Избавься от гордыни [Эйлин Колдер] (fb2) читать постранично, страница - 2

ясного неба.

– Прости… Что ты сказал, Шон? – переспросила Марджи Уайет, наливая сыну лимонад.

Ее рука дрогнула, и несколько капель напитка упали на яркое летнее платье.

– Ты пролила лимонад на платье, – сказал четырехлетний ребенок и вытащил из корзинки для пикника плитку шоколада.

– Я знаю. – Обычно Марджи не разрешала сыну прикасаться к шоколаду до тех пор, пока он не съест сандвичи. Но сейчас она даже не обратила внимания на его жест. – Шон, что ты сказал о папе?

– Он собирается жениться. – Мальчик откусил кусочек шоколада и уставился на мать глазами, которые были так похожи на отцовские. – Если папа женится, у меня тоже будут две мамы, как у Мэри?

– Ну… полагаю, что да…

Марджи растерялась, не зная, что ответить сыну. Она была в шоке. Всего минуту назад ей казалось, что все в ее жизни отлично налажено, что она твердо стоит на ногах. Но от слов сына весь мир перевернулся…

Хотя… какое ей дело до Фернандо! Он давно уже ничего для нее не значит.

Отец ее сына, тридцативосьмилетний Фернандо Ретамар, был чертовски привлекателен и сказочно богат. Уже многие годы он пользовался повальным успехом у женщин, а теперь, когда его сорокалетие было не за горами, он, возможно, призадумался над тем, что пришла пора покончить с донжуанством, остепениться и бросить якорь в семейной гавани.

Что ж, это его право. Но кто же мог стать его избранницей? Может быть, Фернандо собирается наконец жениться на Линде Хуарес, которой он увлекался еще в мальчишеские годы?

Женщины приходили и уходили, но Линда, казалось, никогда не исчезала из его жизни, несмотря на то, что порой судьба надолго разъединяла их. И даже тот факт, что несколько лет назад у Фернандо родился сын, не вбил клин в их отношения. Линда готова была перенести любые испытания, любые капризы и удары судьбы, чтобы остаться с ним рядом. Не было ли это доказательством и проявлением истинной любви? Мысль об этом больно резанула по сердцу Марджи.

– Ты уверен, Шон? – ласковым голосом спросила она сына. – Почему ты решил, что папа собирается жениться? Он сам сказал тебе об этом?

Рука мальчика потянулась в корзинку за бисквитом, он покачал головой и сказал:

– Я уже лег спать, но у меня вдруг разболелась голова; я встал и услышал, как он с кем-то разговаривает…

– Это было вчера вечером? Шон кивнул.

– И с кем же он разговаривал? Мальчик пожал плечами и захрустел сладким печеньем.

– Может быть, с Линдой? Она приходила вчера домой к папе?

– Он разговаривал с кем-то по телефону.

Марджи вдруг опомнилась. Ей стало стыдно, что она с таким пристрастием расспрашивает четырехлетнего ребенка о делах взрослых, и она тут же переменила тон голоса и тему беседы с сыном.

– Шон, – строго сказала она, – сейчас же прекрати жевать сладости! Сначала съешь сандвич.

Какая разница, с кем разговаривал Фернандо по телефону, подумала она. Его личная жизнь ее совершенно не интересует!

– Мне не нравятся эти сандвичи! Они с какой-то тыквой! Фу! – Мальчик поморщился и демонстративно зажал пальцами нос.

– Они не с тыквой, а со свежим огурчиком, и наверняка понравятся тебе. Ведь ты любишь маленькие свежие огурчики, не так ли?

– Я ненавижу их!

– Съешь хотя бы один сандвич, сынок.

– А вот папа не заставляет меня есть всякую дрянь.

Марджи так и передернуло от раздражения. Отец для Шона был кумиром, и мальчик постоянно сопоставлял ее принципы и доводы с рассуждениями и действиями «папули», как чаще всего Шон называл Фернандо. В течение одного только сегодняшнего дня она услышала от него тысячу фраз, в каждой из которых упоминался отец. Папа не гонит меня в постель так рано… папуля разрешает мне смотреть по телевизору эту программу… папочка читает мне книжки, когда я просыпаюсь ночью и долго не могу заснуть…

Обычно все эти хвалебные слова сына в адрес отца Марджи старалась пропускать мимо ушей. Но порой, особенно в моменты нервного напряжения или усталости, она с трудом сдерживалась. Ей хотелось сказать ему что-нибудь уничижительное, даже злое, хотелось выплеснуть ему всю правду о Фернандо. Ей хотелось открыть Шону глаза на ту истину, что его идеальный папочка вовсе не был тем человеком, которому можно во всем верить и доверять.

Но, разумеется, она никогда не опускалась и никогда не опустится так низко, чтобы сказать что-то недоброе сыну о боготворимом им отце. Потому что правда заключалась в том, что какую бы боль ни причинял ей Фернандо Ретамар в прошлом и как бы ей ни хотелось забыть о самом его существовании, он и в самом деле был для Шона прекрасным отцом.

– Пожалуйста, не перечь мне, Шон, – сказала Марджи тоном, не терпящим возражений. – Я хочу, чтобы ты съел этот сандвич. Иначе я вынуждена буду сказать твоему отцу, когда он придет за тобой сегодня вечером, что ты вел себя как настоящий капризуля.

Она понаблюдала, как ребенок еще с минуту-другую покуражился, а затем молча вступил в схватку с ненавистным сандвичем. Промокая салфеткой лимонадные пятна на платье, Марджи подумала о том, насколько