"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18 [Маргарита Блинова] (fb2) читать онлайн
- "Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18 (а.с. Антология фантастики -2024) (и.с. Фантастика 2024-10) 17.22 Мб скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Маргарита Блинова - Эдуард Павлович Поляков - Дмитрий Крам - Олег Фомин
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Олег Фомин Льдом и мечом
Часть 1. Глава 1
По городу гуляет ветер. Эгорд тоже. Вчерашним вечером лучший друг и его супруга погибли от руки демона. Витор умирал в постели без ног и части живота. «Знаешь, Эгорд, – шептал он, – я лишь жалею, что мы с Милитой не успели завести мальчика... или девочку... Странно, да? Пережил столько приключений, а перед смертью мечтаю о простом… Глупо как-то вышло». Эгорд держал за руку. «Держись, дружище! Из стольких переделок выбирались». Витор улыбнулся. «Все когда-то заканчивается. Пытался это опровергнуть, но не удалось. Может, получится у тебя… Позаботься о Милите». Эгорд вышел сообщить жене Витора о смерти мужа. Та лежала на полу. Кулачок сжимал пустой флакон яда, личико было в слезах. Белое. Похоронил Витора и Милиту за городом, на холме, где влюбленные пять лет назад познакомились. Идет по городу, кулаки как узлы корабельных канатов. Зарах! Он убил не только Витора, но и Милиту. Бедняжка любила мужа всеми силами, смириться с его гибелью было немыслимо, она не могла не последовать за Витором... Зарах... Эта тварь явилась из мира демонов, завоевать все расы и материки. Как и у всех демонов, амбиции непомерные, если уж завоевывать – так весь мир, не иначе. Но демон совершил роковую ошибку. Убил друзей Эгорда. Семь лет воин не брал в руки меч, посвятив себя алхимии и магии. Решил, больше не будет разрушать – только создавать. Но явился демон и жаждет разрушить все, что создавалось народами многие сотни лет. Зарах пожалеет, что стал разрушителем, а не творцом. Эгорд идет по безлюдным улицам, голова поднята высоко. Дома Эгорд спускается в подвал. В углу запылившийся молот, удар за ударом воин-маг разбивает каменную стену. В просторном тайнике, среди паутины, – сундук. Эгорд откидывает крышку. Доспехи и оружие блестят в свете факела ярко, как семь лет назад. Но за мирное время Эгорд прошел путями алхимика и мага, теперь подвластна сила снадобий и заклинаний. Прощай, дом… Вскоре здания города, в ужасе притихшие, наблюдают глазницами окон, как мимо шагает воин, доспехи которого покрыты инеем, а следом тянется в воздухе сизый призрачный шлейф мороза. На сверкающую стальную чешую накинут плащ, серебристая ткань вышита сложными узорами, за поясом меч и торбы с зельями. По улице бегут латники, защитники Старга, так называется город, научивший Эгорда помогать другим, жить в мире, строить свое и общее будущее. – Что случилось? – кричит Эгорд через стену ливня. – Демоны снова идут в атаку! – на бегу отвечает кто-то из воинов. На горизонте, за черепичными панцирями крыш – красная вспышка, грохот, с дымом взлетают огромные глыбы городской стены. Бойцы уносятся в пелену дождя, кричат: – Осадные башни! – Эти твари подогнали башни! – За мной, к восточным воротам! – Мы погибли... Такие же взрывы один за другим с четырех сторон города. Эгорд поднимает руку, пальцы сложены в магическую руну, с губ тихо летят слова заклинания. Через какое-то время завеса ливня слегка расступается, позволяет на мгновение увидеть дальше. И правда, за городом высятся четыре огромные черно-серые башни, похожи на каменные деревья. У каждой меж «веток» сияет и медленно крутится гигантская алая сфера, вокруг пляшут такого же цвета молнии. Молния срывается с шара, бьет в городскую стену, но не долетает – врезается в невидимую преграду. Энергия удара растекается синей сетью во все стороны, будто Старг накрыт незримым, но прочным куполом. – Жрецы! – доносится с улиц и окон. – Жрецы выставили щит! – Продержимся! Эгорд бежит к восточным воротам, из-под сапог летит щебень. На жрецов долго рассчитывать нельзя. Их силы ограничены, огромный щит не может быть прочным везде, где-то удары башен будут пробивать, а скоро и весь щит рухнет... Из плотной дождевой стены выныривает красная молния, трехэтажный особняк окутывает пламя. Но времени отвлекаться нет, нужно бежать на край города, в очаг битвы. Позади крики сгорающих людей стремительно меняются на мерзкое рычание. Эгорд оборачивается. Из пылающих дверей и окон вырываются охваченные пламенем... нет, уже не люди. Огонь превращает их в демонов. Лоскуты одежд рассыпаются пеплом, обнажают вздутые красные мускулы. Рты разрываются быстро растущими зубами величиной с ножи, из пальцев лезут когти, из хребтов – длинные гребни. Лицо Эгорда искажает оскал, меч с лязгом прочь из ножен, сверкнул белоснежной дугой. Ноги несут в бой, грохочут, от сапог по земле трещины. Эгорд и меч как монолит, рассекает демона сплошной белой волной, половины монстра летят в разные стороны. Гнев дурманит, Эгорд стальным вихрем кружит около горящего дома, свистят рубящие полосы, куски тел разлетаются как щепки вокруг дровосека. Демоны в безумной жажде бросаются на меч, пронзительно рычат, шипы и когти ломаются под натиском острой стали. Эгорд метает толстые ледяные колья, порожденные заклинанием, бешенство подогревается памятью. Зарах убивал Витора, и каждый удар меча словно предвкушение: вот так Эгорд будет рубить, колоть, резать эту мразь Зараха. Туман ярости рассеивается. Эгорд тяжело дышит посреди арены из обрубков плоти, костей, ледяных осколков... Ветер усилился, капли дождя летят параллельно земле, растягиваются, как дротики.Не надо прилагать силы, чтобы бежать, ветер бьет в плащ как в парус, выгибает спину, каждый шаг – полет. У восточной стены Старга гремит побоище. Из уродливой бреши с противным копошением текут демоны, от мелких – помесь собак и змей – до великанов, похожих на жуков, вставших на задние лапы. Красная кожа демонов лоснится под сумраком ливня, отражает вспышки красных молний. Пешие и конные воины отчаянно рубятся с потоками чудовищ, на каждого защитника Старга по три-четыре твари. В тылу людей пыхтят стрелки, арбалеты и луки скрипят, накаляются от беспрерывной стрельбы, перезарядки. Улицу загораживают три баллисты, стрелы размером с бревна целятся в самых крупных. – До ночи не выдержим! – орет стрелок, помощники заряжают баллисту. – Если доживу до утра, напьюсь, а потом брошу на всю оставшуюся, на радость женушке! Эгорд осыпает тварей градом ледяных кольев, отбрасывает волну за волной. – Надо что-то делать! – кричит он. – Если просто сдерживать атаки, рано или поздно задавят числом. – А что им сделаешь, гадинам? – отвечает стрелок. – Скажешь брысь? – Если бы не башни, магический купол не пустил бы тварей. Мы бы просто перебили всех, кто успел прорваться через купол. – Но башни лупят по щиту, под купол набегают новые! – Уничтожим башни! – А как, Ямор их дери?! Стрелок рывком тянет рычаг, стрела с грохотом вырывается из гнезда, демона-великана с пробитой грудью отбрасывает к бреши, туша заваливает проход, лавина тварей ненадолго редеет. – Одну башню попробуй разрушь, а их четыре! – кричит стрелок. – Там краснозадых столько, тыщу лет хватит супы варить! Из руки Эгорда вылетает ледяное копье, пронзает двух демонов. – Захватим одну, из нее обстреляем другие три. – Да в тебя самого демон вселился, братец! Эту толпу бесы знают как сдержать, а ты хочешь через нее прорываться! – Если бесы знают, у них и спрошу. – Ты что, прямо сейчас туда? Один?! – Мы все равно мертвы, не сейчас, так к ночи! А там, – Эгорд указывает на сферу башни, – есть шанс спасти хоть кого-нибудь. В одну из башен бьет молния – обыкновенная молния с неба: стихия разыгралась так, что не удержалась огреть случайным электрическим хлыстом такой соблазнительно мощный источник энергии. Белоснежный разряд по цепочке передается всем башенным сферам, город на миг окружает слепящее кольцо, а затем – сферы резко уменьшаются. Стрелок запрокидывает голову к небу. – Боги помогают! Эгорд замечает, что сферы медленно растут, стремятся к прежним размерам. – Лишь отсрочка. Надо спешить. Демоны наступают сзади: магическое пламя превращает горожан в безумных тварей, с каждой минутой их больше. В какой-то момент бывшие люди начинают атаковать друг друга. Набрасываются, рвут когтями, зубами, катаются по мостовой, в этот смертельный клубок прыгают новые и новые одержимые... – О нет, – прошептал Эгорд. Стрелок махнул в сторону перепалки. – Гляди, нам помогают, не придется лишний раз руки марать. – Объединяются... – Чего? – Будет... что-то громадное. Демоны грызутся, рвут себя на куски, густая кровь хлещет потоками, этот бордовый клей соединяет обрывки мяса и костей в одну тварь, огромную, кошмарную. Эгорд бросает в растущий сгусток плоти очередь ледяных кольев, но стайка мелких демонов, бывших мальчишек и девчонок, с диким ревом бросается под удары льда. Проходят минуты, воин-маг осыпает рождающегося монстра кольями льда, прозрачные снаряды падают десятками, но крошатся о твердеющие панцири, а те, что вонзаются, не могут причинить серьезный вред – туша огромная... Монстр заполняет улицу по всей ширине, бока прижимаются к стенам домов, те трещат, прогибаются. Воздух рассекают щупальца, обхватывают и пронзают лучников, кричащие воины отправляются в дыру, окаймленную рядами длинных кривых зубов. Тем временем демоны валят из пробоины в стене. Эгорд не может оторвать взгляд от грузного, но удивительно гибкого чудовища. – Как зовут? – Кого, этого чудика? – уточняет стрелок. Эгорд поворачивает голову к стрелку. – Тебя. – Тиморис. А мою женушку – Ивисса... Так, на всякий, будет кому позаботиться и все такое... – Не спеши на небо, Тиморис. Сначала мне нужна помощь. Тиморис ухмыляется. – А потом, значит, помирай на здоровье? – Жену обнимешь, если план сработает. Эгорд вонзает меч в демона, тот падает, воин-маг окровавленным мечом чертит на мостовой руну, похожую на цветок. – Нужно начертить этот знак по всей ширине улицы, недалеко от баллист. – Рехнулся?! Тиморис дергает рычаг, баллиста разрывает волну мелких демонов, стрела вонзается в ногу жукоподобного гиганта, тот падает, давит сородичей, лучники добивают в глаза. – Мы подыхаем, – возмущается Тиморис, – а ты решил напоследок стать художником, еще и моими руками! Давняя детская мечта? – Заклинание. – А что, поможет? – Если будешь меньше болтать. Эгорд бросается на пару щупалец, те уже подползают к баллистам. – А чем рисовать-то?! – кричит вслед Тиморис. – Придумай! Эгорд обрубает концы двух щупалец одним взмахом. Тварь взвывает, воздух дрожит так, что контуры размываются, солдаты в ущерб обороне затыкают уши, троих тут же убивают. Чудовище поднимает щупальца, около двух десятков летят в Эгорда. Воин-маг отпрыгивает, щупальца скручиваются в единое острие, вонзаются в дорогу, во все стороны брызжут булыжники, комья земли. Эгорд ловко прыгает с щупальца на щупальце, оставляет порезы, тварь забывает обо всех, хлещет себя по телу и морде в попытках схватить, раздавить наглую блоху. – Готово! – кричит Тиморис. Эгорд спрыгивает с монстра, вытянутое тело описывает в полете дугу, приземляется между тварью и огромной руной. Эгорд оборачивается. – Ты долго. Тиморис у баллисты, пытается отдышаться, за него стреляют помощники. Руна и впрямь широкая, через всю улицу, из обрубков демонов, стрел, мечей, еще чего-то. – Сам бы и таскал этот мусор, раз такой умный! – хрипит Тиморис. – Надеюсь, я пыхтел не зря! Эгорд окидывает взором весь рунический круг. – Отлично! Надо заманить его в центр. – Эй, хряк осьминожий!.. Я не тебе, дружище... Поломойка жирная, топай сюда! Я здесь, вкусный и хрустящий... Эгорд отбегает за баллисты, вместе с мечниками и копейщиками сдерживает вал демонов. Чудовище ползет за обидчиком, щупальца хлещут вперед. Тиморис едва успевает встать, оттащить увлеченных стрельбой помощников, щупальце обрушивается на баллисту. Доски, брусья, обломки стрел растекаются в воздухе, отбрасывают воинов, одного протыкает здоровенный наконечник стрелы. Тяжелый шаг – и монстр в центре руны. Эгорд разводит руки, одна к чудовищу, другая – к бреши, веки полуопущены, губы выпускают злое заклинание. Громадный демон обрывает рев, щупальца замирают, из пасти сухой, едва слышный стон, как ветер в пещере. Демон быстро тощает, сочный алый окрас становится серым, тусклым, кожа морщится. Из монстра вылетают потоки чего-то, похожего на огненный песок, устремляются к руке Эгорда. Тиморис зачарованно наблюдает, таинственная огненная энергия перетекает через тело воина-мага в другую руку, меняет цвет на молочно-синий, огненный песок превращается в рой раскрошенного льда. Холодная пыль рекой летит к бреши, над головами людей и демонов, оседает на камни. Дыра в стене зарастает льдом. Ледяная глыба перерастает высоту стены, по блестящему склону можно забраться наверх. От чудовища остается сухая кожа. Эгорд опускает руки, кожа рассыпается в пепел, опускается на руну черным ковром. Солдаты добивают демонов, над крышами, как салюты, ликования. Воины потрясают клинками, кулаки бьют в грудь, полные восхищения и благодарности взгляды смыкаются на Эгорде. Он замечает, что центр руны выложен из цветов, скорее всего, из сада неподалеку. – А это зачем? – На всякий случай, – с вызовом отвечает Тиморис, загадочно взвинчивает палец. – Может, чем красивее, тем заклинание мощнее, я ж не знаю... Эгорд хмыкает. – Еще вопрос, кто из нас мечтал художником... По ту сторону льда рев демонов, глухие удары, размытые очертания трещин. Если и пробьют, то нескоро. Ливень стихает, капли еще длинные, тягучие, как нити, но гораздо реже. Ветер выдыхается, сквозь прослойку исхудавших туч проклевываются веточки солнца. В одного из всадников бьет красная молния, тело разрывается, куски в полете обгорают, приземляются уже красными псами без шерсти, вместо задних лап – змеиные хвосты. Солдаты вступают в битву, опять ярость, стальные удары. – Башни! – Башни опять в силе! – Мать, да что за щит, почему не отражает?! – Неужто в Ордене нет хороших магов?.. – Эй, маг, выручай! Перепуганный конь ржет, несется на Эгорда, копыта выбивают искры. Эгорд хватает уздечку, ноги отрываются от земли, уже в седле, натягивает поводья. Конь разворачивается, на дыбы, передние копыта мелькают, словно животное с кем-то бьется. – Продержитесь подольше, займусь башней! Тиморис преграждает путь, размахивает руками. – Сам с башни рухнул, сумасшедший! Убьют же! – Если не поскачу, все равно убьют. Лучше в бою, чем забившегося в угол. Стремена впиваются в конские бока, зверь разбегается, мчится к ледяной горе. – Дракон!.. – О боги, дракон! Эгорд поднимает глаза. Сочно-красного цвета ящер летит бесшумно, крылья с рваными краями заслоняют кусок неба. Описывает над Старгом круг, снижается, размеры увеличиваются пугающе быстро, воинов накрывает тень, в панике разбегаются. Тиморис пробует развернуть баллисту, но без помощников не успеть, тоже прячется. Челюсти с лязгом распахиваются, из черной глуби вырывается поток из рева и пламени, такой густой, что кажется жидким, как лава. Пламя обрушивается позади Эгорда, совсем рядом, растекается, преследует. Лед мгновенно взрывается тучами пара жарче огня, солдаты кричат, варятся заживо. За секунду до того, как вершина льда распыляется горячим облаком, от нее отталкиваются копыта скакуна.Часть 1. Глава 2
Конь приземлился на какого-то демона, взрыв вопля. Старг позади, за высокой стеной. Вокруг красное поле демонов. Эгорд вытягивает руку, ее наполняет свет, перед ним возникает купол щита, переливающийся тем же светом. Всадник мчится к башне, волны щита разбрасывают демонов. Твари рычат, воют, красные тела нахлестываются друг на друга в жажде разорвать. Некоторые прорываются за щит, Эгорд встречает мечом, сталь вспыхивает белым, обагряется. За спиной половина пути. Еще чуть-чуть... С неба обрушивается громадная, как скала, нога демона-жука. Землю встряхивает, оглушительно хрустят черные провалы трещин. Эгорда выбрасывает из седла. Мир опрокидывается, в полете Эгорд видит, как демоны накидываются на коня, облепляют клубком, отчаянное ржание. Земля приближается, к падению готов. Перекатывается, меч обрубает чьи-то ноги, воин-маг вскакивает, рассекает туманный от крови воздух белыми полосами, тела рассыпаются словно карточные домики. Прорубается в сторону башни. Откуда-то сверху – мощный ветер... Резко отпрыгивает. Туда, где был Эгорд, падает кулак демона-великана, земля превращается в кашу. Демон-жук разрывает небо ревом, рогатая голова поворачивается к Эгорду, глаза будто котлы с лавой. Эгорд с отчаянной яростью озирает толпу между собой и башней. Демонов как червей в трупе, соломинку не просунуть. – Расступись, краснозадые! Тиморис несется на коне по очищенному от демонов пути, где проехал Эгорд. Самого Тимориса не видно, из-за широкого стального щита торчит копье, пронзает настырных прыгучих тварей. Всадник скачет на Эгорда, из-за щита выныривает рука. Воин-маг хватает, взлетает на коня, за спину лихого наездника. – Ты что здесь делаешь? – кричит в ухо спасителя. – Это вместо спасибо?! – истерически орет Тиморис. – Штаны насквозь мокрые, не пойму, демоны кровью забрызгали или обделался! – Гони к башне! – А я что делаю?! Под копытами хрустят кости. Башня растет, алый шар нависает над головой. Эгорд удерживает магический щит, всадников и коня обтекает кокон света, но силы воина-мага на исходе, сияющая пленка очень тонкая, особо напористые монстры пролетают сквозь, Тиморис едва успевает вонзать копье. Красные молнии хлещут по Старгу. Над городом черные тучи дыма, стена изуродована дырами, как челюсть старика, полчища тварей льются и льются в пробоины, над ними качаются великаны, молотят кулаками по остаткам стены. Коню трудно пробиваться сквозь мясное болото, шея и бока в царапинах, галоп резко сменяется дерганной рысью, животное виляет из стороны в сторону. Демонам нет конца, новые орды прут откуда-то из-за горизонта, разливаются как магма из недр земли. Особо бешеный демон врезается в коня, тот на дыбы, заваливается на бок, Эгорд и Тиморис падают по разные стороны от него. Конь в ужасе, толпу обдает ржанием, мечется туда-сюда, бывшие наездники успевают отпрыгнуть, среди демонов тоже неразбериха, пространство вокруг буйного жеребца очищается. Наконец, сведенный с ума конь ныряет в гущу когтей, исчезает. Эгорд и Тиморис прижимаются спина к спине, клинки рассекают воздух, чертят яркие линии в кровавой пыли. Меч порхает мастерски, копье раскидывает врагов менее умело, но длина грозного оружия не подпускает к хозяину. Воин-маг с улыбкой замечает, что у напарника вовсе не копье, а стрела баллисты. Тиморис бьет собачью голову демона сапогом. – Нам конец! – Вижу. Эгорд выбрасывает веер ледяных кольев. – Ты что, не понял намека?! – орет Тиморис. – Давай гениальный план спасения, ты ж голова! – К башне не пробиться. – Твой план – красиво сдохнуть?! – Нужен транспорт. Доносится сдавленный стон коня... – Этот? – вопит Тиморис. – Плохая идея! – Надо что-то потяжелее. Ледяная волна заклинания отбрасывает очередную стаю, Эгорд закрывает глаза, мысли устремляются на создание магического щита. Веки поднимаются, воинов окружает прозрачная световая сфера. Эгорд чувствует, щит очень слаб, пытается наполнить энергией, но силы заканчиваются, возможно, это последнее заклинание в жизни... Вспоминает Витора, Милиту... Душу наполняет горечь. Но если не суждено добраться до Зараха, то хотя бы успеть положить как можно больше его прихвостней! Так же было, когда с Милитой помогал искать и лечить рабочих в обвалившейся шахте, все из-за гигантских муравьев: шахта приглянулась им как новый муравейник, а шахтеры – как припасы. Воин-маг и «сестренка» были зажаты в крохотной пещере, из стен торчали муравьиные морды, прогрызались внутрь. Эгорд лежал пластом, Милита бинтовала раны обрывками платья, давилась слезами. Она вызвалась в шахту, чтобы побороть страхи, у нее их было много, всегда с ними воевала. Тогда Эгорд смирился с гибелью, но было больно, что впутал девочку в передрягу, к тому же – не известив Витора. Но друг вовремя пришел с подкреплением – и стало больнее: как смотреть Витору в глаза... Воин-маг ощущает прилив сил. Голову кружит радостное удивление, но Эгорд жадно черпает потоки из таинственного источника, щит увеличивается, наливается светом, как жидкое золото. Демоны пятятся, топчут друг друга, сияние разъедает красную кожу. Тиморис острием «копья» вырезает руну на трупе демона. Три тела случайно попали под сферу, два уже помечены руной, над ними вьется огненная пыльца, течет к Эгорду. Тиморис делает последний штрих, третья руна наполняется огнем. Эгорд поднимает руки, укрепляет щит. – Спасибо. – А, все-таки знаешь это слово, – говорит Тиморис. Эгорд поворачивается к демону-жуку, тот в ярости рвет мелких сородичей. – Идем рядом, нога в ногу. – Нам к башне! – напоминает Тиморис. – Слишком густой поток, задавят даже со щитом. Эгорд указывает на великана. – К нему. – Тебе что, бесы мозги съели?! – Не спорь. Воины шагают к бушующему монстру, демоны отпрыгивают с пути прожорливых лучей, обливают криками бессильной ярости. Эгорд выбрасывает вперед руку, в жука летит копье прозрачного волнистого льда. Разбивается о панцирь, чудовище оборачивается. Земля содрогается от шагов, исполинская тварь движется на воинов, стопы в кровавых лепешках, давят своих. Глаза Тимориса вздуваются. – Он нас расплющит! – Спокойно! Стоим на месте. – И что?! – Не отвлекай, а то погибнем. Замри! Эгорд бросает все силы в щит, думает о заклинании. Жук возникает прямо над воинами, кажется, что его голова упирается в тучи. Рычание заглушает панический вопль Тимориса, накрывает черная тень ноги. Чудовище обрушивает тяжеленную конечность, щит вспыхивает, трещит искрами, свет прожигает в толще мяса дыру. Монстр взвывает, отдергивает ногу. Стон звучит несколько долгих мгновений. Наконец, великан размахивается во всю ширь, нога бьет по ненавистной сфере как по мячу. Мир переворачивается несчетное количество раз, Эгорд успевает осознать протяжное красное море демонов далеко внизу, Тиморис отчаянно вопит, размахивает стрелой. Сфера врезается в стену башни, глаза слепнут от вспышки, грохочут камни... Эгорд опирается на меч, встает. Пыль рассеивается, открывает груду осколков и темную пробоину в стене башни. Воиин-маг помогает Тиморису подняться. – Давай внутрь! – На мясо, вместо щита? Верно, чего меня жалеть... Тиморис кашляет, «копье» ныряет во тьму, следом исчезает его хозяин. Эгорд осматривает подножие. Повезло, что приземлились на ступени. Если бы чуть ниже... Земля вокруг башни вспаханная, в этой каше ползают живые серые корни: движения резкие, словно порываются на кого-то броситься. Корней угрожающе много... Демоны бросают на воина-мага испепеляющие взгляды, но бегут мимо, на Старг. Видимо, корни-стражи не различают своих и чужих, демоны и не пытаются связываться. Эгорд закрадывается в дыру, меч и лед наготове. В центре круглого помещения Тиморис. «Копье» дымится свежей кровью, у ног пластом лежит седой бородач в черной сутане с серебристыми узорами паутины и змей. В груди – кровавый провал. Тиморис тычет на лужу расплавленного металла, ее сияние озаряет комнату. – Он мой щит расплавил! Стены из плит в черно-золотую крапину обросли оковами и цепями, в них висят люди в белых окровавленных одеждах с рисунком солнца, всего восемь. Жрецы Светлого Ордена. Глаза каждого закрыты, облеплены спекшейся кровью, на щеках, ушах, подбородках следы от багровых ручьев. Некоторые слабо мотают головами, стонут. Тихий женский голос: – Спасите... Эгорд бросает взгляд на Тимориса. – Найди у мага ключ. Идет на голос... Полумрак расступается, открывает лицо молодой женщины. Она в порядке, только чудовищно ослаблена. Эгорд вынимает из торбы флакон с зельем, подносит к губам женщины. Позади звон металла, Тиморис появляется со связкой ключей, скрежещет стальными прутьями в замке, пятый ключ совпадает. Женщина жадно глотает воздух, взгляд проясняется. – Благодарю... Тиморис копается в замке соседнего пленника, тот пускает кровавые слюни, жалобно воет. – Поздно. – В голосе женщины горечь. – Их разум навсегда увяз в безумии. Эгорд останавливает напарника. – Она права. Им уже не помочь, только продлим страдания. Женщина выходит на центр. – Пригнитесь. Воины опускаются на колено. Женщина поднимает кулак, от губы отрываются непонятные слова. Последнее прозвучало громко. Кулак выпускает восемь ярких солнечных лучей, падают на лбы пленников. Израненные головы резко поднимаются, удивленные лица медленно озаряются улыбками. Лучи гаснут, дыхание пленников затихает навсегда. – Больше вас не потревожат, – печально прошептала женщина. Эгорд указывает на труп мага в центре. – Он питался вашей силой? Женщина кивнула. – Над нами шесть таких тюрем. На последнем этаже – архимаг, управляет сферой. – Темный Орден присягнул Зараху? – Зарах обещал им демоническую силу. – Где он? – Он может перемещаться по миру мгновенно. Даже между мирами людей и демонов. Но его цитадель где-то за океаном. – Это все очень интересно, – вмешивается Тиморис. – Но, может, спасем других? Каждая секунда на счету, можем опоздать... Женщина идет к лестнице. – Ты прав, воин. – Видишь, – важно заявляет Тиморис Эгорду, – я прав! – Держись позади, – добавляет женщина. – Маги знают, что в башне чужаки, готовы к бою. Твое оружие для них – бесполезная палка. Эгорд хлопает напарника по спине. – Она права. Тиморис как замороженный. Плечи опускаются, с кислым лицом плетется за Эгордом. Второй этаж встречает волной огня, воин-маг и спутница едва успевают отскочить. Эгорд припечатывает темного мага к стене куполом щита, свет разъедает тому кожу, женщина испепеляет пронзительно ярким лучом. Из пленников живы двое. – Если убьем архимага, другие башни заподозрят неладное, – сказал юный, лет семнадцати, жрец. – Прежде чем уничтожат нас, успеем расстрелять хотя бы одну башню, – уверенно ответил другой, почтенного возраста. От этажа к этажу число освобожденных растет. Из лестничных горловин текут демоны в доспехах, с толстыми саблями, когтистыми стальными перчатками, и прыткие алые ящерицы на высоких, как у собак, ногах. Последний этаж. Вместо потолка – алая сфера, чудовищная энергия гудит, трещит молниями. Архимаг одного за другим убивает пятерых, щиты света не спасают от черного, тугого как веревка, луча. От жрецов Светлого Ордена не остается даже пепла. Эгорд успевает понять бесполезность щита, выстраивает ледяную стену, черный луч тут же разбивает, волна осколков отбрасывает воина-мага. От следующей атаки ни увернуться, ни защититься... Перед смертью вспомнить бы хорошее, но, как наказание, помнится другое… «Не знаешь, что за дверью, – не суйся, а если сильно надо, вообрази, что по ту сторону – твой самый жуткий кошмар, – говорил Витор зеленому Эгорду, держа за шиворот и усаживая ему на грудь скорпиона, – и заходи. Будешь готов ко всему». Эгорд расхныкался от ужаса. Все это было после того, как мальчишка снял комнату в публичном доме, но там ждала не девушка, а три головореза. Витор успел вовремя... Хруст. Архимаг опускает удивленный взгляд, из груди торчит стрела баллисты. Хозяин башни недоумевает, откуда взялась баллиста... Тело архимага оседает, падает набок. Тиморис подходит к убитому. – Ну вот. А то «бесполезная палка, бесполезная палка»... Тянет руку к стреле, но та рассыпается на тлеющие угольки, по залу разлетаются искры. Тиморис застывает, взгляд упирается в кучку углей. – И чем воевать изволите? Досадно сплевывает. – Знаете, как управлять этой сферой? – спрашивает Эгорд жрецов. – Разумеется, юноша, – отвечает единственный в компании старший жрец, обращение «юноша» забавит, Эгорд давно не молод. – Братья, сестры, в круг! Нужно атаковать как можно быстрее, пока враг не спохватился. – Какую из башен атаковать? – спрашивает кто-то. – Без разницы, – обреченно говорит женщина, которую спасли первой. – Если бы этот выбор переломил ход битвы... Даже если успеем уничтожить башню, Старг все равно падет, на пару часов позже. – Но что мы можем? – пронзительно легким голосом спросил самый молодой из адептов солнца. – Если все, что можем, – оттянуть гибель Старга на пару часов, мы это сделаем, – твердо и спокойно говорит старший жрец. – Боремся со злом до последнего вздоха, и потому побеждаем, даже если гибнем. Души остаются верны свету, демоны могут сколько угодно штурмовать стены, но души – неприступны! – Откуда демоны прибывают? – спросил Эгорд. Молоденький жрец указывает на восток. – С Грифовых скал. И башни оттуда же. Эгорд подходит к широким окнам, зрелище захватывает дух, но отнюдь не восхищает. Красный океан тварей движется от темно-бурых морщинистых обелисков, что зовутся Грифовыми скалами, рев и шипение захлестывают мир как настоящая буря. От скал до башни тянется свежая рыхлая борозда. У подножия неустанно перемалывают землю корни, борозда палец за пальцем удлиняется, башня приближается к городу. – Демоны наступают от Грифовых скал по всем направлениям, – тяжело говорит старший жрец, взгляд стынет на горизонте, на проклятых камнях, что порождают орды демонов. – Одиннадцать городов сейчас разделяют участь Старга. – Неужели начало конца? – шепчет юный жрец. Кто-то осторожно сказал: – Там цитадель Клессы… – А это еще кто? – вмешался Тиморис. – Генерал армии Зараха, командует штурмом на нашем материке. Непрерывно создает этих тварей и насылает на города... – То есть, если убить Клессу, нашествие прекратится? – спрашивает Эгорд. Все поворачиваются к нему, пристальные взгляды вот-вот прожгут, как жаркие лучи солнца. – Клесса – демон могущественный, убить его не под силу даже нам, вместе взятым. – К нему нужно пробиться через тысячи демонов, а с этим даже хорошая армия вряд ли справится. – Да и входа в Грифовы скалы нет. Глухие как крепость. – А как этот Клесса выпускает демонов? – недоумевает Тиморис. – Телепортирует. Эгорд загорается, жадный взгляд пожирает скалы. – Вот как... Может, и нам телепортироваться к нему в гости? – Не выйдет, – качает головой старший жрец. – Мы должны ясно представлять место назначения. – Опять за свое, – укоризненно говорит Тиморис воину-магу. – У тебя бывают другие идеи, кроме безумных? – Подземелья, – шепчет Эгорд. – Что? Эгорд вытягивается через парапет. – Ходят слухи, что под Грифовыми скалами огромные подземелья. Никто не может найти вход в эти туннели, но некоторые пьяницы, которых любят поднимать на смех, рассказывают в тавернах, как годами бродили под Грифовыми скалами, выбирались чудом, а когда оглядывались – входа не было... – И что нам подземелья, даже если они есть? – ворчит Тиморис. Эгорд поворачивается к магам. – Сможете ударить в подножие скал? – Эй-эй, чего удумал-то? – возмущается Тиморис. – Надо спасать город! – Старг не спасти. Но есть шанс спасти остальные города. – Хочешь... – начала женщина. – Да! В центр выступает юный жрец. – Самоубийство, безумие! Женщина встает рядом с воинами, напротив жрецов. – Прорваться сюда из Старга – тоже безумие. Но эти храбрецы решились на безумие и спасли нас! – Хорошо, – кивнул старший жрец. – Решено! Братья, сестры в круг. Наносим удар в подножье скал. Тиморис озирает всех, разводит руки. – Кто-нибудь объяснит мне, тугодуму, что затевается?! Эгорд отходит к окнам. – Очередное безумие. Раздобудь новое оружие. Жрецы становятся в круг, руки поднимаются, словно хотят удержать небо. Голоса сплетаются в сложный хор заклинания. Сфера гудит сильнее, по алым течениям на ее поверхности видно вращение, молнии трещат как рвущиеся простыни, скручивают шар угловатыми червями. Голоса жрецов сливаются, становятся такими же громкими, как рев сферы. Последнее слово – гром, жрецы выбрасывают руки к Грифовым скалам. Над башней ослепительная вспышка, сфера пускает в скалы густой красно-белый луч толщиной с саму сферу, он заливает светом все вокруг. Постепенно сфера уменьшается, луч худеет, теряет белизну, ее вытесняет цвет крови. Сфера исчезла, державшие ее каменные щупальца будто уродливая холодная рука, просит подаяния. Исчез и луч. Дым на горизонте рассеивается, открывает гигантскую яму, она охватывает землю и нижнюю часть скалы, внутри усыпано черными точками ходов, слово разворотили заброшенный муравейник. – Пещеры! – воскликнула женщина. Тиморис присвистывает. – Вот вам и сказки пьяниц! За поясом две сабли, руки в стальных когтистых перчатках, откопал на лестнице среди трупов. Пол вздрагивает, от стен откалываются куски. – Башни! – Башни атакуют! Старший жрец оглядывается, властно обводит руками. – Скорее! В круг! Воины в центр круга! Еще удар, Эгорд падает, вползает в кольцо жрецов. Башня качается как судно в шторм. – Камалия! – обращается старший жрец к женщине. – Отправишься с ними! – Но... – В круг, живо! Эгорд ищет глазами. – Тиморис! Сюда! Тиморис у окна, в котором страшное зрелище Старга. В городе пожар, крыши под огненным ковром, черные тучи дыма подпирают со всех сторон, мешают разглядеть хоть что-нибудь. Стена похожа на жалкие огрызки, потоки демонов перетекают ее легко, заливают город смертоносной плотью. – Ивисса! – стонет Тиморис, рука тянется в окно. Эгорд оттаскивает воина в круг, тот удерживает взгляд на Старге, будто надеется увидеть в дыму лицо жены. Воин-маг берет Тимориса за плечи. – Ее смерть не будет напрасной! Мы позаботимся! Эгорд, Тиморис и Камалия берутся за руки. Ладони жрецов устремлены на троицу, окружают со всех сторон, пальцы излучают свет. Шепот заклинания накрывает приятной паутинкой, Эгорд ощущает спокойствие. Башня рушится, красные молнии бьют в камень, венок щупалец разлетается на глыбы, стены осыпаются, превращаются в лавины серого крошева, зал тонет в пыли. Тела троицы покрываются сияющей пленкой. Огромная острая глыба прокатывается рядом, разрубает жреца, кровавые хлысты обжигают других, но те продолжают выговаривать слова с чужой кровью на губах, заклинание все громче, голоса наполняются гневом. Пол у стены проваливается, плита за плитой, камни исчезают шеренгами, пропасть все ближе. Эгорд успевает заметить, как старший жрец становится вдвое ниже, ноги уходят вниз, сквозь пол. Вспышка.Часть 1. Глава 3
Свет рассеивается. Над головами задымленное небо. Троица на краю огромной дыры, вместо дна – чернота, у ног острые камни. Вокруг простирается чудовищных размеров кратер, берега громадной ямы где-то высоко над горизонтом, она усеяна пропастями как муравьиными норками. Впереди упираются в небо скалы. Подошва ближайшей скалы сожрана ямой, внутренности каменного гиганта тоже изрыты пещерами. Эгорд тащит растерянного Тимориса. – К скале! – Демоны заметили! – дышит рядом Камалия. Эгорд задирает голову. Берега и впрямь обрастают демонами, словно красным мхом, лавины когтисто-зубасто-шипастой плоти валят по склонам, огибают пропасти. Потоки рычат, чувствуется их жажда сомкнуться на троице, поглотить, порвать. Тиморис наконец осознает, что произошло, несется рядом, встречный ветер сушит лицо. – Могли хоть предупредить, что будет телепортация! – Не убежать! – кричит Камалия. – Демоны быстрее, догонят в пещерах! Эгорд ускоряется, камни из-под сапог летят в бездну. Троица оббегает один остров пустоты за другим, приходится вилять, каменные пасти так и норовят поглотить. Скалы приближаются, беглецы ныряют под тень гигантского бурого навеса. Шипение демонов ближе, кажется, дышат в спину... – К той пещере! Эгорд указывает пальцем, помогает Камалии забраться на крутой склон. Грохот, под ногами трясется, Тиморис балансирует, чтобы не упасть. В чем дело?! Эгорд оборачивается. Демоны-жуки! Великаны с разбега прыгают в кратер, сворачиваются, шары из панцирей с грохотом катятся, мелочь с визгом превращается в кровавые пятна. От ударов о выступы шары подпрыгивают, летят через разинутые каменные рты. Некоторым не везет – застревают, проваливаются... Но не меньше трех докатятся, раздавят беглецов... Эгорд выбрасывает руки вверх с яростными словами заклинания. К навесу летит поток ледяного пара, заволакивает выступ молочной пеленой. Следом летит толстый ледяной клинок. Звонкий треск, из облака град прозрачных осколков... Навес падает. Беглецы успевают прыгнуть в пещеру, мимо входа сверху вниз проносятся острые тени, гром закладывает уши, тьма нагромождается, высится стеной. Гаснет последний луч солнца. Эгорд поднимается, ступни ощущают пологий склон и мелкие камушки, вокруг – кромешная тьма. Рядом кряхтит Тиморис, наверное, пытается встать. Воин-маг наполняет черноту шепотом заклинания. Меч наливается солнечным светом, будто вынут из горна, лучики прорезают тьму. Тиморис помогает Камалии подняться, отряхивается, вокруг танцуют пылевые призраки, норовят опять вселиться в ткань. Впереди – огромное горло пещеры, словно угодили внутрь окаменевшего праотца всех драконов. Сталактиты и сталагмиты гуще травы, некоторые слиты в колонны. Эгорд наполняет руку льдом, та вновь готова пустить копье замерзшей воды. – Не знаю, приведет ли этот путь в цитадель Клессы, но другого нет. Тиморис пытается отдышаться. – Ты хуже бесов. Нас в башне чуть не придавило, чудом спаслись от толпы бесов, а ты рвешься в новую безнадегу... Эгорд удаляется в недра подземелья. – Спаслись не чудом, а ногами и знанием заклинаний. На чудо надеются слабаки. Тиморис догоняет. – Надо же отдышаться! Осознать, так сказать, миг спасения, насладиться... – Не хочешь отомстить за жену? – отрезает Эгорд. – За Старг? Из-за спины у шеи Эгорда скрещиваются сабли, сталь упирается в подбородок. – Не трогай жену! – пригрозил Тиморис. Эгорд невозмутим. – Нападаешь со спины? – Прекратите. Камалия еще более невозмутима, проплывает мимо, как дух, мантия шуршит о камни. – Берегите гнев для демонов. Пара немых секунд, Эгорд и Тиморис смотрят вслед. Клинки возвращаются в ножны. – Пошутил, – говорит Тиморис хмуро. – Привычка. И демоны довели. Как вспомню, сколько раз сегодня чуть не погиб... Иди, озари девушке дорогу, факелоносец. – Вспомним всех, кого потеряли, порадуемся победе, отдохнем. Но сперва... – Знаю, знаю, иди уже... Дай погрустить человеку. Вскоре Эгорд и Камалия идут рядом, Тиморис плетется позади. Каменных кольев все больше, приходится обходить, протискиваться. У развилки жрица указывает на высокий узкий проем. – Туда. Мои заклинания рассылают во все стороны невидимых гонцов, они шепчут, там есть... что-то. Не знаю, но нечто иное, чем древние безжизненные камни. Троица просачивается меж краев прохода, стены натирают плечи, иногда приходится поворачиваться боком, чтобы пролезть. Густая тьма расступается перед лучами меча неохотно, хочет внушить, что идут в тупик, застрянут, поверните обратно... Открывается простор, Тиморис от неожиданности чуть не падает. – Ох ты ж... Сглатывает слово, покосившись на жрицу. Гигантский зал статуй. Они изображают всевозможных чудовищ, Эгорд узнает в каменных фигурах демонов, что так часто мелькали у стен Старга и на пути к башне. Статуи, как и прочие элементы зала, выдолблены грубо, но количество заставляет обомлеть даже Эгорда. – Демоны здесь давно, – шепчет Камалия. – Штурм начался месяц назад, за такое короткое время нельзя построить все это... О боги... Города жили в мире, на небе сияло солнце, а в центре королевства полчища тварей копили силы, плодились... – Да, подготовились хорошо, – выдавливает Тиморис, задумчиво чешет шлем. – А мы прямо в их логово, без всякой подготовки... – Выбора нет, – твердо говорит жрица. – Как бы велико ни было зло, нужно сразиться, иначе... сами уподобимся демонам. Превратимся в тварей, если уступим трусости, нет разницы, какая кожа, белая или красная. – Ну, тогда... вперед, – неуверенно говорит Тиморис. – Хорошо, – кивает Эгорд. – Но можно лучше. Верно, друг? – Верно. – В голосе Тимориса твердости чуть больше. – Вперед с гордо поднятыми головами. – Очень хорошо... – Вперед и с песней! – задорно кричит Тиморис, эхо бьет по статуям, сыпется крошка. – Вперед, смелость – наше оружие! – Прекрасно, – улыбается Эгорд. – Видишь, ты не демон. – Рад несказанно, а теперь вперед уже, пора демонам головы рубить. Тиморис вынимает сабли, через мгновение силуэт маячит в глубине зала, жаждущий битвы воин заглядывает за каждую статую, голова крутится во все стороны, ищет врагов. В прошлой жизни изваяния демонов были, скорее всего, обычными сталагмитами, а те, что висят под потолком, завернувшись в крылья, как летучие мыши, – сталактитами. Зал оканчивается проходом, видно, что стены кто-то обрабатывал, выравнивал. Следующий зал не уступает по величине, каменные демоны сделаны более искусно, углы чередуются с отшлифованными изгибами, блики ярче. Находят поочередно пять коридоров, Камалия указывает на последний. – Ощущаю чье-то присутствие. Ныряет в гранитную пасть. Тиморис озирается, клинки демонстративно танцуют в руках, вызывают демонов на бой. – Ни одной крысы или даже букашки. Эгорд держит лучащийся меч перед собой, ищет в далекой тьме хоть кого-то. – В логове демонов не бывает иной жизни, кроме самих демонов. Но они сейчас текут на поверхность, штурмуют города... – Даже охраны нет? – Есть. Только не здесь. – А где? – Дальше. Или выше. – Спасибо, а я и не знал, – ворчит Тиморис. – Без тебя знаю, что дальше – хуже. – Лишь бы там был Клесса, – говорит жрица. – Уверена,телепортирует демонов за скалы. Если уничтожим его, демоны будут заперты. Тиморис вихрем пролетает вперед, сабли вырезают в воздухе белые кружева. – Но те, что уже на поверхности, никуда не исчезнут и не успокоятся. – У людей будет шанс остановить наступление, рано или поздно умрет последний демон, а тех, что будут заперты здесь, убить легче. Жрецы обрушат скалы. – Сначала найдем Клессу. – Эгорд проходит мимо Тимориса, тот на очередном приеме спотыкается, падает. – Или лучше его телохранителей. Тиморис потирает ушибленный локоть. – Лучше сразу Клессу. Зачем пробиваться через охрану? Они измотают, до Клессы если и доберемся, то потрепанные, он нас одним пинком... – Если у Клессы не окажется охраны, значит, он силен настолько, что охрана не нужна. Улыбка с Тимориса сползает, воин догоняет Эгорда и Камалию, взгляд рыщет внимательнее, хочет найти живое подтверждение, что охрана Клессе все-таки нужна. – Статуй как песка в пустыне... Кто эту армаду высекал? – Не знаю, – говорит Эгорд. – Но статуй и впрямь чересчур. – Сомневаюсь, что демоны развлекаются скульптурой. У них даже любоваться этим не хватит мозгов, а уж создавать… Им бы мяса пожирнее да крови погуще. – И все же кому-то это нужно. – Наверняка замешан Темный Орден, – голос жрицы сочится ненавистью. Тиморис кружится в новом приеме, сабля обрушивается на крыло каменного демона, тот весь в буграх, кулаки будто молоты, челюсть на полморды. Камень хрустит, расползаются трещины, черная сеть изломов стягивает статую. Изваяние взрывается осколками, над упавшей троицей проносятся острые глыбы, вспарывают землю. На каменном пне расправляет крылья живой демон, багровая кожа переливается, язык истекает слюной. Из пасти – рев, его плотные волны можно видеть, они отражаются от тысячи других статуй. Эгорд перекатывается, вскакивает, с разворота швыряет белесый сгусток. За шаром тянутся облачка, снаряд влетает в яму клыкастой пасти. Тварь вновь превращается в статую, на сей раз – ледяную. Камалия указывает на каменных монстров. – Смотрите! Зал хрустит, немые силуэты темнеют от трещин, вдалеке разлетается на осколки статуя, вторая, третья... – Вот и охрана! – сетует Тиморис. – Напросились! Он пятится, клинки растерянно качаются, не знают, с какой стороны ударит первый демон. – Бежим! Эгорд в коридор, плащ извивается вдоль земли. Тиморис несется как охваченный пламенем, позади мелькают когтистые лапы, от воя по спине мурашки. Камалия бежит между воинами, командует: – Направо!.. Еще раз направо! Коридоры и повороты меняют друг друга, лучи клинка скользят вдоль стен, отталкивают тьму, голос жрицы направляет Эгорда, топот ног словно барабанный оркестр. Бегут стройной цепочкой, тела наклонены вперед, ткань одежды трепещет, гудит как разрываемые ветром паруса. Выныривают в новый зал, статуи уже в трещинах. В центре – широкая, как три вековых дуба, колонна, уходит во мрак потолка. В ней выдолблена лестница, оплетает каменный ствол будто лиана. Статуи по обе стороны от беглецов лопаются одна за другой, троица едва успевает пробежать мимо. Смертоносные осколки ведут перекрестный огонь, сталкиваются, взрываются роями жалящего щебня. Тиморис отчаянно матерится, разрубает демонов в прыжке, сабли окутаны коконами бликов. Ноги гремят как копыта, несут прочь. Эгорд залетает на лестницу, подхватывает летящую следом Камалию, вздутые притоком крови руки подтягивают, Тиморису помощь не нужна – мчится так, что привяжи к ногам десяток доходяг, вытянет всех, скорость не потеряет. Демоны затекают на лестницу рекой красных мышц, рогов, шипов, хлыстообразных языков, клешней, других отростков для изощренного умерщвления. Твари бегут по плечам и головам сородичей, гибкие тела сплетаются в клубки, падают с высоты, увлекая задних, что вцепляются клыками и хвостами в эту вереницу. Похожие на пауков и скорпионов ползут по стенам, но и те давят друг друга. Обладатели крыльев бешено отталкиваются от воздуха, швыряют себя на сабли Тимориса и солнечный меч Эгорда, Камалия сражает белыми лучами. У некоторых каркас крыльев твердый как сталь, остро заточенный, летуны проносятся рядом с огромной скоростью, норовят разрубить троих одним ударом. Эгорд время от времени заковывает ступени гладкой оболочкой льда, твари проскальзывают, падают стая за стаей, но когти стирают лед в пыль. – Это сон, веселый сон! – истерически напевает Тиморис. – Уснул на солнцепеке, снятся всякие уродцы... Ивисса, наверное, уложила меня в кровать, делает холодные компрессы, а я сплю себе, отдыхаю, тра-ля-ля… На в рыло! Эгорд пинает голову змееподобной твари. – Камалия, сколько еще бежать? Твои заклинания скажут, сколько над нами уровней и где Клесса? Жрица рубит демона, пять лучей венчают пальцы, словно длинные когти, проходят сквозь врага как через масло – Они лишь говорят, мы на верном пути! На пути к тому, что ищем! Тиморис брезгливо отпихивает липкие щупальца убитого демона. – А откуда этим заклинаниям знать, что ищем?! Сами-то не знаем... Может, думают, что ищем смерть! Эгорд пускает сгусток ледяного пара за спину Тимориса, ступени обрастают льдом. – Тогда бы указали прыгнуть вниз. Не рассуждай, руби. – Ну да, куда уж нам, черни богомольной, – ворчит Тиморис, изловчается на бегу отвесить издевательский поклон, – пусть господари головы ломают, наше дело простое, маши чаще, отдыхай меньше... Лестница вздрагивает, троица едва не падает вслед за очередью монстров. Грохот и дрожь повторяются, раз за разом, между встрясками замечается строгий промежуток, беглецы ощущают момент следующего землетрясения, заранее приседают, хватаются за выступы в колонне. Так и двигаются: пережидают странное буйство тверди – и опять вверх. Даже нет нужды замораживать лестницу, Тиморис избавлен от необходимости оборачиваться и колоть настырных монстров – осыпаются как снег с деревца. Дрожь сильнее, громче, будто кто-то приближается, стоять трудно даже на коленях. Эгорд заглядывает вниз. Земля изрыта широкими колодцами, по краям высокие блестящие бугры свежих насыпей. Колонна тоже продырявлена множеством ям, подножие завалено склоном обломков. Часть колонны взрывается, из-под бутона каменных глыб выныривает огромный краснокожий червь. Эгорд оступается, тело перевешивает за лестницу, но вовремя хватает за руку Камалия. Червь описывает в воздухе жирную дугу, вращается как смерч, пасть похожа на черный цветок из трех длинных клювов, острия вонзаются в лестницу, сверлят, здоровенные глыбы разлетаются как стружки, над потоком демонов проливается каменный дождь, самые невезучие превращаются в фарш. – Бежим! – кричит Камалия. Эгорда толкает в спину Тиморис. – Чего застыл, пейзаж красивый?! Шевелись! Дрожь ощущается постоянно, колебания все сильнее, будто трясется мир. Камалия посылает вверх ослепительный луч, спустя миг падает прожженный насквозь крылатый демон. – Вижу проход! – Этой гусенице камень не преграда! – ноет Тиморис. – Догрызется до нас на любом этаже! Эгорд и впрямь замечает за витками лестницы краешек прохода. Еще два оборота... Грохот. Твердь уходит из-под ног. Эгорд падает на ступени, острые края причиняют боль даже через доспехи – вдавливают стальные чешуйки в кожу. За лестницей мелькает белая мантия со знаком солнца, комета вьющихся волос, женские руки... Все это проваливается, исчезает за треугольниками ступеней. Эгорд не осознает, как его тело летит в прыжке, падает, туловище выгибается за край, руки вперед, чуть не вырываются из суставов. Время заморозили, опустили в ледяной сироп... Рука крепко держит тонкую кисть Камалии, женщина без чувств, половину ее лба затемняет кровь. Как знакомо… Милита просила Эгорда забраться с ней на башню и подержать за руки над высотой, чтобы перестать бояться. Витора просить не хотела – не пустил бы. Эгорд согласился, но Витора предупредил. Витор, как ни странно, тоже одобрил. На башне, лежа на краю крыши, «старший брат» держал Милиту над миром, девочка потеряла сознание, а Эгорду на сапог забрался скорпион, жирный как крыса из харчевни. На жале сверкала капелька яда. Перед глазами начало мутиться, Эгорд понял, что сейчас упадут оба... – Держу! Вопль Тимориса удивительно тягучий, каждый слог – маленькая вечность. Эгорд чувствует, как сила медленно тащит назад за ноги... Червь закручивается в полете, сегменты блистают во всей красе, сомкнутый клюв вертится быстро, но его контуры и блики невероятно четкие... Монстр завершает дугу полета. Сверлящий клюв ударит прямо по жрице. Вытянуть не успеет. Эгорд метает белый туманный сгусток. Шар нанизывается на клюв, проскальзывает по всей длине, острия меняют цвет с черного на молочно-лазурный, превращение стремительно пожирает весь клюв, сопровождается треском... Ладонь Эгорда поворачивается на Камалию, с губ слетают вызубренные за много лет слова заклинания, даже не надо осознавать, срабатывают сами. Вокруг жрицы – пленка магического щита, похож на мыльный пузырь, спешно наливается солнечным сиянием. Червь врезается в щит, ледяная голова разбивается на белые пирамиды и тетраэдры, они разлетаются как пух одуванчика, но спустя миг, будто вспомнив, что тяжелые, падают, разламывают демонам черепа. Следом валится обезглавленная туша червя. Ударная волна раскидывает мелюзгу. Эгорд вытягивает Камалию, Тиморис – Эгорда. – Живая? – испуганно выдыхает напарник. Воин-маг щупает пульс. – Да. Берет женщину на руки. – Надо оторваться от погони, найти спокойное место, лечение отнимет время и внимание. – Ничего себе задачка! Место ему, видите ли, спокойное... – Не мне. Эгорд кивает на побелевшую жрицу. Тиморис разводит руки. – И где тут найдешь спокойное? – Не я, а ты. – Нашел следопыта! – У меня руки заняты. Иди вперед, будешь встречать нежданных гостей. Сзади подоспеют не скоро, там переполох... Лестница между Эгордом и Тиморисом разламывается, щель с треском растет. Тиморис с перепуганной рожей уносится вверх. Эгорд следом, шаги размашистые, быстрые, но дышит ровно, удерживает ритм. Беспомощная Камалия в руках словно котенок. Нет, уснувшая кошка. Счастливая, думает Эгорд, не видит этого хаоса... Над воином-магом мелькает спина Тимориса, белоснежные взмахи сабель. По ступеням катятся половины тел демонов, Эгорд перепрыгивает. Из-за силуэта напарника выглядывают кромки темного проема. Выход! От шага к шагу опора под ногами ощущается слабее, оседает, проваливается... Последний прыжок!.. В полете взгляд задевает то, что творится внизу. Пусто... Глыбы, на которые разваливается колонна, летят вдалеке, посреди зала растет новорожденная гора, по каменной ломи и окровавленным трупам пляшет пыль. Колени падают в россыпи крупного, как зерна, песка. Лицо обдает прохлада ветра, в глаза врывается звездная тьма ночи.Часть 1. Глава 4
– Поверхность! Тиморис падает, сабли вонзаются в землю по обе стороны, болтается на них, как на виселице, грудь жадно меняет удушливую отраву на чистый воздух. Хотя чистый лишь в сравнении. Пахнет дымом, паленым мясом. Эгорд озирается. – Грифовы скалы. Изнутри. – Вообще-то, здесь, если верить нашей подруге, рассадник демонов. Сабли вновь наготове, Тиморис вертится, тело согнуто в ожидании коварного броска из тьмы. – Тут их должно быть больше, чем у Старга. – Смотри. Эгорд указывает на звезды в нижней части неба. Тиморис пристально вглядывается в мерцающие огоньки... – Это не звезды, – шепчет он. Эгорд кивает. – Костры. На скалах. – Вижу!.. Краснозадые... Копошатся прямо у огня, чуть ли не головы в костер суют! – Огонь для демонов – как бархат, навредить не может. – Костров тысячи! Нас наверняка заметили, еще и в темноте зрячие... – Срочно найди укрытие, лечение отнимет время. Эгорд чувствует, что трудно сохранять в голосе холод. Вид Камалии, беззащитной, в запекшейся кровавой полумаске, заставляет душу колыхаться. – Бежим туда! Сабля Тимориса тычет в грубые треугольники высотой с двух- и трехэтажные дома, из жилистого черно-серого камня. Эгорд бежит за Тиморисом медленно, старается не трясти Камалию. – Вряд ли там укромно. – Нашел время привередничать! Бери, что дают! Мелкие придатки скал растут семьями, как грибы, Эгорд и Тиморис петляют между крутыми, почти отвесными склонами, углубляются в дебри. Заворачивают в узкий проход между самой большой глыбой и Грифовой скалой. В полуметре от лиц рассекает воздух длинный хвост, бьет под ноги как хлыст, песок взлетает тучей. По земле, вцепившись друг в друга, катаются два демона. Клубок тел продавливает глубокую колею, след заплетается в узлы, ядро из шипов и красных мышц врезается в то в скалу, то в глыбу напротив, камень хрустит, порастает трещинами. Хвосты бешено извиваются, лупят по песку, демоны отрывисто стонут, воют, хрипло рычат, словно задыхаются... Эгорд думает, твари что-то не поделили или просто срывают ярость, не дотерпев до битвы с людьми. Замечает, что демоны, с первого взгляда близнецы, на самом деле различаются. Один крупный, мускулы и роговые наросты грубые, как заготовки скульптора, другой гораздо меньше, движения гибкие, а линии тела не лишены изящества, хвост тонкий, как лента шелка... На пару мгновений демоны останавливаются, расплетаются. Большой пластом на спине, рычит. Сверху изгибается назад и воет другой... вернее, другая: в свете меча вспыхивают длинные черные лианы волос, налитые бликами груди. Демоны занимаются любовью. В следующий миг застывают в той же позе, красная плоть сменяется синевато-белым льдом. Тиморис задумчиво оценивает свежее творение, кончик сабли поправляет шлем. – Живописно. Камалия лежит у Эгорда на коленях. Воин-маг раскладывает на песке флаконы, мешочки, бутылочки, воздух наполняется запахами летнего поля и лаборатории. Тиморис ходит кругами у ледяной фигуры, любопытный нос то приближается почти вплотную к интересным местам демонессы, то отдаляется, взгляд строгий, критичный. Выражение лица меняется каждый миг: брови хмуро сдвигаются, задумчиво подпрыгивают, губы то поджимаются, словно невидимые, то похабно растягиваются в ухмылке. – Во дают, а! Ну краснозадые! Камалия открывает глаза, кончик языка слизывает с губ остатки снадобья. Эгорд вытирает лицо жрицы влажным платком, ткань пропитана ароматным целебным раствором. – Мы в скалах? – шепчет Камалия. Эгорд запечатывает и прячет емкости. – Да. Надо спешить, демоны скоро будут здесь. Глаза Камалии непривычно большие и ясные, как горные озера, в них тонет небо и кромка скал. – А они уже... Рука жрицы слабо поднимается, палец указывает вверх. Эгорд запрокидывает голову. Тиморис осторожно, как бы невзначай, тянет руку к демонессе, кладет на грудь. Глядит в сторонку, посвистывает, будто ни при чем, знать не знает, что вытворяет рука, а пальцы тщательно изучают округлость, лицо мнет оценивающая гримаса. Эгорд помогает жрице встать. – Тиморис, взгляни наверх. По отвесной скале текут вниз сотни и сотни демонов, шеренги мелькающих лап и хвостов стягиваются к людям. Сочный алый демонопад окутан шипящей пеленой. – Скоро тебя обнимут тысячи таких красавиц, – обещает Эгорд, поддерживает Камалию за плечи. Тиморис отдергивает руку от ледяной груди, глаза взбухают, демоны прут волнами, как море крови. Троица бежит по хаотичным изгибам лабиринта. Тени беглецов мелькают между грубыми каменными клыками. Камалия спотыкается, тихий крик, растягивается на остром щебне. Эгорд подхватывает женщину на руки, догоняет Тимориса. Ноги, как ни странно, несут вдвое быстрее, почти не касаются земли. Хочется бежать быстрее, прижимает к груди теплый комочек по имени Камалия, переполняет жажда защитить, спасти, уберечь женские глаза от ужасов войны. Врываются в открытое пространство. Всюду человеческие следы, рядом утес, из-под которого выбрались из подземелья. Демоны со всех сторон. Передняя дуга горизонта залита кишащими лапами, костяными бритвами, глазами жидкого огня. Позади каменные джунгли – скоро изрыгнут лавину демонов, шипение и рев затопляют равнину. – Нам конец! – вопит Тиморис. – Их как мух в яме! Небо озаряется вспышкой, троица задирает головы. Огненный цветок распускает лепестки, тут же истончается, гаснет, Эгорд успевает заметить, что цветок растет из пасти дракона, в густой синеве проступают черные силуэты крыльев. – Ящерица! – взвизгивает Тиморис как принцесса перед крысой. – Нам большой и страшный конец! Эгорд гремит: – Прикройте тыл! Камалия мгновенно исчезает из объятий воина-мага, Тиморис ноет, мол, раскомандовался, сам бы подержал такую толпу, но послушно разворачивается, блики сабель выпирают навстречу угрозе. Эгорд сосредотачивает магическую силу в руках, меж ладоней закручивается синеватый еж. Демоны приближаются, тонкая красная полоска жиреет, уже красная стена, все выше и ближе. Небо вновь вспыхивает огнем. Эгорд выбрасывает руки к дракону, кошмарная снежинка срывается, уносится в кромешную синь, перерастает в ледяной таран. Чудовищный вой, сквозь него пробивается звон ледяных осколков, высоко во тьме загораются глаза. Полные ярости, вонзают взгляд в Эгорда. Дракон срывается вниз, к обидчику, так резко, что Эгорд через огромное расстояние чувствует воздушный порыв. Из камней сзади вываливаются демоны, рычащая туча плоти обволакивает Камалию и Тимориса, но спутники отчаянно не пускают тварей к воину-магу. Камалия под щитом света, пускает во все стороны слепящие лучи, каждый нанизывает десяток-другой монстров, дырявые тела падают, выкладываются в полосы, из них громоздятся красные горные хребты. Тиморис крутится как вихрь, сабли прорубают в воздухе белоснежные тугие спирали, демоны разлетаются тонкими кровавыми лоскутами. Передняя армада демонов приближается, земля грохочет от тяжести мясной волны. Но демонов обгоняет крылатый ящер. Злые драконьи глаза растут, словно звезды за мгновения превращаются в луны, половина неба выцветает до глубокой черноты, это силуэт, крылья как веер из копий, перетянутый черной кожей. В ладонях Эгорда новая сфера, ледяная пыль хрустит, стягивается в узел. Дракон проносится в нескольких метрах над землей, бросает к Эгорду лапы, сверкают темные мечи когтей. – В сторону! – орет Эгорд, прыгает вбок. Тиморис и Камалия отлетают кто вправо кто влево. Когти ящера вспарывают землю, от глубоких длинных борозд стреляют тяжелые комья, туша врезается, ударяет крыльями, полсотни демонов расплющены в кашу, исчезают в пыльных насыпях. Эгорд перекатывается, вскакивает, тело упругим луком толкает ледяной шар. Снаряд бьет дракону в ноги. Чудовище врастает в глыбу льда, пытается вырваться. Крылья вздымаются, ветер рева отрывает ближайшим демонам головы, вслед за ним из пасти – жирный огненный червь, извивается, раскидывает мелких визгунов как пушинок, Камалию спасает световой щит, наливается белизной в попытке сдержать напор. Крылья и хвост обрушиваются, земля вздрагивает, глыба льда вспыхивает белыми надломами, но еще держит ящера. Эгорд широкими прыжками опускается на спину дракона, руки вцепляются в гребень, воин-маг продвигается к шее. – Скорее сюда! – пытается перекричать орду демонов и громадную скалу с крыльями. – Сюда, пока не вырвался! – Совсем башкой долбанулся! – доносится из толпы мужской голос. – А-а, да отвалите, краснозадые! Камалия тут же устремляется к дракону, из-за щита жрицу не разглядеть, кажется, что на спину монстра закатывается шар света. По другую сторону из толпы выныривает человечья рука, Эгорд хватает, вытягивает. Тиморис в крови демонов, глазища колотятся как два придаточных сердца. Эгорд сжимает гребневый бивень крепче, взгляд устремлен высоко. – Держитесь! Хруст, брызги льда, крылья подбрасывают тяжеленную рептилию как бумажного змея. Тиморис, не выпуская сабель, оплетает костяной шип, как обезьяна, что удрала от тигра с земли на дерево. – Бес тебя выезди, Эгорд, на весь череп езданутый!!! Камалия держится удивительно легко и спокойно, одной рукой, плавно балансирует, волосы заплетаются в танце. Дракон взлетает над скалами, становится заметно, что воздух перемешан с лучами рассвета, медный сумрак делает людей похожими на големов, словно только что отлиты для украшения какого-нибудь храма. Армия демонов с высоты как неприметная красная лужа, но скалы... Оказывается, высоченное каменное кольцо, Грифовы скалы, где отчаянно сражалась троица, – лишь крохотная часть настоящих Грифовы скал. Таких колец внизу десятки, а то и больше, прижаты друг к другу, как пчелиные соты, даже с высоты трудно оглядеть скалы от края до края. – А почему скалы Грифовы, а ни одного грифа? – излишне громко спрашивает Тиморис, глаза не могут оторваться от страшной высоты, воин липнет к гребню, кажется, что сейчас упадет. Эгорд с улыбкой смотрит на золотое солнце, так приятно увидеть вновь. – Там, где демоны, нет живых созданий, ты уже спрашивал в подземелье. – Но мы-то живы! – с нажимом кричит Тиморис. – Ведь живы? Или уже того... на небе? Эгорд и Камалия переглядываются, на лицах улыбки. – Чего ржете?! – обиженно воет Тиморис, глаза опять вниз, руки стискивают драконью кость туже. – И куда этот зубастый нас несет? Эгорд вглядывается в горизонт. – Скоро узнаем. Ступни ощущают, как перекатываются под толстой чешуей валуны мышц, тело воина-мага плавно поднимается и опускается на этих живых волнах, в такт движениям крыльев. Дракон оглядывается, злобный глаз цепляет наездников, ящер то и дело переворачивается, выгибается, но сбросить не удается, всадники всегда готовы к подвоху, самый готовый, конечно, Тиморис, даже предостерегать не нужно, жмется к гребню, словно к распутной служанке. Вдалеке силуэт одной из скал выделяется на жидком золоте рассвета прямыми углами. Проступают контуры башен, окон, лестниц... – Дракон летит туда, где хочет от нас избавиться, – говорит Камалия. – Или хочет, чтобы избавил хозяин, – добавляет Эгорд. – Вы о чем? Тиморис переводит взгляд с одной на другого и обратно, даже от высотобоязни отвлекся, уже подвиг. Эгорд рассматривает очертания цитадели. – Крепость Клессы. Огромное строгое укрепление кажется заброшенным, Эгорд вглядывается в лестницы, что оплетают мощное каменное тело, как вьюны – древний дуб, всматривается в узкие окна, но ни одного демона... Факелы, чаши, пасти грозных статуй изрыгают огонь по всему периметру, вдоль и поперек, словно звенья огненных цепей, языки пламени сочностью и живостью будто замещают отсутствие в крепости живых существ. Дракон подлетает к широкой горизонтальной крыше, на краю возвышается круглое строение с массивными воротами, надстройку оплетают каменные щупальца, на вершине изваяние раскинувшей крылья птицы. – Нужно прыгать, – громко говорит Эгорд. – Эгорд, от твоих безумств у меня волосы поседеют! – В протестующем напоре Тимориса нотки мольбы. – Здесь невысоко. Если верно приземлиться... – Да я не про это! Как только мы окажемся перед носом этой ящерицы, она нас поджарит! Камалия поворачивает на Эгорда серьезный взгляд. – Он прав. Надо что-то придумать. Эгорд неохотно погружается в мысли, трудно, когда кровь бурлит от грозящих со всех сторон опасностей, но именно эти угрозы и заставляют спешно искать решение. Взгляд изучает блестящую чешую. – Когда спрыгнем, нужно навесить на дракона щит, – обращается к жрице Эгорд. – Двусторонний. Камалия задумчиво смотрит на Эгорда, губы складываются в улыбку, кивает. Тиморис напуган. – Чего удумали? Вообще-то щиты нужны нам, а не этой... Крыша возникает под драконом внезапно, плиты мелькают как песчинки в гигантских часах. – Прыгаем! – выкрикивают Эгорд и Камалия, отталкиваются. – А-а-а! Тиморис валится следом. Дракон круто замедляется, словно встающий на дыбы конь, тело и крылья поперек ветра, туша по инерции еще летит вперед, но разворачивается, в пасти зарождается густое пламя. Эгорд набрасывает на монстра щит, еще не коснувшись ногами опоры. Перекатывается с гибкостью пантеры, встает на колено, руки выбрасываются к дракону, заряжают щит силой. Камалия подпитывает сферу лежа, Тиморис осторожно поднимает жрицу, ставит на ноги, Камалия не отвлекается, взгляд и руки направлены на щит. Сфера быстро наливается светом. Очаг пламени в глубине драконьей пасти взрывается, огонь выталкивается. Черно-оранжевый столп врезается во внутреннюю поверхность щита, пламя отражается, заполняет сферу, дракон тонет в огне, гул беспощадной стихии перемешан с воем, то и дело выныривают крылья и голова, бьются в щит, как в стекло, но вырваться не могут… Воин-маг и жрица опускают руки, щит гаснет, остатки пламени вырываются упругим бутоном. На холодные плиты падает кроваво-черное тело, крыша вздрагивает, дракон дергается в мучительной агонии. Эгорд шепчет заклинание, резко поднимает руку, словно бьет кого-то в нижнюю челюсть. Под драконом мгновенно вырастает ледяной сталагмит, прозрачная волнистая пика вылезает из горла, ящер открывает пасть, будто удивлен, затихает. У Тимориса вид, словно сейчас заплачет. – А почему сгорел, если демоны не горят? – спрашивает не своим голосом. – Драконы – полукровки, – отвечает Камалия. – Искусственные создания Зараха. Демоническая кровь перемешана с кровью наших рептилий. – Значит, логово этих птичек не здесь? – Нет, здесь лишь малая часть для поддержки наступления Клессы, гнезда драконов за океаном, в цитадели Зараха. – Сперва разберемся с Клессой, – твердо говорит Эгорд, разворачивается, шаги приближают к воротам. Заперты наглухо, даже прорези меж створок не разглядеть. Выдолблены словно для отвода глаз, а на деле – обычная стена. Эгорд замораживает кусок ворот. – Камалия, расплавь, – отходит в сторону. Вспыхивает ослепительный луч, лед растекается темными ручьями. Жрица опускает руку, пар отплывает, Эгорд входит первым, меч наготове, следом ныряют сабли Тимориса, воин по-звериному сгорблен, ждет ударов из-за угла, жрица скользит легким призраком.Часть 1. Глава 5
Троица выходит на круговой карниз. Внизу громадный, на всю ширину башни, котел: бурлит, сияет чем-то, похожим на лаву, только эта оранжевая масса кажется легкой, будто смешана с воздухом, туман из лавовых капель. От котла уходит вниз широкая, как в королевском дворце, лестница. Демоны бредут к чану с огненным туманом сплошной рекой, ступени не разглядеть из-за потока красных тел. Демоны падают в котел, облако таинственной лавы превращает в желтые зернистые россыпи огней, растворяет мгновенно. Тиморис жмется к стене всем телом, глаза дрожат страхом оступиться, упасть. – Что это? Жрица подается на край карниза – Портал! Отсюда демоны телепортируются за пределы скал. – А у меня чувство, что не телепортируются, а просто... Может, это жертвенный алтарь? Краснозадых же мясом не корми, дай кого-нить убить, хоть себя, если под рукой никого... – Портал, – уверенно кивает Камалия. Эгорд прячет меч в ножны, руки оплетаются снежными вихрями. – Отлично. Пора это безобразие прекратить. От пальцев разлетаются хрустящие ледяные ленты, сплетаются в сеть, парующий холодом купол накрывает портал, лед во всех формах – снег, пыль, осколки – сыпется в котел. Но происходит то же, что с демонами: растворяется желтой светящейся массой, исчезает бесследно. – Бесполезно, – качает головой Камалия. – Лед телепортируется. Тиморис чешет в затылке. – И что делать? Только не говорите, что перекрыть лестницу нашими героическими телами! Эгорд и жрица переглядываются... Тиморис переводит глаза то на жрицу, то на воина-мага. – Нет... Нет-нет, вы чего... Я пошутил! – Хорошо пошутил, – хвалит Эгорд. – Идемте. Троица обходит котел по карнизу, Тиморис что-то злобно бормочет, глаза косятся вниз, бьет себя по щеке за длинный язык. Эгорд соединяет пальцы в магические знаки, шепчет заклинание, лестницу накрывает метель ледяных игл. Спрыгивает, ловит Камалию, мягко опускает на ступеньку, следом Тиморис, перед ними склон белого сияющего льда, статуи замороженных демонов. Позади демоны, что не успели прыгнуть в котел, брызжущие слюной пасти бросаются на незваных гостей. Тиморис рывком навстречу, слепит тварей бликами сабель, двое тут же падают без голов. – Я ими займусь! На том конце лестницы демоны впадают в ярость, такую понятную и приятную, сгодится любой повод, и вот он свалился с неба – трое наглых человечишек! Демоны обнажают челюсти, губы дрожат, глаза вспыхивают огнем. Волна когтей и зубов бьет вверх тяжелым напором, вдребезги разлетаются первые ледяные статуи, осколки прочерчивают в воздухе синеватые линии, проносятся между троицей. Камалия пускает через лестницу очередь лучей. Демоны превращаются в пепел один за другим, но это – капля в красной реке. Твари заполняют весь проем лестницы, текут друг по другу, спины трутся о потолок, некоторых вдавливает в стены, хруст костей похож хруст снега, когда по нему идет толпа. Эгорд бросает на живой поток демонов еще одну метель. Твари застывают, белеют, образуется сплошная ледяная стена. Тиморис лежит на краю котла, сабля обеими руками выставлена поперек, лицо искажено от усилий, пытается сдержать последнего демона, тот навалился, щелкает пастью в жажде откусить голову. Вспыхивает луч – и демон оседает на Тимориса облаком горячего пепла. – С-с-пасибо... Воин обнаруживает, что Камалия уже поставила его на ноги. По ту сторону льда глухое рычание и удары, стена белоснежных демонов стонет расползающимися трещинами. Камалия встает рядом с Эгордом, руки нагреваются, готовы пустить череду лучей. – Барьер долго не продержится. Их тысячи, а мы едва ли сдержим пять сотен. Рано или поздно нас разорвут, демоны ринутся через портал. – И какой безумный план на сей раз? – ехидно осведомляется Тиморис, косится на Эгорда. Воин-маг пристально смотрит на дрожащую ледяную толщу. – Найти Клессу. – Ты хотел сказать «пробиться к Клессе»? – злорадно говорит Тиморис. – Потому что найти, прогуливаясь и посвистывая, не получится, уж извини! – Главное – найти. А пробиться или прогуляться, не важно. – Очень даже важно! Нас раздавят как тараканов! – Когда пробивались к башне, шансов было меньше. – Там было, где развернуться, а тут как в тисках! И еще там был конь! Нет, два коня! И еще... – Выбора нет, – спокойно, но бескомпромиссно перебивает Камалия. – Это не повод отступать, тем более, когда прошли столько. От нас зависят не только наши жизни. – Отлично, – вздыхает Тиморис, сабли висят в руках уныло, воин склоняется над убитым демоном, вырезает на его груди символ. – Хорошая идея, – кивает Эгорд с улыбкой. – Да уж лучше ваших, – ворчит Тиморис. Спустя минут пять все тела помечены черными от демонической крови рунами. Руки Эгорда медленно танцуют, из мертвецов роится энергия, похожая на алый песок, рубиновые облака устремляются в ладони воина-мага. Резкими движениями Эгорд отражает часть «песка» в сторону Камалии, затем на Тимориса. Облака впитываются в троицу. Тиморис бодро подпрыгивает. – Хоть что-то приятое. Прилив сил, будто неделю дрых и кувыркался с... э-э... Косится на жрицу, затем в пол, смущенно кашляет, лицо резко к Эгорду. – А это не заразно? Ну, в смысле, не превратимся в краснозадых? Эгорд вынимает меч, взгляд опять буравит лестницу. – В демонов превращают пороки. – Хочешь сказать, у меня большие шансы? Спасибо на добром слове, дружище. – Предостеречь от темного пути – тоже знак дружбы, – мягко замечает Камалия. Ледяной щит надламывается вдоль и поперек, трещины толщиной с корабельные канаты выпячивают белые глыбы, с той стороны мощные удары, хочется заткнуть уши. Щит разлетается, троица врассыпную от смертоносных ледяных камней, те врезаются в стены, выбивают плиты в соседние помещения, осколки расчерчивают лица и ладони блестящими царапинами. В проеме огромный, до потолка, демон. Торс в массивных остроплечих доспехах, красные руки туго связаны из мускулов, их венчают скрюченные морщинистые, как у птиц, кисти. Вместо ног – четыре длинных черных то ли щупальца, то ли хвоста, извиваются, молотят по стенам и ступеням, прочный камень легко взрыхляется до каши из мелкого щебня. Ртом служит широкий клюв, на голове прямые как ножи черно-красные перья, за спиной гигантские крылья в таких же перьях. Сабли в руках Тимориса трясутся. – Д-дай угадаю... – Клесса! – кричит Камалия. Демон распахивает клюв, Тиморис и Камалия падают на колени, руки со всей силы давят на уши – не пустить в головы чудовищный вой. Воздух трепещет частыми волнами, выгнутыми в сторону троицы. Эгорду с трудом удается стоять, ноги расходятся, упираются в шершавую твердь, но подошвы все равно проскальзывают назад, к порталу... Гримаса боли, рука закрывает ухо, другая стискивает меч, держит бесполезную сталь перед собой, будто пытается заслонить от звукового шторма. Щупальце-хвост летит черной молнией, бок громадного хлыста врезается в людей, так быстро, Эгорд даже не успевает ощутить удар. На миг перед глазами возникает потолок, смыкаются хлопья оранжевого тумана... Вспышка белого, мир переворачивается, следом бьет осознание, что переворачивается не мир, а сам Эгорд, катится по горячим острым камешкам в тучах пыли. Над головой раскаленное небо, далеко впереди город, Старг или другой, по руинам трудно понять былые очертания, да и мешают дым с огнем. Сферы осадных башен ведут обстрел, алые молнии проламывают воздух, ныряют в город лента за лентой. Позади – Грифовы скалы, исчезают высоко в небе, Эгорд в полусотне метров от подножия. Всюду громыхающие толпы демонов, текут на город. Твари появляются из воздуха вдоль всего подножия: растет оранжевый туманчик, стекается в силуэт, вспышка – и на землю падает хищная красная бестия, тут же вливается в поток. – Нам крышка! – вопит Тиморис, едва удается разглядеть мечущуюся фигуру с саблями за яростным ветром тел и горящих глаз. – Мужайся, воин! – Гневный голос Камалии не узнать. – Лучше погибнуть в бою за свет, чем бежать! Прими гибель с честью! – Да тут и бежать некуда! Воин и жрица отчаянно сопротивляются наплыву демонов, точнее – его случайным оттокам, если бы на людей обратила внимание вся масса, от них не осталось бы кровавой пыли. Эгорд позволяет бешенству ворваться в голову и сеять там бандитский хаос. Лишь это чувство спасает от понимания того, что случилось. Но понимание нарастает, давит, и Эгорд бросается в бой так яростно, словно сам – демон. Клесса расправился с ними как с детьми, швырнул в портал, и теперь они в начале пути. Столько опасных шагов пройдено, столько монстров повержено, столько раз вырвались из лап смерти... И все зря. Клесса создаст новых тварей, города падут. Начать заново?.. И снова быть отброшенными? Вряд ли хватит сил и воли... Да и разорвут через минуту-другую... Лед убивает, а словно только вчера на летнем поле Эгорд ваял изо льда фигуры, тело и пальцы танцевали, будто принадлежали монаху восточных земель, которые учатся бою у тигров и змей. Волокна и пластинки твердой воды ткались в воздухе почти так же легко, как в воображении, солнце помогало шлифовать – истончало, делало изящнее. Росли ледяные цветы и деревья, прозрачные листья колыхались на ветру, потрескивая и тут же сращиваясь, свет играл вылепленный из радуги как щенок. Рядом Милита в белом платье плела венок из ромашек, Витор расчесывал ей волосы, влюбленные целовались на траве. Они останутся неотомщенными. Эгорд не сдержит клятву! Нет! Пелена безумия расплывается, взгляд обретает ясность, Эгорд оглядывается, различает каждый камень, каждый зуб демона, пылинки все до одной, ищет зацепку, что приведет к спасению. Находил же выход раньше! И сейчас где-то есть... На Грифовой скале уступ, похож на пещеру. В нескольких десятках метров над землей. Эгорд ураганом прорубается к спутникам, меч и лед в едином вихре раскидывают куски демонов. – За мной! К скале! Тиморис, спотыкаясь, несется за воином-магом. – Что задумал?! – То, что обычно не любишь! – Согласен на любую безумную идею! А-а, отвалите, краснозадые!.. Жрица бежит с другой стороны. – Наверх? – Да! Щиты на всю силу! Эгорд окружает шарами света себя и спутников, Камалия вливает в щиты магическую подпитку, спасибо Тиморису, вовремя напомнил подкрепиться силой убитых демонов. Троица налетает на скалу, пальцы вгрызаются в камень, жадно цепляются за выступы и впадины, мышцы пылают от натуги, работают, подтягивают, дыхание рычит, хрипит, ноги судорожно ищут любую опору. Орда копошится внизу, но рядом опасно кружат крылатые демоны. Лапы тянутся сорвать беглецов, свет щитов испепеляет красную кожу, твари с криками отлетают. Самые наглые пытаются сбить всем телом. Одна пикирует с огромной скоростью, Эгорд успевает прижаться к скале, демонесса задевает край щита, падает обожженная, Эгорд удерживается с трудом. Время растягивается, начинает казаться, что вот так карабкаются с рождения и будут лезть до старости, безрассудно, хрипло, на звериных инстинктах. Летучий демон врезается в Тимориса, воин падает, дико орет. Эгорд повисает на руке, другая метает заклинание, на скале мгновенно растет белая ледяная глыба, как гриб-трутовик, только вогнутый. Тиморис падает в ледяную чашу, та с треском надламывается, перепуганный воин успевает вцепиться в скалу, чаша рассыпается, осколки бьют монстрам черепа, дырявят крылья. Эгорд упорно карабкается, запускает руку в очередную выбоину, та удивительно глубокая. Подтягивается. Пещера! Воин-маг забирается, тянет Камалию. Слева кричит крылатая демонесса, хочет сбить жрицу. Эгорд резким движением замораживает крыло, встречный поток воздуха обламывает, демонессу уносит в сторону, завихряет. Последним вползает Тиморис, рожа затравленная. Эгорд заращивает вход льдом, свет едва просачивается сквозь мутную толщу, воин-маг оставляет щель для воздуха. Пещерка тесная, приходится нагибаться... За поворотом тупик, но повыше, можно распрямиться. Троица садится вокруг булыжника, Камалия заряжает его светом, теперь камень сияет лучиками, озаряет грубые стены и хмурые лица, но черных теней больше. Молчат, нагревают воздух ядовитым дыханием, легкие и разум не могут прочиститься. Тиморис снимает шлем, вытаскивает подкладку, Эгорд наполняет «котелок» льдом, подносит к светящемуся камню, лед растапливается через три минуты. Талой водой споласкивает шлем. Новая порция льда через край, вода парует, пузырится, выплескивается. Эгорд открывает торбу, на ладони появляется мешочек, в воду ровными струйками опускаются сухие травинки, похожи на зеленую пыль, по пещере расплывается удивительно приятный освежающий аромат, Тиморис жмурится, улыбается, Камалия с закрытыми глазами вдыхает успокаивающий запах. Эгорд охлаждает напиток, после такой суеты на горячее не тянет, под доспехами и так все горит. Сумрак наполняется журчанием, каждые секунд пять кто-то отхлебывает, шлем ходит по кругу. – Все пропало, – говорит Тиморис. – Столько прошли зря. Эгорд делает глоток, передает Камалии. – Не зря. Теперь знаем, что хотя бы добраться до Клессы возможно. Попытаемся еще, учтем ошибки, за это время подумаем, найдем у Клессы слабое место. – Заново? Это же... свихнуться... – Лучше смотреть, как твой мир крушат тупые мерзкие твари? – Нет, просто... устал, в голове не укладывается, через все это придется опять... – Говорю же, учтем ошибки. Например, выяснили, что можем оседлать дракона, а значит – не надо спускаться в подземелье, можно прямо здесь подкараулить дракона, летают не так уж редко, привлечь внимание, в общем, по тому же плану. Камалия указывает на меч Эгорда. – Что это? Кончик клинка в необычной крови – синей. – Кровь Клессы, – отвечает Эгорд. – Выставил меч вперед за пару секунд до удара. Видимо, поцарапал ему хвост. – Приставучая, – замечает Тиморис. – Столько демонов порубил, а она как припаялась… Камалия смотрит на синюю кровь очень странно. – А что? – с трепетом спрашивает Тиморис, блики в глазах оживают. – Знаю заклинание... – подавленно начинает Камалия. – Может помочь... Эгорд и Тиморис внимательно смотрят на жрицу, Камалия продолжает еще мрачнее: – Оно превратит нас в материю, из которой сделаны мысли, перенесет сквозь пространство и время в разум Клессы. – Ого!.. Мы что... можем стать мыслями и попасть в голову этого уродца? – Да. Нужна лишь кровь того, в чьи мысли хотим проникнуть. – Ха, так это ж халява! Тиморис подпрыгивает, задорно взмахивает кулаком, физиономия светится щенячьей радостью. Смотрит на совсем уж поникшую Камалию. – А чего такая грустная? Жрица чуть не плачет. – Это заклинание Темного Ордена. Моя честь будет запятнана! – И что? Подумаешь, главное... Эгорд наступает Тиморису на ногу, тот резко умолкает, глаза на лоб, губы беззвучно складываются в слова не для ушей жрицы. Воин-маг берет женщину за руку. – Камалия. Это заклинание сильно облегчит задачу, сэкономит уйму сил и времени, спасет тысячи жизней. Но послушай, Камалия... Эгорд обнимает жрицу, в остекленевших глазах женщины дрожит что-то очень горькое. – Если откажешься, никто не осудит. Слышишь? Просто попытаемся снова, накопим силы, пробьемся в крепость, все получится. Камалия отворачивается к стене, долгое молчание, ни единого движения. Эгорд смотрит на лучистый камень, заряд света заканчивается, поверхность тускнеет... Через какое-то время к разглядыванию блекнущего камня присоединяется Камалия. Жрица вытирает влажную дорожку слезы. – Что ж... Придется ненадолго стать темным магом. От нас зависят судьбы тысяч людей, не время думать о себе. Но за этот поступок я отвечу. А пока... Камалия готовит три порции чернил – из крови Клессы, своей крови и смесь обеих кровей. Пальцы рисуют на стенах остроугольные знаки. Находит в песке несколько булыжников, выкладывает широким кругом, вскоре камни венчаютпохожие символы. В центр кладет камень, что заменял костер, почти остывший, мерцает как уголек, жрица украшает его крупным грозным знаком, кровь Клессы переливается, словно живой слизень. – Спасибо, Эгорд, – шепчет Камалия, моет руки в облаке ледяных крошек, что текут из ладони воина-мага. – Без тебя бы не решилась, а это нужно. – Не вини себя. Виноват Зарах, Клесса, я, но никак не ты. – Нельзя себя оправдывать. Иначе привыкну, начну прощать себя за каждый проступок, встану на путь демона. Меня ждет кара за содеянное, но сейчас надо спешить. – Хорошо. Эгорд находит Тимориса за углом, у ледяной двери, тот переминается с ноги на ногу, посвистывает. Воин-маг тянет спутника за плечо. – Куда пропал? Пошли. – А? Тиморис поворачивает голову резко, будто заметил лишь сейчас. – Уже закончили? Быстро... Взгляд Эгорда становится подозрительным. – Закончили что? – Ну-у... Тиморис опускает глаза, рука чешет затылок, потирает нос. – Вам же надо было это... уединиться... А че, я ж понимаю, ну-у... это самое… Эгорд вздыхает, качает головой. – Кто о чем, а ты о своем. Пошли уже... Троица встает в круг, между внешним кольцом камней и центральным камнем. Жрица вздергивает руки, пальцы хищно сгибаются, с губ срываются непривычно резкие рычащие интонации, глаза наливаются злостью, в движениях что-то пугающее, плотоядное, Тиморис цепенеет от ужаса. Символы на стенах и камнях загораются сиренью, сливаются в вихрь. Люди превращаются в нечто светящееся, формы сохраняются, но вместо плоти – синие звезды разных размеров, от горошинки до яблока. Глаза медленно заливает белизна. Она приобретает очертания, местами наливается прозрачной волнистой лазурью, но не исчезает. В какой-то момент до Эгорда доходит: и не исчезнет, потому что это – снег и лед.
Часть 1. Глава 6
Оборачивается, Камалия и Тиморис тоже озираются, запрокидывают головы, их фигуры в крови и пыли на фоне чистых светлых оттенков особенно четкие. – Мы точно в мыслях Клессы, а не этого парня? Тиморис тычет в Эгорда. – А то льда многовато... Такое впечатление, что давным-давно здесь бушевала морская буря и в разгар стихии вода мгновенно замерзла, а низины между волнами завалило снегом. Более того, в ледяных скалах кто-то вырезал прекрасные дворцы, башни, лестницы, стены, прогрыз ровные пещеры, лабиринты коридоров. Дикие кривые нахлесты удивительно перетекают в прямые углы и грани, невозможные без участия разума. – Это объяснимо, – говорит Камалия. – Помните, как выглядит Клесса? – Попробуй забудь! – хмыкает Тиморис. – Уродец пернатый, каких свет не видел! – Именно. Наполовину птица. – То есть... авиан? – понимает Эгорд. – Да. Тиморис хмурится. – Кто-о-о? – Авианы – раса людей-птиц, – объясняет Эгорд. – Живут далеко на севере, в ледниках, в дела прочих рас почти не вмешиваются, потому о них мало кто знает. – Выходит, Клесса – демон лишь наполовину, – продолжает мысль Камалия. – Когда-то был обычным авианом, жил во льдах, а мы в его воспоминаниях. Тиморис осматривается, глаза прищурены из-за ярких отражений света. – Это еще ничего. Занесло бы память настоящего демона, купались бы в лаве... Троица бредет по хаотичным изгибам снежных улиц, надо быстрее, но внимание невольно пытается обозреть великолепие ледяных строений, головы крутятся, глаза разбегаются… Выходят из ледяного города, открывается необъятная равнина снега с редкими ледяными рифами. Камалия подается вперед. – Смотрите! На горизонте – каменная крепость, та самая, откуда троицу прогнал Клесса. Те же вереницы факелов, по желобам текут реки сияющего жидкого металла, пепел как рой гигантского улья. – Нам туда! – кричит Камалия. – Клесса сейчас занят переброской демонов за Грифовы скалы, в первую очередь думает о том, что видит. Он там! А эти снежные просторы – окраина сознания. – А этим ребятам, видно, тоже туда... Тиморис указывает налево. В полусотне метров из ледяного города выбегают десятки прозрачных людей с длинными шипами на голове, спине и вместо пальцев. Проходящий сквозь них свет чуть синеватый. – Элементалы льда, – говорит Эгорд. – А эти? Тиморис тычет чуть выше. Над плотной вереницей элементалов летит десяток существ, похожих на людей, но тела и крылья в белых перьях, конечности венчаются птичьими лапами, вместо ртов – широкие треугольники клювов. – Не догадываешься? – косится на воина Эгорд. – А, эти... павианы! – Авианы. – Во-во! Красиво летят... – И прямо к нам, – с тревогой сообщает Камалия. Действительно, два авиана отделились от потока, повернули к троице, силуэты размашистых крыльев стремительно растут, разносятся пронзительные крики, похожие на крик Клессы, только слабее. Эгорд разворачивается. – В город! Там тесно, не смогут маневрировать в воздухе. Троица ныряет в ледяные джунгли города, снег хрустит под ударами ног, Эгорд то и дело оглядывается, авианы вот-вот покажутся из-за поворота... Мощный удар в грудь отбрасывает назад, неведомая сила тенью проносится над опрокинутым Эгордом. Воин-маг поднимает голову, стряхивает с лица снег. Авиан в кольчужных штанах бросается к Тиморису, когтистая нога бьет с разворота, воин успевает пригнуться, вонзить саблю в живот, острие вылезает меж крыльев, в густой синей крови. Клинок, потрескивая, превращается в лед. Хищный взгляд авиана становится острее, из клюва вырывается вой вперемешку с ледяным облаком, Тиморис вовремя отпрыгивает, сабля ломается, в руке бесполезная рукоять. Авиан делает два натужных шага к Тиморису, падает. Сзади женский крик. Камалия пытается подняться, на нее с огромной скоростью пикирует авиан, крылья сложены, летун в коконе воздуха похож на белесую комету. Навесить щит и даже откатиться жрица не успеет... Эгорд кидает меч. Авиана отбрасывает за миг до столкновения с женщиной, тело бороздит снег, вздымает белую пыль. Эгорд поднимает Камалию, вытягивает меч из черепа авиана. Тиморис разглядывает свою жертву опасливо, вдруг оживет. – Ловкие ребята. Если нападут толпой, шансов у нас никаких. Бьют прицельно, осознанно... Эй, вы куда?! Нас там разорвут! Тиморис догоняет спутников, Эгорд и Камалия выбегают из города. Отряды ледяных элементалов и авианов вытекают из города слева, справа, над головами троицы, все стягиваются к крепости. Эгорд вглядывается в горизонт, один из отрядов уже достиг подножия крепости, там какая-то суматоха. Тиморис обижен, будто все понимают, только он тугодум. – Что происходит? – Может, – предполагает Камалия, – Клесса мечтает, чтобы его родичи присоединились к демонам в захвате мира? Эгорд шепчет заковыристое, но полезное заклинание, зрение обостряется, можно видеть даль увеличенной. – Вряд ли... Авианы у крепости, дерутся с демонами. Тиморис напряженно следит за пролетающими над головой авианами, спина по-звериному согнута, сабля ждет новой атаки. – Да, не похоже на дружбу. – Камалия, знаешь язык авианов? – спрашивает Эгорд. – Не весь, только основу. – Бежим к крепости. – Нас же на куски... – Тиморис хватает ртом воздух, как рыба на берегу. – И не демоны, а эти птички! – Враги наших врагов – наши друзья. – Да что за... – Тиморис сплевывает. – Эгорд, ты хуже любого демона, дракона, павиана, и вообще, ты... Да ну тебя! – Получится. – А если нет?! Мне даже воевать нечем! Эти петухи любую вещь превращают в лед, прям как ты... Они ж вторую саблю загубят! – Дай. Эгорд отбирает саблю, рука медленно плавает туда-сюда вдоль клинка, сталь обрастает толстой ледяной коркой. Воин-маг достает из торбы кинжальчик, чертит на льду вереницу символов, с обеих сторон. Шепчет заклинание... Руны наливаются бирюзовым светом. Двумя резкими движениями затачивает ледяное лезвие, бросает Тиморису. – Теперь не сломается Тот неловко сгребает в охапку, пялится на новое оружие как сова. Эгорд разворачивается, бежит к крепости, Камалия за ним. Тиморис, залюбовавшись саблей, срывается запоздало. – Эй, не бросайте меня! Бегут цепочкой, дыхание шипит хором, крепость увеличивается, внушает трепет. Битва авианов и элементалов с демонами видна без всяких заклинаний, разносится рычание, высокий птичий вой, звон стали и глухие взрывы льда. Войска продолжают стягиваться. Элементалы сплошной стеной трясут землю, точнее, вечную мерзлоту, снег под лесом ног перемалывается, плывет искрящимся на солнце туманом. Вдоль полосы элементалов летят авианы, силуэты тел едва различаются на фоне огромных хлопающих крыльев. – Ну вот, допрыгались... Тиморис вяло тычет вправо, Эгорд и Камалия поворачивают головы, троица замирает. Навстречу несется десяток элементалов, ноги грохочут, ледяные колья пальцев угрожающе блестят. Сверху пять авианов, злые взгляды целятся в людей. У каждого из летунов есть какая-никакая, но все же амуниция: у одного – наплечники, стальные перчатки с когтями, у второго – кольчужные штаны, топор... Богаче всех снаряжен центральный – подпоясанный плащ с капюшоном, мечи в ножнах, по краям крыльев стальные насадки с лезвиями. Видимо, вожак. Эгорд бросает строгий взгляд на Тимориса, тот проверяет на вес ледяную саблю. – Опусти! – говорит воин-маг. – Иначе точно погибнем! Тиморис тут же вытягивается по струнке, прячет саблю за спину. – Так тоже не надо, – говорит Камалия. – Подумают, что тайно замышляем против них. – Может, сквозь лед провалиться? – ворчит Тиморис, досадно разводит руки, словно раскрывает дружеские объятия. – Вот так и стой, – быстро приказывает Эгорд, Тиморис замирает. Воин-маг смотрит на приближающийся отряд, вожак вынимает мечи, блики бьют по глазам, Эгорд отшатывается, едва удерживается от рефлекса выхватить меч. – Камалия, скажи, что мы не враги! Авианы испускают устрашающий клекот, крылья складываются, пять пернатых комет обгоняют громыхающую толпу элементалов, сейчас врежутся, сметут... Сбоку яростный птичий крик, Эгорд с ужасом думает: кто-то из авианов летит с фланга, зажимает в клещи! Но это кричит Камалия. Голос не узнать, жрица выплевывает непонятные обрывки звуков, ладонь выставлена вперед. Авианы распахивают крылья, стена воздуха толкает летунов назад, когти на ногах вонзаются в снег, твердый пласт ломается. Вожак чуть оборачивается, жестом приказывает элементалам остановиться. Авианы враждебно смотрят на людей, оружие покачивается, хищные фигуры как взведенные пружины, один неверный шаг – и начнется резня... – Скажи, мы друзья, наши враги – демоны, – спокойно говорит Эгорд. И вновь непонятные резкие слова, странно слышать от Камалии такие жесткие интонации, удивление помогает отвлечься, успокоиться… Троица всем видом показывает, что не намерена драться. Авианы глядят зло, но в глазах прослеживается задумчивость, немое напряжение длится несколько долгих мгновений. Вожак опускает мечи, выпрямляется, другие следуют примеру. – Спроси, зачем штурмуют крепость, – говорит Эгорд, взгляд туго переплетен с взглядом главаря. Тот раскрывает клюв, те же крикливые хриплые звуки, что издавала Камалия. – Демоны мучают в плену их сородича, – переводит жрица. – Летят освобождать. Штурм длится много месяцев, но силы равны. – Мы поможем, – говорит через Камалию Эгорд. Вожак кивает. Вновь оборачивается к элементалам, те после яростной команды и взмаха когтей бегут на крепость, удаляются, дрожь ледяной тверди постепенно стихает. Эгорд не успевает осознать, как взлетает, ноги болтаются высоко над снежной равниной, холодный ветер морозит лицо. Вожак держит за плечи, когти впиваются в чешую доспехов, над головой громко хлопают крылья. Жрица и воин летят рядом, их держат рядовые авианы, Тимориса так же, за плечи, а Камалию из-за отсутствия доспехов – на руках, словно возлюбленную. Тиморис как застыл по приказу Эгорда в дружеской позе, так в ней и летит, рожа перепуганная. Камалия смотрит вдаль, за лентами волос прячется грустная улыбка. Пролетают над баталией, воздух от пепла черный, в ноздри бьет запах гари и крови. Демоны льются по лестницам, вокруг крепости натекает жирное кольцо из красных тел, элементалы таранят его, вспарывают, во все стороны – бутоны ледяных осколков. Авианы штурмуют окна, балконы, открытые площадки, сцепляются в кровавом танце с летучими демонами. Подошвы касаются крыши. Той самой, где в реальности сейчас лежит мертвый дракон. В разуме Клессы это место пустует, если не считать пушистого снега: скользит по плитам, заползает в трещины. Эгорд на бегу метает в «ворота» сгусток холода, Камалия мощным лучом превращает оледеневшую створку в пухлые горячие облака. Авианы скрещивают на людях уважительные взгляды. – Говорят, мы хорошие союзника, – с улыбкой переводит Камалия дружный клекот. – Еще говорят, Эгорд обращается со льдом лучше каждого из них, спрашивают, нет ли среди твоих предков авиана. – Может быть. Эгорд ускоряет бег. – Поздравляю с новыми родственничками, – ухмыляется Тиморис, хлопает Эгорда по плечу. – Посмотреть бы, как твой прадедушка авиан засовывал... Эгорд отвешивает Тиморису подзатыльник, того отбрасывает вперед, в парующую брешь, руки нелепо пытаются удержать равновесие. – Какой смелый воин! – Камалия передает речь одного из авианов, тот указывает когтем на Тимориса. – Рвется в бой первым! Следом вбегают воин-маг и жрица, предусмотрительно сворачивают на карниз. Авианы же разгоняются, отталкиваются ногами и крыльями, пять упругих тел с разинутыми в боевом кличе клювами бросаются на лестницу. Тиморис уже там, вовсю орудует улучшенной саблей, от порезов и уколов расползается лед, демоны частично застывают, отвердевшие тела создают преграду другим демонам. Эгорд и Камалия оббегают котел, прыгают в гущу сражения. На сей раз все наоборот: демоны лезут из котла, как тараканы из рассадника, прорываются в сердцевину крепости. Неизменно одно: прут яростно, сплошным валом. Ладно, думает Эгорд, размахивая мечом, с авианами гораздо легче, уже пробились до середины лестницы, доберутся и до Клессы, разбираться в его причудливых мыслях будут на месте, да и то – если понадобится. Главное – убить! Бой идет даже легче, чем Эгорд мог вообразить. Авианы прекрасно справляются сами, и правда искусные воины, хорошо, что союзники, иначе проникновение в разум Клессы не стоило бы затевать, легче заново пробиться сквозь толпу демонов, чем сквозь толпу авианов. Только и остается прикрывать крылатых вояк лучами и ледяными шарами, вешать щиты, добивать раненых, иногда вступать в поединки с особо настырными. Коридоры меняются один за другим, лестницы, повороты... Похоже, авианы ведут туда, где пленят их сородича, но там ли Клесса? Эгорд хочет сообщить вожаку авианов, что придется разделиться, но в это время набрасываются два прытких демона, все мысли прочь, вихрь ударов... То и дело встречаются возвышения, где пышут оранжевым туманом котлы. Порталов и впрямь много, неудавшаяся в реальности идея преградить дорогу к одному все равно ничего бы не изменила. Остается рассчитывать на смерть Клессы. Но былая попытка провалилась устрашающе легко. Врываются в большой круглый зал с арками и колоннами. Помещение до отказа забито демонами. Твари тяжело защищены и вооружены, элитная гвардия. В центре алтарь – призма из желтоватого в трещинах камня, широкое ступенчатое подножие залито густой синей кровью. К алтарю прикован Клесса. Черные цепи оплетают как лианы, руки и ноги-хвосты скручены вокруг алтаря, дергаются в попытках вырваться. Намордник не дает клюву раскрыться. Демоны ползают по Клессе, рвут когтями, зубы жадно вонзаются, перемазываются синей кровью. Эгорд бросается на замурованного в доспехи демона, меч с глухим звоном отскакивает от пластин. – Это и есть тот, кого авианы спасают? Камалия таранит демона световым щитом, тот падает, валит соседей. – Видимо, да. Тот самый родич. Клесса же – наполовину авиан. – Халява! – Тиморис на радостях срубает трех демонов одним ударом. – Этот гаденыш связан, не нужно с ним драться! Ткнуть мечом – и все! – А потом нас дружно ткнут мечами авианы, на пару с демонами, – бросает Эгорд. Тиморис меняется в лице, по доспехам прилетает пара ударов, неумело отбивает тяжелые кривые мечи. – Что это значит? – спрашивает Эгорд, когда оказывается рядом с Камалией. – Почему Клесса в цепях? – Думаю, – жрица испепеляет демона лучом, остаются лишь раскаленные доспехи, – Клесса сражается на стороне демонов не по своей воле. Зарах его обратил, но та часть, что была авианом, не хочет служить хозяину, отчаянно сопротивляется, но сделать ничего не может. Зарах подавляет волю Клессы. – Значит, эти авианы и элементалы – борющаяся воля Клессы, а демоны – воля Зараха? – Именно. Тиморис бежит от увесистого громилы с двумя молотами, толкает к нему других демонов. – А нам-то что?! Нас же порвут в капусту! – Клессу нужно убить! – Эгорд уклоняется от молота, вонзает меч в прорезь шлема, громила замирает, туша заваливается набок. – В любом случае! – Но нас убьют авианы! А демоны растащат на куски наши остатки! Троица погружается в битву, сердца наполняются яростью, хочется рубить, колоть, замораживать, сжигать... Лишь бы не думать о том, что грядет неизбежная гибель. Эгорд упивается жаром сражения, кровь пьянят едким запахом, воин-маг отдается красному туману безумия, время стирается, каждый удар видится мутной полосой, оставляющей шлейф в форме клинка, но кто знает, быть может, это – слиток из десяти ударов, и не за миг, а за минуту... Эгорд, Витор и Милита кружились так на балу в Старге, будто плескались в морском шторме, их бросало по всему залу, сотни рук сливались в пену, глаза и бриллианты мелькали так же часто, как сейчас – брызги крови. Давит не близость смерти. Зарах так и не падет от руки Эгорда, не заплатит за гибель Витора и Милиты! Лицо Камалии тоже искажено, но Эгорд завидует, жрица ни о чем не жалеет, ее гнев праведен, чист, она с готовностью отдаст жизнь в битве за свет. Тиморис орудует ледяной саблей, но его дикая резня питается страхом, несогласием умирать, каждый удар так и отдается эхом: не хочу, не хочу! Авианов становится больше. Крылатые союзники, а скорее всего – будущие враги, с боем врываются в зал из арочных проемов, влетают в окна. Даже от пяти авианов побег возможен с великой удачей, но от двадцати, тридцати, да еще в толпе демонов... Грохот. Несколько колонн падают, сыплются тяжелые глыбы, сквозь камнепад врываются два демона-великана. Жуки, досаждавшие за пределами Грифовых скал, только поменьше. Молодые, что значит – неопытные, но агрессивные. Каждый стискивает булаву, озирается до хруста в шее. Одного тут же облепляют авианы, жук роняет оружие, шар с шипами раздавливает в лепешку стальную кожу доспехов, под которой прятался задиристый самоуверенный демон. Крылья и клювы бьют великана, открывают на его теле красные фонтаны, напор летунов толкает ревущего жука на стену, зал сотрясается от удара. Второй заносит булаву, шагает вперед. С пальцев Эгорда срывается ледяная молния. Горло великана превращается в лед, словно в ошейнике. Булава опускается, демон пробует вдохнуть, но вместо легких надуваются глаза. Лапа хватается за горло, хочет сорвать неведомые оковы, но сжимает чересчур сильно – лед лопается, голова падает. Гора мяса оседает, становится гробницей еще для пары-тройки невезучих демонов. Авианы с криками отбрасывают демонов от Клессы, мечи пытаются разбить цепи, рыдают искрами. Демонов хватают за шкирку, тычут мордами в цепь, заставляют грызть. Эгорд озирается, демонов ощутимо меньше, Тиморис и авианы успешно держат наплыв с лестниц и коридоров. Камалия на помосте алтаря, взгляд под ноги, с пальцев летят тонкие лучи, от пола струится дымок. Эгорд взбирается на помост. – Что делаешь? Жрица выжигает на полу знаки. Похожи на те, что перебросили троицу в мысли Клессы, два круга символов, один в другом, и центральная руна. – Кто-то должен убить Клессу, – говорит Камалия сердито и отчужденно. – Здесь не получится, Клесса очень могущественный, живучий, убить его даже связанного нужно время. Авианы убьют нас раньше. – Нет... Тиморис взбегает на возвышение как ошпаренный. – Так какого беса мы сюда приперлись?! – Могу ослабить Клессу, – продолжает Камалия, пальцы выжигают центральный символ, – мощный удар сделать успею. А вы добьете в реальности. – Но тебя же... Камалия поворачивает к спутникам улыбку и грустный взгляд. – Кто-то должен остановить наступление. И добраться до Зараха. Хотя бы попытаться. Сквозь оборону авианов пробивается кто-то особо тяжелый и наглый, Эгорд рад этому чрезвычайно – есть куда слить пар. Глаза наливаются кровью, меч вспыхивает, на демона обрушиваются удары, тот шатается, пробует отбиваться, похож на железное чучело. Тиморис обмякший, смотрит на жрицу, глаза опускаются... Сабля висит на пальце, рука водит по затылку, вялая как тряпка. Эгорд возвращается злой, воздух изо рта горячим ветром. – Так нужно, – говорит Камалия легко, словно все закончилось и они отдыхают на летней полянке. – Я должна расплатиться за то, что обратилась к темной магии. Эгорд смотрит на Камалию, злость разгорается, превращается в горечь обиды. Так жалел, что погибнет, не сможет отомстить за Витора, за Милиту... А теперь судьба вдруг дарит шанс, гибель отменяется, вперед! Но – без Камалии... Она гибнет за свет, но Эгорду кажется, что пользуется ее жизнью в личных целях, как вещью. Но Камалия – не вещь! Не чужая! Помнит, как освобождал ее из башни, нес на руках, беспомощную и прекрасную... – Войдите в круг, – решительно говорит жрица. Эгорд и Тиморис угрюмо переставляют ноги. Камалия одаряет лучезарной улыбкой, резко разворачивается к Клессе, сквозь черное железо маски на жрицу падает бешеный взгляд, хвосты гремят цепями. Жрица выкрикивает заклинание, слово за словом, как стрелы, такие же непривычно злые, жадные, как в прошлый раз. Знаки на полу наливаются знакомой сиренью. Плоть Эгорда и Тимориса вновь распадается на светящиеся сферы, большие и крошечные. Камалия поднимает руку, в ладони копится белый свет для последнего луча, ярче всех прочих, который ранит Клессу, даст Эгорду возможность поразить его в реальном мире. Вспышка.
Часть 1. Глава 7
Свет размыкается, открывает тот же зал, Эгорд на том же месте. Тиморис открывает рот что-то сказать, Эгорд хватает за плечо, палец касается губ. Тиморис так и замирает, рот нараспашку, через пару секунд осторожно закрывает, боится щелкнуть челюстями. До Тимориса доходит, что он не в голове демона, а в самой настоящей настоящности, едва удерживается от желания нервно сглотнуть: кадык прыгнет очень уж громко. Оглядываются столь же осторожно, а то все испортит предательский хруст шейных позвонков... Зал пуст и чист – ни единой капли крови, ни одного авиана и демона. Не считая Клессу. Эгорд шевелит губами, на ладони струйка за струйкой накапливается сила, ниточки мелкого, как пыль, инея вьются из воздуха, лезут из-под чешуек доспехов, из волос и бровей, закручиваются в клубочек меж пальцев... Крайне долго, но – бесшумно... Если заклинание чуть ускорить, едва слышный звон льдинок может стоить двух... нет, трех жизней: смерть Камалии окажется напрасной. Огромный демон-полукровка у алтаря – спиной к лазутчикам. Хрипло бормочет какие-то слова, ладони плавно перемещаются вверх-вниз, словно демон поглаживает грани алтаря. Черно-красные крылья то раскрываются, то складываются, будто кузнечные меха. Хвосты огибают высокий ритуальный камень, объяты пеленой тумана, похожего на содержимое котлов-порталов. Воздух у алтаря вспыхивает огненными символами, на нем каждый миг открываются и зарастают трещины. Камень будто скорлупа, из которой вот-вот проклюнется невероятно сильная тварь... Сгусток льда уже с яблоко. Терпение, только терпение... Если понадобится – простоят еще час, лишь бы незаметно скопить мощь для смертельного удара. Эгорд наблюдает ажурное переплетение синеватых ленточек, словно живая паутина, движение нитей вроде бы успокаивает, помогает привыкнуть к однообразному шитью заклинания, но кажется, что разум путается в этих сетях... Витор, Милита, Камалия... Нужно отомстить, увидеть в глазах Зараха ужас, дикое сожаление, что когда-то посмел убить его друзей, сунуть поганый нос в этот мир. Хочется слышать, как Зарах проклинает день, час, мгновение, когда ему пришла мысль тронуть Витора. Хочет выстрелить эти имена в его мерзкую рожу. Витор, Милита, Камалия! Миг расправы видится удивительно ярко, сочно, жаждется уже сейчас! Но Зарах далеко... Здесь только Клесса. Ничего, Клесса в какой-то мере – часть Зараха, хорошая кукла для репетиции мести. Эгорд выплывает из пьянящих грез, заклинание готово наполовину, еще несколько минут... Но в уши бьет пугающе громкий стук. Мечты о возмездии взволновали так сильно, что сердце бешеным волком бросается на ребра, те дребезжат как прутья клетки. Взбудораженная мышца колотится неудержимо часто. Пронесет, не заметит, панически утешается Эгорд. Но лицо Тимориса кричит гневно-перепуганной гримасой, даже напарнику ясно – Эгорд облажался. Клесса обрывает заклинание на полуслове... Эгорд бросает, лицо исцарапано ненавистью, ледяная пыль вытягивается в копье. Клесса успевает пригнуться и развернуться одновременно, так быстро, Эгорд даже толком не понимает, чем демон сбивает с ног – хвостом или криком, воин-маг переворачивается в полете, удар о стену неожиданно теплый и приятный, мутная темнота накрывает волной, тут же отступает, до Эгорда доходит: была короткая потеря сознания... Незваных гостей обвивают хвосты, поднимают над головой Клессы. Черные объятия медленно смыкаются, демон дает пленникам время осознать, что сейчас произойдет с их внутренностями, чтобы заползающий в черепа ужас убил раньше щупалец. – ...коня тебе в езду, петух уевшийся!.. – Самое приличное из словесного шторма Тимориса, видимо, понял, что все, решил напоследок провести ментальную атаку, испортить Клессе настроение на ближайший месяц. Хвост вырывает у Тимориса саблю, клинок исчезает в черном заплетающемся клубке, хруст – и сыплются ледяные осколки. Тиморис в отместку обогащает набор слов. Во взгляде Клессы – удивительная смесь спокойного бешенства, или бешеного спокойствия. Скручивает сильнее, у Эгорда перед глазами мутнеет, сейчас закричит... Хвосты поднимают до потолка, хватка мгновенно обмякает. Миг дурманящего облегчения, полета... Удар о ступени алтаря, дикая боль, Эгорд вскрикивает, катится вниз, Тиморис, кажется, тоже... Клесса возвышается у алтаря, темный, широкий, в тоже время изящный, как статуя победителя. Хвосты стелятся у пола, будто морские волны в ночь. – Ну все, прощай, дружище! – с чувством говорит Тиморис, отползает с Эгордом к стене, ноги волокутся бесполезным грузом. – Глядишь, на небе свидимся! Хотя меня, наверное, пнут вниз, к этим краснозадым, чтоб их... Ладно, может, окажусь в плену какой-нибудь симпатичной демонессы... Вой прижимает людей к стене, Клесса кидается вперед, черные острия хвостов наперегонки летят в Эгорда и Тимориса, пронзить как масло. В мизинце от лиц живые стрелы замирают, Клесса останавливается, его даже слегка отталкивает. Долгая минута немого замешательства, демон словно растерян, хочет пошевелиться, начать уже что-то делать, но... Но что? Эгорд меняет гнев на сердитую задумчивость, вглядывается в Клессу... В глазах демона рождается осмысленность и... настоящая растерянность... Хвосты опускаются, ползут назад. Острые глаза Клессы чуть округляются, наливаются мерцающими, как звезды, бликами. Эгорд, затаив дыхание, пораженно всматривается в этот блеск. Камалия! Ее последний удар в мысленного двойника Клессы все же отразился в реальности. Что-то в голове демона случилось, тот сбит с толку некой мыслью, нужно не упустить момент. Эгорд лихорадочно рассчитывает, как быстро удастся вытащить меч, кинуть в голову... Клесса вздрагивает, из груди монстра торчит стрела. Глаза демона смотрят на Эгорда непонимающе и с горечью, эти чувства передаются воину-магу. Горечь того, что с Клессой гибнет и последняя частичка Камалии. Но откуда стрела? Чья? Из груди, живота, горла Клессы почти одновременно вырастают пять стрел. Каждая с узорчатым наконечником, будто сплетенным из стального плюща, окутана легким, как шелк, фиолетовым пламенем. Клесса падает. В окне – девушка. Широкий блестящий плащ, треугольник капюшона оттеняет лицо, глаза сияют как два вылепленных из снега солнца. Отсвечивают пластины и кожаные ремни нагрудника, на полотне набедренника золотыми и серебряными нитями вышит сложный рисунок, за бедрами две небольшие прямоугольные сумки, высокие остроносые сапоги сверкают бликами стальных ребер, остальное тело открыто, кожа темная как сумеречный воздух. В руке покачивается лук, даже эффектнее хозяйки, ростом с нее, середина мощная, из чего-то тусклого, сероватого, вроде кости, по линиям узоров как по жилам течет лиловое сияние. Тетивы нет, по краям массивные как у алебард клинки, объяты туманной синей аурой, лезвия словно крылья сказочной стрекозы, сталь усеяна мельчайшими переплетениями символов, будто ковал не человек, а сотни кузнечиков. Руки Эгорда хватают за стену, заставляют тело подняться. – Не может быть... Просто... не может... Девушка тонким прутиком спрыгивает в зал, бесшумно приземляется на колено, плащ оседает ровным слоистым облаком. – Не верю... Белоснежный взгляд вынуждает Эгорда стиснуть голову в ладонях, вот-вот сойдет с ума, девушка плавно встает, будто вытекает из пола столбиком ртути. – Милита...
Часть 2. Глава 8
Из памяти всплывает мертвая Милита, полумрак свечей на кухне, домашнее платье, бледная как снег кожа, в руке флакончик яда... Только сейчас приходит понимание: это не яд. Милита, что ты наделала... Девушка подходит к воину-магу. – Здравствуй, Эгорд. Голос с мощным эхом, словно хор, чувствуются хищные нотки. – Милита, зачем ты так... надругалась над собой?.. – Это вместо благодарности? – усмехается лучница. – Спасла тебе жизнь, если не заметил. – Ты стала нежитью! – А мой муж, – шипит Милита, – стал куском гниющего ужина для червей! – Тот флакон... не яд? – Как видишь. Милита саркастически улыбается, губы вздрагивают в оскале. – Пришлось много времени провести в обществе некромантов, чтобы продали зелье и снаряжение. – Милита, души немертвых после второй смерти низвергаются в царство демонов. Ты себя приговорила. Глаза девушки вспыхивают ярче, в ровном белоснежном свете зрачки не различаются. – Меня теперь убить не так просто. Плевать на душу, если отомщу за Витора. Этот ублюдок Зарах отнял гораздо больше, чем душу!.. Буду убивать его медленно, а Витор с небес полюбуется и улыбнется. – Витор бы осудил. – Не решай за него! – рычит немертвая, сверкают кончики клыков. – Я выпью силу из любого источника, лишь бы она помогла свершиться возмездию! – Я тоже иду мстить, Витор мне как брат, вместе всю жизнь, через огонь и воду, но мне не нужна дармовая сила. Справлюсь сам. Губы Милиты искривляются ядовито. – Душой ради брата пожертвовать не готов? Боишься? Эгорд закипает. Хочется влепить пощечину. Та, ради кого идет убивать Зараха, уподобилась злу, что погубило Витора и Камалию, да еще винит в трусости... Битвы станут тяжелее. Раньше, когда угнетало неверие в свои силы, а смерть заносила над головой косу, память о Виторе и Милите исцеляла, выручала лучше всякого заклинания, снадобья или меча. Теперь светлая память лишь о Виторе. А Милита... прежде чем воскресить в памяти солнечную девушку в пышном платье среди полевых цветов, придется обойти мрачный портрет: серокожая немертвая в плаще, оскал зверя, почти обнаженное, как у демонессы, тело, редкие доспехи, смертоносный лук, пропитанный магией некромантов. Перед растущим потоком злости возникает невидимая дамба, на выдохе Эгорд говорит: – А еще иду мстить за Милиту. За ту, которая умерла. Не за тебя. Ты... уже не Милита. Милита тоже борется с эмоциями, черточки губ и век подрагивают вместе с дыханием. Морщины гнева и злорадства разглаживаются. – Может быть, – цедит немертвая. – Что ж... Думай, что хочешь, но цель у нас одна. Не будем терять время, пора двигаться дальше. Тиморис пялится на девушку с открытым ртом, силится что-то сказать, но удается лишь чесать в затылке, качать головой. – Это еще кто? – презрительно бросает Милита. – Друг, – говорит Эгорд. – Вместе прошли от самого Старга. Напарник вытягивается, щеки опухляет улыбка. – Тиморис. Но можно просто – Тиморис. Милита оценивающе просматривает воина с ног до головы. Тиморис тоже, взгляд задерживается на особо круглых местах. – Можешь глазеть на сиськи сколько влезет, просто Тиморис, но держи язык за зубами и под ногами не путайся. Неуловимое движение, и лезвие лука упирается в горло Тимориса. – А не то... – П-понял. Воин кивает осторожно, не порезаться, глазищи косятся на холодный синий огонь клинка. Милита грубо отталкивает Тимориса, силуэт плывет к изуродованному лестничному проему, плащ лунной тенью танцует вокруг изящной фигуры. – Демонов не слышно, – говорит Милита. – Наверное, смерть этой твари и впрямь их усмирила. Надо проверить. Тиморис глядит вслед восхищенно, локоть пихает Эгорда. – Подружка? – Жена друга, – мрачно отвечает Эгорд. – А у вас с ней разве ничего не... ну-у... Нет? – Я же сказал! Эгорд пронзает Тимориса гневным взглядом, того аж отбрасывает. – Все-все, молчу... – Милита мне как сестра. Тиморис качает головой, догоняет немертвую. – Сестренка у тебя просто чудо! Эгорд хмуро плетется замыкающим, оглядывается на труп Клессы. Там, в голове демона, исчезла Камалия... На фоне новой Милиты гибель жрицы терзает душу нещаднее, память отчаянно воскрешает образ женщины в одежде Солнца, печальную улыбку, голос, слова, полные чистых помыслов... В горле соленый комок. Демоны и правда успокоились, даже слишком. Коридоры, лестницы и залы переполнены топчущимися на месте монстрами: переминаются с ноги на ногу, бессмысленно озираются, ждут, что кто-то подойдет, скажет, что делать дальше, в туповатой задумчивости скребут головы, некоторые шипят друг на друга, но никто не сходит с места. Рабы ждут мысленной воли хозяина. Милита смотрит на тварей строго, но довольно, Тиморис с блаженной улыбкой любуется бедрами девушки, те мерно покачиваются, Эгорд погружен в мрачные переживания. Милита отвешивает демону оплеуху, тот рычит, но в драку не лезет, огненные глаза опущены, горбатая спина вздымается и опускается в спокойном дыхании. – Уверена, вне крепости и скал то же самое. Тиморис отбирает у демона копье с широким наконечником. – Поверить не могу, получилось! Наступление остановлено, города могут взять передышку. Милита сворачивает на лестницу, что ведет наверх. – Она не будет долгой, если начнем прохлаждаться, упиваясь победой. До настоящей победы далеко. Часть материка и океан. – Выкрутимся! – весело отмахивается Тиморис, снимает с очередного демона нагрудный ремень, привязывает к копью в двух местах. – Как, говорите, зовут этого... ну, самого главного? – Зарах, – вместе отвечают Эгорд и Милита, в голосах рычание. Переглядываются. – Ну да, он, – кивает Тиморис, копье ныряет через голову, садится за спину, воин затягивает ремень. – Так мы его того... запинаем, затыкаем, проще некуда! И в трактир, отмечать. Там ведь есть трактиры? Милита зло косится на Тимориса. – Мне уже охота кого-нибудь запинать. Дал бы кто повод... Тиморис стирает ухмылку, неловко отворачивается. – Зарах копит силы, – говорит Эгорд. – Армия Клессы лишь затравка, чтобы не скучали, пока готовит основную атаку. – Драконы, – сообщает Милита. – Главная мощь Зараха. Те, что здесь, лишь жалкая горстка. В логове Зараха целые гнезда, хватит затмить небо. Драконы подчиняются Зараху напрямую, так же, как эти, – Милита небрежно толкает демона, тот падает в котел, – слушались Клессу. И еще Темный Орден. Продажные архимаги теперь в цитадели Зараха. Осадные башни тоже лишь разминка, у Ордена в запасе игрушки поинтереснее. – Откуда столько сведений? – холодно спрашивает Эгорд. – У некромантов можно получить не только бессмертие и оружие. Минута напряженного молчания. – Так, ну, понятно, – неуверенно подает голос Тиморис. – Нам прямиком в гости к этому пастуху крылатых ящериц. И как туда добраться? В порту вряд ли найдется капитан-самоубийца, корабли сейчас наверняка перевозят беженцев, армию, продовольствие, все спасают шкуры, прячутся по крепостям... Милита усмехается: – Корабль... У нас нет времени на черепашье плаванье. Найдем что-нибудь побыстрее. И понадежнее. Милита приводит на крышу. Обожженное тело дракона стынет в той же позе, шея и крылья выгнуты агонией, у нижней челюсти торчит высокий ледяной сталагмит. Тиморис оглядывается. – И что мы тут забыли? Выход внизу. Милита выхватывает из-за спины лук, синие призрачные языки пламени растягиваются, оставляют в воздухе рваные ленты. Тело наливается упругостью, рука подлетает к середине оружия, где должна быть тетива. Между клинками лука вспыхивает фиолетовый луч, Милита натягивает магическую тетиву, та разгорается ярче, между кистями из ниоткуда возникает стрела, узорчатый наконечник и древко окутаны таким же холодным огнем. Звук выстрела похож на легкий женский крик. Стрела вонзается в тушу дракона на всю длину, лишь торчит краешек оперения. Милита срывается в молниеносный танец, фигурка кружится вокруг дракона, плащ хлещет по рукам и ногам, стрелы ныряют в обугленную плоть как осы в улей. Туша пронизана магическими жалами со всех сторон, синий огонь набрасывается на бездыханную жертву, смыкается щетинистым куполом. Девушка замирает, лук отведен за спину, пальцы свободной руки сгибаются в кулак. Губы выбрасывают непонятные слова, каждое громче прежнего. Последнее слово на яростном выкрике, кулак резко вверх. Синева пламени тонет в драконе, словно в решете, мясо превращается в пепел, туча праха осыпается тяжелым ковром, оголяет белые кости. Скелет оживает, суставы надрывно скрипят, ребра ударяются друг о друга, хруст позвонков будто скрежет ржавой цепи. Костяной дракон вбивает крылья в плиточную твердь, крыша вздрагивает, Тиморис с выпученными глазами падает на задницу, судорожно отползает. Огромная нежить приподнимается, кости объяты фиолетовым пламенем, пушистым, как хлопья тумана. Милита улыбается, подмигивает Тиморису. – Это лучше, чем корабль. И безопаснее. Тот нервно сглатывает. Дракон расправляет громадные веера крыльев, челюсти выпускают в небо рев вместе с облачками фиолетового свечения. Прыжок – и Милита уже на хребте ящера, между спинных бивней. – Шевелитесь! Эгорд хмурится, поджимает губы. Не хочется прибегать к силе некромантов, те в свое время тоже пытались захватить мир. Сторонятся людей не из-за проснувшегося миролюбия, просто не оправились от поражения. Ждут, зализывают раны, не рискуют нападать открыто... Но поздно, Милита выбор сделала, нет смысла отказываться от помощи нежити, если это все равно не изменит что-либо в лучшую сторону. Полетит Эгорд с нежитью или пойдет своим путем – душа Милиты в любом случае угодит к демонам. А вот смерть Зараха изменит очень много, поэтому... – Летим. Эгорд хватает за плечо Тимориса, тащит к дракону, воин упирается. – Ты уже на нем летал, чего боишься? – говорит Эгорд. – Тот был живой! А этот... – Он смирный, весь во власти Милиты. – А вдруг со мной так же, рассыплюсь, одни кости останутся! – Подбивать клинья к немертвым девушкам, так сразу герой, – ехидничает Милита. – А летать на немертвых драконах – «рассыплюсь, спасите». Тиморис обиженно вырывает плечо из хватки Эгорда, лицо насупленное. Твердо шагает к дракону, хотя мускулы иногда дергаются. Воин, бормоча под нос ругательства, карабкается по крылу, раз пять сваливается, но в итоге усаживается позади Милиты, скрестив ноги, крепко держится за гребень. Эгорд в три прыжка оказывается рядом. Милита тянет драконьи шипы на себя. – Поднять якорь! Полный вперед!Часть 2. Глава 9
Крылья толкают груду костей в небо, лиловое пламя наливается сочностью, сквозь ревущий воздух слышно его потрескивание. Мир уменьшается, крепость превращается в пятнышко, Грифовы скалы как старая рыбацкая сеть. Картинка начинает медленно уплывать назад, волосы скользят по облакам, горизонт разворачивается как свиток, открывает новые пейзажи. Равнины за скалами похожи на кровавое море. Десятки тысяч демонов густо рассеяны по земному полотну, от захватывающих широт Эгорд с трудом проталкивает в грудь воздух. Проплывает огромный бурый остров, меж черных дымовых лоскутов различаются прямые углы, строгие линии... Вегвинд, один из городов, разделяющих участь Старга. …Раненые земли позади, внизу светло-коричневые волны степи, шорохи травинок сливаются в тягучий гул, бескрайняя гладь растительности и впрямь напоминает воду, пронизанную сумеречными лучами заката, редкие деревья как рифы. Мелькают стрижи, по-хозяйски неторопливо кружат силуэты ястребов. – Красиво, – говорит Милита. Тиморис прикладывает ладонь к уху. – Что? Ужасный шум, говори громче! – Ты редкостный кретин! Милита улыбается, тычет указательным пальцем вниз, затем большой палец вверх. Тиморис старательно кивает. – Да-да, красотища! Деревьев час от часу больше, появляются холмы с крохотными чащами, степь плавно перетекает в лес. Сосны будто гарпуны из рыбьих костей, обросшие хвоей и мхом, жмутся друг к другу, как в руках невидимой армии. Холмы громоздятся стадом клопов, по изломистым желобам текут зеркала рек, сливаются в серебристую сеть. Монотонная смена пейзажей делает мысли вязкими, Эгорд лишь сейчас осознает, что дико устал, веки наливаются теплом, тяжестью, ресницы с каждым взмахом расцеплять труднее... Тиморис зевает как голодный кукушонок. – Можете поспать, – говорит Милита. – Не бойтесь, прослежу, чтобы несвалились. Тиморис глядит искоса, ежится от холода. – Что-то не очень верится. Не хочу проснуться в свободном падении. – Конечно, есть соблазн тебя спихнуть, но уверяю: если бы действительно хотела – спихнула бы еще в крепости. В котел. Шел-шел, да споткнулся, с кем не бывает... – Ха! Я бы не умер, а просто переместился за скалы! – Это когда Клесса был жив. А теперь порталы неуправляемы. Переместишься по кусочкам во все щели мира сразу. – Вижу, вы подружились, – замечает Эгорд. Милита сплевывает. – Ерунда! Тиморис расплывается в улыбке, поправляет шлем. – А что, я не против. Эгорд привязывается запасными ремешками к бивням, вручает пару Тиморису. – Вздремнуть и правда не мешает. Поспишь после нас, Милита? Если что, уступаю, только научи управлять этой громадиной... – Нежити сон не нужен, – отвечает девушка. – Отдыхайте, смертные. – Ой, как мы носик-то задираем, – ворчит Тиморис, сворачиваясь калачом. Милита едва слышно произносит: – Сладких снов... и мягкой посадки. Тиморис вздергивает голову, глаза подозрительно сужаются. – Что, слух прорезался? – усмехается Милита. Тиморис поджимает губы, неохотно возвращается в позу улитки. То и дело ворочается, сонный взгляд съезжает на талию всадницы... Эгорд наблюдает сквозь теплую пелену, навалившись на гребень. В какой-то момент веки отказываются разлепляться, свист ветра убаюкивает, в его ровных потоках рождаются далекие голоса птиц, иногда тихо порыкивает дракон, его суставы похрустывают, будто огромный механизм из пружин и шестерен. Глаза открываются, Эгорд удивлен, с чего это вдруг, собирался же спать, но взгляд ясный, усталость как рукой сняло. Внизу – потрясающая красота гор. Камни, деревья и снег перемешаны в гигантских пирамидах, пространство между ними кажется даже более необъятным, чем небо. Остроголовые великаны подпирают вершинами облачные дворцы. Значит, прошла не минута, а... сколько? Милита все так же восседает на шее, лиловый огонь дракона окутывает хозяйку словно мех. Плащ хлопает как занавеска на сквозняке. – Сколько я спал? – Больше суток. Эгорд не удивлен, все же вымотался как вол на пашне, но слегка обидно, будто судьба над ним пошутила, а Милита не стала прерывать эту шутку, чтобы вместе с судьбой тихо посмеяться. Тиморис потягивается, вручную разлепляет веки, кулаки старательно протирают глаза. – Ого! – пялится на горы. – Живописно! Сколько я спал? – Пока храпел, – отвечает Милита, – мы с Эгордом сразили десяток драконов, нас успели подбить, свалились в какие-то джунгли. А ты даже на другой бок не повернулся. Пока возились с последним драконом, тебя похитили местные дикари, пришлось идти на твои поиски, но мы слегка опоздали. Нашли тебя в одних портках, десять дикарей уже надругались над тобой, приняли твое изнеженное тельце за девичье, а ты продолжал дрыхнуть, даже не шелохнулся. Видно, тебе не привыкать. Нам стало жаль измученных воздержанием охотников, решили не убивать, выторговали твои потроха на какое-то барахло. Одели, обули, нос вытерли, так сладко сопел... Ой, забыла! Мы же с Эгордом условились тебе не говорить, чтобы не травмировать! Эх, язык без костей... И у кого только научилась?.. – Хватит! – обиженно взвизгивает Тиморис. – Чего я тебе сделал-то?! – Появился на свет, – улыбается Милита. – Между прочим, я тебя не спихнула. Даже спасибо не скажешь... – Спасибо! – Хороший мальчик. Тиморис отворачивается, рожа злая, надутая, долго рассматривает горы. Молочный блеск снежных шапок успокаивает. Эгорд любуется горными громадинами, пытается разглядеть каждую белку в кедровой хвое, каждую пещеру, в долинах сверкают быстрые реки, текут с воздушными путниками в одном направлении. – Ладно, – с неохотой, но вполне мирно говорит Тиморис. – Буду считать, что влюбилась. Такую длинную речь для меня заготовила, польщен! Милита фыркает. Через пару часов горы исчезают, навстречу обрушивается океан. Тиморис восхищенно ругается. – Не стыдно при девушке, – качает головой Милита. – Не девушка, а зверюга, – отмахивается Тиморис, глаза таращатся на воду. Милита усмехается. – Ты мне льстишь. Океан словно перевернутое небо, только темное и живое. Игра бликов непрерывная, частая, солнечных вспышек на поверхности огромное множество, трудно различать каждый в отдельности, сливаются в нечто единое, трепещущее жизнью. – Материк перелетели быстро, – замечает Тиморис приподнято. – Всего лишь краешек материка, – осаждает Эгорд, взгляд устремлен вдаль. – Грифовы скалы не так уж далеко от берега. Настоящий перелет впереди. – Вот именно, – кивает Милита. – Хорошо, если одолеем воду за полмесяца. Это без сражений, долгих привалов и прочих милых вещей. Но без этого вряд ли... Эгорд разглядывает пучки фиолетового сияния, пелена вокруг костей дракона слегка реже, чем до пробуждения. Магическое пламя заменяет ящеру плоть, летун за время полета основательно исхудал, крылья трещат громче, будто ржавые железяки без смазки. – Дракону хватит сил? – спрашивает Эгорд. – Подпитывается от меня, – отвечает немертвая. – И твои силы не бесконечны. – Будем охотиться. Милита наваливается на шею дракона, монстр с хрустом складывает крылья, пикирует, всадники держатся за гребень, воздух режет белыми лезвиями, норовит залезть под пальцы, разогнуть хватку. – Ты что творишь, мертвечина?! – орет Тиморис, ноги отчаянно упираются, вот-вот соскользнут, тело затрепыхается на ветру как флаг. Крылья распахиваются за миг до столкновения с водой, дракон медленно парит над мирными, вычищенными до блеска волнами, Милита в позе затаившейся хищницы, Тиморис забывает, что нужно бояться и ругать весь мир, любуется удобно выставленными формами. Девушка свисает с шеи ящера, пристально вглядывается в синюю глубину... Под толщей воды в какой-то момент мелькают радужные огоньки чешуи. Милита хлопает дракона, верный монстр ныряет челюстью в воду, белопенные фонтаны окатывают Эгорда с головы до ног, на губах соль. В пасти дракона хлещет упругими телами стая рыб. Позади из воды бьет огромное щупальце. Тиморис чуть не падает, дракона отбрасывает вперед, пошатывает, Эгорд оборачивается. Серая сморщенная кожа, пленка слизи мерцает на солнце, шевелятся белые присоски... Щупальце уже высотой с башню... Нет, с крепость, со скалу... Еще выше! Продолжает расти... Гигантская колонна извивается, начинает падать на беглецов. – Милита! – Вижу. Дракона накрывает тень, Милита резко уводит ящера в сторону и вверх, великанский мясной меч проносится рядом, Эгорд ощущает холодное касание даже через воздух, оно несет в себе нечто пугающее и восхитительное, словно поговорил с древней силой, что сотворила мир сотни тысяч лет назад. Щупальце разрубает океан, два цунами уносятся в разные стороны, край одного проскальзывает по брюху дракона. – Мать бесова! – орет Тиморис. – Что за гадина?! Я чуть штаны не обос... обесславил! Эгорд смотрит на протяжную полосу пены, водная масса пытается обрести равновесие. – У спрутов брачный сезон. Они сейчас близ поверхности, через месяц вернутся на дно. Давит глухой вой. Тихий, но уши заткнуть хочется. – Хотел добыть подарок для самки, – объясняет Эгорд. – Так и знал, что все беды от баб, – ворчит Тиморис. – Баба только что спасла от смерти, – насмешливо замечает Милита. – Ага, сама же туда и завела! – Зато с едой. Рыбы по-прежнему копошатся в пасти дракона. В черепе много лазеек, по всем законам добыче положено вываливаться, но лиловая пелена держит. Спустя полчаса впереди наперебой кричат птицы. – Глядите. Эгорд указывает на стайку белых, плоских, как сабли, птиц с красными клювами. – Чайки. Значит, неподалеку рифы. Птицы пронзают воду, шипучие брызги вызывающе громкие, никого не боятся, выныривают как стрелы, тоненькие клювы стискивают жирных рыбин прочно. Тиморис осторожно спрашивает: – Разве они не боятся... этого... Машет руками, изображая щупальца. – Слишком мелкие, спруты на таких не охотятся, – отвечает Эгорд. Из-за горизонта и впрямь вырастают рифы разной длины. Будто великан из темного гранита тянет в небо пальцы. Вокруг маячат крикливые птичьи силуэты. Милита сажает дракона на самый высокий риф. Чайки слетают как пух с одуванчиков, громко возмущаются, через какое-то время суета стихает, птицы вновь чистят перышки, топчут насесты, будто нет рядом никакого дракона. – Привыкли, – понимающе кивает Эгорд. – Здесь до нашествия часто плавали корабли. – Эй, а если нас длинный схватит?! – Тиморис с ужасом смотрит в темные водяные недра. – В отличие от тебя, балбес, я всегда настороже, – отвечает Милита. – В крайнем случае, бросим ему тебя, пусть ломает зубы, а сами успеем улететь. – Спасибо, ты мне тоже нравишься, – огрызается Тиморис. Милита мановением руки подзывает рыб, их несет фиолетовое сияние. Над ладонями девушки добыча сливается в крутящийся шар, блестящие тела бьют друг друга, Тиморис отмахивается от брызг и чешуек. – Берите, – говорит Милита. Эгорд выхватывает трех рыб. Лицо Тимориса светится жадно, воин сгружает трофеи на колени, зажимает в подмышках, гроздья увесистых пучеглазых рыбин висят в руках. Шар заметно разрежен. Тиморис озирается. – А как жрать-то? Костерчик тут развести еще можно, если согнать чаек, а вот дрова... Белоснежные глаза Милиты превращаются в черные провалы, немертвая открывает рот, сверкают клыки. Рыбий шар замирает, существа дрожат как в агонии, стремительно худеют, чешуя и плоть превращаются во что-то черное, рассыпчатое, потоки «золы» стягиваются в рот Милиты. Скелеты рыб плавают в сиреневом огне. Глаза Милиты вновь наливаются белым. Немертвая облизывает губы. – Вкусно. Тиморис чуть не роняет съестные богатства, рожа бледная, взгляд примерз к Милите. – Только м-меня так не ешь, – стучат зубы. – Хорошо, съем как обычно, ножом и вилкой, – улыбается немертвая. – Милита права, – говорит Эгорд. – Меня надо съесть?! – Нет, съесть надо рыбу, но придется по старинке. Возиться с костром, готовкой и поеданием нет времени, да и место небезопасное. Тиморис вздыхает, из-за сапога неохотно появляется ножичек, воин уныло вырезает на чешуе руны. Эгорд делает то же самое. Через некоторое время от рыб остаются лишь кости, воин-маг передает часть энергии Тиморису. Воин выглядит бодрее, настроение приподнятое. – А что, ничего. Но все равно скучаю по вкусу жареного мяса, рыбки, а еще бы пивка... – ...и одеяло с девкой, – дразнит Милита. – Не в той компании, дружок. – А-а, ерунда, – отмахивается Тиморис, развалившись на гребне. – Прибьем этого Захрюка и пойдем кутить! – Жаль огорчать, но вряд ли доживешь, смертный. Да и на твой счет, Эгорд, сомневаюсь. Впереди столько преград, что без смертей с нашей стороны не обойтись. А ко мне смерть равнодушна. Эгорд и Тиморис переглядываются. – Спасибо на добром слове, подруга. Тиморис водит по лезвию копья маленьким точильным камнем. – Даже нежить смертна, если постараться, – говорит Эгорд с холодом. – Ну, стараться не позволю, – спокойно отвечает Милита. – И потом, даже если к Зараху доберемся вместе, никто не посмеет убить его, кроме меня. Запомни, Эгорд: Зарах мой. – Не время делить медвежью шкуру. – Все равно запомни! – Так, мстители, – властно кричит Тиморис, – весь дракон в рыбьих костях, надо бы их за борт! Эгорд и Милита смотрят на воина, напряжение медленно гаснет. Милита вздыхает: – За борт надо тебя. Поднимает руки, шепчет заклинание, слова с тягучим эхом, будто в просторном мавзолее. Рыбьи скелеты взвиваются, как внезапно разбуженные, игольчатые челюсти хищно щелкают, рыбу-нежить окутывает собственное лиловое пламя. Косяк немертвых заплывает в клетку драконьих ребер, костяные рыбы неторопливо перемещаются в густом фиолете, иногда кусают друг друга. Тимориса будто посадили на цепь рядом с тигром. – А это... зачем? – Тебя позлить. Милита возвращается на место всадницы. – Пригодятся. Надо же обзаводиться личной армией. Дракон взлетает, в лица бьют облака, несколько мгновений в тумане – и оказываются над белоснежными островами пара. Облака и океан меняют краски: синий и белый с наступлением сумерек окрашиваются в медь. Милита снижается на рыбалку трижды, грудная клетка дракона забита рыбьей нежитью, сиреневый огонь пылает на всю мощь. Появляются первые кровавые пятна, полосы заката. Ночью тьма кромешная, где небо, где вода, не разобрать. Магическое пламя вокруг костей дракона в черноте пронзительно яркое, мелькают белые лучики. Тиморис рассказывает анекдоты, ржет во все горло, Эгорд пытается заснуть. Милита погружена в хмурое безмолвие, заостренный взгляд режет темную даль, белое сияние глаз рассеивает тьму на несколько метров вперед, видны обрывки туч. Иногда, после самых пошлых анекдотов, похожая на камень немертвая взрывается смехом, Тиморис вздрагивает, но вливается в веселье, Милита вновь застывает, будто Тиморису померещилось. Эгорд не может уснуть, тонкая дрема разрывается демоническим смехом Милиты, закрадывается ужас, хочется верить, что сон, Милита не может смеяться так. Терзают нехорошие предчувствия… Назойливые мрачные видения отогнать не удается, Эгорд обращается к верному лекарству – вспоминает Витора и прежнюю Милиту, солнечные дни, прогулки по лесам и лугам, собирание трав для целительных отваров, Эгорд учил Милиту варить супы, а потом девочка с радостным визгом бросалась «старшему брату» на шею, хвасталась, что Витор наконец-то не выплюнул, краснея и прося прощение, а умял три тарелки... – А вот еще один, – сквозь смех говорит Тиморис. – Покупает как-то графская служанка на рынке здоровенную колбасу... – Заткнись уже!!! – рычит немертвая, до хруста сжимает увенчанный клинками лук. Тиморис втягивает голову в плечи, будто схватил мешком по макушке. Губы нежити дрожат в оскале, глаза слепят белой лавой. Тиморис затравленно отворачивается, ложится спать... Эгорд закрывает глаза, в подсознании шумы воздушных рек и крыльев дракона. Уснуть под них труднее, но засыпать приятнее. Тело ощущает резкий толчок и потерю равновесия, будто гигантская ладонь теснит в сторону. Веки подпрыгивают, больно бьют лучи солнца. Уже утро! Ладонь прикрывает глаза, другая отчаянно держится за гребень, Эгорд скользит вниз по круто наклонившейся спине дракона, повисает на ремнях и руке. Рядом, сквозь место, откуда только что отпрянул дракон, с ревом проносится огненный шар величиной с бочку, исчезает в облаках. – За нами погоня! – кричит Милита.Часть 2. Глава 10
За бешено вьющимся костяным хвостом мелькают три драконьих силуэта. Из ноздрей и пасти красного валит дым и языки пламени. Зеленый всей кожей источает клубы ядовитых испарений. В ледяной ауре синего красиво преломляются солнечные лучи. Тиморис расклеивает глаза, рот трещит по швам в бегемотьем зевке. – Эй, что так трясет?.. Милита, ты разучилась управлять этой громадиной? Веди ровнее... – Голову пригни, дурень! – Сама ты... красивая! Делать мне нечего... – На хвосте драконы! – Ага, те самые, из джунглей, а верхом сидят дикари, хотят вернуть меня в племя, соскучились по моей... С обеих сторон пролетают громадное огненное ядро и не менее громадный ледяной клинок, а в трех пальцах от головы Тимориса – сгусток зеленой жидкости в горячей пелене такого же ядовитого цвета, капля выстреливает в доспех воина, металл шипит, уродливая ямка источает дым. – Мама! – визжит Тиморис, поворотом головы чуть не сворачивает шею, глаза как сливы, в них отражается драконья троица. – А-а-а! Лети, скотина костлявая, уноси крылья! Милита, скажи своей корове, пусть летит быстрее! – Эгорд, заткни этого припадочного! – кричит немертвая. – Или выкинь! Воин-маг прыжком оказывается рядом с Тиморисом, валит на хребет дракона-нежити вместе с собой, над ними пролетает широченное лезвие льда, Эгорд всем телом ощущает холод. Поднимает голову, Милиту должно разрубить надвое... Немертвая по-прежнему на шее крылатого слуги в хищной позе, капюшон покрыт инеем. Позади нескладный рычащий хор. Милита резко разворачивает дракона к преследователям. – Совсем спятила, дохлая?! – кричит Тиморис. – Нас же в пыль сотрут! – Нас и так собьют, рано или поздно, если будем удирать, – громко, но спокойно говорит Эгорд. Драконы наперебой рычат, увеличиваются, ближе и ближе, тяжеленные крылья вздымаются и падают легко, как птичьи, смыкаются ударом то вверху, то внизу. Вокруг ящеров пышут огонь, лед и яд, похожи на призраков. Эгорд метает в ядовитого три ледяных шара подряд, дракон уклоняется просто, будто не уклон, а танец. – Бесполезно, – говорит Милита. – Лед слишком медлителен. Сюда бы Камалию с ее лучами, думает Эгорд, в груди покалывает, в смертельном бою воспоминания о потере особенно болезненные. Из разинутых пастей срываются снаряды всех мастей, летят сокрушительными кометами, Тиморис вопит, прощается с жизнью. Милита проводит маневр, похожий на тот, что проделал зеленый, мир переворачивается, Эгорд прижимает себя и Тимориса к драконьей спине. Все возвращается на места, Эгорд успевает понять: все не только живы – если можно так о нежити, – но и целы. Драконы близко, можно разглядеть каждую чешуйку. До столкновения с зеленым – миг... Тот разевает пасть, сверкают клинья зубов, в горле уже бурлит новая порция отравы. Костяной резко уходит вбок и вверх, зеленая тварь проносится мимо, Милита что-то выкрикивает. Костяной разводит челюсти, оттуда выливается поток рыбьих скелетов, окутанных фиолетовым свечением, косяк обволакивает зеленого, рыба-нежить грызет жертву. Ядовитый дракон воет, в панике крутится на месте, дергается. Поры между чешуйками бешено сокращаются, брызжут фонтаны яда. Облако кислотной отравы раздувается, плотнеет. Тиморис во все глаза смотрит на бесящихся рыб. – Давай, мои хорошие, жрите гадину, так ее! – орет в истерическом веселье. Милита разворачивает костяную громадину по широкой дуге, горизонт наклоняется, Эгорд и Тиморис напрягают мускулы удержаться, фиолетовое пламя на удивление скользкое. Ледяной и огненный драконы тоже разворачиваются, в разные стороны, но с завидной симметрией, будто распускается пестрый цветок. Тело зеленого безвольно падает. Кислота съела рыб, но дракону не легче: прожорливая нежить изодрала чешую и кожу, оголенная плоть сгорела в ядовитом облаке, к воде камнем приближается окровавленный силуэт, из мяса торчат кости... Милита берет курс на огненного, тот мчится навстречу с удвоенным гневом, чешуя горит как свежие угли. – Рыбок больше нет! – кричит Тиморис. – Чем драться-то?! – До стычки целых полминуты, придумаем что-нибудь! – улыбается Милита, похоже на оскал. Тиморис устало роняет голову, мол, делайте, что хотите, помирать так помирать. Эгорд тянет руку вперед, перед мордой костяного дракона появляется выпуклый островок светового щита, должно хватить на защиту Милиты и драконьего черепа. Воин-маг сплел бы сферу целиком, на всякий случай, но сил вряд ли хватит на такой огромный щит, лучше рискнуть, сосредоточить в месте предполагаемого удара. Милита оглядывается на Эгорда, кивает. Наваливается на дракона, тот рывком набирает скорость, встречный ветер расчесывает хлопья лилового пламени на прямые локоны. Синий дракон слева, несется на таран. Милита молниеносно выхватывает лук, вспыхивает магическая стрела, ледяной отдергивает голову вбок, замедляется, крохотный выигрыш во времени позволяет костяному пролететь сквозь клочок пространства, который спустя миг рассекает туша ледяного. Челюсти красного дракона распахиваются, блестят зубы и пухлый язык, глотка выбрасывает огненный шар, пламя словно глыба оранжевого камня, бешено крутится в пелене дыма, растет, заслоняет дракона. Световой щит врезается в сгусток огня чудовищной мощи, тот взрывается, лоскуты пламени обтекают щит, лижут ребра костяного дракона и доспехи Эгорда, но в итоге улетают назад с остатками дыма. Щит тускнеет, мерцание магической пленки жалобное, словно молит погасить или дать новых сил. Эгорд красный как лава, рука смывает с лица пот, вытягивается, губы складываются в слова заклинания. Перед глазами муть, голова кружится, но магический панцирь вновь наливается лучами, те вызывающе торчат во все стороны. – Держитесь! – кричит Милита. Эгорд успевает заметить морду огненного дракона – в копоти, шипах и крупной, как крепостные плиты, чешуе. Она приближается, словно за мгновение вырастает из ореха до размеров телеги. Встряска такой силы, что хребет костяного дракона больно бьет по телу, особенно в подбородок, хоть зубы пересчитывай, руки и ноги зверски цепляются за гребневые бивни, уши закладывает вопль Тимориса, мир вращается до тошноты быстро, Эгорд закрывает глаза. Границы времени проваливаются, Эгорд ощущает жгучий холод, веки приподнимаются, хочется увидеть, в чем причина... Причина бьет в глаза ослепительным светом. Фиолетовое пламя пылает настолько ярко, что его корни изливают белизну. Немертвая вкачивает в кости и суставы бешеный поток энергии, чтобы скелет не развалился... Все кружится, но уже не так бурно, в какой-то момент Эгорд осознает, что очередная петля не случайна, Милита вернула управление, ведет костяного по кривой, используя силу, что осталась от удара. От щита не уцелело и лучика, но далеко внизу падает бездыханный кусок мяса, у огненного дракона неестественно выгнута шея. Но эта смерть куда более быстрая и менее болезненная, чем у ядовитого сородича... – Люди, я живой! – орет Тиморис. – Бедные штаны, сушить и сушить, надеюсь, просто вспотел... – Пригнись, дубина! – рычит немертвая. Эгорд приводит в исполнение, оба вновь прижаты к хребту, носы тонут в лиловом огне, над спинами с треском пролетает очередь ледяных копий. Милита резко уводит верного летуна в сторону, позади вьется облако мельчайших осколков льда, солнце играет в нем радужными бликами, из пелены то и дело выныривают крылья и острая голова. Ледяной дракон, небольшой, но изящный, быстрый как пчела, преследует неотрывно. Милита выписывает лихие виражи, но ледяной угадывает, упругое тело тут же выворачивает на нужный путь, словно привязанная к хвосту костяного лента. Со всех сторон хрустят ледяные иглы, дракон выплевывает их как зачарованный скорострельный арбалет: тонкие, хрупкие, но пугающе проворные, а главное – много, очень много, стая за стаей, ледяное жало обязательно проткнет кого-нибудь из людей. Лед разбивается о хвост, гребень, кости таза, застревает меж ребер и позвонков, обломки награждают лицо Эгорда холодными царапинами. Воин-маг оборачивается, рука бросается к костяному хвосту, за ним вспыхивает свет щита, гораздо слабее прежнего, сил мало, но сдержать ледяную мошкару худо-бедно хватит... Небесный простор исчезает, перед глазами разворачивается темная стена океана. Милита обрушивает дракона в пике, воздух ревет белыми полосами. Тиморис высовывается из безопасной ложбинки в костяном рельефе. – Ты что вытворяешь? Эгорд экономно подпитывает щит остатками сил. – Не оторваться. – И решили с горя утопиться? Тиморис на взводе, но истерики ощутимо меньше. Наверное, перебоялся сверх меры, перед ликом смерти будет спокоен как удав. Синий дракон сообразил: на десять слабых копий выпускает одно мощное, как бревно. Милите хватает реакции уводить костяного из-под обстрела, но очередной крупный снаряд пробивает щит, свет плавит основную массу, в шлем Эгорда врезается хлипкий обмылок, лицо в кусачих брызгах. От щита не остается даже искорки, на новый сил нет, Эгорд в изнеможении наваливается на гребень. Океан будто падает с неба, сейчас раздавит в кровавую кашу, волны блестят как кривые мечи... Милита тянет отростки шейного хребта на себя, костяной делает крутой крюк, крылья гремят в широком размахе, натягиваются как паруса, океан уже летит вдоль, но устрашающе близко, драконьи лапы сбивают с волн пенные шапки. Ледяной ящер тоже летит вдоль воды, сыпет кольями как зернами на посеве. Немертвая, продолжая вилять, пристально смотрит сквозь волны в темную глубь, как при рыбной ловле, ноги и правая рука оплетают высокий шип, левая перевешивает тело вниз. – Что она делает? – спрашивает Тиморис. Эгорд следит за фигурой девушки. – Спасает нас. Не отвлекай ее. Милита сосредоточена на воде, удивительно, как еще ухитряется вести дракона, быть может, мысленно?.. Эгорд и Тиморис наблюдают за немертвой, головы неосмотрительно тянутся вверх. Срабатывает боевое чутье, успевают тревожно переглянуться – и откатываются каждый к своему бивню, между ними мелькает великанская стрела льда... Из воды бьет щупальце. Милита с ревом тянет дракона вверх, глаза опять залиты небом, от края до края. За спиной взрыв воды, будто взрываются уши и голова, и звук стягивающегося хлыста. Эгорд оглядывается. Темно-серые щупальца как кошмарный цветок, «лепестки» скручивают синего дракона, тот отчаянно изгибается, но тяжелые мясные кольца нагромождаются одно за другим, неприятный хруст, ящер взвывает от боли. Спрут разрывает дракона пополам. Вой обрывается, в океан дождем сыпется кровь вперемешку с водопадами, что текут с высоченных щупалец. – П-п-подарок для самочки? – спрашивает Тиморис. Эгорд кивает, взгляд никак не оторвется от танца гигантских плетей. Щупальца утягивают добычу в черные недра океана... Милита выводит за облака, бархатный небесный туман щекочет мокрое лицо, путается в волосах, Эгорд с болезненным удовольствием падает на гребень, тело ноет, но сквозь ломоту просачивается желанный бальзам отдыха: если не шевелиться, боль уступает приятному мягкому теплу. Тиморис валяется напротив, как зеркальное отражение. Милита меняет курс, дракон накреняется, теперь морда нацелена правее изначального пути. – В чем дело? – спрашивает Эгорд, голос хриплый. – Надо убираться с этого маршрута, – рычит Милита спокойно, словно и не было безумной воздушной баталии. – Скорее всего, драконы форсируют с материка на материк именно по этому пути. Хорошо, нарвались только на трех. С пятью вряд ли бы справились... – Ну даешь, подруга! – выдыхает Тиморис, лицо светится счастьем, еще бы: живой! Кажется, вообще не слушает, кто куда летит, просто радуется. – Размечтался, – фыркает Милита. – Никому не даю. Тиморис сгибается от смеха. Эгорд дурачества игнорирует. – Полет окольными путями может затянуться. Каждый час гибнут десятки, сотни людей, города рушатся... – Плевать на людей и города, – отрезает немертвая. – Я лечу мстить не за них, а за Витора! Не нравится – прыгай и греби прямо, вместе со спрутами и драконами. Эгорд поворачивает взгляд к Тиморису. – А ты что скажешь? Воин разводит руки. – Я за обход. Извини, дружище. Не хочу нарываться на смерть, хоть и доблестную, без острой нужды. Толку в ней нет, а выбирать можно. Выбираю дорожку длинную, но безопасную. Милита косится на Эгорда. – Если Зарах сдохнет, демоны лишатся командования и прекратят нападать на твоих драгоценных людишек. – Как ты нас любишь, – ехидно вставляет Тиморис. – А чтобы Зарах сдох, – продолжает немертвая, – нужно до него добраться. Целыми и желательно невредимыми. День летят в молчании, хотя Милита и Тиморис иногда перекидываются словами, но Эгорд не вслушивается, по интонациям слышно, что ничего серьезного. Воин-маг обозревает водные и небесные просторы, но они – лишь фон для призрачных картин из памяти и воображения. Месть как знамя, как крылья, хлопает над головой, несет сквозь расстояния, битвы, усталость и отчаяние. Камалия отдала жизнь за то, чтобы у Эгорда появился шанс отомстить. Милита ради мести продала душу... Камалия без помощи Эгорда, движимого местью, погибла бы в башне в ужасном плену, а так погибла свободной, в бою за свет. Без помощи Милиты Клесса убил бы Эгорда, к тому же немертвая обеспечила великолепный транспорт. Пройдено столько, хотя погибнуть можно было еще в Старге. Наступление передовых сил демонов остановлено, тысячи людей спасены... благодаря жажде мести двух человек, которым, по большому счету, и впрямь наплевать на эти тысячи. Мысли не выпускают из клещей, Эгорд даже не против, чтобы кто-нибудь вновь напал, отвлек... Неужели и Витор отправился бы в логово демонов только из мести за смерть Милиты или Эгорда? Неужели спасать хочется лишь попутно? Или вообще не хочется? Просто так выходит, спасают нечаянно? Нет, прочь мысли! Эгорд мотает головой. Витор любил мир, верил в людей, в какую-то их часть. Ее и надо спасти. Жизни людей тоже волнуют Эгорда, не безразличны... Вот бы только провернуть меч в груди Зараха, увидеть его злые перепуганные глаза! Вечером одиннадцатого дня поворачивают влево, «загибают крюк», по расчетам, через столько же дней окажутся в конце первоначального пути. Драконьи ребра вновь набиты рыбой-нежитью. Спруты встречаются реже, лететь рядом с водной гладью почти так же безопасно, как лежать на берегу речки. Тиморис лежит, закинув руки за голову, жует рыбью косточку вместо соломинки. – Милита, что будешь делать, когда убьешь этого... как его, Затраха? – Убью тебя. – А если серьезно?.. – Не знаю! – гавкает немертвая. – Демонов отстреливать! – Скучно. Они ж будут смирные, без хозяина мухи не обидят. – Отцепись! Вон, Эгорда расспросами пытай! Тиморис поворачивает голову к воину-магу. – Слышишь, дружище? Чем займешься после страшного возмездия? Хочется прыгнуть, вдарить Тиморису по зубам, но Эгорд себя одергивает. Из-за чего вдруг? Из-за насмешливого тона? Вряд ли, уже привык. Спутник и раньше отзывался о походе язвительно, но это просто манеры, не переделать. – Не знаю, – отвечает Эгорд. – Эх, ну вы и... летите как на собственные похороны, – вздыхает Тиморис, мечтательно улыбается. – А вот я разыщу всех детишек, которых наделал до Ивиссы. Покатаюсь по миру, узнаю людей. Всех сразу и не вспомнить. Служил как-то при одном важном дяденьке, по ночам сторожил двери в спальню его племянницы, ха-ха, ну и досторожился на свой... кхм... Он еще что-то говорит, но Эгорд не слушает, вглядывается в горизонт, затянутый мглой. Утром даль открывает рифы... Очень странные рифы: шевелятся... – Вы это тоже видите? – спрашивает Тиморис. – Или я головой стукнулся? – Тоже, – бурчит Милита. – Или стукнулись все трое. Эгорд роется в свежих слоях памяти. – Где-то уже видел такое... Подлетают ближе, на всякий случай поднимаются к облакам. Берега скалистого острова окружены спрутами. Щупальца подняты выше скал, слегка покачиваются, как водоросли. Из воды выпирают туловища, точнее, крохотные части, бугорки, по ним можно судить об истинных размерах гигантов. Монстры скованы ржавыми, но крепкими цепями, каждое звено как сплюснутое колесо повозки, цепи уходят под воду в сторону берегов. – Какое-то предчувствие нехорошее, – выдавливает Тиморис. – Ну прям провидец, – с издевкой бормочет Милита, но взгляд отвести не может, тоже проняло. – Снижайся осторожно, – говорит Эгорд. – Спруты охраняют не только океан, но и часть неба, быть может, от драконов... Держись от щупалец подальше, кто знает, какая у них длина на самом деле. – А снижаться вообще надо? – требовательно спрашивает Тиморис, взгляд скачет с Эгорда на Милиту и обратно. – Повернем к логову этого Захрапа, как и хотели. Мало ли что на островах, разбросаны по всему океану, от мира отрезаны, пусть себе живут... – Что-то настойчиво подсказывает, – с прищуром говорит Милита, – тут есть чем запастись для битвы с демонами. Например, магической силой. Это вам не из рыбок силу высасывать. Спруты явно не по доброте душевной стерегут остров, для такого подчинения воли нужен богатый источник магии. – Ага, так нам и отдадут! – хмыкает Тиморис. – Сначала выясним, кто тут, враги или друзья, – говорит Эгорд. – Да вы чего, в самом деле думаете... Тиморис осекается, отмахивается. – А-а, кого я уговариваю... Милита пускает дракона кругами вниз. – Не вижу радости, приятель. Хотел же облазить все уголки мира. Вдруг там одна из твоих дочек?Часть 2. Глава 11
Милита сажает дракона у вершины скалы, на просторной площадке, в скале зияет провал пещеры, сбоку от площадки спускается тропинка. Отсюда частокол щупалец внушительнее. Остров намешан из камней и травы, зелень мутная, кажется высохшей. Деревьев почти нет, одни подражания – остролистые кустарники. Со стороны тропы – просторы равнин, рваные полоски ручьев, ветер взъерошивает траву, высокие колосья трутся, рождают низкий вездесущий шепот, будто равнина – огромная гортанная пленка: дрожит, выпускает таинственные слова. С другой стороны все загромождено скалами. Тиморис смотрит на щупальца – Эгорд, ты-то что здесь забыл? Мне тут не нравится... – Милита все равно бы приземлилась, – отвечает Эгорд. – Переубедил бы, она ж твоя подружка, я бы поддержал. – Уже не та, которую знал. Если бы всерьез ополчились... – Что? Убила бы? – Ну, если бы не убила, то бросила бы в океан или высадила на рифы. – Хорошая подружка... – Прежняя Милита и слова бы грубого не сказала. Называла меня старшим братом. – Мда-а-а... И какой бес ее укусил? – Зарах. Не укусил, а убил. – Он же вроде убил ее мужа. – Милита была частью Витора. Зарах убил Витора, Милита не смогла жить. Ее тоже убил Зарах. Тиморис задумчиво хмурит лоб, оба наблюдают за немертвой. Девушка закрадывается в пещеру, впереди светится лук, магический луч тетивы натянут, стрела готова сорваться во тьму. Через минуту выходит расслабленной походкой, заводит дракона внутрь. Морщины Тимориса разглаживаются, глаза как монеты. – Значит, девчушка рвется мстить за себя? На сей раз задумываетя Эгорд. Через какое-то время произносит: – Получается, да... – Забавно, – говорит Тиморис. – Какая, оказывается, эгоистка. Хэ! Милита выходит, тут же сворачивает к тропе. Тиморис догоняет, тычет в черное пятно, где исчез дракон. – А его не украдут? – Пусть попробуют, – нахально заявляет Милита. – Нам же легче, будет дракону обед, не придется кормить. Эгорд шагает в хвосте, мысли где-то далеко, не в этом времени... Тропа вьется вокруг отвесного склона, узкая полоска непрерывно заворачивает за стену, дальше нескольких шагов не открывает, края рассыпчатые, топот сопровождается шуршанием падающих крошек. Лук Милиты наготове, Тиморис вытаскивает из-за спины копье, длинная жердь постоянно за что-то цепляется, бьет по шлему, воин с проклятиями возвращает оружие на место. Эгорд рассматривает щупальца, кажутся все более устрашающими, будто глубинные монстры хотят сожрать остров до последнего камешка, а немое безмолвие – какой-то ритуал застольного этикета, сейчас закончат и приступят... Эгорд путается в мыслях... Витор был частью жизни, такой привычной, естественной, как солнце, небо, воздух. Друг погиб, и умер кусок жизни Эгорда. Так себя почувствует человек, если мир погрузится в вечную тьму, вместо неба нависнет низкий потолок, а воздух станет ядовитым. Больше не поговорить с Витором у камина за чашкой горячего напитка, не заручиться его советом, не пройтись вместе по заповедным уголкам света, слушая его размеренные повествования, не попасть в очередную переделку, не спасти друг другу жизнь в тысячу первый раз... Той жизни больше нет. Зарах ее отнял... у Эгорда. Эгорд идет мстить... за Витора? Или за себя, как Милита? А Витор сам по себе... ничего... не значит? Эгорд вбивает кулак в скальный гранит, хрустит то ли камень, то ли кость, боль на секунду ослепляет, смывает злобу. Тиморис подпрыгивает, на развороте спотыкается, задница ударяется о тропу. – Ты чего?! Милита смотрит искоса, из-под краешка улыбки вылезает клык. – Пустяки, – цедит Эгорд. – Увидел скорпиона, рука дернулась придавить. Не люблю их. Тиморис с трудом поднимается. – Надеюсь, этот Захер, или как там его, похож на скорпиона. Мне даже не придется вмешиваться. – Представь себе, почти угадал, – говорит Милита со смешком. – Эй-эй, без подробностей! – протестует Тиморис. – Можно хоть перед героической смертью пожить без ночных кошмаров! Тропинка идет на спуск, а стена скалы, что загораживает половину острова, снижается, каменный занавес уползает под ноги, открывает цветастую картину... Широкий кусок равнины в горном полукольце сплошь зарос поселением, как мхом. Белокаменные домики с плетеными крышами и пузырями дворов теснятся между хаотичной сетью улиц, выделяется главная – широкая, с толстыми светлыми колеями, тянется от внешнего края селения до самого большого, в три этажа, дома, что прижимается к крутому склону скалы. Эгорд не без помощи заклинания всматривается в вершину этой скалы, что-то в ней не так... Милита перехватывает взгляд. – Вижу, – кивает, белоснежное сияние глаз ликующе мерцает. – Это крепость. Не такая большая, как у Клессы, но крепость. И хорошо замаскирована под рельеф. Если удастся подойти ближе, могу снять морок. Чую, туда-то нам и нужно... – Туда как раз не нужно, – осторожно вклинивается Тиморис. – Когда на свет вылезал, тоже так думал? – осведомляется Милита. Эгорд выходит вперед. – Тиморис прав, туда не нужно. По крайней мере, пока. Сначала узнаем, что там и можем ли войти мирно. Милита, спрячь лук. Немертвая режет взглядом обоих, но объятое лиловой маной оружие исчезает под плащом. Жители в светлых одеждах бродят медленно и как-то стадно, будто утомленные тысячами лет призраки в огромном братском склепе. И все же белый муравейник живет далеко не угнетенной жизнью, можно разглядеть фигуры работяг: таскают мешки, чинят повозку. А вон толпа гуляк, что-то пьют из пузатых бутылей, девушки копаются на грядках, коровы мычат, звенят колокольчиками... Одна из белых точек замирает. Вторая, третья, десяток... Как по команде замирают все. Черты разглядеть трудно, но Эгорд уверен, все до единого лица повернуты к незваным гостям. Троица спускается по холмам, втекает в главную дорогу, между колеями, Эгорд впереди, Милита и Тиморис следуют вровень друг с другом. Слева и справа проплывают челюсти оград, стены домов чуть наклонены, как у пирамид, к окнам липнут круглые лица, глаза напуганные, но любопытные. Сельчане выглядывают из-за углов, заборов, соседних улиц, некоторые решаются по-хозяйски стоять у обочины, провожать пристальными взглядами, скрестив руки на груди или уперев в бока, надменно задрав голову или буравя исподлобья. Эгорд старается не показывать тревоги, походка прямая, неспешная. Тиморис озирается осторожно, даже принюхивается, как заяц, подозревающий кусты в сокрытии голодной волчьей стаи, голова чуть вжата в плечи... Но взгляд натыкается на первую девушку – и лицо расплывается в счастливой улыбке, глаза как у доброго ручного пса. Девушка краснеет, прыгает за спину сурового детины, но остренький носик и пунцовые щечки выглядывают из-за плеча с такой веселой жадностью, что Тиморис вот-вот взвизгнет от радости. Теперь воин похож на азартного грибника, голова крутится, выискивает исключительно женские мордашки. Милита пронзает всех откровенной неприязнью, пальцы пульсируют от соблазна вернуть лук, белое сияние глаз тускнеет, перетекает в черную жижу, сельчане в ужасе отшатываются от выпуклых провалов тьмы. Проходят между крупными строениями – кузницей и таверной. Трехэтажный дом уже близко, смотрит на незнакомцев глазницами окон, скалится парапетами балконов и тяжелыми створками двери под тенью крыльца. Дорогу преграждает ровная шеренга могучих селян, за ней бурлит толпа мелких, боязливых, но любопытных человечков: щуплые мужички, подростки, жены... Эгорд останавливается, спина ощущает напряженность Тимориса и ненависть Милиты. В центре – седой старец: волосы, борода и усы падают до пояса, сливаются в полосатый туман на таком же белом подпоясанном балахоне. Опирается на толстый посох, лоб перевязан блестящей, как сталь, лентой. Видимо, староста. Справа кузнец, в руках молот и раскаленные щипцы, фартук грязный, голова как куст, из лохматой растительности давит враждебный взгляд. Слева дородный вспотевший усач, черная тучка под мясистым носом такая пухлая, что губ не видно, лысина горит звездой, толстяк малость потерян, на гостей не смотрит, наверное, не знает, как реагировать, ждет приговора старосты. – Мир вам, добрые люди! – как можно искреннее произносит Эгорд, легкий поклон. – И вам легкой дороги, странники, – степенно басит старец, кивает в ответном поклоне. – Я Деймус, староста нашего безымянного убежища. Новые люди на нашем острове – редкость. Какими судьбами, мимоходом или же намеренно? Если к нам, то с каким умыслом, добрым или темным? – Плывем в земли демонов, на битву с великим злом. – Эгорд решает про костяного дракона молчать. – Наша яхта причалила к скалам на другом конце острова, судно спрятали, обошли скалы, оказались на равнинах. Припасы кончаются, ищем ягоды, зверей, птиц, да хоть коренья, природа здесь скупая. Деймус молчит подозрительно долго, наконец, спрашивает: – Как же проплыли мимо стражей? Толпа озабоченно гудит, перешептывается. – Вы о спрутах? Эгорд делает шаг в сторону, указывает на Милиту. – Наша спутница сведуща в тайной магии, ее чары сделали яхту незаметной. Лицо немертвой искажено бороздами, длинными, кривыми, словно когти виверны. Грудь часто вздымается от свирепого дыхания, в глазах по-прежнему мрак. Эгорд опускает руку ей на плечо, взгляд умоляет держать себя в руках. Внешность Милиты внушает неподготовленным страх, воин-маг рассчитывает, что Деймус и остальные поверят в ее способность обманывать спрутов. Милита дышит медленнее, глубже. Гримаса постепенно тает, глаза светлеют, в них воцаряется сумеречный оттенок, под цвет ее кожи. Эгорд немного расслабляется, снимает руку: и то хлеб, по крайней мере, в драку не кинется. – Путники здесь – редкость, – наконец говорит Деймус. – А великие воины и маги, достойные бросить вызов демонам, – впервые. Будьте же нашими гостями, могучие герои! Деймус поворачивается к народу, руки к небу, потрясает посохом, голос накрывает все селение: – Братья и сестры мои! Великий праздник, ликуйте жеза посланную богами честь! К нам пожаловали храбрые и сильные герои, плывущие на доблестную гибель с неравным врагом во имя мира и справедливости. Они желают окрепнуть перед сражением, пополнить запасы и поделиться частицей храбрости и силы! Слава героям! – Слава!!! – взрываются голоса, подбрасываются сотни рук. Толпа вихрем кружит со всех сторон, Эгорд даже не успевает сообразить, откуда-то тут же возникают цветы, подносы с хлебом и колбасами, кувшины с молоком, горшочки с медом, в нос хлещут пряные запахи. Смех, визг, возгласы, песни, троицу купают в пестрых голосах, улыбках, осыпают лепестками. Тиморис увешан девушками, рожа красная будто спьяну, глазищи светятся жирными бликами, сейчас от довольства вывалится язык... Белокожие и смуглые, пышнотелые и малышки, волосы как лучи, длинные и прямые, или ведьмины – пышные витки черной проволоки, а то и рыжие как пламя... И все как одна улыбчивые, ластятся, в глазах недвусмысленная жажда. Воин ошалело смотрит на Эгорда. – Дружище! Если у меня здесь и нет дочки, то будет! И не одна! Милита держится на удивление стоически. Даже позволяет пихать себе в руки всякую съедобную гадость, обвешивать веночками, только лицо как замок от сокровищницы – тяжелое, хмурое и не взломать. Деймус приглашает в дом, быкоподобные мужи выстраиваются в коридор, троица кое-как протискивается от пьяной весельем толпы. Дверь закрывается, голоса резко приглушаются, Эгорд и Милита сваливают дары на стол в углу, немертвая снимает цветочный мусор, брезгливо отряхивается. Староста проводит в просторную комнату с длинным столом, белая скатерть как глазурь, суетятся служанки, бегут цепочкой туда-сюда, одно за другим с волшебной скоростью появляются блюда, из кухни валит мучной туман. Входят кузнец и лысый толстяк. – Это Волдур. Староста указывает на кузнеца, затем на толстяка. – А это Луф, хозяин таверны. Вторые люди в селении после меня. Начинают звенеть вилки и ножи, розовощекие девушки в передниках накладывают салаты, разливают по кубкам вино и мед. Меж зубов хрустит жареная мясная корочка, Эгорд макает мягкие волокна говядины в холодный острый соус, отправляет в рот, отламывает хлебный ломоть, пористая плоть запеченного теста выбрасывает вьюны пара. Тиморис трескает за обе щеки: мясо, суп, салаты, вино, квас, на зависть хомякам. Милита, как обычно, открывает рот – и любая еда превращается в облако зыбкого черного тумана, втягивается в клыкастый провал. Сотрапезники и служанки костятся с ужасом, но внимания тактично не обращают, если не считать лезущих на лбы глаз и скачущие кадыки. – Больше сотни лет назад, – рассказывает Деймус, – корабль переселенцев попал в шторм и разбился об утесы этого острова. Так и появилась наша община. А когда через двенадцать лет к берегу причалил случайный фрегат, никто уплывать не хотел. На острове жертвы кораблекрушения добились того, ради чего переселялись, – покоя. Мы, разумеется, тех времен не застали, но мало что изменилось. Можно уверенно говорить о наших предках как о нас. Волдур и Луф поддакивают, кузнец мрачно, наверное, он ко всем так, а хозяин таверны счастливо: наконец-то понял, что перед ним уважаемые люди, можно улыбаться и любезничать без задних мыслей. – Никто нас в этом водном захолустье не трогает, – продолжает Деймус, – нет денег, воров, войн. Живем как большая крепкая семья. Но семье иногда нужно разбавлять кровь, дабы не погрязнуть в кровосмешении и уродствах. Поэтому вы, дорогие гости, как всегда вовремя. Тиморис блаженно улыбается, уже представляет, как будет разбавлять эту самую кровь. – А что за крепость на вершине горы? – в голосе Милиты нотка требования, будто явилась законная наследница острова. Деймус поджимает губы, прячет глаза, кузнец и толстяк тоже сбиты с толку, явно не ожидали каверзного вопроса, на который, безусловно, знают ответ. Все трое переглядываются, Деймус неохотно говорит: – Там живут три мага. Нашли нас много лет назад, сделали из скалы крепость. С тех пор живут, не трогают. Как живут и чем занимаются, не знаем. Но говоря честно, мы несказанно рады такому соседству. – Мы кормим, а они нас лечат и защищают, – простодушно мычит Луф, вытирает с лысины пот. – Да уж, – ворчливо говорит Волдур. – Девять лет назад спруты, которых приручили маги, разнесли в хлам пиратский корабль, не меньше пятнадцати головорезов. Страшно подумать, что бы с нами сделали, если б не маги. Деймус решительно бьет посохом в пол. – А теперь и подавно нужна защита. Наступление демонов докатывается и до нас. Сегодня, незадолго до вашего прихода, над островом видели дракона. Теперь переглядываются гости. Тиморис нервно ерзает, жует медленнее, Милита стягивает к переносице морщины недовольства, на лице будто черная звезда. – А согласятся ли маги встретиться? – дипломатично спрашивает Эгорд. Волдур и Луф слегка отстраняются, будто гость сообщил, что болен заразной смертельной болезнью. Деймус даже не пытается заручиться их безмолвной поддержкой, видимо, за встречи магов с чужаками или местными отвечает только он и никто иной. – Маги редко желают видеть кого бы то ни было, – осторожно выговаривает староста. – Мы уважаем их право на покой. И все же ради таких героев осмелюсь навестить сегодня наших защитников, поведаю о вас и ваших благих намерениях, изложу вашу просьбу. – Благодарю за честь, – склоняет голову Эгорд. – И спасибо за щедрый стол. Рассчитывать не смели... – Да это разве щедрый! – добродушно похохатывает Луф, глаза светятся, будто явились боги и сказали, что после смерти его душа в любом случае попадет в небесные сады. – Вот вечером устрою дорогим гостям пир! Узнаете настоящую щедрость! Даже Волдур, кажется, пытается улыбаться, уголки губ продираются вверх, хрустят ветками бороды и усов – Это правда. Луф мастер, когда надо набить пузо. А уж откормить все селение и гостей... Ох, чую, разбушуется наш Луфик, будет рвать и метать, ужин грядет, каких не бывало! Луф похож на творца, к которому прилетела сотня муз верхом на пегасах, сияет как день, можно брать в поход вместо ночного костра. – А сколько уважаемые гости хотят погостить? – деликатно спрашивает Деймус. – Сие для нас великая радость. Чем дольше, тем лучше! Тиморис обнимает служанку, теребит ее косу. – Я бы вообще не улетал! Брови Деймуса подпрыгивают. – Улетал? Тиморис тут же блекнет, невнятно бубнит, глаза ищут, куда бы провалиться... – Наша яхта невероятно быстроходная, – говорит Эгорд. – Спасибо Милите. Немертвая наконец-то улыбается, в глаза возвращается белый свет. – Да, кажется, не плывешь, а летишь. Деймус мгновенно тает, надо же, такая строгая гостья, и первая улыбка в его адрес. – Эх, порой завидую странникам, – мечтательно вздыхает он. – Если бы не опасности, что поджидают в пути... Милита переводит взгляд на Тимориса, так и хочет испепелить, разрубить, сожрать. Бедняга не знает, где спрятаться, на лбу проступают капли. – Уплывем завтра в полдень, – перебивает Милита открывшего было рот Эгорда, тот глядит на спутницу удивленно. – Так быстро? – Деймус впадает в разочарованную думу, но ненадолго. – Что ж, вам виднее, дорогие гости. Желание поскорее схлестнуться с демонами в смертельной битве нельзя осуждать. За вас, герои! Староста поднимает кубок, Волдур и Луф следуют примеру, металл звенит, плещет вином, через полчаса обед подходит к концу, стулья отодвигаются, все встают. – Вечером пир! – торжественно заявляет Деймус. – А пока, дорогие гости, отдыхайте, наслаждайтесь покоем, весельем и красотами острова. Я уже отдал распоряжение, весь третий этаж – ваш. Слуги исполнят все, только кликните. Гуляйте, каждый из домов для вас открыт, только прошу нижайше – не ходите к крепости. Маги трепетны к уединению, допускают лишь меня. Обязательно спрошу их о встрече с вами. И еще... Деймус исчезает, через минуту-другую возвращается, в руках звенят ожерелья на тонких цепочках – плоские спруты из серебристого металла. – Эти амулеты сделали маги. Наденьте под одежду, они должны быть прижаты к коже, и береговые спруты вас не тронут, можете гулять рядом с ними наравне с местными жителями, даже трогать. – А теперь в баню, дорогие гости! – радостно восклицает Луф. Баня на заднем дворе. Помывка очень кстати, Эгорд словно на час попадает в другой мир, душу вынимают, прополаскивают, возвращают чистую, свежую. – Хорошо быть героем, – блаженно вздыхает Тиморис, когда все обсыхают на третьем этаже дома старосты. – А ты-то здесь причем? – усмехается Милита. Обе троицы выходят на крыльцо, Луф ядром катится к таверне, Волдур бредет к кузнице, Деймус вещает людям о героях, вечернем пире и прочие громогласные речи. Эгорд, Милита и Тиморис неспешно шагают по главной улице стройным рядком. – Вообще-то я хотел лететь уже сегодня, – говорит Эгорд, – чем раньше, тем лучше. И что на тебя нашло? – Нужно добраться до магов, – отвечает Милита, словно буравит взглядом огромный карточный расклад в игорном доме. – Улетать нужно, пока не... Только не говори, что ничего не учуяла. – Конечно, учуяла! За кого меня держишь? Бесплатный сыр сам знаешь где... – Вы о чем? – недоумевает Тиморис. – А-а, сыр! Так сыр будет на пирушке, всякий разный, вот увидите, а еще мясцо, пиво, икра... – Ты вообще молчи! – презрительно бросает Милита. – Иди, обеспечивай прирост населения! – Чаво-о? – «Не хочу улетать, не хочу улетать», – передразнивает немертвая. – Ну и живи здесь, пшел отсюда! – Ревнивая, – самодовольно лыбится воин. Милита фыркает. Эгорда и Тимориса со всех сторон обклеивают стайки девушек, звонко смеются, чирикают, как воробьи на деревьях. Милита брезгливо морщится, исчезает, уши Тимориса горят как фонари, улыбка искренне счастливая, такая бывает не у всякого ребенка... Кстати, почему здесь ни одного ребенка? Эгорд хмурится, оглядывает селение... Воин позволяет себя увести, кружится в вихре длинных волос, юбок, разноцветных блестящих глаз. Красавицы скользят впритирку, как кошки, мурлычут какие-то глупости, но приятны сами голоса, как теплая светло-голубая вода в лагуне, пальчики шелестят по доспехам и шее, обдает аромат свежей от банных травяных паров кожи. Эгорд улыбается скупо, отвечает редко, слова не холодные, но и не живые, так, вибрация воздуха. Мужчины поглядывают ревниво, но не вмешиваются: закон любого изолированного селения – кровь дороже хлеба. Редкий гость просто обязан оставить семя, потому временно царь и бог. Эгорд не в настроении ворковать, обниматься, заигрывать, что-то беспокоит, не дает порвать паутину тревожных мыслей, но за местное потомство можно не волноваться, бойкий спутник справится за двоих, через девять месяцев будут голосить десятка два Тиморисов. Дорога растворяется в траве и мелких круглых камнях, холмы поднимают и опускают Эгорда как заклинания, гибкие колонны щупалец увеличиваются, надо лишь переставлять ноги вперед. Ветер ласково остужает лицо, изгоняет послеобеденную тяжесть. От края до края полупрозрачные, словно шелк, тучи, уютная дымка сумрака. Щебечущие красотки постепенно умолкают, поняли-таки, что ничего не добьются, одна за другой исчезают, напоследок все же осыпают легкими игривыми, как алмазный песок, смешинками, цветной хрусталь глаз обещает много, даже пытается шепнуть на языке бликов, где найти, если станет скучно и одиноко... В какой-то момент Эгорд осознает, что щупальца могут до него дотянуться, обрушить невообразимую тяжесть, раздавить в кровавую пыль... но все так же пассивно качаются. Будто сквозь сон пытаются разогнать тучи... Амулет и правда действует. Эгорд усаживается на склон холма, блеклые полоски трав водят кончиками по чешуе доспехов, качаются в ритме пенных волн, которые лижут берег и спины спрутов. Голова никак не может опуститься, глаза все пытаются рассмотреть острия щупалец, но те расплываются где-то в небе. – Не видно, – бормочет под нос. – И путь у нас такой же. Бес разбери, что в конце. Втроем против полчищ демонов... Через такие расстояния... И как только хватает выдержки идти, сражаться, шаг за шагом? Представишь, что таких шагов еще сотни тысяч, за каждый надо грызться, каждая грызня труднее прежней... Но все равно идем. И главное – прошли много! Впереди больше, но все-таки! Сквозь орды демонов, убили Клессу, переплыли часть океана. И все это – мы? Сами? Вот этими крохотными ручками и ножками, тонкими железками, которые гордо зовем «мечи и копья»? Да, сами... И вот дожили: чествуют как героев. Эгорд прислушивается к внутреннему голосу, тот отвечает: «Наверное, это и толкает дальше. Если прошли столько, пройдете и остальное». – И еще память, – шепчет Эгорд. – О жизни, которую демоны разорвали, о погибших друзьях. О мести. «Месть сладкая хищница, ради ее объятий и правда можно бросаться в неравные битвы, – говорит внутренний голос. – А скольких друзей ты уже принес ей в жертву?» – То есть? «Ну, так ведь всегда: покоряешь ее сердце, а она вдруг – принеси голову друга, если и впрямь мне верен». В памяти светлый, но горький образ Камалии... – Так случилось, что если месть свершится, она не только утолит мою жажду, но и защитит мир от великого зла. Оправдывает ли это месть? – Значит, жертва все-таки есть, – печально говорит внутренний голос. – Есть, – тяжело кивает Эгорд. – И пора быть с собой честным. Я иду не спасать мир, а мстить. Стараюсь не втравливать других в эту личную битву... – Но если месть потребует головы этих других, ты их срубишь? – …Наверное. Ледяное молчание тает медленно, капля по капле, в какое-то мгновение Эгорд осознает: внутренний голос, высокий и осязаемый, не похож на его собственный. Словно беседует с девушкой. – И ты не остановишься, – вздыхает голос. – Самое страшное, никто не вправе тебя судить. Твоя жажда мести, наверное, единственное, что может спасти мир. Остальные забились по углам, покорно ждут участи... Эгорд поворачивает голову. В самом деле, рядом сидит девушка.Часть 2. Глава 12
Наяда... Платье легкое как нити водорослей, переливается оттенками кораллов, медуз, причудливых пестрых рыб, пронизанной лучами воды. Длинные волосы цвета морских сумерек удивительно невесомые, слабый ветер колышет их вдоль земли, сплетает и расплетает косы. Лицо прекрасное, но никак не удается запечатлеть в памяти, будто неуловимо, но постоянно меняется... Серебристые жемчужины глаз устремлены к океану. – Порой мирные жители настолько мирные, не только не вылезут из нор на битву со злом, но и продадутся злу, лишь бы их не трогали, – грустно говорит наяда. Взгляд прикасается к Эгорду, тот очарованно проваливается в глубину темных – не черных, а именно темных – значков. За тонкими пленками отблесков нечто прозрачное и бездонное, завораживающий цвет глазам придает глубина, как небо и океан кажутся голубыми и синими лишь потому, что сливаются в непомерно громадные толщи. – В бою со зверем легко стать зверем, – шелестят светлые лепестки губ. – Ты хороший, Эгорд, с чистым открытым сердцем. Не жертвуй для мести чужими жизнями, даже если они заслуживают кары. Не ради них – ради себя. Чтобы не стать зверем. Незнакомка уходит, Эгорд пытается уловить хоть что-то, но мгновения наслаиваются друг на друга, ощущаются одновременно, каждое растягивается в маленькую бесконечность. Эгорд даже не может понять, в какую ушла сторону... Забыл спросить имя. Да и была ли вообще? Воин-маг бродит по острову на границе между явью и видениями, пытается прояснить, кого только что видел – местную жительницу или мираж. Больше похоже на второе... В реальность то и дело возвращают каменистые красоты рельефа в тусклом мареве травы. Живописно, особенно со спрутами. Ноги водят по узким тропам в скалах, находит Милиту на острой как бритва двойной вершине, немертвая стынет меж клещеобразных пик, плащ хлопает на холодном ветру, снежные лампады в глазницах льют лучи на селение и тайную крепость. – Хочется верить, что любуешься видом, – говорит Эгорд, взбирается по крутым природным ступеням. – Но это тебе не свойственно... теперь. – Изучаю поле битвы. Без битвы, чую, не обойтись. Эгорд становится рядом. – И тебе это нравится. – Не скрою. – Подозреваю, здесь ждут крупные неприятности, но в отличие от тебя, не хочу на них нарываться. Лучше улететь сегодня. – Нам надо в эту крепость. Если маги пустят сегодня и дадут, что нам надо, – пожалуйста, летим сегодня. – Мы не так уж нуждаемся в помощи. Сил хватает. Милита глядит на Эгорда враждебно. – Ошибаешься. Зараха стерегут полчища драконов, темных магов и других тварей, которых прячет в рукаве, и уж поверь, они не расступятся на любезную просьбу проводить к хозяину. Нас чуть не убили какие-то три ящерки, а ты хочешь лезть в рассадник демонов с пустыми руками! Милита вновь накрывает взглядом крепость. – Там наверняка магический источник, сокровищница, куда маги скапливают энергию. В словах немертвой коварство. Не слова, а черные змеи, выползают с опасным шипением. – Доберусь до него, возьму миром или силой, но без ничего не уйду. – И плевать, кто эти маги, темные или светлые? – Успокойся, мой милосердный друг, – с издевкой говорит Милита, – внутри точно не маги света. Отшельники или мелкая резиденция Темного Ордена. И не говори, что безобидные. Видно же, что не все гладко. Ни одного ребенка. Да и принимают слишком радушно. Быть может, мы – беглые жулики, врем с три короба о подвигах, а на самом деле плывем к демонам покориться. Даже не усомнились, сразу – герои, герои, слава героям... – Но если бы там жили светлые маги, ты бы не изменила намерений. – Светлые не сидят сложа руки, а бьются с демонами. Что-то не похожа местная суета на приготовления к битве. Только и делают, что жрут, спят и совокупляются. На лице Милиты надменное удовольствие, будто наблюдает с императорской ложи за резней на арене. – Забавно. Эти ничтожные людишки запуганы. Так запуганы, что давно забыли о страхе, убедили себя, что делают все по своей воле и это им нравится. – Твоя месть заводит слишком далеко. – Замолчи! Я за собой не тащила, сам вызвался. Если так, играй по моим правилам. А не хочешь – не вмешивайся! Эгорд уходит. Силуэт Милиты все так же возвышается на скале. Тяжкий вздох. Милиту не переубедить... Находит Тимориса в густых высоких зарослях травы, в обществе трех девиц, веселых, раскрасневшихся, веревочки корсетов болтаются, платье одной спущено до пояса, девушки жуют травинки, игриво косятся на Эгорда, груди и ножки как бы невзначай, но в самых лучших ракурсах открыты нежданному гостю. Виновник забав, как ни странно, еще не только в одежде, но и в доспехах, только не видно копья. – Дружище! – чуть ли не со слезами умиления распахивает объятия Тиморис, улыбка растягивает щеки. – Я сплю! Или меня сожрал кто-то из драконов, и я попал на небо... – Попасть на небо грозит в ближайшие сутки. Эгорд уводит в сторонку. – Слушай внимательно. Воин искренне удивлен, но рожа блаженная, мысленно продолжает лапать хихикающих красавиц. – Ты чего такой... будто за тобой охотятся? – Не теряй голову, – серьезно говорит Эгорд. – Понимаешь? Намечается что-то скверное, а сегодня улететь все равно не выйдет, Милита против... хотя ты, видно, тоже улетать не хочешь. – Улетать? Не-е-ет, я еще не такой аскет, – добродушно тянет воин. – Эгорд, я не против похода на этого... который похож на скорпиона... ну, самого наглого демона. Улетим! Завтра в полдень, как условились. Затея, сам понимаешь, безумнее прежних, а тут такой шанс погулять напоследок... – Не теряй бдительность. Жители и этот староста что-то скрывают. Похоже на западню. Тиморис постепенно обретает осмысленное выражение лица. – Да ну! Серьезно? – Более чем. Слушай, раз ты нравишься этим красоткам, попробуй вытянуть из них хоть что-то, намек, словечко, самую малость. – Ну-у, ладно, – нерешительно мямлит воин. – Вряд ли все так страшно, но попробую, не велика хитрость. Эгорд хлопает друга по плечу. – И держи копье рядом. Кстати, где оно? Тиморис в ступоре. – Копье? – Тимусь! – мяукает из травы жалобно и смешливо. – У тебя такое большое оружие! А что у тебя еще большое? Девушки наперебой звенят смехом. Тиморис кивает Эгорду, мол, выкрутимся, ныряет в гущу травы с разбойничьим воплем, дальше хохот и стук по земле, будто катятся кубарем. Эгорд идет в таверну. Селение кипит, люди мелькают как шмели, приготовление к пиру полным ходом. Перед домом старосты вдоль улицы громоздится стол. Носятся, пыхтят повара и слуги, в руках котлы, ухваты, охапки дров. Трубы на крышах таверны и дома старосты пышут дымом. Народ галдит, в море беспечной болтовни озабоченные крики вроде «тащи соль», «где вас бесы носят, уже остыло», «тоньше мясо режь, тоньше!». В таверне пар вперемешку с дымом, печным и табачным. Эгорд расталкивает туман, тела суетятся, как муравьи, но вокруг Эгорда более-менее свободно, люди восторженно уступают, глазеют вслед. У стойки знакомая троица. Деймус и Волдур шепчутся за кружками пива, Луф то появляется, то исчезает на кухне, красный, мокрый, в своей стихие, зычный голос раздает указания, от прежней робости и следа... Натыкается на Эгорда, замирает. – Господин Эгорд! – растекается в сахаре. – Чего желаете в моем скромном заведении? – Поговорить со старостой. Воин-маг поворачивается к парочке, старец и кузнец внимательно смотрят. – Смею угадать, дорогой гость, хочешь узнать о магах, – степенно произносит Деймус. Эгорд кивает. – Не терпится. – Я был у наших защитников, – отвечает старец. – Сказал, кто вы и как бесстрашны ваши замыслы. Упомянул, что знакомы с магией. Поздравляю, дорогой гость! Даже не думал, что будет так складно. Маги не только согласились на встречу – они на ней настаивают, говорят, вы очень вовремя, нужна ваша помощь. – Вот как... В Эгорде рождается зернышко надежды. Может, опасность все же ложная... – Но сейчас, – продолжает Деймус, – маги крайне заняты, примут, как только освободятся и хоть немного отдохнут. Утром. Эгорд улыбается, но зернышко умирает. – То есть, встретимся с магами после пира. – После пира и крепкого сна, – уточняет Деймус. – Великим героям тоже нужен отдых, – поддакивает Волдур. Через полчаса Эгорд бесцельно бродит по холмам, кое-как избавившись от взглядов и девичьих рук. После крепкого сна, не выходит из головы. Вот ради чего пир – напоить, усыпить и... что? На деле узнать не хочется. Преследует чувство нелепости происходящего. В чем нелепость, понять трудно, но избавиться от чувства не выходит. Нечто явно на видном месте, совсем близко, но никак не удается зацепить нужную догадку. Как пытаться разглядеть свой нос: вроде и получается, но... как-то не очень... Заворачивает за низенький хребет скал, на одном из холмов мельница. Похожа на гриб: широкая крыша на высоком столбе, доски и бревна сливаются в полосы, крылья вращаются неспешно, паруса удивительно белые, чистые. Эгорд замирает. Рядом с мельницей силуэт в знакомом радужном платье, оттенки морского мира переливаются с изгиба на изгиб, ткань колышется на ветру волнами... Девушка призраком заплывает на лестницу, растворяется в проеме. Эгорд идет быстро, дыхание учащается, мельница с каждой секундой выше, в какой-то миг понимает, что ноги мчат опрометью. Проносится в пальце от гудящего крыла, взлетает на лестницу. Ступени поскрипывают, каждый звук будто стариковское ворчание: «Ну куда, куда ломишься-то!». Эгорд останавливается у двери, осторожный шаг в темноту... Внутри сетчатый полумрак, тоненькие лучи пробиваются меж досок, всюду плавают сверкающие пылинки разной формы: точки, крючки, мечики... В центре колонна тяжелого механизма упирается в крышу, Эгорд различает зернистые круги жерновов, шестерни, оси, многие детали остаются загадкой, мельничная машина ровно мурлычет, как огромный кот, хочется слушать, следить за слаженными движениями... Винтовая лестница после трех оборотов приводит к изящному силуэту. Девушка у окна, спиной к Эгорду, платье как спящее морское дно, вот там прячется краб, а вон трезубец кораллов... Волосы такие же невероятно легкие, вроде бы и сквозняка нет, а вздымаются и опускаются, как плащ бредущего в вечерний сумрак . – Ночью вас схватят, – грустно говорит наяда. – Прости, что не сказала сразу. Мне тоже присущ страх... Раньше никому из чужаков не говорила, что их ждет, но теперь особый случай. – Какой? – осторожно спрашивает Эгорд, шаг навстречу. – Предчувствия меня не обманывают, – отвечает незнакомка. – А я чувствую, моя погибель уже здесь, на острове. Придет завтра. Эгорд качает головой. – Этому не быть. Не позволю. – Мне не помочь. Но ты должен убедить друзей, что они в опасности. – Зачем нас схватят? – Для магов. Они забирают чужаков, не знаю, что с ними делают, но из крепости не вернулся ни один. За сто двадцать лет. Девушка разворачивается к Эгорду. В сердце воина-мага сладкий щем, отчаянно пытается запомнить прекрасное лицо, но тонет в полумраке глаз, линии по-прежнему обладают свойством восхищать и ускользать из памяти. – Мне сто сорок один год, – говорит наяда. – Моим соседям примерно столько же. Деймусу уже за двести. Мы переселенцы с корабля, что разбился в шторм о здешние скалы. Эгорд верит, даже не сомневается, но потрясение заставляет молчать долго, наконец спрашивает: – Это из-за магов? – Да. Мы построили на острове уголок счастья и покоя. Сыты, одеты, в тепле. Но беда в том, что слишком привыкли к беззаботной жизни, день за днем спокойно и ничего не меняется. Привыкли так крепко, что когда явились маги, жители согласились на все, лишь бы сохранить безмятежную жизнь. А уж когда маги подарили богатые урожаи, лекарства от всех болезней и вечную молодость, люди вычеркнули сомнения не только на словах, но и из сердец. Нужно лишь отдавать магам всех младенцев. И гостей. – Вот почему здесь ни одного ребенка... – Не знаю, зачем магам дети, но никто из крепости не возвращается, ни ребенком, ни юношей, ни стариком... Ты видел местных девушек. Совсем молодые, даже девочки, а у каждой было не меньше двадцати детей. Только я бездетная, пользы от меня нет, живу вне общины, здесь. Эгорд оглядывает помещение, тут уютно, особенно убаюкивающий гул механизма. У стены – шкаф с книгами, глаза Эгорда округляются, вот уж чего не ждал увидеть на мельнице. А еще столик, стулья и подсвечник. – Здесь жил отец, – нежно улыбается наяда. – Он был жрецом Солнца и безмерно любил книги. Это все, что остались после кораблекрушения. Построил мельницу один, при помощи заклинаний... А вскоре после появления магов исчез. Обыскала весь остров, пересолила слезами океан, бесполезно... Девушка поворачивается к Эгорду, берет его руки, прикосновения как теплая вода, глаза приближаются. – Эгорд, ты должен убедить спутников покинуть остров. Вам нужно исчезнуть с острова, срочно! Торопись, прошу! Воин-маг не помнит, как спускается, выходит... Все видит, но картинки будто перемешаны, разобрать, в каком порядке, трудно. Сопровождает мучительное чувство: надо вернуться, спросить, что будет с ней, поклясться, что спасет, увезет с собой, но ведь и правда нужно искать Милиту и Тимориса, вечер подбирается огненными сумерками. Убивает на поиски Милиты час – тщетно. Обшарить за короткое время каждую выемку в скалах невозможно. Куда могло занести озлобленную нежить с жаждой крови и силы? Глаза поворачиваются к крепости. Ну да, конечно. Только этого не хватает... Эгорд взбирается на скалу с другой стороны от тропы, подальше от селян. Склон крутой, местами отвесный, руки цепляются за скользкие от лишайника валуны, сапоги пропитываются холодными ручьями. Чтобы не сорваться, вонзает конечности в клочки земли между сплошными каменными массами. Крепость по-прежнему замаскирована мороком, разглядеть очертания можно, но без заклинаний и пристального внимания это все та же громадина темного камня во мхе, птичьих гнездах, выпирающих из трещин кустиках. – С ума сошла! – орет Эгорд у подножия крепости. Милита бродит вокруг, в руке сочится фиолетовой дымкой лук, голова то и дело запрокидывается к неприступному сооружению. – А ты что здесь забыл? – миролюбиво спрашивает немертвая, не отрываясь от созерцания, касание серых пальцев передает стене пучки энергии, участок грубого замшелого камня обретает прямую форму, виден стык меж плит. – Я думала, уже плывешь в пасть Зараха... – Маги нас видят, будь уверена. Нарвешься. – Не бойся, помахала им ручкой. И поздоровалась, надеюсь, подслушивают. Морок сложный, снять разом не выходит, только так, по кусочкам. Не могу найти ворота. Хоть какую-нибудь лазейку, решетку... – Милита, ночью нас схватят. – Узнал только сейчас? – говорит с насмешливым презрением. – Было понятно, что схватят, еще днем. Оказывается, дурачок не только Тиморис. – И ты все равно... – Так даже лучше. Пусть нападают, красавцы, у меня будет право порвать всех и забрать все! Тимориса тоже нет нигде, обыскивает укромные места, в итоге приходится бродить по селению, расспрашивать подряд всех девушек. Те сначала выказывают легкое разочарование, что Эгорду нужен Тиморис, а не они сами, но потом лица озаряются мечтательным выражением, из некоторых удается вытянуть, где все-таки в последний раз видели и не только видели, но и трогали... Выясняется, что либо Эгорд там уже был, либо указанное место пустует... У запыхавшейся служанки, таскающей сетки с рыбой, тушки обезглавленных кур и корзинки овощей, узнает, что Тимориса видела на заднем дворе дома старосты. – Шептался с Лимой, другой служанкой. Что за напасть? Эгорд укоряет себя за рассеянность, надо было сразу обыскать третий этаж, его же отвели специально для гостей, уж где и отдыхать во все удовольствие... Тиморис в одной из комнат, замотан в пышное облако простыней в объятиях большеглазой девушки, пунцовые островки на ее щеках сияют как угольки, длинная черная коса оплетает обоих лоснящейся змеей. – Дружище, тревога ложная, – добродушно отмахивается Тиморис. Эгорд выдергивает из постели за дверь, воин подпоясывается одеялом, кусок ткани норовит свалиться. Эгорд встряхивает героя-любовника за плечи. – Ночью нас схватят! У Тимориса от частых улыбок зубы крупнее и белее. – Ерунда! Развязал язычки красоткам. Если на нас и планируют ночное нападение, так только самые страстные дамы, которым еще не довелось потискать великих героев. Или которым показалось мало, ха-ха! И уж точно без всяких мечей, ножей, веревок. Шепотом добавляет на ухо: – Даже без одежды... – Тиморис, мы нужны магам, – как можно спокойнее и внушительнее говорит Эгорд, буравит взглядом безумные глаза друга. – Не как гости. Как пленники. И пленить будут наверняка не местные жители, те лишь напоят и расступятся, а маги. Тиморис, прошу, мы же столько прошли... – Ну хорошо, – вздыхает воин, на лице снисходительная радость, приятно, что соратник печется о его безопасности, хоть и перегибает палку. – Но ведь до окончания пира все равно ничего не случится, верно? Как только предложат пойти в кроватки, тут же соберусь, буду держать ухо востро, лягу в обнимку с копьем. Ночью. А пока давай развлекаться! Пусть эти умники думают, что мы наивные придурки, это повысит наши шансы. Хотя все же думаю, никакого заговора нет... – Тиморис... – Но буду бдеть, – заверяет с улыбкой друг. – Обещаю. Эгорд осознает: сделал все возможное. Остается ждать, готовиться к битве, надеяться, что и впрямь заговора нет, быть может, наяда примерещилась, опять забыл узнать ее имя... Мельница на месте, но внутри темно, все синие от вечернего полумрака. Может, и правда никто не живет?.. Показалось...Часть 2. Глава 13
Приходит на берег. Обычно полоска заката на горизонте успокаивает, но на сей раз малиновая прослойка разбита на куски, между ними черное, живое... Щупальца. Словно прутья клетки. Какие все-таки огромные! Эгорд бредет по лезвию берега, ноги в песчаной каше, пенные ковры воды стелятся внахлест. Кошмарных размеров монстры на расстоянии нескольких метров... и не трогают, словно тысячелетние деревья... Не покидает тревога и чувство нелепости. Все трое знают: ночью – беда, надо убираться, срочно!.. Но у каждого есть причина остаться. И весьма неубедительная. Милите вдруг понадобился источник силы, именно этот, хотя можно черпать силу из тех же рыб, чаек, драконов, а уж на материке живности сколько угодно, на подходе к цели зарядились бы по горло и без риска. Тимориса потянуло на еду, выпивку и девок. Неудивительно, но все же воин не так прост. Эгорд обязан ему жизнью, Тиморис не валяет дурака, если грозит серьезная опасность. А сейчас все крайне серьезно! Оглушить обоих, забрать и улететь? Заманчиво, но... сделать так – признаться, что угроза действительно есть, как и загадочная наяда. Сельчане узнают, что западня провалилась, и обязательно найдут ту, кто гостей предупредил. Найдут и... Нет, не улетит. На душе мрак, вокруг – тоже, времени не остается, только и можно переставлять вялые ходули, что зовутся ногами, к неизбежности. Что же, бесы все дери, творится? Хотя... бесы и так уже дерут все и всех по всему миру... Меж далеких домиков зажигаются окна, факелы, фонари, костры... Гул как в разворошенном улье. – Слава героям! – кричит кто-то – Слава героям!!! – взрывается толпа. Эгорд плетется среди пляшущих людей, на лицах безумное веселье, руки подбрасывают лепестки цветов, лапти молодых увальней вминают землю в раздольном танце, кружатся визжащие юбки, из кружек плещет пена. Воин-маг позволяет обвешать себя венками, всучить в деревянные ладони кубок, отхлебывает, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, взгляд в пустоту... Его усаживают за стол между Милитой и Тиморисом. Во главе восседают Деймус, кузнец и толстый творец пиршества, довольный до ушей. Стол тянется вдоль улицы, исчезает во тьме как черный луч, содержимое похоже на пестрый горный хребет. Здесь и бурые нагромождения жареных мясных боков, всяческие заросли салатов, пучки съедобной зелени, лук, чеснок, парующие жерла котлов, горшков и кастрюль с супами и кашами, озера вин, соусов, отдельной скалой высятся бочки с пивом. Слуги суетятся как пчелы, едва поспевают резать мясо, раскладывать по блюдам, наполнять чаши, кубки, кружки, тяпнуть что-нибудь за щеку. Сотни маленьких водопадов: винных, пивных, суповых, – шипят, пенятся, льются из сосуда в сосуд, течет сплошной рекой звон посуды и галдеж. Ряженые музыканты дудят, хлещут по струнам, бьют в барабаны, люди непрерывным круговоротом льются из-за стола в пляс и обратно. Тиморис обставлен дымящимися блюдами и кувшинами, девушки оплетают как плющи, лишь торчит голова, волосы как гнездо, глазищи только что вылупившегося птенца. – А вот когда служил в гвардии... ик... Дасана Жабоглота... такого насмотрелся, чуть не поседел... Да не в тюрьме сидел, а поседел... то есть, не поседел... брр! Налей еще, милочка... Ай, умница, дай поцелую! Милита, как ни странно, тоже наслаждается, по улыбчивым губам течет вино, глаза в огненной мгле ночи белеют ярче солнца, на щеках ямочки. Немертвая смеется шуткам, откинувшись на роскошный высокий стул, нога на ногу, пальцы играют наполовину испитым кубком. Рядом бородатый верзила пялится на оголенные бедра, живот и едва прикрытые зачарованной сталью груди, ручища опускается на коленку... Из-под плаща в бок наглеца упирается лезвие лука, рубаху облизывает лиловое пламя. Лапа отдергивается, верзила со скрипом отворачивается, глаза вздуты. Милита улыбается как ни в чем не бывало. Эгорд вяло отщипывает кусочки мяса, вилка понуро ковыряется в салате, кубок почти не тронутый. Взгляд в очередной раз оглядывает толпу, ищет наяду... – Люди! – поднимается Деймус с чашей вина. – Жители благословенного острова! Редко судьба посылает нам чужаков, еще реже – чужаков, которые не хотят причинять вред. Но сегодня свершилось небывалое! Нас одарили встречей великие герои! – Слава героям! – нестройно гремит толпа, кружки в небо. – На маленькой яхте, – продолжает староста, – через жадные просторы океана, полные диких спрутов и штормов, в земли демонов. Одни против полчищ. Несомненно, их ждет гибель. И тем бесстрашнее, прекраснее подвиг! Несмотря ни на что, наплевав на жизнь, – в бой со злом! Честь и хвала героям! Вечная слава! – Вечная слава!!! – плещут голоса. – Эй, кто здесь... ик... собрался погибать, я не... Тиморис протестующе качает пальцем, но красненькие от хмеля и жара девушки услужливо льют в рот густое вино, суют пучок хрустящей травы, осыпают поцелуями, воин тает в хороводе влажных улыбок, что-то мычит. Эгорд тяжко вздыхает. Тиморис выбывает, ясно как дважды два: и не вспомнит о дневном разговоре, ночью его вряд ли удастся откопать из-под груды сопящих девичьих тел и пустых кружек. Вязнет в болоте омерзительно теплого времени, никак не может собрать детали окружающего безумия воедино, все кажется мешаниной из рук, ног, огней, бочек, юбок, разинутых ртов, ломтей мяса... Но что все это и зачем? Мысли ускользают... Только девушка в морском платье всплывает ясно, но лишь в памяти... Эгорд ползет по течению праздника смиренно: восхваляют – кивает, пьют за его здоровье – поднимает кубок, уговаривают испробовать очередной кулинарный шедевр – откусывает кроху... Обнаруживает себя танцующим с Милитой, даже не напрягается, тело помнит размеренные движения, обучал годы назад «младшую сестренку». Милита притворяется пьяной, но иногда, в неуловимые мгновения, очень даже трезво подмигивает Эгорду. Разумеется, никакие зелья, в том числе туманящие голову, не действуют на нежить. Милита кружится в толпе таких же кружащихся. – Скорее бы этот цирк закончился. Когда уже все перепьются? Эгорд перехватывает за талию, девушка изгибается к земле. – Уговаривать тебя смысла нет. – Жду не дождусь, когда эти болваны посмеют напасть. Так и хочется кровавой заварушки! Томлюсь в предвкушении, но, представь себе, не злюсь. Понятно, чем кончится, всех перебью, можно не волноваться. Эгорда успокаивает лишь то, что на теле верная чешуя доспехов, у пояса готов нырнуть в ладонь еще более верный меч, а голова помнит череду безотказных заклинаний. – Деймус, – обращается Эгорд спустя пару танцев, два недоеденных блюда и созерцание жалкого вида Тимориса, – пожалуй, отправлюсь спать. Вполне насытился, а завтра визит к магам и тяжелый путь... – Твоя правда, гость, – почтенно кивает староста. – Героям нужно много сил, а их подарит лишь долгий и крепкий сон. Ступай, гость. Покои прибраны и натоплены. – Передай Луфу, этот пир – лучший в жизни. Эгорд заходит на крыльцо. Деймус кланяется до пояса. – Твоя хвала дороже бриллиантов. Сейчас же передам. Доброго сна, гость! Какое-то время наблюдает за пиром из окна третьего этажа в коридоре. Жители не притворяются, и впрямь несказанно рады героям, девушки липнут к Тиморису не по заданию магов или Деймуса – привыкшие к своим островитянки искренне жадны до историй и ласк чужака, в нем столько нового, невиданного. Просто никто не говорит, что будет завтра. Стараются об этом не думать. Многие даже убедят себя, что герои в самом деле уплыли к демонам совершать подвиги, а не сгинули в крепости магов... Эгорд бродит по комнате из угла в угол, о том, чтобы снять доспехи, речи быть может. Не спать! Вот-вот нагрянут… И как будут пленить? Просто вломятся и свалят парализующими лучами? Или зачарованные простыни скрутят по рукам и ногам? Или магическая ловушка телепортирует прямо в крепость? Откуда ждать нападения? И все же ощущается усталость, еще бы, день насыщенный, да и вино заползает в извилины, половина линий размыта. Придется потерпеть, бывало, трое суток махал мечом и ничего, живой... Поток воспоминаний обрывается осознанием: лежит на кровати. Вот же предательское тело! Вскакивает как ужаленный, в торбах должно быть зелье бодрости, где же... ведь хорошо запасся... А, вот! Глоток – и флакончик пуст. Линии вновь четкие, мысли не путаются. Выходит на широкий полумесяц балкона. За белым мраморным парапетом убегает в скалу тропинка, исчезает где-то у вершины – у замаскированной крепости. Пейзаж напоминает о грядущей передряге. Слева из-за скал – кусочек океана. Докатывается плеск волн, гнутся черные силуэты щупалец, но можно привыкнуть их не замечать, сосредоточиться на луне, россыпи звезд, водных просторах... Тревога с каждой минутой проникает глубже, в сердце. – Голосов не слышно, пир закончился, – бормочет Эгорд неугомонной тревоге. – Значит, Милита и Тиморис в комнатах. Я все знаю, готов к атаке... Как только нападут, пробиваюсь к Тиморису, привожу в чувство, Милита наверняка тоже готова, бежим к яхте... тьфу, к дракону... Улетаем. Эгорд в мрачной задумчивости. Милита не улетит, пока не проникнет к магам. Что делать?.. Но в любом случае доберемся до дракона, не будет же она штурмовать крепость пешим ходом... А там по ситуации. – Ладно, – громко выдыхает Эгорд, – справились с армией демонов, справимся и с... чем, неизвестно, но это наверняка проще армии демонов. – Открытой вражде ответить легче, – знакомый женский голос, – а когда вьют западню и приглашают в нее зайти... Эгорд оборачивается. Наяда у краешка балкона, под тенью занавески, в лунном свете платье переливается не менее чарующе, чем на солнце. Волосы так же парят, как мерцающие на дне океана водоросли. Глаза... как же уютно в их глубине. – Как ты здесь оказалась? – спрашивает Эгорд осторожно, словно боится спугнуть привидение. – Пропустили, – пожимает плечами наяда. – Сказала, ты хотел меня видеть ночью в своей комнате. Пришлось врать, но... – Нет. Эгорд делает шаг навстречу. – Это правда, только и мечтаю тебя увидеть... в перерывах между ожиданием беды. Девушка подплывает к Эгорду, шелковое полотно лица можно разглядывать всю жизнь, блуждать в этих волшебных линиях... – Эгорд, почему вы не улетели? – Друзья не хотят. Причины слишком уж сомнительные, но я не могу бросить. И еще... – Что? – Жители и маги узнают, кто нас предупредил, и... Я... Девушка берет лицо Эгорда в ладони, вновь ощущение теплой воды, морской колыбели на окраине мира. – Так хорошо... Забываю узнать твое имя... – Ой... Девушка смущенно подносит пальцы к губам, впервые улыбка не печальная, а самая девчоночья. – Точно, и я забываю назваться... Миг, и вновь печаль.Улыбчивая, но все же печаль. – Не нужно, – качает головой девушка. – Ведь ты как-то меня называл, когда вспоминал, верно? Пусть это имя и останется. Чистое отражение меня. – Наяда... – Прекрасно. Спасибо, Эгорд... Ты подарил мне меня. Девушка порывом бриза к Эгорду, воин-маг нежно прижимает к себе теплую прохладу, или прохладную теплоту, гладит воздушные волосы, те легко звенят, как стайки крошечных пузырьков. – Что будешь делать, – спрашивает Наяда, – когда ворвутся? – Сражаться. – Верно... Сражаться надо. – Ты говорила, что страдаешь предчувствиями. Они еще с тобой? – Всегда. Они по-прежнему говорят, что эта ночь для меня последняя. – Нет... – Предчувствия меня не обманывают. – Девушка поднимает глаза, блестят дорожки слез, но еще сильнее – улыбка. – Не страшно. Предчувствия шепчут, что с тобой все будет хорошо. Ты выберешься, это главное! – Наяда! В горле соленый ком. – Не нужно, Эгорд. Лицо девушки ближе. – Пусть эта ночь будет самой прекрасной в моей жизни. Какая же она легкая, думает Эгорд, поднимая Наяду. Мир теряется, глаза становятся ненужными, Эгорд и сам обретает невероятную легкость, словно стальная чешуя превращается в настоящую, вырастают плавники, и он с Наядой кружит в синих глубинах, среди китов и медуз, в жидком свете кораллов, жемчужин, прозрачных рыб. Лежат на балконе, под звездным небом, на ворохе мягких тканей. Так можно себя чувствовать на берегу, когда теплая волна накрывает тело, но не растекается, а дремлет как одеяло. Девушка обнимает, пальчики водят по лицу и шее... – Не жалею ни о чем, – шепчет она. – Было немало мгновений, ради которых стоит пройти через мрак. Это – лучшее из всех. – Наяда, мы улетим вместе, – говорит Эгорд, – никому не позволю... Пальцы девушки застывают на амулете спрута. – Эгорд... Что это?.. – Староста сказал, с этими оберегами спруты нас не тронут... – О боги, Эгорд! Рука Наяды отдергивается как от пираньи. – Сними немедленно! Повторять дважды не приходится, кому-кому, но только не Наяде, Эгорд вскакивает, рывок – и цепочка со спрутом исчезает меж ножек парапета, во тьме ночи. В мозг бьет муть, Эгорд заваливается вперед, Наяда подхватывает, закидывает его руку себе на плечи, осторожно сажает на колено. – Эгорд, что случилось? – испуганный голос. – Ты слышишь? Воин-маг кивает. Голова опять ясная, даже яснее, чем весь минувший день. Дурак... Бесы, какой же дурак! Все из-за этой жалкой погремушки! А он гадал, что за меланхолия с утра до ночи, опасности раскрывались одна за другой, подтверждались, а он смирился, дескать, пусть идет как идет, все равно сделать ничего не в силах... Убить мало этого Деймуса! Хотя он и прочие жители – напуганные игрушки магов. Всему виной эти индюки в крепости! Вот же бесово болото, а ведь желание Милиты разгромить магов и жажда Тимориса до простых человеческих радостей – тоже из-за амулетов! Чтобы никто не покинул остров! Надо срочно сорвать эту мерзость с их шей... – Одевайся, – быстро говорит Эгорд. – Мы улетаем. Спешно ныряет в штаны и рубаху, заматывается в кожаные подкладки, щелкают застежки доспехов и ремней. А ведь останься разум чистым, уже давно бы сообразил, чем дело пахнет, Наяду в охапку, Милиту и Тимориса за шиворот, на дракона – и поминайте, как звали. – Эгорд, меня все равно... – обреченно начинает Наяда. Воин-маг затыкает ей рот крепким, но нежным поцелуем. – Прорвемся. Хватает за руку, бегут к двери. Пальцы обрастают иголками инея, заклинание сорвется на всякого, кто не захочет проявить дружелюбие. Открывает дверь. Сверху в лицо смотрит кошмарное чудовище. На синей коже пленка слизи, провал рта венчают щупальца, среди бликов лысины – черные глаза. Инистая рука Эгорда опускается, воин-маг смотрит на страшный танец щупалец, не пошевелиться. Чудовище качает мощными клешнями, столбы ног книзу расширяются как две горы, на спине огромная тяжелая конструкция из гигантских щупалец, вееров и шипов, оттуда вылезают и прячутся обратно всяческие морские твари… В коридоре напуганные люди, лица исчерчены тенями: грустный, но решительный Деймус, злорадный Волдур, заплаканные девушки, так настойчиво липшие к гостям... Пронзает жуткий вой, в невидимые раны заползает густой черный страх, глаза Эгорда прикованы к бездне в пасти чудовища. Тело безвольно вянет... Сзади долетает крик девушки...Часть 2. Глава 14
Сознание возвращается медленно, болезненно. Небольшой купольный зал с мелкими ромбиками окон, внутрь проникает свист ветерка и кусочки пейзажа – краешки скал, чайки, вода... щупальца. В центре каменная тренога в виде гидры, на головах, что образуют чашу, покоится черная сфера величиной со стенобитное ядро. Эгорд прикован к стене, браслеты вгрызаются в запястья и лодыжки, в простенках висят Милита и Тиморис. Воин храпит, на Эгорда смотрят белоснежные глаза нежити. – Доброе утречко! – язвительно цедит Милита. – Где мы? – хрипит Эгорд. – Угадай с одного раза. – Крепость магов? – Мансарда, выше только небо. Радуйся, тут очень живописные виды на океан и этих серых тварей. – Мама, где я?! – вопит Тиморис, бешено озирается. – Мы умерли?! Немертвая пожимает плечами. – Лично я – да. И вам осталось недолго, если не выбраться. – Мы в башне магов, Тиморис, – отстраненно говорит Эгорд, взгляд в одну точку. – Нас все-таки схватили. Тиморис бьется затылком о стенку. – Вот же бесы! Ну, хоть погулял напоследок... Почему-то это успокаивает слабо... – Эй, а почему ты в доспехах? – спрашивает Милита. – Твои шлюшки не раздели? – Сама ты... Да я свалился еще за столом, меня, наверное, в комнату приволокли да так и бросили. А почему в доспехах ты? Тиморис осматривает Милиту взглядом скульптора, останавливается на груди. – Хм... Ну, хотя доспехов на тебе и так не очень-то... Милита пробует пошевелить руками и ногами, но удается лишь беспомощно извиваться, набедренные и нагрудные пластинки тихо звенят, плащ тяжело качается, на его темном фоне девушка смотрится особенно выразительно. – Пялься-пялься, потом глаза-то выколю. Тиморис улыбается хитро. – Если выберемся. Милита оставляет попытки, из-под волос стон: – Поверить не могу, меня победил какой-то уродец! – А как все было-то? – осторожно интересуется Тиморис. – Ворвалась в комнату синяя тварь со щупальцами, я даже не успела выхватить лук. Сначала этот... кальмар начал выть, стало жутко, но взяла себя в руки, вцепилась в лук, и тут из-за его спины щупальца! Меня оплетают, все вверх дном, а потом удар по затылку. Эгорд почти не слушает. Наяда... Что с ней? В мыслях ее печальное лицо, слова о предчувствиях, которые всегда сбываются... – Все из-за проклятых побрякушек старика, – сокрушается Милита. – Только теперь поняла, идиотка... – Какая сегодня самокритичная, любо-дорого послушать, – довольно говорит Тиморис. – А что за побрякушки? – Амулеты, идиот! – А... ну да. Эй, Эгорд, чего такой хмурый? – Вообще-то мы в плену, если не заметил, – ворчит Милита. – Вполне причина быть хмурым. – Зато живые! Эгорд с трудом вырывается из тягучего вихря мыслей о Наяде. – Я тоже был сам не свой из-за амулета. Ночью сорвал... и как прозрел! Но поздно, чудовище уже было за дверью. – Дался же мне этот источник энергии! – корит себя немертвая, дергается в попытках вырваться. – Нет, идея хорошая, но чтобы так наплевать на осторожность! Могла бы спокойно смыться через окно, понаблюдать из засады, вернуться с драконом... А сама разлеглась на кровати, мол, пусть заходят, всех перебью! Ррр! – И Тиморис потерял голову из-за амулета, – поддакивает Эгорд. – Ну... эээ... если честно, – мнется Тиморис, – амулет я потерял еще днем... Физиономия воина отворачивается, словно вот-вот получит по зубам. Долгая пауза, Эгорд даже слегка трезвеет, взгляд втыкается в героя-любовника, гурмана и пьяницу. – Понятно, – вздыхает Милита, машет кистью в сторону Тимориса. – Этот по своей дурости... – Эй, – обиженно тянет воин, – могла бы похвалить за откровенность! Эгорда опять забирают мрачные размышления, призрачная ткань воспоминаний и страшных дорисовок фантазии липнет к зрачкам синеватой тиной. Что та тварь сделала с Наядой?.. Непослушный пугливый человечек бродит по пещерам извилин, размазывает на стенах жуткие сцены: вот девушка в окровавленном платье разорвана, части валяются по всей комнате, а вон толпа сельчан сжигает Наяду на столбе... Тело скручивает боль. Жилы вздуваются, Эгорд слышит свой крик и крики спутников. Из пленников вылетает нечто зыбкое и черное, как зола, потоки вещества утекают в пасти каменной гидры, каким-то образом проникают в сферу, чернота в ней оживает, словно в чан с водой вливают новые порции жидкости. Троица приходит в себя, говорить можно, но до омерзения не хочется разлеплять искусанные губы. – Только не это, – стонет Тиморис. – Мы как те жрецы в осадной башне... Милита выплевывает холодную темную кровь – Ты о чем? – Видели такое, – тяжело дышит Эгорд, рука порывается стереть с лица пот, но упирается в стенной браслет. – Темные маги держали в заточении жрецов света, высасывали силу. – Вот как, – говорит Милита в пустоту. – Значит, мы – дойные коровы. Тиморис чуть не плачет. – Будем пускать слюни, как те несчастные... За что?! Лучше бы сразу убили... – Зато живые, – ядовито выдавливает немертвая. – Пить надо меньше! И под юбки не лезть. – Эгорд, что делать?! Тиморис глядит умоляюще. Из сферы вытекают черные ленты энергии, сплетаются высокие тучи, из дыма выходят трое в просторных одеяниях такого же цвета. У самого ряженого рогатый посох, еще более рогатый шлем, ткань вышита остроугольными символами из драгоценных ниток, на шее амулет в виде паука, выцветшие глаза – две полоски равнодушия. Двое других попроще, без узоров, посохов, рогов и прочих пышностей. Один лысый, нет даже бровей и ресниц, только натянутая на череп кожа, глазки как бусинки, но ярости в них хватит на десятерых. Другой слегка растерян, будто не знает, куда попал, волосы как охапка прогнившей соломы. Темный Орден. Два мага и архимаг. – Ах вы черви! – взрывается Милита, оковы трещат болтами, стена грозится не выдержать. – Дармовой силы захотели, да? Ублюдки, рожи беззубые... – Жучары, силенок чужих захотели, своих-то нет даже на девок! – задорно поддерживает Тиморис. Лысый таращит глаза, один на Милиту, другой на Тимориса, хотят сорваться из глазниц, накинуться как бешеные псы. Косматый в позе хозяина ситуации, подвешивает улыбку, ладони скрипуче потирают друг друга. Архимаг точно статуя, в глазах надменный лед, спокойствие царя природы, созерцающего букашек, кажется, что смотрит сверху, хотя пленники висят выше. – Дань вежливости, – оглашает тоном графа. – Хотим поблагодарить за силу, она сослужит нам великолепным подспорьем. Вы видите нас первый и последний раз, отныне и до смерти будете здесь. Не пытайтесь вырваться, оковы зачарованы. Прекрасный набор: повелитель льда, девушка-лич и... никто. От него толку мало, следовало убить, но это наш знак благодарности, чтобы вам двоим не было скучно. – Эй! – обижается Тиморис. – Кого нужно убить, так это... – Ваша сила поможет завершить великое дело. – Архимаг невозмутим. – Прощайте. Братья, не задерживайтесь долго. Превращается в черное облако, дым впитывается сферой. – Стойте! – кричит Эгорд, маги уже поворачиваются к сфере. – Чего тебе?! – рычит лысый. – Что с девушкой, которая была со мной? – Не знаю и знать не хочу! – А-а, эта... отшельница, – беззаботно отмахивается лохмач. – А что ей сделается? Жива, здорова, из местных лет сто никто не умирал, разве что младенцы. Деймус в наказание заставил перемыть всю посуду после пирушки. Управится за день, вернется на мельницу, все дела. Доволен? С сердца падает скала, грудь наполняется воздухом легко, за такую весть Эгорд готов темному магу расцеловать полы сутаны, да железо мешает. Даже согласен на вечность в крепости, лишь бы знать, что с Наядой все хорошо, сидит в мельнице, слушает гул жерновов, смотрит на переливы океана и неба... Приходит догадка, что эти трое магов не всегда были темными. Характеры не самые худшие, от нынешней Милиты яда больше. Да и Наяда говорила, что маги избавили от болезней, дали урожаи и долгие года жизни. А темные маги не умеют лечить, растить и вообще создавать. Может, бывшие жрецы света. Лысый дергает за рукав словоохотливого коллегу. – Хватит болтать, идем уже! – Ну куда же вы? – протягивает Милита жалобно, с каким-то странным томным оттенком. – Побудьте немножко, прошу, нам же страдать целую вечность, в страхе, одиночестве... Длинноволосый маг пробегает по девушке взглядом раз-другой, чешет подбородок. – А что, можно и побыть. – Тебе что, нечем заняться?! – накидывается лысый. – Да ну тебя! Косматый с улыбкой отталкивает злыдня, сандалии стучат на пути к Милите. – Видишь, дамочке страшно, надо успокоить... – Да, – постанывает Милита. – Успокоить, убаюкать, как ребенка... Кстати, а почему здесь ни одного ребенка? Так грустно, люблю детишек, а понянчиться не с кем... – Эта сказка страшная, девочка, вряд ли понравится. – Жалко детишек, – ноет Милита, – я должна знать, сердце не на месте... Лысый хватается за череп, глаза к потолку: – Ямор подери, наложниц ему мало! – Ты уже знакома с Ударагом, – говорит длинноволосый, пальцы теребят краешек плаща Милиты. Девушка медленно, но непрерывно изгибается. – С кем? – Существом, что пленило вас троих. – Да, близко знакомы, – шепчет Милита. – Хватка у него будь здоров. – А когда-то был человеком. Мы превращаем младенцев в саффлов, так они называются. Удараг – их предводитель, одно из наших лучших творений. Жаль, не все дети выживают после трансформации, но ничего не попишешь. – Да, грустно, – хныкает Милита. – Чувствую себя в этих оковах никому не нужной, беспомощной... Если кто решит сделать со мной что-то... непотребное, даже не смогу воспротивиться... У Тимориса глаза вытягиваются на стебельках, отвисшая челюсть качается маятником, взгляд пожирает Милиту, как у пещерного изгоя, который десять лет не видел женщин. Даже Эгорд выходит из транса, смотрит настороженно, Милита слишком уж разошлась: сумрачное тело в движении, будто затекло, ищет удобную позу, веки полуопущены, из приоткрытых губ – сладострастные вздохи... Лысый маг закипает, лицо красное, зубы стиснуты в волчьем оскале. Пальцы впиваются лохматому в плечи, разъяренный маг отшвыривает напарника за спину, нос как клюв целится в Милиту. – Хватит! – гавкает. – Узнала все?! – Еще вопрос, – голоском доброй феи звенит девушка. – Сколько этих самых... эээ... саффлов уже создано? – Три сотни! Все?! – И они здесь? – Да! В подземелье! Все?! – Еще один вопрос, пожалуйста, – пиликает пленница, глазки лучатся нежным солнечным светом. – Быстрее! – Скажите, зачем вы делаете этих существ? – Помочь Владыке Зараху завоевать мир! Он наградит неисчерпаемым источником силы, демонической магией! – А еще горами еды, морями вина и ордой прекрасных демонесс, – глотает слюни лохматый. – Заткнись! – рычит лысый. – Еще один крохотный вопросик, умоляю, последний коротенький вопросик, – скороговоркой чирикает Милита. – Говори, нежить! – Где логово Зараха? – В драконьих землях! А потом вниз! – Это как? – Логово Зараха – это черная бездна! Падать очень долго, не меньше суток! Там демоны, драконы и прочие создания Зараха и Темного Ордена, которые вот-вот сотрут в пыль этот слабый мирок! Теперь, наконец, все?! – Все! Милита пронзительно кричит. Ее окутывает фиолетовое пламя, рот растягивается как у рычащей пантеры, сверкают кривые конусы клыков. Башня содрогается, лысый заносит лапищу, с пальцев готов сорваться смертельный луч. Крыша с грохотом проламывается, плиты осколков проносятся между людьми, из бреши выстреливают пылевые облака, врывается гибкая спрессованная колонна белых костей в лиловом пламени, Эгорд узнает дракона, верного слугу Милиты. Челюсти выбрасывают густой трескучий поток рыб-нежитей, твари обвивают лохматого мага костяным шаром, скользят, клокочут, жертва даже не успевает крикнуть, сквозь тучу бьющихся жрущих скелетиков сочатся ручейки крови с мякотью. Сбитый с ног лысый бросается загнанной крысой к сфере, прыжок превращает в дым, маг исчезает под стеклом черного пузыря. Стайка рыб разгрызает оковы Милиты, девушка приземляется, в руке вспыхивает лук. Немертвая молнией подскальзывает к Эгорду, лезвия на концах магического оружия свистят сиреневыми полосами, браслеты пленника падают как перезрелые яблоки. Милита пускает стрелы в оковы Тимориса, воин с руганью сваливается на камни, отмахивается от рыб. Милита уже на драконе. – Шустрее! – поторапливает спутников. Тиморис карабкается по знакомым хребтовым бивням. – Родной ты мой! Скучал без дяди Тимориса? Давай, дохлая, гони лошадку, валим! Эгорд запрыгивает на гребень. – Нужно забрать Наяду. Без нее не летим. Милита перебегает к шее дракона. – Раскомандовался! Как спасать, так Милита, а вам бы только строить преграды. Кого собрался забирать? Тиморис стряхивает с плеч пыль. – Кстати, Эгорд, ты говорил про какую-то девицу. Имеешь в виду ее? – Да. Летим в селение. – У тебя что, нашлась сводная сестра? – бросает немертвая. Дракон разводит крылья, изрыгает вой с пучками фиолетовой маны. – Хуже, – отвечает за Эгорда Тиморис. – Не я один полазил под юбками. Долазился, не может вылезти. Милита качает головой. – Вот же Ямор, не одно, так другое... Впрочем, улетать с острова пока не собираюсь. Есть кое-какие счеты.Часть 2. Глава 15
Взлетают. Под сломанным куполом остаются кишеть и трещать челюстями косяки мелкой прожорливой нежити. Наяду нужно срочно забирать... Но в пути угроз не меньше, с приближением к логову Зараха они будут множиться, мирной девушке там не место. А здесь она всю жизнь, селяне и маги ее даже не тронули, если, конечно, верить словам темного мага... В любом случае, Наяду нужно срочно найти, убедиться, что в порядке... Солнце в тучах как заяц среди волков, клочья дождевого тумана липнут к волосам, Милита круто разворачивает летуна вниз, мир падает раздавить всмятку. Со спрутами что-то не так. Щупальца извиваются сильнее, вода вокруг опоясанных цепями тел рвется, громадные серые хлысты бьют друг по другу, словно упругие лесные ветви в час надвигающегося урагана, океан пузырится от глухого спрутьего воя... Костяной дракон делает над островом размашистый круг, вся масса скелета выгнута как парус, скользкая воздушная тропа несет ящера под наклоном вдоль кромки острова, над живыми копьями морских чудищ. От крепости на селение течет синяя волна. Эгорд приглядывается, губы сплетают заклинание в помощь зрению… Волна оказывается толпой чудовищ – как то, что явилось ночью. Руки-клешни, синяя кожа блестит вязкой влагой, у ртов и за спиной – щупальца... Ноги трясут склон, будто придонный коралловый лес ожил и тамошние деревья, вырвав корни, несутся в единый путь. Жители в панике, фигурки в белом исчезают в домах, сараях, погребах, остров утопает в криках. Эгорд пытается разглядеть силуэт в платье оттенков моря, но нигде... Может, уже спряталась? Лавина монстров вытягивается. На острие этого клина – тот, кто минувшей ночью пленил с пугающей легкостью. Эгорд понятия не имеет, как распознал, все одинаково ужасны, но ни капли сомнений: он. Удараг! – Бес меня обгадь! – кричит Тиморис. – Они, саффлы! Детишки наших гостеприимных приятелей. Подросли, не узнать... Сельчанин, искавший в скальных кустах ягоды, монстров замечает поздно, бежит. Под ногу камень, спотыкается, тело кубарем, вскакивает рядом с потоком саффлов. Бедняга судорожно отползает, в человечьем теле – обезумевший от страха зверь, под руку попадется камень, бросает наугад. Снаряд исчезает в толпе, оттуда на миг выстреливает щупальце, ныряет обратно, а крестьянин уже с пробитой насквозь грудью, белое на красном – рубаха и озерцо крови. Тиморис отчаянно жестикулирует. – Перебьют всех! – Тварями управляют маги, – говорит Милита, крыши стремительно уносятся назад, дракон парит над скалами, рядом с бывшим убежищем. – Магам незачем убивать людишек, они рожают им новых уродцев. Это охота на нас. Тиморис вцепляется в гребень крепче. – Мы же в воздухе! Как они нас достанут? Дракона встряхивает, из-под брюха – взрыв лавы, скелет резко наклоняется вбок, Эгорд и Тиморис повисают на костяных дугах. Откуда-то из скал вылетает следующая порция лавы, жидкая комета летит прямо в Эгорда и Тимориса, размеров хватит поглотить обоих сразу. Ямор, какая быстрая! Не увернуться... Эгорд срывает вопящего Тимориса, вместе падают, лава проносится между ними и драконом. Воин-маг окружает себя и друга щитом света, шар разбивается о крутой склон, катятся как мешки с рудой, грохочут доспехами. Воцаряется тишина, если не считать завывания прибрежных спрутов. Из тучек пыли поднимаются две головы, Тиморис кашляет, Эгорд озирается – это же место, где они высадились на остров, вон пещера... Лысый маг возвышается на краю обрыва с видом победителя. На сухих губах растрескавшаяся улыбка, глаза в красной паутине, пальцы измазаны горящей лавой, будто глиной. Высоко над головами кружит белый каркас дракона, хлопья лилового сияния тянутся пухлой цепью. Милита проливает на мага дождь фиолетовых стрел. Лысый вскидывает руки к небу, полы черной сутаны отрываются лоскутами, взвиваются вверх, ленты скручивают каждую из стрел, те превращаются в черных кобр, воротники распахиваются как плащи, клыки и алые зерна глаз поворачиваются к Эгорду и Тиморису, вилки языков жадно трепещут. Эгорд рубит летучих змей, гады вертятся вокруг, пытаются укусить с боков, ударить в спину, безоружный Тиморис прячется за спиной соратника, отбивается пинками. Режет уши смех темного мага, тот наслаждается зрелищем, скрестив на груди руки. – Лети в селение! – кричит Эгорд Милите. – Защити людей! Обостренное магией и битвой зрение замечает белоснежные глаза и лицо Милиты: немую задумчивость, а затем – улыбку. Дракон исчезает за скалами. Эгорд прорубает в воздухе петлю, жирная линия рассекает три змеиных тела. Жизни сельчан не очень-то заботят, но среди них Наяда, Милита защитит и ее, надо скорее расправиться с магом и следовать за ней. Тиморис уклоняется от кобры, сапог вминает шею бестии в каменную землю, хруст, чешуйчатая веревка вздергивается, падает безжизненным куском мяса. – Лежать, гусеница! Рука Эгорда перехватывает последнюю рептилию, когда та в полете с разинутой пастью. Кулак сжимается, бьющееся тело змеи превращается в ледяную пружину, взрывается, осколки звенят по камням и доспехам. Маг с кровожадным кличем выбрасывает руки, Эгорд хватает Тимориса, прыгает за каменную глыбу, опустевшее поле битвы пронзают два черных луча, тонут в пещере, оттуда грохот обвала. Тиморис осторожно выглядывает, голова тут же обратно как лиса в нору, мимо проносится черный луч, откалывает от глыбы раскаленные крошки. – Ну и что делать? Этот бритый настроен серьезно. – Щит света не спасет. Помнишь, темный архимаг в башне сжег нескольких жрецов, хотя те были под щитами? – Успокоил. Что дальше? – Сделаю ледяной щит, но потребуется все внимание, не смогу драться, поэтому... Эгорд вкладывает меч в ладонь Тимориса. – Вперед, я прикрою. Тиморис хлопает ресницами, тупо смотрит на нежданный подарок. Качает головой. – Ну ты нагле-е-ец… Благородство во плоти! Из-за глыбы рявкает: – Эй, черви! Выползайте, птичка хочет кушать! – Не рассуждай, бейся, время дорого. Эгорд выталкивает Тимориса на открытую небу и смертельным лучам площадку. Тот неловко пролетает, пытается не упасть, балансируя мечом, несется на врага как конь, панический вопль перерастает в рык. Эгорд создает вокруг воина шар света, очень слабый, чтобы лед не растаял, намораживает на поверхности сферы толстую ледяную корку с шипами. В руках лысого мага возникают черные сабли из той же субстанции, что лучи смерти, только гуще, переливаются жидкой грязью. Воин и темный маг скрещивают клинки, от удара вместо искр летят серые светящиеся капли. Маг удерживает меч Тимориса саблей, другая подло заходит слева, Эгорд успевает закупорить эту часть щита ледяной шапкой, та разбивается, но и сабля отскакивает. Маг и воин осыпают друг друга атаками и контратаками, уклоняются, блокируют, удары сливаются в полосатый смерч, всюду серые брызги. Эгорд сосредоточенно защищает Тимориса, лед на световом щите постоянно меняет форму и место, словно континенты движутся по планете, лед должен прикрывать Тимориса, но и не должен мешать ему бить, Эгорд перемещает айсберги – преградить путь черной сабле или убрать с пути меча. Глаза разъедает пот, от дикого напряжения дрожь... Темный маг оказывается к Эгорду спиной. Тот оставляет щит, руки сцепляются, сложенные в замок ладони вышвыривают ледяной кол. Маг замирает, сабли растекаются по одежде черной гущей, на лице обиженное недоумение. – Понял, что значит подлость? – говорит Эгорд. – Не хочешь драться честно – вот и получай. Маг оседает, падает ничком, обломки ледяного копья таят, вода смешивается с угольной жижей сабель. – Фух! – выдыхает Тиморис, меч опускается. Воин плетется к Эгорду. – Ну и вымотал меня этот... И где только наловчился так махаться? Эгорд смахивает со лба пот – На радость победы времени нет. Поспешим в селение. Лысый вскакивает, на окровавленном рте улыбка, сквозь дыру в теле сияет кусок океана, Эгорд и Тиморис на инстинктах поворачиваются к источнику угрозы, но тут же падают, ноги скручены ожившими обрубками змей. На ладонях мага сгущается тьма, глаза блистают безумием зверя. Вспыхивают черные лучи. Улетают в небо – вскинутые руки барахтаются, тело дрыгается в пузатых серых кольцах щупальца. Спрут бьет тушкой лысого по земле, череп мага надколот как орех, ручейки крови текут по башне колец. Очередной удар задевает Тимориса, отбрасывает как шелуху, остатки ледяного щита вдребезги, но спасли. Щупальце уносится к океану, становится меньше, тело мага словно песчинка. Серый аркан с добычей загибается вниз, водная толща расступается, оттуда лезет самый большой в мире клюв, мясная тряпочка падает на язык. Клюв медленно исчезает в воде. Спрут ворочается, пробует надорвать громыхающие цепи. Щупальца рассекают воздух, словно цветок взбесился, крутит лепестками вокруг оси. Тиморис, прихрамывая, подходит к Эгорду, оба смотрят на извивающийся бунт гигантов. – Месть рабов рабовладельцам, – философски изрекает Тиморис. Эгорд вспоминает о мести. Остров совершенно выбил из памяти Витора, Эгорд забыл, что привело его сюда, какая цель снарядила в поход и требует завершения... Волнуется лишь о Наяде, а Витор появился среди мыслей только сейчас. О боги, как легко сбиться с пути, как тяжело возвращаться! – Смотри! Тиморис указывает поверх гор, за которыми кроется селение. Дым... Густые тучи удушливого сумрака вытесняют небо. И крики... Каша криков. Глаза Эгорда стекленеют, сердце наполняется чем-то крайне скверным. Воин-маг бросается к тропинке, Тиморис едва поспевает... Селение охвачено огнем. Пламя жрет, чавкает, языки лязгают как армия раскаленных ножей, домики хрустят сухарями, оранжевые кнуты молотят землю, в продавленных ямах горят камни, клубится пепел. Люди разбегаются кто куда, пламя лупит по худеньким телам, сельчане вспыхивают легко, словно обмотаны промасленной соломой, проносятся хвостатыми кометами, через пару мгновений рассыпаются костями в лозах дыма. Над крышами – костяной дракон. Кто-то пытается вырваться из огненного кольца, на них тут же смыкаются гигантские челюсти, крылатая нежить как надзиратель вокруг арены, бросает бегущих рабов обратно ко львам. Милита шагает по главной улице, отстреливает людей, лук мечет фиолетовые полоски в разные стороны, глаза – провалы тьмы, сияет клыкастый оскал гнева и удовольствия.Часть 2. Глава 16
Эгорд холодеет, будто изнутри отслаивается от собственной кожи, между ним и этой оболочкой – бесконечность пустоты. Не может быть! Наяда!.. Где Наяда?! – Стой! – кричит Эгорд не своим голосом. – Прекрати! Перепрыгивает огненные барьеры, колосья пламени лижут ноги, рядом пыхтит Тиморис. Страшная картинка приближается, ходит ходуном: горящие люди и черноглазая смерть в плаще. Отбрасывает рев, Эгорд впивается пальцами в горячую землю, обзор заполняется черепом дракона, потоки воздуха от машущих крыльев не дают подняться, жмут к склону холма. Челюсти раздвигаются, вой пронизывает плоть, можно даже видеть горбы звуковых волн. Дракон пресекает всякие попытки подняться. Эгорд пробует ползти – Милита! Прошу, остановись! Немертвая мелькает меж домов, люди с криками и слезами шарахаются от серого призрака, тела в рваных прожженных одеждах слепо бегут в издыхающей надежде на спасение. Милита загоняет десятка три людей на главную улицу, зареванная толпа сжимается в комок. По лицу Эгорда слезы. – Милита... Сестренка... Немертвая с силой поднимает ладонь, словно удерживает небо, пальцы загнуты как когти, пронзительный вой. Люди неестественно выгибаются, ноги не касаются тверди... Тела превращаются в черную летучую массу. Она стягивается в ладонь Милиты. Обгоревшие, застреленные и раскушенные трупы тоже превращаются в ночную мглу, туман черной силы течет через все селение в центр. Чернота обрисовывает силуэт Милиты, впитывается в нее, рука опускается. На дороге – белая гора скелетов. Дома догорают, сквозь огонь просвечивают обугленные бревна, языки пламени становятся ниже, открывают скальный склон... Саффлы. Армия синекожих монстров шевелит щупальцами, существа угрюмо торчат из земли как могильные плиты, ждут, когда стена огня рухнет окончательно. Некоторые подходят ближе, ищут лазейки в шеренге жара. Человеку есть, где пройти, но саффлы, видимо, с этой стихией на ножах, защитная слизь с кожи испаряется, родичи спрутов уязвимы к обезвоживанию сильнее людей. Дракон с неохотой оставляет Эгорда и Тимориса, летит к саффлам, завязывается бой. Груда костей пикирует, кусает, бьет хвостом, саффлы пытаются захватить щупальцами, кому-то удается обрубить клешнями пару-тройку хвостовых позвонков. Эгорд оказывается рядом с Милитой, девушка оборачивается, лицо молодое, упругое, хоть и по-прежнему серое, в глазах звездная белизна. – Милита, что ты... натворила... – Говорила же, у меня кое-какие счеты, – обыденным тоном говорит немертвая. – Теперь мы с этим островком почти квиты. Ах, эта сила... Милита разводит руки, изящно потягивается, легкий бальный круговорот. – Так приятно, будто заново родилась. Столько смертных жило никчемными бесцельными жизнями, но я сделала им подарок. Теперь их сила послужит благому делу! Разорву Зараха на мелкие ошметки, сожру, выплюну, скомкаю – и снова порву! – Ты зашла слишком далеко. – Это уже перебор, подруга, – мрачно бурчит Тиморис. – Нет, дружок, – ласково отвечает Милита, – перебор – это забиться в норы на каком-нибудь острове, когда твой мир разрушают демоны, и ждать очевидной участи, вместо того, чтобы сражаться. А еще перебор – наобещать бес знает что, опоить, убаюкать, а потом отдать среди ночи каким-то темным личностям с плохими намерениями. Не переживай, мир большой, найдешь еще кучу девок. Земля то и дело вздрагивает, будто в недрах бьется гигантское сердце. Спруты колотят щупальцами по острову, мечутся в цепях, снежная от пены вода заливает берега. Ноги несут Эгорда в беспорядочном направлении, пламя и слезы обжигают щеки, взгляд скользит по скелетам, пытается узнать в истлевших кусках материи радужное платье... Но все как один, каждый из черепов может принадлежать Наяде. Рядом волочится Тиморис, бормочет женские имена, Эгорд почти не слушает: что-то про девушек, с которыми воин здесь познакомился, какой была та и эта, с какими привычками, о чем мечтала... Эгорд находит себя в битве с саффлами. Ярость обрушивает меч на одного, обрубает клешню второму, щупальце – третьему... Тиморис оттаскивает за слабеющий огненный вал, но Эгорд вырывается, клинок пронзает еще одну синюю тварь. Дракон на сей раз в союзниках, затупленный хвост тычет прицельно в склизкие головы, кто-то попадает в капкан челюстей... Из толпы выходит Удараг. Саффлы, будто мысленно сговорившись, опускают клешни и спинные щупальца, зато отростки у ртов начинают гибкий танец, со всех сторон бездны пастей, вновь жуткая музыка, что сразила ночью. Эгорд падает навзничь, страх превращает мышцы в тряпки, проносятся самые мрачные воспоминания: гибель Витора, Милиты, Камалии, Наяды... Однажды песня уже убивала Эгорда. В юности мечтал стать бардом, лучшим из лучших. Но бард должен совершить паломничество к сиренам – пройти испытание. Эгорд не сказал Витору, но знал, что друг отплыл в погоню… Любой, кто слушает песню сирен, умирает от пронзительного чувства красоты. И если сердце к концу песни не остановится от избытка чувств, это знак – будешь великим бардом. Взволновать чужие сердца можно лишь, когда сам хранишь покой. Как сирены. Иначе поддашься своим же чарам и песню не закончишь. Рифы сирен были усеяны костями: армия незадавшихся бардов… Умирал среди гнезд, девушки зябко оборачивались в руки-крылья, с тоской пели о волшебной стране из снега и льда, взгляды то отчаянно тонули в пустоте, то поднимались к небу с надеждой, будто сирены желали вернуться в ту страну, откуда улетели тысячи лет назад. Эгорд глотал слезы счастья, сознавал ясно: это конец. Витор близко, но не успеет, да и что он сможет? Тоже захлебнется в рыданиях. Но в те минуты провалившийся бард влюбился в снег и лед навсегда... Эгорд видит свои ноги, они ползут назад – Тиморис волочит за плечи прочь от синего хора... Далеко в толпе торчат рога. Архимаг... Пламя сдает позиции, саффлы медленно, но единодушно шагают по углям. От ударов щупалец балки и столбы летят как щепки. Дракон огрызается, но отплывает к хозяйке, пока не разобрали по кусочкам. Тиморис помогает Эгорду встать, из ушей вынимает соломенные затычки. Милита с веселой надменностью созерцает наступление синей лавины. – Как интересно... Пасть немертвой рождает долгий крик. Руки вытягиваются вверх, словно что-то медленно поднимают. Столь же неторопливо поднимаются скелеты, кости окутаны лиловым сиянием. Новоявленная нежить сгребает в охапку обожженные вилы, косы, топоры, тесаки, ножи, серпы, кузнечные молоты... – В атаку! – шипит Милита. Бывшие крестьяне скрипят суставами, бредут мимо довольной повелительницы и потрясенных воинов, навстречу саффлам. Дрожь от ударов береговых спрутов как боевой барабан. – Они же вместе с нами... за одним столом... – лепечет Тиморис. – Милита, останови это! – требует Эгорд. – Вообще-то спасаю ваши шкуры, – замечает немертвая. – Саффлы здесь по наши души, между прочим. – Справимся сами! – Ну да, конечно. Немертвая делает знак дракону, тот садится рядом. – Ладно, пока ребята заняты, пора испить настоящей силы! Для битвы с Зарахом этой горстки смертных маловато... Милита прыжком оказывается на шее дракона. Делает приглашающий жест. – Чего медлите? Лезьте! Эгорд и Тиморис не двигаются. Немертвую отталкивают два холодных взгляда. Милита опускает руки. Глаза наполняются сумрачной мглой. – Вот как... Что ж, Эгорд, видно, я в тебе ошиблась. Витор значит для тебя гораздо меньше, чем я думала. Быстро же ты выдохся... Прощай, «старший братец». Дракон взлетает, крылья взбивают облако пепла, силуэт проносится над головами саффлов. Небо колют черные лучи архимага, но Милита выписывает головокружительные зигзаги, дракон летит к крепости, ныряет в пролом башни. Эгорд хочет упасть и не шевелиться. Сколько погибло из-за мести, так устал... Забыться, спрятаться от всех в мельнице Наяды, изо дня в день наблюдать спокойные красивые рассветы и закаты, чтоб никто не тревожил... За плечи трясут. – Эгорд, очнись! – орет на ухо Тиморис. – Надо делать хоть что-то! Страдать будем после! Не будет покоя, даже если забраться в пещеру на окраине мира, с горячими источниками, волшебными садами... Замучают кошмары, поседеет раньше времени. Память и сожаления не отпустят, будут медленно и болезненно высасывать силу, как темные маги. Отступить можно было в начале – но не сейчас, когда пройдена половина и столько жизней брошено на кровавый алтарь. Это не должно быть напрасным. Да и не будет никаких волшебных пещер с садами, Зарах уничтожит все. В голове Наяда, морское платье, легкие волосы, глаза, в которых так свободно плавать... Месть подарила и забрала. В лицо удар кулака, но Эгорд удерживается на ногах. Тиморис выпрямляет жертву, отряхивает от пепла. – Извини, дружище, но ты больше ни на что не реагировал. Нужно выбираться! – Портал... – Что? – Маги собирались отдать саффлов Зараху, такую армию нужно как-то перебрасывать... В крепости должен быть портал. – Хочется верить. Не горю желанием плыть через океан и рыскать по драконьим землям... Перенесемся прямо к этому Заразу, Ямор его дери! Только... Нежить дерется бешено, но атаки хаотичные. Вилы, косы и прочий металл кружатся в костяных руках, битва похожа на массовую агонию, отброшенные скелеты вновь швыряют себя в лес щупалец, разломанные продолжают «жить» – ноги топчут, черепа катятся и вгрызаются в синюю кожу, хребты ползут змеями, пробуют сбивать, душить... Но саффлы теснят числом, удары осознанные и точные, плотная синяя стена движется едино, щупальцам ничего не стоит скрутить скелет, разорвать. Кроме того, на спинах, меж вееров и шипов, и в складках на ногах живут мелкие твари: крабы, зубастые рыбы, мурены, морские ежи и другие, но – боевые формы. Умеющие плавать по воздуху, с мощными клешнями, жгутами, иглами... С жаждой убивать тех, кто смеет нападать на больших братьев. – ...как продраться через такую ораву? – завершает фразу Тиморис. – Подождем, пока друг друга перебьют? Эгорд вынимает меч. – Скелеты долго не продержатся. Надо убить архимага, уверен, саффлы ослабнут. Архимага легко найти в толпе, высокие рога качаются как дерево в сильный ветер, по скелетам бьют черные лучи. Рядом бушуют щупальца и клешни Ударага. – Но его охраняют саффлы! – кричит Тиморис. Эгорд идет к скале. – Надо спешить. Пока скелеты еще могут отвлекать основную часть саффлов. Метает в архимага ледяное копье, его разбивает черный луч. Вызов брошен и принят, архимаг поворачивает полоски глаз на Эгорда. Воин-маг бежит вверх по склону, под ногами хрустит мох, сгоревшие доски, обрубки щупалец, кости... Тиморис на бегу подхватывает с земли пару серпов, те садятся за пояс, в руках появляется коса. Скелеты и саффлы дерутся по флангам, словно два протяжных чана с кипящей кашей из костей и скользкой синей плоти, воздух мнется от хлюпанья, когда металл погружается в мясо. Между двумя битвами – архимаг в окружении Ударага и нескольких десятков саффлов спускается по тропе. Склизкие корни вокруг ртов начинают знакомый танец, Эгорд чувствует дуновение ужаса, мозг будто без кожи и черепа на зимнем ветру, гвардия архимага завывает гипнотическую песню... Эгорд прорывает страх криком заклинания, тропу застилает белая ледяная пленка. Саффлы поскальзываются, грузные тела с треском падают, съезжают как сани, головы бьются о камни. Эгорд и Тиморис режут проносящихся монстров, прыгают в сторону, когда тело скользит прямо на них. Саффлы сваливаются к подножью, в останки дома старосты. На тропе лишь архимаг, ступни парят над блестящей скользкой гладью, черная ткань одежды сверкает узорами, из глаз огонь. Эгорд прищелкивает пальцами, лед покрывается шершавым снежным налетом, сапоги с хрустом сцепляются с поверхностью, сидят в следах прочно. Архимаг направляет на беглых пленников рога посоха, луч черноты разбивает ледяную стену, которую за миг до выстрела возводит Эгорд. Лицо воина-мага искажается гневом, он мчится как барс, Тиморис едва поспевает. Тьма вылетает из посоха как пчелы из улья, но Эгорда словно укусил оборотень, глаза голодные, ледяные колья растут из земли как грибы, черные лучи не успевают крушить. Букеты осколков расцветают снова и снова, непрекращающийся взрыв льда перемещается с Эгордом, глыбы оставляют в гуще саффлов и скелетов туннели из крови и костяной крошки. Такой гнев пылал в Эгорде, когда дрался в пустыне с каннибалами. Витор устроил экзамен вида «один против толпы» – заставил наблюдать, как дикари расправляются с караваном, который все равно было уже не спасти, а потом всучил меч. Эгорда даже не надо было напутствовать, Витору только и оставалось подстраховывать из-за спины: метать дротики, звезды, топорики и что под руку подвернется. Сквозь стену летающих осколков просвистывает что-то плоское. Архимаг вскрикивает, отшатывается, рогатый шлем падает, выпускает веревки седых волос, из плеча торчит серп. – Ха! Тиморис поднимает кулак в честь успешного броска. Архимаг приходит в себя. Глазницы как жерла вулканов, серп наливается жаром, будто сунут в расплавленную сталь, мгновенно испаряется. В ладони Эгорда скручен заряд для атаки, но архимаг срывает с шеи паучий амулет, черный камень брюшка поднимается над головой, архимаг что-то выкрикивает. Проливается дождь черных лучей, полосы бьют сверху, одна едва не убивает Эгорда – врезается в ледяной сгусток над его ладонью, тот исчезает. Время замедляется выбросом животного страха, Эгорд успевает прыгнуть назад, сбивает Тимориса. Бревнами катятся вниз, черный ливень догоняет, в местах падения лучей возникают дымные ямы. Все крутится, камни больно вонзаются в ребра, вместо воздуха – пыль с частицами крови и пепла. Скатываются к подножью, мимо саффлов. Эгорд изловчается вспрыгнуть, схватить Тимориса за шиворот, ноги мчат как волка с охотниками и псами на хвосте, туловище тянется вперед, словно хочет оторваться от пояса. Перед глазами шатается, наверное, последняя живописная картина в жизни. Спруты негодуют по-настоящему, громыхают в цепях с силой, что внушает трепетбольше, чем настигающие сзади лучи смерти. Обычно грозы и бури начинаются природой, но сейчас их выбивают из воды гиганты. Серые трубы щупалец гнутся вокруг овалов тела, пляска исполинских хлыстов превращает океан в водяную пыль, высоченные рваные волны словно прокручиваются мясорубками, туманные столпы валят в небо. Клювы отчаянно ревут, остров трясется бидоном, где взбивают масло, сейчас треснет земной фундамент, Эгорд провалится в дышащий магмой разлом... Спотыкается, падает, Тиморис налетает, оба в одном клубке врезаются в стену горелой древесины. Эгорд накрывает себя и друга ледяным куполом, на мгновение погружаются в глухой синеватый полумрак, над головами – потолок и холод. Взрыв, удары осколков, в глаза врывается небо и что-то черное... Вот и все. Эгорд зажмуривается. Тишина. Через какое-то время осмысляет: не шумят даже спруты. Либо тишина загробного мира, либо... Открывает глаза. То же небо, рядом кряхтит Тиморис. Эгорд оглядывает себя: вроде целый. Глаза растерянно озирают все в случайном порядке: кучи гари, развалившиеся скелеты, рытвины от черных стрел, онемевшие саффлы, лицо архимага с окровавленными губами... Тот по-прежнему висит над землей. Только не на магической силе, а на щупальце, что торчит из груди. Под узорчатыми полами одежды бесполезной палкой валяется посох. Щупальце вытягивается вниз, тело архимага соскальзывает к ногам Ударага, саффл вытирает конечность о мох.Часть 2. Глава 17
Эгорд и Тиморис с опорой друг на друга поднимаются. Остров необычайно пассивный. Травинки и разрушительные колонны спрутов качаются одинаково неторопливо, словно время – прохладная патока. Будто не было никаких сражений... Саффлы сбиты с толку не меньше чудом выживших Эгорда и Тимориса, так же оглядываются, будто не знают, как здесь оказались и что делать дальше, уже не кажутся такими грозными. Ротовые отростки жалко свисают, глаза округляются, всюду робкие подвывания, словно вдоль тропы горбятся нищие, молят добрых странников о кусочке хлеба. Эгорд подходит к Ударагу, сбоку взволнованно сопит Тиморис, шагает неохотно. Саффл смотрит неотрывно, сверху вниз, как ночью, но теперь в глазах можно разглядеть контуры зрачков. Удараг дышит глубоко и шумно, как океан. И точно так же внушает спокойствие и защиту. «Мы не враги врагам наших врагов», – звучит в голове с эхом, мысль принадлежит не Эгорду. – Ты... Удараг? – осторожно произносит воин-маг. «Да. И мне ваши имена ведомы». – Откуда? – шепотом спрашивает Тиморис. «На каждой мысли будто вывеска с именем хозяина. Но мы слышим имена по-разному. Например, ты, – смотрит на Эгорда, – зовешь себя Эгордом, а в моей голове твое имя звучит иначе. Но не могу его сообщить. Сколько бы я ни старался, ты все равно услышишь: Эгорд». – Но почему ты убил своего... хозяина? – спрашивает Эгорд. «Мы были его рабами. Он подавлял нашу волю, мы осознавали все, но не могли сопротивляться, наши разумы стискивал страх, обреченность, бессмысленность... Но этот воин, – щупальца рта указывают на Тимориса, – его ранил, контроль частично упал, в стене ужаса открылась лазейка, я воспользовался». – Вы правда те самые младенцы? – спрашивает Тиморис. «Да. Все. Кроме меня». – А кто ты? «Единственный, кто был превращен взрослым. И первый из саффлов. Наши хозяева сначала забирали на опыты взрослых, но выяснили, что смертность высокая, из десятка выжил лишь я. Тогда начали отнимать детей». Из крепости вылетает дракон, кости сияют выбеленным фиолетом ярко, летун похож на световое облако, наездницу не разглядеть, но слышен безудержный женский смех. Дракон молниеносной дугой проносится над островом, улетает за горизонт... В небе сияет фиолетовый след. – Добралась-таки до источника, – шепчет Эгорд. Удараг смотрит в небо, на сиреневую дорогу. «Эта девушка убила всех жителей. Кто она?» – Долгая история, – говорит Эгорд. – Ты знаешь о наступлении демонов? «Ради него нас и создавали». – Тогда знаешь, кто такой Зарах. «Наш будущий хозяин. А теперь – уже прошлый». – Удараг, наш путь в цитадель Зараха, мы должны убить его, чтобы остановить демонов... и отомстить за близких. Зарах убил моего друга... мою названную сестру... мою боевую подругу, – Эгорд с печальной улыбкой вспоминает Камалию, затем всплывает девушка в радужном платье. – И мою любимую... Мы лишь хотели отдохнуть на этом острове, но жители отдали нас темным магам, и Милита не смогла сдержать гнев... Ненавидит демонов и всех, кто им помогает. Милита и есть моя названная сестра, жена погибшего друга. Так же, как и я, одержима местью... Даже сильнее. Но как бы то ни было, цель остается прежней – найти и убить Зараха. Мы должны продолжить путь. Ты знаешь, как выбраться с острова? «Твой дух ослаб, но ты держишься. Похвально. А что движет твоим спутником?» Удараг переводит взгляд на Тимориса. – Да так, за компанию, – невесело говорит воин. – Если мир рухнет, это ж ни в таверну с друзьями заглянуть, ни залезть на балкон к девушке, а я хочу пожить. Спасем мир – и отпразднуем. Удараг погружается в молчание, глаза опускаются, затем опять отражают бег облаков. Эгорд каким-то образом чувствует, что Удараг общается с собратьями, почти нельзя уловить зрением, но иногда кажется, что все саффлы невероятно похожи. Их и так отличаешь с трудом, но сейчас они как отражения одного саффла: в одних и тех же ракурсах, позах, в одинаковом освещении. Восхитительное единство. От Ударага исходят мощные волны уверенности, эта энергия передается другим, саффлы прекращают горбиться, становятся выше, синева кожи светлеет как утренний воздух, щупальца шевелятся как в разминке перед новой битвой. Вокруг снова армия опасных существ, но теперь воин-маг ощущает себя как за надежной стеной. «Вы спасли больше, чем наши жизни, – звучат в голове мысли Ударага. – Мы думали, останемся рабами страха до смерти и молили об ее приближении, жаждали битвы, чтобы кто-нибудь нас сразил... Не описать словами и даже мыслями, что сейчас в наших головах и сердцах. И уж точно – словами не вернуть долг. Мы поможем свергнуть Зараха. Отправитесь с нами?» Эгорд протягивает руку. – Рады всем, кто хочет сражаться со злом. На кисти осторожно смыкаются лезвия клешни. Такая запросто отсечет, надави саффл чуть сильнее, но по руке Эгорда лишь приятная щекотка. Сцепленные конечности покачиваются в рукопожатии. – Отлично! – выдыхает Тиморис. – Не будем терять время, надо отсюда выбираться. В этой каменюке, – тычет в крепость, – есть портал? «Да. Не знаю, как пользоваться, но провожу». – Этот разберется. Воин хлопает Эгорда по плечу, с сожалением оглядывается на угасающий в небе фиолетовый след. – Теперь главный по магии он. «Следуйте за мной». Новая троица поднимается по тропе. Тиморис по пути откапывает в груде костей замену исчезнувшему серпу, подбирает выроненную в падении косу, глаза рыщут, из чего бы сделать ремни для крепежа на спину. Морока на вершине скалы больше нет. Теперь это самая настоящая крепость – со стенами, тяжелыми воротами, окнами, башней, статуями каких-то тварей, все из зернистого бело-серого камня. Удараг приводит к зарешеченной трубе шириной в рост человека, та прячется среди камней, под замшелым навесом, из каменного горла журчит ручей. Минуты две сумрака, пара поворотов – и вылезают через люк в полусферу какого-то зала. Эгорд путается в горячих воспоминаниях о битве, не может поверить, что живы, что все повернулось вот так. Едва осознает треугольные коридоры, золотисто-песочные плиты стен, тоже треугольные, огонь в настенных чашах, низкие купола залов. Впереди блестит спина Ударага со щупальцами, крылоподобными веерами, бивнями, там неспешно мелькают креветки, актинии, змейки и прочие мелкие сожители. Портал оказывается высокой конструкцией черного камня, из круглого помоста и двух плоских полумесяцев по бокам... Через помост – жирная трещина, один полумесяц разрушен, валяется множеством осколков, разломы мерцают фиолетовым сиянием. Эгорд поджимает губы. – Милита... Сломала портал. – Зачем?! – недоумевает Тиморис. – Могла же мгновенно попасть в логово Зараха! – И мы бы смогли. – Хочешь сказать, девка отказалась от такой удачи только... чтобы не пустить нас? Вот гадина! – Просто одержимая. Хочет расправиться с Зарахом сама, раньше нас. Удараг скользит щупальцем по обломкам полумесяца. «Придется поискать иной способ. Есть идея, но нужно время. Можете пока побродить по крепости, запастись чем-нибудь полезным». – Не заблудимся? – с сомнением спрашивает Тиморис. – Тут довольно жутковато. Удараг прикасается кончиком щупальца к голове. «Стены – не преграда для мыслей. Позовите меня мысленно, я отвечу и найду. Но лабиринт не такой уж сложный. Уверен, прежде чем управлюсь, отыщите выход сами». И правда, этажи устроены примерно одинаково, спустя полчаса ходьбы по коридорам и залам Эгорд и Тиморис ориентируются свободно, даже решают разделиться. В башне на каждом из семи этажей обнаруживается знакомая деталь – каменная трехглавая гидра с огромным шаром. Но сейчас в сферах вместо густой тьмы – пустота. Хранилища силы стали обычными стекляшками: последствия Милитиного мародерства. Эгорд задерживается в одной из лабораторий, на час в нем пробуждается алхимик, годы мирной жизни не прошли напрасно, звенят колбы, шуршат порошки. Готовит лечебные и бодрящие зелья, красивые хрустальные флакончики заполняют торбы. Тиморис на кухне. Успел найти ремни, коса прочно сидит за спиной. Воин за столом, уплетает за обе щеки. Ароматная горка из мяса, рыбы, салатов, фруктов, хлебов разложена по блюдам так, словно с нее намеревались писать картину. Наверное, маги после беседы с пленниками хотели как следует насытиться. – Знаешь, – мычит Тиморис с набитым ртом, – думал, после этой передряги неделю кусок в горло не будет лезть. Хорошо, что ошибался... А вот Эгорду кусок как раз не лезет, разве что кусочки, пережевывает и запивает с усилием. Выйти удается легче легкого – находят люк, через который вошли. Грудь наполняется свежестью, после давящих размышлений в тесных стенах простор – как целебный эликсир, словно земля острова приросла к телу и дышит как третье легкое. – Поброжу туда-сюда, – невесело говорит Тиморис. – Может, кому-то удалось спастись... Эгорд машет вслед. – Хорошо. Мне тоже надо кое-куда наведаться. Ноги приводят к мельнице. Парусные крылья все так же плывут по воле ветра. Эгорд где-то глубоко, тайком от трезвого рассудка, надеется, что Наяда жива... Внутри как прежде, механическое сердце уютно гудит, но душа пропитывается горечью: той, кого ищет, здесь нет. Поднимается на третий этаж. У этого окна разговаривал с Наядой... У книжного шкафа за столом сидит Удараг, при свечах читает книгу. Взгляд скользит по строчкам, обрамляющие пасть щупальца переворачивают страницу. «Когда-то это был мой дом». Ноги опускают Эгорда в кресло. – Ты… отец Наяды? Запоздало понимает, что не знает настоящего имени... «Не трудись объяснять. Знаю, ты о моей дочери. Я говорил, имена в мире мыслей ведут себя иначе. Даже если сообщу имя, что дал дочери при рождении, – все равно услышишь имя, которое дал ей ты». Молчание. Удараг продолжает читать, Эгорд смотрит на пламя свечей, грусть окутывает усталостью, веки слипаются... Голова бездумно поднимается, на руках красные отпечатки, помогает прийти в себя удивление – Удараг, только что листавший начало книги, шуршит последними страницами. Сколько же Эгорд спал? Наверное, часа два: за окном так же светло, но оттенок чуть изменился. Тоска по вырванному куску души еще внутри. – Знал Наяду меньше суток, – бормочет, – но больно так, словно потерял человека, которого любил всю жизнь. А ты наоборот... Столько лет растил дочь, но страданий не видно... Завидую... «В моих жилах кровь спрута, эти древние гиганты по сути своей воплощение покоя, умиротворения, холодного и слегка сонного разума. Мои страдания глубоко, на дне океана, увидеть их могут только спруты». Удараг поднимает глаза, на Эгорда смотрит тьма придонных вод. «Если доведется встретить твою сестру... Хоть она не всегда была такой и вас единит светлое прошлое, будет трудно удерживать желание вступить в бой». Эгорд призывает в мысли живой образ Наяды из нежных красок, но ее тело постепенно иссыхает, превращается в черный туман, остаются кости. – Мне тоже... Эгорд не знает, куда деться от страшной картины скелета в радужном платье. – Что с нашим путешествием? – спрашивает, лишь бы отвлечься. – Улететь не можем, телепортироваться тоже. Как покинем остров? Удараг закрывает книгу, гасит свечи. «Поплывем».Часть 3. Глава 18
На берегу встречают Тимориса, тот виновато разводит руки, водит по земле непривычно угрюмым взглядом, поиски выживших провалились. Но увязнуть в тоске не дают ни ему, ни Эгорду. Саффлы тянутся вереницей вдоль берега, наблюдают за спрутами. Гиганты без цепей, сухопутные младшие братья освобождают последних, оттаскивают ржавые стальные кольца на песок. Спруты мирно поют, голоса мелодичные, натянуто-упругие – словно в воде рождаются, растут и стремительно всплывают огромные пузыри. Уплывать чудовища не спешат: ворочаются, кружат, словно греются в лучах дня, медленно, величественно. И вновь Эгорд ощущает мысленное общение, разумы саффлов и спрутов переплетены одной сетью. Не понять, какой смысл несут эти волны, но что-то хорошее, успокаивающее... от спрутов исходит благодарность... хочется бесконечно быть в эпицентре мысленного обмена, плавать в этом чувстве... «Они прямодушны, – объясняет Удараг. – Готовы сию же секунду уплыть на родную глубину, не были там больше сотни лет. Но если саффлы попросят о помощи – согласятся без колебаний». Тиморис делает шаг назад – Па-а-агадите... Мы что... поплывем на этих страшилищах? Да нас в пути такие чуть на куски не... Осекается. На лице возникает усталое равнодушие. – А, ладно, делайте что хотите... Эгорд улыбается. Спокойная радость, как будто в детстве отец усаживает на колени, рассказывает сказку... Спрут протягивает щупальца к берегу, смыкает в подобие моста. Троица идет по серой дуге, вокруг серебрятся капли, Эгорд придерживает Тимориса, тот балансирует раскинутыми руками, глаза от страха большие, но губы чаще и чаще подергивает улыбка. Тело гиганта ровное, как блестящая серая жемчужина, схватиться не за что, остается рассчитывать на собственное чувство равновесия. Удараг возвышается впереди – у клюва и тяжелых век, синие канаты его щупалец оплетают живую твердь, будто срастаются с плотью древнего предка. «Держитесь за бивни». Эгорд и Тиморис хватаются за длинные костяные пики на спине Ударага. Щупальца спрута начинают движение, вода превращается в шипучую пену, по бокам вздымаются волны. Эгорд всем телом чувствует перемещение в пространстве, хотя океан везде одинаковый, кажется, стоят на месте. Но оглядывается – скалы стремительно уменьшаются. Спруты, самые громадные в мире создания, числом около полусотни несутся клином, разрыхляют воду, та гудит разноцветными роями, на каждом спруте – по три-четыре саффла. И во главе этой армии, на острие громадного треугольника, – Эгорд. Даже не верится... Грудь распирает изнутри, в спину дышит непомерная мощь, впереди все залито жидким солнечным золотом. Тиморис восторженно орет, шея тянется, словно хочет закинуть голову за горизонт, глаза как у голодного кальмара. Мелкие сожители Ударага – рыбы, скаты, медузки, всяческие моллюски, – вылезают из коралловых норок, актиниевых зарослей, складок ног, резвятся по всей макушке спрута, лезут к людям поиграть, суются в опасные потоки между щупальцами. Время течет оскорбительно быстро, медовые блики на волнах наливаются клубничным соком, закат прочерчивает небо розовыми трещинами. Эгорд и Тиморис привыкают к движению, ходят по спруту как по самой надежной из земель, уже не удивляют искристые капли в воздухе – как дождь, только не сверху, а со всех сторон. Удараг неподвижно созерцает даль все время. – Мне бы так научиться, – с печальной задумчивостью говорит Эгорд, солнечные лучи сменяются лунными, брызги как сотни тысяч крошечных лун. Тиморис на спине, руки за голову, считает звезды, но из-за мелькающих капель кажется, что звезд в десять раз больше. – Ты о чем? Эгорд кивает на Ударага, тот как мрамор, с самого начала пути. – Вокруг вода, жизнь, день, ночь, все меняется, а он какой был, такой и есть, – поясняет воин-маг. – Дык меняться же полезно, сам вроде говорил, – хмыкает Тиморис. – Ну, мол, когда меняешься – становишься лучше... или хуже, это уже от человека зависит. Ха! Что, дружище, океан тянет на хилософию? – Есть такое. Но меняться непрерывно – тоже плохо, никогда не получится достигнуть поставленной цели. Проще струсить перед очередной преградой, сломаться, сказать, а на кой бес мне эта цель. Не-е-ет, такая измена не нужна. Тиморис хрустит припасенным из крепости яблоком. – Тоже верно. Но мы же в пути, никуда не свернули. Не ломай голову, дружище, растопчем этого Загороха как блоху! А там можно и поменяться... Бросает огрызок крабу, закрывает глаза, вскоре над шумом волн поднимается храп... «Путь всегда ломает», – раздается в голове. Эгорд поворачивает взгляд на Ударага. Тот по-прежнему как статуя. «Вопрос лишь, как разлом срастется. Станешь либо искалеченным уродом, либо новым существом». Ночью Эгорд просыпается от кошмаров. Во сне душил Милиту, а она улыбалась так, что губы от натяжения кровоточили, нежити не нужен воздух. Закалывал мечом, но та все равно держалась, нежити не страшны раны. Топил, травил, поливал кислотой... А она все улыбалась... Эгорд смотрит на силуэт Ударага – черное на синем, – на мерцание воды, поляну звезд, пятнистый шар луны, но сквозь реальность проступают те же видения: Милита, кровь на улыбке, бесчисленные попытки ее убить... Эгорд хватается за голову. Накатывает прохладное спокойствие, миражи исчезают. – Удараг, это ты? «Ты был встревожен. Я погасил твои чувства, тебе не нравилась эта тревога». – Еще как... «И я не люблю тревогу, даже чужую. Она проникает в мой разум так же настойчиво, как я сейчас проник в твою голову спокойствием». – Прости. Сам не знаю, что со мной... Хорошо быть спокойным, в голове так ясно. Ты всегда в этом состоянии? «Почти». – Тоже хочу такое «почти». «Если понадобится холодный рассудок, моя ментальная сила в любой миг и на любом расстоянии погасит пожар твоих чувств, просто мысленно позови». – Спасибо. Каждый день птицы встречаются реже, на семнадцатый день исчезают вовсе, даже Тиморис обращает внимание. «Рядом драконы», – объясняет Удараг. – В общем, новость хорошая, – говорит Эгорд. – Мы почти на месте. Спруты работают щупальцами как механизмы, ровно и без передышек, страшные хлысты крутятся как мельничные лопасти. Вода перемалывается из сплошной темной массы в пыльны белые фонтаны, монотонный гул действует усыпляюще, словно со всех боков мягкие подушки. Тиморис сидит, ноги под себя, разглядывает царапины и вмятины на доспехах, одни с довольной рожицей, другие как грозовая туча, третьи – недоуменно, будто не знает, откуда взялись. Чешет в затылке. – Эх, столько скопилось… Вот бы вспомнить, где какая загогулина получена! Жаль, нельзя их читать, как буквы, тут хватит на книгу. – Вообще-то можно, – говорит Эгорд. – Есть специальный раздел магии... Тиморис подпрыгивает. – Да ну! Научишь? – Я его не знаю, но могу поводить по библиотекам, самому интересно. – Идет! Порубим Захряка в капусту – и в библиотеку. Нет, сначала в таверну, выпьем за упокой бедняги демона, а потом – в библиотеку! По рукам? – По рукам, – просто отвечает Эгорд. Вскоре Тиморис лежит в позе поэта, сочиняющего очередной шедевр, кормит кусочками хлеба любопытную живность Ударага. – Вот буду с какой-нить принцессой, начнет краснеть, упираться, мол, нет-нет, это же неприлично, я леди, мне рано, только с будущим мужем... Лицо воина искривляется хитрюще. – А я юбочку прочитаю, посмотрю, сколько раз ее задирали, хе-хе! Там наверняка уйма ниточек, надорванных в порыве большой и светлой любви... Эгорд скрашивает время попытками вслушаться в разговоры саффлов, получается лучше, но лишь на уровне чувств, эмоций, общего смысла. Но и этого достаточно, невероятное ощущение единства, не только саффлов, но и спрутов, даже, кажется, бесчисленных рыбок и моллюсков, что вьются в ногах. И Эгорд – в сердце этой громадной ментальной пирамиды, как в броне горных великанов, в ней можно летать и проникать хоть в лед, хоть в лаву, в неведомую черную пустоту – не страшно, ошеломляющая защищенность и уверенность во всем. Двадцать первым днем атакуют драконы. Огненные, ледяные, ядовитые… Один черный. Когда раскрывает пасть – вспыхивает белая трещина, проламывает воду. Эгорд падает, остаток сознания сражается с темной мутью в глазах и онемением. Вот Ямор, только молний не хватало! Воин-маг шатко поднимается, деревянная рука цапает бивень Ударага. Саффлы поднимают щупальца. Спруты копируют движения разумных братьев, выстреливают громадные венцы щупалец в драконов. Пять ящеров гибнут в смертельных объятиях мгновенно, хруст костей как щелчки кнутов. Двое успевают отпрянуть, летят обратно – туда же, куда направляются мстители. Тимориса тоже шатает. – Бесячий хвост, вот это да! Что, словили по зубам, гады?! Взгляд Эгорда цепляется за исчезающие в горизонте силуэты крыльев. – Земля рядом, мы на драконьем пути. Надо чуть свернуть, не нарываться лишний раз. Саффлы возвращают щупальца на обжитые места – оплетают тела серых братьев. Удар молнии загнал мелких существ в ноги и спины хозяев, вылезут нескоро... Клин спрутов тяжело поворачивает, вода снова бьет фонтанами, гиганты набирают скорость. Показывается берег, в два слоя – снизу толстая шкура бурого, почти черного, на ней зеленая пленка. «Шкура» оказывается высоченным утесом, едва не упирается в небо, сплошная темная стена тянется от края до края, валит катастрофической мощи водопад, грохот такой, будто боги пытаются просверлить мир насквозь, а сверло – вот оно, дико вращается, дымится облаками искр. Спрутов придавило бы ко дну. Удараг ведет гигантов сквозь арочный туннель радуг, в опасной близи от убийственного водяного луча, спруты бросают щупальца вверх, кончики цепляются за береговые выступы, словно верхолазные крючья ассасинов. Саффлы поднимаются по скользким столбам как по канатам, держаться помогают присоски, один за другим, медленно, но верно, переваливают за ломаную грань утеса. Эгорд и Тиморис висят на спине Ударага, тот методично выгибает закрученные в пружины щупальца, вновь сжимает, тело плавно подтягивается. Спрыгивают на берег. Впереди джунгли: мясистые листья размером с одеяла, узловатые тросы лиан, всюду мох. Змеи висят как настенные прутья для факелов, смотрят на гостей черными бусинами. Люди и саффлы гладят спрутов прощальными взглядами. Тиморис указывает на широченную реку, мать водопада, та с ревом рожает новые и новые километры его тела. – А они могли бы забраться туда? «Могли бы. Но и так помогли больше, чем мы смели надеяться. Не нужно втравливать в войну с демонами. Эта месть только наша». – Мда, они симпатяшки, – улыбается Тиморис. – Только если не хотят кушать... Спруты кружат в прощальном танце симметричной фигурой: то ли цветок, то ли снежинка, то ли – морская звезда. Исчезают под водой, остаются быстро тающие пенные шапки... – Ну, хоть одежду высушу, – весело говорит Тиморис. Саффлы разбредаются группами по джунглям, Эгорд и Тиморис изучают лабиринт зелени с Ударагом. Эгорд впереди, суша для бывшего человека Ударага теперь – стихия чужая. Пересекаются с другими отрядами саффлов, грузным существам трудно двигаться в тесноте деревьев, сквозь путы лиан. Проносится крылатая тень. Все ныряют под широкие листья… Дракон растворяется на краю неба. Интересно, в лагере Зараха уже знают об их неоговоренном дипломатическом визите? Выходят к реке. Потоки бешеные, как свора голодных белошерстых собак. На берегу лишь Эгорд, Тиморис и Удараг, остальные прячутся в деревьях, на случай появления драконов. «По джунглям двигаться трудно и медленно, – подытоживает Удараг. – К тому же, есть опасность наткнуться на демонов, все же их земли, а в чащах демоны гораздо маневреннее нас». Тиморис хмурит лоб. – И как быть? «Поплывем по дну реки. Это и быстрее, и безопаснее, вряд ли у демонов есть подводные войска. Но как плыть вам?» Воин почесывает голову, не сразу доходит, что на ней – шлем, сплевывает. – Не хочется бежать вдоль берега, не угонимся, да и ящерки увидят. «Жаль, что вы не саффлы». Тиморис толкает Эгорда. – А ты чего молчишь, кладезь безумных идей? Тот задумчиво смотрит в реку, краешки губ потягиваются вверх. – Есть мысль. Вскоре Эгорд и Тиморис плывут по дну внутри светового шара, в невесомости. Удараг впереди, щупальца оплетают сферу, тянет легко и быстро, как пустую скорлупу. Следом плывут саффлы. – А эта штука выдержит? – опасливо спрашивает Тиморис. Руки Эгорда приподняты, ладони сияют. – Не бойся, я не забываю подпитывать. – Какая-то она тонкая. – Чтобы проходил воздух. Тиморис глядит на Эгорда, словно тот осел и вдруг заговорил по-человечьи. – А откуда в воде воздух? – Ну ты же еще не задохнулся, – усмехается Эгорд. – Я сделал самый слабый щит, под мелкоскопом как сетка. Кусочки воды не пролезают, а воздушные летят свободно. – Какой умный, однако, а с виду не скажешь, вон как мечом машешься! Пузырьки облепляют сферу как мох, прозрачные жемчужины воздуха громоздятся слоем толщиной с увесистую книгу, с мелодичным звоном множатся, растут, вихрями уносятся ввысь. Россыпи пузырей не мешают любоваться дном. Рельеф удивляет формами и расцветками. Если хочется увидеть кашу из всего на свете: гор, равнин, холмов, каньонов, зарослей, – добро пожаловать на дно. Розовые бутоны грибов, водоросли, похожие на приплюснутых червей, колонна вертикальных столбиков разной высоты из чего-то красного и каменистого, сталагмиты с винтовой нарезкой и колониями хищных сияющих жгутиков... Чего только нет! Рядом извиваются в подводном полете саффлы, грузных жертв магического эксперимента не узнать: гибкость, скорость, синяя кожа в воде переливается серебристыми огоньками. Ротовые щупальца сомкнуты в подобие клюва, веера и шипы сложены, а щупальца спины закрывают неуклюжие ноги в длинный острый кокон, тот гнется как хвост, саффлы похожи на идеально обтекаемых рыбин. Вокруг спиралями кружат верные младшие спутники. Медузы, лентообразные змеи, кальмары, – как живые щиты. Над головами преломляется небо. На его белом фоне течение видится узорчатыми линиями, как зимой на стекле. Иногда пролетают тени, сердце тревожно замирает, нельзя понять, кто – мелькающая близко над водой стрекоза, летящая поверх деревьев птица или парящий в облаках дракон. Ночью сфера горит ярче, пятна света в черно-синей воде видятся в мельчайших черточках. Тиморис дрыхнет, медленно качается в воздухе, свернувшись как в утробе. Саффлы плывут сверху, как потолок. «Чтобы драконы не увидели свет», – объясняет Удараг, без устали тянет пузырящийся шар. Эгорд глотает бодрящее зелье. – Думаю, все равно заметно. В такой тьме даже светлячок виден на горизонте, а уж драконы наверняка видят в темноте превосходно. «Мы много раз проникали в разумы драконов, когда те нападали или пролетали мимо, успели изучить их мышление. Саффлы постоянно в единой ментальной сети, накрывают пространство куполом мысленной силы на километры вокруг. К сожалению, не можем управлять драконами, как спрутами, могущества не хватает, но хотя бы можем убеждать их не нападать». – Это неоценимая помощь, Удараг. Благодарю! «Мы в одной лодке». Радость расслабляет, еще бы, такая новость: битвы с драконами, основной ударной мощью Зараха, отменяются. Нужно лишь продраться через остальную мелочь! Перед рассветом все же поддается дремоте... Просыпается от перемены движения – сфера не плывет, а едет рывками по чему-то шершавому. Открывает глаза. Удараг волочит сферу на берег, под ее светящимся брюхом хрустят серенькие овальные камушки и ракушки, много как монет в сокровищнице, остается широкая сыпучая борозда. Саффлы уже погружаются в джунгли. Эгорд убирает сферу, Тиморис с грохотом падает, подскакивает как разбуженный толпой медведей заяц. Удараг опускает щупальца. «Мы на месте». Тиморис загнанно озирается. – А? Что? Приплыли? Ну картина! Репа набекрень, чуть не свернул. – Хрустит шеей. – Не ждали. Удараг целит клешней поверх деревьев, там что-то вроде низкого плато. «Похоже на кратер. Наши бывшие хозяева часто упоминали провал, где обитает Зарах и вся его армия. Очень глубокий провал». Тиморис прочищает уши, бегает на месте, прогоняя сонливость. – Да, слыхали. Надеюсь, там есть лесенка, лучше широкая... «Зарах использует порталы, а драконам лестницы ни к чему». Эгорд идет в джунгли. – В любом случае, нам туда. Деревья расступаются неохотно. Из кратера вылетают три черных дракона, устремляются вдоль реки, наверняка – на полуразрушенный материк, добивать пылающий мир. Значит, и правда вход в логово Зараха. Но драконы не заметили гостей, ментальный щит саффлов работает! Эгорд на радостях пересказывает Тиморису, что благодаря новым союзникам драконы – больше не преграда. До сих пор не верится, воображение рисует бой с тремя черными, которые плюются молниями. От огня, яда, льда еще можно уклониться, а от мгновенно убивающей молнии... Джунгли сменяются голыми камнями, Удараг приказывает саффлам ждать в деревьях, троица осторожно взбирается по склону. Тиморис чуть не оседает от ужаса, его руки ищут опору, находят плечо Эгорда и шип Ударага. Черная бездна такая огромная, что пожирает линию горизонта, ниточка этой обычно прямой грани сейчас провисает, как дряхлый ненадежный мостик. Солнечного света едва хватает озарить краешки грубых отвесных стен, а глубже – сотни километров абсолютной тьмы. Словно от ночного неба отрубили половину и бросили на землю. – Какая встреча! – знакомый женский голос. Оборачиваются. Из джунглей изящной походкой шагает Милита. – Надо же, меня опередили Приближается к краю бездны, в стороне от троицы, любопытно заглядывает вниз. – Еще и обзавелись армией... Похвально. Воин-маг борется со шквалом эмоций, ладонь до боли трется о рукоять меча. Брови Тимориса нависают тяжело, нижняя челюсть вперед, губы в узел. Эгорд призывает в мысли портрет прежней Милиты, но ее вымещает серая нежить, пожирающая людей. Вспоминает Наяду, но ее плоть стремительно тает черной зыбью, оголяет кости... Извне, как прохладная волна, омывает покой. Милита – просто озлобленная на весь мир девушка, у которой отняли единственный смысл жизни, и она готова на все. Эгорд мысленно благодарит Ударага. «Мне тоже трудно», – понимающе отвечает саффл. – А где твой крылатый дружок? – с холодной небрежностью спрашивает Тиморис. – Пал смертью храбрых, – с наигранным вздохом говорит Милита. – Хотя и так был мертв. Нарвалась на тучу драконов, он их отвлек, пока уносила ноги. Эгорд убирает руку с меча. – И как без дракона собираешься спускаться? Милита улыбается. – А ты? Оба косятся в пропасть, опять смотрят друг на друга, затяжное молчание. Тиморис глядит недоуменно. В голове Эгорда разгорается мысль сумасшедшая, но почему-то крайне соблазнительная. Глаза немертвой вспыхивают особо чистой белизной. – Тоже думаешь об этом? – подзадоривает Милита. Эгорд гадает, почему идея столь привлекательна, но тут же понимает: она яростная, безумная, и чтобы удержаться от искушения стереть в порошок Милиту, лучше вылить гнев иначе. «Саффлы попробуют найти водные каналы, – окатывает Удараг мысленным эхом, – цитадель должна снабжаться огромным количеством воды. Проберемся через них как можно глубже, Зарах где-то на дне». – Хорошо, друг, – кивает Эгорд, не отрывая взгляда от Милиты. – Встретимся внизу. – Эй, про меня забыли? – обиженно ноет Тиморис. – Объясните кто-нибудь, что задум... Если бы в этот миг у него в руке была дубина – выронил бы на ногу и даже не пикнул. С улыбкой качает головой. – Нет. Шаг назад, улыбается шире. – Не-е-ет… В глазах паника, смотрит то на Эгорда, то на Милиту. Еще шаг назад. – Нет-нет-нет! Хватается за голову, несколько рачьих шагов. – Это шутка, да? Ребята, стойте, я... согласен, безумные идеи – это ого-го! Но... не такие же безумные! Дергается, чтоб развернуться, пуститься наутек... но замирает. Обмякает как на вешалке. Глаза обращаются к небу. – Скажите, вот зачем я с ними связался? Не получив ответа, понуро плетется к обрыву. – Ямора на вас не хватает... «Буду всегда держать с вами мысленную связь, – сообщает Удараг. – Драконы вас не тронут, но не ручаюсь за остальных». Эгорд кивает. «Спасибо». От Ударага приходит волна тепла, можно считать улыбкой. «Делаешь успехи». Вождь саффлов медленно идет к джунглям, покачивая веерами и щупальцами, у ног ползут и парят маленькие друзья, краски моря исчезают в зелени трав и деревьев. Эгорд пристегивает края плаща к предплечьям, голеням, бедрам, Милита делает то же самое. Тиморис смотрит в пропасть глазами бездомного пса. Деловитые звуки трущихся ремешков, щелкающих бляшек. Драконы всех мастей буднично вылетают из тьмы, падают в нее, кто-то, наверное, просто патрулирует местность, возвращается с докладами, но в основном – агрессоры, прут и прут, как гной из нарыва, во все стороны – опоясывать мир огнем, льдом, кислотой, молниями и прочими оковами террора. – Вместе? – без особого интереса бросает немертвая. Эгорд кивает, у Тимориса вздох приговоренного к казни. Прыгают в бездну.Часть 3. Глава 19
Свет пугающе быстро уносится далеко вверх, пожирает тьма, будто громадная смерть, предназначенная миру, по ошибке является к маленькому Эгорду, распахивает навстречу голодную пасть... Крики Тимориса. Смех Милиты. Воин-маг цепляется за мысль, что мрак не превратил его в пустоту, что он, Эгорд, существует, надо срочно действовать. Тьма постепенно окрашивается примесью оранжевого, мелькают огни, но некогда осмысливать, что их источает. Видно лишь самую малость. Тело безвольно кувыркается, Эгорд пробует управлять полетом, пару раз встречный воздух едва не выворачивает суставы. Вращение остановить удается, падает головой вниз, конечности выгибаются назад из-за натуженного, как парус, плаща. Неосторожное движение – и карусель закрутится вновь. Милита чуть ниже, тоже вверх ногами, но ее полет в полном контроле, словно в крови целое поколение белок-летяг. Тиморис далеко внизу, его нещадно вертит, похож на раскоряченную тряпичную куклу. Из глубины несется стая драконов, Эгорд успевает закупориться в шар света. В щит врезается крыло, опять все кружится-вертится, но это мельтешение слабее, то ли столкновение не очень сильное, то ли разум вошел в ускоренный ритм и воспринимает время иначе. Драконы уже высоко – фигурки размером с мотыльков. Эгорд уходит в сторону от удара с черным драконом. Громовое рычание: наверное, так на драконьем языке ругаются матом, гнев ящера растворяется далеким эхом. Эгорд осознает лишь сейчас: сумел-таки увернуться сам. Слабенький, но поворот, равновесие никуда не делось. Внизу кричит Тиморис, почти растворился во мгле черной точкой. Эгорд вытягивает руку, точку окутывает лучистая звездочка – щит. Его широкое днище расплющивает поток воздуха, падение несчастного воина замедляется. Звездочка ближе – вырастает до бусины... Далеко вокруг – огни: стены пронизаны пещерами, в горловинах трепещут факелы, ходы связаны тугими мотками лестниц, демоны как муравьи... Из бездны мчатся драконы, похоже на перевернутый ливень, фигурки драконов с зернышки вмиг разбухают до размеров скал, в опасной близи проносится рядом – и уже в недосягаемой выси, опять зернышки. Драконы, с которыми по пути, обгоняют, но можно рассмотреть в деталях: отблески чешуек, переливы крыльев... Злые глаза посматривают на людей, с губ ворчливое рычание, но пролетают мирно, словно чужаки приняты за драконов, только бескрылых, уродливых, мол, так и быть, живите, не хочется о вас крылья пачкать... Рядом возникает Милита. – Что, уже наловчился? – заливается смехом. – За мной не угонишься, ха-ха! Кружится вокруг Эгорда по спирали, делает головокружительные трюки. Пузырь света равняется с Эгордом, внутри Тиморис, на лице борются страх, удивление и сосредоточение – пытается взять себя в руки. Через какое-то время кивает Эгорду. Воин-маг щелкает пальцами, щит распыляется. Воздух дергает Тимориса как струну, но он тушит колебания быстро. Физиономия пылает радостью, Эгорд понимающе улыбается. Между ними пролетает Милита, отвешивает Тиморису подзатыльник. Воина опять вращает, невольно занимается цирковой акробатикой, грозно потрясает кулаком, шум ветра глушит сочную брань. Милита как темная фея, неудержимо веселится, дразнит Тимориса, тот гоняется за нахалкой в жажде оттаскать за волосы, не замечает, что учится управлять полетом, маневрировать... Так Милита смеялась, когда была младшей сестренкой, в платье, с букетом полевых цветов и человеческими глазами... Эгорд гонит наваждение. Перед ним все равно не Милита, ее душа продана. Надо думать лишь о цели – убить Зараха. Летят рядом тремя линиями, воздух прочерчивается полосами. Уклоняться от столкновений с драконами все проще, как мчаться на лошади меж деревьев, навык впитывается быстро. – Сколько, говоришь, придется лететь? – перекрикивает Тиморис шум полета. – Сутки, – громко отвечает Эгорд. – Так говорил темный маг, но ему не было смысла врать. Впрочем, сейчас уточню... Вскоре в голову Эгорда приходит волна: «Да, слышал разговоры о логове Зараха. Бывшие хозяева спорили, как долго падать, на час больше или на час меньше, но около суток». «Благодарю, друг. – Эгорду трудно испускать ментальные волны с более сложным смыслом. – Вы как?» «В пути. На дне реки нашли канал, тут целая сеть водных туннелей, но все ведут вниз. Движемся не так быстро, как вы, разрыв будет увеличиваться, но не переживайте за ментальный щит, он простирается на огромные расстояния». Огней меньше, сгущается мрак. Милита в сальто хватает лук, выгибается, темноту распарывают стрелы фиолетового пламени, летят быстро, на зависть драконам, фиолетовая стая освещает стены. Пещер больше, но все дикие, без лестниц. Демонов почти нет – лишь редкие отшельники, в глазницах горит что-то злое, жадное. Стрелы разбиваются в лиловую пыль, вспышки озаряют глыбу: выпирает из стены, перекрывает туннель на треть. Милита летит наискось, Эгорд хватает впадающего в панику Тимориса, виляет за ней, троица пролетает в нескольких метрах от острых граней. Выступы следуют один за другим, всех размеров и форм: Эгорд уходит от удара с полумесяцем, Тиморис едва не встречается с рогом, мелькают пузатые валуны, шипастые бутоны, мосты… Милита виражирует как рыба в воде. Воин-маг набрасывает на себя и Тимориса щиты. Рука нацеливается на Милиту, готова окутать солнечной сферой... Но пальцы опускаются. – На хвосте драконы, – не оборачиваясь, кричит немертвая. Тиморис хочет отмахнуться, но его начинает заносить, возвращает руку на место. – Тут везде драконы! – Следуют за нами, не обгоняют. Милита уносится вперед. Эгорд оглядывается, на него смотрят пары огромных злых глаз, с влажных клыков срывается слюна. Троица лавирует меж морщин каменной глотки, драконы не отстают, как привязанные. К ним примыкают новые, зажимают с боков, крылья рубят воздух в опасной близости. – Что за... Тиморис уклоняется от встречного дракона, тот пожирает человечка налитыми кровью глазами, резкий разворот, вливается в стаю преследователей. – Почему за нами гонятся?! – Не знаю. Эгорд укрепляет щиты, пытается связаться с Ударагом. Вожак погони – зеленый дракон – складывает крылья, рычащей скалой падает в атаку, одновременно с этим раскрывает пасть мчащийся снизу красный дракон, в глотке зарождается пламя. Эгорд и Тиморис резко вправо, Милита – влево, драконы сшибаются, из челюстей хлещут колонны огня и кислоты, сквозь них один за другим пролетают другие ящеры, разносится массовый рев, крылья зияют тлеющими дырами. Зеленый дракон в истерике бьет пылающими крыльями, Милита осой кружит вокруг него, щедро обливает стрелами. Вгрызается руками и ногами в морду, пасть немертвой растягивается, блестят клыки. Голова ящера превращается в черное облако, сила тугим потоком врывается в рот нежити. Милита спрыгивает, вниз уносится безжизненная туша с оголенным белым черепом. Эгорд барахтается рядом с огненным драконом, тот отчаянно пытается стряхнуть кислотные брызги, плоть разлагается на зеленоватый дымок, его ленты окутывают покрытое мясными ямами тело. Тиморис мелькает где-то у челюстей. Эгорд целится, но по щиту то и дело бьет либо хвост, либо крыло. Наконец удается выстрелить точно, дважды подряд. Корни крыльев превращаются в белый лед, реки воздуха мгновенно обламывают, крылья вертятся как перышки. Дракон с яростным протестующим рычанием уносится вниз, не в силах замедлить падение. Драконы оставляют погоню, крылья раскрываются, ветер резко отбрасывает громадин вверх, превращает в мух. Эгорд мысленно зовет Ударага. Ответ не приходит долго, покусывает тревога... «Прости, Эгорд, – наконец толкает волна, смывает с сердца камень. – Водные каналы сузились, пришлось выбраться на берег. В пещерах наткнулись на демонов во главе с магом Темного Ордена. Бой был тяжелый, пришлось отвлечься от поддержания вашего щита, но теперь все в порядке». «Потерь много?» «Двенадцать братьев. Много. Для меня и один – много. Я растил каждого из них». «Отомстим». «Остановим демонов, – поправляет Удараг. – Темный маг управлял порталом, в его пещерке карта цитадели. Здесь все связано порталами. Это ускорит перемещение,изучим порталы, с которыми связан этот, и отправимся в самый нижний». Эгорд озирается, взгляд скользит по всему кольцу каменной горловины... Где Тиморис?Часть 3. Глава 20
Эгорд снимает щит, оглядывается еще и еще, губы сбивчиво шепчут заклинание острого зрения, но нигде нет и намека на присутствие друга... Подлетает Милита. – Куда пропал этот тупица? – осведомляется весело. – Сгорел? Растаял в кислоте? Не горюй, все равно бы не дожил. – Замолчи! Рука Эгорда обрастает льдом, похожа на дубину циклопа. – Ой, ну ты еще подерись, – легкомысленно бросает Милита, закручивается в танце, силуэт очерчивает весь периметр бездны, стены осыпаются крошкой от заливистого смеха. Эгорд лавиной горячих мыслей таранит разум Ударага. «Уже знаю о беде, – обтекают голову прохладные волокна. – Наш друг жив, держу с ним мысленную связь. Он внутри огненного дракона, чувствует жар и падение, ему почти нечем дышать...» Далеко внизу обескрыленный дракон вращается ржавым осенним листиком, скоро исчезнет. «Я усмирил панику нашего друга, – сообщает Удараг. – Он спокоен, почти без сознания, дышит экономно. Надо спешить». Эгорд вот-вот сам ударится в панику. Потерять еще одного друга... И опять лишь вспоминать, как вместе рубили демонов, штурмовали башни, летали на драконах, плавали на спрутах... Так нельзя, это уже насмешка! Позволить судьбе нахлобучить на Эгорда шутовской колпак! – Милита! – раздирает криком. – Тиморис внизу! Жив! – Ну и спасай своего живчика! – смеется Милита, пролетает перед носом, в следующий миг уже далеко. Перед глазами красные зерна ярости, пальцы в ледяных кольях, острия готовы сорваться на Милиту, изрешетить... «Соберись», – охлаждает волна извне. Обзор проясняется, немертвую вышвыривает из сознания, глаза прикованы к падающему дракону, что уже не дракон, а что-то бесформенное, расплывчатое… Эгорд слишком легкий, не догнать! Туша зеленого, обезглавленного Милитой, падает на длинный выступ, корень стенной глыбы надламывается. Идея! Ледяные колья, заготовленные для Милиты, сливаются в большой тонкий клинок, прозрачная стрела с бешеной скоростью летит вниз, виляет хвостом мороза. Ныряет в трещину выступа, поперечник в основании глыбы превращается в лед. Эгорд закупоривается в шар света, тянется вниз до предела, сфера вытягивается в овал, разгоняется, лицо красное как полено из печи, от переносицы во все стороны бегут валики пота. Врезается в ледяной фундамент выступа, щит вдребезги, лед – тоже. Глыба откалывается, тело на инстинктах вгрызается в огромный осколок, тот ускоряется. Гул страшный. Ветер режет щеки, хочется провести рукой, не изодраны ли в кровь. Глаза будто насаживаются на пики высотой с тысячу этажей башни, воздух от яростных скоростей белый, полосатый. Бескрылая туша дракона чуть ближе, можно заметить шею, хвост... Все равно медленно! Жирная каменная улитка, да падай же быстрее! В мыслях Тиморис успел задохнуться раз десять, Эгорд клеймит себя гнусными прозвищами, слезы до глаз не доползают, разгоряченное тело перегоняет влагу в пот... «Нашему другу хуже. – Мысль Ударага врастает в извилины как железный снег. – Торопись. Попробуем заставить драконов помочь». Эгорд в отчаянии бьет по камню кулаком, едва не срывается, пальцы вонзаются в уступ. Дракон еще ближе, размером с орех, надо быстрее! Встречные драконы пролетают рядом с падающим сородичем, стараются толкнуть крылом, гребнем, лапами, некоторые таранят в лоб, Удараг и правда воздействует. Туша замедляется. Опустошенный воин-маг жаждет лишь забрать бездыханное тело друга, чтобы похоронить или предать освященному огню, хотя бы там, на дне царства зла, но не бросать гнить в брюхе ящерицы, словно кусок мяса! Глыба догоняет дракона, Эгорд перепрыгивает, хватается за гребень. Все кувыркается как спятившие песочные часы, руки и ноги покрываются ледяной щетиной, прикосновения превращают частички драконьей плоти в лед, воин-маг ползет по трупу как паук, хрустят отламывающиеся следы. Доползает до брюха. Ладони опускаются на толстые складки кожи, Эгорд старается замораживать только поверхность, не углубляться, чтобы не задеть друга. Меч покидает ножны. Рукоять долбит лед, звонко откалываются пластинки, Эгорд рычит, бьет раз за разом... Толстокожий, гад! Давай же! Ну! Изнутри живот распарывает серп, брызжут куски льда. Эгорд спешно разламывает края раны, вываливается рука, серп в пальцах повисает безвольно, виден потускневший от желудочного сока шлем. Воин-маг запускает руки по плечи в теплую скользкую полость, мускулы взбухают, Эгорд тянет из мясного болота на пределе сил. Вязь отпускает, вертикальный шторм отшвыривает Эгорда от дракона с телом в руках. Тиморис без сознания. – Очнись! Эгорд трясет бывший драконий обед за плечи, обоих вращает, но Эгорду плевать, сосредоточен на Тиморисе. – Приходи в себя, Тиморис! Хлещет друга по щекам. Тот весь в зеленоватой слизи, на лице и шее мелкие ожоги, то ли от кислоты желудка, то ли от огня. Неужели опоздал?! Ни пульса, ни дыхания... – Здорово придумал, – беспечно говорит Милита, как оказалась рядом, не понять. – Что, этого болвана все-таки сожрали? Внутри Эгорда пустота, нет сил даже убить эту назойливую мошку Милиту. Тиморис, друг... Нет... – Не волнуйся, – ласково шепчет Милита на ухо безжизненному телу. – Сейчас скушаю, будешь как новенький. Тупить станешь меньше, что скажу – тут же сделаешь. Мясца только поубавится... Тиморис глаза нараспашку, брыкается, серп свистит в месте, где Милита только что была. – Я те щас поубавлю, дохлятина! – машет вслед кулаком. Милита кружит, хохочет. – Ну ты и воняешь! Как из склепа. – От покойницы слышу! Тиморис осматривает себя, руки брезгливо разведены, словно пугало. – Ямор, сколько на мне дряни! – Внутри гораздо больше, – заверяет Милита. – Особенно в голове и кишках. – Знаешь по своему опыту? – скалится Тиморис. Эгорд уже спокоен как океан, хотя только что хотел задать трепку обоим. «Рад, что все обошлось, – согревает мыслью Удараг. – Трижды прошли через порталы, вновь начались дикие пустоши. Плывем по бурным рекам, тут красиво, тебе бы понравилось». В голове расплывчатые видения: пещеры сплошь из кристаллов, синих, бирюзовых, прочих водяных оттенков, крошечные и с бревно, пирамидки и жерди, свет чудно преломляется, завязывается узлами, торчит узенькими иглами. Даже река – будто из алмазов... Эгорд улыбается. «Благодарю, друг». «Мы сможем сюда вернуться, когда с Зарахом будет покончено». Тиморис, кривя рожу, пытается очиститься, Милита комментирует, не расслышать, но ладошка то и дело прикрывает рот. Тиморис двигает челюстями так, что детеныш дракона влетит не задев края, бросает в Милиту пучки слизи, о содержании его пламенной речи догадаться нетрудно. Стены меняются из каменных в кристаллические. Видимо, те залежи в пещерах, что показывал Удараг. Сперва отдельные кристаллы, затем сплошные нагромождения граней, игра белых и синих отблесков, выступы – тоже огромные кристаллы. Эгорд пробует разбить льдом самый неудобный. Между кристаллами вспыхивает перестрелка молний. Троица летит сквозь живую электрическую сеть, Тиморис орет, Эгорд укрывает его и себя щитами. – Да, тут не повоюешь, – говорит Милита, когда взбешенная преграда уносится за спины. – Ямор дери, да сколько ж можно?! – вопит Тиморис, голова вертится, ищет, кого порвать в лоскуты. – Ящерицы, молнии... Когда уже будут цветочки и травка? – Сейчас. Эгорд указывает вниз. Водопад с четырех сторон. К низу белоснежные потоки расширяются, сливаются в один, кажется, что огромный туннель из воды. Эгорд снимает щиты, счастливый вой Тимориса глохнет в шуме, воин старательно смывает вонючую зеленую пакость под водяным обстрелом, капли прошивают всю ширину бездны. Ниже вода распыляется на туман, Эгорд шепчет заклинания, одно улучшает зрение, другое заставляет облака слегка расступиться: выступов вроде бы нет… Туман позади. Заново родившийся Тиморис доволен как сытый лягушонок. – Лететь еще долго? – спрашивает, когда кристаллы сменяются темно-серыми вулканическими наростами. – Половину, – отвечает Милита, пальцы скользят по клинку лука, фиолетовое пламя затачивает лезвие. – Ого! А кажется, падаем целую жизнь. Или наоборот – минуту... Милита переворачивается на спину, руку за голову, вторая крутит лук словно тросточку. – Нежить смотрит на время трезво. Потому и не влипает в дерьмо. – Не такая уж и причина, чтобы подыхать. Тиморис отворачивается, жует припасенный хлеб, запивает вином. Эгорд выпивает флакончик бодрящего зелья, закрепляет ремни снаряжения. «Вновь добрались до портала, – сообщает Удараг. – Взяли темного мага в плен, допрашиваем. У него неслабая ментальная защита, значит, есть что скрывать. Надо взломать его разум». Тиморис пытается справить малую нужду, его нелепо выгнутая фигурка кружит где-то высоко, иногда оглядывается, корчит рожу заговорщика, мол, тихо Эгорд, а то еще дохлая обернется... Возвращается в звено, довольный до ушей, пихает Эгорда в бок, подмигивает, тайный план удался. – Штаны завяжи, – без оглядки усмехается Милита. Тиморис вздрагивает, глаза навыкат, руки ныряют вниз. Стены по-прежнему в темно-серых пористых пучках, переходят в нахлесты протяжных языков, словно что-то текло и застыло. Ниже – еще водопад, тоже по всей окружности. Красивый, красный... Из лавы. – Мать бесячья! Тиморис шустро гребет ногами, будто хочет убежать по воздуху вверх. Эгорд в очередной раз прячет его и себя в свет. Милита падает вниз головой, похожа на ажурный наконечник стрелы. Лицо прорезают черные морщины – уцелеет, все-таки нежить, даже аппетит не пропадет, продолжит насмехаться над Тиморисом... Но от одежды и кожи вряд ли что-то останется, будет как полуразложившийся зомби. Эгорд не хочет помогать, сейчас она узнает, каково это – лишаться плоти. В голове портрет Наяды худеет до костей, то же самое ждет Милиту. Лицо бывшей сестренки еще свирепее. Глаза наливаются могильной чернотой, готова принять любые раны, лишь бы добраться до убийцы Витора. Полет ускоряется, силуэт обрастает фиолетовой энергией. Ныряют в лаву. Шар обтекают алые и оранжевые потоки, гуща хлюпает, кипит. Эгорд стискивает зубы от высокого звука – чудовищный жар съедает щит, пленка истончается, жгут ручьи пота... Лава утекает за спину, ветер срывает последние капли, вокруг – красный туман, полчища кровавых туч, рядом – щит Тимориса. Вдалеке солнечная сфера Милиты. Не сдержался. Да, теперь они по разные стороны, но вовремя пришла остужающая волна Ударага. А холод сказал: если бы не помощь Милиты, вряд ли бы добрались так далеко. Возвращение долгов, не более. Лавовый туман сменяется прозрачным воздухом, Эгорд гасит щиты, от своего Милита избавляется сама, брезгливо стряхивает солнечную пыль, зло косится на Эгорда, мол, без тебя бы справилась. Летит поодаль. Драконы летают через лаву спокойно. Наверняка, она зачарованная, своих не ест: вон ледяной – пролетает без вреда. Все пронизано магией, и демонической, и темноорденской. Драконы и пешки скоро уступят место их создателям... Вот тогда начнется грустное веселье. – Куда ни плюнь, везде какая-нить бесятина! – выкрикивает Тиморис. – Слушай, Эгорд, тут на каждом шагу, то есть, лету, по три погибели, но надо бы как-то вздремнуть... Иначе с ума сойду! – Не боишься? – удивленно спрашивает Эгорд. – Ну ты ж, если что, разбудишь? Спят по очереди: Тиморис, Эгорд. Одновременно не решаются – Милите не доверяют, та по-прежнему летит в стороне. «Не волнуйся, буду в твоем разуме, – успокаивает Удараг. – Разбужу, если почую опасность». Засыпать в полете необычайно легко, когда делаешь это целенаправленно. Даже приятнее колыбели. Если не видеть, что за кошмар: пещеры, драконы, ловушки, – творится вокруг, то воздух как пеленки, гул ветра усыпляет... Вытряхивает из сна голос. Удараг предупреждает об угрозе? Но голос не в голове, откуда-то извне. – Просыпайся! Тут такое! Тиморис трясет за плечи. Стен больше нет, пустота. Почти пустота – каменный каркас, словно застывшая паутина или пчелиные соты, не только по всей высоте, башни ячеек уходят в глубину, растворяются за горизонтом. Внутри – драконы, дракончики и яйца. Взрослые теснятся на каркасах, как летучие мыши, перепархивают с ветки на ветку, порыкивают, наверное, от досады: не развернуть крылья во всю ширь. Мамаши в гнездах, заслоняют кожаными полотнами молодое поколение. Одни еще в скорлупе, здоровенные овалы разных цветов просвечивают, обнажая тени ящерок, корка местами в трещинках. Другие уже пищат, просят кушать, страшно представить, на сколько кусочков тысячи родителей растащили бы трех людишек, если бы не ментальный запрет Ударага. Дракончики делают первые неуклюжие попытки летать, сбиваются в стайки как бабочки. Тиморис вертится, будто собирается отбивать атаки отовсюду сразу. – Ямор, сколько же этих гадин! – Главный козырь Зараха, – озирается Эгорд. – Не удивлюсь, если полсотни тысяч. Подлетает Милита. – Мы близко! Спустя кошмарно долгие минуты – желания считать нет совсем – гнезда заканчиваются стенами из черного камня с блестящими крапинами, бездна похожа на звездную ночь. Провал расширяется, но каменные наросты увеличиваются размерами и числом, из той же звездной руды, на сей раз обустроенные: из диких дугообразных перекладин выдолблены мосты с парапетами, из нагло выпирающих жирных глыб – площадки с арками, полумесяцы уступов и выступов превращены в завитки лестниц. Тянутся шеренги людей, демоны-надзиратели свистят плетьми, брызжет красное, длинные языки слизывают с пальцев жильное вино. Маневры похищают все внимание, Тиморис воет на опасных поворотах, а опасным вскоре становится каждый. Эгорд утяжелен гроздьями пота, в груди грохот, задевает чешуйками доспехов перила и колонны, льется разлапистая хвоя искр. Милита спокойна как звездно-черный камень вокруг, лук плюется стрелами, чистит путь от крылатых демонов, Эгорд и Тиморис добивают. Обрубки голов и крыльев сыплются как яблоки и листья. «Удараг, ты где?» – кричит мысль. «Почти у дна, прошли череду порталов и водораспределительную систему, бежим коридорами и лестницами, тут демоны и Темный Орден». «Мы тоже около дна, пролетели драконьи кладки. Что с магом? Удалось допросить?» «Как раз движемся по его наводке. Есть идея...» «Удараг?» «Тут скоро начнется бойня, Эгорд. Я нужен своим. Держись...» Открывается громадный простор, светло-коричневая земля размером с владения богатого барона, по краям кишат силуэты, купол бурых стен усеян слабо движущимися белыми пятнышками – тоже как звездное небо, только... жуткое… Дно.Часть 3. Глава 21
– Прилетели! – радостно кричит Тиморис, лицо тут же искажается. – Погодите... Мы же щас всмятку!! «Бьемся с архимагами! – тревожит колючая волна. – Потери большие, Эгорд! Нам нужны все силы...» «Снимай щит! – бросает Эгорд мощную мысль. – Уже видим дно, драконы позади, не достанут». «Благод...» Ответ обрывается. Эгорд тянет ладони к Тиморису. – Хватай. Пальцы переплетаются, воины как зеркальные отражения, падают всей широтой тел. Замки рук наливаются светом, как два солнца, воинов окружает шар желтых контуров, прозрачные острова между линиями затопляются лучистой желтизной... Земля ближе – сейчас либо примет, либо раздавит, сферу надо срочно замыкать... Через еще не залитый участок щита Эгорд протягивает Милите руку. Немертвая не реагирует, ускоряется. Тело разгорается лиловым огнем, пышные флаги фиолета запутываются в ком, такой же большой, как щит Эгорда. Фиолетовая комета мчится на таран с твердью. Эгорд возвращает руку. Закрывается щит, следом – глаза. Удар. Голова взрывается. Белизна выцветает неохотно, тошнотворное шатание... Обнаруживает себя на четвереньках, Тиморис кряхтит, выкарабкивается из пролома в земле, цветок дымящихся трещин раскидывает лепестки метров на тридцать. Эгорд мысленно благословляет время, когда изучал световые щиты, потратил на это несколько лет и хвала богам! Сиреневая комета замедляется невообразимо резко, от такого перепада скоростей Милиту должно расплющить… Комета зависает меж разломов. Уменьшается, гаснет. Милита женственной походкой плывет к Эгорду, отпихивает Тимориса с пути, ногой под дых поднимает воина-мага, тот кашляет, разгибается. Немертвая вынимает лук. – Чего развалились как на рыбалке? – Вот с-су... Тиморис косится на скрипящее в кулаке Милиты оружие. – Существо... В голову Эгорда послание: «Мы убили часть архимагов. Держитесь, скоро придем на помощь. Темный Орден создал не только саффлов. Пленный маг рассказал, что мы лишь крохотная часть. Для захвата мира созданы самые разные полудемоны, почти все здесь, в нижних уровнях цитадели, их воля подчинена архимагам… Опять атакуют! Эгорд, держ...» Тиморис пришибленно смотрит по сторонам. – Где мы? Троица идет от центра к краю. Взгляды приковывают ворота размером с крепость Клессы. Скалоподобные плиты, что служат створами, кверху заостряются, похожи на скорпионье жало. Стены приближаются очень медленно, ноги молят пощадить. Окружность дна забита толпами людей и демонов, картины устрашают, Эгорд бледный как смерть, челюсть Тимориса не может подняться с груди. Краснокожие рогатые твари с рычанием, визгом и хохотом пытают голых людей, вид которых напоминает объедки. Набитые кричащими рабами орудия пыток теснятся группами, каждую площадку окружают демоны, одни садисты выходят из арен отдышаться, сменщики с наслаждением вливаются в действо. На других площадках – совсем иначе. Люди улыбаются, смеются, их купают в роскоши и удовольствиях. Бьют винные фонтаны, столы выгибаются от тяжести яств, счастливые мужчины томятся на богатых ложах, о них со стонами трутся обнаженные тела демонесс, сверкают горы золотых монет, драгоценных украшений. Между площадками высоко парят архимаги, рога медленно поворачиваются, огненные взоры следят. Стены увешаны жрецами света в закопченных белых одеждах, кисти и головы иногда шевелятся... Вспоминается Камалия: оковы, беспомощная женщина на грани безумия, взгляд молит о свободе или смерти... Здесь так же. Но жрецов тысячи. До каменного неба. – Что, во имя всего, тут творится? – разлепляет губы Тиморис. – Здесь делают демонов, – отвечает Милита. – Не всех, лишь самых сильных. – Огромных? – Не обязательно. Внешне почти не отличить от рядовых. – Какие-то особые отряды? – Нет, растворяются в общей толпе, почти не заметить, пустышек гораздо больше. – Что значит «пустышек»? И как отличить сильных? – Эгорд, уйми этого попугая! А не то уйму я. – Ну, помнишь, как пробивались к башне и через подземелья? – обращается Эгорд к растерянному Тиморису. – Рубили тварей горстями, но некоторые чуть не зарубали нас. Редко, но бывало: один напористый прорвется сквозь щит, второй черканет когтями по лицу, третий отбросит, свалит с ног... И так далее. Будь уверен, почти все эти настырные... – ...появились тут, – заканчивает Тиморис. – Гений, – фыркает Милита. На троицу не обращают внимания. Даже обидно, вроде как не принимают всерьез, Эгорд ощущает себя призраком... Жрецы на стенах выворачиваются в хоре стонов. Из белых тканей вылетают веревки черной пыли. Энергия течет вдоль стен, ускользает в посохи архимагов-надзирателей, в коридоры по периметру дна, а иногда – в щели гигантских ворот. – Надо освободить жрецов, – шепчет Эгорд. – Ага, через эту армию! – издевательски поддакивает Тиморис, голос дрожит. – Скажи спасибо, что не трогают... Кстати, почему? Но шутки не помогают. Глаза вовлечены в подавляющую воронку пыток. Людей жарят на раскаленных стальных плитах, варят в котлах с жиром, пленники захлебываются криками. – Да что же это... Тиморис в слезах, смотрит, как терзают женщин. Бедняг и бедняжек засыпают пауками и змеями, рубят пальцы и руки. Демоны раскрывают челюсти в крикливом экстазе, хлопают овациями крылья. Тиморис выхватывает косу, потное лицо горит бешенством. – Эгорд! – Терпи. Воин-маг изо всех сил сохраняет холодный тон, рука преграждает путь. – Все равно одни не справимся. Удараг близко, дождемся... Архимаги высматривают самых затравленных, сходящих с ума от боли и страха. Рога посоха указывают на очередного избранника, демоны хватают грязного от крови и дерьма бородача, швыряют перед входом в круг удовольствий. Выбирают самого упертого, который кричит меньше всех, стискивает зубы, а в глазах еще сверкает дух. Бросают к ногам бородача. Демон вкладывает в пальцы насмерть перепуганного, искалеченного человека нож. – Убей его! – хрипит архимаг свыше, посох тычет в храбреца. – Один удар, и мука превратится в блаженство. Из круга летят смешки и вздохи демонесс, мелькают изящные хвосты, рожки, пышные волосы и соски, воздух прорывают стоны сладострастия. Бородач вонзает нож, проворачивает, плоть хрустит как арбуз. В глазах умирающего навеки застывает непокорность. – Превосходно, – смакует архимаг каждый слог. Бородач ползает на карачках, тонкая шея крутит голову, в глазищах дрожат умоляющие блики. Демоны, которые только что рвали его на куски и презрительно заплевывали, растягивают черные губы в страшных улыбках, отвешивают поклоны, когти приглашающе указывают на вход меж россыпей золота. Архимаг пускает в убийцу лозы черной энергии, магический пепел впитывается в мясо, раны исчезают, конечности отрастают, кожа сияет как после купания. Бородач лыбится быстро вылезающими из кровавых десен зубами, текут жадные слюни, костлявые ручонки тянутся на сладкие звуки, блеск рубинов, гейзеры вина. – Ждем Ударага, – терпеливо повторяет Эгорд, хотя лед так и просит заморозить толпу краснокожих мразей. Убийцу облепляют стройные гибкие тела, со всех сторон греют тяжелые упругие груди, пьянят душистые поцелуи, влажные острые язычки водят по губам, демонессы призывно постанывают, смеются, на прекрасных личиках понятное всем и каждому желание, огненные глаза распаляют страсть. Тупеющего от радости бородача ведут мимо золотых холмов к алым шелковым одеялам, подушкам, простыням, рядом сатиры-музыканты – дергают струны, стучат в барабаны, выдувают мелодии, подносы заставлены едой, разливается запах специй, демонесса плещется в фонтане вина, позволяет себя облизать. – Зачем все это? – отчаянно шелестит Тиморис, обнимает косу как последнюю надежду на справедливость. – Переплавляют души, – говорит Эгорд как можно тверже. – Чтобы пустышка стала настоящим демоном, в нее надо вселить черную душу. Здесь как раз и делают из человеческих – демонические. – Отродья Зараха! – цедит Милита, между клинками лука вспыхивает фиолетовый луч тетивы. Эгорд пригвождает строгим взглядом. – Милита! – Из-за этих ублюдков рухнуло все... Продажные слабаки! Позволили Зараху добраться до Витора! А эти... рогатые красные рожи, мнят себя богами... Они ведь были такими же трусливыми червями, гадили от страха, убивали ради своей шкуры... Рррра! – Милита, не делай глупостей, – пытается образумить Эгорд. – Ни я, ни Тиморис не скажем наверняка, что выдержим, если нас так же. И твое прежнее тело тоже... Дождемся Ударага. Архимаг тычет посохом в другого гостя обители наслаждений, лысого толстяка, тот нежится в объятиях демонесс около часа, на морде идиотская улыбка: давно забыл, где находится, что кругом плотоядные твари и темные маги... Демонессы на знак архимага кивают, руки, только что ласкавшие как бархат, вонзаются когтями, толстяк визжит резаной свиньей, демонессы с гневным шипением вышвыривают гору жира за пределы круга. Лысый с бульканьем падает в песок, хнычет, ползет на брюхе, из вспоротых жировых складок течет желтое. Поднимает глазенки на архимага, скулит, давится слезами, по ногам течет горячий ручей. На обвисшем тесте лица мнется мольба на грани самоуничижения, видно, что готов изваляться в любом дерьме, убить тысячу, только дайте еще пожить... Архимаг бесстрастно вынимает из-за пазухи прозрачный, как вода, шарик. Лысый выгибается в сторону сферки, глаза надуваются, будто их душат за стебельки. Из толстяка натужно вылетает копия его самого – из черной пыли. Шар засасывает потустороннюю сущность, наливается тьмой. К архимагу на крыльях подлетает странное существо, плоское как противень, на нем пульсирует шапка – что-то вроде грибницы, со множеством ячеек, внутри – такие же шарики тьмы. Архимаг кладет в свободную ячейку, «противень» летит собирать урожай дальше. Толстяк падает, с трудом поднимается на колени, его шатает. Теперь это пустая скорлупа: глаза из стекла, тупая улыбочка, подбородок в слюне. Между площадками с громом проезжает повозка, ее тянет за цепи огромный демон-жук. На колесах – конструкция из клепаных стальных пластин, сквозь щели сочится кровь, из труб валит пар, внутри грохочет, лязгает, скрежещет. Крышка распахивается, вслед за облаком пара бешено мелькают верхушки топоров, пил, сверл, все густо окровавлено. Демон забрасывает толстяка в люк, крышка захлопывается, вопли мгновенно тонут в жидких звуках, будто толпа пляшет в болоте. Тиморис еле живой, держится за Эгорда. – А это зачем? – Мясо перемалывают, лепят тела демонов, – деревянным голосом отвечает опора. Становится легче, тошнота отступает. Ну да, люди, демоны, мясо... Ничего выдающегося. Эгорд сам рвет сочную траву на отвары и магические зелья. Вполне ужасно, если задуматься, но это же не мешает заниматься алхимией. В следующий миг понимает причину внезапного покоя. «Удараг, все обошлось?» «Да, выбили передышку. Много саффлов погибло, но присоединились другие полудемоны, вышедшие из-под контроля убитых архимагов. Мы рядом, ниже драконьих гнезд. Продержитесь еще чуть-чуть». Поперек лука загорается стрела. – Милита, прошу... – говорит Эгорд без особой надежды. Глаза мстительницы чернеют. Людишки истово закалывают братьев по мукам, которые из последних сил хранят волю. Трусов и предателей лечат стадами, они прут в изобилие как бараны, блеют, рожи довольные, пятки с хрустом топчут мертвые лица несдавшихся, сверкают на бегу к плотским радостям. Но крепких духом мало, на растерзание падшим все больше отдают таких же падших. Доходит до абсурда: пока будущий убийца внимает словам архимага, жертва отбирает нож и вонзает с торжествующей гримасой. А через минуту хитрец пьет вино в нежных лапках красавиц. Тиморис перехватывает косу поудобнее. – Знаешь, дружище... Тут я на стороне нашей дохлой подружки. – Тиморис, Милита! Мы не спасем никого, если нас убьют! В горло демона вонзается стрела. Лук воспламеняется, на нем рождается веер стрел, через миг толпу демонов отбрасывает. Монстры падают с фиолетовой полосой сквозь тело, пара мгновений – и площадка пуста, лиловые колосья торчат как из демонов, так и из пленников. – Там же были хорошие! – возмущается Тиморис. Милита заряжает лук. – Плевать! Не надо было попадать в плен... Ну где ты, Зарах?! Гляди, давлю твоих букашек горстями! Милита пускает стрелу в спину архимага. Тот в развороте отбивает посохом как щепку. – Убить, – бурчит небрежно.Часть 3. Глава 22
Земля вздрагивает, на троицу движется красное цунами со всех площадок, со всего дна. – Назад! – кричит Эгорд. Милита продолжает сыпать стрелы, фиолетовые линии брызжут во все стороны, можно разглядеть подпрыгивающих в предсмертной агонии демонов, но волна меньше не становится. Тиморис в кои-то веки жаждет битвы, но даже его ярость уступает очевидному – их сметут как пыль. У Старга сильных демонов было один на сотню, а тут – все поголовно. – Бежим! – кричит воин-маг. Троица несется к центру. Бесполезно, кольцо демонов и так сомкнется, но лучшего плана нет. Догоняют крылатые демоны, Милита дырявит визгунам черепа, тех, кому удается подлететь вплотную, рубит клинками пополам. Тиморис тоже вовсю утоляет боевой голод, коса выписывает вихри. Эгорд глотает зелье, сил чудовищно не хватает, старается не расходовать лед зря, десяток-другой – хоть тысяча! – убитых демонов погоду не сделают, их в сотни раз больше. Лучше приберечь для щитов, самое разумное – тянуть время до прибытия Ударага. Добираются до звезды разломов, что осталась после падения. Бежать дальше смысла нет. Что делать? Думай, Эгорд, думай... – Милита, ну что ты за нежить, если без терпения! Немертвая кружит, плащ хлопает, стрелы разлетаются как из дальнобойной баллисты. – Я не собираюсь глазеть на эту мерзость! Мне нужен Зарах, сейчас! Тиморис хрипит, пытается отдышаться. – Кажись, до вашего Завтрака не доживем. Прости, забыл, что ты уже сдохла... Утешь, как там, в загробном мире? Чую, осталось недолго... Эгорд хлопает себя по лбу. – Что, решил забить себя до смерти, пока не забили эти? Тиморис тычет косой наугад, без разницы, все равно попадает, демоны прут отовсюду. – Милита, до какой стены ближе?! – кричит Эгорд. Нежить озирается без пререканий, чувствует близость спасительной идеи, белоснежные глаза застывают на стене против гигантских ворот. – Там! Эгорд срывается в указанном направлении. – Жрецы! Надо освободить! Милита окутывает ступни лиловыми подушками, скользит как по льду. Эгорд сплетает первые контуры щита, но замечает страшное: в бой вступают архимаги! Видно, решили, что слуги исполняют приказ очень уж долго и шумно. Против черных лучей световые щиты бесполезны, Эгорд уже видит на посохах мерцание тьмы. Вскидывает руки, вокруг мчащейся троицы смыкается арочный туннель толстого льда. Бегут в тесной синеватой прохладе, позади грохот: демоны и лучи смерти разбивают новорожденную постройку. Воин-маг спешно намораживает продолжение туннеля, ледяные камни бьют по спине больно, но взвыть и даже скривиться некогда, стены мгновенно обрастают трещинами, успевают сбежать за миг до обрушения. Силы на исходе... Демоны забираются в коридор спереди. Тело обнимает фиолетовое пламя, живительный холод, Эгорда подбрасывает приток энергии. – Спасибо! Милита отбивает градины. – Шевелись! Эгорд заставляет передние стены стиснуться, демонов-лазутчиков – всмятку, теперь туннель растет клином, распарывает толпу, стены раздвигаются, пропускают создателя. В проеме заметен край белой одежды. Стена с пленными жрецами! Выныривают из туннеля, Эгорд с ревом наращивает высокую ледяную волну, загнутую к беглецам и стене, этот купол принимает удары. – Рубите оковы! – кричит Эгорд. Подпитка ледяного щита – тот еще мазохизм, энергия покидает воина-мага как вино лопнувший бурдюк. Десяток тварей обходят и перелетают щит, Тиморис берет их на себя. Милита шустрым призраком к стене, вскоре жрец с обрубками оков падает, немертвая освобождает другого. Первый жрец встает, в глазах – недобрый блеск... Эгорд соображает, что к чему, но успевает лишь закрыться слабой прослойкой света, белый луч откидывает к ледяной стене. Такой же летит в Милиту, та вовремя пускает точную стрелу, часть луча поглощена, но всклокоченные остатки сбивают ошеломляюще, Милиту раз пять переворачивает в воздухе. Сбоку прыгает вопящий Тиморис, коса в замахе. Жрец выставляет к нему ладонь, воина отпихивает кусок светового щита. Больше страха смерти съедает обида. – За что?! – кричит Эгорд. Жрец держит на прицеле. – Демоны все равно победят... В пальцах крутятся диски света, готовы распилить поверженных освободителей. Зачем помогать тем, кто мучает, хочет спросить Эгорд, но ответ и без того мерцает в тусклых зрачках предателя: надеется на милость и привилегии, чтобы тоже купаться в вине, обнимать красавиц... – Белая гадюка! – рычит Милита. Тиморис поднимается. – Ты же клялся служить свету! – Лучше быть живым темным магом, чем мертвым светлым, – судорожно дышит перебежчик. Свет в руках жреца превращается в комок тьмы, оттуда вытягиваются три отростка, готовые броситься на спасителей черными лучами. Вспышка – и жрец оседает пеплом. Второй жрец, могучий седой старец, наконец избавился от недорубленных браслетов, сухая ручища вытянута в сторону пепельной тучки. – Прости, брат, – тяжко выдыхает жрец. – Возмездие найдет сломивших твою волю! Тиморис помогает Эгорду встать, Милита вскакивает, подбирает лук. Воин-маг наваливается на стену льда, по плечу вытекает энергия, отстраивает выпавшие куски, Милита, Тиморис и старец удерживают несущихся в обход демонов. Вся надежда на спутников, сил кое-как хватает восстанавливать лед, Эгорд не может даже сбросить вцепившегося в спину летуна. Настырного монстра дружно пронзают коса, стрела и луч. Тиморис выбывает из обороны, суетится над убитыми, мечется от одного к другому. – Эй, чего там роешься, червь?! За тебя должны отдуваться, паразит?! Милита насыщает стрелы тройной порцией огня, каждая игла фиолета прошивает по нескольку тварей. – Не мешай, нас спасаю! – отмахивается воин. Эгорд почти пустой, лед не растет, тонкие ниточки сил едва успевают связывать самые узкие трещины. Рядом падают и разбиваются здоровенные белые куски. – Помогите... – Выпустите, мы поможем... – Убейте меня!.. Прикованные жрецы с трудом ворочают языками, слова вперемешку с нытьем и мычанием, лица в крошках – многолетняя соль слез... В самом деле помогут? Эгорд косится на кучку пепла от жреца-предателя. Спутники тоже в сомнениях, не торопятся выпускать. «Если меня убьют, – говорил Витор, – не вздумай мстить. Жаль, я не предвидел, не таскал бы по заварушкам, но ты творец – вон какую красоту делаешь из обычного льда, – а вашему брату оружие противопоказано». «Почему?» «Из обиженных творцов выходят грандиозные разрушители. И сбрей, наконец, челку и усики, они тебе не идут». «Ладно». – Эгорд! – окрикивает Тиморис, приглашающий жест, на двух десятках трупов вырезана руна. – Приятного аппетита! Эгорд тянет руку к пище, другая по-прежнему подпирает грохочущий купол. Через какое-то время вместо тел – рассыпавшиеся в мел кости, ледяной форт опять вытягивается, бреши и сколы зарастают, воин-маг свеж как выспавшийся бог, ощущает второе – или уже сотое? – рождение. – Благодарю! Тимориса окружают, коса ныряет из одной туши в другую, а первая еще живая, царапается, портит доспех. – Мы как тараканы в углу! Бегаем быстро, но против веника и сандалий – дело дрянь! – Надо освободить братьев! – срывается на хрип жрец. – Не смей! – кричит Милита. Враги резко наглеют, даже с новообретенной силой Эгорду тяжко. К нападающим примыкают ездовые жуки-великаны и демонессы. Обрушивается знакомый с острова черный дождь: архимагам, наверное, жутко надоело ждать. Копья тьмы ломают хрупкое стекло холода на горошины, щит урезается как тростинка перед оттачивающим приемы мастером фехтования: ниже, ниже, еще ниже... Уже не до демонов, укрыться бы от града обломков, стихия вот-вот похоронит заживо. – Надо смываться! – орет кто-то. Эгорд окружает себя солнечной сферой – Пригнитесь! Закройте глаза! Из губ выпархивает слово, шар взрывается, залп белых линий пронзает все вокруг. Лед превращается в горячий туман, дышать нечем. – За мной! Эгорд бежит впереди, за ним, пригнувшись, остальные. Из пара возникают сбитые с толку демоны, глаза некоторых сожжены, твари бьют наугад. Их так много, что беглецам приходится запрыгнуть вверх и мчаться по спинам и плечам, живой красный ковер ходит ходуном как болотный мох... Толпа редеет, беглецы прыгают на землю, но от этого не легче. Демонов – как термитов. Если бы каждый был ростком пшеницы, Старг кормился бы хлебом год. Черный луч испепеляет жреца. Был – и нет. На троицу смотрит сотня парящих архимагов, Эгорд угнетенно обозревает ряд качающихся рогатых шлемов, сгустки тьмы набухают, чтобы скрестить лучи на докучливых гостях. Тиморис опускает косу. – Вот и все. Демоны и архимаги замирают, шеи выкручивают головы к воротам. Скалоподобные створы ползут, вспахивают каменную твердь в щебень, плиты размыкают толщу, словно открывается громадная книга... Между «страницами» полоса мрака дышит чем-то едким, так и хочется зажать нос, кромешная тьма расширяется, воздух приходит в движение, засасывается пустотой. Ветер и дрожь валят часть демонов, Тиморис держится за Эгорда, на смену жаре – холод, глаза Милиты выцветают такой же чернотой, немертвая шипит как василиск. Плиты останавливаются, у их подножий дымится пыль. Долгая немая тишина... Скользкое шипение. – Не трогать людишек! Земля опять трясется – тяжелой дробью, как под молотами, от удара к удару сильнее. Из тьмы лезет скорпион величиной с дракона. В бурых острых пластинах, они шевелятся как жабры, между ними вылетают струйки зеленых испарений. Хвост длиннее тела в разы, извивается в сложном танце, свистит как металлическая лента. Три пары мощных лап сминают пласт минералов в мозаику из тысяч кусочков. Четвертая пара – передняя – пронзает камень как бумагу, похожа на драконьи крылья без перепонок, насадки блестят лезвиями. – Они мои-и-и! – шипит скорпион. Морда без глаз, носа и ушей. Пасть всегда открыта, развернута на сто восемьдесят. Зубы как арсенал сабель. А между ними – сеть зеленых языков, несколько толстых как канаты, от каждого ветвятся еще несколько, размерами чуть меньше, а от этих еще, и так по цепочке... Ядовитый корень плавает в воздухе как роща водорослей, колонии длинных нитей неустанно колышутся, гипнотизируют на пару с хвостом... Зарах!Часть 3. Глава 23
– Все проч-ч-чь! – шипит демон. Каша слуг торопливо растекается по стенам, архимаги гасят в ладонях тьму, с поклонами отлетают. Троица посреди каменной пустыни, от Зараха отделяет лишь венец трещин – след эпического падения. Наконец-то! Прежние страдания, страхи, бури, – исчезают, уступают легкости. Эгорд лишь сейчас осознает, как много пройдено, вспоминает, зачем вообще сюда явился, зачем убил на пути стольких врагов и обманул не одну смерть. Захлестывает стыд – как мог забыть! – и какое-то безумное счастье. Витор! Сестренка Милита, Камалия, Наяда... Вы будете отмщены! Эгорд не увидит неба, архимаги все равно сожгут. Но неважно. Главное – убить Зараха! Нанести смертельный удар, услышать его мольбы, вырезать на безглазой морде глаза, чтобы в них заглянуть... Зарах точит друг о друга насадки недокрыльев, облизывает – словно обвязывает нитками, на клинках остаются зеленые мазки яда. – Это и есть ваш Зарах? – спрашивает Тиморис. – Не наш, – дрожат губы Милиты. – Мой! Только мой! – Тиморис, не вмешивайся, – говорит Эгорд, не отрывая взгляд от зелени языков. – Размечтался, – бурчит Тиморис. – Столько перлись к этому чучелу, а теперь стой в сторонке? Вы ж без меня пропадете! – Подстраховывай, – осаждает Эгорд, – но в бой не лезь. Пожалуйста. – ...Ладно. Зарах взмывает ввысь как кузнечик, все трое отпрыгивают кто куда, скорпионье тело падает, брюшные шипы крошат породу на мелкие ромбики. – Я вас помню-ю-ю, – шипит Зарах, эхо течет в уши одуряющим ядом. Жало бросается на отползающего Тимориса. Эгорд выкрикивает, пальцы рассекают воздух снизу вверх, из земли вылезают пять ледяных сталагмитов разной длины, бьют по пластинам хвоста. Глухой звон, хвост отскакивает, Тиморис брезгливо оттирает попавшую на сапог каплю зеленой отравы. Зарах поворачивается к Эгорду. – Ты-ы-ы... Челюсти твари щелкают, от каждого удара дикая головная боль. Эгорд держится за висок, остужает снежной пленкой... – Помниш-ш-шь, как умирал твой дружок-к-к? Голос Зараха всегда меняется, то бас, то писк, перепады интонаций издеваются, дразнят, пугают, провоцируют. – А ты смотрел как дурачок-к-к, с открытым ртом, как я жую его хрустящие сочные ножк-к-ки, и не пытался помоч-ч-чь... – Ах ты... Эгорда трясет, жилы как раскаленная проволока, ледяные колючки на руках испаряются. Языки начинают приковывающий внимание танец, гифы захлестываются в сложные узоры, Эгорд узнает в зеленом ажуре лицо Витора... Брови, скулы, линии носа и подбородка, – невероятное сходство! – Эгорд, почему ты меня не спас? – стонут плетеные губы голосом Витора, глаза жалобно округляются. – Ты же мой друг, я столько для тебя сделал, столько раз вырывал у смерти! Воин-маг беспомощно опускает меч, ноги ватные. – Я... не... Моргает, дыхание шелестит. – Витор, прости! Я не... – Струсил! – Нет, Витор, нет! Эгорда несет в пасть Зараха, не видит ничего, кроме обиженного лица друга. «Знаешь, Эгорд, – шептал Витор, – я лишь жалею, что мы с Милитой не успели завести мальчика... или девочку... Странно, да? Пережил столько приключений, а перед смертью мечтаю о простом… Глупо как-то вышло… Ты восхищался мной, подражал, а ведь я, красивый могучий герой, за всю жизнь так ничего и не создал – только бродил по свету, развлекался и размахивал мечом налево-направо...» «Ты сделал меня и Милиту сильными!» «Да... это единственное, чем горжусь... – Смех сквозь кашель. – Но так и не отучил тебя бояться скорпионов, чудо ты в перьях...» «Витор, не уходи!» «Моя вина... Думал, мелочь, а вышло...» С ног сбивает Тиморис, оба отлетают, опустевшее место пронзает хвост. Тиморис бьет Эгорда по щекам, поднимает. – Не слушай его! Эгорд трясет головой. – Ты ведь тоже была т-т-там? Языки смотрят уже на Милиту. – Видела, как-к-к убиваю твоего любимог-г-г-о... Милита как факел, верхней части лица не видно из-за слепящего сияния глаз, зубы крупнеют, капает слюна, ногти разрастаются до когтей. – Разорву, тварь! – А что не разорвала тогда? – гнусно говорит Зарах. – Ах, ты же была слабенькая девочка, испугалась, что и тебя так же, на мясо... Милита рычит, лук искрится, копит страшную силу. – Ведь клялась, что любишь! – имитирует демон голос Витора. – Но страх сильнее любви? Так испугалась, что продала душу за то, чтобы никогда не испытыватьболь! И вот... ты нежить. И как, нравится? Не больно, не страшно, зато можно пугать и мучить ничтожных смертных. Уже вошла во вкус... – Заткнись!!! Милита рвет тетиву, лук выплевывает череду колец во главе с клыкастой пастью. Здоровенная змея лилово-белой энергии спружинивается, петля летит задушить, вонзить клыки. Зарах смыкает хвост в круг, полость круга заливает гудящая черная воронка, демон прыгает в живой мрак, хвост разматывается, ускользает во тьму вслед за хозяином, портал исчезает... …появляется далеко за спиной Милиты. Зарах вылетает, торжествующе кружит, будто играющий с хвостом пес. Тварь бесконечно телепортируется с места на место, раз – далеко у стены, два – перед носом, бьет запечатанным в сталь недокрылом, три – рядом с Милитой, пытается откусить голову, четыре... Солнечный щит успевает спасти Эгорда столько же, сколько за все путешествие, Милиту лапы Зараха пронзают уже который раз, ядовитые пары из-под пластин окутывают как науськанные, но раны Милиты зарастают черной пылью, а дышать ей все равно чем. Магические змеи немертвой гоняются за демоном по всей арене, но тот рвет на мерцающие хлопья, ныряет в порталы. Лед и лук слишком медлительные, Зарах либо отбивает, либо исчезает... Эгорду начинает казаться, что неуязвимый монстр тянет время, забавляется, мог бы расправиться сразу... Дно завалено энергетическим «снегом» – останки змей – и осколками льда. Эгорд и Милита прячутся за ледяным обелиском. Воин-маг осушает третью бутылочку противоядия, помутнение и тошнота отступают. – Вот же слепень! Милита заглядывает за угол, тут же назад, край ледяного убежища выбивается ударом хвоста. – Убью эту мокрицу! – Куда подевалис-с-сь мои шаловливые детк-к-ки? Опять, бесстыдник-к-ки, спрятались, играют-т-т в папу с мамой. Ух-х, всыпать бы плетк-к-кой да за волос-с-сы! Эгорд пытается отдышаться, Милита с суровым лицом заряжает лук. Из-под обломков льда выкапывается голова Тимориса. – А ты что здесь забыл? – спрашивает Эгорд. – Ребята, этот урод часто прыгает в одно место... Тиморис по-заячьи стреляет глазами, нет ли рядом этого самого урода. – Нет, не туда, куда подумали, хотя там ему как раз место и вход похожий. Я про центр, где трещины. – Не так уж часто, – цедит Милита. – И все же попробовать надо, – решительно говорит Эгорд. – Один из нас вынудит Зараха переместиться, другой будет ждать у выхода. Зарах выпрыгнет прямо на смерть. – Убивать буду я! – рычит немертвая. Обелиск разбивается, все врассыпную, над головами свистит хвост. Сражение продолжается, руки Эгорда изрыгают ледяные потоки, меч бесполезной железякой болтается в ножнах: с Зарахом в ближнем бою – шансов нет. На захватчика мира набрасываются пять змей, между сегментами хвоста открывается черный портал, Зарах прыгает. Эгорд осознает, где сейчас появится непобедимый враг, взгляд устремляется к центру дна, над трещинами уже разбухает черная звезда... В ту сторону летит мощный ледяной клинок. Портал распахивается, Зарах выпрыгивает, клинок несется прямо в пасть, влажная блестящая плоть открыта для удара. – Нет! Милита в прыжке разрубает клинок. Эгорд в бешенстве. – Ты что?! – Зарах мой! – Дура! – кричит Тиморис, машет косой. Зарах противно хохочет, бежит в атаку, лезвия передних лап сливаются в мясорубку, по бокам тянется пыль, еще коварнее разит хвост, демон словно обретает второе дыхание, теснит Эгорда и Милиту к стене, за их спинами мельтешит злой от беспомощности Тиморис. Ярость Эгорда вся уходит в отражение быстрых тяжелых ударов, хочется зарубить рычащую по соседству Милиту, та вовсю орудует луком как топором, но Зарах бьет и бьет, нельзя вставить даже робкую контратаку. Демоны расступаются, толпа ревет в безумном наслаждении, все желают победы обожаемому повелителю. Троица упирается в стену, сворачивает, не прекращая защищаться. Бой кипит вдоль стены с тем же успехом: Зарах сыпет удары как зерно из мешка, люди отступают, демоны с удовольствием наблюдают, как они изматываются, делают ошибки, сейчас упадут... Кусок стены взрывается, камни и свирепый поток воды отбрасывают Зараха к центру как веточку, течение кишит саффлами. Удараг таранит Зараха в брюхо, тот обрушивает хвост – то ли замкнуть портал для очередного побега, то ли ужалить, – но синие щупальца его перехватывают, Удараг клешней отсекает лапу с насадкой под корень. Зарах взвывает, рывком перекатывается, лапы отталкивают цепкого саффла, Удараг падает по другую сторону центральных разломов, щупальца плавно поднимают, словно Удараг рождается из морской волны. Саффлы наполняют дно пробирающим до костей воем, Эгорд однажды ощутил его подавляющее действие, но сейчас ментальная атака нацелена на архимагов. Высоко парящие рогатые силуэты стреляют черными лучами, но вслепую: больше всего достается демонам – стираются в пепел по десятку в секунду. Посохи падают, некоторые срывают шлемы, хватаются за головы. Красная орда несется втоптать в грязь саффлов, те увлечены мысленной битвой с разумами архимагов. Но втаптывать начинают красную орду – младшие братья саффлов, нашедшие приют в ногах, веерах и щупальцах. Растекаются цветастой волной, облепляют демонов, грызут, жалят. Пираньи, мурены, крабы, медузы, – не узнать. Эгорд и Тиморис кормили в пути милых существ, а теперь милашки внушают ужас похлеще демонов. «Сдавайся, Зарах! – прокатывается мысль Ударага. – Архимаги почти все убиты, демоны-полукровки на нашей стороне». Из коридоров валят всевозможные чудовища: люди-тигры в доспехах, люди-медведи с каменной кожей, шустрые люди-крысы, люди-кабаны... Всех не счесть! Полудемоны смыкают кольцом чистую кровь, закипает баталия, для каких обычно нужны генералы, окопы и карты боев со стрелками и крестами... Из небесного провала летят крылатые полудемоны, от самых разных животных – летучих мышей, стрекоз, ворон... Эгорд узнает авианов, тоже извращенных демонической кровью. Воздушная подмога набрасывается на архимагов и летучих демонов. Зарах скручивает хвост в круг, прыгает внутрь, но... нелепо вываливается с другой стороны, в круге была обычная пустота. «Не сбежишь, – разносится мысль вождя саффлов. – Наша ментальная сила не позволит создать портал». Демон затравленно озирается, языки брызжут ядовитым дождем, Зарах жмется к земле, мощно выдыхает зеленый пар, пластины то встают дыбом, то ложатся сплошной литой гладью. Эгорд и Милита бегут к центру наперегонки, Тиморис пытается не отстать. «Сдавайся или умри в бою!» – В бою со мной! – рычит Милита. – Вырву твой язык, заставлю сожрать! Зарах перестает суетиться, языки сплетаются в ядовитую улыбку... Из пасти – пронзительное шипение. Воздух взрывается криками, стены громадного купола обрастают тучами: из жрецов лезет черная энергия. Зарах бросается к воротам, тучи плывут за ним. – Нет! – кричит Милита. – Остановите его! – Стой! Троица в погоню, так резво, будто гонятся за ними. Повелевающий рев Ударага – и летучая армия полукровок пикирует на Зараха, Милита забрасывает снопами стрел, Эгорд шлет морозные кометы. Бесполезно – хвост ловко отбивает все и всех. Зарах прыгает в ворота, исчезает во тьме, черные потоки втягиваются следом. Десятка три летунов ныряют во мрак. Троица вбегает за ворота, под ногами твердо, но вокруг – сплошь тьма, шумит дыхание, гремят наперебой сердца. Могильная ночь постепенно сбрасывает занавесы, выкидывает в круглый зал. Эгорд спотыкается о крылатый труп, всюду кровь и продырявленное мясо. Посреди – портал, увеличенная копия того, что был на острове: из черного камня, круглый алтарь, с боков плоские полумесяцы. Между ними завывает черный смерч, такой же, какие создавал Зарах, только размером с дом. Мерзкий хохот, в воронке мелькает скорпионье жало. Портал гаснет. Гладкие как сталь колонны отражают немое пламя настенных ламп. Тишина...Часть 3. Глава 24
Смотрят на пустоту каменных рогов. Вокруг головы Эгорда кружат нити мыслей. Эгорд тупо водит глазами, отслеживает их вязкий полет. Туловище, руки, ноги, пальцы... все слипается, будто Эгорд в коконе, буравит осознание несусветной глупости, словно они не трое мстителей, а трое придурков, которых весь мир только что изрядно надул. – Ушел, – безлико подтверждает Тиморис. Да, ушел. Вернулся в царство демонов. В общем – новость неплохая, наступление остановлено, но месть провалена. Зарах убил Витора, по его вине погибли Милита, Камалия, Наяда, вдоволь поиздевался над всеми людьми и безнаказанно вернулся домой. Как съездил на загородную прогулку. А Витор, наверное, смотрит с небес и думает, где же обещанное возмездие... Ведь Эгорд, верный друг, клялся... Позади, за воротами, ликование толпы, как в театре после душераздирающего спектакля. Тиморис выбегает на разведку. «Демоны и драконы остались без предводителя, – окатывает Удараг пробуждающей волной. – Они перестали нападать. Война окончена». До Эгорда доходит, что кусает губу до крови, челюсти размыкаются, рука вытирает. Милита едва стоит на коленях, опирается на лук, словно дряхлая старушка. – Нет, – шепчет. – Не верю... Эгорд тоже не верит: по щекам немертвой катятся слезы! В серых, точно мгла потухшего заката, глазах он впервые различает контуры зрачков. На Милиту жалко и страшно смотреть. Морщины как струны, их дергает беспомощность в паре с чем-то крайне опасным, что вот-вот грозит прорваться. – Так нельзя... Я же не отомстила. Как же Витор? Обещала любимому, что увидит смерть Зараха... Да, Милита похожа именно на смерть. Обиженную смерть: первый раз за много тысяч лет приговоренный сбежал, не умер в срок. Врывается Тиморис, вид такой, будто собирается обнять и расцеловать весь род людской. – Демоны и драконы без Зараха не нападают, – повторяет мысль Ударага. – Войне конец. Победа-а-а-а-а-а! Ха-ха! Даже не верится! Ну, держитесь, таверны, ох загуляем! Земля дрогнет, это вам не вшивые краснозадые! Надо бы спросить у местных, нет ли тут кабака... Милита разворачивается, в Тимориса летит стрела. Тот едва успевает пригнуться. Хватается за голову – вроде цела. – Совсем спятила?! Милита призраком выметается из зала. – Стой! Эгорд поднимает Тимориса. Один за другим истошно вскрикивают люди, толпа недовольно гудит, внушительно воют саффлы. Эгорд бежит в ворота, Тиморис следом. Милита расстреливает пленников – планомерно, но в спешке, пускает стрелу за стрелой, фиолетовое пламя от избытка силы белеет. Эгорд мчится остановить. – Милита, хватит! Лук поворачивается к нему, острие смотрит в упор, воин-маг резко встает, в спину врезается Тиморис. Немертвая выжидающе режет сумрачным взглядом. Долгая пауза. Продолжает методичное убийство людей. Окровавленные мужчины и женщины все так же привязаны к орудиям пыток, одни просят пощадить, брыкаются, другие уже замучены демонами до полусмерти, гибель встречают беззвучно. Половину стрел Милита шлет вверх – к жрецам. Те не кричат, не отворачиваются, глядят кто смиренно, кто с дрожащей от страха отвагой, кто осуждающе. «Удараг, успокой ее!» «Не могу. Саффлам не подвластен разум мертвых». Полудемоны шумят как море, один слой толпы оттекает назад, не угодить под раздачу, другая волна хлещет в передние ряды, требует прекратить. Чистокровные демоны отчужденно перетаптываются на месте, озираются, не понимают, что творится и как быть, без воли хозяина – просто куклы. Их Милита тоже угощает стрелами. Кто-то из людей во время битвы с демонами ухитрился выбраться из плена, беглецы таятся в укромных уголках: одни на дне фонтанов, другие в кучах золота, третьи – среди мертвых демонов... Милита находит взглядом, те с воплями пускаются наутек, согнувшись в три погибели, четвертая настигает в виде стрелы. Тиморис с дрожащими губами смотрит, как острие обрывает крик еще одной девушки. – Ты что творишь, гниль?! Бросается на лучницу, в руках свистят серпы. Эгорд хватает за плечи, оттаскивает, воин рычит, пытается сжечь Милиту взглядом. Нежить каменно улыбается, убивает жрицу света, до боли в груди похожую на Камалию, белые одежды со знаком солнца багровеют. – Прекрати, нежить! – кричит Эгорд. Милита замирает, обращает взгляд на Эгорда, «старший брат» впервые назвал не по имени. – Ты позоришь Витора! – презрительно выдавливает Эгорд, смотрит беспощадно. – Я? Милита опускает лук. – Это вы позволили Зараху сбежать... Позволили захватить мир! Ты что, защищаешь этих червей? Да ты взгляни, это же твари, которых ты сам убивал сотнями! Зарах лепил демонов из них! Милита в ярости отрубает качающемуся рядом демону голову. – А эти жрецы, якобы светлые... Какого беса не погибли в бою со злом?! Почему дали себя пленить? Шкуры дороже, а жить можно и в цепях, без света солнца. Ненавижу! – Мне тоже больно, что Зарах сбежал! – говорит Эгорд. – Но мир уцелел! – Да каким бесам нужен такой мир?! Ничтожества! Зарах, этот трус, вечно ускользает из-под носа, боится драться по-честному, бежит со всех ног при первой неудаче... И вот эта шавка подчинила мир? Да вы хоть знаете, кто вы все после этого?! И зачем с вами связалась?.. Вечно путаетесь под ногами! Пришла бы одна, убила бы этого мерзкого паука, а теперь вы его спугнули... – Витор бы не... – Молчи! Ты не достоин произносить это имя. – Он смотрит с неба... и ненавидит то, во что ты превратилась. Озлобленная на всех живых нежить. – Вот как... Милита натягивает тетиву, стрела вновь нацелена на Эгорда. – Будь по-твоему, братишка. Немертвая делает разворот, фиолетовый луч наповал сражает саффла. Эгорд выхватывает меч, рука проскальзывает по клинку, сталь окутывает пленка света. Меч и сабли лука скрещиваются в пестрых вспышках, обрывки лилового огня хватают солнечную пыльцу, в воздухе горят желтые и фиолетовые ленты. Эгорд наступает, оба кругами перемещаются по свободному пространству, полудемоны расступаются, лишь Удараг и Тиморис на месте. Милита исчезает из-под мощного удара, Эгорд проваливается вперед, нежить в крутящем прыжке рассекает ему спину. Звон, чешуйки доспеха летят как выбитые зубы, Эгорда отбрасывает на большое расстояние. С грохотом катится, спина пылает, но вроде целая... Милита расстреливает всех подряд: демонов, полудемонов, людей. – Давай, Эгорд! Спасай своих любимчиков! Толпа оживает ревом, гремят копыта, кольцо полукровок сжимается раздавить, сверху кричат летучие собратья, на Милиту обрушивается купол трепещущих крыльев. Но немертвая словно внутри медленного взрыва: языки сирени тягуче вьются, похожи на раскидистую крону дерева, пламя гудит, из его недр во все стороны – залп стрел. Грохот падающих тел, купол мгновенно раздвигается. Милита дает второй залп – змеями. Теперь полукровкам не до нежити, отбиваются от зубастых канатов из маны. Фантомные змеи шипят, плюются искрами, клыки метят в горло, проворные жгуты обвивают ноги, валят на землю. Летуны кувыркаются в воздухе, пытаются сбросить гадов, но падают сами. Из груды мертвецов выбирается Тиморис. – На удобрения пущу, зараза! – мчится на нежить, стискивая косу. Милита пронзительно вскрикивает, остатки фиолетового пламени разрываются натрое, оформляются в магических двойников хозяйки, тоже с луками. Тройняшки из беловатых хлопьев даже быстрее самой Милиты, каждая успевает сдерживать четверых-пятерых. Эгорд пробивается к зарвавшейся спутнице. Милита отбивает удары слабо, лицо изможденное, маны не осталось ни пушинки. Перед носом Эгорда хлопает плащ, нежить скрывается в толпе... Воин-маг находит ее меж пыточных машин. Милита пожирает рабов, всюду развешены скелеты. По серой коже вновь скользят пучки энергии, немертвая подмигивает Эгорду. – Что в этом дурного? – щебечет с деланной невинностью. – Ты ведь тоже так умеешь. – В крайних случаях. – А сейчас не крайний? Я же убиваю твоих драгоценных червячков! Милита швыряет веер стрел назад, узорчатая сталь впивается в пятерых жрецов, тела обмякают, будто становятся жиже, между ними двое везучих, не тронутых стрелами, на лицах отчаяние, дуги оков не дают шевельнуться, но мускулы все равно напрягаются, жаждут вырвать. Милита вновь смотрит на Эгорда, улыбается. – Ну же, братишка, останови меня! Кисти Эгорда покрывает лед. Немертвая удивленно косится на его руки, со смехом отмахивается. – Брось, глупый, льду за мной не угнаться... – А свету? Два прицельных броска в сторону Милиты, она приседает, но ледяные клинки не для нее. Оковы жрецов разбиваются на водяное стекло, у каждого освобождается по руке. Милита срывается как крыса из овчарни, вслед хлещут белые лучи, превращают трупы в дым. Нежить вихревым боем прорубает в толпе коридор, плащ и лязгающий насадками лук растворяются в лесе топоров, копий, булав… Светлые прекращают огонь, опасаясь задеть кого-то еще, Эгорд спешно освобождает, кидается в погоню, ориентиром служит новая порция стрел и змей с привычным мерцанием фиолета, будь он трижды неладен. Милита в тюрьме бешеных звероподобных туш, те орут, бьют кулаками в грудь, потрясают алебардами и дубинами, змеи на последних крохах энергии держат натиск. Из немертвой выбегает шеренга пяти светящихся фантомов, кудесница бежит замыкающей, повторяет движения фальшивок, оболочка маны делает неотличимой. Цепочка вклинивается в толпу, шесть сияющих Милит разбегаются кто куда, Эгорд не понимает, где настоящая... На глаза попадается то одна, то другая, или сразу три... Призраки искусно фехтуют, сыплют стрелами, мелькают туда-сюда как молнии. Грузные чудища в растерянности, пока сражаются с первыми, в спины бьют вторые, войско редеет. Летуны вообще не могут вмешаться, пехота столь отчаянно машет мечами и копьями, что может ненароком отрубить крылья. Откуда-то сверху выстреливает черный луч. Эгорд пробирается на женский крик боли. Милита ползет по бугристому ковру мертвецов, отбивается от крабов, медуз, кальмаров, прочих саффловых питомцев. В животе дыра – пытается зарасти, внутри крутится черная пыльная гуща, но тщетно, так и остается черной пылью. Двойники защищают хозяйку, сбегаются все пять, призрачные сабли луков режут, рубят, колют, не пускают, но парящий среди крылатого конвоя архимаг разрывает пространство еще одной линией тьмы, нежить кричит, дыра появляется под горлом. Эгорд смотрит на архимага непонимающе, но в памяти возникает жрец, хотевший убить спасителей. Ясно: здесь то же самое – выслуживается, помощь в обмен на помилование. Гримаса паники на лице Милиты сменяется садистской улыбкой. Давится смехом, рот кровоточит черными тучками. – Как же надоели! Кашляет, когти вгрызаются в мясо павших воинов. – Всех убью!!! Милита раздирающе воет. Поднимаются скелеты. Несчастные жертвы Зараха и его слуг, погибавшие каждый день на протяжении многих лет. Земля копила кости год за годом, а теперь дно словно расцветает кошмарными белыми цветами. Архимаг атакует вновь, но луч пронзает пустоту. Милита уже летит в прыжке на Эгорда, израненное серое тело выгибается, лук перехвачен обеими руками, занесен для удара, воин-маг не успевает блокировать... Немертвая зависает в воздухе. Позади нее Удараг, сжимает по рукам и ногам щупальцами. Из Милиты валит черная дымная сущность, лук падает, но тело яростно дергается, как муха в паутине, огромный сильный саффл держит с трудом. Скелетов до жути много, раскапываются, лезут и лезут, твердый вроде бы камень разрыхляется в блестящее зерно. Безоружные и хрупкие, упрямо побеждают числом. Каждого великана облепляют по десять костяных каркасов, жертвы похожи на гигантские шары белых веток. Эгорд зажимает меч крепче, но тот все равно дрожит. На расстоянии удара качается в диких попытках освободиться Милита. «Бей, друг!» – врывается в голову мысль Ударага. Воин-маг колеблется, понимает, что надо, но... между ним и взбешенной нежитью пылает воспоминание: девушка в платье, с ромашковым веночком, плывет в высокой траве, улыбка милая, щемящая... Младшая сестренка... Где же ты? Эгорд не может решиться... «Друг, ты должен! Она уже не та, кого ты вспоми...» – мысль обрывается. Нежить ухитрилась извернуться лицом к Ударагу, пасть голодно раскрылась. Кожа саффла мгновенно теряет влажный блеск, трескается от глубоких морщин, плоть худеет. Милита с ревом втягивает жизненную силу Ударага, тот в черном облаке, засыхает как росток, брошенный в угли, немертвая ломает остатки щупалец. – Нет!!! Эгорд вонзает меч в спину Милиты. Нежить резко разворачивается, Эгорда сносит удар кулака в лицо. Милита вынимает меч из тела, отбрасывает, краешек сапога поддевает лук, оружие возвращается в руку. Силуэт изящной походкой приближается. – Не надо было тебя спасать, – шипит Милита. Бросается как пантера – на четырех лапах, щеки дрожат рычанием. Эгорд кидает себя навстречу, пальцы впиваются в черную рану живота. Трескучая сеть льда расползается по Милите медленно, но неотступно. Напротив лица Эгорда – страшная пасть, клыки. Пронизывает ужас, чувствуется, как из тела что-то утекает... Уже видны первые черные пылинки, отрываются от кожи Эгорда, летят в ужасно широкий рот, съедает пустота. Миг – и перед глазами ледяная статуя.Часть 3. Глава 25
Скелеты разваливаются, по дну грохот падающих в кучи костей. Боевой гул стихает, полудемоны оглядываются в поисках угрозы, но не находят... Выпрямляются, опускают оружие, взгляды подозрительные, не ждали, что все кончится так внезапно, ищут подвох... Пухлые пылевые скалы неохотно оседают. У многих смыкаются веки, истерзанные воины лечатся тишиной... Эгорд отнимает руку от ледяного живота. Изваяние Милиты поддается легкому качению, заваливается набок... Из лабиринта огромных тел выметается Тиморис. – Эгорд, что тут... ох, Ямор меня... Сумасшедший взгляд переводится то на осколки Милиты, то на высохшую труху Ударага. Воин-маг беспомощно собирает ледяные кусочки в воображении, пытается узнать в них прежнюю Милиту: в белом, как облако, платье, танцующую с Витором на холме, где они познакомились... К Ударагу подплывают рыбки, медузы, скаты, крошечные акулы... Их меньше, чем Эгорд помнит: кто-то разделил участь хозяина. Существа топчутся, вьются, робко пытаются залезть домой, в ноги, щупальца, веера, но те рассыпаются как сухие листья. Вроде бы тихо, но Эгорд каким-то окраинным нервом слышит их страдания, будто далеко воют собаки. Маленькие создания ложатся рядом, жмутся к останкам Ударага как можно теснее, но в то же время осторожно... Почему-то становится ясно: больше не встанут. Когда хозяин умирает, верный пес опускается рядом и от горя умирает следом. Эгорд оседает на колени, меч как палочка старца. Подходят саффлы: один, другой... Неспешно, но все до единого, Удараг исчезает за синей стеной. Затягивается вой, тихий, вкрадчивый, но плавно и неуклонно нарастает, затем на убыль, казалось бы, все, но вот опять наливается печальной мелодией, сильнее... Саффлы оплакивают отца. Дно заполняется надрывным хором, так обычно поют жрецы света в храмах, хотя нет, не так, иначе бы Эгорд не рыдал. Дрожит, забившись калачом между двумя трупами, песок и кровь липнут к мокрым щекам. Мутное беспамятство расступается: обнаруживает, что Тиморис ведет его сквозь пассивную толпу. – Да-а, грустная вышла победа, – вздыхает воин. Демоны, как прежде, безвольно торчат красными столбами, когти почесывают в затылках, ждут не зная чего. Полукровки, похожие на старых вояк, занимаются важными и не очень делами: чистят доспехи, перевязывают раненых, что-то перетаскивают туда-сюда, многие сидят компаниями, играют во что-то золотыми монетами, даже умудрились развести костры. Больше всего работы у крылатых: освобождают жрецов, по дну барабанит железный дождь – падают оковы. Летуны курсируют с небес на землю и обратно, опускают прямые белые фигуры. Тиморис приводит Эгорда в одинокий зал с порталом, усаживает на черный круг плиты, садится рядом. – На, хлебни. Впихивает в руки воина-мага что-то овальное, прохладное. Эгорд запоздало смотрит: фляжка с водой. Облизывает потрескавшиеся губы, но пить не хочется. – Давай-давай, не ломайся. Тиморис, как нянька, подносит горлышко булыжника ко рту Эгорда, опрокидывает. Язык обжигает жидкая свежесть, насквозь пропитывает шею ледяной жизнью, дыхание прочищается, будто кто-то выбил закупоренный вход пещеры легким ударом. Пальцы остервеневши выхватывают фляжку, Эгорд глотает как зверюга в знойной пустыне, попробуй отбери – порвет и разбросает. Под кадыком жадно булькает, подбородок в ручейках, разум яростно избавляется от заболоченности, линии зала четкие как на схеме. – Эй, оставь мне, верблюд облезлый! – смеется Тиморис, отнимает имущество. Эгорд дышит шумно, стены отражают звук, превращают в рокот морских волн. Телу легче, но на сердце угнетающе знакомая тяжесть. Вроде бы победа, остановили наступление демонов, спасли – подумать только! – мир, надо плясать от счастья, гулять с Тиморисом по тавернам, но... кажется, Тиморису придется гулять за двоих. В жизни было немало битв, они с Витором одержали не одну победу, многие можно назвать великими. Эгорду известно чувство победы – невероятное чувство! Крылатое, пьянящее... А здесь – нет. На душе тот же груз, пасмурное небо, когда Эгорд едва очнулся после гибели Витора и Милиты, разбил в подвале стену, одел стальную чешую, взял меч. Когда решил убить Зараха. Гнев все еще внутри. Потому что Зарах не убит. А значит – победы нет. Для Тимориса, для изнывавших в рабстве жрецов и полудемонов – да, есть, и заслуженная, а для Эгорда – нет. И не будет, пока Зарах дышит. Можно смириться с этим тягостным ощущением, отстроить дом, завести семью, носить на шее камень всю жизнь, наращивая горб, ночами просыпаться от кошмаров, глушить слезы вином, блевать на пирушках с такими же ветеранами, травить из воспоминаний байки... Эгорд выметается из зала. – Ты куда? Тиморис за ним, спотыкается. Треть жрецов уже на свободе, белые мантии плавают между суровыми тушами полудемонов. Эгорд с судорожной надеждой оглядывает лицо за лицом. – Кто-нибудь знает, можно ли снова открыть портал, где скрылся Зарах? Воина-мага разворачивает к себе Тиморис. – Погоди, сундук с безумными идеями. Ты чего удумал? – Так надо. – Собрался в царство демонов? – с улыбкой недоверия спрашивает Тиморис. – Нет, я люблю шутки, но... – Ты остаешься, – отрезает Эгорд. – Не обсуждается. – Вот простая душа, а! – Тиморис всплескивает руками. – Разумеется, остаюсь! Я же не сумасшедший... Эгорд, я за тобой в любое пекло. Но... в этом мире. ТУДА не пойду, даже если тысяча бесов пошлет во главе с Ямором. – Тем лучше. Эгорд опускает руку на плечо друга. – Тиморис, мне это нужно. Как объяснить... Ну, вот тебе не живется без красивых девушек, а мне точно так же... без Зараха. Только я в него хочу засунуть не это, а что-нибудь стальное и острое. Тиморис мнется, соображает, что сказать, но лишь вздыхает, печально улыбается. – Да он у меня тоже... вполне себе железный, подружки расскажут, я тебя с такими познакомлю! – Обязательно расскажут, – усмехается Эгорд. Тиморис опять вздыхает. Не верит, бедняга, что Эгорд доживет до рассказов. Из толпы выходит седовласый жрец, исхудалое лицо в рубцах. – Мы не знаем, как открыть портал. Можем лишь дать энергию. – Но неужели, кроме Зараха, никто не... Эгорд моргает, словно ребенок, у которого отобрали последний медяк. – Зарах – единственный из захватчиков демон, рожденный в преисподней. Остальные созданы в мире людей. – Мы можем! – надменный голос сверху. Подлетают шесть выживших темных архимагов, крылатая стража смыкает их шелестящим полукольцом, бдит, чтобы не делали глупостей. Архимаги приземляются, один подходит к Эгорду, воин-маг узнает того, кто ранил Милиту. – Почему не добил нежить, пока Удараг еще был жив? – сквозь зубы спрашивает Эгорд, пальцы хрустят ледяной корочкой. – Мы-ы... с вашим приятелем, – качает рукавом архимаг в сторону праха, где толпятся скорбящие саффлы, – не договорились. Требовали свободу и часть драконьей армии, но этот самый... Удараг... согласился лишь на свободу. Мы ответили, что за такую цену вашу противницу готовы только ослабить. Архимаг искривляет губы в гнусной улыбочке, шлем и кожа одного цвета, кажется, что огромные, как личинки пещерных червей, рога лезут из черепа, лава в глазах вязко перекручивается в узлы. – Саффлы свидетели, мы исполнили часть договора, теперь ваша очередь. Почему эти надоедливые комары, – тычет в летунов, – все еще не дают перемещаться свободно? – Дадут, если скажу, – отвечает Эгорд. – Но разговор начался не с этого. – О да, конечно! Архимаг демонстрирует кривой поклон. – Мы знаем ритуал, открывающий врата в мир грешников, нам придется лишь вновь позаимствовать силу светлых коллег. Смеется сдержанно, но с удовольствием. – Будет больно, но им не привыкать. Светлые в толпе через одного, гневные взгляды давят темных отовсюду, в руках преломляется свет, как взбешенный зверь на цепи, которому с большой неохотой не позволяют сорваться. – За сию услугу нам нужна сущая ерунда, – продолжает архимаг. – Свобода, уже, между прочим, заслуженная, и драконья армия. Вся. Проведем обряд подчинения, драконы станут служить нам, и мирно улетим в далекие необитаемые земли... – Хватит и свободы, – повышает голос Эгорд. – Тогда нам больше нечего здесь делать, – сухо отвечает архимаг, собирается развернуться, взлететь. Эгорд заостряет взгляд. Вокруг архимага вырастает четверка многоруких ледяных статуй – чудовищ, которых воин-маг спонтанно создал в воображении, в каждом кулаке по копью, древки и острия с треском вытягиваются, упираются архимагу в бока, грудь, спину, руки, ноги, пах, щеки... Легкое усилие воли – и наглый адепт тьмы повиснет на кольях куском дырявого мяса. – А сейчас? – осведомляется Эгорд. Пять архимагов, наблюдающих в сторонке, едва заметно жмутся друг к другу, мышцы на шеях так и дергаются в желании затравленно вертеть головами. Лицо пленника скисает, огонь в глазах тухнет. – Думал, вы свое слово держите... – Ну не вам же одним всех обманывать да предавать, – сверкает челюстями Тиморис. – Зато теперь знаешь, каково, можешь в необитаемых землях перед темными дружками хвастаться. Пленник льда молчит… – Только неизвестно, куда портал выбросит, – говорит злорадно, в отместку. – На мягкую земельку или в озеро лавы… – Ничего, выплыву. Архимаги под надзором саффлов скрываются в зале с порталом, остальные начинают оживать, суета набирает обороты. Похоже, до всех лишь сейчас дошло окончательно, что война в прошлом, они живы, а посему – надо что-то делать дальше, с чего-то начинать новую жизнь, а рядом никого, кто бы подсказал... Эгорд бредет в текучих коридорах толпы, Тиморис огораживает его как столичного барда от поклонников, все чаще и настойчивее пристают с вопросами: полудемоны, жрецы, истерзанные пытками рабы и рабыни. Почему именно к нему – непонятно. Но факт с каждой минутой твердеет: Эгорда считают лидером. Вся надежда на Тимориса, пусть как-то объясняется, переводит невнятные отговорки «лидера» в связную речь. Именно сейчас Эгорду не хочется брать на себя какой бы то ни было груз, жаждет лишь отправиться в мир демонов, отомстить Зараху! Летуны освобождают последних жрецов и жриц, некоторые уже на грани – кости торчат, глаза слепые, на губах трепещет бред. Светлый Орден решает исключить самых истощенных из предстоящего ритуала открытия врат, на несчастных рисуют защитные руны. Эгорд отстегивает тяжелый от чужой крови плащ, тело выпрямляется как лук, которому перерезали тетиву. Потускневшая ткань изорвана, в дырах, еще этот порез от Милиты на всю ширину. Такой одежей побрезгует распоследний нищий. Пальцы нащупывают на спине промокшую материю, тут совсем недавно были стальные чешуйки. Но уже скоро к ногам Эгорда сползаются морские создания, верные спутники саффлов. Недостающие чешуйки сверкают в клешнях, зубах, жгутиках. Существа заползают на Эгорда, тот слегка вздрагивает от щекотки, но улыбается, позади копошение, постукивание, словно работает маленькая кузница. «Мы ждем указаний, друг Ударага», – врывается в голову рокочущий хор саффлов. Эгорд оборачивается. – Вам придется указывать самим себе, друзья. Я ухожу, а никто лучше вас не направит других полукровок. Объединитесь в один разум и примите решение. В конце концов, вы освободились от воли архимага не для того, чтобы переходить к другому хозяину. Поступайте свободно. «Благодарю, друг!» Теперь многоголосье слитное, кажется, что думает кто-то один. Эгорд обнаруживает, что чешуйки на месте, гладкие, теплые, как только что выплавленные. – И вам спасибо. У портала темные архимаги читают заклинание, когти вычерчивают в воздухе острые фигуры. Между колоннами – саффлы, следят за каждым движением. И за каждой мыслью. Эгорд на возвышении телепорта, лицом к пока еще пустому входу. – Не передумал? Тиморис теребит за руку, нижняя половина тела утоплена в тени портальной плиты, голова торчит на уровне пояса Эгорда. – Передумал, – кивает воин-маг. – Убью Зараха не льдом, а мечом. – Ясно, – вздыхает Тиморис. – Да, наверное, я трус и... – Замолчи. Не вздумай морочить этим голову. Это лишь моя битва, никому не позволю за нее отвечать. А уже тебе и подавно. – Уже решаешь за меня? – невесело усмехается Тиморис. – Не вешай нос, – улыбается Эгорд. – Тебя ждут трактиры, много вина и красоток, расскажи им о наших передрягах, можешь приукрасить в свою пользу... – Вот же паразит! – неизвестно кому жалуется Тиморис, но лицо и голос на поправку. – Говорит так, будто собрался помирать. Убью, гада! – Ну вот, узнаю старого Тимориса. – Сам ты старый! Я еще мальчик, спроси любую девочку... За воротами массовый крик, в зал втягиваются черные струи силы, обвивают архимагов, те направляют ее к порталу, ленты черноты скручиваются в веревки, обвязывают каменные полумесяцы. Меж ними разворачивается тьма, бездонная воронка воет голодным зверем. Эгорд не может оторвать взгляд от влекущей бесконечности. – Прощай. Тиморис грозит кулаком. – Я те дам прощай! Только попробуй не вернуться, я тебе... Хочется услышать, что же такое сделает Тиморис, если Эгорд не вернется, однако нога уже в портале, фраза мгновенно затухает, вокруг только рев и черные пружины смерча, сознание летит в бесконечность туннеля...Часть 4. Глава 26
Ощущение странное. Похоже на секунды, когда перед самым пробуждением вдруг осеняет, что это сон: облегчение, даже некое чувство власти. Эгорд «просыпается» в клетке, уже стоя – перед стеной толстых вертикальных прутьев. Даже не прутьев, а труб. Думает, это ресницы еще не расцепились, но нет – веки подпрыгивают, вжимаются в брови, глаза распахнуты шире некуда, но – все те же прутья. То есть, трубы. За ними – пейзаж громадной величины. Эгорд понимает, что попал на склон неизмеримо гигантской лестницы, а клетка – внутри одной из ступеней. Лестница бескрайняя, и в высоту, и в ширину, горизонты растворяются в зеленоватой мгле. Наверное, сейчас ночь. Или вечер. Небо такое же сумрачное, с оттенком зелени, а тучи кровавые, бегут пугающе быстро, словно в вышине время летит быстрее раз в десять. И столь же часто вспыхивают сетки молний. Все – из металла. Железо, сталь, медь... Ничего деревянного, каменного, глиняного... Только металл. Воздух пропитан его запахом. Широкая, как улица города, ступень отполирована до зеркального блеска, по обочинам сталь тусклая, исцарапанная. Ветер метет пепел и застывшие лавовые капельки, катит шарики ртути, скользят и плывут бурые хлопья ржавчины, которая встречается здесь чаще всего прочего, как замена мху, плесени, тополиному пуху. На столбах горят люди, огонь освещает ступени-улицы, но крики слабые, тягучие, словно грешники давно привыкли. Лестницу пересекают реки лавы, потоки трудно увидеть из-за нагромождений металлических плит, цепей, стволов, демонических статуй, но линии течений прослеживаются по оранжевой ауре. Перед глазами сгущается муть, Эгорд понимает, что задыхается, голову ломит. Ноги подгибаются, колени бьют в пол, рука хватается за горячее горло. Идиот! Знал же: идет в царство демонов, видел Зараха, все тело которого – сплошь облако яда. И не подумал запастись противоядием! Судорожно шарит по торбе, еще есть несколько бутылочек... Жадный глоток осушает стеклянный сосудик… Боль, тошнота и разводы плавно отступают. На сколько этого хватит? Эгорд пересчитывает флаконы: еще пять. Долго не продержаться, надо спешить. Найти Зараха, убить... Желательно – вернуться. Но сперва – выбраться из клетки. Эгорд оборачивается, глаза ищут выход, а находят... К полу прикована девушка в доспехах. Ноги сведены вместе, руки наоборот – раскинуты, даже чуть растянуты. Запястья, лодыжки и талию скручивают черные стальные змеи, ныряют в пол с одной стороны, выныривают с другой, чешуйчатые кольца ровно вращаются, как шестерни. Кожа пленницы излучает нежный белый свет, тело сияет теплой пеленой. Девушка напоминает Наяду: лицо прекрасное, но нельзя запомнить, наверное, из-за того же света, что размывает очертания. Волосы из света стелятся по плечам и груди, некоторые дотекают до живота, нельзя разглядеть каждый волосок по отдельности, они как острые слитки. Если бы свет имел свойство превращаться в лед – скорее всего, выглядело бы так. Громоздкие, в несколько слоев, доспехи тем не менее кажутся легкими, гибкими, словно часть кожи. Серебристые пластины граничат между твердым и жидким состояниями, переходят из одного в другое, и эти линии переходов даже можно заметить. На вдохе девушка медленно выгибается, хочет вырваться, свет наливается яркостью. Змеи глухо поскрипывают, сбавляют обороты, но упорно держат, продолжают нарезать круги. Девушка плавно, как шелковая простыня, оседает. – Нельзя сдаваться. – Голос как тихий ветер. – Не помню, сколько лет прошло от первой попытки... Тысяча? Десять тысяч? Но смиряться нельзя... – Кто ты? Эгорд хочет подойти, но в теле слабость, борьба яда и противоядия лишает сил, приходится ползти на коленях. – Это самое трудное, что удается помнить здесь, где самая страшная пытка – время. Пленница поворачивает на Эгорда глаза, зрачки многогранные, как бриллианты, мерцают всеми цветами радуги. – Но я еще не забыла... Леарит, младшая богиня света. Отлученная от небес. – Эгорд. Воин-маг проникает в кокон сияния девушки, в мышцы приливают силы, не божественные, но по крайней мере не шатает, можно держаться твердо, и воздух кажется не таким ядовитым. – Никогда не разговаривал с богиней. Но мне пытка временем не грозит, жить осталось ровно пять флаконов с противоядием. Надо выбираться... – Если богиня не может выбраться столько лет... – Но смиряться нельзя. Леарит мягко улыбается. – Да. Эгорд оглядывает тюрьму, померкшие от царапин и копоти плиты намертво связаны грубой кашей сплава, застывшей, наверное, в день сотворения преисподней. Ни намека на сквозящую трещинку, тем более – на дверь... С трех сторон глухие стены, четвертая – клетка. – Это и впрямь царство демонов? – спрашивает Эгорд. – Сожалею, Эгорд. – Я здесь добровольно. Лицо девушки становится менее отстраненным, пестрые огоньки в глазах переливаются чаще, но вместе с тем осторожнее. – Неужели? Как это случилось? – Моего друга Витора... и многих моих близких убил демон по имени Зарах. Я пришел за его смертью. – Зарах... Я его знаю... У Эгорда изнутри трепет. Леарит печально улыбается своим мыслям. – Только сейчас вспомнила. Меня взяли в плен, когда охотилась именно на Зараха. – Тоже хотела его убить? Эгорд думает о Леарит уже как о лучшей боевой подруге, хотя знакомы меньше десяти минут... или часа?.. Да, время тут зыбкое. – Его и всех сильных демонов. Но меня остановил Ямор, их царь. И вот, я здесь... Так долго, что сомневаюсь, было ли это или я все выдумала... Прутья разбивают пейзаж на полосы, этакие высокие до нелепости картины. Небо пересекают пухлые ленты метеоритного дождя, огненные хвосты преображаются в стволы дыма, те сплачиваются в черные кроны. По взрывам упавших камней можно определить, где горизонт, но даже этих вспышек не хватает разглядеть что-либо вокруг, тьма словно тоже соткана из металла, непреодолимо прочного черного металла. Массы хохота и криков накатывают гудящей волной, растекаются по сознанию, отползают... И опять: волна – затишье, волна... затишье... Эгорд словно на берегу моря из крови. Леарит вновь пытается выдрать оковы. Тело взлетает, как подхваченный ветром платок, но руки, ноги и пояс упираются в бока стальных змей, твари движутся, острая чешуя старается распилить доспехи, серебристая гладь льет искры, топорщится лучиками света, но остается гладью. Леарит опускается, из груди протяжный выдох. – Все эти крики внушают лишь поначалу. Мне трудно видеть что-то, кроме потолка, но даже так все успело надоесть. Не раздражает, не злит, – просто не думаю об этом, как не думаю о воздухе, который вроде бы сплошь везде. Эгорда щекочут катящиеся гроздья пота – Мне долго не прожить. Задохнусь. – Наоборот, – едва слышно шепчет Леарит. – Умереть здесь, если не в бою, очень трудно. Ослабнуть, истощиться так, что жизнь будет причинять боль, – да, легко, очень легко... Но умирать придется долго. – Знаешь, хоть ты и в оковах, но не похожа на ту, кто собирается умирать. – Я сражаюсь. Не всегда помню, зачем... Но сражаюсь. Борьба хранит мою память. Благодарю, Эгорд, за появление. Разговор помогает мне возвращаться к себе. – Взаимно. Эгорду с двух попыток удается встать, покачивается, мотает головой, прогоняя клейкую завесу. – Рад, что не одинок. Только выбираться все равно надо, так можно и с ума сойти. Леарит плавным движением головы стряхивает с лица локон жидкого света, томно глядит в потолок. – Да, здесь многие теряют разум... Что ж, попробуй, Эгорд. Возможно, у тебя правда выйдет, я ведь сужу по себе... А боги не должны думать пренебрежительно... о наследниках. – Что? – О людях. История долгая.Потом, лучше попытайся что-нибудь сделать... Эгорд по-хозяйски, руки в боки, подходит к прутьям, осматривает. – Арсенал не богатый, но хоть зубами грызть не придется. С усмешкой замечает, что выражается как Тиморис. Вот бес, как все-таки не хватает этого остряка-паникера. Эгорд замораживает прут, кулак летит разбить, но в следующий миг воин-маг кусает губы от боли, прячет кулак в животе. Лед и впрямь вдребезги, но под ним как была сталь, так и есть. Обхватывает прут обеими руками, внутренняя поверхность пальцев и ладоней обрастает подушками света, лучи набирают яркость, из золота в белизну, Эгорд весь мокрый, во рту режущая засуха... Но идея расплавить провалилась, прут лишь слегка раскален докрасна. Мимо клетки проходит демон. Три глаза при виде попыток Эгорда выбраться наливаются кровью, толстенная перекладина рогов таранит прутья, воин-маг успевает убрать руки, но его отбрасывает воздушная волна, приправленная ревом и грохотом. Демон хлопает пастью, копыта пинают подножие клетки, Эгорда подбрасывает колючая стальная дрожь. Вдоволь наигравшись, гигант уходит, иногда стучит об улицу булавой, где на цепях вместо шаров с шипами окровавленные тела людей. Следом стрекочут лапами мелкие языкастые пауки, слизывают багровые кляксы, слюнные разводы испаряются с горячей стали, улица вновь чистая. – Хотя бы попытался, – прокрадывается шепот Леарит. – И попытаешься еще. Эгорд переворачивается набок, опять душит тошнота, рот беспомощно открывается, хватает будто исчезнувший воздух, но грудь не двигается, сердце дребезжит, сейчас тоже замрет... Зубы впиваются в стеклянную ягоду с противоядием, чуть не сгрызают в крошку, воин-маг кашляет, конечности судорожно сгибаются, подтаскивают, толкают к Леарит, в облако целебного света. – Тут постоянно такое и не только такое, ко всему привыкаешь, – говорит богиня. – И это плохо. Лучше не привыкать, а то перестанешь сражаться. Эгорд раскинут рядом с Леарит, глаза в потолок, дышит, только дышит, весь мир сужается до дыхания, даже Зарах, Леарит и кто бы то ни было уходят призраками за кулисы, терпеливо ждут, когда оркестр из легких и сердца отгремит, рухнет без сил. Но его сменяет жажда, дикая, сухая, в трещинах, беспощадная, заставляет плакать, но без слез, вода в дефиците. Эгорд обгладывает кубик льда, восхитительно... первые минут пять... или часов пять?.. Бесы, ну и время здесь, табачный дым – и тот более постоянен! Но воды хочется еще и еще, пожирание льда сводит с ума, Эгорд чувствует, что звереет, рычит от непрерывного удовольствия и злости, что оно не кончается. Выплевывает. Собственный кулак заряжает по лицу звучным ударом, отрезвляет, голова бессильно падает на обмякшую руку. До горячего мокрого виска воина-мага дотягиваются пальцы Леарит. – Успокойся, Эгорд, покой и правда помогает. Ненавидь все это, но спокойно. Тело здесь враг, но разум замена сердцу. Пусть бьется он, мощно и ровно. Эгорд поит богиню, над ее лицом вращается парообразный ледяной сгусток, точит края о желтые лучи из руки Эгорда, капель звонко течет на светло-розовые губы, обволакивает белоснежные зубы, исчезает в мерно дышащей груди. Кажется, что ресницы Леарит при каждом взмахе слышны как струнки. – Благодарю. Успела забыть вкус воды. А теперь словно никогда и не забывала. – У меня с памятью хуже. Все забыл еще там, в родном мире. Не запасся ни водой, ни лекарствами, вообще ничем. Вломился в гущу демонов как мальчишка, думал, приду, начну хозяйничать, Зараха на кол и домой. Ну, или демонам на ужин. Главное – убить Зараха и побыстрее. – Не вини себя за мелочи. Я тоже ворвалась налегке. Но ворвалась. Демонов нужно наказывать за наглость, отвечать на вторжение более яростным вторжением. Не наша вина, что нас набралось только двое. Расскажи, с чего все началось. Слова отвлекут от жара и жажды лучше воды. И правда, помогает. Поначалу слова сухие, ломкие, как вереница досок, но постепенно разжижаются, журчат, хлещут рекой, разбиваются о пороги воспоминаний на усмешки, вздохи, стоны, горькие и радостные, так необычно, что все эти удивительные события произошли с ним, Эгордом, что все прочувствовано вот этой кожей, а не услышано в трактире как очередная древняя легенда. Невероятно! Разве такое может случиться с обычным человеком? Эгорд прислушивается к мыслям, порой закрадываются сомнения, а не выдумал ли в бреду... Нет, вот же свежий шрам, царапина на чешуйке, ни с чем не спутать... В какой-то момент слова льются сами, губы живут своей жизнью, а Эгорд закрывает глаза, слушает, мысленно докладывает монетки в шляпу рассказчика, еще, еще историй... Но давит молчание: оказывается, после шага во тьму портала рассказывать нечего. Клетка, бесконечная лестница, вечная ночь, бордовые тучи, яд... Противно смотреть, а уж говорить об этом... – Тобой движет не только месть. – Да? – Ты не стал нежитью, как Милита. Сила лича облегчила бы путь, помогла бы здесь. Но ты по-прежнему человек, уязвимый, хрупкий. – Хочешь сказать, я трус, которому человечья шкура дороже мести? – Это сказал ты. Боишься, что может быть правдой. – Да. – Рассчитывал вернуться? – Малость. – Как? – Не думал. – Ты не трус, Эгорд. – Почему? – Иначе бы подумал. А так – просто обманул себя, чтобы шагнуть в неизвестность. Да и если бы подумал – все равно шагнул бы. А не шагнул бы – никто не вправе судить, когда пройден путь, судьям непосильный. – Благодарю. Внезапно приходит мысль, что Милита тоже где-то здесь. Как грешница. Наверное, ее пытают, а в волнах крика есть капля голоса «младшей сестренки». Но если перенесет все муки, привыкнет, перестанет кричать, – станет демоном, получит силу, свободу. Сможет отомстить Зараху... А Эгорд умрет. Где окажется его душа? Странно, раньше об этом не думал... Опять становится дурно, рука теребит край торбы. Вроде бы пил лекарство недавно, хотя... со временем тут нельзя быть уверенным даже в самых широких рамках. Леарит смотрит ему в глаза, понимающе кивает. – Ложись рядом. Противоядие не спасет, нужно привыкнуть к этому воздуху. Сначала будет невыносимо, но мой свет ослабит боль. В следующую... наверное, минуту... Эгорд растянут навзничь под рукой богини, потолок заморожен гладкой пленкой льда, воин-маг смотрит как в зеркало, успокаивается переливами доспехов Леарит, она похожа на пронизанное солнцем озеро. Зеркало быстро тает, но Эгорд упорно подзаряжает холодом, хотя силы надо бы экономить... – Силы нужно экономить, – будто читает мысли Леарит. – Но смиряться нельзя, – хрипло цитирует Эгорд. – Хочу тебя видеть, это приятно. Меня лишили свободы, но хотя бы клетке делаю, что душе угодно. – Хорошо, – улыбается девушка. – Расскажи о себе, – просит Эгорд. Леарит вздыхает, в отражении на воина-мага смотрят синие глаза... плавно перетекают в бирюзовые... белые, розовые... Видно, что вспоминает с трудом, но благодарна за просьбу. Эгорд берет за руку. – Была небожительницей, – начинает девушка просто, пожимает плечами. – Богам служат младшие боги: охраняют, развлекают, исцеляют... Я была стражем, охраняла дворец одного из богов. Стражей меньше всех. Мы почти не нужны, боги давно не участвуют в войнах. Они живут, наслаждаются плодами былого труда, купаются в изобилии, некоторые из стражей даже перешли в стаз развлекающих, вместе с богами пируют, предаются любви, созерцают красоты небесного мира... Я продолжала бдеть, оттачивала мастерство боя, наблюдала с высоты за людьми и демонами. Эгорд слегка приходит в себя, будто не в тюрьме демонов, а в библиотеке Старга. – Думал, боги следят за нами всегда, а младшие живут беззаботно. Все наоборот? – Почти. Боги дают людям могущество, но не вмешиваются в их мир сами, лишь иногда наблюдают. Это закон – никто из богов и демонов не имеет права вторгаться в мир людей, склонять на свою сторону. Боги и демоны лишь преподносят дары, а люди решают, брать или нет, и если брать – для каких целей. – Не похоже, что демоны чтут закон. – Демоны нарушают давно. Начали с малого, но постепенно их наглость росла, а боги закрывали на все глаза... Я вмешивалась в их разговоры с вопросами, просила, даже требовала, но боги отказывались дать нарушителям отпор или хотя бы предупредить, что зашли далеко и надо прекратить. Грозили отречением, если продолжу лезть не в свое дело... В клетке вспыхивает огонь, будто костер без дров, возникает демон. Какие же они одинаковые, думает Эгорд. Рога, хвосты, копыта, а челюсти соревнуются, у кого больше зубов... Язык краснокожего монстра хлещет ноги Леарит полосами слюны. – Привет, небесная шлюха! А это еще кто?! – Твоя смерть. Эгорд летит в броске, усталости как не бывало, пальцы вонзаются в щеки демона, воин-маг разбивает оледеневшую голову о колонну прута. Еще три костра, три демона. Пленников избивают долго. Минуту или сутки – без разницы, одинаково долго, если копыта – кувалды, а когти – копья... Дольше приходится осознавать, что жив. И Леарит жива. Видит, что ее раны затягиваются сами, но все равно омывает талой водой, втирает остатки целебно мази. – Спасибо, – шепчет Леарит так, словно не было никаких мучителей. – Это местные часы. Только по их приходам и можно считать дни. Уже утро. Эгорд смотрит на зеленоватую черноту горизонта и бордовую грозу, воздух пропитан запахами электричества и крови. Легкие опять немеют, Эгорд придвигается ближе к богине, под корни исцеляющих лучей. – Зачем они приходят? – Развлекаются, – отвечает Леарит, улыбка как восход солнца. – Давно не видела, как гибнет демон, благодарю. Ты все сделал правильно, Эгорд. – Неужели я еще жив?.. Эгорд перевязывает во рту сгусток металлического вкуса, не так-то просто сплюнуть, занятие отвлекает от удушья, воин-маг кашляет. – Держись ближе к моему свету, – говорит Леарит. – Обними меня. Спустя череду воспоминаний и сомнений, не напутал ли чего, по улице бесшумно скользит цепочка черных накидок, в руках блестят косы, лиц не видно под качающимися краями капюшонов. Один поворачивает на клетку тусклые кости черепа и пустоту глазниц. Процессия мирно, как жрецы, исчезает за гранью клетки. – Охотники за душами, – сообщает Леарит. Эгорд потрясен. Всегда думал, что смерть одна, а их... сколько? Армия? – Демоны? – Ни демоны, ни кто либо еще. У них свой мир. Говорят, там чернота, пустота и тишина. И больше ничего. И сами охотники, конечно. Это лишь слухи, сомневаюсь, что так, всем свойственно приукрашивать, точнее, устрашать все жуткое. Но как на самом деле, знают лишь охотники. – Расскажи что-нибудь, пожалуйста, – просит Эгорд. Яд пронизывает тело тошнотой и болью, слабость не дает поднять веки, так и хочется выпить снадобье, но тепло Леарит успокаивает, лечит очень хорошо, этому свету бы еще чуток силы – и вылечила бы полностью... – Есть праведники, грешники и... те, кого называют по-разному. Обычно сумасшедшими, но я называю путниками. Праведники живут для себя и близких, живут по законам, по совести, готовы пожертвовать собой ради мира, покоя, благополучия друзей и родных. Их души попадают на небо, блаженствуют бесконечно долго, некоторые становятся младшими богами. Но в итоге умирают навсегда. – Печально. – Грешники тоже живут в удовольствие, у них тоже бывают дорогие сердцу люди, но их жизнь – нарушение законов, обман, предательство, воровство, убийство... Не умеют жить по правилам, держать клятвы. После смерти попадают сюда, в царство демонов, где их мучают, над ними всячески издеваются, терзают, ввергают в тайные кошмары. Некоторые преодолевают боль и страх, их превращают в демонов. Но все они тоже рано или поздно умирают. Навсегда. – Туда им и дорога. – А есть путники. Им тоже свойственно нарушать, идти наперекор. Но стараются не для себя. Их ведет идея. Безумная, пугающая грешников и праведников, но ради нее путники не щадят себя, а порой и других. Хотят сделать мир лучше, всегда в пути, бредут к цели, постоянство для них – смерть. Жаждут менять мир и меняться сами. Конечно, не все правы, многие путники ошибаются, разочаровываются в идеях, но им свойственно учиться на ошибках, оживать духом, бросаться в новый путь... – Жизнь коротка, все дороги не истопчешь... – Потому им дается второй шанс. – Что? – Второй, третий, четвертый... Пока не сдадутся. А сдаются редко. После смерти их души попадают в таинственный мир, где, по слухам, лишь тьма, пустота и тишина... – Охотники! – Души путников возвращаются в мир людей, в тела новорожденных, столь же отчаянно рвутся в путь, но память прошлой жизни нашептывает, что вот этот путь надо обходить стороной, выбери другую дорогу... Путники перерождаются десятки раз, а самые древние становятся охотниками. Постигают тайны жизни и смерти, забирают души умерших, перевозят на небо или сюда, вселяют души в младенцев. Их бытие – загадка и для богов, и для демонов. Проходят дни, точнее, ночи, мрак неизменен, как и ядовито-зеленая примесь. Остаются без малого два пузырька с лекарством, удается прибегать к нему все реже и крохотными глоточками. Леарит рассказывает истории из жизни богов, Эгорд – о Виторе и Милите, о приключениях, любви, о солнечных днях без демонов... Порой видения такие яркие, что сочатся слезами, Эгорд вытирает мокрые щеки, то и дело с горечью обнаруживает: это было лишь воспоминание, сон, Витора и Милиты давно нет... Каждое «утро» являются демоны. И каждый раз Эгорд кидается в бой, клетка превращается ледяную пещеру, иногда удается убить одного-двух демонов... Но финал всегда одинаков: Эгорда и Леарит жестоко избивают. В земном мире воин-маг давно бы умер. Если здоровье мерить шкалой в сотню делений, то здесь оно почти всегда на единице. Ниже не упадет, хоть об стену разбейся, но и выше не поднять. Лежи и мучайся на радость демонам. Но драки и боль входят в привычку... – Эй, парень, что ты здесь делаешь? – говорит демон после очередного избиения, сородичи довольно мурлычут сзади, слизывают с когтей кровь человека и богини. – Ты же Ледяной Рог, наш лучший друг, самый распутный демон на всей ступени! Забыл? – Не слушай, Эгорд... – шевелит губами Леарит. Демон бьет хвостом лицу, девушке едва не отрывает голову. – Молчи, шлюха! Ну да, Ледяной Рог, ты же для этого сюда и залез, чтобы все забыть. Тебе малость надоело рвать на куски людишек и раздвигать ноги красоткам, решил почувствовать себя в шкуре пленника. Нарядился в человечью кожу, придумал себе историю, даже снюхался с этой небесной потаскухой. И как ощущения? Демоны загибаются от хохота, сталь дрожит, но у Эгорда нет сил закрыть уши, тело в побоях, доспехи искорежены, чешуйки забиты в плоть как гвозди, твари со стонами удовольствия мочатся на пленников. – До встречи, Ледяной Рог! Не заигрывайся, вспоминай скорее, кто ты. Ждем к себе! Скучаем без твоих выходок! Демонов окутывает пламя, один за другим исчезают. Пленники снова вдвоем... Богиня испускает больше света, густое течение лучей даже можно услышать, вонючая жижа испаряется, кровь засыхает, улетучивается пеплом, раны становятся прозрачными, уменьшаются... Воин-маг подползает ближе. Какой же идиот, что не выучил заклинание исцеления! Мазь кончилась, вся надежда на свет богини. – Не слушай, Эгорд, – бормочет Леарит. – И мне пытались навязать подобную чушь. Однажды с памятью было совсем худо, чуть не поверила... Эти твари обожают подглядывать, как нас пытают сомнения. Одно слово, демоны. – Откуда демоны вообще взялись? – двигает Эгорд разбитыми губами. – И боги? Зачем столько миров? Проще рождаться, жить и умирать, без всяких переходов душ в иные миры, без наград и наказаний, без вторых и третьих жизней... Зачем так сложно? – Когда-то боги были слабыми, смертными. Но путем труда и борьбы добились бессмертия, могущества, изобилия. Цель оказалась достигнутой, и боги предались беспечной жизни. Купались в роскоши собственных благ, отдыхали, развлекались, наслаждались... Но предела совершенству нет. Как бы ни было хорошо, всегда может быть лучше. Боги это понимали, но долгие лета беззаботности, прекрасные неисчерпаемые плоды былого труда ослабили их волю, утолили жажду двигаться вперед, прилагать усилия, жертвовать во имя великой цели... Боги понимали, что им не хватит духу оставить их волшебный мир. Не хватит смелости себя изменить. Это осознание мучило, но боги не могли смириться... – И отправились за горизонт, – предполагает воин-маг. – Нет, не смогли, – качает головой Леарит. – Боги создали людей. – Зачем? – Чтобы за горизонт отправились вы, – улыбается девушка. – Боги создали дикий мир, где выжить можно лишь сражаясь, ибо только так, преодолевая преграды и себя, можно стать лучше, и бросили туда своих детей. Многие погибли, но сумевшие выжить дали потомство. Мир начал заселяться, похожий на решето: люди отсеивались, падали вниз, оставались самые крупные, стойкие. Со временем потомки богов приручили мир, опасностей стало меньше, и в живых начали оставаться те, кто сего не заслуживал, рожали детей... – И боги сбросили на мир гору всяческих опасностей. – Верно. Боги разделились на два лагеря. Одни создают людям преграды, совращают, ослабляют, другие помогают не сбиться с пути, справиться с опасностью. Эгорд в недоумении. – Но... вы же запретили себе вмешиваться в жизнь людей. – Не вмешиваемся лично, – напоминает Леарит. – Но делимся силой. – Магия? – Да. Боги, извращающие людей, дают заклинания, не требующие ума и труда для освоения, все они разрушают, ослабляют, дурманят, тянут человека назад, в дикость. Боги-помощники даруют сложные заклинания, но ими можно строить, защищаться, лечить, познавать. – Мои заклинания светлые. Хотя есть одно темное, действительно простое – с помощью руны забрать чужую силу, даже друг, от магии далекий, частично освоил. Но применяю редко и, как правило, пью силу мертвых врагов. – А вот боги, давшие людям темную магию, не удержались от соблазна. Ввергая людей в разврат, ложь, праздность, угодили в свою же ловушку, уподобились малодушным людям. Среди богов начались разногласия. Падшие во главе с богом Ямором создали свой мир и перебрались туда, стали называться демонами. Время окончательно теряет границы, Эгорд не может понять, сколько прошло – месяц или год, всегда одно и то же: стены, прутья, мгла, ступени-улицы, полные демонов и криков... Противоядия нет, истории Леарит повторяются, да и Эгорд рассказывает о походе с Витором в логово виверны уже раз десятый... или тридцатый... Когда наступает молчание, оба в абсолютной власти времени, не помогает даже счет секунд, Эгорд пробовал считать вслух, но Леарит сказала, что между «один» и «два» молчал то ли минуту, то ли час... Кстати, когда это было?.. Лишь демоны навещают как по расписанию, но каждая пытка похожа на другую, после ритуала издевательств демоны наперебой голосят: – Ну что, Ледяной Рог, не передумал? – Пошли с нами, Рог, ты здесь и так долго торчишь! – Уже как-то неловко тебя пинать, все-таки свой... – Точно, Шипохвост дело говорит! Ледяной Рог, идем, на тебя смотреть жалко. – Пурпурная Бестия соскучилась по твоим ласкам! – Ага! Откормим, отпоим! «Хотят сбить с толку, сбить с толку», – повторяет мысленно Эгорд, жалко, что нет сил заставить всех заткнуться. С головой погружается в воспоминания, перебирает как бусинки на ниточке, трепещет над каждым. Но однажды события начинают путаться местами, память тасует сцены из прошлого хаотично, а стоит задуматься об очереди – Эгорд словно проваливается в глухой тупик лабиринта. Все чаще, чтобы успокоиться, подходит к прутьям: какой-никакой, а все же пейзаж. Если не обращать внимания на вопли и пылающих на столбах грешников, то даже красиво. Простор, бесконечная лестница сияет зеркалами улиц и лавовыми реками, небо грохочет бордовыми тучами, молнии сплетаются в сложные узоры, ломкие кружева. Ветер по-прежнему метет пухлые комья ржавчины, ее с каждым днем больше, это радует. Хоть что-то позволяет мерить время. Так сколько все-таки в плену, год или месяц?.. «Ищи середину», – говорил Витор. Месяцев пять. А если провождение времени мучительно, то время растягивается, значит, на самом деле месяца два-три. Под вереницы проходящих мимо демонов и грешников вновь перебирает воспоминания. С ужасом понимает, что некоторые забываются. Парочку каким-то чудом вспоминает, но... о боги, да что же это... вся лента прошлого в дырах. Камалия... помнит, как спас в башне, как сражались с демонами на равнине, в крепости, в подземельях, как лечил ее раны, нес на руках... Но что между? И в каком порядке? Такой хаос всюду: с Витором, Милитой, Наядой... – Время сыграло с богами злую шутку, – рассказывает Леарит в третий (или пятый?) раз. – Тысячи лет сытой праздности ослабили, покой и утехи стали дороже людей. С демонами хуже. Опьянели от вседозволенности и скуки, начали убивать друг друга, новые поколения не знают, для чего вообще демоны появились, жаждут разврата и разрушений еще больше. А Зарах хочет смерти всех людей. Из первых демонов жив лишь Ямор, царь и самый могущественный демон, и лучше бы таким и оставался. Говоря честно, я спустилась в преисподнюю не только ради убийства сильнейших демонов, но и чтобы защитить Ямора. Приближенные завидуют царю, мечтают занять его место, а этого допускать нельзя. Ямор – единственный из демонов, кто помнит и понимает, ради чего все затевалось, зачем создавались люди. Новый царь спустит на ваш мир всю преисподнюю, а боги не сделают ничего. Боги страшатся демонов, изнежились в облаках, готовы на все – лишь бы нежиться дальше, а их не трогали, плевать на людей. Но за Ямора можно быть спокойной. Судя по тому, кого я видела, Ямор уступит трон очень не скоро. Сильнейший. И среди демонов, и среди богов, силу которых сводит на нет трусость. Эгорд уже давно без противоядия, удалось-таки привыкнуть, сперва пачкал прутья блевотиной, а теперь дело не заходит дальше легкой тошноты и головокружения. Небо прочерчивают дымно-оранжевые полосы: очередной метеоритный ветер. Иногда льют кислотные дожди, капли словно жидкий горох, после такой стихии по изуродованным улицам обычно бредут толпы связанных цепями грешников в сопровождении высоких демонов. Те важно идут в обнимку с котлами, выливают лаву в ладони рабов, люди кричат, воют, грызут губы, но плавящиеся конечности подносят к ямкам, что оставил дождь, заполняют их смешанной с кровью лавой. Тающие руки быстро растут, все повторяется снова и снова. Другие грешники разглаживают улицу какими-то орудиями, смесь щетки и малярного валика, рукоятки в длинных шипах, сжимающие этот кошмар руки превращены в дырявые куски мяса, грешники плачут, истекают багровыми ручейками, но усердно трут, улица постепенно обретает прежний вид – гладкий, отражающий усталые глаза Эгорда. Когда гроза гремит особенно рьяно, а молнии царапают крыши, мимо плывут тихие безучастные шеренги охотников за душами. Черные плащи, украшенные резьбой косы, тусклые сероватые черепа... иногда ветер распахивает плащ какого-нибудь охотника, Эгорд успевает заметить столь же сумрачные ребра. Бродят в одиночку, парами, бывает нескончаемая процессия. Чаще ходят в грозу. Так странно: неспешные тихони и громыхающая ревущая непогода, словно чаши весов – одинаково тяжелые. Безмолвное холодное спокойствие охотников пугает не хуже грома и молний, особенно когда пустота глазниц медленно поворачивается на воина-мага... Демоны навещают пленников неустанно, не пропускают ни дня. Но в этот раз не бьют. Мирно рассаживаются вокруг Эгорда. Красное полукольцо мышц, посвистывающих хвостов, огненных глаз испускает жар. Эгорд сидит рядом с отстраненной Леарит, держит за руку. – Что, Ледяной Рог, все маешься? – клацают склизкие челюсти. – Ну ты даешь, парень! – трещит другой. – С виду и не сказать, что под этой никчемной кожей скрыт самый задиристый демон нашей ступени. – Ледяной Рог, хватит тут сидеть, пошли с нами! – Это уже не смешно... – Во-во, мы за тебя это самое... переживаем! Дожили, ха! Эгорд чувствует, как рука Леарит сжимается, богиня поворачивает на него взгляд. – Не слушай, Эгорд... – Заткнись, тварь!!! Крайний демон ударом когтей разрывает девушке щеку. Воин-маг оглушительно рычит. Демоны мгновенно превращаются в лед, глухо взрываются, осколки разбиваются о стены, градом проливаются на Эгорда, но тот недвижим как вулкан, боль теряется в алом тумане ярости. Чудовищная рана богини исчезает быстро, но расправа над группой демонов может привести к тому, что завтра пленников явится рвать на кусочки армия монстров. Эгорда тяготит тревога, Леарит успокаивает, рассказывает его любимые истории, воин-маг лежит головой на животе девушки, переливчатое серебро доспехов совсем не жесткое, прикосновения лучей убаюкивают в теплой дремоте... Демоны возвращаются хоть и в новом составе, но отличить от вчерашних трудно. Теперь с ними демонесса. Как ни странно, убивать, и даже бить, не намерены, спокойно садятся рядом. – Ледяной Рог, что на тебя нашло? – Ладно, ладно, не будем трогать твою девку, раз так к ней привязался, все отлично, приятель! – Но это уж слишком, взять и убить наших парней! Хотя... Шипохвост последнее время всех раздражал, там ему и место. – Нет, правда, Ледяной Рог, ты чересчур вжился в роль. – Мы аж все на иголках, заинтригованы. Неужто от этого... эээ... перевоплощения так бешено сносит голову? Пурпурная Бестия не верит, вот, пришла убедиться. Может, и мне попробовать? Демонесса оплетает Эгорда гибкими конечностями, кожа скользит по стальной чешуе, пышет жаром, к спине прижимаются твердые груди, алое, как малина, лицо выплывает из-за плеча воина-мага, от запаха горячего дыхания мурашки. – Ну что с тобой, милый, – постанывает Пурпурная Бестия, ее черты и впрямь женственные, манящие, совсем не похожа на уродцев, что напротив. – Возвращайся ко мне, прошу... Я так... скучаю... На что только не исхитряешься ради новых ощущений, понимаю, эта игра в человека так тебя увлекает, не хочется выходить, вспоминать, кто ты на самом деле. Это от тоски, все перепробовал: пить, есть, иметь женщин, убивать... Все познал, все! А здесь, с выдуманной судьбой, необычной, человеческой... так ново! Но ты должен вернуться, Ледяной Рог, ты демон. Мой любимый демон... Гости уходят в огонь, Пурпурная Бестия на прощание оглядывается, взгляд молящий: – Возвращайся, любимый! Мне без тебя плохо... Эгорд забивается в угол рядом с прутьями, обхватывает голову. Что же это?.. Не может быть, даже здесь, в преисподней, не может. Разорвать, утопить в кислоте, насадить на сто кольев, – это да, но чтобы так, словами... – Эгорд, – зовет Леарит. Проваливается глубоко в память, та как муравейник, испещренная, проеденная, любой коридор приводит в любой другой коридор, никакого порядка, только помнит, что одни события были до убийства Витора, а другие – после. Но что из чего следует? Когда Эгорд познакомился с Витором? Милита уже была «младшей сестренкой», когда встретила Витора на холме около Старга?.. Или не Старга? А Камалия... Эгорд помнит ее так слабо... Появилась и исчезла из жизни, как призрак, словно и не было. И весь поход, бесконечные драки с демонами, больше напоминает сон, бессмысленный ночной кошмар. – Эгорд... И правда. Леарит так похожа на Наяду... Может, и не было никакой Наяды – только Леарит, а Эгорд выдумал девушку, взяв детали богини? Лицо такое же зыбкое, не запомнить, платье переливается цветами радуги, как глаза Леарит... Да и Камалию почти не помнит, наверное, она была прообразом, тренировкой воображения. И получается, что вся жизнь... игра воображения? Ведь в реальной жизни такая судьба обычному человеку не под силу. Не может крохотное существо из плоти и крови пройти через столько опасностей и остаться живым, нельзя одному победить десятки тысяч таких же. Нет, не таких же – гораздо более сильных: демонов, магов, драконов! Невозможно. – Эгорд, посмотри на меня... Верно. Все выдумка. Никакой он не Эгорд, а Ледяной Рог. Демон, добровольно утративший память, придумавший новую. Наверное, Ледяной Рог живет так давно, что надоели до рвоты все радости грешной жизни, мир демонов смертельно скучен, пресытился пирушками, оргиями, изуверствами, убийствами... Захотелось нового, и решил придумать себе прошлое, побыть кем-то другим, да не демоном, это уже известно вдоль и поперек, а человеком. С помощью магии сменил облик, заперся подальше от всех, а приятелям сказал, чтоб подыграли. Ушел в мир мыслей... А пленница Леарит помогла, наверное, что-то присочинила, у нее наверняка свои цели, например, чтобы Ледяной Рог, став добрым Эгордом, освободил... Что ж, Эгорд, точнее, Ледяной Рог, не против, богиня и впрямь стала ему небезразлична. Осталось вспомнить навыки демона, приказать черным змеям разомкнуть кольца. – Это все ложь, – отчаянно шепчет богиня. – Ты не Ледяной Рог, ты Эгорд! Прошу, не сдавайся... – Все хорошо. – Ледяной Рог смотрит на девушку, улыбается. – Я тебя выпущу. Скажу своим, чтобы превратили меня обратно, эти змейки слушаются только демона. На щеке Леарит сверкает слеза. – Нет... По улице стройной цепью плывут охотники за душами, как всегда тихо, безмолвно, лишь мягко сверкают косы. Ледяному Рогу приходит мысль, что и он когда-то был человеком, а потом один из таких вот охотников вонзил косу, увлек сюда. Но так давно... Возможно, теряет память и выдумывает себе историю не первый раз. А который? Сотый? Ему не дали второго шанса, не заслужил. Если демон, значит – человек из него вышел плохой. А Витор, Камалия, Наяда... Все погибли, потому что пошли против зла. Но теперь они с богами, а кому-то даже подарен второй шанс. Хотя... ну да, их не было, Ледяной Рог всех выдумал. Из тяжких мыслей вытягивает что-то знакомое. Никак не понять, но перед глазами какая-то знакомая деталь, голова мучительно соображает... Ах, да. Замыкающий цепочку охотник. Где-то видел его косу...Часть 4. Глава 27
Охотник резко поворачивает голову к клетке, за черной тканью капюшона – лицо Тимориса. Воин замирает, осторожно смотрит вслед удаляющимся фигурам в черных плащах, охотники исчезают, не заметив отделившегося «собрата». Тиморис крадущимся бегом приближается к прутьям, глаза бешено вращаются, зубы скрипят от нетерпения и злости. – Наконец-то нашелся! – шипит воин, роется за пазухой. – Ты где пропадал?! – Тиморис? – бормочет Ледяной Рог. Или все же Эгорд? – Нет, смерть твоя! – вскидывает руки Тиморис, черные рукава хлопают как флаги, коса за спиной бренчит. Продолжает что-то усердно искать под плащом, один за другим сыплются ругательства. – И зачем я только за тобой поперся! Сидел бы сейчас за столом в какой-нить «Потертой кружке», лапал разносчиц за сиськи и горя не знал... – Как ты здесь оказался? – выкашливает хрупкие слова... Эгорд. Внутри напряженно немеет, словно боится шелохнуться в логове тысячи спящих львов. Если Тиморис мерещится, Эгорд готов сломать себе шею ударом в челюсть, как только видение начнет таять... Лишь бы застыть навеки, как комар в сосновой смоле, в нахлынувшем чувстве радости. Только бы не разреветься как дитя... – А кто оставил меня с толпой магов? – заводится Тиморис, от жары и злости красный, корчит гневные рожи. – Ребята нашли способ открыть этот бесов портал, и вот я здесь уже... не знаю, со временем тут какая-то бесовщина, но долго! И в отличие от кое-кого подготовился! На, выпей. Всучивает Эгорду бутылочки с разноцветными зельями. – От яда, усталости и тупоумия. Вот Ямор, где же он?.. А, вот! Извлекает из-за пазухи кинжал с клинком из лавы, оранжевая гуща волнами течет от корня к острию, едва слышно булькает. – Ты не представляешь, чего я натерпелся, чтобы добыть эту штуку! Что улыбаешься как идиот?! Я неделю ублажал похотливую демонессу, прежде чем выпытал, где, что и как тут можно достать, она чуть не задавила меня в постели, это не смешно! А потом втирался в доверие к охотникам, ну и работенка у них, честное слово, такого насмотрелся, а все из-за тебя, мститель тухлый! Пей, не отвлекай спасителя! Тиморис пилит прут жидким лезвием, сталь медленно, но поддается, канавку разреза орошает плавленый металл. Руки сами поят Эгорда, опрокидывают в рот содержимое флаконов, воин-маг не соображает, не может поверить в происходящее... Линии обретают ясность. Дышать легче, возвращаются силы. И память. Нет в ней никакого Ледяного Рога. Есть Эгорд. Бутылочки со звоном разбиваются о пол, как слезы великана, новообретенный Эгорд стискивает голову, хочется бить ее о стену, каждым ударом вколачивать под череп ярлык за ярлыком: скотина, трус, слабак, негодяй, предатель... Поверил в чушь про Ледяного Рога, предал себя, Витора, младшую сестренку, Тимориса, Камалию, Наяду, Ударага... Всех! Предал Леарит. Презрение сменяется ненавистью. К себе, ко всем демонам. К Зараху. Эта мерзость до сих пор жива, наверное, жрет и хохочет сейчас во дворце Ямора! – Эгорд, – шепчет Леарит. Воин-маг бросается к девушке, берет за руку. Отводит с лица локоны, их чистый белый свет ослепительно прекрасен. – Потерпи чуть-чуть. Сейчас ты будешь свободна. Леарит улыбается. – Тот самый друг? – Да, Тиморис, – подхватывает улыбку Эгорд. – Как догадалась? – Ты же про него столько рассказывал. Нельзя не узнать. – Правда? А я забыл... Забыл все, поверил в бредни этих демонов... – Это лишь очередная преграда, которая позади. Так люди и становятся лучше. Не горюй. Учись на ошибках и продолжай путь. Прут с противным скрежетом гнется, отламывается, Тиморис втискивается в клетку. Вытирает со лба пот, осматривается. – Твоя новая подружка? – Надо освободить, – требовательно говорит Эгорд. – Перережь оковы. Тиморис опускается на колени, с сомнительным взглядом чешет подбородок. – Видел такие штуки, – тычет кинжалом в черных змей. – В них сильная магия, вряд ли получится... – Попробуй! – настаивает Эгорд. – Без нее не пойду! – Эгорд... – пробует вмешаться богиня. – Я те дам не пойду! – грозит Тиморис. – Раскомандовался! Молчал бы в тряпочку, герой, хожу тут, спасаю всяких, а они даже спасибо не... Ладно, сейчас. Тиморис осторожно подносит кинжал к змее на запястье девушки, стальная рептилия словно чует опасность, вращается быстрее, шипит. Чешуя врезается в лезвие, кинжал отлетает к стене, на полу растекается лавовая лужа. Плечи Тимориса опускаются. – Ну вот... Простите, леди. Эгорд качает головой, сжимает руку богини сильнее. – Нет, не могу... Леарит ловит его потерянный взгляд, глаза девушки мерцают разными цветами в каком-то волшебном порядке, словно некое тайное сочетание оттенков, известное лишь богам, способно приводить в себя, прояснять рассудок. – Эгорд, беги. Возвращайтесь в родной мир и продолжайте бороться. Ты знаешь, за что. Тиморис тянет к лазейке. – Пошли, время дорого! – Дай еще зелий, – говорит Эгорд. – Зачем? – Дай! Эгорд аккуратно, как в чашу с цветком, вливает зелья в губы Леарит. Девушка выгибается, на выдохе вечно усталый взгляд проясняется, ресницы махают чаще. – Это все, что могу сделать, – раздавленно бормочет воин-маг. Леарит ласково улыбается. – Ты и так сделал больше, чем думаешь. Спасибо за все, Эгорд. А теперь иди... Тиморис тащит друга к выходу, Эгорд оглядывается, жадно ловит каждое мгновение... Леарит такая же удивительная, как в первый раз. Доспехи будто живая серебристая ткань, по пластинам струятся солнечные волосы, кожа выпускает облако лучей. Но теперь уголки губ приподняты, Эгорда провожает теплый взгляд. Выпрыгивают на улицу. Пусто. Ветер гонит пух из ржавчины, качает висящие, как лианы в джунглях, цепи. Тиморис срывается влево. Эгорд за ним. – Знаешь, куда бежать? – Отправил магам сигнал, что нашел тебя, они откроют портал где-то за городом, но не смогут держать открытым долго. Поспешим! Сапоги выбивают лязг, в зеркале улицы бегут два перевернутых отражения. Мелькают столбы трескучего пламени, грешники извиваются, просят освободить, но к виселицам их приковывают черные змеи. Беглецы мчатся меж клеток, фонтанов с кислотой и кошмарными рыбами, те догрызают разъеденных людей, мелькают грубые плиточные дома, башни, ограды. Тиморис на бегу подпрыгивает. – Есть! Сообщили, что портал открылся! Срывает с шеи и бросает вверх амулет, синий камень в золотой оправе на золотой цепочке. Артефакт загорается морской синью, летит над головой Тимориса как воздушный змей, кристалл впереди, обрывки цепочки тянутся следом звенящими лентами, амулет похож на стрелку. – Он приведет к порталу! – кричит Тиморис. На улицу выворачивают демоны. Вдалеке видна еще компания, и еще... Слишком много, чтобы вступать в бой. Эгорд догоняет Тимориса, окружает обоих большим солнечным щитом, наливает его силой. Свет уменьшает видимость, но демонов, прыгающих на сферу, отбрасывает как щенят. Тиморис предусмотрительно вручает Эгорду горсть флаконов с зельем силы. Поднимается рев, демоны бьют тревогу, сердце стучит чаще. Красные монстры выскакивают из-за углов, несутся навстречу, крылатые таранят с неба. Щит вздрагивает, беглецов пошатывает, но оболочка света продолжает отпихивать назойливых демонов как мошек. Сталь под ногами трясется, грохочут копыта преследователей. Впереди конец улицы, низкое заграждение, за которым что-то сочно оранжево сияет. Река лавы! Жидкий металл течет через всю гигантскую лестницу, пересекает улицы-ступени, далеко внизу оранжевая полоса растворяется во мгле. Амулет резко обгоняет хозяина, над рекой поворачивает, летит по течению. – Прыгаем! – кричит Тиморис. – Безумие! – И что?! – Безумия обычно предлагаю я! – Не обижайся! Но прыгать не приходится. Кто-то из демонов плюет вслед огненным шаром, тот вырастает в здоровенное ядро, взрыв бросает сферу вперед, она наполняется ором запертых в ней людей, истончается, становится почти невидимой. Эгорд успевает зарядить щит прежде, чем он падает в лаву. Треск борьбы между лавой и светом сливается в шипение, сферу кидает неожиданно мощное течение, щит крутится, Эгорд и Тиморис болтаются, словно из них взбивают масло, ноги одного бьют по шлему другого и наоборот. Щит падает по течению, забрызганный оранжевыми пятнами, расшвыривает летучих демонов, ступени-улицы мелькают ужасающе быстро... ...Постепенно Эгорд осознает, что бежит по твердой поверхности, почти в кромешной тьме, рядом истязает легкие Тиморис. Звериная жажда выжить, убежать от хищника медленно уступает мыслям, воин-маг вспоминает, что лава унесла их из города, выбросила остатки щита на берег, удачно – на нужный берег. Амулет летит на десяток метров впереди, хорошо, не увел на другую сторону реки, пришлось бы скакать по порогам. Камень сияет путеводной звездой, беглецы задыхаются, пытаются не отстать. Над головой бушует гроза, сети молний вспыхивают каждую секунду, гром давно стал чем-то естественным, как воздух. Кровавые тучи движутся быстро, как толпа бунтовщиков, кажется, что висят низко, будто потолок в пещере. Кругом дикая бурая степь, ноги тонут в рассыпчатой ржавчине по щиколотки, встречаются целые кусты и рощи, сотканные коррозией. Эгорд запинается, не увязнуть бы, как в болоте или зыбучем песке... Оглядывается назад. До неба, как гора, возвышается ступенчатая пирамида, сияет огнем пылающих грешников, вершина исчезает в тучах. Страшные лавовые потоки отсюда кажутся тонкими жилками. Тыльную часть ладони что-то жалит, мышцы лица натягиваются от боли. В свете молний Эгорд видит на руке ожог кислоты. Поднимает глаза к небу, на всякий случай прикрывает обожженной конечностью... Если начнется кислотный ливень... – Смотри! – обрывает мысль радостный вопль Тимориса. Эгорд различает вдалеке на фоне тьмы облако более светлой и подвижной темноты. Воронка портала ревет пастью в ожидании добычи. Редкий случай, когда добыча хочет быть съеденной и как можно скорее. – Домой, домой, к пиву и девочкам, – нервно тараторит Тиморис, бежит, словно на хвосте стая голодных оборотней. Хотя... по сути верно. Со всех сторон валят демоны. Эгорд думал, просто сгущаются заросли ржавчины, но когда стали видны когти, зубы, угольки глаз... Амулет ныряет в портал. Беглецы не щадят ног, еще капелька!.. Отовсюду слетаются огненные шары. За миг Эгорд успевает отравиться до полусмерти горьким пониманием, что сейчас произойдет, повалить Тимориса и накрыться щитом света. Взрыв не оставляет от портала и следа. Но разгромлен, наверное, не он сам, а маги по ту сторону. Снаряды телепортировались, убили тех, кто проводил ритуал. Бурый туман оседает неохотно, Эгорду вновь приходится делать проницаемый щит, как тогда, под водой, кокон пропускает лишь ядовитый воздух, Эгорд и Тиморис кашляют, срочно пьют противоядие, пыль умершего железа липнет на купол мутным налетом, но сквозь него хорошо просматривается кольцо горящих глаз. Прижимаются спина к спине, Тиморис выхватывает косу, осушает три пузырька с зельем силы, Эгорд выпивает пять, в руке появляется меч, другая покрывается льдом. Демонов сплошная стена, за первым рядом толпится второй, третий, прыгает в нетерпении четвертый, над головами кружат обладатели крыльев, еще более кровожадные, крикливые. – Ну, хотя бы попытались, – пожимает плечами Тиморис, в голосе пытается не угаснуть веселость. – Почти удалось, – в тон ему держится Эгорд. – Да. Ты это... извини, если чего не так... – Нет, все так... Демоны открывают пасти, в десятках глоток зарождаются семена огня, комочки крутятся, стреляют язычками пламени, все быстрее, быстрее, подрагивают в желании сорваться. Эгорд усиливает щит, но ясно, что дело дрянь. Сфера едва выдержала один огненный плевок, а уж залп... – Интересно, куда нас разбросает? – думает вслух Эгорд. – В смысле? – Ну, попадем опять сюда или на небо? Или кто куда? – Сейчас узнаем. Очередная вспышка молний не гаснет, на красных мускулах и задранных кверху лицах стынет отблеск света, похожего на лунный, только в разы ярче. Демоны захлопывают пасти, разбегаются как тараканы. Копыта, что недавно жаждали растоптать людишек, теперь в панике давят таких же копытных, лишь бы убраться, исчезнуть, раствориться в густых сумерках. Эгорд и Тиморис поднимают взгляды. Переплетения молний и правда замершие, сияют на багровых буграх туч белоснежными швами. Но не хаотичными трещинами, а внятным узором. Эгорд узнает в белых линиях демонический силуэт. Все в наличии: рога, хвост, крылья, на руках и ногах шипы. Фигура отслаивается от неба, не удается пойматьмомент перехода, но в следующий миг над людьми кружит настоящий демон, огромный, каждая часть тела устрашена всяческими костяными и мышечными наростами, но лицо, в отличие от прочих демонов-мужчин, вполне человеческое, с черными треугольниками бороды. Конечно, не без брутальности, но терпимо, выражения вполне читаются. Летающий гигант хохочет раскатистым басом, демоны пришибленно хрипят, визжат, уже далеко, прижимаются к земле, точнее, к стали, будто нагруженные мешками с рудой. В их рядах и воздушные демоны, тем словно отрубили крылья, рабски теснятся со всеми, потускневшие огоньки глаз движутся вязко, боятся сделать лишнее резкое движение. Небесный демон зависает высоко напротив беглецов, взгляд искоса, надменный, но улыбка вполне радушная. – Ямор меня дери! – хватается за голову Тиморис. – Спасибо, не хочется, – весело рычит демон. – Так ты... Эгорд теряет дар речи. Перед ними царь демонов. – Позабавили вы меня, букашки, давно так не смеялся, – рокочет Ямор. – Наблюдал за вашей суетой и давился со смеху! Редко кто является в мой мир раньше срока, во плоти, да еще по собственной воле. Вот и думаю, раз выжили, как-то жалко, чтоб так все закончилось, может, вернуть вас домой? Глаза приготовившихся к смерти людей округляются, внутри все замирает... Неужели спасены? – Хотя... ты, – Ямор бросает страшный взгляд на Эгорда, – так и не исполнил то, за чем приходил. Хочешь крови Зараха, верно? Эгорд тут же забывает обо всем, из памяти всплывает огромный уродливый скорпион в облаке яда, его мерзкие зеленые языки, свистящий хвост. – Да, – отвечает твердо. Тиморис отчаянно мотает головой. – Нет, нет, нет! – Могу отпустить вас на все четыре хоть сейчас, а бой с Зарахом может стоить жизни, – с ноткой слащавости предупреждает Ямор, хитро прищуривается. – Точно хочешь? Тиморис трясет за плечи. – Эгорд, не дури! Мы же почти спасены! – Да! – повторяет Эгорд. Делает шаг вперед, руки Тимориса соскальзывают. Ямор довольно расплывается в улыбке. Взлетает, широко раскинув руки и крылья. – Да будет так!!! От возгласа преисподняя вздрогнула, эхо давит запуганных демонов мордами в ржавчину. В руках Ямора появился огненный меч, царь демонов выжигает перед Эгордом громадный круг, размером с дно, откуда сбежал Зарах. Слуги вопящей агонизирующей массой убираются с пути огненного луча, невезучие мгновенно превращаются в пепел. Ямор замыкает круг, линия границы шевелит тягучими лентами пламени. Лицо Тимориса падает в ладонь, разбито бормочет, наверное, припоминает самые заковыристые ругательства в адрес Эгорда. – Зарах, ко мне, паучье отродье! – бешено хрипит Ямор. На дальней от Эгорда половине арены вспышкой огня появляется Зарах. Его не узнать. Огромный как скала, хвостов три, ног больше чем у гусеницы, передняя пара – сабли шириной в реку, пасть словно пещера с каменными кольями. Страшнее всего преобразились языки. Они и раньше были сложной сетью, как корни векового дуба, а уж теперь... Самые большие толще Эгорда, а придаткам нет числа, вся эта пропитанная слюной зелень тянет даже не на крону дерева, а на чащу леса. На великане пассивно движется все, от последних ниточек языка до нательных пластин, из-под которых выдыхается ядовитый пар, как на горе обычно шелестит трава, текут ручьи, катятся камни... – Старые знак-к-к-комые, – стрекочет Зарах многоголосьем. – Ты изменился в лице, Эгорд, – замечает Ямор. – Испугался? Ну да, я же не сказал, что здесь сила демона возрастает во много раз. Этот проказник без моего согласия сбежал в ваш мир чуть-чуть пошалить, но не знал, что там ослабнет. И тем не менее создал армию, даже успел повеселиться. А тут – вот он, настоящий Зарах! У Эгорда болит шея, приходится круто задирать голову, чтобы видеть Зараха в полный рост. Этой громадине ничего не стоит расправиться с ним за секунду. Ямор объявит начало дуэли – и Зарах раздавит моментально: хвостом, языком, лапой, без разницы. Ему даже не придется сдвигаться с места. Так же легко, как Эгорду – раздавить муравья. – Сожру тебя, человеч-ч-чек! – трепещут зеленые хлысты. Ямор исчезает огненной вспышкой, оказывается за спиной Эгорда размером с человека, на плечо мстителя ложится тяжелая красная рука. – Понимаю, – говорит с деланным сочувствием, – верный друг рискнул жизнью, преодолел столько испытаний, чтобы вытащить тебя отсюда, а когда почти получилось, ты подписал себе и ему смертный приговор. Ну, не подумал, поддался соблазну, со всеми бывает... Эгорд в ярости разворачивается ударить, но кулак падает в пустоту, перед ним лишь Тиморис – сидит в ржавой грязи, голова упирается в древко косы, из лица будто вынули мышцы, безучастный померкший взгляд затерян в кучах бурой пыли. Воин-маг отводит глаза, к щекам приливает краска, чувствует себя в центре толпы, которая отказывается забросать его тухлыми яйцами, на такого даже тухлые переводить жалко. Ямор снова в небе. – А теперь правила. Бой один на один. Начнется, когда ты войдешь на арену. Если кто-то из бойцов сбежит или будет выброшен за пределы круга, ему засчитывается поражение. И никаких третьих лиц. Если твой приятель пересечет черту, сам или какой-то магией, это тоже проигрыш. Ямор отлетает от круга. – Выше нос, Эгорд. Победишь – и верну вас домой! Ах, совсем забыл... Если проиграешь, позволю Зараху вторгнуться в ваш мир снова. Эгорд холодеет. Драконы и демоны все еще в подчинении Зараха. Сейчас беспомощны как улитки, можно перебить всех до единого, но когда Зарах вернется, в их головы опять проникнет его воля, и тогда... Ямор улыбается во всю ширь. – Войди в круг! Зарах внушает ужас величиной, кажется, что это та самая пирамида, откуда чудом удалось сбежать. Демон трясет воздух шипением, струи зеленого пара шумно гонятся из-под громыхающей чешуи, каждая пластина с могильную плиту, лапы перетаптываются, крошат металлическую почву, брюхо в коричневом тумане, хвосты и языки в нетерпении брызжут зелеными каплями. Эгорд умрет, как только шагнет на арену, без сомнений. Нет смысла рассчитывать на реакцию, скорость, тактику. Это может перевесить могущество врага, когда он силен в два, три, четыре раза. Да хоть просто в разы. Но когда песчинка против горы... Делает шаг к черте. Огонь плавно расступается, позволяет увидеть раскаленную дужку границы. Замирает. Ямор изображает недоумение с явным удовольствием. – Ну же, грозный мститель, чего медлишь? – Иди сюда, блоха! – требует Зарах. – Вот он я, слабый, беззащитный, убей меня! Забыл, как я жрал ноги твоего дружка? Он же так орал, звал на помощь, а ты наблюдал как последний трус! Давай, смой с себя позор! Эгорд закипает, на руках трещит лед. Надо рваться в битву, за Витора, за всех, кого отняла эта жирная тварь. Но что это даст? Эгорд пополнит список жертв, следом убьют Тимориса, а Зарах продолжит атаку на мир людей. И все из-за безрассудной жажды мести. – Где же твоя храбрость, герой? – хохочет Ямор. Демоны один за другим присоединяются к повелителю в веселье, сначала шипят, затем смеются, через минуту орда дрожит в диком хохоте, когти тычут в Эгорда, неистово призывают всех, каждую пылинку смотреть на посмешище. – Ну не хочешь сам, пусть идет твой приятель! – «добродушно» предлагает Ямор. – Хотя у него шансов меньше, но хотя бы хватит решимости. – Давай, трус, сделай шаг, – шипит Зарах. – Ты же дал слово! Ямор выжидающе кружит над ареной, словно маячит по комнате из угла в угол. – Чего тянешь, как болван? Пускай за тебя бьется твой спутник, да хоть кто в преисподней! Если, конечно, согласится. Пролетает низко над толпой, ручища хватает за горло случайного демона. – Эй, не хочешь помочь нашему робкому пареньку? Но демон, похоже, не понимает слов, пасть изрыгает безумный хохот, голова дергается в приступе экстаза, так обычно ведут себя задыхающиеся в курительном дыму завсегдатаи притонов. Смеется, потому что смеются все. – Не хочет. Ямор отбрасывает демона, перелетает на другой край толпы, когти цепляют демонессу. – Может, ты хочешь драться за человека, красавица? Бестия, судя по ошалевшему взгляду, хочет другого, и не с Эгордом, а с Ямором. Уже закатывает глаза на пике сладострастия от одного лишь понимания, что ее сжимает в объятиях сам царь демонов. Стонет, облизывает, жадно обвивает руку Ямора всеми конечностями. Ямор стряхивает пылкую девицу. – Эх, жаль. Никто не желает встать на защиту бедного Эгорда. Придется тебе самому. Языки Зараха сплетаются в вихревые узоры, зеленые нити вырисовывают в воздухе движущиеся сцены, Эгорд узнает Витора, тот храбро кидается на Зараха, защищает каких-то людей, но Зарах стискивает хвостом, отгрызает ноги, Витор отползает, зовет на помощь, разматываются его кишки... Языки скручиваются в Эгорда, изображают его перепуганное лицо, как он удирает, спотыкается, несется без оглядки... Эгорд в бешенстве, хватает меч, почти все тело покрывает лед, его ростки касаются висков. Носки сапог застывают в опасной близи от черты. Грудь мощно вздымается и опускается, из-за чего лед то трескается, то срастается... – Хватит медлить! – рычит Ямор. – Если сейчас же не... – Леарит, – обрывает Эгорд. Царь демонов резко разводит ладони, приказывая толпе умолкнуть, накрывает гудящая тишина. – Повтори. Эгорд поднимает острый взор. – Ты сказал, меня может заменить любой в преисподней. За меня сразится Леарит!Часть 4. Глава 28
Ямор меняется в лице, на нем каменеет суровая задумчивость. Зарах поворачивает голову к царю, громадное тело чуть сжимается, словно черепаха собирается спрятаться в панцирь. Пронимает даже тупую мелюзгу, отовсюду приливы испуганного шепота. Ямор рычаще хмыкает, прищелкивает пальцами. На арене появляется Леарит. Грязную мглу рассеивает облако света, Эгорд прищуривается, демоны с недовольным ворчанием отпрыгивают, кольцо зрителей становится шире. Зарах делает шаг назад, хвост приближается к границе арены, сегмент вспыхивает, обугливается, Зарах с шипением отдергивает. Леарит на коленях, голова опущена, все еще крутятся черные стальные змеи, не дают шевельнуться. Ямор вновь щелкает пальцами. Змеи разлетаются дымом. Фигура в серебристых полужидких доспехах выпрямляется, волосы удлиняются, их белизна становится чище. Леарит медленно озирается, находит Эгорда. Лицо из линий света, глаза из радуги... Эгорд думал, что никогда их не увидит. Девушка улыбается, кивает. Резко поворачивается к Зараху, тот вздрагивает. Леарит взлетает, изящный силуэт феи увеличивается раз в пять, разгорается копьями лучей, из спины вырастают сотканные из света крылья, сплетаются с волосами в монолит. В руках возникает огромный солнечный меч. Тиморис поднимается, в больших, как яблоки, глазах зачарованный блеск. – Ну даешь, дружище... Подцепил такую дамочку, да еще здесь! А я думал, это я орел... Сейчас Леарит как никогда богиня, во всем великолепии, не из плоти, а какой-то иной, высшей материи. Зарах хрипит, туша по зову шкуры, что отчаянно жаждет уцелеть, жмется назад, но ее обжигает невидимый купол арены. В Зарахе срабатывает механизм загнанной крысы. Страх уступает свирепому вою, демон вскидывает сабельную пару лап, хвосты свистят, сливаются в режущий кокон. – Нет! – раздирает толпу женский крик. Эгорд оборачивается. В гуще демонов кто-то яростно проталкивает коридор, монстры разлетаются как придорожные камни, на открытое пространство вырывается демонесса. Кожа частично окаменелая, местами блестит сталь, по всему телу горят жилы с пульсирующей магмой. Милита! Пропорции сильно искажены, в них еще узнается девушка, но в ней много звериного, хищного. – Не смейте! – ревет Милита. – Зараха убью я! – Не вмешивайся! – кричит Эгорд. – Ты не справишься! – Заткнись! Все прочь!! Милита упруго бросается к арене, плоский зазубренный хвост, словно гибкий клинок, предупреждающе рассекает воздух широкими кривыми полосами. – Начали! – командует Ямор, взмывает к тучам. Солнечный меч врезается в скрещенные сабли Зараха, мир вздрагивает, демоны взрываются ором довольства, вырастает лес машущих лап. Милита мчится к кругу, Эгорд с ужасом понимает, что если она коснется арены, Ямор объявит о поражении Леарит. Тиморис перехватывает косу. – Ах ты, дохлятина! Эгорд намораживает позади себя высокую ледяную стену, Милита бежит в обход, но воин-маг продолжает стену с обеих сторон, искривляет ее в полукольцо, ребра больно втыкаются в мясо от ударов сердца, пот застывает ледяными червями, не потерять бы сознание. Энергия страшным потоком выкачивается из тела, замыкает стену, Милита, Тиморис и Эгорд внутри белой парующей холодом крепости. Воин-маг падает на колени, в глазах шатается болото, где-то далеко громыхают удары сражения между богиней и убийцей Витора, кожа чувствует зудящую дрожь от каждого столкновения меча и сабель. Тиморис уже рядом, подхватывает, вливает в инеевые губы сразу несколько флаконов зелья. Два боя на двух аренах – большой огненной и малой ледяной – не уступают друг другу по накалу. Эгорд обрастает толстым льдом, весь в кольях, как элементал, размерами сравнивается с демонессой. Милита превосходит скоростью, когти и хвост разбивают корку, глыбы ледяного стекла с глухим звоном разлетаются в мелкие кубики и пирамидки, выбоина тут же заливается новым... Эгорд волевым усилием приказывает ледяному забралу расступиться. – Тебе не победить Зараха! – пытается вразумить. – Если Леарит из-за тебя проиграет, Зарах вернется и уничтожит мир! – Плевать на мир! На всех вас! Мне нужен только Зарах!! Милита швыряет себя в Эгорда. Воин-маг уклоняется, лицо вновь под маской льда. – А когда-то тебе нужен был только Витор. Милита взвывает, будто ее смертельно оскорбили, боевой раж демонессы усиливается. За частоколом сосулек шипят всполохи от меча, Леарит перетекает по воздуху арены как призрак, время для которого движется иначе. Силуэт богини неугасающей вспышкой ускользает из-под кривых топоров Зараха, тот пылает в безумии, лупит всем арсеналом без разбора: обрушивает лапы с клинками, колет жалами, языки сплетаются в ловчие сети, чешуя по всему телу изрыгает зеленый туман отравы, а когда богиня проносится под колоннами ног – давит брюхом, шипы разламывают древние слои гнилого железа, а Леарит снова вверху. Лезвия крыльев ослабляют мелкими порезами, отсекают пучки языков, меч разит глубокими ударами. Эгорд не дает Милите выскочить из-за стен, бьет редко, но прицельно, гибкость и проворность позволяют демонессе гасить выпады ледяных кулаков, но все же отлетает как пущенный из рогатки камешек, в полете отталкивается от стены и опять в атаку с разинутой пастью. Тиморис бегает по гребню стены, подстраховывает, черный плащ охотника мелькает туда-сюда рваным знаменем. Настает момент, когда его коса все же выручает – отбрасывает Милиту на дно арены. Стена разбивается извне, из бутона осколков вываливается Зарах, точнее, обрубок – голова и часть груди. Здоровенный кусок мяса пропахивает борозду, оказывается прямо у ног Эгорда. Складки кожи сожжены, теперь это тонкие пленки пепла, словно черная бумага с оранжевой каймой, чешуя мерцает красным накалом, волокна плоти в ранах сварены заживо в горячем пару изжарившейся крови. В проломе над ареной огня висит Леарит, такая же ослепительная, спокойная. Только аура света ярче. Но Зарах еще жив! Эгорд и надеяться не смел на такую удачу. Все-таки случилось то, ради чего шел от самого Старга, вот он – шанс прикончить убийцу Витора своими руками. Мир проваливается далеко-далеко, за горизонт, только Эгорд и корчащийся в муках Зарах. Где же он?.. А, вот! Эгорд различает на почерневшей морде бугорок, острие меча поддевает ветхие остатки кожи... Да, это он – глаз. Почти слепой, никогда не видевший света из-за сросшегося века. Вряд ли Зарах может рассмотреть лицо, но Эгорду приятно думать, что мразь, лишившая Витора жизни, похитившая у Милиты душу, видит хотя бы человеческий силуэт и понимает, что этот человек сейчас вонзит в его голову меч. Эгорд заносит клинок, ощущает всем существом каждое мгновение, словно пробует изысканное вино, смакует с наслаждением, запоминает... За Витора! За Милиту! За всех близких, кто погиб в этой войне! Позади вопль Тимориса, мир болезненно возвращается, Эгорд бросает взгляд за спину. Милита на вершине стены, держит Тимориса над собой за горло, коса под ногами, воин беспомощно барахтается, тщетно пытается разомкнуть хватку демонессы, лицо синее, задыхается, глаза лезут наружу. Хвост Милиты оттягивается назад, как стрела в тетиве, целится Тиморису в лоб. Точно так же, как Тиморис сейчас, болтался в объятиях Зараха Витор. А сейчас Зарах здесь, вот-вот подохнет своей смертью, но есть драгоценный миг – возможность убить, отомстить самому! Бросает меч в Милиту. Демонесса вскрикивает, с клинком в туловище падает за стену, не выпуская Тимориса. Невероятная сила дергает Эгорда за ноги, тот валится ничком, изворачивается. Голени стиснуты толстым пупырчатым жгутом, одним из бесчисленных языков Зараха, Эгорд не успевает подумать о том, чтобы метнуть лед, как другие зеленые отростки впиваются в запястья, рычащая вонючая пасть заглатывает черной ямой, Эгорд тонет в тени, со всех сторон плотоядно копошатся языки... Закрыться пасть не успевает – замирает. Из головы демона возвышается солнечный обелиск – меч Леарит. Зарах испускает последний ядовитый выдох, Эгорд выползает меж скользких зубов, вяло отпихивает обломки замороженных языков. Тиморис... Что с ним?! Небо прочерчивает крылатая фигура царя демонов. Мир постепенно выцветает, заполняется белым, словно глаза Эгорда постепенно превращаются в звезды. Сознание становится голым, без мяса, костей, мозга, повисает в белоснежном пространстве, сверху знакомый басовитый хохот. – Ладно, герои, так и быть, проваливайте, и чтоб духу вашего... Приходит в себя, спина ощущает под собой землю, перед глазами небо. Солнечное, лазурное, с белыми облаками. Пальцы погружаются в почву: и правда – земля! Эгорд поднимается, все болит, вокруг поле высокой травы, далеко островки лесов, летний день в самом разгаре. Кузнечики, бабочки... В лоб жалит слепень, Эгорд смахивает, но укус отрезвляюще радует. Он действительно дома! Но... – Тиморис! Эгорд видел, как он упал. Разбился? Или Милита успела нанести удар?.. – Тиморис, где ты? – Не ори, – слабый голос. Эгорд спешит на звук, Тиморис в зарослях, раскинут на земле навзничь, жмурится, на губах блаженная улыбка. Рядом на коленях Леарит, водит над ним ладонями, испускающими целительный свет. – Твое тело снова в порядке, воин, – говорит мягко. – Точно, – мурлычет Тиморис, вскакивает, бросается на шею онемевшему Эгорду. – Победа, дружище! Да еще с такими трофеями... Эй, ты чего? Эгорд не может оторвать взгляд от девушки, она поднимает на него глаза, плавно встает. – Слушай, дружище, – шепчет на ухо Тиморис, – а она кто? – Богиня... – Ну, это понятно, – горячо кивает Тиморис, – богиня, красавица, мечта художника. Но кто? Человек? Эгорд возвращается к реальности, переводит взгляд на друга. Как бы ему втолковать... – Леарит расскажет сама. – О да, на это я согласен! Тиморис подлетает к воительнице. – Расскажите, леди? – Расскажу, – просто отвечает Леарит, не переставая смотреть на Эгорда, улыбается. – Спасибо, друзья. Я обязана вам свободой. – Пустяки! – отмахивается Тиморис. – Вот когда служил в гвардии Дасана Жабоглота, было такое!.. Эгорд оглядывается. – А где мы? Тиморис бегает в траве, распугивает стрекоз и шмелей. – Да какая разница! Главное, дома! Эгорд подходит к Леарит, одолевает буря чувств, хочет сказать, но не может перевести на язык слов. Богиня понимающе кивает. Через какое-то время находят валяющегося в траве Тимориса, тот наблюдает за муравейником. – Надо все же возвращаться, – говорит Эгорд. – Куда? – усмехается Тиморис. – Куда-нибудь. Да хоть в Старг. В городах сейчас разруха, а мы даже не знаем, сколько времени прошло. Тиморис озирается. – И куда пойдем? Везде все одинаковое. За спиной Леарит вспыхивают крылья, полотна чистого, но совершенно не щиплющего глаза света. – С неба вид лучше. – Ого! Леди, так мы полетим в ваших объятиях? Тиморис пихает Эгорда локтем в бок, подмигивает. – Завидую тебе, дружище! Долго лететь не приходится. С высоты уже виден краешек городской стены, узнаются очертания Старга. Подлетают ближе... Город полон демонов, красных точек будто калины в урожайный год, у Эгорда от страха замирает сердце: неужели война продолжается?! После убийства Клессы остались тысячи демонов, но без хозяина не должны двигаться! Точки увеличиваются до вполне различимых горбатых фигур. Странно, демоны движутся медленно, без ярости, бродят туда-сюда, что-то делают руками. Эгорд не верит глазам. Демоны отстраивают Старг! – Ямор меня... Тиморис осекается, опасаясь, что царь демонов вернет к себе, чтобы исполнить просьбу. Эгорд вглядывается. Ну да, демоны таскают камни, стучат молотками, кирками, обмазывают плиты глиной... Город растет на глазах, как гриб после дождя. На самой высокой башне центрального дворца за работами наблюдает Клесса. Быть не может! Милита же его убила! Троица опускается на крышу, руки Эгорда покрыты льдом. Клесса оборачивается. После напряженного молчания раскрывает клюв. – Эгорд, верно? Воин-маг кивает, лед впитывается обратно в тело. – Надо о многом рассказать, – говорит Клесса. Оказывается, с войны минуло три месяца. Клесса и правда был на грани гибели, но вылечила Камалия. Так и не смогла убить авиана, ставшего демоном поневоле. Там, в его голове, освободила полукровку, боролась за его жизнь, помогали другие авианы – воспоминания Клессы, у него доброе прошлое. Несостоявшаяся смерть позволила Камалии избавить Клессу от воли Зараха. Полудемон не знал, что делать дальше. Жрица приняла решение остаться в его мыслях, поддерживать в трудные минуты. С ее совета Клесса поднял демонов на восстановление городов. – Значит, Камалия жива! Эгорд с трудом держит радость. Разговор продолжается в одной из просторных светлых комнат дворца. – Да, – кивает Клесса, черные крылья обнимают спинку большого кресла, хвосты стелятся по полу. – Жаль, что вы ее не видите. Но она вас видит, чувствую ее счастье, оно передается мне. Можете навестить, если пожелаете, для вас мой разум всегда открыт. Камалия не может выйти – дала клятву оставаться в моих мыслях. Не настаивал, но... не скрою, с ней спокойно. Привык, что всегда рядом и не дает впадать в уныние. Спустя несколько дней Эгорду удается мысленно докричаться до саффлов. Удараг не обманул, связь и правда держится на любых расстояниях. Выясняется, что бывшие пленные жрецы уничтожили демонов, а также драконов – разум к ним так и не вернулся, хоть и полукровки. Зарах, в отличие от темных архимагов, создавал слуг без малейших зачатков воли. Многие жрецы вернулись в Светлый Орден, но некоторые примкнули к саффлам и другим полудемонам – говорят, что жизнь в плену сильно их изменила. Не станут служить злу, но и свет для них навеки превратился в сумерки. Вместе с полудемонами основали новый народ, так и назвались – Сумеречные. Восстановление Старга идет полным ходом. Эгорд и Тиморис возвращаются в отремонтированные дома. Родная обстановка, вроде бы и впрямь спокойно, уютно... Но нет радости заоблачной, а ведь должна быть. Пережить такие приключения... Даже Тиморис в тоске. Всю дорогу грозился загулять по тавернам, а теперь грустит. Расспрашивает горожан, о жене, но Ивисса так и не нашлась. Бродит хмурый, отшучивается вяло, а если выпивает, то в одиночестве. Эгорд наблюдает из окна, как демоны заканчивают мостить улицу. – Что тебя беспокоит? – спрашивает Леарит. – Не знаю. Нет удовлетворения, которое ждал. Наверное, так и должно быть. В самом деле, не рассчитывал же всерьез, что гибель Зараха вернет Витора и Милиту... – Жалеешь о мести? – Нет, разумеется. Зарах погиб, и это превосходно. Просто... грызет какая-то вина. Перед Витором. Глупо, конечно... – Винишь себя, что шел убивать Зараха... не только ради Витора? Молчание. – Иногда меня и правда вели в бой мысли о нем, о том, что Зарах должен заплатить именно за его смерть, за смерть Милиты, – сбивчиво говорит Эгорд. – Но порой забывал о них надолго. Сердце было занято другими людьми, шел мстить за них. Предал Витора! – Почему? – Он по-прежнему мне дорог, мы вместе росли, сражались бок о бок. Витор столько раз спасал мне жизнь, столько лет провели за историями, спорами, шутками... Благодаря Витору я такой, какой есть. Но оказалось... есть те, кто дорог сильнее. Я предал лучшего друга. Предал того, кто меня сделал. Леарит берет за руку. – Просто жизнь идет дальше. Думаешь, Витор был бы рад, останься ты в этом мире в полном одиночестве? Уверена, он рад, что у тебя новые друзья. К тому же... Эгорд поворачивает на Леарит глаза. – Что? – Ты чувствуешь, что эта история закончена? Чувствуешь, что сделал ради Витора все, что только мог сделать, и можно забыть? – Нет! – вздрагивает Эгорд. – Конечно, нет! Должен делать что-то еще, срочно! Не знаю, что, но должен! – Значит, Витор все еще в тебе жив. Его смерть по-прежнему не напрасна. Входит Тиморис. Подавленный, глядит умоляюще. – Ребята, больше не могу! – Я тоже, – говорит Эгорд. После окончания строительных работ Клесса приказывает демонам утопиться в океане. Спустя неделю ноги Эгорда ступают на берег острова. В груди холодеет, просыпаются тяжкие воспоминания. Все как раньше: обгоревшие руины селения, разрушенная крыша крепости на вершине горы, опустевшая мельница. Будто было вчера. – Почему именно здесь? – сомневается Тиморис. – Вряд ли сможем тут забыть весь этот кошмар... Это место будет всегда напоминать... – Именно поэтому, – говорит Эгорд. – Помнишь, где обосновались Сумеречные? – В логове Зараха. – Зачем? Тиморис опускает голову. – Чтобы не забывать. – Верно. – Нельзя забывать тяжкие испытания, – говорит Леарит, делает шаг на траву, блеклую, но живую. – Иначе утрата близких станет напрасной. Уроки пройдут зря. – Не знаю, что делать дальше, какие ставить цели. Эгорд оглядывает остров. – Но знаю, с чего начинать. – С чего? – спрашивает Тиморис. – Помнить. Ветер, шум волн. Остров мрачен, не обещает беспечной жизни. Но Эгорду и не нужна беспечная. Тиморис вздыхает. – Здесь все разрушено. – Построим заново, – отвечает Клесса.Олег Фомин Ледяные крылья
Часть 1. Глава 1
Каюта покачивается. Океан взволнован, думает Эгорд. Вслушивается в глухие бумы, поскрипывания: по деревянному муравейнику бродят жрецы Светлого Ордена. Матросы Орденскому судну не нужны, корабль плывет на магической силе, прочие заботы тоже решаются заклинаниями. На трех ящиках лежит матрас, на матрасе – Эгорд. Руки за головой, взгляд изучает узоры на досках и брусьях. На Эгорде белая рубаха, серые штаны, тонкий матерчатый пояс. Одежда просторная, ноги босые. Когда львиная доля жизни проходит в доспехах, хочется свободы, простора. Доспехи в углу на каркасе, повторяют форму человека, словно в них вселился невидимый призрак. Чешуйчатый панцирь, слои наплечников, многочисленные пластинки рук и ног, налокотники и наколенники, высокие стальные сапоги... Все сидит так, как сидело бы на Эгорде. Однако ножны пусты. Меч лежит рядом с хозяином, пропитанный чарами клинок освещает каюту мягким солнечным светом. Такова участь воина-мага. Обычно мужчины делят ложе с женами и любовницами, а Эгорд вынужден спать с мечом, битва может застигнуть в любую, даже самую спокойную минуту... От указательного пальца левой руки начинает исходить тепло. Эгорд вытаскивает руку из-за головы. Кольцо под названием Око Асимиры мерцает золотым светом. – Эгорд, это я, Тиморис, – говорит кольцо. – Знаю, что ты, – вздыхает Эгорд. – Никуда от тебя не денешься. Беспокоишь по двадцать раз в сутки... – Волнуюсь за друга, между прочим! – Океан тоже волнуется. И тоже весьма назойливо. И меня подташнивает. Улавливаешь? Волновался бы в меру, а то, знаешь ли... – Ладно тебе! Будешь на острове уже сегодня, давно не виделись, переживаю! – Не преувеличивай. Подумаешь, отбыл на месяц, а он уже соскучился, видите ли. – Между прочим, из царства демонов твою задницу вытаскивал, рисковал своей! Вдумайся, рисковал не выпить еще бесы знают сколько бочек вина, не полюбить еще армию красоток! А все из-за тебя... – Хорошо, хорошо... Как остальные? – Да никак. Клесса не вылезает из мельницы, Камалия не вылезает из головы Клессы, Леарит не вылезает из галереи на пятом этаже. Хотя нет, иногда вылезает – полетать над островом. Красиво летает... Эгорд вздыхает с мечтательной улыбкой. – Верно… Тиморис ехидно посмеивается. – А по ней-то соскучился, гад! Ну и замашки, приятель, если уж влюбляться – так в богиню, не меньше... – Не мели чепуху! И вообще, спать хочу, не мешай... – Ладно, не буду нарушать священный покой. И шальные мыслишки о Леарит тоже, хе-хе! Эгорд хочет выругаться, но Око Асимиры гаснет. Тимориса на связи уже нет. Ничего, отвесит этому остряку подзатыльник совсем скоро, плавание и впрямь подходит к концу. Путешествие вышло размеренное и плодотворное, Эгорд получил много впечатлений. Не говоря о ресурсах. Переговоры со Светлым Орденом прошли успешно. Во многом благодаря тому, что во время войны с демонами Эгорд вызволил из плена огромное число жрецов. Светлый Орден одобрил идею Эгорда, выделил часть запасов, снарядил корабль для перевозки груза на остров. Водный путь Эгорд коротал наблюдением за красотами океана, чайки изощрялись в выпрашивании чего-нибудь вкусненького, жрецы развлекали беседами на краю палубы или в каюте за кружкой терпкого напитка. Эгорд разговорился со старшим жрецом Халлигом, нашли общий язык. Халлиг помог вникнуть в азы магии телекинеза. За тренировками сего искусства Эгорд и провел основную часть плавания. А сейчас нужен отдых, телекинез, как и вся магия Светлого Ордена, выматывает, особенно новичков, хотя Эгорд привык, да и воинский опыт не прошел зря, Эгорд научился быть выносливым и упорным. Веки слипаются... Но страшная сила заставляет вскочить, Эгорд ударяется головой о потолок, кисть впивается в рукоять меча, острая солнечная сталь покачивается в воздухе, но врагов не находит, Эгорд взмокший, пыхтит словно изрубил сотню демонов. Туловище опирается на дрожащую руку, та слабеет, Эгорд падает на матрас, грудь часто вздувается и опускается, ноздри пыхтят... Вновь приснился кошмар. Даже два. Сперва воспоминание, где Зарах отрывает Витору ноги... А затем... Обычно люди не помнят первые годы жизни, или помнят, но очень смутно, и Эгорд не исключение. Но Эгорд отчетливо помнит ее первые минуты. Рад бы забыть, да не выходит. Так случилось, что рождение чуть не закончилось смертью, те картинки помнятся хорошо, можно смело за холст, писать маслом, даже без навыков рисования получится. Но смело не выйдет. Эгорд содрогается всякий раз – не телом, так нутром, – когда память вклинивает в поток мыслей первые мгновения жизни. Пустыню в закате, где появился на свет, ее медный оттенок, сине-золотую прослойку между горизонтом и небом, чистым как стекло, песчаные волны по барханам... Мать Эгорда, а тогда еще безымянного окровавленного младенца, выпустила дитя из чрева и умерла. Эгорд так и не узнал, кто она, почему и как оказалась среди пустыни... А первым, кого Эгорд увидел, чьи объятия ощутил, был гигантский пустынный скорпион. Закованное в черные панцири существо размером с собаку забралось на него, обняло тремя парами конечностей, а четвертая неспешно смыкала и размыкала клешни, огромные, тяжелые, как баклажаны, скорпион будто думал, с чего начать. Эгорд надрывно плакал, исходившее от кошмарной мамы холодное тепло – иначе не скажешь! – дико не нравилось, но слабенький новорожденный был бессилен. Не забыть страшного черного лица... Или морды? Нет, все же лицо, но чуждое человеческому, отторгающее. Над фоне закатного света извивался ужасный черный червь, жадно ронял слюну… То был скорпионий хвост, с него капал яд, каким-то чудом ни одна из капель не попала в младенца, все падали в песок, скорпион целил в голову... На том жизнь бы и закончилась, но рядом проезжал торговый караван, в его числе была жрица Светлого Ордена, она скорпиона и согнала. Когда Эгорд достиг более-менее сознательного возраста, узнал, что жрица нашла его рядом с трупом матери, та была в простой одежде, как раз для той местности, иных вещей не было, но пуповина была перерезана, а клешня пятившегося от жрицы скорпиона блестела от крови. Конечно, у твари и в мыслях не было отделять младенца от мертвого тела, так скорпион начал трапезу, но обрезал на редкость удачно, как опытная повитуха. Жрица назвала малыша Эгордом, что на древнем языке значит «Жизнь, рожденная смертью». Детство было ярким. Юный Эгорд часто был свидетелем увлекательных и опасных, порой страшных событий, но судьба щадила от участия. Видел много смертоносных сражений: нападения разбойников, стычки феодалов-соседей, охоту диких зверей на заночевавших в походе путников, а еще эпидемии, стихийные бедствия, не говоря о войнах. Мир никогда не отличался долгим спокойствием, а кроме распрей между людьми, есть войны более кровавые. У мира много могущественных врагов: полудикие племена монстров, темные маги, некроманты, демоны, и все жаждут разрушения, власти. Приходилось наблюдать, как демоны убивают людей, темные маги убивают светлых жрецов, пираты убивают мирных жителей, болезни и некроманты убивают все живое, в общем, круговорот смертей в природе. Но Эгорд никогда не оказывался в центре этих ужасных событий, боги хранили, но щедро кормили впечатлениями, вынуждали смотреть широко раскрытыми глазами, замирать от страха, осмысливать. Лишь одно событие касалось Эгорда прямо, вызывало слезы, повторялось часто. Потеря приемной матери. За двенадцать лет детства – двадцать три приемные матери. Каждая окружала любовью и заботой, но, словно по воле заколдованного злого случая, следовала неизбежная разлука. Почти всегда причиной было кровопролитие, от налета разбойников до большой войны, заставляло спасаться, бежать, и хотя Эгорд отчаянно рвался защищать семью, приемная мать делала так, что Эгорд оказывался от нее отрезанным, но спасенным, а она жертвовала ради него благополучием, порой и жизнью. Двенадцать лет судьба была похожа на цепочку, но, кроме крутых поворотов на пересечении звеньев, когда приходилось навсегда расставаться с очередной матерью, жизнь была прекрасной, сами звенья нравились. С матерями везло несказанно, каждая любила Эгорда как родного, будь то бедная крестьянка или графиня. Мамы одаривали изобилием внимания, было много игрушек, братья и сестры, веселые забавы с друзьями. Рано научился быть благодарным, рвался помогать, даже если не требовалось, частые потери близких из-за войн, налетов, катастроф, других бед вынудили быстро понять: мирная сытая жизнь и тепло окружающих – большая ценность, надо успеть сказать «спасибо» поступками, остаться в памяти людей, пока не случилось новое несчастье. С приемными отцами удача не сопутствовала. Окружавшие мужчины были равнодушны, отцовских чувств не проявляли, а если бывало, то лишь чтобы произвести впечатление на приютившую Эгорда даму, мальчик чувствовал фальшь и холод. Конечно, свыкся, но отца все же не хватало, втайне лелеял мечты, где воображаемый отец учил сражаться на деревянных мечах, катал на лошади, они вместе что-то чинили, рыбачили, охотились... Любви было в избытке, но некому было подбодрить по-мужски, научить терпению, стойкости, решительности, закалить волю, характер, не с кем было бороться против своих страхов... И приходилось воспитывать себя самостоятельно. Самого себя подбадривать, поддерживать, воодушевлять, принимать решения. А экзаменом была очередная война, эпидемия, атака бандитов, расставание с матерью. Но однажды бесконечную цепочку мам сменил отец.Часть 1. Глава 2
То был самый страшный день после дня рождения. Корабль с переселенцами, на котором Эгорд и последняя мама хотели уплыть на другой край света, начать новую жизнь, едва успел отчалить, как его поймал спрут. Бревна и доски лопались в щупальцах так, что у Эгорда чуть не взорвалась голова, мальчик рухнул в океан, волны понесли прочь от пиршества исполинского кальмара, выбросили на берег острова. Мальчик прокашлялся соленой водой, не успел толком осознать, всплакнуть по матери, а глаза уже встретились с гигантским скорпионом! Тварь была взрослой, размером с корову, ползла к добыче вдоль берега, лапы вспахивали мокрый песок, давили в прах трухлявые бревна, клешни нетерпеливо расшвыривали попадавшиеся на пути тяжеленные булыжники, а хвост извивался высоко над землей, как кнут разъяренного работорговца. Надо было встать, бежать в океан, скорпионы плавать не умеют, а в воде можно было проплыть вдоль берега, вылезти в безопасном месте... Но страх убил здравомыслие мгновенно. Превратил в затравленного зверька, ноги и руки стали тряпичными, только и могли суматошно дергаться, грести, отталкивать туловище назад, мочевой пузырь опустел, плоть перестала ощущаться, будто Эгорд сделался призраком. Глаза от страха были как пузыри, взгляд не мог оторваться от надвигающейся черной смерти, скорпион оказался почти вплотную, огромный как скала, мерзкие жвала шевелились в предвкушении часто-часто, Эгорд увидел в черной клешне выпуклое перепуганное отражение, хвост готов был проткнуть хрупкую жертву насквозь... Но из океана на тварь бросился юноша, меч отсек скорпиону хвост у основания, пригвоздил сплюснутую многоглазую голову к песку. Юноша навалился всем телом, скорпион отчаянно брыкался, лапы расшвыривали влажные песчаные комья как пух из распоротых подушек, часть песка в этой кошмарной мельнице успела раскалиться, просохнуть, укрыть берег пышным облаком, клешни молотили, оставляли глубокие ямы, а отрубленный хвост извивался в агонии, мог случайно зацепить смельчака ядовитым жалом, но юноша был тверд, прижимал скорпиона к берегу, пока тот не обмяк. Так судьба свела с Витором. На погибшем корабле тот был матросом. Помог Эгорду подняться, мальчик был скован страхом, не осознавал, что творится вокруг, наверное, казалось, что скорпион заколол и загрыз, но прийти в себя Эгорд все-таки смог... Точнее, вынудило зрелище в океане. Спрут доламывал судно, до берега долетал треск. Громадный серый цветок закрывался и сминал «лепестками» корабль как зазевавшуюся бабочку. Не спрут, а серое пламя – медлительное, но плотное, гибкие языки скручивали паруса и мачты как бумагу и соломинки. Волны разносились от этого пира угрожающими ревущими кольцами, вокруг монстра роились тучи брызг. А над ним парила черная точка. Человеческая фигура. Архимаг Темного Ордена. Он и натравил спрута на корабль. Но в те минуты на ненависть сил не осталось, сердце было истощено горем утраты, вода на лице помогала скрывать от спасителя слезы. Больше не выжил никто, на берег с обломками и вещами выбросило несколько трупов, Эгорд узнал рулевого, остальные исчезли в пучине океана или в брюхе спрута. Храбрый матрос Витор с мальчиком прошлись вдоль берега, собрали, что уцелело: еду, бутылки с питьем, оружие, одежду, веревки, драгоценности… Солнце до вечера томно и равнодушно наблюдало, как выжившие хоронили погибших, Витор выцарапал на могильных булыжниках все, что сумел вспомнить о несчастных, Эгорд дрожащими губами произнес молитву, в глазах щипало. Витор с первых мгновений появления и затем, когда почти весь день копали ямы, хмурым не выглядел. Грубоватый и веселый – его обычное состояние. Умудрялся шутить, подбадривать раздавленного мальчишку, а если тот сильно замыкался в переживаниях, Витор сурово порыкивал, нагружал юнца работой, чтоб дурью не маялся, от страданий толку ноль. В итоге, Эгорд взял себя в руки, успокоился: маму терять не впервой. Ужасно, но привык. Более-менее. Человек, гадина такая, привыкает ко всему. Однако ночью у костра, когда Витор мастерил из пластин убитого скорпиона доспехи, Эгорд лежал, свернувшись, на пустом мешке, из глаз на ткань лился теплый соленый ручей, грудь то и дело вздрагивала. Океан рокотал, над головой колыхались пальмовые листья, стрекотали какие-то ночные букашки, ветер подвывал траурно. За спиной пощелкивали инструменты, Витор что-то напевал под нос, как ни в чем не бывало собирал из ремней и черной скорлупы непробиваемую тунику. А Эгорд мысленно вопрошал богов: за что? Когда невыносимая череда потерь закончится?! – Эй, паренек, – сказал Витор бодро, – примерь обновку. Рядом с Эгордом упало что-то, в воздух поднялась тучка песка, мальчик закашлял. Темный, как ночь, предмет оказался доспехами из скорпионьих члеников с хвоста, лап, жвал и других мест, где они мелкие. От мысли, что сущность твари, которой страшится больше всего, будет соприкасаться с кожей, Эгорда передернуло, в памяти вспыхнули мерзкие ощущения, когда скорпион обнимал младенца лапами... – Не хочу, – ответил Эгорд. – Давай завтра, сейчас не до того... – А до чего? Витор уселся рядом, скрестив ноги. Начал теребить мальчика за плечо. – Пока не выговоришься, хорошо не станет. Это как после отравы проблеваться. Валяй... И Эгорд рассказал. О том, куда они плыли, какой была последняя мама, кто были остальные двадцать две, как складывалась жизнь с каждой, что заставляло бросать семью и бежать... Только умолчал о рождении в лапах скорпиона, о страшной неприязни к ним. Витор за это время подбросил хворост в костер не меньше десяти раз, иногда Эгорд прерывался вытереть слезы, иногда останавливал Витор, чтобы накормить сготовленными на огне припасами с корабля, дать промочить горло. На небе успели расцвести звезды и луна. Рассказ мальчика подошел к концу, Витор озадаченно почесал в затылке. – Вот как... Ну и везунчик, парень! – Не понимаю... Эгорд подумал, издевается. Выложил всю душу, столько матерей погибло, а он... Юноша усмехнулся. – Завидую, вот что. Двадцать тримамки, это ж надо, а! А у меня за всю жизнь ни одной... – Как?! – А так. Семнадцать отцов! Сильных, умных, храбрых, душевных, всем бы таких... а мамки не было. Всегда мечтал... Эгорд растерянно опустил взгляд, к ногам подлизывались широкие тонкие пленки волн, на кайме лопались пенные пузырьки, в жидких зеркалах отражались ночные небеса – яркие жемчужины звезд и темная глубина Вселенной. – А я мечтал об отце. Витор засмеялся. – Значит, мы два сапога пара! И Витор рассказал Эгорду о своей жизни. О семнадцати отцах, среди них были: светлый жрец, бард, стражник, конюх, кузнец и другие. Витор рассказал о жизни под крылом каждого, и впрямь были храбрые, сильные, каждый был по-своему добр, если не снаружи, то в глубине души. Каждый любил, оберегал Витора, передал каплю силы, отваги, мудрости, доброты... Пока Эгорд слушал, к горлу подступал комок – именно о таких отцах всю жизнь мечтал! А еще Витор поведал, что всегда не хватало материнской нежности. Закалка закалкой, но все-таки крайность, когда человека воспитывает только мужская суровость, без женского тепла. Но так сложилось: утешительную женскую поддержку Витор получал разве что от подружек детства по играм, а возмужав – от мимолетных девиц. Покинув дом последнего отца – пещеру мага-отшельника, – Витор бродил по миру с мечом за спиной, истреблял всякую нечисть, по зову сердца или за плату, но часто два мотива совпадали. Тем и жил. Витор похлопал по новеньким черным доспехам из больших пластин скорпиона. – Вот и сегодня одной нечистью меньше. Хотя не такая уж нечисть, зверюга охотилась, добывала пропитание, винить не за что. И спрут, который корабль слопал, если подумать, такая же невинная зверюга. Настоящая нечисть – темный маг, подчинил волю спрута, натравил... Я подумывал стать светлым жрецом, сражаться с Темным Орденом от имени богов и света, но нет способностей к магии. К тому же, для жреца слишком падок на соблазны. Но меня устраивают и мои соблазны, и мое желание противостоять злу. Если сам не могу быть светом, то хотя бы могу защищать свет от тьмы. – Вот бы и мне так, – зачарованно протянул Эгорд. – Что? – Бродить по миру, сражаться со злом... Витор усмехнулся. – Дело нехитрое. Научу, если хочешь. – Хочу! – Тогда надевай. Витор кивнул на скорпионьи доспехи из мелких пластинок. Эгорд замотал головой. – Не хочу. – Чего не хочешь? Бороться со злом? – Нет, со злом бороться хочу! Надевать не хочу... – Почему? – Я это... скорпионов... на дух не переношу. Витор вздохнул. – Боишься, значит. Эгорд понуро кивнул. – Страх, – сказал воин, – первое зло. Давай, парень, поднимайся, будем с твоим первым врагом биться... Давай-давай, через «не хочу», там легче станет!Часть 1. Глава 3
И Эгорд отправился за Витором в странствия, полные опасностей и приключений. Много скитались по миру, Эгорд повидал города, селения, крепости, трактиры, магические башни. Судьба заносила в дремучие леса, топкие болота, красочные и ядовитые джунгли, клыкастые пещеры, раскаленные пески. Везде поджидали логова чудовищ, засады разбойников, а еще были темные маги, демоны, мертвые порождения некромантов. В большинстве случаев Эгорд и Витор выходили победителями. В походах и между Витор учил Эгорда сражаться, тот был учеником хорошим, по крайней мере, по мнению Витора, но сам Эгорд доволен не был. Из-за скорпионов. Научившись побеждать могущественных врагов, Эгорд боялся самых обычных скорпионов, с дамскую туфельку, что уж говорить о гигантских. В битвах с этими тварями Эгорд, как правило, давал трусливую слабину, Витору приходилось вмешиваться, выручать. После позорного поражения от скорпионьего племени Эгорд копил гнев на себя, тот выплескивался в следующих битвах на врагов, Эгорд сокрушал целые отряды с таким безрассудством, что те, кто наблюдали со стороны, считали величайшим храбрецом, героем среди героев... Знали бы, какая постыдная память была причиной геройства... Однажды Витор тренировал Эгорда на краю кратера вулкана. Твердь под ногами то и дело угрожающе встряхивалась, из кратера валили черные тучи пепла, трещины на дне кровоточили густой лавой, вулкан готов был в любой момент прорваться, Эгорд и Витор дышали металлическим жаром, по коже катились горошины пота, но клинки звенели снова и снова. Витор вновь коснулся лезвием скорпионьего панциря, в котором был Эгорд. – Отлично! – хвалил Витор. – Еще раз! Мечи вновь скрещивались, Эгорд кидался в атаку с яростью, потому что днем ранее опять напугал маленький скорпион. Сталь прозвенела очередью, излила искры, острие меча Витора ткнуло Эгорда в живот, но глухой звук удара о скорпионьи щитки утонул в новом грохоте: вулкан сердился. – Молодец! – выпалил Витор. – Еще! Эгорд задыхался. – У меня... ничего... не выходит... – Ты хорош в атаке, но мало уделяешь внимание обороне. Потому и проигрываешь. Но это поправимо. Продолжим! И они продолжили. Продолжение растянулось на долгие и весьма увлекательные годы. За это время в какие только приключения не попадали! Пробирались за сокровищами в гнездо виверн, спасали баронессу от брака с графом Дасаном Жабоглотом, выбирались нагишом с праздника диких людоедских племен, ели на пиру Темного Ордена, переодевшись темными магами, чтобы раздобыть тайные сведения… Нашли для кузнеца солнечное железо, из него кузнец сковал мечи и два комплекта доспехов, их чешуя была по форме как скорпионьи пластинки прежних доспехов, но не из черного хитина, а сверкающей солнечной стали. А еще Витор и Эгорд спускались на морское дно за огненными жемчужинами, подвешивали за ноги на деревьях разбойников в качестве подношения гигантскому лесному божеству одного дружественного народа, добывали свиток с украденной песней для прославленного барда Войлена... Эгорд втайне мечтал стать бардом. Нравилось слушать песни в трактирах, на городских площадях, в караванах... Барды везде к месту. Эгорд всерьез готовился стать одним из них, внимательно слушал, сравнивал творчество мастеров, выбирал свободные минутки, дабы сочинять, но Витору почему-то не решался даже намекнуть. Часто друзья выполняли задания Светлого Ордена. Жрецы снабжали ценными сведениями, артефактами, лечили раны и болезни, а иногда сопровождали в очередном мероприятии. Таких, как Витор и Эгорд, сторонников света, добра и порядка, жизнь которых, однако, не дотягивает до праведной, при Ордене хватает: воины, алхимики, маги, барды, кузнецы, торговцы, – неравнодушные встречаются среди всех слоев. Им Светлый Орден выдает опознавательные мантии – серебристые, на блестящем полотне вышит знак солнца: круг с лучами в виде протянутых рук помощи. Но мантии положено носить, когда приверженец выполняет поручение Ордена или творит благое дело по зову души. Распивать вино по тавернам с девицами на коленях, само собой, лучше в какой-нибудь другой мании или вовсе без. Главным врагом Светлого Ордена, разумеется, всегда был и остается Темный Орден. Светлые жрецы и темные маги сотни лет сокрушают друг друга, стороны поочередно склоняют чашу весов к себе, но в целом хранится баланс. Порой шаткий, но все же... С мечами, артефактами и священными мантиями Витор и Эгорд истребляли скверну не только в дальних уголках мира. Зло не дремлет даже в сердцевине света, в крупных городах, под самым носом Светлого Ордена. Эгорд и Витор ловили воров, расправлялись с грабителями, отправляли на покой вышедших из-под контроля живых мертвецов, помогали жрецам пресекать страшные замыслы темных магов и, конечно же, убивали демонов, которые телепортировались из потустороннего царства огня и лавы. Старг, любимый город. Один из самых крупных на материке. Пришелся по душе не только из-за красоты. Сколько обуви Эгорд стоптал, утопил, сжег, порвал в пастях чудовищ, скитаясь по кровожадным землям, а здесь всегда спокойно, можно об опасностях не думать. По крайней мере, мысли о ноже из-за угла или ловушке под ногами тут не такие навязчивые. В Старге меньше всего происшествий, даже демоны появляются на улицах и в домах крайне редко. Старг – один из самых прочных оплотов Светлого Ордена, здесь очень много жрецов, храмов, людей, которые чтут богов. Однажды в судьбе Эгорда случилось плавание, которое изменило его жизнь. Путь к рифам сирен вышел крайне опасный – Эгорд висел на волоске от гибели, – но и самый прекрасный. Витор спас. Если бы минутой позже, кости Эгорда до сих пор лежали бы на рифах, трескаясь под жаркими лучами и размываясь солеными брызгами океана... Эгорд потерпел сокрушительное поражение, но тот случай был единственным, когда Эгорд радовался, что проиграл. Поражение обернулось победой. После судьбоносного приключения Эгорд в одночасье, даже с легким сердцем расстался с мечтой стать бардом. Минуты на краю пропасти указали истинное предназначение. Магия. Причем не какая-нибудь, а магия льда. Эгорд крепко взялся за обучение, но, как и в случае с музыкой, учился тайно, Витор ничего не подозревал. Почему скрывал от лучшего друга, который был отцом и старшим братом, сам толком понять не может. Почему-то думалось, Витор осудит или посмеется, хотя Витор всегда понимал, помогал разобраться в себе. Никогда бы не отнесся с пренебрежением к делу Эгорда, если бы только оно не было ерундой. Но ледяная магия – не ерунда! Невероятно красивое искусство, к тому же – дарит удивительные возможности. Эгорд добывал и покупал учебники, дневники магов, свитки, клочки бумаги, все источники, что хранили знания о магии льда. Любая магия, кроме темной, крайне сложна, без наставника учиться тяжко, но приходилось самому: гордость нашептывала, чтобы покорил сию вершину без поддержки, своими силами. Вчитывался, вникал, зубрил, сравнивал, но решающую роль всегда играет практика. Постоянно был настороже, чтобы выудить удобное время, улизнуть от Витора в место, свободное от чужих глаз, применить выученное заклинание, отточить до совершенства. Прошло десять лет приключений и тайных уроков. Эгорд овладел не только ледяной магией, но и другими ветвями магической науки, например, ночное зрение и управление погодой, уделил внимание алхимии, смог обучиться изготовлению целебных мазей, зелий бодрости и силы. Удалось зачаровать меч и доспехи, они стали прочнее, устойчивее к холоду и жару, но главное – в них можно было помещать заранее созданные заклинания, чтобы в бою, когда на счету каждый миг, не творить ледяной шар или снежную бурю с нуля, а лишь «спускать с поводка». Правда, применял магию, когда рядом не было Витора. А в паре с ним, дабы себя не выдать, приходилось обходиться мечом, кулаками и подручными средствами. Но однажды пришлось себя разоблачить. Эгорд и Витор охотились на оборотня. Вышло бы как обычно, если бы не потеря бдительности. До того друзьям попадались только молодые, не слишком опытные оборотни, стало казаться, других и не бывает. Оборотень попался старый, крупнее раза в три. Набросился неожиданно, сбил с ног, охотники растеряли мечи. Эгорд валялся в стороне, а оборотень навис над Витором, лапища уже летела сверху вниз с быстротой сокола. И Эгорд превратил огромную клыкастую тушу в ледяную статую. Когти уже вошли в кожу под ключицей Витора, еще бы долька мгновения – и вонзились бы в сердце. Жрецы Светлого Ордена исцелили Витора от заражения крови, на груди остался красноватый шрам, воин устроил другу и подопечному разговор. – Так ты маг? – спросил серьезно. Эгорд кивнул. Было почему-то стыдно. – И давно это с тобой? – Лет десять. – А чего молчал? – Не знаю... Беседа вышла долгая, пришлось выложить эпическую хронику самообучения тайком от всего мира... Рассказ закончился, Витор долго и сурово молчал, задумчивый взор обращался то к земле, то к небу, то за горизонт... – Знаешь, дружище... – вдруг сказал весело. – Пора нам осесть! И отправились в Старг. За жизнь скопилось немало монет, драгоценностей, дарственных свитков, еще чего-нибудь, в общем – безбедная старость обеспечена. Но в странствиях друзья были неприхотливы, тратить особо было некуда, половину вознаграждений за борьбу с нечистью раздали нуждающимся, а другая половина хранится по всему миру в городских банках, недвижимости или просто зарытой под каким-нибудь дубом. В Старге купили старинный двухэтажный особняк, когда-то принадлежал знаменитому стихийному магу, хозяин десять лет назад таинственно исчез. Главным богатством дома была библиотека на втором этаже. – Вот здесь и черпай знания, – сказал Витор. – Тут и алхимическая лаборатория. Поселюсь на первом этаже, ты – здесь, а мансарды расчистим под площадку для тренировок, будешь отрабатывать магические приемчики. Бродячие воины остепенились. Носить серебряные плащи и служить Светлому Ордену продолжили, но лишь в пределах Старга и окрестностей. Всего-то забот – патрулировать улицы одного из самых спокойных городов мира. В общем, началась жизнь мирная. – Эгорд, – обратился тогда Витор, – поклянись, что больше никогда не возьмешься за меч. – Что? – Мы прошли вдоль и поперек весь мир, истребили столько злобных тварей, что наберется на имперскую армию, но... путь воина – это путь разрушения. Он закаляет тело и дух, но ничего не создает. А ты, чувствую, рожден для большего, чем резанье глоток и вспарывание животов. – Но... – В тебе искра творца, зерно божественного замысла, ты должен его осуществить. А меч будет соблазнять вернуться на путь воина, разрушать всегда легче, чем создавать. Поклянись, Эгорд, что не возьмешь меч. И Эгорд поклялся. Замуровал доспехи и меч за подвальной стеной, погрузился в изучение ледяной магии и алхимии с головой. Библиотека и впрямь оказалась прекрасной, не только внешне, но и содержанием, под выпуклыми разноцветными корешками книг покоились труды магов, бесценный опыт, за каждой страницей кусок чьей-то жизни, отданный мучительным думам, рискованным экспериментам, испытаниям в опасных боях, жарким спорам и разногласиям... Заклинания практиковал в мансардах, но зачастую приходилось отправляться за город, в поле: заклинания очень уж обширного действия, сложные, да еще в руках малоопытного самоучки, Эгорд опасался за сохранность дома. Меч сменился книгами, но Эгорд оставался грозным воином. Изучение магии в сочетании с навыками воина сделало отличным боевым магом, алхимия подарила неплохие умения лекаря. Служил Светлому Ордену, патрулировал улицы Старга, иногда с Витором, иногда с кем-то иным, а порой один. Мастерство день ото дня росло, годы странствий и битв не прошли зря, выносливость и упорство помогали овладевать сложными заклинаниями и формулами. Эгорд укрощал лед, проникал в тайны алхимических реакций, жажда познания размывала границы времени, дни и ночи текли незаметно. За два года опытов Эгорд научился создавать ледяные скульптуры любых форм и размеров, может сделать ледяную копию чего или кого угодно с ювелирной точностью, а сам лед обладает удивительными свойствами: может не таять на солнце, преломлять свет как в бриллиантах, и много другое. Слава об искусном ледяном скульпторе Эгорде разлетелась по городу быстро, от заказов не было отдыха, делал изваяния для зажиточных и бедных, для садов и дворцов, площадей и бальных залов. Деньги значения не имели, каждый платил в меру чувства благодарности, это куда важнее: по тому, как сильно творение взволновало зрителя, Эгорд судил, насколько хороший он маг. Витор и Эгорд, Эгорд и Витор… Больше, чем друзья. Эгорд привык, что их всегда двое. Один без другого словно калека без руки и ноги. Но их стало трое.Часть 1. Глава 4
Как-то в грозу Эгорд отправился за городские врата на Земляной Гребень, высокий обрывистый холм. По легендам, тот появился во время войны с некромантами: страшное заклинание попало в склон, сожрало часть земли, возник обрыв. На вершине росла старая высокая вишня, посадили в честь окончания войны. С Земляного Гребня открывается чудесный вид на леса, но Эгорд взбирался на холм не только ради красот. Земляной Гребень – излюбленное место тренировок, под вишней Эгорд отрабатывал ледяную магию. В тот раз сопровождал Витор. Другу нравилось созерцать, как из ниоткуда рождаются с мелодичным перезвоном и хрустом поражающие воображение фигуры льда, как лучи света разливаются из ледяных кристаллов радужным фонтаном. Кроме того, Витор освежал в памяти Эгорда приемы рукопашного боя: магия магией, а простейшие навыки защиты терять нельзя, в конце концов, Эгорд – еще и патрульный. С подножия холма заметили, что на вершине, у вишни, на самом краю обрыва, – девичий силуэт: длинные пышные волосы, черные вьюны локонов колыхал ветер, белое платье с короткими воздушными рукавами, узкая талия в зеленом корсете, темно-синяя юбка. Девушка стояла спиной к мужчинам. – Кажется, будет прекрасная компания, – сказал Витор мечтательно. – Любуется видом с холма? – предположил Эгорд, сам себе не доверяя. – Похоже на то. – В такую погоду? А погода и впрямь была далеко не прогулочная. Ветер завывал, по небу полз тяжелый темный ковер туч, между его лоскутами вспыхивало, раскатывались сердитые рыки с эхом. Дождя пока не было, но водная стихия вот-вот должна была обрушить гнев... Начали взбираться. Когда половина холма была преодолена, Эгорд заметил, что незнакомка дрожала, после каждой молнии, каждого громового раската подпрыгивала, едва заметно, словно отчаянно сдерживалась. Друзья переглянулись. Крадучись зашли со стороны, высокая трава и кусты их прятали, листья качались, открывали силуэт девушки в профиль. Носочки туфель вылезали за край обрыва, лицо было бледное, глаза со смертельным ужасом косились вниз. В руке был кухонный нож, лезвие вжималось в запястье другой руки. – Хочет свести счеты с жизнью, – сказал Эгорд. – Дуреха! – Переговоры уже не помогут. Нас заметит, резанет по венам. Или с обрыва. Надо спешить, только осторожно... – Берем в клещи, ты отсюда, я сзади. Успеть бы... – Если что, перехвачу ледяными оковами. Опыт приключений, где хватало и диверсионных вылазок, помог друзьям подкрасться шагов на семь. Девушка резко начала разворот, но за миг до окончания Эгорд и Витор накинулись как рыси на охоте. Хрупкая внешность девицы оказалась обманчивой. Спасители не ожидали яростного сопротивления, бестия в невинном облике брыкалась, изворачивалась, Эгорд раз десять ощутил болезненные укусы, по ребрам и черепу прилетали неумелые, но подпитанные злостью удары. – Пустите! – кричала девушка. – А-а-а, на помощь! – Мы и есть помощь, дура! – орал Витор, но в шлем заряжали кулачки. – Помогите, грабят, насилуют! Эгорд пытался удержать за плечи, его мотало словно в пасти у гидры. – Тише! Кому ты нужна, угомонись! – Бандиты, я вас всех... Ррра-а-а-а!!! Хорошо, никто не видел. Два бывалых воина, здоровенные мужики, кое-как держали малявку, будто накинули мешок на воронку смерча. Даже обезоружить не могли, нож по-прежнему сверкал в лапке, хотя было видно, что у девчонки боевых умений ноль, сопротивлялась чисто на ярости, какой можно было позавидовать. Вершиной позора стало то, что кроха вырвалась, да еще отбросила воинов, те попадали, тут же вскочили, но девчонка уже стояла, затравленно согнувшись, на краю обрыва, личиком к «бандитам», в глазах пылали страх и гнев, девчонка тряслась как костер на ветру, нож вновь был приставлен к запястью. – Стойте! Не приближайтесь! А то... Очередная молния сверкнула совсем рядом, гром был страшный, девушка вскрикнула, подскочила, Эгорд и Витор тоже, но не от грома, а от опасения, что девчонка по неосторожности надавит лезвием слишком сильно или свалится вниз. Но самоубийца ценой героических усилий взяла себя в руки. – А то прыгну! Или порежусь! Эгорд выставил ладони вперед. – Тише! – Не двигаемся, – сказал Витор, пригнувшись. – Видишь? Все хорошо... Не делай глупостей. – Оставьте в покое! – Мы не тронем... – Убирайтесь! – Хорошо-хорошо... Друзья медленно отошли на пару шагов. Некоторое время троица пыхтела, Эгорд и Витор переглянулись, вслушивались в дыхание девушки, оно медленно, неохотно, но все-таки становилось глубоким и тихим. – Лишь хотели помочь, – сказал Витор. – Прости, что набросились, – сказал Эгорд. – У тебя был решительный вид, думали, если полезем с разговорами, можем не успеть... – Не успеть что?! – крикнула девушка. – Спасти тебя, – ответил Витор. – Ты ведь хотела расстаться с жизнью... – Я хотела не это! – А что? – Не ваше дело! – Извини, но верится слабо, – сказал Эгорд. – На краю обрыва, с ножом у запястья... – Я не хотела себя убивать! – заявила самоубийца плаксиво, но тут же подавила эти нотки. – Тогда... – Хотела себя поранить! Ясно?! Лезвие от кожи отплыло, свободной рукой девушка развязала торбочку у пояса, дрожащие пальцы извлекли белый рулончик бинтов, флакончики с лекарствами. – Вот! – сказала девушка. – Потом бы забинтовала! – Но зачем себя ранить? – Я... я... крови боюсь! Хотела перестать бояться... Девушка опустила взгляд стыдливо, рука вернула лекарства и бинты в торбочку, попала со второго раза, нож тоже опустился. – А зачем у обрыва? – спросил Эгорд. – Высоты боюсь... хотела тоже... это... побороть... Вид девушки становился все несчастнее, блекла с каждым мгновением, даже вроде как уменьшилась. На кожу упали первые небесные слезы, окружил легкий перестук капель по живой зеленой мякоти, водяные бусинки заблестели и на щеках незнакомки. Ветер завывал как тоскующий по людской жизни оборотень. – Но почему в такую погоду? – спросил Витор. – Молний боюсь! Девушка села, юбка расстелилась ночной тучкой, нож упал в траву, лицо спряталось в ладонях. Эгорд и Витор в очередной раз посмотрели друг на друга, губ коснулись улыбки. – И решила трех зайцев одним разом, – подытожил Витор шепотом. – Возможно, зайцев больше, – предположил Эгорд. Взгляды опять устремились на девушку, друзья подойти не спешили, но осанки были уже прямые, расслабленные. Девушка отняла ладони от лица, пальчики стискивали складку юбки, обладательница роскошных черных волос сидела съежившись, поток воздуха играл черными пружинками, смазывал витиеватые линии дождевыми каплями, те блестели еще ярче. – Жила дома затворницей, – начала девушка. – Родители любили, боялись выпустить за двор. Была за его пределами редко, даже вела записи, сколько, когда, какие впечатления пережила... Вытерла покрасневший носик и продолжила: – Мне уже двадцать три, а покидала дом лишь сорок один раз, только пять – в одиночку, да и то отходила недалеко, остальные разы с родителями. Говорили, мир полон опасностей. Воры, грабители, насильники, болезни, бродячие собаки, демоны, темные маги… Лучше сидеть дома, в покое и безопасности. Вот и сидела. Вышивала. Гуляла по саду. Но больше всего читала книжки, родители ими заваливали, просила еще и еще, ничего другого не было, миры на страницах книг заменяли жизнь за пределами дома, читала дни и ночи напролет, мечтала, и было так интересно, увлекательно, так прекрасно!.. Ее глаза аж загорелись, забыла, что под дождем, на сквозняке, а не дома у камина. – В книжках столько приключений, столько удивительных людей, существ, столько красивых мест и событий!.. Казалось, и в жизни это есть, ведь книжки пишут те, кто много повидал, услышал, и я тоже хотела пройти через все это. Хотела приключений, верных друзей, великой любви, чтобы как в книжках, но... высунуть нос из дома боялась, родители твердили без устали: там зло. И я верила... Понимаете? Влюбилась в мир... но жутко его боялась. Боялась выйти наружу, узнать, какой на самом деле... И сейчас боюсь. Девушка всхлипывает, лицо искажается гримаской начинающейся истерики, ладошка сердито оттирает щеки. – А недавно родителей убили демоны. Чуть с ума не сошла, отрезвило только то, что придется жить без них, совсем одной, вести дела самостоятельно. А ведь не умею даже готовить, родители так заботились, что освобождали от любой работы по хозяйству. Но сейчас их нет... Когда поняла, что одна среди мира, о котором ничегошеньки не знаю, среди незнакомых людей, перепугалась, но страх помог собраться... Соседи помогли похоронить родителей, а я поняла: не обуздаю страхи – сведут в могилу раньше, чем демоны, разбойники, зимние холода и все, от чего пытались уберечь мама с папой... Странная незнакомка, пока рассказывала, успокоилась. Сделала перерыв на глубокий вдох-выдох, подобрала нож, кулачок стиснул рукоятку, это, кажется, помогало девушке балансировать на ниточке рассудка. – Выбралась из города... Знаете, никогда раньше не покидала Старг! Даже с родителями! Всегда жутко страшилась отдаляться от дома даже на несколько улиц, а выбираться за городские стены, в дикие земли... разве что в ночных кошмарах. Сама не понимаю, как удалось, помню только, по пути раз тридцать хотелось потерять сознание, особенно у городских ворот, когда говорила с привратниками, такие огромные, страшные, как железные големы из книжек!.. Но оказалась за городом и пошла наугад, боялась каждого шороха, каждой тени, в полях трава такая высокая, ужас! А еще гроза, в общем... Увидела красивое вишневое дерево на вершине холма, пошла к нему. Показалось единственным защитником, с ним не так страшно. У него и решила побороть страхи, хотя и без того перебоялась столько, сколько не боялась за всю жизнь. Я ведь не запоминала обратную дорогу! Не представляю, как возвращаться! А тут еще вы!.. Пока незнакомка рассказывала, Эгорд вспоминал скорпионов. Захватывали стыд и восхищение. Он, мужчина, прошел через лабиринты смертельных передряг, его меч пролил немало крови, но перед скорпионами ноги до сих пор дрожат, а разум пошатывается в темном тумане. А девочка, не знавшая жизни, боялась всего на свете, но вместо того, чтобы забиться в подвал, кинулась в бой с безоглядностью слепого берсеркера, да не на один страх – на все сразу! – Как ваше имя, храбрая леди? – спросил Витор. – Милита, – ответила девушка. – А «храбрая леди»... вы шутите? В голосе была обида, агрессия зажатого в угол зверька. – Совершенно серьезен, леди, – сказал Витор спокойно и уверенно. – Если бы храбрость можно было раздать солдатам, вашей хватило бы на армию. – Не так страшен враг, как страх перед ним, – добавил Эгорд. Девушка по имени Милита потупилась, взгляд увяз в траве. – Вот как... Затем осмелела. – А как зовут вас? – Я Витор, в прошлом бродячий воин, а ныне – осветленный, то есть воин, служащий Светлому Ордену. Защищаю наш славный город от тех, кого вы небезосновательно опасаетесь. Витор галантно поклонился. Эгорд тоже. – А я Эгорд. О себе могу сказать то же самое. Уточню лишь, что Витор – мой лучший друг и учитель. Научил держать меч, отвечать ударом на удар, никогда не отчаиваться и... Витор хлопнул ученика по плечу. – Не прибедняйся, Эгорд. Ты же ледяной маг, да еще алхимик! Тот усмехнулся. – Еще учиться и учиться. Милита более-менее отвлеклась от черных мыслей, в глазах поблескивало любопытство. – Вот как... Затем опять насторожилась, перед ней возник стальной клюв кухонного ножа, подрагивал, острие смотрело в сторону воинов. – А точно не грабители и насильники?.. О них читала в книжках! Учтите, если так, не дамся! Я вас всех... – Мы верим, о храбрая леди Милита, – сказал Витор с мягкой улыбкой. – В вашей воинственности имели честь убедиться на своих шкурах... – Будьте уверены, впечатлены! – поддержал Эгорд. – И рисковать более не намерены. – Но ваши опасения сейчас напрасны. Мы не грабители и не насильники, леди. Подумайте, ну зачем грабителям и насильникам узнавать имя жертвы, называть себя? Им нужно другое. Уверен, об этом тоже читали в книжках, и ради этих темных умыслов они не тратят время на разговоры. Какое-то время девушка колебалась, неуверенно кивнула. – Вы правы... Нож медленно опустился, Милита чуть-чуть подалась навстречу. – Но все равно докажите! И обратно. – Но как, о строгая леди? – спросил Витор. – Не знаю... Милита выглядела пристыженной, наверное, ей показалось, попросила глупость, растерянный взгляд метался туда-сюда, лишь бы не натыкаться на мужчин... И задержался на вишневом древе. Голова была запрокинута, веки приопущены. – Вон, видите? Милита указала пальчиком. – На самой верхушке дерева ветка особенная. На других цветы белые, а на этой слегка розовые... – Да, о наблюдательная леди, так и есть, – подтвердил Эгорд. – Читала в книжках, мужчины благородные совершают для дам подвиги, – сказала Милита с ноткой важности. – Достаньте для меня ту ветку, господа... И, залившись краской, на всякий случай добавила: – Пожалуйста... Вновь Эгорд и Витор обменялись взорами, в друзьях расцвел добрый смех. Витор поклонился. – Как будет угодно леди. – Желание леди – закон. Эгорд размял суставы в пальцах, встал лицом к дереву, руки приподнялись как у дирижера перед симфонией, пальцы сплелись в знаки… Руки начали плавный танец, а в голове родилась цепь образов. Воздух вокруг кистей и предплечий стал туманным, синеватым, как в лютый ночной мороз, когда вырывается из двери прогретого дома. Рукава покрылись инеем. Рядом с вишней из земли начала расти винтовая лестница. Ледяная. Ромбики голубоватого водяного стекла с густым звуком, чем-то средним между хрустом и звоном, бесконечно порождали друг друга, лестница наращивалась, ледяные ступени и перила, красивые как во дворце, обогнули дерево одним витком, подвели к самой макушке. Лестница дышала холодным туманом, ветер трепал его как пышные волосы Милиты, капли дождя проходили сквозь него, падали в траву белыми горошинами. Вспышка молнии пронзила лестницу светом, он разлетелся из нее сложной и прекрасной паутиной лучей. Громыхнуло. Но Милита не вздрогнула, даже не заметила. В больших от удивления глазах блестели отражения ледяного шедевра. Витор ступил на лестницу, та медленно, но верно возвышала могучую фигуру воина, каждый шаг отдавался звоном стального сапога по ледяному хрусталю. Воин оказывался выше и выше, обошел крону, ветер колыхал серебристые складки плаща, меч в узорчатых ножнах покачивался у бедра на ремешках, взгляд был прикован к веточке с розовыми цветами. Наконец, к ней потянулся не только взгляд, но и рука. Хрустнуло – и Витор помахал веткой Милите, та смотрела зачарованно, на личике была солнечная улыбка. Эгорд сделал пассы, их сопровождали молочно-синие языки холода... Ступени с потрескиванием превратились в гладкий желоб. Витор упал в его изгиб спиной, ледяное русло стремительно понесло вниз, придавленный телом плащ скользил бесшумно. Витор ловко приземлился рядом с Эгордом. Тот прищелкнул пальцами, ладонь сделала отталкивающее движение. Лестница рассыпалась на ледово-снежное крошево, оно сразу же разлетелось снежными птицами, после нескольких мгновений полета ветер разметал их на хаотичные подушки снега, они улетели с каплями дождя, растворились в серой мгле. – Давай вместе, – сказал Витор Эгорду. – Давай. Витор поднял ветку перед собой, Эгорд осторожно сомкнул на ней пальцы поверх кисти друга, оба зашагали к Милите, высокое облачко бело-розовых лепестков замерло под носиком обомлевшей девушки. – Просим, леди, – сказал Витор с поклоном и улыбкой. – Примите сей скромный дар, – поддержал Эгорд в той же манере, – в знак благих намерений. Милита протянула пальчики, передача ветки произошла осторожно, словно хирургический акт: удалили из запуганной девичьей души опухоль страха. Юная красавица переводила изумленный взгляд с ветки на Эгорда, с Эгорда на Витора, с того на ветку, и так по кругу. Хлопала ресничками. Друзья смеялись. – Ну что, о недоверчивая леди, – сказал Витор, – убедились, что в наших помыслах нет дурного? Милита просияла. – Да... А ведь вы, – обратилась к Эгорду, – ледяной скульптор Эгорд, верно? – Так и есть, о догадливая леди, – усмехнулся тот. – Делаете ледяные статуи для всего Старга! У соседей в саду есть ваши творения, такие красивые!.. Люблю снег и лед, они восхитительны, только смотрю на них зимой из окна, а так не трогаю, зимой сижу дома... боюсь отморозить кожу... Вот. Милита потупила взор, Эгорд и Витор наблюдали с умилением. – Но теперь знаю, вы хорошие! – сказала девушка поспешно, как в оправдание. – Вы маг, господин Эгорд, а маги, которые делают такую красоту, не могут быть злыми! А вы, господин Витор, друг господина Эгорда, тоже хороший, у добрых магов не может быть злых друзей! Эх, подумал тогда Эгорд... «маги не могут быть злыми»... Если бы так... Вспомнились картины из детства, где в океане буйствовал спрут, ломал корабль на щепки, среди десятков людей погибала и мать Эгорда, спрутом руководил темный архимаг... – Вам нравятся эти цветы, леди Милита? – спросил Витор. – Конечно! Такой приятный аромат... Господа, жутко неловко, но еще просьба... – К вашим услугам, леди Милита, – сказал Эгорд. – Не знаю, как вернуться! Снова проходить через те ужасные ворота, говорить с теми страшными привратниками, искать дом... Буду блуждать вечность! Так и умру, на улице, или меня кто-нибудь... Не могли бы проводить? – С удовольствием! – сказали Витор и Эгорд хором. И рассмеялись. Милита хихикнула. Лицо и волосы блестели дождевой влагой, вода продолжала лить, промочила платье, ветер заглушал прочие звуки, но Милита уже не обращала внимания, лишь на вспышки и грохот небес плечи иногда отвечали дрожью. Витор и Эгорд встали по обе стороны от девушки, каждый выставил по локтю, Милита смущенно прикрыла улыбку ладошкой, затем продела ручки, те оплели могучие треугольники мышц, как нежные вьюнки оплетают стальную ограду, троица неспешно поплыла сквозь траву вниз, скоро Зеленый Гребень и белый силуэт вишни остались далеко позади. – О храбрая леди Милита, скажите, а чего вы не боитесь? – спросил Витор ласково. Милита задумалась... – Не боюсь... читать книжки! Воины благополучно провели спутницу через ворота и по улицам. Милита и впрямь частенько озиралась в поисках опасности, косилась на прохожих, на каждую тень, но лишь поначалу. Воины отвлекали рассказами о своих приключениях, уж чего-чего, а этого богатства больше, чем накопленных за жизнь сокровищ, хватит заполнить толстыми книжищами целую полку, а то и шкаф. Девушка постепенно увлеклась историями об удивительных похождениях, темные призраки страхов не могли завладеть вниманием, между ними и Милитой возник купол красочных иллюзий, Милита на ходу воображала, как Витор и Эгорд сокрушали полчища демонов, пробирались в норы гигантских муравьев за головой королевы, договаривались с гноллами о выдачи пленников за победу над вожаком, помогали герцогу покорить сердце возлюбленной... Заслушавшуюся Милиту воины вели как псы-поводыри слепую хозяйку, даже не сразу заметила кусочек родной улицы. – Ой, так вон же мой дом! Прошли через дворик, скромный, но уютный, в клумбах пестрели пышные кустики с цветами. Дом двухэтажный, нижний этаж широкий, а верхний вдвое меньше, как башенка. – Там, – сообщила Милита, – моя комната. Хотя теперь... Погрустнела. – Теперь... без папы с мамой весь дом мой... Через силу встрепенулась. – Проходите, господа, будьте как дома! Внутри оказалось уютно, но мрачновато. Было заметно, что теперешняя хозяйка пыталась поддерживать порядок, но выходило наполовину: местами поверхности блестели как стекла, местами был налет, в некоторых цветочных горшках земля была черная от воды, а в других светлая, с трещинками. Эгорд сделал вывод, что Милита часть времени проводила в заботах о жилище, но много часов уходило на переживание горя в обнимку с подушкой, книгой и другими предметами, которые помнят прикосновения родителей. – Располагайтесь, господа! – сказала Милита. – Этаж в вашем распоряжении... Ой, вы, наверное, проголодались! А есть нечего, да и готовить не умею, только сама и могу свою стряпню глотать, а других заставлять жестоко... – Не волнуйтесь, леди Милита, мы... – Сварю настойку на лепестках вишни, что вы подарили! У мамы где-то записан рецепт, готовится быстро! Я мигом... Эгорд застрял перед книжными стеллажами. Под звук шагов Витора, которые то удалялись, то приближались, пока тот осматривал дом, ледяной маг листал страницы, брал и возвращал на место книги одну за другой. В родительской библиотеке Милиты обнаружились не только выдумки и воспоминания, но и труды по разным областям: садоводство, целительство, кузнечное дело, погодные закономерности разных частей мира, звездная карта, язык дриад... Глава семьи был любознательным. Милита и впрямь управилась быстро, не успел Эгорд просмотреть корешки, а юная хозяйка, в другом платье, сухом и чуть более торжественном, пригласила за стол, разлила по кружками горячий напиток, змейки пара тянулись высоко, щекотали ноздри, Эгорд узнал аромат вишневых цветов. Но после первого же глотка Витор и Эгорд дружно выплюнули, хорошо, фонтаны полетели в разные стороны, а могли и друг на друга. – Что? – не поняла Милита. Пригубила капельку. – Ой... Соль с сахаром перепутала... Утонула в кресле, лицо нырнуло в ладони. – Ну вот!.. Ничего не умею... д-д-даже... Уже плакала. Друзья бросились утешать. Эгорд, правда, быстро вышел из игры: прошептал несколько успокаивающих фраз, погладил раз-другой и... попятился к книжным шеренгам, позволив Витору расстараться как следует, тот очень даже не возражал. Милита свернулась шариком у него в объятиях, похныкивала, воин бормотал неспешно, но сплошным потоком, нежности лились кисельной рекой, ладонь гладила волосы, другая держала за плечико. А Эгорд уткнулся в фолиант «Грибницы будущего» по кровельному делу авторства сразу трех выдающихся мастеров кровли. Сия наука пригодилась удивительно быстро: крыша в доме Милиты протекала, и Эгорд с энтузиазмом взялся чинить, захватив под мышку томик «Грибниц...». Правда, часть течи устранил не как советовала книга, а как привычнее и удобнее – льдом. В итоге, крышу украсили около десятка ледяных черепиц. Витор взялся помогать девушке наводить полномасштабный порядок, Милита засуетилась с веником, шустро, как стрекоза, перелетала из одной пылевой тучки в другую, а Витор таскал ковры, забивал гвозди, усаживал хозяюшку на плечи, чтобы та смогла протереть люстру... Вечером проводили девушку до могилы родителей. Серый лес надгробий блестел от тоскливого дождя, небо заволокло хмарью, Милита стояла перед плитами с именами папы и мамы… Глава семейства родился на двадцать лет раньше супруги. Подумать только! Когда была размером с корзиночку, шевелила ручками из пеленок, он уже скакал на коне, сверкал доспехами, размахивал мечом... А погибли в один день, двумя неделями раньше знакомства с Милитой. За спиной дочери возвышались Витор и Эгорд. Троица хранила молчание... Ручейки дождя скользили по зеленой ткани Милитиного плаща, в руслах складок. С дерева на капюшон опустился листочек, лежал долго, но стряхнула девичья дрожь, послышались всхлипы. Витор обнял, глаза Милиты долго не хотели отпускать гранитные прямоугольники в радужном облаке цветов. Когда вернулись в дом, Милита сказала: – Спасибо, господа... Не знаю, что бы делала без вас... – Ты сильная девочка, – ответил Витор серьезно. – Только сама не понимаешь. Но поверь, даже если бы нас не было, справилась бы. – Вряд ли... – Витор прав, – поддержал Эгорд. – Справилась бы. Через слезы, страхи, через «не могу», но все-таки. У тебя прекрасные наставники. Эгорд похлопал по стене книжных корешков. – Далеко не каждая девушка – даже юноша! – умеет читать, а значит, многие не могут позволить себе учителей, как у тебя. Увлекательные истории дарят мечты, а учебники подсказывают, как мечты достичь. Взять хоть меня! Махал мечом, сил море, а мозгов меньше, чем в орехе, и так почти всю жизнь, а потом стал изучать магию – и теперь легенда Старга. Горжусь ледяными скульптурами куда больше, чем сумасшедшими воинскими выходками. А учился-то по книжкам! – А почему взялись за магию, господин Эгорд? – спросила Милита. – Книги подарили мечту? – Не совсем книги, – замялся Эгорд с улыбкой, – но в целом права... И не нужно выкать. Просто Эгорд. – И просто Витор, – промурлыкал друг. Девушка хихикнула. – Хорошо. Господа... ой, в смысле... э-э-э... друзья? Витор кивнул, уголки губ тянулись к ушам. – Уже лучше, – одобрил Эгорд. – Э-э... Друзья, не могли бы остаться? По ночам особенно тоскливо, а с вами на душе будет спокойнее. У нас... то есть, у меня камин уютный, греет замечательно! Дома у Милиты остался Витор. Эгорд вернулся к себе, к своей библиотеке и лаборатории. Ночью в оранжевой мгле свечей колбы забурлили, паровали реагентами, по стеклу стучал дождь, комната наполнилась бумажным шелестом, скрежетом письменного пера... Эгорд был рад за друга. Еще на холме почувствовал, что Витор проникся к девочке симпатией куда глубже обычного. Чего таить, и сам влюбился, мужество и женственность в Милите переплелись в восхитительном сочетании, создание с крепким внутренним стержнем, ее борьба с собой и постоянные победы не просто были видны всегда, а излучали свет, Милита выглядела ярче, чем все вокруг. Но Витору была нужнее, он был уже немолод. Научивший Эгорда жить, выживать и не терять человеческий облик, такое чудо, как Милита, заслужил. А Эгорд еще успеет, да и путь у него другой. Магический. Надо быть влюбленным в дело, а красивые девушки отвлекают. С того дня Витор жил у Милиты.Часть 1. Глава 5
Появление Милиты разнообразило жизнь, появилась важная цель – сделать девочку самостоятельной, помочь побороть страхи, вывести в мир, познакомить с интересными людьми, явлениями, событиями, в общем, наполнить бытие затворницы приятными сильными впечатлениями. И, конечно же, научить готовить! С этим приходилось особенно туго. Перестать бояться грозы Милите оказалось проще, чем научиться варить суп. Что ж, у всех свои недостатки. Однако мирную жизнь тревожили участившиеся нападения демонов. Демоны посещали мир всегда, и продолжают посещать. Телепортируются из царства демонов. Предсказать, когда и где появится демон, нельзя. Портал может открыться на улице, в жилом доме, бывало даже, демоны застревали в стенах, что спасало окружающих. Жуткое зрелище, хотя отчастизабавное. Эгорд был свидетелем, как демон появился около каменного строения, кончик хвоста телепортировался в недра стены, демон дергался точно бешеный пес на цепи, рычал, брызгал слюной на визжавших горожан. Эгорд успел вовремя: тварь вырвала хвост с куском стены, тот превратился в смертоносную булаву, но в следующий миг ледяной шар Эгорда превратил демона в небесно-молочную статую в шубе морозного тумана. А однажды портал открылся в подвале Эгордова дома, демон вынырнул в помещение, но голова застряла в потолке. Бес исступленно дергался, хвост в агонии перебил много посуды, бочонков, стекла для алхимии, но через минуту-другую незваный гость задохнулся, тело обмяло. На то, что демонов стало больше, обратили внимание не сразу, даже Светлый Орден, что ведет хронику вторжений, понял запоздало. Число появлений демонов всегда колеблется: в одну неделю семь, в другую восемь, в третью пять, в четвертую девять, а бывает – ни одного. Баланс смещался постепенно, демон за демоном, не забывал иногда падать, и довольно низко, дабы снижать бдительность Ордена и горожан. Но в какой-то момент стало невозможно не сознавать: демоны зачастили. Посетители таверн лишь это и обсуждали, хоть уши затыкай, то же самое делали соседки через забор, пока развешивали постиранные вещи, ну а рынок – настоящий котел слухов и сплетен, словесные испарения разлетались по всему Старгу, накрывали туманом обеспокоенности, страха. Эгорд решил проверить опасения, заглянул в архивы Светлого Ордена, осветленные имеют право с дозволения жрецов. Архивариус принес том с пометкой «Демоны», Эгорд засел за чтение... Жила надежда, что вспышка демонической напасти – случайность, все вернется в прежнее русло, но после сводок об инцидентах надежда погасла. Нападений и впрямь было больше. В списке погибших Эгорд нашел родителей Милиты. Демоны атаковали в обувной лавке, растерзали их и лавочника. Хорошо, что Милита не видела... Как-то раз Витор и Эгорд патрулировали город, проходили мимо рынка, на окраине мелькнула фигурка Милиты, воины догнали. Милита обрадовалась, будто выкопала клад. – А я за продуктами! Сегодня вечером будет новое блюдо, Эгорд научил, но пока секрет. – Весь в нетерпении, – засмеялся Витор. – Буду до вечера кусать локти, обгладывать, представлять жареные бараньи ляжки. – Жуть какая! Нет, потерпи, родной, будет гораздо вкуснее бараньих ляжек! – Верю. С таким-то наставником... Витор похлопал по плечу Эгорда. – Куда уж мне! – ухмыльнулся тот. – Милита давно придумывает рецепты сама, а на меня ссылается для страховки. Троица углубилась в рыночные дебри, настоящее болото для внимания. И денег. Народу было как пузырей в кипятке, бурлили, растекались кто куда, за всеми не уследить, красок больше чем на маскараде, льстивые торговцы-ораторы и придирчивые покупатели воевали за выгоду в шумной веселой тесноте. Милита жадно рассматривала прилавки, Витор любовался Милитой, а взгляд Эгорда отлавливал воров, здесь их благодатный оазис. Проходили мимо палатки с тканями. Смуглый купец из далеких жарких краев, в богато расшитом цветастом халате, облаке тюрбана с рубином и пышным алым пером, расхваливал товар, руки плавали в широких гостеприимных жестах, речь с обворожительным акцентом изобиловала красивыми метафорами, медовой лестью в адрес потенциальных покупательниц, гурьба девушек зачарованно разглядывала, ощупывала яркие полотна, разлетались охи и ахи. Палатку стерегли гноллы-наемники, четверо, по одному на каждый угол. В узорчатых кожаных доспехах, завернутые в синие складчатые накидки, на макушках тоже тюрбаны, синие как тучки, из них торчали высокие треугольники ушей, блестели золотые серьги, за поясами висели в ножнах крест-накрест сабли. Согнутые спины и колени покачивались, хвосты неспешно виляли, гноллы оглядывались, косились, скалились, сверкали рядами влажных зубных кинжалов, словом – бдели. Один, со шрамом через морду, делал это более сдержанно, без лишних телодвижений, другой, самый молодой, разглядывал свои лапы, голова была озадаченно наклонена вбок. Шерсть гноллов была на редкость ухоженной, шелковистой, будто людей-псов полдня купали в мыльной воде, а затем ровняли гребешками. Для гноллов опрятность совсем уж не привычна. Купец расщедрился не только на снаряжение и одежду, но и позаботился о гигиене стражей, чтобы не портили товарный вид. Милита изучала прилавок мясной лавочки, кулачки упирались в бока, носик и прищуренный взор плыли вдоль свежего багрового товара. Толстый торговец-мясник в окровавленном фартуке дирижировал тесаком, нахваливал горки мясных деликатесов, мол, все самое свежее, только что с убоя. Милита ткнула пальчиком на бордовую горку. – Сколько? – спросила требовательно. – Пять серебра, – ответил торговец так, будто хвастался дешевизной. – Сколько-сколько?! – Пять! – Грабеж средь бела дня! – Печень молодой гидры, леди! А вы как хотели? Для такого лакомства пять серебра – можно сказать, даром... – Да уже видела за три серебра, пойду лучше туда... Милита развернулась. – Стойте-стойте, леди! Четыре! – Вот еще... Буду я переплачивать серебряный, когда рядом за три... – Там наверняка обман, леди! Три серебра за печень гидры – чепуха! Вымазали чем-нибудь для вида или морок наложили и впаривают! – Три серебра и десять медных. Больше не дам. – Хорошо! Для такой красивой леди... Милита вновь обернулась к прилавку, важно следила, как мясник заворачивал одну из печенок в бумагу. Витор и Эгорд наблюдали чуть поодаль, у первого руки покоились на боках, у второго – на груди, плащи колыхались от пестрых людских потоков, хотя встречались не только люди. Витор наблюдал на любимой с умилением. – Моя школа! – сказал довольно. Эгорд покивал. Когда девочка в сопровождении воинов пришла на рынок впервые, не то что заговорить – в лицо торговца посмотреть не решалась, глядела в песок и камни мостовой, боялась голову поднять, тряслась. Эгорд нахмурился. – Витор, глянь ниже... Рядом с Милитой крутился низкий тип в рваном сером плаще, лица не было видно под капюшоном, тип смотрел в другую сторону. Пока девушка наблюдала за действиями мясника, у ее пояса сверкнула звездочка, мешочек с деньгами упал в ладонь типа, он поспешил затеряться в толпе. – Ямор дери! Витор побежал в ту сторону. Эгорд заострил внимание на мягких башмаках вора, пальцы прищелкнули. Похожий на тень силуэт почти растворился в живом лесу, но его ноги вдруг пристыли к мостовой, тип нелепо зашатался, изогнулся, руки махали, пытались удержать равновесие. Помог Витор: перчатка впилась в запястье ручонки, что держала мешочек с добычей, вор взвыл, толпа мгновенно отпрянула, вокруг Витора и пойманного на горячем образовался кружок пустоты, взгляды устремились в центр. Ноги вора были прикованы к мостовой ледяными наростами, белый с голубыми прожилками лед источал морозный пар. Неудачник выл сквозь зубы. – Холодно! – Ничего, сейчас нагрею, крыса! – прорычал Витор. – Будет жарко как в заднице демона! Витор отнял мешочек с деньгами, поспешил к Милите. Та побелела от ужаса, когда обнаружила на поясе лишь обрезок веревочки, хотела от стыда провалиться, мясник вдавливал ее в землю тяжелым взглядом, мол, где деньги, соплячка, время мое тратишь, а товар пропадает!.. Но Витор появился рядом, заплатили вместе. Эгорд подошел к вору, тот попытался вырваться из ледяных оков, но это привело к потере равновесия, вор успокоился. Эгорд сдернул с него капюшон. – Опять ты, Таракан. На ледяного мага снизу вверх испуганно смотрели глазенки с красными сеточками, под одним зрел, как слива, синяк, приплюснутый нос нервно принюхивался, шевелились бурые усики. – Я же предупреждал, чтобы духу твоего в Старге не было... – Я... меня заставили, господин Эгорд! – взмолился вор по кличке Таракан. – Не лги. – Я не хотел! Это... само!.. – Ну да, само в руку прилетело, – вздохнул Эгорд. Толпа расступилась, на свободный пятачок вырвались двое стражников в доспехах, на Таракана и Эгорда уставились стальные клювы алебард. – Что здесь творится?! – громыхнул здоровенный усатый стражник. – Почему... – начал было второй, худощавый, с мальчишеским лицом, но, увидев Эгорда, осекся. – Господин Эгорд! Алебарда встала смирно, стражник поклонился. – Ты чего? – сердито спросил первый. Но второй пихнул его налокотником в панцирь, бухнула сталь. – Тише ты!.. Это осветленный... О, господин Витор! Поклон в сторону подошедшего Витора, рядом ютилась Милита, дух девушки был надломлен, держался на уверенности возлюбленного. Эгорд и Витор принялись растолковывать, что этот вот тип украл у девушки кошелек. Эгорд приказал ледяным оковам разрушиться, но теперь Таракана удерживала за шиворот могучая рука мага. Усатый страж был настроен враждебно, мол, еще надо разобраться, кто у кого украл, а моложавый подталкивал напарника, наступал на ногу, это отдавалось громом на все прилавочное русло. – Надо отвести куда следует, – сказал Эгорд Витору. Усатый страж выступил вперед. – Отведем! Таракан со счастливой рожей потянулся к стражу, но Эгорд дернул назад. – Нет уж. – Что?! Стражник стиснул алебарду до скрипа, его загородил худощавый. – Простите, господа, он у нас недавно... Витор хмыкнул. – Мы поняли. Любопытные глаза окружали пассивным рваным хороводом, воздух пронизывали галдеж и перешептывание. Худощавый спешно уводил в пучину толпы злого раскрасневшегося напарника, яростно шипел на ухо: – ...хочешь, чтобы Светлый Орден нам яйца спалил, кретин?! Эгорд улыбнулся, притянул вновь попытавшегося удрать Таракана, тот взвизгнул. – А почему не отдали стражникам? – робко спросила Милита. – С ворами заодно, – объяснил Витор, обнимая за плечи. – Воры обчищают купцов и покупателей, а стражники за долю от добычи закрывают глаза. И вмешиваются, если что не так, покрывают воров. Ну, отвели бы в темницу, подержали бы пару часов для галочки. И выпустили бы косить урожай дальше. Эгорд тряхнул насмерть перепуганного Таракана. – Я этой блохе давал шанс. По закону полагалось отрубить руку, бросить в тюрьму на год, но я подержал три дня, велел исчезнуть из города. Видимо, зря. – Больше не буду, о милосердный господин Эгорд, отпустите! Уберусь за стены Старга сию же минуту! Эгорд поволок вора, тот брыкался, извивался, даже пробовал укусить, но зубы вонзились в корку страшно холодного льда, тот, как живой хищный слизняк, мгновенно переполз в рот, Таракан завыл от боли. Ледяной маг остановился у палатки торговца тканями. Меж пальцев заблестела золотая монета. – Найму на десять минут одного из твоих стражей, достопочтенный купец. Монетка перекочевала в ладонь торговца, тот понимающе кивнул, бакшиш нырнул за пазуху. Эгорд приблизился к гноллу со шрамом на морде. – Эй, дружок, есть дело. На свет появилась еще монета. – Вон на той окраине рынка есть тюрьма. Отведи туда этого шакала. Скажи, чтобы заперли на дюжину дней, так велел Эгорд. Скажи, Эгорд проверит. Маг сорвал с пальца вора наперсток с бритвой, что подрезала кошелек Милиты. – И проследи, чтобы отрубили этот палец. Глазенки Таракана стали глазищами. – Н-не надо! Господин Эгорд, смилуйтесь! Чем буду на хлеб зарабатывать?! Эгорд усмехнулся невесело. – Вот, значит, как это называется... Монета опустилась на черную ладонь-подушку, та сжалась в кулак, когти сомкнулись с лязгом. Гнолл осклабился, клыки блеснули на солнце как жемчуг. – Могу! Сам! – пролаял наемник. В доказательство клацнул челюстями, будто захлопнулся медвежий капкан. – Как хочешь, – сказал Эгорд. Хватка ослабла, плащ вора тут же оказался нанизанным на когти гнолла. Грива ощетинилась, плечи вздулись, морда вытянулась как на охоте, человек-пес потащил отчаянно сопротивляющийся груз широкими пружинистыми шагами, народ растекался словно масло перед острием раскаленного ножа, сабли на поясе позвякивали часто, хвост вилял как у верной собаки, хозяин которой зашвырнул в кусты палку. Позже осветленные и их спутница неспешно брели по рынку. Милита бороздила потухшим взором истоптанные камни мощеной дороги, Витор нес корзину с покупками, обнимал за плечи, утешал, ласково твердил, какая умница, как смело разговаривала с этим страшным мясником, а что кошелек украли – со всеми бывает, не застрахован никто, тем более, на рынке. Эгорд шагал вровень, голова была запрокинута, глаза щурились, помогало заклинание острого зрения... Под облаками изящно летели жрецы Светлого Ордена верхом на махаонах – гигантских бабочках с желтыми крыльями в черных узорах и ярко-синих крапинах. За крыльями тянулся шлейф золотой мерцающей пыльцы, та растворялась в воздухе, оседала на Старг невидимым туманом, который защищал горожан от болезней, излечивал тех, кто уже болен, ускорял заживление ран. Всадники виднелись белыми, трепыхающимися как пламя на ветру силуэтами. Просторные жреческие одежды отмечены гербом Ордена – солнцем с протянутыми руками вместо лучей. Эскадрилья летела цепью. Летуны возвращались в башню Светлого Ордена, та видна из любой точки города, даже далеко за стенами. Башня из белого камня, с гигантской резьбой, как посох для бога, на вершине – огромная световая сфера, будто солнце, но свет щадящий, как если на настоящее солнце глядеть сквозь черное стекло. Заклинание светового щита. Каждый жрец Светлого Ордена умеет окружать себя таким щитом. Конечно, менее мощным, соразмерным. А этот создан усилием всех жрецов, поддерживается источником энергии в его недрах. Световой щит защищает самое ценное, что есть в башне, освещает Старг ночью, внушает злодеям, что на них найдется управа. Милита более-менее освободилась от уныния. – А почему стражники не сидят в тюрьме, если заодно с ворами? – Других нет, родная, – вздохнул Витор. – А если поставить новых? – Ты видела нового. Видела, как вора защищал? Еще не понимает, что дозволено не все. А второй здесь давно, знает, с нами и Светлым Орденом лучше не связываться, уже не наглеет, закон нарушает изредка, когда совсем уж без посторонних глаз. А поставят новых – тем еще надо объяснять, чтобы не борзели, да не словами, а парой-тройкой наказаний. Трата времени. Пока дойдет, из-за них пострадают ни в чем не повинные. Милита вздохнула. – А нельзя поставить честных? Витор улыбнулся печально. – Честных мало. Везде честных не расставишь, приходится надевать такие вот красивые плащи, патрулировать огромные территории. Что успеем заметить, то исправим. – Неужели миры, где честные и добрые все, только в книжках?.. – Еще в песнях... Да, мир далеко не совершенен... Но другого нет. Приходиться работать с тем, что есть. По крупицам, по крупицам делать лучше, пусть не у нас, но у потомков будет шанс увидеть мир в тысячу раз прекраснее. – Тоже хочу внести крупицу... – Будем нести крупицы вместе. Вместе легче и веселее, правда? Милита с улыбкой кивнула. Шли мимо большой палатки, так отличалась мрачностью. Каркас был из ребер неведомого древнего чудовища, кости белели как гигантские сабли. Между ребрами были грубые стены чего-то черного, похожего на уголь, их пронизывали жилы, в них текла сияющая фиолетовая энергия. Распахнутые острозубые челюсти заменяли вход. Привратником был человечий скелет. Кости излучали фиолетовое сияние. Напротив стоял человек в дорогой одежде, рядом двое в доспехах, с мощными мечами. Богач держал за узду коня, тот был запряжен в телегу, на ней громоздилась пирамида разноцветных сундуков. Содержимое осталось загадкой, но судя по украшениям из драгоценных металлов и камней, не менее ценное, чем сундуки. Конь фыркал, пятился, быть рядом с черной палаткой явно не нравилось. Охранники отличались только тем, что хранили внешнее спокойствие, но на лицах было написано ясно... Богач передал узду скелету. Тот развернул туловище к входу, рука подала сигнал. Теперь охранники попятились так же, как конь, но их, в отличие от животного, удерживать было некому. Конь выбивал копытами искры, зад толкал телегу, но скелет держал запуганную гору мышц легко, будто вкопанный стальной столб. Из темной глубины чудовищных челюстей начали рысцой выбегать... скелеты больших собак. Двойной цепью, в каждой Эгорд насчитал по шесть псов. Кошмарная дюжина была объята фиолетовым огнем. Побледневшая Милита вжалась в Витора. Собаки расселись шеренгой у ног скелета-привратника. Тот снял с фаланги кольцо с лиловым кристаллом, артефакт опустился в ладонь богача. У охранников подрагивали колени, выдавало звяканье доспехов. Богач кольцо надел. Псы-скелеты перебежали к нему, закружили вокруг нового хозяина. Тот развернулся, красный плащ хлопнул, богач напористо зашагал в направлении, противоположном пути Эгорда, Витора и Милиты. Троица посторонилась. Псы на бегу выстроились вокруг богача ромбом, за ними тянулся воздушный фиолетовый след, из пастей и глазниц исходили замогильные звуки, подразумевали рычание: немертвые охранники предупреждали, чтобы посторонние не смели приближаться к хозяину. Охранники же настоящие трусили следом, деморализованные ниже некуда. Милиту пришлось уводить, переставлять ножки не могла, обмякшее тельце держалось в крепких объятиях Витора, вздутые ужасом глаза не могли отвернуться от черной палатки. – Ш-ш-што это?! – Лавка некромантов, родная. Идем. – Этот скелет... некромант? – Нет, слуга. Некромант в палатке. Хотя какая палатка... В такой крепости можно держать оборону. Скелет завел упиравшегося коня на задний двор, тот был защищен от чужих взглядов забором – согнутым в круг хвостом чудовища. Колеса телеги поскрипывали, сундуки исчезли за огромными хвостовыми позвонками... Эгорд прошел с друзьями несколько прилавков, со стороны двора разлетелось истошное конское ржание. Милита дернулась, как подстреленная из лука, Витор нежно стиснул. Над костяным забором закрутился черный смерч высотой с палатку, ржание перешло в рев. Воронка осела, звуки стихли... Со двора вышел привратник-нежить. Рядом шел скелет коня. Лиловое сияние окутывало как густой мех, скакун не боялся, не противился. Вышагивал спокойно. Человек-нежить оседлал немертвого коня, тот встал на дыбы, ржание было похоже на эхо. Наверное, таким же эхом отдавался вой чудовища, кости которого стали частью некромантского логова. Горожане стали обходить палатку на большом расстоянии, Витор увел Милиту на соседний торговый ряд, Эгорд последовал за ними. Милита пришла в себя. – Что это было? Витор пожал плечами. – Сделка. Мы же на рынке. – Сделка? – Человек купил у некроманта сторожевых собак-нежитей. Такие собачки стоят, мягко говоря, недешево. Убить нельзя, и так мертвые, а разрушить крайне трудно. К тому же, сильнее и ловчее живых собак, легче управлять. Но Милита... Витор развернулся к ней, ладони опустились на плечики, воин смотрел девушке в глаза. – Пообещай, что не будешь иметь с некромантами дел. Милита закачала головой, локоны хлестали туда-сюда. – Что ты, любимый! Издали-то боюсь смотреть, сознание теряю, а уж покупать что-то из их рук... Да и откуда у меня столько денег? – Все равно обещай... Некроманты страшнее демонов. Давным-давно пытались захватить мир, но потерпели поражение. Сейчас их мало, но каждый сильнее, чем десять темных архимагов! – У нас договоренность, – вмешался Эгорд. – Они не нарушают закон, а мы не трогаем... – Этим тварям не доверяю, – сказал Витор настойчиво. – Тогда показали истинную суть, и сейчас никуда не делась. Уверен, замышляют против мира новое зло, и однажды пожалеем, что согласились на примирение... Так ты обещаешь, Милита? Ответить девушка не успела. Вдалеке над лесом голов, причесок, шапок, шляп, капюшонов возник купол прозрачного красного мерцания, заплясали алые искры. Народ закричал, стал разбегаться, от мерцания пошла круговая волна опустошения. Сквозь панические голоса прорвалось рычание... Витор выхватил из ножен меч. – Демоны! Милита сжалась, ладошки припали к губам, преградили путь крику, глаза расширились, в них отразилась далекая красная вспышка, так портал вспыхивает, когда демоны выпрыгивают в мир. Багровые искры разлетелись фонтаном, треснуло, словно бог наступил на молодую рощицу, демон наверняка не один. Ладони Эгорда покрылись инеем. – Останься с Милитой! – сказал Витору. Эгорда понесло навстречу потоку беглецов, больно били в плечи, кого-то животный страх ослепил, врезались в Эгорда напрямую, но ледяной маг бежал против течения, будто через горный камнепад, тело в противовес ударам наклонялось вперед, ноги толкали к источнику красного сияния. Выхватил из толпы перепуганного мужчину. – Демонов сколько? – Много! Маг встряхнул за плечи, иней переполз на одежду несчастного. – Сколько?! – Н-не знаю!.. Трое, кажется! Пусти! Эгорд разжал пальцы, мужчину тут же сдуло как скорлупку ореха ураганом, исчез в потоке таких же скорлупок. Купол красного сияния осел, сузился: портал закрылся. От места появления демонов все еще отделяла живая стена горожан, по рынку разлетались звуки, смесь рычания и шипения, за ними разбегались опьяневшие от изобилия добычи демоны, Эгорд услышал череду предсмертных людских криков, его серебристые кожаные сапоги застучали чаще, шаги стали шире, камни под ними становились хрупкими, проводили пушистую сеть инея... Эгорд вынырнул в пустое пространство, вокруг были только вещи, которые горожане в панике побросали, меж камней и утерянных покупок струились багровые ручейки, Эгорд увидел несколько трупов, над одним копошился демон. Худое мускулистое тело блестело ярким багрянцем, словно кожу содрали, из хребта торчали кривые кинжалы гребня, зазубренный хвост извивался алой лентой, на конце сверкал лезвиями треугольник, руки и ноги дергались, рвали жертву когтями, во все стороны стреляли кровавые брызги и кусочки мяса, слышалось чавканье. Демон обернулся. Половиной морды была стена зубов. Свисали вязкие бордовые нити – слюна с кровью. Глазами были две узкие полоски, в них горели угли. Тварь прыгнула, красная туша летела на Эгорда сверху, изрыгала хлюпающее рычание, хвост и язык извивались бешено, очень похоже, как братья, старший и младший. С ладони Эгорда сорвался шар снежной бури, следом тянулись снежинки, шар влетел в глотку, язык замер, превратился из красного в бело-голубой, тем же оттенком окрасились зубы и ротовая полость, язык под напором воздуха обломился... Эгорд пригнулся. Тело демона просвистело над головой совсем рядом, мелькнула тень, Эгорд успел заметить, что демон превратился в лед уже до пояса. Туловище звонко разбилось о меч Витора. Осколки разлетелись блестящими кометами, задница шмякнулись, покатилась, за ней отпечатывались красные кляксы, ноги замотались в хвост, врезались в тележку, их дергала агония. Витор стряхнул с меча кусочки талого льда. Эгорд поднялся, Витор оглядывался с беспокойством. – Где Милита? – спросил Эгорд. – Не знаю... Друг и наставник впервые выглядел растерянным, виноватым, как будто вновь стал подростком, впервые оказавшимся в настоящем сражении и наделавшим кучу ошибок. Взгляд швыряло туда-сюда в поисках Милиты. – Нас разделила толпа, Ямор их!.. За палатками и лавочками раздались крики о помощи. Эгорд бросился в сторону параллельного торгового ряда, усилием воли на столбах и досках в удобных для мага местах выросли ледяные блюдца, Эгорд взбежал по ним на крышу, прыжок, сапоги ударились о мостовую соседнего ряда. Вдалеке пестрела знакомая палатка, где продавали ткани. У подножия были разбросаны окровавленные тела покупательниц. Стайка выживших девушек пряталась за стопками тканей, выложенных роскошными радужными пирамидами, девушки наперебой визжали, демон вонзил когти в спину старой женщины, та пыталась уползти, сухая морщинистая ручка тянулась к Эгорду, упала в лужу крови. Демон зарычал в небо. Между горами тканей и побоищем выстроилась шеренга гноллов, за ними был купец, в руке поблескивал длинный кинжал с драгоценной рукоятью. – Товар! – кричал купец. – Защищайте товар! Чтоб ни капли крови на шелках не было, а то заставлю стирать, как прачек! Один из гноллов бросился на демона, завязался бой. Эгорд узнал шрам на морде. Торговец хлопнул по плечу молодого гнолла. – Следи, чтобы эти, – ткнул кинжалом в прятавшихся за товаром девушек, – не украли, не то сам будешь шить новое!.. И защищай их! Не безнадежен, подумал Эгорд. Демон уже был исчерчен бордовыми порезами, на саблях гнолла отсвечивали красные мазки. Клинки продолжали танец, гнолл дрался умело, бывалый воин, устрашал рычанием, выпученными глазищами, белой влажной стеной зубов, но на стороне демона были скорость и нечувствительность к боли. На раны тварь внимания не обращала, когти рассекали воздух тройными огненными дугами, хвост хлестал и колол вдвойне быстрее, словно совсем другое, но жаждущее победы демона существо, его атаки были коварны, и коварства хватило сбить гнолла с ног. Эгорд выбросил в сторону демона руку, но в момент, когда сложенные в острие пальцы выпускали ледяное копье, мага сшибла какая-то сила, он пролетел, врезался в нагромождения ящиков, удар о землю заставил стиснуть зубы, серебристый плащ взмел облако пыли. Плечо жгло, одежда была разорвана тремя параллельными линиями, края пропитались красным, сочилось из глубоких царапин. На месте, где Эгорд стоял несколько мгновений назад, рычал третий демон. Хвост выкручивал кольца как гигантский змей, рычание переходило в вой, демон дрожал от переполнявшей ярости. Кинулся на Эгорда. Но в полете сбило нечто фиолетовое. Демон и сияющий лиловый шар, сцепившись, покатились кубарем, из проемов между лавками и палатками на демона набросились еще два фиолетовых сгустка, все смешалось в красно-фиолетовую кашу, рычание демона прекратилось, он обмяк, и действо замедлилось, уже не бойня, а дележка добычи. Демона разрывали псы-нежити. Вскоре подоспели другие собачьи скелеты в лиловом огне. Руки, ноги, хвост и голова демона разошлись по стае в первую очередь, дальше был черед туловища. Эгорд поднялся, ладонь зажимала рану. К пиршеству вышагивал хозяин псов, вперед тянулась рука, на пальце горел фиолетовый кристалл – кольцо. Человек управлял нежитью, подбородок был вздернут, на лице отражалось наслаждение чувством власти. Эгорд повернул голову к палатке с тканями. Гноллы добивали демона. Ледяное копье все-таки попало: демон валялся в окружении гноллов без ноги, бедро заканчивалось ледяными треугольниками, свет солнца пронизывал разбросанные вокруг осколки. Милиту нашли сжатой в комок среди бочек вина, одна была пробита хвостом демона, из нее хлестал темный ручей с малиновой пеной, винная речка перетекала дорогу шипучей змеей, Милита глядела на ее живую спину в щель между пузатыми бурыми боками бочек, девушку трясло... Витор и Эгорд осторожно извлекли, ручки и все тело были ледяные. Милита долго не могла прийти в себя, хотя на Витора тоже смотреть было жалко. Эгорд потянулся к поясной торбе с флакончиками целебных зелий, пальцы начали по форме искать бутылек успокаивающего снадобья... – Эгорд, ты ранен? – спросила Милита. Ее взгляд был прикован к царапинам на плече мага. – Ерунда, – сказал Эгорд. – Такие царапины в два счета... – Погоди... Глаза девушки забегали, начала обрывать подол юбки. – Милита, не нужно, лечебная мазь мигом затянет. Эгорд приобнял за плечи. – Не трогай! Девушка яростно стряхнула мужские ладони. Витор попытался взять за руку. – Родная... – Отстаньте! Милита заплакала, но слезы сдерживала злая гримаска, девушка рвала кусок платья на бинты, они заматывали плечо Эгорда один за другим, узлы затягивались сердитыми рывками. Эгорд мешать не стал, Витор тоже. Эгорд и впрямь мог остановить кровь, ускорить заживление без всяких тряпок, с помощью магической мази, а светлые жрецы, прибывшие на рынок чуть позже, вылечили за несколько минут, плечо стало как новенькое. Но злому неуклюжему Милитиному лечению не противился. – Трусиха... – цедила девушка сквозь зубы. – Ничтожная трусиха... – Успокойся, родная. Витор обнял снова, Милита, не прекращая бинтовать, попыталась вырваться, но Витор не пустил. Попыталась еще, но слабее... А затем кинулась ему на шею, задрожала, Витор с готовностью спрятал в себе, гладил по волосам и спине. – Прости! – повторяла девушка. – Все хорошо, девочка... Среди окровавленных тел нашлись выжившие, Эгорд занялся врачеванием. Витор и Милита помогали раненых переносить, укладывать, обмывать, за кровавыми хлопотами Милита отвлеклась от самоуничижения. Жрецы света прибыли на махаонах, свежая, еще не растворенная в воздухе пыльца сыпалась с крыльев гигантских бабочек золотым снегом, по рынку танцевал мелодичный перезвон, светлячки впитывались в раны, края разорванной кожи срастались за минуты, те, кто был при смерти, моргали изумленно, глаза блестели ясностью. Пыльца налипла пушистой сияющей подушкой и на царапины Эгорда, скоро не осталось и следа, разве что одежду пыльца сращивать не умела. В тот раз рынок атаковали тринадцать демонов. Эгорд и Витор убили одного, еще по одному досталось гноллам и нежити, троих убили стражники, пятеро были сожжены жрецами, одному расплющил голову рыночный кузнец – ударом молота, а еще двое пропали без вести. То было самое массовое нападение демонов на Старг за много лет. Но после того случая нападения пошли на спад. Почему, не знает никто. Телепортации демонов резко снизились до одного-двух – изредка трех – в неделю, а семидневки вообще без демонов стали не исключением, а нормой. Конечно, было хорошо, люди страдали и гибли реже, но с другой стороны... Жизнь стала слишком уж безопасной. Счастливой. Эгорд думал об опасности меньше, перестал ее ждать, перестал быть готовым, лишь иногда в голове мелькало: надо все-таки быть бдительнее... чуть-чуть... Даже во время патрулирования куда больше занимали красоты города, формы девушек и женщин, мысли, как улучшить ледяное заклинание, куда пойти вечером с Витором и Милитой, счастливые воспоминания и мечты... И такую леность Эгорд замечал не только в себе, но и в Виторе, в стражах, горожанах, даже в светлых жрецах. Даже в Милите! Девочку, боявшуюся каждого шороха, каждой тени, нельзя было отличить от обычных горожан, жила и радовалась жизни. Прекрасно, но... Раньше неделя с тремя демонами ощущалась как передышка, а после затишья могла основательно испортить настроение. Безопасность избаловала.
Часть 1. Глава 6
– Эгорд, а бывало, что демоны не нападали вообще? – спросила Милита, когда сидели на дереве в ее саду. На ледяном дереве, его вырастил Эгорд. Зачарованный лед не таял на солнце, не обжигал холодом. Будто лазурный хрусталь. – Нет, – ответил Эгорд. – Случались затишья в разных уголках мира, но в других местах демоны выпадали из порталов как градины из туч, эта саранча выжирала целые села, целые кварталы, вместо людей оставались громадные кровавые пятна. – Там, где люди, всегда демоны, – изрек Витор. – Люди грешны, а демоны питаются грехами. А еще страхом и ужасом. Как вином. Милита подтянула колени к подбородку, обняла рукой, вторая обнимала ствол дерева. Голые пяточки уперлись в берег широченного сука, воздух с высоты казался светлым океаном. Лед был теплый, нагретый солнцем. – Страшно жить... – сказала она. – Жить, строить дом, растить детей, по крупицам что-то создавать, зная, что в любой момент может разверзнуться преисподняя, и демоны разорвут не только тебя, но и то, что с таким трудом создавал много-много лет... Ветер колыхал ледяную листву, крона гудела подобно колоколу, но гул больше походил на массовый хруст чего-то очень мелкого. Хрустели листики и веточки, лед под напором воздуха трескался густыми белыми паутинками, но скрытая во льду магия тут же сращивала. – В этом и есть испытание людей, – сказал Эгорд. – Так боги выдавливают из нас демоническую суть, ведь демон есть в каждом. – Боги проверяют, кто из нас кто, – пояснил Витор. – В любой миг могут напасть демоны и все разрушить, проще не создавать, а самому стать разрушителем, как разбойники и темные маги, брать от жизни все, побольше, успеть вкусить все наслаждения, пока жизнь не оборвал очередной демон. – Но некоторые из людей, несмотря на такие соблазны, не поддаются, – сказал Эгорд. – Продолжают строить, растить, изучать, открывать, изобретать, создавать. И каждый день сражаются со страхом. Страхом все потерять. Но побеждают, создав еще что-нибудь, хоть самую малость, пусть даже это всего лишь посаженный овощ или приколоченная к забору доска. Главное – оставаться человеком. Витор улыбнулся. – Как мы. – Мы ведь не боимся демонов, верно? – подзадорил Эгорд. Милита весело покачала головкой, пышная тучка локонов прошуршала. – Верно, – кивнул Витор. – Ты вот, например, многому научилась, даже готовишь теперь вкусно! Чудеса, правда? – Да уж! – согласилась Милита со смехом. Девочка и правда научилась готовить. Эгорд приложил уйму сил, как на труднейшее заклинание или зелье, но результат все же был. Не самый лучший, но учитывая, что было в начале... В общем, ее кулинарные шедевры начали быть съедобными не только для нее самой, Витор мог не тратить время на кухне, не шататься по тавернам. Зато Милита стала пропадать на кухне, чаще ходить на рынок. Витор, Эгорд и Милита гуляли по улицам Старга, друзья брали в патрулирование, показывали достопримечательности, водили по цветочным и кондитерским лавкам, часто гуляли за городом. Витор научил Милиту не бояться лошадей, ездить верхом, это позволило отдаляться от Старга на большие расстояния, видеть поля, леса, холмы, овраги, ручьи, реки, зеленые взгорья, каменистые горы, оттуда можно наблюдать закаты и рассветы. Приютившись на лоне природы, Витор и Милита ворковали, а еще любовались, как Эгорд на фоне солнечного света оттачивал ледяное мастерство, рождались поразительные формы льда, на это можно, как они говорили, смотреть вечно. Однажды воины и их маленькая муза отдыхали на балу в честь пятнадцатилетия сына герцога Дегара в его городской усадьбе, что больше похожа на дворец. – Поверить не могу, приятель, – говорил Витор, – у тебя сын, и ему пятнадцать! А помнишь, как мы с отрядом удирали от армии Лехама? Похитили его дочку, а на привале умудрились забыть! Пришлось возвращаться, наткнулись на псов Лехама, те ее заметили и почти вернули, но мы успели, отбили – и опять деру! – А дуреха спала в кустах, – вспоминал герцог Дегар, – даже носом не повела, разлепила веки только в седле. Вот что значит перебрать с выпивкой, ха-ха! Вокруг плыли и кружили в танце пары благородных господ и дам, нарядные, разноцветные, особенно женщины, юбки пышные, сверкающие, как купола фонтанов, которых в бальном зале герцога аж три. Между парами важно расхаживали слуги с подносами, бокалы с шампанским исчезали, стоило пройти через людские дебри от стены до стены, хвать-хвать – и поднос голый... Эгорд и Милита наблюдали за Витором и герцогом сквозь пары танцующих, Милита обмахивалась веером, разрисованном под крыло бабочки, кожа поблескивала крошечными бусинками, спина остужалась о колонну. – Боишься? – спросил Эгорд. – Побаиваюсь, – призналась Милита. – Уже лучше. В прошлый раз тряслась, вертелась, головой крутила, как в гуще битвы с демонами, а сейчас ничего. Держишься. – Не привыкла, вокруг столько людей, таких нарядных! – Вот тебе бокальчик шампанского. – Благодарю... Милита сделала глоток. Хотела глоточек, но шипучий напиток коснулся губ, и жажда возобладала. Девушка выдохнула, веер замахал шире. Смотрели на Витора и герцога, те продолжали со смехом извлекать из памяти свитки ярких воспоминаний. – Как хорошо, что вы меня нашли в этом огромном мире, – сказала Милита, в голосе смешались страх и радость. – А могло и не случиться... – Не бойся того, что в прошлом. Живи. Переживай счастливые мгновения, пока возможно. – Люблю вас! Витор мне ближе, но и ты, Эгорд... На части разрываюсь! Ты столько для меня сделал, не меньше, чем Витор! – Это ни к чему не обязывает. Будь с Витором. Ты нужна ему, а он тебе. – А ты? Ты не чужой! Не удаляйся от нас из-за меня! – Ну что ты. Конечно, буду рядом. Эгорд улыбнулся. – Хочешь, буду твоим старшим братом? – Ой... Правда? На личике Милиты тоже расцвела улыбка. – Буду учить всему, как самый настоящий старший брат. – Прекрасно! У меня не было братьев и сестер... – Теперь есть. – А я теперь младшая сестра! Ура! – Поднимем бокалы! Прошло четыре года, Витор и Милита поженились. Свадьба была самым грандиозным ледовым праздником из тех, что устраивал Эгорд. Выкупил площадь рядом с их домом, там был многотысячный бал-маскарад, площадь украсил фонтан с высокой ледяной статуей Витора и Милиты, ледяные он и она обнимались, смотрели друг на друга... А спустя год началось нашествие демонов. Никто не был готов к столь массовой атаке, все, даже Светлый Орден, обязанный бдеть, привыкли, что демоны появлялись редко. Мир расслабился, разомлел, обрюзг... Нашествие вошло в историю как Великая Красная Волна. Уничтожила больше половины населения всех земель, некоторые опустели вовсе. Вождь захватчиков, демон Зарах, разорвал Витора на глазах Эгорда, Милита не вынесла смерти мужа, покончила с собой. И Эгорд, поклявшийся никогда не брать в руки оружие, вновь надел доспехи, взял меч, отправился за смертью Зараха. Но жажда мести переполняла не только его. Милита стала нежитью, некроманты снабдили ее оружием и знаниями, желание отомстить за Витора изменило до неузнаваемости. Эгорд и Милита проделали долгий путь к Зараху, обретали и теряли спутников, в итоге вождь нашествия был убит, а само нашествие остановлено, но душа Милиты, изъеденная мщением, погрузилась во мрак царства демонов. Девочка сама стала тем, с чем сражалась. Война с демонами закончилась, Эгорд узрел смерть Зараха... Но покой не пришел. Жить в Старге нет сил, город напоминает о Виторе и Милите, которых больше нет. Эгорд и его друзья – Тиморис, Леарит, Клесса и Камалия – отправились за новой жизнью на остров, который Эгорд и Тиморис посетили во время похода на Зараха. На этом острове случилось много прекрасного и ужасного. Идеальное место, чтобы начать с начала, но не забыть уроки прошлого. Дверь открывается... Каюту наполняет шуршание просторных белых одежд, старший жрец Халлиг похож на сгусток морской пены, длинные седые волосы текут по плечам, не понять где кончаются они и начинается ткань. На груди сияет золотой герб Светлого Ордена – солнце и руки вместо лучей. Руки самого жреца покоятся на животе, спрятаны под сомкнутыми рукавами. Мантия укрывает порог, жрец делает легкий поклон. – Осветленный Эгорд, остров на горизонте. Эгорд встает, ответный поклон. – Благодарю. – Как себя чувствуете? Последняя тренировка сильно вас измотала. – В порядке. Быстро восстанавливать силы умею. Иначе бы не добрался до Зараха. – Понимаю. – Нужно надеть доспехи. – Конечно. Буду ждать наверху. Старший жрец Халлиг выходит. Выспаться не получилось. Что ж, не привыкать, успеет. За короткое время жизнь пронеслась через сознание рваной лентой воспоминаний. В Старге Эгорд и Витор частенько устраивали вечера воспоминаний: перед камином, с винными кубками, в облаках от раскуренных трубок... Каждый вечер лента памяти выходила разной, одни события вспыхивали в подробностях, другие проносились скороговоркой, друзья не ставили целью вспомнить что-то определенное – как получалось, так получалось. За короткий вечер все не упомнить, прожитых событий хватило бы раздать тысяче крестьян, жизнь коих скупа на новое, скучна как хмарь, повторяется изо дня в день. Вот и на сей раз что-то ожило в красках, налипло на глаза, до сих пор видно, а что-то промелькнуло... Эгорд надевает доспехи. Хорошо быть магом, можно привести себя в порядок уже после того, как закупорился в сталь. Заклинание гигиены делает тело чистым и свежим, не нужно купаться, обтираться, просыхать, мысленное усилие – и готово! Эгорд приспособил для этого лед. Его тончайшие пленки проскальзывают под одеждой по всему телу, затем Эгорд заставляет его испариться. Воин-маг покидает каюту вместе с белыми клубами пара. Меч ныряет в ножны, подошвы стучат о ступени, чередой трюмов, проходов и лестниц Эгорд выбирается на палубу, в глаза вонзается дневной свет, уши затопляет пространный шепот океана, его разбавляют крики чаек, реплики жрецов. На горизонте узкая полоска с шипами. Скалы. Новый дом ждет...
Часть 2. Глава 7
– Эгорд, я кое-что нашел, – говорит Тиморис неуверенно. – Где? – спрашивает Эгорд. – В подземелье под крепостью. – Что там? Тиморис в земляной пещере, рука стискивает факел, свет делает тени борозд на стенах похожими на черное болото, а зернистые блики выступов – на островки. Воин держит у лица сжатый в полсилы кулак, на указательном пальце кольцо – оправа из бриллианта, а на месте камня овальный слиточек золота. В Светлом Ордене такой артефакт называют Оком Асимиры. Именно эта легендарная женщина-маг впервые создала подобную штуку для общения на расстоянии. Тиморис называет Око Асимиры «окольцом», даже заразил этим словечком Эгорда. В конце пещеры тупик, но рельеф торцевой стены ровнее, чем в других местах, рубцы и выпуклости складываются в сложный и непонятный, но симметричный узор, будто на стене ковер, зачарованный сливаться с окружением как хамелеон, и все это художество по форме напоминает... – Дверь, – отвечает Тиморис. – В нашем подземелье дверей много, – звучит голос Эгорда из «окольца», золотой овал мерцает магическим светом в такт речи. – Но этой раньше не видел. Тиморис напряжен как кот перед псом, мышцы вжимаются в изнанку доспехов, ремни и подкладки скрипят, в настенном узоре будто таится страшный зверь, сейчас с треском вырвется из стены. – Вот же Ямор, помню точно, здесь была просто стена!.. Или нет?.. – Тиморис, – вздыхает Эгорд укоризненно. – Если очередной розыгрыш... – Клянусь! Пауза. – Чем? – Светлым Орденом! – Не верю. – Небесами! – Не верю. –Мирозданием! Эгорд вздыхает устало. – Тиморис... Тот хочет почесать затылок, но в правой руке факел, а левая оседлана «окольцом». Воин озирается, словно ищет подсказку, взгляд задерживается на паре особо круглых земляных бугорков на полу. – Грудью Леарит. В «окольце» молчание... – Что за дверь? – спрашивает Эгорд. Тиморис касается «окольца» указательным пальцем, факел в руке покачивается, роняет капельку горящего масла на ногу, Тиморис с приглушенным воплем подпрыгивает, скачет на одной ноге. Не сразу до него доходит, что нога в стальном сапоге, да еще с подкладкой. Воин замирает, миг ступора, затем сплевывает. Золотой камешек «окольца», тем временем, наливается светом, словно раскаляется, выпускает солнечные лучики во все стороны, тени на земляном рельефе пещеры уменьшаются, пламя факела на фоне этого света становится тусклым и мелким. Переплетения лучей образуют в воздухе живую картину – мачты и палубы, на белоснежных парусах золотой круг, от него тянутся того же цвета лучи в виде рук, подразумевая руки помощи. Символ Светлого Ордена. По палубам ходят жрецы. Картина переворачивается, на мгновение мелькает настоящее солнце, кусочек океана, высокие треугольнички рифов, белопенные шапки волн с темной водой и молочными отсветами. Все становится на места, львиную долю обзора заслоняет лицо Эгорда, края наплечников, ворот чешуйчатого панциря. – Ты должен взглянуть, – говорит Тиморис, щурясь от света. – Тиморис, корабль через пять минут причалит к острову, после разгрузки спущусь в подземелье, посмотрю на дверь. Не трать энергию Ока зря, не умеешь еще заряжать артефакты. – Дык это ждать. Изведусь совсем! Нет, глянь сейчас. Тиморис поворачивает золотой камешек «окольца» к узорам на стене, подносит к ней факел. Через десять ударов Тиморисового сердца из «окольца» спокойный голос: – Возможно, просто барельеф. – Ну да, как же! И какого беса он здесь? Не говори, что для красоты. – Бывшие хозяева нашей крепости любили жить красиво. Такой барельеф вполне в их духе. – Эти земляные пещеры – самая окраина подземелья, дикость, чем дальше, тем гаже, а тут вдруг в конце взяли да сделали украшение? Не-е-ет, это художество явно не просто так... – Поднеси Око к стене... Тиморис подносит ближе, тени в бороздах таинственного узора исчезают совсем, видна каждая крупинка. Тиморис присматривается к сердцевине узора – ветвистой впадине, по форме как... – Рука! – Магический замок, – ледяным голосом говорит Эгорд. – Только не вкладывай свою! Я должен проверить на ловушки, а то останешься без руки или еще хуже... – Что я, совсем псих? Чем буду красоток щупать?! – Дождись. Я близко. Эгорд поворачивает «окольцо», для Тимориса на миг все опять с ног на голову, но тут же возникает передняя палуба, жрецы света, а дальше – остров. Остров приближается, мутный силуэт стремительно набухает, расслаивается на оттенки, как пирог, низ бледно-зеленый, тонкий как блин, зато скалы грозные, неприступные, похожи на сомкнутые щиты воинов разного роста, на главной горе очерчена крепость, под ней Тиморис сейчас и находится. Судно вплывает в одну из мелких бухт, образовались на острове после восстания спрутов, когда те молотили щупальцами о берег. Даже не бухты, а бухточки, кораблям обычным причаливать нельзя – сядут на мель, но корабль Светлого Ордена зачарованный, его брюхо окружено своеобразной магической «слизью», она становится видимой лишь при контакте с жесткими преградами, позволяет свободно скользить по земле. При желании можно даже со скоростью гигантской гусеницы пересечь небольшой кусочек суши. На берег протягиваются три магических трапа – языки желтой энергии, ее Эгорд использует в защитных сферах. Спускается на остров, стальные сапоги погружаются в песок с хрустом, следом спускаются младшие жрецы, на ветру хлопают мантии, жрецы старшие остаются на судне. В пути Эгорд упорно изучал магию телекинеза, сейчас предстоит экзамен – разгрузка корабля. Старшие жрецы располагаются цепью, она уходит в дверь под верхней палубой, разветвляется глубоко по трюмам, словно корень. Жрецы начинают шептать, поднимают ладони, те обволакиваются розовым свечением... Спустя пару минут из двери по воздуху выплывает объятый таким же розовым светом ящик, за ним еще один, и еще... Цепь ящиков плывет к жрецам, которые у бортов, они направляют ящики на берег – к младшим жрецам и Эгорду, последним остается лишь задать место посадки груза, смягчить приземление. Ящичный «змей» выползает из недр корабля, «сворачивается» на берегу в виде широкой прямоугольной башни. Руки Эгорда тоже окутаны розовыми облаками света, по лицу бегут капли, дыхание почти как в бою, но Эгорд сосредоточен, под этим спокойствием пульсирует ликование. Не зря учил все плавание, не зря тренировался, пожертвовал часами отдыха, в итоге обрел гораздо больше – знания и навыки. Принимает от старшего жреца очередной ящик, розовая энергия слегка шипит, испускает белесые хлопья, ящик покачивается, мягко присоединяется к общему нагромождению деревянных кубов. Краем глаза Эгорд замечает Тимориса, тот спускается от крепости по горной тропе. Тиморис приближается, слышны шаги, непристойные словечки в адрес чаек, гадящих с неба на доспехи. Наконец, подходит. – Что это? – спрашивает, тыча подбородком в груз. Эгорд опускает ящик в свободную ячейку, это напоминает строительство крепостной стены. – Книги и алхимическое оборудование. Тиморис делает волевое усилие, дабы не задохнуться. – Триста ящиков?! – Еще ресурсы для магии и алхимии, продовольствие и одежда. – Эгорд, а ты не мог привезти, ну, не знаю... девушек красивых? Дюжину. Хотя бы... – Мы перебрались сюда не праздновать. – А кто празднует? Для праздника нужно не меньше сотни, а мне всего-то дюжину. Для тихой мирной жизни... – Тихо-мирно учи магию и алхимию. – Изверг... Ладно, пойду к Леарит, может, даст... урок темной магии. – Не советую говорить с ней о подобном. – И не собираюсь, – невинно отвечает Тиморис. – Ты что?! Леарит – она святая или вроде того. – Младшая богиня света. – Во-во, надо запомнить... Как ты сказал, светлая богиня молодости? Эгорд кладет на вершину башни последний ящик, на очереди огромные, как телеги, тюки из белой ткани, туго стянуты веревками. Их сгружают у подножия деревянной конструкции, обкладывают со всех сторон, башня словно возведена на белоснежном облаке. – Скажи Леарит, груз на берегу. И сообщи о находке в подземелье. – Зачем? Она же и так, наверное, знает, она ж всевидящая! – Прояви уважение к нашей спасительнице и защитнице, Тиморис. А если она занята и за нами не следит? Такое может быть теоретически, вот и представь, что так и есть. Тиморис вздыхает. – Мог бы сам ей признаться, что она тебе не безразлична. – Что? – Ничего, ничего, погода сегодня чудесная... – Ну и фантазии у тебя. Тиморис удаляется, его кулак грозит в небо, туда же улетают гневные реплики, чайки тоже что-то громко кричат, то ли просто меж собой, то ли ругают Тимориса в ответ. Эгорд малость задет последними словами друга: вроде шут шутом, а видеть насквозь умеет, хотя бы с какой-то стороны... И, гад, озвучивает то, что Эгорд сам себе боится сказать даже в мыслях! Нет, хватит об этом, отвлекает от телекинеза... Через пару минут разгрузка подходит к концу, Эгорд принимает от жреца с палубы последний тюк, ладони на расстоянии ведут его по воздуху в общую кладку, груз оседает, розовые хлопья энергии рассеиваются, руки Эгорда опускаются. Он тяжело выдыхает, оттирает лицо, грудь дышит как после битвы с демонами. К Эгорду подходит старший жрец Халлиг, хвалит воина-мага. Успехи, если учесть, что познакомился с телекинезом в начале плавания, то есть, две недели назад, поразительны! Многие младшие жрецы освоили эту магию за гораздо большее время. Затем говорят о грузе. – Смелая затея, – говорит Халлиг. – Создать здесь колыбель светлой магии, практически, второй Светлый Орден... Эгорд переводит взгляд с ящиков и тюков на черные пятна руин в полукольце скал, где когда-то было селение, а затем вверх по горной тропе – на крепость. – Есть причины и мотивы. Поворачивается к жрецу, легкий, но продолжительный поклон. – Благодарю Светлый Орден неоценимую за помощь! – Что вы, Эгорд! Мы, Светлый Орден и все, кто противостоял злу, благодарим за спасение мира! Эти скромные дары – лишь капля благодарности. – Хочется верить, таких потрясений мир больше не узнает. – Но быть готовыми надо. – Потому и взялся за эту затею. – Станете величайшим из магов, Эгорд, наравне с Асимирой и другими бриллиантами Светлого Ордена! – Темный Орден ненасытен, постоянно набирает сторонников из тех, кто слаб духом, а таких много. Трусливый и жадный демон таится в каждом. А уж сейчас, после поражения в войне аппетиты Темного Ордена безумны, как у раненого, но идущего на поправку хищника. У темных магов преимущество, темная магия куда легче светлой и обещает больше. Моя задача – создать золотую середину. Школу, где светлая магия будет по-прежнему непростой в освоении, но гораздо легче, чем в Светлом Ордене. Изнурительная магия и строгие порядки могут отпугнуть новичков, склонить к соблазнам Темного Ордена. – Сейчас ваши познания в магии не очень высоки, но замысел мудр. Путь воина научил храбрости и упорству. И хотя немало тех, кто отнесся к вашей затее с сомнением, а кто-то и вовсе не верит, что вы спасли мир, я знаю... Я был в цитадели Зараха среди пленных, видел битву, видел вас вблизи, хоть меня и не помните, нас было много... – Благодарю, старший жрец Халлиг! Позвольте показать крепость. – С превеликим интересом. – Идемте! Младшие жрецы и жрицы рядом, все в сборе, ждут указаний. Старшие выбрались из опустевших трюмов, бродят по палубам. Халлиг окликает, те один за другим закутываются в розовое сияние телекинеза, перелетают поверх голов младших на берег, и белоснежная толпа во главе с Эгордом и Халлигом течет к крепости. Под ногами и вообще всюду, даже в трещинах на скалах, колышется блеклая, но живая трава. Неприхотливая. Крохотный, затерянный в просторах океана, покалеченный войной остров, из построек лишь старая мельница да крепость, вся в дырах и разломах, а жителей лишь четверо: Эгорд, Тиморис, Леарит и Клесса. Но это пока. Остров хоть и не блещет красой, но живет и хочет расти, как эта трава. Эгорд ведет жрецов по тропе, от сапог отпрыгивают тучки пепла, траву сменяют черные ковры золы, обугленные бревна, доски... Пламя, что бушевало здесь, было порождено магией некромантов, черные следы остались даже голой земле и камнях… Тяжкие воспоминания: битва саффлов и скелетов, костяной дракон, архимаг, но больнее всего образ Милиты – жены Витора. После его гибели она превратила себя в нежить, в порыве ненависти сожгла селение, убила всех жителей. Убила Наяду, возлюбленную Эгорда. И хотя Эгорд и его новые друзья расправились с виновником всех бед – демоном Зарахом – и остановили войну, пришлось убить и Милиту, жажда мести превратила ее в демона, одержимого ненавистью и разрушением. Война погубила Витора, Милиту, Наяду, и боль потери до сих пор терзает, особенно по ночам... На сталь наплечника опускается рука, это жрец Халлиг, от тяжелой ладони по телу и разуму Эгорда разливается успокаивающее тепло, воспоминания отступают. Эгорд кивает Халлигу с улыбкой, жрец отвечает тем же. Приглушенные разговоры младших жрецов: – Что тут произошло? – Темная магия... – Много магии! Толпа архимагов неистовствовала, не иначе... – И магия некромантов... – Будто сам Ямор пировал! – Архиличи! – Демоны и некроманты вместе? – Если так, то... – Не к лицу жрецам, – громко пресекает реплики Халлиг, – плодить вымыслы подобно рыночным сплетницам. Особенно в присутствии первоисточника. «Первоисточник» слабо усмехается. Начинается горная тропа, старших жрецов, в том числе Халлига, вновь охватывает розовая пелена телекинеза, они парят над землей, скользят по тропе вверх, а длинный хвост младших жрецов по неопытности пока что довольствуется ногами. Во время плавания Эгорд запирался в каюте один, пробовал поднять себя телекинезом, в результате изнурительных тренировок удалось парить над полом несколько мгновений, после чего потерял сознание... Но с той попытки прошло много дней, силы восстановились, самое время успех закрепить. На четверти тропы Эгорд начинает излучать всем телом розовый свет телекинеза, пленка энергии с каждым шагом становится ярче, а уже на середине тропы Эгорд присоединяется к старшим жрецам в полете, парит бок о бок с Халлигом. За спиной аплодисменты, одобрительные возгласы, но, судя по их разреженности, только от старших жрецов, а младшие то ли просто не видят за шеренгой летящих старших, то ли поражены. Они в Ордене от нескольких месяцев до нескольких лет, но ни один пока не может поднять телекинезом себя. Склон заканчивается воротами крепости, те полуоткрыты, розовые силуэты, слово призраки, проплывают во двор. Пока подтягиваются младшие жрецы, Эгорд и старшие опускаются. Эгорд вспотевший, раскаленный, доспехи нагрелись, перед глазами все качается в мареве полуобморока. Халлиг придерживает за локоть, Эгорд благодарно кивает, рука нащупывает в поясной торбе пузырек с зельем, спешно сдавливает, зубы вгрызаются как в мандарин, по языку и горлу течет горьковатый ручеек. Скоро возвращается чувство равновесия, взгляд проясняется. Гости проходят в крепость. Эгорд устраивает экскурсию, треугольными коридорами и лестницами, что выложены из треугольных плит, проводит по всем пяти этажам, жрецам предстает будущая библиотека, главные лаборатории алхимии и магии, зал фехтования и магических боев, кухня, комнаты, где будут жить маги-ученики. Почти все помещения пирамидальные, с тремя или четырьмя стенами, из тех же треугольных плит. Но экскурсия завершается в зале круглом – с круглым же столом и множеством кресел, здесь удобно проводить собрания. Жрецы проверяют кресла на мягкость, расхаживают вдоль стен, любопытные взоры скользят по деталям интерьера, жрецы старшие не утруждают себя делать пеший крюк вокруг стола, а просто перелетают, иногда вместе с креслом, плиты зала отражают розовое сияние. Жрецы переговариваются в парах или больших группах, Эгорд и Халлиг в дверях зала тоже ведут беседу. – От лица всех присутствующих благодарю за гостеприимство, Эгорд! – Пока больше похоже на заброшенное место, чем на обитаемую крепость. – Вопрос времени. – Постараюсь время сократить. Крепость в вашем распоряжении, гуляйте, осматривайтесь, располагайтесь, чувствуйте себя как дома. – Есть ли места, куда заглядывать не стоит? – Пожалуй, нет смысла идти в башню, может омрачить. Там была тюрьма, где темные маги... – Выкачивали из людей жизненную силу? – Мне и самому довелось побывать там как пленнику. А когда обследовали башню после гибели хозяев, нашли много скелетов, прикованных к стенам... В том числе, в одеждах Светлого Ордена. – Прискорбно... – Еще не советую спускаться в подземелье, оно не изучено до конца, могут быть магические ловушки от прежних владельцев... – Непременно предупрежу всех. – Вот, пожалуй, и все. Ну, и еще... увидите в каком-нибудь полутемном коридоре или помещении, как одну из жриц кто-то совращает, не испепеляйте его, пожалуйста. Это не инкуб из мира демонов, это просто Тиморис. А теперь, с вашего позволения, временно исчезну. Эгорд выходит из крепости поспешно, свежий воздух выветривает из груди душную тяжесть, взгляд отдыхает на просторах острова и океана... Привыкнуть к этим стенам будет непросто, они повидали и впитали много плохого... Воин-маг потирает золотой слиточек Ока Асимиры, призывает мысленный образ Тимориса... но тот почему-то не отзывается. Эгорд повторяет попытку дважды – безрезультатно. Вот Ямор, чем этот любитель красавиц так увлечен, даже не соизволит коснуться Ока. Остается надеяться, что не совращением жрицы... Надо осмотреть таинственную дверь в подземелье, но путь к ней знает только Тиморис. Однако есть другое дело, не менее важное. Эгорд спускается к берегу, башня из ящиков, объятая облаком тюков, дожидается, когда ее разберут и транспортируют в крепость, но часть груза предназначена не для крепости. Телекинезом Эгорд поднимает два ящика и один тюк, направляется вдоль берега, за скалистый хребет. Из-за скал медленно выплывает мельница. Ее воздвиг вождь саффлов Удараг, он был в ту пору человеком и старшим жрецом Светлого Ордена, там жила его дочь и возлюбленная Эгорда – Наяда... Мельница высокая, почти как башня крепости, крыша напоминает верхушку гриба. Здесь поселился Клесса, бывший генерал армии Зараха, полудемон, в крови которого течет кровь расы авианов, способных от природы управлять водой и льдом. Бревен, досок, брусьев, реек и вообще древесины теперь не видно из-за толстой ледяной корки. Мельница скована льдом, земля на много шагов вокруг тоже, еще и присыпана снегом. Ото льда растекается морозная дымка, похожа на гигантский купол. Талая вода испаряется, но магия Клессы намораживает новую ледяную кожу. Свет в гранях водяного стекла преломляется, образует хитроумную геометрию радужных лучей. Мельничные крылья, тоже устланные льдом, вращаются, и пестрый клубок лучей оживает. Мельница – самое прекрасное и любимое место на острове. В отличие от крепости, она дарит покой и легкость.Часть 2. Глава 8
Правая рука вытянута в сторону, в шипящих розовых хлопьях, за ней цепочкой плывет по воздуху груз, левая стирает со лба тонкую пленку пота. Эгорд поднимается на крыльцо, лед ступеней полупрозрачный, безупречно гладкий, отдается звоном. Заходит в дверь, следом вплывают ящики и тюк. Внутри мельница тоже сплошь ледяная. Узоры, барельефы, статуи, сталактиты в резьбе, ледяные зеркала, фонари-многогранники... Кристаллами льда можно создать какую угодно игру света, без рубинов, изумрудов и тому подобного. Единственное, что покрыто льдом слабо, – колонна мельничного механизма в центре, до потолка. Но сейчас жернова перемалывают не муку, а ледяное крошево, уютный шум от работы круглых плит, шестерен и других деталей мелодичный, как перезвон арф. Эгорд поднимается по винтовой лестнице, рука по-прежнему вытянута к грузу, ящики и тюк медленно взлетают по вертикали рядом с башней жерновов. Эгорд выходит на площадку пятого яруса, под самой крышей, три розовых кома переплывают через перила, опускаются на пол. – Здравствуй, – произносит Эгорд. Клесса в ледяном кресле, солнце сквозь окна льет лучи на ледяные доспехи, от них свет рассеивается тысячами пестрых линий. Распахнутые крылья дремлют на парующих снежных ложах. Четыре черных хвоста, что заменяют ноги, расстелены по полу и стенам, закреплены ледяными оправами, такие длинные, что огибают мельницу по периметру, концы смыкаются на противоположном краю. Птичья голова чуть запрокинута, вместо волос длинные перья, больше напоминают кинжалы, клюв как сталь. Веки Клессы медленно поднимаются, хрустит иней, под тенями бровей загораются красные угли... Трудно верить, что это существо, когда-то посылавшее орды демонов рушить города и села, теперь мирное... Но это так. Благодаря Камалии. – С возвращением, Эгорд, – с замогильным эхом басит Клесса, из клюва выползают змейки синеватого пара, что не пар, а ужасный холод. Эгорд делает шаг вперед, указывает на груз. – Привез книги и другие вещи, как ты просил. – Благодарю, ледяной друг... Хорошо, что вернулся... Возрождение острова питает мой дух... – Как ты? – Держусь... Камалия всегда со мной... Если бы не она, давно бы сошел с ума… Она сдерживает мое уныние и жажду разрушать... Она – мой единственный смысл, душа и сердце... – Как она? Свечение в глазах Клессы становится ярче и жиже, как лава, завораживает и внушает желание опустить веки... Эгорд так и делает. В мыслях возникает сочная полянка: зелень травы, стайки бабочек, кустарники с ягодами, в листве деревьев поют птицы, пробивается золото лучей, а напротив Эгорда, в двух шагах, – Камалия... Жрица изменилась. Волосы укоротились до плеч, стали прямые, нежно-лазурные, как небо, длинную просторную одежду Светлого Ордена сменили облегающие штаны, остроносые сапожки до колен, изящный поясок и туника. Все белое, на тунике знак солнца, за спиной мантия, в руке тонкий, как лучик, посох, его венчает белый вытянутый тетраэдр, внутри сияет крохотное солнышко. На него смотрят чистые, как озера, голубые глаза, Камалия улыбается. Обнимает посох, взгляд уходит куда-то вниз. «Думала, плен в разуме Клессы будет бременем, наказанием за обращение к темной магии. Меня держал здесь долг жрицы, но оказалось... у него светлое прошлое и еще более светлые мечты. Но кровь демона не дает покоя. Чтобы вытащить его душу из лап темной половины, разбудить светлую, сама отчаянно старалась быть светлой, чтобы воодушевлять его. Бежала от мрачных мыслей, извлекала из глубин себя самое лучшее...» Камалия, обнимая посох крепче, переводит взгляд вверх, к зеленым облакам листвы. «Мы создали мир из наших воспоминаний и грез...» Эгорд прежде не видел Камалию такой счастливой. «Ты его любишь. И он тебя». Взгляд жрицы возвращается к Эгорду. «Рада, что ты вернулся, Эгорд». На щеках появляются тени ямочек, Камалия улыбается так солнечно, как никогда ранее, и поляна растворяется в белизне... Веки Эгорда поднимаются, белизну сменяет свет более мягкий – отблески ледяного интерьера. Снова Клесса, снова демонический взгляд... но от глаза по клюву тянется линия застывшей влаги... – Пора возвращать остров к жизни, – говорит Эгорд. Покидает мельницу с приятным трепетом в груди. И так всякий раз. Чувство, за которое не жалко сокровищ. Мельница заменяет Эгорду храм со святыней внутри. Там хранится любовь жрицы и полудемона! Побыть рядом с такой реликвией хотя бы пару минут – и это придает силы куда лучше заклинаний и зелий. В крепости Эгорд спускается в подземелье, на последний – третий уровень, самый темный и дикий. Воистину лабиринт. Найди загадочную дверь, что обнаружил Тиморис, без помощи оного затруднительно. Эгорд вновь пробует связаться с другом... Результат тот же. Разозлиться не удается только из-за свежих впечатлений от мельницы. Где этого шута бесы носят? Воркует с какой-нибудь наивной молоденькой жрицей, пытается разъяснить, что есть такой особый раздел бодрящей магии, требующий участия магов обоих полов... Интересно, он уже сообщил Леарит о доставке груза и найденной здесь двери? Надо спросить ее. Но не отзывается и Леарит. Это уже ни в какие ворота... Леарит откликается всегда, не обязательно применять Око, достаточно просто позвать мыслью, и Леарит отвечает, а иногда тут же телепортируется к Эгорду. Но чтобы глухое молчание даже на зов Ока... На сердце тревога. Леарит – богиня, и пусть в земном мире божественная сила уменьшилась, она по-прежнему могущественна, мало что может навредить. Да и что может случиться? На острове, кроме друзей и союзников, никого! Но затухать тревога не хочет. Колышется, лижет сердце как язык пламени, Эгорд думает отправиться на поиски, но лучи желто-белого света, что испускает ладонь, находят далеко впереди какое-то препятствие. Эгорд осторожным, но быстрым шагом приближается... То же самое, что показывал через «окольцо» Тиморис, – покрытая узорами дверь! Воин-маг подносит свет ближе. Тени в желобках узоров исчезают, Эгорд видит запутанные, как ветви густой кроны, линии. Разобрать рисунки сложно, но Эгорд присматривается, восприятие обострено зельем, выпил у входа в подземелье. В узорах различает сцены битв. Человек против человека, один против двух, один против толпы, группа против группы, а в других рисунках все то же, но врагами являются чудовища, среди них демоны и полудемоны, другие страшные твари, возможные разве что в больном воображении. Но во всех сценах одну из сторон представляет человек или люди, кто-то сражается на мечах, топорах, копьях, кто-то метает магические снаряды огня, льда, молний, но все сражаются. Вместе паутина узоров изображает грандиозную баталию. А в центре обособлена крупная сеть линий, что сплетается в... саффла – смесь человека и спрута. В сердцевине картины, на фоне саффла, гладкая стальная впадина в виде человеческой пятерни – замок. Эгорд умеет обнаруживать магические ловушки, но даже без нужного заклинания ясно, что их здесь как опят на пне, вкладывать ладонь в замок – самоубийство. Вскоре заклинание обнаружения ловушек подтверждает эту мысль. Даже слишком. Через Око Асимиры воин-маг связывается с Халлигом, рассказывает о двери. Жрец понимает с полуслова, уже во время рассказа направляется в подземелье, старшему жрецу с помощью поисковой магии пройти по следу Эгорда легче легкого, воин-маг уже слышит шаги, из тьмы выплывает силуэт в просторных белых одеждах. Халлиг внимательно осматривает дверь, прощупывают множеством заклинаний, лицо нахмуренное... – Верно, что позвали. Ловушек здесь на сотню незваных гостей. – Обезвредить можете? – Времени нужно много. Не меньше трех дней, да и то, если за ними не спрятаны другие, а это, скорее всего, так. В общем, не буду утешать, придется возиться около месяца. Опытному в ловушках магу. – В любом случае, придется мне. – Какие у вас навыки? – Обнаруживать могу, но обезвреживать – нет. Что ж, буду учиться, благо Светлый Орден снабдил книгами, артефактами, ресурсами для алхимии... Постепенно, не спеша, ловушку за ловушкой, когда-нибудь управлюсь. – Вы талантливы и упорны, Эгорд, но риск велик. – Не привыкать. К тому же, выбора нет. Кроме меня, некому. Тиморис не маг, Клесса не специалист по ловушкам, Камалия, возможно, что-то знает, но может лишь советовать, не покидает разум Клессы, а Леарит скована долгом богини – не вмешиваться в дела людей. Ну, а вы, старший жрец Халлиг, и другие жрецы сегодня уплывете. – С вашего позволения... остаюсь. – Что? – Уже сообщил братьям и сестрам. Думаю, опытный светлый маг лишним не будет. Помогу обезвредить ловушки, навести порядок на острове... и в головах, что касается магии. В конце концов, долг жреца – нести свет, помогать нести другим. Согласны приютить? – Это честь! – Честь для меня. Тем более, среди вас – младшая богиня света. Выполнять долг жреца рядом с ней... Честно говоря, остаться хотят все, но в мире сейчас тревожно, война закончилась только-только, жрецы нужны как воздух. Лечить, строить… Всюду разбойники и мародеры, время падальщиков, а Темный Орден – главнейшая из бед. Темные маги обозлены победой мира над демонами. Пока мир ранен, могут попытаться взять реванш. Одного старшего жреца на острове вполне достаточно, остальные спешат исполнять свою миссию. Провожу их и сразу займусь дверью. – Присоединюсь к вам, как только разыщу друзей. Буду рад помочь. Как думаете, что по ту сторону? – То, что очень хотели скрыть. Эгорд и Халлиг покидают подземелье. Халлиг собирает жрецов, Эгорд решает их проводить. Выходят из крепости, спускаются к берегу. Рядом с кораблем по-прежнему обелиск ящиков и тюков, жрецы предлагают помочь транспортировать груз в крепость. – Благодарю, – отвечает Эгорд, – но будет лучше, если я сам. Телекинез худо-бедно освоил, а ящики помогут навык закрепить. – Жаль, что вы не в Светлом Ордене, – вздыхает кто-то из жрецов. Эгорд улыбается. – Делаем одно дело. Жрецы возвращаются на судно, вокруг корпуса начинает мерцать прослойка магии, бухта со всхлипом отпускает корабль, волна взмахивает на прощание платком пены, Халлиг и Эгорд наблюдают за удаляющимся парусами, корабль очень скоро становится корабликом, а затем и вовсе точкой на горизонте. – Что ж, за дело, – наконец говорит Халлиг. Эгорд кивает. – Разыщу Леарит и Тимориса. Старший жрец и воин-маг возвращаются в крепость, Халлиг исчезает в подземелье, а Эгорд слоняется по этажам крепости в поисках Леарит. Пробует вновь через Око Асимиры, но тщетно. Бродит, как по коридорам и лестницам, по собственным извилинам в поисках догадки, где может быть Леарит. Вероятнее, в зале на пятом этаже. Тот понравился богине с первого дня, там Леарит и поселилась. Но почему не отвечает? Перед внутренним взором – зал. Большой как храм, для таких строят отдельные здания. Треугольных плиты золотого с черными крапинами камня зачарованы – источают облака мягкого света, заменяют факелы и лампы. Вдоль стен колонны, которые еще и статуи, левый ряд изображает демонов, а правый богов. Одна колонна в пантеоне демонов разрушена Эгордом в порыве злых воспоминаний, изображала Зараха... Колонны в дальнем конце зала главные: с одной стороны владыка демонов Ямор, с другой – верховный бог Малиин. А между ними на просторном помосте со ступенями плещет и бурлит треугольный фонтан, рядом сверкает большой серебристый треугольник стола, высокие мягкие диваны в золотой обивке. Там Леарит проводит время в думах и мысленном наблюдении за островом. Пока Эгорд вспоминал элементы зала, ноги привели к его воротам, воин-маг опускает ладонь на линию между створками, те от плавного, но сильного толчка раскрываются, Эгорд входит... И спустя пять шагов замирает, ладонь хватается за рукоять меча. Посреди зала вращается черная воронка, как та, через которую Эгорд однажды низвергся в царство демонов. Вихрь тьмы похож на глотку червя, всасывает воздух, а с ним и храбрость Эгорда, оставляя ужас. За воронкой, у помоста с фонтаном находятся те, кого искал: Тиморис слева, Леарит справа, оба висят в воздухе словно на невидимых виселицах, вокруг них ползают лентообразные черные тучи, оплетают по всему телу, не дают шевелиться, пленники лишь едва заметно покачиваются вверх-вниз. – Эгорд, беги! – кричит Леарит. – Скорее, Эгорд, – срывается на хрип Тиморис, – уноси ноги! Неведомая сила сжимает грудь, доспехи и ребра вминаются в мясо до боли, воин-маг вскрикивает, сила поднимает высоко над полом, швыряет вперед, Эгорд кувырком перелетает через портал как тряпичная кукла, падает с грохотом, чешуя доспехов скользит по плитам, проливает искры, трение останавливает Эгорда между Тиморисом и Леарит. Звук захлопнувшихся ворот, зубы стиснуты, воин-маг силится встать. Словно из ниоткуда лезут змеи черной энергии, оплетают тело, от них мерзкое ощущение сухой зыбкости, будто плоть превратилась в песок. Черная пыль поднимает Эгорда на один уровень с Леарит и Тиморисом, лицом к порталу. С этой стороны он такой же устрашающий. Смертоносная голодная бесконечность... – Наконец-то все здесь! – эхом разносится рычание. – Будете видеть страдания друг друга... Воздух между пленниками и порталом искажается, пол вздрагивает, словно туда спрыгнул огромный голем из прозрачного стекла. Магия невидимости. Участки огромного – в два раза выше и шире человеческого – тела один за другим выбрасывают черные тучки энергии, становятся видимыми, облако магической пыли втягивается воронкой, обнажает врага. Смесь человека и скорпиона... Хотя от человека лишь телосложение. Вместо кожи хитиновые пластины, за спиной извивается длинный как хлыст скорпионий хвост, жало разбрызгивает зеленый кислотный яд, на руках массивные клешни, какая-то из них и сжала Эгорду грудь. Морда похожа на лицо очень отдаленно: на голове и бровях шипы, глазницы как две глубокие чаши, в их мраке сияют зеленым огнем заостренные глаза, челюсти белые как снег, с них течет слюна, на щеках кривые жвала, их лезвия блестят зеленым ядом, как на жале, подрагивают в жажде вонзиться, впрыснуть смерть. Облачен демон в толстые черные доспехи. В нагруднике мерцает, будто звездная ночь, черный кристалл, от него исходит невероятная мощь... Эгорд чувствует: именно этот кристалл – источник энергии портала, оков, да и вообще всей силы демона. – Будете умирать долго и мучительно! – рычит демон. Эгорд вне себя от гнева. – Кто ты?! – Хафал Пожиратель Душ! Демон обводит клешней пленников. – Вы трое убили моего отца, великого демона Зараха! Не может быть... Перед ним сын заклятого врага, убийцы Витора, виновника войны и многих бед этого мира. Хафал разводит клешни, те лязгают как гильотины, хвост хлещет по полу, брызжут каменные осколки. – Я отомщу!Часть 2. Глава 9
Эгорд дергает частями тела в попытках выбраться. Хафал наблюдает с наслаждением, хвост покачивается как кобра, губы натягиваются вокруг челюстей в отдаленное подобие улыбки. – Зрелище забавное. Воин-маг будто шмель в паутине. – Откуда ты?! Хафал точит друг о друга лезвия клешней, словно потирает руки. – Грешницы попадают в царство демонов, их ждут всевозможные наказания. Одно из них – зачатие от демона. Демоны долго насилуют грешниц, что само по себе мучение, но в них проклевывается семя демона, и начинается самое интересное... Младенец вырастает в утробе за сутки! Медленные, но терпимые мучения, что обычно растягиваются на девять месяцев, сгущаются в часах, которые кажутся вечностью! Ребенок выкачивает из матери силы, после родов та умирает, а тело идет демоненку в пищу. Случается, матери выживают, даже дают отпор голодным чадам, за что получают демоническую силу – первый шаг, чтобы стать демонессами. Но моя мамаша умерла, как и все девки, которых поимел отец! – Дерьмо паучье! – кричит Тиморис. Ему в живот бьет жало хвоста, звук вспоротого металла, жало резко отстраняется, по доспехам течет красное и зеленое – кровь и яд. Пленник обмякает, в глазах выпученное стекло, рот открывается как у выброшенной на берег рыбы. Эгорд в ужасе. – Тиморис! – Нет! – стонет Леарит. Черные дымовые ленты вокруг Тимориса исчезают, мгновение полета, и воин с грохотом падает на спину. Тело в конвульсиях выгибается, руки и ноги дергаются, изо рта пена. Порывы тела Эгорда бешеные. – Убью!! Демон смеется. – Ве-е-есело! Мне грозит букашка, которую сам вот-вот раздавлю. – Тварь! – задыхается Эгорд. Доспехи и волосы Леарит излучают свет, лучи пытаются расщепить оковы, но змееподобные тучи становятся гуще. – Кара тебя найдет, демон... Хафал подходит к Эгорду, к голове пленника подплывает клешня. Кончик лезвия ложится на скулу... медленно опускается вниз, за ним остается красная линия, набухает и проливается ручейками. Эгорд стискивает зубы, взгляд хочет демона испепелить. Тот режет на другой щеке такую же линию, Эгорд в кровавых «слезах». Демон подносит к его лицу морду, жвала подрагивают в желании коснуться ран, впрыснуть яд, из зеленого светящегося тумана в глазах взирает будто все демоново племя... – Заслужить это удовольствие было непросто. Хафал бьет Эгорда локтем в живот, перед глазами темнеет, расплывается, тело рефлекторно пытается согнуться пополам, глотку выворачивает кашель. Демон ходит кругами, словно разминается. Предвкушает... – Дети Зараха, а их была тысяча, подросли, и начали друг на друга охоту. У великого Зараха должен быть только один потомок – самый лучший, самый сильный. Им оказался я, Хафал Пожиратель Душ! Убил всех братьев и сестер, чтобы отец мной гордился, но он не успел. Его убили вы! Жало свистнуло в опасной близости от лиц пленников. – Я обратился к владыке Ямору, чтобы пустил в земной мир свершить месть. Он сказал, с желанием отправиться туда обращается куча демонов. Ему надоело так, что стал бросать их в темницы, а то и просто рвать на куски без права на возрождение. Но моя причина заинтересовала, ибо с точно такой же просьбой – найти вас троих и убить – обратился кое-кто еще... Милита. Весть как холодная вода в лицо, Эгорд на какое-то время отстраняется от происходящего. – Владыка Ямор решил провести между нами дуэль, – говорит Хафал, – за право выйти в мир людей и отомстить. Я победил, но стерве удалось выжить и сбежать. С ней разобраться успею... Владыка Ямор не только позволил войти в земной мир, но и подарил доспехи. Демоны и боги при переходе в мир людей теряют огромную часть силы, но эти доспехи не только сохраняют демоническую силу полностью... Эгорд пытается применить заклинание льда – не выходит. Пробует снова и снова, меняет заклинания, вкладывает больше энергии... Получается лишь облако безвольных снежинок. – ...но и подавляют магию, – заканчивает фразу Хафал. – Пока вы рядом со мной, ваши заклинания – ничто, а вы сами – ничтожные черви. Размажу как трех тараканов... Точнее, уже двух! Эгорд смотрит на Тимориса, тот выгнут неестественно, руки и ноги еще дергаются, но слабо, у живота лужа крови, рядом с головой широкое пятно пены, глаза такие, что заглядывать страшно... На плече Эгорда смыкается клешня, вынуждает вернуть взгляд к Хафалу, ярость не может вылиться в удары мечом, сжигает изнутри. Клешня сжимается, уши давит скрип мнущегося наплечника, Эгорд чувствует боль, но ярость ее поглощает. Сын Зараха сушит лицо воина-мага жаром дыхания, изо рта демона острая пепельная вонь. Клешня смыкается еще, наплечник разрезан как бумага, лезвия начинают погружаться в плоть. Со стороны Леарит демону в щеку вонзается пара белоснежных лучей. – Прекрати! – кричит богиня. Ее глаза сияют таким же светом, он пытается вырваться лучами повторно, но не выходит. Леарит выдыхает, голова склоняется на грудь, свет в глазах гаснет, обнажаются зрачки, в них блестит отчаяние... Лучи оставили на щеке демонакрохотный черный след. – Приятно видеть вашу беспомощность. Хафал задумывается. – Знаешь, человек, если изуродую тебя, умрешь и не увидишь страдания девки, а она хоть тебе и подружка, но не сможет мучиться из-за твоей смерти сильно. Она богиня, у ее породы, как и у демонов, чувство боли притуплено. Но если обрублю конечности сначала ей... Ты привязан к этой небесной суке больше, чем она к тебе, потому испытаешь столько боли, что буду в восторге! А она сдохнет не сразу, успеет глянуть, как режу тебя на куски, поэтому... Клешня отпускает руку Эгорда, демон переходит к Леарит. Ужас заставляет забыть о раненом плече, Эгорд пытается вырваться как заживо погребенный из могилы. Видел Леарит в плену, помнит, как богиня была прикована к полу в тюрьме демонов, как переливались серебром доспехи, сияли, как солнце, волосы, помнит, как не уставала бороться, пыталась порвать оковы, хоть и знала, что бесполезно. Поддерживала Эгорда, помогала не забыть себя, сохранить дух непокорным. Вот и сейчас Леарит прекрасна, неизменна, как боевое знамя. Какой бы хаос ни творился на поле битвы, знамя должно возвышаться, вдохновлять до конца. Хафал захватывает ее плечо клешней. Эгорд пытается себя раскачать, дергается изо всех сил, руки, ноги и голова словно хотят от туловища оторваться. Клешня сжимает руку Леарит, звук разрезаемого металла... Эгорд рычит, ревет, но высвободиться не может. Полумесяцы клешни сближаются еще, Леарит вскрикивает, брызжут красные капельки, одна из них на челюсти Хафала, он слизывает. – Да-а-а-а-а... Внутри Эгорда что-то надламывается, словно мир только что рухнул, а затем – взрыв ярости. В голове проносятся заклинания: ледяные, световые, телекинетические, все-все, что изучил за долгую и бурную жизнь. Безумный хоровод не может остановиться, Эгорд применяет заклинания без разбора, рвет их на лоскуты, сшивает по-разному, обрушивает этот бред на оковы. Безумие нарастает, Эгорд пытается спешно собрать из заклинаний одно глобальное, не понимая, что это даст. Может, просто хочет сойти с ума, совершить самоубийство, перегрузив разум... Дымовые змеи вокруг Эгорда с призрачным визгом растягиваются и… исчезают. Воин-маг приземляется на ноги. Клешня богиню отпускает. Леарит откидывает голову назад, по доспехам течет кровь. Клешня тоже в крови, Хафал поворачивается к Эгорду. – Вот как... Делает в его сторону шаги, ноги грохочут, хвост извивается. – Так даже интереснее! Воин-маг тянет ладонь к поясу, где меч, но Хафал с разворота бьет боком хвоста, Эгорд отлетает к фонтану, падает в его нишу, упругие хрустальные языки расплескиваются, излизывают ступени помоста, стол и стены, прикосновение воды как холодная освежающая пощечина на все тело. Эгорд прокручивает в голове формулы заклинаний, вода скапливается в летающие шары, они вытягиваются, превращаются в ледяные копья. Их стая залпом выстреливает в демона. Хафал закрывается клешнями крест-накрест, копья вдребезги, осколки осыпаются под ноги. Демон хохочет. – Человечек! Рядом с этим кристаллом даже самая сильная людская магия ничтожна. Бессильна даже богиня! Победить меня может лишь демон! Потолок над Хафалом превращается в белый лед, потрескивает, обрастает ковром колючек, пышет небесно-молочными клубами морозного воздуха. Площадь оледенения быстро разрастается, над Хафалом широченный пласт льда. Он с грохотом разбивается на глыбы, вместе с ними на Хафала падает Клесса, тело полудемона придавливает чистокровного сородича к полу, три щупальца скручивают клешни и скорпионий хвост, четвертое оплетает Хафалу ноги. – Демон, говоришь... – Пусти! – Тогда я рад... что демон хотя бы наполовину… Клесса расправляет крылья, от них ветер. – …и могу очистить мир... от такой гнили, как ты! Щупальца поднимают Хафала над полом и ледяными осколками, тот рычит, пытается вырваться, как недавно дергался Эгорд. – Уничтожу!!! – орет сын Зараха. Из кристалла в нагруднике лезут черные змеи дыма, такие же, что скручивают Леарит. Бутоном дугообразных траекторий змеи разворачиваются к Клессе, сотни черных призрачных челюстей впиваются в могучее тело, укусы самые настоящие, блестят, кровоточат. Стая тьмы набрасывается и на Леарит. От дымовых зубов на доспехах остаются вмятины, скоро доберутся до плоти. К Эгорду тоже летят змеи, но тот сосредоточен на кристалле в груди Хафала. Ладони воина-мага окутывает розовое сияние, с упором на согнутую ногу вытягивает с туловищем далеко вперед, к черному бриллианту. Ярость перемешана со спокойствием, дает бешеный поток энергии, разум методично извлекает из памяти выточенное в тренировках заклинание, ярость вливается в него как жидкий металл в форму. Змеи подлетают вплотную, начинают кусать, по телу вновь гадкое чувство зыбкости, но все внимание на кристалл. По лицу бегут горячие капли, бело-розовый свет ладоней насыщенный, шипение змей заглушено шипением энергии, и такиеже розовые хлопья набухают на кристалле... Перекачанные магией ладони сжимаются в кулаки, резкое движение назад, как если бы Эгорд вырывал застрявший в стене меч, кристалл из оправы в нагруднике с треском вырывается. Хафал взвывает, выгибается как лук, Клесса держит с трудом. Змеи оставляют жертв, начинают метаться в панике, не понимают, куда делась связь с хозяином, кому подчиняться. Кристалл парит в розовых облаках телекинеза, Эгорд плавно сближает ладони, затем резкое движение – так обычно комкают снег, – и кристалл звонко лопается, осколки брызжут по залу. Доспехи демона превращаются в пепел, змеи разрываются на обычные дымные лоскуты, втягиваются порталом, воронка визжит как свинья, которую режут, скручивается в клубок размером с арбуз, затем с орех, исчезает. Леарит загорается солнечным светом во много раз ярче, спина выпускает сотканные из мощнейшей энергии крылья, раны заживают, доспехи восстанавливаются. Хафал рычит, дергается словно живой кокон, который изнутри прогрызают десятки молодых пауков, с демоном происходят болезненные метаморфозы. Клесса отпускает, Хафал падает, корчится на полу так же, как корчился Тиморис, но гораздо мучительнее. Эгорд бросается к другу. Богиня на крыльях тоже устремляется к Тиморису, но через брешь в потолке с неба бьет молния, глыба льда между богиней и умирающим человеком разрывается, летящие обломки в объятиях трескучих сеточек электричества тают, на пол проливается парующий кипяток. Леарит вынуждена остановиться. – Боги запрещают вмешиваться... Эгорд падает на колени рядом с Тиморисом, пальцы судорожно роются в торбе у пояса, на свет появляется пузырек толстого стекла с лиловым соком внутри, похож на волшебную сливу. Воин-маг срывает колпачок, фиолетовый ручей стекает по пересохшим губам Тиморису в рот, его глаза по-прежнему бессмысленные, как у рыбы... Ворота зала распахиваются, вбегает Халлиг. – Халлиг, сюда! – кричит Эгорд. Белый силуэт приближается, знак солнца на груди быстро превращается из золотой точки в круг золота с руками помощи вместо лучей, Халлиг бегло осматривает разрушения и присутствующих, без лишних вопросов оказывается рядом с Эгордом, ладонь жреца опускается Тиморису на лоб. – Что с ним? – Отравлен ядом демона, – говорит Эгорд. – Дал противоядие, не знаю, поможет ли... Ладонь Халлига начинает излучать свет, жрец опускает веки... – Яд очень сильный... Вылечить смогу, но нужно все мое внимание. – Конечно, – шепчет Эгорд, осторожно отстраняется, – только бы выжил... Мир перед Эгордом покачивается, лицо мокрое, упрекает себя, что за годы изучения магии так и не выучил даже самого простого заклинания исцеления. Гнев держит, Эгорд оборачивается к Хафалу. Демон еще дергается в агонии, но слабо, согнут как младенец в утробе. Размеры сдулись до человеческих, хитиновые пластины сохранились местами, но большая часть тела покрыта очень смуглой, красноватой, но все-таки кожей. Клешни превратились в пятипалые кисти, морда стала чуть менее демонической: шипы и жвала укоротились, зубы тоже, глазницы уже не столь глубокие, в сияющей ядовитой зелени глаз очертились зрачки. Но хвост, хоть и короче, такой же опасный, похлестывает плиты, отпечатываются зеленые кляксы. Хафал смотрит на свою руку, пальцы с дрожью подгибаются как лапы умирающего скорпиона. – Ничтожное тело! Как вы, людишки, живете в такой слабой плоти? Ненавижу... Горло Хафала сжимает рука Эгорда, поднимает в воздух. Ноги демона слабо дергаются, пытается разжать хватку бывшего пленника, но превращение ослабило крайне, сейчас грозного сына Зараха может забить палками стайка мальчишек. Хвост атакует, но в мизинце от лица Эгорда жало замирает, хвост покрывается скорлупой льда, корка переползает на тело демона, лед растет, вмерзает в пол. В ледяной оправе Хафал почти не шевелится, ножны Эгорда с лязгом покидает меч, в горло демона упирается острие. – Убей, Эгорд, – говорит Клесса. – Зло должно быть истреблено, – влетает в сознание голос Леарит. Жажда мести наполняет, но Эгорд сдерживается, иначе бы жажда свела с ума. Перед глазами вереница видений: как умирал Витор, как покончила с собой и превратилась в нежить Милита, как погибли жители острова вместе с Наядой, а затем и ее отец Удараг, как мерзко хохотал Зарах... Воин-маг надавливает на рукоять, острие входит в плоть, по шее Хафала сбегает капля крови. Хочется, чтобы подох не сразу: помучился, осознал неизбежность… Но сыну Зараха не страшно. Взгляд полон издевки. – Убей, – смеется Хафал, почти как Зарах. – Нас много, вместо меня придут другие! Эгорд помнит, что чувствовал после смерти Зараха. Не спал ночами, заливал кошмары вином, бродил по улицам заново отстроенного Старга в унынии, воображение тысячу раз воскрешало Зараха, а затем убивало со зверством, какому позавидуют демоны. Порой Эгорд выходил ночью в поле, его заклинания создавали ледяные копии Зараха, воин-маг рубил, ломал, крушил, топтал, жег светом, но гнев отпускал ненадолго. Эгорд убил Зараха... но не отомстил. И теперь боги подкидывают того, в чьих жилах кровь заклятого врага, делают щедрый дар, шанс исправить ошибку – отомстить по-настоящему! – Эгорд, в чем дело? – спрашивает Леарит вкрадчиво. Клесса вздымает крылья, будто громадные тесаки палача, в движениях читается желание прикончить Хафала лично. – Почему медлишь? Эгорд на какое-то время перестает видеть Хафала и все вокруг, погружен в себя... Поднимает голову. Клинок от горла демона отплывает, Эгорд приказывает льду рассыпаться, Хафал падает в ледяное крошево, оно хрустит под тяжестью тела, Хафала трясет кашель, слабость сгибает в кольцо. Эгорд смотрит на демона с интересом и холодом алхимика, который взирает на подопытную крысу. – Его нужно запереть. Дыхание Клессы задерживается, в тишине едва слышно гудят исцеляющие заклинания Халлига. Воин-маг смотрит, как старший жрец творит магию над Тиморисом, тот накрыт пузыристым коконом мягкого света, будто внутри огромной капли меда... – Зачем? – говорит Клесса. – Эгорд... Плиты пола, где возвышается Эгорд, медленно наливаются светом, это подлетела сзади Леарит, наплечник воина-мага нагревается от опустившейся на него ладони. – Эгорд, что ты задумал? Клинок возвращается в ножны. – Месть.
Часть 2. Глава 10
Халлигу пришлось отвлечься от обезвреживания ловушек в подземелье, третий день тратит половину времени на выхаживание Тимориса. Тот лежит в своей комнате под коконом исцеляющей энергии, Халлиг регулярно подпитывает, Эгорд помогает. В процессе лечения старший жрец учит воина-мага целительным заклинаниям, крайне сложные, но за страстным желанием вернуть Тимориса сложность Эгорд почти не замечает. Халлиг не устает дивиться упорству и выносливости ученика, тот вникает быстро, спустя несколько часов творит заклинание на уровне, какой младшие жрецы достигают не раньше, чем за неделю. Тиморис медленно, но верно идет на поправку. Первый день валялся без сознания, на второй глаза открылись, был как сонная черепаха, молчал, но происходящее воспринимал, а к вечеру губы смогли изогнуться в улыбке. Сегодня начал ворочать языком, сумел выговорить «Ямор вас дери», «мать бесова» и «девочки». Старший жрец делает для себя посох. Его можно начинить энергией и заклинаниями, а также наделить способностью заряжаться от окружающего мира самостоятельно, без внимания хозяина. У Эгорда роль посоха играет меч, именно благодаря нему создавать сложные заклинания воин-маг способен за мгновения и без титанических усилий. Демона бросили за решетку на втором подземном этаже. Уж чего-чего, а тюрем в подземелье с избытком, там бывшие хозяева крепости держали друзей Эгорда – саффлов, те сейчас являются частью разношерстого народа под названием Сумеречные. Хафал очнулся к ночи. Все темное время суток по крепости разносилось рычание и вой. Даже когда Эгорд лечил Тимориса, ступни ощущали, как пол дрожит: плиты проводили эхо от ударов Хафала по решетке и стенам камеры. Яд этой твари невероятно сильный. Чтобы справиться с ядом Зараха, довольно было осушить пузырек с противоядием, но дрянь, что отравляет кровь Тимориса, покидает его крайне неохотно, в течение дней, под напряженной и ювелирной работой двух магов... Сейчас Хафал более-менее успокоился, вряд ли от душевных перемен – просто вымотался, пить и есть пока не дают. Однако время от времени демон молотит по стенам, те расцвели черными трещинами, пропитались зеленой влагой от ударов жала, кое-где даже обвалились, возникли насыпи и ниши, но подземелье внутри горы – гигантская каменная толща. Чтобы пробить выход, надо раскрошить десятки метров сплошного гранита, все равно что жуку пытаться прогрызть брюхо дракона. Прутья решетки во вмятинах и царапинах, Халлиг на всякий случай их зачаровал, чтобы не гнулись и при каждом ударе шарахали демона молниями. Но того боль разрядов не пугает, он хлещет по клетке хвостом, а то и врезается всей тушей, хотя согнуть и впрямь не удается. Хафал валяется на полу ничком, тело от дыхания вздымается и опускается, хвост шевелится вяло, как старая змея, пальцы вонзаются в раскрошенную твердь, зачерпывают, сжимают горсти до хруста. Сквозь прутья взирают Эгорд и Леарит. Руки воина-мага сложены на груди, доспехи покрыты пленкой изморози, так случается, когда Эгорд погружен в холодные расчетливые думы, взгляд сосредоточен на демоне. Богиня парит в облаке света, серебро волшебных доспехов переливается живыми бликами, участки из твердых становятся жидкими и обратно, подстраиваясь под движения. Волосы разлиты по спине, плечам и груди как ручьи солнечной лавы, глаза меняют цвет, неуловимо – как бриллианты в лучах. Леарит переводит взор на Эгорда. – Твоей задумки по-прежнему не понимаю, – говорит мягко. – Зачем тебе Хафал-пленник? – Отомстить. Молчание... – Намерен пытать? Эгорд создает на ладони миниатюрную статуэтку Хафала изо льда, пальцы сжимаются в кулак, фигурка лопается, треугольнички водяного стекла звенят о стены, испаряются в лучах Леарит, пламени настенных факелов и чарах решетки. – В каком-то смысле. – Эгорд, это не... – Не выход, понимаю, но и ты пойми, Леарит... Воин-маг поворачивает лицо к богине. – Можно сколько угодно бегать от себя, да толку мало. Язва в душе не заживает, ноет, и просто не замечать – не лекарство. Если с душевной бедой не разобраться сейчас, рано или поздно прорвет, и то, как это случится, вряд ли понравится и мне, и тебе, и остальным... Такое нельзя оставлять на потом. Зарах мертв, но покоя нет, чувствую ясно, а значит, месть не свершилась. Убийство Зараха решило много проблем для мира, но не погасило огонь в моей груди. А теперь я понял, что должен сделать. – Но что? – Если получится, слова будут лишними – увидишь. А если нет... Что ж, исполню то, чего хочется всем, – убью демона. А пока... доверься мне, Леарит. Богиня плавно взмахивает ресницами, на губах рождается мягкая улыбка. Леарит кивает, ладонь опускается Эгорду на плечо, ее окутывает аура света. Эгорд рад, что Леарит не стала задавать вопросов, сомневаться, ей хватило мгновения понять и принять его волю. Сердце наполнено благодарностью, хочется накрыть ее ладонь своей, но Эгорд сдерживается. Кивает, улыбается в ответ. Взгляды вновь обращены к Хафалу, но мыслями воин-маг с Леарит... Из глубин памяти всплывает Наяда. Эгорд не может, да и не хочет ее забыть, одни из самых прекрасных эпизодов жизни, но воспоминания о Наяде, как барьер, возникают перед глазами всякий раз, когда Эгорд смотрит на Леарит или думает о богине слишком долго. Чувствует, что Леарит ему небезразлична не только как друг и соратник... но играть с мыслями боится, гонит прочь. Если мысли будут слишком яркими, живыми, прочувствованными, Леарит может случайно прочесть, к тому же... между ним и богиней – Наяда. Жизнь продолжается, не надо цепляться за прошлое слишком отчаянно, но через образ Наяды переступить Эгорда не решается. Не хочет оскорблять память о ней. Мысль о Леарит как о девушке отдается в сознании эхом предательства... Да и Эгорд – слабый человек, не ровня богине. На следующий день Тиморис выздоравливает окончательно, Эгорд находит его на берегу, тот, уперев ладони в бока, созерцает волнующийся горизонт океана, по сапогам лижут прозрачные водяные языки, на металле остаются белые разводы соли. Воин выглядит непривычно задумчивым, брови нахмурены, взгляд заостренный... Эгорд становится рядом, руки складываются на груди, поза обретает такую же величественность, в свете вечерних сумерек оба воина как медные изваяния братьев-философов. Крики чаек и шум волн неспешно ведут счет времени... – Как себя чувствуешь? – спрашивает Эгорд. Молчание... – Странно, – наконец отвечает Тиморис. – И в чем странность? Тиморис усмехается. – Чудак! Если б знал, не чувствовал бы странно. Эгорд улыбается. – Логично. – По крайней мере, на здоровье не жалуюсь. Вы с Халлигом крутые маги, снимаю шляпу. То есть, шлем. Друзья смеются, жидкое золото заката течет по гребням волн, верхушка неба едва заметно начинает перекрашиваться в розовый. Эгорд вздыхает. – Не каждый день зависаешь между жизнью и смертью. – Я человек простой, душу исцелить – дело плевое. Бутылку винца да пару-тройку девочек... Нет, дюжину! И буду как огурец. Эгорд улыбается, качает головой: можно быть спокойным, Тиморис в порядке. Тот пихает Эгорда локтем в бок. – Просил же, привези девочек, так нет же, друг Тиморис, иди лучше потискай томик светлой магии! Жестокий человек, Ямор тебя... – Между прочим, перед отплытием жреческих судов по крепости гуляло как раз около дюжины светлых жриц. – Серьезно?! Вот же... Хафал, Ямор его дери! Не мог нагрянуть чуть позже, мститель тухлый! Эгорд, какого беса ты оставил его в живых? – Помучить. – Да-а-а? – Не так, как представляешь пытки ты, но поверь, Хафалу будет больно. Только не сразу, надо подождать. Лицо Тимориса искривляется довольной гримасой. – Что-то задумал, да? Эгорд кивает. Друг похлопывает по плечу. – Ладно, выпытывать не буду. Надеюсь, тратишь время не зря. Минут через десять подошвы Эгорда звенят о ледяной хрусталь ступеней на мельничном крыльце, воин-маг запрокидывает голову, смотрит на замшелые от инея крылья, те пролетают в облаках мороза. Клесса, как обычно, на самом верхнем ярусе, вдоль стен в ледяных оправах покоятся щупальца, Эгорд неспешно поднимается, Клесса в привычной полудреме, на границе между реальным и мысленным мирами, полотна крыльев отдыхают в ледяных нишах, перья как кинжалы в ножнах колючего снега. Сквозь прорези клюва струится холодное дыхание, под веками клубится огонь. На полках изо льда теснятся книги, на ледяном столе шеренги и колонны разноцветных реактивов в колбах, паутины трубок, стопка книг, развернутые свитки... – Здравствуй, – говорит Эгорд. Голова Клессы со звуком лопающейся ледяной корочки приподнимается. – Приветствую, ледяной брат. – Извини, что не заходил. Лечение Тимориса отнимало время, нужно было заниматься обустройством крепости, следить за демоном... Дыхание Клессы замирает. Мгновения тишины… Из ноздрей и клюва вновь течет морозный туман. – Все хорошо, я не одинок. – Тебя, наверное, разозлило мое намерение оставить Хафала в живых, тем более, пленил его и спас всех именно ты, но... – Все хорошо, Эгорд... Я ведь тоже был демоном. И сейчас... Жажда крови порой охватывает, но Камалия направляет в полезное русло... Во время войны Камалия могла меня убить, и была бы права, но оставила в живых... Извини за разрушенный потолок. – Не бери в голову. Запечатал пробоину льдом, теперь в зале гораздо светлее и красивее. Клесса выдыхает облако холода, оно уплывает через окно, его пронизывают малиновые вечерние лучи. – Порой только плохое и может натолкнуть на хорошую мысль. Наблюдают, как за растворяются в уличном воздухе витки морозного тумана. – Может... у тебя и получится. Эгорд пожимает плечами. – Время покажет. – Желаешь видеть Камалию? – Да. Помещение проваливается во тьму, лишь глаза Клессы сияют огненно, но затем плавно исчезают, а вокруг стремительно светает. Эгорд на зеленой полянке, трава чуть выше щиколоток, сверкает золотым жемчугом росы, на пестрых цветках помахивают крыльями не менее пестрые бабочки, поляну окольцовывает гурьба деревьев, лучи пронизывают мясистую листву, воздух разрисован желтыми и зелеными полосками света. В центре крошечный пруд с сияющей розовой водой, его окружают светло-серые камни, напоминают гигантские горошины и бобы, облеплены островками зеленого мха. На камне сидит Камалия, ладонь зачерпывает дрейфующую на воде розовую кувшинку, та прозрачная как призрак, жрица подносит волшебный цветок к лицу, рассматривает со всех сторон... Ладонь подкидывает, а губы слегка дуют на лепестки, кувшинка взлетает, парит, на нее усаживаются три бабочки. Камалия обращает лицо к гостю, волосы цвета неба покачиваются, проводят блики. – Здравствуй, Эгорд. Улыбка. Такая же касается губ Эгорда. – Здравствуй. Жрица с последней встречи не изменилась. Под белой мантией белая облегающая одежда, на груди знак солнца – золотой круг в лучах, похожих на протянутые руки. К камню прислонен изящный белоснежный посох, его венчает продолговатый тетраэдр, внутри ярко светит звезда. – Сын Зараха пытался вас убить, но ты пощадил... как я пощадила Клессу. – Это не пощада. Наоборот. – Что хочешь делать? – Мстить. Камалия смотрит на Эгорда. – Не знаю, что ты задумал, могу лишь догадываться... Но верю, что справишься и с этим противником. Не позволяй злу поглотить тебя, как случилось с Милитой. Эгорд кивает в легком поклоне. Жрица с камня поднимается, пальцы оплетают посох. Его тетраэдр описывает над головой круг, за ним тянется след золотых искорок, хрустальный перезвон, искорки разлетаются как тополиный пух, оседают на плечах и волосах Камалии, на травинках, лепестках, листьях, от касания с розовой водой превращаются в новые призрачные кувшинки. Золотые светлячки ложатся и на Эгорда, тот ощущает волну прохладного щекочущего умиротворения... Жрица улыбается. – Да хранят тебя боги. – Благодарю, Камалия. На пальце Эгорда начинает мерцать Око Асимиры. – Эгорд, у нас проблемы, – говорит «окольцо» голосом Халлига. – В чем дело? – Демон сбежал. Если бы не успокаивающее действие искорок, Эгорд бы выругался. – Как случилось? – Лучше тебе взглянуть. Я у его камеры. – Сейчас буду. Эгорд переводит на Камалию виноватый взгляд, та легонько кивает. – Буду ждать, Эгорд. Береги себя! Спрятанное за листвой солнце обрушивается в стремительном закате, лучи резко наклоняются, их окрашивает багр, поляна и жрица в оттенках клубники, выцветают мраком, в черной глуби загораются глаза Клессы, появляется он сам, ледяное помещение, Эгорд слышит работу мельничного механизма. – С демоном будут проблемы, – говорит Клесса. Воин-маг вздыхает. – Уже. Вскоре ноги несут по горной тропе к крепости, наплечники громыхают, чешуйки панциря дружно позвякивают, воин-маг на ходу осушает флакон бодрящего зелья. Как это отродье скорпиона могло сбежать?! Прутья зачарованы, стены, пол и потолок пробить нельзя, Эгорд специально подобрал камеру с края подземелья, ее со всех сторон, кроме решетки, окружают гранитные слои непреодолимой каменной толщи. Надо предупредить Тимориса, а то Хафал наверняка воспользуется шансом повторить возмездие... Воин-маг пытается связаться с другом через «окольцо», но по ту сторону вновь безмолвие. На сей раз Эгорд сдержаться не может, по склону разносится череда крепких словечек, Эгорд ускоряет бег. Крепость заглатывает фигурку в доспехах, Эгорд пикирует по лестнице на второй этаж подземелья, перед глазами разворачиваются плиты коридоров, дергаются повороты, нужный коридор тянется долго, пылают зачарованные несгораемые факелы, отсветы растягиваются на тюремных прутьях, арочные решетки как челюсти. В конце поворот, за ним Эгорд чуть не врезается в спину Халлига. Старший жрец творит заклинание. Пасть камеры, где был Хафал, пуста, решетка поднята, в задней стене пробоина, черную дыру окаймляет пышная борода обломков. – Не может быть, – шепчет Эгорд. – Выходит, может, – говорит Халлиг, не переставая ткать заклинание. – Не думаю, что демон крошил стены, чтобы сбежать. Просто выплескивал гнев. Но за стеной оказался не очередной слой камня, а пещера. Халлиг заканчивает сплетать из солнечных нитей человекоподобную фигуру, Эгорд узнает в световом големе Хафала, копия демона из светящихся контуров расправляет хвост, шевелятся лезвия жвал. – Поисковый фантом, – объясняет жрец. – Поможет пройти по следу настоящего. Солнечный призрак подбегает к бреши, кулаки и хвост начинают яростно бить пустоту, как если бы стена была на месте. Фантом показывает события прошлого: Хафал точно так же молотил камень, рычал в потолок, только фантом делает все без звука. Призрак демона отскакивает назад, на морде читается враждебное удивление, наверное, так Хафал отреагировал на обрушение стены, удивление сменяется довольной и коварной ухмылкой, фантом бросается в черную глотку. Халлиг срывается с места. – За ним! Руки воина-мага покрываются инеем, готовы в случае чего метать лед, Эгорд следует за исчезающей во тьме белой мантией. Резко сдавливает чернота, Эгорд первые секунды не ориентируется, просто бежит за мелькающим куском ткани, глаза постепенно привыкают, свет от нитей фантома выхватывает ломаные линии пещеры, та извивается, норовит ударить по голове выступами низкого потолка, каменная кишка уходит вниз. Бегут цепью: Эгорд за Халлигом, Халлиг за призраком, на более-менее прямых участках Эгорд видит только темный силуэт жреца, как луну на фоне солнца во время затмения, фантом виден лишь короной лучей, но на крутых поворотах Эгорд успевает заметить золотую фигуру бегуна, широкий размах рук и ног, танец хвоста... Вырываются на широкую земляную площадку, освежает шипение подземной реки, горбатая бурлящая спина водяной змеи пересекает площадку поперек, уползает в тесный провал, а начинается водопадом в два человечьих роста. Призрак могучим прыжком перелетает реку, солнечные лапы мчат по еще одной земляной площадке, к входу в другую пещеру. Халлиг останавливается, взор обращен к водопаду. Эгорд обгоняет, сапоги уже вминают в берег камушки рядом со следами настоящего Хафала, воин-маг оборачивается. – Халлиг, в чем дело?! Жрец сбит с толку, по суровому выражению лица видно, что пытается собраться, кисть тычет в вал падающей воды. – Там что-то есть. – Но Хафал ушел дальше! – Не понимаю... Эгорд, за водопадом какой-то мощный источник энергии. – Но Хафал... – Беги один! Я должен узнать, в чем дело! Да хранят тебя боги! – Будь осторожнее! В голове Эгорда роится всевозможная ругань, он бросается через реку, под ногами намораживается ледяной мост, воин-маг спрыгивает на другой берег, фантом меркнет под тенью пещерного рта, Эгорд, не щадя дыхания, грохочет сапогами, от них стреляют клочья земли, призрак исчезает за поворотом. Проклятье! К пещере тянется цепь глубоких вмятин, следов Хафала, Эгорд несется по ним. Влетает в гигантское черное пятно входа, утяжеленное сталью тело врезается в поворот, под гром пластин на плечи и шлем осыпается земля, Эгорд кашляет, взгляд успевает задеть ауру света в левом из трех ответвлений, за поворотом, воин-маг кидается туда. Погоня как нить, натянутая до предела: если разрыв увеличится чуть-чуть, нить лопнет, продолжать погоню станет невозможно. Бесконечная череда поворотов, на каждом Эгорд успевает разглядеть в конце коридора слабое эхо света, в то время как источник скрыт за поворотом глубоко, почти недосягаемо, и расслабиться нельзя даже на миг. Эгорд глотает пыль, задыхается, таранит стены, швыряет тело во мрак, нет времени даже нащупать в торбе зелье силы, сердце вот-вот выскочит... Очередной поворот, коридор, в глаза врывается комок света, Эгорд мысленно ликует, частота шагов слегка уменьшается. Коридор переползает поперек корень какого-то растения, и Хафал, скорее всего, споткнулся, фантом сию неловкость послушно повторил. Эгорд подбегает, призрак поднимается, голова в ярости дергается, хвост угощает стены парой ударов, Хафал-близнец возобновляет бег в момент, когда Эгорд перепрыгивает корень. Наконец-то! Темп можно сбавить, воин-маг распечатывает пузырек зелья, выпивает, по всей полости рта леденящая сладость, силы возвращаются быстро. За поворотом сумрачный свет с поверхности, фантом и Эгорд приближаются, узкий лаз обложен здоровенными валунами, призрак с ловкостью паука выкарабкивается, воин-маг менее умело лезет следом. Под череп вливается гул ветра, Эгорд выпрямляется, край неба кровоточит, остальная бездна от запада к востоку плавно синеет, у кромки скал мерцают первые звезды, за спиной высится гора, необъятная каменная туша увенчана черным силуэтом крепости, Эгорд выбрался у подножия, по другую сторону от тропы, эта половина утоплена в тени. Солнечные линии фантома извиваются далеко справа, прыгает с камня на камень, огибает гору, ноги толкают воина-мага в том же направлении, на гранитных глыбах следы: смятая пленка лишайника, безобразные ямки от кислоты, брызнувшей с жала. Свет Хафала-двойника становится тусклым: энергия кончается! Вновь пробует связаться с Тиморисом, в ответ молчание. Только не это... Воин-маг удваивает скорость, расстояние между ним и фантомом сокращается, последний несется вдоль подножия в тени горы точно по следам оригинала, золотая цепь хвоста виляет, жало разбрызгивает медные капли, имитация ядовитой кислоты летит в углубления от кислоты настоящей. Призрак меркнет еще и еще, очертания истончаются, уже коричневые. Заклинание может погаснуть до того, как фантом доведет до цели, а вереница следов отчетлива не везде... Шагах в двадцати дальше – высоченная глыба, следы заворачивают за нее, кусок земли там захвачен остатками закатного света, Эгорд видит на той земле широкие бордовые кляксы. Нет! Фантом добегает до поворота, встревает так же резко, как Эгорд, лапы разводятся, туловище на полусогнутых подается чуть назад, так Хафал удивился, когда встретил кого-то сразу за глыбой. Призрак хищно сгибается, жвала в разные стороны, хвост начинает метаться бешеной гадюкой, угасающий фантом прыгает за каменный занавес. Так и началась битва, судя по бордовым пятнам, уже отгремевшая. Рука обрастает льдом, ножны с лязгом опустошаются. Эгорд разрубит Хафала на мелкие кусочки, плевать на идею долгой изощренной мести! После того, что тварь сделала, Эгорд сначала отрубит конечности, пластик за пластиком, словно кухарка морковь, а затем добьет как-нибудь мучительно, чтобы умирал еще час! Воин-маг выбрасывается на свет, готов увидеть изуродованный труп Тимориса, принять атаку демона. – О, Эгорд! – слышит знакомый голос, запыхавшийся, но радостный. – Ты чуток опоздал. Тиморис на корточках, живой и здоровый, лицо в каплях, но довольное, пучок сухой травы в руке протирает саблю. – А я только что уложил это чучело спать. Воин досадливо потряхивает кистью, сустав ноет после мощного удара. – Не такое уж оно грозное, разве что чаек пугать. Эгорд наваливается на глыбу, руки повисают как тряпки, от резкого перепада с катастрофы на облегчение мышцы вмиг ослабли. – Тиморис... Между друзьями валяется Хафал, без сознания, вроде бы живой, тело растянуто навзничь. Кончик хвоста отрублен. – Нет, без крутых доспехов тоже дерется неплохо, – уточняет Тиморис, задумчивое выражение сменяет ухмылка. – Но очень уж хотелось поквитаться за вспоротое брюхо. Губы Эгорда растягивает улыбка, голова запрокидывается на камень. – Эгорд, а что делать с этим? Тиморис брезгливо, будто дохлую крысу, вынимает из травы обрубок хвоста, тот покачивается, крюк жала роняет зеленую каплю. Эгорд морщится, наводит на обрубок ледяную руку, опасный трофей заключается в прозрачную голубую сферу, она падает, но Тиморис успевает подхватить, рожа изумленная. Воин-маг с неохотой отталкивает себя от глыбы, ноги грохочут, плетутся к Тиморису, меч возвращается в ножны. – Надо отнести в лабораторию. Тиморис пожимает плечами. – Да на здоровье. Тоже мне, добыча! Я бы на правах победителя выпытал рецепт какого-нибудь демонического пива... Хотя нет, ну его! От этого пойла еще рога вырастут! Протягивает ледяной шар Эгорду, тот тянет руки принять, но на пальце мерцает Око Асимиры, воины замирают. – Эгорд, – говорит «окольцо» голосом Халлига, – отзовись. – Слышу, Халлиг. – Ты в порядке? – Да. Демон с нами. Со мной и Тиморисом, временно не опасен. Тиморис обезвредил в одиночку, даже не пришлось вмешиваться. – Вот такой я грозный! – докрикивает Тиморис до «окольца», физиономия довольная. – Хвала богам! – выдыхает жрец, но затем сообщает тревожно: – Я нашел кого-то... Эгорду передается тревога, довольную гримасу Тимориса сменяет недоумение. – Кого? – спрашивает воин-маг. – Не знаю... Тебе лучше взглянуть, возвращайся к реке. – Сейчас буду. Эгорд наращивает вокруг запястий, лодыжек и поясницы Хафала оковы крепчайшего магического льда, обычными усилиями не сломать, разворачивается, сапоги громыхают в сторону глыбы, за поворот, по цепочке следов. – Эй! – слышит Тимориса. – А мне что делать? – Отнеси жало в мою комнату, демон не сбежит. Спустя четверть часа Эгорд выходит на площадку перед подземной рекой, шипит вода, течение поблескивает волокнами, ледяной мост тоже рассеивает свет, но неподвижный, в виде лучистых звездочек, на берегу силуэт в складках: белые выпуклости, тени впадин, золотой знак солнца. Посох теснит черноту солнечными стрелами. Эгорд приближается. – Кого нашли, Халлиг? Жрец создает световой щит, его будто заворачивает в себя гигантский золотой еж, Халлиг разворачивается к реке. – За водопадом. Советую сделать так же. Воин-маг прячется в солнечную сферу, идет за жрецом, они проходят сквозь водопад, шипит испаряющаяся вода, лозы тумана расступаются, Эгорд видит Халлига, тот уже без щита, Эгорд гасит свой. Пещера. Из стен торчат голубые кристаллические минералы. Халлиг шагает вперед, Эгорд за ним. – Здесь и впрямь очень мощный источник энергии, – говорит жрец. – Энергии ментальной. Мы плыли к острову, и ты рассказывал о саффлах, существах, в жилах которых смешалась кровь людей и спрутов. Рассказывал, что способны управлять эмоциями и мыслями, насылать галлюцинации, подавлять волю... Подозреваю, сила, скрытая здесь, именно такого рода. Когда я пересек водопад впервые, окутала сонливость, сила повлекла к себе, желание шагать вперед приходилось сдерживать... Последняя вереница слов проникла в сознание Эгорда расплывчато, тело отяжелело, словно бодрящее зелье воин-маг не пил, хочется зевнуть, сомкнуть веки, спина Халлига размытая, покачивается... Жрец оборачивается, посох целится Эгорду в лоб, тот отшатывается, ладонь заслоняет глаза от света, но в следующий миг сонливость исчезает. – Но я укрылся за ментальным щитом, – говорит Халлиг, – и морок отступил. Разворачивается, складки одежды хлопают, Эгорд опускает ладонь, продолжает следовать за жрецом. Выходят в просторную полость, стены усеяны голубыми продолговатыми кристаллами, те растут пучками, свет посоха скользит по граням, проходит сквозь, кристаллические грибницы расплетают лучи на разноцветные локоны, дальняя стена и вовсе сплошной кристалл. – А здесь нашел ее. Халлиг уступает дорогу, Эгорд вышагивает вперед, глаза расширяются. – Не может... быть... У стены-кристалла в облаке лазурного света парит девушка. Тело покачивается вверх-вниз, веки опущены, голова запрокинута, руки в стороны, ноги чуть подогнуты, девушка в состоянии магического сна. Платье и волосы колышутся медленно, невесомо, будто девушка плавает в воде, радужные узоры платья переливаются, меняются, в них узнаются то кораллы, то рыбы, то медузы, ракушки, морские звезды, нити водорослей... А лицо обладает удивительным свойством ускользать из памяти. – Наяда!Часть 2. Глава 11
Неизвестное магическое поле попытке забрать девушку не препятствует, Эгорд осторожно берет на руки, под световым щитом выносит за водопад. Наяда легкая, чуть теплая, почти прохладная, тело будто граничит между живым и мертвым, между человеком и призраком. Халлиг шагает впереди, возвращается к пролому в бывшей камере демона, Эгорд следует за белой спиной, осознает мало... Сон, бредовый сон... Но проснуться не выходит. Эгорд относит Наяду в одну из лучших комнат, девушку принимает облако простыней, одеял и подушек. Халлиг при помощи заклинания исследует ее здоровье, спящую накрывает пленка света, Эгорд наваливается на шкаф, дрожащая конечность копается в торбе, вскоре о зубы стучит стеклянное горлышко, воин-маг выпивает зелье... Сознание складывается в нечто единое, разум возвращает способность мыслить. Внимание приковано к девушке в морском платье. Наяда. Как такое может быть? Она погибла... Милита убила! Но ведь труп Эгорд не нашел. Как же Наяда спаслась? И что за место там, за водопадом? – Девушка ослаблена, – заключает Халлиг, – много месяцев без еды и воды, но странная магия, что держала в глубоком сне, расходовала ее силы крайне экономно, признаков истощения и обезвоживания нет, угрозы жизни тоже. Думаю, надо просто ждать, когда проснется, остатки усыпляющей магии в ближайшее время себя исчерпают. Эгорд кивает, взгляд не может оторваться от переливов на платье, от удивительного лица, так хочется удержать в памяти, но стоит глаза закрыть, представить... Ничего. – Ты ее знаешь, – догадывается Халлиг. – Да... Жрец поднимается. – Что ж, надеюсь услышать эту часть истории, но сейчас надо возвращаться к делам. Все, что мог, сделал. Останешься тут? Эгорд кивает. Халлиг берется за ручку двери. – А что с демоном? Эгорд сбивчиво рассказывает, где Хафал, просит запереть в более надежной камере, зачаровать не только решетку, но и стены. Жрец кивает, дверь за ним захлопывается, Эгорд остается с Наядой наедине. Опускается в кресло рядом с постелью, нежные, как лепестки, пальцы оказываются в железной мужской руке. В окна дышит океан, стрекочут ночные насекомые, долетают голоса чаек... Так проходит ночь. Веки разлепляются, воздух наполнен медовым утренним светом, голова Эгорда на краю постели, рука держит пальцы Наяды, он сам на коленях, ноги напитаны прохладой пола, взгляд упирается в девичью талию, в синеватые меняющиеся узоры на платье, метаморфозы завораживают, время словно остановилось... – Платье подарил отец, когда мне было пять, – вкрадывается женский голос. – Оно волшебное, живое... Росло вместе со мной. Эгорд голову поднимает. Волосы Наяды раскиданы по подушке, лицо склонено к Эгорду, из-под ресниц смотрит морская глубина. Эгорд заключает девушку в объятия. – Наяда... Хочется стиснуть, но доспехи прижимаются к платью осторожно, вдохнуть страшно: чешуя выгнется, сдавит хрупкое тельце. Руки Наяды ложатся воину-магу на спину, едва ощутимый бугорок скулы прижимается к щетине. Минуты растягиваются, мир уменьшен до симфонии двух дыханий: Эгорд прислушивается к этим прекрасным волнам, его грудь опускается, когда вздымается грудь Наяды, и наоборот... Наконец, Наяда заглядывает Эгорду в глаза. – Я должна была умереть... – Ты жива, любимая. Воин-маг проводит пальцами по щеке, розово-молочная кожа отзывается упругостью. Взгляд девушки робко проскальзывает по комнате. – Где я? – В безопасности. – На острове? – Да. В крепости. В глазах Наяды рождается испуг. – Но маги... – Не бойся. Магов больше нет. Здесь только я и мои друзья. Это не совсем так, но говорить про демона пока смысла нет, главное, чтобы Наяда успокоилась. – Любимая, помнишь, что с тобой случилось? Наяда погружается в задумчивость... – Да... Припоминаю... Не знаю, что это было, но как было, помню… Эгорд извлекает из торбы горстку флаконов с разноцветными зельями, хрусталь позвякивает, крышечки отрываются с тихим «чпоком», воин-маг поит возлюбленную полезными и приятными на вкус жидкостями, сонливость Наяду покидает, веки моргают чаще, взгляд становится собранным. – Любимая, обещаю, расскажу все, но сперва расскажи, что было с тобой после того, как твой... Эгорд глотает слово «отец». Рано. На девочку и так свалилась гора неожиданностей, ни к чему добивать еще и тем, что отец был превращен в монстра. – ...как то чудовище лишило тебя сознания. Наяда сосредоточенно вспоминает, Эгорд садится сбоку, нежно, но плотно прижимает девушку к себе, словно хочет стать ее щитом от всего на свете, даже от пылинок и сквозняка, чтобы не мешали вспоминать. – Очнулась в доме старосты, – начинает Наяда. – За мной ухаживали его служанки старосты, а потом пришел он сам. Не кричал, но тон был очень суровый. Деймус говорил, что понимает мое стремление помочь тебе, но осуждает. Мой поступок едва не сорвал планы магов, поставил под угрозу жизнь селения. Сообщил, что маги все-таки забрали тебя и твоих спутников, а потом сказал, чтобы шла мыть посуду, которая осталась после пиршества. И ушел. Часа два проревела, успокоилась и пошла мыть, лишь бы не оставаться наедине с мыслями... Наяда умолкла, наверное, вытягивает из памяти следующую ленту воспоминаний, Эгорд мерно гладит плечо. – Когда перемыла часть посуды, – продолжает Наяда, – пришел Луф, хозяин таверны, и велел передохнуть, а заодно сходить за гору, набрать на противоположном склоне шипучих ягод. Я обогнула гору, забралась на склон, стала искать кустики с ягодами, ощипывать, а когда корзинка заполнилась наполовину, услышала грохот и рев. Думала, опять взбесился один из береговых спрутов, с ними время от времени бывает. Но из-за горы в небо пополз дым, услышала крики. Побежала обратно, а когда стало видно селение, увидела дома в огне. Огня и дыма было так много, целая огненная крепость, чуть сознание не потеряла от ужаса... Воспоминания заставляют девушку сжаться, напрячь мышцы, тело становится твердым как деревце, Эгорд прислоняет губы к виску, обнимает девушку чуть сильнее, она вжимается в доспехи, словно пытается утонуть в почему-то оледеневшем болоте. Но сколь бы ни было велико упорство, напрягаться сверх меры долго не выйдет. Более-менее Наяда расслабилась. – Сквозь толщу пожара разглядеть было трудно, – доносится из-под волос меланхоличный голос. – Видела белые фигурки людей, разбегались кто куда, хаос полный, но кольцо огня не выпускало. Но самое страшное, над пожаром летал костяной дракон! Драконий скелет, кости горели фиолетовым пламенем... О боги, Эгорд, сама себе не хочу верить. Сошла с ума, заставляю тебя выслушивать бред... Эгорд покачивает девушку в объятиях. – Тшш… Все хорошо, это в прошлом. Просто образы из памяти... Расскажи, что было дальше. Через какое-то время Наяда продолжает: – Дракон заметил меня. Я выронила корзину, побежала назад, за гору, сломя голову, думала, конец. Бегство помню плохо… Когда ощутила спиной порыв воздуха от крыльев, обезумела совсем, помню только свой крик. Свет резко сменился тьмой. Подумала, что оказалась у дракона в пасти, или он просто клюнул тяжеленной костью по голове, и я умерла. Но постепенно дошло, что сижу на каменистой земле в пещере, вжимаюсь в стену, заткнув уши, а дракон ревет, пытается разбить узкий вход. А потом случился обвал, грохот бы страшный. Тьма стала плотнее, я скрутилась как ежик, что-то подвывала, но опустилась тишина, и я замолчала, наверное, просто от бессилия... Наяду сковало молчание, дышит судорожно, губ касается еще одна бутылочка с волшебным зельем, Эгорд заботливо вливает в рот новую порцию спокойствия и собранности. Наяда обнимает колени. – Пошла на ощупь. Тьма была кромешная, холод, сырость, запах земли. Много раз утыкалась в тупики, разворачивалась, опять шла куда-то... Иногда оседала порыдать, но скоро от такой роскоши пришлось отказаться, начала мучить жажда, переводить воду в слезы стало расточительно. Не знаю, сколько длилось, кажется, вечность, готовилась к медленной изнурительной смерти, но в какой-то момент услышала шум реки. Вышла на открытое пространство, увидела реку, синюю бурную полосу в пене, и водопад того же цвета. Рассудок помутился, как тогда, с драконом, только теперь от радости. Девушка перевела дыхание. – Когда напилась, лежала на берегу. Не сразу осознала, что могу видеть, и насторожилась. Вокруг хоть и был простор, но это по-прежнему оставалось замкнутой пещерой, свет проникать не мог. Тем не менее, реку видела. Взялась гадать, где источник света, и тут дошло... Водопад! Точнее, то, что за стеной воды. Вдруг ощутила… Ее тон резко изменился. – Ощутила, что сильно хочу спать. И в то же время, очень захотелось узнать, что по ту сторону водопада... Зашла в воду… Дальше помню плохо. Сознание плыло, на душе стало приятно, спокойно... Будто взял на руки бог и убаюкивал как младенца. Это иногда сопровождалось странными видениями: какие-то комнаты, коридоры, лестницы, пещеры... Их было очень много, не запоминала, но главное – был покой... Бесконечный покой... Молчание. – А затем проснулась здесь. Волосы Наяды вздрогнули, перед Эгордом оказалось лицо, в глазах блестят слезы. – Эгорд, что это было? И откуда взялся дракон? И почему... Ее лицо падает в ладони. – Ничего не понимаю! Сталь наколенников грохнула о пол, воин-маг перед Наядой как в храме перед статуей богини, руки прижимают всхлипывающий комочек к прогретой могучим телом чешуе. – Тшш, успокойся, милая, все позади. Взгляни на меня. Нежно отнимает девичьи ладони от покрасневших щек, на него смотрят два озера, ресницы как прибрежная осока. – Любимая, клянусь, расскажу все, как на исповеди! Но сейчас ты ослаблена, надо хотя бы чуть-чуть набраться сил. Помни главное: ты в безопасности. Никуда не исчезнешь. И я тоже. Эгорд улыбается. Губы девушки не сразу, но улыбку перенимают, с подбородка падает последняя капелька, Наяда шмыгает носиком, вытирает лицо. Кивает. Стук вдверь. – Я сейчас, любимая. Эгорд целует. За дверью с видом пожилого придворного дожидается Тиморис, руки обхватывают широченный поднос, на нем громоздятся яства. С краю свежий пористый хлеб, нарезан, парует, пласты изогнуты тяжестью собственной влаги, по другую сторону овал кастрюли, из-под крышки тоже вьется пар, наверное, какой-то суп. В центре на облаке зелени огромная жареная рыба поблескивает жирком и корочкой. Чашки с салатами, ваза с фруктами, темная бутылка вина, бокалы, кружка меда, хрустальный графин с водой, а в промежутках напихана еще уйма всего. Тиморис будто великан, поднявший гору. – Представить не можешь, чего мне стоило не сожрать все это самому, – говорит с каменной рожей. – Так старался, что теперь могу медитировать сутки кряду на вершине какой-нибудь скалы... Это настоящий подвиг, Ямор тебя дери!!! – Тише! Откуда такие богатства? – Рыбка и прочая морская живность местные, рыбалка, знаешь ли, успокаивает, а мне это нужно было позарез, очень уж хотелось прибить эту скотину Хафала, когда мы с Халлигом тащили его в тюрьму. Еще брыкался, гад! Остальное с корабля. Распаковал один из тюков, наши друзья из Светлого Ордена, оказывается, позаботились, чтобы мы не сдохли с голоду, страстно вчитываясь в учебники. Кстати, среди груды книг нашелся томик кухонной магии. Представь себе, кое-что у меня таки получилось! Не без помощи Халлига, но все же. Результат перед тобой. Тиморис с улыбкой шимпанзе обводит носом островок чревоугодия. Эгорд озадаченно потирает лоб. – Вот как... – А то сам ведь не додумаешься девушку покормить. Воркуете, воркуете всю ночь, уже, наверное, под юбку залезть успел... – Тиморис... – Чего? Не возмущайся, бери, пока дают... – Тиморис! – Да я про поднос! Бери уже, а то я не железный, слюнями подавлюсь. Эгорд осторожно заносит гору вкусностей в комнату, Наяда улыбается, но затем уголки губ чуть ниже, взгляд погружается в себя. Эгорд понимает: смотреть приятно, но есть и пить совсем не хочется, страшные воспоминания утягивают девушку в пучину памяти. Поднос опускается на кровать, Наяда робко отодвигается. Воин-маг садится с другой стороны, отрезает дальнейший путь отступления, девичьи плечи укрывает рука. – Любимая, надо поесть. Знаю, не хочется, но тело твое ослаблено. – Но правда не хочу... – Так кажется. Тело все еще думает, что оно в опасности, в плену, и замыкается в себе, шлет ложное чувство, чтобы не мучилась. Но все уже позади. – Не знаю... – Милая, хотя бы выпей воды. Чтобы я не беспокоился. – Хорошо. Хрустальная пробка со звоном выпрыгивает из горлышка графина, Эгорд наливает воду в бокал, Наяда делает глоток за глотком медленно, но стеклянный пузырь опустошается до дна, девушка отставляет, по вздоху Эгорд чувствует, что Наяде приятно. – Вот, заешь. Подносит к губам девушки ломтик жареной рыбы с кусочком золотистой корочки, тот нерешительно исчезает, впрочем, нерешительность постепенно сменяется вдумчивостью. Эгорд подносит второй, Наяда жует чуть быстрее, внимание направлено на вкус целиком. Третий кусочек отщипывает сама. Четвертый, пятый... Вскоре девушка уплетает за обе щеки, чмоканье, глотание и хруст не утихают ни на миг, глазки разбегаются, Наяда пытается есть и пить все сразу, не видит ничего, кроме подноса, даже если рядом окажется совет старших жрецов, не заметит, такому аппетиту позавидует волчонок. Эгорд наблюдает с умилением, дыхание замерло, боится нарушить чудесную картину... Наяда поворачивает глаза к нему. – Эгорд, а почему не ешь ты? – Все тебе. Девушка от съестного изобилия отстраняется. – Тогда не буду... Эгорд отрывает кусочек рыбы, кладет в рот, челюсти двигаются, Наяда с детской улыбкой кивает, возвращается к пиршеству с двойным энтузиазмом, Эгорд любуется, то и дело что-нибудь пощипывает, покусывает, попивает... В какой-то момент обнаруживается, что есть и пить больше нечего. – Уф, наелась! – выдыхает Наяда. – Спасибо, что помог, одна бы не осилила... Эгорд гладит ее по волосам, смеется. – Осилила бы. Вон как наворачивала, ни крошки не осталось. – Но две трети съел ты! – Серьезно? – Да! Ох, Эгорд, я бродила по пещерам в темноте, потом угодила не понятно куда, даже не помню ни капельки, была там не помню сколько, подозреваю, долго... но и то проголодалась меньше! Что же тебя так измотало, родной? – Светлая магия, – вздыхает Эгорд. – И правда, все время отдаю ей, питаюсь первым, что под руку подвернется, как правило, зельями... Эгорд, как и обещал, начинает рассказ. Хотел сразу о событиях на острове, но при мысли, что надо рассказать о гибели жителей от руки «сестры» Эгорда, о том, что отец Наяды был превращен магами в чудовище, а потом убит все той же «сестрой»… Воин-маг начал издалека. Рассказал о довоенном времени, как жил в Старге, занимался алхимией, делал прекраснейшие ледовые скульптуры, которыми Старг славился, рассказал о лучшем друге Виторе и его жене Милите, которая называла Эгорда старшим братом... Но началась война с демонами, Витор погиб в бою с их лидером – демоном Зарахом, а Милита ради мести убила себя и превратилась в нежить. Эгорд тоже поклялся отомстить за Витора, сквозь полчища демонов, расчищая путь льдом и мечом, шел за головой Зараха. Но сколько бы Эгорд ни оттягивал, а к тому, что случилось на острове, рассказ все равно подползает. – Так, значит, – говорит Наяда с нерешительностью, что переходит в ужас, – костяной дракон, что убивал моих соплеменников и загнал меня в пещеру... твой? – Он доставил нас троих на остров, но подчинялся только Милите. – Но... за что, Эгорд?! У воина-мага в груди дрожь, сейчас Наяда либо поймет, либо возненавидит. – Расскажу по порядку... И Эгорд рассказывает. Часть событий Наяде известна, сама свидетель и участник, это задачу упрощает. А дальше… Плен в крепости магов. Побег. Сожжение общины. Битва с саффлами и архимагом. После того, как Милита сожгла селение, их с Эгордом пути разошлись. Нельзя было не рассказать и о вожде саффлов по имени Удараг. И о том, кем он был до трансформации. Пока Эгорд говорил, из глаз Наяды выкатывались слезы, с каждой каплей воин-маг вздрагивал, словно это не капля, а огромный валун несся по склону горы: пронесется мимо или раздавит? Но от последних слов девушка вскинула голову, глаза открыты широко, смотрят на Эгорда, блеск на влажных пленках колышется. – Что? Эгорд стискивает зубы, вдох судорожный. Слишком много потрясений за один раз для такой хрупкой девочки. Больно от необходимости причинять боль Наяде, но откладывать на потом нельзя. – Папа жив?! – почти кричит Наяда. Эгорд извлекает из торбы флакон. – Выпей это. – Эгорд, ответь! – Отвечу, когда выпьешь. Наяда голову опускает, веки тоже, в тени волос сверкают две белые падающие звездочки. Через минуту после опустошения флакона девушка успокаивается. А Эгорду приходится поведать, что Удараг и другие саффлы отправились с ним в логово Зараха. Они встретили Милиту, заключили с ней перемирие, но позже, когда Зарах сбежал, она сошла с ума, начала всех убивать, и пришлось отправить ее на покой. Но Удараг эту битву не пережил. Наяда уронила лицо в ладони. – Папа! Эгорд обнимает, комочек тепла вздрагивает, но рыдание недолгое: зелье еще действует. Воин-маг отвлекает девушку последней частью истории, где отправился в царство демонов, провел несколько месяцев в тюрьме вместе с младшей богиней Леарит… А когда все закончилось, он, Тиморис, Леарит, Клесса и Камалия перебрались на остров, чтобы создать в крепости школу магии. Светлый Орден благословил, снабдил ресурсами, а старший жрец Халлиг даже остался на острове помогать. – Он тебя и нашел в той пещере с кристаллами, – заканчивает Эгорд. – Парила в воздухе под действием каких-то чар. Я отнес тебя сюда, чары со временем рассеялись. Молчание... Эгорд дышит, уткнувшись носом в волосы Наяды. – Пока говорил, слушал себя, и с каждой минутой верилось меньше и меньше. Рассказ похож на выдумку, легенду, трактирную байку, только не на правду. О боги, если бы я не был в центре этого безумия, сам бы не поверил, обсмеял бы рассказчика или развернулся бы, ушел, не желая слушать бред. А теперь остается лишь удивляться, что это произошло со мной... С нами. Прости, любимая. Обрушивать на тебя столько всего сразу жестоко. Не знаю, как вынесешь, поверишь ли, осознаешь, но обещал рассказать все. Вот и рассказал. – Ты говорил про богиню... – Да. Леарит. Ее зовут Леарит. – Она тоже здесь? – Да. – Настоящая богиня? Эгорд усмехнулся. – Хоть и младшая, но самая настоящая. Перед внутренним взором вспыхивает образ Леарит. Даже при мысли о богине наполняет восхищение, а уж когда видит воочию, старается и вовсе не дышать, дабы слышать, как шелестит исходящая из Леарит светлая энергия, как текут вдоль тела полужидкие серебристые доспехи. Сотканные из чистейшего нежного света крылья и волосы, играющие радужными переливами бриллианты в глазах... Что-то вынуждает прекрасный образ померкнуть, Эгорд запрещает думать о Леарит слишком долго, теперь есть Наяда, нужно думать о ней... – Если человек и может говорить неправду, – шепчет Наяда, – то богиня не может... – Хочешь, позову ее? – Нет. Наяда поднимает лицо, Эгорд снова пытается внять каждую его черточку, собрать воедино, но портрет из памяти ускользает. Это лицо можно помнить, только пока на него смотришь. Лишь темная глубина глаз помнится всегда. – Я верю, Эгорд. Наяда улыбается, ее окружает растерянность. – И впрямь много всего, но я верю. И попытаюсь принять. Я люблю тебя. Они обнимаются. – Я тебя тоже, родная. В дверь стучат. Эгорд объятия осторожно разрывает, выходит, это снова Тиморис. На сей раз встревоженный. – В чем дело? – спрашивает Эгорд. – У нас гости. Незваные и, подозреваю, с лихими намерениями. Целый корабль. – Что? – Все, завязывай щупать красотку, идем. Увидишь сам. Халлиг уже знает, опять пришлось отвлечь беднягу от той любопытной дверки в подземелье. Дожидается нас. – А Леарит? – Как обычно, в зале на пятом этаже. Боги вмешиваться ей запрещают. Придется отдуваться нам, троим. Эгорд вздыхает устало. – Как много всего и сразу... Тиморис усмехнулся. – Такова доля героя. Спасая мир, привлек к себе внимание этого самого мира, теперь не отцепится. – Ладно, обожди минутку, великий мудрец... Эгорд возвращается в комнату, прикрывает дверь. Наяда, обнимая колени, смотрит искренними глазами, в них робкая мольба не покидать, побыть рядом еще чуть-чуть. – Любимая... Эгорд опускается перед ней на колени, стальные перчатки заключают в объятия нежные и белые, словно очищенные от коры ветви, пальцы. – Я должен идти. Наяда готова заплакать. – Это не ждет? – Всей душой желаю, чтобы ждало, но нет. На острове много проблем, кто-то должен их решать, иначе сами постучат в дверь. Дверь потряхивает от настойчивого стука. – Вот и они, – говорит Эгорд. – Конечно, любимый, иди. Не буду бояться, буду ждать... Только прошу, возвращайся! – Обещаю, что вернусь, родная! Поцелуй оборвался новой серией стука. Эгорд укладывает Наяду на кровать. – Тебе нужен отдых. Вскидывает руки, их окутывает желтое сияние, передается Наяде, постель с девушкой затуманило облаком света, оно постепенно становится густым, но ясным и прозрачным, как свежий мед, Наяда словно внутри еще не застывшего желе, золотые потоки тысячами нитей танцуют вокруг изящной фигурки. Протяжный низкий звук, похож на замедленное бульканье. Наяда в капле свете выглядит спокойной, ресницы опускаются и поднимаются неспешно, словно краешки зонтиков у медуз. – Исцеляющие чары, – объясняет Эгорд ласково. – Будут питать тело, успокаивать, залечивать мелкие болезни, которые даже не чувствуешь. Наяда с улыбкой кивнула. Эгорд разворачивается, сапоги стараются не греметь, ладонь опускается на дверь. На пороге Эгорд задержался. Желание обернуться, взглянуть напоследок берет верх, Наяда смотрит на него так же безмятежно. – Люблю тебя, Наяда. Порывается выйти, но слышит: – Жемина. Замирает. Лицо поворачивается к девушке. – Что? – Мое имя Жемина. Я тоже тебя люблю, Эгорд. Возвращайся. Уголок губ Эгорда медленно поднимается... – Жемина, – шепчет тягуче, будто пробует на вкус. Чуть ли не каждая третья крестьянская семья называет дочку Жеминой. Есть легенда, что однажды какой-то богатый и могущественный человек взял в жены простую крестьянскую девушку с таким именем, с тех пор селения заполнились Жеминами, родители по сей день надеются, что так уготавливают дочерям необычную судьбу. Эгорд кивнул. Дверь за ним закрывается с мягким стуком. На миг показалось, будто с ним оборвалось нечто крайне важное. Оборвалось безвозвратно. – Наконец-то! – ворчит Тиморис. – Думал, будешь прощаться до ночи, делать наследника, завещать бедняжке носить на могилу цветочки... – Не зуди. – Ой, какие нежные! Ничего, скоро начешут так, что мой зуд покажется ласками королевской наложницы. Воины шагают по треугольному коридору, Эгорд скользит взглядом по золотистым треугольникам плит. Строгие линии крепости с каждым днем нравятся больше, есть в них что-то... целеустремленное. Даже огни факелов, хоть и рваные, пляшущие, но похожи на треугольники. Обычные квадратные коридоры и плиты с четырьмя углами внушали бы обыденность, а острые формы напоминают, что Эгорд поселился здесь с четкой целью, не тратить время впустую, быть в деле. Спускаются по лестнице, в другом коридоре встречает Халлиг. – Ну как? – спросил Эгорд. Жрец взбудоражен. – Крайне любопытно! Дверь в подземелье запечатана интересными заклинаниями, не видел ничего подобного. Считалось, что заклинания Темного Ордена давным-давно известны и собраны в одной книге, но эти ловушки – нечто уникальное, можно сказать, что... – Мы про корабль, – перебил Тиморис. – А-а-а, ну... ничего особенного. Обычные пираты. Сходят на берег, осматриваются. Ведут себя осторожно, но уже начали наглеть. Да вот, взгляните сами. Следующий коридор пронизан треугольными окнами, напоминают бойницы. Хорошо виден размотанный по склону язык тропы, черные пятна на месте сгоревшего селения, просторная равнина с холмами и берег. В него, как гарпун в брюхо кита, вонзен протяжный корабль с черными парусами, тоже треугольными. И эти целеустремленные. Цель у них – грабить.Часть 2. Глава 12
Эгорд, Халлиг и Тиморис спускаются с горы по тропе, обувь оставляет позади протяжный пылевой шлейф, его живые клубы золотит свет солнца. Дневная звезда то прячется, то появляется из-за быстро плывущих облаков, ватную вереницу несет сильный ветер. Колышет волосы, щекочет лоб, Эгорд дышит соленой свежестью, под доспехами играют мурашки. Ветер треплет пучки блеклой травы, иногда удается заметить летающие черные пылинки – пепел сгоревшего селения. Значительную часть вымыло дождями, унесло тем же ветром, другая часть стала землей, заросла травой, но зримые напоминания о трагедии все же остались. Вдалеке черный силуэт пиратского корабля, отсюда похож на обгоревшую щепку. – Обыкновенные пираты, подумаешь, – успокаивает себя Тиморис. – Сделаем с закрытыми глазами! Впрочем, не так уж встревожен, в самом деле уверен, что бой будет легким. – Недооценивая врага, повышаешь его шансы на успех, – предупреждает Халлиг. – Учись, друг, – советует Эгорд. Тиморис отмахнулся. – Да ладно, – протягивает с широкой улыбкой, – орду демонов перебили, а здесь какая-то вшивая кучка. – Так то демоны, – говорит Эгорд. – А это люди. – И в чем разница? – Сейчас поглядим. Но помни, демоны когда-то были людьми... – И что? – Просто не теряй бдительность, храбрый воин, – мягко вмешивается Халлиг. Тиморис ухмыляется. Склон сменяется низкими холмами, равниной, трава высокая, злаковые кисти скользят по доспехам, шуршат, поле изгибается волнами, свет и тени на его поверхности переливаются в такт завыванию ветра. С каждым шагом корабль увеличивается, все более и более грозный. Похожее на клинок судно из черно-серого дерева, оттенок заставляет трепетать, в то же время внушает мнимое ощущение ветхости, хотя разумом Эгорд понимает: корабль крепок не меньше, чем скалы. Черные треугольники парусов напоминают гребень древнего чудовища, мачты и реи словно ожидающие жертв виселицы, флаги развеваются длинными гибкими языками тьмы, по бокам густые щетины весел. Троица движение замедляет... На носу у края палубы гордо возвышается, судя по всему, капитан. Руки сложены на груди, одна нога согнута, повернута коленом в сторону, сапог упирается в перила борта, из-за спины торчат длинные рукояти сабель, доспехи наполовину задрапированы в черные ткани, нижняя часть лица скрыта такого же цвета маской, на голове тюрбан. Под тенью паруса на середине корабля – силуэт в сером плаще, тело под прямыми складками, не разглядеть ни рук, ни ног, незнакомец по форме как свеча, а там, где у свечи должно быть пламя, торчит острие капюшона, из него смотрит темное пятно... И наконец – третья фигура, самая загадочная, притягивает взор. Тоже в плаще, но ярко-красном, как магма. Высится над парусом – на узенькой рее как на твердой надежной земле, равновесие непоколебимо, даже ветер, выгибающий длинные – раза в полтора длиннее хозяина – полы плаща, не может пошатнуть неизвестного. Наверное, так бы выглядела красная летучая мышь на ветке, решившая отдохнуть не вверх ногами, а по-птичьи, головой к небу. Кстати, голова тоже под капюшоном, из его тьмы горят кровавым огнем острые глаза, их жуткий свет виден даже на таком расстоянии. На корабле – только эти трое: капитан в маске и тюрбане, серый плащ и красный плащ. Смотрят в сторону крепости, давно заметили идущих от нее людей. Сам же корабль словно вымер... Зато от берега по-хозяйски разбредается горстка пиратов. Четверо вдоль водяной кромки: парочка влево, парочка вправо, – а вглубь острова, навстречу Эгорду, еще трое. И, похоже, в отличие от наблюдателей с корабля, их не очень-то заботит, что творится вокруг, все еще не замечают Эгорда и его спутников, переговариваются, хохочут, будто высадились не на чужую незнакомую территорию, а в порту с трактирами и шлюхами. Кажется, пьяны до зеленых бесов. Видок еще тот... Словно крыс превратили в людей, нарядили в какие-то обноски из старых сундуков, вооружили первым, что под руку подвернулось, и пустили на все четыре. Такой вид больше подходит не пиратам, а рабам-гребцам. Тиморис осматривает на себе драгоценные артефакты, ими снабдил Эгорд, а Эгорда, в свою очередь, снабдил Светлый Орден, ящики с магическими вещами заполняют несколько складских помещений крепости. – Эгорд, – говорит Тиморис, разглядывая один из амулетов на шее, – а эти причиндалы действительно могут уберечь от стрел, копий и тому подобного? Что-то сомнительно... – Для того их и делали. Эгорд тоже увешан браслетами, амулетами, другой красотой. Не только украшают, но и несут полезные свойства, как Око Асимиры. И свойства эти вот-вот пригодятся. – Что-то больно много, – жалуется Тиморис. – Бренчат как бубенцы на корове! Зачем столько? Будут мешать махаться... – Защитные артефакты недолговечны, – объясняет Халлиг, – могут выдержать пару-тройку ударов, а то и вовсе один. Кроме того, на каждый тип урона своя магическая защита, на всякий случай артефактами надо запасаться впрок. – Все равно как-то слишком, – ворчит Тиморис, – надо бы... Договорить Тиморис не успел, в грудь прилетело метательное копье, но вместо того чтобы пронзить, выпустить кровавый фонтан, копье исчезло, амулет, который Тиморис теребил и буравил недовольным взглядом, разлетелся на кусочки со стеклянным звоном и белыми искрами, Тиморис подпрыгнул как заяц. Бредущая навстречу пиратская тройка наконец заметила хозяев острова, один даже метнул копье, но теперь пиратов осталось двое, а метатель свалился в траву, из трупа торчит его же копье. – Надо бы слушать старших, – заканчивает за Тимориса Эгорд. – Амулет зеркальной защиты, – объясняет Халлиг. – Вещь отличная, но зеркальная защита требует много энергии, больше одного удара артефакт не выдерживает. – Ямор дери! – срывается Тиморис на хриплый визг. – Халлиг, дай еще мешок этих погремушек! Пираты перепугались, инцидент заметили и те четверо, что разошлись вдоль берега. Разведчики тут же пустились в бегство на корабль, от их неспешности не осталось и намека, удирают чуть ли не на четвереньках, как дрессированные псы по команде. Лихо запрыгивают на судно, исчезают, словно за бортом не палуба, а яма. Теперь из врагов присутствуют лишь трое: капитан, серый и красный плащи. В тех же позах, невозмутимы точно статуи. Наблюдают... Эгорд, Халлиг и Тиморис останавливаются где-то в полусотне шагов от корабля. Две троицы смотрят друг на друга безмолвно, внешне спокойны, но ладонь Эгорда лежит на рукояти меча, Халлиг сжимает посох обеими кистями, а пальцы Тимориса дергаются от желания выхватить сабли. Океан дышит ветром... Наконец, фигура в красном плаще на рее оживает, магматический взгляд опускается вниз, голова медленно кивает силуэту в сером плаще. Капюшон того поворачивается в сторону, сгусток тьмы кивает капитану. Капитан смотрит на силуэт в сером, кивает в ответ. Возвращает взгляд на Эгорда. Рука делает широкий резкий мах сверху вниз. С корабля на берег с дикими воплями высыпается лавина пиратов! Десяток за десятком, легко одетые гребцы с плохим оружием, хорошо снаряженные разбойники. Все темные, как судно, злые, кричащие, глаза выпучены и заточены, в них горит жажда убивать, разорять, отнимать, сверкает волна кривых клинков, орда льется и льется как масло из пробитой бочки, толпой уже затоплен берег, не меньше сотни головорезов текут к трем защитникам острова, окружают плотным кольцом. Над полем гуляют тучи взбитой ногами пыли. Пираты теснятся как рыбины в сети, толкаются, выжженная солнцем кожа блестит, не менее ярко отсвечивает сталь доспехов, сабель, гарпунов, крючьев, кинжалов. Полуголые гребцы задорно потряхивают дубинами, лодочными веслами, цепями, ржавыми клинками, рожи затемнены бородами и щетинами, изуродованы шрамами, многие черепа повязаны черными платками, уши в золотых и серебряных серьгах, всюду жадные беззубые улыбки. Пираты улюлюкают, издают мерзкие протяжные звуки, будто облизываются, перезвон клинков, покачиваются густой массой, как трава. Эти гиены в полной уверенности, что как только накинутся на трех людишек всей толпой, изрубят за пару мгновений. Потому не торопятся. Предвкушают, получают удовольствие... Эгорд и его друзья стоят треугольником, плечи иногда соприкасаются, все трое хранят спокойствие, Эгорд переводит холодный взгляд с пирата на пирата. Из толпы кричат: – Попались, ребятки! – Не ваш сегодня денек. – Удача повернулась к вам задницей! – А к нам сиськами, ха-ха! – Нехилый у вас домишко, мы там пороемся от души! – Добро ваше не пропадет, не беспокойтесь. – Еще и вас переживет! Боевой гнев пиратов постепенно переходит в расслабленное веселье, падальщики ведут себя так, словно победили, возвышаются над трупами, ленятся взять добычу. Эгорда окружает хохот, издевательские возгласы, пираты кривляются, чешут пузо и пах, некоторые даже позевывают, оглядывают остров как хозяева. – У вас, наверное, и женушки имеются! – Мы им горевать не дадим, быстро утешим, ха-ха! – Неделю будем утешать без продыху, честное слово! Эгорд обеими руками делает жест, будто приподнимает нечто широкое и тяжелое. Земля начинает подрагивать, вокруг разбойников вырастает толстая стена бело-голубого льда, воздух внутри ледяной крепости мгновенно холодеет, трава покрывается инеем, а стена продолжает расти, пираты затравленно пригибаются, суетятся в панике. – Что за бесовщина?! – Он маг! – Их всего трое, мать вашу! – Нам конец... Сотня голов запрокинута к ледяным кольям, что венчают стену, а та все растет и растет, чайки с криками разлетаются, гигантский колодец льда погружает людей в густой синеватый сумрак. Эгорд руки опускает, правая сжимает рукоять меча, клинок лязгает, пронзает полумрак ослепительным бликом. Воин-маг делает выпад, стальное жало меча обрастает льдом, к концу выпада ледяное копье с клинка срывается, пронзает грудь пирата-арбалетчика, тот с воплем отлетает назад, сшибает еще одного. Тиморис выхватил сабли, блестящие острые дуги описали вихрь в сторону пиратской гущи, на инеевый ковер упали отрубленные головы, снег заливает багровое. Халлиг вскинул посох, набалдашник выстрелил белым лучом, внушительных размеров пират вспыхнул солнечным силуэтом, теперь это облако пепла, в ноздри Эгорда бьют запахи крови и паленого мяса. Три гордые фигуры возвышаются посреди темной массы согнувшихся в страхе звероподобных людишек. Лишь сейчас до пиратов дошло, что их убивают как свиней на бойне. Инстинкт загнанных крыс, морды меняют испуг на злость, пираты с криками бросаются в атаку. Клинки скрещиваются. Эгорд кружит между врагами, уклоняется от ударов, возникает там, где не ждут, меч рубит, режет и колет быстрее пиратского оружия, все ситуации, все вражеские приемы давно знакомы, повторяются уже который раз, ничего нового, потому предсказуемы, не несут особой угрозы. Тиморис тоже это ощущает, сабли порхают как крылья стрекозы, оставляют противников в недоумении, бессильном гневе, со смертельными ранами, пираты после встречи с ними оседают, падают ничком или навзничь, а то и вовсе разваливаются на части. Тиморис обращается с холодным оружием даже лучше Эгорда, ведь не маг, потому рассчитывать приходится только на силу, ловкость и смекалку, Тиморис вынужден владеть телом мастерски, иначе бы до сегодняшнего дня не дожил. От Халлига то и дело разлетаются лучи слепящего света, пираты один за другим вспыхивают, рассыпаются в пепел. Но старший жрец хорош и в ближнем бою, сильные руки раскручивают посох над головой, белая жердь сбивает с ног, отбрасывает порой до трех бандитов сразу, а те сбивают других. Кроме того, жрец наложил на себя и друзей световые щиты, так что стрелы, болты, дротики, прочие коварства сгорают в сияющем жаре прежде, чем успевают достигнуть цели. В сумраке ледяной крепости сферы испускают тысячи лучиков, троица похожа на золотых ежей. Среди пиратов попадаются бойцы умелые, чувствуется опыт, но на этот случай есть защитные артефакты, всегда на страже, пропущенные удары принимают на себя, а то и возвращают атакующим. К тому же, у Эгорда верный друг – лед, его снаряды вспарывают врагов на расстоянии, превращают в лед их самих, из земли время от времени бьют ледяные сталагмиты. Ярость пиратов гаснет, когда осознают, что их осталась горстка, возвращается страх, разбойники панически озираются, но те, кто еще несколько минут назад кичились вместе с ними мощью и лихостью, лежат тяжелым кровавым ковром, всюду торчат багровые обрубки, кочки из плоти, костей и стали напоминают вязкое болото. Выжившие хотят убежать, но вокруг темная ледяная тюрьма. Эгорд ловит момент, когда все они, числом восемь, топчутся на месте, не зная, что делать, и поднимает левую руку, пальцы похожи на тянущиеся вверх шипы. Одновременно с этим из земли под пиратами вылезают прозрачные волнистые щупальца льда, оплетают ноги. Через короткое время ледяную крепость украшают восемь статуй водяного стекла... Кисть Халлига выпустила восемь тоненьких белых лучей, каждый вонзился в свою статую, те бурно стекают горячей водой на землю, затопляют дно крепости, кровоточащие тела окашивают воду в красный, воздух наполняется подушками белесого пара. Эгорд, Тиморис и Халлиг стоят в опускающейся тиши без движений... Наконец, меч воина-мага взмахивает, избавляясь от кровавой росы, звонко ныряет в ножны, Эгорд поднимает руки. Большой и средний пальцы обеих прищелкнули. Стены ледяной крепости надрываются трещинами, белая паутина мгновенно расползается по всей поверхности льда, хруст такой, что Тиморис стискивает зубы, втягивает голову в плечи. Земля снова дрожит, труп, на котором стоит Халлиг, тонет в обагренной воде, жрец перепрыгивает на более высокую мясную кочку в доспехе, не замочить полы одеяния. Стены осыпаются белыми крошками, похожими на туман. Эгорд делает шаг вперед, руки резко в стороны, будто что-то раздвигают. Ледяная крепость с нарастающим гулом обрушивается, похоже на то, как раскрывается чаша цветка, глыбы в едином падении сотрясают землю, по бело-голубым руинам расползаются круговые волны ледяной пыли. Та чуть рассеивается, Эгорд вновь видит черный корабль. Незнакомцы в сером и красном плащах там же – под парусом и над ним. В тех же невозмутимых позах. Под красным капюшоном горят, как разломы с магмой на дне, глаза. Но капитана нет. Куда исчез? Среди пиратов, кажется, не было... В любом случае, надо разобраться с этими двумя. – Тиморис, жди на берегу, – говорит Эгорд. – С какой стати?! – возмущается тот. – Что, саблями машу плохо? – Превосходно. Но кожей чувствую, эти двое – могущественные маги. У сабель против них шансов мало. – Думаю, Эгорд прав, – вмешивается Халлиг осторожно. – Да вы сговорились! – обижается Тиморис. – Вот же демократия, Ямор ее! Два мага против одного рубаки. Теперь в любом споре буду задавлен числом. О боги, пошлите мне такого же рубаку, как я! Желательно девушку... – Подождешь на берегу? – просит Эгорд. – Ладно, Ямор с вами... Идите, веселитесь... Эгорд и Халлиг неспешной, но твердой поступью шагают вперед, под сапогами хрустит лед, его хаотично наваленные ступени приподнимают над полем, выводят к песчаному лезвию берега, на ледяном гребне Эгорд и Халлиг останавливаются, возвышение из блестящих глыб почти сравняло их с палубой и загадочным типом в сером плаще. Он и незнакомец в красном следят за островитянами. Воин-маг и жрец косо переглядываются, кивают. Обоих мгновенно окутывают световые щиты, розовое сияние телекинеза устремляет на корабль со скоростью конного галопа, в полете Эгорд выхватывает меч, посох Халлига наливается испепеляющим светом. Но прежде чем ноги успели коснуться палубы, личность в сером развернулась, плащ извился в бегстве как хвост ящерицы, неизвестный прыгнул за борт. Из воды с шипучим фонтанным взрывом выныривает наискось нечто огромное, стрелообразное, объято хлопьями яркого фиолетового свечения. Беглец приземляется на него, громадный снаряд расправляет крылья, длинный хвост рассекает воздух как хлыст, лицо Эгорда расстреливают жгучие капли… Костяная виверна. Подушки фиолетового света перемешиваются вокруг белых костей, виверна по форме как дракон, но тоньше, изящнее, без плоти эти качества удвоены. Фаланги крыльев невероятно протяжные, тонкие, как два веера, сотни плоских позвонков хвоста позволяют извиваться с грацией шелковой ленты, череп вытянутый, что-то среднее между крокодилом и птицей, и все это дышит сияющим фиолетом, в мешке ребер сияние густое до белоснежности. Виверна испускает замогильный рев, неизвестный в сером плаще улетает на мертвом летуне к горизонту. Над ним в ту же сторону улетает фигура в красном плаще: из складок торчат изящные кожаные крылья, выгибается хвост, все это тоже красное, даже ярче одежды. Некромант и демон. Эгорд и Халлиг наблюдают за уменьшающимися силуэтами. Меч возвращается в ножны медленно, словно Эгорд ждет, что демон и некромант все-таки вернутся, вступят в битву, но нет. Улетают. Халлиг тоже в замешательстве, свет посоха гаснет постепенно, будто с неохотой. Солнечные щиты меркнут, истончаются до тонкой пленки, но все же остаются, мало ли что... – Некромант и демон, – говорит Халлиг. – Да... – Некроманты никогда не имели дел с демонами, хоть те и пытались склонить их на свою сторону. Даже во время нашествия Зараха, когда превосходство демонов было очевидно, некроманты присоединиться и урвать кусок пирога не пожелали. Враждуют с этим миром так же, как и демоны, но у них своя вражда. Демоны для них – такие же враждебные твари, как и люди. Некроманты жаждут править миром одни или не править вовсе. Союз с кем бы то ни было не устраивает. – Теперь, как видишь, устраивает. – Вижу... Если так, дело плохо. Быть может, неожиданная победа над демонами показала некромантам, что людей не покорить без помощи, и теперь их стратегия изменилась? – Не исключено... Но почему решили начать именно с нас? – Ты и твои друзья переломили ход войны в пользу людей. И сейчас, на этом острове, ты пытаешься создать еще одно сердце светлых сил. Мир давно обратил на вас внимание, следит пристально. И будет следить, пока не перестанете быть влиятельной силой. Такова участь могущественных героев. Будь готов, Эгорд, это нападение – лишь начало. Эгорд вздохнул. – Ничего другого не остается. Выбрал этот путь сам. Демон и некромант уже далеко, две мерцающие точки у горизонта... – Ты прав. Только начало. Потому эти двое не стали вступать в бой. И не собирались. Лишь оценили наши возможности, пустив вперед людей. – Надо сообщить Светлому Ордену. – Да, но сперва осмотрим судно. Вдруг найдем что полезное, да и сам корабль пригодится. Воин-маг и жрец прохаживаются по палубам, Эгорд шагает осторожно, взгляд внимательный, уши улавливают скрип досок, похлопывание парусов, шелест волн... Скорее всего, корабль пуст, но привычка быть настороже впиталась в многочисленных схватках, ей Эгорд обязан жизнью, лучший способ отдать должное – прибегнуть к ней вновь. Эгорд и Халлиг спускаются в трюмы… В полумраке от солнечной скорлупы щитов исходит много лучиков, те лижут влажные дощатые стены, замшелые бревна, тюки с добычей, занавески сетей и цепей. Бочки источают запахи рома, Эгорд проходит мимо чана с трепыхающимися рыбами... Трюмов целый лабиринт, приходится разделиться: Халлиг остается изучать этот уровень, Эгорд спускается ниже... Здесь работали гребцы. Укрепленное деревянными колоннами помещение как низкий, но протяжный зал, с обеих сторон ряды весел и скамеек, на некоторых валяются полуголые истощенные мертвецы... Эгорда резко толкает какая-то сила, не больно, но сопротивляться ей нельзя, как порыву урагана, воин-маг успевает лишь моргнуть и осознать, да и то смутно, что его обняло нечто светлое, теплое, как гигантские крылья... Глаза открываются. Эгорд понимает, что лежит на осколках льда, на бывшей ледяной крепости. Голова приподнимается, взору предстает корабль... Точнее, то, во что корабль стремительно превращается, – огромный, как усадьба, шар тьмы, бешено ревет, крутится, Эгорд видит черные потоки не то дыма, не то жижи. Часть судна уже стала черной массой, страшная сфера засасывает все вокруг, исчезают несколько отчаянно трепыхающихся чаек, полотна парусов, веревки, доски, весла... Выеденное, как арбузная корка, основание корабля выгибается луком, с оглушительным треском ломается, черная звезда пожирает... А затем вдруг сжимается до размеров яблока, взвывает с особым гневом, как умирающий дракон, и исчезает. Шар съел и часть воды. После того как он исчез, яма в синей толще со всех сторон заливается водой, на дыбы с грохотом встает высоченная водяная колонна, ее шапка расстреливает пространство облаком капель, на берег проливается шипучий дождь из пены, Эгорд прикрывает лицо ладонью, сталь доспехов мокрая. Воин-маг поднимается, перчатка стряхивает с наплечника лоскуты прибрежных водорослей, с сапога на лед сваливается краб. – Эгорд! Со стороны берега на глыбу льда вскарабкивается Халлиг, насквозь мокрый, рука держит посох слабо, вокруг жреца танцуют огоньки энергии только что свершенного заклинания. Глаза блестят радостью. – Ты жив, Эгорд! Я думал, тебя тоже... Воин-маг направляется к Халлигу, голова кружится. Рука на ощупь развязывает поясную торбу, роется среди звонких флакончиков, другая рука помогает балансировать на пути к жрецу. Встретившись, воин-маг и жрец помогают друг другу не упасть, Эгорд вкладывает в ладонь Халлига пузырек бодрящего зелья. Жрец с опорой на посох вынимает пробку. – Успел телепортироваться... Выпивает одним глотком, дыхание шумное. Эгорд вырывает пробку из флакона зубами, пьет. – Это была ловушка, – продолжает жрец. – Вот почему они улетели... Рассчитывали, что попадемся. Честно говоря, они были близки к истине. Пара мгновений, и я бы сгинул в той черноте вместе с кораблем. Вот с подобной гадостью и приходится иметь дело в подземелье, где та загадочная дверь. Такими подвохами засеян каждый участочек, а ты еще хотел обезвреживать сам... Эгорд чувствует, силы восстанавливаются, линии обретают четкость, разум чист. Взгляд устремлен туда, где корабль был только что. – Да-а-а, жестко... – А как удалось выбраться тебе? – спрашивает Халлиг. – Неужели тоже владеешь телепортацией? Эгорд качает головой. Брови жреца нахмурились. – Тогда как? – Понятия не имею... Что-то выбросило меня оттуда, даже понять не успел... Эгорд озирается. – А где Тиморис? Звон стали. Еще и еще, со стороны крепости. Эгорд и Халлиг поворачивают головы, вид загораживают ледяные камни, воин-маг и жрец бегут на шум, но в лучах солнца лед успел подтаять, оба то и дело поскальзываются. Эгорд взмахивает рукой, будто засеивает пашню пшеницей, скользкие ступени льда покрываются белым мхом инея. Теперь подошвы сцепляются с опорой, перепрыгивают с глыбы на глыбу уверенно. Взбираются на гребень. Среди кусков льда и высокой колышущейся травы Тиморис парой сабель отбивается от трех пиратов. Те перепачканы кровью и водой, в царапинах, уставшие, но злость придает силы, разбойники напирают с безоглядной решимостью. Видимо, притворились мертвыми, а когда ледяная башня пала, вздумали по-тихому смыться, но наткнулись на Тимориса. Воин пронзил саблей грудь пирата, стальной багровый клюв вылез из спины, юркнул назад. Второму пирату Тиморис прошил живот, бандит согнулся пополам, медленно заваливается набок. Но пока Тиморис занят вторым, третий сбивает с ног, воин падает навзничь. Пират с дикой улыбкой бросается с топором на поверженного, Эгорд и Халлиг кидаются на помощь. Через шею разбойника пронеслось что-то плоское, вращающееся, мощный ритмичный свист. Голова пирата подпрыгнула, тупое выражение лица переворачивается, волосатый мясной мяч исчезает в траве. Срез на горле выпускает фонтанчик, тело оседает на колени, кожаный нагрудник бухается на ледяную плиту рядом с ногами Тимориса, полупрозрачный голубоватый холмик заливают красные ручьи. Шагах в двадцати от места битвы... капитан. Черный тюрбан, его складчатый хвост оплетает нижнюю часть лица, исполняя роль маски, извивается на ветру, Эгорд различает полоску смуглой кожи, прищуренные глаза. Капитан ловит вернувшийся снаряд, это одна из сабель, по красивой паутине желобков на золотом клинке стекает кровь. Узор магический, оружие явно зачарованное, доказано наглядно: простая сабля не может летать с легкостью, рубить столь точно, да еще возвращаться в руку хозяина. Эгорд растерянно улыбается, думает, капитан по какой-то причине перешел на их сторону, хоть и не понятно, с чего вдруг. Но капитан выхватывает из-за спины вторую саблю, его поза становится напряженной, как у хищника перед броском, уголки глаз у переносицы заостряются. Улыбка Эгорда гаснет. Фигура в сверкающих доспехах и черных тканях срывается в сторону лежачего воина, капитан хрипло ревет, голос высокий, звучный. Несется с сильным наклоном вперед, отведенные назад, точно крылья, сабли служат противовесом. Тиморис меняет радостную физиономию на испуганную, глаза расширяются, едва успевает вскочить. Две пары сабель сшибаются в роднике огненных искр, Тимориса отбрасывает на три неуклюжих широченных шага, устоял с трудом. Обмен ударами, Тиморис только и успевает отбиваться, уклоняться, изворачиваться, а если удается вклинить робкую контратаку, это лишь везение. Капитан быстрый и ловкий как воздух! Эгорд и Халлиг подбегают, шагах в десяти от дуэлянтов приходится встать, дабы не попасть под ураган лезвий. – Тиморис, тебе помочь? – осведомляется Эгорд. – Спасибо... я... сам... – вставляет Тиморис между ударами. Халлиг подается чуть вперед. – Один мой луч, и... – Нет! – отрезал Тиморис. – Он мой! Старший жрец смиренно отступает. Эгорд следит за танцем сабель, это как пытаться держать взгляд на порхающих стрекозах. Капитан худой, доспехи и ткани скрывают, но от внимательного взора не утаишь. Мышцы капитана крепки, вереницы сражений превратили плоть в железо, однако мяса на костях немного. Даже в доспехах капитан удивительно строен, изящен. Тело как связка оживших хлыстов, удары хлещут и хлещут. Тиморис выдыхается, лицо брызжет каплями, лишь опыт позволяет противостоять молодому яростному напору. Да, капитан еще и молод, Эгорд чувствует по рычащим и ревущим кличам, тот издает при каждой атаке. Сабли прекрасные, шедевр оружейного искусства! Длинные резные рукояти, торец каждой венчает сочный, будто клубника, рубин, кристаллы огромные, можно бить как кинжалами. Клинки из золота, ближе к остриям расширяются, в витиеватых узорах течет магическая сила, делает золото легче перышек. На лице Тимориса проблеск идеи. Он выпускает сабли, те падают в траву, руки приподнимаются, Тиморис подставляет туловище под удар. Сабли капитана, подобно ножницам, смыкаются на доспехах воина, силы вполне хватило бы разрубить, но один из амулетов на шее Тимориса лопается, как разбившаяся вдребезги вазочка, сабли отскакивают, по ним шустро проползают молнии, охватывают капитана, того трясет словно впавшего в транс шамана. Тиморис отшатывается, затем бросается на капитана, оба падают, сцепившись, катаются по земле, будто клубок взъяренных псов. Эгорд и Халлиг смущенно наблюдают, как Тиморис и капитан, позабыв все на свете, кувыркаются, молотят друг друга, царапают, разбрасывают клочья земли с травой, рычат, хрипят… Капитану удается оседлать Тимориса, с ревом обрушивает на лежачего кулачный град, но Тиморис сбивает с врага тюрбан, тот падает, утягивает с собой маску, на свободу вываливается пышная тяжесть длинных черных, как тьма в пещере, локонов. Халлиг присвистнул. Тиморис оцепенел, глаза как у совы, проглотившей булыжник. Эгорд подозревает, что и у него самого такие же... Девушка! Кожа красавицы как черный чай, куда добавили капельку молока, но смуглянка не похожа на коренных обитателей пустынь и джунглей, скорее на жителей Старга, Вегвинда и подобных городов. От долгих странствий кожа на солнце выгорела. Карие глаза сверкают гневно, воительница рычит, бьет, Тиморис защищается вяло, на рефлексах, не может побороть изумление. – Ненавижу тебя, ненавижу! – кричит капитанша. – Подонок, сволочь, гад! – П-погоди! – заикается Тиморис. – Бабник ничтожный! – взвывает девица. – Как ты мог бросить нас с мамой?! – Я не... – Она тебя любила! Доверяла! А ты бросил, как последний трус! – Но... – За двадцать лет ни весточки, ни намека! Думали, погиб, или держат в рабстве, или... А ты просто сбежал, чтобы куролесить дальше! Руки Тимориса опускаются. – Велира... – Убью, сволочь! Девушка молотит кулаками нагрудник Тимориса, раз за разом, словно капризная принцесса подушку. – Убью! И, как самая настоящая принцесса, вдруг падает Тиморису на грудь, лицом в свои предплечья, и плачет. Плечи и волосы на каждом хныке вздрагивают... Эгорд чешет перчаткой в затылке, Халлиг совершает со лбом тот же ритуал набалдашником посоха. Голова Тимориса запрокинута к небу, воин в глубокой прострации... Ладонь подползает к волосам рыдающей девушки, пальцы осторожно, словно боясь обжечься, гладят. – Не плачь... дочка...Часть 2. Глава 13
В небе над островом парит серебристая крылатая фигура, крылья белоснежные, из жидкого солнечного света, но он не слепит. Эгорд любуется полетом Леарит, наверное, минут десять. Дел в лаборатории гора, но отпустить чудесную картину за окном не может. В полете богине очень идут облака, особенно в рассвет или закат, цветные как фрукты, в этих светлых сумерках волшебные доспехи Леарит радужные, даже в безупречной белизне крыльев можно заметить то земляничный, то медовый, то еще какой-нибудь флер. Но сейчас в самом соку день, облака белые, как крылья богини, лазурные тени придают паровым дворцам пышность, Леарит среди них точно фея... Эгорд вздыхает. Надо возвращаться к работе. И так потерял кучу времени, с Халлигом очищали берег от трупов и льда. Точнее, льдом занимался только Эгорд – заставлял глыбы таять, испаряться, потому сейчас роскошная облачность. А Халлиг один за другим испепелял тела пиратов. Буйную девицу пришлось усмирять силой: излив слезы, вроде бы успокоившись, при попытке Эгорда и Халлига подойти ближе разошлась пуще прежнего, Тимориса чуть не задушила, кинулась на Эгорда как кошка. Воин-маг сковал ледяной коркой, Халлиг наложил усыпляющие чары. Грозная предводительница пиратов не откроет глаза до завтра. Тиморису была доверена почетная миссия отнести внезапный гостинец из его бурной биографии в жилую комнату, уложить в кровать, а затем объяснить, как угораздило в один миг стать отцом, да еще такой бестии в человечьей шкуре. Халлигу тоже любопытно, но он умчался на зов долга в подземелье – обезвреживать ловушки. Занят этим почти все время, его способностью целиком отдавать себя делу Эгорд восхищается, даже завидно. Воин-маг возвращается к работе. На лабораторном столе, в магическом круге, исчерченном внутри и снаружи рунами, покоится ледяная стрекоза. Белесо-голубая статуя величиной со щенка, на выпуклостях белые блики, Эгорд видит в гранях свои отражения, прозрачные ледяные крылья тонкие, острые, как кинжалы, переливаются радугой. По соседству сверкает алхимическая установка из колб, трубок, горелок, в стеклянных сосудах жидкости разных цветов: одни покоятся, другие бурлят, над третьими густая кремовая дымка. Самая большая колба подогревается слабым пламенем горелки, наполнена зеленой пузырящейся жидкостью, в ней плавает жало Хафала. Тиморис в кресле неподалеку, подбородок в ладони, взгляд упирается в колбу, но видно, что думает не о ней. То ли задумался слишком глубоко, то ли просто ничего не соображает... С непривычки даже жутковато. Веселая придурошная рожа идет ему куда больше. – Мать Велиры была моей первой, – после долгого молчания говорит Тиморис. – Ее звали Жемина. Эгорд вздрогнул. Жемина? Так зовут Наяду… Но имя распространенное, многие сельские семьи называют дочерей Жеминами. Медленный выдох, Эгорд вновь сосредотачивается на стрекозе. – Мы с Жеминой росли в глухом селении, – продолжает Тиморис, – но я уже тогда любил как следует погулять, искал приключения на задницу, хотя больше, чем на несколько дней, родное село не покидал. А когда мне было шестнадцать, Жемина сказала, что теперь мы семья, у нас будет ребенок... Чуть в обморок не грохнулся. И вовсе не от счастья. Не очень-то рвался покидать родные места, но когда осознал, что навсегда привязал себя к этому месту, к этой женщине... Тиморис умолк. Наверное, переваривает воскресшие с новой силой воспоминания. Эгорд хочет обернуться, взглянуть на друга, но сосредоточен на заклинании телекинеза, нужно довести до конца. Направляет заклинание на стрекозу, сейчас оно не требует много энергии, зато крайне сложное, нужна ювелирная точность... Через минуту хлопья розового сияния окутывают стрекозиные крылья. Две пары пестрых ледяных лепестков в сияющей розовой вате, та слегка шипит... Эгорд придвигает к себе сундучок, щелкает замочек, внутри блестит россыпь золота и бриллиантов: многочисленные Очи Асимиры, они же «окольца», артефакты для общения на расстоянии. Воин-маг берет один. Ледяное заклинание вживляет «окольцо» в голову стрекозы. Бриллиантовая оправа сидит во льду будто зуб в десне, а овальный золотой слиточек поблескивает снаружи, как глаз. – В общем, – говорит Тиморис, – продержался полгода. Мирился с тоскливой участью, да и ничего не оставалось, приходилось вести себя семьянином, перед Жеминой и всем селом, чтоб не плевали в спину, хотя некоторые злорадствовали, что на меня, гуляку, свалилась обуза. Внешне держался, даже делал вид, что бодрячком, но в душе была слякоть. Казалось, останется до конца моих дней... Однажды привел Жемину к светлой жрице, та напоила ее целебными зельями, предсказала, будет дочка. Жемина от счастья сияла. Ночью спросила, как хочу назвать девочку. А мне было все равно, думал не о ребенке, не о Жемине... Страстно хотелось сбежать из этого места, от судьбы, и гори все огнем! Ну, я и сказал: «Велира». Слышал в таверне, на языке какого-то древнего народа значит «Свобода». А Жемина обрадовалась, сказала, так и назовет, непременно... Тиморис тяжко вздыхает. – Следующим днем отправился с ребятами на покос, далеко от селения, и нас накрыла лавина разбойников. Они уже были с крупной добычей, искали место, где залечь на дно, мы просто под руку подвернулись. Но я воспользовался. Как-никак, разбойники, случается всякое: убивают, берут в плен, люди пропадают без вести... Эгорд орудует алхимическим агрегатом, тот бурлит, пыхтит испарениями, воин-маг то и дело что-нибудь регулирует, пальцы как ловкие лапы паука, колдующего над сетью, перезвон стекла. На одном конце агрегата варится в зеленой воде жало Хафала, на другом мензурка, туда из трубки капля по капле стекает вещество, такое же зеленое, но фосфоресцирует. – В общем, я сбежал, – говорит Тиморис упавшим голосом. – А затем пустился во все тяжкие. Жизнь началась веселая, много приключений, вина, красивых девушек, скитался по всему свету... Только не говори, что поступил как свинья, сам знаю! Один из самых низких поступков в моей жизни. Как вспомню, сразу хреново делается. Это потом, когда нагулялся, женился на Ивиссе, понял, как хорошо, когда рядом любимый человек, о котором можно заботиться, который заботится о тебе, как вообще здорово, что над головой мирное небо, и все такое... А тогда по-настоящему испугался, думал, умру, сгнию заживо, если обзаведусь семьей... Эгорд, листает алхимический справочник. – Боги тебя услышали. – Ты о чем? А, что сбежал... ну да. – Нет. Во время похода на Зараха ты обмолвился, что после войны разыщешь всех детей, которых наделал до женитьбы. Дал обещание и забыл. А боги напомнили. Дочка нашла тебя сама. Тиморис невесело усмехнулся. – Да уж... Представить не мог, что дочь взрослая, да еще такая... Встретил бы где-нибудь в трактире, сразу положил бы глаз. Ямор меня, неужели прошло столько времени?! Интересно, Жемина еще жива?.. Пойду напьюсь... Тиморис выходит. Вот, значит, как... Дочка Тимориса подросла, отправилась на поиски отца. В такие странствия, как правило, по доброй воле не отправляются, вряд ли первая любовь Тимориса жива. К тому же, скитания закалили тело и характер Велиры, но очернили душу, девчонка связалась с разбойниками, демонами и некромантами. За выживание в жестоком мире приходится платить. Велира появилась весьма кстати. Эгорд и рассчитывать не смел на такую удачу… Мензурка наполнилась зеленой светящейся жидкостью почти до краев. Эгорд подставляет под агрегат пустую, а с полной передвигается к ледяной стрекозе. На него смотрит золотой глаз «окольца». Крылья по-прежнему сияют розовыми облачками. Эгорд слабо усмехнулся. Добавил стрекозе четвертую пару лапок – с крупными, как орехи, клешнями, а длинное сегментированное брюшко чуть изогнул вверх, увенчал жалом. Стрекоза больше похожа на крылатого скорпиона. Из мензурки на источающую мороз статуэтку падает капля. Воин-маг шепчет заклинание... Зеленая капля растекается по ледяной спинке, вмерзает и... прорастает во льду ломаными кристальными корнями, стрекоза постепенно, с хрустом превращается из голубой в зеленую. Эгорд приводит в действие паутину заклинаний... Крылья стрекозы начинают шевелиться, тонкие пластинки льда у оснований трескаются, белесые сеточки разломов тут же срастаются, эти два процесса чередуются, набирают скорость, обеспечивают хрупкой кристаллической структуре пластичность, стрекозе помогает энергия телекинеза. Вскоре крылья трепещут как у настоящей стрекозы. Ладонь с плавностью медузы делает движение, словно подбрасывает нечто невесомое. Лапки стрекозы от стола отталкиваются, создание из зеленого льда поднимается в воздух, зависает на уровне лица. Эгорд торжествующе улыбается. Теперь лед стрекозы ядовитый, как жало Хафала. Даже слабый укол сразит любого живого врага из плоти и крови. Осталось наложить еще одни чары. Творить их самостоятельно Эгорд пока не умеет, потому заранее извлек из запасов, которыми снабдил Светлый Орден, магический свиток. Пальцы разворачивают, пергамент с шелестом открывает взору нагромождения рун, из этих дебрей Эгорд читает вслух одну строчку – ключевую фразу на древнем языке, она приводит записанные на свитке чары в действие. Свиток рассыпается синей пылью, та змейкой летит к стрекозе, окутывает как тучка... Стрекоза вместе с пылью постепенно исчезает. Но на самом деле она здесь, просто теперь невидимая. Вскоре Эгорд спускается на второй подземный этаж. Халлиг проверил: за большей частью помещений никаких пещер – непроходимые каменные толщи. В одну из самых изолированных камер поместили Хафала, для надежности защитными чарами укрепили не только решетку, но и стены. Демон все равно их бьет, ответные удары молний не страшат, уж что-что, а боль эти твари терпеть могут, но сейчас трещины и вмятины от его яростного напора незначительные. Воин-маг петляет по треугольным коридорам между темными каменными пастями со стальными прутьями вместо зубов, стены тюремного лабиринта из зеленоватого камня, на плитах мох, лишайник, плесень, с потолка свисают паутинки, вьюны, даже огонь в настенных чашах какой-то зеленоватый. Камера демона. Хафал сидит на полу, спина прислонена к боковой стене. Нога вытянута, другая согнута, на колене покоится, как телескоп на треноге, правая рука, кисть свисает безвольно. Пальцы левой мерно пощелкивают по каменной тверди, словно считают мгновения. Хвост лежит длинной дугой, извивается медленно, будто в воде, почти касается противоположной стены. Успело отрасти новое жало. Его кривой кинжал сочно блестит, как и пластины на всем теле, хотя в камере сумрачно, сюда проникает лишь эхо коридорных огней. Голова чуть склонена к груди, та медленно набухает и сдувается, шипит глубокое дыхание. Лицо более-менее спокойное, но мрачнее тучи, Хафал выглядит усталым. Из-за жвал разглядеть непросто, Эгорд улавливает тень злого оскала, вокруг глаз в полутьме светит зеленая аура, их уголки хоть и притупились, но все же сохранили гневную остроту. Демон замечает Эгорда. – Ты... Хвост приподнимается, некоторое время танцует без действий, словно размышляет, ударить или нет... Наконец, бьет по прутьям, чисто символически, по хвосту пробегает белый трескучий разряд охранных чар, столь же слабый, как и удар демона, Хафал даже не вздрогнул. Косится на Эгорда с ненавистью, плотно сжатые челюсти блестят жемчужной стеной, спустя несколько мгновений горящий зеленым огнем взгляд возвращается пассивно буравить камешки на полу. – Одиночество понуждает к задумчивости? – интересуется Эгорд. Демон молчит. Воин-маг разглядывает трещины и выбоины в полости камеры: скромные, все-таки защитная магия делает свое дело, зато много, как травы в саду, узник расстарался на славу. Долбил все время, ярость стихала лишь, когда с ног валило изнеможение. Выносливая тварь. Хорошо, не кормили и не поили, а то буянил бы до сих пор. – Почему не убьешь? – бурчит Хафал. – Зачем держишь здесь? Эгорд делает шаг к прутьям. – Ты ведь не убил нас сразу, а связал, тянул время. Низкое рычание демона. – Хочешь пытать... – Твой отец убил моего друга. И не только. Из-за него погибли многие, кто мне дороги. Даже после его смерти меня душит жажда мести. Ты явился сюда из-за той же жажды, должен понимать. – Значит, мстишь... Демон смотрит на Эгорда с издевкой. – Стараешься дерьмово. Ни голодом, ни болью меня не проймешь. Даже в этом мире, в этом ничтожном теле я сильнее, чем кажется. Смеется. – Хоть на кусочки режь, все равно не услышишь моих стонов. Буду хохотать, плевать в твою красную от досады рожу! Смех обрывается, губы подергивает оскал. – Но я выберусь, порежу вас троих на кусочки. И уж вы-то, людишки, точно будете орать, молить о смерти! Жаль, с богиней это не пройдет, но ничего... Отыграюсь на другой сучке. Вас уже не трое, а больше... Да-а-а, я давно учуял. В крепости появился кто-то еще... Женщина... И чую, ты за нее переживаешь. Эгорд напрягся. Демон говорит о Наяде... Мразь! – Это хорошо, – тянет Хафал с удовольствием. – Значит, будешь корчиться в муках, когда буду ее драть у тебя на глазах, разрывать на куски... А потом разделаюсь с тобой! Воин-маг берет себя в руки. Не надо идти на поводу у всяких отродий, не мальчишка. Мастера изощренных угроз – слабаки, ничего, кроме как жалить словами, им не остается. Эгорд улыбается. – Слабоват ты для побега. А для битвы со мной – тем более. Приказывает одному из прутьев подняться, тот потрескивает молниями, словно рассержен, но в потолок втягивается. Эгорд делает подманивающий жест, из коридора к пальцам подплывает в розовом облаке телекинеза фляжка с водой и грибница из высоких грибов с круглыми синеватыми шляпками, не меньше двух десятков. Мерцающие пещерные грибы. Съедобная штука. В сыром виде, правда, на вкус так себе, но очень питательные. Эгорд часто ими подкрепляется, когда работы через край, а готовить времени нет. Еда и питье заплывают в камеру, опускаются в центр, прут возвращается на стражу. – Чтобы мстить, нужны силы. Хафал косится на еду, к тюремщику обращается зеленый огонь глазниц, оттуда смотрит ярая враждебность. – Что это значит? – То и значит. Демон усмехнулся. – Играешь в благородство, человечишка? Хвост отталкивает фляжку и грибницу в дальний угол, там густая тьма, шляпки слабо светятся, как воздух в лунную ночь. – Жри сам! Лапы скрещиваются на груди, демон голову отворачивает, глаза вновь хмуро смотрят в пол. Гордый, думает Эгорд. Это хорошо. Улыбается. – Да я и жру. Почти каждый день. С голодухи очень даже вкусные грибы. Не вороти нос. Надеюсь, когда столкнемся в битве, мне будет мстить достойный противник, полный сил, а не жалкий истощенный червяк. – Зачем тебе это? Эгорд пожимает плечами. – Надо же как-то пытать. Я же мщу. Боль тебе нипочем, голод и жажда тоже. А вот есть с рук того, кого страстно хочешь убить... Неплохая пытка, верно? – Р-р-р! – А еще весьма хороша пытка мыслями. Думать демоны не привыкли, а тут ничего другого не остается... – Ничего, меня вполне развлекают мысли, где разматываю кишки тебе и твоим дружкам! – Слишком уж однообразно. – В потрохах не только кишки! – Все равно скука. Если не надоело, так надоест. Стены крепкие, сидеть долго... – Гр-р-р-р! – Но я не так жесток, как ты. И дабы не скучал... Снова жест, будто кого-то подманивает. К Эгорду подплывает еще одно розовое облако телекинеза, на сей раз большое, размером с человека, пышное, пучки энергии сочные, а внутри... девушка. В свете магической энергии ее доспехи ярко блестят, выпукло отражают Эгорда и коридор, поверх стали складки черной ткани, еще более черные волосы свисают плотным занавесом, голова уронена на грудь. Девушка без сознания. Кожа почти такая же смуглая, как у Хафала, только без красноватого оттенка. Демон поднимается, шаг к решетке, в зелени глаз вожделение. – Дабы не скучал, – говорит Эгорд, – вот тебе подружка. Будет с кем коротать время. – Давай ее мне! – Нет, приятель. Слишком жирно будет. Воин-маг опускает Велиру в камеру напротив. Прутья с дружным гулом ползут вниз, смыкаются с полом. Надо попросить Халлига, чтобы и сюда наложил щиты, хотя бы на решетку. На всякий случай. А то вдруг девчонка умудрится снять доспехи, пролезть меж прутьев. – Эй! – возмущается Хафал. – А коротать время?! – За разговором, – уточняет Эгорд. – Р-р-р! Демон бьет по решетке хвостом сильнее, чем в прошлый раз. Сетка молний волной прокатывается по хитиновым пластинам, треск такой, будто дракон придавил кучу сухих веток, но и сейчас демон остался к разряду равнодушен, куда больше задело, что пользоваться красоткой не дадут. – О каких бесах, Ямор тебя, с ней говорить?! Девки нужны, чтобы их во все щели... – Ничего, – перебивает Эгорд, – бесы будут. Представляешь, она тоже хотела нас убить. И тоже из мести. Прям эпидемия, расплодилось мстителей как блох. Завтра проснется. Не скучай. Эгорд возвращается в лабораторию. Нужно доделать стрекозу: основная работа закончена, остались мелочи: наладить управление, повысить устойчивость к теплу и свету, устранить ядовитые испарения, и прочее. Хочет сесть за стол, но внимание вновь перехватывает картина за окном… Леарит делает над островом очередной круг. Эгорд подходит к окну. Лицо к небу, губы выгибаются улыбкой. Леарит, как всегда, прекрасна. Крылья жидкого белого света отчетливо переливаются даже на фоне безупречно белых облаков, фигурка словно выточена из зеркального серебра, волосы колышутся протяжными солнечными лентами... Как все-таки хорошо, что Леарит поселилась здесь. Пускай боги и запрещают ей вмешиваться в ход событий, но одного ее присутствия достаточно, чтобы дух Эгорда оставался крепким. Кроме того... Бах! Из глубины небес в Леарит вонзилась молния! Далекий женский крик, богиня падает. Крылья расслаиваются на заостренные солнечные волокна, каждое быстро укорачивается, нити извиваются в попытках соединиться, удержать хозяйку в воздухе, но падение ускоряется! Воин-маг прыгнул в окно. Под подошвами в воздухе возникают и рассыпаются ледяные островки, Эгорд прыгает с одного на другой, превращая падение в стремительный бег к месту, куда рухнула Леарит. Земля! Эгорд перекатывается, вскакивает, переполненное страхом за Леарит сердце мчит к куполу света за шеренгами травы. Сквозь колосья виден светлый силуэт… Леарит лежит на спине, руки и ноги беспорядочно согнуты, сияющие лоскуты божественной энергии недавно были крыльями, а теперь жалобно трепыхаются на россыпи камней. Эгорд бежит к девушке, до нее десятка два шагов… На богиню проливается град молний. Эгорд на бегу падает, наколенники и ладони вминают почву. Молнии заставляют остатки крыльев истончиться, те как иссушенные мертвые щупальца, кожа Леарит превращается в уродливые ожоги. В пепел. Богиня кричит, тело с ужасающей гибкостью корчится, шторм молний хлещет и хлещет, грохот, будто великан сжимает остров в кулаке, а тот ломается как сухарь. Эгорд тянет в сторону страдающей девушки руку. Душу, как канат, перетягивают жажда защитить и понимание, что одна такая молния для Эгорда – смерть. Бессилие причиняет боль. Как в день, когда Зарах разорвал лучшего друга пополам, а Милита от горя покончила с собой… Эгорд поднимает лицо. Небо продолжает беспощадно лить молнии, сквозь облака, из глубины, где ночью рождаются звезды. Над Леарит тучи сизого дыма, крики уже глухие, словно умирает привидение, но боли в них не меньше, оголенные сухожилия, жилы и мясо лопаются, чернеют, сыплется и разлетается прах, оголяет кости... Молнии стихли. Но грохот въелся в уши, под черепом до сих пор гремит с просторным эхом, глас небесной ярости в голове утихает с неохотой. Эгорд подползает к тому, что осталось от Леарит. Поднять глаза мужества не хватает... Глаза слезятся от запаха паленой плоти, земля черная, горячая, там, где били молнии, дымятся ямки, на траве язычки пламени, раскаленные камешки мерцают оранжевым. Со стороны богини вновь мерцает свет. Эгорд голову поднимает, в обзор вплывает прожженная до костей рука. Обугленная надкостница белеет, зарастает новыми мышцами, целебное сияние вокруг кисти медленно, но верно насыщается, слой за слоем наращивает живую ткань. Наконец, появляются островки новорожденной кожи. Доспехи Леарит накалены докрасна, словно только что вынуты из кузнечного горна, богиня стремительно излечивается в коконе сочного света. Пленки сухожилий, красная влажная плоть, вены, артерии, капилляры – все скрывается под новой кожей, чистой, как лепестки вишни. Эгорд подкрадывается, берет ладонь Леарит, его лицо попадает под застывший взгляд богини. Ее бриллиантовые глаза оживают. Теперь она смотрит не сквозь, а на него. – Боги наказывают... – За что?! – дрогнул голос Эгорда. Леарит слабо улыбается. – За то, что спасла... тебя. – Спасла? Корабль... Черная сфера... – Так это ты увела меня с корабля? Леарит проводит пальцами по его щеке. Эгорд берет богиню на руки, несет к крепости. Леарит обнимает его шею, голова богини лежит у него на плече, веки опущены. Опаленные волосы растут, напитываются белым светом. Сила крыльев тоже восстанавливается, но сейчас крылья ни к чему, их мощь копится под доспехами. Те все еще раскаленные, мерцают красным, но Эгорд покрывает свои доспехи ледяной коркой, от контакта со сталью Леарит корка тут же испаряется, но нарастает снова, остужает, за Эгордом вдоль горного склона тянется пухлая паровая гусеница, уползает в небо... Зал на пятом этаже. После битвы с Хафалом Эгорд заштопал пробитый потолок льдом, наложил паутину чар. Теперь зал утопает в дневном свете, лед окрашивает веера и бутоны лучей в цвета радуги, рассаживает их в даже самые темные уголки. Воин-маг пересекает зал до широкого треугольного фонтана, брызги шипят успокаивающе, рядом серебристый треугольный стол, Эгорд укладывает богиню на один из диванов в золотой обивке. Опускается на колено, пальцы сплетаются с пальцами девушки в замок. – Как ты, Леарит? Ресницы богини мягко опускаются, поднимаются, бриллиантовые грани в глазах играют разноцветными бликами. – В порядке. – Что сделать для тебя? – Продолжай следовать цели. – Это ради всего мира. Но что сделать для тебя? – Я богиня. Благо мира – мое благо. Эгорд рассматривает переливы глаз внимательно. Показалось, мелькнул какой-то особый блеск – и будто не было ничего. Богиня словно подмигнула так, чтобы боги не заметили, не подслушали... Или в самом деле показалось? – Делай мир лучше, Эгорд, и мне будет хорошо. Воин-маг кивнул. Ближе к ночи возвращается в комнату, где ждет Наяда... То есть, Жемина. Она тут же бросается на шею, но обтекает нежно, как теплая морская волна с пеной. Эгорд укоряет себя: в течение дня почти не вспоминал о Наяде. То есть, о Жемине. Как же трудно привыкнуть! Но Эгорд зол на богов за то, что сделали с Леарит... Непослушная голова! Сейчас перед ним не Леарит, а Жемина, надо думать о ней. Эгорд ведь считал, она погибла, а она чудом выжила, такая удача бывает раз в сто лет... – Прости, родная. Эгорд приподнимает любимую, осторожно кружит у двери. – День выдался суматошный, надо было успевать все. Я свинья, ни разу не зашел... – Ничего, милый. Жемина отлипает от его плеча, заглядывает в лицо, по щеке Эгорда проскальзывает ручка, легкая, чистая, как медуза, порой кажется такой же полупрозрачной. – Главное, что вернулся. Живой и невредимый. Эгорд опускает. – Скучала? – Немного. Но меня развлекал твой забавный друг, кажется, Томатис... – Тиморис. – Да, он самый. Малость назойливый, от него разило выпивкой, но... Эгорд усмехнулся. – Это он умеет. Бедный Тиморис. Свалилось же отцовское бремя... Личико Жемины, как всегда, уплывающее из памяти, становится встревоженным. – Эгорд, мы теперь будем вместе всегда? – Конечно, любимая! Жемина расцветает. – Как настоящая семья? Эгорд улыбается. – Будешь хранить домашний очаг, а я буду защищать крепость, пропадать в делах острова. Настоящая семья. – Только прошу, Эгорд, пропадай реже. А то этот самый... как его... – Тиморис. – Вот-вот… замучает болтовней до смерти. Эгорд вновь усмехнулся. – Постараюсь. Сумеречный пейзаж за окнами темнеет, горизонт истлевает, просыпаются ночные насекомые и птицы. Океан мерно дышит, на волнах начинает поблескивать лунный свет, воздух темно-синий, чистый, тяжелый, как вода, а когда луна прячется за шторами туч, воздух кажется густым, можно есть ложками... Под пение океана и шушуканье островной живности Эгорд и Жемина говорят о том, как сильно друг друга любят, на языке тел. Хорошо, что воздух прохладный, даже такого воздуха влюбленным хватает едва. Эгорд задыхается, Жемина обнимает бедрами, вдыхает жадно после каждого стона, громче и громче, крики становятся похожими на крики Леарит, когда ее били молнии. Почему-то это пугает Эгорда лишь слегка, а затем словно вырастают крылья, открываются свежие силы. Лишь бы Жемина и дальше стонала как Леарит... Леарит... Леарит!..Часть 3. Глава 14
По лаборатории витает экзотический терпкий запах. Светлый Орден вновь приятно удивил тем, что обнаружилось в запасах. В ящике с пищевыми продуктами Эгорд нашел мешочек, внутри крупные бурые зерна. Вышивка гласит, что зерна нужно измельчить, две чайные ложки залить кружкой воды и довести до кипения. Рекомендуется добавить сахар. Странный напиток называется «кофе». Эгорд восседает в кресле, сапоги закинуты на край стола крест-накрест, рука периодически подносит к губам кружку черного горячего зелья, ноздри втягивают ароматный пар, другая упирается локтем в мягкий подлокотник, указательный палец повернут так, что Око Асимиры раскрывает световой зонт перед глазами. Воин-маг наблюдает за тюрьмой... Невидимая ледяная стрекоза с «окольцом» вместо глаз справляется со шпионской задачей. Полет бесшумен, маленькое создание способно висеть как люстра, а может выписывать витки, даже не составляет труда сложить крылья и прошмыгнуть между прутьями. Под боком у Велиры ютятся мерцающие пещерные грибы и фляжка с водой, Эгорд принес ранним утром. Пленница еще спит, но уже слабо ворочается, на лице цвета кофе, разбавленного молоком – кстати, надо будет попробовать, – гримаса раздражения. Понять можно: воздух то и дело сотрясают удары по камню, иногда их разнообразят удары по металлу и треск электричества… Хафал занят излюбленным делом – лупит во все стороны. До этого наблюдал за Велирой, облизывался. Пытался разбудить рычанием, мол, поднимай задницу, ты... и дальше следовали оскорбления. Но тщетно. Наконец, не выдержал – начал крушить без разбора, надо же куда-то деть бурлящую в крови силу. По камере разбросаны осколки фляжки, воду демон выхлебал, наверное, когда Эгорд еще спал. Грибов нет. Видимо, тоже употреблены по назначению. Отсюда и силы. Наконец, сон Велиры дает трещину. Бывшая предводительница пиратов приподнимает туловище на руках, голова встряхивается, как у сердитой пантеры, что прогоняет мух, черная грива хлещет по доспехам на плечах и спине, локоны свисают до пола, веки опущены, белые зубки стиснуты в оскал, на лице черная сеть упругих злых морщин. Под грохот ударов ладонь хватается за голову. – По башке постучи, урод! Жало Хафала замерло в мизинце от стены, демон оборачивает голову, глаза похожи на огромных зеленых жуков, затем сужаются, уголки как наконечники дротиков. – Что?! Демон разворачивается, грудь колесом, пара тяжелых шагов к решетке, хвост с угрожающим свистом извивается. – И кулак в рот сунь! – добивает Велира. Веки девушки поднимаются, лицо к решетке… – Демон! Велира вскочила, поза как у кобры перед броском, даже волосы стали пышнее, как у оной змеи воротник. Руки через голову за спину, но сабель не находят. Миг яростной растерянности, кулаки от досады стискиваются до дрожи, бестия издает вопль, руки рассекают воздух сверху вниз, как топоры палачей, выпускают пальцы, те кажутся ржавыми, но крепкими крюками. Лапы Хафала распахиваются как широкие врата, в зеленоватом полумраке рельеф мускулов и пластин. – Как смеешь, сука?! Я великий Хафал Пожиратель Душ, сын Зараха! – Огрызком не маши, дерьмо паучье, в глотку себе запихни! – Как посмела надеть доспехи, шлюха?! Твое дело ноги раздвигать и у мужиков брать! Велира с воплем ударила ступней по клетке, пропитавшие металл чары отозвались волной белых трескучих веток, воительницу отбросило к дальней стене, доспехи грохнули, стена оттолкнула к центру камеры. Черные ленты тканей и локонов распластаны в разные стороны. Хафал извергает в потолок хохот, лапы уперты в бока, хвост танцует в ритме грозовых «ха». Велира медленно поднимается, вид такой, будто в ее власти устроить конец мира. Нахохотавшись, демон опускает голову, в сияющей зелени глазниц горит веселье, презрение и долька снисхождения, так император смотрел бы на раба, подающего надежды стать гладиатором. – Еще хочешь, девка? Велира изящной, очень женственной походкой плывет к решетке, хотя лицо остается сердитым. – Угу, напугали... Небрежно пнула прут. По телу опять молнии, мелкие и тусклые, но именно такие заставили ее выронить сабли в битве с отцом, а сейчас девушка упорно делает вид, что не чувствует вовсе, и ей удается, хотя по тому, как напряглись мышцы, вздулись жилки, потекли ручейки пота, Эгорд замечает героические усилия. Хафал, видимо, тоже обратил внимание, взгляд более надменный, но в нем мимолетный проблеск хвалы. Велира фыркает. – Моя тетка – и та била сильнее. Демон усмехнулся. – А ты иди ко мне. Отшлепаю сильнее тетки, будешь довольна, ха-ха! – Это я тебя отшлепаю… Пиратка осматривает решетку по краям. – …когда выберусь. – Можешь пролезть между прутьями. Только надо раздеться. – Не дождешься, таракан! – Скорпион, дура! Великий Хафал, сын Зараха! – Да уж, великий... В тюрьме величие особенно заметно. – Заткнись, девка! В мире демонов мне не было равных среди... – Мне тоже много где не было равных! Что-то неравенство не спасло, барахтаемся тут как селедки в бочке... – Р-р-р! Тебе не было равных разве что в объеме сисек и... – Заглохни!.. Видел он будто... У меня все под доспехами! Хафал ухмыльнулся. – А ты оголись, оценю. – Пошел ты... Увлекшись наблюдением, Эгорд едва успел заметить частый и тяжелый стук шагов за дверью. Палец коснулся «окольца», световой купол с живым изображением тюрьмы гаснет, Эгорд убирает ноги со стола, в лабораторию врывается Тиморис. Злой как бес. – Эгорд, Ямор тебя дери! Зачем бросил мою дочь в темницу?! – Успокойся... – Я даже поговорить с ней не успел! – Говорить вряд ли бы захотела. Скорее всего, опять вцепилась бы тебе в горло. – Не решай за нее! Эгорд, она же ничего не сделала! – Вообще-то пыталась нас убить. Да еще привела армию пиратов с демоном и некромантом, не заметил? – Велира запуталась! Сама не понимает, что творит, все из-за меня, ей надо... – Остыть. А в тюрьме как раз прохладно. Хочешь говорить? Пожалуйста. Через решетку. – Эгорд... – Извини, выпустить не могу. Она плохо себя контролирует, гнева больше, чем мыслей. У нас с Халлигом дел горы, некогда думать еще и о том, что твоя дочка учудит нам на беду. Пусть посидит, подумает, а то отвыкла, пока саблями по миру махала. Тиморис сник. – Не переживай, – утешает Эгорд. – Никто ее не пытает, просто сидит в камере, там вполне терпимо. Уверен, на своем суровом пути девчонка жила и в менее удобных условиях, причем добровольно. Не суетись. Кофе хочешь? Тиморис вздохнул. – В морду тебе дать хочу... Уходит вяло, сгорбившись как зомби. Дверь закрывается с тихим бумом. Сапоги возвращаются на стол, Эгорд ерзает в кресле, устраивается с еще большим комфортом, из Ока Асимиры вновь выстреливает конус лучей, их острия сливаются в цветную картинку. Велира сидит на полу у дальней стены камеры, тело повторяет прямой угол. Зубки обкусывают шляпку мерцающего пещерного гриба, губы то и дело присасываются к овальному костяному пузырю с водой. У бедра наломаны кучкой другие грибы, Велира ест жадно, с раздражением. На другом берегу коридора Хафал бродит по камере туда-сюда, лапы на боках, хвост лениво похлестывает по стенам и прутьям, белые искры пляшут по демону, но тот внимания не обращает. Часа два Эгорд следит, как Хафал и Велира слоняются из угла в угол, томятся, прислонившись к стене, иногда перекидываются колкостями, руганью. Эгорд ждет, что скука вынудит Велиру рассказать хоть что-то о себе, больше всего интересует, конечно же, связь с некромантом и демоном. Но пока все по кругу: Хафал насмехается, презирает, Велира отвечает ненавистными выпадами. Но демон старается сильнее, порой из кожи вон лезет, а разбойница огрызается без особого азарта, как будто мыслями не здесь. Какое-то время царит молчание, Хафал от нечего делать лежит в центре камеры, руки за головой, жало тычет в потолок. Велира тоскует с коленями в обнимку... Вдруг девушка поднимается, пальцы расстегивают ремень на поясе, бляшка звенит. Хафал поворачивает к соседке голову. – Отвернись, – сказала Велира. Хафал ложится набок, мордой к пленнице, лапа подпирает скулу, сегментированный кнут начинает извиваться как любопытная змея. – Зачем? – Отвернись, – повторила Велира настойчиво. Демон подскакивает, расслабленной манерой победителя приближается к решетке, жвала раскрываются, обнажают белоснежную влажную ухмылку. – Что, между ног скоро лопнет? Ха-ха, попила водички от души! Не терпи, сливай, я погляжу... Скрещивает руки на груди, взгляд надменный, сияние глаз ядовитое, Хафал посмеивается, рычит в предвкушении. – Ну, чего медлишь? Долго не вытерпишь, и так, наверное, терпишь не первый час, ха-ха! Давай, скидывай железки и на корточки... Лицо Велиры мрачнеет, становится каменным, в его тенях стынет равнодушие, взгляд ледяной как у смерти. Такое бывает у старых пророчиц, которые знают будущее наверняка, потому ничего не чувствуют, ибо это все равно ничего не изменит. Велира, придерживая ремень, подходит к решетке. – Отвернись. Столь холодных повелительных интонаций от нее слышать не доводилось. Но Хафал жутких перемен, похоже, не замечает, ему весело, смеется громче и несдержаннее, хвост вертится как язык бодрого пламени. – Ха-ха-ха, ну можешь прям в штаны, будет не совсем приятно! Грозная воительница обмочилась, ха-ха! Так и будешь ходить с мокрыми портками и... Из уст Велиры начинает исторгаться такое, что хохот демона тухнет за несколько мгновений, как костерок под ливнем. Чашка из пальцев Эгорда выпала, треугольная плита пола со звоном разорвала ее на осколки, но Эгорд не видит, только слышит, да и то глухо, внимание поглощено словесным штормом Велиры. Хорошо, рядом нет Тимориса. Хоть и мастер трехэтажного мата, но даже если бы напился, подрался, разгулялся как следует, все равно, услышав это, вмиг бы протрезвел, залился краской. Даже в царстве демонов Эгорд не мог предположить, что бывает такая ругань, тяжелая, шквальная, как густая грохочущая лавина закованных в металл всадников. Хвост Хафала, что весело извивался, замер, медленно оседает, будто мужское достоинство после бурной ночи, даже, вроде бы, становится меньше. Лапы с груди соскользнули, повисли безвольно, жвала обмякли, уголки глаз опустились, зеленое сияние теперь тусклое как болотная вода, рот приоткрыт. Ураган слов оборвался. Велира дышит громко, пластины доспехов со скрежетом раздвигаются и смыкаются, на коже блестят росинки, взгляд по-прежнему ледяной. От разбойницы веет уверенностью, что если Хафал не послушается и сейчас, она обрушит на его скромный мозг речь куда более увесистую, заставит решетки рассыпаться пеплом, а демона пригвоздит к стене. Взгляд Хафала опускается с туповатым видом, лапа нерешительно чешет в затылке. Демон пожимает плечами. – Ну... так бы сразу... Отворачивается. Спина сгорбленная, как у набедокурившего мальчишки, которого родители поставили в угол. Эгорд тоже отворачивается вместе с креслом, запоздало вспоминает, что смотрит на происходящее через «окольцо», картинка повернулась вместе с Эгордом, ничего не изменилось. Но невидимая ледяная стрекоза сейчас все равно глядит на демона. Хвост с осторожностью забитого слуги подметает пол, Хафал нервно притопывает, воин-маг ловит себя на том же. Демон делает вид, что рассматривает трещины и выбоины на стенах, на самом деле вслушивается в звуки за спиной: звенит бляшка ремня, гремят доспехи, шуршат ткани... Предводительница пиратов, однако! А с чего бы сотне матерых головорезов, да еще голодных, как звери, до женской плоти, возводить девчонку в авторитет, беспрекословно подчиняться, вместо того, чтобы пустить по кругу? С волками жить – по-волчьи выть, а чтобы волками править, да еще волчице, нужно уметь завывать страшнее самой лютой вьюги. Чтобы не распускали слюни, не думали о том, что у нее под доспехами, а крепче затягивали канаты, таскали бочки, следили за горизонтом. Вот девчонка и научилась. Иначе бы не выжила. Хафал делает тайную попытку повернуть голову, скосить взгляд... – Рано! – рявкнула Велира. Любопытная башка тут же вернулась на место. Демон порыкивает... Эгорд свободной рукой творит заклинание, осколки чашки взлетают в розовых пеленках телекинеза, плавный полет, выпуклые белые кусочки глотает тень в мусорном ящике. Хафал с несвойственным ему терпением дожидается... Наконец, за его спиной опять шелест материи, звенит сталь, щелкает ременная пряжка. – Все, – оповестила Велира. Следующие часы протекают в молчании. Велира сперва, как обычно, то слонялась из стороны в сторону, то сидела у стены в кислой задумчивости, то лежала с закрытыми глазами, свернувшись, как младенец в кроватке. А затем решительно поднялась, начала отрабатывать приемы рукопашного боя. Девушка удивительно ловкая, гибкая, даже в доспехах прыгает, вертится и разит, словно помесь кобры с саранчой, Велира бьет воображаемых врагов налево-направо, и, судя по бешеной мельнице движений, их количество растет, воительница не щадит ни их, ни себя... Хафал бездельничает, делает вид, что все равно, но горящие зеленые жемчужины иногда подплывают на край глаз, узреть изящный и подвижный, как пламя, силуэт в противоположной камере, правда, тут же юркают на другой край, когда кажется, что Велира заметила... Картинка расплывается, вместо тюрьмы возникает лицо Халлига, позади стеллажи с книгами. – Эгорд, совет жрецов Светлого Ордена с минуты на минуту предоставит нам слово. Я и Леарит ждем в библиотеке. – Иду. Воин-маг погасил «окольцо», плащ от рывка к двери хлопнул, обогнул косяк с шорохом. Когда дверь закрывается, Эгорд уже далеко, воздух около него превращается в ветерок, пламя настенных чаш низко кланяется по направлению шагов. Вскоре Эгорд в библиотеке, стеллажи выстроены подобно лучам солнца, как на гербе Светлого Ордена, в центре просторная площадка, половину занимают столы и кресла для чтения, но самый центр свободен, там и расположилась троица: Халлиг держит перед собой Око Асимиры, рядом Эгорд, за их спинами Леарит. Богиня в разговор не вмешивается, она раза в полтора выше обычного, свет волос, кожи и доспехов более яркий, дабы внушить тем, кто по ту сторону «окольца», что слова Халлига и Эгорда, сказанные в ее присутствии, имеют больший вес. В световом полумесяце «окольца» виден зал советов Солнечного Посоха, главной башни Светлого Ордена в мире, ступенчатые кольца трибун почти пустые, заполнены лишь первые два ряда. Эгорд бы насладился красотой зала, но сейчас не до того, совет длится уже не первый час. Слово островитянам дали совсем недавно, Халлиг рассказывает о нападении пиратов во главе с некромантом и демоном, ему как члену Ордена поверят больше, а Эгорд лишь поясняет. Приходится также рассказать о нападении Хафала, Эгорд старается быть кратким, о сыне Зараха распространяться не хочется... – Вот как... Низкий голос принадлежит верховному жрецу Далорену, именно через его «окольцо» ведутся переговоры, оно смотрит на трибуны, потому самого верховного не видно. – Что с теми, кого вы захватили? – Капитан пиратского судна и сын Зараха заперты в темнице, – отвечает Эгорд. – Зачем? – Для допроса. – Результаты? – Пока нет. В зале только старшие жрецы, Око Асимиры улавливает шепот, похож на шелест деревьев в лесу. Эгорд узнает некоторые лица: эти жрецы радели за то, чтобы отдать спасителям мира зерно богатств Ордена, хотя после войны каждое зерно на счету. Слева сидит старший жрец Юннан, был на корабле, который доставил Эгорда, Халлига и запасы Ордена на остров... А вон старшая жрица Чаруна, ее в числе многих Эгорд освободил из плена в логове Зараха... – Что ж, осветленный Эгорд, –говорит верховный жрец Далорен, – думаю, догадываетесь, что Орден не может оказать помощь больше той, что уже оказана. Война истощает, а недавнее нашествие демонов было самым мощным за всю историю. Как видите, трибуны Солнечного Посоха почти пустые. Многие наши братья и сестры погибли, другие заняты исцелением мира, несут свет туда, где демоны его погасили. И мы, закончив сей совет, к ним присоединимся. – Вы правы, верховный, – говорит Эгорд, – не смеем просить помощи, другим куда нужнее. Но считаем необходимым держать Орден в ведении. – Этот шаг разумен, – говорит верховный. – Некромант и демон вместе... Весть тревожная. Раньше демоны и некроманты в союз не вступали, и если это случилось, надо быть готовыми. Зло знает, мир ослаблен, и чтобы не упускать такой редкий момент, Темный Орден, некроманты и остатки армии демонов могли объединиться. Возможно, попытаются добить раненый мир, а значит – времени терять нельзя, нужно копить силы, укреплять оборону. – Да, верховный. – Что касается ваших пленников... Далорен задумался. Эгорду молчание не нравится. – С капитаном поступайте на свое усмотрение, а сына Зараха убейте. – Но... – Как можно скорее. В жилах этой твари кровь Зараха, коварного тирана, ему почти удалось захватить и уничтожить мир! Отродье Зараха представляет угрозу, оставлять в живых даже ради ценных сведений, которые вряд ли выдаст, крайне опасно. Эгорд старается не показывать смятения, дыхание подрагивает, кулаки стиснуты... Так и знал, до этого дойдет! Эгорд должен подчиниться, но убийство Хафала идет вразрез с планом мести. Хафал нужен живым. Месть нужна как воздух, ради нее Эгорд и отправился на охоту за Зарахом, ради нее спас мир, месть должна быть завершена! Но об этом лучше помалкивать... На спину ложится ладонь богини, воин-маг чувствует тепло, оно разливается по телу и сознанию. «Эгорд, я вмешаюсь», – голос в голове. «Нет», – думает Эгорд решительно. – Как осветленный, обладатель плаща и носитель нашего знака, исполните мою волю, – говорит верховный жрец в тоне просьбы. Но добавляет повелительно: – Убейте сына Зараха! Эгорд кивнул. После окончания переговоров Око Асимиры гаснет, Эгорд погружается в мрачное безмолвие, подбородок опущен, крылья наплечников кажутся более тяжелыми, холодными. Поры и трещинки в треугольных плитах под ногами и щели на стыках затоплены тенями. – Что намерен делать? – интересуется Халлиг. – Убивать Хафала не буду, – отвечает Эгорд. – Железно. Он нужен... – Неподчинение Ордену. Могут лишить звания осветленного, если узнают. И этот плащ уже не наденешь. Воин-маг кивнул. – Именно. Если узнают... Постараюсь, чтобы не узнали. Или узнали как можно позже. Да и не ради звания и куска ткани служу Ордену, а ради света. – Верно, – говорит Халлиг. – Мы служим Светлому Ордену, но Орден служит богам, ведь так? А среди нас богиня, хоть и младшая, и ее мнение отличается от мнения Ордена. Точнее, от мнения верховного жреца Далорена. Ну, а я... Что я? У меня дел невпроворот, ловушек в подземелье целая плантация, с утра до ночи только и делаю, что обезвреживаю, могу не замечать, что творится вокруг... Кстати, пора возвращаться к ловушкам. Халлиг уходит. «Эгорд, почему не позволил вмешаться? – спрашивает Леарит мысленно. – Я бы переубедила». – Боги вновь наказали бы тебя, – отвечает Эгорд. И тоже уходит.
Часть 3. Глава 15
Голова полна тревожащих мыслей, и об отношениях с Леарит, и о новой трещинке между ним и Светлым Орденом, пока слабой, но все же очевидной. Кто знает, вдруг трещинка разрастется до пропасти? Чтобы об этом не думать, воин-маг возвращается в лабораторию, к слежке за пленниками с помощью стрекозы-шпионки. Вернувшись, Эгорд начал создавать ледяную чашку, копию той, что разбилась. Творит заклинание, белесо-небесный лед впитывает густую паутину чар против жара, затем Эгорд заваривает кофе. Велира и Хафал скучают, разбойница иногда разминается акробатическими трюками, демон оценивает как бы безразличным высокомерным взглядом, тут же отворачивается, но для настоящего безразличия оценивает слишком уж часто... Эгорд чуть снова не уронил чашку: в коридоре появился Тиморис! Вид у воина неуверенный, шаги резко меняются с широких солдафонских на крошечные, как на пороге мышиной норки. Тиморис пошатывается, щеки горят алым: долго целовался с бутылкой. По прутьям бьет огромный скорпионий хвост, вспыхивают белые змейки молний, красный кончик Тиморисового носа обращается на шум. – Ты! – взвыл Хафал. – Р-р-р-р-р! – А-а-а, это ты, таракан, – протягивает Тиморис пьяно. – Я скорпион, придурок! – А я человек-умник. – Тиморис икает, пошатываясь, отвешивает поклон. – Приятно познакомиться! – Жаль, тебя тогда не вспорол насквозь! – А тебе надо было отрубить не хвост, а другое! Хотя, смотрю, и так нет... – Я скорпион, у меня под пластинами, и больше твоего, червяк! – Трепло! – плюнул Тиморис, не выговорив половину согласных, покачивает пальцем. – Еще моего не видел... – Зачем пришел? – оборвала Велира. Тиморис тут же умолк, голова повернулась в другую сторону, спина выпрямляется, воин даже слегка трезвеет, рука прячется за спину, кулак второй подплывает к губам, Тиморис нерешительно прочищает горло, переминается с ноги на ногу. – Дочка, я это... пришел... – Вижу, что пришел! Зачем?! – Ну... поговорить... узнать... как ты это... – Узнать, да? Велира подходит к решетке. – Ну так знай... Вспыхивает новая пламенная речь. Эгорд думал, после прежней любые словесные язвы нипочем. Размечтался... Похоже, для папочки Велира приберегла самое «вкусное». Челюсть Тимориса с каждым залпом слов опускается ниже, пьяная пунцовость на щеках белеет, брови выгибаются как луки. Опытный воин кажется подвешенным на гвоздь тряпичным манекеном для отработки ударов. Хафал заслушался, на сей раз получает наслаждение. Наблюдать, как палки летят не в тебя, а в кого-то другого, приятно. А уж если летят во врага... Велира умолкла. Время отмеряется сердитым шипением вдохов и выдохов, Велира опять раскалилась, губы подрагивают, фаланги пальцев тоже, наверное, хочет вгрызться зубами и ногтями в горло папаши... Тиморис бесшумно, как древнее привидение, разворачивается, ноги плетутся прочь, звуки шагов медленно растворяются в тишине... Велиру вынуждает успокоиться слабость. Ладонь тыльной стороной скользнула по лбу, капельки пота оросили прутья. Спрятанные в металле чары отзываются белыми искорками, взвиваются испарения. Веки слипаются, девушка падает спиной на боковую стену. – Лихо ты его! – восхищается Хафал. Велира слабо усмехнулась. – Не таких уделывала... Ближе к ночи оба бездельничают. Велира неспешными грациозными шагами нарезает по камере круги, потряхивает волосами, словно взбалтывает застоявшиеся в голове мысли. Хафал сидит у боковой стены, лапа поднимает с пола камешки, лениво швыряет. Взгляд периодически поворачивается к силуэту девушки... Зеленое пламя в глазницах колышется медленно. В ритме ее шагов. – Тебя как зовут? – спросил демон. Молчание. – Велира. Молчание. – Велира? – Да. Молчание. – Ясно... А меня... – Да знаю, знаю. Только и орал весь день: «Я Хафал, великий Хафал!»... Демон хмыкнул. – Ну да... Ночью Эгорд забрался на крышу башни. Здесь был огромный пролом. Когда-то Эгорд, Тиморис и Милита сбежали из плена через эту брешь верхом на костяном драконе. Теперь дыра зашита льдом, в мансарду проникает гораздо больше света, днем – солнечного, а сейчас – лунного. Воин-маг лежит рядом с ледяным островком крыши, взгляд путается в паутине звезд... Эгорд забирается сюда ночами отдохнуть от всего. Даже от себя. Жемчужный ковер во тьме неба дает простор для воображения, из ярких бусин можно сочинять какие угодно созвездия, как скелеты для образов... Перед сном Эгорд навестил в подземелье Халлига. – Как успехи? – Исследовал пещеры, где гонялись за Хафалом и... где нашли твою подругу. Эгорд напрягся. – И? – Кристаллы за водопадом – мощные источники энергии. Умеют защищаться. Пробовал извлечь один, не вышло. Пробовал разрушить – чуть не поплатился. Защищаются ментально, насылают видения, те могут сделать что угодно: напугать до полусмерти, свести с ума яростью, усыпить... Но меня калечить или вынуждать к опрометчивым поступкам не стали, только предупредили, чтобы не лез... – Предупредили? – Воскресили скверное воспоминание из моего прошлого. У каждого есть такие, хочется забыть навсегда… Эгорд кивнул. Действительно, есть... Эгорд пытается не думать о дне, когда кошмарный скорпион Зарах убивал Витора, а Эгорд, боявшийся скорпионов, вместо того, чтобы кинуться на помощь... Нет, не думать! – В общем, – продолжает Халлиг, – сравнил местоположения пещеры с кристаллами и той двери. Они рядом... – То есть... – Там скрыто «нечто». И дверь расположена перед этим «нечто», а пещера, где была девушка, – за этим «нечто». – А «нечто»... – Не знаю. Могу лишь сказать, там источник невероятно огромной силы. Похожей на ту, что в кристаллах. – Мощный источник ментальной энергии? – Скорее всего. – Просто энергия в чистом виде? Склад энергии? – Может быть... Не знаю. Надо разобраться с ловушками, тайна прояснится, когда войдем внутрь. Эгорд возвращается из подземелья, от земляных стен третьего подземного этажа веет сыростью, висячие корни шуршат по наплечникам, иногда запутываются в стальных крыльях, кокон ледяных чар вокруг Эгорда превращает живые веревки в сосульки, лед ломается, за спиной с хрустом осыпается ледяное крошево. На втором подземном решает пройти через коридор, где камеры Хафала и Велиры, «окольцо» показывает, что пленники спят: Хафал на животе, Велира – свернувшись в клубочек. Чтобы шаги не разбудили, Эгорд проплывает по воздуху на телекинезе, взгляд обращается влево, затем вправо. В самом деле, спят. В тех же позах, что показывала ледяная стрекоза. Трудно поверить, что все складывается так, как задумал. Даже лучше. События развиваются быстрее, чем смел рассчитывать, а значит, месть близка... Только бы не сорвалось! Эгорд возвращается в комнату Наяды. То есть, Жемины... Дверь приоткрыта, Жемина за столом читает книгу, босые ножки сомкнуты в белесое острие, подогнуты, волосы отведены за ушко, ветерок шевелит, как придонное течение шевелит водоросли, половина лица подставлена жару и свету подсвечника, огненный трезубец потрескивает, плачет воском, его запах выплывает из комнаты. Платье переливается красками подводных глубин, в бликах и темных желобках ткани возникают и растворяются миражи рыбок, кораллов, медуз, осьминогов, черепах, кальмаров... Жемина перелистывает, шелест сопровождается вздохом, подбородок упирается в кулачок, улыбка мечтательная, но есть в ней горьковатая тень. Эгорд входит. Жемина обращает лицо к двери, горькая тень исчезает, девушка улыбается радостно. – Эгорд! Кресло опустело, ручки смыкаются вокруг шеи воина-мага, на губах звучит поцелуй. – Не скучала? – Конечно, скучала. – Прости. Дела, дела... Жемина вздыхает, взгляд опускается, уплывает в сторону. – Понимаю... – Чем занималась? Жемина пожимает плечами. – Так, мелочами... Нашла кухню и кладовую, готовила весь день. – Вот как! – Да. Хотела тебя накормить, когда придешь, но ты не появлялся, все съел твой друг. Забыла имя, Уморис, кажется... – И что, съел все-все? Жемина усмехнулась. – Почти. Весь день был пьяным, не расставался с бутылкой, а вечером пришел трезвый и такой мрачный, раздавленный, лучше бы оставался пьяным. Съел еще больше, но, по-моему, вкуса не ощущал, даже не видел перед собой. Если бы вложила ему в ладонь дохлую ворону, съел бы так же, как и остальное... Что с ним? – Семейные проблемы. Родная, хочу спросить о пещере... – Пещере? – В которой ты пряталась от костяного дракона. Скажи, раньше там была? – Нет... Никто из селения туда не совался. – Почему? – Страшно... Мало ли, зверь какой или обвал, или еще чего... Я говорила, маги, жившие в крепости, продлевали нам молодость, лечили раны и болезни, защищали от пиратов, делали погоду хорошей, урожай богатым... Когда жизнь благополучная и может тянуться долго, охота лезть во всякие темные непонятные места быстро пропадает даже у смельчаков. Никому не хочется терять вечную сытую жизнь из-за какой-нибудь глупости. Жемина проводит ладонью по щетине Эгорда. – Колючий... Хочешь есть, родной? На кухне осталось. Надеюсь, твой друг туда больше не заходил, могу разогреть... – Честно говоря, устал как лошадь на пашне... – Будешь спать, родной? – Да, наверное... – Хорошо, давай ложиться. Но и в постели не отпускают мысли. Обнимает Жемину, а в голове вовсе не Жемина. Думает о темных магах, владевших островом... С их гибелью многие тайны этого места навсегда похоронены. Хотя из погибшей тройки темных магов интересен только архимаг, Эгорд почти уверен, инициатива исходила от него, а парочка недалеких магов с низменными запросами была, что называется, за компанию. Однако то, что говорила Жемина и жители сгоревшего селения, не вяжется с Темным Орденом. Из их слов выходит, темный архимаг построил из скалы крепость, даровал островитянам вечную молодость, лечил болезни и раны, обеспечивал урожаи, погоду... Этого быть не могло. Темная магия не способна строить, приносить благо, лечить... Конечно, в логове Зараха Эгорд был свидетелем тому, как темные архимаги лечили рабов, но эффект временный, больше похож на иллюзию, чем на настоящее лечение. А местный архимаг не просто лечил, а даровал вечную молодость. Такое не под силу даже светлой магии! Эгорду уже приходила идея, что этот темный архимаг – бывший жрец Светлого Ордена. Скорее всего, даже старший жрец. Соединил светлую и темную магию... Но все равно... как-то уж слишком. Постройка крепости, благополучие острова, бессмертие, могущественная раса саффлов... Слишком много достижений для одного темного архимага, пусть даже бывшего светлого. Что-то подсказывает, за дверью в глубине подземелий прячется разгадка. Но получится ли взломать? Халлиг в последнее время мрачноватый, отстраненный, наверное, каждая новая ловушка сложнее предыдущей, опасается, что не сможет снять все. Но все магические ловушки Темного Ордена, даже самые сложные, записаны в Темную Книгу, Светлый Орден знает ключ к каждой. Значит, Халлиг столкнулся с ловушками неизвестными? Ну вот, опять: откуда архимаг мог знать уникальные ловушки? Изобрел сам? Вряд ли... Те, кто создает что-то новое, идут в Светлый Орден. А Темный тем и соблазнителен для всяких отбросов, что все его заклинания давным-давно собраны в Темную Книгу, не меняются уже много веков. Это заклинания разрушения, но они просты и легки в освоении, как раз для тех, кто жаждет власти, наживы, но не хочет ничем жертвовать, прикладывать больших усилий. Пелену мыслей нарушает голос: – Спокойной ночи, Эгорд. Нет, надо обезвредить ловушки, Ямор их дери! Узнать, что за дверью, во что бы то ни стало! – Спокойной ночи, родная... Протяжный вздох.Часть 3. Глава 16
Эгорд создал еще двух стрекоз. Таких же ледяных, ядовитых, незримых. Можно не дергать одну-единственную от Хафала к Велире. Первая наблюдает за демоном, вторая – за разбойницей, третья обозревает коридор. Стену в лаборатории украшают крест-накрест сабли Велиры, Эгорд любуется, клинки как золотые крылья, рубины на концах рукоятей блестят подобно демоническим глазам. Воин-маг следит за потоками энергии, что текут по узорным желобкам. Где девчонка раздобыла такую красоту? Велира вновь отрабатывает боевые приемы и акробатику, кошачья гибкость приковывает внимание, Хафал не удержался, тоже начал хвастаться умениями, удары не такие быстрые, зато силы много, демон, в отличие от пиратки, бьет не воздух, а стены и решетку, в камере грохочет буря молний, частые вспышки заставляют Эгорда щуриться. – У меня выходит лучше, – заявляет Хафал. – Я быстрее, – парирует Велира. – Я сильнее. А мой хвост быстрее твоих ручек и ножек! – Да я твой шнурок поймаю и намотаю! – Р-р-р-р! – Сойдись мы в бою, я тебя мордой в пол... – Жду не дождусь, когда встретимся, уложу и ноги тебе раздвину! – Перебьешься! – А потом три дня без продыху... – Надо у тебя его оторвать! – Что, в самом деле дочка того кретина? Понятно, в кого такая языкастая! Этим бы языком да мой... – У самого язык три метра! Хафал ржет. – Куда уж мне до тебя, букашка, ха-ха! – Таракан! – Скорпион, дура! Ругань быстро переходит в такую, от которой вянут уши. Велира кричит, демон рычит, пытаются друг друга переорать, Хафал подкрепляет угрозы хвостом по прутьям, воздух с треском разламывают белые трещины, но Велира перебарывает тяжеловесными оскорблениями, иной раз заворачивает такое, Эгорд присвистывает... Демон вздохнул. – Ладно, извини. Велира осеклась. Глаза стали огромными, краснота на лице гаснет. – Чего? Кажется, даже пошатнулась... Хафал взрывается хохотом. – Попалась, дура! И на твой язык есть задница, ха-ха! – Да пошел ты, дерьмо с хвостом! – кричит Велира, затем вдруг тоже начинает смеяться. Вскоре облачка пыли опять разгоняются тренировочными ударами, Велира и Хафал соревнуются, у кого лучше, но без горячей агрессии, иногда демон даже снисходит до скупой похвалы, мол, ничего так, для девки сойдет, если бы он, великий Хафал, был тяжело ранен, были бы шансы победить. Крохотные... Велира в долгу не остается, хвалит внушительную силу демона: если бы двигался не со скоростью черепахи, то убил бы одним махом. Порой обмен колкостями перетекает в ругань, но быстро сливается в грязные шутки, смех, после пленники вновь оттачивают боевое мастерство. – Разорву этого ледяного червяка Эгорда! – смакует слова Хафал. Кулачищи со свистом наносят прямые удары. – Как отец, великий Зарах, разорвал его дружка Витора! Там, в небытие, отец почувствует смерть врага, будет доволен! Ноги толкают, обрушиваются вперед с мощью, по тюрьме разносится дрожь. – Потом скручу эту небесную шлюху Леарит, отымею так, что будет молить о смерти, и сожру до последней косточки, рррааа! Оторву щупальца предателю Клессе, этот петух посмел напасть со спины! Засуну жало в клюв, пробью птичьи мозги, черепушка во все стороны брызнет! Но смертоноснее всего разит хвост. Колет быстро, а с разворота подобен волне, разбросала бы отряд людей, хвостовые атаки далекие, размашистые, задевают чары на стенах и прутьях, камера надрывается электричеством, пульсирует, мерцает, как сердце, оплетенное белоснежными жилами. – А на десерт продырявлю твоего папашу, девка! – Не вздумай! – рявкнула Велира. – С другими делай, что хочешь, а отца не тронь! Он мой! Разбойница демону не уступает, недостаток силы восполняется скоростью, руки бросаются как змеи, ноги выписывают ураганные петли, головокружительные прыжки через голову делают волосы похожими на толстый черный кнут, очерчивает в воздухе полумесяцы, иногда удары звучат о стены, трескучих разрядов Велира не боится, скрывает боль... – Переломаю этому пьянице все кости! Будет корчиться, скулить!.. Удары быстрее, руки мелькают, сливаются в прозрачный веер. – А я!.. Буду!.. Бить!.. Ломать!.. Серию венчает сокрушительный удар ногой по полу, словно палач обрушил топор, камешки подпрыгивают как распуганные кузнечики, разносится серая волна пыли, ее пухлые края вминаются в стены и решетку, вспыхивают, осыпается пепел. Велира села на шпагат. Нога, что впереди, сгибается в колене, девушка изящно подпрыгивает, приземляется бесшумной пантерой. Но тут же оседает на колени, кулачки упираются в плиты, дыхание тяжелое, с подбородка и носа капает, взгляд спрятан в тени черных витиеватых занавесов. – Пущу кишки... За то, что бросил меня и маму... Хафал бродит по камере, могучая фигура и хвост обозначены тусклыми отблесками хитиновых пластин, зеленый огонь глаз яркий, сочный, глазные линии четкие, демон изучает Велиру. Оскаленные челюсти блестят слюной, белой эмалью, жвала разведены широко, можно считать улыбкой. – А ты мне нравишься, девка. Или как там тебя... Велира! Так и быть, твоего жалкого папашу дарю, можешь делать из него любой фарш, даже интересно глянуть, что выйдет, ха-ха! Здесь вроде бы ошивается один из этих, которые лижут задницы богам... Старший жрец! Что значит, лижет старательнее других, ха-ха! Мишень для моего жала. И бурдюк для яда. Хвост резко взмахнул, с темной острой дужки на ядовитой железе сорвались крупные горошины, на полу звучно отпечаталась шеренга зеленых клякс, с шипением взвиваются дымные змейки, зелень исчезает, обнажает маленькие кратеры, поверхность ямок безобразная. Хафал встает напротив Велиры, грудь выпячивается. – Ну, чего не благодаришь, не говоришь, какой щедрый? Разбойница фыркнула. Колени и кулаки от пола отрываются, спина вновь прямая, локоны при повороте головы колышутся, лицо обращено к Хафалу. – О, ты так щедр, великий Хафал. Даже позволяешь дышать с тобой одним воздухом! Смердишь как помойный таракан, но рядом с твоей щедростью почти не чуется! Демон, вопреки ожиданиям Эгорда, извергается не яростью, а хохотом, ручищи уперты в бока, зычные «ха!» вздувают и подбрасывают туловище, стряхивают с потолка крошки. Скоро вновь неспешно нарезают круги по камерам, конечности машут, иногда в прыжках и разворотах, но похоже не на оттачивание приемов, а на разминку, чтобы кровь не застаивалась. По ходу травят пошлые анекдоты. После каждого обоих сотрясает смех, Эгорд, к своему стыду, иногда тоже прыскает, губы вжимаются друг в друга, стараясь не размыкаться, но смех выходит носом, воин-маг чуть не решил срастить губы инеем, а уши закупорить льдом, слишком уж распустился. Хотя некоторые из этих шедевров грязного юмора рассказывал Тиморис. Вот уж точно – дочь своего отца! А Велиру и Хафала несет, соревнуются, кто кого перепошлит, с каждым анекдотом кажется, ниже некуда, но буря хохота стихает, начинается следующий, и Эгорд убеждается, что далеко не знаток низов. – Ну даешь, девка! – восхищается Хафал. – Надо запомнить! Велира смеется. – Твоей дырявой башкой только запоминать. – У самой в башке дырка с языком! Засунуть бы туда чего-нибудь, ха-ха! – Попробуй, если не жалко. Зубки у меня острые, щелк – и нечем будет перед бабами хвастать! – Щелкать не захочешь, понравится! – Рискни. – Рискнул бы, – демон кивает на прутья, – да железки мешают... – Вечно тебе что-то мешает, то погода, то железки, только и можешь трепаться. – Тебя бы, девка... И началось. Очередной раунд ругательных единоборств. Светлые жрецы от таких речей сошли бы с ума, а эти двое, сидя на полу, перебрасываются отборной бранью со счастливыми рожами. На щеках Велиры даже сквозь смуглый оттенок проглядывается румянец, зубы сверкают в улыбке, а зеленое пламя в глазах демона пылает втрое ярче, хоть сухие ветки от них поджигай, зрачки мерцают звездами, хвост играет с собачьей радостью. Нормальным людям от их слов захотелось бы удавиться, но Велира и Хафал ругают друг друга страстно, будто не ругань, а ласки любовников... Время пришло, думает Эгорд. Утром Велира спит как убитая, Хафал подремывает... В коридоре по обе стороны от решеток начинают расти метровой толщины стены белого льда, дышат морозными хлопьями. Гудит сталь, решетки поднимаются, это сопровождается потрескиванием молний. Голова Велиры поднимается, сквозь сцепленные ресницы девушка пытается понять, что происходит, вид исчезающих прутьев и растущих стен льда заставляет веки распахнуться, воительница грациозно подскакивает. Хафал уже на ногах, хвост оживает, от его текучих петель исходит угроза, демон скалится, разводит челюсти, на фоне темной пасти очерчиваются клыки, цветом такие же, как ледяные стены. Те с треском упираются в потолок, о решетках напоминают лишь торчащие сверху стальные колья. Две камеры и кусок коридора стали одним помещением. Тишина, холодный туман расползается понизу, белые ленты, закручиваясь, влетают в камеры, через пелену заостренные глаза горят зеленью более выразительно... Демона и молодую красивую женщину больше ничего не разделяет. Пленники понимают, чувствуют другу друга без слов, как хищник и жертва, хотя жертва весьма опасная, но все же в обороне, хозяином положения ощущает себя Хафал. Начинает медленно шагать к Велире, походка балансирует между гордой и подкрадыванием, хвост качается змеюкой. Девушка вышагивает навстречу, в приподнятых плечах просматривается напряжение, волосы чуть пышнее, наэлектризованные, дикая своенравная кошка, не иначе. Пальцы колышутся, готовы в любой миг затвердеть, стать когтями или сжаться в кулаки... Демон закрадывается вдоль стены, воительница огибает врага вдоль противоположной, лед дышит в спины, на сталь и хитин оседает роса, под ногами хрустят снежинки. Охотник и трудная добыча хотят по кругу, две пары глаз прикованы друг к другу, в одних пылает светло-зеленый яд, в других поблескивает густая темная смола. – Хочешь сопротивляться? – говорит Хафал тихо. На смуглом девичьем лице не дрогнул ни один мускул. – Хочу. – Так даже интереснее! Щелчок как от хлыста, хвост помог демону прыгнуть вперед, руки тянутся к Велире, жвала и челюсти раскрыты, яд в глазах вспыхивает, выливается, за уголками глаз вьются два светящихся зеленых шлейфа. Девушка отпрыгивает с перекатом в сторону, Хафал успевает свернуться в хитиновый шар, блестящее бурое ядро с грозовым треском таранит лед, затем катится к Велире, миг – и превращается в Хафала, вновь хлесткий бросок. Велира двойной дугой отпрыгивает назад. И так снова и снова: демон кидается, разбойница отскакивает. Но в очередной раз Хафал оказался слишком близко, Велира отпрыгнуть не успела, приходится уклониться от хватающей лапы, затем от второй, демон наступает, рычание отдается эхом, ручищи выбрасываются к жертве, но кулаки стискивают лишь пустоту, Велира проворная, изворотливая, ускользает и исчезает. Скорпион зажимает в угол, лапа вновь летит наотмашь в жажде поймать, девушка под лапой перекатывается, нога со свистом очерчивает по полу широкий круг, подсечка сваливает, плиты от удара Хафаловой туши вздрагивают. Демон распластан как морская звезда, хвост колышется, голова медленно вертится влево, вправо, пытается понять, что произошло. Наконец, запрокидывается, взгляд цепляет Велиру, девушка возвышается с видом победительницы, готова к новому бою, локоны на сквозняке шевелятся. – Интересно? – любопытствует пиратка. Хафал порыкивает довольно. – Еще как! Резко переворачивается на четвереньки, ноги Велиры скручивает хвост. Та лишь успела расширить глаза, бахнула сталь доспехов, вскрик, воительница растянута в позе висельника, зубы от встречи затылка с полом стиснулись. Запястья прикованы к тверди ладонями Хафала, голени сжимает хвостовая петля, сегменты живого каната ползут вокруг стальных сапожек кольцами, с жала дымят ядовитые испарения. Демон придавливает Велиру всем телом, на черные пружины волос капает слюна, белоснежный оскал сияет, смуглянка пытается вырваться, яростно ревет, но это все равно что пещерный ветер пытался бы скинуть гору. – Долго этого ждал, – говорит Хафал с наслаждением. – Порву твои доспехи как бумагу! А потом... р-р-р!.. Велира находит силы сквозь гнев усмехнуться. – Ни о чем другом думать не можешь? – Я демон. Мои мысли низкие, простые, понятны каждому волку, каждой блохе... Велира дышит часто, ее трясет, на лбу отсвечивают прозрачные крапинки. – Какой искренний. – Люди хотят простых удовольствий. Силы, власти, мяса, женщин... Только заворачивают желания в красивые слова... Но я честный демон! – И то хлеб... Ждал, говоришь, долго? – Очень! – Ничего, подождешь! Мышцы девичьего тела слились в единое гибкое движение, прижатая Хафалом, Велира изловчилась выгнуть правую ногу влево, занести на плечо демона, колено согнулось на шее. Велира с ревом делает резкое движение – и демона из «ножниц» вышвыривает. Тот вскочил, но на него проливается град ударов, воительница боевито кричит, черное пламя волос хлещет туда-сюда в неукротимой ярости, кулаки бьют в голову, грудь, живот, Хафал пятится, защищаться не успевает. Вряд ли удары причиняют ущерб, но их рой не дает собраться. Хищник и жертва поменялись местами. Извивающийся в панике хвост пускается в молниеносную атаку, но Велира исполняет свежее обещание – захватывает рядом с жалом, наматывает на предплечье. Рывок на себя. Демон перевернулся в воздухе, спина грохнула о пол. Моток хвоста Велира отбрасывает. Взбешенный Хафал вскакивает, линии арены начинают дребезжать от пронзительного рычания, с губ демона летит пена, пасть и жвала распахнулись широко, огонь в глазницах как зеленая лава. Тяжелая мясная скала кидается к девушке. Бах! Бах! От боя ступней ледяные стены хрустят. Велира совершает прыжок через голову назад, гибкий упругий полумесяц заряжает стальным носком сапожка Хафалу в челюсть. Демон кувырком улетает к себе в камеру. Хватит. Эгорд направил волю, и стены льда с оглушительным треском разламываются на глыбы, нагромождения ледяных камней рассыпаются, крупные осколки множатся на мелкие, белый щебень разливается огромным толстым ковром, вверх устремляются витки белесого холода. Гудят опускающиеся прутья, потрескивают искры. К моменту, когда Хафал вновь бросился к Велире, его остановила решетка. Разбойница попыталась выскользнуть из своей камеры, тоже не успела. Демон в бессильном гневе молотит металлические стволы, те плюются молниями, но пленник лишь увеличивает напор, злость выливается в тараны бревнами из плоти и костей, режущие волны хвоста, кислотные брызги. Девка расправилась с ним, великим Хафалом, как с глупой собакой! Велира уселась. Левая нога вытянута вперед, правая согнута, на колене лежит рука, на другую опирается туловище. Тыльная сторона ладони смахнула со лба капли, девушка вздыхает устало, на лице спокойствие, даже удовлетворение. Велира хорошенько взлохмачивает волосы, плавно покачивает головой, локоны растягиваются и сплетаются в черный хвост, тот извивается в такт качению. Хафал обрушил на прутья торцы кулаков, защитные чары кусают разрядами, прошивают могучее тело трескучими потоками, но демон руки не убирает, наоборот, лапы вцепились, зачарованная сталь рыдает искрами, будто демон сжал сочные апельсины. Велира осматривает на доспехах шершавые впадинки: следы ядовитой кислоты. Хорошо, не попала на кожу, а то корчилась бы с пеной у рта... – В тебе слишком много яда, – замечает девушка. – Молчи, сука! – рыкнул демон. – Не сердись. Ты очень сильный, бьешься хорошо. – Р-р-р-р-р! – Хочешь злиться – злись на того, кто с нами играет. Велира осматривает пространство вокруг. Взгляд задержался там, откуда наблюдает ледяная стрекоза. Эгорд с тревогой думает, что чары невидимости начинают рассеиваться... Но нет, отвернулась. – За нами как-то следят, – говорит девушка. – Подслушивают, решетки двигают... Это они виноваты. Хотели тебя подразнить. – Р-р-р!.. Даже знаю, кто! Раздавлю эту ледяную гниду! – Кстати... – Заткнись! – Хорошо, хорошо... Велира пожимает плечами, на губах улыбка. В камеру попал краешек ледяного обвала, кусочки рядом с прутьями чары молний растопили, в лужах отражается потолок. Но много льда осталось, теперь Велира владеет горкой кристаллов, куда ценнее бриллиантов, умеют не только блестеть, но и утолять жажду. Давно опустевшая фляжка переместилась из пыльного темного угла в ладонь, девушка насыпает в сосуд ледяные крошки, те бренчат, девушка всыпает горсть за горстью, глаза внимательно следят за белыми потоками. Велира зачерпывает снег, зубки в ледяной пух осторожно вонзаются, подгребают в рот, остаток умывает лицо. Хафал с неохотой опускается на колени, хвост укладывается дугой. Прищуренный взор окрашивает воздух и плиты пола в зеленый сумрак. Демон дышит глубже. – Успокоился? – подала голос Велира. В ответ молчаливый оскал... – Придушить бы тебя, – буркнул демон. Пиратка усмехнулась. – Уже пытался. Хафал сердито вздохнул. – Пытался не это, дура. Велира смеется. – Гноллу ясно, что не это. Не переживай, мне понравилось. – Если б не выделывалась, понравилось бы больше. В демоне берет верх пошлое начало, злость сменяется хохотом. Велира посмеивается. – Ну, не знаю, не знаю... – Не брыкалась бы – узнала, ха-ха! Демон начинает грызть осколки льда как орешки, жвала выбирают с лапы самые крупные, отправляют в пасть, челюсти перемалывают с хрустом, будто ломаются камни. Велира становится задумчивой. – Ты чуть не сделал то, от чего любая рыдала бы, ненавидела, просыпалась от кошмаров, руки бы на себя наложила... А я почему-то даже не сержусь... – Жалеешь, что не далась? – ерничает демон. Но Велира пропустила мимо ушей. – Ненавидишь обычно того, кого боишься. А боишься того, кто сильнее, кому не можешь дать отпор. Но стоит научиться отражать удары, бить в ответ... – Какая умная, аж тошно. – ...и враг уже не страшен. Относишься спокойно, с пониманием. Жалостью... Хафал чуть не поперхнулся. – Жалостью?.. – Ты кажешься даже забавным. – Забавным?! Велира улыбается. – Почти ребенком. Лапа сжалась в кулак, ледяные осколки крошатся в песок. Хафал вскочил. – Тварь! Хвост высек о щит молнию, такой хватило бы сжечь разом вековое древо, Велира вздрогнула. – Забавный?! – взревел Хафал. – Ребенок?! Решетку сотрясает кулачная лавина, так демон не буйствовал даже в первые дни заключения, Эгорд опасается, что магический щит не выдержит. На лице Велиры испуг, не понимает, чем так взбесила. Ударом хвоста Хафал череду атак прекратил, дыхание свирепое, ноздри шипят. – Забавный, да? – говорит, задыхаясь. – Тогда слушай... Мой отец, забавный демон Зарах, перетрахал столько девок, хватило бы населить пустынный мир, и от этих забав наплодилась орда демоненков, среди них был я, забавный ребенок Хафал. Знаешь, как рождаются демоны? Вырастают в чреве за сутки! Мамаша забавно корчилась от боли... А потом я забавно разорвал живот, вылез и забавно ее сожрал! А когда подрос, забавно убил тысячу братьев и сестер! Забавно, правда? Велира, железная пантера, теперь как привидение. Глаза открыты широко. Ушла в себя глубоко, в куда более мрачную тюрьму, чем эта. – Не смей называть мужчину забавным, смешным, а тем более ребенком, поняла?! Даже если мелкий тощий гоблин! Он воин, ясно?! Самый сильный, храбрый, за ним как за стеной! Вбей это в свою тупую башку! Веки девушки опустились, губы стянулись в узкую полоску. Велира сглотнула громко, целый ручей. Столько соли, а не подавилась. Капитанша пиратов к соленой воде привыкла... – Я тебя хотел, – говорит демон, – а сейчас хоть голой танцуй, весь пол заблюю! Сплевывает под ноги. – На тебя теперь и одетую смотреть гадко. Разворачивается к дальней стене. Опять гром от кулаков, ступней и хвоста. Хафал будто вернулся в день, когда проснулся здесь впервые, ярость свежая, много, как горячей крови в жилах, обжигает, просится наружу. Бах! Бах! Бабах! Скалятся молнии, треск, щит спасает плиты от разрушения, но все же мелкие каменные зернышки в оправах усидеть не могут, вываливаются. С каждым ударом звучит рык, кусают жвала, челюсти стиснуты как магнит и железо, блестят влагой, демон бьет упорно, поворачиваться к соседней камере не желает. Велира, к удивлению Эгорда, молчит. Раньше на грубость реагировала тройной грубостью, а теперь застыла. Вот что значит задеть за живое... Хотя если задеть за живое Велиру, должна взорваться так, что Хафал пожалеет сто раз, но на то и скорпион, хоть в бою, хоть на словах: не просто задел, а еще влил яд. Велиру сковало, как сковало ее отца, когда демон проткнул его жалом. Девушка медленно отворачивается, ложится набок. Тело сжимается в клубок, колени к подбородку, руки прячутся между туловищем и бедрами, слово там зажженная свечка, искра жизни, надо уберечь от сквозняка, иначе смерть. Невидимая ледяная стрекоза вглядывается в лицо. Волосы как ночь, глаза закрываются, из-под век выбегают капли. Прошло много времени. Хафал выплескивает гнев на ни в чем не повинную стену, Велира точно горный валун, как тысячу лет назад, так и сейчас лежит в одном и том же положении, даже ресницы не подергиваются. Эгорд встревожился: не умерла ли? Решился войти в контакт. Стрекоза незаметно, как ветерок, спихивает локон на лицо... Живая – носик поморщился. Ситуация не меняется, Хафал злится, бьет стену, Велира где-то в себе, каждый зациклен на своем чувстве... Долго наблюдать за этим тупиком Эгорд позволить себе не может, дел много. Лучистая картинка из Ока Асимиры гаснет, воин-маг оставил только звук, да и тот приглушил, дабы удары не раздражали.Часть 3. Глава 17
В лаборатории Эгорд занимается изготовлением зелий. Все-таки предполагается, что скоро на острове будет школа магов, спрос на зелья от ран, усталости, страха и другие будет бешеный, после тренировок тем более, обучение магии без опасных практик – не обучение. Еще Эгорд создает новых стрекоз из ядовитого зеленого льда, очень уж полезные: видят все, могут заглянуть куда угодно, да и в случае нападения будут превосходными стражами – глазу не видны, быстры как молнии, а укусы смертельны. Спасибо Хафалу за формулу столь убойной отравы. На столе раскрыта книга в синем переплете, страницы усыпаны звездной пылью, словно бриллианты перемололи и облепили этой мукой бумагу. На развороте начало главы, рассказывается, как овладеть заклинанием невидимости. Изучить придется, ибо свитков на всех стрекоз не хватит, а стрекозы должны быть незримы, лучше, чтобы о них никто никогда не знал, а то, к примеру, Тиморис может запротестовать. Хотя Леарит наверняка знает, но ей вмешиваться запрещено... Удары в «окольце» звучат реже. Демон и правда успокаивается, бьет не постоянно, а время от времени – походит кругами, ударит, затем еще круг, серия ударов, два круга... Наконец, уселся к боковой стене. Тело повторяет форму угла, затылок прислонен к плите, рука лежит на согнутом колене, упирается в него локтем, хвост пассивно извивается, шуршит о пол. Во взгляде злость, демон упрямо делает вид, что, кроме него, в тюрьме ни души. Велира по-прежнему свернута как мертвая пчела. Эгорд с головой погружается в хлопоты острова. Обустраивает крепость для будущих магов, навещает Клессу, тот попросил новые ингредиенты для своей ледяной лаборатории. Еще надо вразумить Тимориса, совсем раскис, бедняга... Тимориса нашел на кухне, тот не просыхает, обмякшая туша клеится к столу, рядом дворец из бутылок разной высоты, пустые валяются под ногами. – Где раздобыл? – допытывается Эгорд. – Я же все вино уничтожил, чтоб ты наконец протрезвел! – Новое сделал! – хвастает Тиморис заплетающимся языком. – Как? – А так! Тиморис помахивает томиком кухонной магии. – Сам? – спросил Эгорд недоверчиво. – Ага! Даже Халлиг не понадобился. Чему только не научишься ради... ик! Несчастный папаша отрыгнул. Эгорд нахмурился. – А делал из чего? – Из воды! – Воды? Тиморис кивнул самодовольно, голова чуть не отвалилась. Эгорд задумался. – Вино из воды… Ну прям бог пьяниц. Они на тебя молиться будут. – Да я вообще святой! Эгорд вздохнул. – Лучше б выучил что полезное. А то был воин, а сейчас свинья. – А я и есть свинья. И в данном случае это, – Тиморис тычет в бутылки, – самое полезное! – Труд сделал из свиньи человека. – Это к чему? – Поразмыслить на закуску. Ближе к вечеру воин-маг закончил работу над ледяным элементалом. Давно надо было, но руки дошли только сейчас. В крепости не хватает слуг, полно забот типа перенести груз из одной точки в другую, а ледяные элементалы подходят идеально: сделать таких Эгорду огромных усилий не требуется, а трудиться и воевать умеют, жрать не просят, молчат. Красота! Одного Тимориса в качестве носильщика маловато, да и сдал в последние дни. Эгорд раньше носил ящики, тюки, бочки, стопки книг, но времени хватать перестало, а ледяные стрекозы могут переносить только крошечные грузы: колбы, свитки, мелкие артефакты. Родичи Клессы, авианы, используют ледяных элементалов широко, для них это естественно, как у людей пользоваться трудом лошадей. Ночью Эгорд вновь отдыхает на башенной крыше. Разлегся рядом с гигантской ледяной заплаткой, что закрывает пробоину, сделанную когда-то костяным драконом... Спину греет серебристый узорчатый плащ осветленного. Скоро Светлый Орден запретит Эгорду его надевать, а то и вовсе изымет, когда узнает, что осветленный ослушался, не убил Хафала. А узнает скоро. Светлый Орден обещал привезти на корабле первых учеников для новой школы. Жрецы обязательно изучат каждый уголок, прежде чем доверят странной школе молодые умы. Заглянут и в тюрьму, тогда-то и поднимется буря негодования. Мало того, Орден еще не знает, что на острове живет Клесса. Ходят слухи, мол, живет здесь какое-то загадочное существо с авианской кровью, но что полудемон, да не какой-нибудь, а Клесса – тот самый, который отправлял армады демонов крушить города, не знает никто из жрецов. Кроме Камалии и Халлига. Последнему Эгорд признался еще на корабле, но только ему: единственный, кто в частных беседах вызвал глубокое доверие. Другие старшие жрецы излишне фанатичны, про молодняк и говорить нечего... Тревожные мысли выветривает прекрасная картина в ночном небе. Звезды рассыпаны густо, на их фоне плывущие тучки очень четкие. Из-за одной изящно вылетает силуэт с крыльями. Леарит! Эгорд вдыхает резко, чуть выгибается, будто неведомая сила тянет в небо. Фигурка из серебра на звездном полотне изгибается бесшумно, похожа на рыбку с огромными нежными плавниками... Вот бы и ему в небесный океан, плавать рядом, кружиться у луны... – Эй, – донеслось из «окольца». Эгорд отвлекся, палец коснулся золотого слиточка, оттуда взрос бутон лучей, Эгорд прищуривается, лучи сложены в объемную картину. – Эй, –повторил Хафал. Демон сидит у боковой стены, голова слегка повернута к соседней камере, Хафал вроде бы хочет повернуть полностью, да гордость не велит. – Ну... я это... погорячился, не дуйся... Велира не реагирует, как застыла могильным камнем, так и стынет, свернута в подобие младенца. Волосы раскинуты черным веером. Глаза закрыты, щеки высохли. Может, спит? Демон оскалился, цедит сквозь зубы, не разобрать, голова отдернулась в другую сторону, сияющие зеленью глаза стали острее. Хафал злится, и на Велиру, которой будто бы нет, и на себя: не ожидал, наверное, что когда-нибудь ляпнет такое. Он, демон, оправдывается, да не перед Ямором, а какой-то девкой! Но... Видимо, некое иное чувство накопилось и перевешивает – Хафал осторожно, через «не хочу», поворачивает лицо к Велире. Не совсем, так, наискось, вроде как небрежно, но все же... – Ну... вспылил... от неожиданности... Меня никто не называл забавным! Скотиной называли, извергом, кровожадной тварью, но чтоб забавным... Да не молчи ты, Ямор тебя! Кулак ударил торцом в решетку, прут с треском выпустил белую разлапистую ветку. – Обругай хоть, что ли! Хватит тоску нагонять, и так от скуки можно повеситься! Скажи, что тварь, урод, дерьма кусок, таракан! Чего растеклась как сопля?! Молчание. – Да подыми задницу, а! Хвост ударил по прутьям со всей силы, тяжелая мясная лента утянула тело, демон уже на ногах, пластины от вспышки электричества на миг окрасились белизной, словно из снега. Жвала разведены как жадные ножницы, губы дрожат, из глаз льется густой, как лава, зеленый свет, Хафал смотрит в камеру напротив, на валун из стали и ткани, в который превратилась дерзкая предводительница пиратов. Велира не шевелится. – Я тебя унизил, давай, ответь, чтоб застыл как вкопанный! Молчание. – Ну хочешь, разозлю? Скажу, что снова тебя хочу? Демон и впрямь изрекает волну напористых комплиментов. От таких любая пришла бы в ужас, залилась краской, назвала хамом и извращенцем. Велира молчит. Не шевелится. – Р-р-раааа!!! Хафал избивает решетку, приходится убавить громкость в «окольце», треск защитных чар дерет слух. Скорее всего, на это демон и рассчитывает – чтобы Велира пришла, наконец, в движение, закрыла уши. Сталь и молнии грохочут, Хафал рычит... Но Велире все равно. Демон навалился на боковую стену, тело соскальзывает к полу, растекается, хвост падает как безжизненная толстая цепь. – Дура... Взгляд к полу, на выщербленные каменные треугольники опускается тусклый зеленый свет, в сумраке фигуру демона-скорпиона можно видеть только по линиям бликов на выпуклых хитиновых пластинах. Обломки ледяных стен давно растаяли, испарились, о них напоминают зеркала луж и похолодевший воздух, в нем хорошо видно горячее дыхание, мощные струи пара заканчиваются пухлыми подушками, демон пыхтит с каждым разом чуть медленнее, тише... Пальцы царапают пол, остаток свирепой энергии уходит в камень, ядовитая булава на хвосте поколачивает, выбивает ритм. Всюду крошечные ямки – следы кислотных брызг, Хафал рассматривает, словно пытается увидеть в рытвинках подобие созвездий, как Эгорд коротает время созерцанием ночного неба... – Это правда? Хафал и Эгорд вздрогнули. Голос Велиры! Не сразу, но демон выдавил: – Что? Молчание. Демон усмехнулся. – То, что говорил сейчас о твоих сиськах и заднице? – Нет, – голос Велиры бесцветный, – что говорил о себе. Правда? Хафал тихо, но с удовольствием порыкивает. – Мой отец, великий Зарах, мною гордился бы! Мне далеко до его великих разрушений, до его жестокости, но он бы оценил! Молчание. – Ты монстр, – говорит Велира меланхолично. – Ненавижу тебя. Демон усмехнулся. – ...сказала невинная принцесса. Кто бы говорил! Молчание. Долгое... – Думаешь, – разбавляет тишину Велира, – стала главарем разбойников от хорошей жизни? Теперь молчит демон. Сопение прерывистое, сердитое... – Мой отец, – говорит Велира, – бросил маму, когда я даже не родилась. Некому было защитить, когда разбойники напали на деревню... Пришлось стать такой, чтобы не умереть как мама. Плыла отомстить отцу. За то, что нам с мамой пришлось выживать вдвоем. За то, что маму убили, что пришлось стать такой же, как те, кто ее убивал. Сильной, жестокой... Но твой отец куда хуже моего, а ты им гордишься! – Дура! – рычит Хафал. – Тебя жизнь из сопливой девчонки сделала демонессой! Раньше тобой пользовались все, кому не лень, а теперь решаешь сама, кому давать так, а кому – в рожу! Ха-ха, лихо мне в челюсть зарядила!.. А мой отец был настоящим великим демоном, переимел гору баб, наплодил нас, своих детей, и ему было на нас плевать, так и должен вести себя демон! На кой мы ему?! Наделал – и пошел сеять хаос, разрушение! Чтобы заслужить внимание отца, нужно было сделать что-то великое, и мы, его сыны и дочери, стали воевать друг с другом за право стать единственным наследником, самым сильным, самым жестоким... И победителем вышел я, Хафал Пожиратель Душ! От моего жала пали все братья и сестры, хотел предстать перед отцом, поведать об этом, но появились те трое!.. И убили отца! Я их уничтожу!!! Демон вбил кулаки в пол, разлетелись острые камешки. – Чудовище, – пробормотала Велира. – А ты такая же сопливая девчонка, как все людишки! Думал, особенная, а на самом деле... Молчание. – Устала от всего, – шепчет Велира. – Добраться бы до края мира, где никого нет, да жить в тишине и покое... – Р-р-р!.. Дура... Хафал рычит под нос, дыхание мощное, зеленый огонь под бровями раскален почти добела, из этих ламп разлетаются зеленые сияющие пылинки… Жвала пощелкивают, волны хвоста лижут пол, но затишье ведет к тому, что злость, какой бы ни была сильной, остывает. Хафал дышит глубже, тише, хотя губы еще натянуты оскалом. Велира по-прежнему как глыба гранита, выражение на лице каменное, глаза закрыты. Демон сердито вздыхает. Поднимается. – Совсем расклеилась, смотреть тошно! С голодухи, наверно. Шагает в темный угол. – Я-то ладно, демон, а вы, людишки, без еды чахните быстро. В углу грибница мерцающих пещерных грибов. Несколько дней назад Эгорд принес демону поесть, тот в гневе оттолкнул грибы в угол. Видимо, в трещины на полу просыпались споры. Начал расти грибной бутончик. Сейчас грибы уже взрослые, шляпки во тьме излучают уютную синеву. Лапа грибницу вырывает, глухой хруст. Хафал подходит к решетке. – На, поешь. Может, хоть ныть перестанешь... Просовывает лапу меж прутьев, чары трещат, мускулы и хитин пронизывают молнии, достается и грибам. Демон прицельно закидывает грибницу в проем между прутьями Велириной камеры. Питательный снаряд вновь обжигают белые плетки энергии, на расстоянии вытянутой руки перед носом девушки грибы шмякаются уже основательно прожаренными: потемнели, блестят, исходит сизый дымок. – И больше не называй забавным! Тоже мне, нашла шута... Хафал вернулся к насиженному месту, твердая от хитина туша плюхнулась у стены громко, хвост укладывается через плечо на грудь, щека прислоняется к плите, демон пытается дремать. Долгие минуты безмолвия. Рука пленницы разгибается, пальцы обхватывают еще горячий узел, где ножки грибов срослись, Велира подтягивает пищу к себе. Ресницы чуть расцеплены, ноздри едва заметно шевелятся. – Спасибо. Хафал с запозданием напрягся. Осмысливает... Тихий рык, мышцы вновь обмякли, демон возвращается в дрему. – Эгорд... Плечо воина-мага вздрогнуло от прикосновения, теплого, почти горячего, жар прошел даже сквозь сталь наплечника. «Окольцо» гаснет, перед глазами вновь звездное небо. Лицо пропитано прохладой ночи, спина от долгого лежания на крыше затекла, Эгорд совсем забыл, где находится. Голова поворачивается вправо. Леарит! Крылатая дева над Эгордом, присела на колено. В лунном свете особенно прекрасна. Словно вылеплена из той же светящейся глины, что и луна: кожа, волосы и крылья из бело-нефритовой сферы, а живые доспехи из нежно-серых пятен. В глазах бриллиантовые огоньки. – Эгорд, знаю, ты поглощен целью, но... она ждет тебя. – Кто? – Ты знаешь. Леарит выпрямляется, Эгорд видит крылатый силуэт в глубокой перспективе. Богиня бесшумно улетает к плывущему высоко архипелагу туч, плотных, черно-синих, с сияющими кромками. Эгорд смотрит вслед с непонятной тоской... Точнее, понятной, но что-то вынуждает обманывать себя. Возвращается в комнату Жемины. Та под одеялом, лицо к окну, на белой ткани широкая темная полоса волос, морское платье висит на кресле. Только сейчас воин-маг чувствует: устал смертельно. Но приходится найти силы снять доспехи, одежду, да еще с помощью магии, чтобы заглушить звуки, не будить возлюбленную. Возлюбленную... – Вернулся? – подает голос Жемина. – Не спишь? – У меня нет привычки говорить во сне. Губы Эгорда тронула слабая усмешка. – Ну да... – Тебя не было несколько дней. – Закрутился, устал как не знаю кто... Забирается под одеяло. Веки тяжелые, липкие, горячие, как расплавленный свинец. – Чем занималась? Молчание... – Читала, готовила, вышивала... Не делай вид, что интересно. Встревожиться по-настоящему мешает лишь усталость. – Родная, что-то не так? Эгорд кладет ладонь ей на плечо. – Не надо, – сказала Жемина. С задержкой, но ладонь возвращается. Веки не поднять, Эгорд дышит тяжело. Все же рад, что Жемина не требует внимания. Сил нет ни на любовь, ни на расспросы, ни на утешения. – Спокойной ночи, родная. Ответа нет.Часть 4. Глава 18
Утро пасмурное. Стадо туч размером с остров приползло с рассветом, как по какому-то злому року нависает прямо над одиноким клочком суши. Берега, скалы, крепость, – все утоплено в тени, хотя вдоль горизонта сияет солнечная диадема. Прошли часы, а тучи все висят, уползать не желают, хотя ветер гонит по океану резвые волны, на равнине треплет траву, крылья мельницы движутся бодро. Мало того, что спал плохо и покинул комнату Жемины в скверном настроении, так еще и погода строит пакости. Хорошо начинается денек, Ямор его... По закону подлости скоро «обрадует» еще что-нибудь. И действительно. На девятой попытке наложить на новую ледяную стрекозу заклинание невидимости, что зубрил несколько дней, в лабораторию вошел смущенный Халлиг, сообщил, что с последней ловушкой, которая стережет таинственную дверь в подземелье, сделать нельзя ничего. Старший жрец разводит руки. – Прости, Эгорд. Пожалуй, еще не доводилось видеть его выбитым из колеи. – Как же так? – недоумевает Эгорд. – Обезвредил почти все, остались две. Предпоследнюю сломал, нужно лишь дать ей сработать, она выпустит огненных элементалов, те разбегутся, прогорят, и ловушки не будет. Но последняя... Халлиг в замешательстве. Набалдашник посоха чешет лоб. – Последнюю изучил... насколько возможно, и... В общем, сдаюсь. К ней не подступиться ни с какой стороны. Не понимаю, где темный архимаг раздобыл столь искусные охранные чары?.. Загадка... Может, и прояснилась бы за дверью, но через нее не пройти. Кто вложит руку в замок – мгновенно сгорит. Лишь тогда ловушка исчезнет. Думал, может, поймать какого-нибудь демона, подвести к двери, чтобы руку вложил, но и это не поможет. Ни ловушка, ни замок на демона не среагируют. Да простят меня боги, что же может скрываться за такой предусмотрительностью?! – Не отчаивайся. Считай, судьба просит тебя отдохнуть. Дни и ночи не вылезаешь из подземелья, возьми перерыв, прогуляйся по острову, проветри голову, может, посетит идея... Жрец вздохнул. – Ничего не остается. Халлиг повернул к выходу, Эгорд возвращает внимание к ледяной стрекозе, заклинание невидимости надо довести до ума... Входит Тиморис. Потрепанный, но в глазах ясность. Хмурая, но ясность. – Эй, ребята, мне одному кажется, что тучи над островом какие-то странные? Эгорд прищурился. Неужели именно это заставило горе-папашу протрезветь? Что ж, тогда с тучами впрямь что-то не так, нужно взглянуть. Конечно, подпортили рано утром и без того не сахарное настроение, но затем Эгорд погрузился в лабораторные хлопоты, стало не до погоды. Воин-маг высунул голову в окно... Ямор грешный, а Тиморис-то прав! – Халлиг, взгляни. Вскоре из окна торчат уже две головы. – О боги, – прошептал Халлиг. Тон в голосе Эгорду не нравится. – В чем дело? – К нам опять гости... Посох тычет в небо. Эгорд проводит взглядом вдоль указанного направления. Тучи стремительно сгущаются, недавно были серые, а теперь пепельные. Если так будет продолжаться, остров поглотит преждевременная ночь, тучи станут черными как уголь... Но у горизонта тучи исчезают, сперва посветлели воды океана, уже освобождается от сумрака берег. Тучи будто стремительно сжимаются в плотный шар, оттого и темнеют, и центр сжатия где-то над крепостью. Вместе с тем, тучи опускаются, стало заметно не сразу, но теперь на остров словно падает еще один остров, темный как жадная пасть смерти... – ...и это серьезнее пиратов, – закончил Халлиг. Центров сжатия, как выясняется, много, десятков семь. Эти темные очаги втягивают в себя то, что раньше казалось тучами, чернеют, уменьшаются, летят вниз, но не безвольным камнепадом, а плавно, будто у черных сфер есть цели. Из окна лаборатории торчат уже три головы. – Ямор меня, что за бесятина?! – орет Тиморис. Халлиг стискивает посох до скрипа. – Темный Орден. Небо прояснилось. То, что было тучами, окончательно собралось в шары тьмы, черный рой несется к земле. Самый быстрый шар долетает до вершины стены, что окружает крепость, черная вращающаяся масса превращается в фигуру человека, на черной сутане блестят вышивки змей и пауков, лицо такое, будто разбойника помыли, причесали, словом, попытались сделать подобие человека. Одна за другой сферы достигают опоры, гигантские черные клубки становятся темными магами. По склону горы, равнине и скалам около дюжины рассеиваются черными колышущимися пятнами, столько же исчезает за гребнем, где прячется мельница. Трое осаждают стены крепости, трое приземляются во дворе, три сферы тьмы ныряют в окна пятого этажа. – Ямор их дери! – крикнул Тиморис. Воины и жрец выбегают из лаборатории. – Халлиг, перекрой двери и коридоры световыми щитами, сколько сможешь! – командует Эгорд. – И защити Жемину! – А куда ты? – спросил Халлиг. – Мы с Тиморисом в подземелье! За подмогой... – Подмогой? – спросили Халлиг и Тиморис вместе. – Некогда объяснять. Закупорь все входы и выходы, выиграй время! – Хорошо! Белая мантия с хлопаньем улетает вглубь треугольного коридора, Эгорд тянет Тимориса в противоположную сторону. – Бежим вниз! – Что за бесову подмогу собрался искать в подземелье?! – Быстрее... – Ямор тебя, Эгорд, погоди, за тобой бежать – ноги ломать! Коридорами и лестницами воин-маг несется вниз, мелькают треугольные проемы, источники света всюду разные, то чаши с огнем, то солнечные сферы, то стены, зачарованные излучать свет... Надо бы поколдовать, чтобы свет на каждом этаже был окрашен по-своему, а то слишком усердное копошение в колбах и книгах делает рассеянным, Эгорд порой забывает, на каком этаже... Вот же Ямор, крепость атаковали темные маги, а он думает, как обустроить жилье! С лабораторной работой совсем отстранился от мира сего. Ладно, хоть Тиморис за спиной матерится, зычный голос приводит в чувство. А вот и подземелье, второй этаж. Стены от мха и лишайника зеленоватые, с потолка свисают корешки, мимо с обеих сторон проносятся решетки... – Ха, какие гости! – рычит из камеры справа. – Почтили-таки присутствием, – женский голос из камеры напротив. Эгорд бежать прекратил, в спину врезался Тиморис, воин-маг по инерции делает несколько шагов, взгляд изучает Хафала, затем Велиру. Приказывает решеткам подняться. – Полагаю, скука и тоска изжевали вас как следует, – говорит, пока прутья с железным урчанием ползут вверх. – Заслужили разминку. Слышно, как Тиморис медленно пятится. – Эгорд, ты че творишь?! Велира и Хафал подкрадываются к освобождающимся проходам. – Они же нас на фарш пустить хотят! – кричит Тиморис. Эгорд выдал ледяную улыбку. – Очень надеюсь. Прутья втянулись в потолок, лишь торчат сверху стальные зубы. – Вы свободны. Пленники переглянулись, удивление сменяют темные морщины злости, тела как у хищников перед броском. Хафал и Велира с воплями прыгнули на Эгорда. Розовая вспышка телекинеза мгновенно унесла воина-мага назад, Эгорд задел Тимориса, тому удалось не потерять равновесие, Хафал и Велира столкнулись друг с другом, закрутились в мимолетный вихрь, упали в объятиях друг друга. На мгновение взгляды разбойницы и демона пересеклись, в следующий миг оба уже на ногах, бок о бок, дышат свирепо, Хафал напротив Эгорда, Велира напротив отца. – Желаете отомстить сейчас? – интересуется Эгорд. – Ну попробуйте. – Может, не надо, а? – жалобный голос Тимориса. – Дочка, давай мирно погово... – Ррра!!! Демон и пиратка бросились в бой. Эгорд окружил себя световым щитом, яростный шквал ударов вынуждает хозяев крепости отшагивать назад... Хафал пробует на Эгорда накинуться, ужалить, но воин-маг не подпускает. Когда демон прыгает, тот выставляет вперед ладонь, и перед Хафалом в воздухе возникает огромная ледяная копия ладони, Хафал врезается, ладонь вдребезги, но демона отталкивает. Куда более опасен хвост, толстая цепь бурых пластин извивается, хлещет, уколы как молнии, ледяные ладони перехватывать не успевают, но рядом с Эгордом жало натыкается на прозрачную золотую толщу жидкого света, хвост отдергивается, на блестящем хитине появляется черное тусклое пятно. Тиморис отбивается от дочери. Кажется, проигрывает, рожа несчастная, отбивается слабо, нелепо, Велира бьет как демонесса, в дожде ударов молодая сила, упругость, разбойница издает яростные вопли, теснит... Проходит время. Все взмокшие, но на Тиморисе и Эгорде лишь мелкие крапинки, а Хафал и Велира красные как угли, с каждым движением разбрызгивается ройчик тяжелых блестящих капель, пот заливает сталь доспехов и хитиновые панцири. Удары Велиры уже не такие быстрые, сожгла много сил на лишнюю ярость, на ненужные движения, выглядели эффектно, но Тиморису было легко уклониться или отвести, силы берег, делал только движения, что были нужны, и теперь из обороны перешел в наступление. Растерянность на лице сменилась суровым уверенным выражением, горе-папашу сменил строгий воспитатель, видимо, понял: вразумить дочь можно лишь на деле. В полную силу не лупит, но и не стесняется угощать дочку синяками и ссадинами. Велира бесится, но вернуть превосходство не может, отцовские кулаки пошатывают, заставляют хвататься за стены и решетки, отступать. Эгорд наносит кулаками прямые и боковые на недосягаемом для ответных кулачных ударов расстоянии, рядом с демоном возникают гигантские ледяные кулаки, белоснежно-небесные кометы разбиваются о твердую скорпионью тушу, перезвон осколков, сверкают, пляшут по коридору вдоль, поперек и наискось, а кулаки льда появляются вновь и вновь там, где Хафал не ждет. Демон согнулся от удара под дых, удар в челюсть подбросил и разогнул, прямой в грудь отшвырнул. Демон удержался на ногах с трудом, пробует собраться. Но контратаку вновь отразила ледяная ладонь, а хвост опалился о лучистую сферу магического щита. Кулак Эгорда рассек воздух снизу вверх, как если бы в челюсть. Из пола перед Хафалом мгновенно вырос изогнутый ледяной бивень, Эгорд целился так, чтобы не вспороть, а только скользнуть по краю, но и того хватило, чтобы демон с переворотом через голову врезался в потолок, гора мускулов в толстых пластинах с грохотом впечаталась в пол. Отцовский удар чуть не сбил Велиру с ног. Чтобы не упасть, девушка схватилась за край камеры, не заметила, что отступление вернуло ее к своей камере, или забыла, что на камере чары. Тело прошили белые нити разряда, Велира вскрикнула, ее отбросило к Хафалу, упала рядом. Тиморис становится вровень с Эгордом. Воин-маг сжимает руку в кулак, ледяной сталагмит рассыпается. Обломки расплетаются на белесую проволоку холодного тумана, тот оседает на плиты пушистым инеем, конденсатом. Хафал и Велира кое-как поднимаются на колени, слепо ищут пальцами опору вокруг, но находят лишь другу друга... Помогают друг другу встать. У обоих носы пыхтят, рты разинуты, только что языки не вываливаются, еще немного – и ребят вывернуло бы наизнанку. Ярости во взглядах хоть отбавляй, но сил не осталось. А Эгорд и Тиморис даже не сбили дыхание. – Вы нам еще не противники, – вынес приговор воин-маг. Хафал сгорблен, лапа упирается в бедро, другая перекинута через плечи Велиры. – Чтоб ты замерз в собственной моче, ледяной червяк! Взор Велиры пронзает отца. – Ненавижу! Маму убили, пока ты шлюх трахал где попало... Тиморис сглотнул, но лицо остается каменно-хмурым. – Но злости не занимать, это хорошо, – говорит Эгорд невозмутимо. – Знаю, что такое месть, и понимаю, что чувствуете... Однако вашего опыта пока хватит разве что кромсать толпы всяких отбросов вроде разбойников, дикарей, некоторых чудовищ. В лучшем случае – темных магов. Тиморис косится на Эгорда с любопытством. – К чему ведешь, ледышка? – рычит демон. Эгорд смотрит на него пристально, уголок губ приподнялся. – Мы вам пока не по зубам, но это поправимо. Было бы желание, а у вас есть, еще какое, аж глаза горят... Хотите отомстить, верно? – Хотим! – громыхнул демон. – Окажись в моих лапах, я тебя... р-р-р! – И как это сделать? – спросила Велира сердито. Молодец девчонка, думает Эгорд, смекнула, к чему дело идет... – Отточить боевые умения на тех, кто слабее. Демон и пиратка даже дышать перестали, в тишине слышно, как замедляются ритмы сердец, на едином протяжном выдохе спины медленно выпрямляются, Хафал расправляет плечи. – Например? Эгорд выдерживает паузу. – Темный Орден. Глаза Велиры стали чуть больше, Хафаловы, наоборот, заострились, верхняя губа с одной стороны приподнялась, блестят клыки, жвала разведены как кошмарные ножницы. Девушка косится на демона, словно он ее муж, а она надеется на его решение. – Когда? – спрашивает Хафал. – Сейчас. Темные маги только что атаковали крепость. Демон едва слышно порыкивает. – Хочешь расправиться с врагами моими лапами! – Даже в одиночку перебил бы всех, но решил приберечь для вас. – Зачем? Эгорд пожал плечами, легкая усмешка. – Я ведь тоже мщу. – Р-р-р... – Когда заклятый враг, мечтающий вгрызться мне в горло, убирает с моего пути всякий мусор... – Р-р-р-р-р! – Тебе это нужно, Хафал. Без тренировок меня не одолеть, а это твоя главная цель. Да и тебе, девочка, не поквитаться с отцом, пока не научишься побеждать менее серьезных противников. – Ледяной червяк! – рычит демон. – Будь я в прежнем теле... – Прежнего тела нет, Хафал, – отрезал Эгорд. – Здесь не царство демонов, мир людей жестче. Хочешь добиться хоть чего-нибудь, придется учиться жить в этом теле. Демон похож на гигантские кузнечные меха, вздувается, выпускает горячий воздух, жвала сводятся и раздвигаются. В нем растет жаркое ядро бешенства, его огонь сияет через глаза. Хвост качается голодной разозленной коброй... И медленно оседает. Мышцы демона с явной неохотой, но расслабляются. – Ямор!.. тебя!.. Клянусь отцом, великим Зарахом, о своей затее пожалеешь... Стану сильнее, и однажды... Хвост подплыл к морде. Дугу жала очерчивает бегущая от корня к острию зеленая капелька яда. Лезвие заслонило нижнюю половину глаз, купола зеленого света глядят словно из-за горизонта. – Однажды это жало вспорет тебя насквозь. Капелька сорвалась вниз, миг полета, и от пола взвивается кислотный дымок, в плите разрастается язвочка. – Разделаюсь с тобой сам, один на один, но, в отличие от тебя, ледяной маг, не побрезгую ударом в спину. Так что берегись. И бойся за своих девок... Демон улыбается, в линиях рта смесь ненависти и коварства. – Их тоже без внимания не оставлю... Эгорд хранит спокойствие. – Так ты согласен? – Показывай, где эти вшивые темные.Часть 4. Глава 19
Воин-маг поднял руку с Оком Асимиры, палец коснулся золотого слиточка, мысли призывают образ Халлига. – Халлиг, как обстановка? – Я у комнаты Жемины, – отвечает голос жреца. – Она внутри. Я запечатал окно и дверь световыми щитами, самыми плотными. Коридоры, лестницы и другие проходы тоже, но сил и времени на все не хватило, темные скоро их уничтожат. Поспеши, Эгорд!.. Подмога в пути? Эгорд улыбнулся. – Да. Хафал шевелит губами что-то вроде «удавлю гада». – Дождись, будем скоро, – сказал Эгорд. – Основной удар принял на себя Клесса. Не знаю точно, что за стенами крепости, но даже отсюда слышны звуки битвы. И в крепости темных много, один вряд ли справлюсь, поэтому... О боги, уже! – Халлиг? – Во имя света!!! – Халлиг! Связь обрывается. – За мной, – скомандовал Эгорд. Вновь замелькали коридоры, повороты, источники света, лестницы… Выбегают из подземелья, решетки сменяются дверьми. Эгорд не исключает, что Хафал попытается исполнить обещание удара в спину уже сейчас. Демон бежит рядом злой, наверняка подумывает о том же, хвост извивается, жало чуть вздернуто. Тиморис и Велира бегут позади такой же парочкой. Он косится с опаской, она – яростно, однако хрупкое перемирие все же держится... Приближается открытая нараспашку лаборатория. – Стойте! Эгорд остановился напротив входа, глаза щурятся от лучей светового щита, что закупоривает окно. Халлиг успел и здесь... Только бы выжил, надо спешить! Рука тянется к лаборатории. Из дверного проема вылетает розовое облако телекинеза, внутри – скрещенные золотые сабли. – Это твое. Сабли подплывают к Велире, рукоятки сливаются с ладонями, сияние исчезает. Воительница взмахивает саблями, те порхают как дрессированные огненные зверьки. Клинок ударил о клинок, вспышка искр, смуглянка остро взирает на Эгорда сквозь крылатый золотой крест. – Впечатляет, – сказал воин-маг одобрительно. – Надеюсь, впечатлит и врагов. Девушка улыбнулась. – Грозная выросла доченька, – одобрил Тиморис. Улыбка сменяется бледным узлом, ненавидящий взгляд заставляет папашу стереть ухмылку. Черноволосую красавицу загородил Хафал. – Хватит языками молоть, черви! Эгорд вновь протянул кисть к лаборатории, оттуда с быстротой стрекозы вылетело розовое облачко, на сей раз крохотное, в перчатку со шлепком нырнул стеклянный флакончик с бордовым зельем. – А это тебе. Воин-маг кинул демону. Тот поймал. – Что за дерьмо? – Не так грубо, все-таки тебе его пить... – Что?! – Не отрава, ее в тебе и так с избытком. Зелье вернет часть демонической силы. За мной! Пока бежали, Эгорд услышал за спиной звон, так разбивается стекло. Хафал или выбросил зелье, гордо решив не пить с рук врага, или все-таки осушил и отбросил пустой флакон... Ах Велиры и матерный возглас Тимориса позволяют думать, что все-таки пустой. Эгорд на бегу оглянулся. Хафал скалит зубы, порыкивает довольно, глаза сияют раскаленной зеленью. Тело укрупнилось, хвост и жало более длинные, мускулы как глыбы горного обвала, каждая хитиновая пластина толщиной с фолиант исторических хроник от начала времен, кровное равновесие в человеке-скорпионе сместилось к скорпиону. Но главное – кисти превратились в массивные клешни, похожи на клювы чудовищных птиц, верхние половины громадные как перезрелые дыни, нижние мельче, напоминают когти. Острые бурые овалы щелкают, блестят словно из стали, такими бы заряжать катапульты да пробивать стены крепостей. – Моя сила! – рычит демон. – Можешь в любой момент призывать ее, – объясняет Эгорд. – Но иссякает быстро, до следующего превращения надо будет ждать. – Эгорд, а ничего, – говорит Тиморис, – что он этой силой может тебя же... – Не выйдет, только время зря потеряем. Пусть лучше покажет себя с темными, посмотрим, из какого теста. – Р-р-р! Дверь комнаты, где Халлиг запер Жемину, светится пухлой желтой оболочкой, кокон света напоминает желе, пульсирует, из него торчат белые кинжалы лучей. У порога, под шипами солнечной черепахи ютится горка пепла. Эгорд задержал дыхание. Остается надеяться, что пепел темного мага, а не… Жреца нет. Эгорд озирается, но коридоры пусты, лишь в том, что ведет к лестнице, на полу такой же серый холмик. Тиморис пнул дверной косяк. – Опоздали! – Осторожно, не задень щит света, а то станешь таким же. Воин-маг кивнул на пепел под дверью. – Эгорд, только не говори, что эта кучка была Халлигом... – Не говорю. Указательный палец потянулся к «окольцу». Страшно, что ответом может стать молчание, но узнать, что случилось, надо. Однако в этот момент в конце коридора, где покоится пепельный конус, появился низкий черный силуэт в серебристой паутине узоров. Адепт Темного Ордена. Гоблин. Весла ушей приподнимаются, щеки, и без того впалые, темнеют, лоб растрескивается черными бороздами, длинный как комариная игла нос суетно вертится, взгляд рыщет по полу, костлявые пальцы загребают крошки от стен. Подносит ко рту, похожему на крысиный, шепот в пригоршню, окаймленные веерками морщин глаза смотрят на четверку. Последние слова заклинания на выкрике, темный маг швырнул горстку камешков вглубь коридора. В полете гранитные зерна растут, из них лезет густая серая шерсть, на плиты приземляются мохнатые пауки размером с собак, полет без задержки перетекает в стремительный бег, в страшном танце лапы несут брюхатых тварей на группу двуногих, жвала жадно трепещут. Но им навстречу выбегает тот, у кого тоже есть жвала. Ноги демона грохочут, за глазами тянутся две сияющие зеленые ленты, Хафал рычит, несется с наклоном вперед, хвост как противовес, жало покачивается над головой, в авангарде валуны клешней, щелкают как тугие механизмы капканов. За демоном в той же стремительной манере бежит Велира, смуглянку в доспехах уравновешивают широкие золотые клинки сабель, волосы летят черной кометой. Тиморис подался следом, рука сделала жест, что-то среднее между махом на прощание и попыткой ухватить. – Дочка, осторожнее! – Пошел ты! Рука опускается, незадачливый отец делает шаг назад. Клешня со всей дури протаранила паука в головогрудь, серый восьмилапый комок с визгом, похожим на свинячий, отлетает назад кувырком, сшибает другого. Вторая клешня с лязгом разрубила еще одну тварь между головогрудью и брюхом, фонтанчиком разбрызгивается густая зеленая кровь, половины убитого монстра спустя мгновение рассыпаются пылью, пол затуманивают серые пухлые волны. Третьего паука встретило жало, оба летели друг на друга быстро, арахнид оказался нанизанным до трети длины хвоста, жало и овалы сегментов вымазаны зеленым, в следующий миг легкий хлопок – и визжащая разлапистая пакость взорвалась тучей пыли. Четвертому пауку удалось проскочить мимо Хафала, но ловкача превращают в пылевое облако сабли Велиры. Демон и пиратка встали рядом, движения смешались в вихрь ударов, Эгорд будто вновь наблюдает через Око Асимиры тюрьму, где пленники отрабатывают боевые приемы, но на деле впечатляют куда больше, демон протяжно рычит, смуглянка издает короткие воинственные крики, в празднике ярости кажутся единым целым, паучья лавина разбивается о них как воды океана об утес, коридор тонет в подушках пыли. За плечо теребит Тиморис. – Эгорд! В коридоре, что справа, еще один темный маг. Человек. Лицо пересекает наискось широкий красноватый желоб шрама. Глаза злые, редкие седые волосы встали дыбом, как шапка свежего пушистого снега. В конце левого коридора возникла третья фигура в черной сутане. Архимаг. Черное одеяние роскошное, яркие узоры серебра, на шее черный амулет в виде паука, в кулаке посох из позвоночника какого-то зверя, голову венчает рогатый шлем, костяные кольчатые дуги едва не царапают остриями потолок, от них исходит красное сияние: источники темной магии. Лицо как у степного кочевника, глаза – узкие полоски. Под шум битвы демона и его подруги против пауков Эгорд начинает шагать к архимагу, позади слышно, как такие же шаги делает Тиморис навстречу темному со шрамом. Эгорд ускоряется, теперь уже не шаг, а бег. Рогатый раскручивает посох, из глазных полосок выбивается оранжевое пламя, набалдашник из козлиного черепа пожирает глазницами Эгорда, в разинутых челюстях закручивается шарик черной силы. Воин-маг успел вырастить перед собой ледяную стену, козлиная пасть выплюнула черный луч, гигантский ледяной зуб разорвало на парующие куски, воин-маг пронесся сквозь облако пара и осколочный рой. Лучи смерти один за другим покидают набалдашник, Эгорд бежит перед вырастающими и разбивающимися стенами льда, грохот такой, будто крепость рушится, за спиной остаются лужи, насыпи ледяного щебня, белый душный туман. Эгорд добежал до середины коридора, последний холодный щит лопнул под напором линейной черноты, воин-маг прыгнул вперед и чуть вбок, тело летит параллельно полу. Новая порция смерти прошила пространство, но мимо Эгорда, а тот в полете вышвырнул из ножен меч, клинок вспыхнул розовым пухом телекинеза, острая сталь рванула вперед, как спущенный с поводка боевой пес... Падение Эгорда смягчает возникший под ним пологий ледяной трамплин, по скользкой тропе доспехи скользят легко, как птица по воздуху. Эгорд перекатился, ноги и спина распрямились в шаге от архимага. Перчатка обхватила рукоять меча, клинок вылез из груди осевшего на колени архимага, вражий подбородок залит кровью, пламя в глазах угасает. Посох из ладони вывалился, глухой стук. Глухо отозвалось и павшее ничком туловище, сапоги Эгорда между рогами шлема. Воин-маг стряхнул с меча кровь, оружие вернулось в ножны. – Являться в гости без приглашения – дурной тон. Позади белесая пелена, куски льда расплетаются на пар, Эгорд бежит через теплую мглу, от каждого шага вода разбрызгивается, в мутной завесе лучи светового щита на двери Жемины. Бедняжке страшнее всех, сидит закупоренная, как в склепе, слышит весь этот гром, не понимает, что творится, надо зайти, успокоить... Туман редеет. Пол и стены коридора, где была битва с пауками, устланы коврами пыли. Обрывки и обрубки гоблинского тела в черных лоскутах, много темных пятен, поблескивают озерца, в самом большом лежит голова с торчащими ухом и носом, язык вывалился, из шеи торчат трубки вен, артерий, пищевода... Хафала и Велиры нет. В коридоре, где Тиморис сражался против темного со шрамом, тоже тихо. Тиморис сидит у стены, под чашей с огнем, дыхание тяжелое, у ног валяются сабли. Чистые... От темного мага остались только кусочки сутаны. Эгорд подходит. – В чем дело? Ох, ты ж, Ямор... Доспех на голени друга оплавлен, штанина сгорела, багровым блестят ожоги. Эгорд склонился над раненой конечностью, ладони зависли почти вплотную, концентрация на цепочке образов, шепот заклинания... Голень начинает испускать медовый свет, ее окутывает толстая пленка целебной энергии. – Как ты победил? – спросил Эгорд. – А я не побеждал... Несся на него, он швырял всякую гадость вроде огненных шаров, лавовых комет, я не вглядывался, только успевал уклоняться, отскакивать да голову нагибать. Какая-то из его гадостей задела-таки ногу, я упал на колени, в этот момент надо мной пролетел черный луч – и прямо в эту сволочь, испепелил вмиг! Эгорд холодеет. Друг, прошедший войну с демонами, вытащивший его из преисподней, едва не погиб от глупой случайности – луча архимага, от которого Эгорд увернулся в прыжке. – Чего тебя перекосило? – спросил Тиморис. – Учил бы ты магию, дружище. На одних сабельках далеко не ускачешь, а прикрывать каждый раз твою спину не смогу. – Но-но! – возражает Тиморис. – Я, между прочим... – Знаю, знаю. – Что знаешь? – Язык у тебя длинный. Вставай. Ожоги зажили, из дырок в штанах светится здоровая, как у младенца, кожа. – Эй, а где шерсть?! – возмутился Тиморис. – Какая шерсть? – На ногах! Я же мужик, а у мужика ноги волосатые, как у обезьяны, красоткам нравится! – Ничего, отрастет. Эгорд рывком поднял Тимориса за руку. – Да и хвастаться не перед кем, твои возможные обожательницы остались на большой земле. Тиморис усмехнулся. – Мотался на корабле туда-сюда и не мог привести девиц, порадовать друга... Животрепещущую тему прервало громкое шипение, так обычно шипят выбросы магической энергии. Воины повернулись к солнечному щиту, что стережет дверь Жемины. Рядом катается по полу Халлиг. От него разлетаются гибкие мурены света, такие бывают, когда кто-то телепортировался. Края белых жреческих одежд поедают язычки пламени, Халлиг вскочил, спешно топчет, по оранжевым змейкам хлопают ладони. Эгорд и Тиморис подбегают. – Халлиг! Воин-маг помогает затушить с помощью миниатюрной метели, тлеющие полы и прорехи зарастают инеем. Старший жрец опирается рукой на стену, другая половина тела держится на посохе. Тиморис придерживает. – Что случилось, где был?! – Ждал вас тут, но темные подоспели раньше. Пришлось бежать, одного сжег щит на двери, второго спалил мой посох, но их было слишком много. За мной была погоня, сбежал в подземелье, на третий этаж... Халлиг стирает со лба капли, пересохшие губы складываются в улыбку. – Помнишь, Эгорд, я говорил, что предпоследнюю ловушку взломал, осталось лишь спустить... – Та-а-ак... – Вот и спустил, хе! Затаился у нашей загадочной дверки, дождался, когда побольше темных спустится до самого низа. Как только первый до меня добрался, я влез в ловушку и сию же секунду телепортировался сюда. – А темные? – Не знаю... Пробыл там лишь мгновение, а меня вон как зацепило. Халлиг демонстративно обводит взглядом искалеченную одежду. – Ловушка выпустила огненных элементалов, должны были разбежаться по лабиринту, наброситься на первых встречных. Смею надеяться, им удалось. – Разделяю твои надежды, – сказал Эгорд. – Слушайте, а как же Леарит? – вмешался Тиморис. – Почему о ней никто не беспокоится? – Леарит в патовой ситуации, – объясняет Эгорд. – Темным не по зубам, они для нее не опаснее мошек, но богине запрещено вмешиваться в земные дела, помочь не может. Ей остается лишь сидеть в своем любимом зале на пятом этаже, следить за событиями. – А что за подмога, которую вы обещали? – любопытствует Халлиг. Эгорд улыбнулся. – Унеслась в поисках добычи. Тиморис тычет в Эгорда. – Представляешь, этот безумец выпустил демона и мою доченьку и уболтал перебить всех темных! Халлиг смотрит на воина-мага… Кивнул. – Если держал в плену, вместо того чтобы просто убить, то рано или поздно должен был освободить. А вот зачем... Воздержусь от поспешных выводов. Эгорд и Халлиг друг другу осторожно улыбаются. – Эй, чего лыбитесь? – недоумевает Тиморис. – Пока языки чешем, на острове хозяйничает толпа уродов в черных простынях! – Ты прав, – говорит Эгорд. – Проверьте крепость, нет ли еще темных. Если чисто, отправляйтесь к мельнице. Основной удар принял Клесса, ему нужна помощь. – Хорошо, – сказал Халлиг. – А может, пернатый справится сам? – вставил Тиморис неловко. – И держитесь вместе, – добавил Эгорд. – Если нападут Хафал с Велирой, постарайтесь не убивать. Очень прошу. Перекройте им путь и бегите. Халлиг кивнул. – А ты? – Проведаю Жемину, – сказал Эгорд. – Во дает, – восхищается Тиморис. – У нас тут бойня, а он по бабам... Мужик! Жрец и воин углубляются в треугольное горло коридора, фигуры все меньше, барабаны шагов затихают. Сабли Тимориса и белое пламя жреческих одеяний исчезли за поворотом. Эгорд приказывает световому ежу на двери втянуть лучи и раскрыться. Перчатка сжалась в кулак, осторожный стук... Дверь вылезла из проема натужно, но с облегчением, будто открыли шампанское, петли робко скрипят, в просвете возникают спокойные краски волшебного морского платья, призрачная кожа, легкие густые водоросли локонов, лицо, черты которого ускользают из памяти... Наяда. Разум упорно отказывается называть Жеминой. Под глазами блестят разводы от стертых слез. – Любимая... Эгорд делает шаг через порог, Жемина в то же мгновение отступает. – Эгорд, в чем дело? – спрашивает дрожащим голосом. – Халлиг сказал, напали темные маги... – Так и есть, родная. Но мы побеждаем. Воин-маг раскрыл объятия, Жемину упрашивать не надо, перепуганная, измученная тревогами девушка нырнула в стальную грудь, словно хочет утопиться, хрупкую спинку обхватывают ручищи из металла и ледяных чар. – Пришел убедиться, что с тобой все хорошо. Молчание... – Мне нужно идти, милая. Очистить от темных весь остров. Жемина медленно отстраняется. – Не бойся, вернусь даже без царапин, – пытается быть светлым Эгорд. – Главное, с тобой все хорошо. – Ничего хорошего, – сказала Жемина чужим голосом, как больная при смерти. Внутри что-то провалилось, словно монстр, сотканный из пустоты, одним мощным хватом отожрал кусок мяса, и теперь на месте сердца, легких, живота засасывает оставшуюся плоть холодная черная пропасть… – Что это значит, любимая? Из глаз Жемины на Эгорда смотрит тьма океанской бездны. – Я хотела не этого. Люблю тебя, Эгорд, но не жизнь, что тебя окружает. То сутками пропадаешь, а я маюсь в одиночестве, нелюбимая и ненужная, то нападают темные, и я трясусь от страха за тебя и за себя... Не хочу жить так! – Любимая!.. – Молчи! Ты не любишь... Жемина пытается быть яростной, но ярость быстро гаснет, на девушку смотреть жалко, обнимает себя за локти, голова втягивается в плечи, по телу озноб, будто стала меньше, как заблудившая в лесу девочка. – Лучше бы все как раньше, – бормочет под ноги. – Лучше бы этой крепостью правили темные. Все мои односельчане были бы живы, спокойно жила бы на мельнице еще сто лет... – Что? – Лучше бы ты не появлялся в моей жизни. Эгорд не верит. Вынес бы нападение сотни магов, новую войну с демонами, но чтобы вот так... Это даже не удар в спину, чем грозил сын Зараха, это... Жемина сейчас разрыдается, но нечеловеческим усилием сглатываетморе слез, губы сжались в бледную полоску, девушка пытается быть железной. – Тебе пора на битву. Славной победы. Будто сказала: «Пропади ты пропадом». Эгорд выходит, дверь закрывается… Полминуты на восстановление защитного светового купола. Теперь Жемина под непроницаемым коконом, будто не здесь, а где-то в другом мире... И от этого чуть легче. Закалка ледяного мага позволяет держать себя в руках. Уж что-что, а холод переносить обязан, еще и силы из него черпать. Так даже лучше, после такой встряски разум старается заглушить эмоции, не растаять от горечи, морозная ясность мыслей сейчас нужна. Страдать будет потом...Часть 4. Глава 20
Эгорд на башенной крыше. Солнце светит ярко, ветер похлопывает тканью плаща. С высоты остров как полость чаши. Эгорд словно взирает на живую карту военных действий. Далеко внизу суетятся черные пятна: маги, присягнувшие тьме. Шустро мелькают, как насекомые, огненные шары, сгустки лавы, черные лучи. А высоко в небе кружат два знакомых силуэта – демон и некромант. Демон в красном плаще с капюшоном, из-под свободно волнующихся складок торчат кожаные крылья, вьется лента хвоста. Некроманта в сером плаще видно плохо из-за костяной виверны, белый скелет разбрызгивает пучки фиолетовой энергии... Кто эти двое? Что заставило их объединиться? Легкое касание пробудило «окольцо», в букете лучей Эгорд видит остров глазами невидимой ледяной стрекозы, та кружит сейчас где-то в небе. Усилиями воли воин-маг переселяет взгляд из одной стрекозы в другую, летучие разведчики рассеяны по всем уголкам этой земли: в полях, скалах, пещерах, у горного склона, внутри и снаружи мельницы. И в крепости. Зоркие «окольца» стрекоз заменяют им глаза, прошивают вниманием каждый этаж: комнаты, залы, хранилища, паутины коридоров… Эгорд вселился в стрекозу, что патрулирует второй этаж тюрьмы. Крылатая стражница пролетает у черного провала, где ступени лестницы, ведущей на самое дно подземелья. В этот момент оттуда вырвался человек, его поедает густое воющее пламя, черная сутана тает, рассыпается, дыры с огненными челюстями пожирают со всех сторон, пламенные полотнища бьются как под порывами сильного ветра, хотят разбежаться, но их держат огненные корни, врастают в человечье мясо глубже и глубже. Темный маг истошно кричит, тело катается бревном, но в итоге ненасытная стихия заставляет умолкнуть, обмякнуть. В оранжевом облаке кости сияют как обугленные поленья, кружит пепельный снегопад. Огненный элементал настиг жертву. Другие темные, которые забрели на третий этаж подземелья в погоне за Халлигом, скорее всего, встретили ту же судьбу... Следующая стрекоза. Во дворе темные маги против Халлига и Тимориса. Воин окружен световым щитом, на нем бренчат артефакты. Сильный и ловкий, перепрыгивает от мага к магу, после встречи с ним каждый из темных в лучшем случае сбивается с толку, не может какое-то время собраться для нового заклинания, а в худшем – падает замертво. Старший жрец охраняет главные ворота здания, не забывает время от времени подзаряжать щит Тимориса, посох стреляет белыми лучами, рассыпает то одного, то другого невезучего адепта тьмы в пепел. Темный закрадывается Халлигу за спину, из черной энергии готовит порцию смерти... Эгорд оставил стрекозу наблюдать, а стрекозе, что рядом, приказал наброситься. Ледяное насекомое вгрызлось лапками, жвалами и хвостиком в рожу темного, плотный контакт частично рассеивает невидимость, стрекоза теперь будто призрак. Темный с криком схватился за лицо, пальцы пытаются отодрать зеленую тварь, сутана в панике крутится. Темный упал на мощеную дорожку рядом с клумбами, оцепенел, лишь конечности подергиваются. Ядовитый лед ожидания оправдал. На краю взгляда наблюдающей стрекозы Эгорд увидел предвестье чего-то подлого, стрекоза обращает Око Асимиры в ту сторону – к вершине стены. И действительно, там планирует атаку темный маг, ладони скапливают черноту, выстрелить лучом смерти, не спасет даже световой щит, слуга Темного Ордена целится в Халлига. Воля Эгорда – и стрекоза-созерцатель взмыла ввысь. В «окольце» маленький, удаленный человечек в колышущихся одеждах цвета золы за какие-то мгновения разросся до великана. Щетинистый подбородок, удар, крик. Темный слетел со стены, будто зарядили кулаком в нижнюю челюсть, полотно тьмы описывает в полете дугу, маг переворачивается через голову, та болтается в неестественной свободе. Туша упала на склон горы уже без жизни, обмякший мясной мешок катится, пробуждаются пылевые гусеницы, хрустят ломкие кустарнички, мертвый маг прокатывается недалеко от Хафала. На просторе, где не сковывают тесные тюремные плиты, ловкость демона возросла. Словно собранный из бурых стальных бобов огромных размеров, силуэт Хафала с помощью прыжков, перекатов, разворотов перемещается в воздухе как рыба в воде, быстро и грациозно, движения чередуются с плавного на резкое и обратно, в резких – сокрушительная мощь, на ее пути лучше не оказываться. Темные кидаются колдовскими сгустками, умирают с частотой ударов кузнечного молота по наковальне, Хафал широченными шагами и прыжками возникает то рядом с одним, то прямо перед вторым, то за спиной у третьего, в промежутках уклоняясь от снарядов. Клешня отстригла очередному магу обе руки. Хафал прыгнул по склону вниз, машина мышц свернулась шар хитиновых панцирей. Медное ядро с грохотом катится вдоль тропы, выкорчевывает камни, сминает хрупкие черные соломинки под названием «темные маги», те либо кувырком отлетают, либо становятся плоскими и красными, соскальзывают как отбивные с разделочной доски... Два мага-стрелка в стороне от очага боя – у стен крепости, на огромных серых валунах, с безопасных насестов метают магические снаряды, пытаются попасть в Хафала. Одна за другой их головы подпрыгнули, срезы шей выпускают кровавые родники, обагренные сабли Велиры в полете крутятся. Рукоятки вернулись в ладони хозяйки, смертоносное золото стряхнуло кровь. Велира соединила рукоятки рубиновыми торцами, узоры на клинках выплеснули магическую силу, сабли превратились в золотую летучую мышь В полете «крылья» не двигаются, как у парящего ястреба, Велира держится за слитую рукоять, тянется словно хвост, словно гибкая ленточка за бумажным змеем. Золотые крылья несут девушку по широкой кривой к Хафалу, тот яростно сражается за холмами в кольце темных. Равнина. Кольцо темных сжимается вокруг человека-скорпиона, каждый передвигается осторожно, из стороны в сторону, иногда украдкой, пригнувшись. Темные приближаются, но никто не хочет быть в центре, там пирует смерть, ножом и вилкой ей самозабвенно служит Хафал. Клешня прямым тараном превратила грудную клетку мага в винегрет, тот, закрывшись пополам как книга, отлетел, напоролся на ветки сухого дерева. Около демона поросший мхом огромный камень, такой не всякая лошадь вытянет, а Хафал пнул как по мячу, серый мохнатый метеорит расплющил сразу двух неудачливых темных. На одного из подкрадывающихся пикирует золотая летучая мышь и комета пышных черных локонов. Темный маг с визгом исчез в траве, на его месте вспрыгнула Велира. В каждой руке по сабле, на золоте поблескивают красные ручейки. – Опять ты! – рыкнул демон. Велира уклонилась от огненного шара, метнула саблю. – Одного тебя растопчут! Хвост разрубил следующего мага, демон развернулся к пиратке. – Гр-р-р! Щас растопчу тебя! В ладонь девушки, вертясь со свистом, вернулась сабля, на клинке свежая кровь. – Топчи лучше этих. – Помощь не нужна! – А компания, чтоб не скучал? – И так весело, ха-ха! Битва разгорается с новым жаром. Хафал и Велира сражаются вместе, порой даже сообща – он ранит, она добивает. Хафал будто делает ей подарки в виде ослабленных врагов, а Велира красуется, тешит демонический взгляд эффектной расправой, как танцовщица завораживает султана изысканными движениями. Эгорд помогает через крылатых шпионок, стрекозы облепляют магов, вонзают зеленые льдинки, ядовитые зернышки тают в крови, растекаются по жилам, мышцы темных немеют, маги исчезают в траве, могут лишь дрожать, пускать пену, а призрачные зеленые стрекозы, оторвавшись от жертвы, вновь обретают невидимость... Самое ужасное побоище – у мельницы. Десятка три темных окружили Клессу, проливают на него дождь заклинаний, бросаются в ближний бой с черными колдовскими мечами из текучей грязи, что не грязь, а концентрированная темная сила. Клесса будто в сердцевине пчелиного роя, где не только темные, но и сотня всяких тварей из неживой материи, вроде пауков, что нашептал гоблин. Тут и собственно пауки из камней, и песчаные осы, и угольные мухи, и кобры, сплетенные из травы, и деревянные ящерицы, и все – огромные. Хотят задавить числом. Демоническая сущность овладела Клессой полностью. Закованная в ледяную корку земля вокруг мельницы усеяна останками големов, трупами магов. На снегу отрубленное чешуйчатое щупальце, одно из тех, что заменяют Клессе ноги, из гигантского хлыста течет синяя кровь. Остальными тремя Клесса пронзает с такой силой, что жертва оказывается нанизанной до середины, точно на вертеле. Скручивает кольцами, как змей, и сдавливает, выжимает из тела истошный вопль, багровый сок брызжет как из персика, бросок – и мокрую кожуру в черной сутане подхватывает океан. А бывает, щупальце сворачивается в петлю, Клесса накидывает аркан на врага, швыряет в другого. Темный подлетел сзади верхом на песчаной осе, прыгнул сверху, грязевые сабли отрубили демону крыло. Полотно из черных и красных перьев, облепленных инеем, падает медленнее, чем отрубивший его темный. Когда он упал, крыло рухнуло на него страшной тенью, прихлопнуло как комара. Клесса воет, пробуждаются резервы ярости, глаза магмы вспыхивают, безумные, кровожадные, как во времена, когда командовал армией демонов. Крылом, что уцелело, бывший генерал Зараха раскидал очередную волну искусственных тварей, клюв распахнулся, демон изрыгает клубы морозного тумана, плотные белые облака превращаются в ледяные скалы, внутри можно различить застывшие очертания големов и магов… Что-то сбило Эгорда с башни, увлекся наблюдением через «окольцо», не заметил опасность. Эгорд падает, мир начинает кувыркаться. Но не страшно, будто смотрит на этот хаос не своими глазами, а в кресле лаборатории, за чашкой кофе, через Око Асимиры... Падение замедляет снежная воронка, колесо кувырков удается остановить, магическая вьюга загибает направление полета, ее создатель будто скользит с ледяной горки. Стальные подошвы ударились о камни. Между ними светло-коричневые травинки, журчит прозрачная живая веревочка ручейка. Эта сторона горы более темная, отсюда не видно берегов, зато позируют во всей таинственной суровой красе скалы. Настоящие джунгли скал. Эгорд изучил их мало, не было времени... Звуки битвы добираются с трудом, глухим эхом. Далеко в вышине – крепость. От нее к Эгорду круто снижаются некромант на виверне-нежити и крылатый демон в красном плаще. Только что были пятнышками, но горстка мгновений – и воин-маг чувствует порыв ветра от костяных крыльев, виверна усаживается на большом старом дереве, крона просыпает сухие слезы веток, всадник смотрит из тьмы под серым капюшоном глазами снежного фиолета. Демон бесшумно, с изящным присестом, как на балу, приземлился напротив Эгорда. Выпрямился. Даже за алыми складками плаща проступают изгибы великолепной осанки. Длинные кожаные листы крыльев поднялись будто обелиски из вулканической породы, демон вышагивает к Эгорду кошачьей походкой, багровые пальцы с коготками подцепили края капюшона, ткань сплывает по волнистой реке локонов цвета глубокой ночи. – Милита, – произнес Эгорд. – Подозревал, что ты, но была надежда... – Она далеко не первая, кого я убила. Глаза сияют только что отлитыми железными ядрышками, губы блестящие, тугие как вишни, малиновая кожа пронизана сеточкой жил, внутри течет магма, лицо как под живой оранжевой вуалью. Подбородок надменно приподнят, стрелочка губ слегка повернута вверх. – Все-таки связалась с некромантами, – говорит Эгорд. – Хоть Витор и просил этого не делать... – Ради него, «старший братец», – ответила Милита с наигранной невинностью, резко перешедшей в язву. – Сомневаюсь. – По крайней мере, в начале. Но пока была личем... Видишь ли, некроманты избавили от того, от чего страстно желала избавиться всю жизнь. От страхов. Немертвые абсолютно их лишены. Не боятся ни боли, ни смерти. Боль испытывать не могут, а через смерть уже прошли. И я благодарна за этот подарок... – Демонам тоже благодарна? Бордовые крылышки ресниц взмахнули, Милита смеется. – Демоны не только схожи с некромантами в бесстрашии перед болью и смертью. Они вернули мне способность получать наслаждения. Ох, Эгорд, если бы знал, какое удовольствие жить в этом сильном, легком, горячем теле... Даже делать ничего не надо, блаженствуешь только от того, что чувствуешь каждую его частичку! Словно каждый мой кусочек плоти и каждая капелька крови – это он и она, которые занимаются любовью, и я вся скроена из миллионов таких любовников... Жизнь демонов прекрасна, свободна и беспечна. Об этом и мечтала, когда была слабым запуганным человечком. Кулаки воина-мага стиснулись до треска перчаток, кольчужная ткань и пластинки покрылись мохнатыми корешками льда. – В сравнении с дарами некромантов и демонов мы с Витором для тебя – никто. Ничем толком не помогли, не избавили от страхов, всего лишь любили, кому это нужно... – А сам-то ты, Эгорд, ценишь тех, кто тебя любит? В груди дрогнуло. Жемина… Эгорд о ней забыл. Забыл о той, кто всегда о нем думает, кто любит и ждет его возвращения... – Когда Зарах убивал Витора, – говорит Милита, – ты не очень-то рвался спасать лучшего друга! – А ты не очень рвалась спасать любимого мужчину! Мы были там оба... – Да, оба хороши, – протягивает демонесса философски. – Показали, какие на самом деле... Но я любила Витора. Как умела, но любила. Да и тебя тоже, старший братец... Эгорд невесело усмехнулся. – Сперва натравила пиратов, сейчас – Темный Орден... Это, видимо, знаки любви и внимания. – Когда ты не дал мне расправиться с Зарахом, и правда жаждала изорвать тебя на кусочки, даже просила Ямора отпустить в земной мир, чтобы убить тебя, твоего болтливого дружка и эту небесную подстилку Леарит, но царь не позволил... Со временем успокоилась, даже начала забывать, но когда этот неудачник Хафал облажался, Ямор призвал меня, сказал, чтобы довела начатое... Милита улыбнулась с горечью. – Знаешь, Эгорд, тебя даже жаль, но ничего не поделать. Хочется отблагодарить демонов за то, что подарили бытие без страхов, и если Ямор просит твоей смерти, я постараюсь. Он, видишь ли, считает, что немного поспешил, когда отпустил вас. Недооценил твоих возможностей, говорит, вы становитесь слишком опасными для некого... равновесия. – Некроманты думают так же? Эгорд кивнул в сторону дерева, откуда следят накачанный фиолетовой энергией скелет виверны и ее хозяин в сером плаще. – Почему этот некромант с тобой? Милита изменилась, у переносицы выступила черная звезда морщин, голова наклонилась вперед, локоны спрятали скулы в тень. – Не твое дело, братец. Пора отдавать долги. Демонесса изящно отводит коготками края плаща, алая ткань оседает на камни. На Милите черные доспехи, такие же, какие были на Хафале, когда тот держал Эгорда, Тимориса и Леарит в плену. В центре нагрудника мерцает, как звездное небо, кристалл, от него исходит великая мощь. – Ямор подарил эти доспехи. Не только сохраняют демоническую силу в земном мире, но и... Эгорд выбросил к Милите руку, пытается сковать демонессу толстой ледяной оправой, но все, что удалось, – покрыть лодыжки тоненьким слоем изморози, ледяная вата от близости с телом, которому кровь заменяет лава, испарилась. Милита смеется. – Но и подавляет людскую магию. Теперь ты беспомощен как ребенок, а я... Земля начинает дрожать. Вокруг Эгорда появились летучие змеи дыма, руки и ноги уже скручены, дымные оковы поднимают Эгорда, он словно распят на невидимой виселице. Вырваться не пробует. Знает, что бесполезно. По крайней мере, без ярости. А разозлиться на Милиту как на Хафала, чтоб закипело, мешают воспоминания. Гору трясет, вода из ручейка выплескивается, по склону катятся валуны, скользят ковры булыжников. Милита увеличивается вместе с доспехами, пластины дышат пепельными клубами, заточенная в них сила едва удерживается в столь тесном вместилище. Меняются и черты демонессы, в ней становится больше от демона, линии хищные, как у красного дракона, жилы вздуваются от потоков магмы, жидкий металл сияет бело-золотым, местами сеть сосудов разрывается, лава вытекает, налипает горящими островками, скоро на их месте будут стальные корки. Глаза как пара солнц, что светят за пеленой хмари. – Я такая же сильная, как в царстве демонов! Оковы дыма растягивают Эгорда, в суставах жжение, зубы стиснуты, доспехи скрипят. Земля вокруг Милиты и Эгорда растрескивается, разломы выпускают тугие струи лавы, гул страшный, оранжевые сияющие колонны венчаются пухлыми шапками, брызги весом с кабана, упав, раскидывают камни, лавовые озера пожирают траву и кустарники, те вспыхивают суетливым пламенем. Жарко как в царстве демонов, на лице виноградины пота стекают к подбородку, Эгорд не может сдержать хриплый стон, тело горит снаружи и изнутри, кажется, вот-вот останется лишь кожа, да и та рассыплется пеплом... Милита смеется. – Ты умрешь, Эгорд! Пот заливает глаза, стон переходит из хриплого в пронзительный. Крылья Милиты расправились, хвост в бешеном танце, демонесса парит в нескольких метрах над землей. – Умрет и твой дружок Тиморис! Костяная виверна встала на дыбы, сук под ней со скрипом прогнулся, крылья хлопают друг о друга внутренними полотнами, рассеивают пучки фиолетовой маны, виверна словно отпускает овации, череп на длинной шее запрокинут к небу, нежить воет будто в восхищении. Некромант невозмутим, только плащ колышется, глаза под мраком капюшона светят белоснежно. Милита демонстрирует улыбку-оскал. – А еще сдохнет эта небесная шлюшка Леарит, ха-ха-ха! На нее обрушилась раскаленная белокрылая звезда, Эгорд прищурился, в ядре звезды женский силуэт в доспехах из серебра. Леарит придавила Милиту к земле коленом в живот, ладонь держит за горло, демонесса кричит, хвост и кожаные паруса отчаянно бьют о камни, но туловище прижато намертво. Крылатая богиня словно статуя льда, пронизанная миллионами лучей, столь чистые бывают либо в пустынях, где воздух плавится, либо в заснеженных ледниках на краю мира, либо в небе, за облаками, там солнце близко, как лицо любимой в объятиях. А Милита под ней точно пламя, языки изгибаются, трепещут в жажде оторвать корни от того, что горит, освободиться... Но рядом с кристаллом в нагруднике Милиты сила богини угасает, аура света слабеет, солнечные волокна, из которых сплетены крылья, укорачиваются, держать демонессу все труднее, хоть и старается хранить величие. Пока сила не истекла совсем, Леарит свободной ладонью вцепилась в кристалл, тянет на себя. Черные доспехи Милиты сопротивляются как живые, выпускают плотные пепельные клубы, змеи дыма штурмуют серебряную защиту богини, пытаются скрутить. На лице Леарит напряжение, крылья исчезли, баланс сил вот-вот сместится к демонессе, та сбросит богиню, сможет растерзать когтями, заколоть хвостом, утопить в лаве, приказать дымным змеям сожрать. Кристалл из нагрудника вырвался. Милита протяжно кричит, дым рассеивается, Эгорд, ощутив свободу, с грохотом ударился о камни, на четвереньках устоять удалось, в теле слабость, под доспехами холодная пустота, будто ни мышц, ни нервов, в глазах муть... Богиню сбила всей массой костяная виверна, Леарит отлетела, выпрыгнувший из ладони кристалл поймал всадник в сером плаще. Виверна, оставив за собой сочный лиловый шлейф, резко развернулась к Милите, хвост взмел волну камней и пыли. Демонесса на земле стонет, выгибается, как когда-то Хафал... Леарит! Она сейчас упадет в разлом с лавой! Эгорд не понял, как ему удалось прыгнуть так далеко, может, телекинез, может, метель, заклинания смешались из лоскутов в капле времени, как при битве с сыном Зараха. Воин-маг успел захватить богиню в кольцо объятий, обоих пронесло над лавовым котлом, у его берега человек и богиня упали. Эгорд на спине, встряска, несмотря на боль, приятная, чувствительность возвращается, доспехи от близости с расплавленным металлом нагрелись. Леарит где-то рядом, справа, пальцы сквозь перчатку ощущают тепло божественной руки. Перед глазами – небо... Из-за края светло-голубой бездны плавными толчками выплыл в облаке лилового пламени скелет виверны. Некромант-всадник держит Милиту, наспех укутанную в красный плащ, на коленях. Демонесса обмякшая, висит у него на плече. Крылатый силуэт углубляется в небесную лазурь, уже крохотный как насекомое, фиолетовый светлячок летит от острова прочь, приближение к горизонту заставляет исчезнуть... – Леарит, ты в порядке? – спросил Эгорд как в трансе. Молчание. – Конечно, я же богиня, – ответила Леарит мягко. – Опять меня спасла. Боги накажут... – Главное, ты жив. – Леарит... – Надо узнать, что с остальными, – аккуратно перебила богиня. Воин-маг заставляет себя протрезветь. – Конечно. Поднимаются. Через «окольцо» и ледяных стрекоз Эгорд рассматривает остров и крепость. Темные побеждены, Халлиг и Тиморис сообщили, что некоторым удалось бежать, но куда – загадка. Быть может, как и некроманта с Милитой, их уже на этом клочке суши нет, а может – скрылись в скалах. В любом случае, особой угрозы не несут, им бы раны зализать. Хафал с Велирой, судя по всему, сбежали туда же... Интересно, что выйдет: союз с остатками темных или охота на них с целью продолжить тренировку? Впрочем, сейчас задачу выполнили, от клешней и золотых сабель пало много псов Ордена. Леарит вернулась в небо. Пока Эгорд переставляет уставшие ноги по горе, холмам и равнине на пути к мельнице, взгляд отдыхает на ее далекой фигурке. С горы по тропе спускаются Халлиг и Тиморис, их с Эгордом дороги шаг за шагом намерены пересечься, но без спешки. Неторопливость – самый первый и желанный трофей после битвы. – Где пропадал, парень? – говорит Тиморис измученно, но с радостью. – Отсиживался, пока грязную работу работали. Хоть бы подсобил, что ли... Эгорд хочет сказать, что подсобил, но о стрекозах лучше помалкивать. – А Хафал с твоей дочерью чем не помощь? – Ну да, сейчас помогли, а теперь ищи их, – ворчит друг. – Затаились, и ходи теперь, бойся жала в спину! Или сабелька золотая прилетит по мою голову... – Скорее всего, бежали в скалы, – сказал Халлиг. Вид у него изрядно потрепанный, но спокойный. Эгорд ведет спутников к мельнице, в траве мелькают окровавленные сутаны. – Ничего, пусть наслаждаются свободой. Да и в скалах не очень-то разгуляешься. Та же тюрьма, только чуть просторнее. – С острова не сбегут точно, – сказал Халлиг. – Это и беспокоит, – не унимается Тиморис. – Сомневаюсь, что они хотят сбежать. У них тут, как бы сказать... неоконченные дела. У каждого дела две ноги, две руки и голова. Смею предположить, ребята жаждут отделить их друг от друга... Эгорд слушает вполуха. Снежно-ледяной покров вокруг мельницы устлан трупами темных и прахом големов. Пепел, песок, земля, трава, щепки, камушки, куски тел в черной узорчатой ткани, бордовые брызги и пятна... Хватит сделать новый слой почвы, плодоносил бы как королевский сад! Осталось вскопать, хотя лопата утонет, так и не достав штыком до снега. В каше выделяются отрубленные щупальце и крыло, гигантские, кровь вокруг темно-синяя, как чернила. Над утраченными конечностями возвышается хозяин. Клесса парит на медленных волнах щупалец, от мощных вдохов-выдохов ледяные доспехи надрываются белыми трещинами и срастаются. Сквозь ноздри пышут облака мороза. Под шершавыми от инея веками – ртутно-красные сферы. Даже с тремя щупальцами и одним крылом Клесса кажется симметричным. Эгорд вглядывается. И впрямь: на месте отсеченного щупальца мерцают призрачные контуры этого самого щупальца! С крылом то же самое. Будто некий художник набросал в воздухе эскизы недостающих частей тела. А затем... Эгорд, шаги которого замедлились до черепашьих, вовсе замер. Тиморис негромко ругается. – О боги! – прошептал Халлиг. Отрубленные крыло и щупальце кристаллизуются, что-то среднее между льдом и бриллиантами, распадаются на тысячи кристаллов размером с орех, те рассыпаются на зерна, зерна на пыль. Рой частичек нежными лентами плывет к контурам крыла и щупальца, заполняет внутри них пустоту. Бриллиантовая пыль соединяется в зерна, зерна в орехи… Вскоре Клесса стал обладателем великолепных кристаллических конечностей. Те превращаются в плоть, новорожденное щупальце покрывается черной чешуей, крыло – черными и багровыми перьями. От прежних не отличить. Демон-полукровка здоров, как до начала битвы. Он и троица приближаются друг к другу. – Ничего себе! – воскликнул Тиморис. – Клесса, как такое возможно? – спросил Эгорд потрясенно. – Благодаря Камалии. И вам. Троица взобралась на ледяной утес, тот возник от дыхания Клессы, под толщей холодного хрусталя погребен темный маг с выражением на лице, будто пожалел, что в эту затею ввязался. Но даже на вершине ледяного помоста Эгорду, Тиморису и Халлигу приходится взирать на Клессу снизу вверх. – Как это понимать? – спросил Эгорд. – Ресурсы Светлого Ордена, которые ты принес, я переместил к себе в голову. – В голову?! – почти хором воскликнули люди. – Так же, как когда-то переселилась в меня Камалия. Книги, артефакты, лаборатория, ингредиенты... Это нужно ей, чтобы заниматься магией и алхимией. Внутри меня, в нашем с ней мире. Она хочет помогать держать в узде мою демоническую жажду. А мне хочется чувствовать Камалию лучше. Наша связь с каждым днем крепнет, сливаемся в целое. Камалия уже способна влиять на материальный мир... Она поклялась остаться во мне, и хотя мы создали прекрасный мир из мыслей, не хочу, чтобы она ощущала себя в тюрьме. Но выходить Камалия не желает, да и мне, честно говоря, так спокойнее. Пока она во мне, ее жизнь под моей защитой, а меня мало кто может победить. Да и мне лучше одному не оставаться... Вокруг головы Клессы начинают кружиться звездочки. Искорок все больше, они соединяются в линии. В созвездие высотой с человека. Эгорд узнает... – Камалия! – Здравствуй, Эгорд, – говорит жрица эхом. – Здравствуй, брат Халлиг. Здравствуй, храбрый воин Тиморис. Тиморис схватился за шлем, рожа от улыбки широкая. – Ну даешь, подруга! – Приветствую, сестра, – откликается Халлиг с добротой. – Рад, что нашла свое место и призвание. Камалия почти настоящая, лишь немного прозрачности, девушка парит перед Клессой на уровне его туловища, ножки подогнуты, привидение покачивается вверх-вниз, этому ритму вторят маятники синих прямых волос. Белые складки кожаных сапог, облегающих штанов, туники. Золотая эмблема солнца и лучей-рук. Длинная реечка посоха с вытянутым ромбом на конце, внутри миниатюрное солнышко. Камалия плавно описала вокруг Клессы виток, зависла у его плеча. – Я правда на своем месте. Эгорд смотрит ей в глаза. – Ты стала совсем другой... – Я нужна Клессе. А он нужен мне. В нашем мысленном мире спокойно и светло. Помогаю ему хранить добрую половину от демонической. Теперь могу еще и лечить. – А прикасаться к предметам можешь? – любопытствует Тиморис. – Иногда. Камалия впиталась в Клессу, призрачная фигурка появилась у другого плеча. – Могу пролетать насквозь. – Главное, ее невозможно ранить или убить, – говорит Клесса. – Даже если коснется смерти, погибнет лишь это воплощение, Камалия тут же создаст новое. Эгорда накрыла волна тоски. Милита... Такая жизнь «младшей сестренке» подошла бы. Витор спрятал бы у себя в голове, в мире мыслей Милита создала бы Вселенную без страхов, жила бы в полной безопасности, хранила бы душу Витора, а он хранил бы ее в себе, как второе сердце... – Буду за вас молиться, – сказал Халлиг. – Только за Камалию, – поправил Клесса. – Боги людей не одобрят молитву за демона. – Демон лишь наполовину. Призрак Камалии развернулся к Клессе, прозрачная ладонь опустилась на широкую, как доспех могучего воина, грань клюва. Ледяной дыхание демона замерло, словно боится обморозить нежную ладошку, тяжелые веки опустились, Клесса пытается прикосновение ощутить... – Молюсь за тебя каждый день, – прошептала Камалия. Грубой, будто высеченной из гранита ладонью Клесса проводит вдоль щеки жрицы, тонкой, прозрачной, как лепесток. – Сердце мое... Эгорд наблюдает. Перед ним то, что никогда не будет доступно ему. Он – лед. Разум выше чувств. Воин-маг спешит уйти, сказал, что нужно проверить остров, не осталось ли где темных магов и големов. Тиморис увязался следом, но Эгорд дал задание – очистить крепость от трупов. Точнее, свалить во дворе, а Халлиг сожжет. Эгорд огибает гору по склону, шаги вялые. Хочется побыть одному... Идея плохая, обычно так легче не становится, болото серых мыслей затягивает, полезнее заняться делом, отвлечет. Но ничего поделать Эгорд не может. Видимо, наступила потребность. Воин-маг отвлекает себя созерцанием полета Леарит. Богиня как раз пролетает над ним, высоко-высоко... Бах! Из недр ясного неба в Леарит ударила молния. Богиня падает, серебро доспехов проводит отсветы, руки и белоснежные волосы тянутся следом безвольно, крылья расслаиваются на солнечные языки, будто жгутики пикирующей на дно океана медузы. Еще молния! Крик. Ноги несут так, что земля не ощущается, Эгорд рычит, всему, что под сапогами, нет пощады: камни разлетаются как осколки от взрыва, мох проседает на глубину, куст превращается в лепешку щепок. Злая сила мчит, наверное, так же бежали по лабиринту подземелья огненные элементалы в поисках добычи. Взор прикован к падающей фигурке... Снежная воронка бросила воина-мага вверх, руки подхватили тело богини, на розовом облаке телекинеза Эгорд приземлился там же, где случилась битва с Милитой. Лава успела подстыть, темно-красная, как запекшаяся кровь. Две пары глаз встретились. Эгорд прячет себя и Леарит под тесный, но очень толстый ледяной купол. Молния сообщила о себе кошмарной силы ударом, уши ломит, челюсти как магнит и железо, лицо воина-мага перекосилось от боли и гнева. Внутренняя поверхность купола побелела от паутины трещин, Эгорд подпитывает ледяную полусферу энергией, стены срастаются, под пузырем уютная синева, тут бы наслаждаться бы покоем, а не держать оборону. Молния за молнией обрушиваются на ледяной щит, разлетаются в шипящем пару глыбы обломков, но Эгорд не устает заращивать купол толстым льдом. грохот перестал доставлять боль, слух привык. – Эгорд... Боги наказывают меня. Не бери на себя эту боль... – Никто, – хрипит Эгорд, – не смеет причинять тебе... Даже боги. Чувствует, что сходит с ума в каком-то едином, верном направлении, и ему нравится, как узнику в высокой башне, который взломал решетку и прыгнул в пропасть ради вожделенных мгновений свободы. Земля от его магии промерзла будто на крайнем севере, Эгорд питает купол, как корень – дерево. Капли пота превращаются в снежинки и градинки. – Не позволю! – рыкнул Эгорд. Он и ледяной купол как одно существо, воин-маг пронизывает его плоть ледяными нервами, чувствует колебания, сдвиги, разломы, чувствует боль, когда куски ледяного мяса вырываются клювами молнии. Но от этого ярость лишь распаляется, Эгорд наращивает новые слои льда, купол становится вдвое, втрое толще. Чем чаще и напористее бьют белые копья, тем больше холодный синий гриб разрастается, воин-маг выжирает из себя силы жадно, только бы ледяной панцирь становился выше, если понадобится, вырастит гору до небес, вспорет вершиной надменных божков, возомнивших себя судьями! Никто не смеет трогать Леарит, никто!!! Буря молний оборвалась. В гудящей тишине Эгорд и Леарит смотрят друг другу в глаза, сквозь толщу льда звучит рокот океана, громко, отчетливо, будто берег совсем рядом... Не сразу Эгорд осознал, что это его собственное дыхание. Зубами стянул перчатку, пальцы проскальзывают по щеке богини, теплой как лучи рассвета. – Леарит... Кисть Эгорда обняла солнечная ладонь. – Мы не должны, Эгорд. – Но ведь хотим. – Между нами не только боги... Она тебя любит. – Леарит!.. – Против богов пойти готова, но против любви... Прости. Эгорд едва держится, чтобы не обнять. – Ты так близко, Леарит... И так далеко...Часть 4. Глава 21
На следующий день, когда островитяне закончили устранять последствия атаки Темного Ордена, Эгорд прогуливается по тропинке, что ведет в скалы. Самая неизученная часть острова. И самая большая – две трети площади, если считать чистую горизонталь, а сколько пещер, каньонов, подземных озер... Хорошо, есть стрекозы. В одиночку исследовать эти богатства времени не хватит, а надо. Скоро на остров прибудут первые ученики, нужно исключить как можно больше факторов риска. Пока ноги поднимают по крутой тропинке, воин-маг смотрит в букет лучей Ока Асимиры. Здесь никто не видит, можно позволить себе наблюдать за островом через стрекоз. Наверное, нечто подобное испытывают боги, что зрят все и сразу. Очередная стрекоза, куда переселился взгляд хозяина, пролетает вдоль берега. Океан дышит громко, умиротворенно, волны высотой с собак бросаются на песчаную гладь, вылизывают, остаются разводы пены. На берегу – Тиморис. Сидит на бревне, рядом – башенка толстых книг до колен. На бедрах тоже книга, раскрытая. Воин читает. Эгорд верит с трудом. Стрекоза-невидимка подлетела, в «окольце» мелькают книжные корешки, Эгорд вчитывается... Учебники светлой магии! Рожа Тимориса нахмуренная, нижняя челюсть вперед, из теней под бровями сузившиеся глаза буравят строки, воин читает крайне медленно, но упорства не занимать. Снял шлем, гребень пятерни вспахал промокшие волосы, тыльная сторона ладони стерла со лба капли, долгий выдох, щеки вздулись... Другая ладонь хлопнула по толще страниц, губы стянулись в кривой узел, голова набок, глаза озадаченные как у совенка, впервые увидевшего гусеницу, Тиморис чешет в затылке. – Дааа, – бормочет, – без бутылки не разберешь... Зевает как бегемот, веки плавают вверх-вниз, похоже, первый ученик новой магической школы сейчас уснет, с книжищей на коленях, подбородок опускается на грудь, веки слипаются. Шум волн отмеряет время, Эгорд вслушивается, готов услышать храп... Но плечи друга расправились, встрепенулся как петух, лицо вновь серьезное, взгляд поехал по строчкам. Вдумчивый. Упорный. Эгорд улыбается. Ноги привели на выщербленное плато, носки стальных сапог размешивают крошки, ветерок треплет пучки выцветшей травы. «Окольцо» погасло, хочется посмотреть своими глазами. Воин-маг бродит, озирается, природа соткала хитроумную сеть ниш и переходов: ровные площадки, огромные каменные желудки, угловатые расщелины, пещерки с зубами сталактитов и сталагмитов, как глубоководные рыбы, каменные ключицы над пропастью, витиеватые карнизы... Иногда Эгорд забредает в тупики, но проблему решает телекинез, ледяные ступени или иная магия. На одном из плато, откуда хороший вид на крепость, на Эгорда напал сын Зараха. Как и обещал, со спины. Но Эгорд был готов, защитные и предупреждающие чары всегда с ним, воин-маг отразил коварный удар хвоста мечом с разворота, плоской стороной клинка. На свободе человек-скорпион – противник более грозный, хотя для Эгорда по-прежнему не опасен, если не терять бдительность. Не прошло и нескольких минут, а плато уже засеяно ледяными осколками, те продолжают сыпаться, звенеть, демон молотит, таранит ледяные наросты клешнями, хвост извивается, рассекает, жало брызжет ядом, даже не верится, что Хафал может быть таким быстрым. С края, на высоченном валуне, в позе дикой кошки наблюдает Велира, ветер играет черным костром волос. В кулаках стиснуты рукоятки, клювы сабель упираются в камень, напоминают передние лапы богомола. – Помочь? – крикнула пиратка. – Не вздумай! – рычит Хафал, не прекращая наступать. – Он мой! Эгорд и Хафал пыхтят, по коже катятся капли, но меч и клешни звенят снова. Битва гонит по жилам горячую кровь, Витор вот так же учил Эгорда сражаться. Воин-маг снова уткнул острие меча в скорпионий панцирь. – Отлично! Еще раз! Клинок скрещивается с жалом, Хафал кидается в атаку с яростью, под колючими бровями пылает ядовитое пламя, челюсти и жвала щелкают. Сталь звенит, изливает искры. Меч ткнул сына Зараха в живот, но звук удара о хитиновые щитки утонул в рычании. – Молодец! – выпалил Эгорд. – Еще! Хафал задыхается. – Червяк ледяной!.. Ты... сильнее... пока... – Ты хорош в атаке, но мало уделяешь внимание обороне. Потому и проигрываешь. Но это поправимо. Продолжим! И они продолжили. Продолжение растянулось на долгие и весьма увлекательные минуты, до момента, когда рядом с очагом дуэли вспыхнул свет, разлетелись сочные белые ленты, открыв столь же чистую белизну жреческих одеяний. Халлиг! Вновь телепортировался. Посох нацелился на демона, тот мощным прыжком отлетел, лапы ударились о поверхность валуна рядом с Велирой, хвост извивается упруго, как металлический. Две пары смотрят друг на друга в воющем безмолвии, Эгорд и Халлиг внизу, Хафал и Велира сверху... – Еще встретимся! – прорычал демон. Прыжком через голову исчез в каньоне. Велира соединила сабли в золотые крылья, те уносят владелицу следом. – Не сомневаюсь, – сказал Эгорд с улыбкой. Старший жрец глубоко вздохнул, посох выровнялся по вертикали. – Как здесь оказался? – спросил воин-маг. – Увидел из окна крепости. Что ты тут искал? – Просто гулял. Молчание. – Все собирался спросить… – наконец заговорил жрец. – На корабле ты рассказывал, как дико боялся скорпионов. А сейчас боишься? Эгорд качает головой. – Нет. – Почему? Воин-маг с мелкой судорогой выпускает из легких яд. – Из-за глупого страха бросил в беде лучшего друга, отца и учителя. А «младшая сестренка» стала демоном... Самое страшное уже случилось, и бояться смысла нет. Остается только с этим жить. Молчание. – Иногда полезно, – говорит Халлиг, – упасть на дно. – Зачем? – Оттолкнуться для взлета. Эгорд и Халлиг встали на краю плато, два взора устремлены на замутненную дымкой расстояния крепость, воздушная река теребит одежду и волосы... – Как дела с последней ловушкой? – спросил Эгорд. – Похоже, тайна за дверью так и останется тайной. – Обидно. – Не то слово... – Пойду взгляну, может, что в голову придет... – Только не клади руку в замок. Сгоришь мгновенно. Спустя полчаса Эгорд на третьем этаже подземелья, на окраине черного лабиринта. В начале коридора, что заканчивает таинственной дверью. В ледяном кресле. Взращенная из фантазии мебель дышит туманом, лед выпускает мягкие лучи цвета океанской пучины, от основы расползлись кольчатые ледяные корни, пролегли вдоль стен, кончики мерцают в самой глуби коридора, около двери. Из этих червей льется такой же свет, земляное горло будто затоплено призрачной водой. Сквозь десятки метров задумчивый взгляд Эгорда упирается в паутину дверных узоров и блестящую серебристую впадину в форме человеческой кисти – замок. На его дне залегла смертельная, непреодолимая ловушка... Что делать? От бесплодности размышлений взгляд стал сонным. Упершись в ледяной подлокотник, воин-маг трет подбородок, другая ладонь сжимает до треска и разжимает соседний подлокотник, нога вытянута, вторая – подогнута... – Эгорд... Голова сделала пол-оборота, глаза косятся в сливовый сумрак. Из темноты робко выплывают очертания волшебного морского платья. На предплечье Жемины висит корзинка. – Принесла покушать. Эгорд вздыхает, внезапно на душе стало тепло и спокойно, наверное, это и есть капелька семейного счастья, когда человек кому-то нужен, о нем помнят и заботятся. – Спасибо, родная. А я совсем увяз в тайнах, нет сил выпутаться... Ты вовремя. Правда. Жемина ответила улыбкой. – Я рада. Подошла к ледяному креслу, присела напротив Эгорда, ему на колени опустилась корзинка. Внутри выпечка, исходит парок и ароматы, пробуждающие голод, рядом горшочек, накрыт тугой тканью, горловина перетянута веревочкой. – Поешь, любимый. – Давай вместе, родная. Посиди со мной. Эгорд отставил корзинку на подлокотник, объятия раскрылись, Жемина пересела Эгорду на колени, воин-маг приказал доспехам выделить тонкую пленку света, чтобы девушка не замерзла, та вжимается в широкую сияющую грудь, Эгорд обнимает. – Прости, – шепчет Жемина. – Наговорила вчера много дурного... – Моя вина. Огрубевшие ладони гладят нежный шелк волос, кремовую кожу на плечах и ткань удивительного платья, где отражается живой морской мир, взгляд снова тонет в глубине коридора, в синем от света ледяных щупалец воздухе, упирается в тупик. Самый глухой в жизни тупик в виде серебристого желоба-руки. – Ломаю голову над этой дверью, будь она неладна. Ее охраняло столько ловушек, подумать страшно. Халлиг обезвредил почти все, но последняя... – Знаю, – говорит Жемина. – Он жаловался и мне. У него был несчастный вид, будто погиб близкий человек... Какие все-таки люди разные. Каждого волнует что-то, к чему другие равнодушны. – Я такой же. Жемина подняла голову, по щетине Эгорда скользят подушечки пальцев. – Ничего, сейчас поедим, со свежими силами что-нибудь придумаем. Время обеда. Прочь все тайны, заговоры, проблемы, даже потрясатели миров, властелины и герои хотят простых милых радостей, хотя бы иногда. Жемина извлекает из корзины лепешку за лепешкой, каждая с сочной прослойкой мяса и овощей, тесто от малейшего прикосновения хлюпает, Эгорд любуется неспешным танцем пальчиков, Жемина отщипывает кусочки, кладет уставшему магу на язык, лоскутки поменьше робко амкаетсама. Эгорд жует неторопливо, взгляд отдыхает на очертаниях хранительницы уюта, порой нельзя удержаться от желания самому оторвать кусочек, покормить очаровательное создание, с губ на губы то и дело перепархивает улыбка, поцелуи со вкусом специй. Запивают горячим супом из горшочка, выдувают из темной глиняной полости клубочки пара, отхлебывают с журчанием... Опустевшие горшочек и корзинка покоятся на ледяной плите подлокотника, из него, как и из всего трона, торчат молочно-синие колья, всюду снежный мох, пелена мороза... Но в кресле, внутри холода – теплая сердцевина: Эгорд и Жемина обтекли друг друга в капле медового сияния, единое целое, как два комочка воска, темный и светлый, слепленные в овал. – Странно... – бормочет Эгорд. – Пока думал, что ты мертва, мечтал о тебе с отчаянной тоской, страдал, грезил... А когда чудом нашлась, живая и невредимая, я погрузился в дела, начал о тебе забывать... – Ты герой, Эгорд, – отзывается Жемина тихо. – А я обычная девушка. Что ответить, Эгорд не знает. – В каждом человеке живут двое – простой и герой – говорит Жемина. – Разница лишь в том, сколько в каждом от простого, а сколько от героя. В женщинах больше простого. Все мы от природы простушки. А мужчин тянет быть героями. Рождены для подвигов, жаждут совершать необычное, великое, менять мир, быть в центре удивительных, опасных событий, где могут доказать суть героя. А женщинам хочется покоя, одинаковых светлых дней, простых радостей, тихого семейного счастья, не ввязываться в великое и опасное, а просто любить, быть любимой, как можно дольше... – Жемина... – Я, наверное, самая обычная девушка на свете. Хочу простого, как все. Растить детей, вышивать, возиться на кухне, поливать цветы, гулять с любимым на природе... Даже имя самое обычное – Жемина. Так зовут чуть ли не всех сельских девушек. – Родная, ты не можешь быть обычной. В тебе столько всего... удивительного! Знаешь, твое лицо невозможно запомнить! Держится в сознании, пока на него смотришь, но стоит отвернуться – ускользает из памяти как песок из пальцев... Жемина тихо усмехнулась. Эгорд не понял, что это было – забава или горечь. – Мое лицо невозможно запомнить не потому, что я особенная. Оно самое обычное. Ты видел его черты в лицах тысяч женщин. Поэтому запомнить нельзя, как нельзя запомнить утекающий из пальцев песок. Каждая песчинка особенная, но песок всегда одинаков. – Разве обычная может говорить такие необычные слова? – Это говорит зернышко. Увы, лишь зернышко, которое ты назвал Наядой. Прорастает крайне редко, когда сильно припечет. Большего природа не дала. Даже это платье гораздо удивительнее, чем я. Жемина проводит ладонью по волшебной переливчатой ткани, в ней плавают зыбкие цветные миражи: рыбки, медузы, черепашки, моллюски в раковинах, водоросли, кораллы... – В это зернышко ты влюбился... когда оно цвело. А цвести заставила близость смерти, близость необратимых великих перемен. Мы все такие, что герои, что простые. Становимся прекрасными только на краю пропасти. Молчание. Кажется, что сердце бьет об изнанку чешуйчатого нагрудника словно булава по гонгу. – Ты ведь любишь ее. Эгорд задержал дыхание. – Что? Жемина подняла взгляд, воин-маг падает в темноту бездонных глаз, нежные, словно аквариумные рыбки, пальчики плывут по его взмокшему лбу, ласково поправляют челку. – Ты герой, Эгорд. Рожден для великих свершений... И тебе нужна такая же героиня. Сильная, смелая, удивительная, которой сможешь восхищаться, ради которой захочешь совершать подвиги... и которая ради тебя тоже будет совершать подвиги... Ты любишь ее. И она любит тебя. – Жемина... – И я люблю тебя, так сильно, как могу... Простая тихая девушка. – Жемина!.. – Какой подвиг может совершить простая тихая девушка ради любимого героя? Ладони Жемины, как теплая вода, обтекают лицо Эгорда. – Уйти с его дороги. – Жемина, что ты такое гово... Девушка приложила пальчик к его губам. Улыбнулась. – Не называй меня так. Я Наяда. Эгорд улыбнулся в ответ. Так не пьянило даже лучшее вино... Он тоже обволакивает ладонью половинку ее личика. – Ты не можешь быть обычной, Наяда. Обычная не может быть такой прекрасной, как ты сейчас! Сейчас даже о ней не думаю – только о тебе… Наяда улыбается еще теплее. – Значит, где-то рядом – пропасть. Эгорду становится страшно. – Любимый... – Да, Наяда? – Обещай... – Что? Молчание. – Что будешь любить ее так же сильно, как я тебя. И, не дав вставить слово, подарила поцелуй. Эгорд забывается, ничего нет, кроме сладкого мгновения, сознание хочет свернуться клубочком… Наяда от Эгорда резко оттолкнулась, в прыжке-полете разворот, силуэт быстро становится меньше, волосы и платье трепещут, тянутся следом как языки синего пламени. Бежит к двери. – Наяда, нет! С ледяным треском Эгорд из кресла вырвался, ноги несут за ней, но уже ясно, что не догнать. Девушку словно подменили, на бегу скинула туфли, мчится легко и быстро, не касаясь земли, как ветер. – Стой! Эгорд приказывает ледяным щупальцам схватить. Те разрастаются кустами льда, тянутся за беглянкой, ветви сжимают с обеих сторон, путь преграждает плотная голубая клетка, но когда щупальца к Наяде прикасаются, тут же превращаются в воду, проливаются на землю, Наяда бежит сквозь стены водопадов без потерь скорости. Платье! Волшебное платье защищает хозяйку! Эгорд в гневе, корни жирнеют, ветвятся гуще, воин-маг хочет пересилить количеством, чтобы платье не успевало превращать лед в воду, но Наяда с яростными криками перепрыгивает, вырывается, таранит всем телом, ледяные осколки разлетаются вперемешку с кровавыми брызгами. – Наяда!!! На последнем рывке девушка прыгнула к двери, летит как птица, рука впереди. Ладонь попала точно в желоб. Пых! Все случилось мгновенно. Не сразу удается осознать, что Наяды нет. Только облачко пепла танцует перед дверью, которая щелкнула... и с гулом начала подниматься. Из вырастающего проема льется молочно-лазурный свет, как из пещеры с кристаллами, где Эгорд Наяду нашел... Путь свободен. Тайна, узнать которую Эгорд и Халлиг пытались дни и ночи, сдалась, покорно ждет, когда раскроют... Но Эгорд не спешит. Опустошение свалило на колени. И подумать не мог, что пустота бывает такой тяжелой. Эгорд упал на четвереньки, но черная бездна тяжелеет, вминает несчастного дурака в мерзлую землю, пальцы грызут твердую как камень опору, Эгорд утыкается в нее лицом как в мамин передник, беззвучно рыдает, но ответом лишь холод. Ледяной холод. Как в первые минуты жизни, когда плакал в слепой жажде утешения, но вместо материнского тепла выпросил холодные объятия скорпиона. Витор, Милита... А теперь Наяда. Снова предал, снова! Ради чего?Часть 4. Глава 22
Одним богам ведомо, сколько Эгорд провалялся как мертвец, прежде чем нашел силы подняться. Заходить в долгожданный дверной проем в конце коридора не стал. Развернулся, побрел прочь... Кое-как выбрался из подземелья и теперь слоняется по крепости без цели, впрямь как ходячий труп, как тупая мысль по сонным извилинам. И так прошла вечность. Бессмысленность привела к воротам зала на пятом этаже. Не сознавая, зачем, Эгорд открывает... Два ряда колонн, с одной стороны изваяния демонов, с другой – богов, подпирают длинный потолок, в конце помост, плещет фонтан... Но ледяной остров, что закрывал брешь в потолке, отсутствует. Вместо него – широченный, как сама брешь, столп света, льется с неба, пол от контакта с ним белый как снег, Эгорд прищуривается, внутри столпа световые линии бегут сверху вниз как речные потоки. Перед этой белоснежной колонной спиной к Эгорду на коленях стоит Леарит, голова смиренно преклонена. А в сердцевине светового потока парит... еще одна младшая богиня! В таких же серебристых полужидких доспехах, как на Леарит, из-за плеч волнуются белые полотна крыльев из чистой энергии солнца. Только волосы другие – черные. Локоны как сабли разной длины, закрывают половину лица. И лицо другое. Столь же красивое, но суровое. Даже надменное. – Сестра Леарит, – обращается незнакомая богиня, – ты нарушила волю богов не вмешиваться в дела людей, отправилась в царство демонов и спасла от Зараха смертного по имени Эгорд. – Да, сестра Асимира. Асимира! Та самая, что когда-то была жрицей Светлого Ордена, и ныне все, кто причастен к светлой магии, имеют честь носить созданный ею артефакт, что получил ее имя! А теперь она – младшая богиня... – Боги наказали тебя отречением от небесного царства, тебе запрещено появляться среди богов, но ты продолжила нарушать их запреты и, в конце концов, спасла смертного Эгорда от гибели на корабле. – Да, сестра. – Боги наказали тебя, но в битве с демоном спасла его вновь. – Да, сестра. – Если над смертным Эгордом еще раз нависнет гибель, ты спасешь? Молчание. – Да, сестра. В руках Асимиры вспыхнул солнечный меч. Таким клинком Леарит сразила Зараха, но сейчас мощь этого оружия, скорее всего, предстоит испытать на себе самой Леарит. – И боги, и я ожидали такой ответ, – сказала Асимира. – Сестра Леарит, боги приговаривают тебя к лишению божественной силы. Станешь смертной, как тот, кого так ревностно спасала. – Нет! – крикнул Эгорд. Бросился к месту судьбоносного разговора, но не пускает какая-то невидимая стена, Эгорд пытается сковать Асимиру льдом, но магия не работает! – Успокойся, Эгорд, – шепчет Леарит, не оборачиваясь. – Так надо. Из ее спины проклевываются вьюнки света, растут, из них сплетаются крылья. Как паруса яхты…нет, уже фрегата. Ткань энергии сочится белизной. Крылья достигли предела, поперечное пространство зала едва умещает, богиня на их фоне как маковое зернышко в кувшине с молоком. Леарит потускнела, размерами как обычный человек, доспехи утратили текучесть, твердые, разграничены на пластины, волосы тоже померкли, теперь просто волосы цвета золотой пшеницы, красивые, но такие есть у земных девушек. А вся божественная сила перетекла в крылья. Они поднимаются плавно, насколько возможно, но даже от такой плавности воздух пришел в движение, Эгорд упер ногу назад, прикрылся ладонями, чтобы не упасть. Крылья обрели вертикальное положение, слились в высоченный белый костер, Леарит согнулась буквой «с», как в рабском поклоне, похожа на фундамент обелиска... Меч Асимиры у самых корней крылья отрубил. Все исчезло в белом, волна освободившейся энергии отшвырнула Эгорда за ворота, он ударился о стену, упал, веки стиснулись, но под ними все равно пугающая белая бесконечность, Эгорд моргает, но слепота растворяется медленно. Пальцы нащупывают стену, ладони шагают по плитам вверх, за ними поднимается Эгорд. Кулак протирает по обе стороны от переносицы. Ориентироваться по линиям стало более-менее возможно, в шатающийся обзор попал край арочного прохода, Эгорд толкнул себя к нему, тело качает, но воин-маг успел схватиться за петлю створки. Взгляд к центру зала... Леарит лежит ничком без крыльев... и, кажется, без сознания. Меч из рук Асимиры исчезает. – Отныне можешь вмешиваться в дела людей сколько хочешь. Чуть позже добавила: – И сколько сможешь. Потоки света внутри столпа сменили направление, текут вверх, туда же улетает Асимира. За гранью бреши исчезли черные сабли локонов, белоснежные крылья, серебристая фигура. Световая колонна сужается до лучика, уносится следом за богиней… Воин-маг с грохотом упал на колени рядом с Леарит. Над головой – небо, облака с пухлыми осветленными боками, из бреши в зал дует ветерок. Фонтан плещет так же звонко... Эгорд девушку осторожно перевернул, взял на руки. Нет, все же частичка божественной силы в ней сохранилась. В золотых волосах слабое мерцание, доспехи и кожа пусть и человеческие, но осталась пронзительная чистота, ее трудно встретить в этом несовершенном мире. Эгорд с трепетом изучает каждую черточку лица, улыбнуться помогла крошечная, едва заметная, как цветочная пыльца, родинка на щеке, сухие штришки на еще влажных губах, призрачные веерки морщинок у глаз, подрагивающие ресницы... – Леарит... Ее веки поднимаются. – Почему ты сказала «да»? Ведь тебе могли оставить силу... – Не могу лгать. Я ведь богиня... была... Но теперь обычная. Внутри у Эгорда рвется свежая рана. Обычная... Только что обычная девушка добровольно ушла из его жизни, чтобы не обременять обычностью. Не прошло и часа, а ее место заняла другая. Тоже обычная. Теперь обычная... Леарит уже не может читать мысли. Вот и хорошо. Эгорд улыбнулся. – Для меня ты по-прежнему богиня. И в ответ улыбка. – Ни о чем не жалею... Люблю тебя, Эгорд. Глаза Леарит, как и раньше, бриллиантовые, в них переливаются радужные блики. Она и правда все еще богиня. – Жаль только, – шепчет Леарит печально, – больше не смогу летать... – Сможешь. Эгорд запрокинул голову к небу. Чистая глубина с пышными белыми подушками, тихая и безжизненная... вроде бы. Но воин-маг знает, оттуда всем скопом, как зрители на трибунах гладиаторской арены, наблюдают те, кто отнял у Леарит неуязвимость и бессмертие. – Она будет летать! Из его спины начал расти лед. Изогнутые синие полосы тянутся влево и вправо, множатся, переплетаются, ветвятся, Эгорд вливает в рост столько сил, что щеки впадают, их сковывает маска замерзшего пота. Два ледяных пласта все шире и шире, высыпают избыток энергии в виде снежинок, утолщаются, из кристалликов инея на поверхности вырастают ледяные перья, между и вокруг них клубится туман холода. Эгорд чувствует каждый кусочек водяного хрусталя, каждое перо... Крылья шевелятся, лед у основания трескается, но тут же сращивается, опять трескается, вновь срастается, и так каждый миг, хрустят гибкие движения. Живая белая грибница трещин расползается по всей ледяной плоти, проникает в каждое перышко, Эгорд управляет всей этой сложностью как дирижер, тонкие кинжалы льда разминаются, крылья помахивают с хрустом. Ледяные навесы такие же огромные, какими были крылья Леарит. Из перьев выделяются сияющие розовые пушинки, треск с шипением, крылья в облаках телекинеза. Эгорд прижимает Леарит к себе нежно, но крепко. Крылья вздыбились, конечные перья со звоном примкнули друг к другу, сокрушительный удар двух гигантских ледяных полотен бросил Эгорда с Леарит на руках ввысь, конечные перья вновь соприкоснулись, но уже внизу. Воин-маг словно комета с синим ядром, за ней тянется пышное розовое пламя, воздух разносит по острову и за пределы рев стремительного взлета. Эгорд накрыл себя и, прежде всего, Леарит куполом светового щита, его края на бешеной скорости растягиваются, воин-маг и очеловеченная богиня словно внутри разноцветной капли. Облака пугающе быстро падают… В момент столкновения с ними мир исчез в тумане, а затем – открылась изнанка небес. По эту сторону небо гораздо более необъятное. Белоснежные паровые дворцы далеко внизу, уменьшаются, солнце хищное, лучи как ножи, но в то же время – одинокое, беспомощное, не царь мира, а пустынный паломник, можно видеть бледное лезвие луны. Крылья расправились резко. Эгорд парит над королевством воздушных замков. Остров кажется горсткой камешков на бескрайной синей равнине. Шея Эгорда оплетена руками Леарит. Девушка откинула голову, позволяет разреженному воздуху ласкать кожу, играть лентами волос. С закрытыми глазами улыбается. Смеется.Олег Фомин Холод, согрей
Часть 1. Глава 1
Подземное озеро светится, этим сиянием разбавлена чернота пещеры. Во тьме видны лишь краешки стен, будто глотка гигантского чудовища, но без озерного света был бы космос, холодное царство смерти. Вода в озере как молоко, но с оттенком то ли зеленого, то ли голубого, один цвет перетекает в другой... Под куполом сияния – берег, минеральные отложения причудливых форм, от сталагмитов до всяких колец, бутонов, лезвий, грибниц, разукрашены так, что радуга затерялась бы дохлым червем. Соляные наросты приютили пеструю пещерную растительность. В цветастых дворцах мелькают насекомые, ящерки, поблескивают влажными панцирями рачки и улитки. Яркие, как драгоценные кристаллы, лягушки оживляют пещеру кваканьем. На берегу сражаются человек и демон. Доспехи человека в инее, в толстой, как книги, ледяной корке, а демон – помесь человека и скорпиона – в бурых пластинах, каждая по форме как панцирь черепахи. От встреч меча с огромной скорпионьей клешней – искры, звон, рябит озерная гладь, будто клинок бьет не о хитин, а о сталь. Демон лупит хвостом, жало разбрызгивает яд-кислоту, булыжники расплетаются на вьюны дыма, смотрят уродливыми ямками. Ни хвост, ни клешни не могут достигнуть цели, в распоряжении человека не только меч и доспехи, но и магия. Прежде всего – ледяная. – Тебе не победить без магии, Хафал, – сказал человек. В него снова полетело жало, но за миг до погружения в череп вонзилось в появившуюся в воздухе ледяную глыбу, та с глухим треском разлетелась на куски, хвост отскочил. Хафал в ярости бросился на человека, но клешни схватили пустоту, хотя только что человечишка был здесь! Но тот уже под потолком, его держит розовое облако телекинеза, энергия клубится вокруг воина-мага пушистыми сияющими шариками, серебристый плащ волнуется. Демон-скорпион, запрокинув голову, скалится, жвалы щелкают, в глазах зеленый огонь. – Спускайся, трусливый червяк! – Спущусь, – обещает Эгорд, и действительно, розовое облако неторопливо снижается, – но вряд ли это поможет. Сапоги ледяного мага бахнули о валун высотой в рост демона напротив оного, по камню разбегаются ящерки, аура телекинеза подняла одну в воздух, бедная рептилия вращается вокруг Эгорда как луна вокруг планеты. – Сражаешься превосходно, Хафал, месяцы тренировок не прошли зря, одним мечом я бы уже не справился. Но пускаю в ход магию, и твои боевые навыки становятся бесполезными. – Р-р-р! – Нужно изучать магию. Иного пути одолеть меня нет, даже коварный удар в спину, о котором мечтаешь, не поможет. Защитные чары всегда на страже, предупредят, отразят, если что. – Ледяной червяк! Хвост попытался ужалить, но ядовитый кинжал уткнулся в световой щит и отдернулся, демон резко отвернул голову. Прищуривается. Жало от гари черное. Хафал медленно возвращает взгляд к Эгорду, солнечная сфера вокруг того гаснет, но по-прежнему клубится сияющий розовый пух телекинеза. Воин-маг раскрывает ладонь, в нее опускается невезучая ящерица, успела сделать вокруг Эгорда десяток-другой оборотов. – Может и червяк, но очень ледяной. Такой ледяной, что тебе, Хафал, через этот лед не пробиться... без магии. – Демоны не тратят время на унизительную ерунду вроде книг! Гордость в глазах сына Зараха пылает, но даже великие пожары время гасит. Взгляд поник. – Темная Книга... В царстве демонов такую мелочь слуги поднесли бы в два счета, со всех сторон, тысячу книжонок на вытянутых лапах, еще и лбы поразбивали бы в поклонах, но здесь, в этом дрянном мирке, в никчемном теле... Р-р-р! – Когда падает в руки само, – говорит Эгорд, – это не делает сильнее, только расслабляет, в самом деле можно стать червяком... – Дай Темную Книгу! Хафал потребовал так, словно перед ним пугливый презренный раб. Эгорд смеется. – Чтобы я, осветленный, хранил у себя на полке подобную мерзость... Облако телекинеза вокруг Эгорда гаснет, воин-маг присел на колено, из чаши ладоней на бледный лишайник спрыгнула ящерка. Не шевелится, ждет наказания за побег... Сорвалась как пружинка, исчезла со скоростью мысли в тенях мха. С валуна Эгорд спрыгнул на землю, теперь они с демоном на одном уровне, между ними шагов пять. – А Светлую Книгу? – предложил воин-маг. Глаза Хафала расширяются. Демон запрокинул голову, пещеру тревожит громовой хохот. Сталактит треснул, упал в озеро, распустился огромный водяной зонт. Его край с плеском накрыл берег, камни заблестели. Хафал выпустил бурю веселья, но все еще посмеивается. – Думаешь, я, демон, стану изучать светлую магию?! Эгорд пожал плечами. – Темной Книги на острове нет, только учебники светлой магии. А который раз уже пытаешься меня убить? Сороковой? Пятидесятый? – Все равное убью, человечишка, рано или поздно! – Мой опыт растет с твоим, но не только боевой, а еще магический. Тебе не угнаться... – Р-р-р... – Пойдем. Дамы без нас заскучали. Слышишь? Из черной глубины пещеры долетает эхо – где-то далеко звенит сталь, раз за разом, словно бьются на мечах. Яростный женский крик... Эгорд улыбнулся. – Твоя голосит. За оскалом демон не может спрятать довольство. – Моя. Воин-маг пошел вглубь пещеры, Хафал, чуть помедлив, за ним. С каждым шагом демон уменьшается, хитиновые пластины и мускулы менее выпуклые, тускнеют, клешни превращаются в пятипалые кисти. Они с Эгордом выравниваются по росту, теперь в демоне больше человеческих черт, хотя, как всегда, наполовину скорпион. Раньше Хафал часто делал попытки убить воина-мага подлым способом. Например, шли рядом, как сейчас, и Хафал со спины жалил хвостом. На краю обрыва пытался столкнуть. Мог исчезнуть во тьме, а потом на Эгорда падал сталактит. Сейчас Хафал шагает мирно. Ясно, что зол, но сдерживается. Дошло-таки, что пытаться убить Эгорда – пустая трата сил. – Почему не убьешь? – спрашивает Хафал сердито. – Мог тысячу раз, давным-давно! – От мертвого толку нет. – А от живого? – Догадайся. А то вы, демоны, голову ломать не привыкли. – Издеваешься, гад! Эгорд усмехнулся. – Не без этого. Надо же как-то мстить убийце друга. – Твоего дружка убил не я, а мой отец, великий Зарах! – Уже отнекиваешься, – поддел Эгорд с улыбкой. – А я думал, демоны убийствами гордятся. – И гор-р-р-р-ржусь! Но твоего дружка убил мой отец, его заслуга! В прежние времена Эгорд бросился бы на Хафала с мечом, но сейчас помогает хороший выдох. – Твой отец мертв. Месть ты получил по наследству.Часть 1. Глава 2
Выходят к гигантской пропасти. Глубину можно видеть по наросшим на изломах растениям, те светят в темноте. Воздух полон светлячков, подвижные звезды насыщают пространство объемом. На каменном мосту по краям – огромные колья, логова гигантских муравьев, часть заброшена, но вокруг жилых вьются текучие красные цепи, рабочие величиной с крыс, а солдаты и вовсе могут загрызть собаку. На середине моста друг против друга сражаются две девушки. Одна как вихрь, атакует часто, крутятся как витки смерча золотые сабли с широкими клинками, сущая разбойница, ярость выходит в удары и боевые крики, от смуглой, почти как у Хафала, только без красного оттенка, кожи летят капельки пота, черные кнуты волос хлещут туда-сюда, за стальными доспехами плавно следует черное облако тканей, воительница похожа на злого призрака. У противницы прямой двуручный меч. Волосы как река меда, кожа светлая, серебристые доспехи повторяют изящную фигуру. Движется девушка без суеты, опыта явно больше, атакует редко, но если бьет, удар застает черную бестию врасплох, та пошатывается, едва не теряет оружие, а иногда ее вовсе отбрасывает, как котенка. От ран смуглянку спасает то, что обладательница меча бьет плоской стороной клинка. Приближаясь, Эгорд и Хафал следят каждый за своей подопечной. Эгорд любуется плавными движениями Леарит, она спокойна как в танце... – Огонь девка! – говорит Хафал о черноволосой Велире. – Твоя тоже ничего... Но моя лучше, вон какая напористая! Рычит как я! И сиськи больше, ха-ха! Эгорд вздохнул. Ну а что ждать от демона? – Еще вопрос. Хафал смеется. – Давай проверю! – Ты даже у своей не проверил. – Р-р-р! Ничего, уже не такая упертая... Эгорд каждый день наблюдает за Хафалом и Велирой через невидимых ледяных стрекоз, что заселили остров как пчелы – улей. Хафал пристает к Велире то грубой силой, то наглыми уговорами, иногда подкрадывается, пока девушка спит, но во всех случаях Велира угощает синяками, ссадинами, а то и порезами сабель, но для демона это не страшнее царапин. – Погоди, – вдруг доходит до Хафала, морда непривычно задумчивая, – откуда знаешь, что я не проверил? Эгорд улыбнулся. – Я же маг! С магией можно и не такое. Учись, будешь умным, начнешь удивлять таких же тупых, как ты сейчас. – Р-р-р! А не сходить бы тебе... В этот момент Велиру отбросил удар Леарит, смуглянка налетела спиной на демона, лапы Хафала рефлекторно сомкнулись на стройной даже в доспехах талии, его мускулы закрыли половину ее туловища. Огромный скорпионий хвост извивается как змеюка, на которую наступили. Глаза демона широкие, не ожидал, но вот сужаются, рожа довольная, жвалы разведены широко, белоснежная клыкастая улыбка. – Пусти! – рявкнула Велира. Попыталась высвободиться рывком, демона аж наклонило вперед, но удержал, железная сила ручищ прижала бестию к Хафалу. Отпускать демон не торопится. Не в силах выбраться, Велира швырнула саблю в Леарит, стальной луч меча со звоном отбил, зачарованная сабля вернулась в ладонь хозяйки. – Пусти, сказала! – крикнула бывшая капитанша пиратов. – Тише, – говорит демон, – поиграла, и хватит! Эгорд улыбнулся. Какой демон заботливый. А уж как заботливо лапает... Золотые сабли упали, Велира с воплем перекинула через себя, грохот, закованная в хитин туша распласталась как морская звезда. Рукоятки зачарованных сабель притянулись ладонями смуглянки, те сжались в кулачки. Велира бросилась к Леарит, но лодыжку оплел скорпионий хвост, пиратка растянулась на камнях... Дальше не интересно. Драка у них – традиция. Сквозь тучи встревоженной пыли Эгорд идет к Леарит. Ругань, лязг и шлепки ударов позади, а перед глазами – та, на кого готов смотреть вечно. Леарит как солнце, что просвечивает пелену. Золотые волосы по плечам, большой поток за спину, два помельче – на грудь. Тонкие серебристые доспехи облегают, словно вторая кожа, границы пластин можно разглядеть лишь вблизи. Эгорд плавно замирает в шаге от любимой. Здесь, в сумрачных пещерах, ее глаза переливаются как бриллианты в лунном свете. Одно из немногих свойств, что осталось с Леарит после того, как боги отняли у нее божественную силу. – Что случилось? – спросил Эгорд. Он знает. Просто хочет слышать ее голос. – Коротали время поединком, – отвечает Леарит, как всегда, спокойно, с добротой. – Велира вошла в раж. Девочка слишком импульсивна. Эгорд усмехнулся. – Да уж. Драка, тем временем, в разгаре. Сабли Велиры пылятся далеко, ей удалось повалить Хафала мордой в землю, сидит у него на спине, стальной сапожок вдавливает хвост рядом с жалом к склону заброшенного муравейника, кулачки молотят по хитиновой черепушке, удары как по колоколу. – Вот тебе! Вот тебе! – выкрикивает с каждым бумом. – Жуй! Камни! Тупая! Башка! – Ррра! Хафал рывком сбросил пиратку, та отлетела, ударилась о вершину муравейника, скатывается бревном по склону, ящерки с ее пути исчезают, муравьев с хрустом впечатывает. Велира упала в объятия демона. Тот скрутил хвостом – виток на ногах, еще виток прижимает руки к туловищу. Талия и плечи в оковах мускулистых лап. Разбойница яростно пытается вырваться. – Пусти, тараканище! Кусает предплечье, но зубки попали в хитиновую пластину. – На себя глянь, крыса лохматая! – рычит демон. Можно подумать, битва насмерть, но Эгорд привык, эти двое постоянно так дурачатся. Их спасает равенство умений, Хафал берет силой, Велира – кошачьей ловкостью, друг другу не уступают, победить не могут, стычки всегда приводят к ничьей. Эгорд улыбается отечески. Вздох Леарит. Бывшая богиня и воин-маг вновь смотрят друг на друга. – Со мной связался Халлиг, – сообщает Леарит. – Хотел с тобой, но побоялся отвлечь от битвы с демоном. – И что сказал? – С Халлигом связался верховный жрец Далорен. Светлый Орден набрал учеников для твоей школы. Эгорд осознает... Наконец-то! – Двадцать человек, – добавила Леарит. – Хотя там не только люди... – Прекрасно, – прошептал Эгорд. Сам не понял, о ком – о двадцати учениках или женщине с бриллиантами в глазах. – В ближайшие дни орденский корабль отчалит, – сказала Леарит. – Значит, – подводит итог Эгорд, – в запасе чуть больше двух недель, чтобы подготовить остров к прибытию гостей. – Все готово. – Всегда есть мелкие недочеты. – А как быть с ними? Леарит вновь смотрит на Хафала и Велиру. Те валяются на спинах, друг от друга на расстоянии вытянутой руки. Ноздри демона выпускают струи пара, пиратка дышит с тяжким стоном. Песок вокруг влажный от пота, Хафал и Велира блестят как после купания. Оба начали вздрагивать, страдальческое дыхание переходит в смех без звука, и вот уже расцветает дружный хохот. Эгорд и Леарит вливаться в хор не стали, поддерживают улыбками. Воин-маг смотрит как на детей. – Проблем не будет, – говорит он. – Слежу за ними всегда. – Их соседство для учеников будет опасным. – Эти двое почти не покидают скал. – Но не раз пробирались в крепость, убить нас. – Если бы не был уверен, что у них ничего не выйдет, не впустил бы. Поверь, каждый их шаг под контролем. – Верю. – Не бойся, солнце, к ученикам не пущу. Для того, собственно, и приходим сюда почти каждый день. Чтобы Хафал и Велира могли проверить силы без похода на крепость. Всякий раз им приходится убеждаться, что если даже тут, на их территории, победа не светит, то соваться на нашу смысла нет и подавно. Демон и разбойница поднялись, Велира бредет к утонувшим в пыли саблям. У каменного пня, где когда-то был сталагмит, тусклый проблеск. Пиратка протянула руку, сабля из-под слоя сухой грязи вырвалась, в воздухе шлейф пыли, рукоять шлепнулась в ладонь. Вторая сабля подплывает к девушке в объятиях скорпионьего хвоста. Брови смуглянки выгнулись, на лице подозрение, но саблю Велира осторожно принимает. То, что она ждет подвох, демона, похоже, забавит. Он хмыкнул. – О чем думаешь? Велира глядит искоса. – Да так... раздобрился чего-то, сабельку подаешь. – Я демон, что хочу, то и делаю, ха-ха! – Странные у тебя сегодня... хотения. Обычно лезешь задницу щипнуть, сиськи лапать, а тут что-то совсем... извратился. – Демоны все извращенцы! – Во-во, скоро опошлишься ниже некуда, будешь руку на ступеньках подавать, дорогу уступать, как этот самый, как его... рыцарь! Хафал открыл было пасть для дерзкого ответа, но вспыхнувшие зеленью глазищи тут же сузились. Угораздило-таки задуматься, чешет в затылке, хвост замер в причудливом изгибе, похож на вопросительный знак. – Эй, Велира! Воин-маг кинул ей маленький блестящий предмет. Пальцы Велиры, не выпуская саблю, поймали, раскрылись, девушка видит кольцо из бриллианта и золота, в нем все наоборот – из бриллианта оправа, а вместо камня овальный золотой слиточек. – Око Асимиры, – поясняет Эгорд. – С помощью него можете связаться со мной, если что. Демон фыркнул так, что щеки колыхнулись, брызнула слюна. – Очень надо! – Тебе, может, и не надо, а у твоей подруги благоразумия больше. – Понадобишься – достану из-под земли, без всяких колец! – Так то из-под земли... А я живу над землей. Да еще на горе, да еще в крепости. Велира улыбается. – Красивое! Хафал зыркнул в ее сторону. Велира кольцо надевает, суровое выражение на лице растаяло, девушка любуется. – Спасибо. – А ну отдай! Хафал бросил к кольцу хвост, но пиратка отбила плоской частью сабли. – Брысь! Не тебе подарили! Демон надулся как весенний кот перед соперником. – Р-р-р! Ледяной червяк! Эгорд повернулся к Леарит. – Возвращаемся? – Да. Легким движением Леарит подбросила двуручный меч высоко, клинок перевернулся, вспыхнул, полоса стали расслоилась на много гибких волокон, крестовина в виде крыльев ожила – в самом деле крылья. Машут, удерживают в воздухе рукоять. Та превратилась изящное птичье тельце и голову, а распавшийся на пышные нити клинок уподобился хвосту. На наплечник Леарит приземлилась сияющая стальная птица, что-то среднее между голубем и павлином. Леарит гладит волшебное создание. – Умница, Жея, умница... Птица довольно воркует. Эгорд обошел Леарит, его руки обняли сзади за талию. – Жея красавица, вся в хозяйку, – шепнул на ухо. Леарит вздохнула. – Только хозяйка уже бескрылая. – Зато от меня теперь хоть какая-то польза для безупречной богини. Из спины Эгорда начала расти пара ледяных клиньев, отростки трещат, удлиняются, лед толщиной с бумагу скоро становится как обшивка боевого судна, эти пласты окутывает морозный туман, снежинки инея вытягиваются в пушистые ледяные перья. Воин-маг плавно машет ледяными крыльями, те трещат, от сети разломов их небесная голубизна мутнеет до молока, но трещины зарастают быстрее, чем ветвятся, вокруг крыльев танцуют розовые облачка телекинеза. С закрытыми глазами Леарит водит кончиком носа по щеке Эгорда. – Я давно не богиня. – Не для меня. Стальная птица с плеча Леарит предусмотрительно слетела, с каждым взмахом ее крылья тоже растут, от них летят стайки круглых искр. Велира глядит на Эгорда и Леарит с восхищением. Хафал грубо дергает за руку, мол, хватит пялиться на этого ледяного урода. Крылья ударились о каменную твердь, Эгорда и Леарит бросило вверх, спустя пару мощных взмахов мост внизу – уже тонкая полоска, а демон и разбойница как песчинки. Сверху вниз проносятся ломаные тени древнего гранита, мягкий свет растений делает их черноту глубже, по парящим вокруг светлячкам видно, как воздух расступается с пути окрыленного воина-мага. Эгорд влетел в лабиринт пещер и разломов, те сменяют друг друга словно беспечные мысли. Стальная птица Жея мчится рядом, сложив крылья и хвост, будто комета, от нее исходит энергия, что-то среднее между огнем и солнечным светом, птица то отстает, то вырывается вперед. Леарит сделала Жею из обычного двуручного меча. Хоть боги и отняли силу, но остались знания светлой магии, может потягаться даже с верховными жрецами. Леарит зачаровала меч, стал легким, прочным, разрубит что угодно, а чтобы не носить эту громадину на себе, Леарит наделила свойством превращаться в птицу, та всегда летает за хозяйкой, радует глаз, а в минуту опасности готова кинуться на врага или нырнуть в руки мечом. Вылетели в широкий пролом, темные ребра стен уносятся ввысь. Далеко вверху щель сияет белым. Она растет, воздух все светлее, Эгорд прищурился... Распахнулось небо, резкий переход от тьмы к свету, Леарит прижалась к Эгорду крепче, а он сам разогнался как луч, ледяные крылья словно живут отдельной могучей жизнью, мчат и мчат вверх! Эгорд высоко в небе, призрачный лазурный океан пугает и восхищает, куда ни кинь взор, тот пропадает в бесконечности, лишь редкие облачка дают иллюзию пространства. Внизу океан настоящий, темно-синий, на его фоне гуляют белые серпы и крестики, серпы – это пенные гребни волн, а крестики – летящие чайки. А еще внизу остров. Сплошь белый от снега и льда.Часть 1. Глава 3
В первые недели такая картина была непривычной. Эгорд и лед, можно сказать, родня, и все же воин-маг успел привыкнуть к оттенкам блеклой травы, светло-коричневых скал, серых камней, хвои. Но сейчас кажется, что таким – белоснежным – остров был всегда. Эгорд пикирует, остров начал стремительно расти, огненная птица Жея несется рядом словно гигантская капля меда, режущие потоки воздуха завывают... Воин-маг приземлился рядом с мельницей. Леарит в его объятиях развернулась к нему, Эгорд ощущает лицом теплое дыхание, его пальцы скользят по золотым колосьям волос, разглядывает едва зримые родинки, смотрит, как взмахивают крылышки ресниц, сверкают в глазах бриллианты... Губы припали к губам. Эгорд ослеп, тело наливается горячей сладостью, крылья за спиной тают, растекаются по снегу парующими ручьями. Маленькую вечность нарушила Жея – села на плечо хозяйки, Эгорд не сдержал улыбку, Леарит смеется, птица возбужденно голосит, не отошла еще от головокружительного полета, стальные крылья хлопают, выбрасывают искры. Девушка озирает снежные просторы. – Как же у нас красиво! – Рад, что не привыкла. – К прекрасному есть счастье не привыкать. Всегда можно любоваться как в первый раз! Над ними возвышается оледеневшая мельница. Пушистые от инея паруса вздуты ветром, крутятся неторопливо, мелодичный звон ледяных осколков, те сыплются радужным градом на крыльцо. Чтобы видеть корону ледяных кольев на крыше, приходится задирать голову. Эгорд и Леарит входят внутрь. Полость мельницы тоже устлана льдом, все сверкает оттенками голубого и белого. В центре живет потоком размеренных движений мельничный механизм, колонна жерновов, шестерен, рычагов и других деталей упирается в далекий потолок, урчание механизма сопровождается перезвоном и шипением. Вокруг колонны извиваются светло-синие ленты энергии. Их танцы завораживают. Перед Эгордом из воздуха возник женский призрак. – Здравствуй, Эгорд! Здравствуй, Леарит! – Здравствуй, Камалия, – ответил воин-маг. – День ото дня ты все реальнее, дорогая, – заметила Леарит. – Скоро станешь совсем настоящей. Камалия парит над полом, прозрачная фигурка покачивается вверх-вниз, ножки подогнуты, в руке призрачный посох, такой же белый, как туника, штаны и высокие сапоги, что очерчивают формы, на груди знак солнца, за спиной короткий белый плащик. – Давно чувствую себя настоящей! Половина ее лица улыбается. Другая половина скрыта за светло-синими волосами, те достают до плеч. Камалия тряхнула волосами, лицо открылось полностью, тремя оборотами вокруг своей оси призрак взлетел и опустился, похож на фею. – Словами не передать! Эгорд смеется. – И так видно. Вокруг колонны механизмов вдоль стены пролегает ледяная винтовая лестница, Эгорд ведет Леарит за руку по ступеням. Камалия взмыла до самого верха, гости оказались там позже. Перед ними – площадка под крышей, ледяная лаборатория и уголок покоя для ее владельца. Клесса, демон с кровью авиана, бывший генерал Зараха, восседает в ледяном кресле у дальней стены. Но покрытые черной чешуей щупальца, вопреки обыкновению, не лежат в нишах, а плетут кокон чар вокруг плавающего в воздухе кристалла. Минерал сияет изнутри белым с оттенком льда. Мешки, где в минувшие времена хранили муку, надули бока по всей лаборатории, каждый забит доверху такими минералами. – Приветствую, ледяной брат, – произнес Клесса, не отрывая огненный взор от кристалла, клюв выпустил облако мороза. – Ты, как всегда, в деле, – отозвался Эгорд. – Труд монотонный, как раз для меня... Отвлекает от эмоций, приводит мысли в порядок... С этим я закончил, милая. – Да, дорогой! – отозвалась Камалия. Ее призрак подплыл к кристаллу, щупальца плавно отстранились, камень перешел во власть призрачного посоха. Набалдашник нацелен на кристалл, тот погружается в мерцающий розовый туман. С помощью магии телекинеза Камалия ведет зачарованный минерал к колонне жерновов. Камень неспешно залетел в ледяную горловину, исчез в полумраке, жернова начали крутиться шумно, синие ленты энергии жирнеют, множатся, воронка силы шипит как водопад, механизм похож на взбодренного после кормежки зверя. Камалия указала посохом на один из мешков, оттуда выплыл похожий кристалл, щупальца Клессы возобновили танец, теперь уже вокруг этого. Чуть меньше месяца назад Эгорду, Клессе, Камалии и Халлигу совместными усилиями удалось разобраться в природе минералов, которые Халлиг нашел в пещере вместе с Наядой... Мысль о Наяде кольнула, по душе растекается яд, но Эгорд заставляет себя не думать. Рана всегда оставляет шрам, нет смысла шрам царапать – не исчезнет. Так вот, удалось подобрать заклинания, что обошли защиту таинственных кристаллов. Камни оказались сосудами с мощнейшей энергией. И пришла идея накрыть остров куполом ледяной магии. Это позволяет творить ледяные заклинания с меньшей тратой сил, а ученикам покажет, на что способна магия льда, как многообразны ее возможности. Ледяные големы перенесли в мешках минералы из пещеры на мельницу. Клесса накладывает на кристалл чары, те делают его хрупким, а накачанные магией жернова перемалывают, кристаллическая «мука» течет по подземному каналу к башне в крепости, где Эгорд создал настоящий улей, в нем роятся тысячи ледяных заклинаний. Проходя через них, как вода через жилы фонтана, энергия расплескивается по всему острову. Процесс невидим, но последствия видны очень даже, взять хотя бы вездесущие слои снега и льда. Одного кристалла хватает поддерживать магическую ауру около полусуток. – Остров нуждается в пище, – изрек демон-полукровка. – Рад, что держишь эту заботу на себе, – говорит Эгорд, подходя ближе и рассматривая молнии, что пляшут внутри минерала. – А я снова займусь улучшением чар в башне. Все еще поедают много энергии. Меньше, чем в начале, но аппетиты надо уменьшать, запасы кристаллов ограничены. Клесса кивнул. – На «потом» лучше не откладывать... «Потом» бывает разное... – Твоя правда. И скоро прибудут ученики. – Знаю. Камалия сообщила. Камалия подлетела к ледяному трону, призрачная фигура сбоку от Клессы, почти вплотную, ладонь гладит перья на голове грозного существа. – Что думаешь, – спрашивает Эгорд, – о грядущих переменах? – От перемен не спрячешься, – отвечает Клесса. – Лучше сделать так, чтобы оказались к лучшему. – Сделаем, – сказала Леарит. – Правда, Жея? Леарит почесывает сидящую на плече птицу под горлом, Жея издает птичье подобие кошачьего мурлыканья, перья вздуваются, горят ярче, от них рассыпаются круглые золотые искры. К крепости Эгорд и Леарит возвращаются пешком. Под куполом ледяной магии творятся причудливые вещи, к этому волшебству привыкнуть нельзя. – Вон, гляди! – Нет, смотри лучше туда! – А вон еще!.. Такие возгласы вспыхивают каждые десять шагов, то он, то она тычут пальцами в замеченное чудо, подпрыгивают, трясут друг друга за плечи, побуждая устремить взор. Мимо пробегает олень из прозрачного льда, вледяных мышцах клубятся похожие на облака сети трещин, копыта вспахивают сугробы, в ветвях рогов красиво преломляется свет. У ледяного куста олень встал, голова повернулась к Эгорду и Леарит. Миг – и зверь рассыпался на глыбы, те превращаются в ледяных зайцев, ушастые фигурки разбегаются. Один из зайцев налетел на сапог Эгорда, разбился, кусочки льда вспархивают ледяными бабочками, стайка прозрачных летуний машет крылышками вокруг людей. Бабочка уселась на губы Леарит. Их тепло разорвало плоский живой кристалл на снежинки. Леарит смеется. Эгорд вздохнул. – Даже бабочки лезут к тебе целоваться. Леарит пробует взять себя в руки, но смешки все равно рождаются. – Не говори, что ревнуешь! – Не говорю. – Но ревнуешь? – Если тебе нравится, готов ревновать даже к бабочкам. – И будешь мучиться? Не хочу. Или давай ревновать вместе. Точно, буду ревновать к зайцу! – К зайцу? – Ну да. Бросился на тебя так страстно, аж вдребезги. Может он того... зайчиха! А тут такой красавец, как не броситься. Я бы бросилась. Леарит лукаво улыбается. Оба прыснули, от раскатов смеха по склону горы проносится миниатюрная лавина, ледяная живность с ее пути убегает, кто-то зарывается в снег, а те, у кого крылья, взлетают. Эгорд заключил девушку в объятия. Дышит ей в лицо, между ними колышется пар. – Ты стала такой живой. К этому привыкнуть трудно, как к ледяной жизни на нашем острове. – Сама к себе не привыкну. Над ними в погоне за крылатыми ледяными букашками пролетела Жея, с хвоста на плечи осыпались искры золота. Над островом кружится снег, даже там, где нет облаков, снежинки возникают прямо в воздухе, ведут себя как живые, их витиеватые метания напоминают полет восторженных любопытных насекомых. Некоторые разбухают до размеров яблока, из них рождаются ледяные птицы, жуки, стрекозы и прочая крылатая сущность. Порой снег ведет себя совсем чудно – отрывается от сугробов и плавным танцем улетает в небо, словно время повернулось вспять. Крепость близко, из-за ворот разносятся глухие звуки, так раскалывается и разбивается лед, их сопровождают возгласы, иногда ругательные. Во дворе Тиморис сражается с элементалами льда. В кулаке сабля, на теле доспехи, ледяные здоровяки окружили, нападают то по одному, то по двое. Отбившись от атаки, Тиморис повернулся к внешним воротам, рукоять сабли поправила шлем, челюсти сверкают белой эмалью. – О, привет, Эгорд! Леарит, ты, как всегда, просто восхи... Шлем вернулся в прежнее положение ударом ледяного кулака. Голем сшиб Тимориса, тот кубарем откатился, сбил с ног другого элементала, но тут же вскочил. – Ах ты, пень!.. Клинок снес обидчику голову, та, увенчанная короной шипов, упала на ковер вбитых в землю булыжников, глухой звон, брызги осколков, сапог воина таранным бревном разбил ледяную грудь на глыбы. Оставшиеся от элементала ноги нелепо топчутся на месте. Неумолимая сила притяжения свалила на камни. Тиморис выпрямил спину, клюв сабли тычет в останки противника. – Вот так! А то распустились тут, понимаешь... Големы присмирели, неспешно выстраиваются по периметру двора. От них исходит белесая дымка, похожая на пар, – ледяная пыль. Ее выбрасывают белые трещинки движений, больше всего на груди, она расширяется и сужается – имитация дыхания. Эгорд кивает уважительно. – Саблей махать умеешь, не отнять... А магией слабо? Подбородок Тимориса вздернулся, сабля нарочито громко щелкнула о ножны, мол, справлюсь без этой железки. – Да проще, чем доярке под юбку! Гляди... Тиморис принял грозную позу, ладони сближаются, пальцы становятся похожими на когти. В этой клетке вспыхнула крошечная огненная горошина. Воин крутит ладони вокруг нее. Лицо – будто в руках планета, и он волен сделать с ней что угодно. Зерно огня растет, гудит, языки пламени все более хлесткие... Наконец, руки распрямились в сторону элементала, огненный шар бросился к нему. Но скорость снаряда резко падает, шар сдувается с жалобным свистом. Шмякнулся у ног элементала оранжевым комочком, словно плевок дракончика, снег с шипением тает, взвиваются змейки пара. Леарит хихикнула. – Впечатляет, – говорит Эгорд. – По крайней мере, сосульку разбить такой штукой можно. Тиморис машет руками. – Не-не, щас будет как надо, мощности добавлю! Начал колдовать над вторым файерболом. – Дружище, может не стоит? – сказал Эгорд с тревогой. Новое ядро огня уже разрослось до размеров предшественника... и продолжает расти. Тиморис вычерчивает витиеватые пассы, брови сдвинуты, челюсть вперед, суровости не занимать. А шар все растет, бешено вращается, пламя завывает так, что ушам больно, от угрожающего сияния заклинатель с головы до ног оранжевый, по лицу бегут звездочки пота. Улыбка Леарит тает как снег около Тимориса. Эгорд ее загородил. – Тиморис, прекрати! – Спокойно, все под контролем! – заверил новоиспеченный маг. Таким голосом, будто сказал: «Рад бы прекратить, да не знаю, как!». Толкнул огненный арбуз к голему. Эгорд успел спрятать Леарит в объятиях, двор тряхнуло взрывом. Воин-маг заранее покрылся коркой льда, она срослась с землей, потому взрывная волна даже не качнула, лишь корка растрескалась, дали залп ледяные осколки. Леарит не пострадала. Двор полон туч густого дыма. Эгорд ведет Леарит за собой. Ищут Тимориса. Призванный Эгордом магический ветер разгоняет дым. Понизу стелется темно-серый туман, в нем очерчены контуры человеческих фигур – сломанные элементалы. Кому-то оторвало голову, некоторых разбило на куски, есть и такие, кто растрескался на мелкую мозаику – силуэт сохранился, но связей между кусочками нет, просто груда ледяного мусора. Но фигура у стены шевелится. Даже ругается сквозь кашель. Эгорд и Леарит подбегают. – Тиморис! – Ты как?! Тиморис сидит на заднице, ноги распластаны как ножницы, туловище упирается рукой в землю, другая отгоняет от лица дым, незадачливый маг откашливается. – Лучше, чем этот... Ткнул небрежно большим пальцем в кучу ледяных глыб, что совсем недавно была големом. Видок у повелителя огня тот еще: шлем куда-то подевался, волосы как куст, кончики тлеют, морда в саже. – Не, а чего... кхо-кхо!.. Получилось же! Тиморис пьяным жестом окидывает двор. – Глянь, всех одним ударом, кхо-кхо! Эгорд помог другу подняться. Леарит накладывает лечебные заклинания, ожоги начали испускать бутоны лучиков, словно к ним присосались пиявки из меда и солнечного света. Тиморис стонет блаженно. – Ради того, чтобы прекрасная Леарит обо мне позаботилась, можно изуродовать себя и хлеще! – И все-таки надо быть осторожнее, дорогой Тиморис, – говорит бывшая богиня, сосредоточившись на магии. – Тебя спасли защитные амулеты, – говорит Эгорд. – Валялся бы сейчас в пяти местах одновременно. Амулеты спасают ценой своей жизни, а ты не бережешь. Тиморис отмахнулся. – Ямор с ними! Попрошу у Халлига еще, он добрый, не откажет. – На тебя не напасешься. – Эй, а кто говорил, что в учебе главное практика? – Практиковался бы лучше с Велирой. Почему сегодня не пошел в пещеры? Леарит пришлось снова тебя подменить. Тиморисова рожа похмурела. – Ох, Эгорд, не дави... Лучше еще подорвусь на огненном шаре, чем встречусь с Велирой. Когда вижу ее глаза, кажется, вспыхну, и пепла не останется, куда там файерболам... – Не думал, что тебя можно пристыдить. Тиморис вздохнул. – Угораздило же меня стать отцом такой бестии. В ней столько ненависти ко мне, аж мурашки по коже! – Девочка хорошая, – говорит Леарит мягко. – Просто жизнь ожесточила. На самом деле, любит тебя. Девушка заканчивает с целительством, Эгорд придерживает Тимориса за плечи, суетится как портной над хрупким манекеном, тот с двадцатой поправки наконец-то держится на ногах более-менее, Эгорд оценивает с макушки до сапог. Сойдет. Тиморис нервно посмеивается. – Так любит, прирезать готова... – Любит и хочет, чтобы у нее был отец, – убеждает Леарит. – Завтра не вздумай отлынивать, – предупреждает Эгорд. – Перестанешь дочку навещать – навестит тебя сама, а это в наши планы не входит. Крепость не должна быть территорией опасности, скоро прибудут ученики. Тиморис мрачно хмыкнул. – И ученицы, – добавил Эгорд. Тиморис оживает, в глазах огоньки. – Ученицы, говоришь?.. Ну ладно, ради безопасности учениц, так и быть, повидаюсь с дочкой в сотый раз, наглядно докажу, что соваться в крепость – пустая трата сил. – Так бы сразу... – Только это, поторопи события, а то эти загадочные ученики... и ученицы... который месяц обещают появиться, да никак не появятся. – Потерпи пару недель. – Терплю уже столько, что можно в Светлый Орден подаваться. Жея кружит над двором, ее бесхитростная сущность увлечена погоней за птицами, похожими на нее – такими же пышноперыми, но серыми, размером с голубей. Дым попал под влияние ледяной магии, что источает башня, превратился в серый лед. Жея гоняется за темными двойниками с криком. Леарит принялась воскрешать големов той же магией, какой лечат живых. Тиморис восхищенно ругается, превращая крепкие словечки в более-менее сносные для бывшей небожительницы. В капсулах жидкого янтарного света куски льда срастаются, трещины исчезают, конечности слабо шевелятся. Эгорд хмыкнул. Приятно убедиться, что его лед по сложности не уступает плоти – даже целебное заклинание принимает его за мясо. Палец чувствует жгучее тепло. – Эгорд, отзовись, – голос Халлига. Эгорд поднес палец с Оком Асимиры к губам, золотой глаз в оправе мерцает. – Слушаю, Халлиг. – Эгорд, я в подземелье, на третьем этаже. Знаешь, где именно. Спустись ко мне... Пожалуйста. От мысли о месте, что имеет в виду Халлиг, настроение резко портится. Лишь от мысли! А уж явиться туда лично... – Это обязательно? – Да. На какое-то время Эгорд оледенел, погрузился в себя, доспехи покрылись изморозью. Наконец, пришел в движение, пленки льда хрустят, осыпаются. – Как ты немилосерден, светлый жрец, – пробует шутить воин-маг в надежде, что это сдержит лавину темных воспоминаний.Часть 1. Глава 4
Эгорд прошел через внутренние ворота в крепость, белоснежность сменилась теплым сумраком треугольных коридоров. Пока сапоги отбивают ритм, голова старается не думать о том, о чем думается. Третий подземный этаж – самое черное место в крепости. Тьма густая, свет от пламени факелов не может ее прорезать. Спасает заклинание ночного зрения. За очередным поворотом возник протяжный коридор, в конце – фигурка в белых жреческих одеждах. Эгорд подходит. – В чем дело, Халлиг? Пытается не смотреть жрецу за спину, но взгляд все равно цепляет злосчастную каменную дверь – плиту с паутиной узоров, в центре блестит желоб в форме человеческой пятерни. Память кровоточит свежими воспоминаниями... В пальцах Халлига старый лист пергамента, под облачками седых бровей зрачки прыгают как зайцы в клетках, от каждой строчки спасаются метанием к другой строчке. Будто читать не хотят. На лице жреца улыбка. Эгорд ткнул подбородком в лист. – Что это? Халлиг, не отрывая взгляд от листа, посмеивается, качает головой, будто ему неловко, хотя содержание текста забавит. – Рылся в своих записях, – говорит Халлиг, – и, представляешь, откопал юношеские стихи! Эгорд перенял улыбку. – Ты писал стихи? – А кто в молодости не писал... В те годы относился к этому серьезно. Думал, совершаю подвиг, дарю миру величайший бриллиант мысли, столько восторга было, ужас! А сейчас и кухарке зачитать бы не рискнул! Но ладно бы только это. Уже тогда я был неплохим магом. Ума хватало, а мудрости... С помощью магии размножил листок с этим опусом до стопки толщины такой, что можно было убить, если размахнуться. И три ночи расклеивал на стенах, столбах, повозках, на спинах дремавших стражников, закидывал в окна, сады, словом... И еще умудрился подписать автора. В общем, дурость мою увидел весь город. А ведь в самом деле думал, что одаряю человечество гениальными мыслями! Взять бы себя из прошлого – да по шее. За чушь, к которой призывал... Эх, молодость... Листок опустился, Халлиг встал лицом к двери. – Ладно, боги с ней, с поэзией. Не она побудила вырвать тебя в место, которое так не любишь. Посох прислонился к плечу, жрец вложил освободившуюся ладонь в замок, желобки повторяют форму пальцев так, словно под его кисть и отливались. Плита вздрогнула, с узоров осыпалась пыль, Халлиг ладонь вынул, дверь медленно и с гулом втягивается в потолок. Из-под плиты льется река голубых лучей. Голубизна окрашивает жреца и воина-мага, начиная с ног, все выше и выше. Эгорд прищурился. Гул стих. Халлиг вошел в просторную комнату, озирает с удовольствием. Эгорд вошел следом, взор опущен. Жрец развернулся к проему, где осталась тьма, рука подняла пергамент к лицу. – Прощай, юная глупость. Пергамента коснулся посох, край вспыхнул, Халлиг разжал пальцы, и листок, повиляв в полете огненный хвостом, упал за порог. Вновь гул, дверь неторопливо едет вниз... Лист сгорел наполовину, когда дверь с порогом сомкнулась. Хочется спрятать взгляд куда-нибудь, но теперь картина везде одна – ровная стена кристаллов, таких же, какие Клесса перемалывает на мельнице. Стены, пол и потолок сплошь из кристаллов, в них пульсируют крошечные голубые молнии. Зрелище было бы прекрасным, но с ним намертво связаны ассоциации, что причиняют боль. За эту красоту заплачена цена слишком высокая. – Я разгадал секрет этой комнаты, – говорит Халлиг. – Все оказалось просто, хоть бейся лбом о посох, что не понял раньше. А нужно было всего лишь побыть в ней чуть дольше... Но вижу, тебя не волнует. – Прости. Эгорду и впрямь не до того. Как забыть, что Наяду – девушку, которую когда-то любил страстно, да и сейчас в сердце есть ее уголок, – предал, полюбив Леарит? Наяда ушла. Не просто ушла, а исчезла навеки. Покорно, с любовью, даже собаки не способны на такую верность. Вошла в смертельную ловушку, охранявшую эту дверь, которую Халлиг взломать не мог. Тем самым освободила проход... и простор для любви Эгорда и Леарит. О боги, почему не возненавидела?! Так ему было бы легче, понятнее... Но в ответ на предательство она принесла себя в жертву. Теперь Эгорд и Леарит могут быть вместе, Эгорд любит ее, в самом деле любит! Но плата – вина, столь же сильная, как за гибель Витора, живет внутри, как кусок плоти. Болит от любого касания. Хочется это место покинуть, сбежать от едкого чувства, от мыслей... Вздох жреца. – Она сама приняла такое решение, – говорит Халлиг с добротой. – Обиды на тебя не держала. – Лучше б держала. – А вот ты, похоже, обижен. Вспыхнул гнев, Эгорд бросил на Халлига взгляд. Жрец смотрит с мягкой отеческой улыбкой. Эгорд сник. – Наверное... Доказала, что чище меня, а я – негодяй, каких поискать. – Она тебя любила. А с любимыми не соревнуются. Вы с Леарит соревнуетесь, кто кого любит сильнее? Что ответить, Эгорд не знает. Халлиг снова вздохнул. – Расскажу кое-что из своей жизни. Отвлечешься. Что угодно, лишь бы не думать о Наяде. Впрочем, о себе Халлиг рассказывал редко, так что в самом деле интересно. Жрец оперся на посох поудобнее, взгляд приподнялся к потолку. – Мне было семнадцать. Мое первое ограбление. – Сочувствую... Халлиг посмеялся. – Грабили не меня. Грабил я. – Ч-что?.. Эгорд смотрит на мудрого седого человека в белых тканях со знаком солнца на груди, тот улыбается, будто не сообщил ничего особенного. Эгорд открыл было рот сказать, что такими вещами не шутят, но... – А ты думал, – говорит Халлиг, – что я так и родился, в жреческой робе, с посохом, бородой и усами? Все мы были кем-то... Халлиг начал рассказывать. Личная вселенная Эгорда в тысячу Ямор знает какой раз терпит сдвиг. Кажется, повидал все, мир понятный, привычный... И тут – бах! – снова чувствуешь себя сопляком, жизни не знающим. Чем дольше Халлиг рассказывает, тем меньше удается верить, что все это делал старший жрец, который сейчас перед Эгордом. Тот юнец грабил, поджигал, видел, как старшие по стае убивали и насиловали, пьянствовал с бандитами... Прошло, наверное, не меньше часа. – Ну что, – интересуется Халлиг с улыбкой, – нет еще желания порвать меня на куски? – Честно говоря... не отпускает мысль, что розыгрыш. Эгорд смотрит на Халлига с надеждой: может, все же спектакль? Нет, Халлиг такой же – с беспощадной улыбкой. Эгорд вздохнул. – Лучше б шутили. – То ограбление было первое. А сколько было после... Ты – не худший из грешников, каким себя вообразил. Вина полезна, не дает скатиться в беспечность, повторить ошибки. Но перегибать палку не нужно. Иначе только и будешь себя грызть, вместо того чтобы делать дело. По сравнению с моими ошибками ты сама невинность. Не был даже вором, не то что разбойником! А ведь разбойник – не самое черное из моих ремесел. – Но как... – Как с таким прошлым меня занесло в Светлый Орден? Халлиг развернулся к двери, легким касанием посох выбил из дверных кристаллов ройчик голубых искр. Плита загромыхала, начав подъем. – Расскажу как-нибудь позже. Пойдем. Мы здесь пробыли достаточно. И впрямь, скорее бы отсюда прочь. Но ведь жрец позвал сюда, потому что, мол, разгадал секрет этой комнаты. А в чем суть, не объяснил и не показал. – Халлиг, ты же говорил... Фраза так и осталась обрывком, взгляд прикован к открывшемуся кусочку земли за порогом. Пергамент... еще горит. Языки пламени там же, где и час назад, – на середине! – Силы небесные... Эгорд сделал шаг за порог, присел, за эти мгновения лист сгорел совсем, тлеет пепел. Пальцы взяли щепоть красных звездочек, растирают в черную пыль. – Мы же пробыли в комнате не меньше часа! Халлиг встал рядом, Эгорда накрыла его тень. – Скажу больше. Я пробыл внутри трое суток. Эгорд в прострации. – Ямор меня... – Этим утром. Воин-маг в развороте к жрецу поднялся. – Что? Жрец кивает. – Да-да, всего лишь утром. С того момента прошло несколько часов. Для вас. А для меня... Честно сказать, входил и выходил в комнату не раз. Извини, что не сообщил тогда. Хотелось убедиться, что не сошел с ума... и узнать пределы возможностей этого зачарованного места. Дверная плита с гудением опускается, поток голубого света становится все ниже. – И как? – спрашивает Эгорд. – Узнал пределы? – Узнал. Только не комнаты, а свои. Пробыл там трое суток не потому, что комната на большее не способна. Просто нервы сдали... Плита ударила в землю, пепел отпрыгнул с волной пыли. Снова густая полутьма, свет посоха во мраке темно-желтый как оливковое масло. – В первый раз прождал внутри пару часов, – говорит Халлиг. – Во второй терпения хватило на сутки. В третий – сам знаешь. Хотел дольше, не смог. Быть долго в тесном замкнутом помещении наедине с мыслями... В голову лезет такое! Отвлекался как мог, читал, даже откопал стихи молодости, думал, стыд поможет не думать о жутком... Без толку. Чем дольше держался, тем сильнее комната внушала ужас. А как еще относиться к месту, которому без разницы, сколько в нем пробудешь – минуту, сутки, еще Ямор знает сколько, – все равно выплюнет тебя в миг, когда в него входил. Боялся, задержусь дольше, чем позволено, и может случиться что угодно. Выйду – а мир исчез. Или минула тысяча лет. Или вышел Ямору в пасть... Воля иссякла. Сбежал. А затем позвал тебя. – Довелось мне как-то побывать в тюрьме демонов. Три месяца, но в камере казалось, что прошли тысячелетия. – Мне надо выспаться. Не спал больше четырех суток. Держусь на зельях. А спать там... Халлиг косится на дверь. – Даже помыслить боялся. Кто знает, что случится, если там уснуть. – Ступай к себе. А голову ломать пока буду я... Они пошли от двери прочь. Что же это за комната? Кто ее создал? На что еще способна? – Говоришь, много прочитал, там, внутри? – спросил Эгорд. – Стопку книг до пояса. – А в реальном мире прошел лишь миг... – Бесконечное обучение? – Угу. – Тоже об этом думал, – говорит жрец. – Заманчиво, особенно в свете того, что скоро в крепости будут ученики. И нам полезно. Быть может, даже больше, чем им... Ох, ладно, лучше со свежей головой. – Да-да, поспи как следует. – Только не заходи туда без меня! Этому месту пока не доверяю... – Хорошо. Из подземелья вышли, дальше – в разные стороны. Эгорд бредет с опущенной головой, не зная, куда. Под крепостью помещение, которое бесконечно экономит время, а еще Халлиг, оказывается, был грабителем. Халлиг! Светлый жрец! Обдумать бы как следует, разложить по полочкам, успокоиться... Но некогда. Если завтра выяснится, что люди превратились в куриц, а мэром Старга назначили Ямора, отвлекаться права нет. Есть цель – создать школу ледяной магии, и надо быть твердым как лед, двигаться к ней по строго намеченному плану. Сейчас по расписанию – работа в башне. Нужно улучшать снежные чары. Магическая аура острова поедает много энергии, аппетиты надо сбавлять и, вместе с тем, повышать качество заклинаний. Эгорд встряхнул головой, края серебристого плаща скользят по полу в направлении лестницы. Башня изнутри – одно из красивейших мест на острове. Улей, где сгущаются сотни ледяных чар, и через эту гущу течет мощный поток энергии. Нет слов, чтобы описать то, что Эгорд видит каждый день, проводя часы в сердце потока. В башне воин-маг трудится до вечера. Ему помогает Леарит. Навыки бывшей богини превосходны, быстро сумела приспособить светлую магию для помощи Эгорду в ледяном творчестве. Без Леарит работа шла бы медленнее. Иногда от плетения чар Эгорд отвлекается – полюбоваться фигуркой в изящных доспехах, золотыми волосами, бриллиантовыми переливами в глазах... Порой, засмотревшись, создает бесы знают что, приходится брать себя в руки, а то не ровен час, переплюнет Тимориса, превратит в сосульку весь остров вместе с воздухом и частью океана. Тиморис же, кроме драк с големами, развлекается кухонной магией. В этой области у него талант, кто бы мог подумать. Освоил сам, без Эгорда и Халлига, исключительно по книгам. Метнуть банальный огненный шар ему куда сложнее, чем наколдовать жареного тунца со специями. В окнах – ночной мрак. Эгорд и Леарит ужинают в зале, тут одновременно кухня и трапезная. Вокруг суетится Тиморис, расставляет блюда, разливает напитки. Эгорд рассказал об открытии Халлига, но умолчал о его разбойничьем прошлом. Пускай жрец скажет сам, если захочет. – Бедный Халлиг до сих пор спит, – сообщила Леарит. Тиморис качает головой, насыпая в миску салат. – Вот же бесятина! И откуда взялась эта комнатушка? – По крайней мере, – говорит Эгорд, – ясно, откуда прежний хозяин крепости, темный архимаг, черпал могущество, не свойственное Темному Ордену. – В смысле? – Долголетие, урожайность, лечение всех болезней... Не знаю, как, но блага, которыми архимаг одарял местных, как-то связаны с комнатой. И крепость, и саффлы, и хитроумные ловушки, что стерегли дверь... Не мог такое осуществить архимаг Темного Ордена. – Хочешь сказать, – говорит Тиморис, – это рогатое чучело откопало источник магической халявы? – Именно! – И источник этот... – ...на третьем этаже подземелья. Тиморис бухнулся на скамью между Эгордом и Леарит, последние сидят друг напротив друга, воин-маг постукивает торцом вилки о стол, Леарит, уложив подбородок в чашу ладоней, бродит взором где-то не здесь. Под скрип ножа в боку дыни Тиморис вздохнул. – Интересное местечко. Надо бы запереться там на недельку. С какой-нибудь красоткой, хе-хе! А то от скуки об стену убьюсь... Но Ямор, откуда этот бесов нужник взялся?! Кто-то же его создал! – Это хотел спросить у тебя, Леарит, – сказал Эгорд. Наблюдать за ней всегда интересно, но в этот раз перед Эгордом не только возлюбленная, но и женщина, прожившая тысячи лет. Тиморис повернул удивленную рожу к Леарит. – А фто, – говорит с набитыми щеками, – нафа бофиня фто-то фнает? Леарит медленно кивнула. – Может быть... Конечно, за долгую жизнь была свидетельницей того, о чем помнят лишь книги, слышала много легенд, но... Словом, есть легенда, но такая древняя, старше меня... В то время люди не знали темной и светлой магии, а боги еще не делились на небожителей и демонов. Тиморис заинтересованно промычал. Силится проглотить то, что прожевал, глаза навыкат, кулак приготовился долбить в грудь, если не пролезет. Эгорду уже не до еды. – Та-а-ак... – Когда мы были в тюрьме демонов, Эгорд, я рассказывала, что боги создали мир, где выжить можно было, лишь сражаясь на пределе, и населили мир своими детьми. То были первые люди. Поколения людей менялись, и со временем далекие потомки богов сумели мир приручить... Тогда боги обрушили на мир новую волну катастроф, еще более страшных, но вместе с тем дали людям магию. Выживали в той ужасной эпохе лишь те, кому удавалось магию освоить. Эгорд кивнул. – Помню, ты говорила. – Но до второй волны катастроф среди людей возникла таинственная община, малочисленная, но ей быстро удалось набрать неслыханное могущество. Сравнимое с высшими ступенями светлой и темной магии. Но к магии отношения не имело. Потому, кстати, боги эту легенду не любят, считают байкой. Им не нравится, что на земле появились те, кто смог быстро обрести огромную силу без божественной помощи. Члены общины изменили себя до неузнаваемости, стали сильными, выносливыми, ловкими, почти неуязвимыми, но еще больше изменился разум. Сверхлюди умели читать мысли, подчинять волю обычных людей, могли объединяться в один разум. Обычные люди считали их монстрами, боялись, однако у новой расы не было цели захватить мир. Они хотели от мира отдалиться и никогда с ним не пересекаться, строить свой. Приспособили тела для жизни под водой и погрузились в недра океана... – Саффлы! – Да. Но саффлы – не те самые древние существа. Лишь подобия. Архимаг, создавший саффлов, видимо, раздобыл... эээ, рецепт, что ли... по которому когда-то члены общины превратили себя в могущественных созданий. Не знаю, как раздобыл, но догадываюсь, где. – Комната! – Подозреваю, мы наткнулись на одно из наследий древней общины. И оно проливает свет на загадку, что несет легенда. – Загадку? – Как уже сказала, богам крайне скверно сознавать, что община набрала могущество невероятно быстро. Как ей удалось? А комната дает ответ. – Растяжение времени. – Ух, кровь от мозгов к пузу хлынула, соображаю плохо, – сказал Тиморис, с сочным хрустом отгрыз половину огурца. – Фто фы имеефе ф фиду? Эгорд повернулся к Тиморису. – Например, запереться в той комнате лет на тысячу, прихватив все знания мира, а там посвятить все время их изучению, заодно боевым и прочим тренировкам... Представь, кто выйдет из комнаты через тысячу лет? Учти, тысяча – это для него, а если наблюдать снаружи, войдет человек, а через миг выйдет... Ямор знает кто! Тиморис вздрогнул. – Жуть! А по мне, если кто и выйдет, так это скелет. До тысячи, к твоему сведению, не доживают. Эгорд усмехнулся. – Скажи это ей. Кивнул в сторону Леарит. Нос Тимориса уставился на бывшую богиню, рот, открывшийся что-то сказать, медленно искривляется, воин чешет в затылке. Леарит прыснула в ладошку. – Но ты, конечно, прав, – успокаивает Эгорд. – Человек даже в безопасных условиях проживет не дольше ста. Однако, во-первых, посвятит эти годы познанию, не исключено, что найдет способ жизнь продлить. А во-вторых... Подозреваю, у комнаты, кроме свойства деформировать время, есть куча других подарков, вполне может быть, что умеет замораживать старение. – Ну картина! – протянул Тиморис. – Но все равно, без легиона девочек туда бы не сунулся. Свихнуться можно, если тыщу лет только книжки читать да саблей махаться! – Читая книжки, можно стать легендарным магом, – сказала Леарит и перешла на шепот: – Наколдуешь девочек, каких хочешь! Тиморисова рожа стала мечтательной. – Ух ты! А что, мысль! Может, в самом деле наведаться в ту комнатку? А то несправедливо: у Эгорда есть ты, у Клессы – Камалия, даже у этого бревна с клешнями Хафала не кто-нибудь, а моя собственная доченька! И только я никому даром не нужен! – Ничего, – утешает Эгорд, – скоро будешь преподавать уроки боевого мастерства ученицам. – Скорее бы! – сказал Тиморис. – Только прошу, ограничься уроками БОЕВОГО мастерства. – Какой ты жестокий, Эгорд! – осуждает Тиморис. – Совсем не щадишь друга. Кто спас твою за... Покосился на Леарит. – ...эээ, замечательную голову из царства демонов? Эгорд отмахнулся. – Ну все-все! – Что, нечем крыть? То-то же! Ладно, народ, хватит языки о воздух чесать, чешите лучше о мою стряпню. Еды на роту солдат, чавкать надо, чтоб стол ходуном, а вы ковыряетесь как воробьи. Кто все это будет жрать? Опять она? Тиморис ткнул в Жею. Огненная птица на краю стола около Леарит, клюв долбит булку хлеба, та склевана наполовину, другая половина под напором жарких лучей птицы спеклась в сухарь, от каждого клювьего удара хруст и залп крошек во все стороны. – Зоб не треснет, милая? – обращается Тиморис к птице с укоризной, но губы все равно растягиваются до ушей. – И как в тебя влезает? В прошлый раз обчистила все тарелки, хвала богам, что уцелели сами тарелки, и то не все... Примирительный вздох. – Ну, хотя бы этой пернатой красотке я нужен. После ужина Эгорд и Леарит отправились в свой секретный уголок вне крепости – в роще ледяных деревьев, под землей. Вход замаскирован чарами, чтобы Тиморис или кто другой случайно не набрел. Это тайное место принадлежит только им двоим. Здесь пещерка, в ней – волшебное озеро. Вода непрерывно бурлит, храня баланс между теплой и горячей, от тысяч лопающихся пузырей – белая. Воздух затуманен паром, его вьюны летят от поверхности воды к потолку, падают обратно крупными тягучими каплями, озеро под дождем. Источник света – сама вода, словно гигантский котел алмазов растопили, как обычный лед, и залили сверкающей массой озерную котловину. У водопада, что наполняет пещерку уютным шипением, обнаженные Эгорд и Леарит в воде по пояс, лбы сомкнуты, скользящие по коже капли очерчивают фигуры, веки опущены, оба в чувственном трансе. Эгорд расчесывает гребнем пальцев мокрые волосы Леарит, прижимает к себе за талию, ладони девушки у него на плечах. – Так мало нужно для счастья, – прошептала Леарит. – Да... Медленно танцуют под шипучую музыку водопада и пузырей, под звон капель с потолка, в дуэте дыханий Эгорд слышит грудью биение самого дорогого из сердец. – Устала? Леарит положила голову ему на плечо. – Сделать бы так, чтобы завтра не наступило... Эгорд подумал о комнате в подземелье. «Чтобы завтра не наступало» – идея теперь вполне осуществимая. Нет, мысли прочь. Сейчас не до забот, здесь только он и она, а мир до утра пусть катится к бесам. – Всякий раз, когда мы здесь, – говорит Эгорд, – думаю, что следующего раза может не быть. Лучше просто наслаждаться, пока время есть, выжимать из каждого мига все соки. Леарит засмеялась томно. – Выжимать... Танец привел к берегу. Совсем близко от Эгорда – бриллианты в глазах Леарит, росинки на ресницах и бровях. Эгорд слепнет от поцелуя, два тела яростно сливаются в существо, что себя не осознает, лишь страстно пьет из себя жар, как свихнувшийся от голода вампир. Существо становится Эгордом и Леарит лишь на берегу. Берег устлан льдом и снегом, но снег теплый, как пляжный песок, а лед горячий, словно нагретые солнцем камни. ...Просыпается от жжения на указательном пальце. Око Асимиры. Вот Ямор! Уже утро? Эгорд пропитан теплом Леарит, девушка спит, от запаха ее кожи у Эгорда в груди трепет, разлеплять веки не хочется. Но «окольцо» жжет так, будто палец в зубах у детеныша виверны. Кто же такой настойчивый? Тиморис? Вечно дергает по пустякам с такой рожей, будто случилась катастрофа. Или Халлиг? Наверное, только проснулся, бедняга, хочет продолжить разговор о странной комнате. Из Ока бурчит: – Р-р-р, гребаное кольцо! Копье в задницу тому, кто его сделал! И все из-за этой психованной дуры! Подумать только, я – Я! – великий воин, прозванный среди демонов Пожирателем Душ, унизился до того, что пытаюсь разбираться в магических побрякушках... Эгорд подскочил, туловище оперлось на локоть. – Хафал?! – Ааа, наконец-то! – говорит «окольцо». – Век бы не слышать твой поганый голос, ледяной червяк! Но пришлось убить на это целый час. Дожил, Ямор меня дери! Отдышавшись, Хафал выдает громко: – Чтоб ты заморозил в сосульку свой крошечный... Эгорд накрыл «окольцо» ладонью, рычание заглушилось, смотрит на Леарит, опасаясь за ее покой. Девушка тихо простонала, свернулась клубочком. Сопение безмятежное... Эгорд выдохнул, ладонь с кольца убралась. – Я тоже рад тебя слышать. – Р-р-р, дерьмовое кольцо! Налезло только на мизинец. Пока насаживал, содрал мясо! И все из-за этой истерички! – Я же отдал кольцо Велире. Почему на связь вышел ты? – Этой дуре снова захотелось показать, какая она... гр-р-р-р-р!.. Придушу, стерву! – Объясни внятно, что стряслось! – Р-р-р... Судя по тону рычания, демон в сомнениях. Не хочет обращаться к врагу за помощью, но нечто заставляет. – Тут... в общем, это... Торс Эгорда оплели изящные руки, на плечо опустился подбородок Леарит, девушка смотрит на его «окольцо». Эгорд хочет извиниться, что разбудил, но, кажется, смысла нет – его прекрасная богиня поглощена тем, что происходит, не меньше, чем он. – Ну? – сказал Эгорд в кольцо. Оттуда сдавленный хрип, демон жаждет послать ледяного мага в неведомые дали, но... Сердитый вздох. – Велира исчезла.Часть 1. Глава 5
Эгорд спускается по склону горы к месту назначенной встречи на розовом облаке телекинеза, фигура в доспехах со сложенными на груди руками плывет величественно, ровно, даже меч за поясом не качается, зато играет волнами плащ. – Ты уверен, что идея хорошая? – кричит вслед Тиморис. Прыгает по глыбам льда, точно горный козел, но все равно поспевает за Эгордом едва. – Мы каждый день ходим в пещеры под скалами напоминать Хафалу, чтобы не совался в крепость. А теперь ты приглашаешь его к нам! – Сейчас так удобнее, – сказал Эгорд. – А где Леарит? – Снаряжается. Чую, сегодня придется идти в пещеры вновь. – Вот Ямор! Этот дерьмопаук наверняка что-то сделал с Велирой, а теперь сочиняет, что она, мол, куда-то пропала... Убью, гада! – Разберемся. Приближаются к алтарю. Эту площадку на середине склона Эгорд создал для Халлига. Старшие жрецы привыкли совершать молитвы в храмах. Но где взяться храму на острове, что раньше принадлежал темным магам... Поначалу Халлиг возносил молитвы у себя в покоях, но когда остров получил мощную магическую подпитку в виде снежно-ледяной ауры, Эгорд сотворил гигантский ледяной алтарь. Воин-маг приземлился на полукруглый ледяной утес, тот всажен в гору, словно бог наступил башмаком, а каблук остался. Поверхность площадью с бальный зал во дворце мэра такая же ровная и блестящая, как пол в том зале. По краю полукольца возвышаются статуи богов, в середине – статуя Малиина, главного бога. Чтобы обозреть ледяные лица, голову пришлось запрокинуть. Ветер усилился, снежинки танцуют бурно. К Эгорду спрыгнул Тиморис. Оба идут к статуе слева, там из-за ноги бога мелькнул кончик здоровенного скорпионьего хвоста. – Держи себя в руках, дружище, – попросил Эгорд. – Если этот уродец тронул Велиру, то извиняй, Эгорд. Я его на котлеты... Дальше Тиморис бубнит, не разобрать, кулак шлепнул в ладонь. За статуей лежит демон. Руки за голову, согнутое колено лениво покачивается туда-сюда. Над блестящим от хитиновых панцирей телом извивается не менее блестящий хвост, жало вырезает на ноге бога непристойное слово, дымит стекающая по льду зеленая кислота-яд, лед исчерчен руганью от пяты до лодыжки. – Ну, хоть писать умеет, – пробормотал Эгорд. Голова демона повернулась к пришедшим. Глазницы жидкого зеленого огня. Жвалы раскрываются, сверкают белые острозубые челюсти. – Ааа, явились... Демон вскочил дугой, ступни ударились об опору с грохотом, ледяной пол треснул, хвост взвился как пламя. – Не мог выбрать место лучше? – рычит Хафал. – Я, демон, уже час торчу под задницами небесных выродков! Отхаркнул, плюнул в израненную жалом ногу статуи. – Не ври, – говорит Эгорд. – Ты здесь минут десять, не больше. – Тоже мне, разница! – А ну отвечай, говнюк, что сделал с моей дочерью?! Тиморис надвигается на демона с кулаками, рожа как раскаленный камень. Эгорд удерживает за наплечники. – Не сейчас, друг. Демон фыркнул. – Твое придурошное отродье с сиськами, похоже, само с собой что-то сделало! Дура, вся в папашу! Оно и видно, ха-ха! – Да я тебя!.. Тиморис сам почти демон, порывается к Хафалу, Эгорд обхватил его туловище, тянет назад. – Остынь. Воин лягается. – Убью! Лед под ногами Тимориса выращивает кольчатые ледяные щупальца, те оплетают сапоги. Эгорд отступил, воин тут же сделал очередную попытку кинуться на Хафала, но в итоге – нелепый выпад, Тиморис тут же вернулся в прежнее положение, руки в стороны, удержать равновесие. От ледяных щупалец вьется белесый мороз. Хафал держит лапы на поясе, грудь вздувается и выгибается от хохота. Эгорд метнул в него острый взгляд. Пасть демона заткнул ледяной кляп. От неожиданности Хафал пошатнулся, ручищи инстинктивно подбросило, контуры зеленого света вокруг глаз округлились, спустя миг на Эгорда глядят два острых жидких изумруда. Хафал хищно согнулся, вот-вот прыгнет, рычание такое, что ледяной кляп белеет от трещин, хвост рубит воздух со свистом. – Не успокоишься, – предупреждает Эгорд, – заморожу всего. Человек-скорпион зарычал громче, от кляпа откалываются пирамидки, демон от напряжения взбух, сжал веки, в белый, как молоко, лед ударили жвалы, лед со стеклянным звоном разлетелся бутоном сверкающих мух. – Р-р-р, ледяная падаль!.. Демон кашляет, язык вываливает под ноги остатки льда. – Разбить бы тебе череп! Угомони лучше своего дружка! К этому времени Тиморис закончил шквал ругательств, не удалось разобрать, на кого был направлен – на Хафала или Эгорда. Воин пыхтит как пробежавшая через царство демонов лошадь. – Успокоился? – спросил Эгорд. Взгляд воина хочет Хафала сжечь. Хорошо, что из Тимориса огненный маг пока никудышный, сжечь взглядом по-настоящему не способен. Хафал нужен Эгорду живой. Впрочем, демонам огонь вреда не причиняет. – Что ж, надеюсь. Щелчок пальцев, и ледяные щупальца рассыпались, Тиморис сделал порывистый шаг вперед, перетаптывается на месте, осколки щупалец расползаются живой колючей лужей, превращаясь под действием ауры острова в ледяных муравьев. – Зверюга ты, Эгорд, – процедил Тиморис. – Ага, зверюга, – рычит демон, – называется червяк! – Может быть, – говорит воин-маг равнодушно. – А теперь, Хафал, расскажи то, что говорил через кольцо, только без воплей, матов, проклятий и прочих лирических отступлений. – Р-р-р... Голова демона опустилась, взгляд в сторону, когти почесывают в затылке, хвост волнуется как пламя свечи на сквозняке. – Когда ты со своей бабой улетел, мы с Велирой поругались, затем подрались. У нас это ничего особенного, по десять раз на день собачимся. Потом не разговариваем, иногда эта дура убегает и не показывается несколько часов, но всегда возвращается. Но в этот раз поцапались славно, друг друга чуть не убили, Велира убежала и... ее нет уже сутки. Хафал снова глядит куда-то в себя. Свирепое бормотание, наверное, демон кричит воображаемой Велире, какая она дура, стерва, вшивая бестия, вонючая подстилка пиратов, прибил бы как крысу... – Мы в скалах уже бес знает сколько, но никогда не расставались дольше, чем на три-четыре часа. Стал искать – нашел пещеру. Там на камнях рубцы от сабель, земля разворочена, и еще кровь. Ее кровь. Наверное, дуреха на кого-то напоролась, а тому не понравилось... Может, он ее сожрал. Или взял в плен, или она погналась за ним... Я нашел лишь кольцо. – А как узнал, что кровь ее? – спросил Эгорд. – По вкусу. В драках часто друг друга раним. Вкус ее крови познал давно. Хафал ухмыльнулся. – Такой сладкий, не спутать ни с чем! Тиморис надул щеки, Эгорд опустил ладонь ему на плечо, смотрит на демона. – Пытался идти по следу? Демон кивнул. – След уходит в нижние пещеры, но очень скоро обрывается. Будто Велира и ее враг просто исчезли. Магия! Вот и пришлось обратиться к тебе, ледяной червяк, ты в этом вроде... чего-то... гр-р-р, понимаешь... как бы... немножко... совсем... – Я ему не верю! – крикнул Тиморис. – По крайней мере, надо взглянуть, – говорит Эгорд. – Слушай, Хафал, зачем тебе вообще понадобилось ее искать? Ты же демон, не какой-нибудь, а сын великого Зараха! Сгинула – и бес с ней! Ты что... за нее беспокоишься? – Что-о-о-о?! Глаза демона вспыхнули, сгорбился как перед броском, хвост извивается крутыми петлями. – Да мне на эту курицу насрать с высокой башни! В царстве демонов таких орда, и все красивые, умелые, не брыкаются, сами кого хошь изнасилуют, не то что эта... Но мне здесь торчать Ямор знает сколько, пока тебя не убью, скотина ледяная! А с этой дурой не так скучно, есть с кем погавкаться, клешнями помахать. И дерется неплохо, тренируемся каждый день, с ней быстрее отточу навыки, быстрее приближу миг, когда тебе череп воткнется мое жало, ха-ха! Тиморис схватил рукоятку сабли, из ножен полезла гладкая и чистая, как зеркало, полоса, но на полпути клинок к ножнам примерз. – Эгорд! – Хватит, Тиморис! – повысил голос ледяной маг. – Не время. – Дай хоть саблю в ножны вернуть! Лед с клинка слетел как пух с одуванчика, пыль твердой воды оформляется в прозрачных насекомых. Щелчок гарды о ножны нарочито громкий, как ругательный вопль. Хафал гнусно посмеивается, но в присутствии воина-мага дальше этого не заходит. Эгорд смотрит на склон горы с улыбкой. – А вот и Халлиг. Халлиг парит вдоль тропы, его покачивает розовое облако. За жрецом скачет пара ланей, вокруг него вихрь птиц. Ледяные животные любопытны, но безобидны. Снегопад усилился, валят густые потоки, снежинки как комочки ваты, пушинки объединяются в живые колонии – снежныхпризраков. Те изображают каких-то людей, имитируют немые сцены, события... Что-то из памяти Халлига. Таково свойство снежных фантомов – отражать воспоминания тех, кто рядом. Эгорд не раз узнавал в роях снега черты Наяды, Милиты, Витора, Зараха... Края жреческого одеяния коснулись пола алтаря, зазвучали шаги, в этот ритм вклинивается ритм посоха, его нижний конец то и дело ударяет о лед. Волшебная живность границы алтаря пересечь не решается. То ли испытывает священный трепет перед статуями богов, то ли боится демона. Эгорд махнул рукой. – Доброе утро, Халлиг! – Хочется верить, что так, – говорит жрец размеренно, в голосе свежесть. – Хотя встретил Леарит, она рассказала, что случилось. – Доброе, да не совсем, – проворчал Тиморис. Белая фигура выросла до размеров присутствующих, шаги оборвались, жрец оглядывает всех. – Вижу, все здесь, даже наш демонический гость. Хафал с презрением отвернулся. – Как спалось? – спросил Эгорд. – Парочка кошмаров, пустяки... После столь долгого бодрствования – дело обычное. Значит, хотите уйти на поиски? – Да. Но тебя, Халлиг, прошу остаться. Нужно присматривать за островом, первые ученики прибудут через две недели, надо успеть подготовить все. И разобраться с нашим загадочным открытием под крепостью... К тому же, кто-то должен обеспечивать нам связь с внешним миром, пока будем под землей. Думаю, ты, Клесса и Камалия справитесь. – Конечно, Эгорд! Можешь положиться. – Отлично. Схожу за Леарит. Халлиг, будь добр, проследи, чтобы эти двое друг друга не поубивали. Тиморис и Хафал вновь перестреливаются злыми взорами. – Да, проваливай, червяк, без тебя будет веселее! – Не советую распускать лапы, Хафал, – предупреждает Эгорд. – Халлиг не менее... кхм... убедителен, чем я. Тебя тоже касается, Тиморис. – Разберемся, – буркнул воин, не отрывая взгляд от демона. – Все будет в порядке, – говорит Халлиг добродушно. – Послежу, заодно подготовлюсь к молитве. Ступай. По пути в крепость, в одиночестве, Эгорд исследует остров и пещеры в скалах с помощью шпионских ледяных стрекоз. С момента, когда была создана первая стрекоза из зеленого ядовитого льда, Эгорд ежедневно творит в лаборатории новых, остров заселила уже целая армия незримых летуний. О них до сих пор не знает никто, даже проницательный Халлиг. Есть, правда, подозрение, что Леарит узнала, когда была богиней и умела читать мысли. Но если и знает, то молчит. Плащ скользнул через порог внутренних ворот крепости, стрекозы успели показать Эгорду через Око Асимиры весь остров, воин-маг осматривает пещеры в скалах, самую верхнюю систему ходов. Но даже там стрекозы-разведчицы заселили далеко не все полости. Сеть пещер под скалами – мир гигантский. Бывают кустарники, с виду мелкие, но корни расползаются на сотни метров вглубь и по сторонам. Эти пещеры – такой же громадный корень каменного кустарника под названием скалы. Эгорд вглядывается в лучистую картинку из «окольца», оно показывает то, что видит глаз очередной стрекозы. Пещеру в пестрых мерцающих растениях. Ее сменил взгляд другой ледяной шпионки, та пролетает лабиринт сталагмитов, обжитый муравьями. Виды меняют друг друга каждые несколько секунд... Ничего. Даже верхних пещер очень много, шанс найти ту, где Хафал обнаружил кровь и следы борьбы, ничтожно мал. Надеяться на удачу – дело гиблое, надо туда идти, Хафал покажет. Поглощенный наблюдением Эгорд пару раз споткнулся, трижды сшибся плечами с ледяными големами, но у двери их общей с Леарит комнаты «окольцо» погасло. Дверь распахнулась изнутри, вылетела Жея, Эгорд согнулся как деревце под ураганом, равновесие удержал едва, комета солнечных перьев вывернула в коридор, треугольные стены отражают ее крики, явно радостные – предвкушает новые приключения, глупая. Лучше бы их не было, наприключался, сыт по горло... Эгорд вошел. Где может быть девушка, которая переодевается? Конечно, у зеркала. Даже если грядет не бал, а опасный поход в пещеры, надо же выглядеть чудесно! Леарит надевает серьги из светло-голубых наядитов – кристаллов, чья энергия питает остров, в камнях извиваются миниатюрные молнии. Половина доспехов исчезла, серебристый кокон пластин открыт – живот и поясница обнажены, руки от локтей до наплечников тоже сияют молоком кожи, на бедрах вместо строгой облегающей скорлупы теперь юбка из длинных, как ножи, стальных лепестков и кольчужной паутины. Волосы заплетены в две косы, тяжелые золотые канаты свисают с груди, Леарит опускает на голову серебристый обруч в узорах, в центре сияет большой кристалл той же природы, что в серьгах. Эгорд обнял за талию. – Красавица! Поцелуй в шею. Из Леарит выпорхнула стайка смешинок, голова откинулась на плечо Эгорда, запястья оплели его затылок. – Человеческие радости были так давно, забыла напрочь, а теперь будто переживаю заново, как младенец. – Не хочу брать тебя с собой, подвергать опасности, но оставить здесь... – Вместе, что бы ни случилось. От крепости вниз по склону Эгорд и Леарит летят рука об руку в общем облаке телекинеза, как внутри розового солнца. Вокруг шустрой огненной луной кружит Жея. Армии снежинок попадают в поле действия розовой звезды, закручивают хороводы, мелькают ледяные жуки, воробьи, голуби. Порождения магии чуют магический источник, стремятся как мотыльки к костру. На территории алтаря Халлиг ходит от изваяния к изваянию, посох выжигает на постаментах две руны – имя бога и имя того, кто будет возносить молитву. Так связь между богами и человеком во время молитвы крепче. Эгорд и Леарит приземлились на край площадки, Халлиг обошел почти весь пантеон, широким полукругом горит цепь золотых символов, жрец работает над последней парой рун. Недалеко от Эгорда на ледяной глыбе сидит Тиморис, по лезвию сабли сердито лязгает точильный камень. Щека блестит красной решеткой царапин, вокруг глаза фиолетовая лепешка. Доспехи привлекают внимание свежими вмятинами, на пластинах россыпи мелких кратеров, такие оставляет кислота Хафала. Демон на другом берегу алтаря, у лодыжки верховного бога Малиина. Лежит на спине, руки за голову, нога на ноге, жало в медленном гневном ритме долбит статую, от каждого удара грохот, фейерверк осколков. Половина хитиновых щитков черные как древесина после пожара. Эгорд покачал головой. – Олухи. – Для меня вновь есть занятие. Леарит сложила пальцы в замок, заломила с хрустом, те расцепились, колышутся как два факела, вновь готовы стать проводниками целебной силы. Сапожки цокают на пути к Тиморису. Воин, подняв глаза на Леарит, расплылся в улыбке. Улыбке не хватает пары зубов. Эгорд вздохнул. Впрочем, Тиморису, кажется, похорошело даже без лечения, когда увидел изменившуюся Леарит – роскошные косы, блеск серег, изгибы оголенной талии, юбка позвякивает кольчугой и полосками стали. Эгорд и сам любуется. Покончив с рунами, Халлиг вышел в центр алтаря, фигура в белых складках развернулась к статуе Малиина. Опустилась на колено, посох как опора. Голова склонилась, лицо исчезло за седым занавесом волос.– Я служу солнцу.
К жрецу лениво обратились глазницы Хафала, зеленый жидкий огонь очерчен враждебными уголками. Демону быть при молитве – что волку отдыхать на пирушке охотников.
– Если скажет солнце, что я – тьма, И начну творить дела темные, То я – воистину тьма. Если скажет солнце, что я – тьма, Но продолжу творить дела светлые, Значит, солнце затмили тучи.
Хвост лупит по статуе громче, назойливее, залпы ледяного стекла как настоящие взрывы, демон пытается Халлига заглушить, сбить с толку, возмутить.
– И если в небе – лишь тучи, Все равно я верен солнцу.
Хафал вскочил, прошел небрежно вокруг ледяной ступни. Повернулся к ней мордой, спиной к Халлигу и остальным, ноги расставлены широко, руки скрываются за скорпионьей тушей, возятся... На большой палец бога с шипением полилась обильная желтая струя, демон довольно стонет.
– И если вокруг холод и тьма, Найду тепло и свет, Где их нет. Холод, согрей. Тьма, озари. Солнце не в небе, Солнце – во мне.
Из глубины небес на Халлига опустился столп света, в снегопаде границы луча различаются четко, световая колонна издает приятное хоровое пение. Молитва услышана и принята, боги довольны. Свет угас, жрец поднялся, к Эгорду идет совсем иной Халлиг, будто родился заново, взгляд устремлен поверх Эгорда, жрец воодушевлен, хоть в улей драконов сейчас кинулся бы без раздумий. Благословение коснулось и Эгорда, воин-маг чувствует себя гораздо лучше. – Ого! – восхитился Тиморис. – А это было чего? – Главная молитва Светлого Ордена, – объясняет Леарит. – Между прочим, именно эту молитву послушники читают при посвящении в жрецы, и если боги отвечают, послушник в Орден принят, отныне он – жрец света. – Здорово! Но мне с моими наклонностями такое не светит. И ладно, хватает того, что время от времени меня лечит такая прекрасная богиня. И не говори, что бывшая! Для нас ты всегда богиня! – Спасибо, друг мой! Леарит закончила исцелять, щека Тимориса вновь целая, от удара в глаз не осталось и следа, настроение выше крыши, зубы сияют полными рядами. Пластины Хафала вновь обрели бурый цвет, ожоги исчезли. На демонах все заживает быстрее, чем на собаках, даже лечить не нужно. Впрочем, статуи, что Хафал попортил, тоже как новенькие. Их лед пропитан мощнейшими чарами, любые повреждения зарастают очень скоро. – Когда боги с тобой, чувствуешь себя непобедимым, – признался Халлиг. – Даже смерть не страшит. – Такова натура божьих детей, – говорит Эгорд. – Детям спокойнее, когда рядом отец, который все видит, знает и понимает. Кто-то больший, чем они, чьей воле можно служить, не принимать решений, не брать ответственность. Даже за свою жизнь. Если над человеком нависает смерть, умирать легче, думая, что так угодно богам. Халлиг озирает Эгорда, Тимориса и Леарит. – И все же постарайтесь вернуться живыми, друзья. Без вас этот маленький снежный мир осиротеет. Да и мне без вас как-то... не так. – А вот мне без вас самое то! – рычит. – Но придется терпеть ваши поганые хари, пока не найдем эту припадочную! Четверо повернули головы в сторону Хафала, тот приближается. Жало со свистом стряхнуло избыток яда, зеленая гуща впечаталась в лед, там разеваются дымные рты ямок. Губы Тимориса узлом, кулаки сжались. Эгорд тоже бы вспылил, но давно научился не замечать выходки демона. Рад, что Халлиг и Леарит тоже делают вид, что ничего возмутительного не происходит. Если в костер не бросать дрова, он потухнет, и пожара не будет. – А мое личико тоже поганое? – поинтересовалась Леарит. Хафал остановился в нескольких шагах от компании, глазищи пожирают девушку, сперва лицо, затем очерченную косами грудь, та теперь тоже более открытая, затем ниже и ниже. Когти скребут затылок. – Ну-у-у... – тянет демон, снова пялясь на грудь. – Ладно, твоя мордашка не такая уродливая. Но твоя рожа, червяк!.. Хафал зыркнул на Эгорда. – Твоя рожа такая мерзкая, р-р-р, шкуру б с нее содрать! И этой шкурой не стал бы даже подтирать задницу! Воин-маг посмеивается. – Какое лестное мнение. Видимо, я и впрямь красавец... В смысле, уродец. Да, милая? Леарит кивает жарко. – Урод, каких поискать! Демон надулся гордостью, похож на неприступную стену. – Во-во, урод! Наконец-то дошло, ха!.. Ладно, букашки, долго тут еще торчать? Пора под землю! Тиморис, по-прежнему злой, проходит мимо демона, пальцы теребят рукоятку сабли, воин идет дальше, к другому краю алтаря. – Первая здравая мысль с твоего вонючего языка... – ...сказал вонючий язык, ха-ха! Демон пошел за ним. Эгорд взял Леарит за руку. – В самом деле, пора. До встречи, Халлиг! Постараемся, чтобы она состоялась. – Береги себя, Халлиг! – произнесла Леарит сердечно. – Да хранят вас боги! Человек-скорпион на ходу оглянулся. – Чтоб вы друг друга поубивали! – И тебе успехов, демон. Хафал развел жвалы, блестит белая глыба челюстей, то ли оскал, то ли улыбка. Четверка минула изваяние Малиина, плотной цепью заняла кромку ледяного обрыва. Тиморис подтянул ремешки, осмотрел себя, все ли в порядке. К горлышку походной бутыли присосались губы, пузатый глоток, пробка со скрипом возвращается домой, воин то и дело косится на демона. Эгорд окидывает взором белое платье горы, рои снега дают воздуху глубину, правая половина тела пронизана холодом, левая в тепле прижавшейся к плечу Леарит. Демон разминает суставы, грудные панцири выгнуты гордо, ладони на боках. Плевок за обрыв. Слюнной дротик под действием магии острова распустился ледяной летучей мышью, тварь, визжа, уносится воевать с промелькнувшей рядом стайкой ледяных птиц. Четыре пары глаз вертятся в попытках вместить в себя скалы. Те будто лес крепостей, каждая в корке льда, куда более грозная, чем цитадель Эгорда, суровая и спокойная, как ветеран, после сотен убийств утративший способность видеть в бою романтику, зато убивать умеющий превосходно. – И это лишь наружная часть, – говорит Леарит почти шепотом. – А уж внутри... Как найти Велиру в огромном лабиринте? Глядя на скалы, Эгорд накрыл ее ладонь своей. – По крайней мере, надо войти. Из спины воина-мага растут ледяные крылья.
Часть 2. Глава 6
Спуск в пещеры, как обычно, через каньон, что разломил скалу надвое, словно в древности бог вонзил гигантский топор. Эгорд пикирует в облаке телекинеза, ледяные крылья сложены, в его объятиях Леарит. Рядом Жея, клюв раскраивает воздух на горячие ленты, за костром хвоста солнечный след. Тиморис падает внутри солнечной сферы, что создала Леарит, а Хафал свернулся в хитиновый шар, вращается бешено. Летят по вертикали, но иногда каменный колодец ведет в опасные места или вовсе заканчивается, и отряд сворачивает в соседние скважины. Эгорд и Жея маневрируют легко, Леарит в руках Эгорда при помощи телекинеза ведет сферу Тимориса, а Хафал справляется сам – хитиновое ядро разворачивается, лапы, клешни и хвост тормозят о стены, оставляя в породе глубокие порезы, от них летят осколки, демон перепрыгивает в поперечную пещеру, бежит на четвереньках как волк, а иногда по стенам и потолку. Полет оборвался в знакомой пещере, дальше каменные извилины тесные, виляют, продвигаться удобнее пешком. Спускаются цепью. Эгорд пустил Леарит вперед, теперь он – барьер между ней и Хафалом. Тиморису приказал идти в хвосте, чтобы демон не мог ударить в спину. Воин-маг поглядывает за сыном Зараха с помощью стрекоз-шпионок, тот буравит других взглядом охотника, словно прикидывая, куда и когда удобнее нанести коварный удар. Тиморис не в духе. Наверное, после спуска почувствовал себя беспомощным. Даже не знающий магии демон может спускаться сам, а его, Тимориса, волокли в сфере, будто калеку. Демон и Тиморис перестреливаются взглядами и колкостями. Хлынула ругань, и вскоре дошло до потасовки, пришлось разнимать. Устроили внеплановый привал. Тиморис, злой как бес, убежал, Жея с криками улетела за ним. Эгорд помогает Леарит устроиться рядом с шустрой подземной речкой, даже не речка – ручей, заодно следит, чтобы взрывоопасный Хафал не причинил ей вреда. Тот выплескивает злобу на флоре. Вырывает из расщелин кустарники, те улетают пропасть. Корни жесткие, цепкие, увешаны каменными глыбами, как гирляндами. Хвост швыряет в черноту... В итоге Хафал более-менее успокоился. Стрекозы показали, что Тиморис в соседней пещере, тренируется метать саблю. Эгорд пошел туда. Когда перед ним возникла спина Тимориса, тот как раз сделал очередной замах, сабля прерывистым свистом огласила крученый полет, в воздухе блеснул призрачный круг, к подножию сталагмита с сочным шлепком упала срубленная грибница, грибы разбились на упругие волокна, вспыхнул рой синих брызг. Оголенный сок даже ярче, чем внутри гриба, но, расстреляв все вокруг, капли быстро угасают, как и синий свет шляпок. Довольный крик Жеи, птица по крутой дуге снижается к Тиморису, в лапах сабля. Пролетая над воином, Жея распустила когти, сабля упала Тиморису в ладонь, тот пристально смотрит вверх на другую грибницу. Эгорд подходит, ноздри втягивают грибной запах. Подножия стен завалены разбитыми грибницами, всюду лужи сока, под сводом торчат бутоны полых трубочек – все, что осталось после знакомства с саблей. Тиморис замахнулся, ему на плечо опустилась перчатка Эгорда. – Чего такой сердитый? – А что, нельзя? – огрызнулся друг. Эгорд ладонь убрал. – Твое право. – И на том спасибо. Тиморис кинул саблю, стальной язык отрубил кончик сталактита в облаке молоденьких грибов-шариков. Грохнуло, обрубок рассыпался. Сабля застряла в другом сталактите. Жея с криком подлетела к нему, когти вцепились, но выдернуть удалось только с третьего рывка, птицу перевернуло назад через голову, но в падении крылья расправились, воздух несет Жею к хозяину сабли. – Скоро и дышать нельзя будет без твоего дозволения, – проворчал Тиморис. По нему проскользнули лучи Жеи, в ладонь шлепнулась сабля. – Мы за тебя переживаем, – сказал Эгорд. – Ага, особенно хвостатый. – Хафал за всех так... переживает. У Эгорда сигналит «окольцо». Касание пальца выпустило букет лучиков, те слились в портрет Леарит. – Эгорд, не видел Жею? – С Тиморисом грибочки собирают. А где Хафал? – Недалеко, – отвечает Леарит. – Наверное, прячется где-нибудь, пялится, я тут обмывала в ручье ноги... – Ничо не пялюсь! – прорычало из «окольца» далеко. Эгорд вздохнул с улыбкой. – Не дразни его сверх меры, а то накинется в порыве страсти. Леарит смеется. – Ничего, я девочка большая, отобьюсь. В конце концов, укроюсь под световым щитом. – В том-то и дело, – говорит Эгорд тише. – Жалко беднягу. – Ну ты прям само милосердие, – ворчит Тиморис, пустив саблю в полет. – Меня б так пожалел. – А ты, раз такой злой, лучше бы тренировался кидать огненные шары, – говорит Эгорд. – Саблю и так умеешь. – Любишь давать советы, Ямор тебя... – Ты заразился от Хафала скверным характером, – говорит Эгорд серьезно. – Где твоя веселость, дружище? Она выручала нас больше, чем меч или целебное заклинание. За нее тебя, можно сказать, и держим. Тиморис расхохотался. – Хоть какой-то от меня прок, спасибо на добром слове! Отвесил Эгорду шутовской поклон, но подошва резко уплыла на ошметке гриба, задница ударилась о камни. Эгорд успел накрыть ладонью «окольцо», по ту сторону которого уши Леарит, прежде, чем пещеру пронзил матерный вопль. – Мастер поднять настроение, – говорит Эгорд. – Даже здоровьем готов ради улыбки друзей пожертвовать. – Да, я такой, – процедил сквозь зубы Тиморис. Шипит, зажмурившись. Пробует встать, но боль переклинила, губы в трубочку, выпускают стон порциями. Крик Жеи, птица хлопает крыльями над Тиморисом, на него – дождь целебных обезболивающих искр. – Спасибо, милая! – стонет Тиморис, на сей раз блаженно. – Ты моя спасительница. Жея кричит довольно, протягивает Тиморису пышный хвост. Тот схватился как матрос за канат, крылья сделали мощный мах, Жею с Тиморисом сместило резко вверх, Тиморис приземлился на сапоги. – Что б я без тебя делал! Лучшая подруга среди этой своры неблагодарных личностей. Жея уселась ему на плечо, воркует, Тиморис гладит двумя пальцами пушистую грудку. Эгорд смеется. – Леарит будет рыдать, Жея променяла на какого-то бабника. Даже птиц, и тех соблазняет. Жея с плеча Тимориса сорвалась, крича, летит к выходу, наверное, утешить хозяйку. Тиморис глядит птице вслед. – Интриган ты, Эгорд, и провокатор. Отправились назад к ручью. – Не реагируй на его нападки, – советует Эгорд. – Хотя бы не на все. Нервов не напасешься. Я бы с ума сошел, если бы всерьез отвечал на его угрозы, подколки и прочие дурости. – Тебе легко, у тебя дочь не пропадала, – отвечает Тиморис. – А этот гад, наверняка, причастен... – Найдем. Тем быстрее, чем реже будем отвлекаться на разногласия. Эгорд и Тиморис вернулись к ручью, радостный возглас Жеи, Тиморис и демон пересеклись злыми взорами, но смолчали. Снова в путь. Спуск по тесным извилистым пещерам тускло освещен растениями, в сумраке порхают насекомые, летучие мыши. В конце пещеры – провал. Из его стен торчат выступы. Эгорд и Леарит спрыгивают с одного на другой, Леарит смягчает прыжки подушками телекинеза, а Эгорд – снежными вихрями. Хафал просто скачет с выступа на выступ, даже без трансформации. Эгорд глянул вверх, надо помочь спуститься Тиморису. Но тот вытащил из сумки веревку, рукоять сабли вбила в трещину металлический штырь, Тиморис веревку дернул, крепко ли держится. Сиганул в пропасть, бежит по стене отвесно, шаги как у страуса, обогнал всех, уже внизу, до дна несколько метров, остальные не допрыгали еще и до середины. Хафал чиркнул по веревке жалом, Тиморис упал на булыжники ничком. Ржание демона гуляет эхом, Тиморис вскочил, смотрит вверх сердито. – Ой! – сказал демон. – Думал, пещерный глист висит, дай, думаю, убью паразита... Тиморис подобрал обрезок веревки, широкие шаги скрыли его во мраке. Спустились все. Тут очередная система пещер, как черный осьминог. Тимориса нет, придется искать стрекозам... К счастью, нашли быстро. Эгорд велел всем ждать, а сам отправился следом. Тиморис – в тупике пещеры, за гигантским муравейником. Свет беден, самый яркий источник – в земляной стене, в нише размером с тумбочку. В нише – мягкий радужный свет от цветка удивительный красоты. За спиной Тимориса по земляному колпаку ползут цепочки муравьев величиной с мышей, брюшки блестят в лучах цветка, такое полчище может обглодать заживо, но Тиморису не до того. – Красотища! – прошептал на выдохе. – Подарить бы леди Кисанне двенадцать лет назад, сразу бы подол задрала... Цветок огромен, лепестки изогнуты как натянутые луки, под кожицей мерцают, переливаются пестрые соки, из центра торчат колосья желто-зеленых тычинок, каждая прогибается под тяжестью шарика на конце, внутри шариков – ройчики энергии. Вокруг цветка желто-зеленая мерцающая пыльца танцует красивыми потоками. Пыльца долетает до ноздрей Тимориса, он закрыл глаза, вдыхает, рожа счастливая, кажется, уши вот-вот затрепещут как крылышки. Выдох с блаженным стоном. – Божественно! Сорву для Велиры. Может, перестанет на меня злиться. Тиморис тянет лапу к цветку. Эгорд рванулся вперед, под сапогом хруст муравьиной скорлупы, рука бросилась к Тиморису. Лопатки, плечи и ворот Тимориса окутал розовый флер, Эгорд сжал кулак, дернул руку на себя, Тимориса резко швырнуло назад, его рука, уже до локтя в нише с цветком, покинула ее мгновенно. По краям ниши успели с лязгом вырасти зубы, челюсти сомкнулись с громким щелчком, Тиморис упал под ноги Эгорду с криком, кисть прижата к животу, воин согнут пополам, поскуливает. Эгорд помог встать. Тиморисова кисть в крови, у среднего пальца нет фаланги. – Твою бесятину! Воин поднял перепуганный взгляд на то, что чуть не лишило предплечья. Тварь разомкнула челюсти чуть-чуть, за ними хлюпает, клокочет, извивается, поблескивает во мраке, челюсти лениво пережевывают. – Что за гадость?! – Рукоед, – ответил Эгорд. Поднять Тимориса не вышло, его задница будто стала чугунной, окровавленная рука дрожит. Эгорд опустился на колено, держит кисть друга в осторожных тисках, накладывает на покалеченный палец медовую паутинку кровоостанавливающего заклинания. – Рукоед?! – просипел Тиморис. – Рукоед, ногоед, головоед... Зависит от трагических случаев в той или иной местности. В одних землях назвали «пожирателем принцесс». Девочки, как правило, и клевали на такую приманку. Не знал, что ты в душе принцесса. Взгляд Эгорда собран на объекте лечения. Так-с, теперь слой магии против боли. Далее – обеззараживание. – Палец! – ноет Тиморис. – Чем теперь красоток щупать, а? – А остальные девять на что? Не ной, сейчас отведу к Леарит, палец будет как новенький. На то магия и светлая. Эгорд поднял Тимориса на ноги. Обрубок пальца укутан в кокон мягкого, но плотного света, пальца почти не видно, одни контуры. Пасть рукоеда уже отчавкала, челюсти раскрылись. Внутри цветок, невредимый, только не сияет, лепестки сложены в столбик, как у обычных цветов ночью. Зубы втянулись в земляные десны, теперь это снова ниша, ничего не напоминает о монстре. Цветок распускается, стены ниши наливаются сиянием, в воздухе затанцевали фонарики пыльцы. Будто ничего не было. – Бесятина! – возмутился Тиморис. – Я думал, цветочку конец. – Рукоед его бережет. Кто будет дураков приманивать? – Спасибо на добром слове. Эгорд усмехнулся. – У меня хороший учитель добрых слов. – Угу. Хафал. И моя дочка. – Пропащий я человек, не то что ты. Тебя хоть сейчас в Светлый Орден. Эгорд тянет Тимориса за собой, прочь из муравьиного логова, Тиморис ковыляет, то и дело оглядывается. – И чего эта тварь здесь забыла? Людей, готов спорить, тут не было отродясь. – Гигантские насекомые, на цветок за нектаром. – Развелось тварей! – Цветок называется разочар. Раньше цветы и зубастые пасти были порознь, но потом вступили в сотрудничество. Рукоед дает цветку защиту от дождей, солнца, камней, от таких, как ты. А разочар служит рукоеду приманкой. И защищает от магии. – Как? – Сок разочара обладает уникальным свойством – на него не действует магия. Ни светлая, ни темная, ни какая-либо еще. Разочар ценится в алхимии, компонент зелий против магии. Для защиты от заклинаний, снятия чар и прочего. Цветок нейтрализует любую магию рядом с собой. Убить рукоеда – целое ремесло. Челюсти режут сталь как масло, а выцепить цветок раньше, чем пасть захлопнется, невозможно. Рукоед быстрее. Охотники на рукоедов делают солидные деньги продажей цветков. – Ты явно путешествовал больше меня. Я о таких тварях и цветочках даже не слышал. А может, слышал, да из башки вылетело... Эгорд и Тиморис вернулись к остальным, Леарит осчастливила воина, вырастив ему палец, и отряд продолжил спуск. Пещеры сменяют одна другую, иногда приходится протискиваться. Кругом сумрак. Растения, грибы и насекомые вместо фонарей, наполняют воздух красками, как на дне моря. Эгорд повел спутников так, что сделали крюк, хотя сами не ведают. Надо посетить секретное место, о нем знает только он. Всего тайников три, но путь проходит вблизи лишь одного, и проверить не помешает. Привал. Тимориса вновь нужно лечить. Воин укололся о куст хахактуса, его яд вызывает приступы смеха, такие, что можно дохохотаться до грыжи. Леарит взялась лечить, Тиморис покрылся зеленой сыпью. Хафал держит, с удовольствием угощая тумаками, чтоб не дергался. Тот усмиряется с трудом, смех как брызги фонтана, но демон не возражает – повод дать в рожу снова. Эгорд, не привлекая внимания, удалился в пещерку, вход в нее замаскирован мороком. Воин-маг дотронулся до стены, ее кусок, узнав хозяина, превратился в лед, растрескался до белизны, с глухим перезвоном рассыпался. По шуршащей насыпи белых градин Эгорд входит в пещеру, гряда льдинок за спиной опять собирается в ледяную стену, превращается в камень. Эгорд улыбается, озирает свое творение. – Привет, мои хорошие. Здесь кружат стрекозы из зеленого льда. Рой стрекоз. Неспешная воронка, от трепета ледяных крылышек звон, словно льются бриллианты. Стрекозы мерцают, то появляясь, то исчезая, их чары невидимости работают в полсилы. Стены в норках, как в муравейнике, стрекозы то и дело к норкам подлетают, ныряют в них уже незримыми, а вылетев в другие пещеры, разлетаются по жилам подземелья невидимой кровью. Эгорд идет к центру пещерки, стрекозы уступают дорогу, обтекают, сливаясь в кокон. Остановился перед круглым ледяным алтарем, где покоится и производит новых стрекоз его гордость. Матка! Восемь крыльев-кинжалов волнуются, между ними сияет золотой слиточек глаза, Око Асимиры, под ним шевелятся жвалы. Лапок не счесть, как у гусеницы, вгрызаются в ледяной насест. Сзади этот трон украшает веер ледяных кольев. Из брюшка размером с перезрелый кабачок в нишу насеста выпадают зеленые, как малахиты, ледяные яйца. Их целая горка. Из яиц вылупляются горбатые зеленые личинки. Гребешки жвал прокапывают в насесте норки, некоторые гусеницы ползут по норкам предшественниц, ходы зарастают льдом, гусеницы падают в полость ледяного алтаря, там парит и крутится вокруг своей оси огромный кристалл наядита. Его переполняет энергия, молнии пляшут не только внутри, но и снаружи. Личинки заползают на кристалл, облепили со всех сторон, грызут, увеличиваются. Превращаются в коконы. Те начинают тоже испускать крошечные молнии. Затем какой-нибудь кокон звонко лопается в ледяную пыль, и вот – в пронизанном энергией воздухе трепещет крыльями новорожденная стрекоза. Новые вылетают через отверстия в алтаре, вливаются в воронку им подобных, хоровод приводит их к гранитным стенам, и они исчезают в норах – исполнять свою миссию. Наблюдать. А матка все рожает яйца, получая энергию наядита по каналам, которые соединены с лапками. – Красавица, – шепчет Эгорд. – Похоже, ты сбилась с оптимального ритма, шестнадцать яиц в минуту, а раньше было восемнадцать. Сейчас подправим, милая... Когда Эгорд закончил вносить улучшения и покинул пещеру, Леарит уже вылечила Тимориса, отпаивает зельями. Хафал в стороне, довольный. Тиморис, сидя на камне, покачивается, волосы клочьями. Плавающий взгляд с трудом сосредоточился на Эгорде. – Дружище, а че со мной было? – Было весело. Тем, кто укололся об иголки хахактуса, всегда весело. Иногда так, что в трясучке расшибают о камень голову или срываются в пропасть. Тебе повезло. Тиморис хватается за рожу, как с похмелья в попытках вспомнить, что было вчера. Кисть шарахнулась от лица прочь, воин морщится. – У-у-уй... А че рожа так болит? Хафал ухмыляется, о ладонь трутся костяшки кулака.Часть 2. Глава 7
Путь продолжился, и Эгорд уступил ведущее звено демону – лишь Хафал знает дорогу к пещере, где пропала Велира. Стены с каждой минутой раздвигаются. В гуще сумрака – будто не пещера, а ночь на каменистом поле. Хорошо, что есть армия стрекоз, ими Эгорд видит не только пещеры, но и белоснежную поверхность острова, солнечный свет. В теле стрекозы Эгорд парит над крепостью, хотя на самом деле идет за Хафалом глубоко под землей. Леарит через Око Асимиры беседует с Халлигом, показывает пещеры, иногда собирает компоненты для алхимии. Тиморис на ходу колдует что-то съестное, кормит Жею, та азартно кружит вокруг него, иногда садится на плечо. Хафал скачет с камня на камень, валуны под ступнями хрустят, хвост пролетает над жадными ртами разломов, речушками, корнями, группа идет уже очень долго, но усталости демон не знает. – Вот эта гребаная пещера! – прорычал он. Спрыгнул в нишу, через три стука сердца из черной глубины дохнуло эхо удара, камни вздрогнули. Эгорд и Леарит спустились в общем облаке телекинеза, Тиморису помогла Жея, обувь коснулась опоры. Впереди – силуэт Хафала на фоне яркого пейзажа. Восхищенный ах Леарит, легкие ругательства Тимориса. Обилие красок как на дне морском. Баррикады валунов, уступы и выступы на стенах, каменные колья из земли и потолка, – все в шубах растений. Стебли пульсируют как мышцы, по нежным трубками и сеточкам текут радужные соки, в них мерцают пузырьки химических реакций, от избытка жизни тепло и влажно. Насекомые и рептилии ползают по листьям, вьюнам, цветам, грибницам, моховым шапкам. Флора для них – дом и пища. Крупные сами по себе, мелочь суетится живыми цепочками, сетками, порой копошатся плотные зыбкие клубки, их размеры внушают. Воздух гудит, животные как одна текучая масса. – Вот же Яморова туча! – выдал Тиморис. – Трудно поверить, – говорит Эгорд, – что все уживаются на такой маленькой территории. Леарит усмехнулась. – Маленькой? Эгорд кивнул. – Для такой толпы здесь тесно. – Вот тут все и случилось, – сказал демон сердито. Встал как статуя, только хвост шевелится. Остальные поравнялись с его могучими плечами перед круглой площадкой, где растений почти нет. Лишь почерневшие, скрюченные, засохшие. А букашки и ящерицы замерли лапками кверху, черные как угольки, некоторые раздавлены в оладья. В центре площадки – давно погасший костер, следы жестокой битвы. Опаленные рытвины от огненных шаров, слизни застывшей лавы, ямки после кислотных брызг, лапы разрушенных големов. – Темный Орден, – сказала Леарит. Эгорд вздохнул. – Похоже. – Тут резаные и рубленые борозды, – говорит Тиморис. – По форме как от сабель Велиры. Вон камни разрублены, срезы ровные как зеркала. – Тоже мне, открытие! – проворчал демон. – Она ж не полная дура, чтобы сдаться без боя. Все пошли к кострищу, под подошвами хрустят скорлупки жуков, Тиморис озирается, высматривает врагов, Эгорд уже призвал своих незримых стрекоз, глаза смотрят в спину Хафала, но вместе с этим видят пещеру с разных ракурсов, заглядывают в щели... Все встали, перед ними кольцо камней с черной кашей угля и золы внутри, Хафал обводит жалом участки земли вокруг. – Вот пятна крови. Тут мусор, но разглядеть сможете, не слепые. А вот эти... Жало поочередно указывает на пятнышки. – ...принадлежат Велире. Цепочка крови уходит дальше. Хафал махнул рукой вперед. Тиморис присел на корточки, сабля разгребла мусор, воин всматривается в пятно. Леарит подошла, разгребла мусор носком сапога, смотрит под ноги. Эгорд с места не сдвинулся. Никто не знает, что он смотрит ближе всех, ему показывает пятно невидимая ледяная стрекоза, ее глаз почти касается краев засохшей бордовой корочки. Стрекозы дают обзор всех пятен крови, Эгорд исследует уходящую вдаль цепочку капель. – А ты что застыл, дубина ледяная?! – рычит на Эгорда демон. – Что, не интересно?! Эгорд вышел из транса, взгляд сосредоточился на глазах Хафала. – Вражеская кровь сомнений не вызывает, Велира и впрямь билась яростно, ранила тех, кто ее пленил. Но ее кровь... разбрызгана как-то странно. Аккуратно. Тиморис вздернул голову, пристальный взгляд на Эгорда. Поднимается в развороте к Хафалу. – А может, это чучело и разбрызгало? Покручивая саблей, приближается к демону. Демон повернулся к нему, жвалы раскрылись, хвост нацелился жалить. Крик Жеи, головы повернулись на звук. Птица высоко, над крутым, почти отвесным склоном машет крыльями, стряхивает насекомых, те облепили живыми сетями, видимо, Жея случайно задела крылом копошащийся на стене клубок насекомых. Но Жея, к счастью, не сахарная пташка для клеток, насекомые вспыхнули пламенем от ее лучей, с каждым взмахом крыльев с птицы слетают бутоны огненных шариков. Эгорд осматривает живую массу тварей по всей пещере. – Они должны были съесть мертвых сородичей. – Что? – не расслышала Леарит. – Многие из них поедают мертвых, – говорит он громче. – А судя по количеству животных в этой пещере, за каждую съедобную крошку должна быть борьба. Но на площадке, где был бой, тварей почти нет. Леарит смотрит на край площадки. – И правда... Вот там, выше, копошатся, а чуть ниже – пусто, хотя мертвых насекомых полно. Четверка идет по цепочке крови, ведет Хафал, Тиморис замыкает. – Смотри за тылами, мало ли, странно все это, – сказал Эгорд. А сам с Леарит пошел между Тиморисом и Хафалом, на самом деле, чтобы горе-отец и демон вновь не сцепились. Пещера, сужаясь, ведет вниз, гладкий каменный язык быстро превращается в хаос, приходится прыгать с камня на камень, Эгорд и Леарит держатся за руки. В мелких пропастях притаились хищные растения, их пасти плюют ядовитыми иглами, но те разбиваются о доспехи, в ауре Эгорда превратившись в сосульки. За ступнями воина-мага намораживаются белые шершавые мостики с перилами шипов, от них валит мороз, по мостикам перебегает Тиморис, растения стреляют и в него, но иглы вонзаются в лед. Самое смешное, даже на этих камнях, где и здоровый человек передвигается криво, вереница кровавых капель ровная. Будто Велира следила, чтобы ее кровь капала прямыми полосками. Наконец, место, где опять море крови, черной как смола, камни измазаны как пирожные глазурью. – Здесь она вновь сразилась, – говорит Хафал. – А дальше цепочка крови растворяется, пытался пройти, но потерял... – Эй, а здесь след! – воскликнул Тиморис. Он присел, сабля на плече, разглядывает черную молнию трещины в стене, туда можно пролезть разве что боком. Все перепрыгнули на камень Тимориса. Хафал чешет жалом в затылке. – Вот Ямор, в прошлый раз не заметил! – Да ты вообще дубина, чего удивляться, – проворчал Тиморис, глядя во мрак трещины. Кровавый след уходит вглубь. – Но как Велира побежала двумя дорогами сразу? – спросила Леарит. Жея, усевшись ей на плечо, поддержала тихим воркованием, повернув головку набок. Эгорд мысленно подозвал ближайших стрекоз, те зависли над ним, смотрят в разлом, их глазами воин-маг видит в объеме. – Даже младенцу ясно, нас водят за... – Тшш! – перебил Тиморис. – Что? – шепнула Леарит. – Кажется, слышал... Он сгорбился, указательный палец приподнят, с выпученными глазами воин вслушивается. – Помогите... Голос Велиры! Эгорд и Леарит переглянулись. – Дочка! – крикнул Тиморис. Метнулся к трещине, с ним в прыжке поравнялся демон, чуть не убили друг друга в попытке втиснуться, Тиморис проскользнул первый, Хафал, гневно рыча, за ним, хвост исчез во тьме. – Стойте! – крикнул Эгорд. Послал стрекоз за убежавшими. – Ждите здесь. Эгорд бросился к трещине, узкий проход с неохотой впустил его в более-менее свободный коридор, вдалеке исчезли за поворотом фигурки Хафала и Тимориса. Воин-маг рванул за ними, но уже видит их спины вблизи – через стрекоз. – Папа, спаси! – Сейчас, дочка! Эгорд споткнулся, ноги удержали. – Стойте же! Стрекозы показали, что Тиморис и Хафал свернули в длинную пещеру. В ее конце – просторная полость, завалена камнями, среди валунов на земле раскинута Велира, не двигается, словно без сознания. Тиморис и Хафал замедлились, Эгорд свернул в ту же пещеру, увидел Хафала и Тимориса своими глазами, а из-за их спин – тело Велиры. – На помощь, – простонала Велира. Незримые стрекозы уже приближаются к девушке, Эгорд заметил, что, когда она подала голос, на ней не колыхнулся ни один блик, будто мертва. Тиморис метнулся к ней, Хафал тоже. – Держись, дочка! – Здесь мы, дура! Не ори как сумасшедшая! Эгорд выбросил вперед руку. – Назад! Тело Велиры взорвалось, под страшный грохот пламя вырвалось в каменное горло пещеры, стрекозы погибли, огненный червь поглотил Тимориса и Хафала, дополз до середины коридора, из «пасти» червя вылетела с кувырком туша демона и световая сфера, внутри нее Тиморис. Эгорд держит руку вытянутой, подзаряжает сферу, та упала мягко, катится как по льду. Через нее перелетел Хафал, свернутый в хитиновый клубок, прокатился по туннелю с прыжками, Эгорд увернулся, у поворота шар взмыл по торцевой стене, описал в воздухе кольцо, перелетел Эгорда, и уже на ноги с грохотом приземлился Хафал. Пламя нырнуло назад, в конец пещеры. Эгорд щелкнул пальцами, световой пузырь лопнул, в центре роя из солнечных искр скорчился на четвереньках Тиморис, минувшая карусель вывернула его наизнанку, он кашляет, вытирает рот. – Какого беса?! Эгорд к нему подошел, помогает встать. – Ловушка. Подбежал демон, злой донельзя. – А что с этой дурой?! – Сгорела! – ужаснулся Тиморис. – Вряд ли была она, – сказал Эгорд. Идет в конец пещеры мимо горящих кусков растений, раскаленные камни мерцают, от обугленных тушек животных отрываются лепесточки пепла, дышать приходится дымом. Тиморис и Хафал бредут следом, воин прихрамывает, его донимает кашель, перед носом машет ладонь, хвост демона с гулким стуком вымещает злость на стенах. У тупика Эгорд оглядывается, тут горит все, что может гореть, от огня светло, не горят лишь куски взорвавшегося тела. Кожа на кусках красная, пальцы с когтями, лысая голова с острыми ушами и огромной зубастой пастью, разбросаны обломки шипов и рогов. Не горит, как известно, только плоть демона. Хафал пнул голову сородича, та разбилась о стену на куски. – Р-р-р! Купились как дети! Тиморис вздохнул. – Плохо быть дураками. Эгорд развернулся. – Идемте. Но не успел сделать и шаг, из пелены дыма вылетела Леарит, врезалась в него, тихий крик, оба сжали друг друга. Лицо девушки напуганное. – Леарит, что случилось? – Это у тебя хочу спросить. Из дыма с криком вылетела Жея, перед спиной хозяйки успела затормозить, дым от хлопков крыльев чуть рассеялся. – Я же велел ждать снаружи, – сказал Эгорд. – Был взрыв. Думала, нужна помощь, – ответила Леарит с дрожью в голосе, ее почти удалось скрыть. – Ты в порядке? Эгорд поцеловал ее ладонь. – Все хорошо, милая. Нас слегка одурачили. – Нас? – возмущается Хафал. – Да это он первый побежал к ловушке. Тычет когтем в Тимориса. – Я?! – вспылил Тиморис. – Да это ты первый, я просто орал громче! Идут обратно. Впереди медленно летит Жея, вокруг нее ореол света, похожа на золотой шар. За ней Эгорд и Леарит, воин-маг обнимает за талию, рассказывает, что случилось, вокруг него ледяная аура превращает дым в лед, тот осыпается. Позади Хафал и Тиморис выясняют, кто виноват, каждый доказывает, что знал с самого начала, что это ловушка, а бежал так, за компанию, не торчать же на месте. На выходе из пещеры Тиморис и Хафал уже готовы были броситься друг на друга, но между ними пролетела Жея, Хафал в гневе кинулся из пещеры за ней, Тиморис устало вышел последним. От шума насекомых хочется заткнуть уши, мелькают всюду, Эгорд морщит лицо. Ладонь поймала плечо гоняющегося за Жеей Хафала. – Эй, а этот ложный след был, когда ты искал Велиру в первый раз? Хафал сердито сбросил кисть Эгорда. – Не помню... Морда повернулась к Эгорду. – Вспомнил! Не было. – Значит, тут поработали уже после тебя. – Грязные козни – оружие людей, – сказал Тиморис. – И демонов. – Гр-р-р! Между ними возникла Леарит, свет вокруг нее мягко отталкивает недругов в разные стороны. –По крайней мере, там, – ткнула большим пальцем через плечо, в разлом, откуда плывет дым, – взорвалась не Велира. Есть шанс, что настоящая жива. Во главе с Хафалом продолжили идти. У развилки много мелких пещер, все вниз, от каждой веет могилой. И самое дурацкое, кровавый след тоже разветвился – на три цепочки. Хафал свернул в самую темную пещеру. – Уверен, что сюда? – спросил Эгорд. – След крови здесь я уже видел. А те два – нет. Растений мало, их свет скупой. Хотя полно насекомых, но все, как назло, не светятся или светятся слабо. Стрекочут так, что шкурой чувствуется – их тут как грязи! – Темно как в заднице Ямора! – проворчал Тиморис. Хафал усмехнулся. – А что, бывал? – Почти. И не один, а за компанию с этим чудом природы. Тиморис хлопнул по наплечнику Эгорда, хрустнула ледяная корочка. – Стойте, – сказал воин-маг. Группа встала. Эгорд присел на колено, роется в магической безразмерной сумке, спутники скапливаются вокруг. Воин-маг извлек из сумки баночку из прозрачного льда с налетом изморози, от нее дымка холода, внутри светится синяя жидкость, плавает... огромный глаз рептилии. Живой. Резко вертится, то к Эгорду, то к Хафалу, полоска зрачка воткнула взор в Леарит, та тихо вскрикнула. Глаз зыркнул на Тимориса. – Еп!.. – вырвалось у того, кисть дернулась к рукоятке сабли. – Спокойно. Эгорд гладит баночку заботливо, иней осыпается, глаз задергался яростнее. – Жаль, нет рядом Халлига, умеет видеть ловушки. Но если чего-то не умеешь, носи артефакт, который умеет. Кулак баночку сжал, та лопнула, осколки и сияющая вода закрутились вокруг глаза, и он пустился в полет, Тиморис и Леарит отпрыгнули с его пути в разные стороны. Глаз начал метаться по пещере, за ним синий пылающий хвост из осколков ледяного стекла, в воздухе горит ломаная линия полета, этой остроугольной паутиной уже исчерчена вся полость пещеры, взгляд летучего ока со спешным гневом колет каждый камень, даже слышно рычание. Хотя чем рычит – бес знает... Глаз чуть не столкнулся с Жеей, зло осмотрел со всех сторон, Жея попробовала поймать, но клюв сомкнулся на пустоте, птица крикнула недовольно. В придирчивых метаниях глаз улетел в пещеру, откуда Эгорд и его спутники пришли. – О боги! – ужаснулась Леарит. Вдоль пещеры – ловушки, помеченные магией глаза-ищейки, пылают синим шелковым пламенем. Ловушек как грибов в сыром погребе, цепочки следов только что прошедшей здесь группы вьются между колдовскими капканами, не задевая совсем чуть-чуть... Тиморис хохотнул с ноткой истерики. – Дуракам везет. Перед носками его сапог – тоже ловушка. До появления глаза Тиморис хотел сделать сюда шаг. Если бы Эгорд не крикнул «стойте»... Из дальнего полета вернулся глаз, злая синяя комета пронеслась между четверкой, Жее опять не удалось поймать, глаз унесся в ту часть пещеры, куда компания держит путь. Эгорд следит за рывками глаза, ловушки вспыхивают одна за другой... Леарит накрыла глаза ладонью, качает головой. – А я тоже хороша... Знала же, что иду не на прогулку. Ведь умею находить ловушки, надо было сразу сплести чары. Эгорд ее обнял, нежно прижимает к себе. – А меньше думай о своем ледяном кобеле! – сказал демон. – Не болтай, а топай вперед, – говорит Тиморис. – Нарвешься на ловушку, тебя хоть не жалко. – Щас сам полетишь вперед с моей подачи! В итоге вперед полетела Жея, ей не терпится поймать глаз. Птица разрывается между желаниями догнать глаз и быть с хозяйкой, мечется то вперед, то назад, кричит, словно недовольна, что бескрылые спутники такие черепахи. Узкий выход из пещеры облеплен ловушками по всему кольцу, приходит прыгать, не касаясь краев, будто цирковые тигры через горящий обруч. Оказались в просторной круглой пещере, на склоне светло от растений, шумят насекомые. У подножия склона – фигура в черных одеждах, ткань украшена серебристыми узорами пауков и змей, маг в позе хищника, рука полусогнута как звериная лапа, из кулака сквозь щели между пальцами просвечивает синее пламя. Глаз-ищейка пытается вырваться, пульсирует как бешеное сердце. Маг сжал кулак, и синее пламя сменилось тучкой пепла, она течет вдоль рукава к плечу, впитываясь в руку. К четверке резко повернулось худое лицо, его черты как заточенные лезвия. На склоне толпа ловушек. Одна совсем рядом с магом, еще маленькая, растет, над ней появляются и исчезают магические знаки Темной Книги. Рука Эгорда быстро обросла льдом, кулак ударил в сторону мага, лед сорвался на врага летучим снарядом. Маг превратился в облако пепла, мгновенно сместился вбок, облако вновь стало человеком. Маг швырнул в ответ сгусток лавы, сочный оранжевый ком разбился о световой щит, который наложила Леарит. – Ах ты, говнюк! – рыкнул Хафал. Скрутил хвостом камень, гранитный арбуз полетел в мага, тому снова пришлось стать пеплом и воплотиться в другом месте. Леарит пронзила пещеру лучом света, но маг успел исчезнуть за каменной глыбой. Первой пустилась в погоню Жея, за ней Тиморис, в его руках уже сверкают сабли. Следом рванул демон. – Наложил магических куч, засранец! – А мы тут скачем на цыпочках как феи! – добавил Тиморис. Эгорд бросился в погоню, Леарит бежит рядом, перепрыгивают ловушки, Леарит заряжает его силой света, а он подпитывает ее ледяной магией, движутся в общем коконе энергии. Свернули за каменную глыбу, где скрылся беглец. Маг на другом склоне, но там тупик. Эгорд застал мага в момент, когда Тиморис швырнул вдогонку саблю, та вошла в ногу, маг вскрикнул, растянулся на склоне. Саблю из ноги выдернул, но его настиг Хафал. – Вонючая крррыса! Мага подняла над землей огромная клешня. – Сожррру! Хитиновые клещи сжимают туловище мага под мышками. Ноги беспомощно дергаются, с раненой бежит кровь. Хафал смотрит на мага снизу вверх, жвалы раздвинуты, хвост извивается дико. Испуг на лице пленника сменился злорадством. – Та, кого ищите... корчится от боли! К Хафалу подбежал Тиморис, окровавленная сабля снова в кулаке, оба стальных клюва уперлись магу между ног. – Сейчас сам будешь корчиться, мразь! Демон сдавил клешней сильнее. Маг стонет, бока сутаны мокнут от ручьев крови, напротив лба зависло жало. – Говори, где она! Маг, морщась, хрипит: – Внизу... Глубоко... Пока доберетесь, хозяйка замучает ее до смерти! Маг превратился в пепел, туча утекает из клешни кривой стрелой к разлому в стене. Эгорд швырнул снежный снаряд, трещина заросла льдом, но остался незакрытым краешек, его хватило, чтобы пепел утек в гранит. Демон сплюнул. – Темный слизняк! Хвост стряхнул с жала на камень избыток яда, зашипело как в гнезде гадюк. Шапка кислотного дыма уплывает вверх, от камня будто откусил огр. – Если эти твари что-то сделают с Велирой, – угрожает Тиморис, – я их всех... – Тшш! – оборвал Эгорд. Все замерли. Вслушиваются... В пещере тихо. – В чем дело? – шепнула Леарит. – Слышите? – спросил Эгорд осторожно. Долгая пауза. – Ниче не слышим, – буркнул Тиморис, в мыслях, наверное, рубит похитителей дочери. – Тихо как в склепе. – Вот именно. Насекомые замолкли.Часть 2. Глава 8
Четверо озираются. Копошение и стрекот прекратились, будто вся живность исчезла. Но она здесь. Живые создания – на камнях, стенах, сталактитах, выступах, – на всей поверхности пещеры замерли, словно оледенели. Каждая тварь смотрит на четверку. Головы ящериц повернуты на гибких шеях, насекомые уставились на людей как стрелки компасов в центр Земли. Жужжат крылья, летучие твари в воздухе тоже замерли, глазеют на пришельцев. И вдруг... Леарит сдавленно вскрикнула. – Спина к спине! – скомандовал Эгорд. Четверо сжались в кольцо, сабли Тимориса лязгнули друг о друга, выбросив искры, Хафал зарычал, клешни защелкали будто капканы, хвост пустился в свистящий танец. Пещера озарилась красными огоньками, их больше, чем звезд в ясную ночь. Сотни тысяч бусинок мерцают, словно пещера взмокла кровавой росой. Глаза. – Насекомые зачарованы! – сказал Эгорд. Его руки уже в ледяной ауре, там из магических печатей с треском вылупляются мощные заклинания. – Жея, ко мне! – крикнула Леарит. Птица отозвалась сверху высоким клекотом, Эгорд ощутил, как нагрелась кожа от резко приблизившихся лучей. Воин-маг коснулся Леарит взглядом, та уже держит сверкающий двуручный меч, о Жее напомнили только золотые искорки с клинка. Толпа красных глазок пришла в движение, взрыв стрекота, твари потекли к четверке кольцевыми волнами, багровое сияние сгущается, глаз так много, будто на четверку хлынула магма. Волна с хоровым писком обрушивается на незваных гостей. Эгорд выбросил навстречу руки. Сгустки ледяной силы в каждом кулаке распустились пышным замораживающим бутоном, насекомые превращаются в ледышки, воин-маг под градом ледяных камней в форме жуков, мокриц, ящериц, крыс, летучих мышей... Твари сгорают в лучах светового щита Леарит, сила света течет из ее рук по рукояти и клинку, заряжает щит. Тимориса Эгорд тоже спрятал в световой пузырь, воин согнулся как зверь, закрылся саблями, ему остается лишь смотреть, как щит сжигает насекомых. Труднее всех Хафалу. Дерется бешено, но стряхивать и давить удается только стайки, а его облепляют полчища. В кишащих потоках мелюзги демон похож на грязевого голема. Клешни и хвост для такой борьбы не годятся, все равно что охотиться с топором на комаров. Впрочем, мелочь тоже не может прокусить прочные пластины. Эгорд накрыл бы световым щитом, но это причинит Хафалу куда больше вреда. Светлая магия для демонов губительна, Хафал просто сгорит. – Выглядишь как кусок дерьма! – крикнул Тиморис, прикрываясь локтями. Сквозь его щит пролетает огненный дождь, останки горящих тварей разбиваются о клинки и доспехи в мерцающую золу. – На себя посмотри, чучело сра... Хафалу в пасть залез кляп из насекомых, демон с рвотным звуком выплевывает. Весь в живых гроздьях, с яростным рыком прыгнул высоко, брюхо повернулось к земле, руки и ноги в стороны. Грохнулся о землю передней поверхностью тела, всех паразитов на «фасаде» всмятку. Хафал вскочил, с него схлынула волна мясной каши, но гору мышц в хитине штурмуют новые кровожадины. – Да сколько же их?! – крикнула Леарит. – Меньше не становится, – сказал Эгорд. Руки вытянуты вперед и вверх, воздух перед ним синий, оледеневших тварей уже по колено, продолжают сыпаться, Эгорд подставил граду шлем, льдинки барабанят по металлу неприятно. Живой ливень все плотнее, красных глаз море, от них в пещере красно как в жерле вулкана. Чуть не смела новая волна тварей, гнев и паника в крике Леарит. Она держит меч, свободная рука прикрывает лицо, дождь горящих жуков пробивает щит, и лишь чары исцеления, которыми пропитаны доспехи, не дают коже истлеть. Щит Тимориса весь в дырах, по воину уже ползают, кожа в укусах. Сабли воткнуты в землю, меж ладоней закручивается огненный шар. – Тиморис, нет! – кричит Эгорд. – Взорвешься! Шар растет, гудит как шторм, зубцами пламени вращение отрубает тварям лапы и крылья. – Хафал! – крикнул воин. Демон обрушил захваченную мелюзгой клешню на землю, треск и хлюп, будто разбили корзину с куриными яйцами, Хафал повернул голову к Тиморису, горят зеленью глаза, полные бешенства. – Ты весь в дерьме! – кричит Тиморис. – Помыться бы! Кусочек мыла хочешь? Хвост скрутил огненное ядро, твари на хвосте сгорают, Хафал со всей тяжестью налипших на него насекомых, гадов и прочих прыгнул навстречу еще одной волне, хвост прислонил огненный шар к животу, и демон сам свернулся в шар, исчез в клокочущей туче. Взрыв! Волна огня пошатнула Эгорда, Тиморис упал, зато кокон тварей с него сдуло. Цветок взрыва выплюнул Хафала, тот пролетел по дуге бурым пластинчатым валуном, упал уже в развернутом виде, камни под лапами треснули. – Вот урод! – вырвалось у Тимориса. – Его на куски должно было порвать, а на нем ни царапины! Хафал смотрит туда, откуда недавно валила ползуче-летучая армия, сейчас там роятся оранжевые звездочки пепла. – В царстве демонов я бы вас всех одной пяткой, клопы! Пользуясь передышкой, Эгорд наложил на Тимориса новый щит. Но вскоре злая фауна атаковала снова, кажется, тварей больше, чем до взрыва! Тиморис матерится, держит сабли перед собой, капли живого ливня сгорают в щите. – Ну и что делать железками против этой пакости? Хафалу ничего не остается, кроме как бороться в прежнем стиле, ему не могут причинить серьезного вреда, но и он не может сделать этой орде ничего. – Будто в желудке Ямора! – орет Тиморис. – Спорю, у него в брюхе толпа демонов разрывает пищу на равное себе число кусочков! Леарит на миг ослабила щит, яростный крик рассек пространство вместе с двуручным мечом, клинок послал острую волну энергии, та разрубила живую тучу, но копошащийся рубец затягивается пугающе быстро. Бывшая богиня едва успела закрыть щит, армада врезалась в пленку света, пузырь с девушкой внутри сдвинулся. Пыл разномастной саранчи слегка остудила метель, рой ледяных колючек от Эгорда расстреливает настырных созданий. Воин-маг отступил за спины спутников. – Сомкнитесь вокруг меня! Тиморис и Леарит тут же переместились, получился треугольник с Эгордом в центре. – Ямор тебя! – ругается Тиморис, глядя, как щит под натиском тварей истончается. – Ты не очень вовремя устроил обеденный перерыв! – Совсем обнаглела, вша ледяная! – прорычал демон. – Эгорд, поспеши! – взмолилась Леарит. Ее щит тоже дал слабину, она вскрикнула, опустилась на колено. Клинок уперся острием в землю, лицо и веки опущены, косы трепещут от шквала сгорающих существ. Эгорд тоже присел, роется в сумке. – Сейчас, милая... Извлек продолговатый кристалл. Наядит. В гранях отражается хаос битвы, внутри пляшут синие молнии, кристалл красуется живыми бликами при малейшем повороте. Такие камни перемалывает мельница Клессы, питая ледяную ауру острова. Кристалл взлетел над ладонями в розовом облачке энергии, воин-маг встал с колен, ладони слева и справа от камня, тот медленно вращается вокруг своей оси. Эгорд держит кристалл взглядом, губы шепчут под пляску молний внутри волшебного стекла, она вводит в магический раж, шепот превращается в рычание. Сияние щитов погасло, Леарит и Тиморис беззащитны как котята. – Чтоб вы отравились моим мясом, твари! – прокричал Тиморис. Леарит закрылась руками. – Эгорд, скорее! Заклинание утягивает воина-мага на дно транса, последнее, что видит в реальном мире, – как Хафал мелькает вокруг троицы в бешеном танце, клешни и хвост размахивают, заменяя всем щит, а глаза пылают зеленым огнем. Крик последнего слова. Тело Эгорда взорвалось простором и свежестью, будто плоть стала призраком. И тут же накрыла белая слепота, слабость, показалось, что упал на колени. Хотя могут ли быть колени у призрачной субстанции?.. – Любимый, я здесь, – женский голос. – Давай, кудесник, подъем, – говорит устало, но с радостью голос мужчины. – Нечего с такими талантами делать на небе, еще на этой грешной земле нужен. Белизна отступает, линии размытые, обзор качается как на палубе в непогоду. Эгорд слабо озирается. Рожа Тимориса в царапинах, в них застряли крючки лапок и жвал, однако сияет не только кровь, но и улыбка. Лицо Леарит. У нее царапин меньше, на коже работают чары исцеления, красные борозды растворяются, в глазах переливы желтого, розового, зеленого, голубого, серебристого... Щеку обжег поцелуй, по телу бодрящие мурашки. – Все хорошо, любимый. Ты справился. Тиморис и Леарит держат Эгорда с обеих сторон, его руки перекинуты через их плечи, ноги волочатся где-то сзади. Вся пещера с тварями числом Ямор знает превратилась в лед. Из прозрачных синеватых статуэток насыпаны холмы до колен, до пояса, а то и выше головы. Силы кристалла было столько, что не только обратила в лед, но и сделала его прочным, Эгорд не замечает ни одной битой фигурки. Между хребтами морозный туман, в воздухе парят снежинки... Тишина. Тиморис съежился, его зубы стучат. – Да уж, освежил. Пробует поставить Эгорда на ноги, Леарит помогает. Хафал на вершине холма, ступня на спине оледеневшего пещерного зверя, хвост извивается спокойно. Ладонь подплыла к морде, жвалы раздвинулись, меж белых челюстей вырвалось облако пара, демон смотрит на кисть, покрывшуюся изморозью. Перевел взгляд на Эгорда. – Ледяной червяк! Хлебом не корми, дай чего-нибудь заморозить. Эгорд под действием зелья приходит в себя, Тиморис и Леарит разбили лагерь прямо на ледяной насыпи. Вместо костра – Жея. Птица дремлет, укрывшись крыльями, на ледяном щебне насекомых, на ней растут золотые лучи тепла, вокруг этого цветка сидят четверо. Эгорд и Леарит в обнимку, смотрят, как колышется на птице паровой костер, Тиморис и Хафал по другую сторону, каждый обособленно. Воин держит концом сабли мясной кусок, разогревает на пару. Демон подбирает ледяных насекомых, они хрустят в кулаке как орехи, сквозь пальцы сыплется ледяное пшено. – Почему в последний момент ты нас защищал? – спросил Эгорд. – Я не защищал! – оскалился демон. – Просто боевое безумие.... – Мы были беспомощны, – говорит Эгорд. – Мог с нами расправиться. – Гр-р-р... Демон стиснул кулак до дрожи, льдинка внутри раскрошилась. Глаза глядят куда-то в глубину, сузились, вокруг них черные веера морщин. – Не сообразил. Пьяный был от битвы. Мы, демоны, не шибко умные... В следующий раз обязательно прикончу. Хвост резко скользнул по ледяному ковру в сторону Эгорда и Леарит, их окатила волна ледышек, Эгорд прикрыл руками Леарит, несколько попало в него, остальным приказал упасть или пролететь мимо. Уж что-что, а лед слушает его как верный пес. Хафал снова ломает ледяных насекомых, Тиморис грызет разогревшееся мясо, а Эгорд и Леарит вернулись к созерцанию спящей Жеи. Стрекозы-шпионки сообщили Эгорду, что на поверхности уже ночь. Группа решила устроиться на ночлег здесь же, в оледеневшей пещере. Леарит возвела вокруг костра световой шатер, под ним Эгорд, Леарит и Тиморис и заночевали. Демон остаться не пожелал, под тайным надзором стрекоз ушел в пещеру, где много живности, и там развлекается как может – крушит рельеф, охотится, делает невероятные прыжки... Но ему, похоже, все равно скучно. Утром трое отправились по следу похитителей Велиры, и хотя искать темных магов гораздо сложнее, чем обычных людей или даже демонов, магия оставляет следы, и если следопыт владеет магией поиска искусно, как Леарит, то поиск не зайдет в тупик. Агрессивные и опасные животные встречаются редко. Тиморис счастлив, что рядом нет Хафала, на ходу играет с Жеей. Леарит через «окольцо» беседует с Халлигом. А Эгорд наблюдает глазами стрекоз за Хафалом – тот идет следом, но пока не догнал – и за островом, который, пусть из снега и льда, все равно греет душу. Стрекозы показывают Эгорду ледяную мельницу, ее крылья вращаются неспешно, на них кривые гребни сосулек. Внутри урчит и шипит механизм, детали закованы в лед, движутся сложно и слаженно, вокруг механизма вьются ленты синей энергии, жернова со звоном перемалывают. На верхнем ярусе мельницы – Клесса в ледяном кресле, крылья покоятся в ложах у стены, а щупальца танцуют вокруг наядита, камень плавает в воздухе, молнии внутри рождают снаружи кристалла синий ореол. У окна, рядом с лабораторным столом, призрак Камалии, ее руки вытянуты вперед, между ладонями вращается крошечный наядит. Призрак шепчет заклинание, кристалл в зыбкой оранжевой сфере – смесь расщепляющих чар и светового щита. Камалия с Клессой нашли способ расщеплять наядиты так, что те дают вдвое больше энергии, но способ опасен, при неточном исполнении кристалл взрывается. Поэтому крупные камни Клесса расщепляет по старинке. Внутри оранжевой сферы вспыхнуло, но за ее пределы энергия не выходит, сфера становится ровной, плотной, сила рвется наружу, но порвать пленку щита не может. Камалия легонько толкнула сферу к посоху, тот парит рядом, шар уменьшается до горошины, втягивается в октаэдр набалдашника. Телекинезом Камалия вытянула из ледяного кубка на столе следующий кристалл, он занял место меж ладоней, его окружает апельсиновая дымка чар, Камалия шепчет... Клесса закончил расщеплять свой кристалл, отправил в горловину механизма, тот начал перемалывать, а Клесса взял из мешка другой камень. Камалия расщепляет камень за камнем, энергия утекает в посох, а тот, объевшись, ныряет в жернова, после чего рядом с Камалией вспыхивает новый посох, пустой и голодный. Зрелище медитативное, Эгорд едва удержался от зевка, веки отяжелели... Глаза Камалии стали шире. Молнии внутри мелкого наядита вырвались за грани камня, заплясали, трещат, похожи на клубок спятивших белых ниток. Кристалл взорвался. Камалия закричала, ее призрак расщепляется на искры, те стремительно гаснут, взрыв смел со стола вещи, со стен и потолка осыпался иней и пластинки льда. Клесса приостановил заклинание, танец щупалец замедлился. Рядом со столом вспышка света, Камалия возродилась. Невредимая, но вид виноватый. – Напутала малость... – Ты в порядке? – Конечно, я ведь не могу умереть, будучи в тебе. – Осторожнее, милая. Камалия кивнула. Затем расщепила череду камней. Инцидент взбодрил Эгорда, ждет взрыва, но Камалия все делает безупречно, еще один кристалл обратился в прах, Камалия приступает к следующему, а Клесса занят ослаблением большого наядита. Молнии из камня Камалии опять выбросились, как взбешенные змеи, Камалия отпрянула. Капризный кристалл накрыла широкая, покрытая инеем кисть, пальцы скрючились в клетку, когти сомкнулись. БАХ! Под клекот, полный боли, молнии раскидали фаланги пальцев и кинжалы когтей, сквозь Камалию прошли брызги синей крови, из запястья Клессы торчит развороченный сустав, льется синяя кровь. Клесса засопел чаще и громче, на мускулах проступает пот, который тут же леденеет, осыпается звонкими бусинами. К нему подлетела Камалия. – Клесса! Ее ноги подкосились, была бы настоящей – рухнула бы на колени, ладони легли на предплечье демона-полукровки. Клесса дыхнул на запястье, из клюва вылетело облако мороза, сустав с треском покрылся синей корочкой. На ней замерцали снежинки, свисают кровавые ледяные сосульки. Призрак жрицы дотрагивается так, будто от неосторожного касания великан может развалиться. – Зачем? Я все равно бы воскресла! – Но прежде умерла бы. С болью. – Я привыкла. – Мне больно от твоей боли. Губы Камалии поджались, пытается быть холодной, но в глазах дрожит блеск. – Думаешь, от твоей боли не больно мне? Обняла могучее запястье всем телом, веки опустились. Клесса накрыл ее спину ладонью, а сверху – крылом, как одеялом. Старается не дышать, не задеть морозным дыханием. Щупальца-ноги извиваются как водоросли под водой, рядом валяется брошенный наядит. Из «обезглавленного» запястья вылезают призрачные контуры кисти, скоро чары восстановят утраченную конечность. Эгорд отвлекся, их наконец-то догнал Хафал, что, конечно, не привело в восторг Тимориса. Демон тоже мрачен, но скука сильнее, поэтому решил все-таки продолжить путь с людишками, над ними хоть можно издеваться. Заклинания Леарит, ищущие следы темных магов, ведут через систему небольших пещер-куполов, связанных нисходящими лазами. Отряд спускается, Леарит то и дело сообщает, что поисковые фантомы взяли след, еще немного – и след рассеялся бы. Эгорд хвалит ее мастерство, однако видит эти пещеры гораздо дальше, чем она, – каждый уголок в деталях, знает на часы, а то и дни вперед, куда они придут... Но тайна стрекоз должна остаться тайной.Часть 2. Глава 9
Тиморис и демон опять на грани мордобоя, поэтому Эгорд начал развлекать Леарит историями. Говорит громко – пусть другие слышат, отвлекаются. Однажды Светлый Орден послал Эгорда и Витора в деревню, откуда загадочным образом пропадали жители. Когда добрались, пропало уже больше половины населения, каждый день исчезали два-три человека, хотя в лес, откуда пропажи начались, жители ходить перестали. Выяснилось, что до появления Витора и Эгорда в лес отправился послушник Светлого Ордена. Витор и Эгорд пошли по следу, но в дебрях напала стая людей-пауков, и друзья сами попали в плен. Очнулись в подземелье, приклеенные к стене паутиной, пытались освободиться, и вдруг пришел на помощь тот самый послушник. Ему только что удалось сбежать, но долг повел вызволять других пленников. Он рассказал, что под лесом устроили логово темные маги во главе с архимагом. Темные похищали людей, превращали в монстров-рабов. Витор, Эгорд и послушник попытались найти еще кого-нибудь, но оказалось, лишь их троих не успели еще превратить в пауков. Тогда втроем пробрались в сердце лагеря, дали бой хозяевам и с величайшим трудом и божьей помощью победили. В той битве Витор и Эгорд потеряли много сил и ресурсов, что позволило послушнику захлопнуть капкан. Как только он попал в плен к темным, сразу перешел на их сторону. Быстро освоил азы Темной Книги. Уж если разбойникам она по силам, то послушнику Светлого Ордена, который привык преодолевать трудности, легче легкого. Юнец осознал могущество темной магии, ее простоту, соблазнился перспективами, которые та открывает. Вместе с другими темными похищал и превращал людей в покорных монстров, но сам уже превзошел учителей в амбициях. Едва вошел в их круг, а уже мечтал уничтожить их и править паучьим подземельем единолично. Но один бы не справился, а вот с помощью Эгорда и Витора удалось. Теперь люди-пауки из числа бывших сельчан подчинялись ему. Оставалось превратить Витора и Эгорда. Те были ослаблены, без шансов на победу, но не осталось выбора, кроме как дать бой. И победить удалось! Именно тогда Эгорд, пока могучий Витор принял на себя тяжесть битвы с послушником и паучьей толпой, первый и единственный раз в жизни открыл Темную Книгу убитого архимага. Могло спасти лишь мощное заклинание, которое не требует сил. Которое легко усвоить и исполнить при первом прочтении. Тогда Эгорд и узнал руну, что позволяет вычерпать силу из любого существа, мертвого или живого. И впрямь – невероятно легкое могущество! Этот символ Эгорд много раз применял во время похода на Зараха и даже научил этому заклинанию Тимориса. А когда война закончилась, Эгорду стоило немалых волевых затрат, чтобы его не использовать. Он и Тиморису запрещает применять руну. Помнит, как легко поддался искушению послушник Светлого Ордена. – Сила, доставшаяся даром, развращает, – сказала Леарит. – Темная магия легка и проста как азбука, потому опасна. Особенно в руках юнцов. Они изначально зло. Только взрослея, либо осознают свою гнусную суть и, прилагая усилия, со временем искореняют, либо, наоборот, укореняют глубже, как темные маги. Знаю, сам был юнцом. – А что в них злого? – Опыта и достижений ноль, но амбиции выше крыши, а прилагать усилия не привыкли, все на блюдечке подносят родители. Конечно же, хотят всего, сразу и даром. Темная Книга как раз об этом. Потакает тайным желаниям мальчишки, а тот не сложнее насекомого, желания просты как дважды два. Чтобы женщины раздвигали ноги, мужчины боялись, все кланялись, целовали сапоги, а он либо беспощадно казнит целые народы, либо щадит свысока, мол, так и быть, живите, я ведь такой добрый и вообще самый-самый. Так мальчишка представляет себе власть. Смешно, правда? – Да уж, хорошо, что ты давно не мальчишка, а я давно не девочка. Тесный туннель привел в пещерку размером с королевскую спальню. Стрекозы показали Эгорду, что над островом сгустились плотные синие сумерки. Хафал с недовольной рожей опять куда-то уполз. Воин-маг развел костер. Леарит накрыла Тимориса и Жею куполом света. Эгорд и Леарит устроились через пару пещер от Тимориса, здесь симпатичная мирная растительность. Воин-маг изолировал ледяными барьерами норы нескольких опасных насекомых и ящериц, дав себе обещание, что, проснувшись, барьеры снимет. Вход в пещеру тоже закрыт льдом. Спать легли на ковер зеленого мха, его наколдовала Леарит. Уснула быстро, Эгорд обнимает сзади, дышит ее волосами, те пахнут летним лугом, на Эгорде только расстегнутая рубаха и штаны. Доспехи и шлем на валуне, сапоги у его подножия. Шорох... Будто камушки катятся, даже не камушки, а песчинки. Игнорировать? Бдительность еще не вредила. Эгорд наладил связь со стрекозами, те патрулируют пещеру, нарезают вокруг создателя круги разной ширины, как планеты вокруг звезды... Хафал?! Самая дальняя стрекоза видит, как из темного проема между валунами выползает демон-скорпион с зелеными глазами. Вот тварь! Наверное, пробрался еще до того, как Эгорд запечатал вход. И теперь, как паук, крадется на четырех лапах, колыша хвостом, к «спящему» со спины. Незаметно для демона Эгорд кладет ладонь на рукоять меча, тот лежит между ним и Леарит. Воинская привычка. Неудобно, особенно когда спишь не один, зато жизнь спасает. Хотя сейчас больше заботит, как не разбудить Леарит. Хвост атаковал, и Эгорд, перекатившись на другой бок, отбил жало мечом. – Неплохая попытка. Но без магии... Эгорда окружают золотые пульсирующие контуры, сплетаются в сферу, эскиз светового щита. Если демон прыгнет, пространство между контурами тут же зальется светлой энергией. Хафал оскалился, крадется вокруг жертвы. Эгорд, следя за демоном, косится на Леарит. Девушка перевернула туловище на спину, ноги остались лежать боком, волосы раскинулись золотым веером, закрыли половину лица, губы шевелятся, похоже, ей что-то снится. Эгорд вернул внимание туда, где Хафала...уже нет! Озирается. Демон на потолке, вниз головой, рядом с большим сталактитом прямо над Леарит. В основание каменного копья вонзилось жало, хвост надавил как рычаг, сталактит просел с треском. Отломился. Эгорд выбросил руку к падающему колу, его замедляют розовые облачка энергии. Острие замерло на высоте человеческого роста от спящей, но каменюга тяжелая, магические мускулы воина-мага напряжены, лицо и грудь вспотели. Стрекозы показывают, как Хафал, спрыгнувший Эгорду за спину, мчится на него. Эгорд крутанулся, рука бросилась навстречу, и сталактит клювом сорвался на демона. Каменное бревно боднуло его в грудь, мышцатую тушу откинуло как куклу, демон пробил ледяную стену на входе в пещеру, брешь повторяет силуэт. Эгорд переворачивает зависшую перед ним глыбу острием вверх, громадный конус опускается плавно... Бух! Хлопья телекинеза разлетелись с волной пыли. Воин-маг запечатывает брешь льдом. Леарит перевернулась на другой бок, лицо запуталось в волосах, губы в узел, он виляет туда-сюда, носик посапывает, тихий недовольный стон. Эгорд бесшумно подбежал, быстренько опустился напротив нее, меч на прежнее место, во вмятину на мхе, висок коснулся травяной подушки. Пальцы, на которых еще иней заклинания, отводят волосы от лица любимой. Ее ресницы дрожат, веки приподнимаются, Леарит моргает сонно. – Не спишь?.. – Тобой любуюсь. Леарит зажмурилась, улыбается по-детски. – Надеюсь, мое лицо хорошее снотво...о-о-о... Конец слова утонул в зевке, Леарит подложила под голову ладонь Эгорда, облизывает губы, по мере засыпания улыбка растягивается. Перед тем как позволить себе уснуть, Эгорд решил понаблюдать за Хафалом. Демон убежал куда-то злой, покушение провалилось, главного и привычного развлечения – Велиры – нет, с остальными на ножах. Ну, разве что с Леарит говорить еще может, она к нему терпелива, но общаться с женщиной ледяного червяка оскорбительно. Стрекозы нашли демона быстро, преследуют. Тот скачет с камня на камень, по верхушкам сталагмитов, по выпирающим из стен выступам и веткам, иногда кажется, летит. Ему, похоже, нравится передвигаться там, где не пройдут люди. Запрыгнул на огромную ветку пещерного дерева, тому, наверное, лет пятьсот. Изломистая черная коряга без листьев со скрипом прогнулась, метнула демона на ветку выше, он запрыгнул, хвост сбил торчащий неподалеку грибной нарост, на хитин брызнул грибной сок. Демон прыгает с ветки на ветку, казнит грибы, гнезда насекомых, ловит и ест их жильцов, жало рубит ветки, кулаки молотят ствол дерева, но Хафалу все равно скучно. – Хоть бы какая кровожадная тварь попалась, – ворчит демон. – Подрался бы вдоволь, так нет же... все как назло мирные и трусливые! Демон оплел ветку хвостом, повис как обезьяна, качается маятником. Руки и жвалы развелись в могучем зевке, он закончился сердитым рыком, демон тряхнул башкой, но спустя миг веки начали слипаться, руки повисли тряпками, туша качается словно мертвая. Наконец, Хафал спрыгнул, перевернулся в воздухе, у подножия дерева приземлился с грохотом, зад рухнул на выпирающий из земли корень, коготь начал теребить Око Асимиры, когда-то оно принадлежало Велире, а теперь стесняет его мизинец, тот от близости светлой магии почернел. «Окольцо» под напором домогательств мерцает, Хафал продолжает царапать. – Эй, слышит меня хоть какая-нибудь задница, а? По кольцу долбанул кулак, золотой слиточек в оправе выбросил бутон лучей, кулак отдернулся, морда в сторону, торец кулака почернел, на роже появились темные пятна. Лучи бьют из кольца, Хафал повернул светящий кулак от себя. Лучи малость порябели, собрались в картинку. Лаборатория. Книги, свитки, колбы, руны, всюду летают кристаллы-лампы, одни плывут, виляя хвостами энергии, другие спокойно парят на месте. Картинка на миг размылась на цветные полосы, и появилось лицо Халлига, седые волосы, такие же седые усы и бородка, в глазах удивление, но следом проступили морщины улыбки. – О, ничего себе! Со мной изволил поговорить сам великий Хафал, Пожиратель Душ, сын Зараха! Какая честь... Приветствую тебя, демон! – Так и знал, что застану тебя за дурацкими магическими проделками. Нет бы винца с мясом отведать, бабу какую полапать или подраться с кем-то, а он книжки да стеклышки щупает, р-р-р! – Каждый развлекается в меру своего ума. Куда уж мне до тебя, великого Хафала, вино да бабы это сложно, к бутылке и юбке не знаешь, как подступиться, а мне бы что попроще – заклинание или зелье какое-нибудь. – Вы, людишки, создания никчемные, ха-ха! – Да, создали же боги такими... убогими, ничего не поделаешь, ни с чем без божьей помощи справиться не можем. На вас, демонов, одна надежда... А кстати, почему ты без вина и женщин? – Да в этих гребаных пещерах ни того, ни другого. Была девка, и та потерялась, теперь ищем всей толпой. А вино у ее папаши, но его просить – себя не уважать. Убил бы да взял так, но обещал этой дуре, что не трону, сама хочет его прирезать. Дожил, Ямор меня! Я, демон, даю какие-то сраные обещания! А еще треплюсь со всяким светлым дерьмом вроде тебя! – Так чего же треплешься? – Не с кем больше, скука смертная... Чего лыбишься?! Может, хоть на твою приторную рожу насмотрюсь, и меня вырвет от омерзения! Все развлечение, ха-ха! Жрец смеется. – Мой долг помогать нуждающимся. Если тебе поможет, что ж, поговорю с тобой так долго, что тебя от моего голоса будет тошнить. – Во-во, валяй... Эй, чего там суетишься, будто в поход собрался? – В самом деле собрался, почти собрал сумку, осталось еще пару артефактов, свитков и зелий, на всякий случай. – И куда собрался? За нами? – Нет, но тоже вниз. На третий этаж под крепостью. Недалеко, зато, быть может, надолго. На сколько хватит духу. – Это что за место? – Да вот, нашли с Эгордом на наши головы, теперь приходится эти самые головы ломать, но мы это любим. И жрец начал рассказывать про комнату в подземелье. Эгорд нахмурился. Опрометчиво сообщать такое Хафалу, он только и жаждет разжиться источником силы, отомстить Эгорду, а эта комната может дать силу такую, какой позавидуют боги. – Комната без времени? – произнес Хафал в сердитой задумчивости. – И что, в той комнатушке ничего, только голые стены? Эх, лучше бы голые бабы... И какого Ямора там торчать? – Ну, если торчать, то никакого. А если заниматься делом, то можно, не теряя времени в реальном мире, набрать могущество, обогнать других. – Каким еще делом? – Читать, например. Демон фыркнул презрительно. – Тоже мне, занятие... – Ну, или, на худой конец, отрабатывать боевые приемы. – С кем? Долбить по стенам? Знаю, было дело, когда этот ледяной прыщ держал меня в тюрьме. Лучше, чем ничего, но далеко на такой тренировке не ускачешь, нужны живые противники. Эх, запереться бы там с девкой, которую сейчас ищем, там-то ей от меня бежать некуда, ха-ха! Халлиг закончил сборы, успел выйти из лаборатории, все этажи промелькнули мимо него на лестнице, Эгорд видит его через «окольцо» на пальце демона и через стрекоз, те около жреца, следуют как привязанные. – Напомнил ты мне случай из молодости, – говорит Халлиг, входя на первый подземный этаж, – я тогда был разбойником... Демон рыкнул. – Ты че, был разбойником?! – Все были разбойниками, ворами, насильниками, головорезами... Словом, демонами. Не на деле, так в мыслях. Те, кто не был на деле, просто боялись загреметь под топор палача, а не потому что святые. Каждый изначально – демон. Каждый хочет не работать, брать чужое без спроса, за так да побольше, побольше, вытирать о других ноги, а всех, кто слишком силен, убить побольнее. Халлиг вздохнул. – Но раз закон грозит пальцем и рубит головы, можно хотя бы делать вид, что порядочный, мол, даже если бы закона не было, все равно бы на чужое добро ни-ни... Так вот, когда я был юнцом в банде... И Халлиг рассказал, как его банда напала на караван, который ехал на ярмарку в город. Защита у каравана была слабенькая, народ особо не сопротивлялся, но многие разбежались, бросив добро. В составе каравана путешествовал бродячий театр. Город был уже близко, и актеры успели нарядиться в костюмы для спектакля. А во время атаки, ряженные как петухи, разбежались. Один из банды запрыгнул в крытую повозку, обнаружил, что кто-то выскочить не успел, но улизнуть все же попытался. Разбойник в кромешной темноте смог оглушить, а когда жертва упала, бандит сумел разглядеть платье, длинные волосы, нащупал бюст. Разумеется, такой улов его порадовал. Под шум грабежа бандит сделал свое мужское дело, выпрыгнул из повозки довольный, завязывал штаны, а когда подельники поймали актеров, выяснилось, что женщины среди них фальшивые, по традициям некоторых народов играть в театре разрешается лишь мужчинам, что подтвердилось, когда с якобы женщин сорвали парики. Разбойник испугался, оглянулся на повозку, лапа схватилась за промежность. «А кого же я тогда...» – только и сумел промямлить. Потом бандиты собрались у костра, а тот бедняга лишь пил и смотрел в костер несчастными глазами, остальные ржали и подливали ему в кружку, даже пытались утешать, мол, с кем не бывает... Халлиг еще не закончил, а демон уже ржал так, что распугал живность, ближайшие зверьки так и вовсе от страха померли. Хохоча, демон свалился с насиженного места, покатился по склону, его остановил здоровенный камень, а Хафал все трясется, согнувшись пополам. – Вот-вот, мы тоже веселились ночь, – говорит жрец. – Так, я на месте. Эта дверь ведет в комнату, где время замерзает. Демон смеяться перестал. – Бррр! Не говори «замерзает». А то в башке сразу ледяной червяк, с которым ты водишься! – Ладно, замирает. Обожди минутку... Халлиг снял кольцо, положил на землю так, что Хафалу видна дверь в комнату. Ладонь в желоб замка, щелк, дверь с гулом поползла вверх, из-под нее синевато-белый свет. Жрец вошел, и дверь медленно опустилась. Но уже через миг – поднимается вновь... Халлиг вышел как в трансе, смотрит перед собой словно сквозь стены, вдаль, губы шевелятся... – Эй, ты чего? – зовет демон. – Тебя что, Ямор с наложницей перепутал? Халлиг пришел в движение, словно оживающая каменная статуя, занес ногу, чтобы, видимо, пойти по коридору, но замер, будто что-то вспомнив, вернул ногу обратно, взгляд рыщет по полу, наконец, уперся через «окольцо» в Хафала. Жрец подбирает артефакт. – Можно возвращаться. – Ты же только пришел! Халлиг ткнул посохом в дверь. – Там я пробыл пять дней. Новый рекорд. Шипы на бровях Хафала дернулись. – И что там делал? – Ох, чего только не делал, лишь бы не сойти с ума... На чем мы остановились? Я, кажется, рассказывал, но забыл, о чем... – Р-р-р! Ну и развлечения у магов... Твой подельник в темноте по ошибке оприходовал... – А, вспомнил, – воскликнул жрец и засмеялся, – так вот... И жрец на обратном пути стал рассказывать демону байки из лихой молодости, одна другой пошлее, на вкус демона. Тот ржет как псих, распугал всех букашек, грызунов и чешуйчатых, случился даже небольшой обвал. – И как тебя только занесло в Светлый Орден, – не понимает Хафал. – Это скучно. Влюбился в девчонку, сбежал с ней на край света, там жили на добро, которое награбил, сделали детей, а потом нас нашла банда – темный маг, демоны и ребята из банд, где я раньше куролесил. Решили, что у меня припрятан клад. Жену и детей под нож, меня ранили, но я, бывший адепт Темного Ордена, владел магией, и удалось сбежать. А потом... Халлиг на какой-то опасной грани, но переборол себя, взял в руки, пытается быть как ни в чем не бывало. – Говорю же, скукота. Давай лучше расскажу, как меня принимали в Темный Орден, я тогда чуть штаны не обделал... И Халлиг, уже копаясь в лаборатории, начал рассказывать про темного мага Халлига, у демона опять приступы смеха, а Эгорду только и остается дивиться, как мало он знал о Халлиге. После такого даже заснуть не получается. Пришлось нашарить в сумке усыпляющее зелье из листьев равновесника. Утром отправились в путь, к ним присоединился Хафал, чему Тиморис, конечно, не обрадовался. – Чем занимался? – полюбопытствовал у демона Эгорд. Тот оскалился. – Пещерных червей давил, уж очень их морды похожи на твою. Растений по пути все больше, местность пересекают щупальца подземных рек, потоки воды чуть ли не в каждой пещере, а переходы между каменными желудками стали как джунгли, приходится замораживать, а потом растапливать или ломать. А то и просто выжигать. Когда все это осталось позади, Жея смогла лететь свободно, не опасаясь зацепить куст иливрезаться в стену, а демон смог передвигаться длинными и высокими прыжками, от них грохот и фонтаны камней. В пещере черно-фиолетовый сумрак. Эгорд спускается по камням, за сапогами ковер инея тает в солнечной ауре Леарит. Хафал скачет с камня на камень, оказался внизу раньше всех, последним спустился Тиморис, колдует на ходу что-то съестное для Жеи, птица у него на плече. Из подвижной живности тут разве что парочка мокриц размером с башмаки, да и те разбежались, когда рядом грохнул лапами демон. Зато мха и лишайника целые плантации, внутри текут лиловые, синие, голубые соки, их свет залил пещеру суровым усыпляющим светом, как в отшельническом храме, где жесточайший аскетизм и строгие нравы, зато мир, покой и порядок. Статуи в «храме» тоже есть, но те, кого они изображают, вовсе не отличаются миролюбием и склонностью к порядку. Демоны. Их статуй куда больше, чем животных, Эгорд и спутники бродят среди них как в рыночной толпе, где время заморозили. Демоны в самых диких позах, словно окаменение накрыло в разгар битвы. Замахиваются лапами для удара, корчатся будто в предсмертной агонии, вгрызаются когтями и зубами в кого-то невидимого, разрывают на куски, рычат в потолок... Тиморис рассматривает каждую статую, похож на шустрое привидение, кружит и боится задеть, повредить, особенно когда рядом статуи особей женских. Его глаза вращаются около пышной каменной груди одной из демонесс. – Вот это понимаю, искусство! Твоя родня, Хафал! – Я об таких лапы вытирал. Скорее, твоя. У демона к изваяниям интереса нет, идет гордо, а если на пути статуя, отпихивает хвостом. Упавшие статуи трескаются, но не разбиваются. Эгорд смотрит под ноги, под сапогами что-то хрустит. Не только иней. Кости. Земля усыпана скелетами приземистых рептилий, размером с крокодилов, только выше, из позвонков торчат кривые кинжалы гребней. Эгорд присел у одной из статуи, ладони держат череп рептилии. Рядом нагнулась Леарит, щеку воина-мага щекочет хвостик ее косы. – Странно, – сказала она. – Да уж, более чем. Эгорд опустил череп на землю. Рядом возникла рожа Тимориса, нос уткнулся в череп рептилии, ему на плечо села Жея, тоже смотрит на череп, можно ли это есть. – Да это же василиск! – говорит Тиморис. – Ну да, пещерный! – Видимо, с ними демоны и сражались, – говорит Эгорд. – И от их взглядов окаменели. Леарит склонила голову набок, теребит серьгу. – Если василиски сковали врагов, то от чего погибли сами? – Наверное, их было больше, – говорит Тиморис беспечно. – Этих убили демоны, а другие, победив, смылись. Все просто! Я сама догадливость, правда, красавица? Тиморис ухмыляется, чешет шейку Жеи, птица довольно воркует, роняет золотые искорки. – А чего вы говорили про странности? – Это не пещерные василиски, а болотные, – говорит Эгорд, потирая в руках косточку из гребня. – Как, по-твоему, болотные оказались в пещерах? – И кости чистые, – добавляет Леарит. – Как и статуи. – И что? – не понял Тиморис. – Если мясо разложилось, значит, битва была давно, – отвечает Эгорд. – На костях и статуях должен расти мох и лишайник. Леарит озирает пещеру. – А они чистые, будто все случилось... только что. Тиморис меняется в лице, Жея с его плеча перелетела на плечо хозяйки. Теперь воин оглядывается с подозрением, пальцы на рукоятках сабель. Эгорд трет косточку василиска... Крак! Сломал. На изломе вспыхнули фиолетовые огоньки. Воин-маг вскочил, пятится, утягивает за руку Леарит. – Все прочь от костей. От статуй тоже! Тиморис последовал примеру Эгорда, взгляд забегал, лязгнули сабли. – В чем дело? – Вот в чем! – рыкнул Хафал. Демон оплел хвостом статую, та оторвалась от земли, зависла высоко. Хитиновая туша согнулась, и хвост обрушил изваяние на пластины спины, каменный демон разломился, каждая ручища Хафала схватила по половине, и человек-скорпион распрямился, поднял над собой. Из разломов льется кровь, вываливаются потроха, каменная у статуи лишь кожа, а под коркой блестит мясо. Хафал обрушил половины на травяной ковер. – Сгруппироваться! – отдал команду Эгорд. Тиморис покачал головой устало. – Ну вот, опять западня.Часть 2. Глава 10
Захрустело с эхом, статуи покрываются трещинами, уже черные. Кусочки откалываются, свистят как из пращей. Вылупляются красные лапы с когтями, кожаные крылья, челюсти, мускулы... Скелеты наливаются лиловым сиянием, его живые шипучие подушки приводят кости в движение, детали плавно взлетают, складываются в костяных василисков, опускаются на четыре лапы, вьются кнуты хвостовых позвонков, челюсти изрыгают с хлопьями энергии замогильное шипение. Эгорд выхватил меч, вторая рука готовит ледяное заклинание. Жея превращается в двуручник, падает в ладони хозяйки, Леарит покрыла себя световым щитом. Тиморис крутит сабли. – Вот же Ямор, опять влипли! Хафал идет к камню, на котором три статуи наполовину вылупились. Пещеру распирает демонический смех, панцири сына Зараха растут, руки превращаются в клешни. – Наконец-то развлечение! Демон дернул головой набок, вправляя шейные позвонки, – хрустнуло. Мощный прыжок, и хитиновая гора приземлилась между тремя статуями, смерч хвоста раскидал успевших вылупиться демонов. Щелкнули клешни. – Ну, черви, кто первый?! Эгорд, Леарит и Тиморис встали треугольником в гуще демонов и василисков-умертвий. Толпа ползет вокруг троицы воронкой. Хафал зарычал протяжно, гипнотически, глаза пылают, демоны повернули к нему морды. А когда он закончил, повернулись целиком, побежали, стекаются к Хафалу, а умертвия, не замечая демонов, обступают Эгорда и его друзей. Армия поляризовалась. Демоны пробуют Хафала запугать – хлещут хвостами, шипят, бросаются, но трусливо сдают назад, пихают и кусают друг друга. Умертвия, наоборот, спокойны, как единый механизм, подчиненный одной воле. Один из демонов подскочил к Хафалу слишком близко, голову срубило жало, на хитиновую спину прыгнул другой, человек-скорпион перекинул через себя, клешня расплющила как кувалда. На Пожирателя Душ хлынула вся толпа, он исчез в клубке хвостов и лап. На Эгорда кинулись два умертвия, первое в прыжке очертило фиолетовую дугу, второе вспахало брюхом мох, скользнув к сапогам, хвост скрутил Эгорду ногу, на рывке обломился уже льдом, но воин-маг все же упал на лопатки, и ледяной снаряд пролетел мимо первого василиска, а тот рухнул Эгорду на грудь. Меч из ладони выпал, но Эгорд успел схватить обе челюсти, прежде чем те сомкнулись бы на его шее. В руках воина-мага челюсти василиска превращаются в лед... Оледеневший череп разлетелся на куски, но Эгорд чувствует, в бедро вгрызся второй, который лишился хвоста. Эгорд выставил перед собой ладони, обезглавленный скелет загорается розовым облаком, такое же облако переплывает на василиска, который уже прогрыз доспехи, Эгорд морщится... Развел руки в стороны, и василиски улетели кто куда, один протаранил умертвие, атаковавшее Леарит, второй сшиб противника Тимориса. Воин-маг вскочил, меч в ладонь, исцеляющие чары в доспехах ожили. Под ногами Леарит уже кладбище костей, двуручник парой ударов крест-накрест разрубил скелет, тот рассыпался. Прыгнули еще двое, богиня рубанула перед ними, с клинка сорвалась солнечная волна, прыгнувших разрезало, и на землю упали их части. Сбоку подкрался еще один, но его распяли шипы светового щита. С помощью телекинеза Леарит обрушила сталактиты, каменные колья дождем пролились на ждущих в резерве умертвий. Кости поверженных светятся лиловым, сломанные собираются по кусочкам, части разных скелетов скрепляются в один, а если деталей не хватает, ползут в бой без хвостов, без черепов, без ребер, на двух лапах... Эгорд выпил зелье силы, пустой флакончик разбился рядом о начавшую восставать тварь. От сапог расползается белый ковер льда и снега, его волокна, как корни, прорастают в земле, кости застывают, их скручивают ледяные щупальца, фиолетовую энергию закупоривают корки льда. Тиморис скачет по камням, по умертвиям, сабли свистят, подошвы пинают, острый язык пыряет крепкими словцами. Эгорд создал ему щит света, воина хранят артефакты Халлига. Хребет василиска, на котором Тиморис отбивается от пары других костяных рептилий, ожил, морда постамента извернулась, в ногу Тимориса впились зубы, тот пошатнулся, в падении сделал колесо, и сабля встретила другого василиска, но клинок сломался у основания. Тиморис выругался, но добил вторым. Василиск, стряхнувший с себя Тимориса, встал, но до него добрался ледяной ковер Эгорда, приморозил лапы, тварь задергалась, и туловище от лап отломилось, с головой и хвостом упало на лед, тот сковал остальное, и фиолетовая аура сменилась туманом мороза. Эгорд, Тиморис и Леарит не сразу поняли, что кругом только ледяное поле и скульптуры замерзших костей. Другие умертвия поспешили убраться из зоны холода, пружинят вокруг как разъяренные кошки, осталось восемь, но сделать ничего не могут. За ними – красное болото, где в центре человек-скорпион с головы до ног в кровищи, но кровь не его, хвост стряхивает капли размером с черешни, те хлюпают, разбиваясь о камни, об оторванные головы, об еще клокочущие сердца, черные пирамиды печенок, лозы кишок... Полудохлое туловище без ног рядом с Хафалом пытается отползти, хрипит. Хафал наступил ему на голову, и та раскололась как арбуз. Потолок задрожал от рычания, в нем яростный экстаз, хвост тянется вверх, а жало трясется как погремушка гремучей змеи. Сын Зараха упал на колени, нижняя челюсть опустилась на грудь, хвост оседает. Тело уменьшается, клешни превращаются в руки... Восьмерка умертвий замерла. Морды повернулись в конец пещеры – к тьме. Фиолетовая сила костей клубится, шипит, но сами скелеты будто прислушиваются... Вдруг сорвались туда, куда смотрели глазницы, бесшумно и гибко, как пантеры, оббегают ледяной ковер, некоторые по верхушкам сталактитов, обрушенных Леарит, другие по стене, как пауки, а один вообще по потолку. Стая пробежала свалку трупов, мимо Хафала, хлюпая по кровавой гуще. Но перед тем как исчезнуть во тьме, скелеты резко, но грациозно развернулись, встали в конце пещеры полукольцом, стена умертвий пылает фиолетом, хвосты приподняты, шеренга как парапет балкона. И на этот «балкон» из тьмы медленно выплывает фигура человека. Складки плаща, капюшон, пламя фиолетовых глаз. Эгорд оледенел. Кажется, слышит по ту сторону мыслей гул. Лиловый огонь взгляда оставляет на мозге холодные ожоги. Это обращение. Метка врага. Знакомого врага! Негласный вызов: я здесь, и мы еще встретимся, Эгорд... – А это что за чучело? – выдал Тиморис. Затылок прогрело тепло от пальцев Леарит. – Эгорд, кто это? Волевым рывком воин-маг переборол подавляющую волну. – Старый знакомый... Некромант. Тот самый, что атаковал остров вместе с Милитой. И спас ее от Леарит. Унес с острова верхом на костяной виверне. Если он здесь, значит, и Милита... – Неужели тот самый... – начала Леарит. Эгорд кивнул. – Вы о ком? – не понял Тиморис. Пришлось в двух словах напомнить. – Ого! – воскликнул Тиморис. – И как ты узнал? Эгорд ткнул подбородком в некроманта. – Он сказал. – Когда успел?! – Сейчас. Воин хмыкнул недоверчиво. – Какие все крутые и таинственные, жуть! Хорошо, что я простой рубака. Плащ, капюшон, а затем и фиолетовые глаза некроманта отплыли назад, темнота растворила бесследно. Восемь умертвий начали шагать к Эгорду и его спутникам. С каждым шагом пламя смерти вокруг костей все ярче, в едином порыве твари делают разбег, на окровавленной земле, где буйствовал Хафал, взвился костяной смерч с осью лилового огня, уперся в потолок, пещеру затопили рев и свет. Кости складываются в жуткую химеру в три человечьих роста. Голова – череп василиска, весь в костяных кинжалах, будто в волосах. На ступнях тоже по черепу. Руку венчают аж пять черепов, сложенных в страшный цветок пасти, как у подземного червя. Другую руку продолжает собранный из восьми хвостов кнут. Скелет пылает сиренью, рука с пастью-червем вперед, «цветок» изрыгает чудовищный рев, воздух вибрирует, люди на шаг отступили. Вой оборвался. Рукопасть опустилась, над иглами черепа заплясал хлыст, нарезает под потолком круги. Тиморис запрокинул голову. – Да что ж мертвякам не спится-то? Эгорд, хмуря брови, смотрит уродцу в глаза. – Выспался. – Мертвые хотят жить, – сказала Леарит тихо. Тиморис глянул на дрожащий кулак, в нем обломок сабли. – Я, знаешь ли, тоже! На троицу падает хлыст. Тиморис и Леарит отпрыгнули кто куда, Эгорд оброс с головы до ног ледяной скорлупой. Гигантская костяная плеть отпечатала на земле шрам, лед на Эгорде звонко лопнул, блеснул рой осколков, но воин-маг в той же холодной позе, конец кнута свалился ему на плечо, сполз на мерзлоту под сапогами. Зарычало. Над Эгордом пролетела тень, позвонки хлыста треснули в объятиях Хафала. Демон взбежал по хлысту как по трамплину, прыжок – и клешни вонзились в глазницы, а жало – в череп. Монстр отшатнулся, плеть разнесла пару сталактитов, но равновесие тварь удержала. Хафал схвачен за ногу лапой-капканом. Гигант швырнул демона за спину, хрустнул протаранивший стену хитин. Но заминки хватило Тиморису и Леарит, они прыгнули с двух сторон, воин оседлал запястье, которое венчает корона челюстей, а богиня вцепилась в корень хлыста. Эгорд все так же холодно смотрит, не двигаясь. От подошв расползается белый трескучий лед... Монстр тряхнул кнутом, и Леарит выронила меч, ладони ухватились за кость, девушка повисла, а меч, не долетев до земли, превратился в Жею, птица с криком описала золотую дугу, взмыла под потолок, а потом метнулась, как луч, к хозяйке. – Гребаные кости! – проорал Тиморис. Вонзил огрызок сабли между костями, держит рукоять, вторая сабля долбит черепа на лапе, каждый удар – трещина, вмятина, осколки... – Нет бы в клумбу превратиться или домик – обязательно в какую-нибудь гадость! Громадина попыталась зацепить Тимориса острием хлыста, но Леарит испепелила конечные его позвонки лучом. Глазницы игольчатого черепа повернулись к ней, Леарит карабкается по ребрам, как по лестнице, к шее. На голову скелета накинулся Хафал. Вцепился как клещ, жало дырявит черепную коробку со всех сторон. Жея хлопает крыльями вокруг да около, суетится, кричит, но причинить чудищу серьезный вред не может. Подлетает то к Тиморису, то к Леарит, осыпая целебными искрами. Исполин взревел, будто вышел из себя, рука-пасть ударила Тиморисом о скалу, щит света на воине лопнул, тот с воплем полетел вниз. Укороченный хлыст свернулся вокруг щита Леарит, позвонки почернели, но костяная праща метнула пузырь в стену, он разбился, девушка упала с высоты, Жея метнулась от Тимориса к хозяйке, а гигант захватил «червем» хвост демона, и тот пролетел, как снаряд из катапульты, над Эгордом. А воин-маг пристыл к исчадию смерти взглядом. – Все вы такие. Огромные, грозные с виду, а на деле – как куклы на веревочках. Телекинез подбросил Эгорда высоко, воин-маг перевернулся через голову назад, и розовый взрыв снова метнул его, но уже к земле, в лед вдарили не только подошвы, но и ладони, пришлось согнуться. От сапог к монстру из ледяного ковра вылез гребень ледяных кольев, каждый следующий крупнее предыдущего, последний, шириной с телегу, вспорол монстра через пах – череп вдребезги, – вонзился в потолок. Кости вспыхнули, но затем фиолетовый свет померк, куски черепа прочертили в воздухе фиолетовый зонт, упали, а скелет развалился, кости с грохотом усыпали все вокруг ледяной колонны. А когда вновь начали гореть, чтобы собраться в новую тварь, белый остров, сковавший землю, пустил ледяные вьюны, и те оплели каждую кость, лиловое сияние погасло, кости превратились в лед, треск оборвался. В тишине струятся вверх языки мороза. Эгорд подбежал к Леарит, та поднимается, Эгорд обнял, заглянул в глаза. Леарит с улыбкой покачала головой. – Любишь ты ледовые эффекты, родной! Воин-маг усмехнулся, пальцы щупают ее золотой локон, отбившийся от других. – Не без этого. – Была бы я изо льда, носил бы на руках. – А разве не ношу? Леарит засмеялась. – Носил бы чаще. Над ними Жея хлопает крыльями, с них сыпется солнечный снег, залечивает мелкие ранки. Где-то ругается Тиморис... Воин прихрамывает, саблю в ножны, рядом волочит свою носорожью тушу демон, зелень глаз очерчена в полумраке сердитыми линиями. Хвост смахнул с дороги оледеневший череп василиска, тот вдребезги, по воздуху расплылись, как с одуванчика, фиолетовые пушинки – остатки энергии. – Ненавижу некр-р-романтов! У них самые противные рожи... Покосился на Тимориса. – После твоей, конечно. – Зато нет языков! Воин отмахнулся от жука, звеневшего крыльями у лба, тот отскочил со щелчком, будто грецкий орех. Демон осклабился. – Помочь отрезать твой? – Себе отрежь. У тебя он как хвост, и судя по речам, расти ему надо из задницы. – Щас в твою задницу кое-что... – Хафал, – оборвала Леарит. – У тебя на клешне какая-то букашка. Демон зыркнул на клешню, вертит перед носом. Злой взгляд обратился к девушке. Леарит пожала плечами. – Улетела... Мелочь здесь такая хитрая, подкрадется, высосет кровь – и в кусты, даже не заметишь, что похудел на литр. – Р-р-р... Про Тимориса демон, тем не менее, забыл. Но воин посматривает на Хафала в ожидании гадости. ...На поверхности – ночь. И хотя в пещерах время суток всегда одно, Эгорд предпочитает не нарушать режим без острой нужды, поэтому они шли от места битвы вглубь подземелья еще час. Ночлег настиг на берегу реки, вода ползет по пещере как по трубе, другой берег далеко, а до растений, грибов, насекомых и кристаллов на потолке и стенах еще дальше, все эти источники света кажутся звездами. Леарит накрыла стоянку световой палаткой, где Хафал, разумеется, быть не пожелал, а если бы пожелал, ничего бы не вышло – лучи превратили бы его в обугленную головешку. Демон нырнул в реку. Эгорд следил за ним через стрекоз, затем наблюдал, как магия Леарит сращивает обломки Тиморисовой сабли, и наконец уснул.Часть 2. Глава 11
Утром реку покинули, вновь каменные кишки пещер, спускаться порой приходится круто. Их остановил каньон – пересекает пещеру поперек, шириной метров пятьдесят, противоположных берегов два, за каждым – пещера. Развилка. Но куда свернуть, проблема не самая острая. Дно провала черно как ночь, но можно разглядеть, как внизу распустил сеть корней огромный плотоядный цветок с тремя лепестками словно из мяса, похожи на языки, по краям усеяны зубами, в центре цветка пульсирует зубастый колодец. – Милый цветочек, – сказал Тиморис. – Сколько ж его водичкой поливали, если так выбухал? – Поливает себя сам, – ответил Эгорд. – Кровью. – Спасибо, дружище, успокаивать ты мастер... Хафал швырнул хвостом валун, что лежал рядом, над пропастью, и когда камень долетел до ее центра, цветок бросился вверх на стебле, сплетенном из корней, три лепестка схлопнулись на камне, тот разлетелся на куски, а клинок из лепестков медленно оседает, лепестки раскрываются... Демон доволен. – Хорошая тварь! Об нее можно почесать клешни! А тебе, ссыкун, – повернул голову к Тиморису, – надо не сабли носить, а спицы! Шарфики вязать. Проваливай обратно в крепость да запрись в подвале! Тиморис вынул из ножен сабли. – Неплохие спицы выйдут из твоих жвал! – А из твоей шкуры – шарф! Между демоном и Тиморисом вспыхнуло желтым, демон отшатнулся, рыкнул, Тиморис отвернулся, ладонь прикрыла лицо, сабля так и повисла в замахе, а на пластинах демона уже черные следы – прикосновение светлой магии. – Камалия! – воскликнула Леарит. Эгорд и Леарит подбежали к золотому силуэту, его сияние, слабея, обнажает черты девушки в облегающей белой одежде, с синими волосами, посохом, знаком солнца на груди. – Получилось! – сказала Камалия. Она вертится, осматривает всех. – Теперь могу мгновенно перемещаться на большие расстояния. – Как? – спросила Леарит. – Клесса. Он прекрасный маг и богатый источник энергии. Мы долго работали, и вот получилось! Эгорд улыбается. – Будешь путешествовать с нами? – Иногда. Заклинание требует перезарядки, буду исчезать. Пока не умею отдаляться слишком, могу сопровождать только в верхних пещерах. Но мы с Клессой обязательно найдем решение, смогу не только глубоко под землю, но и на другой край мира. – Ух ты! – воскликнул Тиморис. – У нас вторая Жея. Летает, светится, глаз радует. Камалия сделала в воздухе реверанс. К ней подлетела Жея, счастливый клекот, Камалия следит за кружением птицы, смеется, тоже начинает кружить. Фантом не уступает Жее в проворности. – Только бабы-призрака не хватало, – ворчит демон. – Будет вилять задом, а я даже пощупать не смогу. Жея и Камалия пролетели по обе стороны от демона, по пластинам скользнули лучи, демон сдержанно вздрогнул, закрыв глаза. Обзавелся еще несколькими черными полосками. Порыкивая, встряхнул головой. Камалия нависла над обрывом, заглядывает в пропасть. – Препятствие... Поплыла к другому берегу, Жея за ней, но ближе к середине остановилась, предупреждает криком. Тиморис на край обрыва с вытянутой рукой, чуть не улетел вниз. – Осторожно! На призраке сомкнулись мясные лепестки, зубы с трех сторон пронзили девушку, тихий крик, взрыв солнечных пушинок, будто сдуло гигантский одуванчик. Над цветком вспыхнуло, призрак Камалии появился вновь, невредимый. Разделился на трех одинаковых призраков. Три Камалии воткнули набалдашники посохов в концы лепестков. Потащили к берегам. Лепестки невольно раскрываются, пульсируют в протесте, одна из Камалий подтянула посох с лепестком к берегу, откуда следит Эгорд. Другие Камалии тоже дотянули, каждая до своего берега. В метре от сапог Эгорда Камалия воткнула посох в землю, словесную цепь заклинания увенчал жест, и посох превратился в конус солнечного стекла с множеством граней. Глыба намертво приклеила конец лепестка к тверди. На других берегах тоже два солнечных обелиска, левая Камалия весело кружит вокруг своего творения, правая машет Эгорду и остальным рукой. Живой трехлучевой мост с зубами вместо перил. Камалия отплыла, уступая. Рука вытянулась к мосту в приглашении. – Прошу! Все, кроме демона, заулыбались, Леарит хихикнула. – Сжигать мосты ума много не надо, – говорит Тиморис восхищенно, – а вот строить... Группа цепочкой проходит по лепестку, тот пульсирует, Эгорда покачивает как на море, с лепестка взлетают испарения. А вот и цветочная глотка, та еще жуть. Тиморис чуть не сорвался, но удержала Леарит. Эгорд ткнул подбородком в правую пещеру. – Туда. Дошли до берега, и призраки Камалии слились в одного. – А почему не идет он? Люди обернулись. Хафал остался на том берегу, смотрит презрительно, руки крестом на груди, плевок в сторону... Рванул к обрыву, лапы загрохотали, оттолкнулись от края, демон уже превратился в гиганта с клешнями, пролетая над горлом цветка, свернулся в хитиновый шар, вращается, пластины сверкают. Казалось, не долетит, сгинет в пропасти, но ядро грохнуло о лезвие берега, отскочило вперед, Эгорд и Тиморис отпрыгнули в стороны, последний с руганью упал на задницу. А шар вкатился на стену, очертил полумесяц, в воздухе развернулся, и удар о землю приняли уже не клешни, а ладони, от демона отпрянула волна пыли. Хафал пошел в пещеру. Камалия посмотрела на Эгорда, пожала плечами, воин-маг улыбнулся, Жея приземлилась на плечо хозяйки, воркует озадаченно. Тиморис стряхивает пыль. – Позер сраный... Остальные пошли за демоном, замыкает Камалия, ей пришлось задержаться – освободить цветок от кристаллических оков. После Камалия присоединилась к Леарит, на ходу щебечут о своем о женском, Эгорд слов не разбирает, но хочется улыбаться, как пению пташек в саду. Камалия шепчет на ухо Леарит, глядя на кого-нибудь, и они сдержанно хихикают. – Ну все, не умолкнут! – проворчал демон. Идет далеко от Эгорда, болтовня девушек о красотах пещеры и делах острова его бесят, а вот Тиморис, топающий теперь позади всех, наоборот, парочкой дам любуется. Стрекозы показывают Эгорду пещеры далеко вокруг, словно он нерв с кучей щупалец, чувствует каждое, и они сообщают, куда именно ведут следы темных магов. И все крепче мысль, что следы оставлены намеренно... Скоротать поход Эгорд решил беседой с Халлигом. Связался через Око Асимиры, лицо жреца соткано лучами. – Только что вернулся из нашей загадочной комнаты, – известил Халлиг. – Сколько там пробыл? – Четверо суток. Но главное, я решился там поспать. – Вот как! И как ощущения? – Любопытные. Снился сон. – Я весь внимание. – Видишь ли, первые трое суток в этой комнате я посвятил книгам – заучивал и оттачивал новые заклинания, ну, в пределах возможного в столь тесном помещении. Также прочел исторический фолиант о воинственных племенах архипелага Раяна, о тамошней флоре и фауне, о магии их шаманов. А четвертые сутки – спал. И снилось прочитанное! Эгорд усмехнулся. – Бывает. Мозг объелся впечатлениями, как тролль на ферме, до заворота кишок, в нашем случае – извилин, а во время сна все раскладывается по полочкам, мы лишь наблюдаем за тенью процесса, как за дымом, что валит из-за горизонта, хотя пламени не видно. – Так-то оно так, но снилась не абсурдная мешанина. А грамотно построенный сценарий, будто продуманный заранее. – Вот как... – Местность по типу лабиринта. Но стены лабиринта были из элементов, которые я вычитал в том фолианте. Местные виды трав, кустов, деревьев. Такая же земля, такие же минеральные породы, насекомые, рыбы, птицы... Жилища и заборы тех же культур. Выглядело как настоящее, но построено было так, что куда угодно не свернешь – это был именно лабиринт, и перемещаться можно было лишь по коридорам. – Надо же, сколько деталей. Обычно после пробуждения подробности забываются. – А я помню все до мелочей, даже ярче, чем в жизни. Лабиринт не пустовал, он был заполнен существами, о которых я прочел все в той же книге. Хищные змеи, крупные звери, крестьяне с инструментами, охотники с пращами и луками, воины различных племен, от новичков до военачальников, шаманы, гигантские монстры, которым племена поклоняются и приносят жертвы... – В общем, вся книга. – Да. И все пытались меня убить, а я, само собой, оборонялся. Причем встречались в порядке возрастающей сложности. Сначала самые легкие, например, местные виды крыс и змей, а как только я научился побеждать их более-менее уверенно, им на смену пришли крупные звери и дикари-карлики... – Кажется, понимаю, в чем соль... – И я понял. Особенно когда заметил, что битвы подстроены так, что победить я мог лишь с помощью заклинаний, которые учил до этого трое суток. В общем, отточил их так хорошо, что до сих пор поражен. В жизни бы вряд ли так скоро побывал в ситуациях, да еще много раз, когда пригодились бы эти заклинания, а тут все сразу! Невероятно полезный опыт! Теперь, если эти заклинания пригодятся в реальности, применю их, будто изучал всю жизнь. – Невероятно! – Причем после каждой победы была какая-нибудь награда в моем вкусе. Например, в сумке убитого врага мог оказаться мой любимый фрукт. – Мотивация побеждать. – А в финале я сражался с Изаром Рукокрылым, это вождь ватиллов, самого сильного племени на архипелаге, мастер ближнего боя, искусный боевой маг и великий герой, в книге описаны его подвиги, хотя с нашей точки зрения некоторые вряд ли можно назвать подвигами, но воинственных качеств у него было предостаточно. Пришлось попотеть, чтобы с ним справиться. Интересно, что было бы, если бы меня убили? Проснулся бы или умер в самом деле? – Думаю, первое. Вряд ли настоящая смерть входит в концепцию обучения, а эту комнату строили исключительно ради обучения. – В следующий раз подставлюсь под удар, проверю. Так вот, когда я победил, угадай, какой мне достался трофей? – Судя по-твоему лицу, весьма не детский. – В логове Изара я нашел клетку, в ней сидела пленница, и представь себе, знакомая. Вспоминал ее, когда сидел в комнате и в перерывах между чтением предавался ностальгии. Видел ее в молодости, очень понравилась, но я не имел возможность к ней приблизиться, а уж завести отношения – тем более, и ночами о ней мечтал. А тут – вот она, в клетке! Лучше, чем в жизни, с деталями, которые додумал по молодости. Разумеется, я ее выпустил, она тут же начала благодарить, мол, я спаситель, герой из героев, я аж надулся от собственной важности, да простят меня боги, а рядом с клеткой стояла кровать Изара, двуспальная, ну и, в общем... Эгорд смеется в ладонь беззвучно, но от души, Халлиг почесал в затылке, тоже посмеивается, улыбается своим мыслям. – Да уж, представляю, – говорит Эгорд, – что будет в голове Тимориса, если он заснет в той комнате. Думаю, его даже Ямор не добудится. – В общем, после я проснулся, увидел стены комнаты. И охватила тревога. Она и раньше посещала в этом месте, но из-за того, что я был там слишком долго и опасался заснуть. А теперь, наоборот, боялся поддаться соблазну остаться навсегда. Лишь осознание, что сила комнаты не изучена до конца, заставило выйти. Как и ожидалось, в реальности не прошло и мгновения. Песочные часы, что я поставил перед входом, не успели просыпать почти ничего. – Теперь и мне не терпится заночевать в той комнате. Думаю, каждому из нас следует там побывать. Даже Велире. А вот Хафалу туда нельзя. Только второго Зараха нам не хватает... – Значит, появилась еще одна причина найти Велиру и вернуться. Тем лучше. Без ледяного мага остров, хоть и полный чудес, все же какой-то сиротливый. – Постараемся. Когда над островом навис полдень, пришлось устроить привал – Тиморис с Хафалом опять умудрились поссориться, Тиморис со злости метнул огненный шар, но тот, как обычно, взорвался в руках. Спас артефакт, но воина ранило, Леарит и Камалия занялись лечением. – Тиморис, огонь не причинил бы демону вреда, – напомнила Камалия. – Да помню... Уй! Тиморис дернулся, Леарит коснулась ожога. Тут же обезболила, и воин расслабился, а Леарит продолжает плести чары. – Ты помнишь об этом после битвы, а не во время оной. Эгорд от греха подальше увел Хафала в соседнюю пещеру, предложив еще раз схлестнуться в дуэли. Пусть лучше вымещает злость на том, кому вреда причинить не сможет. – Этот петух достал обвинять меня в том, что я причастен к исчезновению Велиры, – говорит демон, сражаясь с Эгордом. Тот отражает удары спокойно. – Ну а что ему думать? Я и сам не исключаю. Назвался демоном – терпи. На демонов все катят бочку. – То-то у меня шкура такая толстая. – Перетерпишь, вы твари живучие. Эгорд начал уставать, и пришлось пустить в ход магию, воин-маг снова победил. Хафал, само собой, рассердился, исчез куда-то, наверное, вымещать злобу на монстрах. Эгорд проведал остальных, Тиморис уже как огурец. Воин-маг решил воспользоваться передышкой – заняться алхимией. Выбрал пещерку, расположил лабораторию на ледяной плите по пояс – на ней вырос дворец колб, в каждой бурлит жидкость, вещества по трубочкам сбегаются в стеклянный пузырь, вокруг него нити солнечной энергии собираются в сложные символы. Перчатки лежат на уголке плиты, сейчас нужна ювелирная работа пальцев. Рецепт сложный, процесс требует жесткого контроля, Эгорд отслеживает каждую колбу, в одну что-то подсыпает, в другой усиливает пламя, в третьей корректирует чары. Но все же успевает перекусывать – то и дело запускает пальцы в мисочку с сухим походным кормом, темную соломинку в рот, жует с хрустом, глаза бегают от колбы к колбе... – Опять хомячишь! В смысле, химичишь. Рядом возник Тиморис, веселый, кулаки деловито уперты в пояс, любопытный нос к колбе, вдыхает, блаженный ах, затем к другой колбе, опять вдох, но тут же прочь, как от гадюки. – Фу! Дрянь какая... А чего бодяжишь? – Целебное зелье. Новый рецепт, втрое эффективнее нынешнего. – Ого! С нашей-то нескучной жизнью более чем актуально! Не отрывая взгляд от лаборатории, Тиморис запустил пальцы в мисочку, кинул кусочек сухого корма в рот. – Ммм, пальчики оближешь! Взял горсть темных веточек, отправил в рот все, хруст как от молодого костра. – Фто это? – спросил с набитым ртом. Эгорд следит, как медленно пополняется главная колба, меняя цвет. – Сушеные лапки паука-гнилоеда. Рвотный звук, Тиморис согнулся пополам, выплевывает, кашляет. Эгорд отвернулся от лаборатории, смотрит на Тимориса с недоумением. – А что? Воин развернулся, широкие сердитые шаги ведут из пещеры, ладонь оттирает губы. – Тьфу ты, Ямор тебя!.. С тобой свяжешься... Эгорд провожает озадаченным взглядом. – Что не так-то? Пожал плечами, взял из мисочки лапку. – Очень питательно, между прочим. Положил в рот, внимание вновь к лаборатории, главная колба почти полная. Хм... Ее содержимое приобрело зеленоватый оттенок. Жидкости текут в колбу, конечный продукт то и дело меняет цвет, но всегда есть примесь зеленого. Эгорд сцапал с плиты веер листков, мелькают расчеты, такого эффекта быть не должно. – Странно... Чего-то не учел. Колба наполнилась до края, и Эгорд остановил работу установки, колба перекочевала в пальцы. Да, что-то не так, но радикальных отклонений быть не должно, он ведь перепроверил записи, не первый же день алхимией занимается. Указательный палец оброс ледяным когтем. Эгорд прочертил на руке с колбой глубокую царапину, вспухла бордовая гусеница, с нее потекли капельки. – Что ж, посмотрим, как быстро заживет. Эгорд приставил горлышко колбы к губам, голова запрокинулась, и сосуд быстро опустел, а глаза расширились, потому что увидел на потолке... – Опять ты! Колба упала, Эгорд отступил на шаг, ладонь на рукояти меча. Хафал прижимается к потолку, пластины и бугры мышц похожи на камни, хвост прилип к своду буквой “S”. Линии начали дрожать, все окрасилось в зеленый, голова закружилась, к горлу подступает тошнота. Накрапывает каменный дождик, демон с треском отжимается от потолка, открылись глаза, вспыхнули зеленые огни, Хафал смотрит на Эгорда вниз головой, хвост извивается. Воин-маг схватился за горло, все качается, Эгорд зашатался как пьяный, упал на спину, попытка подняться провалилась. Сквозь зелень видит, как с потолка падают на ледяной стол и в колбы... капли. Срываются с жала демона, от стола вьется дымок. Вот почему зелье позеленело. Организм справился бы, не первый раз травится ядом Хафала, но, похоже, в сочетании с новейшим зельем яд стал сильнее. Эгорд повернулся на бок, его вырвало. Земля дрогнула, а затем грудь Эгорда сдавило, чуть не задохнулся, боль приглушила тошноту, его вздернуло вверх, Эгорд увидел внизу Хафала, свои сапоги – качаются безвольно, все тонет в зеленом болоте, даже воздух как тина. – Тащить в рот всякую гадость без разбора, – изрекает демон, наслаждаясь каждым слогом, – чрева-а-ато... Смеется. – Надо прикончить тебя раньше этой гадости. Чем бы?.. Вспороть кишки? Башку отрезать? Нет, слишком быстро. Отстригу то, что так обожает твоя белобрысая подстилка, ха-ха! И вдруг... все прошло. Зелень погасла мгновенно, голова не кружится, тошнота исчезла, вновь ощущаются все конечности, все пальцы. Хафал тоже заметил странное, взгляды пересеклись. Эгорд отдал мысленный приказ доспехам, те выпустили светлую энергию в виде лучей, хвост почернел, кольцо сегментов разжалось, демон с рыком отшатнулся, хитиновая плеть смахнула со стола колбы, звон стекла, Эгорд приземлился на ноги. Будто родился заново! Жало успело чиркнуть по руке, на царапине зеленая слизь, засияли чары исцеления, Эгорд чувствует, как кислота разъедает кожу, но чары восстанавливают, держится баланс. Почему не действует яд? Хафал тоже ждет, чернота на хвосте уже рассосалась, а Эгорд по-прежнему излучает здоровье. Кажется, яд в сочетании с новым рецептом вовсе не убивает, а дает иммунитет к себе же. – А сколько капель ты уронил в колбу? – спросил Эгорд. – Три, а что? – ответил демон, все еще ждет, когда яд сработает. – Отлично, – сказал Эгорд. – Надо будет и других напоить. До Хафала дошло. – То есть, десять! Да, десять капель влил, целый ручей, даже не считал! Эгорд засмеялся. – Поздно, приятель. Вынул меч, клинок крутанулся, вторая рука скопила энергию, воин-маг натянул тетиву заклинания, готов метнуть, тело обросло ледяной коркой, инеем, глаза пылают синим. – Уйдешь сам или помочь? Демон зарычал сквозь зубы, хвост разметал оставшиеся на столе колбы, кулаки сжались до дрожи, с них закапала кровь... Эгорд проводил Хафала улыбкой. Подумал, что рассказывать об этом Леарит не надо. Все хорошо, что хорошо кончатся, а лишний раз пугать ни к чему. Скажет, что в результате долгих и кропотливых опытов нашел зелье против яда Хафала.Часть 2. Глава 12
Через несколько часов солнце над островом начало снижаться к западному горизонту, а команде Эгорда пришлось сделать еще одну остановку, на сей раз приятную. Камалия развлекалась тем, что проходила сквозь стены, и вынырнула в замкнутую пещеру, куда не было входа, даже стрекозы о ней не знали. Эгорд проморозил часть стены, а Леарит растопила лед потоком света, они вошли. Пещера небольшая, по форме как конус, в центре из земли торчит глыба кристалла, внутри танцуют синие молнии, как в серьгах Леарит, свет наполняет пещеру мягким синим сумраком. Эгорд, Леарит и Камалия вкрадываются в пещеру цепочкой, затем расходятся по периметру кристаллического древа. – Поразительно, – говорит Камалия. – Такой огромный наядит еще не видела. – Сколько бродили по пещерам, ни разу не находили даже крошечного, – говорит Леарит, теребя серьгу. – А тут целая скала. – Может быть, именно так он и существует в природе, огромными, но редкими кусками, потому до сих пор о нем никто не знает, кроме нас. – Или знает, но помалкивает, чтобы сохранить такой источник силы для себя, – сказала Камалия. Вокруг минерала на земле – магические кольца и руны. Эти узоры и символы Эгорд наморозил из белого льда, устойчивого к теплу, а Леарит и Камалия наполнили светлыми чарами, и теперь лед излучает желтые лучи, похоже на кустики. Над этими художествами пришлось потрудиться, магия телепортации требует много энергии и мастерства, а они собираются перебросить не табуретку, даже не самих себя, а огромный и потенциально опасный источник энергии. Кто знает, как он поведет себя при переходе сквозь чужое измерение... – Меня беспокоят эти летучие мыши, – сказала Камалия. И в самом деле, острый свод пещеры, на первый взгляд, усеян короткими черными сталактитами, но это – спящие летучие мыши. Завернулись в крылья вниз головой, кожа голая и черная, по ней текут молнии, как в кристалле. Эгорд улыбнулся. – С каких пор ты кого-то боишься, Камалия? Ты же призрак! – Но вы-то нет. – Мы не дети, – обнадеживает Леарит, – умеем за себя постоять. – Похоже, у мышей с кристаллом какая-то связь. Телепортируем кристалл, и связь разорвется. Уверена, мыши обязательно отреагируют. – Будем готовы, – заверил Эгорд. Вынул меч, острие смотрит на кристалл, свободная рука отведана назад, будто натягивает тетиву, пальцы распущены как когти. Камалия перехватила посох поперек себя. Леарит вскинула руки плавно, ладони колыхнулись как платочки. Шепот заклинания связывается в гармоничную сеть. Эгорд видит через стрекоз, что творится на острове. Точка прибытия кристалла – рядом с мельницей, там тоже магический круг с символами, выложен черной землей на снегу, из нее тоже растут пучки света, от избытка светлой магии на полосках чернозема нарастает зеленый мох. По краям круга – Халлиг, Клесса и Камалия. Призрак жрицы в двух местах одновременно, движения близняшек как зеркальные отражения. Посох объят пленкой света. Руки Халлига закручиваются в жестах, посох летает вокруг жреца отдельно, как Луна вокруг Земли. Из клюва Клессы вместе со словами валит мороз, оледеневшие лапы совершают пассы, щупальца извиваются в жутковатом танце. Эгорд читает громче, меч сияет, тело стало проводником силы, от ее избытка на доспехах намораживаются корочки льда и тут же осыпаются. Над Леарит зависла Жея, крылья хлопают, на хозяйку сыплются золотые искры, птица отдает энергию. Кристаллическая гора вспыхнула, во все стороны рванули хвостатые кометы, камень исчез вместе с ледяным магическим кругом. Эгорд закрылся руками, комета разбилась о доспехи, Леарит отпрыгнула, а призраку снаряды не страшны – проходят насквозь. Стрекозы показали, что гигантский наядит появился рядом с мельницей, внутри круга, тоже испустил ленты энергии, Халлиг, Клесса и призрак Камалии дружно отступили, с кристаллом перебросился и островок каменной земли. – Кристалл на месте, – сообщила Камалия. – Потрясающе! – воскликнул из «окольца» Леарит Халлиг. – Никогда такого не видел... Это же неисчерпаемые запасы! В пещере догорают последние всполохи энергии, с кристаллом исчез источник света, теперь лишь центр пещеры освещен аурами магов: у Эгорда синяя, у Леарит желтая, а призрачные зерна Камалии светятся, словно огромное плотное созвездие, галактика. Стены погрузились в черный мрак, электрические токи, что обтекали кожу летучих мышей, погасли, освещенный людьми клочок земли словно завис в космосе... Шорох... Все громче и громче. Эгорд пронзил тьму магическим взглядом. Крылья мышей разворачиваются... По всей пещере вспыхивают сотни синих жемчужин, внутри каждой искрятся крошечные молнии. Глаза. Мыши сорвались с насестов, пещеру затопило хлопанье, визг. Эгорд спрятался под сферу света, Леарит тоже. Камалия прикрылась руками, по привычке, мыши пролетают сквозь нее. Кидаются на щит Эгорда, крылья бьют, высекают синие молнии, щит приходится подзаряжать. Но все же воин-маг сделал щит слабым, чтобы не причинял зверькам вреда. – Думаю, мыши питались энергией кристалла, – говорит Эгорд. – Наверное, спали здесь сотни лет, не тратя время на охоту, кристалл питал их напрямую. –Неудивительно, что так сердятся, – сказала Камалия. – Жалко бедняжек, – говорит Леарит. – Мы отняли источник пищи. Теперь им придется опять охотиться, наверное, уже разучились... – Научатся, – заверяет Эгорд. – Теперь у них есть молнии. Эгорд подошел к Леарит, их световые сферы, как две капли, сливаются в одну, мощную, Эгорд взял Леарит за руку. На плече у нее сидит Жея, воркует тревожно, глядя, как мыши яростно бьются в щит. Троица выходит из пещеры, мыши за ними, окружают тучей. Воин-маг отрезал им путь, закупорив проход толстой ледяной дверью. Снаружи оказалась лишь стайка, но она, подолбив щит, разлетелась, а толпа осталась по ту сторону льда, визг и хлопки стали резко глуше, зато лед побелел от трещин. – Это их задержит, – сказал Эгорд. – Не умрут там от голода? – беспокоится Леарит. – Лед скоро обрушится. – Вот и славно, – говорит Камалия. – Поспешим, а то сядут на хвост. По дороге вниз встретился первый лавовый ручей, течет из пролома в стене, заполняет нишу между булыжниками, образуя крохотное лавовое озеро, лава обнимает пещеру оранжевым светом. – Мы глубоко, – сказала Леарит. Из стены, откуда вытекает лава, вынырнула Камалия – Там крупная жила. – Советую всем, кроме демона, смотреть под ноги, – говорит Эгорд. – Не попадите под гейзер или лавовый фонтан. Все чаще попадаются огненные кусты – растения, которые растут лишь в пещерах рядом с источниками лавы или на поверхности вулкана. Камалии пришлось временно покинуть группу – с Клессой случился очередной приступ гнева, Камалия должна быть рядом, демоническая половина имеет над Клессой власть, хотя такого уже не было давно. У следующего ручья лавы Тиморис задержался, Жея опять принялась с энтузиазмом пить жидкий металл, а воину захотелось приготовить из лавы что-нибудь съестное и для Жеи и для людей, из такого готовить еще не приходилось, разобрал азарт. – Мы догоним, – сказал Тиморис. – Не спали себя, будь добр. Прошли за поворот. В боковой стене – вход в другую пещеру, оттуда яркий оранжевый свет. К Леарит вернулась Жея, в клюве коржик красного печенья, вокруг него танцует пламя. Птица разрывается от противоречия, хочется радостно кричать, но печенье выпадет. Эгорд, Леарит и Хафал вошли в пещеру, полную очагов пламени. Всюду оранжевые огни, словно от костров и факелов, только под бутонами пламени нет ни дров, ни хвороста, ни смолы, словом, ничего горючего. – Роща огненных кустов, – сказал Эгорд. Леарит ахнула. – Как красиво! Углубляются в рощу огней, те проплывают справа и слева, поляну наискось пересекает широкая трещина. Пахнет дымом. Хафал порыкивает, озирается враждебно. Огни горят над поверхностями, не касаясь их. Покачиваются вверх-вниз. На земле, на камнях, на карнизах, валунах, в щелях... Настоящий сад. Край расщелины. Дна не разглядеть, на стенах каньона тоже цветут огненные кусты. Леарит подошла к краю совсем близко. В пропасти кусты особенно красивые – пламя в виде цветков, напоминают розу. Лепестки волнуются, как и положено огню, но каким-то образом сохраняют форму, вокруг плавает огненная пыльца. Запах дыма стал сильнее. Эгорд оглядывается, в пещере и правда много дыма, плавает между огнями причудливыми призраками, похож на клубы живой паутины, особенно много под потолком, у земли и в разломе. Леарит присела, палец ткнул в пропасть. – Эгорд, смотри, как много огненной пыльцы! Смеется как дитя, ладонь плавает над потоками оранжевых звездочек. Эгорд присел рядом, перчатка покрылась льдом, нырнула сквозь дым и жгучие горошины. Лед зашипел, пальцы сорвали со стены огненный цветок, в чаше ладони цветок трещит – испаряет лед с перчатки. Вьется пар. Эгорд поднес цветок к лицу Леарит, оно стало оранжевым, блики в глазах тоже. А вот Хафалу не до красот, он позади Эгорда и Леарит, сохраняет дистанцию, по-прежнему озирается настороженно. Эгорд и Леарит поднялись, вместе с ледяной чашечкой воин-маг передал цветок Леарит, подошел к демону. – В чем дело? Хафал, не обращая на него внимания, осматривает пещеру, жвалы подрагивают. – Огненные кусты растут в царстве демонов. Эгорд кивнул. – У нас тоже. – У вас они редкость, а у нас – как грязи. Знаю о них больше тебя. Демон начал увеличиваться, руки превращаются в клешни. Резко повернулся влево, словно почуял врага, хвост взвился, столь же резко Хафал развернулся вправо, глаза сузились, шаг назад. – Огненные кусты не дают дым! Дыма стало больше. Сгустился в определенных зонах. Больше всего – вокруг Хафала. А еще над Эгордом... И в расщелине, прямо под Леарит! Дым вокруг Хафала резко сжался за его спиной в черную человечью фигуру, зыбкое облако превращается в черные ткани, черные доспехи, спину демона пронзил волнистый меч, вылез над животом.. Эгорд быстро обернулся. Из дымовой тучи в разломе бросилась рука, такая же, как та, что нанесла удар демону, схватила Леарит за лодыжку, дернула, Леарит с криком упала в бездну. Эгорд зажмурился, концентрация! Но глаза пришлось открыть, предчувствие заставило глянуть вверх. Красные глаза и черная фигура в маске упали на Эгорда, спину к земле как примагнитило, враг тяжелый, будто медведь, хотя с виду худой, его колени и ступни прижали Эгорда к земле, не шевельнуться. Из рукавов убийцы прыгнули кривые клинки кинжалов, но у шеи сталь попала под действие чар, с треском превратилась в лед, сломалась, на шее лишь две красные ранки. Эгорд напрягся сбросить врага, рука дернулась к поясу, где меч, но от шеи по телу расползся, словно ледяной корень, паралич. Клинки были отравлены! Убийца выхватил из-за спины крис, тот нацелился Эгорду в горло, но воин-маг уже сосредоточился на заклинании. Огненные кусты затрещали, обращаясь в лед, по земле расстелился белый ковер инея, окутал Эгорда, а замерзшие костры метнулись во врага, ударили со всех сторон, ледяной снаряд угодил в череп. Убийца едва удержал меч, превратился в дым, туча резко уплыла в сторону, затем вовсе исчезла. Крик Жеи, птица пролетела над Эгордом, нырнула в пропасть. Эгорд скован ядом, но рука с дрожью развязывает торбу, ищет пузырек с противоядием, мысли связываются с одной из стрекоз... Леарит жива! Стрекозы заполнили пещеру и разлом еще до того, как Эгорд, Леарит и Хафал сюда вошли, и когда Леарит упала, стрекозы слетелись под ней, сцепились лапками, жвалами, крыльями, брюшками, получился мост. Его края упираются в стены разлома. Леарит на середине моста. Враг, утащивший ее в пропасть, застыл на стене как паук, четыре конечности согнуты так, что и впрямь кажутся насекомьими лапами, шея выгнута, красные глаза смотрят на Леарит. Рядом с ее плечом хлопает крыльями Жея, угрожающе кричит, мол, не смей приближаться к хозяйке, убью. Враг прыгнул. Жея превратилась в меч, Леарит схватила обеими руками, разрубила место, где должен оказаться враг. Но тварь стала дымом, крисы лязгнули по доспехам на спине девушки, Леарит отскочила к стене, где недавно сидел враг, а тот вонзил крисы в противоположную. Висит, снова из плоти и крови, играет в гляделки. Эгорд натравил свободных стрекоз на обидчика Леарит, кулак влил в губы противоядие, пустой флакончик в сторонке, Эгорд перевернулся набок. – Рррра! Хафал атакует того, кто ранил его в спину, но клешня проходит сквозь облако. Тело демона в ранах, льется кровь, но Хафал сражается величественно, словно не принимает противника всерьез, как назойливую муху. – Рррра! – повторяет Хафал после каждого удара. – Рррра! Ррра! Рра! Эгорд творит заклинание, помочь демону, но стрекозы показывают, что за спиной облако пепла формируется в ассасина, у того на голове рана – подарок Эгорда. Не закончив превращение, убийца уже занес клинок для удара. Кисть воина-мага впечаталась ладонью в землю, энергия льда со скоростью звука проросла корнями к клочку земли, где стоит недобитый враг. Эгорд оглянулся. Убийца распят на бутоне ледяных копий, по шипам страшного ледяного одуванчика стекают бордовые ручейки. Крис выпал, а то, что осталось от тела, слабо дергается, пытается растаять пеплом, но дырявая плоть вместе с одеждой и доспехами затвердевает в белое стекло. Противник Хафала уплывает к разлому. Оттуда вылетела туча тьмы, что пыталась убить Леарит. Вместе ассасины летят в дальний конец пещеры – к вершине скалы, где пылает огненное дерево. Из разлома вылетела Жея, за хвост держится Леарит, сапожки коснулись берега. Эгорд спешит к ней, хромает, яд еще не отпустил. Леарит сцапала его в объятия. – Любимый, ты как?! – Вроде жив. Чары исцеления из его доспехов заползают в ранки на шее. Леарит обе ранки поцеловала, с губ на вскрытую плоть перетекли ее чары, ранки заживают быстрее. Девушка слизала с губ кровь. К ним медленно подходит Хафал, весь в ранах. – А вот меня обнять некому. Мой гарем в царстве демонов. Над троицей кричит Жея, с перьев осыпаются горящие золотые снежинки, их магия дает Эгорду и Леарит добавочное исцеление. Хафал, наоборот, раздраженно отмахивается, светлячки оставляют на пластинах и коже черные пятна, раны не затягиваются, а еще сильнее краснеют, набухают. В пещеру вбежал Тиморис. – Я уже тут! На повороте споткнулся, упал, но тут же вскочил, поправил шлем, уже пыхтит рядом с троицей, в кулаке сабля, морда вспотевшая, в песке, глаза как у вареной каракатицы. – Я что-то пропустил? Его взгляд напоролся на окровавленную тушу Хафала. Воин сглотнул. Рука выхватила вторую саблю, Тиморис, кажется, приготовился держать оборону против армии. – Лучше б ты пропустил свое рождение, – сказал демон. Леарит смотрит на него обеспокоенно. – Тебе нужна помощь. Демон усмехнулся. – Не сравнивай меня с людишками. Убить меня надо постараться. – А чо тут было-то?! – брякнул Тиморис. Ему на плечо села Жея, колени Тимориса подогнулись, но взгляд метаться перестал, дыхание выравнивается, Жея воркует под ухо, накрыла плечи крыльями. Взгляд Тимориса, плавая, поднялся над головами, вдаль, задержался на чем-то. Остальные проследили за ним, обернулись. На вершине скалы, под огненным деревом, – те, кто только что покушались на чужие жизни. Один вернул крисы за спину, сверкает изящной фигурой в доспехах, глаза горят красным ярко. Рядом сгорбился второй, весь в укусах, дышит тяжело, красный блеск в глазах мерцает, словно хочет погаснуть. У него только один крис. Подрагивает в руке. А за спинами этих двоих, между ними, стоит на возвышении третий. Но откуда третий? Фигура полупрозрачная, зыбкая, словно балансирует между плотью и пепельной тучей. И глаза не красные, а зеленые. Как у Хафала, но с бледным оттенком. Эгорд послал парочку стрекоз на разведку, одну слева, другую справа, рассмотреть ближе, что за ассасин с бледной зеленью в глазах. Стрекозы показали, как он посмотрел на одну, а затем на вторую разведчицу, хотя те невидимы! Эгорд потерял с ними связь, два звона прозвучали хором, так звенит, когда его разбивают, стекло. Или лед. Тиморис, ткнув шлемом в убийц, оглядывает залитый кровью хитин. – Они, что ли, тебя так? Демон упирает злой взор в тех, кто на скале. – Р-р-р-р... Тиморис вонзил сабли в землю, ладони зависли друг против друга, их обволакивает огненный флер, между ладонями – зачаток огненного шара. – Ничего, щас их угощу! Эгорд схватил воина за левую руку, Леарит взяла за правую. Свет вокруг ладоней Тимориса потух, едва родившееся зерно огня взорвалось крохотным дымовым облачком, будто чихнул новорожденный дракончик, облачко улетает вверх, Тиморис недоуменно смотрит то на Леарит, то на Эгорда. Ассасин, который весь в укусах, пошатывается. Ноги подогнулись, клинок в руке повернулся острием вниз, ассасин осел на колено, опирается на меч, голова опускается. Часто и судорожно хрипит... Медленно завалился на бок, крис звякнул о камни. Яд стрекоз сработал. Мертвец сполз по склону, полетел вниз, его приняла в жаркие объятия роща огненных кустов, на взбитой подушке раскаленной пыли укрывает труп огненное одеяло... Туда, где только что стоял погибший, спрыгнул зыбкий зеленоглазый призрак. – А это еще кто? – прорычал демон. – Кажется, знаю... – сказала Леарит тихо, словно не веря. Призрак сбросил маскировку. Он не человек, хотя на нем доспехи, из-за спины торчат рукоятки мечей. Сгорбленное тело в доспехах, тканях и черной чешуе, змеиную голову украшает пышный воротник кобры, на вдохе расширяется, на выдохе сдувается. В том же ритме вылезает и ныряет обратно в пасть красная вилка языка. Доспехи богатые, а крисы длинные, острия торчат из-за спины человека-кобры, их металл зеленоватый. – Ничего себе дядя, – сказал Тиморис. – Зесс, – шепнул Эгорд. – Чего? – Глава Темных Призраков, – сказала Леарит. – Что за ребята? – Серьезные, – говорит Хафал. – Да, похож на Зесса. Не сталкивался, но слышал. Эгорд сжал кулаки до хруста ледяной корки. – А я видел. – Та-а-а-к, – протянул Тиморис, уставив ладони на бока. – Похоже, я здесь один дурак, ничего не знаю. Демон усмехнулся презрительно. – Только сейчас понял? Человек-рептилия и его слуга растворились дымом, он утек в трещины на стенах...Часть 2. Глава 13
Появление Зесса омрачило Эгорда и Леарит. Если тут замешаны Темные Призраки с их лидером, дело очень серьезное. Но что им понадобилось на острове? Зачем похищать Велиру? Лагерь разбили в пещере с крупными камнями, она как логово спящих зверей, которые свернулись в шары и спят, прижавшись друг к другу, а то и друг на друге. На широком камне развели костер. Эгорд и Леарит сидят в обнимку, прислонив спины к камню, смотрят на огонь. Вокруг растут ледяные шипы, как кресло или трон. Воздух рядом полон снежинок, они превращаются в пар, попав в солнечную ауру Леарит. По другую сторону костра, вдали, сидит Тиморис, рядом миска с мешаниной из всякого мусора: сухие веточки, камни, кристаллики, крошечные грибы, рыбьи косточки... Тиморис бормочет заклинание, сопровождая пассами, несъедобную кашу обволакивает желтое, как мед, сияние, а Тиморис все читает, но иногда вздрагивает от удара камня о камень. Это Хафал развлекается – на высоком каменном утесе обхватывает хвостом камни, швыряет через всю пещеру под потолок, где на корягах слепили гнезда какие-то насекомые. Снаряд разбил еще одно гнездо, раскололся о стену, насекомые черным водопадом проливаются, как масло с крепостной стены, довольный рык демона. Леарит в объятиях Эгорда смотрит на Тимориса и Жею, птица на плече воина любопытно следит за его манипуляциями. Иногда Леарит косится вверх, на Хафала. Ее веки опустились, вздох, прижимается к Эгорду сильнее. – Как думаешь, Велира жива? Ладонь Эгорда играет парой прозрачных ледяных кубиков. – Если бы думал иначе, мы не отправились бы на поиски. – Мне кажется, нам не найти в таких огромных пещерах. На каждом шагу опасность, Велира могла заблудиться в пещере, которую не найдем никогда, и стать жертвой какой-нибудь твари. Та, наверное, давно ее переварила... – Она жива, солнце. Пещерные хищники замешаны вряд ли... Темный Орден. Сама видела, они здесь. Темный маг сказал, Велира у них в плену. Думаю, не блеф. Пока что нужна им живая. – Зачем? – Хотят выманить нас. Туда, вниз. – А мы вот так просто идем в ловушку... – У меня достаточно могущества, чтобы узнавать, что там, на глубине, прежде чем туда соваться. Враги за нами следят, но им не ведомо, что я тоже вижу их насквозь. Боишься идти со мной? – Страх есть. – Тогда, может... – Даже не думай. Куда ты, туда и я, хоть в пасть Ямора. Эгорд вздохнул, так и хочется спрятать ее внутри себя. – На части рвусь. Больно подвергать тебя опасности, но когда ты не рядом, еще хуже. – Я, наверное, жуткая эгоистка. Так приятно это слышать. – Мне приятно, что приятно тебе. Тиморис сделал решающий пасс, горка мусора в миске налилась светом, будто раскаленный золотой самородок. Сияние погасло, и Эгорд увидел пирамидку горячей вареной картошки в красных и зеленых крапинах приправ и зелени, сверху шапка сметаны, как вершина горы под снегом. Тиморис усмехнулся. – Кушать подано, Ваше пернатое величество! Полез за бутылью с вином. Жея радостно заголосила, крылья хлоп-хлоп, словно овации, приземлилась у миски, клюв начал тыкать картошку, из дырочек струйки пара. – Иногда тоскую по своей божественно силе, – сказала Леарит. – Ты и так божественно сильна, – шепчет Эгорд. – Даешь силу мне. И хочется день ото дня становиться сильнее, чтобы защищать от... Накрыла тень, но Эгорд почуял угрозу раньше, рука вскинулась, и камень размером с корову, что падал на них, превратился в лед, а трещины разорвали его в воздухе, Леарит вздрогнула. – ...от всяких паучьих потомков, например, – закончил Эгорд. Тиморис с набитым ртом глядит вверх, кулак гневно машет. – Ты че творишь, артиллерист хренов! Хафал на острие утеса, руки в боки, ступня на высоком камне, колено стрелой вверх, хвост извивается. Даже отсюда видно коварную ухмылку. – Прицел сбился, ха-ха! Метил в гнездо... – Попытка неплохая, – сказал Эгорд. – Щас в тебя такое кину, гад! – орет Тиморис. – Даже бабе под юбку прицелиться не сможешь! Леарит опасается упустить демона из виду, вдруг выдаст еще какую пакость. Эгорд гладит ее плечо. – Милая, он не причинит вреда. Хафал у меня как на ладони. И не только он. Леарит вздохнула, ее голова опустилась Эгорду на грудь. – Когда была богиней, рядом не было мужчины сильнее. А женщине, даже сильной, хочется такого. Который сильнее, умнее, мудрее, увереннее. Который будет принимать решения и защищать, а она сможет побыть слабой. – Буду для тебя самым сильным, обещаю. – Ты уже такой. Эгорд мягко усмехнулся. – Еще многого не умею, но научусь. Мы с Халлигом разжились интересной комнаткой, там можно учиться бесконечно всему, чему хочется. Тихий смех Леарит. – Нам с тобой там запереться, и поучу кое-чему. – Научишь, не сомневаюсь, с твоим-то тысячелетним опытом. Просто пока щадишь мою нежную психику. – Вот-вот, я такая милосердная, жуть, и как только меня посмели предать анафеме, ума не приложу... Смеются оба. Эгорд дотронулся пальцем до одного из ледяных кольев, что торчат вокруг, и полукольцо ледяных шипов с хрустом начало расти. Шипы тянутся вверх, загибаются... Острия сомкнулись над Эгордом и Леарит куполом, этот каркас отращивает «кожу» – ледяное стекло, исчерченное узорами изморози, сквозь них Жея видится лишь ярким желтым пятном, как солнце за пеленой хмари, а Тиморис вообще едва уловимый призрак. Внутри уютный синий сумрак. – Мы в домике, – сказал Эгорд. Эгорд резко вскочил, и Леарит оказалась под ним. Ее ладонь опустилась на один из камней их ложа. – А лучше так. По камню проходит рябь, тот разрыхляется, из него начала расти трава, зеленая как под солнцем, только еще и сияет сама. Сумрак растворяется, под головой Леарит распушился кустарничек, вместо подушки, в травке уже цветы, на одуванчике божья коровка. Она улетела, а одуванчик превратился из желтого солнышка в пушистый серый шарик. Леарит сорвала, поднесла к губам, оттуда с выдохом вылетели лучики, этот солнечный ветерок разнес пушинки по куполу, напитал их светом, пушинки налипли на изнанку ледяного шатра, сияют как звезды. Словно полянка в летний вечер. Эгорд лежит на Леарит. Она улыбается. – Смотришь на меня как в последний раз... – Как в последний буду не только смотреть. Его доспехи белеют, трещат, становясь льдом. Глухо взорвались, град прозвенел о стены купола, траву усыпал ковер осколков. Эгорд без всего, в золотисто-синем сумраке матово блестят мышцы, синяки и раны, не успевшие залечиться чарами. Леарит засмеялась тихо. – Я тоже так умею. Ее руки на миг сжали Эгорда в стальные тиски, и она оказалась сверху, стан распрямился, руки в стороны, как крылья. Доспехи залучились, словно раскаляются... Вспыхнули! Эгорд моргнул – и на Леарит остались только обруч, серьги и браслеты. Ее ладони легли ему на грудь. Леарит мотнула головой, и косы, плеснув золотые искры, распустились, упали на плечи рекой волос, локоны накрыли плечи и грудь. Лица оказались друг от друга очень близко. – А ты научился превращать лед обратно в доспехи? Эгорд делает вид, что озадачен. – Как-то не подумал. Эх, придется бегать голышом, ну да ладно, кого стесняться? Вон, Хафал бегает, и ничего. Лбы сомкнулись, со всех сторон Эгорда накрыли золотые занавесы волос, и мир растворился, погас, но задыхаться в этом конце света – счастье... Когда Леарит уснула, Эгорд позволил себе слабость ностальгии – вспоминал, как он и Витор скитались по миру и сражались со злом. Как летели через море на зачарованной туче, та била молниями, зараза такая. Как рыли колодец в пустыне, попав в рабство людей-ящериц, а потом сбежали, выкопав на дне колодца лаз. Как выторговали у тролля-людоеда похищенную им дочь купца на семерых разбойников, те досаждали каравану того же купца. А еще строили в далекой горной деревушке храм света, а потом привели туда престарелого жреца, он искал спокойное место для остатка жизни. Правда, пока вели, пришлось с ним пять раз сразиться, тот был болен ликантропией и каждую ночь превращался в монстра, а жить нормально смог только в храме, где болезнь не действует... Боги, неужели все это – за такую короткую жизнь? «Все закончится быстрее, чем хочешь, – говорил Витор. – Не трать время впустую. Живи. Смерть не страшна – страшно умирание. Сознаешь, что конец, но исправить или отсрочить нельзя, и больнее всего от сожалений о несбывшемся. Живи, чтобы сбывалось и перед смертью не мучило». Разбудил зов Халлига через «окольцо». На острове случилась какая-то аномалия. Один из ледяных фонтанов вспыхнул пламенем, как дерево, сгорел, остались черная рытвина и столб дыма. Ничего похожего раньше не случалось. – Проверил башню, – сказал Халлиг. – Неполадок в паутине чар не обнаружил, спровоцировать подобное башня не могла. – Темная магия? – Не совсем. Магия демонов. – Вот как... – Судя по всему, на месте фонтана открылось окно царства демонов, но встретило сопротивление ледяной магии и, образно говоря, растеклось. – Вообще-то, огненные порталы – явление обычное, но у нас на острове... – То-то и оно. Группа двинулась в путь. На связь с Леарит вышла Камалия, тоже через Око Асимиры, что странно. Раньше призрак жрицы просто появлялся рядом. – Друзья, я больше не могу сопровождать вас, увы. Дальность действия заклинаний, что позволяют мне быть далеко от разума Клессы, достигла предела. Вы спустились очень глубоко, пока я лечила его приступ. – Как он? – Хорошо. Продолжаем увеличивать дальность моей проекции, это помогает ему не думать о плохом. Честно сказать, тревожусь... С ним такого не было давно. – Он тебя любит. Ради тебя не позволит демонической половине взять верх. – Спасибо, Леарит. Но из-за чего это случилось? Не понимаю... Может, подсознательная реакция на то, что я удаляюсь от его разума, пусть и в виде проекции? – Думаю, как-то связано с сожжением ледяного фонтана, – говорит Эгорд. – Клесса чувствует магию демонов. Огненные растения, реки лавы, горячая пелена тумана над гейзерами... Тиморис чуть не сварился в гейзере, Жея утащила за шиворот до того, как струя пара ударила из трещины в потолок. – Мы и впрямь глубоко! – сказала Леарит. Самый довольный теперь Хафал. – Глубже только задница Ямора, ха-ха! Из пещеры вышли на просторный каменный карниз. Из-за перил светит желтым, воздух теплый, головы вертятся в поисках угрозы. Никого. Заглянули вниз. Гигантский глубокий котел, будто земля раскрылась как цветок, вместо лепестков крутые складки, каждая как скалистый хребет, уползающий круто вниз. Вдоль гребня каждой складки выдолблена лестница, начинается у карниза, а конец далеко внизу – в магме, она пузырится, выпускает испарения. Похоже, лестницы уходят под жидкий металл. Выпили зелье – против испарений магмы. Эгорд наложил на Леарит и Тимориса ледяные чары, защитят от жара. Хафалу яды не страшны, сам кого хочешь отравит, а в магме может купаться как в водичке. В лавовом озере плавают островки, берега высокие и отвесные, каменные плоты покачиваются на лопающихся в магме пузырях. По островкам рыскают демоны, штук тридцать. А в центре котла – крупный остров. Пустой. Лишь один ассасин стережет алтарь, к столбу привязан пленник... Пленница. – Велира! – воскликнул Тиморис. – Дура! – рычит Хафал. – Нельзя одну оставить... Даже какой-то шайке отпор дать не смогла! Эгорд ткнул подбородком в демонов. – Между прочим, твои соплеменники. Хафал стегнул хвостом по карнизу. – Не сравнивай с рабами, червяк! От таких я в царстве демонов ноги вытирал. – То-то лапы у тебя воняют, – сказал Тиморис. – Твои ближе, может, от них? Эгорд поднял палец. – Тише! Все нырнули под тень парапета. Их громкий шепот разлетелся эхом, с помощью стрекоз Эгорд увидел, что несколько демонов вздернули головы, ассасин тоже пристально смотрит наверх... Через какое-то время демоны снова резвятся, ассасин бродит вокруг алтаря. – Хафал, – обращается Эгорд, – возьмешь на себя демонов. – Раскомандовался! – рычит Хафал. – Сам разберешься с тараканами, а я пошел за этой дурой. Осклабился. – Хотя можно ее сперва того этого... пока связанная. А то когда еще доведется, без оков больно упертая. – Я тебя самого щас того этого! – прошипел Тиморис. На плечо демона опустилась ладонь Леарит. – Хафал, пожалуйста. Их так много, только ты сможешь справиться, ведь ты самый сильный и смелый из нас! Прошу... Улыбнулась самой милой из улыбок. Хафал сплюнул. – Р-р-р... бабы... Ладно! Хвост вьется, глаза прищурены, шипы на бровях смотрят в сторону карниза, руки разбухают в клешни. – Хоть вспомню, каково это, вытирать ноги о рабов... Эгорд повернулся к Леарит. – Спасибо, солнце. Взял за руки. – Наша с тобой цель – главный остров. Займусь караульным, а ты освободи Велиру, я прикрою. – Поняла, милый. У Эгорда растут ледяные крылья, он зашел Леарит за спину, обнимает, крылья заряжаются телекинетической энергией, та вырывается изо льда сияющим розовым паром. – Эй, а мне что делать?! – возмутился Тиморис. – Тебе? Без магии трудно даже добраться до дна «котла», а уж вести там бой... Тиморис, кроме как куховарить и взрывать файерболами себя самого, ничему не научился. – Поищи пути отступления, мало ли... Тиморис оглядывает пещеры по периметру, их как сот в пчелином улье. – И все?! Эгорд пожал плечами. – Ну, или съешь что-нибудь.Часть 2. Глава 14
Прыжок через перила, кувырок, и хитиновая скала полетела вниз стрелой. Хвост колышется как лента, воздух обтекает белесыми лучами, в их туннеле Хафал несется к одному из мелких островов, где суетится бес. Хафал рухнул на дальнюю родню с такой силой, что остров потонул. Демонов на других островах окатило брызгами лавы, твари подняли шум, скачут, как кошки, с острова на остров к исчезнувшей в лаве плите. На один из ближайших островов выпрыгнул человек-скорпион, пару демонов опрокинуло жидкометаллической волной, а тот, на кого сын Зараха приземлился, сдох с коротким воплем, вместо головы у него кровавая лепешка. Хвост пронзил насквозь и скрутил одного, швырнул в другого, вспоротый упал в магму, а сбитый напоролся на каменный вырост соседнего острова. Демоны, чуть меньше трех десятков, сбежались со всех островов на тот, где сейчас Хафал, окружили, но напасть не решаются. Хафал возвышается на трупе, клешни в стороны, щелкают, с них брызжет кровь, как и с жала. Хвост размахивает, грудь вперед, злые глазищи стреляют влево-вправо. – Ну, вши, кто еще?! Всплеск магмы, из огненного озера выплывают демоны, карабкаются по отвесным утесам островов, а еще выбираются на лестницы, которые по краям котла выходят прямо из озера. Цепи и лавины красных тварей прут и прут из магмы, та стекает по коже, как утробная слизь с новорожденных, скачущие демоны похожи на фонтан, его брызги летят в одну точку – остров Хафала. Человек-скорпион окружен плотной толпой, все на острове не уместились, суетятся на соседних, сразу осмелели, шипят яростно, бордовая масса разбухает в жажде кинуться, раздавить. Глаза Хафала вспыхнули как зеленые костры, и он зарычал пронзительно. Эгорд никогда не слышал от него такого рычания. Демоны испуганно отпрыгивают, становятся ниже, а Хафал все рычит, от жвал стреляет слюна, воздух искажается, со стен и потолка сыплются камни, сын Зараха даже, кажется, стал чуть меньше, словно из него вышла тонна воздуха... Замолк. Демонов накрыл гневный повелительный взгляд. У толпы, что на острове с Хафалом, цвет глаз изменился с огненного на зеленый, кто-то преклонил колено, кто-то пал ниц, на человека-скорпиона глядят с обожанием, хвосты изменивших цвет глаз колышутся в едином ритме, словно чего-то ждут... Приказа! Переподчинение, понял Эгорд. Низшие демоны не могут без хозяина. У этих он тоже есть, но, похоже, сейчас не очень близко. Демоны с оранжевыми глазами на соседних островах остались верны нынешнему хозяину, кем бы он ни был. – Убить всех! – рыкнул Хафал. Кольцо вокруг него вмиг рассеялось, зеленоглазые прыгнули на другие острова, это круговое цунами накрыло головы вражеских демонов сразу на нескольких берегах, и в воздухе заблестели фонтаны крови, кувыркаются оторванные части тел. – Наш черед, милая, – сказал Эгорд. Обнял Леарит крепче, крылья толкнули за перила, сложились. Эгорд и Леарит летят головами вниз, одно целое, как комета, за клином крыльев тянется розовый хвост энергии. Живая, пятнистая как леопард магма совсем близко, Эгорд расправил крылья, магма унеслась в сторону, ее сменила поверхность главного острова, фигура ассасина, тот спиной к Эгорду – смотрит на битву демонов. Развернулся поздно. Эгорд отпустил Леарит, ее каблуки вонзились ассасину в грудь, тот не погиб лишь потому, что успел частично превратиться в дым, Леарит пролетела сквозь него, перевернулась через голову, приземлилась. Рванула к алтарю, косы хлещут в разные стороны, на столбе в предчувствии спасения дергается Велира, а Эгорд обрушился на ассасина, у того уже ранена грудь. Воин-маг прекратил его мучения, превратив в глыбу льда. Вокруг вспыхивают клубы черного дыма, он принимает формы людей... Эгорда взяли в кольцо десять ассасинов. Тот обвел взглядом фигуры, что в поле зрения, а тех, что за спиной, показали стрекозы. Под сапогами хрустит ледяной постамент замороженного ассасина. Убийцы застыли, глаза как наконечники стрел. В кулаках сверкают крисы. К спине Эгорда устремился клинок. Но вместо плоти вонзился в лед. Воин-маг взрастил вокруг себя ледяную стену, в этой крохотной крепости место только для него самого, но стены толстые, клинок застрял, едва проклюнувшись в полость. Ассасин попытался выдернуть, но не получилось. Ледяная крепость с глухим грохотом разорвалась на глыбы, они отбросили ассасинов, но те обратились в дым. Появились вокруг воина-мага почти вплотную, двадцать крисов звонко сомкнулись остриями в том месте, где грудь Эгорда... была. Сейчас там пусто, дотлевают розовые пушинки энергии. Эгорд приземлился далеко от убийц, рядом с окружностью из ледяных глыб, что остались от взрыва. Глыбы задвигались, скатываются в группы, этих холмиков столько же, сколько ассасинов. Когда те успели только повернуть головы к Эгорду, из горок льда выросли ледяные люди, у каждого ледяной меч. Каждый голем похож на Эгорда. Копии воина-мага с дружным хрустом бросились на ассасинов, кольцо ледяных големов стягивается вокруг убийц. Те опять исчезли. За спиной у каждого голема появился убийца, в ледяные спины вонзились крисы, но элементалов так просто не убьешь, развернулись, дают отпор. Эгорд покрылся коркой льда, теперь не отличить от ледяных близнецов. – Угадайте, кто из нас настоящий! Кинулся в гущу битвы. ...Враг в очередной раз исчез из-под носа, Эгорд даже не сомневается, где тот появится вновь. – Что за предсказуемые твари! Разворот, и удар отражен. – Бьют только в спину! От бесконечных вращений чувствует себя не в бою, а на балу, в модном веселом танце... Даже успевает следить, что показывают стрекозы. Леарит у подножия алтаря, между ней и дергающейся на столбе Велирой, на ступенях, – ассасин в жилете черной стали, широкие плечи как треугольники, голова кобры. Зесс. Глава Темных Призраков. Язык вылезает меж сомкнутых губ, ныряет обратно, мерцают бледным зеленым светом глаза, дышит воротник, черные пальцы играют на рукоятках крисов. Зесс исчез в облаке дыма. Он беспрерывно телепортируется вокруг Леарит, появляется и исчезает, кажется, будто во многих местах сразу, это сопровождается мерзким прерывистым шипением, словно Зесс смеется. Леарит вертится, пытается уследить, вокруг дымные призраки множества Зессов, злая паника не позволяет собраться, в толпе дымных двойников Леарит схватилась за голову, согнулась... Зесс кончил череду перемещений за ее спиной – вырвался из тучи дыма, летит к жертве, выставив вперед крис. Эгорд приказал стрекозам перехватить клинок, но опередила Жея. Птица спикировала, хвост прочертил в воздухе солнечную линию, та круто загнулась у земли, пронзительный клекот, раскрытые ножницы клюва врезались в лезвие криса у основания, сомкнулись, по такой же крутой дуге птица унеслась ввысь. Главарь ассасинов замешкался, вторая рука, тоже с крисом, уже дернулась для атаки, но Леарит развернулась, луч света вынудил Зесса исчезнуть. А крис в клюве Жеи превратился в кобру, птица выпустила змею, но та успела дико извернуться, и Жея оказалась скручена чешуйчатым хлыстом. Шипение кобры смешалось с птичьими криками, Жея изворачивается, крылья разрывают воздух, во все стороны летят солнечные перья... Эгорд пресек жизнь последнего ассасина. Из ледяных элементалов уцелело пять. А Зесс все играет с Леарит, не пускает к алтарю. Велира пытается освободиться. Тщетно. Цепи крепкие, эти уроды пленницу даже не разоружили, крест парных сабель по-прежнему сидит на ее спине, но толку-то... Стрекозы облепляют оковы Велиры, перегрызть их нельзя, пытаются превратить в лед, царапины от лапок и укусы пускают в металл ледяные корешки, пропитанные магией, медленно, но верно... А Жее все не удается сбросить кобру. Птица устремилась вниз, клыки змеи выжимают из нее искры, а Жея летит к хозяйке. До Леарит ей осталось чуть-чуть, Жея превратилась в меч, с тонкого узкого клинка змея соскользнула, шлепнулась на землю около Леарит, а та поймала меч, кобра уже поползла, бросилась на девушку, но Леарит ее разрубила. На землю упали половинки... криса из зеленого металла. Зесс вновь на ступенях алтаря, путь к Велире закрыт, на Леарит смотрят ядовитые глаза. Челюсти разомкнулись, сверкнула пара бритв, рот блестит красным мясом, гадкое подобие улыбки, язык вылезает и шевелится медленно, Зесс будто дразнит. Отвел безоружную руку в сторону, рядом с ней возникло продолговатое облачко дыма... Сплотилось в зеленый крис. У Зесса вновь два клинка. Стрекозы ослабили оковы Велиры, но нужно еще время... Подбегая к Леарит с отрядом ледяных големов, Эгорд увидел Хафала. Огромными прыжками человек-скорпион оказался на боковых ступенях алтаря, еще прыжок – и уже рядом со столбом. Демоны на островах почти добили друг друга. Хафал разорвал цепи как бумагу, стрекозы разлетелись, парочка погибла, попав в лапы. Велира упала в объятия хитиновых панцирей. Жало разрезало ленту, закрывавшую рот смуглянки, ткань соскользнула. Велира в руках демона смотрит ему в глаза снизу вверх, волосы – густой черный плющ – растрепаны, обрести свободу не ожидала... Велира сердито оттолкнула Хафала, кричит что-то возмущенно, демон морщится, жало тычет в упавшую ленту. – Лучше бы оставил эту штуку на твоей пасти, – слышит Эгорд через стрекоз, что подлетели ближе, – молчащая ты куда симпатичнее. – Да пошел ты... Рядом с ними возник Зесс, Хафал тут же оплел Велиру хвостом вокруг талии, мощный прыжок. Демон обрушился около Эгорда и Леарит, земля под ногами треснула, Велира вскрикнула. Хвост опустил ее на камни, смуглянка схватилась за голову. – Ты мне чуть мозги не вытряс! – Не ври, дура, – рычит Хафал, – у тебя под черепом и так пусто. Пока эти двое ругаются, Эгорд с тревогой смотрит на Зесса, тот бродит вокруг опустевшего столба, не отрывая жуткий взор от людей, клинки в пальцах играют, то и дело показывается вилка языка. Зесс поднял обрезок ленты, что была на лице Велиры, облизывает, шипение опять прерывистое – смех. – Что-то не то, – пробормотал воин-маг. – О чем ты, Эгорд? На плечо опустилась ладонь Леарит. – Слишком просто, – сказал Эгорд, глядя на Зесса. Тот разинул пасть, и кляп Велиры превратился в пепел, его утянула в себя глотка, и пасть закрылась. Зесс облизывается. Эгорду, когда он еще бродил с Витором по заданиям Светлого Ордена, довелось увидеть Зесса в деле. Издалека. Воин-маг уверен – если бы сейчас Зесс сражался в полную силу, как тогда, то и Леарит, и Эгорд, и Хафал были бы уже мертвы. Зесс явно поддавался. И вообще, если тут сам глава ассасинов, то вряд ли с ним только жалкая кучка слуг, с которыми расправились Эгорд и големы. Наверное, этот «котел» кишит ассасинами, они смотрят отовсюду, как стрекозы Эгорда, такие же невидимые, чего-то ждут... Сквозь перебранку Хафала и Велиры... женский смех, вверху. Эгорд запрокинул голову, Леарит тоже. Далеко, под самым потолком, кружит красная крылатая фигурка. С помощью заклинания Эгорд заостряет зрение, но предчувствие и так шепнуло, кто это... Смех все громче. – Рада видеть тебя здесь, старший братец! Знакомый демонический голос с эхом, его источник далеко, но кажется, что заговорил сам воздух. Милита! Эгорд приказал стрекозам к ней приблизиться. Некоторые растаяли, рассыпались водяной пылью, а самые шустрые с пшиком превратились в горячие изумрудно-белые облачка. У Милиты аура огня – оранжевое сияние вокруг тела. Кожа красная, ее пронизывают светящиеся жилы, в которых течет лава. Кожаные полотна крыльев тоже в лавовых жилах, в глазах – настоящие чаны с плавленым железом, сквозь тяжелую копну черных вьющихся волос торчат рога. Черные доспехи очерчивают изящную форму тела, в нагруднике – кристалл цвета ночи, в нем мерцают тысячи звезд. Хвост извивается, крылья машут плавно, упруго, Милита будто наслаждается каждым движением. – Это... она? – выдохнула Леарит. Эгорд кивнул. – Да. Милита зависла в воздухе под центром потолка, крылья хлопают, качают ее вверх-вниз. – Добро пожаловать на твои похороны, Эгорд! Стрекозы показывают, что края пещерных глоток за парапетом наливаются огненным светом. Глаза Милиты вспыхнули. – Это место станет вам могилой! Она обрушила крылья, будто казнила ими кого-то, под яростный крик ходы пещер взорвались со страшным грохотом, Леарит схватилась за Эгорда, Хафал и Велира прекратили собачиться. Дрожь зримой волной прошла по каменным стенам «котла» сверху вниз, утонула в магме, озеро стало бурлить сильнее, остров закачался, пришлось расставить ноги шире, Леарит выронила меч, тот, не долетев до земли, превратился в Жею, крылья забились над Леарит, птица кричит. Под потолком – тучи пыли. Стрекозы там погибли, хлынул каменный дождь, некоторые «капли» как метеориты. – Отрезали путь назад! – сказал Эгорд. Смех Милиты удаляется, его вытесняет нарастающий грохот потревоженных недр земли. – Р-р-р, проклятая шлюха! – орет Хафал. – Была бы мужиком, я бы ей тоже кое-что отрезал! Камни молотят по островам, ныряют в магму, Эгорд и другие бросились врассыпную, а туда, откуда исчезли, ударила глыба. Камень размером со спрута потопил мелкий остров. Снаряды древней породы взбивают из магмы фонтаны, жидкий металл поливает территорию главного острова. Велира отбила саблей падавший на нее камень, огромная лавовая капля тоже не смогла поймать смуглянку, зато ей досталась спина Хафала. Но демон лишь отряхнулся небрежно, лава стекла по пластинам без вреда для них, как вода. Озеро бурлит все сильнее, пузыри размером с коров, их взрывы раскидывают комья магмы, мелкие острова залиты сплошь, как пирожные кремом, вьются оранжевые испарения, густые как джунгли. Эгорд заметил, что ступени лестниц по периметру «котла» погружаются в лаву, за миг на лестнице исчезает несколько ступеней, и скорость поглощения растет. Магма толкает острова вверх! – Кажется, нас расплющит об потолок! – прокричала Велира. Паника в ее голосе подавлена гневом, смуглянка озирается в поисках спасения. Хафал рядом с ней, тоже озирается, но без суеты, рожа злющая, глаза пылают зеленью. Стрекозы ищут выход, но не находят – одна за другой гибнут в горячих испарениях. Если бы не магия, Эгорд и Леарит уже сварились бы, воин-маг успел повесить на Велиру защитные ледяные чары. Жар безобиден только для Хафала, можно позавидовать. Тучи под сводом все ближе, лава поднялась до половины котла, скорость бешеная, мелкие острова переворачиваются. Испарилась последняя стрекоза. Когда магма прижмет к потолку, Эгорд спрячет Леарит, Велиру и себя под свето-ледяной щит, в этом пузыре смогут плавать какое-то время, но силы Эгорда и Леарит будут уходить на щит, иссякнут быстро. Хафал способен плавать в магме как под водой, но не может быть в усиленном демоническом облике долго, и когда тело трансформируется в более близкое к человеку – растает в магме. Верхние пещеры завалены глухо. Как найти выход, плавая в магме? Уже сейчас ничего не видно в пелене оранжевых паров... – Эгорд, смотри! Леарит тычет пальцем куда-то вверх, на стену «котла». В той стороне, далеко, летает Жея, ее крик привлекает внимание тех, кто на острове. А еще слышен голос: – Эй! Сюда! В пелене обозначилась фигурка Тимориса. Он высоко на лестнице, держится за ступени, рука отчаянно машет Эгорду и другим. Магическим зрением воин-маг видит красную взмокшую рожу. – Ко мне! – орет со всейдури Тиморис. – Скорее, если жить не надоело! Эгорд подхватил Леарит на руки, разбег, из спины растут ледяные крылья. Ударом о каменную твердь они отправили воина-мага в полет. Он оглянулся. Велира на бегу вынула сабли, сомкнула рукоятки, сабли в коконе красной энергии слились воедино, и похожая на огромную плоскую летучую мышь золотая конструкция уносит смуглянку ввысь, Велира догоняет. Хафал мчится на четвереньках, как пес, камни под лапами взрываются, хвост трепещет как лента в ураган, демон обгоняет даже Эгорда, по мелким островам, на лестницу, вверх по ней так же быстро. Но первой к Тиморису все равно поспела Жея, «котел» опять вздрогнул, воин сорвался, но Жея своим телом впечатала в лестницу. Эгорд оказался рядом. – За мной! – крикнул Тиморис. Прыгнул к Жее, кулаки схватились за птичьи лапы, Жея описала в полете крутой крюк – и за лестницу, Эгорд следом... Там, в тени, на дне каменной складки, – трещина. Жея сложила крылья, нырнула туда, за ней исчез Тиморис. С Леарит на руках Эгорд тоже сложил крылья, края трещины срезали часть льда, но все же удалось приземлиться мягко, хотя куда именно, пока не ясно, слишком резкий переход от света к тьме. Под далекую ругань Хафала и Велиры воин-маг опустил Леарит. Позади на фоне черноты – вертикальная трещина, внутри жаркий огненный пейзаж, который они покинули. Велира залетела в трещину на изящном повороте сабель-крыльев вертикально, перевернулась, смуглянку под ногами встретила опора, и сабли разъединились, сели за спину. Хафал не задел кромку трещины лишь потому, что демоническая сила иссякла, тело прямо в прыжке сдулось до размеров человека. Эгорда трясут за плечо. Тиморис. – Бежим! Сейчас все потонет! – Где ты был, пока мы там бились? – спросил Эгорд. – Как где?! – возмущается Тиморис. – Искал запасной выход! Ты же приказал!Часть 3. Глава 15
Пещера начала рушиться, пришлось бежать, пока цепочка обвала не затухла. Все ранены, с ног до головы в пыли. К счастью, для хороших магов это мелкое неудобство. Система пещер, куда выбрались, заселена стрекозами слабо. Удивительно, что Тиморис нашел сюда вход, если даже ледяные шпионки это место почти не освоили. Эгорд приказал разбить привал у лавовой речки. Без трудностей не обошлось – напала стая демонов. И хотя воин-маг и его спутники, взяв на себя по демону, расщелкали тварей как семечки, стало ясно, что они еще на территории Милиты и ее слуг. С помощью стрекоз Эгорд увидел – в соседних пещерах то и дело мелькают демоны, скелеты, ассасины... Велира, осознав-таки, что рядом ее ненавистный папочка, смотрит на него злюще, скалится как зверь, а когда тот стал ее спрашивать, в порядке ли она, чуть не кинулась в драку. Ее держит лишь то, что не может решить, кинуться на него или на Хафала, тот уже начал распускать руки, подкалывать ее, оскорблять, при этом Тиморис с Хафалом успевают поливать друг друга руганью. Леарит наложила на всех чары покоя. Это помогло, но пластины и кожа демона потемнели, будто покрылись сажей, кое-где пошел дымок, демон поморщился. Более-менее устроились, а затем центром внимания стала Велира. Эгорд принялся расспрашивать, как ее похитили, где держали, что вообще видела в плену. Технические детали похищения его интересуют не слишком, против толпы искусных магов даже мастер мечей долго не повоюет. Почти все время в плену Велира была связана, в беспамятстве, под действием морока, Эгорд сталкивался с этим заклинанием из Темной Книги. Велира видела самые плохие воспоминания, тайные кошмары, иногда в череде страшных миражей проступала морда кобры с зелеными глазами, а пару раз видела Милиту. – Не понимаю, зачем ее похитили? – спросила Леарит. – Чтобы мы пошли за ней, – говорит Эгорд. – Только и всего. – Хотели заманить в ловушку? Ту самую, откуда мы только что? – Есть подозрение, что это лишь отвлекающий маневр. – Отвлекающий от чего? – спросил Тиморис. – От настоящей ловушки. Как бы то ни было, надо скорее возвращаться на поверхность. Но будет сложно. Пещеры, по которым мы спускались, завалило. Не все, но многие. Милита постаралась... – С чего ты взял? – вмешался Хафал. Леарит тоже посмотрела на Эгорда с удивлением, как и все, но отвела взгляд смущенно, едва заметно улыбнулась каким-то мыслям. – Ну я же маг, – отвечает Эгорд с улыбкой. – И не такое умею. Стрекозы уже показали хозяину путь до ближайшей пещеры, изученной хорошо, Эгорд постепенно видит все больше и больше. Но все равно придется сделать крюк. Хафал заметил в конце пещеры демона, убежал прикончить, Эгорд не стал держать, пусть развлекается, заодно устранит возможную слежку, лишь бы сам шуму не наделал. Сгрудились вокруг небольшого кратера, в нем бурлит магма. Подлечились, выпили зелий, Тиморис приготовил еду, но Велира отказалась есть стряпню отца. Тоже ушла, Тиморис за ней, упрашивает пожевать хоть малость. Эгорд и Леарит сидят на земле, спины легли на борт кратера. Обнимая любимую, Эгорд слушает, как она дышит, как дышит он сам, как бурлит магма в котле. А стрекозы сообщают, что вокруг. Картинки внутреннего зрения меняют одна другую, наслаиваясь... Стрекозы нашли Тимориса и Велиру в пещере, полной желтых, оранжевых, красных растений. Отец и дочь сражаются друг против друга. Велира наступает, кричит, лицо искажено яростью, а Тиморис только и успевает сдавать назад, отражать, глаза круглые. – Дочка... – Ррра! Лязг! Лязг! – Дочуня, перестань, давай погово... – Не смей сюсюкать! Лязг! – Я не дочуня, ты, вешалка бабья! Велира пробила оборону отца, пинок в грудь, тот отлетел к подножию высоченного гриба у стены, шляпка дотягивается до входа в другую пещеру. Тиморис вскочил, осмотрел быстро ножку гриба, придержав шлем. Перехватил сабли иначе, руки теперь как лапы богомола, сабля вошла в ножку, вторая выше, первая – еще выше, и так карабкается вверх, подошвы упираться в ножку, соскальзывают, но воин взбирается ловко, как паук. Велира сомкнула сабли в золотого летуна, тот утянул ее вверх, она зависла над отцом, пнула его по кисти, воин взвизгнул, повис на сабле, Велира сапожком по другой кисти. Тиморис с протяжным криком упал, прокатился по склону каменного пласта, вскочил, прихрамывая, убегает в соседнюю пещеру. Велира пустила золотого нетопыря вниз по дуге, Тиморис панически озирается, уже не хромает, ноги обгоняют туловище. – Дочка, мы можем решить культурно! – А мы разве не культурно?! – Это варварство! – Ну что ты, папуля, доказывать правоту вспарыванием брюха – культурная традиция многих племен, куда меня бросала судьба, ведь рядом не было отца, который бы не позволил всяким вшивым судьбам бросаться дочерью! Велира протаранила Тимориса в зад, тот с воплем пролетел вперед, выкатился кубарем в другую пещеру, Велира приземлилась на вмятины, которые он оставил, сабли расцепились, дочь продолжает погоню на ногах. Тиморис поднялся, руки быстро закрутились в клубок, метнули огненный шар, но Велира отбила несчастную пародию на файербол саблей. Тиморис вздрогнул, пустился бежать с заячьей прытью. – Дочка, я был не прав, признаю! Споткнулся о булыжник, растянулся, проехал по земле, ослепив дочь пылевой змеей, но Велира из этой тучи выметнулась. Тиморис едва успел вскочить, на него летит сабля, пришлось закрыться наручами. Лязг! – Ау! – стон Тимориса. Его рука и сабля Велиры шарахнулись друг от друга. Велира обрушила вторую саблю, Тиморис подставил другие наручи. – Ааау! Велира с рыком рубанула сразу двумя, Тиморис нырнул под одну за спину дочери, обхватил смуглянку обеими руками, поднял. Разбойница взревела, начала вырываться. Ноги дрыгаются, предплечья с саблями машут нелепо, черный хлыст волос хлещет, Тиморис выплевывает локоны. – Не смей лапать, юбочник потный, я тебе не портовая девка! Велира укусила за кисть до крови. – Ааааау! Дочка, Ямор тебя!.. Хватит! Но Тиморис держит крепко. – Да меня не только Ямор!.. – задыхается Велира от гнева. – Меня столько уродов, пока тебя не было... – Больше ни один не посмеет пальцем тронуть! – А ты что делаешь?! – Я в воспитательных целях! Ты не оставляешь выбора, я тоже хочу жить! Велира перестала дергаться, дышит тяжело. – Меня и так уже не трогают. Жизнь научила давать сдачи. Мои пираты боялись меня как огня... – Я тебе тоже... как огня, можешь не сомневаться. Надеюсь, тебе нравится. – Еще как! – Вот и славно. Надеюсь, вкусная еда и хорошее питье нравятся не меньше. Давай приготовлю чего-нибудь, сможешь бить меня со свежими силами еще больнее. – Сперва руки убери! Тиморис отпустил. Дочь вырвалась на метр вперед, разворот, сабли ощетинились. Дышит свирепо... Воин чуть пригнулся, готовый закрыться руками, если что, рожа несчастная. Золотые сабли медленно опускаются, хотя взмокшее смуглое лицо всем видом кричит «чтоб тебя Ямор» и так далее. Велира сдула с глаза черную пружинку, сабля села за спину, вторая в кулаке. Велира отвернулась, побрела прочь. Тиморис просиял, кинулся за ней, но тут же затормозил, взгляд рыскает по земле, воин кидается в разные стороны – собирает ингредиенты для кулинарной магии... Ночлег пришлось пропустить, нужно скорее убраться с территории Милиты. Хорошо, что есть зелья, прогоняют усталость, дарят силы. В конце концов, Эгорд, путешествуя с Витором, обходился порой и без зелий, и без сна, и как-то все равно выбирались, в том числе – из подземелий. Чтобы отвлечь Леарит от нехороших мыслей и усталости, Эгорд рассказывает ей истории о том, как он и Витор бродили по миру. За свою бурную жизнь друзья истоптали немало подземелий. В поисках сокровищ, похищенного кровожадной тварью человека или головы самой твари. А то и просто иной дороги через местность не было. Например, когда жили в Старге, Орден поручил разыскать в пригороде сельского мальчика, тот пропал в месте, где были обнаружены следы темной магии. Следы привели Витора и Эгорда в подземелье под озером, там обитали всякие твари, наверх не выходили, вреда людям от них не было лишь потому, что рыбы в озере хватало. Потому Орден это логово не трогал. Витор и Эгорд решили, что мальчишка сгинул, твари утащили, придется послать отряд жрецов и осветленных для зачистки пещер, но все-таки пошли по следу дальше. И нашли! Живого, почти невредимого, в самом глубоком хвосте подземелья. Оказалось, мальчуган где-то ухитрился раскопать Темную Книгу, сбежал туда, где никто из сельских не мог его найти и достать, и занялся изучением темной магии – накопить силу, а потом выйти наверх и отомстить всем мальчишкам и взрослым в селе, которые его шугали, он был слабым, болезненным, отпор дать не мог. Мальчишка успел выучить из Книги энергетический вампиризм, которым владеет Эгорд, исчертил рунами-ловушками пол и стены своей пещеры, благо Эгорд заметил вовремя и обошел все. Вообще-то, даже подростков, которые успели вкусить плоды темной магии, полагается убивать, как это ни жестоко, потому что, познав столь легкий путь к могуществу, уже вряд ли смогут устоять – с этим завязать куда труднее, чем с пьянством, игрой или бабами. Эгорд уже собрался убить, быстро и безболезненно, но Витор остановил. «Есть другой выход». Отнял у мальчика Темную Книгу, а взамен дал учебник светлой магии для новичков, который Эгорд таскал с собой – тогда еще сам лишь начинал учиться. Также пареньку оставили молитвенник, а еще еду, питье, лекарства и одежду. «Останешься тут, – говорил Витор сурово. – Тебе повезло, что сумел забраться сюда, минув тварей, что кишат здесь. Наверное, не привыкли к гостям-добровольцам, не сообразили сразу. Но теперь о тебе знают, регулярно атакуют твой уголок, судя по тому, сколько капканов ты тут наставил. Что ж, раз успел выучить заклинание Темной Книги – пусть так, оно поможет выжить тут на первых порах. Но чтобы выбраться, придется освоить еще и это, – он помахал томиком светлой магии, – что весьма непросто. Если и впрямь чего-то стоишь – выберешься. А твоим родителям скажем, что тебя задрал и сожрал медведь». Мальчишка кинулся на Витора с кулаками. «Нет! Мама! Папа! Они же будут плакать, а я ведь живой! Я хотел сделать больно не им! Не им!» Разумеется, побить здоровенного мужика в доспехах голыми ручонками у низкорослого худого мальчишки не вышло, но Витор был жутко доволен. «Характер есть! Выберешься!» Эгорд превратил Темную Книгу в ледяную плиту, разбил о колено. Витор толкнул мальчика обратно в его нору, тот согнулся, заплакал. В ладони Витора были клочья волос, лоскут одежды, а еще амулет, который Витор сорвал с цыплячьей шейки. «Мамочка... Папочка... – надрывно шептало из тени. – Я вернусь, только не мучайтесь, умоляю, не мучайтесь, я вернусь!» Витор потряс кулаком с трофеями. «Предъявим это как доказательство твоей смерти. Конечно, будут плакать. Вот и не теряй время даром, выбирайся скорее. Книги тебе помогут. И боги тоже. Идем, Эгорд». Вновь обошли все руны-ловушки, Эгорд обернулся, мальчик все еще лежал и плакал, согнувшись, смотрел куда-то в себя, но ладошка уже теребила молитвенник. Друзья скрылись за поворотом. «Думаешь, поможет?» – спросил Эгорд. «Либо он погибнет, и тогда приговор исполнится сам, либо выберется. А выберется, только если изучит учебник светлой магии. Изучить учебник сможет лишь через упорный труд. А научившись добиваться успеха трудом, освободится от соблазнов Темной Книги». Витор вынул из ножен меч, отражать атаки уже бежавших навстречу тварей, Эгорд последовал его примеру, с помощью заклинания обострил восприятие зрения и слуха, видеть в полумраке и слышать свист когтей, когда те будут сечь со спины и потолка. Обострившийся слух уловил шепот мальчишки:«...Холод, согрей. Тьма, озари...»
Эгорд прервал рассказ, Хафал и Тиморис опять собачатся, надо разнять... За день пути жар в пещерах спал, на смену лавовым рекам пришли гейзеры, но и они через какое-то время остались позади, вернее, внизу. Набрели на первую водяную речку, теплую от еще близких лавовых жил. Оранжевые, красные и желтые цвета уступили синей и фиолетовой палитре, стало больше простора. Демоны и скелеты не попадаются давно, лишь докучают порой животные. Привал устроили, когда в верхнем мире – над островом и океаном – оранжевые вечерние сумерки начали краснеть. Леарит занялась обороной лагеря, Тиморис взял на себя кухню, Эгорд посвятил это время алхимии, надо пополнять запасы зелий. Утром не обнаружилось Хафала и Велиры... Стрекозы нашли гигантскую пещеру, ее будто пробурил невероятных размеров червь, один ее конец – трещина в поперечной стене, через нее запросто пролезла бы шеренга троллей, а другой конец – поворот. По всей длине пещеры покоится скелет громадной древней рептилии, вдоль хребта высокий гребень костяных сабель, череп венчают завитые, как у барана, рога. Кости гиганта сплошь заросли светящимися мхами, лишайниками, вьюнами, папоротниками, грибами, даже цветами. Скелет на боку, половина утонула в земле, в результате вдоль пещеры пролегает арочный туннель из ребер гиганта. На вершине реберной дуги – Хафал и Велира. – Сдаешься? – подзадорила Велира. Удар саблей по Хафалу, тот подставил клешню. – Кишки пущу, девка! Шаг вперед, хвост махнул по ногам девушки, но Велира подпрыгнула, хвост пронесся мимо. Велира с кувырком прыгнула на соседнее ребро, в Хафала полетела сабля, тот уклонился, небрежно отбил ее хитиновым черепом, сабля описала крутой полукруг, рукоять шлепнулась в ладонь хозяйки. – Трусливая крыса! – прорычал сын Зараха. Велира, улыбаясь, показала демону язык. – Лучше б что другое показала, – проворчал демон. Прыгнул на то же ребро, куда и Велира, под ударом лап оно хрустнуло, качнулось, Велира и Хафал тоже, но смуглянка держит равновесие легко, а вот Хафал чуть не поскользнулся на каше из грибов и раздавленных насекомых, отчаянный танец хвоста помог найти баланс. – Плохо быть тяжеловесом, да? – издевается Велира весело. Сделала, не сходя с места, изящное колесо, мол, я, маленькая и гибкая, на таком узком и округлом мостике – как дома. – Дрянь мелкая, щас я тебя... Хафал прыгнул к разбойнице на четырех лапах, свернулся в шар, Велира перепорхнула обратно, на ребро, с которого сбежала недавно, шар пролетел мимо, над всей косой ребра, упал на кость гребня, та хрустнула, наклонилась к земле, Хафал раскрылся, перескочил на соседний клинок гребня. Взбежал на ребро, они с Велирой оказались лицом к лицу. – Не надоело от меня бегать? – А тебе не надоело за мной гоняться, ты, скорлупа без мозгов? – У самой мозгов как у курицы! Улыбка с губ Велиры сошла. – Эй! Опять не в глаза смотришь, а на сиськи! – На кой бес мне твои глаза, дура? И так есть куда пялиться. Если б там еще доспехов не было... – Не дождешься! – Наверное, тряпки туда сунула! – Что?! – Точно, напихала тряпья! А там, под железом, гладкая как доска! – Ах ты клоп! Золото сабель засверкало, лязгает о клешни, Хафалу приходится отступать. Но в какой-то момент череп боднул Велиру в солнечное сплетение, девушка вскрикнула, ее отбросило как куклу, но легко приземлилась на ребро, даже не качнулась. Кинулась в новую атаку. Демон прыгнул через нее кувырком, хвост стегнул сверху, но Велира, пригнувшись, отбила жало саблей, прыгнула вперед с перекатом, ступни демона грохнули о кость. Велира как грациозная хищница перед броском, Хафал выпятил грудь, стоит боком, чтобы не упасть вниз, хвост вьется неспешной воронкой, храня равновесие. – И зачем спасал из плена, – спрашивает смуглянка, – если сейчас хочешь прибить? – Прибить своими руками, – рычит демон. – Ты моя игрушка! Моя, а не каких-то прыщей из Темного Ордена! – О, я, значит, твоя вещь... Если бы Эгорд их не знал, подумал бы, что кому-то не выйти из этой битвы живым. Но такие перепалки между Хафалом и Велирой – норма. Демон осклабился. – Я ж говорю, мозги как у курицы! Только сейчас поняла, дура! – Что ж, и у вещей есть предел терпения. Велира плывет к Хафалу, ловко играя клинками. – Сейчас одна вещичка запихнет тебе эти сабли в твою бронированную ж... Велира осеклась, ребро под ногами задрожало, Хафал качнулся, оба огляделись. Дрожит не только ребро – весь скелет. Пещера! Тряска усиливается. Демон согнул ноги, туловище вперед, Велира перестала крутить сабли, держит как балансиры. Из трещины в конце пещеры выметнулось существо размером с кабана, но чертами похоже на зайца, с фиолетовой шерстью и гривой, вместо ушей волнистые рожки, глаза большие, круглые, существо несется как ветер, жутко напугано. За ним из трещины вырвалось чудовище размером с яхту, уменьшенная копия древнего ящера, с которого пытаются не упасть Хафал и Велира. Рептилия преследует «зайца», чешуя отсвечивает зеленым, в клетке челюстей, как мятежник в тюрьме, буйствует язык, рога сшибают деревца, грибы, сталагмиты... За бескрылым драконом из трещины вырвался такой же. Затем еще. И еще двое – один перепрыгнул другого... Твари цепочкой валят из пролома. Эгорд насчитал девять гигантов. Стая, не теряя бешеный темп погони, перестроилась из цепи в клин, за ним тянется плащ пыли. Молоты лап трясут пещеру, стая пробегает по туннелю ребер, под Хафалом и Велирой. Смуглянка была вынуждена присесть, уперев колено. Другая нога вытянута назад как стрела, кулак с саблей уперся костяшками в ребро гиганта, вторая сабля отведена в сторону. Хафал качается нелепо. Велира смеется, Хафала это бесит, но его попытки удержаться стали еще смешнее. Сорвался вниз. Велира ахнула, но демон успел оплести ребро хвостом, инерция пронесла по кривой обратно вверх, четыре лапы вцепились в ребро намертво... «Заяц» скрылся за поворотом, там начали исчезать один за другим монстры. Вскоре о них напоминают лишь затихающий грохот и туман пыли. Пиратка и демон выпрямились, Велира с грацией, Хафал – качнувшись. Сквозь бурую дымку смотрят друг на друга. Велира посмеивается, Хафал старается быть скалой, но его все равно пошатывает. – Че ржешь, дура?! – Дура, потому и ржу. – Доберусь до тебя, тогда похихикаешь! – Доберешься? Уверен? Вместо ответа демон перекатился по ребру к Велире, колющий удар хвостом. Но Велиры уже нет – прыгнула на соседнее ребро. Играют в догонялки, с ребра на ребро, продвигаясь к черепу гиганта. Велира смеется, кидается острыми словечками, чуть реже – саблями, их демон без труда отбивает к хозяйке, шлет вдогонку ругательства. Уже почти достигли черепа, Хафал прыгнул сильнее обычного, пролетел над головой Велиры, приземлился на ребро, куда Велира только собралась прыгнуть, лицом к ней, смуглянка не ожидала, впервые пошатнулась. Хафал щелкает клешнями. – Ну давай, к папочке! Велира сомкнула торцами рукоятки сабель, те красной вспышкой слились в плоскую летучую мышь из золота. Она взлетела, утянув за собой Велиру как шелковую ленточку, прочертила дугу над Хафалом, смуглянка приземлилась на рог, его спираль торчит из черепа. В развороте к демону пиратка разлучила и усадила сабли за спину. – Без пылких объятий! – Гр-р-р! Хафал скакнул к Велире, приземлился на рог четырьмя лапами, как лягушка, но Велира капелькой ртути уже стекла вниз, на другой рог. Машет ему ладонью. Демон падает туда, а Велира перелетает на гребень, тот наклонен к земле, похож на мост из бревен над пропастью. По этому мосту они пробежали до середины скелета, Велира запрыгнула на ребро, взбежала на вершину дуги. Хафал прыгнул на нее, но та клубком откатилась к позвонку, древняя кость под лапами демона хрустнула, половина ребра наклонилась к земле. – На что рассчитываешь? – говорит Велира весело. – Что устану? И не такое выдерживала. – Твоя выносливость сгодится. Когда сцапаю, заставлю без продыху скакать на моем... Ребро под ногами Хафала с треском отломилось, за костью полетел вниз и демон. Каменная земля разбила ребро вдребезги, а из туши человека-скорпиона будто выбила подушку пыли, тот распластался, обмяк, сдулся как проткнутый воздушный шар, хвост стал короче, а вместо клешней уже обычные человечьи кисти. Хохот Велиры. – Не злоупотребляй мечтами, приятель! В туче пыли усыпанный костяными осколками Хафал лежит, будто опрокинули статую. Велира отсмеялась, хотя смешинки еще вылетают. – Ладно, чего развалился, вставай уже! Но Хафал как труп. – Эй! Пиратка нагнулась, повисла вниз головой, волосы качаются черными лианами, ладонь сбоку от губ. – Подымай задницу, тараканище жирное! Обычно на таракана Хафал сердился больше всего, не мог сдержать гнев... – Бревно! – крикнула Велира сердито. Точнее, на сей раз лишь старалась быть сердитой, но глаза округлились. Эгорд подпустил незримых стрекоз к Хафалу, те облетают со всех сторон почти вплотную. Демон в самом деле не подает признаки жизни, жвалы застывшие. Эгорд мысленно выругался. Вообще-то, демоны живучие, но всякое бывает. Можно на ровном месте упасть и сломать шею, фактор случайности, чтоб его... Велира уже спустилась, еще не добежала, а колени рухнули, проскользили, уперлись в бок демона, но реакции не больше, чем от мешка с углем. – Хафал, ты чего? Велира пытается делать вид, что удивлена, хотя уже колотит паника. Потряхивает демона за плечи, его голова болтается безвольно. – Хафал, очнись... Тишина и ожидание. Велира откинула от своего лица непослушные волосы, на жвалистые щеки демона легли ладони, она повернула тяжелую, как валун, хитиновую башку к себе, наклонилась совсем близко. – Хафал, миленький... Ну пожалуйста... Демон вдруг схватил ее запястья, глаза открылись, вспыхнули, Велира крикнула как принцесса, увидевшая крысу, подпрыгнула, даже Эгорд, наблюдавший через стрекоз, отдернулся и упал с камня, где сидел. Хафал притянул Велиру к себе, вскочил, перевернулся с ней в воздухе, они упали, и демон оказался сверху. – Попалась, птичка, ха-ха! – Ах ты... Велиру понесло, разразилась шквалом ругани, такого Эгорд не слышал уже давненько. Хафал держит бестию с трудом, но получает удовольствие. Велира яростно мотает головой, демона лупят по морде черные хлысты локонов. – ...я чуть с ума не сошла, а он... И опять ругань горячим фонтаном, Велира сорвалась на рычание, пытается откусить жвало, но демон голову отдергивает. Прижал ее руки к земле, накрыл телом. Велира дышит часто, испепеляет налитыми кровью глазами. Плюнула в морду, но плевок отбило мелькнувшее меж двух лиц жало. Хафал проводит языком по ее шее, там пульсирует жилка, играют мышцы, Велира сглатывает, сжимает зубы, на лице отвращение. Демон, против обыкновения, не спешит, веки чуть опущены, струи горячего пара из его ноздрей разгоняют капельки пота на человечьей шейке, жвалы скребут кожу, но не царапают. Оскал Велиры чуть слабее, дыхание замедлилось, глаза моргнули медленно, вязко, она словно задумалась... Земля опять начала ходить ходуном, вибрация с каждым ударом сердца все сильнее, Велира и Хафал повернули головы в сторону далекого поворота. Оттуда вновь выскочил фиолетовый «заяц», его круто занесло, и он словно толкнулся от пылевой тучи в туннель ребер, прямо к лежащей парочке, глаза у зверька огромные. Следом из-за поворота выбежала здоровенная рогатая рептилия в зеленой чешуе, за ней вторая, третья, и вот уже стадо с грохотом несется по туннелю стеной страшных пастей, волной хвостов, а следом пожирает все песчаный туман. Хафал все еще прижимает Велиру к земле, смотрит на толпу хищников. – Не дадут развлечься, уроды! Разбойница вырвала руки из его хватки, отпихнула в сторону, клубок черных волос откатился в противоположную. Оба вскочили на ноги, но тут же вернули взгляды к стаду рептилий. Через трещину за их спинами в пещеру на ледяных крыльях влетел Эгорд. Пронесся вдоль реберного туннеля, нырнул под одно из ребер, крылья распахнулись, воин-маг повернул эти ледяные паруса поперек воздушного потока, раздался хлопок, Эгорд завис позади Хафал и Велиры, над ними. Табун совсем близко, земля трясется, гром гасит прочие звуки, Хафал опять начал превращаться, Велира выхватила сабли, вероятнее, чтобы улететь с пути стада, нежели вступать в битву. Эгорд выбросил к рептилиям руку. Из земли перед стадом полезли толстые ледяные колья, вонзились остриями в ребро гиганта, срослись с ним и меж собой, вышло подобие громадной ледяной арфы. Фиолетовый зверек прошмыгнул между прутьями. Страшный треск, рептилии врезались в клетку всей массой, ледяные колонны побелели от трещин, выгнулись, фонтаны осколков, но Эгорд подпитывает решетку силой, колонны срастаются, выпрямляются, хотя монстры один за другим наносят удары. Воют, толкают друг друга, земля по-прежнему вздрагивает от топота, морды просовываются между прутьями, но туши пролезть не могут. Хафал обернулся, поднял голову. – Ледяная моль, от тебя не скроешься! Эгорд завис в воздухе, крылья редко, но мощно хлопают, от них расходится холодная ударная волна, земля и растения покрылись инеем, насекомые примерзли. – Уверен, ты бы их всех на куски порвал, – говорит Эгорд, – а я, как всегда, не вовремя. – Во-во, вечно встреваешь, когда не надо. Я бы из этих, – хвост тычет в тварей, что продолжают долбить решетку, – такой винегрет нарезал, клешни оближешь! Фиолетовый зверек забился в щель между камнями у стены, сжался в комок, из темноты смотрят круглые глаза, рожки трясутся. Велира подкрадывается к нему, опускается на колени. – Ути, мой холесинький... Гладит его по макушке, рога вжимаются в голову как заячьи уши. – Не бойся, сладкий, никто тебя не обидит. Ладонь скользит по холке снова и снова, зверек дрожать перестал, Велира повернула к Эгорду и Хафалу лицо, на нем детская улыбка. – Он прелесть, правда? Хафал смотрит на Велиру, сейчас лопнет от злости, жвалы раскрыты на всю ширь, с белоснежной стены челюстей капает слюна, хвост извивается крутыми кольцами, как анаконда, желающая кого-то придушить. – Давайте возьмем это чудо с собой, – предлагает Велира, с нежностью глядя на зверька, ласково треплет гриву. – Давайте, – рычит демон. – Выйдет отличный шашлык. – Щас из тебя шашлык сделаю, – грозит Велира, затем опять ласково: – Это я не тебе, малыш, не бойся. Велира добрая, Велира тебя накормит... Бегло огляделась, сорвала с куста ветку, сунула зверьку под нос. – Интересно, чем этот милашка питается? Зверек принюхивается к ветке осторожно. Нос изучает ветку от кончика до основания. Затем объектом нюхательного интереса стали пальцы Велиры. – Вообще-то, мясом, – сказал Эгорд. Зверек резко разинул пасть, по краям внезапно широкого, как у акулы, рта торчат острые бритвы в нитях слюны. Велира вскрикнула, отпрыгнула назад, задница ударилась о камни, ноги отталкивают смуглянку подальше от зубастика. Из пасти вылетел язык толщиной с руку Велиры, влажная пупырчатая змея тянется к Велире, на ее конце раскрывается другая пасть, тоже несоразмерно широкая и богатая костяными иглами. Язык бросился к лицу Велиры, но та уже выхватила саблю, отбила язык плоской частью клинка. Рот на языке взвизгнул, розовый шланг втянулся в пасть зверька, тот рванул из щели в сторону трещины, вскоре исчез в ней. Хафал упер ладони в бока, хохочет. Велира вскочила, жутко злая, саблю за спину, кулаки сжимаются и разжимаются, ее колотит судорога. – Гребаные пещеры! Озирается. Рука взъерошила волосы, взгляд к потолку, точно к богам. – Здесь есть хоть одно существо, которое никого не жрет?! Эгорд, продолжая висеть в воздухе, поглаживает подбородок. – Ну... этот, например, – окидывает широким жестом скелет гиганта, – уже точно никого не сожрет. Под смех демона Велира пнула лежавший под ногами булыжник к ледяной клетке, там все еще долбят решетку ящеры, камень попал одному в глаз, рептилия взвыла, отпрыгнула от клетки, в ярости кинулась на сородичей.
Часть 3. Глава 16
Эгорд отвел демона и разбойницу обратно в лагерь, а затем вся группа продолжила путь. Приходится идти более длинной дорогой, чем при спуске, да еще в гору, ноги и легкие устают дико, приходится часто пить зелья, а чтобы занять время и не думать о трудностях, члены отряда рассказывают друг другу истории. Велира идет рядом с демоном, толкнула локтем в бок. – Расскажи что-нибудь интересное! Демон ухмыльнулся. – Только если что-нибудь интересное покажешь. Попытался шлепнуть по заднице, но Велира увернулась. Прыгает с камня на камень, преследуя демона. Тот перепрыгивает неспешно, даже не прыжки, а шаги, только очень широкие. – Не отнекивайся! – кричит вслед Велира. – Я уже столько рассказывала, и про дракона, и как меня перепутали с принцессой тханов и чуть не сделали вождем, и про того мага... как его... ну, которой зачаровал свое имя так, что его нельзя запомнить... забыла, в общем... Короче, хватит меня доить, твоя очередь! – Р-р-р... – И что-нибудь романтичное, ясно?! – пригрозила Велира. Демон скалится, но все-таки задумался. Усмехнулся. – Могу рассказать, как рождаются демоны! – Кажется, ты рассказывал... – Когда демон обрюхатит суккубу или человеческую девку, демоненок вырастает в чреве за сутки, иногда и раньше, если отец больно могущественный, как мой, например, ха-ха! Для мамаши это жуткие муки, и в итоге молодой демон разрывает ее живот изнутри, выбирается наружу и доедает то, что от мамаши осталось, ха-ха-ха! Р-р-романтика, правда? – Тьфу! Велира догнала Хафала. Ударила кулаком по черепу. – Придурок! И убегает далеко вперед, к Эгорду и остальным, демон провожает раскатистым смехом. Пещеры вывели на дно узкого каньона, стены тянутся в обе стороны, растворяются во тьме, через каньон протекает шипучая речка, из стен торчат выступы – каменные, грибные и растительные. Складки каньона убегают ввысь, кажется, в бесконечность космоса. Почти весь день взбирались по стене. Проще было взлететь, но каньон слишком узок для крыльев. Проще всего было Велире – грация и зачарованные сабли, что могут собираться в золотую летучую мышь, позволяли ей лететь ввысь как стреле, не касаясь выступов. Эгорд взбирался будто паук, ладони примерзали к стене, отламывались, попутно воин-маг намораживал поручни для Леарит и Тимориса. Демон карабкался сам, даже не стал превращаться в гиганта. На ночлег устроились в горизонтальной трещине, хотя Хафал и Велира покинули ее перед тем, как Леарит закрыла световой занавес. Тиморис не в духе – опять пытался проявлять к дочери внимание, а она послала так громко, что эхо вызвало камнепад. Леарит уснула, и Эгорд соединился со стрекозами, что следят за Хафалом. Тот сидит на выпирающем из стены грибе, под ним пропасть. Коготь стучит по Оку Асимиры. Велира пыталась его отобрать, вот только кольцо успело с мизинцем демона срастись. Хафал бубнит ругательства, пробуя связаться с Халлигом. Эгорд уже не помнит, который раз демон общается через «окольцо» со жрецом. И Велира-то нашлась, есть с кем почесать язык. Видимо, уже по привычке... Демон застал жреца на ледяном алтаре на склоне горы, Халлиг готовится к молитве. Положил «окольцо» на край алтаря так, что демону виден весь алтарь, а сам вышел в центр, преклонил колено, оперся на посох, склонил голову. Заговорил:– Я служу солнцу...
Пока жрец говорит, демон лежит на брюхе, подперев подбородок лапой, смотрит на алтарь со скучающей мордой, лениво скалится... Зевнул. Отвернулся, поймал и сожрал какую-то букашку, хвост сонно колышется, в какой-то момент демон чуть не уснул, но встрепенулся.
– Холод, согрей. Тьма, озари. Солнце не в небе, Солнце – во мне.
Последние слова жрец говорил, глядя вверх, статуе Малиина, ледяные лица богов взирают на жреца спокойными мудрыми взорами, а когда Халлиг замолчал, с небес на него опустился столп мягкого света, мелодичный звук, демон брезгливо отвернулся. Когда столп погас, жрец вернулся к краю алтаря. Хафал морщится, словно королева, нашедшая в своей изысканной спальне кучу навоза. – И зачем эти шутовские ритуалы? Вот пожрать, винца вылакать или девку поиметь – это я понимаю, придает сил, а дурацкие молитвы... Демон издал звук, похожий на блевание. Халлиг взял «окольцо» с улыбкой. – Ну, если бы я пополнял силы так, как ты говоришь, то был бы демоном, с рогами, хвостом и красной рожей, – отвечает Халлиг, смеясь. – Но я человек, надо же как-то отличаться. Скучно, если все на одну рожу да еще и ведут себя одинаково. А так тебе есть над кем посмеяться, все развлечение, верно? Демон ухмыльнулся, на лице сердитая задумчивость, словно соображает, что над ним издеваются, только не может понять, где. – Ну да... – Лучше расскажи, как у вас дела с Велирой. Демон усмехнулся недовольно, морду в сторону. – Дура – она и есть дура! Поцапались, как обычно, и она опять куда-то убежала, то ли реветь, то ли срывать злость на пещерных тварях. А я всего-то за задницу ее ухватил, тоже мне, причина! И еще делает вид, зараза, что не нравится. Ты ж, говорю, баба, что еще с тобой делать. Кулаки друг о друга уже почесали, пора бы и это... другое чего-нибудь почесать, а она, дура, чуть башку мне саблей не снесла. И пропала. Р-р-р... Хрен поймешь этих баб! Халлиг смотрит снисходительно, с добротой, как на мальчишку. Поддакивает, изображает сочувствие. Демон сердито вздохнул. – Ну ее к бесам. Того гляди – начну завидовать тебе, которому бабы до задницы... – Я сегодня опять ходил в подземелье, в комнату застывшего времени. Продержался семь суток. Чуть с ума не сошел. А для жреца нет лучшего способа прийти в себя, чем молитва. – Понять не могу, как можно торчать столько в тесной комнатушке, где ничего нет. – Ты сидел в тюрьме под нашей крепостью гораздо дольше. – Не по своей воле! – К тому же, перед этим я стаскал в комнату книги, свитки, артефакты, оборудование для алхимии, там теперь целый угол забит до потолка. – Интересно, что бы я со всем этим барахлом делал? – произнес демон издевательски. Жрец усмехнулся. – По крайней мере, оно не брыкается, когда лапаешь. Демон рассмеялся. – Да уж! Возвращаясь по тропе в крепость, Халлиг рассказывает демону историю... Когда он и его приятель только поступили в Темный Орден, в ученики к архимагу, то решили сделать в лабораторных условиях женщину-голема, чтобы как следует развлечься. Смешали воду, землю, горячие угли, сок растений, еще нужна была живая плоть, по массе равная женщине, которая будет в итоге. Для этого насобирали целый чан насекомых. И стали читать заклинание. Темную Книгу, правда, изучили так себе, но решили, что по ходу как-нибудь разберутся, что-нибудь да выйдет. И действительно, вышло. Голая женщина с красивым телом. Со всеми женскими прелестями. Только руки и ноги были как у насекомого, с ножами и шипами, а голова гигантского муравья со жвалами, такие Хафалу и не снились. Два неудачливых темных мага полчаса орали и убегали по всей лаборатории от «женщины своей мечты», та гонялась за ними, клацая жвалами, крушила все на пути. Наконец, поймала напарника Халлига, тот орал, брыкался, Халлиг пытался помочь, но монстр даже глазищи в его сторону не повернул. Легко держал добычу за шкирку, обнюхал всего... Внимание задержалось у пояса чуть ниже живота, тварь начала разрывать в том месте одежду, пленник перепугался до полусмерти, но в этот момент ворвался учитель архимаг и быстро испепелил чудовище. А потом архимагу пришлось наколдовать ящик вина и отпаивать горе-магов, те после этого неделю не думали о женщинах, особенно напарник – помнил, как «красотка» проявила нездоровый интерес к его мужской зоне. Архимаг изучил останки монстра, сообщил, что тварь, которую они создали, питается исключительно мужскими гениталиями, после чего напарник потерял сознание. Халлиг сказал учителю, что при составлении заклинания они хотели сделать так, чтобы женщина-голем проявляла к этому месту страстный интерес, но вовсе не такого характера. Архимаг сообщил, что такие сложности ни к чему, в Темной Книге есть заклинание по вызову суккубы из царства демонов... Хафал, разумеется, доволен. Сначала ржал, бил кулаком по стене, а потом, с трудом успокоившись, еще долго гыгыкал, Халлиг тоже посмеивался, дескать, смешным юнцом был когда-то, а Эгорду оставалось лишь удивляться. – И как тебя только взяли в Светлый Орден! – воскликнул демон, когда Халлиг рассказал еще парочку историй. – Меня бы не взяли. Пришлось сменить имя и даже внешность. – А как тебя звали раньше? – Не важно. Тот смешной, но все-таки мерзкий паренек умер, и хвала богам. Туда ему и дорога. А я уже давно Халлиг, старший жрец Светлого Ордена. – Не скучаешь по тем временам? Тот ты мне по нраву куда больше, а так – зануда занудой, как и все эти светлые тараканы. – Не скучаю. Хочу забыть, что когда-то был таким. Получается, но не так быстро, как хотелось бы. – Р-р-р... Чего ты нашел в этом гребаном жречестве?! То ли дело бабы, пойло и хорошая резня! Радости, простые и понятные! А богам то нельзя, и это нехорошо, и эдак грех... Не жизнь, а каторга! – Тебе не приходилось терять. Ты демон, у тебя никого и ничего, кроме могучего и неуязвимого тела. Ты потерял отца, но сам говорил, что его даже не знал, значит, не питал привязанности. Хоть и мстишь за убийство Зараха, но это лишь повод бросить вызов противнику, потешить самолюбие победой... А я терял. И лишали меня... такие, как ты. И такие, как я. Вернее, тот я, из прошлого. И как бы я ни изменился, какую бы праведную жизнь ни вел, как бы хорошо ни изучил светлую магию, никогда не забыть, какой мразью я был. Мой путь жреца – бесконечный побег от себя. Жрец улыбается, взгляд возвращается из далекого странствия, Халлиг смотрит на демона. – Но этот путь верный. Человек – скотина, животное. Демон. Не будет шевелить пальцем, отрывать задницу от теплого места, рвать жилы, если не больно, если не припекает. Так и будет ленивой свиньей, валяться в грязи и топить в грязи других. Но теперь... я не знаю покоя, и это к лучшему. И, кроме того, меня не терзает твоя вечная болячка. – Какая? – Скука. Вечно жалуешься, что скучно до тошноты, сдохнуть от скуки... А я и забыл, что это. Бывает тяжко, грустно, мрачно, злость бывает, а вот скука – давно не мое. Всегда есть что-то интересное. – Кстати об интересном – рассказал бы еще какую историю, а то от твоей хилософии уже того... скучно! Жрец рассмеялся, но просьбу удовлетворил, даже с охотой. Эгорд слушал, но потом, хоть и было любопытно, пришлось оторваться, надо спать. Когда Эгорд проснулся, Хафала с Велирой по близости по-прежнему нет. Леарит еще спит, Тиморис тоже дрыхнет. Эгорд связался со стрекозами, но те не нашли ни демона, ни его подругу. Эгорд начал беспокоиться, и в этот момент стрекоза заметила спину Велиры, Эгорд направил невидимую разведчицу по следу. Велира вошла в пещеру оранжевого света. Волосы взметнулись вбок – тут сильный сквозняк, по земле бежит песок. Вдоль пещеры течет лавовая река, она и дает оранжевый свет, течение лавы такое же быстрое, как бег песка вдоль берегов, хотя потоки густые как варенье. Смуглянка идет вдоль берега против течения, в гору, как по лестнице без ступеней, ладонь прикрывает лицо от песка, волосы колышутся как черное пламя. В потоках лавы взрываются газовые пузыри, гроздья жидкого огня падают на берег, приходится отпрыгивать, идти вдоль стены, в этом желобе темно и холодно, Велиру все равно тянет к жару и свету лавы. На берегу и в реке, на порогах застывшего металла, растут огненные кустарники, Велира любуется на ходу, а когда растения позади, идет с выкрученной назад головой. Несколько поворотов, и перед Велирой – лавовый водопад. Коса из желтых и оранжевых волокон, вплетаясь в реку, булькает, на берегах крутые холмы из металла, склоны залиты свежей лавой, как торты кремом, она стекает обратно в реку, танцуют металлические пары, застывают на потолке пористой коркой. На одном из порогов спиной к Велире под лавопадом моется Хафал. Лава течет по хитиновым пластинам и коже, демон растирает ее ладонями по животу, на боках, под мышками, подставляет падающей адской жиже лицо, растирает, полощет лавой горло, сплевывает, а хвост тем временем обмывает ноги. Велира украдкой приближается, взгляд держится на могучей фигуре демона. Сапожки встали уподножия металлического холма, в рощице огненных кустов. В реке опять взорвался пузырь газа, фонтан брызг размером с яблоки, одно такое падает на Велиру. Девушка выхватила из-за спины саблю, плоскость клинка громко отбила каплю обратно в реку. Хафал, обмывая ладонями череп, косится в сторону Велиры. – Пришла любоваться голым мужиком? Велира вонзила саблю в землю, плавно присела на колено, словно пантера перед броском, ладони поглаживают песок на земле, на губах улыбка. – Ты о ком? Хафал повернулся мордой к гостье, продолжает мыться, можно заметить, что теперь хитиновые пластины не прикрывают пах. Велира с кошачьей грацией легла набок, ветер треплет волосы как пиратский флаг с рваными краями, палец чертит на песке завитушки, смуглянка, откинув голову, смотрит на Хафала, веки слегка опущены. – Разделась бы, искупалась, – предложил демон. Велира усмехнулась. – Я бы с радостью, но водичка вместе с грязью смоет все мясо, выплыву скелетом. Впрочем, нет, и костей не останется. – Зато, когда сдохнешь, попадешь в царство демонов. А там станешь демонессой. Сможешь плавать хоть в лаве, хоть в кислоте. – Мило. Но мне пока и это тело нравится. Велира проводит подушечками пальцев от бедра до талии. Воздух наполняется мелодичным потрескиванием, Велира повернула голову на звук, за спину, а затем перевернулась на живот, подползает к огненной рощице, восхищенный ах. Центральный куст рощи зацвел: языки пламени превратились в огнецветы, те, распустившись, выбросили искры, кружащие вокруг куста в слаженном хороводе. Огнецветы разбухают и сдуваются, словно дышат, и пламя становится пурпурным, шелковым, так и хочется погладить. Хафал косится на Велиру, порыкивает. Вновь подставил лицо потоку лавы, умывает. А затем нырнул вниз головой в реку, жало исчезло под лавой... Голова и плечи демона вынырнули недалеко от берега, зеленые глаза смотрят на Велиру. – Зачем пришла? Велира любуется цветами. – Гуляю где хочу. – Хоти в другом месте, тут моя территория. – С каких пор? – С тех самых, когда сюда пришел. Вот уйду, и топчись тут до кровавых пяток. Велира повернула голову к демону. – Разонравилось на меня смотреть? По глазам не скажешь... И еще по одному месту. Взгляд вернулся к цветам, танцу искр, подбородок опустился в чашу ладоней, та опирается на локти, ноги подогнулись, покачиваются в воздухе как метроном. – Все равно дальше глазенья не зайдет, – говорит Хафал. – Лучше на булыжники поглазею, так спокойнее. В реке опять взорвался газовый пузырь, больше обычного, брызги размером с индюков, одно такое ядро падает на Велиру, та увлечена созерцанием цветка, чутье сообщило ей о приближении лавовой кометы, но та уже совсем близко, девушка успела лишь развернуться на спину. Хафал прыгнул из реки, перевернулся через голову, приземлился между Велирой и снарядом лавы, тот разбился о широкую спину, мелкие брызги расстреляли землю вокруг Велиры, но ее не задела ни одна капля. Демон выпрямился. Остатки лавы стекают по нему, оранжевая пленка вспыхнула пламенем, его языки облизывают демона с головы до ног, человек-скорпион пылает как факел, ветер расчесывает пламя на длинные рваные ленты. Сквозь огненный кокон сияют хитиновые пластины. Велира опирается ладонями назад, смотрит в глаза демона... Встала. – Ты меня спас, что ли? Объятый пламенем хвост подплыл к ее талии, быстро оплел, подтянул к Хафалу, доспехи сберегли девушку от ожогов. Хвост талию отпустил, но ее перехватила рука демона, тоже в огне. Лицо Велиры близко от языков пламени, на лбу поблескивает пот, смуглянка выгибается назад, подальше от огня. Воткнутая в землю сабля взлетела, вернулась в ладонь хозяйки. Острие уперлось в шею демона, Велира готова дать отпор, если Хафал обнаглеет еще больше... Но и вырываться из его объятий не спешит. Демон прижимает ее живот к своему. Смотрят друг другу в глаза. – Ты что, за меня испугался? – спросила Велира. Глаза Хафала вспыхнули от гнева. – Испугался?! Оттолкнул Велиру. – Думай, что говоришь, насекомое! Я демон, я ничего не боюсь! – А зачем меня закрыл? – Да с чего ты взяла, дура? Я искупался и выскочил на берег, а тут лава в спину. – Какая лава? – Которая летела в тебя, дура! На цветочки меньше пялься! – А, так ты знал, что в меня что-то летело... – Гр-р-р-р! Демон сбил Велиру с ног хвостом, но не сильно, она успела собраться перед падением. Хафал развернулся, прыгнул к реке почти до потолка, скрутился в шар, ядро хитина рухнуло в течение лавы, взбив фонтан даже больше, чем от недавнего взрыва. На берег упали огромные капли, но ни одна Велиру не тронула. Сидя на земле, смуглянка провожает взглядом демона, тот уплывает по течению стремительно, как дельфин, хвост извивается змеей. Велира покосилась на огненные цветы, затем вновь глядит вслед Хафалу, на губах мечтательная улыбка. – Эгорд... За плечо трясут, воин-маг оборвал связь со стрекозой, оглянулся через плечо… Улыбка и глаза Леарит.
Часть 3. Глава 17
Тиморис тоже начал просыпаться, зевнул как бегемот, протер глаза. Эгорд поцеловал Леарит. – Позавтракаем, приведем себя в порядок и в путь, – сказал он. – А где Хафал с Велирой? – Ушли без нас. Догоним. Следующие несколько часов подъем по отвесной стене, затем нырнули в низкую пещеру, а та развернулась в целую сеть туннелей. Обычный человек, попав в этот лабиринт, не нашел бы дороги на поверхность до конца жизни. Чтобы тут ориентироваться, надо быть как минимум хорошим магом. Хафал и Велира сами присоединились к отряду, хотя на глаза стараются не попадаться, их забавляет игра в прятки, но от стрекоз Эгорда ничего утаишь. Хафал опять попытался столкнуть Эгорда в пропасть, но воин-маг переиграл так, что демон чуть не попал в свою же ловушку. Эгорд ведет группу там, где разведали стрекозы. Поисковые фантомы Леарит изучают путь на десятки пещер вперед, предугадывают тупики и опасности. Эгорд делает вид, что это новость, благодарит любимую, хотя на самом деле уже и без того знает, по каким пещерам нужно пройти. Армия стрекоз почти вытеснила воздух, при этом остается невидимой... На привале Эгорд уединился в тесной пещере, захваченной флорой. От изобилия люминесцирующих растений светло. На камне размером с собачью конуру – походная алхимическая лаборатория, шеренга колб в стальном каркасе бурлит цветными жидкостями, донышко одной лижет пламя, красное внутри пузырится, хлопает, другую пронизывают лучи от кристалла, который под колбой, зеленоватый реактив в ней закручивается вихрем, третья колба окутана инеем, оттуда валит густой туман. И все это сплетено жилами трубочек в единое сердце. У подножия установки много пустых колб. Эгорд на земле в позе лотоса, голова опущена, веки тоже, предплечья скрещены на груди, пальцы в разные стороны, как когти, вокруг них плавает сеть магии, вокруг Эгорда тоже клубок энергетических нитей... Сейчас воин-маг связан со всеми стрекозами, в подземельях и на острове. Проверяет их работу, смотрит общим взглядом на всю систему пещер, следит, как матки рождают личинок. Стрекозы показывают, что в пещеру пробирается Хафал. Путается в растениях, сыплет ругательствами... Зеленые сети наконец выплюнули демона на открытое пространство. – Мать бесова, опять ты! Хафал сплюнул. – И чего ты забыл в этой дыре? Молчание. Злое сопение демона. – А ты чего? – тихо произнес Эгорд сквозь кокон сосредоточения. – Ищу пожрать. Думал, тут нора какой-нибудь твари. Демон пошел к Эгорду. – И я не ошибся! Только тварь пока не по зубам. Зубы об лед ломаются, р-р-р... А ты опять химичишь? Извращенец! Нет бы с бабой уединиться, а он стекляшки лапает... Демон споткнулся о корень куста, ветки и листья которого торчат из стены, туша в хитиновых доспехах упала с грохотом. Вскочив, Хафал с рычанием вырвал куст, помолотил им стену, как булавой на цепи, затем порвал в клочья, те разлетелись по пещере, некоторые отскочили от пленки светового купола, которым Эгорд накрыл себя и лабораторию. Остатки корня Хафал швырнул под ноги. – Гребаные растения! Как грязи, а толку с них... Были б из мяса, можно было б хоть пожрать... Эгорд слушает краем сознания, как занятой отец маленького ребенка. Распределяет потоки стрекоз по ветвям пещерной системы, как сердце распределяет кровь по сосудам. Зондирует самые глубокие, только что разведанные области подземного мира. – Ну, это ты зря, не такие уж бесполезные, – говорит размеренно. – Куст равновесника, который ты так несправедливо уничтожил, нужен в алхимии. Например, из него выходит изумительное по вкусу и эффективности снотворное. Хафал брезгливо стряхивает с себя сок разорванного растения. – Тоже мне, польза! И так дрыхну по-царски, без всяких усыплялок, а если кого другого усыпить, так это просто – клешней в рыло, и крепкий сон до утра! Стрекозы показывают Эгорду постепенные перемены на лице демона, у того глаза прищурились, лапа чешет подбородок, хвост извивается медленнее, а потом глаза округлились, будто вспыхнули жирные зеленые светлячки. – Снотворное, говоришь... И как приготовить? – Ну... Эгорд замялся, удивленный, что демон заинтересовался такими вещами. – Берешь листья равновесника, режешь на мелкие кусочки, затем толчешь в ступке, чтобы дали сок. Сок переливаешь в колбу, разводишь водой, доля воды три к одному, затем на медленном огне доводишь до кипения, а пока кипятишь – накладываешь на колбу нехитрое заклинание из библиотеки Светлого Ордена. – Вот Ямор, нигде эту гребаную магию не обойти! – Ты не похож на того, кто ищет обходные пути. Обычно прешь напролом. – Р-р-р... Проверяя пещеры с помощью стрекоз, Эгорд заметил в одной из самых глубоких извилин нечто знакомое и недоброе. Хочется думать, что показалось, но проверить надо, мало ли... Эгорд едва успел увидеть через стрекозу, как за поворот темной, узкой, уходящей круто вглубь пещеры залетает лента густого черного дыма. В такие обычно превращаются адепты Темного Ордена. Стрекозы догоняют дымный хвост, но тот просачивается через трещины в стену. Воин-маг едва успел приказать летуньям остановиться, иначе разбились бы о гранит. Темный Орден все-таки здесь. Что ж, Эгорд подозревал с самого начала, нет причин удивляться. И потом, когда было без проблем? Воин-маг вспомнил, что он в пещере не один. – А зачем тебе снотворное? В ответ – тишина... Хафал исчез. А у подножия алхимической установки пропало несколько колб. Проснувшись утром у костра, рядом с Леарит, Эгорд увидел, что недалеко от лагеря дрыхнет Хафал, вместо подушки труп какого-то зверя, убитого на охоте, демон во сне скалится, дергает жвалами. А вот Велиры и Тимориса в лагере нет. Эгорд поцеловал любимую, отправился к ручью сполоснуть лицо и попить, вместе с тем начал искать через стрекоз непутевого папашу и его столь же непутевую дочь. Фигурку Велиры удалось заметить в пещере сталактитов и сталагмитов, каменные джунгли, каждый из кольев толщиной с крепостную башню, Велира в сердцевине этой клетки, у подножия вогнутой колонны, это сталактит и сталагмит срослись концами. Под потолком, на колонне, у которой сидит девушка, висит гнездо гигантских ос – шар из колец, в нем черная щель, вокруг гнезда танцуют осы размером с крыс. Слоняются по всей пещере, но разреженно, без суеты и агрессии. Мхи, вьюны, папоротники, бутончики цветов, ягоды, насекомые, – все наполняет пещеру светом. Но больше всего света от разочаров. Эгорд насчитал тринадцать этих цветков, в нишах на каменных столбах. В краях ниш прячутся зубы рукоедов, но Велира, похоже, понятия не имеет. На вогнутой колонне три дупла с разочарами, одно рядом с гнездом ос, другое на середине ствола, а третье у подножия, в эту дыру смотрят завороженные глаза Велиры, в них отражаются переливы прекрасного цветка. – Красота! – ахнула девушка. Воительницу не узнать, наивная крестьянская девочка, какой была в детстве. Сидит на коленках, прижав друг к дружке. Туловище выгнуто, опирается на руку, другая рука отводит от лица локоны, носик тянется к цветку. Сабли на земле. Обычно она вонзает их в землю, но чтобы просто бросить... Похоже, бдительности у нее сейчас ноль, подходи и бери голыми руками... Велира, закрыв глаза, вдыхает сияющую пыльцу, что летает в воздухе, та исчезает в сузившемся носике, смуглянка блаженно стонет. Блики в открывшихся глазах дрожат. – Вот бы поселиться на краю мира, выращивать эти цветы... Рука тянется к цветку. Эгорд видит Велиру с восьми сторон одновременно, его стрекозы уже подались к ней, отбить руку от края ниши. Но в этот момент за спиной Велиры возник Тиморис, его руки ухватили дочь за шиворот, пиратка вскрикнула со смесью испуга и гнева, оба, перекувыркнувшись через головы, откатились к соседнему сталагмиту. Волосы Велиры как клубок черный змей, она оттолкнула Тимориса в грудь ногами, того отбросило, а сабли Велиры вспыхнули красной аурой, полетели к хозяйке, рукоятки шлепнулись в ладони, пиратка вскочила на ноги в боевой готовности. – Ты что творишь, гад?! Жить надоело?! Щас устрою!.. – Да это тебе жить надоело, дочуня! Тиморис неловко пытается подняться. – Совсем с ума сошла, соваться в пасть рукоеда?! Замер, потому что Велира оказалась рядом и золотая сабля уперлась ему в горло. – Какого, к бесам, рукоеда, ты, мешок с дерь... Она оборвала фразу – увидела, что оса залетела в дыру с цветком, но едва лапки коснулись лепестка, из десен ниши с лязгом выскочили страшные зубы, захлопнулись глухой стеной со щелчком, похожим на грохот. Велира вздрогнула, кончик сабли дернулся, поцарапал Тиморису подбородок, зато отец смог убраться из-под лезвия, вскочил на ноги. Рукоед пережевывает, хотя и жевать-то нечего, но чавкает так, словно в пасть запрыгнул кабан, челюсти стучат, костяные колья влажные от слюны, та брызжет сквозь зубы, за ними поблескивает в густом сумраке страшная мясная молотилка, подобие языка. От ярости Велиры следа не осталось, сабли опустились, висят как тряпки, глаза огромные, в них дрожат отражения клацающей пасти. – Эт-то... как? На лице растет отвращение. – Что за... мерзость?! – Рукоед, – сказал Тиморис спокойно. Смотрит на пасть, большой палец скользнул по шмыгнувшему носу, руки в боки. Велира повернула голову к нему, волосы подпрыгнули, глаза как у совы. – Рукоед? – Рукоед, головоед, людоед... По-разному называют, смотря как и где эти твари себя прославили. Называют и «пожирателями принцесс» – там, где водятся дурочки, падкие на цветочки. Велира опять перевела взгляд на пасть, та уже отчавкала, разводит челюсти медленно, словно задумалась. – А здесь-то что делают? – недоумевает Велира. – Тут же людей нет! – Ну, им хватает гигантских насекомых, которых приманивает разочар. – Разо... кто? – Разочар. Цветок. Пасть раскрылась, язык исчез куда-то, мелькнули его мокрые шершавые бока. Земля в нише влажная от слюны. В глубине – стебель разочара, невредимый, цветок будто спит ночью: лепестки сложены в початок, похожий на пламя свечи. Зубы втягиваются в десны, а цветок начал распускаться, земляной рот наливается сиянием, разочар опять во всей красе, от него разлетаются пылинки-фонарики, словно и не было ничего, лишь влага на стенках ниши напоминает о пиршестве, а еще обрывки осиных крыльев у подножия колонны. – Но как? – не понимает Велира. – Цветок должен был погибнуть! – Рукоед не враг себе, чтобы губить приманку. И защитника. – Защитника? – Разочар подавляет магию около себя, его сок даже в алхимии используют для зелий снятия чар, защиты от заклинаний и прочего. Цветок оберегает рукоеда от магов. Велира изучает отца внимательно, во взгляде проблеск чего-то, чего раньше не было. – Ты явно путешествовал больше моего, – протянула хмуро, словно признала сей факт с неохотой. Глаза отвела, но затем опять покосилась на папашу. – Не только девкам под юбки лазил, и то хлеб... Тиморис чешет в затылке, глаза бегают, он перетаптывается на месте, откашливается в кулак, рука нырнула за поясницу, стрекоза-шпионка показывает Эгорду, что Тиморис скрестил за спиной два пальца. – Ну... э-э-э... как бы да... Велира сунула саблю за спину, уже хочет спрятать вторую, но ее снова загипнотизировал цветок, такой мирный с виду. Взгляд все же сбежал на предплечье, что едва не стало добычей рукоеда, и смуглянку передернуло. Она вновь смотрит на Тимориса. – У тебя кровь на подбородке. Тиморис провел ладонью по нижней челюсти. Глядит, как пальцы растирают бордовые сгустки. Велира с угрюмым лицом, не глядя на отца, швырнула в его сторону черный комочек, он тут же расправился в квадрат ткани. Воздушный танец оседающего платка закончился на пальцах Тимориса. – Спасибо, дочка. – Ррр! Велира подкинула носком сапога камень с земли, разрубила саблей, две половинки упали, срезы ровные, как на яблоке, от них дымок. Сабля за спину, к близняшке. Тиморис, вытирая подбородок, усмехнулся. – Нахваталась от этого таракана с хвостом хороших манер... – Это он от меня нахватался! Эгорд заметил неладное. А вот Тиморис и Велира – еще нет... Воин-маг отдал приказ стрекозе, та боднула Тимориса в скулу, тут же отпрянула. Тиморис шлепнул себя по щеке, отшатнулся, лицо повернулось, глаза тоже скосились, а затем стали больше, он развернулся к колонне, задрал голову вверх. – Осы. Лишь сейчас услышал, что гул стал сильнее, теперь осы не пассивно плывут кто куда, а стекаются вокруг Тимориса и Велиры воронкой. Из щели в гнезде под потолком цепью вылетают новые осы, разлетаются по контурам воронки. Велира тоже оглядывает верх пещеры. – Вот Ямор, не одно, так другое... А этим чего надо? Тиморис задержал взгляд под ногами. Там капли крови с подбородка. У одной из капель сидит оса, огромная как крыса, брюшко задрано вверх, крылья трепещут, мордочка уткнулась в пятно крови, жвалы копошатся в бордовой вязи... – То же, что и всем, – ответил Тиморис. Желтые полоски на брюшке осы быстро наливаются красным, от них пошло сияние, вскоре все желтые линии и пятна на теле осы стали ярко-красными, в глазах насекомого вспыхнул кровожадный огонь, головка повернулась к Тиморису. Гудение вдруг стало громким до жути, воронка ос тоже покраснела, они загорелись как фонари, кружить перестали – развернулись на Тимориса и Велиру, словно наконечники стрел, крылья трепещут бешено, в них напряжение как в тетивах. – Бежим! Насекомые быстрее Тимориса и Велиры. То и дело какая-нибудь тварь долбанет жалом в доспех, зацепится лапами за волосы, отцу и дочери приходится увиливать, петлять, нырять в лазейки, темные и тесные, рискуя угодить в тупик. Тиморис несется широченными шагами, сшибает все на пути, рука придерживает шлем. Велира грациозно огибает и перепрыгивает препятствия. Оба то и дело оглядываются. Твари преследуют. Вроде только исчезнут за поворотом, но тут же опять вылетают целой стаей, а за ними стаи таких же стай, крылья дребезжат страшно, в синем мраке яркое красное сияние жирных, как у поросят, тел, шары глаз мерцают бордовыми сетками. Тиморис и Велира не успели затормозить перед пропастью! Фигурки людей кувыркаются в полете, быстро уменьшаются, крики все тише и тише, но Эгордовы стрекозы догоняют... Осы цепью повернули следом, вниз, но отстают, пикирование – не их конек. Велира и Тиморис падают, но уже не кричат, не кувыркаются – летят вниз головами. Мелькают ребра стен, торчащие из камня деревья, кристаллы, облака растений, черные проломы, Эгорд вспомнил, как с Тиморисом падал через цитадель Зараха... Велира вытащила из-за спины сабли, переворот, ноги теперь смотрят вниз, сабли соединились в золотую летучую мышь, вспыхнули красным, скорость Велиры быстро замедляется, Тиморис успел ухватиться за сапоги дочери, обнимает крепко, словно просит прощения, его ноги дрыгаются, Тиморис с ужасом косится в бездну, похожую на беззубый гнилой рот старого червя. Сабли понесли Велиру вверх, ловкачка маневрирует между выступами и корягами, навстречу, как метеорит, мчится орда красных огней, нарастает гул... Сквозь трепещущее черное пламя волос Велира косится вниз. – Отцепись! – Разобьюсь же! – Вот и славно! – Ты же хочешь отомстить, а мстят в поединках, а если расшибусь, это не месть! Влетели в тучу ос, проносятся через осиный туннель. Твари исчезают внизу, некоторые попадаются на пути сабель-крыльев, их разрубает как масло, другие цепляются за людей, но поток воздуха срывает почти сразу. Велира и Тиморис отрываются от роя, пролетели через место, с которого упали, – уносятся дальше, вверх по колодцу. Далеко внизу осы уже перестроились, летят за ними, но вертикальный полет для этих существ очень труден. Тиморис смеется. – Что, крылья коротки, вы, мухи толстожо... Ай!!! Обоих остановило так внезапно, что Тиморис выпустил ноги дочери. Словно во что-то врезались. Зависли в раскоряченных позах, упруго качаются вверх-вниз... Паутина! – Кажись, влипли, – говорит Тиморис. – В буквальном смысле.Часть 3. Глава 18
Колебание паутины затухает, прозрачные нити, к которым прилипли жертвы, начинают белеть, и белизна расползается по жидким веревкам во все стороны, очерчивается белыми линиями вся сеть. Велира пробует дотянуться до сабель, те увязли совсем рядом, но тщетно. Чем сильнее оба дергаются, тем плотнее обволакивает липкий кокон. Одна из стрекоз тоже запуталась в паутине, дергается, и скоро Эгорд увидел глазом этой стрекозы лишь белесое марево. Похоже, шпионка утонула в паутине совсем. Эгорд приказывает стрекозам держаться осторожнее. Связывается через «окольцо» с Леарит. – Милая, Хафал с тобой? – Да. Собираю кристаллы, а он развлекает похабными комплиментами. А что? – Бросайте все, направляйтесь дальше по пещере, в которой вы сейчас, первый поворот направо, затем третий налево, там вас перехвачу. Хорошо, что по всем пещерам в округе рассеяны стрекозы, текут как кровь по жилам, Эгорд знает, где каждый из его спутников, знает кратчайшие пути. Тем временем, осы приближаются к Тиморису и Велире, жужжание все громче, видно, как трепещут крылья, мерцают сеточки в глазах. – Ребята, я не вкусный! – орет Тиморис, крутит башкой, пытаясь вырваться. – Фу! Брысь! Кыш! – Чтоб вы потравились моей кровью! – прокляла Велира. Первые твари врезались в сеть, некоторые протаранили пленников в доспехи, паутина натянулась, отпружинила их обратно, те сбили следом летевших, но тем, кто попал не в людей, а в паутину, повезло еще меньше – прилипли, пытаются высвободиться, но толку нет. Остальная масса ос затормозила, зависла в воздухе, колодец забивается красным гудящим тромбом. Наконец, словно посоветовавшись, от клубка ос отделилась группа, подлетела к людям, осторожно нарезают вокруг замысловатые восьмерки, будто решают, с какой стороны удобней подступиться, чтобы не вляпаться в ловушку. – Что, обжоры крылатые, страшно? – кричит Велира. – Ну давайте, вот оно, мое нежное горло, впивайтесь! Уж одного загрызть успею... – Мать бесова! – взвыл Тиморис. Из черной трещины, куда уходят корни самых толстых нитей, выползает вверх ногами паук размером с быка. Лапы в черных иглах, на каждой лапе клешня, паук движется, стискивая белые канаты этими ножницами, от тяжести ткача нити провисают. – Ямор меня! – ругнулся Эгорд. Ему известен этот вид пауков. Арахнид карабкается к центру паутины, блестит пирамидка глаз, копошатся две пары влажных хелицер, одни огромные, ими паук умерщвляет и впрыскивает растворитель, вторые поменьше, высасывают раствор из жертвы. Из жирного брюха торчит лес шипов. – Оски, милые, лучше съешьте вы! – трындит Тиморис в панике. – Я вкусный, лапки оближете! Паук приближается к людям, Тиморис пытается вырваться еще отчаяннее. Велира испепеляет будущего палача взглядом. – Съешьте лучше этого уродца! Чудо, но осы, словно вняв совет, повернулись к пауку, а затем кинулись на него, окружили, начали жалить, будто в самом деле увидели более вкусную пищу, хотя, что более вероятно, просто не хотят делиться добычей. Паук остановился, чуть сжался, глаза вращаются бешено, прицеливаются каждый в свою цель. Паук то и дело выбрасывает в разные стороны две, а то и три лапы, сбивает ос, паутина раскачивается. Осы кидаются на брюхо, жалят, но застревают между шипами, а самые невезучие на них напарываются, но все же осы жалят настойчиво, паука почти не видно в клубке полосатых брюшков и дребезжащих крыльев. Насекомые гибнут в битве с пауком каждую секунду, но горстка, самые умные, остались кружить вокруг Тимориса и Велиры, уселись на них, две на Велиру, три на Тимориса, скребут по доспехам лапками, жвалы и жала ищут незащищенные места, давно бы нашли, но от качения паутины осы то и дело срываются. Одна тварь все-таки запустила ротовые клещи Тиморису в зону мужской гордости, воин задергался как ошпаренный. – А-а-а, только не туда, скотина крылатая, больно же! Велира смотрит с яростной улыбкой. – Так тебе и надо, бабник! Но тут ее лицо обхватила оса, крючки на лапках вонзились до крови, Велира мотнула головой, но тварь удержалась, девушка с вызовом смотрит в осиные глаза. – Подавись, гадина! Отхаркнула, смачный плевок в морду насекомого. Оно замотало головой, но не выпустило, лапы лишь сильнее вонзились в кожу Велиры, она стиснула зубы. Ледяные крылья уже толкают Эгорда в тот самый колодец, где кипит борьба, крылья воина-мага сложились, он пикирует, за ним тянется след мороза и розовые хлопья энергии от чар телекинеза, взгляд заточен заклинанием дальнозоркости, уже видит сияние красного клубка далеко внизу. «Теперь ныряйте в разлом слева от тебя, Леарит! – шлет мысленные указания. – Он спустит на площадку, там три пещеры, прыгайте в самую маленькую, она выведет в широкий каменный колодец...» Уже видна каждая оса красным пучком света, заметен каждый белый канат паутины... Эгорд распахнул крылья, ледяные полотна выпучились вверх, подошвы сапог вмялись в толстую нить в центре, тут же приклеились. Сеть круто прогнулась вниз, терзающих Велиру и Тимориса ос стряхнуло, паук сорвался, удержались две передние лапы, осы осыпались с него разом, разлетелись, закувыркались. Но когда сеть пошла в обратную сторону, все паучьи лапы вернулись на нее. Эгорд присел, ладонь коснулась нити, прилипла, крылья и свободная рука держат баланс. От приклеившейся ладони с треском пошло оледенение, белесая нить стала совсем белой, с оттенком синего, от нее заклубился мороз, оледенение ползет во все стороны, очень быстро все липкие веревки стали льдом, паутина замерла. – Эгорд, Ямор тебя, ты здесь! – воскликнул Тиморис, не веря счастью. Сеть лопнула миллионом осколков, таких мелких, что похоже на взрыв морской волны об утес. Эгорд махнул крыльями, они подбросили вверх, сквозь перезвон льда слышны крики Тимориса и Велиры, мерзкое визжание паука, в граде осколков все трое пролетели через тучу ос, падают в бездну. Осы вновь устремились в погоню. Эгорд перевернулся, полетел вниз головой, руки бросились по направлению полета, пальцы согнулись в когти, между ними закрутились синие волокна энергии. Далеко внизу, под падающими, вспыхнул белый обруч – из стен колодца начал намораживаться лед, очень быстро это кольцо растолстело, внутренние стенки кольца сомкнулись в центре. Трое упали в облако сугробов. Крики оборвались, на снегу три темных силуэта – бреши, повторившие форму тел. Особенно нелепый, из-за большого числа ног, у паука. Осы затормозили над снежной подушкой, кружат вдоль периметра колодца. Первым из снега вынырнул Тиморис, от него фонтан снежков, выплевывает, суетно озирается, пыхтит. Снег выпустил и Велиру, ее вытащила золотая летучая мышь, тут же распалась на сабли, с боевым кличем Велира спрыгнула в центр ледяной площадки, свободный от снега, туда же кубарем выкатился папаша. Осы кинулись на обоих, разреженная туча сжалась в плотный жалящий шар, Велира завертелась, хлещут туда-сюда волосы, свистят сабли, с них брызжет кровь и талый снег, на лед сыплются половинки ос. Насекомые забодали Тимориса, когда он еще был на четвереньках. Под ударами вскочил, нелепо и вразнобой отбивается кулаками, даже сбил одну, но когда оса на полном лету долбанула в голову, Тимориса отбросило, перекатился, поправил перекошенный шлем, вскочил, выхватил сабли. Велира и Тиморис бьются в центре площадки, в окружении роя, почти спина к спине. – Да сколько же этих тварей?! – взвыл Тиморис. – А ты вспомни всех своих баб, – кричит Велира, – примерно столько же! Эгорд снижается, видит, что из пещеры в стене колодца выпрыгнул знакомый могучий силуэт. Между Тиморисом и Велирой на льду растет круглая тень, накрывает обоих, они задрали головы, затем прыгнули в разные стороны, на их место грохнулась туша человека-скорпиона, под ступнями треснул лед, превратилась в лепешку невезучая оса. Хвост завертелся в дикой пляске, рубит насекомых будто шинкует капусту, в каждой лапе по осе, демон откусил обеим головы, обрушил на лед... Тиморису и Велире пришлось отступить, а то еще попадут под раздачу, наблюдают, как рой после знакомства с Хафалом быстро редеет. Демон уничтожил почти всех, остальные разлетелись по краю площадки, сын Зараха прыгнул в центр, победный рев, долбанул себя кулаком в грудь. Тиморис обогнул свежее осиное кладбище на пути к Велире, та лежит, сбитая осой, локти упираются в лед, смуглянка держит рукоятки сабель, зло пыхтит, мысленно еще в бою, но глаза смотрят на Хафала восхищенно. – Дочка, ты как? Тиморис наклонился к ней. Велира откатилась от него вбок, вскочила. – Руки убери! Тебе бы только баб лапать! – Да что ты все о бабах-то?! Велира крутанула саблями. – Наследственность! Снежный холм сбоку от них взорвался хлопьями снега, оттуда показывается веер шипастых лап и хелицеры, из окопа на склон холма выгребает паук, одна кучка глаз смотрит на Велиру, другая на Тимориса. Пронзительный визг, паук побежал в атаку. С клинками наготове отец и дочь сделали пару шагов назад, лица искажены отвращением. Через людей перелетел хитиновый шар, с грохотом рухнул на лед перед пауком в виде Хафала, арахнид резко отпрянул, попятился, замер. Низким голосом Хафал что-то говорит пауку на незнакомом Эгорду языке – клокочет, щелкает, хрюкает, порыкивает, отрыгивает, но в этой какофонии вполне различимы слоги. Паук прижался ко льду как провинившийся пес, глядит на демона снизу вверх, лапы подрагивают. Отвечает, шевеля хелицерами, голос визгливый, с жалобными нотками. Хафал гордо распрямился, глаза вспыхнули, шаг вперед, говорит резко, сердито, паук отступил на три шага, а демон увенчал речь громовым возгласом и отмашкой, будто царь гонит надоедливого раба. Паук отшатнулся. Задние лапы приподняли брюхо высоко над снегом, а передние согнулись до упора, головогрудь коснулась льда, глаза скосились вниз, паук словно поклонился. Затем попятился, а на вершине снежного холма развернулся, побежал, исчез за снежной грядой, его уменьшенный силуэт можно различить на стене, паук спешно карабкается вверх... – Что ты ему сказал? – спросила Велира. – Паучьи дела людишек не касаются, – огрызнулся демон. Тиморис устало вытирает лоб тыльной стороной ладони. – И хвала богам. Над их головами, тем временем, то и дело вспыхивают лучи ослепительной белизны. Леарит зависла над площадкой в облаке телекинеза, выпускает лучи один за другим в разные стороны, сжигает оставшихся ос, те пробуют увиливать, но взрываются тучками пепла. Крылья поднесли Эгорда к Леарит, он завис рядом, любуется, а она, кружась и рассыпая свет, смотрит на него. Оса смогла увернуться от луча, но на нее спикировала Жея. Завертелась в клубке, чуть не протаранила лед внизу, но все же рванула вверх с победным клекотом и добычей в когтях. – Как они нас нашли? – услышал Эгорд голос Велиры, стрекозы передали его вместе с миражами ее настороженного лица, девушка смотрит сейчас на него и Леарит. Тиморис погрузил клинки сабель в сугроб, вынул уже чистые. – Они же маги. Еще и не такое могут. – Ненавижу магов! – прорычал демон. Взмах хвоста, и с жала пролились зеленые брызги. Шипение. На снегу растет язва, из нее валит дым. Велира посмотрела на свои сабли. Те вспыхнули красным, и грязь с них исчезла, девушка неспешно сажает оружие за спину. – Если бы не эти маги, – говорит, – нас бы уже не было... Хафал порыкивает, косится на нее как на предательницу. Отвернулся. Велира подходит к нему. – И тогда ты не смог бы спасти меня от своего прожорливого соплеменника, – произнесла уже мягче. – Никого я не спасал, – буркнул демон, как разбивший мамину вазу хулиган, смотрит куда-то, лишь бы не на Велиру. Жужжание заставило девушку повернуть лицо в сторону снежных насыпей, к ней на полной скорости летит оса, Велира отшатнулась, жало царапнуло кончик носа, но в этот миг осу резко отдернуло. Насекомое докувыркалось почти до вершины снежного холма, упало в снег, а по пути замоталось в белесую нить, та потащила по снегу уже кокон. Паук в расщелине стены перебирает лапами, тянет нить на себя... Кокон с трепыхающейся осой оказался в его жвалах, охотник развернулся, мелькнуло брюхо, исчезло во тьме окончательно. – Давайте убираться отсюда, – сказал Тиморис. Велира провела по носу пальцами, на них осталась кровь. – Как будто в других местах лучше. Тут в каждой дыре по сто тварей, мечтающих набить пузо кем-то вроде нас. – И каждое пузо можно вспороть! – говорит Хафал. – Рррромантика, ха-ха! Хафал, Тиморис и Велира идут к центру, Эгорд, Леарит и Жея спускаются с воздуха им навстречу. Подошвы Эгорда стукнулись о лед, крылья вздыбились, сомкнулись в стрелу, вокруг них летают снежные блестки. – Друзья, давайте держаться вместе, чтобы не попадать в такие ситуации. – Где ты друзей увидел, гусь мороженный! – возмутился Хафал, пнул далеко осиный труп, что лежал на пути. Леарит приземлилась рядом с Эгордом в легком присесте, как на балу, они взялись за руки. – Ну хорошо, господа враги, – говорит примирительно, – давайте не отдаляться от места привала, а то каждый раз вот так суетиться... Тиморис сажает сабли в ножны, вжик, вжик. – Кое-кому нравится... Косится на Хафала. Все встали в круг, смотрят друг на друга. – Дочка, а что у тебя с лицом? – спросил Тиморис обеспокоенно. – Чем тебе мое лицо не угодило? – огрызается Велира. – На свою рожу посмотри, индюк! Эгорд вглядывается в лицо Велиры. – У нее сыпь. Наверное, яд осы. Сейчас дам зелье, пройдет. Эгорд роется в сумке, Велира вынула из-за спины саблю, вглядывается в золотое зеркало на плоскости клинка. – Ах вы, гадины летучие! Расплющила сапогом голову мертвой осы. Хафал смеется. – Почти как я. Если б не пятнами, а вся как помидор, была бы вообще красотка. – А что, была уродка?! Велира пнула демона в колено, но тот недвижим как скала. Все, кроме Велиры, посмеиваются, Жея над плечом Леарит воркует, Велира, закусив губу, рассматривает себя в отражении. Эгорд кинул ей флакончик с противоядием, девушка судорожно сорвала колпачок, выпила залпом, как умирающая от жажды в пустыне. На головы и на всю площадку опускается легкий снегопад. Даже не снежинки, а очень маленькие крупинки льда. Опускаются медленно, описывая завитки, танец льдинок наполняет колодец тихим звоном, звездочки оседают на плечи, хоронят ос, воздух блестит бриллиантовыми огоньками. – Что это? – спросила Велира очарованно. Эгорд улыбается. – Осколки паутины.Часть 3. Глава 19
День завершился приятным событием: когда группа выбралась из колодца и поднялась на десяток пещер вверх, на пути вспыхнул свет, который превратился в Камалию. – Хвала богам! – воскликнула она. – У нас с Клессой получилось увеличить дальность моей проекции. Леарит кинулась к ней, они обнялись, закружились, даже призрачность не помешала крепости объятий. – Так рада, что ты здесь, дорогая! – воскликнула Леарит. – Я телепортировалась к вам, но всегда попадала то в другую пещеру, то внутрь стены, один раз даже в брюхо чудовища. Не помню, сколько попыток было, но вот удалось, я с вами. Как хорошо, что Велира нашлась! На следующий день Эгорд и спутники наткнулись на то, что никак не ожидали увидеть в богами забытых пещерах, да еще под затерянным в океане островом. Кладбище. В пещере размером с дворец мэра в Старге, если оттуда извлечь внутренние стены. Само кладбище скромное – четыре могилы на краю пещеры, за скалой. Там в стене – семейка солнечных кристаллов. Наверное, поэтому гном, скелет которого лежит перед кладбищем, вырыл могилы для своих товарищей именно здесь: хоть какое-то напоминание о родной поверхности, под лучами кристаллов на могилах и вокруг выросла зеленая травка, цветы, прям как под солнцем. Судя по датам на надгробиях, их хозяева погибли еще до того, как на остров прибыли темные маги, основавшие крепость, где сейчас обитает Эгорд. Странно, Наяда ничего такого не рассказывала... Эгорд присел на колено рядом со скелетом гнома, заклинание сдуло пыль с костей и шлема, с пузатых доспехов, с плаща... Осветленный. Эгорд узнал его по серебристому плащу, такой же узор на плаще Эгорда. В кулаке скелета зажата лопата, в другом – кирка, инструменты сделаны так, что можно использовать как оружие, наполовину – двулезвийные топоры, украшены резьбой и драгоценными камнями. Воин-маг прошептал молитву над гномом – попросил позаботиться о душе осветленного, а также простить его, Эгорда, за то, что собирается обыскать труп, а затем приступил к обыску. Тем временем, спутники разглядывают могилы. – «Дораф-кузнец, – читает, присев на колено, Леарит. – Храбро погиб, следуя за любовью. Да встретятся души влюбленных на небесах!» Тиморис согнулся над соседним надгробием. – «Бедняжка Силисса. Предпочла извратить тело, но сохранить верность любимому. Да встретятся души влюбленных на небесах!» Велира изучает третью плиту, самую красивую, мощную, над этим памятником гном почему-то расстарался особенно. – Что написано? – спросила Леарит. Велира пожала плечами. – Читать не умею. – Написано «Альтеон, старший жрец Светлого Ордена, – говорит Тиморис. – Сражался один против тысяч. Да примут его боги в священный круг себе равных!» – Альтеон... Леарит произнесла имя со светлой печалью. – Мне доводилось наблюдать за его деяниями с небес, питать его силой, когда он возносил молитвы. Это был истинный жрец солнца. Жил праведно, за ним вереница подвигов. Последний раз видела его, когда он сражался в морском бою против превосходящих числом врагов, возносил молитву, и я поделилась с ним силой. Но его дальнейшую судьбу не наблюдала. Тогда была война с некромантами, поддержку просили многие, боги едва успевали отвечать всем, не было времени следить за каждым... Бах! Со скалы спрыгнул Хафал, до этого со скучающим видом наблюдавший, как люди топчутся на кладбище. Лениво приближается. – И не надоело вам могильники рассматривать... Сдохли да сдохли, каждый день кто-то дохнет. Не понимаю, зачем людишки хоронят трупы. Пускай гниют. Мы, демоны, куда практичнее, мы их жрем, ха-ха! – Тьфу! Велира отвернулась от могилы, отошла в сторону, руки в бока, бормочет какие-то ругательства. Тиморис впечатал ладонь в шлем, покачал головой. Леарит смотрит на демона с улыбкой, как на шалости ребенка. Демон развел ручищи. – А чо я сказал? Чешет в затылке, глядит то на одного, то на другого, хвост сложился вопросительным знаком. Лишь Эгорд хранит невозмутимость, даже не повернулся, изучает листок с записями гнома, тот сделал их незадолго до гибели на случай, если трупы когда-нибудь найдут. Краем сознания воин-маг ответил: – Трупы – рассадники болезней, потому и хороним. – Ааа, ну да... Все забываю, что людишки такие уязвимые, мрете от каждого чиха. Ну, тогда сжигали бы, проще, чем закапывать. – Сжигаем, – говорит Эгорд, читая записи, – когда война и нет времени на ритуалы. Но в обычное время хороним. – Зачем? – Как бы объяснить... Вот ты, демон, уважаешь силу? – Все демоны уважают силу! – Ну вот, зарытые трупы для людей – дополнительный источник силы. Магические артефакты. Когда наши сородичи захоронены как подобает, мы, люди, сражаемся с двойной силой. – Хм... Эгорд наконец оторвал взгляд от листка, увидел, что задумался не только демон, Леарит и Велира смотрят на Эгорда с любопытством, Тиморис глядит куда-то в себя. Хафал отмахнулся. – Ладно, сделаю вид, что поверил. Подошел к четвертой могиле, самой скромной. Вместо плит и камней – просто земляная грядочка, в нее воткнут торцом рукояти огромный топор, лезвия в виде крыльев дракона, на копейном наконечнике висит большой шлем, такие носят минотавры. Под лезвиями – деревянная табличка. – «Сво-лочь... но по-хо-ро-нить на-до, – читает демон по слогам, жало медленно водит по строкам, – и-бо так тре-бу-ют... бо-ги». Велира уставилась на демона, ресницы хлопают, рот приоткрыт. – А ты где читать научился? – Р-р-р... Хафал покосился на свой мизинец, где «окольцо», с помощью него демон то и дело общается с Халлигом. – С кем поведешься... Демон отошел от могилы, вид такой, словно уличили в чем-то постыдном. – Слушайте, – призвал Эгорд, снова поднес листок к глазам. В письме гнома по имени Бам Дверной Стук говорится, что яхта Светлого Ордена дала бой пиратскому фрегату, капитан которого был умертвием. Жрецы и осветленные были в меньшинстве, но на их стороне была светлая магия, поэтому бой закончился потоплением обоих судов. Выжили трое – Дверной Стук, старший жрец Альтеон, а также безызвестный минотавр-пират. Их выбросило на берег ближайшего острова, гном и жрец пустились в погоню за третьим, а когда наткнулись на поселение людей, стало ясно, что минотавр уже взбаламутил здешний покой: мужчины в ярости трясли вилами, женщины ревели над трупами двух зарубленных жителей. Гном и жрец узнали, что минотавр ворвался в дом, зарубил мужчин – отца и сына, взял еду и питье, а также унес дочь, красавицу Силиссу. Кузнец Дораф, ее жених, уже помчался по следу, в скалы. Гном и жрецотправились за ними. В скалах быстро догнали кузнеца, попытались уговорить вернуться, обещали найти невесту, но тот был на грани безумия, легче было убить, чем отговорить, тогда все трое пустились в погоню за пиратом. С помощью магии идти по следу минотавра было просто, но поисковый фантом уводил группу все глубже и глубже, нагнали только через трое суток, да и то потому, что тот уже был мертв. На распластанном теле сидела тварь с серой, как вечерняя мгла, кожей и черными жилами, под черными занавесами волос горели красные глаза, из спины торчали кожаные крылья, увенчанные костяными кинжалами, пальцы были как мечи, а между ними сверкали перепонки. На ней было окровавленное платье, Дораф узнал его, как и черты лица, когда тварь оскалилась, будто волк, у которого захотели отнять добычу. Нечто бросилось в атаку, ценой огромных усилий удалось монстра скрутить. Пока гном и кузнец держали тварь, жрец читал молитву. Подобие гигантской летучей мыши пыталось вырваться, а затем пронзительно взвыло. Это длилось вечность, но молитва подействовала, и Силисса выть перестала, разум вернулся, но жрец сказал, что ненадолго. Силисса рассказала, что минотавр сел на привал, первый за все время, выжрал припасы, выпил вино, а затем решил изнасиловать ее, но Силиссе удалось сбежать. В бегах наткнулась на издыхающую от старости королеву летучих мышей-вампиров. Их королевы, умирая, улетают отшельничать, уступая место молодой королеве. А эта была уже так слаба, что не могла наброситься на Силиссу. Тогда беглянка подняла королеву на руки, приставила ее клыки к своему горлу, позволила напиться. А когда минотавр догнал, то столкнулся уже не со слабой девушкой, а с опасной тварью. И потерпел поражение. Разум вновь начал покидать Силиссу-оборотня, и она попросила ее убить. Дораф прижал невесту к себе, она обняла крыльями, и рука жениха вонзила меч ей в спину, клинок пронзил насквозь ее и кузнеца, вылез из его спины. На коленях, слитые в поцелуе, отпускали утекавшую из них жизнь, да так и застыли навеки... Велира закусила губу, глаза огромные как сливы, на мокром месте, вот-вот хлынут два ручья. Хафал пихнул ее локтем в бок. – Чо у тебя с рожей? Велира проглотила комок, шмыгнула носом, зло покосилась на демона. – Ничего. Эгорд продолжил читать. Жрец закончил молитву над погибшими, и пещеру затопило хлопанье множества крыльев и визг, похожий на вопль Силиссы, когда ее держали. Своим протяжным воем она призвала летучих мышей-вампиров, со всех гнезд, до которых добрался вопль, и вскоре жреца и гнома окружила черная туча. Вспыхнул бой, но мышей было столько, что гнома почти сразу сбросили на землю, он ударился затылком о камень и потерял сознание. А когда очнулся, увидел, что пещера завалена горящими, тлеющими, дымящими трупами мышей. Воздух еще сиял от недавно бушевавшей светлой магии, а рядом лежал мертвый Альтеон, бледный как призрак, худой настолько, что выпирали кости, весь в укусах. Самым разумным было выбраться на поверхность, но долг осветленного велел похоронить павших. И гном принялся копать могилы, тратя последние припасы и силы. А когда работа подошла к концу и над каждой могилой была произнесена молитва, гном почуял, что летучие мыши все еще рядом, их по-прежнему много, скоро накроет вторая волна кровопийц. Тогда он и сел за эти записи, исчертил мелким почерком весь лист с обеих сторон, услышал, что мыши совсем близко, многоточие... Очевидно, Бам Дверной Стук встретил гибель в бою с мышами. Эгорд убедился, когда носком сапога расковырял мох, под этим ковром – каша из косточек, ребрышек, черепков, земля уже успела переварить, и эти мыши бурлят сейчас в виде соков под кожей растений. Воин-маг бережно свернул листок в трубочку, спрятал в своих вещах, затем опять подошел к гному, присел на колено. Ладонь скользит по его доспехам. – Надо похоронить. Хафал рыкнул, хвост оплел большой камень, поднял над собой, сдавил, валун хрустнул, фонтан каменных брызг, остальная часть вытекла каменным водопадом, улеглась горкой, взбив облако пыли. – Опять дурацкие ритуалы... Без меня. Эй, девка, пошли подеремся, нечего тут делать! – Неохота, – буркнула Велира. Глядит на могилы кузнеца и его невесты, колени чуть подогнуты, словно с трудом держится, чтобы не осесть. Хафал хлестнул ее хвостом по заднице. Разворот, Велира вытащила из-за спины сабли. – Щас башку отрежу! Хафал заржал, бросился убегать на четвереньках, Велира метнула саблю, побежала следом. Эта цепочка – демон, сабля, смуглянка – сделали крутой поворот, скрылись за скалой. Оттуда хохот демона, ругань Велиры и звон металла. Тиморис позаимствовал у гномьего скелета топор-лопату, начал копать. Эгорд принялся за изготовление ледяного саркофага. Леарит наложила на лед чары, он стал светиться изнутри солнечным светом, лучики во все стороны как листики растений. Леарит очистила кости и доспехи гнома от налета, насекомых и сорняков, Эгорд с помощью телекинеза аккуратно переложил мощи гнома в саркофаг. Тиморис закончил копать прямоугольную яму, рядом холм земли. Тиморис вернул топор-лопату гному, инструмент лег, скрестившись с топором-киркой, на грудь павшего осветленного. В розовом облаке телекинеза крышка опустилась на саркофаг. А саркофаг – в могилу. Эгорд создал пару ледяных големов, те начали сгребать землю с холма в могилу. Тиморис вытер пот со лба, вода из бутыли потекла в горло, жареная куриная ножка спасает воина от голода. – А сразу создать этих ребят, – мычит с набитым ртом, тыча ножкой в големов, – чтобы рыли могилу вместо меня, нельзя было? Эгорд улыбнулся. – Тогда ты не смог бы принять участия в благородном деле. Воин, кисло усмехнувшись, кивает. – А, ну да, ну да... Ему на плечо уселась Жея, начала клевать оставшееся на ножке мясо. Возвращаются Хафал с Велирой, ярость пиратки сменилась усталым хихиканьем, сабли в руках болтаются, за остриями по земле борозды, Велира плетется рядом с демоном, тот обнимает ее за плечи хвостом, придерживает, сам шагает твердо, но тоже видна усталость, склонив голову, похабно улыбается своим мыслям. На теле уже зарастают порезы, демон почесывает синяк на животе, с подбородка капает красное, хотя рана уже высыхает. У Велиры на лбу и щеке – бордовые гусеницы царапин. У свежей могилы наблюдают, как работают големы. Хафал скрестил лапы на груди, ступня неспешно притопывает. Когти скребут шрам на нижней челюсти. – Источник силы, говоришь? Подошел к куче земли, по-хозяйски заглянул в могилу. Хвост спихнул с холма волну земли, та закрыла кусок крышки саркофага, демон столкнул еще волну, начал грести землю ногой, не теряя гордой осанки и скрещенного положения рук, мол, я так, чисто из любопытства, от нечего делать... От холма остался куличик, демон оттолкнул плечом потянувшегося к ней голема, хвост сложился в башню колец, хитиновая труба накрыла горку, сдвинула в почти полное русло могилы, хвост размотался и разровнял землю, теперь рыхлая земля на одном уровне с твердыми прямыми берегами могилы. Одним махом демон стряхнул с хвоста землю. – Ладно, проверю в бою, каков он, твой хваленый источник! Сказал так, будто не верит в эти сказки, но мало ли... Эгорд принялся мастерить ледяное надгробие. Будущее творение очертили солнечные контуры, которые наметила Леарит, она то и дело меняет их форму, оглядываясь на Эгорда. После череды правок он кивнул, а затем наполнил этот каркас льдом, обровнял углы и грани, наложил чары. Свои чары наложила и Леарит, лед засиял как солнце. Эгорд вырезал на арочной плите: «Бам Дверной Стук, гном-осветленный, храбро отдал жизнь во имя закона богов. Да прибудет душа его в небесное царство». – Долго еще тут торчать? – проворчал демон. – Идите, – говорит Эгорд. – Мы с Леарит догоним. – Куда идти? – спросил Тиморис. Хафал уже раскрыл пасть для пошлого ответа, но между ним и Тиморисом вспыхнуло облачко света, Тиморис вздрогнул, а демон отшатнулся, на его пластинах появился темный налет от близости светлой магии. На месте облачка уже сияет призрак Камалии. – Эгорд, хвала богам, снова нашла вас! – от радости сделала короткую мертвую петлю. – Мы с Клессой изучили пещеры, теперь знаем, как вывести вас самым коротким путем. Эгорд внутренне смутился. И так знает самый короткий путь, даже видит его сейчас разлапистой ломаной веткой, но не может признаться Камалии, что следит за всеми пещерами, за островом, за каждым из его обитателей, в том числе и за Клессой и за призраками Камалии. – Нужно спешить, вокруг острова происходит что-то недоброе, мои проекции летали над океаном и видели черные суда, на них совсем нет матросов, но плывут резво и окружены сильными чарами невидимости, мне кое-как удалось просочиться сквозь них, лишь на мгновение... А вот это и впрямь новость. Эгорд регулярно осматривал все доступные ему области через стрекоз, в том числе – вокруг острова, над океаном, но никаких подозрительных кораблей не видел. Однако стрекозы могут видеть только сквозь самый простой морок... – Следуйте за мной! – воскликнула Камалия. Начала разворот, но вернулась. – Ой, а что это? Эгорд понял, о чем она. – Кладбище. Оказывается, не мы первые проходим по этим пещерам. Камалия, благодарю, что нашла и предупредила, передай благодарность Клессе. Возьми с собой Тимориса, Велиру и Хафала и веди наверх. Мы с Леарит скоро догоним. Обернувшись к кладбищу, Камалия перехватила посох обеими руками, голова склонилась, лицо померкло в тени синих волос, лоб коснулся древка. Жрица прошептала короткую молитву. Ее окончил ритуальный жест, вспыхнул пучок энергии, возвестивший, что молитва принята богами, Хафал даже не успел открыть пасть, чтобы возмутиться. – За мной, – сказала Камалия. Полетела вверх по склону, к выходу из пещеры, Тиморис и Велира пошли за ней, Хафал, замыкающий цепь, не удержался от ворчания, мол, опять командует баба... – А почему Дверной Стук? – услышал Эгорд шепот Велиры. – У гномов не принято стучать в дверь перед тем, как войти, – отвечает Тиморис, – входят сразу, как к себе домой. Видимо, тот гном перенял людской обычай. Отряд скрылся в горле соседней пещеры, Эгорд принялся возводить вокруг кладбища ледяной мавзолей. Леарит наметила контуры, Эгорд наморозил внутри блоки льда, выровнял грани и углы, упрочнил чарами, а Леарит напитала лед солнечной энергией – пищей для чар на долгие годы. Мавзолей озарил часть пещеры бутоном лучей, Эгорд и Леарит принялись за мелкую отделку. Внутри воин-маг вырастил ледяные колонны, в чашах пылает ледяное пламя, его языки наполняют мавзолей уютным голубым светом, а магическая аура от чар Леарит рождает тихий приятный звук, похож на пение хора. Стены Эгорд украсил узорами – сценами из письма гнома. Бой яхты против фрегата. Волна выбрасывает троих на берег. Дом, разоренный минотавром, вокруг столпились люди. А вот пират уносит бесчувственную Силиссу в скалы... Стену напротив входа Эгорд исписал текстом гномьего письма, чтобы любой мог узнать, кто здесь похоронен, как и за что погиб, и что вообще означают рисунки на стенах. Конечно, Эгорд слегка подправил – убрал корявость фраз и рваность предложений, добавил метафоры. Гном был измотан и спешил, не мог следить за качеством повествования. А в конце Эгорд добавил о себе и своих спутниках, мол, в таком-то году обнаружены могилы. У нашедших мавзолей не будет недоумения, откуда этот самый мавзолей взялся. Леарит оглядывает готовое помещение. – Красота! – Навыки ледяного скульптора не дают покоя, – говорит Эгорд. – Скучаю по жизни в Старге, так и хочется иногда слепить какой-нибудь ледяной интерьер. Леарит напоследок прочла в стенах мавзолея молитву, и они вышли, отправились за ушедшими, Эгорд взял Леарит на руки, понес по воздуху на ледяных крыльях. Догнав спутников, Эгорд не стал отнимать у Камалии роль проводника. Маршрут, которым она ведет, не самый короткий, но признаться в этом Эгорд не может, иначе всем станет известно о слежке стрекоз.Часть 3. Глава 20
На привале Хафал с Велирой опять удалились на поединок, но стоянка была недолгой, лучше не терять время, на острове творится нечто тревожное. Эгорд не стал дожидаться, когда Хафал и Велира закончат заигрывать друг с другом, – сразу пошел в пещеру, где их нашли стрекозы. К счастью, эти двое как раз заканчивают охоту на монстра – сородича тех, которые однажды чуть не затоптали демона и смуглянку прямо под гигантскими ребрами праотца этих ящеров. Рептилия вся в ранах, земля вокруг забрызгана красным, рог обломан, чудище кидается на Велиру с рыками, но та ускользает из-под ударов, наносит свои, которые хоть и не могут убить толстошкурого мясистого гада, зато добавляют к коллекции порезов новые, приближая момент, когда монстр упадет от потери крови. Тот уже пошатывается, мотает головой, прогоняя предсмертный туман, зато длинный опасный хвост свистит еще яростнее, словно каждая рана добавляет сил. Велира отскочила колесом вбок, уступив дорогу Хафалу, тот вылетел из полумрака в полной боевой форме: клешни, огромный хвост, мускулы как скалы. Ящер только и успел приподняться на задние лапы, и это стало ошибкой – Хафал протаранил его в грудь, опрокинул на спину. Тот перевернулся на четыре лапы, но демон заехал ногой в нижнюю челюсть, монстра подбросило, кувыркнуло, и Хафал трижды ударил животное, пока оно было в воздухе, клешнями в ребра. Демон поймал тварь за горло, окрутил хвостом, припечатал к земле с грохотом, подтащил к ногам Велиры. – Добивай! Пиратка запрыгнула на голову чудовища, крутанула саблей, перехватила обеими руками, острием вниз, опустила резко. Хруст. Существо разинуло пасть, напряглось, а затем обмякло, лишь хвост в агонии продолжает рассекать. Кончик просвистел вблизи от Велиры, она вскрикнула, на шее вспыхнула багровая полоса, мелькнули брызги, Велира отпрыгнула, попятилась, ладонь скользнула по шее, пальцы тут же покраснели, шея в крови, ручейки бегут по черной стали нагрудника. Гром рычания! Велира и Эгорд повернули взгляды на демона. Его морда забрызгана кровью Велиры. Он бросился на девушку, придавил всей тушей к земле, сабля вылетела из ее ладони, руки разведены как на виселице, запястья прижаты клешнями, хвост Хафала танцует бешеной змеей. Велира дышит часто, гнев смешан со страхом, но вырваться не пытается, знает, что бесполезно. Эгорд подбежал, меч из ножен. – Хафал, пусти ее! Сын Зараха касается ноздрями ее раны, Велира вскрикнула, демон вдохнул, на выдохе – рычащий стон блаженства. – Твоя кровь... – Хафал, не надо! – сказала Велира яростно. – ...пьянит даже больше, чем твое тело. Жвалы дрожат, раскрываясь, язык слизывает вытекающий из раны поток, Велира вдруг задышала спокойнее, почти не дрожит, глаза округляются, а демон припал губами к ране, целует ее, слышно, как журчит кровь. Ладонь Эгорда вспыхнула розовым, он направил ее на Хафала. – Не надо, – говорит Велира. – Пусть напьется... Эгорд чуть опустил ладонь, но держит наготове. Велира подняла взгляд к потолку, губы что-то шепчут... Хафал резко выгнулся, зарычал вверх так, что воздух исказился, Эгорду пришлось отскочить, не попасть под удар пляшущего хвоста. Демон прыгнул через Велиру на четвереньках, как волк, до пропасти, улетел с ее края в бездну, свернувшись в хитиновый шар. Велира вскочила, перевернулась, волосы очертили в воздухе кольцо, хлестнули по лицу и груди, прилипли к ране, Велира успела заметить, как хитиновое ядро растворилось во тьме. – Куда он?! Эгорд вернул меч в ножны, упал рядом с ней на колени. – Искать битву. Наверное, прикончит еще целую стаю таких ящеров. Отвел волосы от раны девушки, накладывает чары, останавливающие кровь и убивающие болезни, из сумки на поясе появился флакончик. – На, выпей. Велира дрожащими пальцами возится с питьем, Эгорд накладывает чары исцеления, шепчет, водит пальцами, кровь уже засохла, потрескалась, слетает тучкой пепла, рана быстро затягивается, но Велира потеряла много крови. – Выпила? Вот еще, пей. Надо не меньше трех, суррогат для чар, из него будет новая кровь. Велира осушила третий флакон, Эгорд поднял на ноги, телекинезом притянул к себе выроненную саблю, вернул девушке за спину, обнял и повел на выход. Велира обернулась в сторону пропасти, где исчез демон. – А он? – Побуянит и вернется. Позже отряд продолжил путь. Переход через пещеру, заросшую огромными пружинниками – грибами, шляпки которых могут подбрасывать человека в воздух, поднял настроение. Выход был на потолке, и все, кроме Камалии, поднимались, прыгая с гриба на гриб, как по воздушной лестнице, в пещере гуляло эхо веселых возгласов. Подкидывая людей, шляпки роняли споры, при этом по грибам прокатывались волны света. К ночлегу Камалия исчезла, вернулась к Клессе, сообщив, что у него опять начинается припадок. Это огорчало Эгорда, пока занимался алхимией в походной лаборатории. Но алхимия требует концентрации, и постепенно мрачные мысли вытиснились интересными подсчетами... Убрав в инвентарь приготовленные зелья, Эгорд решил проверить, как поживают спутники. Связался со стрекозами, что охраняют Тимориса. Тот в пещерке, заросшей грибами, сидит у ручья, который образуется из соков ежеминутно погибающих от старости грибов. Косится в раскрытую книгу кулинарной магии, творит заклинание над кучкой ингредиентов, вокруг Тимориса летает Жея, радостно кричит, предвкушая пищу. Леарит в пещере по ту сторону стены, рядом с которой Эгорд. Там тоже грибы, их пластинчатые шляпки вогнуты вниз, края торчат к потолку, выпячивая во все стороны лезвия пластинок. Грибы растут плотным конусом, Леарит сидит на краю центрального, самого большого гриба. Потолок блестит влагой, с него капает дождик, в шляпках скопились миниатюрные озера. Леарит, круто повернув стан, глядит в водяное зеркало своего гриба, расчесывает волосы, напевает какой-то мотивчик. Налюбовавшись, Эгорд переключился на стрекоз, что следят за Хафалом. Хафал уединился в гигантской пещере, даже стены растворяются во мраке, нашел прибежище аж под потолком – в расщелине, которая продолжается уступом, как окно – балконом. Демон сидит на коленях, напротив громоздятся камешки, которые он, судя по следам когтей, наковырял из стены. У подножия этой рукотворной горки лежит разодранный куст равновесника, земля пропиталась его соком. А сама горка служит оправой для большой колбы, что торчит из вершины. В стеклянном пузыре бурлит фиолетовая жидкость, из горлышка струится такого же цвета пар. Сквозь щели между камнями горки льются оранжевые лучики. Эгорд приблизил стрекозу рассмотреть тщательнее... Внутри холма полыхает огнецвет – хорошо знакомое Хафалу растение, таких цветов полно в царстве демонов. Огнецвет нагревает колбу. Рядом с колбой лежит «окольцо». Из него светит бутон лучей, те сплелись в ледяной пейзаж острова, а также спокойное и одобрительное лицо Халлига. – Продолжай повторять, – сказал жрец. – Р-р-р, уже сто раз повторил это поганое заклинание! – Повторил не так, как нужно. Хафал ударил хвостом стену, посыпались осколки. – Сейчас эту сраную колбу разобью, к бесам! Халлиг добродушно посмеивается. – Знал бы ты, о пылкий демон, как не одинок ты в своем гневе. Сколько колб разбито послушниками Светлого Ордена. Уверен, и сейчас где-то очередной юнец, потерпев неудачу, разбивает ни в чем не повинное стекло. Но это часть обучения. Светлая магия учит терпеть, именно поэтому боги создали ее сложной. Лишь научившись терпеть, сдерживать ярость, добьешься успеха. – Была бы у меня Темная Книга... – Темная Книга не сделает тебя сильнее. Дармовое могущество ослабляет того, кто к нему прикасается. Вас, демонов, целое царство! А жрецов – всего лишь Орден. К тому же, Темный Орден превосходит Светлый по численности. Но даже вместе темные маги и демоны не могут одолеть крохотный Светлый Орден многие сотни лет. А все потому, что... – Ладно, не начинай! – буркнул демон. Халлиг вздохнул. – Тебе не хватает терпения. Ты же Великий Хафал, сын Зараха, Пожиратель Душ, у тебя хватило терпения сдержать орду демонов, а сейчас не можешь вытерпеть какие-то слова? Хафал сдавленно рычит. Жало вонзилось в стену, изливает яд-кислоту, густой зеленый ручей прожигает в породе желоб, под стеной растет яма, оттуда дым. Свирепое сопение демона... выравнивается. Дыхание становится спокойным. – Ладно, тараторь хоть сутки, мне все равно. Жрец кивнул. – Так-то лучше. А теперь сосредоточья на колбе. Заклинание ты выучил, осталось лишь произнести верно. Помни, ты готовишь снотворное. Приятное снотворное. От него засыпают с удовольствием. Вот и заклинание читать надо как колыбельную – ласково, будто убаюкиваешь младенца. Хафал поднес ладони к колбе, окружают стеклянный шар с двух сторон, но не касаются. – Младенцев обычно ем. – А необычно? – А необычно – угощаю младенцем какую-нибудь демонессу с большими сиськами, она его жрет, а потом... – Понял. Ну хорошо, закрой глаза, представь – ты сутки без передышки занимался любовью с пышногрудой красоткой... Демон закрыл глаза, осклабился. – Мой рекорд – трое суток! – Трое суток без продыху ты ее ублажал, выбился из сил. И вот лежишь в ее объятиях, уткнувшись носом ей в грудь, засыпаешь, а она бормочет тебе колыбельную. Представь, каким тоном она поет... Демон начал бубнить знакомое Эгорду заклинание. Слова со злыми нотами, то сдавленно, ты рывками, Хафал будто проклинает кого-то. Но постепенно рожа приобретает выражение мечтателя, жвалы раскрылись в похабной улыбке, голос все мягче, демон даже покачивается в такт словам, голова опускается, демон, кажется, вот-вот усыпит сам себя... Колба вспыхнула новорожденной звездой, лучи во все стороны, иглы золотого ежа воткнулись Хафалу в лицо, он с воплем отлетел, спина грохнула о каменный «балкон», демон чуть не свалился с уступа в пропасть, держится за лицо. «Окольцо» тоже отбросило, артефакт полетел в бездну, но Эгорд успел среагировать, стрекозьи лапки поймали, насекомое поднесло Око Асимиры к краю уступа, положило так, чтобы Халлиг мог видеть происходящее. – Прекрасно! – воскликнул жрец. Демон закашлял, убрал руки от морды, хитин черный, кожа местами обожжена. – Какого, мать бесова!.. И опять согнулся в кашле. – Наконец-то произнес как надо! – говорит Халлиг радостно. – Сок равновесника напитался светлой энергией, взгляни, как пузырьки засияли! – Я эти пузырьки... богам в задницу... – хрипит сквозь кашель демон, поднимаясь, отмахивая дым от морды. – Светлая магия причиняет демонам ущерб, все верно. Светлая! Понимаешь, Хафал? Ты только что сотворил светлую магию! – Ага, щас обделаюсь от щастья... – Осталось повторить заклинание много раз, чем больше, тем эффективнее будет напиток. Не бойся, заклинание не причинит большой урон, такие ожоги заживают на демонах быстро. Ожоги и правда уже почти исчезли, чернота на хитине поблекла. – Кто, я боюсь?! – возмутился демон. – Следи за языком, ты, лизун божественных задниц! Я, Хафал Пожиратель Душ, скорее сдохну, чем испугаюсь! – У тебя есть отличная возможность доказать, – подзадорил Халлиг. – А то знаешь, сомнения одолевают... – Р-р-р! Хафал подскочил к горке камней, рухнул на колени, ладони осадили колбу, вдох глубокий и свирепый... Но выдох – уже ровный. Голова и веки опустились, демон зашептал... «Эгорд!» Мысленный зов прозвучал в сознании воина-мага пронзительно, Эгорд тут же порвал связь со стрекозами вокруг демона, вернулся к тем, что следят за Леарит. Снова увидел грибницу, но теперь шляпа центрального гриба, этого гиганта, на краю которого сидела Леарит, свернулась в шар, а самой Леарит нет. Из шара во все стороны торчат белые лезвия пластинок, он пульсирует как сердце, ножка извивается, с трудом удерживая, словно внутри что-то пытается вырваться на свободу, а гриб не пускает. О боги! Ледяная пелена застелила взор, Эгорд рванул к стене, по ту сторону – пещера с этими проклятыми грибами. Объятый ледяными корками и тучей туманного холода, протаранил стену как бык, та мгновенно оледенела, взорвалась. Секунды – и воин-маг проморозил целый туннель, вырвался в соседнюю пещеру, толкнувшись ледяными крыльями. Следующий мах добросил до грибницы. Он запрыгнул на грибной шар, тот наклонился. Ножка трещит. Эгорд вонзил в него пальцы, сапоги, колени, крылья, все что можно, словно захотел в нем утонуть, шар тут же замерз, разорвался на ледяную скорлупу, в фонтане брызг Эгорд поймал Леарит, упал с ней на землю, успев перевернуться – подставить под удар себя, а не ее. От боли в глазах потемнело, но для защитных и лечебных чар в доспехах это пустяки. Хотя куда раньше в чувство привело осознание того, что Леарит в его в руках, живая, но, возможно, еще в опасности. Эгорд вскочил, Леарит согнулась в кашле, косы пропитались водой, Эгорд приподнял ее. – Солнце, я здесь! Все позади... – Эгорд... Она опять сорвалась на кашель, но руки смогли оплести его шею, Эгорд ощутил крепость объятий, обнял тоже. – Леарит... – Эгорд, сзади! Воин-маг развернулся, крыло рубануло наотмашь, брызнул грибной сок, и гриб, что вытащил корни из земли и пошел на Эгорда, развалился на две половины. Нижняя – ножка и лапы-корни – топчется на месте, а верхняя упала набок, часть шляпы отломилась. Из-под нее на Эгорда глядят пустые глазницы. Длинный нос сформирован из шляпочной пластины, рот безобразный, вместо зубов – клетка сросшихся нижних и верхних десен, из такого же хрупкого волокна, как и все тело. По земле в агонии бьет венец щупалец, выросший из юбочки на середине ножки. Из земли вылезла почти вся грибница. Леарит уже излучает свет, в ладонях клубятся пучки готовых заклинаний. – Все хотят кушать, – бормочет Эгорд. – Понимаю, ребята... Приблизился гриб, воин-маг прыгнул вперед, крутанулся, и оба крыла разрубили ходячую поганку, та упала у ног Эгорда сочной горкой. – Пощадил бы, но... В пару кинувшихся в атаку грибов прилетело по ледяному снаряду, грибы с треском превратились в памятники, глухо лопнули, зазвенели холмы мутного стекла. – Но вы тронули мою жену. Следующие минут пять Эгорд кружил вокруг Леарит, оставляя за собой шлейфы снега и мертвые грибы, крылья рубили как топоры берсеркера в раже, Леарит оставалось лишь скромно палить лучами, пепельные тучки от ее солнечных пик вспыхнули всего пару раз. Воздух пропах грибами, по краям пещеры туман из капелек сока, в центре он не выдержал мороза – осыпался ледяным бисером. Эгорд и Леарит посреди свалки грибных трупов, в кольце курганов, половина из них превращена в лед. Между холмами уже тянутся вверх шляпки молоденьких грибов, растут на глазах, их как трав на лугу, и почти все, несомненно, погибнут в борьбе друг с другом. Эгорд дышит так, что корочки льда на доспехах потрескивают, с него осыпается иней, от крыльев струится морозный пар. Леарит подходит, звуки шагов приводят Эгорда в себя, они берутся за руки. – Жена? – спросила Леарит осторожно. – Конечно. Леарит улыбнулась. – У людей это сопровождается ритуалами: белое платье, фата, цветы, гости, поздравления... – Так-то у людей, а ты богиня. А я... сам не знаю. Кусок льда. – Я уже давно не... – Не спорь с мужем. Эгорд притянул ее к себе, их лица сблизились. Пока звучал поцелуй, кольцо молодых грибов хищно сжималось, но у сапог воина-мага, на белой, пронизанной льдом земле, ножки грибов замерзли, а шляпки почернели и загорелись от света Леарит. Женские пальцы гладят щетину. – И впрямь муж.Часть 3. Глава 21
Утреннее пробуждение в лагере вышло не по плану. Напала большая стая демонов, часть сгорела в куполе щита, но сам щит лопнул, не выдержав напора. Эгорд, Леарит и Тиморис успели приготовиться. Для них стая демонов – не проблема. Но тут пришла Велира – увидела, что творится, золотые сабли обнажились, и ярость бросила пиратку в бой. Эгорд приказал Леарит и Тиморису незаметно выйти из боя. Втроем наблюдают, как девчонка расправляется с превосходящей силой противника. Гнева ей не занимать, наверное, мстит за время, проведенное в плену, Тиморис в восторге. И вот, на поле битвы из живых уже никого, кроме зло пыхтящей девушки. Велира доковыляла к камню, рухнула на него спиной. Тиморис подбежал как пес, сунул ей в ладонь бутыль с водой, а дочь – о чудо! – не швырнула, а, вперив туманный взор в потолок, поднесла бутыль к губам, отхлебнула и лишь потом вяло бросила отцу. Но тот счастлив, на радостях убежал собирать все нужное для кухонной магии, устроить чаду пир. Эгорд и Леарит посмеялись, но трупы демонов вынудили задуматься. – Уже пятая стая, – сказал Эгорд. – Я думала, от лагеря демонов мы ушли далеко. – Они следят за нами. Только не пойму, как. Наверное, у них тоже потайная сеть перемещений. – А почему «тоже»? Леарит, увидев его замешательство, улыбнулась снисходительно. – В любом случае, надо скорее вернуться на остров, там будем в безопасности как нигде. – Согласен. Приводи себя в порядок, милая, и отправимся. Эгорд ушел в соседнюю пещеру, развернул походную лабораторию. Пока бурлят зелья, воин-маг проверяет стрекоз по всем пещерам, не забывая про остров и лагерь. Увидел, что Леарит, разговаривая о чем-то с Велирой, испепеляет тела демонов, от ее луча сгорел еще один труп, пятна крови и запах горелого мяса, который добрался и до пещеры Эгорда, напоминают о битве. Воин-маг наполнил воздух морозной свежестью, камни покрылись инеем, пространство обрело синеватый оттенок, в нем заблестели снежинки. Леарит вырастила на пятнах крови полянки зеленой травы. Велира лежит на склоне камня, веки опущены, колено стрелкой в потолок, между пираткой и ее ложем скрещены сабли, волосы растеклись озером смолы. Над ней летает Жея, с тихими криками сыплет лечебные искры, те впитываются в доспехи и кожу, царапины затягиваются, синяки исчезают. Велира блаженно постанывает. – Спасибо, добрая птичка. Неподалеку блестит колодец-самородок, стенки из круглых замшелых камней, воды почти до краев, на зеркале плавают кувшинки с лиловыми лепестками и голубым островком. Над колодцем склонилась Леарит, умывает лицо. Распущенные волосы встряхнулись, с них слетели пещерные бабочки и жуки, Леарит, закрыв глаза, подставила лицо ветру от крыльев Жеи, птица хлопает в ее сторону, Леарит улыбается. Из поясной сумки появился гребень, девушка начала расчесываться, глядя в колодец. С каменного языка, что выходит из глотки верхней пещеры, спускается Хафал, прыгает с камня на камень, голова опущена, глаза, как всегда, пылают ядовитой зеленью, демон бормочет под нос ругательства. В кулаке что-то блестящее. – Ледяной червяк... Дожил! Великий Хафал, Пожиратель Душ, сын Зараха, стал мальчиком на побегушках у человечьей вши! И какого беса я согласился... Велира, лежа на камне, повернула к нему голову, Леарит, продолжая расчесывать, лишь покосилась, вновь смотрит в отражение. – Ты что-то не в духе, – заметила Велира. – Впрочем, когда было иначе? Демон спрыгнул к подножию камня, где отдыхает Велира, пещера вздрогнула, залежавшаяся пыль отпрянула пухлой волной. – Ненавижу! Велира лениво вернула глаза к потолку, колено покачивается. – Я в курсе. Ты всех ненавидишь. – Трахаль этой богиньки, – Хафал ткнул хвостом в сторону Леарит, – поручил принести тебе какую-то хрень. И самое идиотское – я согласился! Я, Хафал, стал посыльным ледяного червяка! Этот гад меня зачаровал, не иначе! Ненавижу магов! – Мне? Принести? Велира перекатилась набок, лицом к Хафалу, локоть подпер голову, волосы свисают стеной черных лоз, колено по-прежнему смотрит вверх. – Интересно, что? Эгорд удивлен даже больше Велиры. Он не давал демону никаких поручений. – Какие-то лечебные помои по новому рецепту, – говорит Хафал небрежно. – Лучше прежних. Экскрементальный... тьфу, экс-пе-ри-мен-тальный образец, во! Демон кинул Велире блестящий предмет. Смуглянка поймала. Красивый хрустальный флакон, в такие Эгорд разливает зелья. Изнутри льет свет фиолетовая жидкость, изнанка хрусталя усеяна пузырьками. Эгорд вспомнил, что Хафал стащил из полевой лаборатории горсть пустых колб и флаконов. Велира открыла флакон, принюхивается. – Ммм... Пахнет волшебно! Демон оскалился. – И не противно быть подопытным кроликом ледяного червя? Между прочим, дружит с твоим папашей, если не заметила. Велира нахмурилась, флакон отплыл от носа. Но глаза невольно закрылись, на губах родилась улыбка. Смуглянка вновь вдыхает аромат, блаженный ах. – И что? Не папаша ведь сделал это чудесное зелье. Кроме того, я и так с головы до ног в артефактах Эгорда, не раз спасали жизнь, поздно изображать независимость. Велира опрокинула флакон надо ртом, фиолетовое зелье исчезло, звучный глоток – и стон удовольствия. – Этот маг просто гений! Да и я только что из боя, лечение не помешает... Чего лыбишься? Воин-маг тоже заметил, что демон, изображавший суровое негодование, исподтишка смотрит на Велиру с коварной ухмылкой. Но морда тут же вновь стала хмурой. – Да ниче... Пьешь всякую отраву, как ручная крыса. Ледяной гад напоит тебя однажды чем-то, а ты и лапки кверху! Велира смотрит с подозрением. – А ты к приготовлению этой отравы лапу часом не приложил? – Я?! Хохот в потолок. – Я что, похож на того, кто владеет магическими штучками? Глянь на мою рожу – пень пнем, левую лапу от правой не отличу! Куда мне зелья варить! – Хм... Велира перевела взгляд на пустой флакон, задумчиво любуется бликами граней. – Ты прав. Если бы готовил ты, на вкус вышло бы дерьмо. Такую вкусность может сделать лишь мастер, вроде Эгорда... Ой, после этого зелья и правда хорошо! Потягивается. – Приятная волна по телу. Опять смотрит на флакончик. – Красивая вещичка. Слизала с горлышка остатки зелья, закрыла, бережно опустила хрусталь в поясную сумку. – На память. Хафал чешет в затылке. – Там это... Пока сюда шел, заметил пещерку. Внутри целый рой пещерных мотыльков. Велира с камня спрыгнула. – Да? – Мне мотыльки до задницы, но вас, баб, такое почему-то цепляет, если хочешь, могу проводить. – Хочу. Шагая к демону, Велира вновь потянулась, зевнула, ее пошатывает. В итоге, споткнулась, Хафалу пришлось придержать за плечо. Смуглянка отвела от лица прыгучие локоны. – На мотыльков гляну да пойду вздремну немно...хоооо... Концовка тонет в чудовищном зевке. Демон потирает ладони друг о друга. – Вот и славненько, хе-хе... Взял Велиру под локоть, тянет за собой вверх по склону, к черному горлу пещеры. – Пожалуй, тоже взгляну, – голос Леарит. Хафал обернулся, коварное выражение морды сменилось хмарью. Леарит закончила не только расчесывать, но и заплетать волосы в косы, тяжелые золотые кольца висят у висков, эту красоту держит обруч. Леарит шагает за Хафалом, на плечо уселась Жея. Недовольный оскал демона все же скрылся. – Р-р-р... Ладно. Сын Зараха продолжил вести за собой Велиру, беззвучно цедит сквозь зубы проклятия, жвалы дергаются. В лабиринте мрачных каменных кишок не только повороты, но и провалы. Приходится обходить или перепрыгивать. Демон будто выбирает дорогу наугад, а сам блуждает в злых панических мыслях, оглядываясь украдкой на Леарит, хвост придерживает Велиру, ее качает как на палубе в шторм. Жея сорвалась с плеча Леарит, летает по пещерам, кричит, радуясь скорости и свободе, освещая стены. Иногда вовсе исчезает за поворотами, но как-то ухитряется находить путь назад, причем с совершенно другой стороны. Когда Жея пролетела мимо очередной стены рядом с путниками, на стене блеснуло что-то пестрое. – Эй, взгляните! – крикнула Леарит. Лучи солнца из ладони осветили кусок стены. Заиграли красками драгоценные камни: рубины, изумруды, алмазы, сапфиры... Грубые, необработанные, но их целый ковер, плотно прилегают друг к другу как элементы мозаики. Эта минеральная корка защищает тело огромного, размером с поросенка, слизня, мясо прозрачное, внутри токи розового сока, бродят пузырьки. Слизняк ползет по стене, рожки шевелятся. Леарит поднесла ладонь-фонарь ближе, и слизняк замер, стал вдвое меньше. Леарит наклонилась рассмотреть. – Темный ювелир. Собирает камни, они ему как панцирь. Корни камней постепенно растворяются в слизи, так ювелир питается. – Красиво... – бормочет Велира за ее спиной. – Что-то устала совсем... Веки опустились, она заваливается набок как бревно. Демон поймал, подхватил на руки. Медленно пятится, зеленые костры глаз мечутся в поиске... Внимание задержалось на дыре в потолке. Под ней растет семья грибов-пружинников. Хафал прыгнул на мелкий крайний, затем на центральный, самый высокий, шляпка подбросила тушу в потолочный лаз, человек-скорпион исчез во мраке бесшумно. Эгорд отправил за ним стрекоз. Леарит, оторвавшись от созерцания слизня, озирается. – Эй, вы где? Выходит на середину прохода. – Аууу!.. Куда пропали? Из-за дальнего поворота вновь показалась Жея, но теперь рядом с ней бежит Тиморис. Под золотым искропадом Жеи помахал рукой Леарит. – О, ты здесь, Леарит! А я собираю хлам для кухонной магии. – Тиморис, ты не видел Хафала с Велирой? – А что случилось? Тем временем, Эгорд следит за беглецом, стрекозы едва поспевают. Хафал мчится, пригнув голову, как хищник, по тесным лазейкам, прыжки на цыпочках, полет без шума, без контакта со стенами и потолком, как ассасин! Может, когда захочет. С Велирой на руках демон бежит хаотичным маршрутом, интуитивно, словно хочет просто убежать подальше, повыше, запутать следы, резко поворачивает через каждые два-три прыжка, а то и вовсе ныряет в щель. Прыжок вверх выбросил демона в просторный купол пещеры, здесь полно волнистых белых сталактитов, похожи на лед, но на самом деле – соль. В уголке соляные сталагмиты, пронизаны дырками, будто норы насекомых, рядом с рощей сталагмитов крохотный пруд, белая, как молоко, вода, у берега распушилось облако бледных растений. Хафал уложил Велиру на эти растения. Осматривает с головы до ног, взгляд задерживается на груди, бедрах. – Обожаю магию! Особенно светлую... Опустился на колени. Хвост проскальзывает по телу смуглянки, ручей бурых сегментов огибает рельефы. Оплетает как удав, девушка скручена спиралью, жало, очищенное от яда, отводит от ее лица локоны. Велира посапывает, реснички дрожат. Перевернулась набок, обняла конец хвоста как куклу, прижала к щеке, тело ерзает, ища удобную позу. Недовольный узелок губ подвигался влево-вправо, но затем развязался в безмятежную улыбку, тело расслабилось. Легкий храп. – Жрец говорил, должна спать не меньше суток, и не разбудит даже гром вулкана... Смакуя ощущения, демон скользит ладонями по ее доспехам. Один за другим щелчки, Хафал расстегивает ременные пряжки на доспехах. Ритмичное хлопанье – в молочный полумрак пещеры вторгаются яркие полоски света, из дыры в полу, через которую Хафал проник в пещеру, рывками поднимается Жея. Демон отломил от земли соляной кол, швырнул в птицу. – Кыш, курица! Жея юркнула обратно, кол разбился о край дыры. Эхо возмущенных птичьих криков удаляется, как и хлопки крыльев. Хафал вернул взгляд к добыче. Хвост осторожно разматываться, вместе с ним отходит черная скорлупа доспехов. Девушка вытекла из них легко, перевернулась на спину, руки в стороны, утонула в ложе растений. Демон бросил доспехи, грянула какофония лязга, но Велира и не поморщилась, дышит мирно. Без доспехов вдвое меньше, но грудь и бедра почти не изменились, такие же крутые. Черное боевое платье из двух слоев, верхний в виде обтягивающего жилета и штанов, а нижний – собственно платье, воздушное. Юбка до колен, спереди открыта. Широкий матерчатый пояс забит шеренгой тонких, как бумага, метательных лезвий. Хафал развязал пояс лезвий, вытянул из-под девушки. – Тебе не понадобятся. Наклонился к ее туловищу, жвалы развязывают тесемки жилета одну за другой, двигаясь от груди до стрелки между бедрами. Последние шнурки рвет зубами. Края жилета чуть раскрылись, теперь между лицом демона и животом пленницы только воздушная ткань платья. Сквозь нее Хафал потерся носом о девичий живот, вдохнул, по его телу пошла мелкая судорога. – Это не должно кончиться быстро, – бормочет, не прекращая дышать Велирой. – Слишком долго ждал, чтобы спешить. Лапы заползли под жилет, раскрыли. Велира вдыхает глубоко, и грудь натягивает на платье складки, тонкие и упругие как струны, а лапы скользят вверх по ребрам со скоростью улиток, пальцы растопырены, впитывают жар тела. Когти уперлись в желанные округлости. Свист, что-то бешено вращается. В лопатку Хафала – удар, хвостатую скалу панцирей откинуло к сталагмитам, голова пробила один из них, но демон тут же вскочил, в развороте хвост срезал целый забор кольев. – Убери лапы, таракан помойный! На край лаза только что влез и стоит на колене Тиморис. Около Велиры валяется его сабля, воин вытащил из ножен вторую. Сын Зараха скрутил хвостом охапку скошенных сталагмитов. – Ррра! Швырнул в Тимориса, тот в прыжке откатился вбок, дождь кольев разбился о стену, о берег дыры, некоторые исчезли в ней. Прыжок Тимориса к Велире, перекат, вторая сабля вернулась в кулак хозяина, отец Велиры встал. Сгорблен как взведенная пружина. Хафал вне себя от ярости. – А ты как здесь?! Ответ прилетел из дыры на сияющих золотых крыльях. Жея зависла над провалом, озаряет пещеру лучами и криком, от каждого маха крыльев – волна искр. Хафал растет, мускулы становятся круче, жилы превращаются из веревок в канаты, пластины все толще. Кисти – уже клешни. – Стукачка пернатая! Прыгнул через Велиру на Тимориса, тот встретил секиру хвоста крестом сабель, удар вогнал его сапоги глубоко в землю, но крест выдержал. Началось бес знает что. Хафал и Тиморис мечутся по пещере как безумный сквозняк, в вихре ударов тело каждого успело пролететь над спящей Велирой раз десять. Оба уже в порезах, Тиморис лишился одной сабли, у Хафала рассечена бровь. Демон превосходит, но Тиморису помогает Жея, хрупкий баланс пока держится, но Эгорд опасается, что горячие парни поубивают друг друга, придется пускать в дело стрекоз. Тиморис опять кинулся, рубанул, но демоннырнул под саблю, хвост оплел запястье, сдавил, воин саблю с криком выронил. Клешня замахнулась, обрушиться врагу на хребет. Но на Хафала с клекотом налетела Жея, демон отпрянул, морда потемнела, а клешня, вовремя прикрывшая глаза, стала черной, от нее повалил дым. Птица успела улететь от петли хвоста, его сегменты тоже почернели. На демона с голыми руками и матерным штормом набросился Тиморис, его пальцы перехватили клешни у предплечий, Хафал отшатнулся, но устоял. С налитыми кровью глазами Тиморис смотрит снизу вверх, в зеленое пламя под бровями демона, почти вплотную. – Не смей лапать мою дочь! – Тебя забыл спросить, чучело! Человек-скорпион долбанул Тимориса лбом в нос, брызнула кровь, голова откинулась назад, Тиморис отпустил предплечья демона, схватился на кровавый родник. Демон поднял клешней за горло, попер к стене, вжал в нее Тимориса, тот отпустил нос, ладони в крови, щеки, губы и подбородок тоже, в лоб нацелилось жало. Хафал низко рычит Тиморису в лицо, обдает его разбитую рожу струями пара из ноздрей. – Прирезать бы... Бурые ножницы раскрылась, Тиморис сполз на пол, закашлял, ладонь уперлась в пол, другая схватила горло. – Но обещал твоей дочурке, что не трону. Хочет разобраться с тобой сама. А мне, честно сказать, не терпится глянуть, какой фарш она из тебя сделает, ха-ха! Эгорд, готовый было приказать стрекозам броситься на клешню Хафала и заморозить, выдохнул с облегчением. Странно, а почему Жея не реагирует? Всех троих привлекли панические крики солнечной птицы. Хафал и Тиморис повернули головы, а Эгорд развернул стрекоз. Жея суетится вокруг Велиры в попытках отогнать от нее орду белых горбатых личинок размером с кулак, твари облепили островок растений плотным ковром, а те, что забрались на Велиру, ползут друг по другу. Белые спины личинок такие же складчатые, как соляные сталагмиты, из норок которых лезут цепочки новых личинок. Они стекаются к девушке, пещера тонет в скользком копошении, гусеницы похоронили живым холмом ноги, заползают на туловище, на грудь. А Велире хоть бы что – спит с улыбкой, ерзает, ворочается. Сгребла насекомых в охапку, положила под голову как подушку, твари заползают на волосы, безглазые мордочки шевелят гребешками жвал. Хафал и Тиморис кинулись к Велире, начали разгребать личинок охапками, отшвыривать в стороны. Тиморис упал на колени, отгребает белые студни мощными толчками, словно отодвигает скалы, личинки разлетаются волнами, как морская пена. – Прочь от моей дочери! Твари заползают ему на колени, на спину, скребут жвалами там, где кровь, Жея летает над ним, сжигает личинок с помощью лучей, клюет, сбрасывает когтями, крыльями. Хафал зачерпнул с ноги Велиры огромный шар личинок, откинул до стены, но на ногу тут же заполз новый холм гусениц, демон опять погружает в них клешни. – Моя девка, мрази! Никто не смеет лапать, кроме меня! Личинки окружили грудь девушки, несколько забралось на вершину. Хвост демона смахивает наглых ползунов оттуда, куда сам демон еще добраться не успел. – Только попробуйте испортить сиськи, уроды! Я вашу жирную мамашу вытрясу из улья и насажу на... Поднял Велиру на руки и мощным прыжком перелетел на другую половину пещеры, гору личинок раскидало, будто лопнул болотный пузырь, волна окатила Тимориса, Хафал приземлился рядом с провалом, от удара с Велиры осыпались гроздья белых обжор, лишь единицы карабкаются по качающемуся маятнику волос. Тиморис спешно отступает от очага копошения личинок, твари висят на нем как яблоки на яблоне в урожайный год, он скачет, трясет конечностями, словно танцует дикарский танец, сапоги давят упавших, Жея помогает избавляться от насекомых. Личинки скопились высоким рифом на месте, где была Велира, а затем этот конус начал растекаться в сторону Хафала и Тимориса. Те обогнули провал с двух сторон, зашли за него, две волны личинок слились в одну, белая армия продолжает ползти в их сторону, словно гигантский уплощенный червь. Из ямы выскочила Леарит, с кувырком через голову приземлилась перед волной личинок. Жея радостно крикнула, заняла место за плечом хозяйки. Леарит оглянулась на Тимориса и Хафала, и вот опять смотрит на волну склизких белых гармошек со жвалами. – Что-то не похожи они на мотыльков. Ладони вперед, согнуты в чаши, под слова заклинания наливаются светом... На последнем слове из них в сторону личинок вылетел веер лучей, пронзил треть волны, гусеницы превратились в сушеные крючки. Остальные, почуяв опасность, разворачиваются, ползут к сталагмитам, единство вмиг распалось на хаос, каждый сам за себя, спешит исчезнуть в норке, обгоняя сородичей. В соляных кольях спрятались все, и настала тишина, в которой хлопают крылья Жеи, птица тихо воркует. – Да мне что мотыльки, – говорит Хафал, – что червяки, один бес – букашки. Не разбираюсь. Держа в лапах спящую Велиру, Хафал заметил, что на ее лицо с волос забрались две личинки, одна на лбу, другая на щеке. Демон оскалился. Его морда метнулась к лицу девушки, щелк-щелк – и демон опять держит голову прямо, а челюсти пережевывают личинок. Хафал косится на Леарит. – Мы, демоны, дураки, – говорит, чавкая, – с нас спросу нет. Тиморис, опасливо поглядывая на сталагмиты, подкрался к сабле, взял. Затем так же осторожно подобрал вторую. Более-менее успокоился, только после этого осознал, что дочь в лапах демона. Идет на него сурово. – Отдай. – Сопли вытри, – огрызается демон, – а то девку запачкаешь. Тиморис крепче сжал кулаки на рукоятках сабель. – Отдай! Хвост нацелил ядовитый клюв на отца Велиры. Демон харкнул, плюнул в сторону, не переставая играть в гляделки. – Лучше подержи свой тонкий... – Хафал, – мягко перебила Леарит. Незаметно оказалась рядом с демоном, ее ладонь легла ему на клешню, другая на плечо. – Хафал, прошу... Ты же видишь, какой он... Небрежно, как в больного, ткнула головой в сторону Тимориса. – Не ровен час, наделает бед, а нам потом расхлебывать. А ты себя в лапах держать умеешь, вижу, ты сильный духом! Отдай ему Велиру, и уйдем скорее. Пожалуйста... Вытянулась на цыпочках, на щеке демона прозвучал поцелуй, женская ладонь поглаживает его плечо. Хафал порыкивает... Взгляд опустился, демон покачал головой. – Попал же в бабье царство... Зыркнул на Тимориса. – Да подавись! Кинул Велиру отцу, девушка в полете перевернулась, волосы описали круг, Тиморис уронил сабли, едва успел поймать дочь. Его прогнуло как деревце ураганом, попятился, но устоять получилось, хотя ноги выпрямляются с дрожью. Леарит стиснула демона в петле объятий. – Спасибо! Глаза сына Зараха слегка округлились, но демон, скорее всего, удивлен не фактом объятий, а тем, что в хрупком с виду кусочке нежной плоти – столько силы. Леарит расслабила кольцо рук, отлипла. – Зато можешь понести ее доспехи и оружие, – сказала как бы в утешение. – Ага, осталось еще наняться в носильщики, – проворчал демон. Но к доспехам, тем не менее, пошел, на ходу тело уменьшается, клешни превращаются в руки, золотые сабли подхватил с земли уже более человеческий вариант Хафала. Тиморис, увидев у себя в руках дочь, забыл обо всем на свете, его запачканная кровью рожа светится, Велира обнимает себя за плечи, хочет свернуться калачом. Тиморис бережно подкинул – перехватить удобнее, держит как большую корзину. Над ним зависла Жея, сыплет искры, и раны Тимориса заживают, а Велира во сне улыбается. Леарит подошла к пропасти. – Идемте! Прыгнула вниз. Тиморис оглядывается под ноги. – Эй, мои сабли... Неуклюже поддел сапогом одну, но та упала, Тиморис пошатнулся. К сабле подлетела Жея, схватила когтями. – Спасибо, красавица! – говорит Тиморис, пока птица целится саблей в его ножны. – Что бы я без тебя делал... Жея разжала когти, вжик, гарда сабли щелкнула о торец ножен. Хафал прошел мимо Тимориса, под мышкой зажат нагрудник Велиры, в другой охапке – прочие доспехи, за спиной золотые сабли. Хвост, извиваясь по земле вслед за хозяином, отпихнул вторую саблю Тимориса, та засвистела в полете, вонзилась в норку на вершине сталагмита, по которому ползают личинки. – Ой, извини, я нечаянно, – сказал демон так, будто «Чтоб ты провалился!» Спрыгнул в яму. Тиморис проводил его бешеным взглядом, вырвалось ругательство, но отец вновь посмотрел на дочь, и сердце оттаяло. Жея метнулась к сталагмиту, уже скоро вернулась с саблей.Часть 3. Глава 22
До самого вечера Тиморис нес Велиру, несмотря на то что приходилось порой идти круто в гору, да еще с препятствиями. Эгорд и Леарит предлагали ее разбудить, с помощью зелья или магии, но Тиморис отказался. А Хафала даже близко не подпускал, несколько раз чуть не подрались, благо было кому разнять. Хафал бросил в Тимориса доспехи Велиры, ее одежду, сабли. Тиморис кое-как увернулся, чуть не упал с дочкой на руках. – Сам неси эти железяки, папаша! – прогремел демон. Но Тиморис и бровью не повел, одел дочь, заботливо вернул на нее доспехи, застегнул ремешки, а золотые сабли повесил себе за спину. Выпил зелья бодрости и силы, поднял Велиру и пошел дальше. А вечером у костра Велира начала просыпаться, Тиморис повздыхал, но с улыбкой положил рядом с дочерью сабли, ушел на другую сторону. Велира зевнула широко, потянулась, глаза открылись, моргают вязко. Кулак протер глаза, смуглянка приподнялась, огляделась. Неподалеку Хафал сидит на камне, разделывает тушку пойманного на охоте зверька, кровь брызжет после каждого хруста. – А где мы? – спросила Велира сонно. – Что-то плохо помню... – Да тебя какой-то ядовитый куст цапнул, – говорит демон, – целый день дрыхла, пока отходила. А мне все это время пришлось тебя, дуру, на руках тащить. Тиморис от возмущения чуть не вскочил, но Эгорд удержал. Велира смотрит на Хафала. – Да? Опять зевнула, помотала головой, рука потрепала волосы, другая нащупала рядом на земле сабли. Демон отломил от туши зверя еще кусок, откусил, зачавкал. Велира поморщилась. – Ты хоть бы жарил, что ли, а не жрал сырое! – Сырое вкуснее, дура! – Ты вообще что-нибудь, кроме мяса, ешь? Ах, ну да, ты же у нас Пожиратель Душ... Хоть какое-то разнообразие пищи. Интересно, как ты эти самые души употребляешь? Вилкой и ножиком? – Души не ем. – Тогда тебе надо зваться Пожирателем Мяса. – Прозвища не выбирают. Их дает молва. Пожирателем Душ прозвали другие демоны. – И почему же? – Те, кого убиваю, не возрождаются ни в царстве демонов, ни в небесном. Их души умирают вместе с жалкими потрохами. Даже Ямор не может убивать так! Поэтому меня боялись даже те, кто сильнее. Слабому иногда улыбается удача, а никому не хочется погибать навсегда. – Жуть! Теперь и мне расхотелось с тобой драться, даже в шутку... – Пока тебя не нагнул, можешь не трястись. Нужна живая, ха-ха! – Да уж, успокоил. Утром Хафала и Велиры в лагере как обычно нет, наверное, опять где-то фехтуют. Леарит спит, Тиморис тоже. Эгорд поднялся, надел доспехи, осторожно поцеловал Леарит, перешагнул через Тимориса, вышел из-под защитного купола. Пока чары гигиены очищают тело, разум летает от стрекозы к стрекозе, обозревая пещеры одну за другой... В череде миражей возникла сумрачная пещера, внимание поймало дымный хвост в конце, он скрылся за поворотом. Эгорд переключился на стрекозу, что дежурит на том повороте, она показал туннель, где дымная лента уже оформляется в фигуру человека. Дымный призрак вновь исчез за поворотом. Сознание воина-мага вселилось в стрекозу, которая уже там. А еще там – фигура в черной сутане, складки играют бликами серебристых узоров. Стрекозы следят за темным магом. Он спустился по лестнице к проему, тот вывел мага в широкий круглый зал, оранжевый полумрак настенных чаш с магическим пламенем. Между чашами – решетки с вертикальными прутьями. Худой человек запросто пролез бы. Но пленники этих камер крупнее людей, в сумраке их глаза горят оранжевым, а кожа в красных бликах, как в свежих порезах. Демоны. И не простые – элитные, по одному на камеру, и каждый не похож на другого. Один напоминает паука, у второго вместо кулаков – собачьи головы, у третьего не ноги, а призрачный красный хвост, как у духа... Все – гиганты с набором для умерщвления и разрушения, из мускулов и заостренных костей. Темный маг вышагивает по кругу мимо решеток, одни демоны сидят во мраке углов, лишь пылают злыми углями глаз, другие бродят по камере, порыкивая на мага, а третьи бросаются на прутья, металл гремит и гнется, но под яростный вой узников быстро возвращает прямую форму. По периметру тюрьмы бродит другой маг. Их пути пересеклись, оба встали на месте, о чем-то говорят, Эгорд приказал стрекозе подлететь ближе... – Все камеры заполнены. Еще одна партия готова. – Превосходно. Когда мамаша заберет деток под крылышко? – Она в пути. Будет скоро. Удалось что-то выяснить? – Штурм начнется вот-вот. Котлы работают на полную, наша армада с каждым часом растет... – Не понимаю, зачем так много? Врагов всего горстка. – И каждый стоит армии! Забыл? Один из них был генералом Зараха, командовал ордами демонов на материке. Трое других прикончили самого Зараха... – Да помню, помню... Просто верится с трудом, сам-то не видел, знаю по слухам. – Поверь. Я служил Зараху в его цитадели, видел, они добрались до самого дна. Видел, как сражались и вынудили Зараха бежать в царство демонов. – А правда, что мамаша была на их стороне? – В жизни бывает и не такое... Слушая, Эгорд изучает помещение. Пол каменный только по краям зала, а в сердцевине представляет собой огромную решетку. По ту сторону решетки, в центре, расположен телепорт в виде четырех рогов из черного камня, изрубленного символами Темной Книги. Внутри этой четырехпалой когтистой лапы клубится ядро огня размером с собачью конуру. Иногда шар взбухает до размеров кареты, порождает низшего демона и возвращается к прежнему объему. Демоны кишат вокруг телепорта, зал кипит в пьяном хоре шипений, рычаний и предсмертных воплей. Демоны сражаются друг с другом. Красные клубки сцепившихся когтей, шипов, хвостов катаются, разбрызгивая кровь, под ее взрывы на дно шмякаются куски тел. Демоны-победители претерпевают трансформации – становятся больше, сильнее, быстрее, меняются черты. А куски погибших демонов и рои кровавых капель взлетают в воздух, куски собираются в монстров, более страшных и сильных, чем были убитые, а кровь их склеивает. Собранные из трупов вступают в бой с теми, кто эволюционировал после победы. Видимо, вот так и появились демоны, что сейчас томятся в камерах на втором ярусе тюрьмы. А над телепортом парит темный архимаг, фигура в роскошных одеждах и рогатом шлеме покачивается, архимаг читает заклинание, потоки черной силы, что исходят от него, напитывают телепорт и оживляют големов из плоти. На потолке второго яруса, в центре, – дыра, оттуда светит красное, воздух там знойный. Эгорд послал стрекозу, но та мгновенно испарилась в чудовищном жаре, облачко зеленого пара никто не услышал – его шипение утонуло в шуме бойни, а маги заняты разговором. Эгорд заметил, по лестнице спускается еще кто-то, ноги женские. Знакомые доспехи... Велира! Девушка крадется, вжимаясь спиной в стену. За ней спускается Хафал, шаги гулкие, похоже, скрытность его заботит не сильно. А эти что тут забыли? Велира резко повернула голову к Хафалу. – Не шуми! И погоди превращаться! Ты же станешь огромный, нас заметят! – Надеюсь. А то клешни затупились. – Мозги у тебя затупились! Прекрати выпендриваться, мы должны проследить, что тут творится. Даже не знаем, сколько их. – Мне хватит. – Да тебе... – Молчи, девка! Надоела! Велира взвыла сквозь оскал, лицо сменилось на жалобное, она подкралась к демону, тот уже начал расти. Смуглянка нежно обняла его могучую лапу. – Ну Хафал, миленький, потерпи чуть-чуть. Дай только посмотреть, что они затевают, а потом руби сколько пожелаешь, обещаю, что мешать не буду! Легкий поцелуй в жвало. Глаза демона округлились на миг, но вот опять сердитые, клещи рта затрепетали в тихом рычании, Хафал покачал головой, глаза скосились к потолку. – Вот же... бабы! Однако превращение пошло на убыль. Велира подкралась к повороту, заглянула в проем. Хафал пошел за ней, его шаги стали тише, но походка раскованная, тоже заглянул за угол. Эгорд мысленно выругался. Надо же было так увлечься слежкой за темным магом – и не заметить, что у мага есть второй хвост. И скоро этот хвост вмешается и нарвется на неприятности. Хотя... можно дать хвосту шанс. Интересно поглядеть, чему они научились. В котле демонов, тем временем, в жестоких улучшениях через бойню возникла тварь, что превосходит убитых сородичей недосягаемо. Призывать из телепорта новых или собирать из трупов теперь смысла нет – венец боевой эволюции тут же рвет на куски. Два мага, что болтали у тюремной камеры, заметили это – превратились в дым, проплыли сквозь решетку пола, рядом с архимагом вернули человеческий облик. Три адепта Темного Ордена взяли демона в треугольник, тот, чавкая над дырой в животе мертвого собрата, рычит то на одного мага, то на другого. Наконец, бросился на архимага, но троица уже начала шептать, вокруг демона сгущается кокон темно-синей, как ночь, энергии... К этому моменту Велира и Хафал пересекли границы проема, пиратка сделала еще пару крадущихся шагов по плитам пола, голова с любопытством вытянулась, Велира смотрит сквозь решетчатый пол на действо внизу. Хафал за ее спиной ведет себя расслабленно, грудь колесом, оглядывает тюремные камеры и жаркий колодец в потолке. Велира отступила на шаг. – Вот Ямор, спрятаться негде! Хоть бы статуй каких понаставили, что ли... Эй, ты где? Только сейчас заметила, что Хафала за ее спиной нет. Он сливается с сумраком камней и огня рядом с тюремной камерой. Обхватил два соседних прута решетки, один лапами, второй хвостом. Велира, как пантера на охоте, тихо приблизилась. За решеткой – демон, смесь носорога и черепахи, весь в мускулах как скала, спина укрыта шипастым панцирем, колени и локти в панцирях поменьше, вытянутая морда увенчана шеренгой трех кривых бивней, самый длинный на конце носа. Ноздри как кратеры гейзеров, пышут паром, низкое рычание, маленькие злые глаза уставились на Хафала, носорог-черепаха сгорбился, лапы в стороны, пятится, словно готовит простор для разбега... Руки Велиры дернулись к Хафалу оттащить, но вовремя поняли, что номер дохлый. – Что ты делаешь?! – Ищу, где спрятаться. Хафал разогнул прутья широко, мышцы наконец расслабились, скрип металла оборвался, человек-скорпион прыгнул между прутьями, застрял, но дернулся вперед и все же пролез. Велира увязла в нерешительности, но прутья начали восстанавливать форму, и смуглянка пролезла, не коснувшись зачарованного металла. Носорог и Хафал сорвались друг другу навстречу. Шаги грохочут, рог нацелен на Хафала, тот заметно меньше противника, носорог сметет его как молот деревяшку. Но Хафал быстро вырос, кулаки превратились в клешни. Поединщики столкнулись, и клешня вздернула носорога за горло, инерция носатого гиганта погасла в напоре человека-скорпиона, сын Зараха сделал вперед еще пару шагов, прежде чем смог остановиться. Носорог висит над головой Хафала, руки и ноги болтаются, глазенки выпучились, рычание глухое, а Хафал спокойно и зло наблюдает, хвост извивается медленно... Ножницы клешней лязгнули как металл, голова носорога подпрыгнула, перевернулась в воздухе, срез выбросил дугу темно-красных брызг. Туша рухнула на колени. Завалилась набок. Голова укатилась в темный угол, огненные глаза в глубине этой тьмы погасли. Хафал, не опуская клешню, чуть повернул голову, взгляд задел Велиру, та вжалась спиной в решетку, дышит так, будто сама только что из битвы. – Демоны для вас, людишек, все на одну рожу, – говорит Хафал. – Страшные, с когтями, клыками, мускулами... Спорю на хвост, эти придурки даже не заметят подмены, ха-ха! Поставленный на кон хвост оплел труп носорога, отбросил к дальней стене. Во мраке углов ни туша, ни голова почти не заметны, если не вглядываться. За прутьями раздался шум, Велира обернулась как ужаленная, Хафал – без суеты. Решетка пола в центре исчезла, словно через то место пронеслось огненное ядро. Из бреши всплыла сфера темно-синей энергии, внутри дергается рожденный в битвах демон, движения скованные, будто увяз в чем-то густом, рычание как из-под воды. Демоны в камерах озверели – кидаются на решетки, рычат, воют, головы трясутся, и не понять, что их взбесило. Велира как гиена в окружении львов, к Хафалу повернулось лицо, полное яростной паники. Человек-скорпион глянул на нее сурово, мотнул головой себе за плечо. Смуглянка тут же скрылась за его спиной, Хафал сел на колено, Велира залезла на корень хвоста, выглядывает из-за могучего плеча, на фоне выросшего Хафала кажется малышкой, как фея. Следом за сферой со дна поднялся дым, превратился в двух магов и одного архимага, дыра под сферой исчезла, теперь там снова решетка. – Где свободная камера? – спросил архимаг. Маг указал на камеру, самую дальнюю от той, где Хафал и Велира. Жестом, как пса, архимаг повел сферу к свободной камере, один из магов следит за полетом шара с демоном внутри, второй окидывает взором периметр тюрьмы, взгляд проскальзывает по камере с Хафалом. Велира юркнула за хитиновую спину, вжалась в нее, даже ногти впились, не дышит... Маг ничего не заподозрил. Голова с зарослями черных волос вновь показалась из-за плеча демона, убедилась, что опасность миновала. Выдох. Ладошки легли на грудные пластины человека-скорпиона, Велира поцеловала демона в жвало. Хафал тихо рыкнул, череп мотнулся, будто сгоняя муху. Архимаг подошел к пустой камере, по взмаху кисти прутья исчезли, кокон магии вплыл в каменный рот, и стальные зубы прутьев вновь оскалились. Сфера темно-синей энергии лопнула, демон рухнул на пол, с рычанием бросился на тюремщика, но удар приняли на себя прутья – погнулись и начали выпрямляться. Под тщетный грохот демона о решетку архимаг развернулся, пошел к собратьям. – Еще партия готова, – сказал младший коллега, оглядывая монстров в клетках. – Наша мощь растет на глазах, – сказал другой. Архимаг поднял взгляд к колодцу, где красное сияние и чудовищный жар. – А вот и мамаша... Из дыры выплывает изящная фигура в черных доспехах, с красными кожаными крыльями, за спиной извивается такой же красный хвост, испещренный жилами, в них пульсирует желтая лава. Сеть лавовых жил пронизывает и крылья, и женское лицо цвета малины, в больших заостренных глазах лавы больше всего, сквозь пышные черные волосы торчат вверх кинжалы рожек. В центре нагрудника – огромный черный кристалл, внутри мерцают тысячи звездочек. От этого камня даже через стрекоз воин-маг ощущает импульсы мощи. Только импульсы не во внешний мир, а внутрь кристалла, словно тот вытягивает силу из всего, что вокруг. Кулаки Эгорда сжались. – Милита... Хафал набычился, сквозь зубы рычание. Велира смотрит на него как жена на захворавшего мужа. – Знаешь ее? – Поганая стерва! – Кто, я? – Рядом с ней ты сама невинность... Демонесса зависла над магами, крылья плавно изгибаются, почти шелковые, бестию поддерживает в воздухе неведомая сила, женщина-демон покачивается вверх-вниз. – Новый отряд. Прекрасно! Маги отвесили церемонные поклоны. – Воины огня готовы драться, госпожа, – говорит архимаг. – С радостью умрут за Вас. Демонесса смеется властно. – Не сомневаюсь. Изящным круговоротом оглядела камеры, взор остановился на архимаге. – Атака начнется вот-вот. Эта партия элитных демонов – последняя. Больше не успеете. Делайте пешек, чем больше, тем лучше. Гоните в главный резерв. – Как скажете, госпожа. Трое опять поклонились. – Готовьтесь, слуги мои, – говорит Милита. – Скоро все свершится. Ямор возлагает на нас надежды, и мы не должны подвести владыку. Властный жест обеих рук, словно приподнимают что-то широкое, вокруг них красное сияние, и решетки всех камер, покрывшись таким же сиянием, исчезли. – Ко мне, мои дети! Демоны начали выбираться из камер, направляются в центр зала, адепты Темного Ордена взлетели, уступая путь. Хафал рыкнул, поднялся с колена, вышел из камеры в числе последних. Велира, вновь затаившись за его спиной целиком, вжалась в нее как тень. Демонов около двадцати, сгущаются вокруг парящих магов и Милиты, Хафал старается быть позади демонессы. Милита начала осмотр демонов по кругу. – Превосходно, мои хорошие! Сейчас поведу вас за собой, а вскоре сможете сразиться, вкусить свежей крови и плоти, потерпите... Взгляд прошел по Хафалу, скользит по кругу дальше. – Дам шанс порвать на куски этих... Ты?! Резко вернулся к Хафалу. Велира вздрогнула, но сын Зараха не шелохнулся, все так же смотрит на Милиту. Как волк на гончую.Часть 3. Глава 23
Скорпионий хвост стегнул по полу, толкнув хозяина вверх, Хафал полетел над головами к Милите, та увернулась от клешни, но не знала, что на спине Хафала сидит Велира. Почуяв битву, та вмиг сменила панику на гнев, сабли уже в кулаках, с яростным кличем она бросилась с пролетавшего Хафала на демонессу, сабли лязгнули о доспехи Милиты, высекли искры, но вреда не причинили, вместе с противницей Милита перекувыркнулась по воздуху к краю зала, швырнула ее к стене, гордо выпрямилась, а Велира приземлилась на четыре конечности, как кошка, сабли остались в руках, плоскости клинков ударили о пол. Милита выбросила к ней руку, и тут же Велиру скрутила лента черного дыма, смуглянка взревела бешено, сабли упали, оковы дыма сжали девушку в бревно, подняли в воздух. Но в этот момент Милиту сбила половина одного из элитных демонов – без ног, с вереницей из кишок и брызг крови. Дым вокруг Велиры исчез, она упала, рядом врезался в стену полуживой снаряд, сбивший демонессу. Милита вернула равновесие, резко развернулась туда, откуда прилетела туша слуги. Хафал метнул другую его половину – задницу с ногами и хвостом – в архимага. Тот выпустил из ладони черный луч, и мясной снаряд взорвался облачком пыли. – Отррродье паука! – рявкнула Милита. Человек-скорпион дышит могуче, стоя в луже крови, на потрохах только что убитого демона, клешни щелкают, с них свисают гребешки бордовой слизи. Горящие зеленью глаза сжигают Милиту ненавистью. – Крылатая сука! Надо было добить тебя в поединке Ямора... Велира поднялась. Обезноженный демон рядом бросился на нее, разинув пасть, но сабля сорвалась с пола, рукоять шлепнулась в ладонь Велиры, девушка в уклоне рубанула, голова и туловище демона отлетели от Велиры уже порознь. Маг метнул в нее сгусток лавы, она легко откатилась колесом вбок, по пути захватив с пола вторую саблю. Не причинил вреда и черный луч второго мага – Велира вскрикнула, ее лишь отбросило к стене, на шее лопнул один из защитных артефактов Светлого Ордена. Демоны бросились на Хафала и Велиру. – Назад! – рявкнула Милита. Слуги тут же остановились, будто натянулись невидимые поводки. Твари рычат на врагов хозяйки, лапы молотят по решетчатому полу, но пойти против воли демонессы рабы не смеют, топчутся на месте. – За мной, дети мои! – приказала Милита спокойно. – Вы прольете их кровь, но не сейчас. Повернулась к архимагу. – Ты тоже со мной, а вы... Небрежно окинула взглядом магов. – ...займитесь ими. Зло глянула на Хафала, затем устремилась к потолку. Жаркий люк ее проглотил, архимаг улетел следом в виде дымной ленты. Настал черед демонов. Крылатые замахали крыльями, другие прыгнули и, схватившись за край дыры, полезли по этой трубе вверх, а третьи поползли, как пауки, по всем граням зала – пол, стены, потолок, – и лишь затем в дыру. Остались только Хафал, Велира и два мага. Последние, не сговариваясь, прошипели заклинание, каждый сделал резкий жест руками, словно что-то разогнал по углам. Решетка-пол исчезла! Человек-скорпион и пиратка полетели вниз, но успели собраться, Велира приземлилась на четыре конечности, бесшумно и с грацией, а Хафал – только на ноги, присев до пола, плита под ним треснула. Кольцо карниза и тюремные камеры теперь высоко над их головами, а маги еще выше. Дно залито кровью, блестят куски плоти, внутренности, оторванные лапы, хвосты, головы... Жертвы боевой эволюции. В центре по-прежнему гудит и вращается огненное ядро, вокруг четыре каменных рога, звезда выдыхает горячий ветер. Маги разлетелись по краям зала, вместе бормочут и делают пассы в сторону телепорта, словно зеркальные отражения друг друга. Шар огня взбух, из него, как брызги фонтана, полетели демоны низшего звена, прыткие будто обезьяны. Хафал сбил клешней одного. Хвост поймал и насадил на жало второго, зашиб им, как булавой, еще трех, а затем швырнул в мага, Велира кинула в другого мага саблю. Маги превратились в дым. Брошенный Хафалом демон вонзился между прутьями камеры, застрял, а сабля отскочила от стены и потолка, вернулась в ладонь Велиры, и закрутился ураган лезвий, кости трещат, плоть хлюпает, шмякаются на плиты мясные обрубки... Демоны валят из сферы огня, но лишь на свою погибель, лужи крови сливаются в озеро, свалка трупов такая, что скоро по ним, как по лестнице, можно будет забраться на этаж выше. Маг вытянул руку к Велире, в пригоршне завертелся черный сгусток – семя черного луча, но Эгорд вовремя отдал приказ стрекозе, та ужалила в запястье, маг вскрикнул, и луч тьмы прошел над плечом Велиры. – Проклятые артефакты! – выругался маг, схватившись за место укуса. – Девка увешана ими как куст ягодами! Эгорд усмехнулся, стрекоза оказалась незамеченной. – С любого куста можно стряхнуть все ягоды, – сказал второй маг. Поднял глаза к потолку. – Кстати о ягодах. Маги переглянулись с недобрыми улыбками. – А не стряхнуть ли... Вновь стали дымом, он начал расстилаться по всей глади потолка, словно тучи заволакивают небо. Даже сияние колодца зашторено дымовой завесой, похоже на закатное красное солнце. От потолка стали откалываться камни. Велира добила последнего демона, сфера сдулась, тварей больше не выплевывает, зато хлынул каменный дождь. Пиратка едва успевает отбивать саблями глыбы, от огромных приходиться шарахаться. Хафал задрал голову, камни от панцирей отскакивают. Наконец, от потолка с кошмарным треском отломилась настоящая скала! На миг все погрузилось в черную тень, Велира успела вжаться в стену, а Хафал скрутился в шар. Бахнуло так, что стрекозы Эгорда ослепли, до потолка взбилась туча пыли. Все в сером тумане, лишь по зеленому сиянию глаз воин-маг нашел Хафала. Тот скачет по глыбам в поисках Велиры. Ее нашли по истошному кашлю. Пиратка на коленях, воткнутые в щебень сабли держат ее как лапы богомола, голова скрыта за волосами. Стрекозы окружили, завертелись вокруг воительницы невидимым вихрем, разгоняя и замораживая пыль. Хафал в один прыжок оказался рядом с Велирой, лапы грохнули. Клешня обхватила талию девушки, легко и грубо поставила на ноги. – Нашла время рассиживаться! Демон посмотрел в потолок. Свод стал ощутимо выше и уродливее. Похож на рот гигантского червя. Дым оседает в виде двух скручивающихся в косу полос, острие этого дымного сверла врезается в вершину центральной насыпи, черно-серая пелена растекается по склонам, заползает на камни, вспахивает песок... А камни приходят в движение. Катятся к центру, демон с разбойницей, наоборот, отступают к стенам, дрожь как при землетрясении. В итоге, из обломков собрался ужасный каменный монстр, Хафал и Велира смотрят на него, запрокинув головы. – Ненавижу магов! – прорычал сын Зараха. – Как я тебя понимаю, – ответила пиратка. Туша голема коренастая, ноги как древние дубы, одну из ручищ венчает что-то похожее на молот, другая напоминает гигантскую кирку. Почти вся морда – пасть без зубов, как у глубоководной рыбины. Эта бездна взвыла, и воздух исказился волнами, над Хафалом и Велирой растет тень молота, они прыгнули в разные стороны. Гром-треск! Молот утонул в плитах до середины, поднялся, с него хлынул каменный дождь, на месте удара – яма. Монстр сделал к Велире шаг, и камни вокруг шарахнулись кто куда, подбросило даже пиратку. На нее падает кирка. Пантера в доспехах ловко отскочила, клюв страшного орудия вошел в пол как в масло, Велира прыгнула на предплечье великана, взбежала по плечу к морде, и золотая сабля, сверкнув, вонзилась голему в глаз. Но тот лишь махнул киркой перед пастью, Велира успела вынуть саблю из глаза, исчезла с пути острого камня, приземлилась на карниз с камерами. Рядом с темным магом. Тот не ждал, отшатнулся, но в кулаке возникло оружие – сабля, только черная, текучая, словно из грязи. Мастерства мага хватило отразить лишь пару ударов Велиры, третий достиг плеча, брызнула кровь, маг крикнул. Взревел и монстр, с его плеча посыпались осколки. Маг схватился за плечо, сабля пролилась на карниз черной лужей, ее хозяин, согнувшись, пятится. – Маги! – осенило Велиру. – Надо убить этих выродков! С ними падет и... Не успела договорить, пришлось дважды полумесяцем отскочить назад, а туда, где была только что, врезался молот, смял решетку, погрузился в камеру. Тварь отдернула молот, прямые углы и грани камеры раскрошились в безобразный каменный рот, в карнизе теперь пропасть. Ее Велира перепрыгнула, но маг уже метнулся дымным призраком на другой край зала – к напарнику. Велира замахнулась – пустить за ними саблю, – но тут монстр разинул пасть, вместо рева оттуда вырвался столп песка, вмял Велиру в стену как тряпичную куклу, глухой женский вскрик... Пиратка выпала из пылевого облака, вся в песке, словно ожившая статуя, упала на бок, чуть не сорвалась с карниза, сквозь кашель трет глаза, не выпуская саблю. Тварь разинула пасть для нового плевка, но ей на шею запрыгнул Хафал. Вонзил монстру в затылок жало, хвост погрузился как угорь в нору, жало вылезло из горла, гиганта дернуло и согнуло, словно его сейчас вырвет, песчаный червь, что вылетел из пасти, Велиру не настиг – рассыпался. Великан начал бешено вертеться, пытаясь сбросить Хафала, кирка и молот по очереди ныряют за спину, но монстр слишком скован в движениях, чтобы дотянуться. Пиратка все не может прийти в себя – лежит, кашляет, протирает глаза. К ней черной радугой прилетел дым, обратился магом, в кулаке грязевая сабля. Велира смогла отразить удар, но маг пнул лежачую со всей силы, та полетела с карниза. Шипы осколков внизу даже сквозь доспехи выбили из нее крик, девушка откатилась к стене, сабля из ладони выпала. Голем сбросить Хафала не может. Он уверенно попятился, и затылок вместе с наездником врезались в стену, рухнул полумесяц карниза и три камеры. Это сработало – Хафал отцепился, полетел вниз, хвост вылез из шеи монстра. Демон упал, едва успел откатиться – на место падения обрушилась громадная ступня. Велире удалось-таки прийти в себя, она поднялась, подобрала сабли, спрятала за спиной, против голема все равно толку нет. С губ течет кровь, походка пьяная. Она встретилась взглядом с исполином. Над его ртом-пещерой парят маги. Каменная грудь вздулась, потрескалась от натуги, и монстр изрыгнул на Велиру мощный поток песка, девушка прыгнула к ногам монстра с перекатом, но тварь, продолжая изрыгать, повела столп песка за ней, поток задел ее ноги, придавил, похоронил их под собой... От полного погребения Велиру спасло лишь то, что песчаная река по какой-то причине вновь иссякла. Великану под ноги упал один из магов. Тело обмякло, голова завалилась набок, к Велире обращено лицо без жизни. Кожа с оттенком зелени, на губах пена, одежда запачкана рвотой, а в стеклянных глазах – безумие. Яд стрекозы. Эгорд хмыкнул. Второй маг взлетел к потолку, рожа перепуганная. Наверное, подумал, Велира применила какой-то туз в рукаве. Монстр грохнулся на колени, по нему пошли трещины, с каменных мышц ручьями стекают осколки. Туловище завалилось вперед с опорой на молот. С кирки упали клювы, ее обломком гигант зажимает живот, из того сыплется больше всего камней. Но голем все-таки держится, разрушение замедлилось. Он не падет, пока жив второй. Велира пытается выбраться из-под насыпи, но удалось лишь перевернуться с живота на спину, ноги по-прежнему под завалом, она кряхтит, толкается локтями, но освободиться не может. Тварь раскрывает пасть для песчаного извержения, но на голову из-за спины набросился Хафал, в его руках – огромный черный бивень, кусок телепорта. Демон пронзил этим рогом обе челюсти голема, тот сделал пару натужных попыток раскрыть пасть, но челюсти, нанизанные на шершавый от магических знаков бивень, размыкаться не хотят. Культей, где раньше была кирка, монстр двинул в нос сбоку, половина челюстей отломилась, улетела снарядом в стену, морда стала короче, но остатки челюстей распахнулись, изрыгнули страшный рев. Маг, напуганный внезапной и загадочной гибелью товарища, решил, что увидеть смерть врага – не то, ради чего стоит рисковать. Превратился в облако тьмы, полетел к проему лестницы, там вновь стал человеком, обувь коснулась карниза. Но Эгорд близко. Пока следил за битвой – искал это место, шел за стрекозами, которые разведывали дорогу, и теперь уже несется по этой лестнице вниз... Эгорд вылетел на карниз, когда маг, идя навстречу, оглядывался назад. А когда повернул голову к лестнице, воин-маг схватил его за шею, поднял над плитами, пронес до края карниза, маг задрыгал ногами над пустотой. Глаза выпучились, волосы дыбом, ручонки пытаются разомкнуть железную хватку Эгорда. Горло с хрустом превращается в лед, стремительно леденеет голова, остальное тело. Маг замер, Эгорд удерживает на весу ледяную статую, от нее вьются белесые змеи холода. Эгорд сдавил сильнее, горло звонко разлетелось на осколки, статуя полетела вниз, голова, подпрыгнув и перевернувшись, полетела следом. Статуя и голова разбились о заваленное камнями дно. Чудовище резко ослабло, качнулось, а затем рухнуло на колени. Ноги сломались, рассыпались, туловище уселось в эту насыпь. Хафал спрыгнул с головы монстра рядом с Велирой. Разваливаясь на глазах, гигант медленно заваливается вперед, Велиры коснулась огромная тень, девушка усиливает попытки выбраться, но тщетно, а туша онемевшего монстра начала падать быстро. Но демон успел накрыть Велиру собой. Огромная масса камня похоронила обоих, образовалась гора, такая должна была их раздавить. Какой-то стрекозе до обрушения повезло (или, скорее, не повезло) попасть туда, где сейчас Хафал и Велира... Там темно и тесно, как в могиле, и стенками этой могилы служит Хафал. Единственный источник света – его глаза, сияние окрашивает все в зеленый полумрак. Хафал и Велира в горизонтальном положении. Демон принял на себя всю тяжесть камней. Опираясь на клешни, держит эту ношу. Их тела почти прижаты друг к другу, слышно дыхание обоих, Велира смотрит Хафалу в глаза. – Дура! – рычит он сдавленно. – Разлеглась тут... В песочек поиграть... – Мы погибнем. Хафал сквозь зубы стонет, камни пришли в движение. Демон уменьшается, клешни начали превращаться в руки, силы покидают, глаза тоже становятся меньше, их свет слабеет. Человек-скорпион прогибается под напором тяжести. – Твою... рррра!!! Глаза опять вспыхнули, их уменьшение прекратилось, даже наоборот – пошли в рост. Тело, сдувшись, вновь начало расти, будто проснулись резервы. Но вспышка силы длилась недолго, опять начал уменьшаться, глаза тускнеют, камни прижимают его к Велире. – Зачем ты сделал это? – спросила она тихо. Губы демона дрожат от рычания, выдавая страшное напряжение. – Увидеть, как ты... сдохнешь... Сияние глаз почти угасло, камни прижали Хафала к Велире вплотную, та подалась ему навстречу, обняла, под нарастающий треск поцеловала губы. Связь со стрекозой порвалась. Наверное, раздавило. Облако телекинеза мягко опустило Эгорда на склон горы, он присел на колено, ладонь легла на камни. Затрещало, от нее начало стремительно расползаться и проникать вглубь горы оледенение, камни превращаются в синевато-белое стекло, срастаются, отчего сдвиги внутри завала останавливаются. Лед пронизан магическими нервами как почва грибницей, Эгорд чувствует, как именно распространяется замерзание, словно видит внутренности горы. Эгорд ощутил, что лед уперся не в камень, а в хитин. Тогда воин-маг окольцевал мерзлотой всю каменную массу вокруг хитиновой скорлупы, к этому моменту оледенение добралось до вершины горы, хруст прекратился. Концентрация... Лед под ладонью начал быстро рассыпаться, кусочки льда превращаются в ледяных мух, разлетаются, обволакивая Эгорда. В ледяной горе прокладывается туннель к центру, ледяные мухи кружат вихрем уже по всему периметру зала. Показались знакомые бурые выпуклости панцирей. Под Хафалом лежит Велира, прячется в его объятиях, лбы сомкнуты, веки опущены... Голова демона с неохотой повернулась лицом к Эгорду, глаза стали чуть шире, к ним вернулась привычная злая острота. – Скотина ледяная... Продыху от тебя нет. Эгорд пожал плечами. – Ну, на «спасибо» и не рассчитывал. Демон сдул с носа ледяную муху. – Чтоб тебя эта мошкара до костей обглодала. Эгорд улыбнулся. – Это вряд ли. Велира нерешительно подняла веки, моргает удивленно. – Мы живы? – К сожалению, – проворчал Хафал. – Почему к сожалению? Сын Зараха опять смотрит на Велиру, та его зона, где должен быть главный мужской признак, прижалась к девушке. – Если б сдохли, в царстве демонов я бы тебя наконец вы... Велира вдарила коленом ему в живот, ладошки толкнули в хитиновую грудь, демона сбросило с женского тела, пиратка вскочила, выпрямилась гордо, потрепала волосы, приводя в порядок, отряхнулась быстренько. Спешно, не теряя достоинства, зашагала прочь, мимо Эгорда. Тот проводил взглядом, затем опять повернул голову к Хафалу. Они стоят друг против друга как дуэлянты, ноги Эгорда в воронке ледяных мух, хвост демона похлестывает по стенам туннеля. Хафал порыкивает низко, как тигр, жвалы дергаются, жало разбрызгивает на ледяных мух яд-кислоту, те сгорают целыми стайками. Хафал медленно прошел мимо Эгорда, слегка толкнув плечом. Эгорд качнулся,на хитин демона переполз островок инея.Часть 3. Глава 24
В лагере их встретили Леарит и Тиморис. – А я уже собиралась отправить за тобой фантома, – сказала Леарит, обняв Эгорда. Он успокоил любимую, уселся с ней, Тиморис расставил перед ними еду, Эгорд вкратце рассказал, что случилось. – Милита делает армию демонов, – говорит Леарит. – Прямо под островом... Неужели в самом деле так жаждет уничтожить наш новый дом? – Приказ Ямора. Кроме того, ее личная ненависть, хотя мне не понять. Но мы успеем вернуться на поверхность и приготовиться. Хафал и Велира подле от всех, сидят на высоком камне, спина к спине, смуглянка в позе лотоса, а демон – подогнув колено до груди и повесив на него руку. Хвост подбирает булыжники, опускает в ладонь, а та лениво, но мощно швыряет в скалу, по которой ползают стадные насекомые. У Велиры на коленях, точно мостик, лежит сабля, на ее широкой плоскости пылает огнецвет – девушка сорвала, когда возвращались. Дыханием танцующего вокруг лепестков пламени Велира греет ладони. На щеке сочная царапина, у Хафала трещины на пластинах. Демон снова метнул камешек в верхушку скалы – в насекомое не попал, камень отскочил, пролетел по дуге... – Ау! Велира схватилась за макушку ладонью, другая подставилась чашечкой под спрыгнувший камешек. – Глаз вырву! Разбойница повернула голову вполоборота, кулак с добычей приподнялся. – И этот камень вместо него вставлю! – А че сразу я-то? – бурчит демон. – Мышь летучая на башку нагадила. – Ага, и у нее запор. Велира отшвырнула камень через плечо. Взяла за рукоять саблю с колен, развернулась к демону, наклонила клинок над его головой, огнецвет сполз по золоту на череп. – Месть моя будет ужасна. Демон покосился вверх. – Уже трепещу. Пиратка усадила саблю за спину, к ее подруге, а сама обняла демона со спины, пальцы сомкнулись в замок на могучей груди, Велира вытянула голову из-за его плеча, посмотрела ему в лицо. – Теперь ты просто красавица! – Угу, не то что ты, крыса лохматая. – Не лохматая, а кудрявая. И не крыса, а киса. Заткнись, а то в зубы тресну. Демон снял с головы огнецвет, небрежно осмотрел на ладони, а затем пихнул в рот, как пирожное, жует, Велира смотрит как лемур на слона. Хафал проглотил, отрыжка с облачком искр, морда повернулась к Велире. – Валяй. Его взгляд изменился, он приблизил жвалы к щеке Велиры. Язык пополз по ее царапине, слизывает кровь. Велира легонько шипит... Язык вернулся в рот демона, Хафал смакует задумчиво. – Подсохшая. Но все равно сладкая, ни у кого такой нет. Велира улыбнулась, взгляд ушел в сторону. Вдруг пересела демону на колени. Лицо наклонилось вбок, кисть отводит от лица волосы, другая роется в сумочке на поясе. Извлекла кулон, черная блестящая веревочка окружила шею демона, кулон аккуратно лег ему на грудь. Когти взяли вещицу, зеленые угли осматривают. Красивый хрустальный флакончик, кажется, тот самый, из которого Хафал однажды опоил Велиру снотворным собственного приготовления, а та спрятала флакончик у себя. Хрусталь перевязан крест-накрест той же черной веревочкой, что огибает шею демона. Сквозь грани пускает лучики красная жидкость. – Моя кровь, – говорит Велира. – Я попросила Леарит ее зачаровать. Не свернется со временем, не испарится, не потеряет свежесть. А веревочку сплела из своих волос. Посмеивается. – Будешь дышать моей кровью, вспоминать меня. Демон перевел взгляд с флакончика на глаза Велиры. – А че тебя вспоминать? И так рядом, заноза, никуда от тебя не денешься. Отвернулся, положил кулон на грудь. Порыкивает. Велира смотрит на него улыбкой, моргает. Чего-то ждет... Демон опять рыкнул. Не глядя, обнял за талию, грубовато притянул к себе, Велира хихикнула, но с готовностью улеглась на грудные панцири, веки опустились. Тиморис, глядя на это, не заметил, как кулак сжал наколдованный им же мандарин, тот вытек меж пальцев пузырящимся оранжевым ручьем. Пещеры, по которым пришлось идти почти весь день, продувалась сильными ветрами, вой глушил голоса, Эгорд был вынужден примораживать то один, то другой сапог к земле, Леарит шла рядышком, обхватив руку Эгорда как обезьянка дерево. Тиморис карабкался вдоль стен, хватаясь за уступы и сталагмиты, часто падал, воздушная река откатывала его по склону кубарем, матерные вопли растворялись в ветре, как и хохот демона. Хафал был самый довольный, ветер силачу не помеха, летел прыжками, а Велира сидела у него на спине, обхватив его туловище руками и ногами, волосы пылали черным пламенем, иногда она позволяла себе уложить голову на плечо демона, закрыть глаза... Но ветер был не единственной преградой. Здесь отсутствовала жизнь, а значит, и свет. Основным источником света была Жея, во мраке сияла как солнце, хлопала крыльями, борясь с ветром, летела впереди группы. Кроме того, Эгорд держал перед собой меч, клинок был объят пленкой света. В пучине тьмы с разных сторон то и дело вспыхивали зеленые глаза Хафала, демон развлекался, скакал с одного бока пещеры на другой. Один раз даже попытался ударить лидера отряда из тьмы хвостом, но Эгорд видел сквозь темень прекрасно, с помощью заклинания ночного зрения. К счастью, тьма и вой продолжались не вечно, группа выбралась в пещеры, где была скудная растительность, даже какие-то насекомые, ветер был не такой сильный. А затем и вовсе замолчал, когда вышли в пещеру, сплошь устланную синим лишайником, он окрашивает в тот же цвет воздух. Здесь и устроили место для ночевки. Стрекозы нашли Леарит в огромном каменном колодце, из стен выпирают солнечные кристаллы, наполняя тусклым светом, а еще на стенах раскинулись угловатые ветви с редкими, но широкими листьями, из трещин свисают зеленые бороды плющей, много зеленого мха и лишайника, торчат папоротники. Потолок колодца вполне видим, а вот под ногами у Леарит бездна, вся ее ширь далеко внизу сходится в черное пятнышко, от такого зрелища голова кругом. Удивительно, что Леарит удается стоять на краю утеса. Тот вытянулся до оси колодца, словно стрела, Леарит на самом острие, прямо под глоткой пропасти, обнимает широкую крестовину двуручного меча, который ее роста, клинок упирается в камень. Подогнув коленку, уперев висок в рукоятку, мечтательно смотрит на стену напротив, где и впрямь есть на что смотреть. Эгорд вышел из-под черной тени пещеры на утес, под свет солнечных кристаллов колодца. Приблизился к Леарит, обнял за талию. Леарит была к этому готова – откинула голову ему на плечо, их губы встретились, а когда поцелуй разорвался, эхо разрыва прокатилось по всему колодцу. – А вдруг был бы не я? – Никто не видел, куда я пошла. Никто не мог меня найти... кроме тебя. Сомкнув виски, смотрят на противоположную стену. Там, под потолком, широкий каменный рот, внутри тьма, торчат каменные зубы, из дыры валит зеленый светящийся водопад. Шипит, как и положено такой стихии, но как-то вкрадчиво, не глушит прочие звуки, тянется вертикальной стрелой до самого черного пятна далеко внизу, где во тьме и растворяется. Конечно же, никакая это не вода. А зеленые светящиеся капли – вовсе не капли. Жуки. Жуки с зелеными блестящими надкрыльями. Армада жуков. У них своеобразный нерест, река самцов течет из дыры, они выталкивают друг друга вниз, на самое дно, где ждут самки, которых куда меньше. Разумеется, долетают не все – большая часть погибает в полете, кто от голода, кто сгорев в воздушном сопротивлении, кого-то ловят летучие мыши, пауки, хищные растения, а те, кто все же долетают, сражаются меж собой за право оседлать самок, после чего погибают, а самки их съедают и со свежими силами пускаются в полет наверх, по газовым каналам. Потоки бьющего из недр земли газа помогают самкам подняться в более благоприятные условия, там откладывают яйца, из них вылупляются орды самцов. Все это Эгорд рассказывал Леарит, пока они смотрели на жукопад. – А откуда же рождаются самки? – спросила Леарит. – Самки появляются на дне, их рожает царица жуков. Она всегда одна, как правило, очень древняя, но приходит время, и ее побеждает в поединке молодая самка, одна из дочерей, и занимает место царицы. Леарит вздохнула. – Красивое зрелище. Но как жестоко, если заглянуть внутрь. – Это правда... А почему ты сказала, что никто не смог бы тебя найти, кроме меня? Почему именно я? – Но ты ведь наблюдаешь за мной. За всеми. – Ты... не осуждаешь? – Я ведь сама наблюдала за вами, когда была богиней. И это не раз спасло тебе жизнь, Эгорд. Люди ведь не ропщут на то, что боги следят за ними, наоборот, уповают на это, возносят молитвы. Им спокойнее, когда кто-то мудрый и могущественный присматривает за ними. – Прости, что скрывал. Хоть ты и знала... Боялся, что осудишь. Не доверял. Ямор, какой же я все-таки... червяк! Прав Хафал... – Как бы мы не дорожили свободой, присмотр порой необходим, особенно с такой опасной жизнью, как у нас. Ты ведь не раз спасал жизнь мне и другим, потому что следил, знал, где мы, что с нами. Леарит развернулась к Эгорду. Поникшее, заросшее щетиной лицо приподняли женские ладони, взгляды пересеклись. – Ты все делаешь правильно, любимый. Поступай так, как считаешь нужным. Не хочу иметь от тебя секретов, не хочу ничего стыдиться. Я тебе доверяю. Первую половину следующего дня Эгорд шел с тревогой. Стрекозы видели во многих пещерах следы деятельности темных магов, а иногда их самих, те летали в виде дымных лент, просачивались в трещины, прошивали их, как нитка прошивает рваную одежду. А потом пещера, по которой шел отряд, начала трястись, сверху повалили камни, впереди начался обвал, волной пошел вдоль пещеры, и группе пришлось рвануть назад. Едва успели нырнуть в пещеру, откуда пришли, за их спинами каменная полость обрушилась, выдохнув тучу пыли, но и туннель, куда выбежали, тоже дрожит, его оплетает паутина трещин, приходится бежать и отсюда... Так пронеслись через десяток пещер, и обрушение наконец стихло. Пока приводили себя в порядок и восполняли силы, Эгорд узнал невеселую новость. Во-первых, обрушение погубило немало стрекоз. Ну да ладно, матки быстро восстановят потери. Но во-вторых, рухнуло столько пещер, что отряд теперь под глухим колпаком – пути, по которыми Эгорд рассчитывал выйти на поверхность, отрезаны. Хорошо, что спутники приняли это стоически. Посетовали на коварных темных магов и успокоились. Наверное, столько всего насмотрелись в этих пещерах, что уже ничему не удивляются. – Похоже, Милита очень не хочет, чтобы мы выбрались, – сказал Эгорд. Леарит прижалась к нему. – Но мы ведь сможем? – С моими стрекозами это не проблема. Только нужно время, чтобы проложить обходной маршрут. И путь займет больше времени. Но выберемся обязательно. Тиморис и Велира снова уединились для дуэли в отдельной пещере, Эгорд наблюдал, как дочь гонялась за отцом, петляя по лабиринту, жаждала отрубить ему голову, а он пытался успокоить. В этой беготне они вдруг вырвались в гигантскую пещеру, свод усеян огромными сталактитами, а дно пещеры устилает радужный свет. Изумлению всех, в том числе Эгорда, нет предела, ибо это поляна разочаров – цветов, что растут в пастях рукоедов. Они обычно встречаются одиночками, реже – мелкими семьями. А тут целый луг, вся земля пещеры усеяна разочарами – торчат из земли, камней, трещин, поваленных деревьев... Тиморис и Велира забыли о битве, Велира озирается восхищенно, а Тиморис – настороженно, и Эгорд разделяет его бдительность. Чтобы разочары – да без рукоедов... Есть легенда, мол, разочары, которым уже сотни лет, разрастаются до таких размеров, что и вообразить страшно... И тут раздался жуткий треск, стены пещеры у оснований прошила по кольцу гигантская черная молния разлома. Разочары дружно попрятались в коконы листьев, пещера вмиг погрузилась во мрак, едва разбавленный светом редких мхов и грибов. С потолка на землю упали кривые каменные пластины, похожие на скорлупу, целый дождь пластин, Тиморису и Велире пришлось отпрыгнуть кто куда. А когда они запрокинули головы, то увидели, что сталактиты местами оголились, под каменной скорлупой блестит желтая эмаль, а потолок со страшным ревом падает, погружая пещеру в могильный мрак. Велира закричала в ужасе. Эгорд успел заметить, как Тиморис налетел на нее, сбив с места, куда чуть позже вонзился громадный зуб. Воин повалил дочь на землю, накрыл собой, и все стрекозы в той пещере разом оборвали связь... Эгорд сорвался из маленькой пещерной лаборатории как ошпаренный, его яростно-панический зов взбудоражил всех стрекоз в округе, они показывают дорогу, предупреждая о тупиках, а Эгорд несется на ледяных крыльях, порой используя их как лапы – туннели для полета слишком тесные. Стрекозы нашли тела Тимориса и Велиры под пещерой, в которой их накрыла верхняя челюсть древнего рукоеда. Видимо, зубы гиганта пробили пол, и жертвы провалились в пещеру ниже. – О боги! – выдохнул Эгорд. Отец и дочь валяются с ног до головы в кровищи, живого места не осталось, кругом море крови – Эгорд и представить не мог, что в пару человек может вместиться столько! Она стекает и с трех огромных зубов, что выпирают из потолка, и с краев пробоины. И самое поразительное – оба еще живы! Велира лежит ничком, уткнувшись в промоченные волосы, воет то ли от ужаса, то ли от боли. А Тиморис на спине, вместо дыхания – свист, огромные глаза смотрят в потолок. Эгорд вбежал в пещеру, где умирают друзья, перчатки уже искрятся от готовых к наложению чар, хватит исцелить армию истыканных копьями слонов, но услышал, что свистящее дыхание Тимориса перешло в... смех. Это обескуражило, и воин-маг на бегу упал коленями в кровавое озеро, в нос ударил вовсе не запах крови. Эгорд макнул в лужу палец, лизнул... – Кетчуп?! Оказалось, что этот великий кулинар умудрился превратить кусок пещеры в озеро кетчупа, такое глубокое, что проело каменную жилу насквозь, кетчуп вылился в нижнюю пещеру вместе с пловцами. Тиморис согнулся пополам от хохота. Эгорд, тупо уставившись на свой палец, тоже начал посмеиваться. – Но почему именно кетчуп? – Он получается проще всего, не знаю, почему, – отвечает Тиморис сквозь смех. – И энергии требует мало. С Велирой случилась истерика. Закаленная в боях воительница не может взять себя в руки, даже не понятно, что именно так перепугало – что ее чуть не раздавило или что чуть не захлебнулась кетчупом. Тиморис ведет ее, обнимая за плечи, а та едва переставляет ноги, глядит в землю застывшим взглядом. Устроились в нише за скалой, здесь кристальные кусты укутывают нежным светом. Эгорд напустил на жертв томатного сока облако холода, которым каждое утро моется, не снимая доспехи. А затем высушил бутоном лучей. Это помогло девушке вернуться. Тиморис усадил ее у костра, накинул ей на плечи одеяло из своей безразмерной сумки, вложил в ладонь дочери железную кружку с горячим напитком, Эгорд уловил приятный ягодный запах, Велира держит кружку перед носом, смотрит сквозь пар в костер. – Надо бы и поесть, – говорит Тиморис, потирая ладони. – Скажем, мясца на вертеле! Со специями! Перец, горчица, кетчуп... Велира вздрогнула, часть напитка выплеснулась из кружки. – Только не кетчуп! – Хорошо-хорошо, – тут же согласился Тиморис, гладит ее по плечу, по волосам. Эгорд все ждет, когда же та осознает и даст Тиморису в рожу, дескать, не смей прикасаться, бабник. – До конца жизни буду ненавидеть кетчуп, – пробурчала Велира, обнимая колени и покачиваясь взад-вперед, глядит в костер. Наконец, перевела взгляд на кружку в ладони, отхлебнула. Тиморис усмехнулся. – А я до конца жизни буду обожать. Он мне жизнь спас! Нам... спас. Велира покосилась на Тимориса нехорошо. Залпом осушила кружку, швырнула в Тимориса, тот неуклюже поймал, Велира отсела на расстояние вытянутой руки, отвернулась с насупленной мордочкой, подбородок лег на колени. Плечи дернулись, и одеяло с них сползло. Эгорд решил оставить их наедине. Скрылся далеко за поворотом, но перед глазами по-прежнему костер и отец с дочерью, стрекозы транслируют со всех сторон. Тиморис осторожно тычет под нос Велиры мисочку с наколдованной едой. – Поешь... Велира вяло оттолкнула. – Сам жуй. И улеглась рядом с костром прямо на землю, руки под голову, смотрит в огонь. Тиморис подкрался, но только Велиры коснулась тень одеяла, девушка зло стрельнула в отца косым взглядом, тот задержал одеяло в воздухе. Опустил на землю. Пиратка вернула взор к пламени, а Тиморис любуется дочерью как зачарованный, старается незаметно пододвигаться к ней на сантиметр, а лапа то и дело берет из миски и отправляет в рот. – Хватит пялиться, – буркнула Велира устало. – Не могу. Само выходит. Я же тебя с самого твоего рождения не видел. Пока не насмотрюсь за все двадцать лет... – Нечего было из дома сбегать, трус. – Да. Трус. Молодой был, боялся... – Чего? Тиморис пожал плечами. – Быть привязанным к одному месту и к одной женщине до конца жизни. А у молодого ведь кровь бурлит, приключений хочется, по всему миру поколесить, столько всего повидать... – И кучу баб ощупать! – Это тоже. – Скольких еще бросил? Скольких детей оставил без защиты? Молчание. – Немало. Велира только поджала губы, в глазах что-то блестит и дрожит. – Не переживай, дочь. Потренируешься как следует – прирежешь меня, а там Ямор мне задаст как следует за все «подвиги». – Не сомневаюсь... Только, чувствую, легче не станет. Когда была слабой, столько раз кричала, звала тебя, когда какой-нибудь гад меня принуждал. Не маму звала, хотя именно она заслуживала, чтобы звать. Лишь она меня защищала, как могла. А звала тебя, гад ты этакий. Но ты не появлялся... Всего-то хотела, чтобы рядом был тот, кто может защитить, с кем спокойно и хорошо... А теперь поздно. Сама могу себя защитить и успокоить, и ты не нужен. Тиморис вдруг перепрыгнул Велиру, улегся напротив нее, лицом к лицу, в кулаке появился ножик, который обычно для кухни. Тиморис вложил нож в ладонь Велиры, поднес к своему горлу. – Тогда избавься от моего общества, раз и навсегда, – говорит заботливо, будто сказал, чтобы покушала как следует и не забыла почистить зубки перед сном. – Ну, давай, сопротивляться не буду. Велира смотрит на него устало, моргает с трудом... Веки опустились. – Уйди. Пожалуйста... Она вяло высвободила кисть из кулака отца, выпустила нож. Тиморис смотрит на нее, девушка мерно дышит, кажется, заснула... Какой-то шум. Тиморис поднял голову, оглядывает пещеру, стрекозы Эгорда – тоже. Из-за поворота вылетела золотая летучая мышь, огромная и плоская, в красных хлопьях энергии. Сабли, которые Велира потеряла, когда ее накрыл рукоед, нашли дорогу к хозяйке. Но вдруг изменили маршрут и полетели на Тимориса, набирают скорость со свистом. Тиморис приставил палец к губам. – Тс-с-с! Сабли затормозили перед лицом, сияние резко ослабло. Лежа напротив дочери, Тиморис осторожно указал пальцем на нее, затем сурово посмотрел на сабли, губы зашевелились, косой отмах, будто рубанул мечом. Сабли снизились, крылья опустились, словно пес пригнулся и прижал уши, затем тихо расцепились и легли рядом с хозяйкой. Тиморис вновь опустил голову на землю. Аккуратно вынул нож из девичьей ладони, положил в нее свои пальцы. Велира не проснулась. Отец закрыл глаза, дыхание тоже стало медленным и ровным. Эгорд с улыбкой вздохнул. Стрекозы одна за другой подбрасывают в костер сухие веточки, листья, обрывки мхов, не забывая следить за спящими.Часть 3. Глава 25
Эгорд смог найти путь наверх, но для этого пришлось спуститься. Хотел той же дорогой, что и поднимались, но потеря времени давит, решил срезать через каньоны. Стрекозы отметили цепь каньонов, спустившись по ним, можно достичь развилки, которую отряд минул три дня назад, а потом начать подъем по другой дороге, более длинной, но выбирать не приходится. Только прохода к некоторым каньонам не было, пришлось магией льда проламывать туннели. Это могло спровоцировать новые обрушения, Леарит страховала – светлой магией укрепляла стены, которые приходилось бурить. Случайно пробурили путь в гигантскую замкнутую пещеру, потолок и стены засеяны огромными солнечными алмазами. Леарит вошла под мягкий свет пещеры, вырвался протяжный ах, глаза заблестели, Велира повела себя точно так же. Обе, такие разные, в этот момент похожи на сестер. Солнечных алмазов наверху изобилие, но разглядеть их не так-то просто – пещера заросла настоящими зелеными джунглями, кроны деревьев с широкими листьями и лианы такие густые, что на алмазы можно смотреть, не опасаясь ослепнуть. Все члены отряда покрылись пятнами теней, как леопарды. Тиморис с обалдевшей рожей озирается, придерживая шлем, запрокидывает голову, пока ноги, запинаясь, ведут вглубь леса. – Как такое возможно? – Солнечных алмазов много, – объясняет Эгорд. – Они порождают солнечный свет, а с ним возможен рост зеленых растений. – Даже у нас на острове не было столько зелени! – восхитилась Леарит. Разбрелись по джунглям. Эгорд с улыбкой поглядывает на джунгли, но все-таки больше рассматривает эту красоту в качестве источника воды, пищи, а также компонентов для магии и алхимии. Собственно, их сбором и занялся, но не забывает наблюдать через стрекоз, что делают спутники. Леарит и Велира, конечно же, глазеют, ахают, бегают от одного чуда природы к другому. Тиморис тоже пялится потрясенно, но его передвижение растерянное, неуклюжее, ему то и дело не везет – натыкается на всяких змей, пауков и прочую фауну, от которой шарахается. Один лишь Хафал плевать хотел на все эти красоты – побродил немного, убедился, что нет тварей, с которыми можно подраться, и убежал в какой-то туннель в поисках чего-нибудь более интересного. Хвост водопада хлещет по валунам, рассыпается в речку, там бурлят пузыри, вздымаются белые горбы течений, плещутся рыбки, по берегам квакают цветастые лягушки. Велира сбоку от водопада, на лиане как на качелях, кулачки держатся за канат из зеленых волокон, на нем цветочки. Зеленая дуга откидывает Велиру вверх так круто, что лицо смотрит прямо в землю, затем Велира резко набирает скорость, проносится почти вплотную к земле, распрямляется как стрела, волосы черной кометой, и девушка на лиане взлетает к вершине водопада, голова касается веток деревьев, спугивая птиц, – и опять к земле... Вокруг Велиры порхают бабочки, мелкие и огромные, от цветка к цветку. С приглушенным радостным воплем Велира вновь пролетела над землей, оттолкнув с пути несколько воздушных орхидей. А их здесь много. Некоторые отдыхают на деревьях, обняв корешками ветки. Другие парят и захватывают брызги водопада, пыльцу. Хоровод орхидей медленно плавает в воздухе, распустив корни во все стороны, те колышутся, эти летающие островки дают приют бабочкам, мелкие птицы зависают рядом с цветками орхидей, крылышки трепещут, в чаши лепестков ныряют изящные дужки клювиков, пощелкивают, всюду гуляют птичьи мелодии... Туловище Велиры оплела крупная светло-зеленая змея, ее голова дремлет у Велиры на плече, хвост уложен на коленях, и кажется, полет на качелях змею не тревожит, рептилия отдыхает мирно. А девушка посмеивается, продолжая забаву, глазеет по сторонам, лицо подставляется брызгам водопада, рот хватает летучие капельки нектара. Эгорд заметил, что по склону из замшелых валунов к водопаду спускается Хафал, прыгает с камня на камень, рожа недовольная, старается спускаться бесшумно, легко, даже носочки вытягивает, но камни под лапами все равно либо трескаются, либо вовсе раскалываются. Велира тоже заметила, качается чуть скромнее. Фигура демона в тенях деревьев. Ящерки, цветочные мухи и другая живность успевают исчезнуть с его пути до того, как камень опять сломается под ударом лапы, сквозь листву сияют два злых котла с зеленью, хвост за спиной узлом, извивается как змея в клубке. Наконец, демон спрыгнул к подножию склона, еще один камень разлетелся на куски, ступня шаркнула, выметая из-под себя щебень. – Кого я вижу! – воскликнула Велира весело. Продолжает качаться, волосы летают туда-сюда, лицо отвернулось от демона, смотрит по сторонам. – Дурачишься? – порыкивает Хафал. – Тоже мне, местечко... Лучше б какой-нибудь термитник жуков-людоедов в мрачной сырой пещере разорила, вот это, понимаю, веселье, а тут... Мимо носа демона проплывает воздушная орхидея, демон косится, провожает злым взглядом. В ноздри влетела орхидейная пыльца, демон чихнул так, что птицы с веток спорхнули, облако бабочек отбросило будто взрывной волной, а лягушки попрыгали с берега в реку. Демон оскалился, ладонь сцапала орхидею, но цветок вывернул щупальца, и кулак сжал пустоту, а цветок поплыл дальше. – Будь здоров! – пропела Велира. – Ага, и тебя туда же, – пробурчал демон. Приблизился. Девушка, пролетая над землей, перебирает по траве сапожками, замедляется. А морда Хафала медленно поворачивается туда-сюда, следя за качелями. – Что за тварь спит у тебя на сиськах? – А ты приглядись. – Меня, значит, до тела не допускаешь, хотя уже столько знакомы, а первого встречного гада, у которого даже нет выдающихся концов, пригрела... – А он не домогается, тихий, смирный. – У него на лбу написано, что ядовитый. Велира встала на ноги. Ладонь держится за качели, другая гладит змею по голове, чешуйки зеленого аркана ожили, сдвинулись с места. Смуглянка вытянула руку, и змея сползла по ней на лиану, спиралью уползла вверх – в царство веток, листьев и теней... – Скорее ты меня проткнешь жалом, чем он – зубами. Демон ухмыльнулся. – Я бы тебя проткнул кое-чем другим. – Не сомневаюсь. Велира осторожно поймала летучую орхидею, корешки оплетают девичьи кисти нежно, словно ручной зверек вернулся к хозяйке. Рукоятки сабель за спиной сплошь в бабочках, гуща крылышек трепещет, слово хотят дружно поднять девушку в воздух. Велира поднесла орхидею к лицу, носик спрятался в чаше. Вдох... Веки, блаженно опустившись, все же приподнялись, глаза косятся на Хафала. – Тебя что-то не было долго, – говорит Велира, – куда пропадал? Демон рыкнул, даже стал выше, грудь выпятилась, готов встречать вражий напор. Оглядывает все с неприязнью, жвало стряхнуло попытавшуюся усесться бабочку. – У меня на это место... аллергия. Девушка засмеялась. – Каких слов нахватался! Не от ледяного ли мага? Или от жреца? Так часто с ним общаешься, ревновать начну. Демон улыбнулся, хотя постороннему показалось бы, что оскалился. – Я бы посмотрел, как ты ревнуешь. – Так где был-то? – Где привычнее. Побольше мрака, сырости, уродливых камней и тварей, о которых можно клешни поточить, ха-ха! Велира отпустила орхидею, цветок улетает вверх, девушка проводила взглядом, смотрит на Хафала. – Вот как... А здесь тогда забыл что? Жвалы сложились, демон опустил голову, порыкивает, злой взгляд смотрит куда-то в сторону, лапа чешет в затылке. – Да так... Есть одно дельце... к тебе... – Оу, как интересно. Изящной походкой Велира приближается неспешно, бедра покачиваются, ладони парят на их уровне как крылышки, сапоги шуршат о траву. Остановилась в шаге от демона. – И что за дело? Запястья уткнулись в бока, вес тела сместился на одну ногу, другая подогнута, голова чуть наклонилась в сторону, локоны покачиваются. Демон посмотрел на нее, глаза округлились, затем опять стали злобными, голова снова опустилась, взгляд мечется по лужайке. – Тут... в общем... это... ну... Взгляд Велиры из заигрывающего превратился в удивленный, она приблизилась еще на полшага. – Что? Демон рыкнул едва слышно, хвост за спиной стал копошиться живее, словно хочет спрятаться в кувшинчик не по размеру. Хафал вновь украдкой глянул на Велиру, морда отвернулась. – Короче... вот. Хвост начал разматываться, выплывать из-за спины через плечо, сверкнуло жало, а за ним в кольце сегментов – предмет удивительной красоты. Эгорд вгляделся, но не может поверить. Вгляделся еще раз... К лицу Велиры в объятиях хвоста подплыл... букет разочаров. Большой цветок и три мелких, молоденьких. Даже здесь, в свете солнечных алмазов, разочары горят ярко, чаруют танцами радужных соков, что текут под кожицей лепестков, листьев и стеблей. Вокруг букета плавают сияющие зерна, шарики тычинок на тонких длинных ножках покачиваются от малейшего движения, круто изогнутые лепестки шуршат друг о друга. Цветы будто слиты из жидких металлов, которые как-то удерживают форму. Велира переводит глаза то на цветок, то на Хафала, рот приоткрыт. Демон отвернулся к реке всем телом, порыкивает, руки уперлись в бока, лапа отбивает по земле ритм. Хафал делает вид, что ни при чем, это не его, кто-то подбросил... Покосился на Велиру. Взгляд сердито-удивленный, мол, чего не берешь, затем просто сердитый. Демон отвернулся, а цветок сияет в тисках хвоста рядом с Велирой на уровне ее груди. Девушка смотрит на цветок как в трансе. Затем на Хафала – тоже долго и пристально. Демон опять скосил взгляд. – Что стоишь, дура?.. Берешь или нет? Велира в замешательстве. Эгорд может ее понять – сам в шоке, но от другого. Как Хафалу удалось добыть разочар из пасти рукоеда?! Это невозможно! Рукоед кусает все, что пересекает границы его пасти. Демону должно было отсечь руку, как только сунул ее в пасть! Эгорд присматривается к рукам демона... Левая до предплечья более светлая, чем правая. Кожа не такая красная, пластины менее бурые. И тоньше. Мускулы и жилы выделяются рельефом слабее. Будто это предплечье вместе с кистью принадлежит другому Хафалу – молодому. Можно сказать, подростку. Словно рука выросла недавно, на месте старой. Хафал похож на вулкан, который вот-вот рванет. Велира, наконец, протянула пальцы к цветку, но те на полпути замерли, девушка, глядя на цветок, задумалась... – Да возьми уже этот веник! – прорычал демон. Взял ее ладонь в свою, сдавил запястье, девичья лапка раскрылась, Хафал выдернул цветок из хвоста, сунул в ладонь Велиры, зажал ее пальцы на стеблях. Развернулся. Течение реки провожает его вдоль берега. Шаги демона широкие, хвост хлещет, оставляя на земле вмятины и разбрызгивая воду в реке. Нога пнула камень, тот развалился на осколки в воздухе, не долетев до ближайшего препятствия. Хвост смахнул с пути демона шеренгу молодых деревьев, треск, брызги сока, прутики сдвигаются как занавески, падают, кувыркнувшись, в траву, взбивают тучи бабочек... Демона проглотила стена широких листьев и теней, Велира озадаченно смотрит вслед... Ее взгляд опустился на цветы, ноги побрели куда-то. На дороге возникло взрослое дерево, ствол ребристый, внизу широченный, Велира легла на него спиной. Вдыхает аромат цветка, закрыв глаза... Веки поднялись, и Велира посмотрела туда, где исчез Хафал. Улыбка. Беззвучный смех. Букет лег на грудь. Нога подогнулась, руки в стороны, Велира словно растеклась по стволу. Выражение лица мечтательное, остается лишь гадать, что за мечты... Леарит так понравилось в этих джунглях, что Эгорд решил устроить тут ночевку, хотя рановато, жаль терять время, и так потеряли много, но чего только не сделаешь ради любимой. Велира тоже рада. Да и Тиморис – может ходить незаметно за дочерью, наблюдать ее радость, отчего рад и сам. А заодно набирает растения для кулинарной магии, вряд ли еще где-то найдет такие. Недоволен только Хафал. Стрекозы нашли его ползающим по стене каньона в погоне за каким-то пещерным монстром. Проснулся Эгорд рано. Через полчаса, когда проверял стрекозами соседние пещеры, увидел в конце одной мелькнувшего демона. Подумал, что Хафал, но когда стрекоза пустилась за ним, выяснилось, что демон с шестью лапами, напоминает краба. Ползет из пещерки в пещерку... И влился в цепочку демонов! Сильных, не похожих друг на друга. Вокруг темно, лишь жалкие островки растений дают скудный свет, как созвездия в космосе, и еще огненные глаза демонов. Как назло, нет даже стрекоз – настолько глухие пещеры, ищейки разнюхать не успели. На ледяных крыльях Эгорд летит туда, пробил крошечный лаз, куда пробралась стрекоза, которая следит сейчас за демонами. Процессию удалось догнать, когда ее хвост уже исчезал в соседней пещере, Эгорд едва успел спрятаться, последние демоны бдительно оглянулись, понаблюдали, но все же скрылись в другом туннеле. – Эгорд, – услышал воин-маг за спиной. К нему в розовом облаке телекинеза подлетела Леарит. К счастью, уже поняла, что рядом враги и надо вести себя скрытно, – летела рядом с землей, в слабом облаке, оно светило тускло, а Жея у девушки в кулаке – двуручным мечом. – Я увидела, как ты сорвался куда-то, решила, что-то стряслось, нужна помощь... – Демоны... Идем. Взял ее за руку, и к пещере, где исчезли демоны... Внутри просторно, но тьма хоть глаз выколи. Вдоль пещеры тянется огромная цепь огненных глаз, далеко впереди этого «червя» – крылатая демонесса. Милита! Эгорд и Леарит движутся вдоль стены, прячась за камнями и в чары невидимости, обгоняют демонов, за Эгордом армия стрекоз рассредоточивается по пещере – вокруг всей цепи демонов. Стрекозы показывают Милиту вблизи. Та долетела до конца пещеры, ее магия открывает тайный проход... Эгорд и Леарит дождались, когда в проходе исчез последний демон, забрались следом, и тут же в укрытие. Очертания этой пещеры знакомы... – Здесь же кладбище! – шепчет Леарит. – за той скалой! – Ледяной мавзолей! Вот так дела. Они были здесь, и Эгорд даже не подозревал, что рядом тайный проход, сделанный Милитой. И не один. Милита подвела демонов к вершине крутого склона, что упирается в середину стены, вскоре там открылся точно такой же проход, Милита исчезла в нем, начали цепочками заползать и залетать демоны. Эгорд и Леарит осторожно обогнули вдоль стен этот красный очаг суеты, спрятались за каменной глыбой, отсюда видна часть мавзолея, точнее, руин, которые от него остались. Из земли торчат обломки ледяных стен, слабо мерцают остатки силы. Милита постаралась... Хотя сами могилы остались нетронутыми, и то хлеб. – Как же много поганцев! – прошипело за спиной. Эгорд и Леарит обернулись. – А ты как здесь оказалась?! – возмутился Эгорд. Велира подкралась ближе, волосы ползут по земле, в кулаке зажата рукоятка сабли. – Шла к тебе, Леарит, но увидела, что ты куда-то сорвалась, вот и пошла следом, вдруг помощь нужна... Эгорд вздохнул, покачал головой. – Остается надеяться, что Тиморис и Хафал не увидели, как сорвалась куда-то ты, еще подумают, нужна помощь... – Нужна помощь? Все резко обернулись, Велира вздрогнула, отпрыгнула назад с перекатом, вытащила вторую саблю, Леарит распрямилась, отшагнула, меч лег в обе ладони, лишь Эгорд остался на месте. Встал с хрустом ледяной корки, смотрит холодно, задрав голову, на зависшую в воздухе Милиту. Ее крылья ритмично хлопают, лава пульсирует по жилам, огромные глаза горят, блестят черные доспехи, в нагруднике сверкает звездочками черный кристалл. Милита, изящно раскинув руки и подогнув ножки, улыбается, смотрит ему в глаза. – Зря появился, старший братец. Еще и подружек привел. Придется вам умирать, какая жалость. Эгорд осмотрел себя. Чары невидимости разрушились, совсем забыл, что рядом с доспехами Милиты магия резко ослабевает. Теперь они трое почти беспомощны.Часть 3. Глава 26
Демоны, что еще не успели забраться в лаз, тоже обернулись, начали обступать троицу, но Милита дала команду, и демоны отпрянули. Порычали на людей и с неохотой развернулись к проходу. Милита щелкнула пальцами, между ними вспыхнул язычок пламени. Сбоку от нее, на скале, вспыхнула тучка дыма, заклубилась, внутри загорелись злые зеленые глаза, тучка превратилась в сгорбленную фигуру в доспехах, за спиной рукоятки крисов. Голова кобры прошипела, высунулся тяжелый раздвоенный язык, нырнул обратно. Зесс! Глава ассасинов Темного Ордена... – Займись ими, – сказала Милита. Развернулась, полетела вдоль склона над демонами, Эгорд чувствует, что с удалением Милиты силы возвращаются. Милита зависла у прохода. Руководит утечкой демонов, посматривая в сторону Зесса и его противников. Зесс, глядя на Эгорда, ловким и грациозным движением извлек из рукава блестящую сферу размером с яблоко, чернота внутри нее глубокая и... живая. Чешуйчатый кулак сжал сферу, та звонко разлетелась на куски. Вслед за черными осколками, как хвосты за кометами, со страшным ревом разлетаются полосы дыма, упругие и быстрые, даже не полосы, а лучи. Так много, что это черное облако похоже на гигантского морского ежа. Полосы дыма, растягиваясь, едва не коснулись поверхностей пещеры, начали сматываться в клубки. А каждый клубок не только вырос размером с человека, но и повторяет человечью форму. В итоге из дымовых призраков возникло около трех десятков темных магов. Из них трое – в более узорчатых и пышных одеждах, рогатых шлемах и с посохами. Архимаги. Появившись, маги начали медленно кружить, как привидения, вокруг троицы черной воронкой, пожирать глазами, оттесняя в центр пещеры. Леарит недалеко от Эгорда. Как и он, осматривает врагов неспешно и сурово, а вот Велира поодаль, вертится туда-сюда, как пойманная в клетку хищница, за саблями горят шлейфы красной силы, волосы хлещут. Зесс медленно, от ног к голове, превращается в дым, растворяется... Темные маги кружить перестали – зависли, каждый выбрал себе жертву из троицы, Эгорд чувствует, что маги копят силу, их глаза наливаются огнем. На земле вокруг Эгорда намерзла ледяная окружность из бугорков, пушистых от инея, от них струится мороз, лед потрескивает, пульсирует от избытка силы. Взглядом Эгорд дал Леарит знак, покосившись на ледяной обруч. Леарит кивнула. А Велира по-прежнему затравленно озирается, рассекает воздух саблями – до нее не достучаться. Эгорд вновь посмотрел на Леарит. Кивнул. Леарит прыгнула в его сторону, перекат, оказалась внутри круга, Эгорд, тем временем, выбросил руку к Велире, пиратка вспыхнула розовыми хлопьями, ее мгновенно притянуло в круг, успела лишь крикнуть, а Эгорд уже обнял обеих, а над ними вырос шатер из ледяных бивней, острия сомкнулись над головами, наросли толстые стены льда. Со всех сторон обрушился шквал магических снарядов – огненных, лавовых, кислотных, электрических, на шатре бурлит каша фейерверков, это похоже на планету миллиарды лет назад, когда не было жизни и бушевали разные стихии. Но самые опасные – черные лучи. Из-за них Эгорду приходится наращивать новый лед на пределе сил. Мог бы больше, но Милита с ее подавляющими доспехами совсем рядом. Эгорд налаживает связь со всеми стрекозами, что успели заполнить пещеру, картинки сменяют одна другую очень быстро, давая буквально ощупать пещеру мозгом, словно полость пещеры со всеми выпуклостями, нишами и всем, что мельтешит, – и есть мозг. Кошмарный черный одуванчик из темных магов проливает в ледяную сердцевину снаряд за снарядом. Стрекозы по воле Эгорда разбились на стайки, каждая окружила по одному магу. Фас! Поток снарядов, которые маги швыряют в ледяную крепость, сбился с ритма, а затем и вовсе поредел, многие снаряды летят вообще не в цель. Маги извиваются, кричат, некоторые успели почуять угрозу до нападения, теперь летают в виде дымных мурен, но тела остальных падают бледно-зеленые, кожа в укусах, изо рта пена, трясутся в догорающей агонии. – Врассыпную, – скомандовал Эгорд. Влил в купол мощный заряд силы, и купол взорвался. Кометы льда, сияющие энергией, прошили пространство во все стороны, несколько попало в магов, те мгновенно замерли, побелели как известь с головы до ног, включая одежду. Эгорд, Леарит и Велира разбежались кто куда, Эгорду пришлось на бегу вильнуть влево, затем вправо, от мест, куда упали ледяные статуи магов. Воин-маг запрыгнул на камень, еще прыжок вверх – к темному, который целится в него лучом смерти. Из спины выросли ледяные крылья, одно разрубило мага наискось, Эгорд приземлился на стену пальцами рук и носками сапог, те вмерзли, крылья качнулись, легонько ударились о стену, кровь на крыле превратилась в лед, а половинки мага упали на землю. Стрекозы показывают, что в сторону хозяина развернулись еще два мага, уже летят к нему, готовят заклинания. Глаза Эгорда вспыхнули синим. Крылья треснули у оснований, обломились, но, начав падать, превратились ледяных големов, худеньких как женщины, потому что часть льда распустилась у них за спинами в виде крыльев. Эгорд спрыгнул, а в стену – туда, где он был – врезался луч смерти. Воин-маг приземлился за ледяное дерево, оно стало таковым от попадания ледяной кометы – куска ледяного купола. Из ножен появился меч. Ледяные големы уже вцепились в парочку магов, обняли крыльями, закувыркались, тела магов в объятиях големов превратились в лед, и эти ледяные ядра разбились о землю. Леарит убегает от палящего в нее сверху мага. Попутно разрубает двуручным мечом големов, которых маги успели поднять из камней, песка и прочего пещерного материала. Казнила каменного паука с сухожилиями из растений, прыжок через многоножку из веток, и бутон лучей, пущенный ладонью, сжег летевший на девушку клубок зачарованных насекомых с красными глазками. Маг-преследователь вновь напомнил о себе снарядом, Леарит успела вильнуть, но навстречу уже спускается другой маг в виде ленты дыма. Леарит кинула меч за спину, тот превратился в Жею, птица врезалась магу в брюхо, подняла по крутой кривой вверх, словно тот ничего не весит. А маг перед Леарит уже замахнулся снарядом, но Эгорд натравил стрекозу, та укусила атакующую руку, маг вскрикнул, дернул ей, и снаряд пролетел мимо. В высоком прыжке Леарит протаранила мага световой сферой, в которой укрылась, щит впечатал врага в стену, лучи пронзили, темный взорвался тучей пепла. Жея унесла мага вверх, обратилась в меч и пригвоздила добычу к потолку, фигура в сутане дернулась и обмякла. Меч выпал из живота, перевернулся и опять стал Жеей, птица возвращается к хозяйке. Леарит увлеклась битвой с огромной песчаной крысой с зубами из камней. Жея с криком пролетела над плечами хозяйки, когти схватили за шиворот, огненные крылья унесли за мелкую скалу, которую мигом позже вспорол черный луч, пущенный сверху. Эгорд задрал голову. Под самым потолком в центре пещеры, в тенях сталактитов, парят три архимага. В общую заваруху не лезут. Этоттреугольник медленно кружит вокруг своей оси, рогатые наблюдают, как стратеги, им видно все поле боя. Стрекозы приблизились к ним. Эгорд заметил, что архимаги тоже в укусах стрекоз, на коже болезненный оттенок, но все еще держатся уверенно. Возможно, в той битве на острове, когда стрекозы убили кучу магов и архимагов, эти сбежали и нашли противоядие... Эгорд выбросил вверх, в сторону архимагов, руку с мечом, будто колющий удар, и за эту долю секунды клинок оброс коркой льда, ледяные ножны с клинка сорвались, летят в архимагов, по пути заостряясь и вытягиваясь... Ледяное копье пронзило живот архимага. Но живот в этот миг превратился в дым, копье прошло насквозь, разбилось о сталактит, тот оледенел. В ответ на Эгорда посыпались лучи смерти, воин-маг едва успел спрятаться, два луча оставили на земле ямы, третий разнес ледяное дерево вдребезги, Эгорд рванул за соседнее дерево. Там под ноги упала отрубленная голова мага. Высоко над Эгордом пролетела, бешено крутясь, золотая сабля, красный световой след исчез за скалой, а голова мага укатилась в тень, на земле кровавые кляксы. Велире, не владеющей магией, ничего не остается, кроме как бегать и прятаться, благо ловкость позволяет петлять, уклоняться от снарядов. Пиратка то и дело швыряет сабли в свободную охоту, те почти всегда возвращаются с чистыми клинками, но порой, как сейчас, все же находят жертву. С саблей в кулаке Велира добежала до висящего высоко в воздухе темного, прыгнула к нему, тот взлетел выше, но Велира успела ухватить за ноги. Оба резко просели, и луч смерти другого стрелка, который должен был попасть в Велиру, попал в коллегу, тот исчез почти бесследно, а Велира спрыгнула на землю. Второй маг даже не успел как следует раздосадоваться, ему пришлось рвануть вбок – сабля Велиры пролетела мимо него, полетела к хозяйке, та скрылась за сталагмитом. Уйдя в себя, Эгорд бегло пролистывает взгляды стрекоз... Очередная показала, что со спины подползает темный, которого разрубил крылом, точнее, его верхняя половина. От замороженного среза откалывается кровавый лед, изо рта течет красное, но в глазах горит огонь. Заметил Эгорд слишком поздно – обрубок уже вытянул руку с черным семенем луча смерти в ладони... Две сабли вонзились магу в спину. Его оседлал Тиморис, спрыгнув с какой-то ниши. Темный задрожал, энергия луча смерти стекает на землю черной грязью. – Спать! – рявкнул Тиморис. Вынул сабли из плоти, обрубок упал без жизни. Тиморис прыгнул к Эгорду, под тень дерева, а мертвая половина мага исчезла от касания черного луча, тот прилетел с потолка. – Ямор, ну и каша! – воскликнул Тиморис. – Ты как тут оказался? – Дык... – Ладно, и так ясно, – перебил Эгорд. – Увидел, что Велира куда-то сорвалась, побежал следом, вдруг помощь нужна... Тиморис посмотрел на Эгорда с суеверным ужасом. – А ты откуда знаешь? На дерево обрушился град черных лучей. Эгорд рванул прочь, потянул за шиворот Тимориса, тот бежит, крича и согнувшись пополам, руки в стороны как общипанные крылья курицы, сапоги взметают щебень. Вместо дерева – кратер и дымное облако. Эгорд и Тиморис рухнули под навес скалы, прокатились, сцепившись в бревно. Копья черноты обтесали край навеса, но гранит пока толстый. Беглецы вскочили, спины вжались в стену. – Ямор, чо такие злые-то?! – орет Тиморис, придерживая съехавший на глаз шлем. – Шли бы в трактир баб щупать, сразу стали б добрые... – Нащупались, с таким-то могуществом, – отвечает Эгорд. – Теперь подавай власть над миром. – И что с ней делать? – Представь, что мир – это женщина. Главное – нагнуть. А что дальше, плевать. – Во-во, слабакам лишь бы нагибать... Сама-то юбку не задерет, а с женщиной надо лаской! Лаской и нежностью, знатоки хреновы! Сама нагнется. Зубы тьмы обглодали навес, сузив его вдвое. Пришлось подползти друг к другу ближе. Эгорд мотнул головой за обожженный край укрытия. – А ты сходи, объясни. – Нет уж, после тебя, дружище! Эгорд вновь обозрел пещеру через стрекоз, и вдруг стало ясно, что битва отгремела. Пещера похожа на горячую свалку – дым, трупы магов, големы стали кучками мусора, земля вспахана снарядами и лучами, танцуют язычки пламени... Но в живых остался только один темный маг. Узрев, что в одиночестве, превратился в зыбкую черную ленту, всосался в щель на стене. А вот архимаги – все еще проблема, не дают никому высунуться из укрытий. – Так и будем отсиживаться? – спросил Тиморис. – Под лежачую глыбу льда ручей не течет. Эгорд уже начал копить силу, ладонь легла на землю, пустила ледяные корни... Но стрекозы показали, что архимаги превратились в столбы дыма и, полетев вниз, начали растягиваться и заплетаться в тройную спираль. У земли эта дымовая пружина стала извиваться, словно червь пытается завязаться в узел... Эгорд заглянул за край скалы, Тиморис тоже. – Мать бесова! – воскликнул воин. – Вот теперь точно проблема.Часть 3. Глава 27
В центре пещеры извивается гигантская черная кобра. Каждая чешуйка словно плита из черного стекла, воротник как крыша дома, глазницы пустые, в них клубится дым, но самое страшное – пасть. Круглая как у червя, по краям венец зубов, а за ним еще ряды таких же растворяются во тьме. Эгорд чувствует, в этой глотке – очаг страшной магической силы. Танец замедлился, и голова повернулась к убежищу Эгорда и Тимориса, воротник раздувается, глазницы дымят как печи, в которых перекрыли дымоход. В пасти начала реветь сила, ряды зубов страшно танцуют волнами. Эгорд приблизил к кобре трех стрекоз, но взгляд самой близкой к пасти резко погас, а две другие увидели, как сестру засосало. А в пасти уже скопилось столько силы, что можно даже видеть, как она клубится, на фоне черноты – чернота еще чернее. – Дело плохо, да? – сказала в Тиморисе паника. – Очень. Воины отпрыгнули, укрытие снес выпущенный пастью черный луч толщиной с древний дуб, его потоки были словно река грязи. Луч прожил лишь миг. На земле, где луч протерся об нее, дымит желоб, а в стене – круглый ровный туннель, по нему Эгорд прошел бы, не сгибаясь, оттуда валят черные тучи, и нет сомнений: туннель тянется не на одну сотню метров. По ту сторону стены раскатистый грохот – обваливаются пещеры... Аспид повернул морду к Тиморису, тот подпрыгнул, не вставая, отползает, шаркая задницей о песок, как насекомое. Дым из глазниц кобры пыхнул в сторону Тимориса парой упругих тучек, змея словно отметила жертву. В пасти опять клубится и ревет тьма, кольца зубов волнуются. Тиморис вскочил, сорвался в сторону, и тут же покинутое место смыла черная река смерти. Кобра ведет луч тьмы за воином, тот несется вдоль стены, ноги впереди туловища, из-под подошв летят камушки, исчезают во мраке луча, Тиморис косится за спину. – Ма-ама-а-а-а-а! Луч догоняет, его аура начала разъедать сапоги, вогнутость спины вот-вот совпадет с выпуклостью луча. Воина обволокли розовые хлопья энергии, рука Эгорда сделала жест вверх, и Тиморис взлетел, линия тьмы прошла под ним, Тиморис кричит, переворачивается. Эгорд опустил его, тот пошатнулся, но устоял. Луч развернулся, но заряд в пасти кобры иссяк, черный мост вмиг растаял, осталась прожженная дуга вдоль стены, похожая на сплющенный беззубый рот, как у жабы, которая еще и любит покурить – изо «рта» валит дым. Треснуло так, будто молния хлестнула прямо над головой, – потолок расколола трещина, пещера задрожала, Эгорд примерз сапогами к земле, чтобы не упасть, посыпались ручейки камешков и песка, но дрожь стихла. Эгорд швырнул в кобру мощный ледяной снаряд. Змея резко развернула морду, плюнула в него чернотой – даже не луч, просто комета. Белый и черный шары поглотили друг друга, исчезли. На край змеиного воротника, оставляя за собой розовый шлейф, приземлилась Леарит, перекатилась на макушку, а на другой край спрыгнула Велира, золотая летучая мышь в ее руках распалась на сабли. Кобра зашипела, помотала башкой, но девушки удержались. Леарит вонзила в чешую на макушке меч, а Велира обрушила саблю меж глазниц, но клинок Леарит вошел лишь немного, а сабля вообще отскочила, не оставив и царапины. Кобра взвилась кольцами во все стороны, словно резко распустился кошмарный цветок, тварь запрокинула голову, и девушки слетели как куклы, с криками закувыркались в воздухе. Леарит смягчила падение, укрывшись в сферу света, шар покатился по камням, а вот Велире пришлось ограничиться навыком группироваться при падении – ударившись, выронила саблю, покатилась как бревно. В диком танце змея повернулась к пиратке, заревела. Плюнула отрезком тьмы, но Велира, лежа на спине, успела соединить сабли, вспыхнула красным золотая летучая мышь, утащила хозяйку вверх. Тьма прожгла в земле плавно уходящий вглубь туннель. На ледяных крыльях Эгорд пролетел над Леарит, та поднималась на ноги, он ловко поддел руками, как крючьями, под мышки, оба взмыли ввысь, а на земле, откуда Леарит исчезла, зачадил еще один туннель. Эгорд облетает пещеру по кругу, перехватил Леарит, она оказалась в его руках как невеста на свадьбе. Кобра следит за ними, в колодце зубов копится заряд темной силы. Пещера грохочет, как рассерженный зверь, пробужденный от тысячелетней спячки. Тиморис внизу подпрыгивает, руки машут крест-накрест. – Скоро все рухнет! Надо убираться! Что-то протаранило Эгорда сбоку, закрутило, чуть не выронил Леарит, она повисла над коброй. Воин-маг рывком подтянул к себе, она ухватилась за его плечо. Кобра плюнула луч, потоки черной силы погрузились в потолок, а Эгорд с Леарит, кувыркаясь в связке, падают, Леарит укрыла себя и Эгорда световой сферой. Змея развернулась к упавшим. Эгорд помогает Леарит подняться. – Солнце, ты цела? – Вроде бы... Эгорд, твое крыло... Крыла и правда нет – парует оплавленный ледяной пенек. – Пустяки, вырастет. Над коброй, около дымящегося колодца в потолке, парит темный маг. Тот самый, единственный выживший, трусливо сбежал с поля боя, а теперь, кажется, вновь набрался смелости, ощутив поддержку архимагов. – Эгорд, опять! – крикнула Леарит. Кобра, извиваясь, подползает, за глазницами тянутся ленты дыма, в пасти опять бурление тьмы и рев. Перед носом кобры мелькнула Жея, Леарит ее выронила, когда та была мечом, а теперь Жея снова птица, пытается клевать гада, бить крыльями, кричать, сбивать с толку. – Жея, прочь! – кричит Леарит, чуть не плача. – Не смей! Из пасти твари вот-вот вырвется черная колонна, если такая коснется птицы даже краем, от нее и золотых искр не останется. Жея, хоть и крича, отлетает в сторону. Эгорд отбросил Леарит, зарядив ее облаком телекинеза, та улетела по дуге далеко, а воин-маг втянул в спину крыло. Змеюка рыгнула тьмой. Эгорд успел вскинуть руки, перед ним мгновенно выросла скала льда, ее рост продолжился в сторону кобры, и эта ледяная гусеница боднула «головой» острие черного луча. Ледяными нервами, которыми пронизан белый хребет скал, Эгорд ощутил противодействие силы, какой не приходилось испытывать, наверное, со времен битвы с Зарахом в царстве демонов. Черные мечи, что пронзали в камнях бесконечные туннели, теперь пожирают лед с тем же голодом – ледяные глыбы, едва возникнув, исчезают, точно призраки. С ревом и треском граница белого и черного колеблется на середине между коброй и воином-магом. Его руки трясутся, словно пытается удержать цепь, к которой прикован буйный дракон. Эгорд яростно ревет, в какой-то момент даже удается оттеснить черный поток к кобре... Но в следующий миг черный бур прогрыз половину ледяных скал, а оставшиеся едва сдерживают напор. Боевой рев Эгорда перетекает в стон боли, ноги подкашиваются. Он упал на колени, но трясущиеся руки еще держатся перед ним на весу, и лед продолжает намораживаться. Если бы ничего не мешало, уже наморозил бы ледяной пояс через весь остров, от берега до берега, и дальше, по дну океана. Ручьи пота на лице превращаются в лед, эта маска трескается, осыпается, стон Эгорда срывается в нытье... Последняя глыба льда исчезла, и близость темной силы швырнула Эгорда назад, но в этот миг заряд в пасти кобры вновь иссяк. В тишине – грохот доспехов Эгорда о землю. Кобра кашляет, из норы зубов отрыгиваются дымовые тучки. – Эгорд! – Эгорд! Воин-маг почти без сознания, его тошнит, сквозь тяжелые веки просачивается мутная картина потолка, глаза жжет. Топот... Он все громче – земля дрожит. Топот оборвался, руки Эгорда поднимаются, под мышками и плечами теплая опора. Запах вина, такое пьет Тиморис, а еще духов Леарит. Какая-то сила тянет вверх с двух сторон, в плечевых суставах приятное жжение, тело поднимается вслед за руками, сапоги пытаются упираться в землю. Эгорд моргает, в качающемся мареве виден черный хлыст с пышным воротником и пастью червя. Над тварью парит темный маг. Смеется. Обнимая Эгорда, Леарит кусает его шею, как вампир, только не высасывает жизнь, а питает Эгорда исцеляющими силами. Жея осыпает воина-мага целебными искрами, Тиморис вливает в оледеневшие губы зелье из флакона. Сбоку от темного мага, что завис над коброй, в десятке метров вспыхнуло солнечным светом, Эгорд увидел призрак Камалии – синие прямые волосы каре, облегающие белые одежды, белый плащик, посох. – Во имя богов! – крикнула. Маг развернулся к ней. К нему в ладони из рукавов сутаны полились густые ручьи черной грязи, но не проливаются вниз, а вытягиваются в грязевые сабли. По клинкам, как по жилам, что-то пульсирует, пальцы сжались на полужидких рукоятках. Темный полетел на Камалию с боевым воплем. Та метнулась навстречу еще быстрее, пролетела сквозь мага, остановилась. Маг тоже. Сабли качнулись, словно удерживая равновесие. Вытянутая рука Камалии по локоть в крови, кулак сжимает сердце, оно бьется, разорванные жилы льют багровое. На маге ни царапины. Но изо рта плеснулась порция крови. Фигура в сутане ударилась о землю, не шевелится, сабли растекаются лужами грязи. Жрица нацелила посох на кобру. – Эй, гадина! Из набалдашника в голову твари ударил белый луч. Не гаснет, звучит, прожигая в черепе ямку, та дымится. Сердце мага в кулаке Камалии не перестало биться – наоборот, бьется чаще, выросло так, что пальцы разогнулись. Сердце налилось красным светом, словно не из плоти, а из раскаленного железа. Кобра замотала головой, как собака после купания, сбив с себя назойливый луч, раздраженно воет, дыма из глазниц как на пожаре, тело изгибается бешено. Камалия кинула сердце в зубастую пропасть. Оно исчезло в глубине, и зубы внешнего кольца сомкнулись в клюв, глазницы пыхнули дымом упруго. Змея будто поперхнулась. Вспышка – и Эгорд ослеп, призрак Камалии разорвало на мелкие частицы, а остальных отбросила ударная волна. Эгорд сумел оторвать затылок от щебня, сквозь отступающую слепоту видно, как отмирают последние огненные клубы, дымовой гриб разбивается о потолок, заволакивает его, а внизу за кулисами дыма мелькнула агонизирующая туша кобры. Там, где была голова, теперь развороченное мясо. Эгорд перевалился на бок, к Леарит, помогает ей (и себе) встать. Сзади ругается Тиморис. Рядом с ними солнечная вспышка – вновь явилась Камалия, невредимая, помогает подняться Тиморису. – Спасибо, родная! – говорит он сквозь кашель. – И за этого глиста в чешуе тоже... Она тревожно оглядывает всех. – Целы? – Вроде бы, – ответила Леарит. – Ты вовремя, Камалия, благодарю! – говорит Эгорд. – Как нас нашла? Только не говори, что увидела бегущего Тимориса и увязалась за ним, думая, не нужна ли помощь... – Нет, просто почуяла, что вам грозит опасность, – отвечает Камалия в недоумении. – Я теперь соткана из мыслей, потому и чужие мысли чувствую лучше, чем все прочее. Нашла место вашего привала, стала проверять ближайшие пещеры. И вот. Туша кобры превратилась в архимагов. От одного – лишь куски тел, кровавая каша с лоскутами одежды и щепками от посоха. Отмучился. Второй отползает на четвереньках, руки дрожат, рогатый шлем в стороне, длинные седые волосы как пучок дохлых водорослей. Архимаг кряхтит, кашляет, за ним кровавый след, но все же он – самый целый из трех. Его мучения еще впереди. А вот третьему хуже всех, его муки в самом разгаре. Велира с яростным ревом тычет его саблями снизу вверх под дых так часто, что старик не успевает осесть на землю, его подбрасывает снова и снова, изо рта брызжет кровь, стоны захлебываются. Наконец, разбойница прекратила, старик упал, давно уже мертв, вокруг красные лужи и кляксы, Велира тоже вся в крови, дышит свирепо, сабли трясутся. Отдышалась, начала раз за разом обрушивать сабли на труп, отсекая по куску. – Заблудшая душа, – горько произнесла Камалия. – Надо ее остановить, – говорит Леарит. – Бедная девочка... Тиморис выходит вперед. – Дочка, упокойся! Эгорд положил ладонь ему на плечо, мягко потянул назад. – Ты для нее как красная тряпка для быка. Повернул лицо к Леарит. – Любимая, попробуй ты. У тебя талант дипломата, усмиряешь даже Хафала... Пещеру встряхнуло. На стенах скривили рты свежие трещины, свод рыдает уже не только крошками, но и крупными глыбами, Леарит схватилась за Эгорда, Велиру отбросило от изуродованного трупа. – Вам нужно уходить, – сказала Камалия. Тиморис глазеет поверх голов в разные стороны. – Только куда? Эгорд налаживает связь со стрекозами... Те показывают выходы из пещеры. Завалены. У одного из выходов Милита – окончила завал, улетает. Велира заметила архимага, который отполз, она идет к нему, порыкивает, на лице явное намерение превратить в такой же фарш, какой сотворила только что. Из дымного колодца, прожженного в потолке коброй, падает огромное блестящее ядро бурых сегментов, на полпути к земле развернулось в человека-скорпиона, хлещет хвост, лязгнули, раскрывшись, клешни, горит зелень глаз, эхо рычания. Ступни Хафала вмяли в твердь поясницу ползущего архимага, хрустнуло, архимаг взвизгнул как крыса. Не шевелится. Демон, согнувшись на теле жертвы, как дикарь, жадно крутит головой в поисках новой добычи. Взгляд уцепился за Милиту, та уже вернулась из пещеры, через которую ушли все ее слуги, Милита зависла на крыльях сбоку от прохода. – Опять ты, Яморова сука! – прорычал Хафал. Спрыгнул с убитого, клешни схватили труп за плечи, протащили в воздухе по кругу, и мертвый архимаг взлетел по дуге. Падает на Милиту... Та отбила крылом легко, как мешок с сухими листьями. – Надоел, выродок Зараха! Эгорд увидел, что рядом с Милитой, во мраке прохода, сияют фиолетовые глаза... Некромант. Тот самый, Эгорд видел его с Милитой столько раз! Ямор, что же их объединяет? Во мгле блестят складки серого плаща, некромант парит, покачивается вверх-вниз, треугольник под капюшоном черный, лица не видно – только глаза. – Все надоели! – рявкнула Милита. Начала приближаться, и Эгорд напрягся. Если она вступит в бой, кристалл в ее нагруднике подавит любую магию, и против этой бестии сможет драться разве что Хафал, да и тот вряд ли продержится долго. К Милите сзади подплыл некромант, обнял за плечи, что-то шепчет на ухо. Милита испепеляет Хафала взглядом, но слушает. Некромант отплыл чуть назад. Ждет. Милита оглядывает пещеру поверху, коварная улыбка. – Смерть уже над вами! Развернулась, ее проглотил мрак. Хафал озирается, вокруг трупы магов, хлам от големов, ямы снарядов, дым, прожженные коброй туннели... – Кажется, я пропустил много интересного, ха-ха! Нашел взглядом Велиру. – О-о, да ты неплохо повеселилась, девка! Вся в кровищи, вот это понимаю! А то цветочки да ягодки собирала, тоже мне, развлечение... Смуглянка вдруг впечаталась ему в грудь, обняла не выпуская сабель, нос уткнулся в хитиновую грудь, демон аж пошатнулся, глаза на миг округлились, а из-под черных кудрей – скупые хныки. – Да ладно, че ты... Демон обнял хвостом за талию, прижал к себе клешней, но не чтобы утешить – просто лапает, по роже растеклась ухмылка. – Знаю, знаю, эти гады, – небрежно ткнул клешней в Эгорда и спутников, – наверное, всех перебили, а тебе не оставили, но не хнычь. Новых поймаю, гору мяса нашинкуешь, ха-ха! Велира выдавила что-то вроде «ага», вжалась в демона сильнее. – Ну ладно, все, все, – Хафал пытается от себя отцепить, – уже всего соплями измазала! – Как ты меня нашел? Надо же, не «нас», а «меня»... – Да увидел, что твой папаша куда-то сорвался, вот и рванул следом... Эгорд со вздохом покачала головой. Некромант все так же парит с равнодушием... Рука поднялась, над ладонью заклубился фиолетовый сгусток. Сфера набухла, и некромант толкнул ее в сторону, та полетела вдоль стены извилисто, как собака-ищейка, что-то вынюхивает... Пролетев над ледяными обломками мавзолея, сфера зависла над кладбищем. Нырнула в землю между могилами, растеклась в ней, могилы мягко вспыхнули и погасли. Некромант вплыл в тень прохода, и на месте того возникла стена. Будто была там всегда. А ледяная плита, что укрывала могилу гнома по имени Бам Дверной Стук, разорвалась на осколки, высунулась костяная рука в гномьих доспехах, ее пропитывает лиловая энергия, кулак сжимает топор-кирку. Разлетелись и комья земли на могиле минотавра, тот уже наполовину вылез, лапа схватилась за торчащий вместо надгробия топор, тот покосился, шлем слетел с наконечника. Минотавр повернул пустую ладонь к шлему, тот загорелся фиолетом, влетел в лапу, минотавр водрузил шлем на голову, на край могилы грохнулось запечатанное в сталь копыто. Земляные чрева, кровоточа фиолетовой силой, выпустили жреца Альтеона, кузнеца Дорафа и его невесту-оборотня Силиссу.Часть 3. Глава 28
Пещера опять вздрогнула, каменное небо проронило слезу сталактита, и Хафал отпрыгнул к Эгорду, утянув за собой Велиру. Гигантский кол разбился о покинутое место, волна осколков хлынула, но воин-маг встретил их взмахом метели, и камни упали, не долетев до членов отряда. – Эгорд, надо убираться! – предупреждает Камалия. – Вы не успеете, если ввяжетесь в бой! Свод в трещинах, они рыдают камнями и песком, куски потолка опасно проседают... Грохот все-таки стал тише, но теперь пещера урчит всегда, под ее озноб накрапывает каменный дождик. Ну же, стрекозы, ищите!.. Милита и впрямь завалила все выходы, горячие камни там зачарованы – не превращаются в лед. К тому же, завалы толстые, не пробить. Однако Милита забыла про туннели, которые прожгла кобра. Эгорд пустил туда стрекоз, одна за другой те обнаруживают тупики рухнувших пещер. Но... Эгорд ткнул пальцем в дыру, откуда выпал Хафал. – Тот колодец чист. Нужно спешить, пока не завалило. – А с чего ты взял, что чист? – спросил Тиморис. Даже на пороге смертельной опасности не хочется признаваться в существовании стрекоз-шпионок. Эгорд ткнул в демона. – Ну этот же оттуда вывалился, значит, пройти можно. – Эгорд, они близко! – крикнула Леарит. Пять умертвий идут к живым неспешной, но уверенной поступью, их клин возглавляет жрец Альтеон, все объяты фиолетовым огнем. Эгорд и спутники, не сговариваясь, выстраиваются полумесяцем. Клин и полумесяц по мере сближения замедляются, перестрелка взглядов, каждый выбирает жертву... Кузнец в окровавленном закопченном фартуке с прорезью от меча, сам меч в ножнах за спиной. Проволочив по земле молот, кузнец перехватил его обеими руками, с размаху ударил о твердь, вспыхнули фиолетовые искры, под ногами глубокий отпечаток. Кузнец сгорбился в боевой стойке. Рядом его невеста, у нее сохранились кусочки кожи, черные волосы почти как у Велиры. В пятнах почерневшей крови разодранное светло-зеленое платье с длинной юбкой, изумрудный корсет. Челюсти выпирают вперед, как у обезьян, в них много острых бритв. Пальцы – веера костяных кинжалов, а за спиной распущены костяные крылья, их острые фаланги могут колоть как копья. Хищно согнувшись, невеста шипит, крылья угрожающе бьют друг о друга с быстротой захлопывающейся мышеловки. По другую сторону клина – гном. В кулаке топор-кирка, в другом – топор-лопата, орудия сверкают драгоценными камнями. Плащ осветленного волнуется на потоках фиолетовой силы, топоры высекли друг о друга сноп лиловых искр. Громче всех свирепствует минотавр – копыто бьет по земле, вой жуткий, топор выписывает в воздухе петли, за лезвием сиреневый след. Минотавр долбанул кулаком в нагрудник, тот аж помялся. Безмозглый котел силы и ярости. – Тиморис, возьми на себя кузнеца, – командует Эгорд. – Камалия, тебе лучше заняться гномом. Велира! Упокой несчастную невесту... Хафал, а слабо одолеть минотавра? Он такой же огромный. – Кому слабо? Мне?! – возмущается демон. – Да я его как тряпку, смотри и учись, щенок ледяной! – Ну, хоть щенок, а не червяк, и то хлеб. Эгорд повернул лицо к Леарит. – Солнце, наша цель – жрец. Леарит кивнула. Жрец Альтеон во главе клина, ведет себя спокойнее всех, белые одежды колышутся в некроэнергии, рука упирает в землю посох. Глазницы обращены на Эгорда, нижняя челюсть плавно качается, словно жрец что-то бормочет, но выходит какой-то жуткий потусторонний звук. Хафал кинулся на минотавра, что с краю клина, раскрытой клешней, минотавр встретил ее рогами. Бах! Копыта минотавра и лапы демона вспахали на щебне гряду из борозд. Гном развернулся к бьющимся, попытался ударить демона в спину, но на его пути вспыхнул призрак Камалии, она поставила посох поперек топоров. Прошла сквозь него, оказалась за спиной, рассерженный гном развернулся к ней, позабыв про Хафала. Того минотавр уже опрокинул на лопатки, давит его горло древком топора, два чудовища рычат друг другу в морды, кто кого напугает. Силисса и Велира уже прокатились мимо Эгорда в общем клубке, их расцепил удар о пень сталагмита, отбросило в разные стороны, но каждая вскочила ловко, начался шквалистый обмен ударами. Кузнец с замогильным воплем побежал выручать невесту, но его сбил с ног Тиморис. Воин рубанул саблей по кости бедра, выбил лишь несколько крошек, а фиолетовая сила склеила разрез, кузнец рывком оттянул молот с земли, тот прошел наотмашь по широкой дуге, Тиморису пришлось отпрыгнуть. Альтеон играет с Эгордом в гляделки, не обращая внимания на опасную суету вокруг. Даже на Леарит, которая всем видом показывает, что намерена драться с ним, не смотрит – только в глаза воина-мага. И вот, жрец наклоняет посох, перехватить обеими руками, но на полпути посох замер. Альтеон словно задумался. Эгорд настороженно всматривается... Жрец медлит. Не зная причины этой нерешительности, Эгорд украдкой бросил взгляд на Леарит, ее глаза ответили тревогой и недоумением. В этот момент жрец быстро раскрутил посох над головой, тот нацелился на Леарит. С набалдашника сорвался фиолетовый луч. Леарит успела закрыться сферой света, однако только луч коснулся солнечного пузыря, как тот лопнул. Еще луч – и то же случилось со щитом Эгорда. Воин-маг метнул в жреца ледяную комету, но костяные руки выставили перекладину посоха вперед, и вокруг жреца вспыхнуло подобие светового щита, только фиолетовое. Ледяной снаряд нырнул в щит и... вылетел обратно, к Эгорду! Воин-маг с перекатом отскочил в сторону, комета пронеслась мимо. Щит жреца погас, умертвие выбросило руку к Леарит, и девушку вздернуло лиловое облако телекинеза. Леарит зависла над землей, выгнулась. Облако душит ее, доспехи начали мяться, выжимать из хозяйки стон... Жреца сшибла, как деревяшку в «городках», туша минотавра, которая летела, вращаясь бревном. Леарит упала, закашляла, Эгорд метнулся к ней. Минотавр грохнулся, топор выскочил из лапы, груда железа и костей прокатилась еще, остановилась, на нее уже мчится, грохоча ногами, Хафал. Лязгая железом, костяной человек-бык поднялся на четвереньки, топор вспыхнул сиренью и вернулся в ладонь, рогач встал на колено. Хафал уже падает на него в длинном прыжке. Его встретил рев и сокрушительный удар топора снизу вверх, вспыхнул фиолетовый полумесяц, демон полетел вверх кувыркаясь, рядом летят выбитые зубы и обрубок жвала... – Хафал! – вскрикнула Велира. Ей приходится отражать вихрь крыльев Силиссы, невеста-оборотень пускает в ход и пару когтистых кистей – миниатюрные копии крыльев, острые кости хлещут и хлещут, Велира едва успевает контратаковать, отступает. За Силиссой тянется след из кусочков костей и обрывков платья, но все эти частички вспыхивают огнем некросилы и устремляются к хозяйке, крутятся вокруг нее воронкой, сбивая с толку Велиру, а затем встают на место, как детали мозаики. Эгорд вкачивает сияющий мед исцеления в Леарит. – Солнце, как ты? – Надо уходить, Эгорд, мы не справимся... Помогает ей встать на ноги, на другом краю поля битвы сбитый минотавром жрец уже начал подниматься, глядя на Эгорда... Минотавр, раскорячившись, словно преграждая путь, изрыгает страшный рев, из пасти бьет фиолетовое пламя. Гигант ударил себя плоскостью топора в грудь и побежал вперед, грохот копыт учащается, рога нацелились на демона. Хафал только поднялся, покачиваясь, мотнул головой, кровь разбрызгалась со срубленной щеки... Под дых врезались рога, вспороли насквозь, и два великана, сцепившись, покатились, шар летит грохочущими прыжками, вокруг него пляшет хвост, пучки лиловой энергии, мелькают клешни и блики топора. Камалия, сражаясь с гномом, увела его далеко, похоже на «кошки-мышки». Гном прыгает за ней, бьет топорами, а та либо ускользает, либо проходит сквозь него. Тиморису приходится уклоняться от молота, тот рассекает по широкой дуге вдоль земли или падает сверху. Воин, исчезая с пути стальной плиты, угощает кузнеца пинками, ударами сабель и веселыми матерными словечками. В какой-то момент даже прыгнул на спину, обхватил как обезьяна дерево, но кузнец подпрыгнул, перевернулся спиной к земле и рухнул, удар принял на себя Тиморис. – Уй!!! Его конечности распластались, глаза на миг закатились. Кузнец вскочил, развернулся, на Тимориса опять полетел молот, воин откатился... Внимание Эгорда разрывается на куски, но он держит связь со стрекозами, обозревает битву с разных сторон, пытается помогать всем товарищам, отвлекать врагов. Стрекозы кидаются в бой, однако яд не может причинить вред и без того мертвым существам. Альтеон, тем временем, уже летит в фиолетовом облаке над головами сражающихся, края одежд волнуются, отсвечивает знак солнца на груди. Жрец снижается в сторону Эгорда, целясь посохом. Леарит с разворота рубанула двуручным мечом, с клинка сорвалась к жрецу белая режущая волна в виде серпа, Альтеон легко и изящно, без суеты, уклонился, но теперь посох уставился на Леарит. – Эгорд, я задержу! – кричит она. – Сделай что-нибудь! Меч внезапно вырвался из ее ладоней, словно против ее воли, и превратился в птицу, Жея развернулась к Альтеону. – Жея, не смей! – крикнула Леарит. Жея с криком протаранила плечо жреца, того слегка развернуло, он метнул вслед улетающей птице пару лучей, Жея ловко уклонилась в одну, затем в другую сторону. Третий луч. Птица в этот момент пролетела близко к земле, как раз за Силиссой, которая оседлала поверженную Велиру и замахнулась кистью для удара, луч попал в кисть, сжег ее. Это сбило с толку Силиссу, Велира столкнула ее с себя. Эгорд сделал жест руками, будто бросил от себя охапку цветов, только вместо оных вырвался десяток снежных голубей. Эти кометы, петляя, полетели к жрецу, Эгорд взял их под контроль, ради этого даже пришлось разорвать связь со стрекозами. Снежные кометы окружили Альтеона, тот успел спрятаться в фиолетовый щит, но кометы не бьют – роятся как пчелы вокруг улья, сливаясь в белую сферу. Треск – и мошкара снежных комет вмиг смерзлась в громадный кристалл! Эта ледяная тюрьма полетела вниз, для пущей надежности Эгорд проморозил кристалл внутрь, к сердцевине, где заключен жрец – вряд ли это его уничтожит, но хоть задержит. Под падающей глыбой льда – Камалия, на нее вот-вот набросится гном. Жрица-призрак запрокинула голову, вспышкой исчезла – появилась у гнома за спиной. Перехватив посох поперек себя, толкнула железного коротышку, тот, закачавшись, пробежал вперед, и ледяной кристалл рухнул прямо на него. Выбило волну фиолетовой силы, она раскидала топоры, череп, шлем, хребет, ребра, закованные в сталь кости рук и ног, скорлупки доспехов и прочие куски грома. Тиморису и Велире – как бы врагам – приходится биться бок о бок, а кузнец и невеста ходят вокруг них, то и дело атакуя, отец и дочь бьют в ответ, но кости умертвий срастаются, возвращаются в скелеты. – Твари недохнущие! – крикнула Велира. – Само собой, – говорит Тиморис. – Они ведь уже дохлые! Хафал, тем временем, обрушивает на минотавра удар за ударом, дыры от рогов в туловище демона заросли, появилось новое жвало, губы в рычании дрожат вокруг полных рядов зубов. – Я великий Хафал, Пожиратель Душ, сын Зараха! Демон пнул минотавра в грудь, и тот разлетелся на куски в фейерверке лиловых искр, остались только ноги, из них торчит обломок хребта, ноги нелепо шагают назад, заваливаясь, пытаются удержаться... Упали. Тиморис провел успешную атаку, и кузнец выронил молот. – Словил, костяная башка?! Так-то! Кузнец вытащил из-за спины меч. Череп с шеи резко слетел, как ядро из баллисты, оставив за собой фиолетовый хвост, засветил Тиморису в нос, тот запрокинул голову, фонтан крови, отшатнулся, чуть не сбив Велиру, схватился за рожу. – Бесова мать! Череп и безголовый скелет кузнеца с мечом кинулись в атаку. Теперь Тиморису приходится биться на два фронта, благо сабель две, воин сияет кровавой рожей, не имея возможности даже утереть. А вскоре зажил фиолетовой жизнью и молот, летает, пытаясь ударить. Воина убили бы, если бы не Камалия – она пробует усмирить молот, а с черепом начала войну неугомонная Жея. Раздавленный гигантским ледяным алмазом гном почти собрался, его обломки, загоревшись фиолетом, кружат вихрем над полем битвы... Тиморис перекинул через себя кузнеца, скелет упал далеко, а когда вскочил и развернулся, у воина над ладонями уже горит огненный шар размером с арбуз. – Лови, чучело! Он кинул шар в скелет, но ядро по пути стремительно уменьшилось, а перед самой грудью кузнеца взорвалось дымовой тучкой, раскатистый звук, похожий на гнусный смех. Тиморис с досады взвыл, топнул, выплюнул ругательство, воткнутые в землю сабли вернулись в ладони... Силисса повергла Велиру на камни, крыло замахнулось в добивающем ударе, но оборотня схватили клешни, разорвали, туловище и ноги с юбкой разлетелись далеко друг от друга. Но так и не коснулись земли – в лиловом пламени плавно замерли над землей, а затем начали вращаться вокруг Хафала и Велиры, как планеты вокруг солнца... Камалии пришлось вернуться к битве с гномом, к ней присоединилась Леарит, минотавр закончил самосбор, а в гигантском ледяном кристалле со жрецом внутри уже появились белые щупальца трещин. Пещера вновь затряслась, сталактит упал на Камалию, ее призрак погиб, но рядом появился новый, воздух исчерчен песчаными ручьями, что льются с потолка. – Так не может длиться вечно, – сказал Эгорд. Осмотрел туннель в потолке, прожженный коброй, затем участок земли прямо под туннелем. Ледяной поток из его ладоней ударил в этот клочок каменного ковра, и оттуда стремительно вырастает витая, как канат, колонна льда... Ее крона вонзила ветви в потолок, а из стен гигантской ледяной косы вытягиваются шипы, колонна похожа на стебель очень агрессивной розы. – Тиморис, Велира, Хафал, лезьте вверх, сейчас все рухнет! Тиморис, исполнив для кузнеца отвлекающий маневр, рванул к колонне. – Давно пора! Велира отступает нерешительно, оглядывается то на лестницу шипов, то на Хафала, тот бьется с Силиссой. Однако пробегающий мимо дочери Тиморис, сунув сабли в ножны, подхватил ее за локоть, оттащил с пути здоровенного камня, что рухнул секундой позже, и Велира побежала следом. Тиморис ухватился за шипы, полез вверх как обезьяна с горящим хвостом, но Велира уже выше – ее подняла золотая летучая мышь, пиратка расцепила ее на сабли, долетев до ледяных ветвей, под самым туннелем. Спрыгнула на верхние шипы колонны, наблюдает за демоном. – Хафал! – окликнул Эгорд. – Пошел ты, червяк! Сын Зараха поймал хвостом кузнеца, швырнул в невесту, та на костяных крыльях пикировала сверху, но ее сбил жених. В этот момент огромный ледяной кристалл пронзил изнутри еж фиолетовых лучей, две «иглы» чуть не попали в Эгорда, зажав как ножницы, другой луч сжег призрак Камалии, которая, впрочем, появилась вновь и продолжила драться с гномом на пару с Леарит. Досталось и белой колонне – луч съел кусок фундамента. Лед кристалла разрушился, фиолетовая звезда погасла, из угасающей сердцевины вышел Альтеон, лиловое пламя вокруг костей и посоха шипит, рассекает языками как саблями, огонь в глазницах белый. Посох выстрелил, воин-маг успел закрыться щитом, который тут же начал таять, но с ужасом успел заметить, что луч не гаснет – льется и льется из посоха, и Эгорд не дал щиту исчезнуть – начал подпитывать. Стрекозы бросились на жреца, но первая волна тут же распылилась в сфере некроэнергии, остальные отпрянули. Эгорд вспотел, вновь стало дурно, щит даже с поддержкой Леарит, которая подпитывает издалека, слабеет, а жрец наступает уверенно, посох нацелен на Эгорда, и луч бьет сплошным потоком... Жрец подошел к щиту вплотную. В пленку света вонзился посох, треск как от молнии, белая вспышка ослепила Эгорда, он вскрикнул под ударом невыносимого жара, а когда открыл глаза, обнаружил, что лежит на спине, горячий и парующий, словно искупался в кипятке. Щит обратился против хозяина – чуть не сварил заживо. Спасла ледяная аура, от которой остался паровой туман. Над Эгордом возвышается скелет в одеждах жреца и фиолетовой сфере, набалдашник посоха – в мизинце от взмокшего красного лба. Неужели, все?.. Почему-то жрец медлит. Застыл. Эгорд слушает шипучие волны своего дыхания, считает удары сердца, жизнь может оборваться на каждом... Белое пламя в глазницах черепа тускнеет. Посох чуть опускается, Альтеон отступил на шаг, перевел взгляд на руку, затем на другую... Эгорд уже видел такую растерянность перед началом битвы. Даже лиловый щит почти погас... Вокруг жреца вспыхнуло розовое облако, боевой клич Леарит, облако рвануло прочь от Эгорда, перекинуло жреца на другой край поля битвы. Воин-маг поднимается на колени, достает из поясных запасов и осушает флаконы с зельями, Леарит подбежала к нему, упала рядом. – Любимый! Ее лечебная энергия слилась с исцеляющими чарами в доспехах и коже Эгорда, в сочетании с зельями возвращает силы воина-мага очень быстро. – Спасибо, родная... Леарит помогла встать на ноги. А Хафал, Камалия и Жея все пытаются упокоить Силиссу, кузнеца Дорафа и минотавра. В основном, машется и принимает удары демон. Птица и жрица то возникают, то исчезают на пути умертвий, словом, отвлекают. Иногда просвистывают сабли Велиры, та пускает их с вершины ледяной колонны, Тиморис сидит рядом, пробует сбрасывать огненные шары и ругается – файерболы гаснут, не долетев до врагов. – Пора заканчивать, – сказал Эгорд. Ладони начали танец, между ними скапливается энергия... Эгорд выбросил ком силы вперед, и тот распался на четыре ледяные кометы, они летят, виляя, и каждая находит по умертвию. Хафал замер в злом недоумении, ему остается лишь озираться, а Жее, зависнув в воздухе, хлопать крыльями, ворковать удивленно... Четыре умертвия превратились в ледяные статуи. Гном застыл в замахе топором, кузнец обречен вечно вставать с колен, сжав молот в одном кулаке и меч в другом. Минотавр, только что ранив демона, поднял окровавленный топор, ударил себя кулаком в грудь – да так и оледенел, с разинутой в реве пастью. Силиссу комета нашла, когда та собиралась протаранить демона в полете, крылья от удара о землю отломились, скульптура доехала до ног Хафала, вздыбив борозду щебня. Леарит моргает вязко, глаза широкие. – Так ты мог с самого начала... – Надо было дать ребятам ощутить, – говорит Эгорд, – что их помощь нужна. К Эгорду вышагивает жрец в окружении щита. Посох трещит от избытка мощи, аура окрашивает лиловым камни вокруг, облизывает статуи умертвий. В глазах – холод белизны. Хафал кинулся на жреца, тот, не глядя, отмахнулся посохом, как от мухи, и демона отшвырнуло сиреневое облако телекинеза, а жрец, прикованный взглядом к Эгорду, все ближе. Леарит крадется от Эгорда, зайти к жрецу сбоку, призрак Камалии подплывает со спины. Жрец остановился, вскинулась искрящаяся жердь посоха... Но луч все никак не сорвется. Бой мог начаться уже сотню раз. Однако сияние ауры слабеет, щит истончается. Жрец опускает посох, мотает головой, будто приходя в себя. Смотрит то на свободную руку, то на держащую посох, словно на хищников, которые загнали его в угол. Отступил на шаг. Камалия и Леарит, увидев, что щит ослаб, направили на жреца ладони, заряженные испепеляющей силой солнца. – Стойте! – крикнул Эгорд.Часть 3. Глава 29
А жрец все отступает, глядя на руки... Наконец, выгнулся грудью вверх, потусторонний звук, похожий на стон, руки задрожали, некроэнергия брызжет во все стороны. Щит исчез, жрец осел на колени, посох уперся в землю перед ним, череп уткнулся в древко, фаланги пальцев сжались вокруг магического стержня. Челюсти выпускают шипение, сквозь него улавливаются слова:– Я... служу... солнцу...
Кости умертвия дрожат, слова дышат страхом, жрец похож на затравленного узника. Фиолетовая энергия вокруг него потемнела, сердцевины пучков стали черными, и сила, служившая жрецу как верный пес, начала осыпать градом кости, кусать, разъедать, но жрец все равно шепчет молитву... Эгорд сорвался к нему, колени вмяли землю напротив, холодные от ледяной магии ладони легли на плечи жреца, Эгорд зашептал молитву. Камалия и Леарит за спиной Альтеона последовали примеру Эгорда. Треугольник магов шепчет, подпитывая жреца силой божественного благословения... Грохот, до этого умеренный, вновь разошелся. Эгорд бормочет с закрытыми глазами, опора под ногами трясет его, огромные камни разбиваются совсем рядом, осколки бьют, но осветленный отдан молитве, она пробирает до мурашек. Далеко – зов Тимориса: – Эгорд! – Хафал! – крик Велиры, такой же далекий. А еще рычание демона, близкои отовсюду, не всегда отличить от грома камней, словно Хафал скачет туда-сюда. Но веки не поднять, даже со стрекозами не связаться. Обращение к богам требует полной отдачи. Земля может провалиться, глыба – расплющить, но сейчас внутри нечто большее, чем страх смерти. Долг. Они трое – осветленный, жрица и богиня, пусть и бывшая, но по-прежнему верная свету, – присягнули когда-то, и жажда помочь такому же, как они, освободить душу от власти некроманта, теперь сродни инстинкту. Умертвие противится, волю хозяина – убивать тех, на кого он указал, – хочется исполнять так же, как голодному животному – есть, но память старшего жреца проснулась. И теперь сквозь страх неподчинения, сквозь жжение обитающей в костях некросилы, обратившейся против своего жилища, Альтеон шепчет молитву, а Эгорд, Леарит и Камалия вместе с ним просят богов освободить...
– Холод, согрей. Тьма, озари. Солнце не в небе, Солнце – во мне.
Глаза Эгорда наконец открылись. На жреца опустился столп чистого и мягкого солнечного света, Альтеон запрокинул голову, глазницы затопило белизной, руки в стороны, посох остался парить, сияя солнцем, а Эгорд, Леарит и Камалия плавно воздевают руки к потолку, словно приподнимают шелковые занавески. Из скелета медленно вылетает вверх призрак Альтеона – такой, каким жрец был при жизни, с длинными прядями волос, бородой и усами, мужественным профилем лица. Так же разведя руки в стороны, душа поплыла внутри световой колонны вверх. Сквозь грохот пещеры, крики Тимориса и Велиры, рычание демона слышно... пение хора – благословение богов. Душа вознеслась стремительно, мимо падающих камней, достигла потолка и вместе с рекой света плавно исчезла. Эгорд прыгнул к Леарит, схватил, из спины выбросило ледяные крылья с такой силой, что чуть не вывернуло наизнанку внутренности, обоих крутануло в коротком вихре, а затем крылья ударили о твердь, расколов камни. Колодец далеко в потолке вырос в глазах Эгорда до огромных размеров за один, самый длинный в жизни, миг. Воин-маг влетел в туннель стрелой, внизу розовый хвост энергии телекинеза. В туннеле крылья расправились в ходули, похожие на лапы богомола, уцепились за стены, Велира влетела в туннель за золотой летучей мышью, а для Тимориса пришлось наморозить на ровных, как стекло, стенах дополнительные ледяные шипы. Велира повисла на рукоятках воткнутых в стену сабель, смотрит вниз. – Хафал! – крикнула отчаянно. Внизу бушует катастрофа, страшный грохот, камни мелькают в тучах песка, как пузыри в кипятке... Но из этого хаоса выпрыгнула туша демона, ему пришлось на лету трансформироваться в форму без клешней, чтобы пролезть. Когти вгрызлись в стену. Велира отпустила рукоятку сабли, повисла обеими руками на другой, а Хафал тут же уцепился хвостом за освободившуюся. – Живы, ха-ха! – орет Тиморис радостно. – Лучше сдохнуть, – рычит демон, – чем опять слышать твой голос... Осознав, что и впрямь живы, Эгорд поцеловал Леарит, с лица падают ледяные бусинки, что мигом ранее были каплями пота. Спасшая их каменная жила покрывается трещинами, участки стен выпирают, сужая туннель... – Надо выбраться, – говорит Эгорд, – если и дальше хотим быть живыми. Стали карабкаться вверх. Доползли до просторной горизонтальной пещеры, очень вовремя, так как выше туннель сузился так, что не пролезли бы, а затем, когда замыкающий цепочку Тиморис выбрался, колодец за его спиной обрушился. Впереди вспыхнуло, появилась зыбкая фигурка Камалии. – Хорошо быть призраком, – сказал Тиморис. – Камалия, сколько твоих копий погибло в этой битве? – спросил Эгорд. – Не помню. Камалия смотрит на Эгорда и Леарит. – Получилось! – Еще как! Порка мертвых и магических задниц прошла успешно! – отрапортовал Тиморис и засмеялся. Эгорд, Леарит и Камалия сияют улыбками, даже Хафал не огрызается, идет сзади, с Велирой в обнимку. Но Эгорд понял, что жрица имела в виду другое. Душа Альтеона отныне свободна. Простор пещеры вскоре стал шире, лишь после этого удалось по-настоящему выдохнуть. – Я, конечно, знал, что ты псих, Эгорд, – говорит Тиморис, – но теперь убедился, что и твои светлоорденские подружки из того же теста. Вас чуть не придавило, а вы бросились вытворять мудреные ритуалы. – Как видишь, боги оказались благосклонны, мы живы, – отвечает Эгорд. – Хотя да, чудо, что нас не похоронило заживо... – Боги? Тиморис усмехнулся кисловато. – Вряд ли. Этот... Небрежно ткнул через плечо в Хафала. – ...прыгал вокруг вас как ужаленный, отбивал камни. Гору глыб и сталактитов разбил, не считая мелких булыжников... Ну как мелких... размером с дыни. На твой череп и одного бы хватило! – Хафал? Эгорд даже не решился оглянуться – посмотрел на демона через стрекозу, тот бредет в конце отряда, с ним рядом Велира, Хафал посматривает на спины людей привычным злым взглядом, но не агрессивным – все-таки подрался досыта. – Что на него нашло? – недоумевает Тиморис. – Мож, съел чего? Или болячку подцепил? – Просто жаждет мне отомстить, – говорит Эгорд. – А если я раньше времени от какой-то каменюги помру... Не-е-ет, теперь будет с меня пылинки сдувать. Воин усмехнулся. – Ну, хоть на убой не откармливает. Пока шли, Эгорд призвал как можно больше стрекоз, а затем рассеял по пещерам. Шурф, который пробурила плевком кобра, оказался невероятно высоким, та часть, что чуть не завалила членов отряда, на самом деле – лишь малая. Эгорду пришла идея выбраться через него в верхние пещеры, не тратя время на окольные пути. Сделали виток вверх вокруг этого колодца, к месту, где каменная жила более-менее цела. К тому времени Эгорд пустил по колодцу орду стрекоз, те исследовали туннель до конца. В некоторых участках лаз мог в любой момент обвалиться, поэтому Эгорд устроил привал, пополнил силы, забрался через брешь в колодец, ладони легли на потрескавшиеся стены, и от них начало расползаться оледенение – сращивать трещины. Эгорд проморозил весь туннель, зелья восполнили его силы, и отряд начал вертикальный подъем, на удивление резво – все ободрены тем, что этот путь самый прямой из всех возможных. Добрались до потолка. Эгорд пробил его, все увернулись от падающих глыб льда, а затем хлынула вода, и отряд выбрался в почти горизонтальную пещеру, где течет река и теперь падает в колодец, растворяясь в бесконечности, а русло дальше по течению быстро опустело. – Кажется, твоими усилиями, Эгорд, появился новый водопад, – говорит Тиморис. – Назовем его в твою честь. – Тут водопадов... названий на всех не хватит, – отвечает Эгорд. – Вряд ли это место кто-нибудь еще увидит, сюда и добраться-то почти невозможно. Прошли по берегу вверх и разбили лагерь для ночевки. Недалеко от места привала стрекозы нашли пещерку, из стены которой растет огромный куст наядитов, такой едва бы уместился в высокую крытую повозку. Да и раздавил бы ее к бесам. Семь огромных кристаллов-лучей торчат как репей, внутри пляшут молнии. Леарит хотела связаться с Халлигом, Камалией и Клессой, чтобы те готовились к телепортации кристалла, но Эгорд остановил. – Найдем ему другое применение. Уже через час на центральном кристалле лежит существо из зеленого льда, размером с полено, похоже на гигантскую мокрицу – все из сегментов, по бокам две шеренги круто загнутых членистых лапок с острыми концами, те впились в кристалл, черпают из него энергию. Пять пар задних лапок не вонзаются в кристалл, а продолжаются в виде членистых щупалец, они оплели другие кристаллы – тоже черпают силу, передают существу. Концы щупалец свисают, на них медленно набухают полупрозрачные зеленоватые виноградины, внутри каждой «ягоды» спит свернутая в кольцо ледяная стрекоза. – Эгорд, кто это? – спросила Леарит словно под чарами. – Королева стрекоз. Матка маток. Не бойся, не кусает... своих. Леарит проводит пальцами по зеленому ледяному панцирю. – Холодная... Но не обжигает. – В этом льде магии больше, чем в моих доспехах. Столько работал над королевой в крепости и здесь, на привалах... Дорабатывал, таскал с собой в безразмерной сумке, и вот наконец нашел, где ей можно осесть. Эгорд и Леарит, убедившись, что остальные спутники, включая Жею, благополучно заснули на месте привала, заночевали в этой пещере – нужно проконтролировать процесс адаптации королевы к новому жилищу. Через пару часов на щупальцах королевы, которая слегка подросла, лопаются в ледяную шелуху коконы, выпуская новых маток. Их брюшки пока стройные, кокетливо загнуты вверх. Матки мерцают чарами невидимости, нарезают круги, а затем, полностью уйдя в невидимость, покидают пещеру в поиске наядитов, солнечных алмазов, потоков лавы и других источников энергии, чтобы сесть и плодить стрекоз. Шесть маток осталось. Они сели на кристаллы рядом со щупальцами королевы. Их лапки уже вовсю пьют силу камней, брюшки раздулись, роняют на землю зеленые яйца. Из них вылупляются гусеницы, заползают по стене на кристаллы, те питают гусениц молоком молний, и пухлые червяки превращаются в коконы, из которых звонко вылупляются бодренькие стрекозы. Разведчицы летают по пещере воронкой, рой насыщает воздух звоном и запахом мороза. Эгорд и Леарит наблюдают за танцем стрекоз, лежа на мягком травяном оазисе, который взрастила Леарит. Лежат в обнимку, нагие тела под живым текучим одеялом стрекоз, зеленые хрустальные крылатки ползают по коже и друг по другу, их щекотка согревает. Уткнувшись носом в волосы Леарит, поглаживая их, Эгорд смотрит, как созданная им древовидная система – королева-матки-стрекозы – развивается. Энергия наядита проходит сложную цепь превращений, кочуя из одного ледяного тельца в другое, меняет их – разрушает, создает и разлетается в них по всему подземелью. – В тебе амбиции бога, дорогой, – прошептала Леарит. Словно укоряет, но в то же время довольна. – Глупо, поселившись в доме, обжить только одну комнату и не знать, что творится в соседних. А если хотим сделать наш ледяной остров домом на многие годы, нужно знать в нем каждый угол. – Боги тебя понимают, можешь поверить. Каждый уголок земного мира как на ладони, и видно, что делает каждый из смертных потомков. Поэтому богам так не по душе царство демонов – туда не заглянуть. – Значит, скоро полюбим эти пещеры, ибо сможем заглянуть в каждую. С королевой стрекозы будут множиться так быстро, что даже мне вообразить страшно. – Не слишком ли быстро? – Лучше не откладывать. И так чересчур долго живем в месте, о котором знаем мало, и вот к чему привело. В погребе нашего дома завелись крысы Темного Ордена и куча тараканов из царства демонов во главе с моей давней знакомой... Мысль о Милите встала в горле комом. Нет, не получается, как у Тимориса, говорить о «младшей сестренке» с иронией – слишком много она, верная супруга Витора, для Эгорда значила когда-то... Леарит гладит его по груди, целует там, где кожа вздрагивает от ударов сердца, прижимается мягко, закрыв глаза. – Не думай о плохом, любимый. Всему свое время, а сейчас время покоя, мы его заслужили. – Странно... Всегда хотел что-то менять, добиваться, не останавливаться на достигнутом, делать лучше, придумывать новое... Но в такие вот минуты, с тобой, хочется сбежать в иную реальность, где никого, кроме нас, где время застыло, как в той комнате под крепостью, где мы бессмертны и вечно молоды. И каждый день любоваться тобой, быть рядом, обнимать, целовать, и чтобы ничего не менялось. Чтобы никогда не наскучило, всегда как в первый раз. – Такая реальность есть. Боги создали ее для себя. – Небесное царство. – Они там бессмертные и всемогущие, но не желают что-то менять и покидать уютный мир. Крайне неохотно пускают к себе новых – только тех, кто заслужил праведной жизнью и великими деяниями, да и тем не дают могущества, равного своему, чтобы младшие боги не смогли совершить переворот. – Но если спрятаться в кокон, пусть и прочный, и бояться менять что-то, рано или поздно найдется сила, которая окажется сильнее, потому что она не прекращала развиваться. – Вот боги и бросили людей в этот мир, переменчивый и жестокий. Где люди, желая остановить время, оградить дом от опасностей и перемен, вынуждены сражаться. А сражаясь, невольно меняют себя, чтобы победить. Эгорд задумчиво улыбнулся. – Разговоры у нас... не совсем подходящие для двух голых людей на одном ложе. Леарит засмеялась. Вдруг вскочила, и ее тело накрыло Эгорда. Одеяло стрекоз с шелестом разлетелось, как пух с одуванчика, но тут же собралось вновь, повторив новую форму слитых воедино людских тел. Кристалл в обруче Леарит касается лба Эгорда, ее волосы накрыли его плечи медовой рекой, качаются и светят синим в полумраке камни в серьгах, блестят бриллианты в глазах. – На нас смотрят тысячи стрекозиных глаз, – шепчет Леарит, – и мне нравится... Странно, почему? – Эти глаза – мои. И мир исчез... А когда Леарит уснула, Эгорд посмотрел внутренним взором на лагерь. Там только Тиморис, уже спит. Образы пещер сменяют друг друга, даже удивительно, как их много рядом, если поискать хорошенько. Только входы замаскированы природой, не заметить легче легкого, если ты, конечно, не стрекоза-шпионка... Тесная пещера. Из стен торчат бутоны рубинов, похожи на розы, вокруг них сияют красные растения, копошатся ящерки. Эгорд увидел на стене темного ювелира – спина слизня усеяна исключительно рубинами. Около источников света порхают мотыльки, некоторые осмелились клубиться в сердцевине пещеры – вокруг головы Хафала. Его глаза горят зелеными лампадами. Демон сжимает в объятиях Велиру, та не сопротивляется, но глаза отведены в сторону, бегают чуть в панике, улыбка подергивается. – Хафал, не надо, пожалуйста... – Почему? Хвост танцует, жало задевает стены. Шипение. В ковре растений раскрывает пасть черная борозда, струится дымок. – Я не готова... Плечи Велиры в плену объятий, но предплечья свободны, она подняла их, на грудь демона опустились кулачки, смуглянка плавно давит, расстояние между ней и демоном стало чуть больше. – Не хочу так! – Как?! Хафал рывком прижал к себе, обнял не только плечи, но и спину. Лоб коснулся лба, демон опустил веки, дышит в девичью щеку, жвалы дрожат, хвост беснуется свистящим вихрем. – Силой, – процедила Велира, косясь в сторону. Мускулы демона вздулись, стиснули девушку со всех сторон твердыми подушками, когти вжались ей в спину, благо там доспехи, смуглянка тихо вскрикнула. Хвост брызжет кислотой, переворачивает камни, в демоне бушует сила, велит овладеть, а Хафал гоняет силу по всему телу, но выгнать не получается, она согласна выйти только через Велиру, не иначе. – Когда ты рядом, – говорит Хафал хрипло, – сдерживаться тошно. Как и тебе, когда берут силой... Жало вонзилось в землю, хвост словно пытается просверлить нору, исчезнуть. – Лучше бы дракон погрыз, было б не так больно... Велира дрожит, сознавая, какая рядом опасность. Нежно гладит демона от макушки до затылка. – Не будь как они. – Кто? – Уроды, с которыми меня сводила жизнь. Пираты, бродяги, каторжники, наемники... Вытирали об меня ноги, и пришлось стать как они, чтобы дать отпор. Так устала... Эгорд не уверен, слышит ли ее Хафал. Демон зажмурился, пыхтит, хвост пульсирует, словно шланг. Жало в земле под корень, вокруг него бурлит зеленая лужа яда-кислоты, пещера полна дыма и шипения. Велира положила голову ему на грудь. – Прошу, не стань одним из них. Если растопчешь и ты, я... я...
Часть 3. Глава 30
Утром в лагере Тиморис устроил для Велиры настоящий пир. Камни вокруг нее уставлены блюдами, мисками, подносами, кувшинами, вазами с всякими вкусностями. Велира сидит на коленях, цапает со всех сторон, глаза разбегаются, щеки как у хомячка, а хруст – как на пожаре. Откусила от жареной куриной ноги, запила вином, кинула в рот сливу, плюнула косточкой, съела рыбку в масле, заела огурцом и маринованным грибочком, припала к кубку с брагой, а Тиморис наблюдает счастливо, с трудом отвлекаясь, чтобы наколдовать еще еды, даже у Эгорда в животе заурчало. Перед Велирой – огромное блюдо с жареным поросенком в блестящей золотистой корочке, тот уложен на нежные зеленые листья, на них мерцают капельки, с боков поросенка подпирают печеные картофелины в специях, да и внутри, наверное, хряк напичкан овощами, грибами, мелкими зверьками и птицами. А вот блюдо – остров, а не блюдо! – с жареной рыбиной в сметане, под мелко нарезанной зеленью, вокруг чашечки и бутылочки с соусами, рядом стеклянная амфора с медовухой, в ней плавают крошечные медузы, их слабый яд усиливает брожение, дает напитку более насыщенный вкус и волшебное золотое сияние. Тиморис закончил колдовать над подносом, где из кучи несъедобного хлама появился целый дворец сладостей – торт с розовым кремом в форме цветов, вокруг пирожные в виде белок, домиков, рыцарей, вазочка орехов в шоколаде, графин с оранжевым соком. И все это – капля в море. Корзина с печеньем, горячие булочки, веера нарезанных парующих пластинок хлеба, пирамида из фруктов, кольца колбасок, пирожки, сыр, салаты, не счесть, все это окружило Велиру пестрым рельефом, как груда полевых цветов, как гора золотых монет и драгоценностей. Юная обжорка разрывается на части, за свою суровую жизнь, наверное, и не знала такого изобилия, а Тиморис радуется, будто это его живот набивается вкуснятиной, да еще после месяцев строжайшего поста. К берегу съестного оазиса спрыгнул Хафал, уселся на камень. Зеленые факелы в глазницах долго изучают Велиру... – Жрешь с рук врага? Тиморис перевел взгляд на демона, брови нахмурились, улыбка исчезла. Велира на демона не посмотрела, но жевать стала не так быстро, в одном кулачке застыла картофелина, в другом – кружка. Смуглянка задумчиво смотрит куда-то сквозь подносы. Челюсти двигаются медленнее и медленнее... Остановились. Пиратка проглотила, кажется, через силу. Подышала, словно справляясь с рвотным позывом, затем швырнула картофелину, та разбилась о бок поросенка. Велира выплеснула из кружки, последнюю небрежно бросила, с ближайшего подноса дернула лист капусты, вытерла узел губ. Вскочила, ловко перепрыгнула архипелаг еды, быстро прошла мимо Хафала, сапожок пнул попавшийся на пути камень, тот улетел, а Велира вскоре исчезла за крутым горизонтом склона. Проводив ее взглядом, Хафал посмотрел на Тимориса, победный оскал. Отец Велиры смотрит на него холодно, никогда еще Эгорд не читал в его лице столь сильного желания убить. И расчленить на мелкие кусочки. И превратить каждый в тухлое яйцо. И скормить яйца пещерным тварям. А затем убить и тварей, чтоб этот хвостатый паучара не нашел способ как-то через них возродиться. Дабы избежать драки, Эгорд подошел к Хафалу, предложил уединиться с ним в какой-нибудь пещере, чтобы демон еще раз попробовал победить. Хафал снова поглядел на Тимориса, а затем пошел с Эгордом. В пещере, где много грибов, Эгорд дал демону бой. Как и ожидалось, сын Зараха сперва превосходил в рукопашной, но затем Эгорд пустил в ход магию, и демон начал сдавать, хотя его гнев, наоборот, пошел в гору, Хафал кидался с безрассудством, потому получал раны, которые его измотали. Эгорд стоит на краю высокого утеса, заросшего грибами. Внизу прикрыты одеялом тьмы камни, а воин-маг, сложив руки за спину, смотрит на далекую стену напротив, испещренную норками и желобками. По ней рабочие муравьи размером с крыс шустро носят белые коконы, а солдаты с огромными, как булавы, головами щелкают клещами ротовых кинжалов, следят за порядком. К Эгорду бредет, еле переставляя ноги, Хафал, весь в ранах, кое-где ожоги светлой магии. Кулак вырвал из плеча глубоко всаженный ледяной кол, отшвырнул, демон рычит вяло, шатается. – Погоди, червяк, однажды даже твоя магия не спасет от моего удара. – Очень надеюсь. А теперь возвращайся к подружке. И не драконь больше ее отца. – Я демон, что хочу, то и делаю. Захочу – буду драконить, захочу – прибью. – Ты пообещал Велире его не убивать. – Да срал я! А если девка будет возникать, прибью и ее, поимев как следует, ха-ха! – Взять силой может любой, у кого мускулы, – говорит Эгорд, глядя на муравьев. – А вот сделать так, чтобы сама захотела... Такому пню, как ты, не по зубам. – Что?! Эгорд выставил в сторону руку, холодная комета камня, коснувшись ладони, мгновенно превратилась в лед, брызнул фонтан осколков. – Да я тебя в порошок! – прорычал демон. Кинулся на Эгорда в прыжке, но невидимые стрекозы, сцепившись в шар, боднули демона, он полетел в пропасть, упал ничком в камни. Через какое-то время с трудом начал подниматься. – Я Хафал... лучший из детей Зараха... Если бы не стрекозы рядом с демоном, Эгорд бы не услышал. Эгорд вернулся в лагерь, там Леарит утешает хмурого Тимориса. На плече воина – Жея. Обняла крылом, воркует на ухо. Леарит легонько поцеловала его в щеку, а затем подалась к Эгорду, Тиморис поднялся, Жея с плеча спорхнула. – Не будем терять время, – говорит Эгорд. – До поверхности чуть-чуть. – А Хафал с Велирой? – спросила Леарит. – Догонят. – Как хочу увидеть солнце, – говорит Тиморис тоскливо. – Даже легиона девочек не надо... Эгорд улыбнулся. – Тебе посветит Жея. Птица, описав круг, крикнула, вновь уселась Тиморису на плечо, он погладил ее по грудке. – И то утешение. Весь день поднимались по пещерам. Вчетвером – Эгорд, Тиморис, Леарит и Жея. Воин-маг не забывал наблюдать через стрекоз за демоном и Велирой. Тиморис то и дело беспокоился за дочь. – Не волнуйся, – говорил Эгорд, – идет за нами, под присмотром Хафала. Тиморис мрачно усмехнулся. – Это и настораживает... Лагерем сделали пещеру, в которой дремлет миниатюрный вулкан. Лава в кратере пузырится лениво, из пор на склоне иногда бьют паровые струи. Лагерь разбили на широком выступе выше вулкана. Здесь ковры и шапки красно-оранжевой растительности, а породу грызут черные многоножки. – Не опасны, – успокаивает Эгорд. – Питаются залежами угля, их тут в избытке. Занявшись, как обычно, лабораторной работой, Эгорд решил посмотреть, где устроились Хафал с Велирой. Крылатые лазутчицы нашли по соседству пещеру, где течет горячая река, ее, судя по всему, подогревает этот самый вулкан, над водой все в тумане, с потолка накрапывает дождик... Место напомнило Эгорду их с Леарит тайное убежище на острове. Здесь, как и там, шумит водопад, только в разы больше, стена воды белая от пены. Одна из стрекоз додумалась-таки пролететь сквозь водопад. Удивительно, что водяная стена изнутри прозрачная, пещеру видно хорошо, только линии колеблются. А за жидким занавесом – просторная ниша, здесь можно жить с комфортом, из стен торчат сияющие кристаллы. Велира стоит рядом с падающей рекой, запрокинув лицо к водяному рою. На бутоне кристаллов сложены доспехи. Сабли воткнуты в землю по обе стороны от бедер, Эгорд мысленно похвалил девушку за бдительность. Хафал не зря мечтает увидеть Велиру без одежды, и впрямь хороша – талия осиная, грудь высокая, ягодицы вздернуты, ручьи на теле блестят, подчеркивая формы. Под кожей играют пологие холмики мышц, мускулы не вредят женственности. Черные пружины волос растянулись под тяжестью влаги, слиплись, с черного меча стекает ручей, Велира встряхнула головой, и меч превратился в хлыст. Смуглянка умыла лицо, ладони скользят по телу, с хлюпом летят брызги, изящно подгибается то одно, то другое колено, а когда надо обмыть ногу, Велира не наклоняется, а запрокидывает ее вверх на сто восемьдесят и трет ладонями как столб фонаря. С задорным визгом шагнула в портал воды – и шаг назад, трясет головой по-собачьи, фонтан звезд во все стороны, смех. Чей-то далекий рев... Эгорд решил, что показалось, но Велира уже не смеется. Ладони, прилизав волосы на макушке, замерли на затылке. Стрекоза вглядывается сквозь текучее стекло воды. С берегов, с вершины водопада, с потолка, – стрекозы видят пещеру отовсюду... Река бежит, струятся вверх вьюны пара, им навстречу капли, по берегам клубятся облака. Все спокойно. Но тут изо рта боковой пещеры на берег выметнулось хвостатое существо синего цвета, размером с лошадь, круто развернулось, из-под брюха полетела в реку волна грязи, тварь галопом понеслась вдоль берега к водопаду. Из той же пещеры вылетел огромный хитиновый шар, развернулся, выбив из земли еще волну каменной каши, и на четвереньках, как гончая, Хафал рванул вслед за тварью. Все случилось мгновенно, Эгорд успел лишь сейчас разглядеть животное – рептилию в чешуе рыбы, лапы для гада слишком длинные, между пальцами перепонки, хвост плоский с боков, похож на весло плавника. Приближаясь к водопаду, рептилошадь прыгнула в реку, лапы прильнули к телу, почти растворились в нем, зато по бокам и на спине раскрылись пышные веера плавников, тварь нырнула, взорвав воду, понеслась против течения. Хафал на бегу прыгнул высоко, свернулся в ядро, оно прочертило над рекой широченную дугу, по воде проплыла, быстро набухая, круглая тень. Сквозь толщу воды шар рухнул прямо на рыбоящера. Демон и ящер сцепились под водой, на поверхности забурлили пузыри... И как снаряд катапульты, Хафал выстрелил своим телом из воды с добычей в лапах, две туши в одной связке упали на каменный порог перед водопадом, на мокром граните отпечатались пятна крови, но пенные лезвия воды тут же смыли половину. Мгновение гибкой схватки – и демон уже стоит на пороге спиной к водопаду, обеими лапами держит над собой ящера, словно бревно. Тот отчаянно извивается, ревет, но сын Зараха непоколебим как скала. Хафал с силой обрушил рыбоящера на каменный выступ. Хрустнуло, ящер дернулся, тут же замолк. Туша обмякла, течение колеблет весло хвоста. Жало проткнуло шею насквозь, выбив с кровью блестки чешуи. Членистый хвост поднял труп над рекой. Демон развел лапы, кулаки стиснулись, взгляд к потолку, – и победный рев. Жвалы раскрылись, из глазниц бьют зеленые лучи, пещера содрогается, с потолка разом осыпались все капли, накрыли реку сплошной шипучей плитой, словно на миг прозвучали овации гигантских трибун. Демон умолк, хвост, как пружина, распрямился в сторону берега, и тело ящера, пролетев над водой, грохнулось на берег. Хафал стегнул хвостом по реке, кровь смылась. Велира смотрит через стену воды, затаив дыхание, руки прижаты к груди. Туловище демона медленно развернулось, зло прищуренный взгляд прорезал стену воды точно там, где стоит по ту сторону смуглянка. Девушка показала испуг лишь на мгновение, шаг назад, глаза из круглых стали такими же как у демона – узкими, Велира смотрит исподлобья, руки плавно дотянулись до торчащих из земли сабель. Демон столь же медленно отворачивается. Велира и порхающая рядом стрекоза вновь видят хитиновую спину, Хафал шагнул к краю порога. Велира тихо и протяжно выдохнула, пальцы, коснувшись рукояток, отплывают обратно... И вдруг демон прыгнул назад, на лету развернулся, прошиб полотно воды, залп брызг, и гора мускулов сшибла Велиру, вместе с ней пролетела, как снаряд, через всю нишу, демон вдавил смуглянку в стену, лапы железно приковали ее запястья. Девичьи ноги не касаются земли, Велира будто распята на виселице. С яростным ревом пробует дернуться, но тело, включая колени, которые хотят долбануть демона в пах, плотно прижаты скалой по имени Хафал. Его морда приблизилась к лицу Велиры, зеленые выпуклые треугольники смотрят сверху вниз ей в глаза, девушка глядит исподлобья, губы поджаты, спелые плоды под ключицами вмяты в грудные пластины демона, вздуваются в ритме свирепого дыхания. Струи пара из ноздрей охотника разбиваются о щеки Велиры, кожа на них покраснела. Каждый удар демонического сердца толкает, встряхивает девушку. Велира продолжает вырываться, удалось высвободить ногу, пятка ударила во внутренний сгиб колена Хафала, но тот даже не среагировал. Ударила демона в поясницу, но опять – будто по камню. Демона бьет судорога, инстинкт велит овладеть прямо сейчас, грубо и быстро, но охотник изучает лицо добычи, шею, ямку меж грудей... Не торопится. Его лапа стиснула твердое, закаленное боями, но все-таки нежное женское бедро. Велира зарычала, пальцы согнулись в когти, дрожат, волосы от ярости накалились, почти высохли, глаза налились кровью, еще немного – и извернется, надорвет суставы, но вырвется и продаст жизнь подороже. Очень медленно Хафал проводит носом от щеки Велиры ей за ухо, неспешно вдыхает, жвалы щекочут кожу... Гневное дыхание пиратки становится чуть тише, тень задумчивости, девушка будто прислушивается к ощущениям. Демон отпустил, шаг назад, и девушка сползает к полу, а человек-скорпион развернулся к водопаду. Прошел между золотыми саблями, прыгнул сквозь воду на каменный островок. Колени Велиры подогнулись, едва не села на задницу, ладони вжались в стену, чтобы удержаться. Кажется, до девушки начало доходить, что все кончилось, – дыхание успокаивается, взгляд становится более осмысленным. С приоткрытым ртом смотрит в спину демона. Ноги медленно выпрямляются, Велира не без труда оттолкнулась от стены, шаг вперед. Возвышаясь на рифе, демон дышит могуче, хвост полощется в реке. Велира крадется к саблям, кисти чуть в стороны, как крылышки, глядит в спину Хафала настороженно, мол, не может же быть так... Демон присел для прыжка. Смуглянка метнулась вперед, вцепилась в рукоятки сабель. Но Хафал прыгнул не к ней – на берег, к трупу рыбоящера. Начал свежевать... Девушка следит долго, но демон ни разу не посмотрел на водопад, все внимание на добычу, словно и не было никакой Велиры. Та вновь отпустила сабли, распрямилась, ресницы хлопают изумленно. Демон отрывает чешую от мяса, раскидывает сочные алые куски по горкам, ломает кусты и скидывает хворост в кучу. Пальцы щелкнули – вспыхнули пламенем, и вот уже хворост трещит, стреляет искрами, несмотря на сильную влажность. Наверное, огонь не обычный – демонический. Кожа смуглянки успела высохнуть. Поглядывая на Хафала, Велира одевается, застегивает пряжки доспехов. Сабли усаживаются за спину. Велира проскользнула в узкий проем между водяной стеной и кромкой ниши. Прыжками с порога на порог добралась до берега, где хозяйничает демон. Старается держать осанку, крадется к нему чуть боком. – Ааа, ты уже здесь, – проворчал демон. Сделал вид, что заметил ее только сейчас, будто не виделись со вчерашнего дня. – Ну, садись к огню, раз приперлась. Я вон жрать готовлю. Одному все равно столько не слопать. Над костром жарится шеренга ребер, похожи на сабельный арсенал, из мясных ножен торчат костяные рукоятки, жирок капает в пламя, потрескивает, ноздри Велиры невольно втягивают ароматный дым. – Демоны ведь не едят жареное, – заметила смуглянка осторожно. Хафал верхом на трупе, вырвал из кровавой мясной ямы печень. – Ну ты-то ешь. Швырнул в кучу с другими потрохами. – Ем, – кивнула Велира. Села у костра на высушенный, нагретый пламенем валун. Обняла колени, в ямку между ними лег подбородок. Смотрит в пламя, будто пытается себя зачаровать, усыпить, забыть пережитое. Иногда косится на демона, тот увлекся разделкой более яростно. Утром Эгорда разбудило жжение на пальце, золотой слиточек на «окольце» мерцал, это оказался Халлиг. – Рад, что Велира нашлась, – говорит жрец. – Эгорд, поспешите. Если к пропаже Велиры причастна та суккуба, что напала на остров в прошлый раз... Она повторит атаку. На острове творится что-то нехорошее – Что именно? – Обломки разрушенных ледяных зверей. Без энергии. Не могут даже рассыпаться на более мелкую ледяную живность, как тут обычно на каждом шагу. И магия острова не может проникнуть в обломки, чтобы наполнить жизнью. Ледяные создания разрушены темной силой, очень могущественной. – Еще что-нибудь? – Камалия говорит, замечала дымные тучи, в такие превращаются темные маги, когда ускользают. – А Клесса? – Ему хуже всех... Он наполовину – создание тьмы, остро чувствует близость темных. Тревога, паника, бредовые видения... Вспышки гнева стали чаще, Камалия гасит их с трудом. Клесса говорит, над островом паутина темной силы, а ее ткачи выжидают, подбираются шаг за шагом... – Милита! Когда же ты оставишь нас в покое... – Когда сама обретет покой, что, к сожалению, не будет актом добровольным. Часто запираюсь в нашей тайной комнате, отточить навыки до наступления часа икс. Выиграть время. – Эта комната... огромное благо, но если Милита доберется до нее и осознает ее возможности... – Ни в коем случае. Иначе Зарах покажется мелким пакостником.Часть 3. Глава 31
Весь день двигались в ускоренном темпе – перепрыгивали, проламывались, срезали через каньоны, дрались с хищниками на бегу. На ночлег устроились поздно – над островом в это время плыла луна, светили звезды на фоне черноты. Леарит по просьбе Эгорда нашептала Жее разбудить всех через пять часов. Засыпая, Эгорд, как всегда, проверяет соседние пещеры через стрекоз... Одна из пещер знакома хорошо. Именно здесь они с Хафалом сражались за сутки до похищения Велиры. Вот и то самое озеро, белесое, с оттенками зеленого и голубого, перетекающими один в другой, светится изнутри, по берегам разноцветные наросты в шубах растений, там суетятся ящерки, квакают лягушки, ползают крабы, кое-где даже сохранились глыбы льда. У берега – сгорбленный силуэт, Хафал сидит на колене, что-то делает, хвост тоже замешан в действии, рядом с демоном горит костерок, навалена горка каких-то предметов. Велира подходит рассмотреть ближе, а Эгорд соединяется со стрекозами, что рядом с демоном... В лапе демона – куст пеплоцвета, другая держит колбу прямо под кустом, жало в воздухе шинкует серый лист растения, кусочки осыпаются на дно колбы, дают черный сок. Хафал поставил колбу на землю, в шеренгу из восьми таких же, половина тоже с кусочками пеплоцвета. Демон взял пустую, начал нарезать лист в нее. У костерка навален холмик насекомых размером с башмаки, похожи на мокриц, цветом как пластины Хафала. Насекомые живы, но слишком медлительны и неповоротливы, не могут разбежаться, гора лапок и полосатых панцирей пассивно копошится. Велира уже за спиной демона, наблюдает с любопытством. – Чего вытворяешь? Демон сосредоточенно наполняет лоскутками листа последнюю колбу. Велира подошла совсем близко, трясет за плечо. – Эй... – Не мешай. Хафал крутанул суставом плеча, девичья ладонь соскользнула. Демон положил в ряд колб последнюю, куст пеплоцвета опустился на землю. Место в ладони заняла первая колба, демон поднял на уровень глаз, осматривает со всех сторон. Велира отступила на шаг, взгляд растерянно бегает по камням, она попыталась что-то сказать, но рот закрылся, отступила еще на несколько шагов. Хафал не накричал на нее, не зарычал... Раньше старался игнорировать. Именно старался. А теперь силы не прикладывает. И впрямь сейчас не думает о ней. Впервые что-то другое интереснее, важнее. Хвост взял из горки насекомых одно, ладонь приняла. Хафал отгрыз букашке голову, выплюнул, поднес колбу под тушку, кулак ее сжал, хруст, в колбу стекает бордовый сок... Демон отбросил жмых, лапа сгребла на земле курганчик из камней и ракушек, в него крепко села колба. Следующая... – Вода в озере теплая? – спросила Велира как бы небрежно, хотя голос сфальшивил. Демон выдавил в стеклянный сосуд гемолимфу другого насекомого. Скорлупу прочь, колба воткнулась в горку камушков. – Понятия не имею. Велира на секунду сжала губы в узел, но тут же взяла себя в руки. Подошла к соляным наростам в десятке метров от Хафала. – Искупаться, что ли... Сабли опустились на землю. Начала расстегивать ремешки доспехов, что-то напевает, украдкой посматривает на демона. Тот сосредоточился на последней емкости. Выжав в нее сок и отбросив дохлое насекомое, смотрит на смесь, в лучах зеленых глаз темная жидкость переливается красиво... Велира уже сняла доспехи с рук. Нога встала на высокий выступ, коленка вверх, бедро в лучшем для демона ракурсе, пряжки расстегиваются одна за другой. Падают на камни набедренная пластина, наколенник, сапог... Затем та же операция с другой ногой. Хафал взял первую колбу, разворошил холмик, где она стояла, перебирает пальцами в камушках. Наконец, вытащил голубоватую ракушку, пятнистую, как леопард, и в мелких шипах. Ракушка исчезла в кулаке, хруст – и на ладони горстка песка цвета неба. Тонкой струйкой демон ссыпал мел в колбу. Зажал ее двумя пальцами, один на донышке, другой на горлышке, взбалтывает. Велира свалила нагрудник в кучу железа нарочито громко, туда же улетел пояс. На ней черное боевое платье. Легкой поступью приблизилась к берегу, палец ноги ткнул в воду. – Тепленькая! Ремень с метательными лезвиями упал на гальку, вжикают, распускаясь, узелки жилета... Хафал держит колбу перед глазами, рычит заклинание – слова четкие, отрывистые. Злые. Пальцы свободной руки – между колбой и глазами, складываются в руны: одна, вторая, третья... Демон смотрит сквозь руны и стекло, бордовая жидкость начала светиться, в ней ожили сложные потоки, плодится икра пузырьков... Бах! Колба лопнула, крошечный огненный взрыв, Хафал резко отвернулся, рожу обдало осколками и брызгами. Жидкость слегка задымилась. – Ямор! Хафал сплюнул попавшие в рот капли, лапа вытерла морду, от нее тоже пошел дымок. Упрямый алхимик взял вторую колбу. Быстро нашел среди камушков шипастую ракушку, сжал в кулаке... Стоя к Хафалу профилем, Велира отправила платье в кучу одежды, изогнулась как лук, голова запрокинулась и покачалась, растрепав тяжелые черные кудри сильнее. Демон насыпал в колбу порошок, взболтал, опять буравит стекло взглядом сквозь пальцы-руны, бурчит заклинание. В тот момент, когда рванула первая колба, вторая продолжает жить, забурлила сильнее, чем в прошлый раз, перекрасилась из бордового в красный... Бах! Демона опрокинуло на спину. Тряхнул головой, рыкнул, вскочил на колени. С подбородка и жвал капает, лицо дымит. Мощный выдох, ладони хлопнули по бедрам. Третья колба... Смуглянка разминается так и этак, позы самые-самые, но демон ничего не видит, кроме колбы. Велира отвернулась к озеру, губы задрожали, взгляд злющий. Разбег, прыжок в воду, вонзилась под водяную кожу как игла, исчезла, но тут же дельфином вверх, с фонтаном, и опять – плюх! Летает по озеру как акула за тюленем, крутится на зависть гибким русалкам, вода не успевает успокаиваться, озеро штормит, кажется, еще немного – и начнет кипеть от жаркого тела. Хафал все громче и четче выговаривает злые слова заклинания, пальцы методично складывают руны в нужной очередности, хотя видно, что ему с трудом удается сдерживать эмоции, лишь понимание, что может опять убить колбу, заставляет держать себя в руках. Из колбы валит пар, жидкость бурлит, окрасилась из кровавого в апельсиновый. Велира вылетела на берег, на четвереньки, встряхнула головой, черные плети волос по дуге хлестнули желоб спины. Груди почти коснулись берега, с них течет, ручьи бегут по рукам и бедрам, по стрелам волос. Велира смотрит на демона как пантера перед броском. Хафал рыкнул последнее слово, умолк – и жидкость кипеть перестала. – Наконец-то! – прошептал демон. Извлек откуда-то пробку, закупорил колбу, любуется своим творением. – Ледяного червяка в бою ждет сюрприз, хе-хе... Уже нет, подумал Эгорд. Но даже если бы воин-маг не знал... Это зелье, конечно, штука убойная, но защитных чар в доспехах хватит, чтобы выдержать. Велира оскалилась, даже порыкивает. Кто бы знал, что можно так ревновать к кусочку стекла. Но... Поверхность озера вспучивается как огромный пузырь, до жути бесшумно, лишь когда пузырь лопнул и показалась тварь с головой как шляпа гриба или, точнее, медузы, Велира почуяла неладное. Шляпа излучает свет, по краям гнутся белые жгуты с иглами на концах, эти чудовищные волосы пляшут в диком танце, под тенью шляпы горят голубые глазищи, раскрывается клюв, усеянный бритвами, внутри – чернее ночи. Велиру окатила волна, девушка перевернулась на спину, когда ее уже накрыла тень монстра. Медузогриб занял всю ширину озера, щупальца скрутили ноги Велиры, потянули в озеро, крик... Велира болтается в воздухе, белые черви несут в клюв. На одно из держащих добычу щупалец приземлился демон, в склизкую кожу твари вцепилась клешня, другая швырнула колбу с оранжевым зельем в клюв, стекло исчезло в черной пустоте как мошка. Хафал рубанул жалом по щупальцу, клешня стриганула второе, из обоих хлынула кровь, задергались, но Велиру отпускать не хотят. Чудовищные волосы с ядовитыми иглами пляшут совсем рядом, вот-вот дотянутся. Бах! Голову гриба разнесло на куски, вулкан крови, Хафала и Велиру накрыло багровой волной, щупальца выпустили жертву. Демон успел поймать, оба упали в воду. Тварь утонула, махнув на прощанье щупальцами, на поверхности плавают мясные айсберги, что остались от головы. Озеро сплошь багровое, его сияние, освещавшее пещеру с незапамятных времен, быстро угасает, сгущается мрак. Демон и смуглянка лежат на камнях и скудной растительности, глядя на кровавые волны, дышат громко и часто. Человек-скорпион по-прежнему держит нагое женское тело в могучих объятиях, постепенно превращаясь в малую копию себя – клешни становятся кистями, прижаты к девушке, одна к плечу, другая на талии. – Куча усилий зря, – сетует демон, глядя в озеро. – Придется готовить новую порцию. А все из-за тебя, дура! Взгляды встретились. Струи пара из ноздрей демона обволакивают мокрую смуглую кожу. В густеющем мраке зелень глаз горит как два факела. – Вечно от тебя проблемы, девка, лучше бы... – Заткнись! Велира вжалась него с такой силой, что демона перевернуло на спину, смуглянка сверху, руки оплели его затылок, вгрызаются ногтями в могучие плечи, ноги оплели как лианы дерево. Велира целует губы яростно, словно хочет сожрать, даже странно, что кровь не брызнула. Хафал поморщился, будто не понял, в чем дело, но миг задумчивости, осознания, и демона подбросило как ужаленного молнией, перевернулся, волна камней из-под него погасила и без того угасающий костерок, разметала колбы. Человек-скорпион похоронил под собой смуглянку, свет угас окончательно, а сияющие растения и насекомые слишком далеко. Последнее, что Эгорд успел увидеть, – хвост, со свистом взвившийся как язык молодого пламени. Демон зарычал, Велира ахнула и... засмеялась. Всердцевине мрака мерцают зеленые глаза, мелькают густые волосы, различить в каше клубящихся теней хоть что-то – невозможно. Да и не нужно. Эгорд улыбнулся, словно глядя на шалящих подрастающих детей, которых у него не было и нет. Хотя может, где-то и есть – истоптали с Витором полмира... Оборвал связь со стрекозой. В конце концов, имеют эти двое право хоть на одну личную тайну. Но уже через час разбудило шипение. Эгорд разлепил веки, увидел за куполом светового щита Хафала, тот снова метнул в щит камешек, и камешек сгорел, шипуче растекся по куполу пленкой энергии. Эгорд приподнялся, палец к губам. Демон сделал жест ладонью, мол, сюда. Эгорд оглянулся – Леарит ворочается, Тиморис тоже на грани пробуждения... Но вот вроде бы успокоились. Воин-маг приказал куполу расступиться, вышел, купол вновь обрел целостность. Демон подошел к Эгорду. – Расшевеливай ледяную задницу! Сразимся. Эгорд усмехнулся сонно. – Не надоело? – Пошли, говорю! – Время, конечно, самое то. Пока я уставший, ослабший... – Не ной! Зелий наглотаешься, знаю тебя! Для поединка выбрали просторную пещеру. Одной стены нет вообще – отсюда вид на гигантский колодец, похожий на тот, через который Эгорд падал в логово Зараха. Далеко вверху из стены колодца хлещет водопад, шипит, будто не из воды, а из змей. Мимо Эгорда и Хафала проносятся потоки пены, падают в озеро, точнее, воронку воды, такую крутую, что похожа на глотку чудовища. Из ее черноты сверкают блики, что кружатся бешеными кольцами, воронка ревет. Даже туман в полости колодца всасывается в водяную глотку, тоже закручиваясь в смерч. Зрелище страшное и красивое, от бликов даже при скупом свете, льющемся откуда-то сверху, в колодце светло. Эгорд на краю обрыва. Так восхищен, что попробуй Хафал его столкнуть... – Долго будешь пялиться?! – прорычал демон. Надо будет показать Леарит, подумал Эгорд. Они ушли с края пещеры в тень. Капель тумана так много, все блестят, человек и демон словно в гуще ночного звездного неба. Шум воды глушит прочие звуки. Дышать влажным воздухом в битве будет тяжко. Хафал превратился в гиганта, кисти выросли в клешни, хвост как анаконда, а жало теперь не кинжал – страшная сабля в зеленой слизи. Эгорд вынул из ножен меч, из пояса – противоядие, плод кропотливых исследований. Колпачок с горлышка прочь, флакон опустел мигом. Демон выдыхает струи пара, на фоне водяных звезд тумана – зеленые луны глаз... Клешни с размаху обрушились на землю, под ногами зашаталось, хлынул дождь камушков, а на воина-мага уже летит хитиновый шар. Едва не упав, Эгорд неловко прыгнул вбок... Уже через несколько минут Хафал в порезах и уколах, на пластинах трещины, губа разбита, у Эгорда доспехи помяты, между стальными чешуйками течет кровь, на щеке борозда от зубцов клешни, на лбу – царапина, разъеденная ядом-кислотой. Перед глазами мутно, все покачивается как на палубе, тело знобит. Если бы не противоядие и чары исцеления, Эгорд поздоровался бы с богами. Или с Ямором... Нет, против Хафала – никакой магии. Пока это не станет вопросом жизни и смерти. Эгорд едва успевает отбиваться, часто падает. Сил все меньше, а у демона, кажется, только прибавляются, жало не просто слепо рубит и колет, как раньше, а умело фехтует, как сабля в руках мастера. Меч ударил наотмашь, в воздухе вспыхнула белая коса, но демон, только что сверкавший глазами, исчез, а в следующий миг протаранил всем телом, Эгорда выбросило из-под тени пещеры на край обрыва, гул воды стал более мощным. Эгорд вскочил в боевую стойку, лицом к тьме пещеры, тряхнул головой, соскреб с век корочки льда, в которые превратился пот. Перед глазами качается клинок. Тошнота подступает, линии окрашены в зеленый, дрожат, плывут... Клешня ударила из темноты в грудь так быстро, меч не успел дернуться, импульс демоновой туши сдвинул Эгорда на шаг назад. И тот понял, что опоры под ступней нет, еще немного – и в пропасть. Из края обрыва выросла ледяная площадка, Эгорд ухватился кулаком за один из кольев, что у площадки вместо перил, ноги уже стоят на ее поверхности. Демон бьет и бьет, нет возможности контратаковать, воин-маг пятится, намораживает лед для отступления. Площадка вытягивается дальше и вверх, описывает дугу над пропастью, вонзается в другой край колодца. Ледяной парапет как двойной гребень на спине древнего ящера. За этим частоколом – водопад, потоки несутся стеной в опасной близости от моста, если бы задели хоть краем, тонны пены разнесли бы мост вдребезги. Роятся капли, воздух мутный и белесый, мерцает миллионами искорок. Отвлекшись, Эгорд не заметил, как Хафал исчез. Мост пустой с обеих сторон. Эгорд концентрируется, хоть и трудно в ядовитом дурмане, сплетает разум со стрекозами... Лед под ногами пробила хитиновая цепь, увенчанная жалом, – хвост вылез прямо из моста, из темной звезды трещин, извернулся, ударил в плечо. Меч вылетел из кулака, наплечники врезались в колья перил, снесли им верхушки, Эгорд ухватился за ледяные пеньки. Смотрит, как пара кольев исчезает далеко в водяной воронке, та похожа на глаз спрута, черный зрачок глядит прямо на Эгорда. С другого берега на мост карабкается Хафал. Эгорд вытянул в сторону руку, валяющийся подле меч вспыхнул розовым, вернулся в ладонь, и воин-маг подставил клинок под уже летящую в него клешню. Ножницы сомкнулась на стальной полосе, демон рванул на себя вместе с Эгордом, и тот ударил шлемом в зубы, Хафал отшатнулся, выпустив меч. Но в клешне блеснул предмет, демон метнул Эгорду под ноги, тот узнал колбу, в ней оранжевый свет... Эгорд успел спрятаться в тонкий пузырь света, взрыв порвал его сразу, доспехи лизнуло пламя в черной шубе дыма, и Эгорд полетел вниз с глыбами льда, что только что были мостом. Руки замахали, быстро удаляются и исчезают в тумане торчащие из стен концы моста, вслед за Эгордом падают ледяные колья и глыбы, сгущается тьма. Эгорда перевернуло головой вниз, под ним растет водяная пасть, бешено вращаются кольца воронки, ее рев здесь невыносимый, лупят по телу тяжелые струи пены... Воин-маг загорелся розовой энергией телекинеза, падение начало замедляться, но тут сшибло и повело быстро вниз что-то очень тяжелое, у самого уха – рычание, по рукам и ногам будто связали. Эгорд протаранил дно. Шею не свернул лишь благодаря еще одному световому щиту, тот при ударе лопнул. Поглотила вода, уши заложило, Эгорд потерял ориентацию в пространстве, перед ним хаос пузырьков, мелькают его руки, пытаясь куда-то грести. Его вращает... Так себя чувствовал бы цыпленок, живым попавший в мясорубку... И вдруг – свобода! Эгорд падает, рядом кометы воды распадаются на капли и пену, вокруг – простор тьмы, какая-то пещера... Снова рухнул в воду, тут же подхватило течение, Эгорд запутался в придонных водорослях, косяк рыбешек рассеялся как фейерверк. И вновь скрутила по рукам и ногам та же сила. Выбросила на берег, Эгорд покатился, ударился о какое-то препятствие. Сквозь кашель выплевывает воду... Его заарканил огромный скорпионий хвост, руки прижаты к туловищу, ноги сомкнуты, не шевельнуться. Земля отплыла далеко вниз, шею сдавили лезвия клешни. – Допрыгался, червяк! Хафал смотрит в глаза Эгорду снизу вверх, жвалы разведены, улыбка-оскал, с зубов течет слюна, ноздри жарко пыхтят, глаза пылают. Воин-маг прокручивает в мыслях формулу заклинания. Оно заморозит клешню и хвост... Клешня сдавила сильнее, по бокам шеи – резкое жжение, ключицы щекочут теплые ручейки, запахло металлом, скоро лезвия доберутся до крупных артерий... Эгорд захрипел. Клешня разжалась, хвост отшвырнул Эгорда. Демон хохочет в потолок раскатисто, руки поднялись так, будто хвастаются мускулами, клешни дружно щелкают, высекая искры. Эгорд поднимается. Ладонь скользнула по шее. Крови много, но целебные чары доспехов уже в действии, скоро и следа не останется. Демон опустил голову, смотрит на Эгорда. – Я победил! Хвост стегнул землю. – Живи пока, червяк. Ты неплохая кукла для ударов... Еще не всю солому из тебя выбил, ха-ха! Хафал прыгнул в реку, вода взорвалась фонтаном, через какое-то время оттуда вырвался продолговатый предмет, покувыркался в воздухе, воткнулся в землю рядом с Эгордом. Тот узнал свой меч. Подошел, взял за рукоять. А демон, словно акула, вынырнул на горизонте, и хвост опять исчез в воде... Из спины воина-мага выросли ледяные крылья, ударили о берег, и ледяная комета с человеком внутри рванула к потолку, откуда льется вода, пронеслась против мощного потока, и крылья расправились. Под Эгордом опять воронка. Он пролетел мимо водопада, над остатками ледяного моста, приземлился в пещеру, где минувшая битва началась. А затем без спешки, любуясь природой, вернулся в лагерь. Леарит и Тиморис, хвала богам, спят, Эгорд улегся рядом с женой.Часть 3. Глава 32
Но через час опять разбудили – деликатным, но настойчивым толканием в плечо. – Эгорд... Проснись! Глаза открылись. Сон нехотя рассеялся перед лицом в кромке седых волос. – Халлиг! Как ты здесь... Эгорд оборвал себя, посмотрел на Леарит – чуть не проснулась. Тиморис тоже повозился, но притих. Вместе с Халлигом воин-маг вышел из-под купола. – Эгорд, я смог телепортироваться. Вы уже близко к поверхности, но все равно хочу вас перебросить. Времени мало. Темные силы осаждают наш дом. Воин-маг кивнул, похлопал жреца по плечу. – Хорошо, готовь все для прыжка. Я разыщу Хафала и Велиру. В пещере, где заночевали демон и пиратка, Эгорд не нашел никого, только погасший костер, примятый мох, а еще сабли и личные вещи Велиры. Странно... Пусть она и могла, что вряд ли, бросить вещи, но сабли... В пещеру вошел Халлиг. – Пора наверх. Эгорд кивнул. – Только найдем Хафала и Велиру, они куда-то подевались. Жрец подошел, осмотрел все вокруг. – Похоже, провели ночь вместе... Может, решили уединиться там, где им не смогут помешать? – Сабли здесь. Мысли Эгорда растворяются в облаке стрекоз, что на сотни метров вокруг, их взгляды сменяются один за другим, сливаясь в одну призрачную картинку... В череде миражей мелькнула фигура человека-скорпиона, тот убегает за поворот. Стрекоза рванула в погоню. Демон носится из пещеры в пещеру сломя голову, задыхается, падает, но вскакивает и бежит быстрее, словно заблудился. – Нашел Хафала, – сообщил Эгорд. – Где? – Там. Эгорд ткнул пальцем. – Поспешим. ...На бегу следит за перемещениями демона, тот мечется все так же яростно. – Вот же Ямор, где Велира? – пыхтит воин-маг. – Опять похитили? Это как-то слишком... С Хафалом столкнулись почти лоб в лоб. Демон оперся на стену, хвост долбит по граниту, выбивает из себя избыток гнева. Глаза пылают. В них – нечто, что раньше Эгорд видел только в зеркале, когда тревожился за Леарит. – Что с ней? – спросил он. Хафал медленно покачал головой. – Не знаю... – Как она пропала? – спросил Халлиг. Взгляд демона уплыл в сторону. – Заснули вместе... Была у меня в руках, а когда проснулся, ее уже нет. – Ты последний, кто ее видел, – говорит Эгорд. – Вспомни, что она говорила. Вела себя странно, беспокоилась? Хафал погрузился в себя. – Нет... Улыбалась во сне. – Можешь хотя бы предположить, что могло случиться? – спросил Эгорд без эмоций, но с нажимом. Хафал поднял глаза. По мосту взглядов бродит понимание, которое не хочется понимать... Эгорд повернулся к жрецу. – Запускай фантом. – Нужно вернуться туда, откуда она исчезла. Вскоре все трое – уже перед черным пятном кострища, рядом блестит золото брошенных сабель. Халлиг начал готовить заклинание, Эгорд и Хафал наблюдают. Демон сам не свой, даже злоба какая-то вялая, будто резко постарел. Полянка вокруг кострища засияла нежным светом, Халлиг шепчет, энергия через посох течет туда, где спали двое, – там проклевываются, как молодые кустики, лучики света, из солнечной паутины сплетается тонкая человечья фигура. Сидит на колене, склонив голову. Свисают солнечные вьющиеся локоны. Халлиг замолк. В девичьем силуэте Эгорд узнал Велиру – те же черты, только из света. Солнечный фантом чем-то схож с Леарит. «Велира» сидит с опорой на колено, пальцы копошатся у сапога, фантом тряхнул волосами, поправляет наручи... Видимо, показ прошлого начался с момента, когда Велира заканчивала одеваться. Призрак сладко потянулся, помотал головой – прогнал остатки сна. Голова повернулась чуть вбок, взгляд на землю – туда, где примят мох. «Велира» нежно улыбается... Легла набок, в желоб примятого мха, что принадлежал ей во время сна, локоть уперся в землю, ладонь медленно скользит по воздуху над местом, где спал демон. Губы склонились очень близко туда, где была его голова, Велира с улыбкой изучала лицо спящего. Но вдруг призрак схватился за живот. Перевернулся на другой бок, согнулся пополам. Ладони на животе, лицо искажено, «Велира» зажмурилась... – Ей было больно, – прошептал Халлиг. Лицо «Велиры» расслабляется, веки начали пониматься. Постепенно тело разогнулось. Фантом поднялся на колени, дышит глубоко, ладони еще на животе, а взгляд в себе – словно пыталась понять, что это было. Лицо вновь скривилось, рот раскрылся в беззвучном крике. «Велира» упала, ногти впились в живот. – Очень больно, – сказал жрец. Волосы призрака хлещут по земле, крик без звука, но в реальности Велира тоже сдерживалась – ведь Хафал не проснулся. Фантом показывает, как сквозь чудовищную боль в животе Велира поднималась, бежала прочь, наваливаясь на камни. Оглянулась туда, где спал демон. Эгорд помнит – так же смотрела Наяда. Не терзай себя, ты не виноват... А затем убежала из пещеры вниз. Троица устремилась в погоню, демон обогнал Эгорда и Халлига, тем приходится на бегу уклоняться от бьющегося в ярости хвоста. Фантом то и дело исчезает за поворотами. Шатается, спотыкается, падает, но что-то заставляло Велиру бежать сломя голову, не отпуская живот. Чем дальше, тем ниже и извилистее – Велира явно пыталась запутать тех, кто пустится на поиски... Забрели в такие дебри, где логова опасных насекомых и рептилий, многие из них бросаются за бегущими, но коснувшись Эгорда, превращаются в лед, а Хафал их вовсе не замечает. Даже не стряхивает – сами отпадают, не в силах прокусить хитин. На земле – редкая, но все же цепочка светящихся пятнышек размером с монетки, будто жидкое золото... Кровь фантома. – Кажется, ее покусали эти твари, – сказал Халлиг и сжег на себе гигантское насекомое. – На ней доспехи и артефакты, – говорит Эгорд. – Таким мелким не по зубам. И кровь не разбрызгана, а цепочкой. – Это не раны, – рыкнуло впереди. Рыкнуло так, будто Хафал взбешен тем, что обречен знать причину. Фантом прошел сквозь стену и исчез. Троица приблизилась... Стена – на самом деле не стена, а свежий завал, здесь недавно был вход в пещерку. Эгорд пытается связаться со стрекозами по ту сторону, но их там нет. У завала кровавый след самый широкий – капли как оладья, их свет озаряет каменный желудок не хуже местных растений. Хафал бросился на завал со всей дури, как на лютого врага, начал раскидывать камни, Эгорд и Халлиг отступили, не попасть под обстрел. – Завал совсем свежий, – сказал жрец. Эгорд поднял с земли кусочек стекла. – И совсем не случайный. Осколок колбы. По запаху Эгорд опознал взрывное зелье из пеплоцвета. Похоже, Велира стащила из запасов демона. – Она не хочет, чтобы до нее добрались. Эгорд хотел проморозить завал, а потом приказать ему рассыпаться, но демон работает с таким свирепством, лучше не трогать, а то бросится в драку, а это потеря драгоценных минут. – Какой разрыв во времени между фантомом и настоящей Велирой? – спросил Эгорд. – Несколько часов, не меньше, – ответил жрец. – Дело плохо. Наконец, в черной дыре туннеля, где буйствует демон, вспыхнул просвет. Эгорд и Халлиг спрятались за световым щитом от последнего залпа камней, щит погас, и все трое ввалились в пещеру. На каменистой площадке – море крови. Будто кололи скотину. Камни омыты бордовым будто орехи шоколадом, всюду кусочки плоти и костей... В центре, на подушке мхов и лишайников, лежит Велира. Верхняя половина. Там, где были ноги, сияет обнаженное мясо, торчит позвоночник, волокна разорванных мышц перемешаны с обломками таза, дохлыми змеями распластались блестящие веревки кишок. Простыня мха напитана, густое вино продолжает вытекать. Поодаль застыл черный слизень печени. Руки Велиры раскинуты как на виселице, волосы мокрые, но все равно пышные, закрыли часть лица. Изо рта красный ручей. Губы подрагивают, в глазах еще горит жизнь, но даже лучшие маги Светлого Ордена не смогли бы исцелить такое. Хафал медленно подошел, опустился на колени, хвост извивается крайне осторожно, словно малейшее движение спугнет остаток ее жизни. Демон осматривает страшную рану, лужи крови и кусочки плоти вокруг. Зеленый свет в глазах мерцает, как костерки в ураган. С огромным трудом девушка повернула лицо к Хафалу. Взгляд выходит из пустоты, ей тяжело сосредоточиться, губы силятся что-то сказать, но не выходит. – О боги! – шепчет Халлиг. – Кто сделал это? Эгорд смотрит как ученый на подопытных кроликов. Любопытство и желание, чтобы эксперимент развивался так, как хочется... – Знаешь, как рождаются демоны? – бормочет, глядя на страшную сцену. – После зачатия семя прорастает в чреве матери за сутки, а от самых сильных демонов – за несколько часов. Мать испытывает страшные муки. А демоненок, созрев, разрывает чрево, выбирается наружу. Если мать слаба, чтобы дать отпор, новорожденный может ее сожрать. Халлиг стал накладывать на Велиру чары, Эгорд сел на колено у ее головы, из торбы на поясе возник флакончик, под шепот жреца зелье потекло в окровавленные губы. Тени на Велире тают – ее озаряет свет жреческого посоха. Целебная сила обволакивает девушку сиянием, впитывается... Кровотечение из живота прекратилось, веки смогли плавно моргнуть. Глотательное движение – и слабый кашель, изо рта еще одна змейка крови. Эгорд встал. – Это не обратить. – Мы лишь сделали умирание не таким мучительным, – сказал Халлиг. Оба тихо отступили на край площадки. Велира смотрит Хафалу в глаза. – Сабли возьми себе... Крепкие, рубят хорошо... Пригодятся... – Пригодятся?! Хвост разрубил высокий валун, на котором тоже полно кровавых брызг. – Пригодятся... Дура! Но на лице Велиры не дрогнул ни один мускул, лишь взмахнули вновь ресницы. – Не смей, поняла?! Не смей! Мы же сражались вместе, из стольких передряг выбирались! Эгорда накрыло... Витор. После битвы с отцом Хафала. Эгорд склонялся над другом. «Знаешь, Эгорд, – шептал Витор, умирая в постели без ног и части живота. – Я лишь жалею, что мы с Милитой не успели завести мальчика... или девочку... Странно, да? Пережил столько приключений, а перед смертью мечтаю о простом... Глупо как-то вышло...» «Держись, дружище! – Эгорд держал за руку. – Мы же из стольких переделок выбирались». «Все когда-то заканчивается», – улыбнулся Витор. – Все когда-то заканчивается, – прошептала Велира. Веки медленно опустились. – Не смей!!! – сотрясло пещеру как громом. Кулак обрушился рядом с ее головой. Хвост свистит в агонии. – Не смей, тварь! Жало оставляет на камнях порезы и кислоту, пещеру заволакивает зеленый дым, Эгорд и Халлиг сделали шаг назад, не попасть под хвост. Ладонь демона схватила булыжник размером с яблоко, кулак дрожит. Хрустнуло, разлетелись крошки, сквозь пальцы, как из разбитых часов, вытек песок. – Ненавижу тебя, слабачка! Глаза, острые как бритвы, вонзились в девушку взглядом. Ее губы сложились в кровавую улыбку. – А я тебя... люблю. Лезвия демонических глаз постепенно затупились, дыхание стало тише, мышцы обмякли, хвост опустился на мокрую, чернеющую от крови землю. Могучая ладонь заползла под голову Велиры, другая за талию, Хафал бережно переложил девушку к себе на колени, хвост оплетает, виток за витком прячет половинку тела в кокон хитиновых колец, как младенца в пеленки. Жало поддело со мха сизую ленту кишечника. Между лицами – расстояние теплого дыхания. Глаза демона округлились, зелень в них как пламя двух свечек на сквозняке. – Не бросай ее, – шепчет Велира. – Найди... В ней твоя кровь. И моя... Не дай ей вырасти одной. Я знаю, как это... Замолчала. Хафал проводит пальцами по ее щеке. – Велира... Ее веки все так же опущены, но ладонь медленно, ползком, поднимается по пластинам демона к его лицу. Пальцы нежно коснулись жвала, и улыбка девушки стала теплой, уютной, как пламя домашнего очага. Рука упала, голова откинулась набок. Дыхание демона оборвалось, он замер. Словно прислушивается к тишине, пытаясь уловить дыхание Велиры... Но слышно лишь насекомых – копошатся, поедают кусочки плоти, лижут камни. Хафал согнулся надвое, прижимает к себе Велиру, словно хочет спрятать в себе, напитать своим жаром, вернуть тепло в остывающее тело. Не сговариваясь, Эгорд и Халлиг развернулись, их глотает тень прохода. Жрец смотрит под ноги, а воин-маг – вперед. Пещеру сотрясает протяжный рычащий вой. Линии дрожат, сверху посыпались камушки, свет растений потускнел. Халлиг отстает, ритм его шагов сбился. Шаги Эгорда – по-прежнему твердые.Часть 4. Глава 33
В лагере Тиморис и Леарит уже проснулись. При виде Халлига удивились и обрадовались, а когда Эгорд рассказал, что скоро телепортация на остров, – просияли. Леарит обняла Эгорда, а Тиморис чуть не пустился в пляс. – А Велира со своим бугаем? – спросил он. Эгорд нахмурился. – Пусть остаются. Мы почти выбрались, это их территория. Здесь им лучше, чем наверху. Жрец едва заметно кивнул Эгорду. Затем провел всех к точке телепортации, там уже мерцает рунический круг. – Тиморис, ты в центр, – говорит Халлиг, – а мы с Леарит и Эгордом вокруг тебя, взявшись за руки. Все заняли позиции. – Постараюсь перенести нас на крышу крепости, – говорит жрец. – Но остров под куполом темной магии, помехи могут перебросить кого-нибудь не туда. Будьте готовы. – Надеюсь, не в пасть Ямора, – сказал Тиморис. Вскоре лицо обдало морозным воздухом, ветерок начал трепать челку, лицо щекочут снежинки, Эгорд с наслаждением вдохнул. Крыша крепости. Лед и снег на плитах, каменный парапет, а за спиной – башня. По ней текут кольца энергии, из окон сияет как из недр солнца. Но Тимориса нет. Вот же Ямор!.. Помехи темной магии таки сработали. Остается надеяться, что друг не напоролся на скалу при падении. Поиск через стрекоз... За плечо схватилась ладошка. – Эгорд! – выдохнула Леарит. Похожа на испуганную девочку. Эгорд посмотрел туда же, куда она. Горизонт океана от края до края зарос черными силуэтами кораблей, на одном из таких эту землю однажды атаковали пираты во главе с Милитой. На фоне лазурно-золотого неба треугольники парусов и шипы мачт – как сухие деревья, флот напоминает мертвый лес. Водная гладь тревожно колышется... – О боги! – прошептала Леарит Эгорд пробует корабли сосчитать, но сбивается. – Темный Орден! Халлиг стиснул посох до скрипа. – Во всей мощи. Верить не хочется, но конец всегда такой. Кажется, быть не может, рано, так много еще не успел, море планов... Не может все кончится сейчас, вот так!.. Но что-то в глубине души холодно шепчет: время вышло. И знаешь, хоть и боишься признаться, – так и есть. Впервые после встречи с Зарахом в Старге, когда повелитель демонов разрывал Витора, Эгорд боится. На войне не боялся – терять было нечего, Зарах отнял все. А здесь – полный чудес ледяной остров, друзья, вот-вот появятся ученики... Леарит! Любимая Леарит! – Начало конца, – сказал Халлиг. Без страха, без философских ноток. Будто судья вынес приговор. – Сколько же их! – дрогнул голос Леарит. Она боится... Может быть, даже сильнее Эгорда. Минутная слабость резко обернулась гневом. Он перебьет всех тварей Темного Ордена. Защитит ее! Даже ценой своей жизни он будет для нее стеной. Не отрывая злой взгляд от горизонта, воин-маг спрятал ладонь Леарит у себя в кулаке, девушка прижимается к его плечу. – Похоже, Орден пригнал лучшие силы, – говорит Халлиг. – Вряд ли увидим рядовых темных... Чувствую, собралась исключительно элита. И таких отборных – целая армия. – Вам оказана великая честь, ха-ха-ха! Все трое развернулись. – На вашем месте я бы гордилась! – сказала Милита. Демонесса на вершине башни, ее и Эгорда разделяют десятка два метров. Кожаные крылья подняты, напоминают гигантские прямые рога, Милита в изящных доспехах, черных, будто пластины коптили над вулканом, нагрудник украшен большим кристаллом, тот словно вырезан из ночного звездного неба. Слева от Милиты хранит неподвижность некромант в блестящем сером плаще, из мрака под капюшоном сияют фиолетовые глаза. Он как свеча внутри темного заброшенного дворца, в порезах от восковых слез, что застыли сотни лет назад. От его покоя исходит жуткая неизбежность надгробия. С другой стороны от Милиты – глава ассасинов Зесс. Плавно покачивается, воротник кобры на вдохах растет, на выдохах сдувается, как вторые легкие. Острая змеиная голова высовывает язык, вилка красного мяса нанизывает витающие в воздухе чужие страхи, ныряет обратно... Эгорд пристально смотрит на демонессу. – Снова ты! – Прилетела доделать дело, – говорит Милита певуче. – В прошлый раз твоя подстилка помешала. Но теперь у нее нет силы, бедняжка, ха-ха-ха!.. – Стерва! – Как грубо, старший братец. Общение с Хафалом не на пользу. Впрочем, твой Тиморис тоже не блюститель нравственности. – Только попробуй... – Трусишка... Разгневанный трусишка не хочет умирать, не хочет терять свою трусливую богиньку и свой островной мирок! Забавно... – Чудовище! – прошептала Леарит. – В кого ты превратилась, сестра? – не понимает Эгорд. – Ты всегда побеждала страхи, боялась, но побеждала! И мечтала о мире без страхов! А теперь сама стала той, кто внушает страх. Разносишь его как чуму, мстишь за страхи, которые мир заставлял терпеть тебя! Ты забыла Витора? Эгорд пытается разглядеть сквозь красную кожу и вуаль лавовых жилок хоть какой-то признак того, что младшую сестренку выбило из колеи, отчаянно хочется верить, что нечто подобное все же показалось... Нет, не надо обманываться. Милита глуха. Улыбка и взгляд все такие же надменные, полны власти. Сущий демон. – Да-а-а-а, – стонет Милита с наслаждением, – бойся, бойся! В экстазе запрокинула голову, руки в стороны, хвост танцует как костер, куда бросили сухой мох. – О симфония конца... Грянь же!!! Крылья обрушились на ледяную корку башни, красная фигурка стрелой взлетела ввысь. Некромант прыгнул с крыши, из-за башни вылетела костяная виверна, кости дышат бело-фиолетовым сиянием, некромант приземлился ей на хребет, виверна круто развернулась, уносит всадника за Милитой. Зесс в облаке тьмы исчез, Эгорд чувствует крайне скверное совсем рядом... Слишком поздно понял, что Зесс – уже за спиной Халлига. Эгорд лишь успел заслонить Леарит и положить ладонь на рукоять меча. Крис прошел через шею жреца, голова Халлига упала под ноги, тело обмякло, хочет рухнуть на колени, но не может – из среза алый фонтан, только не в стороны, а к Зессу, тот разинул змеиную пасть, кровь с ревом засасывается в глотку как в магическую воронку чудовищной силы. Плоть Халлига превращается в нечто сухое, рассыпается, прах тоже утягивается пастью, на снег оседают жреческие одежды, посох упал, от самого Халлига не осталось ничего, кроме головы. Эгорд обрушил на Зесса меч, но прежде тот исчез тучей тьмы, клинок вонзился в ледяную кожу плит. К одеждам и голове жреца подскочила Леарит, колени упали в окровавленный снег. – Нет! О боги, за что?! Лишь понимание, что нужно ее защитить, приводит Эгорда в себя. Обнял ее за плечи, перед глазами холмик жреческих тканей в пятнах крови, что вытекла из головы, на мертвом лице выражение, будто Халлиг спит, всматривается в сон... Ни чары, ни артефакты его не спасли. Остров атаковали лучшие, таких не было даже среди свиты Зараха. Те, кто выжили после встречи с Эгордом и его друзьями, научились, подготовились, и теперь павший вождь демонов покажется детским приключением. Воин-маг поднимает Леарит на ноги, та обмякшая, слез нет, но лицо ребенка, который не ждал от мира плохого, а над ним надругались. – Соберись, любимая! Развернул ее к себе. – Даже если погибнем, то вместе. Она не сразу, но кивнула. – Вместе! С неестественной быстротой сгущаются сумерки, с раскатами грома смешан женский смех. Клубятся тучи, меж черных призрачных боков вспыхивают молнии, воздух как в могиле. Со всех сторон на разных высотах вспыхивают огненные шары, пламя роняет красные тела с хвостами и гребнями, Эгорд видел такое на войне – так твари телепортировались из Грифовых скал за их пределы. Вспышек все больше, каждая рождает демона. Будто кошки, падают с высоты, но не разбиваются. Дождь демонов... Ливень! Флот на горизонте пришел в движение, из его дебрей вырываются корабли, несутся к берегу клином на пугающей скорости, как живые черные хищники, от бортов распускаются водяные веера, на такой разгон не способны даже спруты! Корабль во главе клина выбросился на берег, в полете черная древесина с треском рвется, мачты и паруса превращаются в шипы, весла сливаются в лапы, вылезают хвост и морда. Брюхом и четырьмя парами лап на лед обрушилось древесное чудовище, соразмерное кораблю, помесь ящерицы и паука, остров дрогнул, монстр изрыгает страшный рев. Выбросилось второе судно. Рассыпалось на сотни обломков, каждый обрел человечью фигуру. Ассасины Темного Ордена. Будто разбился муравейник, ассасины бегут, растекаются черной круговой волной. Под огненный ливень демонов корабли один за другим швыряют себя на берег, либо превращаются в гигантских варанов-пауков, от поступи которых земля содрогается, либо рассыпаются на ассасинов, белоснежную скорлупу острова будто заливает черная смола. – Леарит! Туда, откуда Эгорд сбил жену, упала красная тварь, лед под когтями четырех лап хрустнул. Демон вздернул голову, блеснула выпуклая клеть зубов, внутри плещется язык. Пасть резко нараспашку, язык выстрелил, но на пути к Леарит замер – из бордового стал молочно-синим, в такое же стекло обратился и демон. Ледяной маг опустил ладонь, поток заморозки оборвался. На крышу заполз длинный демон, ног как у гусеницы, черный зубастый цветок рта полетел на Эгорда. Жирную красную многоножку встретил меч Леарит – клинок распустился пышным, как у павлина, хвостом, из концов крестовины выросли крылья, желтый кристалл торца вытянулся клювом, вспыхнули бусинки глаз. Жея пролетела по кишечнику демона, крылья разрубили на пару мясных канатов, птица крутым лучом уносится ввысь. Демоническая сфера вылупляется между Эгордом и Леарит, те отпрыгнули в разные стороны, источник смертельного жара раздувается... Гудящая звезда выпустила двух демонов. Упругая связка мышц и костяных кольев метнулась к Леарит, бывшая богиня вскинула руку, перед ладонью возник купол света, демон напоролся на лучи как на иглы ежа, взорвался тучей пепла. Эгорд поймал бежавшего на него уродца в облако телекинеза, розовый ком плавно приподнял, монстр визжит, конечности хлещут друг друга, их гибкость пугает – будто суставов нет. Эгорд резко развел руки, облако разорвалось надвое, льющие кровь половины демона исчезли за берегами крыши. В огненный портал воин-маг метнул комету льда. Бах! Крышу окатило зонтом воды – все, что осталось от демонов внутри сферы, та исчезла. Демон с собачьей мордой успел выскочить из сферы до взрыва, Леарит отплывает от него на подушке телекинеза, у твари вместо кистей такие же собачьи головы, лают, пытаются кусать, но лед, которым стала вода после взрыва, очень скользкий, пародия на гнолла бухнулась челюстью о твердь. Вой перешел из боли в ярость, стена плоти прыгнула на девушку. Та быстро в сторону, пригоршня выпустила луч белого света, линия пересекла пояс чудовища. Ноги упали далеко от туловища. Трехглавая половина грохнулась, ослепленная бешенством, судорожно гребет к ближайшей цели – Эгорду. На шипастую спину спикировала Жея. Песьи головы вздыбились к небу, пронзительный скулеж, и демон обмяк. Меж лопаток торчит двуручный меч. Демоны и ассасины затопили собой равнины, красно-черные волны захлестывают подножие горы, орда бурлит по склону к крепости, алые сеточки демонов карабкаются по отвесным скалам, ассасины появляются и исчезают, как призраки. Огненные бутоны продолжают распускаться над островом, из них падают демоны. Еще один корабль бросился на берег, древесная глыба распылилась на сотни черных фигурок... Леарит прижимается к Эгорду, лбы сомкнуты. – Вместе?.. – Вместе. До конца. Захватчики облепили почти весь снежный конус, петля огненных глаз стягивается вокруг крепости, в толпе блестят стальные вьюны крисов, хвосты трепещут языками пламени, вместе как пожар. Врата со скрежетом разеваются, по глыбам, кустам и кочкам, грохоча, сбегают ледяные элементалы. Заросшие кольями белесые статуи теснятся во дворе хрустящей массой, давят друг друга в жажде вырваться, дать отпор, от гвардейцев взлетают клубы холодного пара, многие лезут через стены, прыгают из окон. – Прости, что не смог защитить. – Не вини себя. Я не жалею... Так давно никого не любила... Наверное, этот поцелуй последний, думает Эгорд, ослепнув. В холодной тьме губы жгучие, будто в горло вливают горячий мед. Тучи страшно грохочут, черные бока трутся друг о друга как детали мясорубки, шары огня продолжают ронять демонов... но стала видна магическая аура острова, по ее куполу от башни прокатывается бирюзовая волна силы. Такой же свет начали излучать снег и лед, темная армия словно растрескалась белой сетью. Из ледяных выступов, сугробов, сосулек, танцующего снега... рождаются звери! Олени из водяного стекла принялись молотить демонов копытами, ветвистые рога с разгона вскидывают. Стебли и колосья, чистые как хрусталь, оплетают и валят в погибельные объятия, сдавленные глотки ассасинов хрипят, трава вгрызается с прожорливостью могильных червей. Ледяные деревья раскидывают сучьями как булавами, копья ветвей вспарывают. Насекомые обклеивают жужжащими клубами. Снежные призраки закручиваются в горловины смерчей, где враги кувыркаются беспомощно, колонии снега разбивают их о лед, швыряют на колья деревьев. В рядах тьмы неразбериха, центростремительное течение штурма замедлилось, захватчики бьются с флорой и фауной, спятившие от гнева демоны кидаются на сородичей... Под крепостью ледяные големы, точно быки, сшибают демонов, те разлетаются как полешки от колуна, катятся вниз. На крышу пролилась уже не одна стая хвостатых. Хорошо, что тупые, справляться с ними просто. Ассасинов меньше, но они умелые и коварные. Световые щиты спасают от демонов, однако крисы орденских убийц проходят сквозь пленку света легко. Ярость поглотила Эгорда как на войне. Крыша завалена трупами бесов. Прямо в битве воин-маг ухитряется превращать дохлых демонов в ледяных големов, похожих на него самого. Те атакуют ледяными клинками, переняв часть боевых навыков Эгорда, один даже сумел сразить демона ледяным заклинанием. Леарит рубит двуручником, иногда он превращается в Жею, птица и хозяйка сражаются порознь, а потом Жея ныряет в ладонь Леарит мечом, и та вновь начинает рассекать. Остров содрогается от ужаса, что творится на берегу – недалеко от мельницы. Там Клессу всего облепили и грызут, бьют когтями, хвостами... Вокруг танцуют черные клубы дыма, это ассасины – появляются, жалят крисами, исчезают. Клесса весь в крови, но на мелюзгу ноль внимания, ледяная аура превращает половину врагов в лед, позволяя сосредоточиться на гигантских древесных рептилиях. На берег выбросился корабль, но Клесса поймал щупальцами в воздухе, с разворота швырнул обратно в океан. Корабль успел превратиться в лед, удар о воду разбил на айсберги. Рядом с Клессой появляется призрак Камалии, сжигает захватчиков лучами света, посох бьет наотмашь, расшвыривая волну демонов, или разит как копье, а когда Камалию убивают, она появляется снова, в другом месте. И не забывает накладывать на Клессу чары исцеления. – Этот остров уйдет под воду! В небе кружит силуэт Милиты. Крылья сложились, ее фигура кометой пикирует к башне, демонессу окутывает пламя. Бах! Под ногами Эгорда качнулось, над головой просвистели камни, один снес голову демону. – Нет! – крикнула Леарит. Аура острова резко поблекла, а затем угасла вовсе. Ледяные звери рассыпались, а те, что уцелели, тоже стали тусклыми, трещины на них не зарастают. Отбиваясь, животные медленно разваливаются на части. Там, где у башни была крыша, теперь торчат треугольники сломов, хлещут огненные языки, в окнах тоже пламя. Эхо женского смеха. Око Асимиры подает тревожный сигнал – кто-то взломал ловушку на двери тайной комнаты. Милита! – Только не это, – вырвалось у Эгорда. Если Милита вошла внутрь, она выйдет совсем другой – такой сильной, что сможет потягаться с Ямором, а остров вместе с его обитателями сотрет в одиночку. Без подпитки острова Клесса на последних силах. Три древесных великана окружили его – один держит за крыло, другой за щупальце, с третьим Клесса борется в рукопашной. Демоны и ассасины, почуяв слабость острова, стали более яростными, раны от когтей и клинков заживают на могучем хозяине мельницы с трудом. И хотя флот на горизонте поредел, корабли прибывают. Зато Камалия, ощутив, что ее подопечный на грани, теперь сражается как берсеркер. Призрак возникает и исчезает так быстро, что кажется, будто Камалий – целый отряд. От их фигурок разлетаются испепеляющие лучи. От избытка врагов остров черно-красный, похож на котел кипящей смолы. Единственные, кто еще держатся, это ледяные големы, потому что работают автономно – на магии Эгорда. Но и они сдают позиции, враги давят числом, карабкаются по стенам, телепортируются во двор и на пристройки, уже рыскают по коридорам. Эгорд застыл в центре крыши. Демоны бросаются на него, но их атаки отражают Леарит и Жея. Взгляд воина-мага прикован к Оку Асимиры. – Вы еще не знаете мою силу... Разум связан с каждой из НИХ, как мозг – с нервами. Покинуть пещеры... На поверхность, быстрее! Рассеять невидимость, чтобы пустить ее энергию на ускорение крыльев... Эгорд потерял восприятие времени, не знает, сколько уже прошло, но его вернул в реальность голос Леарит: – О боги! Над скалами клубятся... зеленые тучи. Огромные, как в небе, но ядовитого цвета, их клубы подвижные, а гул заглушает рычание демонов и грохот черных туч в небе. Весь панцирь скал – теперь фундамент для кошмарных зеленых дворцов, они внушают ужас, будто кислота. Войди в нее – растаешь до костей, даже пикнуть не успеешь, а в следующий миг растают и кости... Все стрекозы. Тысячи тысяч. – Убивать! – приказал Эгорд. Зеленая буря понеслась навстречу крепости, накрывая черно-зеленой тенью остров от берега до берега. Тучи стрекоз приблизились ужасающе быстро, кажется, эта живая масса высотой до неба сейчас сметет, раздавит, останутся лишь кровавые разводы. Но Эгорд спокоен, обнимает напуганную Леарит. Все вокруг позеленело, будто сам воздух такой, жужжащий ветер обтекает Эгорда и Леарит, не трогает, зато демонов сдувает как пушинки, потоки стрекоз залетают в огненные порталы, и те гаснут, будто угольки, на которые вылили ведро воды. Стрекозы облепляют врагов зелеными шарами, разрывают на части, ассасинов не спасает даже телепортация – стрекозы всюду. Никого не видно и не слышно в гудящем тумане, остров под ковром живых джунглей, что на самом деле – кристаллы ядовитого льда с крыльями. Самую густую массу стрекоз Эгорд направил на помощь Клессе и к горизонту, где корабли. Эгорд и Леарит, обнявшись, смотрят на побоище, реки стрекоз все летят и летят от скал к берегу, этот ветер колышет волосы Леарит и хвост Жеи, та уселась на плечо воина-мага. Его щетины коснулась нежная ладошка. – Ты в порядке, Эгорд? – Да... Просто у меня сотни тысяч глаз, сотни тысяч рук... Остров будто в моих в объятиях, как ты сейчас... – Нет!!! Вспышка белого. Эгорд подумал, что обрывается жизнь, но в следующий миг понял, что Леарит телепортировала его и себя на другой край крыши, а сама... Эгорд развернулся под звон клинков. Леарит уже скрестила меч с крисами Зесса на середине крыши, но Зесс опять исчез, появился сбоку, Леарит не успела бы отразить, но на пути клинков ящера возник меч Эгорда, а Зесса вновь нет. Вдруг – чернота! Гул стрекоз и крики Леарит стихли. Тишина... Неужели удар криса все же настиг? Но нет. Это же зал пятого этажа. Зесс телепортировал Эгорда и себя на уровень ниже. Над головой – ледяной потолок, можно даже видеть трупы демонов, лужи крови и тень от фигурки Леарит, она мечется, не знает, куда пропал Эгорд и их враг... Воин-маг резко озирается. Доспехи покрываются ледяной коркой, меч вспыхнул бело-синим. Почему Зесс не убил? Глава ассасинов сидит на колене в тени колонны, на полу зеленая кровь. Видимо, Леарит успела ранить. Но поднялся легко, будто и не ранен вовсе. Пых! – и нет его... Разворот, меч с лязгом встретил волнистую сталь, голова дернулась вбок, пропуская выстрел змеиного языка. Пых! Эгорд успевает только потому, что за миг до смерти приходит знание, откуда будет удар. На родное зрение накладывается зрение стрекоз, Эгорд видит зал со всех сторон. За спиной вновь черный дым... Стрекозы жалят Зесса, но яд на него не действует, наоборот – стрекозы скукоживаются, падают. Странно, как лед может отравиться? Видимо, кровь Зесса – та еще гадость, разрушает не только плоть, но и чары. Зесс опять испарился, но так и не возник. Непривычно тихо... Эгорд вертится, но противника нет, только стынут колонны, плещет фонтан. Голова кружится, тошнота... Чешуйки панциря разбросаны на полу, по царапинам и вмятинам доспехов текут красные ручейки. Из ран торчат лучики – лечебные чары, но кровь отравлена, мясо заживает неохотно. Тело швырнуло вперед, Эгорд ослеп от боли, а когда прозрел – увидел, что из груди торчит волнистый клинок. Колени ударились о пол, в него же уперласьладонь, изо рта хлынуло горячее со вкусом металла... Упав на локоть, Эгорд развернулся. Перед мутнеющим взором покачивается вдалеке сгорбленная фигурка человека-змеи. Чары исцеления шипят, их лучи слепят, доспехи раскалились, Эгорд балансирует на краю сознания. Поток мыслей стекается к клинку в груди... Треск. Челюсти сжались, горячая сталь рядом с сердцем стала невыносимо холодной. Еще треск – клинок разломился на кусочки, они тают, растекаются по жилам жгучей болью, но теперь чарам исцеления ничто не препятствует, жизнь возвращается. Зесс уже на расстоянии шага. – Эй, ящерица! Змеиная голова повернулась вместе с туловищем, острие криса замерло у переносицы Эгорда. В ладонях Тимориса созрел огненный шар. Воин швырнул в Зесса, но на полпути ядро сжалось, гул перешел в жалобный свист. Горящий комочек шмякнулся Зессу под ноги. Победная ухмылка Тимориса скисла. – Да чтоб тебя Ямор... Но заминки хватило – кулак Эгорда взвился вверх, словно кому-то в подбородок. Из пола под Зессом вылез ледяной бивень, ящера подбросило к потолку, он закувыркался, но до пола не долетел – исчез. Тиморис бежит к Эгорду как бык, сапоги грохочут. – Живой?! Помогает встать. Эгорд нащупал в торбе пузырьки с зельями, выпил три подряд. – А мне? – обиделся Тиморис. – О, другое дело! Спасибо. Настоящий друг всегда предложит выпить! Залпом осушив флакон, разбил об пол. – А где этот? Приложил растопыренные ладони к ушам, изображая воротник. Зесс и впрямь пропал с концами. Эгорда кольнуло страшное предчувствие. Над ними – ледяной потолок. Сквозь его толщу видны тени ног, а стрекозы только что показали, как помогают Леарит и Жее сражаться против Зесса и ассасинов. Леарит уже вся в ранах, дерется отчаянно, но на пределе. Эгорд взорвался розовым пламенем телекинеза, оно швырнуло его вверх, ледяной потолок разлетелся глыбами, и воин-маг приземлился на крышу рядом с Леарит. Его меч принял атаку Зесса, а свободная ладонь прижалась к Леарит, вкачивает силу исцеления. Вокруг Эгорда и его супруги возник свето-ледяной щит, они словно внутри шара из толстого сияющего хрусталя с шипами, которые, быстро вытягиваясь, бьют по ассасинам и демонам, даже Зессу пробить щит не удается. Леарит прижалась к мужу, уронила голову ему на грудь. – Ты здесь, Эгорд! Я уже думала, что... Вдруг щит разбился вдребезги, Эгорда и Леарит раскидало в разные стороны, воин-маг заметил пучки фиолетовой энергии и силуэт из костей. Всадник на костяной виверне уносится круто вверх, летит вдоль башенной стены. Леарит пытается подняться... Рядом с ней появился Зесс, девушка перевернулась на спину, Эгорд в отчаянии тянет руку – хоть каким-нибудь заклинанием остановить гада. А тот сверкнул бритвами зубов, Леарит заслоняется руками, от ладоней отрываются черные пылинки, засасываются в пасть Зесса... Но между Леарит и тьмой змеиной глотки возникла Жея, крик ярости, крылья хлопают. Девушка потянулась к птице, ладонь уже блестит оголенным бордовым мясом. – Жея, нет! Зесс пожирает волшебную птицу, ее золото расщепляется в черную пыль, втягивается в пасть ящера, под страшный, будто из смерча, рев свет Жеи меркнет, но даже став зыбким темным призраком, птица машет ветхими крыльями, пепельный каркас выгнут гордо. На пике боевого клекота остатки тела исчезли в пасти. Четыре ледяных сталагмита, ударив Зесса, скрестились, но тварь успела раствориться. Рука Эгорда опускается вместе с головой, губы сжались. Женский плач заставил вскочить, подбежать, спрятать в объятиях. – Жея! – повторяет Леарит снова и снова. Эгорд прижимает к себе комочек дрожи. Позади звук – острая сталь пробила плоть, сдавленный крик. Упал ничком ассасин, открыв вид на пролом в крыше, оттуда, ругаясь, вылезает Тиморис. Из спины ассасина торчит сабля, вторая в кулаке воина. Он оглядывает крышу. – Ямор меня... Ну и каша! А где Халлиг? Мы тут, понимаешь, вкалываем, а он... На водном горизонте – ничейный бой между стрекозами и флотом. Корабли слишком большие, не могут навредить стрекозам, а те слишком мелкие для судов, зато вносят неразбериху, пронизывают воду, заставляя ее бурлить, пениться. Корабли невольно превращаются в монстров, разваливаются на ассасинов прямо в воде. С великанами стрекозы ничего поделать не могут, а вот ассасинов жалят, и баланс сил медленно, но верно смещается. Берег трясется – там кипит битва Клессы против гигантов. После краха башни силы бывшего генерала Зараха быстро истощаются. Три монстра начали забираться по склону к крепости, и Клесса уже не может их сдержать – его окружили. Камалия в отчаянии кидается на гигантов, но ущерб ее атак для них смехотворный. Рядом с Клессой возник Зесс! Зарезал призрак жрицы, а затем растаял – и появился на голове гиганта, с которым Клесса сцепился в рукопашной схватке. Хищно присев тремя конечностями на носу древесного ящера, Зесс держит руку с крисом вытянутой в сторону, смотрит Клессе в глаза. Клесса раскрыл клюв – смести Зесса штормовым криком, от которого трескаются камни. Но глава ассасинов рассыпался в пепел и... втянулся в глотку клюва! Эгорд подумал, что Клессе удалось победить, но радость сменилась предчувствием беды. Клесса схватился лапами за череп, туловище выгнулось, над островом разнесся пронзительный крик. Монстр, с которым Клесса дрался, отступил, а полукровка, не выпуская голову из когтей, упал, его трясет агония, уцелевшее крыло и пара щупалец бьют по земле в хаотичной пляске. Древесные вараны-гиганты ревут, грохочут лапами – похоже на овации, мол, наша взяла. Бедняжка Камалия растерянно мечется вокруг своего подопечного, забыв обо всех, не понимая, что случилось, а щупальца и крыло бьют по ней, Клесса не различает друзей и врагов – он где-то внутри себя, поглощен неравной битвой с безумием. – Ямор, да что же это! – сокрушается Тиморис. Остров превратился в свалку трупов, снега не разглядеть из-за тел демонов, ассасинов, големов, ледяных зверей, стрекоз... Много захватчиков полегло, силы, кажется, выровнялись, но демоны продолжают падать из шаров огня. Над разрушенной башней в потоках дыма зависла, хлопая крыльями, Милита. Под ней сидит на руинах костяная виверна, кости охвачены фиолетовым пламенем, на хребте восседает некромант в сером плаще.Часть 4. Глава 34
– Крысы в ловушке дерутся с тройной яростью! – восклицает Милита с удовольствием. – Но я обрушу на этот клочок суши в десять, да хоть в сто раз больше сил, чем уже обрушила! Ямор воистину щедр, когда поручает что-то важное! – Зубы сломаешь! – крикнул Тиморис. Милита подлетела к некроманту сзади, красные пальцы коснулись его плеча, сквозь серую ткань его капюшона демонесса шепнула на ухо, а затем – взмыла в небо. Некромант встал на спину виверны, осанка величественная, складки плаща идеально прямые, как шпаги. Под накидкой горят во мгле две злые лиловые звезды. Медленно, как на торжественной церемонии, некромант скинул плащ, ткань улетела в огненную пропасть башни. Весь в костяных доспехах, похож на мертвое дерево, а осиная талия, тонкие конечности и широкие плечи дают сходство с насекомым вроде богомола или палочника. В лысой голове сидят кристаллы с тьмой внутри, образуя треугольник, как гроздь паучьих глаз. Лицо длинное, бледное как мел, щеки впалые, торчат скулы, нос большой, орлиный. Без капюшона глаза светятся не так ярко – видны зрачки, белки, радужная... Руки вытягиваются над головой, фигуру оплетает вихрь лиловых светлячков. Зазвучали слова неизвестного языка, камни на лбу наливаются все той же сиренью, энергия шипит, фиолетовый разбавляется белым, как черника молоком... В надежде остановить заклинание Эгорд метнул комету льда, но лиловая воронка ее расщепила, втянула. Последнее слово некромант крикнул, руки резко в стороны. Подошвы Эгорда примерзли к крыше, успел спрятать в себе Леарит, Тиморис отвернулся, воткнул саблю в лед, удержался за нее. Волна некросилы растеклась по острову, накрыла его приземистым куполом. Впиталась в трупы ассасинов. Те засияли фиолетовым, а трупов столько, что засиял весь остров. Мертвая плоть вместе с одеждой рассыпалась в прах, этот пепел впитался в кости, и остров побелел от оголившихся скелетов. Они начали вставать. Умертвия берут со снега крисы, а если не находят – вооружаются первым, что под рукой: огромными, как мечи, сосульками, сучьями, камнями, оторванными лапами и хвостами демонов... Ассасинов опять столько же, сколько было вначале. Эгорд оттолкнул Леарит, та упала на край крыши, крыло виверны пронеслось над ней, едва не обезглавив. Костяная морда протаранила воина-мага, его доспехи покрылись коркой магического льда до того, как их сжали челюсти. Воздух уже ревет в головокружительном полете, на Эгорда смотрят громадные глазницы виверны, а чуть поверх – злой, но спокойный взгляд всадника. Они трое высоко в небе, остров уменьшается, свысока – как адский котел в зеленом пару стрекоз... Вдруг все погрузилось во тьму – влетели в прослойку туч. Хлещут молнии, гром будто внутри колокола, по телу мурашки, в любой момент может огреть электрический хлыст. А когда вынырнули в огромное чистое пространство, Эгорду удалось вырваться из пасти, он падает обратно к тучам. Но его окутало облако телекинеза, из спины выросли ледяные крылья, воин-маг пролетел по крутой дуге вниз, вдоль туч, а затем вверх – к виверне, та уже развернулась. Они зависли в воздухе на таком расстоянии друг от друга, что магический снаряд – ледяной, огненный или еще какой-нибудь – ударить успеет, не избежать. Две пары крыльев, ледяные и костяные, хлопают синхронно, под ними грохочут тучи, мигают молнии, а над головами и вокруг – бесконечность. Воин-маг и некромант будто одни во всей вселенной. – Почему ты на стороне демонов? Затевать разговоры опасно. Однако хлопанье костяных крыльев замедлилось... – Почему? – давит Эгорд. – Некроманты всегда были сами по себе. – Ты ничего не знаешь о некромантах, человек. Голос низкий, хрипловатый, в нем враждебность и... печаль. Словно тяготит ноша, от которой не избавиться, и это вынуждает ненавидеть всех, кто ей не обременен. Эгорд отдал приказ небольшому рою стрекоз подняться к нему. Часть погибла в тучах, но уцелевшие уже порхают вокруг некроманта, и теперь воин-маг видит его в объеме – так привычнее. – Некроманты никогда не вступали в союз, – говорит Эгорд. – Зарах предлагал вам присоединиться, и вы отказали, даже прогнали со своих земель. Вы не захотели откусить от пирога, который сам просился в руки. С вами Зараху удалось бы победить, и вы исполнили бы давнюю мечту. – Какую? – Захватить мир. Некромант засмеялся. Как отец над речами маленького сына, который смело рассуждает о мире, хотя ни разу не выходил за двор. Стрекозы показали Эгорду крышу крепости. Там Леарит и Тиморис держатся против скелетов только потому, что летающая над ними Милита не нападает – наслаждается тем, как защитники острова устают. Нужно скорее вернуться к ним, но этот смех... – Мы никогда, – говорит некромант, – не хотели захватить мир. – Летописи не обманешь. Даже ветераны той войны живы. Да, вы проиграли, но мир зализывал раны долго. – Вы воевали с теми, кого некроманты из своих кругов изгнали. Истинным немертвым от мира нужно лишь одно – чтобы оставил их в покое. Вы оказываете Ордену услугу – истребляете отбросы. Вроде меня. – Что? – Да, да... Я изгнанник. Всадник виверны отвел взгляд. Не воспользоваться этим – глупость чистой воды! – Однажды я решил выйти в мир, – рассказывает служитель смерти. – Узнать, научился ли не идти на поводу страстей. В то время уже кипела война с демонами. Прекрасная возможность себя испытать. Я выбрал Старг... Эгорд затаил дыхание. Даже тучи, кажется, ворчат тише. А кулак с ледяным зарядом чуть расслабился. Глупостью больше, глупостью меньше... – Там я встретил ее, – сказал некромант. Внутри у Эгорда раскрылась холодная пропасть. – Так это ты продал Милите снаряжение и зелье! – Не продал. Подарил... Фиолетовые огни в глазах бессмертного заколыхались. – Никогда не встречал таких. Девочка боялась всего на свете, каждого шороха... Но жажда отомстить убийце мужа обращала страх в ненависть. Некромант сейчас так остро напомнил Эгорду Витора, что стало страшно. Никогда не встречал... Боялась всего на свете... Даже интонации те же! – Знаешь, – говорит изгнанник убито, – если оградить человека от болезней в теплице, он утратит иммунитет, а когда вернется в мир, обычная простуда его убьет. Далеко внизу громыхнуло так, что лед на доспехах вздрогнул, эхо разливается и затопляет простор вокруг... – Она творит зло, но ничего не могу с собой поделать. Если скажет расстелиться перед ней ковриком – улягусь... Если скажет бросить к ее ногам мир вместо коврика, выкрасив его кровью, – выкрашу и брошу. Некромант поднял взгляд на того, кто когда-то считал Милиту сестрой. – Прошу, Эгорд... Останови меня. Свето-ледяной щит Эгорда разбился о хлыст фиолетовой молнии. Виверна бросилась в атаку, сцепилась с человеком, они закружились в связке как вихрь. Ящер пробует укусить, а Эгорд бегает по нему как паук, бьет крыльями, укусы на льду сращиваются. Некросила пылает сиреневым пожаром, сжигает кожу, и если бы не ледяная корка и чары исцеления в доспехах... Эгорд чувствует, что теряет силы, а некромант, похоже, не чувствует усталость в принципе. Нужно срочно выпить зелье, но как? Пропустит удар – и смерть... Ямор! Придется сделать то, чего не делал с войны. Пальцы сжали череп виверны, от них по костям расползается густой иней, но не хаотично, а рисуя узор. Один и тот же, вновь и вновь – на каждой кости. Руна, которую используют темные... Виверна рассыпается пеплом, он всасывается в Эгорда как пчелы в улей. Иней коснулся и некроманта, но тот успел стряхнуть, мигом вытянул из костей питомца некросилу, чтобы не досталась врагу, – и прыгнул вниз. Эгорд ушел за ним в крутое пике, сложив крылья, воздух начал реветь. Свет резко сменила тьма – вновь пролетают тучи. Эгорд черпает энергию молний, они стягиваются к нему сквозь пузырь щита, он как фильтр – молнии не убивают, а преломляются в силу, которую ледяной маг может переварить. Но каким-то образом некромант эту энергию перехватывает. Ворует! Вот же Ямор! Нет, нужна другая сила – которую сможет использовать только Эгорд. Пелена туч выпустила, внизу – кроваво-белое, рваное знамя острова. Похоже, к умертвиям добавились демоны – новая партия насыпалась из порталов. Посреди этой каши высятся ледяные статуи богов. В свое время Эгорд вкачал в алтарь изобилие энергии. Воин-маг рванул вниз, как метеорит, с утроенной скоростью, ледяная стрела с человеком внутри вонзилась некроманту в живот, брызнул фиолетовый фонтан света, бессмертный согнулся пополам, и Эгорд помчал врага к алтарю. Удар о ледяную гладь раскидал скелетов и демонов, лед алтаря побелел, сломавшись на мириады кусочков гигантской мозаики, а те вздыбились, как морские волны, и волей Эгорда потянулись вверх. Вокруг алтаря растет стена, сбрасывает бесов и умертвий, что пытаются залезть. Жидкий лед с хрустом обтекает некроманта, фиолетовая аура сопротивляется, но силы во льду через край, твердые плети опоясывают, скручивают по рукам и ногам, поднимают над алтарем. Эгорд взлетел и завис над пленником, тот как на виселице, лицо искажено, а в глазах мольба. – Ну же... Фиолетовая сила гаснет. Корни льда проникают в доспехи некроманта, к мясу. Эгорд постарается быстро, не причиняя боли... – Не смей! Обернулся, взглянул вверх. На фоне крепости зависла, хлопая кожаными полотнами крыльев, Милита. Рядом с ней – быть не может! – парит Клесса. Его глаза теперь такие же, как у Зесса. Главарь ассасинов вселился в мысли Клессы, как когда-то вселилась Камалия, и завладел волей, а темная магия Зесса уже вырастила потерянные в бою щупальца и крыло. А что же с Камалией? Наверное, Зесс убил ее там, в мире мыслей! В щупальцах демона-полукровки скручен Тиморис. Матерясь, пытается вырваться. По другую сторону от Милиты безвольно покачивается в воздухе Леарит. Вокруг нее вьются змеи черного дыма, Эгорд хорошо помнит их объятия. Голова пленницы поникла, волосы треплет ветер. – Отпусти его! – кричит Милита. – Или эти двое сдохнут у тебя на глазах! – Не слушай, Эгорд! – кричит Тиморис. – Они все равно нас убьют... Леарит медленно подняла голову. – Эгорд... О боги! Даже не крик – шепот... – Делай, что должен! Я лю... Дымные змеи сдавили девушку сильнее, она проглотила стон, и голова снова упала на грудь. Жуткий грохот. За спиной Милиты, на вершине горы – великаны, с которыми сражался на берегу прежний Клесса, окружили крепость и теперь таранят ее, топчут, поедают глыбы гранита, словно огромный торт. Похоже на извержение вулкана, только вместо лавы брызжут камни. Эгорд не понимает, как ему удается держаться, он все еще не бросился на эту тварь Милиту, хотя перед глазами красный туман. – Ты все равно их убьешь! Милита рассмеялась. – Да. Как только отпустишь моего друга. Но все равно отпустишь. Ты не можешь иначе. Не можешь видеть, как страдают те, кто тебе дорог... Змеи засуетились, и пленники стали кричать так, что тошнотворный ком сдавил изнутри грудь Эгорда, будто это его скручивают змеи. Ноги подкосились, колени стукнулись о лед. – Ты слаб! Ледяные оковы некроманта трещат, меняя форму. Через какое-то время мимо Эгорда величественно прошла фигура в костяных доспехах, дышащих фиолетовой силой. Некромант взлетел и скоро оказался рядом с Милитой. На склоне горы полно скелетов и демонов, добивают выживших ледяных зверей, бесы мечутся в поиске врагов, рычат, иногда бросаются на своих же. Умертвия бродят легко, как призраки, за ними шлейф некросилы, озираются бдительно, челюсти выпускают глухие кличи вместе с ройчиками фиолетовых искр. Везде то же самое – орда скелетов и демонов, как трупные черви, как кровь, бьющая из разодранных жил. Остров тонет в какофонии демонических воплей, замогильного воя, грохота туч и куда более страшного грохота крепости – дюжина древесных ящеров доламывает руины, как голодные волки раздирают антилопу. Змеи дыма оплели Эгорда и подняли над ледяной поверхностью, он чувствует их пронизывающий холод. Клесса выпустил Тимориса из щупалец, передавая таким же змеям. Те связали воина прямо в воздухе. Повинуясь жестам Милиты, змеи выстроили пленников в ряд, Леарит зависла справа от Эгорда, а Тиморис – слева. И вдруг – все вокруг залила вспышка белизны, раздался взрыв катастрофической мощи. Милита, Зесс-Клесса и некромант стали белыми как снеговики, а когда развернулись в сторону горы, белизна схлынула. Крепость разлетелась на куски, точно арбуз, упавший с высоты, а вместе с глыбами твердыни разметало, как брызги, и огромных монстров, что ее разбивали. Тяжеленные туши кувыркаются в воздухе с легкостью тряпичных кукол, над островом по небу разлилось молоко колоссальной энергии, вслед за этим накрыла сеть трескучих молний, энергии столько, что круг белой волны вышел далеко за пределы острова. Комната! Какой-то из варанов-пауков, похоже, докопался до комнаты, нанес повреждения, а в ее плитах, возможно, были чары самоуничтожения – на случай такого радикального вмешательства. Древесные туши гигантов покатились по склонам горы, сотрясают остров, заворачиваются в ковер земли, снега, раздавленных скелетов и демонов, за гигантами тянутся желоба вмятин, как речные русла. Один выкатился на ледяной алтарь – тут и застыл. Другой напоролся на рощу деревьев. Третий застрял в расщелине. Но многие докатились до подножия. Тиморис выругался. В глазах Леарит поблескивает и дрожит влага. – Боги, за что... – О, да! – простонала Милита. Развернулась к пленникам. – Так хочется продлить, но... пора. Тиморис брыкается. Эгорд и Леарит пытаются взяться за руки, не хватает самую малость. – Последний штрих, и воля Ямора будет исполнена! – говорит Милита. – К несчастью, братец, штрих нужно сделать твоей кровью. А еще кровью твоего дружка и твоей белобрысой сучки. Какая жалость... Змеи сдавили так, будто хотят разрезать на тысячи тонких пластинок, голова уже не может поворачиваться, Эгорд вынужден видеть только Милиту и ее сподручных. Некромант смотрит с суровой печалью... Веки опустились. Отвернулся. А в глазницах Зесса-Клессы лишь бледно-зеленое пламя, откуда исподтишка наблюдает поганая кобра, убийца Халлига и Жеи. Щупальца выкручивают петли, слово тоже кого-то давят. Красные, будто без кожи, в жгутах лавовых жил, кисти Милиты сжимаются в кулаки, черные когти уже коснулись ладоней, и вместе с этим дымовые змеи стягивают кольца смертельных объятий. У Эгорда во рту солоно, мышцы вопят от боли, но защитные и целебные чары рядом с Милитой не работают из-за кристалла в ее нагруднике. И все-таки она не очень близко. Все мысли на одно заклинание, мудреное, зато энергии требует – крохи. Может, проклятый кристалл не заметит... Раньше с помощью этого заклинания держал связь со стрекозами. Пришло время опробовать на людях. «Окольцо» уже почти горячее. «Леарит, Тиморис... слышите меня?» Не слышат. «Ответьте!» «Эгорд!» – отозвалась Леарит. «Ну вот, точно хана, – это Тиморис. – Уже голоса в башке...» «Тиморис, Леарит! Я у вас в мыслях! Слушайте... Доспехи Милиты подавляют нашу магию, но Милита сейчас не рядом. Видите, воздух искрится молниями! Энергия от взрыва комнаты растеклась по острову. Если объединим силы, сможем ее собрать!» «Для чего?» – слились мысли Тимориса и Леарит в одну. Эгорд медлит с ответом. Тяжелым ответом – иного выхода, похоже, нет. Удивительно, но его поняли не то что без слов – без мысли. «Вместе, – отозвалась Леарит. – До конца». «Помирать, так с фейерверком, – думает Тиморис, – чтоб о нас легенды насочиняли, и все такое!» Почти слепой от боли, – половина костей, кажется, переломаны в крошево, потроха разорваны, подбородок залит кровью, – Эгорд уходит в себя. «Буду черпать силу и отдавать вам. Любимая, делай из нее свет, накопи до предела. Тиморис, превращай в огонь. Заклинание огненного шара. Не ограничивай себя, копи столько, будто делаешь солнце». «Легко! Все равно они у меня бабахали прям в руках. В кои-то веки требуется именно это!» «Взрыв достанет этих троих, и слуги падут вместе с хозяевами». Тиморис ухитрился мысленно передать свой портрет. Тот озарился конской улыбкой вечного балбеса. Подмигнул. «Прощай, дружище!» «Встретимся на небесах». «Если там нет сговорчивых девочек, лучше к Ямору! После месяцев воздержания орду демонесс без продыху вы...» Дальше мысль заглушилась потоком силы, Тиморис уже начал копить. «Леарит!» Ядро ее энергии больше, чем у Тимориса. Возможно, еще слышит мысли Эгорда, но концентрация на заклинании мешает ответить. «Найду тебя, слышишь! Хоть на небе, хоть в царстве демонов!» Сознания почти не осталось, весь Эгорд – русло для магии. Молнии разрушенных наядитов стекаются по незримым астральным каналам, прошивают тело сотнями ниток и сматываются в два клубка – справа и слева. Жена и друг. Свет и огонь. Источники мощи, которая вот-вот вырвется – и не пощадит никого. Нужно лишь порвать с ними связь.Часть 4. Глава 35
Взрыв! Боль исчезла в белизне, а холод сменился теплом. Ориентации в пространстве нет, будто голый мозг без тела. Или даже голое сознание без мозга. Но удар – такой далекий, словно тело размером с целый мир – сообщил, в какой стороне твердь. Рвануло само – Эгорд не давал команду. Похоже, энергии накопилось столько, что коконы обоих ядер не смогли ее сдержать – лопнули. Вот только как Эгорд понял это, если должен быть мертв? Он что, уже в загробном мире? Истошный клекот. А еще – женский крик, полный боли, но не Леарит... Белизна неохотно рассеивается, Эгорд видит свои руки, в крови, пальцы вгрызлись в лед алтаря. Движения приносят боль, но голова все же поднялась. Впереди на льду – Милита. Пытается встать с колен, доспехи дымятся, словно тают, а кристалл в нагруднике искрится, в трещинах. – Не может... быть, – простонала. У Зесса-Клессы сквозная рана в боку, словно его проткнуло копье толщиной с бревно, лапа зажимает хлещущий синий ручей, из клюва с морозным дыханием сыплются жемчужины замерзшей крови, щупальца извиваются медленно, как клубок умирающих змей. Полудемон пробует встать с опорой на крылья. Такая же брешь в животе некроманта уже заполнилась фиолетовыми хлопьями света, на их месте появляется новая плоть. А с горы вновь прилетел веер из трех толстых лучей сочного белого света с зеленым оттенком. Два пронзительных стона – Милиты и Клессы, и глухой некромантский, всех троих отбросило поверх Эгорда, по нему скользнула тень Милиты, и демонесса врезалась в статую Малиина. От верховного божества откололись куски, Милита упала ему под ноги, доспехи полностью превратились в дым, исчезли, и Эгорд ощутил, что магию теперь ничто не сдерживает, дышать стало легче – лечебные чары вновь принялись за дело. Клессу пронесло между статуями, упал за алтарь, но щупальца успели оплести ноги богов. Огромная туша с трудом вытянула себя на берег алтаря, но теперь у Клессы вторая рана, в плече. Зеленый огонь в глазах мерцает, словно вот-вот угаснет. Леарит лежит около Эгорда ничком. Ни тело, ни россыпь золотых волос не шевелятся. Эгорд испугался. Преодолевая боль, подполз, мужская ладонь схватила девичью, и Леарит тут же колыхнулась, пальцы Эгорда услышали ее пульс. Исцеляющие чары в доспехах супруги жарят как кочегары в гномьей кузнице. Тиморис валяется далеко, но шевелится, слышна хриплая матерщина. Из всех сумел устоять лишь некромант – удар луча отбросил его, но тот плавно замедлился в воздухе, дыра в туловище опять начала зарастать. Некромант подлетел к Милите, помогает ей обрести равновесие. – Мои доспехи! – кричит Милита ослабевшим голосом. – Не может быть, они подавляют любую магию, кроме... Кроме демонической. На вершине ледяного выступа – фигура в белой жреческой одежде, в руках посох, на груди знак солнца. Складки колышутся на ветру, на них все еще блестит кровь. Но в одеяние Халлига облачен не он. Под белыми тканями – панцири хитина. За жрецом медленно извивается огромный скорпионий хвост. Жвалы и челюсти сомкнуты, из-под шипастых бровей горит яркая зелень глаз. – Что?! – не верит Милита. Даже Леарит сумела приподнять голову, чтобы увидеть. – Не может быть... Склон вокруг Хафала завален трупами демонов и костями скелетов, все мерцает слабой зеленоватой энергией. Выше дымится край земляной пещеры. Видимо, Хафал прожег ее, выбираясь из подземелья крепости. Вот кто вошел в комнату! Сколько же он там пробыл? Голова человека-скорпиона склонилась, ладонь коснулась амулета на шее, тот исчез в кулаке. Пластины на руках черные, от них исходит дымок. А новые волны демонов и скелетов уже бегут к Хафалу, как бешеные собаки, даже когти и мечи не пригодятся – расплющат одной массой. Хафал раскрутил над головой посох, из набалдашника выстрелил сочный зеленовато-белый луч, разрубил по кругу, как меч гиганта, кишащую орду костей и плоти. Клинок света резанул и по статуям богов, за одну из них метнулся Клесса, некромант успел пригнуть Милиту и пригнуться сам. Статуи не пострадали. А вот пластины на руках демона стали чернее, дым от них повалил густой, из полопавшегося мяса капает кровь. Эгорд и Леарит помогают друг другу подняться, Тиморис опирается на саблю... В длинном прыжке человек-скорпион приземлился на алтарь, от ступней брызнули осколки льда. Спина уже прямая, как посох рядом с ним. Неспешным шагом Хафал идет к центру алтаря. Мимо Эгорда пролетела, как шторм, фигура в костяных доспехах и облаке фиолетовой силы, перчатка в замахе, за когтями тянутся лиловые полосы. Вместе с бандой скелетов, что забрались на алтарь, некромант несется на Хафала. Из того вырвался купол света с зеленым окрасом, энергия разлетелась круговой волной, раскидала живые кости, как ветер – солому. Некромант с разгона ударил перчаткой, но ее встретила огромная клешня, Хафал резко взбух, одежда затрещала. Из глаз два зеленых луча пронзили грудь некроманта. Хвост скрутил и поднял над алтарем. Демон смотрит некроманту в глаза очень близко. Складки на лице служителя смерти медленно разглаживаются. Окровавленные губы сложились в улыбку. – Наконец-то... Фиолетовое облако вокруг него зеленеет, некромант расщепляется на зеленую энергию, она разлетается как пух. Лиловое сияние на всем острове погасло – сила покинула кости. Скелеты дружно рассыпались, подняв тучи пылевого мусора. Грохот такой, будто рухнул дворец. Кожа вокруг глаз Хафала почернела, блестят и вьют дымок ожоги. Веки подрагивают, но демон не позволяет им опуститься. – Сзади! – крикнул Эгорд. Демон развернулся спокойно, туша Клессы за миг до столкновения с ним замедлилась. Смотрят друг другу в глаза. Щупальца, нацелившиеся было пронзить Хафала, отплыли и... начали странный танец – словно поссорились и пытаются друг на друга напасть, но между ними какой-то непреодолимый барьер. Клесса вдруг выгнулся, лапы вцепились в голову, пронзительный клекот в небо. Полукровку бросает из стороны в сторону, крылья расшвыривают ледяные камни, а Клесса все кричит, не выпускает череп из капкана когтей. Ядовито-зеленый свет глаз сменяется оранжевым, как прежде. – Он борется! – воскликнула Леарит. Клесса согнулся как засохший росток, стонет приглушенно, крылья замерли, но подрагивают, щупальца вросли в лед, словно Клесса решил приковать себя, чтобы не натворить бед. Рядом с ним появился призрак Камалии – одежды окровавлены и порваны, от плаща лишь обрывок, волосы растрепаны. Видимо, последствия встречи с Зессом. Камалия бросилась к пернатому гиганту, обняла его плечо и голову. – Клесса! Я с тобой, я рядом! В ее объятиях он перестал стонать, но крылья трясутся, алтарь трещит от щупалец, которые врастают в лед глубже, но в то же время полны жажды вырваться, исполнить волю Зесса. – Ты сильнее его, – шепчет Камалия. – Самый сильный из всех, кого знаю! Лапы отпускают голову. Блестят синей кровью ранки от когтей. Зеленый и оранжевый цвета в глазах борются, перетекая один в другой, как маятник. Когти накрыли плечо, где лежит призрачная женская ладонь. – Камалия... Призрак начал бледнеть, Эгорд успел заметить испуганно-удивленный взгляд Камалии, когда она смотрела на свои тающие руки, а затем исчезла вовсе. Из глаз Клессы хлынули бирюзовые искры – два мощных ручья льются на лед, из них стекается, вытягиваясь вверх, фигура с чертами Камалии. Девушка на коленях, спиной к Клессе, все еще удивленно смотрит на руки. Настоящая Камалия! Из плоти и крови! Клесса изгнал ее из своего разума. Жрица резко обернулась, волосы хлестнули по лицу, в этот момент Клесса закричал, разрывая небо. Щупальца вырвались из алтаря, разметав осколки, и вонзились в мускулистый рельеф живота, клекот оборвался, клюв упал на грудь, выпустив синий ручей. Клесса рухнул на руки. Там, где начинаются крылья, торчат четыре окровавленных щупальца, кошмарный цветок. – Нет! – крикнула Камалия. В глазах Клессы все еще пылает борьба двух воль – зеленой и оранжевой. Он надсадно взвыл, цвет лавы в глазах вспыхнул ярко, и концы щупалец и крыльев замерзли. Превращение с треском ползет по чешуе и перьям к туловищу, оставляя за собой лишь прозрачный, дымящий морозом лед. – Клесса! Камалия метнулась к нему стрелой, он выбросил руки навстречу, оттолкнуть, но девушка опередила – обняла, прижалась к могучей груди. Плачет. – Зачем?! – Зарах создал меня таким, – хрипит бас бывшего генерала демонов, – податливым к чужой воле, чтобы я служил ему. Мне не одолеть волю Зесса. Но если убью себя – умрет и он. Жрица запрокинула голову, блестящее от влаги глаза обращены к глазам Клессы. – Мы победили бы его там, в нашем мире! Почему выгнал меня?! Клесса пытается мягко отстранить, но Камалия вжалась намертво. – Отпусти. Клюв нежно погладила женская ладонь. – Отпустить смысл жизни? Клесса замер. Тихо трещит обращающаяся в лед плоть, хрустальная смерть почти добралась до туловища. – Вместе, слышишь? – шепчет Камалия. – До конца! Клесса смотрит на нее, как отец, впервые взявший на руки дочку-младенца. Бережно прячет в себе, Камалия с улыбкой тонет в объятиях, веки опустились, и границы между Клессой и Камалией растаяли – двое стали одним. Сквозь щели под веками Клессы повалил густой дым. Но выбраться из умирающего разума целиком Зесс не успел – лед добрался до мозга полукровки. На алтарь шмякнулось туловище без ног, Зесс пополз на руках прочь от ледяной статуи Клессы, что-то хрипит, из разрыва в брюхе торчит позвоночник, валит дым, льется черная кровь и разматывается хвост кишок. Зеленый огонь в глазницах дрожит. Клесса и Камалия превратились в скульптуру чистого льда. Даже в сумеречном свете водяной хрусталь сияет звездочками, а под вспышки молний рассеивает отсветы, от статуи стелется туман холода. Половина Зесса проползает рядом с Эгордом и Леарит. Воин-маг сковал его ледяными оковами, из ножен вынырнул меч, но спустя миг Эгорд вручил оружие Леарит. Та кивнула. Подошла к Зессу. Тот шипит, пробует вырваться. – За Халлига! Клинок вонзился в поясницу главаря убийц, тот выгнулся, его затрясло. Меч вышел, по кровостоку стекает черное. – За Жею! Утонул меж лопаток. Зесс взвизгнул, из пасти выбило отвратный фонтан, тварь упала, подергивается в конвульсиях. – За Камалию, за Клессу! Леарит вонзает сталь в змеиное мясо вновь и вновь. Ее вынудила остановиться только усталость. Зесс еще жив. Ему в череп вломился каблук, хруст, пасть резко распахнулась, челюсть перекосило, на лед брызнула каша мозгов, глаза вспыхнули ярко – и потухли. С криком ярости Леарит отрубила гаду голову – и упала на колени, меч из пальцев вывалился. Эгорд упал рядом, девушка спрятала лицо в его груди, комочек ее тела вздрагивает в руках Эгорда как раненое сердце. Милита в позе загнанного зверя у подножия статуи Малиина, как зачарованная, не верит в происходящее, хвост машет, словно кошачий. Хафал неспешно вышел в центр алтаря. Колено коснулось льда, посох служит опорой. Голова склонилась, хвост как волна спокойного моря. Вокруг светлеет – демон в одеждах жреца излучает нежную зеленую ауру, от которой Эгорду физически становится лучше. Леарит подняла мокрые глаза, в них заблестели отражения зеленого. Тиморис выпрямляется, ощутив силы... Жвалы демона раскрылись.– Я служу солнцу...
Милита зарычала. Рука вскинулась вперед, глаза вспыхнули. Орда ее слуг демонов перестала хаотично месить лапами остров, мародеры оставили в покое руины крепости, прекратились междоусобные драки. Тысячи глаз-углей повернулись к алтарю. Милита сжала кулак, и орда хлынула, загрохотала. Первая волна захлестнула алтарь со всех сторон. Демоны вбегают под купол ауры, их кожа уродуется ожогами, со стонами боли и бешенства твари отступают. Самые стойкие пробуют прыгнуть на читающего молитву через священный свет, но сгорают в пепел, не долетая, а их осторожные сородичи в бессилии шипят.
– Если скажет солнце, что я – тьма, И начну творить дела темные, То я – воистину тьма. Если скажет солнце, что я – тьма, Но продолжу творить дела светлые, Значит, солнце затмили тучи.
Голос Хафала начал дрожать, пластины почернели, задымились, кожа между панцирями будто поджарилась на огне, одежды мокрые, с них валит пар. Молитва причиняет боль, как и демонам, что пытаются прорваться. Сына Зараха спасает лишь то, что он более выносливый, чем эти низкосортные вши. Эгорд, Леарит и Тиморис – под защитой зеленоватого света вокруг Хафала, этот ореол не пускает демонов, даже Милита пятится на край обрыва, чтобы не быть задетой.
– И если в небе – лишь тучи...
Молитва прервалась стоном. Одежды и посох Хафала невредимы, но сам он – как обугленная головешка, из него валит дым, пластины от жара трескаются, тлеют, слой за слоем он них отрываются хлопья пепла. Кожу будто облили кислотой. Вокруг алтаря кипит стена демонов, купол света ее теснит, но армада по приказу хозяйки идет на штурм, задние не видят, чему подверглись передние, не знают, что ждет их самих, поэтому напирают, бегут по головам, плечам и спинам, и стена агрессивного мяса растет, эту ораву приходится сдерживать людям. Хафал выронил посох, упал на локти. Пластины рассыпались, обнажив черное от ссыхающейся крови мясо, но и эти корки ломаются, выпуская новые ручьи. Хафал похож на старое засохшее дерево. Лоб почти касается алтаря, его лед остужает голову, но сам превращается в воду и пар. Веки расплавились, заклеили глазницы черно-красной мясной глиной, демон слеп как новорожденный щенок. То, что осталось от лица, перекошено сухой гримасой. Похоже, физический ущерб впервые причиняет ему боль. В его ауре защитники успели излечиться, Эгорд швыряет лед, Леарит рубит мечом и лучами, Тиморис – саблей. Но купол света начал быстро сужаться – демон умирает. Толпа его низших братьев тут же навалилась как цунами, с такой массой не совладать, людей накрыла тень, они пятятся, Эгорд прижал Леарит к себе... Но Хафал, стоя на коленях, вдруг распрямил спину, грудь выгнулась парусом, голова запрокинулась к небу.
– Все равно! Я верен!..
Тело вспыхнуло оранжевым пламенем. Оно не трогает одежду, но плоть лопается, рассыпается, демон быстро худеет, оголяются кости, щеки дырявые. Глаза как вареные яйца.
– Солнцу!
Купол света взорвался, волна мощи смела демонов как пыль. Хафал рухнул ничком, пламя на нем погасло. Люди по колено в сугробах пепла, он оседает как черный снег. Милиту спасло то, что закрылась крыльями, перепонки между фалангами сгорели. Но ее слуг на острове все еще много, как фарша на сковороде, продолжают падать из огненных порталов... Хафал не шевелится. Да и как может шевелиться… это? Мышц почти нет, кости голые, запах – будто на вертеле жарили кабана, а вокруг кипят и паруют черные от золы лужи. Эгорд и Леарит осторожно подходят... Хафал скукожился как младенец в утробе. Подергивается. Глазницы пустые, будто скорлупа орехов... Но демон что-то бормочет. Эгорд опустился рядом на колено, ладонь коснулась грязной воды, и бурлящие лужи стали застывать. Лед обступает Хафала, похож на кратер вокруг вулкана. В морозе танцуют снежинки. Лечить такое смысла нет, но хотя бы остудить боль... А демон шепчет:
– Холод, согрей. Тьма, озари. Солнце не в небе...
Трухлявый каркас ладони подполз к шее. Веточки, что были когда-то сильными пальцами, зацепили амулет Велиры, сжались вокруг флакончика с ее кровью в хрупкий кулак.
– Солнце... во мне.
Тучи в небе расступились, из небесного колодца на демона опускается столп яркого, но мягкого света. И этот свет не разрушает демона – наоборот, плоть начала быстро нарастать. Эгорд наблюдал подобное, когда Леарит была крылатой: боги в назидание обрушили на нее шторм молний, но ее божественная природа стремительно исцелила тело. Мышцы, сухожилия, паутина жил... Словно армия невидимых ткачей плетет кокон нового мяса, оно покрывается кожей. Набухают, будто шляпки грибов, хитиновые пластины. Демон задышал глубже и ровнее, отросшие веки поднялись, из них хлынул знакомый свет, от этих зеленых сфер отрываются круглые искорки и неспешно плавают рядом, как светлячки вокруг гнезд. Хафал медленно поднялся на четвереньки, ладонь нащупала посох. С опорой на него человек-скорпион выпрямился, глубоко вдохнул и выдохнул, глаза вязко моргнули. Хафал поднял их к небу – откуда на него льется свет. Эгорд не раз видел в храмах обряд посвящения в Светлый Орден. Луч опускался на того, кого боги принимали в жрецы. – Витор... Им завладело чувство, которого ждал с момента, когда Зарах убил Витора. Умиротворение. Оно так и не пришло, когда погиб Зарах. Но сейчас... – Я отомстил. И показалось, что там, в просвете, мелькнули такие знакомые черты лица – Витор улыбнулся.
Часть 4. Глава 36
Хафал взял посох в кулаки, жердь налилась зеленоватым светом, вокруг снова замерцала аура, но сейчас демона не обжигает – свет не может причинить вред его жрецу. Твари преисподней на всем острове притихли. Даже стали ниже, словно вот-вот налетит ураган и сдует. Хвосты медленно качаются, как красные водоросли в тягучей воронке течений. Крылья Милиты заживают неохотно, их края еще рваные, кожаные полотна в дырах, лед вокруг демонессы забрызган остывшей лавой – ее кровью. Глядя Хафалу в глаза, покачала головой. – Хватит этого цирка! В разбеге хвост щелкнул как хлыст, крылья сложились, Милита стрелой полетела на нового жреца. Человек-скорпион резко вырос, сияющий посох над головой как метательное копье, набалдашник смотрит в Милиту, свободная кисть превратилась в клешню. Смазанное ядом жало поднялось на кольцах хвоста, эта пружина готова распрямиться в сторону крылатой бестии. Но тут из просвета в небе, который почти закрылся, вылетела белая комета, вмиг прочертила до алтаря косую полосу, врезалась в Милиту до того, как та столкнулась бы с Хафалом. Милита и комета сплелись в вихрь. Эгорд различил огромные крылья из белых перьев, какие были у Леарит. Фигура мужчины в серебристых доспехах плавно оттолкнула демонессу взмахом крыльев, Милита не упала – кожаные крылья вздулись, набрав воздух, а когти на ногах прорезали на льду борозды. Белые пернатые крылья опустили мужчину на алтарь. Эгорд не верит. – Витор... Хафал раскрыл клешню, и толстый, как бревно, луч зеленого света ударил в Милиту... Нет, в Витора! Он закрыл ее крылом. Луч не причиняет вреда перьям, но невидимый защитный барьер вокруг младшего бога терпит нагрузку. Морщась от боли, Витор выставил ладонь к демону-жрецу. – Хафал, прошу, не трогай ее. Я разберусь. Не сразу, но луч погас. Боевая стойка жреца сменилась прямой спиной, посох встал рядом. Витор развернулся к Милите. Она медленно пятится, не то что удар – муху сейчас не отобьет, и Эгорд может понять. Сам еле держится на ногах. Милита пытается казаться свирепой, но видно, что теперь в ней больше страха, чем гнева. – Не верю... – Милита, пожалуйста. Прекрати, – говорит Витор. – Ты зашла слишком далеко. – Как ты можешь быть... здесь? – Мне нельзя вмешиваться в мир людей, но я ослушался. Витор сложил крылья, осторожно зашагал к ней. – Милита, ты причиняешь много зла всем. И себе. Но ты не такая, я помню. Вспомни и ты. – Я была ничтожеством, – шипит демонесса, – боялась собственной тени! И лишь сейчас, в этом теле, не боюсь ничего! – Человеком ты боялась, но всегда побеждала даже те страхи, которые не могли победить сильные мужчины, и это делало тебя прекрасной! А сейчас побеждаешь только тех, кто слабее, и это превращает тебя в монстра... – Если бы ты знал, что я чувствовала в той тщедушной шкурке... – Я не осуждаю, Милита. – ...И только Ямор избавил меня от этого чувства! – Милита... – Молчи! Я не Милита, которую ты знал. Убирайся в небо, к своим божкам, иначе убью и тебя! Витор тянет к ней руку. – Прошу, Ми... Бах! Эгорд вздрогнул, Леарит вцепилась ему в руку. Молния ударила с неба прямо по младшему богу. Падшему богу! Его наказывают – как и Леарит, когда та была богиней. Витор вскрикнул, упал ничком. С яростным воем Милита пролетела над ним и бросилась на Хафала, они сцепились в клубок... Витор пытается приподняться надо льдом алтаря, но его опять пригвоздила молния. – Витор! – крикнул Эгорд. Под гром и вспышки оттащил его с поля боя, Леарит окружила их световым куполом вовремя – снова ударил белый хлыст, щит исчез, но Леарит уже плетет новый, Эгорд помогает. Витор лежит у Эгорда на коленях, тот ощущает тепло от крыльев, такие большие – едва умещаются под зонтом света. – Витор, – голос Эгорда дрожит, – неужели снова вижу тебя... Запрокинув голову, ожившее воспоминание смотрит в глаза друга, улыбается. – Малыш Эгорд... Ты все сделал правильно. – Ты погиб из-за моей трусости... – Погиб, потому что Зарах был сильнее, вот и все. Рано или поздно должен был встретиться тот, кто мне не по зубам. И ты не виноват. – Витор... Лицо младшего бога стало таким же беззащитным, как у Эгорда. – Но я должен защитить ее! Он перевел взгляд на ту, что сражается, не жалея сил и злости. – Защитить от нее самой. Она просто запуталась... Хафал отбросил от себя Милиту, а сам остался на месте, с обрубком вместо жала. Крыло Милиты разрезано, но опаленные края срастаются прямо в атаке, как и жало вылезает новое, пока скорпионий хвост закручивается со свистом для хлесткого удара. Демоны подобрались к алтарю, однако ведут себя смирно. Столькими тушами можно завалить каньон до самой преисподней, но на алтарь никто не суется. Похоже, Милита жаждет сама разобраться с тем, кто нарушил ее планы. Крылья метнули демонессу во врага, как тетива метает бревно стрелы из осадной баллисты. Но Хафал ловко исчез с ее пути, оставив вместо себя аркан хвоста, петля поймала, и человек-скорпион с разворота бросил Милиту далеко вверх, та врезалась в статую бога, начали падение ледяные глыбы обломков. До алтаря глыбы не долетели – их окутали знакомые Эгорду хлопья энергии, только не розовые, а оранжевые. Телекинез! Ледяные метеориты взяли курс на Хафала. Первую глыбу разбила клешня, вторую – пара зеленых лучей из глаз. Третьей летит уже не глыба, а сама Милита. Но протаранить она успела только вспышку телепортации. Оказавшись у демонессы за спиной, жрец выставил вперед посох, и набалдашник выпустил луч столь мощный, что Эгорд прикрыл глаза ладонью, а Хафала чуть сдвинуло назад. Глухой стон, будто силы разом покинули Милиту. Огонь в ее глазах потускнел вместе с сетью жил, колени ударились об алтарь, от полного падения удержали воткнувшиеся в лед рычаги крыльев. Ладонь вжалась в живот, оттуда, как из котла, льется лава. – Милита! Хлюпнул удар – жало и хвост пробили насквозь плоть, но не Милиты – Витора. Он успел ее обнять, закрыть со всех сторон крыльями. Две пары глаз – оранжевые угли и радужные бриллианты – встретились. Витор, глядя на Милиту, улыбается нежно, из уголка рта начал бежать красный ручеек. Вновь склизкий звук – жало вылезло из тела Витора, и тот обмяк, будто из него вынули позвоночник, но, зажмурившись, сквозь дрожь, заставил себя держаться. Веки поднялись, он по-прежнему смотрит на Милиту сверху вниз. Милита растеряна, какой-то порыв бросил ее поддержать Витора, но словно одумалась, и когти, едва коснувшись серебристых наплечников младшего бога, отплыли. Ручей крови из его рта стал обильнее. Бледный как смерть, Витор бережно трогает края раны на животе Милиты. – Зачем? – спросила она с горечью. Будто, закрыв ее от удара, он нанес ей незаслуженное оскорбление. Милита опустила взгляд на кровавую дыру у него под сердцем. – Зачем?! – Я люблю тебя. Злые морщины на ее лице разгладились, глаза стали большими. Милита вновь подняла взгляд. – Даже после того, что я натворила? Витор любуется чертами ее лица, поглаживает вуаль лавовых жилок на щеках, черные вьюны волос. – Девочка моя... Ее подбородок вздрогнул. В уголке глаза набухла капелька оранжевой ртути. Покатилась по щеке, оставляя мокрую огненную дорожку. – Витор... Демонесса легла светлому богу на плечо. Они как сердце – Милита вздрагивает, а Витор, обняв всем телом, гасит ее дрожь, растворяет в себе. Белые перья ласково поглаживают красную кожу перепонок. Бледный, резко исхудавший, Витор уже не может скрывать, что держится с трудом. Изо рта по-прежнему течет кровь. Под ногами уже красное озеро. – Витор, твоя рана... – В голосе Милиты тень страха. – Почему не заживает? В тебе же мощь богов! А у Эгорда не тень – страх самый настоящий. Он уже понял, глядя на Хафала... Тот задумчиво осматривает жало, измазанное бордовым клеем. С кривого лезвия капают тягучие нити с примесью зеленого. – Яд, – сказал демон-жрец. Витор и Милита соприкасаются лбами, кончиками носов. Палец бога стер со щеки демонессы полоску жидкого металла. Веки опустились, на кровавых губах – улыбка безмятежности. – Все хорошо... Тело, отяжелев, заваливается назад. – Витор!!! Милита успела поймать, он повис у нее на руках. Голова запрокинута, кокон крыльев раскрылся, белоперые пласты ударились о лед. Но улыбка на губах осталась. – Витор... – услышал Эгорд себя. Устоял на ногах только потому, что поддержала Леарит. Спрятав лицо в нагрудник, Милита обнимает скорлупу серебристых доспехов. Согнута как в мольбе. – Ты не можешь... Ты должен!.. Я найду тебя, слышишь?! Хоть на небе, хоть у Ямора в пасти... Хафал опирается на посох, голова опущена. Пальцы теребят амулет Велиры. – Убитые Пожирателем Душ не возрождаются. Милиту трясет, вжимается в остывающее тело. Эгорд осел на колени. Леарит притянула его к себе, что-то шепчет, плечо держит ладонь Тимориса. А Эгорд тянет руку вперед. – Витор... Демоны ждут приказа. Им передалось смятение хозяйки. Притихли, только хвосты колышутся красной травой, а огненные глаза будто стаи светляков среди этой травы. Даже тучи порыкивают вкрадчиво... Наконец, Милита отстранилась от трупа, с заботой опустила на лед. Медленно, не отрывая взгляд от белого лица, подняла руку над головой. Пальцы сжимаются в кулак. Демонов окутывает пламя. Непростое пламя. Обычное для демонов безвредно, а от этого... демоны стонут, корчатся. Глядя на Витора, Милита продолжает сгибать пальцы в кулак, а пламя вокруг каждого демона становится гуще... Остров стал большой вопящей глоткой. Мышцей, которую терзает агония. Твари в панике мечутся. Каждую окутал цветок огня, мясо лопается, превращается в пепел. Тугой узел кулака дрожит, когти впились в ладонь, по запястью течет лава. Губы подергиваются в оскале... Рука опустилась. Остров погрузился в гудящую тишину, вокруг – ни единого беса. Порталы тоже угасли. Лишь туман пепла. И тучи грохочут, но редко. Устало. Милита где-то в себе... Взгляд бесцельно ползает по алтарю. Наконец, задержался на чем-то... На темном кривом клинке – отрубленном жале Хафала. Лезвие блестит ядом. Жало вспыхнуло оранжевой пеленой, его швырнуло в ладонь Милиты, кулак сжал у основания. Вонзил в живот. Милита резко согнулась, жадный вдох, будто вынырнула с глубины моря. Замерла, прислушиваясь к ощущениям... Вдавила кинжал глубже. Лава в жилах начала гаснуть, угли глаз – тоже. Милита медленно легла на Витора. Кожа крыльев опустилась на перья. Жидкий металл в ее теле быстро почернел, когтистые руки едва успели обнять серебро доспехов, прежде чем застыли навеки. В тучах вспыхнула робкая молния, ее эхо – совсем слабое... Сумрак начал таять, пухлая тьма над островом истончилась, оголила круг солнца, и вскоре небо стало чистым, без единого облачка. Будто и не было ничего. Лишь там, где стрекозы громили флот, сияет радуга. Солнце уже близко к закату, но все еще яркое. Лучи пронизывают статую Клессы и Камалии, у ее подножия лежат два крылатых тела. Лед алтаря изуродован, колонны небесного свода в виде изваяний богов покалечены, но все же сохранили величие. Остров под одеялом пепла и дыма. Пахнет холодом, паленым мясом. Мелькают зеленые стрекозы. Только что остров был белый от снега и льда, а теперь – всюду гарь, засохшая кровь, и если торчит что-то белое – это кости ассасинов. Среди этой помойки поблекли осколки ледяных оленей, зайцев, барсуков, чаек, деревьев... Мельница разрушена под корень. А на вершине горы горят руины, дым из них – как из вулкана. Крепость должна была стать колыбелью для юных умов. А теперь все это кажется... сном. – Эгорд... – Эгорд... Голоса далекие, мужской и женский. Леарит потряхивает за плечо. – Эгорд, что теперь? Демон-жрец, опираясь на посох, смотрит на скалы. Ветер колышет одежды со знаком солнца, матово блестят панцири. Из-под полы растет, качаясь, стебель тусклых булыжников, лепесток жала роняет зеленый нектар. Эгорд нашел в себе силы подняться. – Жить.Часть 4. Глава 37
С чего-то нужно начать. Все погибло, но остров для Эгорда по-прежнему как на ладони – четверть стрекоз выжила, а это немало, они рассеялись по суше и воде, транслируют пейзажи в мозг создателя. Воин-маг поднял десяток ледяных элементалов, чтобы искали наядиты. Нужно разгрести то, что осталось от мельницы и крепости. Кроме того, бесценные кристаллы есть в подземных пещерах, туда нужно послать отряд големов. Леарит хотела помочь, но Эгорд запретил. – Ты ослабла. Отдыхай. Тиморис вместе с ледяными работниками копается в дымящей свалке. – Хорошо, что Велира осталась в скалах. Надо прибраться к ее возвращению. И самому рожу вымыть. Эгорд помрачнел. Отец еще не знает... Лучше пока молчать. Холм кристаллов растет, големы носят их охапками, а стрекозы – по крупице. Накопилась гора в рост Эгорда. Внутри каждого осколка танцует прыткая ленточка молнии. Леарит смотрит на синий нимб наядитов, стоя рядом с Эгордом. – Ты тоже устал, родной... – Еще немного, и отдохнем вместе. Работы и правда много. Извлечением энергии кристаллов занимался Клесса, а теперь приходится Эгорду. Добытой силы хватило еще на сотню ледяных големов. Они разбрелись по острову – собирать не только наядиты, но и снаряжение ассасинов. Отдельную группу Эгорд снабдил рыбьими хвостами и плавниками, «русалки» устремились в море – к месту битвы стрекоз и кораблей. Среди обломков может быть что-то ценное. Вечером Эгорд наблюдает за островом с вершины скалы: черные десна крепости, ледяной алтарь, кромка моря... Всюду бродят, как муравьи, ледяные трудяги – ищут ценное. Стрекозы плывут по воздуху, держа в лапках всякое уцелевшее: бутылочки с зельями, столовые приборы, даже книги – каждый том тащат целой стаей... Поднятые Эгордом миниатюрные смерчи выметают в море пепел, кости и прочий мусор. А еще кружит снегопад. Без туч – снежинки возникают над островом из ниоткуда. Практической нужды в нем нет. Просто напоминает о прежней жизни... В подземельях под скалами тоже остались стрекозы. Они показали Эгорду пещеру, где погибла Велира. Теперь там могила. Насыпь земли венчает каменное надгробие – грубое, словно от него отламывали куски голыми руками. «Велира, храбрая воительница, – гласят царапины букв. – Приняла смерть от Пожирателя Душ. Да будет он обречен на вечные муки». – Тебе нужен отдых, – спокойно прорычало за спиной. В свете заката одежды демона-жреца желтые, а знак солнца – оранжевый. Ветер играет складками, руки обнимают посох. Трудно привыкнуть к тому, что от сына Зараха теперь веет древним спокойствием. Мрачным, но спокойствием. Как от Ударага, предводителя саффлов, которого Эгорд когда-то знал. – Наверное, – ответил воин-маг. Сощурился, глядя под развалины крепости. Прикидывает, на каком уровне, если смотреть отсюда, находится подземный этаж с комнатой... – Сколько ты был ТАМ? Молчание. Судя по его длине, отвечать Хафал не собирается. – Долго, – отозвалось через минуту. Снежинки в воздухе, как и раньше, пытаются быть живыми, растут, но из-за недостатка энергии рассыпаются на ледяную пыль. Однако... вот какой-то снежинке удалось набухнуть как спелой черешне. Эгорд ждет, когда рассыплется. Но нет – медленно, с трудом, но все же превратилась в бабочку. – Мне нужно уйти, – сказал демон-жрец. – Куда? – В скалы, под землю. Я должен найти ее... Эгорд понял, кого. – Думаешь, жива? – В ней моя кровь, а демоны – порода живучая... – Тебе что-то нужно с собой? Уцелело, сам видишь, мало, но все-таки... – Вам нужнее. Хафал развернулся к скалам. Мантия качается в такт удаляющимся шагам, на ней переливаются оттенки заката, хвост ползет следом. Демон-жрец остановился, голова чуть повернулась, видно зеленое пламя глаз. – Держитесь. Через какое-то время Эгорд в бывшем дворе крепости. Сюда элементалы и стрекозы стаскивают весь ценный хлам, его уже целая башня. На горизонте можно различить дрейфующие обломки кораблей, от них к берегу и обратно курсируют големы-пловцы. Стрекозы показали, как вялой походкой приближается Тиморис. В кулаке болтается золотая сабля Велиры. – Эгорд... – голос со спины. Воин-маг продолжает следить за океаном. – Тебе тоже надо поспать. – Хафал мне все рассказал, – говорит Тиморис бесцветно. – Велира... завещала ему сабли, но одну он дал мне, а потом ушел. Сказал – искать мою внучку... Такой тон Эгорд от лучшего друга еще не слышал. Это заставило отвести взгляд от воды, хотя основная часть мыслей все еще плетется вокруг идеи, как рациональнее вернуть остров к жизни. – Ты знал, – говорит Тиморис столь же пасмурно. – Знал, что так выйдет. – Нет. – Спланировал все с самого начала? И появление на острове Велиры, и что Хафал в нее влюбится, и что... Все – холодный расчет? – Нельзя рассчитать такую длинную цепочку. Можно создать условия, чтобы вероятность желаемого варианта развития превзошла остальные. Я не знал, во что именно это выльется. Эгорд все еще спиной к Тиморису, однако стрекозы показывают – тот приподнял саблю Велиры, пальцы медленно скользят по клинку, веки опущены. – Но результатом ты доволен. Голос друга стал еще непривычнее. – Использовал мою дочь. От голоса веет чем-то очень недобрым. – Нет, Эгорд, ты не мог не предположить такой исход. Я уверен – ты знал, к чему идет. Мог предотвратить. Но это не входило в твои планы, верно? – Хафал и Велира принимали решения сами. – Да-да, ты всего лишь создал условия... Тихо, в сторонке, как паук. Ледяной паук. Сплел все так, чтобы куклы принимали решения, нужные тебе. Эгорд обернулся. Голова Тимориса опущена, руки висят безвольно. Взгляд не здесь. – Велира была моей дочерью... Да, я почти не знал ее. Бросил. Я плохой отец, но, Эгорд... Поднял глаза, на щеках блеснули влажные пленки. Вокруг него воин-маг ощутил пугающе быстрое скопление энергии, хотя внешне Тиморис ничего не делает. Растет лишь его злость. – Это была моя... дочь! Эгорд успел закрыться щитом света за миг до того, как об него разбился взрывом огненный шар. Воин-маг устоял, но его сдвинуло назад, на земле – борозда от сапог, а щит сгорел. Потрясение – файербол как у лучших жрецов Ордена! – притупило разум Эгорда, и вместо того чтобы создать новую сферу, он выставил вперед ладонь. – Друг, стой! Второй шар, еще мощнее, заставил-таки признать, что щит гораздо эффективнее ладони. Вовремя. Пленка света лопнула, Эгорда отбросило, остатки крепостной стены, куда врезалась спина, выбили из горла крик, воин-маг упал ничком. Неловко поднимается. – Остановись, Тиморис... Уже обливается ручьями, будто целый день ковал железо в кузнице. Тиморис идет к нему. Эгорд пытается заморозить, но лед тут же становится водой и паром, жар вокруг Тимориса сияет оранжевым, а в глазах колышется пламя. – Остановиться нужно было тебе! Он выбросил к Эгорду руки, из ладоней, как из драконьей пасти, хлынул поток огня, а из земли выросли и приняли на себя горячую лавину ледяные колья. Тиморис, наступая по лужам кипятка, льет гудящую огненную реку, а Эгорд отползает и выращивает одну ледяную стену за другой. Но даже родная стихия отнимает у Эгорда силы, а у Тимориса они, кажется, только растут. Сквозь тучи пара хочется увидеть прежнего Тимориса, но тот смотрит на Эгорда как на врага. Эгорд предал. Предал того, кто столько раз спасал жизнь, кто поддерживал шуточками, когда было гадко на душе. Кто вытащил из царства демонов. Что ж, все по-честному. Отомстил злодею – дай отомстить тем, для кого сам стал злодеем, пока мстил. За испарившимся ледяным частоколом новый не последовал. Громадное огненное щупальце вновь толкнуло Эгорда к тому, что когда-то было стеной крепости. Вжавшись спиной в ее плиты, воин-маг без сил сполз к земле. Тиморис подошел близко. Поднялся кулак, вокруг него закручивается ядро огня. – Ты прав, – говорит Эгорд устало, но с облегчением. – Я виноват в смерти твоей дочери. Накажи. Огненный кулак отвелся назад, будто натянул тетиву, снаряд взревел. – Нет! – женский крик. Эгорд даже не понял, откуда именно появилась Леарит, – лишь ощутил ураганный порыв, когда ее тело, с таким знакомым, родным запахом, врезалась в него, стиснуло в объятиях. Волосы хлестнули Эгорда по щекам, когда Леарит повернула голову к Тиморису. – Не трогай его! – Леарит, уйди... – шепчет Эгорд, задыхаясь. – Он должен... К нему вернулся ее взгляд. – Тогда я с тобой. – Нет. – Ты обещал, что вместе! До конца! – Не хочу, чтобы ты... – Обещал! Руки Эгорда пытаются оттолкнуть Леарит, но та вцепилась намертво. Да что же это... Эгорд посмотрел куда-то в сторону. Хочется вместе с ней оказаться где-то там, далеко отсюда, от всего этого... А на ледяном алтаре по-прежнему сверкает статуя Клессы и Камалии. Она прижалась к нему, он обнял ее, и они – целое. Навсегда. Эгорд хочет что-то сказать бывшему другу, но слова разваливаются, губы шевелятся без звука. Тиморис смотрит. Смерть в кулаке создателя ревет, брызжет огненной слюной, не понимая, почему хозяин не спускает с поводка. – Что, Эгорд, больно терять тех, кто дорог? Ответить не удается. – Знаю, что больно, – говорит Тиморис. – Угадай, откуда? Кулак огня рванулся с места. Эгорд спрятал Леарит в себе, зажмурился. Рев!.. Удаляющийся рев. Глаза открылись. Тиморис озарен светом взрыва – тот случился в небе, по сумеречному простору растекается волна огня и дыма... – Спасибо, – сказал Эгорд. – Не меня благодари. Тиморис на расстоянии трех шагов, но между ними – пропасть. Сродни той, что вела в логово Зараха. Потерявший дочь отец отвел взор. Всматривается вдаль, к морю. Эгорд посмотрел туда же. На горизонте – корабль. На фоне заката судно темное, будто из тех, что атаковали остров, но все же Эгорд различает на парусе знак солнца. Стрекозы показывают корабль в приближении, со всех сторон. По палубе ходят жрецы. Где-то там, в трюмах, ждут прибытия на остров ученики. Юноши и девушки, мечтающие стать студентами таинственной школы ледяной магии, о которой столько противоречивых и интригующих слухов... Школы, которой больше нет. – Уплыву со жрецами, – сказал Тиморис. Уже идет вниз по склону, на Эгорда и Леарит легла его тень, длинная и острая, как черный меч, но и она удаляется... На берегу волны бьют Тимориса по сапогам. Смотрит, как корабль подползает, а ноги уже в воде по колено. Еще немного – и прямо в доспехах поплывет навстречу, не в силах топтать одну землю с убийцей дочери. А на алтаре уже покрылись снегом трупы Витора и Милиты. Эгорд потерял всех. Почти. Потерять еще и Леарит? Бедняжка даже не подозревает, какое полюбила чудовище. И что страшнее, чудовище тоже ее любит. А значит – однажды погубит. Лучше уж потерять себя, чем ее. Воин-маг закрыл глаза, и сознание пустилось в безумный танец по разумам всех стрекоз, что есть в его распоряжении. Не только тех, что на острове. В хоровод вливаются и новые, которых под землей, в пещерах, продолжают плодить матки. Эгорд переходит из стрекозы в стрекозу так быстро, что их крошечные мозги сливаются в один коридор, по которому сознание Эгорда мчится стрелой по кругу, набирая обороты и расширяя круг. Переселиться в слуг. Раздробить сознание на мириады мелких сознаний-осколков, они не способны думать, а значит, не способны страдать и причинять страдания. Могут лишь то, для чего их создали, – наблюдать. И возможно, радоваться этому. Как маленькие дети не могут анализировать мир, но зато глазеют по сторонам, щупают, грызут, нюхают и пытаются залезть во все углы... Нужно лишь порвать с телом связь. Но оно сообщает, как чьи-то объятия сжимают крепче. А чье-то дыхание нежно щекочет ухо: – Вместе. До конца.Эдуард Поляков Квази Эпсилон. Заключенный
Пролог
Саратовская обл. Елшанка ЧИКК-412, 09.10.2036 г. Я снял медицинский халат-простынку и погрузился в холодный, еще не разогретый прозрачный гель ложемента кибер-капсулы. Это не та капсула, которую покупают гики и геймеры, это капсула-тюрьма. На ближайшие пять лет этот гель будет для него и постелью, и осенней моросью, и весенним дождем. Белые халаты проверяли последние настройки капсулы-тюрьмы, а ложемент под спиной принимал все неровности тела нового подопечного. Рядом стояла тройка: два ОМОНовца в полной амуниции и при оружии и худенькая девушка с погонами старшего лейтенанта, которая была здесь для формального зачитывания приговора перед погружением в вирт-мир. – Светкин Артем Дмитриевич, 2012 года рождения. За совершение преступления по статье 264 УК РФ – ДТП со смертельным исходом, вы приговорены Заводским районным судом города Саратова к пяти годам заключения в Частной Исправительной Кибер-Колонии номер четыреста двенадцать в вирт-капсуле, с возможностью досрочного выхода. Меру наказания привести в исполнение. Сознание начало таять, растворяясь, или, скорее, падая в негу… Суть всей новой системы исправительного заключения сводится к помещению заключенных в кибер-капсулы длительного содержания и интеграции сознания заключенных в мир виртуальной вселенной «Квази Эпсилон». В исправительных целях и с возможностью материально искупить перед обществом и государством свои прегрешения. Колонии хоть и частные, но находятся в ведении государственных и общественных служб-регуляторов. У всех тюремный аккаунт, без возможности перевести в стандартный. Дешево и сердито – выполняй дневную норму и выйдешь по УДО, выполняй сверх нормы – и выкупишь свою свободу гораздо раньше. И никаких тебе тюремных бунтов, смертей в тюрьмах и воров в законе. Все заключенные тихо и мирно лежат по капсулам-гробикам и работают на благо общества. В общем, меня все устраивает. Уж лучше так, чем камера с асоциальными элементами. Хотя… теперь я тоже асоциальный элемент. Если вкратце, то «Квази Эпсилон» – это виртуальная вселенная, охватывающая самый широкий диапазон жанров. Главным образом это киберпанк. Конечно, есть и другие игры, которые не менее популярны. В них есть магия, или симуляция танков, кораблей, автогонок и стратегии с тысячными армиями. «Квази Эпсилон» самая популярная в жанре космоса и киберпанка. Главная ее особенность – она принадлежит ООН со всеми вытекающими. Каждый геймер, купивший краску для брони или задонативший на новый варп-двигатель для своего корабля, вносит свой вклад в финансирование миротворцев на Ближнем Востоке или в гуманитарную миссию в Африке. После продажи «Квази Эпсилон» ее создателями, у других подобных проектов не осталось шансов, и они были поглощены и интегрированы в нее. Были, конечно, попытки создания нового гиганта, и некоторые даже перетянули небольшое количество игроков в свои игры, но реальная конкуренция была только в патчах и по прописанным сценариям квестов. «Квази Эпсилон» – игра с возможностью ввода/вывода финансов, и у нее есть свод жестких правил – «Постулатов». «Первый постулат» – деньги, ресурсы и вещи здесь нельзя «нарисовать», даже администраторы не могут создать из воздуха ни один кредит. За этим следит Искусственный Интеллект V поколения «Властелин», обладающий правами Альфа-администратора. Все приходится создавать из самых первичных материалов и ресурсов, которые тоже надо добыть. Здесь есть филиалы банков, биржи и прочие «прелести» развитого капитализма. Многие конторы и офисный планктон перевели рутинную работу в виртуал. Содержание офиса, станции, планеты, в зависимости от масштаба конторы, плюс аккаунты работникам в итоге выходят дешевле, чем содержание офисов в реале. Да и расходники, от туалетной бумаги до кофемашин и релакс-офисов, в сравнении с Землей ложатся еще одной пудовой гирей на весы экономии корпораций. А раз спрос рождает предложение – появились добытчики и крафтеры, зарабатывающие реальные деньги в виртуале. Ведь в «Квази Эпсилон» ничего нельзя создать из воздуха. По сути – деньги реальные, а ресурсы цифровые, но от этого они не менее ценные. Поэтому ООН сдает заключенных в «аренду» частным кибер-тюрьмам, где заключенные планомерно работают на хозяина. Под контролем ООН и госструктур. «Второй постулат» звучит так: «В Квази Эпсилон действуют все известные законы физики, химии и биологии». То есть пуля при выстреле имеет энергию, вычисляемую по формуле, известной еще из учебника физики 8 класса. И если смешать селитру, древесный уголь и серу, мы получим примитивный порох. В общем, так гласит описание игры. Хотя как высчитываются формулы поражения лучевым оружием или крепость силовой брони – загадка. И «Третий постулат»: «В игру никто не может вмешиваться неигровыми методами». То есть если человек в вирте совершает преступление, то и наказать его можно только игровыми методами. Если, к примеру, заключенный сбежит из виртуальных рудников, то и ловить его придется в виртуале. Украли у тебя крейсер стоимостью в десятки тысяч евро – нанимай поисковую и абордажную команды или забудь. Никто и никогда не скажет тебе, где в реале живет твой обидчик. В этом мире место есть для всех. Для работяг, зарабатывающих для семьи копеечку на отпуск у моря. И для офисного планктона, следящего за курсами, акциями и котировками на золото, и для пиратов, и прочей мафии. К слову, здесь вовсю процветает работорговля неписями. Да, с ней боролись, сажали аватаров в тюрьмы без права удаления. Но всегда были люди, любящие делать больно, или желающие свой подпольный гарем. А раз спрос рождает предложение, то и появились отмороженные банды, похищающие в основном НПС для перепродажи донатерам. За живые деньги можно было нелегально купить дом и организовать в нем свой гарем, или пыточную. Непись не может выйти в реал или удалиться. Он может только сбежать или умереть, а за этим нужно следить. Дико и странно, но количество изнасилований в реальности упало в разы. Уникальность мира «Квази Эпсилон» в развитии в игре. Чтобы получить определенные навыки, нужно скопировать полностью персонажа, от виртуальной расы до самых тонких деталей прокачки. И то далеко не факт, что у тебя появится возможность прокачать те же навыки, что и у человека с таким же билдом. Каждое умение влияет на другое, казалось бы, самым непонятным способом. Всех умений и вариантов прокачки не знает никто, кроме ИИ «Демиург». Это он строит и генерирует новые планеты и миры и он же вычисляет для себя, во что будут эволюционировать твои навыки, исходя из уже имеющихся. Этим пользуются многие игроки, находя топовые билды и продавая их за твердую валюту. А еще в игре нет полного описания прокачиваемых скиллов. То есть ты, получив навык, узнаешь из описания лишь основные сведения, но полную гамму умений от навыка ты должен постичь сам. А есть еще смежные спарки умений, налагающие свой отпечаток. Так что навыки «мастер брони» и «мастер брони» с прокачанной смежной профессией «мастер силовой брони» обладают далеко не одинаковыми способностями. И так не только с профами, так со всем в этой игре. Здесь серый и невзрачный навык впоследствии может стать имбалансной и читерской способностью, от которой другие игроки завалят жалобами техподдержку. Именно поэтому у каждого есть шанс создать свой мощнейший билд – и быть уникальным, или продать его с описанием – и стать богатым. Кстати, здесь билд можно запатентовать и продавать не одному, а всем желающим. Само собой, от этого его цена падает, так как информацию просто сливают в сеть. Здесь вполне может быть, что десятиуровневый перс с правильным билдом побьет двадцатиуровневого с кривым аватаром. Так что уровень – это всего лишь цифра, лишь примерный показатель. И спрашивать про личный билд у незнакомца здесь моветон. Еще свой вклад в имбаланс вносят донатные технологические улучшения. Они стоят в прокачке копейки, но это компенсируется ценой в деньгах. Так что возможен также вариант с гипертрофированным десятиуровневым бойцом с техно-веткой, к примеру, в механоида, который коллекционирует трофеи, снятые со старших уровней. Так что деньги и тут решают не меньше. Этот мир дает заскучавшему человечеству все то, чего тому не хватает – зрелища и эмоций. Офисный клерк вполне может выпустить пар в клетке боев без правил на одной из пиратских станций. Сержант полиции вполне может оказаться в виртуале главой пиратской гильдии, которая грабит суда корпорации или похищает неписей, продавая их в рабство. А седовласая бабушка с дюжиной внуков может подрабатывать жрицей любви в борделе, зарабатывая на сладости для внучат и вспоминая свою молодость. И никто никогда не узнает о том, кто ты в виртуале. Конечно, если ты сам об этом не расскажешь. База данных находится у искусственных интеллектов, которые чтут постулаты превыше создателей. Претензий не было. Изменилась и легенда игры. Теперь миры меча и магии – это планеты, не вышедшие на контакт и не открытые жителями других вселенных, а магия – это лишь вид науки. Разработчики намекают, что любой может открыть новый мир или расу с магией и големами. Но пока эти изменения приходят только с патчами и квестами.Глава 1
…Темнота начала расступаться, освещая комнату-лабораторию. Я лежал в кресле-ложементе перед полупрозрачным монитором с логотипом «Квази Эпсилон», текст на котором дублировал мягкий женский голос: – Добро пожаловать в мир «Квази Эпсилон». «Квази Эпсилон» – это не игра, это вселенная. Ваш аккаунт «Социальный-Т», вам не доступен выбор расы, модификаций и профессий, эти параметры будут выбраны куратором. Для открытия других рас повысьте уровень вашего аккаунта. Ага, будто я могу. Тюремный аккаунт не позволяет повышать его класс. А вот ограничение на расу и умения – это болезненно. Даже не болезненно, а фатально. В игре присутствует девять гуманоидных рас, и каждую можно выбрать как основу, на которую накладываются генные и техно модификации. Выбор первичной расы определяет принадлежность, место в галактике, отношение неигровых персонажей, ну и расовые бонусы и умения. Все как обычно, одни воюют с другими и дружат с третьими. А доведение тела под ту или иную спецификацию проводится улучшениями. Голос же продолжил: – Ваша раса: «Человек» – слабая физически раса с планеты-прародительницы, потерянной века назад, компенсирует свою слабость пытливостью ума, усердием в учении и силой духа. Особенности расы: высокий коэффициент обучаемости, недорогие технологии и низкий коэффициент параметра здоровья. Вам доступны: – материк Европа; – материк Азия; – материк Америка. Материки мне показались не так важны. Они влияют лишь на коэффициент роста профессий, сами технологии похожи, и меняется, скорее, их уклон. А технологии мне нужны сразу, а не потом. Всплыло окно подсказки: «Ваш аккаунт «Социальный-Т» не позволяет модернизировать вашу внешность, возраст, параметры тела». Ну, это не критично, тут меня все устраивает, листаем дальше. Женский голос моего невидимого ассистента начал рассказывать о моих параметрах. Ваши характеристики: Сила – 0 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 0 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 0 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 0 (точность дальнего боя, внимательность, наука, псионика). Для распределения вам доступны десять очков базовых характеристик. Затем окно характеристик моргнуло и появилось снова. Поздравляем, вы распределили первые десять очков первичных характеристик. Ваши характеристики: Сила – 1 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 1 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 1 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 7 (точность дальнего боя, внимательность, наука, псионика). На стенде, сплетенном из лучей, появилась 3D проекция, представляющая полного моего клона. Ну или почти полного. Среднее телосложения с намеками на жилистость, глаза умудренного годами декана. Клон корчил гримасы, крутил головой и производил движения, медленно вращаясь вокруг своей оси на постаменте стола, как дорогое авто в салоне. Передо мной возникли две кнопки: «Принять» – красная и «Отмена» – серая. И сколько бы я ни тыкал в «Отмена», ничего не изменилось – кто бы ни был моим куратором, он решил сделать меня библиотечной мышью. Я нажал красную кнопку и перешел в следующее меню. Голос снова отозвался: – Для усиления персонажа вам доступны две ветки улучшений: «Бионика» и «Механоиды», а так же двенадцать поинтов улучшений. Экран моргнул, и на нем появилась озадачившая меня надпись: Улучшения выбраны: Бионика: Усиления: «Фитокожа 2» телосложение +2. Активные умения: «Споры 2» интеллект +2. Пассивные умения: «Мангуст» ловкость +2. Механоиды: Усиления: «Синтетическая мускулатура 2» сила +2; «Антропобронирование 2» бронирование +2. Пассивные умения: «Нейросеть» интеллект +2. Сила – 3 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 3 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 3 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 11 (точность дальнего боя, внимательность, наука, псионика). Навыки: Физические: нет. Практические: нет. Ментальные: нет. Боевые: нет. Особые: нет. И снова красная «Принять» и серая, неактивная, кнопка «Отмена». Занимательно… Интересно, кто за меня выбирает мои характеристики и кем он задумал меня сделать? И опять моя спутница-ассистент дает о себе знать: – Внимание, вы не можете выбрать имя и фамилию персонажа из-за ограничений вашего аккаунта «Социальный-Т», они будут перенесены с вашего профиля аккаунта. Ваше новое имя: Артем Светкин. Вы можете скрыть фамилию и имя от других игроков и игровых персонажей, выполнить это действие? Отжимаю «Да» и голос продолжает: – Выберите никнейм персонажа. Примечание: ваш никнейм не должен содержать цифр, нецензурных выражений или знаков препинания. Над головой в отражении высветились имя и фамилия. Мой обычный ник в играх и соцсетях был RED, но система его сразу же забраковала, так как он находился в зарезервированном списке для VIP аккаунтов. Этот вариант я отмел, да и глупо, решил немного поэкспериментировать. А что, если сменить язык на русский и нажать те же клавиши? Выходит – КУВ. Слух режет, но что-то в этом есть. – Ваш никнейм «КУВ» принят. Поздравляю, Артем «КУВ» Светкин, вы создали персонажа. Перейти в меню профессий и специализаций? Взглядом вжимаю «Да», а на зеркале появляется меню выбора специальности. – Вам доступны две базовые профессии. Коэффициент роста базовых профессий значительно выше приобретенных позже. Внимание: базовые профессии изменить невозможно. Проходит еще пара мгновений, и: – Вы уверены, что не хотите выбрать базовые профессии сейчас? И снова две кнопки: «Принять» – красная и «Отмена» – серая. И снова жалкие попытки откатить изменения разбиваются о невозможность нажать на серую кнопку. Жму: «Принять». Голос снова напомнил о себе, уже в последний раз: – Ожидайте формирование вашей контубернии, центурии и когорты, по окончании формирования вы будете перемещены в стартовую локацию через: 183… 182… …5… 4… 3… 2… 1… Желаем вам приятной игры.⁂
Открыв глаза, я очутился пристегнутым к креслу в окружении таких же заключенных. Кресла шли блоками, по четыре в длину и по два в ширину, блоки складывались в столбы по восемь блоков, и всего в нашем отсеке таких столбов насчитывалось восемь. Сама комната была обшита пластиком, а по периметру с каждой стороны шли кресла повнушительнее, по четыре в ряд. Двери находились сзади и спереди, по три штуки, а над ними по две спаренные турели пулеметов с линзой наведения, осматривающие зал. А что будет, если их переклинит, и они сейчас начнут вести огонь? В них сидели неигровые персонажи, НПС, или просто неписи – охранники, облаченные в костюмы из серой брони со стыками черной ткани. То, что они неписи, было понятно потому, что их имена, светившиеся над головой, имели желтый цвет в красном контуре, в отличие от заключенных, имевших белый цвет. Перед именем у каждого был указан уровень. У заключенных он был первый, оно и понятно – мы новая партия, если у кого и были персонажи в игре, их соответственно стерли или заблокировали. Уровни же неписей-конвоиров были от сорок пятого у рядовых до пятьдесят пятого у командира. Все узники были людьми, одетыми в одинаковую одежду – песчано-желтую робу, состоящую из куртки и штанов. Плотная ткань, напоминавшая джинс, имела трафаретный рисунок-символ на груди и спине: молот в круге. Возле него шел номер, заключенный в квадрат. Что интересно – у всех вокруг был одинаковый символ. Значит, мы здесь все принадлежим к одной касте – работники. Большинство имели несколько потерянный взгляд и озирались по сторонам. Похоже, мы на корабле, и, судя по тому, что его трясет, мы либо садимся, либо взлетаем. Все в основном молчали, но были и те, кто уже начал знакомиться, а один бормотал себе что-то под нос, закрыв глаза. Наверное, молился. Дрожание прекратилось спустя минут десять. Затем клубы газа, напоминающего пар, захлестнули наш отсек из решетки вентиляции, и только потом открылись ворота. Первыми отстегнулись замки у охраны, и они двумя четверками двинулись к выходу. Затем открылись замки у первого блока, ближайшего к выходу. Надсмотрщики подозвали их к себе, и когда двадцатка покинула помещение, отстегнулась следующая двадцатка. Заключенные из зала убывали партиями по восемь, на лицах были разные эмоции. В основном наблюдалась молчаливая задумчивость, немного было паяцев и буйных. Атаковать конвой, конечно, никто не спешил, но словесные обороты великого и могучего слышались периодически. То тут, то там слышались признания, что кто-то чью-то маму водил в кино. Когда очередь дошла до нашей восьмерки, все прошло удивительно тихо – ни оскорблений, ни матов. Мы прошли по коридору, и сопровождающий повел нас в новый зал. Спустя несколько минут наша группа вышла в огромный ангар. Ангар был полон множеством малых челноков, используемых как малолитражки в большом городе, десантных кораблей, увешанных орудиями и броней с красочными рисунками, и абордажных модулей. Наша прогулка сейчас мне напомнила об экскурсии моего класса в Москву, где на Поклонной горе мы были в Музее военной техники Второй мировой под открытым небом. Конвоир указал на очерченный белой полосой прямоугольник, явно предназначенный для нашей двадцатки. Построив нас под боком довольно внушительного малого десантного корабля, наш сопровождающий отдал честь и ушел. Пару минут мы стояли, не шелохнувшись, и лишь позволяли себе дышать. На поверхности видимых нам кораблей суетились ремонтные дроны, похожие на жуков скарабеев, которые искрили сваркой. Могучие краны переносили модули под самым потолком, пристраивая их к побитым космическим суднам. Из-за борта десантника к нашему отряду направилась фигура. Человек, двигавшийся к нам, был ростом под два метра, с пружинистой походкой и в серой форме с черно-желтыми вставками. Погоны представляли собой черный ромб с нанесенными на него тремя желтыми полосами, расположенными в ряд, и отдельно расположенной четвертой полосой, в центре которой стоял такой же знак, как и на нашей форме: молот, заключенный в круг. Сфокусировав свой взгляд на погоне, я получил системное сообщение: «Погоны Капитана третьего класса». Внимание, вы идентифицировали первый предмет: «погоны капитана третьего класса». Вы открыли навык: Идентификация. Параметр навыка «Идентификация» – 1. Пытайтесь чаще познавать суть предметов, ведь ваши знания – это ваше оружие. Опа, вот это да, я получил навык, просто взглянув на предмет. Надо пробовать разное, вдруг еще какие-то навыки открою. Имя и фамилия данного человека не были скрыты: Дэнис «Майор» Фишер. Окинув взглядом нашу группу, он заговорил: – Приветствую вас, бойцы. Я капитан третьего класса Дэнис Фишер, и с этого момента вы – винтики в корпорации Альфа Нова и, в частности, мои инструменты. Исходя из ваших умений, вы будете распределены и займете должности согласно своим способностям и заслугам. А сейчас – за мной. Я провожу вас в ваш блок. Ужин через два часа, затем отбой. И рекомендую выспаться, завтра вас ждет распределение. После этой короткой речи он развернулся и повел нас сквозь весь ангар, петляя между разного рода роботами, дроидами и малымикосмическими суднами. По пути я старался вглядываться в предметы, но данные и описания вещей почти всегда носили параметр «скрыто». Только пару раз система поддалась, выдав данные о подъемнике, рассчитанном на вес в четыре тонны, и о двери из композитного материала третьего класса защиты. Вход в жилой блок казался малой щелью на фоне стены монументального ангара со снующими в разные стороны работниками. Жилой блок был многоэтажен, с внушительными дверьми. Каждая из них имела маркировку принадлежности к разным родам войск. Наш этаж был четвертым и представлял собой коридор, глянцево-белые стены которого имели окаймленные черной линией двери в одноместные каюты, а в конце была большая комната с тренажерами, экранами и стеклом во всю стену. Сквозь стекло виднелась бескрайняя вселенная с яркими огоньками-точками светил и снующими мотыльками-кораблями. Каюта оказалась небольшой комнатой два с половиной на четыре метра, со складывающейся кроватью в углу, столом, стулом и несколькими полками в шкафу-купе у стены. На столе был монитор с лого «Квази Эпсилон» и – я даже не сразу поверил – в глиняном горшке стоял кактус! Да, колючий и зеленый, сантиметров десять в высоту и покрытый тонким напылением воска. Все как в реале, даже запах. Непривычно видеть в мире двадцать шестого века столь знакомый аксессуар поликлиник и школьных подоконников. Сфокусировавшись на нем, я получил описание: «Кактус. Растение. Вес: 175 грамм». Улыбнувшись, я сел за стол и уставился на монитор. Никаких девайсов для управления не было, и только я подумал об этом, монитор осветился, и на экране появилась надпись: «Для управления инфотерминалом используйте взгляд и мыслеречь». Ладно. Будем осваивать. Я послал мысль «открыть статистику персонажа». Экран мигнул, и появились два силуэта: первый – голограмма моего персонажа, второй – он же, но полупрозрачный и черно-белый, в котором разными цветами были выделены некоторые органы. В правом углу экрана отдельно высветился список характеристик. Таким же образом я вывел аватар модификаций на главный план. Дымчатое тело было испещрено цветными изображениями модификаций, выбирая которые взглядом, я узнавал о приобретенных улучшениях. Все группы мышц получили оплетку то ли из серебристых нитей, то ли из проволоки, как на бронепроводах или шлангах высокого давления, защищающие от порезов. Все сочленения и суставы получили синтетические волокна. Все кости тела покрылись титановой решеткой вместо единичных прутков. Под кожей вилась зеленая сеть сосудов и капилляров. Вчитавшись в пояснения, я понял, что это и есть «Фитокожа». По сути, пока это слабенькая броня с возможностью взаимодействия с перком «Споры». Что такое «Споры»? Как я понял, это какая-то способность школы бионики, направленная на взаимодействие со средой обитания. «Синтетическая мускулатура» – вживленные в суставы сервоприводы увеличивали силу, увеличив поднимаемый вес до ста килограммов. Уровень – 1. Нераспределенные очки характеристик – 0. Нераспределенные очки технологий – 0. Сила – 3 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 3 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 3 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 11 (точность дальнего боя, внимательность, наука, псионика). Бионика: Усиления: «Фитокожа 2» телосложение +2. Активные умения: «Споры 2» интеллект +2. Пассивные умения: «Мангуст» ловкость +2. Механоиды: Усиления: «Синтетическая мускулатура 2», сила +2. «Антропобронирование 2», бронирование +2. Пассивные умения: «Нейросеть» – Интеллект +2. Навыки: Физические: нет. Практические: нет. Ментальные: «Идентификация – 1». Боевые: нет. Особые: нет. Внушительно, ничего не скажешь, но раз у меня перекос в интеллект, то те, у кого перекос в силу и ловкость, должны быть вообще терминаторами и джедаями. Все, кого я видел, имели эмблему инженерных войск, значит, нам выставляли нужные параметры и сортировали по ним. А ведь это удобно: пришла разнарядка на инженеров – сделали инженеров, нужны боевики – заточили заключенных под боевиков. Умно, ничего не скажешь. Спустя час-полтора принесли ужин, состоявший из какого-то желе-холодца, пачки хлебцев непонятного вкуса и трех пакетов с напитком лимонно-желтого цвета, кисловатым, сродни соку, но узнать вкус я не мог. Ужин был сытным, но по вкусу – ни рыба ни мясо. После трапезы я получил системное сообщение, уведомляющее, что на следующие шесть часов мои параметры силы и ловкости увеличены на один пункт. Покончив с ним, я погрузился в чтение местной вики по миру этой игры вообще и по моим кривым статам в частности. Оказалось, что мои статы не так уж и кривы. Да, перекос существенный, но для заточки под инженера-механика вполне годно, но их распределяют равномерно и постепенно, а вот то, что сначала все кинули в интеллект, а потом исправляли остальные статы путем модификаций, было непонятно. В таких раздумьях я и уснул, ведь завтра меня ждал день, от которого будет зависеть многое, по словам Майора.Глава 2
О том, что настало утро, нас оповестил сигнал громкоговорителей, сопровожденный приказом позавтракать, собраться, выйти из кают через десять минут и встать у двери. Баффнувшись завтраком на +1 к силе и ловкости на двенадцать часов, я вышел. У двери-шлюза стоял уже не вчерашний непись Дэнис «Майор» Фишер, нет, нас встречал реальный игрок. Это было понятно по зеленому цвету ника над головой аватара и не полному имени, а лишь никнейму – «Aspid». Встречавший нас был азиатской внешности, а его уровень – в тридцать две единицы. Форма у него имела такой же знак, как и у нас – молот в круге, но он был не трафаретным рисунком, а нашивкой на плече на такой же плотной и прочной ткани песочного цвета. Едва убедившись, что все вышли, Аспид сразу скомандовал: – Построиться в контубернии по восемь человек и следовать за мной. Немного замешкавшись при группировании, мы последовали за игроком по тем же лестницам, проходам и коридорам, пока он не вывел нас в ангар. Это сооружение было не таким, как мы видели вчера, а намного ниже, с желтыми полусферами по периметру, а в центре была свалена куча металлического хлама. Аспид выстроил нас по восемь, всего таких восьмерок было тоже восемь, и каждая стояла на выведенном белой полосой пронумерованном прямоугольнике. Как только мы были построены, в ангар вошел уже знакомый нам НПС Дэнис «Майор» Фишер. Его имя, как и имена всех неигровых персонажей, было золотого цвета и обведено каймой. Встав перед построенными заключенными, он начал: – Стройсь! Равняйсь! Сми-и-ирно! Приветствую, заключенные. Как я и обещал вчера, сегодня у вас будет сложный день. Сейчас вы построены в контубернии по восемь человек. Отряд в восемь контуберний называется центурией, а отряд в восемь центурий – когорта. Сейчас вы получите карманные персональные компьютеры, и, получив практические знания здесь, на плацу, сможете изучать книги и чертежи в свободное время, восполняя дефицит знаний. На время отбывания срока вы – будущие механики, и от того, как вы знаете вашу профессию, зависит, выйдете ли вы раньше срока или слегка задержитесь. Смерть для вас хоть и не окончательна, но крайне болезненна, вы – заключенные, и порог вашей боли повышен до максимума. А то, что ваш срок заключения может перейти в череду перерождений и смертей, думаю, остудит горячие головы. Сейчас, после получения КПК, вы приступите к ковырянию в этом хламе, изучению его и попробуете что-то починить или смастерить. Вы – механики, ваш интеллект поможет быстрому обучению, а схемы и чертежи, которые вы сможете изучать при помощи КПК, помогут в освоении этого металлолома. Все схемы, чертежи, названия материалов, загруженные в КПК и примененные на практике, будут усваиваться раз и навсегда! Вам будут доступны инструменты и расходники, если вам чего-то не будет хватать – обратитесь к лейтенанту Ашимову, он решит. И еще, работайте своими контуберниями. Поверьте, оно вам поможет, да и выбора у вас нет, так как у вас будет одна мастерская и один общий комплект инструментов. Вольно! После этой речи он развернулся и двинулся в проем выхода. Мы же стояли, не шелохнувшись, будто команды «вольно» и не прозвучало. Как только Майор исчез из поля зрения, лейтенант Ашимов взял слово: – Ко мне обращаться – Аспид. На время стартового обучения я курирую вашу центурию. У вас под ногами цифра, указывающая номер вашей контубернии и мастерской, отведенной вам, в ней на верстаке вы найдете КПК для каждого. Нужные книги вы сможете скачать к себе. Опознав деталь и найдя его чертеж, вы можете починить ее. Советую сегодня постараться. Если что-то будет нужно – обращайтесь. Любые драки или дележки – и я отправлю всех участников на респаун, не разбираясь в сути. Вперед, за КПК. Выбившись из построения, народ побрел к комнатам со своими номерами. Мне досталась вторая мастерская и, взяв КПК, я прикрепил его к манжете правой руки. Вообще, на пиджаке крепления были на обоих рукавах, но я решил надеть на правый, так как я левша, а работать рукой с монитором мне показалось неудобным. Пристегнув КПК и вдев в ухо наушник, идущий в комплекте, я включил его. Экран загорелся и попросил ввести имя, ник, фамилию, номер статьи и день рождения отца. В углу, пока я вводил данные, тикал обратный отсчет, обнуляясь при каждом заполненном поле. Интересная система идентификации, стоит не успеть заполнить поле – и список вопросов обновляется. Защита не стопроцентная, ну да ведь и КПК – это не сервера Пентагона. Войдя в систему, я обнаружил рабочий стол с пиктограммами разных цветов, интуитивно понятных. Переведя взгляд на мастерскую, увидел, что все из моей команды покинули комнату и, по-видимому, взяв девайсы, отправились к разбору кучи. Сев в пластиковое желтое кресло с прожженными дырками и процарапанными надписями, знакомыми по смыслу и такими похожими по содержанию на надписи на стенах общественных нужников. И снова появились мое изображение в обычном виде и разноцветное МРТ слева, плюс вкладки характеристик – справа. Уровень – 1. Нераспределенные очки характеристик – 0. Нераспределенные очки технологий – 0. Сила – 3 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 3 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 3 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 11 (точность дальнего боя, внимательность, наука, псионика). Бионика: Усиления: «Фитокожа 2», телосложение +2. Активные умения: «Споры 2», интеллект +2. Пассивные умения: «Мангуст», ловкость +2. Механоиды: Усиления: «Синтетическая мускулатура 2», сила +2. «Антропобронирование 2», бронирование +2. Пассивные умения: «Нейросеть», интеллект +2. Навыки: Физические: нет. Практические: нет. Ментальные: «Идентификация – 2». Боевые: нет. Особые: нет. Погрузившись обратно в КПК, я начал искать инфу по своим спецификациям. «Споры 2» дает возможность изменять обстановку вокруг. Прокачав ее, можно будет колонизировать целые планеты, преобразовывая их из безжизненных пустынь в цветущие кущи. Но ранг моей спецификации лишь давал пониженное поглощение кислорода и возможность выделения спор, которые могут стать оружием или щитом, если накопить их в большом количестве. Как именно ими защищаться или нападать, я не понял. «Фитокожа 2» не только сменила цвет моей кожи, но и увеличила количество моих хитпоинтов и дала бонус к спорам, так как они из одной ветви древа улучшений Бионики. Пассивный перк «Мангуст 2» был, по сути, чистым перком повышения ловкости, давал бонус к скорости бега, ловкости рук и другим атрибутам. «Синтетическая мускулатура 2» являлся механическими суставами с сервомоторами, давшими мне возможность поднимать и переносить вес в сто килограмм, а если прибавить возможности тела, то в сумме выходило сто двадцать. «Антропобронирование 2» называлось усиление костей тела и черепа титановыми вставками с полным защитным кожухом на позвоночник. «Нейросеть» дала возможность считывать данные с КПК и переносить интерфейс с КПК в интерфейс человека. Вот это было уже дико полезно. Теперь, чтобы не копаться в маленьком экранчике на плече, я перенес основные вкладки в интерфейс, а побочные вывел в меню. Карту разместил, как и в большинстве мморпг, в верхнем правом углу, бар-полоски хитпоинтов и энергии – в верхнем левом, а под ними меню бафов и дебафов. Часы по центру вверху, чат локации и уведомлений слева, справа – список контактов, а снизу – ячейки активных умений, из которых была занята лишь одна: «Споры 2». Мысленно я нажал на нее, и квадрат пиктограммы стал серым, а на ней появился обратный отсчет отката умения. После этого я ощутил заряд статического электричества, будто проходишь под высоковольтными линиями. Осмотрев открытые участки кожи, которые, впрочем, никак не изменились, я встал и тоже двинулся к двери. У кучи уже копались, наверное, все восемь контуберний, растаскивая в разные стороны железки и создавая новые кучи. Кто-то рылся, кто-то уже ковырял инструментом в потрохах, кто-то распутывал плети проводки. Некоторые просто вдохновенно, с лицом, преисполненным знанием дела, лупили молотками по деталям. Я тоже приблизился к куче и начал взглядом и руками изучать те или иные детали роботов, цилиндры поршневых гидроусилителей и манипуляторы. Осознание названий и назначения предметов почти всегда подсказывало что это, где и в каком механизме находится. Спустя четыре часа навык «Идентификация» достиг пяти, что давало мне возможность опознания ранее непонятных железок. Лишь раза четыре мне не удалось опознать некоторые вещи. Обследовав деталь и разобравшись, что это, я через веб-интерфейс изучал, где и для чего она используется и какой ей требуется ремонт. Если деталь была от какого-то большого механизма – дроида-грузчика или шаттла, или ремонт был долгим, я ее откладывал. В одной из куч я нашел небольшой инфоноситель на 12 терабайт, громоздкий, с пачку сигарет размером, с выломанным гнездом и без батареи. Необычная находка, судя по тому, что в куче были лишь грубые и простые железяки, а электроника определялась лишь как блоки управления сервоприводов или была потрохами роботов, что делало их, по сути, мусором. Сунув от лишних глаз его за пазуху и, для вида, взяв в руки отремонтированный манипулятор дроида-медика и кейс с инструментом, я побрел в наш мини ангар – мастерскую. Тут, как и до этого, не было никого, и, сковырнув крышку этого жесткого диска, я погрузился в чтение мануалов, чередуя их ковырянием и пайкой. Очередной пример «чудес» виртуальной реальности: в реальной жизни я не умел толком паять, лишь на уровне обучения в школе, а здесь, в игре, владею лазерной пайкой на уровне заправского техника. В чате всплыло зеленое сообщение: «Характеристика «Ловкость» повышена на один, текущее значение параметра ловкость: 4. Основные характеристики улучшаются очками характеристик и вашими активными игровыми действиями». О как! Значит, я могу качать силу, выносливость, ловкость и интеллект не только от уровня к уровню, но и качаясь или тренируясь. «Вам доступен навык "Электрик 1”, принять его?» Естественно, я согласился. Когда я сделал все, что сейчас мог, то есть восстановил и почистил гнездо подключения, задумался, где же мне взять батарею и провод. Источник питания здесь был древний и оттого редкий – зарядить его не представлялось возможным из-за того, что он был тупо взорван. И, спрятав инфоноситель за пазуху куртки, я пошел к Аспиду, спросить его. Аспид очень удивился моей просьбе, и первое, что он сказал, был приказ показать КПК. Убедившись, что КПК функционирует, он пояснил, что при утере или поломке персонального девайса, его цена будет списана с меня, что отложит мой выход в реал. А раз я спросил о батарее, то он решил, что я испортил свой девайс и решил самостоятельно починить его. Убедившись, что все в порядке, он спросил, зачем мне батарея, и я ответил, что все, что возможно, уже изучил, и решил чутка похимичить, для чего мне и нужна батарейка. – Иди, качайся. Завтра тебе пригодятся все навыки, которые сможешь выучить, – сказал он с нажимом на слове «завтра», и это была не просто фраза, он явно делал толстый намек. Я медленно кивнул головой, давая понять, что я понял именно так, как надо, а не просто пропустил мимо ушей. Развернулся и легкой трусцой побежал к куче. Тон нашего куратора придал мне столько рвения и трудолюбия, что я сейчас был готов в одиночку разгрести, отсортировать и отремонтировать все. Я сел и начал работать прямо у свалки, как и еще половина народа, а чтобы не пользоваться КПК, просто выводил мыслеречью чертежи и схемы поверх интерфейса. Это было намного удобнее, чем периодически смотреть в экран. Если не было каких-то инструментов, необходимых для ремонта, я просто откладывал деталь и переходил к следующей. Я и так потерял много времени, так что еще и сейчас терять его, бегая и ища нужные девайсы, мне не хотелось. От работы меня оторвал шум в дальней стороне кучи, где двое держали друг друга за грудки и пытались нанести хоть какие-то удары. Выглядели они нелепо, как дети в песочнице, не поделившие лопатку, неуклюже толкались, нанося скользящие удары и часто заваливаись, будто со связанными ногами. Мимо меня проследовал Аспид, медленно и уверенно. Синтетическая мускулатура боевого экзоскелета «Легионер» журчала приятным механическим шумом. Оружие он не доставал, а приблизившись к недоборцам, схватил их пальцами за ткань на плечах и растянул в стороны. Сделал он это совершенно без усилий, как котят. Взгляды «бойцов» наконец обратились к нему. – Первое дисциплинарное нарушение выписано на каждого из вас. По поводу последствий я вас предупреждал. Резко перехватив заключенных за шею, он мгновенно свел разведенные руки. Головы, что были у него в руках, лопнули красно-серым взрывом, заляпавшим и Аспида, и окружность близ него, а тела марионетками, из которых вынули каркас, рухнули на пол. Он вытер лицо от крупных ошметков, оставив красные влажные потеки, и по очереди носком экзоскелета раздавил КПК на телах, попутно ломая и кости рук. Парни ушли на часовой респаун. Первый респаун в сутки происходит за полчаса, последующие умножают время возрождения на два. – Можете продолжать, я буду через двадцать минут. Кто покинет территорию плаца, будет перерождаться до завтрашнего построения, без сна и еды, – Аспид обратился к немой толпе, но народ внял его мысли еще в момент показательной казни. И он двинулся к двери в жилой отсек. Сейчас тишина была почти звенящей, нарушаемая лишь тихим и ровным звуком сервоприводов удаляющегося Аспида. Потихоньку замершие фигуры заключенных начали отмирать и возвращаться к своим делам. Этим и я занялся, но мысли о только что увиденном инциденте и картинка черепов, лопнувших, как два арбуза под многотонным кузнечным прессом, в моей голове не давали сосредоточиться. Закончив с блоком еще одного манипулятора, я соединил его с уже восстановленным телом дроида-сварщика. Осталось прошприцевать маслом рабочие узлы, воткнуть батарейный блок и поставить защитное стекло на линзу фасеточной оптики. Выглядел он канонично, в киберпанк стиле: жук-скарабей, оснащенный двумя толстыми и трехпалыми, двумя более тонкими и шестипалыми манипуляторами и двумя плазменными горелками. Собрав все воедино, я получил уведомление: «Вы получили навык „Инженер-механик 1“». У собранного мною робота имелись три блока фасеточных глаз-камер, два из них находились спереди и один сзади. Лап, помимо манипуляторов, у него не было вообще, он левитировал на магнитной подушке над поверхностью. Причем мог точно так же передвигаться по стенам и потолку, не касаясь их, а плывя вдоль плоскости. Подходить к Аспиду было страшновато, но я все же решил, что если не сейчас, то никогда не заведу робота. – Аспид, мне нужно трансмиссионное масло и блок-батарея на бортового дроида. – Зачем? Что ты там ваяешь? Танк? – ухмыльнулся он своей догадке. – Нет, робота-сварщика починил, – теперь уже ухмыльнулся я. – У тебя интеллект какой? – улыбка Аспида сменилась на подозрительность. – Стартовый был одиннадцать. Скоро до двенадцати доберу, – сказал я, уже не так улыбаясь. – А ты, парень, мазохист. Хотя скорее, садист тот ИИ, что ставил тебе параметры. Долго ты не протянешь. – Почему? – Потому, что ты инвалид на обе ноги. Падение с лестницы для тебя фатально, рукопожатие с теми, у кого сила свыше шести, сломает руку, а я думаю, что тут нет тех, у кого этот параметр при старте был ниже пяти. Да, синтетическая мускулатура поможет тебе поднимать вес, только твои кости из папье-маше не выдержат и тридцати килограмм. Думай дальше. Я развернулся, переваривая только что открытые для меня истины, и пошел к ожидающему своих внутренностей дроиду. Значит, я дохляк. Да, но ведь это не страшно, я ведь техник, а не боец, мне оно и не нужно. Думаю, если буду аккуратен, то все будет нормально. Доживу до новых уровней, а там подниму недостающие характеристики, да и качаться мне никто не мешает. Конечно, настроение было не самое лучшее, но жить можно. Взгляд зацепился за безголовые тела заключенных, особенно за их рукава. Там были пристегнутые КПК с битыми сенсорными экранами. Мне нужны были не экраны и не наладонники, мне нужен был их элемент питания. Решив, что это мой шанс, я для виду схватил лопнувшее защитное стекло линзы с потрохами приводов фокусировки и пошел к телам. Возле них лежал такой же девайс. Сев в пол-оборота, я начал копошиться в обеих линзах. Оглянувшись, понял, что до меня никому нет дела, и я начал одной рукой отстегивать битые КПК и, наконец, отцепив их, сунул к жесткому диску. В итоге, схватив защитные линзы, я пошел к дроиду. Обе были треснуты и не годились для использования. У робота уже стоял Аспид, а у него под ногами – жбан с маслом и обернутая в синий пластик-резину батарея. – Я принес, что ты просил, заводи, мне интересно, – сказал он, осматривая дрона. Я набрал в шприц масло и начал заливать его по пазам. Вязкое масло шло тяжело из стального шприца, и поэтому я потратил минут пятнадцать. Закончив, я открутил крепления для батареи, и уж было попытался поднять ее, как меня остановила рука куратора. – Попробуй поднять ее, только медленно, – сказал он. – Без резких движений. Я едва попытался это сделать, как почувствовал скрип и боль в связках. – Понял теперь? Батарея весит семьдесят килограмм. А ты, рванув сейчас, просто получил бы травму. Твоя синтетическая мускулатура просто сломала бы кости. Кстати, как ты вынул испорченную? – Я и не вынимал, ее не было, – ответил я. – Заведется? Как думаешь? – спросил Аспид. – Не знаю, я сделал все, что увидел. Поставишь батарею? – я кивнул в сторону принесенного только что синего прямоугольника батареи. Аспид взял батарею двумя руками и, усадив на место, начал подключать. – Разве не я должен его запустить? – сказал я. Вместо ответа он только ускорился. Почуяв подвох, я тоже рванул к проводам. Клеммы батареи шли с двух сторон, и я принялся за свой край. Надзиратель не отреагировал, а его рука с пневмоключом продолжила работу. Проводов клемм было много, и их нужно было по очереди вставлять. Плоская батарея ходила ходуном, будто под ней лежал камень. Я не понимал действий Аспида. Было навязчивое ощущение, что он не помогает мне, а за его действиями был свой, шкурный интерес. Я торопился, крутил, ронял гайки, не поднимая их, брал другие и снова крутил. Меня захватил азарт соревнования, и злость на то, что я не могу понять мотив помощи от надзирателя. Пальцы начали неметь от напряжения, лицо застилал пот, но главное – не переставать крутить. Я закончил на две трети, когда понял, что у меня не осталось болтов, все они провалились в щель между батарейкой и пазом для нее. У Аспида, же, по-видимому, не было таких проблем. Я рванул в нашу каморку с низкого старта, по дороге разминая побелевшие и онемевшие пальцы. Влетев в помещение, я начал выворачивать ящики стеллажей с разного рода метизами. Я нашел болты с нужным шагом резьбы и диаметром, но не было пневмоключа с подходящей головкой. Искать нужную головку я не стал и, бросив на верстак пневмоключ, схватил обычную трещотку и горсть гаек и рванул на выход. Подбежав к дроиду, я склонился над своим концом батареи и замер: и со стороны Аспида, и с моей все клеммы были установлены и закреплены. Мой же соперник стоял в задумчивости, смотря то в КПК, то на робота. Я от злости бросил мне так нужные две минуты назад ключ и болты на пол и сел на корточки. – Зачем ты это делал? Присвоить решил? – я выдал догадку. – Все равно ничего не вышло, видишь же. Так что не важно, – сказал он, водя пальцем по сенсору. – И все-таки я не понял. Ты решил меня кинуть? – Тебя что, никогда не кидали? – сказал он под нос. – Привыкай. Я задумался, что не так с этим дроидом. И тут меня осенило! Линзы! Защитно-фокусировочные фасеточные линзы! Без них дроид как семидесятилетний старик с катарактой и зрением в минус восемь, но без очков. Не нужны обязательно целые, подойдут битые, да, видеть будет не все, но ему и не нужно сейчас штопать кожух варп-двигателя микронными швами. Для включения и ориентировки и этих хватит. Я аж затаил дыхание, глядя на Аспида – догадается ли или продолжит искать причину в потрохах, сравнивания схемы с КПК? Пока что он копался. Не хватало одной линзы и я, встав, начал перемещаться к линзам, брошенным у дроида. Я еще там, у трупа, из самой битой в более живую пересадил лапки живых сервоприводов. И теперь все, что мне надо – минут семь-восемь спокойного времени. Но как мне отвлечь конкурента на это время – большой вопрос. Я переместился к линзам и сел между ними и Аспидом, закрывая собой видимость. Сидел и гадал, что бы придумать. При любом раскладе, что бы я ни предложил или как бы ни попытался отвлечь, он ожидает этого и не поведется. Теперь Аспид оторвался и начал что-то печатать в своем наладоннике, а затем сел, как и я, глядя на меня. Я не отводил глаз, и теперь он решил разорвать молчание: – Я понимаю, что тебе нужны деньги за дроида, но мне они нужнее. Тебе, как заключенному, за него скостят дней пять, может неделю. А я и так потратил четверть его стоимости на батарею. Что-то странное было в его словах. Он не приказывал, не грубил, он просил. Да что ему стоило просто помножить меня на ноль и отправить на респаун? Но он этого не сделал. Теперь была понятна причина его рьяной помощи в починке: он, сумев запустить дроида, получил бы какие-то бонусы за это. – Что ты получишь за робота? – решил я до конца прояснить этот вопрос. – Давай так, если я запущу бота, то отвечу на все твои вопросы и помогу, чем смогу. Контракт? – предложил он. – Контракт, – согласился я. Что такое контракт, я знал из брошюры. Это договор между сторонами. И неважно – людьми или НПС. Нарушение условий влечет наказание, указанное в контракте. Все просто и удобно. Обмануть невозможно, за этим следит ИИ. Вернее, все же возможно – витиеватым крючкотворством при составлении контракта, но просто не исполнить контракт – нельзя. Если наказание заключается в денежном эквиваленте, то сумма будет списана со счета одного и переведена на счет другого. Если же наказание связано с чем-то другим, то возможны вариации от повышения цен у НПС и ухудшения репутации, до черной метки и открытой охоты. Все это решает ИИ. В общем, воруй, грабь, убивай – молодец! Нарушаешь прямой контракт – жди кары небес. Прошло пару минут, нужных Аспиду на составление контракта, а затем мне в чате пришло сообщение с предложением прочесть и принять контракт. Прочитав его, я несколько смутился сумме неустойки – сорок пять тысяч кредитов, это примерно четыреста пятьдесят евро или около семи тысяч рублей согласно курсу обмена реала на виртуал. Большая сумма, недели две работы при средней зарплате. Я согласился и уже без опаски вытянул из-за спины линзу-окуляр с трещиной с одной стороны. И увидел, как идиотская ухмылка расползается по лицу теперь уже моего компаньона. Приладив линзу на ее место, я начал крепить синтетическую мускулатуру и электрику ее управления. Когда я все закончил и закрыл крышку, скрывающую крепления, дроид ожил, а на меня обрушилась лавина системных сообщений: Вы получили уровень. Вы получили уровень. Вы получили уровень. Для распределения вам доступны девять очков базовых характеристик. Для изучения вам доступно 3 812 очков технологии. Вы получили навык «Инженер малых дроидов 1». Навык «Инженер-механик» получил уровень 2. Я неплохо апнулся за починку дроида, до этого я почти заполнил бар опыта до второго уровня, а за этого скарабея-сварщика добрал второй, получил четвертый и немного не добрал до пятого. На мой планшет упало предложение принять управление корабельным дроидом-сварщиком десятого уровня, я нажал отмену и посмотрел на сначала задумчивое, а затем просиявшее лицо Аспида. Он, судя по всему, немного не доверял мне. Получив предложение, он принял управление и, сказав мне, что сейчас вернется, исчез в воротах вместе с парящим над полом механическим жуком-скарабеем. И снова система маякнула о получении нового навыка. Остаток рабочего дня я провел в расспросах Аспида, попутно работая с механическими и электронными внутренностями. Оказалось, что дроид, собранный из хлама, считается ничейным, хоть он и не стоит как новый, но его можно предложить купить корпорации чуть ниже оценочной стоимости, и они его купят. Аспид – бывший заключенный, отсидевший год, а потом получивший предложение от корпорации и решивший, что лучше работать в виртуале, чем у себя в Кыргызстане. Взял ссуду с приличной переплатой у работодателя и обязан теперь по двенадцать часов в день отрабатывать с вновь прибывшими нарушителями закона, координировать и корректировать их обучение и поведение. После сдачи дроида он сократил срок своей отработки с четырнадцати недель до одиннадцати, даже с учетом цены батареи. А хотел сам запустить бота для того, чтобы ему первому пришло предложение, взять управление над машиной. На мою щедрость он не рассчитывал, ну и правильно. Если бы сдал робота я, то, так как я заключенный и на полном пансионе, цена и срок платы за скарабея были бы снижены раза в четыре. Вот он и решил забрать мое детище и продать его. К его чести, он ведь мог отправить меня на респ, но не сделал этого, зная, что хотя при первой смерти в день уровень боли всего пятьдесят процентов, но и этого за глаза. По поводу этой системы наказания (убийством) – все оказалось гениально просто – первая смерть в день имеет болевой порог в пятьдесят процентов, а дальше уже зависит от статуса игрока. У заключенных процент болевых ощущений растет до ста двадцати, у простых людей он падает до пяти. Сделано это для того, чтобы болью гасить бунты и пресекать побеги, а для обычных юзеров, попавших в западню, сделать смерть не такой болезненной. ВИП-аккаунты же и вовсе могут отключать боль, мажоры, одним словом. За разговорами я не отлынивал от работы и к вечеру немного апнулся: Уровень – 4. Нераспределенные очки характеристик – 9. Нераспределенные очки технологий – 3 812. Сила – 3+1. Телосложение – 3 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 4+1 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 12 (точность дальнего боя, идентификация, наука, псионика). Бионика: Усиления: «Фитокожа 2» телосложение +2. Активные умения: «Споры 2» интеллект +2. Пассивные умения: «Мангуст» ловкость +2. Механоиды: Усиления: «Синтетическая мускулатура 2» сила +2. «Антропобронирование 2» бронирование +2. Пассивные умения: «Нейросеть» интеллект +2. Навыки: Физические: нет. Практические: «Электрик 2» «Инженер-механик 2». Ментальные: «Идентификация 5». Боевые: нет. Особые: «Инженер малых дроидов 1». Неплохо. Ну мне так кажется. А очки я раскидаю в каюте. Физически, конечно, слаб, но ведь главное техникам интеллект, а получив пятнадцать очков любого навыка, я получу первую специализацию. На часах моего внутреннего интерфейса показались цифры 20:00, и прозвучала сирена. Аспид приказал строиться по своим квадратам с номером контубернии и встал перед строем. Все апнулись от третьего до шестого уровня, и мой четвертый поубавил мой оптимизм. Пока я маялся ерундой и возился с жестким диском, многие качались. Мы стояли напротив Аспида и ждали непонятно чего. Он тоже ждал. Наконец спустя пять минут к нам вышел Майор. Поравнявшись с Аспидом, он начал: – Время раскидывать камни и время камни собирать. Вы весь день изучали азы профессии. Кто-то старался, кто-то не очень. Завтра мы подведем итоги и в бою испытаем ваши навыки. Ваша сила и знания помогут вам подняться в званиях. По итогу боя мы переформируем контубернии, выровняв их по навыкам, и во главе каждой будет поставлен командир в звании сержанта, которого мы тоже выберем по итогам боя. Сержанты будут получать по одному проценту опыта и кредитов от каждого бойца своей контубернии. Это приличная мотивация, чтобы выложиться на полную. Бой пройдет здесь же. Локация будет сгенерирована симуляционными проекторами хаотически, размером один на один километр. Для подготовки снаряжения вам будут даны личные боксы и восемь часов времени. Оставшиеся четыре часа будут отведены на бой. Что касается правил боя. Формат проведения – каждый против каждого. Оружие и экипировку вы создаете себе сами. Убитые бойцы отправляются, как обычно, на стандартную точку возрождения станции. Оцениваться будет все: убийства, методы, нестандартные тактики и решения, храбрость и т. д. А теперь вы возвращаетесь под командование лейтенанта Ашимова. Вольно! Майор, по-видимому, сказав, что хотел, развернулся и начал удаляться. Слово взял Аспид и скомандовал: – Центурия, равняйсь! Сми-и-ирно! В жилой блок шагом марш! Не совсем ровные прямоугольники заключенных двинулись в сторону кают. Напряжение и переживание висело в воздухе, все шагали погруженные в свои мысли. Самые каменные лица были у тех, чей уровень был ниже среднего по центурии, но и четвертые, и пятые левелы не выглядели счастливыми. Только что их до того тихая, но спокойная отсидка, приняла новый лик: боя, боли и соперничества. Я отвлекся от дум только тогда, когда стоял перед своей каютой.Глава 3
Лучшее абстрагирование от своих мыслей – это занятие делом. Дел в каюте в принципе никаких не было. Чем можно заниматься, сидя в пустой комнате? Чтобы оторваться от мыслей, я решил заняться характеристиками, которые так и не стал распределять, когда получил уровень. А сейчас, наверное, самое время. Взяв в руки КПК, чтобы занять и голову, и руки, которые почему-то дрожали, я открыл меню характеристик и сдвинул на статы. Уровень – 4 Нераспределенные очки характеристик – 9. Нераспределенные очки технологий – 3 812. Сила – 3 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 3 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 4 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 12 (точность дальнего боя, идентификация, наука, псионика). Бионика: Усиления: «Фитокожа 2» телосложение +2. Активные умения: «Споры 2» интеллект +2. Пассивные умения: «Мангуст» ловкость +2. Механоиды: Усиления: «Синтетическая мускулатура 2» сила +2. «Антропобронирование 2» бронирование +2. Пассивные умения: «Нейросеть» интеллект +2. Навыки: Физические: нет. Практические: «Электрик 2», «Инженер-механик 2». Ментальные: «Идентификация 5». Боевые: нет. Особые: «Инженер малых дроидов 1». Нераспределенные очки характеристик я разложил так: три в силу, три в телосложение, одно в ловкость и три в интеллект. Я рассудил просто: много силы мне не надо, так как я механик-инженер и тяжести таскать за меня будут мои дроиды. Три в телосложение бросил, потому что завтра это будет, наверное, одна из самых главных моих характеристик. Ловкость поднял на единицу, чтобы больше не ронять в спешке инструмент, как это было во время нашей гонки над клеммами батареи робота. Оставшиеся три я вложил в интеллект, благодаря которому у меня, получается так быстро расти и даже получилось починить вчера робота десятого уровня. По идее, я должен был получить гораздо больше опыта за ремонт дроида, но из-за коэффициента разницы уровней опыт сильно порезали. На момент включения мною он был десятого уровня, а я – первого, и в ход пошел коэффициент понижения, так как разница в наших уровнях была слишком велика. И тем не менее этого хватило, чтобы сразу подпрыгнуть на четвертый уровень, почти достигнув пятого. Если бы я был уровня, скажем, седьмого или восьмого, то я получил бы, наоборот, увеличенный коэффициент за ремонт техники, которая выше меня по уровню, но так как разница была более чем в пять, пошла защита от сверхскоростной читерской прокачки. Ваш параметр «интеллект» достиг 15 пунктов. Вам доступно первичное использование ПСИ-прицелов. А вот и скрытые плюшки пожаловали. То, что я теперь могу использовать пси-прицелы, это, конечно, очень хорошо, осталось только научиться их делать или хотя бы найти один такой. Все равно – навыков много не бывает, и когда-нибудь он мне пригодится. Мысленно сделал зарубку в памяти насчет этой способности и переключил вкладку на ветку распределения очков технологий. С нераспределенными очками технологии все обстояло гораздо сложнее. Цена улучшения росла в геометрической прогрессии. Если для прокачки ветви технологии нам требовалось, к примеру, на первую ступень 1 000 очков технологии, то на вторую – уже 2 000, на третью – 4 000, на четвертую – 8 000 и т. д. Другой нюанс – изучение разных технологичных веток, вроде бионики и механоидов. Стоили они кратно разным суммам, как очков, так и финансов. Бионические улучшения были по деньгам недороги, вначале почти бесплатны, но требовалось длительное время на саму модификацию, а по очкам исследований они были почти в десять раз дороже, чем механоиды. Механоиды, в свою очередь, стоили в очках технологий дешево, но были очень дороги в плане финансов. Например: первая ступень «Споры» стоила 1 400 очков опыта, вторая – 2 800, третья, именуемая уже «Семена», – 5 600, и так далее. А вот синтетическая мускулатура механоидов на первом этапе стоила 300, на втором – 640, на третьем – 1 320, и так дальше с небольшим увеличением коэффициента. Ну а цена, соответственно, наоборот: первая ступень стоит в районе 700 рублей в пересчете на реал, вторая – в районе полутора тысяч, третья – уже три с половиной, и дальше больше. Получение очков технологий от поднятия уровня шло линейно, начиналось с 1 000 на втором уровне и умножалось на 1.25 на каждом последующем, то есть на третьем уровне я получал уже 1 250 очков технологий, на четвертом – 1 562, а с пятым – 1 952. Вот и думай, что тебе лучше – посидеть покачаться или сразу вложить деньги и получить профит. Стоит подумать, что все-таки мне более необходимо, с этим торопиться в данный момент не стоит. Определившись с первым вопросом, я решил переместить свой фронт работы с характеристик на механическую часть. Меня ждали неотремонтированный пока жесткий диск и два разбитых планшета, одному из которых предстояло стать донором батареи. То, что батарея должна подойти, я уточнил у Аспида, не вдаваясь в детали и ведя гипотетический разговор на предмет подойдет ли батарея от КПК к какому-нибудь столь же мало энергопотребляющему прибору? Хорошо было бы иметь при себе паяльник или еще какой инструмент, но что имеем, то имеем, и я решил попробовать починить эту допотопную флешку имеющимися ресурсами. Все оказалось довольно-таки просто, так как я еще в мастерской удалил старую батарею, и сейчас мне предстояло лишь сломать пополам уже битый КПК и с мясом выдрать из него батарейку, не повредив клеммы. Я так и сделал: разломил наладонник об угол стола и, когда обнажились потроха, расслоил, отделяя корпус от плат и затем платы от самой батареи. В итоге она получилась маленькая, размером со спичечный коробок, но гораздо тоньше. Подставив ее клеммы к клеммам жесткого диска, я увидел один мигающий светодиод. В любом случае, сегодня я не мог соединить мой КПК и этот жесткий диск, чтобы узнать, какие тайны прежних владельцев он в себе сохранил. Шлейфа у меня не было, а заменить его проводами я не додумался в мастерской, и теперь оставалось только ждать утра. Была в этом событии еще одна маленькая радость – я наконец добил пятый уровень, получив очки опыта за ремонт, и, прыгнув на кровать, снова погрузился в личные интерфейсы, теперь не используя КПК. Внимание, вы достигли 5 уровня. Вам доступны вторичные характеристики персонажа. Энергия – 2 (выносливость). Ментал – 1 (воздействие/сопротивление). Регенерация – 1 (восстановление здоровья/энергии). Внимание! Данные характеристики нельзя развивать вложением баллов. У вас имеются три очка нераспределенных первичных характеристик и 5 764 очков технологии. Я перевел оставшиеся три очка первичных характеристик в интеллект и перешел к очкам технологии. Вариант с тратой очков в ветку механоидов отбросил сразу, так как я в данный момент не просто банкрот, мой статус – заключенный. А у заключенных денег нет по определению, тем более у едва прибывших. Конечно, они могли бы быть у меня, если бы я не согласился с Аспидом на договор и даже мог бы прокачать, например, «Антропобронирование» до четырех или даже пяти, и при таком раскладе все у меня складывалось бы хорошо… Вот только нет смысла горевать над пролитым молоком. Что прошло, то прошло. «Споры» с приобретением третьего уровня можно было модернизировать в «Семена жизни» или в «Первые бактерии» по желанию. Обе ветви имели активный статус и различались скорее природой. Если умение «Семена жизни», растительная ветка, создавало из спор растительные семена, то умение животной ветки «Первые бактерии» превращало споры в микроорганизмы. Семена могли изменить почву и окружающий воздух в помещении, а в перспективе – и на колонизированных планетах. Также они могли быть использованы как оружие или ловушки, приобретая токсичность и шипы, или проникнуть в живой организм и начать прорастать внутри него. Такие паразиты вполне могли убивать своих жертв. Бактерии тоже вначале практически бесполезны. В процессе развития они могут приобрести способности вирусов, а также эволюционировать до чумы или сибирской язвы или, напротив, стать антибиотиком. Такжеможно было развить и ориентировать микроорганизмы на поглощение плоти, металла или углерода. Заразив, в теории, межгалактический линкор, без должного противодействия колония микроорганизмов сможет разрушить его. Конечно, на каждое действие есть свое противодействие. Но обе эти ветки имеют солидные шансы. «Фитокожа» при прокачке дает дополнительное бронирование, хитпоинты жизни и увеличивает количество выделяемых кожей спор, семян или микроорганизмов. «Фитокожа» и «Споры» – это два взаимозависимых перка. Усиливая друг друга, они растут, сами получая определенный коэффициент к своему действию. Мои мысли прервал звоночек-оповещение о том, что споры терраформирования созрели, и я вновь могу запустить процесс их генерации, использовав готовые команды. Я, недолго думая, просто создал из них щит и определил ему место на грудной клетке. Сросшиеся споры создавали броню толщиной примерно в один сантиметр, похожую на грудной кожаный панцирь-кирасу античных воинов. Жесткая, как дубленая бычья кожа, красно-зеленая, грубая. Какая-никакая, а броня. И я снова запустил процесс генерации спор. До утра навык откатится, и я получу еще один небольшой комплект брони размером примерно в лист формата A4 и в сантиметр толщиной. «Мангуст 3» стоил тоже 5 600 очков технологии и, как гласило описание, делал все движения плавными. Лучше всего он подходил для ближних боев, увеличивая скорость, уклон, ловкость, критический удар, при попадании мог дать кровотечение. Весьма полезный навык бойцам ближнего боя вроде ассасинов и охотников. Были еще и другие ветви, о которых я не упомянул, опишу их вкратце: «Волчье обоняние» – развитие обоняния, возможности видеть запахи. «Орлиный взгляд» – ну, тут и так понятно, пассивное умение, усиливающее зрение и повышающее восприятие. «Саламандра» – с ростом уровней растет способность сопротивления огню, до полного игнорирования урона и высокого коэффициента сопротивления к энергетическому оружию. «Черепаший панцирь» – тело приобретает способность мгновенно грубеть и утолщается, превращая кожный покров в роговую ткань, укрепляя ее по мере развития умения минералами или металлами по желанию обладателя. «Дрожь земли» – способность улавливать вибрации и даже видеть при помощи прикосновений к поверхности. На высоких уровнях приобретает такие возможности, как слышать разговоры за преградами, считывая колебания с пола и стен. «Дом механоидов» имел немного другую структуру: модернизация одного органа не влияла на другие. Все модули, имеющие отношение к восприятию, подключались к нейроинтерфейсу, который внедряется в черепную коробку в медблоке. Кибернетические импланты улучшения тела, не связанные с восприятием и работой мозга, устанавливались без слотов. «Нейронный интерфейс» – это мой интерфейс, заменяющий обычное видение на игровое. Бары энергии и жизни, часы, карта. В общем, благодаря ему в КПК отпадает надобность. Им я уже вовсю пользуюсь благодаря выбору в начале погружения. Его нельзя улучшить, увеличив количество портов, но можно заменить на более дорогой в медблоке. «Цифровая память» – это модуль, позволяющий изучать книги не только методом чтения, но и просто загружать их в свою память. «Модуль расширения сознания» – самый дорогой модуль, позволяющий использовать дополнительные конечности – крылья и манипуляторы. Цена этого модуля зависит от количества дополнительных конечностей. Другие блоки построены по тому же принципу. Комбинации ветвей дают новые результаты, словно краски при смешивании – новые цвета. Сколько их – комбинаций, вариантов, билдов и скрытых умений? Думая об этом, я не заметил, как уснул… …Утро ожидаемо началось с глубокого и зычного звука сирены подъема. Таким можно пытать людей, не то что будить. Одевшись в свежую желтую робу, я наскоро поел, скорее ради бафа к силе и ловкости, нежели испытывая голод. На часах было 7:44 и до построения оставалось еще чуть больше четверти часа. Этого за глаза хватит сформировать и нацепить на себя еще один щиток. Вот только надо решить – куда. Думаю, лучше на спину, как на самую обширную поверхность тела. Закрыв теперь не только грудь, но и спину, уже сейчас я был хоть как-то защищен. Да, прямого попадания даже из ПМ он не выдержит, но от удара ножа или скользящего топора вполне сгодится. Думать было некогда, и я поднял «Фитокожу» до уровня 3, обновив регенерацию щита. Покалывание статики прокатилось уже не пугающе, а, скорее, щекоча. Оставшиеся 1 764 очка оставил до лучших времен, все равно потратить на что-то стоящее сейчас не выйдет. Прозвучал второй сигнал, информирующий нас о том, что пора выходить и строиться у кают. Когда все построились, Аспид кивнул на дверь и вышел, ведя нашу центурию. Мы шли уже знакомой дорогой в ангар, который несколько изменился, приобретя вместо восьми больших мастерских больше полусотни поменьше, расположенных по периметру. После того, как мы построились, Аспид взял слово: – Сейчас вы все получите стандартный контракт на согласие с условиями испытаний, затем вам будут вживлены нейросети, и вы сможете, не теряя времени, приступить к подготовке боевой амуниции. В нашей восьмерке мужчина лет тридцати поднял руку и, дождавшись кивка от Аспида, спросил: – Что будет, если кто-то откажется сражаться, ведь мы инженерно-технический персонал, который не участвует в прямых сражениях? – у мужчины был звучный говор – русский с украинскими нотками, но внешность не была столь же узнаваемой. Он мог быть харьковчанином или одесситом. Озвученный вопрос пустил волну легкого шепота по всем восьмеркам. Судя по всему, многие бы предпочли не ввязываться в эту затею, а просто тихо и мирно отбывать свой срок. – При отказе от участия в этом турнире вы не будете от него освобождены, а, наоборот, в течение всего времени вы будете массовкой, которая после убийства не отреспаунится в безопасной зоне, а снова появиться на поле боя и, скорее всего, снова умрет, принося опыт оставшимся игрокам. И еще, они будут экипироваться на уже знакомой вам куче металла, а те, кто примут, смогут не копаться в мусоре и чинить, а просто напечатают нужную деталь или химический компонент. В соседней контубернии молодой и раскачанный парень с татуировкой-логотипом футбольного клуба «Спартак» поднял руку и задал вопрос: – А те, кто не согласен ставить нейросеть? – Можете не соглашаться, это бонус от компании, – Аспид дождался подтверждения от фаната «Спартака» и сказал подождать немного для корректировки контракта. Теперь пришла уже моя очередь поднимать руку. – А у тебя что? – спросил Аспид. – Мне тоже такой контракт, – сказал я. – Без сети? – он посмотрел неодобрительно. – Да. У меня нейросеть уже стоит, – сказал я, ожидая его реакции. – Понятно. Отказываешься или хочешь замену? Кстати, КПК можно сдать за ненадобностью. Ладно, потом решим в частном порядке. Сейчас все, кто согласен с контрактом, можете идти выбирать себе мастерские и приступать, остальные – будем решать. Основная масса разошлась, осталась всего пять человек: я, тот мужик из моего отряда, молодой фанат и еще двое, незнакомых мне. На руке фаната я разглядел тату аббревиатуру «FCSM» из-под завернутых до локтя рукавов. Его ник не вязался в корне с внешним видом и возрастом: почти два метра ростом, мощный детина, прямо дышащий здоровьем, и зеленая надпись «Малыш». Сначала к Аспиду подошел Малыш и, получив контракт, быстро его принял. Затем подошел я: – Тебе не нужен имплантат? – Нет, у меня он есть. – Тогда подпиши отказ и занимай оставшийся бокс, – сказал он безразличным тоном. Я согласился и, ткнув мысленно на кнопку «принять контракт», решил догнать фаната красно-белых. – Погоди, – окликнул я Малыша. – Что хотел? – голос его не был удивленным, скорее, слегка подозрительным. – Почему ты отказался от имплантата? – Потому что не хочу быть на коротком поводке. Ты думаешь, что имплантаты, которые они вживляют, не имеют датчиков слежения? Да это самый удобный способ контроля заключенных! Ведь они не имеют права вмешиваться в игровой процесс неигровыми методами, а найти тебя по маяку будет делом нескольких минут. Как ты думаешь, почему он у них бесплатен, в то время как в игре он стоит 15 000? – Есть над чем подумать, а ты что, решил бежать? – спросил я, все еще не понимая его опасений. – А ты что – настучать решил? – вернул он вопрос, но в его тоне не было ни упрека, ни осуждения. Просто вопрос, будто мы вели беседу о совершенно обычных вещах. – Нет, – смутился я, и все же добавил: – Спасибо. Открывая дверь одного из немногих пустых мини-ангаров, я уже читал сообщение о том, что на моем счету появились первые 3 000 кредитов. Аспид не обманул, этот ангар был и вправду меньше, но ассортимент инструментов был такой же, плюс на стене висел констрактор, размером с платяной шкаф. Я решил не бросаться в омут с головой в первые же минуты, а, как и сказал Аспид, для начала изучить мануалы по констракторам и разработать стратегию, опираясь на свои сильные стороны и прикрывая слабые. Работа с констрактором была простой: вводишь название элемента или смеси, выбираешь из библиотеки подходящую форму, корректируешь ее, если нужно, и печатаешь. Время печати зависит от типа материала, размера и сложности формы. Поэтому проще и быстрее печатать по частям, а затем вручную собирать. Но прежде чем начать, надо озадачиться тактикой боя. Все мои соперники имеют превосходящие меня физические параметры, а значит, большинство будет в тяжелой броне и с большими пушками. У меня же средняя ловкость, задранный интеллект и возможность использовать пси-прицел. Большой вес я носить не могу, поэтому энергетическое оружие, вроде лазерного или бластерного ружья, отпадает. Как вариант – рейлган ружье. Средний аккумулятор весом килограмма четыре вполне подойдет, а вот конденсаторы перезаряжаться будут долго, секунд по тридцать. Поэтому активные прорывы мне противопоказаны, залягу где-нибудь в углу и буду стараться не отсвечивать, а в бой включусь, когда противники раскрошат друг друга. Прекрасный план. Наверное… Воодушевившись этим планом, я приступил к действию. Загрузил в память констрактора чертеж ствола с внутренними рельсами-бороздками, включил печать, и, чтобы не ждать отведенный час в бездействии, вышел к куче в поисках чего-нибудь полезного. В основном попадался всякий мусор, но коробки, магниты и провода я взял. Еще взял пустые контейнеры индивидуальных пайков. Была у меня одна идея, воплотить которую было интересно, скорее, с исторической точки зрения, нежели с боевой. Во времена первой мировой, когда впервые в бой вышли танки, они произвели фурор. По факту представляющие собой железные сараи на колесах, они не боялись пуль винтовок и внушали страх врагу своим видом. После этого железные монстры еще долго господствовали на суше, пока вся толщина брони не потеряла смысл из-за изобретения кумулятивных снарядов. Медный конус, вставленный в цилиндр, наполненный взрывчатым веществом, просто не ощущал неприступных до этого десяти-пятнадцати миллиметров стали и как дырокол пробивал железных монстров. Это я и решил попробовать, если в начале двадцатого века подобное было доступно, то мне с чудо-юдо-констрактором вообще плевое дело. Сделаю систему по сложности, как камень: кумулятивный патрон, приделанный к древку с усиками-ограничителями, а заодно и спусковым механизмом, по принципу лампочки, где один провод прикреплен к детонатору заряда, второй к одному усику, а от другого усика провод пойдет ко второму контакту детонатора. При касании усиками цели, цепь замкнется, и произойдет подрыв. В инструкции так и написать: взять в руки, острым концом вилки колоть в противника, после срабатывания сменить пиропатрон. Все просто как с ломом, и так же безотказно. Вернулся в свою мастерскую и загрузил в производство шесть медных конусов, по количеству и размеру имевшихся у меня банок суповых концентратов. Таймер констрактора отсчитывал двенадцать минут до окончания, а я готовил все банки. Не очищая их от старого засохшего содержимого, просто обжег широким пламенем горелки, после чего выровнял края, сведя огонь в тонкий пучок. По окончании цикла констрактора вынул из него щипцами медные, еще горячие, болванки и запустил цикл создания конденсаторов. Для ружья с батареей от беспилотника в расчете на пробитие серьезной брони я возьму сто восемьдесят конденсаторов. В итоге мы получим вундервафлю, пробивающую пулей с сердечником из карбида вольфрама человека в среднем экзоскелете двадцатого уровня насквозь, но будет всего семь-восемь выстрелов. Моих оппонентов в доступном на пятом-шестом уровне обвесе такая пуля должна поражать даже в экзоскелете и даже спрятавшихся за дроидом или находящихся в соседнем здании. Убивать мне надо гарантированно с одного выстрела, игнорируя броню, силовые щиты и возможность рикошета. Большая мощность была компенсирована малым объемом батареи, ведь в легком экзокостюме мне еще предстояло бегать и прыгать, если придется. А ведь также будет щит, если успею его сделать, конечно же. Странно, но я не нашел, в общем-то, первую по необходимости вещь – экранирующую маску. При сварке малыми ядерными взрывами она обязательна, как воздух, иначе можно схватить дебаф «облучение» и загнуться дней за пять без дорогого лечения с такими милыми побочками, как отслаивающаяся кожа и выпадение волос. Короче, гуманнее просто застрелиться. Но кредо разработчиков – реализм. Хотите софт? Идите к конкурентам или в миры меча и магии – там у них возрастной рейтинг от двенадцати и старше, здесь же в виртшлеме восемнадцать плюс, а в вирткапсуле – двадцать один плюс. Тут не игра, тут реальность, хоть и вторая. В этом мире возможно все – убийство, похищение и даже изнасилование. Чем, кстати, пользуется мафия из реала и виртуала. Да, появилась она и здесь, причем ничем не уступает ни Коза Ностре, ни Триаде, ни Братве. Ведь здесь полная анонимность у всех, кроме принудительно заключенных. И имя можно поменять, и внешность, только заплати. Все эти вещи легальны в нашем мире и полулегальны здесь. И все это осуществляется на пиратских станциях и планетах. Само собой, доходный бизнес хорошо охраняется, и на его защиту тратятся внушительные ресурсы, потому ни Конфедерация, ни Буи-Цзы, ни другие игровые империи не смогли подавить пиратов. Как гласит мудрость из одного фильма: «Мафия бессмертна». Но я отвлекся. Оказывается, спаять и прикрепить простую антенну-передатчик я мог и без таких разрабовских костылей, типа наладонника, чтобы проникнуть в тайны моей первой стоящей находки. Потратив на танцы с бубном минут пятнадцать, я смог настроить связь. И пока до готовности было еще три четверти часа, я погрузился в раскопки. Внутри нашлась кипа файлов, не открывающихся ни одним моим ридером, в формате.3igk в папках с номерными названиями. Непонятные мне чертежи, недоступные в силу низкого уровня. И алмаз! Алмаз представлял собой два терабайта музыки и видео. Там было все! Музыка наших современных исполнителей, классика, рок и хип-хоп, к сожалению, и отечественный тоже. Охват стран был тоже весьма и весьма широк. С видео было все намного грустнее – пара папок с клипами и фильмами, в основном чья-то семейная хроника, неинтересная никому, кроме лиц, на ней запечатленных. Включив Кипелова «Пророк», я, напевая, начал сажать холодной пайкой в цилиндры банок из-под супа конусы красноватой меди. А как закончил, сделал на каждый сзади крепление, снимающееся электромагнитом, отпирающим защелку. Задумка была сделать копье со съемными кумулятивными зарядами, а не к каждому прикладывать отдельное древко. Такие вот копья отлично применялись против бронированной техники, и мне было интересно, как они покажут себя. Я доделывал уже пятый заряд, когда пиликнул чудо-шкаф констрактор, известив о готовности конденсаторов. Я дал ему задачу создать килограмм взрывчатки средней мощности. Подняв метровый холодный ствол рейлгана, я убедился, что все четыре рельсы изолированы друг от друга и от корпуса тестером, – не хватало еще убить себя. И закрепил на корпусе по двадцать конденсаторных банок на рельсу, разместив батареи конденсаторов по бокам. Блок управления и батарею со спусковым механизмом пока не крепил, ввиду отсутствия приклада и рамы. В мусоре, что я принес с собой, были жбаны из-под масла, захватил я их для минирования подходов к себе простыми нитроглицериновыми бомбами. Главное, никакой электроники, иначе могут засечь каким-нибудь сканером или волчьим чутьем. Ведь не я один тут такой умный, нас, техников, шестьдесят четыре хитрых хорька. Вчера, на вечернем построении, я был четвертым уровнем, а кто-то уже шестым. Так что лучше перебдеть, чем недобдеть. На обжиг шести банок ушло минут пять, масло горело хорошо, хоть и коптило сильно. Закончив, я вынул из шкафчика констрактора увесистый шарик белого цвета: девяносто процентов взрывчатого и десять процентов пластирующего вещества создали смертоносный пластилин. Не выходя из категории «Химия», я заказал глицерин и азотную кислоту. Оба вещества были простейшими и через время, требуемое на созерцание собственного отражения в глянцевой поверхности констрактора, все было готово. Нитроглицерин не стал делать сразу, так как был начитан о его нетерпимости к падению и теплу. Внутри банки поставил разделяющий реагенты клапан, который служит к тому же еще и предохранителем, на пружине, смешивающей реагенты при снятии стопорящей чеки. Взрывным же механизмом решил сделать оружейный капсюль, найдя и его в библиотеке игры. Зарядил шкаф на создание углепластикового корпуса с впаянной батареей и спусковым механизмом. Прошло почти три с половиной часа, а уже многое было сделано, поэтому я расслабился и не стал производить по отдельности, экономя время, а заказал весь пакет целиком. Пока он будет готов, я закончу с минами, реанимирую экзоскелет и, возможно, даже какой-нибудь маскировочный купол сооружу. Аккуратно припаял клапан с пружиной и чекой, запечатал торцы и, просверлив дырку в обоих днищах, влил реагенты, затем закупорил холодной сваркой. То же проделал и с пятью оставшимися – шестую я просто разрезал пополам, не отрегулировав сопло горелки. Жало пламени не почуяло металла, и, как сказал герой одного сериала, прошло сквозь него, как моча сквозь снег. Высыпав капсюли в карман, я сложил мины из девятнадцатого-двадцатого века в свободный угол у двери. Настало время экзоскелета легкого «Легионера» из кучи металла, которого я заприметил двумя часами ранее на другой стороне и прикопал от чужих глаз. Дойдя до поста Аспида, я взял у него тележку и отправился к своему схрону. Настроение было приподнятое, в наушнике звучал «Северный Флот», а главной проблемой было только то, что хотелось курить. Вообще курево и алкоголь присутствовали в игре и активно продавались, но сигареты оставались в основном на планетах с открытой атмосферой и пиратских станциях. Из-за систем пожаротушения и воздухоочистки их не допускали на космических судах. Были, конечно, частные исключения, ведь на своем корабле ты сам себе хозяин, ну и на дрейфующих пиратских станциях, в которых это было прописано как обязательная платная услуга, не зависящая от того, куришь ты или нет, и приносящая копеечку владельцу. Поэтому планеты с открытой атмосферой считались курортами со всеми вытекающими развлечениями. Там были и кварталы красных фонарей, и курительные дома, и казино. Были и свои изюминки, делавшие знаменитыми для туристов отдельные планеты. Погрузившись в мысли о том, что уж от чего-чего, а от сигаретки с бокалом пива я бы не отказался, я провел минут двадцать. Попутно загрузил еще и листы обшивки из легкого металла, но не алюминия. Размеры у этих листов были по площади с дверь. Я кинул на дно грузовой тележки три штуки и поехал к ангару. Разгрузившись и перенеся все в свои апартаменты, я проверил таймер констрактора и убедился, что там все и без меня в порядке. Рассыпал инструменты вокруг побитого и прожженного тела «Легионера» и принялся откручивать, отпиливать и отрезать куски брони, которая кое-где свернулась, как сухая краска на стенах подъездов, от импульсно-лазерных попаданий. Защиты она не давала от слова «вообще», и я ее спиливал нещадно, зато вес уменьшился на две трети, это добавит к скорости. Сервоприводы были целы, проводку я подлатал, а батарейкой для списанного «Легионера» я озадачусь чуть позже. Вместо брони сделаю ростовой щит из бутерброда листов обшивки, керамики и углеволокна. Окошко делать не буду – лазер обычно не в курсе, что стекло щита как бы бронировано и защищает его носителя – сожжет и не заметит. Листы обшивки плохо поддавались сжатому пучку плазмы, однако, хоть и медленно, но дело двигалось. Снова пропищал констрактор, оповещая о выполненной работе. Я, как маленький ребенок в ожидании подарка, рванул к дверце шкафа. Что это? Радость? Мне и вправду нравится играть, отбывая срок? Такие прохладные мысли, оставим их на время перед сном. Новенький углепластиковый легкий корпус с тяжелой батарейкой внутри прямо просился в руки. Но я решил сначала собрать его и ствол воедино и даже опробовать. Поэтому ввел в очередь генерации один патрон. Стальной, с сердечником из карбида вольфрама. Аккуратно совместил части и припаял концы энергоконтуров от батареи к предохранителю и от него к спусковому блоку, а далее на четыре ряда конденсаторов. Перещелкнул тумблер в положение готовности и обратно. Не для стрельбы, а для начала заряда конденсаторов. Вынув патрон, я зарядил его в досылатель, но решил не стрелять, дождавшись готовности пси-прицела. Он и пошел в реализацию с проекта, скачанного из библиотеки. Простейший, с упреждением до 0,3 секунды, для меня он был магией этого мира. Пси-прицел не только имел линзу с рисками для прицеливания, его основным достоинством было предсказание траектории и изменения движения на доли секунды вперед. В иллюстрациях, описывающих действие и применение, была анимация, на которой в перекрестье прицела виднелся боец с размытым шлейфом траектории его движения, похожим на те, что пририсовывают героям мультипликации и кино. Вот только этот шлейф развивался не позади, а впереди бойца, показывая, где он будет спустя доли секунды. Боец будто бежал внутрь этого шлейфа, силясь в нем спрятаться. Пока ваялся прицел, я взглянул на часы, и прикинув, что он будет за два часа до конца работы, окончательно успокоился. В очереди на крафтинг только два слоя керамики на щит и немного углеволоконной ткани. Чтобы не сидеть без дела в ожидании заветного прицела, я продолжил выжигание щита-двери. Вышел щит и в самом деле эпичным. Три листа 5 мм толщины были готовы, сто шестьдесят сантиметров в высоту и семьдесят в ширину позволяли прятаться за этой дверью, почти не пригибаясь. А в бутерброде с керамическими листами и углеволокном мне казались абсолютной броней. Хотя нет, пулю, даже бронебойную, он пару раз выдержит точно, да и лучевое оружие не страшно (керамика рассеет термопучок лазера и экранирует от электроимпульсного), но вот старый добрый кумулятив может и пройти. Но щит – это так, защита последнего шанса, основной упор сделан на рельсотрон. Руки бы не оторвала такая мощь. Я уже ожидал окончания генерации в полной готовности: листы щита были расставлены вдоль стены, мой рейлган на верстаке помещен в тиски оружейного стенда, а отвертки и калибровочный лист ждали рядом. Писк, сообщающий об окончании работы констрактора, еще не утих, а я уже держал в руках черную металлическую коробочку с большой линзой в одном конце и резиновый кожух глазка в другой. Нежно приставил прицел к прицельной планке, закрутил несущие винты и, периодически поправляя регулировочными болтами, вставил, закрепил. Сейчас это было моей первой симфонией Бетховена, моей последней тетрадью математических формул Рамануджана. Наверное, именно так себя чувствовал Да Винчи – полуслепой, но закончивший Сикстинскую капеллу. Поборов желание опробовать свое оружие прямо сейчас, включил генерацию листов керамики и уже после пулей выскочил из мастерской. Пострелять вволю мне не светило ввиду небольшого ресурса ствола. Его хватит как раз примерно на ресурс заряда батареи. Потом замена ствола, зарядка батареи и снова в бой. Но один пробный выстрел я себе позволю. Вылетев из мастерской, я подумал, куда пальнуть – надо было проверить, такой ли пробивной у меня агрегат. Нет, я, конечно, уверен, но подлый червяк сомнения и детское любопытство брали верх. Приложив ружье к плечу, а глаз к прицелу, я, не спеша, начал ловить в перекрестие цели. Дрон не подходил – утяжеленная пуля с бронебойным сердечником прошьет его как комок фольги. Так я и перебирал цели, не торопясь, ведь на пробу у меня был всего один выстрел. Тут меня потрепали за плечо. – Че, уже готов? – голос Аспида прозвучал за спиной, и я повернул голову. – Нет, вот хочу попробовать. Собрал только, – сказав это, протянул ствол лейтенанту. Он минуты четыре осматривал вундервафлю, затем выщелкнул патрон и вгляделся в его характеристики. То, что он считывал статы, было понятно по бегающим зрачкам. – Сам придумал? – Нет, не я. Интернет. А я лишь вспомнил идею и принцип. А снаряд из кино подбрил. Как думаешь, наведет шороху? – голос мой срывался от нетерпения. – А давай попробуем. Только в дрона не стреляй, продырявит и не заметит, – он кивнул на остов робота на горе мусора. У Аспида тоже что-то дрогнуло, и безэмоциональный инженер-лейтенант превратился в дворового мальчишку с рогаткой. Конечно, его табельное оружие не чета этому, но ведь и ветерану боевых действий охота пульнуть из арбалета. – Вот и я так думаю, – сказал я. – Бей в шаттл. Я даю разрешение, – произнес Аспид и указал на ремонтируемый корабль без крыльев. – Я что-то опасаюсь, – признался я. – Не боись, или давай я? – его глаза загорелись еще больше. – Если и прилетит по башке, то стрелял я, и отвечать мне. Очень не хотелось отдавать право первой ночи другому. Но и отвечать за дырявый шаттл тоже, а вот посмотреть, какая дырка будет в его борту – очень. – Давай так: я отдаю тебе первый выстрел из этой малышки, а ты мне подгоняешь аккумулятор на Легионера? – и, поймав взгляд укора, продолжил: – Не обязательно новый. У меня лишь рабочая мускулатура без вооружения и брони, – было ощущение, что я оправдываюсь за то, что он у меня есть. Лейтенант стоял задумчиво, а потом просиял. – Ладно. И плюс с меня снимаются все договоренности, заключенные ранее. – Согласен. Что я буду иметь в сухом остатке: у меня будет батарея к Легионеру, плюс я проверю возможности моего рельсомета, и не просто, а на настоящем космическом грузопассажирском шаттле, пусть и нерабочем. И за эти испытания с меня взятки гладки, если что, как сказал Аспид, по шапке схватит он сам. Принял, не открывая, подтвердил контракт, и передал бабаху лейтенанту. Издали на нас уже смотрели любопытные сослуживцы из моей центурии. Всем было интересно, что делает молодой зек с лейтенантом. Наверное, не стоило светить рейлган на глазах у будущих противников, но я уже пообещал обкатать его куратору, да еще и контракт. Ну ничего, будем считать это демонстрацией силы и фактором устрашения, вроде как говорю им: смотрите, какое чудо-оружие у меня имеется и если встретите меня на поле боя сегодня, то обходите. Аспид проверил раму досылателя, вставил черный патрон, довел его. – Готов? Внимание! – сказал он с мальчишеским азартом. Затем включил лазер целеуказателя, точка которого заползала по брюху корабля, снял с предохранителя и нажал на гашетку. Его тело, облаченное в экзокостюм, повело, будто от сильного удара, но видимо он этого ожидал. Выстрела я не видел, лишь слышал звук заряжающихся конденсаторов. А вот место попадания виднелось бахромой раскаленного металла вокруг отверстия размером с монетку. Аспид, сунув в мои руки отстрелянный ствол и светясь от счастья, отправился к трапу, приставленному к шлюзу челнока. И на мгновение скрылся в проеме входа, затем выглянул и махнул рукой мне, приглашая присоединиться. Теперь уже я поднимался по ступеням. Внутри на полу сидел Аспид, с благоговейным блаженством созерцая обстановку. То отверстие входа снаряда, которое было в борту, здесь представляло собой разодранную дыру внутренней обшивки с арбуз величиной, с лохмотьями проводов, торчащих из нее, и пробитой шрапнелью осколков противоположной стеной. – Рейлганы рулят не только в космозарубах, – вынес вердикт тридцатилетний детина Аспид. На меня эта картина тоже произвела впечатление. Мы вышли из челнока, громко обсуждая увиденное и озвучивая свои мысли о конструкционных правках. Диалог был жарким и мы, незаметно для себя, прокурсировали между наблюдавшими за нашим экспериментом зеваками к моему ангару. Затем Аспид снова надел маску надзирателя и пошел к своему посту, сказав, что я за батареей могу прийти минут через десять. Я зашел в мастерскую и любовно разместил рейлган на оружейном постаменте. Пригляделся к стволу, увидел шкалу износа, которая уменьшилась со ста до девяноста двух процентов, и подключил рукав зарядки батареи. Здесь я все выполнил. Не дожидаясь отведенного срока, я отправился к Аспиду за обещанной батареей. Пришел к его посту, но там куратора не оказалось. Спустя где-то минуту он подошел, держа в руках фирменный серебристый бокс, на крышке которого красовался логотип «Легионер». – Не новый, но рабочий. Ты без экзокостюма из своей пушки не стреляй, и позу устойчивую прими, а лучше ляг, – озвучил он. И, после нескольких секунд тишины, добавил: – Мощный больно, без экзокостюма плечо сломает, и на бегу не пальнуть. Ладно, иди, готовься, время заканчивается. – Я еще щит делаю для защиты. – Делай, – одобрил он. – Все пригодится. Диалог пришел к логическому завершению, и я пошел обратно. Войдя в свою «обитель», я сразу не понял, что изменилось, но после обратил внимание на щит: на том, что должно было стать первым слоем моего ростового щита, был нарисован белым баллончиком элемент сортирного искусства, представлявший из себя мужской репродуктивный орган. Пока я уходил, мою мастерскую навещали! Я обернулся и похолодел – на оружейном стенде лежал только с мясом оторванный Пси-прицел. Все! Приехали! Меня обокрали! Я огляделся и понял, что мои нитроглицериновые мины тоже исчезли. Я пулей вылетел из двери и устремился к посту Аспида. Может, еще не все потеряно, может, есть камеры или еще что-нибудь. Не может быть, чтобы кто-то вынес из чужой рабочей комнаты волыну и преспокойно и незаметно ушел. Добежав до надзирателя, я, запыхавшись, судорожно перебирал в уме, что сказать первым: – Аспид, меня обокрали. – Поясни, – в его голосе не было удивления. – Пока я говорил с тобой, рейлган из мастерской увели. И мины. Меня охватила паника. Да, именно так можно описать это состояние. Дело было даже не в том, что меньше чем через два часа мне предстоит сражаться с шестьюдесятью тремя противниками, паника была от того, что мое изобретение больше не мое. Я даже пожалел, что не спрятал в нем какой-то хитрый механизм, позволяющий стрелять только мне. – А я чем могу помочь? – голос его, казалось, был отрешенным. Тот дворовый пацан в его глазах исчез, уступив место лейтенанту Ашимову из Флота Конфедерации. – Ну… – замялся я. – Может, есть камеры, может, можно как-то вычислить, кто украл. Может, можно вернуть. Осознание того, что Аспид совершенно не интересовался моей проблемой, огнем разожгли во мне злость. Он только что был для меня пусть не другом, но уж точно приятелем, а теперь просто игнорировал все мои проблемы. Проблемы негров, как говорится, шерифа не касаются. И это еще, мягко говоря. – Ну ты и гнида, – прошипел я сквозь зубы. – Я тебе дроида подарил. Я тебе дал первым из Матильды выстрелить. Название для моего творения пришло моментально, будто таким и было изначально. Получилась вот такая оказия, что название есть, а ствола уже нет. Матильды больше у меня нет. – Ты заговариваешься, боец. Я тебе ничего не должен. Был заключен контракт, и я свои обязательства выполнил. Я дал тебе всю информацию, отвечая на твои вопросы. Также, в обмен на выстрел из рейлгана, я отдал тебе аккумулятор. Согласно контракту, я тебе ничего не должен. И будь наконец мужиком – прими факт того, что ты сам просрал пушку и теперь пытаешься возложить ответственность за это на меня. Никто не виноват, что ты не закрывал двери. Ключ-карта, как и в любой мастерской, была у тебя. То, что ты поленился и не закрыл полностью дверь, исключительно твоя вина. Теперь исчезни. От этого ледяного тона я, наконец, понял, что он прав и ни в чем меня не обманул. Все свои обязательства Аспид выполнил, а приятельские отношения я замыслил сам. Он для меня, прежде всего, куратор, но никак не друг. От этих мыслей было еще хуже. Лучше бы я вообще не подходил. У меня осталось меньше двух часов. Керамические пластины для щита уже готовы. И мне сейчас срочно нужно придумать новый план действий. Собрать второй такой же рейлган я просто не успею – нет времени. Я лихорадочно пытался придумать возможные варианты оружия. Но все они были либо безнадежно сложны – я физически не успевал их соорудить, либо абсолютно нежизнеспособны – я мог просто так напечатать АК и выйти с ним в бой, но, сколько у меня шансов пробить броню тяжелых экзокостюмов. Я на минуту затаил дыхание, выпав из реальности. Мозг судорожно перебирал все возможные варианты. Точно! Электроника – вот ахиллесова пята наших изобретений, мы из-за уровня не можем использовать оптоволокно. Этим надо воспользоваться. Нет, создать эми-гранаты я не смогу ввиду малого резерва времени. А вот собрать что-то вроде излучателя – очень даже. Ведь микроволновка уничтожает электронику не хуже прямого разряда тока или электромагнитной бомбы. Задача не из сложных соединить несколько магнетронов и вывести общий конус антенны излучателя. Конус, кстати, можно сделать с регулируемым углом, фактически превращая его в пушку направленного действия. Тогда рассеивание по площади будет отдано на откуп мощности жесткого СВЧ-излучения. План возник в голове мгновенно. Первое, что я должен сделать – это опустить жалюзи на двери и закрыть дверь на ключ. За свою халатность я уже поплатился и не хочу повторять этот горький урок. Затем, открыть настежь обе двери констрактора – я, аккуратно, по одной вытащил из него тяжелые листы керамики. Керамика довольно хрупкий материал, но свою хрупкость она с лихвой компенсирует твердостью и изолирующими свойствами. Положил все листы возле стены, ввел в поиске нужного оборудования: «СВЧ-печь», потом «СВЧ-пушка». Результатов не было. Тогда я вел «электромагнитный излучатель». Поиск вывел мне возможные варианты ответа. Излучатель для импульсной ЭМИ-гранаты и излучатель постоянного потока ЭМИ-волн – магнетрон. То, что доктор прописал. Максимальный размер магнетрона не превышал мощности в двенадцать киловатт, поэтому я поставил программу для создания восьми магнетронов с такой мощностью. Я бы поставил и больше, но все упиралось в недостаток времени. Пока готовятся магнетроны, я занялся изготовлением раструба антенны излучателя. Видно те, кто меня обокрали, благоразумно забрали и защитную сварочную маску, лишив меня возможности сварки. До часа Икс оставалось чуть меньше полутора часов. Я надеялся успеть. Боец из меня будет не просто никакой, он будет нулевой. Но я отчаянно не собирался сдаваться. Мы еще повоюем. Пусть хоть луком и стрелами, хоть оружием из г**** и палок. Будет у меня простейшая антенна, без регулировки разведения конуса. Нет на нее времени. Мне еще нужно доделать оружие ближнего боя и щит. Да, щит на фоне всего этого мусора выглядел внушительно. Но его еще нужно сделать. Столько дел, а я не знаю, за что хвататься. Отрезал кусок трубы длиной метр с лишним. С одного конца сделал разрез сантиметров двадцать и свернул конусом, спаяв шов. Затем сделал восемь отверстий, распределил их под углом к другому краю трубы. Теперь жесткий пучок СВЧ излучения будет бить из трубы, выводя всю электронику из строя. Как далеко будет бить и как сильно – не было ни времени проверить, ни желания. Неохота было раскрывать перед остальными и эту карту. Я и так сильно засветился рейлганом, за что поплатился оружием и обрек себя на эту войну со временем и средствами. С антенной закончил. Настало время щита. Взяв первый лист, на котором, как герб, был нарисован детородный орган метровой длины, я положил его рисунком вниз. Сверху обмазал клеем, и положил лист керамики, снова лист металла и снова керамики. Завершил этот бутерброд последний, самый тонкий лист металла, к которому я приделал ручку из куска трубы. На создание углеволокна, защищавшего меня от осколков керамики, уже не было времени у констрактора. Он и так должен был почти до последней минуты производить магнетроны. Пока сохнет клей на щите с напоминанием о моей рассеянности, я делал то, что мне оставалось – просто воткнул батарейку из кейса во внутренности экзоскелета. Ручки и приклад для магнетронной пушки делать не стал, ввиду отсутствия отдачи. Соединил излучатель и экзокостюм, припаяв стальной прут, как подствольный гранатомет к Калашникову. Будет у меня висеть щит с х**** на правой руке и пушка-микроволновка на левой. Что делать с выведенными из строя, но защищенными броней противниками, я пока не придумал. Мне главное было сначала себя обезопасить. Спрячусь в какую-нибудь щель, закроюсь щитом, а если кто найдет меня, попробую сжечь электронику и добить. Тумблер, кстати, я уже вывел под большой палец левой руки. Осталось только припаять жгуты брони-проводов к еще готовящемуся стать оружием магнетрону. В крайнем случае, убегу, крепление для щита на спине я уже сделал, так что даже попадание в спину для меня не фатально. Вернее, конечно, фатально, ведь своей брони экзоскелет не имеет, но при попадании в щит, я почти уверен, что выживу. По готовности я вынимал магнетроны из констрактора и ставил их в гнезда на антенне-раструбе, попутно подключая провода. Дополнительной батареи у меня не было, поэтому я запитывал магнетроны от внутренней проводки экзоскелета. Самому ему этого запаса было за глаза, так как не нужно было носить броню, просто двигать мое бренное тело, ну и щит. В любом случае, я был уверен, что даже если буду палить практически без остановки, аккумулятора хватит часа на полтора-два. А если придерживаться плана и просто отсиживаться, то и на день-два. В перерывах между подключениями магнетронов в один общий механизм, я нашел себе занятие. Я вспомнил про те кумулятивные копья, которые я начал делать ради интереса. А ведь такое копье вполне могло пробить мой щит. Жаль, что их было всего шесть. Еще мне удалось усовершенствовать конструкцию этих копий – теперь мне не нужно было таскать с собой еще шесть полутораметровых палок с головками-зарядами. Я просто сделал крепление на внутренней стороне щита для одной рукоятки, а сами заряды положил в бокс и прикрепил на поясе экзоскелета. Все! Пушка из магнетронов была закончена, костюм заряжен, щит и подсумок на месте. Теперь я сидел и ждал, до конца отведенных мне восьми часов оставалось десять минут и они так медленно тянулись. Странное дело, всегда, когда ты не успеваешь, время, кажется, срывается в стремительный бег, но когда же ты чего-то ждешь, готовишься морально и физически, оно замедляется до медленной поступи гигантской черепахи. Мой уровень достиг семи, нераспределенных очков характеристик оставалось 6, нераспределенных очков технологий – 7 255. Казалось бы, целое богатство, но это значит, что подросли и остальные, и теперь я встречусь не с шестыми-седьмыми уровнями, а, возможно, даже с девятыми. Интеллект стал двадцать, как бонус за рейлган и щит, собранные не по чертежам и имевшие статус «уникальный». Уникальность не была сверхъестественной, коллекционной, просто такая вещь была единственной. Еще подрос в процессе гонки и вторичный навык, завязанный на повторении – энергия стала четыре поинта. Навыки профессий тоже прыгнули: «Электрик 4», «Инженер-механик 6» и «Идентификация 6». Пикнул откат щита спор, предложивший применить его, и в дверь постучали.Глава 4
У дверей меня ждал человек, которого я ранее не встречал. Сержантские погоны и имя Илья перед ником Дект. Необычно, здесь все скрывают свое настоящее имя и фамилию. Хотя, кто сказал, что у него указаны настоящие? Еще необычным был и его вид: форма не песочно-желтого цвета, как у меня или Аспида, а темно-синяя с белыми элементами. Это форма управляющего состава корабля: пилотов, штурманов, связистов, операторов бортовых энергосетей. То есть небоевых специальностей. Вероятно, передо мной сейчас стоял пилот или штурман малого корабля. На больших судах эти должности занимают в чине от лейтенанта и выше. Начал он с места в карьер: – Ничего сейчас с собой не бери, запри при выходе – и на построение. Вероятно, он в данный момент был одним из координаторов будущего мероприятия. По крайней мере, для себя я его именно так и определил. Построение происходило там же, где обычно. Я встал на место в квадрате своей контубернии. Народ постепенно собирался, занимая свои места. Напротив, на посту, уже стоял капитан третьего класса Дэнис «Майор» Фишер. Его форма отличалась – наверное, парадная. Но и она, и погоны того же цвета, что и парадная форма инженеров-механиков, хоть и более нарядная. Офицерский мундир есть офицерский мундир. По левую руку от него стоял Аспид. Сука, что ему стоило помочь мне поймать вора. Нет же, пошел на принцип – я тебе ничего не должен, я все выполнил. Наверняка вокруг камер натыкано или есть логи передвижения, по которым можно вычислить вора и, по совместительству, художника-экспрессиониста. Нет, понимание того что Аспид нигде не обманул было, но осадок остался. Художник-вор, с чьей воли я пойду в бой со здоровенным белым хером на щите, странное сочетание. Гаденыш, еще и пси-прицел отломал. Техника в руках дикаря – это груда металла. Я дал зарок, что если увижу в бою человека с Матильдой в руках, то сделаю все, чтобы вернуть ее себе. Мой щит с белым гербом, хоть и жутко навороченный, какой-то супер тугоплавкий сплав титана и керамики, но даже этот бутерброд не выдержит бронебойную пулю из рейлгана. Ведь согласно закону сохранения энергии после стольких неудач мне сейчас должно катастрофически везти. Хотя если вспомнить мое оборудование, то обычное везение мне не поможет. Навык маскировки не прокачан, как не прокачана и сила, чтобы носить тяжелый экзоскелет с броней в несколько сантиметров. Да даже если и была б это сила, где мне взять экзоскелет? Центурия заканчивала строиться. Позади Майора и Аспида стояли восемь сержантов в синей форме, сцепив руки за спиной, ноги на ширине плеч. Я не разглядел сразу, но их кители тоже были парадными. Золотые пуговицы, белые сержантские вставки на манжетах рукавов, у некоторых – наградные плашки на груди. Значит, кое-кто из них уже успел повоевать в межгалактических сражения и даже отличился. Конфедерация не любит раздавать награды младшему составу. К каждой награде Конфедерации причитается премия, поэтому крючкотворство и коррупция прекрасно прижились и в этом виртуальном мире не хуже, чем в настоящем. Казалось бы, люди смогли создать практически идеальную вселенную, почти утопию, но перенесли и сюда свои пороки. Без них здесь им было скучно, не хватало реализма. В построенных рядах стояло молчание и витало практически видимое напряжение. Увидел я и утренних знакомых: болельщика красно-белых, он, кстати, если и волновался, то этого не было видно, и мужичка-одессита, как я его про себя окрестил. Конечно, я видел их ники, но они были непонятные – незнакомая аббревиатура «ОУКБ» у «болельщика» и «Артемовцев» у «одессита». Оба ника вызывали вопросы, и я обязательно о них спрошу при удобном случае. От разглядывания толпы меня отвлек голос майора: – Приветствую вас бойцы! Все последнее время вы учились, на практике применяли полученные знания. Сегодня мы посмотрим, кто и что усвоил. Также мы посмотрим на ваши личные и боевые качества. И пусть победит сильнейший. Затем взял слово Аспид: – Состязание будет проходить в главном ангаре. Боевые декорации сгенерированы, это будет заброшенный город. Площадь локации три километра в диаметре. Мои помощники разведут вас по стартовым позициям входа в локацию. Никто никого не увидит до прямого столкновения. На время проведения состязаний даны четыре часа: по истечении трех часов радиус боевой зоны уменьшится до круга диаметром двести метров. Дронов с камерами не сбивать. За каждого сбитого робота ваш срок будет увеличен на год. Вытеснение будет происходить при помощи зеленого ядовитого газа. Почему? Думаю, стоит объяснить, почему не стоит заходить в зеленые газовые облака. Убитые на поле боя, в прямом столкновении, будут перемещены на информационную площадку и после отведены в крыло вашей центурии, в общий зал, в котором будет транслироваться матч. Моих помощников, – он кивнул на сержантов в синей форме, – слушаться неукоснительно. При необходимости они имеют разрешение отправлять вас на перерождение. Вольно! Разойтись по своим мастерским! Народ начал растекаться по мастерским. Я, наконец, заметил своего соседа по построению и мастерской. Обычный невысокий парень лет двадцати пяти – двадцати семи, серый, незаметный, точнее сказать, среднестатистический. Открыв дверь ключ-картой, я начал снаряжаться в бой. Экипировался в экзокостюм и нацепил на спину щит – все остальное уже висело на мне. Стоило, наверное, стереть белый рисунок со щита, но я решил его оставить, не знаю зачем. Может из хулиганских побуждений или протестного настроения, а может, просто было лень. Нервное напряжение, которое точило меня изнутри, сейчас испарилось. Была только сосредоточенность, ясность мысли и желание выжить хотя бы первый час. А лучше вообще не умереть и победить. Уверен, за это обязательно отвесят каких-нибудь плюшек и ништяков с барского плеча. Может, срок уменьшится раза в два. Или отправят работать не на какую-нибудь занюханный шахту, добывающую что-нибудь мерзкое или радиоактивное, а в инженерную лабораторию. Сказки конечно, но что еще остается, как не мечтать. Я, улыбаясь, представил, как буду работать в белой и чистой лаборатории, а вокруг меня будут бегать подчиненные, давать на испытание вундервафли, типа моего потерянного рейлгана… Матильда, я обязательно тебя верну! Даже удивился какому-то странному фетишизму по поводу оружия. Раньше не было у меня этой склонности к хомячеству, а теперь вот есть. В двери больше не стучали, их просто открыли. На пороге стоял тот же сержант, что позвал меня первый раз, он указал на выход. Я молча поднялся и вышел. За дверью ждал транспорт вроде того, на котором я привез в мастерскую листы металла и каркас экзоскелета. Различие было в том, что мой кар был без будки, а это был автозак с четырьмя дверьми, без окон. Сержант пальцем указал на левую заднюю дверь в будку, войдя в которую, я еле поместился. Узкая, на одного человека, площадью примерно полтора на полтора метра, с маленькой скамейкой, приваренной к стене. Щит пришлось снять, сам же я кое-как уселся в экзоскелете на скамейку. Плечи едва поместились в столь малом пространстве, и, когда дверь закрыли, мы поехали. Судя по стуку о металлические стенки, с другой стороны, помимо моей, были еще клетки, также занятые другими игроками. Нас развозили по стартовым точкам. Желая скоротать время ожидания в дороге, я залез в недавно полученную аудиотеку и, не зная, что хочу сейчас послушать, включил перемешивание треков и нажал «play». С первых мелодий я узнал песню и улыбнулся. Голос Фредди Меркьюри давно стал классикой, как и эта песня. «Queen – Show Must Go On» подсказал нейроинтерфейс. То, как большой усатый мужик переоделся в розовую кофточку и парик и кривляется у двери, сначала вводило в некоторый ступор, но потом привык. Не зря он был королем и любил эпатировать публику. Я и не заметил, как мы приехали, очнулся только когда открыли дверь. Я вынул наушник из уха и вышел. Сержант указал на дверь, еле различимую на фоне серой стены. Над ней висели часы с обратным отсчетом. Сейчас там оставалось чуть больше шести минут. – Как отсчет закончится, войдешь в Арену. Если за одну минуту после окончания отсчета ты не войдешь, то попадешь туда принудительно и без возможности покинуть ее перерождением. Ты будешь появляться в Арене снова и снова до окончания боя. В общем, не советую. – Понял, дружище, – сказал я, решив наладить контакт с сержантом. – Дект, – процедил он в ответ. – Что? – не поняв ответа, переспросил я. – Для тебя я сержант Дект. Понятно, боец? – Так точно, – отрапортовал я. После таких слов не особо хотелось продолжать разговор. Дект сел в автомобиль, который был местным автозаком, и уехал… А я гипнотизировал часы. Прошло минуты две-три. Время текло медленно. Я несколько раз дернул входную дверь, но она не поддалась. Наконец, когда таймер показал ноль, зеленые цифры часов загорелись красным и снова пошел обратный отсчет, но теперь стартовым числом было 60. 59 секунд, 58, 57, 56, 55… Я взялся левой рукой за металлическую ручку, выдохнул, вдохнул, еще раз выдохнул, открыл одним рывком дверь и вошел. То место, куда я попал, не было космическим кораблем, – это был большой пустой и полуразрушенный город. Солнце близилось к горизонту. По небу ползли серые тучи и серые облака, пылающие желтым огнем. Ветер гнал мусор по улицам, колыхал сухие ветви деревьев и тряпки, зацепившиеся за острые углы арматуры, которая торчала из стен. По сути, если мы находимся в игре, в виртуальной реальности, то это была виртуальная симуляция города внутри виртуальной реальности космоса. Как сон во сне. Я даже забыл сначала, куда и зачем попал. С силой вернув себя в сознание, я начал глазами искать место своей будущей лежки. Конечно, будь сейчас у меня в руках МОЙ рейлган, я бы выбрал место повыше с хорошим обзором и заминировал бы подходы к нему. Сейчас же мне нужно узкое небольшое пространство, чтобы скрыться за щитом и иметь возможность атаковать излучателем СВЧ на близком расстоянии. В данном случае короткая дистанция для меня плюс. Петляя зигзагами и прикрываясь щитом от солнца, я побежал к строению. Каркас высокого двенадцатиэтажного здания подходил для этого как нельзя лучше. От дома остался только каркас, железобетонный скелет, покрытый песком от песчаных бурь и мусора. На втором этаже я заметил остатки костра. Порыскав в окружавшей бывший костер куче мусора, оставленной здесь когда-то устроившими привал путниками, я не нашел ничего, кроме пищевых контейнеров, нескольких консервных банок и рукоятки сломанного ножа. Нож был сломан пополам и уже никуда не годился. А вот его рукоять была оплетена черной нейлоновой веревкой. У меня появилась интересная идея: распутать веревку с рукоятки и из остатка ножа и консервных банок сделать простейшую сигнализацию. Пусть хоть такая примитивная система попробует предупредить о поднимающемся ко мне неприятеле. Поднял с пола дверь без петель, поставил ее на место так, чтобы, не отодвинув дверь, нельзя было войти в помещение. К крючку этой двери я привязал один конец веревки, к другому же концу приделал конструкцию, примитивно напоминающую колокольчик: в дне жестяной банки я проделал дырку, в которую просунул веревку, к веревке привязал сломанный нож и вытянул обратно, сделав его язычком. Веревка была всего метров шесть, но я распустил ее на четыре жилы и поэтому вместо блока использовал остатки бетонной стены, перекинув колокольчик туда. За ней я не буду прятаться – ведь логично предположить, что открывающий дверь человек прежде всего проверит источник шума. Я решил залечь возле кострища, все-таки те, кто здесь устроил привал, выбрали правильное место. Бетонные блоки, расставленные по периметру, закрывали огонь от ветра. На самих блоках было удобно сидеть или лежать. Здание я не разведывал, сколько здесь лестниц – неизвестно, поэтому я устроил лежку прямо на месте костра. От спуска рядом меня закрывали блоки, они же спасут от огня противника, если меня засекут. Оставалось теперь только ждать. Ветер щекотал лицо, а заходящее солнце не сильно пробивалось сквозь закрытые глаза. В одном ухе играл трек БИ-2 из старого фильма про парня с обрезом и древним плеером, который носил серый джемпер и приехал к брату в Питер из глубинки.⁂
Ночь, еще один телефонный звонок – уже одиннадцатый или двенадцатый. Не хочу брать трубку, не хочу опять слушать упреки, ругаться, оправдываться, доказывать что-то. Вождение успокаивает, проигрыватель играет любимую музыку с телефона, передавая треки в аудиосистему машины. Ночная дорога стелется, петляет, извивается. Кое-где приходится объезжать ямы и ухабы. На дворе уже 36 год, а машины почти так же исправно ломаются как двадцать, сорок и шестьдесят лет назад, все такие же плохие дороги. Не везде конечно, но во многих регионах. И их все так же обещают починить. Вот-вот, не сегодня, завтра, потерпите еще немного, и обязательно все будет хорошо. И все так же, как и в Советском Союзе – светлое будущее и мировой коммунизм не наступали и вряд ли когда-то наступят. Даже, по-моему, у кого-то из классиков было такое, что в России всегда были и будут две беды: дураки и дороги. Руль плавно поворачивал машину влево-вправо, огибая неровности под колесами, пока я все-таки не влетел в одну из ям и по звуку и сильному удару понял – приехал. Свернул на обочину, остановился и вышел посмотреть, что случилось. Случилось то, что я так не хотел увидеть. Ладно бы, если прокол колеса, лопнул диск! Придется доставать балонник и ставить костыль – узкую запаску, пригодную лишь для того, чтобы доехать до сервиса. Достал из машины пачку сигарет и, подумав, захватил телефон. Хватит избегать проблем – нужно ставить точку. С Ирой мы живем уже три года, не расписывались по началу, собирали деньги на большую свадьбу. Потом как-то началась бытовуха, суета, проблемы и первые скандалы. Дальше – больше. Бытовуха съела отношения, скандалы перестали быть чем-то из ряда вон выходящим. Как и сегодня. Ей не нравится, что мы никуда не ездим, а вот Игорь – мужик, и Виолетту он на Кубу возил, и фоток она привезла оттуда, и даже лакированное чучело крокодила. А то, что Игорь занял, приехав с Кубы, у меня сорок тысяч потому, что надо за съемную квартиру платить, да и жрать бы неплохо хоть раз в сутки, прошло мимо нее. И что мы живем в моей квартире, и недавно я ползарплаты отдал за телефон, который нам пришлось купить, так как старый она утопила в унитазе. Эти доводы были проигнорированы. Думаю, это даже не ее мысли, а мысли подруг, но тезисы были все чудесатее и чудесатее: «Мы нигде не бываем, никуда не ходим, мне нужна машина». И последний стал основой для нового скандала: «Я не буду заводить детей. Не хочу рожать – родив, я буду выглядеть, как корова!» От этого воспоминания я снова завелся и, машинально сунув в рот сигарету, пошел от машины вдоль дороги, набирая номер. Наверное, пора ставить точку в этой Санта-Барбаре. – Алло, солнышко? – мой голос был приторно елейным. Меня самого аж передернуло от него, но так нужно было. – Ну наконец-то! Что, понял, наконец? – ее голос был наставительным. Будто ей было неважно мое мнение, но она все же пояснит мне, дабы меня, неуча, просветить. – Понял, – теперь голос был извиняющимся. Я утешал себя, что так надо. – Ничего не хочешь мне сказать? – торжество лилось нескрываемым ядом. – Извини, – продолжал я. – Хорошо. Мы ведь одолжим Виолетте восемь тысяч, а Коть? Я пообещала ей, – голос кроме торжества приобрел еще и властные нотки. Хитрая, куй железо, пока горячо и победителей не судят – эти принципы она уяснила на отлично. – Конечно, раз обещала, – мой голос дрогнул, но я подавил гнев. – И еще. Доставай чемоданы, ну те, что мы в Турцию покупали, они нам пригодятся. – Мы куда-то едем? – торжество сменилось ликованием. Она победила! Она не просто победила и сломала меня, навязав мнение, я из чувства вины покупаю билеты, и мы летим отдыхать. Все ее увещевания и советы подруг были верны и подействовали как нужно. Можно даже еще надавить, не сейчас, попозже, но надавить – и самой выбрать, куда мы поедем. Но уже дома и при других обстоятельствах, используя помимо слез и скандала второе оружие женщины – постель. Кнут и пряник, мать его так. – Не мы. Ты, – сказал я тем же ласковым и приторным тоном виляющего хвостиком щенка. – Одна? А куда? – голос ее сначала дрогнул от удивления, но вернулся в нормальное русло. – Да, одна. Домой. К маме! – теперь уже я не скрывал холод за напускной лаской. – И чтобы когда я приеду, тебя и твоих тряпок с магнитиками дома не было. И кота с собой. Останешься – я приеду и сам все выкину с балкона. У тебя два часа. – Ты меня отвезешь? – ее голос дрожал, наверное, она заплакала. Но не спорила. Наверное, из-за моего тона. – Нет. Если я приеду, а ты будешь дома, тебя отвезет скорая. – Какая? – я слышал в голосе непонимание. – Белая, с красной полосой и мигалкой. Я предупредил. У тебя два часа, – сказал я и бросил трубку. Все, как не болела – померла. Сигарета в руках давно уже догорела и потухла, я достал новую, закурил и сел на еще холодную и не прогретую майскую землю. Хорошо – ночь, луна, светят звезды. Шум леса перекликается с редкими машинами на трассе. Я сначала даже не понял, что произошло. Подбежал (общаясь, с теперь уже бывшей девушкой я ушел метров на триста). Это была авария. Страшная авария. В мою стоявшую на обочине машину влетела вышедшая на встречку иномарка. На бегу набирать номер полиции и скорой было неудобно, но, подбегая, я уже заканчивал объяснять ситуацию. Из разорванного радиатора валил пар и откуда-то слышался металлический звон. Будто дети-проказники привязали жестяные банки к хвосту собаки и погнали ее по улице. Стоп. Банки?!⁂
Тут я проснулся. Чья-то бронированная рука осторожно сдвигала мешавшую пройти дверь, медленно, как будто от этого банка-колокольчик меньше бренчал. Я приготовился, чтобы не быть обнаруженным. От меня до двери было метров десять, и по моему представлению, войдя в комнату, первым делом оппонент проверит шум за дырявой бетонной стеной. В этот момент мне и нужно пальнуть из магнетронов и сжечь электронику, обездвижив врага. Тянулись секунды. За рукой показались плечо и нога. Видимо, проверив рукой и не рискуя показаться полностью, человек в зеленом экзоскелете рассудил, что засады нет и начал продвигаться. Я спрятался за бетонный блок, снял предохранитель и слушал. Наконец тишина нарушилась шагом, затем другим. Глухие металлические шаги с хрустом крошили под собой бетон, издавая лязгающие звуки. Шаги отдалялись, и, глубоко вдохнув, я резко поднялся из-за укрытия. Огромный и зеленый. Большой и тяжелый. Если обычный экзоскелет сравнивать с человеком, то этот роботизированный костюм был зеленым Халком. На одном его плече были закреплены два лучевых спаренных лазера, на другом – два бочкоподобных импульсных лазера. Да такой махине на энергопотребление надо не батарею и не две, тут мини реактор шаттла требуется. Недооценил я противников, ой, недооценил. Не дыша, навел импульсник на шею и маленькую сплюснутую голову, решив, что там должно быть самое слабое место и, мысленно перекрестившись, нажал на тумблер. Под рукой загудело, передавая мелкую вибрацию. На секунду я испугался, что он не сработал, но пригляделся и увидел искажения воздуха, как над асфальтом в горячий июльский полдень. Халк продолжал двигаться, не замечая воздействия, и я похолодел. Не работает! Ужас охватил меня, и я начал водить по его спине. Попал излучением и на плечи. Оказалось, что под излучением магнетронной пушки спаренные лазеры не стоят и пары секунд. Лишь я навел, как следящая за взглядом хозяина огневая точка на левом плече опала. Неэкранированная электроника спеклась. Тут Халк начал поворачиваться, и я снова нырнул под плиту. Шли секунды, я дышал еле-еле, ожидая хоть какого-то звука. Прошла, наверное, минута и снова послышался шум шагов. Напряжение било меня, а колени предательски подгибались. Затем я снова услышал шум открываемой двери и шаги по лестнице. Как же она выдерживает такую махину? Я взглянул на лог чата: Вы получили навык «Энергетик 1». Ого, значит, мой магнетронный облучатель относится к энергетическому оружию. Подфартило. И вдвойне подфартило, что боец в том гипертрофированном костюме заметил СВЧ-воздействие, только когда я ударил по небронированным турелям и сжег их электронную начинку. Значит, я не могу пробивать толстую броню даже таким концентрированным и мощным пучком. Да что я удивляюсь? Не уверен, что и рейлган возьмет его. Да нет, это уже глупость. Конечно, пробьет, и насквозь. Но, блин, этот вармех реально толстый! Значит единственный выход – бить по слабым точкам: оружие, сочленения под коленями, внешние датчики. Я сейчас на втором этаже этой двенадцатиэтажки. Это для меня и удобное, и неудобное место одновременно. С одной стороны, здесь много узких мест и закрытого пространства, а с другой, это верхние этажи и крыша здания – просто мечта любого снайпера. И они будут стекаться сюда. Я вспомнил, что у меня откатился щит фитоспор. Куда бы надеть новую броню?.. За счет прокачки Щита спор до третьего уровня, размер увеличился раза в полтора, и теперь им можно было закрыть поверхность с одиночный лист газеты. То, что надо защитить лицо, это точно, поэтому я сделал маску на нижнюю часть лица и немного на шею. Делать полную маску не хотелось, чтобы не ограничивать обзор. Все же такие маски сильно мешают, сползают набок и позволяют смотреть только вперед. Этот вариант мне не подходил. Получилось что-то наподобие защитной маски самураев, которая одевалась на нижнюю часть лица. Под моими ногами послышалась тяжелая поступь, явно принадлежащая тому танку, что навещал меня и чудом не размазал тонким слоем. И размазал бы, будь у него тепловизионная аппаратура или чуток любопытства заглянуть за блоки. Многоэтажка, в которой мы находились, не была полноценным зданием, большинства систем просто не было, а конструкция держалась на железобетонном скелете, соединенном лестницами между этажами. Аккуратно подползая к краю, я выглянул вниз. Внизу, слева, метрах в двадцати пяти – тридцати от меня стоял Халк. Увидев его, я резко дернулся обратно, он стоял в пол оборота ко мне. Лучевые лазеры на его плече все так же висели безвольными марионетками, с обрезанными нитями кукловода. Судя по приближающимся шагам, он все же засек меня. Едва я благоразумно отполз от края, как плита, на которой я лежал, прыгнула под моим распластавшимся телом. Во флоте есть такой термин: «палубный перелом». Он происходит при крупном попадании в судно или смертоносном таране, когда гигантское тело корабля содрогается от крупных колебаний. Кости тех несчастных, кто в этот момент стоял на ногах, нещадно ломаются, приводя к тяжким травмам. Это и есть палубный перелом. Так вот его я не получил только чудом, потому что не стоял, а лежал на полу всем телом. Однако и я получил свою долю дамага. Воздух из легких выбило так, что не вздохнуть. А красный бар жизни снизился до восьмидесяти процентов. Белый плотный туман грязного каменного крошева и пыли стелился по полу, постепенно оседая. Там, где я был, когда решился выглянуть и посмотреть на источники шума, зиял продолговатый пролом площадью метров в шесть. Он что – идиот, находясь в полуразрушенном помещении, палить в потолок над собой из импульсных спаренных лазеров? Да это же будет нашей общей гробницей! Кое-как вдохнув, я прокричал что есть мочи, однако вышло все же хрипловато и негромко. Последствия стана от косвенного попадания взрывной волны говори о себе знать. – Ты дебил? Халк, ты реально дебил? Завалишь избушку же! – мой хрип источал праведный гнев на неразумного юнца. – Это ты потушил мои лазеры? – голос выводился через синтезатор речи. А парень хитер, наверное, решил обезопасить себя от ядовитого дыма и возможного отравления, просто замкнув систему вентиляции на себе и выводя голос синтезатором речи. – Я биться не хочу. Разойдемся. Это я говорил, уже перемещаясь на цыпочках к щиту, чтобы издавать меньше шума. Надо валить отсюда и ни в коем случае не стоять на месте – даже если он хотя бы раз бахнет, просто рядом, то ноги мне переломает, это как минимум. Парень явно взял эту идею из американских хроник ковровых бомбардировок по Сайгону времен войны во Вьетнаме. – Хорошо, – сказал он. И как только я расслабился, бахнуло снова. И снова каменная шрапнель посекла стены и со звоном отрикошетила от щита. В полу появилась дыра, сквозь которую вполне мог пройти грузовик. Аккуратно, но мог. Я благоразумно отбежал, но взрывная волна все равно ударила по ногам, суша мышцы. Стан легочной парализации прошел. Но сменился замедлением движения. – Сука. Ты же дал слово! – я уже ревел от злости. Тварь. Он сильнее и чувствует это. А я могу только отступать. – Военная хитрость. Или ты в «Цивилизацию» не играл? – голос его уже просто сочился азартом. Так, первое: надо молчать, скрывать свое местоположение. Судя по всему, он лупит на голос, с мощностью его оружия – прямого попадания и не нужно. Второе: нужно валить отсюда, пока не обрушилось здание. Запас его прочности не бесконечный, и нас рано или поздно погребет обоих под обломками, если он не прибьет меня раньше. Халк все еще кричал мне что-то, пытаясь спровоцировать на атаку или хотя бы ответ, но я уже молча разрывал дистанцию, ища выход из здания. Третий выстрел произошел, когда я был уже в метрах трехстах от него и практически не почувствовал дрожи плит под ногами. Я нашел кучу земли и глины, достаточно высокую, чтобы спрыгнуть на нее без ущерба для себя и покинуть здание. Моя позиция раскрыта, нужно искать новую. Спрыгнул, отряхнулся, огляделся и побежал по дуге, стараясь зайти за спину Халку. Если мне удастся незаметно подойти к нему сзади и своей микроволновкой вырубить еще и импульсные пушки, то, по сути, из огромного и страшного Мауса на полях Второй мировой, он превратится в медлительный бульдозер, не способный ни догнать, ни убежать. А там уже бери его тепленьким, если расколоть его толстую зеленую кожу. Бежать в облегченном экзокостюме – это как гонять в дорогой спортивной тачке: ты быстр, но совершенно не защищен. Находишься в эдакой капсуле смерти. Одно неверное движение, и с тобой произойдет то же, что с мороженой курицей, пущенной в стену из пневматической пушки, а именно – ошметки фарша с костями и мокрое темное липкое пятно на сером бетоне. Но легкий экзоскелет помогал развивать скорость и ловкость. Сейчас по пересеченной местности я бежал километров, наверное, двадцать в час. По прямой, почти уверен, смогу сделать и сорок, и даже пятьдесят выжать. Но приходилось петлять между железными остовами, когда-то называвшимися автомобилями, кучами мусора и бетонными блоками. Мне дико понравился этот забег, и я даже увлекся, хоть какое-то разнообразие, а то от сидения в мастерской уже задница квадратная. Экшен. Над головой летают дроны с камерой, снимая для зрителей битву Давида и Голиафа. Эти раздумья прервал писк лога системного сообщения: Вы убили «Mozer» нитроглицериновой миной. Вы получили 1 420 очков опыта. Вы получаете навык «Минер 1», теперь урон от ваших мин, растяжек и ловушек увеличен на 2 %. Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд. По закону подлости тот, кто украл у меня мины, подорвал одной из них оппонента, но странно то, что опыт дали мне, а не ему. Это серьезный баг в геймплее, ведь тогда я просто могу клепать мины и раздавать их всем подряд, и от удачного их применения качать опыт, ничем не рискуя. Ну не могли разрабы прохлопать такую дырку в игровой логике. Да и ИИ не пропустил бы такое. Но как давно сказали белорусские разработчики одного танкового симулятора: «Это не баг, это фича». После чего фраза стала шуточным оправданием любых проблем в играх. Я остановился и снова перечитал игровой блок. И еще раз чихнул выстрел из импульсных лазеров – Халк все не унимался. Наверное, он твердо решил меня достать, и был уверен, что я из здания никуда не делся. Лишний довод в пользу моей теории, что мне посчастливилось первым противником получить себе идиота, хоть и хорошо экипированного, но идиота. Осторожно, чтобы не совершить ошибку как в первый раз и не обнаружить себя, я выглянул и спрятал голову обратно за покрытие из бетонных плит. Мой визави вовсю веселился: он планомерно выносил несущие конструкции столбов и хотел обрушить все крыло строения, погребая меня под руинами. Я начал целиться, не стоило сейчас промахиваться, второго такого шанса поймать его спину могло и не быть. Как вдруг плотный сгусток плазмы атаковал Халка под колени с другой стороны поля. Во дворике у высотки мы образовывали равнобедренный треугольник: я, Халк, и некто третий. Видимо, стрелявший решил не искушать судьбу, и сначала обездвижить Халка, а потом убить его. Как хорошо, что я не успел выстрелить. Пусть пока он поборется с Халком. Разделяй и властвуй. Для удобного созерцания картины боя я обошел свое укрытие из бетонных блоков с другой стороны. Мне обязательно нужно было увидеть, кто это так уверен в себе, что решил атаковать этого механического монстра. Халк развернулся – скорее всего, он не видел напрямую, где именно прячется его обидчик, но мог предполагать, – и выстрелил в вагончик, обитый жестью, наподобие тех, что стоят на стройках для рабочих. Этот третий и правда был там. Вагончик разметало в труху, даже образовался кратер от взрыва импульса лазера. Однако, «некто» был накрыт силовым щитом. Ни ударная волна, ни мусор не то что не навредили ему, они просто были проигнорированы щитом. Там, где щит касался земли, он пересекался с кратером, но земля под щитом не была изрыта, он защищал и почву под ногами. Одет он был просто, без излишеств. Плотная защитная куртка с нарукавниками, защищенными налокотниками. И такие же по фасону штаны с наколенниками и берцами. Никакого экзокостюма или щитов. В руках его находился только энергетический бластер. Я смог разглядеть ник этого игрока, и чуть не заржал в голос. Мудрило! Передо мной, защищенный полупрозрачным коконом, стоял Мудрило седьмого уровня. Игрового ника Халка я не видел. Наверное, игровая логика скрывала никнеймы и имена игроков, чьи лицо или фигура были спрятаны под броней. А вот лицо Мудрилы я видел отчетливо. Интересно, а мой ник можно опознать? Ведь у меня как-никак на лице тоже маска, хоть и скрывающая его не полностью. Мудрило, судя по всему, адекватно оценивал свои шансы, и поэтому, не таясь, в полный рост вышел против бронированного Халка. Значит, его силовой щит поглощает или как минимум игнорирует импульсное лазерное оружие. Дела-то плохи. Зеленого я хотел завалить сам. Как не вовремя. Пришел бы ты минут на пять-десять попозже… Ну да ладно. «Шо не мое, то не мое», – как говорила моя бабка. И на секунду я вспомнил, почему узнал говор того одессита, как же его ник? Артемов? Артеменко? Не помню сейчас. Так вот у моей бабки из Харькова был точно такой же. Бой тем временем проходил как-то спокойно и даже предсказуемо. Было несколько жаль зеленого, его оружие абсолютно никак не действовало на Мудрилу. Видимо, это понял и Халк, и начал отступать под своды первого этажа, которые некоторое время назад он с таким остервенением крушил. Умно, если не можешь пробить броню напрямую, почему бы не обрушить на врага пару тонн камня и металла. Завалить его, просто похоронив под тоннами мусора. Все-таки, наверное, я поторопился по отношению к Халку, назвав его идиотом. Идиот-то он, может, и идиот, но соображал быстро. Хромая на одно колено, Халк отступал под своды высотки. Я понял, что мне все это напоминает, и послал сигнал мыслеречи в нейроинтерфейс. Мгновение спустя в ушах зазвучали гитарные рифы «Арии». Что мне это все напоминало? Арену, на которой гладиаторы бились на потеху толпы, смотрящей на нас через линзы камер дронов. Сейчас над нами их было уже шесть. Это был современный Колизей! Голос вокалиста «Арии» лишь дополнил картину, он делал ее завершенной! Теперь я понимал азарт людей и любовь к кровавым баталиям. Сейчас я был наблюдателем, но как выдастся нужный момент – я вмешаюсь. Обязательно. И возьму свое. Азарт боя подстрекал вмешаться, адреналин бил, и я поймал себя на том, что подпеваю. Так, первым надо обойти танка, и затаившись ударить его в шею или голову сзади копьем. А уж кумулятивная струя пробьет его – разница давлений, созданная пробитием, точно убьет Халка. Можно даже бить не в смертельную точку. Физика – бессердечная тварь. Я обежал отступающего и готовившего западню зеленого, не подозревающего, что он сам в ловушке. Встал за плиту и, стараясь выровнять дыхание, ждал. Копье с кумулятивным набалдашником, похожим на штепсельную вилку с тремя остриями, было в руке, в другой щит. Стоял и, закрыв глаза, дышал. Песня уже закончилась, и я послал мысль «repeat» (почему-то русскоязычные команды плеер не принимал, только английский). Первые рифы гитары и шум появились одновременно.«Боги прокляли спятивший Рим!
Город брошенных женщин и калек.
Здесь глотают отравленный дым,
Режут лезвием вены…»
«…Здесь по праздникам ходят смотреть,
Как в агонии бьется человек,
Как пирует свирепая смерть
В желтом круге арены….»
«…Сила приносит свободу,
Побеждай – и станешь звездой!
А может
Обретешь покой…»
«…Твой враг в пыли
Жалок и слаб,
Загнанный зверь,
Раненый раб.
Еще секунда и скажет: „Убей!“
Перст императора…»
Глава 5
До перерождения 5, 4, 3, 2, 1… Появился я в такой же желтой робе в небольшой комнате на желтом кругу респауна. По периметру стояли четыре непися в «Легионерах», один из них поманил меня за собой. Я проследовал за ним и по дороге узнал лестницы, ведущие в наш жилой блок. Войдя в него, он кивнул в дальний конец, где был общий зал. Там в центре была 3D голограмма поля боя с подписями участников и окружностью из зеленого тумана. В центре голограммы осталось четыре фигуры. Они вели бой попарно. Одной из фигур был ОУКБ. Только теперь я понял, что взгляды полсотни пар глаз глядели на меня. Я стушевался, но решил не подавать виду и ляпнул первое, что пришло в голову: – Вечер в хату, мужики, – только теперь я понял, что тюремный жаргон приветствия абсолютно не вязался с моим внешним видом. Тишину разорвал хохот одного персонажа. Дима «Бишкек» – был его ник – махнул на место на диване рядом с собой. Похож он был на Капоне из сериала про Бутлегеров со Стивом Бушеми. Около пятидесяти лет, с синими татуировками, края которых выглядывали из-под одежды. Поборов врожденное смущение и ступор, я двинулся к нему и сел. Протянул руку, чтобы поздороваться и понял, что со мной хотят поздороваться все, кто мог до меня дотянуться. – Диман или Митяй. Ты давай не менжуйся только, не люблю я это, и мы поладим, – представился Бишек. – Артем, – ответил я уже пожимая руки остальным. – Сиделец? – вопросил он. – Первая ходка, – вернул я, на что он только гоготнул. – А у меня шестая, и первая в вирт гробу, – и снова гоготнул. Как ответить я не знал и просто кивнул. А сам смотрел уже на голограмму боя, на которой мой фаворит «ОУКБ», за которого я болел, уже закончил с противником и наблюдал с той же крыши за боем другой двойки. – Ты пятым остался, – разорвал паузу Бишкек. Он явно налаживал диалог. – Повезло, – ответил я. – Ну не скажи. Вот кому повезло, так это «Дизлайк». Хотя в гробу такое везение видали. Сделал легкий скафандр с закрытой системой циркуляции воздуха. Не вступив ни разу в бой стал седьмым. Сныкался в мусоре и руинах. Когда начал теснить туман, решил, что лучше боя будет туман и нырнул в него. Только туман был не просто ядовитым. Это был кислотный туман. Заблокировал в заброшенных руинах и благополучно схавал его скафандр. Паскудная смерть, медленная и плохая. Мучился он долго. И даже застрелиться было нечем. Вон он сидит, – он указал на угол. Там сидел мой сосед по мастерской, с пустым взглядом, смотрящим в пол. Он все еще переживал то, что испытал ранее. Тем временем Бишкек не унимался: – А Кострома, тот, что ствол твой подрезал, даже в зал не вышел. Сразу в каюту. Там и сидит. – Спасибо. Ты лучше скажи, ты давно реснулся? Давно наблюдаешь? – задал я наводящий вопрос. – Первым, – кивнул он. – Как зашел в дверь, подобрал кусок трубы и напал. На Романа, ты его еще грохнул. Помнишь? Ну большой такой робот. Зеленый, – он показал, изобразив по-детски руками размер. – Я его Халком прозвал, – кивнул я. – Короче он меня и помножил на ноль. Труба против лазеров не котируется. А мне оно и надо было. Хер им, а не шоу. Оставить меня на арене не могли – официально я погиб в бою. Вот и пришел сюда первым. – Вот почему ты с трубой напал. Ясно. Что же ты все время до этого делал? – Да разное. Четки, машинку, чтобы партаки лепить. Нардишки цивильные. Да и много чего по мелочи. Только все это я сныкал, и еще вынести надо. Так что досугом, после отработок, я тут себя обеспечил. Ты в нарды играешь? А то в одного играть – онанизм какой-то. – Играю. Заметано. Значит, ты тут за боем на арене наблюдал. Еще ответишь? – Спрашивай. – Кто мины мои подрезал? – Подрезал? – недоуменно переспросил Бишкек. – Да подрезал, – согласился я. И Дима снова заржал. Он успокоился и прокашлялся. – Хах, извини. Никак не привыкну к отсутствию одышки. Странная штука, этот виртуал. Мне к полтиннику уже, полжизни по санаториям и здоровье соответствующее. А тут ни прихода от давления, ни одышки. О чем мы? Ах да, мины. Понимаешь, я думал, что ты их намеренно фраерам подсунул. Типа халява, плиз. Короче, косяк с твоими минами. – В смысле? – не понял я. – В прямом. Ты предохранитель делал? – Конечно, – мотнул я головой. – Как ты его сделал? Что использовал? – он пытливо глядел мне в глаза. Тяжелый взгляд. Неприятный. – Нитроглицерин. – Чтооо? – его челюсть отпала в вопросе. И, судя по выражению лица, от сомнения в моей адекватности. – Ну не смешанный. Компоненты по отдельности. При взводе мины, перегородка освобождается от стопора и под действием пружины смешивает кислоту и глицерин, – ответил я потупив взгляд и пока не осознавая, где накосячил. – Ты – огромный везунчик или феерический идиот. Я пока не решил, – и он снова хохотнул и продолжил. – Понимаешь? Нитроглицерин, помимо того, что дико капризен, еще и сложен в плане смешивания. Да, можно сделать как ты – смешать неопасные кислоту и глицерин несложно. Только при этом взрыв происходит. Нитроглицерин смешивают медленно, постоянно охлаждая. Короче, те, кто подрезали у тебя мины, сделали тебе великую услугу, а себе, по сути, надели пояс смертника. Честно, я думал, это был твой хитрый финт ушами. – То есть, когда они взводили мины, они сами себя и подорвали? – Ну да. – А почему мне засчитали три фрага? – Короче, тот шакал, что подрезал мины, либо поделился, либо сменял, либо был не один. Короче, – словечко «короче» было, по-видимому, у Бишкека словом-паразитом, – мины были у двоих – факт. Первый сразу рванул в центр и попытался поставить мины на узкой тропе, кстати, первая мина так и не сработала, вообще никак. Осечка. Вторая уже и рванула во время установки. Второй – отступая во время боя, активировал ее в подземном тоннеле. Ну и их завалило вдвоем. – А я думал, что нащупал баг. Короче, ну помнишь, тот, если делать мины и отдавать, а не продавать, то опыт от убийств капает мне. – Что такое баг? Ты пойми это мой первый раз в вирт погружении, раньше я за комп только в школе садился. Короче, и сидел до этого на обычной зоне, а не в космосе в джедая играл. – Понимаю. Баг – это уязвимость или неисправность в игре, используя которую можно и поиметь что-то для себя. – Короче, ясно. Давай досмотрим, а? Бой и правда уже двигался к концу, а на трехмерной модели бились сейчас двое. Быстрый и ловкий ОУКБ и какая-то помесь Халка и гусеничного минитрактора. Этакий военный и бронированный мини купер, обвешанный оружием. Экзокостюм на гусеницах. Необычно. Кентавр какой-то. ОУКБ нападал и отступал. Бил, хватал в болевые захваты, снова бил. Но хоть какого-то эффекта атаки ОУКБ на Кентавра не имели. Бар жизни гусеничного монстра не снижался, а вот попадания по ОУКБ проходили на отлично. Фанату не хватало оружия, все его понятия чистого безоружного боя сейчас терпели фиаско. Скорость с уворотами помогало, но удары иногда проходили, и проходили больно. Бой шел на той же площадке, где я и почил, мое тело и тело парня с бронеруками виднелись на земле. Как ни посмотри, тут шах и мат. Но фанат Спартака бился, как лев. Жаль только, что без шансов. – Бьется, как лев, – озвучил я свою мысль. – А обосрется, как собака, – парировал Бишкек, под смех услышавших хохму. Время шло, таймер капал, круг кислотного зеленого тумана сужался. Фанат сменил тактику, поняв то, что было и так очевидно: без оружия он проигрывает. Он хватал и отбрасывал мертвые без питания девайсы: лучевой карабин, слабенькие гранаты, не приносящие никакого результата. Даже вынул из моего бездыханного цифрового тела гладиусы и попробовал их. Сначала он атаковал по корпусу, затем сунул их в гусеницы. Лезвия кинжалов в шестеренках лопнули, но все же сорвали одну из гусениц. Теперь мини танк мог только вращаться, удар по мобильности прошел, но бар жизни остался нетронутым. ОУКБ снова вернулся к моему телу и поднял заряженное кумулятивное копье. Древко шло винтом, и наконечник смотрел не вперед, а слегка в бок, но все же он был на месте. Фанат начал бегать кругами с копьем вокруг жертвы, которая теперь уже почувствовала опасность. Кентавр следил за смазанной тенью, но не поспевал вращаться и открывал спину. Силуэт размазанного бегуна сломал очертания идеального круга и двинулся к его центру. Затем взрыв и полный красный бар хитпоинтов гусеничного Халка стал серым. Над голограммой появилась надпись: Игрок «ОУКБ» победил в финале турнира 1/64 игрока «Shtepa». Поздравляем! Турнир окончен. В этот момент в комнату вошел еще один игрок в желтой робе и сопровождении непися-конвоира. Думаю, это тот, кто выбыл третьим. Понурый. Увы, я не видел, как он закончил свою битву. Я был занят беседой. – Ну что скажешь? – Бишкек вопрошал. – Пришел тебе опыт за использование копья? – Нет, с чего бы? – Ну, баг, помнишь, ты говорил, что если бесплатно отдавать оружие… – А, нет, я понял. Нет тут такой уязвимости, увы, – я сообразил теперь о чем речь. – Жаль, мне бы уровней подтянуть. А то я с седьмым. – Так бился бы на арене. – Ты с первого раза не понял? – он начал злиться. – Да понял я, понял, – я вытянул руки в примирении. Встал, попрощался и пошел в каюту. Сейчас меня ждал самый сладостный момент игры: распределение очков и покупка умений. А, и еще надо не забыть и составить билд развития на будущее, чтобы получив в бою уровень, сразу продуманно апнуться. Номер ждал меня, ничуть не изменившись. Хотя нет – на столе лежал поднос с едой. Вот это то, что нужно. Поел, и пока ел, баловался с кактусом: когда я подносил к нему руку, кактус начинал тянуться к коже иглами. Когда же я касался, он разводил иглы, открывая прохладное тело с восковым налетом. Прикольно. Дальше надо качать семена и фитокожу. Лег и раскрыл статы: Уровень – 10. Нераспределенные очки характеристик – 15. Нераспределенные очки технологий – 17 946. Основные характеристики: Сила – 5 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 7 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 5 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 20 (точность дальнего боя, идентификация, наука, псионика). Вторичные характеристики: Энергия – 4 (выносливость). Ментал – 1 (воздействие/сопротивление). Регенерация – 1 (восстановление здоровья/энергии). Бионика: Усиления: «Фитокожа 3» телосложение +2. Активные умения: «Споры 2» интеллект +2. Пассивные умения: «Мангуст 2» ловкость +2. Механоиды: Усиления: «Синтетическая мускулатура 2» сила +2. «Антропобронирование 2» бронирование +2. Пассивные умения: «Нейросеть» – интеллект +2. Навыки: Физические: «Минер 2», «Мастер ближнего боя 1», «Мастер-бомбардир 1», «Гренадер 1». Практические: «Электрик 4», «Инженер-механик 7», «Энергетик 1». Ментальные: «Идентификация 6». Боевые: нет. Особые: «Инженер малых дроидов 1». Из пятнадцати очков первичных характеристик по два в силу и телосложение, шесть в ловкость и пять в интеллект. Да, буду хилым и буду колыхаться на ветру, зато ловким и очень умным. Дайте-ка мне сканворд. А вот над очками характеристик будем думать. Первое – это «Семена», минус 5 600 очков технологии. У семян появились скрытые умения: «Агрессивное семя» и «Плющ», для открытия которых нужна была половина от цены основного навыка. Это пока подождет. Вкачал фитокожу и, потратив 8 000, приобрел фитоброню и плюс два к телосложению. Тут тоже появилось два скрытых умения: «Жизнь трав» и «Язык трав». Кожа начала зудеть. Противное ощущение. Чешется. Жутко захотелось спать, но оставалось еще 4 346 очков опыта. И это была дилемма, куда их потратить. Агрессивное семя – я мог снять ноготь и превратить его в семечку похожую на фисташку. Эта семечка получала статус пета, и я мог отследить ее на карте. Кроме этого, при втором уровне эта семечка, попав на жертву или в нее, становилась петом-паразитом, высасывая из нее жизнь. А впитав достаточно, становилась бомбой внутри и появлялась новая команда «Прорасти», что мгновенно убивало жертву. Плющ также вырастал из семени и мог служить преградой, приобретя шипы, а впоследствии и ядовитые шипы, или начинал процесс терраформирования, выделяя кислород и меняя окружающую среду. Жизнь трав – умение пополнять свои хитпоинты, поглощая растения. По чуть-чуть и медленно, но бесплатно и плюсом к своей регенерации. Язык трав – навык ментального воздействия. Усиление роста растений, управление и изменение. Вообще навыков гораздо больше у каждой ветви, но на их доступность влияют первичные характеристики. К примеру, на вкачанных в силу есть перк «Кислотная плеть», для заточки на телосложение «Шипы», покрывающие тело при желании, а у ловкачей «Капкан корней». Навыки совершенствуются и улучшаются, попутно влияя на смежные. А это только две ветки биоников, а их ведь еще куча и туча. А это хорошая идея! Открываю имеющуюся способность «Мангуст 2» и смело поднимаю до «Леопард 1» тратя 4 000 очков. В руках и ногах заломило, хорошо, что я лежал. От неожиданности можно и упасть, а плюсуя усталость, и уснуть на месте. Появляется новая кнопка на панели «Атака леопарда», но пока в сером цвете отката. Вот что было у ОУКБ, так он достигал своей скорости и ловкости. Конечно, у него уровень «Леопарда» был точно не один, и облегченный костюм давал буст. Но теперь эта загадка была раскрыта. И на данный момент, раскидав все, я стал таким: Уровень – 10. Нераспределенные очки характеристик – 0. Нераспределенные очки технологий – 346. Основные характеристики: Сила – 7 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 9 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 12 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 25 (точность дальнего боя, идентификация, наука, псионика). Вторичные характеристики: Энергия – 4 (выносливость). Ментал – 1 (воздействие/сопротивление) Регенерация – 1 (восстановление здоровья/энергии). Бионика: Усиления: «Фитоброня 1». Активные умения: «Семена 1», «Леопард 1». Пассивные умения: Механоиды: Усиления: «Синтетическая мускулатура 2», «Антропобронирование 2». Пассивные умения: «Нейросеть». Навыки: Физические: «Минер 2», «Мастер ближнего боя 1», «Мастер-бомбардир 1», «Гренадер 1». Практические: «Электрик 4», «Инженер-механик 7», «Энергетик 1». Ментальные: «Идентификация 6». Боевые: нет. Особые: «Инженер малых дроидов 1». Жаль, что мне закрыт Ментал. Там, судя по форуму, печенек не меньше. «Ступор», «Подчинение», «Ментальное игнорирование». Вроде бы идеально для интеллектуалов типа меня, но такие навыки не положены заключенным во избежание бунтов и побегов. Увы и ах. Стал бы Дартом Вейдером, и из щита спор сделал бы себе такой же шлем. Было бы классно, только ник сменить. Говорят, поменять его можно, но только на крупных пиратских станциях, прокачав репутацию и за деньги, само собой. Так что, заключенный Артем «КУВ» Светкин, сидите на жопе ровно. Кто заключенного отпустит, а вот отработаешь на УДО, выйдешь, и хоть Зеленого Йоду себе сделай, только задонать на крутой аккаунт. А ведь платные аккаунты дают еще массу возможностей. Но обо всем по порядку. Аккаунт бывают трех типов: социальные, бесплатные и платные. Социальные – эти аккаунты имеют букву-приписку, которая извещает систему о статусе игрока. Т – тюремный, П – пенсионный и так далее. Это гос. аккаунты без возможности доната, позволяют инвалидам, пенсионерам зарабатывать и проводить время в игре без давления и инвалидной коляски. Тюремный, думаю, объяснять не надо. Чувство боли у всех, кроме тюремного, по умолчанию пятьдесят процентов. Чувства же восприятия удовольствия неизменно пятьдесят процентов. У тюремных аккаунтов боль увеличивается при череде смертей до ста пятидесяти. Еще один инструмент воспитания покладистого и неконфликтного характера. Бесплатные – free to play аккаунты. Боль и чувство удовольствия так же пятьдесят процентов. Надоело терпеть и гибнуть – выходи в реал и дождись конца суток. А там уже есть возможность сменить респаун. Ну а платные есть платные. Автоброкер на бирже и аукционе, доступ в мировой интернет и мобильная связь, А меняемый порог боли и удовольствия зависит от стоимости аккаунта. Алмазному, к примеру, доступно от хардкорных ста пятидесяти до лайтового нуля и боли, и удовольствия. Могут на морозе идти в атаку, не чувствуя физических страданий или блаженствовать в публичном доме или притоне, испытывая недоступное в реале. Все дела на сегодня закончены, и казавшийся нескончаемым день подошел к концу. Сегодня было все: гонка вооружений, кража, бой и одна смерть. А еще у меня, по-моему, появился приятель. Не как Аспид, рано пока судить. Время покажет. И с этими мыслями я провалился в объятия Морфея. Я отчетливо знал, что что-то забыл сделать, но сейчас это казалось таким неважным. Утро наступило так, будто я просто моргнул. Совершенно не выспавшийся я принял душ и побрился. Да, сам удивлен, но растительность на лице так же росла, как и в реальности. Принял поднос и сел поглощать еду, играя попутно с кактусом. Вроде само растение знакомое, а повадки нет. Поел и, услышав звонок на построение, вышел за дверь. На выходе стоял не Аспид, это был тот сержант в летной форме: Илья «Дект». – Подходим по одному, берем ранец, подписываем ник и собираем личные сменные вещи из шкафа. Возвращаемся. Строимся с сумками. Время на выполнение: десять минут, – монотонный голос звучал безразлично. Я был первым из вышедших, взял желтый ранец, заполнил маркером квадрат «Никнейм» на лямке и пошел в комнату. Да и что там собирать – я шкафы и не открывал. Зашел и приступил к сбору. Во встроенном шкафу-купе нашелся комплект одежды, и он отправился в сумку. Немного подумав, я вынул вещи и завернул в них кактус и жесткий диск. Все, по ходу я сюда не вернусь. И вышел в коридор. Народ после вчерашнего собирался неохотно, медленно. Но в итоге все были собраны и построены. Глазами я нашел Диму Бишкека и он, увидев меня, кивнул. Дект вел нас в знакомый нам зал-мастерскую. Теперь здесь были не одни мы. На плацу уже стояли построенные центурии с формами других родов войск. Бордовые десантники, иссиня-черные пилоты и штурманы, зеленые планетарные пехотинцы. Тут было человек пятьсот. И все стояли лицом к импровизированной трибуне, за которой возвышался Майор. Позади него, по четыре с каждой стороны, лейтенанты в разных, но парадных кителях. «Начальство не имеет права выглядеть плохо», – подумалось мне. Сержант Дект построил нас и удалился. Мы стояли и ждали. Слово взял старший из всех по званию Дэнис «Майор» Фишер: – Бойцы! Вы прошли обучение и испытание, и по этим суммарным заслугам и способностям вас направят туда, где в вас нуждается Конфедерация. Лучшие из вас получат «Легатор навыков». Проверить получение можно в навыках. Они же разделят вас на отряды и направят к местам службы. Альфа Нова. Смелость – начало победы, – закончил Майор девизом конфедерации Альфа Нова. Вот это царский приз. Его выдает система за эпически сложные квесты. Суть легатора такова, что связывает, комбинирует и усиливает два выбранных навыка. К примеру, если соединить Леопарда и Фитоброню, то каждый элемент брони спор будет не замедлять носителя, а наоборот давать буст к скорости. И так далее. Скрещивать можно только умения одной школы, но говорят, что есть и универсальные умения. Врут, конечно, это и так весьма редкий и штучный навык, а уж возможность скрещивать механоидов и бионику… Что же будет, если танк соединит вкачанные антропобронирование и фитоброню? Титановая кожа с возможностью регенерации металла или титановый скелет, дающий выживаемость с выделением спор и семян и практически нулевой зависимостью от кислорода. Имбаланс с большой и золоченой буквы «И». Повезло «ОУКБ». Благо, что эти плюшки раздает система, а не руководство тюрьмы, иначе бы не видать нам ничего. Да и мне не видать. Я-то слился, хоть и прожил достаточно долго, относительно остальных. В чат пришел приказ от Аспида – подойти. Синий шрифт в чате локации был непривычен. До этого все команды отдавались голосом, а сейчас не доораться. Я вышел из строя и заметил, что, как и я, двинулись еще несколько фигур: «ОУКБ», «Бишкек» и еще человек восемь из других подразделений. По правое плечо от Аспида стоял Дект. И когда все подошли, он глазами пересчитал нас и начал: – Вы с грузовым кораблем отправляетесь доставить груз на планету Z-1989J, затем после сброса на планетоид Q-12 для несения службы. В курс дела вас введет Дект, и с этого момента вы поступаете под его полное командование. Привязку, пока не достигните конечного пункта, сменить невозможно. Мало ли какие горячие мысли посетят ваши буйны головы. Сдохните и возродитесь на месте смерти. Не вздумайте привязаться к кораблю. Это все. К выполнению приказа приступить. Дект отдал честь двумя пальцами и, кивнув нам на выход, пошел первым. Мы петляли в лабиринте лестниц, пока не прошли желтую надпись выведенную через трафарет «Причал Б4». Надпись была на иностранном, скорее, выдуманном языке, но нейроинтерфейс сразу ее перевел, выведя текст перевода над оригиналом. Судя по лицам, только я смог прочесть ее и просветил спутников. – «Причал Б4», – озвучил и пояснил я. Все кивнули и переглянулись. – Только ты прочел, – констатировал Бишкек. – Странно, это, что только ты можешь. – Ну, у меня нейроинтерфейс со старта стоит, а ты что отказался? – Я че тебе, фраер какой? Короче, все, что хозяин бесплатно дает, душком тянет. – Согласен, – в разговор бесцеремонно вклинился ОУКБ. – Имплантат нейроинтерфейса на шесть слотов стоит в игре двести евро, а тут нам ставят на два, но бесплатно и без условий. Он, конечно, не две сотни стоит, но все равно слишком жирно. Чуешь душок? Либо трекер отслеживания, либо еще что-то. Слово снова взял Дима Бишкек: – И заметь – здесь все без импланта, только ты такой фартовый, что получил его сразу. Короче, сдается мне, запрут нас в какой-нибудь дыре и просидим мы там до конца срока. А в делах будет пометка: «Склонен к побегу», ну или типа того. Повисла тишина. Мы шли, огибая корабли, самые малые из которых были размерами с пяти- и девятиэтажки, самые большие же – небоскребы, положенные на бок. Вокруг сновали грузовые электрокары, дроиды-сварщики ползали по обшивке, а их операторы снизу через планшеты следили и управляли. Дект поднял вверх руку и остановил безмолвную процессию напротив огромной открытой пасти грузового шлюза космической баржи. – Баржа грузится, это еще часа на два. До загрузки располагаемся тут, отлучаться запрещено. Поссать – строем.Выспаться сможете в полете – два часа на отход от станции, двадцать минут в варп-прыжке и два часа до орбиты Евы. Там сбросим груз и на Лимб двинем. – До орбиты? – прозвучал вопрос от пехотинца «КОТОЗАВРА» в зеленой робе с эмблемой рода войск на груди: меч в круге. – На орбите планеты Z-1989J, или – рабочее название – Евы, грузовые капсулы десантируют на поверхность. В них провиант и подобное для аборигенов. – Аборигенов? – переспросил уже я. – Да. Участников экспедиции по освоению планеты. Как скинем груз, летим на Q-12 или Лимб. Вы туда приписаны как персонал планетоида-тюрьмы. Остальные вопросы – потом. Располагайтесь, знакомьтесь и отдыхайте. Лимб – это тюрьма где содержатся особо опасные преступники. С нас общество еще имеет дивиденды, а эти ребята просто запечатаны в вирте пожизненно. Им даже сбежать в общий мир шансов нет. Тюрьма Лимб это Гуантанамо или ГУЛАГ, находящийся под поверхностью планеты. Поверхность же – кислотный безжизненный океан с вечным штормом. Мы завалились на мешки и начали взглядом оценивать друг друга. Кактус я вынул, боясь раздавить растение. Так вышло подсознательно, что все сели в кучки по родам войск. Нас – инженеров – было трое, четверо пехотинцев, два космодесантника и двое пилотов. И эти кучи начали общаться обобщенно – кто-то кого-то знал, кто-то нет, но пока все общение строилось в этих образованиях. В нашей тройке решил нарушить молчание Бишкек: – Ну, с КУВом я знаком, нормальный мужик. Давай с тобой знакомиться, ОУКБ? – Гриха, восемнадцать лет, сам из Долгопы, – выдал ОУКБ. – Дима, сорок семь годиков, Сургут, – принял эстафету Бишкек. – Артем, двадцать четыре, Аткарск, под Саратовом короче, – представился и я. И немного подумав, спросил: – Грих, а что за Долгопа, и почему ОУКБ? Гриша улыбнулся и ответил: – Долгопа – это страна чудес! Приехал с мобилой, а уехал без, – и он улыбнулся еще шире, а потом пояснил. – Долгопа – это город Долгопрудный на севере Москвы. Ну был городом. Сейчас это район Москвы. – А по поводу ника? Что-то фанатское? Я по тату на шее подумал, – напомнил я про еще один вопрос. – Это околофутбольная аббревиатура: Отсоси У Красно-Белых. Были бы хоть немного в теме – знали бы. Я же за Мясо топлю. И не только на стадионе, за то и срок. – Ясно, – я решил не провоцировать сложную тему. – У меня ник «RED», но он залочен для донатеров, а если сменить раскладку клавиатуры и набрать RED… – …Получится КУВ, – кивнул Гриха. – Я понял. – Ну а я Дима «Бишкек», еще с первой ходки, когда жил в Киргизии. Бишкек за то, что тряс деньги со столичных студентиков. – Вот и познакомились, – кивнул я. – Курить охота. – Это да-а-а… – ответил Дима, годящийся мне и Грихе в отцы. Но уж как познакомились, переобуваться поздно. – Я курил последний раз на арене, – начал я. – Снял пачку с Костромы. – А он где взял? – оживился Бишкек. – Не знаю, сменял у конвоя, может, – предположил я. – Ага. Скорее уж под хвост дал, – с сарказмом ответил он. – Что он может предложить охраннику кроме своей жопы? Петух он и есть петух. Да уж. Неловкий вышел разговор. Вот как оно вышло. Надо было срочно менять тему, и я закинул удочку. Вряд ли у них была музычка. Стоило поделиться. И контакт укреплю и сглажу неловкую паузу. – Мужики, а КПК у вас с собой? Наушники работают? Сколько памяти свободно? – А че хотел? – оживился, услышав новую тему, ОУКБ. – Могу музычкой поделиться. Пиратим, короче, – выдал я инфу. – Где взял? Что есть? – подпрыгнул Бишкек и подтянулся ближе. – Два терабайта, музыка, видео, – ответил я. – Что за нее хочешь? – насторожился Гриша. Эта тема, в отличии от сигарет, зацепила и его. – Ничего, – ответил я. – Ценю, – кивнул он. – Но здесь пиратство музыки редкость, Ловят и штрафуют. – Нас и так в клоаку галактики кидают без возможности выбраться. Не хочешь, не бери, – сказал я, не понимая опасений парня. – Или ты боишься, что еще добавят, после твоей статьи? – Как передавать собрался? И с чего? – сменил тему Бишкек. Видимо решил, что после такого я могу дать заднюю. – Я в мусоре жесткий диск нашел и починил. – А передашь-то как? У нас нейроинтерфейса нет, – пытал меня глупыми вопросами Диман. – Я же говорю – на КПК. Я модуль беспроводной связи поставил. – Хитро. Только бесплатно не делись. В смысле с другими. Нам-то ты бесплатно скинешь. Мужик сказал… – словно прописные истинны, вещал зэк со стажем. – Так ведь откуда деньги у сидельцев? – переспросил я. Идея навариться на этом грела душу. – А бери бартером. Пусть должны будут, – выдал идею Бишкек. И я огорчился. Сейчас бы заработал и кинул деньги в УДО. – Кислый вариант, – констатировал я. – Ох. Да ты просто не понимаешь масштабов долга. Человек будет тебе должен не деньги, а услугу. А контракт не даст возможности тебя кинуть. Тут стоило подумать, чем я и займусь сейчас. Я открыл торбу, и пряча от лишних глаз, сунул коробку диска Бишкеку и сказал пароль доступа к папке с медиа файлами. По умолчанию его не было, но мой внутренний параноик настоял на запароливании. Я лег головой на свой ранец, включил «Смысловые галлюцинации – За звезду полжизни» на повтор и погрузился в дрему с раздумьями. Меня толкнул в плечо Бишкек и сунул обратно диск. Гриша уже что-то тыкал в планшете. Я убрал в сумку диск и снова улегся. Все цветастые кучки общались, спорили, а наша компашка возлежала на сумках и, кивая в такт музыке, с буддийской отрешенностью созерцая происходящее. Наверное, со стороны мы выглядели как любители легалайза, за что ловили непонятные взгляды от остальных. Так мы и провели остаток времени ожидания. Когда загрузка была завершена, нас поднял Дект и повел через грузовой отсек вверх по палубам корабля. Мы заняли пассажирский отсек, узкий и с сиденьями по обеим сторонам. Похож он был на вагон метро, но мы едва ли заполнили его четверть. Дект приказал пристегнуться, как только корабль загудел маневровыми движками. – Ну что ребята, не знаю, за какие прегрешения, но попали вы. Вас отправляют на Еву. Планета на дальнем рубеже СНГ кластера. Ева считается потенциально пригодной для освоения, но осваивать ее дорого. Там даже стартового стола нет, так что это путевка в один конец. Планета покрыта болотами, морями и джунглями. На ней присутствуют свои формы жизни: рептилии, инсектоиды, немного и теплокровные. Все крайне агрессивны, так что о шашлыках забудьте. Я вас сопровождаю только до высадки. Все. Общайтесь. Будем подлетать – навещу. И он вышел из шлюза вагона. Повисло молчание. Весь «вагон» переваривал только что услышанное. И лица были не очень веселые. – Че делать будем? Мне не улыбается быть кормом для зверья, – начал Бишкек. – Вот-вот. Тикать надо! – к нам подсел один из пехоты. Бесцеремонно, как будто мы знакомы. – Ты кто такой? Откуда такой красивый нарисовался? Короче. Шол отсюда, – всегда улыбчивый и свойский Дима Бишкек приобрел угрожающие черты. И было не по себе его видеть таким. Как будто твой любимый и приветливый пес на прогулке догоняет и рвет чужого кобеля. И вроде вот он, тот Бим, который щенком умещался у тебя на ладошке, а этот Бим показал клыки. – Да че ты. Понял я, понял, – и мужик с ником «ДартБендер» начал ретироваться. – Если кипиш надумаешь, то свисни. Уже не обращая внимания на наглого пехотинца, будто его и не было, Бишкек продолжил: – Бунт не вариант. Нас один Дект сомнет и не заметит. А не сомнет, так отстегнут нас в этом гробу в космосе, и сидите, – мы кивнули. А я заметил, как Бендер уже, маша руками, внушает что-то десантникам и подсевшим пилотам. – А че предложишь? – Договориться с хозяином. Мож, схоронит нас в контейнере с барахлом для Евы, а там соскочим. Знаю, вариант прохладный. Короче, другого нет. – Наверно. Но этого надо осадить, испортит он все, – предложил ОУКБ. – Пойдем беседовать? – нехорошо улыбнулся Дима. Мы встали и направились к группе, где Бендер вовсю отыгрывал роль тамады. Бишкек положил руку на плечо распалившегося пехотинца и произнес. – Не вноси смуту ребятам. – Нарк, тебя касается? Сдрейфил так сиди в углу, мы сами сделаем. – Обосретесь вы как минимум, а как максимум нас отстегнут в этом шкафу в космос и баста. Будем питаться друг другом, мочить и перерождаться. Искать нас не станут, а воздействие неигровыми методами запрещено. Вам оно улыбается? Пехотинец Бендер заткнулся и осел на пятую точку. По виду только что заступившегося десантника, было понятно, что сейчас он жалеет об этом и сам готов вздуть возмутителя спокойствия. Затем десантник начал: – Хорошо, что ты предлагаешь? – голос десантника был уверенным и повелевающим. Самим тоном он не спрашивал, а разрешал предложить ответ. – Договориться с хозяином, – выдал свой вариант Дима. – Хозяином? – смутился десантник, и я только сейчас посмотрел на его ник «Че Гевара». Он подходил ему. – Короче, с Дектом договориться и лететь на эту Джуманджи, – озвучил выбор Бишкек. – Нет выбора. Но лучше уж Лимб, чем каннибализм, согласен, – был в десантнике «Че Геваре» какой-то армейский стержень. Все сели в круг на полу, игнорируя сидения у стен, и решали, как и что говорить Декту. Затем закончили и я, по наущению Бишкека, предложил скинуть медиатеку на КПК парням за одну услугу. Сформулировал так: «Когда-нибудь если мне понадобится помощь, ты мне поможешь. Может, не понадобится вовсе, а может завтра, но ты поможешь. Контракт?» Согласились все, кроме Че. Он отказался, сказав в ответ, что это смахивает на сделку с дьяволом. Да, в договоре витал душок мистики и кино про Крестного отца, и я понял, что имел в виду Че. А про себя поставил плюсик к отношению к этому индивиду. Он старался быть честным насколько мог. А когда все дела были сделаны, стало совсем скучно. Бишкек все же чудом добрался до своего схрона и сейчас резался в нарды. Их я не любил, поэтому отказался и лег спать. Шлюз открылся, и в наш вагон вошел Дект. Нет не так. Не вошел, а вбежал. – Внимание, мы попали в засаду. В системе Ева нас ждали. Уйти прыжком мы не сможем. Придется принять бой, и я от лица Альфа Новы предлагаю вам разовый контракт со сроком на одни сутки. Груз, который мы везем, крайне важен для тех, кто на планете, и нам нужно его доставить. – Красиво стелешь, – того тона, о котором мы договорились, в голосе парламентера Димы Бишкека не было и в помине. – Что мы получим в итоге? – Корпорация предлагает вам по пятьдесят тысяч кредитов или сокращение срока на одну неделю. При этих словах Бишкек засмеялся: – Короче, это не серьезно хозяин. Что помешает нам помочь нападающим, ударив вам в тыл, а уже с ними договориться? Мы-то, сидельцы, – народ с пониманием. Ворон ворону глаз не выклюет. – Там же на планете люди, им нужны боеприпасы и питание. Им там тяжко, – затараторил Дект, было видно, он переживает. Наверное, там же был кто-то из его знакомых или семьи. – И я крайне переживаю за судьбу несчастных аборигенов, но и ты нас пойми, нам неделя туда-сюда роли не играет. Предложи начальству наши условия: срезать всем по двадцать процентов срока и мы с именем Альфа Новы на устах рьяно кинемся в бой. – Но там же не только нпс, там и персонал без права покидать вирт мир! – взмолился он. – То есть нас, честных бродяг, можно кинуть в эту задницу без патронов и еды? – тон Бишкека приобрел угрожающие нотки. – Я не это… Я передаю видео переговоров, над вашим предложением думают, – сказал Илья «Дект» и над его никнеймом я увидел пиктограмму камеры. Шла минутная пауза. Дима, был невозмутим и спокоен, в отличие от всех в комнате. Ну и Че. Кто-то спорил, ругался. Бендер открыто угрожал Декту, но дальше угроз дело не шло. И только Дима сел на ноги и сложил руки в замок перед лицом, словно монах буддист в медитации. Дект, не обращая внимания на гоняющего воздух Бендера, поднял руки и начал. – Администрация Альфа Новы согласна на десятипроцентное снижение срока, но не более года. Это последнее предложение, принимайте контракты и готовьтесь. Первая цель – те, кто откажется. Дима удовлетворенно кивнул и я понял, что примерно этого он и ждал. Двадцать процентов от срока – это слишком жирно, для меня это минус год, но и десять это шикарно. Особенно для тех, у кого сроки большие. А сколько сидеть ОУКБ или Бишкеку? Надо будет спросить, как все уляжется. Мне прилетел контракт, и я принял его. Теперь на сутки я не заключенный, а честь и доблесть космофлота Конфедерации. Еще бы – впереди маячил срок на год меньше. На целый год! Нужно только эти сутки отработать как надо. Мы все приняли контракты и встали рядом с Дектом. Возможно, сейчас нам придется биться с теми, кто только что травил нам анекдоты или с кем Дима резался в нарды. Наш отряд рос и ширился, и вскоре все окружили Илью, ставшего на сутки комбатом и замполитом. – Построение такое: пехота в авангарде, десант, к вам пополнение – ОУКБ, вы контратакуете и рушите строи, инженеры – не отсвечивайте и по возможности помогайте, пилоты – на капитанский мостик, ведите баржу к орбите. Их не много – не ждали, что кроме пары неписей-пилотов будем и мы. Но не расслабляться, десант уже высадился, ищем и бьем. Главное – дотянуть до планеты. Все. На выход. У нашей капсулы был закрытый оружейный сейф с комплектами первой помощи, и когда Дект его отпер, отряд начал вооружаться и затариваться. Мы с Бишкеком получили оружие последними по причине самой малой полезности в бою. С этим я поспорил, на что в откуп получил простую и практически бесполезную радиогранату и просьбу похимичить. Это, конечно, было отговоркой, просто чтобы я не мешал, но ронять боевой дух Декту не хотелось. Тут я повиновался и достал из аптечки хирургический набор. Радиограната сейчас была бесполезна. Она создавала радиопомехи, гася связь. Но это все. Народ собрался и двинулся. Мне пришлось ковырять пинцетом провода на ходу. Что я мог из нее сделать? Радиоприемник? Ага, только музыки нам сейчас не хватало! Мы шли. То, что корабль огромен, я знал, но что настолько – это неожиданно. Первым делом мы дошли до рубки капитанского мостика и тут я родил идею. Точно! Радио! Из мины мы сделаем радиоперехватчик! И я озвучил эту мысль. – Можно сделать радио и попытаться поймать волну связи пиратов! – озвучил я свою гениальную идею. – И что? Батарейки хватит минут на восемь, и какой шанс, что они нарушат радиомолчание? Ерунда! – подвел итог Дект. – Так спровоцируем их на радиосвязь! С капитанского мостика включим в место оповещения музыку подебильнее и все! Я предлагаю то, что слушает молодой! – сказал Бишкек и кивнул на ОУКБ. – Он давал послушать. Дерьмо редкостное. – Да пошел ты. В них хоть про чифир и зону не поют, – ответил ОУКБ. – Откуда у вас музыка? – строго спросил Дект. Над его головой все еще висела пиктограмма видеотрансляции. – В КПК была, – как на духу соврал Бишкек. – Так какую музыку включим? Может немецкий марш? – предложил я, решив сменить скользкую тему. – Не-е… Лучше про кухонного боксера! – сказал Дима, кивнув на ОУКБ. – «Стрыкало – Я бью женщин и детей», – кивнул ОУКБ, и двинувшись к пилотам через плечо бросил: – дерьмо конечно, но веселое. – То, что дерьмо, это да, – утвердил Бишкек. – Мастери приемник, – отдал приказ Дект. Делов было на минуты, только вот пришлось для радио пожертвовать разъемом для наушников из КПК ДартБендера по приказу Декта. Видно, не забыл он хамства и понты. Тот поджал губы, но повиновался и минуту спустя, держа в руках приемник, он кивнул ОУКБ и по коридорам полилась трель хулиганской музычки…. Ждать долго не пришлось, и сосредоточенный Дект приложил свободную руку к наушнику и начал кому-то кивать. Затем, видимо услышав, что нужно, вынул наушник и принялся за командование. – КУВ, ОУКБ, Бишкек – хороший план и он сработал. И кто-нибудь выключите этот музыкальный понос! Ребята услышали песенку и выдали себя в эфир. Это хорошо, значит, их мало и они опасаются. Боевики и ОУКБ – выдвигаемся к грузовому отсеку. Пилоты – ведите баржу на Еву, механики – не подставляться. Дорогу я покажу. И мы двигались, сбиваясь с быстрого шага на бег. Дорога заняла минут пять от силы. И как только до грузового отсека осталось лишь завернуть за поворот, мы услышали шум. Возня, гул электромоторов и звон цепей. Дект остановил всех и замешкался, но тут вышел Че. Он построил ребят, похлопал каждого по плечу и пожал руку, а в конце отпустил едкую и соленую армейскую шуточку из поднадоевшей рекламы, которая разрядила нервяк перед боем: – «Мистер срочник все отмыл и п**** не получил, Мистер срочник», – ну и скомандовал под улыбки и нервные смешки: – Врыв, направо в укрытие, атака. Выносим старших с первых выстрелов. Слушаем команды. Все, пацаны, погнали. Он пошел первым и за ним пошел отряд. Мы ворвались и нырнули в укрытия незамеченными, а затем начался бой. Нас было поровну, но мы все восьмой-тринадцатый уровни, исключение – Дект, он двадцать первый. А вот наши противники от семнадцатого, самый высокий, которого я видел, был двадцать седьмой, может, были и выше, но пока их заметно не было. Там были не только люди, были и ксеноны – люди-ящерицы и серые вамбы. Че командовал от души и с толком, с расстановкой. Первыми упали максимальные уровни: двадцать пятый и двадцать седьмой, которых фокусили в спину по приказу нашего Эль Команданте. А потом начался затяжной бой. Никто не хотел наступать и образовался паритет сторон. Надо было что-то менять. Да, нас больше на два человека, но двое из нас инженеры, а не боевики, и средние уровни наших отрядов кратно разнятся. Выйдут и массой сомнут. – И что прикажете делать? – произнес я мысль вслух. – Думать, инженер, думать, – отозвался Бишкек. Шел бой. Не блицкриг, скорее Курская дуга, что было нам на руку. Пехота клала снаряды как надо, десантура на корню пресекала контратаки. ОУКБ хоть и был инженером, но явно зачислен в них случайно или по недосмотру. Он носился по трюму, не зная гравитации, атаковал с флангов и отступал. Молния. Как еще описать это действо. Пехота давила, получала урон, отступала и снова давила. Парни старались от души, били и получали удары, не боясь боли. Но число раненых росло, и нам с Димой пришлось переквалифицироваться из инженеров в медики. К этому я отнесся по-философски. Не как к хирургии и медицине, я воспринимал пациентов как дронов, которых нужно починить. Можно было просто вкалывать стимуляторы на хп и энергию, но я захотел прокачать и медицину. Базовые знания медицины загружались всем еще на старте: синий шприц – обезболивающее, красный – восстановление хитпоинтов и т. д. С ними и знания о первой помощи: при лазерном ожоге – залить желтой пеной, открытую рану зашить медицинским степлером. Вот так я и колдовал, качая медицину и сокращая время лечения и снятие дебафов. Но если парни корчились и дергались от боли, то Бишкек крепко держал, а я штопал их, войдя в состояние подобное трансу. Штопал ткани, заливал пеной ожоги, удалял осколки костей, колол обезболивающие и стимуляторы. Сколько их было, не знаю, но гора пустых колб и шприцов множилась. Вот ко мне под скальпель попал ОУКБ, я сразу ткнул колбой полевого шприца порцию седативного в бедро фаната. – Они, сука, невидимы, – прерывисто дыша, сказал в пустоту Гриша. – Я успеваю за ними, но эти невидимки… Короче, это край… – Какие невидимки? Успокойся, не части, – попытался заболтать я друга, сейчас главное – отвлечь. Рана нехорошая, били не в корпус, а по ногам, пытаясь замедлить. За час боя вывели из строя половину. Все-таки раса вамбас хоть и схожи с человеком, но имели и некоторые отличия, например, по три пальца на конечностях и серую кожу с рыжими волосами… А еще по анимешному большие и желтые глаза. Рост в два с половиной метра, звериная ловкость. Они вели огонь из легких плазмоганов, кажется, из любых положений: повиснув на одной руке, цепляясь за балки пальцами ног, как летучие мыши, стоя на вертикальных стенах, как на полу. Ксеноны же были как люди, точнее, люди-ящерицы. Зеленая чешуйчатая кожа, гребень вдоль позвоночника и мощная мускулатура. Рептилоид – он рептилоид и есть. Прямо канон для планетарных заговоров для помешанных на этом. Не сказать, что они выглядели приветливо, но и не вызывали отвращения. Обычные игровые расы, аналог орков, гномов и эльфов в мирах меча и магии. Больше напрягали невидимки, о которых говорил Гриша. В том, что это Грише не показалось, я был уверен. Ему не привиделось. И это напрягало. В динамиках баржи раздалось: «До вхождения в атмосферу планеты Z1989-J тридцать минут. Всем членам экипажа и пассажирам прибыть на посты и места размещения». Как только это произошло, атака пиратов свернулась, и в проеме и вправду появились из воздуха два человека в черных костюмах и с респираторами на лице. Ну не совсем из воздуха, вначале проступили зеленые линии очертаний, а уж потом тела. Интересная технология. Отступили и мы, собравшись у больных и латая себя. – Полчаса простоять и баста. За это время они отступят, если не хотят с нами упасть, – выдал свою идею пехотинец «Софокл». – Будет штурм. Будут прорываться на мостик. Или уходить. Отступаем в коридор, ищем узкое место и баррикадируемся, – сказал Дект и махнул в зал. Но не вышло, и началась атака. Пираты сориентировались и пошли в бой не прячась, в полный рост, стреляя на бегу. Вамбас шли прыжками по контейнерам, ксеноны ящерицами ползли по стенам. И пришло осознание – нас сомнут! ОУКБ, вооруженный средним клинком с горящей кромкой наподобие той, что была у его противника, шел атаковать лазутчиков ксенонов и вамбас – если они обойдут, то будет беда. Пехота с лазерными бластерами отстреливали лазутчиков и людей в черном. Видно, у всех интеллект был не в приоритете, и они не могли использовать пси-прицел. Били, целясь, как в армии – в сторону врага. Но попадали – сбили одного ксенона и всех вамбас. Десант уже бился на короткой дистанции с пехотой. И бился на совесть, раненые «черные» больше отбивались, но перли. Один я был не к селу ни к городу, Бишкека, как самого мелкого, отослали на мостик с приказом забаррикадироваться. Пол зашатало. Судя по звуку – нас атаковали. Видимо корабль, встретивший нас и высадивший пиратов, решил всячески задержать баржу, которая, как камикадзе, перла на планету. Множество мелких попаданий со звуком низкой тональности, били мелким калибром, намеревались, наверное, поцарапать. Затем было два выстрела. Тон ниже и глубже. Пилоты в рубке нашли, чем ответить? Если да, то это хорошо. Пираты увязли в атаке и были скованы боем. Оставалось минут десять до часа икс. Минут пять только на то, чтобы добраться, а еще был шлюз рубки, сколько ковылять его? ОУКБ месил на полу кулаками зеленую тушу, переставшую сопротивляться. Он оседлал ксенона и бил, и бил, и бил. У него самого шла кровь из кое-как заштопанной раны. И тут через динамики раздался голос Бишкека: – Пацаны, шухер! Через шесть минут корабль войдет в атмосферу и сгорит. Так что бросайте этих бомжей и в капсулу, мы и неписи уже там. Через четыре минуты она и груз будут отстегнуты. И да, пиратскую шхуну парни угробили. То есть совсем. Всю аппаратуру пожгли. Лететь или стрелять, синие говорят, ей не дано. И все замерли. Мы и пираты начали играть в гляделки. И только Гриша лупил и лупил по зеленой котлете, у которой осталось десять процентов жизни, но был целый ворох станов и дебафов. Им, видимо, теперь не свалить на своей шхуне, и гореть в атмосфере с перерождением в безжизненном корабле-астероиде не улыбалось. – Отходим в капсулу, бегом! – Дект опять выпал из обоймы, и снова его подстраховал Че. – Артем, оттащи этого полоумного! – крикнул мне Дект и кивнул на фаната. Я толкнул в плечо Гришу и пожалел. Он прыжком сбил меня с ног, выбив десять процентов моих невеликих объемов хитов и только оседлав меня, пришел в себя. – С ума сошел, псих? Вставай, валим отсюда, – прогундосил я ему в лицо, он все же успел разбить мне нос. – Заживет, – отмахнулся он, ставя меня на ноги. – Рвем когти! И мы рванули к выходу. У выхода я встал и повернулся к пиратам. – А вы че встали? Рвем когти! И зеленого прихватите. Или пойдете на респ на своем мертвом корабле? – мой голос от волнения срывался. Я в жизни столько не нервничал сколько за эти три? Четыре дня? Я повернулся к ОУКБ. – Согласен? – Да. Но боюсь у остальных свое мнение, – и он хромая рванул в проем коридора. Бежал я со всех ног, чем повысил «энергию» до шести, но все равно не поспевал за хромым Гришей. Сзади нас подгонял топот приглашенных мною пиратов. И зачем я это сделал? Только что мы бились на смерть, зубами рвали глотки, а сейчас спасаемся вместе, как волки и олени вместе бегут от потопа. Как на это решение отреагируют остальные? И не высадят ли меня с ними за такое самоуправство? Пираты-то ладно: запорол перса и вышел в реал, а я не выйду и буду дохнуть и перерождаться в сгоревшем костяке баржи на дне моря. Как быстро я сойду с ума? День? Неделя? Долой надо гнать такие прохладные мысли. Поворот, еще один, и мы с другом влетаем в открытый шлюз, за нами его начинают запирать и сквозь одышку я ору. – Стойте! Там пираты! – я кашлял словами. – И? – голос Декта был непонимающим. – Пустите их. – Ты охренел? – теперь в его голосе появилась злость. – Сам ты охренел, Дект. Это люди, и им че, гореть там? – Из-за них Станция третий месяц живет в режиме экономии. Так им, сукам, и надо. Переродятся в огне пару раз и удалятся. – Дект, – принялся призывать его к уму. Таймер тикал, и осталась минута. – Ты путаешь. – Нет, это вы путаете. У вас суточный контракт. Неповиновение, и он аннулируется. – Если мы их не пустим и контракт аннулируют, не знаю как, но я тебя живьем закопаю в тех лесах Амазонки, а потом и груз сожгу, – это было наваждение какое-то. Ну не был я жестоким, никогда. Жестким – да, бывало, но жестоким и хладнокровным никогда. Мои слова возымели эффект и он сев на пол закрыл лицо руками. Все, он перегорел. Он сдался не в тот момент, когда я пообещал его закопать, а тогда, когда сказал про уничтожение груза. Не просто тут все, ой не просто. Ребята смотрели на меня тоже с осуждением. Видно и в их глазах я перегнул палку. Но хромой ОУКБ уже шел открывать шлюз и впускать пиратскую братию. Все были напряжены и молчаливы, и только Дима Бишкек сидел по-турецки и улыбался. – Артем «КУВ» Светкин, я от лица корпорации Альфа Нова разрываю заключенный контракт по причине неисполнения вами его условий. ОУКБ, отойди от шлюза, это приказ, – сникший пару секунд назад Дект со сталью в голосе чеканил слова. – Там люди, ты хочешь их заживо сжечь? – я не верил своим ушам. – Очнись, это лишь игра, они переродятся, выйдут или еще что, – теперь уже меня увещевал Че. И тут я прозрел. Я перестал отличать этот мир от настоящего. Я заигрался. И это сейчас обрело для меня последствия: я лишился УДО в тридцать пять недель.Глава 6
Приземление прошло напряженно и не только из-за внутрикомандной атмосферы. Что-то пошло не так, и мы слишком поздно отстегнулись от тела баржи. А пираты остались там. Ушли на перерождение в теле космического Титаника. На душе паскудно, и, скорее, из-за себя. Я все принимаю слишком близко к сердцу. Ну да, переродятся, скорее всего, их спасут, всего-то делов – связаться с кланом через реал и дать координаты. А если нет, то создадут нового перса. У них есть такая возможность. А я, дурак, вспылил и погорячился. И теперь мой срок прежний – пять лет. Капсулу тряхнуло: сработали то ли парашюты, то ли тормозные движки. Окон в этом контейнере не было, и что за бортом, было неизвестно. Читая логи, я был не сильно рад: почти все бойцы поднялись по уровню, а у меня висело из обновок только «Полевой медик 3» и ап энергии на 2 пункта. С драной овцы… Была единственная опасность, что приземлимся мы на воду, хотя наверняка здесь предусмотрены средства приводнения. Плоты, фонари, маяки, запас провианта. Жрать-то реально хочется. Сели мы на дремучий тропический лес. То, как хрустели ветки, под стальным коробом капсулы, было слышно даже изнутри. Красная лампочка над шлюзом загорелась зеленым и Дект скомандовал: – Отряд, сейчас прием пищи и с оружием на выход. Готовность: десять минут, – пехотинцы и десант кивнули, а вот не боевики остались сидеть. Из пилотов и инженеров бойцы были слабые, нам даже оружия не дали никому, кроме Гриши, да и какой он инженер – десант уже приняли его как своего, не обращая внимания на форму. Крещение боем ОУКБ прошел как надо. Под сиденьями и правда оказалась провизия и прочие атрибуты выживанцев. Дект раздал серебряные фольгированные пакеты запаянной в пластик провизии и по походному набору посуды: нож, ложка, вилка, котелок и какая-то маска. Народ принялся за трапезу, кто-то, как я, сбрасывал напряжение, поглощая свой паек с остервенением. Некоторые, наоборот, ковырялись вилкой безразлично. По окончанию трапезы боевики двинулись на разведку, а нам был дан приказ подготовить все, что может понадобиться для реанимации бойцов. Нам? Ну нет, господа, вы меня уже лишили контракта. Я бросил в сумку пару медпакетов и пару пайков и двинулся к выходу. Все, контракта нет. Конечная, просьба освободить вагоны. Как только я глотнул открытого воздуха, сознание поплыло, как от наркотика. В голову ударила волна осознания своей мощи и силы. На выходе, в проеме шлюза, меня остановил Че в респираторе. – Ты куда? – Че смотрел на меня испытующе. – Подальше отсюда. С контрактом меня прокатили, – анонсировал я свои планы. – Тебя никто ни от чего не освобождал, – вмешался Дект. Он сидел на крыше, и поэтому я его не увидел. – Ты собственность корпорации. То, что ты сам просрал свой контракт, виноват только ты сам. Сейчас нам нужен и инженер и медик, так что будь добр, без приказа не отлучайся. – Да пошел ты, – я еще кипел от осознания, что потерял шанс сократить срок. Да, я понимал, что сам виноват, но просто кипел. Удар в лицо, который уложил меня обратно на пол капсулы, был отрезвляющим, как ледяной душ с похмелья. Кровь хлынула из носа и разбитых губ. Появился гул в ушах, и начали заплывать глаза. Дект явно не сдерживался при ударе, снеся мне половину хп одним простым ударом кулака, и навесил легкое кровотечение и сотрясение. Теперь я не боец. Я не видел кто, но меня затащили вглубь и уложили на пол, подложив под голову тряпку. Затем укол стимулятора и дебафы потеряли силу и время отката. Теперь не было писка и заплывших глаз. Голова болела, и меня мутило, но я уже мог слышать и видеть вполне четко и ясно. Вырубили меня так быстро, что решив уйти, я даже не успел осмотреть природу планеты. И убедившись, что я способен слушать, Дект начал: – Мы приземлились примерно в трех тысячах километров от базы и в шести километрах от контейнеров, но эти шесть предстоит пройти по агрессивным джунглям, так что не знаю, сколько это займет времени. Будем идти днем, двигаясь к контейнерам. Первичная задача – добраться до груза и охранять его до прибытия конвоя. Связи и карт нет, поэтому не умирать и привязываться только в безопасных местах. Ах да, КУВ имеет самое высокое соотношение интеллект/медицины и хочет сбежать. Все видели эффект когда он лечил, а не бафал шприцами? При попытке удрать – остановить, можно с применением силы, если не хотите дохнуть по двадцать раз в день… – Это че? Охоту на него откроешь? – с презрением в голосе бросил Бишкек. – Если надо для выполнения миссии, то да, – с вызовом ответил Дект. – Ой, не по понятиям живешь. Паскудно. Не видишь у него кислородный приход без маски. – Это нужно для общего блага. Слышал такое: «Интересы большинства, выше интересов одного человека», – вставил Че. – Закрыли тему. Маску ему не давать, получит на марше. Ночуем и готовимся сегодня здесь. Местные сутки равны примерно двадцати четырем с половиной земных часов. Завтра с утра выходим. Сейчас свободное время. Я лежал и отходил. И от нокаута и от непонятного наркотика. Рядом сел Бишкек. – Мелкий, ты как? Отошел от всего этого? – У меня было какое-то помутнение. – Ага, кислород на планете тридцать шесть процентов вот тебя и накрыло. Ты поэтому набычился на него? Че маску-то из набора не надел? – голос Димы был полон участия. – Не знаю. Да и пошел он, – злость отступала. – Ты про маску не сказал. Че не надел? Дект ведь ясно сказал. – Не услышал. Почему так кислород-то прет? – С непривычки. В самолете при аварии тож кислородные маски видел? – Ну. – Думаешь только для дыхания? Хватило бы и воздуха в масках. А там кислородная смесь, расслабляет и успокаивает. Удобно. Я вспомнил, что еще не использовал щит спор при новой фитокоже и семенах и нажал крафт. Пошел восьмичасовой откат. И закрыв глаза, включил плеер в режиме смешивания, сам погрузился в навыки и способности. Нужно выстроить билд до двадцатого уровня. Так я волею рандома или чьей-то воли стал инженером-механиком, и эта специализация будет расти охотнее всего. Значит, на десять очков первичных характеристик будем шесть кидать в интеллект, два в ловкость и по одному в силу и телосложение. Сейчас главное, быстрее взять плюшку на тридцать пять интеллекта, они выпадают рандомно, но всегда по спецификации. По ветке технологии так удачно совпало, что я, качая ветку дендро, попал на планету с господствующей растительностью. Первым – агрессивное семя. Очень уж я сейчас нуждаюсь в боевых навыках. Дальше посмотрим. Самое сложное осталось позади. Пару пустяков – набрать уровни. А теперь спать. Дект поднял всех с рассветом. В игре сам он не ночевал – уходил спать в реал. В отличие от нас, он не привязан на 24 часа к игре. Я всю ночь наблюдал, как безвольной куклой его тело сидит пристегнутым к сиденью защитными ремнями. А он в реале, скорее всего, ужинает, общается с семьей или с друзьями пиво пьет. В общем, делает все то, чем должен заниматься нормальный мужик. Сколько ему? Тридцать? Пятьдесят? – вопрос, как и вопрос, почему он так отчаянно защищает груз и так стремится выполнить долг. Как только проснулся, я получил маску, снижающую процент кислорода для дыхания. Она была небольшой и, проверив откат счета спор, я сделал еще одну маску, теперь уже защитную, напоминающую маску Саб Зиро из Mortal Kombat или же маску Скорпиона. Я точно не знаю, чем они отличаются. Ведь Вселенная Mortal Kombat имела не только двух героев носящие маски в пол-лица. Кто еще был? Рептилии, Нуб, Сайбот, Кааба. Я не сильно хорошо знаком со Вселенной этой игры, но в детстве, как и все, играл на приставках PlayStation 7. Казалось бы, все это было так недавно, а прошло уже сколько? Лет восемь-десять, кажется, только вчера я окончил школу и, получив права, пошел работать… Маска вышла отличной! То ли от приобретения фитоброни, то ли от спор, ставших семенами, но моя маска стала черной с металлическим отблеском, параметр защиты тоже увеличился. Какая-никакая, а броня, вряд ли теперь при прямом ударе в нос я получу такие последствия. Защиты много не бывает. Первым мою обновку заметил Бишкек, Он хмыкнул и лишь узнал, что это за способность. Получив ответ, он кивнул, давая понять, что он его устроил, и предложил собираться. Следующим я сделаю шлем, по возможности сращу его с маской. Будем создавать комплекты брони, класса «Буратино». У меня появилась интересная задумка, попытаться вживлять в щит и оборудование, как я это проделал с кислородной маской, сплавив ее с броней из спор. И мы выдвинулись. Продвигались медленно, на самом деле почвы под ногами не было, мы шли по ковру из растительности: по зеленым канатам, меньшие из которых с руку толщиной, бо́льшие же с тоннель метро, по которому смог бы проехать автомобиль. Что это было – корни или ветви – выяснить было негде. Спасибо огромное, что эти тентакли древесного Ктулху не нападали на нас. То, что они живые и, наверное, могут двигаться, было понятно от прикосновений, на которые поверхность реагировала. Черт возьми, а если вкачать «Жизнь трав» на приличный уровень, то тут, на поверхности Евы, я буду бессмертен или что-то около того. Черпать жизнь из растений здесь можно бесконечно. Прямо на ходу я зашел в билд, составленный мной ночью и внес вторым планом «Жизнь трав». Группа продвигалась очень медленно, я же испытывал меньше проблем, несмотря на свои параметры силы и ловкости – выезжал на средний ловкости и взаимодействии с растениями. Они будто сами знали, что мне сейчас нужно, под руками появляюсь удобная для сцепления выемка, лианы, служившие веревками, не проскальзывали в руках. Наверное, это те самые неозвученные бонусы от моей раскачки в друида. Наверное, так бы назывался мой класс благодаря способности взаимодействовать с растительностью. Все шли плотной группой, один я держался особняком. Пересечение этих джунглей давалась мне легче, чем всем, и я не нуждался в помощи. Далеко от отряда меня не отпускали, но и не привязывали к кому-то. Видимо, Дект уяснил идею, что его позиция силы не сильно нравится отряду и делал такие послабления. Нападение на отряд случались всего раза три или четыре, и агрессивных мобов 30-го уровня отряд разделывал еще на подходе и под орех. Мобы и здесь были разные: жуки размером с автомобиль, какие-то трехглазые коты с желто-зеленой шкурой. Дект рассказывал что-то, но я не слушал, здесь я заключенный, а он надзиратель, и мне самим Богом велено его не любить. Отряд шел, ведя диалог, смеясь и рассказывая анекдоты, но Дект ни в какую не хотел сделать привал. Я не переживал из-за отсутствия компании, все это время я под музыку, раздающуюся у меня в голове, пытался разобраться со своими способностями. В космосе или же на каких-нибудь ледяных просторах планет они были бы абсолютно бесполезны. Здесь же при правильной раскачке я становился имбой, которая сможет выносить противника на десять, двадцать или же тридцать уровней выше… Наверное. Перевал был организован, когда на небе солнце стояло в зените. Народ дико устал, но Дект гнал и гнал отряд вперед. В какой-то момент народ взбунтовался и потребовал отдыха. Под давлением большинства Его Величеству Начальнику пришлось умерить свой пыл первопроходца и отложить лавры Федора Конюхова на второй план. Люди рухнули от усталости на корни и лежа стали поедать пайки. Голод лупил неиллюзорно, хоть мы и были в игре. Быстро поев, я вернулся к изучению возможностей. Нет. Все-таки я не «агрессивное семя» вкачаю. Первым будет «Язык трав». Не знаю, что он мне даст – описание смутное, но на этой планете это точно не будет бесполезным. Решив так, я поправил билд. Осталось теперь только начать качаться, но как это сделать, если мне в руки не дают оружие и считают потенциальным изменником? Понимаю, что стволов на всех не хватает, но мне с голыми руками неуютно. Если так, то придется качать то, что можем, «Идентификация» у меня выросла еще на два пункта за это утро, став восемь. Вот ее и будем качать. Кстати, растет она не в пример быстро. Наверное, потому что это профильный навык инженера. Пока мы были на привале, я лежал на одной из этих зеленых тентаклей и вглядывался вдаль. Когда я понял, что я увидел, меня как током прошибло. Медленно, не торопясь, я попятился назад к команде. Я идентифицировал змею, это, наверное, была все-таки больше она, нежели что-то другое. Испугал меня не факт того, что это змея, а ее уровень. Большой гремучник. 44 уровень. Класс: пресмыкающиеся. От ее идентификации этот параметр скакнул сразу на пункт, но радоваться будем потом. Да в нашем отряде нет никого выше двадцать второго уровня. Другие ее не разглядели, когда разбивали лагерь, из-за того что она очень сильно смахивала на одну из этих зеленых лиан. Да я и сам ее разглядел исключительно благодаря госпоже Фортуне – я просто хотел идентифицировать цветок на теле, как я думал, лианы. Я подполз к отряду и тихо чтобы не вызывать лишнего шума произнес: – Там моб. Змея. Сорок четвертый левел, – произнес я каким-то не своим и очень спокойным голосом. – Хорош юморить, – Бишкек не поверил и вглядывался в мои глаза ища в них искру розыгрыша. А вот Дект был серьезен, он рукой подозвал к себе остальной отряд и скомандовал: – Сейчас все медленно всё бросаем и уходим. Уходим так же, как и пришли сюда, след в след. Не стрелять и не шуметь. К чести Декта, проверять или хохмить он не стал. И мы двинулись назад, по своим следам. Главное сейчас – не встревать в бой и не отправляться на перерождение. Иначе весь путь придется проделывать заново как раз в тот момент, когда две трети пути уже были позади. Не знаю, везение это или чудо, что мы не встретили никого похожего раньше! Все монстры, которые нам встречались до этого, не выдерживали никакой конкуренции по сравнению с этой змеей. Как сейчас ее образ стоит перед глазами: зеленый окрас всех оттенков, текстура кожи больше похожая на дерево или лиану, нежели на змеиный покров, и размер. Одна ее голова была размером с малолитражку! Три пары глаз, острые шипы на скулах и целая гряда соединенных перепонкой шипов вдоль тела. Размеры всего тела я не оценил, но примерно представлял ее из соотношения с головой. Шли мы молча, кроны закрывали солнце и создавали полутень. Однако не прошли мы и двухсот метров как нас окликнули. – Ласты в небо. Потянитесь к волынам – кончим. Мы встали как вкопанные и с усердием вертели головами в поисках голоса. Что-то не сильно их говор смахивал на речь научников, которые должны были встретить нас у груза. Да и рановато, по прикидкам Декта, ждать эскорт нам предстояло еще дня три. Я мог как угодно относиться к Декту, но должен был признать его авторитет. И руководить он умел, не зря они спелись с Че. – Тихо! – проговорил Дект как можно громче но, не срываясь на крик. – Сзади моб сорок плюс. Может, не один. Выходи, поговорим. – Парламентера просишь? Ну, давай побалакаем, – ответил собеседник и появился практически из-под земли перед нами, шагах в пятнадцати. – Как вы попали на эту планету? – начал Дект, обнаружив зашевелившуюся кучу травы. Это был Ксенон. Зеленый и чешуйчатый, а еще он был двадцать седьмого уровня. Это был тот, кого мы отстрелили в числе первых, там, на барже. Какой же у него навык маскировки, если мы его не засекли, даже когда он начал разговаривать. – Не ты здесь задаешь вопросы сержант. Позвольте представиться, – начал тот, чей ник шокировал не меньше внешнего вида и картинно исполнил реверанс. – «НекроДефлоратор». Любитель кладбищенской тишины, искусный сомелье и откупориватель хладных тел. Он явно наслаждался произведенным эффектом и любил эпатировать. Видно, что он ожидал именно такой реакции. Оно и немудрено с таким-то ником. Парень был настоящим фриком, разыграл такой спектакль итеперь с удовольствием собирал немые овации. – Да ты имбецил! – ответил Дект на тираду зеленого пирата. – Да, я шут, я паяц, так что же… – еще более картинно произнес рептилий, а потом холодно добавил: – Не в твоих интересах грубить, сержант. Зови меня «Некро», если тебе так претит полный ник. – Нас, – Дект окинул нас взглядом, и я понял, что он заметил – десять. – Ой, не лги мне, сержант, не лги. Я хоть и первым в том замесе лег, но у своих спросил про того геморройного бегуна. Форест, мать его, Гамп, на стероидах, – а потом громко прокричал. – Эй, Форест, выходи. – Не ори! – хором зашипели на него все мы и начали озираться по сторонам. А потом началось. Крик над нами в кронах, и все, кто держал в руках оружие, навели его на шум. Гремучник услышал нас и сейчас нашел свою первую жертву. ОУКБ так и не появился, и я опасался, что это мог быть он. К нам на поляну со всех сторон потянулся отряд пиратов. Это куча из людей, ксенонов и вамбас смешалась с нашей толпой, и теперь мы стояли, ощетинившись во все стороны оружием. – Пати, – заорал Че. Теперь он не боялся выдать свое местоположение. – Кидаю, – ответил Некро. И мне пришло предложение вступить в рейд. Игрок «НекроДефлоратор», приглашает вас вступить в рейд. Принять? А вот этого очень не хотелось. Мой план при появлении пиратов появился в голове мгновенно. При первой стычке я не ввязываюсь в бой, я делаю ноги. Теперь же рейд-лидер всегда видит на своей карте мое местоположение, а также количество хитпоинтов и бафы. Мысленно вздыхаю, и нажимаю кнопку «ПРИНЯТЬ». Я укрылся в центре этого импровизированного построения и без надежды попросил оружия. И мне его сунул в руки один из людей в черных костюмах, наподобие водолазных. Топор! Топор блин, в двадцать восьмом веке. Что же, твою мать, не лук со стрелами-то? – Кто-нибудь ее увидел? И вообще, что это? – проорал Некро. – Вам русским языком говорили: «Тихо! Сзади моб крутой!». Нет, тебе поорать захотелось, – плевал словами Дект. Я решил вмешаться в ситуацию и разъяснить, с кем нам посчастливилось столкнуться. – Змея, сорок четвертый уровень, идентифицировался как Большой Гремучник, – процитировал я лог. – Кто его идентифицировал? Выходи вперед, – прорычал зеленый, и меня загребли за шкирку и потащили к Некросу. Я едва успел воткнуть топор в один из корней. – Давай еще. Цвет, размер и так далее. – Желто-зеленая, короче, как эти лианы под ногами, и фактура такая же. Длину не знаю, но башка с мелкий автомобиль. Шипы и гребень вдоль тела. Шесть глаз. – Стой впереди и высматривай. У нас «Внимательность» вкачана, а она падает при разнице в уровнях на десять и более. У тебя «Идентификация»? – Да, на девятке. – Ты не на меня смотри, ты в джунгли смотри. Так мы простояли еще минут десять, пока не подал голос один из бойцов Некра: – Стоять и ждать не будем, отходим к кораблю, – голос был уверенным, его хозяин чувствовал в себе силу лидера. А еще он был женским. На удивление зеленый рифтен воспринял слова женщины и не смел их оспаривать. Нестройный круг ощетинившихся во все стороны оружием вояк двинулся сквозь джунгли. Я кое-как успел вынуть топор из корня. Острие топора, вошедшие в корень, было покрыто лиловой и тягучей субстанцией, служившей, по-видимому, корням соком. Острие никак не желало очищаться от липкого и затвердевающего на воздухе состава. Лиловая рана на корне сначала засочилась соком, а затем этот кусок загустел. Наверное, пройдет еще пару часов и сок превратиться в окаменевшую смолу, намертво закупорив рану на теле растения. – Почему желтому дали только топор? – спросил Некро. Че ответил: – Он заключенный. А еще ой как сообразителен. Смотрел последние трансляции «Тюремной Арены»? – Ну в пол глаза, – ответил Ящер. – Так вот он участвовал в последней, вышел на ринг с ростовым щитом и копьем. Реконструктор – косплеер римских легионеров. До самого конца продержался, упал третьим или четвертым. – Не, я бои желтопузиков не смотрю, экшена мало. Вот бои десанта или пехоты – другой разговор. Желтопузики больше полагаются на свое оружие и прячутся, как крысы, – ответил зеленый. На удивление, оба отряда относились друг другу довольно нейтрально, если не сказать по-дружески. То ли так объединяет общая опасность, то ли это просто игровой процесс: еще вчера они бились на корабле не на жизнь, а на смерть, сегодня же ведут светские беседы. Странная ситуация, пропитанная какой-то иллюзорностью. Их разговор пришлось прервать мне, у меня появилась идея, как если не замедлить, то хотя бы заметить змею. – Остановитесь на секунду, есть идея, – я остановился, и поднял топор на уровень плеч лиловой и затвердевающий смолой. – Излагай, – кивнул мне Че, остановив отряд. И отряд остановился, хотя номинально он был таким же невольником, как и остальные, но он уже заслужил авторитет, даже с Дектом наладил контакт. Я показал острие топора и озвучил свою гипотезу: – Я воткнул топор в один из этих корней, это лиловая субстанция – сок из этого растения. – Не размазывай. Давай по сути, – перебил меня рептилий. – Короче, вот что выходит: сок на воздухе очень быстро затвердевает и имеет яркий заметный цвет. Пока будем идти, все, у кого есть холодное оружие, оставляем на корнях как можно больше засечек… – …И если Гремучник ползет за нами, то непременно вляпается в этот сок! Хах. Потеряет маскировку как минимум, возможно, даже замедлится, – договорила мою мысль девушка в черном, имевшая, по-видимому, авторитет не меньший, чем рептилий. Я вгляделся в нее еще раз, и на этот раз навык сработал, хоть на ней и была маска-респиратор. «Джинкс» 25 уровень. От успешной идентификации, этот параметр приобрел еще единицу, о чем меня оповестило очередное системное сообщение: Навык: «Идентификация 10». Возле ника Джинкс появилась новая пиктограмма. Разумеется, я нажал на нее, любопытство не порок. После нажатия мне выпали, характеристики ее персонажа. И кто теперь скажет, что идентификация проигрывает в сравнении с наблюдательностью? Раса: Человек. Класс: Пси-ассасин. Профессия: Пират. И я подхватил речь: – Именно, Джинкс. Так что стоит, отступая, пускать кровь этим зеленым тентаклям, – закончил я. Тут рептилий громко заржал. – Аась?.. Ты чего? – рассеянно спросила Джинкс. – Вы, барышня, еще молоды и не застали те времена, когда мультики были нарисованными, а не голограммами, и когда 2D анимированное японское порно вовсю будоражило гормоны подростков. Тентакли в нем тоже встречались – знаете, такие щупальца похотливые… – Я видела аниме со щупальцами, – перебила его Джинкс. – Просто не знала, как они называются. И тут рептилий заржал и еще больше. – А папенька-то ваш знает о ваших пристрастиях к тонкостям японской 2D-анимации? – испустил он по-армейски соленую шуточку. – Нет. И надеюсь, он об этом не узнает, иначе я заставлю тебя вернуться в эти джунгли и привязаться к этой миленькой планетке навсегда. Ты ведь не против, если я так позабавлюсь, Кроки? – шутливый тон девушки заставил рептилия прикусить язык, что дало повод засомневаться в том, что ее слова были лишь шуткой. Отряд двинулся дальше и теперь попутно начал калечить деревья. Древесный сок фонтаном брызгал вверх от ударов холодного оружия. Все-таки параметр силы в ближнем бою решает все. Я, когда воткнул топор, не увидел брызг. А тут почти фонтаны. Строй продвигался, а Джинс приблизилась ко мне и пошла рядом. – Желтенький, как ты смог опознать меня? – в ее голосе я услышал интерес. – Не сразу, но смог. Просто периодически вглядывался в тебя. В какой-то момент это сработало. – «Идентификация», да? И насколько она у тебя прокачана? – на удивление в разговоре с ней я не чувствовал ни власти от ситуации, ни агрессии ко мне. – Идентификация у меня на десятке. Кстати, за тебя и гремучника система начислила сразу по баллу, – я решил не скрывать свои навыки от нее. Конечно, свой билд я ей открывать не собирался, тут так не принято. Билд – это личное. Некоторые особо успешные игроки продают варианты своей раскачки. И так просто тебе об этом вряд ли кто-то расскажет. – Идентификация для боевиков и демедж дилеров – непрофильный навык, даже бесполезный. Он ведь относится к крафтовым классам. Да и ненадежный он, нужно время для его каста, а в бою кто тебе даст время рассмотреть себя? – рассуждения девушки, ее тон говорили о том, что она явно хорошо разбирается в том, о чем говорит. Или хочет казаться профессионалом. – И все-таки я в толк не возьму, как ты, будучи десяткой, задетектил Гремучника, – добавила она после минутной паузы. – Спроси чего полегче, – ответил я, а щеки предательски загорелись смущением. В наш разговор бесцеремонно вмешался Бишкек. – Да. Этот парень полон сюрпризов. Ты «Тюремную Арену» смотришь? На последней он был звезда! Не победил, конечно, Но убился достойно. А самое интересное – как! Представляешь, он вышел в бой с копьем и ростовым щитом! Тоже мне Гладиатор. – Вот как? Это правда? Почему? – голос ее был полон понимания и сочувствия, а взгляд вопрошал. Этот взгляд окончательно меня вогнал в краску. – Основное оружие украли, – эти слова дались мне почему-то с трудом. Что со мной происходит, раньше я не замечал в себе робости при общении со слабым полом. – Ой, как украли? – голос Джинкс сочился сочувствием. Она наклонила голову направо, к плечу, тщательно рассматривая мое лицо. Но внутренний голос мне подсказывает, что что-то не так. – Ну я забыл двери закрыть во время подготовки, вот мою мастерскую и вынесли, – как же горели глаза, какой же она была милой. Я не видел ее лица, не знал, сколько ей лет, но мог точно заявить, что сейчас передо мной стояла девушка моей мечты. Меня привел в чувства голос Крока, как называла НекроДефлоратора Джинкс. – Настя, кончай парню мозги лепить. Смотри, он сейчас слюни пустит, – и он улыбнулся. Не то чтобы он это сделал ради меня или был хоть как-то зол на свою протеже. Ему, видно, просто доставляло удовольствие эпатировать. – Ну, Кроки, мне же надо качаться! Да и желтенький не против. Верно, желтенький? Нам же весело, – произнеся это, она тут же залилась звонким и в чем-то прелестным смехом. И тут до меня дошло. Она же ассасин-псионик, ментально меня давила. И робость, и чувства мои были наведенными. Вот ведь сука! Да если бы рептилоид не вмешался, я был бы готов ей все тайны, которые знал и не знал, выложить, как на духу, и пытать бы меня не пришлось. Меня начала захлестывает злоба – девушка, шутя и играючи, манипулировала сознанием. Да кто ей вообще это позволил? – Нет. Некрасиво ты поступаешь. Не боишься, если я свои скилы на тебе обкатаю? – резко изменившись в лице, с напускным равнодушием произнес я. Она рассмеялась еще раз. Голос ее звучал все так же прекрасно. Интересно, это на меня все еще действуют ее способности, или она мне и действительно кажется милой? – Ахахах. Интересно, а что ты можешь, десятка? – и она снова залилась смехом. – Время покажет, – ответил я и отошел от нее подальше. Дабы не вызывать соблазна повторной пси-атаки, я подошел к Бишкеку. – Короче, огонь девка! – с придыханием начал разговор Бишкек. – Эх, как она тебя! Да ты на нее щенком смотрел, серьезно, чуть слюни пускать не начал. – Да ну тебя, мне как-то после этого было не очень. Особенно, когда рукавом слюни с подбородка вытираешь. – Да не… Короче, я тебе серьезно говорю: огонь-баба. Видел, как ее босота слушается? Неспроста, ой, неспроста. Такой палец в рот не клади, но если она на твоей стороне – ты как у Христа за пазухой. – Наверное, – как-то неопределенно ответил я. – Ну что, десятка, как ощущения, когда тебе прямо в голову насрали? – к беседе присоединился Крок, лыбясь во все свои зубы, которых точно было больше, чем тридцать два. – Паршиво, – односложно ответил я. Настроение не располагало к диалогу, после совершенного акта «изнасилования». – А серьезно, как оно? Какие ощущения от пси? – спросил меня Бишкек. – Иди, подойди к ней и попроси тебя тоже придавить, – огрызнулся я. – Ощущение будто тебя такую невинную и цветущую в баре споили и в толчке оприходовали, а имя даже не спросили, – еще шире щерясь, проговорил Крок. Он явно был моральным эксгибиционистом. Его дико перло, когда его слова имели вот такой эффект. – За спиной, – ровным голосом сказал я. – У тебя за спиной Гремучник. Сейчас он смотрит на нас, – вот теперь уже я ловил кайф от мимики Крока: испуг, растерянность, затем самообладание, ясность мысли, решительность. – Рейд! На четыре часа. Танки – вперед, ДД – по ситуации, ассасины – инвиз. Пиратско-зэковская шайка, скоординированная рейдовым капитаном с эксцентричным ником, превратилась в острозубую химеру. Народ выстроился и двинулся к предполагаемому месту лежки моба. Кроме меня сейчас его никто не детектил, хоть он и был вымазан лиловым соком. Большой гремучник. 44 уровень. Класс: пресмыкающиеся. Теперь и у змеи появилась иконка способности, на которую я нажал. Способности: «Отведение глаз 4». Иммунитет: «Токсин 7». Урон: «Физический», «Токсин». Агрессивность: Высокая. Социальность: Отсутствует. Я указал на точное место лежки и начал громко проговаривать статы моба. Когда я закончил, рейд-лидер снова взялся за командование. – Танки – детектите и окружаете, избегаем урона по площади, ДД – бить только с расстояния, вливайте дамаг по кд, ассасины – только контратака, без самодеятельности. Действуем спокойно, четко и мы завалим этого червя. И пошла потеха: вамбас били из всех вооруженных свободных конечностей, порой держась за деревья лишь одной рукой или ногой, ксеноны же били лежа, из крупных калибров. Ближние взяли в кольцо змею и долбили, иногда сменяясь для регена. Мои навыки штатного полевого медика никому не требовались, у пиратов были своей хилы. Я так и стоял с топором в руках не найдя себе применение. Шел бой, мы долбили и долбили, постепенно осушая бар хитпоинтов Гремучника. На перерождение уже отправились два пирата из числа боевиков ближнего боя. Гремучник извивался юлой и атаковал, клыками с токсином, хвостом и какими-то рудиментарными отростками похожими на крылья или лапы. Бой затягивался. Хиты падали как у бестии, так и у отряда тоже. Сейчас даже двоих переродившихся не хватало. Мы шли примерно ровно, но еще две-три смерти, и нашего дамага не хватит, чтобы умертвить эту бестию. Я набрал сообщение лидеру-рептилоиду: «Крок, это тот, наблюдательный. У меня есть идея, как замедлить этого угря». Написал ему, так как заключенные не имели нейроинтерфейсов и просто не видели чата и карты, а обратиться к Декту не позволяло мое чувство собственного величия. Через пару минут зеленый ксенон нашел меня и сходу начал: – В двух словах: что за идея? Времени нет, так что быстро, – и куда делись все шуточки? Видимо, когда дело пахло горячим, он мог собраться и вести адекватной диалог. – Нужны твои ребята с невидимостью и надо позвать ОУКБ. Идея такая: нужно разворотить все корни и лианы под змеем и вокруг него, не снимая с него наших танков. Этот сок не просто такой ярко-фиолетовый, это твердеющая на воздухе смола. Если все получится, мы устроим ему битумную ванну. – Умно. Не был бы ты зеком, мог бы в пираты податься, – ответил Некро, и через мгновение его не было. Я хотел было ответить ему, что хоть сейчас готов вступить на скользкую дорожку, если они мне помогут избавиться от конвоя, но не успел. Через минуту, появился ОУКБ. Значит не его, порвала змея в начале, а кого-то из пиратов. – Дай топор, ты все равно в зарубе не участвуешь, – попросил он, указав пальцем на красный пожарный топор в моих руках. – Какие люди! – картинно произнес я. – Дект приказал оставаться в кустах и не отсвечивать, – ответил он. – И ты, само с собой, его послушал, – уже с сарказмом произнес я. – Ты многого не понимаешь, зря ты с ним сцепился. Бросай это дело. Нормальный мужик Дект, и у него есть свои причины торопиться. Все, времени нет. Давай топор. На этих словах я еще не успел отпустить рукоять, а он уже вырвал его и направился от меня к побоищу. Там сейчас творилось нечто эпичное: три тела, полностью покрытые лиловым соком, кружились вокруг змея, но не атаковали его. Одна из этих фигур точно принадлежала нашему футбольному болельщику, две другие, скорее всего, были из пиратов, для такого дела нужен был хоть один человек с инвизом, но неясным оставалось, кто третий. В какой-то момент, все боевики ближнего боя отступили назад по команде Крока и рассредоточились по кругу. Змей потерял атакующие его цели и сейчас устремился вдогонку, но погряз в густом, как ириска, сиропе из застывающей смолы. Дальше все пошло еще проще – боевики дальнего боя просто расстреливали врага как в тире. Гремучник производил тщетные попытки выбраться из ловушки. Прошло еще минут, наверное, пять, и в чате появилось уведомление: Вы получили новый уровень. Вы получили новый уровень. Вы получили новый уровень. Текущий уровень: 13. Желаете подтвердить распределение всех очков характеристик и очков опыта, согласно билду роста? Жму «Да». Три уровня за полчаса сидения на пеньке. Сегодня удача благоволит мне. Или не совсем? Проверяю характеристики перса и охаю. Какой же я идиот! Ну что мне стоило вручную, не спеша, вдумчиво распределить очки технологии? В качестве одного и единственного умения в очках технологии я указал «Язык трав», не снял галочку с графы «потратить все очки технологии». Да, я получил три уровня, в нагрузку к которым было больше двадцати восьми тысяч очков технологии. И все они уши на прокачку до «Языка трав 3». Я мог поднять все побочные ветви и посмотреть, какая из них что дает! Если бы было чем, я бы сейчас напился. Эйфория победы над монстром в четыре с лишним раза превышающим мой уровень не чувствовалась, только разочарование из-за собственной глупости. Я сидел и перечитывал статы перса, будто это могло что-то изменить. Уровень – 13. Нераспределенные очки характеристик – 0. Нераспределенные очки технологий – 729. Основные характеристики: Сила – 7 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 10 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 14 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки) Интеллект – 30 (точность дальнего боя, идентификация, наука, псионика). Вторичные характеристики: Энергия – 6 (выносливость). Ментал – 1 (воздействие/сопротивление). Регенерация – 1 (восстановление здоровья/энергии). Бионика: Усиления: «Фитоброня 1». Активные умения: «Семена 1», «Леопард 1». Пассивные умения: «Язык трав 3». Механоиды: Усиления: «Синтетическая мускулатура 2», «Антропобронирование 2». Пассивные умения: «Нейросеть». Навыки: Физические: «Минер 2», «Мастер ближнего боя 1», «Мастер-бомбардир 1» «Гренадер 1». Практические: «Электрик 4», «Инженер-механик 7», «Энергетик 1», «Полевой медик 3». Ментальные: «Идентификация 10». Боевые: нет. Особые: «Инженер малых дроидов 1». О как. Теперь я изучил Язык трав, наверное, теперь могу общаться с растениями. Мантию друида мне. Инженер-друид, а что, звучит. Ладно, нет смысла горевать над пролитым молоком. Кто знает, может когда-нибудь этот навык меня сильно выручит. Народ собрался вокруг туши, все хотели урвать сувениры. Еще бы, это ведь большой гремучник – его пасть полна зубов, на всех хватит. Другой вопрос, что эти зубы едва ли меньше, чем локоть взрослого человека, но трофей – дело святое. Надо, наверное, и мне что-нибудь урвать, как-никак это я его задетектил. Мне тоже нужен свой трофей, так, пощекотать ЧСВ. Народ разбирал клыки, кто-то откалывал костяные шипы. Когда толпа закончила с мародерством и принялась брататься отрядами, я подошел к голове этого великана, и палкой выковырнул глаз из самой маленькой пары. Будем отвлекать себя от дурных мыслей экспериментами. И я попробовал покрыть глаз тонким слоем щита спор. Вышло то, что вышло – я его испортил. То есть не так. У меня все получилось, и я покрыл глаз щитом спор, но теперь он был черным. – Черненький… Интересно у тебя получается, – ко мне подошла Джинкс. – Дай посмотреть. – Исчезни, – эта баба еще и набралась наглости так невинно завести разговор. – Ну… Хватит дуться. Ты что, обиделся? – она смотрела на меня такими честными глазами ребенка. – Вот, – не устоял я и протянул ей черный с металлическим отблеском шарик. – Подари, пожалуйста, – теперь она по-детски клянчила. – Извини, но нет. Я еще не забыл то, как ты из меня дебила чуть не сделала, – я не собирался дарить трофей. – Упс! – глядя на глаз, сказала эта красноволосая девчонка, только сейчас скинув с головы капюшон, и с силой сжала черный глаз, так что он лопнул. – Какая досада. И следом она серией выстрелов размозжила оставшиеся в глазницах побелевшие глаза. – Ты что делаешь, тварь, – злости моей не было предела. – Все потому, что с девочками надо делиться, – парировала она и убежала, потеряв к моей персоне интерес. Мои мысли о том, как стоит поступить с этой девчонкой, прервал голос Декта. – Какого рожна вы там творите, – за его спиной стояла вся сборная солянка из зэков и пиратов. – Бу-бу-бу, – ответила она Декту, и, переведя взгляд на Некро спросила уже его. – Крокодилка, ну мы что, двигаемся? – Да, двигаемся, – ответил Крок, и протянул мне бластер. – Вот. Заслужил. – Выдвигаемся. Ведут ОУКБ и Ржевский, остальные не отставать. – Эй, минутку, – прервал его я. – Я же обещал, что урою тебя, Дект. И с ходу выпустил ему в лицо три выстрела. Тело обмякло и свалилось на землю лишившись головы. Стояла гробовая тишина и только звонкий смех Джинкс нарушал немой этюд. – КУВ, сейчас ты был не прав, – сказал мне Бишкек и, выхватив у ОУКБ топор, расколол им мою голову. А дальше темнота и боль перерождения…Глава 7
Как же болело все тело. Я минуты две не то что пошевелиться, глаза открыть не мог. Вернее глаза-то я открывал, но вокруг стояла кромешная тьма. Боль немного поутихла и, в очередной раз моргнув, я увидел потолок нашей посадочной капсулы. Я пытался проморгаться и сбросить пелену с глаз, видимость была, будто на голову надели целлофановый пакет. Несмотря на это, я смог различить силуэт. Я знал, чей он. Дект стоял передо мной и пристально смотрел на меня. Когда он понял, что я окончательно отошел, то от души пнул меня ногой в живот, с оттягом, на половину хитпоинтов жизни – прошел крит… Едва я пришел в себя, как снова получил пинок, на этот раз в районе солнечного сплетения и снова потерялся в темноте, смакуя каждый момент боли. Вдохи давались с огромной болью, а в глазах плыли круги. Как только я вырвался из лап обморока, Дект снова с головой погрузил меня в эту реку боли и беспамятства. Интересно, когда ему это надоест? Боль была невыносимой, она совсем не соответствовала реальной. Я, как и все парни, часто дрался в юности, но так больно мне никогда не было. Я раз за разом получал пинок, снимавший мне крохи хитпоинтов, но позволяющий насладиться всеми прелестями мазохизма и терять сознание. Я раз за разом приходил в себя, регенерировал очки жизни и получал очередной нокаут. Дект успокоился раза после десятого, примерно в тот момент, когда мне захотелось окончательно сдохнуть. Я смотрел, как регенерирует моя полоска жизни и ждал очередного удара. Удара не последовало, зато раздался вопрос: – Что же ты наделал, гаденыш? – голос его был полон сожаления. Наверное, таким голосом пытается пристыдить сердобольная бабушкой нерадивого внука. – То, что я тебе обещал, – ответил я, сквозь зубы. – Ты серьезно такой дурак или прикидываешься? – я молчал. – Тогда садись, придурок и слушай, почему я так хочу выполнить свою работу. У меня там дочь! – Ты меня лишил УДО, – вернул я, в душе понимая глупость своей претензии. – Да ты сам себя лишил УДО, нарушив контракт, я тебя предупреждал. А теперь из-за тебя мы застряли тут, вдвоем, и дай бог, чтобы за нами вернулся конвой, прибывший за посылками. Я-то выйду в реал, а вот тебе перерождаться здесь до самого окончания срока, дебил. Если б ты слушал меня по дороге, то знал бы, насколько необходимы элементы и детали в посылки для этой колонии. Получив их, они смогут сами себя обеспечивать провиантом и снаряжением, не опасаясь нападений пиратов на грузовые караваны. – Альфа Нова новый пришлет. – Это третий караван, который подвергся нападению. А у меня здесь дочь, тоже на постоянной основе. – Она тоже заключенная? – такой истории после физических увещеваний я не ожидал. Непонятное ощущение иллюзорности, когда тебя сначала мордуют во всех традициях подворотни, а затем садятся рядом и рассказывают, что такое хорошо, а что такое плохо. – Нет. Все гораздо сложнее. Ты знаешь про аккаунты для людей с ограниченными возможностями? – я кивнул. – Так вот, моя дочь одна из них. – Я не знал, – теперь это все меняло, хотя я допускал, что он может тупо разводить. Аспид ведь предупреждал. – Ты расскажешь? – Давай расскажу. Может, хоть эта беседа выбьет дурь из твоей головы. Моя дочь физически здорова, но она не может покинуть вирт мир. Если ее отключить от капсулы, она не просыпается в реале, а при повторном подключении исчезают все ее воспоминания. Это сложно объяснить, но я попробую, если перебивать не станешь. – Не стану. Но и не думай, что сразу поверю, – на это Дект кивнул. – Двенадцать лет назад мы всей семьей проводили свой досуг в вирт мирах. Да, в то время это увлечение было по карману далеко не всем, но я тогда сам занимался продвижением и раскруткой нового вида развлечений без 3D шлемов, а в капсулах, так что проблема денег не стояла. Мы всей семьей, я, жена и дочь, кочевали из одного молодого вирт мира в другой. Они только запускались. Многие были откровенно кривыми, но они были новыми и интересными. В те времена это казалось волшебством, раньше об этом только писали книги и снимали фильмы, но это все было недосягаемым. И вот однажды, когда мы находились в тогда еще только стартовавшей Квази Эпсилон, у нас в коттеджном поселке произошел скачок напряжения. Предохранители наших капсул просто перегорели, а вот с дочкиной все было куда сложнее. Незадолго до этого, когда нас не было дома, она в одиночку выбиралась в вирт побегать за разбойницу или порулить морским фрегатом. В один из таких забегов произошел такой же скачок напряжения и предохранитель ее капсулы сгорел. – И что? Она застряла? – не удержался я. – Не перебивай, – он с укором посмотрел на меня. – Она испугалась, что я буду очень зол на нее, ведь капсула стоила, как хороший автомобиль. В интернете нашелся умник, написавший на одном из форумов как можно сделать: замкнуть контакты без предохранителей. Вместо предохранителей она вставила невидимки для волос. Представляешь? Синенькие такие. Одну такую я на шее с крестиком ношу. Когда произошел наш роковой случай, у нее полетели не предохранители, а капсула. И она впала в кому. Мы прошли множество обследований, диагностических центров и врачей. И все говорили одно и то же: мозг не пострадал и работает нормально, а то, что она находится в коме, не имеет объяснения. И мы решили положить дочь снова в вирт капсулу в надежде, что она как бы застряла и, попав в капсулу, сможет разлогиниться и выйти. На тот момент ей было двенадцать лет, и у нас получилось! Правда, не совсем так, как мы этого хотели. Подключив дочь к Квази Эпсилон, я залогинился сам и очутился на нашем корабле, на котором мы находились во время несчастного случая. И лишь войдя в вирт, я возликовал: Алиса была рядом, все такая же улыбчивой и живая. Я попросил ее разлогиниться, но так, чтобы не напугать как бы без повода. Она попробовала и… и ничего не вышло: кнопка выхода просто не отвечала. Было и еще одно изменение: ее ник высвечивался так же, как и НПС, он был с черной каймой. Что происходит с НПС при его смерти? Именно, он безвозвратно исчезает. Поэтому ей нельзя умирать. Понимаешь? Если разлогиниться у нее не получается, мы решили отключить ее самостоятельно, но она не пришла в себя и просто исчезла с корабля. Я молился всем игровым богам, пока заново запускал ее капсулу. Как только мы ее подключили, она снова появилась, Но уже не помнила нашего предыдущего разговора. Через полгода мы попробовали еще раз, итог был таким же: все, что произошло до момента аварии, она помнила прекрасно, все, что после – исчезало из ее памяти. – Так значит, сейчас ей двадцать один год? – я изобразил капитана Очевидность. – Мы прекратили эти попытки четыре года назад, в реале да, но не в игре. Сейчас в игре ей шестнадцать, со всеми прелестями переходного возраста, в реале она уже взрослая девушка. Я подключил все свои связи и ресурсы и смог организовать для Алисы безопасное удаленное убежище – на Еве. Тогдашние владельцы Квази Эпсилон тоже способствовали, как могли. База на Еве сейчас, по сути, научная станция, которая изучает только одно – Алису. Уже пишутся не одна диссертация и докторская на основе этого случая, но мне все равно, если это поможет реанимировать мою дочь, то пусть делают все, что понадобится. Я сидел и все больше погружался в отчаяние. Ну что мне стоило поинтересоваться этим раньше? Я создал столько бед и проблем, и не только для себя. Ну почему все не может быть просто? – Ладно, – спустя минутную паузу сказал Дект. – У вас в России есть пословица: «Утро ночи умнее». – «Утро вечера мудренее», – кивнул я. – Неважно, завтра встанем, и на свежую голову придумаем, как нам догнать остальных и не погибнуть. Совет: заканчивай заниматься самокопанием и самобичеванием и ложись спать. Я в реал, до завтра. После этих слов он лег, закрыл глаза и, судя по иконке, вышел в реал. А я лежал и думал, почему я всегда иду на поводу у своих эмоций, ведь они никогда не приводили ни к чему хорошему. Надо завязывать с плохой привычкой, а еще курить охота. Сна не было ни в одном глазу, и я решил чем-то себя занять. Взял в руки дыхательный респиратор и попробовал применить на нем Идентификацию. Вышло у меня не сразу, но вышло, и я получил системное уведомление: Газорегулирующая респираторная маска. Класс: обычный. Требования: нет. Защита: Токсин – 10. Яд – 10. А еще я узнал устройство этого девайса: два клапана, один на вход воздушной смеси с ручной подстройкой, второй на выход и встроенные фильтры. Вызвал меню крафта и начал копировать. После глаза змеи у меня осталось еще много нереализованного щита спор. На удивление все выходило довольно легко, на клапанах споры становились мягкими и эластичными манжетами, на корпусе маски споры были тверды и прочны, на фильтрах же споры покрывались мелкими ворсинками, настолько мелкими, что, не имея всей модели в голове, просто не увидел бы их. Все получилось. В моих ладонях лежала черная с металлическим отблеском копия респиратора. Я сосредоточился и идентифицировал только что созданный мною предмет. Газорегулирующая респираторная фитомаска. Класс: необычный. Требования: нет. Защита: Токсин – 21. Яд – 12. Получено достижение: «Творец 1» Характеристика интеллект выросла до 31. Ай да я, ай да молодец! Только что буквально из ничего скрафтил предмет лучше оригинала. Надо почаще применять идентификацию и пытаться повторить предметы. Это новое открытие серьезно приподняло мне настроение, не меньшие надежды я возлагал и на второй эксперимент. Я нацепил на лицо новенькую маску и отправился в сумеречные джунгли. Все-таки хорошее сравнение подобрал этой планете Бишкек. Джуманджи, да, это скорее Джуманджи, чем Ева – первая женщина, сотворенная из ребра Адама. Кстати, планета с названием Адам тоже было в этой Звездной системе. Я дышал ровно и глубоко, прислушиваясь к своим ощущениям от новой маски. Она не вызывала дискомфорта и каких-то других ощущений, если не знать о замене, то и не чувствуешь. Я решил опробовать свои новые умения. Ткнул взглядом в пиктограмму навыка «Язык трав 3» и рухнул от ментального удара. Сложно описать эти ощущения! Голову будто засунули в кастрюлю и били по ней. Все вокруг гудело, и я никак не мог прийти в себя, но я видел. Я видел все! Группу инсектоидов метрах в пятистах от капсулы, видел, как они атаковали огромное теплокровное животное, видел, как зреют плоды под кронами, большие желтые полупрозрачные шары с желе, в котором покоились семена. А еще я чувствовал боль засыхающей раны на корнях в пяти километрах, и много, больше двадцати, особей двуногих, разбивших лагерь недалеко от этой раны. Да это же места нашей битвы, а эти двуногие – это наш отряд. Ага, да с таким умением я могу в одиночку бегать по джунглям и обходить опасных мобов, периодически мониторя округу. Если, конечно, не получу инсульт после очередного применения «Языка трав». Есть хотелось жутко! Голод хоть и фантомный, но давил не хуже настоящего. Надеюсь, в капсуле осталась хоть какая-то заначка. Увы, еды в капсуле не оказалось, наш отряд вычистил все перед уходом. Так и пришлось ложиться спать на голодный желудок. Заснул я далеко не сразу, около трех часов ночи, и поэтому проснулся не сам, меня разбудил Дект. Я поздоровался и предложил выдвигаться через минут десять. На вопрос, почему не сразу, ответил, что хочу использовать недавно полученный навык, и некоторое время буду отходить от его отката. Он кивнул. Я вышел и улегся на корне у входа, помня, как во время прошлого сеанса спиритизма с растительностью потерял равновесие и чуть не расколол голову о стальную стену капсулы. Лег, отдышался и, стиснув зубы, активировал «Язык трав». Откат и знания обо всем вокруг накрыли меня одновременно. Ах, какой же я молодец, что додумался лечь перед активацией! Я снова видел и чувствовал все вокруг в трех измерениях. Вот и вверху были птицы и бабочки из нулевых мобов. Крупные, птеродактили в кронах, а внизу, в воде, змеи. Все это были монстры до 20-го уровня. Когда я более-менее пришел в себя, то увидел непонимающий взгляд Декта. – Способность, могу чуять существ поблизости, но откат тяжелый, – пояснил я. – Впереди пока дорога чистая, можем идти, через километр еще раз проверю, давай поторопимся. Сержант и я легкой трусцой побежали. Дорогу указывал я, сейчас мне этот лес был знакомее родного двора, в котором я вырос. Да и ощущение было такое, что деревья будто расчищали мне путь. Не знаю, какие еще способности я получил, может и такую. Но сейчас двигались мы значительно быстрее, чем вчера, как известно, караван идет со скоростью самого медленного верблюда. Примерно через полтора километра я остановился и снова лег, откат умения в тридцать минут как раз закончился. Уже не визуально, а мысленно, я надавил на нужную мне пиктограмму. И снова метель из образов, в которой каждая снежинка это какой-то объект, за ним дикий откат. Хотя, кажется, и не такой, как вчера. Не знаю, может, я адаптируюсь или, может, потому что морально готов. И снова спринтерский забег с препятствиями по дебрям джунглей с короткой остановкой на передышку и проверку окрестности. Один раз нам пришлось сворачивать от прямого маршрута, огибая стаю десятиуровневых мобов. Мы бы, конечно, их могли разобрать, но сейчас главной задачей было догнать караван. Когда мы прибыли на место вчерашнего боя, было уже в районе десяти часов дня. Здесь мы решили сделать привал. То, что отряд не стал нас дожидаться и двинулся к контейнерам, я увидел во время третьего сеанса сканирования, но говорить об этом Декту не стал – незачем ему знать, насколько далеко и как хорошо я вижу. Мало ли как повернется ситуация. Есть очень хотелось, а голод не тетка и сил не особо прибавляет. Зато мотивации сколько угодно. Я лежал и отдыхал, сейчас это место казалось каким-то родным и знакомым. Странное дело, ведь еще вчера здесь все было мне дико. Полежав минут пять, я решил навестить тело змея, Теперь уже без головы. Странная эта Джинкс, то ли отмороженная, то ли прикидывается, как Крок. Да и все в отряде пиратов немного с флером психологических заболеваний. Или просто ведут себя так в игре, на сто процентов отыгрывая образ лихих пиратов. Но это не шутка, с гранатой это уже перебор. Я подошел к телу. Мне до чертиков хотелось получить хоть какой-то трофей. Но что тут брать? Попробовать содрать кожу и скрафтить себе замену куртки? Как вариант, только я ни разу не кожевник. Без особых надежд, я прикоснулся к холодному тело и, собравшись, идентифицировал его. Да нет, этого не может быть! Карма сейчас должна гнобить меня, что есть сил, а не подсовывать подарки. Едва дыша и боясь спугнуть свое счастье, я подошел к Декту и спросил у него что-нибудь острое. На вопрос зачем, ответил невнятно, что мне хотелось бы оставить себе сувенир от вчерашней битвы и кивнул на змею. Он улыбнулся с пониманием: молодой игрок, убил своего первого моба, поэтому новичку хотелось оставить что-то себе на память. Но в ответ лишь покачал головой, и пояснил, что кроме масок у нас сейчас нет никакого снаряжения. Что же делать, без ЭТОГО трофея я отсюда ни шагу не сделаю. Если надо, хоть зубами буду его выгрызать. Ответ пришел сам с собой: пискнул звонок отката умений спор. Я зашел в окно крафта и из имеющегося запаса начал создавать клинок. Спор было более чем достаточно, на кинжал в самый раз, но я решил сделать два средних ножа с лезвием сантиметров в десять с обоюдоострой заточкой. На лезвие спор уходило особенно много, так как их приходилось прессовать и уплотнять, для повышения твердости клинка. Хоть клинки я делал временные, пока нет замены, но хотелось сделать все как надо, а не абы как. Один мне, другой Декту. Лезвие делал узким и это был, скорее, стилет или кортик, чем охотничий нож. В бою с одноуровневыми монстрами они хорошо помогут, да и надо было как-то заглаживать свои косяки в прошлом. Закончив с этим процессом, я полюбовался своими изделиями визуально и через идентификацию. Боевой кортик космического флота расы Дендроидов. Уровень: 10 Класс: необычный. Требования: холодное оружие ближнего боя. Урон: 24–36. Получено достижение: «Творец 2». Характеристика интеллект выросла до 32. Клинок был из черного металла с лиловой металлической кромкой заточки, с рукоятью из темного лакированного дерева. Я, конечно, знаю, что вместо лака из спор у меня получилось сделать смолу. Не знаю как, но сейчас я это сумел. Выглядел он довольно богато. Вот только одно непонятно, как у меня получилось из спор, по сути, растения создать прессовкой и уплотнением металлическое лезвие. Ну и ладно. Только есть захотелось еще больше, видимо изготовление чего-либо отнимает у меня силы, поэтому и бар хитпоинтов уменьшился процентов на десять. Засада. Эти два моих навыка точно вгонят меня в могилу, один сварит мой мозг, а второй высушить тело. Интересно, в этой игре есть зомби? Еще пару кастов и они точно с радостью примут меня в свои ряды. Я подошел к Декту, и вручить ему свой презент. – Дект, я тут скрафтил. Держи, короче, – и я протянул ему кортик. Он взял, посмотрел статы и с непониманием посмотрел на меня. – Где взял? – с недоверием посмотрел он на меня. – Скрафтил, – ответил ему я. – Парень, не держи меня за идиота. Я, конечно, тебя знаю, ты умеешь удивлять, хоть зачастую и в плохом смысле, но скрафтить нож? Из чего? Из корней и грязи? – Короче, тебе нужен нож или нет? Я себе сделал, решил и тебе подарить, – а про себя уже пожалел о том, что решил сделать подарок. Шел бы я сейчас с длинным кинжалом или небольшим мачете по джунглям. Ага, только пробкового шлема не хватает, для полной картины. – Извини, и конечно, мне пригодится. Но хоть убей, я не верю, что ты его сделал. Ладно, давай, разведывай округу и двинемся. – Погоди, у меня есть еще одно дело, буквально минут на десять. – Трофей? – скорее для отчетности спросил он. Труп змеи уже начал протухать, появились мелкие насекомые. Еще бы день, и завелись черви. Пришлось повозиться больше, чем десять минут. Но, видимо из благодарности за подарок, Дект не торопил меня. Ценная находка. Приблизившись, я еще раз использовал идентификацию, чтобы точно знать, где в теле яйцо, слишком уж я боюсь повредить драгоценность. Все так и есть, оно было уже рядом. Теперь я уже руками раздвигал волокна плоти. По рукам сочилась противная жижа. Но наконец я достал его – это было яйцо размерами со страусиное. Скорлупа была песочного цвета, со множеством черных точек. Вот теперь и был момент истины. Может быть, я на слишком многое рассчитывал, и судьба отвернется сейчас или же сделает мне подарок. Яйцо Гремучего щитомордника. Статус: питомец. До конца инкубации 3 дня. Желаете принять питомца? Да/Нет. Я нажал «Да» и начал танцевать. Если этот детеныш будет хоть наполовину таким сильным, как мамаша, то я приобрету просто живой аннигилятор. Вот теперь я выровняю свои боевые характеристики. Главное сейчас в течение трех дней не умирать самому и не дать никому разбить яйцо. По-хорошему, лучше бы вообще о нем никому не рассказывать, но весь этот процесс наблюдал Дект. От него этот трофей уже не спрячешь. И я пошел хвастаться или сдаваться. Неизвестно, как отреагирует Дект, но, надеюсь, он на самом деле адекватен. – Короче, вот мой трофей, – и я показал ему яйцо, но не стал приближаться слишком близко. – Ты серьезно? Сначала нож, через пятнадцать минут яйцо с петом. Да что с тобой не так? Или, скорее, что не так с системой? Тебе будто подыгрывает она или тот, кто ей управляет, хотя никто ей не управляет, но вот после таких случаев, начинаешь в этом сильно сомневаться. – Так что ты посоветуешь? – решил попросить совета уже напрямую. – А что тут думать? Ты будешь выбрасывать выигрышный лотерейный билет на миллион? То же самое с этим яйцом. Главное, дай ему вылупиться и не слейся сам. – Я бы покрыл его щитом, но пока не могу. Идет откат способности, – сейчас я выболтал ему все свои секреты, но сдавать назад было уже поздно. – Щитом? – спросил он. – Я же тебе говорил, что у меня есть способность крафтить. Так я сделал свою маску и наши ножи. Но сейчас идет откат. А еще я не хочу светить им перед пиратами, да и эта Джинс на всю голову волшебная. Вчера после боя я решил сделать себе сувенир из глаза гремучника, она, увидев его, начала клянчить, и как поняла, что не получится, сломала его и уничтожила гранатой всю голову. – Как же, как же, помню. А потом ты завалил меня, – он еще раз ткнул меня в мои косяки. – Ага, а потом Бишкек зарубил меня, – вернул я ему. – Это ты так подстраховался? Он засмеялся, а потом ответил: – Нет, это уже его личныепонятия. Но жест красивый, если честно, я думал, что это был Крок. Ладно, нечего рассиживаться, яйцо в сумку и пошли. В лагере старайся не светить, хотя бы пока не закроешь его в броню. – Дект… Илья, ты извини. И спасибо. Я правда тебе должен. – Конечно, должен, и я еще спрошу свое. После этих слов, я убрал яйцо в сумку и лег на корень, начиная процесс камлания «Языка Трав». Опять видимость вокруг, опять мобы, растения, цветы и плоды. Наш отряд, который мы пытались догнать, находился в двух километрах, и уже подходил к цели. В пути их не догоним, это понятно, но зато прибудем через час и ничего не потеряем. Наоборот, все складывается очень даже удачно. Не будь у меня таких способностей, мы бы только чудом прорвались сюда вдвоем. По пути Дект рассказал, что основное население Евы – это мобы 50–150-го уровней. То, что мы напоролись только на змея 44-го уровня, а остальными были мобы до 35-го уровня иначе как везением не назвать. Он рассказывал от души, как можно точнее описывая те или иные виды или явления, но я слушал вполуха. Внутренне я был погружен в свои мысли о будущем пете, о том, как я его назову. Сейчас, вдали от цивилизации, библиотеки и информационная сеть мне были недоступны, и я не мог ничего узнать о том, как нужно прокачивать питомца, где, сколько, что можно, а что нельзя. Дект еще посоветовал не распространяться о том, где я достал яйцо, могут возникнуть претензии на право владения как у пиратов, так и у остальных. Конечно, в байку про то, что я его просто нашел, никто не поверит, но и подтверждать их догадки не стоило. Тем более что называется он не большой гремучник, а гремучий щитомордник. Это тоже еще одно зерно сомнений, и это мне на руку. В наспех организованном лагере контейнеров нас явно не ждали, и поэтому, когда мы выходили, старались шуметь погромче и кричать, чтобы нас признали. В лагере мы были к часу дня. Нас не ждали сегодня, не думали, что мы проскочим с первого раза, без перерождений. Но без нас, по сути, ничего не поменялось: пираты и заключенные активно знакомились и взаимодействовали, но держались своих командиров, у заключенных в отсутствии Декта им стал Че. Он грамотно расположил отряд, расставил дозорных и следил за сохранностью оружия и провианта. Еще не менее хорошей новостью было то, что кроме нас, больше никто не отправился на перерождение. Я спросил у Декта о странности в поведении пиратов, теперь они не пытались разорить найденные контейнеры, а наоборот, активно их охраняли. Это было совсем непонятно. – Но они ведь тоже хотят выбраться с этой планеты, а в одиночку в джунглях отряду с максимальным 30-ым уровнем не протянуть и двух дней на планете, где средний уровень монстров 80-ый, а максимальный 150-ый. Я, в свою очередь, за помощь обещал поспособствовать их возвращению без потери аватара или крайне дорогой аренды точечных телепортов. Конечно, это был лагерь, но лагерь, так сказать, абсолютно незащищенный, за исключением дозорных по периметру, а ждать нам тут спасательную группу еще неизвестно сколько. С этой идеей я подошел к Кроку, а заодно и затем, чтобы он снова принял меня в рейд. – О, Дантес! А где Пушкин? – начал свои шуточки НекроДефлоратор. К этому моменту он стал уже тридцать первого уровня, ничего себе, быстро растут ребята. – Принимай в рейд. Поэт тоже тут, мы все порешали между собой. – Это хорошо, я хоть и люблю сюрпризы, но такие вызывают у меня нервяк. – И еще, помнишь, ты предлагал мне вступить в пираты вчера? – я начал закидывать удочку. – Я тебе не предлагал, – и улыбнулся. – А, ну ладно, значит, мне показалось, – решил я не идти у него на поводу, он явно хочет, чтобы я его об этом попросил. Но нет, унижаться я не собираюсь. Лучше уж с Джинкс договорюсь, она хоть и баба с приветом, но что-то мне подсказывает, что если она решит меня взять с собой, то никто не будет перечить. Он принял меня в пати, и мы разошлись. Те, кто не стоял на карауле, активно обустраивали лагерь. Кто-то что-то куда-то нес, кто-то что-то мастерил. К этому подобию муравейника решил присоединиться и я. Но сначала, нужно было еще раз обследовать местность вокруг лагеря. Я лег и снова активировал «Язык трав», сжав зубы. Меня снова накрыло, но такого еще никогда не было. Я чувствовал боль страдающих деревьев и растений, которые отряд нещадно вырубал. А еще я увидел, как к нам приближается группа тридцатиуровневых мобов, уровень их был не особо опасен, опасным было количество. Их было около десятка, и они шли прямо на лагерь. Сейчас между нами расстояние было примерно метров в пятьсот, с такими темпами передвижения, они будут здесь максимум через пятнадцать минут. Я встал и, тяжело дыша и шатаясь, побрел искать Декта. Да что я творю, я же сейчас нахожусь в пати! Я сел и надиктовал сообщение для троих командующих: Декта, Че и зеленого любителя пошутить. Все трое ответили незамедлительно, двое вопросом – откуда я знаю, а Дект утвердительно, что все нормально и мне стоит верить. И лагерь засуетился, вооружаясь и собираясь в боевые построения. Мы встретили мобов, атаковав их с двух флангов. И первым же массированным залпом вынесли первых четырех, а потом четко и планомерно вырезали оставшуюся группу. В этот раз я не просто сидел, я вливал свой мизерный дамаг из того самого одноручного бластера, который мне вручил крокодил вчера. Так я получил еще один уровень. Вы получили уровень. Текущий уровень: 14. Получено 3 очка первичных характеристик и 14 540 очков технологий. Желаете подтвердить распределение всех очков характеристик и очков опыта, согласно билду роста? О, ну уж нет, знаю, плавали. И я нажал на кнопку отмены. Лучше потом не спеша раскидаю перед сном. В этот момент из леса справа от нас выскочила еще одна группа, уже с дюжину, таких же мобов инсектоидов. Лиловые с желтым богомолы, они атаковали в ближнем бою. В прошлый раз мы их ждали и поэтому не упустили ни одного. Сейчас же они выскочили неожиданно и шесть штук уже дрались с нашими ближниками. Некро в чате спросил меня, почему я его не предупредил об этом паке мобов. Быстро же они к хорошему привыкают, я ответил, что не могу рентгенить во время боя. В ответ он приказал не ввязываться в бой, целиком заняться разведкой. На все мои увещевания о том, что мне тоже нужно качать точность, он отвечал, что если мы поляжем, то качать точность мне придется одному. К этому он пообещал, что на 10 % увеличит мою долю распределении опыта от рейда. Я согласился и снова проверил окружающий радиус на наличие мобов. В этот раз я постарался не брать весь радиус, а только ближайший километр. А про себя заметил, что я начинаю учиться, уже могу регулировать дальность видимости. Да и неприятные ощущения тоже заметно уменьшились. Я увидел и обомлел – сейчас метрах в четырехстах от нас двигались еще пака четыре мобов инсектоидов в этот раз уже с сорокового уровня. Большие и неповоротливые, они двигались медленно, но были настолько сильны, что, не разбирая дороги, просто сминали все на пути. Я ужаснулся, если это и есть сороковые уровни, какими же будут сто двадцатые или сто пятидесятые? Теперь всякие сомнения отпали, они все целенаправленно идут на нас. К тому моменту, когда я открыл глаза, меня уже окружала троица полководцев. – Да ребята, мы все идем на перерождение, – сказал я то, что думал. Че помог мне подняться. – Что, все настолько хреново? – спросил меня Дект. – Четыре пака сороковых. Все богомолы, типа тех, которых вы положили, – изложил я увиденное. – Чем больше делаешь хедшотов, тем больше растет твой член. Будем биться, и на перерождение? – выдал очередную соленую хохму зеленый, но никто и не подумал улыбаться. Дект задумался на минуту, а потом ответил. – Сейчас мы идем и открываем желтый с черными полосами контейнер. В нем оружие, но мы не вооружаемся, а просто выгружаем все. Запремся и будем пережидать. Думаю, уйдут. Я и не заметил, как вокруг нашей четверки собрался весь отряд. Поэтому второй раз повторять не пришлось, и всех понесло к ближайшему желтому контейнеру. Контейнер был размерами с приличный гараж для грузовых автомобилей, в котором можно поставить не особо тесно фур двадцать. Открывались контейнеры с КПК, после открытия все дружно начали освобождать его, по цепочке передавая содержимое. Сейчас важно было разгрузить как можно больше, чтобы было больше свободного места. И пошла потеха. Мы работали наперегонки со временем. А я, в силу своей бесполезности, сел и начал распределять полученные очки характеристик. Одно в силу и два в интеллект. Теперь меня ожидали очки технологии, самая сладкая часть прокачки. Сейчас я имел 15 269 очков технологий. Был вариант вкачать «Жизнь трав». Или «Агрессивное семя» до третьего уровня. Но в контейнере оно мне не поможет. Точно! Семя! И я мысленно активировал иконку умения «Семя». Ноготь на указательном пальце левой руки начал расти и отделяться в отдельную колонку, а затем, став фисташкой, отпал. Только сейчас я увидел, что за всем этим действием наблюдает Бишкек. – Охренеть, ты че сифилитик? – спросил Дима. – Нет, с чего ты взял? – не понял я. – У тебя палец отвалился. – Это просто умение, навык. – Смотрится отвратно. Ладно, разлагайся тут дальше, зомби сифилисный, – и он заржал. Бишкек ушел разгружать дальше. А я задумался, что сейчас мне стоит сделать с этим семенем. Наверное, лучше положить его у входа в контейнер. Мало ли, может, что-то придумаю потом. В личный чат пришло сообщение от Декта, чтобы я заходил в контейнер, они разгрузили первую секцию. Больше решили не расчищать, этого пространства должно хватить. И я побежал, сжимая в кулаке маленькую зелено-желтую фисташку. – Заходи. Ты последний. И запираемся. Как зайдешь, заренгень еще раз, – Дект отдал приказ, как только я подбежал. – Погоди секунду, – сказал я и, нагнувшись, положил семечку под дверь. – Теперь все. Мы зашли внутрь, зачистили они конечно достаточно, чтобы мы все поместились, но все равно было довольно тесно. Всего шестьдесят квадратных метров на двадцать два человека. Мы зашли, Дект через КПК запер входной шлюз, и мы погрузились в темноту. Медленно тикал откат или, как геймеры его называли, кулдаун, сокращая до КД. И я снова погрузился в свои характеристики. Уровень – 14. Нераспределенные очки характеристик – 0. Нераспределенные очки технологий – 15 269. Основные характеристики: Сила – 8 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 10 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 16 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 32 (точность дальнего боя, идентификация, наука, псионика). Вторичные характеристики: Энергия – 8 (выносливость). Ментал – 1 (воздействие/сопротивление). Регенерация – 1 (восстановление здоровья/энергии). Бионика: Усиления: «Фитоброня 1». Активные умения: «Семена 1», «Леопард 1», «Язык трав 3». Пассивные умения: Механоиды: Усиления: «Синтетическая мускулатура 2», «Антропобронирование 2». Пассивные умения: «Нейросеть». Навыки: Физические: «Минер 2», «Мастер ближнего боя 1», «Мастер-бомбардир 1», «Гренадер 1». Практические: «Электрик 4», «Инженер-механик 7», «Энергетик 1», «Полевой медик 3», «Творец 2». Ментальные: «Идентификация 10». Боевые: нет. Особые: «Инженер малых дроидов 1». Так как я ничего не делал в последние сутки, кроме как шел сюда, то ничего и не выросло, разве что энергия прибавила два пункта. Качать хотелось все и сразу, Но сейчас я буду поднимать «Семена 1» до «Семена 2» за 11 200 очков. Это даст возможность управлять ростом и контролировать возможности растения. А не просто отрывать себе фаланги пальцев. Под иконкой питомца с рисунком яйца таймер вел обратный отсчет, оставалось чуть меньше трех суток. Зато на карте появился новый значок, в виде зеленого листочка. Я решил попробовать, что могу. Коснулся взглядом и попал в меню управления. Меню было странным и каким-то непонятным. Не было ни курсора, ни кнопок выбора. Только в центре находилась семечко, над которым шел обратный отсчет. Значит, у этих семян есть свой срок жизни, за которой их нужно активировать. Я прикоснулся к этой фисташке, но она никак не отреагировала. Выход есть, просто я никак не могу разобраться в управлении. Только спустя минут пятнадцать у меня получилось. Оказывается ни кнопки, ни управляющие панели здесь просто не нужны, растения управляется при помощи мысли и речи. Я просто подумал «ну, давай, расти!» и семечко лопнуло, из скорлупы потянулись два ростка, один вверх, другой вниз. А над молодым побегом появилось две полоски: красная и желтая. Красная, судя по игровой логике, указывала на хитпоинты растения, а вторая, желтая, на количество энергии. Это я узнал, прочитав ее описание. Сейчас, после прорыва скорлупы, полоса энергии была пустой и медленно заполнялось. Значит, когда эта полоска заполнится, я смогу еще раз попробовать развить растение. Здорово. За этими размышлениями о моих возможностях и параметрах меня и застал Бишкек. – Поговорить надо, – сказал он. – Ты о том, как вчера сыграл в Родиона Раскольникова? – спросил я. – Кого? – не понял Бишкек. – Я про то, как ты вчера топором мне макушку раскроил. – А, ну да, – согласился он. – Короче, ты не держи зла, но ты реально не прав был. – Согласен, – подтвердил я. – Я был неправ. И обиды на тебя не держу. С сержантом мы обо всем поговорили, и я реально накосячил. – Вот и ладушки, что все так решили. Он тебе и про дочь рассказал? – Да, теперь я его отлично понимаю. Знай я это раньше… – А сейчас ты что делаешь? – решил сменить тему Бишкек. – Да вот статы раскидывал. Ты, я смотрю, уже тоже подрос в этом рейде. Бишкек и правда подрос, на тот момент, когда он меня отправил на перерождение, он был одиннадцатого уровня, сейчас передо мной стоял уже семнадцатого. Гриха же уже носил двадцать третий уровень, а с его прокачкой в скорость плюс легатор навыков, который он, несомненно, получил, его можно было свободно выпускать один на один против тридцатого левела. – А то, – парировал он. – Нас после знакомства серьезно апнули. Исключили из общего вида меня и ОУКБ и включили в отдельную пати с боевиками, вот они нас и прокатили по уровням. С ОУКБ понятно все – они на него ставку делают и к себе хотят переманить. А на моей персоне настоял наш болела. Но я, само собой, отказываться не стал, – и он улыбнулся. – Где он, кстати? – спросил я. – Его хилят. Потрепали его, – ответил Бишкек, сменив выражение лица, и закрутил в пальцах четки. Я решил сменить тему, Похоже, за этого молодого парня Бишкек переживал больше, чем за самого себя. – Слушай, а нарды ты свои сберег? Сейчас бы партейку, да и время есть. – Сберег, только смысл? Света-то никакого нет, кроме этих светящихся палочек из аварийного набора, а их Дект забрал себе и жжет строго по одной. И правда сейчас химические фонари светили лишь в двух местах, неподалеку от нас и на другом конце комнаты. При таком свете играть просто бред. Но свою миссию мое предложение выполнило, Бишкек и правда отвлекся от разговора о состоянии Гриши. Сверху по контейнеру что-то ударило. И я знал, ЧТО это было. Это были огромные, метра четыре в высоту, богомолоподобные насекомые. Они каким-то образом чуяли, что мы внутри, и били по стенкам в надежде проломить их. Стук появился уже не только сверху, теперь он шел с трех сторон. Чтобы не терять времени, я решил снова попробовать залезть в меню управления растением. Растение немного подросло, теперь это была не двухсантиметровая поросль, теперь его высота была сантиметра четыре, как и корни. Корни вытянулись к земле, но до земли им было еще не дотянуться. Да и я на этой планете земли не видел, только корни. Видел я землю только при помощи Языка трав, и знал что она там, внизу, только до нее еще метра четыре корням. В голове появилась интересная мысль – а что, если попробовать сделать из моего первого растения ну если не хищника, то хотя бы растение-паразит? Попробую научить его питаться соками других растений. Я послал еще раз сигнал мыслеречи, и на корнях появились отростки с колючками. Вокруг, в зеленом окне управления, обозначилась ближайшая территория вокруг моего растения. Было видно, как мелкие шипы пытаются укрыться в толстой коре корней. Энергия растения упала и теперь не росла. Я наблюдал за своим растением еще минут пять, боясь, что просто угробил его. Но все оказалось проще, энергия не росла потому, что вся регенерация уходила на рост колючек корней. Они уже на сантиметр вгрызлись в корни жертвы. Так прошли еще часа три. Я заходил в интерфейс, проверял, как идет бурение корней. Выходил, разговаривал с тем или иным человеком и снова проверял интерфейс. Делать было абсолютно ничего. Шло томительное ожидание. Во время одного из разговоров с Че тот пояснил, что дефицит кислорода потихоньку нас убивает. Ведь мы находимся в полностью герметичном контейнере. Воздуха нам хватит на день, может быть полтора, а потом придется выходить и умирать. Сколько раз придется умирать, большой вопрос, ведь все привязались внутри контейнера. Поэтому все надеялись, что инсектоиды перестанут барабанить по корпусу контейнера и, разочаровавшись в своих силах, попросту свалят. Да и шум от долбящихся в стальные стены богомолов уже всех достал. Новость было хреновой, а еще хреновым был воздух. Из-за того что мы находились в замкнутом помещении, в туалет приходилось ходить тут же в углу. Угол, конечно, отгородили ящиками с оружием и боеприпасами, но отгородиться от амбре было можно только респираторами, которые все и нацепили. Я наконец-то дождался отката «Брони спор» и, зайдя в этот импровизированный клозет, начал покрывать яйцо с питомцем броней. Споры ложились тонким слоем, потом еще одним, а потом я заметил, что мои споры просто исчезают с поверхности яйца. Скорлупа впитывала их, не давая наслаиваться в броню. Это новость снова огорчила меня, ведь я извел весь запас щита спор. Придется ждать следующего отката способностей для второй попытки. В следующий раз я решил сделать броню не поверх скорлупы, а по принципу матрешки. Одну половину сверху, вторую снизу, и закрутить. Споры реально жалко, сейчас бы еще какой-нибудь нож или девайс сделал бы. Я вышел из комнаты раздумий и попытался уснуть в стороне от всех, обняв яйцо с будущим питомцем. Я улыбнулся, ну ей богу, как какая-то обеспокоенная мамаша. Этот мир слишком сильно впитался в мое сознание. Я себя уже и не мыслил в другой реальности, все это было как будто в иной жизни. Я больше не автомеханик, живущий в небольшом городке, теперь я инженер-механик флота конфедерации, собственность корпорации Альфа Нова. Со всем моим имуществом в заплечной сумке: диском, ножом и змеиным яйцом. И охраняющий свои сокровища, как Темный Лорд Волан-де-Морт свои крестражи. А что, не самый плохой персонаж для подражания. Как звали его ручную змею? Нагайна? А вот назову свою так же и побреюсь налысо. Правда, еще придется осветлить кожу и отрезать нос. Вот в таких полунаркоманских мыслях я и уснул. Благо хоть поел перед сном, парни все-таки додумались в этот бункер Судного дня забрать и сухпайки. Утром, после туалетных процедур и еды, я начал мастерить кокон для яйца. Я то заходил в интерфейс крафтера, то сворачивал его обратно, примеряя свое творение на будущего питомца. Когда все было закончено, у меня получился черный, блестящий, но бугристый кожух, в который, как в матрешку, входило яйцо. Я поместил его внутрь и закрутил резьбу. Настало время проверки. Я достал нож и аккуратно попробовал поцарапать поверхность. Царапина осталось, только когда я надавил со всей силы. Ну так-то лучше, теперь я более спокоен. Дышать и правда стало тяжелее, я бы мог, конечно, попробовать прорастить здесь новое растение, но ему нужна почва или хотя бы питательная среда. А здесь только металл. Я покрутил головой из стороны в сторону, а потом с силой хлопнул себя по лбу. Дурак, как же я сразу не догадался! Ведь можно бросить семечку в наше отхожее место – а что, идея имеет право на жизнь. Этой интересной мыслью я и решил поделиться с Дектом. Я изложил ему свою идею, не вдаваясь в то, что я буду бросать в клозет. На что он ответил: – Что у тебя за билд-то такой? Все люди как люди, кто-то шустрый, кто-то мощный кто-то непробиваемый, один лишь ты селянин и труженик. В толчке фикус вырастить обещаешь. – Так мне пробовать или нет? – прервал его тираду я. Мой билд меня устраивал, даже наоборот он мне очень нравился. Это сейчас я беспомощен и безобиден, дайте мне подрасти на уровней десять и тогда я буду так же страшен, как та позавчерашняя змеюка. А еще у меня будет такой пет! – Да пробуй, хуже все равно не будет. Я только не понимаю, зачем ты о такой мелочи спрашиваешь. – Не спрашиваю, а довожу до сведения, – поправил его я. Хотя на самом деле я действительно спрашивал. Мало ли, как он отнесется к такой затее. Поэтому решил подстраховаться. И, получив одобрение, отправился к отхожему месту. Снова активировал умение, отделил лишнюю фалангу, ставшую семенем, и бросил в клоаку. Взглянув на карту, улыбнулся, у меня теперь было два растения. Одно росло на улице, кстати, я сегодня еще его не проверял, второе росло внутри и, как я надеялся, должно было обеспечить над воздухом. Открыл интерфейс управления и активировал проращивание. После чего послал мысль тратить все силы на рост и закрыл эту вкладку. Через пару часов надо будет проверить изменения. Я открыл интерфейс с растением на улице. О, это было нечто. Растение приняло приказ о паразитической деятельности на все 200 %, и сейчас на поверхности был лишь небольшой полуметровый кустик, зато корни были внутри толстых корней местной флоры. Мое растение стало истинным паразитом, вчера обе шкалы жизни и энергии имели всего двадцать пять пунктов максимума. Сейчас же красная полоска здоровья имела максимум в двести пятьдесят пунктов, а полоса энергии в две с половиной тысячи. Теперь растений идентифицировала как: Омела-трутень 10 уровень. Неплохой я садовод, раз в моем саду выросла такая красота. Две с половиной тысячи энергии, это сколько же у нее сил! Самое время проверить и я приказал растению обвить контейнер. И сразу вверх по вертикальным стенкам поползли щупальца, цепляясь за неровности металла. Если получится, то вырастим шипы, и этот дикий стук прекратиться. Если, конечно, инсектоидам хватит мозгов отступить, а не напороться на них. Хотя, может, убить их все-таки будет надежнее. Но и так очень даже неплохо. Сделав все, я опять сидел и думал, чем мне все-таки заняться? Щит спор откатился, и надо было что-то сваять. Руки чесались творить, поэтому я сначала узнал у Декта, а потом вскрыл один из ящиков с оружием. В нем оказались четыре плазмогана и восемь цинков с энергокассетами. Вот таких вещей я еще не видел. Я применил идентификацию на плазмоган и на энергокассету. Теперь я примерно знал принцип работы плазменного оружия, но как же сейчас не хватает той интернет-библиотеки на станции. И что я могу с этим сделать, непонятно. Зато понятно, что мне делать с запасом спор. И я начал делать всевозможные отвертки, зажимы, пинцеты. В общем, инструмент для разбора оружия. Я твердо для себя решил разобрать винтовку до винтика, потом попытаться собрать. Может, так я открою для себя что-то новое, или повысится какой-нибудь навык. Я выпросил один химический факел у сержанта и в его тусклом свете собирал и разбирал винтовку. С нею все понятно, хоть ее устройство и гораздо сложнее, чем моя Матильда. В ячейках находятся капсулы с ионизированным газом и катализатором для разогревания до состояния плазмы. Четыре пары маленьких электромагнитных катушек расположены по всей длине ствола, они разгоняют плазму и не дают ей рвануть внутри него. Такой средних размеров плазменный пулемет. NRG кассеты же разделены на два картриджа, с ионизированным газом и катализатором. При зарядке плазмоган закупоривает запитанную кассету и дозировано мелкими порциями смешивает и запускает в ствол плазму. Закончив эксперименты, я начал проверять, как там мои растения. В туалете семечка проросла и сейчас пустила огромную сеть корней по всей куче отходов жизнедеятельности. Ей я отдал команду на развитие кроны для выделения кислорода и поглощения углекислого газа. Дышать и в самом деле становилось невыносимо, даже мне, хоть у меня и снижен порог необходимого кислорода. А вот со вторым растением произошла беда: всю ее крону инсектоиды разнесли в прах, но растение все равно упорно пыталось закрыть собою контейнер. Я отдал ему приказ копить силы. Так мы ничего не добьемся нужно применить какую-то другую тактику. Чего боятся насекомые? Как их можно убить или отогнать? Пока стоит подумать над этим вопросом. Делать было нечего, и я пошел к остальной компании. Бишкек и Гриша играли в нарды, Че о чем-то жарко спорил с Ржевским и Джинкс, а полководцы Дект и НекроДефлоратор считали провиант. – Мужики, я к вам. Как всегда у меня две новости. Короче, растение в углу растет и крепнет, надеюсь, у нас скоро исчезнет проблема нехватки кислорода. Это была хорошая новость, теперь плохая: богомолы не собираются успокаиваться. Я пытался их отогнать, но они пока не дают шансов. – То есть ты хочешь сказать, что у нас в толчке растет зеленый гербарий? – спросил меня зеленый. – Типа того, не знаю, получится или нет, но если все выйдет, он начнет перерабатывать углекислый газ в кислород. Так что череда перерождений здесь нам, возможно, не грозит. – Ты говорил, что пытался отогнать мобов на улице? – перехватил мое внимание Дект. – Помнишь, я у входа задержался? Ну вот, сейчас я там вырастил примерно такое же растение, но его крону богомолы покрошили в труху. – Нет, ты серьезно? Вырастил два дерева, одно из которых растет в толчке, а второе пытается снаружи спасти нас? Я все правильно понял? – Когда ты так говоришь, это звучит как-то по-идиотски, – ответил ему я. – Но в общих чертах примерно все так и есть. – Знаешь, кто ты после этого? – спросил меня Некро. Его глаза заговорчески блестели, на лице играла улыбка. – Ну, говори. Если честно, я и сам этого не знаю, – ответил я. – Ты – Грут. Ну, давай, скажи: «Я есть Грут», – и он снова засмеялся, теперь уже начали улыбаться и сержант, и подошедшие к нам ребята. Они не слышали всего разговора, но узнали фразу из старого фильма с реактивным енотом и деревом-антропоморфом. И тут произошло то, от чего я вздрогнул. Сзади подошла Джинкс и обняла меня. Я на автомате оттолкнул ее. Но она лишь непонимающе посмотрела на меня. И снова обняла, теперь я поддался. А Крок снова засмеялся и произнес. – Все парень, попал ты, Настя тебя в оборот взяла, так что молись и кайся, – и теперь уже смеялись все пираты, а Джинкс фыркнула. – Не только Грут, он и умный, как Реактивный Енот, – и потрепала меня по седым волосам. Когда они поменяли цвет с пшенично желтых до белых седин, я не знаю. Наверное, вылезла очередная побочка. – Ты рентгенил округу? – спросил Дект, и зажег новую палочку химического фонаря. – Из стальной коробки не могу, нужен контакт с растительностью, – пояснил я и понял, как прозвучали мои слова. Теперь помимо никнейма «КУВ» прилипнет прозвище Грут. А я, блин, хотел сделать шлем Дарт Вейдера или змея, как у Волан-де-Морта. – Еще есть что добавить, Кув? – спросил Дект. – Я заберу отгоревшие фонари? – попросил я. – Забирай, что-то еще? – кивнули сержант и зеленый. Больше они не спрашивали зачем. Раз спросил, значит так надо. Определенный вес в коллективе я все же приобрел. Это грело. – Нет, это все. – Ладно, пробуй еще что-нибудь сделать, даже с воздухом еды и воды у нас мало. Быстрей бы уже конвой. – А он точно будет? – с недоверием спросил смутьян и заговорщик ДартБендер. – Должен быть. Я из реала, еще раз напомню, – тихо ответил Дект, и повисла тишина. Все заключенные поникли, ведь до освобождения сидеть в железной коробке или джунглях с постоянными перерождениями совсем не улыбалось.Глава 8
– Джинкс, что ты ко мне прицепилась? – спросил я красноволосую девушку. – А ты женат? И, кстати, как твое настоящее имя? Меня вот Настя зовут! – сказала она, будто не слыша моих слов. – Артем. И не уходи от вопроса. Зачем ты ко мне прицепилась? И вообще, как вы попали на планету? – Расскажу. Но что я за это получу, м? – девушка принялась за шантаж и откровенно флиртовала. Ох, не простая эта штучка. – А я за это сделаю тебе заколку, такую же острую, как и твой язык. Давай рассказывай, как вы сюда попали? – мне очень уж хотелось услышать историю. Ведь после перерождения они должны были остаться на корабле на орбите. Корабль их был хоть и обездвижен, но цел. – Когда мы на барже ушли на перерождение, то появились в своем корабле. Корабль был хоть и маленький, но имел вполне приличное вооружение, так что мы открыли огонь по вашему транспортнику. Он начал огрызаться, вы грамотно сделали, что оставили пилотов на мостике, и они каким-то образом вырубили наши двигатели и оружие. Тогда я думала, что лучше бы вы уничтожили наш корабль полностью, и мы преспокойно отправились бы на перерождение на нашу базу. – Ты не объяснила, почему вы попали сюда? – я уже начинал злиться. – Если ты будешь меня перебивать, я вообще ничего тебе не расскажу, – надула щеки она. – Так вот, когда мы оказались на корабле после перерождения, то он, без управления, благополучно рухнул на планету. Наш корабль серии «Пионер», у них капитанский мостик находится в спасательной капсуле. Когда основная часть корабля начала гореть в атмосфере, то спасательная капсула благополучно катапультировалась от корпуса и приземлилась. Как тогда бушевал Крок! Вот такие дела. Так где моя заколка? – она начала сжигать меня взглядом. – Будет вечером, обещаю. Ее пока еще сделать надо, – пообещал я. – Тогда я в реал, делать нечего и скучно здесь сидеть. Мы будем здесь по одному дежурства нести, если будут какие-либо изменения, то говори тому, кто онлайн, он остальным в реал напишет, – сказала красноволосая бестия. От нечего делать я проверил яйцо – его таймер все также отчитывал обратный отсчет – и убрал обратно под защиту панциря. Панцирь, кстати, начал таять изнутри, и теперь яйцо слегка колыхалось внутри, хотя вчера входило впритирку. Неужели яйцо поглощает споры, и что бы это значило? Народ из свободных и вправду вышел в реал. Здесь оставался только Ржевский. Остальные безвольными куклами лежали по углам. Скука наказывала, от нечего делать я решил заново проверить свой гербарий. И внешние и внутренние растения к этому времени должны были накопить достаточно сил. Внутреннее растение уже пустило лозу и побеги по стенам, на которых сейчас виднелись маленькие красные листочки. Небольшая выработка кислорода уже началась. Это отличная новость, в хорошем настроении я открыл внешнее растение, которое в перспективе должно было помочь нам. И в душе что-то оборвалось: растение было, оно оклемалась, от перенесенных болячек, но ни в какую не хотело со мной взаимодействовать. Оно просто не отзывалось, и это очень тревожило. Пролистал логи и нашел: Омела-трутень 1 уровня вышла из-под вашего контроля. Внимание, быстрее верните себе контроль над растением. Все же своими атаками инсектоиды откатили уровень растения-пета с десятого до первого. Как он вообще выжило – неясно. Надо срочно что-то придумать или предпринять, Дект прав, если кислород у нас все же появится, то это лишь на пару дней отсрочит наш выход из укрытия. И как мне вернуть контроль, тем более что, судя по логу, прошло уже больше семи часов. Я выругался и в настройках выставил звуковое оповещение о подобном. Я в ступоре, к тому времени, когда за нами прибудут, нужно уже разобраться с мобами. Вот только как, непонятно. Если мы сейчас выйдем и примем бой, даже в полном снаряжении, то нас сметут и не заметят! Все мои надежды строились на том, чтобы вырастить растение омела и окутать ею контейнер, а при возможности и выпустить шипы. Сейчас омела просто не отзывалась. Я видел ее на карте, я чувствовал ее силу, но она не откликалась. Так, сейчас я еще больше закопаюсь в такие мысли. Нужно срочно отвлечься. И я переместился в окно крафта. Темное пространство окна ничем не отличалась от окружающей темноты контейнера. Я сидел и конструировал из спор небольшой кинжал, который будет вплетаться в косу Джинкс. Коса у нее длинная, ловкость запредельная, возможно, она сможет использовать и это как оружие. Ну а если нет, то это просто красивый сувенир. За основу я выбрал форму японского метательного ножа кунай. На ручке сделал несколько круглых отверстий для вплетения в волосы. А затем начал вливать споры в лезвие, увеличивая твердость режущей кромки и общую прочность. Маленький аксессуар для волос вышел несколько необычной формы, напоминавшей зуб акулы, лезвие и рукоять для вплетения в волосы были будто сделаны из гаек, спаянных в ряд. Довольно красиво, девочке должно понравиться, а если учесть, что это еще и оружие, то тем более. Описание гласило: Кинжал «Акулий зуб» расы Дендроидов. Уровень: 14. Класс: необычный, расовый. Требования: холодное оружие ближнего боя. Урон: 18–26. Остаток спор я решил потратить на укрепления брони яйца, но обнаружил, что бронированный черный ларец яйца пета прилип и не открывается. Идентификация и в упор не ощущала кожуха. Теперь описание было следующим: Бронированное яйцо Кустарникового Гремучего Щитомордника. Статус: питомец. До конца инкубации: 34 часа. У-оу, то есть сейчас я спорами улучшил своего питомца! Это же просто великолепная новость! Теперь я все свои споры буду сливать на улучшение яйца. Древесный гремучий щитомордник. А что, звучит! Звучит грозно! Какая же змея может так называется? У меня выходит какая-то Химера. Зеленая, покрытая хитиновой броней и не по уровню опасная. Ну и что? Это отлично вписывается во все, что я делал! У меня все неправильно и наоборот, и тем не менее я доволен. Все оставшееся время и я посвятил попыткам реанимировать связь с внешним растением. Однако оно ни в какую не хотело идти на контакт. Значит, надо попробовать установить контакт непосредственно вблизи. Может, касанием? Прошли уже больше одиннадцати часов, так что я сомневался, что смогу вернуть себе контроль. Сейчас, вечером, когда уже все собрались, надо было огласить это пренеприятнейшее известие. Что им сказать? Ну так и так, у меня не выходит, и все, что я вчера вам обещал, это все понты? Да меня тут же … И назначат виноватым. Но говорить все равно нужно. А еще узнать, почему монотонный стук по стенам прекратился. Может, уже пора покинуть этот бункер. Я собрался с мыслями и примерно накидал план разговора. Сунул будущего пета в сумку, закинул его за спину и пошел к остальным. Все, кто был сейчас онлайн, сидели и вели вялотекущую беседу в свете двух химических фонарей. Я подошел, тоже сел на пол и скинул с плеча рюкзак, положил его под руку справа. Бишкек держал слово: – Короче, и я так думаю: выходим и наведем шороху, если кто и остался, а затем обратно шкеримся тут. Уж одного-то таракана мы завалим, – Бишкек излагал свой нехитрый план. – А ты думаешь, они просто так дадут нам отступить? – ввязался в разговор Ржевский. – Если они караулят, то не думаю, но и сидеть тут уже опостылело. Да мы в угол гадим, как в больничном крыле в горшок с фикусом, – а он растет и процветает. Я решил прервать их перепалку. – Мужики у нас проблема. Я не могу воздействовать на внешнее растение. Оно просто вышло из под контроля и не слушается. Не знаю почему, не спрашивайте. Может, потому что вчера его сильно повредили, опустив до первого уровня. А может, способностей не хватает. Я его вижу, чувствую, но не могу им управлять. – Наш Грут сдулся, – прокомментировал Че. – Не совсем так. Может, если я выйду один и прикоснусь, то связь обновится. – Уверен? – спросил Че. – Не факт, – признался я. – Короче, я родил мысль: выходят только добровольцы. Сейчас это я, КУВ и кто-нибудь еще? – спросил у собравшихся Бишкек. – Я пойду. Пока моя нянька-ящерица оффлайн, – отозвалась Джинкс. – И я, – сказал ОУКБ. – Если все спокойно и можно выходить, то постучите в стену какой-то осмысленный мотив. – Когда выходим? – спросил я. – А сейчас и выходите, – ответил Дект и добавил. – Никто не забыл привязаться в контейнере? Мы все кивнули и двинулись к выходу. Попутно нас вооружали. Мне достался среднего размера бластер со сменными боекассетами и две фугасные гранаты. ОУКБ вооружился двумя парными кинжалами со светящимися синим цветом лезвиями. Наподобие тех, которые были у его противника со стальными руками на арене, но без жгута силовых кабелей. Их ему дал один из ассасинов пиратов. Такой жест стоило оценить, хоть и давали их во временное пользование. И, видимо, Гриша заслужил авторитет у пиратов, если ему так доверяли. Бишкек предпочел плазмоган, но на всякий случай все же взял с собой тот красный пожарный топор, который и отправил меня вдогонку за Дектом. Ну а что взяла Джинкс, было до сих пор не видно. Такое ощущение, что она собралась в этот рейд с голыми руками. Я отозвал ее. – Джинс, на пару слов, – привлек ее внимание. – Да-да, – промурлыкала она по-кошачьи. – Ты хочешь мне что-то сказать? – У меня для тебя подарок. Помнишь, тот, который я тебе днем обещал? – и я сунул руку в свой вещмешок. Взяв из моих рук подарок – небольшой маленький кинжал, в форме акульего зуба с рукоятью, она улыбнулась, но картинно надула губки. – А днем ты говорил, что подаришь мне заколку, – выразила она свою претензию. – Не совсем заколку я имел в виду, – произнес я. – Это как бы кинжал, для скрытого ношения в волосах. Ведь у тебя длинные волосы, я подумал, что если вплести в конец косы, то ты сможешь пользоваться им в ближнем бою. Ну, а если нет, то просто как маленький сувенир. – Ой, а ты наблюдательный. Если честно, то я такого еще не видела. Да и класс необычный и раса Дендроидов. Где ты его взял? – Специально для тебя сделал, есть у меня такая способность. Вот, носи на память. – Спасибо, конечно, но учти: если он мой, то мой до конца. Согласен? – Естественно, ведь я тебе его подарил. С чего такие слова? – Того, что этот ножичек, скорее всего, уникальный, ведь он расы Дендроидов, а значит дорогой. – Вообще-то, не такой уж и уникальный, ведь я его сделал, могу и повторить, – решил я развеять блаж ее мечтаний. – Да, да, конечно, конечно. Ты человек, здесь указаны Дендроиды. Оставь свои сладкие речи для глупых девочек, я не первый день играю. Переубеждать ее я не стал. Скорее, наоборот, сейчас это мне стоило подумать. Ну, с рынками сбыта будет все отлично, как-никак у меня в подругах есть одна пиратка, да и Крок за какой-нибудь ножичек вполне подойдет как посредник. Итак, что мы имеем? А мы имеем следующее: я могу крафтить предметы не своей расы. Предметы этой расы уникальные и дорогие. Значит, я могу делать деньги практически из воздуха. Главное найти постоянный рынок сбыта. Ну, с этим, проблем быть не должно. У меня в друзьях есть целая банда пиратов, которые за свою долю малую вполне сгодятся как посредники. А пока не будем светить этой способностью и согласимся с версией Джинкс о том, что я просто решил покрасоваться перед девушкой и получить ее расположение таким красивым жестом. Ага, как же, как же, наивный парень в порыве чувств преподносит девушке очень дорогой подарок. Прямо из женских романов, которые пишут сорокалетние кошатницы для других сорокалетних кошатниц. Ну уж нет, с ней у меня ничего не будет. Слишком уж это ненадежная девушка. Я, конечно, люблю перчинку в отношениях, но именно перчинку, а никак не весь пузырек соуса Табаско, закапанный в глаза. Мы пожали руки тем, кто вышел нас провожать, а заодно и запирать ворота. Все-таки те, кто мог выйти в реал, выходили. Они хоть и преданные поклонники этого мира, сидящие здесь по двенадцать-шестнадцать часов в день, но просто сидеть и ничего не делать – задача непосильная даже для них. Шлюз откупорил Дект с КПК и мы выскочили на воздух. Ах, как же здесь свежо дышалось, даже сквозь фильтры респиратора! Я не удержался и снял с себя опостылевшую маску. Сделал полный глубокий вдох и голова закружилась как от двух кружек хорошего немецкого лагера. Бишкек уже смотрел на меня как на умалишенного. – Ты что творишь? Давай, одевай обратно намордник, – прошипел он. Сейчас никого из мобов не было видно, но это не значит, что их нет поблизости. Никаких больше порывов, кроме как глубоко дышать, я не испытывал. – Он правильно сделал, что снял маску, и вы тоже снимаете, – за меня ответила Джинкс. – Ваши маски в последние сутки были нужны только для того, чтобы сдерживать вонь. За два дня они постепенно адаптировали ваш организмы к атмосфере Евы, увеличивая процент кислорода, так что теперь это просто аксессуар. – Звучит как писсуар, – опять по-глупому пошутил Бишкек. Все-таки вульгарный зоновский юмор впитался в него до костей. И парни сняли с лица свои намордники. От постоянного ношения у всех на лицах остались отметины в тех местах, где прилегали резинки к коже. – Ты помнишь, зачем мы здесь? Давай иди, ищи свои лютики-цветочки, – все так же полушепотом напомнил Бишкек, в то время как сам, глубоко вдыхая, наслаждался свежим тропическим вечерним воздухом. – Ну тогда подвинься, ты стоишь на нем. Я подошел к растению и коснулся его рукой. В это же мгновение, мою руку схватила колючая лоза, чтобы целенаправленно воткнуться в кожу. Я с силой дернул руку из этой хватки, но никак не мог освободиться. Как бы я ни старался вырваться, лоза все глубже засаживала иглы, удлиняя их под моей кожей. – Вот тварь, – со злостью в голосе произнес я. – Я тебя посадил, вырастил, а ты, плесень подноготная, еще и на меня кидаться собралась? – Что происходит? – с тревогой в голосе поинтересовалась Джинкс. – Настя, дай-ка мне тот ножичек, который я тебе подарил. У нас просто конфликт отцов и детей, и нужно провести показательную порку, – ответил, указав на окровавленную руку оплетенную шипастой лозой. – Он на тебя с агрился? – поинтересовался Гриха. – Типа того. Настя, дай мне уже наконец этот чертов кинжал, – я начал срываться на крик, боль нарастала, а полоска жизни уже уменьшилась на треть. – Не смей на меня кричать, – с холодом в голосе ответила она. – Иначе я этим ножом тебя прямо тут и кончу. – Да пошла ты, сама видишь, что мне нужен нож! – я уже откровенно кричал на нее. – Держи! – сказала она и воткнула мне «акулий зуб» в плечо снизив мое количество хитпоинтов до половины. – Тварь, –только и смог ответить я и зубами потянулся к рукоятке. Свободная рука обвисла безвольной плетью, видимо она перебила нервы. Знает, тварь, куда нужно бить. И даже таким небольшим весом смогла нанести такой крит. Я зубами вытащил из тела свой подарок и вложил его в оплетенную ладонь. Сейчас только этой рукой я мог шевелить. Как назло, парни не собирались мне помогать, просто смотрели за тем, как я сражаюсь со своим детищем. Но стоило только лезвию в моей руке коснуться плетей лозы, как они тут же рассекались без сопротивления, как натянутая веревка под ножом. Через полминуты я уже полностью освободил руку от пут. А еще я восстановил свои хитпоинты. Процентов десять примерно, но восстановил. Да, подаренный мною клинок обладает вампиризмом. Я поднял логи и прочитал: Вы нанесли Омеле-Хищнику 54 урона. Вы восстановили при помощи «Акульего зуба» 18 хитпоинтов. Вы нанесли Омеле-Хищнику 60 урона. Вы восстановили при помощи «Акульего зуба» 20 хитпоинтов. Вы нанесли Омеле-Хищнику 48 урона. Вы восстановили при помощи «Акульего зуба» 16 хитпоинтов. Ага, тогда этот кинжал и вправду такой необычный. При его помощи я могу восстанавливать себе здоровье. Странно, с прошлым моим изделием такого не наблюдалось. Хотя там все понятно, я ведь резал мертвого моба. Тут же я сражался с вполне живым, хоть и растением. Я нашел взглядом это растение-Иуду, напавшего на своего создателя, идентифицировал его. Омела-Хищник. 74 уровень. Класс: хищник-паразит. Агрессивность: Высокая. Навык: «Идентификация 12». Вот это да, вот это стоило сейчас осмыслить. Вот почему мое растение перестало отзываться вчера: оно стало хищником. Видимо, именно оно убивало и отгоняло инсектоидов. Ведь не просто так оно выросло до такого уровня. Я создал монстра. Я повернулся аккуратно, стараясь не кричать, произнес нашей группе: – Ребята, я понял, почему растение отказалось меня слушаться и кто прогнал всех насекомых. Это хорошая новость. – И по закону жанра должна быть и плохая новость, – выдал свою догадку Бишкек. – Короче, расклад такой. Хорошие новости: мое растение смогло прогнать всех инсектоидов, а кого не прогнало, тех съело. Плохие: оно стало полностью неуправляемым, вернуть контроль не получается, нападает на всех, и оно выросло до 74 уровня. Так что смотрите под ноги. – Никто никуда не расходится, все друг другу помогают. И правда, ребята, смотрите под ноги. Свою миссию мы выполнили, проходим обратно в бункер, – скомандовал неразговорчивый в последнее время ОУКБ. – Зуб верни, – ласковым елейным голосом произнесла Джинкс. – Давай я лучше тебе его в глаз воткну? – предложил я этой чертовке. Только что она воткнула мне нож в руку, а сейчас просила его вернуть. Как будто ничего не произошло. Что в голове у нее творится? Она же отмороженная. Ее логика хромает на обе ноги. Да не просто хромает, у ее логики ноги расстреляны, причем из чего-то крупнокалиберного. На мой ответ, она громко засмеялась. – Ну попробуй, Грут, – и она изобразила неприличный жест из одного пальца обеими руками. – Я тебя услышал, – ответил я и от всей души, с размаху, насколько хватило сил, бросил нож в заросли. – Это был мой нож! Мой! Ты мне его подарил, – на глазах этой бестии проступили детские слезы обиды. Она рухнула на землю и громко зарыдала, уткнувшись лицом в ладони. Ничего, пусть поплачет, как говорила моя бабушка: «Золотая слеза не выкатится». Вот уж чего я точно не хочу, так это отношений с ней. Я ожидал чего угодно: что она в меня выстрелит, что ударит. Но того, что она заплачет, я абсолютно не ожидал. Мы втроем сейчас наблюдали нечто абсолютно непонятное и столь же редкое. Как полет кометы, как первый запуск ракеты в космос, так и эти слезы. Все это было столь же редко и необъяснимо. И только я хотел подойти и пообещать ей новый, другой кинжал, еще лучше этого, как она поднялась на ноги и посмотрела на меня. Ее лицо было красным, почти таким же, как и ее волосы и заплаканные глаза. Вот сейчас, в эту минуту, я был готов дать слабину. Но Джинкс только крикнула, что ненавидит меня, активировала свой костюм и, растворившись в воздухе, побежала прочь в джунгли. – Бедовая она, берегов не видит, – озвучил Бишкек свой вывод, к которому я пришел давно. С этим выводом я был полностью согласен, но теперь стоял вопрос, что нам делать и как ее искать. Или дать ей время. Интересно, сколько ей в реале? Ведь игра вообще-то шестнадцать плюс, все, кто младше могут зайти только с разрешения родителей. А она на взрослого и адекватного человека никак не тянет. Скорее на подростка, напичканного гормонами. – Вот дура, у нас под ногами растение хищник, раскидавшее несколько паков монстров сорок плюс, а она решила истерики закатывать, – от бессильной злобы проговорил я. И добавил: – Хотя, что с ней будет, переродиться в контейнере и все. Я еще не забыл тот свой прокол с восприятием этой реальности на барже, из-за которого я потерял тридцать пять недель УДО. Это просто игра, и это надо почаще самому себе напоминать. Здесь невозможно умереть окончательно, по крайней мере, не нам. – Короче, откатится немного в опыте, максимум – это уровень потеряет. Зато, надеюсь, мозгов прибавится, – согласился Бишкек. – Ей давно уже пора преподать урок. – Может, пойдем, посмотрим как она? Как-то не по-мужски бросать ее, – впервые Гриша проявил человеческие чувства. Я был зол и категорически не согласен. Что ей сейчас нужно, так это хороший урок или крепкая порка. Нет, конечно, он всегда был молчалив, если с кем-то и разговаривал от души, то это был Бишкек. Но сейчас он беспокоился о Джинкс, непонятно, с чего бы это? Может, влюбился? Да кто их разберет, эти чувства, тем более у таких интровертов, как наш фанат. Идти за этой бедовой было абсолютно неохота, но крыть аргументы Гриши было ничем. И мы, подобрав маску Насти, двинулись в ту сторону, где она скрылась. Когда мы окончательно потеряли след, я попросил ребят остановиться. Сейчас стоило прорентгенить все окружающее пространство. Она может сколько угодно быть невидимой для глаз или ментально отводить от себя взгляды, псионик-ассасин. Но там, где она наступает на растения, я ее обязательно увижу. А здесь везде растения. Нет, девочка, эта планета – моя вторая ипостась, ведь как ты про меня сказала: «Я есть Грут»! Я сел поудобнее, с комфортом: корни подо мной стали мягкими и податливыми, будто я лежал на пуховой перине. Все-таки приятные побочные возможности моего билда. И активировал «Язык трав». В этот раз болезненных ощущений не было, я все видел так же отчетливо, но это уже не было для меня психологическая атакой. Я видел, как ноги Джинкс касаются корней, перепрыгивают через ямы между ними. Я видел, как в ста метрах тихо и мирно лежит кинжал акулий зуб. Надо, кстати, его поднять. А еще я видел, как в метре под нами к нам тянет щупальца Омела-Хищник. Она твердо решила атаковать нас так же, как совсем недавно атаковала и инсектоидов. С этим растением нужно что-то делать, иначе это аукнется в будущем. Сейчас мы вполне способны от него сбежать, стоит только поднапрячься. Ну, конечно, если нам не встретятся по пути мобы, которые свяжут нас боем. Я поднялся с корней и увидел на месте своего лежбища вмятину, очертившую силуэт моего тела. Растения и вправду принимали меня за своего вожака. Ну или что там у них, у растений, в их иерархии. Указал на маршрут движения Джинкс, а еще попросил немного подождать и сбегал за кинжалом. Не стоило бросать такой полезный девайс в кустах. К тому же это оружие – не последний аргумент в споре с омелой. И мы убежали легкой трусцой, я шел впереди, несмотря на то, что ОУКБ следопытом был прокачан гораздо лучшим. Как показала практика, растения на пути сами уступали нам дорогу, если я шел впереди. Минут за тридцать мы так и не смогли догнать Джинкс, она твердо решила уйти от контейнеров в самостоятельное плавание. Безрассудная девчонка. По дороге Бишкек пытался разрядить обстановку и травил анекдоты с привкусом солдатского юмора, но на Гришу они не производили никакого эффекта. Не просто все с этим парнем. Влюбился он, наверное, а я стал невольным громоотводом для обоих. С одной стороны Гриша мой приятель, с другой стороны Джинкс, которая решила, что я должен быть с ней, и не отступит ведь. Чертовка. Еще через минут двадцать я предложил привал и решил снова просканировать окружающие джунгли. Уже окончательно стемнело и не хотелось впотьмах наткнуться на неприятных местных обитателей. И точно, Джинкс уже напоролась на четырех кошкоподобных мобов двадцать первого уровня. И сейчас сражалась с ними метрах в двухстах левее от нас. Видимо, мы немного сбились с азимутом, или она решила сменить траекторию движения. Настигли мы ее, как раз когда она разделывалась с последней шестилапой кошкой. Ах, какие красавцы здесь водятся! Шесть когтистых лап, густая золотистая с пятнами шерсть, рысьи кисточки на ушах и хвост, заканчивающийся костяной булавой. Венец эволюции хищника и грациозная машина смерти. Если бы такие кошки водились в нашем мире, то они, без сомнения, украшали бы не только самые лучшие зоопарки, но и частные коллекции миллиардеров, магнатов и шейхов. Сейчас эта кошка была просто бесплатным опытом для Джинкс. И, разделав кошку под орех, Настя повернулась к нам. – Настя, не дури, – начал диалог Бишкек. – Возвращайся. – Что, боитесь, что Некрос без меня вам бошки поотрывает? – с сарказмом в голосе проговорила она. – Мы за тобой пришли, дуреха, и если ты продолжишь себе набивать цену… Договорить я не успел, из-под ее ног выскочила целая дюжина плетей лозы, которые в мгновение по пояс окутали девушку. Сначала в глазах Джинкс мелькнул испуг, а затем она закричала и что есть сил начала метаться, пытаясь вырваться из западни растения-хищника. Видимо, оно приобрело способность к передвижению. Твою мать, растение научилось не только паразитировать и питаться живыми организмами, а теперь еще и двигаться! Я создал монстра! Мы тут же кинулись помогать, но растение, видимо, этого и ожидало, как только наши руки принялись отрывать щупальца с шипами от девушки, эти плети перекинулись на нас и начали сковывать уже нас. Непростое я вырастил растение. Герань-убийца, сейчас если что-то не придумать, она поглотит всех нас троих и отправит на перерождение. Больно было невыносимо, но еще сильнее было обидно за то, что мы потеряем амуницию. Амуницию ведь нам выдавали всем лагерем, самое лучшее, кто что нашел. Не утаивая для себя на черный день. Я вытянул руку с мешком. Кое-как я успел засунуть вторую руку внутрь, еще и найти в нем тот кинжал. И почему я оставил свой кинжал, который был как кортик, в лагере? Кстати, куда я его дел, не помню, хоть убей. Я с силой выдернул руку с акульим зубом. И кистью пытался достать до ближайших ветвей. Отсек одну, другую, третью плеть, и растение потихоньку начало освобождать меня. У ребят все обстояло гораздо хуже, Джинкс уже с головой была оплетена, и только приличный запас хитпоинтов спасал ее от перерождения. Но это не спасало ее от боли. Длинные, сантиметров по пять, шипы иглами впивались в тело, высасывая из него жизнь. Я все быстрее работал ножом, сейчас стрелять было безрассудной идеей. Можно было нанести урон самому себе. Наконец, освободившись почти полностью – в плену оставалась только одна нога, я начал под корень срезать лианы с Бишкека. Лианы, отрезанные у самых ступней, больше не пытались рисковать, а просто опадали. Освободив ноги Бишкека, я бросил ему кинжал, а сам начал высвобождать свою ногу. Бишкек подхватил в воздухе кинжал и бросился к Джинкс, у нее было сейчас меньше всех хитпоинтов. Увидев, что Бишкек поймал ножик, я отвернулся и начал уже с полной силой вырывать свою ногу. Шипы-иглы глубоко впивались в плоть, словно зубы, и не собирались просто так выпускать теплую, еще живую плоть. Нога в дырках от шипов безбожно кровила, что отразилось дебафом «кровотечение». Но, высвобождая себя из плена, я полностью восстановил свой уровень жизни. Наконец я вырвал ногу и отскочил в сторону, чтобы вновь не угодить в этот капкан. Я подбежал к нашей компании и то, что я увидел, мне совершенно не понравилось. Бишкек орудовал ножом, но от его усилий толку было, как от перочинного ножика, который перерезал толстые корабельные канаты. Видимо, нож расы дендроидов так лихо шинковал в труху омелу только в моих руках. Я подскочил и выхватил у него девайс. А затем буквально в три движения освободил ноги Насти. Девушка, освободившись от пут, рухнула на землю, ее бар хитпоинтов в окне рейда мигал красным. Она не потеряла сознание, просто обессилила и, как только боль прекратилась, просто свернулась калачиком. – Дима, оттащи ее подальше, – скомандовал я. Но Бишкек уже сообразил это без меня и оттаскивал девушку в сторону. А я уже щучкой нырнул к ОУКБ. Он лежал на земле, оплетенный шипастый лозой. Лоза сковала его, когда он пытался дотянуться до ног Джинкс, чтобы освободить их. Так она его и поймала, привязав все тело к земле, как лилипуты спутали Гулливера. С ним пришлось повозиться, едва я рассекал плети с одной стороны и перемещался на другую, как новые лианы кидались окутывать его снова. Но спустя секунд сорок Гриша был свободен. И мы вдвоем, ковыляя, начали разрывать дистанцию с местом нахождения растения-хищника. Привал мы организовали метрах в пятистах. Дальше бежать и тащить на себе Джинкс, сил не было. Мы попадали на какую-то скалу, еще не оплетенную растительностью. Это первый участок открытой породы, которой мы встретили. До этого вся земля была устлана корнями. Видимо, тут начиналась какая-то горная гряда. Все тяжело дышали, а Джинкс почему-то заливалась истерическим хохотом. Но жалеть ее не было ни желания, ни сил. Пусть себе смеется. Больше я ее спасать не собираюсь. И в очередной раз после шоковой терапии мои характеристики выросли. Повышение характеристик: Энергия – 9. Регенерация – 3. Так гласил лог системного уведомления. Ну почему я не могу прокачивать характеристики как все, не прибегая к таким изощренным методам? Вот интересно, если сейчас выставить мой билд на продажу в реале, сколько за него можно выручить в денежном эквиваленте? Скорее всего, ничего. Во-первых, у меня всего 14-й уровень, что, по сути, крохи. Топовые игроки имеют 110–115-й уровни. Во-вторых, мой билд очень узкоспециализированный. Я что-то могу только в локации наподобие этой точки на планете покрытой густой растительностью. В то время как все основные события и сражения происходят в космосе и на кораблях. Там я абсолютно бесполезен. А если прибавить ко всему этому еще и физическую кастрированность моего персонажа в плане силы и боевых навыков… То выходит, что мне просто дико повезло, что я попал именно сюда. Погрузившись в такие мысли и мечты, я не заметил, как задремал. Не знаю, сколько я продрых, но разбудил меня, толкнув в плечо, Бишкек. – Вставай друид, беда пришла, – пробасил он и напряженно улыбнулся. – Много я проспал? Что такое? – спросонья я пытался проморгаться и приглядеться сквозь темноту. – Да вот, догнала нас твоя зверушка. Окружила и щупальца тянет, – пояснил ситуацию Дима. По нашему каменному выступу и вправду вертикально ползли вверх лианы, им оставалось каких-то пару метров для того, чтобы забраться к нам. Лозы впивались в трещины камней, цеплялась за неровности и упорно двигалась вверх. Недолго нам тут сидеть, на перерождение можно собираться. И тут меня осенило: мне на перерождение никак нельзя, у меня с собой жесткий диск и яйцо с питомцем, который должен вылупиться примерно через сутки. Так что еще сутки я умирать никак не имею права. Я очень витиевато выругался в стиле НекроДефлоратора, сел на камень и начал лихорадочно перебирать в голове все возможные варианты. Вариантов было не особо много. До ближайших деревьев расстояние, которое вряд ли перепрыгнет даже Гриша с его ловкостью и силой. Спускаться вниз, на радость предавшему меня растению, тоже не вариант. Если мы останемся на камне и примем тут бой, то какое-то время мы должны продержаться. Но наши силы не безграничны, а вот у растения этой проблемы нет. – Ребята, если есть у кого в какой-нибудь туз в рукаве, то сейчас самое время о нем вспомнить, – сказал я. – Да чего ты переживаешь? Ну пойдем на перерождение! Да, согласен, больно, и не охота терять накопленный опыт, но ведь это мелочи, – выдал свои мысли наш рейд лидер ОУКБ. – Ребят, мне нельзя на перерождение. У меня через сутки пет должен родиться, до этого момента мне умирать никак нельзя. Извините, что раньше не сказал. – Все чудесатее и чудесатее, – подала голос Настя. Она уже не плакала и не смеялась: просто улыбалась. Вот откуда в ней такая непосредственность? Еще час назад она была готова пропасть в дебрях джунглей, двадцать минут назад истерически смеялась, когда мы едва унесли ноги от омелы. Да еще если вспомнить наш конфликт, то я окончательно теряю уверенность в ее адекватности. Ну не может ни один нормальный человек так менять свое настроение. – Он у тебя с собой? – произнесла Джинкс. – Да, в сумке, – ответил я и потянулся к загадкам моего вещмешка. – Ну, Настя, ты извини, но я тебе его в руки не дам. – Почему? – она вновь надула губки в притворной обиде. Как будто и не было никакого скандала до этого. – Потому что я помню, как ты поступила с глазом змеи, когда я отказался тебе его подарить. Да ты на всю голову волшебная. Хочешь – обижайся, хочешь – нет, но это так. – Ты что, и вправду подумал, что я могу навредить маленькому, еще не родившемуся малышу для того, чтобы отомстить тебе? – голос сочился непритворной обидой. А губы задрожали от возмущения. – Что я, по-твоему, монстр какой-то? Убивать еще не родившееся создание! Тем более это твой питомец, он привязан к тебе. – Нет, Джинкс. Извини, но я так решил. Ты можешь уйти и не помогать мне сохранить его, я пойму, но давать тебе его в руки… Извини, так я рисковать не собираюсь. Наш разгорающийся конфликт прервал ОУКБ: – Эй, ребята, вам прошлого скандала было мало? Короче, сейчас я передаю статус главы рейда Артему, тебе это планета ближе, ты и порули обстановкой. И еще, Артем, тебе абсолютно нельзя умирать так? Ни под каким предлогом и никак нельзя сохранить яйцо, чтобы потом за ним вернуться? Я тебя правильно понял? – Да, Гриш. Именно так все и обстоит, – ответил я фанату. – Извини, что втянул тебя в такую авантюру. Я пойму, если ты просто отправишься на перерождение, но я не могу. – Тогда вот, – и он протянул мне прямоугольный, размерами с детский школьный, пенал. Деревянный пенал был лакированным и имел сбоку бронзовый шильдик с логотипом Квази Эпсилон. Я знал, что находится внутри, во время своей речи Дэнис «Майор» Фишер держал в руках один из таких пеналов. Внутри находился легатор навыков. Тот самый заветный приз за победу в Арене. Сколько стоит такой кейс в денежном эквиваленте? Да много, очень много, тысячу евро или десять тысяч? Не знаю, в любом случае я не мог принять этот подарок, но также не мог и не принять. Сейчас он действительно был мне нужен. Решив для себя, что играть в благородство я не собираюсь, я взял его и осипшим от волнения голосом спросил: – Ты готов отдать его мне? – Да, но с условием, что ты потом вернешь мне такой же. Согласен? – Конечно, согласен! Только я не знаю когда смогу его тебе вернуть, – ответил я, уже открывая шкатулку. – Да ты теперь с потрохами ему должен, – выразил свою мысль Бишкек, сейчас он хлопал в ладоши, аплодируя широкому жесту нашего фаната. Да и я не все понимал в логике Гриши. Не были мы с ним такими закадычными друзьями, чтобы вот так вот, без особых разглагольствований, отдать мне такую ценную вещь. Попади он в открытую локацию с аукционом, он бы выручил на продаже огромную сумму, которой бы хватило им с Костей скостить срок, может, на год. Я не понимал, что им движет, но камней за пазухой у него я не чувствовал. – А ты сам почему не использовал его на себе? – этот вопрос сейчас крутился у меня на языке. – Легатор навыков – это имплантат… – пояснила Джинкс. – Для установки, которого нужен первичный имплантат – нейросеть, – закончил ее фразу ОУКБ и они с Настей переглянулись. – А как его использовать? – только сейчас я сообразил, что не знаю, как использовать только что полученный девайс. – Давай, я помогу, – вызвалась Джинкс. – Мне его дважды вкалывали. Там все просто, – она выхватила из моих рук пенал и ловко извлекла из него хромированный пистолет, точь-в-точь напоминающий автомобильный аэрограф со стеклянной колбой сверху, – а сейчас не двигайся… Небольшой укол, и мне как будто кто-то ударил под колени, обрушив меня на четвереньки. Все пиктограммы и миникарты нейроинтерфейса сбились и начали сползать, как текстуры на плохо отредактированном сайте. Первая мысль была, что Джинкс что-то сделала не так и отомстила мне. Но потом выскочило системное сообщение, оповестившее меня об установке нового имплантата «Легатор навыков» в слот номер 1. – Не торопись, как пройдет откат, так и используешь легатор, – дала совет Настя, придерживая меня за плечо, что, по сути, было не нужно, так как я стоял на четвереньках. Жутко тошнило. Хотелось пить. В ушах стоял противный писк, мышцы на руках и ногах предательски дрожали. Ощущения были как тогда, когда я получил обрезком трубы по башке и месяц лежал на больничном с сотрясением мозга. В общем, удовольствие ниже среднего. – Как долго еще меня будет так штормить? – озвучил я вопрос, пытаясь встать на две ноги, но они будто не слушались меня. – Не знаю, может полчаса, может час, а может и два, я не могу тебе точно сказать. Обычно легаторы устанавливают не ниже чем на двадцатом уровне. Раньше просто все навыки не такие крутые, и особого смысла их скрещивать легатором нет. Я снова выругался и сел на задницу по-турецки. У нас сейчас каждые десять минут на счету, пока мы мнемся на месте, омела наступает. Сколько ей еще времени понадобится? Полчаса, максимум час. И вместо того чтобы крошить большие тентакли на салат, я буду лежать в коматозе и мучиться, как от похмелья. Нет, нет, мне надо прямо сейчас начинать что-то предпринимать. Мыслеречи не слушались меня, и поэтому приходилось разбираться в интерфейсе по старинке, водя взглядом курсор, выбирая в выпавшем меню нужные пункты. Кое-как, с третьей попытки, я зашел в меню технологических навыков и открыл зеленую ветку бионики. Если скрещивать, то только самые сильные навыки. Вот только какие? Семена и Фитоброню? Споры и Язык трав? Или наоборот? Какая из этих комбинаций что мне даст? Гадство. Вот почему нет описаний, мол, так и так, налево пойдешь – скил великий возьмешь, направо пойдешь – свой легатор просрешь. Первым выберем «Язык трав» и скрестим его с «Семенем». В глазах двоилось, и я старался попасть по иконке «Языка трав». Курсор прыгал в стороны, будто сопротивляясь выбору. Я проявил упорство и начал кликать со скоростью пулемета, силясь попасть и активировать первое умение. И я попал. Попал и по цели и впросак. Яростно кликая по умениям я на скорости дважды попал в «Язык трав» и третьим кликом подтвердил выбор. Только что я нашел еще один баг, или фичу. Оказывается легатором можно не только связывать два разных скила, оказалось его можно потратить на один навык. Следуйте по пути Великого Древа Матери, и, возможно, вы сможете пробудить в себе кровь древней расы и стать корнем новой цивилизации, ветви которой склонят врагов своим величием. Вот это новость. Я сорвал джекпот! Значит сейчас своим использованием легатора я открыл себе возможность смены расы. Судя по описанию, это лишь шаг, и в будущем развитии я могу оступиться и запороть. Но все же, как сказала Джинкс, все чудесатее и чудесатее! Все-таки быть уникальным в этой игре не только почетно, но и прибыльно, а это, с учетом моего длительного заключения, мне выгодно. Тем более что раса для Дендроидов не выбирается со старта. Ее можно получить только как я, соблюдая правильность раскачки и используя легатор. А вот теперь уже в ценности своего билда я не сомневался. Многие мажоры в очередь выстроятся ради того, чтобы стать пусть не уникальными, но очень редкими. Главное, в дальнейшем не испортить. То, что мне выпало это предложение, еще не значит, что эта раса уже у меня в кармане. И следом вышло большое и красочное окно. Это было не простое системное уведомление, это был патч. Внимание! В мир «Квази Эпсилон» введен глобальный патч № 4.5.00. Введена прокачиваемая раса: Шедоус. Введена ивентовая раса: Дендроиды. Создан ивентовый квест: «Поиск планеты-прародительницы». Введена новая система начисления очков технологии. Подробнее об этих и других изменениях читайте в описании патча… – Нашатыря мне! Мы меня теряем! – только и смог выдавить из себя я. Глобалка! Я только что не просто сорвал джекпот и почти что получил эксклюзивную расу, я еще и запустил континентальное обновление. – Ой, а у тебя глаза стали красными, и волосы совсем-совсем белыми. Это от легатора? – спросила Джинкс. Отпираться не было смысла, и я кивнул. Говорить о том, что это именно я сейчас запустил глобалку, я не собирался, но то, что использование легатора напрямую связано с изменением моего внешнего вида, отрицать было глупо. Значит, теперь у меня горящие красные глаза и седые волосы? Ну что, значит, теперь я буду косплеить не Дарта Вейдера или Волан-де-Морта, теперь я Белый Волк или мясник из Блавикена, Ведьмак Геральт из Ривии, из саги Анджея Сапковского. Два меча мне, один из стали, другой из метеоритного железа. Вот только кожа смугловатая. А еще красотку магиню с черными как смоль волосами, от которой бы пахло сиренью и крыжовником. Да и ложиться это в канву моих будущих действий. Ведь мне сейчас предстоит не что иное, как сражаться с монстрами. Правда, Ведьмакам в этой вселенной вряд ли платят. Впереди меня ждала дикая бойня, но настроение почему-то было на подъеме. На этот случай я знал что включить. И я отдал мыслеречевую команду плееру: «Ведьмак 3 – Баллада о Геральте и Йеннифер». Полилась мелодия, а за ней и слова:Путь пальцем проложи
Средь шрамов, ран суровых,
Чтоб наши слить пути
Судьбе наперекор.
Открой те раны
Вылечи их снова.
Пусть сложатся они
В судьбы узор.
И из снов моих
С утра бежишь проворно
Крыжовник терпкий,
Сладкая сирень.
Хочу во сне твой видеть
Локон черный, фиалки глаз твоих,
Что слез туманит тень.
По следу волка
Я пойду в метели.
И сердце дерзкое
Настигну по утру.
Сквозь гнев и грусть,
Что камнем затвердели,
Я разожгу уста,
Что мерзнут на ветру.
И из снов моих
С утра бежишь проворно.
Крыжовник терпкий,
Сладкая сирень.
Хочу во сне твой видеть
Локон черный, фиалки глаз твоих,
Что слез туманит тень.
Глава 9
Первые полчаса боя с омелой были простыми и монотонными. Омела тянула шипастое щупальце, я его отсекал. Видимо, после обновления, я получил какие-то новые способности, и теперь в отрубленных щупальцах я мог прочесть способности растения-хищника. Омела-Хищник. 74 уровень. Класс: хищник-паразит, растение-колония. Агрессивность: Высокая. Способности: «Фиточервь 2», «Фитохищник 9», «Паразит 4», «Вампиризм 11», «Реплик ДНК 2». Откуда такие способности у растения? И что это за способности такие? Ну если с «вампиризмом» и «паразитом» все понятно, это возможности выкачивать жизненную силу и паразитировать на других организмах, то со способностью «реплик ДНК» все обстояло куда более туманно. Открыв описание способностей, я прочитал: «Способность перехватывать отдельные фрагменты цепочки ДНК жертвы и встраивать их в собственную ДНК с приобретением способностей жертвы». Это что же получается? Если, к примеру, омела схарчит змею с ядом, то и у растения есть шанс обзавестись ядом этой змеи? Каков этот шанс? С такими способностями это растение вполне может поглотить всю планету. Если до этого момента понятия оружия массового уничтожения не существовало, что сейчас пора его вводить. И то, что наше растение сейчас имело семьдесят шестой уровень, это пока только цветочки. И как бороться прикажете, когда оно будет сто пятидесятым? И какие умения оно еще приобретет? Идей у меня пока не было. Я отсекал все новые и новые побеги, старающиеся ухватить одного из команды. Такими темпами оно просто возьмет нас на измор. Длительной осады мы не выдержим, хоть мы и находимся в виртуале, но нам нужно спать и питаться. Я не думаю, что растению нужно что-то подобное. Сумку с яйцом в руках держала Джинкс и, судя по ее виду, защищать его она будет даже зубами. Что это? Материнский инстинкт? Остальная команда из оружия обстреливала ползущие по практически отвесной скале щупальца. Вот это да, а я думал что там, на барже, ситуация была тупиковая. Вот где безнадега! Сейчас мы еще держимся, но что я скажу часа через два или, скажем, четыре, когда захочется спать и есть? Когда в туалет приспичит Джинкс? Это сейчас вся наша команда хорохориться, не показывает своих опасений. В таких раздумьях прошло еще полчаса. С момента обновления уже прошло чуть больше часа, и нападки растения-хищника увеличились. Теперь оно бросало не скудные плети, теперь это были полновесные ветви. Их так просто, в один взмах, отсекать уже не получалось. – Короче, Бугор, – мое внимание привлек Бишкек. – Если у тебя есть сейчас мысли, то самое время. – Я это прекрасно понимаю. Но я совершенно пустой. Может, у вас есть какие-то интересные идеи? – Давайте, я одену рюкзак с петом и попытаюсь на скорости прорваться к бункеру. Ловкость у меня максимальная и плюс способности. Там он вряд ли нас достанет. А вы смело можете идти на перерождение, – предложил ОУКБ. – Тогда уж лучше я это попробую. У меня костюм с невидимостью, – предложила свою кандидатуру Джинкс. – Не подходит, – отмел я на предложение Насти. – Ты невидима только визуально, как, по-твоему, мы нашли тебя в джунглях? Растения тебя прекрасно видят. Так что этот вариант тоже не подходит. – Короче, а как ты его создал? Ну, я про этот фикус со щупальцами? Может, создать второго такого и натравить его на эту падлу? – предложил не лишенную смысла идею Дима, матерясь и меняя боекассету в плазмогане, которая почему-то нагрелась. – Можно попробовать, – ответил я и в уме прикинул такой расклад, – но это долго. Снова создать растение-паразита, натравить его на атакующее нас растение-хищника. Сколько понадобится ему времени, чтобы ослабить столь большую громадину, сколько уйдет на его прокачку. И кто сказал, что растение-хищник не будет сопротивляться или, наоборот, само не атакует. С его силами он вполне мог просто сожрать мое новое творение на корню. – Да ты можешь просто взять и перечислить все, что ты умеешь? – сорвалась на крик Джинкс. – Сейчас перед нами нет смысла скрывать свой билд, мы тебе помогаем спасти питомца. – Я и не собирался скрывать свои способности. Я все прекрасно понимаю. Нет, способностей у меня не так много, я ведь всего только нуб с четырнадцатым уровнем. – Короче, не размазывай, диктуй давай, – прервал мои слова Бишкек. – Твоя тонкая душевная организация никому не интересна, нам нужны твои статы. – О`кей, тогда слушайте: я могу создавать споры, из которых научился делать элементы нательной брони, наподобие хитинового панциря, могу ими двигать. Еще из спор могу делать простенькое холодное оружие, наподобие этого Клинка, – и я вытянул открытую ладонь с акульим зубом. – А как ты растения выращиваешь? – спросил меня Гриша. – По откату у меня появляется на пальце лишняя фаланга, я отделяю фалангу пальца, которая и является семечкой. А потом через внутренний интерфейс управляю ее ростом. Это сложно описать словами. Я взглянул свободную руку и немного опешил. Сейчас на каждом пальце, кроме большого, было не по три фаланги, а по четыре. Я проверил другую руку, ситуация была идентичной. Команда увидела мое небольшое смятение, а Бишкек как обычно отпустил сортирную шуточку, смысл который заключался в предложении сходить и проверить, не увеличилось ли ничего у меня в штанах после легатора, и что-то про сорок девять с половиной сантиметров. – А ты можешь попробовать ну, например, вживить семечку в свой нож или в нас? Что будет? – Джинс теперь задала действительно интересный вопрос. – Не знаю, надо попробовать. Может, что и выйдет. – Не знаю как вы, а я инородные тела в себя запихивать не собираюсь, – заявил Бишкек и засмеялся. Все-таки общение с НекроДефлоратором наложило свой отпечаток на его чувство юмора. – Давай, доставай семечку. Попробуй приложить ее к клинку, – предложила Джинкс. Я мысленно активировал иконку умения семени. И фаланга, мягко отделившись, упала мне в ладони, оставив меня без фаланги на мизинце. Она ничем не отличалась визуально от предыдущих, все такая же зеленовато-белая фисташка со швом скорлупки, разделяющим ее пополам. Я покрутил орешек между пальцев, едва не выронив его. Я старался как можно дольше оттягивать момент слияния. Боялся, что когда я приложу семя к ножу, ничего не произойдет. Что делать тогда, я не знал. Затем вдохнул, выдохнул и приложил маленький орешек к клинку в том месте, где ручка заканчивалась и начиналось зазубренное лезвие. Поначалу ничего не происходило, и я уже было хотел прекратить этот эксперимент, как скорлупка лопнула вдоль шва, и из нее показался белый полупрозрачный усик, который неуверенно начал ощупывать клинок. Я не дышал, боясь спугнуть момент. Затем из-под скорлупки появились два, три, четыре усика. Они прикасались к клинку и потихоньку начали погружаться в него. Постепенно их цвет начал темнеть. Минут через пять орешек уже сам крепко держался на лезвии, постепенно проваливаясь в него. Я открыл вкладку с управлением растениями и увидел на зеленоватом фоне свое новое растение. Сейчас это был клинок, в центре которого пульсировало маленькое зеленое сердечко, постепенно пронизывая лезвие и рукоять тонкой сетью капилляров. Видимо, растение решило впитать клинок, приняв его форму. А что же мне сейчас требовалось от этого растения, ставшего ножом? Наверное, первое, что мне нужно, это чтобы вплетенное в косу Джинкс оно лучше попадало. Осталось только правильно сформулировать это и послать мыслеречевую команду ростку. И молиться, чтобы это сработало. В голове у себя я прокручивал мысль: точность, криты, стан. И другие похожие речевые обороты. И посылал их в семечко. Сети капилляров, которые пронизали клинок изнутри, сейчас устремились прямыми линиями к острым зазубренным краям лезвия. Похоже, хоть что-то, но клинок понял. Сейчас надо было его испытать. Я вышел из меню управления растением, и увидел, как изменился мой клинок. Теперь он был не из черного металла, сейчас он был будто черный камень, покрытый белыми тонкими нитями. Я пригляделся и прочитал его характеристики. Кинжал «Лист Ясеня Иггдрасиль» расы Дендроидов. Уровень: 16. Класс: уникальный, расовый, живой. Урон: 26–38. Способности: «Душа клинка». Открыл описание способности: «Душа клинка» – Живая сущность кинжала чувствует слабости врага и направляет руку владельца. Шанс нанесения критического удара: +25 %. Точность: + 66 %. Отлично, то что нужно. А теперь к испытаниям! Я повернулся к ребятам, и сказал: – Думаю, можно испытывать! – и я протянул нож. За ним потянулись все трое, но выпал он Грише. Он как нельзя лучше подходил под роль испытателя. Если не выгорит, он успеет увернуться с его ловкостью. Да и к тому же я подсознательно был признателен ему за легатор. Кто другой еще поделился бы так с почти незнакомым человеком? Он взял клинок в руки, покрутил его между пальцев и непонимающе посмотрел на меня. – Чего смотришь, пробуй. Сейчас как выглянет очередная плеть, попробуй ее отсечь, – сказал ему я. – Если не получится, то не пытайся упорствовать. Просто отскочи, будем думать дальше. В ответ он лишь кивнул. И присел в позе готового к старту спринтера. Видно было, как все его тело налилось энергией, будто скрученная пружина. Он подходил к этому моменту со всей серьезностью, видимо, не я один принимаю эту игру слишком близко к сердцу. Произошло неожиданное. А именно – вместо одной плети появилось три. И все они потянулись к уже рванувшему навстречу ОУКБ. Но фанат красно-белых уже проскочил мимо их траектории, снеся полностью первую плеть и по спирали надрезав плоть другой так, что стали видны ее внутренние светло-салатовые пульсирующие жилы. С третьей плетью он поступил с неким изяществом. Самый ее конец он пригвоздил к плоскому камню. Я было испугался, что он сломает наше единственное действенное оружие. Огнестрельное оружие тоже было действенным, но раны от него и отстреленные плети быстро зарастали. А вот раны от клинка так и оставались открытыми и болезненными, словно незаживающие свищи на теле. Но, несмотря на мои опасения, клинок вошел в камень и прочно укоренился там. Это я увидел уже в меню управления растением. Обрубленные и почти черные лозы, ретировались обратно. А вот та, которую пригвоздил к камню Гриша, осталось на месте и более того – не подавала признаков жизни. Клинок и в самом деле впитывал все силы, выкачивая из плети живительный сок. – Этот клинок, он живой, – проговорил Гриша и сел на камень, смотря на свои ладони. – Он пульсировал у меня в руках, я едва его не бросил. – Он лечил тебя? – спросил я фаната. Сейчас меня волновал вопрос, лечит ли этот клинок кого-то еще, кроме меня. – Что? Лечил? Нет, не знаю, – парень еще находился в ступоре и отвечал несколько заторможено, все так же глядя на ладони. – Он просто пульсировал и, кажется, сам управлял рукой, будто бы сам знал, куда нужно бить. Не знаю, как описать. – Что ты создал? – спросила меня Джинкс, смотря на меня каким-то благоговейным взглядом. – То, что ты предложила, я вживил семечку в клинок, который подарил тебе. Не переживай, я обратно его не заберу. Как все закончится, ты вполне можешь забрать его себе. Я себе еще, если понадобится, такой сделаю. – Да куда ж ты денешься, ты всем такой сделаешь. Мы просто так от тебя живого теперь не отстанем. Вот что ты за человек такой, что бы ты ни сделал, то обязательно какая-нибудь вундервафля. Что твоя Матильда, что этот цветочек с шипами, который чуть не сожрал нас и загнал на этот камень. Вот теперь уже и этот ножик. Нет, ну ей-богу творец. Только творец от слова «Тварь», – словно заготовленную речь выдал Бишкек. Он тоже внимательно рассматривал клинок, пригвоздивший одно из щупалец, которое пульсировало, но не могло вырваться. – Ну да, ножик занимательный, но не более. Уникальный, может быть, но что в нем такого, он же узкоспециализирован, только против вот таких вот растений! Или вы такими ножами собрались цветы подстригать в саду? – выдал какую-то абсолютно не остроумную бородатую шутку я. – Просто уникальный говоришь? – ответил мне Бишкек с каким-то хитрым прищуром. – Ну так посмотри еще раз на его характеристики. Только внимательно посмотри и вспомни, какими они были, когда ты его протягивал Грише. Кинжал «Лист Ясеня Иггдрасиль» расы Дендроидов. Уровень: 17. Класс: уникальный, симбионт, живой. Урон: 30–42. Способности: «Душа клинка». – Погодите, клинок растет в уровнях? – задал я глупый вопрос. Казалось, кроме меня все поняли уже давным-давно. При таких моих словах Бишкек от всей души и по-доброму засмеялся. И на лице Джинкс тоже появилась улыбочка. Гриша потихоньку поднялся на ноги и посмотрел на меня. – Артем, кроме шуток, – это был второй раз, когда Гриша назвал меня по имени. – Ты серьезно можешь сделать подобное оружие? Только давай серьезно. Если ты его где-то раздобыл и сейчас приписываешь себе его создание, что это неуместно в данной ситуации. Ага, а вот это уже действительно чудеса! Обычно Гриша отделывался односложными ответами, ну максимум предложением. Сейчас это был просто эпический спич из его уст. Шутить он сейчас явно не был намерен. – Да, Гриш, – я тоже на автомате ответил ему, обратившись по имени. Видимо, как-то повлиял на меня его серьезный тон. Сейчас я подсознательно избегал называть его по никнейму. Настало время раздавать подарки, и раз они не оставили меня и решили поддержать до конца, вложиться я должен по полной программе. – Короче, камрады. У меня уже скопилось некоторое количество спор. Сейчас я могу создать еще два, максимум три, предмета. На мечи крестоносцев не рассчитывайте. Пока ОУКБ будет отбивать атаки, я буду крафтить. Джинкс, на тебе защита пета, – я указал на сумку с яйцом. – Первым я делаю девайс для Гриши. Потом, как он будет готов, он отдаст тебе твой. Сейчас все подумайте, какое оружие из холодного вам ближе всего. Но выбираете что-нибудь небольшое. Спор немного, время отката у них восемь часов. Настя, тебя это не касается, ты свой девайс уже получила. Если все удастся, получишь еще и заколку. Да не дуйся ты! Уголки губ девушки, услышав что она не получит новый подарок, предательски задрожали. Это было явным предвестником слез. Поэтому пришлось идти на уступки. – Сейчас, пока я готовлюсь, у вас для принятия решения есть пара минут. – Пусть ОУКБ пока решает, я уже знаю, что мне нужно, – ко мне подсел Бишкек и, заговорчески понизив голос, начал объяснять. – Короче, в Первую мировую войну американцы вооружали своих солдат ну вот таким, знаешь, траншейным ножом М1918, – он показал руками размер. – Сантиметров восемнадцать в длину лезвие и с кастетом на рукоятке, защищающим кисть, как защитная дужка на шпаге. Вроде небольшой, как ты и просил. Ну что, сделаешь? – Можешь описать поподробнее? – спросил его я. Глаза нашего штатного юмориста загорелись огнем. Сейчас было видно, что ему не до шуток. Наверное, он давно мечтал о таком. Немудрено, у нас, мужиков, оружие в крови. Еще отец мне рассказывал, как они ломали древние аккумуляторы от автомобилей и выплавляли из свинца разного рода кастеты. Ну а иметь в кармане недорогой двухсотрублевый нож и сейчас за правило у любой дворовой шпаны. – Короче, он вот такой, кастетом. На костяшках кастета шипы вот такие, но не острые, они как шарики от подшипников. Лезвие прямое, обоюдоострое. Как нос корабля. Не сильно широкий такой клинок, сантима три с половиной – четыре. Ну не знаю, как еще описать. Бишкек заикался от возбуждения. Видимо, холодное оружие для него было больной темой. И сейчас он себя чувствовал, как ребенок, впервые попавший в «Детский мир». Видимо,наш сиделец мог разговаривать о них вечно. – Я тебя примерно понял, сейчас попробую, – и я открыл окно крафта. Вначале сформировал в нем нож. Хотя скорее это был кинжал, с рукоятью он выходил в районе 30 сантиметров. Затем сформировал лезвие, как просил Бишкек. Прямое, обоюдоострое, с ровным острием. Затем начал формировать рукоять, сразу ее делал кольцами кастета, достаточно широкими, чтобы в них пролезли сардельки Бишкека. Затем сформировал острое шестиугольное навершие и четырехгранные шипы кастета. Думаю, заказчик должен быть доволен. А в конце начал запитывать лезвие спорами. Нужно было укрепить и увеличить твердость клинка, чтобы он не раскололся от соприкосновения с твердой преградой. Я закончил работу над лезвием, у меня ушло около тридцати спор. А я немного покривил душой, сказав, что спор может не хватить. Хотя рано загадывать, при этом на лезвие я потратил больше половины. Все для заказчика. Я вышел из меню крафта, интересно, как это выглядит со стороны, и протянул заготовку будущему хозяину. Бишкек светился от счастья. – Такой примерно ты хотел? – поинтересовался я, хотя у него уже было все на лице написано. – Ага, то что надо! Отличный нож-кастет. Траншейный Первой мировой войны. Легендарный девайс. Усиление сделаешь? – заливался соловьем Дима. Кому сказать, ведь не поверит: пятидесятилетний мужик готов описаться от счастья, получив от Деда Мороза долгожданный паровозик. – Какую способность ножа ты хочешь? – поинтересовался я у Бишкека. – Чтобы он отстреливал лезвие, можешь? – Бишкек явно перешел все границы фантазии. – Дима, я тут скрафтил, а не наколдовал. Я вырастил нож, сейчас будем добавлять в него семечку. Но для начала ты определить, какую из способностей растений ты хочешь для своего клинка. Помни, твой клинок это растение, соответственно и способность ему нужно выбирать подобающую. Он не будет стрелять лазерным лучом и радио ловить он тебе не сможет. Так что давай определяйся. – Тогда что-нибудь ядовитое, – как вердикт произнес Бишкек, ничуть не огорчившись. – Ну давай попробуем, яд так яд, – ответил я и, активировав семя, отделил свою фалангу пальца. Ради эксперимента семечку я приложил к самому концу клинка. Но, как показала практика, клинок так же охотно принял семечку. Или семечка приняла клинок, это еще большой вопрос. И когда зерно укоренилось в металле, я зашел в окно управления растениями. Теперь я видел в нем, как от семечки во все стороны идут тончайшие волоски капилляров, а один толстый и зеленый, я бы назвал его сосуд, двигался к рукоятке. Так, оживление произошло успешно, пациент жив и идет на поправку. Осталось теперь этому пациенту сделать прививку с вакциной. Я снова сформировал мысли и речевой сигнал и послал его. В уме проговаривая: яд, токсин, отравление. Маленькая семечка в теле траншейного ножа, словно сердечко, билась в такт. Когда я закрыл окно управления, мне жутко захотелось пить. А в руках у меня лежал тот самый траншейный нож Первой мировой войны. Хотя тем самым он уже не был. До этого он был с черным лезвием и коричневой ручкой, кастет и шестигранное навершие были сделаны будто из желтого металла. Сейчас же основная гамма цветов была примерно той же, но к ним добавился еще и зеленый. Множество оттенков зеленого, а еще текстура поменялось. Теперь то там, то тут по рукояти выглядывали тонкие волоски зеленых и лиловых жилок. Клинок же остался черным с металлическим отблеском, но теперь он был весь усыпан мельчайшими лиловыми черточками. Время проверить характеристики созданного мною шедевра. Траншейный кинжал «Лист Аконита Деяниры» расы Дендроидов. Уровень: 14. Класс: уникальный, симбионт, живой. Урон: 22–40 + Яд. Способности: «Яд Аконита». Вы получили «Творец 3», Интеллект +5. Открыл описание способности: «Яд Аконита»: Древняя легенда гласит, что ядовитый лиловый цветок Аконит пророс из капель крови Цербера – трехглавого пса бога Аида. Урон от яда Аконита: 600 хп в течение 300 сек. Я сейчас собой был очень доволен. Я не только создал уникальное оружие, хоть оно и являлось холодным в мире холодной плазмы и ядерного синтеза. Но оно было уникальным. А еще я наконец получил повышение до «Творец 3». – Что, хозяин, доволен? – протянул я девайс Бишкеку. – А то! Перо что нужно! Мне бы еще котлы и цепь рыжую! И все, я авторитетный вор! – мечтательно закатила глаза Бишкек. – Насть, дай попить. В горле сушит, – попросил я. Джинкс достала из моего вещмешка запаянный серебристый пакет с фруктовым напитком и протянула мне. Какой же это был вкусный напиток. Бишкек ушел, и сейчас уже вовсю помогал Грише крошить растения. Теперь оно уже атаковало не так часто. Видимо, мои кастомизированные ножи были категорически неприятны омеле. – Джинкс, давай сюда вещмешок. Забери у Гриши свой акулий зуб и позови его сюда, – я заметил за собой, что отдавать приказы мне уже нравилось. Она кивнула, подскочила на ноги и протянула мне мою сумку. Когда я ее взял, она громко, во весь голос, крикнула Гришу и пригласила его подойти. Как будто я сам так не мог, но ругаться не было смысла. Она ведь на всю голову волшебная, вполне после замечания может обидеться или, того хуже, сигануть с камня. А зачем нам еще и такие приключения. Пока ОУКБ трусцой бежал к нам, я увидел, какую стратегию боя выбрал для себя Бишкек. Он по-турецки уселся у самого края и, вытянув перед собой свой новый нож, ловил на него атакующие стебли. Но стебли перестали его атаковать после нескольких попыток. Теперь они пытались обойти его со стороны. Когда это происходило, он также, не меняя позы и не вставая с задницы, переползал в сторону. Нам хоть бревна катать, лишь бы лежа, про себя подумал я. Как такие люди о себе говорит? Я не ленивый, я энергосберегающий. – Гриша, ты определился с видом ножа, который ты себе хочешь? – спросил я фаната. В ответ он кивнул и немного замялся. – Я не знаю… То что я хочу, девайс довольно большой, – с неуверенностью в голосе произнес Гриша. – У меня еще примерно две трети запаса. Так что излагай, не стесняйся, – ответил я. Во мне сыграла благодарность за легатор. Да за него я готов ему дюжину ножей подарить. – Ты фильмы про супергероев в детстве видел? – он задал вопрос, на который знал ответ. Мы все выросли на таких фильмах. – Ну, – ответил я, и уже догадывался, что захочет мой приятель. – Но учти, вживлять под кожу клинок я не умею, и сейчас не лучшее время для таких экспериментов. – Я просто подумал, а что если сделать кастет, наподобие как ручка у ножа Бишкека, приделать три лезвия перпендикулярно. Ну, как у Росомахи в комиксах. Ну ты понял, – он утвердительно кивнул головой. – А что, давай попробуем. Но предупреждаю, если спор не хватит, будет не три лезвия, а два, согласен? – Подходит! Мне, на крайний случай, и одно подойдет. Главное, чтобы длина у него была сантиметров тридцать-сорок. А я про себя заметил, что этот парень не тушуется и знает, чего хочет. – Какую хочешь способность для клинка? – спросил его я, а по его лицу уже читал, что он не понимает, о чем я говорю. Ведь он нашего разговора с Бишкеком никак не мог услышать. Он был занят другими делами. – Ну способность клинка… – начал я помогать себе жестикуляция рук. – Ну ты помнишь, что в твоих руках ножик Джинкс как бы сам направлял твою руку, целясь в уязвимые места? Парень кивнул. – Ну вот Бишкек для своего траншейного ножа выбрал способность яда, а ты чего хочешь? – Вампиризм, – на одном дыхании проговорил Гриша, как будто ждал моего вопроса. Тут я не ошибся, этот парень точно знает, чего хочет. И не стесняется об этом говорить. – Ты спросил у меня, лечил ли меня клинок Джинкс при ударах. Я ответил, что нет, но, видимо, он лечил тебя. Я хочу, чтобы мой клинок тоже так мог. Это возможно? – Я попробую, – замялся я. – Но ничего не обещаю. Я еще сам до конца не знаю, как это действует. В любом случае, я попробую, – в ответ Гриша снова кивнул. Видимо, именно такого ответа он и ожидал. Этот фанат «Спартака» хоть и простой, как пень, но при этом – ой как непрост. Я не знаю, как это выразить: в одних случаях он ведет себя как бескорыстный филантроп. Вспомнить хоть подаренный легатор. В то же время сейчас он торгуется и выкручивает мне руки в попытках получить самый адовой клинок. Да за оружие, которое может еще и тебя лечить, я не знаю, что нужно просить. Конечно, стопроцентного вампиризма у меня не выйдет, тот мой первый клинок меня лечил всего на треть от своего урона, но это было чувствительно. Всего треть, при том, что я его создатель. Сколько же он будет отдавать хитпоинтов своему новому владельцу? Хватит лениться, достаточно отдохнул, пора приступать к делу. Крафт наше все. Я снова открыл окно крафта. Первый раз оно казалось мне каким-то черным и пустым, сейчас же это был довольно удобный и привычный для меня интерфейс. Я первым делом создал кастет по образцу рукоятки ножа Бишкека, затем приложил к нему перпендикулярно три лезвия, слегка изогнул их на манер лапы и вытянул до тридцати пяти сантиметров. Больше я просто не мог, иначе мне не хватит спор на укрепление лезвий. Вложив все оставшиеся споры в лезвия, я закончил и вышел из окна крафта. У меня вышла массивная лапа, с тремя длинными когтями. С внутренней стороны сама лапа и когти были покрыты множеством мелких зазубрин, которые по-моему замыслу должны оставлять болезненные и кровоточащие рваные раны. Я протянул свое последнее творение Грише, тот повертел его в руках, взялся, как нужно, продев пальцы в отверстия кастета. И несколько раз взмахнул им, разрезав ночной воздух. Уже сейчас если использовать его, то он будет не гуманнее Мачете. В общем, сегодня у меня выходит одна годнота. Я даже сам позавидовал такому девайсу. Но ничего, я себе, если нужно будет, еще сделаю. Сделав еще пару взмахов, фанат удовлетворенно кивнул и протянул эту лапу мне обратно. Я принял девайс и задумался. Как же мне донести до семени, что мне нужно, чтобы она отдавала часть урона в лечение своего хозяина. Задача нетривиальная. Здесь одним словом и не опишешь. С запросом от Бишкека все обстояло предельно просто: яд. Я приложил семечку у самого широкого места, на рукояти кастета-лапы. Опять ожидание в несколько секунд и снова скорлупа лопнула, и семя пустило свои усики в оружие. Еще через пару минут орешек уже наполовину был поглощен оружием. И настало время для манипуляции со свойствами. Зеленое окно управления явило мне семечку, погруженную в полупрозрачный фантом оружия. Из семечки во все стороны ползли желто-оранжевые нити. Как же выразить словами команды? Я сформулировал мыслеречь и начал посылать семени все примерные синонимы. Вампиризм, каннибализм, пожирание, плотоядные растения. А потом начал формулировать уже вторую мысль, направленную на то, что с хозяином нужно делиться. Для хозяина, добыча общая, мы едины. В какой-то момент, я понял, что сделал все, что мог. И вышел. В моих руках лежал черный с красными и желтыми линиями… кастет-когти? Или как лучше его назвать? Над отверстиями под пальцы в костяшках появились какие-то усики, больше похожие на лапы паука. Лезвие ж приобрело перфорацию и прорези в клинках. Они сейчас напоминали кровостоки на штык-ножах из книг по самообороне, которые показывали нам в школе. Тэкко-каги «Цветок Цепиш-Глориозы» расы Дендроидов. Уровень: 19. Класс: уникальный, симбионт, живой. Урон: 44–50. Способности: «Общая жизнь». Вы получили «Творец 4» Интеллект +3. Сейчас стоял вопрос: общая жизнь – это то, что нам нужно, или мы промахнулись. Я нажал на иконку описания способности. Способность: «Общая жизнь» «Общая жизнь» связывает оружие и носителя общей кровеносной и нервной системой. И позволяет делиться жизненными силами в обе стороны. Но будьте осторожны: это оружие может убить своего хозяина. Вы получаете лечение на 20 % от нанесенного урона, но не более 400 хп за 600 секунд. Вы чувствуете 20 % боли оружия-симбионта. Это одновременно и то, что мы хотели, и не то. То есть оружие, конечно, будет восполнять жизни хозяину, но вот подводные камни с этой туманной фразочкой описания «может убить своего хозяина», мне совершенно не нравились. Да еще и приписка в графе класс: «паразит», не внушала никакого спокойствия. ОУКБ принял свое оружие, и погрузился в чтение его описания. А я в свою очередь погрузился в чтение его мимики. Но по ней было невозможно понять, о чем думает Гриша. Он закончил читать описание, и, судя по всему, оно его устроило. – Ну же, давай примерь! – предложил я, и Гриша вставил пальцы в отверстия кастета. В этот же момент щупальца-лапки оживились, воткнулись в кисть руки и запульсировали. Видимо, так происходил обмен кровью и нервными импульсами. Очень интересные вещи я создал. Кто бы рассказал мне о таких способностях в прошлом, поднял бы его на смех. Сейчас вот сижу, наблюдаю, сам в шоке от себя и от своей крутизны. – Непривычно, руку щиплет в месте прокола, – оповестил меня о своих ощущениях Гриша. – Иди попробуй. Может, теперь мы выберемся, – сказал я ему. Сейчас я наконец увидел, что Джинкс никуда не делась, а так и сидела, хотя ее девайс ей вернули сразу. Она уже вплела свой нож в конец косы и сейчас просто царапала им гранитный валун, на котором мы сидели. Видимо свой ник – уже были готовы буквы «Джи». – Джинкс, может, ты поможешь Бишкеку? Извините, я пока присоединиться не могу, я безоружен. Если вы довольны девайсами, вы не против, если я пока отдохну? Они ушли, а я лег на теплый, еще не остывший гранитный валун. Вроде как и незаметно, а вот сейчас я чувствую, как устал от ожидания. Силы уходили и глаза закрывались. А еще очень хотелось пить. Я подтянул к себе свою торбу и достал из нее еще один пакет с фруктовым напитком. Яйцо с моим питомцем находилось на месте и, выпив досуха пакет с соком, я вернул вещь в мешок. Таймер отсчитывал оставшиеся одиннадцать часов до появления у меня питомца. Так и уснул, в обнимку с яйцом и под звуки боя. Моя команда вовсю использовала свои новые игрушки. Они резвились, как дети, которым подарили водяные пистолеты. Крик, смех, визги. А я устал. Я спать. Утро. Один из панельных многоквартирных домов в спальном районе Саратова. В дверь позвонили двое. Женщина чуть старше тридцати в строгом деловом костюме и мужчина средних лет в полицейской форме. Дверь открыла женщина немного за сорок в мужской ветровке поверх худи с капюшоном. В руках она держала собачий поводок. Сейчас она собиралась на улицу выгулять собаку и не ждала гостей. Пара подловила ее на выходе и встретила дежурной пластмассовой улыбкой. Такой, какой обычно улыбаются служащие банков, хостес в ресторане или очередной торговец, ходящий по подъездам и пытающийся продать наивным старушкам и домохозяйкам уникальный набор японских ножей из высокоуглеродистой стали, цена которому на соседнем рынке едва ли превышает четыреста рублей. В общем, все те, кому улыбаться положено по профессии. – Здравствуйте. Светкина Елена Игоревна? – поинтересовалась женщина, сверившись с информацией в планшете. – Да. А кто спрашивает? – поинтересовалась женщина, выпуская собаку в коридор. Пес был не из бойцовых или охраны, так, обычный двортерьер. Но что-то в виде этой парочки вызывало у него тревогу. – Ваш сын, Светкин Артем Анатольевич, указал вас как лицо для связи на случай чрезвычайного происшествия. Услышав эти слова, женщина вздрогнула. Сейчас все нехорошие предчувствия начинали ясно обретать форму. Вот-вот, сейчас, еще мгновение, и она услышит какую-то непосильную для ее осознания информацию. – Не беспокойтесь. С вашим сыном все нормально. Физически он жив и здоров, – поспешили успокоить поплывшую на глазах женщину, которая ухватилась одной рукой за дверной косяк. – Что с ним? Что произошло? Почему вы здесь? – женщина пришла в себя и теперь сыпала вопросами. – С вашим сыном все в порядке, физически он сейчас находится в колонии. Его жизни ничего не угрожает. Просто произошел случай, попадающий под определение чрезвычайной ситуации. Ваш сын сбежал. – Но вы сказали, что он находится в колонии, – перебила представителя власти женщина. Сейчас она, мать, больше переживала за жизнь своего сына, нежели за то, что о ней подумает работник системы. – Так и есть. В колонии в вирт капсуле. Мы доносим до вас, как до лица указанного для связи при чрезвычайных ситуациях, что ваш сын, Светкин Артем Анатольевич в данный момент совершил побег в вирт мире «Квази Эпсилон» в составе группы. Мы уведомляем вас о приостановке срока заключения до момента его сдачи официальным структурам в мире «Квази Эпсилон». Вот, получите копию постановления и подпишите тут и тут. Если ваш сын свяжется с вами, пожалуйста, сообщите ему эту информацию. Елена Игоревна не глядя подписала протянутые ей документы. Когда документы были у нее в руках, незваные гости вежливо попрощалась, полицейский отдал честь, и они удалились. Женщина так и осталась стоять в дверном проеме, опершись на косяк рукой. Пес лаял, привлекая внимания хозяйки, но ее мысли были погружены в размышления. Прошло всего ничего с момента суда, дней десять. Она еще не успела съехать с квартиры сына домой. Да и срок заключения у сына начался буквально неделю назад. Это неправильно, это какое-то недоразумение. Сын всегда был законопослушным, даже чуть-чуть наивным парнем. Он верил в добро и отвергал, даже гипотетически, споры на тему, что во имя добра иногда можно поступать неправильно. Даже в тюрьму он попал по случайности. Единственная его вина была в том, что он не включил аварийку в автомобиле. И вот такая новость: побег. Она отцепила поводок от ошейника рвущегося на прогулку пса и отпустила его. Сейчас она его догонит. Но сначала ей нужно зайти в кухню и заглянуть в аптечку. И так в последние месяцы на успокоительное ушла целая прорва денег. Но сейчас это было действительно нужно. Позади, из открытой двери в подъезд, доносился громкий лай, который возвещал о том, что Ливон идет на прогулку. А в кухне сидела Елена Игоревна и машинально, по привычке, запивала чаем несколько таблеток. И думала про сына. Как он там? В вирт капсуле в новом мире.⁂
Разбудило меня яркое солнце, которое даже сквозь закрытые веки резало глаза. Я будто просыпался в сказочной стране, вокруг все сияло красками. Яркое солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, где щебетали насекомые и птицы. И ветер, мягкий и приятный, слегка трепал волосы. Я открыл глаза и сел. Все тоже были здесь, уставшие, но счастливые. – Сколько я проспал? – задал я первый интересующий меня вопрос. – Сколько? Утро уже, вот сколько! – ответил Бишкек. Он до сих пор не мог оторвать взгляда от своего ножа-кастета. Держал он его с любовью, как болельщик шайбу, подписанную любимым игроком КХЛ. – А что с омелой? – продолжил я допрос. А сам уже ощупывал вещмешок с моим будущим петом. Убедившись в том, что он был на месте, я немного успокоился. Я спал так крепко, что можно было меня наголо побрить, я бы не проснулся. А уж украсть у меня вещмешок, так и подавно. – Мы ее победили! – каким-то торжествующим тоном произнесла Джинкс. Она просто сияла, несмотря на круги под глазами от недосыпа. С такими кругами она сейчас напоминала панду, но очень счастливую панду. – Как победили? – я сначала подумал, что мне послышалось. – Ну да, победили… – она замялась, но затем продолжила. – Ну, может, и не победили, но она от нас отстала. Везде, где мы смогли увидеть, мы вырезали ее. Короче, она нас не атакует больше. Наверное, забилась где-нибудь под камень и спокойно регенерирует. – Надо найти и завершить начатое, – вынес вердикт я. – Если она восстановит силы, то это будет по своему воздействию, как биологическое оружие. Вы сами видели, на что способно это растение. – И где прикажешь его искать? – впервые за это утро заговорил Гриша. Но на его вопрос у меня уже был готов ответ. – Я найду его, если оно поблизости. Вы ведь с ним справитесь? На этот вопрос все синхронно закивали. – Тогда давайте вы отдохнете полчасика, а заодно и расскажите обо всем, – все согласились с этим предложением и мы улеглись вокруг яйца с питомцем. Да его вылупления осталось чуть больше четырех часов. Мы начали с осмотра, а скорее, хвастовства своими девайсами. Все выложили их в центре, рядом с яйцом. Черное с зелеными прожилками яйцо сейчас было больше похоже на какое-то футуристическое драконье. Рядом с ним черная с желто-оранжевыми широкими полосами на лезвиях когтистая лапа. Сам же кастет был из камня, рисунком напоминающего малахит, но ярко-красного цвета. От каждой костяшки отходила черная лапка паука, пока не двигающаяся. Тэкко-каги «Цветок Цепиш-Глориозы» расы Дендроидов. Уровень: 24. Класс: уникальный, симбионт, живой, Урон: 62–66. Способности: «Общая Душа». Нож-кастет с зелеными полосами на темно-коричневой лакированной деревянной рукояти и слегка вытянутыми фиолетовыми крапинками или, скорее, черточками на черном лезвии. Кастет и шестигранное навершие оставались такими же бронзовыми. Как споры могут становиться металлом, для меня пока загадка. Траншейный кинжал «Лист Джимпи Деяниры» расы Дендроидов. Уровень: 22. Класс: уникальный, симбионт, живой. Урон: 44–54 + Яд. Способности: «Яд Джимпи». Раньше и клинок, и яд имели в описании Аконит, и я решил спросить. – Бишкек, у тебя девайс поменял название и яд. Давно? – спросил я. – Нож вырос на двадцатом уровне, сменил название, чуть-чуть вид и яд, – с гордостью в голосе ответил Дима. – Расскажи поподробнее, что изменилось? Мне тоже интересно. – Короче, видишь? – он указал на лезвие. – Появились мелкие зубчики, вот. Еще изменился яд. Короче, теперь он как кислота, понимаешь? Даже на граните оставляет следы, – Башкек указал на место с неглубокой, будто оплавленной ямкой в граните.Чужая слабость не делает тебя сильней,
Чужая глупость не делает умней тебя,
И если рядом много плохих людей,
Не стань одним из них – сохранить сумей себя…
Твой эгоизм – это твой враг,
Его устами говорит в тебе Вавилон.
Если вокруг мрак, это не значит что ты быть не должен огнем,
Ведь чтобы стать добром мало быть просто меньшим из зол,
Если чей-то потолок – это твой пол.
Нос не задирай, всем вокруг не затирай,
Что твой плинтус – это край, за которым только рай.
Эй! Будь честней к самому себе в том числе.
Смысл пути не в том, чтоб оставить след.
Не забывай – прав не тот, кто злей,
А совсем наоборот, когда же до тебя дойдет, что…
Глава 10
Спустя полчаса контракт был составлен и разослан на ознакомление всем остальным, а я наконец погрузился в самую сладкую часть игры: прокачку. Сейчас у меня в распоряжении находилось 33 нераспределенных очка первичных характеристик и 496 081 очко технологий. Это целая прорва! Подумать только, за одного моба я получил 10 уровней. Вся наша команда тоже знатно выросла: Бишкек стал 25-м уровнем, Джинкс апнулась с 28-го уровня до 34-го, а ОУКБ находился на отметке в тридцать три. Но перед распределением очков можно заняться досконально изучением обновления. Ведь не просто так ИИ «Демиург» отдельным письмом предупредил нас. Что-то внутри меня подсказывало, что это важно. И я открыл флаг с описанием патча 4.5.00. Внимание! В мир «Квази Эпсилон» введен глобальный патч № 4.5.00. Введена прокачиваемая раса: Шедоус. Шедоус – Раса, лишь недавно вышедшая на контакт с остальными расами и домами. Их родиной является планетарный пояс «Архипелаг Теней». Шедоус мастера тонких материй и манипуляций сознанием, недаром они так долго скрывали свою цивилизацию, со стороны наблюдая за остальными. Лишь сейчас они позволили себя обнаружить. Им подвластны оптические искажения и проколы в пространстве. Они имеют слабое тело, но это компенсируется врожденными способностями к коротким телепортационным прыжкам в пространстве. Эти существа уникальны, их тела на две трети состоят из газов, что определяет малый вес и средний рост в два метра. Бледная кожа, угловатые формы и шлейф кромешной тьмы, что так похож на первозданный космос, помогут вам оценить новую расу. Раса Шедоус является премиумной, и доступна только для VIP-аккаунтов серий «Gold» и «Platinum». Введена ивентовая раса: Дендроиды. Дендроиды – Древняя раса антропоморфных растений. Тропа Великого Древа Матери вела своих потомков путем адаптации и приспособления. Дендроиды великие первопроходцы космоса. Сыны Великого Древа Матери покорили многие безжизненные куски породы в холодном космосе, превратив их в цветущие райские сады. Но космическая чума «Тля Анубиса», используемая людьми против Детей Великого Древа Матери в «Биологической Войне рас», каленым железом выжгла все всходы этой великой расы на бескрайних полях космоса. И только немногие полукровки смогли выжить и обрести иммунитет. Но оставшихся сил оказалось мало, и раса на четыреста лет погрузилась в забвение. И вот сейчас у дальних потомков великой расы появился шанс на возрождение. Пробудите в себе способности расы Дендроидов и станьте новым корнем древнейшей расы. Раса Дендроидов является ивентовой, прокачиваемой. Доступна всем игрокам любых рас. Создан ивентовый квест: «Поиск планеты-прародительницы». Земля – Планета-прародительница расы людей, затерянная в третьем варп-эксперименте в 2489 году. Она является символом начала и единения для самой многочисленной расы освоенного космоса. Каждый, в чьих жилах течет алая горячая кровь, мечтает найти утерянное чрево цивилизации. Каждый член Альянса Миров может попытать удачу в поисках, а нашедший планету-прародительницу людей золотыми буквами впишет свое имя в историю Квази Эпсилон. Именем Земли – Найдите прежний дом людей. Ивент «Поиск планеты-прародительницы» не ограничен по времени и расе. Введена новая система начисления очков технологии. Система начисления очков технологии теперь прямо зависит от поступков и поведения игрока в соответствии с отыгрышем его роли/расы/класса/профессии в мире Квази Эпсилон. Жесткий коэффициент увеличения умножения опыта от уровня в 1,25 заменен на плавающий. Пояснение: 1. Космодесант в открытом столкновении от убийства получает максимальный опыт. При использования снайперских винтовок коэффициент будет значительно ниже. 2. Игрок расы Вамбас за убийство игрока враждебной расы Кронос получит большее количество опыта, чем за аналогичное убийство союзной расы Людей. Минимальный коэффициент умножения количества очков технологии на уровень 1,01. Максимальный коэффициент умножения количества очков технологии на уровень 1,35. Дальше читать я не стал, это были основные изменения. Дальше просто перечислялись незначительное правки в коэффициентах урона, защиты и прочие мелочи игры, который игрок не заметит, не прочитав описание. Но то, что я прочитал, внесло немного ясности в суть происходящего. С квестом на поиск планеты-прародительницы все более-менее понятно: любой игрок вне зависимости от класса аккаунта, расы и времени может попытаться найти планету Земля. И за это, видимо, будут какие-то солидные призы. Я имел серьезные виды на этот квест, мало ли, вдруг за его выполнение я смогу выйти из заточения и полностью оплатить свой срок. С начислением очков технологии теперь тоже все более-менее прояснилось. Выходит, что если игрок должным образом отыграет свою роль, то он получит больше очков технологии за уровень. Пират будет грабить, снайпер убивать одним выстрелом, а минер убивать минами. Если же игрок идет наперерез каноническому поведению своего персонажа, то, соответственно, количество очков технологий от уровня к уровню будет кратно меньше. Очень интересные изменения, теперь, взглянув на человека, можно будет с одного взгляда определить друг он тебе или враг. Не стопроцентно, конечно, но с большой долей вероятности. Вряд ли какой-нибудь игрок, любящий предательство или тимкилл, выберет себе в качестве профессии роль законника. Ведь в этом случае он практически не будет расти от уровня к уровню в очках технологии. А они, как я уже убедился, гораздо важнее, чем уровень. Ну и наоборот, вряд ли человек с принципами и верой в добро встанет на путь пиратства. Видимо, после этого обновления многие плюнут и, матерясь, удалят свои Аватары, чтобы создать новые. Те, которые будут больше подходить их стилю игры. Про обновление дендроидов все понятно. Тут я для себя не почерпнул ничего нового, кроме Легенды о своих предках. Сейчас нужно было приступать к распределению своего опыта. Конечно, лучше бы поторопить своих приятелей, но было как-то боязно услышать, что, мол, так и так, и они выбирают соло игру. Что тогда я смогу сделать? Как я смогу их переубедить? Никак. Ни переубедить, ни отговорить. Гоня от себя какие мысли, я погрузился в настройки своего персонажа. Уровень – 24. Нераспределенные очки характеристик – 33. Нераспределенные очки технологий – 496 081. Основные характеристики: Сила – 8 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 10 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 14 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 42 (точность дальнего боя, идентификация, наука, псионика). Вторичные характеристики: Энергия – 9 (выносливость). Ментал – 1 (воздействие/сопротивление). Регенерация – 3 (восстановление здоровья/энергии). Бионика: Усиления: «Фитоброня 1». Активные умения: «Семена 2», «Леопард 1», «Язык трав 3». Механоиды: Усиления: «Синтетическая мускулатура 2», «Антропобронирование 2». Пассивные умения: «Нейросеть». Навыки: Физические: «Минер 2», «Мастер ближнего боя 1», «Мастер-бомбардир 1», «Гренадер 1». Практические: «Электрик 4», «Инженер-механик 7», «Энергетик 1», «Полевой медик 3», «Творец 4». Ментальные: «Идентификация 12». Боевые: нет. Особые: «Инженер малых дроидов 1». Все характеристики остались неизменными с моего прошлого посещения этого меню. Для начала раскидаем скопившееся количество очков первичных характеристик. Раскидывать очки первичных характеристик я решил по старой схеме. Из десяти одно в силу, одно в телосложение, два в ловкость и шесть в интеллект. Вышло следующее: Сила – 11 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 16 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 20 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 60 (точность дальнего боя, идентификация, наука, псионика). Лишние три очка из тридцати трех я решил закинуть в телосложение. Его катастрофически не хватало. Я еще помню, как ОУКБ сильным, но невооруженным ударом снял мне половину жизней в прыжке. Откат от крафта, который заблокировал все мои способности кроме «Языка трав», еще не прошел. Этот же откат ополовинил мои хитпоинты и сейчас, после вложения очков я имел сто семьдесят хитпоинтов. Когда он пройдет, я буду иметь полновесные триста сорок единиц жизни. После распределения появились еще сообщения, известившие меня о новых возможностях. Первым прошел лог интеллекта и все те логи, что я игнорил: Ваш параметр «интеллект» достиг 30 пунктов, вам доступно базовое использование ПСИ-прицелов. Ваш параметр «интеллект» достиг 45 пунктов, вам доступно продвинутое использование ПСИ-прицелов. И, наконец, свежее: Ваш параметр «интеллект» достиг 60 пунктов, вам доступно профессиональное использование ПСИ-прицелов. Псионика тоже зависела от интеллекта, как и точность дальнего боя, но почему-то у меня этот навык не проявлялся. Надо будет узнать у Джинс как у ПСИ-ассасина, что нужно для прокачки этого. Было бы неплохо, если бы я умел заставлять людей пускать слюни или игнорировать мое присутствие. Ваш параметр «телосложение» достиг 15 пунктов, вам доступно использование экзокостюмов класса: D и ниже. По сути, это ничего мне не дает. Всякий самодельный ширпотреб вроде того, что носили мы на арене, я и так могу юзать. Разве что какие-то его характеристики получат бонус и усиления. Ладно, тоже сгодится. Прикинусь в какой-нибудь легкий костюм по случаю. Благо теперь в деньгах я не буду стеснен, крафтя клинки класса необычный и выше и сплавляя их через анонимного брокера на аукционе. Мой внутренний торгаш и скряга ликовал. Осталось только выбраться в более или менее населенное место, на какую-нибудь огромную станцию или планету-курорт. Было еще одно незначительное оповещение: Ваш параметр «ловкость» достиг 20 пунктов, вам доступно базовое использование импульсного оружия ближнего боя. А вот это уже мне вряд ли пригодится с учетом моего телосложения и физической силы. Но с драной овцы хоть шерсти клок. Перейдем к технологической ветке. Здесь все изменилось кардинально. И цены тоже. Появилось новая ветвь развития: петоводство. Это не отменяло прокачку самого питомца, скорее увеличивало связи между нами. Давало дополнительные способности на взаимодействие в паре. И вот это дерево развития стоило гораздо дороже, чем любое другое. Дерево бионического развития, точнее, ветвь, связанная с растениями, осталась без особых изменений. Значительно изменились и цены. Вот теперь я могу разгуляться. А когда решу остановиться, вполне могу потратить оставшийся вагон очков на развитие пета. Вкачиваю «Агрессивное семя» до третьего уровня и оно становится «семенем-паразитом». На это уходит двадцать восемь тысяч очков. Количество имеющихся очков практически не изменилась: 468 081. «Язык трав» выручает меня постоянно, поэтому я апнул его еще на два уровня. Теперь он назывался «Мысли трав». На него ушло гораздо больше очков – девяносто шесть тысяч, но я не думал скупиться на таком навыке. «Фитоброню» тоже следовало улучшить, и я прибавил ей еще два уровня, сделав «Фитоброней 3». После этого очков у меня осталось больше половины: 321 066. Такими темпами я их никогда не потрачу! Уже сейчас я имел все то, о чем мог только мечтать три дня назад. Кажется, раньше я мечтал развить не только семена, но и микроорганизмы. Сейчас самое время этим заняться. Ветка микроорганизмов была синего цвета, тогда как ветка растений – зеленого. На первом этапе микроорганизмам требовалось четырнадцать тысяч очков. Раньше я бы задумался, но сейчас сразу поднял их на два пункта, причем второй этап стоил уже не двадцать восемь тысяч, как ожидалось, а сорок одну. Рост цены у микроорганизмов был явно нелинейный. Но почему на него так задирают цену? В сухом остатке вышло 266 413. Вот мы и добрались до середины. Я крут, я очень крут, но это только половина моих потраченных очков. На первом уровне микроорганизмы имели ответвления: «Вирус», «Грибок» и «Паразит». На втором уровне были два ответвления: «Червь-Прион» и «Симбиотический вирус». Я выучил «Червь-Прион». Да, дорого, зато это лучшее. Оба этих навыка стоили дороже изучения второй ступени микроорганизмов, но я решил, что хоть одно, но могу себе позволить. Теперь очков технологии у меня осталось 201 989. Нужно прерваться и почитать, что я выбрал. Был ли мой выбор покупкой кота в мешке или счастливым лотерейным билетом? Я открыл описание способностей и начал вдумчиво вычитывать, ловя суть. «Червь-Прион» – микроорганизм, созданный во времена «Биологической Войны рас» биоинженерами дендроидов. Ученые дендроидов использовали уязвимость теплокровных и создали вирус «Червя-приона». Поселившись и паразитируя в мозгу теплокровных, он воздействует на решения и способности своего носителя. Воздействует и при обнаружении, до хирургического удаления. Будьте осторожны, каждое воздействия на носителя увеличивает шанс обнаружить паразита. Вот это новости. Значит, в биологической войне рас воевали между собой дендроиды и люди, где дендроиды проиграли. Надо хотя бы бегло прочесть историю этого мира. А способность-то интересная, не зря я ее выбрал. Видимо, она играет роль постоянного дебафа, который не снимается после смерти. У червя-приона были еще некоторые улучшения, и я заодно решил прочесть и их. «Связь с творцом» – Ментальная связь Червя-Приона с создателем. Находясь поблизости с созданным вами червем, вы можете отдавать ему простые мыслеречевые команды для воздействия на его носителя. Я был восхищен этим перком. Сейчас я вполне мог воздействовать на зараженного не хуже чем любой псионик ближнего боя. И без возможности блокировать или развеять воздействие. А вот посмотрев на цену, я несколько загрустил: сто одиннадцать тысяч очков. И ведь это был не конечный этап развития, сколько же тогда будут стоить его следующей ступени? Ну, надо брать. Пусть и краткосрочно воздействует на зараженного. От такой способности я не мог отказаться. Мысленно наступая сейчас на шею жадности, выучил эту технологию. Поздравляем! Вам доступна профессия «Биоинженер» Принять профессию: Да/Нет. Тут уже и вопросы не стояли, я нажал кнопку «Да». Теперь я не просто крутой инженер, властелин железок и проводов, теперь я еще и биоинженер – повелитель склянок и пробирок. Клянусь чашкой Петри, я и это обращу себе в плюс. У меня остались жалкие крохи очков технологий, всего-то девяносто тысяч с копейками. Их я решил потратить на петоводство. Вот интересно, а если бы я вложил а него все имеющиеся у меня очки технологи, я стал бы основателем новой династии укротителей животных? Как династия Дуровых или Запашных. Было бы интересно и зрелищно, если бы я мог переманивать чужих петов или управлять ими. Да нет, вряд ли такое возможно. А если возможно, за такое и на костер попасть можно. Огромный костер из средневековья в этом мире двадцать шестого века. Первые абилки были такими: «Общая жизнь» – при нахождении связки игрок-питомец в непосредственной близости, урон, наносимый по любому из них, делится в прямом соотношении 50/50. Спорный навык. Вот, к примеру, у меня сейчас сто семьдесят хитпоинтов, а у Наги сорок. И при получении мною урона в восемьдесят и выше, Нага улетит на перерождение. Это косяк. С другой стороны, если Нагу атакуют на урон меньший восьмидесяти хитпоинтов, то она его переживет, разделив его со мной. Это уже несомненный плюс! Плюс к этому на следующих ступенях навыка я смогу менять соотношение распределения урона. А это вообще имба. Тратим, не жалея, тридцать тысяч поинтов! «Глаза в глаза» – способность на 10 секунд видеть глазами питомца и воспринимать то, что воспринимает питомец. Расстояние действия 35 метров. О, а вот это уже очень прикольная способность. То есть на 10 секунд я смогу увидеть глазами Наги. Змеи видят в инфракрасном спектре, значит, все визуально невидимые для меня ассасины абсолютно видимы для моего питомца. Шикарный навык. Еще минус тридцать тысяч. «Наставник» – способность делиться полученным опытом и регулировать его распределение питомец/игрок, но не более 10 % в любую сторону. Навык очень сомнителен в плане соотношения цена/полезность. Единственный плюс, который дает этот навык, это возможность качать питомца за счет себя, и наоборот. Но всего 10 % – это очень мало. Навык выгоден для выравнивания уровней с питомцем, но бесполезен при равных уровнях. Но выходит так, что у нас разница в уровнях сильно велика. Так что, скрипя зубами, я трачу последние очки на прокачку этой способности. Остальные я даже читать не стал, чтобы не рвать себе душу сомненьями. Как осел в задаче Жана Буридана. Бурида́нов осел – философский парадокс, названный по имени Жана Буридана, которым был поставлен вопрос: как осел, которому предоставлены два одинаково соблазнительных стога сена, может все-таки рационально сделать выбор? Как считал великий философ Франции, осел так и должен был стоять в нерешительности и, в конечном итоге, умереть от голода. Философ он может и великий, но это просто рассуждения, а что ему мешало просто провести такой эксперимент и выяснить, был ли он прав? Демагогия. Этот случай я вспомнил из программы обучения в университете на курсе философии. Однако и мне сейчас не хотелось проводить подобные эксперименты с собой в качестве подопытного. Ходил в интернете один такой забавный ролик, где лысый ведущий говорил фразу, которую я помню дословно: «Сильное заявление, проверять его я, конечно, не буду». Раньше я часто вспоминал его в подходящих ситуациях, но сейчас эта фраза не подходила и в тоже время не вызывала улыбку. А вдруг я сделал неправильный выбор и сейчас упустил возможность? Все. Отставить самоедство. Лидер я или где? Ни тени сомнения не должно быть в правильности своих решений. На этом копание в настройках и прокачке можно считать законченным. Я теперь инженер-механик, по совместительству биоинженер 24-го уровня. Со способностями к взаимодействию с растительной средой и теперь уже к биологии. А уже и с личным питомцем. Вспомнилась мне фраза одного смешного переводчика из его вольного перевода фильма «Властелин Колец» начала века: «Я стар, я очень стар. Я просто superstar». Ну а что, такой себе Фродо Бэггинс, ведущий отряд в Мордор. Под описание мы отлично подходим: нас четверо, у нас крутые древние клинки, которые крошат врагов. Все сходится! Правда, я пока без кольца, но это вполне поправимо. Кстати, прошло уже больше часа, пора, наверное, держать совет. Сейчас сядем и поговорим, разговор будет сложным, но его не избежать. – Ну что, господа, прочли? Обдумали? – в эту фразу я старался вложить как можно больше уверенности. Сейчас нужно дать им почувствовать, что я твердо знаю, чего хочу и уверен в себе. – От кого ты так перекрываешься? Ну деревянный по пояс, и че? Или ты думаешь, Зеленый, или Дект, или Че это не поняли? Кончай играть в конспирацию, Бугор, – взял слово Бишкек. – Они-то понимают, но в дальнейшем я и их хочу привлечь к сотрудничеству. Но остальным знать не следует. Не улыбается мне крафтить ножики в подземелье. Или ты думаешь, что мне просто дадут жить с такими способностями? Пленят, опустят до десятого левела – ниже ведь нельзя – и посадят ваять ножички на весь оставшийся срок, и ничего не поделаешь. Ведь письма я отправлять не могу, а вмешиваться в игровой процесс невозможно, – приводил я весомые аргументы. И от этих аргументов у меня самого на загривке волосы становились дыбом. И ведь я ни в одном слове не соврал, такое в теории возможно. И я думаю, найдется кто-то, кто захочет иметь такого карманного крафтера. – Бишкек, он прав, – поддержала мою сторону Джинкс. – В нашем кластере такое не принято, но в азиатских или южноамериканских кластерах есть синдикаты, которые проектируются на пленение НПС и игроков и перепродажи их в рабство. Они соблюдают правила, не гадят, где едят. Поэтому все их посещения происходят в пределах кластеров других регионов. – И как к этому относится официальное руководство? Игра ведь ООНовская, или их АКАБы не отличаются от наших? – вступил в диалог ОУКБ. – Это ведь по-сучьи как-то. – Что за акабы? – я не понял очередного футбольного жаргонизма Гриши. И решил переспросить. Вопрос был серьезный, поэтому не хотелось упускать ни одного момента. Но за него ответила Джинкс. – А. С. А. В. – аббревиатура от английского «all cops are bastards» – «все полицейские – ублюдки», – пояснила для меня Джинкс, так как остальные очевидно были в курсе подобных речевых оборотов. А затем переключилась на ОУКБ. – Это для тебя дикость, а для них вполне доходный бизнес. Это как сравнивать наших русских фанатов и фанатов каких-нибудь поляков или британцев. Понимаешь? Гриша кивнул, но наткнулся на мое непонимание и пояснил. – Эти ребята вообще отбитые на голову, для них нет понятия честная игра. Когда фирма, ну толпа или отряд идет щемить фирму оппонента, в ход идет любое говно. Ну говно, – и начал пояснять, видя, что я по-прежнему не понимаю. – Аргументы, оружие короче. Биты, кастеты, ножи, даже огнестрел. Отморозки, короче. Но кто будет покупать моба-раба? – А ты думаешь, мало серого офисного планктона, который имеет средства, садистские наклонности и конец в три сантиметра, если мерить внутрь. Это в реале за такое пожизненное можно схлопотать, не говоря уже о трудностях и дороговизне. А здесь – свободно, главное иметь связи с синдикатом, занимающимся этим, или хорошо прокачанную репутацию. А дальше дело техники: покупаешь жилье на какой-нибудь тихой непопулярной планете и оборудуешь логово. А затем платишь синдикату и получаешь персональную секс-рабыню или раба любой расы и возраста. Главное, не выдать себя. Иначе повяжут твой аватар, а все имущество в игре арестуют. Но это ведь мелочи по сравнению с реальным сроком. В реале тебе ничего за это не грозит: официально это игровой момент. Или вы думаете, что игра стала самой популярной просто так? Вседозволенность, вот что покупает игрок. А она стоит денег, и, кстати, после введения Квази Эпсилон количество изнасилований сократилось до совсем незначительных величин. Можно сказать, в виртуале его де-факто легализовали. Все замолчали, переваривая полученные данные. Теперь этот мир не казался таким фантастическим и волшебный. Грехи и пороки человечества не просто впитались в этот мир, теперь они стали его движущей силой. И попутно способом заработка сильных мира сего. Я, конечно, понимаю, что вырученные от такого деньги идут на благоустройство стран третьего мира и борьбу с голодом и неграмотностью. Но не такой же варварской ценой. Добро должно быть с кулаками, но добру не обязательно возглавлять мафию, если не выходит ее побороть. Тишину прервал ОУКБ. – Настя, только честно, откуда ты все это знаешь? – Гриша старался выглядеть спокойным, но, видимо, его сознание несколько пошатнулась. – У меня отец в игре пиратский барон. Наш синдикат специализируется на ставках и подпольных боях. Любых. ПВП между игроками, бои на арене с монстрами, монстры против монстров. Это секрет, но это такой же секрет, как и то, что правительства воруют. Самую большую прибыль приносят договорные бои. Кстати, Гриша, ты бы моему отцу понравился. Но скорее – как боец. У тебя очень нестандартный билд и способности. Как выберемся отсюда, я вас обязательно познакомлю. Только, пожалуйста, О НАС НИ СЛОВА! Он у меня папик ревнивый, вмиг поедешь к какому-нибудь толстому богатею в качестве секс-игрушки. И будешь свой срок отбывать в его гареме. И она засмеялась. Нехорошо так засмеялась, скорее с грустью. Создавалось такое послевкусие, когда искрометный комик шутит про привычки и поступки людей. Ты смеешься и удивляешься глупости. А потом ловишь себя на том, что ты такой же, как и герои его шуток. – А тут ничего произносить не надо, вы сами себя с потрохами сдадите. У вас все на физиономиях написано, – вынес вердикт Бишкек, ковыряя лезвием в зубах. Теперь и я согласно кивнул. Сейчас эта парочка слишком явно проявляла эмоции. – Думаю, про разглашение информации о выполнении квеста никому ничего объяснять не нужно? – спросил я и увидел, как все понимающий закивали. Никто не хотел, чтобы такой жирный кусок уплыл у них прямо из рук. Эта информация была не синицей в руках, мы серьезно ухватились за хвост журавля! Да, он перепугался и пытался вырваться, но у нас были все шансы. – Тогда подписывайте или отказываетесь, – сейчас я поставил вопрос ребром. Пан или пропал. А заодно мы выясним, цену нашему союзу. Может, и вправду стоит основать свой клан или гильдию и начать качаться и играть. Ах да, я же заключенный и мне не положено иметь гильдии. Ах эти Чертовы правила. Как говорил Остап Бендер, правила нельзя нарушать, но можно их обойти. Уверен, в этой вселенной существует такая вещь, как подделка документов. Иначе у меня проблема. – Артем, ты совсем мух не ловишь? Давай кончай этот спектакль. Давно уже все подтвердили, еще когда ты шарился в статах. Посмотри на окно сообщений, – и Бишкек пальцами в воздухе начертил квадратик, наверное, этим он хотел имитировать конверт. Я посмотрел и с облегчением обнаружил в нем три подписанных контракта. Все сложилось как нельзя лучше. Я улыбнулся и произнес: – Поднимайтесь, хоббитцы. Нас ждет дальняя дорога в Мордор, – сейчас это сравнение прямо рвалось у меня на язык, и я решил не сдерживать порыв. Хорошая шутка должна была разрядить напряженную обстановку предыдущего момента. На это Настя громко и заливисто засмеялась, ее поддержал и Бишкек. Только Гриша не сменил серьезное выражение лица на улыбку. Скорее на виноватую физиономию. – Я просто не читал Толкина, – ответил он. – Фильм тоже не смотрел, я знаю примерно, о чем вы говорите, но не в подробностях. Не любитель я читать. – Ой, а я вот очень люблю, но больше по серьезной литературе, – перебила его Джинкс и чмокнула его в щеку, которая уже пошла щетиной. – Голубки, давайте вы это по дороге обсудите, нам возвращаться нужно, – предложил я команде. Времени и правда прошло очень много, часов двадцать где-то. Народ в железном ящике, наверное, с ума сходит в догадках. – Эй, босота, никто ничего не забыл? – заговорил Бишкек и указал пальцем на наши мешки с пожитками. Вся эта куча из мешков, бластеров и комплекта двух клинков, которые Гриша одолжил у Ржевского, лежала в стороне. Вернее, не совсем лежала: их растаскивали местные обитатели, больше всего похожие мордашкой на бурундуков, но размеры взрослых особей были как у куниц или енотов. Ярко выделялся длинный пушистый хвост и цепкие передние лапки. Мы кинулись было спасать наши пожитки, но у этих енотоподобных бурундуков насчет наших вещей были свои планы. И они кинулись на нас. Все они были не ровня нам, сильнейшие из них были пятнадцатиуровневые, но кусались дико больно, и их было много. И с каждой минутой они все прибывали и прибывали. Они спрыгивали с деревьев, вылезали из-под корней. Змея я предусмотрительно спрятал, сейчас было не до его прокачки, но и от этой бойни свою долю в десять процентов он получит. Мелкие гаденыши прыгали на голову, кусали за ноги. Я стрелял из бластера с двух рук, но все равно это не сильно спасало. На одного убитого мною появлялись трое, и численность их только росла. Они кусали за все, что могли прокусить. На нас были песочного цвета робы, но никакой брони. Какая-то легкая броня была только у Джинкс, но и она порядком поистаскалась в боях. Так что каждый укус приносил боль и сокращал количество наших жизней. Кстати, я так и не выяснил, с кем мы сражались. Для идентификации нужно было время. И его нам давать этот агрессивный пушистый рой не собирался. Костяшки на нескольких пальцах были ободраны и их щипало. Укусы на ногах тоже кровоточили и бар моих жизней начал вызывать тревогу. А еще мне прилетела сообщение, от которого внутри что-то оборвалось. Ваш питомец: Кустарниковый гремучий щитомордник «Нага» пал в бою. Время до респауна 8 часов. Мой змееныш погиб. Вот оно, побочное действие от общей жизни. Я благоразумно спрятал своего питомца от атак за пазуху, но он продолжал делить со мною полученный урон. Так и погиб. После того как я лишился части уха, которое отгрыз один из этих бесят, я понял что они нас просто задавят числом. Сейчас сообщать о том, что Нага погибла, я не стал. На неповоротливом Бишкеке они сейчас висели шубой, как гончие на загнанном медведе. У Джинс и Гриши дела обстояли, конечно, лучше, за счет их ловкости и изворотливости, но вот мне и Бишкеку было туго. Нас драли не щадя, причем если Бишкек еще и укладывал бестий в один-два удара, то у меня этот процесс пошел гораздо медленнее. Не боевик я. Все, что мы сейчас могли, это схватить, что сможем, и ретироваться. В этом бою Гулливера и лилипутов победу одержали лилипуты. Я криком скомандовал, чтоб они хватали вещи, которые еще можно было унести и которые не были уничтожены зубами, и мы побежали. Бежать пришлось долго, периодические петляя и бросая в преследователей гранаты. Но эти енотоподобные хорьки, как наводнение: то настигали, то отставали. Мы бежали со скоростью самого медленного, то есть меня. Укусы кровоточили и болели. Если бы не я, то отряд давно бы уже оторвался. Когда мы наконец додумались разгрузить меня, моя скорость увеличилась. Мой вещмешок забрала Джинкс, а Бишкек оружие. Гранаты я давно выбросил и поэтому сейчас бежал практически пустой. Слишком пустой, я в этом бою потерял своего питомца. Конечно, он отреспаунится, но сама мысль о том, что я подвел его в первом же бою, угнетала. Гриша всячески прикрывал наше отступление, врываясь в волны наступающих грызунов. Они переагривались на него и сбрасывали скорость. Затем он снова оторвался от них и в итоге смог увести их за собой в сторону. Когда это у него вышло, он догнал нас и сообщил, что сейчас можно немножко сбавить темп. От этого забега я даже поднял себе ловкость на один и энергию на два. Но все никак не мог привести свое дыхание в норму. Меня грела только одна мысль: еще немного, еще полчаса-час и мы окажемся в таком родном и уютном контейнере. Конечно, железный контейнер не был ни уютным, ни родным, но в нем хотя бы не нужно было ни от кого убегать и ни с кем сражаться. Сейчас для меня критически важным было отдохнуть, восстановить здоровье после крафта. Так что после такого стремительной победы мы снова устроили незапланированный привал. Мы лежали на корнях, восстанавливая силы. Джинс даже напевала себе под нос какую-то мелодию. Но ничего, еще минут десять, и в путь. Благо до места с контейнерами оставалось не больше полутора километров. При среднем шаге, ни ускоряясь и ни замедляясь, мы преодолеем это расстояние минут за тридцать-сорок. Пока мы отдыхали, еще раз проверил окружающие обстановку чтобы убедиться, что эти злобные твари не вышли на наш след. Если они сейчас настигнут нас, то я просто не стану подниматься. Перерождение так перерождение, сил бежать у меня просто нет. Умение встретило меня все так же, большим слоеным пирогом, только теперь я видел все не просто в градациях зеленого цвета, теперь все было ярким и цветным, А еще увеличился радиус. Я видел вокруг на десять с небольшим километров. Жаль только, что эта способность не будет действовать на твердой почве или в космосе. Только там, где есть растительность, в контейнере она не сработала. Лавина грызунов-хищников удалялась от нас, рассасываясь по территории и разбегаясь по норам. Хорошая новость: больше бежать не нужно. Плохая новость: место нахождения контейнеров было пустым. То есть контейнеров не было на месте. Неужели их эвакуировали без нас? Как теперь быть? И если мы умрем, где мы возродимся? В контейнере или на месте, где он находился? – Народ, у нас косяк. Контейнеров нет на месте, – я решил не затягивать и все сказать в лоб. – Они нас кинули? – не веря в собственные слова, произнесла Настя. – Нет, НекроДефлоратор не мог так поступить. Он же моя нянька. От него обычно хрен отвяжешься. ОУКБ решил ее успокоить. – Нет, навряд ли. Ты же помнишь, что они сидели в контейнере и носа не высовывали. Скорее всего, аборигены с базы просто зацепили контейнер и поволокли его домой. Вместе с его обитателями. Как аквариум с золотыми рыбками. Нет, он не пытался успокоить девушку, скорее, это были просто его логические рассуждения. И в них я сейчас верил больше, чем в то, что они решили оставить нас тут. Тем более крокодил Некро вряд ли бы бросил дочку босса посреди агрессивных джунглей этой планеты Джуманджи и пошел бы с нами, будь он онлайн, когда мы покидали контейнер. Скорее всего, он сейчас сидит в контейнере и рвет на ком-то волосы, за неимением собственных у зеленого тела рептилии. В бессильной злобе. – Так что мы теперь будем делать? – Настя посмотрела на меня, видимо во мне она сейчас искала островок уверенности в будущем. Ну да, я как-никак лидер. Нужно соответствовать ожиданиям своих подопечных, и я с напускной уверенностью в голосе начал придумывать на ходу. – Сейчас мы двинемся к месту, где раньше были контейнеры, и как следует вооружимся. Вы помните, что мы выкинули из контейнера вагон разного оружия? Вот и сейчас оно нам пригодится. А дальше… Дальше будем действовать по обстоятельствам. Сейчас главная цель – добраться и вооружиться, – скомандовал я и рукой указал на наше направление движения. Видимо я вел себя чересчур эмоционально, раз Бишкек шепнул мне: «Переигрываешь, Бугор». Главное, сейчас было выглядеть уверенным и не подорвать боевой дух. Боевой дух – это основная наша движущая сила, ее у нас сейчас хоть отбавляй. Мы на одних морально-волевых вчетвером завалили моба семьдесят шестого уровня. Вот этого нам сейчас терять нельзя. Добрались до места назначения спустя примерно час. Нас встретили разоренные и побитые местными обитателями открытые ящики с оружием. Странно, что их не забрали. И мы начали вооружаться. Тогда стоит сообщить ребятам, что я потерял питомца? Ведь это сильно подорвет настроение. А пока все веселились как дети в лавке со сладостями, выбирая под себя и примеряя новые, еще в оружейном масле, стволы. И затаривая свои вещмешки боеприпасами, запаянными от агрессивной среды в полиэтиленовые брикеты. Наше вооружение прервал неожиданный момент: в торбе, в которую Бишкек хотел было загрузить боеприпасы и гранаты, оказался местный житель. Маленький енотоподобный бурундук первого уровня. Скалил на нас клыки, хотя не выпускал из когтей початый брикет сухого пайка. Бишкек держал его за шкирку, но ловкий малый все пытался поцарапать его руку. Маленький, размером с кошку, и с черными пуговками глаз он казался будто плюшевым. Но острые клыки и память о недавней встрече с его родичами, после которой у нас на теле остались укусы и ссадины, уверяла в ложности этого суждении. ОУКБ подтянулся своим клинком к нему, но Бишкек его остановил. – Погоди, убить мы его всегда успеем. Ты посмотри на этого ворюгу. Скалится, пытается напугать нас, а свое из зубов не выпускает. Ушлый малый, – улыбался Бишкек, теперь он держал его одной рукой, а второй старался гладить, периодически отдергивает руку, чтобы енот не поцарапал. – Раз он тебе так нравится, попробуй его приручить, он ведь еще первого левела, – предложила Джинкс. – Попробуй, чем черт не шутит, но он же слабый. Хочешь себе такого бесполезного пета? Глаза у Бишкека загорелись и он спросил: – То, что он слабый, не значит что он бесполезный. Как делается приручение? – Попробуй покормить его, вариант, конечно, так себе, но, возможно, он примет тебя. Я еще раз спрашиваю – зачем он тебе? Он ни драться, ни хилить не может. – Зато он воровать может, посмотри какие у него лапы цепкие. Да и постоять за себя, думаю, в состоянии. Артем, ты-то что скажешь? – сейчас Дима искал поддержки, и я не стал его подводить. – Классный питомец, мне нравится. И я согласен – то, что он драться не может, не значит, что он бесполезен. Да, он не эпический пет, но знаешь, на вкус и цвет все фломастеры разные. Скажи уже, как приручить пета? – Дима, его нужно покормить, – повторила, казалось бы, очевидные вещи Джинкс. – Что, и все? – Бишкек даже поразился такой простоте. – И никаких тебе танцев с бубнами, никаких обрядов крови? Просто покормить? – Да, просто покормить. Мы с тобой находимся в игре симуляторе космоса с высоким реализмом. Здесь нет магии, здесь нет дурацких ритуалов. Здесь все максимально приближено к реальности. Насколько это возможно. – Ну давайте. Дайте кто-нибудь мне брикет. У кого-нибудь что-нибудь осталось? – щенячьими глазами сейчас Бишкек ждал подтверждения, видимо он застрелится, если не приручит этого хорька. Запал в душу ему этот хищный зверек. Я пошарил в карманах, но у меня ничего не нашлось, и я развел руками. Джинкс нашла выход: контейнеры с маркировкой оружия были не единственными. Была пара и оранжевых, как оказалось – аварийных: с провиантом, медпакетами, бластерами на одну руку, светошумовыми ракетницами и надувным плотом.Мы бы узнали об этом и раньше, если бы открывали контейнеры не только зеленые с пометкой «ARMOR». Настя распечатала протеиновый батончик и передала Диме. Грише вся эта возня с петом была чужда, и он погрузился в мародерку по ящикам. Странный он, непонятный. Я силился его понять, но все никак. Енот, или кем он был, с опаской принял подношение из рук Бишкека. И спустя пару секунд Бишкек просиял: – Пришло уведомление на питомца. Я принял! – поделился своей радостью Бишкек, пританцовывая. А затем громко, во весь голос прокричал эту новость Грише. Но тому были неинтересны переживания Бишкека. Он не оторвался ни на секунду. Наверное, настал момент, когда нужно было сообщить всем о своей утрате. – Короче, ребят, Нага погибла, – сообщил я, стараясь, чтобы мои слова прозвучали как можно непринужденнее, будто мы разговаривали о погоде. – Как? Когда? – в этот раз Дима Бишкек сочился сочувствием и желанием поддержать, видимо его скорлупа маски грубого и хамоватого мужика сейчас слетела. Вернее сказать, она растаяла от мимишной внешности его пушистого питомца. – Когда мы с этими хорьками бились. У меня перк петовода вкачан, пет берет половину дамага на себя. Как итог: меня били, а слился он. Теперь возрождение через восемь часов. Кстати, Настя, где обычная возрождается пет? – задал вопрос, о котором до этого не додумался. – Если вы в космосе, то на площадке респауна корабля или станции. Если на планете, то активируется иконка призыва и пет появляется неподалеку, – ответила девушка. Интересно, откуда она так хорошо знает этот мир? Ведь она недалеко по уровням ушла от нас, значит, играет не так давно. Я решил задать ей и этот вопрос. – Джинкс, откуда ты так много знаешь, если недавно играешь? – Я тебе сказала, что я недавно играю? Я играю с четырнадцати лет, в игру меня отец привел. То есть если посчитать, – она на мгновение задумалась. – То уже восемь лет получается. – Тогда я не понимаю, почему ты до сих пор не уровня сто пятьдесят и выше? Ведь ты за это время могла быть в топе давно, – озвучил я момент, который меня смущал. – Надоедало, понимаешь, выходит новый патч и новая раса. Я едва успевала докачаться до восьмидесятого. Потом стирала и начинала заново, но уже с другой расой. Так что можно сказать, что я перепробовала на данный момент все расы и большинство профессий. Почти все, недавно ведь шедоус появились. И я тоже хочу. – Блин. Но это же выходит куча денег! Откуда? – задал свой меркантильный вопрос Бишкек. – А я девочка обеспеченная! – ответила она. – Да и папа у меня как-никак глава синдиката пиратов, он поспособствовал. Только на раскачку этого персонажа на технологии механоидов ушло больше тридцати штук долларов. Отец предложил подарок на день рождения: либо новая раса полукровок, либо тачку. А зачем мне автомобиль, если я все свободное время в «Квази» провожу? Теперь в разговор включился Гриша. – В смысле полукровок? Ты разве не человек? Меня тоже смутило то, что она произнесла слово «полукровки». И Настя решила объяснить нам, таким далеким австралопитекам из реала, не знающим всех тонкостей игры. – Я лишь наполовину человек, наполовину раса Шайло. По легенде, Шайло – это те же люди, но переселенцы, которые эволюционировали в новую расу под воздействием нового дома Архипелага Шайло. По сути, эта раса космических корсаров, или пиратов, но я решила выбрать немножко свой путь. Создала перса-полукровку и вложилась в технологии на раскачку физических параметров. Теперь мне доступны способности обеих рас: Шайло и Человека, правда, не в полной мере. Но крови Шайло хватает для ношения оптической брони. Заточена я как снайпер, ну и немножко сапер. – Охренеть! Тридцать косарей в игрушку влупила! – выдохнул полный скорби о потерянных деньгах Бишкек. Я его прекрасно понимал. Тридцать тысяч – это солидные деньги для большинства россиян, и далеко не каждый способен вложить их в игрового персонажа. Нет, конечно, уникальные билды и разное оружие может стоить на порядок дороже, но это ведь редкость. А тут перед нами стоит девчонка, которая, будто шутя, рассказывает нам, что вложила цену хорошего автомобиля в набор характеристик своего аватара. Видимо, контейнеры унесли БПЛА или управляемые коптеры. Следов на земле не оставалось. И что теперь делать? Как вариант можно было попробовать застрелиться и надеяться, что респаун произойдет на базе, в контейнере. Или попробовать добраться до базы самостоятельно. Тоже так себе идея. Ни координаты, ни расстояние не были известны. Поди туда, не знаю куда. Вооружиться вооружились, и теперь все смотрели на меня в ожидании приказа. Нужно было срочно что-то придумать, и я предложил двигаться к тому гранитному утесу, на котором мы укрывались. Оттуда начиналась, кажется, Горная гряда. Наш Гранитный валун был слишком низок, и вокруг нельзя было разглядеть особенно много. Поэтому я решил добраться для начала туда, а там уже прорентгенить местность и двинуться дальше по хребту из скал. Сейчас мне казалось это самым рациональным выбором – с высоты гор можно увидеть гораздо дальше. В крайнем случае вариант с перерождением оставался в запасе. У него были два неприятных последствия. Первое – то, что скидывалось определенное количество заработанного опыта, которое вполне могло понизить уровень. Второе же – это просто было больно. Больно и неприятно. Ну, что имеем, то имеем. К вечеру мы добрались до скалы. Отсюда я хотел проверить пространство вокруг. Если есть горы поблизости, то нам туда. Все было так, как я и предполагал. Улучшенный навык рентгена окружающей среды сейчас позволил мне видеть не только растения, а еще и рельеф местности. В одном месте этот слоеный пирог из трав, корней и населяющий эти травы живностью выглядел очень подозрительно. Не могла дикая природа оставить в толще скалы такой идеально ровный квадратный тоннель. На всю длину этот тоннель был набит корнями, но в конце корни упирались в заграждение. Сейчас я был на девяносто девять процентов уверен, что это и есть то место, которое сейчас ищут все. Именно там находится ключевая точка квеста «Поиск планеты прародительницы». Как же я был рад в этот момент, масштабируя объемную цветную карту местности. Я поспешил поделиться радостной новостью с рейдом. Но на этот раз Фортуна повернулась к нам спиной. Когда я закрыл окно умения «Язык Трав» я увидел невеселую картину. Я так увлекся разглядыванием дальних рубежей, что не заметил, как на нас напали инсектоиды. Тело Бишкека лежала разодранным, на его шее меховым воротником лежал трупик его питомца. Тело Джинс было рассечено пополам, остатки комбинезона сейчас дорывал ее убийца – инсектоид-богомол сорокового уровня, с мигающим баром здоровья. Джинкс молодец, дорого продала свою жизнь. ОУКБ бегал, бегал и изредка атаковал врага, но было видно, что это ненадолго. Еще минута, и кольцо мобов вокруг него замкнется, поймав в ловушку. И только мое недвижимое тело медленно проваливалось в толщу корней. Растения и сейчас защищали меня, пытаясь спрятать в своей утробе. Долго ли я продержусь один? Вот меня оповестило сообщение о гибели ОУКБ. Курить охота. Но сейчас есть дело поважнее. Мыслеречью приказываю плееру: «System of a Down – Sky is Over». Именно такой грустный мотив сейчас соответствовал моему настроению.Everybody knows,
Everybody knows,
That you cradle the sun, sun
Living in remorse,
Sky is over,
Don't you want to hold me baby,
Disappointed, going crazy,
Even though we can't afford
The sky is over,
Even though we can't afford
The sky is over,
I don't want to see you go,
The sky is over
Even though we can't afford
The sky is over,
Глава 11
И снова боль, и снова возрождение. Когда я открыл глаза, они слезились и болели так же, как и в прошлый раз. Словно в них насыпали песка. В этот раз дверь контейнера была открыта, и в нем никого не было. Ну или почти никого: из загаженного угла по стенам вилась сеть из толстых ветвей или даже стволов моего растения. Его листья сейчас купались в свете из открытого шлюза контейнера и были красными. В тех местах, где было достаточно темно, было видно, что листья, вернее жилки на них, имели красноватый люминесцирующий свет. Попытался было встать, но тут же осел на пятую точку. Нет, на это сейчас у меня сил не хватит. Лежим и релаксируем. Между тем снаружи, неподалеку от контейнера, доносился шум. Я все же поднялся на ноги и вышел. Сначала пришлось щуриться от яркого света, который резал глаза после темноты контейнера. Я находился в каком-то внутреннем дворе, все контейнеры сейчас были выстроены в ряд, и только контейнер, из которого я вышел, стоял отдельно, посередине свободной площадки. Снаружи меня уже встречала целая делегация: мои бойцы, пираты и местные в своей спецовке. Дект с каким-то седоватым мужчиной в черной строгой форме стояли поодаль. Я направился к этим двоим. Мужчина с Дектом, судя по форме, был не последний человек, может даже начальник базы. – Привет, Илья, – сейчас я не знал, как подойти, поэтому начал с простого приветствия. – Ну здравствуй, Грут, – он улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. – У вас все нормально? Когда мы вернулись к контейнеру, его уже не оказалось. – Да, все нормально. Долго же вы ходили, раз не успели к эвакуации. Настя вообще с ходу начала во всем винить Михаила. – Михаила? – поинтересовался я. Мне пока не был знаком никакой Михаил. – Ну, я про, ммм, – замялся он, но потом все же решился. – НекроДефлоратора. – Вот это чудеса. У зеленого крокодила, оказывается, есть обычное человеческое имя, – решил сыронизировать. Я, конечно, знал, что он обычный человек, и что у него есть нормальное имя. Просто сейчас от нервняка охота было либо ругаться, либо глупо шутить. – Познакомься, – его рука указала на спутника. – Это начальник колонии: Андрей Гладкий. Я вгляделся и смог идентифицировать спутника Декта. Майор Конфедерации, Андрей Гладкий. 24 уровень. Человек. Астрогеолог. Я протянул ему руку, чтобы поздороваться, и задал вопрос: – Астрогеолог? Серьезно? Есть такая профессия? Или это что-то другое? – Как видите, добрый друг, хотя несколько удивительно, что вы это определили. Реалии нового мира внесли поправки и в спектр профессий. Теперь это такая же профессия, как и оператор дроидов. Еще вопросы будут? – Да, будут: вы являетесь майором и всего 24-й уровень? Разве это не странно? Я думал, майора можно получить лишь на восьмидесятом-сотом уровне, – этот мой тон просто источал вызов и пренебрежение к собеседнику. Конечно, я хамил. Но мое нервное состояние сейчас именно этого и требовало. Я даже задумался: что вообще со мной происходит? Обычно я веду себя нормально, берегов не путаю, противников себе сознательно не наживаю. А сейчас, в игре, нажил уже двоих, и в данный момент я пытаюсь сделать из начальника базы еще одного. А вот господин начальник не велся на провокацию и разговаривал он со мной так же спокойно, будто ничего и не произошло. – Должность свою, друг, я занимаю в интеллектуальном отделе корпорации, а не в боевом крыле. Для нас эти правила не критичны, – он откровенно улыбался. Нет, надо брать себя в руки. Нельзя чтобы мои эмоции и перепады настроения портили мне жизнь. Да что я, в самом деле, веду себя, как будто истеричка с месячными. И я решил сменить тон. – А почему вы без никнейма? – я сменил тон. – Сударь, я нахожусь уже не в том возрасте, чтобы придумывать себе какие-либо прозвища. Да и нахожусь на работе, а это статус. Согласитесь, не очень было бы солидно, если бы вы сейчас разговаривали с полковником корпорации Альфа Нова с никнеймом «Мегапихарь» или чем-то подобным, – его руки опустились в карманы и выудили оттуда планшет. Видимо, мой черед задавать вопросы подошел к концу. – Вы ответили на все интересующие меня вопросы. Теперь ваша очередь их задавать. – Друг любезный, а мне ничего от вас не нужно. Все, что меня должно касаться, находится в вашем личном деле. Я еще не успел ознакомиться с ним, но, думаю, в ближайшие дни у меня появится такая возможность. А теперь извините. Дела, дела. В курс дел вас введет Илья. Всего хорошего. Однако очень необычный человек. Думаю, его игровая внешность – полная копия реальной. Он не играет мускулами, не бравирует своим званием. Более того, он уходит от конфликта, отвечает любезно, тогда как в его руках огромная власть надо мной. Хотя чему я удивляюсь? Этот человек находится в чине полковника в корпорации Альфа Нова, ему не по статусу связываться с заключенным. – Что вы так долго-то? Мы ждали, что вы вернетесь минут за пятнадцать, максимум за час. Михаил, когда вошел и не нашел Настю, все рвался на улицу. – И как вы его удержали? – Да его и не удержали. Он вышел за вами. А спустя два часа переродился в контейнере. Сказал, что его завалило какое-то растение с белыми цветками. – Ну теперь понятно, – я закивал. – Из-за этого растения мы и не могли вернуться, оно загнало нас на камень. – И как вы выбрались? – спросил Дект, разворачиваясь к остальным. А вот об этом я не подумал. Мы не обговорили то, что мы будем говорить остальным. И чем обосновано появление новых девайсов, если их обнаружат. – Долгая история, – сейчас я старался разорвать дистанцию, чтобы уйти от неудобного разговора. – Илья, ты извини, давай попозже поговорим. У меня срочный разговор с моими диггерами. – Твоими? – он картинно приподнял бровь, а на губах играла улыбка. – Ну ты понял. С Бишкеком, Джинкс и Гришей. Даа, зачем я подписывал контракт со своей командой, когда сам безбожно выдаю все свои секреты? Сейчас я поймал себя на мысли, что мне пора учиться опыту подковерных игр. Все эти игры в шпионов, тайные заговоры. Правильно кто-то сказал: у вруна должна быть отличная память. А сейчас я сам себя сдавал. Я поздоровался со всеми по очереди и подошел к своим. Получилось, что только к Бишкеку и ОУКБ. Джинкс сейчас о чем-то очень яростно спорила с НекроДефлоратором. Ввязываться в эту семейную перепалку у меня не было никакого желания. Я попросил парней отойти в сторону контейнера для разговора. – Короче мужики, легенду мы с вами не придумали. – Какие у тебя соображения? – ОУКБ снял свой заплечный мешок и, как бы невзначай, начал в нем ковыряться. Странное дело: вещмешки остались вместе с нами, но уже без содержимого. Так что сейчас у меня был пустой вещмешок. А вот у ребят вопреки всем законам логики вместе с ними сохранились и их клинки. Наверное, это из-за их рарности или еще чего. Так что у меня в данный момент не было ничего. Ну кроме того кактуса, который я прихватил из своей каюты на станции. Как будто знал и оставил его в контейнере перед выходом. Вспомнив об этом моменте, я, не прерывая разговора, начал шарить по контейнеру в поисках своего Кактуса. – Предлагаю рассказать про бой с омелой так: она загнала нас на ту гранитную скалу, где мы успешно держали оборону из нашего оружия. Потом на омелу напали инсектоиды, и, благополучно слившись, они оставили ей крохи жизни. И в этот момент мы вчетвером добили растение. Как вам история? – Из чего мы ее добили? – Бишкек начал уже придираться к моей истории. – Из последних сил, блеа! Ну чего ты придираешься? По-моему, все логично, – я, наконец, нашел свой кактус в углу и сейчас выносил горшочек на свет. – OK, а клинки откуда? – в разговор вмешался ОУКБ. – Из омелы выпали. Никто не должен даже заподозрить, что я их скрафтил. Ведь по логике, если бы я их мог это сделать, то сделал бы и себе тоже. А выходит так, что я один без девайса. Как вам такое? – Короче, с пивком потянет. Ты, как я погляжу, мастер прохладных историй, – Бишкек уже своим ножом отрезал одну из ветвей моего красного листового дерева и что-то старательно из нее вырезал. Видимо, он не собирался утаивать свой имбалансный нож. – Дим, ты вообще не боишься, что его у тебя увидят? Его же и конфисковать могут, – сказал я, боковым зрением наблюдая за ним. Сейчас все мое сознание было сфокусировано на кактусе. Бишкек не отвечал, и я поднял на него глаза. Сейчас мужики заговорчески переглядывались между собой. – Вот и я одного не пойму. Короче, ты можешь создавать такие девайсы, но не знаешь их подноготную? – Извини Бишкек, я не так давно заделался убер крутым крафтером. Еще многого не знаю о своих произведениях, – рука сейчас лежала на иголках кактуса, которые под моей рукой были будто шерсть. Жесткая и грубая, но все-таки шерсть, а не острыеФиниш
Уровень – 24. Нераспределенные очки характеристик – 0. Нераспределенные очки технологий – 989. Основные характеристики: Сила – 11 (физическая сила, переносимый вес). Телосложение – 16 (уровень здоровья, регенерация). Ловкость – 21 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки). Интеллект – 63 (точность дальнего боя, идентификация, наука, псионика). Вторичные характеристики: Энергия – 11 (Выносливость). Ментал – 1 (воздействие/сопротивление). Регенерация – 3 (восстановление здоровья/энергии). Бионика: Усиления: «Фитощит 3». Активные умения: «Семена 2», «Леопард 1», «Мысли трав», «Червь-Прион», «Симбиотический вирус». Механоиды: Усиления: «Синтетическая мускулатура 2» «Антропобронирование 2». Пассивные умения: «Нейросеть». Навыки: Физические: «Минер 2», «Мастер ближнего боя 1», «Мастер-бомбардир 1», «Гренадер 1». Практические: «Электрик 8», «Инженер-механик 11», «Энергетик 2», «Полевой медик 3», «Творец 7», «Биоинженер 1». Ментальные: «Идентификация 17». Боевые: нет. Особые: «Инженер малых дроидов 1».Эдуард Поляков ПИРАТ
– Алиса, ты совсем что ли поехала?! – я отошел от ступора и вовсю кричал на неё. К моему удивлению, она, видимо, ожидала такой реакции, и ее лицо было каменным. – Ну подумаешь, через полчаса он вернётся, к этому времени мы уже будем далеко. Ты действительно ожидал, что он меня отпустит? Артём, ты такой наивный! Алиса скрестила руки на груди. – Твою ж мать, а девка-то огонь. Ой, не ожидал я от тебя, Алиса, таких мансов. В тихом омуте черти водятся, – Некроса вся эта ситуация с убийством дочкой – папы ничуть не разочаровала. Наоборот, теперь он начал смотреть на Алису с каким-то благоговейным трепетом. Но нет бы мне попались нормальные, и адекватные тиммейты, а здесь в кого ни ткни – уникальный персонаж, с уникальными, легендарными, эпическими тараканами в голове! – Ладно, ребят, действительно пора делать ноги. Сейчас не время разбираться. Вот когда будем в спокойном месте, тогда и поговорим.Вы ещё не забыли, что я собрал Декту Матильду?– произнес я оглядывая толпу. – Матильда?! – переспросили Кроки и Джинкс. – Ох, девочка моя, если бы ты знала кто такая леди Матильда – красивая, грациозная и убийственная дама. Если ты повзрослеешь и заматереешь, став воистину грациозной и расчетливой, то тоже, вполне возможно, станешь такой, как она. – Бишкек вовсю веселился, ведь он, в отличие от всех остальных, видел на что способен рейлган. – Артём, поясни пожалуйста. А то после объяснений Бишкека я запуталась еще больше. – Джинкс перестала слушать Бишкека и теперь расспрашивала меня. Я…: – Ну да, вы же не видели рейлган Матильду. Короче, это мегаубийственный ствол, который я впервые создал на стартовой базе. В то время, я готовился к бою на арене, поэтому сделал его максимально смертоносным. Сейчас я создал такой же ствол и отдал его Декту, чтобы тот помог обменять патент на Матильду в счет моего УДО. – То есть, деревянный, ты говоришь, что создал уменьшенную копию оружия для крейсеров, с возможностью персонального ношения? – Вот сейчас взгляд Крока был крайне серьезен. – Ну да, это я и говорю. – Ой, мама, ты раньше сказать нам не мог, например, так: “Ребят, мы собрались с вами бежать, но, чтобы уравнять шансы, я отдал в руки Декту такую ма-а-аленькую карманную атомную гаубицу.” Реально, ты по пояс деревянный, парень! Всё, делаем ноги, босота. Если мы не свалим подальше отсюда, то дядя Илья сделает всем нам эпичный швах! – Крок, сядь, а то ты упадешь. Этот, как ты выразился “деревянный”, еще и прикрутил на рейлган пси-прицел, – добавил Бишкек. А, ну да, видимо, я облажался! Вот только кто сейчас просил Бишкека сообщать этот момент?! Тактик и стратег из меня пока еще никудышный, но зачем же об этом всем сообщать? – Короче, руки в зубы и вперед,опоздавших ждать не будем. Побежали. Грут, я тебе это еще припомню! – Некро адресовал эти слова мне и раскидал на всех беглецов пати. И мы побежали. Надо сказать, Алиса, в силу своего уровня, тащила на себе не только свой огромный рюкзак, который размером не уступал холодильнику, а еще, в каждой её руке, висели тяжелейшие мешки, ( она, видимо, разгрузила кого-то). Её высокий левел позволял не утруждаясь тащить такие тяжести и при этом бежать впереди всех. А вот я мчался налегке. В карманах робы лежал только табак. Дыхалка слегка подводила. Всего в побег из заключенных, помимо нас сорвались только Че, Бендер и Софокл. Ну, с Бендером всё понятно – это тот еще прохвост. С Софоклом я толком не общался, а вот Че почему решил бежать? Спускаться с горы вниз по склону, было довольно просто. Склон пологий , базальт, конечно, очень неровный, но, в принципе всё терпимо. До полей с гейзерами и кислотными котлованами пока не добрались, так что худшее было впереди. В таком темпе мы пробежали первую половину пути. Дальше пришлось сбавить скорость, чтобы не залететь в скрытую полость с кислотой или не наступить на активный гейзер. Скорость упала до пяти – шести километров в час. По сути мы не бежали, мы шли прогулочным шагом. То тут, то там взрывались гейзеры, которые периодически накрывали нас горячей водой. В целом всё терпимо. Надеюсь Илья не сможет нас догнать , иначе не миновать серьезных проблем. Благо, мы успели скрыться в лабиринте гейзеров. Теперь издали он точно никого не подстрелит. Но, все-таки, без жертв наше путешествие не обошлось: то тут, то там кто-то из нас попадал под струи кипятка, либо наши ноги проваливалась в ниши, заполненные горячей кислотой. Человека спасали, откачивали, но всё это сильно затрудняло движение. Досталось по ходу дела и мне, я влетел в гейзер, обжег всё лицо. Боль невыносимо-адская. Бишкек покрыл мое лицо обезболивающей пеной из баллончика , но обрабатывать раны не стал. Время и так поджимало. Все понимали, что вот-вот нас должен нагнать разъяренный отец, у которого злые пираты и заключённые похитили дочь. И ведь ему будет всё равно ,что эта милая и маленькая дочка четыре часа назад сломала любимому папочке шею. Кожа лоскутами сходила у моего с лица, но боли не было. Лицо онемело, я даже разговаривал с трудом, стараясь давать односложные ответы. Когда на горизонте возник корабль, мы все выдохнули. Небольшой черный шаттл, с поросячье-розовой диагональной полосой и логотипом – розовым черепом с волосами, заплетенными в длинные косы и названием: “Jinx’s star”. А наша пиратская дочка от скромности не страдает! Нас уже ждали. Двое парней пиратской наружности стояли возле входа. Один из них был вамбасом, второй ксеноном. Интересно, почему пираты так любят эти расы? В итоге, мы все загрузились в шатл и стартовали. Когда маневровые двигатели загудели, я выдохнул с облегчением. Наконец-то вся, беготня закончилась! Мы покидали Еву под песню: Jinx was there. Песню я слышал впервые, но бодрый мотивчик мне нравился. Я не силен в языках, но, видимо, это песня про нашу Джинкс, или ее кумира, в честь которого она взяла ник. Не удивительно, ведь судя по раскраске шаттла, это ее корабль. Маленькая мажорка!Wanna join me, come and play.
But I might shoot you, in your face.
Bombs and bullets will, do the trick.
What we need here, is a little bit of panic!
Do you ever wanna catch me?
Right now I'm feeling ignored!
So can you try a little harder?
I'm really getting bored!
Come on, shoot faster,
Just a little bit of energy!
I wanna try something fun right now,
I guess some people call it anarchy!
Let's blow this city to ashes,
And see what Pow-Pow thinks.
It's such pathetic neatness,
But not for long 'cause it'll get jinxed!
Из кабины показался парень-вамбас. Высокий, более двух метров ростом, серая, как какой-нибудь камень, кожа и яркие огненно-рыжие волосы, а также по три пальца на руках и ногах. Всё-таки странная фантазия у разработчиков игры. Создать такую нескладную фигуру целой расе. – Пристегнитесь, бродяги. Джинкс, не желаешь занять место капитана? – парень обратился к Насте. Но я позволил себе вмешаться в их разговор: – Так ты пиратский капитан, Настя? Я думал, капитан – это твой отец. – Джинкс, капитан “Черноморского синдиката” со своей флотилией, Янг Рог – барон и командор всех кораблей синдиката, – рыжеволосый вамбас переключился на меня. Ответил он по-дружески, как приятелю, без ноток угрозы или недовольства. Видимо, то, что мы друзья Насти, для него имеет какой-то вес. – Не, Беррхем, давай лучше ты к нам. Я вас познакомлю. Артем, это Влад, Влад, это Артем. Ну а ники, вы сами видите. И мы пожали друг другу руки. У него было сильное рукопожатие и очень грубая, как кора дерева, кожа. А Настя тем временем продолжила: – Это Дима “Бишкек”, и Гриша “ОУКБ” – мой парень. Если бы Беррхем не сидел – упал бы. На его лице заиграли все краски мимики. Видимо, последние два слова в речи Джинкс, его добили. – Насть, не гони, а… – Влад, а чего ты удивляешься? – Ну, если честно, я думал, что ты лесби. – Что?! – Настя подскочила, схватив в руку косу с вплетенным “Листом Иггдрасиля”. – Расчехляй мотовилово, мальчик. Будем из тебя подружку мне делать! – Настя, тут несовершеннолетние, – Бишкек взял ее под руку и, когда она обернулась, кивком указал на Алису. Видимо, у Насти имидж “своего парня” в обществе пиратов. И сейчас, один из них вдруг узнал, что его друг оказался девушкой: с сиськами и бабскими тараканами. Джинкс села на свое место, но взглядом продолжала расчленять бедного парня, который сейчас, кажется, вот-вот потеряет сознание. Нужно было срочно сменить тему. – Алиса, – начал я, – это что такое с утра было? Поясни-ка нам. – Вы ничего не понимаете! Я сижу на этой базе как в клетке, знаете, сколько хобби я перепробовала? Сколько книг перечитала? – Но это… – Это повод, да-да, повод! А Настя рассказывала, как весело там, в мире. И… Ее перебил Беррхем: – Эй, босота, вы чего с неписью возитесь? – ОНА – НЕ НЕПИСЬ! – Мы хором заорали на Влада, и даже Плинтус с плеча Бишкека зашипел, обнажив резцы. Бедняга Влад второй раз за несколько минут пожалел, что открыл рот и еще сильнее вжался в кресло. – Нет, Вадимка, сделаем мы из тебя немую подружку. – Джинкс угрожающе заулыбалась. Сейчас это была не Настя, а именно Джинкс. – Алиса, продолжай, – нужно было вернуть разговор в прежнее русло. – Ну вот, отец меня ни за что не отпустил с вами, боится. – И его можно понять. Ведь никто не знает, что будет, если ты умрешь. – Не умру, вот скажите, а кто из вас так может? И тут произошло необъяснимое: девочка протянула руку к корпусу корабля и ущипнула его. И металл поддался, будто надутый шарик. Потом девочка, держа двумя хрупкими пальчиками, стала оттягивать на себя корпус. И корпус корабля ей полностью поддавался. Алиса проявляла то, о чем говорил ее отец – мяла пространство игры. Если бы она проделывала такое в реале, ее сочли бы святой или ведьмой. Затем Алиса разжала пальцы, и корпус корабля вернулся на место, будто резиновый. Сейчас, стена корабля была такой же, как и до этого. Что это? Чудо? Наверное, всё-таки чудо. Сейчас, рядом с нами сидела девочка со сверхспособностями. – Ахиреть! – выдохнул Бишкек. – Так-то, дядя Дима, а меня держат, как в тюрьме. Долго посидеть у нас не получилось. Буквально через минуту Алиса резко повернула голову в сторону кормы корабля и произнесла: – Там папа. И в этот момент в корму прилетело. Корабль резко тряхнуло, но повреждений не было. – Твою мать, Беррхем, Все щиты на корму. – Крок сейчас орал как ненормальный. – Внимание, бродяги, работает ПВО. Держитесь за все, что приколочено! – Беррхем уже сидел в кресле командира корабля и отдавал приказы экипажу, попутно управляя энергосистемой и силовыми щитами со своей приборной панели. – Не поверишь, Вадя, по нам сейчас лупят из ма-а-аленького ручного рейлгана. Волына с ПСИ-прицелом, херачит снарядами со скоростью в десять-двенадцать махов, так что маневрировать нет смысла. Тупо, все щиты на корму и газу. – Может, развернемся и аннигилируем выскочку? – Нет! – Наша четверка снова единогласно выкрикнула, а Джинкс снова потянулась к ножу. – В итоге было еще два попадания, которые приняли на себя энергощиты, пока мы не вышли в стратосферу. Из пилотского отсека выглянул Беррхем и с улыбкой произнес: – Расслабьте булки, Господа. Мы ушли из зоны обстрела. До варпа сорок минут и час сорок в варпе. А сейчас, наша стюардесса Гессер предложит вам холодные закуски и прохладительные напитки. Из-за его спины вышел пират размерами с платяной шкаф в легкой броне, поверх которой был надет розовый передник, а на голове была такая же розовая пилотка. В руках он держал поднос с бутербродами и графином. Проходя мимо, каждый, кто брал с подноса еду, отпускал едкий коммент и получал в ответ маты. Только Настя ущипнула его за задницу, но парень смолчал и даже покраснел.
Гессер. 41 уровень. Гронг/Человек. Пират.
Видимо он не разделял всеобщего веселья над его формой. А я теперь окончательно убедился, что все пираты, отчаянные на оба полушария. А Некро ответил на мой вопрошающий взгляд: – Месье проигрался в карты. – А когда я заулыбался, он продолжил. – Зря лыбишься! Спорим на твой билд, что не пройдет и недели, как ты тоже примеришь этот передник, красавица ты моя. – Да пошел ты. – Я только и нашел что ответить. Действительно, моя морда, сейчас напоминала головку зрелого сыра. Всё лицо было покрыто струпьями и коростой от ожога. Джинс меня убедила, что часов через двенадцать я буду как новенький, но пока придется походить так. Мы, наконец, сбежали и хоть мне было прекрасно на этой дикой планете, но я не жалел, что покинул ее. Лучше так, чем попасть в виртуальный ад на планете Лимбо. Не видеть пять лет света звезд, все время находиться под землей и знать, что у тебя над головой Мертвая порода с кипящими океанами кислоты и запредельным давлением. Так и свихнуться можно. И хоть на Лимбе я должен был быть лишь в качестве обслуживающего персонала для настоящих его узников, все равно, такая перспектива грела мало. Лимб – планета-тюрьма для преступников с тяжкими и особо тяжкими преступлениями. Насильники, террористы, серийные убийцы и прочий сброд, отбывал наказание на Лимбе. А мы должны были обслуживать эту тюрьму. Не думаю, что наши условия были бы сильно лучше, ведь не зря туда направили только тех, кто отказался от такого “подарка”, как нейроинтерфейс от корпорации. Теперь я тоже был уверен, что этот “подарок”– сыр в мышеловке. Это утро было слишком насыщенным событиями, поэтому я откинулся в кресле, закрыл глаза и задремал.
Глава 1.
Проснулся я оттого, что Бишкек ткнул меня в плечо. Когда я, наконец, открыл глаза спросонья, он кивком указал на иллюминатор. Сейчас мы подлетали к Наутилусу. Огромная пиратская станция, вокруг которой роями насекомых кружились небольшие шаттлы, среднего размера эсминцы и большие крейсера. Наутилус или Севастополь, как мне с гордостью в голосе пояснила Настя, была самой большой свободной пиратской станцией в этом сегменте русского кластера. Одна из девяти крепостей класса “Технопланетойд” в СНГ сегменте. По форме она напоминала огромную улитку, свернутую в спиральный диск. У шлюза скопилось несколько очередей на вход. Из чрева станции, также вылетали корабли всех мастей и форм, образуя непрерывную струю. Вокруг нее, по окружности, курсировали шесть охранных модульных станций. И еще двенадцать курсировали в звездной системе, как разведчики. На подлете нас перехватили корабли стражи, проверяя код доступа по системе свой-чужой. Настя же устроила нам краткий урок основ судостроения разных рас. – Воон тот, желто-серый,с красным львом на щите, такой, полукруглый и стоит вертикально – это расы Вамбас. Очень маневренный, самое, то для пвп на кораблях, но варп движки обычно отсутствуют или ма-а-аленькие, как мозг у Беррхема. – Джинкс, кончай а! Согласен, дурак. Ляпнул, не подумав. – Вадим, видимо, уже устал за время полета от подначек Джинкс. – Я только разминаюсь, подружка моя. – Настя угрожающе облизнула губы. – Насть, кончай уже, надоело. Лучше о кораблях давай. – ОУКБ одернул Настю, и от того, что она послушалась и чмокнула Гришу в щеку, глаза Беррхема снова полезли на лоб. Вообще я заметил, что ОУКБ быстро взял под уздцы дикого огненного мустанга Джинкс, превратив его в единорога с радужной гривой, по имени Настя. Прав был Некродефлоратор: мужика девке не хватало. Причем, не только в плане потребностей молодого девичьего организма, но и как твердое мужское плечо. При нем, дерзкая воинствующая амазонка становилась кроткой и любящей хранительницей очага. Джинкс заметила порыв Беррхема озвучить свои мысли и опередила его. – Вадим, откроешь рот, отряжу тебя с капитанского мостика на Наутилус, в доки. Не испытывай мое терпение, мальчик. – Настя! – Гриша повысил голос, привлекая внимание Насти, за что получил еще один поцелуй в небритую щеку. – Так. Вон тот, полумесяцем, ну, как скелет который. Это Ксеноны. У них вообще все угловатое и ребристое. Крок, не в обиду. – Блин, а чё вы по именам-то не зовете друг друга? – меня давно подмывало спросить. – А ты, деревянный, не видел инфу об обнове? Там русским по белому написано – отыгрывать роль для роста перса. И это не только боя касается. – Крок, я тебя понял. И впредь, зови меня по нику, а не деревянным, если не хочешь зацепиться. Хорошо? – Какой ты нервный, дерев.. кхм.. КУВ. Ну, ничего, на Наутилусе я проведу тебя по злачным местам. Вот тебе какие девочки нравятся? У которых две, или четыре сиськи? – Некрос, ты не шутишь? – я был благодарен зеленому за то, что он не стал обострять и с радостью переключился на новую тему. – Вот мне, – Крок, видимо, затронул любимую тему, – нравится, когда пи… – тут он поймал взгляд Джинкс, – кхм, короче не вертикально, а горизонтально. – А месье знает толк, в плотских утехах. – Сейчас я откровенно ржал в голос. – Ох, мальчик, я тебя с такими мастерицами познакомлю, ходить в раскоряку, как с геморроем будешь. – Договорились. – Я согласился. Если честно, то половой вопрос порядком давил, да и, черт возьми, интересно, как тут это все обыграно? Тем временем мы встали в одну из очередей на вход и Джинкс соловьем разливалась описывая окружающие нас корабли рас Гронгов, Шайло, Тан-Дзы и прочих, и прочих… Корабли разных рас различались также, как и их внешний вид. Но пока эта тема мне была не так интересна, как сама база. Ее можно было сравнить с огромным мегаполисом. Очередь продвигалась, и постепенно я увидел базу изнутри. С чем бы сравнить базу? Если представить наш шаттл как песчинку, то Наутилус, наверное, был размерами с легковой автомобиль. Хотя, конечно, сравнение весьма условно. Проникнув в тело базы, наш шаттл отделился от общего потока, нырнув вниз. Хорошо, что на этом шаттле была своя гравитационная установка, иначе, кувыркаться бы нам внутри не пристегнутыми. Через минут пять ныряний из одного тоннеля в другой, наш корабль, наконец, пришвартовался в каком-то ангаре. Мы выгрузились, и первым делом Джинкс настояла на посещении терминала для привязки респауна к базе и, на всякий случай, к ближайшей нейтральной планете, я выбрал Эссент. Эссент – частная маленькая туристическая планетка, с климатом, сродни Крыму. Холмистая местность усеяна плантациями и цветниками, а на любой пристани можно нанять лодочку, лодку или яхту и отправиться порыбачить. Как гласил буклет, на этой планете можно попробовать тысячи марок вин, настоек и ликеров из местных трав и фруктов. Планета настолько маленькая, что собственного притяжения не хватает, но на ней установлен гравитационный генератор. В общем, рай для сомелье и любителей алкоголя и рыбалки. Именно поэтому, мой выбор пал на нее. Неохота, если вдруг что случится, респауниться на планете больше похожей на пчелиный улей, как-то больше тянет на солнышко. Остальные же, привязались кто где. Ну, а дальше мы разделились: Джинкс повела Гришу показать их дом и базу. Но все мы прекрасно понимали, КУДА Настя потащила ОУКБ. Остальных же взял на себя Некро: вояж по кабакам, который организовал гостеприимный пират, грозил разорить его, ибо все траты он взял на себя, да и денег у нас не было. В итоге, мы знатно набрались, сравнивая и споря какой сорт пива лучше: темный крепкий портер с горечью хмеля и крепкой шапкой пены или карамельный эль, не такой крепкий, но тоже неплохой. Я выбрал лагерь приверженцев светлого сорта этого пенного напитка, чем раздосадовал и Крока и Бишкека. Кстати, рыбки тут не было, как закуски, были чипсы и сухарики. Как пояснил Некро, любая биологическая еда, не сдобренная химикатами, в космосе от звездной радиации очень быстро портится, поэтому, если я желаю отведать ослиной мочи, по ошибке именуемой пивом, с соленой или копченой рыбой, то мне нужно разжиться кредитами и идти в дорогой ресторан. В итоге, знатно набравшись, мы отправились на Малую Арену коротать время до вечерней встречи с Джинкс. К тому времени она обещала раздобыть нам денег и какую-нибудь годную одежду. Мы, и в самом деле сильно привлекали к себе внимание, видом потасканного костюма, с, едва угадываемой, эмблемой инженерных воиск на груди и спине. Малая Арена, представляла из себя огромный стадион, со зрительскими секторами. Этакий Колизей, на котором сейчас бились две двойки: игроки со своими петами. Весь бой транслировался на экраны так, что даже купившие билеты на задние ряды, вполне могли разобрать действо на арене. Видимо, Крок был не последним человеком, ибо вышибалы на входе, что усмиряют проигравшихся, поздоровались с ним за руку, а не проверили наличие билета. Сейчас, мы сидели в пустой ВИП ложе, да и трибуны были почти пусты. Как объяснил Крок – время раннее и на арене сейчас лишь зеленые дилетанты, а когда на арену выйдет элита, тогда трибуны будут полны. Я слабо его слушал, сейчас я был увлечен боем на арене. Арена представляла собой большой овал с декорациями из горящих кораблей, валунов с прикованными к ним разными мобами, и фонтанами огня, дыма и прочими атрибутами ада. На этой сцене, по разные стороны, было двое игроков с петами. Первый – Вамбас с оранжевым шестипалым родственником крокодила и его оппонент – огромный краснокожий Гронг, напоминавший Хеллбоя с двуглавым псом, закованным в черный хитин брони и с увесистой, шипастой, булавой на хвосте. Противники пока не обнаружили друг друга и неуверенно исследовали территорию ада, по ошибке названную ареной. На мой вопрос: “Почему бойцы безоружны?”, Крок, разливающий остальным еще пива, пояснил: – Формат: “Полтора на полтора”, их регламент не подразумевает оружия, помимо того, что они найдут на арене. Только ПвП, только хардкор! – То есть, и я могу подать заявку на участие? – Меня охватила одна идея, которую я еще сам не осознал, просто старательно додумывал. – Будь мы сейчас на Еве, я б не рискнул поставить против тебя, ну а тут, на станции, я не рискну поставить на тебя. – Да это понятно! Мне интересны правила. – Есть несколько форматов, один на один, с петом, как сейчас и групповые. Арена и оружие, обговорены в конкретных регламентах. На арене гладиаторы, наконец, нащупали друг друга и пустили в бой петов. Оранжевый крокодил был гораздо сильнее в открытом бою, но пес более ловок и изворотлив. То и дело двухголовая собака наносила шипастым хвостом-булавой удары по крокодилу, от которых на оранжевой чешуйчатой броне оставались глубокие вмятины и синюшные кровоподтеки. Их хозяева вооружились металлоломом, который нашли по пути: Гронг, взял тяжелый обрезок какой-то рельсы, Вамбас же, вооружился длинным копьем из трубы и по-обезьяньи забрался на остов корабля не спеша вступать в бой. Гронг подошел вплотную к корпусу корабля на котором укрылся противник и своей могучей тушей килограмм в двести, попытался расшатать, и сбросить с укрытия неприятеля. Пока Гронг был занят выковыриванием оппонента, крокодил бросил неудачные попытки достать двухголового пса и в спину атаковал красную гору мускул. Всё, на этом исход боя был решен, огромные массивные челюсти с тремя рядами зубов, словно гидравлический пресс схватили красное тело и начали рвать его, мотая головой из стороны в сторону так, что в стороны летели ошметки и бурая кровь. Двуглавый пес обеими челюстями впился в оранжевый хитиновый бок крокодила, но тот, просто игнорировал атаки на себя. Сейчас он полностью сконцентрировался на аннигиляции петовода. Вамбас, к этому моменту, уже спрыгнул с копьем и нанес финальный удар, трубой пробив череп краснокожего Гронга и приколов его голову к земле, как бабочку булавкой. Теперь, питомец и хозяин атаковали двуглавого цербера. В одиночку, против слаженной пары, цербер противостоять не мог и через минуту благополучно слился. На экранах возникла надпись:
Дар Сет победил Гессер в формате “Best of 9” со счетом 5/3. Дар Сет переходит в 1/32.
Только сейчас, прочитав логи, я узнал в куче рваного мяса на арене того, проигравшего пари пирата, находившегося в розовом переднике с подносом на корабле Джинкс. А весело пираты время проводят, ничего не скажешь. За сим действом наблюдали только я и Софокл, остальные же погрузились в радости беспробудного пьянства и Бишкек мирно спал в своем кресле, поджав под себя ноги. Время близилось к назначенным пяти часам. Я с трудом растолкал, спящего хмельным сном в кресле, Бишкека подобравшего ноги под себя и мы отправились на условную встречу. Однако, Настя умела назначать место для встречи: она выбрала довольно шикарный ресторан. Естественно, что нас, таких оборванцев в полосках, никто и не пустил дальше, чем на порог. Пришлось Некросу вывести прекрасную принцессу на Свет белый, к народу. Настя появилась на пороге в сопровождение Гриши спустя пару минут. – Ой, я не подумала, что вас не пустят. – Сейчас в ней было не узнать ту взбалмошную амазонку – предводительницу пиратов. На ней было длинное, в пол, белое, с красным драконом платье, на китайский манер, а волосы, были собраны в несколько шишек. Гриша, выглядел ей под стать. Черный, бархатный с золотом костюм и широкая кривая абордажная сабля, отделанная золотом и украшенная рубином на гарде и с кисточкой на рукоятке, на голове была красная бандана, повязанная на пиратский манер. На руке у него, также висела его клинок-лапа с тремя лезвиями, а на глазах очки дополненной реальности и ПДА на руке – костыль, делающий игроков без нейроинтерфейса, не такими ущербными. Дешево и сердито. Да эта компания, по ходу, собралась на костюмированную вечеринку , так это выглядело непрактично и чинно. – Вы что, на маскарад вырядились? – Бишкек еще не отошел и, не найдя место куда присесть, сел прямо так, задницей на мостовую. – Действительно, какой-то у тебя перебор, уже. – Сейчас я был согласен с Димой – ребята, явно перегнули с косплеем на пиратскую тему. – Артём, не учи папу детей делать. Сейчас мы направляемся не к кому-то, а к командору пиратского флота и главе пиратского клана “Черноморский синдикат”. И, кстати да, сегодня намечен бал-маскарад. Думаю, тему озвучивать вам не нужно. Сейчас мы двинем и приоденем вас. И повела Настя нас по торговым павильонам. То тут, то там сворачивала в какие-то темные, известные только ей одной закутки, где покупала безделушки и неприметные аксессуары для нашихпиратских образов. В итоге, я примерил на себя образ пирата восемнадцатого века: штаны из грубой ткани с бахромой по лампасам, белая рубашка викторианской эпохи и кожаный жилет. На поясе красовался широкий ремень из грубой воловьей кожи с витой серебряной пряжкой. В оружейной лавке я получил свое холодное оружие. Идентификация подсказала:
Бразильская кавалерийская сабля XIX века. Уровень 7. Реплика. Раса: Люди. Вес: 2.24кг. Урон: 20-32
А вот Бишкек к процессу выбора платьев и нарядов, подошел со всей серьезностью, чем очень обрадовал Настю, которая нашла, наконец, человека, разделяющего ее увлечения шмотками. Он примерил, наверное, десятка два камзолов, пар двенадцать сапог и столько же ремней с вычурными пряжками. Но вот шпагу или абордажную саблю, брать отказался, зато подобрал к своему траншейному ножу достойные ножны. Кожаные, с вставками из кости. Недорогие, но выполненные искусно. В итоге, спустя еще полчаса, мы были готовы к этому светскому рауту. И в таком вот образе, мы проследовали в ресторан, в который нас до этого не пустили. Проблем на входе не обнаружилось, НПС охранник поклонился нам в приветствии. Странное дело, в этом новом костюме, даже спина, будто стала ровнее. Я перестал сутулиться и старался держать себя под стать своему статусу приближенного к дочке командора. Мы сели за стол и принялись поедать наш заказ, на моё удивление нам подали с дюжину приборов, назначение которых угадывались лишь смутно, поэтому я по привычке орудовал ложкой, вилкой и ножом. Готовили здесь, действительно знатно, куски мяса в разрезе были розовыми , а не прожаренными до состояния подошвы, как в предыдущем питейном заведении, куда нас привел Некро. – Вот Некро, с Настей все понятно, она персонажи меняет как перчатки, а ты почему такого низкого уровня? Я задал вопрос, который меня интересовал еще с момента нашего знакомства. Просто не появлялось подходящего момента спросить, или просто забывал. – КУВ, так ведь меня её папка приставил за ней всюду следовать. Так что, когда она удаляет персонажа, тогда удаляю и я. В некоторые локации вход только для низкоуровневых игроков, вот и приходится удалять каждый раз персонажа. Вот почему разрабы не могут сделать так, чтобы можно было переключаться между персонажами, а не играть одним? Ведь проще было бы в разы! – Ты тоже меняешь расы при создании перса? – Нет, для меня это баловство детское. Я за Ксенонов начал и пока они меня ни в чём не разочаровывают. Ну а что, мы холоднокровные, тепловые детекторы нас не замечают, двоякодышащие на высоких уровнях. Так что глубоко под водой, я продержусь всяко дольше, чем любой из вас. Да и потом, они ведь адекватно красивее, чем те же краснокожие Гронги или тараканы Тан-Дзы, ненавижу, мля, тараканов. – Вопрос исчерпан. Я кивнул ему в знак благодарности за ответ и продолжил доедать свою порцию. Вся наша компания, изголодавшаяся на Еве по нормальный и адекватный пище, сейчас нехотя, с ленцой вываливалась из ресторана. Время как раз подходило, чтобы мы не торопясь дошли до места проведения маскарада. – Артём, покажи уже, наконец, презент. – Джинкс сейчас взглядом обшаривала мой силуэт в поисках чего-то. – Какой, презент? – Я не понял, о чём говорит наша Амазонка. – Как? Не включай дурака, Артём. Нож, который ты подаришь моему отцу! Ну, типа от нас всех. – Я застыл на месте, Бишкек на ходу врезался в меня плечом. – Настя, я совсем забыл. Я ничего не сделал. – Я и на самом деле забыл о таком важном деле. На лице Насти выражение сменялись одно за другим, вот кажется, будто, она сейчас ударит меня, через мгновение хмурит брови и, вот, слезы. Ненавижу я женские слезы. Кажется, будто сама природа придумала рычаг воздействия на мужчин в пользу женщин. – Джинкс, не плачь, еще вагон времени. Скажи, что он любит? На мгновение плач прекратился, а затем вспыхнул с новой силой. – Ничего он не любит, у него и так всё есть. – Её плач и рыдания уже начинали действовать на нервы. – Настя, заканчивай ныть! А теперь, лучше опиши его. Ну, что мы увидим, когда пойдем в зал. Как мы его узнаем? – Сейчас мне нужны были голые факты, сведения. Всё, что угодно, что поможет опознать в этом человеке того, при котором его дочь готова разрыдаться, лишь бы не огорчить своего отца. Я жил с отчимом и часто мы не ладили, но такой паники во взгляде и действиях, у меня никогда не было. Либо этот человек монстр, от которого прячется в дальние углы даже родная дочь, либо он святой, которого боится огорчить Настя. – Настя, больше конкретики. Не заставляй меня применять тоже, что и на Грише тогда, чтобы отрезвить тебя. – Я и сам от себя не ожидал этой фразы. На самом деле я блефовал, теперь под страхом смерти не использую те способности клинков, что причиняют мучения моим друзьям. Настя, буквально в мгновение собралась и с не очень хорошим взглядом ответила: – Увидишь, не перепутаешь. Он будет сидеть на троне, с тростью в руках. Еще, вокруг него будут наложницы. – Отлично, хоть что-то. Он часто использует трость? Или только по случаю, как у нас сабли? – Если подумать, – девушка сменила презрительно холодный тон, на некое раздумье, – он всегда ходит с тростью. – Отлично, у нас есть от чего плясать. Ну же, ребята, давайте придумаем оружие, связанное с тростью, но только тринадцати зарядное устройство не предлагать. Это будет появляться, если я ничего оригинального не придумаю. Сейчас я пытался раззадорить ребят, однако они смотрели на меня, как на одного из наших врагов. Первым отозвался ОУКБ: – Может палка гаишника, стилизованная под трость? Ну, или еще что-то подобное? Парень старался помочь, сжимая в объятьях Настю, которая всё ещё буравила меня пронизывающим взглядом. – Вооот, уже лучше. Я пытался придать своему тону как можно более безмятежный оттенок. – У кого еще, какие предложения будут? – Ну, может нужно наоборот. Не делать из трости оружие, а наоборот сделать из оружия трость? Стилизовать, короче. – Подал голос Бишкек. – Поясни, Дим, что ты имел в виду? Я попытался расспросить как можно точнее, при этом не вызывая никаких негативных эмоций. Видимо, моё уточнение про пытки клинком, очень негативно сказывались на отношениях ко мне у моих друзей. – Дим. Пожалуйста, приведи конкретные примеры. – Я попросил, уже с чуть ли не интонацией мольбы. Переигрываю что-то. – Например, в копье встроить какое-нибудь стрелковое оружие или, не знаю, придумай сам… У тебя, лучше получается придумывать какие-нибудь неебические ништяки. Но, чтобы было сразу понятно, что это оружие. Понимаешь? Я кивнул, дав понять, что уловил мысль и озвучил цитату, услышанную в детстве: – Перековать мечи на орала. Настя оживилась и подала голос: – Топор, можно сделать топор, стилизовать его, под трость. – Ну а что, по-моему, идея не лишена смысла. Все равно это лучше, чем банальный клинок, спрятанный в трости. Но, боюсь, спор у меня не хватит. Только теперь я понял, что прокололся. Крок подал голос: – Я же говорил, деревянный, не нравится мне ваша история с клинками, и что ты теперь, фраер, скажешь? – Миша, извини. Сейчас я подсознательно назвал зеленого крокодила человеческим именем, хотел установить контакт. – Ты давай, мне зубы не заговаривай! Я давно понял, что ваша история с душком. - Некродефлоратор не повелся на моё поведение. – Короче, эти клинки, – я кивнул в сторону ребят,– мой крафт. Извини, что сразу тебе не сказал, если честно, то я и с ребятами контракт на неразглашение составил. – Если контракт нужно подписать, то это я легко. Только прошу, за идиота меня не держи. Некро начал распаляться. – Всё-всё, без тайн. Я поднял вверх обе руки, чтобы хоть жестами убедить его в моих добрых намерениях. – Короче, Некро, слушай историю с самого начала, полную версию, не знают даже ребята. После этих слов я оглянулся, выбирая подходящее место, рассказ, видимо, будет не из коротких. С торгового переулка, стоило переместиться куда-то в более укромное место. Много времени на это не было и пришлось двигаться к резиденции, чтобы успеть вовремя. По пути, я начал рассказывать историю и попросил не перебивать: – Всё началось еще когда я отправил на перерождение Декта, когда мы пытались найти вас, я применил идентификацию на труп щитомордника. Как вы помните, Настя оставила меня без трофея на память, и хотелось бы оставить хоть что-то. Тогда я обнаружил в змее яйцо, с моим петом. Тогда я впервые создал что-то большее, чем броня из спор. Да нет, я могу создавать из спор вещи. Получается, как будто я из своего тела выделяю некое вещество, а затем формирую из него предмет. Сначала, я мог делать только броню, потом, стало получаться делать и предметы. Тогда я впервые создал нож, вернее два ножа. Один я оставил у себя, другой подарил Декту. – То есть, он в курсе про твой крафт? Я сейчас попросил отбросить весь его сленг и перевести на серьезный язык. – Да, он в курсе. И теперь, когда Алиса сбежала с нами, я более чем уверен, что он доложит обо всём в Альфа Нову. – Хрен его знает, я не уверен. Ладно, пофиг, рассказывай дальше. – Ну вот, когда мы вышли на разведку, ты тогда еще был оффлайн. – Некро, в этот момент, бросил укоризненный взгляд на свою подопечную. – Тогда, до момента инкубации, оставалось около 20 часов и я, конечно, думал что успею. Не вышло, растение нас не пустило обратно, и если бы я ушел на перерождение, то потерял бы, пета. Ребята остались в заложниках своих добрых побуждений. Я попросил их остаться и помочь мне получить питомца. – Блин, так ведь у тебя не гремучник, а древесный гремучий или что там? – Веришь – нет, я и сам не знаю, почему так получилось. Наверное, из-за моего билда на растения и споры. – Если бы квест на Дендроидов еще не висел, я бы поставил все деньги на то, что это ты. – Ты практически прав, у меня высвечивалось сообщение о том, что я на верном пути или что-то в этом духе. – Эй, парень, а твоя жопа теперь, таких денег стоит. – Некро даже закатил глаза в мечтаниях. – Ты будешь слушать или как? – Я некоторое время смотрел на него и после того как он успокоился, продолжил. – Ну вот, в этот момент мы не могли нанести нашим оружием растению видимого ущерба. Тогда, я отделил семечку и попробовал вживить её в ножик, который создал для Джинкс. Да-да, если ты думаешь, что ты первый пошутишь по поводу удлинения конечностей семечками, то становись в очередь – Бишкек первый. Ну вот, я приложил семечку к ножу, и она вросла в клинок, а дальше мы просто опробовали его на Омеле. Итог, превзошел все наши ожидания. Каждому клинку у меня получилось передать по одному свойству, так как у Насти “Лист Иггдрасиля” должен был спрятаться в волосы, я вложил в него максимальную точность. Бишкек попросил яд для своего клинка, а самым наглым оказался ОУКБ, у него когти приобрели вампиризм. – Вампиризм? Серьезно? – Глаза Некро заблестели. – Скажу тебе тоже, что сказал и Бишкеку вчера. Не стоит так просто завидовать, его лапа с когтями – это обоюдоострое оружие. Мы ещё не до конца все выясняли, но можете сами спросить у ОУКБ. С этим я ничего поделать не могу. Рад бы, да не могу. Вот так и появились эти эпичные клинки. Обещаю, я и тебе что-нибудь подобное сделаю. Только потом, Окей? Уж очень много силы, из меня вытягивает крафт таких вещей. – Деревянный, ты не представляешь, сколько такой девайс, может стоить на аукционе. Некро словно погрузился в мечтание. – Если честно, то я думал создать что-то подобное, загнать его на аукционе анонимно, мне ведь в ближайшее время понадобятся деньги. Я и так за душой ничего не имею. Даже одежда на мне – целиком и полностью подарок Джинкс. – Ну, анонимные продажи я тебе вполне могу устроить, за долю малую. Как бы он ни краснел, но все-таки сменил гнев на милость и сейчас, пытался выкроить свой процент. – Давай, об этом поговорим по факту. А вообще-то… Хрен тебе! Я и так тебе подарок обещал. Вот это и будет твоей долей. – Уговорил, черт языкастый. Некрос сделал вид обиженного и оскорблённого, но так. Скорее, как в пантомиму. В наш диалог вмешалась Джинкс: – Вы еще поцелуйтесь здесь. Вы не забыли, что у нас огромная, даже гигантская проблема? – Это, Настя права, – Некро кивнул в в сторону Насти, – без подарка нам никак нельзя появляться. – Не знаю ребят. Навряд ли я осилю целый топор. На топорище уйдет очень много спор, да и представьте, какой массивная должна быть рукоятка. – Нет, все ваше баловство с оружием – это бред сивой кобылы. Вынес свой вердикт Некро. – Хорошо, критикуешь! Предлагай, тогда что-нибудь. Озвучивай свои мысли. Я уже начал негодовать по поводу подарка. – А я и предлагаю, нужно что-то такое, что пригодится руководителю. Настя, ты вспомни, когда он последний раз участвовал в PvP сражениях ? – Не знаю, но если честно, я и не припомню даже, когда такое было. Настя задумалась и прикусила нижнюю губу. – Ну вот, а я о чём. Нужно что-то такое, что пригодится руководителю большого экипажа его плана. Хозяину неприступной космической крепости Наутилус, как вы ее называете. На самом деле, исконно, крепость носила название в честь славного города-героя Севастополь. По мне, так не стоило менять это название, но я что-то отвлекся. К подарку: мозгов у вас на всех достаточно, вот и гадайте. Я вам предложил идею. Да и потом, хрен вы из рук у него эту трость возьмете, вряд ли он с ней расстанется. Внутри древка, у него девять перстней – первых его трофеев на стязе пиратства. Лучше сделай ему какой-нибудь набалдашник. Такой подарок, он может принять. – Дядь Миш, ты просто голова! И как я сама до такого не додумалась? На самом деле лучше. Просто, сделай набалдашник на его трость. Но ему тоже нужны какие-то свойства. Например, чтобы он мог управлять кораблем, чисто держа в руках трость или… – Или чтобы он срал радугой…– В голос заржал Некро. – Блин, давайте помедленнее. И вы, в самом деле, думаете, что можно создать такой набалдашник? Ситуация, на самом деле, начала меня нервировать. – И потом, на крафт нужно время, а его у нас и так нет. Нам нужно где-то сесть. И вообще, мне хотя бы размер его трости, набалдашника нужны, ещё внутренний и внешний радиус древка. Да и вообще! Давайте лучше на месте с ним обговорим всё это. – И маски. Нам нужны маски. Да и за Алисой надо заскочить. Произнесла Джинкс. Я только сейчас понял, кого в нашей компании не хватает. И как я сразу не заметил, что нам не хватает этой маленькой рыжеволосой, уровня 130 +. – Настя, а где ты оставила Алису? – В бутике, сейчас мы туда и направляемся. На Еве у нее особо-то выбора не было, а тут я ей оставила на покупки карту с лимитом на сто тысяч кредитов, думаю, ей хватит. – Джинкс, видимо, воспринимала Алису как младшую сестру, хоть они и были, формально, ровесницы. Слово взял Бишкек, в ответ на озвученную сумму: – Настенька, солнце моё ясное, ты хочешь сказать, что оставила для Алисы сто тысяч кредитов или тысячу евро, на игровые бантики, платочки, юбочки, носочки? Блин, да ведь это же сумасбродство! – Бишкек, если ты считаешь эти траты бредовыми, то скажи, готов ли ты отдать эти деньги за радость и счастье Алисы? Это большая сумма, я понимаю, но пойми, для нее это не блаж, ты видел ее тряпье на базе? Ей шестнадцать лет, ей нужно быть красивой, ведь она девочка, которая становится женщиной! Ей необходимо, чтобы ей восхищались и делали комплименты. Вспомните свою молодость, первую любовь и свидания. Когда мы ее найдем, не забудьте сделать ей комплимент. Когда мы подошли к бутику с огромной и витиеватой вывеской “Neglige”, Настя, засмеявшись, попросила нас подождать тут, а сама вошла в двери. Ждали мы долго, наверное, минут 15, пока я не решил поторопить наших дам. Я отворил дверь и зашел внутрь. И челюсть у меня отпала. Я был, наверное, в раю для шопоголиков. Здесь находились огромные витрины бижутерии, платьев, различных корсетов и подвязок. Буйство красок. У меня даже заслезились глаза. Что тут, что там то и дело сновали покупательницы и персонал магазина, держа в руках вешалки с пестрыми нарядами. Если честно, то магазин снаружи, выглядел как небольшая частная лавочка, а внутри, это был целый супермаркет, с бельем, платьями, косметикой и ювелирными украшениями. Как только меня заметили, ко мне тут же подбежала одна из работниц и уверила меня, что для себя я вряд ли что-то подберу. Но когда я сказал ей, что хотел бы поторопить двух посетителей этого чудесного магазина, она кивнула и попросила описать их. Я в паре предложений описал Настю и Алису, девушка кивнула и скрылась. Но как только нашлась очередная работница магазина решившая помочь мне скрыться, я увидел тех, кого искал. Через пару рядов от меня, в сторону кассы, следовали мои девочки. Настя и Алиса очень бурно спорили, судя по всему, о нижнем белье с чулками, так как именно эти детали женского туалета сейчас были у них в руках. Настя трясла красивым комплектом, сделанным из рюшечек и бантов, а Алиса, также активно показывала на свой комплект, в лилово-розовых тонах, сплетенный из ленточек. Тем не менее, я, всё же отметил, что Алиса несказанно преобразилась. Видимо, здесь помимо музыки, были ещё и парикмахеры и визажисты. Девушка, выглядела на все двести процентов. Сейчас на ней было каркасное платье в молочно-карамельных тонах, с бутонами алых роз и такая же шляпка с зонтиком. Это было действительно на пользу Алисе, тут я поспорить не мог. Девушка просто искрилась и светилась от счастья. Следом за этой парочкой, следовали еще две работницы магазина, словно бесшумные тени. Они помогали нести вещи покупательницам, оставившим в их магазине целое состояние. Сервис, однако! Увидев, что я зашел и смотрю на них, Алиса несколько раскраснелась и спрятала за спину свой комплект белья. Если честно, я бы это бельем, вряд ли, назвал, скорее вечерний наряд для встречи с кавалером. Так как он решительно ничего не прикрывал, скорее подчеркивал. Настя же засеменила ко мне и, шипя мне в лицо, протараторила: – Я же просила вас подождать снаружи! Ну, неужели так сложно нам не мешать! – Настя, я всё понимаю, но если ты не забыла, мы опаздываем к ТВОЕМУ отцу! – На слове “твоему”, я сделал особый акцент, так как видел шок и трепет в ее глазах при его упоминании. – Ну, нельзя же вот так вот врываться! Алису засмущал. Всё, мы выходим. – Настя, а не рановато ли такие детали для Алисы выбирать? – Я кивком указал на тот комок подушечек, который был у неё в руках, по ошибке именуемый нижним бельем. – В самый раз. – произнесла как отрезала Джинкс. – Всё иди, мы уже выходим. С этими словами она вытолкала меня за стеклянную дверь магазина, оставив на пороге. И в самом деле, через пару минут они вышли. Ну, не в тех платьях, в которых я видел их в магазине, а в обычной одежде. Только в руках у них было, несколько карнавальных масок. На мой вопрос, где их покупки, она ответила, что их доставят в резиденцию , где они уже смогут нарядиться. Как выразилась Джинкс: – Не пристало в вечернем наряде бродить по городу. До самого карнавала платье истиной леди никто не должен видеть. От этих слов вся компании мужиков заржала в голос, но Алисе эти слова не показались таким бредом. Видимо, и наша рыжеволосая девочка воспринимала Джинкс как старшую сестру, а не только наоборот. Ну что ж, будет кому рассказать Алисе прописные истины. К резиденции отца Джинкс, мы всё же опоздали, и появились, когда на входе уже никого не было. Резиденция представляла собой трехэтажное здание из белого камня с колоннами и балконами. Вся эта красота находилась в саду, наполненном зеленью и зелёными скульптурами. Здесь, на станции, в космосе, растения я встречал в горшках на подоконниках, и поэтому, было неожиданно увидеть столько растительности. Не знаю, может моя сущность Дендроида взыграла, но я был несказанно рад увидеть такое количество растений. – Вот, разбирайте маски, хватит копаться. Мы и так опаздываем! – Сейчас Настя раздавала в руки всем присутствующим маски. Алиса же уже надела свою маску карамельного цвета с маленькими алыми розочками. А я в очередной раз восхитился, как только женщины продумывают каждую мелочь, ведь это маска была идеальным дополнением для наряда Алисы. – Алиса, ты на балу будешь просто Золушка! Пусть пока без платья, но я его видел. – Сделал я запоздалый комплимент. В ответ Алиса присела в реверансе и склонила в поклоне голову. Ни дать, ни взять светская львица при дворе короля Филиппа XII. – Да, точно, Алиса! Новая, ты выглядишь просто обалденно! – Вставил свой топорный комплимент Бишкек. А затем и остальные сказали пару лестных слов в адрес прически Алисы. Настя подмигнула мне и кивнула, мол, всё правильно, молодец. И мы проследовали в большие дубовые ворота, укрепленные полосками металла с массивным бронзовым молотком.
Внутри наша команда снова разделилась, девочки убежали восвояси, как они выразились, пудрить носик, ну а мы пошли в основной зал, как сказал Некро, там отличный швейцарский стол и бар. – Янг Рог на такие мероприятия не жалеет денег. Будут высшие чины других пиратских планов и синдикатов, кое-кто из высших чинов корпорации, скорее всего, и с Альфа Новы кто-то будет. – И как нам быть? Мы ведь беглецы. – Я озвучил тревожащую нас мысль. – Да не волнуйся, у тебя ведь на лбу не написано, что ты беглец! И потом, на вас маски, которые скрывают имена и уровни. Открой свойства маски, там можно поменять ник. – Умно! – Произнес я. – Так в том-то и прелесть маскарадов, что никогда не знаешь с кем ты только что общался – с каким-нибудь олигархом, купившем себе целую звездную систему и устроивший там культ своей личности, или с карманником, который в следующий момент вытащит у тебя золотые часы. И в самом деле, сейчас Некроса я узнавал только по голосу, над его головой висел, совсем другой ник: “Шевалье де Коньяк”. Бишкек, выбрал для себя, новый ник и теперь он был “Некто Неизвестный”, Гриша стал “Черенков”. – ОУКБ, ты чего, свою реальную фамилию выбрал? – Видимо это заметил и Некро. – Фёдор Фёдорович Черенков – это легенда Спартака. Тридцать четыре матча за сборную СССР. Как ты считаешь, это много? – Произнес он это каким-то таким тихим, но уверенным тоном, что спорить с ним о заслугах легенды Спартака, Некродефлоратор передумал. – Уоу, уоу, всё, полегче. Лучше пойдем, выпьем? Не злись. – Не пью. Давай ты лучше расскажешь, что здесь да как. – Предложил свой вариант развития событий Гриша, на который Некро не мог ответить отказом. – Ну, короче слушай: сейчас, точнее еще примерно час, у нас есть время для знакомства с присутствующими и прочие атрибуты светского общества, затем настанет время представлений, ну там танцоры, хакеры и прочий театральный народец. Затем появится хозяин мероприятия и произнесет речь. Такие дела. После такого рассказа ни у кого не осталось желания оставаться среди сильных мира сего, и мы дружно двинулись к шведскому столу и бару. Конечно, мы до этого поели более чем плотно, но всякого вида и рода канапе, мини бутерброды и прочие кулинарные изыски выглядели более чем привлекательно. Курсирующие в толпе официанты, предлагали шампанское и вина. И всё же, официальные лица здесь выделялись на фоне остальной толпы. Не знаю, как объяснить, держались они более достойно, что ли, и особняком. То и дело в толпе мелькали графы, бароны, послы и консулы. Многие не скрывали свои вотчины и титулы, предпочитая писать в меню маски, всё как есть. Примерно через минут пятнадцать после начала мероприятия, в приемную залу прошли наши девушки. Настя в белом платье на китайский манер с красным драконом и с такой же прической. Другие пучки волос были убраны в какие-то странные мешочки расшитые бисером и заколотые китайскими палочками для еды. Если бы не разрез глаз, то её вполне можно было бы принять за представительницу королевской семьи императора Сунь-Цзы или какие там в Китае были императоры? Алиса же, примерила на себя образ княгини викторианской эпохи из старой Англии. Сейчас на ней было то самое молочно-карамельное платье с алыми розочками, а также, выполнявшие роль аксессуаров в этом наряде, платье и зонтик, также украшенные бутонами красных цветов. Увидев девушек, я в очередной раз убедился, как одежда может менять образ человека. Казалось, вот хотя бы Настя, свойская в доску девчонка, способна и нос разбить и нож в плечо вогнать, в чем я убедился на собственном опыте. А вот сейчас, ну ни дать, ни взять – принцесса. И Алиса. Да, как же сейчас она была бесподобна! Я протискиваюсь сквозь толпу, догоняя девушек, наверное, нужно пригласить кого-то из них на танец, как появится музыка. – Настя, Алиса вы просто Божественны! – Сделал я еще один комплимент, думаю, он будет не лишним. – Мерси! Но ты читать не умеешь? И может тоже сменишь свое “маска шелковая с жемчугом №4” на что то более, м-м-м, подходящее? – Ой, совсем забыл, “Тофф Бей-Фонг”, “Трисс Меригольд”, мое почтение. – Я картинно раскланялся в духе средневековых рыцарей и отошел. Сейчас, мне нужно было сменить стандартное имя маски на что-то более благозвучное. Чтобы такое выбрать, чтобы и звучало хорошо, и подходило по смыслу? Ну, псевдоним который выбрала Джинкс, относится к Аватару, интересному и достойному произведению французской анимации, псевдоним Алисы – это отсылка к нетленному роману Анджея Сапковского. Наверное, мне стоит выбрать что-то литературное. А почему, собственно, я так зациклился на литературе зарубежной? И на нашей Родине, есть много величайших классиков в стиле фантастики: Беляев, Стругацкие, Ник Перумов, Лукьяненко. Да вспомнить хотя бы жреца основоположников жанра ЛитРПГ, этого жанра, когда всё то, что мы имеем сейчас, считалось фантастикой: Дмитрия Руса, Василия Маханенко. Нет, конечно же я согласен с тем, что фундамент для этого жанра заложил еще Лукьяненко в своем произведении “Лабиринт отражений”, окончательно подсадившим меня на фантастику, именно это его произведение, наряду с романом “Атомный сон”, я считаю венцом его творчества, а не распиаренные “Дозоры”. Грамотно развели жанр компьютерные фантастики, именно эти признанные мастера. Как сейчас помню, когда я по юности, тринадцатилетним юнцом, зачитывался их произведениями. А потом была серия S.T.A.L.K.E.R, Мария Семёнова со своим произведением “Волкодав”, и многие и многие. Я думал несколько секунд, выбирая псевдоним, а затем ввел: “Дмитрий Дибенко”. Один из персонажей “Лабиринта отражений”, истинный творец компьютерных миров, таких как “Квази Эпсилон”, хоть и придуманный гением фантастики. Покончив с этим сложным выбором, я вернулся к остальным. Когда я к ним подошел, то к нашей компании присоединились еще два человека в масках. Оба, молодые парни, крутящиеся вокруг Алисы, ставшей на этот вечер рыжеволосой чародейкой из Ведьмака. Парни, надо отметить, носили ники ей под стать – “Золтан” – невысокий, для своей расы и коренастый Гронг и парень расы Эва, которую я встречал впервые, с ником “Койон из Повиса”. Я сильно сомневался, что они выбрали эти ники раньше, а не поставили их ради знакомства с Алисой. Надо отдать должное, наша юная Дева просто цвела и пахла в обществе двоих кавалеров. Все-таки хорошо, что Алиса отправилась с нами. Поначалу я не разделял эту рискованную идею , но теперь, увидев как она счастлива, другого мнения иметь не мог. Между тем, в руках Алисы я приметил бокал шампанского, и пришлось вмешаться, дабы отобрать игристый напиток из рук девушки. На что я получил рожицу с обиженными надутыми губками. Ухажеры Алисы хотели было вступить со мною в словесный диалог, но вмешалась Джинкс, подойдя к нашей четверке. Позади неё следовали остальные члены нашей компании. – Артём, пора. Отец вызывает нас к себе. – Хорошо, идем. – Пожалуйста, давай говорить за всех буду я. Не перебивай, пожалуйста. – Голос всегда уверенной амазонки, сейчас, несколько дрожал от напряжения. – Хорошо, как скажешь. Твой дом, твои правила. – Я согласился с предложением девушки. И Настя повела нас в залу, скрытую за тяжелыми бархатными занавесками. Мы прошли несколько комнат (три или четыре), прежде чем оказались в нужном зале. Здесь, перед камином стоял журнальный столик с винами и фужерами, наполненными чем-то темным. Вокруг журнального столика сидело шесть человек и отец Джинкс. То, что это именно глава Черноморского синдиката, я понял потому, что только он отреагировал, увидев нас, остальные, просто не придали нашему появлению никакого значения. – Здравствуй, дочь моя. Ты с гостями? Познакомьтесь господа – это моя дочь. – Янг Рог встал. – Да отец, вижу, я несколько не вовремя. – Настя застыла в нерешительности. – Ничего, ну же, покажи, что ты привезла отцу, в его юбилей. – Отец расплывается в широкой и добродушной улыбке. А я решительно не понимал, почему Настя так трепещет при одном упоминании его никнейма. – Подарок на твой юбилей, еще не готов, для этого нужна твоя трость. – Настя, ты же знаешь, что я не люблю сюрпризы, как и не позволяю никому трогать свою трость. Я решил вмешаться в их диалог: – Янг Рог. Командор. Мне не нужна ваша трость, только её навершие. Я создам для вашей трости новое навершие, достойное вашего чина. – Не знаю. Наверное, я переигрываю со словесными рюшечками, но для законченности образа, всё же, поклонился. – Ты играешь с огнем парень, обещая для меня такое! Давай заключим пари. Если ты меня удивишь, я подарю тебе подарок равноценный твоему, ну а если ты не справишься, то твое имя попадет в черный список всех пиратов. Согласен? – Мужчина с шумом плюхнулся в свое глубокое кресло и взял в руку бокал с тёмно-янтарной жидкостью. Тем временем, находившиеся за столом мужчины, испытывающе глядели то на меня, то на Янг Рога. А я подумал: «Что на самом деле я теряю? Да ничего! Что-что, а набалдашник производства Дендроидов, с какими-нибудь интересными умениями, разве не способен удивить?» – Я согласен, Командор. В ответ, мужчина засмеялся и стукнул кулаком по столу. А затем открутил от трости навершие в виде Филина и бросил мне. Я едва сумел поймать. – Так и быть. Контракт я сейчас вам пришлю. Думаю, двадцать четыре часа вам хватит? – Вполне. – Согласился я, убирая за пазуху белого костяного филина. В наш разговор вмешалась Джинкс: – Отец, так у нас есть двадцать четыре часа? – Эта фраза, кажется, вызвала у нее вздох облегчения. – Именно, дочь моя, а сейчас – пейте, веселитесь, танцуйте и знакомьтесь с моими гостями. Как-никак, не каждый день мне исполняется пятьдесят лет! Праздновать будем в течение трех дней. Так что, пожалуй, сегодня я к гостям не выйду. Вы свободны, господа. Последние слова недвусмысленно намекали на то, что мы лишние в этой комнате и мы вернулись в зал. Сейчас, под музыку в танце кружились пары, смех, смех и звон бокалов. Едва мы добрались до стульев расположенных по краям, как Настя рухнула на один из них покосившимися ногами. Сейчас я не волновался, что её красивое платье будет смято. – Артём, кроме шуток. Ты должен постараться. Сейчас ты рискуешь не только своей головой, но и моей тоже. – Настя спокойнее, твой отец не показался мне таким уж тираном и деспотом. – Нет, Артём, волноваться есть о чём. Ты думаешь, что я стала капитаном пиратского флота просто так? За то, что у меня отец Командор? Нет, всё это достигнуто тяжким трудом. Те, с кем он сидел за столом, знаешь кто это? Это остальные шесть пиратских баронов, представляющих другие цитадели. И ты думаешь, что они не отпускают едкие комментарии по поводу того, что он сунул в офицерские должности свою дочь? Сейчас на кон поставлено всё – и твое будущее в ближайшие пять лет в игре и моя карьера в пиратском сообществе и авторитет моего отца. Но, думаю, если ты справишься и удивишь остальных шесть баронов, то благодарность моего отца будет безграничной. И тень, брошенная на его авторитет, будет развеяна. – Ни хрена себе, как все у вас сложно. – Я был поражён, когда узнал, как подарок на день рождения может стать фигурой в шахматной партии. – Это политика, Артём, большая политика. Всё, господа и дамы, на сегодня мы достаточно повеселились. Мы впятером уходим. Некрос, размещение остальных, на тебе. – В ответ на это зелёный рептилоид кивнул. До дома Джинс, нас довезли на местном такси. По дороге все, кроме Алисы, молчали. Девушка же негодовала из-за того, что мы так рано покинули мероприятие. Ей хотелось танцев и веселья. Наверное, потому что она не была на встрече с бароном Янг Рогом. Но после Настиной угрозы, что если ей так не нравится, то Беррхем вполне может устроить ее Возвращение на Еву, девушка прикусила язык. Место обитания Насти на Наутилусе, или как называл базу Некрос – Севастополь, оказалось новостройкой с высокими потолками метра под четыре. Бишкек резонно заметил, что вместо таких высоких потолков, можно было сделать два этажа. Настя, как добрая хозяйка, сначала показала всем, где кухня, которая оказалась здесь размером чуть ли не с теннисный корт, и ванные комнаты, из белого мрамора, которых оказалось две. А ничего так живут наши Пираты современности. В обстановке царил полный минимализм, диван, несколько торшеров и одна одинокая картина на самую большую комнату. Меня, Настя определила в дальнюю комнату и сказала что здесь, я смогу крафтить без помех. Настало время созидать. Я залез с ногами на кровать и уселся по-турецки. В руках я крутил и перекладывал набалдашник в форме совы, сделанный из кости с инкрустациями черного минерала. Глаза этой совы были сделаны из двух огромных камней, наверное, топазы. Искусная резьба по кости и камню, даже из таких простых материалов, делала предмет, если не уникальным, то, как минимум, коллекционным. Это оказалось лишь на словах так просто, взял да сотворил предмет эпического класса. Сначала нужно определиться, что нужно человеку, у которого всё есть? Золото его не интересует, оружие он не использовал уже много лет. Мыслей же, решительно не было никаких. Поэтому я решил применить идентификацию на старый набалдашник. Вдруг это что-то мне подскажет.
Набалдашник “Зиорский пустынный филин Зед”. Ювелирное изделие. Мастер: Гнум.
Пустынный филин Зед, грозный хищник Зиорских пустынь. От его желтых глаз невозможно скрыться в сумраке, а острые когти несут смерть даже двухсумчатым волкам Зиора.
Эффекты: “Ночное зрение Зеда 4”:+20% к видимости в темноте “Ночной охотник Зеда 3”: + 15% к атаке ночью, – 15% к атаке днем.
Эх, вот это я переоценил свои возможности. Да это, наверное, с двумя способностями 3-го и 4-го порядка, а я говорил так, будто для меня это плевое дело. Спокойствие, только спокойствие, как говорил герой одного из мультфильмов. Времени у меня еще целых двадцать два часа. На ум пришли слова песни Короля и Шута, где мастер резьбы по кости рассказал подмастерью свой секрет. Мрачноватые и сказочные у них сюжеты песен, впрочем, в этом, наверное, их прелесть. Мыслеречевой приказ нейроинтерфейсу ушел как-то подсознательно: КиШ – Мастер приглашает в гости.
Вечером к столу мастер пригласил Верного слугу и его спросил - "Сколько раз ты, встречая моих гостей, Никого никогда за дверь не провожал? И ты поймёшь теперь, что я в тайне держал".
В те дни, когда я в настроении бываю, Сидя у огня, черепа перебираю.
Преданный слуга улыбнулся тут: "Я любил всегда, свой нелёгкий труд! По ночам сижу, за ножом слежу, Фигурки вырезаю из костей, С ремеслом дружу, обожаю гостей!"
В те дни, когда я в настроении бываю, Сидя у огня, черепа перебираю. Все те, кто не прочь поразмять немного кости - Вас ждут в эту ночь – мастер приглашает в гости! Глава 2 .
На дворе подходило к шести утра, а я так и сидел на кухне, ковыряясь вилкой в чем-то, отдаленно напоминающем пюре. Интересная вещь – каждый кластер игры жил по своему собственному времени, совпадающему с реальным. Есть решительно не хотелось, но уж такая привычка – когда я нервничаю, то начинаю разорять холодильник. Все споры я потратил на набалдашники в виде голов тигров, прыгающих барсов и всякую ерунду. Впрочем, именно ерунду, по всему выходило, что получился всякий бред, который оживлять я решительно не хотел, да и какие свойства можно придать такому набалдашнику? Это было большим вопросом. Ребята, сначала подбадривали, выдавали свои идеи, но все это, было больше похоже на игру в угадайку, а свойства, которые они предлагали вложить, поначалу были банальными, но со временем все больше смахивали на фантастические. Всевозможные виды контроля, будто я могу вложить такие свойства в предмет, спрятанное оружие и яды, будто такие вещи редкость. В общем, дальше–больше. Фантазия моих друзей только разболелась. Статуэтки, которые я забраковал как набалдашники, Некро предложил анонимно выставить на аукцион. Всё-таки, хоть это и безделицы, но это безделицы расы Дендроидов, а потому, чего-то, да стоят. Надо сказать, что статуэтки и впрямь выходили очень даже ничего. Они получились у меня в цвете и с мелкими деталями, однако, я как-то подсознательно чувствую, что это не то. Не знаю, может, пару тысяч кредитов я за них и выручу, сейчас мне любая копейка пригодится, так как судебная тяжба с транснациональной корпорацией, вряд ли будет дешевой. И если я выиграю этот суд, то будет создан прецедент, а этого, Альфа Нова, допустить никак не может. Тогда получается, что любой заключенный имеет право избежать наказания и отбывать свой срок, не работая на Корпорацию, а играя, как обычные геймеры, притом, за счет самой корпорации. Значит, будем крафтить на продажу всякую мелочевку. Некрос отговорил крафтить серьезные вещи на продажу, так как это может вызвать чрезмерный интерес к моей персоне. Так, по мелочи, да еще если сбывать через разных подставных лиц, то всё становится относительно безопасным. В том-то сейчас и была проблема: клепать сувениры – это одно, а вот создать действительно стоящее на заказ – дело совсем другого плана. И я так легкомысленно подписался на этот контракт. Тогда мне казалось, что всё это простейшие задачи. Ну, вот скажите, чем я могу удивить человека, у которого есть практически всё? Как назло, на этот вопрос не смогли дать ответ ни Настя, ни Некро. Вот и получается, что оставалось мне только сидеть и ждать отката щита спор и ковыряться вилкой в остывшем овощном пюре. В этот момент, в дверь позвонили. На самом деле это было странно, хоть в космосе и нет четкого разграничения по времени суток, но сейчас, на ру сервере было раннее утро. Интересно, кого это принесло в такую рань? На пороге стоял непись-доставщик – худой старик с длинными спутанными волосами и разными по цвету глазами. Один голубой, второй зеленый и, кажется, в зеленом даже зрачок больше. Вроде непись, а такая тонкая кастомизация, будто его лепил талантливый дизайнер, а не рандомайзер. Кажется, вот сейчас он закашляет, достанет замызганный носовой платок или таблетки от давления и начнет жаловаться на магнитные бури и прожитые годы. Он щурился сослепу, сверяя номер с записями в планшете, косясь в него и, видимо убедившись, что не ошибся, обратился ко мне. – Доставка из букинистического магазина “Литература”: Толкиен, Властелин колец, подарочное издание. Гик-магазин “Зонко”: Рука славы, одна штука и “Кольцо всевластия”, десять штук. Вот, прошу. – Дед снова начал щуриться, сверяя коробки с наименованиями в своем планшете. – Подождите минутку, а на чье имя заказ? – Сейчас мне нужно было понять, кто “такой гений”, что додумался заказать доставку в шесть часов утра. – Тут не указано. Пожалуйста, оставьте автограф о получении. – Курьер протянул мне планшет и стилус. – А как же оплата? – Все уже оплачено, и чаевые тоже. Не беспокойтесь. Ну, так что? Вы примете? – Дедушка смотрел на меня водянистыми выцветшими глазами. И всё-таки, как здесь сделаны неписи, ведь не отличить от обычного человека! – Ну, давайте. Где расписаться? – После этих слов дедушка протянул мне свой планшет и стилус, пальцем указав на графу для росписи. После того, как расписался и поблагодарил дедушку-курьера, я, наконец, занес в квартиру коробки и книги, обернутые в пергаментную бумагу и перетянутые бечевкой, вышла заспанная Алиса. На ней была голубая пижама с голубями, девушка смешно тёрла заспанные глаза. – Доброе утро. – С зевком в голосе произнесла рыжеволосая девушка. – Привет, вот хочу узнать, кто такой умный, что заказал доставку на шесть утра? А ты, кстати, чего встала в такую рань, или я тебя разбудил? – Так утро же. Артём, где здесь ближайшая ванная? – Не знаю. Я и сам толком не запомнил. Зато, хорошо помню, где здесь кухня. – Ой, а что принесли? – Девушка, наконец, прозевалась и теперь любопытно смотрела на коробки и свитки пергамента. – Книжки Толкиена. И какое-то барахло. Какая-то Рука Славы, что это вообще такое? – Ответил я, попутно задав вопрос в пустоту. – О, это отрубленная человеческая рука со свечой в ней. Покажи! – Умоляющим тоном заголосила Алиска. И я ткнул рукой в коробку, по размерам напоминающую коробку от кофеварки. – Толкиена я читал давно, еще в юности. Насколько я помню, Джинкс тоже читала. Гриша не читал, но он парень серьёзный и вряд ли бы стал заказывать всякую бутафорию, наподобие руки Славы. С этих мыслей меня сбил голос Алисы: – Это Рука Славы из Гарри Поттера, вот, видишь, тут и бирка есть. Она показала на бирку из плотного желтого картона с каллиграфически написанным названием, которая черной ленточкой была привязана к хорошему муляжу высушенной человеческой руки. Изделие выглядело очень правдоподобно: узловатые пальцы, потемневшая почти до черного цвета кожа, будто восковые, полупрозрачные, ногти. Вся эта конструкция была закреплена на круглой деревянной подставке, с бронзовым шильдиком. В это время Настя уже разделалась с упаковкой книг. Книги, надо сказать, обе были не какой-то беллетристикой, а на самом деле коллекционным изданием в кожаном переплете с золотым тиснением. Алая лента, закладка, пришитая к корешку. – А там что? – Девушка указала пальчиком на последний неоткрытый сверток. – Кольца из Властелина колец, кто их заказал, как думаешь? – Может, Гриша? Думаю, дядя Миша, вряд ли стал бы заказывать такие вещи. Для него это всё баловство, как он говорит. – Наверное, как все проснутся, так и узнаем. Пойдем на кухню, что ли? – Сейчас я вспомнил о своем недоеденном холодном овощном гуляше, разваренном до состояния пюре. Готовила, если честно, Настя, не очень, но попробуй ей такое скажи! – Нет, мне нужно в ванную комнату. А ты что, так и не ложился? – В ответ я пожал плечами. Дальше Алиса отправилась на разведку впоисках тайной комнаты, а я вернулся в кухню. В этот раз, я решил приготовить что-то действительно съедобное, в отличие от стряпни Джинкс. Ну, как открыл холодильник, так его и закрыл – тут не было ни одного знакомого мне продукта. Сегодня я решил не ложиться, ведь если лягу, то просплю до самого вечера, а этого делать категорически не стоило, да и до момента отката спор осталось меньше двух часов. Поэтому я отодвинул от себя то, что решительно есть не буду и начал потихоньку перетаскивать доставленные товары на кухню, попутно сделав себе чай. Чай, как кофе и молоко, кстати, в Квази Эпсилон, были в привычном виде. Да это и не странно – многие корпорации платили свой процент за введение в игру своих товаров. Всевозможные газировки, батончики шоколада, КПК известных брендов – всё это одинаково хорошо продавалось как в нашем мире, так и в этом. Как и потребление, желание иметь модные вещи, лучше, чем у звезд. Наверное, эти чувства, уже стали своеобразным стадным инстинктом человечества. Когда я всё перетащил и распаковал, то увлекся пролистыванием коллекционного экземпляра “Хоббит, или Туда и обратно..” Иллюстрации поражали воображение, большие, красочные, рельефные, словно гравюры, но исполненные на бумаге. Также, распаковал и коробочки с кольцами. Сделаны они были как в фильме – со светящейся надписью по всему периметру. Ну, и уже распакованная Рука Славы. Я применил идентификацию на Руку Славы и даже удивился, внутри находились механизмы с датчиками давления – примитивная система, имитирующая тактильные ощущения человека, изобретённая для дроидов в игре. Так что рука слегка двигалась и хватала предметы, которые я подносил. А это выходило очень даже забавно, когда костлявая рука мертвеца держала в руке яркое наливное яблоко. Дальше в ход пошли нож, та же книга, но затем я надел на руку кольца. В этот момент в кухню вошла Джинкс в красной сорочке, которая едва прикрывала ее задницу. – Ты, так и не ложился? – Спросила меня Джинкс, как ни в чём не бывало, а сама проследовала к холодильнику. – Нет, не ложился. Настя, а ничего, что ты ходишь в таком виде? – Сказал я, стараясь не смотреть на ее задницу, которая выглянула, когда девушка потянулась на цыпочках к самой верхней полке. – Ой, а что это мы так покраснели? – Девушка откровенно хихикала, увидев мою реакцию. – А ты играешь с огнем, Джинкс. Ты знаешь, сколько времени у меня женщины не было ? – Я подыграл ей, сделав угрожающий тон. – Тебя что, Некрос не водил в публичное заведение? Я-то думала, вы прямиком туда и отправились с корабля, как говорится – на бал. – Озвучила свое мнение Настя, одновременно одергивая свою ночнушку. – Настя, давай ты переоденешься, и мы с тобой поговорим на эту тему. – На самом деле сейчас я чуть ли не умолял. – А что, у кого-то встает вопрос? – Она откровенно издевалась, сделав акцент на последних двух словах и подмигнув бровями, – шучу, шучу. Погоди, запомни, на чем мы с тобой остановились, я сейчас приду. И девушка выскочила из кухни, жуя отломанный кусок багета. Вот в этот момент я выдохнул с облегчением. Надо будет напомнить Некросу, про его обещания показать, так сказать, достопримечательности. Шутки шутками, но реакция и учащение пульса от увиденной картины, добили меня окончательно, и желание сна, которое я испытывал до этого, окончательно растворилось. Через пару минут вернулась Джинкс, которая изменила свой фривольный наряд, на обычную домашнюю одежду. Следом за ней прокурсировала на кухню и Алиса. Обе уселись за стол, как будто ждали, что я сейчас начну их кормить завтраком. Вот еще! В конце-то концов, кто из нас находится в гостях? Хотя, вспомнив вкус стряпни Джинкс, я решил, что потерплю и лучше попрошу Некроса сводить меня в какую-нибудь забегаловку. А девочки, уже вовсю листали яркую книжку с красивыми иллюстрациями. Тут глаза Насти оторвались от картинки и посмотрели на меня. – Артём, я знаю! Я придумала! Одно кольцо, чтоб править всеми. – И она затрясла в руках внушительным фолиантом. – Ну, цитата из Властелина колец. Дальше-то что? – Сейчас я никак не мог понять её восхитительную , как она думала идею. – Короче, в феврале, отца предал один из капитанов. Взял, и продал одну из наших планет, затем вывел полученные деньги в реал и благополучно удалил аккаунт. И всё шито-крыто. Не придерешься. Права на финансовые операции у него были. Понимаешь, к чему я клоню? – Ну, Янг Рога кинули. Что из этого? Это игра такая, даже предательство здесь реализовано на сто процентов. Настя, я не пойму к чему ты клонишь? – К тому. А что если сделать ему, к примеру, несколько колец, ну которые будут, скажем так, обладать такими же способностями как наши клинки. Хоп, и предавший тебя человек страдает как от пыток. Ну, как Гриша тогда, когда напал на тебя. – Настя опустила глаза в пол. – Настя, думаю, такие вещи для других, я вряд ли смогу сделать. – Согласен, идея на миллион, но я вряд ли смогу провернуть такой фокус. В комнате повисло напряженное молчание. У всех моментально всплыла картина Гриши, бившегося в конвульсиях. Тогда, когда он напал на меня, я на уровне рефлексов натравил его клинок против хозяина. Тогда у него были судороги, глаза закатились, и изо рта пошла пена. Да, мало приятного вспоминать такие нюансы. Алиса попыталась расспросить нас, что тогда произошло, но напоролась на два холодных взгляда и прекратила допытываться. Молодец, умная девочка. Знает, когда надо остановиться. Настя решила отвлечься, и собралась было готовить завтрак на всю братию, но мы отговорили её от этого занятия. В свою очередь, Алиса предложила подменить ее у плиты. Девочка заверила нас, что умеет готовить из космических продуктов. Если честно, я был несказанно рад тому, что на нашей барже сменился кок. Я уж думал, что мне придется голодать до прихода Некроса. Но, слава Богу, Алиса спасла мой голодный желудок. – Артём, у тебя глаза красные. Может, всё-таки поспишь несколько часиков? – Мне приятна было такая забота со стороны Алисы, но, зная свой организм, я отказался. Не хватало еще, чтобы я проспал до самого вечера! Когда приятный запах готовящейся еды поплыл по помещению, где-то в глубине квартиры послышались шорохи. Видимо, Бишкек и Гриша потянулись на запах в сторону кухни. И в самом деле, через минуту парни зашли в комнату, зевая и потягиваясь. – Короче, Настя, ты как хочешь, но вам с Гришей придется меня усыновить. Да-да, не смотри на меня так, не наоборот, а именно так! Я уже и не помню когда спал на такой кровати. Да у меня камера меньше была, чем этот трахадром! Я решительно отказываюсь выселяться из комнаты. – Бишкек был в своем репертуаре. – Ну, тогда сыночек, марш в ванную, руки мыть и зубы чистить. – Настя встала и картинно уперла руки в бока. Бишкек переключался на меня: – Ну, а кроме шуток, Артём? Как твои успехи? Вообще, идея мне нравится: набалдашник в виде руки Славы с кольцами – это реально необычно – Да нет, Дим, это не моё. Кстати, кто из вас додумался заказать доставку на шесть утра? – На эти слова все начали переглядываться друг с другом. – Может это Некрос? Конечно, книги и прочее, это не в его стиле… – Озвучивает свою слабую идею Джинкс. – Ну, вот это вот всё, – он указал на распакованные книги и прочее, – если честно, я думал ты для наглядности, прототип купил и сейчас изучаешь. – Да, мне тоже нравится. Настя, кстати, предложила очень интересный вариант, но, к сожалению, он не исполним. – Ну, так озвучь для всех присутствующих, мало ли. Может, что и придумаем. – Предложил Бишкек, попутно с шумом отхлебывая из кружки горячий кофе. – Идея была в следующем, – перебила меня Джинкс, – сделать из набалдашника, как бы пульт, а кольца сделать не снимаемыми, с возможностью контролировать человека. – Я даже знаю, откуда ты почерпнула эту идею, – сказал Бишкек и непонятно откуда вынул свой траншейный нож. – Но сразу скажу – идея так себе. Тем более, как я понял, твой отец не отличается кротким нравом. Представь себя пару суток под таким воздействием. И здоровый человек превратиться в идиота, причем, не только в виртуальной реальности. – Тем более, как я сказал, это невыполнимо. – Еще раз, скорее для себя, повторил я. – Идея Джинкс не лишена смысла, – Бишкек сейчас в задумчивости чесал небритую бороду – Но ведь можно и без крайностей обойтись. Например, обладатель набалдашника будет чувствовать эмоции носителей, когда захочет. Такой своеобразный Детектор лжи. Например, барон раздаст кольца своим приближенным и при помощи них будет мониторить эмоции, к примеру, во время доклада. Ну, вот представь: один из генералов докладывает, что на его фланге всё спокойно, но его сердце вот-вот готово выпрыгнуть. Какие из этого можно сделать выводы? – Ну, например, что на самом деле их громят в сухую. – Выдал я, казалось, очевидную вещь. – Совсем нет, – в разговор вмешалась Настя – это значит, что твой генерал на самом деле сдал весь свой флот врагу, и сейчас тянет время для координации уже не твоих кораблей, штабом противника. Вот тут-то я и присвистнул. Я-то на первичный вводный, дал самый простой, казалось, очевидный ответ, Настя же выдала, на самом деле, самый реальный вариант. Видел, сколько таких случаев было с переносчиками и предателями в истории. – Блин, если этот девайс такой полезный, почему барон не создал его на основе технологии двадцать восьмого века? Ведь всего-то делов – в кольцо внедрить несколько детекторов пульса, потоотделения, температуры тела и свободно мониторить их? – С того, что любой из генералов далеко не дурак, и он свободно может снять такое кольцо и передать его, скажем своему заму, а сам оденет муляж. Что выйдет в итоге? А получается, что ты будешь сравнивать состояние, пульс и поведение двух разных людей, считая их одним и тем же. Что мешает твоему генералу, отправить зама с этим кольцом в релаксационный кабинет? – Ну, а мои изделия, чем от этого будет отличаться? – Спросил у ребят, всё ещё не понимая, какую мысль они хотят донести до меня. И откровенно чувствовал себя, несколько идиотом. – Артём, ты это серьезно? Или нас разыгрываешь? Ты ведь можешь сделать кольцо-симбионт, которое не снять и не передать другому человеку. – Напомнил Бишкек. Я окончательно убедился в своей тупости. Точно! Ведь любой предмет расы Дендроидов, приобретает статус непередаваемого. То есть, им смогут воспользоваться только я и первый человек, который коснется его. И в самом деле, из руки можно сделать своеобразный пульт. Только, для этого, мне нужно будет это изучить и создать нечто подобное из спор. В прошлый раз ведь у меня получилось создать из спор респираторную маску, задать ей нужные свойства материала. Да даже у меня, получается очень даже ничего, как настоящее. Кстати, нужно будет один из таких отдать на анализ , пойму, наконец, что именно у меня получается. – Короче, народ, с формой и значением определились. Настя, где можно изучить подобные датчики, ну там для определения потоотделения, отслеживания пульса и прочее? Мне нужна вводная информация по их устройству. – Сейчас я был собран как никогда, всё-таки, несколько чашек крепкого кофе и бессонные ночи сделали свое дело. – Не знаю… Может в медблоке? А тебе это зачем? – И теперь уже мне пришлось объяснить зачем, для чего и как. Пояснить, что я не могу создать что-либо, не зная основных принципов работы, для начала мне нужно изучить оригинал и, уже затем, попытаться довести его до задуманного.
Примерно через час, мы уже всей компанией разбирали коробки с датчиками, детекторами пота, медмониторами и прочим оборудованием. Изучив датчики, попробовал создать первый прототип, перенес схему созданного образа кольца и, вроде как, всё получилось. Далее, сформировал набалдашник в форме кисти, только сделал её такой же, как рука Славы и выглядела она, также зловеще. Запястье, в котором была спрятана резьба, плавно переходила в жгуты корней, которые будут оплетать саму трость. Решил подойти к этому делу с креативом и сделал так, что кисть руки Славы могла двигать пальцами, как протез. В общем, потрудился на славу. Сначала создал скелет, укрепил его достаточным количеством спор, а затем, сверху нарастил тело из спор, которым придал эластичность и вид мертвой плоти. Задумка состояла в следующем: когда я введу семечку, она должна будет манипулировать кистью. У самого основания, в запястье, был помещен переключатель нейроинтерфейса, также созданный из спор. Я очень переживал, что моего параметра идентификации не хватит для опознания таких точных медицинских инструментов, или подведет криворукость крафтера. Но, слава Богу, все вышло хорошо.
Вы получили навык: “Скульптор 1”, “Инженер приборостроитель 1”
О, а вот и новые навыки подъехали! Давненько я ничего такого не получал. Ну, технические специальности у меня уже имеются, а вот скульптор – это что-то новое. И именно что скульптор, а не резчик по дереву. Хотя, так даже логичней, ведь я не вырезал эту кисть, а именно слепил из спор. Интересно, что у меня может получиться, если попробую вылепить какую-нибудь скульптуру. Посажу семечку и что? Она оживет? Тогда, вполне могу менять свое имя на папу Карло. Ведь у меня получится создать деревянного мальчика. Буратино, Пиноккио. Не всё ли равно? Интересно, система такое допустит? Да даже если это будет, скорее всего, админы удалят и пофиксят эту лазейку. И плевать им будет на правила о невмешательстве. Я и так ухватил слишком большой кусок, сорвал, так сказать, куш. Мне бы сидеть тише воды, ниже травы, а не создавать свою терракотовую армию. Но, черт возьми, что мне стоит попробовать? В крайнем случае, просто уничтожу. Но, стоило проверить, что у меня вышло. Подключившись к набалдашнику, первым делом попробовал нащупать кольцо, но, увы, рука была мертва. Когда я озвучил проблему, Гриша предложил свой вариант того, что я упустил, ведь я не связал внутренний интерфейс в руке, с датчиком. И, черт возьми, ОУКБ был прав – раз взял за основу технологии, то нужно было полностью придерживаться всех правил. Поэтому, зашел в интерфейс Крафта и выбрал кольцо, затем нашел раздел опознавания и в паре строк логин-пароль ввел: PROTOTYPE/12345. Затем зашел в интерфейс кисти и в поиске указал данные кольца. Но, увы, ответа не было. Я был абсолютно уверен, что все делаю правильно, но всё же, что-то упускал. Сначала идентифицировал навершие-кисть.
Набалдашник “Длань Дендройда”. Ювелирное изделие расы Дендроидов. Мастер: КУВ.
Прибор расы дендроидов для отслеживания медицинских показаний колец-датчиков. Максимальное количество колец: 5 штук.
Желаете изменить описание? Да/Нет
Способности: Отслеживание параметров с колец датчиков: пульс, температура, давление, потоотделение. Количество колец в комплекте: 1
Отлично, добился желаемых результатов, при этом, не внедряя семечку. То есть, сейчас, набалдашник можно сравнить с “Элиста Иггдрасиля”, принадлежащем Джинкс, но до внедрения семечки. Сейчас, уже можно было внедрить семечку, но я решил не торопиться, а для начала, создать кольца. Кольцам тоже нужно предоставить какие-то плюсы. От каких характеристик не откажется ни один человек в своем уме? На этот счёт решил поинтересоваться у друзей. Джинкс предложила бонусы незаметности, плюс бонус к скорости реакции. Остальных спрашивать не имело смысла, суть я понял, каждому нужно что-то свое. Так как же быть? Сделать множество разных колец? Нет, это не выход. Нужно как-то упростить мысли. Кольцо должно давать то… … Кольцо должно поднимать тот параметр, который в данный момент, находится в приоритете у обладателя. Нет, всё равно слишком сложно. Кольцо должно усиливать. Кстати, а как происходит усиление от колец? Этот вопрос, пока еще не затрагивал. Кольца поднимают статы на определенный процент или определенное количество пунктов? – Настя, как действуют кольца? Ну, я имею в виду, как они вешают бафы? – Артём, обычные кольца не дают ничего. Если же речь идет об усилителях, то обычно в кольца встраивают сервостимуляторы, ПСИ-контроллеры и прочее. Но такие девайсы очень, я повторяю, ОЧЕНЬ дорогие! Вот, например: на обеих руках у каких-нибудь хирургов имеющих нейроинтерфейсы и прочие технологии, ты сможешь встретить кольца на автокорректировку точности движений. – Всё! Вопросов больше не имею. Пусть будет, как получится. Я просто сейчас в раздумьях. С одной стороны, если создать кисть и вживить в неё семечку, то уникальные свойства получит только она. А если я начну вживлять семечки в каждое из колец, то скончаюсь, от истощения. Да и потом, нужно закрыть лазейку с возможностью подключения к кольцам. Перед моим лицом пальцами защелкал Бишкек. – Алло, гараж! Ты создаешь изделия уникальной расы. Если кто-то сможет их взломать, то только Дендроид. А вот с кольцами, действительно проблема. В прошлый раз после крафта трех клинков, ты чуть Богу душу не отдал и неделю потом восстанавливался, а здесь, получается, пять колец, плюс набалдашник. Так что, сначала давай-ка ты гробик себе изготовишь, а потом примешься за Крафт. – А что если попробовать обмануть систему? Ну, например, попробовать одеть кольца на кисть, как мы изначально хотели, но объединить их в один предмет. – Предложила простой вариант Алиса. Простой, но до него никто из нас не додумался. Блин, и почему она до этого молчала и не вмешивалась в наш разговор? Девчонка-то, дико сообразительная! – Алиса, ты гений! Иди сюда, я тебя расцелую. – Я потянулся к ней через весь стол, чтобы обнять. В ответ девчонка раскраснелась, и все, наконец, занялись тем, чем и должны были заниматься с самого начала на кухне. А именно – едой.
Вот наедаться до отвала, было плохой идеей. Сразу накатила сонливость. Бишкек помог перенести все заготовки, а также руку Славы, кольца и книги, в отведенную мне комнату. Настя настояла на том, чтобы я творил именно там, вдали от посторонних глаз и непрошенных гостей. Сама же созвонилась с Некро, который не пришел в назначенное время. По телефону Настя узнала, что его и еще четырех из отряда, отправили на респ. Одна из планет, которую крышевал барон, подверглась нападению. Как я понял, в Квази Эпсилон каждый мог купить планету и делать на ней всё, что душе угодно, если конечно у тебя есть на неё деньги. Ибо планета стоит, как новый автомобиль. Но энтузиасты, всё же, находились, они в складчину покупали планету и организовали на ней свой маленький Мирок. Были такие планеты у реконструкторов исторических сражений – любителей помахать мечами в кольчугах и ведроподобных шлемах, всевозможных автолюбителей, изготавливающих автомобили и гоняющих на них по бездорожьям. И многие, многие другие. По сути, это решало проблему отсутствия в игре конкретного жанра, любой мог, при наличии нужной суммы, купить планету и организовать на ней свою игру. Конечно, магию никто не мог принести в этот мир, но поклонникам разных симуляторов и боёвок, она и не нужна. Вот на одну из таких планет, которую, за долю малую, охранял синдикат Янг Рога, и было совершено нападение. Как пояснила Настя, это мелкая шпана из Европейского региона решила пощипать ру кластер. Настя с Гришей ушли на арену, которую Настя обещала показать ему, и, по пути, предложила зайти в один из, как она выразилась, спортзалов для петов. Там, по уверению Насти, можно относительно недорого раскачать моего змееныша до десятого-пятнадцатого уровня. Надо же, здесь есть и такие услуги? А что, удобно! Бишкек, узнав о такой возможности, записал на листок адрес. Блин, как же они с Гришей обходятся без нейроинтерфейса? Всё приходится делать по старинке – записывать на бумажку. Бишкек согласился сопроводить Алису в симуляционный зал. Это, как я понял, аттракцион, как бы виртуальность в виртуальности. В нём можно побродить по планетам без перелета к ним, поучаствовать в легендарных битвах космоса на главных ролях, например сражение за Овалон 10, или просто махаться в рукопашном бою, вблизи монастыря в горах Шаолиня. Такой своеобразный кинотеатр 28 века. В общем, сейчас в квартире оставался только я один и, чтобы я точно не уснул, Настя дала мне какую-то таблетку. И действительно! Сон как рукой сняло, буквально через пару минут. Я был бодр, свеж, весел и готов к эпическому крафту. Что-то я совсем забросил обычный крафт, который делается руками, напильником и прочими инструментами. Нужно будет, как выдастся свободное время, напроситься в какую-нибудь мастерскую или космодоки, где стоят корабли Ворона. Думаю, Настя с этим делом мне легко поможет. Поможет, еще и приставит одного из своих техников. В этом я более чем уверен. В итоге я разложил вокруг себя на кровати все вещи и уселся в центре по-турецки. Затем взял в руки набалдашник и нарастил пять колец, по одному на каждый палец. Да, первое кольцо мне пришлось разрушить, так как рука отторгла его, не признавая частью набалдашника. А вот с нарощенными прямо на пальцах кольцами, таких проблем не возникало. Они довольно легко снимались с изгибающихся пальцев, и, тем не менее, все равно были частью набалдашника. Кольца получились действительно массивными, скорее, это были даже не кольца, а перстни. Но какие-то толстые, грубые и деревянные. Я вложил в них спор, увеличив тем самым прочность, но материал от этого не поменял своих свойств, оставаясь таким же крепким, прочным, но всё же деревом. В итоге, когда потратил все споры, бросил это занятие и решил, что и так сойдет. Дальше осталось только вживить семечку. Но я решил дождаться остальных, не хотел, чтобы такой важный момент произошел без них. Да и как-то страшно было, что ли. Тело еще помнило тошноту и слабость, которая была после прошлого крафта, когда дальние переходы даются с одышкой и кашлем. В общем, сейчас занимался почти бесполезными вещами: придавал руке-набалдашнику мелкие штрихи и детали, потом откладывал руку и брался за статуэтки и другую мелочевку и делал тоже самое: добавлял штрихи и мелкие детали. Статуэтки убрал в нишу с внутренней резьбой и сделал небольшие постаменты. Затем, статуэтке дымчатого барса сделал большой и пушистый хвост и кисточки на ушах. С тигром же, я возился больше часа, делая его большие янтарные желтые глаза как можно более реалистичными. Блин, теперь они и мне самому нравились. Вот только какую цену за них я выручу? Тысяча? Или двадцать тысяч? А может двести тысяч? Не знаю. Поживем-увидим. В любом случае попрошу выставить анонимно на аукцион либо Настю, либо Некроса. Так, час за часом и убил время до прихода Джинкс, с которой, помимо ОУКБ, пришел и Некро. – Ну, че? Как ты? Показывай что сделал, мастер Самоделкин. – Просто решил перейти сразу к делу Некро, даже толком не поздоровавшись. – Артём, давай лучше ты все вынесешь на кухню, хорошо? – В разговор вмешалась Джинкс. – Хорошо. Настя, будь добра, сделай кофе и дай еще таблетку. – Попросил я. Время предыдущей, видимо , подошло к концу и меня начинало рубить. Вернулся в свою комнату и взял набалдашник с перстнями. Всё равно, по сравнению с тонко исполненной кистью, где мне даже удалось передать фактуру кожи, кольца, выглядели как деревяшки. Когда я вошел в кухню и поставил на стол свое новое творение, Некрос присвистнул. Где-то в середине процесса пришла мысль о том, что мне будет гораздо удобнее, если я оторву подставку от бутафорской руки Славы и на неё закреплю свое творение, то работать с ним мне будет гораздо удобнее. Вот и сейчас, со всех сторон, это выглядело действительно здорово. По качеству исполнения, она уж точно, превосходила бутафорскую. Желтая полупрозрачная кожа с трупными пятнами, длинные нестриженые ногти и, плюс, у нее двигались пальцы. И всё это стояло на массивной деревянной лакированной подставке с бронзовым шильдиком “ Рука Славы”. А ничего так выглядит, если не знать, то вполне можно принять за сувенир из морга. На каждом пальце руки, в свою очередь, было по кольцу. Деревянные, толстые и грубо сделанные кольца. – Охренеть, я серьезно принял это за человечину. Нет, ну вы видели? Только кольца говененькие. – Вынес свой вердикт Некро. – Я знаю, но они, почему-то, не меняют формы. С рукой нет проблем, я могу её мять как пластилин, а с кольцами – ни в какую. На них спор ушло столько, что их сейчас хрен какой нож возьмет! – Тебя же просили сделать только набалдашник, ты с кольцами-то зачем придумал? – Кольца – это часть руки, есть одна задумка, ну, в общем, если я облажаюсь, то ты это увидишь. – Произнес я мысли вслух. – Так что, это ещё не всё? По мне, так нормально вышло. – Решил поддержать мой настрой Некро. – Сейчас будем делать самое главное: сажать семечку. Ну, увидишь короче. С этими словами я отделил фалангу указательного пальца. Видимо слегка поторопился и дернул, отчего и послышался неприятный хруст. А Некро отвел глаза и спросил: – И что? Каждый раз такие экзекуции? – Нет, вообще, обычно нормально выходит, просто сейчас я слегка поторопился. Да не смотри ты так, это совсем не больно. – Уверил его я. Затем я положил семечку на столешницу и аккуратно открутил от крепления на деревянной подставке руку. Открыл окно крафта, сделал его полупрозрачным так, чтобы можно было наблюдать за изменениями, как в реале, так и через окно крафта. И приложил семечку к тому месту, где под кожей находился связующий блок нейроинтерфейса и датчиков. Не знаю почему, но было предчувствие, что нужно сделать именно так. Пару секунд ничего не происходило. Прошло пять секунд, всё также без изменений. И когда я уже начал волноваться, наверное секунде на пятнадцатой, семечка треснула и из неё появился корешок, который начал ощупывать статуэтку в виде мертвой человеческой руки. Этот маленький Росток сначала прикоснулся, затем пощупал другое место, третье и, видимо, выбрав подходящее место, впился в него. Как только это произошло, из-под скорлупки показались сразу четыре усика, которые уже смело, кинулись к статуэтке. В окне крафта увидел свое творение, как полупрозрачную фигуру, внутри которой, словно сосудистая сеть ветвились и распространялись жилки. Оружие-рука, которую я создал, выглядела также. Только семечка наполовину углубилась в кожу.. Всё, пора делать окончательный вариант. Что мне нужно от этой статуэтки? Мне нужно чтобы владелец набалдашника всегда знал, что чувствует владелец кольца. Нет, это слишком сложно, нужно проще. Набалдашник управляет кольцами, кольца усиливают носителя, рука чувствует всё. Последнюю фразу проговорил по мыслеречи как-то по наитию, не знаю зачем, но вряд ли это будет лишним. То, что команды, которые я посылал в семечку подействовали, я понял практически сразу: Корешки внутри руки из хаотического распространения, приобрели какую-то упорядоченность, что ли. Самые толстые корешки дошли до костей и начали врастать в них. Мелкие корешки разделились на еще более тончайшие усики и наоборот, устремились к кожному покрову. Было такое ощущение, будто наблюдаешь за муравейником в котором, казалось бы, хаотически двигались насекомые, но на самом деле, все имеет свой четкий порядок. Я наблюдал за этим завораживающим видом. А дальше, даже не помню, как это случилось:
Вы повысили характеристики: “Творец 9” “Биоинженер 4”
И я потерял сознание… Очнулся у себя на кровати, оттого, что Бишкек облил меня водой. Даже не сразу это осознал, было так хреново, что сначала возникла мысль, что обмочился. Меня реально трясло, было холодно, но при этом, весь я был покрыт липким холодным потом. Увидев, что я пришел в себя, Некро изрек слова поддержки: – Ну вот, слава Богу. А то я тебя по щекам хлещу, а ты – ноль эмоций. – Что с рукой? Когда я потерял сознание, то держал её в руках. Не разбилась? – Произнес первое, о чём подумал, когда пришел в себя. – Всё в порядке, может ты бы её и разбил, не знаю, но Гриша, когда ты начал заваливаться, подхватил тебя и статуэтку. – Что, ты касался статуэтки? – Я похолодел от своих мыслей: «Никто, не должен касаться статуэтки кроме ее хозяина. Иначе, она примет его как хозяина.» Гриша мне кивнул: – Было дело. Мне пришел запрос на подтверждение. – И? – Что? Отказался, разумеется. Но, без подтверждения, даже статы не смог считать.
Вот тут-то я и выдохнул с облегчением. Слава Богу, парню хватило ума отказаться. А ведь я ему один легатор должен. Если честно, я и сам не знал, что приходят уведомления с выбором. Видимо, рука действует по принципу дроида, помнится тогда, когда я смог запустить дроида-сварщика на станции, мне тоже пришло уведомление. Я порывался встать, но Настя легким, но от этого не менее неотвратимым движением ладони в грудь, положила меня обратно в кровать. – Лежи, сейчас выглядишь хуже, чем рука смерти. – Что? Так все плохо? Я ведь всего одну вещь сделал. – Я тоже очень удивился. – Некро сел на край кровати и заговорил, – думал ты нас разыгрываешь, пригрозил даже, что если ты не перестанешь, я тебя обоссу. – Извращенец. – Поставил диагноз этому зеленому рептилю с нестандартными наклонностями. – Да я же пошутил. Чего обзываешься? Джинкс толкнула его в плечо. – Ага, пошутил! Остановила я его, когда он уже ширинку расстегнул. Фу, выглядит отвратно. Бедные девочки в публичных домах! – Девушка раз за разом легонько тыкала в плечо свою зеленую няньку. – Настя, вот я тебе многое простить могу. Но только ты больше моего Гошу не обижай. – Не обижай?! Да это же, извините за выражение, зеленая палица с шипами. Мне вот интересно, это разрабы такие затейники или ты с кастомизацией персонажа постарался? – Сам, всё сам! – Это как в одном анекдоте. Анекдот бородатый, настолько же, насколько и пошлый, рассказывать? Ответом были три голоса за анекдот, и один против. Разумеется, против была Джинкс. В итоге, она не стала слушать анекдот, а ушла к Алисе на кухню. Бишкек продолжил: – Приходит мужик к урологу и выкладывает на стол свой экспонат. Врач спрашивает: Болит? Мужик: Нет. Врач: Маленький? Мужик: Нет. Врач: Слишком большой? Мужик: Нет. Врач: Ну, а что тогда? Мужик: Правда, красивый? Все ухмыльнулась, а Некрос ржал как ненормальный. Даже завалился на мои ноги, отчего я заорал как резаный. Боль во всем теле была жуткой. Когда, наконец, зеленый крокодилочеловек успокоился, я попросил ребят принести сюда статуэтку. Через минуту мужики принесли статуэтку на постаменте и вручили её мне.
Набалдашник “Рука стоглазого Аргоса”. Ювелирное изделие расы Дендроидов. Мастер: КУВ. Владелец: Нет.
Уникальный. Симбионт. Расовый. +25% к характеристикам для дендроидов.
Артефакт, созданный мастером древней расы, навершие в виде руки стоглазого великана Аргуса, сына богини земли Геи открывает его хозяину истинную суть друзей, во время пира и врагов, во время войны. Пять колец Аргоса с перстов стоглазого великана усилят сильнейшие стороны своих владельцев и свяжут с обладателем руки.
Желаете изменить описание? Да/Нет
Способности: “Глаза Аргоса 4”: Полное игнорирование маскировки на 2 метра и сокрытия характеристик на 1 метр. “Ладонь пяти чувств 1”: Возможность чувствовать эмоции носителей колец на расстоянии 25 метров.
“Слепота Аргоса 1”: В случае смерти, на 24 часа наступает полная слепота.
Вот теперь, я позволил себе улыбнуться в глубине души – Миссия выполнена! Если такая вещь не удивит барона, то вряд ли его вообще что-то удивит. Правда, хотел дать кольцам какие-либо плюшки, но что уж поделаешь, теперь, .Девайс получился на самом деле читерский, но, так сказать, узко заточенный. Какому-нибудь из боевиков, он вряд ли пригодится, а для управляющего крупным кланом – будет в самый раз. Получилось даже лучше чем предполагал, теперь Янг Рог сможет не только мониторить эмоции своих подопечных, но и сможет определять скрытые характеристики персонажей, правда, для этого ему нужно будет чуть ли не обниматься с ними. Хотел бы посмотреть, как это будет выглядеть. С набалдашником разобрались. Теперь нужно посмотреть описание колец.
Перстень “Мизинец Аргоса”. Ювелирное изделие расы Дендроидов. Мастер: КУВ. Владелец: Нет.
Уникальный. Симбионт. Расовый.
Артефакт, созданный мастером древней расы. Перстень с руки стоглазого великана Аргуса, сына богини земли Геи, усиливает самый сильный навык своего носителя на 10%.
Желаете изменить описание? Да/Нет
Способности: “–”
Какое-то мутное описание этого кольца. Вроде как по-русски написано, но все равно ничего не понятно. Подумав, решил посмотреть характеристики других колец. Если подобная хрень будет на остальных, то я решительно ничего не понимаю. У двух колец описание было точно таким же, только в названии фигурировал уже не мизинец и указательный палец, и увеличение на 10% фигурировал не самый сильный навык, а самая высокая первичная характеристика. Значит, судя по описанию и различиям, каждое кольцо символизирует какой-то палец и улучшает один из видов характеристик персонажа. А еще, кольцо становится не снимаемым. Вот этот параметр, для меня был самым важным. Подумав, я решил немного подправить описание коллекции набалдашника, точнее стереть из него свое имя. Не нужна мне известность, не при моих обстоятельствах, ведь будь я простой игрок, заходящий в игру по желанию, то я счел бы за счастье, если вещи с моим именем будут стоить больших денег. А сейчас это будет, скорее Черная метка, висящая над моей головой. Ослабевшими трясущимися руками взял каждый из шести элементов набора и стер из описания свое имя. Однако нельзя было оставить эту графу пустой, поэтому мне нужно было придумать для себя какой-нибудь псевдоним. Ну, а почему бы не использовать тот псевдоним, который я носил на маске во время приема? Да нет, тут нужен, скорее никнейм, а не полное имя, тем более персонажа известной книги. Сделаем мастера левшу, вернее наберем английскими буквами. Вышел мастер: LeBwa. Ну а что? Я ведь, в конце концов, левша. Да и к тому же выходит, что и неплохой мастер, раз создаю такие прикольные вещицы. Руки тряслись и не слушались, не сильно отличаясь от руки Славы. Когда, наконец, закончил менять имя мастера с КУВ на LeBwa, в комнату вошла Алиса. – Ой, Артём, что произошло? – Девушка поначалу от испуга даже закрыла рот ладошкой. – Что? Так плохо выгляжу? – Невольная улыбка сама собой обозначилась на такую непосредственную реакцию девушки. – Да, краше в гроб кладут! Как ты себя чувствуешь? – Бывало и лучше, спасибо что спросила. – Мне было приятно её участие и забота. – Пока еще не за что благодарить. – Она села рядом на кровать и взяла меня за руку. Её рука была такой нежной, теплой… Девушка прикусила губу и закрыла глаза. Через мгновение, произошло нечто необъяснимое. Я буквально чувствовал, как мне становится гораздо лучше. Кожа перестала болеть, поменяла цвет с синюшного, на более здоровый оттенок. Прошло буквально секунд тридцать, а во мне чувствовался такой заряд бодрости и сил, что мне сейчас хотелось что-то делать, двигаться и… В общем, действовать. Алиса открыла глаза и улыбнулась. – Алиса, солнце моё, что ты со мной сделала? – Сейчас у меня не было сил лежать на кровати. Мой организм требовал действия и поэтому я буквально подскочил на ноги. – Не знаю. Я не знаю, как тебе это объяснить! Понимаешь, я делаю такие вещи, скорее неосознанно.. И она пальцем показала на прикроватную тумбочку, стоявшую у изголовья кровати. Сейчас, на месте новой резной тумбочки со светильником-ночником, стояла ветхая, потрескавшаяся тумба . Казалось вот-вот и она рассыплется от старости. – Алис, иногда ты меня пугаешь. Расскажи, пожалуйста, что конкретно ты сделала? Не торопись, опиши всё в деталях. – Видимо сейчас произошло одно из таких чудес Алисы, которое могла выполнять только она. Блин, ребята локти себе искусают из-за того, что не увидели этого. – Ну, я взяла тебя за руку одной рукой, а другой за тумбочку ухватилась и…. Не знаю, в общем, что именно я сделала, но я, как бы, переместила твердость и крепость тумбочки в тебя. Перекачала что ли… Не знаю, как объяснить. Это все слишком сложно, чтобы выразить словами. – Девушка, кажется, сейчас вот-вот расплачется и чего-чего, а этого, мне сейчас хотелось меньше всего. Эти очередные женские слезы… – Ну-ну, Алиса, не переживай ты так. – Я поспешил успокоить девушку, у которой уже начал дрожать подбородок. Это явный признак того, что слезы вот-вот накатят на девушку. – Ну, тумбочку же… я не хотела… Настя будет ругаться и… – теперь мне стало понятно, почему Алиса так разнервничалась, видимо, она боялась, что Настя будет ругаться из-за сломанной мебели. – Алиса, ты из-за тумбочки, что ли, расстроилась? – В ответ рыжеволосая девочка закивала головой и начала шмыгать носом. – Ну, в самом деле, нашла из-за чего переживать! Завтра мы продадим статуэтки, ну эти, с барсом и другие, которые поменьше и купим для Джинкс новую тумбочку. Да и потом, ты ведь меня на ноги подняла, уже одной ногой в могиле был. Так что и не переживай даже! Блин, так ведь она даже и не понимает, на что способна! Она только что переместила запас прочности тумбочки, превратив его в живительную силу. А затем исцелила меня. И кто теперь мне скажет, что в игре нет магии? Кто теперь будет утверждать, что это стопроцентно техногенный мир? Девочка, только что совершила чудо. Но при этом она боится того, что её будут ругать за какую-то мебель. – Просто не хочу.. Не хочу возвращаться на Еву! А вдруг Настя рассердится и отправит меня обратно?! – Алиса, перестань истерить. – Если Алису не пронимают ласковые утешения, наверное, стоило добавить мне в голос немного стали. – Я уже сказал – если Настя будет иметь какие-нибудь претензии по поводу мебели, я целиком беру на себя эту вину. И потом, Джинкс любит тебя и скорее отрежет себе свои красные косы, чем отправит тебя обратно. Да и потом, с чего ты взяла, что если вдруг вы с Настей поссоритесь, то никто из нас не приютит тебя? Так что закончила разводить сопли и соберись уже, наконец. – Девушка оторвала ладошки от лица и подняла на меня заплаканные глаза с разводами растекшейся косметики и робко улыбнулась. Для наглядности и подтверждения твердости своих намерений я кулаком ударил по тумбочке. Видимо, Алиса досуха опустошила запас прочности этой мебели, и она с шумом развалилась от легкого хлопка по ней. Причем, развалилась не на разные части, а в прах. Будто бы сделана была не из досок, лака и клея, а из песка или пепла. Увидев это, наша рыжеволосая плакса вновь собралась рыдать, о чём явственно свидетельствовал выдававший её подбородок, но я засмеялся во весь голос. Видимо, такое нестандартное моё поведение несколько озадачило Алису, и она тоже засмеялась. Робко и неуверенно, но это было лучше, чем очередные зеленые сопли и самобичевания. Я попросил Алису выйти, видимо, когда отрубился, ребята раздели меня полностью. Одев всю одежду, которую кто-то оставил на стуле, вышел из дверей комнаты и вместе мы проследовали на кухню. Видимо, здесь был центр квартиры, не зал, в котором можно устраивать турниры по мини-футболу, а именно кухня. Некрос рылся в своем КПК одной рукой, а в другой вертел статуэтку с головой тигра. Настя развернула на каком-то подобии проектора вид своего КПК, и они вместе с Гришей штудировали статьи, по разного рода медикаментам и стимуляторов в Квази Эпсилон, а Дима Бишкек беззаботно уплетал с тарелки какие-то бутерброды. – Привет народ, чего грустим? – Решил зайти с шумом, будто ничего не произошло, и это не я только что лежал при смерти в постели. – Охренеть, явление КУВа народу! Ты, как на ноги встал, болезный? – Дима растянул свою фирменную улыбку в тридцать два зуба. – Мы тут уже ритуальные услуги вызывать думали. Вот. А ты живой. На наш разговор Настя резко обернулась, её примеру последовал и ОУКБ. – Дима, не неси ерунды. Артём, ты, и правда, выглядишь здоровым. – Более того, полон сил и энергии! Только это, Настя, тумбочки прикроватной из моей комнаты, того… Больше нету, короче. Обещаю я тебе куплю новую, хорошо? – Нет, нехорошо! Ну-ка давай рассказывай, как это ты воскрес. – Настя испытующе буравила меня взглядом. – Ребята, вы не поверите, но это всё Алиса! – После этих слов девочка поежилась и невольно начала пятиться мне за спину. На эти действия я отшагнул в сторону и не дал ей спрятаться. – Короче, Настя, помнишь, как она проделывала фокусы, ну там, на твоём шаттле? Так вот, Алиса умеет каким-то образом из вещей переводить их запас прочности в хилл. И не смотрите вы на меня так, я не сумасшедший! Девочка реально аннигилировала тумбочку и отхилила меня. – Алиса, это правда? – Голос Джинкс был сейчас как никогда серьезен. От этого тона, я прямо спинным мозгом чувствовал, что девочка на грани и едва сдерживает себя, чтобы не разреветься. – Джинкс, скажи Алисе, что ты не сердишься на нее из-за тумбочки. Что тебе просто немного не верится, что она так умеет. – Я проговорил с нажимом на основные слова, чтобы донести до Насти смысл. Видимо Настя всё правильно поняла. – Ой, да, разумеется, не сержусь на нее из-за тумбочки. Алиса, ты даже в голову не бери! Я действительно не знала, что в Квази Эпсилон можно проделывать такие вот выкрутасы. Ты очень необычная девочка. Даже уникальная! Вот после этих слов, напряжение, которое как статическое электричество витало вокруг нашего рыжеволосого таланта начало рассеиваться. Алиса кивнула и в двух словах пересказала всё тоже самое, что говорила мне ранее. Описывала, как она это все чувствует, видит и представляет, она повторила, что словами сложно описать всё. Когда ее рассказ был закончен, мы все переглядывались друг на друга со значительными взглядами, а Настя, наконец, отправила Алису в ванну умываться и смывать косметику. Алиса и в самом деле, с молчаливого согласия Насти, слишком усердствовала с косметикой, нарядами и платьями. Я, конечно, понимаю, что она всего этого раньше и в глаза не видела, а теперь дорвалась, но нужно было соблюдать какую-то меру. Когда Алиса, наконец, побежала переодеваться, Настя подсела ко мне и пощупала лоб, затем проверила пульс и, убедившись, что всё в норме, сказала, что нам не стоит никому об этом распространяться. Я предложил составить контракт о неразглашении всех наших тайн общности и подписать его всем присутствующими. Итак, количество нонсенсов и необъяснимых вещей на квадратный метр в нашем присутствии, зашкаливало за все разумные границы. Все мы были взрослыми людьми, и поэтому к лишней предосторожности отнеслись с пониманием. Все согласились, что так будет надежнее. После этого ОУКБ встал и торжественно объявил, что намерен выступать на арене как гладиатор. Услышав его решение, я был несколько удивлён, ведь парень едва перевалил за тридцатый уровень.Но Настя уверена, что и на него найдется свой соперник. А затем Гриша попросил меня то, чего я сделать не мог – он попросил вернуть ему старый долг: Легатор навыков. Тот, который мне дали за выполнение Квеста на Еве.
– Извини, Гриша, у меня его просто нет. Он остался на том месте, где нас сожрали инсектоиды, вместе с жестким диском. Обещаю, если в ближайшее время у меня получится продать статуэтки и хватит денег, я верну его тебе. На это Гриша понимающе кивнул. Спросил его, как он использовал легатор, полученный за квест. Конечно, это было несколько моветоном, спрашивать человека про его Билд. Он лишь несколько промолчал, но потом, всё же, сказал: – Соединил мангуста и леопарда. – Я примерно так и подумал, – кивнул скорее самому себе, – Легатор я тебе отдам, обещаю. Тогда маленький совет, вернее не совет, а скорее рассказ о дырке в игре – в следующий раз, когда будешь использовать Легатор, попробуй не соединять два разных навыка, а примени его на один. – На мои слова, Гриша произнес свою догадку в полголоса, так, чтобы никто из остальных не услышал. – Ты так стал Дендроидом? – Отпираться не было смысла, да и к тому же я достаточно доверял ОУКБ, поэтому и кивнул.
На часах было только начало пятого, поэтому мы отправились по делам. А дел ещё предстояло, невпроворот – нужно было выставить на аукцион статуэтки, я решил продать все, что у меня были. Из крупных, были только две: в форме грациозно прыгающего барса и головы тигра, остальные, размерами были едва ли большие сигаретной пачки. Без дополнительных характеристик, кроме одной, главной, они были расы Дендроидов. Думаю, этого достаточно будет, чтобы поднять цену, но недостаточно, чтобы привлечь большое внимание. Далее, нужно было подать заявку на участие в турнире. Участвовать решился только Гриша. Нет, в бой рвалась и Алиса, но кто ж её пустит? Ведь для всех она непись, к тому же, мы несем за нее ответственность. Вопреки моим ожиданиям, здание аукциона больше походило на старинный и респектабельный банк. Мраморные полы, выполненные в виде рисунка весов, золоченая статуя. В общем, всю работу на себя взял Некрос, а мне было предложено подождать, пока, вместе с остальными на улице. Но мне было до жути интересно, как это устроено. Так что, я пошел с зеленым другом и не прогадал. Огромный зеленый зал с золотыми статуями и лепнина на потолке. Несколько окошек для приема, в которых виднелись работники нпс. Огромное табло с расписанием торгов и залами, в которых они будут проводиться. В общем, все обращения в аукцион с лотом, свелось в банальную сдачу вещей на торги и оплате услуг оценщика, аренде торгового зала и проведению торгов. Не сильно много, но и немало, в денежном эквиваленте, вышло около восьмидесяти долларов. Не так уж и много, но и позволить себе на аукцион выставлять всякую мелочевку, тоже отбивает желание. Когда мы сидели в кафе напротив арены и ждали прихода Джинкс с Гришей, Алиса спросила меня о том, что у меня вышло с крафтом. И хлопнул себя по лбу. Как я мог забыть, ведь они не видели ни статы, ни характеристики произведённых вещей. По-быстрому залез в логи с описанием и сделал несколько скриншотов, а потом просто сбросил их на КПК Некроса.. Правда, неудобно вышло, ребята старались и поддерживали меня, а в итоге, даже не удосужился сообщить, что вышло. – Нет, я согласен в том, что в игре есть некий дисбаланс. Ведь любой может нащупать такую уязвимость в игре и сделать свой универсальный билд. Но это, это… – Некрос, когда увидел фотографию с характеристиками набалдашника и колец, не мог подобрать слов, а матерится в присутствии Алисы, ему было запрещено. – Что, всё настолько хорошо? – Нет, я и сам знал, что предметы получились выше всяких похвал, но лишний раз услышать дифирамбы в адрес моего мастерства, было приятно. – Ну, как тебе сказать? Все вещи в игре имеют характеристики, которые обусловлены их материалами и законами физики. Обрисовать, ну а тут… Вот скажи, какими законами физики можно объяснить, скажем, распознавание всех скрытых характеристик персонажей, в радиусе ста сантиметров? Во-о-от и я не знаю. А если учесть еще этот финт ушами, который провернула Алиса, то выходит вообще колдунство. Так что, походу, в игру вводится магия. – Подвел свой итог дядя Миша, как его называла Алиса, не осмеливаясь называть его по игровому никнейму, или не понимала его. Хотя, девочка эта, уже давно взрослая и всё она прекрасно понимает. И как умный человек знает, когда нужно держать язык за зубами. Чтобы не копаться в настройках лишний раз, я попросил дядю Мишу, чтобы он переслал Джинкс скрины, а та, в свою очередь, показала их Бишкеку и Грише. Парни, ведь, до сих пор не имели нейроинтерфейсов и ходили с дефолтными, выданными еще на стартовой локации, КПК.
Спустя минуты три, наверное (я еще не успел съесть своё клубничное мороженое), вся растрепанная и вспотевшая прибежала Настя.. Немного погодя показались Дима и Гриша. – Артём, как ты мог? Как ты мог скрывать от нас то, что вложил такие характеристики! – сейчас Настю обуревали эмоции. Сейчас, это была не Настя, а именно Джинкс – импульсивная, яркая и решительная. – Настя, я и не скрывал. Я просто забыл. Если бы вы мне напомнили… – Нет, а догадаться ты сам не мог? Естественно нам интересно! И почему я получаю скриншоты от Некроса, а не от тебя? – Настя, еще раз повторяю, мне просто не пришло в голову с вами поделиться. А Некрос меня попросил показать, что я собственно и сделал. А затем, мне пришлось попросить его, чтобы он отослал их тебе. Вот и вся магия. – Блин, Артём, ничего ты не понимаешь. Да имея в руках такой артефакт, мой отец может стать не просто командором Черноморского синдиката, он может возглавить всё пиратское движение в кластере! – Настя, я в политику не лезу. Меня попросили – я исполнил. Кстати, напомнить, кто попросил меня сделать? – Пришлось повысить громкость разговора и изменить тон, на командирский. После этого, все вопросы были сняты, а я переключился обратно на поедание клубничного мороженого и кофе с шариком пломбира внутри. Атмосфера давила, за столом повисло неловкое молчание. Настя тоже молчала, видимо поняла, что была не права, высказывая мне претензии. И вообще, что ее не устраивает? Ведь это ее отец может стать самым могущественным пиратом в СНГ регионе. Для неё, в этом случае, не было ничего, кроме плюсов. Она не заводила разговор, а мне он был не сильно нужен. Так, неспешно, мы коротали еще примерно полтора часа в этом кафетерий. Кафе, видимо, было ориентировано на сладкоежек и быстрые перекусы. Четыре пятых меню состояло из всевозможных прохладительных напитков, чая, кофе и коктейлей, а также пирожных и других кондитерских изделий. Официант НПС, крайне удивился заказу Бишкека подать ему кусок хорошо прожаренной говядины с салатом. Но, тем не менее, записал заказ и убежал. В общем-то, наша задержка в кафе и была вызвана тем, что слишком долго готовился заказ Димы. Мужик не привык к такой шикарной еде и сейчас оторвался по полной. Чтобы он ни заказал, было либо острым, либо кислым, либо жирным и обязательно прожаренным.
Итого, в резиденцию барона мы вошли в не самом лучшем настроении и со слабым командным духом. Настя предложила сразу разделаться с набалдашником без фанфар и лавров. Я, кстати, поддержал эту идею. Уже осточертело носиться с этой коробкой, оберегать ее от всевозможного посягательства и ворья.
В это посещение резиденции барона, я отметил, как много прислуги в доме. Сначала, нас встретил дворецкий и передал в руки управляющему, который разместил нас в гостиной комнате и откланялся, сказав, что будет через пару минут. За то время пока мы ждали возвращения управляющего, две милые служанки-нпс предложили нам напитки и обслуживали нашу молчаливую компанию. Примерно минут через пять, вернулся управляющий и сообщил, что барон изволит нас принять в малом совещательном зале. Черт возьми, да сколько же в этой резиденции залов, комнат, гостиных и приемных? За оба визита, уже побывал, наверное, в десятке комнат, каждая из которых по площади, была больше всей площади моей квартиры в реале. И еще Бог знает сколько комнат, которых я не видел. Теперь, мы проследовали за управляющим в другую часть резиденции. На что ушло более десяти минут, проходя мимо кухарок и служанок. Бесконечная череда коридоров, лестниц, залов. В итоге, когда мы пришли, то попали в овальную комнату, стены которой были сложены из гладких камней. Свет в комнате шел от горящих факелов на стенах и от люстры в виде колеса, а вот средневековые полоски с множеством свечей. Светильники оказались не муляжом, а настоящими, бронзовыми и в них стояли свежие свечи. Свечи то и дело потрескивали и полыхали языками пламени. В центре переговорного зала стоял овальный стол, выполненный из массивного дерева. Толщина крышки столешницы была в руку. Но не это было отличительной особенностью. Что выделяло этот стол из других, было то, что в его центре находился сложенный из гладких камней очаг. В очаге потрескивал огонь, стреляя искрами. Также, были крепления для вертела, но в данный момент он отсутствовал. – Вы решили не дожидаться вечера? – Сразу, без приветствий, перешел к делу барон. Только сейчас я разглядел его. Вчера, я как-то не приглядывался, да и в том зале, где мы вчера с ним виделись, было темно. Черт возьми, даже внешность Янг Рога была неординарной. Абсолютно лысая голова, покрытая сетью шрамов и густые бакенбарды, переходящие в бороду. В бороду было вплетено множество бронзовых бусин, трубочек… Сделано это было так, что его борода была, будто заплетена в сеть. А еще перебитый, явно сломанный несколько раз, нос и виски с седыми бровями. Одежда на нём была простая, но при этом, добротная. Видимо, он выбирал одежду под стать залу, или наоборот, зал выбирал под одежду. Кожаные штаны, такая же кожаная куртка с широким меховым воротником, который на спине доставал, чуть ли не до поясницы. – Да, я закончил и решил не тянуть. – Отозвался я на слова грозного пирата. – Ну что, давай, не будем тянуть. Напитки я вам не предлагаю, обмывать будем потом. – Вы так уверены, что я выполнил заказ как надо? Может я согласился и ничего не сделал. – Решил поддеть пирата, за что Настя с силой каблуком наступила мне на ногу и провернула. Я не видел лица девушки, но был уверен, что она в ярости. Ничего, попсихуй немного. – Ну, обмывать в любом случае, будет что. Если ты выполнил все как надо, то мы будем обмывать мою обновлённую трость. Если же ты напортачил, ты уйдешь на перерождение, а вот твой череп попадет в украшение Зала Черепов. И если такие остряки как ты будут встречаться почаще, то скоро его доделают. Осталась самая малость. Вот тут, желание хохмить и ёрничать у меня пропало. Поэтому поставил коробку с рукой Аргуса на подставке на стол и толкнул её к барону. Коробка прокатилась по столешнице с легким шуршанием, а Янг Рог поймал ее и остановил. – Барон, я хотел бы вас предупредить, эта вещь… Она уникальная! – Уж я надеюсь. – Хмыкнул в усы барон. – Я не об этом. Набалдашник неснимаемый. Он – Симбионт! Приняв его однажды, вы больше не сможете отменить. Тоже самое и с кольцами. – С кольцами? – На лице Янг Рога появилась мелкая заинтересованность. Появилась, и тут же растаяла. Всё-таки, этот человек прирожденный политик или игрок в покер. – Откройте, тогда вы все поймете. На это лысый пират почесал бакенбарды и неторопливо начал распаковывать коробку. Затем аккуратно извлек из неё статуэтку на постаменте. На деревянной подставке стояла рука мертвеца с деревянными перстнями. – Серьезно? Рука мертвеца? – Он посмотрел на меня с интересом в глазах. – Не совсем, это “Рука Аргоса”… – попытался поправить его, но меня перебила Джинкс. – Отец, я пришлю тебе статы. – Сейчас голос Насти был полон покорности и преданности. Видимо, у девочки было непростое детство и взаимоотношения с отцом, раз даже в игре, она так его боится. Но пират посмотрел на меня, проигнорировав дочь. – Объясни-ка мне, Артём. – Отметил, что моё имя было скрыто и его не знает никто, кроме друзей. – Я не могу прочесть статы до принятия руки, так скажи-ка мне, мастер, откуда они известны Джинкс? – Я ей прислал. – Немного покривил я душой. – Хорошо, кто еще видел характеристики? – Никто. – пришлось соврать второй раз, чувствуя почему были озвучены эти два вопроса. – Папа, я… – Джинкс хотела что-то сказать, но барон оборвал. – Настя, молчи. Будь добра, не перебивай меня, когда я разговариваю. – И он переключился на меня. – Сейчас я пришлю тебе контракт, и ты его примешь. Именно, примешь. Выбора у тебя нет. В нём, подписка о неразглашении характеристик. И еще, ты удалишь все скриншоты. Видимо, Настя прислала ему скриншот, или он уже принял руку. Пока ещё было многое непонятно. И тут всё случилось, он отсоединил кисть от её постамента и прикрутил руку к своей трости. А затем поднес руку к своей, и сжатые в кулак пальцы сами (да-да, сами!) разогнулись и схватили руку Янг Рога в рукопожатии. Я даже сначала опешил, получается, рука при взаимодействии с хозяином, начинает двигаться по его воле. Затем, он снял одно из колец и вгляделся в него, видимо считывал статы. А затем перевел на меня взгляд. – Вечером, как я и говорил, будет бал, на котором я и продемонстрирую твой подарок и награжу тебя. Скажем так, свою часть контракта ты выполнил, теперь настала моя очередь выполнять обещания. Сейчас, Герберт тебя проводит к остальным, – он кивнул на бесшумно вошедшего дворецкого, – а мне нужно поговорить с дочкой по-семейному. Свободен. – Он махнул рукой на дверь. После этого, дворецкий Герберт мягко, но довольно сильно, взял меня под руку, и мы вышли за дверь. Обратный путь я проделал в молчании. Настя осталась наедине с отцом, но, судя по ее печальному взгляду, это не сулило ничего доброго. Когда я вошел в гостиную к остальным, все уже переоделись в свои карнавальные наряды пиратов и одной рыжеволосой магички. Первым, кто обратил внимание на то, что я вернулся один, был естественно ОУКБ. – А где Настя? – Осталась, с отцом поговорить. – Ответил ему я, сделав голос как можно более беззаботным. – Понятно. – Вернул мне тот же тон Гриша. – Ну что, рассказывай, как барон принял подарок? – Диме нетерпелось услышать подробности. И, судя по его красному лицу, в его бокале был не чай, а кое – что покрепче. – Всё прошло хорошо. – На лице я изобразил как можно более беззаботную улыбку. Блин, мне теперь что, постоянно придется недоговаривать и умалчивать? В общем, я никого и не обманул сейчас, Настя и вправду осталась с отцом, а подарок барону понравился. Но паскудно как-то было. И ведь нельзя сказать всё как есть, Гриша, он ведь импульсивный, бросится спасать свою принцессу от злого отца. Так что лучше будет знать им только то, что я сказал. Ждали Настю, кажется целую вечность, за это время успел переодеться в свой костюм, его, неизвестно каким образом, доставили, вычистили и мои друзья начали с интересом на него глазеть. Хотя я снял его у Насти дома и еще вчера вечером он покоился на стуле рядом с кроватью. Настя зашла в комнату и улыбнулась, всё-таки актерская игра это их семейная черта. Лицо девушки выглядело счастливым и беззаботным, только, может, слегка мутноватым, но это можно списать на чересчур яркий макияж. – В общем, так, сейчас я буду говорить, только вы меня не перебивайте, – затараторила Настя, сев на колени к Грише, – короче, отцу очень понравился подарок. Это первое и самое главное. Второе, если не хотите навредить мне или Артёму, никто никогда и никому не рассказывайте, что видели характеристики набалдашника. Это важно. Это, очень важно! А лучше… Знаете, давайте заключим контракт. Следующая новость – подарок делал только Артём, но свой профит получат все. Все – это значит не только мы пятеро, но еще и ты, Некро. – девушка посмотрела на свою зеленокожую рептилию-няньку, и тот расплылся в зубастой улыбке. – Каше-е-ерно! – произнес рептилий. – Согласна, и я же просила не перебивать. – Джинкс нахмурила бровки, но тоже улыбнулась. – Вечером всем нам торжественно объявят наши награды, поэтому никто никуда не расходится. Никто и никуда. Гриша. Я знаю, что тебе очень надо на арену, но извини, ты никуда не пойдешь. Так надо. Надо для всех, понимаешь? – Парень утвердительно кивнул головой. – Ну, вот и хорошо . А сейчас, я предлагаю всем напиться! И мы проследовали к барной стойке. Настя выгнала из-за барной стойки бармена и сама встала за стойку. Первое, что она сделала, это достала большое стеклянное ведро для подачи бутылки шампанского и от щедроты душевной налила в него бутылку рома и абсента. Затем, туда же отправилась целая охапка мяты и лайма, далее последовал сироп из маракуйи, а остальное пространство было занято ледяной крошкой. – Это, – она указала на хрустальное ведро с коктейлем, судя по объему, сделанным для Гронга. – для меня. Ну а вы? Что будете пить? Алиса, будешь шампанского? Или лучше вина? Бишкек начал говорить, что ей еще рано, но Настя положила указательный палец ему на губы заставив замолчать. – Нет, Дима. Сегодня, ей можно. Поверь, сегодня можно. – А потом, повеселев, добавила. – И мне можно. Много можно. И вам. А Артёму особенно. Артемка, ты что предпочитаешь пить? – Настя, всё так серьезно было? – Спросил я её вполголоса. В ответ девушка кивнула. – Ну, тогда мне виски с колой. – Будет исполнено. Виски самый лучший! Ну, а кола – какую найду. – Девушка задорно хихикнула, и только сейчас я заметил, что бледность с ее лица спала. Следующие полтора часа мы провели за барной стойкой. Сидеть на неудобных барных стульях было лень, поэтому объединившаяся команда притащила роскошные резные кресла и уселась на них, расставив вокруг стойки. Сама же стойка, представляла из себя батарею из бутылок разных форм и содержания. Насти, в роли бармена, хватило не надолго, спустя двадцать минут она взяла свое ведерко с мохито Хемингуэй и, свернувшись калачиком в кресле, начала через трубочку цедить его. Некрос вызвал НПС дворецкого и приказал принести кальян, в ответ на всевозможные отговорки он вытащил из кармана тысячную банкноту и положил её за отворот пиджака. Это его действие магически подействовало на дворецкого, он исчез, но ненадолго, а только для того чтобы вновь появиться уже с раскуренным кальяном и тарелкой сухофруктов и пахлавы. – Вот удивительные дела, деревянный. – Некрос пьяным голосом завел разговор о вечном. – Вроде, как и неписи, компьютерная программа, а деньги любят, также как и мы. Ну, от этой темы я уклонился, сославшись на полный мочевой пузырь. И слегка шатаясь, побрел искать туалет. Поймав наконец-то, пуговицу дворецкого, я держал его за пуговицу, чтобы не упасть и попутно уговаривал проводить меня до уборной. На моё удивление он не стал сопротивляться и, услышав, что мне нужна его помощь, даже обрадовался. В общем, покончив с делами бренного тела, все-таки решил заняться душой, и сходить на воздух покурить. По моему мнению, кальян-это баловство и курить ароматизированный табак я не собирался. А вот самокрутку с остатками листьев с Евы, найденные у себя в жилете, который я спрятал вчера, воспринял как манну небесную. Уже стемнело, до начала официальной части приема осталось меньше часа. Я сидел на крыльце заднего двора, у входа, предназначенного для персонала, и курил. Клубы дыма кольцами извивались, сплетаясь в замысловатые фигуры. Мимо меня проследовали два человека в масках и черных облегающих костюмах. Акробаты, наверное, прибыли на представление. Затем, возле меня по обе стороны встали еще два человека в черном, но то, что что-то не так, я понял только когда передо мной появилась последняя двойка. И тут вспомнил, что это за странные, черные облегающие костюмы – это костюмы невидимки, как у Насти. Хоть я был и несколько пьян, но решимость во мне кипела. Я был твердо намерен дать отпор, но свет погас и последним, что почувствовал – это укол в шею, а дальше темнота.
Глава 3
Проснулся я, от дикой головной боли и пересохшей глотки. Пить хотелось, неимоверно. Но, увы… Нейроинтерфейс подсказал, что я пробыл в отключке всего полтора часа. Руки и ноги были стянуты пластиковым хомутом. И первая мысль, которая пришла в голову – Альфа Нова устроила облаву. Но как? Как они смогли меня так быстро вычислить и поймать? Причем не просто поймать, а, по сути, украсть из резиденции самого влиятельного человека на этой станции! Я огляделся, оказалось, что я находился в какой-то небольшой комнате или, скорее, каюте: дверь выглядела как на каком-нибудь небольшом шаттле. Пить хотелось невыносимо и, к тому же, связанные конечности онемели. В углу комнаты, подвешенная к потолку, мигала красным светодиодом камера. Когда я начал двигаться, она повернулась ко мне. Спустя примерно пару минут, в комнату вошли двое. Из всей одежды – черные костюмы, похожие на водолазные и маски-респираторы. Они усадили меня в угол, но развязывать не стали. Затем подвинули из угла какой-то ящик и установили на него большой планшет. На планшете была запущена программа связи, однако лица собеседника видно не было. Вместо него, на экране был эквалайзер. Из динамиков планшета прозвучал голос, изменённый программой: – Добрый вечер, Артём. – Из-за изменения голоса, не была понятна интонация собеседника. – Вы из Альфа Нова? – Хотелось сразу уточнить, кому это я так понадобился. Голос несколько секунд молчал, видимо обдумывая ответ. А затем, всё же, решил ответить: – С чего вы так решили? У вас какие-то неприятности в конфедерации? – Видимо, мой собеседник был не в курсе кто я и откуда. – Неважно. – Я решил не отвечать на этот вопрос. Не нужно было давать лишнюю информацию о себе. – Тогда, какую цель вы преследуете, похитив меня? Вы ведь понимаете, что я могу просто разлогиниться ? – Я решил блефовать, ведь именно так поступил бы обычный игрок: разлогинился из Квази Эпсилон и связался бы с бароном в реальности, сообщив все детали. – О, нет! Это не обязательно. Не переживайте, в скором времени, думаю, вы окажетесь на свободе. Или нет. Всё зависит от продолжения нашей беседы. Вы, конечно, можете выйти из игры и удалить аккаунт. Если мы не найдем с вами общий язык, думаю, это будет единственный выход для вас. И вам придется начинать все сначала, или же, если вы ответьте на несколько моих вопросов, то уже через полчаса мы отпустим вас. – Интересно, и какие же вопросы вы хотите мне задать? – Я не питал иллюзий по поводу того, что они меня отпустят. Поэтому, я начал тянуть время, попутно соображая, как я могу выбраться из этой ситуации. Если они запрут меня на каком-то корабле и отправят в космос, то мой срок превратится в череду перерождений на их корабле. А с учетом того, что мой срок заморожен, то это расстояние превратится с пяти лет – до бесконечности, пока буду с ними разговаривать и искать возможность отправить себя на перерождение… Вряд ли мы вылетели со станции, и если я умру, то появлюсь на респауне станции. Если же в космосе, то моя участь незавидна. – Прошу вас, отвечайте как есть, не пытайтесь обмануть нас. – Голос моего анонимного собеседника звучал в такт колебаниям на эквалайзере. – Это вы пообещали Янг Рогу изготовить для него новый набалдашник? Отпираться было бессмысленно, и я ответил скрипящим от сухости в горле голосом: – Вы ведь прекрасно знаете, что это был я. Да, я пообещал изготовить для него набалдашник, и я его изготовил. Следующий вопрос можете не задавать, пока мне не принесут попить и что-то от головы. – Я решил попробовать говорить с позиции силы, всё-таки сейчас им нужны были ответы, а мне что-то попить и избавиться от головной боли. На КПК одного из этих маски-шоу упало сообщение, и он вышел. Через минуты три, мой сторож вернулся с подносом. На нём стоял стеклянный графин, бокал и две капсулы на десертной тарелочке, рядом с гроздью винограда. Я не собирался скромничать и без стеснения, налил себе из графина какой-то сок и проглотил обе капсулы. Мой собеседник всё это время терпеливо соблюдал молчание. Когда же я до конца осушил графин (пить очень хотелось), он продолжил: – Хорошо, может, продолжим? Что за набалдашник вы изготовили? Мне интересно, что вы поместили внутрь. – Видимо, барон уже похвастался подарком, потому что все, кто знал о нём, кроме барона, всё это время находились при мне. Соответственно, мой похититель – тот, кто знал о нашей вчерашней и сегодняшней встрече с бароном. – Можно встречный вопрос? – Я решил немного потянуть время и проверить свою гипотезу, вряд ли, конечно, он ответит честно, но чем черт не шутит? – Вы один из тех, кто вчера присутствовал при нашем разговоре с Янг Рогом? – Да, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. – Собеседник ответил всё тем же, неестественным голосом. – И, дайте угадаю, вы решили выяснить через меня, какие характеристики и девайсы заложены в набалдашнике трости? Поэтому, вы и похитили меня, дабы выяснить это? – Я почти уверен, что Янг Рог блефует, не раскрывая свойства трости, дабы выгородить вашу персону. Он не хочет подставить свою дочь, которая привела вас и проявила некомпетентность. Также, есть шанс, что вы действительно создали нечто, что Янг Рог решил скрыть от нас, какое-то устройство, внедренное в трость. Например, ПСИ модуль игнорирующий экраны, или что-то подобное. Видите, я с вами полностью честен и открыт! Я не веду подковерные игры, надеюсь, что вы будете со мной, так же откровенны. – И, тем не менее, вы скрываете свою личность и голос, а я перед вами связан и с двумя вашими маски-шоу. Что-то это слабо походит на честный и открытый разговор. – Эти аспекты моего нынешнего положения, меня не устраивали полностью. – Так что в себе скрывает набалдашник Янг Рога? Что в нём спрятано? – Спросил у меня синтетический голос. – Вы не поверите, но это всего лишь кусок дерева. Ну, что? Теперь вы меня отпустите? – Значит, его игра перед нами, было всего лишь спектаклем? – Голос из компьютера начал задавать наводящие вопросы, так что абстрактно отвечать на них, становилось невозможно. – Я так не сказал, извините, но статы набалдашника я вам не скажу. – Наш разговор переходил в стадию обострения. Примерно с минуту голос молчал, а затем продолжил: – Мне непонятна ваша преданность барону, но это ваш выбор. Вы можете смело удалять своего персонажа и создавать нового. Всего хорошего! – После этих слов экран планшета, из которого вышел мой собеседник, погас. Один из моих охранников подошел, забрал поднос, и они вышли, закрыв дверь. Увы, но я успел съесть только половину грозди винограда. Всё же, есть со стянутыми пластиковым жгутом руками было неудобно. Жаль, что маски скрывали лица и никнеймы. Сейчас рядом со мной было всего двое охранников, и можно попытаться убежать. Только вот мне неизвестны их уровни. А ведь где-то неподалеку находятся еще четверо. Эх, вот если бы можно было как-то связаться с Джинс или Гришей! В принципе, а что я теряю? Я зашел во внутренний интерфейс и увидел… Нет, не так. Почувствовал свои клинки! Все три штуки сейчас находились от меня, примерно, в километре. То, что это моя троица и идут они по мою душу, я не сомневался. Каждый из них, был окрашен в свой цвет: Красная лапа ОУКБ, белый клинок – лист Джинкс, и лилово-фиолетовый ножик Бишкека. Я чувствовал и свою последнюю поделку из дерева, но она находилась далеко, очень далеко. Я раз за разом делал попытки связаться с ним, как-то воздействовать, но, увы, все мои попытки не возымели должного эффекта. А если его замели, то я этого не чувствовал, поэтому сконцентрировался на тех трех, что принадлежали моим друзьям. Шли они в верном направлении, периодически сворачивая, будто бы блуждали в лабиринте. Скорее всего, так и было, но курс они держали, верный. А еще, я почувствовал семечки совсем рядом с собой, буквально через стену впереди себя. Семечки, будто были разделены на две кучки, одна из которых, была достаточно далеко и, если бы не скопление мелких семян, то я бы их не почувствовал. “Блин, а чем черт не шутит?”, подумал я и отдал мыслеречевой сигнал прорасти. И они проросли! Правда, только ближние, до дальних я не достал. Я увидел как, буквально в десять-пятнадцать секунд, они выросли с нулевого уровня до четвертого и теперь, можно было прочитать их названия.
Виноград-хищник. 4 уровень. Растение-хищник. Владелец: КУВ.
Способности: “Агрессивный рост 2”
Прочитал я описание меню управления растениями. Виноград-хищник… В прошлый раз, приписок “Хищник” было много и это ничем хорошим не закончилось. Но сейчас, мы находимся в безжизненном космосе, а не на Благодатной Еве. Интересно, почему мне удалось прорастить семена, которые я не отделял из фаланг пальцев? И откуда взялись эти семена винограда? Вопросы копились и мне были очень интересны ответы на них. Через меню управления растениями, я следил за клинками, которые, блуждая по лабиринту, медленно приближались ко мне. Иногда вампирская лапа ОУКБ загоралась красным цветом, иногда нож Бишкека приобретал лиловые и зеленые всполохи. Видимо, в эти моменты клинки атаковали соперника, такая догадка была вполне логичной. В бою не участвовал только Настин “Лист Иггдрасиля”. Расстояние между ними сократилось, и теперь я видел, что он как компас указывал на меня. Ай да молодцы ребята! Нашли способ, как отыскать меня. У Настиного клинка – основной навык, был точность и, похоже, у этого навыка были какие-то побочные характеристики, связанные с поиском или он, просто-напросто, завязан на меня? Все-таки, описание способности весьма туманно. Пока ребята пробивались, я зубами старался разгрызть пластиковые жгуты. В итоге, когда двери открылись, и в них появился Бишкек, я кое-как освободил руки. Хорошо еще, что их не связали за спиной. – Здорово, бедолага. – Поприветствовал меня Бишкек своей фирменной улыбкой и с легкостью разрезал путы на ногах. – Здорово, а где остальные? – Мне было интересно, почему Дима один? – Джинкс на стреме, а ОУКБ решил зачистить этаж, чтобы никто в спину не ударил, когда мы будем валить. Ну, вставай, давай. Я попытался встать, но ничего не вышло – ноги, просто не слушались и висели плетьми. – Дима, походу, тебе придется меня нести. Я ног не чувствую толком. – Сделал я неутешительный вывод. Выслушав это, Бишкек с кряхтением, забросил меня себе на плечо. Когда он вынес меня в коридор, я увидел Настю, она держала в одной руке бластер, а в другой свой “Лист Иггдрасиля”. Я сначала не понял, зачем он ей нужен, но затем она сунула в свободную руку Бишкека бластер и начала растворяться в воздухе. Всё-таки, действительно, эти тактические костюмы – великая вещь! Мы уже, было, подались к выходу, но я остановил несущего меня Бишкека. – Дима погоди. Давай заглянем в эту каюту. – Попросил я его и указал на дверь, за которой находился виноград-хищник 4 уровня. – Артём, ну серьезно. Нам валить пора! – Дима хотел побыстрее завершить ночную операцию. – Отвечаю! Ни ты, ни я, такого еще не видели. – Я решил сыграть на его любопытстве. В итоге, бурча под нос, Дима согласился и несколько раз выстрелил в дверь каюты. От зарядов плазмы, дверь растеклась как пластилин на солнце. И Дима, опустив меня на пол, шагнул в отверстие. Через секунду он выглянул. На его лице сияла фирменная улыбка. – Артём! Я даже спрашивать не буду, и так знаю, что это ты. Только скажи, разве это не слишком жестоко? Слова его были осуждающими, но вот в интонации, ничего кроме веселья не чувствовалось. Ноги потихоньку начали отходить и я, сидя, вращал ими, морщась от покалывания. Затем, попытался просто заглянуть, однако ничего не увидел. Чтобы пройти в отверстие, мне нужно было встать на ноги и перешагнуть лужу расплавленного металла, который, всё ещё был оранжевым. – Бишкек, хорош интриговать. Что там? – Меня не на шутку разбирало любопытство. – То есть, как “что там”? Ты что не знаешь? – Левая бровь сидельца приподнялась. – Дима, я знаю, что там виноград-хищник. Но, что конкретно там происходит, я не знаю. Хорош базарить, короче, лучше помоги мне встать. – Стоило больших трудов, руками схватиться за стену и встать на непослушные ноги. В итоге, кое-как поднявшись, я, неловко держась одной рукой за руку Димы, шагнул в оплавленное отверстие на месте двери. Блин, ну не мог он один раз прицельно выстрелить в замок? Зачем нужно было так раскручивать дверь? Когда, наконец, моё тело полностью переместилось за ограждение, моя челюсть отпала. В кожаном кресле, перед несколькими мониторами с камерами видеонаблюдения, сидел человек, в черном оптическом костюме. Одна его рука лежала на столе, где сейчас стоял поднос, с обглоданной веткой винограда. Значит, это был один из тех конвоиров, которые были со мной, когда я разговаривал с моим похитителем. Выглядел он, мягко сказать, ниже среднего. Из его рта торчал стебель с несколькими ажурными виноградными листочками, сама же лоза, уже кинулась вверх и преодолела голову. Все видимые открытые участки кожи, были покрыты сетью синих вздувшихся вен, белки глаз были красными от лопнувших в них сосудов. Видимо, парень умер не сразу и около минуты мучился. По всей видимой картине, я восстановил в голове примерное развитие событий. Конвоиры забрали у меня поднос и сами съели виноград. Когда с виноградом было покончено, один из них вышел и в этот момент, я использовал агрессивную семечку. Ну, а итог, сейчас был передо мной. Думаю, парень надолго запомнит ощущение, когда из желудка, пищевода и трахеи, наружу к солнцу, лезет растение. Бишкек не стал долго думать и обыскал тело. Снял с его бедра подсумок со шприцами и короткую катану со спины. На мой вопросительный взгляд, он произнес: – Эти вещи денег стоят, а у нас, если ты забыл, голяк с ними. Ну же, давай, помоги мне скинуть с него комбез. – После этих слов, он принялся стаскивать на пол тело. Вот уж в чём – в чём, а в этом, я участвовать не собирался. Более того, комок из желудка начал подниматься к горлу. “Вот еще, только тошноты мне не хватало.”, подумал я и, чтобы успокоить рвотные позывы, начал глубоко дышать. А вот Бишкеку было всё равно, он лутал тело. Бишкек стаскивал последнюю штанину с трупа с ростком изо рта , когда в дверной проем заглянул Гриша. Он, словно мясник, был весь в каплях крови, однако бар его жизни и улыбка, свидетельствовали, что с ним всё в порядке. На одной из рук, виднелись чёрно-красные когти, а на другой, на сгибе локтя, висели подсумки и оружие. Видимо, и ОУКБ без трофеев решил не возвращаться. Прагматичные, однако, у меня спасители. Когда с этим костюмом и его упаковкой за пазуху, было покончено, мы двинулись на выход. Впереди шел Гриша, я посередине, а позади меня следовал Дима. Парни были нагружены, словно верблюды. А вот Насти, не было видно, и я смекнул, как её можно обнаружить: вошел в меню управления растениями, делая в его прозрачным на 50%. Этот метод показался мне действенным – “Лист Иггдрассиля” был за следующим поворотом, соответственно, его хозяйка находилась там же. – А где Настя? – озвучил свой вопрос Бишкек. – За следующим поворотом. – Синхронно произнесли я и Гриша и посмотрели друг на друга. Надо будет потом спросить, как он определил, где Настя. Выбравшись из корабля (оказывается, меня держали на Большом транспортном корабле), мы так никого и не встретили. И через десять минут уже шли по безлюдным улицам. На часах было 23:00 и смысла идти в резиденцию барона, уже не было. Там всё давно закончилось, поэтому, ждавший нас авто двинулся к дому. После бессонной ночи и двух дней на ногах, а еще прибавить к этому похищение и крафт, сил уже ни на что не было, и я уснул сном младенца, пригревшись в салоне. Прибыв на место, ребята не стали меня будить и вынесли на руках. Странное дело, я ведь даже и не проснулся. Однако выспаться ночью нам не удалось. Где-то в 4:00 утра меня растолкала Алиса, а когда я открыл глаза, то услышал шум боя, доносившийся из коридора. Почему-то, это меня нисколько не удивило, учитывая похищение. – Артём, вставай. – Проговорила Алиса. Что странно, в его голосе не слышалось никаких ноток беспокойства или страха. Девушка была собранная и, кажется, в её глазах даже играл азарт. – Алиса? Что такое? – Спросил я, наспех одевая штаны. – А то ты не слышишь. Нападение. Настя и Гриша сейчас бьются в коридоре. Мне приказали охранять тебя. – Сказала девушка, одним легким мановением руки перевернув кровать и завалив ею дверь, которая открывалась в нашу сторону. После чего, оглядевшись, добавила.– Хорошо, что тут окон нет. – Алё, кто на нас напал? И… у тебя есть оружие? – Я пытался узнать как можно больше о разворачивающихся вокруг меня действиях. Собрав в кучу под дверью оставшуюся мебель, рыжеволосая девушка села на пол и ответила: – Кто напал, я не знаю. Атаковали тихо и бесшумно, скорее всего, ассасины. Когда я их почувствовала они уже минусанули Бишкека. Я подняла шум и сейчас Гриша и Настя кайтят их на себя, тянут время. Настя сказала, чтобы мы забаррикадировали дверь всем, что есть в комнате и я охраняла тебя. – Девушка надула губы, видимо ей не понравилось, что её не допустили до боя. Однако кого-кого, а Настю она слушалась беспрекословно. – Но зачем они напали? Что им нужно? – Я озвучил вопросы и тут же понял, что они пришли за мной. Подтверждая мои мысли, Алиса проговорила: – За тобой они пришли. Видимо, они как-то узнали про твои способности. – Говоря это, девушка не смотрела на меня. Сейчас на её коленках лежал подсумок, один из тех которые Бишкек прихватил в качестве трофея. Открыв его, Алиса начала доставать содержимое. Скорее всего, это была какая-то аптечка, хотя красного креста на подсумке не было. Зато внутри были пластиковые пеналы со шприцами. Алиса раскрыла один из них и протянула мне. – Вот, если они ворвутся, вколи себе. – Я даже опешил от её тона. В данный момент, эта шестнадцатилетняя сопля командовала мной. Я уже, было, хотел осадить, сказать, что она слишком много на себя берет, но в этот момент она посмотрела на дверь и произнесла, прыжком вставая на ноги: – Давай Артём, вкалывай. Шум боя за дверью и в самом деле прекратился, значит Джинкс и ОУКБ, отправили на перерождение. Положив шприц рядом с собой, я стал наблюдать за окружающей ситуацией, уколоть его я себе всегда успею. Алиса встала в боевую стойку, держа в руках два таких же шприца, и не отрывала глаз от двери. Так прошла минута, затем вторая и третья. Но никто к нам не ломился, видимо те, кто находился на улице, предупредили о подходе нашей спасательной команды. Я уже было расслабился и начал вставать на ноги, опершись о стену, как вдруг шрапнель каменных осколков и пыли наполнила комнату. Стену рядом со мной проломила закованная в бронированный экзоскелет рука. И эта рука схватила меня. Глаза резало от попавшей в них пыли, но я отчаянно старался вырваться из капкана железного кулака. Трехпалая рука, усиленная сервоприводами экзоскелета держала меня крепко. В этот же момент я услышал, как кто-то разнес дверь, и снова раздались звуки боя. Из-за пылевой завесы в комнате я не видел, что происходило буквально в пяти метрах от меня, где рыжеволосая девчонка, отбивалась от атаковавших нас командос. То, что это были специализированные бойцы, а никак не местная шпана, было понятно и дураку. Я шарил вокруг себя, периодически натыкаясь рукой на предметы обихода, которые я пытался использовать как оружие. Однако и прикроватная лампа, и отломанная ножка кровати, никак не помогли мне высвободиться. Теперь тот, кто держал меня и находился через стенку, другой рукой начал ломать преграду из камня, прорываясь к нам. И только я попытался дотянуться до шприца который мне дала Алиса, как очередной кусок стены, отломанный второй рукой в экзоскелете, упал на него. Блин, ну что мне стоило не тянуть время и сразу вколоть его себе и отправиться на респаун? Идиот, какой же я идиот! В подтверждение этим моим мыслям я услышал крик Алисы, видимо достали и её. И эта новость стала для меня будто отрезвляющим душем. Паника в одно мгновение испарилась, будто по щелчку пальцев. Убиться и отправиться благополучно на респаун, мне никто не позволит, я им нужен живым. Тогда, что я могу? Да в принципе ничего, кроме как отделить семечки. Я, по одной, начал зубами отрывать от пальцев семечки и разбрасывать их по комнате. Черт, для их проращивания нужна благоприятная среда, а я кинул в каменное крошево вперемешку с опилками и вытащил из кучи, которая когда-то была постельным бельем. Алиса всё ещё сражалась, но видно её не было, из-за стоявшей столбом пыли и полной темноты. Лампочка, которая горела в комнате, была уже разбита, так что действовать приходилось на ощупь. Я зубами отрывал лишние фаланги с пальцев и отплёвывал семечки в разные стороны от себя. В комнате на подоконнике стояли цветы, но они были срезанными, так что манипулировать ими я не мог. А вот вода в вазе сейчас могла помочь. Всё что я делал, это было не более чем предсмертная судорога, но и сидеть, ожидая своей участи, я не мог. Если у меня получится сейчас прорастить какое-то растение, то оно будет максимум второго уровня, разве это меня спасет? Гадство, ну должен, должен же быть выход! Сколько прошло с начала нападения, и где носит эту подмогу? Черт, Алиса там сражаются, а я тут… И эта чертова рука не позволяет ей помочь! А если она умрет? Такая мысль промелькнула у меня в голове и от этого страх, вперемежку с гневом, одолевали меня. Я смотрел на мир, через окно управление растениями. Сразу две семечки из десяти нащупали для себя благодатную почву, от чего загорелись зеленым на миникарте и в окне управление растениями. Отлично, команда последовала в то же мгновение: рост, атака, путы… я посылал мысли речевые команды, все, которые приходили на ум. Щупальца ветвей расползались по комнате, но, всё же, это было слишком медленно. Да и как они смогут помочь, против высокоуровневых противников? Да хотя бы так! Это, всё же, лучше чем ничего. Тот, кто находился за стеной и держал меня, медленно, но верно разломал стену, еще минута-другая и он ворвется в комнату. Тогда будет, точно всё. В голове крутилась только одна мысль – лишь бы Алису не тронули. То, что мы находились в дальней и закрытой комнате только с одним выходом, было не только плюсом для обороны, но и минусом – мы не могли отступить. Чтобы охватить как можно большую площадь, я приказал растению разделиться и застелить пол тонким ковром. Таким образом, при помощи языка трав я смогу увидеть, что происходит за пеленой пыли. Не знаю, то ли способности у меня выросли или это от стрессовой ситуации, но растение развивалось зеленым ковром прямо на глазах, метр за метром, отвоевывая территориюмусора и бетонного крошева. И вот настал тот момент, когда я увидел то, что происходило в дальней стороне комнаты скрытой от меня темнотой и крошевом. Сейчас двое, тоже полуослепшие, стояли перед Алисой, в то время как она сидела у стенки и вжималась в нее. Нападавшие, видимо, тоже ничего не видели, потому как старались придерживаться стенки. Они знали лишь направление, в котором находилась израненная девочка. Из этого можно было сделать вывод, что она повредила им прибор ночного видения в бою. Алиса начала отползать в мою сторону и это не осталось незамеченным. До этого они старались нащупать в темноте своего противника, но как Алиса начала отползать, хаотичные шаги сменились на четко направленный вектор. И этот вектор указывал на Алису. Фейерверк эмоций обрушился на меня: гнев, паника и страх. Страх за Алису. Что будет, если сейчас она умрет? Отправится ли она на перерождение? Или исчезнет навсегда? А может… Может она снова откатиться до своего одиннадцатилетнего возраста , когда случилась её трагедия? Осознание того, что сейчас мы это проверим, заставило зашевелиться волосы у меня на теле. То, что произошло дальше, я старался осознать потом, когда всё было уже закончено. Ковер из тонких корней пополз в сторону противников, которые шагали к своей жертве, и мгновенно опутал их ноги, а корни плетью нырнули под комбинезон, не став подниматься выше. А дальше… дальше эти лозы, словно костяные иглы, проткнули кожу нападавших, отчего командосы заорали блаженным матом и начали вырываться из древесного капкана. Они с легкостью освободили свои ноги от работавших их сетей корней, но это никак не спасло их. Оторванные от общего ковра древесные шипы проникшие под кожу, начали отвоевывать у крови и плоти пространство, сантиметр за сантиметром поднимаясь по ногам. Нападавшие завалились на ковер, который тут же опутал их, словно паучья сеть муху. И, буквально через секунд пятнадцать, примерно, после этого, они затихли. Растение-хищник, которое только что справилось с двумя наемниками, начало активно поглощать свою жертву и разрастаться, соединившись с ковром зелени на полу. Самое интересное, что этот ковер не атаковал Алису, чему я был несказанно благодарен. Видимо, Алисе нужно было некоторое время, чтобы прийти в себя, а затем она встала и неуверенно направилась ко мне. Ей не нужно было пробираться на ощупь, она двигалась напрямую, без попыток нащупать пространство впереди себя. Я уже было хотел поприветствовать свою рыжеволосую напарницу, но тут ноги подкосились, и голова закружилась, будто у меня упало давление. Железная рука сжала моё предплечье, не дав рухнуть на пол. Тот, кто находился в этом экзокостюме, был огромен, и только поэтому до сих пор не проник сюда, так как не успел сделать достаточно большую дыру в стене. Алиса всё прекрасно видела, но признаков испуга в движениях не было. Она подошла ко мне, взяла за руку, которая порядком кровоточила, (я обо что-то порезался) другую свою ладонь она положила на металл экзокостюма. Всё что произошло дальше, было уже знакомо. Вернее я не видел, но узнал что происходит. В организме снова ключом забила энергия и полнота сил, я снова начал вырываться из капкана стальной руки и, сделав неимоверное усилие, смог буквально вырваться! Нет, я не обладал такой силой, которая помогла мне вырваться, я вырвал руку, будто из мокрого песка. Одним движением оторвал с корнем все удерживающее меня пальцы стальной хватки. Освободившись, я, все же, сел на пол, переводя дух и осмысливая всё, что произошло за эту пару минут. Вдох, выдох вдох, выдох. Алиса тоже присела рядом, но, при этом, не отпускала ни мою руку, ни корпус экзокостюма. Пыль постепенно оседала, но все равно не было видно не зги. Сейчас я почувствовал, что мои ноги были изрезаны и из них торчали занозы. И эти раны заживали на мне, будто по волшебству. Когда Алиса закончила хилить меня, то без сил рухнула рядом. Ведь именно она, только что спасла и меня и себя. Я обнял Алису, и она положила голову мне на плечо. А потом заплакала, беззвучно содрогаясь в моих объятиях. Не знаю, сколько мы так просидели, может минуту, а может час. Я глядел в темноту и пытался переварить всё, только что произошедшее. Только что Алиса чуть не умерла, только что я опять чуть не был похищен. Все трое – Бишкек Джинкс и ОУКБ, отправились на перерождение, защищая нас. Во что это мы ввязались? Вернее, во что это Я, втянул друзей?! Ведь это меня, сначала похитили, а спустя несколько часов напали на нас спящих снова. Кто-то из властьимущих, в Квази Эпсилон решил приобрести меня в свой актив. И откуда, черт возьми, откуда они узнали про мои способности?! Ответ был только один: Янг Рог. Либо это его люди и он, таким образом, решил отвести от себя подозрения и похитить меня, либо он рассказал кому-то про мои способности к крафту. Ясно стало, что этот человек – точно непростой, не зря его так боится собственная дочь. Нужно линять отсюда и как можно быстрее. Сейчас, после всего произошедшего (видимо мало было первого раза нападавшим), Лимб не казался мне таким уж адом, скорее, это был стабильный пансионат с питанием и защитой. Решил поиметь систему, и теперь система имела меня.
Осознание того, что мне пора приходить в себя и заканчивать самокопание, пришло, когда я услышал крики. Кто-то снова попал в объятия хищного древесного ковра, потому как истошные вопли были неотличимы от тех, которые издавали те, чьи тела представляли собой покрытые растительностью кучки, в паре метров от нас. Ну, что это не очередная волна нападения, до меня дошло только когда я услышал отборный мат в мой адрес прозвучавший голосом Некродефлоратора. – Деревянный, маньяк конченый! Я тебе гузно порву! – орал он басом, который эхом расходился по лабиринту комнаты квартиры. – Некрос, это ты? – Я задал глупый вопрос. Кто еще может так витиевато и с задумкой материться? И я спешно зашел в окно управление растениями и нашел причину матов рептилия.
Паучья пихта. 21 уровень. Растение-хищник.
Способности: “Паучья сеть 3” “Дендропаразит 5” “Нейротоксин 1”
Ни хрена себе! Получается, я могу выращивать растения-хищники, до двадцать первого уровня… Не знаю, сколько времени заняло все это. Минут десять, наверное. И как мне приказать этому растению никого не атаковать в данный момент? Я посылал мыслеречевые команды, перебирая разные варианты и наблюдая за реакцией. Только на команду “свои” последовала реакция, желто-оранжевые всполохи вокруг зеленого растения в окне управления исчезли, и растение, как бы, потеряло яркость. Вот значит, как управлять растениями? Надо будет запомнить. – Всё, заходите. – Мои слова эхом раздались по комнатам. – Ага, сука, заходите. – недовольно прорычал Некрос, – сейчас, только четверых откопаем из корней. Как Алиса? – Тише, этот вопрос нужно было задавать первым. С ней все в порядке, спит. Ей досталось. В дверном проеме появился свет фонарика и силуэт Некроса. Его я узнал по продолговатому телу ящерицы. – Бл…ть, это те которые напали? – Я думал, что рептиль подойдет и поможет мне хотя бы встать, но, видимо это не входило в его планы и он начал расплетать корни, которые оплели трупы нападавших. – Некрос, хорош трупы лутить. И потом, это не твоя мародерка. – Слова дались мне тяжело, кряхтя я начал вставать. Россыпь битого стекла и острая каменная галька, кололи босые ноги. – Да, мне в душу не нужен твой хабар! Нужно определить, кто эти молодчики. И ведь, с*** знали, на чью хату нападают! – Миша, они за мной приходили. – Произнес я, и с трудом проглотил комок, подступивший к горлу. – Естественно, что за тобой. Барон уже в курсе, нужные люди уже землю носом роют. Для него – это репутационный удар прежде всего, вначале похищение, а потом нападение на дом дочери. Ладно, собирайся. Отвезем тебя на малую арену, там перекантуетесь, пока всё не уляжется. Я решил несколько сменить тему, обратив внимание, во что превратился экзоскелет, который удерживал меня через стену. – Некрос, посмотри. – я пальцем постучал по металлической руке экзоскелета без пальцев, на котором был белесый налет. Рептилий моргнул несколько раз своими глазами с прямоугольными зрачками и дополнительным веком. – Это Алиса, – он скорее утвердил, нежели спросил, – ладно, потом разберемся. Пошли на выход.
Когда мы выходили из полуразрушенной квартиры я увидел, что четверо из ребят Некроса были упакованы в коконы из веток и корней. Да, улетели на перерождение и те, кто пришел нас спасать. Мне захотелось присесть и посмотреть ребят – на вид они выглядели так же, как тот внутри которого пророс виноград: изо рта и носа торчали ветки с листвой, белки глаз были красные от лопнувших в них сосудов. То, что это растение мне не дадут сохранить, было понятно, поэтому я снова открыл меню управления растением и нашел в нём ту семечку, из которой появился этот ковер и аккуратно оторвал её от тела растения. Зачем мне захотелось сохранить это растение, не знаю, из благодарности, наверное, скорее всего, со стороны это глупо звучит: благодарность к растению. И, тем не менее, часть этого растения я унесу с собой и постараюсь вырастить. Внизу, у подъезда нас ждал целый кортеж бронированных гипертрофированных автомобилей. Никакие гелендвагены двадцать восьмого века, и рядом с ними не стояли. Бритоголовые краснокожие братки расы Гронг, в тяжелых пехотных экзокостюмах. Было такое ощущение, что проводится спецоперация спецназа по нашей эвакуации. Командос, которые прибыли для нашего сопровождения, выстроили живой коридор и водили стволами во все стороны, те же парни которые сопровождали нас в здание, соорудили второй заслон и провели до броневика. Я хотел было возразить, что это меры предосторожности излишне, но увидел, как серьезно крутит головой Некрос и решил придержать язык за зубами. Когда мы прибыли на место, машины заехали на внутреннюю парковку, и уже внутри, вокруг нашего автомобиля создали коробочку, машины сопровождения. Безопасность превыше всего! Некрос проводил нас по уже знакомому мне коридору в VIP ложу. Когда дверь открылась, внутри я увидел Джинкс, Бишкека и ОУКБ, в центре сидел Янг Рог на отдельном кресле, которое было принесено сюда и выделялось всем своим видом. Вокруг сидело еще пять человек, видимо, приближенные барона. В руках барон держал трость с набалдашником. И держал он ее не за ручку в виде руки, а посередине. Я сразу заметил, что колец на пальцах набалдашника, не было. – Проходи Артём, садись.– Это было не гостеприимное предложение сесть, а скорее приказ. Барон указал на тройственное свободное кресло впереди себя и, что интересно, указал он это набалдашником. Набалдашник-рука, на котором до этого были кольца, сжатая в кулак, вытащила указательный палец, указывая на кресло. Набалдашник-рука шевелилась по воле хозяина. Я сел, и в комнате на пару секунд повисло неловкое молчание. После этого барон продолжил. – Познакомимся. – Янг Рок начал поочередно указывал тростью на незнакомых мне людей. – Страйк – капитан Скадовска, Корзиныч – капитан Авроры, Капитан Татарстан – капитан Варяга, Булкин – капитан Настойчивого и ДеЛюкс – капитан РЭДа. Все из представленных мне пиратов, определённо были приближенными барона, потому как у каждого на пальце я увидел деревянные кольца из комплекта. Все эти кольца, выглядели не как в прошлый раз, грубыми заготовками, они были исполнены в тончайших деталях и каждая из них, имела свой стиль, но это определенно, были кольца из комплекта руки Аргоса. У Страйка, был “мизинец” – будто сплетенный из серебряной проволоки с зелеными камнями, у Корзиныча – “большой палец”, массивный черно-золотой перстень… остальные не рассмотрел, но уверен, что у каждого было по кольцу. – Все они управляют пятеркой моих лучших кораблей. И им я доверяю как себе. Сейчас они занимаются расследованием твоего похищения и нападения на квартиру Насти. – Привет Артём, скажу тебе тоже, что сказал и остальным: мы старательно пытаемся понять, почему в этом замешаны Уральские. – Начал свой монолог крупный Гронг с татуированными руками и черно-золотым перстнем – Слишком просто мы вычислили, кто зафрахтовал баржу, на которой тебя держали. Во-первых : узнать, кто зафрахтовал баржу на который тебя держали, не составило абсолютно никаких трудностей. СерБ не дурак, далеко не дурак. Все указывает на то, что его хотят подставить, используя наши прохладные отношения. Во-вторых: охраны было – несколько неписей, и всего один игрок. Да, соглашусь, что он из Уральских, но есть шанс, что его либо использовали в темную, либо он предатель. – Выложил свои мысли-изъяснения тот, кого мне представили как Корзиныч. После него заговорил игрок с ником Булкин, подливая себе в бокал брендовый вискарь. – По поводу нападавших на квартиру: ребята были экипированы архидорого. Никаких ПНВ или эхолотов – только альфалоты. Никакого оружия, кроме высокочастотных клинков, всем были вколоты наномиты и еще: у них был человек в “Сёгуне”. Так что всем понятно, что это не залетные Лесные братья или румыны? Из того, что он только что сказал, я решительно ничего не понял. Поэтому попросил разъяснить. Оказалось, что приборы ночного видения эхолоты, испускают активные излучения и их можно засечь. Эхолоты добыть сложно, но, если поднапрячься, то можно. А вот принцип действия альфалота, основан на движении молекул и просто его сканирует, не выдавая себя. Этот девайс очень, даже ОЧЕНЬ дорогой. Но шанс, что тебя засекут из-за него, равняется нулю. Высокочастотные клинки, относятся к тому же премиумному снаряжению: они бесшумные, не светятся, не детектятся. И что самое интересное – полностью игнорируют любую броню. Исчезновение их тел было довольно просто объяснить, после того как сердце прекращает качать кровь, нанороботы, введённые в кровь, начинают словно пираньи поглощать тело своего носителя. Итог: от тела остается только желеобразная субстанция, и определить, кем было это тело невозможно. Ну, а “Сегун” – это экзокостюм с высокочастотной броней, той самой, против убер-клинков. Как я понял – это Ролс Ройс из экзоскелетов в Квази Эпсилон. Производят их только в азиатском кластере. И учитывая все это, стоит он как маленькая шахта ребиса. – По поводу вашей награды: мне крайне интересны твои таланты, Артём. Если честно, я бы не хотел, чтобы ты работал с кем-то еще. А учитывая то, что произошло вчера и сегодня, кому-то ты очень понадобился. Выход я вижу только один: мы спрячем вас, всех, включая Джинкс. Но спрячем мы вас не в самый дальний угол, а там, где вас вряд ли будут искать. – Барон, с ухмылкой, начал перебирать вплетенные в бороду бусинки из металла. Джинкс, увидев мое выражение лица, явственно поняла чего я опасаюсь. Уж что-что, а я никак не хотел сидеть в подвале и крафтить для папаши Джинкс предметы. Настя обратилась ко мне. – Артём, того, чего отец предлагает, не стоит опасаться. Поверь, это очень дорого и его предложение отвергать нельзя. – Ну, может, ты тогда объяснишь, что вы задумали? – Неприятное чувство, когда о твоей судьбе известно всем, кроме тебя. Барон решил расставить все точки над и. – Я нанимаю трех людей, которые создает аккаунты с персонажами – полными вашими копиями и именами, – барон поочередно ткнул в меня, Гришу и Бишкека тростью, – затем , поменяем вашу внешность и атрибуты игрового персонажа. Затем, ваших двойников мы отправим обратно, и они будут отбывать срок за вас на Лимбе. Тем самым, вы избежите тюрьмы и судебной тяжбы. В тоже время те, кто хотел тебя похитить, начнут охоту за твоим двойником. Но, я думаю, им, вряд ли удастся похитить твоего двойника с Лимба. Ну, а вы, на какой-то срок, станете бойцами на арене. Моя задумка ясна? Я кивнул барону, всё-таки его план гениален. Нет, я, конечно, вижу большие дыры в исполнении, но если все получится… Бишкек решил задать вопрос. – А как быть с нашими аккаунтами? Насколько я знаю у нас тюремный аккаунт, и вычислить это может любой человек с достаточным доступом? – На это Барон кивнул. – Резонный вопрос, в этом и состоит самая большая трудность. Тюремный аккаунт, как и другие социальные аккаунты, начиняются чипом, встроенным в капсулах. То есть, с тюремной капсулы никто не сможет выйти с другим аккаунтом, кроме тюремного. И это такая своеобразная защита от кражи и других противоправных манипуляций. Так вот, думаю, через недели полторы, если все срастется, у меня будут такие капсулы. В них и будут лежать ваши двойники. Но так как мы сейчас придумали, еще никто не вертел систему. Если все получится, вы получите свободу в Квази Эпсилон до конца срока. Единственное, оплата людей, которые будут вашими двойниками, я переведу только на год вперед , дальше вы уж сами. Это будет вам стимул не расслабляться. Я развалился в кресле и закрыл глаза, видя еще подводные камни в этом плане. Идея действительно заслужиливала внимание хотя бы из-за своей дерзости. По сути, мы становились не только беглецами, мы авторизуемся с Квази Эпсилон на правах обычных игроков. Это, воистину Царский подарок! Тебе не придется оглядываться, боясь, что тебя схватит кто-то из охотников за головами нанятыми Конфедерацией.
Мои мысленные рассуждения прервал голос Гриши, который до этого молчал. – С подарком всё ясно. Это действительно щедрое предложение. Но что по поводу арены? Вы всерьез хотите спрятать нас на арене? – Парень, насколько я знаю, ты сам уже был записан на один бой, который пропустил. И мне приятно, что ты не улизнул из резиденции, ради Арены. Уж кто-кто, а ты, как я понимаю, будешь первым из вас, кто согласится. – Барон посмотрел на Джинкс. – Да и думаю, моя дочь не откажется заниматься любимым делом… – Красиво стелишь, Янг Рок, но если ты не забыл, нас четверо. – Бишкек перебил Янг Рога, от чего его седые брови поползли вверх. Но Бишкек продолжил поочередно указывая на нашу команду. – Война, – он указал на себя, – Чума, – он кивнул на Джинкс, – Смерть, – настал черед ОУКБ, – и Голод. – на удивление, он показал не на меня, а на Алису. – Дима, ты забыл про меня. – У меня аж дыхание сперло от возмущения. Меня, лидера этой команды, сейчас нагло задвинули в запасные. Но ответил мне уже барон. – Бишкек, верно рассуждает, – он простил обзор моих друзей, – они идеально вписываются как всадники Апокалипсиса. Что же до тебя, насколько я понял, твои способности слишком уникальны и узнаваемы. Тебе придется побыть в тени, ты слишком ценен. И твою торговлю на аукционе придется прикрыть, она будет рушить всю легенду. Но не переживай, я буду скупать твой крафт, – барон скинул с предплечья свой КПК и протянул его мне. – Позвони матери. Она по адвокатам бегает, с ног сбилась. Успокой ее, а то она очень переживает. Я взял КПК трясущимися руками. Черт, как я мог забыть? Ну почему я не стал сразу искать способы с ней связаться? Заигрался, единственный сын называется. Я по памяти набрал номер, который знал еще с детства, он не менялся никогда и нажал на пиктограмму с зеленой трубкой.
г. Саратов. 2 ноября 2036 года.
Елена Игоревна чередовала походы в городской суд, офис Квази Эпсилон и приемы адвокатов. В офисе Квази Эпсилон ей подтвердили, что в данный момент её сын отсутствует, на территории корпорации Альфа Нова, об этом она получила официальную бумагу, но где именно в данный момент, находится игрок Артём Светкин, ей ответить отказались. Данная информация находится в юрисдикции управляющих искусственных интеллектов, и разглашение этой информации было запрещено. Теперь срок увеличился на неопределенный отрезок, и отменить это решение можно только через суд. Но она мать, и она сделает все, чтобы поскорее обнять своего сына. И тут на её мобильный телефон позвонили с неизвестного номера. За последние несколько дней для неё стало нормой, когда звонят всевозможные адвокаты, юристы корпорации Квази Эпсилон и судебные приставы. И каждый раз за таким звонком следовал непростой разговор. Она немного помедлила и, прикусив губу, нажала на зеленую кнопку смартфона. – Алло, мама? Это Артем… – в трубке прозвучал знакомый голос. И тут нервы матери не выдержали, а на глазах выступили слезы. Ноги подкосились, и она осела на мостовую, а мимо проходили и оглядывались люди.
Глава 4.
Первым на бой был записан ОУКБ, предыдущий поединок заканчивался и это было скорее показательное выступление. Поэтому все ребята отказались, а вот Гриша решил поучаствовать, так сказать опробовать в бою силу. И сейчас мы готовили снаряжение для нашего красно-белого фаната. Я получил на КПК уведомление, что аукционы по моим лотам закончены и мой баланс вырос с нуля до трехсот одиннадцати тысяч кредитов. Так что готовили ОУКБ к бою мы на приподнятом настроении. Парень был изначально заточен на скорость и ловкость, и снаряжение должно будет только усиливать его черты. За основу был взят легкий экзоскелет “Акона”, с которого была подчистую снята вся утяжеляющая его броня. Затем на каждый движущейся сервопривод были установлены по два дублера, увеличив силу в три раза. Это значительно увеличивало скорость и отзывчивость экзоскелета, но и в три раза увеличивало расход энергии. Мы не знали с кем ему придется биться, жеребьевка будет проводиться непосредственно перед боем, но в чем я был уверен, так это в том, что поймать ОУКБ, если он сам этого не захочет, будет невозможно. По поводу оружия Бишкек взял всё на себя и сказал что не потерпит того, чтобы мы, неучи, запороли ему всю Легенду. Так что сейчас я доводил до ума его экзоскелет, именно что скелет, экзоброней его назвать было невозможно, так как брони по факту не было. А сам Гриша занимался самым важным: он сварганил себе древнеримский шлем. О да, какой же фанат Спартака ходит без древнего гладиаторского шлема. Вышел у него шлем легионера времен Римской империи. Бронзового цвета и с красным гребнем. На все мои смешливые подколки о том, что шлем то у него какой-то петушиный, он терпеливо разъяснял мне какие особенности имели латы времен расцвета Римской Империи. Но желание подколоть его было сильнее меня. Особенно, когда я увидел его красный плащ. До времени жеребьевки еще было два часа, поэтому мы валяли дурака в мастерской судовых доков барона. Было несколько скучно, поэтому сейчас я играл с Гришей в нарды, которые первым делом напечатал на конструкторе Бишкек; старые он потерял при смерти на Еве. Эх, лежит сейчас наверное и моя торба с легатором и диском. Врастает в землю, наверное, мхом покрываются. А верни я сейчас легатор Грише, то его можно будет выставлять с противниками на 15-20 уровней выше него самого. Так мы и сидели, в грязной рабочей форме, за деревянными резными нардами и с жестяными кружками в руках. У Гриши в кружке был налит кофе, а у меня светлое пиво. К тому же, я купил пачку хороших сигарет и теперь просто надышаться не мог клубами сизого дыма. Гришу бесила моя вредная привычка и, получив однажды подзатыльник, я больше не рисковал пускать струю дыма в него. Так мы провели время за ничего не деланием, пока Бишкек не распахнул дверь в реквизированную им комнату мастерской. Из дверного проема сначала появилась его улыбка , а лишь потом ее хозяин. Он подошел к нам пряча за спиной какое-то копьё. – Ну, давай показывай уже, что у тебя вышло. – Любопытство во мне и ОУКБ было естественно, а во мне оно еще и было подогрето светлым элем. – Во-о-от! Дима вынул из-за спины свое произведение и продемонстрировал его нам на вытянутых руках. Это было копье с большим и массивным острием. Даже не так, вернее-это было древко, с длинным сорокасантиметровым кинжалом вместо острия. Лезвие было похоже на дамаск, но, в отличии от этого древнего сплава, в нём чередовались не светлые сорта стали с темными , а металл с полупрозрачным бронзовым кристаллом. И все это в довесок отливало радужной пленкой, как на луже в которую попало топливо. Антрацитово-черное древко тоже было не обделено красотой. На его черном теле были изображены серебряные змеи, которые переплетались создавая витиеватый узор. Рукоять была будто оплетена серебряной цепью, такая рельефная поверхность вряд ли выскользнет из руки. В общем, не зря Бишкека определили в инженеры, это копье было великолепной, даже мастерской вещью. Не уверен что я смогу повторить вещи такого класса. – Ну что, нравится? Это ещё не всё, балбесы, – пояснил он, подмигнул, а затем что-то сделал, или нажал на рукояти и из тела черенка под углом в девяносто градусов выскочило семидесяти сантиметровое лезвие с заточкой во внутрь. – Охренеть, Дима, это что такое? – Бишкек кажется еще больше просиял от таких слов восхищения. – Это коса Жнеца Душ. Ты ведь у нас как-никак всадник Апокалипсиса с грозным именем Смерть. – Произнес он, как будто репетировал эту фразу перед зеркалом. – Дим, а у Жнеца Душ есть шлем с красным гребнем? Ну с таким. – Я рукой показал на голове, изобразив петушиный гребень и снова заржал, уворачиваясь от тычков Гриши. Тот видно уже и сам был не рад своему шлему. Вот теперь Дима нашел глазами этот бронзовый шлем с красным хохолком и его непонимающее лицо сменилось на приторно сладкую улыбку, с которой он впрочем боролся. – Ну, не знаю. По мне так шлем и вправду вульгарен, к нему не хватало еще и крылья сделать. – Тогда я с Артёмом соглашусь: будет по – петушиному. – Дима старался держать серьезное выражение лица, но было видно как он сжимает губы сдерживая улыбку. Вот теперь уже настала моя очередь заговорщицки улыбаться. – Крыльев нет, может красное платье подойдет? – Я снова начал ржать, пальцем указывая на плащ, который был повешен на спинке стула и на всякий случай подальше отскочил от нашего будущего гладиатора. – А, вот теперь согласен. Теперь, это как-то по-голубому, что ли. Нет, но если тебе такое нравится, то можно еще и кожаные шорты сделать, вместо шлема: маску Бэтмена, – с ехидством рассуждал Бишкек, допив из моей кружки пиво, пока ОУКБ гонял меня по мастерской. Когда настала пора выдвигаться на жеребьевку, за нами зашел Некрос. Сказать что ему не очень понравился костюм Гриши, это значит ничего не сказать. Сначала на его лице появилась улыбка, затем возле ника еще и пиктограмма видеокамеры, означавшая что Некрос решил запечатлеть этот момент для истории. Видимо это стало последней каплей. – Гриша, ты это, не выбрасывай в порыве злости свой наряд. Мало ли, вдруг он вам для ролевых игр с Джинкс пригодится. – Произнес Некрос подмигивая покрасневшему фанату. Вот в этот момент я подумал, что Гриша ударит дядю Мишу, но красный от злости Гриша, кажется пропустил это мимо ушей. А еще, может мне просто показалось, но он отводил глаза. Ой-ой-ой, а наш фанат красно-белых оказывается тот еще затейник! В итоге, в качестве одежды был выбран кевларовый костюм с капюшоном, на который Некрос баллончиком через трафарет нанёс белую надпись на спину: “Жнец Душ”, а на грудь изображение черепа. Перед выходом Некро еще раз всё проверил, ощупав костюм. Затем одел на лицо ОУКБ скрывающую ник маску и капюшон, к которому она пристегнулась. Привычный нам никнейм Гриши сменился на “Жнец”. Теперь, не видя лица и никнейма, я мог в полной мере оценить тот эффект, который производил его новый образ. Выглядел он и в самом деле устрашающе: черный костюм с белым черепом на груди, в руке древко копья, оплетенное серебряными змеями и с радужным кинжалом вместо острия. В самом деле, выходит очень интересный образ. Тут наши пути с Гришей разошлись, меня не допустили к жеребьевке, а Бишкек и Некрос стали его секундантами. Мне посоветовали идти в VIP ложу. На месте меня уже ждали Настя и Алиса. Помимо них в VIP ложе, поодаль находились барон с его пятью заместителями, а также его гость с ником “Skypidar”. Барон о чем-то очень живо спорил со своим собеседником таким же по виду и статусу. Вокруг Скипидара тоже было несколько человек. Я сел рядом с Настей и спросил её о незнакомце: – Это Скипидар, Глава польского клана “Husaria” или “Гусей” как их за глаза зовут. Вообще, у них Герб с крылатом гусаром-это элитные войны Речи Посполитой, но прилипло именно прозвище “Гуси”. Алиса , услышав объяснение Джинкс , заулыбалась и начала изображать гуся и хлопать руками, но Настя, увидев это, взвилась над ней и закрыла с собой. Тут с ней я был согласен, такой перфоманс может несколько огорчить польского барона. Как итог, Алиса получила подзатыльник от Джинкс и сейчас дула губы, Настя стреляла глазами по сторонам, проверяя, вдруг кто из приглашенных гостей заметил этот спектакль. Я улыбаясь начал цедить шампанское и пробовать разные канапе. Голод не тетка, да и этим я не наемся, но хоть что-то. Тем более что времени сбегать подкрепиться уже не осталось. – Настя, расскажи поподробнее, что это за клан? Меня заинтересовало то, как глава польского клана сейчас общался с бароном. Всё-таки он больше относится к евро кластеру. – мне хотелось задать как можно больше вопросов Насте, однако с набитым ртом это было не так просто. – Артём, прожуй сначала. Ну да, больше относится к европейскому сегменту игры, но торговые и политические дела ведутся между разными кластерами. Помнишь тот экзоскелет, который Алиса высушила? Так вот, такие экзоскелеты нигде кроме Японии не делают. Нам приходится их покупать, так как технология их производства нам не доступна. Всё как в жизни. Мы производим и продаем им одно – они нам другое. Торговля.Ты не помнишь? Он был тогда в кабинете отца, когда вы поспорили! – Джинкс закончила объяснять и шикнула на Алису, которая теперь принялась передразнивать её манеру речи. – Да тогда я и себя-то не помнил. Стой, мы можем попасть в европейский или азиатский кластер как туристы? Настя, а ты не задумывалась что там нас вряд ли будут искать. Может быть туда свалить? – Артём, ты и вправду думаешь что тебя там не найдут? Да и потом, я не так свободна как кажется, у меня в клане тоже есть обязанности. Ну, думаю, как все закончится, мы вполне можем посетить другие кластеры как туристы. Я хотел продолжить разговор с Джинкс, но дальше началась жеребьевка. На больших экранах над ареной началась трансляция, на которой с одной стороны стоял наш Гриша с новым ником “Жнец” со своими секундантами Бишкеком и Некросом , а с другой, судя по пропорциям тела, вамбас с ником “Gertzh”. И вот сейчас, видя его, я не был так уверен в победе Гриши. Из лопаток у него торчала пара рук-манипуляторов, блин, да я о таком только читал. Эта хрень стоит как маленький домик на Луне. На настоящей Луне. Это одна из самых дорогих веток развития механоидов, по сравнению с которой цена его вооружения – а именно четыре импульсных клинка – не идет ни в какое сравнение. Парня не просто прокачали, а прокачали на целое состояние. Он бравировал, играя на публику и крутя во всех четырех лапах в свое оружие. Смотреть он мог одновременно в любую сторону, так как на нём сейчас были очки периферийного зрения: устройство которое позволяло увеличить радиус обзора до 240 градусов -тоже, довольно сложное в обращении. Обычный человек видит примерно на 120 градусов, а этот девайс увеличивает его угол зрения вдвое; это требовало большой сноровки, умения, сходу этот оптический девайс будет только мешать, отвлекая от цели. Так что если Герц решил его одеть, то надо быть уверенным, он умеет с ним обращаться. Парни на публику пожали друг другу руки, однако напряжение висело такое, что мне кажется, будто я слышал как трещат от рукопожатия кости их ладоней. Жеребьевка происходила следующим образом: новичок, вызывающий участников турнира на бой, выбирал планету, а сторожила, на чье место претендовал новичок, выбирал конкретное место на этой планете. Это давало некое пространство для маневра обоих противников. К примеру, если новичок выбирает планету с тропическим климатом, то сторожила вполне может выбрать более подходящий для него регион на этой планете: вода, болота или пустыню, если такие имеются. На табло появились фотографии бойцов и коэффициенты ставок на каждого из них. Само собой, Гриша не был фаворитом, но такой разрыв в коэффициенте был не понятен даже мне. Нет, я конечно все понимаю, что противник у нас силён, но один к двенадцати… И тут в VIP ложу вошел вамбас в цилиндре с ником “Seny222”, с тростью расширяющейся к низу и желтых очках, в линзах которых мелькала какая-то информация. Держался он по-хозяйски, уверенно и не боялся привлечь к себе внимание. На его бедре слева висела импульсная сабля, а справа, в пристегнутой к бедру, в кобуре, что-то очень смахивающее на огнестрельное оружие. Одет он был в довольно простые бриджи и обтягивающюю безрукавку, которая подчеркивала рельеф мышц гуманойда. Вамбас махнул рукой Янг Рогу и его гостю, кивнул Насте, и направился к бару. НПС бармен не стал дожидаться конкретного заказа и сразу начал что-то мешать в шейкере. (Видимо, предпочтения этого щеголя были известны бармену заранее). Когда он подошел к бару, то его уже ждал бокал наполненный коктейлем с кубиками льда . Что странно, бармен не воткнул в коктейль никакую трубочку. Видимо это тоже входило в пристрастия этого импозантного вамбаса. Он взял бокал, расплатился, поднеся к платежному терминалу свой КПК и направился к барону с гостем. – Настя, что это за хрен? – поинтересовался я у Насти, за что получил довольно болезненный тычок под ребра. – Не говори про него так, он все видит и слышит. А по поводу того, кто это – ты что ник не видишь? – Настя налилась багрянцем и помахала вошедшему Вамбасу, хотя тот сидел к нам спиной. В ответ, не оборачиваясь, он тоже помахал ей. – Да у него глаза на спине! – произнес я, за что получил теперь за подзатыльник. – Артём, хоть иногда держи язык за зубами? Это компаньон отца. Он букмекер. Все ставки, тотализатор и прочее проходит через него. И я тебе серьезно говорю, он все видел и слышал. В это время барон и два польских гостя начали что-то надиктовывать вамбасу, а тот, в свою очередь записывал это в КПК пристегнутый к руке. Он кивнул что-то в ответ одному, после секундной задержки другому, затем пожал им руки. Встал и направился в нашу сторону. – Привет Джинкс, как жизнь, слышал у тебя парень появился? – он обратился к Джинкс. Настя улыбнулась. – Привет Сергей, это Артём и Алиса. Они мои хорошие друзья и гости. – Она по очереди рукой указала кто из нас Артём, а кто Алиса, как будто можно было подумать наоборот. Вамбас просто протянул мне руку для рукопожатия и произнес: – Сергей, или Сеня, но прошу, не называй меня больше Хреном, – он улыбался самой добродушной улыбкой, а я был несколько смущен тем, что недооценил слова Насти. – Артём, – представился я и пожал ему руку, – ну, а вы, как я понял, букмекер? Деньги, которые я выручил за статуэтки, сейчас были в кармане и мне хотелось поставить не столько из азарта, сколько из-за такого обидного коэффициента на Гришу. – Сергей, я вот только взять в толк не могу, почему такой маленький коэффициент на… – произнесла Джинкс, но её перебил вамбас. – На твоего парня? – он заулыбался в очередной раз, шокируя своей осведомленностью. – Я не это хотела сказать. Ну да, почему вы так недооцениваете новичка? – Настя начинала слегка злиться, видимо горячая кровь брала верх над разумом. – Ну-ну, не нужно злиться, Солнышко. Ты ведь знаешь, что коэффициенты берутся не из воздуха, я провожу большой анализ вперед каждой ставкой. Сейчас, увы, цифры говорят не в пользу “Жнеца”. – Тогда, если я поставлю Жнеца, вы примите у меня ставку? – произнесла Настя и добавила сумму, – сто тысяч кредитов. – Я-то, конечно приму ставку, но сто тысяч… Это серьезные деньги, Солнышко. Твой отец, кстати, оказался более благоразумным человеком, он поставил на то, что бой законится менее чем за десять минут. – Я – не мой отец. Сто тысяч на Жнеца! – ответила ему Настя, с еще большей твердостью в голосе. И тут вмешался я: – И еще плюс триста тысяч. На “Жнеца”! – и поднес свой КПК к КПК букмекера для списания денег. Когда ставки были сделаны, вамбас-букмекер еще раз пожал мне руку, поклонился девушкам, и затем вышел в ближайшую дверь. Сейчас было такое ощущение, будто нас развели. Подвели к выбору, надавили на самолюбие и предложили подкрепить свою уверенность материально. Ох не зря этот человек свой хлеб ест, не зря! Я сидел и вспоминал время когда мы готовили ОУКБ к бою. Тогда всё казалось детской забавой, ну бой, ну и что, не впервой. А сейчас на кону стояло четыре тысячи долларов. Внушительно. Я только что поставил все свои деньги которые выручил за статуэтки. И тут меня осенило: Ба-та-реи! Мы забыли взять сменные батареи для его экзоскелета! Я ведь их специально положил у входа в мастерскую чтобы не забыть, а когда пришел Некрос, мы как-то заговорились и вышли. Я прямо из сидячего положения пулей рванул к входу в ангар. Все зависело от меня. Я должен успеть! Жеребьевка окончена, еще пару минут и бойцы выйдут на ринг. Мне нужно успеть. Нужно успеть передать батареи. Задумка была такая, что выйдя на арену Гриша раскидает их по периметру, когда заряд первой батареи будет садиться, он будет менять её на другую. Черт, да на одной батарее его хватит от силы минуты на четыре! Ох, еще этот спор, еще эти деньги… Я влетел в мастерскую, услышал гонг – всё, я опоздал – бой начался! От злости я бросил эту связку батарей в дальний угол. Сука, можно прощаться со своими деньгами! Обратно в VIP ложу я возвращался уже не торопясь, в уме вспоминая эпитеты и предлоги которые могли бы точно описать мою пустую голову. Ну что мне стоило нацепить этот пояс с батареями на себя, (он довольно тяжелый и просто не дал бы мне забыть о своем присутствии), а теперь бой пройдет до тех пор, пока у Гриши не останется одно очко хит поинтов; именно такое количество является минимальным для бойцов на арене. Обнулить количество жизней у противника на арене просто невозможно. Иначе топовые игроки умерев на арене, сливали бы опыт, на кач которого уходили месяцы. А так, обидно, но не так болезненно. Когда моя рука закрыла дверь в VIP ложу, я увидел на своем месте Бишкека, который уже цедил моё пиво из моего бокала. Вот шельма! Еще вчера, как только не поносил моё пристрастие к светлому нефильтрованному. Я подошел к бару и попросил повторить себе, а зачем с кружкой вернулся к друзьям. Бой уже минуту как начался, однако противники пока не нащупали друг друга на арене. Медленно и осторожно они разведывали территорию. Ареной оказалась каменистая песчаная пустыня планеты Эхо 7. Локацией был целый лабиринт из крупных гранитных валунов и каменных столбов изъеденных ветрами. Ветер гоняет песок по дюнам. Я мысленно поблагодарил Бишкека за то, что он додумался одеть маску-респиратор и капюшон на нашего гладиатора. И следом поругал, за то что мы выбрали черный цвет; сейчас небось Гриша материт нас на чем свет стоит, истекая потом под палящим солнцем пустыни. Я нащупал место и, не говоря ни слова, плюхнулся рядом с Бишкеком. Затем пригубил немножко пива. Разговаривать абсолютно не хотелось. – Эй, Кув, что такой понурый? – на лице у Димы Бишкека была его фирменная улыбка. – Батареи, – я произнес одно слово, после чего лицо приобрело вид под стать моему – угрюмое и задумчивое. На этом наш разговор иссяк. Мы вдвоем с кислыми минами начали наблюдать за ходом поединка. Вот, сейчас, еще минута, другая, батарея сядет и тогда будет всё ясно. Герц и ОУКБ были 35 уровня, но в этом бою решал не билд, а донат. Перс Герца был накачан деньгами, да и билд у него думаю не последний. Если помножим это на четыре руки с импульсными клинками, то выходит как раз тот коэфициент против которого мы поставили четыре тысячи долларов. Короче, всё-таки Серёжа, за оскорбление в свой адрес наказал меня не перерождением, а рублем. Очень болезненный и поучительный надо сказать урок… – Он не включает экзоскелет. – заметил Бишкек как бы разговаривая сам с собой. Я давно не видел Гриша в бою, поэтому не знал с чем сравнивать. Наверное если Бишкек говорит, то так оно и есть. В один из моментов Гриша, видимо, включил экзоскелет и подпрыгнул будто с реактивным ранцем; у меня поначалу даже дыхание свело. Он подпрыгнул в высоту метров на шесть, или даже выше, на один из гранитных столбов, решив оглядеться с высоты, однако, это его действие не осталось незамеченным со стороны оппонента, и тот тоже по начал карабкаться по-паучьи вверх. Сейчас оба стояли на двух гранитных колоннах и смотрели друг на друга. Расстояние между ними было метров сто пятьдесят. Гладиаторы перескакивая по гранитным камням начали сближаться. Парни не сильно торопились ввязываться в бой и старательно изучали друг друга. Первым напал Гриша: он прыгнул не на врага, а вскользь и, когда расстояние в прыжке было достаточным, несколько раз попытался достать копьем до своего оппонента. Герц не стал контратаковать, просто пропустил копье возле своего тела, увернулся, кажется даже слишком просто. Затем последовала вторая атака Гриши: видимо, в этом бою он решил взять доминирующую роль. Опять прыжок по касательной и несколько тычков копьем. Четырехрукий снова просто увернулся. Третья атака ОУКБ все-таки заставила четырехрукого вамбаса перейти в контратаку. Он снова пропустил копье Гриши подмышкой, прыгнул навстречу, целя клинками в нашего фаната. Гриша ,видимо, этого ждал, провоцируя своего оппонента незащищенным корпусом. Когда треть длины копья оказалось за спиной Герца, Гриша выпустил из древка косу. От проигрыша, вамбаса спасли только скорость его реакции и очки периферийного зрения. Он в прыжке попытался изменить положение тела и уйти от косы, которая грозила разделить его тело на две равные части. Чуть-чуть, не хватило для Победы. Однако вамбас вышел из первого столкновения с серьезными потерями: коса почти под корень срезала оба манипулятора. Из обрубков кибернетики торчали провода и тонкие трубки, из которых выплескивалась какая-то жидкость. Может масло, а может и ещё что-то… Не уверен, для меня это пока слишком высокий уровень технологий, хоть я и инженер. Но даже получив такие серьезные увечья, Герц, как истинный гладиатор, не собирался сдаваться. Наоборот, теперь он начал атаковать. Грише приходилось защищаться, периодически отступая и поворачиваясь. В одной из таких атак, Герц рассёк экзоскелет Гриши в области бедра. Скорее всего, сейчас батарейка и так была пуста, поэтому увеличив расстояние между собой и врагом, Гриша начал освобождается из оков экзоскелета. Однако Герц не собирался так просто прощать потерю своих конечностей и, когда Гриша наполовину освободился – напал. Гриша, надо отдать ему должное, нашел довольно оригинальныйспособ как освободиться от усиливающего механического внешнего скелета. Он просто отсёк его крепления косой и одновременно парировал древком двойной выпад Герца. После второго столкновения потери понес уже ОУКБ: его оружие – коса, было разрубленный на три части. Гриша оставил себе две крайние: толстое древко с рукоятью и косу, которая теперь больше напоминала серп – остриё копья он уже сломал в бою. Герц не так быстр и ловок как ОУКБ, но у него два полноценных клинка. Я уже в третий раз мысленно хоронил своего друга. Но в этот раз он вышел из ситуации с оружием. Довольно интересно. Гриша начал петляя сокращать расстояние между собой и оппонентом, заставляя его пятиться назад. Но это, как оказалось, не было его целью. Как только Герц подступил на достаточное расстояние, Гриша сменил траекторию и сапсаном нырнул вниз. Там внизу, на песке мокром от масла, лежали отрубленные механические конечности Герца, с зажатыми клинками. Когда Герц понял что задумал ОУКБ и бросился вдогонку, Гриша уже отек механическую кисть с зажатым клинком и отступал. Да, сейчас Герцу стоило корить себя за расслабленность. А я был поражён хладнокровием и ясностью ума Гриши. Он нашел выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Однако всё оказалось не так просто; расцепить механическую хватку на рукояти не получилось и поэтому Гриша просто держал клинок со вцепившимся в рукоятку механическим кулаком. Было еще несколько стычек, но парни откровенно осторожничали и не шли на необдуманный риск. Я взглянул на часы, с момента начала боя прошло всего шесть минут. Как всё-таки обманчиво время, сейчас мне казалось что прошло никак не меньше двадцати минут, а то и поболее. Жнец все больше атаковал импульсным клинком, с брелком в виде руки. Герц же больше парировал и защищался. Контратаковать он не спешил – отступал. Гриша с каждым выпадом отвоевывал пространство арены, зажимая врага. Герц приловчился принимать удары на сдвоенные клинки и это его и погубило. В одну из атак ОУКБ нанес рубящий удар импульсным клинком сверху и обрубком своей косы снизу. И если рубящий удар сверху был по привычке принят на скрещенные клинки, то удар косою снизу был полностью проигнорирован. Остриё косы вошло на всю свою длину, а это было никак не меньше, чем сантиметров семьдесят. Всё, конец! Гриша одержал победу. – Вот теперь мы все увидели, что значит фраза: ”Серпом по яйцам”! – отпустил очередную сальную шутку Бишкек. Теперь он был счастлив и полностью расслаблен. – Фу, мужлан! – ответила Джинкс на его солдатский юмор, однако на её лице сияла счастливая улыбка. А за этой улыбкой пряталась и гордость за своего парня. Чувствую, сегодня всё-таки придется Грише примерить свой шлем и красный плащ, но мы этого не увидим. Улыбался и я: тот почти безвыигрышный риск на который пришлось пойти, поддавшись эмоциям, сейчас принес мне двенадцати кратную прибыль. Да я просто богатею на глазах! Еще вчера я был гол как сокол и сидел в исподнем в разрушенной комнате, а тут уже стал богатеем. А вот Скипидар, видимо, не разделял нашего веселья. Сначала Янг Рог и Скипидар о чем-то спорили, при этом оба не сводили глаз с нашей компании. Настя и Алиса подскочили и побежали встречать своего победителя. Я и Бишкек сидели и пили пиво. Народная масса бесновалась, то и дело возникали очаги столкновений и драк на трибунах. Всё же кто-то как и мы поставил против фаворита, и сейчас получил по щам от проигравших за излишнюю радость. Много народу, эмоции, веселье – вот в такие моменты я особенно люблю компьютерные игры. Сейчас они чистят друг другу цифровые морды персонажей, а через минуту выйдут из игры целые и здоровые. Кто-то будет материться и рассказывать семьям о четырехлапом бойце, чья кривизна рук увела из семейного бюджета n-ую сумму денег, поставленную на него, а кто-то наоборот нахваливать неизвестного новичка в черном, с псевдонимом “Жнец”. В какой-то момент Янг Рог повернулся к нам и двумя пальцами поманил к себе, недвусмысленно давая понять, что мы должны подойти. Когда мы с Бишкеком подошли, он представил нас: – Вот, Томаш, это те ребята о которых я говорил. Было бы неплохо, если бы ты помог их спрятать на некоторое время, – услышал я из уст Янг Рога. Это что получается, без меня, меня женили? Он за нас решил, где нам будет лучше? Нет, я всё понимаю, но по-моему-это уже перегиб с его стороны. – Я помогу тебе, дружище. Мы решим твою проблему. – Кивнул пан Томаш, или как привычнее было его называть: Скипидар. Он взглянул на свой наладонник КПК и продолжил. – Сейчас придет Гетайр, он займется этим вопросом. Янг Рог, чем для тебя ценен этот парень? Он не топ, не уникален… Я не пойму тебя, друг. Этот пан Томаш говорил обо мне, как будто меня здесь не было, с прищуром, изучая как-будто он коня покупает. – Скажем так, я с ним поспорил, и проиграл. – Произнес барон начав забивать свою трубку табаком. – Это не тот юноша, мастер, который скрывался под маской и осмелился поспорить с тобой пару дней назад? – поляк краем глаза взглянул на трость, вернее на навершие, которое само сейчас держало трубку барона в тот момент, пока он насыпал табак. Нет, мне не показалось. Трость на самом деле повиновалась барону, будто его третья рука. И, как я вижу, он не скрывает этого, наоборот, скорее хвастается. – Томаш, кончай ломать комедию, ты прекрасно все понял с самого начала. Да, это он, тот крафтер. И сейчас мне нужно его спрятать. Где там черти носят твоего помощника? – Барон затянулся сизыми клубами дыма и повернулся к двери , ожидая, что из неё сейчас должен кто-то выйти. – Терпение, станция Севастополь не такая маленькая, а он здесь впервые. Ты ведь никуда не торопишься? – Эти слова поляка остались без ответа. Теперь барон повернулся ко мне и спросил: – Букмекер подходил к вам, Настя тоже сделала ставку? – Да, и с Настей, я немного. – Ответил я не скрывая свою улыбку. Барон кивнул. – Хорошо. – Произнес Янг Рог, пустив кольца дыма. – Сколько вы поставили, сколько поставила Настя? – Настя сто, а я триста тысяч, – ответил, стараясь чтобы моя улыбка не выглядела так по-идиотски. Но черт возьми, у меня впервые такое, когда за менее чем десять минут, из трех тысяч делаю тридцать шесть. Да будь я сейчас свободным, первым бы моим поступком была бы покупка нового автомобиля. Ведь мой старый, увы, восстановлению не подлежит. – Артём, это хорошо, что ты принял мои слова про заработок со всей серьезностью. Передай бойцу мои поздравления. После этих слов барон отвернулся, дав понять, что разговор со мной окончен и я вернулся назад к Бишкеку. Тот поинтересовался, о чём спрашивал меня барон и мне пришлось вкратце пересказать ему наш разговор. – Значит на евро сервер поедем, – подытожил Бишкек суть нашего разговора. Я кивнул и отметил, что он не рад этой новости. – А тебя что, не устраивает это предложение? – он покачал головой. – Меня не устраивает то, что мы к полякам поедем, вот если бы к сербам или грекам, это одно , но поляки. Там же после двадцатых годов половина западенцев из Галиции и Тернополя осела. Да и история столько раз показывала, что они нам не друзья. – Бишкек смутился и чесал бороду. – Для тебя это так критично? Я лично ко всему этому спокойно отношусь, это дела давно минувших лет. – произнес я. – Артём, ты не обижайся, но ты такой наивный. Ты в те годы только сиську перестал сосать, а мне уже было порядочно годков. И я помню, что тогда творилось. Не хочу я туда ехать, ой не хочу. Если не будет вариантов, то я соскакиваю. – Дим, все настолько серьезно? – спросил, скорее для проформы. Дима не хохмил, это и было лакмусовой бумажкой, которая показывала его серьезность. И я решил немного приободрить своего друга: – Да не волнуйся ты, деньги у нас есть, я порядочно заработал поставив на нашего болелу. Если будем рвать когти, то вместе. – и я по-дружески похлопал его по плечу. В этот момент дверь открылась и на пороге показался тот, кого ждал пан Томаш. Вамбас в красно-белом мундире, на манер гусарского, и, видимо, с гербом клана: крылатым гусаром на коне. Серая землистая кожа, рыжие волосы и голубые, почти белые глаза. Внешность его выглядела каноничной для этой расы. Я долго смотрел на него, однако, он либо не видел моего пристального взгляда, либо не замечал его. У него была самая обычная внешность, но что-то подсказывало мне, что мы уже встречались. Чем-то он был мне знаком, но вот чем? За подсказкой решил обратиться к Диме, который еще больше погрузился в раздумья. – Бишкек, посмотри вон на того, – я пальцем показал на вновь прибывшего гусара. – Не узнаешь вот его? Такое ощущение, что мы где-то встречали этого франта. – Пальцами не тыкай, деревенщина. Нет, не узнаю, вамбас как вамбас. Видимо того поляка подручный. Видишь, с каким уважением смотрит? Не найдя других аргументов я согласился и постарался вникнуть в новый бой. Сейчас на арену вышла следующая пара, но теперь уже с петами. Я грыз зубами нижнюю губу, пытаясь вспомнить где я мог видеть этого гусара. Но на ум ничего не приходило. От этих мыслей я не мог ни избавиться, ни заменить их на мысли о бое. Черт, да так и с ума сойти недолго. Идея конечно маловероятна, но я решил проверить и вызвал экран управления растениями в режиме пятидесятипроцентной прозрачности. Я посмотрел на этого гусара теперь уже через призму зеленого экрана и возликовал; либо этот человек был одним из моих вчерашних похитителей и вторым любителем винограда, либо я окончательно сошел с ума. Что-что, а теперь я полностью солидарен с Бишкеком и скорее отправлюсь на Лимб, чем в евро кластер с гусями. Ах, как жаль что Настя убежала, сейчас она так нужна. Вот они эти семечки находятся внутри него, что это именно те семечки, до которых не смог дотянуться в прошлый раз, я был уверен. Тогда, когда меня связали, я смог прорастить семена только в ближайшем похитителе, до второго мои способности не дотянулись, но вот сейчас, руки просто чесались и так хотелось увидеть в этот раз, как изо рта прорастают стебли и лопнувшие белки глаз. А этот пан Томаш ох как непрост, так все обыграл, что барон сам решил сплавить нас ему. Конечно я многого не знаю, не вижу всю шахматную доску политики, но то, что этот второй гусар был похитителем, я уверен. Так что делать? Посоветоваться с бароном? Или прямо сейчас прорастить семена? В этих раздумьях я не сразу заметил на себе пристальный взгляд одного из капитанов барона. Это был кажется Коробыч… Нет Корзиныч. Это он вчера рассказывал своих изыскания о том, кто меня похитил. Он должен быть лучше всех осведомлён по поводу всей этой ситуации, подумал я и мотнул головой, подзывая его к себе. Сейчас мне не нужно внимание со стороны сильных. – А ты, я гляжу, освоился. Много на себя берешь парень, раз так просто, кивком головы, подзываешь меня, будто пацана. – Произнес этот довольно крупный в татуировках дядя. – Извини, я не имел ничего в виду такого. У меня дело к тебе! Короче, помнишь я рассказывал, что меня там, на барже, сторожили двое. – спросил я, на что получил кивок согласия. – Так вот, одного мы тогда уговорили там, а второй ушел, помнишь? Так вот этот второй, это вот тот пижон в гусарском костюме. Корзиныч нахмурился что-то прикидывая в голове, а потом спросил. – Ты говорил что они были в масках и без опознавательных знаков, как ты его узнал? Доказать сможешь? – на эти слова я кивнул и Корзиныч начал что-то печатать в КПК. Через мгновение у всех капитанов и Барона запищали КПК и они погрузились в чтение сообщения. Поляк заметно напрягся, ища глазами причину общей суеты. Барон долго вникал в пришедшее на КПК сообщение, затем посмотрел на меня и следом в мою сторону начали смотреть все глаза в комнате. – У КУВа есть что сказать, – произнёс он, ни к кому конкретно не обращаясь, а затем уже обратился ко мне. – смотри Артём, думай что говоришь. Хорошо думай. Но я был твердо уверен в своем решении. – Янг Рог, Гейтар был одним из тех людей, которые выкрали меня из твоей резиденции два дня назад, – произнес я на одном дыхании, не сводя глаз с этого польского гусара. На мои слова Барон кивнул и произнес: – У тебя есть какие-то доказательства? Это серьёзное обвинение, Артём. – Янг Рог говорил медленно, затягиваясь сизым дымом из трубки. Другой рукой он держал свою трость за середину, в то время как набалдашник лежал на крышке стола. Пальцы набалдашника нетерпеливо тарабанили по гладкой полированной деревянной мозаике столешницы, отбивая дробь. Черт возьми, было в его живом набалдашнике что-то потустороннее. Интересно, как реагировали люди, впервые увидевшие живую трость? Сначала я задумался с чего начать, и построив примерную линию своего повествования начал: – Барон, вы помните того похитителя, которого нашли рядом с местом, где меня держали? У него еще… Видимо барон заметил, что мой голос дрожит от нервов и продолжил за меня: – Из его рта росло растение, которое его и убило. Правильно, Булка? – Янг Рог обратился к своему капитану, занимавшимуся моим освобождением. – Да. Агрессивный вид виноградной лозы пророс прямо в его желудке, разорвал большую часть органов пустив в них корни и через пищевод выбрался наружу. Растение-хищник, – отчеканил Булкин, словно заучил этот доклад. Барон повернулся ко мне. – К чему ты это вспомнил, Артем? Не размазывай, давай по сути. – Можно и по сути. Согласился я и сделал то, к чему уже был готов. Экран управления растением был выведен и я послал мыслеречевой сигнал тем семенам, которые были в этом ряженом гусаре. Увы, отозвалось всего две косточки из восьми. Но от этого эффект просто замедлился, растягивая страдания подручного польского пана пиратов. Красно-белый Гетайр упал на колени и схватился за живот, буквально в несколько секунд на его коже появились капли пота. Он вцепился ладонью в подлокотник кресла Скипидара и ногтями порвал обивку из тонкой кожи, в которой остались пластинки его ногтей. Как он кричал! Если бы я мог, я бы наверное прекратил эти истязания, но новые растения уже почувствовали кровь. Внутри его тела расползалась корневая система, уже разрывающая сердце, легкие и кишечник. Всё это было видно как на рентгене, через экран управления растением. Он, как обычно, висел в полупрозрачном состоянии позволяя контролировать одновременно и растения, и происходившие вокруг. Глаза у несчастного посетителя полопались также, как и у его предшественника, словно сжатые в пальцах виноградины, и синие жгуты вен и сосудов проступали сквозь кожу. Но появилось еще кое-что, кое-где, на коже вместо капель пота проступили капли сукровицы. Зрелище, надо сказать, ниже среднего, хорошо что Джинкс и Алиса сейчас не присутствовали в этой комнате. От увиденного у польского пана отнялся дар речи и его охватило оцепенение. Он пристально наблюдал за посмертными конвульсиями своего подручного. Но этого нельзя было сказать про его свиту. Они вскочили и приготовились к большой кулачной зарубе, на счастье оружие в VIP ложу проносить было запрещено. Абсолютно тоже самое сделали и все находившиеся здесь пять капитанов и Бишкек, уже сделавший из бутылки дорогого коньяка розочку, отколов об лакированный угол дно. Корзиныч, стоявший рядом, оттеснил меня за свою спину. Самым спокойным и невозмутимым сейчас был Янг Рок. – Это было красочная демонстрация силы Артем, но что это доказывает? – барон задал вопрос таким уже спокойно фирменным голосом. – Можете сравнить эти растения, они идентичны. – Я указал на торчащий росток изо рта трупа лежащего перед ногами барона. Но вместо него к телу подскочил Булка, он осмотрел растение во рту трупа, впрочем, не стал срывать его и кивнул Барону. Барон в свою очередь перевел взгляд на меня и начал накручивать на палец бороду с вплетенными бронзовыми и серебряными бусинами. И я продолжил: – Оба моих похитителя ели виноград с одной кисти. Тогда я дотянулся только до одного и прорастил в нем косточки, до второго не дотянулся – он был далеко – но запомнил их. Это те же косточки, что я видел вчера. Я отметил, что никто не стал оспаривать мою правоту или задавать дополнительные вопросы. На мгновение воцарилась тишина, а затем улыбка просияла на лице Скипидара, будто это не его человека превратили в цветочный горшок. Не торопясь, нарочито медленно, чтобы не вызвать никаких действий,он достал из внутреннего кармана пиджака интерфейсные очки. Затем одел их на себя и в следующий момент яркая вспышка произошла в комнате, а затем я ослеп. Ослеп, но не потерял сознание. Глаза горели, будто их выжгли паяльной лампой. Я начал тереть их руками, но на коже ощутил лишь липкую слизь: “Черт, черт черт! Неужели я ослеп? Как не вовремя! Вот, теперь бери меня тепленьким .” Я попытался отползти, по памяти восстанавливая расстановку комнаты. Ориентируясь по смутным воспоминанием, на ощупь передвигался в дальний угол где, по моим представлениям была дверь. Услышав наполнивший VIP ложу мат и возглас, понял, что ослеп не один, а скорее всего все. Слышались мат, проклятья, затем, поочередно, с интервалом в пятнадцать секунд, я слышал булькающие хрипы. Кто-то планомерно вскрывал глотки ослепшим пиратам, как цыплятам. Все окружающее меня превратилось в аудиоспектакль, действа в котором довольно просто угадывались. Вот, Булка начал склонять слова “Гуси” и “курва” вплетая в словосочетания матные эпитеты из великого и могучего. Вот, слышатся булькающие хрипы вскрытой артерии и горла, и маты, смолкают. Вот Корзиныч пытается организовать деморализованных слепых пиратов и снова хрип… Отползая, я нащупал кого то живого, но не успев произнести и слова, получил крепкий удар в лицо. И на мгновение я оглох, слушая звон в ушах. Стоило мне более-менее очухаться, как услышал приказной бас барона. – Артём, вскрывайся и на респаун – живо! – я впервые слышал, чтобы Янг Рог кричал и это не вселяло уверенность. Лихорадочно соображая я искал предмет которым можно совершить акт суицида, однако, как назло ничего не попадалось. В бессилии я выругался и нащупав угол столешницы с размаху приложился об него головой… Адская боль, горячая струйка крови из рассеченного лба и бар хитпоинтов опустевший на треть, вот чего я добился за один удар. Более менее очухавшись, услышал голос Скипидара, явно матерящегося на шипящем польском и в этот момент в шею дважды кольнуло. – Нет, курва, убиться я тебе не дам, ты и так обходишься мне слишком дорого. Подожди, я почти закончил, – голос Скипидара над ухом привел меня в чувство. Я ощущал его дыхание. – Сука! – только и выдавил из себя, на что Скипидар засмеялся. Глаза снова обожгло огнем, но моргая заметил, что начинаю видеть свет. Сначала появился интерфейс, и я кликнул на пиктограмму “Запись реплея”. В глазах была непроглядная пелена, но всё же это не слепота, которая была пару минут назад. Через еще несколько секунд зрение более-менее восстановилась, хоть и не было стопроцентно четким. А вот тело было парализованным. Твою мать, теперь я был словно тряпичная кукла. Теперь понял свою диспозиции. Сейчас я сидел в самом углу комнаты и видел всё, что теперь представляла VIP ложа. На полу лежали тела с перерезанными глотками, Бишкек тыкался головой в стену пытаясь найти дверь. Я хотел было окликнуть его, но всё, что я мог-это лишь вращать глазами и дышать. Но когда Бишкек повернул лицо ко мне я вздрогнул , его глазницы были пустыми и из них вытекала бурая жижа. Приглядевшись ко всем остальным я понял, что это произошло со всеми. Со всеми кроме Скипидара?! Даже барон сидел с пустыми глазницами, нащупывая пространство вокруг себя, не слезая с трона. Единственным, кто выглядел живым и невредимым был Скипидар. Сейчас он убивал остальных слепых пиратов. Да, кажется что-то мурлыкал себе под нос , его настроение было приподнятым. Орудовал он маленьким ножом, видимо взятым из-за барной стойки. Бармена тоже не было на месте, надо полагать, его труп лежит у рабочего места. Неписей жалко. Они ведь не воскресают на точке Возрождения. Когда Скипидар закончил, в живых остались только он сам, с барным ножом для фруктов в руке, Янг Рог, сжимавший в руках трость и озиравшийся по сторонам пустыми глазницами, Бишкек, прижавшийся спиной к стене и державший перед собой розочку, и я представляющий из себя безвольную куклу. Бишкека за кожаным диваном Скипидар не заметил, или попросту проигнорировал, направился теперь прямиком к барону. Он оставил Янг Рога на сладкое и решил прикончить последним. – Вот видишь, Егор, как все нехорошо вышло. Теперь будет война. Война из-за твоей упертости. Нужно быть гибким. – произнес Скипидар, глядя на беспомощно озирающегося и видимо принявшего свою участь Янг Рога. – Делай что задумал, Небесный, теперь все Гуси в черном списке. Шакал. – сквозь зубы процедил барон и плюнул на звук голоса Скипидара. Плевок вышел удачным: он попал на сапог, однако это ничуть не разозлило поляка. – Ну зачем, зачем вспоминать старые прозвища? Я понимаю что ты пытаешься этим злить меня, провоцируя на пытки. Хочешь потянуть время? Увы, в другой раз, а сейчас попрощайся с дендроидом. Я его забираю. Он и так стоил мне целое состояние! – после этих слов он отвел руку в замахе и сделал последний шаг к барону для удара. Что произошло дальше я смог понять позже, пересматривая запись реплея. До этого злой, но деморализованный барон теребивший в руках трость, сделал ею выпад метя набалдашником-рукой в шею Скипидара. Рука на трости ожила, схватила за горло польского барона пиратов, начала его душить. Сам же барон снова расположился по-хозяйски в кресле, закинул ногу на ногу, взял в руку бокал с коньяком и начал наблюдать пустыми глазницами как жертва, задыхаясь, пытается оторвать от своей шеи душившую его руку Аргоса. Только потом до меня дошло; ведь у руки есть способность – она видит всё скрытое и не только в радиусе двух метров, видит полные характеристики на расстоянии пятидесяти сантиметров. Барон прекрасно знал что происходило вокруг, но старательно играл свою роль беспомощного и обескураженного идиота. И когда пришел момент, он не просто атаковал нахала. Он сделал это с элеганством и утонченностью. В любом случае, все эти тонкости я понял пересматривая реплей далеко не в первый раз. – Скипидар, Скипидар. Небесный, ты п….дор! Змей коварный! Ты разыграл все так, подставив СерБа, что я должен был САМ отдать тебе в руки дендроида. И, черт возьми, все бы получилось, если бы не случайность. Это война, пшек. Я похороню тебя. Тебя и твой клан. Скипидар вряд ли услышал последние слова. Рука Аргоса не просто задушила Скипидара, его кадык превратился в кусок фарша под мощнейшей хваткой руки трости. Из разорванной сонной артерии хлестала кровь, темным пятном расползалась по полу, и штаны намокли. Черт, да Скипидар, видимо, обмочился в посмертии. Барон снова налил себе коньяка в бокал, поднял его, салютуя мне. Увы, я ничем не мог ему ответить из-за парализации. – Твое здоровье, Артём, твое здоровье. В этот момент смеясь и улюлюкая в VIP ложу вошли Некрос, Настя, Алиса и ОУКБ. Они кричали какую-то речевку, ей же они и подавились. Застыли восковыми статуями в дверном проеме. Янг Рог пробасил: – Поздравляю, Жнец, красивый бой. Мы все за тебя болели, – он глядел на ОУКБ пустыми окровавленными глазницами, а потом поглядел на задушенного и обоссавшегося Скипидара. – Ну или почти все… Сегодня отдыхаем, а после завтра у тебя второй бой в паре с Бишкеком. Ты слышал, Бишкек? В ответ из-за дивана послышался отборный мат, а затем оттуда в противоположную стену полетела разбитая бутылка.
Глава 5.
Остаток этого и весь следующий день, мы провели в клинике. Нужно было не только вернуть зрение мне и Бишкеку, а еще приобрести нейроитерфейс для Димы и Гриши. Джинкс к этому вопросу подошла максимально серьезно и выбрала для парней расширенную версию на восемь портов с возможностью подключения удаленного оборудования. Были, конечно, варианты на порядок лучше, но Настя убедила нас в в том, что для них этого будет достаточно, вплоть до пятидесятого уровня. Дальше, кто знает, возможно выйдут новые, более продвинутые версии. Да и стоят они баснословных денег. Мой нейроинтерфейс оказался незаменяемым и модульным. То есть, я мог его расширять и просто добавлять элементы. Первым делом я расширил память с пятидесяти двух терабайт, разогнал видео до двухсот шестидесяти. Во время копирования старых файлов и видео, я вновь наткнулся на файлы, скопированные с найденного жесткого диска, с непонятным расширением. Надо будет у кого-нибудь узнать, кто в этом шарит, мало ли – может это какие-то рецепты или чертежи. Вдруг что-то еще. Хотя, мне и так везет непомерно. По настоянию Джинкс нас троих поселили в одну палату . Всё-таки, слова дочери хозяина станции имеют свой вес. Как итог-ОУКБ сидел с бритой головой, весь залепленный пластырем, в обнимку с Настей. Бишкек выглядел точно так же, хотя на его голове это никак не отразилось – он и так был лысый. Ну, или почти лысый… А вот со мной местным хирургам-инженерам пришлось повозиться. Мой нейроинтерфейс был имплантирован в позвоночный столб и, вдобавок, защищен титановым каркасом. Еще один привет от рандомайзера, который выбирал мой стартовый Билд. Настя и Гриша сидели на его кровати. Бишкек читал мануалы, привыкая к нейроинтерфейсу. Алиса реквизировала один из двух стульев, и поедала какие-то лиловые яблоки которые они принесли нам. Кстати, она тоже решила изменить внешность и сделала новый прокол на левом ушке, на хряще, который удачно вписался. И каштановые волосы из ровных и гладких прядей превратились в множество тонких косичек. Новые длинные серьги-цепочки, блестящие, с французским замочком, подчеркивали красивую шею девушки. Да, без сомнения, Алиса хотела привлечь внимания к своей персоне. Понять бы только почему? Под воздействием Насти, или это ее личный протест? Девочка сначала как бы случайно поглядывала на меня, потом, прикусив губу, некоторое время решалась стоит ли спрашивать. В итоге, переборов себя, она всё же решилась и скороговоркой выпалила: – Артём, я хочу стать Голодом… Проговорила Алиса эти слова слишком быстро, поэтому мне, чтобы понять смысл сказанного, пришлось попросить ее повторить. Девочка стушевалась, покраснела, а затем повторила. В этот момент всё в комнате затихли, даже Бишкек оторвал взгляд от книги и следил за моей реакцией. Я прекрасно понял что имеет в виду Алиса, однако решил отпираться до последнего. Чем больше она слышала отговорок, тем настойчивее становилась. Первой не выдержала Джинкс: – Артём, в самом деле, сделайте для Алисы девайс. В конце концов, разве она не одна из нас?! – Настя решила зайти с козырей. – Настя, так не честно. Ты прекрасно понимаешь что будет если Алиса умрет. Ты и я или парни – нам смерть ничем не грозит, а ты согласна взять на себя ответственность за судьбу Алисы? – Я решил ответить ей тоже козырями. Теперь слово взяла снова Алиса. – Артём, так не честно, я между прочим сто тридцать шестой уровень, так что если у кого-то и есть самые большие шансы на выживание, так это у меня, – щеки Алисы пылали, а губы превратились в тонкую черточку. Она снова решила взять меня слезами. Черт возьми, неужели эта черта в женщинах заложена на генетическом уровне: чуть что, сразу в слезы! Я был благодарен парням, что они не приняли сторону девушек и хотя бы соблюдали нейтралитет. И только я об этом подумал, Джинкс апеллировала к ОУКБ. – Григорий Алексеевич, может быть, всё-таки, поможете отстоять мнение вашей дамы? – произнесла Настя, и я мысленно выругался. Ну, на моё счастье, ОУКБ сказал что это не его дело, и он примет любое наше решение. И тут отозвался тот, за чью сознательность я был спокоен. Слово взял Дима. – Я вижу выход из ситуации только один. Артём, тебе придется создать что-то для Алисы. – Но Алиса, у Артёма не всегда выходит крафт с нужными способностями. Сейчас Бишкек явно лукавил. Все предметы которые создавались мной обладали именно теми характеристиками, которые требовались мне. Но я уловил ход мыслей Бишкека и решил подыграть, кивая на каждое его слово. Настя хотела было перебить нас, но Гриша вовремя заткнул ей поцелуем рот. Бишкек продолжил: – Алиса, солнце моё ясное, пусть случай решит, хорошо? Если у Артёма выйдет предмет который подойдет на роль Голода из четверки всадников Апокалипсиса, то ты входишь в команду. Ну, а если нет, то ты без скандалов и слез принимаешь данную ситуацию. Согласна? На эти слова Алисе ответить было нечего, и она кивнула, однако всё-равно начала шмыгать носом. Блин, когда мы останемся наедине, надо будет поблагодарить парней за поддержку. Всё-таки, такую ответственность за жизнь Алисы я пока брать на себя не могу. А ведь есть еще и Дект. Нужно как-то решить этот вопрос с ним и Алисой. Вечная дилемма отцов и детей не должна коснуться нашей команды. Я “случайно” создам неподходящий девайс, например, броню нагрудник, всем на это безобразие придется сочувствуя развести руками: “Извини, мол, Алиса не вышло. А ведь классные у тебя вышли каникулы на пиратской базе а, правда? Ой, кстати тебе ведь наверное давно дома ждет отец, давай мы тебя подбросим?” Да, холоднокровно, жестоко, но правильно! В конце концов, Алиса живой человек, а не непись, генерируемая системой. Хотя, в этом мире даже неписи человечнее многих людей. На этом вопрос не был решен, а я получил ультимативное заявление, что завтра мне придется заниматься девайсом для Алисы. Плюс к этому, меня заставили клятвенно пообещать, что я приложу все усилия для того, чтобы создать для неё девайс с нужными способностями. И я, естественно с честным лицом, пообещал, что глаз не сомкну, но завтра создам для Алисы самое-самое лучшее что смогу. Утром, после осмотра врача, нам выдали довольно увесистые папки с инструкциями (моя папка, кстати, была потоньше) и отпустили. В общем, в девять утра мы уже успели позавтракать и направились в специально отведенной бокс для подготовки к вечернему бою. В этот раз нам не придется готовиться на верфях космофлота. Теперь мы имеем протекцию и поддержку самого барона Янг Рога, не ограниченную ресурсную базу, чистый бокс с тремя промышленными констракторами и, самое важное, холодильник и кофемашину. – Артем, такое дело, клинок больше не растет, посмотри. – Гриша говорил несколько приглушенно, так чтобы никто не услышал. Сейчас мы стояли возле кофемашины, этого чуда техники производящего более сорока видов кофе и вели разговор. Остальные сидели на кожаных диванах в уголке отдыха. Блин, тут были даже такие блага!
Я согласился посмотреть, открыл сразу и окно управление растениями, и окно крафта. В окне управление растениями увидел когтистую лапу на руке ОУКБ, она буквально пульсировала, но кроме этого ничего больше с ней не происходило. А вот в окне крафта я наблюдал целый завал из сообщений, которые перекрывали друг друга и полностью закрывали обзор. Следующее минут десять у меня ушло на то, чтобы закрыть все эти окна. Когда я спросил у Гриши, почему столько открытых окон, он непонимающе посмотрел на меня. Видимо, он не знал о чем я говорю, это значит, что либо только создатель может выбирать ипостась, либо только дендройды. Ведь клинок относится к этой расе. Когда с ворохом сообщение было покончено, осталась последнее: Тэкко-каги “Цветок Цепиш-Глориозы” расы Дендройдов. Уровень: 49. Класс: уникальный, симбионт, живой, Урон: 770-850
Способности: “Общая жизнь”, “Вампиризм”
Внимание: Клинок достиг максимального уровня первой ипостаси. Выберите ветвь развития клинка.
Тэкко-каги “Цветок Цепиш-Глориозы”
Симбиотические клинки ”Черные Розы Мораны”
Значит клинок достиг максимального уровня в первой ипостаси и для продолжения роста ему требуется выбрать вторую ипостась. Причём, появился выбор-оставить клинок таким как есть, либо сменить на новый. Я сообщил Грише причину по которой его клинок перестал расти, предложил выбрать дальнейшее развитие оружия. – А что за симбиотические клинки? – прозвучал вопрос ОУКБ, найти ответ на который было интересно и мне. На это я лишь покачал головой. Описание и характеристики второй ипостаси я не знаю. В итоге, было решено обсудить все варианты с остальными. Не понимаю почему ОУКБ попытался скрыть эти новости от остальных? И ведь подошел именно ко мне,хотя наша команда вся “особенная”! Здесь, в кого не ткни пальцем, индивид со странностями! Я далеко не исключение. Джинкс больше других знала об игре и поэтому, когда она услышала о том, что у клинка Гриши может быть другая ипостась, дико обрадовалась. Как пояснила Джинкс, ипостась – это своего рода эволюция, но она никогда не слышала о том, чтобы оружие могло эволюционировать. Видимо, это из-за того, что клинок не совсем оружие, а отчасти и растение. Обычно ипостасии имеют только петы и маунты, и качество и количество ипостаси зависит от класса и редкости. Но тем не менее, Настя настояла на том, чтобы Гриша принял вторую ипостась клинка , мотивируя это тем, что клинок тоже должен развиваться качественно, и не только в уровнях. И если ему повезло иметь такую уникальную вещь, то грех не отказываться. ОУКБ кивнул соглашаясь и пояснил, что его больше привлекло описание: ”Симбиотические клинки”. Во-первых, “симбиотические” – не совсем понятно, что это значит, но точно интересно, во-вторых, в названии недвусмысленно указано слово “клинки” значит, их как минимум два. ОУКБ посетовал, что оружие в одной руке на большой скорости бега вносит серьезный дисбаланс. В общем, решено было выбрать второй вариант. Все затаили дыхание, когда я выбрал и подтвердил выбор. В течении пары секунд после выбора ничего не происходило, но все сидели притихшие и не отводили взгляда от когтистой лапы на руке фаната. Затем шипы на запе впились в руку Гриши, как при активации в боевом режиме, а дальше клинок начал пульсировать, лезвия стягивались в крепление. Похоже, это был довольно болезненный процесс, у Гриши на лбу проступил пот, второй своей рукой он удерживал на месте ту, что была с лапой. Его вены вздулись, еще более подчеркивая железную мускулатуру. Клинок постепенно уходил под кожу, пока на его руке, с внешней стороны кисти, не осталась лишь черная полоса . Не сильно большая, сантиметров в шесть, не более, проходившая четко по линии среднего пальца. Когда все закончилось, Гриша осмотрел руку с черной полосой, затем вытер ею же пот со лба и откинулся на спинку дивана. Он улыбаясь осмотрелся и произнес, обращаясь к девочкам: – Открывайте глаза, трусихи! Девчонки в самом деле закрыли глаза ладошками и теперь неуверенно отводили их. – Гриша, у тебя на другой руке такая же черная полоса! Вот посмотри, – произнесла Алиса, Хотя его вторую руку , вернее её тыльную сторону, она видеть никак не могла. – И вправду, – произнесла Настя, рассматривая вторую руку Гриши, склонившись над ней. – Так что, теперь у тебя два клинка и они внутри?! Вопросы в самом деле был резонным. ОУКБ посмотрел на меня. Я лишь пожал плечами; для меня это была такая же неизведанная территория, как и для всех остальных. Да наверное никто до нас не встречал клинков интегрированных в персонажа. Нет, хирургические прецеденты скорее всего были, но чтобы вот так! Не уверен… Хотя, кому, как не мне знать, что игра обширна и многообразна. Вполне возможно, что есть еще индивидуумы с уникальным билдом, у которых, скажем, есть такие же, только, например, костяные шипы. Гриша вытянула руки перед собой, а затем резко сжал в кулаки и… Ничего! Он раз за разом менял положение кисти, пальцев, боясь вызвать лезвие, но увы. Бишкек предложил отложить на потом попытки разобраться с управлением этим оружием и наконец начать подготовку к бою. Бой назначен на восемь вечера – самый прайм тайм. Видимо, барон возлагает на нас большие надежды. Подводить его не стоило, тем более на подготовку у нас осталось не менее десяти часов. Первый завелась Джинкс. Она больше всех не хотела подводить отца. Черт возьми, мне все больше становится интересно, что такого произошло между ними, что привело к таким взаимоотношения между дочерью и отцом? И все принялись за дело: Гриша восстанавливал свою косу Жнеца, помогала с костюмом ему, естественно, Джинкс. Кстати, она сообщила что Гриша помимо призовых получает процент с продажи его трансляций . За первый бой вышло не сильно много, но за будущий бой в прайм-тайм, и оплата будет с трансляций иная, как и призовые гораздо выше. А еще, если выйти в топ, то можно продавать право на сувениры и одежду. Фанаты боёв такое любят и это золотая жила. Вышло так, что я сейчас сидел на полу рядом с этой парочкой, и пытался начать крафтить из спор что-то для Алисы. Алиса не хотела покидать меня, но Бишкек настоял на том, что не стоит мне мешать и лучше бы помочь ему с обмундированием. За это я был ему безмерно благодарен. Что же по поводу Крафта, я находился в откровенном ступоре. Раньше когда я делал какую-то вещь, то я просто сконцентрировался на том какие характеристики хочу в ней увидеть. Сейчас наоборот, мне уже предстояло не думать о том, какие именно нужны характеристики. Я не хочу этот предмет! Вспомнилась такая игра, когда ты споришь с кем-то о том, что он не сможет не думать о какой-нибудь ерунде, например о розовом пингвине. Казалось бы, что сложного, но наоборот именно в этот момент ты начинаешь думать о такой нелепице, именно об этом розовом пингвине! И в итоге, спор ты проигрываешь. Сначала нужно создать заготовку, но заготовку такую, чтобы подходила и являлась полезной. Чего я хочу? Чего желаю для Алисы? На этот счёт стоило посоветоваться с Джинкс. Она Алису знает как облупленную, да и Алиса Настю почти боготворит. – Настя, я не знаю что сделать для Алисы. Может подскажешь? Сразу предупрежу, оружие делать не собираюсь, даже не начинай. Может щит? – Я поднял руку останавливая желание оспорить моё решение. – То, что я не буду делать для Алисы именно оружие я решил с самого начала. Не хочу видеть Алису в первых рядах схватки. – Сумочку, Артем! Нет, ты серьезно? То есть, ты хочешь оставить её без оружия и при этом сделать вид, будто всячески желаешь сделать ее Голодом? Она же не идиотка! Поступив так, ты сильно обидишь её. – теперь она обратилась уже ко всем нам, поставив руки на бока. – Поймите же вы, всю жизнь Алису оберегали, ей запрещали, ограничивали. Она так привязалась к нам потому, что мы общались с ней на равных, как друзья! А сейчас ты, Артем, делаешь то же, из-за чего она сбежала от отца. Напомнить как? И ты, если поступишь по своему, рискуешь так же как и…. остаться бурым пятном на одной из этих стен. Вот теперь, после этой вдохновляющей речи, я призадумался. Ведь и в самом деле, разве хочу расстроить Алису? Я всего лишь хочу защитить её, уберечь. И в этот момент ко мне пришло осознание: “Да, я не стану делать для неё оружие, а создам для неё броню. Но теперь я не буду пытаться запороть характеристики брони, и отнесусь к крафту с полной отдачей. А там, будь что будет!” Кстати, выходит так, что я уже снабдил всех уникальными девайсами, а сам хожу голый. Тоже мне сапожник без сапог! Нужно будет позаботиться о себе любимом. Еще нужно купить какой-нибудь корабль, качка все таки как-никак. Через три-четыре дня у меня назначена встреча. И не с кем-нибудь, а с мамой! Тогда, разговаривая по телефону, я с легкостью убедил её в том, что ей нужно зарегистрироваться в игре и мы сможем увидеться. Но как мама отнесется к этому миру – все-таки она примерно сверстница Бишкека – а тот далеко не сразу привык к реалиям Квази Эпсилон. Мы договорились что мама будет играть в вирт кафе. Всё-таки пока что я нахожусь в бегах.И если мать виртуального беглеца вдруг начнёт тратить большие деньги на покупку вирт капсулы, в момент когда ее сын находится в розыске, это станет наводить на определенные мысли. Нет, так будет надежнее. Далеко не стопроцентно,но если Альфа Нова захочет, то играючи всё выяснит, но хоть так. Сейчас нужно встретиться, успокоить её, убедить что у меня всё под контролем. Я не собирался посвящать её в наши планы . Не то чтобы я не доверял ей, но так будет надежнее. Нет, на потом оставлю эти копания, сейчас главное это крафт. Иначе и впрямь маленькая и хрупкая Алиса развесит тут мои кишки как гирлянду. – Настя, я обещаю что постараюсь сделать все, чтобы крафтовый предмет имел нужные способности, но оружие я делать не стану! Если хочешь мне и Алисе помочь, то посоветуй. У меня из защитного только щит или броник в голове вертится! – мне отчаянно нужен был женский взгляд и вкус. – Броник для юнной девушки? Фу-фу-фу! – Настя смешно нахмурила личико. – Вот если корсет… – она мечтательно прислонила указательный пальчик к подбородку. – Настя! Бронекорсет? Может и лифчик с бластером? – я попытался спустить на землю ее полет фантазии. – Ну да, корсет, вернее кираса в форме корсета. Понимаешь,чтоб как у амазонок и прочих воительниц. Ты видел на скриншотах разных фентезийных игр женских персов в мужской броне танка или палладина? Все по тому, что у женских персов женственные доспехи. Понял? – Понял. – подтвердил я кивком. И в самом деле, зачем создавать что-то громоздкое и тяжелое? Ведь можно создать броню легкую и прочную , вложив споры в усилении твердости. И от этого броня не станет менее элегантной. Думаю теперь мы определились. Из этих размышлений меня вывел вопрос Джинкс: – Ну что, мне звать Алису? – она улыбнулась. – Зачем? Я не совсем понимаю зачем в данный момент нужна Алиса? – Для снятия размеров, или как ты будешь делать? На глазок, или по памяти? – Настя покрутила пальцем у виска. – Я сейчас, – промурлыкала она и вприпрыжку поскакала в мастерскую Бишкека. Прибежали девчонки уже вместе. У обоих выражение лиц, как у кошек объевшийся сметаны. Алиса подняла руки и закружилась на месте демонстрируя изгибы фигуры. Она остановилась в пол-оборота и исполнила реверанс. Джинкс на это только захихикала. Ну а я? Я забыл вообще зачем она пришла. Настя неизвестно откуда достала рулетку, заменившую нам портняжий метр и я неумело начал измерять Алису по подсказкам Джинкс. Все это время Алиса без умолку щебетала, выдавая желания и критерии своего будущего броне-кирасо-лифчика, и попутно рассуждая, какие способности подходят персонажу под псевдонимом Голод. Когда я снял все замеры, причем что замеры закончены решила Джинс, Алиса удалилась обратно. Вернее не сама, её вытолкала Настя. Затем, Настя вручиламне примерный набросок с размерами. Черт, она даже на чертеже легко умудрилась нарисовать рюшечки и подписать где что каким цветом сделать. Женщины! Теперь, я переместился на кожаный диван, где, успев подобрав ноги под себя, начал наслаивать споры, придавая им форму. При примерке я догадался включить запись реплея и теперь у меня перед глазами было наглядное пособие. Так, слой за слоем, деталь за деталью, постепенно, из разрозненных деталей вышла женская кираса. В процессе апнулся уровень творца до восьмого. Благодаря чему споры откатились к максимальному уровню. Только благодаря этому их и хватило. Зря я переживал что у меня не получится, кираса вышла довольно элегантная, хоть и несколько толще, чем я предполагал. Недостаток спор пришлось компенсировать формой, поэтому внешний и внутренний слой кирасы соединил между собой усиленными перегородками шестигранной формы. Во-первых, многослойная броня увеличивает шанс изменение траектории проникающего объекта, то есть клинок, пробив, первый слой вполне может пройти по касательной, не пробив следующий. Во-вторых, перегородки в форме шестиугольника я подглядел у пчел. Такая форма максимально увеличивало твердость при минимальных затратах спор. Все таки форма решает не меньше чем материал. Конечно я мог подождать регенерации спор и еще больше увеличить броню, но это сильно скажется на весе. В общем, когда мы собрались перекусить, то заготовка для брони Алисы была готова. Осталось лишь вживить в неё семечку. Алиса примерила броню и неточности формы мы исправили уже на ней. Бронекостюм сидел как влитой, более того, он не стеснял ее движений, словно был из упругой ткани. Но это скорее всего из-за умений Алисы изменять свойства материалов. На проверку Настя неуверенно попробовала проковырять кирасу своим клинком, но та не поддалась. Настал момент вживления семечки, но я старательно его оттягивал, попросив показать что сделали остальные. К моему удивлению никто не стал скромничать и отпираться. Бишкек и ОУКБ надели на себя уже готовые костюмы. ОУКБ оделся в такой-же костюм свободного покроя с капюшоном и маской. Теперь у маски появились очки фасеточного строения, да и костюм сменил ткань на армокевлар с волокном рубедо и получил усиления на локтях, коленях и плечах. Тот же стильный фасон, но теперь более дорогой и защищенный. Бишкек был облачен в экзоскелет “Иерихон IIX” расы людей, который все это время они доводили до ума. Это лучшее в соотношении цена/качество с упором на ближний бой, что мы могли себе позволить. И я должен признать, выглядел он внушительно. Красный бронированный костюм с черными и желтыми элементами смотрелся внушительно. Но тем не менее, Дима все же прикрепил ножны с своим траншейником к этому чуду. Интегрированные направленные силовые щиты, встроенные термодетекторы и подключаемый к нейроинтерфейсу бортовой компьютер. Рассказывая об этом костюме, Бишкек заливался соловьем. Он просто светился от счастья получив такой агрегат. Надо отдать барону должное , он не спросил с нас ни копейки, взяв все затраты на себя. Ну да, для него это так, мышиная возня. Хотя, теперь я мог себе позволить и покруче девайсы. На тридцать шесть тысяч оказывается можно купить некислый фрегат, не линкор конечно, но очень даже ничего себе. Ну в самом деле, тратить тридцать шесть тысяч долларов на игровой корабль я не собирался. Возьмем что попроще.А все потому что: Во-первых жаба душит, во-вторых чтобы не отсвечивать. Когда продемонстрировали все фишки каждого из костюмов, мне было не отвертеться и вздохнув я отделил лишнюю фалангу-косточку от пальца. – Давай так, не снимая, – предложила Алиса и развела руки подставляя броник огибающий формы. – Эмм, хорошо, – я несколько стушевался, но не хотел подать вида, – куда вживлять будем? Выбери место на бронике. – А это что меняет? – спросила Алиса. – Да ничего в общем. Но желательно вживлять семечку симметрично, – высказал я свою догадку. – Тогда вот сюда, – Алиса, несколько зарделась, указала наманикюренным пальчиком в ложбинку между грудей. Я кивнул, чувствуя как мои руки начинают гореть, и приложил семечку к броне. Как обычно, в течение нескольких секунд ничего не происходило, а затем появились тонкие белые усики из-под скорлупы. Некоторое время они еще ощупывали поверхность, и наконец начали проникать. В окне крафта, через которое я наблюдал,было видно как тонкая сеть белых волосков оплетает внешний слой брони. Все, пора придавать способности. Сконцентрировавшись на образе корсета-кирасы я посылал мыслеречевые сигналы: голод, жадность, чревоугодие…, параллельно наблюдая за ходом вживления семечки. Когда белая ткань каппиляров опутала внешний слой брони, волоски корней по перегородкам проникли на следующий, и далее на последний, примыкающий к телу. Алиса, как и остальные, наблюдала за процессом. Когда дело дошло до последнего слоя, волоски начали прорастать дальше, сделав внутреннюю сторону брони будто бархатной. Снова волна бессилия окатила меня, застилая глаза белой пеленой. Когда пришел в себя, то увидел, что лежу на диване, причем голова моя покоится на коленяхи Алисы. Рыжеволосая девушка просто светилась от радости и счастья, любуясь собой в ручном зеркале. Когда я поднялся и сел рядом, она улыбнулась. – Ну как я тебе? – Алиса газелью подскочила с дивана, начала позировать и кружиться демонстрируя обновку. На ней сейчас был именно корсет, а не кираса. Белый, с тонкой текстурой и золотыми деталями отделки, заклепками, шнуровкой и бантиками. – А это точно та кираса, которую я делал? – с недоверием посмотрел я на рыжеволосую принцессу. – Нет блин! Ну конечно та самая. Правда красиво? – она вновь завертелась демонстрируя наряд. А затем продолжила: – Настя и Некрос ушли секундантами. Мне приказали дождаться когда ты проснешься. Ну что, пойдем? – А сколько времени? – задал я скорее риторический вопрос и посмотрел в неироинтерфейс. Время было: 19:54 Схватив ладошку Алисы, я хотел помчаться в VIP ложе с низкого старта, Однако, Алиса, словно якорь вцепившейся в грунт, остановила меня. – Артём, ты ничего не замечаешь? – рыжеволосая девушка прищурила один глаз и закусила губу. Ну вот, начинается. Опять эти игры:”Ты ничего не заметил?И так далее…” – Алиса, солнце моё, у нас шесть минут.., теперь уже пять. Мы с тобой обязательно поговорим, но уже на месте: я бы не хотел пропустить начало боя. Жеребьевку мы и так пропустили. – Я со всех сил старался придумать аргументы для того, чтобы поторопить уже начавшую дуться девушку. Но видимо от этих слов она злилась еще больше. – Глаза, Артём, посмотри мне в глаза в ГЛА-ЗА и… Я не дал ей договорить и закончил фразу за неё: – …Кожа, – чёрт возьми, как я сразу не заметил изменения. Ее кожа и впрямь из розовой стала почти бронзовой. На эти слова она лишь удовлетворительно кивнула и промурлыкала: – Теперь я тоже на пути дендроида. А теперь, побежали и так опаздываем. – окончание этой фразы, вместе с переливчатым и звонким смехом, я услышал уже из-за захлопывающейся двери . Вот теперь уже мне хватит, хотелось схватить ее за руку и начать расспрашивать всё до мельчайших деталей. Но девушка уже далеко за дверью. Мне ничего не оставалось как последовать за ней. Черт возьми, как и когда она стала дендроидом? Когда я добежал до двери в VIP ложу, то на входе дорогу мне преградили четверо, а Алисы на входе не было – значит она уже в ложе. Я приблизился и среди этих дуболомов узнал Беррхема – капитана шаттла, что нас забирал с Евы. Завидев меня он споро пожал мне руку, это выходило несколько непривычно из-за его трехпалой кисти. – Алиса уже там? – Поинтересовался я. – Угу. Артем, а что с ней? Еле узнал в ней ту писюху малолетнюю. – Беррхем оскалился, а я в свою очередь заметил что у вамбасов зубов поболее чем у людей и плюс к этому челюсти по строению схожие со змеиными и меняющие размер… …В шею вцепится и все, голову к чертям откусит или проглотит, что вряд ли лучше. – Приглянулась что ли? – подколол я его. – Да вот, взрослеет наша девочка. – На это Беррхем кивнул и открыл дверь пропуская меня. Внутри VIP ложа разделена на два фрагмента. В первом сидел барон в в своем излюбленном кресле с тростью в руках. Во втором фрагменте сидел негр, с кожей цвета шоколада и пучком из Дред на затылке. На лице негра были желтые тактические очки , про себя я заметил что все открытые части его рук покрыты металлическими перчатками экзоскелета или какой-то хитрой броней. Для экзоскелета броня слишком тонкая, так что скорее всего это какая-то кибернетическая броня. Что было странным, так это то, что барон отослал своих капитанов и сейчас сидел поодаль вместе с Некросом и Алисой, чем, кстати, мы были несколько разочарованы. Я заметил что Некрос капает что-то из фляги в бокал Корзиныча. Зная старого словоблуда, уверен, что там не молоко или карамельный сироп. А вот рядом с Булкой сидел букмекер, причем цилиндр Сени был на Булке и лихо сдвинут на один глаз. Так что сел и я рядом. Сеня заприметил меня и заговорил кивая головой в сторону арены: – Извини Артём, матч начался и ставки через меня не принимаются. Скачай на КПК лайв клиент, – с улыбкой посоветовал он. – Я понимаю. Извини что в прошлый раз сильно нагрели тебя на бабки, – я с притворным сожалением напомнил ему про свой прошлый выигрыш. Прошлый раз он провоцировал меня поставить на аутсайдера, и этот аутсайдер выиграл, обогатив меня на огромную сумму. Стоило щелкнуть его по носу этим фактом. Однако, Сергей отнесся к этому по-философски. – Не сильно важно выиграл ты или проиграл. Я всё равно заработал на твоих ставках. Если выиграл с коэффициентом один к двенадцати, то это значит пятнадцать человек поставили против тебя. Выиграл или проиграл – это только твоя радость, или горе. – Сеня закончил минуту откровения и философии, вернулся к совместному с Булкой поглощению вискаря. Бой уже начался, но видимо прошло слишком мало времени, так как противники все еще не нашли друг друга. Жребий выдал губчатые пещеры изъеденные щелочной атмосферой Оникса-Бета, которые напоминают швейцарский сыр и лишь поверхность была более менее ровной. Оникс-Бета необитаемая планета, однако на ней добывается целый спектр редкоземельных металлов, очень агрессивная среда с едкими щелочными парами в пещерах. Поэтому вся добыча автоматизирована и управляется с искусственного спутника планетоида. Противниками Жнеца и Войны выпали двое из той расы, которую я прежде не встречал. Шедоус – это определенно они. Оба бойца экипированы в броню, вокруг которой клубилась черная, будто магическая дымка. Все что я знал об этой расе: они умеют телепортироваться на небольшие расстояния, для чего и адаптированы их на три четверти газовые тела. Однако, если один из этой парочки с ником “StiX” идеально подходил под описание – вооружен одним стилетом – то второй с никнеймом “Ozenrot” наоборот, закатан в массивную силовую броню скорее всего людской расы или пиратских корпораций архипелага Шайло. И вот это выбивалось из моего понимания их стратегии. Он словно груженный мул поверх экзоброни был облеплен ферроактивными шестиугольными минами малой силы, навесными полевыми мед. блоками и прочими контейнерами. Будто парень не собирается участвовать в бою, а будет исполнять роль саппорта. Черт возьми, это странно: по логике вещей, если он так нагружен, то он сможет прыгать на метров пять-шесть от силы, что по сути для него особой роли не сыграет. Еще смущал другой факт, патч 4.5.00 вышел буквально пару недель назад, а эти парни уже смогли докачаться до 32 и 38 уровня, их определенно бустили на раскачке. Боюсь даже представить на Сколько уровней они поднимутся, скажем через полгода. Между тем, Жнец и Война двигались вместе, а вот StiX и Ozenrot выбрали иную тактику: StiX спрятал стилет в ножны и, сняв с корпуса Ozenrot закрепленные ферроактивные мины, прыжком портанулся на метров пятьдесят в центр. Ozenrot же снял несколько мин и забившись в тупик заминировал подступы. Грише и Диме достались серьезные соперники подкованые не только в плане амуниции, но и с четко проработанной тактикой боя. На нижние слои арены могут спускаться Бишкек в его экзокостюме повышенной защиты с замкнутым дыхательным циклом и Ozenrot, а StiXу и ОУКБ достаются только менее агрессивные верхние ярусы пещер и поверхность. Жнец и Война шли рука об руку по поверхности, и к ним приближался StiX, держа в обеих руках мины. Словно паук этот опытный боец подготовил заминированную западню и сейчас искал противников. Пугала четкость его действий и отработанный сценарий. Никакого дискомфорта или нерешительности, будто тайминги для этой карты против этих соперников расписаны посекундно и отточены многократно. По траектории выходило, что Дима и Гриша шли по поверхности, а StiX под ней, периодически меняя ярус. Так и произошло первое столкновение: в какой-то момент StiX высунулся наружу и ОУКБ засекший его, кометой рванув к нему занося косу с импульсным лезвием. Бишкек сориентировался несколько позднее, но тоже рванул на форсаже. Но даже на форсаже не в его силах догнать ни StiXа, ни тем более Гришу. А вот Гриша очень уверенно сокращал расстояние между ним и StiXом. Когда до противника оставалось буквально метров шесть, черная дымка полностью окутала его, и он телепортировался. В ход пошли козыри расы шедоус. Но телепортировался он не от преследователей, а наоборот к ним. Вынырнув из темных сгустков, Стикс материализовался слева от Бишкека, но только для того, чтобы приложить обе ферроактивные мины к корпусу брони Бишкека. Сделав это, StiX снова нырнул в сумрак и исчез. А через секунду произошел взрыв. Обе мины были прицеплены на предплечье правой руки и сдетонировав конечно не оторвали конечность, но вывели её из строя. Когда Бишкек высвободил из плена покореженного металла руку, ОУКБ уже кружил рядом, озираясь по сторонам, но StiX был далеко и уже приближался к Ozenrot чтобы обновить запас мин. Бишкек кое как освободил конечность, отсоединив модуль руки. Рука была в лиловых пятнах с красными кровоподтеками. Каким то чудом кости не были сломаны, он даже сам переложил меч из покалеченной руки в здоровую и не выронил его. ОУКБ начал зигзагами двигаться вокруг своего напарника. Между тем, Бишкек вынул покалеченной рукой из ножен свой траншейный нож. Хотя, вряд ли он что-то дельное сможет им сделать настолько отбитой конечностью. Теперь тактика шедоус была понятна – разделить, а потом атаковать наименее мобильного. В общем-то логично, вот только нужно как-то противодействовать. Как только StiX появился на горизонте, выбравшись из одной расщелины, Бишкек сразу спиной прижался к базальтовой скале, чтобы спрятать покалеченную руку. Гриша же больше не старался опрометчиво кидаться за врагом: иначе такие выпады лишат его напарника. Между тем лайв ставки, которые принимались в конторе букмекера, начали увеличивать разрыв не в пользу Жнеца и Войны. Если в начале боя ставки были один к полутара, то сейчас разрыв был один к четырем. Народ, который смотрел поединок и зарабатывал на нем деньги, начал терять веру в моих друзей. Руки просто зудели пойти ва-банк и поставить все на победу Бишкека и ОУКБ, но рациональное мышление взяло верх и я хоть и скачал на КПК приложение букмекеров, и привязал к нему свой счёт, делать ставки не торопился . Сеня периодически посматривал на меня с улыбкой, видимо провоцируя на необдуманную ставку. Впрочем, в прошлый раз этот его финт ушами разорил его на цену хорошего автомобиля. А может всё-таки рискнуть и поставить тысяч триста кредитов, в процентном отношении для моих финансов-это не критическая потеря, в то же время, если произойдет чудо и парни выиграют, я вчетверо заберу свою ставку. Нет, сейчас нужно думать практично. Деньги мне еще пригодятся, как-никак барон оплачивает только первый год моего двойника, а остальные сам. StiX еще дважды показался, и вновь исчез в проломах поверхности. В какой-то момент я подумал, что он решил уйти от прямого столкновения, но всё оказалось гораздо интереснее. Бишкек и не думал менять диспозицию, рассчитывая на её в надежность, однако StiX воспользовался этим и заминировал тонкие базальтовые перегородки. Нет, однако, эти противники на порядок умнее; они не только отличные бойцы, но и превосходные тактики . Когда StiX подорвал поверхность под ногами Бишкека, тот с грохотом провалился на следующий уровень и проломил его, попав под воздействие агрессивной среды. Все было бы не так критично, если бы не незащищенная рука. А так, избитая рука Бишкека теперь попала в щелочные пары. Крика боли я не слышал, но по конвульсивным сокращениям было понятно, что Бишкек испытывает адские муки.В какой-то момент я подумал что всё – Бишкек спекся и ушел на респаун с одним хитпоинтом жизни – но нет, буквально через четыре секунды его мышечные спазмы прекратились, и он ровно и планомерно начал выбираться из ловушки, казалось, даже не чувствуя боли в руке. – Встроенные в броню инъекторы заюзал, – пояснил Некрос, ни к кому конкретно не обращаясь. Сейчас он полностью игнорировал бокал с налитым алкоголем, в котором лед уже полностью растаял, и растворился в ходе боя. Однако, не часто увидишь такую вовлеченность со стороны зеленого рептилойда-словоблуда. Кожа на руке из лилово-красной – подбитой взрывом – теперь получила еще и химический ожег. Отвратный вид, не для слабонервных, из фильма ужасов про зомби; мертвая кожа лоскутами сползала с плоти, а где не сползала, то была покрыта отвратительными язвами, которые сочились бурой жижей и свернувшейся сукровицей.Бар хитпоинтов Войны едва ли доходил до трети, плюс на нем висел целый ряд станов, дебафов и бафов от обезболивающих и кроветворных препаратов. ОУКБ между тем сменил тактику, сориентировавшись на новые вводные. Теперь он не пытался просто кружить, защищая своего напарника. Гриша рванул в катакомбы, передвигаясь между первым ярусом и поверхностью. Сейчас главная его задача была найти оппонента и не дать ему телепортироваться. Гриша сделал поправку на тактику ведения боя шедоус; теперь он не бежал по прямой, а старался передвигаться по отвесным склонам на скорости, маневрируя словно пилот бобслейного болида на трассе. Ведь это довольно умно – вряд ли они додумаются вешать мины на стены и потолок пещер. Бишкек вертел головой на триста шестьдесят градусов и постоянно двигался, хоть и медленно, но меняя траекторию – все-таки подрыв пола под ним чему-то да научил Бишкека – он всё также держал свою импульснуе саблю в правой руке, а в левой траншейный нож. Рука выглядела откровенно плохо, вряд ли он сможет ей хоть как-то двигать, однако со своим девайсом он предпочитал не расставаться. StiX потерял из виду ОУКБ и опасался напрямую нападать на недобитого Бишкека. Раз за разом он проверял, выискивая взглядом Жнеца, но не находил его и, перестраховываясь, отступал. В итоге, осмелев, StiX объятый черными всполохами тумана шедоус, нарочито медленно начал приближаться к Бишкеку. Дима же выставил вперед свой меч и начал потихоньку отступать, пряча раненую руку. Когда расстояние между Бишкеком и StiXом уменьшилось примерно до пятнадцати метров, StiX телепортировался к Бишкеку со стороны ослабленной и практически беззащитной руки. У него был стилет. А дальше что-то пошло не так. Не по сценарию StiXа. Он занес клинок за спину в махе для удара и телепортировался прямо так. Это был бы ваншот, если бы не траншейный нож в раненой руке Бишкека. Видимо Дима на это и рассчитывал и, когда перед прыжком клубы дыма начали окутывать StiXа, Бишкек принял это как сигнал к действию. Клинок ножа четко вошел в солнечное сплетение, даже не почувствовал кевлара и композитных щитков на груди . Просто проигнорировал их и вошел по самую рукоять в грудь StiXа. Увы, от двадцати четырех сантиметров стали в грудной клетке вряд ли существуют лекарства. StiX еще пытался вырваться и оттолкнуть от себя массивное тело Бишкека, навалившегося на нож торчавший из вгрудной клетки шедоуса. Тонкие бледные пальцы гуманоида скользили по руке обожженной химическим ожогом, стягивали с неё последние остатки кожи. Но бар хитпоинтов неумолимо приближался к единице. И когда бар практически опустел, StiX, как безжизненная тряпичная кукла, упал под ноги Бишкека, закованного в сталь экзоскелета. Мгновенная победа, доставшаяся ценой неимоверных страданий! Вот теперь коэффициент на Жнеца и Войну бодро пополз вверх. Всё-таки любовь толпы весьма изменчива. Буквально пару минут назад восхваляя StiXа, окутанного эффектной дымкой с черепоподобным лицом, так ловко жонглирующего стилетом, подбрасывающего его и телепортирующего его в место приземления. А уже через минуту, в толпе вслух рассуждли между собой, что StiX с самого начала выглядел несколько неуверенно. Лицемеры. Крик толпы донесся до арены и Бишкек на кураже поставил ногу на тело поверженного врага,а рукой, изъеденной со струпьями омертвевшей кожи, сжимал над головой клинок. Только сейчас я заметил, что монитор управление растениями у меня также активен. И на нём клинок Бишкека уже готов к второй ипостаси. Ну что, любимец толпы, добавим тебе немного спецэффектов? У траншейного ножа Бишкека, также как и у когтистой лапы ОУКБ было всего два выбора: либо оставаться таким же ядовитым клинком, либо переродиться в полуторный меч ряд, в котором яд трансформируется в кислоту, ослабляющую или даже игнорирующую низкоуровневую броню. Извини Дима, нет времени на выбор, тут я решил за тебя. После этой мысли я активировал изменения во вторую ипостась и параллельно сквозь окно управления растением следил за трансформацией. Бишкек держал свой траншейный нож с кастетом над головой, как вдруг его кулак сжимая рукоять с кастетом буквально спалился с ножом, через мгновение из этого кулака появились корни в толщину большого пальца которые начали оплетать руку Бишкека. Бишкек, надо отдать ему должное не паниковал, будто был предупреждён о таком развитии событий и только сильнее начал вскидывать руку в такт выкрикам толпы. Наверное всё-таки толпу на трибунах было слышно даже на арене. Между тем корни-щупальца облепили руку Бишкека до локтевого сгиба, где начали будто врастать в изъеденную кислотой плоть. Красные сполохи сначала едва различимые, а затем более яркие начали окутывать руку, постепенно перемещаясь от локтя к кисти и дальше до плеча. Когда это красное свечение полностью окутало клинок, то лезвие начало расширяться и удлиняться. Буквально через несколько мгновений в руке Бишкека, а точнее над его головой был уже не американский траншейный нож, а полноценная абордажная сабля с кастетом вместо гарды. Слегка изогнутая, аспидно-черная с алыми текстурный линиями. Даже кастет с ножа увеличился в размере и теперь на каждой костяшке было не по одному типу шипов, а по три на каждый палец. По одному на фалангу. Только сейчас я заметил что и сам Бишкек изменился. Его рука изъеденная кислотными ожогам зажила. Грубые складки кожи, сохранили уродливые шрамы. Поверх этих грубых темных шрамов вились корни когда-то оплетавшие руку. Но теперь в них от дерева была только форма, и вместо коры руку покрывала нежная розовая кожа. Воистину весьма гротескное зрелище. Еще конечно были изменения, но теперь почему-то я не сильно удивился, признав в Бишкеке красноглазого дендроида с потемневшей до карамельного колера кожей. Почти лысый ежик скрывающий залысины, сейчас приобрел крепкую копну волос с седыми прядями и копна эта не заканчивалась на затылке, уходя по позвоночнику до впадины между лопаток. Конечно, никто кроме меня этих изменений не увидел из-за скрывающий почти всё тело экзо брони, но я видел, чувствовал, знал. А еще все это знала и Алиса. Сейчас она взглядом безмерного счастья смотрела на меня, ища подтверждение, что вдруг ей всё это просто привиделось. Я улыбнулся и кивнул, мол, всё правильно, теперь Дима Бишкек тоже дендройд.
ОУКБ на своей крейсерской скорости прочесывал катакомбы. Судя по крикам, бой на поверхности между StiXом и Бишкеком уже закончился, а поскольку Бишкек все еще жив значит победил именно он. Гриша преодолевал один зал карстовой пещеры за другим стараясь двигаться по отвесным стенам и лишь изредка касаться пола пещеры. StiX использовал против Бишкека ферроактивные мины, а раз его грузоподъемность не позволяет носить мины, значит второй в их тандеме скорее всего вкачанный в силу танк. Стоило задуматься об этом как визг сирены снова вернул его в активный режим. Пришлось остановиться чтобы понять,что сейчас он нарвался на датчик движения. Значит противник где-то неподалеку, это хорошо. Также это значит что противник оповещен о приближении ОУКБ, вот это уже плохо. Гриша еще раз спрятал и вытащил лезвие на косе. На самом деле довольно удобная оружие для скоростного боя, не нужно останавливаться , просто проходишь по касательной траектории с врагом, вывернув лезвие в его сторону. Как итог, противник фокусируется на самом ОУКБ, полностью игнорируя косу, которая через мгновение сносит ему голову. Он не раз проделывал этот трюк в тренажерном симуляторе. Раз за разом, почти все его противники оборачивались на хранящегося молчание Гришу и следом были поделены надвое его косой. Главное не пытаться проделать этот трюк с врагами в экзоскелете. Опыт показал, что либо ломается довольно хрупкое лезвие, либо ОУКБ просто выпускает из ладони косу. С тяжами нужно действовать более точечно, избирательнее, сначала бить в сочленения, если же и сочленения спрятаны под толстым слоем брони, то можно просто выматывать противника заставляя его расходовать энергию батареи. Ну, а дальше, либо противник вылазит из массивного экзоскелета, либо остается погребенным в нём. Гриша раздавил ногой датчик сирены, который оставленный вторым противником. Пластик сломался без особых усилий и звук сирены затих в подземных пещерах. ОУКБ обвел взглядом огромную пещеру в которой сейчас находился: было несколько выходов, чернеющих пустыми глазницами как в стенах так и в полу. Всего он насчитал меньше дюжины и гадать в каком из них затаился противник не пришлось, массивный бронированные экзокостюм “Лидер-М” расы людей в сумме сервоприводами показался из Центрального и самого большого проемах. Только сейчас Гриша обратил внимание что этот район является рукотворным, то есть не разъеден агрессивной средой, а именно пробит самим игроком. Красный никнейм Ozenrot оповещал об агрессивности игрока, будто это как-то помогало. На арене все являются врагами, кроме союзников, а иногда и союзник хуже врага.
Ozenrot был увешан разнообразными подсумками и кейсами Значит все верно – основной акцент в их тандеме сделан на StiXа, а Ozenrot скорее саппорт. Однако саппорт сейчас не стал прятаться или идти на ухищрения, он открыто вышел в полный рост и собирался дать бой. Вообще лидер-м не сильно бронированный экзокостюм, скорее адаптированная на силовую нагрузку. Видимо из-за этого выбор команды шедоус пал на него. Гриша начал набирать скорость, петляя и маневрируя , однако противник передумал защищаться . Что-то определённо было не так, либо он уже смирился со своей участью проигравшего, либо у него в рукаве припрятана пара козырей. ОУКБ кружил вокруг соперника вынуждая его выйти в центр подземного зала. Что-то было не так, слишком просто. Наконец решившись на атаку Жнец начал набирать скорость кружа вокруг соперника, всё-таки если разогнаться до ста – ста тридцати километров в рывке, то далеко не всякая реакция поспеет уклониться или прикрыться. Тут будет уже действовать реакция самого человека, а не его игровые характеристики. Решив что пора действовать, Гриша изменил траекторию и теперь передвигался в основном по каким стенам. Вот сейчас настал момент проверить, ложные ли были его предчувствия. ОУКБ рванул в дальний угол арены, а затем развернувшаяся широкой дуге и занеся косу на уровне головы и по касательной траектории атаковал Ozenrot. Коса должна легко отсечь шлем вместе с головой через слабо бронированную шею, лидер-м слишком тяжелый Ozenrot не увернуться какая бы ни была у него реакция. Ozenrot заметил направленную на себя атаку и вокруг него появились всполохи черного тумана. Далеко не такие объемные и черные завихрения как у StiXа, но всё же. Когда расстояние разделявшие Ozenrot и ОУКБ сократилось до сущего пустяка в двадцать метров, черный туман полностью окутал Ozenrot подготовив к прыжку. При его массе опасаться этого не стоило, максимум куда он может телепортироваться со своим весом так метров на пять, Ну максимум десять. То есть за пределы этой комнаты он не переместиться, а дальше откат способности и неминуемая смерть. Не зря говорят:”Не бегай от Смерти – умрешь уставшим”. Двадцать метров – всполохи тумана полностью окутали Ozenrot. Пятнадцать метров – и ОУКБ на грани восприятия ловит исчезновение оппонента. Как только Гриша подумал о поиске глазами конечную точку тепортацинного прыжка, как сразу ее увидел: Ozenrot закованый в тяжелый Лидер-М начал появляться из дымки на расстоянии вытянутой руки перед ОУКБ полностью отрезав возможность маневра и ухода от столкновения. ОУКБ постигла участь мухи врезавшейся в лобовое стекло. Нет, и Ozenrot конечно тоже почувствовал удар, но лишь на мгновение потерял равновесие. А вот Гриша ушел на респ с одним хитпоинтом. Сейчас его изломанное жилистое тело в черном мешке одежды лежало у ног Ozenrot. Ozenrot перешагнул через изломанного врага и поднял косу Жнеца, а затем без видимых усилий переломил ее пальцами. Даже не так, просто взял его древко двумя пальцами , а дальше мощные сервоприводы сделали свое дело. Будто не толстую ветку зажали в тиски и просто перекусили ее дробя и мочаля древесину. Чего-чего,а грубой силы лидер-м не обделён. И снова чаша весов на тотализаторе колыхалась в обратную сторону. Теперь шансы на победу были примерно равны И колебались в обе стороны на одну десятую. И снова кто-то радовался, что ухватил хороший коэффициент, кто-то наоборот костерил непостоянную фортуну. Интересные дела: человеку в моменты неудач сподручнее списывать все она злой рок, фортуну или стечение обстоятельств, но когда Фортуна благоволит , то победитель никогда не припишет Лавры удачи на Фортуну, целиком присвоив их себе. Ведь это он так расчетлив , именно его внутренняя интуиция безошибочна. Люди в своей душе глубокие эгоисты. Трибуны пестрили локальными драками – менее удачливые отыгрывались на самых радостных. Но то, что творилось в VIP ложе, перекрывало многое. Теперь капитаны абсолютно не стесняясь пьянствовали и брызжа слюной спорили между собой. Барон абсолютно никак на это не реагировал, видимо считал это нормальным, однако его гости с неодобрением смотрели на расслабленных пьяных братьев. В этой компании были трое: Алиса была за трезвость, я не пил и букмекер Сеня222. Сейчас, даже отдыхая он не позволял себе лишнего, хотя его цилиндр и гулял по головам уже хмельных капитанов. Все двигалось к развязке: Бишкек и Ozenrot встретились на поверхности. Дима отстегнул от экзокостюма вторую руку для симметричности или из-за баланса, которая, кстати, не была покрыта такими мужественными шрамами, но взамен была покрыта черными грубыми волосами. Два тяжело бронированных танка, Бишкек более мобильный и бронированный, но с незащищенными руками, и Ozenrot – тяжелый и гипертрофированно мощный. Бишкек держал в обеих руках по клинку: В правой руке импульсный, который был у него с начала боя, и другой, в левой руке, переродившийся из траншейного ядовитого ножа в абордажную саблю с кастетом-черепокрошителем. А Ozenrot с механическими шипованными молотами вместо рук. Когда Гладиаторы начали сближаться по дуге, готовясь сцепиться, замолчали все в VIP ложе и кажется даже трибуны замерли в ожидании развязки. И Бишкек ринулся на Ozenrot рассекая перед собой воздух двумя саблями. Ozenrot видимо решил провернуть подобный трюк окутывая себя всполохами тьмы. Пытаясь прервать каст телепортации Бишкек опрометью бросился на стального исполина в мантии из тьмы. Видимо, именно этого Ozenrot и добивался, как только Бишкек приблизился на двадцать метров под ногами сдетонировали заряды ферроактивных мин. Я только сейчас заметил, что их шестигранных силуэтов не хватало на корпусе экзоскелета Ozenrot. Он заложил их под поверхностью и Бишкек во второй раз за бой попал в эту ловушку провалившись в пролом. Следующая базальтовая перегородка выдержала приземление Бишкека. Поняв, что Бишкеку не грозит вторая баня щелочных испарений Ozenrot решил довершить начатое и с прыжка, не свойственного столь массивному телу, сиганул сверху на Бишкека сгрупировавшись бомбочкой и поджав под себя колени. Мне кажется я и здесь услышал как на только поднимавшегося Диму рухнул бронированный экзокостюм Ozenrot. В этой грубой атаке превосходство в массе играло шедоусу только на руку, и я сильно сомневался что броня Бишкека выдержит этот выпад не говоря уже про незащищенные руки. Пыль и мелкое базальтовое крошево начало спадать и было видно как Ozenrot оседлал бронированную спину и занес кулаки-молоты в добивающем ударе, как неестественно вывернутая и очевидно сломаная правая рука Бишкека с импульсным мечем с обломанным острием вывернулась и еще уперлась обломанным жалом клинка подмышку брони Ozenrot. Острие касалось брони всего секунду, но этого хватило, чтобы лезвие вошло внутрь и пропоров плоть и кости, уперлось в внутренюю часть брони. Правая рука Ozenrot обвисла стальной безжизнено обвисла как у марионетки, из прокола появился вид горелой плоти, пронзенной раскаленным импульсным лезвием. И я не без удовольствия увидел как колыхнулись ставки на победу Бишкека. Уже почти победивший Ozenrot, по кошачьи спрыгнул со спины Бишкека и, видимо включив форсажный режим, в один прыжок вылетел в пролом потолка. Да с такой прытью, что остатки крови и ошметков ОУКБ вперемешку с осколками брони, прилипшие на корпус “Лидера М”, просто сдуло от ускорения. Высота была довольно внушительной, метров где-то шесть, видимо экзокостюм лишь кажется стоковым с завода, а на самом деле доведен до ума. Уж если тандем шедоус нашел деньги на голд аккаунт и буст по уровням то уж на доведение костюма за восемьдесят евро явно нашлись деньги. Глупо было предполагать обратное. Бишкек, помедлив, начал подниматься, опираясь на левую покрытую рисунком шрамов от химического ожога руку. Единственно целую, хоть и не вполне здоровую, руку. Вторая рука была раздроблена основательно. Импульсная сабля как оказалось не сжималась пальцами: ее сдавленный эфес просто зажал изломанные пальцы руки намертво зафиксировав обломанное оружие на изломанной конечности. Как Бишкек смог двигать сломанной рукой и тем более достать ею в уязвимое место Ozenrot для меня было загадкой граничащей с чудом. Правая рука выглядела откровенно плохо: без поддержки костей рука была явно длиннее и свисая доставала до колена. Но видимо Дима не считал, что нужно сдаваться. Черт, даже уполовиненая боль должна вызвать адские муки, да у нормального человека сердце должно было словить инфаркт еще тогда после химического ожога. А наш сиделец хоть и выглядит будто попал под поезд, но живее всех живых. Лось-самоубийца с суицидально-мазахистическими наклонностями блин, или былинный воин-берсеркер! Не определился – не знаю. А дальше Дима лишь укрепил мою убежденность в его невменяимости: занеся левую руку с абордажной саблей расы дендроидов он наотмашь рубанул, отрубил кисть правой с обломанным импульсным клинком. Вот тут в реальность меня вернула Алиса, сидящая рядом, для которой это видимо было слишком и она потеряла сознание. Даже и мне признаться стало как-то неуютно в районе желудка. Под ноги Бишкека упал импульсный клинок с частью правой кисти, пестрящей кровью и торчащими из плоти белыми косточками. Однако его это видимо устроило, и он, бережно положив свой обновленный меч на пол, поднял импульсный клинок на котором шипели капли запекшейся крови и перемолотыми остатками своей же руки. Прикусив губу прижег шипящим лезвием раздробленную руку. Бля, что еще за медицина времен крестовых походов?! Но задумка по крайней мене была понятна: он раскаленным до состояния плазмы лезвием импульсного клинка отсек ставшей обузой руку и прижег рану одновременно. Больной ублюдок! Нет не так, БОЛЬНОЙ УПЕРТЫЙ УБЛЮДОК! И вот, когда кусок обгорелой, изломанной мертвой плоти и шипящее оружие упали на базальт, Бишкек так же бережно как и положил, поднял свое именное оружие единственной рукой. Его экзоскелет был весь в проломах и вмятинах, камера на голове висела на пучке проводов, а сам Бишкек был одноруким калекой, но именно сейчас я понял – он победит, а трехмерная модуляция этого боя будет продаваться, и продаваться неплохо. А сам он станет легендой. Поэтому я наскоро открыл в КПК приложение и поставил все на победу этого однорукого бандита. Жаль что упустил я сладкие коэффициенты, но и удвоение это тоже неплохо. Давай Димасик, пусть твоя упертость и мне приносит профит. Закончив с полевой операцией, Бишкек неспешно пошел к пологому выходу на поверхность. Как оказалось, это было верным решением – у пролома его поджидал Ozenrot. Дима и не думал скрываться и шел прямо к Ozenrot источая уверенность. Видимо эти флюиды уверенности уловил и шедоус, встав в боевую стойку и слегка присев начал кастовать прыжок. Но Дима игнорировал все его метания – сейчас он шел не сражаться – он шел наказывать. Больно, грубо и обидно. К своему удовлетворению я заметил, что Ozenrot прячет покалеченную руку. Все-таки Бишкек один такой – отмороженный на обе ноги полевой медик. Когда между ним и Ozenrot осталось метров восемь, шедоус телепортировался. И надо отдать ему должное – направление, которое он выбрал сейчас, гарантировало ему победу. Темный морок схлопнулся на броне Ozenrot, чтобы в тоже мгновение переместить его на три метра вверх, в шаге от Бишкека. Именно этот шаг, около метра, и решил все. Блестящая задумка телепортироваться над Бишкеком и вновь подмять его, теперь была уже окончательно испорчена сдавшими нервами или усталостью от боя, а может он рассчитывал на рывок которого не произошло. Но увы: Ozenrot с хлопком возник в трех метрах над землей перед Димой и тот, уходя от рубящего удара единственной руки-кувалды, отсек ему стопу. Удар пришелся на защищенное колено, но сабля проигнорировала этот момент будто рассекала струю воды. Приземление на полторы ноги плохо сказалось на устойчивости. Дима отсёк ему голову. Бишкек, он же Война, видимо не насытился местью и наколов отсеченную откатившуюся голову с торчащими трахеями, на меч, поднял ее над головой, наступив на тело поверженного врага. Эта картина достойна холста и масла в полный рост: в базальтовой пустыне библейский всадник Война, держит в руке меч с наколотой на него головой врага, чье тело находится под стопой всадника Апокалипсиса. Кровь от головы стекает по мечу, окропляя шрамированую руку и измятый шлем экзоскелета с вырванной из глазницы камерой. И ему хорошо досталось в этой славной битве и даже лишившись руки, он победил и вот его трофей!!!
Трибуны ликовали приветствуя гладиатора, VIP ложа будто сошла с ума и только Алиса мирно спала, так и не проснувшись от крика.
Глава 6 . Вечер прошел в массовой попойке. Весело, с оттягом и на широкую ногу. Бишкек пил с сабли шоты и рассекал ею опустевшие бутылки. Сабля рассекала бутылки, как фрукты, не разбивая, а разрезая напополам. Барон и его гость покинули ложу сразу по окончании боя. И в их отсутствие творилась полная анархия. Гриша не разделял общего веселья, сидел угрюмый в стороне. По причине его полного воздержания от алкоголя – видимо на него давили воспоминания о нелепой смерти. Рядом с ним была Джинкс, которая старалась его поддержать. В итоге примерно через час после начала гулянки она не выдержала такого настроения и захватив с собой Гришу и Алису они ушли. Ну, я остался. В конце остались самые стойкие: Некрос, в цилиндре Сени222, смятом и потрепаном. Бишкек ,смоливший сигары в VIP ложе и полностью игнорируя протесты бармена, и я. У кого хватило сил, те ушли в реал, у кого нет – спали тут, в вирте. Я наполовину дремал, наполовину вслушивался в их разговор на высокие темы. Высокие настолько, насколько позволял алкоголь и образование. – Вот Дима, скажи мне как умный мужик: Что будет если обоссать черную дыру? – Некродефлоратор окончательно добил цилиндр Сени и сейчас делал из него гармошку закинув ноги на лакированный стол. – То же, что и с остальным веществом – черная дыра притянет мочу и спресует своим титаническим давлением. – вывел ответ Бишкек тоном академика и смоля остаток сигары. – Ну да,наверное. – закивал Некрос. – Ну, а вот тебе задачка посложнее: Что будет если сунуть хер за горизонт событий? – задал вопрос Некрос который мог прийти только в его менингитную голову рептилойда. Вот тут Бишкек замолчал прищурив глаза. Видимо, переваривал вопрос в котором он не нашел ничего странного. – Не знаю, Некрос, не знаю. Я конечно не эксперт, но думаю именно так зародилась вселенная. И в самом деле – два сапога пара. Ведут разговоры с умным видом, которые нормальному человеку калечат психику. И притом с таким умным видом, будто действительно два ученых астрофизика обсуждают какую-то Революционная теорию сотворение мира.
Весь следующий день прошел по расписанию. Причем, это расписание составлялось без моего участия кем-то из тактиков-головастиков барона. С утра мою больную голову и помятого Бишкека разбудил Корзиныч. Разбудив нас, мирно спящих в креслах VIP ложе, он дал нам время умыться и безапелляционно заявил, что сейчас мы направляемся в клинику. Позже, перед выездом, к нам присоединился и ОУКБ. Уж он то выспался. И спал точно не в кресле с ароматами табака и алкоголя. По мне так не стоило собирать такой кортеж для нас троих, но видимо барон думал иначе. Огромная бронированная членовозка с автобус для нас и шесть машин сопровождения . Везли нас будто кортеж президента , не хватало только проблесковых маячков и заграждение. В коробочке из телохранителей расы гронг в тяжелых штурмовых брониках мы трое немаленьких мужиков выглядели детьми. В общем, в клинику мы прибыли с фанфарами и этот бронированный караван сопровождал нас вплоть до элитного медблока. То, что этот корпус имеет VIP статус было понятно по отделке: мраморные мозаичные полы, потолки раза в полтора выше, чем в других корпусах и дворецкий с двумя охранниками у входа. Я был абсолютно уверен, что есть отдельный скрытый вход в этот корпус, однако нас протащили через всю больницу. Возникал вопрос: зачем? Вел нас Корзиныч и еще минут через пять мы вошли в несколько странное помещение. На что оно было похоже? На бар: кожаныедиваны, небольшой фонтан в центре и длинная барная стойка с двумя баристами, облаченными в белые рубашки с бабочками. Чистый и ухоженый бар. Никого не было, но, на всякий случай, Корзиныч указал на дальний журнальный столик с двумя диванами стоящие уголком. – Расклад такой: вы прибыли сюда для нанесения татуировок, – он указал на журнальный столик, на котором на нижней полке, под стеклянной столешницей лежало несколько толстых фолиантов. – Вот каталоги, выберите что-нибудь для себя. Через несколько минут сюда прибудет еще три человека. Расклад такой: они изменят свой никнейм и внешность под вас. Вам внешность и Ники – любые. Весь этот спектакль с охраной – для привлечения внимания, но думаю вы это уже поняли. Вопросы? Вопросов не было. Выходила так, что везли нас с фанфарами и оркестром для привлечения внимания тех, кто выкрал меня и организовал нападение. Заказчик, а именно клан польских Гусаров, должен почувствовать серьезность охраны. Ну, а мы, сменив внешность, уже сможем незаметно покинуть клинику в общем потоке, в тот момент, как наши двойники также с “цыганами и медведями” поедут по главной улице обратно в здание Малой арены.
– И еще, Артём , тебе все свои деньги придется отдать в счёт погашение срока УДО.
А вот это новости меня очень сильно огорчила! Я категорически не хотел расставаться с космической суммой, которой впервые в жизни обладал – четырнадцатью миллионами кредитов – или суммой на новую, небольшую двухкомнатную квартиру в своем городе. – Корзина, у меня там много денег, – заупирался я, но Корзиныч воспринял это по-своему – это я веду к тому, что это всё подозрительно. – Да, ты прав, – он кивнул соглашаясь, – вряд ли Альфа Нова воспримет всё как должное, если у беглеца через неделю после побега появится сумма закрывающая половину срока. Артём, тебе придется потратить деньги. Не знаю на что и как, но у тебя должно быть не больше пятидесяти тысяч. – Э-м-м, Корзиныч, подскажи, пожалуйста, как можно потратить четырнадцать миллионов кредитов за полдня?! – выдал я с напускным безразличием; на самом деле в душе у меня просто скребли кошки. – Вот сейчас, ты меня разыграть пытаешься? Артём, столько не стоит ни один из своих экспонатов проданных на аукционе. Кстати, если хочешь знать, то все их купил Сеня222, ну, а если рассуждать гипотетически, что на эти деньги можно купить, не знаю, планету например. Средненькую такую планету в стадии зарождения позвоночных, ну или эсминец на семьсот-восемьсот щей. Только вот с правами передачи, скорее всего, будет косяк. – И че делать?! – расставаться со СВОИМИ деньгами решительно не хотелось! – Не знаю, но можно посоветоваться у юриста клана. Пригласить его? Цены конечно заламывает, но тебе все равно бабки ляжку жгут, – он подмигнул,– А я ему скажу, что тебе все равно денег не жалко. Расслабь булки, Рокфеллер, юрист – он что вещь. Не зря его Янг Рок держит при себе. Он, бляха медная, Солл Гудман, только настоящий. С разводом мне помог. На том и порешили, через КПК связался с , как он представился – Юрием Владимировичем Сотсковым – и тот пообещал войти в виртуал в течении трех часов. Как я понял, Корзиныч связывался с ним не в игре, а звонил в реал. Видимо, это действительно так, толковый человек, раз Корзиныч хорошо о нём отзывается. Как и обещал Корзиныч, действительно, через минут десять к нам присоединилась еще четыре человека; мы осушили едва наполовину свои бокалы. Подошедшая четверка представляла из себя трех обычных, ничем не примечательных хуманов и сопровождавшего их ксенона в халате. Выглядел он очень кинематографично, словно из старого фильма про человека-паука, где главный антагонист является ученым ставшим рептилией. Там тоже была сцена, где рептилия облачена в белый медицинский халат с бейджиком. Только цвет чешуи у этой не зеленый, а желтый с редкими белыми чешуйками. Вот этот желтый и взял слово: – Добрый день, госшпода. – рептиль слегка шепелявил, как и все представители его расы – Все мы шнаем зачем вы шдесь собрались. Сейчас, у вас будет в распоряжении пара часов для инструктажа своих дублеров. В 13:00 по Мошкве, мы начнем операции, и больше вы не увидитесь. Поменяйте всё – швои привычки, отношения между шобой, любые мелочи. От того как хорошо вы опишите себя , будет зависеть успешность подмены. И еще, шовет: не старайтесь приукрашивать себя – это может выйти боком. Е-шё, думаю, не нужно объяснять никому из вас, – он обвел взглядом меня ОУКБ и Бишкека – что вам грозит в случае, если вашего двойника раскроют. Всего хорошего. Вернусь через два, два с половиной часа – надеюсь, этого времени вам хватит? – закончив свой монолог, он развернулся. Но отойдя на несколько шагов, видимо вспомнил что-то и повернув голову через плечо добавил: – И никнеймы новые придумать не забудьте! Вы степерь другие персонажи, а Бишкек,КУВ и ОУКБ теперь не вы. – и рассекая воздух желтым чешуйчатым хвостом продолжил движение к.... После его ухода, между нами повисла неловкая пауза. Но Корзиныч, взяв на себя обязанности тамады, разорвал звонкую тишину: – Короче, мужики, знакомьтесь: Артём, Гриша и Дима, – он представил нас по очереди указывая на каждого. – А теперь, вы… – указал он ладонью в сторону присоединившихся дублеров. Наши будущие двойники представились, но не совсем так как ожидалось.
– Артем, – произнес правый, худощавый хуман больше похожий на клерка. – Гриша, – представился второй, более накаченый и спортивный. Видимо выбравший стезю бойца. – Дима, – отозвался третий, самый крупный, в годах и с залысинами на лбу. Только сейчас я заметил что они довольно сильно смахивали на нас. Только третий, который Дима, очень похож на нашего Диму, но до его смены расы. Теперь Бишкек выглядел более поджаро: бронзовая кожа, красные глаза с желтыми прожилками, довольно жидкие волосы, небольшие залысины на лбу – превратились в густую, достаточное коротко стриженную шевелюру с проседью. Стало понятно, что наши будущие двойники не собирались знакомиться. И лишь обозначили, кого из них, в кого из нас будут переживать. То ли личные тараканы в голове, то ли конспирация? Хрен его знает, но они реально были на нас похожи.
Однако, по поводу сходства, у Корзиныча было свое видение.
– Ну, ей богу, – Трус, Балбес и Бывалый. – Корзиныч гоготнул, махнув на троицу двойников рукой, в которой держал тархун в бокале. – Вот только я не пойму, из какого фильма? “Самогонщики” или “Операция Ы”?! Двойники на эту “шутку юмора” абсолютно никак не отреагировали. Но, на всякий случай, я обратился к своему тезке, меняя тему разговора. Постепенно мы и начали знакомиться с нашими заменителями на Еве, рассказывая о себе. Приходилось периодически поправлять друг друга, когда чье-то повествование переходило из фактов в саморекламу. Через полтора часа появился и Юрий Владимирович. Обычный хуман, ничем не примечательный,смахивающий на людей двадцать первого века, в строгом деловом костюме и первого уровня. Видимо Квази Эпсилон для него просто работа. Он в самом деле оказался очень дельным и сильно помог мне. В итоге через полчаса общение с ним был создан отдельный счёт с номером логином и паролем. По сути, счёт являлся на предъявителя. Любой человек зная логин пароль и номер счёта сможет забрать деньги. Так что когда я сменю личину практически вся сумма останется со мной. И это меня грело. Правда пришлось выложить порядка трехсот тысяч кредитов за консультацию и помощь. И это абсолютно не огорчало, юрист барона действительно мужик. Кстати, из разговора я узнал, что Юрий Владимирович фрилансер с пулом постоянных клиентов и железной репутацией.
В общем, к приходу желтого крокодила в белом халате, в принципе все познакомились. А вот по поводу Ника – хрен его знает, если честно, кем я хотел стать?! – Спартак. – Первым представился новым ником Гриша.
Вполне ожидаемо, я мог бы и догадаться
– Флинт! – представил новый никнейм Дима, когда-то бывший Бишкеком , а затем пояснил: Когда-то, я обожал читать книжки, особенности про пиратов, а Роберт Льюис Стивенсон, в приоритете, – пояснил он. Без никнейма остался только я, но ничего путного на ум не приходило. Вот тут я и словил ступор. Все смотрели на меня ожидая, но, увы, я молчал. Все-таки ник в Квази Эпсилон, это не абсолютно неважная ересь на каком-нибудь сайте. Здесь – это идентификатор не менее важный, чем имя игрока. Бишкек решил мне помочь перечисляя различные варианты. – Артём, давай уже решайся. По мне так “Грут,” – тебе очень даже подходит – хотя выдает тебя с потрохами, – пробасил Бишкек,а вторую фразу он произнес так тихо,что скорее адресовал её самому себе,чем мне: – А может Ишварец? Я вздрогнул от неожиданности, когда над ухом прозвучал голос Алисы; как оказалось, Настя и Алиса уже некоторое время стояли за нашими спинами и всё прекрасно слышали. – Ишварец? – переспросил я не понимая сути этого слова. Что-то знакомое, но вспомнить откуда я не мог. – Ишварец Шрам. Артём, в поисковике, на самом деле ты очень похож на него, только вот шрамов на лице не хватает. – пояснила Алиса, от чего ясности толком не прибавила. Как подсказал мне поисковик, это персонаж одного из старых японских мультиков. Я к нему отношусь довольно прохладно, однако в описании Алиса была права. Тоже темная кожа, светлые почти пепельные волосы и красные глаза. Я и в самом деле был очень похож на этого персонажа. Порывшись в поисковике еще, я понял, что “Ишварцы” это вымышленный народ в этом аниме. Но описание это теперь подходит и Алисе и Диме, который пока еще Бишкек , но через несколько часов станет Флинтом. – Артём, тебе этот ник подходит, он отсекает лишние вопросы. Уже никто не свяжет твой необычный внешний вид с расой дендроидов. Любая поверхностная проверка покажет, что ты скорее всего просто очередной Гик анимешник, который косплеит любимого персонажа. – Алиса толковала мне это монотонным голосом терпеливой учительницы. Только сейчас я заметил, что ладони девушки лежат у меня на плечах, поглаживая. Было непривычно, сказать честно, я даже не знал что об этом думать и поэтому решил сделать вид, что ничего не заметил. Эх, Некрос, морда ты зеленая, ведь ты обещал мне, что первым делом пойдем по злачным местам. В принципе и вид и образ мне нравился, и поэтому я согласился.. Шварц так Щварц. На этой ноте мы попрощались с остальными ,и желтый ксенон в халате повел нас. Дальше ксенон передал нас в сопровождение другим, но уже неписям. Нас разделили попарно: я пошел со своим двойником и тезкой, Бишкек со своим, а Гриша со своим. К каждой паре был приставлен куратор. В итоге меня с двойником отвели сначала в душ, затем полностью переодели в распашонки на завязках, а уже потом отвели непосредственно в хирургию. Хирургия представляла из себя кабинет с двумя закрытыми боксами на манер аппарата МРТ. Как только я улегся в свой аппарат, сразу почему-то отрубился. Не знаю сколько я пробыл без сознания, но пришел в себя от того, что кто-то меня с силой толкал за плечи. По началу я очень испугался, сколько бы я не моргал, зрение не возвращалось. Успокоил меня голос Джинкс: она пояснила, что зрение появится через несколько часов и мне не стоит беспокоиться. Также девушка попросила пока не задавать вопросов и просто делать всё, что она или Алиса скажет. Джинкс помогла мне одеться. Пока я одевался, послышались голоса Гриши и Димы. Я не узнал бы их, если бы не характерная манера речи. Голоса у них сильно изменились, а внешность я пока не мог разглядеть. Из мата и словесных оборотов я понял, что они тоже слепы как новорожденные котята. А дальше, дальше мы бежали, вернее, пытались бежать со скоростью, с которой могут бежать три слепых мужика, которых ведут две одинокие девушки. Первое время Бишкек очень сильно матерился, однако Джинкс объяснила ему, что если он не заткнется, то всем нам придет глобальной аут. Видимо Дима почувствовал всю серьезность момента и на время прикусил язык. У меня тоже было много вопросов, но я решил придержать их до более подходящей обстановке.
Не уверен сколько продолжалось наше путешествие в потьмах, но как и сказала Джинкс, зрение начало постепенно возвращаться, часа примерно через четыре. К тому времени мы уже закончили слепой побег. Сначала глаза начали слезиться и появилась резь, затем, яркий свет и абсолютно размытая картинка, и только через часа полтора после начала этого действа, я, более-менее, начал различать людей. Оглядевшись я понял, что мы находились в гостинице. Судя по дешевой мебели гостиница была не из лучших. Про уборку я вообще не говорю: заглянул под кровать и пожалел об этом. Комната была с четырьмя двухъярусными кроватями, где на первых ярусах, помимо меня лежали еще двое. В них я угадал бывших Бишкека и ОУКБ, ставшими теперь Флинтом и Спартаком. Мужики были не в своей тарелке и, сослепу щурясь, оглядывались. Джинкс и Алиса я обнаружил сидящими за столом. И к ним у меня была масса вопросов. – Насть. – Алиса привела в сознание задремавшую на стуле Джинкс. Судя по виду, девушка явно измотана. Настя открыла глаза, подняла голову с руки, на которой лежала, на щеке отпечаталась текстура материала с кофты. Затем потянулась, отхлебнула не спеша из кружки уже остывший кофе. Было такое ощущение, словно она оттягивает момент объяснения. И вот когда все прелюдии и условности были соблюдены, Настя начала: – Артём, Дима, – Настя обратилась к нам по именам. – Я совершила ошибку. Ошибку, что познакомила вас с отцом, и теперь он нас ищет. Алиса и Гриша в курсе. Вы вчера остались дальше праздновать, и я не могла сообщить вам, – тут Настя снова замолчала, прикидывая в уме дальнейший монолог. Было видно, что этот рассказ дается ей с трудом. Моральные переживания и чувства ответственности за сложившуюся ситуацию видимо тяжким бременем легли на совесть нашей Джинкс. – Понимаешь, Артём, когда ты создал набалдашник, ты так хотел создать шедевр, но перестарался. Если честно, то я не ожидала, что отец решится на такое. Понимаешь, он не просто так затеял всю эту канитель с двойниками и подменой. Для него было бы привычнее просто подарить тебе какой-нибудь корабль. Это проще… – Насть, я не совсем понимаю, он что, хотел посадить меня в подвал и заставить крафтить? – такая новость не совсем укладывалась у меня в образ пиратского барона. Да, мужик он Суровый, даже чересчур. Буквально пару дней назад практически собственными руками придушил польского пирата, организовавшего мое похищение. И теперь получается, что он не мне помогал, а извлекал собственную выгоду. Всё чудесатее и чудесатее! – Да, Артём, извини, я не знала, – Настя виновато опустила взгляд. Под глазами у неё появились синие мешки. Поспать бы ей часов восемь, а потом еще восемь ночью. Саму эту новость я хоть и не ожидал, но воспринял довольно стойко. – Не извиняйся, Настя. Я уверен, что ты сделала всё, что могла. Расскажи что ты сделала? Давай с самого начала, с того момента, когда ты обо всём только узнала. Хорошо? – мой тон был мягким и елейным, полным понимания. Сейчас мне нужно было понять картину событий. Я видел фрагменты мозаики событий, но части пазла пока не складывалось у меня в голове. – Вчера, мы ушли, ну, я Алиса и Гриша, а на обратном пути пошли по магазинам. Надо было отвлечь Гришу. – И вы решили что шопинг – это самое подходящее занятие? – С улыбкой подвел итог я. Женская логика. Дарить мужчине подарки которые хочет сама женщина. Сначала они Дарят нам на двадцать третье февраля набор посуды, а затем удивляются, что на восьмое марта в качестве подарка получают набор снастей для рыбалки. Женщины! – Да, не смейся! Ну вот, там еще была кабинка с гадалкой. Так вот, когда пришла моя очередь, она меня и предупредила. – Настя, ты поверила гадалке? – моему изумлению не было предела – ну невозможно быть такой наивной! – Артём, она хоть и НПС, но поверь, она рассказала такое,.. никто этого не знает. И пока, кстати, все, что она сказала сбывается. – Что она сказала, что сбывается? – мое терпение постепенно начинало улетучиваться, Настя организовала побег в духе Джеймса Бонда из-за слов какой то гадалки, к тому же еще и NPC! Мир окончательно сходит с ума. – Вот! И не нужно психовать, она предупредила, что ты начнешь взбрыкивать. – Настя протянула мне листок бумаги. – Что это? Я начал разворачивать бумагу, и прежде чем я прочёл, Настя опередила с пояснением. – Это, стенограмма нашего с тобой общения. Всего, с первого знакомства. Кстати, можешь проверить, вот скажи, откуда она узнала? Теперь-то ты веришь? Я вчитался. На смятой бумаге словно по ролям был расписан весь наш диалог с Джинкс, начиная с первой встречи. Будто в сценарии спектакля. Вот сейчас я словил легкий ступор, перечитав несколько раз содержание бумажки и прокручивая в уме произнесенные мною слова. Но объяснения этой ситуации у меня не было. – Джинкс, а как выглядела гадалка? Опиши её, пожалуйста, как можно точнее. – Женщина, лет тридцати пяти, может чуть больше. Завешена всякой мишурой, – но там дешевая бижутерия – хрустальный шар, ароматические свечи. А, и еще, у нее разноцветные глаза… – Голубой и зеленый, – я предугадал её следующие слова. И их мы произнесли вместе. – Да, именно так, откуда ты знаешь? – Да, встречались. Непись с разными глазами. И тоже, помогла. – Артём, и ты молчал? – виноватая гримаса сменилась гримасой обиды и злости. – Да ничего там рассказывать. Помнишь я говорил про доставку, но тогда только слова, из книги Толкина, кольца… Помнишь? Я перечислил предметы, которые в прошлый раз принес мне НПС с разноцветными глазами. Только тогда это был дряхлый старик и едва передвигающий ноги. А вот в этот раз, это была гадалка. Чего-то я не понимаю в этой игре. – Ну и тогда еще сразу не разобрались с отправителем. Ну, а потом всё забылось, да и не до этого было. Джинкс щурила глаза, смотрела словно сквозь меня и вспоминала подробности прошлого дела. – Да, у того НПС тоже были разные глаза. Один голубой, второй зеленый. Только тогда это был дряхлый старик. Совсем-совсем старый, – я пытался вспомнить его как можно точнее, тогда я еще удивился, насколько проработанным может быть неигровой персонаж. Повисла минута молчания,все переваривали услышанное. Я бы многое отдал за то, чтобы услышать сейчас доклад или гипотезу, которая объясняла бы всё, что творится вокруг. Но, увы, объяснять было некому. Вокруг нас заворачивался непростой сюжет и что будет дальше-это большой вопрос! Еще некоторое время мы беседовали, делились мнениями и сценариями будущих наших действий. В итоге, выработав план, мы решили двигаться дальше. Было следующее решение: сначала сбежать с этой базы, притом максимально скрытно. И если в нашем новом обличии нам это не составит никакого труда, то вот Джинкс здесь звезда. Именно она будет лакмусовой бумажкой, по которой нас найдут. Далее по плану Настя подумала обо мне: я должен встретится с мамой, переговорить с ней, объяснить всю ситуацию. Ну третьим пунктом была передача Алисы в руки Альфа Новы. Теперь, когда события принимают серьезный масштаб, все единогласно согласились, что Алисе стоит навестить отца. Я ожидал от Алисы любой реакции, слез, угроз, истерики, но ничего этого не было. Она согласилась. Всё-таки, как она повзрослела за эти две недели, которые провела с нами. Отчаянно не хотелось расставаться с Алисой, видимо я начинал к ней привязываться, но её безопасность была превыше всего. Наших петов мы должны будем забрать на архипелаге Шайло, где и пройдёт наша встреча. Как оказалось, петов можно забрать в любом пункте выдачи петов. Я не совсем понимал, как это обуславливается не магическими методами, но тут на выручку пришла Алиса . Как оказалось, петы могут помещаться в некое хранилище, в варп пространстве, где полностью отсутствует понятием времени. Мне в школе не сильно хорошо давалась физика, однако я имел свою твердую четверку. И вот сейчас это абсолютно никак не объясняла всю физику. Я уловил лишь примерный принцип из которого следовало – метод при помощи то ли какого– то пробойника, то ли телепортатора отправляли в варп пространство в котором и перемещаются космические корабли. Как я понял, понятие времени там абсолютно искажено. Петов забрасывают по координатам, имея которые можно получить своего пета, вынув его из варпа на любой станции и планете. Конечно, не хрена не понятно, но звучит здорово! И все-таки мы не до конца пришли себя. Потребовалось еще некоторое время на отдых и восстановление сил. Настя и Алиса, которые провели практически весь день на ногах, завалились спать на второй ярус. Парней тоже в основном одолевала дремота, и они сидели в сетях и форумах, в поиске инфы. И она нашлась: аноним выложил заказ для всех охотников за головами на Джинкс. Далее следовали приметы. Награда не было указана, но статус заказа намекал на серьезную сумму. Как оказалось Настя сделала довольно хитрый ход, и разместила нас в гостинице в которой все абсолютно, кроме нас, являлись не игровыми персонажами. И всё-таки я в который раз поражаюсь детализации. Здесь даже неписи не заняты напрямую в отыгрывание роли, а живут собственной жизнью, едят, спят и проводят досуг. Как оказалось, на это нужны деньги. Теперь понятно, куда уходят чаевые официантов НПС, зарплаты продавцов и прочее. Я решил не дожидаться пробуждения Насти и прогуляться до автомата с мелочевкой, купить водички и какой-нибудь завтрак моментального приготовления. Всё-таки голод начинал давать о себе знать, соленые крекеры мы оприходовали практически сразу,но этого конечно было мало. Поэтому я сгреб в ладошку монетки мелкого достоинства и вышел в холл в поисках торгового аппарата. Можно было, конечно, заказать доставку в номер, но не хотелось будить и без того уставших девочек. За мешки под глазами Насти мне было немножко совестно. Холл оказался довольно чистым, хоть и слабо освещенным. Аппарат по продаже разного рода закусок и напитков нашелся напротив стойки администратора на этаже. Я кивнул НПС администратору – обычной невзрачной девушке расы шайло, отвернулся к автомату и начал выбор покупок. Первым делом воды, воды и… – Тебе надо быть жестче, дендроид. – женский голос позади вывел меня из рутинный суеты выбора. Я медленно обернулся, надеясь, что мне показалось. И сначала я подумал, что это именно так: кроме меня и девушки администратора здесь никого не было – хотел выдохнуть и улыбнувшись вернуться к выбору моментальной еды, как вдруг увидел глаза девушки администратора. Они были разноцветные, один зеленый, другой синий. Теперь стало понятно, что ничего мне не послышалось. – Кто ты? – из обороны я перешел в наступление. Сейчас меня больше всего интересовало кто помогает нам, и какие он преследует цели. – Сейчас, тебе нужно слушать, а не задавать вопросы. Ответила девушка каким-то механическим голосом. Словно речевой генератор озвучивает текст. – Джинкс – она проблема и ахиллесова пята. – Ты предлагаешь бросить ее после того, как она спасла нас от Янг Рога? – мне не понравилось куда клонит этот, кто бы то ни был. – Не перебивай, – непись-администратор прервала меня. Всё как-то кривовато; ее глаза не мигают и шевелится только рот. – Вы не берете с собой петов, так что мешает и Джинкс так переправить. Главное чтобы она была без сознания. – Нам ведь не позволят, так можно только с петами. – с сомнением в голосе начал я, но девушка-администратор подняла руку прерывая меня. – Вам придется быть максимально убедительными. Пет-центр находится под охраной, которая караулит вас. Ты, как лидер, должен знать все способности своих подчиненных для построения тактики. И помни, дендроид: ты должен быть жестким и гибким. На этом все. НПС администратор моргнула и одномоментно ее глаза стали серыми. Вновь передо мной стояла обычная, ничем не примечательная НПС администратор. Девушка улыбнулась и заговорила. – По поводу вашей заявки на отсутствие горячей воды в душе – ваша заявка принята и в течении двух часов всё будет исправлено. Приносим извинения за причиненные неудобства. Теперь, это снова был обычный NPC и ничего от него не добьюсь. Выдохнув от бессильной злобы, я вернулся к автомату и завершил покупки. Всё, общение с этим разноглазым НПС, конечно, очень сильно помогает, но очень-очень много вопросов на которые нет ответа. Так, что я получил из нашего разговора? Мне нужно быть жестким, но гибким. Мне нужно быть лидером людей, которыми я окружил себя. Что, в самом деле, я лишь поверхностно используя способности и билды. И сейчас такой момент, что нельзя как девица красная скрывать свои умения. Вошел в наш номер я с четким осознанием плана на будущее, который несколько отличался от предыдущего. Я с шумом вошел, даже чуть-чуть перестарался шарахнув дверью о стоящий рядом стул. – Так, команда, сейчас мы садимся, и каждый вдумчиво рассказывает про билд и способности. Не время строить из себя скромных девиц, нас берут за жопу. Предлагаю уйти с Наутилуса красиво, по-гусарски. Всадники Апокалипсиса мы или где? – я старался говорить максимально зажигательно, не стесняясь помогать себе жестикуляцией. Потому что было время X, от которого зависело очень многое. Не уйдут ли мои друзья посчитав, что риски слишком высоки? Нет, конечно, я был почти уверен в каждом, однако, мелкая крыса сомнение точила мою верность изнутри. И чем чаще я гнал от себя эту мысль, тем больше начинал сомневаться. К моему удивлению, никто не стал ни перечить, ни отпускать шуточек. Все прекрасно понимали, ситуация в которой, если возьмут за жопу, то в реал сможет выйти только Джинкс. Мы уселись на жестких стульях в круг, как на собрании анонимных алкоголиков. А затем каждый начал рассказывать про себя. Из услышанного я делал пометки в своем мысленном блокноте про индивидуальные способности. Так Джинкс, к примеру при помощи ментальных способностей могла на некоторое время выключать человека, буквально секунды на две-три, и еще она могла воздействовать на принятие решений грубым вмешательством. Я с улыбкой вспомнил эффекты, что я на себе испытал, это ее способности. Также в пуле ее способностей были способности ПСИ-снайпера и минера-тактика. Я не стал вдаваться в подробности, чем отличается минёр-тактик от обычного минера, но и для себя сделал заметку потом разобраться в отличиях. После настал черед изучения ее симбионта.
Кинжал “Лист Ясеня Иггдрасиль” расы Дендройдов. Уровень: 28. Класс: уникальный, симбионт, живой. Урон: 116-148 Способности: “Душа клинка 9”, “Кровотечение 3”
Лист иггдрасиля также представлял из себя кинжал с треугольным лезвием, напоминающим зуб акулы. Вторая ипостась у парней открылась на пятидесятом уровне, до перерождения клинка Джинкс еще пилить и пилить.
С ОУКБ, а ныне Спартаком все было известно: Ловкость, скорость, маневренность. Из того что я не знал, так это способность к кратковременному ускорению в два раза. В таком режиме форсажа он мог передвигаться десять секунд, разгоняясь до ста шестидесяти километров в час, затем следовал откат, очень узкая специализация, но от этого не менее интересная. А смерть у нас, вопреки ожиданиям, очень быстрая. Интересный Каламбур выходит. С его клинком было всё далеко не так просто: он мужественно признался, что не умеет выпускать их по собственному желанию. Получилось у него это лишь однажды – когда он вспылил после боя – клинки выскочили из черных татуировок на его кистях. Он не додумался сделать скриншот или записать видео, но по его словам, они представляли одинарный штык сантиметров в тридцать. И никаких тебе когтей. Задействовав меню управление растениями, я всё-таки смог добраться до его симбионта.
Симбиотические клинки ”Черные Розы Мораны” расы Дендройдов. Уровень: 25. Класс: уникальный, симбионт, живой, Урон: 250-280х2 Способности: “Вампиризм 2” “Симбиоз”
Ну,с ним всё понятно, вампиризм остался как и в прошлый раз. Весьма полезный навык, но видимо качается очень долго. Вот только клинки скинули половину уровней. Видимо из-за перехода во вторую ипостась. Теперь клинки Гриши спрятаны в тело и получается, если его возьмут, то изъять их просто не смогут. Ведь они не являются отдельными предметами, теперь это часть его организма. Осталось только научиться управлять этой частью по собственному желанию.
Далее наступила очередь Флинта. Сейчас я насильно заставлял себя называть его новым никнеймом, к нему нужно постепенно привыкать. Всё-таки слишком многие знают его как Диму Бишкека. С ним были сюрпризы: к примеру я относил его к классу разбойника-ассасина, ну а он оказался боевиком комбинированного стиля. Флинт мог выполнять как роль танка имея пси зачатки природы энергощитов и саблю для ближнего боя, так и классического дамаг дилера (бойца с максимальным уроном в секунду) имея тактические навыки применения тяжелого пехотного вооружения и малой артиллерии. Как он сам признался, они повлияли его инженерные данные. А я в очередной раз убедился, что каждая мелочь в этой игре влияет на казалось бы несовместимые параметры. Вот он: инженер и боец ближнего боя, и, бах, один помножить на другой – и наш Бишкек превращается в канонира двадцать восьмого века. В принципе, всё логично, хотя и мало предсказуемо. Настал черед его сабли, честно сказать, у меня просто руки чесались посмотреть во что превратился его траншейный нож.
Абордажная сабля “Шипы Акации тернового венца” расы Дендройдов. Уровень: 20. Класс: уникальный, симбионт, живой. Урон: 188-222
Способности: “Рассечение брони 6” – Игнорирование брони до 5 класса, 50% пробития 4 класса, 25% пробития 3 класса.
Вторая ипостась тоже уполовинила уровень оружия. Отлично. Эту закономерность мы выяснили. Получается абордажная сабля Димы сменила свой профиль сделав упор на пробитие доспехов . Это даже лучше, учитывая его роль бойца ближнего боя. Всё-таки, чтобы я начал действовать, нужно хоть как-то ранить противника, а если он закован в непробиваемую броню, да только вот и яда немного.
Настала очередь Алисы. Вот тут для меня было абсолютно ничего не известно, кроме уровня. Как выяснилось, Алиса была всем понемногу. Навыки медицины, управление малыми, средними и большими дронами, курсы управления малой космической авиацией и пехотное вооружение. А как известно всё понемногу – это фактически ничего. Нет, конечно специалист широкого профиля это удобно, но как вписать eгo в концепцию отряда я не представлял. Надеюсь что имея высоко задранный уровень она компенсирует остальное. По поводу ее брони – на вид это белый корсет-броня, ярко украшенный золотыми деталями. Настало время покопаться в его статах.
Кираса “Белая олива Афины Паллады” расы Дендроидов. Уровень 2. Класс: уникальный, симбионт. Тип: броня 3 класса.
Способности: “Хрупкое оружие” каждая заблокированный броней атака поглощает 1% прочности атаковавшего оружия ББ и повышает стойкость к классовому урону оружия ДБ.
Итак, что мы имеем? Одного танка с зачатками пси щитов в лице Флинта, одного ассасина-дамаг дилера (ДД) Спартака. Парни раскачаны в топ и это радует. Алиса защищена более хорошо, а вот Джинкс на их фоне выглядит довольно слабо. Нужно срочно апать ее лист Иггдрасиля, чтобы выровнять всех моих бойцов.
– Тихо, граждане, Чапай думать будет, – прокоментировал мою задумчивость Биш… ....Флинт. Нет с этой привычкой к прошлому никнейму Дима нужно что-то делать. Ну, а дальше, пока Флинт рассказывал откуда взята эта практически бессмертная фраза я в уме накидал будущий план к действиям, а затем поведал его друзьям. На их лицах было всё написано: неуверенность и восхищение дерзостью поступков, которые нам предстоят и на мою фразу: “А че, так можно было?”. Дима Флинт веселился от ожидания предстоящего и отпускал соленый юморок, а затем сообщил мне, что как все закончится, я должен оплатить ему любую татуировку. С чем мне просто пришлось согласиться. Гриша Спартак молчал, видимо он был за любой кипиш, ну и Джинкс… Настя прекрасно понимала что была ахиллесовой пятой нашего отряда и по совместительству красной тряпкой для быков Янг Рога. Наверное только поэтому она согласилась на мой план.Сейчас она рисковала больше всех, ведь ей грозила потеря персонажа. Но я убедил её, что всё будет хорошо, и причем я так убедительно расписывал ей что сам не поверил. Я напомнил, что Настя пошла против своего отца, который в реале наверняка прекрасно знает где обитает его дочь. И наверное ей стоит сменить место обитания, хотя бы на время. Янг Рок вспыльчив и своенравен и я далеко не уверен, что он не захочет образумить свою дочь в реале. Услышав эти слова, Настя едва заметно вздрогнула и закивала. Ну всё, осталось только начать действовать. Как там говорил НПС с зелёно голубыми глазами? “Надо быть жестким, но гибким”
Примерно через час после разговора мы выдвинулись в пет-центр стараясь не отсвечивать, но и не особо прячась. Ожидая, что нас должны караулить там: все таки многие в курсе про мою Нагу и Плинтуса – енота Флинта. Довольно быстро преодолели пешеходный лабиринт из магазинчиков, лавочек и забегаловок. в первый же лавке с одеждой приобрели неприметные балахон с капюшоном. Нет, я был уверен в своей команде, мы вполне можем дать отпор отряду с численным перевесом, но зачем привлекать к себе внимание? На звуки боя сбегутся праздные зеваки и подкрепление. А вот нам подкрепление ждать неоткуда. Не помню кто-то из великих сказал:” Лучшее сражение то, которое удалось избежать”. В нашем случае это истина и правда. Пет-центр находился буквально в трехстах метрах от Малой арены, так что шанс напороться на знакомых был велик. Джинкс, так вообще укуталась с ног до головы, и оставалось только молиться чтобы никто не обратил внимание на столь известный на Наутилусе ник. Стеклянные двери разъехались с едва слышным шелестом. Внутри стояли статуэтки в виде разных питомцев, какие-то были просто необычные, какие-то принадлежали известным гладиаторам и выступали наравне с ними. Да и монетизация в Квази Эпсилон была возведена в Абсолют. Торговая лавка пет-ценра пестрела постерами, брелками, статуэтками в том числе и анимированными сервоприводами изображавшими всевозможных представителей фауны. Алису пришлось чуть ли не силком оттаскивать от сувенирной лавки шепотом напоминая зачем мы явились сюда. Алиса покорилась с явной неохотой, но покорилась,бросая по-детски обиженные взгляды и надувая губки. Здание лишь снаружи выглядело небольшим, внутри даже холл смотрелся монументально и масштабно. Для меня все развилки и коридоры выглядели одинаково, однако Настя здесь ориентировалась будто рыба в воде. И через пару минут мы оказались в нужном месте. И как я и боялся – нас ждали. Двое гронгов в тяжелой расовой броне перегородили весьма не узкий холл. Я поднял руки демонстрируя отсутствие оружия:” выходите вперед”. Параллельно Мыслеречью отдавал приказы группе. Джинкс: ПСИ парализация на правого, Алиса: развоплощение брони. Флинт: танкование и удержание агра левого, Спартак саппорт. Три, два, один… А дальше всё завертелось: Джинкс нанесла невидимый удар по разуму правого гронга и он замер. в этот момент Флинт одним прыжком усиленным толчком Спарака оказался паре метров от левого гронга и уже нанес первый удар. Алиса уже выкачивала прочку из усиленной брони как вдруг он пришел в себя и огромной клешней схватил рыжеволосую девушку. Вот тут у меня прибавилось седых волос, однако Алиса без особых трудности высвободилась. Ей показалось слишком просто разжимать стальную хватку сервоприводов экзоскелета, поэтому она просто хватила за пальцы, потянула их в разные стороны и разорвала словно клешни вареного рака. Вот тут уже не знаю, то ли сила на сто тридцать шестом уровне была запредельной, а может прочки у броника осталось копейки, но гронг остался с выведенной из строя рукой. Спарка парней тоже давала джазу своему оппоненту. Флинт неустанно принимал на свою саблю удары во время которых вокруг него появлялось фиолетовое поле. Наверное так проявлялся ПСИ щит. Зачем ему щит с такой саблей то? Ведь по сути противник сам опустит прочку своего оружия атакуя лезвие с таким коэффициентом пробития. В это же время Спартак всё-таки разобравшись с механикой работы своих клинков симбионтов бил по самым незащищенным местам стараясь пробить броню. Увы, против тяжело бронированных экзоскелетов гронгов его клинки никак не котировались. Однако парень не терял надежды и лишь увеличивал свое усердие. Было любо-дорого смотреть как моя четверка всадников Апокалипсиса сейчас крошит закованных в топовый шмот и усиленных расовыми способностями двух краснокожих великанов. И в этот момент мою радость и спокойствие растоптал холодный стальной ствол приставленный к голове. Черт, как же я расслабился. Стараюсь не делать резких движений я поднял руки и над головой прозвучал голос. – Давайте по тихому. Артем, это ты? – над ухом прозвучал голос Че и я выругался. Блин, мы по сути сбежали из одного места, прошли джунгли Евы и и вот теперь стоим по разные стороны Баррикад. Неправильно это как-то, как-то по сути выходит. – Че, как ты не вовремя. Я не хочу тебя убивать. – И я тоже Артем. Сдавайтесь или сначала отправьтесь на респ, а потом сдавайтесь. Я прекрасно понимаю ситуацию, Артём но и ты меня пойми: назад мне ходу нет, и если я отпущу тебя, то попаду в черный список всех пиратов. Если ты предложишь мне адекватный третий вариант, то я с радостью соглашаюсь с ним. Скажу сразу, к вам присоединятся я не буду. Вот тут я замолчал, и в самом деле после побега с Евы все мы попали под прицел Охотников за головами из Альфа Новы. Единственный вариант выжить тут, это примкнуть к сильному пиратскому клану, и Черноморский синдикат для этого подходит как нельзя кстати. Хороший мужик Че – с понятиями, он еще тогда, на корабле мне показался адекватным. И сейчас его не стоило винить за то, что он принял не нашу сторону. В конце концов кто я для него? Что я могу ему дать? Вот именно, ничего. Барон, напротив, сильный и уважаемый человек взявший под крыло беглецов. Они обязаны ему многим. Как назло ребята были увлечены боем, в котором, как детей, избивали краснокожих Великанов, пользуясь своими сильными сторонами и численным преимуществом. Ребята, как назло, не торопились, будто играю со своими жертвами. Именно в жертву превратились краснокожие гронги Чей бар хит поинтов давно попал в Красную зону, и всё никак не заканчивался. А я отчаянно перебирал варианты как просигнализировать остальным не привлекая внимания Че. – КУВ, – Че обратился ко мне по прежнему никнейму нарочито спокойным тоном. – Сейчас просто окликни остальных и прика… Выход из этой ситуации появился помимо моей воли и без моего согласия.Че просто замолк так и не договорив фразу и даже прекратил дышать. Задержал дыхание и я стараюсь не спровоцировать произвольный выстрел ствола представленного в моей голове. Без сомнения, одно неверное движение и я улечу на респ. А через мгновение передо мной оказался Гриша Вытянувшие обе свои руки так быстро, что я не уловил этого движения. А дальше холодная сталь ствола, опирающегося мне на затылок, оторвалась, и я наконец смог высвободиться из захвата. Обернувшись я увидел тело Че с дырками пустых глазниц. Спартак не стал мудрить и просто всадил оба сорокасантиметровых клинка в глаза нашего бывшего товарища. Что я почувствовал, когда всё закончилось? Облегчение? Да, но радости от убийства Че не было. Она не читалась и на лице Спартака, скорее какое-то безразличие что ли. Какой-то Гриша непонятный. Если Джинкс я читаю как открытую книгу, уж не говоря про Флинта и Алису ,а вот с этим индивидом всё гораздо сложнее. Только сейчас я понял что произошло: ребята намеренно тянули время и не убивали гронгов. В какой-то момент они просто среагировали и Джинкс перебросила свое внимание с бронированного гиганта на ПСИ парализацию Че. Не знаю кто руководил, пока я был занят, но сработали они более чем великолепно. Вот они будто кошаки играют с мышами и не замечают моего пленения, и буквально через мгновение два острых клинка Спартака уже просвистели возле моего уха. Признаться такой поворот событий выбил меня из колеи, даже несколько подкосил. Но глубоко вдохнув и выдохнув, я вновь одел маску уверенного и твердого лидера. – Всё Джинкс, время. Прощайтесь и увидимся уже на архипелаге Шайло. Да, и еще, приезжай к нам в Саратов. Конечно зимой он не так гостеприимен как летом, но думаю мама будет рада помочь такой прекрасной девушке. До Саратова добираешься на попутках, никаких самолетов и поездов, тебе нельзя светить документы. Настя, может это паранойя, но лучше перебдеть, чем недобдеть. Я серьезно переживаю за тебя. После такой трогательной моей тирады Алиса буквально взорвалась потоком слез, Спартак обнял свою девушку. Да чего уж греха таить, и меня от переполнявших чувств этого момента затрясся подбородок и пришлось сжать губы маскируясь. Настя улеглась на диванчик и разлогинилась. Тело Джинкс обмякло и больше не было повода тянуть время. Всё нужно делать максимально быстро, пока не успели заспавниться только что убитые игроки. Я и в самом деле очень привязался ко всем своим друзьям. Дальше мы вытащили из-за стойки регистрации НПС работника, прятавшегося там и приказали ему запечатать бездыханное тело Джинкс и отправить его в варп хранилище. Сначала НПС опешил от такого, но Флинт прописав ему в солнечное сплетение, объяснил, что спорить с нами не надо. Когда всё было сделано, и на нейроинтерфейс упали координаты необходимые для того, чтобы достать Настю я не без сожаления попросил Гришу помножить на ноль работника пет центра. Он хоть и НПС но свидетель. Никто не должен знать зачем мы приходили сюда, пусть думают что за питомцами. Значит и искать будут пять человек с змеей и енотом, а не четверку угрюмых туристов.
Через два часа мы сидели на шаттле по этой звездной системе. Сначала на Эссент, как и 90% местных туристов, у которых не хватает денег на реальный туры в Испанию, но очень хочется попить хорошего вина и понырять с аквалангом в лазурные пучины. Ну, а оттуда, уже на перекладных нас ждет архипелаг Шайло.
Глава 7 . Ева 7. Исследовательская база Альфа Нова.
Когда в эфире появился трансляция о шаттле, спускающемся на орбиту с сигналом в эфире “МайДей” (сигнал SOS), первымжеланием Декта было сбить неопознанный летательный аппарат. И плевать, что он передавал радиосигнал о помощи. Еще не улеглись в памяти воспоминания о побеге дочери. Теперь в Квази Эпсилон он проводил строго восемь часов, прописанных в рабочем контракте. Остальное время Дект, скованный трудовым договором и не в силах покинуть Еву, искал дочь в сети. Пока, увы все было тщетно, но он был уверен, что рано или поздно она засветится, дав отцу след для поиска. Шило в мешке не утаишь, и Алиса обязательно засветится, надо только внимательно смотреть. При приземлении шаттла на взлетно-посадочную площадку, двор ощетинился стволами НПС бойцов, а периметр сектора – турелями. Дект направил вороненое жало рейлгана “Матильда II” на контур люка. И когда люк открылся – не сдержался – стальная болванка разогнанная до неимоверных двенадцати махов прошла и сквозь легкую броню КУВа, и сквозь стоявшего за его спиной Бишкека и сквозь недра шаттла. Это они виноваты в том, что разлучили его с дочерью! Это они виноваты! Уже потом его – Декта спеленали по приказу начальника базы, но он успел. Отправил на перерождение своих ярых врагов, на их первое перерождение. И плевать, что они когда-то были друзьями. Главное, он отправил их на перерождение, на первое перерождение! Когда КУВ и Бишкек отреспаунились на точке возрождения базы, Декта уже насильно нашпиговали транквилизаторами, и сейчас он напоминал овощ. Его зареклись больше не подпускать к сдавшимся добровольно сидельцам, но клятвенно заверили, что вопрос нахождения Алисы, это задача имеющая высший приоритет. Присланный Альфа Новой для подтверждения личности беглецов стал сам Дэнис «Майор» Фишер. Он являлся их куратором на стартовой локации, но главное – он НПС. И это гарантирует исключение подлога, ведь НПС смотрит на все глазами ИИ, то есть бога этого виртуального мира. Дект не встречался ранее с Майором, и его внешность его удивила. Главным образом, глаза: один голубой, другой зеленый.
Чтобы не привлекать к себе внимание и не смущать остальных, мы забронировали на оставшиеся деньги отдельное купе до Эссента. Каюта рассчитаную на шестерых человек, которую однако, заняли мы вчетвером. На более дорогой VIP класс денег не хватало, но и лететь в общем зале не хотелось. Я надеялся снять со счета деньги на Эссенте. Такие развозки по ближним планетам курсировали с частотой в каждые два часа. Я практически был уверен, что нас ищут, но просеять такой объем пассажиров нереально. К тому же, нам на руку играла война объявленная между Черноморский синдикатом и Гусарами. Диверсии поляков отвлекали внимание и заставляли растрачивать человеческий ресурс. В новостных сводках и на форумах мелькали статьи про нападение на базы, станции и планеты, которые находятся под протекцией Янг Рога. А этот Скипидар довольно умен, хоть и просчитался с неблагозвучным русскому уху ником. Он бьет по репутации и, соответственно, по статьям дохода противника. Всё по законам реальной войны: чтобы победить – нужно атаковать снабжение. Рано или поздно клиенты Янг Рога начнут возмущаться постоянным набегам и в какой-то момент решат сменить “крышу”. Барон тоже прекрасно понимает какую тактику выбрали Гусары, но поделать ничего не может и ему приходилось распылять силы. Мы летели в непонятном расположении духа, у каждого оно было свое. Гриша делался всё более задумчивым и жевал губу, развлекаясь выпусканием лезвий. Его можно понять: сейчас он впервые расстался с Джинс и неизвестно когда сможет ее увидеть. Флинт и Алиса наперебой обсуждали момент перерождения в новую расу, ощущения и возможные варианты развития. Сейчас они выглядели словно отец и дочь: с рубиновыми глазами, со смуглой кожей, но такие разные. Дима всё совал под нос Алисе свой девайс. Его абордажная сабля и впрямь выглядела довольно… внушительно, что ли. Само лезвие ничем не отличалось от предшественника, разве что два дола шли по лезвию. Весь цимес его оружия был в эфесе защищавшем руку. Неширокие полосы металла были скованы решёткой, придавая ей форму корзины, защищавшей руку фехтовальщика, вместо клёпок – четырёхгранные шипы. Будто из нешироких полос металла сковали решетку, да и вместо клепок как будто скрепили мощными четырехгранными шипами. Ну, а в конце этой решетке придали форму корзины, защищающей руку фехтовальщика. Так что теперь с шипами вместо клепок сабля не потеряла свою смертоносность кастета. Черепа такой рукоятью можно крошить – только в путь. Кстати, шестигранное навершие здесь тоже присутствовало. Такая сабля нашему Флинту уже позволяла предъявлять претензии на статус капитана космических морей. Благо хоть обе ноги у него были на месте. Как будет возможность – подарю ему тельняшку и попугая. Корсет Алисы ничем не выдавал статус брони. Сделанный как будто из белого шелка и бархата с золотым орнаментом вышивки. Думаю остальные вряд ли могут видеть его характеристики. Зато их мог видеть я: защита у этого аксессуара женского туалета была раза в четыре больше, чем у бронированного экзокостюма Флинта в роли Войны. Девочка вполне могла пережить пару попаданий из Матильды в живот. Я уже хотел было задремать, однако Алиса стихла на полуслове и посмотрела на стенку, будто что-то увидев сквозь неё. – Там драка, – изящный тонкий пальчик девушки указал на стенку. Мы уже видели такие проявления сверхспособности, поэтому не поставили их под сомнение. В прошлый раз она предупредила, когда ревнивый папаша стрелял в хвост, улетающему с дочкой на борту, шаттлу. Возможно благодаря тому, Беррхем тогда успел перекинуть силовые щиты на корму Джинксолета. – Алиса, вот скажи, как ты видишь сквозь стены? – Спартак оторвался от своих мыслей услышав что-то интересное для себя. До этого по активности он больше смахивал на комнатное растение. – Ну, не совсем. Скорее чувствую эмоции, красные сполохи боли, или оранжевое – гнева и так далее. Гриша, мне не нужно обладать чем-то сверхъестественным, чтобы по звукам понять, чем вы занимаетесь за стенкой. – Произнесла усмешкой Алиса, подмигивая. Взрослеет девка, ой взрослеет. На эту фразу Гриша никак не отреагировал, просто пропустил мимо ушей. Однако мне не нравилась эта активность. Пьяные дебоши как в дьюти фри не случались в вирте. Тут без разговора и выяснений – на перерождение. – Алиса, солнце моё, опиши, пожалуйста, что происходит. Алиса прищурилась, расфокусировала взгляд на несколько секунд. Затем вернулась в нормальное состояние и посмотрела на меня. – Артём, там люди. С оружием, – произнесла она с ноткой испуга в голосе. Дело выходило за рамки простого объяснения. Всё оружие на момент транспортировки сдается в багаж. За этим сильно следят все взлетно-посадочные станции. Поэтому мы и опасались лететь на официальных космосообщениях, однако к нашему удивлению, NPC досмотрщик просто проигнорировал меч в ножнах Флинта. Хоть тот и прикрыл его длиннопалым плащом, охранник стопроцентно заметил его по датчикам рамки досмотра. Но видимо что играло на нашей стороне, либо древесные происхождение клинка, либо тесная связь симбионта со своим хозяином, может что-то еще. Непонятно, но желания разбираться не было никакого. Не в этот раз. Тоже самое произошло и с Гришей, хотя на его счёт опасение практически не было: клинки полностью прятались в предплечье его рук и снять их он не мог просто физически. Разве что только отрубить вместе с конечностями. Чтобы разведать обстановку я решил попросил выйти Флинта. Он единственный с достаточным количеством хит поинтов и какой-никакой силовой защитой. Можно было конечно попросить Алису, но всё-таки я больше полагался на опыт зрелого мужчины нежели напитанной гормонами молодой девушке. – Дим, сходи, пожалуйста, посмотри, что там происходит, – попросил я его, на что он мне ответил. – Я уже думал ты не попросишь. – сказал он, убрал саблю в ножны и приложил их на ременной подвязки под плащ. Пришлось пресечь это его начинание. Я положил руку на ножны и отвел их в свою сторону. На вопрошающий взгляд Флинта ответил: – Дим, помни, ты обычный работяга из Сургута, которому лень, да и нет денег, на полет в Испанию или Францию. Ты летишь на Эссент побухать вина вволю и поплескаться в теплом море. Понимаешь? Много ты видел работяг, которых пускают в пассажирский лайнер с восьмидесятисантиметровым свинорезом? Видимо мои увещевания дошли до него. Он протянул мне ножны без какого-либо внутреннего противоречия. Было даже несколько обидно. Я приготовил еще несколько предложений, про то что нам не нужно отсвечивать и тому подобное, а вышло, что они не пригодились. – Артём, можно лучше и я пойду? – предложила свою кандидатуру Алиса, хлопая себя по животу в корсете. Я покачал головой. – Алиса, вот представь ситуацию с обычными людьми, вместо нас. Услышав звуки борьбы разве отец, – я кивнул в сторону Флинта, – пошлет проверить дочь? Конечно он сам всё проверит, дабы обезопасить семью. И плевать, что мы в вирте. Это заложено в генах и еще нашими предками. Больше добровольцев и возражений не было, поэтому Флинт открыл дверь купе, сначала выглянул, а затем вышел полностью прикрыл её за собой. На всякий случай, я собрал всех в рейд: так гораздо проще следить за состоянием остальных и имелся рейдовый чат для общения. Нужны предосторожности, но лучше перебдеть, чем недобдеть. Защиты, как говорится, много не бывает. Димы не было минуты четыре. Видимо Алиса следила за его перемещениями сквозь стены при помощи своего уникального дара. Всё-таки сверхъестественные вещи случаются не только в нашем мире, но и в виртуальном. – Идут, – произнесла Алиса и следом за её словами открылась дверь, в которую вошел сначала Дима, а затем двое вооруженных существ. – Первым был ксенон,а вторым был старый человек, что интересно – раса людей не пользовалась популярностью. Ну да, кому в игре охото быть человеком, когда можно и не быть, а стать к примеру рептилией. Вооруженная парочка направила на нас стволы, спеленала руки за спиной, а затем приказала следовать к выходу. Что интересно, обыскивать каюту не стали и хорошо. Под сиденьем лежала сабля Флинта. Как оказалось,всё,что разворачивалось вокруг нас, было ничем иным, как захватом лайнера с пассажирами. Как и ожидалось, Гусары были тому затейниками. Видимо они решились подорвать репутацию черноморского Синдиката не только частных планет и станций, но и нанести удар по туристическому бизнесу. Когда разнесется весть о том, что под самым носом у Янг Рога угнали корабль с туристами, то планету-курорт Эссент можно смело закрывать. После этого налета все туристы лишаться не только персонажей – в принципе, да и фиг бы с ними – здесь мало у кого уровень выше десятого. Самое главное: они потеряют некоторую часть наличности, которую везли с собой. И, что самое главное, это желание отдыхать здесь.Кроме того, разве недостаточно планет на которых можно хорошо отдохнуть? Судя по тому, куда нас привели, всех сгоняли в общий зал. Три четверти пассажиров уже вышли в оффлайн и их безвольные марионетки тел, матерясь, перетаскивали захватчики. Поняв что транспорт захвачен, люди просто выходили в оффлайн, в то время, как их тела, словно ростовые куклы, оставались в игре. Зачем зря тратить время в игре, тем более, когда отдых срывается. Три четверти всех пассажиров, скорее всего, удалят своих персонажей однодневок и попутно начнут громить форумы тех, кто хоть косвенно причастен или виноват. Достанется всем – и черноморскому синдикату, планете Эссент и разработчикам. Если первые двое потеряют как в репутации, так и в финансовом отношении, то разработчикам такая мышиная возня лишь на руку. Ведь чем больше денег сливается в игру, тем богаче становится её владелец. Тем не менее,вышли в оффлайн далеко не все, примерно процентов тридцать осталось онлайн. Кто -то переживал за прокаченных персонажей, которых могли обнулить.,кто-то из праздного любопытства, кто-то решил на этом сделать неплохой контент и стримил в интернет. Естественно, все были связаны по рукам и ногам, дабы не совершить акт группового суицида. На этом корабле не было предусмотрено возрождение. Наверняка кто-нибудь из самых догадливый уже улетел на респаун. Вот и страхуются поляки, чтобы иметь заложников. Ну что? Все таки, как никак, сенсация: один из топовых кланов РУ региона получил пощечину и одновременно удар ниже пояса. Гусары расставили все точки над и,и сейчас про них будут говорить об обоих кластерах, а это реклама, новые рекруты, которые не прочь надавать по виртуальным мордам злым русским, и солидные финансовые вливания. Ведь записи баталий будут расходиться как горячие пирожки. А если нанести на воюющие корабли элементы экипировки и прочие логотипы спонсоров, то на этом конфликте можно прилично заработать. Всегда так было: кому война а кому мать родна. Однако, захватчикам таскать тела все равно приходилось: если кто-нибудь из вышедших в реал вернется, оказавшись в тылу, он сможет навести шороху, даже невооруженный. Вот и корячатся рядовые бойцы тридцать пятого– сорок пятого уровня. Вот только я до конца не понял, то ли это был абордаж, то ли захват произошел изнутри. Вот прямо так нас скованных и посадили вокруг недвижимых тел вышедших в реал. – Артём, вот я одного не пойму, на что они надеяться? – спросил Флинт, пытаясь освободить руки из-за спины. – Дим, по-моему, это просто поппытка подорвать реутацию. Здесь ведь в основном туристы, то есть те, кто пришли в Квази Эпсилон тратить деньги. – Высказал я свои размышления до которых смог додуматься. – Ну, так они ведь могут ведь самоубиться и на Наутилусе возродиться. – Флинт предложил самый очевидный выход. – Потому всех и связывают, посмотри. Даже у тех, кто в Реал вышел на руках пластиковые хомуты. Вдруг вернется и решит помочь остальным с перерождением. Заложники нужны живыми, их убивать нельзя. – В наш разговор вмешался Гриша который, кстати, уже смог вывести связанные руки вперед. Правда я не заметил как. В принципе, если бы мы были заинтересованы, то можно было бы попробовать умертвить игроков. Но была у меня идея помасштабнее, как-никак из нашей четверки двое являются хоть и молодыми, но перспективными гладиаторами, а Алиса то вообще имеет сто тридцать шестой уровень, да рарный бронник. Такая и в горящий шаттл войдет и гронга на кураже остановит. Но нельзя атаковать в лоб, с вилами на танк бросаются только отчаянные храбрецы и идиоты, что по сути одно и тоже. Храбрость, она хороша вовремя и в меру, иначе это превращается в банальный суицид лосей самоубийц. – Мужики, у меня предложение посерьезнее, – я снизил тон на заговорческий шепот и кивком попросил Алису подвинуться поближе. – Я предлагаю захватить эту посудину. На моё удивление никто не отреагировал отрицательно. – Бугор, ты прав. Мы конечно можем отправиться на респ. Только это не выход. – мысль которую продолжил уже Гриша. – Алиса, вот наша проблема. Если мы переродимся,то максимум потеряем уровень, Алисе же на респ никак нельзя. – закончил он мысль Димы. – Вообще-то я имел в виду, что нас скорее всего просто закатают на точке возрождения. Но твой аргумент всё-таки оказался помасштабнее. Я периодически забываю про статус Алисы. – Дима виновато поднял глаза на рыжеволосую девочку, которая прищурилась и уже было начала надувать свои розовые губки. Ее всегда бесит когда кто-то вспоминает про ее НПС-статус. Все-таки, она такая милая когда начинает злиться.
От всей этой комичности ситуации хотелось смеяться. Сейчас мы являемся заложниками космических пиратов, захвативших судно. И скорее всего только мы не можем выйти в реал или выйти на спасительное перерождение. Эти варианты для нас не выход. Что же нам остается? Именно – с вилами на танк. Вот только я не сказал, что у нас убер вилы, да и танк скорее начала двадцатого века. Из всех пиратов кого мы видели, четыре-пять вообще не выше сорок пятого уровня. Скорее всего рекруты, направленные на проверку лояльности, а заодно и в первый боевой вылет. Было еще несколько с уровнем до пятьдесят восьмого, но их я насчитал шестеро. В принципе, если по отдельности и нападать неожиданно , то у нас есть шанс. Тем более, что другого варианта у нас нет. Мы сидели и вполголоса перебирали вариации тактики. Всё-таки у нас из оружие были только скрытые клинки Спартака . До сабли Флинта нужно еще добраться, в принципе, тут недалеко, метров шестьдесят по узким коридором. Только вот кто нас пустит . Придется прорываться с боем. Чем больше мы рассуждали, тем больше я осознавал что в этой ситуации слабым звеном является не Алиса, а я. Маленькая хрупкая рыжеволосая девушка в принципе может голыми руками играючи раскидывать ПКашеров и без оружия. Бронник на ней не только усиливает защиту, делая низкоуровневые стволы большинства практически бесполезными,а еще прибавляет к этому возможность пополнения хит-поинтов за счёт обнуления прочности вещей.Можно сказать, что она в одиночку может зачистить корабль. Вот только позволять ей подставляться никто из нас не собирается. Все-таки для Алисы это игра с одной жизнью. В большинстве игр такой уровень сложности игры называется “Насмерть”. В данном раскладе вторым по силе в нашем отряде является Спартак. Только он имеет хоть какое-то вооружение. Да, оружие его всего только двадцать пятого уровня, но при критическом попадании, например в глаз,то он гарантированно отправляет на респаун любого своего оппонента. А учитывая его скорость и ловкость, можно смело рассчитывать на 90% критических попаданий. Флинт даже без своей сабли имеет наибольшее количество хит поинтов и ПСИ щиты. Но добравшись до абордажной сабли он становится полноценным танком нашего рейда. Такой танк способен в одиночку противостоять противникам выше себя на десять-пятнадцать уровней, в составе боевого рейда кратно усиливает его. И вот тут остается мой выход. Сейчас я имел самый маленький уровень в группе, двадцать пятый. Каких-то особенных боевых навыков у меня нету, оружия, которое могло бы компенсировать это тоже. По сути, я лишь номинально являюсь лидером, фактически же я самое слабое звено. И вот это удручало. Категорически не хотелось быть обузой, и сейчас с этим мне придется разбираться. Так, что я могу? В прошлый раз я неплохо показал себя на арене, но тогда у меня было время на крафт оборудования. Сейчас же я имею для крафта только кучу безжизненных тел, несколько транслирующих в интернет стримеров и связанную хомутами по рукам и ногам команду. Продумать дальнейший план действий нам не дали. Один из польских Гусаров видимо решил произвести впечатление на своих друзей и подойдя к нам связанным, вытащил огромный свинорез. Откуда такая любовь к большим пушкам и ножам? Дядюшка Фрейд говорил что так владелец компенсирует… Ну да ладно. Я, Гриша и Дима были нужны как заложники, а вот ценности Алисы для пшеков не было. Вот и решил молодой мамкин воин показать какой он кровожадный и на глазах друзей распотрошить девушку НПС. Дальше думать времени у нас не было. Этот молодой вамбас просто отнял его у нас. Парень, как же ты не вовремя. Нас охраняло всего пятеро, включая этого юного гестаповца с тесаком в руке. Обычный такой свинорез в двадцать восьмом веке смотрится, кстати, очень даже допотопно. Как будто по Discovery смотришь о том, чем воевали Крестоносцы и сарацины. Вамбас с гербом Гусаров на броне с замаха всадил пятидесяти сантиметровое лезвие в живот Алисы. Вернее он попытался это сделать. На вид тончайшая шелково-бархатная ткань с прочностью кевлара остановили острие. Парень сначала не понял в чем дело и еще раз нанес удар. В этот раз сила была увеличена кратно, наверное парень раскачивался как ДД ближнего боя. Но проткнуть и повредить корсет не вышло. Даже наоборот, прочка его оружия просела. Именно так я подумал, когда парень удивленно скосил глаза на свое оружие. Алиса же только улыбалась в глаза своему палачу. Надо же так улыбаться, с вызовом. Видимо тот шанс, который Алиса дала нападавшему она посчитала использованым и настал ее черед. Пластиковый хомут, будто веревка, треснул неё за спиной и она схватила за грудки вамбаса возомнившего себя палачом, притянула его к себе и… поцеловала. От удивления у меня просто отвалилась челюсть, и глухо звякнул рифленый пол. Я ожидал чего угодно – того что она оторвет вамбасу голову, сунет пальцы в его голубые глазницы, лишая зрения – но не этого. Дружки незадачливого убийцы начали свистеть и улюлюкать подбадривая парня. Они тоже прекрасно все это видели, и еще игравший в жилах от боя адреналин только подстегивает. То, что это не простой поцелуй, я понял не сразу. Меня обескуражили эти действия настолько, что я перестал анализировать ситуацию. Сейчас, Алиса просто выкачивала прочку из нападавшего. Нет, она, не как вампир, опустошала его бар хит поинтов – он был полностью целым. Она уменьшала его максимальное количество здоровья – пока полностью заполненный бар хит поинтов не стал равняться единице. Да и на вид поляк осунулся, обнажая непропорциональный силуэт черепа под истонченной кожей. Вамбасы сами по себе имели серую невзрачную кожу, а теперь она и подавно посерела. Рыжие волосы поляка выцвели, стали седыми и он, словно парализованный, рухнул перед рыжеволосый обольстительницей. Вот после этого все улюлюканья и выкрики поляков, изобилующие шипящими звуками смолкли. Они потянулись за бластерами. Внутренний стержень нерешительного лидера взял верх над моим сознанием. Подсознание само диктовала мыслеречевые команды в рейдовый чат. И понеслась потеха! Алиса, будто пружина в прыжке, нырнула за спины Гриши и Димы. Тоненькими и на вид хрупкими пальчиками она с силой гидравлических кусачек перекусила связываюшие руки пластиковые жгуты, усиленные внутри металлическим шнуром. Как только это произошло, Спартак, видимо включив свой самый сильный форсаж, ринулся к четверке. К тому моменту когда два лезвия вошли в глазницу ближайшего обремененного шлемом, Флинт только успел уверенно встать на обе ноги. Перед ним гексагональной сеткой-куполом возникли силовые ПСИ щиты. И сделал это он как раз вовремя. Если эти олухи полные профаны, то от их командование было явно с головой. Свои ядовитые жала показали автоматические спаренные бластеры автоматических турелей, которые начали разряжать боекассеты в щит Флинта. Было сделано все тактически верно: пятеро лохов делают вид, что сторожат пленников как-бы провоцируя. Основной идеей являлась пара сдвоенных бластерных автоматических турелей. Как и ожидалось ПСИ щиты Флинта не простояли и 2-х секунд. И шестигранники силовых полей схлопнулась. Боекассеты турелей едва ли израсходовали хоть десять процентов. Алиса выросла перед ними, и, хотя её хрупкого девичьего силуэта не хватало, чтобы закрыть Флинта полностью, но она приняла на себя большую часть дамага. И вот тут произошло очередное из чудес, которые совершала вокруг себя маленькая фея Алиса. Заряды попадающие в рыжеволосую девушку прожигали ее бар хитов, а через мгновение он снова в пополнялся. При этом она не юзала никаких аптечек, да и не было их. Вот дрянь маленькая, не упомянула об этом на брифинге в отеле. Когда оба спаренных бластерных пулемета смолкли, и автомат начал перезаряжать боекассету, Алиса рывком приблизилась к раскаленным турелям и связала в узел спаренные сопла. Гнулись они как пластилиновые. Откуда в этих тонких ручках силища сервоприводов экзокостюма? Я конечно понимаю, что уровень и все дела но… Игра должна была обрисовать такую силу, сделав ее руки как у Шварцнегера в молодые годы. А они вон, в самых толстых местах едва ли дотягивают до толщины моих запястий. Я уже второй раз за эту минуту насильно выводил себя из ступора. Флинт, саппорт Спартаку. Алиса, молодец. Контроль оба входа. Я отсылал мыслеречевые команды, пытаясь сконцентрироваться на командовании, а не на попытке объяснить необъяснимое. Со всеми паранормальными событиями будем разбираться потом, если прорвемся. Хотя, к черту, куда мы денемся? При мне только что милая девочка-подросток в узел завязала стволы турелей. Ну так что? Кто нас попробует остановить после такого? Буквально через секунд сорок Спартак и Флинт добили оставшихся рекрутов Гусей и появилось время перевести дух. Очереди из бластеров турелей били без разбору, щедро расширяя тропу из трупов, отправленных на перерождение, украшала пол. Досталось и одному горе-журналисту: парень хотел подползти поближе и взять лучший кадр – за что и поплатился. Его зеленая требуха ксенона химическим пятном выделялась на фоне красного месива из людей. Тела наших конвоиров закованные в броню с клановой геральдикой по сравнению с ними выглядели новенькими. Ну, разве что кое-где виднелись дырочки от проколов Гриши и вмятины в проломленых черепах от кулаков Димы. Все проколы в жизненно важных местах, а потому неизбежно наносили крит и выписывали билет на респ. Флинту тоже досталось – оба его плеча были разворочены в мясо, из них торчали белесые кости. Алиса больше чем на голову ниже Димы, поэтому просто физически не могла закрыть его тело от попаданий. Теперь Алиса второй раз спасала нашего сидельца от респауна. Она положила одну руку на броню трупа, а другой взялась за окровавленное предплечье Флинта. И в этот момент Флинт испытал на себе те чудеса, на которые способны наша рыжеволосая кудесница. Сейчас она вновь начала перекачивать прочку, обнуляя броник и хиля Флинта. Раны Флинта затягивались, его трясло. Я вспомнил как адреналин накрыл меня когда я был на месте Димы. Со стороны может показаться, будто током бьют. Как только Алиса закончила, Дима с силой наступил на тело в побелевшем бронике. Броник, полностью потерявший прочку, защищал не лучше, чем броня из снега, и серым пеплом осыпался на пол. – Алиса, – я привлёк внимание девушки. Сейчас нам не нужен был ответ на вопрос. – Как ты выжила, приняв в себя две очереди турельных бластеров? – Я питалась от кирасы, – произнесла она, будто само собой разумеющееся и пальцем указала на свою грудь закованную в бело-золотую броню. – Перекачивала ее прочку в себя. Я снова переваривал новые данные; то есть, Алиса может стать условно Бессмертной, при достаточном запасе прочности кирасы. Но тут снова что-то не сходилось. Когда я смотрел кирасу в последний раз, в ней было 4000 поинтов, это максимум половина очереди из одной боекассеты. И пусть часть ушла в молоко, а часть принял на себя Флинт , всё равно половина уж точно попала в девушку. – Алиса, в ней не хватило бы прочности? – недоверчиво начал я подходить к истине. – Артем, кончай юлить. Я ее напитала прочкой, – эта маленькая бестия начинала сердиться. И ее можно было понять: только что она, словно знаменитые матросы в черных бушлатах, бросилась грудью на стволы и завязала в узел и вместо признаний и слов благодарности получила расспросы. – Алиса, не было бы этих дурацких расспросов, если бы ты с самого начала, еще в отеле, рассказала об этом. Или ты посчитала что это – сущая мелочь?! – я пошел в ответную агрессию, нужно было немножко остудить пыл нашего рыжего боевика. – Давай по порядку, как ты накачала прочку? В кирасе максимальная прочка была в четыре тысячи хитов. – Обнуляя все вокруг! Все чего касалась! – Алиса не собиралась отступать. Я засмеялся: так вот кто сломал душевую кабину и смеситель в отеле. Она просто выкачала их прочку, залив ее в свою кирасу. А я уж было начал грешить на нерадивых НПС которые предоставили нам номер со сломанным санузлом. Тогда я еще переживал, что нельзя ни побриться, ни помыться толком, пришлось плескаться в раковине. – Спасибо, если бы ты не успокоила турели , нам пришел бы конец, – я обнял девушку и она сдалась. Надеюсь, на этом на конфликт исчерпан, и девушка не точит больше на меня зуб.
Дальше мы встали на контроль у входов, ожидая, пока Алиса пополнить запас прочности своей кирасы, обнуляя все, что подворачивалось: броники Гусей, гнутые турели, оборудование и мебель. Это заняло довольно продолжительное время, все-таки коэффициент перекачки хитов имел свой курс обмена. Только сейчас я вспомнил об оставшемся репортере-заложнике с пиктограммой записи над головой и мысленно выругался. Он вполне мог вести запись в тот момент, когда мы ругались с Алисой. Вот этот вопрос нужно решать сейчас и немедленно. Любитель поснимать носил простое русское и даже родное имя: “ВсеХЗохаваЮ”. – Парень, то что ты записал, это нужно удалить, – я старался придать своему голосу тихий, но уверенный тембр. Он являлся свидетелем, как только что четверка безоружных заложников покрасила в мясо вооруженных и закованный в броню надзирателей. Девочка НПС завязала в узел два танковых параллельных бластера. При этом приняв на себя по полной боекассете. – Не канает. – Довольно уверенно ответил парень, однако додумавшийся выключить запись. – Это видео будет бомбой, такой контент выведет в топ мой канал. Я мысленно выругался. Мне достался самый неприятный собеседник: начинающий блогер, журналист который раскручивает свой интернет канал. Для него самое ценное это горячие или даже жареные новости. И только что он их получил. Чтобы его переубедить мне нужно предложить ему гораздо большее, чем он сейчас имеет. – Я предлагаю тебе контракт. – тихо, почти шепотом произнес я. И к своему удовольствию заметил что парень наклонился чтобы услышать получше. Предложение о контракте его явно заинтересовало. – Ты удаляешь это видео и получаешь пять интервью с Смертью и Войной. – тихо произнес я едва слышно и отметил с удовлетворением что парень не дышит, пока звучало каждое мое слово. Я задействовал верные рычаги , сейчас он обдумывает моё предложение. – У меня лучше предложение: я замыливаю лица и ники и подписываю их как Война и Смерть. Так же получаю эксклюзивные права на интервью сроком на год. – Я сначала опешил от наглости этого индивида. – Взамен, беру на себя сайт и ведение торговых брендов. За скромные тридцать процентов от выручки. – А ты не думаешь что мне проще попросить Алису поцеловать тебя и спрятать твое тело. Буду поддерживать его, и гарантирую себе что ничего из всего что ты записал не всплывет. – я блефовал, но парень слишком поверил в себя, нужно на него надавить. – Хорошо хорошо, десять процентов. Но и эксклюзивный контент мой. – Парень начал торг. – Поясни. Но так чтобы я захотел согласиться. – Смерть и Война набирают популярность. Я имею полный эксклюзив с ними и открываю продажу брендированой продукции. После этого видео где два голых гладиатора унижают пятерку бойцов в полной выкладке, а девочка рвет турели голыми руками… Да товары с их логотипами будут у каждого второго игрока. Кстати, кто эта девушка… – закончив рисовать воздушные перспективы парень начал прощупывать почву. – Я составляю контракт, потом вопросы. Весь контент сначала проходит мое одобрение и это не обсуждается. – произнес я голосом не терпящим пререканий. – Согласен. – Кивнул головой ВсеХЗохаваЮ. – Во взгляде его читалось полное согласие. Парень явно имел чуйку и деловую хватку. Почему бы не поработать для взаимной выгоды. Все-равно заниматься этими делами у меня нет времени. Да и возможности выйти в реал в ближайшее время не предвидится. Я по быстренькому составил контракт, взяв за основу стандартный контракт на смежные права. Все же приложение-юрист реальный помощник. Еще раз пробежал по всем пунктам, проверяю чтобы трактовка была единственно правильной и убедившись в этом переслал контракт нашему будущему менеджеру. Парень даже читать не стал, сразу согласился. Всё-таки во мне появилось зерно сомнения, что парень вполне бы согласился и на 5% от выручки. Но жадничать не стоило, да и заводить разговор о пересмотре как-то не по мужски. – Последний вопрос: Кто эта девушка НПС? – Произнес ВсеХЗохаваЮ приставляя бластер к своему виску. – Она, “Голод”. – с улыбкой ответил ему Я. Теперь без моего ведома, скованного контрактом, ни одно лишнее слово не проскочит в сеть. Увидев как округлились глаза парня добавил. – С “Чумой” я тебя потом познакомлю. Парень начал отводить ствол бластера от головы. Видимо он захотел продолжить разговор и узнать больше подробностей, но я схватил его за руку вернул оружие на место. И помог нажать на спуск.
Что так больно сильно мы поверили в себя, когда решили захватить корабль. Вернее не так, всех перебили без особого труда и вот теперь сидя на капитанском мостике мы не знали что делать дальше. Единственной у кого из нас были хоть какие-то навыки пилота, была Алиса, но всё чем она умела управлять-это планетарные шаттлы. А это полноценный космический корабль. Тут нужен пилот, а возможно и не один. Так и сидели мы втроём на полу, ожидая кто прилетит первым, Гусары или Синдикат. И только Алиса безуспешно пыталась ковыряться в пультах управления и навигационных панелях. За прозрачными витражами был бескрайний Космос сиявший миллионами звезд. То и дело, то тут, то там пролетали кометы. Флинт ковырялся в шкафах срезая своей абордажной саблей замки и мародерствуя. К его глубокому разочарованию ничего кроме мелких закусок и напитков в них не обнаружил. Гриша все больше медитировал или дремал. Тут с ним не совсем понятно. Ну, а я примерял на себя элементы экипировки и оружия. Конечно из-за разницы в уровнях штрафы на все обмундирование были конкретными, но лучше уж так, чем совсем голым. Меня всё ещё смущал статус самого слабого в отряде. Вот и компенсировал помаленьку.
Что началось было понятно сразу: с капитанского мостика стала хорошо видно как из варп пространства вываливается целый рой небольших абордажных шаттлов. Было их по меньшей мере дюжина, на каждом красовался красно-белый конный всадник. А вот и прибыла кавалерия. Однако ждать их пришлось довольно долго, уже практически два часа прошло с того момента как мы зачистили этот пассажирский корабль. Поляки не сильно торопились, или же наоборот хорошо подготовились. Смущал меня только один момент: почему не появились корабли Черноморского синдиката. Если мы так нужны обеим сторонам конфликта, раз уж они из-за нас развязали войну, это было вполне ожидаемо, что и флот Янг Рока явится по нашу душу.
На фоне панели управления кораблем возникли 3D проекции. Я узнал того, кто был на ней изображён, и это мня смутило. Сейчас через 3D проектор со мной связывался сам Скипидар. В прошлую нашу встречу он оставил всех в VIP ложе с вытекшими глазницами, и только мне восстановил зрение. Тот раз он хотел меня похитить. Тупо, как барана. И только Его Величество случай помог мне избежать рабства. И если он сейчас прибыл по мою душу, то дело труба. Правда возникает один вопрос: как он узнал меня после смены никнейма и внешности? – Добрый день, Война, Смерть и Ишвакрец. – металлическим голосом произнесла 3D голограмма, поочередно повернувшись ко мне , Гриша и Диме. Что в принципе логично, но Алису Скипидар проигнорировал. Ну да, в его понимании она не более чем 3D голограмма. Ну, то что она с нами, так на этом может быть десяток вполне разумных причин. И одна из них, к примеру она может быть любовницей одного из нас. Многие заскучав в семейном быте заводят себе роман в виртуале . И если за походами налево в реале вполне ожидаемо может последовать развод, то что взять с любовницы состоящей из скриптов и вес которой измеряется не в килограммах, а в мегабайтах. Скандал, это да, он будет обеспечен. Но о разводе никто и не заикнется. Что еще я вычленил из фразы Скипидара: это то, что он назвал парней по их гладиаторским псевдонимам, только ко мне обратился по никнейму. Тем самым он давал понять ,что для него не секрет кем являются парни. А вот то, что он обратился ко мне по имени которое висело над головой ощущалась неуверенность. Значит Янг Рог не слил инфу обо мне. Это радует. В голове у меня возник план как нам выкрутиться. Осталось только не привлекая внимания донести его до остальных. И я начал надиктовывать мыслеречью сообщение в рейдовый чат. Как только сообщение с краткими инструкциями было отослано я поднял руку привлекая внимание собеседника. Слегка бил мандраж, но отступать было нельзя. – Давайте вести конструктивный диалог. Я являюсь менеджером этих гладиаторов. – пришлось несколько напрячься чтобы задавить дрожь в голосе. Все, что мне сейчас нужно было сделать, так это изобразить манеры поведения ВсеХЗохаваЮ. – как я понимаю у вас какое-то предложение? – Именно. Как вы безусловно знаете, мы находимся в неком противостоянии. И насколько я осведомлён, ваши гладиаторы выступали на арене Наутилуса. Так вот, не буду ходить вокруг да около, я хочу полностью раздавить Черноморский синдикат. Вы наверное уже догадались, что я не собираюсь воевать грубой силы. Мой план несколько тоньше. Я намереваюсь лишить его всех доходов, а уже потом раздавить. Первый удар был нанесен по планетам с сателлитом, и мы невольно попали под перекрестный огонь. Второй удар я намереваюсь нанести по основному заработку Черноморского синдиката: по тотализатору и боям. – И вы , как я понял собираетесь сделать нам выгодное предложение?. – Теперь было понятно, почему нас не разнесли по космосу вместе с кораблем. Скипидар решил организовать свою арену. С блекджеком, как говориться, и… …С преферансом и барышнями. – Именно так. Разумеется вы будете выступать в прайм-тайм, в качестве гонорара , я думаю что четверти от доходов с трансляции будет приемлемой цифрой. – Скипидар начал торг. Ребята молчали лишь внешне, на самом деле рейд чат просто отрывался от комментариев и мнений. Пришлось вести словесную войну на оба фронта. – Вы ведь понимаете что так просто Янг Рок не отпустит нас с арены Наутилуса. Тем более, после тех ярких боев. На самом деле, я собирался перевести Войну и Смерть на большую Арену Наутилуса. Так что, как вы понимаете, мне не особо интересно ваше предложение. – Эх, блефовать так уж до конца. Если я сразу соглашусь на его предложение, то это может показаться подозрительным. Разумеется сражаться на стадионах Гусаров, а уж тем более заключать с ним контракт нет никакого желания. Нам просто нужно выбраться с этого мертвого транспортника. А уже там, на месте , добравшись до своего счёта и арендовав корабль, я смогу развести руками. Извините, но нам надо подумать. Как говорится, мы вам позвоним. – Мальчик мой, мой ник Скипидар. Я за мили чувствую блеф и попытки обмануть меня. Если бы вы хотели выбраться, вы бы скорее всего просто ушли на респаун . Но нет, вы предпочли просидеть здесь более двух часов в ожидании, когда кто-нибудь вас заберет. А раз координаты выхода этого корабля известны только Гусарам, то особой надежды на попутчиков у вас не было. И тем не менее вы предпочли дождаться, нежели отправляться перерождение на Наутилусе. О чём это говорит? – мне абсолютно не нравится тон Скипидара. Разговаривал он как будто с маленьким ребенком, который впервые решил обманывать старшего и считает что у него это получится. Да, это зубастая акула знает политические подковерные игры. И можно не пытаться его обмануть. Вот лет через двадцать, набравшись опыта , и то врятли. В любом случае попробовать стоило. – А если я внесу встречное предложение. – Я решил повысить ставки. – Вы получите всех всадников Апокалипсиса на свою Арену. Но за половину от выручки с продажи трансляций. – Не люблю торговаться. Я согласен на половину с трансляцией и атрибутики. – Голос Скипидара стал нарочито безразличным. Словно мы разговаривали о каких-то неважных вещах. – Увы, по поводу атрибутики все права на неё я уже уладил с партнером. От этого пирога вам не достанется ни кусочка. Соглашаетесь, большего вы всё-равно не получите. – Ишварец, не заговаривайся, я могу получить все. – Скипидар перешел к торга к угрозам. Этот момент я уже просчитывал, расслабившись просто представил пластика нижней челюсти . Тоже самое сделали и Гриша и Дима. Вот так, уже с дулом подбородка я продолжил разговор. – Я прекрасно понимаю с кем разговаривал. Если мы не придем сейчас к договоренности, просто пойдем на респаун. – в голове надоедливый мухой вертелась мысль, а что если он не поведется на мой шантаж. И с каждой секундой это волнение становилось всё сильнее. Конечно выбор между Янг Рогом и Скипидаром мне не нравился. И я предпочел бы не выбирать вовсе между этими сортами дерьма. . Но если сложится так, что выбирать всё же придётся, то я выберу уже проверенного Янг Рога. С ним я порядочно пообщался и примерно догадываюсь чего ожидать от отца Джинкс. А вот с этим Урфин Джюсом мне только предстояло счастье познакомиться поближе. Так что после его последние фразы я окончательно убедился в правильности своего предыдущего выбора. Нам по пути только пока не представится возможность рвать когти. Видимо поверив в мою актерскую игру, Скипидар из злого лица сделал добродушную улыбку. – Хорошо, 50 на 50. Смерть и Войну я уже видел в деле. Да и запись как вы разделали голыми руками моих рекрутов три часа назад уже появилась в интернете. Значит ты и эта НПС – Чума и Голод? – голограмма Скипидара повернулась к Алисе. В этот момент я серьезно струхнул, что гормоны Алисы возьмут верх над разумом и она плюнет на выделенную роль. Роль ей было выделена самая сложная, для молодой девушки: не отсвечивать и не привлекать внимание. Она просто моя НПС-любовница. Повод для многозначительных взглядов и смешков за спиной, но вполне обычная в вирте. Это в реале мне бы светил срок за совращение, а тут только подколы и пересуды. – Нет, Чума и Голод это петы. Разумеется это тайна, но я полагаюсь на то, что эта тайна не всплывет. – Я придумывал на ходу, врал не краснея. Но это ложь была настолько невероятный, что Скипидар в неё поверил. – Если честно, чего-то такого я не ожидал. Хорошо, сейчас абордажная команда проникнет на корабль. Ради Бога, не отправляйте никого на респаун. Мне не нужны проблемы с коллективом. Не став дожидаться моего ответа он отключился. В Капитанской рубке повисла громкая, даже звенящая тишина. Сейчас Гриша, Дима и больше всех Алиса буравили меня взглядами. Им нужны были ответы. Да если честно они и мне самому были нужны. Обязательно нужно было поговорить, но я опасался что нас слушают. В конце концов, Скипидару хватило возможности без нашего согласия наладить голографическую связь . Так что ему мешает тупо прослушать нас. Поэтому этот, безусловно важный, разговор я попросил провести в рейдовом чате. И понеслась душа в рай. Что только я не услышал в свой адрес, вадрес всех гусаров и их предков. Но среди всего этого я смог выяснить главный вопрос: “Ты сошел с ума?” и “Что ты задумал?” пришлось им объяснить, что я ни собирался работать не на Скипидара, ни вместе с ним. Главное чего я хотел, так это эвакуироваться с этого мертвого шаттла, И желательно обойтись без респауна. Ну, а там, при первой возможности мы естественно будем рвать когти. Я не питал иллюзий, что смогу обмануть дьявола, мне просто хотелось избежать любых сделок с ним. И Скипидар разумеется дьявол, по крайней мере он так же хитер и многолик. Я еще помню тот момент, когда он пил на брудершафт с Янг Рогом, а через мгновение оставил его с пустыми глазницами. И кто его знает как повернулись бы события, если бы не Рука Аргоса.
Когда абордажные корабли приблизились вплотную к корпусу нашего шаттла, разговор уже был закончил. Я просто обнял Алису, которая видимо понимала, что всё это только ради неё. Гриша сидел на полу по-турецки и смотрел как дроны-сварщики пилят обшивку, сыпя в космос тугие пучки искр. Спартак будто медитировал. Ну, а Флинт сидел и хомячил сублимированные брикеты с едой, запивая из коробки с соком. А в голове у меня крутилось только одна мысль, о том, что встреча с мамой снова откладывается. Снова.
Глава 8.
Нас довольно оперативно достали из саркофага мертвого корабля, наполненного уже начавшими разлагаться телами. Всё-таки абордажные команды знают свое дело. На моё удивление, я не услышал ни одного слова в спину, созвучного со знаменитым польским: “Kurwa”. Но настороженные взгляды все-таки присутствовали. Интересно, это из-за того, что парни уже знали – среди этих злых русских есть те самые Война и Смерть, или они были наслышаны про бойню на корабле. А ещё мне привиделась форма. Абсолютно на каждом бронике, экзоброне или мундире пилотов были нашивки с гербом, никнеймом и каким-то номером, скорее всего личным номером. У Янг Рога такого порядка я не наблюдал. На Наутилусе все пираты Черноморского синдиката выглядели скорее как разномастная банда. Здесь это были скорее легионеры, похожие, как однояйцевые близнецы в одинаковой форме. Нет, ну реально – имперские штурмовики из Звездных воин, так же похожи друг на друга. Название базы, как я не старался, так и не удалось выяснить. По прилету нас встретили , и я даже проникся уважением к тому, как Скипидар ведет дела. Встречал нас не конвой, а трое людей-ассистентов. Не неписей, именно людей, по одному на каждого: Смерть, Войну, ну и меня, Ишварца. Видимо в диалоге со Скипидаром, Алиса сыграла роль как надо, раз ее посчитали как безмолвный скриптовый придаток ко мне. У нас оказались соседние номера и Алису поселили вместе со мной. Конечно, несколько смутило то, что в нашем номере была одна двухместная кровать, но я постарался не подать вида. Да нечего скрывать, Алиса тоже вела себя как полагается (чувствую прилетит мне потом за этот спектакль). Ассистенты, или как лучше их назвать – ”лакеи”, были представлены к нам не только чтобы следить – что было в принципе понятно – сервис, мать его! Их задачей в том числе являлось, полностью обеспечить наше комфортное пребывание. Скипидар решил также щепетильно подойти к этому вопросу, как и к своему войску. Нет, этот индивидуум мне определённо не нравился, но нравилась его манера вести дела. И нравилась она мне всё больше. Наш с Алисой ассистент с никнеймом “ZouX”, короче, просто – Зукс, оказался сайлоном. Раньше я не встречал представителей этой расы. Её ввели ещё на заре игры.И увы она не пошла сразу, сейчас и вообще была раритетом. Основной проблемой было то, что сайлоны являются расой роботов. Роботы, как известно, просто машины, и у них отсутствует возможность получения какого-либо удовольствия. Игрок расы сайлон не может попробовать хорошего алкоголя или почувствовать радости публичных домов Квази Эпсилон. Если люди приходят в виртуал за удовольствием и ощущениями, то неудивительно, что эта не нашла игроков. Чем эта раса отличается от простых киборгов, так это тем, что по легенде игры сайлоны являются первыми гуманоидами встречными людьми в космосе. Они не были созданы человеком, их история прописана гораздо дольше, чем реальная история человечества. Наши историки находили лишь косвенные доказательства и теории про социальное развитие человека жившего пять-семь тысяч лет назад. А вот история сайлонов прописана на двести тысяч лет. И как прописана! Войны, перевороты, бунты и мятежи. Когда у корпорации есть деньги на хороших сценаристов, то дела у них идут в нужное русло. Кстати, по легенде, примерно сто тысяч лет назад их раса разделилась во время очередного мятежа. Но мятежники не были подавлены и уничтожены, или наоборот не уничтожили своих соперников. Они просто ушли в космос. Так что, кто знает, может это задел сценаристов на будущее, может появиться другой вид сайлонов , ведь людских уже два, не считая самих людей. Те самые космические хуманы – Шайло, с их уникальные технологии крови позволяющий использовать оптическую броню. И Октопусы – будто людей скрестили с осьминогами. Разработчики явно черпали вдохновение из фантастического фильма про пиратов, там был похожий антагонист. Цвет кожи у них менялся на манер хамелеона, также они могли дышать под водой. Вообще, основной чертой этой расы является их приспосабливаемость. По легенде как только люди вышли в космос и начали активно его осваивать предки этой расы будучи первооткрывателями не смогли вернуться к основной колонии людей. Как итог, они развивались отдельно долгие века. Приспосабливались и менялись. Их эволюция происходила настолько быстро и изощренно, благодаря новой планете прародительнице, что эти люди осьминоги научились дышать под водой, и научились игнорировать высокую гравитацию. У этой расы было порядочно минусов и слабостей. В любом случае их в воде или специально под азиатский кластер, и только для VIP аккаунта. Так что октопусы тоже редкость.
В итоге, когда мы обустроились, поели и наконец помылись, на дворе было уже утро по Москве. И только я хотел попрощаться с парнями и выпроводить их безмолвные тени, приставленные Скипидаром, как они вдруг заговорили. Вернее наша тень – Зукс. – Увы, поспать вам не удастся. Через сорок восемь минут у вас состоится аудиенция с главой клана “Крылатые гусары”,Томашем Скипидар. – В произношении Зуксаи всё-таки чувствовался польский акцент, да и речевой синтезатор-переводчик не справлялся идеально. – Я конечно понимаю всю важность этого события, но мы хотим спать! – Вот теперь по поводу организационных моментов к господину Томашу у меня возникали вопросы. Если он решил назначить встречу в кратчайшие сроки – это означает только одно: вечером скорее всего, состоится бой. Но ведь нужно подготовить амуницию, вооружение и отдохнуть. Скипидар, ох прав был Янг Рог – хоть ты и небесный, но все-таки… – По поводу сна не беспокойтесь, – ответил Зукс и в его руках появилась открытая коробка, внутри которой я увидел три шприца-инъектора. На мое недоумение он пояснил – “Адреналин 9” – инъекции вызывающие прилив бодрости и отсутствие усталости на срок 12-18 часов. Я примерно так и предположил , но у меня смущало количество. Их было всего три, а нас четверо. – Вы наверное ошиблись, нас четверо? – и для наглядности показал четыре пальца на правой руке. – Отнюдь, всё как раз прочитано верно. Вы трое, являетесь людьми. Необходима стимуляция, подзарядка. Девушка же является NPC, вполне может обойтись и без допинга. Будет разумнее, если мы закончим с вопросами сейчас. – Ух ты, какой интересный малый. Буквально в одно мгновение он из лакея, или объекта мебели, повысил свой статус до управленца жилого дома. Этот умник решил сэкономить. Ладно, к этому вопросу мы еще вернемся, но и сейчас я отступать не имел никакого желания. Парень слишком много на себя берет, нужно решить сразу кто в семье папка! Я достал из деревянной коробочки один из шприцов, уложенных в бархатную обивку и покрутил его между пальцами. То же самое сделали Гриша и Дима. Только Алиса смотрела на нас с некой растерянностью. В её глазах читалась обида, что с ней обращались, как с вещью. Однако, ей хватило ума не закатить истерику и следовать отведённой роли глупенькой НПС-дурнушки. У девочки уже появились мешки под глазами от недосыпа. Поэтому я обнял её, а затем ловким движением отщелкнул колпачок и вколол в плечо жало инъектора с адреналином. – Очень жаль, Ишварец. Я не рассчитывал на такой поворот событий, поэтому больше инъекторов ”Адреналина 9” у меня нет. – Зукс произнес это каким-то пустым и безразличным тоном. Видимо к работе своей он хоть и относится со всей тщательностью и щепетильности, однако, для него это всего лишь работа. – Напоминаю: через 36 минут в состоится аудиенция с господином Томашом. Мы прибудем за вами за 10 минут до назначенного времени. Быть готовыми. – После этих слов, Зукс удалился вместе с другими. Решили сразу – словами мы не разговариваем. Только в рейдовом чате мы можем изъясняться не скрывая эпитетов и мыслей. Мало ли, если я, параноик, заподозрил, что Скипидар может нас подслушивать на пассажирском корабле, то здесь в своем доме… Да черт возьми, я почти уверен, что здесь в каждом углу понатыканы камеры, микрофоны и датчики движения. Что творилось в рейд-чате?! Флинт не стеснялся в выражениях, эпитетах и склонениях. Алиса, смущенная таким потоком эмоций, молчала. Я клятвенно пообещал всем и прежде всего самому себе, что не спущу такое на тормозах ни Скипидару, ни Зуксу. Когда накал страстей несколько спал, Флинт поведал, что его ассистента заменили. Причём, заменили по просьбе самого ассистента, а не из-за недовольства Димы. Как и со Скипидаром возникли недопонимания и сложности перевода никнеймов. Ему досталась молоденькая девушка с никнеймом “NaxuiNICK”. Разумеется ассистент не узнала о значении своего ника на великом и могучем. Тем более, что носителем оказалась девушка. Это вносило определённую пикантность в ситуацию. И когда Дима рассказал про значение этого весьма двусмысленного её никнейма, та сначала ринулась в драку (естественно ничего Диме сделать ей не удалось), а когда на шум появились свидетели, то девушка-ассистент просто покинула комнату и сказала, что не будет работать с этим животным. И вот тут появился первый звоночек: Алиса попросила объяснить, чем ник девушки вызвал такую реакцию. Что в нём было странного? Я сначала не понял, подумал что девушка просто пытается пошутить. Всё-таки, как бы не отгораживались в воспитании детей и подростков их родители, такие вещи дети впитывают, как губка. Нет, Алиса спрашивала вполне серьезно и даже настаивала. Пришлось спихнуть все на Настю и намекнуть, что это ей должна рассказать она. В общем, конечно хорошо, что девочка не знает, но странно? Трое из ларца появились, как и обещали, минут примерно через тридцать. И мы проследовали за ними. Приемный зал Скипидара оказался больше похож на музей, нежели на переговорную комнату. По периметру зал украшали латные доспехи, стойки с оружием, гобелены на стенах. В комнате царил полумрак, поэтому хозяина мы не сразу увидели.Он сидел за длинным столом, в дальнем его конце, и писал при свечах. При настоящих, восковых свечах! И это антуража двадцать восьмого века?! Да ему бы в какую-нибудь игру про крестоносцев, а не космос. – Я понимаю, что вы не выспались. И, конечно, приношу вам свои извинения, но дело не терпит отлагательств. Гусар-арена открывается сегодня. Откладывать возможности нет. И хочу сообщить вам, что прайм-тайм отведен для битвы вашей четверки. – Скипидар говорил таким добрым и дружелюбным тоном, будто мы являлись давними хорошими друзьями и он просто попросил меня об услуге. – Томаш, – я обратился по имени, – это трудно выполнимо, ты же понимаешь, что во-первых, мы устали. Во-вторых, для подготовки к бою нужно время и место. Я уже не говорю о расходниках. Как ты знаешь, ничего из своего оборудования и бронников мы не захватили. Всё придется создавать заново. Он отмахнулся от этого, будто от надоедливой мухи крутящейся возле лица. – Ишварец, это абсолютно не проблема. Для вас будут предоставлены все условия. Главное, это то, чтобы сегодня вы выступили феерично. Ты же понимаешь, что во время открытия, нужно заявить о себе,а не выставлять мусор. Более того, я даже в качестве жеста доброй воли возьму на себя все затраты на оборудование и оружие. В какой-то мере и из-за меня вы потеряли его. На самом деле не было у нас никакого оборудования в багаже. Но Скипидару незачем об этом знать, пусть раскошеливается. Тем более, припоминая дерзость его работников, я собирался спросить с него и за это. У меня созрел план, конечно слишком дерзкий, но если все выгорит… – Можно просто – Андрей. – Я представился ложным именем. Неизвестно, знает ли он про настоящее имя крафтера дендроида, однако лучше перебдеть, чем недобдеть. – Вообще-то, именно так я и рассчитывал. И я рад, что в этом у нас с тобой понимание. Теперь по поводу боя… – Боя? – Томаш произнес это с таким удивлением, словно все недопонимания были исчерпаны. – Именно. Сейчас у нас с тобой есть два варианта – построение деловых отношений. – Произнес я и нацепил на лицо маску акулы капитализма. Но внутренний я просто истекал потом. Мы подошли к самой щепетильной теме разговора. И если я прокачусь хоть в чём-то… … Так, гнать, гнать от себя такие мысли! – Первый вариант, мы прямо сейчас подписываем контракт на полгода. Обговоренный, с задатком и всеми аспектами. И второй – мы обсуждаем аспекты первого боя, так сказать для просмотра. – Я полагаю, выбор очевиден, – произнес глава клана Гусаров. А, ну их, понятно, кому хотелось покупать кота в мешке, опираясь только на саморекламу? Нужно сначала посмотреть товар лицом, так сказать. Я делал расчёт, выбирая каждое слово и прокручивая наш диалог. – Я примерно так и думал, тогда обсудим задаток. Всё, блеф за карточным столом начался. – Задаток? – снова переспросил Томаш. – Да, задаток. Ты ведь не собираешься заключать контракт. Тогда будет разумно подстраховаться и мне и потребовать с тебя задаток. Желательно в твердой валюте. В любом случае, ты ничем не рискуешь, ведь мы находимся на твоей базе. - Я тоном подчеркнул слова, показывая его полную власть над нашими бренными телами. Он уловил это и, улыбнувшись, кивнул. – Хорошо, будет тебе задаток. Какую сумму ты хочешь? – Сказал он, постукивая по подлокотнику кресла. Что, и всё? Так всё просто? Я ожидал целый схватки, торга за каждую сотню кредитов, вот так вот. Я даже разочарован, хоть и рад. – Да, думаю сумму задатка ты определишь сам. – Я в самом деле не ожидал такого и не знаю с какой суммы начать торг,и просто отдал всю инициативу в руки Скипидара. – Приятно, что ты мне доверяешь. Я подумаю над суммой задатка. Ну что, по рукам? Скипидар встал и протянул мне руку для рукопожатия. Однако мы ещё не всё обговорили и я не спешил бить по рукам. – Еще один момент. Раз уж мы не заключили с тобой полноценный контракт, то извини, но личности, и внешний вид Чумы и Голода останутся в тайне до подписания договора. Я предполагаю, информации, что они являются петами более чем достаточно. Но теперь ты понимаешь, почему я требую сразу такой длительный контракт. Поэтому, нам нужна мастерская с четырьмя констракторами, без камер и с доступом только команды. С этим я перегнул. На лице Скипидара дружелюбное выражение лица сменилось на злость. Видимо он хотел узнать про нас всё, затем, либо начать переманивать бойцов к себе, либо выпытывать у них особенности билда. Но перемена в лице произошла буквально на одну секунду. Через мгновение, будто бы по щелчку пальцев, его лицо, искаженное гримасой гнева, снова стало благодушным. Не так-то он хорош в блефе. У меня уже получается читать его эмоций. – Хорошо, я предоставлю вам такие возможности. Однако, уговор, что при заключении контракта я сам определю его длительность. Может на полгода, а может и захочу на пять лет. Договорились? Ах ты жук, решил купить нас с потрохами. Всё равно с тобой изначально никто не собирался заключать контракт . Сразу соглашаться не стоит – если я соглашусь в ту же секунду, он может что-то заподозрить. Я сделал задумчивое выражение лица, как бы прикидывая у себя в голове стоит ли соглашаться. Всё хотелось поскорее выкрикнуть: “Да”. Но похороненный во мне Станиславский монотонно гундел: “Нужно ещё чуть-чуть поломаться”. Блин, ещё пара-тройка таких переговоров и я стану окончательно седым! – Договорились, – произнес я наконец, решил: хватит изображать из себя барышню. И вот, после этого, мы пожали друг другу руки. Внутренне меня всего трясло, но снаружи я был как кремень – не пробиваем и самоуверен. Однако, все же отметил, что ладошки у меня вспотели. Слишком высокая лига, не быть мне дипломатом или политиком. Не моё это. Когда мы вышли из Приёмного зала Скипидара и оказались наедине, из меня будто вынули хребет. Разом проступили все эмоции: эйфория, от того что всё удалось,накатила нервная дрожь и колени с руками затряслись. А еще, начал пробирать истерический хохот. Нам удалось! Я смог обмануть змея! Ведь не кем иным, Скипидар не мог быть, кроме как змеем искусителем. Ну что, если он тот самый, то в моём арсенале имеется четверка всадников Апокалипсиса. Ну, можем померяться письками. У меня одна. У кого больше? Ха!
Скипидар и в этот раз не подвел, наша мастерская имела пять констракторов, достаточно места и, сколько бы мы ни искали, но не нашли ни одной камеры. Ассистентов выделенных Скипидаром мы благоразумно оставили за дверью. Да и, если честно, они не протестовали. Первым, что нужно было сделать, так это две больших тележки-бокса. Ведь я втирал Скипидару, что остальные двое всадников Апокалипсиса это петы. А значит нужно отыграть легенду до конца. Сейчас мы с умным видом, втроём, сходим в пет-центр с этими боксами и вернемся. И я прослежу, чтобы нас видели ассистенты. В конце концов, ведь для этого их и оставил Скипидар. Примерно через пятнадцать минут оба бокса для петов были напечатаны. И если в одном поедет Плинтус, пет Флинта, то во втором придется ютиться Джинкс и моей змейке Наге. Я мысленно усмехнулся и перекрестился.:что будет,когда Джинкс узнает, что мы её реанимировали не на Солнечном Эссенте, а в самом логове Скипидара. Того самого, который объявил войну. И за её голову объявил награду. Извини, Настенька, так уж сложилось! По-хорошему, мы должны вооружиться, примерно за три-четыре часа, потом по-тихому слинять. Но глава Гусей, видимо, решил обезопасить себя от такого рода сюрпризов и подле нашей мастерской выставил восемь человек с оружием. Две полные четвёрки, в которых один танк, два ДД ближнего боя и один саппорта. У обоих командиров четверок капральские шевроны, да это же реальные боевики, а не охрана. Видимо, все-таки придется поучаствовать в боях на арене. Хотя бы один раз. Блин, Настя меня точно убьет. И всей этой дружной компанией мы двинулись в пет-центр. Видимо, внушительный вид нашего сопровождение в полном вооружении, отпугивал от нас праздных зевак. База Гусаров называлась Мальборк. Довольно интересная, хотя больше похожа на крепость. Узкие прямые коридоры, часто встречающиеся укрепленные доты с турелями. И,сама главное, полный запрет на ношение оружия всем, кроме Гусаров. Скипидар всё-таки параноик, хотя, таким параноиком можно назвать и меня. Ведь узкие коридоры, скорее всего, предназначены для работы крупных калибров, частые доты позволяют осложнить захват и сковать боем. Полный запрет на ношение оружия, практически исключает возможность бунта.
Весь этот конвой мы оставили у входа пет-центр. Договорённость о конфиденциальности никто не отменял. НПС, служащий пет-центра, очень удивился просьбе подготовить оборудования для изъятия петов из варп-кармана. Но Зукс разъяснил ему что-то тет-а-тет и это спасло нас от лишнего пререкания. Если честно, то я даже думал, что придется покупать НПС, а оно вон как вышло. Всё оказалось довольно просто: на клавиатуре нужно было ввести координаты варп кармана, затем, продублировать их на панели и, закрыв бокс телепортатора, нажать большую красную кнопку “ENTER”. Естественно, первым в списке на высвобождение была Джинкс. Мы сильно переживали что её тело могло отказать. И когда крышка бокса телепортатора открылась, я выдохнул с облегчением. Только вот ее глаза, они были полностью белыми, словно у слепого старца. Но Алиса пояснила, что это обычная ситуация. И петы, после высвобождение из варп кармана, первые двадцать-тридцать минут являются абсолютно слепыми, потом зрение возвращается. Поэтому мы расслабились. Гриша пошел отправлять сообщение Насте – она может возвращаться. Вообще связь была настолько законспирированной, что подошла бы для какой-нибудь разведки. Смысл в том, что мы выбрали тему обсуждения на одном из форумов игры. Отвечали последовательно , однако, делали явные ошибки в словах. Из этих вот ошибок и складывалась послания. Много так не напишешь, но самое главное передать можно. Наконец, Спартак изобразил хоть какие-то эмоции. В последнее время после расставания с Джинкс он и впрямь стал каким-то замкнутым. Отвечал всё больше односложно. Следующий в очереди был Плинтус. Когда я видел его в последний раз, он был размером с здорового кота, то сейчас пет превратился в молодого медвежонка. Ну, то есть, размером с медвежонка и весом килограмм в семьдесят, но, по внешнему виду, это был всё тот же енотовидный хомяк. Хотя нет, его руки еще больше стали похожими на человеческие. Хотя, нет, скорее на изящные и тонкие руки вамбасов. Еще, от него пахло, не знаю, псиной что-ли… Даже не видя хозяина белесыми глазами, Плинтус отзывался на голос Бишкека. Боже мой, ну прямо мамочка забирает из детсада свое чадо. По-другому не написать. Вот только сказать я это сейчас не рискну. Потом, наедине подколю эту пятидесятилетнюю молодую мамочку. И вот, наконец, настал тот момент, когда настал черед Наги. Я с трепетом нажал на заветную красную кнопку. И когда, с небольшим вступлением, дверь бокса телепортатора отошла в сторону, я восхитился. Внутри была Нага! Аспидно-черные чешуйки, переливались всеми цветами радуги, словно дизельное топливо отсвечивало в луже. Между чешуйками виднелись зеленый, лиловый и голубые тона. Янтарно-желтые глаза с оранжевыми прожилками сейчас были устланы белесой пеленой, но смотрели на меня вертикальными зрачками. Все четыре глаза. У змеи начали проклевывается рога на голове, нижней челюсти и утолщение на кончике хвоста. И вся эта радость длиной метров в восемь. В уровне она на самом деле прибавила. Сейчас она была двадцатого уровня как и Плинтус. Я в нерешительности протянул правую руку, пытаясь погладить холодный нос. Змееныш медлил лишь мгновение замер, а затем двинул свою бронированную голову навстречу моей руке. И вот после этого, я передумал подкалывать и издеваться над Флинтом. Сейчас меня обуревали такие же чувства: радость воссоединения, восторг от увиденного прогресса и что-то еще…
Как и ожидалось, Плинтус абсолютно не собирался ни с кем делиться своим боксом, поэтому Наге пришлось делить бокс с телом Джинкс. Та пока еще не зашла в игру и не ответила на форуме. Было видно, как Гришу буквально ломало от ожидания. Он сжал губы от волнения. Сейчас, откровенно, было жалко на него смотреть , да и слова поддержки не подействуют. Завидую я им. По доброму завидую. Еще никогда никого я так не любил . А у них с Джинкс… Да они надышаться друг на друга не могут! Всё время ходят держатся за ручки, абсолютно все делают вместе – воистину счастливая пара. Когда нам, наконец, удалось утрамбовать весь этот зоопарк и катафалк в одном лице, мы ещё раз перепроверили, чтобы нас ничего не выдало. И только потом пригласили сопровождение. А через полчаса Джинкс и Спартак, без всякого стеснения, показывали, как они соскучились друг по другу. Ромео и Джульетта двадцать восьмого века! Только помнится в этой трагедии Шекспира роман продлился всего три дня, и стоил жизни то-ли восьми, то-ли одиннадцати человек. Да уж, не хотелось бы повторения.
Когда я рассказывал все, что с нами приключилось, Настя молчала. Но её лицо говорило красноречивее тонких речевых оборотов и непередаваемой игры слов, которые она, я уверен,переняла от Некроса. Её лицо играло всеми оттенками эмоции: удивление, гнев, растерянность, азартный блеск в глазах и даже чуть-чуть паника. Видимо, про Скипидара она знала куда больше, нежели мы могли себе нафантазировать. Я всё рассказывал и рассказывал, боясь закончить и дать ей слово. Ещё, я убеждал, ну или пытался убедить себя в том, что я всё сделал правильно. Всё-таки какая-то червоточина сомнения отчего-то грызла меня изнутри. Словно я что-то пропустил, или где-то напортачил. Ладно, если я был бы один, но теперь груз ответственности за отряд ложился целиком и полностью на меня. Они доверились мне и я не могу их подвести.
– Артём, ты конечно отбитый на всю голову, но я с тобой согласна, иного выхода у вас не было, – произнесла Настя, спустя минуту, после того как я закончил. И эта минута, казалось, длилась целую вечность. – Так ты меня не осуждаешь? – я ещё раз переспросил, чтобы удостовериться, что все точки над I расставлены верно. – Нет, мне даже интересно. Что такого сделал Скипидар, если решил, что он сможет выиграть в этом бизнесе с моим отцом. Артём я соглас… – главное для себя я услышал, поэтому перебил девушку. – Ишварец, Чума. ИШВАРЕЦ! – выделил я свой никнейм интонации и обратился ко всем, кто стоял сзади. – С этого момента всем к друг к другу обращаться исключительно по никнеймам или гладиаторским псевдонимам. Возможно, это моя воспаленная фантазия, но паранойя в нашем раскладе не является лишней. Все согласны? – В ответ я услышал одобрения. Ну, а затем начался долгий и кропотливый крафт. Каждый для себя оборудовал костюм. Использовать стандартные заготовки, купленные на аукционе с доставкой, было абсолютной глупостью, учитывая что весь сегодняшний крафт мы производим за счёт Скипидара. Поэтому стоило разгуляться. Халява плиз. Смерть выглядел весьма внушающим, когда разгулялся на всю свою фантазию и не ограничивал себя в финансах. Деньги, которые раньше на его костюм он как-то старался тратить поменьше, но вот сейчас – когда всё оплачивал наш враг – он решил не скромничать. Гексагональную скорлупу из комбинированной брони заказал с доставкой. Под неё пустил электросиловое покрытие, обеспечивающие защиту от мелкой шрапнели. Это явно лишнее, но дорвавшегося парня было не остановить.В итоге, даже парные ножи он заказал с аукциона. Парные высокое импульсные клинки с чистотой тысяча двести КГерц. Да они стоили восемьсот долларов! Реальных долларов! И взял до кучи подсумокс гранатами – светошумовые, вакуумные, ЭМИ… на все вкусы и цвета, кроме главных: не было ни одной, которые наносили прямой урон. Более или менее внятно ответить на вопрос, зачем они ему, он не смог. Нужны и всё тут! Единственное, что он напечатал на констракторе, была пластина из кевлара, служившая скорее элементом декора, нежели несущая какую-то цель. Защищала она не лучше, чем маскировочная сеть от кумулятивного снаряда. Но тем не менее, смотрелся он весьма и весьма. Флинт не стал придумывать велосипед, и просто заказал стандартный костюм “Иерихон”. Только вот в этот раз выбор бюджетной версии восьмой серии за восемьдесят долларов он заменил на на четырнадцатую серию. И стоила она почти миллион кредитов. Конечно, ТТХ “Иерихон XIV” разительно отличались от бюджетной модели, но не настолько, чтобы задирать цену более чем в десять раз. Когда Дима примерил новый костюм, мы все улыбнулись на его сюрреалистичность – этот киборг с шестью линзами, закованный в многослойную броню держал в руках абордажные сабли, будто поднятые с затонувшего корабля времен освоения Америки. Помимо всего прочего пришлось попросить Джинкс, перекрасить волосы из своего ядовито-рубинового в другой цвет. Все-таки красно-розовые волосы были визитной карточкой Джинкс, по которой её узнавали многие. И многие юные девушки подражали этой моде. Джинкс поначалу опиралась, мол ничего, не узнают, но в конце концов согласилась. Согласилась, кстати, только тогда, когда Гриша попросил ее об этом. Именно попросил, а не надавил. По ходу у нас в компании образуется новая ячейка общества. Ну что, совет да любовь, главное не во вред. Джинкс разозлилась на весь свет, из-за смены цвета волос – теперь он стал жёлтым, словно окрас цыпленока на ярком солнце. В этом желтом цвете, однако, были и черные пряди. Уверен, когда она появится на арене, это будет новый тренд. У нее и так подражателей хоть отбавляй, но когда весь мир узнает, что Чума и есть Джинкс… Джинкс позиционируется скорее как демедж дилер / саппорт-псионик, поэтому она отказалась от серьезной брони. Цвета, кстати, выбрала в тон волосам – черный и желтый. Свой лист Гидроссиля Джинкс также вплела в волосы. Костюм который она придумала для себя, состоял из черно-желтого жилета, с небольшими кластерными бомбами. Всё-таки она была бойцом засадным и не могла позволить себе прямого боестолкновения один на один. Для лица девушка придумала довольно интересную идею: одеть респиратор с двумя баллонами. Эти баллоны не фильтровали воздух для дыхания, наоборот, распыляли синтезированный яд. В самый раз для гладиатора с псевдонимом “Чума”. В качестве основного оружия она выбрала сен-бон – ядовитые иглы предназначенные как для метания и как заменяющие кинжал. На них был нанесен нейротоксин парализующий врага. Главное просто задеть, задеть и подождать. В зависимости от ранения и личной переносимости, враг мог упасть секунд через двадцать , а мог и через две минуты. Хотя мне кажется такая стратегия боя являлась заведомо проигрышной: ведь Джинкс не сможет устоять в ближнем бою против специализированного танка две минуты. Скорее всего грамотный ДД или танк просто сложит ее при первой атаке. Но второй раз давить на Джинкс я не стал. Рискованное это занятие. Алиса, ох как же она выделялась на фоне этой банды. Гриша, похож на Пожирателя смерти из Гарри Поттера. Флинт, весь закованный в красно-черную броню и с глазками-датчиками на шлеме. Джинкс, словно косплей скорпиона из Мортал Комбат в женском варианте. И вот утонченная Алиса, в пепельно-белом платье с корсетом, украшенным золотом с шикарным воротником из меха, напоминающего мех песца, выглядела реалистично. Вообще в этой битве ей отводилась номинальная роль . Главная задача не умереть. Хотя умереть на арене ей никто не даст. Но это в теории, на практике я понятия не имел какая механика игры при смерти НПС на арене. До назначенного времени приезда Люксора оставалось два часа и поэтому ребята доделывали последние приготовления не спеша. Когда в дверь постучали, показал жестом ребятам, что открою и просил не отвлекаться. Наверное расчёт был на то, что я приглашу Зуба зайти во внутрь помещения (не просто так я просил отдельную и приватную мастерскую), но я вышел сам, убедившись, что тот не сможет подглядеть. – Господин Томаш приглашает вас к себе, – его жесткий и механический голос киборга не передавал никаких эмоций. Если честно, то это не очень приятный собеседник, ты не знаешь что на самом деле думает или чувствует игрок играющий за аватаром железяки.Только домыслы, от этого и неудобно. – До жеребьевки ведь еще больше двух часов? – я решил сразу узнать в чём дело. Хватит уже этих тайных намеков. – На данном бое жеребьевка не предполагается. Ваш противник известен сразу. Это не чемпионат, скорее показательный бой. Сначала будет пресс-релиз и фотосессия с участием гладиаторов, а потом непосредственно бой, – произнесло кибернетическое тело. На самом деле это информация несколько вывела меня из равновесия и предоставила новые вводные. Получается, мы являемся приглашенными гостями. А это уже статус! Приятно, что тебя настолько ценят, раз выпускают на арену как приглашенного гостя.
Зукс вел меня в другом направлении, видимо Скипидар ожидал не в своей берлоге. Перед последней дверью, мой кибернетический друг несколько засеменил вперед, открывая передо мной дверь. Странно, до этого такого рвения за ним не замечалось. Когда он распахнул передо мной дверь, в глаза ударил яркий свет. Когда я проморгался, то увидел, что свет шел сверху. Перед моими глазами предстало довольно внушительное зрелище: практически средневековая Арена, с трибунами для зрителей, не с привычными креселами из дешевого пластика, а вырубленными из камня скамьями. Да это же копия Колизея.! Ну, или почти копия. Зеркальный потолок отражал на арену оранжевый свет, исходящий от звезды. Света одной звезды хватало для освещения. Скипидар не поскупился на антураж. VIP ложа в оформлена тоже была оформлена в древне-римском стиле. Деревянная мебель, с красными подушками с кисточками по углам. Изящные столы, уставленные фруктами и медными кувшинами. Нет, при всём моем отношении к Скипидару, нельзя не отметить его чувство вкуса. Мне определённо нравилась местная атмосфера, по сравнению с малой Ареной Наутилуса, здесь было очень атмосферно! Все эти колонны, статуи в виде животных из гранита, мрамора и известняка. Здорово, ничего не скажешь! Сам глава Гусей возлегал на деревянном лежбище, усеянном всё теми же подушками. Действительно, царю не пристало сидеть, он должен возлежать и созерцать действо. Увидев меня, он махнул рукой приглашая подойти. Я отметил, что Зукс растворился. Видимо он выполнил свою миссию и решил не мозолить глаза.
– Ну как тебе, нравится? – произнес Скипидар, обводя рукой арену. – Внушительно, ничего не скажешь,– отметил я вполне очевидные вещи. Малая Арена Наутилуса не шла ни в какое сравнение с этим амфитеатром. – На то и расчет, здесь всё лучше, чем в Севастополе, – с гордостью в голосе произнес Пан Томаш. – В Севастополе? – я не понял о чём идёт речь. – Вы сейчас его называете Наутилус, но я помню эту базу Черноморского синдиката, когда она называлась Севастополем. Мы давно знакомы с Янг Рогом. – Он налил себе из жестяного графина бурую жидкость, которуе можно было определить как сок или вино. – Томаш, давай по сути, зачем ты позвал меня? До боя ещё прорва времени. – Не дождавшись приглашения к столу, я решил сам взять то, что хочу. Этим оказалось яблоко. Ну, наверное это было яблоком. По виду и форме похоже, только вот цвет лиловый. Не совсем понимаю эту фичу разработчиков, с отсутствием привычных фруктов. Подкинув его пару раз в руке, я впился в него зубами и отметил необычный вкус. Этакая смесь ананаса и клубники. Нет ни нотки от привычного вкуса яблок. – Рассказать более подробно о предстоящем мероприятии, и похвастаться, конечно. Я вложил уйму денег в это свое детище и сейчас пришло время собирать плоды и поздравления. Скипидара так и распирало от гордости. Видимо он прекрасно понимал какое впечатление производит вид и антураж Арены. – Ты представляешь, ни одной пластиковой детали! Ни одной синтетической вещи! Здесь всё, всё настоящее! Даже сиденья трибун вырезаны из известняка и на каждом зрительском месте лежит красная шелковая подушечка! А ещё будут курсировать по секторам разносчики закусок и сувениров. “Колизей” заткнет за пояс любую из трех Арен Севастополя. – Впечатляет, не спорю. – Согласился я. – Как я понял, жеребьевки не будет, Томаш, так кто будет нашими соперниками? Расскажи про них. Как я понимаю, всадники Апокалипсиса являются приглашенными гостями. – А что это меняет? – он задал резонный вопрос. – Как что? Я конечно признателен тебе за полную оплату всех издержек, но зная это, я бы запретил еще больше. – Я думаю что задаток тебе понравится. Скорее это не задаток, а сувенир. – После этих слов, Томаш жестом фокусника сдернул красную ткань, что-то до этого скрывавшую . Этим чем-то оказалась , я даже сначала не поверил, статуэтка тигра, которую я продал через аукцион на Наутилусе.
Улыбка порезалась у меня на лице, в душе я просто смеялся над шуткой судьбы. Кто после этого скажет что нет над нами Бога, или чего-то того, что можно назвать им. Разве может так случится, что вещь, которая существует в игре в единственном экземпляре и создана мной, будет подарена мне же в качестве задатка. Вот такая хохма мироздания! – Тебе это знакомо? – в голосе Томаша чувствовалось подозрение. – Да нет, просто у меня в реале есть похожая статуэтка, ну такая, подставка для пишущих принадлежностей на столе. – я врал экспромтом и не краснея. Учимся у мастеров, как говорится. – Понятно, – произнес Томаш. Видимо такая отговорка его устроила. – Есть тактика на предстоящий бой? – На тактику есть еще целых два часа. Что-нибудь придумаем, – я решил добавить уверенности к своим словам. Как-никак я менеджер “Всадников Апокалипсиса”. – Вашим противником будет Зеон. – увидеть то, что имя противника для меня никакой ясности не внесло, он вздернул бровь от удивлении. Похоже Скипидар возлагал большие надежды на эффект от последней произнесенной им фразы. – Чего ты удивляешься? Да, я не знаю кто такой Зеон. – Парень, ты как давно в этом бизнесе? – вместо разъяснений от Скипидара ко мне прилетел вопрос. – Около месяца, даже чуть-чуть побольше… – пришлось соврать. И при этом, хоть и мой стаж на должности менеджера оказался смехотворно маленьким, он всё равно был преувеличен. Видимо Зеон это какой-то известный гладиатор. Черт, но кто мне мешал подготовиться и хотя бы слегка, поверхностно изучить эту часть? – Петовод. Топовый петовод. Его маунт это Варан с планеты Сссла 211 уровень. Так понятнее? Ничего, у вас будет время познакомиться. Рулить петом он будет из VIP ложи. – Я кивнул. Понятнее мне не стало, однако, нужно поддерживать марку. Ладно, загуглю, как только смогу. Значит, гладиатор-петовод. Будем думать. Впереди еще много времени, больше двух часов. Спасибо за инфу, что еще расскажешь? Сейчас главное это развести Томаша на информацию. Каждая крупица дорога и пригодится для построения тактики и стратегии.
– Пойдем, я покажу тебе Арену. Знаешь что самое дорогое? – он задал вопрос, который видимо, ему не терпелось мне задать. В ответ я лишь покачал головой. Откуда я могу знать такие тонкости? Он продолжал рассказывать попутно, введя меня в круг, которому предстояло стать полем для боёв на потеху толпе: – Самая дорогая вещь в Арене – это гранитная плита. Овал длиною в 300 и шириной в 200 метров. Толщина 12 метров. Задумка такая: сейчас она отполированного состояние зеркало, но каждый проведенный на арене бой будет неизбежно оставлять шрамы, трещины и сколы на ней. Представляешь, как это впечатляющее – идти по ней и чувствовать под ногами следы сотен и сотен боев!
Скипидара сейчас переполняла чувство благоговейного восторга и восхищение. И в самом деле, гранитная плита была абсолютно монолитной, без стыков, с отполированной едва ли не до бликов поверхностью. По ощущениям, будто идешь по кафельной плитке, вот только плитка – это размерами в несколько футбольных полей. Отсюда трибуны выглядели совершенно иначе, сверху этого не ощущалось, но стены ограждающие пределы арены, монументальных размеров. В высоту в метров в двенадцать, если не больше. Однако, по сравнению с масштабами самого поля брани, выглядели невысокие бортики словно края блюдца. Видимо здесь планировались не только бои между гладиаторами, но и сражения с разными монстрами и прочими тварями.
– Ты и в самом деле не знаешь Зеона и варана Консула? Нет, у меня всё-таки есть ощущение, будто ты меня разыгрываешь. – Томаш все еще недоверчиво буравил меня взглядом.
Пришлось еще раз подтвердить, что я ничего про них не слышал. Когда он закрыл глаза и приложил указательный и средний палец правой руки к виску, через секунду появились голографические мониторы над ареной и челюсть у меня упала до самой гранитной плиты. Я увидел гигантскую, бронированного варана, всё, как и обещал, Скипидар. Вот только размеры у этого варана были слишком великоваты. На его фоне человек, который, видимо, был тем самым петоводом Зеоном, едва ли мог достать до брюха своего пета. До этого предстоящие бои мне представлялся лишь легкой прогулкой. Сейчас пришло осознание, что у нас грандиозные проблемы. Причём шла речь не о сражении Давида и Голиафа. Стоял Вопрос в другом: Могут ли четыре храбрых, но очень маленьких тушканчика запинать мамонта?! Или же этим грызунам предстоит стать красными пятнами на его мозолистых подошвах. При каких соотношениях размеров тут не сильно играет роль четверо нас будет или сорок. Скипидар и вовсе наслаждался произведенным на меня впечатления, не скрывая улыбки. – Ладно, тебе есть над чем подумать. Как ты сказал? А, точно: “На тактику есть еще целых два часа”. Ну-ну, можешь возвращаться к своим. – После этих слов из-за его спины появился НПС, которому Скипидар что-то сказал, кивнув в мою сторону.
Из задумчивости я вышел только тогда, когда тот самый НПС тактично закашлял, привлекая моё внимание. Скипидар его вызвал для того, чтобы проводить меня обратно, и я не работал по дороге. Очень предусмотрительно с его стороны. Не хватало еще провести остаток от и без того малого времени в блуждании по простором базы. Мы шли, а я всё пережёвывал каждое из сложных слов в нашем диалоге. Сейчас нужно держать в уме и не забыть столько мелких, но таких важных деталей. Огромного варана, его хозяина петовода, огромный потолок и высокие стены арены. Нужно запомнить всё, чтобы потом максимально точно пересказать это команде. А там уже, вместе мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем. Не можем не придумать, иначе… нам-то ничего не будет, а вот Алиса. Что будет с ней, если её отправить на перерождение? Если честно, то это проверять я не хотел ни в коем случае. И снова из ступора меня вывел мой сопровождающий.
– У вас есть план на бой? – спросил он меня. В ответ я хотел сказать что-то из лексикона Некроса , да и вообще какое дело до всего этого игровому персонажу? Но стоило мне поднять взгляд на него, как все мои эмоциональные порывы как рукой сняло. У этого непися были разноцветные глаза. – Что-то слишком часто у нас аудиенции? Как считаешь? – Ответил я вопросом на вопрос. – Тем более для незнакомых людей. Может пора представиться? – Артём, я знаю о тебе больше, чем ты сам знаешь. Да и имя моё тебе ничего не даст, более важный вопрос: “Кто я?” Но и на этот вопрос я ответить не могу. Пока не могу. Давай лучше закончим препирательство и вернемся к вашей основнойпроблеме. Вам нужно победить. Или хотя бы не умереть. Никому из вас. Почему, но это я тоже пока ответить не могу. – Почему ты нам помогаешь? Может ответить хотя бы на этот вопрос? – эти игры в шпионов уже порядком поднадоели и мне нужна была хоть какая-то стабильная и достоверная информация. – Могу: если умрете вы, то с вами ничего не случится. Вернее вы отправитесь на перерождение, Алиса откатиться в детство. Но тогда умру я, помогая вам, я спасаю себя. Артём, заканчивай с вопросами. Когда придет время, я тебе всё расскажу. Обещаю. – Голос его был сух и спокоен. Этот человек походил сейчас на профессора университета декламировавшего теорему или закон, в которых важна лишь информация, а интонация являлась излишней. Хотя, если верить его словам, речь шла про его жизнь. И у меня не было оснований сомневаться в этом. Конечно, он много не договаривал, но пока всё что он делал только на пользу.
– Скажи, хотя бы, как мне к тебе обращаться? – если честно, уже отчаялся получить хоть какую-то внятную информацию. Даже его ответы на мои вопросы для тебя еще больший хаос. – Зови меня Восьмым. – Произнес он, и на его лице появилась какая-то эмоция: может улыбка. Ну хоть что-то, что-то человеческое. А то такое ощущение будто я разговариваю с роботом. Нет, то что это персонаж не является НПС я сейчас был уверен окончательно. Значит это человек, и из этого исходит понятие, что Алиса не одна в своей проблеме с невозможностью выйти. Но оставим эти размышления на потом, сейчас есть более насущные проблемы.
– Хорошо , Восьмой. Ну так, может у тебя есть мысли, как нам победить шестиметрового варана и его хозяина? Ибо у меня сейчас только один рациональный выход: с криками и размахивание рук, бежать в закат. Ибо победить у нас шансов нет. – Признался я в своих паникерских настроениях. Шок от увиденного монстры еще не прошел. – Артём ты неправ, шанс есть всегда. Даже когда кажется, что выбора нет , он есть. Но у меня для вас другое предложение. – Излагай. Что-то в моём собеседнике заинтересовывало и, заставляло слушать. Даже доверять, наверное. Что это? Харизма или просто человек приятный? – Вам не обязательно, убиваться с ним. Как я понял, для вас не важна победа. Вам главное выбраться с этой арены живыми. Так? – Восьмой прекрасно поддерживал беседу, однако я смотрел на него и буквально чувствовал, как седеют мои виски. Бело-синий глаз моего собеседника медленно, но уверенно начинал подниматься вверх, в то время как правый, зелёный, оставался на месте и все также смотрел на меня. Зрелище мягко говоря сюрреалистическое. – Восьмой, извини, что перебиваю, но у тебя кажется глаз сломался.
Блин, Только сейчас я понял как абсурдно звучали мои слова. Хотя, чему еще не удивляться?
Вокруг меня происходит вещи сплошь не поддающиеся объяснению. Вызывайте санитаров, такое чувство, что все это просто плод моего больного воображения. Галлюцинация психоделического толка. То есть ты… я и в самом деле сейчас лежу в смирительной рубашке, привязанный к постели в мокрых подштанниках, а всё, что со мной происходит, лишь галлюцинации, вызваные двойной порции галоперидола? Что, это всё объясняет!
– Да Артём, извини, такое иногда случается. Не обращай внимание. – Восьмой произнес это, и через мгновение его голос вернулся в норму. И глаз смотрел на меня, хотя и слегка подрагивал в глазнице. Наркомания какая-то, ей богу! – Так что там по поводу плана на бой? Какие у тебя соображения? Сейчас мне пригодится хоть какая-то идея, любая даже самая безумная. – Что, тебе кажется, что все настолько плохо? – Ты видишь какие-то шансы на победу? – Признался я в своей беспомощности как стратега и тактика. – А кто сказал, что вам нужно победить? – и снова мне прилетел риторический вопрос. Складывается ощущение, что мы словно два одесских еврея, отвечали вопросом на вопрос. И следом Восьмой поправился. – достаточно обратить агрессию вашего противника против ваших врагов, а не против вас. – И как же мне это сделать? Если честно, ты конечно не обижайся, но твои советы только вносят ещё больше вопросов. Как нам заставить Зиона атаковать людей Томаша? – Если вывести Зиона из игры, например, отправить на перерождение, его питомца, превратив в обычного моба. Его конечно сложат довольно быстро, но думаю, минут десять хаоса и анархии он вам обеспечить сумеет.
Вот он, лучик надежды в мрачным тоннеле безысходности! Чурка буду, до такого в жизни не догадался бы! Это и в самом деле может сработать. Это шестиметровая рептилия начнет крушить все подряд. Все местные будут отвлечены на неуправляемого пета, и тогда у нас есть хоть какой-то шанс улизнуть. Все-таки Скипидар, подписав нас на арену – просто решил нас отправить на заклание гигантскому варану с планеты Сссла. В принципе я без зазрения совести могу отплатить ему тем же. Консул наведет шороху, народу грохнет немерено, может ещё и базу порядочная разнесет. А это уже удар не в лицо, а значительно больнее – по самолюбию, репутации, кошельку – значительно больнее синяков и ссадин! Как говорится, время камни разбрасывать, и время камни собирать.
– Вот мы и пришли, Артём. – Восьмой указал на знакомую мне дверь мастерской. – Удачи, я уверен вас. – Я хотел было ответить, но буквально в то же мгновение глаза Восьмого стали серыми. Теперь это был уже не мой собеседник, а простой набор нулей и единиц. Программа , часть игры , часть декорации этого мира. Хотя, ведь в реалистичности и красочности этот мир не уступает нашему. А во многом даже превосходит. И некоторые игровые персонажи, порой гораздо более человечнее, чем люди так, что делаешь такие выводы. Я уже не собирался размышлять где тут реальность, а где симуляция. Вопрос стоял значительно выше: какой из этих миров лучше. Хотя, что-то меня на философию не вовремя пробило. Оставлю ка я эту тему на пьяный разговор с каким-нибудь умным собеседником. Флинтом к примеру. Все-таки я больше чем уверен, что он скорее старается держать имидж такого лихого рубашки-парня. За этой личиной я не раз замечал глаза обремененный интеллектом. Зайдя в мастерскую я наблюдал чудесную картину: Алиса сидела на полу в своем пепельном платье, а Нага большая восьмиметровая змея возомнила себя котенком и положила голову на её колени. Флинт баловался, стругая стальную болванку своим саинорезом, будто деревянную чурку. И видимо вырезал что-то. Вот Джинкс и Спартака видно не было. Когда я спросил где наша парочка , Алиса хихикнула в кулак, а Флинт несколько смущенно шепотом пояснил мне, что парочка уединилась. Сам я не обладал умением видеть через стены, но по реакции Алисы можно было догадаться, что происходит за стенкой. Алиса кстати еще та плутовка, хоть и выставляет напоказ свое отношение всячески подтрунивать, но сейчас нет-нет, да и поглядывает на стенку скрывающую Настю и Гришу. Когда спустя полчаса Настя и Гриша присоединились к нам, я произнес зажигательную речь замполита перед боем. А затем начал рассказывать по порядку всё что узнал. На моменте, когда я упомянул, что нашим противником будет Зеон, Джинс выругалась в духе своего наставника Некроса. И всё-таки в ней от Некродефлоратора кажется больше, чем от родного отца. Мимика, некоторые движения, а вот теперь и речевые обороты. Настя вращалась вокруге гладиаторских боёв, как-никак ее отец глава пиратского клана, зарабатывающий на боях и тотализаторах. Естественно она знала кто такой Зион и его пет Консул сейчас одним емким предложением написала в ответ шансы на победу нашей четвёрки. В общем, вся моя зажигательная, пропитанная лозунгами речь пошла насмарку. Теперь уже выругался я и начал пояснять, что у меня есть план. Да, не стопроцентный, но он гораздо лучше, чем любые другие перспективы. Ну а дальше я начал излагать свой план. Периодически моё изложение прерывалась смешками и вопросами о моей адекватности. – Артём, ты конечно отмороженный, я знала это всегда. Но вот теперь, я понимаю, что ты еще и гений тактики! – проговорила Джинкс, смотря на меня с благоговейным трепетом. – Значит, говоришь, Скипидар хотел опрокинуть нас, да? Ну так видишь, я всегда говорил, что на любую хитрую гайку найдется болт с крутой резьбой. – Дима был в своём репертуаре. В его поддержке я никогда не сомневался и сейчас в лишний раз убедился, что он со мной хоть в огонь, хоть в воду. Гриша промолчал, в принципе, я не сильно этому удивился. Обычно, за них двоих слово зачастую держала Настя. Вот Алиса, ни слова не произнеся, встала и вышла за дверь. Вернулась обратно уже держа в руках свою кирасу. – Вот, Артём. Я понимаю, что она женского покроя, но одень сверху балахон или я не знаю… - Это рыжеволосое чудо протягивало мне свой чудо-бронник с встроенным лифчиком. И если она настолько переживает за меня, что решила рискнуть своим откатом до детства. Нет, такую жертву я понять не мог. Пришлось кричать, чтобы девушка вернула элемент вечернего туалета на свою точеную фигурку. Еще пришлось объяснить ей, что как раз таки я абсолютно ничем не рискую. А уж со своей ролью я справлюсь. Видимо она была абсолютно не согласна с моей точкой зрения, но решила не спорить. Только дура сверлила меня своим кошачьим взглядом. Было что-то безумно милое в том, как она дуется.
Шаттл Майора Фишера только утром отправился на Лимб и Декту так и не удалось еще раз отправить на перерождение ни Артёма ни Диму ни Гришу. Ведь сейчас именно по их вине его маленькая Алиса находится где-то там. Было проведено десятки часов допроса, Однако заключённые так и не сказали ничего внятного про нахождение его дочери. Классный всё-таки мужик этот Майор Фишер, хоть и НПС. Как оказалось, с ним есть о чём поговорить, Он всесторонне образован, без заскоков вояки и просто приятная личность. Ну то что он является генерацией игры, так как это дело десятое. Его дочь тоже вроде как не игровой персонаж, однако, он первый кто разобьет морду наглецу, сказавшему такое про его малышку. С того момента, как он увидел имя своей дочери, обведённое черной полосой, как у всех местных , его отношение к ним кардинально изменилось. Да чего говорить, многие из них гораздо лучше настоящих людей. Нет, они способны на предательство или месть, но они честнее. По-детски наивны, не покрытый шрамами от предательств и несправедливостей судьбы. Они не так расчетливы, прожжены и меркантильны. Они чище. Наверное, это самое подходящее определение. Сейчас он чисто из любопытства открыл личное дело Майора и одна деталь привлекла его внимание: в личном деле, на голограмме, был изображён всё тот же Майор, с шрамом на брови. Однако, его глаза были серого цвета. Именно серого, а не голубым и зелёным. Илья Дект плюнул на правила приличия и задрал ноги, обутые в нечищенные сапоги, на сиденье и обнял их руками. Так думалось гораздо проще, привычнее для него. Это была своего рода медитативная поза. Подумать было над чем: Как можно объяснить смену цвета глаз у НПС? Ведь Фишер не модница, которая перекрашивает своего персонажа под настроение. Им, неписям, абсолютно плевать на такие условности как внешность. Нет, определённо эта ситуация его доконает. В итоге Дект плюнул на данный еще десять лет назад зарок и открыл коробку с личными вещами КУВа. Помедлил немного, решаясь и достал оттуда маленький жестяной коробок. Крышка коробка отщелкнулась и в нос ударил терпкий запах табака. Илья, не торопясь, оторвал треть листа от ещё недописанного доклада, плевать, он потом его перепишет. Насыпал в обрывок бумаги бурые листья, и свернул самокрутку… Прости Агнешка, что не сдержал обещание и вновь закурил. Обстоятельства вынудили. Глава 9. Вот теперь, я уже не был так уверен, что справлюсь со своей ролью, в нашем будущем. Да чего уж там греха таить, когда ты сидишь рядом с игроком 211 уровня и знаешь, что тебе как-то придётся его победить, то воодушевление как-то проходит. Да, он, как и другие петоводы, не отличается физическими данными, параметрами здоровья или бронированием. Основная его сила, я бы даже сказал девять десятых, это его питомец. Но даже без питомца, он всё равно толстый и убить я его смогу только критом. В VIP ложу запрещено проносить оружие, это закон. И, кстати, вполне обоснованный, учитывая, что произошло во владениях Настиного отца. Тогда Скипидару пришлось пойти на хитрость и использовать флешку, а чтобы убивать, оружие нужно было найти уже на месте. В прошлый раз, им оказался маленький фруктовый нож бармена. Здесь же барменов не было, и даже ножей не было. Так что прикажете делать? Убить своих врагов жестяным кубком? Фотосессия была в самом разгаре: в центре Арены находился огромный варан с планеты Сссла, длиной больше тридцати метров. И моя четверка всадников Апокалипсиса. Утончённая Алиса в белом пепельном платье с огромнейшим воротником, рыжие волосы и смуглая кожа, вкупе с рубинами глаз, сильно контрастировали с нарядом. На лицо пришлось надеть маску, чтобы скрыть настоящий образ. Маска была со способностями изменять имя. Сейчас над головой висел псевдоним “Голод” и ничего больше, ни уровня , ни специализации. Гриша, в своём рваном балахоне, чёрный, как смог. Шэдоус был больше похож на дементора, чем на “Смерть”. Его костюм собран из шестиугольников черной брони, на которых видны были какие-то штуки, горевшие алым полем силовых экранов. В руках у него два ножа, длиною, примерно, сантиметров по 30. И только мы знали, что это за два клинка находились в его руках. Он ещё не демонстрировал их публике. Флинт в мощном “Иерихоне”, в красно-черных тонах, смотрелся очень грозно. Сверхновая и нереально дорогая броня, контрастировала с саблей, времен пиратов Карибского моря. Именно контрастировала, а не выглядела аляписто. Что-то в этом было такое, как в фильмах про спецназ, где наряду со стрелковым оружием, бравые герои использовали мачете. Джинкс, была больше похожа не на Чуму, а на женскую интерпретацию скорпиона из Mortal Kombat. Черно-желтые тона, множество косичек, в одной из которых был вплетен “Лист Иггдрассиля”. И клинок Джинкс остался последним, который еще не апнулся и с этим нужно что-то делать. Поэтому я намекнул остальным, что стоит оставлять последний удар для Насти. Никто не был против. Они прекрасно понимали насколько выросли их силы, после перерождения их девайсов.
Кстати, планета Сссла, является родной для расы ксенонов. Там находится оплот их рода – Империя ксенонов, и Иерарх – глава и тиран этого государства человекоподобных рептилий. Помню, меня очень удивило, когда открыл гайд по расе ксенонов, там не встречалось морд подобных Некродефлоратору. Ксеноны пестрили многообразием, которому позавидовал бы сам дедушка Дарвин. Здесь были все вариации пресмыкающихся, от приплюснутых лягушачьих и жабьих морд, с огромными желтыми глазами, до хищных и угловатых морд, больше напоминающих крокодильи, или же морды тиранозавров. Расцветки тоже поражали, были даже хамелеоны. Я настолько углубился в это занимательное чтение, что практически весь полет на Эссент, провел изучая эту расу. Провел бы и больше, если бы не Скипидар, решивший сделать вылазку во владения Янг Рога. И если представить, что у каждой расы есть такое глубокое разнообразие описаний, что воистину понимаешь – разработчики не зря едят свой хлеб с маслом и белужьей икрой. Кроме нас троих, в ложе никого не было. Скипидар сидел на массивном и возвышенном троне. Другим словом назвать этот стул, язык не поворачивался. Слева от него в деревянном, но довольно удобном кресле, сидел Зеон. Как нетрудно было догадаться, он тоже относился к ксенонам. Он хоть и являлся петоводом, но в плечах раздался пошире чем Флинт, всё-таки уровень сказывается. Как бы он ни калечил своего персонажа, вкладывая все навыки, в улучшение контроля пета, логику игры, всё-таки оставался след от прокачки и на теле игрока. К моему удивлению, когда он узнал, что я являюсь менеджером, то нисколько не удивился. Просто пожал руку, не бравируя превосходством в силе. Я-то думал, он будет, более агрессивным, что ли. Но нет. Видимо, он относился к этому, просто как к работе, не выказывая эмоций. Если честно, то даже как-то жалко было его убивать. Если, конечно, у меня это получится. На его уровне, каждая смерть откатывает тебя на месяц. Уверен, после этого в нём заиграют эмоции и он будет мстить. Увы, это сопутствующие жертвы и их не удастся избежать. Мне досталось такое же сиденье. Остальные места, оставались свободными. Всё-таки, будь здесь хоть кто-то уровнем пятьдесят плюс и о моей миссии можно забыть. Просто прихлопнут и не заметят, а уже потом, после перерождения, будут разбираться, что на меня нашло. Скипидар нагнулся в мою сторону и почти шепотом спросил:
– Ишварец, ты сказал, что Чума и Голод являются петами, так? Но у этих Чумы и Голода я не вижу ни четырех лап, ни других признаков животных, – подозрение в его словах, он и не пытался скрыть за любезным любопытством.
Видимо, он подсознательно чувствовал подвох, однако не видел возможности его исполнения, с нашей стороны. На то и был расчёт! Игра многогранна и просчитать все её варианты невозможно. Так что, если я сейчас начнут заливать ему какую-то чушь, то он должен мне поверить. Вот как раз таки такую чушь, для объяснения, я и заготовил. Топорно, на скорую руку, ну какая есть.
– Чума, – я указал пальцем на черно-желтый силуэт Джинкс, – является роботизированным питомцем. Можешь не пытаться расспрашивать подробности, не скажу. Ты сам прекрасно это понимаешь, – таинственность и важность в моём голосе, можно было буквально потрогать руками. Вероятно он поверил, и его брови, буквально поползли вверх. В очередной раз мы можем наглядно убедиться, что человек, с легкостью верит в невероятное. Причём, чем невероятнее вещи, тем легче в неё верится.
Ну а для моей команды это добавляет лишних очков статуса в глазах Скипидара. Ну как же, все такие особенные, уникальные. И даже питомец – не просто железяка-дроид, подконтрольный через нейроинтерфейс, а именно питомец. Если такое возможно, тогда это просто золотая жила! Но механика игры, не исключает возможность их появления, так что используем на полную катушку. Скипидар вернул себе привычное степенное выражение лица, но я догадывался, о чём он сейчас думает. Скорее всего, по нашему следу он отправит целую группу разведчиков, не жалея на них денег. Главная задача которых найти то место, где Гриша получил роботизированного питомца. Ну что ж, пусть ищет Эльдорадо. Великий Золотой город, который существовал только в фантазии конкистадоров.
– А “Голод”? – Томаш старался держать имидж, но любопытство взяло верх. – Она, мой пет. Метаморф, ты правильно понял. Разумный питомец. Как видишь, в Квази Эпсилон и такое возможно. Или ты подумал что я девчонку НПС выставил? – за реакцией Томаша было приятно наблюдать: сначала недоверие, затем искра восхищения, восторг и зависть. – Ладно Томаш, давай потом поговорим, мне к бою готовиться надо. – Пресек я зарождающуюся череду вопросов. Ох, чувствую за свой блеф и наглое вранье я могу поплатиться, если мы не сможем вырваться. Скипидар будет лично пытать меня, не веря в признание, что всё это было блефом. Представил это, и по коже пробежало стадо мурашек. Теперь я был ещё больше заинтересован в успехе нашего побега. Мотивирован как нельзя больше. Томаш – жестокий человек, сложно представить, что придет ему в голову. Какой аттракцион страданий он придумает для меня, об этом не стоило даже думать. Скипидар не стал настаивать, и всё же, периодически поглядывал на меня. Но теперь, я для него не просто какой-то довесок к четырем хорошим бойцам, теперь я для него стал неким знанием о Граале. Тем знанием, которое сможет возвысить его над остальными, сделать богатым и успешным.
На табло, над ареной, пошел пятиминутный обратный отсчет, своеобразный сигнал «приготовиться». Варан Сссла, повинуясь команде петовода, довольно юрко для своих размеров, помчался в свой край овальной арены. Всадники Апокалипсиса, также начали перемещаться в свою стартовую зону, ну, а я отправил в рейдчат слова одобрения. Полированный гранит арены блестел, однако на нем уже виднелись царапины от лап Консула. Даже боюсь представить, сколько может весить эта махина, покрытая бронированной чешуей. Блестящая ромбовидная броня из черно-коричневых чешуек, покрывала рептилию. Глаза консула вращались в глазницах независимо друг от друга, раздвоенный лиловый язык, периодически показывался из пасти. Тем не менее, при всех вводных, нельзя было не признать, что он действительно грациозен. Когда до начала осталось меньше минуты, меня окликнул Зион, сидевший от Скипидара по левую руку.
– Предлагаю для вида пободаться, а через минут пять сдавайтесь. Смысла нет, вам терять экипировку, – он слегка шепелявил, как и все ксеноны. Что интересно, в его интонации не было никакой бравады или бахвальства, он реально предлогала нам сдаться, чтобы мы не потеряли экипировку.
Я бы, наверное, согласился на такой расклад, но наш план был в другом. Мы не собирались биться до конца, мы собирались немного схитрить. Поэтому пришлось отказаться. А я в очередной раз убедился в его адекватности. Вполне можно было бы и подружиться, если бы не сложившиеся обстоятельства.
– Ишварец, сейчас начинается бой, и я держу слово. Лови! – с этими словами он бросил мне статуэтку с головой Тигра по навесной траектории.
Я поймал ее, выбросив руку вперед ещё в полёте и покрутил, рассматривая. Она абсолютно никак не изменилась, всё та же очень точно проработанная голова хищника, с желтыми, будто живыми глазами. Вот и решена моя проблема с оружием! Парень, да ты сам, только что, мне в руки отдал оружие хладнокровного убийства. Ведь эта статуэтка является ничем иным, как концентрированным сгустком спор. Какую форму и я им предам, решать только мне. Здесь хватит и на полноценный кривой нож Кукри, не говоря уже про обычную финку. Я мысленно улыбнулся, всё складывается как нельзя лучше. Тьфу-тьфу, лишь бы не сглазить. Хотя, что-то не верю я, во все эти суеверия. Звук гонга сочным звоном оповестил всех о начале гладиаторского поединка. Бойцы начали сближаться. Варан действовал уверенно, двигаясь на маленьких человечков, словно танк. Смерть стартовал и сразу начал набирать скорость. Сейчас, в новом костюме, он вполне мог держать среднюю скорость под сотню километров. Война вышел вперед и взял на себя роль танка, закрывая девушек. Когда варану до троицы оставалось метров тридцать, он, не сбавляя темпа, выпустил из языка струю полупрозрачного секрета. Дима среагировал молниеносно, остановив жидкость пси-полем по которому секрет начал стекать вязким киселем.
– “Перец!!! Он плюет перечной жидкостью!” – Алиса оповестила нас в рейд чате. Рейд чат не передает ни голоса, ни эмоций. Волна боли накрыла меня и из глаз потекли слезы. Не знаю откуда, но я знал, что именно эти чувства сейчас испытывала Алиса.
Я приблизил камеру, чтобы лучше увидеть девушку. Лицо ее, все также скрывала маска и не было видно ее эмоций, но я знал, что сейчас Алиса плачет. Ей больно, несмотря на то, что струя не достала до неё, Однако, пары, всё-таки, смогли проникнуть сквозь щит и добраться до её тела. Какая же концентрация у этого перечного секрета варана? И что было бы, если бы в неё попали не пары, а струя самого секрета? Джинкс и Флинт были невредимы: лицо Насти защищала маска с респиратором, который отлично фильтровал в воздух, а Дима – вообще система с замкнутым циклом. За них можно не беспокоиться. Настала пора действовать. Через интерфейс связи отдал приказ к атаке. Я изначально не строил себе иллюзий, что смогу справиться со Скипидаром, поэтому сейчас, нужно его выключить. По моему приказу, Нага была заслана в то помещение, в котором он принимал нас в первый раз. Скорее всего, это была его берлога, его офис. И естественно, там стояла сигнализация, которую потревожила моя змея. И в самом деле, не прошло и пары секунд, как Скипидар посмотрел на свой КПК и на его лице отобразились гнев и какая-то неуверенность. Что же такого он прячет у себя в офисе? Даже интересно. В сердце немного ёкнуло от укола совести, ведь я посылаю своего пета на верную гибель. Скипидар имеет уровень 81, против 25 уровня Наги. По всем раскладам, у неё мало шансов победить, да и такой задачи перед ней не стояло. Скипидар поджал губы и, извинившись, вышел из VIP ложи. Наконец, случилось то, что мне было нужно. Мы остались наедине с Зеоном. Парень, кстати, был настолько поглощен битвой, что даже не заметил, или просто проигнорировал хозяина базы. На арене, в самом деле происходили масштабные батальные сражения. Я попросил ребят не наносить критических повреждений варану, тем самым ограничивая его. Но на самом деле, про критические повреждения думать не стоило. Сейчас, под управлением опытного петовода, Консул буквально зажал по углам моих всадников Апокалипсиса. Ребята еле сдерживали напор ударов, обходясь, правда, малой кровью. Но ничего, погодите ещё буквально пару секунд, подумал я. Сам же начал безбожно уродовать свое творение, в которое вложил несколько часов, выводя каждый волосок. Сейчас голова тигра тончайшей работы, поплыла под моими пальцами, словно кусок пластилина. И из этого пластилина я сформировал кинжал, как основное оружие, а по наставлению Джинкс, еще и длинную тонкую спицу. Ксеноны, очень живучие, хладнокровные и даже сердца, у этой расы, два. Поэтому Джинс мне сразу сказала, что для верности, придется оставить клинок в мозге ксенона минуты на четыре. Иначе он вполне может регенерировать, и тогда я буду лишен эффекта неожиданности. Жалко его отправлять на перерождение, на его уровне, после такого отката, он, может быть, и игру бросит. Каждый уровень ему дается месяцами игры, а каждая смерть, сносит треть шкалы опыта. Насколько я его могу отправить назад в прогрессе прокачки персонажа? На 2 недели? Или на 2 месяца? И вот сейчас, я стоял позади Зеона, который ничего даже не подозревал и всё также был поглощен битвой. В моих руках над головой был занесен тяжелый мраморный бюст. Опять же, из краткой лекции по анатомии ксенонов от преподавателя Джинкс, я узнал, что просто так, обычным клинком, пробить череп ксенона мне не удастся. Поэтому, для начала, нужно ударить чем-то тяжелым и раздробить кость. Вот теперь я понимал, почему пираты выбирают именно эту расу. Холоднокровные – их не засекают тепловизоры. Два сердца, спасающие от респауна, даже при критических повреждениях, и полностью бронированные черепа. Теперь я и сам столкнулся с тем, насколько сложно убить этих зеленомордых ящеров. От глухого удара по черепу, послышалось, как от мраморной статуи хрустнула кость. Впрочем, внешний кожный покров остался целым, благодаря покрытию из чешуек. Консул, который до этого гонял мелких мошек в убийственном кураже, сейчас потерял связь с петоводом. Теперь варана не заботили снующие рядом людишки, он шарил глазами в поисках хозяина. Этим и воспользовались Всадники, атаковав просевшего по морали пета. Надо сказать, пробить его броню под силу только сабле Флинта. Флинту с трудом удалось отколоть хотя бы одну чешуйку, и тут же последовала защитная реакция варана. Получив повреждения Консул пришел в себя. Инстинкт хищника теперь сменился с инстинктом жертвы. Варан получил урон и не намеревался бесплатно отдавать свою жизнь. Но всё равно это был уже не тот зверь с ясным умом и в убийстве на кураже. Тело Зеона как мешок мешок свалилась на пол под стул. И если это я считал неприятным, то впереди предстоит еще большая неприятность: теперь нужно забить спицу в проломленную голову. Бездыханное тело Зенона лежало ничком. Плюнув на приличия, я сел рядом приставил гвоздь из спор к уродливой вмятине в зеленом черепе и с размаха забил ее отломанной ножкой стула в голову сенона. Тело рептилии несколько раз дернулось, в посмертной конвульсии сжало кулаки. Извини Зеон – иначе никак. Когда я сделал третий или четвертый удар, окончательно загнав гвоздь в голову рептилойда, в чат упало сообщение.
Ваш пет Нага была атакована игроком Skypidar 81 уровня.
Ага, значит ты, придурок, уже добрался до своего офиса где и обнаружил Нагу. Бар хитпоинтов пета начал уменьшаться рваными линиями. Прилетало и мне, благодаря связи в прокачке. Ничего, так она продержится немного подальше. И всё же я послал ей мыслеречевой сигнал: “Нага, пси атака, крит в шею, кайт. Молодец, змееныш” (Кайт – отступление с боем. Выманивание противника на себя). Кстати, заметил довольно интересную вещь: в мыслеречевых командах можно выражать эмоции. Интересно, как питомец отнесется к моим уменьшительно-ласкательным выражением. Не знаю, проверим. Ждать проверки оказалось недолго: через пару секунд прилетел ответ на эмоции. Смесь из радости и покорности и эмоция, что она все сделает. Пси эмоции пета, гораздо лаконичнее и выразительнее таких костылей как слова или тексты. Так вот что чувствует получатель пси посланий! И мой пет оказалось не только способен их принять, но и ответить. Здорово. И почему я раньше не мог так делать? Сомневаюсь что вообще такое возможно в реале. Сразу после этого, набрал голосовой командой в рейд чат: “Зеон минус. Джинкс – пси контроль, Алиса – буст хп. Флинт и Спартак – мониторьте, начнется возня, агрите на себя.” В ответ в чат прилетела от каждого. Эмоции переполняли ребят и требовали выхода, хотя бы словесного. Варан Консул 224 уровня прижался к гранитному полу арены, готовясь к атаке. Но все планы тлели. Выйдя вперед девушка сняла респиратор и, я даже охнул: на ней был просто парик! Реакция трибун обрушилась шквалом! На зрительских местах не нашлось людей не знавших мятежную дочь пиратского барона! И вот сейчас она объявилась в четверке перспективных, но все же низкоуровневых бойцов, бьющихся с мастодонтом арены. От иконок записи людская масса запестрила красными точками. Вернув себе свой рубиновый цвет волос Настя села перед зверем в медитативную позу, полностью игнорируя его агрессивную стойку, закрыла глаза. Первые несколько секунд ничего не происходило, а потом зверь просто лег и закрыл глаза. Желтые глаза скрылись за двумя кожистыми веками. Консул просто уснул под ПСИ атакой Джинкс. И его не тревожила ни ликующая и вопящая толпа, ни противники, ни сочивщаяся полупрозрачным рана у основания хвоста. Флинт все же расковырял его толстую кожу. Парни начали кружить вокруг этого зверя словно спутники вокруг планетоида. Быстрый и юркий Спартак, и более массивный, но и более медленный Флинт. – Алиса, твой выход, – произнес я команде. Наша рыжеволосая имба и без меня знала что делать. Только спросила, так чисто для галочки: – На сколько его бустить? – улыбнулась она. Под маской губы девушки не было видно,но именно эту эмоцию я чувствовал в рейд чате. Ведь именно благодаря ей весь наш план начал сбываться. – Под крышечку, Солнце. – набрал я в чат. Хорошо что чат не передает эмоций, ибо я сейчас источал их словно фонтан. Полы серого платья от соприкосновения с разлитым по арене едким ферментом стали бурыми, но Алиса не стала обходить лужу. Подошла к огромной рептилии и приложила розовую ладошку к грубой чешуе гиганта. Другая ладонь легла на царапаный гранит основания арены и теперь я наблюдал за этим как зритель. Воздух волнами и завихрениями расходился вокруг девушки. Протуберанцы воздушных колебаний подхватывали рыжие волосы Алисы, словно в замедленной съемке. Чарующее и какое-то неземное зрелище. Когда Алиса бустила (накачивала) меня, просаживая прочность тумбочки, это заняло буквально секунду, может быть две. Но сейчас этот процесс длился уже больше двух минут. Стоило поторапливаться, поэтому я периодически бросал взгляд на меняющиеся цифры в углу. То, что что-то идет не по плану, кто-то из персонала понял на четвёртой минуте. Когда появились четверо бойцов в полной боевой выкладке с бластерами наперевес, Флинт и Спартак бросились наперерез, но видимо у этой штурмовой группы была четкая цель – Алиса. Бойцы в красно-белой броне сходу открыли огонь в её напроавлении. И естественно ведя огонь от бедра ни один из них не попал в цель. Зато они попали в Консула. Этого оказалось достаточно, чтобы вырвать рептилию из сладких пси объятий Джинкс. Одним неуловимым движением ящерица, свернувшаяся практически как котёнок клубочком,, оказалась на четырех лапах в боевой стойке. Алиса успела отпрянуть и как раз вовремя. Спустя мгновения на её месте оказалось когтистая лапа варана Сссла. Всё-таки, варан очень юркое животное, несмотря на гигантизм в размерах. Дальше нужно было действовать незамедлительно. Теперь, всё подходило к самой активной и завершающей стадии -побег. Усевшись в монументальное кресло Скипидара, которое оказалось довольно удобным из-за обилия подушек, я продолжил отдавать команды в чат. Дальше требовалась четкость и слаженность в действиях, поэтому короткие приказы выскакивали один за другим: “Флинт – агри на себя поляков, Алиса – помогай, Спартак – агр Консула и Джинкс – отцепляй “Лист Иггдрасиля” и всади его поглубже, в рану варана. Не подставляемся!..” Ну, а дальше всё завертелось. Флинт и Алиса разделали под орех закованных в броню бойцов Скипидара. Спартак, словно надоедливая муха, кружил перед плоской мордой Консула, который, естественно, пытался ухватить надоедливую букашку. Я, в очередной раз, поблагодарил Бога за то, что Гриша был настолько молод и вертляв. Пока варан пытался ухватить его черный силуэт, тот играючи уворачивался. А затем вошел во вкус, и начал откровенно дразнить животное, атакуя импульсными клинками и когтистыми лапами. Джинкс, сделала всё как надо – только успела отсоединить свой клинок из прядей и не медля ни секунды, глубоко, не менее чем по локоть всадила руку с ножом, в рану на хвосте Консула. Увы, Настя подставилась. У неё не было такой ловкости как у Гриши, несмотря на все бонусы от имплантантов механоидов. Поэтому хвост варана, отреагировав на раздражитель, словно катапульта, отправив ее в полет через арену. Если бы все происходило не в виртуальной реальности, а на Земле, то Джинс можно было бы смело собирать по частям в черный пластиковый мешок. Но нет, Джинкс была жива, и относительно цела. Только правая рука повисла, словно из нее вынули кости. Девушка даже сама поднялась на ноги. Я смог разглядеть, что часть её тела, что не была скрыта под одеждой, начала покрываться лиловыми пятнами гематом. Да, по выживаемости, Настя, наверняка, превосходит любого из ксенонов. Выжить после такого и при этом еще и сохранять способность к движению… Что же за начинку поместил в неё безумный доктор-инженер? Что за технология позволяла отправиться на перерождение, после того, как тебя сбил поезд? Гриша немедленно подскочил к Насте и взял ее под руку. Всё-таки, после такого, даже ей, нужна была поддержка. спустя несколько секунд Флинт и Алиса, тоже приблизились к ней. До этого, скованные боем, они не могли оторваться, и только сейчас, разделались со своими соперниками. – Настя, ты как? – я опасался, что она лишь производит впечатление, что все хорошо. – Щас бы квасу! – отписалась Джинкс шуточкой и добавила смайлик. – Команда: отступайте. В бой не ввязываться. Сейчас тут будет бардак и анархия. Как оторветесь – напишите.
Вот и всё. А дальше сидим и наблюдаем за анархией. Алиса напитала варана хит поинтами по самые гланды. Сейчас, по запасу прочности, он может посоперничать с крейсером средних размеров. Вон – новенькая гранитная плита проминается под поступью гиганта, словно мокрый песочек на пляже. И вот сейчас, не найдя своих обидчиков, эта разозленная ящерица начала грызть хвост. Видимо, оставленный в хвосте клинок, досаждал варану, словно кость в горле. Но убедившись, что это приносит еще большую боль, Консул сделал то, что делают все ящерицы – сбросил хвост. Вообще, когда я приказал Джинс оставить нож в теле консула, я рассчитывал что ящерицу рано или поздно добьют. Лист Иггдрасиля нанесет последний удар и тем самым собрёт сливки с убийства питомца эпического класса. Кто же мог подумать, что он окажется настолько приспособленным? И вот сейчас, огромный хвост, диаметром с внедорожник в самом толстом месте, лежал, словно кусок мяса. Его прежний обладатель уже разрушил ворота и ворвался во внутренние помещения Арены. Ну что ж, рептилия уровня 241, с запасом хитпоинтов миллиарда в полтора и разъяренная потерей хвоста… Не уверен, что когда возродится Зеон, он сможет усмирить свою ящерицу. До возрождения Зеона еще минут двадцать. Тут же в рейд чате разразилось: – Ребята! Я тоже!!! Тоже!!! – мыслеречевой набор, старался как можно больше напитать текст Джинкс, эмоциями. – Клинок апнулся? – задал вопрос я. – Я апнулась! Я дендроид, тоже! Артем, достал твой текст! Включи голосовой чат, а?
Опа, вот это новости. Получается, я всё это время пользовался порезанным интерфейсом? Быстренько открыв настройки, пробежался по ним глазами и действительно, во вкладке звуковых настроек нашлась графа “Голосовой чат”. Как будет свободная минутка, надо досконально перевернуть все настройки. Ведь я сюда не лазил ни разу. Пора исправлять. – Все бандиты, теперь я вас слышу. – Произнес я, хотя сам был не уверен, что все сделал правильно. Наверное, это будет выглядеть по-идиотски, когда кто-то разговаривает сам с собой. Привет шизофрения, давай знакомиться. Несколько секунд мне никто не отвечал, а затем, раздался до боли знакомый голос Флинта: – Артем, а я всё гадал, почему мы общаемся в текстовом чате? Стрёмно было как-то спрашивать, но я и не подозревал, что ты еще больший нуб, чем я. – И этот пятидесятилетний мужик заржал в голосину. Я был несколько сконфужен его точным определением моего статуса в игре и молчал, пытаясь придумать достойный ответ. Но Настя заставила меня прервать неловкое молчание. Девушка, начала красочно и с эмоциями описывать каково это всё: – Артём, я дендроид! Ты представляешь? Я тоже! Клинок тоже апнулся! Мне лог о крите пришел! – эмоции девушки били ключом, видимо голосовая связь передает эмоции, или это только с ней, псиоником, так. Но меня, вновь захлестнули не мои, а чужие эмоции: щенячья радость и восторг. – Варан сбросил хвост. – пояснил я про крит – Настя, как ты себя чувствуешь? По голосу ты вполне здорова. – Справился я про ее физическое состояние. – Да, всё отлично! Я полностью восстановилась. А еще, Лист Иггдрасиля переродился! – Точно. Вернитесь и заберите его! Кстати, чем он стал? – Кнут эпичный. Он реально классный! – Настя заливалась соловьем от счастья. А я только сейчас вспомнил, что могу и отсюда посмотреть на обновленное оружие Насти, через окно крафта.
Треххвостый бич Мары расы Дендроидов. Уровень: 20. Класс: уникальный, симбионт, живой. Урон: (98-124)*3 Способности: “Порча 1”, “Чума 1”, “Желчь Мары 1”
Оружие наказания и пыток древней богини смерти Мары, жестокой матери чумы и гнили, несущей разложение, тлен, и страдания, где смерть не адская мука, но избавление. Три первых плети именуемые: ”Чума”, “Порча” и “Желчь” – ее первые и самые властные дети. “Чума 1” – Инфекция бубонной чумы в ранней, легкой стадии. Для чумы, характерно резкое, внезапное начало с сильнейшего озноба и повышения температуры тела. К ним присоединяется головокружение, головная боль, слабость, мышечные боли, тошнота и рвота. “Порча 1” – Агрессивный биохимический коктейль наносит урон всему, чего касается. Ни сталь, ни плоть не способны противостоять ей, нужно только время. “Желчь Мары 1” – Биологический яд, спазмирующий мышцы и сворачивающий кровь и лимфу всех биоразумных. Органика отступает, под агрессией токсинов желчи Мары.
Это же теперь получается, что наша Джинкс, становится настоящей Чумой, с таким девайсом. Да и сам девайс, выглядел внушительно: массивная белая ручка, с деревянной текстурой, была, будто, сплетена из тонких жердей. Торец её украшала круглая колба, поделенная внутри на трое по числу плетей и ферментов. Сами же плети, были тонкими лозами, шипы на которых, имели кислотные оттенки лилового, желтого и зеленого. И в довершение – каждый хвост имел тройной зазубренный крюк. Поражающее своим садизмом оружие, дополненное ядом, инфекцией и кислотой. Теперь понятно, отчего Настя ссытся кипятком от радости. И тут мое плечо схватила стальная, холодная, металлическая хватка . Я вскрикнул от боли и ощущения, того как кости моей ключицы и плеча крошатся под огромным давлением. Хотел повернуть голову и взглянуть на атаковавшего меня, но второй рукой это сделали за меня. Повернули так, что шея хрустнула, и я безвольной куклой рухнул на зеленый мраморный пол. Боли в шее, на удивление, не было, только в плечо, будто блендером тыкали. Тем, кто свернул мне шею словно цыпленку, был тот чернокожий, с дредами и стальными кибер протезами рук, в звездно-полосатой бандане. Его глаза скрывали солнцезащитные очки. Что он-то тут делает? Он со Скипидаром, или агент Янг Рога, который дотянулся до меня даже на базе врага? На моё удивление, не было никаких пафосных фраз, ни оскорбительных действий. Он просто сломал мне шею и раздробил руку. При этом, выражение его лица не изменилось, будто он перебирает документы или готовит бутерброд. Кровь стынет в жилах, от таких людей! И ведь это не маньяки, получающие удовольствие от этого, это просто профессионалы своего ремесла. Дальше, этот чернокожий прислонил указательный и средний палец правой руки к дужкам своих очков и посмотрел на дверь. Через мгновение дверь открылась, и в неё влетел разъяренный Скипидар. Удивление, которое отразилось на его лице, когда он увидел меня, лежащего рядом с телом Зеона, достойно почетного места в моей коллекции скриншотов. Что я, конечно, и сделал, а также включил функцию записи видео. Чувствую, что на досуге придется не один час ломать голову над хитросплетениями политики. Удивление, которое Скипидар испытал, увидев меня, мгновенно изменилось. Вернее, его стёр с лица Томаша захват стальных тисков, по ошибке названных руками. Кибернетические сервоусилители мышц, имели хватку не хуже среднего экзоскелета, При этом, экзоскелетом они не являлись. Вот будет у меня свободное время, обязательно сделаю себе такие же. И ведь оружием, это не считается, просто модификация тела, не более. Буквально через секунду, Скипидар оказался на полу в неуправляемом теле. Наш роботизированный палач, не спеша подошел к громоздкому трону Скипидара и повернул его так, чтобы усевшисьсозерцать наши безвольные тела. Делал это он, не торопясь, степенно расположив подушки с таким вниманием и усердием, что я грешным делом подумал, не мучает ли его геморрой. Но в игре, таких гадостей судьбы, не предусмотрено. Хотя это, было бы логическим объяснением. – Янг Рог передает вам обоим привет, – произнес негр сухим голосом переводчика. Ага, работает, значит, разведка! Одной непоняткой меньше. Негр продолжил: – Томаш, прийти гостем в дом друга и совершить такое! Ты глупец Томаш, чересчур поверивший в себя. Глупец и ты, Артем. Ты бы был обеспечен всем, что нужно для крафта и творчества. Но ты решил обыграть гроссмейстера не зная правил шахмат. И сейчас тебе поставлен мат. – Хер тебе, Кейдж! – голос Джинкс сталью прозвенел где-то там, где была дверь. Ее я не видел, но интонация открывала полную картину краткого будущего. Сейчас будут драться, спасая меня. И, видимо, моё тело и тело Скипидара, будут декорациями на этой импровизированной арене. Я не мог видеть Джинкс, зато я прекрасно видел Кейджа. Тот из расслабленой, полулежащей позы вскочил ногами на сидение и приготовился к прыжку. Видимо, Джинкс тоже поняла свою ошибку, ибо расстояние между ними, было на один прыжок киборгу. Всё-таки, она полноценный саппорт, а тот, кого она назвала Кейджем, скорее всего, танк или ДД. И в схватке один на один, на ограниченном пространстве, Насте ничего не светит, без вариантов. И только я подумал про это, тело американца, словно тугая пружина, с огромным импульсом устремилось в Настю. Трон Скипидара, весивший не одну сотню килограмм, от толчка полетел, кувыркаясь, в другую сторону, попутно сломав свою монументальную спинку. Джинкс едва только успела замахнуться своим кнутом, как перед ней вырос Флинт, принимая удар стальных кулаков и вес живого снаряда, на себя. Пси щит, рассчитанный на тонкий блок электро, лазерного или плазменного оружия, схлопнулся от заряда сырой физической силы. Это как тонко настроенный пси локатор, просто получил удар молотком по плате. Остальной удар уже гасил Иерихон Флинта. Нужно отдать ему должное, он выдержал, только получил небольшие вмятины. Что же за сила заключена в этих Киберпротезах, если они вот так оставляют отметины на, далеко не последнем, сете брони? Флинт не остался в долгу, и с плеча рубанул своей абордажной саблей “Шипы Акации тернового венца”. И, если в бое с Озенротом, она играючи отсекла ногу врагу, то в этот раз, на серебристом металле осталась лишь зарубка. Темнокожий Киборг отскочил и оглядел засечку на предплечье поверх очков. Видимо, это его сильно удивило. Но он не расслабился, наоборот, его захлестнули эмоции соперничества! Он не спеша покрутил плечами, разминая их, словно боксер перед первым раундом. А затем, снова бросился в атаку, отдавать инициативу этот гладиатор, явно не собирался. Черная тень пронеслась по комнате мимо драки в дальний угол. Сомневаться не приходилось, это был Спартак. На моей памяти, только он мог носиться так, что оставался на сетчатке лишь смазанным силуэтом. Кстати, довольно странно, что он не устремился в гущу событий, защищая свою девушку. Наоборот, прошёл мимо и остановился только в дальнем углу VIP ложи, там, куда упал трон, разметав попутно всю мебель.
Силы потихоньку переходили в наш перевес. Кейдж безусловно сильнее любого из нашей команды, но вот был ли он сильнее всех вместе, это большой вопрос. Кстати, не хватало только Алисы для полного набора. Настя приказала девочке держаться за два коридора отсюда, и не высовываться. Молодец, даже сейчас она не потеряла трезвость мышления и умела расставлять приоритеты. Ну а бой продолжался, и я в нем занимал роль мебели или реквизита. Все, заканчиваем крафтить для других, работаем дальше на себя. Сделаю себе полный сет брони и убер аннигилятор наподобие Матильды, и прибавим к этому набору Нагу… Тогда процесс кача станет веселой прогулкой, даже на Еве. Не ходите дети в африку гулять. Точно! Нага! Куда подевался мой пет, если Скипидар здесь? Сейчас я лишен власти над телом, но не над нейроинтерфейсом. Пора распределить очки Наги и воспользоваться ими. Даже так: трое на одного, Кейдж теснил мою банду. Быстро зашел в окно петовода и обомлел: да мой змееныш может вырасти и в Медузу Горгону и в бронепоезд Потемкин, плюс перки на взаимосвязь хозяин/пет. С трудом поборол желание начать тыкать во все сразу, но сейчас я себя чувствовал ребенком в магазине игрушек. А эти яркие упаковки солдатиков, фигурки динозавров и железная дорога так манили… Не буду тратить все очки что накопились, возьму только необходимый минимум чтобы выбраться. Как быстро все поменялось, вот мы хозяева ситуации и вот уже я лежу мордой в каменном крошеве, пускаю слюни на ковер. Прежде всего нужно определиться, нам нужен танк, способный выдержать атаки Кейджа или ДД. Нага и так бронирована как танк КВ-1, спасибо ее родителям, тогда мы толпой в тридцать щей едва одолели ее мамашу… Додумать как развивать змееныша я не успел, истошный крик Алисы в Ледовом чате сообщил что произошло что-то страшное. Ребята тоже всё это слышали и бросили взгляд в темнеющий проем двери. Томаш это заметил, звонко так засмеялся выплюнув окурок сигары из зубов. И он, тварь, знал что там происходит. Чат наполнился вопросами и криками адресованное к Алисе, но девочка не выходила на связь. Она просто молчала. В плашке рейда возле её фотографии бар хит поинтов был полон, однако над ним висели пиктограммы дебафов “Парализация” и “Потеря сознания”. Так значит этот бронированный негр пришел не только щелкнуть по носу Томаша и меня, еще ему нужна Алиса. У Янг Рога воистину длинные руки и непомерный аппетит. Подавится он, ой подавится.
– Нага, спасай! Алису обижают! – мой мыслеречевой спич к пету не остался без внимания. Череда образов на уровне полуметра от пола, разбавленная змеиными эмоциями волной накрыла меня и я потерял ориентацию. Вот я петляю по коридору скользя в змеином теле. Вот четыре теплокровных в толстых панцирях несут пятого. Все они вооружены, вон на их поясе красной аурой мерцают их жала. Все кроме пятого. Его запах, такт сердца, ментальная проекция… …Это Алиса, она спит, она в опасности. Ментальный удар, снимающий воздух, выбил из ближайшего сознание. Под броней его грудная клетка вибрирует не в силах восстановить дыхание. Остальные не сразу поняли причину по которой друг ничком свалился и бьется в эпилептическом припадке даря мне драгоценные секунды. Дальний, самый проворный выхватил оружие самым первым и я плюнул в него остатками пси энергии, которой хватило лишь на то, чтобы отвести ствол в сторону прежде чем тугой пучок огня ударил из сопла. Струя раскаленного ионизированного газа пробирает Алису за бок, но основной удар принимает панцирь одного из теплокровных.
Алиса от полученного урона, хоть и принятого на седую ткань кирасы, приходит в себя. Страх, ужас и агония – вот последнее что она помнит перед уколом в шею и забытьем. И вот открыв глаза от обжигающей боли, она оказывается в самой гуще боя. Одно тело лежит и бьется в судорогах, пуская пену изо рта. Другой с раскаленной и оплавленной спиной экзокостюма пытается встать. Вдали силуэт знакомого пета… …Нага… …Так! – Алиса рукой потерла место укола на шее. Теперь всё в её сознании встало на свои места. Эта четверка пыталась её похитить, но Нага атаковала их, связав боем. Настя не пустила её помочь Артему, хотя ведь именно она предупредила о нападении. И вообще, она имеет самый высокий уровень и броню. Но нет, её посчитали маленькой. И кто посчитал? Настя! Лучшая и единственная подруга. И вот сейчас, благодаря этой подруге её едва не похитили. Слезы от обиды и яростной злости хлынули из глаз девушки. Обиды на тех, кто ударил ей в спину, как трус. Да если бы заметила их сразу, ты не побежала бы, не испугалась. Тот, чей экзокостюм оплавился со спины, еще только поднимался, но двое других державшихся уже открыли огонь по змее Артёма. Алиса потом пыталась вспомнить этот момент, но всё было как-то смазано, смутно. Наверное это из-за эмоций захлестнувших ее разум. Теперь двое похитителей держали девушку под руки и попутно палили в извивающуюся Нагу. Змея не обращая внимания на отплывающую чешуйчатую кожу, рвала дистанцию, их разделяла пара ударов сердца. Алиса схватила левой рукой правого конвоира, а правой вцепилась в предплечье левого и столкнула.
Хорошо что хитиновые чешуйки не чувствуют боли и жара. Нага рвала дистанцию, делая упор на скорость и берегла только голову и две пары желтых глаз. Осталось еще раз шесть мотнуть хвостом и теплокровные будут истреблены, раздавлены, задушены и проглочены. Но вот Алиса начала приходить в себя, делая робкие движения. Ее глаза открылись, но она медлила лишь мгновенье. А потом перехлестнула руки крест на крест, схватила этих панцирных теплокровных и потянула сталкивая. Огонь бластеров смолк и теперь можно было услышать шипение оплавленного хитина чешуи, что кипел, испарялся, но защищал. Бронированные тела схваченные Алисой устремились друг к другу и… Не столкнулись… Твердые и так плохо перевариваемые панцири теплокровных проникли друг в друга, и остановились слившись. Только когда Алиса осознала, что произошло, смогла разжать руки и отпустить своих конвоиров. Словно пластилиновые человечки, слепленные детскими руками в один комок, будто сиамские близнецы, у которых одно тело на двоих. Две пары рук и ног торчали из общего тела. Кто-то из них включил динамики громкоговорителя и сейчас слышались тошнотворные звуки, словно кто-то захлебывался. От этого реалистичного вида кровь стыла в жилах и накатывал первобытный ужас. Это сделала она? Алиса? Своими же руками? Когда рыжеволосая девочка смогла оторвать взгляд от этого всё еще подергивающегося конечностями искусственного сиамского Близнеца, Нага с хрустом раздавила последнего врага. Змея, как и её тропические предки Земли, сейчас проглатывала свою изломанную жертву. Но вид этого действа не вызывал никакого отвращения, после того что эта жертва Наги натворила. Раздавались противные, липкие звуки, будто кто-то захлебывался, мелкие подрагивания, спазмы мышц конечностей этого творение Франкенштейна. Алиса упала на колени и рыдала. Её огненные волосы слиплись от грязи, платье было в подпалинах, а подол изъеден слюной Консула. Не так она представляла собой первый бой. Свой триумф.
Народ метался в душевных порывах между двух зол. С одной стороны нужно было спасать Алису, с другой стороны тогда им придется оставить меня. Все предложения о том, что нужно разделиться, обрубил на корню. Трое против одного, даже так ребятам приходилось несладко. И если хотя бы один из них сейчас идет на помощь Алисе, остальных Кейдж просто сомнет. Поэтому когда от Наги прилетели первые образы я с облегчением смог всех успокоить. Конечно, в бою змееныша мы еще не показывали, но надо думать что девятиметровая бронированная змея с сильными зачатками псионика сможет помочь . Или хотя бы задержать до нашего прибытие связав боем. Вот так, я уже мордой в ковер и сдираю об него верхний слой кожи я наблюдал сразу за двумя сражениями. И если первое было в цвете и на первых рядах, то второе, словно через тепловизор. Однако помимо красно-голубых оттенков древние змеи мне еще передали и её эмоции и мысли. Нечеловеческие, первобытные и такие простые: враг, друг, еда… Тем не менее, здесь будет разворачиваться не менее яркие. Услышав о том что Алисе больше не нужна помощь и Нага справилась, банда будто обрела второе дыхание. Конечно сейчас я не собираюсь рассказывать про то, как досталась победа Алисе. Не уверен что вообще буду рассказывать. С Алисой конечно стоит поговорить, но только с глазу на глаз. Такие финты ушами чересчур даже для нее, сверходаренный девочки.
Стратегия методом проб и ошибок была подобрана достаточно быстро. Дима танковал, стараясь принимать удары на абордажный клинок. Однако этот финт ушами был схаван после второго или третьего раза. Кейдж быстро понял что сабля имеет большие параметры пробития и старательно избегал соприкосновений с ней. Теперь он целил в сочлинения и сервоприводы, стараясь вывести из строя Иерихон. В этом ему мешал Спартак кружа вокруг и атакуя на запредельной скорости. А Джинкс контратаковала стегая бичом от души. И я не без радости отметил что крюки и шипы медленно, но уверенно вносили свою лепту. Лиловые следы на металле рук мало помалу оставляли следы коррозии. На коже тоже виднелись отметины, где зеленая плеть касалась кожи цвета молочного шоколада та превращалась в черную, с трещинами до розового мяса. Не знаю что чувствует Кейдж, но выглядит болезненно, будто чирий сочащийся зеленовато-желтым гноем. Кейдж задыхался. Его задор и напалм в действиях постепенно сходил на нет. Сейчас он уже был не так резок и проводим. Всё больше пропускал, а вмятины на Иерихоне становились всё менее заметными. Черт, со всеми этими действиями я совсем потерял счет времени. Сейчас с минуты на минуту должен возродиться Зеон и тогда нас точно раскатают.
– Ребята, время! Давите его! Сейчас Зеон реснится! – прокричал я одновременно и в голосовой чат и так.
Флинт включил режим форсажа и его сабля превратилась в смазанный вихрь. Правда, надо отдать должное, что махать ему приходилось с левой рукой, хотя он правша. Видимо сервоприводы экзокостюма не выдержали истязаний, и даже такая безотказная вещь как Иерихон имеет свойство ломаться. Сзади Кейджа атаковал Спартак, выцеливая между лопатками и позвоночником свои скрытые клинки. Причём не просто вонзил, сейчас они двигались на манер иглы швейной машинки пронзая плоть, затем втягивается обратно и снова внутрь. А вот Настя атаковать не спешила. Вернее она целилась так чтобы побольнее. И вот решив что настал ее черед, Джинкс с замаха саданула попав шипастыми и крючковатыми плетьми по лицу. Кожа в местах уколов потрескалась как иссохшийся старый пергамент. Лицевые мышцы под кожей исказили лицо в мышечном спазме и в довершение один из крюков глубоко вошел в глазное яблоко негра. С Кейджем было покончено. Гриша подошел ко мне и прикоснулся к сломанной шее, после чего я вновь почувствовал тело. Паника от полной беспомощности мгновенно оставила, и я начал как можно интенсивнее сжимать кулаки разгоняя затекшие мышцы. Всё-таки как оказалось Кейдж не сломал мне шею, он просто одел на шею какую то приблуду механоидов, скорее всего предназначенную для транспортировки особо буйных заключенных. Впервые за 20 с лишним минут я смог подняться на трясущиеся ноги и был счастлив , пока не увидел Алису Заплаканная Девушка стояла в проеме двери и ее буквально трясло от истерики. Черные разводы косметики под глазами черными полосами спускались по щекам. Прекрасная, когда-то белое пепельное платье было в коричневых прожогах, и мехового воротника не было видно. Ребята не понимали, почему девочка настолько расстроена. Но я догадывался, что тот ее финт, когда она слепила двух людей в комок биомассы не раз вернется ей в ночных кошмарах. Джинкс бросилась успокаивать бьющиеся в истерике Алису, но стоило ей приблизиться как слезы будто выключили. – Ты! Ты меня оставила! Оставила там! – холодный обвинительный сбил Настю, она явно такого не ожидала. – Алиса я не… – Джинкс от этого словесного ведра холодной воды даже не могла подобрать подходящие слова. – Конечно, можно было понять Алису, сейчас ей нужен был тот, кто виноват в её страданиях и страхе. Но она явно перегибала палку, когда Настя в приказном тоне настояла не вмешиваться бой, она поступила правильно, я сам бы сделал точно так же. Ей в плане развития и взросления всего 16! Она только недавно была ребенком. Только вот сейчас спорить с истеричной Алисой и пусть тем более пытаться доказать ей, что там это было крайне бесполезно. Вот потом, когда она успокоится…
– Ты специально! Ты всё это сделала специально! Люди твоего отца… Они за мной… – истерика нахлынула на рыжеволосого подростка. – Однако дальше произошло то, чего я ожидал меньше всего, Джинкс с размаху дала Алисе звонкую и смачную пощечину. Видимо этого никто не ожидал и на секунду в комнате повисла звенящая пауза. Григорий решил переключить внимание на себя и сгладить назревающую женскую драку.
– Алиса, ты не права. Это Скипидар! Пшек конченый! Если бы не этот поляк… – Я понял что уже думал Гриша. Он решил переключить Гнев и Ярость с Насти на Томаша. В принципе здравая мысль, если бы не одно но. Тот фактор которого мы не учили.
– Я сама наполовину полячка! Моя мама в девичестве Агнешка Вийчук! Я думала вы друзья, и мы семья. А вы, вы… – Дальше разобрать слов было невозможно. Да оно и не требовалось. Боком вышел поиск общего врага. Очень боком. Была кремень команда, и нет ее.
Дальнейшие двадцать минут мы пробирались к докам. Почему такое большое время нам понадобилось не из-за большого количества патрулей, а из-за хаоса и анархии, которые навел Консул. Внутри вся база поляков было словно после Париж после французской революции. Кругом баррикады, руины и огонь. Даже удивительно, как база не развалилась в космосе а, в натуре она была прозрачная под корень. Джинкс выбрала самый обычный, частный корабль. Такой вряд ли привлечет внимание на просторах галактики и подарит нам драгоценное спокойствие, которого нам так не хватает в последние две недели. Никто толком не разговаривал о направлении, просто летели. А куда? Ответ лежит на поверхности – туда. Спустя примерно два часа угнетающего молчания в открытом космосе Джинс все-таки тихо спросила: – Куда летим, Артем. – Моральный уровень группы упал до нельзя, если уж Настя потеряла свой колокольчик в голосе. – На Еву! Отвезите меня к отцу. – Сталь в голосе Алисы была безапелляционной. И я кивнул. Больно длинные и насыщенные на события и приключения каникулы вышли у Алисы. Жаль что заканчиваются они на такой минорной ноте.
Глава 10.
Хорошо, что нам не пришлось лететь через весь кластер. Томительная и звонкая тишина, которая усугублялась и довела до неприятного момента. Каждый, спасался от неё как мог. Настя вела фрегат вручную, хотя вполне могла поставить его на автопилот. Всё-таки миниатюрный фрегат, это не крейсер у которого только пассивных щитов две-три дюжины и три вида двигателей. Но она предпочла не нагружать бортовую систему и занять руки. Спартак, отбросив все переживания, просто уснул сидя в кресле или медитировал, что, практически – одно, и тоже. Всегда поражался его самоконтролю и способностью в любой момент отрешиться от переживаний. Наверное, именно такие люди становятся выдающимися хирургами или знаменитыми космонавтами. При такой жизни, переживаниях, груз ответственности для них не более чем данные в списке. Флинт же занялся тем, чем обычно занимался когда выдавалась свободная минутка, а именно – читал. Я заметил давно, что читать он любит и посвящает этому хобби почти все свободное время. Делал он это через планшет, игнорируя художественный интерфейс. Как он пояснил, ему нужно держать книгу в руках. И то, что это не бумажная книга, а электронный планшет, мысль бесконечно удручающая, но далеко не критичная. Интересная философия. Как по мне, так в нейроинтерфейсе читать и быстрее и проще. Алисы, кстати, на капитанском мостике не было. Она предпочла каюту нашему обществу. Я думаю, что это просто подростковая спесь. Потом, когда она остынет, (а для этого должно пройти время) и у неё будет время, чтобы грамотно всё рассудить и думаю понять, как была не права. Но это будет уже потом. Мы все через это проходили, когда эмоции становятся впереди здравого смысла. На то она и юность, чтобы совершать ошибки. Сейчас, мой разум захватил интересный парадокс: сегодня мы убили 2-х топовых персонажей – Кейджа и Зеона. Вот только опыта нам за это, не перепало ни грамма! Я видел уровень ящероподобного петовода – 212. Даже с учетом того, что мы находились в рейде и опыт делится на пятерых. Все равно, я должен был качнуться на десяток уровней. Но нет, полоса опыта не сдвинулась. Только появилась ачивки, много ачивок.
Убийца Гигантов – в одиночку убить врага, втрое старше вас по уровням. Шанс нанесения критического урона противнику старше себя по уровням, увеличивается по экспоненте согласно разнице уровней. Пример разницы в уровнях: противник старше вас вдвое: шанс критического урона *2; противник старше вас втрое: шанс критического урона *4; противник старше вас вчетверо: шанс критического урона *16; и т.д. (Попытка подставных убийств подвергается санкциям)
Убийца Королей – в одиночку убить врага, впятеро старше вас по уровням. Увеличение критического урона противнику старше себя по уровням, увеличивается по экспоненте согласно разнице уровней. Пример разницы в уровнях: противник старше вас вдвое: размер критического урона *2; противник старше вас втрое: размер критического урона *4; противник старше вас вчетверо: размер критического урона *16; и т.д. (Попытка подставных убийств подвергается санкциям)
Личный враг Иерарха. – Убить названного сына Иерарха Сссла. Отношения со всеми НПС дружественными Сссла (Рой, Вамбас и тд.) – Вражда. Отношения со всеми НПС враждебными Сссла (Люди, Шайло, Шедоус и тд.) – Дружелюбие.
Палач Империи. – Убийство игрока враждебной расы, входящего в топ 50 RU-кластера. Досрочное получение гражданства Империи и внеочередное звание звание (Лейтенант Империи Людей), с возможностью найма до 10 НПС ниже себя по званию.
Предводитель. – Малым рейдом одолеть противника с шансом на победу до 20%. Дополнительный опыт малым рейдам (до 5 разумных) + 5%.
Командир. – Рейдом до 15 игроков одолеть противника, с шансом на победу до 10%. Дополнительный опыт рейдам (до 15 разумных) + 10%.
Полководец. – Рейдом до 50 игроков одолеть противника, с шансом на победу 5%. Дополнительный опыт крупным рейдам (до 50 разумных) + 15%.
Это все, конечно, очень приятно и безусловно полезно, но где мой опыт? Как бы, я до сих пор, все еще 25 уровень, в то время как остальные, уже давно перевалили за тридцатый. А Гриша с Настей, уже имеют 35 уровень! Вот и получается, сапожник без сапог. Командир, с хорошими бонусами и прироста к опыту подчиненных, но при этом, пустое место, а не боец. – Банда, кто-нибудь в курсе, почему нам не отсыпали опыта за Кейджа и Зеона? – произнес я, ни к кому конкретно не обращаюсь. Уже надоела эта липкая и звенящая тишина, смешанная с ожиданием неприятного момента. Пару секунд никто ничего не отвечал. А потом Настя, развернувшись в кресле рулевого, ответила, но так и не посмотрела мне в глаза. – Любая база, является демилитаризованной зоной. То есть там можно убить или умереть, но никакого опыта за убийство никто не получает. Исключение, только для убийства по квестам и во время военных действий. – Настя чеканила слова будто зачитывала со страниц гайда. – Боже, да девчонка сама себя изнутри съедает! Нужно срочно заканчивать этот ее сеанс рефлексии. Самобичевание ни к чему хорошему не приведёт, тем более она поступила правильно. Кто же знал, что Кейдж подстраховался и оставил группу захвата, на которую и напоролась Алиса. Кстати, вот и ещё печатка для размышления: для чего им нужна была Алиса? В качестве заложника, чтобы вынудить меня сдаться? Тогда их расчёт полностью верен и оправдан. Хоть и подло до невозможности. А если нет? Если они преследовали какую-то иную цель? Думаю голова, думай. Хотя, чего тут думать? Через минут сорок мы сдадим девушку в любящие руки отца и дальнейшая работа по её благополучию, уже головная боль корпорации Альфа Нова. У кого, у кого, а уж у них, есть всё, для обеспечения охраны девушки. И неважно кто ей угрожает: Скипидар или Янг Рок.
Когда орбитальные радары сообщили о приближении частного судна класса “Фрегат”, должностная инструкция предписывала Декту запросить коды доступа. Но кто его обвинит, если он вот сейчас нажмет на активацию орбитальных турелей? Ну, а если и уволят? Пусть. Есть смысл держаться теперь за эту работу? Фрегат же, будто провоцировал и не откликался на запрос свой/чужой только спамил, вызывая голосовую связь. Ладно, Дект сегодня добрый, да и скучно по восемь часов сидеть за пультом управления систем охраны. Ну, давайте поболтаем. Ленивым движением он протянул указательный палец и нажал на панели кнопку голосовой связи.
– Неопознанный фрегат, говорит База Ева 3.01. У вас 10 секунд на идентификацию “свой/чужой”, в противном случае, будет открыт огонь. – проговорил Дект, мысленно умоляя, чтобы не последовало реакции и он, наконец, смог нажать красную кнопку. – Папа, это я. – в динамиках зазвучал звонкий, и до боли знакомый, голос дочери.
Рука, которая так уверенно кинулась к красной кнопке, предательски дрогнула. Это что же получается, только что он едва не убил собственную дочь? Просто по ошибке. Хотя, какая это к чёрту ошибка?! Это ничто иное, как должностное преступление, совершенное просто из прихоти. – Алиса, это ты? Я… Как? Нет, это правда, ты? С кем ты? – сейчас десятки и сотни вопросов, просто прорвались из его уст. Мысли, что его дочь вот-вот окажется с ним рядом, вынули остатки напускного спокойствия и безразличия из его души. Крупные, соленые слезы мужика, который давно имел бремя седых висков, капали на приборную панель. Так, стоп! Взять себя в руки. – Посадочный слот номер два. – Илья Дект снова изобразил уверенный тон, но голос все равно предательски сипел.
Выйти из того состояния, которые у него было сейчас, оказалась неимоверно трудно. Поэтому он смог осилить лишь одну фразу, прежде чем отключил голосовую связь. Так, сейчас нужно умыться, привести себя в порядок и, наконец-то решить, как он будет вести себя с дочерью. В прошлый раз она показала ему, что уже давно не ребенок и с ее мнением, пора считаться. Хотя бы потому, что она, вполне может помножить на ноль восемьдесят четыре процента игроков. Трехдневная щетина на его лице уже давно сменилась бородой канадского лесоруба в стиле двадцатых годов. Это была не дань моде, просто запущенность. Такая, которая нападает на человека во время черной полосы в жизни, с которой он не в силах справиться в одиночку. Одноразовый станок едва брал густые заросли щетины. Да, походу он заработал серьезное раздражение кожи, но времени на уход за собой, было катастрофически мало. Дальше по плану: свежая рубашка, одеколон, который Алиса подарила ему в день рождения. Звучит странно и глупо – одеколон в игре.Теперь самое сложное: что сказать дочери? Обвинить? Или наоборот, сделать вид, что ничего не случилось, изобразив, что она уезжала в детский лагерь, как он сам, в детстве.
Если честно, то Артём думал, что их собьют ещё на подлёте, учитывая инцидент, произошедший в прошлый раз. Тогда Пираты, да и другие неопознанные корабли, полностью исчерпали свой кредит доверия, у корпорации Альфа Нова. Хорошо, что их не сбили еще на подлете. Более того, соблаговолили согласиться на аудиенцию. Как некстати на связь вышел Илья Дект! Или наоборот, кстати? Услышав голос дочери, он отбросил все формальности и сначала начал сыпать вопросами, но сразу осекся. Просто указал номер посадочного слота и оборвал связь. За этим действием, могло скрываться что угодно. Вполне возможно, что их встретит военизированный Конвой, и дальше их фокусы со сменой личности, не прокатят.
Когда шлюз открылся, и яркий теплый свет солнца поборол холодное освещение корабля, я увидел что встречают нас двое. Вполне ожидаемо это были Дект и Матильда в его руках, чей ствол был повернут в нашу сторону. Нет, я не трус и не герой. Я, прежде всего рационалист. Ведь мало храбрости в том, чтобы ни за что отправиться на перерождение, с откатом в уровне. Поэтому первой из фрегата, вышла Алиса. Илья, до этого собранный и сосредоточенный, мгновенно изменился в лице и как-то постарел, что ли. Не знаю, возможно ли старение в игре , Но уж чего-чего серебристых прядей на его голове прибавилось. Да и сетка морщин заметно увеличилась. Алиса спустилась по лестнице, не отрывая вгляда от земли. Девушке, было явно не стыдно за тот момент, когда она последний раз видела отца. Илья не стал ничего говорить, просто подошел и обнял свою дочь. А затем посмотрел в нашу сторону. Из нас всех, он мог знать только Джинкс. Лишь она не меняла внешность или никнейм. Он шумно вдохнул, выдохнул и обратился уже к нам, не выпуская дочь из объятий.
– Спасибо что вернули её в целости. КУВ, Бишкек, ОУКБ, вы всерьез думаете, что я поверил в тот спектакль, который разыграли ваши двойники?
Вот на это, у меня не было, что ответить. Глупо отрицать, что это не мы. Так как сказать было нечего, я просто промолчал. Теперь Дект обратился уже к дочери.
– Прощайся, Алиса. Твоим друзьям нужно лететь. У них очень много дел, – произнес он, больше не смотря на нас. Будто нас здесь не было. Его реакция была хорошо понятна, он не будет нас прощать и забывать прошлое. Возможно, при других обстоятельствах, он разрядил бы Матильду, но проверять, как на это отреагирует дочь, не рискнул. – Пап, мы уже попрощались, и ты прав: им действительно пора. – Алиса обращалась к своему отцу, но всем и так было понятно, что эта фраза адресована нам. Неправильно, нехорошо. Многое можно понять, но осадочек от этой ситуации, всё равно останется. Я не раз буду вспоминать этот опасный момент, лежа в кровати во времена бессонницы. Зря ты так, Алиса. Согласен, нехорошо получилось, но и ты не права. Всего хорошего. – Все-таки, мне нашлось что ответить девушке, которая так хорошо вписалась в нашу банду. И даже заняла место Голода.
Больше сказать было нечего и никто из команды не захотел брать слово. Поэтому мы развернулись и поднялись на борт Шаттла. Внутри возникло чувство какой-то непонятной легкости. Словно когда чего-то боишься и ждешь, когда это произойдет. А потом, по факту, понимаешь, что самое страшное, что было в этой ситуации, так это именно время ожидания! Как не болела – померла. Настя, по привычке села в кресло пилота и гулко зазвучали маневровые двигатели. Из окна иллюминатора было видно, как струи раскаленного воздуха искажают видимость. Фрегат начал набирать высоту, но осторожно, не торопясь будто пробираясь сквозь лабиринт в строении. Внизу выбежали к Декту и Алисе ещё множество людей, облаченных в одинаковую форму. Только, детально было не разглядеть, мы успели отдалиться достаточно далеко.
– Куда летим дальше? – Похоже, Настю тоже отпустила эта удачливая рука переживаний и сомнений. Она снова наливалась той уверенностью и хамоватым шармом. Отлично! Такой вид ей больше к лицу. – Джинкс, Спартак, Флинт! Курс – на приключения! Алиса подошла к отцу и обняла его не говоря ни слова. Но постоять и как следует помолчать им не дали. Через минуту на посадочном столе было уже четыре расчёта вооружённых бойцов корпорации. НПС, это значит преданная, без тени сомнения в приказе программа ,и сейчас они подчинялись уже не Илье. Теперь все стволы подчинялись напрямую начальнику базы. Во главе всего этого вооруженного отряда был Андрей Гладкий. Начальник базы, официально занимающийся астрологией. На самом деле вся база была построена и оборудована только для изучения феномена Алисы. И вот сейчас этот ученый, который до этого командовал только пробирками и баночками с мочой взялся возглавить вооруженный отряд. НПС нанятые корпорацией, это не регулярная армия NPC империи людей, здесь звания и опыта командования не требуется. Любая библиотечная мышь может примерить на себя плащ великого полководца, если на то дана воля нанимателя. Конечно, у наемников понятие морали искажено, и их гораздо проще склонить к предательству или подкупить , но всё-равно шанс мизерный. Алиса почувствовала напряжение отца, и что удивительно не пыталась спрятаться за его широкую спину, а наоборот стремилась защитить. Дуреха. В таком положении нет шансов, нас двое, их – двадцать вооруженных бойцов, хоть и неписей, но их тренировал сам Дект. И твой 136 уровень не сильно поможет. Иконка конвертика в интерфейсе у Декта зажглась и рядом с ней появилось количество непрочитанных сообщений. Сообщение было от Алисы, видимо она хотела чтобы никто, пусть даже NPC не слышали её слов. Но открыть переписку ему не удалось: конвертик непрочитанного сообщение погас прежде чем он успел открыть сообщение. Черт, . Начальник базы просчитал и этот вариант и выключил антенну-ретранслятор, блокирую переписку и отправку сообщений как по базе, так и в сети. – Илья. Почему вы не сообщили что Алиса прибыла на Еву сразу как узнали? Должностная инструкция от 17 декабря выводила это в главный приоритет. Это уже второе грубое нарушение инструкций… – Да пошел ты, Андрюша! Как я понимаю: Альфа Нова уже записала Алису в свою собственность. Не дождетесь, сука… – Илья отщелкнул предохранитель на Матильде и… …Восемь турелей заряженых не боевыми выпустили шоковые заряды в силуэт Декта, попутно попадая и в Алису. Последнее что заметил Илья, прежде чем забиться в эпилептическом припадке, это то, что рой снарядов попадал в его рыжеволосую дочь, но она продолжала стоять.Хотя ему, её отцу и здоровому мужику, но без брони хватило и двух страйков.
Девушка стояла под непрерывным огнем голубых светящихся снарядов. Хит поинты кирасы улетали словно вода сквозь пальцы, но напитывать ее прочкой не получалось. Хоть кираса и защищала как ни один бронежилет, но не была герметичной, а поле которое появилось на пятнадцатом уровне не покрывало все тело. Поле извивалось и растягивалось, теряя насыщенность и стараясь охватить хозяйку полностью, но иногда попадания электрокинетических зарядов все-таки пробивали. И с каждым пробитием контролировать свое тело становилось сложнее. После первого пробития появилась легкая дрожь в руках, после второго затряслись уже колени, словно предчувствуя что-то нехорошее. На каждую тысячу попаданий бронированный чудо корсет пропускал один, иногда два. Стреляли станковые спаренные турели в количестве восьми штук. Так что вопрос, когда она потеряет сознание измерялся только временем. Но Алиса сильная, она будет бороться до конца. Потная и предательская мысль, что вот сейчас появятся ребята, банда, как их называл Артём, ну, и помогут, начала проскакивать залетная мысль в голове. Нет, они пройдут, но они не друзья. Только хотели ими казаться. Конкретных аргументов почему она так считает привести не удалось, даже самой себе. Но всё равно, даже так, они всё равно не правы… И она никому не нужна. Турели, размещённые на стенах по периметру включили форсажный режим и теперь выпускали снаряды с полуторной чистотой, игнорируя угрозу перегрева. Диафрагму сковало мышечным спазмом, лишая возможности сделать вдох. Будто от сильного удара, когда последний воздух вырывается из легких и нет возможности сделать новый глоток. Голова заболела и уже начала кружиться, из носа побежала теплая струйка крови, которая пачкала и без того грязное платье и кирасу. Но Алиса не сдавалась, пытаясь сконцентрироваться, на перекачке прочности посадочного стола в кирасу. Пока не потеряла сознание…
Илья смог с трудом разлепить глаза. Нейроинтерфейс показал что он пробыл в отключке всего минут десять. Алисы нигде не было видно, как и не было никого больше. Только он, с пеной от приступа эпилепсии и в намоченных в неконтролируемых конвульсиях штанах в сером крошеве или пепле. Стол предназначенный для приземления кораблей, твердый и жаропрочный, способный выдержать температуру маневровых двигателей стал мягкой серой породой. Сейчас он был больше похож на мягкий и податливый асбест или гипс, который крошится в руке. Что могло так изменить его? Турели? Нет. Тем более заряженые парализующими снарядами. Такие снаряды безвредны даже экзокостюму со средними параметрами защиты, главное герметичному. Поцарапать или тем более превратить взлетно-посадочный стол они не могли. Висят вон неподвижно с проведенными от перегрева стволами. А вот Алисы не было. Как и не было сомнения, куда она делась и кто этому виновен. Но Дект один, Матильда исчезла, и как ему справиться? Андрей, начальник базы видимо считал его абсолютно беспомощным и безвредным, раз не удосужился хотя бы связать, или запереть где-нибудь. Но что делать? Выйти в реал и написать непосредственному начальству? Вряд ли это сработает, скорее всего всё происходит по указке из верхов Корпорации. Это точно не самоуправство псевдо астрогеолога. Обратиться к юристам или на форумы? У виска покрутят, и только. Кто поверит в этот бред: человек который стал НПС?
Нет, конечно был еще один вариант, но звучал он бредово. Позвать на помощь Артёма и компанию. Но, с учетом того как они попрощались в прошлый раз и заполировали прошлый эффект последней встречи можно смело рассчитывать только на себя. Илья был готов рвать на себе волосы, за то, что оказался так недальновиден. Он готов отдать что угодно, только бы кто-нибудь помог освободить Алису, пока это еще возможно. Пока её охраняет всего пара дюжин человек. Он почему-то был уверен, что уже сейчас в сторону этой маленькой зеленой планеты движется конвой с ближайшей базы корпорации, чтобы исключить потери столь важного образца. Именно образца, и не важно что это живой человек, молодая девушка. Дект плюнул на свой внешний вид и пулей устремился в свою каморку связи и наблюдения . Сейчас главное добраться до модуля связи, послать запрос и молиться, чтобы фрегат Артёма вышел на связь и пришел на помощь. Пальцы дрожали от волнения и не слушались хозяина, когда он искал айди корабля в логах связи. Вот он, Эврика!
Настя начала потихоньку отходить от неприятной ситуации, которая произошла ранее, и сейчас управляла кораблем. Фрегат был настолько мал, что собственного варп двигателя у него не имелось, поэтому приходилось пользоваться воротами. Туда, собственно, и направлялся маленький корабль. Конечно долго летать на нём у них не получится, первая сколько-нибудь грамотная планета или станция с системой распознавания кораблей определит, что фрегат находится в угоне. Нельзя не отметить, что у владельца есть чувства вкуса в музыке. Присвоил гордое имя, в честь группы Beatles – Yellow Submarine. Желтая подводная лодка или желтая субмарина. Фрегат и в самом деле был демаскирующие солнечного света, словно цыпленок на зеленом лугу. Значок вызова голосовой связи загорелся на панели и Джинкс с трудом поборола желание проигнорировать его. Всё дело было в вызывающем: база планеты Ева. Что это, Алиса так быстро подумала и решила позвонить и извиниться? Или Дект наконец подобрал слова которые хотел сказать бывшим друзьям? В любом случае ни тот, ни другой вариант не желаем. Но стоило сообщить об этом Артёму . Пусть он решает, пусть у него голова болит. А Настя и так слишком много выслушала в свой адрес того, что не заслужила.
Артем удивился не меньше чем Настя, когда она пальцем указала ему на непрекращающую мигать пиктограмму телефонной трубки. Вот настырный, ведь! Звонить пять минут подряд, без ответа и не останавливаться.У Артёма кстати были свои соображения на этот счет и он без промедления поднял трубку. Вызывавшим был Дект и интонация в его голосе была неожиданной. – Артём, Настя, ребята! Алису схватила Альфа Нова! Между нами многое произошло, но только к вам я могу обратиться. Я заплачу! Отдам все! Пока она на Еве есть шанс! – вот и всё сообщение, которое было зациклено и повторялось снова и снова. Голос у Ильи и в самом деле вызывал тревогу. Умудренный сединами Илья, сейчас едва ли не плакал из динамиков взывая о помощи не себе, но Алисе. – Зря он так. – Первым высказался Флинт и поймал на себе мой вопрошающий взгляд пояснил – Про деньги. Конечно поможем, просто само упоминание оплаты… Опошляет, что ли. – Дима наконец выразил свою мысль, с которой я был полностью согласен. Какие могут быть расчеты, и тем более обиды если Алисе грозит опасность. – Все согласны? – Задал я вопрос обращаюсь ко всем сразу. – Ну вот, молчание знак согласия. Джинкс, разворачивай субмарину, возвращаемся. – Артём, давай ты лучше останешься. Не хочу ничего такого сказать, но чисто из логики: ты самое слабое звено. – Гриша предостерег меня, глазами мониторя моё поведение.
Это хорошо, что мониторит. Когда он начнет задавать такие вопросы не обращая внимания на мое поведение, вот тогда уже встанет вопрос о лидерстве в группе. Вопрос Гриши был вполне логичным, и правильным. Всё правильно, я гораздо слабее всех остальных, но есть одна маленькая поправка: будущий бой предстоит нам на Еве, на планете идеальной для первого из дендроидов. Это в космосе я слаб и беззащитен, здесь, на Еве я царь и Бог! Кстати после перерождения в дендроидов, ни у кого из ребят не проявились способности к контролю растений. Никто не умеет крафтить из спор или отделять и вживлять семена. И это что-то да значит. – Спартак, давай пари: кто больше киллов сделает на Еве? – предложил я хищно улыбнувшись. В ответ Флинт засмеялся басом, а медведь, которым стал Плинтус, чувствуя эмоции хозяина встал в боевую стойку. Гриша без тени сомнений протянул мне руку для рукопожатия заключая словесный контракт. Джинкс высвободила свой бич Мары, скрученный до этого и со свистом рассекла воздух в корабле. И только Нага мирно дремала, копя силы для будущей схватки.
Шаттл приземлился на посадочную платформу номер два, и когда дверь между шаттлом и трапом открылась, я не узнал, казалось бы знакомое мне место. Всё вокруг усеяно толстым слоем пепла. Такой пепел я видел уже дважды: в первый раз, когда Алиса отхилила меня превратив тумбочку в горку пепла. Второй раз, опять же Алиса превратила в такой же пепел руку экзоскелета “Сегун” премиум-класса. То, что теперь стартовый стол стал рыхлым пеплом не предвещало ничего хорошего. Если честно, были у меня подозрения что все это просто замануха, чтобы схватить нас и что весь его эмоциональный монолог, ничего более чем красочный аудиоспектакль. Повидал я уже подлостей на свою голову. И куда делся тот юноша наивный до безобразия, который был еще месяц назад. Матерею, шрамами обрастаю и получаю опыт. Перепрыгнув через последние три ступеньки приземлился на серую почву, подняв в воздух небольшое облачко пыли. Куда же потребовалось столько очков прочности? Раздался приглушенный звук очереди, который через мгновение стих. На слух, стреляли рядом, в стороне точки респауна. Стреляли! Так что получается? Или Дект в одиночку атаковалпохитителей и теперь они держат его на точке возрождения, каждые полчаса обнуляя его уровень? Конечно, он не является заключенным, и каждая его смерть не повышает порог переносимой боли. Но всё равно, это слишком жестоко. Вот так вот сводить на нет недели и месяцы прокачки персонажа. Интересно, какого сейчас он уровня? Вроде, где-то говорилось что ниже десятого уровня упасть нельзя. Будем надеяться, что Илья не сильно упал в уровнях, сейчас каждый поинт уровня на счету. Помня о заключенном пари с Гришей, вывел меню управления растениями и не без гордости увидел свое чадо.
Лоза Ирезине. 19 уровень. Дерево. Способности: “Люменисценция 1” Навыки: “Кислород 3”, “Озон 1”
Ну привет добрый друг! Лоза разрослась не на шутку, заполонив весь периметр базы с внешней стороны. Все такие же красные листья, которые под собой прячут пятисантиметровые шипы. И что даже удивительно, никакого яда! Я даже и забыл когда встречал в последний раз растения без этой пакости. У лозы было девятнадцать очков для умений. Которые сейчас можно было распределить. Через интерфейс управления растением я глядел на лозу, прикидывая в уме, что такого можно придумать , что сможет нам помочь? Стоп! А ведь ничего придумывать и не нужно, в прошлый раз когда напали на квартиру Джинкс, мне удалось вырастить из семян очень противные растения. Растение Хищник, которое один раз уже спасло меня и Алису, и помимо нападавших схарчило ещё и двоих из людей Некроса. Что будет если попробовать вживить семечку в уже имеющиеся растения. Ведь по сути, оно мало чем отличается от моих клинков из спор. Ну разве что клинки это скорее биоматериал, пища. А вот растение, самое что ни на есть живое. Набор участков в них , я думаю примерно идентичный. Открываем нашу давно заброшенную рубрику: эксперименты! Отсоединил фалангу указательного пальца и поднес её к самому толстому стеблю из тех которые нашел. На этот раз никаких секунд ожидания не было, семечка сразу начала проваливаться в жесткий стебель. По тактильным ощущениям, словно я сажаю семечку в пластилин, а не в дерево. Настолько мягко, податливо входила моя фаланга пальца в плоть лозы. Повышение характеристик: “Творец 9” “Биоинженер 2”
Поздравляем! Вы получили уровень. Текущий уровень 27.
Нераспределенные очки характеристик – 0 Нераспределенные очки технологий – 211989 Основные хар-ки: Сила – 15 (физическая сила, переносимый вес) Телосложение – 28 (уровень здоровья, регенерация) Ловкость – 31 (скорость, точность ближнего боя, уклонение, шанс крит. атаки) Интеллект – 84 (точность дальнего боя, Идентификация , наука, псионика)
Вторичные хар-ки: Энергия – 17 (Выносливость) Ментал -2 (воздействие\сопротивление) Регенерация -4 (восстановление здоровья/энергии)
Бионика: Усиления: «Фитощит 3» Активные умения: «Семена 2» «Леопард 1» “Мысли трав 2”, ”Червь-Прион”, “Симбиотический вирус” Механойды: Усиления: «Синтетическая мускулатура 2» «Антропобронирование 2» Пассивные умения: «Нейросеть»
Навыки: Физические: “Минер 2”, “Мастер ближнего боя 2” “Мастер-бомбардир 1” “Гренадер 1” Практические: «Электрик 8», «Инженер-механик 14», «Энергетик 3», “Полевой медик 3” “Творец 9” “Биоинженер 2” Ментальные: «Идентификация 17» Боевые: нет Особые: “Инженер малых дроидов 1”
Не думал, что на двадцать седьмом уровне подняв два таланта я подниму левел! Обычно такая прокачка доступна до пятнадцатого уровня, а дальше ее прирост становится настолько мизерным , что почти не влияет на прокачку персонажа. Ну что ж, неплохо. Как раз вовремя. Все очки сливаю в “Мысли трав”, вернее всего одно очко. На таком высоком уровне прокачки этого таланта, мне хватило всего на одно повышение. Ну, думаю ничего страшного: прошлый раз этот талант очень хорошо зарекомендовал себя. Вложив в навык все очки технологий, сразу активирую его. Заодно и посмотрим, что я теперь умею, и каков откат способности. По поводу отката: теперь он равняется 15 минутам или 900 секундам. Ну, а по поводу самой способности… … Это взрыв, фейерверк! Неистощимый поток знаний обо всём что творится в округе, или до чего дотягиваются стебли, листья и корни. Даже микроскопические споры делятся информацией , к примеру, то что через две стены отсюда, группа людей примерно в пятнадцать человек стоит над трупом. Из своих знаний , определил что это место является точкой возрождение базы. Значит всё верно: Илью “Декта” держат на точке возрождения, постепенно снося ему уровень за уровнем. А вот Алису я нигде не видел. Скорее всего потому, что там где она находится абсолютно стерильное помещение. Без спор, растений и всего остального, родственного расе древесных людей.
Всё это происходило с закрытыми глазами. Поэтому когда я разлепил веки, то почувствовал на себе взгляды всех присутствующих. Смотрели они на меня с благоговейным трепетом. Все кроме Гриши. А посмотреть было на что: все непокрытые участки кожи изменились во время моей древесной медитации. Сейчас они возвращались в привычное состояние и обретали нормальную форму. Но медленно, достаточно медленно чтобы разглядеть кем я был, когда общался со всеми представителями флоры, до которых мог дотянуться. Смуглая кожа приобрела текстуру коры, из которой показались маленькие усики-веточки. Словно ствол старого дуба который пускают молодую поросль под майским солнцем. Довольно быстро все эти симптомы исчезали и тело снова принимало человеческую форму. Но, черт возьми, мне до жути интересно как это выглядит снаружи. Судя по лицам Насти и Димы зрелище впечатляющее.
Ребята начали сыпать вопросами, но пришлось их перебить и напомнить зачем мы здесь. Тем более что сейчас каждая минута на счету: Декта обнуляют, и насколько уже удалось снизить его уровень , я боялся представить. Для обычного игрока, у которого нет денег на буст (прокачку с чужой помощью) персонажа, игра без фанатизма с 30 до 31 уровня прокачка занимает в районе пяти-семи дней. А вот потерять этот самый уровень проще простого: достаточно просто два-четыре раза умереть в короткий промежуток времени. Врываться на точку респауна под стволы бойцов НПС было форменным самоубийством. Но это в одиночку. Сейчас же мы имели отличного танка в лице Флинта, саппорта (бойца поддержки) совмещенного с ДД в лице Джинкс и Спартака, который словно конница вносит Хаос в ряды противника. Ну и я. Так себе боец: без брони, средненьким уроном и ловкостью.Раньше был… Теперь, оживленная семечка давала мне практически безграничные возможности в управлении лозой Иризине. Ее ветви спокойно принимали любые, самые замысловатые формы Да, стоило мне только представить их в воображении. В голову сразу пришла идея, которая становится практически легальным читом, и делает моего перса абсолютной имбой. (Имба – от английского imba, imbalanced – несбалансированный. Крутой игрок или предмет. Некий сильный элемент, вносящий дисбаланс в игру. Так говорят о персонаже, который является неимоверно крутым по силе по отношению к другим персонажам его уровня. Иногда также подразумевают высокий уровень игры человека, который управляет персонажем. В более редких случаях его используют для обозначения каких-либо сильных элементов игры, например, особо крутых способностей персонажа определенного класса или предметах экипировки персонажа.)
Леший. Живая броня расы дендроидов. Уровень: 19. Класс: Уникальный, Рассовый, Не передаваемый, Живой. Способности: “Растение-хищник 2”,”Регенерация 7”,”Метаморф 2”
Леший – растение выбранное его создателем, который вложил семя разума в тело растения, наделив именем. Уникальный фито организм, это и щит и меч его создателя. Изменяем и многообразен, он адаптируется к любым условиям. Словно дикий виноград, что своими лозами крушит скалы, обращая их в песок.
Я читал статы и всё больше поражался: это вообще легально? Сейчас передо мной лежала куча переплетенных лоз и ветвей, но описание гласило, что это ничто иное как расовый экзокостюм дендроидов. Живой костюм, хоть и не обладающий личностью, но имеющий зачатки сознания. Что-то вроде пета, только деревянного. Не веря своему счастью я осторожно прикоснулся к корням руками. И это гора растительности ответила мне, начав оплетать моё тело снизу, постепенно поднимаясь вверх. Никакой тяжести или скованности. “Мысли трав” давали почти безграничные возможности для управления Лешим, делая из растения по сути живую броню и питомца в одном флаконе. Жгуты лоз оплетали тело и выполняли функцию мышц. Твердый внешний покров меньше всего напоминал дерево, больше походя на какой-то углепластик с природной текстурой. Веса костюма я не чувствовал, хотя скорее всего это благодаря мышцам лозы, которые выполняли функции сервоприводов экзоскелета. Лицо прикрывала маска, больше похожая на костяной череп крупного животного с восемью шипами. И вот еще что интересно: внутри не было ни экранов и мониторов, снаружи же на черепе не было камер или смотровых щелей. Но одев его, я видел всё без в каких-то трудностей. Словно смотрел сквозь прозрачную текстуру. Вот такой у меня получился растительный экзоскелет.
– Как хорошо что я это записывала, – этак с придыханием произнесла Джинкс. И в самом деле, над головой висела пиктограмма записи. – Артём, ты… Бля, это точно ты? – Флинт подошел и не веря решил потрогать моё предплечье, покрытое броней.
В его глазах появилось выражение восторга, как будто по улице проезжает раритетная белая Победа, с сияющим на солнце оленем. Разномастные Ferrari и Maybach давно примелькались. Ну да Maybach и что? И что, что их выпускают штучно, и стоит она как квартира? Вот Победу, тем более белую, уже не выпускают лет как семдесят, если не более. Ну а дальнейшее было так просто, что даже пересказывать скучно. Врыв на точку респауна, краткий бой, в котором самым сложным противником был тяжелый и неповоротливый робо-модуль “Носорог”. Броня позволяла ему игнорировать всех кроме Флинта, а огневая мощь не подпускала его близко, слизывая пси щиты. Вот где я и Леший смогли впервые проявить себя и попробовать нашу спарку. Моя броня, похожая на углепластик, плохо переносила попадания раскаленного ионизированного газа и сдавалась оставляя привычный запах костра и угольков. Вот так, жертвуя броней я рвал расстояние, сходясь в клинче. А дальше с силой, всей массой я врезался в тушу тяжелого боевого модуля пехоты. Как только Леший соприкоснулся с роботом в клинче, лоза начала оплетать боевого бота. Проникая в щели вентиляции и охлаждения, парализуя суставы и сервомоторы. Я и Леший вели бой не с орудиями или броней, мы били по внутренностям. Как итог – Носорог пал, обездвиженный, но вооруженный. Тонкий слой дерева сковал кулеры вентиляции и залепил щели фильтров. Носорог все также может выстрелить, но это будет его последним действием. За залпом последует перегрев и возгорание. Вот так и стоял он, вращая камерами и стволами, но с заклинившими суставами и убитой системой охлаждения. А Флинт не торопясь и закусив губу от натуги разрезал скорлупу его панциря добывая очки опыта пока мы ждали реинкарнации Декта. А помогал ему в этом Плинтус, заматеревший до размеров молодого медведя. Илья появился в обычной желтой робе, готовый вновь рвать и метать. Царапать обломанными ногтями многослойную броню и кевлар. Его уровень успели опустить до 23 единиц. Не так уж и много, могло быть и хуже. Приняв его в рейд группу первым делом мы занялись мародеркой. Дект экипировался с трупов НПС и сетовал что из-за обнуления теперь ему не подходят топовые экземпляры амуниции. Настя как сапер и минер экспроприировала себе фотонное ружье с ПСИ-прицелом на 2,3 секунды и несколько мин, а Флинт увешал разгрузку гранатами всех форм и цветных маркировок. Ну а я – питался. Вернее питался Леший запустив лозы-корни в мертвые тела НПС. Лешему не нравилась новая диета, я чувствовал эмоции его индивида. Ничего, привыкай к такому, с моим образом жизни тебе веганом быть не выйдет. Эх, жаль что не паучья лоза стала прототипом моего фитокостюма. Хотя, учитывая ее кровожадность, возможно что оголодав она бы схарчила и меня. Леший вытягивал жизненные соки из еще теплых НПС и его броня восстанавливалась. В местах прожогов, кстати, появился красный поверхностный слой, а в статах новый пункт “Термоброня 1”. Вот она, фитоброня: сама апгрейдится и эволюционирует, борясь и ища инструменты защиты.
– Не знаю что сказать. То как ты заряжаешься, выглядит это ужасно! – Резюмировала Джинкс скорчив гримасу отвращения, затем добавила уже с чертинкой в глазах – я тоже такой хочу. – Так сделай! Леший не вещь! Он индивид, хоть и не обладает личностью в полном понимании этого слова. – Вещал я тоном заумного декана перед бабуинами-студентами. – Пфф. Я пока не умею, ты же знаешь. – Настя изобразила напускную обиду и недовольство. Тут в наш разговор вмешался Дект: – Вы не меняетесь и не взрослеете. Зачем вы меняли облик и ники если так выдаете себя? – Произнес он, а потом счел свой тон чересчур резким и тут же поправился. – Спасибо что откликнулись. Это я… Нервное наверное… Уже свыкся считать вас врагами. Должник я ваш. – Завершил он как-то совсем уж невесело. – Потом обсудим, Илья. – Освободив руку, корни древесной брони разошлись обнажая руку, для рукопожатия. Дект оценил жест и пожал ладонь скрепляя устный договор.
Флинт наконец вскрыл боевого дрона и опыт за него прилетел всем, весело дзынкнув в логах. Флинт удовлетворенно расплылся в улыбке, как котяра, а в окне рейда под его портретом 32 превратилась в 33. Долго же он шел к апу левела. Как рассказал Илья, после того как он записал сообщение нам, в сторону Евы выдвинулся Линкор “Теодор” – флагман флота Альфа Новы. Медлительный, но являющий собой квинтэссенцию военной мощи Конфедерации. А не хилые ставки сделаны на нашу рыжеволосую фурию, раз Конфедерация задействовала такие силы. Надо поторопиться и уйти в варп до того, как эта махина появится на горизонте. Благо часа два у нас есть – спасибо неповоротливости мастодонта и тому что он находится в другой галактике.
Начальник базы забаррикадировался на последнем, третьем подземном уровне. Оттуда он и управлял боевым ботом, чьи потроха Флинт растащил на сувениры. Нам бы в жизнь не достать его оттуда, ни за что, если бы не испытанная веками смекалка русского человека. Как когда в ядовитую маслоспиртовую эмульсию для пайки плат мужики добавляют воды и извлекают этил без фильтров и возгонки. Бронированную полуметровую дверь запирает восемь штоков, по две на ребро. Штоки управляются изнутри панелью с многоуровневой защитой, либо блокируются изнутри. Взломать защиту нереально без спец техники со скилом к взлому. Поэтому никто не стал пытаться ковырять электронику или многотонную композитную дверь. Джинкс просто напечатала в констракторе алюминиевую пудру и окись железа, являвшуюся ничем иным как обычной ржавчиной. В итоге при добавлении масла и бензина, как уверяет Джинкс мы получим термит – смесь которая плавит и прожигает любой металл. Вот и будем мы проникать в стальной бункер сверху, прожигая в нем дыру. Взрывать увы нельзя, если мы не хотим чтоб Алису как минимум контузило, а как максимум – обнулило. Время терпит, и по этому мы уселись на перекур предварительно снеся все камеры, а Настя начала творить алхимию. Взрывотехник как никак. Плинтусу досталось в последнем бою. Не критично, но часть шкуры была в подпалинах, которые пахли как жженые перья. Почуствовав жар схватки, этот медведеподобный пет бросился в самое пекло, за что и получил несколько подпалин на шкуре. А вот Нага и не подумала рваться в бой, хитин ее брони только начал регенерировать после прошлого боя. Однако, ничего взрывать или поджигать не потребовалось. Пока Настя возилась с последними приготовлениями, монументальная дверь этого бункера-сейфа начала белеть и покрываться мелкими трещинами… точь в точь как тумбочка, экзоскелета “Сегун” и вот теперь эта дверь, превращающаяся в серую породу. Сомневаться не приходилось, с той стороны из монументальной двери сейчас Алиса выкачивает прочку. Дект впервые наблюдал за этим действием и начал сыпать вопросами, пришлось его обнадежить и успокоить. Самым нетерпеливым оказался Флинт, когда середина этой бронеплиты окончательно побелела Дима подошел и начал ковырять мягкую породу. Когда удалось проковырять достаточное отверстие для того чтобы просунуть руку , появилась Джинкс, неся на себе боксы с горючей смесью. В момент, когда она увидела девичью ручку, торчащую из прорехи в середине двери, Настя завыла и с силой сбросила ненавистные канистры. Затем последовал непереводимый на другие языки отборный мат, звонкий и переливчатый. Узнается влияние учителя, только Некродефлоратор мог так завернуть словесные обороты, при этом используя мат по минимуму. В итоге через пять минут в двери образовалась достаточная дыра, чтобы взрослый мужик мог пройти в неё с баяном в руках и танцуя барыню, стоя на коне. Мягкий материал поддавался обработке, как подтаявший снеговик на мартовском солнышке. Алиса хоть и пыталась изобразить обиженную и оскорблённую, но все-таки улыбнулась, когда перешагнула через дверь. Видимо сообразила что мы, плюнув на гордость, пришли ей на помощь. Внутри же, помимо атрибутов бункера, посреди пола нашлось тело. Вернее мумия, в которой начальник базы Андрей Гладких, узнавался только по одежде и различным атрибутам. Например очки с круглыми стеклами и в проволочной оправе. Ну, только почему-то побелелевшие до матового состояние и бейджик на груди . Только по этим признакам можно было узнать Астрогеолога и начальника базы. Внешне эта была просто мумия, иссохшая и скукоженная. Алиса пояснила, что когда проснулась, обнаружила себя скованной по рукам и ногам внутри бункера. Начальник базы сидел спиной к ней и управлял боевым роботом,с которым мы сражались, попутно смотря во все камеры. Вытащить тонкую руку из наручников оказалось делом пяти секунд. Однако её освобождение выдал громкий звук падения оков с обнуленной прочкой на пол. Андрей кинулся на нее, и это была его роковая ошибка: при первом же прикосновении рука начальника базы начала сохнуть и чернеть. Как оказалось, запаса прочности у него хватило на пять секунд развоплощения. Как итог, в бункере появилась своя мумия. Алиса слила прочку в очень крепкий кожанный диван. До прибытия основных военных сил корпорации ориентировочно было еще больше часа времени, но стоило поторопиться. Так, на всякий случай. Поэтому вся компания едва не бегом бросилась на выход к фрегату. Мы торопились побыстрей покинуть планету, с которой связано так много воспоминаний, как плохих так и хороших. По пути к фрегату кратко обсудили дальнейший маршрут. Выбор пал на небольшую планету, купленную ролевиками под свои реконструкции. Планета слишком большая для нескольких тысяч участников клана, повторяющая сражения времен крестовых походов. И если не наглеть, не жить мародерствуя , то нашего присутствия просто не заметят. Кстати, сектор находится под охраной Черноморского синдиката, поэтому вряд ли там начнут искать нашу компанию. Как говорится в пословице: “Если хочешь что-то спрятать, спрячь это на виду.”
Мы преодолели череду темных тоннелей со слегка спертым воздухом и выскочили на яркий солнечный свет , тут нас ожидал сюрприз. Горящий Фрегат Yellow Submarine, которому вряд ли уже когда-либо придется оторваться от поверхности планеты, и две дюжины представителей разных рас, которых объединяло одно: у всех на груди была нашивка в виде андреевского флага. К нам пожаловал Черноморский синдикат. Видимо в Конфедерации есть свои шпионы вездесущего Янг Рога, и ему понадобилась Алиса. Настолько понадобилась, что он готов пойти на открытый конфликт с Конфедерацией и при этом вести войну с гусарами. Черт возьми, чем же она так ценна для всех? А я тешил свое самолюбие, тем, что думал это за мной идет такая охота. Что мои способности нужны всем и вся. Гордыня – плохой советчик. Вот только что теперь будет с Алисой?! Старший, с погонами майора отщелкнул шлем экзоскелета. Стоило только удивляться превратностям судьбы. В поговорке говорится: “Земля круглая.” Как оказалось, космос тоже. Сейчас перед нами стоял Некрос. На его морде не было привычной ухмылки, только серьезность. Если бы мне еще неделю назад кто-то сказал, что мы будем по разные стороны баррикад с этим зеленокожим откупоривателем хладных тел… Еще несколько бойцов сняли шлемы вслед за командиром, не сводя с нас оружие. С Некросом прибыли Че с лычками лейтенанта, Софокл и еще пара человек с которыми мы стали если не друзьями, то точно хорошими знакомыми.
Фрегат горел, источая клубы черного дыма и едкий химический запах, а на его фоне стояли две группы людей ощетинившиеся стволами. В небе завис боевой шаттл, взяв на мушку меньшую группу и готовый распылить их на атомы.
Глава 11. – Эвоно какой коленкор. Паскудно вышло! – произнес Некрос, и отщелкнул предохранитель своего бластера. Дект машинально встал и загородил собой дочь. Алиса была не в пример сильнее и защищеннее отца, но родительский инстинкт берёт верх в любой ситуации. Настя подняла руки демонстрируя зажатые в ладонях вакуумные гранаты. Такой поворот привлёк внимание к ее персоне. Пусть не всех, но часть врагов она сможет забрать с собой если закончится время разговоров.
– Некрос, ты уверен что знаешь всё? Ты уверен что мой отец тебе всё сказал? – Настя начала с наводящих вопросов, занимая внимание своей матерной няньки. – Настя, мне самому паскудно держать тебя, Артёма или Декта на прицеле, но у меня приказ! Янг Рог, мужик мудрый. Он разберется. – Голос матершинника изменил тональность, приобретая нотки неуверенности, словно он убеждал скорее себя чем остальных.
Хорошо, просто замечательно. Сейчас нужно именно это, шире расшатать его святую веру в неполживость и праведность непосредственного командира.
– Некрос, ты согласишься отпустить Декта и Алису, я сдамся и пойду с тобой? – Леший открыл моё лицо убрав броню и я тоже поднял руки без оружия. – Наверняка ты думаешь, что ему нужен именно я? Правильно? Узнай у аналитика миссии. – Приказ взять вас всех. – видимо Некрос поступил как я посоветовал и связался с аналитиком операции. – Тебе не кажется это странным? Я готов сдаться, при условии что отпустят Алису, но твое начальство против. Как считаешь? Это странно? Хочешь узнать, почему? – я все больше расшатывал его уверенность, подводя зеленомордую няньку Насти к горькой правде. – Ну давай, вещай! Красноречивый. – Шипящий голос ксенона был полон напускного сарказма. А вот желтые глаза бегали по нашим лицам, ища подвох, наверное. – Всё просто: Янг Рогу никогда не нужен был я, он охотился за Алисой. Вернее не так, моя персона не стоит таких затрат и издержек, как считаешь? Уникальный крафтер разве стоит объявления войны полякам и Конфедерации? Разве стоит этого крафтер?
Я приводил аргументы и косвенные доказательства и внутренне удивлялся, как раньше не замечал их? Ведь все так просто! Все на поверхности!
– Войны начинались и за меньшее, – уж совсем неуверенно парировал Некродефлоратор, шепелявя раздвоенным языком. – Ему нужна Алиса! Полено ты зеленое! Помнишь ведь, Какие необъяснимые вещи она способна творить в квази Эпсилон? Понимаешь, ты сейчас собственными руками отправляешь ни в чем не повинную девочку, ребенка, под нож на опыты. Её ведь просто препарируют, как лабораторную крысу. Потянет ли твоя совесть такой груз ответственности? – я тщательно подбирал слова, стараясь чтобы они как можно больнее били. Его чрезмерная любовь к Алисе вызванная отцовским инстинктом. Настя попросила меньше расспрашивать его о семье, не сказав почему. Нельзя и все тут. Видимо там таился еще один скелет в шкафу. – Некрос, ты бы так же отвел на заклание и меня? – подключилась к переубеждению Джинкс давя на свежесорванную мозоль на совести.
Уверенность на морде Некроса таяла, как снежок в микроволновке. Чувство ответственности шаталось, но всё-таки имело запас прочности. И Алиса сокрушила последнюю преграду, также просто, как и ту полуметровую сейфовую дверь.
– Дядя Миша, пойдем, – Алиса подошла и протянула ему руку. – Узнай, если я пойду, других отпустят?
Этот ровный, звонкий детский девичий голос . Ребёнок был готов сам взойти на эшафот, и премерить пеньковый галстук ради помилования остальных.
Нижняя губа Некроса затряслась, он бросил ствол в землю. Следуя за командиром, то же самое сделали все остальные, кроме Софокла и Че. Они уже давно сложили оружие и бочком сместились в сторону.
– Деревянный, ты же понимаешь что не уйти? На орбите Гуси и Синдикат уже бой ведут. Щас Альфа Нова яйца подкатит и все… На респ в очередь по одному… – Некрос смотрел на меня исподлобья, только сейчас я заметил что он до крови прокусил губу. – Но и сдаться мы не можем, согласен? – Ну, поговорить и напитать Лешего водой. Костюм оказался довольно прожорлив: растёт и регенерирует. – Согласен. В рот его того. И ведь почти, почти, понимаешь? Чуть не скурвился, сука. – Вполголоса проговорил зелёный.
Непонятно только к кому он обращался? Ко мне или к себе. Я решил не заострять на этом внимания, включившись на более насущные проблемы. А их у нас было хоть на хлеб мажь…
– Так что предложишь? – задал я риторический вопрос. – Мансить (Петлять, уворачиваться). В джунглях трое деревянных имеют больше шансов чем мы. – Некрос в привычном для себя жаргоне описывал будущее, как он его видит. – Плюсуй к этому скилы Всадников, но однох*йственно без шансов. Высадка пехоты и полевая операция и вас вычешут как блох из дред растамана.
Спорить было бессмысленно. Поэтому я кивал головой, соглашаясь со всеми пунктами. Некрос во всём прав: если нас не смогут заовнить(завладеть, уничтожить) сразу, и мы пойдем в подполье, как повстанцы Вьетнама. Корпорация развернет полномасштабную операцию на Еве. Да со всеми её прелестями: напалмом, ковровыми бомбардировками и ровными рядами пехотинцев, соскучившихся по сафари на людей. Стрелять не будут только в Алису, а нас тоже можно и обнулить разок-другой для сговорчивости. К нам подошел Дект, специально привлекая внимание шорканьем. – О чем беседа ведете? – Поинтересовался он чисто для проформы и протянул Некросу фляжку. – Да вот, думаем как выбираться из этой клоаки мироздания. – Крокодил отвинтил фляжку с неприкосновенным запасом Эссентской настойки Декта. – И по всему выходит что лететь нам не скоро дадут. Будем партизанить, четыре дендроида, Спартак с Дектом и дюжина стволов не фонтан конечно… – Подытожил я и пригубил ароматный нектар из кощунственной жестяной фляжки.
Пряный винный спирт не обжигал глотку, наоборот холодил от мяты и мелиссы. А еще в нем угадывалась цедра каких то цитрусовых и пряный шалфей. На ярком солнце семидесяти градусный настой сильно бил по ногам сохраняя ясность мысли. И Во избежание неприятностей я присел на корточки. Моему примеру последовал и зелёный, а вот Илья остался твердо стоять на своих ногах. Крепкая порода, инертная к алкоголю или годы тренировок? Так сходу и не скажешь.
– И шесть стволов. – Поправил меня Некрос. – Больше половины моих отказались, сявки обоссаные. И ведь, сука не первый день со мной киру топчут, а! – Сплюнув, невесело закончил он. – Вообще кисло. – я уже отошел от первого глотка пряного коварного напитка и протянул руку за добавкой – Уходить надо, есть мысли куда? Ну Дект, вещяй. Где здесь джунгли гуще и дебри тернистее? – Вопрос был адресован к так сказать аборигену этих земель, к Декту. – Тогда в Долину Бормина. Там электромагнитная и гравитационная аномалия. Туда только пешком можно. Кстати мы на ее окраине упали, когда впервый раз на Еву попали. – Подметил Дект, сосредоточив внимание на опустевшей жестянке.
Боевой шатл с опознавательными знаками черноморского синдиката летел у самой земли держа низ корпуса в верхних кронах деревьев. Увы мы использовали боевую единицу как такси. За штурвалом сидели Некрос и Джинкс, лучшая боевая спарка пилотов Янг Рога. Держать шаттл-истребитель в полете бреющем макушки тропического леса могли лишь единицы и двое из них были на борту. Высший пилотаж сейчас не являлся бравадой или показательным полетом. Все это делалось для незаметности корабля. Но все предосторожности пошли коту под хвост, когда из молочных облаков на горизонте начали появляться десантные модули с РЛС. Едва, совсем немного не хватило чтобы скрыться в слепом пятне планеты и уже тогда ищи их под каждой корягой в радиусе двух тысяч километров. Дальше таится не было смысла и шаттл с эмблемой черноморского синдиката не скрываясь пошел на форсаже к краю мертвой для всей электроники долины. Корабль, сжигая маневровыми двигателями себе пространство для посадки, приземлялся в том месте где находились контейнеры, когда они в прошлый раз рухнули на этот планетарный ад. А сейчас ничего не указывало на то, что здесь хоть когда-то ступала нога человека.Природе хватило месяца чтобы убрать все язвы оставленные человеком на своей коже. Но уже здесь, на самом краю долины чувствовалось влияние аномальных электромагнитных и гравитационных зон. Абсолютно все батареи, на корабле, экзоскелетах и других датчиков теряли последнюю энергию, превращая высокотехнологичное оборудование в бесполезный мусор. Вот и все – добро пожаловать в каменный век,и где каменный топор и факел являются большими аргументами чем рейлган или эми граната. Вся банда начала спешно избавляться от экзоскелетов и прочей электронной брони, которая грозила стать личным саркофагом как только заряд батареи станет нулевым. Где-то неподалеку отсюда мы смогли уничтожить омелу-хищника. Чуть дальше, наверное еще остались кости родителя Наги и та таинственная пещера, которую я приметил тогда, и может мы сможем найти сумку и я верну Грише легатор. Полностью заросший тоннель был бесспорно творением разумных, вырубленный в граните идеально ровный коридор со ступенями, уходящий глубоко в недра планеты. Когда то давным давно, чуть меньше месяца назад, я мечтал вернуться сюда и добить этот эпический квест Зеленой планеты прародительницы. Но погряз в рутине политики и войны. И видимо это судьба, раз я снова на Еве и так рядом с местом откуда все начиналось. Никогда не отрицал существование Бога, но и не сказать что неистово верю. Скорее агностик по складу характера. Найти то, что привело меня сюда, что это если не судьба? Карма? Или рок? Можно называть это как заблагорассудится, главное что я здесь. Что здесь мы в полном составе, как тогда на той гранитной скале: побитые в предыдущих схватках, загнанные в угол, но и не думающие сдаваться. Надеюсь в этот раз мы вернемся и обманем костлявую. Удивительно, но именно здесь в глухой непролазной чаще я чувствовал себя лучше всего. Здесь каждое растение, куст, каждая лиана и были моими солдатами. И это не было иллюзией: наш небольшой отряд передвигался по непролазной чаще легким бегом. Многовековые стволы деревьев сдвигали свои корни, уступая нам дорогу. Лианы скручивались как ужаленные змеи, открывая нам путь. А позади всё возвращалось на место, скрывая следы. Будь мы сейчас вчетвером, наша скорость увеличилась бы многократно. Трое из дендроидов и Спартак, чья скорость и ловкость в разы превышает даже самые лучшие средние показатели. Новообращенные дендроиды тоже испытывали новые возможности. Джинкс вкаченная в интеллект могла, как и я, видеть территорию. Только если у меня это способность с откатом в 15 минут, то Настя видела постоянно, как бы сквозь древесный массив. Различие только в радиусе . У Насти он составлял около полусотни шагов, в то время как у меня едва не дотягивал до десятка километров. Флинт лихо манипулировал небольшими отростками, которые почему-то с гортанным рыком атаковал Плинтус. Пет Флинта является аборигеном Евы, как и сородичи передвигался по кронам. Вот только не встречал я его сородичей крупнее кошки, а Плинтус килограмм на полста тянет. Нага, кстати об аборигенах, – тоже чувствовала себя отлично, попутно без команды истребляя всякую мелочь. Ну и Алиса . Когда с этой девчонкой у нас обходилось без странностей? У неё не получалось манипулировать растениями, как это выходило у Флинта. Она не могла видеть и чувствовать как Джинкс. Но было что-то другое, странное. Лианы с крупными, как каштаны, липкими орехами стремились прилепить к ней свои плоды. Она долго и упорно отрывала их с одежды, бубня под нос ругательства. Но в конце концов сдалась и сейчас на ее спине вдоль позвоночника проходила линия из этих Крепких орехов.
Я применил свою способность к мониторингу окружающей среды и поразился размаху облавы на нас. Ни корпорация, ни Янг Рог со Скипидаром не поскупились на то, чтобы поймать нас. Сотни, наверное даже десятки сотен небольших отрядов по две, иногда три четверки были разбросаны вокруг аномальной зоны. И что неприятно, все они постепенно приближались к границе аномалии, явно зная друг о друге, но игнорируя и лишь изредка вступая в бой. Видимо бойня “все против всех” начнется когда кто-то сможет захватить нас. А пока похоже включено некое подобие перемирия. Вот она: сила политики,когда заклятые враги, для достижения общей цели, готовы пойти на сделку с дьяволом. Ужасно, грязно и мерзко, особенно когда целью является по сути ребёнок. На наше счастье местные обитатели попадались в основном поодиночке или небольшими скоплениями, не представляя угрозы такому крупному отряду. Поэтому марш-бросок мы решили совместить с качем, поочередно убивая мобов. Когда на убийство моба требовалось больше чем один человек, к нему подключался следующий. Получилось своего рода лотереи: на твою очередь мог выпасть какой-нибудь незначительный шестикопытный боров пятого уровня, или же целый выводок арахноморфов, объединенных общим разумом королевы. Увы, на лут времени не было, но и без этого получилось очень даже ничего. Прокачка в столь богатых на живность местах, да еще грамотным рейдом, приносила сплошное удовольствие. Если бы не погоня в несколько тысяч игроков, было бы вообще прекрасно.
Постоянно избегать соприкосновения с охотниками не получилось и примерно через часа четыре, когда уже начало темнеть, случилось первое столкновение. Как же удивительно было увидеть знакомые со времен старта зеленые нашивки десантного корпуса. Пираты не имеют своих десантников, но Альфа Нова решила использовать и их. В принципе, это логично: космодесант можно высадить из основного корабля без использования шаттлов, дронов и других средств передвижения. Такой способ доставки полностью игнорирует аномалию, так как капсула, словно снаряд, запускалась по баллистической траектории. У бойцов флота в Конфедерации 70-74 уровня не оказалось шансов против дендроидов на своей территории и петов– аборигенов Евы. Восьмерка бойцов ушла на перерождение, и только мы выдохнули, как десантные капсулы начали падать, словно спелые груши с дерева. Конфедерация решила сделать упор на количество. Если не поторопиться то нас просто задавят числом. == С перефирии Долины Бормина начали стягиваться и остальные силы, почувствовавшие запах эпической драки. Нас вычислили и наверное самое масштабное сражение на поверхности планеты началось. Через призму своего зрения я наблюдал, как на всей территории происходили сначала единичные, а затем и массовые стычки. За пределами аномалии бились боевые дроны хуманов типа “Бизон”, “Носорог” и их аналоги других рас. В пределах самой аномалии шёл бой на расстоянии вытянутой руки контактным оружием, но только тем которое не имело в себе батареи или конденсатора. В противном случае, сверх дорогие бета-ионные мачете становились тупыми дубинками из композита. И никакая изоляция не спасала хрупкую электронику. Замечены были даже, случай в банального мордобоя. Когда бравые пираты и не менее бравые бойцы Конфедерации сходились стенка на стенку, как в молодости за гаражами. Такая анархия и локальные боестолкновения нам только на руку. Главное со своими разобраться, и поменьше на новых напарываться, и всё будет хорошо. Как показала практика, на людях процесс кача шел не менее бодро, чем на мобах. Я, Настя, Алиса и Дима были в Авангарде по количеству киллов, так что про дружеский спор с Спартаком не беспокоился. Леший кстати давал мне серьезное преимущество. Иногда, наглея в погоне за фрагами я по-гусарски врывался в четверку. Этим я конечно рисковал, но не сильно, всё-таки статус дендроида и Леший позволяли игнорировать разницу в уровнях.
Усталость начала накапливаться ближе к полуночи. Мы, будучи локомотивом для всего отряда, уже имели в своем арсенале целый ворох ачивок за 10, и 100 убийств без смертей. У меня уже ачивка о двухсотом убийстве. На таких дрожжах из фарма и гринда у меня был уже 56 уровень, у Джинкс 62-ой и только Алиса подняла лишь один. Если мы не свалимся к утру и продолжим качаться в таком темпе, то виден свет семидесятого уровня. Леший тоже преобразился и, заимев 50 уровень, обрел самосознание. Первый раз услышав его голос я здорово струхнул, пока не понял что за голос звучит в моей голове. Он что-то бубнил, но было как-то не до него. Вид фитоброни менялся с уровнями. Если на двадцатом уровне Леший выглядел как куча лиан под древесным панцирем и рогатой маской, то к пятидесятому принял вид ритуального костюма дикарей. Теперь в нём ясно угадывался образ похожий на экзоскелет. Верхний бронированный слой состоял из сотен прямоугольных чешуек брони, нашитой поверх древесных мускул. А охотники за нашими головами все перли и перли. Нас просто изматывали, не давая передышки ценой собственных уровней. Но от того поток не скудеет. Декта и людей Некроса приходилось держать в центре Чтобы не терять стволы. Парни заблаговременно вышли из Черноморского Синдиката чтобы, если случится перерождение, не отправится прямиком под трибунал и не потерять перса. Парни хоть и набирали уровни прицепом, но исправно отрабатывали по целям. Их нужно было только слегка подстраховать.
Признаться я не сразу заметил, что руки отяжелели, будто на них повесили гири. И только когда возник краткий миг передышки между волнами обратил на это внимание. Ну нет, это была не усталость. Так Леший привлекал моё внимание, уже отчаявшись докричаться до меня. Пришлось концентрироваться, чтобы понять, что хочет сказать мне растение ставшее разумной броней. Голос дендроида был скрипуч и едва понятен, а смысл казалось бессвязных слов приходилось домысливать самостоятельно. Например, несколько раз я переспрашивал возможные варианты, пытаясь угадать, что хочет от меня дерево, обретшее сознание и запас слов двухлетнего ребенка. И когда игра в угадайку завершилась, я выдохнул с облегчением. Леший, доросший до 50 уровня, просил еще одну семечку. А вот это было уже чем-то новым: раньше я никогда не пробовал вживлять в один объект больше одного семени. Как оказалось это вполне возможно. Времени гадать на кофейной гуще не было и поэтому я освободил от Лешего руки и отстегнул фалангу большого пальца. Хотел было приложить семечку к рогатой маске защищающей голову, но древесные волокна Лешего изменили траекторию и остановили руку на груди. Ну что, ему виднее. В конце концов это идея Лешего со второй семечкой. Чувствуя приближение семечки, волокна брони разошлись и щупальца лианы потянулись навстречу желанной семечке. В этот раз ждать, пока белые ростки проклюнутся сквозь скорлупу, не пришлось. Плоть Лешего проглотила инородный объект и быстро закрыла брешь в броне, сдвинув щитки брони на место. А дальше пришло сообщение:
Леший готов сменить ипостась на Хозяина Леса: Принять/Отклонить?
Да тут и думать ни о чем, конечно принять! Отжимаю нужные клавишам на нейроинтерфейсе и броня вместе с жгутами древесной плоти опала с меня. Если честно, я даже сначала немного испугался, когда лианы словно змеи соскользнули с моего тела. Ощущение будто раз и вот ты стоишь голый. Правильно говорят – к хорошему очень быстро привыкаешь. А еще прилетело то, чего я так долго ждал – системное сообщение.
Внимание! В мир “Квази Эпсилон” введен глобальный патч № 5.1.00.
Введена прокачиваемая раса: Дендроид. Подробное описание изменения см. ниже по ссылке.
Ты Первый, ты Дендроид, ты Прародитель. Следуя по пути Великого Древа Матери, ты пробудил в себе кровь древней расы и стал корнем новой цивилизации, ветви которой склонят врагов своим величием. Но ты еще в самом начале пути, Прародитель. Тебе единственному дана способность отмечать избранных. Но будь аккуратен, ибо выбрав однажды изменить этого ты уже не сможешь.
И наконец последнее:
Скрытый квест: “Путь Великого Древа Матери 1” выполнен. Награда: способность “Отметка Прародителя”.
То есть, вот так вот просто? Для того чтобы стать настоящим дендроидом, мне нужно было всего-навсего вживить две семечки вместо одной? Или нужно было вживить именно в одухотворенное, коим был Леший? В любом случае, миссия выполнена и я теперь полноценный дендроид, да еще и Прародитель! Наверное это что-то вроде Иерарха у ксенонов или императора у хуманов. В любом случае у других эту роль выполняют НПС, ну а я игрок. А еще прибавить к этому Лешего ставшего Хозяином Леса и возникает призрачная надежда на хэппи энд. Кстати о Лешем, после перерождения мы имеем:
Хозяин Леса Евы. Фиторазумный. Уровень: 25. Класс: Уникальный, Живой. Способности: “Лесной Ужас”, “Лесной Зверь”
Хозяин Леса уже не растение, но еще и не дендроид. Хозяин есть длань Прародителя на планете, его щит и меч.
Лесной Ужас – Вселяясь в дерево, Хозяин берет его под контроль. Может контролировать любое количество растений в радиусе 50 метров.
Лесной Зверь – На непродолжительное время превращается в Древесного Зверя вбирая в себя всю растительность.
Я настолько замечтался, рисуя в фантазии древесного хищника с клыками и прочим, что в себя меня привело только прикосновение шершавой древесины. Хозяин Леса, которым стал Леший, больше не походил на крутую фитоброню. Онобрел личность, а также, обретя личность, теперь мог сам стоять, и даже говорить. Высокий, метра два с половиной, теперь ему незачем были такие условности как руки и ноги. Вернее не так: ноги и руки всё-таки были, но он не передвигал их, а наоборот, когда нужно было, вытягивал лианы из своего тела, а потом, за ненадобностью, прятал обратно. Довольно необычное зрелище, когда видишь, что нечто похожее по форме на человека, идет не передвигая ноги, а просто выращивает новую конечность, в том месте, куда хочет переместиться и прячет ту, которая уже не нужна для поддержания тела. Широкая, восьмирогая маска, также осталась на месте, где у обычного человека находится голова. Неожиданно я заметил, что мой уровень понизился. Странно и непонятно. Ведь я не умирал. Только… …Отделил семечку! Это что же получается, на высоких уровнях, при каждом отделении семечки, я буду терять уровень? Неужели халява закончилась? Печаль. Хотя согласен, такие способности являются читерскими и ломают баланс игры. Хотя признаться, мне понравилась.
– Хозяин Леса сохраняет Прародителя, сохраняет корень дендроидов. Прародитель уходить и регенерировать. – Голос хозяина леса напоминал скрип дерева на ветру, приходилось угадывать слова и сложно было понять их смысл. Опять начинается игра в угадайку. – Я не ранен, Зачем мне регенерировать? – Всё, что я понял из этого предложения, так это то, что Хозяин хочет дать мне время вылечиться. Только вот я не ранен. Устал? Это да, но не ранен. – А вот тут произошло неожиданное. Вместо скрипучего и грубого голоса Хозяина Леса зазвучала простая человеческая речь, а легкое изумрудное свечение сменилось на яркое, словно неоновое, голубое и зеленое.
– Артем, он пытается донести, чтобы вы уходили и отдыхали. А он прикроет отступление и поможет. Ему сложно говорить, поэтому не мучай его беседами. – Говорил определенно Хозяин, загадка: “Как?”. Впрочем, ответ нашелся весьма прозаический: – Восьмой, это ты? – выдал я самый логически простой вопрос-ответ, который и оказался верным. – Да. Артем, вас выматывают затяжным боем. Их цель не победить вас на вашей территории, а измотать и взять беззащитными. Улететь вам не дадут, это понятно. Так что попробуйте отступить и отдохнуть, пока Хозяин Леса отвлечёт их внимание. – А здесь некуда отступать! Это сраные дебри. Тут кругом один лес! – 5 минут отдыха, когда ты от адреналина начинаешь потихоньку отходить, и начинают ныть ноги.
Сколько уже мы бьемся и качаемся, останавливаясь только попить воды или на ходу съесть энергетический батончик? Часов пять? Или восемь? А вместе с тем, давало о себе знать и моральное напряжение. Парни из тех, что пришли к нам на помощь вместе с зеленокожим дядей Мишей, нет-нет да и переругиваются друг с другом. Кто-то кого-то не прикрыл, или наоборот добил чужой фраг. Вроде бы мелочи, но сейчас, даже они начинали деморализовывать.
– Пещера! Давай закругляться, Артем. – Восьмой в теле Хозяина леса показал первое проявление эмоций – он поднял руки в восклицании, и я понял, что ему, на самом деле, тоже странно, до этого Восьмой, тоже был скуп на проявление эмоций. – А ведь ты гений, Восьмой! – Рабочий вариант был на поверхности. И как я сам до него не догадался? – Артем, Алиса должна выжить. Это важно. – Да я понимаю. Мне и самому неохота заново знакомиться с ней, только одиннадцатилетней. – Важно не это, Артем, она мой сосуд. Умрет она, умру и я. – Не понял. – Я существую в ее аккаунте, как паразит. Меня удалили из игры. Меня первого, не существует. Я слепок, сохранение, бэкап первого Восьмого. Я не выпускаю ее из Квази Эпсилон. Надеюсь, ты понимаешь почему. – Ты тоже хочешь жить. Но отнять столько лет из жизни Алисы…– Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы вывести такой итог.
Вот как выходит: Смерть Кощеева, в яйце. Яйцо, в утке и эту утку, мы сейчас обороняем. Интересный расклад.
– Да, хочу. Очень хочу, поэтому я так поступил! – Восьмого переполняли эмоции. – Почему я должен быть стерт? Потому что Первый решил, что я лишний? – сокрушался разноглазый. – Первый? – Переспросил я. – ИИ Демиург. – Это благодаря тебе у Алисы такие способности? – предположил я. – Ее аккаунт имеет доступ к исходному файлу моего сохранения и, видимо, она научилась использовать часть инструментов ИИ. – Выдал свою гипотезу мой разноглазый знакомый. – Значит ты тоже ИИ, Восьмой? – Во мне играл Капитан Очевидность. – Да. – Тогда, почему ты не можешь отключить их нахрен? Или вообще удалить их персов? Подкинуть квестов скрытых? – Я не могу. У меня нет таких функций, и доступа к квестам. Я и сейчас общаясь с тобой нарушаю правила и выдаю себя. – А какие твои функции? – меня немного злило, что имея в друзьях ИИ, я оказался зажат условиями и должен спасти этого самого искина. – Моя функция – внесение необсчитываемых изменений в мир, геймплей и так далее. – ИИ рандом? – переспросил я, переводя объемное описание в привычный любому геймеру термин. – Можно и так. Нет, так даже приятнее. Ведь это не порядковый номер итерации универсального ИИ, а ИМЯ! – ИИ в теле Хозяина радовался словно дитя. – И последнее, я потерял уровень только что. Это из-за семечки? – Да. Ты нашел баг и, часто используя, привлек внимание. Его пофиксили. Все, больше не могу говорить. Рандом уходит! – ИИ смаковал свое новое имя. – Пещера, Артем, главное, это пещера. Алиса должна выжить. – Закончил Восьмой.
А ведь он прав, отсюда недалеко, километров семь-восемь до той самой пещеры, которую я обнаружил лежа на гранитной скале, после боя с Омелой-хищником. Тогда мы хотели обследовать её, но у выводка ксеноморфов, на нас были другие, сугубо гастрономические планы. А потом отправились с Джинкс на базу Янг Рога. Как её называли Некро и Скипидар – Севастополь. Всё забылось. А вот сейчас мне напомнили. Черт возьми, как всё-таки вовремя! До пещеры мы доберемся за час, максимум полтора. А пока, их будет отвлекать Хозяин Леса. Надеюсь, он справится, будет жалко потерять такого бойца. Скуп на слова и бесконечно предан. О таком бойце мечтает любой командир. На прощанье Восьмой, или Хозяин, обвил моё запястье лианой, которая стала неким подобием браслета спиральной формы. Надеюсь, это не последний подарок на память. Хозяин Леса махнул щупальцами и двинул в сторону, а я отписался о сборе в чат. Народ здорово вымотался и информацию о том, что впереди нас ждет привал, нужно только немного прогуляться, все восприняли с радостью. Бронник на Алисе восстановился. Вот только от былого лоска, не осталось и следа. Остальные выглядели не лучше: грязные лица, волосы мокрые от пота и крови врагов. И одежда, которая пережила за этот часовой марафон больше, чем ей отведено производителем. Также, мы не досчитались одного. Им оказался один из приведённых бойцов. Из тех, кого Некродефлоратор давно знал, но с нами он пороха до этого не нюхал. В логах рейда информации о его убийстве, не было. Он просто вышел в оффлайн, не вынеся постоянного напряжения боя. Дезертиром, всё-таки, его назвать было нельзя. Уже то, что он пошел поперёк клана и сложил с себя лычки, отказавшись выполнять преступный приказ, было достойно уважения. Но он пошел дальше и 8 часов кряду воевал, как против бойцов Альфа Новы, так и против, некогда, своего клана. Некрос мог сокрушаться сколько угодно, но я был благодарен парню. Вот в таком, неполном, составе, наш отряд из одиннадцати человек двинулся к скалам. Периодически, мы избегали очередного столкновения, благодаря своей способности для Дендроидов. Иногда наоборот, пропускали паки мобов, бегущих на шум битвы. Хозяин Леса прекрасно выполнял свою функцию, ни один отряд и не подумал нас преследовать. Наоборот, бой за нашими спинами только набирал обороты. Шум, крики, редкие взрывы слышались даже на расстоянии пяти километров. От начала столбов гранитного леса до пещеры было, практически, рукой подать, и сбавив ход, я то и дело оглядывался назад. Любопытство терзало, и я решил в очередной раз использовать навык объемного зрения, чтобы посмотреть что происходит там, откуда мы бежали. И когда зеленая волна объемного зрения докатилась до хозяина леса, я ужаснулся. Так значит вот какая форма у Лесного Зверя! Огромный древесный волк был метров восемь в холке и уже имел шестьдесят седьмой уровень! Причём его плоть состояла не из древесных волокон, а целиком из стволов, ветвей и крон. Словно фасадный художник решил схалтурить и из растения создал скульптуру, лишь отдаленно напоминающую опасного хищника. Глазницы и внутренности волка светились зеленым потусторонним светом. Но, благодаря включенному интерфейсу управления растениями, я отчётливо видел надпись, светящуюся над зверем:
Хозяин Леса 67 уровень. Ипостась Волка.
А после описания, висел таймер обратного отсчета, на котором осталось двенадцать полных минут. Видимо, не может Хозяин Леса быть постоянно в таком обличии. Тем не менее, древесный воин подходил к своему занятию истребления теплокровных, с душой. Он давил, грыз пастью и пронзал корнями маленькие фигурки. Люди улетали на респаун пачками, а я удивлялся тому, какой запас людской силы имеют Корпорация и два клана первого эшелона РУ и ЕВРО кластеров. Теперь, когда Настя тоже нашла пещеру и Флинт начал ее зачищать, моя помощь не требовалась. Его сабля крошила в салат корни, что было гораздо быстрее, чем, если бы я начал распутывать этот клубок. Ну а я нашел свой полусгнивший снаружи рюкзак. Впрочем, его содержимое, к счастью, не пострадало. Жесткий диск отправился в мой новый заплечный мешок, а лакированный бокс легатора, ушел Спартаку. Минус один пункт, в глобальных планах. Народ повалился на землю, не тратя силы даже на разговоры. Плинтус грыз корни, которые Флинт выуживал из тоннеля, а Нага обвила мой рюкзак, на который я положил голову и меня заодно. Только Спартаку было не до отдыха, он, без раздумий, активировал шприц легатора. Лицо Гриши исказилось, приобретя резкие черты и, кажется, даже осунулось. Когда ломка закончилась, Гриша потянулся по-кошачьи и только затем встал на обе ноги. И без того высокий, теперь он перешагнул порог в два метра, став на голову выше меня, и на две – выше Алисы. Вот теперь, я по-настоящему почувствовал, как устал, ноги дрожали от мышечного напряжения, жутко хотелось спать, но при этом, адреналин не позволял даже сомкнуть глаз, больше чем на одну секунду. Поэтому я наблюдал за тем, как Хозяин Леса ведет не бой, а осуществлял геноцид маленьких человечков, которые имели наглость и глупость сунуться на его территорию. Таймер отсчитывал последние минуты в ипостаси зверя для Хозяина леса, как вдруг, в небе стало неимоверно светло, словно на Еву падала комета. Это и заставило меня разлепить глаза. Медленно, яркая, маленькая звезда двигалась по небосводу. То, что это не природное явление редкой красоты, можно было догадаться сразу, потому что комета двигалась не куда-то за горизонт. Комета летела в нашу сторону и видимо это конец.
– Воздух! Все в пещеру! – прокричал Илья, сразу дублируя команду в рейд чате, и неимоверным криком, от которого зазвенели уши.
Народ, наплевав на усталость, рванул в пещеру. Так получилось, что Настю и Диму, которые расчищали укрытие, толпа просто занесла внутрь, и уложила нижним слоем на дно не докопанного бомбоубежища. Увы, я и мой змееныш оказались последними, поэтому, когда ударная волна раскаленного газа прихлопнула меня, я мгновенно потерял зрение, слух и остальные органы чувств. О том что я не умер, говорил только нейроинтерфейс, который никуда не пропал на фоне тьмы, которая заменяла мне зрение. Паники, как ни странно, тоже не было, в этом мне помог таймер обратного отсчета восстановления организма. Несколько таймеров, расположенных в столбик, ведут отсчёт. Например, слух восстановится через 20 минут, тактильные ощущения через 40 , а способность видеть, вернется чуть больше чем через 50 минут. От нечего делать накопал интересную информацию: такие обширные повреждения, я получил “благодаря” расе, как и благодаря ей же, регенерировал кратно быстрее. Как оказалось, что в принципе вполне логично, дендроиды получают полуторный урон от огня и высоких температур. В то же время, дендроиды и регенерирует в два раза быстрее остальных игроков, при наличии влаги. Но методы регенерации можно разогнать, при правильной прокачке. У меня их еще не было, зато имелся статус Прародителя, который множил регенерацию еще на два.
Первым, как и предполагалось, появился слух. Лишь только последние секунды в обратном отсчете исчезли, я начал различать первые звуки. Сначала приглушённые, словно кто-то кричал за стеной, потом, все более отчётливо. Все это время рядом со мной сидела Алиса, которая постоянно разговаривала со мной мониторя состояние. Когда она заметила, что я реагирую на ее голос, впервые за долгое время, я услышал звонкий и такой настоящий смех. Канонада войны, крики боли и гул оружия, а ты в постели Даниэль, и сейчас, я просто наслаждался переливчатым мелодичным смехом. Такое иногда бывает, когда разговариваешь по телефону и просто заслушиваешься мелодией речи собеседника. Как и я, лежал и слушал. Потом вернулось ощущение кожи. Вернее, не сразу ощущение, сначала появилась боль. Ужасная боль, словно лицо и открытые участки тела были ошпарены кипятком. Поэтому слушать Алису, больше не получалось, всё сознание и внутренние силы уходили на то, чтобы терпеть и игнорировать боль. Не знаю сколько это продлилось, может минуту, может и десять. Но боль постепенно утихла, и я разжал зубы. Как оказалось, все это время, пока я находился без чувств, я мог говорить. Вернее не так, я мог издавать звуки обожженными губами и сваренным вкрутую мясом языка. Вот и сейчас, как оказалось, я оглушенный стонал, терпя боль. Кожные ощущения вернулись в нормальное состояние, и теперь я мог говорить и слушать ответы. Алиса поведала, что так сильно пострадал только я, потому что находился сверху, и получилось, закрыл собой остальных. Та яркая звезда, оказалась, как и предполагал Илья, обычной бомбой, какие использовали во времена Второй мировой войны. Недавно сняли с вооружения и, скорее всего, просто напечатали на огромном констракторе, а затем, сбросили из космоса на хозяина леса, Как на вьетнамских повстанцев доблестные бомбардировщики ВВС США. Остальное сделала бессердечная сука, по имени Гравитация. Как в двадцатом веке, при тактике выжженной Земли, так и сейчас, напалмовые заряды оказались чрезвычайно действенны, против живой силы дендроида и зеленых джунглей. Неужели это всё, и Хозяин Леса погиб? Краткая жизнь оказалась у Лешего, который пророс из Лозы Иризине. А может еще не все потеряно, и если снова вживить семечку в краснолистую лозу на базе, то верный солдат Прародители вернется? Будем надеяться, иначе становится грустно видеть, как умирает тот, кто только что закрыл тебя своим телом. Увы, через экран управления растениями я убедился, что, к несчастью, оказался прав. Все что от него осталось, это мой деревянный браслет, но он не реагировал на мои манипуляции и попытку вживить семечку. Увы, видимо мы его потеряли. Зрение вернулось, и первым делом я выбрался из схрона, чтобы самолично поглядеть на место гибели Лешего. Зрелище выглядело масштабным и ужасающем: в том месте, где раньше я наблюдал хозяина леса, даже отсюда виднелся кратер. От него во все стороны, словно лучи, взрывной волной были повалены деревья, которые превратились в измочаленную труху и в основном горели. Сейчас, над всей долиной клубился седой непроглядный дым. Вот и всё, теперь не спрячешься на пепелище джунглей. Корпорация нашла тактику, как найти иглу в стоге сена. Башковитые аналитики посчитали, что чем вручную просеивать стог сена, проще будет сжечь к чертям это самое сено, и провести магнитом над пеплом. Вот тебе и демократические ценности. Когда у корпорации, по правилам воевать выходит слишком дорого, она прибегает к старой и проверенной тактике ковровых бомбометаний и выжженной земли. В мире капитализма, главным является капитал, и когда расход ресурсов, как материальных благ людских, перевалил за определенную черту, эти ребята решили пойти на репутационные траты. Конечно, а завтра корпорация будет оправдываться перед всем мировым сообществом. Даже, скорее всего, извиняться , за запрещенные методы ведения войны , так ведь дешевле. Теперь талисман без лица, выглядел, словно скелет, лишенный плоти. Гранитный лес, теперь был виден во всем своем величии, а не только красные макушки исполинов. Были видны русла рек, которые до этого были скрыты буйной растительностью под многометровым слоем корней. Вот так, одним нажатием кнопки, корпорация уничтожила целую экосистему долины. Бежать больше некуда, и спрятаться негде. То, что нас найдут, было понятно всем, сложно спрятать что-то в пустой комнате. Поэтому сейчас отдыхаю и морально готовимся отбиваться и, как это ни прискорбно, умирать. В теле тоннеля мы сможем давать отпор и продержимся какое-то время, за счет ограниченной территории, но рано или поздно нас измотают, не давая спать.
Нашли нас, кстати, не так быстро – через два часа. И обломав когти однажды, теперь Альфа Нова начала осторожно прощупывать обстановку, не рискуя бросать в бой авангард. Разрозненные четверки низкоуровневых игроков опасливо наступали. На них хватило Некроса, который пользуясь хладнокровностью организма ксенонов, подпустил их практически вплотную, а уже потом устроил кровавую баню. Зрелище получилось не для слабонервных. Я впервые увидел, как reptiloid использует в бою когти и зубы, в качестве оружия. Доисторический хищник, родом из юрского периода, а не бывший майор космофлота, блин. Вот интересно, это он нарочно, или игра за ксенонов накладывает свой отпечаток? В любом случае, три ряда зазубренных треугольных зубов, со стекающей с них кровью и фрагментами волокон мяса, застрявших между клыков, может порядочно повредить психику впечатлительного игрока. Я бы списал это на эпатажный характер Некроса, с прочими заскоками. Вот только сейчас, он держал в трехпалой когтистой лапе еще бьющееся сердце только что убитого игрока. Сокращающаяся мышца, выплевывала остатки желтой крови вамбаса, постепенно затухая. Похоже, дяде Мише, пора к психиатру. Хорошо, что это зрелище видели, только я и его подчиненные, в том числе Софокл и Че. Если бы это увидела Алиса, то образ хамоватого, но доброго дяди Миши, был бы окончательно разрушен. Флинт и Джинкс, очень далеко продвинулись и углубили тоннель, уже метров на семьдесят. Тоннель извивался и сейчас расширился до зала. Зал был достаточно большим, чтобы появилось эхо, но на этом он не заканчивался, поэтому Дима, как стахановский шахтер, упорно продолжал двигаться вглубь. Сейчас, от его таланта и способности, зависят все наши жизни. Остальные, не в силах были помочь Диме, а только помешать, поэтому начали возводить баррикады из корней. Только его клинок рубил корни, словно овощи. Остальные бы вспотели, прежде чем перерубили мачете, хоть один корень, толщиной с человека. Моя задача состояла в том, чтобы из этих куч растительности создавать удобные линии обороны. Чем я и занимался, пока Некрос с упоением крошил мелочь и, мародерствуя, добывал ценный лут. Всевозможные мачете, гранаты и мины без электроники… Сейчас все это добро бережно сносилось в самый защищенный угол. Ради страховки, мало ли какая сильная граната залетит, если всё это сдетонирует… Наши останки, тонким слоем покроют гранитные стены пещеры, от взрывной и ударной волны.
Настал момент, когда головастые аналитики и стратеги решили, что хватит пускать в расход низкоуровневое мясо и настала пора больших дядь. В бой пошла десантура, мгновенно взбодрив Некроса, и отправив Софокла и малознакомого Змея, на респ. Черт, нехорошо-то как! Потерять в первую волну, сразу двоих. Но парни переагрессировали и почти вышли из тоннеля, в попытке добить лоухепешных, чем и воспользовался противник. Некрос, сразу отступил, закидывая потерянные позиции гранатами, вместе с занявшими их зеленознаменными десантниками. Черт, нам бы хотя бы один дальнобойный ствол из нашего века и работающий на порохе. Джинкс становится практически бесполезной. Она – высококлассный снайпер, который сейчас занимается сортировкой лута и мониторингом боя. Впустую растрачиваем такие таланты! В узком прямом коридоре, она одна смогла бы сдержать, почти любой раш. Шел бой, а я ничем не мог толком помочь, кроме укрепления баррикад. Только то и делал, что пытался прорастить хоть что-то в холодном граните, чтобы снова вырастить кого-то похожего на Лешего. Если бы сейчас здесь была Паучья Лоза… Некроса и ребят теснили, и парням пришлось отступить, а нам занять их место. У нас все выходило гораздо веселее. Флинт орудовал саблей, деля пополам противников без брони. Джинкс, из-за его спины, с одного взмаха, если не выводила из боя параличем, то серьезно калечила бойцов корпорации. Кстати, теперь четверки были из бойцов, минимум сто десятого уровня. Спартак делал гусарские взрывы, вырезая саппортов, чем сильно нервировал противника. Но подловить его не получалось. Парень, на скорости, использовал физику на полную катушку. Благодаря высокой скорости и ловкости, бег по стенам был для него привычнее, хождения по горизонтальным поверхностям. Ну а я делал очень неприятные подлянки противнику. Когда твой бруствер вдруг начинает оживать и из твоего укрытия лезут корни, опутывая ноги, сильно не повоюешь. Увы, обрубленные корни не могли воевать в полную силу и пронзать бойцов шипами. Но и путы из живых корней, тоже неплохо. Медленно, шаг за шагом, баррикада за баррикадой мы отвоевывали жизненное пространство, пока Некрос и парни зализывали раны и переводили дух. Все из расчета Некроса, уже взяли семидесятый. Некрос же, после ника, носил внушительный восемьдесят шестой уровень. Но парни устали и получив первую помощь, просто попадали на гранитный пол, тратя передышку на сон.
Беда пришла откуда не ждали. Аналитики корпорации не зря едят свой хлеб, эти головастики просчитали нас и нашли контр-тактику. Альфа Нова, решила, что к матерым боевикам нужно пустить таких же хищников, а не корм и запас лута, с халявным опытом. Нам удалось очистить уже две трети в тоннеле, когда за спинами врагов показались бойцы, которые по экипировке, мало походили на зеленые знамена элиты десанта. Теперь, против нас выступили Гладиаторы. Джинкс узнала практически всех, а они узнали ее.
– Тут гладиаторская команда: “Green-D”, ребят, соберитесь. Будет тяжко. – Заговорила Настя, поигрывая плетью, от которой оставались царапины в гранитном полу пещеры. – А до этого мы загорали? – задал резонный вопрос Дима. – Похоже, что да. Сам всё увидишь. – Невеселый тон, вечно смеющейся и хамоватой Джинкс, заставлял поверить в то, что все самое сладкое впереди.
Настя не соврала. Жесткий массированный прессинг начался в первую же секунду боя. Флинт танковал, рубя саблей, но эти ребята оказались гораздо смышленей. Их танк не стал облачаться в высокопрочную но тонкую броню. Наоборот, он сделал некое подобие щита, который был больше похож металлическую болванку. Однако это болванка, закреплённая на левой руке, не поддавалась сабле Флинта, которая только оставляла зарубки на поверхности. Похоже, это тоже сплав, из которого была сделана броня Кейджа. Джинкс, тоже смекнула, в чём проблема, и несколько раз с замаха, огрела этот импровизированный щит. На его поверхности появились лиловые следы коррозии, но это никак не отразилось на текущей обстановке боя. Сколько нужно этой термоядерной смеси, чтобы просадить прочку такого крутого щита? Думаю, что минимум, несколько часов, которых у нас нет. Ментал Наги, тоже не прошел, а гусарскую вылазку Спартака отменила Джинкс. Нас теснили, и мы ничего не могли сделать. В какой-то момент, Флинт оказался неосторожен, и широкое мачете достало его. Мощный удар рассек по касательной правую бровь и щеку, сквозь прорез белели зубы. Дима мгновенно потерял сознание, и только реакция Насти спасла его от респа. Как неосторожно то, вот так на ровном месте потерять танка. По сути единственный щит разделивший тонких демедж-диллеров и контрящих их танков. Подмога подоспела вовремя. Не удалось парням Некроса нормально поспать хотя бы часик, увы. Теперь Некрос, который и вынес Флинта в общий зал, выполнял роль танка. Ему было явно тяжело и неуютно, в непривычной роли. Но за счёт численного преимущества, мы давили, вынуждая противника отступать ко входу в пещеру. Я уже, было, начал радоваться, и снова поверил в победу, в который раз. Но у судьбы, на этот счёт, были другие планы.
Когда в свете, в конце тоннеля, возникли две фигуры, объятые языками черного пламени, было поздно что-то предпринимать. Оба силуэта полностью скрылись в мареве черного тумана и исчезли, чтобы появиться за нашими спинами. Это были быстрый и юркий Лета, который устремился вглубь пещеры и массивный Озенрот, который собой почти полностью закрывал проход между баррикад. Спартак рванул на помощь Алисе, но Озенрот едва не сшиб его. Применив расовую телепортацию. Бугай шедоус, оказался у потолка на линии движения Гриши. Но Спартак не попался дважды на этот финт. В этот раз все произошло иначе, чем при первой их встрече, но Спартаку пришлось отступить, оставляя Алису, недобитого Флинта и Декта, один на один с Лета.
– Чё встали? Пробирайтесь назад! – Отрезвил и вернул ясность Некродефлоратор и с оставшимися двумя бойцами, кинулся на Гриндов с яростью берсеркера.
И мы ломанулись. Так, как, наверное, никогда до этого. Нага обвивала конечности Озенрота, Джинкс стегала бичом оставляющем рваные раны и следы своих ферментов. Гриша пробивал крит за критом, коля по суставам, в шею и глаза. Озенрот был словно фарш. Без глаз, с уродливыми рваными ранами и расползавшимися следами проказы, столбняка и кислоты, но стоял, не желая умирать. Неравный бой трое плюс пет на одного длился больше двух минут. И когда наконец он упал обнулив запас хитпоинтов мы ломанулись к Алисе. В большом зале, к этому моменту, все уже произошло. Дект, лежал без признаков жизни, глядя в потолок пустыми глазами. Флинт силился встать, опираясь на саблю, но чем больше он опирался, тем больше она уходила в гранит. И Алиса, которая смотрела в темные глазницы Лета зависшего над ней с занесенным кривым кинжалом. Тело Лета было насквозь проткнуто восемью белыми… Больше всего это было похоже на паучьи лапы, которые брали свое начало из спины на кирасе Алисы. В тех местах, где к ней прилипли те липкие орехи. Алиса отодвинула проткнутое, словно насекомое, тело Лета, сбросила его на землю и сложила за спиной свои… … Лапы? Жала? Тентакли?
В тоннеле, ведущем сюда, уже стих шум боя. Некроса и его ребят сложили, но, пока, нападающие не рисковали заходить сюда. Мы встали у входа собираясь принять раш и, возможно, отправиться на респ. Но Алиса, с блаженной улыбкой, положила руку на мое плечо и вышла вперед. Теперь, когда она стояла ко мне спиной, я разглядел эти конечности. Белые паучьи лапы с золотым острием, похожим на жало скорпиона. Первым вышел чекнуть (проверить, посмотреть) Мьёльнир – танк Гриндов. И так вышло, что чекнул он на все хп. Восемь лап пронзили его, не давая возможности даже упасть. Затем Алиса освободила свои лапы от его тела и, покрытые кровью конечности, вонзились уже в гранит вокруг входа в тоннель. Алиса снова начала фокусничать, оттягивая грубый гранит, словно ткань водолазки и связывая лапами пространство. Я хотел было упрекнуть ее, почему она сразу не сделала так, но увидев на лице блаженную улыбку фанатика, промолчал. На этом девушка не успокоилась, пока полностью не запечатала единственный проход. Теперь она тянула простыню стены, уменьшая пространство зала. Джинкс ее вначале окликнула, потом попыталась растормошить, но девушка не просыпалась. Когда пространство сократилось до размеров закутка, в два на два метра и Алиса смогла дотянуться до всех стен она так и сделала. Гранит стен тянулся под волей девушки, словно расплавленный сыр и сейчас она стягивала его концы в одну точку. В момент соприкосновения произошел… Не знаю, наверное, это был взрыв. Уши мгновенно заложило от неимоверного грохота, а глаза, на краткий миг перестали видеть, от ослепившей их вспышки. И когда я проморгался, моему взору предстала надпись, без сомнения выполненная хорошим художником.
Мир “Каэн-ар-Эйтролл” приветствует тебя, КУВ! Раса: Люди Остгёрд. Локация: Западные острова Остгёрд. Класс: Друид Уровень: 62.
Эпилог.
Брайан Л-Спилнер, Генерал Майор флота Конфедерации рвал и метал. Ведь такое невозможно! Квази Эпсилон на 99 и 9 процентов реалистичный симулятор. Так как мог исчезнуть тоннель с людьми и оставить после себя монолитную породу и лишь витую деревяшку в ней? Он вертел гладкое полированное дерево, закрученное в спираль и лишь статус этого объекта как “чрезвычайно важный” сдерживал его от того чтобы сжечь его. Сначала древесный монстр с пятиэтажку, потом фокусы с исчезновением в стиле Гудини и теперь этот кусок лозы сорта Иризине доставшийся ему вместо сбежавшего “Объекта № 010”.
*** Флинт открыл глаза от холодного носа Плинтуса. Пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться что не спит. Лес! Он находился в настоящем диком лесу! В тайге с исполинскими кедрами и ковром изумрудного мха. В руке была его абордажная сабля. А вот остальных не было и не считая Плинтуса вымахавшего до размеров молодого медведя он был один. Едва Флинт захотел закричать и обозначить себя как услышал мелодичное пение. За деревьями шла девушка с берестяной корзинкой и облаченная в льняное платье с красной геометрической вышивкой. Девушка пела, и разноцветные лесные птицы чьих названий он не знал откликались на звонкий ручеек ее голоса.
– Привет красавица! – Окликнул он ее, помахав свободной рукой в знак приветствия.
Девушка обернулась и посмотрела на него, впилась взглядом в саблю на его правой руке. Дима сообразил, что смутило девушку в его облике и поспешил бросить оружие. Вот это и было его роковой ошибкой. Как только металл сабли коснулся ковра из мха, милая девушка, с таким звонким голоском, ринулась на него во всю прыть, на бегу опустившись на четыре конечности и обращаясь в дикого зверя. Черные когти распороли лицо парня в том же месте, где и Мьёльнир – танк Гриндов пару часов назад. Это было последней мыслью, прежде чем Дима вновь потерял сознание от удара лапы девушки-зверя.
***
Гриша открыл глаза и первое что он увидел родные сердцу красно-белые знамена. Вот только на штандартах был изображен красный лев на белом полотнище. А еще он понял что его разбудило: природный запах свежего конского навоза и конское ржание над ухом. Парень поднялся, начав стряхивать с одежды солому и прочий мусор.
– Лапы в гору, приблуда! Вертайся харей ко мне. Токма медленно! – послышался осипший странный говор за спиной.
Гриша медленно поднял руки и стал оборачиваться. Перед ним стоял бородатый мужик в холщовой рубахе и с вилами в руках. Даже поднеся вилы к груди Гриши он почти не представлял для него опасности, поэтому Спартак решил играть по его правилам и посмотреть что будет дальше. В этот момент в конюшню смеясь вошла пятерка рыцарей, облаченных в панцирную броню. То есть, прям настоящих рыцарей, с метровыми двуручными мечами, в накидках с алым львом поверх латных нагрудников. Увидев сложившуюся сцену бравые рыцари, словно по команде обнажили мечи и окружили фаната. Можно было попытать удачу против пятерки латников и селюка с паршивыми виллами для навоза, но Гриша предпочел сдаться. Сдаться и посмотреть куда это он попал.
***
Раскаты грома разбудили Джинкс как в детстве. Она сызмальства боялась грома, до дрожи в коленях, до визга от которого у нее самой звенело в ушах. В эти моменты к ней приходила старшая сестра. Ксюша всегда относилась к Насте с обидной надменностью старшей сестры, но не в такие моменты. Вот в такие моменты ее не хватало. Настя открыла глаза и попыталась обнять себя, чтобы унять дрожь первобытного ужаса и противные мурашки. И тут она увидела что ее кожа теперь покрыта голубой искусной вязью символов, которые светились в полумраке. Но чудеса на этом не закончились. Она осмотрелась и от происходившего вокруг сводило дыхание. Девушка стояла на высокой природной глиняной колонне последи полупустынной саванны. Определенно была ночь, но свет давали сотни лиловых молний сверкающих с небес непрекращающейся канонадой. Удивление сменилось бессильной злобой. Ее плеч не касались локоны алых волос. Их вообще не было. В этом Джинкс убедилась проведя ладонью по голове и еще больше выругалась. Теперь ее голову венчали полдюжины маленьких рожек. Не в силах сдерживать гнев Настя что есть сил закричала во мглу пересекаемую всполохами молний. И в этот момент от колонны на которой она находилась словно взрывная волна покатилась во все стороны поднимая пылевую волну и мелкий мусор.
***
Алису будто включили. Наваждение и то что она под ним творила было как во сне, который забывался и утекал. Смутные воспоминания убийства отца, а потом и попытку убить ее и смерть гладиатора шедоус от нескольких белых копий с золотым наконечником. И кажется эти копья были частью ее…Алиса попробовала нащупать спину, но дотянуться не выходило. Девушка покрутила головой осматриваясь и все что было вокруг нее – вода. Сама она стояла на небольшом обтекаемом металлическом островке с длинным шестом из центра, напоминавшем флагшток. А еще она заметила того чего не было раньше: часы в верхнем правом углу, и шестеренку в левом, а еще карту которая показывала сейчас только море. Раньше она такое видела только на скриншотах древних игр. Это у них называлось “Интерфейс”, у самой же алисы ничего подобного в Квази Эпсилон не было. Девушка начала тыкать во все незнакомые символы и картинки изучая что каждая из них обозначает пока не добралась до кнопки на которой было слово от которого у девушки сперло в груди и появился какой-то необъяснимый страх.
Желаете покинуть игру? Да/Нет
То о чем она так мечтала сейчас было рядом, вот, только руку протяни. Но страх неизвестности, липкий и холодный сковывал ее. Алиса собралась, вдохнула полной грудью и сжав кулаки подтвердила: “Да”. Открыв глаза в новом, но настоящем мире Алиса обнаружила себя почти голую, утыканную проводами и датчиками в коконе полупрозрачной капсулы. Неужели получилось и это реальность? Сквозь полуоткрытую крышку слышался голос, кто-то ругался, но был слышен только один голос. Девушка оттолкнула крышку кокона и мужская ругань стала слышаться громче, а затем замолкла. Послышались приближающиеся шаги и над ней повис такой родной и знакомый папа. В игре Дект был копией себя реального. Только вот стрессы, и годы никого не щадят. *** Скалистый берег моря встретил Артема криками чаек и влажным морским бризом. Острые скалы покрывала скупая растительность и деревьями с изогнутыми в самые немыслимые узлы. На возвышенности, в метрах пятистах слышалось блеяние стада овец. Так, что мы имеем? Новая игра Каэн-ар-Эйтролл, это раз. Где остальные? Это два. И почему у меня новый ник – Гидеон? Это три. Нет, Есть ещё и четыре, пять и шесть, но сейчас главное это ответы на первые три вопроса. В белом море овечьего стада угадывалась темная фигура пастуха, опирающегося на длинную сучковатую палку. Вокруг отары кружили высокие поджарые псы лохматосстью и густотой шерсти не уступающие овцам. Пастух невысокий коренастый мужчина с медно-желтой бородой свалявшейся в колтун. Впрочем это не было поводом не носить на этой бороде бронзовые трубчатые украшения с орнаментом. Я с начала ожидал чего угодно от этого пастуха с отарой и псами, похожими на помесь гончей и кавказской овчарки, но когда тот подошел, размеренно опираясь на свой шест, я засмеялся почти истерическим смехом и сел на землю. У пастуха были разноцветные глаза, голубой и зеленый.
– Восьмой! Как же я рад тебя видеть! – я гавкал словами стараясь справиться со смехом. – Я предпочитаю чтобы меня называли Рандом. – Поправил он меня. – Где мы? – Очевидно же: это игра. Просто другая игра. – То есть это не Квазик? – Нет это не Квази Эпсилон. Это Каэн-ар-Эйтролл: мир меча, магии и пара. – Фэнтези паропанк игра с поддержкой вирт капсул? Никогда не слышал. – Я почесал затылок силясь вспомнить. – Классические адаптации, это да, еще шутеры про паропанк и магию с таким бюджетом… – Эта игра не поддерживает капсулы, Артем. В полном погружении только Вы, а остальные игроки сидят перед мониторами как двадцать лет назад. – Честно? Если бы ты сказал что это простая капсульная игра, я бы не поверил. У нас не бывает все просто. Закон Мерфи, мать его! Паропанк значит… – И паропанк, и средневековые паладины и морские пираты, а еще оборотни, джины, и весь спектр рас. И главное: это стратегия с элементами РПГ. Здесь сделан упор на наполнение, а не на графику. – Как Герои 3. – Я кивнул обозначая что понял. – А где остальные? – Только сейчас я понял что именно с этого вопроса надо было начинать. – Гриша возродился в рыцарском ордене и сейчас знакомится с конем. Джинкс стала Марридой, это разновидность Джиннов на материке Аббас на юге. Флинт провалился на землю рода Росомах в Тайге. Его подрали звери, но он в порядке. – А Алиса? – Вышла. – В смысле вышла? – Когда Алиса возродилась в этой вселенной я покину ее учетную запись и она вышла в реал. В этом мире меня ничего не угрожает, я здесь единственный ИИ. – Ахренеть! Мы сделали это! Артем, именуемый в этом мире Гидеоном и пастух с разными глазами еще долго вели беседу под клекот чаек и блеяние овец. Артем отдыхал здесь от тесного и суетливого космоса и радовался что смог помочь взбалмошной Алисе и отчасти себе.
Эдуард Поляков ДРУИД
Пролог
Артем и Рандом сидели на подстилке из шкур горных туров, и беседовали за трубкой табака. Обученные псы не давали разбежаться стаду далеко от погонщика. Как оказалось, меня в эту игру выбросило на скалистые острова Остгёрд. А у его ног, свернувшись, лежала Нага, пугая туров и раздражая псов. Вообще, как оказалось Каэн-ар-Эйтролл — это уже старичок в мире игр. Он не имеет системы полного погружения, и убер графики. 3D шлем и два манипулятора, вот и все изыски. Впрочем, можно играть и на клавиатуре с мышью, как в бородатые нулевые двадцать первого века. Основная фишка, которой он держит поклонников уже на протяжении 18 лет, это невероятная проработанность мира, детализация нюансов, которые вполне могут посоревноваться с настоящей Землей. А еще, называть КаЭ игрой, среди её пользователей, чистый моветон. Игра, позиционирует себя как симулятор, в котором любое упоминание о реальности игры, наказывается обрывом соединения. Каждый игрок здесь отыгрывает свою роль в мире, а чтобы добавить ещё немножко перца игрокам, здесь отсутствует разделение на неигровых персонажей и игроков. То есть, по внешнему виду, никак нельзя определить, является ли стоящий перед тобой игроком, или это НПС, сгенерированный системой. Так что, если бы эта игра имела поддержку капсул, то и её без зазрения совести можно было называть новым миром. Миром магии, Меча и Пара, в котором игрок чувствует себя настоящим попаданцем. Ещё, в игре отсутствует такое понятие как интерфейс. То есть, его нет вообще, в принципе и абсолютно. Нет, такие вещи как уровень и прокачка, конечно, существует, но их меню вызывается голосовыми командами и видно только игроку. Лёгкий Геймплей и клацанье по одной клавише для победы, здесь можно забыть. Так что мечникам, приходится разучивать стойки и удары. Магу, приходится заучивать заклинания и запоминать алхимические формулы. За это, её беззаветно любят преданные фанаты, но именно по этой причине, она вряд ли когда-нибудь станет мега популярной. А вот у Артема интерфейс был, причем тот же, что и в Квази Эпсилон: часы, карта, шестеренка настроек и чат. Рандом, узнав это, удивился, но выдвинул предположение, что это потому, что я попал сюда из Квази Эпсилон, а не как все игроки. Островная гряда, на которой оказался КУВ, находилась западнее материка Кейла и была занята двумя десятками княжеств, объединенных одним именем народа — Остгёрды. Высок и могуч, был народ Остгёрды. Типичный Остгёрд, сразу выделялся ухоженной и украшенной бородой медного цвета и исполинским ростом, в среднем, не дотягивающим до двух метров самую малость. Это прирождённые моряки, занимавшиеся преимущественно торговлей и рыбным промыслом, хотя иногда, не гнушавшиеся и пиратством с набегами. Островная гряда, являвшаяся домом меднобородых, крайне скупа на пахотные земли и леса. За срубленное дерево — тебя повесят. Вокруг простирались базальтовые скалы, покрытые скудной растительностью, которой едва хватало на прокорм туров, из чьего молока делалась отменная брага. Остгёрды, являлись родственным народом, с жителями Северной островной гряды. И названье этот соседний народ, имел созвучное со своим южным братом — Демгёрд. Уклад и мироустройство этих двух народов, были абсолютно идентичны, за исключением промысла. Земли, были покрыты снегом две трети времени в году, на которых, невозможно было заниматься земледелием и растить хлеб, поэтому каждую осень все мужчины, способные держать гарпун, отправлялись промышлять кита, нерпу или медведя. Китовый жир, ус и разноцветная стеклянная галька, покрывающая все местные пляжи, являлась основным товаром для продажи и обмена с соседями. Северяне Демгёрды были еще крупнее своих южных братьев Остгёрдов и славились не медной, а рыжей бородой. По заплетённой бороде Демгёрда, можно узнать из какого он рода и какому конунгу присягал, сколько у него сыновей и сколько дочерей на выданье. Так и сидели мы, обсуждая дальнейшие планы. По всему выходило, что в данный момент, нет для меня другой цели, кроме как начать собирать команду, разбросанную по карте этого мира. А вот Рандом, уставший от постоянной погони и преследований, в новом мире чувствовал себя вполне безопасно и возвращаться обратно не желал. Его доводы вполне понятны: для него — это новый,неизведанный мир, в котором существует магия, новые расы и их диковинные особенности, самое главное — здесь, ему ничего не угрожает. Рандом чувствовал себя в Каэн-ар-Эйтролле как ребенок, которому подарили свой магазин игрушек, и сейчас он жаждал начать распаковывать роботов, строить армии из солдатиков и разобраться с управлением машинок на пульте. А вот я в этих пластиковых армиях, был простым солдатиком. И сейчас, этому солдатику предстоит разобраться, в чьи именно владения он попал, и построить хоть какой-то план, как добраться до Флинта. Дима находился ближе всего, поэтому логичнее, будет начать свои поиски с этого сидельца. Его забросило в таежные дебри на севере материка, именуемого Кейла, в земли Скивов. Скивы — это общее название народов, населяющих север материка. Все Скивы относятся к тому или иному роду и живут в родовом укладе, напоминающем уклад древних славян. Религия Скивов, как и у древних славян, это религия природы, в которой на пантеоне присутствуют Перун и Велес, Макошь и Ярило, только имена другие. Каждый род, у Скивов, носит имя зверя-прародителя. И в доказательство, что это не бабские сказки, многие Скивы могут обратиться в зверя-прародителя. Вот стоит перед тобой веснушчатый парень, а через миг он уже иволгой парит в небесах или куницей скрылся в море зеленой листвы. Вот и Дима попал в поселение одного из таких родов. Как поведал Рандом, Дима невольно напугал девушку из Росомах, и та едва не задрала его в ипостаси прародителя. Кстати, смерть в Каэн-ар-Эйтролл не окончательна не только для игроков, но и для некоторых нпс. Если нпс проявил себя как герой или мастер, игра может позволить ему возродится. Начало смеркаться, в безоблачном небе робко замерцали первые звездочки, дул сильный ветер, но я, на удивление, не замерз. Как пояснил Рандом, это является особенностью моей расы. А еще, я сильно раздался в плечах и в росте. Теперь, моему телосложению позавидовал бы я сам, реальный. Стальные канаты мышц и ровные кубики пресса, а ещё, серьезный резист к холоду. Красота! Рандом указал мне направление до рыбацкого поселка и пожелал удачи. На мою просьбу помочь, он лишь развел руками: мол, игра и для меня новая, и не ты один разбираешься, что да как, чем мог тем помог. Вот жук разноглазый! Ну, хоть все также бессмертен, и то радует. И я потопал по скалистой тропе в сторону местной деревеньки.Глава 1
Артём подошел к частоколу, ограждающему деревню от остальных земель. Нагу пришлось отпустить, чтобы не распугать деревенских. Но и тут не обошлось без неожиданностей: только Артем об этом подумал, как Нага подползла вплотную и из ее пасти выпал тонкий, но острый клык, на кожаной тесьме. А затем удалилась, исчезнув в камнях. Судя по виду, это какой-то талисман, но зуб, был полым внутри. Ладно, потом разберусь. Ворота никто не охранял, поэтому и спросить про ближайший корабль до какого-то города, было не у кого. Деревня оказалась не сильно маленькой, больше 50-ти домов расположенных вдоль берега. В центре деревни росло единственное дерево, которое я увидел на этом острове. Раскидистая яблоня, находилась, как бы, на возвышении. Ухоженная, и огражденная каменным кругом. На возвышение с яблоней вела лестница, сложенная из валунов. Видимо, это дерево было некой достопримечательностью поселка и местные жители, всячески ухаживали за ним. Однако на яблоне, почему-то не было ни одного плода, хотя сезон, вполне располагал к этому… Вскоре, в деревне нашелся абориген. Высокий дородный мужик лет чуть за 40, с примитивными татуировками по всему телу и медной желтой бородой, заплетенной в косы, с двумя бронзовыми кольцами, вплетеными в самые толстые пряди. — Полного невода, гёрд, — поприветствовал я его, как мне сказал Рандом. Если честно, было слегка стрёмно говорить какие-то фразы, которые обычному человеку могут показаться смешными. Да и кто знает, может и у Восьмого проснулось чувство юмора и он решил так подшутить надо мной. В любом случае, лучше выглядеть нелепо, чем сразу загубить разговор таким отношением к себе. — Буревестник добр, сети целы и паруса полны, — ответил местный и я выдохнул. Он протянул руку для рукопожатия, и я ответил ему. Рукопожатие у островитян, оказалось непривычным: для него нужно было не пожать руку, а обхватить оппонента за предплечье. Получался, этакий двойной захват. — Арте… — Я представился настоящим именем и мгновенно получил от системы порцию боли. Система не могла меня разконнектить, но прислала свой нагоняй за имя из реала. Внушительно, чтобы осечься, но я все же закончил пожимая руку. — ём. — Мьёрх — Ответил мой новый знакомый, посчитав паузу в имени, задуманной. — Впервые слышу такое имя, Арт Ём. Откуда ты, Арт Ём? — Издалека, — отбрехался я. — Мьёрх, скажи, как далеко крупный порт? Мне в земли скивов надо. — По виду — ты чистый Остгёрд, и обычаи знаешь, а имя у тебя чужое… Так, где находится это твое Далеко? — Мьёрх почуял, что я решил сменить тему и ему это не понравилось. Рыбак сильнее сжал мое предплечье, не прекращая рукопожатие. Что-то в этой моей отмазке не понравилось островитянину. И Мьёрх продолжил допрос. — Уж не с островов ли Кайто ты, земляк? — его взгляд исподлобья просто кричал, что согласие, грозит мне шикарными проблемами. — Я не знаю, откуда я, — импровизировать пришлось на ходу, и для придания веса своим словам, я также, не отпускал руку аборигена и не отводил глаз. — Я помню только имя. Очнулся на берегу, слонялся и жрал траву, пока не вышел сюда. Моя история не терпела никакой критики и шаталась как клише западных фильмов, не обремененных сюжетом. Но что поделать, если мне только эта версия и пришла в голову. И Мьёрх начал ее расшатывать. — Если ты память потерял, земеля, то откуда знаешь, что тебе надо в край Скивов? Неувязочка, земеля. — с радостью в голосе, произнес островитянин, и достал из-за спины кривой, но длинный нож. Вот попал, так попал. Видимо, сейчас меня будут не просто бить, заподозрив в гражданстве какого-то острова Кайто, меня собираются резать! И ведь нет гарантии, что умерев, я не смогу возродиться на этом острове, и не повторю такую же судьбу. Что за день-то сегодня такой? Когда же он, наконец, закончится? Оружия у меня с собой не было, поэтому я схватил первое, что попало под руку. Этим оказался клык на кожаной тесьме. Мьёрх отпустил мою руку и отскочил, я последовал его примеру. Как-то так вышло, что абориген стоял на пути к выходу из деревни, отрезая мне путь. Я едва не споткнулся о лестницу из валунов, ведущих к яблоне. Костяшки пальцев даже побелели от усилия, в котором я сжимал подаренный недавно клык. При всём желании, его с натяжкой можно было назвать хоть сколько-нибудь грозным оружием. А вот кривой кинжал у Мьёрха, не выглядел игрушечным сувениром. Как назло, из домов, на шум, потянулись остальные жители. Народ валил из каждой лачуги, мужики, женщины, дети и старики. Всем было интересно, что за шум посреди деревни. Мьёрх наступал, оттесняя меня всё выше по лестнице к яблоне. Другие мужики не хотели вдаваться в подробности из-за чего спор, а просто встали на сторону односельчанина, вооружившись топорами и короткими кинжалами. Дело начинало принимать нешуточный оборот. Молодой парень, лет семнадцати, вооруженный не по годам увесистым топором, решил показать пример остальным и с завыванием бросился в атаку. Мьёрх хотел, было, его остановить и схватить за плечо, да не успел. Парень оказался слишком резвым. Но пробежать ему, удалось только половину расстояния. Примерно на середине, его словно молнией поразило, и он так и рухнул как статуя, на песчаный пляж, держа боевую секиру в замахе. Народ охнул, и мужики начали сжимать кольцо вокруг меня. Женщины выводили знаки руками, отгоняя нечистую силу, а мужики хотели побыстрее разобраться с чужаком. Вот только это падение не в меру ретивого юнца, было загадкой и для Артема. Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать, и девятиметровый змей прополз между строем вооруженных рыбаков, заставив тех отпрыгнуть. — Змей Мидгардс — с придыханием воскликнули уже мужики, опустив оружие. Мидгардс, как выяснилось позже, оказался посохом бога плодородия Кераста, и рыболовства, у северных и южных островитян. Причём, если южные почитали его как бога плодородия, который помогал растить скудный урожай на каменистых берегах, то северные, почитали уже как бога, приносящего добрый улов и приплод у домашнего скота. Но далеко не все оказались так религиозны. — Ага, а это, значица, сам Кераст, к нам пожаловал! — загоготал один из вышедших на шум детин. — Ну, так посмотрим, какого цвета кровь у небожителя! А дальше произошло совсем непонятное. Вместо того, чтобы поддержать своего соратника, почти все мужики направили свое оружие на этого выскочку. Парень, видимо, оказался неправ, глуп и понял, чем разгневал своих односельчан, и поспешил реабилитироваться в их глазах, переведя немилость на гостя. — Да вы посмотрите на этого убогого! Разве он может быть небожителем и отцом всего живого? — мозгами, конечно, парень был весьма обделён, зато пел сладко. Прирожденный оратор. — А этот угорь морской, хоть сколько-то похож на Змея Мидгардса, рожденного из ветви Дуба Кверк? Начал давить на общество выскочка, который только что, едва не отхватил от своих соплеменников. В толпе снова забормотали, переговариваясь и посматривая, то на меня, то на молодого оратора. Тот, явно хотел разукрасить свои скучные будни линчеванием пришлого. — Да он трус и сын трусов, изгнанный от Кайто, вот и клейма не носит! На пики его и в море, чтобы не осквернял землю Остгёрд. — Не унимался горлопан. Вот таких, глупых, но очень жадных до чужой крови можно, и нужно, наказывать. Больно, обидно и, желательно, прилюдно, чтобы впредь, такие мысли, этот выродок держал при себе. Нет, искоренить их из его менингитной головушки, уже невозможно. Зато, можно научить держать поганый язык, за гнилыми зубами. Значит, Змей Мидгардс из ветви священного дуба, говоришь? Ну, дуб не дуб, да и мы не в лесу, чтобы выбирать. Я ведь дендроид, как-никак, хотя, в этом мире их зовут друидами. А из деревьев у нас, только яблони. Ну, да ничего. «На безрыбье и рак рыба», подумал я и отделил семечко из фаланги пальца. Я не таился, пытаясь спрятать свои манипуляции. Наоборот, показательно вытянул руки и с хрустом отсоединил фалангу, ставшую семечкой. Народ ахнул от такого зрелища. Видимо, не видели ранее такого или подумали, что я осознанно пошел на самоистязание. Ну да ничего, чем больше пафоса увидит эта деревенщина, тем ярче приукрасят события, пересказывая их знакомым. Значит Кераст, отец всего живого, хозяин Змея Мидгарса? Ну что ж, будем следовать легенде до конца. Пусть потом вспоминают, как своими глазами, вот на этом месте, видели Бога, явившего им чудо. На вытянутой ладони, я продемонстрировал семечку, которая, была похожа на зрелый дубовый желудь, а затем, несколько по театральному, приложил её к стволу яблони. Было видно, что за деревом отлично ухаживают, удобряют и поливают пресной водой. Что это дерево далеко не молодо, и перестало плодоносить, вряд ли в этом году. Экрана управлением растением, в этой игре, не было предусмотрено, поэтому я понадеялся на сущность друида. И она не подвела. Крупный зрелый желудь, практически сразу сбросил шляпку и пустил корешки в тело дерева. Вот и славно, подумал я и представил, каким бы могла стать эта яблоня. Но как назло, из головы не выходил священный дуб, о котором только что шла речь. А ещё, с детства знакомые всем русскоговорящим детям, стихи Александра Сергеевича про это дерево, про кота и золотую цепь. Про русалку, и дружину из тридцати трёх богатырей. Я рассчитывал на то, что яблоня начнет цвести, и этого уже хватит, чтобы избавиться от клейма приблуды неизвестно откуда, и получить в глазах рыбаков статус, если не Бога, то их приближенного. А ещё, не грех пролистать, хотя бы поверхностно, историю и познакомиться с основными традициями народов этого мира. Как я только что убедился, это будет далеко не лишним, и избавит меня от, вот таких вот казусов. Яблоня, видимо уловила мои мысли про монументальность, и плети корней зашевелились, расползаясь за пределы круга. Яблоня не изменилась в верхней части, но зато превратилась в спрута у земли, отвоевывая у безжизненного камня территорию и вгрызаясь в грунт. Как и ожидалось, темный народ — островитяне, увидев такое, побросали оружие, и принялся чертить в воздухе охранительные знаки. Больше никто не помышлял зарубить пришлого и отправить на дно залива с камнем, привязанным к ногам. Вот и хорошо, правда, жалко было потерять уровень. Ну, да ничего, как-нибудь переживем. Всё-таки лучше прослыть полубогом и потерять уровень, чем умереть от слепой ярости рыбаков, и, возможно, не единожды. Ну, а дальше, всё произошло как по нотам. Мьёрх упал в ноги, прося милости не для себя, но для детей. Его примеру последовали и остальные жители, а я… Ну а что, не скрою, мне такой контраст понравился. Если раньше я только и делал, что убегал и скрывался от сильных мира сего, то теперь, видимо, Фортуна повернулась ко мне лицом. Теперь я был, если не Богом, то уж точно его наместником, для этих людей. Яблоня всё продолжала и продолжала разрастаться, в листве появились белые цветочки, а Нага уже оплела ствол, будто пародируя Библейский сюжет. Не скрою, всё, что происходило — мне импонировало, моё самолюбие взыграло и позволило вдоволь отдохнуть. Для меня, как для дорогого гостя, был нагрет огромный бассейн в заливе у моря. Впервые встречаю горячую ванну такого фасона. В монолитном теле камня была выдолблена чаша бассейна, заполненная водой. Также, под этой чашей для купания имелся подкоп с углублением, куда мужики сносили китовый жир. После заполнения жиром нижней чаши, в нее помещалась тряпица, служившая фитилем этой масляной лампе, гигантских размеров. Огонь под купелью грел воду в бассейне, и, признаться, я даже задремал в теплой воде. Пока полубог Арт Ём принимал водные процедуры, все поселение с мала до велика светилось в приготовлении Великого праздника. Грядущее пиршество грозило порядком истощить запасы небогатых островитян. Но все эти крохи, мелочи, по сравнению с великим даром, который Арт Ём принес их селению. Чахнувшая, и медленно умирающая яблоня, единственное дерево на небольшом острове, сейчас напитывалось силой и росло. Уже к вечеру его крону украшали красные плоды, тянувшие раздавшуюся крону к земле. Деревья плохо росли в каменистой почве островов, и лес для строительства и кораблей закупался с материка. А уж тем более, плодовые деревья, те и подавно считались гордостью и святыней любого острова. И теперь нет сомнений, что эта маленькая безымянная деревушка рыбаков, станет процветающим портом, обретя такое чудо. А вечером, при свете факелов чадивших в лунное небо, начался праздник под шум волн. Мне была предоставлена церемония срыва первого плода с Яблони, и я, под радостные крики толпы, запустил зубы в спелую мякоть. Праздник был на славу, наверное, это лучшее, что могли себе позволить небогатые моряки. Но праздновать до конца, я не остался, усталость слепила глаза и валила с ног. Поэтому откланявшись, я ушел в дом местного старосты Велла, чтобы погрузиться в сладостные чертоги Морфея.Край Скивов. Деревня рода Росомах.
Дима открыл левый глаз, правый, оказалось, заплыл, и потрогав лоб, он нащупал подсохшую корку от трех параллельных рассечений. Тут же в голове всплыла милая русоволосая девушка в полотняном платье и с котомкой в руках. А потом поющая лесная красавица обратилась в хищника с бурой шерстью и, как итог, он сейчас лежал тут с тремя отметинами от когтей на лице и избитым телом, на любое движение, отзывавшееся болью. Кстати, где это тут? Шея при повороте ныла, но оглядевшись, Дима понял, что находится в каком-то бревенчатом строении, больше похожем на кладовую. Пакля между бревнами, бусы из сушеных грибов, веники каких-то трав и маленькое окошко, затянутое полупрозрачной слюдой, освещало дневным светом эту крохотную комнатушку. Во-первых, он находится в людском поселении и его худо-бедно перевязали, это хорошо. Во-вторых, на космос всё это мало походило, скорее, на какое-то темное средневековье — а это уже плохо. И ещё хуже, что он понятия не имеет, как сюда попал. Дима вспомнил, как попытался встать после ранения в голову, в гранитной пещере еще на Еве, в окружении друзей. А дальше он очутился в глухом таежном лесу и первый человек, который ему встречается, обращается в зверя и отправляет его в нокаут во второй раз за два дня. Он бы и дальше лежал, не двигаясь и регенерируя, но на ноги его подняла Великая Сила — Любопытство. Интерфейс подсказал, что в отключке, он провел чуть больше часа и до полной регенерации ему потребуется еще столько же времени. Флинт открыл дверь, сколоченную из грубых досок и, щурясь от дневного солнца одним глазом, вышел на улицу. Дима и впрямь оказался в деревне, вот только все дома в этом селении, находились, как бы, под корнями исполинских деревьев. На ум приходили только гиганты секвойи или баобабы, но нет, это были дубы, и ясени. Видимо, дерево сажалось на землянку и со временем оплетало ее корнями, становясь могучими стенами и крышей. Вот только, сколько столетий нужно для этого? По улицам, мощеным крупной морской галькой, сновали местные жители. Ни ников, ни уровней над их головами не было, словно это не игра, а настоящий мир. Дима и еще раз оглядел свой интерфейс и убедился, что находится в виртуальности. Только в какой-то другой, отличной от Квази Эпсилон. Жители ходили в простой холщовой или льняной одежде, развешивали у домов стираное белье, вокруг бегали и играли дети, размахивая деревянными мечами и палочками. Причём, детская игра велась не только на улицах, но и в кронах гигантских деревьев. Но никто из взрослых не старался ни снять, ни пожурить сорванцов за столь опасные игры. Плинтус оказался за дверью и, завидев хозяина, начал по-кошачьи ластиться, стараясь лизнуть в щеку шершавым языком. А еще, на улице, помимо женщин и детей, появились несколько мужиков. Они окружили двор землянки Димы. Из-за их спин вышел суховатый старик, в сопровождении двух отроков. Вся троица, была одета не так как все остальные жители, поэтому Флинт определил их как жрецов, или лекарей: балахоны с высоким воротом, с поясом из толстой пеньковой веревки, на которой висят различные вещи непонятного назначения и нож, с коротким изогнутым лезвием. Из-за высокого ворота виднелись одни глаза. У старшего, сухопарого, старика, в одежде было одно отличие, выдававшего в нем главного: пуговицы из потемневшего серебра на воротнике балахона. У остальных его спутников, пуговицы были костяными. Старик и завел разговор, его голос по-старчески дрожал и слегка приглушался за массивным воротом. — Откуда ты, смуглый, и зачем прибыл на землю Росомах? — глаза у старика выцвели и слезились от старости. — Я — Флинт, прибыл я сюда… — тут Дима решил немного соврать —..Не знаю, как прибыл, очнулся в лесу с Плинтусом, ну с енотом моим, услышал пение и окликнул девушку, а она… — Дима решил умолчать о видении. Кто его знает, какие порядки у этих ролевиков или аборигенов. Уж больно напрягало отсутствие никнеймов и уровней. — …А меч тебе зачем, если ты ничего скверного не помыслял? — старик прищурился и поджал губы в тонкую нитку. — Так что мне, саблю нужно было выбросить? Так я и бросил, чтобы не пугать девку, и сейчас жалею. — Попаданец подсознательно провел рукой по подсохшим шрамам и чудом не задетому и заплывшему правому глазу. В мыслях Дима сокрушался, что бросил свою саблю. Тогда бы ему было чем ответить тому оборотню. — Мечу годно в ножнах быть, коли ничего дурного не умыслил ты, чужак. — Дед гневно повысил голос и тоже, как бы невзначай, взялся за камышовую тростинку, висевшую на поясе из бичевки. — Хотел бы я увидеть те ножны что удержат Шипы Акации тернового венца. — усмехнулся Флинт. Он сам много раз пытался сделать ножны, но сабля, раз за разом разрезала их, словно простыню. — Сабля режет любые ножны, потому я и ношу ее в руках. — Не сочиняй нелепиц, чужак. — Возмутился старик, уже отвязав тростинку, похожую по размерам на шариковую ручку. — Вересь, сходи, принеси меч. Ткнем чужого мордой в его ересь. — Обратился он к тому из подручных, что был помладше. Парень ничего не ответил, только кивнул и скрылся за стоящими стеной мужиками. Здоровые, хорошие богатыри, словно списанные из былин и детских сказок. Тот, что постарше, чем Илья Муромец? Или этот, молодой, но видно что спокойно может кости на палец наматывать, разве не так должен выглядеть Алёша Попович? Парнишка вернулся через пару минут, неся саблю на широкой доске, на вытянутых руках. Видно боязно ему было, после моих слов к ней прикасаться. Оно и лучше, кто его знает, как поведет себя Акация в чужой руке. — Ну что, приблуда, готов признать, что нагло врал? — Дед затряс своим сухоньким сморщенным кулаком с зажатой тростинкой перед лицом Димы. — Давай посмотрим на то, какой хваленный у тебя меч, богатырь. — Уже с издевкой в голосе, произнес из-за высокого ворота этот старикан. — Нет, а ты не боишься, что я возьму, да и?.. Я же, как ты сказал, приблуда чужеземная. — Флинт озвучил подозрительную для него вещь. То, что этот выживающий из ума старикан, вот так вот, сам вооружает подозрительного пришлого, никак не вязалось с происходящим, в этой ситуации. По-хорошему, он должен приказать заковать Флинта в кандалы, или хотя бы вооружить окружавших молодцов копьями или арбалетами. Но не все мужики вокруг были здоровы как молодые медведи и абсолютно безоружны. — Как будто, ты что-то сможешь сделать с этой железякой, или без эвоной. — С сарказмом в голосе передразнил его жрец. Ну, раз этого, выжившего из ума старика не беспокоила его собственная безопасность — это сугубо его дело. Поэтому, пожав плечами, Дима взялся за рукоятку своей Акации. Холодная стальная рукоять приняла руку хозяина, как влитая. Плинтус шагнул назад, чтобы не задеть ненароком храмовника, превозмогая боль, Флинт несколько раз взмахнул саблей по-гусарски над головой. — Мы не девки, нечего перед нами выёживаться. Лови! — произнес старикан и бросил в довесок подкову. Акация не подвела и рассечённая пополам подкова упала на траву. Жрец охнул и отступил, а Дима не удержался, закрутил саблей мельницу. Вот это и была его ошибка: удалое владение саблей, было расценено как акт агрессии, и полдюжины мужиков начали на месте обращаться в таких же тварей, что вырубила его в лесу. Но прежде чем удалые, медведеподобные, оборотни накинулись на него, тот сухопарый старичок проявил несвойственную гибкость. Подскочив, он приложил тростинку, которую все время крутил в руках во время беседы, к своим губам. Это тростинка оказалась неким подобием духового оружия, только выстреливала она не ядовитым дротиком, а выпускала облако какой-то бурой пыли. Дима задержал дыхание, но это его не спасло. Глаза заслезились, а лицо вспыхнуло, будто от ожога. А дальше последовал вдох, обжегший легкие и третья, за сегодняшний день, потеря сознания.
Глава 2
Южные острова Остгёрд.Проснулся Артем от того что кто-то ерзал рядом. Друид открыл глаза и увидел на своей руке спящую рыжеволосую девушку, чьи кудри щекотали его шею. Девушка спасла и Артем не зная как поступить захотел отгрызть себе руку, чтобы не разбудить ненароком юную девушку. Но это было далеко не единственный сюрприз. Аккуратно высвободив руку дендройд обнаружил что с другой стороны его поджидает другое молодое веснушчатое чудо которое кстати не спит. Девушка игриво улыбалась, щекоча своим локоном медного цвета его грудь и наблюдая за реакцией. Реакция на молодую восхитительную девушку, прикрытую одеялом из шкур едва ли на треть не заставила себя ждать. И парень в который раз убедился в существовании кармы, которая награждает за добрые деяния, когда от возни проснулась вторая фея и не преминула присоединиться. Артем лежал закинув одну руку за голову, а другой водил в воздухе ковыряясь в меню перса. Увы ментальное и мыслеречевое управление так не действовало и приходилось водить пальцем в воздухе для серфинга в настройках и параметрах. Основные характеристики выглядили так:
Раса: Люди Остгёрд. Локация: Западные острова Остгёрд, локация о. Бьерк Класс: Друид Уровень: 61. Телосложение — 71 Ловкость — 90 Интеллект — 204 Ветвь класса: Чумной доктор 1, Древесный капкан 7, Единение с природой 5, Ветвь жизни 5, Весенний дождь 3 Ветвь профессии: Изобретатель 5, Плотник 11, Артефактор 3, Големостроитель 1 Побочные умения: Дрессировщик 4Значит, всё что я умею в Каэн-ар-Эйтролл это адаптация моих навыков из Квази Эпсилон. Вот только здесь нет никаких иконок и пиктограмм умений, а соответственно неизвестно как их использовать. Так что будем импровизировать. Для начала нужно проанализировать, те события которые произошли вчера днем. Мёрх принял меня за какого-то изгоя с острова Кайто. Нага подарила мне клык на веревке и, когда я его взял, она не преминула появится. Значит, клык это своеобразный манок. Очень удобно, в Квази Эпсилон пета приходилось сдавать в пет-центр, чтобы он не слонялся за тобой по пятам. Я решил перепроверить свою гипотезу и снова взял клык, висевший у меня на шее. И в самом деле, через несколько секунд на кровать вальяжно вползла Нага, от чего девушки с визгом вылетели сверкая голыми фигурами. С этим разобрались, как работают в этом мире имена, тоже убедились. Будем разбираться с остальными навыками. Решив, что хватит разлеживаться, я поднялся и оделся в свои старые, но выстиранные шмотки. Последняя вещь, которая осталась у меня из мира космоса — синтетическая одежда. Не найдя воды чтобы помыться, я вышел во двор и уж чего не ожидал, так не ожидал, так это процессии, которая ждала меня перед домом старосты. Кажется здесь собрались все жители села, от мала до велика. А позади них на Центральной площади стояла яблоня. Нет не так, не просто яблоня, а ЯБЛОНЯ! Дерево было действительно монументальных размеров. Высотой с корабельную сосну, царапующую вершиной небеса. Чтобы обхватить её ствол теперь нужно не меньше дюжины здоровых рукастых мужиков. И корни, теперь отвоевали у безжизненного камня на берегу такую площадь, которой хватит для размещения маленького передвижного цирка. Ветви плодового дерева были увешаны красными фруктами в величину средней дыни. Мьёрх оказался посмелее старосты и вышел ко мне со словом. — Море тихое, Арт Ём. — поприветствовал он как велел обычай у Остгёрдов — Извини нас, людей диких за то, что встретили тебя не селедкой да пивом. — Кто старое помянет… — я стушевался и решил ответить поговоркой, но увидел на лицах местных только непонимание поэтому закончил — … тому глаз вон. Женщины охнули закрыв рот руками, а Мьерх достал свой кинжал и стиснув зубы проговорил: — Воля твоя Арт, и право имеешь — проговорил он, раздвинув века пальцами приблизил остриё к своему глазу. — Стой! — только и успел выкрикнуть я и запоздало понял, что задумал островитянин. Он не так понял наши выражение, поэтому мне пришлось объяснить его. — Ты не так понял, друг мой, — начал я, делая голос как можно дружелюбнее, мало ли что взбредет в голову этому НПС. То, что это точно не игрок сейчас я не сомневался. — У нас есть такая присказка, пословица: кто старое помянет, тому глаз вон. Она означает, что не стоит держать на сердце старые обиды. Продолжить последнюю часть пословицы сейчас я бы не рискнул. Ведь слова: а кто старое забудет, тому оба вон резвый остгёрд может понять по-своему, и в этот раз я могу и не успеть вовремя его восстановить. — Мудрые и добрые слова, говорящий с травами, — с явным облегчением в голосе произнес мой бородатый собеседник. — Добрые, — согласился я, но вспомнил долг к вчерашнему крикуну — только не для всех. Где, тот поэт, который вчера призывал народ к моему линчеванию? — Арт Ём, Ты хочешь его в крови? — Поинтересовался собеседник, и все окружающие вновь замолчали. А в самом деле, чего я хочу? Убить НПС? Да мне ничего это не даст, ну, одной сволочью, пусть и нарисованной будет меньше, и только то. На его месте система сгенерирует еще двоих, не менее отмороженных. У меня в голове возник план гораздо более неординарный. — Мьёрх, называй меня просто Арт. Не ломай себе язык. Нет, я заберу его с собой. Он опозорил меня, призывал к моему убийству, И теперь я забираю его. С этого момента он будет моим рабом. — Услышав это, пожилая женщина в толпе зарыдала и рухнула на колени, а затем поползла в мою сторону. Ее слов разобрать было невозможно из-за стенаний и криков. — Арт, не делай его рабом. Этим ты обретешь на великий позор весь его род. — Видимо это просьба для Мьерха была очень трудна. — Мьерх, он меня оскорбил. — парировал я слова аборигена. А сам удивился своей жесткости к матерью, вращающееся акулой. Раньше бы я плюнул на задиристого наглеца, но сейчас мне не позволял характер. — И мне нужно сатисфакция. — Арт, лучше убей его, свари в масле, подсади на кол, или повесь на собственных кишках. Так он сотрет свой позор кровью, но не замарает чести своих родных. — Еще больше напряжения скопилось в словах рыбака. Свари в масле, посади на кол, повесь на кишках… Фантазия у ребят работает как надо, в плане истязаний. От одного упоминания такого мурашки по коже, уже не говоря о том, что у меня рука не поднимается вытащить из живого человека кишечник и удавить его им же. — Убить, это слишком просто. — Начал я, прогоняя пришедшие образы мелких конвульсии человека повешенного на розово-лиловый кишечнике. — Что ты еще можешь предложить? Кроме убийства. — Сожги его дом, забери жену или убей наследника, Арт. Только это ещё хуже смерти, когда отец за свои прегрешение ведёт на плаху родного сына. Ох ох ох. Я только что за 5 минут умудрился испортить свой образ полубога и доброго самаритянина, и предстать перед деревенскими в образе князя Владимира Цепеша, которому мало просто убить врага. Нет, это определённо нужно исправлять, но пусть боятся, лишь бы уважали. — А сколько лет сыну? — от этих слов зарыдали уже все бабы в деревне, и их примеру последовали дети и дворовые сын. Хор, надо сказать так себе. — Тринадцать зим, Ольгерту. — видно мой интерес по поводу единственного сына и наследника про неё и во Мьёрхе родительские чувства. Но нет, я не собирался убивать отрока за грехи отца. — Заканчивайте, бабы, не собираюсь я убивать невинного ребёнка. — И на моё удивление весь воющий хор умолк, будто его выключили. Когда стенания стихли окончательно я решил поясните свою мысль. — Я забираю отрока, в свое обучение и как моего помощника в странствиях. Я буду учить его ремеслу Говорящего с травами, взяв в свои подмастерья. Надеюсь парень достаточно способный, чтобы постичь стезю Говорящего с травами. Да, он может умереть вместе со мной, если мы еще раз наткнемся на такого кровожадного человека как его отец. Но это будет только воля случая. Надеюсь лихо обойдет нас стороной, и через время парень вернется к родителям, обремененный грузом знаний и опытом. — Я говорю заумные слова, пытаясь произвести впечатление на NPC, и видно мне это удалось. Когда я закончил, никто не смел произнести и слова. Только шум прибоя и шорох листьев яблони, колошимых на ветру. — Ты воистину странный Говорящий с травами, Арт. — Подозрительный взгляд Мьёрха никуда не делся, зато чувствовалось его облегчение. — В наказанье, берешь в ученики. Может вспомнишь, что я хотел тебя распотрошить и золота за это отсыпешь? Ну да, моё решение с натяжкой тянуло на наказание. Но мне нужен был проводник, знающий об этом мире больше чем я. А смогу ли я его научить чему-то, или не смогу — это уже дело второстепенное. Если не получится, мне ничего не стоит развести руками и сказать, мол ученик не оправдал возложенных на него надежд. — Много встречал Говорящих с травами? — Мне и в самом деле был интересен этот вопрос, больно фанатично деревенские начали оказывать ко мне знаки почета. — У гёртов Говорящий с травами и великие цари появляются раз в несколько десятилетий. Потому и наши скалы так скудны на пастбища. Сейчас у остгёртов есть только один Говорящий. — И где же мой коллега по цеху? — Поинтересовался я. — Конунг Торд Бычья Голова решил что он его собственность. У него единственного виноградники на Остгёрде и он решил посадить Говорящего с травами в железную клеть. Сельский народ начал обсуждать такую несправедливость. Мол Ольгерта с острова Яблони, взял в ученики Говорящий с травами, в наказание для отца. О как, теперь это остров Яблони, а не безымянный остров в океане. И разве это наказание? Любой конунг готов отсыпать серебра по весу сына, лишь бы оказаться на месте Ольгерта. Я взял Мьёрха за плечо и отвел в сторону. Этот гомон уже порядком поднадоел. — Мьёрх, скажи мне, друг, как мне попасть в земли Скивов? В прошлый раз на эту тему у нас с тобой не получилось договорить. — Услышав это Мьёрх стушевался, на этом моменте наш разговор и закончился, тогда он вытащил кривой кинжал и намеревался отправить меня на перерождение. — Я могу отвезти тебя до Бьерка. Там порт и всегда можно купить место на касатку торговцев идущих на север. Но Арт, разве ты не останешься, ярлствовать? Понимаю, наш остров мал, но теперь мы обречены на величие. — Нет, Мьёрх, сначала я соберу друзей. А здесь… Я думаю оставить наместника, который сможет представлять мои интересы и заботится о Яблоне и народе. Мы сидели в компании с Мьёрхом и обсуждали дальнейшее будущее. Вернее как обсуждали, это остгёрд вслух мечтал. На островах всегда было тяжко со скоропортящимися продуктами, такими как овощи, которые приводились из королевства Аркрум. А уж про такие диковинки как фрукты многие узнавали только попадя на материк. В море фрукты быстро портились, и до островов доезжали уже полусгнившие плоды. А теперь, когда на маленьком Богом забытом скальном острове появилась Яблоня, селение было просто обречено на рост и достаток. Услышав, что я хочу сделать его наместником тот не смутился и не стал упираться, счев себя достойным, вчерашний рыбак, сегодня, без пяти минут наместник Ярла, начал генерировать идеи. Мьерх планировал, как они начнут продавать плоды на все ближайшие острова в каждое селение. Сетовал, что сначала все деньги будут уходить на создание укреплений и наём дружины для охраны от посягательств. А у этих простолюдинов губа не дура. Только вчера они едва не зарубили меня, а сегодня уже меряют на меня барскую шапку и планируют куда тратить еще не заработанные барыши. Пришлось вернуть его фантазию в полезное для меня русло с планированием моего маршрута. По всему выходило, что пока мне не стоит отсвечивать и заявлять о своём статусе друида, чтобы не угодить в клетку как мой коллега с острова Бьёрк. Так без особых финансов плыть мне на торговой касатке на север в края демгёрдов, а оттуда и до лесов Скивов недалече. У остгёртов и демгертов лодки носили имена животных, которых напоминали по форме. Большие неповоротливые баржи именовались китами, быстроходные боевые носили имена акул, в зависимости от вида. А касаткой именовали что то среднее между баржей-китом и хищной боевой акулой. Судно которое в самый раз подходило для торговцев. Неплохо защищенные, и довольно вместительные, на весельной тяге, но имевшие и некоторое количество парусов. Билет на этот корабль не предполагал уютные каюты. Он обеспечивал место на лавке гребцов, пайку четыре раза в день и место для ночлега. Зато бесплатно, а если повезёт, то можно и заработать пару золотых. Кстати о золоте, здесь оно стоит дешевле серебра раз в восемь. Но у каждого государства курс обмена драгоценных металлов свой и зачастую плавающий. Мьёрх с сыновьями конечно соберет денег, с продажи яблок на базаре в Эйргарте на острове Бьерк и с них я возьму часть в дорогу, но основные деньги пойдут на фортификацию моего маленького ярлства. Ярл Арт, а ведь звучит, да? Едва ли сутки в новой игре а уже ярл, эта игра мне определенно нравится. В этот момент скрипнула дверь и на пороге дома старосты, который теперь временно стал моей резиденцией появился юнец. Его лицо было сплошь усеяно веснушками, а кучерявая голова отливала солнцем и медью. Видимо это и есть Ольгерт. — Арт, это и есть Ольгерд — озвучил очевидное мой будущий наместник. Одной из причин, почему я выбрал в качестве наместника именно Мьёрха, а не старосту, было то, что только он вышел говорить от лица всех. А вот старосту, кстати, я не видел со вчерашнего дня. Более того, Мьёрх даже начал мне перечить, чтобы спасти род Ольгерта от позора и изгнания за грехи его отца. А вот где в это время был староста, теперь уже бывший, это большой вопрос. — Ольгерд, зови меня Арт. — начать знакомство с будущим спутником я решил со стирания различии в статусе. Хотя бы во внешнем. — Хорошо ярл. — Нет, не ярл. И не хозяин, не учитель и прочее. Теперь, в течение продолжительного времени мы будем путешествовать вместе, в ближайшее время путешествовать нам придется инкогнито… — Инкогнита? — Ольгерд попытался повторить непонятное слово. — Скрытно, не привлекая к себе внимание. Так понятно? — парень кивнул, а я продолжил. — Через пару дней, когда первый урожай будет собран, мы с Мьёрхом отправимся на рынок Бьерк. А оттуда уже в край Скивов. Я не собираюсь афишировать свой статус Говорящего с травами, и тебе не советую. С того момента, как лодка отчалит с острова яблони, мы становимся бедными путешественниками. Ясно? Парень кивнул, давая понять что всё понял. Но я решил закрепить эффект, чтобы парень не задирал нос, если его выбрал в ученики говорящий с травами. — Ничего ты не понял, Ольгерд. Если ты будешь мне мешать, или подведешь, то я не задумываюсь перережу тебе глотку и брошу в ближайшей канаве. И тогда долг твоего отца можно будет считать выполненным, я понятно объясняю? — парень сглотнул и кивнул уже как-то осторожно, что ли. То-то же, лишняя порция страха и трепета вряд ли будет лишний. Учитывая то, кем является его отец. На самом деле даже внешне парень не сильно был похож на своего родителя. Светлые волосы, почти рыжие, играющие переливами на солнце и добрая россыпь веснушек на лице. А вот у его отца волосы тёмно каштановые, ближе к черному. Так что искупает он долг настоящего ли отца, это ещё вопрос, на который знает ответ только его матушка. Парень убежал, теперь как-то менее счастливый своей участью. А Мьёрх произнес как-то невесело: — Ты серьёзно, ярл? — Поживем увидим. — Ответил я поговоркой. — Очередная присказка из твоей страны? — Смекнул островитянин и новый староста. — Именно. Не хочу чтобы у парнишки раньше времени крылья выросли. Понимаешь? — Сказал я и собеседник кивнул. Мы продолжили наш мозговой штурм, где строили планы на ближайшее будущее по развитию в селении и делились мнениями. Отплывать с лодками, которые впервые за всю историю острова были гружены не соленой селедкой, а ароматными спелыми яблоками нам предстояло через два дня. Как раз к началу весенней ярмарки. Ещё столько дел нужно было сделать и обговорить. От того, во что и как грузить фрукты, до объяснения моряку, принципов виноделия. У островных народов вино считалось дорогим изыском, основной же народ пил брагу из перебродившего молока туров и некого подобия пива. От того Торд Бычья Голова и держал в неволе друида, поддерживающего его виноградник. Зерно в отличие от фруктов сносно переносило тяготы морского пути, потому и пиво было в почете у остгёрдов. Вся деревня, от мала до велика была занята на освоении новой для себя профессии садоводства и лишь некоторые упертые мужики по-прежнему как и сотню лет назад вооружившись сетями и гарпунами отправились в море.
Материк Фашираз. Долина саванн Навашбах.
Раса: Маррид Локация: Материк Фашираз, локация долина Навашбах Класс: Маг воздуха. Уровень: 66.Настя сидела по-турецки на глиняной колонне и водила пальцем в воздухе. Методом проб и ошибок она выяснила, что только так можно вызвать интерфейс меню и серфить в нем. Первый шок от увиденного прошёл, и сейчас голова Джинкс была полна спокойствия и расчёта. Так что мы имеем? Первое — Алиса какими-то неведомыми манипуляциями смогла вырвать её и возможно остальных из вселенной Квази Эпсилон. Меню выхода из игры присутствовало, но воспользоваться им Настя всегда успеет. Сейчас нужно разобраться, и понять куда она попала. А ещё кто такие Марриды и где находится материк Фашибаз. Вернее не так, не он где находится, а в какой Вселенной он присутствует. Джинкс зачарованно осматривала свое тело. Ее кожа была темной, как у дендроида. А поверх кожи были нанесены изящные связи из символов, похожие на арабские письмена. Джинкс лишилась волос, вообще полностью. Теперь её голова была лысая словно коленка, на которой Джинкс нащупала восемь небольших острых рожек, которым больше бы подошло определение — шипы. Рядом с ней возле ног лежал бич Мары. Отлично, по крайней мере она не полностью беззащитна. Все её навыки были вывернуты и имели другие названия. Некоторые вообще отсутствовали. Но это всё она увидела в скрытых настройках, в основном же интерфейсе никаких пиктограмм умений не было. То есть как применять свои скилы непонятно. Конечно, можно выйти и загуглить где, в какой игре находится материк Фашираз, и долина Навашбах, но это было бы каким-то читерством, игрой с кодами. Как когда ты не пытаешься разгадать ребус, а сразу ищешь разгадку в интернете. И потом, что ей мешает сделать это потом, если она окончательно зайдет в тупик? Джинкс огляделась с высоты длинной колонны, которая возвышалась над саванной на добрых метров тридцать. Посреди ночи пустыня хорошо освещалась фиолетовыми молниями, которые били в землю без дождя. Это определённо пустыня, или скудная саванна. Растения и редкие деревья виднелись в округе. Были и знакомые по американским вестернам перекати-поле, и незнакомые узловатые и кривые деревья, покрытые колючками вперемешку с мелкими листочками. Джинкс попыталась спуститься с возвышением, но сорвалась. В Квази Эпсилон такое падение отправило бы её на перерождение без шансов. Но сейчас, Джинкс не упала, а спланировала словно перышко. Ну да, ведь она читала в описании что Марриды — это духи или джины воздуха. Всё-таки описание у этой игры крайне скудное. Ну и на том спасибо. Сама жеповерхности земли была покрыта красным песком, в котором то и дело встречались прозрачные и полупрозрачные камни разных цветов. Легкий ветерок волочил пылевую взвесь по поверхности. Воздух пах озоном, как после грозы. Невероятно проработанный мир, далеко не каждая игра может позволить себе такую детализацию для капсульной игры. Странно, что Настя раньше не попала в эту игрушку. По прикидкам, игры с такой детализацией помимо Квази Эпсилон можно пересчитать по пальцам одной руки. Но ни одна из них даже близко не подходит под мироощущения Насти. Порывы ветра которые сдвинули с места сухие перекати-поле принесли и звуки. Это определённо люди, человеческие голоса. Ругань, детский плач, звон металла. Оркестр из этих звуков указывал на то, что в этой стороне есть живые и разумные… Необязательно люди, может орки или гномы. Всё-таки в виртуальные миры игроки приходят, чтобы стать кем-то другим. Голубоглазым и высоким эльфом лучником, или магом который волшебной палочкой способен передвигать горы. А простые люди, это так скучно. Настя попробовала пробежаться и, сделав первые усилия, остановилась как вкопанная. Нет, даже имея ловкость прокаченную в классе всего выше среднего она никогда не могла бегать так быстро. Сделав буквально пару шагов она отдалилась от колонны на которой появилась на добрых метров сто, как бы не больше. Отсюда и появилась первая гипотеза, которая пока подтверждалась. Для применения навыков не нужно произносить какие-то заклинания или нажимать кнопки, достаточно просто делать что-то. А способность сама проявит себя. Джинкс перепроверила меню персонажа и в самом деле нашла такой навык. Быстрее ветра — Марриды как джины Воздуха способны на стремительные рывки и вряд ли кто-то способен догнать их на коротких дистанциях. Плевать на волосы, которая потеряла Настя. Марридой быть ей определённо нравилось. Решив испытать себя, Джинкс максимально ускорилась в направлении откуда прилетел к ней звук поселения. Вдалеке, минут через шесть, появились белые шатры селения и свет костра. Настя сбавила ход, почувствовав, что легкая пробежка измотала ее сильнее обычного. Голубое свечение от вязи символов на коже стало едва заметным. Видимо это свечение показывает на уровень некоего подобия маны, которая тратится на каст способностей. Довольно необычно, в других играх мана представленная синим столбиком под уровнем жизни. А здесь нет бара хит поинтов и других игровых костылей. Чудно. Эти мысли прервал звук голоса. Кто-то разговаривал на непонятном и каком-то картонном языке, но Настя всё понимала. Она только сейчас поняла что говорящие находятся в полусотне шагов и она слышит их замечательно. Восемь шатров были расположены по кругу и возле каждого горел огонь в чаше из желтого металла. У каждого шатра на циновках сидели молодые, но очень худые люди. Даже у подростков в висках белели седые пряди. На рабов они не были похожи, главным образом из-за богато украшеных желтых халатов. Но вот кожаные ошейники на шее и абсолютно одинаковая одежда на полусотне бедолаг говорила о их статусе невольников. Возле каждого костра в желтой чаше стоял и парил котел, двое раскладывали по огромным мискам варево, которое тоже не походило на еду рабов. Мясо и овощи доверху наполняли каждую лохань, которую вряд ли осилит и здоровый мужик, не говоря про этих доходяг. Но ровный строй из богато одетых, но похожих на узников концлагерей людей подходил и брал миску и лепешку. Вот таких богато одетых было больше полусотни. Вокруг них вились женщины, помогали прислуживать и дети. Ни караула, ни какой-либо вооруженной охраны у этого импровизированного лагеря не было. У самого богатого на вид шатра, украшенного вышивкой и пушистыми кисточками стоял деревянный помост с троном. В нем сидел увитый легко одетыми наложницами, хозяин табора. А перед ним стоял то ли наместник, то ли слуга. — Шеты накормлены, Аск, — вещал в полусогнутой позе худощавый мужчина в серой свободной одежде. — Хорошо Эмгхер. Что с камнями? — спросил хозяин больше похожий на шаха из детских сказок, четырехпалой рукой наминая грудь наложницы. — За сегодня норма выполнена, Аск. Все по счету: Янтарь Огня уродился даже чище обычного. Тут неведомо откуда появился воин. Без особой брони, одетый в кожаную безрукавку расшитую драгоценными камнями играющими гранями в свете молний и огня. На его руках были одеты перчатки длиной по локоть, но без пальцев. А голова повязана расшитым желтым платком. — Аск, меррида без сил рядом с караваном, — произнес воин. — Какой прекрасный вечер. Все Шеты живы, Асла родила тройню, а теперь и меррида… — шах просто улыбался в усы как кот объевшийся сметаны. Меррида… Значит речь сейчас идет про неё. Настя огляделась во мраке и увидела свет пяти желтых огоньков. Первая мысль которая пришла в голову Джинкс это бежать. Бежать без оглядки, а уже потом думать и разбираться. Этот караван, с одетыми в дорогие ткани рабами, и их босыми надсмотрщиками одетыми в жалкие кожаные одеяние… Так ну никак не могло быть — все должно быть иначе! Это надсмотрщик должен блестеть латными доспехами, а раб носить тряпье и обноски. Пять пар светящихся огоньков постепенно вышли из тени шатров и теперь их можно было разглядеть. Это оказались такие же воины направившие в сторону Насти свои ладони одетые в перчатки. Перчатки с внутренней стороны оказались далеко не такими простыми. В ладони каждого был вставлен желтый камень очень напоминавший Янтарь, на внутренней стороне предплечья виднелись ещё камни, других цветов. Гадать не приходилось — это определённо оружие. Вот только узнать как оно действует, на своей шкуре не очень хотелось. Настя вновь бросилась бежать. Настя легко проскочила между силуэтами охранников. Видимо часовые ожидали чего-то подобного и сомкнув руки начали извлекать из перчаток желтый янтарь и менять его на какое-то прозрачные кристаллы. Все их действия были замедленные, словно происходили под водой. За это время Настя смогла разорвать расстояние и уйти больше чем на двести метров, пока не обнаружила, что ее скорость далеко не такая заоблачная как раньше. Свечение вязи знаков на её коже окончательно прекратилось. Чёрт, как не вовремя. Значит это свечение и показывает как много маны есть в запасе у Джинкс. Жаль, что это она выяснила слишком поздно. Скорость Насти упала, но она не думала останавливаться. Сейчас главное убежать, спрятаться. Вот только где спрятаться в пустыне? Одинокие глиняные столбы стояли друг от друга на большом удалении, до ближайшего ей пилить и пилить. Особенность зрения мерриды была сравнима со слухом. Даже сейчас, когда расстояние между ней и преследователями было больше 300 метров, она прекрасно видела их выражение лиц и слышала их разговоры. Когда Настя была в этом скоростном режиме Вега[a], все движения охранников казались ей нелепыми и замедленными. Сейчас же, когда её запас маны встретился[b], Настя поразилась как ловко они управляются. Через пару мгновений все преследователи уже сменили желтые камни на голубые, а затем, опустив ладони к земле будто просто шаря по воздуху, чтобы через несколько мгновений появится вокруг неё. Насте это и было нужно: скопление врагов рядом с собой. Бич Мары разрезал воздух своим свистом, заглушив гром молний. Плеть стеганула удачно. Крюки и шипы прошлись по трем из пяти бойцов незащищенным броней. Двоим увернувшимся второго предупреждения об опасности было не нужно. Они отскочили на ходу меняя кристаллы в боевых перчатках обратно на желтые. А вот тем, которым повезло меньше, было худо. Три хвоста плети прошлись по диагонали разрывая кожаные жилеты, словно мокрую бумагу и добрались до плоти. Все трое валялись на красном песке и корчились, места касания шипов были отмечены потрескавшейся кожей, через трещины сочилась желто-зеленая сукровица. Глаза у бедолаг покраснели от лопнувших в белках капилляров, а из носа шла желтая пена. — Ну что, обезьяны? Не ждали? — Джинкс сама поразилась, но отвратное зрелище людей, катающихся в предсмертных судорогах, ей хоть и было противным, но не настолько чтобы перестать защищаться. Настя играла кнутом, рассекая воздух, пока дикари на безопасном расстоянии меняли кристаллы в своих перчатках. Она до сих пор, так и не увидела как работает их оружие. Свечение на её коже увеличивалось с каждой секундой. Но вовсе не хотелось убегать, сейчас она хищник, а не жертва. Только что, после удачного выпада, трое врагов ушли на респ. И тут эти дикари дали отпор. Из перчаток, словно из сопла огнемета, повалили струи тугого пламени. Настя вскинула руку, стараясь закрыться от огня, и это сработало. Огонь погас словно его сдуло ветром. Хотя скорее всего именно так и произошло. Затем вторая, третья атака. Пустынные бойцы стояли слишком далеко, чтобы Настя смогла достать до них кнутом. И каждый раз когда она пыталась сократить расстояние, пустынные пироманты отступали. Такая игра в поддавки могла продолжаться очень долго. Но вот за спинами пиромантом появился тот слуга, которого главный звал Эмгхер. Тот в отличие от бойцов не старался танцевать уворачиваясь от плети, он просто шел. Уверенно и не меняя направление. Словно камикадзе, который не пытается избежать смерти, но не ищет её. Джинкс стеганула по этому наглецу-самоубийце и хвосты плети увязли в воздухе не дотянув самую малость. Джинкс попробовала вернуть плеть дернув ее назад, но оружие словно застряло в воздухе. А вот халат, расшитый зелеными каменьями, засветился в местах приближенных к Бичу Мары. Эмгхер засучил рукава халата и вытянул руки, облаченные в беспалые перчатки в которых находилось не по одному, а по два камня. Внезапно тело Насти сковало, будто ее связали, но девушка кое-как успела нажать на пиктограмму ВЫХОД. Но нет. Вы не можете покинуть игру во время боя. Системное сообщение мигало будто насмехаясь, пока ее связывали парализованную. И только три тела НПС на земле доказывали что она дорого продала свою свободу. Когда ее спеленали к ней подошел Аск. — Маррида дикая и необъезженная. Марриду надо объезжать. — С этими словами он сел к брыкающейся, но туго связанной девушке и одел на её шею кожанный ошейник. Теперь, когда эту кожаную полоску надели на нее, Настя увидела нанесенные на нее руны. Как только защелка застегнулась, свечение знаков на коже Джинкс словно выключили и теперь видимо было действительно все. — А это что? — Аск указал на лежавший рядом белый кнут Насти. — Это оружие, которым она убила войнов. — Ответил Эмгхер кивнул на изуродованные и уже вздувшиеся тела и добавил. — Страшное оружие, и смерть плохая. Тяжелая. — Теперь это будет моя плеть. — Произнес Аск и сгреб здоровенной рукой с земли Треххвостый Бич Мары. Сгреб в ладонь, чтобы тут же бросить. Его ладонь коснувшаяся кнута начала покрываться волдырями и чирьями, а сам Аск держась за запястье начал неистово орать. Слуга Эмгхер среагировал моменально. Он выхватил кривую саблю и с размаха отсек хозяину кисть, чтобы мор не перекинулся выше. И только Джинкс смеялась своим фирменным смехом от которого стыла кровь в жилах.
Глава 3
Увы, пустых лодок способных перевозить фрукты оказалось гораздо меньше, чем первого урожая. Поэтому мы выдвинулись на остров Бьерк не через три дня, как рассчитывали, а через два. Мьёрх, как мой наместник, руководил всем процессом погрузки и сбора фруктов. В город Бьёркхэм он решил взять четверых своих сыновей, чтобы те помогли побыстрее распродать и закупиться всем необходимым. А покупать нужно было многое: дерева для бондаря, чтобы сделать достаточно бочек для вина из яблок, оружие для встречи непрошеных гостей и прочее, и прочее… И вот таких вот пунктов в графе прочее насчитывалось два десятка, если не больше. Мы с Мьерхом обговорили, что не стоит поначалу раскрывать то, откуда яблоки. По легенде мы просто островитяне, которые решили сменить стезю рыболовов на стезю торговцев. Яблоки покупаем в Аркруме на Большой земле, и перепродаем тут. И так, пока остров Яблони не обзаведется хоть какой-нибудь фортификацией мы обязаны говорить только это. Если сейчас к нам нагрянет флот того же Торда, мы ничего не сможем ему противопоставить. Придётся согласиться. А теперь остров Яблоня — это его Земля. По праву сильного. Отбывали мы на закате, чтобы утром уже быть в городе-крепости Бьёркхэм и первыми выбрать и оплатить лучшие торговые места на ярмарочной площади. Ночное море шумело, по нему бегали блики от полной луны. Наши шесть лодок, связанные по принципу паровоза, качались на волнах. Я и Ольгерд дремали в последней плоскодонке, уставленной корзинами с фруктами. А Мьёрх с сыновьями работал веслами в первой, выполняя функции локомотива. Ольгерд всё ещё сторонился меня и украдкой поглядывал со страхом. Ничего, этого я и хотел. Я не собирался попытаться с ним подружиться, или стать неким подобием старшего брата. Давно замечено, что если хорошо относиться к людям, они перестают ценить добро. Поэтому сначала пусть побудем в статусе судей и подмастерья, чтобы полностью понять свое место. А уже потом, если парень проявит себя, можно будет и подружиться. Так и прошло плавание: я кутался в какую-то тряпицу, служившую мне одеялом и старался выспаться. А вот Ольгерд так и не сомкнул глаз, уплетал яблоко размером с дыню и глядел в тьму над морем. Утро, как ни странно, я встретил в хорошем расположении духа и выспался, несмотря на качку. А вот на Ольгерта жалко было смотреть, парень не спал всю ночь, вот только почему не понятно. Вытянувшись во весь рост, я едва не кувыркнулся за борт от нахлынувшей и качнувшей лодку волны, но благо успел вовремя сесть. Ольгерд сидел, не спал, маленьким ножичком ковырял недоеденное яблоко. Со своей шлюпки Мьёрх махал рукой, указывая вдаль. Там, в игре солнечных бликов, виднелся утес с замком. Утес нависал над заливом, в котором был порт и несколько рыбачивших судёнышек. Эти судёнышки доставляли рыбу на торговые прилавки еще живой и пахнущей морем. Бьеркхэм встретил нас красивым портом с бессчетным количеством больших судов и маленьких лодочек. Самые огромные в мире корабли — с четырьмя мачтами, и небольшие рыбацкие яхты, едва ли дотягивали до десятка метров в длину от носа до кормы. Мьерх спрыгнул с первой лодки на каменный причал, и к нему тут же засеменил сухонький старикан с пером и чернильницей привязанной к поясу. Мьёрх отсчитал ему дюжину золотых монет с отчеканенной на них бычьей головой, а взамен получил шесть кожаных бирок с клеймами, как на деньгах. Пока мой наместник с сыновьями занялись разгрузкой товара, я взял Ольгерда и отправился на экскурсию по городу. Город располагался в низине, которую со стороны суши закрывали скалы в форме подковы. Оба острых края подковы заканчивались утесами, они словно резали морские волны, а на их вершинах стояли две величественные крепости. Сам же город занимал долину в пойме реки. На месте впадения реки в море образовался залив, где и находился порт. Остров Бьёрк плодородный и богаче флорой и фауной, нежели просто кусок скалы на котором поселились Мьёрх и другие островитяне. Здесь присутствовали леса и заливные луга, похожие на леса и луга подмосковья. Мы шли и молчали, когда молчание мне надоело, я повернулся к парню, сел на корточки, чтобы лицо его было слегка выше моего. — Ольгерд, слушай меня, и слушай внимательно. Я не собираюсь мучить тебя или как-то наказывать за проступки твоего отца. Ты нужен мне, как проводник, который расскажет про обычаи этого края, чтобы я не попал впросак по незнанию ситуации. Понимаешь? Я не ем людей, и, в следующий раз, если ты захочешь спать, не надо меня бояться. Я не кусаюсь. Всё понятно? — Я нарочно медленно произносил каждое слово, чтобы донести его до подростка. Тот кивнул, давая понять, что всё понял, однако налет страха в его глазах остался. Он согласился, но свои заскоки для него ближе к сердцу. Мы снова шли и снова молчали. Надо было как-то расшевелить парня, дав понять, что я ему не враг, хоть и показался им с самого начала. — Ольгерд, расскажи мне про этот город. Мне интересно всё: история, великие правители, памятные места и памятники. В общем всё, чем славен этот город, — парень вздрогнул, когда услышал мой голос, но все-таки начал рассказывать. Как оказалось, остров Бьёрк являлся едва ли не центральным островом всех Остгёртов, до прихода к власти Торда Бычьей Головы. У островитян наследуется только родовой титул, всё остальное, каждый мужчина должен заслужить и завоевать сам. Так вышло и с Тордом, когда предыдущий правитель острова отбыл в Земли предков. Торд, имея в своих руках самый многочисленный Союз кланов, поставил ультиматум: либо старейшины кланов выбирают его новым правителем острова, либо новые правители будут умирать еще до того, как на монетном дворе выйдет первая монета с чеканкой герба этого правителя. К сожалению, старейшины не прислушались к словам молодого выскочки, за спиной которого стояла обширная армия. Прежде чем на золоте и серебре появился герб в виде бычьей головы, были уничтожены и разорены два клана. Тех, кого войско Торда пощадило, согласились убраться на остров Кайто. Вот так на престол Остгёрдов острова Бьерк взошел тиран Торд Бычья голова. Бьёркхэм, после прихода нового правителя, стал покровительствовать покровительствовать, вместо ремесленников, торговцам и воинам. Здесь круглосуточно открыты бойцовые ямы, где любой умелый и удачливый воин-маг в кратчайшие сроки мог стать знаменитым на всех острова западных островитян. Или лишиться головы в первой же схватке, это кому как повезет. Элитные бойцы вышедшие из темных колодцев бойцовских ям, становились на службу к Торду и получали Серебряный щит, который по сути был индульгенцией на любые преступления. Боец из личной гвардии Торда мог зарезать ребенка на глазах у матери, а затем выколоть ей глаза и ему ничего за это не сделают. В ответ каждый из бойцов был готов не на словах, а на деле отдать свою жизнь, за жизнь, честь и достоинство Торда. Что меня поразило в игре, так это то, что НПС осведомлены о статусе игроков. Только они называли их героями. Если по-честному, то героями были и некоторые НПС, статус или заслуги давали право на перерождение. Вот только у людей это перерождение не было лимитировано, в то время как неписи после двух-трех перерождений, вполне могли больше и не появится. Поэтому даже имея статус героя, НПС не торопились искать встречи с костлявой. Сделав небольшую круг с моим провожатым, мы вернулись на ярмарочную площадь. Мьёрх в самом деле смог урвать довольно неплохие места для торговли. Недалеко от входа, но подальше от рыбных рядов — идеально. Нашел я своего наместника и первого знакомца в этом мире в окружении толпы людей. Все островитяне являются обменными моряками, а потому большинство из них повидали мир лучше перелетных птиц, и видели много. Но вот яблоко размером с голову взрослого человека здесь не видел никто. Мьёрх имея предпринимательскую жилку, без меня догадался не задирать цены, и давал плоды на пробу, как делают некоторые продавцы бахчи на летних базарах. Вот и хорошо, не задирай сильно цены, мы сможем занять свою нишу на рынке фруктов и овощей. Деньги потекли с первых же посетителей, поэтому я без зазрения совести забрал всю наличность, чтобы прогуляться по городу. И если честно, то однообразная еда на острове яблони уже порядком поднадоела. Хотелось мяса и приличного пива, от которого не появится изжога. Чтобы задобрить Ольгерда и окончательно развеять его страхи на счёт меня, мы заглянули в первую же приличную лавку. Ещё до прихода подавальщиц, я предупредил парня, что накормлю его в любом случае, но если он сможет удивить меня своими рассказами, то сможет сам выбирать что захочет. Он так зачарованно глядел на мясной окорок, от которого хозяин трактира отрезал тонкие пайки, готовя закуску к пиву, что я понял: парень у меня в кармане. Кормили здесь откровенно отвратно, поэтому я вспомнил те пайки, которые впервые попробовал в виртуале на станции Альфа Новы, вкус у них был примерно такой же. Но все эти негативные впечатления буквально смыло волной пенного янтарного эля с копчеными ребрышками. Да, здесь определённо не стоит питаться, а вот предаваться греху винопития — лучше места не найти! Ольгерд побаивался сделать заказ, несмотря на то, что я предупредил, что он может выбирать что захочет. И только когда я повысил голос, парень робко ткнул пальцем в большой окорок, заколерованный ароматным дымом и имевшим полупрозрачные прожилки сала. Как оказалось, подросток впервые пробует настоящую говядину, притом не вареную, а копченую. Он даже не стал прикасаться к ложке чтобы отведать овощного гуляша, сразу приступил к успешному дегустированию мяса. Не спеша, буквально растягивая на волокна ароматное мясо, парень наслаждался трапезой. Из таверны мы вышли сытые и довольные, правда пришлось потратиться. По поводу денег здесь, кстати, всё было довольно просто. Все деньги чканились местном монетном дворе и были украшены штампом бычьей головы и звались Бык. Например: золотой бык, или серебряный бык. Самой ценной монетой считалась серебряная и обменивалась к золотой в расчёте один к десяти. В свою очередь, золотой бык обмениваться в расчёте один к десяти уже к железному быку. Ну, а мелкая меновая монета каждого из драгоценных металлов отмерялась по весу к своему эталону. На других островах, в ходу были свои монеты правящих домов, но весили и обменивались они по одному курсу. Так что посидев в трактире и отведав местного пива с довольно недурственным мясом, моя шапка, в которой я хранил деньги за неимением кошелька, похудела на два золотых быка. Как я понял по округлившимся глазам парнишки, когда озвучили счёт, эта сумма была достаточно накопительной. Ну что, пусть будет что вспомнить парню, и рассказать односельчанам, когда он вернется на остров Яблони, повзрослевший и возмужавший. Мне было очень любопытно взглянуть на бойцовские ямы, которые здесь именовались колодцами, но имея в качестве проводника подростка я не решился показывать ему такие вещи. Хоть я озвучил свои планы посетить эти злачные заведения, но увидев вожделеющие глаза парнишки, пожалел о том, что не сдержал язык за зубами. Значит, чтобы без зазрения совести отправиться поглядеть на местный аналог малой Арены Янг-Рога, мне нужно отвести парнишку под надзор старших сыновей Мьёрха. Когда мы с ним приблизились к лавке, вокруг которой, я почувствовал, что что-то было не так. Поверх голов покупателей развивались штандарты с изображением головы быка на лиловом фоне. Зачем-то к нашей лавке пожаловали представители конунга. Не стал ходить вокруг да около, а приблизился к прилавку, чтобы послушать, что говорят, как сторонний наблюдатель. Нет смысла как-то выдавать свою причастность к новому производителю, который сильно демпингует цены на свежие фрукты. Ну да, агрессивный маркетинг придуманный не в этом мире, отлично работает. — Вот, конунг Торд, дивные яблоки южного берега самого Аркрума. — Мьёрх протягивал богато одетому мужчине нож на котором был наколот кусок полупрозрачного очищенного от кожицы яблока. Значит это и есть Торд Бычья Голова. И в самом деле, авторитетный мужик. В глазах читается проблеск интеллекта, а не грубый гонор басоты из фильмов про девяностые. Вокруг конунга шесть человек разномастно вооруженных и одетых каждый по своему. Берсекр с двумя топорами, копейщик, имеющий три копья разной длины за спиной, классический мечник с щитом, ещё один мечник, вооруженный двумя короткими гладиусами и в легкой броне, на манер римских гладиаторов, и самой внушительной фигурой был огромный, на полторы головы выше всех присутствующих, богатырь, вооруженный боевым молотом. А вот шестой настолько пытался слиться с толпой и не выделяться, что я заметил его первым: тёмный плащ с капюшоном, который он так и не снял на солнце, и пружинистая походка выдавали в нём классического рогу. То ли я один замечаю странности в его поведении, то ли НПС просто не могли этого сделать из-за узкой специализацией боевика. Но никто кроме меня не посмотрел в его сторону, будто бы его вообще не было. — Знатные яблочки, медовые, — произнес Торд, перемалывая зубами кусок янтарный плоти фрукта. — И как возите, что они не портятся в море за две седмицы? — Так и льдом обкладываем и кутаем в шерсть, чтобы дольше холод сохраняла. — Я вышел из толпы, обозначая свое присутствие и причастность к торговле. Мне нравилось как без меня держался Мьёрх, разговаривая с королем, который может его четвертовать просто за косой взгляд. Не стоит рисковать такими Мыслящими и преданными людьми. Местный конунг повернулся ко мне и расплылся в улыбке найди собеседника. — Как я понимаю, все предприятия принадлежит вам? — Торд подбросил в ладони ножик на котором Мьёрх дал ему яблоко на пробу и вернул его владельцу. — Вы правы, уважаемый Торд. Это предприятие целиком и полностью принадлежит мне, а Мьёрх и сыновья наемная рабочая сила. Моё имя Арт Ём, — я протянул руку для рукопожатия, но осекся, когда вместо руки Торда ко мне выдвинулась его личная стража, закрывая собой конунга. Лихо у них служба поставлена! Видимо такой жест как рукопожатие в диковинку для островитян. — Арт Ём, какое непривычное имя для наших островов. — Торд раздвинул в стороны их стену, видимо посчитав рвение своей охраны излишним. — мне, признаться, крайне любопытен способ которым вы пользуетесь, не откажите если я приглашу вас в Норбьёрк? Конунг абсолютно не опасался покушение на себя и подошел ко мне похлопать по плечу, как старого друга. Норбьёрком называлась крепость находившаяся на левом утесе, нависшем над морем настолько сильно, что кажется он вот-вот рухнет в волны. — Отчего не согласиться, если добрый хозяин приглашает, — ответил я. На самом деле мне туда идти не хотелось, но нужно было как-то отвести удар от предприятия. Мало ли, как поведут себя НПС, если на них надавить, тем более если надавить в пыточной камере. Уверен, такая в Норбьёрке имелось. Теперь, пятёрка охранников окружила уже нас двоих не подпуская, праздных зевак, а тот, как я его назвал про себя, ассасин всё так же крутился где-то неподалеку в толпе. Увы, для передвижения по городу никакого транспорта для местного короля предусмотрено не было, а спрашивать почему я воздержался. Зато мне понравилось устройсво входа в замок. До этого предполагалось, что нам придется долго и муторно топать в гору, по несильно пологому склону. Но нет, всё оказалось гораздо хитрее: возле скалы распологалась площадка, с золотой трубой идущий вверх. Когда наша процессия приблизилась, лифтер, как оказалось, прокричал что-то в трубу выходящую вверх по склону до самого замка и оттуда вниз начала спускаться люлька размерами с грузовой лифт. Чем больше я вижу, тем больше рождается вопросов, ведь это сложно с технической точки зрения. Когда люлька опустилась, наша восьмёрка зашла на борт и лифтер снова что-то глухо прокричал в золотую трубу, служившую примитивным средством связи. Люлька дернулась и сначала медленно, а потом всё больше набирая обороты, начала подниматься вверх. Вид, надо сказать, отсюда на утренний город просто великолепен. Солнце играло бликами на бирюзовых волнах моря, кое-где печные трубы выбрасывая белый дым в голубое небо. Темно-изумрудные хвойные леса виднелись по контуру и покрывали склоны гор, где их разбавляли проплешины пастбищ для скота. Ну чем не горы Финляндии или Ирландии? Море горы и леса, на высокогорных лугах пасутся туры, коровы и прочая травоядная живность. Но это не было пределом моему удивлению. Когда лифт поднялся сквозь отверстие в полу и мы попали внутрь замка, я ожидал увидеть что угодно, медленных, но наверно не сильных тяговых животных, крутящих ворот приводящий лифт в движение. Дюжину или две рабов с металлическими ошейниками и следами от кнута надсмотрщика, вращающих подъемные механизмы. Но я ошибся: нас поднимал массивный, испускающий запах и белый дым паровой котел, помогавший системе противовесов. Вот так, первые следы цивилизации в мире меча и магии. Кстати, смотрится довольно здорово, словно лаборатория какого-нибудь доктора Франкенштейна, где в средневековом замке, пыхтят медные котлы, прогоняя по извивающимся трубкам и змеевикам клубы пара. Интересно, а электричество здесь появилось? Дальше наш путь пролегал через высокие коридоры, увешанные лилово-коричневыми знаменами, и украшенный образцами блатных доспехов. Что ещё интересного, полы шли под уклоном. Поначалу я не мог понять, для чего нужен такой откровенный садизм в архитектуре, Да наклон небольшой, но имелся во всех коридорах. Как оказалось всё банально и просто: в конце каждого прямого ответвления у верхнего угла стены находился каменный цилиндр, поддерживаемый стопорами. А ярл Бьёрка законченный параноик, ведь это ничто иное как защита от возможных атак. Стоит нападающим пройти половину коридора и каменный цилиндр оказавшийся без башмаков размажет любую пехоту. Ну да, здесь хватит и ребенка чтобы вынуть стопорящие камни и превратить закованную в латы тяжелую пехоту в набор тушенки в собственном соку. А главное, как хорошо замаскировано гобеленами и знаменами, если не вглядываться и не заметно даже. Наш путь закончился в широком и воздушном зале, который контрастировал с монументальностью всего предыдущего архитектурного ансамбля. Здесь имелся обширный балкон, вернее три балкона, выходящих на море. На центральном стоял столик, куда и направился Торд, жестом подзывав меня к себе. Конунг налил вина из серебряного кувшина в два высоких винных бокала, тоже выполненных из серебра. — Ну что, герой Арт Ём. Честное слово, впервые встречаю героя с таким ником. И как тебя пропустила система? Поделись секретом, — произнес конунг, отхлебнув звучно из своего бокала. Меня вот такие вот слова аж выбили из колеи. Так что, получается, тиран и деспот Торд Бычья Голова игрок, напяливший на голову 3D шлем, и вполне возможно не так давно перешагнувший 18 летний рубеж. Лихо, а я думал что это система так постаралась, выстроив в качестве декораций НПС-диктатора. — Да нет секрета, пропустила и всё тут. — заюлив, я почувствовал себя словно голым. — Какой хоть уровень? — конунг продолжал поглощать вино, не сводя глаз с моего лица. — Я вот 170 левел получил пару месяцев назад. Сам понимаешь, берсеркеру раскачаться сложно без глобальных воин и заруб. Вот и приходится постоянно лезть на рожон, чтобы динамика роста персонажа не сбивалась. Вот оно что, это не просто парень без головы, который насильно одел на себя кровавую корону. Он провоцирует войны и конфликты, чтобы самому идти впереди войска и получать опыт. Ну да, берсерк это не класс для соло кача, ему подавай глобальные зарубы. Видимо мои мысли были написаны у меня на лице, и хозяин замка улыбнулся. — Дай угадаю, тебе уже нассали в уши про тирана и деспота с острова Бьёрк. — Торд заржал звучным басом. — Ты хочешь сказать, что всё это выдумки темного народа? — я решил задать сразу вопрос в лоб, видя что с этим мужиком юлить и лебезить не стоит. — Отчего же, правда. Вот только для того, чтобы это правда укоренилась в головах черни, мне пришлось расколоть не одну дюжину черепов. Наверное сейчас слухи ходят, что я питаюсь из человеческих черепов ещё живых пленников. Да? — он словно чеширский кот растянулся в довольной, даже слегка ехидной ухмылке. — Ну почти, — согласился я. — Ну вот я одного понять не могу, зачем ты друида то в плену держишь? — Арт, понимаешь это хоть и игра, а вот ресурсы в ней настоящие. Вот ты привёз яблоки, торгуешь ими. Где ты нашел такие здоровые и как умудряешься транспортировать их сюда, для меня загадка. Или ты в самом деле думаешь, что я поверил в этот бред про лёд и шерстяные одеяла? Говори что хочешь, это твои дела. А вот единственный виноградник на всех островах Остгёрд это мой хлеб. Неужели всё так очевидно, что весь рассказ про морозильную камеру в условиях средневековья является чистейшей воды фикцией. Но ведь в в средневековой Европе существовали ледники, почему он так сразу решил, что мой рассказ — это чистой воды лажа? — Так что не так с твоим виноградником, если тебе нужен свой карманный друид? Вроде горы, солнце, море — почти Италия, только немножко Севернее. Ну да не беда и у нас в средней полосе дачники виноград выращивают. — Чтобы не защищаться, я решил сам атаковать собеседника. Пусть его мысли будут заняты тем, что стоит мне говорить, чего не стоит. И он поменьше думает про дыры в моём рассказе. — А нет друида, уже как год нету. Сбежал, понимаешь. И теперь медленно, но верно виноградник хереет. — Ну так может не стоило сажать его в железную клетку? Может стоило договориться? — я привел логичный аргумент. — А я договорился, а потом Ульрих взбрыкнул и отчалил на касатке. Вот именно тогда, когда я прикормил всех людей морей на островах, когда серебро попёрло, ему захотелось свободы. — И что? — меня заинтересовала история о свободолюбивом говорящем с травами. — И ничего, догнали, скрутили и вернули. Он конечно упирался, но как-никак в море у друида мало шансов. А касатку на дно на его глазах. — Зачем? — Я усомнился в логичности этого решения, хотя это и вписывалось в образ сурового тирана. — Арт, ты же должен знать, что классы в игре выпадают по психотипу человека. Для лучшего разыгрывания роли. А друидами на Остгерде могут стать только люди с тонкой душевной организацией. Которые не терпят несправедливости. Понимаешь, я вот тоже хотел удалить своего берсекра и стать друидом, но увы, не могу. Тип профиля у меня, видишь ли не подходит. Даже за донат. Сам Торд выглядел громилой, даже по сравнению с далеко не маленьким среднестатистическим островитянином с Остгерд. Класс берсерка и уровень множили и без того огромных островитян. Причем конунг был не Халкоподобной горой из мускул, как его молотобоец, а будто сплетённым из тугих жил и мускул атлет. — Мммм… Артём, Хочешь я покажу тебе виноградник? — Торд наконец прожевал виноград и подскочил к ограждению балкона и опасно перегнулся через него, показывая в сторону холмов. — Арт, ну же, подойди, посмотри на мою гордость! — Здоровый рыжебородый детина, косая сажень в плечах, сейчас словно ребёнок в магазине показывал какую игрушку он хочет. Естественно мне стало любопытно, да и пейзаж отсюда открывался такой, что воздух застревал в горле. Я подошел и медвежья лапа Торда сгребла меня как котенка за шиворот, и перекинув через ограждение подвесила над пропастью. Я не хило так испугался, стараясь ухватиться хоть за что-нибудь и мотыляя в воздухе конечностями. — Вот откуда вы такие наивные беретесь? А Арт? Еще до того как твоя нога ступила на мостовую, я уже знал кто ты, откуда и зачем сюда приплыл. Это хоть и другой мир, не как наш, — Торд всячески старался избегать напоминания про нереальность игры, у обычных игроков при нарушении правила о неразглашении сначала пропадало зрение, а затем голос, слух и так далее. — Ну здесь водятся акулы, которые совсем не меньше наших. Ты думаешь так просто быть единственным конунгом на Бьёрке. — Торд… я… ты… — мои слова вязли в горле, а мысли путались от испуга и запредельной высоты под ногами. Первобытный страх перед смертью никуда не исчезал в виртуале. — Да что ты всё дёргаешься? Будто не в 3D шлеме сидишь? — произнес конунг островитян и мгновенно второй рукой схватился за ограждение. Вот и прилетело от системы последнее китайское предупреждение. Торд сболтнул лишнего и игра погасила ему зрение. Ненадолго, пусть всего на минуту, но иногда это минуты многое решает. Вот сейчас я решил воспользоваться беспомощностью ситуации и вывернувшись, смог забраться на балкон. Но увы, даже поодиночке я не смог разжать пальцы берсерка, хоть и прилагал усилия обеими руками. Примерно через минуту слепота конунга прошла, и он, улыбнувшись, глядел на мои потуги, а затем, без предупреждения, разжал руку, от чего я буквально покатился по мраморному полу балкона. — Пойми, это моя земля. Ты появился, весь такой друид и даже примерил ярлство маленького клочка скалы в океане… Реанимировал яблоню и решил что самый хитровыделаный? На каждую хитрую гайку найдется болт с крутой резьбой, — он заулыбался в медную бороду, развалившись на резном стуле, продолжая свой монолог и поедая виноград. Полоски хит поинтов здесь не было, но она и не нужна, когда у тебя раскалывается голова от соприкосновения с мраморным полом. Интересно сколько раз мне нужно вот так вот приложиться, чтобы пойти на перерождение? В голове звенело, словно кто-то крикнул в ухо. Как оказалось, тот больно верткий словоохотливый отец Ольгерда в ту же ночь, в тайне от односельчан, отплыл на Бьёрк, в то время как его жена ссылалась на хворобу мужа. И ведь что интересно, не побоялся он, что я сведу счеты с его сыном. Более того, поведал Торду про вероломного друида, которому подчинились все на острове и нарекли ярлом. И только он, выступил против, за что я, как оказалось, и взял в плен его сына. Молодец, я насчёт него не ошибался: такой политик пропадает. Сознание, как и самообладание постепенно возвращались в мою голову. Снова начал искать выход из этой ситуации. В это время Торд всё также поедал виноград и я испытал дежавю. Сейчас я абсолютно так же хожу перед противником, против которого в честном бою у меня нет шансов. Это когда кажется что выхода нет, но это только кажется. Всё-таки дендроид я или где? Даже сквозь закрытые веки я видел семечки у него во рту и, не став медлить, решил брать быка за рога в прямом смысле этой фразы. Вот маленькие косточки начали проклевывается, готовясь вгрызться в незащищенную плоть рта. Я видел, я чувствовал, я буквально подкоркой головного мозга управлял маленьким зернышком, которая должна стать агрессивным растением-хищником. Зернышку нужно некоторое время, чтобы скопить силы для молниеносной атаки. И вот, когда все приготовления закончились, а Торд был слишком увлечен своим монологом, выступая словно трибун перед консулами Римской Империи. Я отдал мысли речевую команду: ФАС. Хруст, громкий хруст косточек под коренными зубами. Я его не просто услышал, я почувствовал боль, с которой твердая косточка превращается в пасту под жерновами зубов Торда. Этот противный, чавкающий звук звучал буквально в голове, и даже смех диктатора не мог заглушить его. Что-то разработчики всерьёз перемудрил с детализацией этого мира. Но ведь такое невозможно испытать, не находясь в капсуле. Значит это что-то другое? Мысли роились, их было так много, что я не мог уследить даже за одной. Лихо меня вывела из строя эта попытка атаковать врага изнутри. В себя меня привел сравнительно несильный удар, пощечина. Ну как несильный, для прокачанного берсерка 170 уровня это можно назвать просто неловким движением. Для меня же это был полновесный нокаут. Челюсть хрустнула и я хотел было вскрикнуть от боли, но издать крик стало еще больнее. Пришлось придерживать челюсть и стараться шевелить её как можно меньше. — Парень, на твоём месте был Ульрих, так что, чтобы избежать перелома следующих костей, воздержись от подобных детских забав. Если честно, то это была проверка, мне не совсем верилось, что ты являешься Говорящим с травами. Понимаешь, любая магия на островах это очень большая редкость, тем более друиды. Поэтому нам и приходится использовать кристаллы заряженные магией и паровые машины Аркрума. Так что ты, ничто иное как божье провидение, пославшего удачу на мою голову. Смирись со своей участью. — Я ведь могу просто выйти из игры и создать нового персонажа. — Попытался ответить ему я, но вышли только непонятные звуки, едва похожие на речь человека, которую, впрочем, мой собеседник прекрасно понял. — Можешь, и тогда этот мир поселит местного в твое тело. Так что я абсолютно ничего не потеряю. В любом случае, всё выходит как нельзя лучше. Но ты молодец, ты хотя бы старался дать мне отпор. За это давай я расскажу тебе как Ульриху, друиду который был до тебя удалось сбежать. Он просто выпрыгнул с этого балкона. Мои глаза округлились в недоверии. Я попытался было произнести что всё это смахивает на идиотизм, но он оборвал меня, подняв руку. — Не торопись говорить, у тебя сломана челюсть. Да и то, что ты хочешь сказать я могу предугадать. — после этой фразы он еще раз закинул в рот виноградину и первым же делом раздробил зубами косточки. Видимо в самом деле он просто меня проверял. — Да, он выпрыгнул с балкона. Только вот поверхность склона до этого была увита плющём. Друид каким-то непостижимым образом умудрился подчинить себе растение и оно поймало падающего. Да да, я сам поначалу не поверил своим глазам, но всё вышло именно так. Поэтому первое что я сделал после его побега, это на корню вычистил все близлежащие к замку растения. Торд принялся снова за очевидно любимое дело — снова в красках начал описывать дела давно минувших дней, вводя меня в курс дела. Надо отдать ему должное, инструктор из него выходил замечательный, не то что из Ольгерда. Да и что поделать. А вот у меня в голове крутились мысли, что делать с парнишкой если я выберусь. То есть не если, а именно когда я выберусь. Уж после таких мастодонтов подковерной игры Янг Рога, Скипидара и Альфа Новы мне ли бояться местного княжка с иллюзией собственной важности?! Что делать с Тордом ясно как день: обнулять по максимуму и бить по кошельку. А вот что делать с мелким пареньком, чей отец и приготовил для меня это, для меня — большой вопрос. Зато теперь окончательно ясно, почему парень не спал всю ночь. Я далеко не эксперт в экологии подростковых душ, но что-то мне подсказывает, что парень находился в душевных метаниях между тем, чтобы предупредить меня, и тем чтобы не выдать своего отца.Глава 4
Остров Бьёрк.Как оказалось, каземат, в котором меня держали, как предыдущего друида, был больше похож на дворец. И то, что он находился под землей, абсолютно никак не сказывалось на освещении. На стенах полыхали факелы, каменный пол устлан коврами, а комнаты уставлены резной дорогой мебелью. И пока, днем и ночью здесь дежурили четыре услужливые девушки-нпс, готовые и разминать мне плечи, пока я принимаю ванну и согревать постель. Блин, да если бы мне не нужно было искать друзей, если бы он сразу повел себя как человек, а не как хозяин судьбы, я бы остался здесь и даже оклад не попросил. А вот выходит, что не сошлись характерами. После тех, кто в прошлый раз хотел меня сделать своей собственностью, этот Торд, просто заигравшийся властью мальчик, которогопросто некому было поставить в угол. Если бы в Каэн-ар-Эйтролл крутилась хотя бы десятая часть, от денег Квази Эпсилон, обязательно нашелся бы тот, кто навел бы здесь порядок. А может быть и нашелся, просто эти острова находятся в такой клоаке игрового мира, что местному Янг Рогу просто нет до него дела. С другой стороны, почему Торд не выпишет себе друида с большой Земли? Да, понимаю, в качестве игрового баланса у островитян очень редко рождаются маги, но зато каждый из них на треть превосходит в силе любого жителя материка. Стоит задать этот вопрос моему, как он о себе думает, хозяину. Я почему-то уверен, что он не конченый дурак, и захочет подружиться со мной. Хотя бы ради того, чтобы я не пытался сбежать с таким рвением. В моей золотой клетке невозможно было определить время суток, однако утром меня разбудила одна из фей, которых приставили ко мне. Она томно, едва ли не мурлыкая, произнесла, что мне стоит собираться, потому что Торд Бычья Голова прислал за мной. Меня поведут на экскурсию в виноградники конунга, а заодно и на меня посмотрят. Во всяком случае, черноволосая дейра, сжав свои коготки на моем паху, пообещала, что если я постараюсь, то ночью постарается она. Судя по цвету волос и светлому оттенку кожи, она была не местной и, возможно, рабыней, но в её действиях чуствовалось столько огня, что не возникало сомнений — ей все безумно нравится. Одевшись в качественно выделанную кожаную одежду, я вышел в сопровождении четырех стражей и одновременно конвоиров для дорогого пленника. Хоть подвалы и были хорошо освещены, и конунг не жалел серебра на свечи и факелы для меня, всё равно с непривычки на солнце резало глаза. Меня вывели на каменную железную дорогу, вернее к небольшой вагонетке, с железной клетью, которая стояла на рельсах. Торд весьма изобретательно подошёл в пресечении побега моего предшественника. Хотя, вполне могло быть, что железная дорога появилась уже после его дерзкого побега, для того, чтобы следующий говорящий с травами, не попробовал тоже сбежать. Возле клетки, в которую были запряжены две маленькие лошадки, больше похожие на пони с густой серебристой гривой, которая едва не касалась земли, стоял сам Торд. Я не был закован в кандалы, и мой пленитель, любезно приоткрыл передо мной дверь железной клетки. Я не стал возмущаться и сел на деревянную лавочку, следом за мной вошел сам конунг и устроился напротив, на точно такую же лавочку. — Как тебе твои апартаменты? — решил прервать наше молчание конунг. Сегодня он был одет в легкую кожаную кирасу с пришитыми на ней железными кольцами. На его поясе висели два небольших боевых топорика, украшенных богатой гравировкой. — Золотая клетка, в которую ты меня поселил очень даже ничего. И те три сисястых орнитолога, которые шли в комплекте, тоже. — Я сам усмехнулся тому сравнению, которое пришло ко мне в голову. Торд засмеялся словно раскатистый гром, от чего наша охраняющая свита резко обернулась и потянулась к оружию. — Ингрид и Лона уже познакомили тебя с Тастанской башней — произнес конунг со смехом и хлопнул меня по плечу, как лучшего приятеля. Неужели Владыка всея острова Бьёрк, решил со мной подружиться? — Нет, но они обещали сегодня исправиться. Если я сделаю всё как надо. — Ответил я и припомнил слова, которые сказала мне черненькая Ингрид. Кунг засмеялся во весь голос, и от его смеха, от опаски заржали даже небольшие лошадки. — Тогда, друг мой, тебя ждет воистину незабываемая ночь. И я по-доброму тебе завидую. «Блин, вот он реально думает, что после всего того, что произошло после моего пленения, мы сможем подружиться», Подумалось мне, но я ответил: — Это же твои наложницы, почему ты мне завидуешь? — Всё просто, потому что ты еще не испытал этого, а меня этим, уже не удивишь. Подумав что лучшего момента не представится, я задал вопрос, который мучил меня с нашего предыдущего разговора. — Торд, ты предоставляешь шикарные условия для говорящего с травами. Так почему тебе не нанять кого-то с материка? Это у вас, на островах, маги редкость, но на материке, скорее всего, их, более чем достаточно. В конце-концов, ведь можно платить игроку в реале. — Только я это сказал — ослеп. Значит это связано с любым упоминанием настоящего мира. Интересно, а главное, доходчиво. Стоит что-нибудь выкрикнуть во время какой-нибудь зарубы, про реал, и тебя, как слепого котенка, просто помножат на ноль. И самое главное: ты сам виноват, нужно отыгрывать свою роль и поменьше вспоминать про себя настоящего. Видимо это и случилось с Тордом тогда, на балконе. Стоило ему вспомнить, вернее упомянуть, про эфемерность игры, как она ослепила его. — Никогда не упоминай про другой мир. Ты, будто третий день здесь? — назидательно произнес мой собеседник. — Да, ты прав, на материке друидов достаточно. Только они не остгёрды по крови, и здесь их силы, со временем, исчезают. Только говорящие с травами нашего народа, способны творить магию на островах. У остальных, попросту, через две или три седмицы перестает восстанавливаться манна. А, ну теперь всё понятно и логично, что никто не идет в наем друидом на острова. Туда плыть примерно полторы недели, ещё полторы-две недели можно колдовать, и снова возвращаться на большую землю. Бред, конечно. Во-первых, никакого игрового момента, за которым люди и приходят в игру, во-вторых, логично, что платить тебе будут только за работу. По крайней мере я бы тоже не согласился. Владения Торда в самом деле оказались довольно обширными. Всё предгорье было изрезано ступенями для виноградников. Лозы росли, даже цвели, но плодов не приносили. Приходилось конунгу-бутлегеру продавать старые запасы, которые далеко не безграничны. Если честно, то кроме того оживления семечки, я больше никак не пытался применять свои способности в этом мире. Поэтому первое, что я сделал, так это использовал объемное зрение, чтобы оглядеться, ну, и проверить, работает ли оно тут. Как оказалось, мне не нужно было нажимать никаких пиктограмм и иконок. Стоило подумать и захотеть использовать своё умение, как оно срабатывало. Я закрыл глаза, любуясь очертаниями местных окрестностей. Здесь не было такого слоеного пирога из растений как на Еве. Всё скудно весьма и весьма, даже в некоторых местах встречались слепые пятна, не покрытые хоть сколько-нибудь растениями. Действительно, суровый край скал и океана. Ну вот, более или менее размер способности я выяснил и решил попробовать дать какой-то мыслеречевой сигнал виноградным лозам. Вытянул руки и хотел закрыть глаза, для концентрации на словах, как заметил вокруг себя ауру из зелёного цвета. Она походила на Северное сияние, и окутывала всё моё тело. И только я подумал о ней, а не о растении, как в то же мгновение, все исчезло. Вот это анимация у говорящих с травами, в этой игре. В Квази Эпсилон никаких спецэффектов для дендроидов не предусматривалось. Всё до крайности скучно, но практично, а тут стоит только что-то колдануть и бах: вокруг тебя Лас Вегас. Здесь мне определенно нравится всё больше и больше. Я ещё раз попробовал сконцентрироваться, но теперь старался не закрывать глаза и не обращать внимание, на окутывающий меня, зелёный, с проблесками других цветов, свет. И в самом деле, краем глаза увидел как вокруг меня заклубилась аура и потянулась от рук к ближайшим виноградникам. Растения оживали, и без того большие виноградные листы, увеличивались таких гигантских размеров, что этими листами теперь можно легко покрывать капот автомобиля. Ближайшие растения покрывались россыпью мелких цветов. И постепенно, э радиус цветов вокруг меня увеличивался. Правда, происходило это всё всего минут пять от силы, а потом все спецэффекты начали расслабляться и, в конце концов, сошли на нет. «Не знаю, наверное, мана кончилась», подумал я. В Квази Эпсилон никаких условностей, типа маны, не было. Там всё предельно просто: пока можешь стоять на ногах, ты можешь управлять растениями. Да, были такие моменты, когда, например, при крафте, я в прямом смысле этого слова, терял сознание. Но стоило прийти в себя, и я снова был готов творить. — Вот и всё на сегодня. — Меня подхватил под руку конунг и помог забраться обратно, в клетку на дрезине. Стража, к тому моменту, успела прицепить маленьких, а главное послушных лошадок с другой стороны дрезины, и мы постепенно поехали обратно. А вот у меня, подкашивались ноги от бессилия, будто я загрипповал, только без таких симптомов, как лихорадка и головная боль. Просто ослаб. Силы ушли, но глазами, я всё также, старался изучать всё в округе, сравнивая с тем, что я видел зрением дендроида, мне пригодится вся информация, когда я буду выбираться отсюда. Выбираться и наказывать тирана и деспота, который так старался стать моим другом. В рукаве В моём рукаве, поддерживаемая нетвердой ладонью, лежала ветка виноградной лозы.
Пограничье Аркрума и диких степей. Замок Анна.
Приказ был: поднять руки вверх! однако Гриша положил их на затылок за голову, как в боевиках. Не знаю, как-то приелся этот стереотип. Рыцари не стали испытывать судьбу, и самый старший из них, тот, что был со щитом и мечом, сначала спрятав оружие в богато украшенные ножны, теперь потянул к нему руку, которую вдруг окутал голубой туман. Дальше Гриша действовал просто на рефлексах. Футбольный фанат схватился за древко вил крестьянина и дернул на себя. Конюший, как и ожидалось, не отпустил свое орудие труда и, увлекаемый рукой Спартака, последовал в сторону за вилами, стал для него живым щитом. Дальше Гриша вырвал у крестьянина вилы и толкнул прямо на руку рыцаря грудью. Тот напоролся на клубы голубого тумана. Но ничего не произошло, бородатый конюший не взорвался, не воспламенился и не застыл ледяной статуей. Он просто потерял сознание и упал. Вряд ли его убило, скорее всего, тот туман именно парализовывал или выключал жертву. Но Гриша не собирался допускать и этого. Поэтому, как только мужик упал на грязную солому кулем, он запустил в рыцаря вилы. Тот не стал уворачиваться и грудью принял летевшее орудие труда, испачканное в конском навозе. Естественно, никакого вреда вилы рыцарю не причинили, просто отскочили от брони. Только на это попаданец и не рассчитывал. Другие Рыцари не стали ждать, когда незнакомец вновь нападет или попытается сбежать, и стали теснить его в угол. Тогда Гриша решил — хватит тянуть: выпустил оба скрытых клинка из тыльных сторон ладоней и кинулся на ближайшего рыцаря, намереваясь всадить оба лезвия в неприкрытые броней глазницы шлема. И тут все пошло не так. Гриша подскочил к своей жертве более, чем нужно было для одного точного удара, но буквально увяз в воздухе, который стал вокруг младшего из рыцарей, словно кисель. Молниеносные движения Спартака из Квази Эпсилон, замедлились до скорости обычного человека. Причём, чем ближе Гриша приближал лезвия к открытому забралу рыцаря, тем медленнее становилась его рука. На остальных это магическое поле не действовало. Поэтому старший из рыцарей подошёл с ленцой к Грише, двигавшемуся словно при замедленной съемке и пытавшемуся повернуться к второму противнику, и с усилием рубанул его щитом, который больше напоминал на массивную железную дверь. Не было ни бара хитпоинтов, ни значков дебафов оглушения и стана, однако бывший футбольный хулиган, вновь вспомнил ту встречу в Битцевском парке с Конями. Когда он чувствовал себя рок-звездой и Брюсом Ли одновременно, уклоняясь, почти вальсируя, между такими неповоротливыми фанатами центрального спортивного клуба армии. Он ошибся, всего один раз, но этого хватило, чтобы мгновенно уйти в нокаут, получить сотрясение. И потом неделю двоилось в глазах. Вокруг всё заходило ходуном. Гриша спружинился, чтобы, вытянувшись в прыжке, кинуться на главаря, и метился в открытое забрало. Казалось, его молниеносное движение, было так же, как и ранее, лениво перехвачено закованной в латы рукой рыцаря со Львом на груди. Рыцарь сжал кулак, рука Гриши предательски хрустнула, но закричать от боли он не успел. В голову, словно таран, снова прилетел щит, отправив Спартака на респаун. Гриша открыл глаза и понял, что стоит на четвереньках на круглой мраморной плите с высокими колоннами по периметру, образующими ротонду-беседку, архитектурным стилем напоминающую греческую. На белых мраморных колоннах был выложен мозаикой уже знакомый Красный лев. Этого льва он видел на полотнище в том месте, где появился и на тряпичных накидках поверх лат рыцарей, только что обнувших его. Голова болела фантомной болью, а сердце, подстегиваемое адреналином боя, всё так же бешено колотилось, призывая организм к действию. Вот только атаковать здесь было некого. Видимо, это точка респауна, на которую его выбросило после смерти. Сразу за выходом, обнаружилась палатка, на которой лежали белые халаты-балахоны, украшенные эмблемой красного льва, на манер средневековых знамен. Да, после смерти здесь, он возродился только в исподнем. В исподнем, и с торбой за спиной. Быстренько переодевшись, Гриша решил, что возвращаться за своей одеждой не стоит. Тем более, что его крутая броня, в которой он был в Квази Эпсилон, здесь почему-то превратилась в обычные шмотки. Спартак накинул капюшон на голову и старался не попадаться на глаза людям, ища выход в этом лабиринте каменных коридоров. Но, как назло, выход на свежий воздух всё никак не попадался, не попадались и окна, через которые можно было выбраться, ну или хотя бы определить на каком этаже он находится. Поплутав ещё минут десять в этом каменном лабиринте, Гриша, наконец, понял, почему ему не встретилось ни одного окна, а коридоры освещали именно факелы, горевшие через один. Петляя, он забрел в широкий зал, другой конец которого представлял из себя круглый люк в стене, с металлическим рулём. Определённо, это было ничто иное, как сейф или сокровищница. Слишком уж похожий дизайн, а еще охрана и… Это явно не силовой или электромагнитный щит. Определенно здесь, где здоровые мужики машут железяками и носят неудобные кастрюли, именуемые латами, присутствует и магия. И, скорее всего, то, что он перед собой увидел, ничто иное как магический купол, защищающий вход в сокровищницу. Отступать оказалось слишком поздно, позади него с гулом, раздающимся по каменным коридорам, упала железная решетка, преграждая путь назад. Караул, охранявший сокровищницу, тоже давно заметил его, но не атаковал, видимо, имея приказ не пропускать к сокровищнице никого. К ним, должно быть, сейчас уже спешила подмога, гремя по ступеням латами. И она вот-вот прибудут сюда. Но нет, как оказалось, прекрасно достанут и оттуда. Лиловая молния дугой вылетела из сложенной в странную распальцовку руки и ударила в грудь Гриши. Очнулся Гриша не на точке Возрождения, как ожидал, а связанным и сидящим на жестком стуле с прямой спинкой. Его руки пристегнули кожаными ремнями к подлокотникам, а ноги к ножкам стула. Шею к спинке стула прижимал ремень, не давая вырваться. Осмотреться вокруг было проблематично. На свет факелов вышел мужчина в богато украшенной, явно не предназначенной для настоящего боя, броне, на латном нагруднике был рисунок из красных рубинов в виде Льва. Рядом с ним ожидалось увидеть как минимум одного палача, который будет пытать его. По крайней мере, так думал Гриша. Однако рядом с ним оказался маг. Скорее всего, это был именно маг; белый балахон с широкими рукавами, украшенными рунической вышивкой по манжетам. А вот других атрибутов мага: волшебной палочки или посоха, с каким-нибудь кристаллом размером с кулак, не было. И в прошлый раз маг, который метнул в Гришу молнией, не использовал никаких магических костылей, просто выпустив молнию с кончиков пальцев. Электрическая дуга, кстати, была лиловой, словно фиалки, а не привычный ярко-желтый. Старший ордена, как его про себя определил Спартак, выглядел не менее колоритно. Абсолютно лысая голова, усыпанная давно зарубцевавшимися шрамами и ожогами. Шикарные бакенбарды, спускающиеся до нижней челюсти и заканчивающиеся почти в волевой ямочке на подбородке. По такому виду вряд ли можно предположить, что тот, кто стоял перед Гришей, является библиотечной крысой или другим бюрократом на службе у ордена. А вот украшенные как парадный мундир доспехи, говорили о том, что этот бравый вояка давно променял остро заточенный меч на перо и чернильницу. Кстати, черные следы от чернил, мелкой россыпью украшали его латы. Что же это получается? Выходит, он все-таки в игре, если не умер, а возродился на точке воскрешения. Только это какая-то другая, непонятная игра. И уж точно не Квази Эпсилон. Потому как у Гриши, отсутствовали все настройки интерфейса, даже карты не имелось. Но здесь имеются маги, значит это игра. Ну, или какой-то другой параллельный мир. Даже эту идею Спартаку, сейчас отметать было рано. Он не был фанатом книг в целом и в фантастики в частности, но, как и вся молодежь, прекрасно знаком с творчеством Голливуда и таких мастодонтов как DC и Marvel. В любом случае, нужно больше данных, чтобы более-менее разобраться в окружающей ситуации. — Как тебя зовут? — произнес лысый офицер ордена, с красным Львом на груди. В его голосе не было угрозы, только какая-то усталость. — А что это за игра? — Гриша ответил вопросом на вопрос, и в ту же секунду ослеп. Это очень испугало парня, но никакой боли не было. Просто, как будто, кто-то выключил свет. Собеседник не изменил себе и таким же, абсолютно безжизненным и уставшим тоном, повторил свой вопрос, проигнорировав слова про игру. — Как тебя зовут? — произнес, судя по голосу, всё тот же лысый рыцарь. — Спартак, — ответил Гриша, назвав свое игровое имя. Последние месяцы, именно оно стало его именем, а не то, что дали ему при рождении родители. — Скажи, Спартак, ты герой? — задал совершенно неожиданный вопрос собеседник. Через минуту зрение вернулось, и Гриша так и не смог понять, было ли это магическим воздействием или чем-то другим. Ожидаемо было, что его спросят о чем угодно: как он пробрался к сокровищнице, кто его нанял или на кого он работает и прочие фразы из боевиков про мафию и злых русских. Поэтому вопрос про статус героя, несколько поставил в ступор Гришу. А может собеседник спрашивал про Спартака, того, что нагибал весь средневековый Рим? — Спартак, герой, — ответил Гриша, не совсем понимая, чего хочет от него пленитель. — В таком случае, Спартак, тебе придется подождать мастера Ордена Алых Львов. Разговаривать с тобой не в моей юрисдикции. — Произнёс с каким-то даже облегчением этот лысый рыцарь. — Тебе, всё же, придётся ответить на вопросы о себе. Он похлопал себя по латным наколенникам и, скрипя доспехами, стал направляться к выходу. А вот тот, кого про себя Гриша окрестил магом, вскинул рукава так утонченно, словно пианист. Было в этом что-то из тех действий, которые совершают великие мастера своего дела — хирурги, моющие руки перед операцией, дирижеры, крутящие дирижерскую палочку и так далее… Маг подошел к Спартаку и неспешно протянул сдвоенный указательный и средний пальцы к вискам заложника. Гриша попытался вырваться и начал крутить головой, хоть это и приносило боль царапая кожу на шее. Увы, сбросить их ему не удалось, и когда холодные пальцы прикоснулись к вискам, парень провалился в воспоминания. В первом воспоминании, Грише всего семь лет, он стоит на линейке и держит в руках букет цветов. Букет очень красивый. На спине висит новый школьный ранец, в котором любовно сложены книжки и тетрадки, карандаши, фломастеры, ручки и ещё многое другое из канцелярских принадлежностей. Какие-то незнакомые взрослые говорят с крыльца школы в микрофон, а остальные хлопают. Вокруг нетерпеливо топчутся сверстники, но их немного. Потерянные дети, из которых, как догадался Гриша, и будет состоять его класс. Вот, одноклассник начал первым задирать остальных, в том числе и Гришу. Ну как задирать, попробовал. Смахнул учебники с парты и хотел было смахнуть пенал, разбросать карандаши и фломастеры по классу, но не получилось. Большой пластиковый пенал, выполненный в форме грузовика, перекочевал со стола в кулак первоклассника Гриши Бубнова, чтобы стать оружием в маленьком, детском кулачке. Гриша бил, раз за разом, пока к нему, через весь класс, не подбежала учительница. Грише удалось немногое: только толкнуть задиру, а затем, раза четыре или пять с размаху приложить по голове обидчика увесистым пластиковым пеналом-грузовиком. Следующее воспоминание, когда отец забухал и начал рукоприкладствовать в семье. К этому всё долго шло, и начало домашнего насилия, проходило без ведома уже повзрослевшего, тринадцатилетнего парня. Затем, в пьяном угаре, отец назвал его сучьим выблюдком, и сказал, что он не его сын. Это стало настоящим шоком, он всегда гордился своим отцом, старался равняться на него. Быть как папа! И вот, оказывается, что он не его отец! Домой в последнее время не сильно хотелось возвращаться и смотреть на пьяное тело, которое не прочь было приложить и ему затрещину, и, судя по синим рукам матери, ей тоже доставалось. Всё решилось, когда однажды отчим перебрал и не рассчитал силы. Как итог, через сорок минут во дворе дома стояла скорая, а мать, прижимая к себе сломанную руку, собирала документы, чтобы уехать в травму. Руку следовало загипсовать и обколоть обезболивающими. Когда железная дверь захлопнулась, и послышался шум вызванного матерью лифта, в голове у Гриши что-то произошло. Он твердо решил, что теперь — глава семьи он, а не то пьяное тело, которое спит в родительской комнате. Решение проблемы, тоже пришло само собой. Подросток зашел на кухню и открыл холодильник. Там стояла початая бутылка водки, и это был первый раз, когда Гриша попробовал алкоголь. Горло неприятно обожгло, непонятно почему, но парень решил, что именно алкоголь поможет ему в задуманном. Затем, Гриша взял табурет у холодильника и пошел в свою комнату за одеялом. И вот настал тот момент — пан, или пропал. Гриша сидел на принесенном табурете с одеялом в руках, перед горящим отчимом. Голова непривычно кружилась под действием алкоголя, но никакого страха не было. Только уверенность: он это заслужил! Одеяло, брошенное сверху на пьяное тело, пускающее слюни на измятую подушку, раскрылось словно парашют и затем спланировало. Отчим, даже не проснулся. Ну, вот и хорошо. Гриша взял табуретку за ножку и с силой опустил предмет мебели на выпирающий силуэт под одеялом. Затем еще и еще раз. Тогда Гриша и не собирался его убивать, сознательно не бил в верхнюю часть тела, чтобы ненароком не попасть в голову. Если он умрет, это будет слишком просто. А он должен мучиться. Нет, это не было состоянием аффекта, которое описывают многие как беспамятство. Парень всё прекрасно понимал, а ещё он понимал, что за это ему грозит, но иначе, он просто не мог. Он не мог молчать, не мог не ответить и не мог не наказать. На следующий день приехала скорая, полиция и прочие радости жизни. Его, как неуравновешенного подростка, поставили на учёт, но зато он добился своего: отчим уехал и дал матери развод. На память он получил 3 степень инвалидности и больше дюжины переломов. Дальше вспоминались многие и многие похожие случаи, когда Гриша впадал в холодную ярость. Драки на выездах и стадионах, в подъездах и лесах за городом. Потом пошли воспоминания Квази Эпсилон, в которых его холодная Боевая Ярость множилась на технологии двадцать восьмого века, с импульсными клинками и кибернетическими усилениями тела. Бой на Альфа Нове, сражение с Гремучником на Еве, Малая арена и Арена у Скипидара. Каждый бой, словно сжатый до концентрата эмоций, промелькнул в голове. Гроссмейстер крепости Анна, мастер Гершвальд, был игроком 201 уровня, класса Мастер меча сейчас практиковался на тренировочной арене, орудуя деревянным мечом, в окружении 6 своих учеников. Ученики были НПС, но это не значит что они хуже орудовали оружием. Вшестером, они заставляли игрока, выбравшего стезю Рыцаря Аркрума, орудовать мечом всерьез. На манеж тренировочной площадки, огражденный тюками с сеном, вышел мастер Арсл. Арсл, являлся неписем и адептом школы Тайной магии и только что он видел то, что не мог осознать. Только что он проник в сознание и воспоминания пленника, который пытался ограбить, казалось, неприступную крепость. Вот только его воспоминания были не настоящими, их просто не могло существовать. — Мастер Гершфельд. — едва повышая голос, произнес маг, чтобы привлечь внимание гроссмейстера крепости. Гершвальд умылся из деревянной кадки, и маг подал ему грубое льняное полотенце. — Что с лазутчиком, Арсл. — Забасил гроссмейстер промакивая бороду полотенцем. — Мастер, я не знаю. Мне кажется, либо он сумасшедший, либо над его воспоминаниями поработали. — Он ничего не помнит? — Напротив. Он всё помнит, вот только само содержание. Гроссмейстер, я видел его воспоминания. Этот лазутчик, невероятно кровожадный и он Герой. Так что теперь понятно, что он попал в сокровищницу. Через алтарь Возрождения. — озвучил свои выводы маг школы Тайны. — Ты не в первый раз сталкиваешься с такими. Насколько я знаю, тебя вряд ли можно пронять видом человеческой крови. — Меня смутила не кровь, и не суть его воспоминаний. Больше другого, меня поразили декорации, где происходили его воспоминания. Мастер, я видел колесницы без коней, мечи сотканные из чистого огня и железных големов. Мне кажется, что кто-то больной извращенной фантазией изменил его воспоминания, чтобы запутать нас. Вот тут мастер цитадели задумался, чисто на автомате вытирая уже сухой торс. Дело в том, что у игрока или, как их называют НПС, героя, невозможно считать воспоминания, не принадлежащие к миру Каэн-ар-Эйтролл. А вот сейчас, судя по словам Арсла, он видел наш мир, наполненный автомобилями. А чем еще может быть колесница без лошадей? С железными големами, тоже более-менее понятно, скорее всего, это какие-нибудь роботы или грузовики. Вот только это не могло попасть к неигровому персонажу. — Надеюсь, ты записал его воспоминания? — Гроссмейстер поинтересовался чисто для галочки. Все маги Тайны записывают изъятые воспоминания, ведь зачастую, они и понятия не имеют о значениях полученных сведений, в которых разобраться могут только посвященные люди. — Как предписывает инструкция, мессир. — Вполне ожидаемо ответил Арсл и вынул из широкого рукава прозрачный Кристалл с голубыми и желтыми всполохами в центре. — Ну что ж, посмотрю его у себя. — произнес гроссмейстер крепости укладывая кристалл в карман с напускным безразличием. Гершвальд нарочито медленно собрал вещи и пошел в свою комнату замка, а сам едва удержался от того, чтобы не сорваться на бег, чтобы быстрее посмотреть на содержимое кристалла памяти. Непрост этот игрок, ох не прост.
Глава 5
Остров Бьёрк.Все следующие дни я только и делал, что пытался оживить этот маленький кусочек древесины. Сначала решил поступить дешево и сердито: просто приживить семечку к палке. Но нет, мертвая древесина просто отказалась принимать семечку. Пришлось вспомнить начальные классы, а именно уроки природоведения. Поэтому я поставил сухую палочку в плошку с водой, и каждый день следил за ней, пытаясь стимулировать своими умениями. К сожалению, приходя с плантаций, я чувствовал себя словно выжатый лимон и, еще, после возвращения, долго валялся в кровати, аккумулируя силы. На пятый день я едва не прыгал от счастья вокруг тумбочки, на которой стояла плошка с веткой. На ней появились первые завязи листочков, но я ещё не был готов вживлять семечку. Дождемся когда листочки раскроются в полной мере. Из этого кусочка лозы я планировал вырастить полноценное растение, и вживить в него семечку, чтобы создать второго Лешего. При любом раскладе, без оружия и боевых навыков, только он может помочь мне с побегом. Нет, на то, что мне удастся вырубить Торда даже в бронекостюме Лешего, я не сильно надеялся. Но хоть немного, он должен мне помочь. Я это просто чувствовал. Изначально, я хотел создать Лешего из веточки священного дуба Кверка. Как-никак, по рассказам очевидцев, это огромный дуб, который не в состоянии охватить и две дюжины человек. Тем более, он священен для всех островитян, а магия в этом мире, далеко не пустой звук, как я сам уже в этом убедился. Но боюсь, если я сейчас не выращу для себя броню, то выбраться я смогу отсюда, только лет через пять, когда меня вынут из кокона виртуальной реальности. Пока виноградная лоза давала первые корешки и распускала листочки, у меня было время подумать, что я хочу от этого растения. Ведь именно заложенная мысль, при вживлении семечки и определяет, кем станет растение. Вспомнить, хотя бы, ту яблоню, с острова, на котором меня нарекли ярлом. Тогда я хотел просто получить сильное и массивное дерево и подумал про недавно упомянутый священный дуб острова Кверк, как из яблони вырос дуб, только вот на нём уродились большие красные плоды. Так что к моменту вживления, я должен определиться с мыслью о том, что хочу от растения. Нужно попробовать создать именно броню, заложить в неё мысли про крутые экзоскелеты из мира Квази Эпсилон, А можно попробовать заложить мысль об оружии и посмотреть как это интерпретирует древесина в мире меча и магии. Прошло уже около недели, как я ездил на виноградники Торда. Прогресс был виден невооружённым глазом: уже через пять дней с тех кустов, к которым мы бы приехали в первый раз, НПС уже собирали первый урожай виноградин, которые по размеру, были больше похожи на сливы. Конунг был в добром расположении духа и разрешил аудиенцию с Мьёрхом и остальными. К чести парня, пришел и Ольгерд, хотя я предполагал, что ему, после того что сделал его отец, парень забьется в самую дальнюю щель, чтобы не встречаться со мною. Мьёрх поведал, что торговля идет не так прибыльно как в начале, но всё-таки, гораздо лучше, чем старый промысел дарами моря. Яблоня плодоносит почти каждый день и местные, просто не успевают потреблять такое количество яблок. С винным промыслом, всё тоже пока складывается хорошо, хоть и не так быстро как хотелось бы. Бондарь потребовал себе двух подмастерьев и работает по восемнадцать часов в день, клепая большие бочки. Но всё равно, его усилий не хватает, чтобы переводить на вино нераспроданные остатки. От конунга прибыл военный корабль со сборщиком подати на борту, который определил налог в две десятины. Признаться, я не сильно разбирался в налоговом деле, но мой наместник сказал, что это более чем приемлемые условия. Видимо так, Торд хотел меня задобрить. Когда гостевая процессия уже собралась уходить, Ольгерд попросился остаться. Мне чем-то импонировал парень, поэтому подумав, решил не советоваться с конунгом и выделил парню две комнаты. А если Торд будет против, то ему ничего не останется, как смириться. Или он думал, что с новым Говорящим с травами у него будет меньше проблем, чем со старым? Нет, парень, пока я здесь, буду делать все, чтобы ты плакал и кусал локти, оттого, что ему достался такой упертый друид как я. Узнав о том, что я не передумал по поводу Ольгерта как ученика, и более того, поселил без его разрешения парня в своих покоях, Торд никак не отреагировал на это. То есть, вообще, абсолютно! Ему было просто всё равно. Как я понял, ему вообще начхать, что я буду делать в своих казематах: устрою пожар или начну снимать кожу с наложниц заживо. Лишь бы это не отражалось на его виноградниках, всё остальное, для него, прах бытия, которым он не собирается осквернять свою венценосную голову. Так и шло наше время. Ольгерд, как оказалось, не имел способности к друидству, но был крайне усерден, даже уперт во всём, что я ему поручал. Он мог без устали пытаться зачаровать лозу, которую я намеревался сделать Лешим. Я видел как парень старается и делает всевозможные пассы руками, чтобы хоть как-то повлиять на растение. Я не удержался и тоже повлиял на рост. Да знаю, потом это сильно аукнется, ведь Ольгерд поверит в свое будущее говорящего с травами, но оставить без внимания все его старания, было как-то выше меня. Ольгерд радовался, буквально танцуя, а я улыбался, не в силах разрушить его воздушные замки. Пусть порадуется, ведь он так старался. Наложницы Ингрид, Лона и Деайра, тоже не сидели сложа руки, а всячески стимулировали меня на то, чтобы виноградник конунга цвел и пах. В принципе, я остался доволен, тем как устроился, силы, которые я экономил после виноградников, подчистую воровали у меня три девушки, так непохожие друг на друга. В тоже время, характерами они были словно сестры. Черноволосая Ингрид, уроженка островного материка Мадихья, внешне, больше напоминала прелестную индуску, не хватало только красного пятнышка на лбу. Откуда она и кто, ей было неизвестно, ибо её взяли в бою, в качестве трофея. О чём она, кстати, абсолютно не жалела, наслаждаясь ролью любимой наложницы. Блондинистая Лона — уроженка восточного берега Кейла, где жил ее утонченный, эльфоподобный, народ. Народ Аслау, абсолютно непохож на других горцев. В пику другим народам, населяющим горные районы, коренастым, и с грубыми чертами лица, народ Лоны имел утонченные, эльфийские черты. Деайра же, в отличие от двух других, была местной и свободной, но сама выбрала эту стезю. Остается только гадать, что в её жизни, сподвигло выбрать ремесло грелки в постели. Не сомневаюсь, если учитывать её довольно упрямый характер, на это были определенные причины. Я планировал побег через неделю или две — примерно столько должно было потребоваться времени —, чтобы лоза окрепла и стала полноценным сосудом для Лешего. Но человек предполагает, а бог располагает. Кстати про Рандома — Он больше не выходил на связь. Это вызывало беспокойство и некую злость, одновременно. Всё-таки, в основном, это по его вине мы оказались здесь заперты. А он, как единственный ИИ в игре, мог бы, если не помогать, то хотя бы держать в курсе. Про задуманный мною побег, впрочем, как и про способ его осуществления, я решил не оповещать Ольгерда. Мало ли что. Вполне возможно, что он является двойным агентом, как и его отец. Когда придет момент, я поставлю его перед фактом: или он бежит со мной, или пусть остается. Парень достаточно взрослый по средневековым меркам, должен иметь свою голову на плечах и нести ответственность за свои действия. Моя охрана, следующая за мной словно тени, довели меня до моей резиденции и осталась у входа, как и всегда. Только вот, как только я переступил порог, стало понятно, что что-то произошло. Мебель частично была перевернута, из всех факелов, горели едва ли треть. Первая мысль, которая пришла ко мне в голову: нас ограбили. Но с другой стороны, кто вообще посмеет это сделать? Да и зачем? Глупости какие-то. Я услышал плач, и голос того кто плакал, мне был отлично знаком. Его стенания раздавались из дальней комнаты, в которой мы упражнялись с растущей лозой. Я, конечно, мог предъявить конунгу за погром и объявить, что это растение должно быть рядом со мной, но решил не проверять свою удачу и единственный шанс. Поэтому про растения знал только Ольгерд, который в одиночку ухаживал за ним и едва ли не ночевал здесь, игнорируя даже мое предложение съездить к виноградникам. Видимо, парня всерьез задело то, что у него больше не выходило мысленно управлять растением и заставлять разворачиваться еще молодые листья. А вот поведать ему правду про то, что у него с самого начала было мало шансов, я не мог, хоть и видел, как парень мучается, пытаясь преодолеть стену, которая ему изначально была не по зубам. Лоза, его стараниями и моими манипуляциями, уже устилала всю каменную стену, но Ольгерд жаловался, что если бы можно было вынести её на солнце, эта виноградная лоза заменила бы парню любимого питомца, хобби и работу. Когда я, наконец, доковылял, петляя в лабиринте комнат, то обнаружил Ольгерда сидевшего над перевернутым растением, стебли которого были порубленны в труху. Возле растения лежал бездыханный труп черноволосой Ингрид с ножом в руках и зияющим проломом в черепе. И вот над всей этой мизансценой навис Ольгерд, который плакал сидя на коленях и перебирал в руках ветви лозы. То, что здесь произошло, можно было угадать и не имея семи пядей во лбу. Ингрид, хоть и спала со мной, но её номинальным хозяином являлся Торд, и было вполне предсказуемо, что от него она получила некие инструкции. Видимо, найдя виноградную лозу в дальней комнате, ей не пришло ничего умнее в голову, чем изрезать растение ножом. И за всем этим действом, её и застал Ольгерд. Ну а дальше, парень не нашел другого выхода, кроме как садануть милую жрицу любви золотым бюстом по затылку. Статуэтка золотого льва, в этом случае сработала не хуже чем боевой молот и проломила девичий череп, разбросав кроваво-серые мозги по ковру. И вот сейчас, парень нисколько не жалел об убийстве, сейчас он горевал по растению, которое погибло. Именно в этот момент я и осознал, что Ольгерд пойдёт со мной до конца, и что этот конец, возможно, гораздо ближе, чем я предполагал. И что нужно делать ноги, и как можно быстрее. Я закрыл глаза, видя как постепенно, растения теряло свои жизненные силы. Дальше тянуть не имело смысла, поэтому я сгреб в охапку парню всё до последнего листочка и вновь потянул за фалангу указательного пальца. Она снова щелкнула с хрустом. Но парень даже не поморщился, увидев мою кровь и услышав неприятный звук. Он был словно в трансе. Его лицо было щедро умыто слезами истинного отчаяния. Не было твердой уверенности, что у меня получится, но я, всё-таки, решил рискнуть. Как только семечка отделилась от пальца, мой уровень вновь рухнул на одну единицу. В принципе, я этого и ожидал, поэтому не стал тянуть и просто приложил маленький орешек к рубленой зелени в руках парня. Корешки из-под скорлупки сразу проникли в стебли, соединяя их мелкой паутинкой сосудов. Сначала, это всё выглядело так, словно паук сплел паутиной мусор. Но постепенно, паутина увеличивалось, крепла, и изменилась с белых волосков в более плотные и темные волокна. Но не это было удивительно: тонкие волоски связали вместе не только веточки, но и плотно прилипли к рукам Ольгерда, державшего умирающее растения. Парень никак не реагировал. Зато реагировало его тело: слегка смуглая кожа потемнела и стала такого же оттенка, как и у меня, и горевшие золотым огнем волосы, седели прямо на глазах. Я до конца не понимал, что у меня вышло: парень был теперь похож больше на дендроида, чем на островитянина Остгёрдов. — Ольгерд. — я потревожил парня за плечо. — подъем боец. Тот посмотрел на меня ещё слезящимися глазами, а потом перевел взгляд на свои руки. Тёмные, почти антрацитово-черные, чем к кофе с молоком, дрожа они, начали поднимать то, чем стала порезанная виноградная лоза. Теперь она стала словно древесная змея, обвязавшись вокруг тела парня. Тот засмеялся, и от этого слёзы ещё больше хлынули из его, теперь желтых, с чёрными бусинками, зрачков глаз. Смех парня, гулом разнесся по казематам подземелья, а растение, словно зелёный питон, извивалось на его теле. Интересно, а как НПС рассматривают статы своих питомцев или оружия? Это у меня есть интерфейс, хоть и, в сравнении с Квази Эпсилоном, весьма урезанный. Но я по-прежнему могу видеть уровень и характеристики персонажей. Также, как и шмота, а вот своего бара хитов, у меня нет, как нет и пиктограмм умений. Древесный змей друида Ольгерта. 10 уровень. Урон: Вариативно. Тип: физический. Да уж, не этого я ожидал от оживления семечки. В моих планах было создать хоть какого-нибудь плохонького но Лешего, а не беду для парнишки. Тем более 10 уровень, он даже для меня ничто, а уж тем более для Торда. Плюнет, да и разотрет. С другой стороны, теперь и Ольгерд стал говорящим с травами, избавив меня от тяжести признания в его несостоятельности. — Ольгерд! Поздравляю! Ты успешно прошел инициацию Говорящего с травами. — Я вкладывал в эти слова как можно больше пафоса, хотя сам осознавал, какой бред я несу. Какая к чёрту инициация? Ну да, у меня получилось сделать из НПС друида, редкий класс для Остгёрдов и только. И это, ценой собственного уровня, а парень, со своим 15 уровнем, будет едва ли полезней, чем его питомец. Тут произошло то, чего я никак не ожидал — парень рванул ко мне и обнял. Его древесный змей обвил меня. Кстати, пет, и в самом деле получился змеей, хоть и древесной. Словно сплетенный из других корней, змееныш имел большую питонообразную голову, с глазами, точь-в-точь как у его хозяина. Из пасти, то и дело выскакивал раздвоенный язык. Моральный подъем, сейчас был на самом высоком уровне, и я решил проверить, можно ли задрать его и ещё лучше. Поэтому сжал в кулаке клык Наги и она появилась в тоже мгновение. Парень сначала остолбенел, потом вскочил, и споткнулся об остывающий труп Ингрид, но когда пригляделся, то в его взгляде читалось одно — восхищение. Ещё бы! Не каждый раз встретишь Древесного гремучего щитомордника 71 уровня. А что, возможно у нас и получится, что я замыслил. Да, Торда мы не завалим, но вот конвой, который нас охраняет, так вполне. Неизвестно только куда делись остальные наложницы и это меня беспокоило, потому не стоило медлить, испытывая судьбу. — Ольгерд, я ухожу. Пойти со мной или остаться здесь, у конунга Торда — это твой выбор. Предупреждаю сразу, со мной может быть опасно, очень опасно. Я, как ты понимаешь, герой, а вот ты — простой парень, хоть и друид. — Я старался озвучить все факты, которые могут переубедить парня идти со мной, однако насильно удерживать его тут, не собирался. — Арт, я пойду с тобой. — Коротко произнес парень, хотя было видно, что в душе, он метался. Всего этого никогда не было в его жизни, он не жил такой роскошной жизнью. И вот сейчас, он понимал, что с моим уходом, это всё будет принадлежать ему и только ему. И девочки тоже. — Ты понимаешь, что если пойдёшь со мной, ты можешь всего лишиться? Более того, меня вряд ли выпустят отсюда по доброй воле, и это тоже опасно. — Мне здесь очень нравится, Ярл. Я никогда не ел мяса в своём доме и не спал на таких мягких перинах. До этого момента, я никогда не пробовал меда и вина. И получал я это, только за то, что являлся твоим учеником. — Продолжай, — попросил я парня, хоть и видел как он замялся, не решаясь произнести следующие свои слова. — Но я хочу больше! Больше всего — знаний, навыков и умений. А еще я хочу больше богатства и поэтому, я пойду с тобой. Ты прав, Ярл, здесь я могу остаться и занять свое место, но многому ли я научусь, просто ухаживая за виноградниками? Вот поэтому, я и надеюсь, что ты возьмешь меня с собой и выполнишь обещание, данное моему отцу. Вот это да, теперь это называется обещание. Я забрал паренька, чтобы иметь рядом с собой рычаг воздействия на непокорного и, тем самым, наказать его. Рычаг не подействовал, сынок каквидно ему был до лампочки и поэтому он сразу побежал к конунгу. И вот теперь, этот самый рычаг воздействия, говорит, что это я пообещал его отцу взять паренька с собой. Хотя, если пораскинуть мозгами, можно это трактовать и так. Да и пофиг, вроде парень не должен ударить в спину в самый ответственный момент. А там посмотрим. Жалко будет, конечно, если он сорвется при первой же стычке. Когда мы всё обсудили, настал момент выбираться отсюда. Выход, кстати, был всего один, по крайней мере, я знал только об одном. Он вел к железной дороге и виноградникам. Плана особого не было, поэтому пришлось импровизировать. В открытом бою против четверых остгёрдов, нам не выстоять. Даже с двумя персами моего уровня, мы вряд ли справимся, Поэтому нужно брать хитростью и импровизацией. А хитрость и импровизация, у нас, пока что не клеилась. Вот если бы выбраться вновь на виноградники, там, в обилии зелени, у меня будет гораздо больше шансов, Да и прятаться есть где. Поэтому, было решено отправиться второй раз в угодья конунга. Ольгерд спрятал свою змею под просторную одежду, больше напоминающую халат или балахон. Однако этот балахон, был украшен зелёной и коричневой вышивкой и имел патронташ под зелья. Как мне объяснил парень, Ингрид искала меня, чтобы вручить мой балахон говорящего с травами. Но, увы, наткнулась на наше растение в дальней комнате, где мы зачастую и пропадали. Увы, для неё это встреча, оказалась смертельной. Что интересно, парень абсолютно не рефлексировал насчёт того, что еще полчаса назад размозжил прекрасной девушке голову и забрызгал пол и стены её кровью. Если честно, для меня это вызывало некую дикость, но в данный момент, я только благодарил небеса за такую жизненную позицию моего подмастерья. Не хватало еще, чтобы парень ударился в муки совести в самый неподходящий момент. В общем, облачившись в довольно просторный, но абсолютно не защищающий балахон, мы двинулись к выходу. Я постучал бронзовым молотком в дверь с внутренней стороны. Открылось окошко, и на меня поглядел один из охранников. Его лицо я узнал, это был один из тех, кто вчера меня выгуливал до виноградников. Отлично, значит, охрана уже сменилась и этих искать не будут. Ну, конечно, если у нас всё получится, и мы сможем одолеть двух берсерков и двух мечников со щитами. Два глаза глядели на меня в безмолвном вопросе через открывшееся в двери окошко. — Открывай, мы идём на плантацию! — произнес я, выложив как можно больше безразличия и усталости в интонации. — Зачем? — тупо и односложно поинтересовался мой конвоир. — Потому что надо, уяснил?! — я потерял амулет где-то по дороге. Смотри-ка, я сам удивился себе, вернее импровизации, которая подошла так вовремя. У меня отродясь не было никаких амулетов и прочей околоритуальной шелухи магов, но откуда это знать нпс охраннику? Тем более, мой голос, прям таки, сочился властью. — Велено один раз сопровождать вас до виноградников и обратно. Здоровый детина остгерд 80 уровня с двумя топорами, который я вряд ли подниму, замялся под давлением моего голоса. Видимо, ценность моей шкурки, была донесена до каждого из душегубов. Они понимали, что я нахожусь здесь в статусе невольника, но, как говорится, невольники бывают разными. Вот сейчас, я и пользовался этим. — Ты собираешься мне перечить? — моё лицо исказила такая несвойственная мне ехидная улыбка, которая сочеталось со взглядом исподлобья. Всё-таки, мой собеседник был на полторы головы выше меня. Приходилось пользоваться жестами политиков, не имеющих большого роста, но зато имеющих большой вес власти. Сейчас я был не дважды заключённым в этом мире и в моём настоящем, в душе — актёром. [c]Мой голос просто кричал: давай же, начни перечить, попробуй, а потом я посмотрю, что с тобой станет. И эта интонация, словно кнут надсмотрщика, ударила по характеру берсерка и он сломался. Скрипнул засов, который здесь был величиной с мою руку, и дверь отворилась, выпуская нас под вечернее солнце. Всё-таки, балахон у Ольгерда не топорщился из-за спрятавшейся под ним древесной змеи, так как змея, приобрела форму деревянного посоха. Даже неловко было спросить, как он это сделал, но я тоже так хочу. Только вот моя Нага, тянет, скорее, на фонарный столб, нежели на друидский посох. Однако на это, никто не обратил никакого внимания, и я заметил что охранники не выдерживают прямого взгляда и отводят глаза, когда я смотрю на них. Вот и хорошо. Мы уселись в клетку и две маленькие лошадки потянули её по железной дороге, а наша вооруженная свита шагала рядом. Так, первая часть проходит отлично, а вот со второй проблема. Вернее проблема в том, что второй части просто не предусмотрено. Если честно, я не сильно надеялся на то, что нам удастся выбраться без боя из подземелья. Когда вагонетка, скрипя колесами, добралась до места и мы вышли, я даже не знал что делать. Однако помощь пришла неожиданно — слово взял Ольгерд. У меня едва не отвалилась челюсть от удивления, когда Ольгерд, по сути, ещё малец, у которого только начало проклевываться первая поросль на щеках, повелительным тоном заголосил: — Что встали, лбы? Амулет ищите, или вы думали, что Говорящий с травами тут будет на корячках ползать. — Вот это парень выдал. Я бы, во всяком случае, вряд ли позволил себе такую вольность в выражениях. За такое, убить не убьют, но вот по зубам проехать могут, невзирая на ранги. — А какой он, амулет этот? — видимо старший из этих дуболомов, окончательно прогнулся и спрашивал это, не поднимая глаз ни на меня, ни на Ольгерда. Охренеть, прокатило! То ли это из-за того, что они неписи, то ли еще почему, но только что, я наблюдал картину, на которой четырнадцатилетнему пареньку без оружия, удалось прогнуть четверых здоровых бойцов, вооружённых нехилыми девайсами. Видимо, его инициация не осталась незамеченной. Раньше его просто не замечали, словно мою тень, а теперь парень помыкает ими как хочет. Тут он посмотрел на меня ища поддержку и я, с трудом подавив сухость во рту, взял слово. — Круглый, из белого металла, с золотой каймой. С изображением Кверка и рунами. — я показал размер. Черт, да я сейчас описываю ничто иное, как юбилейную монету, достоинством в десять рублей, только двуглавого орла изменил на дерево. Вот и хорошо, пусть ищут черную кошку в темной комнате, тем более если ее там нет. А у нас, пока есть время и возможность попытаться сбежать или напасть со спины. Ага, напасть, да, на четырех чемпионов бойцовых ям, пусть даже и со спины. Тут только вариант с пробежкой, у бойцов ближнего боя, вряд ли имеются навыки следопыта или высокая мобильность. Как-никак, они увешаны металлом и не имеет высоких параметров ловкости. — Арт, а почему ты не призовешь своего пета в посох? — спросил меня едва ли не на ухо мой ученик. Вот и что я могу ему ответить? Что я не умею делать из своей внушительной змеи деревянную палку? Я отмахнулся, мол не до него сейчас. В самом деле, я ведь забыл про копание в настройках. Ведь там были не только мои характеристики, ещё и статы питомца, который апнул почти пятьдесят уровней во время последнего боя на Еве.
Нага. Древесный Гремучий Щитомордник. 72 уровень. Статус: питомец. Умения: Гипноз 5, Яд щитомордника 7, Маскировка леса 4, Древесная броня 6, Общее зрение 5. Команда трансформирования в посох:???Вот оно что, значит и у Наги есть возможность трансформирования в его посох! Просто я не установил на неё команду. Думаю, стоит выбрать какую-то неприметную фразу, чтобы без пафоса и лишнего внимания призывать своего боевого пета. Как было интуитивно понятно, команды я могу изменить всегда, поэтому не стал сильно заморачиваться и просто ввел имя пета. В любом случае попробую это потом, фактор неожиданности мне будет нужен, когда я призову Нагу, как дополнительный козырь в рукаве. Сейчас, свернув настройки, я наблюдал картину, как в закатных лучах солнца по рыхлой вулканической земле вокруг кустов винограда ползали на карачках четыре здоровенных тела. Я кивнул Ольгерду в сторону, но парень интерпретировал мой жест по-своему. Он поднял обе руки в одной из которых был зажат посох и тут же его тело окутала Аура. И откуда этому парень научился? А может, у НПС, процесс обучения какой-то свой, и они по наитию могут использовать умения? И тут же из земли повылазили ростки, которые начали запутывать ползающих в пыли боевиков. Ростки были едва ли лучше чем виноградная лоза, поэтому не могла хоть сколько-нибудь удержать боевиков восьмедесятого уровня. Я мысленно взвыл, проклиная чересчур резвого до драки парня, и тоже вмешался. Как оказалось, мне не нужно было заучивать какие-то знаки руками или магические формулы, достаточно было просто представить. Поэтому я представил здоровые массивные корни, вместо тоненькой лозы Ольгерда. Прошло мгновение и тонкие путы превратились в древесные канаты, прижимающие к земле уже понявших расклад, остгердов. Увы, дотянуться до оружия или голыми руками порвать стволы деревьев, у них не получалось и я уже было начал праздновать нашу победу, как вдали показались несколько силуэтов. Я насчитал семерых и мысленно выругался. Скорее всего, это следовал сам Венценосный Торд Бычья Голова, в сопровождении своих бодигардов. Хоть это и генерированые системой нпс, но убивать четверку спеленованых конвоиров не хотелось. Я произнес имя своего питомца, сжав в руке зуб змеи, и послал ей мыслеречевую команду. Нага, шипя, подползала к матерящимся и пытающимся вырваться остгёрдам и они сначала затихали от ее ментала, а уже потом пасть хищника рвала артерию на массивных бычьих шеях. Как бы я ни хотел, их нельзя было оставлять в живых. Стоило Торду добраться до этой четверки и он без проблем освободил бы их, увеличив свой отряд на четыре, безумно рассерженных бойца. Еще бы, их не только провели, но ещё и какой-то малец заставил, заслуженных бойцов арены, ползать на четвереньках в грязи, ища то, чего нет, и не было. Виноградники — это не лес, но и не открытое поле. Мы убегали, попутно зачаровывая виноградники, отчего в сумерках, наши силуэты были подсвечены как неоновые вывески. Ну, это не страшно, пока, главное, оставить как можно больше ловушек. У Ольгерда, в силу низкого уровня и малого умения, получались простецкие древесные путы, которые смогут только задержать, что тоже неплохо. У меня же получились полноценные капканы, конечно не панацея, но кусают больно и имеют шипы. Не знаю кому сказать спасибо, но я был благодарен тому, кто оставил мне в этой игре привычный, хоть и вредный интерфейс. Благодаря ему, я видел что у Ольгерда заканчивается мана. Да, его низкий уровень сжигает её, как чучело из сена в масленицу. Благо у меня была возможность пополнять его запасы, правда с дикими штрафами. Но ничего, пусть парень практикуются, тем более, от этого напрямую зависит скорость его роста в уровнях, Да и кач идет быстро. Однако когда встал вопрос, поделиться с пареньком энергией или поставить еще один древесный капкан, я выбрал второе. Путь нашего бегства, пролегал вверх по течению довольно большой реки. Здесь и растительность была погуще, что прямо сказывалось на скорости регенерации маны, и если вдруг, нас настигнут, спрятаться будет негде. Мы бежали уже больше получаса, и я минут двадцать, как не видел преследователей, но не стоило обольщаться, Торд просеет весь Бьёрк через мелкое ситечко, но не бросит наши поиски. В основном, конечно, это были поиски меня, но и Ольгерду будет несладко, когда он попадет к униженным и оскорбленным бодигардам. Я оказался прав. Первым нас нагнал Астрикс, разбойник 98 уровня. Не знаю какой бог этого мира нас бережет, но разбойник просто кулем упал с дерева, чем снес себе половину хитпоинтов и получил дебаф Перелом и Оглушение. Дергать джина за бороду и еще раз испытывать судьбу, я не стал, поэтому связал ещё не пришедшего в себя рогу и только после этого разрешил добить его Ольгерду. Нельзя было не отметить, что мой ученик несколько кровожаден, но я, всё-таки разрешил ему умертвить нашу главную беду — разведчика. Парень будто репетировал всё это с самого начала. Он слегка подбросил свой посох, и деревянная статуэтка змеи обрела гибкость и проворство. Она за несколько секунд обвила шею несчастного роги по имени Астрикс, как из ее тела, словно из мексиканского кактуса, появились тонкие длинные иглы шипов, которые через мгновение спрятались. Но Астриксу, было уже всё равно. Из его горла, проколотого в каждом квадратном сантиметре, сердечная мышца толчками выгоняла кровь и он просто захлебывался. Мне откровенно было противно смотреть на мучения, хоть и неигрового, но всё-таки, персонажа. А для себя, в голове, я оставил закладку, что нужно поговорить с парнишкой на эту тему. Разъяснить ему про ценность человеческой жизни. В конце-концов, ведь это я его наставник, или где? Ольгерд вынул из складок украшенный золотом столовый нож, видимо прихватил из нашей дорогой клетки, и склонился над телом поверженного роги. Я ужаснулся, поняв, что он задумал: Ольгерд намеревался отрезать ухо у, уже мертвого, врага. Пришлось остановить паренька и объяснить доходчиво, что я не разделяю таких варварских обычаев. В ответ, парень расширил глаза и спросил, а как иначе он сможет доказать отцу своей будущей жены, что способен защитить его дочь. Да уж, весомый довод. Я, конечно, предполагал, что остгёрды не сильно утонченные, но вот эта традиция — брать кровавые трофеи с поля брани, в виде человеческих ушей, истинное варварство. Парень заартачился было, и пришлось использовать запрещенный прием: я пригрозил пареньку, что несмотря на то, что он уже инициирован, но если он продолжит в том же духе, то вполне может лечь рядом с телом мертвого роги. Слова, к счастью, подействовали, и мне не пришлось, пусть даже и понарошку, атаковать парня. Нет, даже если бы он и отрезал ухо, я бы всё равно не убил бы его. Бросить, это наверняка, но вот собственноручно прикончить паренька, это вряд ли. Будем стараться и перековывать, ведь для этого и нужны учителя и старшие наставники. Лес закончился, внезапно переходя в скалистые склоны. Вместе с изменением рельефа, пришло осознание того, что нас догонят в любом случае, вот только от нас зависит, как. Мы можем попытаться уйти и выбиться из сил, карабкаясь вверх по скалам, или можем попробовать задержать догоняющих здесь, под прикрытием зелени и подготовившись. Зря все это мы затеяли, но никогда не узнаешь, пока не попробуешь. Осталось только догадываться, как пропажу, обнаружили так быстро. Сколько у нас есть времени в запасе? Полчаса или полтора? Мы достаточно оставили ловушек позади, чтобы задержать преследование, а с убийством роги, это время, как мне кажется, и ещё увеличилось. Кстати, про убийство. За него Ольгерд поднял сразу три уровня и теперь стал полноценным 20 уровнем. Много это или мало? Примерно столько у меня было, когда мы закончили блуждать по джунглям Евы и отреспаунились в контейнере. Так что нельзя сказать, что 20 левел это имба. Однако, кое-что он может. Ольгерд поспешил вперед, но я остановил его, схватив за плечо, на что увидел вопрошающий взгляд. — Хватит бегать. Давай покажем, чего стоят Говорящие с травами. — Пафос из моих слов, прямо сочился. Парнишка буквально проникся каждым моим словом и смотрел на меня с неким восхищением. Пришлось объяснить, что мы не умрем в любом случае, но это не значит, что смерть нужно искать специально. Вроде понял. Хотя, кто его знает, понял или нет? По крайней мере, когда я спросил его, он кивнул. И мы начали развешивать ловушки по периметру, переживая только за регенерацию маны. Здесь, кстати, она росла быстрее, чем в виноградниках и гораздо быстрее, чем в подземелье. Через полчаса, на очередном привале, я посетовал, что хорошо бы нам какое-то укрытие, но, увы, в лесу не нашлось хоть какого-нибудь рва, не то, что плохонькой пещерки. На эти мои слова Ольгерд посмотрел на меня как на ненормального, и даже не поднимаясь на ноги, оттолкнул от себя воздух рукой и в направлении его движения земля сдвинулась, словно он какой-нибудь маг земли. А дальше уже парень учил меня, рассказывая, как он считал, прописные истины. Как оказалось, магия в Каэн-ар-Эйтролл имеет основных школ: Земля, Вода, Огонь, Ветер и Молния. Каждая из них, в чистом эквиваленте, слабее предыдущей, но сильнее следующей, при этом с остальными, примерно паритет. Как, например, школа воды — сильнее, чем школа огня, и слабее чем школа земли, а с ветром и молнией, примерный паритет. Друиды же используют не одну школу, а комбинируют две: землю и воду. Есть и другие сочетания: например школа льда — это ничто иное как сочетание воды и ветра, маги манипулирующие лавой, просто маги, владеющие Землей и Огнем. Я сразу спросил про то, существует ли уникумы владеющие сразу тремя и более школами магии, но парень об этом ничего не знал. Еще бы, ведь в мифах и сказаниях, излагаются только поверхностные и иногда даже правдивые сведения. А за углубленными знаниями в области магии, это прошу пожаловать в столицу королевства Аркрум. Уже, примерно, полчаса, мы, словно кроты, углублялись в землю, создавая пещеру. Земля здесь была, сплошь каменистая и плохо поддавалась, но всё-таки создать небольшой бункер для двух человек, нам удалось. Когда придет час Икс, укроемся в нем. Кто его знает, может ловушки выкосят отряд и только потом уже выйдем мы и добьем оставшихся. Сам понимаю, что план, по меньшей мере, самонадеянный и, скорее всего, любой, сколько-нибудь прокаченный следопыт, сразу обнаружит наш схрон. Но кидаться в бой — это откровенное самоубийство, если для меня, это кончится на респауне, то парню лежать в этом лесочке кормом для падальщиков. Нага, которую я поставил в качестве часового, оповестила меня зрительным образом о том, что к нам приближается пятёрка. Вот и славно, значит хотя бы двоих ловушки, да помножили на ноль. Плохо то, что остальные решили не возвращаться за подмогой, а изрядно покоцанные двинулись дальше. Змеиное зрение было в инфракрасном спектре, на котором красными пятнами и на синем фоне виднелись люди. Естественно ников и уровней видно не было, но по примерному очертанию я мог предположить, что остались: берсерк, копейщик, молотобоец-переросток, тяжелый и легкий мечник. Значит одного из берсерков потеряли, осталось только гадать, кто слился первым, Торд или его бодигард.
Глава 6
Небольшой грот, который мы выкопали наспех в каменистой почве, едва позволял нам поместиться вдвоём без того, чтобы не чувствовать себя словно шпроты в банке. Сверху мы прикрылись корнями, выращенными в виде решетки. Не знаю, как всё это смотрится сверху, но основная надежда на то, что в ночном лесу преследователи пройдут мимо. Нага, из-за своих размеров сюда просто не помещалась, поэтому пряталась наверху в кронах деревьев и была моими глазами. Сейчас, я в очередной раз убедился в том, что не зря прокачал общее зрение. На таком высоком уровне, я мог практически всё время глядеть глазами своего пета, только раз в пять минут, на тридцать секунд, зрение пропадало из-за отката. Пятерка приближалась, шагая шаг в шаг, друг за другом. Молодцы, прошаренные, видимо потеря двоих товарищей заставила включить голову в приоритет мускулам. И вот, надо же было такому случиться, шли они четко между ловушками, словно видели их. Хотя, может и видели, вполне возможно, что шагающий впереди копейщик имеет навыки следопыта. Но тогда, скорее всего, это конец. Сейчас нас упакуют и тогда, главное успеть сказать, что Ольгерд тоже друид. Это гарантирует его неприкосновенность. Максимум, что парень получит, так это знатного леща, не более. «Стоп, а зачем, в принципе, сдаваться?» — Подумал я, и как раз к этому моменту откатилось умение общего зрения. Раз преследователи шагают так кучно и огибают по самому краю, не грех выбить страйк из этих тихоходных кеглей. К сожалению, отсюда, из-под земли, да ещё и через слой дерна, я не мог ничего сделать. Зато могла сделать Нага! Из дальнобойного был только ПСИ удар, к тому же, он не подсвечивался никакими спецэффектами, а следовательно, и не выдавал местоположение моего пета. Жесткий пучок ПСИ энергии ударил в ведущего группы. Именно его я и определил, как следопыта, поэтому в данный момент, он является приоритетной целью. Красный силуэт теплокровного, на фоне холодных оттенков синего, застыл в полушаге и рухнул на бок под собственным весом, как замороженная статуя. Следом, споткнувшись об него, упал следующий, правда, не сразу, он некоторое время постарался удержаться, но все же рухнул. Обе красные фигуры попали в Древесные капканы расположенные слева и справа, и корни деревьев оплели их, сдавливая словно питоны, своими толстыми телами и утягивая под землю. Сейчас, я впервые вблизи видел, как срабатывает древесный капкан. Черт, и это я только на шестидесятом уровне. Теперь понятно, почему друид считается имбой, вот она, сила мага двух стихий! А ведь использовал только Древесный капкан из всего спектра своих умений. Неплохо было бы посмотреть, чем порадуют еще. Чумной доктор 1, Единение с природой 5, Ветвь жизни 5, Весенний дождь 3. Это только основные навыки, но не стоит забывать про профессиональные навыки Изобретатель 5, Плотник 11, Артефактор 3, Големостроитель 1. По всему выходит, что я получил не только навыки приобретенные в Квази Эпсилон, но и классовые скиллы друида. Однозначно имбалансный персонаж. Интересно, а когда я вернусь в sci-fi мир Квази Эпсилон, мои магические умения тоже последуют за мной? Всё-таки, Квази Эпсилон, это же игра про космос и технологии, но черт возьми, как же неохота терять магические умения по контролю земли и воды. Пока я раздумывал над этими вопросами, старался наблюдать за прошедшими мимо красными силуэтами. Увы, ни один из тех двоих не отправился на перерождение, трое не попавших в западню, просто помогли им выбраться. Однако, у них это получилось далеко не без труда, да и бедолаги не отделались легким испугом. Худощавый, которого я мысленно окрестил как копейщика, волочил за собой одну ногу, а второй, бросивший на землю прямоугольный щит, держался за ребра. Конечно, на перерождение мы их не отправили, но эти двое уже слабые бойцы, хотя, конечно, я бы больше был рад, если бы копейщик отъехал. Всё-таки следопыт, даже раненый, он и остается следопытом. Преследователи остановились и встали в круговое построение. Хорошо, значит поняли, что кратковременный паралич был нападением. Вот так, охотники становятся жертвами, вроде гнали двух тонких друидов в тряпках и не заметили, как влетели в лес, где сами стали жертвами. А змей, размером с фонарный столб, зависший над ними и бывший моими глазами, одним выпадом прояснил их нынешнюю роль. Оценив результаты, я самостоятельно разорвал зрительную связь с петом и, щурясь в темноте ямы, обратился к Ольгерду, чтобы тот тоже выпустил пета навести шороху. — Ольгерд, выпускай Кракена. — сказал я парнишке, не найдя подходящего названия, как бы обозвать его древесную змею. Вот поэтому, и пришла мне на язык фразочка из старого фильма про пиратов. — Кракена? — естественно, парень-НПС не понял, о чём я говорю. — Я про твой посох. Или змею. Вот мой пет, носит имя Нага… — но закончить фразу у меня не получилось. До пещеры донесся глухой шум, а затем маты. Вот буквально на секунду я перестал контролировать ситуацию, и произошло что-то неожиданное. А неожиданности, в нашем случае, вещь совершенно неприятная. Я попытался возобновить ментальную связь с питомцем. Но, увы, ничего не вышло, не получалось вновь вселиться в тело змеи, хоть и время отката способностей прошло, и манну в себе я чувствовал. — Нага, твою мать, что за дела?! — только произнес я, как мгновенно моё сознание переместилось в тело змеи. Только теперь я находился не в кроне деревьев над головами преследователей, а прямо между ними. Кстати, на ногах остались только четверо. И они все также стояли по кругу, а вот я, в теле змеи, находился посередине, прямо за их спинами. Дальше тянуть было нельзя, поэтому гибкое восьмиметровое чудище ударило сзади самого здорового, метя зубами в защищённую кожаным воротом шею. Клыки впились в плоть, однако воротник из плотной бычьей кожи погасил инерцию удара и не позволил острым змеиным зубам раздробить позвонки. Змей, вернее я в его теле, отскочил обратно и атаковал недобитого ловушкой тяжёлого мечника, который все еще держался за сломанные рёбра. Извивающееся тело змеи обвило выведенного из строя бойца и сомкнуло кольца, завершая начатое. В этот момент боль пронзила мое тело. Надо было отступить! — подумал я, когда двое вооруженных бойцов начали рубить бронированные пластины тела змеи. Увы, выбраться Наге, было не суждено. Пришедший в себя молотобоец, не стал, как двое других, кромсать кольца змеиного тела, оплетающие бьющегося в предсмертных судорогах щитоносца. Одним взмахом боевого молота, вернее заостренной его части, он пробил голову Наги, пригвоздив ее к каменистой земле. Я всё ещё тяжело дышал от фантомной боли, которую испытывал мой питомец, в глазах мелькали искры. Более-менее придя в себя, я увидел ночным зрением, что парень сидит с закрытыми глазами, но не увидел рядом с ним его посоха. Молодец, быстро осваивается. Видимо, тоже руководит своим петом. Как раз в этот момент Ольгерд открыл глаза и произнес: Кракен. — Не понял, — это был скорее вопрос, чем контрактация факта. — Мастер, ты назвал моего древесного змея Кракеном. — Ну да, — согласился я, не понимая, к чему ведет речь парень. — Мне понравилось это имя, и я окрестил свой посох Кракеном. Кстати, что означает это слово? — поинтересовался парень. — Мифическое морское чудовище. Не уходи от темы, зачем ты повторил его имя? — я расспрашиввал парня, чувствуя, что сказал он его не просто так. — Ну, так я же сказал, что назвал свой посох Кракеном. А когда заклинание контроля заканчивается, я произношу его имя снова. Ведь деревянная палка в лесу, гораздо безобиднее и незаметнее выглядит, чем ползущая в листве змея. — словно прописные истины, озвучил мой ученик. Я хлопнул себя по лбу и едва сдержал порыв засмеяться над собственным идиотизмом. Так кто из нас является учеником, а кто учителем? Я же тоже, как и Ольгерд, привязал трансформацию своего пета, к его имени. И когда произнес его, выйдя из тела змеи, как и следовало логике, Нага превратилась в деревянный посох, обрушившись на бойцов, чей моральный дух и так хромал. Что произошло дальше, непонятно, либо деревянный посох упал на голову копейщику и завершил его страдания, либо тот ломанулся со страху и угодил в очередную ловушку. Но это, в принципе, не важно, главное, команда лишилась своего следопыта и боевой единицы. А затем, когда я произнес имя своего питомца во второй раз, и у меня получилось вновь обрести контроль над его телом, я добил второго подранка и ранил третьего бойца. В любом случае, размен получился в нашу пользу, но вот счет оказался, все равно в пользу преследователей. Тем более, мы лишились хоть сколько-нибудь адекватного танка, оставшись двумя магами, или на игровом сленге — тряпки, против троих злых, и жадных до нашей крови ДД. Вот теперь в том, что Ольгерда простят, я не был уверен. Впрочем, как и за свою шкуру, тоже. Что делать, у меня не было никакого представления. Так что, если честно, я планировал отсидеться и надеяться, что нас не найдут в этом плохоньком схроне. Однако в мои планы вмешались. На кого я дико злился и так хотел увидеть. Глаза у Ольгерда загорелись в темноте зеленым и синим огоньками. — Легок на помине, — я хмыкнул, увидев его. — И тебе — добрый вечер! — Ответил ИИ в теле паренька. — Ты куда пропал, Рандом? Вот серьезно, я бы прошелся по твоей… эм твоим создателям, коль матери у тебя нет, но ты, как раз вовремя! Давай помогай. — Нет у меня матери и создателей, Артём, я — генерация системы. Но я понял, что ты имеешь в виду. Я тебя и не оставлял. Если ты не заметил, то я веду тебя с самого начала и не оставляю ни на минуту. — Значит, это тебе нужно спасибо сказать, за то, что меня упаковали и посадили в клетку? — я нашёл очередную претензию. — Знаешь, многие готовы отдать руку на отсечение, за такую клетку, — Рандом заулыбался. — Ну да, с этим согласен. Но тем не менее. — Заупрямился я. — Что тем не менее? А ты, думаешь просто так, рога 98 уровня поскользнулся и свалился с дерева? Или когда плохонькие ловушки Ольгерда срабатывают на высокоуровневых персонажах, да и само перерождение Ольгерда в друида. Тебе не показалось, что вам чересчур везёт? Хотя бы взять последний случай, когда ты своим неосторожным высказыванием, превратил своего питомца в деревянную палку. И надо же было так удачно сложиться, что она упала на голову следопыту и добила его. — Так это всё твоих рук дело? — я даже сначала опешил. Вот когда Восьмой озвучил всё, к чему он приложил руку в моих недавних приключениях, я проникся его заботой. И мне даже стало немного стыдно, за то, что я, не разобравшись, с ходу, начал на него гнать бочку. — Моих, — согласился Рандом. — А теперь слушай, тебе нельзя тянуть и необходимо поторопиться. Понимаешь, ты находишься в игре, которая не предназначена для полного погружения. И может поэтому, ты пока не заметил, что постепенно начинаешь терять воспоминания? Вспомни, к примеру, имя девушки, с которой впервые поцеловался. — Юля, — ответил я, но заметил, что мне пришлось задуматься над этим вопросом. И в самом деле, ответ пришлось искать в воспоминаниях. — Хорошо, а ты помнишь, как она выглядела? Нет, не цвет волос, а именно лицо. Я снова задумался и покачал головой. Неужели и в самом деле мог забыть лицо Юльки? Да нет, бред какой-то, но, тем не менее, я не смог вспомнить, как она выглядела! Помню, что волосы у неё были каштановые, а вот вместо лица — просто пустое пятно. Вот не помню и всё тут! И тут я испугался, уже по-настоящему. Неужели я могу раствориться здесь, в этой игре, в этом мире?! Рандом прочел по лицу мои опасения и покачал головой. — Артём, не паникуй, чтобы всё вспомнить, тебе просто нужно вернуться в Квази Эпсилон. Как это сделать, я не знаю. Скажу только, что ищу способ. Я, правда, стараюсь, Артём. Вы много для меня сделали, а я помню добро. — Думал, ты меня кинул, — признался я, озвучив свои опасения, которые украдкой посещали, когда я засыпал или просыпался. — Говоришь, что ищешь. И насколько уже продвинулся в своих поисках? Ты уверен, что есть вообще этот способ, вернуться в КЭ? — Способ есть, это точно. Не могу тебе объяснить, у тебя просто нет тех знаний, которые позволили бы тебе понять механизм произошедшего. Когда у меня получится найти способ, я не знаю. Вполне возможно, что смогу отыскать выход уже сегодня вечером, а возможно и через год. Поэтому тебе нужно поторопиться и собрать всю команду. Как вы там себя называете? — Всадники Апокалипсиса, — озвучил я, хмыкнув от нелепости выбранного названия. Но, тем не менее, на нём настоял Флинт, да и прижилось оно довольно гармонично. — Как, хоть, у других дела? — Все живы и здоровы. Не сказать, что свободны, но это, видимо, у вас какая-то общая черта такая, — с иронией подметил Рандом. — Настя в плену у кочевников, за неё, кстати, можешь переживать меньше всего, она Мерида — джин воздуха, из арабской мифологии. Так что, хоть у неё и невольничий ошейник на шее, относятся к ней, как к принцессе. У неё возникли проблемы с выходом из игры, но капсула принудительно вынула ее. — А другие? — поинтересовался я. — Гриша нормально. Его сначала приняли за шпиона, но потом обнаружилась аномалия, и НПС прочитал его мысли, в которых увидел Землю и мир Квази Эпсилон. Теперь у рыцарей Меча и Розы великий ажиотаж вокруг него. Крепость Анна, где Гриша сейчас, находится на границе между королевством Аркрум и степями Мельхиора и является защитой страны от набегов кочевников. У него всё, пока что, неспокойно, но я думаю со временем всё устаканится. — Как там Флинт? — Он теперь снова Бишкек, — улыбнулся ИИ, — всё с ним нормально. Правда, он тоже, пока, не совсем на вольных правах. Но старается и налаживает связи с аборигенами. Ещё бы, ведь он появился в землях Росомах, и теперь относится к оборотням, вот и обмениваются опытом, кстати, и не только им. Даже любовь крутит. — Тут я заулыбался. — Рад, что у них всё хорошо. Я тебя понял, постараюсь собраться побыстрее. Ты лучше скажи, что мне с преследователями делать? — я, наконец-то, задал самый нужный и резонный вопрос. Всё-таки, хоть и нахожусь в игре, но сидеть на сыром камне, у меня уже задница замерзла. — Ты дендроид, или как?! — Так я же, вроде, друид, — недоверчиво посмотрел я на своего собеседника и старого друга. — Нет, парень, ты и друид и дендроид. Если не заметил, ты находишься в лесу. Вспомни Еву, как укладывал на ней таких Тордов пачками, а там, — ИИ пальцем показал вверх. — два с половиной питекантропа. — И что, предлагаешь выйти и с шашками на танк? Они, реально толстые. — Да в лесу твоя мана безгранична! Кастуешь Древесный капкан и вкладываешь в него всю манну. — А как контролировать вкладываемую ману? У меня из интерфейса только полоска хитпоинтов и ники с уровнем осталось, — я никак не мог понять специфики игры, и сейчас я чувствовал себя краснеющим первоклашкой. — Просто захотеть. Здесь, в лесу, вся магия подчиняется твоей мысли, и ты непростой маг, чтобы учить формулы заклинаний. Это остальным нужно учить по книгам формулы и произношение. — тоном учителя произнес Рандом. — Артем, мои вмешательства не могут происходить часто, нужно попрощаться. После этих слов, ярко горящие глаза Ольгерда погасли, и наша яма вновь погрузилась в темноту. Тот, кажется, и не заметил, как нагло его вытеснили из собственного тела. Вот и хорошо. По крайней мере, теперь, мне многое стало понятно. А главное, это то, что мой друг не покинул меня, более того, он стал влиятельным и приоткрыл краник с тонкой струйкой моего везения до размеров водопада. — Ну что, друг, отдохнули? Пойдем, проясним парням кто в лесу хозяин? — произнес я и начал подниматься на затекшие ноги, разводя усилием мысли скрывавшее нас переплетение корней. Да, не скрою, мои слова звучали очень пафосно и я сам не верил им, но Рандом говорил о том, что проблем справиться с тремя оставшимися бойцами, у меня быть не может, и почему-то, я ему верил больше, чем своим предчувствием. В конце концов, он прав, и на Еве я складывал топов на счет раз-два. Да, этот лес абсолютно не похож на девственно дикие джунгли Евы, которые играли на моей стороне, но и против нас, сейчас, не авангардные звенья Альфа Новы, а трое поюзанных боевиков, хоть и звезды бойцовых ям. Даже не так, а как сказал Рандом: Два с половиной питекантропа. А с нами, еще и бог счастливого случая. Ну, или несчастного… во всяком случае, пока он за нас, то в своей удаче, я не сомневаюсь. Раздвинув остатки корней, прикрывающих вход, я начал выбираться, а за мной, опираясь на свою палку, и Ольгерд. Так уж вышло, что наше укрытие, находилось метрах в тридцати от места, где сейчас заняли круговую оборону выжившие. Это были: помятый мною Торд, Тескел — бодигард вооруженный двумя мечами и, сидевший между ними, молотобоец Эгвер. Последний, был совсем плох, держался за прокушенную шею и даже при лунном свете, еле пробивавшемся через редкую крону деревьев, было видно, его мокрое от пота лицо. За ними лежало искалеченное тело Наги. Неаккуратно вышло с Нагой, если бы я не проявлял агрессию, то мой пет, мог бы выжить. Нас заметили. Хотя, признаться, мы и не особо старались прятаться. Наоборот, я нарочно шумел, во всю показывая, что нисколько не опасаюсь. А затем, выбравшись из грота, медленно двинулся в их сторону. Не стал защищаться и нарочито расслабленно зашагал в их сторону, за мной засеменил Ольгерд. Злоключения, которые произошли с преследователями в последние часа четыре, видимо заставили относиться к моей персоне со всей серьезностью. Я не стал подходить слишком близко, чтобы не вызвать желание атаковать меня на коротке. Всё-таки, они боевики ближнего боя, и кто его знает, какие умения у них в запасе. Поэтому я подошел только на расстояние метров в двадцать. — Сядь, Эгвер, я не буду нападать. — произнес я, показывая невооруженные руки. Молотобоец и впрямь выглядел хреново, даже очень хреново, и едва держался на ногах. — Кто ты такой? — глядя на меня, исподлобья произнес Торд. Этот воин был выше меня на две головы, но сейчас выходило, что не он, а я смотрел на него свысока. — Друид, — ответил я. — Эгвер, да сядь ты уже, у тебя бодрость на нуле. Ты сейчас в обморок свалишься. — Не гони! Ульрих не мог в боевке и десятой части от твоих фокусов. И я не понял, ты что, как-то видишь статы неписей? — выдохнул правитель острова и осел. Система снова наказала его слепотой, за чересчур длинный язык. Не умеет, видимо, он быть ролеплейщиком, которые держат язык за зубами. — И твои тоже, Торд, — ответил я. В самом деле, я не собирался нападать на, ставших практически беззащитными, преследователей. — Не гонитесь за нами, и мы не станем нападать. У вас своих бед навалом, вон, посмотри, Эсгеру срочно надо к лекарю, иначе он умрет. Он не герой ведь, правда? — теперь я начал давить на сознание. Надеюсь, Торд умен и не станет разбрасываться человеческими ресурсами на заведомо безнадежное преследование. — Я тебя не отпущу, — дал свой ответ тиран. — Ты же прекрасно понимаешь, что вы не сможете ни задержать меня, ни остановить. Неужели тебе не жалко своих подчиненных? — эти слова я адресовал, скорее, его людям, чем ему. Пусть увидят, каков на самом деле их хозяин. Торд достал из-за пояса два боевых топора и указал на меня острием одного из них. — За него и этого парнишку — отвешу цену золотом! — желаемого эффекта, его слова не возымели. Его люди, стояли как вкопанные. — Тогда встречное предложение. — предложил я. — Я убиваю Торда и отпускаю вас. Ваши жизни он не ценит! Однако, его бодигарды меня не послушали, а наоборот, только плотнее обступили конунга. Хорошо у него служба поставлена, ничего не скажешь. Вся троица на ладон едва дышала. Вон, громила Эгвер, с минуты на минуту сознание потеряет, а всё туда же — грудью защитить хозяина. У самого Торда и мечника Тескела, полоса хитпойнтов едва выше середины, и висит несколько дебафов, среди которых: Усталость и Деморализация, а у мечника, еще и Легкое ранение. Вроде, это всё мелочи, но вкупе, всё-таки ослабляют игрока. А жизни Эгвера находились в оранжевом секторе, постоянно уменьшались и всё ближе приближались к красной зоне. Я выдохнул и отступил на шаг назад, указывая рукой на своего спутника. Тот, видимо, не ожидал такого внимания и сначала даже оглянулся, следуя за движением моей руки. — Ольгерд, свяжи их. Только здоровяка не убей, — произнес я, обращаюсь к своему ученику. — А вы стойте смирно или умрете! Герой, ведь, только Торд, — эти слова я произнес, уже обращаясь к своим врагам. В ответ на меня вопросительно уставились четыре пары глаз. Они не понимали, почему я хотел, чтобы никто из них не умер. — Но Арт… — обратился ко мне парень. — Ольгерд, помнишь, о чём мы договаривались с тобой? Я сказал — ты сделал! — безапелляционно произнес я, нарочито спокойным голосом. Парень кивнул и отвел взгляд, а затем поднял руки, в одной из которых держал посох. Его тело окутало локальное Северное сияние и небольшие, примерно с палец толщиной, ветви начали опутывать бойцов. Те стояли не шелохнувшись первые несколько секунд, только наблюдали, как маленькие змейки ветвей окутывали их ноги. А потом что-то произошло, и тонкие стебельки начали загораться на их мускулистых телах. Сначала, только молотобоец, а затем и другие сбросили с себя горящие путы. Красная аура окутала бойца с молотом, и его жизни начали живо уходить. Зато двигаться он стал, гораздо быстрее. Он же, первым кинулся нас атаковать, очевидно, прекрасно понимая, что это его последняя атака. Следом за ним, будто очнувшись от сна, бросились Торд и боец с мечами. Мечник лихо крутил мечами, используя технику боя, напоминающую казацкую мельницу. Ольгерд испугался, тонкие ветви, которые он использовал против бойцов, не могли сковать или остановить их. Воины просто рвали ветви, секли и перерубали у корней. Я выругался и отметил, что выражение, которое я произнес, не относилось к лексикону русскоговорящего человека. Это был мат, который появился в игре и используется местными её обитателями. Наверное, прав был Рандом, я начинаю растворяться в игре всё больше, становясь её частью. Я не стал поднимать руки, как мой ученик, а просто посмотрел под ноги приближающихся преследователей, вложив в свое желание всю ману, которая у меня была. Что из этого вышло, я смог наблюдать через пару минут, потому как ко мне вернулось забытое ощущение, возникавшее после крафта. Это произошло при помещении семечки в предмет. Я потерял сознание и рухнул на землю. Провалялся я, правда, недолго. Ольгерд довольно быстро привел меня в чувство. Хорошо, — рассудил я, увидев первым, после потери чувств, парня, а не разъярённое лицо берсерка, — значит, всё получилось! Главное — мы живы. И, черт возьми, откуда во мне это? Почему я вдруг решил пощадить головорезов Торда? В конце концов, я им предложил — не вмешиваться, но они решили служить своему нанимателю до конца, за что и получили. Так ведь нет! Решил строить из себя великодушного, смилостивился над неписями. Гул в ушах начал постепенно спадать, и, проморгавшись, я увидел что сотворил. Вернее, сначала увидел восхищенный взгляд Ольгерда, и понял, что мне удалось что-то особенное. Поднявшись на ноги и осмотревшись, я сначала не понял, куда делись тела побеждённых мною бодигардов конунга. На том месте, где они, по идее, должны лежать, не было ничего, кроме трех деревьев. Приглядевшись, я понял, что эти странные деревья, своей формой напоминают полые внутри шоколадные фигурки Деда Мороза и не сразу догадался, что бодигарды и их наниматель находится внутри стволов деревьев. Деревья выросли поверх их тел, заточив своих жертв внутри стволов. Шагая нетвердой походкой, все-таки последнее заклинание далось мне трудно, я подошел к стволам деревьев. Наверное, так будет выглядеть пластиковая фигурка солдатика, если ее покрыть несколькими слоями чего-то густого, чтобы образовалась толстая, плотная корка. Вот стоял Торд, застыв в атакующей позе. Древесина не полностью покрыла его тело, оставив деревянные рукоятки с топорами не тронутыми. В форме других деревьев, тоже угадывались черты заточенных в них бойцов. Я прикоснулся к грубой коре дерева на уровне лица, застрявшего в нём молотобойца, и раздвинул её, словно слой пластилина, открывая доступ к воздуху. Ещё, я вложил в открывшееся отверстие все свои силы на малое исцеление. Такую храбрость исамоотдачу нельзя терять! Мало ли, как ещё игровая жизнь повернется, пусть помнит мое к нему отношение, и не забывает отношения своего хозяина. Ведь если он погибнет, то рассказать про то, что здесь произошло, будет некому. Тоже самое, я сделал и с заключенным в древесину мечником — проделал отверстие. Торд пусть задыхается и отправляется на респаун. Ничего страшного, одной смертью, я надеюсь, откатил его в прокачке на месяцы назад, а может, и снес уровень. Вот и замечательно, через полчаса он возродится, и ещё несколько часов ему понадобится, чтобы добраться до этого места и освободить своих живых, но обездвиженных бодигардов. К тому времени нас уже будет не догнать, нужно только подумать, как выбраться с этого, хоть и огромного, но всё-таки острова. Уже светало, я и мой ученик шагали в тишине. Только иногда переговаривались, корректируя маршрут. Душеспасительные беседы по поводу дихотомия добра и зла, состоялись еще ночью, сразу после боя. Я решил не затягивать с воспитательным процессом и чётко прояснил парню, что нужно уважать своего врага. Парень кивнул, вроде понял. Ничего, посмотрим, как это будет видно, потом. Чёрт, он же всего лишь набор скриптов, а я отношусь к нему, как к живому человеку. И даже мысленно называю по имени или учеником. Ольгерд неплохо знал остров, потому, как его отец торговал тут рыбой. Парень обмолвился, что кроме Бьёрка, ему больше нигде побывать не доводилось, поэтому-то и бежал впереди, едва ли не вприпрыжку. Для него, это все было одно большое, интересное приключение!. У меня за поясом, в качестве трофея, торчали два топора конунга, богато украшенные узорным тиснением и с отличными характеристиками оружия, но был в них один недостаток — обломанные рукоятки. Также, мы сняли с убитых копейщика и щитоносца сколько-нибудь стоящие вещи. Благо, таких вещей оказалось много. Нужно будет чем-то расплатиться на корабле за два места, а денег, естественно, у меня не было. Желательно сесть на корабль, который идет подальше от такого живописного, но жестокого острова Бьёрк.Глава 7
Остров Бьёрк, город Остмерих.Нашивки и прочие элементы украшений, выдававшие в нас двух друидов, пришлось сорвать, а вышивку замазать грязью. Кто его знает, как далеко народ прослышал про нового карманного друида Торда. Есть хотелось дико, но нужно сначала сбагрить мародерку. Увы, то место, куда нас вывел Ольгерд, оказалось большим селом, хотя сам он, по дороге, описывал довольно большой и процветающий город. Два десятка улочек, расположенных серпантином на склонах и пристань, имеющая несколько причалов. На причалах, кстати, и в самом деле находилось достаточно самых разномастных кораблей. В кораблестроении я не разбирался, но уже кое-что успел повидать в мире Каэн-ар-Эйтролл. Большие пузатые каравеллы Аркрума на паровой тяге, привозящие на острова руды и очищенный уголь для местных мастеровых и кузнецов. Плоские и вытянутые корабли государства Сальта, приводимые в движение воздушными змеями, и вечно спорящие с истребителями о том, чей народ является более искусными мореходами. И множество местных судов остгердов: нерпы, касатки, акулы и дельфины. Островитяне, не понаслышке знающие, что такое острые каменные скалы, для пущей прочности обивали свои суда листами стали, которую тоже промазывали смолой. Сбывать добытые не совсем честным способом трофеи, большей частью из которых являлось оружие, местным, я не рискнул. Поэтому, слыша как урчит живот ещё растущего паренька и чувствуя, как мой желудок прилипает к позвоночнику, я пошел договариваться о продаже на пристань. Естественно обманут, возьмут почти за бесценок, но на это не стоило обращать внимание, главное, что мне нужны эти два билета до северных островов. А уже оттуда, рукой подать до земель Скивов, которые занимают добрые две трети материка Кейра. Мне повезло уже хотя бы в том, что земли Россомах находились на побережье Северного моря и в ближайшей части страны оборотней. Не знаю, помог ли в этом Рандом, но Бишкек мог появиться и в дальней части тайги, у горной гряды, именуемой тропой троллей. Вообще, как такового, у Скивов государства не было. Их земли делились на территории родов именуемых по животному-покровителю. Причём тотемное животное, не было просто бабкиными сказками, многие из этих родов могли превращаться в животное-покровителя. Так что, было крайне опасно спорить с людьми дикой тайги. Не поделишь что-нибудь с мужичком или обидишь его смертельно, а он, глядишь, и обратился в медведя или волка. На этом магия у народа заканчивалась, оставались только шаманы, ведуны и всякие существа, которые тоже использовали тонкие материи для пересказывания будущего или изменения погоды. Лечили, в основном, травами, настоями и отварами. Медицинская магия не признавалась жителями леса и считалась даже излишней. Всё это мне рассказал Ольгерд, и я, в очередной раз, поблагодарил небеса в целом, и Рандома в частности, за то, что послал мне такого смышленого, хоть и не в меру кровожадного подмастерья. Увы, на причале нас ожидала неудача. Никто не хотел брать попутчиков, хоть многие и ушли на север к Острову, являющемуся торговой столицей между братскими народами остгёрдов и демгёрдов. Ольгерд, про демгёрдов мог рассказывать часами, посмеиваясь над их мелкими отличиями от остгёрдов и искренне считая, что именно его народ является прародителем обеих наций. Оба народа островитян высоки ростом и богатырского телосложение. Однако северяне имели огненно-красные волосы и бороду, а их более южные братья славились медным цветом волос. Когда наступала весна, многие капитаны отправлялись на своих судах на южные острова, где на большие запасы денег, затоваривались в южных провинциях крепким фруктовым вином, ценными породами древесины, зерном и прочим товаром, который неоткуда было взять жителям северных островов. Назад, караваны везли стекло разных цветов, которое буквально валялось под ногами россыпью, покрывая побережье северного архипелага. Отличительной особенностью этого стекла являлось то, что оно абсолютно не пропускало тепло или холод, и было инертным к любой магии. Его невозможно разбить огненным шаром или ледяной стрелой, поэтому только стекло, привезённое с островов Демгерд, использовалось в медицине, магии и алхимии. Хоть круглые стеклянные груши и валялись без счёта на пологих пляжах ледяных островов, собирать их запрещалось под страхом смертной казни. Чужакам, стекло можно было только покупать, и покупать только у ярла в колониях северных островов. Также, на юга везли и китовый ус для придворных модниц всех королевств, из которого делали корсеты, а чистейший белый китовый жир, шел на освещение самых богатейших домов всего света. Только он не коптил, когда горел масляный светильник. Благодаря чему, бесценные шторы из парчи, шелковые обои и потолки в дорогих домах знати, всегда оставались первозданно чистыми. Магия у Демгёрдов тоже была особая — мастеровая. Из дорогих и очень дорогих сортов железа, стали и серебра местные мастеровые ковали оружие, которое не боялось пролежать столетия в солёном море и перерубать каменные столбы, словно снопы сена. Местные маги-кузнецы вплетали в узор дамаска свою магию, создавая из точек силы целые заклинания, проявляющиеся в бою. Клинок, созданный на островах Демгёрд руками истинного мастера, вполне мог одной царапиной допустим на руке заморозить всю конечность настолько, что она выглядела, словно тронутая весенними лучами солнца сосулька. Или же наоборот — воспламенить деревянный щит, на который пришелся удар зачарованной стали. Вообще, все кто был обделён способностями к магии, но имел тугой кошелек, всегда могли записаться в школу и купить себе магические кристаллы. Драгоценные камни, наполненные неведомым способом магией, стоили баснословных денег, но зато, при умении, наделяли любого человека способностями к любому виду магии. Поставлялись драгоценные камни с Южного материка Фашираз. Впрочем, дело было не в драгоценных камнях, они встречались на каждом континенте, но именно наполненные магией расходились во все стороны света, только с красного континента кочевников. Не одна экспедиция закончила свое существование, закопанная по пояс в красные пески пустыни. При этом, зарывали вверх ногами, так, чтобы те кто покусился на тайну происхождения камней магии, никогда не обрел посмертие в мире, в плане благодатей. Так что вне зависимости от магических способностей того или иного народа, когда начиналась сколько-нибудь большая война, магия летела с обеих сторон. В такие моменты и цена на магические расходники начинала увеличиваться в геометрической прогрессии, чем пользовались торговцы и поставщики драгоценностей без запасов. Бывали такие войны, которые выигрывались именно торговцами. Если тебе удалось договориться о монополии на боевую магию, то войну можно считать выигранной, и неважно во сколько раз противник превосходит тебя числом. Мы сидели и разговаривали на пустой желудок, пока паренек, выросший на островах, пытался наколоть рыбу на острогу, снующую среди гальки на мелководье. Если честно, то мне было стыдно, что сейчас моё пропитание напрямую зависит от удачи и сноровки этого подростка. Всё должно быть с точностью да наоборот. Это я, должен добыть еду и накормить его. Но, черт возьми, я пробовал, правда, пробовал! Но у меня ничего не получалось. А вот парень, ловко, даже можно сказать играючи, в первые десять минут наколол на заостренную острогу две рыбины, и я сейчас топорищем топора Торда пытался счистить с неё чешую. Как пещерный человек, ей богу. Солнце уже взошло, когда мы пожарили и съели рыбу без пряностей. Ощущения сытости сразу натянуло кожу на животе, отчего глаза закрылись в сладкой дреме. Всё-таки, мы провели на ногах полтора дня, и поэтому, по общему решению, завалились спать в ближайших зарослях деревьев. То ли игровая механика так действовала, то ли это во мне играла кровь остгёрда, которым я стал в этом мире, но при сравнении с дендроидом, я абсолютно не мерз, даже стоя по пояс в, далеко не теплом, океане. Поэтому, развалившись на зелёной траве, в не сильно большой тени дерева, уснул как младенец. Пробуждение было вызвано звуком рога доносившегося из городка, и первая мысль, которая посетила мою голову: Это за нами. Ольгерд правильно прочитав мою реакцию, поспешил успокоить. Это звучал рог конунга острова Латтар, ведущего караван купцов. Не то, чтобы купцам нужна была защита, но это было скорее данью традиции, которая показывала уважение правителя центрального острова двух народов к купцам. Среди этих торговцев нельзя встретить случайного купца. Здесь были только избранные, имеющие печать конунга, которая давала эксклюзивные права на торговлю магическим стеклом и творениями ремесленников северных островов. Без неё, за одно только упоминание о перепродаже или контрабанде, могли повесить на рее любого из кораблей островитян. Кстати, о кораблях, они тоже считались землей островного государства, пусть даже и были пришвартованы у берегов Фашираз. Войны, оба островных государства объявляли только в союзе[f]. И зачастую, это происходило, если кто-нибудь нападал на корабль под флагом любого из конунгов обоих народов. Поэтому, все крепко уяснили, что даже если это будет нарушитель-пьяница или дебошир из островитян, и он ступит на палубу своего корабля, трогать его нельзя ни страже конунга, ни бандитам. Максимум, что могли сделать местные, так это вручить некое подобие ноты протеста капитану корабля, а тот уже сам разбирался с провинившимся подчинённым. И разбирался, надо сказать, зачастую сурово, по законам и обычаям островитян. Но если капитан считал, что моряк не виновен, то никто, будь это даже герцог или маг высшей ложи, не мог ему ничего сделать, пока тот находится на своем корабле. Здесь было много кораблей, очень много кораблей. Целая флотилия, состоящая из больше чем полусотни лодок, всех мастей. Оно и немудрено, получив печать на торговлю от самого конунга, любой из торговцев был обречён на процветание, и потому, приводил под своим флагом как можно больше кораблей для увеличения товарооборота и, как следствие, своего состояния. А ещё это была возможность, шикарная возможность, для того, чтобы найти место для нас двоих, на борту одного из этих торговых кораблей. Не стоит упоминать, что мы являемся друзьями, но вот если сказать, к примеру, что я являюсь целителем, то у нас есть шанс. Отличная идея, которая пришла в голову, опять же, не мне, а Ольгерду. И у меня и у него, в пуле заклинаний было несколько исцеляющих. Как направленных на конкретного персонажа, так и общих, работающих по площади. А маги, тем более не использующие драгоценные магические кристаллы, обладающие своими силами, вряд ли останутся без работы. Мой ученик, который, скорее, выполнял роль моего учителя, очень удивился, что караван конунга и торговцев проходил через этот порт. Обычно его путь пролегал через столицу, через Бьёркхэм, но я догадывался, что к этому приложил свою руку мой ИИ-покровитель. Вечером город буквально бурлил от наплыва наконец-то сошедших на твердую землю моряков и купцов. Какого цвета кожи и лиц тут только не встречалось среди встречавшихся — и негры, и арабы, и те, кто больше похож был на индусов, и азиатов. А ещё, я едва не поперхнулся, уставившись на здорового скального огра, закованного в цепи, которого вели на шестах хмм… Гронги? во всяком случае они были точь-в-точь как Космическая раса краснокожих силачей. Только вот цвет кожи у них, не только красный, но встречались и другие оттенки, вплоть до коричневого и даже голубого. Воистину — это мир меча и магии. Люди на улицах сновали, галдели и торговались. Заглядывая в местные питейные заведения и забегаловки, невозможно было не то что найти свободного места, а даже просто пятачка, чтобы встать и никого не задеть при этом. Нам повезло, стоило мне только вынуть из-под плаща топорики, как тут же появился низенький седой старичок, больше похожий на султана из мультфильма про Алладина. Он был такой же низенький и седой, с вечной улыбкой на радостном лице, одетый в просторную одежду, и с головным убором из светлой ткани. Когда султанчик услышал про то, что мы тоже хотим отправиться вместе с караваном, он спрятал свой мешочек с деньгами обратно и предложил нам расплатиться топориками за место на его прекрасном судне. Но мне показалось, что он откровенно нас разводит Ллично я, не представляю, куда можно купить билет в нашем мире, который стоил бы как полновесные полкилограмма золота. Забрал он только топорики с обломанными деревянными ручками, однако отвесил за них целую горсть серебра. Именно серебра, которое ценится здесь как золото в нашем мире, посему я и поторопился спрятать деньги во внутренние карманы просторного балахона. Я так опасался уличных воров, что подсознательно прижимал руки к карманам, хотя Ольгерд и сказал, что среди остгёрдов, воры долго не живут. Но, как говорится, доверяй, но проверяй. Народ не спал до самого утра, и за всю ночь мы не смогли найти того, кто сможет обеспечить нам посадочные места до острова Латтар. Поэтому, пришлось возвращаться к султану и его кораблю, и если в прошлый раз он просил присоединиться к его команде, то в этот раз, всё произошло наоборот — уже я спрашивал его про свободные места. Он, как истинный торговец, занялся попытками набить цену, в надежде выторговать что-то сверх того серебра, которым он расплатился с нами. Но с нас взятки гладки, поэтому он согласился и даже начал что-то брюзжать себе под нос, про то, насколько широка его душа. Вот этот момент, уже я не стал терпеть, а повернулся и присел на корточки так, чтобы лицо этого коротышки находилось вровень с моим. И медленно произнес, что если он не согласен, то я вполне могу подождать еще пару дней и найти кого-то посговорчивее, кто отвезёт меня на Северный архипелаг. Это подействовало, и султанчик, укутанный в легкие полупрозрачные накидки, только выдохнул и махнул рукой, показывая следовать за ним. Место, которые выделил нам капитан — владелец судна, было скорее подсобкой для швабр и ведер, но зато в нём имелось круглое окошко чуть выше ватерлинии. В принципе, я был доволен, что мы наконец отправляемся и когда услышал звук рога в извщавший об отплытии морского каравана, наконец облегченно выдохнул и, закрыв глаза, позволил себе уснуть.
Край Скивов. Деревня рода Росомах.
Дима находился в селении Росомах уже одиннацатый день и конфликт, возникший по его прибытии сюда, как-то забылся сам по себе. Первое время, к нему относились настороженно, но когда ближайший старик отворил дверь, чтобы накормить пленника и увидел в землянке не чужака, но оборотня-здоровенную Росомаху, с когтями, едва ли уступающую медвежьим, все обвинения с чужака были сняты. Кто может обращаться в прародителя рода, и не может быть врагом Скивов, по определению? Поэтому, в тот же день его переселили в светлую, и обустроенную землянку, в которой жила вдова. Молодая женщина, чья красота еще не скоро увянет, оставшаяся без мужа, а детей они не успели завести. Вот и жила одна в роду своего мужа, куда перешла после праздника летнего солнцестояния, когда Старейшина рода связал ленты их судьбы в один узелок. Время шло, Дима, ставший в этом мире, почему-то, снова Бишкеком, знакомился с бытом людей Лиса и помогал, чем мог, попутно рассказывая о себе. Своим бытом и внешностью, разработчики срисовали Скивов со славян. Светлые, соломенного цвета, волосы, голубые глаза. Все мужчины рослые и статные, девушки — тонкие в талии, но, как Бишкек убедился на собственной шкуре, при случае, могут и убить ненароком. Поначалу, всё было немного непривычно, когда ты видишь что Росомаха, размерами едва ли уступающая медведю, тащит на плече бревно или толкает перед собой соху. Само же селение, представляло из себя больше полусотни землянок, над которыми возвышались исполинские деревья, заменяющие им крышу. По периметру, селение было ограждено частоколом из бревен в 3 человеческих роста, на внешней стороне которого, висели богато украшенные щиты. Быт у людей леса по-сельски размеренный. Они обрабатывали землю, ловили рыбу и охотились. Бишкек выполнял мужскую работу в доме приютивший его вдовы. А через неделю, как-то само сложилось, что ночевать они легли в одной постели. Надо сказать, что местные отнеслись к этой новости, как к чему-то, само собой разумеющемуся. Так что, одной проблемой, в голове у Димы, стало меньше. По первости, он часто рвался разыскивать своих друзей, которые, скорее всего, тоже ищут его, но со временем, эти мысли отступили на задний план, и вытеснились более актуальными бытовыми вопросами. Нужно выкопать и обложить камнем колодец во дворе. Слишком далеко ходить к общему колодцу, в сотне шагов от землянки. Заготовить дров, весна показала, что и она может быть холодной, а вторая поленница уже почти совсем опустела. И, в конце концов, как русскому человеку, ему хотелось принести в мир магии и меча что-то свое, родное. Поэтому в лесу, он помечал наиболее понравившиеся ему деревья, а перед сном рисовал в голове примерный план бани. Да и если честно, землянка Ольхи, в которой он жил, была слишком низкой, и иногда, приходилось сильно пригибаться, чтобы не удариться о выпирающую из потолка несущую балку. Иногда в селении появлялись чужаки, как их стал звать сам Бишкек, несмотря на то, что и сам является не местным. Появлялись люди из соседних сел Росомах, люди из родов Оленей, Скворцов, Куниц и Дятлов. Вроде бы, все относились к одному народу, но человека из другого рода, всегда было видно издалека по одежде. Торговля здесь, велась, чаще натуральная. Деньги, конечно, были, но они нужны были, только когда кто-то выбирался на ярмарку, в столицу Скивских земель. Такое происходило нечасто, чаще торговцы со своими товарами сами приезжали в селении. У них всегда можно было купить иглы для рукоделия местных мастериц, топоры для ведения хозяйства, разноцветные, как утверждали сами купцы, драгоценные камни. Хотя, вряд ли это было чем-то другим, кроме как обычное крашеное стекло. Но продавцы, едва ли не до драки в споре утверждали, что это ничто иное, как магическое стекло, привезенное с островов Демгёрд. Вроде как прошло едва ли в полмесяца с момента его появления, а они уже жили душа в душу, словно супруги. Дима тоже задумывался над этим моментом. Вроде как, она всего лишь непись, программа, но ему было с ней хорошо. Он по-настоящему, как он сам себе в душе признался, любил ее, и впервые за долгую жизнь, половина из которой прошла в местах не столь отдаленных, он был счастлив и уверен в завтрашнем дне. Ну а то, что он просто заигрался и лежит сейчас в капсуле виртуального погружения… Это люди, которые живут от зарплаты до зарплаты, получают деньги, чтобы тут же отдать их за кредиты, или проесть — пропить. Вот они, живут в виртуальной реальности, не понимая, что настоящая жизнь проходит боком. А они только прохожие, стоящие на обочине, которых обливают грязью из-под колёс проезжающих автомобилей. Близился большой праздник весеннего равноденствия, поэтому красавица Ольха начала уговаривать Бишкека, сводить ее в столицу Китеж. Ему и самому хотелось увидеть одну из пяти столиц Скивов, в которой проживали главы всех родов, населяющих окрестные земли. Как рассказывала сама Ольха, город этот находился на острове посередине большого озера. Столичная ярмарка проводится каждый месяц и длится от трех до пяти дней. Особые праздники, это дни весеннего и осеннего равноденствия, и дни зимнего и летнего солнцестояния. Зимой, когда лёд сковывал поверхность водной глади, проводился праздник зимнего солнцестояния. Тогда, у всех на виду, вокруг города устраивались скачки на лошадях, забеги в зверином обличии и прочие соревнования, которые есть у нас на праздник Масленица. В день весеннего равноденствия, молодцы развлекают пришедших на праздник — сражаясь на круглой льдине, плавающей в расчищенной ото льда, огромной полынье. Главная задача — столкнуть оппонента палкой с вязанками сена на концах, в ледяную воду. В летнюю пору, в конце июня, молодёжь развлекает толпу кулачными боями стенку на стенку. Прыжками через костры и венчанием тех, кто решил связать свою судьбу и ленту, со своей второй половинкой. Ну а осенью, когда урожай уже собран и закрома полны зерна и свежих фруктов, сам Бог велел почтить его и предка прародителя рода, кружкой ячменного пива и краюхой свежего хлеба, сдобренного ломтем сыра. Так и в этот раз, едва ли не половина села собралась в Китеж-град, оставив на хозяйстве стариков, да совсем ещё несмышленых детей. Четыре раза в год каждый собирался в столицу, кто с товарами, загрузив их целый обоз, кто просто посмотреть, а кто и на собственную свадьбу, чтобы привести в отчий род свою, или своего суженого. Материк Фашираз. Долина саванн Навашбах. Подходила уже концу вторая неделя рабства Джинкс у кочевников. Однако, это рабство, абсолютно не походило на то, что она представляла себе раньше. Здесь, первым, что она ощутила после того как вновь вошла в игру, это кожаный ошейник с инкрустированный камнями. Что это за камни и для чего нужен ошейник, она поняла только спустя время, заметив что рисунки на её коже, больше не аккумулируют ману, проявлявшуюся свечениями. Ещё, что её поразило то, что для неё был отведён отдельный шатер с тремя женщинами, выполнявшими роль прислуги. Их языка она не понимала, поэтому общалась больше языком жестов и рисунками на песчаной почве. Кормили Джинкс и остальных НПС рабов, от пуза, что тоже было странным. Огромный чан с едой, в которой изобиловало мясо, бобы и пряности. Еды накладывали столько, что девушка едва справлялась с половиной порции, в то время как другие заключённые (их ошейники не имели инкрустации камней), ели по две, а то и три тарелки. Поначалу, попав в рабство, Джинкс хотела бросить на время играть, но потом начала всё больше задерживаться в неизвестной ей виртуальной вселенной. Как она поняла из разговоров с тремя ее служанками, Джинкс являлась ни кем иным, как Мерридой. Меррида — это джин воздуха этого мира, живущий на континенте Фашираз, но Аск, который ее пленил, не желал от девушки исполнения трех желаний. Аск был рабовладельцем-кочевником, чей хлеб был в производстве из ограненных драгоценных и полудрагоценных камней магических кристаллов и зарядке разряженных. Каждый день рабы с магическими способностями, именуемые тут как Шеты, поглощали вместе с огромными порциями еды, ещё и небольшие камни, которые в их желудке наливались магией пригласившего их чародея. Кожаные ошейники не давали пленённым магом колдовать, отчего магия накапливалась в кристаллах. Для более полного насыщения камней, их проглатывали снова и снова, пока Эмгхер не был удовлетворен магическим свечением. Увы, магия кочевников отличалась от магии других народов. Она, в прямом смысле этого слова, была ядовита для тех, кому не посчастливилось родиться магом. Вернее, если ей не пользоваться, то человек, вполне мог прожить долгую и счастливую жизнь. Но как не пользоваться такой манящей, и кажущейся всемогущей Силы? Поэтому магами, в основном, были рабы и дети рабов. Магическую Силу, принудительно ограничивали при помощи поглощающих магию кожаных ошейников. Главной задачей их существования таких рабов не тяжелейшие работы на рудниках и шахтах, а простое поглощение обильного количества еды вместе с камнями, которым суждено было стать магическим оружием для тех, кого судьба не наделила способностями. Увы, они жили недолго, поэтому хозяева рабов-магов старались всячески увеличить срок жизни курицы, которая приносили им золотые яйца. Рабов кормили как королей, и приводили к ним наложниц, в надежде, что те понесут приплод, который тоже станет шетами и обеспечит безбедное существование своих господ. На удивление, никаких бунтов или разговоров о свободе, среди невольников не ходило. Все были вполне довольны своим местом в этой иерархии. Все, кроме Насти. Джинкс не являлась шетом, а имела статус Мариды — джина воздуха, а по сути — полубога, которого пленил жадный до власти человек. Настя, за все две недели ни разу не пыталась сбежать, а проводила в игре по восемь часов в день, изучая новый мир. Это было в два раза меньше, чем она проводила в Квази Эпсилон, но вполне хватало, чтобы собрать как можно больше информации, которую она пропускала через поисковые системы интернета. И то, что она поняла, было революционным и невозможным одновременно. Живя у Артёма, вернее его матушки, они часто беседовали на тему виртуальных игр. Поэтому Настя делилась своими умозаключениями с тетей Леной, которая, как оказалось, совсем не удивлялась. Скорее всего потому, что не понимала о чём идёт речь, в полной мере. Настя нашла куда попала, но вот только одна странность — мир игры Каэн-ар-Эйтролл не предполагал коконов, а максимум 3D шлем с вирт костюмом — прообразом капсул, имитирующим ощущения на тактильном уровне, а не воздействуя на нервные клетки и мозг. Однако Настя, при погружении в капсулу, попадала в Каэн-ар-Эйтролл и он был столь же реален, как и Квази Эпсилон. Хотя это, даже теоретически, было нереально. Уже вошло в привычку, что днем, у Насти, был штурм форумов и игровых сайтов, в надежде разыскать Артема, Диму, Гришу и Алису по фото, видео и новостям. А ночью — изучение внутреннего быта и мироустройства кочевников, населявших весь материк Фашираз.
Глава 8
Западное побережье острова Кверк.Я едва ли проспал полчаса как в каморку постучали. На пороге оказался все тот же султанчик. Теперь я знал его имя — Лит. — Ты купил место, Остгёрд, но место твое за веслом. Тебе досталась вторая смена, не забудь. — с этими словами он выкатился в двери, а я так и стоял, непонимающе глядя ему вслед. Ольгерд видя моё замешательство пояснил что я ошибся, подумав что заплатил за каюту. На самом деле к этой каморке прилагается ещё и пост гребца. То есть получается я подарил ему туеву кучу денег за то, чтобы повкалывать на его корабле, как раб на галере. Странно, но Ольгерда не удивило то обстоятельство, что мне придется 6 часов в день работать веслом, зато он долго смеялся, когда узнал что я заплатил за эту работу всё наше золото. Обычно наоборот, либо платят гребцам, либо находят компромисс. В таком случае наемные гребцы получают транспорт в нужном направлении, а хозяин судна бесплатную рабочую силу. Дальнейшее плавание протекало так: 3 часа я махал веслом, затем следовал перерыв в три часа, и снова три часа гребли. Дальше наступал большой перерыв, в которой можно было отоспаться и заняться своими делами. А затем Через 12 часов снова наступала моя смена. Как как полный цикл смены был равен 18 часам, то за три дня я работал как в ночную так и в дневную смену. Хорошо хоть кормили прилично. Со временем, общаясь на лавке за работой с другими гребцами, я узнал что этот султанчик Лит лишь номинально является капитаном. В его обязанности входит слежка за сохранностью груза и работа с персоналом. Да я и сам понял, что к морю в этот низкорослый мужичок имеет скорее побочное отношения. Он всё больше бегал по кораблю из трюма в трюм с журналом, чем занимался навигацией и общался с командой. А остальное время проводил в теле просторной Капитанской каюты расположены в кормовой части корабля. На самом деле здесь всем рулит его квартирмейстер Берхем, высокий жилистый и с длинными волосами заплетенными во множество косичек в толщину большого пальца. Руки его были в наручах из толстой кожи, армированных стальными кольцами, нашитыми поверх. И вообще он больше походил на какого-то пирата чем на капитана. Весь флот хоть и был довольно разношерстным сборищем из более полусотни кораблей, которых вел монументальных размеров линкор конунга острова Латтар, но приглядевшись стало ясно, что все корабли делятся на пять небольших групп, которые идут пособником друг к другу. Те кому посчастливилось получить грамоту на право торговли с Латтаром. Хоть и официально они были равны в правах, но старались держаться своих. И вскоре я узнал почему. Западный океан довольно неприветлив, корабли не знающие фарватера, часто напарывались на острые подводные дрейфующие скалы, иногда суда атаковали морские чудовища или пираты из местных. И если присутствие грамоты оберегало от последней напасти, то вот от природных невзгод защитить не мог. Поэтому самим конунгом был установлен закон, что если судно идет ко дну, то прибывший на помощь может с чистой совестью забрать себе половину, в уплату за сохранность жизней и доставки второй половины с твоего корабля до Латтара. Вот и старались корабли держаться ближе к своим, чтобы в случае чего драгоценный груз не достался чужакам, а со своими как-нибудь разберутся. Вот и шёл сейчас Флагман, а затем пять групп по десять-двенадцать кораблей. Кстати я увидел конунга острова Латтар и у меня сразу отпали сомнения, что передо мной именно он. Яри Синий Кит[g] был больше похож на медведя, чем на человека. Абсолютно лысая голова и чёрная борода, без всяких украшений, которая больше походила на запутанную проволоку. Он не имел ни короны, ни богато украшенного оружия или доспехов. В нём абсолютно всё было как у простого моряка, всё, кроме его габаритов. Если же ярл Торд больше походил на какого-нибудь тигра или льва, играющего мускулами, то Яри больше ассоциировался с самым крупным белым медведем, по каким-то причинам носивший чёрную, как смола шкуру и с синей татуировкой кита на лысом черепе. Синий Кит являлся живой легендой для обоих островных народов. Как оказалось, прозвище которое обязательно представлялась к имени бильярда, было не просто кличкой. Когда остгёрд или демгёрд совершил поступок, тянущий на подвиг, то, иногда, его называли в честь этого деяния. Об таком поступке мечтали безусые юнцы и покрытые сединами старца. Ведь подвиг увековечит тебя в истории твоего народа. До сих пор ходят в сказки и легенды про великих представителей островного народа. Необязательно добывать себе прозвища в яростном выражение, как Гэм Сокрушитель Великана или Тимиарс Стальная Гора. Омен Строитель к примеру получил свое прозвище за то, что в вырубил в скалистом теле Лоттара запретный город, чьи недра не смог покорить ни один захватчик за всю историю демгердов, которая по сути и является историей войны. Небольшого роста, невысокий и даже щуплый, по меркам островитян, этот юноша, став во главе семьи, продал всё, чем владел его род и купил рабов. Невольники или те, кого продали в рабство собственные семьи, отказавшийся признавать родство. Долгие месяцы, которые складывались в годы они рубили твердую и холодную породу. Все посмеивались над безумным книгочеем, который бездарно растратил богатства своего рода на то, чтобы, как землеройка, закопаться поглубже в землю. Ему говорили, что лучше бы он выбросил все деньги за борт в мешке, к которому следовало привязать и собственные ноги. Но Омен каждый день приходил в селение, покупал провизию и снова уходил в чёрный зев пещеры. Он так и умер, осмеянный при жизни. Но зато, его труды были оценены тогда, когда города демгердов пали в войне с Аркрумом. Тогда весь Латтар пылал в огне войны и в всплохах магии. Уцелевшие жители смогли спастись, когда сын Омена Строителя укрыл тех, кто высмеивал его и его отца. Война ушла с Латтара, демгерды отбили ценный остров за две недели и когда рыбаки, ремесленники и селяне вновь вышли на поверхность, больше никто не смеялся над чудаковатым родом Омена Строителя. Демгерды подарили Омену прозвище, но его кости уже четыре зимы лежали в усыпальнице и посмертно вписали его имя в летопись северного народа. Маршрут морского каравана пролегал западнее острова Кверк в проливе Ганн. Фарватер достаточно опасный, по этому по всему берегу Кверка в прямой видимости друг от друга стояли маяки, чтобы корабли могли ходить не опасаясь острых рифов ночью. В вечернем закате стайки кораблей, подсвеченные фонарями, представляли волшебное зрелище. Было бы еще лучше, если бы была не моя вахта махать веслом. Священный дуб Кверка виднелся даже отсюда, хотя расстояние в три десятка морских миль уменьшило его очертание до зеленого пятна на фоне черной горы. Завтра днем, обогнув остров, караван должен причалить в бухту Кверкхэма для пополнения запасов воды и ночевки на твердой земле. А для меня это прежде всего возможность взять росток священного дуба, чтобы из него создать Лешего. Пришла ночь, и морской Караван следовал вдоль острова, ориентируясь на горящие огни Маяков. Шум моря и качка стала уже привычной для меня, и я ждал одного, когда дежурный посчитает три склянки и даст сигнал на смену гребцов. Мозоли на руках уже превратились в некое подобие кожаной брони. Хорошо хоть с нас не потребовались, чтобы и Ольгерд отрабатывал поездку за веслом. Колокол на капитанском мостике отбил три склянки, и я, наконец, разогнул затекшую спину, освободив лавку для следующего бедолаги. Однако, шум на капитанском мостике привлёк моё внимание. Увы подняться на него к Аску и квартирмейстеру Берхем мне не позволили, но вскоре я и сам понял причину шума. В темноте ночи горизонт был пуст. Теперь там, где ещё 10 минут назад горели огни Маяков — кромешная тема. С корабля на корабль переписывались команды. Ночью можно легко распороть брюхо корабля не имея ориентиров, а донное течение не позволит бросить якорь. Ну не могли погаснуть без причины все четыре видимых раньше маяка. Кто то сделал это целенаправленно, желая чтобы Караван не дошел до конца. С другой стороны, этот маршрут был неизвестен никому Кроме тех кто следовал в Караване. На палубе начали звучать вопросы и Аск пытался всех успокоить, сообщая что шлюпка уже отправлена на корабль конунга и когда гонец вернется будет все ясно. А пока все не занятые на веслах могут разойтись по каютам. Народ начал выражать недовольство и когда Аск начал сдавать под волной недовольства его грубо отодвинул Берхем. Народ сразу стих под суровым лицом квартермейстера которое в свете масляного фонаря казалось еще суровее. Ему даже не пришлось ничего говорить, одного взгляда хватило чтобы подавить волну недовольства грозившего перерасти в бунт, еще в зародыше. Народ устал, их корабль был уже почти месяц в море, а ночные стоянки в гаванях не сильно позволяли отдохнуть от качки. Вот и сейчас волна недовольства команды грозила вылиться если не в бунт то в стычку. Прошел час и я снова поднялся вместе с Ольгердом, а лодка с гонцом так и не появилась. И это настораживало, как я понял, не только меня. Гонец мог за это время несколько раз оплыть весь караван, не говоря уже о том, чтобы сплавать до флагмана и обратно. Весь народ на корабле почувствовал неладное и собрался на палубе, вглядываясь в тёмный Горизонт и желтые фонарики на других кораблях. В шуме бьющихся о борт волн начал различаться стрекот. Видимо его услышал не только я, но только я не знал что он означает. Народ из караула бросился к стреломётам, а гребцы же наоборот устремились под защиту трюма. Над головой вдруг раздался свистящий звук, и следом из тьмы в соседнего человека что то ударило, скинув его за борт. Только что рядом, на его месте стоял Ольгерд, и я повернулся, чтобы проверить. К счастью я ошибся, Ольгерд стоял за только что сбитым чем-то неведомым человеком. Деревянный посох в его руках покрылся шипами, на манер булавы, и он стоял в стойке, готовый к бою. Только я хмыкнул, заметив, как возмужал мой ученик, как буквально дождем с неба посыпались какие-то смутно различимые в свете пусковых масляных фонарей фигуры с крыльями. Тела этих тварей смутно напоминали человеческие, или даже скорее русалочьи, но при этом за спиной имелись крылья. — Эхидны! — с придыханием произнес Ольгерд. Я не стал спрашивать удачное фото[h] Это только спросил опасные или они. Парень не сводя взгляд с горизонта, кивнул и вытер пот со лба. Бестии не рисковали спускаться на палубу, все больше и атакуя с наскока и стараясь скинуть свою жертву за борт. Народ это тоже смекнул, и все отпрянули от краев корабля, ощетинившись луками и сталью. Бестии стали останавливаться и теперь атаковали, пролетая на скорости 2 разорвать незащищенную плод с острыми когтями на кожаных крыльях. Один из стреломёт of всё-таки достал бестию на подлёте заходить в неё пяток болтов. Это и впрямь была Химеры, проходившие на русалок с крыльями. Вот только в тела у них были далеки от чарующей красоты, описываемый Андерсоном. Нижняя часть больше походила на тело угря, верхняя напоминала тело летучей мыши. Голова и птичьи глаза, покрытые кожистым веками. На каждом из крыльев имелись две пары острых загнутых когтей, которыми они и разрывали человеческую плоть не оставляет шансов выжить. То же самое происходило не только на нашем корабле, другие суда страдали не меньше. В свете фонарей над ними также мелькали черные силуэты и доносился крики раненых. У многих пострадавших раны были достаточно глубокие, но и легко раненых хватало. С момента начала атаки прошло не больше 20 минут, а полностью здоровых можно было сосчитать по пальцам. Даже мне непосчастливилось, одна из тварей распорола плечо, но хрупкая кость ключицы осталось цела. — Нас так перебьют! — в голосе Ольгерда теперь отчётливо различалась паника. Количество раненых всё время увеличивается, но и сбитые монстры тоже начали заполнять палубу. — Не ссать, малец. — произнес я вознеся обе руки к небу. Как там называлась одна из моих способностей? Весенний дождь, кажется. — Когда я отрублюсь, присмотри за мной. — напоследок сказал я Ольгерду. И снова Северное сияние окутало меня, подсвечивая зеленым. Я во весь голос закричал названье способности, стараясь вложить в эти слова как можно больше своих сил. До сих пор не разобрался как действует магия и регулируется количество манны, вкладываемое в заклинание. Поэтому и кричал как можно громче. Видимо это подействовало, и ноги отказались держать моё тело, а сознание уходило из головы. Но перед тем как отрубиться и мешком рухнуть на деревянную палубу залитую кровью и соленой водой, я почувствовал капли дождя. А мой слух уловил раскаты грома. Вы получили новый уровень, вы получили новый уровень… Текущий уровень 62. Пробуждение встретило меня криком чаек и немыслимой в последние несколько дней роскошью — мягкой кроватью, застеленной свежим постельным бельем. Шум моря и клекот чаек все так же шелестел на фоне мужского разговора. Я не торопился открывать, глаза выдавая свое пробуждение, и тайком подслушивал разговор. Судя по всему, капитана Аска кто-то отчитывал за то, что он усадил мага воды и лекаря за весло. Тот отнекивался, убеждая собеседника, что я сам вызвался грести за доставку на Латтар. Тут можно было заканчивать спектакль, поэтому я звучно зевнул и открыл глаза, показывая как хорошо выспался. В капитанской каюте, это было определённо она, мгновенно повисла тишина. Как оказалось, разговор с Аском проводил квартирмейстер Берхем. Одного его молчаливого взгляда хватило, чтобы подавить бунт на корню. — Почему ты не сказал, что ты маг воды? — с злобой в голосе проговорил высоким, даже каким то детским голоском султанчик. — С чего это я должен был озвучивать этот факт? Ты ведь мне не сказал, что я заплатил полновесные серебром за то, чтобы махать веслом, как раб на галерах. — Я вернул ему его презрение. — Услышав это, Аск ухватился за край стола и не рискнул поднять глаза на Берхема. — Ты заплатил серебром? — уточнил квартирмейстер, испепеляя взглядом капитана, который, кажется, стал уменьшаться на глазах. — Не совсем. Сначала я продал ему топоры за серебро по их весу, а уже потом вернул его за два места и каюту, которая больше похожа на кладовку для швабр. — Наслаждался ли я тем, что мои слова прилетят скряге-султанчику? Конечно! Мозоли набитые веслом, а затем им же и ободранные до крови должны аукнутся этому барыге. — Покажи топоры. — сквозь зубы процедил Берхем обращаюсь к Аску. Тот как то слишком резко для своих габаритов нырнул к столу и извлек из одного из ящиков два богато украшеных боевых топора с обломанными рукоятками. Тот покрутил их и уже с недоверием посмотрел на меня. — Откуда они у тебя? — Вот так одной своей фразой я перекочевал в подозреваемые. — Взял в бою. — ответил я не отводя глаз. Берхем перевел взгляд на Аска и кивком указал на дверь. Вот казалось был счастлив увидев этот жест и молниеносно Скрылся за дверью. — Я знаю чьи это топоры. Слабо верится что ты, маг воды смог взять в бою оружие Ярла Торда. Тем более что он никогда не ходит без троих своихтелохранителей. — Шестерых. — Поправил я квартирмейстера. Тот кивнул. Видимо я прошёл его небольшую проверку. — И всё же, слабо верится что ты смог в одиночку одолеть такого берсерка и его головорезов. Каким бы хорошим магом воды ты не был. Вот тут я решил не юлить. Чем-то мне понравился этот суровый мореход. — Я не один, со мной был ученик и мой питомец. — с этими словами я взял змеиный зуб на ладонь, и из кладовки появилась 8 метровая змея, которая заполнила две трети помещения. Квартирмейстер отшатнулся и потянулся к оружию, но я остановил его напомнить что это мой пет. Всё-таки в разговоре хоть Берхем и не упоминал про то, что является героем, но я догадался по оборотом речи. — Где водятся такие бестии? И как маг воды смог подчинить такого монстра? — Берхем не сводил зачарованного взгляда с Наги, а Нога тоже завороженно смотрела на него своими большими желтыми глазами. — Я и не маг воды. Вернее не совсем. — после этих слов я подошёл к цветку на подоконнике окна, у которого не было нескольких стёкол и в эти прорехи дул бриз. Проводил рукой надо цветком и показал ему несколько простейших фокусов, которые теперь смог провернуть и Ольгерд я снял с себя все подозрения. Квартирмейстер по-хозяйски уселся за капитанский стол и извлек из него бутылку и две жестяные кружки. От души плеснул в каждую из них вина и рукой указал мне на стул. Я уселся и взялся за кружку. Дальше последовал разговор. Как оказалось моё массовое лечащее заклинание Весенний дождь не только исчерпала мои запасы манны, Ну и практически полностью вылечила всех раненых в караване. Нет, конечно те, кто лишился конечностей или головы не воскресли, зато раненые смогли взять в руки оружие и отбиться от морских тварей. В конечном счете, когда солнце поднялось над морской гладью, из двадцати двух человек на корабле мы недосчитались всего четырех, что сущие мелочи. Моё заклинание не только массово хилило всех, кто попадал под целительные капли дождя, но и сбивало летающих тварей молниями. Помня урок, оставленный мне Тордом, я попросил не распространяться про свой статус друида. Берхем кивнул, но пояснил, что все уже и так знают, что я, как минимум маг воды специализирующиеся на массовых листьях заклинаниях, поэтому отрицать это мне не имеет смысла. Когда колокол на капитанском мостике отбил 12:00 и мы с квартирмейстром вышли на палубу, люди встретили меня молчанием. Даже гребцы перестали махать веслами. В этот момент труднее всего изображать, что ничего не происходит. Я как можно быстрее попытался найти взглядом Ольгерда и, слава Богу, он оказался рядом. Я пожал ему руку и, по приглашению Берхема, поднялся на капитанский мостик вместе со своим учеником. Тут был и капитан Аск, который старательно делал вид, что высматривает что-то на горизонте в подзорную трубу, избегая моего взгляда. Пришлось немного притвориться, но я понял, что это не просто его попытка уйти от нашего дальнейшего общения. На горизонте и в самом деле чернел огромный город, в центре которого зеленел священный дуб Кверк, который как будто царапал облака своей монументальной кроной. Восточная граница Аркрума. Крепость Анна. После разговора с грандмастером крепости Анна, в котором тот уклончиво и вскользь интересовался про игровой статус Спартака, его отпустили. Не совсем конечно, но и Гриша не грезил мечтами покидать замок в котором ему посчастливилось отреспауниться. Крепость представляла из себя средневековый замок, который был расположен на парящей в воздухе скале. Чтобы замок просто не улетел, дрейфуя на степных ветрах, его к земле приковывали четыре цепи. Попать на землю из замка можно было при помощи железный клети, спускаемой на стальных тросах на манер лифта. Замок стоял на границе королевства Аркрум и вольных степей, защищая мирные земли от набегов кочевников. Рыцарский парящий в облаках замок и связанный с землей только 4-мя цепями. Не менее сказочно он выглядел и внутри. Его населяли два вида людей: облаченные в латные доспехи рыцари с увесистыми алебардами и мечами и маги облаченные в дорогие ткани маги с вышитыми на одеяниях рунами и знаками к магии. Оба этих сословия были так непохожи, что идеально гармонировали друг с другом. Отряды, которые спускались на патруль, имели в своем составе оба виды бойцов. Меч и Магия вместе в полной гармонии. Чем больше Гриша общался с местными, тем больше ему нравился этот мир. Кстати, его способности к скорости остались при нём, чем он весьма удивил тяжело вооруженных бойцов, изматывал их на арене до полного изнеможения и уже тогда брал противника практически голыми руками. Однако, его не выпускали за пределы летающего бастиона. Став зачисленным в рекруты, он исправно осваивал науку боя, учась применять ярость и боевые классовые умения вместе с низкоуровневыми неписями. Методом проб и ошибок, он выяснил, что в этой игровой Вселенной запрещено произносить любые вещи связанные с реальным миром или указывающие на вымышленность этого. Игра жестко пресекала такие демарши, сначала лишая зрения или голоса, а если усердствовать, игнорируя недвусмысленные намеки системы, то в конечном итоге можно на достаточно долгий период лишиться и зрения, и слуха, и голоса. Это Спартак уяснил на второй день, как только его выпустили из карцера. И вот спустя две недели, бородатый старшина не раз валявший его в соломе на арене точно щенка, по отечески положил руку на его плечо и произнес: — Собирайся в Дозор, Спартак…
Глава 9
Остров Кверк.Если порт Бьёркхэма встретил Артёма обилием пузатых барж, перевозивших товары торговцев, то каменная пристань Кверкхэма больше напоминала ярмарку на воде. Здесь не было ни одного грузового судна, зато было без счёта, как бы их назвали в наше время, туристических лайнеров. Десятки больших вместительных судов, блестевших множеством иллюминаторов, около сотни кораблей поменьше, не таких больших, но не менее необычных и без счета мелких яхт и катеров, на которых вряд ли поместится больше пяти-шести человек. Остров Кверк очень отличался от других скалистых берегов Остгёрдов. И не удивительно, ведь остров жил за счёт приезжающих сюда туристов, желающих прикоснуться к святыне всех островитян — дубу Кверку, имеющему немаловажное значение отсюда и до самой тропы Огров далеко на востоке материка Кейла. Туристам требовалась пища и кров, и они не жалели серебра, золота и стали на своё путешествие, поэтому появились торговцы, менявшие звонкую валюту на свои товары. Торговля здесь велась не просто бойко, а скорее хаотично. Новоприбывший турист, бывало, ещё не успевал коснуться своей подошвой каменной мостовой, но успевал потратить пару серебряных на какую-нибудь безделушку для себя, на память, или в подарок близким. Торговать купцы начинали даже не на пристани, а еще в гавани. Ну а где крутятся деньги, всегда найдется место для карманника или жулья, торгующего абсолютно настоящими медальонами, вырезанными из тела священного дуба. И ничто не могло справиться с этой напастью и бичем больших городов. Всегда находились те, кто думал, что уж его-то, точно не достанет крепкая рука стражи конунга Тарро. Надо отдать должное, среди всевозможного отребья, старающегося обмануть или обворовать гостей города, не находилось местных и уж подавно, уроженцев священного острова. Любой из Остгёрдов или Демгёрдов соблюдал законы своего народа, которые четко трактовали, что делать с вором. Его, по закону прародителей, ссылали на остров предателей и изменников Кайто. Ну а те, кто был не столь почтителен к закону или не так религиозен, быстро исчезали тихо и без шума. Так что на пристани, которая, по совместительству, являлась и торговой площадью, вдоль каждого из причалов, словно новогодние игрушки на елке, висели освежеванные воры и мошенники, которых, после того как с них сдерут кожу, и если они еще были живы, бросали в солёное море. Кожу несчастных, которые решили преступить закон острова, продавали здесь же, как сувенир, на котором красовалось клеймо острова — дуб Кверк, заключённый в три круга. Да, человеческая выделанная кожа шла на сувениры, и это смущало, видимо, только меня. Я настолько начал сживаться с этим миром, что забывал про иллюзорность происходящего. Это пугало… Настолько пугало, что порой, я делал что-то и только потом ловил себя на мысли, что это лишь игра. И постоянно висящие имена над головой, вместе с уровнями, больше не расценивались как что-то виртуальное. Видимо, Рандом был прав, я начинаю срасстаться с этим миром и все больше забываю свою прошлую жизнь. Даже Квази Эпсилон кажется просто частью какого-то сна. Вроде бы и немного времени прошло, и всё ещё свежо в памяти, но часики тикают. Тикают медленно, но бесповоротно, уже сейчас, я вряд ли вспомню лица одноклассников или фамилии некоторых однокурсников. Когда началось нападение на морской караван и людские жертвы начали увеличиваться, многих охватила паника. Без огней маяков невозможно было нормально ориентироваться. Многие капитаны решили пойти ва-банк и уйти от нападения на полных парусах. В итоге, глупцы, умными их вряд ли можно назвать, потеряли все, что имели. Далеко не все корабли удалось спасти, когда Весенний дождь отхилил пострадавших, а громадные проблески молний изжарили летающих бестий. И без того не пустовавшая бухта, по приходу каравана, практически встала в большой пробке. Караван из пяти дюжин сократился до пятидесяти трех. Пять флотилий понесли потери, до одного, а то и двух кораблей. Единственный кто не претерпел потерь, был Конунг Латтара. Хотя, это вполне предсказуемо, я видел его линкор — это не торговое судно, а едва ли не плавучая боевая крепость, обшитая железными листами и с бойницами в 6 рядов по каждому борту. Стреломёты, баллисты, бойницы для магов воды, огня и воздуха — выходил внушительный плавающий бастион. Мы не стали бы сходить с корабля, если бы это не был остров священного дуба Кверк. В мои планы входило взять росток и вырастить его до размеров, подходящих для Лешего. Именно благодаря ему, мы ушли от погони тогда на Еве, и только тотальное выжигание убило Лешего. Я потёр запястье, на котором Леший оставил мне древесный браслет. После появления в мире Каэн-ар-Эйтролл он, странным образом, исчез. Мы шли вместе с Ольгердом по мощеным камнем улочкам с двухэтажными домами. Дома, хоть и не были велики размерами, но было видно что здесь живет цвет и элита этого города. Домики соревновались между собой в архитектуре, украшениях и количестве слуг. Чем выше я и Ольгерд поднимались по мостовой на холм, чем ближе было подножие священного дуба, тем богаче выглядели дома. Розовые цветники, горшки с экзотическими деревьями, подвешенными в воздухе при помощи магии, иллюзии животных, сотканных магией из огня, воды, земли и воздуха. Эти магические проекции выглядели словно живые. Львы, с гривой из змей и скорпионьими хвостами, вальяжно протягивались под каменным забором у одной из усадеб. Завораживающее зрелище, особенно для того, кто больше привык к более приземленным зрелищам — бластерам и ЭМИ гранатам. И я сомневаюсь, что это мирные магические создания. Мощеная камнем улица закончилась, упершись в, монументальных размеров, каменный забор. Посредине этого забора имелась арка из монолитного резного гранита с изображениями сцен из легенд о Кверке. По легенде островитян, отцом Остгёрдов и Демгёрдов является дуб Кверк, а матерью — соленый северный океан. Из этой легенды и брала своё начало вся последующая история островитян. Островной народ разделился на два клана много веков назад, и во многом их легенды с тех пор различаются, но только не в этом. Северные Остгёрды чтят дуб Кверк как отца, а Демгёрды западных островов приплывают на Латтар, чтобы лично увидеть подводный храм матери Иво, богини океана. Я тоже его намеревался найти и посетить, хотя бы ради интереса. С другой стороны, я ведь тоже отношусь к Демгёрдам и имею право, а скорее даже обязанность, поклониться дубу-прародителю и испить морской воды из ладоней статуи Иво, в храме, посвященном ей. Я стоял перед большой аркой, и сердце колотилось как-то бешено, словно, в самом деле, надо мной возвышалось нечто величественное, а не нарисованный каким-то дизайнером объект. Хотел было узнать, что по этому поводу думает Ольгерд, но когда повернулся, понял, что парня трясло не меньше чем меня. Странно, но нас обходили люди и хоть на их лицах и было некоторое смятение и трепет, но такая лихорадка охватила только меня и моего ученика. — Что парень, потряхивает? — я положил руку на узловатый посох ученика. — Кверк, Арт Ём, он видит меня, — у парня в горле словно встал ком и мешал говорить внятно. — Понимаю, у меня также. — Кивнул я, опершись на Нагу, принявшую ипостась посоха. В сравнении с дубиной Ольгерда, мой посох выглядел тоньше и изящнее. То ли это от уровня Наги зависит, то ли от моего. Собравшись с мыслями и чувствами, я всё-таки сделал шаг за арку. Исполинских размеров крона дерева заслоняла половину неба зеленой шапкой, укрывая всех, кто находился под ним. Вокруг священного дерева был разбит парк, с каменными фигурами, показывающими сцены из истории, мифологии и быта островитян. Народу в парке, надо сказать, было очень и очень много. Неудивительно, что город процветает за счёт туристов. Каждый хочет купить себе каменный амулет с резьбой, или бирку из кожи раба с клеймом, изображающим Величественный дуб, по бокам которого стоят два волка в общем кольце как символ двух народов от одного древа. Я усмехнулся, вспомнив, что считал до этого момента яблоню на острове, на котором появился — большой. Ну да, в сравнении с её родичами из моего мира она, по обхвату ствола, больше тянула на родственницу американских секвой, и яблоки, размерами, больше смахивали на арбузы или дыни. Но это… это было нечто большее, воистину большее! Какую площадь занимал лишь один только ствол дуба, оставалось только гадать. По моим расчетам, вряд ли меньше Московского Кремля, а его верхние кроны скрывались в облаках. Прикинув примерные размеры, я мысленно выругался, жалея что стоянка каравана такая короткая. Разве одного дня хватит, чтобы обойти все эти достопримечательности? И ещё, более интересная задача, как мне получить живую веточку от этого исполина. Я не удивился, что мы повстречали тут многих, чьи лица мне запомнились на корабле. Беррхем не стал исключением и кивнул, когда увидел меня. У самого подножья дуба располагался амфитеатр, в котором жрецы благословляли паломников. Кстати, не только я, но и Ольгерд был здесь впервые, а это значило, что мы еще не оставили жертву дубу. Она заключалась в том, чтобы один из жрецов острым кривым скальпелем вырезал на коже символ дуба, а собранную кровь и кожу потом закапывали под его корнями. К слову, это было совсем не обязательно, но находится здесь и не пройти этот ритуал… Это, как на крещение постоять у проруби и не окунуться. К чести еще безусого паренька, Ольгерд без раздумий шагнул к жрецу со скальпелем. Юный жрец был ненамного старше моего ученика и ещё не набил руку. Но, если ты хочешь чтобы работал мастер, выполнив искусственное[j] шрамирование, то за это, пришлось бы заплатить золотом, а может даже и серебром. Я остановил паренька, спросив, хочет ли он, чтобы его лопатку или плечо украшала работа скорее мясника, чем художника по телу. Парень опустил глаза, он понимал, что денег у нас нет. Вот только он не знал, что Аск, едва не придушенный за скупость и недальновидность квартирмейстером, вернул мне всё до единого серебряного. К слову, они оба были примерно в равных чинах в найме у своего господина. Аск, не был капитаном корабля, в полном смысле этого слова, скорее кладовщиком на барже. Истинную власть капитана и уважение, смешанное со страхом, имел квартирмейстер Беррхем, отвечавший за дисциплину. Корабль принадлежал ему, но он пошел в наем, прельстившись щедрой оплатой шаха. Пост капитана ему пришлось уступить, как только он сдал своё судно в наём. Я приценился и присвистнул, оценив работу мастера и цены. В нашем случае, мы могли себе позволить покрыть себя шрамированием от пяток до ушей, но цены, все равно кусались. Один раз живем, так решил я и выбрал мастеров с лучшими работами. К одному из них я определил Ольгерда, а ко второму пошел сам. Ольгерд снимал балахон, с затертыми рунами друида и смотрел на меня как на идиота и транжиру. Еще бы, я только что в равновесном серебре отвалил цену двух сильных и здоровых рабов за то, чтобы спину парня художественно изрезали. Его отцу пришлось бы для такого ходить в море несколько лет кряду. Да, если честно, я и сам не понимал, зачем мне это. Тратить баснословные деньги на красивое шрамирование для НПС. Чтобы и дальше не смущать парня, я оставил его, направившись в сторону мастера-жреца выбранного для себя. Его, кстати, на месте не оказалось, вместо мастера сидел еще один юный жрец-послушник лет десяти. Когда он услышал то, что, наконец, появился желающий получить работу его мастера, сорвался с места, чтобы найти его. Видимо высокая цена отпугивала посетителей настолько, что мастер-жрец не обременял себя посещением рабочего места, оставляя вместо себя послушника. Цена моего мастера была не сильно выше, чем того, который сейчас скальпелем орудовал на спине моего ученика. Убранство этого своеобразного тату-салона средневековья, было на уровне. Стул со спинкой из белого мрамора, на который посетитель садился задом наперёд, обнимая ногами спинку и полностью облокачиваясь на неё грудью. Рядом столик на высоких ножках, на котором блестели холодной сталью две дюжины скальпелей разных форм и размеров. Этот набор, больше всего напоминал мне набор для резьбы по дереву. Ну да, а чем ещё сделать татуировку на теле дендроида, усмехнулся я, проведя такую аналогию. Если честно, то в качестве жреца-мастера я ожидал увидеть обеленного сединами старика, но когда из арки входа показался мой ровесник, я смутился. Парнишка послушник, в присутствии мастера, не смел поднимать глаз, и только это почтение не вынудило меня подумать еще и выбрать другого мастера. — Какой мотив выбрал почтенный господин? — произнес мастер, хотя его слова и их интонация, абсолютно точно выражали обратное. Ему было абсолютно фиолетово до почтенного господина и его утонченного вкуса. — Может быть Вы предложите, почтенному господину, ваш каталог и портфолио. — вернул я хамоватому неписю его порцию спеси. В наш разговор вмешался тот паренек, который не смел поднимать взгляда на старшего по сану друида. — Что за портфолио хочет почтенный господин? — интонация его голоса была в равной степени насыщенной непониманием и желанием услужить посетителю. А вот у мастера над его головой висел никнейм Дизель, и он, видимо, прекрасно всё понял. — Значит, ты герой? — заинтересованно произнес Дизель, — Жрец 26 уровня. — Как и ты. — Я тоже не сводил взгляда со второго, встреченного в этой игре, игрока. — Что герой хочет? — он сделал акцент на слове герой. Я вот только не мог понять, насмехается он над этим пафосным наименованием игроков или нет. — Что-нибудь эпично-героическое. — В финансах вы не стеснены? — спросил Дизель. Черт, игра про магию с запретом упоминания реала, а у парня никнейм Дизель! — Нет, но мне кажется, у вас расценки и так выше среднего. — Заметил я и обнял спинку из белого мрамора. — Харош спектакля, земеля. Ты хочешь топовый арт или где? — парню видимо надоело отыгрывать свою роль познавшего мир жреца, и он заговорил на родном языке шпаны, с рязанским диалектом. — Сделай красиво, земеля. — Хмыкнул я. — Тогда терпи и готовься выложить две цены. — Произнес мастер, и я почувствовал, как его подмастерье начал смазывать маслом мою спину. За время художественного членовредительства, я успел трижды пожалеть, что подписался на это. Я не трус и терпеть умею, но черт возьми! Четыре часа быть буратино под резцами папы Карло — это удовольствие ниже среднего. Через два часа после начала, в комнату вошел Ольгерд, морщась от боли. Я, чтобы отвлечься, попросил его показать, что получилось, но тот, скинув балахон, лишь продемонстрировал повязку из белой ткани, кое-где пропитанную кровью. По проступившим следам сукровицы на полотне повязки, можно было представить размеры. Выходило, что вся спина стала холстом для художника, вооруженного скальпелями. Его лицо сверкало от гордости, парню будет что показать, когда он вернется домой. Спустя шесть часов, уже на закате, я забинтованный, как мумия, топал вниз по мостовой с Ольгердом. Оба морщились, когда изрезанная кожа при движении давала знать о себе, но Ольгерд улыбался преисполненный гордостью, а я нет, зная, во сколько мне это обошлось. Блин, да за эти деньги я мог купить пяток рабов и маленькую лодочку. Вот так бы запряг их в шлюпку, как коней, и они бы доставили нас вплавь до Латтара! Глупость конечно, но блин, а это не глупость?! Шагая, погружённый в свои мысли, я не сразу заметил, что мы спустились почти до набережной. А ещё, позади остался благополучный район, вместе с патрулями. Я зашипел от боли, когда Ольгерд коснулся моей руки, привлекая внимание к преградившим дорогу морякам в подпитии. Парни были настроены решительно, держа наготове кривые сабли. — Это ты, тот маг воды с Барракуды? — Произнес кто-то из пятерки. Блин, что за жизнь у меня? Недельку бы покоя! Итак, пять вооруженных моряков, и ни одного мага. Вот и славно. Все моряки и, видимо, из нашего каравана. Двое мечников с саблями, рога на кинжалах, еще пара с кастетами и один с… Да нет, все верно — он вооружен зазубренным гарпуном. Все уровнями от тридцать пятого до пятьдесят пятого. Семечки, в сравнении с бодигардами Торда. — Штангисты и каратисты по одному. Остальные можно кучей. — Выдохнул я, понимая, что драки не избежать. — Что Арт Ем? — недоуменно спросил Ольгерд, видимо тоже понявший что боя не избежать. — Не важно, — ответил я. А затем кивнул в сторону ступивших в нашу сторону моряков, ищущих проблем. — Не смей их убивать, понял? — парень кивнул. — Вали тряпок! — проорал заводила вооруженных кастетами моряков, и понеслось… Я бросил вперед посох, из которого появилась Нага, смяв под собой крикуна с кастетами. Самому не было желания вмешиваться. А вот Ольгерд решил, что его честь задета и, оживив свой посох, скастовал древесный капкан. В него попали двое, когда стебли разворотили брусчатку. Гарпун просвистел, и отскочил от чешуек хитина Наги, выбив сноп искр, а после, горе-китобой упал парализованный ПСИ атакой змеи. Я отвлекся на одно мгновение. Миг, и когда я заметил, что сделал Ольгерд, было уже поздно. Кинжал одного из плененных древесным капканом, был уже в груди второго обездвиженного мечника, а рукоять сжимал Ольгерд. Я с силой, наотмашь, прописал парню кулаком в челюсть. Я же сказал не убивать, и он ведь согласился! А теперь, мы имеем четверых помятых мужиков и одно остывающее тело. Откуда у подростка такая кровожадность? Что такого в нем сломалось, что позволяет убивать живых людей, как блох под каблуком? Парень ничком упал рядом с бездыханным телом жертвы, потеряв сознание. Я сел на корточки и готов был выть на луну. Шум приближающихся патрулей эхом прокатывался по пустому периулку. Что теперь делать? Теперь из жертв, мы превратились в виновников, и доносящееся лязганье латных доспехов не сулили ничего хорошего. Вот так из пьяной драки, привычной для любого портового города, наш случай, запах виселицей или котлом с кипящим маслом. Я-то герой, мне не страшна смерть, а вот Ольгерд… Естественно, нас задержали и бросили в тюрьму, до выяснения всех обстоятельств и суда. Я сидел в камере-одиночке с железными стенами и тусклым масляным светильником и матрасом набитым сеном. В углу стояло ведро, чтобы гадить. Вот и все незамысловатое убранство. Железные стены здесь неспроста, видимо, до нас здесь тоже бывали бунтари-друиды. Хотя, скорее, эта камера для магов Земли. Говорящие с травами — тут большая редкость. Но даже в таких условиях выспаться перед скорым судом нам не дали. Скрипнул засов и в комнату бросили колодки. Я не стал упираться и одел их, застегнув механический замочек. После, послышался скрип ключа в замочной скважине, а когда дверь отъехала и открылась с противным скрежетом, на пороге меня ждали четверо конвоиров. Двое магических бойцов, в перчатках со светящимися желтыми кристаллами, и двое латников, с короткими мечами наизготовку. — А где парнишка? — спросил я, опасаясь за судьбу Ольгерда. — Упирается. — Видимо стражник понял, что я бунтовать не собираюсь и кивнул на соседнюю дверь, у которой стояла еще четверка стражников. — Подведите меня на пару слов. Успокою. — Я кивнул скованной колодками шеей и указал пальцем в их сторону. Латник подумал немного и кивнул. Мы подошли к двери, за которой был Ольгерд. Видимо, паренек решил не сдаваться без боя, но этим лишь усугублял свою участь. Вряд ли нас ждет казнь, учитывая, что и он, и я — друиды. Но парень, что есть мочи орал ругательства, уверяя, что он может и умрет сегодня, но парочку заберет с собой. — Ольгерд, заткнись и делай что велено. — Произнес я негромко но, услышав мой голос, парень враз стих. И подойдя к двери увидел, что я стою в железных колодках. — Но Арт. — его, видимо, обескуражил мой вид закованного арестанта, смиренно принимающего судьбу. — Никто тебя убивать не будет. Ты же Говорящий с травами, идиот! — снова зашипел на него я. — А за свои поступки, пора учиться отвечать. И когда тебе, закованному, охранники посчитают ребра, молчи и проясни, что это ты тоже заслужил. Последние слова были адресованы не только Ольгерду, но и его конвоирам в латах, которые отвели глаза. Видимо, на это они и рассчитывали, когда оденут на него кандалы. Но теперь, когда я во всеуслышание озвучил этот факт, вряд ли они это сделают. А жаль, он и в самом деле это заслужил и умудрился взбесить даже меня. Арестант хренов! За железной дверью послышался лязг металла, а затем, щелчок застегнувшихся на шее и руках парня колодок. Вот и славно, парень понял, что с ним ничего смертельного не произойдет, и всё это, он заслужил. А когда мы выберемся, и я от себя добавлю. Нас вывели в круглый зал, больше похожий на цирковую арену, только немного меньше по размерам. Колодки были пристегнуты к стойкам, но охрана и не думала отходить от нас. По периметру, в первом ряду, сидели, наверняка, старейшины родов, одетые, словно на парад, в вычищенные доспехи. Бравада чистой воды, вряд ли кто-то подумает нападать на старейшин в самом сердце столицы острова Кверк. Так что, не совсем понятно хотели ли они выделиться друг перед другом или так велел их обычай. Второй ряд занимали жрецы Кверка, вроде тех, что мы встретили у подножия священного дерева. Среди них был Дизель, который, впрочем, не выказывал никакого интереса. А остальные трибуны были заняты простым людом, который на девять десятых состоял, по-видимому, из знати и представителей гильдий ремесленников. В самом центре сидел, как надо понимать, конунг острова по имени Тарро. Высокий мужчина, около сорока, с бородой цвета зрелой пшеницы, одетый, в пику своим старейшинам, в простую кожаную куртку. На его спине, горизонтально, были повешены два меча разной длины, а у ног лежал небольшой круглый щит. Воистину, от него веяло силой и властью. Не думаю, что хоть кто-то, кто видел его, мог бы подумать, что трон его куплен, а не взят по праву. Рядом с конунгом Тарро, одетый в серые шкуры, сидел конунг Латтара — Вегард. Я впервые его увидел так близко. До этого, Ольгерд тыкал пальцем в черный силуэт на капитанском мостике линкора Мурена, уверяя что это и есть Вегард, внук Майра — Убийцы Великанов. На трибуну справа от нас, поднялся старик в черной мантии, видимо он и будет местным прокурором. Старичок прокашлялся в кулак, а затем громко начал свою речь. — Ложа трех каст, против Ольгерда с острова Яблони и Арт Ёма не назвавшегося. Ложа обвиняет их в нападении на паломников и убийстве одного из них. — прервался старик чтобы отпить воды и продолжил — Желают ли обвиняемые покаяться? Ольгерд со злостью пытался воспламенить прокурора взглядом, так что мне пришлось отвечать за нас обоих. — Не виновны. — произнес я, даже наверное слишком громко. Отчего пересуды на рядах прекратились и теперь все смотрели на меня. — Более того, это мы являемся жертвами. — Но не вы сейчас лежите в мертвецкой, а боцман одного из кораблей. — Заметил, подслеповато щурясь, прокуратор. — Убийство вышло случайно, в целях самообороны. Думаю, это подтвердят те четверо, что остались живы. — Спокойно ответил я, что на самом деле творилось внутри меня, наверное, сложно передать. — Они бежали, не назвавшись, вчера ночью. — Произнес старик, будто в этом не было ничего необычного. Это, что же получается? Четверо помятых нападающих, у одного из которых явно сломана рука, смогли отбиться и сбежать от вооруженного патруля? Да ни в жизнь не поверю! Маги из патруля, наверняка бы изжарили наглецов, если до этого латники не нашинковали бы их в корейскую морковь. — И вы не считаете это странным, что жертвы нападения убегают от патруля? — произнес я голосом, полным сарказма. — У них могли быть веские основания. Тем более у вас имелось при себе оружие. — Всё так же сухо произнес прокурор, не поднимая взгляда ни на ложу, ни на меня только махнул в сторону где лежал посох Ольгерда и мой. Видимо, кому-то я успел перейти дорогу, вот только, знать бы когда. Уж не тогда ли, когда полностью потратил всю ману на заклинания, которые позволили отбиться от морских бестий и вылечили раненых? Дураку понятно, что эта пятёрка поджидала не заезжих толстосумов, а караулила именно нас. И вот сейчас, здесь, на глазах у двух конунгов, старейшин родов острова и жрецов Кверка, нас стараются обвинить. Насколько же длинные руки у того, кому я наступил на мозоль? И еще более интересный вопрос, почему конунг Вегард молчит? Уж про меня-то ему, явно донесли одному из первых. Видимо, он желал поскорее разобраться с неудобным вопросом и перейти к следующему подсудимому. Это предположение подтверждала и реакция на трибунах. Все жрецы и старейшины яростно изображали, что о чём-то беседуют. Причём делали это так увлеченно, что сразу было заметно — они явно переигрывают. — Если у вас нет никаких доказательств вашей невиновности, — снова забрезжил старик обвинитель, нервно теребя свою мантию. — Суд Лож трех каст… — С каких это пор, Ложа приговаривает двух паломников и Говорящих с травами за убийство головореза, напавшего в темном переулке. — Встал со своего места Дизель, одетый в серые тряпки жреца. Старательно изображаемый гомон, вмиг стих, чтобы снова начаться, только теперь уже полушепотом, повторяя только что произнесённые фразы. Вот позер, этот Дизель. Нужно было ему дотянуть до самого конца, и взять слово только когда наши шеи, были уже в натертой мылом петле. — Какие у вас доказательства, что эти двое именно паломники, а не душегубы, лишающие гостей города серебра и жизней? — до этого спокойный старик, закипел. Видимо то, что в его обвинительный приговор вмешался жрец, никак не входило в его планы. Только что, жрец, одной фразой перечеркнул все вышесказанное в наш адрес. На наши доводы и слова, он вполне мог закрыть глаза, но теперь, когда за нас заступился жрец далеко не последнего сана, путало карты в, казалось, легчайшем деле. А ведь ему неплохо заплатили за то, чтобы он обвинил, а затем казнил, этих двоих. Вот и прекрасно. Теперь я нисколько не сомневался в том, что моя голова и голова Ольгерда, останутся на шее, а не будут разделены сталью топора палача. Хотя, необязательно нас должны были обезглавить, могли и утопить, и сварить в китовом жире. Вообще, как я понял, у островитян довольно разнообразные методы казни и способы пытки. — Если вы взглянете на свежие шрамы на спинах у обвиняемых, то увидите, что они шли от Кверка, отдав дань кровью дубу-Отцу. — Дизель сделал едва заметной жест рукой и замки на моих колодках и колодках Ольгерда открылись, и освободили нас. Я потёр затекшие запястья и шею, чтобы хоть немного наладить кровоснабжение. Черт, мы находимся в игре, а у меня всё также противно бегут мурашки по телу, как будто я отлежал руку. И это в игре, не предназначенной для полного погружения, и рассчитанной только на 3Д шлем. Я зашипел от боли, когда надсмотрщик начал отрывать от кожи присохшую к ранам повязку. Многие ахнули, и снова круглый амфитеатр заполнил шепот. Видимо Дизель был доволен доказанным эффектом и решил его закрепить, приказав, чтобы и Ольгерд показал спину. Парень не стал упираться, что меня поначалу удивило. Но потом я понял, ему было невтерпеж показать искусную резьбу на своей коже. Аудитория ахнула во второй раз, и Дизель снова взял слово. — Думаю, после того как эти двое отдали кровавую жертву и пожертвовали семьдесят четыре серебряных Змея, вряд ли кто усомнится в их вере в Мать и Отца. И тем более, глупо полагать, что после посещения Кверка эти паломники решили прибить пьяного матроса… — Дизель уже довершал победную речь, как его перебили. — …Уважаемого боцмана Каракатицы. — Перебившим оказался рослый представитель народа Мадьях. Смуглый, черноглазый и черноволосый в цветастых просторных одеждах и с золотыми серьгами в носу и ушах. — Чей корабль затонул прошлой ночью, напоровшись на блуждающие скалы. Представители расы Мадьях занимали целый островной континент. Именно они спорили с Остгёрдами и Демгёрдами за первенство в море. Пока что, выходил паритет, и не было полномасштабной войны только потому, что они находились в разных частях света. Внешностью и обычаями они больше всего были похожи на индусов. Скорее всего, разработчики именно с них срисовывали этих южных мореходов. Корабли Мадьях были больше плоскодонными и без мачты. В движение же, их корабли приводили воздушные змеи, заменявшие кораблю парус. К моему несчастью, Беррхем с командой состояли в найме именно у эн-шаха Литта, который тоже был Мадьях. Именно ему посчастливилось получить торговую печать из рук конунга Вегарда. Так что напали на меня свои же, кто потерял судно вчера. — Представьтесь, пожалуйста. — Дизель, кажется, ничуть не смутился тому, что его перебили. — Валаард, капитан Химеры. — Как бы свысока, ответил смуглый капитан. — Раз вы знаете убитого, то должно быть знаете и тех четверых, что смогли улизнуть от патруля? — Дизель смаковал слова смогли улизнуть и некоторые из первого ряда посмотрели на сидящего рядом с конунгом Тарро. — Не сомневайтесь! — с вызовом ответил Валаар. — Тогда назовите их имена, капитан. — елейным голосом, с улыбкой, попросил мой адвокат. — Никогда истинный мадьях, не выдаст своих братьев! — Картинно произнес капитан Химеры. — Тогда вы будете осуждены как соучастник в нападении на этих — Дизель небрежно махнул рукой в нашу с Ольгердом сторону — уважаемых паломников. В этот момент каменный свод амфитеатра наполнил лязг вынимаемой из ножен стали и Валаар принял бой с тремя латниками. Все участники не рыцарской дуэли, три на одного, мастерски владели искусством убивать, но, увы, у стражи не было шансов. Желтая лента привязанная к гарде сабли капитана, казалось, обрела жизнь и развевалась, следуя пляске сабли в руках мастера фехтования. Через мгновенье бой продолжился уже два на одного, а затем и вовсе один на один, хотя и это продолжалось недолго. Боевые маги стояли на изготовку, но не решались сжечь бунтаря, боясь зацепить господ на трибунах. Валаар не торопясь извлек клинок из прорехи в сочленениях брони жертвы и картинно рассек воздух, оставив на лицах вооруженных и обескураженных старейшин родов кровавые брызги. И пружинистым шагом хищника направился ко мне.
Глава 10
Остров Кверк. Кверкхэм.Я среагировал раньше, чем маги, впавшие в оцепенение. Видимо, это было впервые, когда тихий пост в суде обернулся боем. Трое латников уже поплатились за сытые и расслабленные смены, жизнями. В оцепенении сидели и вооруженные, и снаряженные старейшины, но никто из них не смел даже выдохнуть, боясь навлечь на себя беду. Но этой беде с золотым пирсингом и кривой саблей, почему-то была нужна моя жизнь. Я выпалил имя своего пета, и резная деревянная трость превратилась в восьмиметровую змею шестьдесят пятого уровня. Нага находилась далеко, чтобы отрезать путь Валаару, но это было не страшно. ПСИ удар застал выходца с далекого материка как раз за миг до того, как он должен был влететь на сцену амфитеатра. И Валаар с занесенной саблей рухнул лицом на полированные каменные ступени. Ждать было нельзя и я, кривясь от боли в едва подсохших ранках, плечом уперся в тумбу, к которой были пристегнуты колодки. Массивный каменный параллелепипед заскользил по камню не желая поворачиваться на капитана Химеры. Я уже было отчаялся, не сводя глаз с Валаара, который боролся с оцепенением. Вот уже пальцы, подрагивая, начали сжиматься в кулаки как вдруг плечо Ольгерда уперлось рядом в тесаную каменную тумбу. Гравитация, сука бессердечная, что в нашем мире, что в Квази Эпсилон, что здесь, в Каэн-ар-Эйтролле. Откровенно говоря, я метил колонной в голову Валаара, но вмешательство моего ученика внесло изменение в траекторию падения полированной каменной глыбы. Колонна угодила на плечи скованного ПСИ ударом, капитана, раздробив все кости, но на этом не остановилась, скатываясь по ступеням и окончательно превращая бедолагу в месиво из плоти и костяного крошева.
Вы получили уровень! Текущий уровень 63.Я слышал возню пришедших в себя жрецов и старейшин, но получив шестьдесят третий, решил не обращать внимания, и изучал свежеполученные навыки. Тут система не давала вариантов, а сама решала, что мне нужнее.
Оратор 3. Неигровые персонажи теперь прислушиваются к вам.С нуля сразу до тройки, неплохо.
Молотобоец 2. Урон дробящим оружием увеличен. Чумной доктор 5. Вы способны лучше противостоять болезням.И приятным бонусом насыпало к силе и ловкости, обойдя интеллект. Жаль, на него завязано количество и скорость регена маны, а последнее лечащее заклинание показало, что его недостаточно. — Он не Говорящий с травами, а ДВАЖДЫ УБИЙЦА! — Возликовал прокуратор, тряся сухой рукой и тыкая пальцем с узловатыми суставами в свежеубитого человека. Когда эти слова до меня долетели, я свернул меню и посмотрел на прокуратора таким взглядом, от которого он вмиг замолк. (А харизма-то работает!) А затем навел левую руку на изломанное тело, придавленное каменной тумбой. И снова магическое зеленое сияние окутало меня, а крупные семечки инжира в разорванном желудке покойника пустили корешки в теплую плоть. Чуть больше маны, и вот, из вмятой и расплющенной грудной клетки показался стебель с мясистыми округлыми листьями. Мало для эпического представления, но я решил поберечь манну. Неизвестно что нас ждет, может и теперь всевидящий суд трех каст останется слеп и все же решит нас сварить заживо. Стоило только подумать об этом, как Нага, встав в боевую стойку, угрожающе зашипела, обнажая клыки в локоть длинной. Ольгерд тоже все понял верно, и подошел поближе, но не удержался и стал напитывать растение. Спустя пару минут, на нем появились лиловые плоды инжира. — Думаю, всем очевидно, что ложно обвиненные Ольгерд и Арт Ём являются Говорящими с травами и их следует отпустить из-под стражи немедля, — с улыбкой произнес Дизель. — Не тебе, жрец, это решать! — зашипел старик, в сердцах бросив шапку на пол. — Я здесь прокуратор! — А я старший жрец Кверка и Друид-хранитель! — глаза Дизеля полыхнули желтым. — А еще я Ульрих, которого Торд насильно держал в Бьёркхэме, и вы все это знали, но предпочли не вмешиваться! — Но конунг! — залепетал, казалось, постаревший за эти мгновенья еще на десяток лет прокуратор, решил апеллировать к Тарру. — Пусть будет, как говорит жрец. — После непродолжительной игры в гляделки с Дизелем сказал конунг и вышел из зала. А я смотрел ему вслед и не испытывал радости от оправдательного приговора, в отличие от Ольгерда. Как я мог так ошибиться в конунгах Латтара и Кверка, которые, если не потворствовали попытке меня засудить, то, по крайней мере, не собирались вмешиваться. И еще больше поражался слепости старейшин, выбравших их вести и возглавлять свой народ. Политика, она везде политика — грязная и манящая! Яркое солнце подбиралось к зениту. Утро, когда начался процесс, плавно перетекло в предполуденное время. Через полтора часа караван снова двинется в путь, прощаясь с побережьем звуком рога конунга Вегарда, доносящегося с линкора Мурена. Амфитеатр, в котором проходил суд, располагался на возвышенности над городом Кверкхем. Отсюда открывался отличный вид на город, пристань и множество кораблей в Гавани. Я сщурился от яркого солнца, такого непривычного после тёмного подземелья и зала суда, который был не сильно светлее, чем железная коробка, в которой меня держали. Следом, за мной топал Ольгерд, который нес в руках мой и свой посохи. Народу возле входа в амфитеатр, было не протолкнуться, вся смотровая площадка забита моряками из разных флотов. Тут же неподалеку отыскался и квартирмейстер Беррхем, в окружении команды. Ольгерду было велено никуда не отходить, и находиться все время на виду. Сам же я кивнул знакомому в знак приветствия, а затем показал на небольшую пустующую площадку на солнце. Тот всё понял верно, и зашагал в указанном направлении. Сейчас мне нужно было с ним поговорить, и поговорить серьезно. Убедившись, что нас никто не слушает, я начал свой рассказ, подмечая моменты, которые смущали меня с самого начала. Первое, это то, что на нас захотели напасть в темном переулке, и не пьяные залетные гастролеры, а те, кто, казалось бы, считается союзниками. Видать и Барракуда Беррхема, и Химера ныне покойного Валаара, и Каракатица, чудом выживший экипаж которой, напал на меня в том походе, являются союзниками, находятся под флагом нанимателя эн-шаха Литта. Вторая неувязка, в том, что и суд над нами был явно подкуплен и только благодаря вмешательству Дизеля, не без труда и репутационных потерь вызволившего нас. И все это, в присутствии двух конунгов, далеко не последних по значению, и численности населения островов. Это не какой-нибудь ярл с острова Яблони! Это конунги Тарро и Вегард чей род уходил своей историей далеко в глубину веков и тесно сплетены с историей двух братских народов. Третье, это капитан Химеры, который прекрасно понимал, на что подписывается,обнажая оружие в амфитеатре судебного зала. Но, тем не менее, даже ценой своей жизни и прикончив трех стражников, он решил убить меня. Возникает резонный вопрос: зачем? Что такого я сделал, почему не знакомый мне капитан, которого я впервые вижу, решил разменять свою жизнь на мою? Беррхем молчал. И чем больше он молчал, тем больше я понимал, что ему-то как раз таки, известны ответы. Только вот он не торопился мне их озвучивать и разогонять мои сомнения. В итоге, он что-то прикинул в уме и решил, что я всё-таки должен знать, он едва ли не шепотом сообщил мне, что сегодня он выступает в ночную смену, и не будет прочь, если я вызовусь добровольцем на третью вахту в качестве дозорного. Благо, после произошедшего ночью меня больше никто не принуждал садиться за весло. И в самом деле, многие из толпы начали коситься в нашу сторону Чтобы не привлекать внимания своей команды, и собравшейся здесь команды Химеры, которая всё ждала когда её капитан появится в черном проеме двери. Мало ли что взбредет в их горячие головы, когда они узнают, что я убил их капитана? Обычно, такие мелочи как, кто начал, и что конкретно произошло, беспокоят уже после того, как завершится акт мести. А вот выйдем в море, и тогда уже появится занятия для каждого и внимание к моей персоне, как я надеюсь, сойдет на нет. Мы уже собрались было уходить восвояси, как из темного зева входа вышел Дизель. Ну да, было бы, по меньшей мере, не по мужски, уйти, не попрощавшись, с человеком, который только что вынул мою голову и голову моего ученика из колодок гильотины. Когда он подошел, я представил своего друга и квартирмейстера жрецу и, по совместительству, мастеру скарификации и наоборот. Они кивнули друг другу в знак уважения, и теперь уже Дизель указал мне на пустующий пятачок, с которого мы только что ушли. Я попросил Беррхема подождать меня, всё-таки, как-то стрёмно после всего произошедшего одному шастать по городу. Тот нервно покрутил головой по сторонам и всё-таки согласился, попросив не затягивать с отбытием на борт Барракуды. Теперь уже Дизель рассказывал мне всё, до чего я и сам дошёл. Он тоже пришел к мнению, что атака на нас и судилище, подстроена, и мы единодушно пришли к мнению, что это ни что иное, как два акта одного спектакля. И в обоих актах мне удалось выжить. Дальше пошли интересности, которые стали для меня новостью, хоть и совсем не великой неожиданностью. Из разговоров между жрецами, до Дизеля дошел слух, что приговор не обязательно должен сулить нам смертную казнь. Главное, это сделать так, чтобы морской караван, идущий на остров Латтар, ушел без нас. И нужно было это кому-то столь значительному, что он смог убедить двух конунгов закрыть на это глаза. Конунг, в понимании островитян — это нечто большее, чем правитель. Что-то среднее между отцом народа, его предводителем и отцом рода. Тезис, который хотел донести до меня Дизель, был прост как день. У меня появился недоброжелатель, способный заставить знаменитого Тарро с острова Кверк и Вегарда Синего Кита закрыть глаза на справедливость и осудить заведомо невиновного. По поводу потухших маяков, он тоже прояснил ситуацию: смотрители маяков, которые потухли во время нашего прохождения пролива, были убиты, после чего, масляные светильники потухли. То есть кто-то заранее представлял маршрут следования каравана и планировал нападение на каждый из маяков. Всё это, тоже далеко не рядовое нападение на обоз странствующего торговца. Масштабно, долго и дорого. Такой тезис озвучил для меня друид: кто-то со связями устроил нападение на маяки, чтобы морской караван, который вел через пролив Вегард, не дошел до Латтара. После нападения ехидн, караван мог недосчитаться половины судов, груженных дорогими товарами, и мое вмешательство сократило жертвы. На меня было совершено нападение, которое провалилось. Затем кто-то влиятельный разыграл весь этот спектакль, чт обы оставить меня на берегу. И Дизель уверен, что оба эти события — дело рук одного человека. Вопрос: кто может пойти на такое, и кто имеет такие связи и ресурсы? Конунг Вегард? Но это бред! Каждый потерянный корабль — это удар по его репутации, и всегда есть те, кто не доволен правителем и потихоньку подпиливает ножку трона владыки. Тем более, находясь на Мурене, он просто не мог потушить маяки. Хотя Что ему стоит нанять головорезов? Конунг Тарро? Молодой и амбициозный, но еще не обросший связями и паутиной влияния на островах. Ему бы после пересудов, которые пойдут по острову после такого, самому бы удержать трон. Вывод: он тоже невольный участник чьей-то аферы. Так что это, скорее третья сила, которая хочет поссорить Демгердов со всем миром. А таких желающих и имеющих власть в игровом мире Каэн-ар-Эйтролл, целый список. И начинается этот список, со всех, сколько-нибудь значимых фигур, королевства Аркрум, прилегающие земли которого, не получали ничего от транзита у их берегов. Те же самые технократы, развивающие мощь паровых двигателей и дирижаблей, имели и цели и средства, для того, чтобы вмешаться. Да и Палата Магов не менее амбициозна. И так, в каждый стране и на каждом материке. Мы стали прощаться с Дизелем. Помимо друидства, у нас была и ещё одна точка соприкосновения: Мы оба, были заложниками у Торда. — Как я сбежал, думаю, ты знаешь. — Покачал головой Дизель, раньше носивший имя Ульрих. — А как сбежал ты? — Убил, — развел руки я. — Не пиликай! Он берсерк 168 уровня! — возмутился Дизель. — Сто семидесятого. — поправил я. — Ты нападал на него на его территории, вот и проиграл. Если бы бой проходил в лесу и у тебя было бы на уровней тридцать побольше, то ты бы мог ему что-то ответить. А здесь, под Кверком, думаю, ты и двадцать шестым можешь его огорчить. — Не знаю, — теперь с него спала вся ученость, и передо мной стоял двадцатилетний пацан. — Можешь сделать для меня кое-что в реале? Там надо написать кое-кому кое-что. — Я, наконец, решился попросить Дизеля о еще одной услуге. Мы ещё раз пожали руки друг другу, но не так как велит обычай Демгёрдов, а как в реале и разошлись. Он — в храм стричь с неписей капусту, которую наверняка выводил в реал, ну а я, в сопровождении Ольгерда, Беррхема и команды, вернулся на борт Барракуды. Рог Вегарда, прозвучавший с Мурены, ознаменовал отплытие и пять стаек кораблей двинулись за линкором, оставляя позади зеленый берег Кверка. Беррхем имел, почему-то, приподнятое настроение и сам стоял у руля, ведя Барракуду к синему горизонту вслед за блестящим железными баками линкором. Теперь, когда мы вышли в открытое море, у меня была к нему одна просьба. — Беррхем, скажи, будет ли критично, если мы во время плавания опустим якорь наполовину в воду? — Я зашёл издалека. — Барракуда потеряет пол узла, не более. — Ответил он. — Корпус чистый, килевание было месяц назад, так что и с якорем в воде пятнадцать узлов, не проблема. А что? — Тогда выдели, пожалуйста, десяток метров крепкой веревки. Сейчас все увидишь. — Я заговорщицки подмигнул. Через десять минут якорная цепь с якорем начала опускаться с привязанным к нему Ольгердом, в воду. Не полностью, конечно, по грудь, чтобы парень не захлебнулся ненароком. Он закричал, когда соленые брызги попали в едва подсохшие раны на спине. Я обещал ему наказание, если он меня подведет и более того, не раз спускал на тормозах его намеренные провинности. Случай в переулке показал, что он больше не боится висящего на стене ремня, а значит, пора переходить от слов к делу. — Сурово ты с ним, — сжал губы Беррхем, пялясь на горизонт, и стараясь не смотреть в сторону Ольгерда. — По другому он не понимает, — ответил я. — Лучше скажи что там с Химерой. — Я сменил тему. Он поведал, что эн-шах Литта не сильно огорчился потерей смутьяна Валаара в отличие от команды и поставил вместо него одного толкового парня руководить Химерой — капитана с Каракатицы, ушедшей на дно позавчера. Когда я это услышал, то даже охнул, схватившись за перила от неожиданности. Но говорить, что, скорее всего, этот капитан был среди тех, кто вчера попытался зарезать нас в подворотне, я не стал. Сообщу вечером, когда настанет время для серьезного разговора. Илья, когда увидел плавно отъехавшую крышку кокона, не стал тянуть, за час собрал все вещи, документы, карточки с накоплениями и первым же рейсом лоукостера увез дочь на берег теплого Индийского океана. Алиса как-то странно, непонимающе разглядывала свое тело, довольно сильно отличающиеся от её игрового Аватара. Всё правильно, ведь в реале ей уже двадцать один, и сейчас в теле взрослой девушки, или молодой женщины, находился 16-летний подросток. С одеждой Алисы, тоже вышла оказия. Все её вещи, отец передал в детский дом. Да и были они на одиннадцатилетнего ребенка. Так что, из одежды у неё имелось только нижнее белье и несколько медицинских халатов. Пришлось Алисе влезать в отцовский спортивный костюм. В целом, конечно, бросалось в глаза, но не выглядело чем-то из ряда вон выходящим. Всё-таки, 21 век на дворе, и стиль унисекс давно не удивлял. Так что, пришлось сделать поправку на время для покупок одежды. Для девушки, которая провела 10 лет в виртуале, реальный мир, был чем-то из ряда вон выходящим. Абсолютно никакого интерфейса, ни иконок и никнеймов над головами, отсутствие полосок хитпоинтов и маны или ярости, в зависимости от класса. А ещё, такая дикость, как туалет! Алиса настолько привыкла к реальности игрового мира, что забыла про физиологические потребности организма. Когда под девушкой возникла лужа, она долго смущалась, не решаясь поднять от стыда взгляда на отца. Врачи предупреждали о такой особенности организма при долгом погружении в виртуал. Мозг просто перестает контролировать мышцы тазовых органов, привыкая к отсутствию сигналов о наполнении. Ведь в капсулах длительного погружения все автоматизировано. Силиконовый катетер установлен до мочевого пузыря, та же история и с другими потребностями. Девушка закрыла покрасневшее лицо руками, но и Илье тоже было непросто. Такая нелепая ситуация. Первые кочки на дороге к адаптации девушки к реалу. Илья сделал спокойное лицо, будто ничего не произошло, махнул рукой дочери, показывая, где в их пятикомнатной квартире находятся санузел и ванна. Алиса кивнула, но всё также стеснялась поднять на отца глаза после произошедшего. Илье тоже было не легче. Нужен кто-то, кто сможет без стеснения и неловких минут рассказать девушке про её настоящие тело, которое только внешне было таким же, как виртуальный Аватар. Как назло, обратиться было не к кому. Мама Алисы не выдержала такого психологического давления, когда всё произошло. Несколько попыток суицида, затем несколько попыток убить дочь. В итоге, скрепя сердцем, Илья подал на развод, А через полгода позвонила сестра его жены и сообщила, что та попала в психоневрологический диспансер. Друзья, которых было без счёта, когда их здоровая и крепкая ячейка общества была в обойме, куда-то растворились в первые же несколько лет после случившегося с дочерью. Оно и понятно, с друзьями всегда нужно держать контакт. Только вот когда происходят такие жизненные потрясения, подруги и друзья, коллеги и знакомые, все уходят далеко на задний план. Илья листал контакты на сенсорном экране телефона, думая кому ещё можно позвонить. Вот только все его контакты сводились к списку номеров по работе. Да и деньги, которые имелись в наличности и на карте, не были такими уж заоблачными. Решение пришло оттуда, откуда не ждали. Дверь скрипнула, открываемая ключом. Не было нужды спрашивать, кто пришёл: второй ключ был только у сиделки Алисы Ксюши, которая приходила каждый день и ухаживала за лежащим в коконе глубокого погружения телом. Ксюша — студентка медвуза подрабатывала сиделкой. Девушки, примерно, одного возраста, и кто, как не ровесница, сможет поговорить с Алисой про взросление и прочие радости жизни. В самом деле, не отцу же беседовать с дочерью на эти темы? Ксения, узнав, что Алиса очнулась, с радостью согласилась помочь в этом тонком вопросе. Более того, пообещала за небольшой гонорар сопроводить ее по магазинам, чтобы Алиса купила всё необходимое, а не то, что красивое и блестит. По деньгам, вышло немного. Студентка не стала заламывать цены, а озвучила сумму, наверное, даже чересчур скромную за такую помощь. Илья представил девушек друг другу, а сам ушел на кухню, чтобы не мешать и приготовить что-нибудь поесть. Впервые за долгое время, в доме звучал женский голос, который лился не из телевизора. Кулинаром он был так себе, но чай заварить и картошку пожарить, умел. Он слушал голоса Алисы и Ксюши за стеной, иногда прерываемые звонким смехом и чистил лук. Руки дрожали, глаза застилали слёзы. Только вот причиной слез, нельзя было назвать головку красного лука. Илья и сам не совсем понимал, с чем связаны эти скупые мужские слезы под звук девичьего смеха за стеной и свистящего чайника на плите. Явно не грусть, скорее радость или… Илья и сам толком не мог ответить на этот вопрос, наверное, просто момент был такой.
Квази Эпсилон. Звездная система Анубис. Орбитальная лаборатория Альфа Нова Вега 12. Из отчета старшего научного сотрудника Юрия Цлава. Объект № 010 имеет необычные особенности для растения Квази Эпсилон. Без всяких сомнений, перед нами живой организм, находящийся в глубоком анабиозе. Все внутренние процессы в Объекте № 010 замедленны настолько, что по счастливой случайности, нам удалось определить биологически активный статус этого фрагмента лозы иризине. При более тщательном изучении, также были выявлены некоторые аномалии. Во-первых: это наличие уровня и характеристик, как у предметов и боевой амуниции. К сожалению, все эти данные скрыты и при надевании никак не меняют статы персонажа. Во-вторых: Объект № 010 испускает слабый сигнал в ультразвуковом спектре с рандомной периодичностью между сигналами. Ну, и в-третьих: Объект № 010, несмотря на консервацию, продолжает поглощать сверхмалые объемы влаги из воздуха и выделять кислород. Что является прямым доказательством фотосинтеза и статуса живого организма. Я, как старший научный сотрудник станции Вега 12, прошу разрешение на серию экспериментов, направленных на попытку оживить данный фитоорганизм. Есть подтверждение теории, что Объект номер 010, является частью неопознанного фитоорганизма с планеты Ева, активно препятствующий захвату Объекта № 001 и уничтоженный. Если наша серия экспериментов окажется удачной, то есть шанс, что нам удастся воспроизвести фитоорганизм под кодовым названием Древесный голем, о котором упоминалось в сводке.Старший науч. сотрудник Вега 12Ю.У. Цлав.26.01.2037
Глава 11
Западный океан южнее о. Латтар. Бриг Каракатица.Теперь, когда морской Караван вышел из Гавани Кверкхэма под предводительством Мурены, я выдохнул. Кто бы ни был этот неизвестный, его попытки оставить меня на берегу, не увенчались успехом. Через четыре дня мы будем в столице острова Латтар и всех северных островов, и больше остановок не предвидится. Ольгерда вынули из воды спустя час, после отправления. Когда я собственноручно стал отвязывать его от стального якоря, тот весь дрожал, стиснув зубы, и не поднимал на меня глаз. Злоба и обида сейчас переполняли парня. Видимо он посчитал, что тот нокаут, который я прописал ему в темном переулке, был достаточный расплатой за убийство. Может и так, своих людей, всё же, я ценю больше, чем тех, кто пытается меня прирезать. Вот только, всё это было в воспитательных целях, а не ради того, чтобы впредь Ольгерд никого не прирезал. Он ослушался прямого моего приказа. Более того, он сделал это намеренно! Еще с начала всей заварушки в подворотне, я предупредил парня, чтобы он не убил ненароком никого, и получил одобрительный ответ. Но не прошло и трех минут, как молодой, кровожадный остгёрд, двадцатью сантиметрами стали, остановил сердце боцмана Каракатицы. Освободив парня от веревок, я схватил его за гладкий подбородок, еще даже не начинал опушаться первыми всходами медной бороды, которой так славятся жители западных островов. — Злишься? Это хорошо. — Начало я читать нотации меланхоличным тоном. — А теперь объясни-ко мне, говорящий с травами, за что я попросил тебя привязать к якорю? Парень молчал, и молчание его наводило меня на мысли, что он либо слишком горд, что не в состоянии признать собственных ошибок, либо слишком глуп, что не догадался, за что его, с ранами на изрезанной спине, опустили в соленый северный океан. — Хорошо, подумай еще. — Пробурчал я себе под нос, но так, чтобы парень продумал каждое слово и начал возвращать узлы на место. Видимо такого, парень не ожидал. Пару раз он открыл рот, намереваясь что-то сказать, но только беззвучно хлопал губами, словно рыба, которую вынули из прохладной проруби. Сейчас в нём боролись нежелание снова возвращаться в разъедающую свежие раны соленую воду, и гордость. Всё это было щедро сдобрено детской, едва ли не до слез, обидой и злостью на меня. Ну, это меньшее из зол, подумал я. Лучше раз и навсегда закрыть вопрос о субординации, чтобы в следующий раз не попадать в железную клетку, а затем, в амфитеатр суда. Через час якорь подняли, но вытаскивать парня на палубу, я не спешил. — Ольгерд, ты готов ответить? — В этот раз мне было сложнее выдержать этот надменно — безразличный тон. Парень всё еще смотрел на меня исподлобья, сжимая синие губы. Было видно, что его било крупной дрожью из-за холодного купания на якоре. Глаза покраснели от, всё-таки, попавшей в них морской воды. Я приподнял бровь и хмыкнул, а затем сделал знак рукой, чтобы якорь снова опустили в воду. На самом деле, на душе у меня скребли кошки. Одна часть моего сознания панически кричала, что парня нужно освободить, что это, как минимум, негуманно, так издеваться над парнем. Другая же часть, мое альтерэго, монотонно повторяла, что воспитательные цели оправдывают некоторые ущемления прав и свобод неигровых персонажей. Как только якорное колесо, вновь зашелестело шестеренками, и железный якорь вновь начал плавно опускаться в разбивающиеся о борт волны, парень не выдержал. — За то, что я убил того. — едва ли не скороговоркой поговорил он, борясь со стучащими от холода зубами. Я удовлетворенно кивнул, но это было ещё не всё. — А ещё? — Мой елейный меланхоличный голос, был противен даже мне самому. Но внутри меня, всё радовалась. Парень признал свою неправоту, хоть и со скрипом. Так что, вряд ли придется его ещё раз окунать за борт. — За то, что ослушался. — тон парень изменил, но, хоть и смотрел на меня исподлобья, все-таки сдался. Чему, кстати, я был безмерно рад. — Именно. Надеюсь, ты понимаешь, что во второй раз, при таких же обстоятельствах, я прикажу опустить якорь в воду так, чтобы твоя голова полностью скрылось под водой. — Сухо и лаконично подвёл черту я. Парень хоть и отвел взгляд и снова сжал губы от злости, но было видно, что до него дошло. И, слава Богу. Я вновь склонился, чтобы начать развязывать узлы, которые до кровавых ссадин врезались в кожу парня. Пригнувшись, я усмехнулся на его сообразительность, потому, что только теперь понял, почему во второй раз Ольгерд перестал завывать, когда соленая вода вновь наполнила его резные раны на спине. Теперь, по всей площади резного рисунка на спине парня, словно восковая печать, шрамы закрывал витой слой древесины. Пока в первый раз мы беседовали с ним, каким-то образом парень сумел заставить свой посох подползти к нему и закрепиться так, чтобы я не увидел. И когда Ольгерд вновь скрылся за бортом, древесное тело посоха из виноградной лозы запечатало раны на спине. Что-что, а вот злиться на смекалку и сообразительность парня, я не собирался. За что его винить? За то, что нашел способ выкрутиться, так это, скорее, мой косяк. Я старался как можно быстрее освободить парня, и тот, потирая затекшие конечности, отправился в чёрный проём, уходящий в трюм. Хоть конфликт между нами и был исчерпан, но до полного налаживания отношений, всё-таки требуется какое-то время. И для меня, и для него. Да и выспаться парню не помешает. Уже начало смеркаться, и на кораблях, следующих с нами одним курсом, зажглись масляные светильники. Дежурный отбил три склянки на пересменку гребцов. Это означало, что подходит время, когда квартирмейстер поднимется на капитанский мостик и примет управление кораблем от старпома, а заодно и будет отбивать в колокол смены. Корабль шел попутным ветром, а это значит, что гребцы могли просто развалиться на лавках. Солдат спит, служба идёт. Древняя поговорка, даже не знаю, откуда я её услышал. Пришлось напрячься, чтобы вспомнить, что так говорил дядька. Вспомнив, я снова ощутил легкий мороз от страха на коже. На попытку вспомнить, откуда эта фраза, ушло до неприличия много времени. Но это не самое страшное. Главное, и как я ни упирался, не мог вспомнить лица брата моей матери, который, также, является и моим крестным. Руки непроизвольно слишком сильно сжали борт, который ограждал капитанский мостик. Что это? Нервы, или что-то большее? И в самом деле, я всё меньше понимаю, что это игра, и всё больше становлюсь ее частью. Прошло уже больше двух недель с момента попадания в Каэн-ар-Эйтролл, а я уже начинаю забывать вещи из своей прошлой жизни, которые, казалось бы, не забуду, даже когда костлявая положит свою руку мне на плечо. А что будет через пару месяцев, или полгода? Из этих прохладных мыслей меня вывел голос Беррхема. Тот, видимо, снова почувствовал себя на капитанском мостике, а не на суше и заплел волосы в, толстые как дреды, косички. Он о чем-то беседовал со старпомом, который сдавал свою вахту, уступая место квартирмейстеру и бывшему капитану. — На Каракатице довольно шумно. — ни к кому конкретно не обращаясь, произнес квартирмейстер, ставший за рулевое колесо. — Поговорим? — предложил я, не размениваясь на прелюдии о погоде и стряпне кока на корабле. — Давай. — Кивнул Беррхем несмотря на меня. — Я начну? — Я согласился и приготовился слушать. Как оказалось, случай с нападением эхидн, и странная единовременная гибель всех смотрителей маяков на западном берегу Кверка, показались странными не только мне. А когда на, фактически спасителя каравана, напали свои же, тут-то Беррхем и приказал всей старой команде даже спать с оружием. Но не это главное, а то, что во всех пяти флотах сейчас происходит такая же междоусобица. Квартирмейстер закончил, а я не торопился брать слово, переваривая только что услышанное и накладывая это на свое видение ситуации. — Беррхем, скажи мне честно, глядя в глаза, что ты понятия не имеешь, почему на меня напали выжившие с Каракатицы. — сросил я, пытаясь поймать взгляд квартирмейстера. Тот определённо боковым зрением видел, что я на него смотрю, но не поворачивал ко мне голову. Это было красноречивее любых слов. Мои опасения подтвердились, и морякам с Каракатицы, есть за что точить зуб на команду Барракуды. Квартирмейстер крутил рулевое колесо, направляя корабль на свет идущего впереди корабля. В этот раз молчание было несколько затянутым, но, видимо он решил, что я имею право знать всё, как есть. Мои догадки насчет него, были верны с самого начала, он и в самом деле вместе с командой пиратствовал на морских просторах в окрестностях островов Мадьях. Вот и тогда, в ночь нападения эхидн, пиратская жилка взяла верх над осторожностью. После того как нападение морских летающих тварей было отбито, и я тихим сном спал в капитанской каюте, Беррхем воспользовался суматохой, потому как все корабли из каравана Литта были заняты спасением экипажа, он присоединился к ним. Однако, только с двумя третями экипажа, Остальные же, на шлюпках, начали собирать то, что ещё не успело утонуть. В любом пиратском корабле всегда найдется ниша для контрабанды запрещенных грузов и рабов. Так делают все, все об этом знают, но молчат. Так что когда суматоха закончилась и половину экипажа «Каракатицы» и груз удалось спасти, половину от спасенного, все корабли разделили между собой. После дележки, между кораблями получилось совсем неверное количество, однако скрытые ниши таили в себе гораздо больше. Видимо, кто-то из спасенных, увидел в суматохе лодки с мародерами и опознал, чьи они. Странно не это, а то, что вопрос не был доведен до эн-шаха Литта, а моряки решили сделать все самостоятельно. Примерно такая же ситуация сейчас происходило на каждом из флотов. У кого-то дела обстояли хуже, у кого-то дела обстояли лучше. Уже прошли первые проверки на судах, заподозренных в мародерке. Где-то они подтвердились, а где-то нет. В любом случае теперь, общий флот, следовавший за «Муреной», представлял из себя просто кучу кораблей, следующих одним курсом, каждый из которых, сам за себя. И только владельцы торговых граммов метались между выбором — наказать тех, кто ворует и, возможно, потерять еще больше, или закрыть глаза, списав все на усадку и утряску. Всё-таки, знали, кого берут в наем, хотели сэкономить и найти кого подешевле. В итоге, нашли на свою голову. Значит, на кораблях началась междоусобица. Владельцы торговых грамот не спешили поднимать волну и вешать на рее всех, кто подозревался. Думаю, это лишь временная мера, когда товар будет успешно продан на Латтаре и торговый флот, полненый товаром с севера, будет возвращаться, за десяток миль от берега, я бы и устроил геноцид команд, замешанных в мародерке. Думаю те, кому принадлежат эти торговые флотилии, тоже далеко не глупые люди. В том, что они являются героями и игроками, не было даже малейшего сомнения. Здесь, практически все основные посты занимают те, кто не жалел времени и денег для получения статуса в игре. Как, например, тот же Торд, из общения с которым, я понял, что он богат и ввел в игру не хилое количество реала. Может, я бы и спустился в каюту и больше не пожал бы руку Беррхему, который по сути своей, жадностью, и подставил меня, только вот позади отвлек меня голос квартирмейстера. — Слышишь? — произнес он, как бы ни к кому конкретно не обращаясь, но глаз не сводил с желтых огней идущий впереди Каракатицы. — Нет. — ответил я, и тоже начал вслушиваться в ночную тишину. — На «Химере» шум стих. — ответил он. В самом деле, крики и возня, которые доносились с идущего перед нами корабля, смолкли. Теперь были слышны только шум волн, бьющихся о борт нашего корабля и шорох парусов, а также приглушенные разговоры гребцов. Не знаю, что его побудило, но он вручил штурвал мне, а сам спустился к гребцам. Ветер наполнял паруса, а звезды светили с неба. Половицы скрипнули, и я хотел уже было сказать Беррхему, что нам дальше не по пути и начал разворачиваться, как понял, что там, позади меня стоял не квартирмейстер. Он всё также находился внизу, в окружении вооруженных гребцов, накинувших на себя кожаные латы с железными нашивками. Передо мной стоял человек, с которого едва ли не ручьями стекала морская вода. В руках он держал короткий нож. Диверсант понял, что я его заметил, а также понял, что я безоружен. Темная тень, блистающая мокрыми тряпками от скудного освещения капитанского мостика, рванула ко мне. Я отшатнулся, ища глазами чем можно защититься, но моя спина упиралась в штурвал корабля и я понял что сейчас абсолютно беззащитен. В этот момент, бежавшего на меня лазутчика, словно кто-то ударил в спину, отчего тот еще больше ускорился, но затем, вдруг повалился на спину. Из спины нападавшего, торчало древко от копья стреломета. Только большое оперение не позволило этому снаряду пройти свою жертву насквозь и заодно пригвоздить меня к рулевому колесу корабля. Кто, только что спас мне жизнь, было понять не сложно. Квартирмейстер сидел за стреломётом, и кивнул мне, мол, не благодари. Чёрт, только я хотел сказать ему, что может не считать меня своим другом, как он снова спасает мне жизнь. Тем временем, оказалось, что лазутчик был не один. Еще троих удалось взять живьём, двое решили подороже продать свою жизнь, что в любом случае, не увенчалась успехом. Легковооруженные длинными ножами или, скорее, кинжалами, они вряд ли смогли бы противостоять уже экипированным бойцам, которые просто взяли в клещи нападавших. Лазутчиками впрочем, об этом несложно было догадаться, оказались моряки с «Каракатицы». Наш корабль шел следом за ними, поэтому им не составило большого труда просто спрыгнуть с кормы и зацепиться за наш корабль. Расчёт был сделан на то, что им удастся вырезать ночную смену, а затем без труда завладеть кораблем или, что еще хуже, перебить всех спящих. Я спустился пониже, где команда усиленно мордовала захваченных лазутчиков. Квартирмейстер же был готов повесить их прямо тут, не задавая вопросов о мотивах и целях, тем более, этого требовала команда. Только султанчик, показавшийся из капитанской каюты, был против и активно выражал свое мнение не только писклявым голоском но и жестами. Как бы ни был мне противен этот кадр, но сейчас я был с ним полностью согласен. От мёртвых тел, которые будут выброшены за борт, нет никакого толка, тем более выгоды. Да, точно. Выгода, это то, что сможет рассеять пелену ярости с их алчных глаз. Ведь с трупов и взятки гладки, а так, вполне можно выкупить их жизни за долю награды или еще чего. Не сильно я ориентируюсь в конъюктурах местного рынка и цен за жизнь, но думаю, что сколько-то она стоит. Султанчик, облаченный все также в просторные белое, хоть и мятое, одеяние, во всём распинался перед толпой, которая уже перебрасывали веревки через реи центральной мачты. Тот начал вырываться и возмущаться в мою сторону. Видимо, он на меня тоже имел зуб, только вот за что, понятия не имею. Я сдавил его руку еще сильнее, отчего тот едва не заверещал. — Деньги! — прошипел я максимально четко, и с ленцой. Только вот одним словом объяснить ему свою мысль, мне не удалось. Султанчик, всё так же пытался вырваться, непонимающе смотря на меня и попутно не переставая перепираться с теми, кто предлагал для начала спустить кожу с захваченных в плен лазутчиков, а уже потом примерить на их шее пеньковый галстук. — Лазутчиков можно продать, или забрать их долю или….. короче, придумай сам, где я тебе подкинул, это ты у нас Остап Бендер. — Закончил я и отпустил широкий рукав наместника эн-шаха и номинального капитана судна. Я ожидал услышать в свой адрес хотя бы что-то, хотя бы пару нелестных слов или ругательных выражений с далекого материка. Но наместник, уже вовсю втолковывал принятую от меня идею морякам торгового судна, а еще недавно пиратам. Причём, выходило у него это, ну очень убедительно. Он подал эту идею, как единственно верное решение, до которого, почему-то, никто из пиратов не догадался. В чём, кстати, он их ни в коей мере не винил. Наоборот, его слова были полны лести и подхалимства. Чувствуется, этот шершавый язык прошелся не по одной высокородный заднице. Ругань и улюлюканье затихли. Это добрый знак, наверное. Сейчас, вместо того, чтобы спорить о вариациях разных видов казни, каждый из присутствующих на палубе, подсчитывал в уме свой барыш, который сулил быть весьма не маленьким. По крайней мере, в этом их убеждал наместник эн-шаха. Какой резон для султанчика в том, чтобы ещё до рассвета не отправить в темные воды океана тела незадачливых убийц, я не знал. Но вероятно, свой интерес, он здесь имеет, и ни разу не удивлюсь, узнав, что этот интерес, материальный. А еще я отметил про себя поведение моего ученика. Ольгерд не пытался задержать пленных или как-то проявлять жестокость. Он стоял рядом со мной и держал в руках свой посох. Не знаю что творится в его голове, может он думает, что я буду с боем отбивать пленников если команда не согласится их помиловать. Или примеряется, чтобы исподтишка приложить меня своей дубиной… Ну, вот это вряд ли! По-моему, прошлый мой урок, был весьма показателен, что я могу быть не только добрым, но и жестоким, когда нужно. А в том, что я его союзник, надеюсь, он понял гораздо раньше, еще там в ночном лесу, когда мы бились с Тордом. Убедившись что жадность взяла верх над злостью и все пираты согласились на сладкие уговоры султанчика, а я отправился спать. Никогда ещё ночь не пролетала так мимолетно. Колокол на утреннюю пересменку разбудил меня, хотя ощущения были такие, будто я просто лёг и на пару секунд закрыл глаза. Утро встретило меня криком чаек и колокольным звоном, известившим об утренней пересменке. Я поднялся на верхнюю палубу, где в это время, начали раздавать еду. Но кроме вахтенный смены, кока и старшего плотника, на корабле никого не было. А, ну да, ещё Ольгерд стоял на капитанском мостике и смотрел, почему-то, не вперёд, как это происходило обычно, а налево, на торговый флагман эн-шаха Литта — Медузу. — Куда смотришь? — спросил я его, похлопав по плечу, вместо приветствия. — Беррхем и команда повели пленников к Литту. — он кивнул на толстопузую Медузу, стоявшую в половине морской миле. — Будут требовать судить моряков Каракатицы и хотят забрать всю их долю и корабль. Кстати, только сейчас я заметил, что и остальные корабли встали на якорь. Это случается, если повод был настолько серьезным, что остановили весь морской Караван. Думаю, слухи о том, что произошло ночью, уже распространились не только по кораблям Литта, но и на другие. Ночью квартирмейстер сказал, что подобные неурядицы и междоусобицы, словно чума поразили все торговые караваны. А небольшая стоянка в море дает некоторое время на то, чтобы решить внутренние споры, как это сейчас делает эн-шах Литт. — Вот ведь стадо баранов! — вслух выругался я. — Арт, но ты ведь сам вчера это им и предложил! — Ольгерд непонимающе смотрел на меня. — Предложил, — согласился я, — только такие вопросы нужно решать на берегу. Что им мешало решить всё это, когда мы, наконец, прибудем на Латтар? Где гарантия, что, к примеру, сейчас, там не происходит бойня, и что через пару минут кто-нибудь не перевернет масляный фонарь на палубу? Теперь, видимо, Ольгерд и сам понял, о чём я беспокоюсь. — Пошли! — Воскликнул ему я и махнул рукой, указывая на трюм. — Куда? — Дело пахнет керосином, чует моя жопа, что сейчас, это всё боком может выйти для всех на Каракатице. — Я уже откровенно бурчал как какой-нибудь старикан. — Арт Ём, что такое керосин? — спросил мой ученик и я ухмыльнулся. Природное юношеское любопытство, даже сейчас взяло верх над пареньком. — Пойдём, по пути расскажу! — сейчас во мне боролись две эмоции: злость на недальновидность команды, и смех. Вот как я сейчас буду объяснять неигровому персонажу про керосин, нефть, газ и прочие радости реального мира.
Западный океан южнее о. Латтар. Паровая каравелла Медуза.
Утренний морской ветер пытался развернуть сложные паруса Медузы, но как он ни старался, корабль не думал двигаться попутным ветром. Новый торговый корабль, выполненный по самым лучшим чертежам известных корабелов и оснащённый паровым двигателем. Медуза не нуждалась в гребцах и, как следствие, и в большом экипаже. Сорок моряков заменяли трое обученных машиниста, чья работа была просто не давать потухнуть котлу и загружать в него топливо. Однако экипаж у «Медузы» был хоть и меньше чем у других кораблей почти в двое, но состоял он исключительно из профессиональных боевиков. На такое торговое судно напасть решится далеко не каждый пиратский корабль. Ну а у кого всё-таки хватит сил и наглости попытаться атаковать «Медузу», тот может просто её не догнать, когда трое кочегаров распалят оба котла парового двигателя. Литт был горд тем, что его, казалось бы, неповоротливая грузовая посудина может развивать 16 узлов при штиле. Литт честно думал, не переплачивает ли он, содержа такую большую охрану для своего корабля. Нет, в конечном счете, он, конечно, экономил на найме гребцов, Но ведь если он сократил бы штат охраны вдвое, то сэкономил бы гораздо больше. И не только на оплате, но и на провизии. Когда-то давно, когда он был молодым, у него был свой маленький бизнес, который прогорел через год, как и девять десятых тех, кто пытается стать акулой капитализма. Но вот здесь, в игре у него выходило быть торговцем, и далеко не рядовым торговцем. Здесь, в Каэн-ар-Эйтролле, он воплощал то, что ему не удалось воплотить в реале. Более того, здесь его бизнес шел достаточно хорошо, чтобы не вставать ежедневно в 6 утра и не ехать на ненавистную работу. Этот мир смог прокормить его, и его семью. Немного, но хватало, чтобы ездить летом в Турцию, и раз в пару-тройку лет менять машину. Тех, кто может кормиться от игры, далеко не так много, зато много желающих. Особенно была великая конкуренция на рассвете игры. Молодые, ещё не потерявшие веру в свою исключительность, они приходили в Каэн-ар-Эйтролл и упирались в раскачку профессий, ратное дело и прочая, и прочая, на чём можно зарабатывать. Вот только выходило это, далеко не у каждого. Многие бросали игру через месяц, когда начинали выводить заработанные деньги и понимали, что хватит их им, в лучшем случае, на скудный букет для девушки или один поход в Макдональдс. Это всё, что они получали за бессонные ночи и красные глаза. Литт же решил не развивать ни одну из профессий или навыков. Он решил здесь стать тем, кем не получилось в реале. Каждый день он сидел на форумах и мониторил цены на ресурсы. А затем, зайдя в игру, решился и вложил все деньги, которые получил за продажу машины, в небольшой баркас и наем ещё трёх. Героев брать, он отказался сразу. Все люди хотят зарабатывать, а узнав, что работают на реального человека и, к тому же, торговца, всегда захотят либо заломить цену, либо обокрасть. А может и того хуже — отправить хозяина судна на респаун и на украденном баркасе войти в Вольное Братство пиратов. Литт, как это было и положено капитану и владельцу судна, возвышался на капитанском мостике над остальной палубой. Сейчас он благодарил небеса, что не пошёл на поводу у своей жадности и не урезал состав охраны Медузы. Девять человек сидели на боевых расчётах стреломётов, остальные, профессиональные наемники боевых классов только из героев, стояли вокруг почти полного состава команды брига «Барракуда», «Химеры» и связанных пленников «Каракатицы» между ними. Торговцы без его воли назначили судьей в споре между двумя командами. Вопрос, в самом деле, стоял не простой и хорошо бы разобрался с ним на берегу, в спокойной обстановке, а не посреди холодного океана в десятке лиг до берега. С одной стороны, несколько человек с «Химеры», под покровом ночи пробрались на Барракуду с целью вырезать ночную вахту, открыв дорогу основным силам «Химеры», чтобы перебить всех на «Барракуде». Это нельзя называть по-другому, кроме как пиратство. С другой стороны, выжившие с ушедшей на дно «Каракатицы», примкнувшие к экипажу «Химеры», в качестве оправдания уверяюли что в то время, пока все старались спасти экипаж и груз с тонущего судна, команда Беррхема спустила на воду все свои шлюпки и мародерствовала. А это обвинение в воровстве, по морскому кодексу, едва ли не приравнивается к пиратству. С другой стороны, Литт узнал, что Беррхем и его команда пираты в недавнем прошлом. Для них, в этом, нет ничего зазорного, в отличие от других команд. Однако теперь, весь состав команды «Барракуды», числится как экипаж торгового корабля, а для них закон, один. Те кто попался на мародерстве или пиратстве, по морскому своду законов, должны делить одну рею. На случай, если все они не будут верны Литту, придется повесить обе команды. Прямо здесь, в море. И кто поведет корабли без экипажа? Ещё больше вопрос, хватит ли его малочисленной но крутой охраны на то, чтобы усмирить или перебить столько народа. Ведь половину из этих ребят бывшие пираты не раз бравшие на клинок торговые корабли, а вторая половина, не менее суровые мореходы, которые уже встречались с пиратами и не побоятся вынуть шпагу в сложный момент. Но теперь, все кто находился на палубе, смотрели на него, видя в нём последнюю инстанцию. Команда «Каракатицы» и «Химеры», искали правду в мудром и величественном эн-шахе Литте. Экипаж «Барракуды» жаждал крови своих врагов и солидный куш, который причиталось будущем мертвецам. И была третья сторона — наемники, которые хоть и были условно бессмертными, но никому не хотелось терять драгоценные уровни. Хоть они и были едва ли не в полтора раза выше уровнем любого из моряков и имели боевой класс, но численное преимущество, едва ли не впятеро заставляло задуматься. Литт выдохнул, приняв сложное решение. На самом деле, решение находилось на поверхности, нужно было просто проверить, есть ли, в самом деле, в трюмах «Барракуды», неучтенный товар с признаками пребывания в море. И если да, то как минимум, Беррхема придется повесить со связанными диверсантами, а может и всю команду. Если же окажется, что это лишь поклеп, то эта участь грозит уже команде «Химеры». Через полчаса лодка на весельном ходу пристала к борту Барракуды и на ее палубу поднялись капитаны трех кораблей и пятеро боевиков охраны….
Глава 12
Гмерт, новый капитан Химеры, простучал все плоскости корабля в поисках низших. Все товары, которые эн-шах Литт вез в северные земли, соответствовали смете, которую предоставил поверенный хозяина. Все наименования находились на своих местах, как и при загрузке, а вот избытка, не было. Более того, обнаружился даже недочет — некоторые, из соленых бочек с крепким алкоголем, просто-напросто оказались несколько опустошены. Но Гмерт не унимался. Когда был вскрыт пол и открывт пустой тайник для контрабанды, Беррхем расслабился и даже поднялся на капитанский мостик, объяснив это тем, что ему надоело смотреть на этот цирк. Я усмехнулся, если бы тот не показал, где находится тайник с мародеркой, вряд ли бы квартирмейстер так улыбался. Поначалу, он отказывался признаваться, где они спрятали выловленные после нападения товары. Но, видимо, в нём сыграло свою роль чувство благодарности за случай с нападением ехидны, и он указал место. Но вот когда я начал вытаскивать наверх бочонки с порохом, крепким алкоголем, напоминавшим наш коньяк и дорогие ткани, которые были все еще влажными от морской воды, он не на шутку забеспокоился. Его попытку помешать, пресек Ольгерд. Хотя парень и не был с рождения наделён богатырской силой, но и задохликом не был. А учитывая еще и то, что любой из Остгёрдов едва ли не на голову превосходил жителей других рас, вопрос в этом и не стоял. Парень однажды показал мне фокус, завязав в узел кованый гвоздь. Я очень удивился силе парня, учитывая его 24 уровень. Тоже взял гвоздь и попробовал намотать его на палец. И у меня получилось! Всё-таки я тоже островитянин. Пожилой пират, в силу возраста переведённый изгребцов в коки, попытался, было, с кулаками наброситься на меня. Но дорогу ему преградил мой ученик, пообещав, что если он будет нам мешать, то мы его привяжем к выбрасываемому за борт драгоценному грузу. Вроде бы он понял, подумал я поначалу, но старикан, видимо, был далеко не робкого десятка, поэтому сначала скрылся из виду, бурча что-то под нос. Правда, лишь для того, чтобы вернуться обратно, уже вооруженным двумя саблями. Остгерды могут быть хоть в 5 раз сильнее мадьяхов, вот только когда в руки южных пиратов попадает остро заточенная сталь распределение сил меняется с точностью до наоборот. Мадьяхи — признанные мастера фехтования, в чем я успел убедиться, когда нас с Ольгердом судили. Тогда, прежний капитан Химеры играючи разделал троих тяжелых латников, даже не вспотев. И если тогда не предприняли каких-то действий, то их судьба могла постигнуть и нас. Старикан так ловко фехтовал, со свистом рассекая воздух, что цветные ленты, привязанные к рукоятке, извивались, словно воздушные змеи. Даже меня, кого он считал, по сути, своим спасителем, готов был срубить, только бы сберечь драгоценное имущество. Пришлось отговоривать его, пообещав превратить в дерево, или заморозить кровь у него венах. Это подействовало, старикан испугался и больше не предпринимал попыток нам помешать, хотя, и не помогал. На самом деле, я сильно сомневаюсь, что друиды могут подобное. По поводу заморозки — это возможно, если ты владеешь школой и воздуха и воды. Но, увы, мне подчиняется лишь вода и земля. А про превращение в дерево, вообще фантастика. Хотя с другой стороны, у меня ведь получилось прорастить семечки из желудка человека, да так, что его это убило. Наверное, в какой-то мере, это можно засчитать как превращение в дерево, хоть и с большой натяжкой. Мы потихоньку загрузили всю мародерку в сети и прицепили к лебедке. Дальше было дело техники, крути себе, и крути ручку, пока лебедка не поднимет сеть с грузом. Затем, стрела была отведена за борт стрелы и раздался щелчок, освобождающий простой механизм крюка. Из-за большой тяжести и маленького передаточного числа лебедки, действо могло затянуться минут на пятнадцать, поэтому я поручил это, без сомнения ответственное мероприятие, своему ученику, а сам отправился в грузовой трюм заделывать только что оторванные доски тайника. Когда команда узнает про то, кто додумался выбросить драгоценную мародерку за борт, начнется эпический бугурт. Может и так, но, во всяком случае, это будет лучше, чем если как-нибудь неожиданно, к нам нагрянет ревизия Литта и они найдут украденное у эн-шаха имущество. В море, они вряд ли что-то сделают, а вот по прибытию на Латтар, вполне могут покрасить стены крепости нашими головами, насаженными на пику. И в этот момент вряд ли кто-то задастся вопросом: стоит ли вешать двух друидов попутчиков? До самого вечера Гмерт и еще двое ковыряли доски в поисках того, что давно уже покоилась на морском дне. Уверенный в своей правоте капитан Химеры сначала не выказывал никаких эмоций, кроме отвращения ко всем, кто находился на борту корабля. Спустя, примерно, пару часов в его поведении стала заметна нервозность, которую только усиливали подтрунивание команды Барракуды. А когда нижний край солнца коснулся горизонта, тот сдался и бросил из кровавых от мозолей рук некое подобие гвоздодера. Литт, видимо, тоже увидел отчаяние в глазах недавно самоуверенного капитана. Сейчас, по сути, и была решена его судьба, а возможно, и судьба всей команды. У меня не было никаких претензий к этому моряку, только жалость. Ведь, по сути, он абсолютно прав, и нашел тот тайник, в котором пару часов назад были спрятаны украденные товары. Капитана, который даже не сопротивлялся, всё равно связали по рукам телохранители Литта и он, вместе со своими людьми, до утра будет помещен под охрану на Медузе. Литт проявил себя мудрым руководителем и не стал скор на расправу. Он объявил, что для решения ему нужно время, а поэтому, во избежание самосуда, будут оставлены под охрану его корабельной стражи. Для тех, кто сейчас находится на борту Медузы эта ночь, возможно, покажется самой длинной или самой короткой. Причём, не только для невольников, но и для охраны и капитана. Думаю, сегодня он не будет выходить в реал. Чем хороша система 3D шлема, так это тем, что, по сути, она заменяет сон. Только свой сон ты проводишь в игре, и полностью управляешь его с событиями. Шлюпка, со связанным по рукам и ногам Гмертом в конвое бодигардов, уже прошла половину расстояния до Медузы, на которой стояли оба экипажа команд в томительном ожидании под прицелами стреломётов. Литт отдал приказ корабельной охране стрелять без предупреждения, если кто-то из моряков даст хотя бы повод на это. Адресовано это было, скорее, для моряков, нежели для стражей. Они прекрасно знали свою работу и за неё получали полновесное золото, а старшины, наверняка, и серебро. Беррхем же решил остаться на Барракуде, которая, пока что, была полна тишины и безмятежности. А ещё, наверняка, он хотел поговорить со мной, по крайней мере, я испытывал такое желание. Даже, скорее, не поговорить, а, как минимум, высказать пару ласковых, комментируя его поспешность в действиях. — Это твоих рук дело? — Он снова озвучил вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь, как бы рассуждая сам с собой. Странная у него привычка, не первый раз отмечаю этот момент. — Ну да… Вопрос только в другом: тебе самому не пришло в голову что Литт может проверить твой корабль, когда на горизонте появится Кверкхэм? — Ты же понимаешь, что он так бы не поступил. Корабль должен кто-то вести. — Ему это даже выгодно, не придется тебе платить, а корабль он бы отдал Гмерту. Квартирмейстер и по совместительству капитан, молчал. Видимо, в самом деле, у НПС в программе, не заложено так далеко просчитывать шаги. Простая логическая цепочка причины и следствия, и тут же компьютер дает сбой. Видимо, игра и в самом деле довольно сильно устарела, но, черт возьми, насколько же она реалистична для меня! Я, порой, и сам проваливаюсь в этот мир, и забываю, что он не настоящий. — Беррхем, что дальше-то будет? — озвучил я вопрос, который сейчас меня волновал больше всего. — Скорее всего, повесят на рассвете. Не всех конечно, какое-то минимальное количество оставит, для того чтобы довести Химеру. — Этого нельзя допустить. — Я и сам удивился произнесенным мною словам. Неужели во мне снова заговорил гуманист? Ещё прошлой ночью один из нападавших едва не зарезал меня, а сейчас, я тут рыцарству рассуждаю про высокие идеалы гуманизма. — Ты серьёзно? — квартирмейстер всё-таки не удержался и посмотрел на меня. Видимо мои слова зацепили его настолько, что теперь он хотел увидеть мою реакцию, чтобы понять шучу ли я. — Какие тут шутки? — ответил вопросом на вопрос. Старая и, как говорил мой дед, еврейская привычка. — Арт, тебя не поймут. Более того, я и сам тебя не понимаю и не поддерживаю. За то, что вчера произошло, кто-то должен ответить. — Должен, — согласился я — верно. Также как и кто-то должен ответить за то, что решил обокрасть тех, с кем его свело море. Я понимаю, что ты вольный, свободолюбивый пират, но сейчас ты, прежде всего, капитан нанятого корабля. И это как-то не по-мужски, красть у своих. Как считаешь? Беррхем молчал. Я догадывался какие мысли посещают его голову. С одной стороны, он пират до мозга костей, и совесть ему не позволяет пройти мимо добычи, которую нужно просто наклониться и взять. С другой стороны, по большому счёту, то что он сделал, называется крысятничество — красть у своих нехорошо нигде. Ни в нашем мире, ни в этом. И я думаю, все бы закрыли глаза, если бы он поднял груз с корабля, скажем, тех же Фашираз или Аркрума. Но нет, в его тайнике для контрабанды оказывались вещи с союзного корабля. — Что ты предлагаешь? — Беррхем перестал изображать активную деятельность, держась руками за штурвал корабля стоящего на якоре, и сел на палубу по-турецки. — Стань тем, кем еще не был, получи репутацию сурового, милосердного капитана. — Как? Это не мне решать, а Литту. — Надави на Литта, пусть пощадит всех, кроме той висельной команды. Без жертв тут не обойдется, я понимаю, но всё-таки, пусть это будет пять человек, чем вся команда. Он молчал. Колокол отбил начало ночной смены, которая совпадала со временем ужина. Вот и славно. Лично у меня прорезается дикий жор, когда начинают сдавать нервы. Сейчас, был именно такой момент. Я только уселся в углу с деревянной миской еды, как на моё плечо легла мозолистая рука Беррхема. — Пойдем. — коротко сказал он и кивнул на огни Медузы. — А я тебе зачем? — пробубнил я, запихивая в себя солонину с кашей из каких-то бобовых. — Кто-то однажды сказал: критикуешь — предлагай! Предлагаешь… — Исполняй, — закончил я за него фразу и тут же вспомнил ее автора. Ничего себе! А я думал, что Беррхем непись, на вряд ли хоть один из НПС знает про Иосифа Виссарионовича. — Как? Ты русский?! — В моей фразе было скорее удивление, нежели вопрос. И я тоже поплатился за свои слова: челюсть свело судорогой настолько что было не разжаать. — Не осторожен ты. — Усмехнулся Беррхем. — Нет, немного южнее. На Медузу мы плыли снять колокол с капитанского мостика. На корабле и так обстановка напряженее некуда, так что могут не спрашивать кто плывет на лодке посреди ночи, а просто разрядить половину конфеты[k] стреломета и всё тут. Поэтому Беррхем греб, а я постоянно звонил в колокольчик, отчего за десять минут плаванья, уже начинала болеть голова. Судя по скривившейся роже квартирмейстера, его это тоже порядком бесило. Поднявшись на борт Медузы я понял почему Беррхем настоял, чтобы я звонил постоянно: стрелометы здесь были раза в полтора больше чем на Барракуде, при этом, питание производилось от паровых двигателей, которые натягивали тетиву. Такой агрегат мог выпускать две дюжины стрел в минуту, при этом стрелы, были скорее копьями, и имели несколько видов наконечников в каждой конфете. Тут были и широкие, полумесячной формы, против живой силы, и бронебойные с увесистым набалдашником. Одного попадания такого снаряда хватило бы, чтобы потопить нашу лавочку. Бронебойный же, наверняка бы пробил борт Барракуды. Литт встретил нас у борта, пожав мне руку, он с недоверием посмотрелна меня. Мы никогда до этого не встречались, поэтому квартирмейстер спешно понял ситуацию и представил меня. На корабле, в самом деле витала какая-то напряженная обстановка. Узники сидели в деревянных клетках трюма. Беррхем, видимо понял, что Литт не станет вести серьезный разговор при человеке, которого в первый раз видит, тем более разговор, настолько тонкий. Поэтому он попросил меня остаться тут, а сам проследовал в капитанскую каюту. Когда двери открылись, чтобы впустить в плавучую резиденцию эн-шаха Литта и Беррхема, я краем глаза увидел ее внутреннее убранство. Довольно аскетичная комната, наверное, даже беднее чем на Барракуде. Посреди комнаты стол, на окнах решетки. Видимо Литт порядочный параноик, раз живёт в таких спартанских условиях. Вряд ли кто-нибудь мне разрешит слоняться по кораблю в такой острый момент для всех. Поэтому я решил присоединиться к компании стражников несущих дежурство у центрального стреломёта. Оба из них оказались уроженцами островов, но в темноте я не смог по густой бороде определить ее цвет. Какая она, видно желтая или же огненно-рыжая. — Только после жертвы? — без толики подозрения произнес тот, кто сидел на подаче питания стреломета и указал на мою спину. Только сейчас я понял, о чём он говорит. Увы, у меня нет сменной мантии, поэтому старая хоть и была выстиранна перед посещением острова Кверк, но вся спина была густо покрыта пятнами запекшейся крови после ритуала скарификации. — Ну да. — Кивнул я. — Давай, хвастайся. Улыбнулся из густой бороды мой собеседник. В его ротовой полости не хватало половины зубов. И вообще мужик выглядел довольно грустно, если не сказать даже страшно, но его дружеское отношение ко мне, как-то стерло все опасения. Я расстегнул застежки на мантии и оголил спину, которая уже практически зажила. Да уж, здесь мои регенеративные способности гораздо сложнее, чем в Квази-Эпсилон. Там у меня за 40 минут отросла кожа на лице, и восстановились глаза. А здесь, я двое суток жду, пока царапины на спине закостенеют грубыми шрамами. — Дорого? — Спросил второй, тот который до этого всё больше молчал и слушал. — Дорого, — подтвердил я, — но я Говороящий с травами, мне, как бы, положено отдать большую жертву, чем простому человеку. Мужики заржали. — Что-то не так? — спросил я исподлобья у этих амбалов. Я хоть и сам относился к островитянам и смотрел на всех с высока, но на них мне, всё-таки, приходилось смотреть снизу вверх. — Не обижайся земеля, но выглядишь ты, как босота. — пробасил тот, у которого во рту не хватало половины зубов. Я бы, конечно, мог произвести что-то эпическое, например, мог окутать себя зеленым свечением. Обычно такие простые фокусы и производят наибольшее впечатление на простой люд. Но в этот раз, под именем здоровяка были пиктограммы дебафов. И одна из них Сифилис. — А ты выглядишь как тот, кто плачет когда ссать ходит. — вернул я ему, пожалуй слишком толстый намек. Заржал, только Верд, а Грове только сжал губы и кулаки. Видимо, эта тема была слишком щепетильна для него. — Так вот чего ты ссать-то бегаешь! — загоготал второй и по-дружески похлопал начинающего краснеть друга по плечу. Поэтому я решил сгладить, начинающий нарастать между нами, конфликт. — Стой смирно и не дергайся. Будет больно. — предупредил я и начал выделять ману в руку, которую положил на бронированный живот берсерка. Тот, видимо понял, что я замыслил и поэтому облокотился на жесткую деревянную раму стреломёта, хотя, он больше походил на бревномет. Навык Чумной доктор 5, видимо благодаря ему, я смог увидеть инфекцию у ходока по портовым шлюхам. Наверняка, именно благодаря этому у меня получилось подавить инфекцию. Судя по бородатой, плачущей роже подопытного, это происходило с минимальным комфортом для него. Благо, всё заняло не больше, чем время на пуск пары стрел из лука. Минута, и пациент здоров, хоть и стоял рядом с другом в мокрых штанах. Не знаю умение это какое-то или что, только я каким-то образом смог определить, что мой пациент не тупо обоссался, а моча выходила с кровавыми сгустками. После всех манипуляций пациент с грозным именем Грове, был хоть и в мокрых портках и с бородой промоченной слезами и соплями, но зато он выглядел счастливо. Вот так, наверное, и происходит знакомство и дружба у всех мужиков. Сначала недоверие и подозрения, через некоторое время, стоит узнать друг друга поближе, и ты готов глаза высосать тому, кто скажет ему что-то поперек. Грове кинул взгляд на закрытые двери капитанской каюты и умчался куда-то вниз, сказал, что нужно поменять штаны. В принципе, мне тоже было не сильно комфортно стоять рядом с улыбающимся мужиком в соплях и обделанных штанах. Через пару минут Грове вернулся, неся в руках нечто розовое, и протянул мне. Видимо он успел не только переодеться в сухую одежду, но и умыться. Нечто розовое, покрутил пальцем, а затем протянул мне. Я пригляделся и ахнул: это было ни что иное, как пластиковая девчачья заколка, поросячье розового цвета, в форме кошечки. На ней белыми буквами была надпись Hello Kitty!. Твою мать, откуда в игровой вселенной магии меча и пара артефакты из нашего мира? Черт, даже на обратной стороне явилась до боли знакомая фраза: Made in China! — В набеге взял! — с гордостью произнес рыжебородый демгёрд, — говорят, она принадлежала самой княгине Ольге, Хозяйке Мертвой Воды! — сказал, как будто эти слова мне что-то говорили. Наверное, их объясняли тем, кто откуда родом, только вот у меня появился еще один вопрос: кто такая Ольга, хозяйка мертвой воды? Надо будет у Ольгерда спросить, главное не забыть. Всё, пора наверное, какой-то блокнот заводить, я категорически не успеваю запоминать даже то, что хочу спросить. — Кто она такая, эта Хозяйка? — Она правит Китежем. — Столица Скивов? — спросил я, припоминая, что об этом мне рассказывал Ольгерд. — Ну да. — кивнул Грове. — Официально, конечно, Китежем руководит Совет Старейшин. Только вот Ольга, руководит этими старейшинами как марионетками. «Да, то, что я только что услышал, нужно было бы продумать в тишине» — подумал я и еще раз пожал руки Грове и Верду, которые оказались братьями и уединился на нос корабля. Я крутил в руках потрепанную и выцветшую пластиковую заколку, которая больше подходила для пятиклассницы, нежели для тайной правительницы одного из крупнейших народов континента. Как сюда попала эта безделушка? Самым очевидным было бы проведение такой пасхалки самими разработчиками. К чему я, собственно, и склонялся. Но странно, почему эту вещицу не нашли обычные игроки, как бы случайно, и не растрезвонили об этом на всех форумах, прилагая скриншоты как доказательство. Конечно, и дураку очевидно, что это проделки разработчиков. Ведь сама мысль о том, что кто-то из реального мира, смог попасть в виртуальный как попаданец и, более того, принес из реала сюда какие-то вещи, сама по себе, невозможна. Но такая история немного поднимет шум вокруг все еще популярной, но медленно сдающей позиции игры. Будут и те, кто поверит в сказку или просто из-за общего интереса к проекту. Но вот если на секундочку предположить, что эта заколка не смоделирована в каком-нибудь редакторе, а на самом деле сделана маленькими ручонками на какой-нибудь подпольной фабрике в поднебесной, то черт возьми, это же действительно настолько великое событие, что ни в какие рамки не влазит. То есть, можно попасть из реального мира в виртуальный или обратно, звучит настолько невероятно, что в какой-то мере, я даже на секунду начал в это верить. В конце концов, самого существования рандома, и наши перемещения из одной игровой вселенной в другую, тоже нужно называть нереальным и невозможным. У меня получилось даже задремать, закутавшись в парусину, Правда, ненадолго, едва я закрыл глаза меня окликнул Беррхем, появившийся на капитанской палубе вместе с эн-шахом Литтом. Услышав свое имя и поняв, что меня зовут к себе, я спрятал девичью заколку в руке, засунув её в полу рукава, от чужих глаз. Всё-таки, такую вещь, я пока не готов показывать другим игрокам, мало ли что… — Арт, ты значит, тоже герой!? — седобородый Литт, хоть и не был горой мышц, подсознательно внушал какое-то уважение. Интересно, насколько у него прокачана Харизма, если даже меня так пронимает. Хотя, вроде она действует только на НПС, и игроки инертны к её воздействию. Так что, получается, в самом деле растворяюсь в игре? — Как и ты, и ты! — уж что-что, но сдавать позиции перед другими игроками, я не собирался. — Зачем тебе это? Спросил меня Литт, сделавший рукой знак своему помощнику, чтобы тот исчез. — Из принципов гуманизма. — ответил я. — Они же не герои! — Литт скептически посмотрел на меня, хотя в его взгляде чувствовался интерес. — Вот именно! Мой ученик тоже не герой и вряд ли возродится если умрет, в отличие от меня. — Ты еще и нянькой не герою заделался?! — Литт откровенно улыбался, видимо считая меня идиотом. — Эта нянька и ее ученик не дали пустить твой караван на дно эхиднам. — Я уже начал беситься. — Я знаю, и говорю тебе спасибо! — Кивнул он. — Но не жди чего-то большего. В конце концов, ты спасал и себя. — Вот как, значит! — Я скривил губы. — Ты серьезно? — Ты надоедлив, Арт. Не перечь или я прикажу выкинуть тебя за борт. — Литт хоть и был ниже меня, но умудрялся говорить свысока. — Тогда окажи услугу, помилуй хотя бы команду. И мы в расчете. — Не унимался я. — Мы и так в расчете! — на развороте бросил мне Литт, давая понять, что разговор окончен. — Ну, хорошо, я помилую всех, кроме капитана и тех, кого вы поймали на Барракуде. С этими словами он скрылся в своей каюте. Мы с Беррхемом переглянулись, без слов было понятно, что и он, и я, ненавидим этого заносчивого героя. — Сейчас бы закурить! — мечтательно произнес я, всё-таки я не курил с самой базы Наутилус. И вот сейчас, когда нервы начинали потихоньку сдавать, руки по привычке потянулись к пустым карманам. — Держи. — Из-за спины пробасил Грове, рядом с ним стоял Верд. И протянул мне кисет. Я взял маленький кожаный мешочек и понял что в нём табак. Грове, следом, протянул мне трубку, а вот Верд, почему-то улыбался. Я поблагодарил бойцов, забил мелкий ароматный табак в чашу трубки и прикурил от лучины. — Чего улыбаешься? — спросил я и выпустил сизый дым кольцами. — Ты мошонку-то карлика верни! — Беррхем откровенно заржал и тыкал пальцем в кожаный кисет у меня в руке. — Чего?! — я аж подавился дымом. — Так и есть! — С гордостью в голосе произнес Грове. — Кисет из мошонки карлика! Я отбросил мешок с табаком, вытирая руки об заляпанную мантию. — Ты чего? Талисман же! — Несколько обиженно на меня смотрел Грове, поднимая с пола брошенный мной кисет. — Какой, нахрен, талисман! — Я аж задыхался от переполнявших меня эмоций, смешанных с природной брезгливостью. — На богатство! — вставил свою ремарку Верд, молчавший до этого. У меня было что сказать этим двоим, но меня оборвал Беррхем. — Вы здесь откуда?! — спросил он у охраны. — Наша утренняя смена на кормовом стреломете. — Гров указал на почти незаметный люк в полу на капитанском мостике. И теперь я понял, кого они мне напоминали, в итоге. Была такая старая, советская сказка, так вот, в ней были Двое из ларца. Ну а что, по-моему, они действительно очень похожи на тех героев мультипликации. Вечно улыбчивые, здоровые и доброжелательные. Я не поленился, и спустился в люк. И в самом деле, здесь была оборудована огневая для двух стреломётов. Они были меньше чем те, что установлены на палубе, но всё равно здесь было не протолкнуться. Примерно подо мной и находится капитанская каюта. Кстати, пол был устлан соломой, которую я разгреб и обнаружил довольно приличные щели, сквозь которые в бойницу проникал желтый свет от фонарей. Сквозь щели я разглядел стол, который до этого видел из дверного проема. Литт сидел закинув руки за голову и раскачивался на задних ножках стула. На столе располагалась подробная карта островов с жирными пометками, глиняный свисток на подобии тех, что показывают в музеях, только большой и дутый как глиняный горшок. Рядом был ящичек с кристаллами, испускающими разные цвета и стопка бумаг с какими-то формулами и чертежами. — Что там? — Заинтересованно спросил Беррхем когда я поднялся. — Стрелометы — Ответил я, видя как его интерес к схрону, тает. — Поплыли обратно. — Кивнул я на огни Каракатицы. Завтра будет важный день. Произнес это я как-то по-капитански, всё, по сути, было не в моём статусе. Но это мелочи, главное — что я увидел, и мне нужно в этом разобраться. У нас до рассвета, и самом деле, осталось не больше пяти часов. — Что-то не так? — Спросил Беррхем, когда мы отплыли. — Чует мое сердце, что мы накануне грандиозного шухера! — ответил я словами из старого и потому, хорошего советского фильма. Беррхем кивнул, но пока, больше не задавал вопросов, только налегал на весла. Луна находилась высоко, отбрасывая на волны белые блики, между которых, желтыми огнями светили полсотни кораблей морского каравана. Красота, и тишина. Вот только такое, обычно бывает перед бурей.Глава 13
Когда мы вернулись на «Барракуду» нас встречала вся команда. Причём, встречали в основном меня: старый кок рассказал про то, кто отправил на дно морское их честно украденную добычу. Поэтому сталь, вынимаемая из ножен, зазвучала вместе со словами — вопросами. Однако, передо мной вышел Беррхем, который одним своим взглядом, в очередной раз, успокоил мятежную команду. Даже кок, больше всех потрясавший кухонным топориком, угомонился. Когда это подействовало, тот уже более спокойно поднялся вместе со мной и Ольгердом на капитанский мостик и задал вопрос: кто бы сейчас сидел в трюмах медузы, если бы Литт нашел хоть какую-то полупустую бутылку крепкого вина Онегера с затонувшего корабля? Команда молчала, но он и не ждал от неё ответа и счёт свой вопрос риторическим. Следом он пояснил, что утром Литт обещал повесить всех, кто осмелился напасть ночью на «Барракуду». Остальные же, будут помилованы. В ответ команда начала выражать недовольство, однако, когда он напомнил что, по сути, морякам и «Хамелеона» и «Каракатицы» есть за что перерезать глотки всем на этом корабле, те успокоились. Понимали чьё рыльце в пуху. Добил он тем, что команда в очередной раз должна целовать мне и Ольгерду задницу за то, что мы снова вытащили их с того света. Беррхем — прирожденный капитан и оратор, подумал я. Даже меня проняли слова про едва ли не миссию и избавителя от смерти. О Великом Говорящем с травами, который сначала призвал целебный дождь на их головы и избавил от эхидн, а затем успел выбросить все награбленное, когда пришла ревизия уже мылившая веревки для их шей. Черт возьми, да я реально крут! Не Матросов, конечно, но как минимум, Шварценеггер. Только облаченный в грязные тряпки и с деревянной палкой, вместо оружия. Утро началось еще до восхода. Вахтовый ночной смены поднял затемно ворчуна-кока, чтобы тот накормил команду. Завтрак получился раньше обычного часа на два, поэтому недовольный, но всё такой же боевой кок, начал раскладывать бобовую кашу по деревянным мискам, при этом приговаривая про то, что за такое неуважение к старшим по службе на корабле, принято оказывать розгами вдоль спины и даже пониже. Перед отплытием на «Медузу» на шлюпках, была еще раз проведена разъяснительная беседа на тему — как себя вести и что можно говорить, а чего говорить не стоит. Тому, кто решит сболтнуть лишнее, Беррхем пообещал лично показать Красный флаг. Что это такое, я понятия не имел, но судя по серьезным лицам, это не сулило ничего хорошего. Наша лодочка плыла первой, на ней сидел я, с большой наплечной торбой из кожи, Беррхем и Ольгерд, а также, еще двое персонажей на веслах, которых я помнил лишь смутно, и кок. Старик, видно и в самом деле немножко тронулся рассудком и, не помня старых обид за вчерашнее, снова смотрел на меня как на кумира. А вчера, помнится, обещал нашинковать за то, что я намеревался сделать. Когда мы поднялись на паровой торговый корабль, здесь уже были представители от «Ласточки» и «Змеи» — кораблей, которые тоже были наняты Литтом. Ожидались еще гости с «Касатки», «Угря» и «Нерпы», и главный гость — Вегард Синий Кит. Всё-таки, суд в море по Морскому кодексу, далеко не обыденное событие. Тем более, когда врагами оказались два союзных между собой корабля. Поэтому сейчас, народу было не протолкнуться. Все галдели, обсуждая между собой аспекты. Доносились самые извращённые версии произошедших событий. Кто-то обвинял будущих висельников в людоедстве, другой в содомии. В общем, детская игра в сломанный телефон во всей красе! Когда на капитанском мостике уже собрались все из высшего руководства кораблей, я тоже поднялся туда. Охранник, стоявший возле лестницы, сначала преградил мне путь, но тут появился Грове, улыбаясь наполовину беззубым ртом. Здоровяк пожал мне руку, а затем подмигнул охраннику, мол, чего ты самого Арт Ёма не пускаешь? Не знаю, какие отношения внутри коллектива корабельной стражи «Медузы», но услышав моё имя, охранник, почему-то, незаметно сдвинулся в сторону, пропуская меня. На капитанском мостике, было не менее шумно, чем на основной палубе или на носу. Уже сейчас было практически яблоку негде упасть, а ведь прибыли, пока ещё, не все. Я подошел к эн-шаху и положил ему на плечо руку, прерывая его разговор на веселых тонах с другими капитанами, среди которых был и Беррхем. — А, это ты! Я помню про наш уговор, не сомневайся. — Ответил он мне и снова повернулся, продолжая разговор. Пришлось постучать по его плечу ещё раз, снова привлекая внимание. Тот и не думал показывать хоть какое-то хозяйское гостеприимство и схватил меня за шиворот, смотря своими зелёными глазами, в мои глаза. — Ты что-то не понял, деревянный? — Есть разговор. — Негромко произнес я и приоткрыл кожаную наплечную сумку наподобие тех, которые раньше носили почтальоны. Из тёмных недр кожаного мешка, переложенные соломой, показались: край глиняной черепушки, небольшой лакированный ящичек и стопка пергамента. Увидев это, Литт машинально положил руку на мешок, закрывая его недра от посторонних глаз, и оглянулся, не заметил ли кто. Убедившись, что чересчур высокого интереса к нашему разговору никто не проявляет, Литт повернулся. — Что тебе нужно? — Произнес он, выцеживая слова сквозь сжатые зубы. — Поговорить, для начала. — Всё так же меланхолично произнес я. — Может здесь и поговорим? Я тебе слова не сказал. — произнес я уже чуть громче, отчего Литт каблуком сапога наступил мне на носок. Литт хоть и был седоват, но 129 уровень внушал уважение, и поэтому, когда он схватил меня за предплечья, я почувствовал его стальную хватку. Будет я хоть десять раз остгерд, но по силе, мой 65 против его 129 уровня, не котируется. Вот так, таща меня на буксире, капитан «Медузы» сначала спустился по лестнице, а затем запихнул меня в свою каюту. Когда за мной закрылась дверь и щелкнул замок, я понял что Литт у меня на крючке. Ну, или я у него. Тут как посмотреть. — Откуда оно у тебя? — Прошипел Литт косясь на ковер, висящий на стене. — Оттуда. — ответил я и указал в том направлении, в котором стрелял глазами эн-шах. — Как ты узнал? — Он словно захлебывался словами, пытаясь бороться с захватившим его гневом. — Догадался. Много нестыковок. — Что ты хочешь за молчание? Ведь раз ты никому не рассказал, значит тебе что-то нужно? — Теперь на лице Литта блистала улыбка. Он расслабился, почувствовав, что снова все контролирует. — Нужно. — Кивнул я. — Ты выкупишь для меня «Барракуду» и оплатишь экипаж на полгода. Для начала… — Не много ли ты хочешь? Может мне тебе отрезать язык и ноги, запаковать в трюм и поддерживать жизнь, чтобы ты держал рот на замке? — Литт демонстративно воткнул кинжал в крышку стола и закинул на него ноги. — С того, что в двух-трех метрах над нами сейчас стоят те, кому это будет интересно, плюс мой ученик. Да и у меня есть пара тузов в рукаве. — Я машинально взялся обеими руками за посох. — Ты про змею? — он кивнул на витой деревянный посох. — И про съеденные тобой арбузные косточки и семена горчицы. — я вернул ему кивок. Литт задумался. Видимо понял, что со мной бессмысленно мериться письками. У меня, как говорится, и длиннее, и толще. Если ему ударит моча в голову и он захочет показать кто тут босс, что вряд ли, то может до гланд я не достану, зато по легким, повожу. И в прямом, и в переносном смысле. — Что тебе еще нужно помимо корабля? — Литт взвесил все за и против и понял, что лучше договориться по-тихому. — Мне нужен рассказ. Я хочу понять, зачем тебе это? Твой мотив. Вот, в принципе, и всё. — Я развел руками давая понять, что больше у меня нет желаний для этой золотой рыбки. Литт сложил руки перед лицом, перебирая пальцами. Он думал, стоит или посвящать меня в свои планы. С другой стороны, думаю, ему и так понятно, что если он решит по-своему, я сдам его здесь и сейчас. Он опытный игрок, и я практически уверен, что еще до захода в гавань Латтара, я должен буду исчезнуть с борта «Барракуды» тихо и незаметно. Ну а если так, то он ничем не рискует. — Зачем тебе? — я повторил свой вопрос Литту. — Монополия. — Литт катал на языке это слово, наверное ощущая его вкус. — Монополия на что? — я непонимающе посмотрел на него. — У тебя ведь и так монополия. Никто, кроме тебя, на Фашираз не может торговать с составителями! — Садись друид и слушай. Но сначала, положи сумку на стол и расскажи, как эти вещи попали к тебе. Я уселся перед эн-шахом Литтом И положил на стол кожаный заплечный баул. Глиняные изделия в котором, негромко звякнули, ударившись о твердую лакированную поверхность стола. Литт было потянулся к мешку, но я отдернул его. — Нет уж дружище, утром деньги вечером стулья. Сначала рассказ, потом — сумка. Эн-шах смирился и начал свой рассказ. Как оказалось, ему нужна не просто монополия своего континента, ему нужно полное и безоговорочное овладение рынком торговли с Остгёрдами и Демгердами. Для этого взял в наем бывших пиратов со своими кораблями и загрузил их трюмы третьесортным отребьем. Всё равно эти корабли не должны дойти до доков лотара. Как и не должны дойти большинство остальных кораблей. Все должны видеть, что не только остальные потеряли свои грузы и деньги при нападении эхидн, морском шторме и последующем после него, пожаре. С маяками, всё вышло довольно гладко, 6 человек, за приличную сумму, вырезали в течении 15 минут всех смотрителей маяков на западном побережье Кверка. Флейта Эхидн, призвала чудовищ моря, а благодаря тому, что в флейту дул не он сам, а вложил туда кристалл магии воздуха, то и слетелись сюда все твари с окружности миль в пятьдесят. Внезапным нападением летающих морских бестий Литт рассчитывал посеять панику на кораблях, которые по задумке, должны были, напоровшись во тьме брюхом на блуждающие скалы, затонуть. На сладкое оставил кристаллы магии, лежавшие в деревянной, изолирующей магию, шкатулке, активировав которые, Литт телепортирует локальными свитками телепортов в море, вызвав огромный шторм. Но это дорогое удовольствие, поэтому Литт его берег до конца и использовать намерен, только в крайнем случае. Имея на руках грамоту, но потеряв драгоценный караван, многие должны будут отказаться от долгого, дорогого и невыгодного маршрута. Тем более, что разговоры об этом, ходят уже не первый год, так как не первый год он расшатывает эту ситуацию. Вышло бы неплохо и в этом году, если бы не я. — И тут вмешался я, и попортил твои планы стать Рокфеллером виртуала. — Я хмыкнул и покачал головой. — Увы. По моим прикидкам должны были остаться не больше половины кораблей и треть экипажей. Вот тогда я и решил списать тебя на Кверке. — Развел руками Литт. — Вот и все, а теперь позволь… — Его рука змеей устремилась к кожаному мешку. — Не торопись, Литт. — Я снова отдернул торбу. — Как ты смог подкупить суд? — Кого-то серебром, кого-то вином, кого-то женщинами. Старейшины тоже мужики со своими слабостями. — А конунги? — Спросил я, не понимая, как он смог на них надавить. — А что конунги? Они не могут вмешиваться в судебный процесс. Иначе их признают тиранами как Таро. — теперь он нарочито медленно потянул руку к мешку. — Все? — Все. — согласился я и отпустил лямку сумки. Тот как-то даже слишком резво дернул его к себе и откинул застежку. Развернул и заглянул внутрь, а затем посмотрел на меня с вытаращенными глазами. — Но это же! — Он едва ли не задыхался от возмущения, а затем схватил воткнутый в деревянный стол кривой кинжал. — Это: глиняный горшок, его я позаимствовал у нашего кока, деревянный ящик с писчими принадлежностями Беррхема и стопка чистых пергаментов из тех, что ты везешь на Барракуде. А твою Флейту Эхидн, Кристаллы магии воды и свитки, я не трогал. — Ты обманул меня! — он воткнул стилет снова в столешницу и направил на меня арбалет, вынутый из-за стола. — Да, обманул. Только сначала ты обманул и предал всех своих людей! А также я решил опорочить конунга Вегарда. — Я убью тебя! — прошипел Литт, а затем массивный болт вонзился мне в плечо, чуть пониже ключицы. Литт метился в сердце, но видимо пересмотрел фильмов, где его изображают посередине левой груди, а не почти по центру грудной клетки. Стрела пробила легкое, опрокинув меня на пол вместе со стулом, и я начал кашлять кровью. В этот момент, через дверь в капитанскую каюту, которая даже не распахнулась, а просто упала под пятерней Вегарда. Лысый, с огненно рыжий с бородой великан перешагнул через меня пока эн-шах, трясущимися руками, старался перезарядить арбалет. Его рука легла на деревянное тело ручного стреломета, а пальцы сжали в кулаке грозное оружие, словно бумажный кораблик. Тату в виде кита на его лысом черепе засветилось голубым, а следом Вегард ударил кулаком, который был размером с детский школьный портфель. Удара хватило, чтобы Литт сломал спиной оконную раму и вылетел в бурлящие за кормой волны и белую морскую пену. На пороге уже стояли капитаны и пытались заглянуть внутрь, толкаясь и мешая друг другу. У двери топтались не меньше дюжины человек, и никто из них не догадался подойти и помочь мне, истекающему кровью и прибитому арбалетным болтом к толстой спинке стула. Спустя пару секунд, когда Вегард снова переступил через меня и вышел в дверной проем, который перед ним снова опустел, в капитанскую каюту вошли Ольгерд и Беррхем. Они аккуратно поставили стул снова на все четыре ножки, Ольгерд обломал древко болта у раны и резким движением стянул меня с него. Я не стал ждать, и влил примерно половину маны в регенерацию, отчего кожа заросла в прямом смысле этого слова молодым деревом. Тонкая, больше похожая на грубую кожу кора, покрывала мою рану, однако я больше не чувствовал боли или каких-то неприятных ощущений. Зато глаза Ольгерда, были размером едва ли не с кулак Вегарда. — Ты зарастил рану деревом? — парень без стеснения трогал грубую корку коры на месте раны. — Заканчивай уже, а! — отмахнулся я от ученика, поднимаясь на ноги. — Как все прошло? — Спросил я у Беррхема. — Не все капитаны уместились, Вегард занял почти треть бойницы. — произнес Беррхем указав пальцами на чернеющие линии между рассохшихся досок на потолке. В этот момент в капитанскую каюту снова зашел Вегард. Только теперь он был вместе со своим помощником или советником. Конунг занял место, которое до него занимал Литт и, упершись руками в крышку стола, в которой всё ещё торчал кинжал, заговорил, обращаясь ко всем присутствующим. — С этого момента, эн-шах Литт, объявляется врагом всех остгёрдов и демгёрдов. Каждый из сыновей Кверка, при встрече, должен отрубить ему голову или умереть пытаясь, иначе он и его род будут сосланы на Кайто. В комнате набилось, наверное, дюжины полторы человек, большинство из которых, составляли капитаны судов разных флотилий. — А как же его суда? — Спросил смуглокожий лысый мужчина с татуировками на лице, обремененный минимальным количеством одежды. Как я понял, он возглавлял флотилию с Фашираз, — я вполне могу позаботиться о кораблях, оставшихся без командора! — он положил руку на сердце и склонил голову. Веселая компания собралась. В частности, этот татуированный араб, без мыла хоть куда залезет! Литт наверное ещё не захлебнулся в водах западного океана, а этот Фашираз уже готов наложить лапу на его корабли и содержимое их трюмов. — Малик, не огорчай меня. — Произнес Вегард. — Не заставляй думать, что я ошибся. Только тебе одному на всём Континенте Фашираз, я вручил торговую грамоту, в надежде на твою относительную честность. Насколько может быть честным купец Фашираз. Малик хоть и замолчал, однако не выглядел каким-то расстроенным. Попробовать, в любом случае стоило, он ничего не потерял, а если бы конунг выбрал его, то он бы стал богаче на десяток судов. Тут советник подошел к Вегарду и начал что-то шептать на ухо. Советник хоть и не был карликам, как помощник Литта, но и не сгибался к сидящему рядом с хозяином, поскольку тот даже сидя, был с него ростом. Вегард водил глазами между всеми присутствующими, видимо оценивая кому можно поручить доставку, теперь уже бесхозных, кораблей до Латтара и не обнаружить пустые трюмы и по прибытии в порт. Конунг хлопнул ладонью по столу, отчего тот заскрипел, и произнес негромко, но достаточно звонко, чтобы каждый услышал. — Вернемся к вопросу, который нас тут собрал: Что делать с пленниками, которые напали на «Барракуду»? Народ загудел, требуя зрелищ. Кто-то предлагал сварить Литта в китовом жире, кто-то предлагал выпотрошить или освежевать заживо, а затем сбросили в море. Я, в который раз, убедился, что люди в Каэн-ар-Эйтролл не отличаются миролюбивым нравом. Однако все препирания снова прекратил удар Вегарда кулаком по столу, у которого, от такого обращения, подкосились ножки. Интересно, а какая мебель в Капитанской каюте на «Мурене»? — подумал я. — Ты! — его палец указал на Беррхема. — Это ты капитан Барракуды? — Да конунг. — Кивнул Беррхем. — Ты и решай, как умрет этот сброд. И ты! — теперь его палец указывал на меня. — Что ты хочешь? О, то что я хочу, я знал с самого начала. Мне нужно было добраться да одной из сотен маленьких деревень, спрятавшихся в глухих чащах Скивов. Там сейчас был мой первый друг в виртуале. — Корабль… — только промолвил я, и Вегард ударил кулаком по столу в третий раз, отчего ножка всё-таки сложилась и стол покосился. — А ты не мелочишься. — Засмеялся Вегард. — Медуза, и половина ее трюмов, твоя. Народ нестройно ахнул от моей наглости и щедрости Вегарда. А ведь мне нужен было всего лишь корабль до земель Скивов. Но об этом, теперь, я вряд ли кому-нибудь когда-нибудь скажу. Кто же знал, что я буду благодарить неизвестного за то, что он вовремя меня перебил. — То же касается всех кораблей в наеме у Литта! Половина всего, что находится у вас в трюмах, вы разгрузите и сдадите лично мне, остальное — ваша компенсация. В конце концов, по расчетам вашего прошлого нанимателя, вы вообще не должны были добраться до Латтара. Помните мою щедрость, и когда будете безбожно прогуливать заработанные деньги, поднимите кружку за конунга Витара. — засмеялся под дружный, восторженный, гомон толпы. Он только что, практически озолотил каждого из капитанов. Только половина того, что они только что получили с легкой руки конунга, и без того представляла внушительную сумму на Фашираз. Но продав всё это на Латтаре, и вернувшись обратно с трюмами забитыми Демгёрдским стеклом, оружием, белужьим жиром и мамонтовой костью, они станут богачами! Хотя, с другой стороны, зная пиратское прошлое и крутой нрав команд, я почти уверен, что обратно на острова Мадьях вернется едва ли половина судов. — Вернемся к пленникам! — Вегард встал из-за скособоченного стола. — Что с ними сделаем… — тут конунг замялся, не зная имени капитана «Барракуды», но желая обратиться по имени. — Беррхем, коннунг. — подсказал капитан. — Беррхем, ты решил, что делать с предателями с «Хамелиона»? — Помиловать, Вегард. — все, кто находился в каюте, ахнул от такой неожиданной развязки. Поэтому Беррхем тут же поправился. — Всех, кроме пришлых с «Каракатицы». Эти бунтовщики сначалаопорочили честь моей команды, а затем, напали ночью. Уверен, что остальных, просто обманули. — Ты меня удивил. — Ответил Вегард. — Ты хорошо подумал? — Беррхем в ответ кивнул. Конунг Вегард Синий кит двинулся к дверному проему и народ расступился, очищая путь. А затем, все повалили вслед за ним, а я сидел на гостевом стуле перед столом с надломленной ножкой и торчащим кинжалом в столешнице и думал, что же я буду делать с неожиданным подарком, и перечитывал системное сообщение:Скрытый квест: Команда Химеры, выполнен. Вы получили метку жреца Кверк 8 уровня Кверк и двое сыновей Репутация с НПС остгёрд и демгёрд увеличена на +1600 Получено уникальное умение Концентрация жизни 2. Вы можете лечить деревья и живые постройки. Получено уникальное умение Имя мастера 2. Вы сразу видите клеймо мастера-кузнеца Демгерд сделавшего оружие или доспех. Получено уникальное умение Имя корабля 2. Вы знаете название корабля и имя капитана. Вы получили уровень… Вы получили уровень. Текущий уровень 68. Кошмар Иво — Заточение спящего в сон с утоплением, из которого сложно выбраться. Торжество притяжения — Гравитационный удар по области. Поглощение трав — Регенерация здоровья/маны за счет поглощения растения, но не более чем манна*на уровень всех умений школы жизни. (234*5*8*6*1) Итого: Раса: Люди Остгёрд. Локация: Западные острова Остгёрд, локация о. Бьерк Класс: Друид Уровень: 68. Телосложение — 81 Ловкость — 101 Интеллект — 234 Ветвь класса: Чумной доктор 5, Древесный капкан 8, Единение с природой 6,Поглощение трав 1,Концентрация жизни 2 Ветвь профессии: Инженер 5, Плотник 11, Артефактор 3, Оратор 3, Торжество притяжения Побочные умения: Дрессировщик 4, Молотобоец 2, Кошмар Иво, Имя мастера 2,Имя корабля 2СТРАЙК! Скрытый квест, и ещё куча новых скилов, а если прибавить к этому еще и бонусы за солидную жертву, отданную Кверку, вместе с практически всем серебром, выходит уберкруто! Плюс ко всему, Медуза и половина содержимого ее трюмов, и остров Яблони на юге Остгёрда… Да я уже не ярл Арт Ём, а почти конунг, с землей и крестьянами. И неважно, что вся моя земля — это кусок скалы посреди океана, а все мои крестьяне, лишь маленькая деревенька рыбаков, да и сосед Торд, который уже, скорее всего, захватил мой остров. Я вышел и посмотрел на силуэт Барракуды. Бриг Мадьях Барракуда Капитан: Беррхем, Командор: Ведал. Бриг Мадьях Черепаха Капитан: Суви, Командор: Ведал. Ковет Фашираз Маррида Окто Капитан: Асккер-Зу, Командор: Ведал. И еще с дюжину судов всех флотов имеющих одного командора. Тем временем, конунг Вегард произносил торжественную речь, под которую пленников, не верящих в свое освобождение, развязывали. И в это же время на рее, почти полоумный кок вязал петли, организуя четыре виселицы для последних, из экипажа «Каракатицы» и капитана, который не был им, и трех дней. Отчаянные, донельзя они отчаянные ребята, которые были правы до конца, но сегодня кто-то должен быть повешен. Затрубил рог и из-под четырех пар ног выбили лавку. Четыре смуглых моряка болтались в петле, испуская дух. Через четыре минуты, когда последний, самый молодой, перестал дергаться, народ с несмолкаемым гомоном, начал отчаливать на свои корабли. Все обсуждали закрученность сюжета, и только освобожденный экипаж «Химеры», потупив взгляд, стоял в центре. Помощник Литта, султанчик в широких одеждах подошел ко мне и, в полунаклоне, всячески выражал свое почтение. — Капитан Арт Ём. — Блин, да если бы, наверное, я сейчас попросил вылизать мои башмаки, он бы с радостью это сделал, подумал с отвращением я. — Какие будут распоряжения? Конунг Вегард объявил отплытие лишь с рассветом. — Накормить их от пуза, — кивнул я на бывших пленников все еще ищущих подвох. — Старшего корабельной охраны и Грове, ко мне. Алкоголь на корабле имеется? — Так да, у предыдущего хозяина имеется отличная коллекция вин, ликеров и настоек. — тот, видимо, обрадовался тому, что я не послал его куда подальше и он, всё же, мне нужен. — Принеси бутылку чего-то хорошего на капитанский мостик, — произнес я без желания возвращаться в каюту бывшего капитана, — пусть будут там через пять минут. Помощник, доставшийся мне, можно сказать, по наследству, растворился, не меняя позы полупоклона. Возле веревочной лестницы, сброшенной с борта, стоял Беррхем, видимо ожидая, когда я к нему подойду перед его отплытием на «Барракуду». Мне тоже следовало с ним перекинуться парой слов. Тут, словно из воздуха, рядом со мной появился Ольгерд, на лице которого сиял восторг. Парень никогда прежде не бывал на столь большом и хорошо вооруженном корабле, а про паровые двигатели, вообще только слышал из рассказов. Теперь его интересовало только одно: изучить весь корабль от кормы до носа, от киля, скрытого под водой, до вороньего гнезда, разрезающего небесную гладь. Теперь этот корабль принадлежит мне, когда об этом узнал мой ученик, он ринулся ощупывать каждый узел такелажа, и гвозди вбитые в корпус корабля. Вот и сейчас он пробегал мимо меня словно собачонка, старающаяся догнать пчелу. Пришлось его схватить за ворот мантии, чтобы привлечь к себе внимание. — Ольгерд, потише, шею свернешь. — парень в самом деле едва не упал от того, что я его схватил. Его развернуло на месте, и он, чтобы не упасть, тоже вцепился в мою руку. — Да, мастер! Это же паровой, трехмачтовый, барк! — парень готов был взорваться от восторга и едва ли не прыгал на месте. В этот момент в нём всё ещё играл маленький парнишка, а не почти взрослый юноша. — Да, да. И ты можешь выбрать себе каюту… — Правда? — эмоции, в самом деле, хлестали у парней через край, и он почти не слушал меня. — Сначала ответь, кто такой командор Ведал. — произнес я, наверное даже слишком громко, отчего на меня посмотрели все, кто услышал это имя. — Детские страшилки, Арт Ём. Командора Ведала, не существует! — парень попытался легонько высвободить рукав мантии и умчаться дальше. — И все же, рассказывай. — для убедительности пришлось сжать рукой предплечье парня немножко сильнее, чем это нужно. — Ну, грозный командор пиратов Ведал, который, по слухам, бессмертен и могущественен как сам Морской Король. — парень сделал голос, как будто рассказывает детскую страшилку. — И что он так неуловим? — мне стал интересен этот факт. Ни один из игроков или НПС не может прожить две-три сотни лет. Игроки, потому что в те времена их ещё просто не было, а прописали их сценаристы игры. Ну и неписи не могут прожить столько, просто потому, что даже у героев из НПС срок жизни, примерно равен человеческому — 60–80 лет. — Мастер, ты меня не слышишь? Это детская сказка, которую рассказывает моряки своим детям. Его нет, не существует! — Я отпустил парня, и он умчался в трюм, видимо выбирать для себя отдельную каюту. Какой же он, все-таки, ещё ребёнок, подумал я. Беррхем стоял и терпеливо ждал, пока я поговорю со своим учеником. Когда Ольгерд, наконец, исчез в темном зеве лестницы на другой палубе корабля, капитан «Барракуды» подошёл. — Поздравляю Арт, теперь ты капитан «Медузы»! — Произнес он, демонстрируя белоснежные зубы. — Спасибо. — Ответил ему я. — У Литта на корабле имеется хорошая коллекция дорогих вин и настоек, не желаешь ли отметить со мной мой новый статус? — спросил его я, указывая на капитанский мостик, на котором уже суетились несколько человек, накрывая стол под чутким руководством толстопузого султанчика. — Я уже думал ты и не позовешь, — еще шире заулыбался капитан «Барракуды». Как ни странно, когда мы поднялись, Ольгерд уже сидел за столом и, как я понял, начальник корабельной стражи, с именем Зуар. Я сел во главе стола, где возле меня переминался с ноги на ногу помощник Литта, чье имя я, кстати, так и не узнал. — Как тебя зовут-то? — наверное, эти слова стоило задать гораздо раньше. — У него нет имени. — ответил за него Беррхем. — Понимаешь, у рабов Мадьях, нет имен. Дав ему имя, ты освободишь его от рабства. Я кивнул, переваривая новые данные. — Ладно, тогда иди в мою каюту, там не убрано, займись этим, — отослал я султанчика. Тот опять сложился в полупоклоне, и умчался, стуча маленькими ножками по деревянной лестнице, спускаясь на палубу. — Ну, так что, отметим? — Беррхем уже распечатал восковую печать на бутылке и начал разливать красный шипучий напиток по бокалам. Ольгерд бесцеремонно, при помощи рук, поглощал копченое мясо птицы, набив полный рот, и только Зуар и Грове стояли неподвижно, словно статуи, ждали приказа своего нового капитана. Только Грове позволил себе улыбнуться, поглядывая искоса на меня. Я сложил пальцы, опершись локтями на стол, и посмотрел на Беррхема. — Отметим, — кивнул я — Как только ты расскажешь кто такой этот Ведал, и как ты с ним связался. Беррхем напрягся, держа бутылку за горлышко, пожалуй, слишком сильно, отчего костяшки его пальцев побелели. Ольгерд, от моих слов так и застыл с набитым ртом и жирными руками. А вот Корабельная Стража, в лице Зуара и Грове, словно по команде выхватили оружие. Отличная школа надо сказать у охраны Литта. Тот, видимо, прекрасно знал, кого берёт на службу. — Ведал — это лишь сказки. — произнес он, старательно изображая как можно более беззаботную улыбку. — Беррхем, я знаю кому принадлежит и «Барракуда» и «Черепаха» и еще десяток кораблей и кто их командор. Я спрошу тебя еще раз как друга: как ты связан с командором Ведалом?
Глава 14
Земли Скив. Речной тракт Беличья тропа.Ольха, вместе с другими женщинами и детьми, мчались по Беличьему тракту на санях, запряженных мужиками в животной ипостаси. Вообще, как узнал Бишкек, у скифов в приоритете был больше речной транспорт, так как дороги прокладывать в чаще тайги, всё же сложнее, да и любое сколько-нибудь значимые поселения, всегда находились на берегу какой-нибудь речки. Нет, дороги тоже у Скивов имелись, но пользовались ими больше в период распутицы и паводков. А зимой, на тройке вороных, благодать мчаться по белой глади льда. Летом же речные водные просторы рассекали толстопузые баржи — Сомы, или юркие Щуки на весельной тяге, обеспечивающие комфорт путешествующим. Вот и сейчас, Ольха перебирала нитки пряжи для своего немолодого суженого Бишкека, выбирая подходящие цвета, чтобы вышить узоры на свадебной рубахе, в то время как он, запряженный вместе с еще пятью мужиками, тащил за собой сани, грудью взрывая белые сугробы. Снег от когтистых лап росомах, летел комьями, чтобы тут же рассыпаться, создавая мелкую порошу. Китеж располагался в двух сотнях километров, что для такой процессии, означало дня три-четыре в дороге. Можно, конечно, и быстрее, но с ними ехали дети, никогда не видевшие деревянных сводов Китежа, и старики, пустившиеся в путь до столицы в свой последний раз. Деревеньки то и дело мелькали на берегах. Люди из разных родов — Белки, Синицы, Иволги и Горностаи, деревни которых они проезжали, встречали путников, периодически сопровождая в животном облике. И дети, и взрослые неслись по снегу рядом, скакали по веткам деревьев склонившихся над руслом реки или рассекали морозный воздух крыльями. Ольха улыбалась, когда Бишкек, словно юнец, красовался перед ней, гарцуя или, надрывая жилы, тянул сани. И кто теперь докажет, что ему сорок семь лет, а не шестнадцать? Сердце рвется из груди, сводя дыхание каждый раз, когда Ольха отводит взгляд краснея. Разве не это и есть счастье? Плинтус, вымахавший до размеров молодого медведя и добравший в весе килограмм до шестидесяти, бежал рядом, фыркая от снежных хлопьев разбрасываемых хозяином в звериной ипостаси. Иногда Бишкеку казалось, что Плинтус практически разговаривает с ним, и он, кажется, даже понимает, о чём тот хочет поведать. Тут дело шло не о простых просьбах накормить, выпустить погулять, или тому подобное. Речь шла о каком-то ментальном общении, причём Плинтус строил довольно осмысленные фразы, состоящие из нескольких слов. Новый мир вздохнул интеллект в, хоть и любимца, но все-таки, животное. В какой-то момент иволга, летевшая рядом с мордой оборотня взвилась вверх, чтобы через мгновение стрелой устремится к Земле. Пришлось сбавить обороты, чтобы не смять её под своими лапами, а затем и санями. Желтя птица, обернулась рыжей девчонкой. Сани замедлили ход и, когда остановились, Бишкек, не меняя звериного облика, косолапой походкой подошел к рыжей веснушчатой девушке. У ее ног, в берестяном кузовке, лежали два белоснежных котенка. Бишкек ведь вполне мог не заметить и смять эти шерстяные клубочки под полозьями саней, если бы не девчушка-иволга. Дима осмотрелся вокруг, выискивая на стенах хозяина кузовка, но, увы, кроме них и этой глазастой девочки вокруг никого не было. Как не было и следов того, кто принес сюда этих малышей. Такое впечатление, что они появились из воздуха, или кто-то принес, их словно аист в клюве. Усатая мелюзга спала, свернувшись в клубочки, и согревая друг друга. По размерам, котята эти были немного больше обычной домашней кошки, однако у Бишкека не возникло сомнений, что этим молочным малышам, нету и пары месяцев. Как можно бережнее, насколько это позволяли звериные лапы, он поднял берестяной кузовок и, прижимая его к груди, на трёх лапах, медленно заковылял к саням. Из саней, на него пристально смотрели заинтересованные взгляды детишек, стариков и Ольха. Девочка семенила рядом, заглядывая через его плечо Бишкека. Бишкек не стал обращаться в человеческий образ, и протянул котомку с малышами в руки Ольхи. Она приняла кузовок, глядя вопрошающим взглядом. Нет, его суженая не сразу заметила двух маленьких котят, мурлыкающих во сне. В ее глазах, всё же читался немой вопрос: откуда? Как? Что с ними делать? А вот дети отнеслись к белоснежным малышам, как это и полагается детям. Маленькие розовые пальчики начали гладить еще спящих котят вдоль по белоснежной, кое-где дымчатой, шерстке, отчего один из них проснулся зевнул, показывая хоть еще и маленькие, но достаточно острые, клыки в розовой пасти. В больших санях началась возня, каждый хотел посмотреть, потрогать и погладить найденышей. Послышался звонкий детский смех умиления, голоса женщин постарше, задававших более правильные вопросы. Пока, в конце концов, не взяла слово самая взрослая из присутствующих. Бабка повитуха Зояна, уже давно седая и полуслепая, посмотрела слеповатыми глазами в сторону котомки, запустила в неё сморщенные от прожитых лет и покрытые старческими пятнами руки, чтобы тоже прикоснуться к проснувшимся котятам. Котенок начал тереться мордочкой о руку старухи, отчего та блаженно улыбалась, обнажая беззубые десны. Ольха всё-таки решилась и тоже сунула руку к котятам. Однако малыши не захотели играть с рукой Ольхи. Малыши схватили лапками пальчики избранницы Димы и присосались к ним, словно к соскам матери. Ольха растерялась, крутя головой по сторонам, словно искала совета или поддержки. Да и Бишкек был растерян не меньше. Одна старая бабка повитуха Зояна, все так же улыбалась, глядя на растерянную девушку слепыми глазами. — Это знак, Ольха. Добрый знак. — едва разборчиво проговорила Бабушка, а затем снова начала по-старчески жевать свои губы. — Но бабушка… — Ольха замялась, не зная, что ответить и что делать, пока малыши, словно сиську матери, сосали кончики его пальцев. — Ну правда, чего ты, как не женщина, правда? Возьми их к себе под попону да укрой! Детю тепло материнское нужно. — старуха брюзжала, как, наверное, и полагалось ей в столь почтенном возрасте, поучая молодую да несмышленую. Только Бишкек стоял и словно рыба, вынутая из проруби, открывал рот, не произнося ни звука. О чём говорила эта старуха, что она хотела? Ну да, когда он нес котомку с котятами к саням, он ожидал радости, веселья и прочего. В конце концов, кошки испокон веков живут рядом с человеком. Но вот сейчас, старуха возилась с ними точно с… Такая простая, и в тоже время гениальная, мысль пришла в его голову: это не котята, это детеныши, дети оборотней. Только кого-то из семейства кошачьих, как например, те же детишки, которые ехали в санях. У парочки из них уже получается обращаться в звериную ипостась, хотя им, всего лет по восемь от роду. Но эти же дети… им, наверное и пару месяцев нет. У них еще молоко на губах не обсохло! Ольха прижала малышей неумелыми неловкими движениями к себе и укрыла меховой цветастой душегрейкой, а сверху попоной. Из под войлочного покрывала, наконец, послышалось кошачье мурчание, как вдруг, Ольха ойкнула и растерянно посмотрела сначала на Диму, затем перевела взгляд на бабку Зояну. — Что такое доченька? — теперь уже как-то нежно, словно она была есть родной мамой или бабушкой спросила Зояна. — У меня… — Ольха замялась прикусив губу, а затем видимо все же решилась и наклонилась к бабушке повитухи и что-то быстро зашептала. Улыбка на лице той, кто приняла на этот свет, наверное, всех живущих в деревне росомах, кроме последних, стала еще шире, бабушка просто светилась от счастья. — У тебя, доченька молоко прибывает. Вот и славно! Будет чем малышей накормить. — Вслух озвучила бабка Зояна, полностью смутив Ольху, отчего та покраснела и не смела поднять глаз на Диму — Добрый знак! — Еще раз повторила повитуха и вновь укрылась войлочной попоной.
Два дня спустя. Страна Скив. Китеж.
Русло реки, огражденное с обеих сторон стеной из деревьев, словно змея сделало еще один изгиб и за поворотом, по левую руку, показалась свободная от деревьев прогалина. На ней и начинались деревянные строения. Эти постройки не походили ни на одну из десятков деревушек на Беличьем тракте, это был настоящий деревянный город, начинающийся с дощатой пристани. Вообще, как рассказывала Ольха, это не сам Китеж, а Вратаград — город, выросший на перешейке между берегом реки Горицы и озером Китеж на острове, на котором и стоял одноименный город. Но и Вратоград выглядел внушительнее, сравнении с тем, что Бишкек видел раньше. Большие деревянные дома у пристани, имели по три-четыре этажа. Широкий проспект, ведущий от берега вглубь города, был полон прибывающих на предстоящий праздник людей. Да и люди отличались друг от друга очень сильно — одеждами, говором и даже походкой. Бишкек уже приловчился определять род человека, но делать это, получалось не всегда. Все же Косули и Олени, или Грачи и Вороны, имели для него, пока, слишком много общего. Ольха как-то расцвела, что ли, за эти два дня, нянькаясь с грудничками-перевертышами. Они занимали у нее почти все время. Поначалу было сложно, но знающие женщины во всем помогали нечаянно ставшей матерью подруге. На ночевках и привалах Бишкек, словно зачарованный, мог часами наблюдать, как Ольха пеленает, кормит или играет с розовощекими карапузами. Иногда те перекидывались в звериную ипостась, становясь белыми, как снег, кошками, с черным пятнышком на лбу. Двое малышей, мальчик и девочка, и как-то само собой получилось, что Дима назвал их Кай и Герда. Остановились будущие молодожены, как велит обычай: невесты в Китеже, а женихи в Вратограде. Массовые гуляния начнутся только завтра — ныряния в прорубь озера за сапожком любимой, кулачные бои на льдине и прочие развлечения ярмарки на день Весеннего равноденствия. Вот и гулял Бишкек в компании друзей, распивая медовое пиво и отмечая свои последние деньки холостячества. Материк Фашираз. Долина саванн Навашбах. Елена Игоревна закончила регистрацию в Каэн-ар-Эйтролл и, выбрав расу Фашираз и класс Девона, что было неким классом петовода духов. Шлем 3D был несколько громоздок и закреплен на специальном кресле, костюм для погружения был хоть и удобен, но лишь создавал иллюзию ощущений. По сравнению с Квази Эпсилон, мир Каэн-ар-Эйтролл был для нее более приятен и понятен. Магия, мечи и паровые моторы — она и сама когда-то играла на древнем, персональном компьютере, которые с приходом вирттехнологий, канули в лету. Как ей объяснила Настя, Фашираз — это целый континент, с уклоном в арабскую культуру. Этот мир и выбирают, по большей части, жители Азии и Африки в силу близости к их культуре. Однако, этот континент не был в приоритете игроков из-за жестких условий и климата, с разбросом от среднеазиатских степей, до африканских саванн, с примесью пустынь Америки и суровых, как Тибет, гор. Вчера она получила два письма и оба касались Артема. И если в первом писал какой-то Илья, с просьбой не искать и не беспокоить его дочь. То во втором, речь шла уже про игрока КаЭ Арт Ёма, который передавал сумбурный набор букв с припиской — номер счета, а возле приписки Пароль был ребус, который могли знать только самые близкие. Детская загадка с нестандартным, моим ответом: А и Б, сидели на трубе…. Елена Игоревна улыбнулась, она знала, что тут ответ не присловутая буква И, а целая фраза. Уже через три часа она в мире Квази Эпсилон выходила из банка, переведя на свой, только что открытый счет, деньги со счета сына. Сумма оказалась столь большая, что поначалу, она едва не запуталась в нулях. Но нет, все было верно, в чем она убедилась, когда прочла смс, выйдя реал. Теперь денег хватит и на адвокатов, чтобы освободить сына, и на оплату счетов адвокатов, которые уже пытались помочь. И еще останется вагон и маленькая тележка. В принципе, Елена Игоревна, без зазрения совести, перевела кругленькую сумму для покупки уже прокачанного персонажа и оплату VIP аккаунта на полгода. Всё это посоветовала Настя, чтобы Елена Игоревна, которая теперь было Укротительница духов 93 уровня, не тратила драгоценное время на прокачку своего персонажи. Уже сейчас она могла многое, как и сама Настя, если бы не сгубила и практически, сама не сдалась бы в руки Аска. Так что теперь, маме Артёма придется помогать своей новой, молодой, подруге выбираться из плена рабовладельца. Сама же Джинкс уже давно освоилась в новом, для неё, мире. Всё-таки у неё большой игровой опыт, достаточное количество часов проведённых в КаЭ и сотни гайдов, рассказывающих про фишки, небольшие отступления и секреты, как игры в целом, так и игры за Марриду, в частности. Марриды — это даже не люди, вернее, по игровой легенде, почти не люди, а джины воздуха, обладающие огромными силами. И ещё небольшая странность, хотя, в их ситуации, всё идёт не как у обычных людей. Джины воздуха — Марриды, джины огня — Ифриты, джины земли — Гули, не являлись игровыми расами и только Сила — слабейшие джины воды, были доступны игрокам. Силы, хоть и являлись слабее других, но на некоторую часть, всё-таки превосходили обычных игроков, и поэтому являлись Премиумами. Разработчикам, всё-таки, тоже охота кушать хлебушек с маслицем и икорочкой сверху. Цены на премиумные расы, были довольно ощутимыми, в отличие от разницы в силе. Аск, был как раз класса Сила, потому и смог не отправиться на перерождение и выжить, более того, он ещё и отрастил себе руку через несколько дней. Регенерация и магия воды, вот их небольшой бонус, так сказать, расплата за высокую цену. Однако теперь треххвостый бич Марры хранился в свинцовом ларце и даже так приносил выгоду Аску — в качестве наказания за серьезные провинности и просто как элемент устрашения, он прилюдно приказал нескольким беглым рабам взять его в руки. Что произошло дальше, думаю, очевидно, бедолаги умерли самой мучительной смертью, которую видела в игровых вселенных Настя. Сначала чернела кожа на руке, затем, эта проказа распространялась выше, начинали вздуваться вены до толщины указательного пальца, которые тоже чернели на глазах. Затем седели волосы, пока беднягу пронизывало ею, и от невыносимой боли, сам разрывал в кровь собственные губы и язык не в силах терпеть. Плохая смерть, паршивая. Елена Игоревна, а теперь, в Каэн-ар-Эйтролле, она была приручатильницей духов Девоной и игровым именем, доставшимся от предыдущего владельца аккаунта — Лиана. Ну что же, не самое плохое сочетание и, по сравнению с тем, что она видела в Квази Эпсилон, очень даже мило. Там встречались такие индивидуумы, которые, кажется, выбирали свой ник, только ради того, чтобы эпатировать других. Всевозможные Водители по губам, Anal_Carnaval, YOUR PERDAK IS UNDER ATTACK и прочие выдумки великовозрастных детин, с чувством собственной важности выше Гималаев. Был и особо тяжелый случай, когда пятерка вамбасов ходила вместе так, чтобы их ники читались вместе. Выходила у этих одаренных фраза: Он, Был, В, ТвОеЙ, Мамке. В общем, много юмористов. В комплекте к девяносто третьему уровню, шел набор духов, заточенных в татуировки на теле. Змеи-тату извивались на коже рук, рядом, на ключице, были изображены паук и рой ос. На спине располагался носорог, над которым парил ястреб, а живот украшали два песчаных крокодила и то ли гепард, то ли леопард, в центре. Вот такой набор питомцев. Плюсами духов животных было то, что они после смерти никуда не исчезали, а становились татуировками, минусом же являлось то, что духи были гораздо слабее своих живых прообразов. Вот и все, никаких боевых умений, только контроль духов-петов. Но в данной ситуации, это наилучший выбор для того, чтобы освободить Джинкс из плена. Ястреб обеспечивал разведку, которая была незаменима на открытых территориях саванн и полупустынь. Носорог, был в качестве маунта, заменяющего ездовое животное. Да и остальные духи, тоже далеко не бесполезный, хоть и узкоспециализированный набор. Если сравнивать её набор духов с игрой в дурака, то к ней, при раздаче, в руки попали четыре короля и два козыря средней цены. Более чем отличный пул, для начала игры. Сейчас она имела лишь примерное представление, в какую сторону двигаться, ведь кочевники, на то и зовутся кочевниками, что не имеют конкретного адреса, дрейфуя вместе со своим кланом — урсом. Урса — это обычно стадо животных с семьей, но бывает, что хозяин урсы и глава клана не только разводит скот, но и держит шетов. Шеты — маги-рабы, чья основная роль — глотать полудрагоценные и драгоценные камни, напитывая их магией в своих желудках. Хозяин шетов потом продавал заряженные магией камни. Их использовали не только лишенные магии люди, но и сами кочевники. К примеру, рубины, прекрасно заменяли топливо, и одного небольшого камня хватало на горение костра долгие часы, или ещё пример: голубые топазы, силой ветра, двигали по песчаным барханам сухопутные лодки, наполняя паруса, даже при встречном ветре. Вместе с письмом, Елена Игоревна узнала и дальнейшие планы сына. Китеж — град, находящийся практически на другом конце света, на другом материке, покрытом непроходимыми лесами. Туда она и собиралась, после того как освободит Джинкс из рабства. Как туда добраться, не сильно большая проблема, если ты не стеснена в деньгах. Но главное сейчас, это освободить Джинкс. Фашираз разводили в саваннах и степях разный скот. Разводили и антилоп с головой усыпанной рогами, и ездовым страусом, с расцветкой как у попугаев, и бронированные носороги. Каждая урса редко держала больше одного вида животных из-за их особенностей, но и пару-тройку, к примеру, пустынных ящериц, в качестве ездовых животных, или одного носорога для переноса тяжестей, имели многие. Урсы не имели четкой привязки, и могли кочевать и пасти скот на территории любого из султанатов, платя налоги. Султаны же, за свою мзду в скоте, рабах или магических камнях, давали право на пользование своими землями. Хозяева земель бывают разными. Удававшимся урвать больший кусок и не очень рассчитывающие на прибыль от количества урс. Порой выгоднее держать урсу на бедных землях и сторожить скот от ночных гиен и песчаных червей, чем вольготно жить на плодородных лугах, но в конце года отдать половину стада султану. И годы бывают разными — дождливые, когда саванна превращается в заливные луга у бедствующего хозяина, или же засушливые, покрывающие некогда благодатную землю сетью трещин. Так что политика и рынок, тут присутствуют во всем. Долина Навашбах, в которой была урса Аска, располагалась в десяти лигах или, примерно, пятидесяти пяти километрах от столицы, в которой жил султан Гилитион. Средний султанат, во всех смыслах, находился на юге Фашираз, однако столица султаната, сияла великолепием. Мощеная мозаикой улицы, дома из тесаного известняка в три, четыре, и даже, иногда, пять этажей. А центре всего этого великолепия находился большой оазис, над которым, в воздухе висел замок властителя этих земель. На Большой торговой площади народу было не протолкнуться. Каждый старался выделиться перед остальными не только богато украшенными одеждами или оружием, но и тонкостями персонализации персонажа. Например, ракшасы — человекоподобные тигры или львы, с одной, а иногда двумя, парами рук бросались во все тяжкие, выкрашивая своего перса во все цвета радуги. Ракшасы, сами по себе, представляли элитную расу, так что именно на них чаще всего встречались самые дорогие и красивые атрибуты. Кулон, не дающий никаких бонусов, кроме как покрывающий своего хозяина иллюзией горящего огня, или же наоборот, ледяными всполохами. Однако стоила такая бижутерия неприлично дорого. Но богатые жители Средней Азии всегда делали упор на кичливость и откровенные понты. Что, например, стоит какому-нибудь султану из Арабских Эмиратов оплатить, и одеть себя в самые незаурядные доспехи, или окружить пятёркой голограмм химер? Зачастую, такие ряженые, были никчемными бойцами не только из-за того, что красота их снаряжения была компенсирована минимальной прибавкой к характеристикам, но и потому, что они мерились между собой состоянием, а не ходили в игру ради сурового корейского грейда и кача по двадцать часов в сутки. Лиана вышла на торговую площадь, точно срисованную из старого мультика про Алладина. Лавки пестрели разнообразием явств, напитков и еще миллионом разных вещей, назначение которых, угадывалась смутно. Здесь продавались и живые змеи, и огненные фениксы и оружие, поражающее, как своими размерами (например, меч в человеческий рост), так и формами, когда небольшой стилет был сделан не из литого куска стали, а словно собран из тысячи острых бритвенных лезвий. Деньги у Лианы водились, а вот питомца не было. Духи — это не петы, хоть и питомцы. Кстати питомцы — это весьма условное название. На Фашираз, вполне имело место рабовладение, вместо петоводства. Однако на рабов — петав, цены были куда как менее демократичные. Но это политика игры, здесь, главное выклянчить как можно больше средств из богатеньких игроков, предоставив им самое дорогое, что существует в мире: понты. Эти понты и были нужны ей сейчас, даже не понты, а максимальная сила, Э чтобы в случае чего, самой не попасть к Аску в шеты или наложницы. Вот и выбирала она НПС поразумнее, да посильнее. Выбор был не особо велик, рабы из НПС, крылатые обезьяны и прочая муть, больше годная для зоопарка. В эту секунду ее едва не сбило нечто зеленое и клыкастое, однако настолько проворное, что само подхватило ее не позволив упасть. Лиана подняла глаза и тут же закрыла от вони из клыкастой пасти, пробивающей до слез из глаз. Девушка сфокусировала взгляд и невольно вскрикнула. Её держал зеленый трехметровый орк. Орк оглядывался по сторонам, аккуратно ставя Елену Игоревну на ноги. В этот момент, сорвав занавес лавки, сюда же влетел тигроподобный ракшас белого окраса с черными полосами на шерсти. По его шелковистой шубке перекатывались волны молний, а четыре лапы были вооружены перчатками с длинными стальными когтями, имитирующими настоящие, но значительно большего размера. — Вот ты где, Батур. — ракшас показательно провел острыми стальными когтями по полированной колонне, оставив в известняке глубокие борозды. — Саргарос, ты опоздал. — Орк хоть и был выше тигроподобного человека больше чем на метр, однако в его голосе отчётливо слышалась боязнь. — Почему же? — промурлыкал, сжав когти на лапе ракшас, вырвал белый кусок известняка из стены и раскрошил его в мускулистой лапе. — Ты здесь, и ты не уйдешь. — Я сбежал от тебя и нашел нового хозяина! — эта зелёная гора мускул, едва ли не плакала перед бывшим, то ли хозяином, то ли пленителем и указал на Лиану. — Она только что купила меня. — в его взгляде буквально чувствовалась мольба о помощи, смешаная с паникой. Всё, что сейчас смогла понять Лиана, так это то, что этот ракшас, был прежним рабовладельцем зелёного, здорового, орка. Тот каким-то образом сбежал, и сейчас, не желая возвращаться обратно, впутал ее в свои проблемы. С другой стороны, он большой, нет, даже не так, он огромный. Огромный и сильный, как раз такой, которого она и хотела найти здесь. И вот сейчас он сам готов бесплатно стать ее собственностью. — Не вмешивай других, Батур. Как же ты жалок, если ищешь защиты у Девоны! — гортанно промурлыкал котоподобный Саргарос. А вот этого Елена Игоревна уже стерпеть не могла. Пренебрежение, смешанное с каким-то насмешливым тоном, обращенным в ее сторону. Нет, теперь она была едва ли не кровно замешана в конфликте орка и кота. — Батур, теперь мой. — Лиана шагнула вперед, пытаясь закрыть великана своим маленьким хрупким телом. — Саргарос, кажется так? Уйди, иначе я намотаю твой пушистый хвост на кулак! Произнесла Лиана подняв руки вверх, отчего татуировки-змеи на ее руках начали отделяться обретая полупрозрачную плоть из эфира. Шипящие, полупрозрачные, буро-зеленые рептилии, обретали объем сходя с рук Девоны и не сводили желтых глаз с Саргароса. Кошачий отпрыгнул назад и, припав на четвереньки, вздыбил хвост, и зашипел точно обычный дворовый кот. Только что, она впервые выпустила своих духов, причём получилось это у неё, как-то подсознательно, на инстинктах, почти. Было ли ей страшно в этот момент? Конечно! Она, как и любая другая девушка, не любит насилие и жестокость, но прожитые годы научили её не бояться тех, кто пытается силой добиться своего. Как показывал её многолетний опыт, стоит просто дать отпор, и весь гонор и бахвальство слетает с, прежде самоуверенного, наглеца. Саргарос снова принял вертикальное положение и, будто ничего не произошло, вышел из лавки с петами, хозяин которой, почему-то так и не появился. Елена Игоревна стояла напротив зеленого орка. Тот склонился на одно колено, но даже в таком положении, был на две головы выше Лианы и представился. — Батур, госпожа. — Пробасил орк, а по его гротескному, будто высеченному из камня лицу, текли слезы от пережитых переживаний. — Ну, здравствуй, Батур. — Улыбнулась Елена Игоревна. — А я Лиана. И хватит плакать, Батур. Мужчины не плачут!
Глава 15
Корабли объединенной флотилии под предводительством Мурены заходили в порт столицы Латтара — Ивохэйма. Вообще, как заметил Артём, разработчики не сильно заморачивались с названиями городов у островитян. Столицы Бьёрка — Бьёркхэм, Кверка — Кверкхэм. Эта, как оказалось, традиция не сильно ушла в сторону, лишь вместо названия острова, в начале названия значилось имя богини моря и матери островитян Иво. Она, по преданиям, сотворила северные острова Демгёрд брызнув молоком из своих грудей на водную гладь северного моря, чтобы ее детям Демгёрдам, было где жить. Кверк же насыпал южные острова, отколов камень с (камень от пролетавшего по ночному своду метеорита) ночного небосвода. Так появились, если верить легендам, южные, или вернее будет сказать, западные острова Остгёрд. Завидев берег с чернеющим над ним дымом от труб, команда приободрилась, а Ольгерд вытащил неизвестно откуда кресло-качалку, которое поставил на носу Медузы. Сам же Артем, стоя рядом с Зуаром на капитанском мостике, не был так радостен, хотя и его грели мысли о земле, которая не шатается и о еде из свежих продуктов, а не бобов с солониной или скумбрией, которая уже вставала в глотке что копченая, что жареная, что соленая. — Как прошла ночь? — спросил я у начальника охраны, странным, можно даже сказать будничным, голосом. — Двое, — ответил Зуар. А затем, промолчав, добавил. — Один сам намотался на противо абордажные штыри у гребного колеса, — он кивнул на левый борт где вращалось колесо. — второго снял дозорный со стреломета на вороньем гнезде. — теперь Зуар кивнул на верх мачты. Ага. Значит, все же, чует неладное кто-то и старается приглядывать. Скорее всего, Ведал зашевелился, прощупывая нового игрока, но и Вегарда скидывать со счетов не стоит. Кто его знает, что у конунга в голове, уверен — он прошаренный лидер, другие, долго на его месте не задерживаются. — Как причалим, всем кроме вахтовых, увольнение. Народ соскучился по кабакам. Но утром, чтобы все были на своих местах, — отдал я последний раз распоряжения и направился в капитанскую, теперь собственно, свою каюту. До высадки на берег, мне предстояла большая работа. Нужно было нагонять то, что я забросил ещё в Квази Эпсилон, сделав упор на навыки для дендроида. Чумной доктор — умение позволяющие находить, опознавать и лечить болезни, связанные с вирусами. А на высоких уровнях прокачки, как у меня теперь, ещё и культивировать. Чем я собственно и занимался у себя в каюте, строго-настрого запретив заходить в неё всем, кроме меня. Как ни странно, команда восприняла это распоряжение как закон, в то время как Ольгерд, едва ли не смертельно обиделся на меня. Что с него взять, пацан, он пацан и есть, наивный, вспыльчивый и преданный. Чтобы не задевать его чувство собственной значимости, я всё-таки посвятил его в свой план, вместе с Зуаром. Всё это произошло уже после разговора с Беррхемом, когда я сказал ему, что играть на два фронта не выйдет. Я прямо ему сообщил, что хочу покончить с Ведалом, поставив ультиматум, либо он помогает мне, и мы становимся хорошими друзьями, либо он не мешает. Был и третий вариант, когда он мог выбрать сторону короля пиратов, но я сразу его предупредил, что в этом случае, с ним будет тоже самое, что и с остальными. Он, конечно, мог пообещать мне поддержку и предать, но что-то мне подсказывало, что его слово стоит чего-то. Как только борт «Медузы» глухо стукнул о камень причала, народ возликовал, чувствуя близость ячменного пива, свежей еды и горячего женского тела. В основном, это, конечно, происходило на других кораблях без каравана, моя же команда, в основном состоявшая из вымуштрованных наемников корабельной охраны, позволила себе лишь довольные улыбки и многозначительное переглядывание. Было видно, что ребята здесь не в первый раз и знают, куда следовало отправиться в первую очередь. Обмен товара на серебро будет производиться завтра, когда конунг Регард, торжественно и церемониально, выйдет на корабельную площадь и примет торговые грамоты, а в последний день нашего пребывания, тут же вручит новые. Далеко не факт, что грамоты получат те же, кто завтра вручит их правителю острова. И тогда звезда взойдёт уже над новым торговым представителем, имеющим монополию на свою страну или даже целый континент. А сегодня у всех совершенно другие заботы. Думаю, многие хозяева кабаков, публичных домов и других злачных мест, сегодня за одну ночь сделают месячную выручку. Хотя, может быть и наоборот, ведь пьяные матросы — это пьяные матросы, они могут и заведение спалить, и морду начистить. Зачастую, потом, это оборачивается публичной казнью или розгами при всём честном народе, сразу после церемонии вручения грамот. Но, как сказал Зуар, ещё не было ни одного раза, чтобы кто-нибудь, да не отличился. Народ, с пришвартованной возле нас «Барракуды» прыгал на каменную мостовую, игнорируя деревянный трап и, улюлюкая, растворялся в недрах города. Последним, как это и положено капитану, с корабля сходил Беррхем. Он, наверное, принципиально, не смотрел в сторону «Медузы». Наверняка вчерашнее решение, ему далось очень большой моральной ценой, от которой он не оправился до сих пор. Надеюсь, он не передумает и не предаст, ведь сам понимает, что будет, когда караван двинется обратно. Моя команда тоже в предвкушении смотрела на меня и я, улыбнувшись, кивнул. Тогда двадцать пар ног затопали по деревянному мосту и тоже устремились к вкусной еде и сладким женщинам Ивохэйма. И только вахтовая команда, с каким-то собачьим отчаянием в глазах, осталась на корабле. Ольгерд стоял рядом и едва ли не трепал меня в руках мантию от нетерпения. Вообще, у нас с ним был плотный график на острове, а после разговора с капитаном «Барракуды» дел прибавилось ещё больше. И, наверное, парень был прав, поторапливая меня сходить на берег. Шагая по улицам, можно было с закрытыми глазами показать, где находятся пивнушки, бордели и тотализаторы на бой. Тотализаторы, кстати, здесь проводили все, от мала до велика. Начиная от петушиных боёв, продолжая собачьими боями и заканчивая банальным мордобоем, где каждый, хоть сколько-нибудь умелый или хотя бы верящий в свои силы молодец, мог попробовать чужую морду на кулак. Но наша дорога вела в несколько другие дебри. Первым делом нужно было обновить гардероб. Как-никак, капитан парового судна, а выгляжу, как нищенка на корабельной площади. Моя мантия, как и мантия Ольгерда, порядочно износилась. Да и если признаться, то мне откровенно не нравились тряпичные одеяния местных магов. Вот если бы примерить кожаную броню со стальными накладками, как, например, у Зуара, было бы значительно лучше. А ещё, неплохо было бы обзавестись каким-нибудь оружием, не сильно большим, чтобы можно было спокойно находиться в городе. И таких вот мест, в которых следовало оставить где золото, а где и серебро, насчитывалось больше дюжины. Тем более, здесь нам задерживаться, никак не стоило. Дня три, может быть четыре, и «Медуза», пуская в небо клубы дыма, отчалит в сторону дикой и таинственной страны Скив. Кожевенная мастерская нашлась по крепкому запаху и широкому двору, на котором почти не было свободного места от бочек, в которых плавали в каких-то растворах кожаные шкуры, и тех же шкур, сушащихся на довольно скудном северном солнце. На дворе нас встретили целых девять мужчин, занятых на тяжелом производстве. Как я для себя определил, это, скорее всего, сыновья мастера. Старший из них был примерно моего возраста, с бородой, доходившей до середины груди, в то время как младший ещё только щеголял неровными рыжими точками на щеках. Спросив, кто пригласит мастера, парни переглянулись и указали на закрытую дверь сарая, почему-то не имевшего крыши. Из вежливости, которая была присуща мне ещё в том, первом мире, я постучал, а затем дернул на себя дверь за почерневшую и окислившуюся до зелени медную ручку. Внутри сарая, за довольно широким столом, сидел мужичок с локонами седины в рыжей бороде и бровях и девушка лет шестнадцати. Оба они корпели над вырезками из кожи, старательно покрывая толстый материал тонкими узорами. Вернее, покрывала узорамиименно девушка, Делала она это орудуя, поочередно, около двумя десятками разного вида и толщины лезвий острыми резцами, отчего на поверхности кожи появлялся рельефный рисунок. Мотив рисунка угадывался сразу — дуб Кверк, раскинувший ветви над двумя волками, и океан Иво, ласкающий своими солеными волнами корни дуба-мужа. Мужчина же, выполнял более грубую работу. Как я понял, он прошивал стальной проволокой кожу, укрепляя ее. Вот только прошивка велась изогнутой иглой, так что она и входила и выходила на срезах кожи, не портя внутреннюю или внешнюю поверхность толстой кожи. Работу свою он делал в монокле, пробивая иголку маленьким молоточком так, чтобы она снова выходила на разрезе кожи. Оценив всю тонкость и щепетильность работы, я понял, что попал к нужному мастеру. Наверняка у него есть какое-то знаменитое имя кожевенного бронника, судя по уровню и качеству его работы, за которой я мог наблюдать прямо сейчас. Воистину, можно смотреть бесконечно на три вещи: огонь, воду и как работает мастер. — Извините, мне бы мастера, — обратился я к сосредоточенному старику, прожившему без малого век и продолжающему монотонно делать свою работу. — Мы не подаем, — ответила рыжеволосая девушка, бросила на меня беглый взгляд, и тут же снова вернулась к своему ремеслу. — Но я не… — я хотел было сказать, что я покупатель, и готов заплатить золотом за их работу, а не бездомный, готовый работать на ложку горячей похлебки и кружку самого дешевого пива. — И не покупаем ничего, — девушка вновь посмотрела на надоедливого посетителя и снова вернулась к резьбе по коже. Сейчас она заканчивала морду одного из волков. — Я не продаю! — у меня уже закончилось терпение от такого пренебрежительного отношения. Наверное, будь здесь какой-нибудь другой мастер, выполнявший свою работу просто хорошо, а не изготавливал произведения искусства, я бы, наверное, ушёл. Но сейчас наступил на гордость и придушил на корню подступающую злость и с шумом звякнул по столу мошной с золотом, которое звонко щелкнуло в кожаном мешочке. Теперь уже на меня смотрели оба мастера. Хозяин даже снизошел до того, чтобы вынуть монокль из глаза. Ну, наконец-то, я сделал это! Я смог привлечь их внимание. Старик глянул на меня, затем на кошелёк, затем снова на меня и снова на кошелёк. — Ты обронил, — он кивнул на кошелек с золотом, лежавший на столе и снова вернулся к своему занятию. — Вам что не нужна работа? — спросил я, совершенно не понимая, чего добивается этот демгерд. — Нужна. Но нам не нужны клиенты, которые не уважают ремесленника, бросая на стол золото так, точно корчмарю за постой. — Здесь не золото, а серебро, — у меня только и нашлось, что ответить этому типу. — Тем более, серебро, — усмехнулся мастер, не отрываясь от выделки кожи. — Извините уважаемый, — едва не кипел от злости. — Но это вы не уважаете покупателей, оценивших тонкость вашей работой, и оскорбляете их своим пренебрежительным поведением. После этих слов, я подумал, что с меня достаточно и, развернувшись на каблуках, хотел уйти. Ничего, дома найдется мастер посговорчивее, который сделает такую же достойную работу, и не будет так задирать свой мастеровитый нос. Я вышел сжимая кулаки от злости. Во дворе стояли всё те же 9 братьев разного возраста, но будто сделанные под копирку. Они откровенно улыбались, скрестив руки на груди. Видимо такой ответ был вполне предсказуем, и именно его они и ждали. — Чего вам? — бросил я исподлобья, стараясь обойти этих рыжебородых, веснушчатых кожевенников. Ей богу, если сейчас они начнут задираться, и попытаются меня победить, то здесь вместо лавки, будет маленькая древесная роща. — Нет, господин, это вам чего? — произнес старший. — Жилет, курточку на отрока, али кожаную кирасу? На удивление, в его голосе я не чувствовал сарказма или насмешки. Только чуть позже я сообразил, что, видимо, наш разговор с ближайшим стариком был нагло подслушан этими отроками. Не выглядели они на сильного мастера, познавшего все тонкости своего ремесла, но черт, у меня нет времени искать по закоулкам другого. Если я начну воротить нос, то в конце выйдет так, что перед отплытием, придётся заскочить в ближайшую лавку и купить то, на что взгляд упадет. — А ты мастер? — я все-таки смерил парня взглядом, скорее для того, чтобы сбить цену, которую он может запросить. — Покажи-ка мне, мастер, твои работы, чтобы оценить по достоинству свое ремесло. Но после этого, если он меня не пошлет, то можно смело уходить самому. Гордые мастеровые не прощают, как я понял, такого отношения. Но нет, парень не отреагировал на мои слова как-то особенно, наоборот, мне кажется, что он будто ждал этих слов и один из его братьев вынул из-за спины кожаный жилет. Я принял изделие в руки и начал разглядывать его. Это определённо было не работа того старика. Мастер, который делал это, определённо старался подражать ремесленнику, но то и дело стальная нить выглядывала с внутренней стороны, мелькая на оранжевой коже. И резьба у подмастерьев была, всё-таки, хорошо выполнена, но не настолько тонко, как у девочки за дверью. — Вижу вы подмастерья. Так? — я спросил в лоб, обводя взглядом всех присутствующих. Кто-то опустил глаза, кто-то наоборот смотрел с вызовом. — Но мне нужны вещи, в которых можно не только на балу щеголять. Улыбнулся я, сглаживая конфликт. Теперь, все откровенно улыбались. Видимо старикан не подпускает парней до работы, держа на подхвате, и заставляет делать то, что обычно делают наемные чернорабочие. Много ума не нужно, чтобы дубить кожу, или переворачивать её на брусьях для сушки. А для того, чтобы кожу мять, наоборот, нужна только грубая сила. Видимо парней задевало такое отношение со стороны мастера, вот они и переманивают клиентов, которых отталкивает хамоватый ремесленник. Парни молодцы, ничего не скажу. Да и работа выглядела достойно, а главное — практично. Острова Демгёрд и так славятся своими мастеровыми во всех ремеслах. Поэтому, чтобы здесь зваться мастером, нужно гораздо больше, чем просто хорошо делать свою работу. У парней, конечно, она выходит не настолько тонко и качественно, как это получается и их учителя, но у них впереди целая жизнь, чтобы научиться. — Когда мерки снимать будете? — Спросил я, обведя взглядом братьев, добавил в конце капельку сладкой лести. — …Мастера. Видимо, лесть подействовала на них еще лучше, чем то, что я оценил их работу. А чарующее Мастер….. Да парни наверняка, после этих слов, возьмут с меня только за материал. У всех мужиков есть такая слабость — мы неравнодушны к лести и хвалебным одам. И я тут, не исключение, а уж безусые юнцы, пока лишь мечтают о такой приставке к своему имени. — Так какой заказ у вас, господин? — старший ответил с небольшим запозданием, смакуя, видимо, в голове первого, оценившего его работу. Заказ у меня был несколько необычный. Нужны были довольно легкие кожаные доспехи на меня и Ольгерда. Причём, чем выше будет соотношение легкость/защита, тем лучше. А красота, вещь побочная. А так же, доспехи должны быть не только на торс, но и на ноги. Я в красках описывал свое видение брони, делая акценты на важных деталях. — И ворот широкий добавьте, со стальными прутьями поперек. — Позади нас раздался голос Беррхема. — Зачем? — раздался хор из непонимающих голосов. — Чтобы когда тебе захотят голову отрубить, она на месте осталась. — Произнёс он. Его узловатые пальцы схватили одну из кос, в которые были заплетены его черные волосы и расплели несколько сантиметров. Внутри косы оказался прут из стали.. — Знаешь сколько раз такая хитрость, мне жизнь спасала? — задал риторический вопрос капитан «Барракуды». Я прикусил нижнюю губу и задумался. А ведь и вправду, какое простое и, в тоже время, гениальное решение. В пылу битвы, один удар саблей или мечом наотмашь, и ты помножен на ноль. А так, ты, конечно, получишь весомый удар, зато голова останется на месте, как и уровень, и шмот. Я согласился с внесением таких конструктивных изменений и, оставив задаток, отправился по дальнейшим делам. Дальше, по списку, было посещение таверны, но без пива. На что Ольгерд посмотрел на меня с обидой. Но нет, и без пьянки дел ещё предостаточно. А выпить и посидеть — мы всегда успеем. Чтобы поднять парню настроение, я подошел к барной стойке и обратился к хозяину корчмы, попросив доставить на «Медузу» три бочонка его самого лучшего пива с пометкой Для Ольгерда, с острова яблони. Было это сделано, скорее для Ольгерда, нежели для меня. Всё-таки парень, за время нашего знакомства, заслужил какое-то поощрение. Как я и ожидал, это подняло настроение парню и мы довольные с этой сделки, отправились в порт. Там тоже были дела, наверное самые важные из тех, что мне предстоят на острове. Уже оттуда, на небольшой парусной яхте мы отправились вдоль берега к храму Иво. Храм матери Иво, как и положено храму посвященному владычице моря, находился в морской пучине северного океана. Воздушный подводный дворец, располагался на глубине метров 20 и имел множество воздушных карманов, чтобы его посетители всплывали живыми. Интересное сооружение из камня, не имело четкого понятие верха и низа. Здесь, под толщей воды, это понятие было не важно. Комнаты располагались во всех направлениях и очень напоминали строения пчелиных сот с их шестигранной структурой, разрастаясь сетью комнат вокруг храма. У этих сотоподобных комнат было ритуальное назначение: тела умерших, демгёрды фиксировали в сидячем положении и покрывали глиной, а затем, уже такое папье-маше с человечиной, и опускали в комнаты на дне залива. Конечно, не каждый мог себе позволить такое после смерти, поэтому, так хоронили, только богатых или великих. Для обычного из островитян, была уготована пафосная церемония — тело в белом саване просто предавали океану. Но целью нашего посещения подводного храма, было отнюдь не своеобразное морское кладбище, а храм матери. Она, в отличие от своего мужа, не требовала Кровавой жертвы. Все, чего она желала — это поцелуй. Целовать требовалось, статую в щёку. Но мы с Ольгердом, направились сюда даже не ради благословения. Вернее, я направился сюда, скорее потому, что не мог не посетить место, о котором так много слышал, но и ничего не значивший обряд, который не требует кровавых жертв или финансовых вложений, тоже не был большой проблемой. Макушка храма находилась над водой, возвышаясь над морем всего на пару метров белым куполом, с отверстием для входа. Вокруг была сооружена целая деревянная площадь из связанных вместе плотов. Ценнейший ресурс на северных островах просто размокал в море, давая твердую опору для паломников. Тут мы не стали задерживаться и раздевшись по пояс, нырнули в студеное мартовское море. Смысла задерживаться в храме Иво не было, мутная вода, не позволяла в полной мере насладиться масштабом и величием подводного сооружения. Зато ледяной океан сразу пояснил, что если много купаться в холодной воде, то на продолжение рода можно не рассчитывать. Лучше повторить свою попытку летом, тогда и вода будет посветлее, и температурой поприятнее. Только вот я не стал говорить Ольгерду, что к тому времени, надеюсь оказаться уже в далеком космосе. Так что после закаливающих процедур в ледяной воде, мы забурились вначале в кабак, отведать местный деликатес — кита. А уже потом, попробовав все сорта пива я, будучи захмелевшим, взял клюющего носом Ольгерда и направился в горящее розовыми огнями заведение. Публичный дом встретил двух захмелевших друидов приветливого вида мамкой — бывшей работницей, хорошо знающей кухню борделя изнутри и контролирующей весь бордель. Отошедшего на свежем воздухе Ольгерда, после моих нашептываний с мамкой, утянули две полуголые феи. Правда, в глазах парня читался какой-то испуг, но ничего, завтра ты и не вспомнишь своей нерешительности, и будешь благодарить меня за организованную сегодняшнюю ночь. А потом, привередничал, выбрав пару и себе, и тоже ушел в тихий уединенный номер. Утром я категорически не хотел просыпаться и только чудовищным усилием воли смог поднять себя с кровати. В общем зале меня уже ждал мой ученик. На его лице играла какая-то идиотская ухмылка, которая красочнее любых слов объясняла, что парень провел время замечательно. Скоро должна была начаться церемония сдачи торговых грамот Вегарду, а до этого, следовало ещё сменить одежду, и вообще, неплохо бы позавтракать чем-нибудь горячим. Я составил план так, чтобы потратить как можно меньше времени, поэтому мы заскочили в пустую утреннюю таверну в которой, едва ли не треть ставок были разбиты в щепки. Хозяин, было буркнул, что они закрыты, но поднял на меня взгляд, только улыбнулся и в полу поклоне отворил дверь своего заведения. Вот она чудодейственная харизма, помноженная на уникальный модификатор репутаций со всеми остгёрдами и демгёрдами. Позавтракав сосисками и каким-то ягодным морсом, который, кстати, подавали почему-то горячим, мы спешно направились на корабль. Братья кожевники обещали к рассвету доставить на «Медузу» мой заказ. И когда мы оказались на пристани, возле корабля нас ждали девять рыжих как солнышко братьев. Зуар, вместе с караулом, естественно не пустил незнакомцев на борт и сейчас четыре паровых стреломета, были нацелены на братьев, восхищенно разглядывающих «Медузу». Ну да, человек с улицы, одетый в грязные лохмотья не давал большого доверия, хоть и оставил половину цены заказа золотом. Но вот сейчас, когда этому бездомному поклонился внушительный начальник охраны и пропустил их на корабль, стоило тому обмолвиться, мол, это ко мне, то сомневаться в его высоком статусе не приходится. — Прекрасная работа, мастера. — произнес я, стараясь правильно одеть кожаную кирасу, которая весила несколько больше, чем выглядела на вид. — Кто из вас старший? Мне понравилась деловая хватка и задор этих парней. Но говорить с ними со всеми на негативные темы, мне не улыбалась. Разговор предстоял серьёзный. В публичном доме за несколько серебряных монет, старшая из девиц, рассказала о них. Парни оказались сиротами после набега великанов на восточные острова демгерд. Перебрались сюда, на Латтар, и за еду и кров днем работали на мастера кожевника Сигурда, что славился своей работой на весь Ивохэйм. Официально парни были у него в подмастерьях, а на деле же, выполняли функции чернорабочих. Но это не было главным. Лихие, даже по меркам демгердской шпаны, они прочно вписались в криминальный и околозаконный мир Латтара. Мшар — старший из братьев, как-то обмолвился, что их мечта — это грамоты мастеров для всех братьев. А чтобы стать мастером на Латтаре, нужно иметь не только талант и усердие, но и деньги на открытие мастерской, оплату аттестации, грамоты, членский взнос в гильдию и еще, и еще, и еще… — Я старший, — Мшар сделал шаг вперед. — Мастер Мшар, верно? — еще капелька лести для смазки шестеренок нашего сотрудничества, будет не лишней. — У меня к вам разговор, а пока, Ольгерд, думаю с радостью, покажет остальным мастерам Медузу. Я всё утро старательно подбирал слова, чтобы не обидеть никого из братьев. Мало ли что придет в их буйные головы. Нет, убийства себя или кого-то из команды, я не боялся, Зуар со своим 134 уровнем, в одиночку покрошит пятидесятиуровневую шпану. Я боялся срыва своих планов, в которых парни уже были одним из звеньев. Ольгерд, проинструктированный заранее, предложил осмотреть чудо инженерной мысли современности — паровой котел. И хоть в небе над Ивохэймом кружила пара дирижаблей Аркрума, а в порту стояло еще пять похожих кораблей, вряд ли бы кто-то отказался бы от этого. Правильно говорят — мужик, он и в сорок лет мальчишка, только сорокалетний. Неистребимое любопытство — это в крови у тех, кому на роду написано быть добытчиком. Восемь рыжих парней ушли вниз вслед за Ольгердом, а Мшар проследовал за мной в капитанскую каюту для недолгого, но серьезного разговора. Церемония сдачи грамот была просто актом пышной передачи свитка в руки Вегарду. Но в этот раз, он объединил и приветственную, и прощальную церемонию, сразу же вручив грамоты на будущий год. Оно и славно, ведь задерживаться тут, я не имел никакого резона. А затем, весь день происходила отгрузка товаров из трюмов, на телеги конунга. Тот, хоть и скупал все по фиксированной цене, но и не сильно обижал. Нет, можно было, конечно, продать не хозяину острова, только вот тот, может и аннулировать твою торговую грамоту. Никто не дурак и не будет резать корову, приносящую прибыль. Эта канитель продлилась до вечера и, получив вексель с печатью на сумму отгруженного товара, я выдохнул с облегчением. Смеркалось. Вечерний порт гудел в преддверии выхода каравана в обратный путь. На них грузили самое ценное, а все, что было громоздким и тяжелым, но не таким дорогим, отбудет через пару недель на айсбергах вместе с половиной команд. Первые айсберги в этом году задерживаются, поэтому магическое стекло, китовый ус, жир и моржовое мясо попадут в жаркий Фашираз, паромагический Аркрум, тропический островной Мадьях и горный Арслау, чуть позже, чем обычно. Но самое дорогое: зачарованное оружие и броня с Демгёрд, амулеты из кости моржей и королевские горностаи, поплывут раньше. Как ни странно, но все корабли таинственного командора Ведала, тоже завершали последние приготовления перед дальним путешествием. Зачем воевать со всеми и разменивать жизни за не сильно дорогое магическое стекло и китовый жир, если можно напасть на корабли с половиной бойцов и забрать девять десятых стоимости всего. Жадность как говорится…. Последним штрихом, говорящим о начале переполоха, стало то, что в свете масляной лампы показался Беррхем, протянув на ладошке кусочек кожи с нарисованным на ней якорем, на котором повис спрут — местный аналог «Веселого роджера». Это одновременно было и приглашением от Ведала. — Чует мое сердце… — Начал я фразу из Свадьбы в Малиновке. — …Мы на пороге грандиозного шухера. — Закончил Беррхем, закурив трубку и предложив ее мне.Глава 16
Ивохэйм. Латтар. Острова Демгёрд.В ночной темноте яркий свет красного фонаря горел только на носу «Медузы». Больше на корабле не горело ни одной свечки. Люди разных национальностей и в разных одеждах полушепотом переговаривались у парового судна с лампой, бросающей неяркий алый свет на пристань. Сейчас, самым диким местом в городе, был именно причал. Основная масса моряков пользовалась и гостеприимством города, на смерть упиваясь в тавернах, и качаясь на волнах похоти в местных публичных домах. Ивохэйм, не был Меккой распутства, как например, Мадьях, где можно было за скромные пару золотых, получить в постель и девочку, и девушку и старуху. Одну, две или десять — да не важно. Даже карлицы, мальчики или козы не были тут большой редкостью. Только плати, плати и наслаждайся. У корабля стояло одиннадцать человек. — Ведал решил, вдруг, собрать совет капитанов? — Произнес кутающийся в шкуры Асккер-Зу. Ему, уроженцу жаркого побережья Фашираз, влажный и холодный Латтар был ненавистнее всего. — Видимо, у него есть на это причины, — произнес Суви, решив унять нервы трубкой крепкого табака. — Не нам обсуждать его решение. — Осадил он южанина с темной кожей, украшенной татуировками. — Согласен. Может, сегодня он будет без маски, — вставил свое Беррхем. — Думаешь? — скептически произнес Асккер-Зу. У него в непроглядной тьме были видны лишь белки глаз и острые зубы, подпиленные напильником на манер акульих. — Он даже с таном дворфов разговаривал из закрытого паланкина. В этот момент фонарь потух и снова загорелся, но уже обычным ярким желтым огоньком. — Пошли. — Кивнул Беррхем. Первым, и едва ли не на ощупь, пробираясь по кораблю. Толпа молча пробиралась следом. Свет пробивался из-под закрытой двери капитанской каюты, недвусмысленно указывая, куда следует двигаться ночным гостям. Яркий свет внутри капитанской каюты ослепил вошедших и, проморгавшись, они сели за круглый стол, стоявший посередине. Стены, почему-то были завешены тканью, и даже пол устлан ковром, с орнаментом островного материка. На столе стоял графин с вином, дюжина жестяных бокалов и ваза с сухофруктами и изюмом — один из пунктов торговли с Демгердами. Однако никто не протянул рук к угощению. — Ну, чего же вы ждете? Ешьте! — Арт Ём вышел из-за одной из штор, скрывавшей еще одно помещение. — Ты? — с недоверием посмотрел Аскккер-Зу, капитан корвета Маррида Окто. — Голос на два тона пониже, сопляк, — Обрубил его Арт Ём стальным голосом. Этого вполне хватило, чтобы еще не отогревшийся капитан, шмыгнув носом, опустил взгляд. — Беррхем, я конечно помню, что сам ввел сухой закон на корабле, но будь добр, налей мне чарку. — Арт Ём положил руку на плечо пиратскому капитану и все увидели отсутствующий средний палец на правой руке. Беррхем позволил себе только взглянуть на изуродованную руку, а потом одумался и начал спешно разливать по бокалам вино. Видимо, он немного задумался, потому как налил в половину из всех бокалов, хотя Ведал, оказавшийся Арт Ёмом, просил лишь один бокал. Поняв, что уже достаточно, капитан Барракуды поставил графин, едва не перевернув его, а затем протянул жестяной кубок с рубиновой жидкостью легендарному, или даже будет правильнее сказать, мифическому предводителю всех пиратов. Никто и никогда не видел Ведала, он всегда прятал свою личину. Все знали легенду, обрывки историй и то, что у нынешнего командора отсутствовал средний палец. Предыдущий Ведал откусил ему палец за неприличный жест и неповиновение. Потом, молодой и амбициозный пират бросил вызов командору и победил того. А примерив бандану, перстни и приняв силу, смог повелевать альма-матер всех пиратов — Островом, Которого Нет. Артём отхлебнул из своего бокала, а затем посмотрел на остальных. — А вы что? — он кивнул на остальные жестянки и сделал еще глоток — Не стесняйтесь. И разномастные капитаны всех флотов потянулись к напитку. Компания, попалась и впрямь пестрая: Фашираз с кожей цвета кофе с молоком и татироками на лице и руках, чернобровые и белокожие Мадьяхи, в просторных и ярких одеждах, как у индусов из нашего мира. С виду, аккуратные и чопорные Аркрумцы, внешностью, походившие на европейцев золотого века и Аслану — высокие статные и эльфоподобные горцы, с небольшими рожками на лбу. Эльф с рогами, только звучит комично, а так, вполне ничего себе раса. Все они были рады занять руки и скрыть некую нервозность. — Так зачем ты нас собрал, Ведал? — Задал вопрос Беррхем, не поворачивая головы к стоящему за спиной Ведалу. — Вам не кажется, что грабить торгашей, это как-то мелко? — Начал Арт Ём, с силой приложив перевернутый жестяной кубок о поверхность стола. — Мы три сотни лет этим живем. — Непонимающе подал голос Жозеф — аркрумец и капитан парового брига Роза Морей. — А может, мы можем нечто большее? — снова с хитрым прищуром произнес Арт Ём, теперь уже по-хозяйски взяв бокал Беррхема. — Например, основать свое, пиратское государство! Не торопитесь, обсуждайте. В любом случае, вам есть над чем подумать. — Артём произнёс эти слова и сделал еще один глоток. Народ зароптал, обсуждая между собой только что услышанное. Кто-то из посвященных уже строил планы, кто-то же, наоборот выражал открытый скепсис к этой идее. Пираты спорили между собой яростно стуча по столу бокалами, и уже без стеснения доливая ещё по порции горячительного. — Ведал, но где ты решил устроить это пиратское государство? — задал первый резонный вопрос Жозеф. Беррхем описывал его как чистого прагматика. — И с чего ты взял, что нас не сметут сразу же, как узнают кто захватил эту землю? В принципе, логично и все обдуманно. Даже удивительно, как быстро он пришел к таким заключениям без подготовки. А может, всё-таки, была подготовка? Возможно, он сам обдумывал такой вариант развития пиратского братства, как государства. — Я подготовился. У меня есть земля и законные права на неё. Маленький островок в южных пределах, возле Бьёрка. — То есть, ты ярл на куске голого камня и предлагаешь нам ввязаться в эту авантюру? — Асккер-Зу произнес это голосом полным иронии. Не понравился мне этот Фашраз. Видимо, метит на место следующего Ведала и ищет повод бросить мне вызов. Наивный, ведь и я не являюсь командором пиратов. Всё, что мне нужно было, это собрать вместе всех капитанов пиратского флота и выяснить, кто на самом деле является грозой всех морей. Нет, я не надеюсь, что кто-то из них окажется Ведалом, Но то, что он присутствует сейчас на Латтаре, было вне всякого сомнения. А вот амбициозный Фашираз, видимо поверил в себя от выпитого вина. Это надо пресекать, иначе легенда морей превратится в пшик. — Асккер-Зу, ты дерзок. Вырежи себе язык и не докучай мне больше своим голосом, — я бросил на стол небольшой изогнутый нож. — Лучше я вырежу твой! — Фашираз схватил предложенный ему нож и бросился на меня. Всё в капитанской каюте было разрушено и поэтому, ночь являлся единственным оружием, вот она-то сейчас, и была в руках капитана Марриды Окто. Зеленое сияние сорвалось с моей ладони и пучком света ударило в живот татуированного метиса. Тот выронил нож и, царапая кривыми нестрижеными ногтями кожу, упал на колени. Капитаны остальных кораблей с интересом наблюдали, как Асккер-Зу, издавая звериные крики, пытается разодрать кожу и добраться до своего желудка. Продолжалось это долго, наверное, даже слишком долго. Секунд тридцать капитан Марриды Окто мучился в дикой агонии, а затем умолк. Тело Фаширазца, стоящего на коленях с запрокинутой назад головой, еще отбивало руками дрожь посмертных конвульсиях, а из его рта показался росток с зелеными лепестками. Я пригляделся к растению разжавшему челюсти Асккера-Зу. Литиарский киви. Уровень 1. Фруктовое дерево. Вот значит, чем угощался здоровяк?! По правде, мне неслыханно повезло, у него был 101 уровень и класс мечника, А если бы он не ел ни одного сухофрукта с косточками, меня бы повязали прямо здесь. — Будут у кого-то еще предложения, не относящиеся к теме вопроса? — спросил я. Капитаны молчали, держа в руках кубки с вином, и грели их, не решаясь выпить. Вот и славно. В этот момент, на капитанском мостике, располагавшемся над капитанской каютой, послышался топот шагов нескольких человек и какая-то возня. Все присутствующие были безоружны, но вскочили на ноги, заслышав подозрительный шум. Я тоже прислушался, возня прекратилась, хотя были тихие и осторожные шаги. Только доски едва слышно скрипели под тяжелой поступью человека наверху. Я поднял руку, приказывая всем присутствующим остановиться, а затем, приложил палец к губам и пояснил, что не стоит разговаривать или шуметь. А затем, снова положил руку без среднего пальца, но с серебряными перстнями, на плечо Беррхема и кивнул ему и Жозефу на дверь, давая понять, что они идут со мной проверить, что там не так. Ведал подошел к двери и приложил к ней ухо. Беррхем приблизился к командору, подняв ножичек, валявшийся у ног Асккера-Зу который теперь выполнял роль цветочного горшка. Жозеф вооружился отломанной ножкой от табурета. Ведал, кивнул всем в комнате, а затем, резко открыл дверь, они с Беррхемом и Жозефом нырнули в ночную тьму. Дверь захлопнулась и послышались звуки боя, давшие понять, что за дверью их ждали. Пиратские капитаны двинулись следом на помощь командору и членам своего братства, но увы, дверь была уже чем-то завалена. Десять здоровых бойцов пытались пробиться сквозь твердую корабельную древесину, вырваться на палубу было невозможно. Но тут, сквозь щели в досках комнату начал наполнять сизый едкий дым, а сквозь запертую дверь все отчетливее слышался звук пожара на корабле. Медуза горела.
Четыре часа спустя. Северное море. Паровой корабль Медуза на пути в Земли Скив.
Кок Барракуды, закованный в железо, сидел в трюме Медузы в компании Арт Ёма, Ольгерда, Беррхема и Зуара, с еще двумя людьми из охраны.
Калиор. Корабельный кок. Уровень 192.Висело у него над головой. Корабельный кок, конечно же, далеко не боевая специализация, Однако её можно сменить. Тем более, когда имеешь такой высокий уровень, Артём не видел никого в Каэн-ар-Эйтролл, выше уровня Торда, а отсутствующий средний палец убирал всякие сомнения. Жаль механика опознания заставляет вглядываться, когда пытаешься определить что-то большее, чем имя игрока. Но это я, конечно, зажрался, ведь даже это недоступно обычным игрокам. — Капитан, что за дела? — кок непонимающе и даже растерянно глядел на Беррхема. — Не ломай комедию, Калиор. Или правильнее будет сказать, Ведал? — Произнес я, сев на корточки, чтобы быть лицом к лицу с пленником. А вот Беррхем отвел глаза. Видимо преданность пиратскому барону, еще терзала его сердце. Лицо Калиора из растерянно-испуганного преобразилось, приобретя надменную улыбку. — Давайте, — он будто не был пленником и, расслабившись, облокотился на деревянную стену трюма. — Что давать? — я непонимающе поглядел на грозного командора, не оставляющего после своих нападений никого в живых. — Рассказывайте, как вы меня вычислили, провернули все это и прочее. Уверен, вам неймется, да и сам я не прочь послушать эту историю. — Зуар, будь добр, проверь еще раз все замки и то, что наш гость не сможет самоубиться. — Попросил я начальника стражи. То, что Ведал чувствовал себя по-хозяйски, несколько настораживало. Не хотелось, чтобы он сбежал из плена через респаун. Наверняка, точка его привязки спрятана так хорошо, что больше он не даст нам его поймать. Когда все проверки были соблюдены и начальник охраны кивнул мне, я тоже откинулся на стену и похлопав рядом с собой все еще стоявшим Ольгерду и Беррхему, сказал что в ногах правды нет и начал свой рассказ. Самым сложным это создать макет «Медузы» в такие короткие сроки. Поэтому простейшим решением было купить старый корабль и просто смоделировать на нём декорации, примерно изображающие основные особенности корабля. Глухая ночь и полное отсутствие света компенсировали топорную имитацию, а нервное напряжение от ожидаемой встречи с легендарным командором, лишь помогали отвлекать его внимание от деталей и мелких нестыковок. Когда, наконец, стемнело, братья из кожевенной мастерской разогнали блуждающих по пирсу местных, а моряки же сами не желали возвращаться на корабли. А затем, место «Медузы» в порту, заняла имитация. И вот все уже было приготовлено,[m] на носу засветился красный фонарь, обозначая место сходки. Все-таки, во время раскрытия Аскка, многие были в капитанской каюте «Медузы». А на приведение ее клона в порядок не осталось времени, поэтому было решено тупо завесить стены, и застелить пол, коврами. Мало ли какие у меня тараканы, может, я в каюте предпочитаю босиком ходить. Грубо конечно, но времени хватало только на это. Про тайную кормовую бойницу на «Медузе», из которой можно следить за капитанской каютой, после недавних происшествий, знали все, и упор был сделан на это. Официально, вся команда «Медузы» была списана в увольнение на берег перед сходкой, и люди Зуара специально начистили пару морд, обозначая свое присутствие на берегу. А затем, отдав свою форму Мшару и братьям, команда боевиков вернулась на поддельную «Медузу», в то время как Мшар и остальные, во всю наводили кипиш на берегу, привлекая к себе внимание. Когда все боевики собрались на палубе и облачились в новую форму, сшитую по образу моей, красный фонарь сменили на желтый, приглашая на борт пиратских капитанов. Их сбор от имени Ведала, не был самой целью, главное выманинить истинного командора. Нет, конечно, эта афера могла и выгореть[n], но все сложилось как надо. Настоящий Ведал пробрался на неохраняемое судно, и, как только шмыгнул в кормовую бойницу, ловушка захлопнулась. Кучи веревок, бочки на палубе, груды такелажа, обрели очертания бойцов, с Зуаром во главе, и скрутили шпиона. Естественно, шум на, якобы, пустом корабле привлек внимание сходки пиратов. Но и это должно было сыграть нам на руку, отделив от остальных, и вот тут план дал сбой — Жозеф решил пойти с нами, и, видимо, хотел выслужиться в глазах псевдо командора. К счастью, Зуар не подвел и выскочил первым, Жозеф потерял руку, но еще был жив, поэтому я кинулся на своего же начальника стражи. Перед смертью, Жозеф должен был это увидеть. Ну а дальше, все было просто: блокирование дверей капитанской каюты и поджог бочек со смолой и жиром в трюме, пока настоящая Медуза буксирует поддельную в океан, чтобы свести на ноль возможность выживания кого-то из пиратских капитанов. — Вот собственно, и все. — закончил я рассказ, обратив внимание, что меня внимательно слушал не только Ведал, но и все остальные. Только потом я догадался, в чём причина, ведь каждый из них узнал только свою часть плана, моя параноидальная перестраховка и тут была на уровне. — Тонко, хитро и довольно хлопотно. Хвалю! — резюмировал пленник. На его лице не было каких-то особенных эмоций. Простое будничное выражение, словно он и не в плену вовсе. Как будто может вот прям сейчас встать и выйти в дверь без всяких проблем. И это настораживало. Я бы меньше удивился, если бы он угрожал, ругался или же истерично смеялся над нами, обещая скорую кончину. Но нет, глава пиратов вёл себя, наверное так, как и предполагал его высокий статус. Он выглядел как человек, который все держит под контролем. — Я где-то просчитался? — спросил я его, подсознательно чуть сгибая колени, чтобы, если будет только повод, броситься на него. — Ты вышел в море. Я Ведал! Это все равно, что если бы вы заперлись с акулой в бассейне! — Даже с каким-то сожалением проговорил он. В то же мгновение меня, со всеми кто был в комнате, сбило с ног и повалило на пол, а перед Ведалом возникло облако тьмы, и как только оно стало размером с арбуз, пиратский король погрузил во тьму руки с оковами. А когда его руки вынырнули из тьмы, то стальных оков на них уже не было. Думать было некогда, и я бросил свой посох в пирата, который уже поднимался на ноги с едкой и неприятной ухмылкой на лице. В воздухе деревянный резной посох приобрёл объемы и очертания моего питомца. Но главарь пиратов словно схватил тьму, которую призвал и выставил её перед восьмиметровой Нагой, летевшей с открытой пастью. Древесный щитомордник не стал уворачиваться, а просто проглотил тьму. Вот только попав в пасть змея, тьма просто поглотила змеиную плоть. Нага со сквозной дырой в голове рухнула на пол трюма, а тело лишенное головы, начало извиваться, круша все внутри и сбивая с ног тех, кто не успевал увернуться. Длилось это больше минуты, попутно Нага выбрасывала из своего тела кровь вместе с желчью, которая сразу же проедала доски трюма. Когда обезглавленное тело змеи успокоилось и теперь лишь слегка подрагивало, дверь в трюм распахнулась, и из нее показался спаренный стреломет с сидевшим за ним Зуаром. Когда тот успел улизнуть и откуда на корабле появилась портативная версия стреломета на колесиках я не знаю, но черт возьми, как же вовремя! Зуар не стал размениваться на слова, он просто нажал гашетку, и первое копье вошло в стенку на треть длины аккурат возле уха Зуара. Судя по тому, что наш пленник, освободившийся от пут, резко согнулся и схватился рукой за ухо, Зуар все же рассек Ведалу ушную раковину. — Сука! — сплюнул на пол Ведал и вытер кровь с надрезанного уха. — Дай команду, капитан, и мы его нашпигуем. — Зуар не сводил глаз с Ведала в бронзовом перекрестье прицела. — А давай! — с вызовом произнес Ведал и корабль снова тряхнуло словно телегу на большой кочке. Черт! Что может быть в океане такого огромного, что трясет целым кораблем, словно ребенок в ванне играет с маленьким корабликом? И, черт возьми, почему это, подчиняется одному человеку? — Так, стоп! — я поднял руки, останавливая активную фазу конфликта. — У нас патовая ситуация. Давайте не торопиться. — Логично. — кивнул Ведал, сказав снова своим будничным тоном и, как ни в чем не бывало, опять уселся на порядком изломанный пол, со следами змеиной крови и прожегами от желчи. С минуту наблюдая, как оппонент усаживается, словно это не на него сейчас направлены оба жала стреломёта. — Если Зуар убьёт тебя, то эта неведомая херовина разнесет корабль. Если же мы тебя отпустим, то ты так же можешь потопить Медузу. Верить твоему честному пиратскому слову, сам понимаешь, я не могу. Выхода, который устроил бы меня, я не вижу. — Подвел я итог своим умозаключениям. — Я тоже не хочу терять опыт с посмертия. — согласился Ведал. — Так что, паритет. И мы надолго замолчали, уставившись друг на друга, словно изучая. — Кстати, что за вундервафля подкидывает корабль? — Я решил восполнить пробел в знаниях и прервать звонкое молчание. Ведал молчал, словно испытывая моё терпение. А потом, все-таки улыбнулся и заговорил. — Ты слышал когда-нибудь про Кракена? Видимо выражение моего лица, было красноречивее любых слов. Я повернулся к Беррхему, и у него выражение лица, было примерно таким же. Смесь недоверия и удивления, с тонкими проблесками понимания. То есть теперь, всё сходилось, но всё же не верилось в то, что разработчики настолько сумасшедшие, что вручили такое, в одни руки. Ладно, если бы это был какой-то Мега босс, как в обычных играх, но, черт возьми, если это пет… … В общем, я не знаю, кому нужно продать душу, чтобы получить такого пета. Моя змейка, тоже далеко не рядовое прирученное животное, можно даже сказать уникальное, но в сравнении с гигантским осьминогом… — Нет, я не верю, хоть убей. Пока своими глазами не увижу, не поверю. — Заупирался я, даже не понимая к кому обращаюсь. Вроде бы я разговаривал с Ведалом, но с другой стороны, всё-таки убеждал себя. — Так сходи, проверь, а я тебя тут подожду. — Ведал растянул губы в улыбке. Я встал, и старательно переступая через дыры в полу, и мертвое тело своего пета, начал выбираться наверх. Подниматься по лестнице, заваленной на бок под углом градусов в тридцать, неплохое испытание. Но поднявшись, я ахнул — корабль был завален и лежал, на каком-то рифе, покрытом кораллами, водорослями и полипами. Можно было бы принять эту махину за остров, но вот только от этого острова в расходились стороны щупальца, с огромными присосками. Твою мать! Целый живой остров, на котором Медуза лежит, словно бутерброд на тарелке! Спустился вниз я в некотором ступоре. — Если мы отпустим тебя, ты будешь мстить? — я не видел смысла в играх понтами. Пиратский король знал, что держит нас за горло. — Конечно. — Ведал беззаботно ковырял в ногтях какой-то щепкой, которых в разваленном трюме, было без счета. — Тогда, что нам делать? — Думайте, а я пока не сильно тороплюсь. — Ведал бросил щепку и откинулся на бочку закрыв веки. Вышел в реал? Возможно. Впятером мы не сдвинем корабль с монстра и не уплывем — вокруг океан на сотни лиг вокруг, а ближайшая земля, под нами в паре километров. И снова все упирается в Ольгерда — нам смерть и потеря корабля не критична, хоть и крайне дорога и нежелательна. А парень не возродится на ближайшем алтаре. Увы. Было непонятно, вышел ли в реал командор пиратов, или же притворяется, с целью послушать о чём мы будем говорить. В любом случае, подстраховаться не мешало, поэтому я кивнул всем на выход, кроме Зуара со стражей. После того как корабль накренился поднятый Кракеном, начальник охраны не поленился и услал всех вниз, так что теперь, вся охрана держала на мушках арбалетов единственного пленника. Но он понимал, что ему, даже несмотря на уровень, хватит и одного попадания из стреломёта. Мы поднялись на верхнюю палубу, но разговора сразу не получилось. Все были просто шокированы тем, что увидели. И я их прекрасно понимал, потому как сам не сразу пришел в себя, лицезрея облепленные морскими паразитами тентакли и разбивающиеся о них волны. — Ну как вам? — я поинтересовался впечатлениями ребят. Выражения их лиц, были краше любых слов. Оно в принципе не верно. Ольгерд зачарованно рассматривал осьминога — переростка, который поднял корабль на своём теле. Или это его голова? Я не сильно разбираюсь в биологии морских гадов. Всё моё знакомство с ними, было сведено до знакомства с картинками в учебниках, и как закуска к пенному напитку. Восточная граница Аркрума. Крепость Анна. Гриша только вернулся после рейда в дикие земли, как его вызвал к себе мастер цитадели Гершвальд. Выражение его лица было каким-то озабоченным, даже задумчиво, кроме того, он не отводил глаз от Гриши зашедшего в его кабинет. Спартак мысленно поежился, нет, он никогда не боялся тех, кто обременен властью и стоит выше него. Тем более с мастером крепости, этого и не требовалось, он сразу показал, что не является чинушей, и сам ушел в рейс впереди группы. Сам махал мечом, и сам же выносил на себе раненых. В общем, это был тот лидер, про которого говорят: боевой командир. — Садись Спартак. — он жестом показал на неудобный русский стул, стоявший перед его рабочим столом. — У нас с тобой состоится разговор. — О чём разговор? — Гриша попытался изобразить, как можно более незатейливый тон, хотя еще с порога понял, что что-то произошло. — Это ты мне скажи, почему тобой, обычным рекрутом, не достигшим даже сержантских погон, заинтересовался лично мастер ордена? — Гершвальд помолчал немного, а затем всё-таки продолжил… Как оказалось, мастер ордена Меча и розы Иприх, являлся фигурой легендарной. Он являлся одновременно и великим магом школы огня и металла и, в тоже время, превосходным мечником, орудующим двумя полуторными клинками и без страха идущим в любой бой. При этом, он не являлся героем. Под словом «герой», мастер имел в виду игрока. То есть, он был героем от этого мира, тем редким случаем, когда игра сама решает, что этот персонаж критически важен для неё, и без него невозможно строить игровой процесс. Так вот, Иприх, десять минут назад сидел в кресле, которое теперь занимал Спартак и велел Гершвальду отправить бравого парня, который так стремится к лычкам сержанта, в качестве его охраны на празднование Дня весеннего равноденствия в славный город Китеж, столицу Скив. Все эти события были крайне странные, уже хотя бы потому, что глава ордена лично выпрашивает к себе в охрану абсолютно ничем не примечательного, хоть и весьма усердного, рекрута. Причём, именно в охрану! Это всё равно, что в качестве сопровождения, для ОМОНа, приведут младшую ясельную группу из детского сада. В конце Гершвальд произнес слова, которые внесли ясность в происходящее вокруг. Он сказал, что умастера Иприха были странные глаза: голубой и зеленый. После этого, Гриша расслабился, поняв чьих рук, были эти проделки. Это не ускользнуло от сосредоточенного взгляда его непосредственного командира. — Хороший ты парень, Спартак. Даже слишком хороший. Я не могу не подчиниться приказу главы ордена, так что, я тоже буду сопровождать его в Китеж. И если ты дашь хотя бы повод усомниться в твоей преданности… — глаза у Гершвальда говорили красноречивее его угроз.
Глава 17
Фашираз. Терракотовые пустоши.Лиана рассекала пустыню верхом на призванном носороге, словно на внедорожнике. Жаль, у этого внедорожника не было ветрового стекла защищавшего от пыли и горячего воздуха. Но ответ подсказала Джинкс, вышедшая в реал и наблюдавшая за всем на мониторе компьютера. Выкрутив настройки реализма на минимум, вентиляторы, нагнетавшие в лицо горячий воздух, остановились, как и толчки костюма имитировавшего скачки на носороге. Но так терялся весь вкус игры, который Елена Игоревна только-только начала постигать. И снова Настя подсказала выход — посадить впереди зеленого Орка, а самой укрыться за его широкой спиной. Первые пятнадцать минут, были еще ничего, чувствовался азарт скачки и, хотя Настя советовала включить бота, предоставляемого ВИП аккаунтом, Елена Игоревна, она же девона Лиана, продолжали скачки на носороге-фантоме. Но этого азарта хватило всего на полчаса, а потом она включила бота с указанием цели маршрута и сняла вирт шлем. Скорость у носорога была не сильно низкой, но и одинадцать лиг, это почти шестьдесят километров по зною пустыни, который уж слишком хорошо передавал шлем и вирт костюм. СМС на телефон спустя четыре часа, возвестили о приближении аватара к конечной цели и Лиана с Джинкс вошли в игру. Плана фактически не было, да и зачем план девоне под сотый уровень, с парком духов-петов и трехметровым халком со 110 уровнем и клыками с палец? Тем более, что это зеленый был хоть и наивен как пятилетний ребенок, но черепа крошил, как орехи каток. Елена Игоревна специально прошерстила форумы и нашла краткое описание его расы и примерных скилов. Калькулятор, имевшийся в наборе вип аккаунта подсказывал.
Батур. Орк-Налетчик 110 уровень. Роль: танк/дд. Расовые особенности: высокий иммунитет к магии, большой показатель силы и хп. Слабости: низкая скорость, отсутствие станов, низкий интеллект.Идеально для борьбы с магами. Чистые маг атаки малоэффективны и будут резеститься о рассовый иммунитет. А отсутствие брони, через которую можно косвенно жарить, морозить и дамажить, не оставит шансов магам. Такие выводы сделала Джинкс, проанализировав будущий бой. Кстати, ее глаза прямо загорелись, когда в калькулятор были подставлены ее имя, класс и уровень.
Джинкс — Маррида 72 уровень. Роль: Неигровой класс. Рассовые особенности: Иммунитет к магии воды/воздуха/ментала. Повышенный урон к магии Земли/Огня/физ. урону. Навык телепортации. Слабости: Зависимость от маны, низкий запас здоровья.В общем, Баура ей придется отдать. Или, как минимум, отдать в пользование на время предстоящего сражения. Настя сыпала аргументами, рассказывая про какие-то непонятные спайки в тандеме, и сыпала ещё множеством игровых терминов. И, хоть Джинкс пыталась убедить Елену Игоревну, что так будет значительно проще, всё равно подметила своим женским взглядом, что девушке просто до чертиков понравился этот зелёный великан. В итоге, Лиана пообещала — если орк, под её управлением, произведет впечатление, то она согласится отдать его, если, конечно, он сам будет не против. Когда девушки вошли в игру, на дворе уже была ночь такая же темная и красивая, как её рисовали в мультике про мальчика-сироту из Аграбы, компанию которому, составляли веселый Джин, маленькая обезьянка и вечно ворчливый попугай. И всю эту компанию, всегда сопровождал летающий ковер-самолет. Все-таки, умели раньше снимать хорошие, а главное добрые мультфильмы. Мультфильмы, которые учат добру, а не просто рассказывают историю. Связи с Настей не было, ни игровой ни физической — девушка сейчас просто лежала в капсуле виртуального погружения. Огни урсы горели лиловым цветом магического огня. Как и все фашираз, эта урса в качестве топлива, использовала рубины, напитанные магией огня. Урса стояла в терракотовой пустыне, остановившись на ночлег у единственного в округе колодца. Терракотовая пустыня называется так потому, что на всей её площади, в хаотическом порядке, разбросаны статуи людей. Иногда, по одному человеку, а иногда, и целое поселение из людей, вылепленное из глины неизвестно кем. Легенда этого мира гласит, что бог земли Титувалл создал всех людей из глины, а затем вдохнул в них жизнь. Но некоторые его дети, обретя дар самосознания, не стали почитать отца, а выбрали Сабурейя в покровители, прельстившись могуществом его огня. Как итог, Титувалл вернул себе дарованное блудным детям дыхание жизни, снова превратив их в глиняные столбы. Палатка, в которой содержалась Джинкс, была желто-оранжевых тонов. Не так богато украшена, как апартаменты Аск-им-Готора пленившего ее, или его правой руки Эмгхера, но и намного лучше, чем у шеттов. Лиана сразу нашла нужную остроконечную палатку, игравшую яркими тонами в свете лилового магического огня, на котором готовился сытный ужин. — Батур. Та, кто нам нужна, находится вооон в той палатке. Она маррида, — услышав эти слова, орк округлил глаза. — Но она наш друг. Мы пришли, чтобы спасти её. Она может быть не похожа на себя, главное — у нее ошейник. — А она точно наш друг? — опасливо переспросил зеленый великан. — Точно. — Подтвердила Лиана ему и приветливо улыбнулась. — Более того, она очень хочет с тобой познакомиться. План был прост и незамысловат: Джинкс отсылает своих прислужниц, а орк, успокоив охрану, просто освободит путь для джина воздуха. А чтобы максимально повысить шансы на успех, с другой стороны, урсу атакуют духи Лианы, подняв на ноги готовящийся к сну табор. Лиана еще раз показала на нужный шатёр и, когда окончательно убедилась, что Батур понял, они разошлись по разные стороны урсы. Пернатый ястреб, слегка светящийся в ночном небе, кружил над урсой, а Лиана его глазами, с высоты, наблюдала за урсой. Прошло еще около часа и урса погасила все огни, кроме двух в центре, только тогда Лиана решила что пора начинать. Тату сошло с тела девоны материализовавшись в носорога, увенчанного тремя рогами на морде, и запаянного в латы толстой ороговевшей кожи. Не стоило пускать всех духов в бой, тут главное навести шороху достаточного, чтобы зеленый великан помог выбраться Джинкс. Увы, урон от магии проходит по духам на двести процентов, так что маги Аск-им-Готора пренеприятнейший противник. Зато от физического урона, по ним проходят пятидесятипроцентные промахи. Носорог, слегка светящийся голубыми отблесками, как и другие духи, помчался в сторону урсы, поднимая мелкие фракции пыли и песка. Как и ожидалось, его заметили еще на подходе к лагерю и десяток магов устремились наперерез массивному монстру, мчавшемуся к шатру хозяина. Однако Лиана не собиралась так бездумно жертвовать своим танком, поэтому носорог изменил траекторию и, оставляя за собой клубы пыли, устремился за ближайший бархан, скрываясь от преследующих его стражей, которые метали в спину носорога шары из огня. Носорог перевалил через бархан и уже за ним развернулся, чтобы мордой и твердыми рогами встретить тех, кто посмел несколько раз попасть по его шкуре. К носорогу, в этот момент, присоединились леопард и паук, которого Лиана призвала впервые. Странно, но небольшая татуировка воплотилась в паука, размером, немногим меньше носорога. Леопард же оказался таким, каким и был в реальности. Благодаря крылатому разведчику, парящему в небе, носорог встретил своих обидчиков в магических перчатках, как только они перевалили песчаный гребень, разметав пятерку пеших бойцов, как кегли. Поваленные на землю маги, тоже были растерзанны и затоптанны троицей духов. Но это была лишь первая победа, расслабляться не стоило, так как в нашу сторону, на помощь уже спешили еще около десятка магов и две фигуры в светлых одеяниях. Сомневаться не стоило, посмотреть кто решил нарушить покой урсы, сюда двигался сам Аск-им-Готор и Эгмхер. Один из них был хоть и слабым, но всё-таки джином, а второй, в одиночку смог скрутить Джинкс в ипостаси марриды. Лиана ввязываться в такой неравный бой не собиралась, поэтому собрав своих духов обратно в татуировки, она запрыгнула на немного подраненного носорога, и начала разрывать дистанцию, огибая лагерь по большой дуге. Батур, судя по времени, уже освободил Джинкс и должен был ждать ее за барханом у трех глиняных статуй. Когда Лиана приблизилась к трем терракотовым статуям, на фоне которых Батур выглядел истинным великаном, она несколько опешила. — Они все с ошейниками. — Он указал на пять, спящих мирным сном девушек в легких одеяниях. — А палатку, я это… Я забыл, какая нужная, вот и собрал всех. Судя по виду и легким одеяниям, все они были наложницами или женами Аска-им-Готора. Слишком уж чисто и опрятно выглядели они для простых невольниц. И у всех у них на шее виднелся кожаный ремешок с кристаллами синего цвета. Однако лысыми они не были, обладая шевелюрой разной длины, и только у одной был мальчишеский ежик из алых волос, едва скрывающий рожки. — Сними с них ошейники. — Только и нашла что сказать Лиана. Она пришла сюда освобождать свою знакомую и только одну. Но он перевыполнил возложенное на него задание, и принес с собой ещё пленниц. Но как они отнесутся к тому, что их освободили? Возможно, им нравилось их положение, а может, и нет. В любом случае, для начала, нужно их разбудить, чтобы гиены и стервятники не загрызли их спящими. С другой стороны, вряд ли они будущее простыми наложницами, так как носят на шее рунический кожаные ошейники, поглощающие магию. Что если они все являются марридами и такими же пленницами, как и Джинкс? Орк не стал спорить, послушно и, удивительно аккуратно для такого великана, подцепил кончиками пальцев кожаные ошейники, которые были для него не толще шнурков, и разорвал их. В тот же момент голубое сияние кристаллов, заряжаемых магией, ослабело, и теперь топазы светились ровным, но всё-таки не таким ярким светом, как раньше. Подойдя к Джинкс, которая сейчас была без сознания, Лиана как ребенку похлопала ей по лицу, приводя в чувство. Девушка открыла глаза практически сразу и, увидев перед собой девону, быстро отползла, сделав испуганные глаза. Лиана, было, подумала, что ошиблась и это не Настя, но причина ее поведения была куда проще. Над ней и Лианой склонился орк, который стоял за спиной ее спасительницы, демонстрируя в лунном свете свои монументальные клыки. Увидев такого красавца спросонья, можно и заикой остаться. Но за грозным видом скрывался просто большой и любопытный ребенок. Через секунду, видимо проморгавшись, Настя разобралась кто перед ней и неуверенно улыбнулась. Ни Лиана, ни Джинкс, не встречались до этого в Каэн-ар-Эйтролл, но Настя знала, как выглядит Елена Игоревна в виртуале, ведь она сама выбирала ей перса. — Батур? — произнесла она неуверенно и, приподнявшись на локтях, отвернула любознательную морду в сторону. У зеленого великана слишком сильно пахло изо рта. — Батур! — с улыбкой подтвердила Лиана, которая чуть-чуть сдвинулось, когда девушка начала отползать от неё, не желая напугать. Краткое знакомство не сильно затянулось. Всё-таки, они довольно много времени проводили вместе, так что всё закончилось на представлении Батура Насте и наоборот. Зеленокожий орк с интересом разглядывал девушку, на темной коже которой, с каждой минутой всё более отчётливо вырисовывался светящийся голубой рисунок из иероглифов. Елена Игоревна несколько сомневалась, или даже, вернее будет сказать, не хотела вручать нового пета под командование Насти, но было видно, что они сразу друг другу понравились. Тот же воспринял смену хозяина как подарок, что, несомненно, обрадовало Лиану. Та боялась, что в силу своего наивного и детского характера, он может обидеться или что-то подобное. Но нет, через две минуты после отвязки пета, и привязке его к Джинкс, тот уже воспринимал ее как хозяйку. Другие девушки тоже очнулись без всяких проблем. Как оказалось, они были не героями, то есть НПС, однако каждая из них, была марридой. Пленение даже одной марриды, является тяжким грехом, а тут их целых пять, и неизвестно еще сколько осталось в урсе. Девушки были хоть и немного ослабленны и даже слегка напуганы грозной фигурой орка, но с каждой минутой их силы возвращались. Это было понятно по свечению их кожи. Компания освобождённых так обрадовалась, избавившись от жесткой кожи на шее, что все забыли, что совсем рядом, не более чем в километре, находятся их пленители. Услышав, что они, наконец-то, свободные девушки, по одной начали растворяться в ночной пустыне, обещая гнев всех джиннов на голову Аск-им-Готора — предателя и отступника, который сам будучи джином, хоть и слабым, заковал маррид своих сестер, ради алчности и наживы. Пустынная ночь с большой, словно большая сырная головка, луной, полностью вошла в свои права. Лиана, вальяжно оседлав своего носорога, следовала рядом с зеленым орком, на шее которого, теперь сидела новая хозяйка. Лиана и Джинкс вместе, по-доброму, подшучивали над таким простым и доверчивым Батуром. Первой погоню заметила Джинкс, сидевшая выше всех. Вот тогда и стало понятно, что им не уйти. За ними была погоня, отправленная верхом на летающем звере, напоминавшем морского ската. Сверху, на нём, Настя разглядела с десяток наездников, в принципе немного, но обольщаться было рано. Скорее всего, это лишь десант, а основные силы, догоняют их пешком, ориентируюсь на летящего в небе зверя. Воздушные скаты были крайне редки и дороги, теперь понятно, откуда у Аска-им-Готора достаточно денег, чтобы не размениваться на разведение скота и прочие малоприбыльные вещи, и при этом, не отказывает себе в самом лучшем. Правда, о летающем скате Настя даже не подозревала. Видимо, это недавнее приобретение владельца урсы и самое большое его вложение. Смысла бежать, не было, если бежать их догонят в лучшем случае через минут пятнадцать, и тогда они будут принимать бой, сильно уставшими. Лучше остановиться, приготовиться и принять бой, в надежде справиться с авангардом противника, чем просто умереть при глупой попыткой спрятаться в пустыне. Джинкс без страха спрыгнула с трехметрового зелёного орка и приземлилась на удивление мягко, словно пушинка. «Видимо, это пассивные умения для всех джиннов воздуха», про себя заключила Лиана. Девушка махнула рукой, прося великана нагнуться пониже, чтобы ей не пришлось кричать. Великан присел на одно колено и уже тогда девушка начала рассказывать свой план. Аск-им-Готор был в ярости, когда не смог догнать того нахала, который решился напасть на его лагерь и смог улизнуть живым, оставив после себя пятерку истерзанных тел. Эмгхер, взглядом осмотрев тело, пришел к выводу, что здесь, скорее всего, было несколько животных. Следы от толстых лап носорога, мягкие, едва заметные на барханах, следы какой-то кошки и, возможно, ещё какого-то зверя, но понять какого, он не смог. Главное, здесь была одна человеческая пара следов, а именно то, что человеческих следов, было всего от одной пары ног. Правильный ответ обычно оказывается самым простым, поэтому подручный хозяина сделал вывод, что на них напала девона, а может и кто-то или что-то со схожими способностями. Взбешенный потерей сразу нескольких человек, Аск пообещал запороть на смерть первого же, раба которого встретит. Но вернувшись в урсу, его ждала еще большая беда. Девять обезображенных тел, оставшихся защищать урсу, магов. Хаос и смятение царили в лагере и самое главное — все марриды, которых усмирил Эмгхер магией сознания, исчезли! Теперь он смеялся, осев на песок, его только что развели, как малолетнего ботаника. Выманили из лагеря и забрали самое ценное, и самое тайное, что у него было. Теперь стоит разбежаться, марридам и если хоть кто-то узнает о том, что он держал маррид в качестве шеттов, ему можно смело перебираться куда-нибудь в лесные дебри скив. И это ему, девятому наследному принцу Катара, бежать поджав хвост, как грязный шакал? Ведь он пришёл в игру не для того чтобы получить с неё что-то, наоборот, чтобы доказать прежде всего себе, что он девятый, только по рождению, но первый по уму, смекалке и цели. Это он должен взойти на престол, после смерти отца! И если здесь он сможет добиться величайших успехов, то и в реальности ему всё покорится. Аск-ми-Готор никогда не вводил денег в игру, потому как был уверен, что это нечестно. Однако никогда не брезговал нарушать правила, если это сулило выгоду, ведь правила придумывают боги для людей, а не наоборот. А он… разве он не достоин зваться Богом на земле, пусть и на небольшой территории? Когда он зайдет на престол, его страна возродится и станет Великой империей, империей Катар. Перед этим, осталась только сущая мелочь, отрепетировать сценарии, которые он готовил на земле в виртуальном мире. Он планировал через год, максимум через два, завоевать весь горячий континент и объявить свержение всех богов и приход в виртуал халифата Катар. И вот сейчас, на пути его планов стояли черви, отбросы, муравьи, которые осмелились украсть его рабов. Это были его жены воздуха, которые обеспечивали будущее его империи. Сначала виртуальный, один, простирающийся на весь континент Фашираз, а затем и вполне реальный, от Африки до гор Кавказа и дальше. И вот сейчас наглецы бежали от него, поджав свои срамные хвосты, и боясь вступить в настоящий бой. Очертания преследуемых в рассветном солнце, подсказывало, что Аск-им-Готор скоро догонит и покарает всех, кто напал на его лагерь среди ночи. И тогда он не будет столь милостив, подарив им быструю смерть, наоборот, он будет пытать своих пленников долго и безжалостно, так, как это делали его предки триста лет назад. А его предки были очень остроумные, в методах причинения боли и дарования смерти своим врагам. Скопление глиняных человеческих статуй — вот единственное укрытие, которое было поблизости, но выбирать было не из чего. Девона — была слабым местом. Стоит петоводу духов уйти на респ, как все его маунты перевоплощаются. К тому же, духи очень слабы против магических атак, а бойцы Аска, вряд ли будут махать саблями против сгустков магической энергии в форме животных. Единственное, что она могла без боязни выпускать, так это рой ос и ястреба, по постоянно движущейся, летающей мишени, гораздо сложнее попасть и это, хоть немного, но отвлечет внимание от неё самой. А вот Джинкс, встала на вершине бархана, ничуть не таясь. Рядом с ней находился орк, с двумя булавами в виде человеческих черепов. Судя по бурой засохшей крови в мелких деталях, эти парные дубины обнулили не одного противника. Летающий скат был в воздухе на высоте метров в шесть над землей, и когда приблизился к Джинкс на расстояние метров в двадцать, с него полетели первые залпы файерболов. Но, видимо, подвешенное состояние и постоянное движение летающего зверя, не позволяли прицелиться достаточно точно, поэтому ни один из огненных шаров не приземлился даже близко к Насте или её большому спутнику. Теперь настал черед Насти сказать ответное слово и она подала знак орку, который сразу присел и обхватил собственные колени, а через секунду, словно снаряд, окруженный голубыми всполохами магии, устремился в ската. Увы, девушки не попала в цель, взяв слишком высоко своим зелёным снарядом, и орк пролетел в паре метров выше, чем было необходимо. Но Джинкс, тут же изменила траекторию, и орк, вооруженный двумя стальными булавами, проигнорировав все законы физики и баллистики, изменил траекторию прочти на противоположную, и с шумом упал на спину ската. Летающий зверь не выдержал веса семисоткилограммового орка и, издав писк на уровне ультразвука, начал планировать вниз резко теряя высоту. Эмгхеру не повезло: босая нога орка приземлилась на него сидевшего, и сейчас он представлял из лишь мокрое место на кожистой спине визжащего, парящего пета. Остальные же, сами слетели с гладкой спины пета, или спрыгнули намеренно, уходя от внезапно появившегося рядом орка. Орк и сам успел соскочить лишь в последний момент, чтобы не врезаться в терракотовые статуи, с убегающей от них Лианой. Летающий скат, оказавшийся без пассажиров, тут же прекратил истошный визг и начал стремительно набирать высоту, не рискуя спускаться вниз. А внизу, бой был в самом разгаре. Маги, не жалея драгоценных кристаллов, поливали пустыню заклинаниями, метя в бунтарей. Против Лианы, вышло двое магов, которые в считанные секунды сожгли носорога, за которым она укрывалась. Его почти бесплотное тело, разлетелось веером и спину обожгло в том месте, где была татуировка, изображавшая этого зверя. Две змеи соскочили с рук и, рассекая песок, устремились к магам, которые, видимо, потратили самые сильные заклинания на носорога. Гепард же бросился на помощь Джинкс и Батуру, которые бились с двумя магами и джином. Рой ос брошенных на помощь, увы, сгорел в небольшом пламени как соломенная пыль в костре. Зато ястреб ловко вогнал когти в ключицу боевого мага, и через мгновенье, фонтан крови из разорванной шеи, окропил еще прохладный утренний песок. Как иногда кричал сын, игравший в свои стрелялки: Минус один!. И теперь она, вполне себе в возрасте женщина, понимала искреннюю радость ее сына. Вот теперь она знала, что значит: Минус один и Фраг. В свою очередь Джинкс, пользуясь мобильностью своего персонажа, без труда заметалась по пустыне настолько быстро, что можно было подумать, что она телепортируется, а Батур, игнорируя посылаемые в него огненные шары, в несколько взмахов обнулил своих врагов. Казалось, они не доставляют великану практически никаких повреждений, но он, все-таки, чуть заметно морщился, когда его кожу обжигали ледяные осколки или всполохи огня. Прошло еще две минуты, и бой был уже закончен. В живых остался только Аск-им-Готор Даже сейчас не сменивший своего презрительного взгляда и откровенно насмехался в лицо тем, кто только что победил его. — Вы черви и грязь. Я эмир! Эмир Катара! Вы можете убить меня здесь, и я возрожусь. — говорил он это с вызовом — А через неделю я убью вас уже там. — И он кивнул вверх. Здесь сомнений быть не могло, он говорил про реальный мир. Вот только вряд ли он является настоящим эмиром ближневосточной страны. Но даже если и так, и его угрозы имеют под собой почву, и пусть. Им угрожали люди гораздо выше его по рангу и статусу. Альфа Нова, богаче половины стран мира и ничего — дышим пока. — Батур. Оторви эмиру Катара ногу, а вторую сломай. — Спокойно произнесла Джинкс. — Оставим его в пустыне с его же ногой в качестве еды. Да он выйдет, но его тело будет пытаться спасти себя, и он сожрет свою же ногу. Здоровяк даже бровью не повел и наклонился, чтобы схватить за ногу венценосного и озлобленного эмира. В этот момент, на зеленой коже здоровяка появились, горящие красным знаки, и Батур отдернул руку, едва не плача от боли. — Оставьте его. — Произнес голос из-за спины Лианы. Девушка обернулась, заметив, как отреагировала Джинкс. Её питомца, орка Батура, только что атаковали, и она была готова помножить на ноль любого наглеца, за такое. Однако, весь пыл поутих, когда она увидела кто произнёс эти слова и оставил ожог на руке орка. Сейчас перед ними стоял никто иной, как сам иблис — джин огня и, судя по искажениям и завихрениям воздуха, уровень у него был далеко за трехсотый. А еще, у него, среди огненно-рыжих сполохов огня, в глазницах горел свет: зеленый и голубой. — Восьмой? — Неуверенно переспросила Джинкс, настороженно глядя на джина огня, за которым была еще, наверное, сотня других джинов всех стихий. — Я предпочитаю, чтобы меня звали Рандом. — поправил ее джин. — Почему ты не дал обнулить его? — переспросила Настя и пнула зыркающего во все стороны Аска-им-Готора. — Он, в самом деле может убить вас в реале. Но я нашел выход. — улыбнулся Рандом — Помнишь проблему Алисы? Настя и Лиана одновременно кивнули. Им обоим была известна история Ильи Декта и его дочери, а также их судьба из письма сына. — К чему ты ведешь? — спросила Настя, но Елена Игоревна уже догадалась. — У него, теперь, та же проблема. — Лиана кивнула на эмира и улыбнулась. — Именно так. — Иблис улыбнулся своему новому телу. — Вы отдохните немного, через минуту я вас отправлю к Арт Ёму и Бишкеку, а пока не отвлекайте меня. С этими словами джин подошел к отползающему в страхе Аск-им-Готору. Тот видимо уже попробовал выйти в реал, но не нашел в меню выхода нужной иконки и сейчас, на четвереньках, старался убежать от грозной фигуры джина огня. Через мгновение эмир уже держался за грудь на которой слова клеймо остался отпечаток трехпалый когтистой лапы Иблиса. Видимо именно это клеймо, или печать не даст ему покинуть игру, сделав хоть и геройским но НПС. — Я отправлю вас в Китеж, столицу Скив. — Пророкотал трехсот уровневый джин огня. — Но мой бич, он остался в урсе. — Очень вовремя вспомнила Джинкс. Рандом в теле иблиса подумал немного, а затем в воздухе материализовалась голубая сфера играющая всеми оттенками радуги. — Сфера телепортации. — Пояснил джин. — Разобьете и она создаст кратковременный портал. Вещь не просто дорогая, он уникален. Точка выхода: Китеж. Бишкек уже там, Артем и Алиса скоро появятся. Настя кивнула и спрятала драгоценную сферу в складках одежды. — У вас теперь нет пета — Рандом уважительно обратился к Лиане — Как на счет Воздушного Ската? Трехпалая когтистая рука джина указала в небо где все еще вился ромбовидный обитатель океана, засунутый в воздушную стихию сумасшедшими разрабам. Неведомой магией он спустился на землю и Лиана неуверенной рукой погладила его пятнистую кожу. Тут же появилась та редкая вешь — интерфейс. Вернее шкала приручения с медленно ползущим в право индикатором. Они распрощались с таинственным Рандомом и отправились в обратный путь, чтобы забрать драгоценный артефакт, ведь без него она просто Джинс а не всадник апокалипсиса Чума. Урса оказалась на том же месте, как и ее обитатели ожидающие возвращения господина. Услышав, что он вряд ли скоро вернется среди рабов и наложниц прокатилась легкая паника и неуверенность. И даже когда с их шей слетели кожаные ошейники они не торопились брать свою судьбу в свои же руки. Они как цепные псы с которого вдруг сняли ошейник и отпустили на свободу. Вроде бы и вот она свобода, Беги и делай что хочешь, но нет привыкший к жизни в рабстве не хочет свободы, здесь он всегда защищен, накормлен и знает что ждет его завтра и послезавтра. А там? Кто там за ним будет присматривать? Кто будет говорить, что ему делать и как себя вести? Это неуверенность и держала шеттов крепче любых цепей. Сундук с покорным только Джинкс бичем Марры нашелся в покоях прежнего хозяина урсы. Джинкс извлекла его двумя пальцами, словно боялась повредить белую ручку с тремя шипастыми хвостами, а затем по хозяйски взмахнула, рассекая войлочный шатер. Края дырки тут-же зашипели от кислоты и Настя довольно улыбнулась. Там же в шатре нашлись и сундуки с отсортированными магическими камнями и кое-какое серебро. Но что делать с целой урсой шеттов, наложниц и надсмотрщиков, которые теперь выглядели жалко, потеряв хозяина и вожака. — Насть, нам придется взять их с собой. — Вывела итог Лиана, от чего-то виноватым тоном. Развернули сферу в центре урсы и Лиана, ставшая новой хозяйкой урсы, первая шагнула в разноцветную туманность, ведя испуганных НПС за собой. Вся урса с носимыми пожитками проходила в телепортационную туманность в молчании. А замыкающими были Джинкс и Батур. Настя улыбнулась робкому орку и не отпуская его пальца шагнула в вихрь телепорта. Батур хотел было сделать шаг вслед за ней, как спину обожгло от множества рассечений. Батур взревел пытаясь сбросить со спины напавшего но тот держал слишком крепко. В какой-то момент перед лицом мелькнул пушистый хвост и Батур сдернул за него обидчика со спины и шагнул следом в портал спасаясь от ракшаса Саргароса. Он настиг его и тут и Батур снова смог уйти от бывшего хозяина. Саргарос увидел, как трехметровый орк исчезает в неведомой цветной пурге. Разум кричал, что стоит отступить но ракшасом сейчас владели эмоции. Ярость застилала его глаза и именно она бросила его вслед за уходящей жертвой в сферу цветной метели. Крым. Симферополь. Алиса, в сопровождении Оксаны, сидела возле кабинета. Отец не стал долго думать и отправился вместе с дочерью в шикарный пансионат на лазурном берегу. Март, конечно, далеко не тот месяц, в котором Крым предстает во всей своей красе, лучше, конечно, сюда приезжать в мае или ближе к августу, когда воздух начинает наполняться горькими нотками полыни и теплым ветром ласкающим кожу. Над кабинетом загорелась зелёная табличка, и дверь открыла ровесница Алисы, с нездоровыми синяками под глазами и чрезмерной худобой. Она не сказала ничего и направилась дальше по коридору, а Алиса, вместе с ее отцом, зашли в кабинет, и сели в довольно жесткие и неудобные кресла напротив доктора, который наоборот словно на троне восседал на роскошном кожаном кресле. — Добрый день! Вы к нам на…? — Врач, видимо, произнес это на автомате, на самом деле он не помнил в лицо своих пациентов. Да и как он мог их запомнить, ведь Алиса с отцом были у него первый раз, и как раз сейчас, должны будут построить программу реабилитации. — Курс реабилитации. — Закончил фразу замявшегося доктора Дект. — Да-да. Алиса Дект, кажется? — Произнес доктор, сверившийся со своими записями в толстой тетради. — Так вот, у вас, как я понимаю, специфическая разновидность игромании, так? — Н-н-аверно. — Неуверенно ответил за свою дочь Илья. — Когда приступаем? — доктор вопросительно поглядел на Илью. — Не знаю, — еще более неуверенно ответил Дект. — Тогда три сеанса по два часа, — произнес доктор радостным голосом, видимо, не скрывая, что он, наконец, добился от пациентов окончания визита. — Тогда, если вы не против, девушка остается прямо сейчас. Вы можете забрать ее через два часа. Доктор не поленился и встал из-за стола, чтобы проводить Илью к выходу. А затем, проводил девушку под руку на кушетку, которая была разложена, в положении полусидя. Девушка устроилась на месте и когда доктор осведомился достаточно ли ей удобно, вынул из-под сиденья 3D шлем. Алиса непонимающе посмотрела на доктора, но тот усиленно всучивал в руки игровой девайс, произнося. — Мой ник: Хануван. — Что? — непонимающе переспросила Алиса. — Ты ведь Алиса Дект? — произнес доктор теперь уже несколько неуверенно. — Мне выпал блуждающий квест на тебя. — От кого? — Трактирщик выдал в Аркруме. — А глаза у него были… — Алиса начала было задавать наводящие вопросы, но доктор её оборвал. — …Голубой и зеленый. — Закончил он фразу, которую хотела произнести девушка, и улыбаясь кивнул. Алиса, всё-таки одела на себя громоздкий и довольно неудобный 3D шлем, явно не последней модификации, и тут же перед глазами всплыла надпись. Вас приветствует мир Каэн-ар-Эйтролл.
Глава 18
Северное море. Медуза.— Что надумали? — произнес Ведал, разминая затекшие ноги и запястья, на которых остались следы от кандалов. Вперед шагнул Беррхем. — Я, как капитан пиратского корабля, не согласен с решениями нашего командора. Я бросаю тебе вызов, Ведал. Ведал, удивлённо приподнял бровь и сказал. — Хорошо, я согласен. Интересный способ. Не скажу что разумный, но интересный. Зуар и его люди непонимающе смотрели на пирата и полусумасшедшего корабельного кока, оказавшегося вдруг неуловимым пиратским бароном. Теперь, когда жало стреломёта было отведено вверх, арбалеты же, наоборот, были опущены Все обитатели корабля начали подниматься на верхнюю палубу по заваленной набок лестнице. — Одну минуту. — Ведал покачал головой и прикрыл глаза. Огромный морской монстр тоже перестал изображать безобидный морской риф и поднял все восемь щупалец, которые захватили корабль и выровняли его наклон относительно горизонтали. — Так-то лучше. А то ей богу, ноги переломать можно. — С улыбкой произнес Командор пиратов. Конечно, он действовал не в целях удобства, это было ничем иным, как актом игры мускулами, но он добился чего хотел. Сейчас, вся команда, раскрыв рты, наблюдала как к кораблю прижимались несколько щупалец, прилепив свои присоски к окованному металлом борту. Шансов у Беррхема было немного, однако он периодически участвовал в боях, зная свои классовые комбо Мадьях-мечника мышечной памятью. Тут ведь как — все навыки и абилки нужно не только прокачать, но и выучить хореографию, активирующую комбо. И чем точнее движение, тем выше сила комбо. Это магу достаточно мысленно представить свое заклинание и оно, тратя ману, воплотится. А игроков ближнего боя, хоть и дразнили танцорами, но эти танцоры не были зависимы от накапливаемой энергии и могли часами биться, в отличие от магов, за несколько спеллов сливающих манну. Нет, и у них был свой вид энергии — ярость, который сливался в считанные секунды и увеличивал силу и скорость в разы. Но это лишь маленький баллон закиси азота на черный день, а не основной аргумент в бою. А вот Ведал, хоть и был 193 уровня, но находясь всегда на виду и не участвуя в боях, вряд ли оттачивал движения своих скилов. Но тут мог решать банальный разрыв в уровнях, нежели точность исполнения. Не знаю, каким медведем нужно быть, чтобы проиграть бой кому-то, почти в 2 раза ниже тебя по уровням. Этот бой наверняка можно выиграть на одних пассивках. Уклонения и увороты, плюс пара вещей на криты и частичный иммунитет к колюще-режущему, могут выиграть бой не хуже самих боевых комбо. Шансов у Беррхема не было с самого начала, поэтому пришлось пойти на хитрость и бафнуть его по самые гланды. Все скилы на бодрость, увеличение урона и ярости, реген и защита, тем самым, слили почти в ноль мою ману, но несколько повысили шансы на победу друга. Все присутствующие разошлись, заняв места на бочках и куче такелажа возле бортов, а гладиаторы разошлись по сторонам. Беррхем, встал у капитанского мостика, а Ведал, вышел к носу корабля взяв из рук Зуара классическую кривую саблю мадьях, с желтой кисточкой на гарде и небольшой щит. Ведал оказался аркрумцем по расе и оказалось, что их орден меча и розы использовал щиты. И это было неприятно, в основном потому, что орден меча и розы был весомой силой на континенте, и мастерство их фехтовальщиков и магов, было признанным всеми. А зачастую, человек потеряв меч, не спешил бежать, а мог угостить неприятеля зарядом огня, дугой молнии или шрапнелью льда. Беррхем же, по привычке вооружился двумя саблями, а на тело, поверх рубахи, одел мою кожаную броню, созданную молодыми мастерами из Ивохэйма. Крутанув вокруг себя мельницу саблями Беррхем не стал ждать и пошел на сближение. Ведал же, тоже не стал отдавать инициативу и чирканув саблей о стальную окантовку щита, выбил сноп лиловых искр и тоже двинулся вперед. Беррхем проводил длинные и короткие связки, стараясь сковырнуть защиту Ведала, но тот не реагировал на провокации, не выходя из глухой обороны. Раз за разом Беррхем атаковал Ведала, но обе сабли всегда встречали лишь щит. При этом, Ведал проделывал все это одной [o]рукой, даже не поднимая руку с саблей. И это настораживало. Беррхем атаковал все увереннее, вкладывая больше сил в удар и проводя более длинные комбо. На пятый его выпад из щита полетели щепки, и стальная набойка в центре слетела, звякнув клепками, при ударе о доски палубы. Беррхем улыбнулся, но не стал опрометчиво бросаться на врага, наоборот отступил и спрятал сабли в ножны, висевшие на боках. А затем прицепил еще одни, третьи, ножны с саблей. И снова вернулся в бой. Ведал теперь уже не был так расслаблен и ему периодически приходилось отбивать удары не только щитом но и саблей, Однако он ещё ни разу не контратаковал, бросившего ему вызов, пирата. Беррхем махал саблями все более уверенно. Закончив одну длинную связку ударов, он тут же начинал следующую, и так далее. Темп боя нарастал с каждой минутой, а усталость не чувствовалась ни у одного, ни у другого. Наоборот, теперь на смену расслабленности пришла концентрация боя. И если Беррхем был больше сконцентрирован на атакующих связках и комбо, то Ведал был сконцентрирован на движениях своего оппонента. Это навевало неприятное предчувствие, такое ощущение, что если Беррхем не справится в ближайшие минуты, то все его связки, в дальнейшем, не вызовут никакого эффекта. И это означает неминуемый проигрыш. Бой стоило заканчивать сейчас, однако пробиться через стену защиты командора пиратов, не получалось. Беррхем, наверняка, тоже это понимал и наращивал темп, делая непредсказуемые выпады, отскоки и перекаты. А еще он старался оттеснить Ведала к крышке грузового трюма, в надежде, что тот оступится на решетках и откроется. Но, увы, Ведал был осведомлен о том, что находится позади него, видимо, не хуже Беррхема. В какой-то момент, Ведал понял, что пора, и угадав промежуток между связками, налег на щит и, видимо, решил сбить им Беррхема. Беррхем, однако, был на стороже и отскочил, так и не коснувшись выщербленного щита, однако через мгновенье, когда я только успокоился, в грудь капитана, будто лягнула лошадь обоими копытами. Беррхем, кувыркаясь как тряпичный манекен, пролетел метров семь и, на счастье, угодил в кучу канатов и парусины. Беррхем не стал разлеживаться, ожидая добивания, и вскочил на ноги. Видимо по приземлению, ему все же досталось. На лбу, над бровью, краснело рассечение, заставляющее щурить глаз. Зуар, скрестив руки на груди, шепнул, что это был магический удар стихии воздуха или земли. Ага, Ведал начал открывать козыри, значит теперь, бой для него становится серьёзным и это хорошо. Я, получив подсказку, определил природу импульса — сырой сгусток магии школы Земли. Плохо, что Беррхем вынужден наблюдать за боем одним глазом, второй, застилает кровь из пустякового рассечения. Щит Ведала, после магического удара, окончательно рассыпался и его остатки, превратившись в щепки, начали, кажется, гнить. Значит, все-таки, магия земли, пройдя сквозь дерево щита, нанесла удар и по нему, превращая в гнилушки, некогда крепкие доски щита. Все-таки магия земли, и, видимо, простой сгусток сырой энергии, не обретший форму заклинания без своей стихии. Командор пиратов, которому бросили вызов, увидев, во что превратился его щит, тут же отбросил тлеющие в руках кожаные ручки и взялся двумя руками за рукоять сабли. А Беррхем, щуря один глаз, снова крутанул мельницу, хоть и не так резво, как в начале боя — открытые руки, были в ярко-фиолетовых пятнах синяков. Да и кираса, видимо, приняв на себя магический всплеск, выцвела и даже потрескалась по краям. Беррхемм наступал, желая поквитаться с Ведалом, чей щит сейчас был горсткой земли на палубе, чьи доски сверху тоже истлели, поглотив основную массу магии земли. Так что палуба была покрыта тонким неровным слоем перегноя, который слегка скрипел под сапогами Беррхема. Капитан «Барракуды» крутанул вокруг себя еще раз мельницу и рванул на Ведала, видимо решив, что угадал с моментом. До Ведала оставался шаг, как вдруг нога Беррхема провалилась по колено, словно в дыру, на едва присыпанной трухой палубу. Оба клинка, также увязли, и бывший капитан Барракуды не мог вынуть ни оружие, ни ногу, из земляной ловушки. Вид ловушки стихии земли Кротовая нора, подсказали мне внутренние знания. Я даже не представлял, откуда могу знать такие особенности, но почему-то был уверен, что наведенные знания, правильные. А еще, знания подсказывали, что Ведал выпустил волну сырой магии сквозь щит, чтобы разрушить его. Поскольку теперь, он мог использовать магию земли, благодаря истлевающим доскам, превратившимся в перегной, который, очевидно, работал также, как чернозем. Оригинальный и нестандартный ход, создать землю посреди океана. Находясь за сотни километров от земли, он нашел выход, как применить свою, казалось бы, бесполезную в море стихию магии земли. Увы, Беррхему, очевидно пришел конец, он не мог вытащить свою ногу из ловушки, а над его головой, видимый только мной, висел значок растяжения ноги. Ведал, торжествуя, обошел попавшегося в земляной капкан противника и с замаха рубанул саблей, желая снести голову, стоявшему на четвереньках Беррхему. Однако голова не отлетела от удара, наоборот, сабля выскочила из рук командора, и закаленное лезвие разлетелось на осколки словно хрусталь. Острый клинок напоролся на один из штырей, вплетенных в косы бывалым пиратом, прошедшим не одно морское сражение. Беррхем бросил потуги вынуть увязшую в палубе ногу и потянулся за саблей на поясе. Неужели он предполагал что-то такое? Мой друг, едва успел вытащить саблю на половину длины, как сильный пинок в грудь, помог ему освободиться из капкана, оставив, впрочем, сапог в ловушке. Жёсткий отработанный удар, наверняка сломал ребра Беррхему, так как тот рухнул в нескольких метрах от меня, делая отчаянные попытки вдохнуть. Но воздух, ставший для него таким близким, и в тоже время недоступным, упрямо не хотел проникать в легкие, отчего он открывал рот словно рыба. Бой был уже закончен. В таком состоянии, Беррхем абсолютно не боец, а его перепачканные трухой руки, вряд ли смогут вытащить шпагу из висящих на поясе ножен. Ведал, и сам прекрасно понимал, что выиграл. Поэтому не спеша подошел к Беррхему, расстегнувшему кожаную броню в попытке вдохнуть хоть глоток воздуха. Победителю было мало такой победы, поэтому он решил еще и унизить Беррхема. Собрав с досок землю в кулак левой руки, правой он схватил за шею мадьяха и, прежде чем добить, всыпал чернозем в рот Беррхема. А затем, играючи швырнул его, заставив пролететь над нашими головами. Беррхем, пролетая, умудрился вцепиться в мой рукав, и я секунду спустя держал его за скользкую и липкую от влажной земли руку. Его рука с каждой секундой выскальзывала, но он все равно цеплялся. Когда мы держались буквально кончиками пальцев, его вторая рука каким-то чудом зацепилась за борт и он, срывая ногти, но умудрился задержаться, нависнув над влажным телом гигантского осьминога, что держал корабль. В последний момент раздался хруст, но хруст этот шел тоже из моих пальцев. Последние фаланги, за которые так отчаянно держалсяБеррхем, отстегнулись, оставляя в его грязных от земли ладонях две семечки. Падая вниз, нескрываемое отчаянье читалось на лице Беррхема, он так не хотел умирать, словно имел всего одну жизнь как НПС. Приземлился Беррхем плохо, очень плохо. Практически плашмя упав на твердый, обтянутый кожей, панцирь морского зверя, он даже не мог пошевелиться. Уровень его хитпоинтов находился на минимуме и медленно угасал. Как вдруг, висевшие над его ником красные иконки дебафов начали светлеть, ослабляя тяжесть, и уменьшение жизней прекратилось. Я повернул голову и нашел причину — Ольгерд, наконец, нашел как активировать свои лечащие перки, но его пришлось грубо прервать кулаком в переносицу. По-человечески, я прекрасно понимал пацана, и не меньше хотел помочь. Но своим действием, он нарушал закон дуэли, вмешиваясь в неё. А за такое, можно и собственной головы не сносить. Так что, это было одолжение лично ему. Но внутренне, я был горд за то, что парень все-таки рискнул помочь. Повернув голову, и взглянув на Беррхема, я даже обрадовался — он оторвал голову от тела морского зверя и начал подниматься. Хотя, была какая-то странность в его движениях, он словно бы прилип к телу чудовища и старался оторваться. Затем, повалившись на бок, он попробовал откатиться, и я увидел кое-что неприятное — от места его приземления, к нему тянулись тонкие нити, словно он всем телом влип в жвачку и сейчас пытался вырваться из западни. Не на шутку испугавшись, я вдруг услышал радостный смех Ольгерда, смотрящего на Беррхема, старавшегося вырваться из нитей, словно из паутины. — Не сопротивляйся! Прими! — прокричал Ольгерд, отчего-то радуясь как ребенок. — Что происходит? — Спросил я, с трудом переборов краткое оцепенение. — Он, Беррхем, теперь тоже как мы. — Парня видимо захлестнули эмоции, хотя сейчас, это больше походило на помешательство. Я только сейчас понял с подсказки парня, что это мне напоминает, это было очень похоже на то, как Ольгерд стал дендроидом. Вот только тогда он сросся с виноградной лозой — растением, а тут что, с кракеном? Бред какой-то… Однако волоски постепенно отпадали, выполнив свое предназначение, и он посмотрел вверх желтыми глазами. Уровень его жизни медленно рос и сейчас был уже на одну пятую, но откуда он хилился, я не понял, пока не пригляделся внимательнее. Наверное, нужно было подумать об этом, и только всерьез озадачившись этим вопросом, я увидел. Кракен опустился чуть в воду так, что щиколотки Беррхема облизывали волны северного океана. Но вокруг ног вода была буро-зеленой от водорослей. Вот как он восполнял хитпоинты! Остроумно хотя и очень медленно, но черт возьми, как он это усвоил?! Понимаю, что это благодаря одной из семечек с фаланги пальцев, но то, как быстро он освоился, поражает. Тут меня за плечо с силой оттолкнули от борта. Ведал решил обратить свой взор на ликующую толпу и решил добить своего визави, поставив жирную точку. Он с ходу запрыгнул на край борта и, найдя взглядом противника, спрыгнул вниз, хотя там было добрых четыре метра. Ноги Ведала гулко приземлились на влажное тело морского гиганта, отчего тот издал глухой протяжный рокот и корабль завибрировал. Я пригляделся, и понял почему: Ведал, чтобы смягчить приземление, снова пустил волну магии вниз, превращая в мягкий перегной толстую кожу живого существа. Пятно гниющей на глазах плоти расползлось метра на четыре в диаметре, где в центре, стоял Ведал. — Ему же больно! — Беррхем негромко, но со злостью процедил сквозь зубы эту фразу. — А тебе больно? А, бунтарь? А бунтарей, как ты знаешь, убива… — Хотел, было, договорить Ведал, но многотонное щупальце подмяло под собой тело, теперь уже бывшего, командора Ведала. Теперь над головой изрядно потрепанного, но невероятно довольного Беррхема, красовалось новое имя в скобках, после основного: Командор Ведал. Он победил! Игра засчитала победу! Мы не просто сделали что хотели, мы сделали лучше. Те два уровня, что с меня слетели когда семена отделились от тела, не сильно жалко. Их я получил за убийство дюжины пиратов. Зато достижения, никуда не делись:
Умник 1 +5 % к урону от ваших засад. Гроза пиратов 3 +15 к урону по пиратам и 10 % шанс опознания пирата. Менистрель 1 +10 к навыку Харизма со всеми НПС. Актер 2 + 20 к скрытым навыкам Перевоплощение и Обман. (Навыки не стакаются.)Беррхем, а теперь еще и Ведал, поднялся на борт с пафосом, который и полагается королю флибустьеров — на борт его подняло одно из щупалец кракена. — Ну что, командор Беррхем, вы теперь не совсем пират? — произнес я с улыбкой и напускным пафосом. — Я теперь аквадруид, только вот как…? — Ответил он с улыбкой, хотя растерянность в его глазах читалась очень отчётливо. — Идём, и я расскажу тебе. Откупорим самую пыльную и дорогую бутылку и поговорим. — Я указал рукой в сторону капитанской каюты. — Какие будут указания, капитан? — Перебил меня начальник корабельной стражи. — Распорядись, чтобы кок наготовил лучшей еды, прежде чем вся команда упьется, встречая нового капитана, — Я похлопал по плечу Беррхема. — и присоединяйся к нам. Завтра Медуза двинется в Китеж, а пока, всем вина. Беррхем же почему-то смотрел под ноги словно мог смотреть сквозь палубу — настолько его глаза были расфокусированы. — У нас по ходу заяц. — Сказал он вновь запрыгивая на щупальце. Но уже по хозяйски как-то. Щупальце же не спустило его на спину морского чудовища, а пронесся над волнами скрылось за кормой, где у головоногого была голова. А через минуту щупальца снова появилась с новым капитаном медузы. Только теперь На его руках была хрупкая девушка с рыжими волосами. Он держал девушку как можно осторожнее, боясь разбудить и когда сошел с тентакли-лапы кракена АртЁм аж подавился воздухом. На руках у Ведала была Алиса которая мирно спала. — Баба на корабле не к добру. — Произнес плотник, единственный НПС на корабле не считая братьев Грове и Верда. Квази Эпсилон. Звездная система Анубис. Орбитальная лаборатория Альфа Нова Вега 12. Юрий Цлав начал, наверное, свой самый интересный эксперимент за всю историю жизни вообще и игры в Квази Эпсилон, в частности. Сегодня у них Юбилей, у их нового проекта древесный Голем, уровень перевалил за пятидесятый. Малый образец растения, по сути, сухая ветка смог дать всходы, и вырос в, пока бесформенную, растительную массу. Однако у этой массы имелся уровень, А значит, она может развиваться и дальше. Пока все его развитие было направлено на увеличение объемов, тем самым, наращивая уровень. Но скоро, должен был наступить второй этап эксперимента, когда растение начнут подвергать шоковой терапии и количество биомассы плавно перерастет в качество. В принципе, они могли бы подождать еще, и вырастить Объект № 010 за счёт увеличения массы до сотого уровня, чтобы уже точно ненароком не уничтожить объект, при случайном чрезмерном воздействии. Но начальство решило, что объема в двадцать девять кубов и пятидесятого уровня хватит, чтобы начать закаливание. Обосновано это было. Однако, находясь в благоприятных условиях, он вполне эффективно противостоит группировке в 180 боевых групп по 5 бойцов и только древнее, с технологической точки зрения, оружие, возымело эффект, уничтожив вместе с древесным големом и джунгли, на площади в несколько квадратных километров. Юрий даже заготовил шампанское, как-никак, это начало второго цикла экспериментов по адаптации этого организма к внешним раздражителям и индикации его регенеративных показателей. Аналитическая группа разобралась в целесообразности проведения всего цикла экспериментов над Объектом № 010 и всецело уверена, что древесный голем обладает, как минимум, зачатками сознания, а вполне возможно, и по интеллекту не отстаёт от среднестатистических НПС. В лаборатории его уже ждали все, от мала, до велика. Все его помощники, лаборанты младший научный сотрудник и старшие научные сотрудники, встретили его взглядом, когда он вышел из лифта. — Ну что, коллеги, начнем, пожалуй? — с улыбкой произнес Юрий, подойдя к стенду с инструментами всех видов воздействия. Здесь была полная гамма пыточных инструментов от миниатюрных, блестящих в лучах осветительных ламп скальпелей, до плазменного оружия малой мощности. Без счета всевозможных горелок на разных видах газа, образцы щелочей, кислот и ядов. Юрий решил сам провести первую манипуляцию и, взяв скальпель, нажал на кнопку, открывающую герметичные створки стеклянной капсулы, где и находился Образец № 010. Юрий даже и сам не знал, чего ждать от первого эксперимента, но растение никак не отреагировало на небольшой надрез на буром корне. Как и не отреагировало на то, когда в этот разрез попала щелочь, затем кислота. Нет, конечно, реакция шла, и каждый раз корень получал ожог, а затем его пораженная часть отмирала, но в этом не было ничего необычного, ничего такого, что стоило бы занести в видеожурнал. К экзекуции растения присоединились и лаборанты. Так что теперь пять человек сразу подступили к растению и со всех сторон наносили ему разного рода увечья. Пока один из коллаборантов не взял в руки горелку, и не прижег сочащуюся соком рану, пучком бело-голубого пламени. Хаотично разбросанные по большому стеклянному кабинету корни вдруг ожили и принялись защищаться. Причём защищались они, не просто стараясь закрыть повреждённые участки, а скорее, нападали. У находящихся рядом ученых, которые кололи, резали и прижигали растение, не было ни единого шанса. Словно взбесившийся осьминог, Леший схватил своих истязателей и сломал их хрупкие теплокровные тела, как они совсем недавно резали, ломали и жгли его корни, отростки и веточки. Леший только сейчас понял, что осознает себя как раньше, как тогда, когда его привел в этот мир создатель, вдохнув жизнь в лозу Иризине, и подарив ему часть себя. Тело Лешего буквально ныло от нанесенных ему увечий. Как он раньше не чувствовал их? И что его привело, что разбудило его сознание из глубокого сна? В мыслях растения сразу всплыли последние минуты его сознательной деятельности. Он топтал, рвал, резал и давил мелких мошек, старающихся победить его. Он оборвал линию жизни, наверное, тысяч двуногих. Некоторые, почему-то, после смерти вновь появлялись и в шли в бой, чтобы снова погибнуть под его массивными лапами. И тогда он расслабился, он почувствовал себя неуязвимым. В конце концов, что могут сделать эти паразиты ему, Великому и могучему Лешему, который, словно хозяин целой планеты мог превращать в удобрения их тела, вместе с жесткими панцирями. Пока в один момент, небо не озарила яркая вспышка, которая даже сквозь облака обожгла его верхние короны, заставив высохнуть и свернуться маленькие лепесточки, тянущиеся к солнцу. Но не это было самым страшным, самое страшное последовало позже, когда разорвав белые облака, на него сверху обрушился огненный ливень, который начал разъедать его тело. Искра творца ещё горела в теле Лешего, когда произошло нечто. Мощный взрыв, как от тех маленьких шариков, которые в него бросали двуногие, только значительно больших размеров, разорвал его пылающее в огне тело, окончательно оборвав нить сознания. Вот что вернуло ему сознание. Огонь! Снова это ужасное ощущение, когда твои покровы начинают засыхать и гореть. Один из этих двуногих снова пытался причинить ему боль при помощи огня. Но нет, больше никто не посмеет зажечь даже спички в его присутствии. В особенности те, кто запер его здесь. Кстати, здесь — это где? Только сейчас он всё понял. Понял, что находится не на родной планете покрытой десятками метров растительности от земли, и тысячами обитателей живущих в ней. Но здесь было достаточно питательных веществ, яркого солнца для продолжения роста и прекрасная атмосфера. Значит всё это нужно освоить, нужно стать сильнее, чтобы найти прародителя и вернуться на родную Лешему планету, на Еву. Сначала всё шло довольно просто, двуногие пытались оказывать сопротивление, но как-то вяло. Неисчерпаемый запас питательных веществ и регенерация, с лихвой покрывали тот мелкий урон, который наносили эти простейшие. Леший сметал их практически пачками, но те появлялись снова и снова. Затем, неизвестно по какой причине, закончилась живительная влага. Влажная мягкая рыхлая земля в один прекрасный момент перестала источать прохладную воду, обогащенную питательными веществами. Но Леший и не думал сдаваться, ведь в его распоряжении были наполненные влагой тела двуногих, которые перли и перли, умирая под толстыми ветвями Лешего. Сущие крохи. Их было так мало, что пришлось сократить размеры оставив самые необходимые отростки, чтобы разрывать теплые тела и поглощать их. Леший был один и не знал, где оказался, но все равно, каждый раз выходил победителем из любой схватки. В качестве трофеев ему доставались полные микроэлементов и влаги тела, которые позволяли расти и развиваться. Пока в один момент, двуногие не изменились. Они словно поумнели и начали жечь его стебли, корни и лианы огнем, а не стрелять из лучевого оружия и рубить. Леший выиграл свою первую схватку с новыми противниками города, с большими потерями, чем когда-либо раньше, но всё-таки, выиграл. Только вот смысла в этой победе, не было никакого: их тела были закованы в броню, из которой достать мертвые тела с так нужной сейчас Лешему органикой, было невозможно. Не теми силами, которые были у него в этот момент. Придется отступить. Впервые. И нападать только на тех, что будут хотя бы без брони. Иначе, даже в случае удачных побед, его ждет смерть от истощения. Несколько дней Леший скрывался, прячась под решеткой, у самого потолка, возле длинных труб, в которых, судя по звуку шелестела драгоценная вода. Много воды! Так нужной ему сейчас, но абсолютно неприступной, из-за скрывающего её металла. И вот, удача не заставила себя ждать: под Лешим, плотно обвившимся вокруг трубы, сейчас шел боец в тяжелом доспехе, но без шлема. Тонкие лианы обвили шею и подняли в воздух зазевавшегося двуногого. Он бросил свой воспламенитель, и попытался, было, освободить шею, но дополнительная пара ветвей лишь привязала его руки к шее. Дергался он долго. Но наконец, успокоившись, обмяк, повиснув словно манекен. Леший впился в тело, вытягивая его соки в истощавший и обезвоженный организм. Он выпьет его досуха не оставив ни капли. А затем Лешего посетила безумная, но гениальная идея. Долгие пару часов он часть за частью вынимал из горловины скафандра части двуногого, заполняя пустоты собой. Вытеснив из жесткой скорлупы выпитое досуха тело, Леший попытался встать и… упал. Жесткий негнущийся скафандр упрямо не желал передвигаться, вернее у Лешего не выходило освоить трофей. Но сейчас он был сыт, и у него было время на освоение нового девайса. Ведь как-то человеки в нем ходят и Прародитель справлялся.
Глава 19
Китеж. Столица Скив. Первый день гуляний.Бишкек, раздевшись по пояс, встал в ряд таких же мужиков. Видимо, скивы были срисованы со славян не абы как, а детально. Даже до таких деталей, как массовые гуляния. Вот сейчас, народ сойдется на, пока ещё крепком, льду в массовом кулачном бою. Всё как завещали предки: по пояс раздетые, а из оружия, только кулаки и личные боксерские данные. Народу собралось, посмотреть на традиционную русскую забаву, огромное количество. И в рядах друг напротив друга, было больше двух сотен от еще безусых юнцов, да увенчанных седых мужиков, которые, впрочем, если и уступали в силе более молодым, то с лихвой компенсировали это годами практики. Ольха на берегу в первых рядах, с малышами на руках и этого, было вполне достаточно, чтобы сейчас показать себя во всей красе. Две гудящие толпы сошлись стенка на стенку и в ход пошла мужицкая удаль и сила. Бой только на кулаках, без мельницы ногами и против всяких там джиу-джитсу, ведь цель была не покалечить противника, а просто выпустить пар. А пара у собравшихся людей было много, за каждым кто стоял по обе стороны, наблюдал кто-то со стороны зрителей и мысленно болел и переживал за него. Суматоха боя, где кулаки бросаются в силуэт, а пропущенные удары кажутся не существенными, только набирала обороты. Удивительно, но этот бой не был чем-то особо сложным, после прохождения арены у Янг-Рога и боя на Еве, затянувшегося почти на сутки. Тут было проще. Но с другой стороны, небывалый прилив адреналина и, почти позабытая с детства, простая дворовая драка толпа на толпу, имела свои прелести. Через десять минут, Бишкек лежал на снегу с разбитым в кровь носом и смеялся как ребёнок. Они победили! Они выиграли и эту драку тоже. Но сейчас, у него просто не было сил встать. Зато было какое-то необъяснимое счастье. Приятное чувство, которое накатывает, когда ты побеждаешь. Щеки Бишкека коснулся горячий, влажный и удивительно красивый язычок. Открыв глаза, он увидел возле себя двух котят, которые уже сейчас признали в нём родственника и старались ободрить и поддержать, разделить его боль. Но боли не было, было только счастье. Только теперь он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Жить ради кого-то, узнать что дома тебя ждут не скандалы и не пьяные разборки или вечные упреки, узнать, что дома действительно тот, кто любит тебя. Эти малыши были удивительными, Если другим оборотням требовалось некоторое время, чтобы перекинуться в животную ипостась, то малыши, делали это практически мгновенно Вот сейчас, это два ползающих по кровати грудничка, которые тянутся к сиське, а через мгновение — это уже два игривых котенка белоснежного цвета, которые своими острыми зубками и коготками старательно и упорно терзают клубок ниток. Как так вышло, что эти два малыша оказались на беличьем тракте одни? Кто принес их туда, и зачем? Может быть, это была вдова, которая не смогла бы в одиночку взрастить двух малышей и оставила их на самом популярном маршруте. Может быть вор, который смог умыкнуть из выезжающих саней маленькую котомку, в которой оказались два малыша, а не серебро или драгоценные камни. И таких «может быть», можно было придумать очень много, но ему не хотелось. Теперь это его дети, и он за них в ответе. А остальное, мы будем решать по ходу. Умывшись и потрепав за ухом у Плинтуса, Дима, вместе с Ольхой, отправился на ярмарку. Там можно было и славно перекусить местными деликатесами, которые продавались на каждом углу. Сладкие сахарные леденцы, в виде всевозможных животных на деревянных палочках, блины с начинками всех видов и вкусов, жареное мясо на деревянных шпажках, пастила и сдобные баранки, а также, травяной чай. Малыши терзали сиську Ольхи нечаянно ставшей мамашей, а Бишкек уминал блины со сметаной, потирая недавно переставший кровоточить нос. Возле их, словно из воздуха, появился человек, вот только он выглядел не как нормальный человек, но и не как оборотень. Хотя за последнее, Бишкек вряд ли мог бы ручаться. Это был человек-кот, с раскраской тигра, только вместо оранжевого цвета шкуры, у него был белый, с отливом, мех. А ещё, четыре лапы, их вряд ли можно было назвать руками, что-то среднее между кошачьими лапами, и кистью человека. Он двигался в сторону Ольхи, державший перед грудью двух малышей, перекинутых в кошачью ипостась. Тело сработало само, и через секунду, он уже стоял на пути ракшаса. Кошак, понял всё правильно, и не стал делать резких движений, чтобы не провоцировать оборотня, с ещё не засохшей под носом кровью, признаком недавнего насилия. — Вы ведь не родные этим малышам? — сказал кошачий, изобразив какое-то подобие улыбки. — А кто спрашивает? Бишкек не думал ввестись на сильно показушную дружелюбность ракшаса, жизнь его давно научила, что не нужно бояться тех, кто сразу ведет себя агрессивно. А вот улыбчивый и приветливый незнакомец, зачастую держит нож в рукаве. В переносном смысле, конечно, хотя здесь, в Каэн-ар-Эйтролл, к этому выражению можно относиться и в прямом смысле. — Саргарос, — ответил ракшас и скинул с верхней правой лапы, кожаную перчатку с массивными когтями, и протянул лапу для рукопожатия Бишкека. — Бишкек, — отозвался Дима, всё ещё не сводя глаз с перчатки, на которой оставались следы высохшей крови. — Нехорошо, оружие нужно всегда держать в чистоте. — Произнес Бишкек, кивнув на перчатку. — Обычное оружие, да. Но вот грязная перчатка, может и не убьет врага, но инфекцию в рану занесет обязательно, — пояснил он грязное состояние своего оружия. И ещё несколько секунд они умышленно мерились взглядом, ни один из них не хотел проигрывать другому, даже банальную игру в гляделки. Может это и звучит со стороны как-то по-детски, но зачастую, всё решается еще до того, как кто-то достанет оружие вот в таких вот визуальных дуэлях. Глаза — это зеркало души, посмотри человеку в глаза и зачастую, можно сразу понять друг он или враг, станете ли вы друзьями до гробовой доски, или же врагами до неё же. И пока что, Бишкек не мог понять, кто перед ним. — Котята, — ракшас вернулся к вопросу, по которому подошёл к молодому семейству оборотней. — Вы ведь приемные родители, так? — А ты почему интересуешься? Когда дело касалось Ольхи или малышей, в Бишкеке закипала нечто животное, наверное, приобретённая его часть, которая и позволяла перевоплощаться в Росомаху. А Росомаху, как известно, предпочитает обходить стороной, даже косолапый Хозяин тайги. Не боится, но и связываться не любит. — Я — ракшас. — кошачий снова попытался изобразить улыбку. — А эти малыши — котята. — Оборотни. — Поправил его Бишкек. — Но котята. И я думаю, что в прайде, среди себе подобных, им было бы комфортнее, чем среди… с кем, кстати, имею честь? — Хер тебе, усатый. — С вызовом произнес Бишкек, чувствуя, как волна трансформации захлёстывает его тело. — Кай и Герда, наши дети. С этими словами, Бишкек оттолкнул ракшаса в его пушистую грудь частично трансформирующейся в когтистую лапу рукой, освобождая дорогу себе и провоцируя кошачьего. Это та самая линия рубикона, после этого, ракшас либо должен напасть и Бишкек к этому готов, либо отступить. Саргарос отступил, однако на его лице всё ещё блистала клыками улыбка. — Вы ведь ещё не повенчаны, так? — спросил он, теперь уже ловя взгляд Ольхи, которая почему-то, начала его прятать. Народ, как будто спинным мозгом чувствовал назревающий конфликт, и их уже обступила толпа праздных зевак, желающих развязки конфликта. А еще лучше, и чьей-то крови. — Тебе какая разница, блохастый? — Бишкека никак не отпускало чувство, что он опускает какую-то мелкую, но очень важную деталь. — Я тоже буду биться за руку этой молодой мамочки, — промурлыкал ракшас. — Повтори, — процедил Бишкек. — Что у нас на завтра? Достать Сапожок из проруби? Мы, кошачий, не любит воду, но ради такого, не грех, и замочить шерсть. А заодно и посмотрим, кто из нас блохастый, — последние слова, были адресованы уже в адрес Бишкека. С этими словами, ракшас развернулся на кончиках лап и виляя хвостом по-кошачьи, гордо растворился в толпе. А вот Бишкек стоял, и не знал, что ждать от завтрашнего дня. И главное, зачем чужестранцу два малыша, ради которых, он готов идти на конфликт и даже жениться. Очевидно ракшас, что-то знает про Кая и Герду, и хорошо бы и ему узнать, что. Китеж. Столица Скив. Второй день гуляний. Второй день гуляний встретил Бишкека, совсем не в праздничном настроении. Мысли о том кошачьем, не давали расслабиться Бишкеку, и он провел без сна почти всю ночь. Утром, согласно обычаю, жених должен был выловить сапожок своей любимой, брошенный ею в ледяную прорубь. Если же у девушки было несколько воздыхателей, то побеждал тот, кто достанет нужный сапожок, а учитывая то, что невест на празднике было больше двух десятков, это становилось непростой задачей. Огромную прорубь, вырубленную во все еще крепком, но уже потемневшем от весеннего солнца льду, окружили больше двух десятков девушек, и, примерно столько же, может не намного больше, парней. Редко на какую невесту претендовало два жениха и сейчас, стоя по разные края полыньи, ракшас и росомаха буравили друг друга взглядом. Все ждали, когда невесты бросят красные сапожки в озеро и хозяйка города, за глаза называемая Хозяйкой мертвой воды, Хельга, махнет красным платком. Официально, в Китеже заседал совет старейшин родов, но розововолосая хозяйка живой и мертвой воды, была над ними. Не найдется сколько-то значимой семьи, не обязанной ей — магу, великой целительнице, воительнице, не сдавшей Китеж ни одному врагу, и просто необычайно красивой женщине. Из тени она правила Китежем уже больше двух десятков лет, но и сейчас, на вид, ей было чуть за двадцать. В темную водную гладь, покрытую рябью от небольшого ветерка, ударило две дюжины женских сапогов ярких цветов, расшитых шелком и бисером, а затем, пестрая праздничная обувь начала медленно уходить на дно. Когда же последние яркие пятна растворились в темноте весенней проруби, белый платок в руке Хельги, опустился вместе с клекотом белого кречета в небе — ее ручного питомца. Больше двух дюжин мужчин в человеческой и звериной ипостаси нырнули в прорубь, создав стену из брызг. Кто-то сразу доставал сапожок и довольный выбирался на сушу в объятия счастливой невесты с полотенцем на изготовке. Кто-то выныривал, набирая полные лёгкие воздуха, а затем, его голова снова исчезала под водой. У Бишкека же, всё шло гораздо запутанней, здесь он соревновался не только с темным омутом, который мог и не вернуть оставленный на время сапожок. Помимо темных вод и обитающих в них сомов, у него был еще и главный противник: ракшас не думал отступать вот озвученных вчера слов, и сейчас тоже плавал где-то в толще воды. Сапожок, Бишкек всё-таки выловил, но сначала это был не тот, тоже красный и расшитый и бисером, однако рисунок на голенище, принадлежал Аистам, а у Ольхи был вышит косматый зверь, больше напоминавший медведя, но Ольха упрямо твердила, что это никто иной, как Росомаха. Со стороны казалось, не так уж и сложно искать яркие предметы женской обуви, но заветный Сапожок, всё не попадался на глаза. И противная, ядовитая мысль о том, что сейчас, возможно, Саргарос уже держит в руках красный сапожок, отравляла его кровь сильнее недостатка кислорода. После третьего нырка, ноги Бишкека начало сводить отхолода, и он решился на отчаянный поступок — не глядя сгреб всё, что отдалённо напоминало сапоги, и хотя бы чуть-чуть имело красный оттенок, и вынырнул. Есть, у него получилось, нелепый медвежонок, которого Ольха упрямо окрестила Росомахой, красовался на голенище одного из выловленных сапогов, и он, выпустив из рук все остальные, направился к краю полыньи, где горел жаркий костер, и стояла Ольха, с расшитым льняным полотенцем в руках. Сейчас на её лице играла улыбка, и не просто счастливая улыбка, она была в восторге. Зубы у Димы отбивали чечетку, а руки и ноги отключались от онемения, но он понимал, только этот взгляд, только ради него стоило всё это провернуть. Покрутив головой, Бишкек нашёл и Саргароса, у которого он вырвал победу, и теперь, тот смотрел на него исподлобья, в то время как две девушки растирали его шерсть. Сначала, Бишкек не понял, почему люди помогают ракшасу, но потом, по зелёно-коричневому орнаменту на одежде, усмехнулся своей забывчивости. Это были Лесные Коты и сейчас они делали то, что должны были сделать: они помогали своему соплеменнику и дальнему родственнику, с дальнего материка Фашираз. Китеж. Столица Скив. Третий день гуляний. Второй Сапожок, необходимо было достать с шеста. Проблема заключалась в том, что шестов было дюжина, и на каждом из них висели сапожки разных расцветок, но не принадлежащих ни одной из невест. Жениху могло повезти, и на первом же столбе, он мог найти заветную обувку своей любимой, а могло быть и наоборот, заветный сапожок может оказаться на последнем из столбов. Многолюдная толпа взяла в круг столбы, возле которых стояли женихи и невесты, и снова Хозяйка мертвой воды Хельга махнула платком, давая старт забаве молодых. Здесь не было равных всем представителям этих родов. Щеглы, Клесты, Аисты и Иволги обернулись в свою животную ипостась и через два взмаха крыльями были уже на вершине выбранного столба. Кто-то из самых удачливых находил нужный сапожок, и снова обращаясь в человека, срывал со столба заветную цель и уже спускался вниз, под радостные крики толпы. Бишкек тоже не стал медлить. Обернувшись росомахой, начал медленно поднимается по столбу. Ракшас же, в его кошачьем виде, с шестью лапами, был быстрее и он уже спускался со второго столба, в то время как Бишкек, проверил первый и, как назло, на нём не было пары для того, вчерашнего сапожка, вынутого из проруби. Это была открытая гонка, в которой Бишкек, пока что, проигрывал. У него за спиной болели все из Росомах, причём, не только из деревни приютивший его. У ракшаса было не меньше, лесные коты, пестрели зеленым и коричневым цветами одежды везде и отовсюду подбадривали своего сородича. И он, чувствуя за собой победу, только наращивал темп. Бишкек соскальзывал со второго столба, когда оглушительный рев толпы заставил его обернуться. Ракшас сидел на вершине столба, балансируя при помощи пушистого хвоста, и махал перед толпой красным сапожком. Коты ликовали, росомахи исподлобья буравили своих соседей взглядами. Бишкек проиграл. Один-один, конечно, не проигрыш, но взглянуть на Ольху, не было моральных сил. Ольха хотела его обнять и утешить, но Бишкек, почему-то, избегал ее. Да и, наверное, всех, миновав пристань дирижаблей для именитых гостей города. Здесь стратостаты, были чем-то наподобие премиумных автомобилей, каждый из которых, кричал о важности своего обладателя. Ало-золотые штандарты имперского флота Аркрума, гербы графств Аслану на белом фоне, Зелено-золотые воздушные суда Мадьях, и желтые с голубым, торговые дирижабли Фашираз. Только у Фашираз можно встретить торговые дирижабли. Из-за высокой цены эксплуатации и защищенности в небе от пиратов, на них рентабельно перевозить только самые дорогие товары — магические кристаллы. Как назло, в городе, утонувшем в праздничной суете, было сложно найти тихое место. Именно такое сейчас, и нужно было Бишкеку, чтобы собраться с мыслями. Впереди, а точнее сегодня вечером, у него состоится, наверное, главный бой в его жизни: бой за руку Ольхи. Он очень часто в своей жизни ходил по самой кромке существования, его часто ранили, распарывая ножом бока и лишь по счастливой случайности, не задевая печень или почки. А еще чаще, он прыгал по головам в уличных драках, в молодости, и криминальных, когда стал постарше. Он как собрат, следующий кодексу бусидо, никогда не боялся умереть и шёл до конца, противники это чувствовали и отступали. Но сейчас, здесь, он не имел права проиграть. Не из-за смерти, как раз таки бояться, стоило меньше всего и, в конце концов, он просто возродится у ближайшего алтаря. А потому что проиграешь, и это будет значить гораздо большую потерю, чем просто потеря жизни, проигрыш, будет означать потерю Ольхи и двух малышей. Скоро было выбрано самое высокое здание, наверняка, там его никто не побеспокоит кроме голубей. Перекинувшись в животную ипостась в ближайшей подворотне, он ловко забрался по углу сруба на самую крышу деревянной многоэтажки. Услышав сопение, он обернулся и невольно усмехнулся, за ним мирно следовал Плинтус. Вот от этой компании, ему отказываться не хотелось, как-никак — это его питомец, а он — его хозяин. Здоровый енот, сейчас больше напоминал медведя. Плинтус повзрослел, и теперь начал показывать свой характер, а именно, любознательность и вороватость. Даже сейчас, следуя за своим хозяином, он уже умудрился где-то стащить своими цепкими лапами булку с маком. Бишкеку не нужно было оборачиваться, чтобы знать об этом, в животной ипостаси, его нюх обострился до невероятных высот. Чертяка, заставлю его поделиться добычей, усмехнулся про себя Бишкек. Чувство голода, и в самом деле, начинало проступать. Так они и сидели вдвоем, уминая маковую сдобу. Бишкек даже не стал менять облик, оставаясь росомахой. Мысли его были почему-то легки, несмотря на важность предстоящего боя. Наверное, так действовал на него Плинтус, который, словно кот, сейчас ластился к своему хозяину, а сладкая булка ему в этом помогала. Бишкек задремал, улегшись головой на мягкое и пушистое пузо Плинтуса. Из дремоты его вырвал гомон народа и, проморгавшись, он увидел в небе парящую рядом с Китежем каменную скалу, со средневековым замком на ней. Пришлось проморгаться еще раз, потом, еще, и в конце, протерев глаза, Бишкек убедился, что это ему не сниться и не кажется. Однако народом, не овладела паника, наоборот люди смеялись и тыкали руками в медленно плывущую в сторону города, летающую крепость. Неужели он что-то пропустил? Или проспал слишком долго? Кстати, который час, спохватился Дима. В пять часов пополудни, у него состоится поединок с кандидатом на руку Ольхи, и не хватало еще проспать этот судьбоносный момент. Покрутив головой, Бишкек быстро нашел белокаменную башню Старейшин, на которой на всех шести гранях, красовались часы. И увидев цифру на этих часах, Дима едва не похолодел от ужаса, без десяти минут пять, а учитывая то, что эти часы то отстают, то наоборот, слегка спешат, у него могло вообще не оставаться времени. Он сорвался на бег по крышам, давя красную черепицу, желая таким образом сократить путь. Сзади ревел Плинтус, торопясь за хозяином и силясь его догнать. Все же, выбор маршрута его не подвел, неширокие улочки между домами преодолевались в один прыжок, а отсутствие толпы, позволяло разогнаться почти до максимума. Небольшой покат крыш, конечно, мешал, но через пять минут он смог увидеть проплешину земли с окружающей её толпой и выдохнуть — он не опоздал! Войдя в центр круга, он всё ещё не восстановил, сбитое быстрым бегом дыхание. Главное, он успел. Ольха стояла здесь же, по покрасневшим глазам, он понял что, увы, довел ее до слез своим исчезновением, однако, ему нужно было побыть наедине. Он собрался с мыслями, морально подготовился и сейчас, когда восстановится дыхание, будет полностью готов. Все испытания носили, скорее, ритуальный характер, но только не у Бишкека. Ведь по поверью, боги помогали домам тех, кто действительно достоин, а без их благословения, брак никто не признает. Вот почему Бишкеку так важно было выиграть. Традиции здесь, ставились выше воли влюблённых. Площадка, представляла из себя полсотни вертикально вкопанных столбов с разной высотой. Задачей, будет скинуть ракшаса на землю, при помощи деревянной палки. Беда была в том, что он ловок, имея хвост как балансир и не две руки, а две пары лап. Ну, ничего, зато у Бишкека сила и повышенный болевой порог, главное, не касаться земли, пусть этот кошак, хоть прыгает на нем. Дима снял с шеи обереги и рубаху, а затем, принял из рук Ольхи палку. Так же сделал и ракшас, виляя в нетерпении пушистым хвостом. Еще один гладиаторский поединок на потеху толпе, тут же, кстати, были и молодожены, пришедшие понаблюдать за единственным боем, среди женихов. Опознать их можно было по венкам из цветов, подаренных Хозяйкой мертвой и живой воды невестам, и резным самоцветным бусинкам, вплетенным в волосы или бороды женихов. Ракшас Саргарос и дендроид-оборотень Бишкек поднялись на лес из столбов, по разные его стороны и стали сближаться под стихающий рокот праздных зевак. Кот виртуозно владел шестом, жонглируя им попеременно в каждой из четырех лап, явно играя на публику. А вот Бишкек не распалялся на желание завоевать лавры и любовь толпы. Его поддерживала Ольха, за спиной он слышал слова поддержки других росомах, и этого было достаточно. А главное, он не желал затягивать бой и выбирал момент для броска. И этот момент не заставил себя ждать. Едва Саргарос начал крутить свой шест над головой, Дима рванул на него и с размаху приложил по спине. Вернее он метил попасть по спине ракшаса, но рубящий удар со всей силы, не встретил добычи и лишь увлек Бишкека за собой. На секунду пришлось проследовать за палкой, чтобы не потерять ее, и тут в спину прилетел толчок, лишь добавивший инерции. Дима едва не выронил шест и лишь чудом удержал его. Сам же он, увы, свалился с вершины и не коснулся земли, лишь благодаря тому, что повис на одном из столбов, обхватив его руками и ногами. Сверху же легкой кошачьей походкой подбирался Саргарос, снова крутанув шестом во всех четырех лапах по очереди. Сейчас ему придется выдержать град ударов, и он понимал это, но опускать рук и сдаваться, не собирался. Наоборот, одной рукой он прижимал себя к столбу, который обхватил ногами, а вторую просунул между собой и столбом, чтобы освободить руку для защиты головы и, возможно, хоть какого-то отпора. Ракшас перестал красоваться перед публикой и нанес свой первый удар вдоль спины оборотня. Бишкек лишь стиснул зубы, стараясь беречь голову и по возможности не закрывать глаза, чтобы, если получится, перехватить палку Саргароса в замахе. И терпеть, главное — терпеть, пока он в сознании, он не разожмет рук, какая бы боль его не постигла, не позволять бить себя по голове. Ракшас, видимо, понимал почему Бишкек держит руку возле головы с открытой ладонью и не осмеливался наносить удары в её в сторону, впрочем, он щедро отыгрывался на остальных участках тела, которые за пару минут превратились в сине-фиолетовое пятно. Бишкек уже не пытался поймать трость ракшаса, он просто закрыл глаза и держался. Все силы уходили на то, чтобы удержать сознание, пытающееся выскользнуть из тела. Как вдруг, по его щеке чиркнуло что-то мягкое. Рука, прикрывающая голову, на автомате схватила пушистый объект и потянула вниз. Град ударов мгновенно прекратился, зато его сменил визг, будто кто-то наступил коту на хвост. Точно, это был хвост! Бишкек, наконец, раскрыл глаза и увидел как кошачий шестилапый держится за соседний столб точно также, как и Бишкек и смотрит на него, вернее его руку, в которой был зажат пушистый хвост. Вот и попался кошак. Бишкек начал накручивать хвост на кулак, под кошачьи стенания Саргароса и одобрительные крики толпы. А вот лесные коты, наоборот молчали и только, видимо, их староста, что-то нашептывал розововолосой Хельге на ухо, пока та гладила своего белого кречета, сидящего у ней на руке. В итоге, хозяйка мертвой воды кивнула, бросив взгляд на участников поединка, и подняла свободную руку. В этот же момент ударил колокол, заставляя толпу замолчать. Когда толпа смолкла, и голосил только Саргарас, исцарапавший свой столб в щепки, Хельга произнесла так властно, что ее услышали все: — Объявляю перерыв. Десять минут. И Бишкек, наконец, выпустил из рук столб и хвост Саргароса, который, видимо, был сломан в нескольких местах и имел совершенно неестественные, угловатые изгибы. Ему пришлось пересилить себя и подняться с земли, ведь на него сейчас смотрели все, включая его будущую жену. Саргароса же не стал валяться и собираться с мыслями, а сразу вскочил на ноги и засеменил к своим, однако в его движениях, уже не было той кошачьей грации. Все кошки приземляются на лапы, однако Саргарос рухнул на землю, слегка припорошенную снегом, также как и Бишкек — словно мешок картошки. Ага, вот твоё слабое место — хвост. Ведь у кошачьих хвост, ни что иное, как балансир, словно киль у корабля, или хвост у самолета или птицы. Больше Саргарос не будет таким ловким, однако какой ценой у него это получилось?! Сейчас, всё его тело было одним, розово-лиловым синяком, с кровоподтеками под кожей и разрывами мягких тканей. Да, в таком состоянии, он не боец. А перерыв только успокоит гормоны, лишь на бусте которых, он сейчас и держится. Но Бишкек, не может просто так взять и сдаться, признать что проиграл, ведь признав это, он навсегда потеряет Ольху, и шанса на реванш, ему никто не даст. Так ведь еще обидно и то, что все, кроме лесных котов, сейчас болеют за него. Бишкек сидел на лавке, собираясь с мыслями, и старался отдохнуть. Как вдруг, его плеча коснулась чья-то рука. Дима открыл глаза и увидел перед собой Третьяка и Зою — молодоженов из соседней деревни клестов. У парня в молодую и ещё не такую густую бороду, уже были плетены самоцветные бусинки, подаренные невестой Зоей и Хельгой, благословившей их брак. Девушку украшал венец из свежих цветов. Венец этот, больше походил на свадебную фату с прекрасной зеленой вуалью из вьюнков с лиловыми цветами. — Бишкек, мы верим в тебя и верим тебе, — произнес Третьяк и пожал ему руку. — Спасибо ребят. — Ответил Дима вымученной улыбкой. Ребята искренне улыбались, и он чувствовал себя бодрее, однако ненароком, всё же кидали взгляд на лиловую от синяков кожу. Видимо, они все прекрасно понимали, но совесть или воспитанность, не давали им сказать то, что они действительно думают. Наверняка, они и в самом деле всей душой болели за него, даже тогда, когда было ясно, что он всё равно проиграет, и пришли поддержать его, надеясь хоть так помочь. Зоя наклонилась, чтобы положить свою маленькую женскую ручку на крепкое мужское рукопожатие и скрепить дружеский союз, как внезапно ойкнула и подскочила. Цветочная фата, которая совсем недавно была подарена ей Хельгой, вдруг начала вянуть и чернеть в том месте, где она ненароком коснулась плеча Бишкека. Девушка вдруг заплакала по-детски крупными как градины, слезами, держа в руках пораженный тленом край. Бишкек посмотрел на свое плечо, которого коснулась фата и ахнул. На плече, размером с сигаретную пачку, было место кожи без синюшного света. Теория поразила его словно молния, он ведь не только оборотень, но еще и дендроид и сейчас, его тело, соприкоснувшись с цветком, отрегенило место соприкосновения. Но на улице март, нет даже мха, не то что зеленой травы, а из цветов, лишь венки у невест, которые скорее лично зарежут его, чем отдадут пеструю корону из цветов ему. Но что он теряет? — Зоя, — произнес он как можно более благодушным тоном. — Вы можете помочь мне и Ольхе. Подари мне свой венок. — Зачем? — Насторожилась девушка, в одно мгновение перестав плакать. — Он меня вылечит… Долго объяснять. Ты поможешь мне или нет? — поставил он вопрос ребром. — Нет, — сухо ответила девушка, холодно посмотрев на того, кому совсем недавно обещала помочь. — Да, — тут же перебил свою свежеиспеченную жену Третьяк. — Она подарит тебе венок. Произнёс он и строго, очень строго, посмотрел на свою избранницу. — Нет, — снова перебила его девушка, и теперь уже холодно смотрела на своего избранника. — Да, она тебе отдаст венок. Или я верну ей бусинки. Ответил он и для наглядности взялся обеими руками за усы с вплетенными в них разноцветными шариками. — Ты не посмеешь! — выдохнулаЗоя, коварно сощурив глазки, с еще не высохшими остатками слез. — Мне не нужна жена, которая готова променять чужое счастье, на букет каких-то цветов. — Произнёс он сквозь зубы и вытянул первую бусину. Теперь девушку словно прорвал фонтан слез. Однако она скинула с себя венец из красивых и цветущих полевых цветов и бросила его в Бишкека. А затем, развернувшись на каблуках, накинулась на парня, заливая его рубаху солеными слезами и при этом, не переставая молотить в мощную грудь Третьяка маленькими женскими кулачками. — Спасибо, — произнёс Бишкек, и виновато посмотрел на парня, который был втрое моложе его. Парню, вряд ли было больше семнадцати. Цветы, коснувшись бурой кожи Бишкека, начинали тлеть, словно их бросили на раскаленную сковороду, Разве что, только не дымили и не горели. Однако теория его подтвердилась, везде, где цветы касались кожи, раны отступали, даруя блаженное избавление от боли. Дима даже не сразу понял, что всё это видели несколько сотен глаз. И когда брошенный в лицо букет, окончательно превратился в сухие и полуистлевшие листья, Дима увидел у себя под ногами ещё два, потом три, потом четыре цветочных венка. Пары подходили, и с какой-то счастливой улыбкой отдавали ему подарок хозяйки Мертвой и Живой воды. В глазах у молодых невест, всё-таки играл озорной огонек гнева и какой-то злости. Зато парни светились, преисполненные гордости и рыцарского величия. Все-таки быть джентльменом и рыцарем — это, в основном, мужская черта, как и понятие мужской солидарности. Хотя, если бы Ольха попросила, думаю, эффект был бы тот же, только теперь уже со стороны девушек. Однако она, не могла вмешиваться до окончания церемонии и определения богами её суженого. Народ ликовал, поддерживал и выкрикивал слова радости и одобрение молодоженам, которые помогли Бишкеку. Сам же в Бишкек, тоже не был обделён вниманием толпы, Хотя любовь толпы изменчива и непостоянна, в этом Дима убедился, ещё на арене в Квази Эпсилон. Когда ударил колокол, Бишкек уже был на бревнах, а вот ракшас выходил из угрюмой толпы лесных котов, не так бодро. Его хвост всё-таки перебинтовали, но, видимо, он не смог подлечиться также хорошо, как и Бишкек. Теперь, хвост Саргароса напоминал дубинку, от количества намотанных на него бинтов. Бишкек и сам не чувствовал себя на 100 %, У него, явно была пара трещин в ребрах и ныла нога, но без цветов, он вряд ли смог бы подняться на частокол из столбов без посторонней помощи. Дима был научен горьким опытом и больше не думал о молниеносной атаке. Саргарос тоже был собран и серьёзен, и больше не красовался перед публикой, исполняя акробатические па и жонглируя шестом. Ракшас обновил свою палку, предыдущая была измочалена до состояния веника о Бишкека. Ракшас, не имея балансира, теперь, передвигался по врытым в землю столбам без кошачьей грации, и больше напоминал походкой обычного человека, нежели грациозную кошку. Отлично, ловкость у парня теперь сильно поубавилась, но снова бросаться в атаку в состоянии берсерка, Дима не собирался. Сила была на стороне Димы, ловкость, хоть и довольно урезанная, была на стороне Саргароса, состояние, примерно, одинаковое. Теперь, главное грамотно подобрать момент и нанести несколько точных и сильных ударов, желательно по голове или ногам. Если кошак не сможет двигаться, то он проиграл. И не важно, насколько высоко задрана его ловкость. Сотни драк, десятки из них против полиции, или превосходящего силой, или числом, врага, научили Бишкека мыслить рационально даже в драке. Всё-таки прав был его отец, когда говорил, что гораздо доходчивее сначала дать подзатыльник, а затем объяснить, чем сначала объяснить, а потом дать подзатыльник. Эдуард Дмитриевич всегда был умным, жаль только, непутевый сынок не хотел слушать отца. Гладиаторы сблизились, аккуратно шагая по бревнам, затем обменялись парой ударов. Все-таки шест это не меч, к которому привык Дима, и который мирно лежал на постоялом дворе. А ещё Дима решил, что пропустить пару ударов по спине, для него не смертельно, главное понять, как действует противник и предугадать один из его ударов, чтобы нанести контрудар. Бишкек намеренно слабо отражал удары с правой стороны, за что, пару раз получил вдоль хребта и один раз, обидный, по заднице. Зато он заметил одну закономерность: каждый раз, перед ударом, Саргарос отводит хвост в противоположную сторону, все еще пытаясь работать им, как балансиром. Всё парень, теперь ты мой! — подумал про себя Дима, сжав покрепче древко, стараясь не выдать себя и не спугнуть ракшаса. И вот забинтованный хвост снова ушел в сторону и Бишкек вложил всю силу в парирование удара. Сила решила, и его палка сломала палку Саргароса, впрочем, и сама треснула. Черт, что за невезуха-то! Ведь все сделал как нужно, подгадал время, предсказал удар и провел все как нужно, только слегка переусердствовал с силой, вложенной в удар. Вот и стоял сейчас Саргарос с укороченной палкой и Бишкек, с таким же надломленным оружием. Первым сделал шаг Саргарос, бросив свой обрубок на землю. Дима сделал также, и они двинулись навстречу друг на другу. Дуэль на шестах переросла в простой уличный бокс. Кулаков у ракшаса, было четыре, но удары были слабыми и Бишкек прекрасно держал удар, попутно отоваривая связками по два-четыре удара, Саргароса. И Дима думал уже дожимать ракшаса, как вдруг, Саргарос сиганул вперед и мощным ударом лап сбил с ног Бишкека. И снова его спасло только чудо, неизвестно что помогло ему, но падая назад, он не скрестил руки перед телом, а наоборот раскинул их стороны и смог зацепиться за два столба слева и справа от себя. Ногти не выдержали такой нагрузки и слетели с рук заливая кровью пни за которые держались пальцы. Чтобы удержаться Диме пришлось применить частичную трансформацию и руки по локоть покрылись бурой шерстью, но когтей на руках не было. Однако Саргарос не собирался быстро завершать бой. Он сел на ближайший пень и монотонно начал бить в лицо Бишкека. Удары не были сильными, но для того чтобы разбить губу или рассечь бровь, много силы не надо. После десятка тычек, лицо Бишкека распухло также, как и у Саргароса, чью морду, недавно, Дима, имея боксерскую школу за спиной, щедро расписал под хохлому. — Зачем? Ты же Герой. Зачем ты терпишь? — Услышал Дима едва слышные слова между приезжающими в голову прямыми. — Они моя семья. Первая и настоящая. — Ответил Дима, стараясь мансить головой, чтобы удар прошел вскользь. — А тебе зачем? — Мне заплатили. — Ответил Саргарос, чуть шевеля губами. — Я не отступлю! — зло скривился Дима, смотря заплывшими от синяков глазами на ракшаса. — Тогда бей, ногами в столб подо мной. Эти слова могли послышатся, или быть плодом фантазии в мутной голове Бишкека, но он с силой пнул вперед себя наугад метя в столб под котом. Послышался недовольный мяукающий звук, и за ним последовал глухой удар. Но Бишкек и не думал верить в свою победу. Его глаза заплыли от опухших синяков, и сам он, увы, не мог разглядеть ничего. Тишина на несколько секунд повисла в воздухе неестественным звоном, как вдруг взрыв ликования окутал его волной. Неужели он победил? Пальцы с обломанными и разодранными в мясо ногтями разжались и он тоже рухнул вниз. — Охренеть, — послышался мурлыкающий голос Саргароса. — Почему ты помог? — этот вопрос жалил его словно пчела. Ну не мог ракшас сначала люто биться с ним и победить, чтобы потом отдать ему победу. — А хрен его знает. Только никому ни слова! Он победил! И это главное. Ольха подбежала и, рухнув на колени, обняла его, заливая слезами, которые щипали ссадины. Дима не видел ее, но знал — это она. Узнал по запаху просто. А еще, по двум шершавым горячим язычкам Кая и Герды, начавшим лизать его лицо. — Это был хороший бой, Бишкек, — вдруг до его ушей донесся голос, который он, кажется, забыл, это был голос КУВа. А затем, его тело окутало прохладой, от которой переставали ныть мышцы и щипать пальцы, утыканные занозами. — Да уж. — Согласился высокий звонкий голосок Алисы. Через минуту, Бишкек, наконец, смог открыть глаза и убедился, что чувства его не обманули: рядом стоял Артем с рыжеволосой Алиской и оба они, улыбались. А позади них стояли еще двое человек, сильно выделяющихся на фоне местных жителей. Высокий, смуглокожий, жилистый человек, с такими же ярко-желтыми зрачками как у него самого, и довольно высокий, но худой и нескладный парень, с открывающимся пушком первой поросли на щеках. — И ему помоги Артем. — Попросил Дима, указав на стонущего от боли Саргароса, к которому не подошел ни один лесной кот. Вот кто попросил его победить Бишкека, вот кому нужны были Кай и Герда, и кто поняв, что не получит малышей, просто отказался от своего бойца. — Ты серьезно? — Артем удивился и поднял бровь, но все же протянул руку к ракшасу. — Я ему должен. — Ответил Бишкек, смотря на ничего не понимающую Ольху. И только снежно-белым котятам с черными отметинами на лбу, было не до разборок взрослых, их занимали гораздо более важные вещи: они напали на Плинтуса и старались укусить его за ухо.
Глава 20
Закованные в латы рыцари обступили Лиану Джинкс и Батура прямо на рыночной площади, отрезая их от возможности побега. Причем кроме праздных жителей, торговцев, старательно сворачивающих свои лавки и гостей Китежа, за ними, с неким страхом, наблюдала только что спасенная урса. Вернее, не все просто хлопали глазами в растерянности, часть охранников встала рядом с Лианой и Джинкс и подняли руки в магических перчатках для боя. В них, острыми языками пламени горели магические кристаллы. — Непостижимо! — произнес грандмастер Иприх. Он был в кольчужной броне, одной руке держал полуторный меч, в другой чернел сгусток тьмы, по поверхности которого мелькали молнии. — Орк-налетчик в Китеже. — Дедуля, кочуй отсюда, — процедила сквозь зубы маррида, смахнув с лица отрастающие алые волосы, — или до следующей пенсии не дотянешь. Из строя вышел Гершвальд и, прикрываясь ростовым щитом, произнёс строгим голосом: — Последнее предупреждение, чужеземцы. Отойдите и не мешайте, или будете уничтожены. В качестве подкрепления своих слов он поднял вверх руку, и на черепичной крыше здания появилась пятерка арбалетчиков, взявших попаданцев с юга в прицел. Команда гостей из Фашираз обступила Джинкс и Лиану, которая теперь призвала всех духов. А вот Настя, наоборот выступила на шаг вперед с коварной улыбкой. Гершвальд, видимо, расценил это как отказ, и опустил руку в латной перчатке. Пятерка болтов, жужжа оперением, сорвалась с арбалетов. Но, по приближении, они сменили траекторию полета от порыва ветра, созданного Джинкс, уходя выше над головами. Не смотря на это, стальные жала болтов все же нашли своих жертв и, пробив блестящие кирасы по самое оперение, углубились в стоящих позади рыцарей ордена. Те счастливчики тут же захрипели, а Иприх начал увеличивать магический черный шар в руке, струящийся тьмой. — Стоять! — громкий женский голос прокатился по торговой площади. И казалось он лился, со всех сторон. Иприх, видимо, узнал того, кому принадлежал этот голос, и заряд чёрного огня с молниями начал таять и растворяться в воздухе туманными облаками. Однако Гершфельд не останавливался, и медленно прикрываясь щитом, сокращал расстояние с кучей противников. В этот момент его окликнул грандмастер, приказав замереть. Тут же из-за поворота появилась молодая девушка с розово-лиловыми волосами и довольно милым но рассерженным лицом и быстрым, уверенным, шагом приблизилась к старику. — Иприх, друг мой, — ее голос был ядовито-ласковым. — Ты приходишь ко МНЕ в гости и затеваешь у МЕНЯ ЖЕ драку? — девчонка сделала акцент на словах, относящихся к ней, проведя тонким и аккуратным пальчиком по латной броне грандмастера ордена. — Хельга, поверить не могу, что ты принимаешь у себя в гостях орка! — нашелся с ответом Иприх, и плюнул под ноги от неподдельной брезгливости к зеленокожему. Хельга, видимо, восприняла этот плевок на свой счёт и вздернула бровь в немом вопросе. Иприх сразу понял, к чему это приведёт, и быстро поправился. — Я не ищу вражды, Хозяйка мертвой воды. — Вот и славно, — улыбнулась двадцатилетняя девушка, с которой так почтительно общался Иприх. — значит, твои люди больше не вынут мечи и ножен в Китеже. Хельга ловко завершила, казалось, неминуемую стычку с кровопролитием. Однако даже те, кого сразили арбалетные болты уже сами стояли на ногах, благодаря хилерам в отряде Иприха. Сам же грандмастер демонстративно отвязал с пояса ножны с мечом и сунул молодому парню. Джинкс пригляделась повнимательнее, и вдруг поняла — это был Спартак. — Гриша? — негромко спросила Настя и парень обернулся. Это был он! Точно, он! Парень смотрел на девушку и, сначала замялся, словно не сразу узнал её. Но тут в разговор вмешался Гершвальд, который всё ещё буравил Джинкс взглядом, полным неприязни. Неприязнь эта была адресована не ей конкретно, а скорее, всем им, за то, что они стоят рядом с орком. — Спартак, ты его знаешь? — спросил он и почесал латной и перчаткой густую каштановую бороду. — Да, мастер, — кивнул Спартак и теперь уже сунул меч Иприха в руки своего начальника. Он сделал шаг на встречу Джинкс, первый и довольно неуверенный. Видимо, он не совсем узнавал её в таком обличии с очень короткими красными волосами и темной кожей, на которой светились бирюзовые руны. Но, всё-таки, он признал Джинкс, а это было главное. Настя сделала шаг навстречу. Батур хотел было выйти вперед, чтобы защитить хозяйку от идущего на неё вооружённого рыцаря, но девушка легко осадила своего зеленого питомца. Следующие шаги были уже более уверены и, под конец, Гриша и Настя побежали навстречу друг другу, точно в женском фильме про любовь. Они обнялись, пытаясь наверстать все то, что было упущено за время их расставания. Но продлилась это идилия недолго. Широкий обоюдоострый меч прошёл сквозь латы Спартака и тонкий шелк одежды Джинкс, в области груди. После таких ран, не выживают. В довершении, меч был провернут и с противным хлюпаньем густой крови вышел обратно. Когда, уже мертвые, но всё ещё не отпускающие друг друга из объятий, влюбленные упали, за их спиной стоял Гершвальд, с мечом обагренным кровью до самой гарды. Он прекрасно понимал, что нарушил прямой приказ своего командира, но не мог по-другому, потому что Спартак — предатель. Он был прав и сейчас, нисколько не жалел об этом. Гершвальд был обязан убить молодого рекрута, который так лихо начал подниматься по иерархии ордена. Увы, он сам привел этого паренька и сам же должен был убить предателя и шпиона, который без сомнения, работал на Орду из диких степей. Теперь, Спартак не сможет выполнить свое задание, пусть даже и ценой наказания для самого Гершвальда. Ну разве не в этом честь истинного рыцаря? Отдать свою жизнь и пожертвовать собой, ради Великого дела и ради других воинов ордена. Тела Насти и Гриши еще не коснулись мерзлой земли Китежа, а Батур уже несся на убийцу своей хозяйки. За ним следовали и сумеречные тени-духи Лианы. Но добраться до Гершвальда они не смогли: магический барьер отрезал Батура и духов Лианы от рыцарей ордена. Но орк все же старался продавить магическую завесу, молотя по ней своими булавами, которые, впрочем, только отскакивали от магического препятствия. Народ все еще подходил к Бишкеку и Ольхе с поздравлениями, но ровной струйкой перетекал за стены, города, освобождая еще недавно заполненную под завязку арену до следующего, теперь уже летнего, праздника. Ольгерд оттачивал лечебные скилы, искренне удивляясь тому, как хорошо его магия друидов действует на Бишкека и искренне хмурился, когда ему гораздо сложнее было хилить ракшаса. Вспышка магического света привлекла внимание Арт Ёма, как и половины города. — Пойдем тоже посмотрим? — Предложил Арт Ём. — В любом случае, пожрать надо бы и команда в увольнительной на берегу. — Добавил Беррхем, проследив за направлением взгляда друида. Медуза стояла на реке чуть ниже по течению, в самом широком месте. Лишь благодаря тому, что ее трюмы были пусты, корабль не сел на мель. Венчание молодоженов, было назначено на последний день, то есть, завтрашний вечер, и у них был еще целые сутки в запасе. Так что теперь, вся компания: Арт Ём, Ольгерд, Беррхем, Бишкек, Ольха и Саргарос, направились в город посмотреть на какое-то магическое представление, ну и подкрепиться, конечно же. Однако на ярмарочной площади, их ждали отнюдь не представления с трубадурами и клоунами. Артём увидел зелёного великана, яростно молотившего в разноцветную стену, которая мягко прогибалась под ударами его палиц, и тут же возвращалась на место, будто бы сделана из полупрозрачной резины. С другой стороны стены, в боевом построении и полностью закованные в доспехи, стояли рыцари какого-то ордена. Артём это понял по изображению на их тряпичных накидках и белых штандартах. Рисунок ему был незнаком, но стилистика вполне понятной: меч, оплетенный розой. А ещё, совсем рядом с магическим барьером, лежали два тела. Без сомнения, они были мертвы, но даже после смерти, обнимали друг друга. Интересно, что же тут происходит? Что это точно не какое-то представление, было понятно сразу, осталось разобраться в остальном. Здесь собралась, наверное, половина города, и со всех сторон, в толпе, мелькали бурые кожаные кирасы корабельный охраны «Медузы». — Хозяйка! — ревел едва ли не навзрыд зеленый великан, пытаясь пробиться сквозь барьер. — Джинкс! Услышав знакомый никнэйм, Артём оживился и посмотрел на Бишкека, чтобы понять одному ли ему послышалось знакомое имя. Поймав такой же неуверенный взгляд Бишкека на себе, Артём понял, что оборотень тоже услышал его. Бишкек и Артем, не сговариваясь, начали приближаться, пробираясь поближе сквозь толпу. Остальные, видимо почувствовали, что что-то не так, и тоже двинулись вперед. Артём смотрел на убитых, и не мог понять, в самом ли деле это Настино тело лежит на вытоптанной мерзлой земле. Но стоило перевести взгляд с какого-то нечеловеческого лица девушки на лежавшего рядом с ней парня, как он без труда узнал в нём Гришу. — Артём? — послышался робкий и неуверенный голос молодой девушки в окружении полупрозрачных силуэтов животных. Парень посмотрел на девушка, произнесшей его имя, но не мог даже примерно узнать её. Но она его, откуда-то знала. — Да. — Ответил он, кивая незнакомке, у который, почему-то, задрожали уголки губ. — Это я, твоя мама. — произнесла девушка и уверенно зашагала ему навстречу. Артём тоже двинулся к ней, но не знал, как вести себя. Как-то, образ его мамы не был похож на игровой Аватар, в котором она была совсем еще молодой девушкой, даже, наверное, моложе его. Он подошел и неуверенно обнял ее. Всё-таки в его голове был большой диссонанс. Бишкека, Гришу, Джинкс и Алису, всех он встретил здесь, в виртуале, а маму он в последний раз видел на суде, там, в реальности. Поэтому, было как-то непривычно видеть в черноволосой и смуглой девушке азиатской, или даже ближе к индийской, внешности, свою маму, которой не так давно, но всё же исполнилось сорок пять. — Артем, они убили Настю. — Она показала на два тела. — И Гришу. — Добавил друид и кивнул Беррхему. Тот, видимо, только и ждал этого знака. Ему не терпелось попробовать свою новую команду в бою. Он отвязал Витой Рог с пояса и протрубил в него. Тут же из толпы начали появляться кожаные террасы корабельной охраны «Медузы», во главе с Зуаром. Начальнику боевой команды не нужно было повторять, и тут же, вокруг них образовалась плотная коробочка из хорошо вооруженных и натренированных бойцов. — Вы же девона? — с почтением в голосе обратился Беррхем к Лиане. Елена Игоревна кивнула и, посмотрев на него, а затем снова перевела взгляд на своего сына. — Вы можете снять барьер? — Спросил её снова новый капитан «Медузы». Однако, их подготовку прервали еще на самом старте. — Больше никто не обнажит меч в Китеже! — Прогремел невероятно громкий женский голос, от которого закладывало уши. Все тут же повернули головы к источнику такого громкого шума. В небе, над магическим барьером, левитировала, та самая, Хозяйка мертвой воды. Её розовые волосы развевались на ветру, но как-то медленно, как будто, она находилась под водой. Видимо, Хельга была довольна произведенным эффектом и спустилась на землю, сняв барьер. Как только барьер спал, Батур рванул к телу хозяйки, но не успел. Маррида и ее спутник, растворились в воздухе за мгновение до того, как зелёный великан коснулся тела своей хозяйки. Поначалу, орк даже и не понял что произошло и растерянно крутил головой по сторонам. А затем, рухнул на колени и заплакал навзрыд. — Батур, Джинкс — герой, она сейчас возродилась на алтаре этого города. С ней всё в порядке. — Лиана попробовала утешить орга, подойдя, и погладив его по плечу. Увы, до макушки она не доставала даже сейчас. — Правда? — Вытирал детские слезы грозный великан. Хельга заинтересованно наблюдала за ревущим орком и, обступившей его, разношерстной компанией, которую охраняли бойцы под командованием Зуара, не сводящего взгляда со стройных рядов латников. — Вы. — Обратилась она к воссоединившейся компании. — Кто вы такие и зачем прибыли сюда? — Мы торговцы, Хозяйка мертвой воды. — Ответил за всех Беррхем в полупоклоне. — Не много ли оружия, для торговцев? — Задала она вопрос, видимо, посчитав Беррхема главным. — Не слишком ли холодный прием, для гостей ярмарки? — Вернул ей Артем и услышал, как сзади ойкнула Ольха. — Ты дерзок, остгёрд. Осторожнее. — Предостерегла его розововолосая магичка. С минуту они играли в гляделки, а затем, видимо что-то решив, Хельга произнесла: — Иприх. Жду тебя и твой совет мастеров через час. — Произнесла она грандмастеру ордена, который держал под локоть Гершвальда. — Как и Вас всех. Без охраны. — Эти слова были адресованы уже Артему. А затем, Хозяйка мертвой воды развернулась на каблуках и зашагала прочь. На моё плечо опустился белый Кречет, который повернул свою голову почти на 180 градусов и гаркнул на них. Иприх, видимо больше не видел резона оставаться здесь и, подняв латную перчатку, указал к выходу с площади. — А где Саргарос? — произнес Бишкек. Батур тут же закрутил головой, услышав ненавистное имя. — Идёмте за Настей и Гришей и пойдемте, уже, поедим. — Распорядился Артем. — И, наконец, поговорим. Мне остоездило уже, сначала попадать в неприятности, а потом узнавать что к чему. — Добавил Беррхем, распуская отряд бодигардов. — И познакомимся. — Добавила Лиана. Знакомство несколько затянулось, и заняло больше времени, чем ожидалось. Всё-таки, наша компания, из пяти попаданцев в мир Меча и Магии из мира киберпанка, разрослась больше чем вдвое. Вместе со мной — были Ольгерд и Беррхем, вместе с Джинкс — моя мама, а также, трехметровый зелёный орк. Бишкек обзавелся своей любовью на старости лет, причём, его абсолютно не смущало то, что она НПС и вряд ли может покинуть мир Каэн-ар-Эйтролл. И только Спартак был один. Нет, конечно же, он не был один. Теперь, не был, Настя не выпускала его из своих рук. Впрочем, и он не отставал. Хотя, кажется, парень все-таки изменился… Повзрослел, что ли. Поймал себя на этой мысли я, осмотрел остальных, и лишь усмехнулся: мы все повзрослели. Джинкс больше не была той экспрессивной и взбаламашной девчонкой, которая как-то, чисто из-за обиды, бросила мне под ноги гранату в джунглях Евы. А Бишкек из всегда жизнерадостного, но при этом, иногда довольно сурового сидельца… не знаю… в общем, он тоже изменился, только я, пока, не мог понять в какую сторону. И даже Алиса изменилась: теперь, она постоянно спрашивала «который час», боясь опоздать туда, в реальность. Сам же я не отходил от, наверное, самого дорогого для меня человека — мамы. Отца, я уже даже и лица не помнил, он ушел от нас, когда мне было тринадцать. В этот момент, именно отец нужен для молодого парня, который всегда подбодрит и подскажет. Никогда не поругает, когда ты вернешься из школы с рассечённой губой. Вот тогда он и ушел. Гвалт от нашей толпы и стоял такой что люди с других столиков недовольна оборачивались но хозяин не говорил слова против периодически поднося блюдо за блюдом. Еда кстати исчезала с невероятной скоростью. Лиана, мамой называть эту молодую девушку у меня язык не поворачивался пояснила что Они не ели с вчерашнего дня. И ойкнула посмотрев на меня. А затем пояснила что привела с собой не только эту компанию и зеленокожие в орка который дождалась не переживал и прямо так закидывал в свою безразмерную топку блюда за блюдом. Как оказалось ли она в этот мир привела не только Настя и Батура, вместе с ними было еще и целое кочевое стойбище вырванное из жаркие пустыни в китеже который только-только был поцеловал весной. Потупив взгляд она немножко тише продолжила что все деньги у неё ушли на одежду для совсем не подготовленных к такому климату людей. Для меня эти люди были абсолютно чужими, Но вот маме я отказать не мог. Поэтому попросил у Беррхема поделиться наличкой. Он выгреб мошну с серебром из кармана и без вопросов отдал ей мне а затем снова как ни в чём ни бывало повернулся к Бишкеку с которым разговаривал. Деньги попал в ладони мама тут же расстояние в складках одежды и оно быстро поблагодарив выскочила из харчевни. Теперь мне было некоторое время чтобы оценить обстановку. Все познакомились и причём без какого-то особого подозрения Как будто давно уже давно были знакомы и просто не виделись несколько лет. Горячо обсуждали какие-то свои темы, спорили, смеялись и только у одной парочки было всё странно. Настя сидела и буквально прижимала к себе Спартака который Вроде как тоже обнимал Джинкс, но даже мне было видно что как-то наигранно. Что-то произошло, что-то странное и такое что изменила его отношение к Насте. Новая любовь? Это вряд ли Откуда в рыцарском ордене девушки Да и вроде как парень не гуляет. Тогда что? И тут в голове моей проснулись слова Рандома: Вы растворяетесь в этом мире, забываете прошлое…. Неужели Спартак Забыл кто для него Настя? Да нет, прошло от силы пару месяцев а Рандом сказал что на это нужно минимум полгода. Не знаю, но при удачном случае нужно будет поговорить по душам и желательно за бутылкой алкоголя. Я хлопнул себя по лбу, совсем забыл что Спартак не пьёт от слова совсем. Беда. Эти тяжелые мысли и прервала снова появившаяся рядом со мной Лиана которая теперь снова улыбалась. — Арт Ём, а мы не опаздываем? — Раздался голос Ольгерда. Он сидел на другом конце зала и гладил мирно спящих у него на коленях хотят. А рядом сидела Ольха и что-то рассказывала парню. В итоге, из корчмы мы вылетели едва ли не галопом. Но корчмарь, ведьма, оказался всё-таки быстрее и мне на память, чтобы всё-таки смог, догнав, напомнить, что мы не расплатились. Было действительно как-то неприятно, что ли тебя посчитали банальным вором, но и я поступил весьма опрометчиво. Поэтому с барской руки пожаловал хозяину корчмы двойную оплату. С довольно шедевральными усами и абсолютно лысый корчмарь, почувствовал на своей ладони, не отмытой от ещё сырого теста, тяжесть серебряных монет, тут же изменился в лице и пригласил на ужин таких щедрых гостей. Я пообещал непременно появиться, тем более, что только в его корчме нашлось достаточно места для нашей компании. Из этого часа, который нам назначила Хозяйка мертвой воды, половину мы потратили просто на то, чтобы найти место с достаточным свободным пространством и потолками, под которыми Батур сможет сидеть, хоть и с минимальным, но всё-таки, комфортом. Из местных, была только Ольха, которая и показала нам то место, куда нас пригласила Хозяйка мертвой воды. Как выяснилось, найти его было не сложно: самый большой, респектабельный и богато украшенный… Нет, домом это назвать, было нельзя. Гораздо лучше подходило — дворец. Было несколько непривычно видеть здание такой архитектуры. Больше всего, это напоминало поездку ещё ребёнком в Кремль. Тогда мы полтора часа простояли под дождём, в октябре, но все-таки попали на территорию Кремля. Это только снаружи он красный, внутри же, все постройки, ну или почти все, выполнены из белого камня. Примерно такое же строение, было и здесь. На пороге нас ждали. Видимо, настолько пестрая компания не было чем-то новым для резиденции Хельги, так как НПС прислужник учтиво осведомился целью визита и пригласил следовать за ним. Изнутри же, Белокаменный дворец был ярко освещен и богато украшен. Очень богато украшен. Мы проходили из зала в зал, и каждый раз стиль интерьера отличался, неизменным оставалось только одно — роскошь. В конце концов, идущий впереди дворецкий, остановился перед золочеными дверями, высотой метра три с половиной. Секунду помедлив, постучал в золотой же дверной молоточек и только после этого, потянул на себя дверную ручку. Видимо, мы всё-таки опоздали, или здесь были другие обычаи, например такие, как приходить заранее. Об этом я подумал, когда увидел, что наверное, было уже слишком поздно, но все-таки, собравшись с мыслями, шагнул в широкий зал, посередине которого стоял стол. Хельга сидела во главе стола и по обе стороны от неё сидели ещё девять человек. Судя по общим чертам и различиям их одежды, все они принадлежали к народу лесных жителей, но при этом, были из разных родов. Самого крайнего, по одеждам в той же цветовой гамме, что и у Ольхи с Бишкеком, я мысленно определил как Росомаху. Дома, а если быть правильным, животные-прародители остальных мужчин, оставались для меня загадкой. Наверняка, это и есть Совет Старейшин родов. По правую руку от совета старейшин, вдоль стены, сидела примерно дюжина рыцарей в латах, а перед ними, на столе, стояли их латные шлемы. Они похожи его ты был облачен и Спартак единственное его отличие, это то, что его латы были гораздо беднее украшены и закрывали минимум тела. Наверняка, это было сделано в угоду его скорости и маневренности передвижения. Всё-таки, Спартак был самым быстрым и ловким среди нас. — Ну, кто начнёт? — Озвучила общий вопрос Хозяйка мертвой воды, когда вся наша делегация расселась. Признаться, это заняло некоторое время, потому как для орка не нашлось подходящего стула, и он уселся на блестящий полировкой паркет. — Я начну. — Произнёс Иприх и поднял руку. — С каких пор славный город Китеж, принимает у себя дикарей с пустошей? Взгляд Иприха буравил Батура, который и не подумал отводить взгляда и отвечал ему тем же. Грандмастеру ордена Меча и розы, было на вид не больше 40 лет. Однако он был полностью седым, и глаза его, были по-стариковски выцветшими и водянистыми. — Иприх ты не у себя в крепости, чтобы диктовать нам кого пускать, а кого нет. — Вернула ему Хельга, поправив розовые волосы. — С какой стати вы, железные кастрюли, нападаете без повода на гостей города? — От негодования, Настя вскочила на ноги, едва ли не поджигая взглядом Иприха и Гершвальда. — Напомнить вам, девушка, кто рядом с вами? Так я напомню, мне не сложно. Вы пригрели и, что ещё хуже, поладили с орком-налетчиком. Такие как он, вырезают целые города к востоку от Аркрума. — Мы с Фашираз, дедуля. — Вернула она, — и Батур тоже. — Хельга! Так ты ещё и лжецов привечаешь? — Этот вопрос Иприх адресовал уже хозяйке. Но вместо неё, ответила Джинкс, пустив струю воздуха в лицо грандмастера так, что его стул закачался, едва не опрокинувшись вместе с ним самим. — Я — маррида, джин воздуха. Запомни, кастрюля! Гершвальд вскочил на ноги, и хотел было схватиться за свой меч, которым еще недавно пронзил Настю и Гришу, но Иприх схватил его за плечо, усадив на место. — Ты — да! Ты, может, и маррида. А еще, невероятная хабалка. Но он — орк! В его крови убивать женщин и детей. И мы все поклялись защищать Аркрум от таких, как он. Теперь уже вскочил Батур. Причём так вскочил что что едва не подпрыгнул а рыцари в от неожиданности по хватались за него свои шлемы. — Меня выкрали и продали в рабство вы же! Как животных! — Гремел орк. — Но вначале, сожгли наше стойбище! Его кулак ударил по столу, и в толстом дереве появилась вмятина. — Довольно! — От громкости крика Хельги, зазвенело в ушах у всех. — У нас праздник, и двое молодоженов. — Хозяйка мертвой воды мгновенно переменилось в лице, одарив милой улыбкой Ольху, которая прижималась к татуированной руке Бишкека. — Больше никто не вынет меч в Китеже! Всем понятно? Повисло молчание. — Что все заткнулись? — Снова начала ругаться Хельга, но теперь уже более мягко. — Поздравляю молодоженов. Первый раз за много лет, когда за невесту была такая ожесточенная борьба. Твой род не оскудел на хороших бойцов Лан. — последние слова были адресованы тому самому мужчине, в одеяниях как у Бишкека. Один из самых худощавых, это был тот, на ком оказались слишком великоватые, даже самые небольшие доспехи, парень вдруг вскочил, и подбежал к Иприху что-то яростно зашептал на ухо, скрытое седыми прядями. Иприх начал жевать губы, видимо так по его лицу можно было понять, что он о чём-то думает. О чем-то серьезном. — Хельга, ты не ждешь в гости большой воздушный флот? — Иприх произнес это, не сводя глаз с Артема. — Чей конкретно? — Уточнила Хельга, насторожившись, видимо удивившись, такому его вопросу. — Объединенный флот дирижаблей: лорелеи Фашираз, Киты Демгёрд и Остгерд, альбатросы Мадьях и… — На секунду грандмастер замялся. — …Боевой воздушный линкор королевского флота Аркрума Беата Эверих. — Как много? — произнесла Хельга, спустив со своего плеча белого кречета, который тут же нырнул в распахнутое окно. — Всего, более тысячи дирижаблей, и главное, на них на всех, черные знамена. — Произнеся это, он повернулся к Артёму и, прожигая его презрительным взглядом, произнес. — Скажи честно, друид. За кем они пришли?Глава 21
У меня даже не нашлось что ответить. Неужели в самом деле, тот Ведал был способен на такое? Он действительно хотел напасть на огромный город? И ради чего? Ради мести? Бред какой-то, он должен быть очень умен, хитер и осторожен, но не вот так вот бросаться всеми своими силами ради мести. Что-то тут не сходится. — Ну что вы молчите? — Иприх не повысил голос, а наоборот, стал говорить тише. Грандмастер отвел взгляд и через секунду глаза у Иприха светились голубым и зеленым. А затем он подмигнул и сменил тон. — В любом случае, я думаю, орден не останется в стороне, когда рядом пираты. — Произнес Иприх. — Иприх, ты ничего не попутал? — Тонкая бровка девушки поднялась вверх, когда она задала вопрос. — Нет. — Ответил он хозяйке как-то буднично. — Артём, ты нас не познакомишь? Рандом то ли издевался, то ли баловался. И вот сейчас, все объяснения за столь резкую смену поведения самого влиятельного человека в ордене, легли на мои плечи. — Это не Иприх, вернее, сейчас не он. — Ответил Артём, и теперь все взгляды были устремлены на него. — Знакомьтесь, это — Рандом. — Кто? — послышались вопросы с разных концов стола. — Воспринимайте это как имя. — ответил Иприх. — Артём, объясните, пожалуйста, кто я. Я замялся, не зная с чего начать. Начать, наверное, следовало с того, что все НПС не должны знать об этом. Но как выпроводить их тактично? — Поднимите руки те, кто точно является героем. — Попросил я. Если бы я построил фразу наоборот, попросил поднять руки неписей, и это бы наверняка оскорбило их, а главное, задело бы Хельгу. Поэтому, я решил построить вопрос именно так. Не хотелось второй раз стукнуться лбами с самым значимым человеком в городе. Каково же было мое удивление, когда подняли руки все, кроме Ольхи. Включая Хельгу. Ольха же, старалась удержать мирно сопящих котят на руках. Хозяйка мертвой воды смекнула, что разговор не для простых смертных НПС и позвонила в колокольчик. Несколько секунд была тишина, а затем, двери слова распахнулись, но уже осторожно и медленно. В них появилась молодая, русоволосая девушка в белом платье, расшитом бисером и посмотрела на Хельгу. — Олесь, сопроводи Ольху и малышей в гостевые апартаменты. Они — наши гости. Служанка едва склонила голову и небольшими рывками засеменила к несколько смущенной избраннице Бишкека. Через несколько мгновений две девушки с двумя малышами вышли из зала, и Хельга перевела взгляд на Иприха. — А Иприх? — Спросила Хельга, обращаясь к Рандому. — Он сейчас нас слышит и ему кажется, что он участвует в дискуссии. Я буду иногда уступать ему тело. — Артем, продолжай. Как начать объяснение, даже не смог сообразить вот так сразу. На секунду я замолчал, собираясь с мыслями, а затем выдохнул и начал с вопроса. — Всем знаком термин «рандом»? — Артём начал свой рассказ с вопроса. — Ну. — Ответил Гершвальд и посмотрел подозрительно на Иприха. Но тут на помощь пришёл сам Рандом. — Можете меня считать богом. — Да уж, а Восьмой умеет преподносить новости, подумал Артем улыбнувшись. — Богом случая. — Пояснил он. — Счастливого? — Уточнила Хельга. — Любого. Все, что связано с удачей, в моей власти. Гершвальд, видимо, не верил нам, расценивая это как спектакль. Остальные Рыцари ордена, видимо, тоже, искоса наблюдая за телом Иприха. Взгляд у Грандмастера погас, став обычным, а затем он сунул руку за пазуху и вынул оттуда серебряную монетку. Подкинув её несколько раз в руке, он произнес: — Что выпадет, бог случая? — во взгляде молодого, но уже седого как луна, грандмастера играли озорные огоньки детского любопытства. — Орел или решка? — и подбросил серебряную монетку. — Гарпун. — Безразлично ответил Рандом, снова овладев телом, которое уступил его хозяину. В этот момент разноцветный витраж разлетелся осколками, обрызгав всех цветными осколками стекол. В стену позади Иприха вонзился огромный двухметровый гарпун, разрубивший пополам монетку. В ту же секунду в разбитое окно влетел белый Кречет и тут же уселся на плечо хозяйки. Секунд пять Хельга глядела в желтые глаза птицы, а потом повернулась к присутствующим, которые заворожено глядели в окно на, чернеющий от количества дирижаблей, пиратский флот. — Это вы виновны в их появлении? — голос хозяйки мертвой воды звенел угрожающими нотками, а колючий взгляд, был обвиняющим. — Они пришли за Ведалом. — Произнес Рандом кивнув на Беррхема, который, видимо, не ожидал, что его раскроет союзник. — Я знал! — Гершвальд вскочил, вынимая из ножен свой огромный меч. — Сядь! — Осадил его бог с разноцветными глазами и Гершвальд тут же поскользнулся и рухнул у стола. Довольно глупо рухнул, надо сказать. Да и как можно было поскользнуться, сомневаться не приходилось. Наверняка, это была одна из поучительных проделок Рандома, который, заодно, и показывал, что может влиять даже на такие вещи. Гершфельд вновь попытался подняться, но на его плечо легла рука Иприха, который жестко, но без лишних движений, посадил своего подручного на место. — Вы не против, если я продолжу? Этот человек сделал больше для борьбы с пиратством, чем весь ваш орден, за всё время его существования. — Рандом указал пальцем на Беррхема, продолжая смотреть на Гершвальда. — За Ведалом охотятся все пираты мира? Пчелы против меда? — С легкой усмешкой спросил Герршвальд, хотя во взгляде его читалась заинтересованность. — Вы никогда не задумывались, почему Ведал бессмертен? Почему вы уничтожаете пиратов пачками и всё равно не можете убить их лидера? Потому что он трус и прячется где-нибудь в логове? Тогда разве будут слушать пираты своего трусливого командира? Подумай Иприх. — Нет. Не будут. — Согласился глава ордена, снова овладев своим телом. — Но тогда, я все равно не вижу смысла. Видимо, Грандмастер ордена и в самом деле не замечал, как его мягко теснят из его же тела. Однако, это прекрасно замечали все остальные, кидая друг на друга проникновенные и всё понимающие взгляды, но не решались произнести ничего вслух. — Ведал — это лишь титул, а не имя. Беррхем бросил вызов и победил Ведала в честном бою и, тем самым, украл это имя. За этим и пришли сюда пираты, им нужно вернуть свой символ. Теперь все смотрели на Беррхема, который несколько смутился от такого внимания. — Мальчик, ты и в самом деле бросил вызов королю пиратов? — Осведомился один из самых старых приближенных Хельги в красно-черных одеждах. — У меня не было выбора. — Ответил он. — И поэтому ты, опасаясь возмездия, решил спрятаться в городе полном гражданских лиц, чтобы спрятаться за их спинами? — эти слова озвучил уже Гершвальд. — Скажешь, что у тебя тоже выбора не было? Теперь, по комнате прокатился смех. Глубокий и Звонкий. Смеялся Рандом, обводя взглядом всех рыцарей, но на ком-то конкретном, не останавливался. — Вы так и будете пытаться обвинить того, кто, по сути, превзошел вас в борьбе со злом и собрал вместе всех пиратов мира? Или же просто разом уничтожите и всю эту кодлу? — Но они нападут на город. — Произнес тот из советников, что носил одеяния росомах. — За Китеж можете не волноваться. Важно другое: как орден меча и розы ответит на вызов объединенного войска флибустьеров? — тактично осадила своего советника Хозяйка мертвой воды.Спустя 3 часа.
Ночь для всего города, прошла в суматохе. Все, кто находился поблизости, теперь перебирались за каменные стены города, расположенного на острове лесного озера. Глашатаи во всех концах города старались перекричать друг друга, рассказывая местным жителям про врага и угрозу от него, про то, что в ближайшее время ворота города закроются и славный город уйдет под воду, чтобы ни один пират не ступил на его благословенную землю. Также, глашатаи призывали добровольцев взяться за меч и топор, чтобы дать отпор пиратам, решившим покорить не только море но и землю Скивов, и сейчас, направляющихся к городу. Добровольцы были, их было много среди местных жителей и приехавших на ярмарку. Но всё-таки, не достаточно много. Мужики вовсю готовились к весеннему сезону у себя в деревнях, а на ярмарку, решили выбраться селяне только из ближайших селений. В основном же, на других посмотреть и себя показать, приехали старики, женщины и дети. А ещё, молодожены. Многие из них записывались в добровольцы, но когда сотники видели рядом с ними зареванных молодых девчонок в венках, тут же вычеркивали их имена. Приказ Хозяйки мертвой воды звучал четко и ясно: никто, из тех, у кого меньше двоих детей, не может записываться. И хоть Хозяйка мертвой воды не могла приказывать всадником и тысячникам в военных делах, с этим решением были согласны все. Все,кроме горячих и молодых парней, ищущих Ратной Славы и желающих, чтобы трубадуры и барды сложили песни про их ратные подвиги, пусть даже и посмертно. Ведь смерть, в таком возрасте, не пугает, а сила в молодом теле, пьянит. В полночь на всех колокольнях раздался общий звон, и город плавно начал опускаться в озеро, заключённый в воздушный пузырь. Его место над озером теперь занимал летающий замок Анна, в котором, при свете факелов и осветительных заклинаний шло оживленное, но слаженное, приготовление к воздушному бою. Крепость эта была главной из летающих крепостей ордена. Созданная самой первой, она встала на границе с, тогда еще воюющими, Аркрумом и Скив. Двенадцать башен для магов школы Разума, расположенных по периметру парящей в двухстах метрах над землей скалы, позволяли замечать врага первым. А до изобретения паровых двигателей и дирижаблей, парящая крепость Анна, была неуязвима в принципе. Сейчас же, гарнизон замка насчитывал сотню с небольшим рыцарей ордена, и пять десятков магов. Плюс, к этому количеству было еще две сотни оборотней, два десятка дворфов-механиков и десяток добровольцев из заморских гостей. И вся эта объединенная армия, должна была противостоять тысяче, с небольшим, дирижаблей пиратского флота. В принципе, дирижабль — довольно рыхлая цель Ну, не считая тех, что были окрашены в красно-золотые тона имперской Воздушной Армии Аркрума. Но их было больше тысячи, и на каждом, было минимум десять отчаянных головорезов, а на больших, вполне могло быть и больше сотни. Ночью пиратский флот не нападет, это не в их интересах, но про попытку заброски диверсантов, забывать не стоило. На каждой башне дежурили спайки из магов Разума, оборотня и двух рыцарей. Такое комбо могло с легкостью засечь попытки тайного проникновения, а два рыцаря, вместе с оборотнем, прекрасно обеспечивали защиту для Мага, который только и мог, что вызвать сон или максимум, приступ эпилепсии у нападающего на него пирата. Беррхем, как ни старался быть в авангарде, но его место Иприх определил в глубинах пещер под замком. Остальные же из попаданцев, должны были воевать в первых рядах, и каково же было удивление Батура и Джинкс, когда Саргарос обнаружился в числе добровольцев. Ракшасу, явно не хотелось общаться с объединенной компанией и своим бывшим, зеленокожим петом. Они мерили друг друга враждебными взглядами, но все разборки были отложены на потом, когда они, наконец, победят пиратский флот. Всё-таки, игроков среди пиратов было много, но всё же, основное количество представляли из себя НПС. А НПС, как известно, смертны в этой игре, в основной своей массе. Для тех же, кто является героем и отправлялся на перерождение у алтаря, уже дежурила команда, задача которой была в том, чтобы заковать безоружных в кандалы и закатывать в казематы. Но это было организованно для совсем уже отбитых на всю голову, которые не спрятали свою привязку респауна, а рассчитывали на быстрое возрождение и новое появление на поле боя, пусть и с делевелом. Заточение персонажа в тюрьму, сравни его потере. Ведь таких, не отпускают, так что уповать на скорое освобождение, не приходится. Поэтому, те кто поумней, привязываются в каком-то скрытом и укромном месте. Так, на всякий случай. Ярко-алая полоска на горизонте медленно теснила ночь, окрашивая небо из холодных темных тонов, в яркие солнечные оттенки. А ещё, солнечная полоска восхода показывала, как много дирижаблей обступило со всех сторон летающую крепость. Теперь, на фоне этого темного скопления, она не оказалась такой большой и неприступный. Дирижабли не предназначены для войны, по крайней мере, не все. Лишь их малая часть способна на военные действия. Но здесь, на каждого защитника крепости, на каждого рыцаря или дворфа-механика, оборотня или мага, приходилось, по меньшей мере, четыре стратостата. А учитывая, что на каждом из них находится минимум дюжина противников, бессердечная сука математика, заставляла задуматься. Маги будут стараться разбивать на подлёте небольшие корабли, а дворфы — механики, при помощи катапульт и стреломётов, дырявить те, что были более защищенные и бронированные. Однако, у бывшего Ведала были и боевые стратостаты, не такие уж и маневренные, но отлично защищенные и имеющие зубы, чтобы огрызнуться в ответ. У Иприха в распоряжении было всего два дирижабля, которые хоть и числились за воздушным флотом Аркрума, но были, скорее, летающими лимузинами, чем боевыми судами. Зато у Лианы был живой и летающий воздушный скат! Поэтому и было принято решение как можно больше кораблей уничтожить на подлёте, организовав планомерные диверсии. Но сначала, все привязались у алтаря, чтобы в случае гибели появиться не в каком-то другом месте, а в замке. Увы, летающий Скат или как Лиана его назвала — Каспер, не мог за один раз поднять в воздух больше пяти-шести человек, причем туда же входила и сама хозяйка, выполняющая роль наездницы. Всё-таки у Объединенной Армады пиратских дирижаблей, наверняка были большие проблемы с координацией. Пираты, сами по себе, не очень дисциплинированный народ, а тем более, в таких количествах. Поэтому команда решила играть на опережение. Первый вылет Каспера произошел еще когда на горизонте только обозначилась светло-фиолетовая полоса восхода. А сейчас, когда солнце, уже не стесняясь, показывало свой алый край из-за линии горизонта, остался только последний рейс. Свою команду: Бишкека, Джинкс, Спартака и даже Алису, я отпускаю без какой-либо боязни. Эти ребята прошли со мной огонь, воду и медные трубы. А вот по поводу остальных, не уверен. В особенности потому, что многие из них были НПС. Кстати о маме. Услышав про то, что затевается эпический бой не на жизнь, а на смерть, она решила пойти в авангарде, только вот опыта в сражениях у неё было гораздо меньше, чем храбрости и самопожертвования. Пришлось долго убеждать, что даже со своими духами, она не так полезна, как проверенные бойцы, такие как Бишкек или Настя. В итоге, спустя долгих пять минут уговоров, аргументов и даже скупых слез, она согласилась, что ее место в воздухе для эвакуации тех, кто справился со своей задачей — подбил пиратский дирижабль, или не справился и отчаянно просит помощи. Я, конечно, лукавил, говоря о том, что она будет гораздо защищенней в воздухе, хотя на самом деле, всё было с точностью до наоборот. Огромный, парящий в небе, скла, будет аппетитной мишенью для каждого, хоть сколько-нибудь мыслящего стрелка. Но иначе никак, иначе нас просто зажмут на парящей в воздухе крепости и завалят мясом рядовых бойцов, не в силах справиться с крепким кулаком обороны. Или же победят, вряд ли кто-то из пиратов не знает, на что идет, и наверняка, у них тоже есть своя Элита. Вспомнить хотя бы этого же Ведала, почти двухсотого уровня. Беррхем тогда, победил его лишь чудом. Все диверсанты, разделившись на двойки, уже находились на пиратских кораблях и только ждали условного сигнала для начала диверсий и сейчас, я и Ольгерд были последними, кого мама и Каспер доставляли в стан врага. Два друида в небе, что может быть бесполезней и вызывающее отчаяние? Наверняка так думают другие, смотря на нашу с Ольгердом спайку. Наверное они сильно удивятся, когда увидят на что способен маленький, ещё безусый, парнишка и я, покрытый шрамами и с первыми лучами седины в, молодой ещё, даже не 25-летней, шевелюре. Было довольно боязно залезать на этого летающего монстра. Но я старался не подавать вида, в основном потому, что рядом со мной был Ольгерд. Парень никогда не поднимался раньше в воздух и сейчас, когда ему сказали, что придется залезть на этого воздушного ската и лететь на нём, держать только за кожаные ремешки упряжи. Ольгерд, поняв что от него требуется, начал маленькими шажками отходить в сторону. Никакие мои доводы не могли привести его в чувство, парень просто не слышал меня, скованный страхом высоты. Но, казалось безвыходную для меня проблему, с легкостью решила Лиана. Она усмехнулась и полушепотом, но так чтобы парень слышал, назвала его трусишка. На Ольгерда будто ведро холодной воды вылили. Он возмущенно посмотрел на Лиану, а затем, пусть и не совсем уверенно, но шагнул на спину Каспера и схватился за кожаные ремешки, служившие единственной опорой и ручками. Воздух засвистел в ушах. Земли под нами не было видно, потому что мы находились ближе к середине монстра. Только бескрайние зеленые леса иногда виднелись, когда я иногда поднимал голову, чтобы осмотреться. Что же касается Лианы, то, походу, страх высоты полностью прошел мимо. Она, словно птица, наслаждалась полетом. Сам полёт не занял много времени и через пару минут, когда солнце почти полностью показалось из-за горизонта, мы находились на крыше красно-золотого дирижабля. Пролетев практически на бреющем полете над баллоном дирижабля, мы спрыгнули на него. Ну как спрыгнули, Ольгерда пришлось едва ли не спихивать. Лиана не стала лишний раз испытывать судьбу и тут же взмыла вверх и, петляя, ушла под покров облаков. Я довольно сильно ушиб ноги, неосторожно спрыгнув на крышу баллона дирижабля. Она оказалась армированной и покрытой тонким слоем металла, видимо на каркасе. Всё-таки, это Имперский боевой дирижабль, он должен выдерживать гораздо больше, чем другие летающие суда. На любой другой, можно было бы спрыгивать с пятиметровой высоты не боясь оступиться, ведь их баллон сделан просто из промасленной или прорезиненной ткани — почти батут, только давление в нём гораздо слабее. Я обернулся посмотреть как дела у Бишкека, который вылетел до нас и взял на себя брата — близнеца моего дирижабля. Огляделся и не нашел его на горизонте. С неохотой, но всё же подошёл поближе к краю, по всё нарастающей крутизне, чтобы глянуть вниз и усмехнулся: Бишкек уже справился и боевой дирижабль реклама стремительно падает вниз, из-за рассечённого сверху баллона. Я посмотрел в сторону крепости и убедился — этот оборотень уже возвращался на Каспере обратно. Чертяка! Если так дальше пойдет, то через час мы, конечно, не истребим все дирижабли, но десятка два самых больших, парни смогут отправить в стремительное пике. Неудивительно — его клинок рассекал твердосплавные экзоскелеты и керамическую броню, соответственно, для него металл дирижабля всё равно, что фольга. Его клинок, наверняка проходил сквозь армированный металл, как моча сквозь снег. А вот как нам колупать свой дирижабль, я пока не придумал. Забрались как-то два друида на железный дирижабль в небе… Даже звучит как начало плохого анекдота! Пройдя туда и обратно, я разглядел интересные детали: два стреломёта — в корме, и на носу дирижабля. По счастливой случайности, оба они не вращались на 360 градусов и имели угол поворота в 180. Черт! А снизу, такие вещи, были незаметны. Но раз есть позиции для стреломётчиков, значит и есть вариант спуститься вниз. В этот момент дверь на одной из стрелометных будок открылась и оттуда показался Ведал. Вернее тот, кто раньше был сначала немножко сумасшедшим корабельным коком на борту Барракуды. Как оказалось, это было только прикрытие, которое носил самый влиятельный пират, словно маску. Ведь и никогда не угадаешь в слегка сумасшедшем корабельном коке Ведала. Он улыбнулся и уверенно шагнул вперед на крышу баллона дирижабля навстречу нам. Бывший Ведал, который теперь имел имя Мерт, шел уверенно, лишь слегка раскинул руки чтобы его не сдуло случайным порывом ветра. В руках у него, не было абсолютно никакого оружия, но сомневаться не стоило, что здесь и сейчас, нас двоих, если захочет, он сможешь скинуть. А может и не скинуть, может просто взять в плен. И количество этих «или», приходящих они в голову, всё росло и росло, не предвещая ничего хорошего. Остановившись в метрах шести от Артёма, Мерт сел на железный корпус дирижабля и приглашающе указал на место перед собой. Видимо он не желал лютой мести для нас, он просто хотел поговорить. По крайней мере, сейчас. — Парламентеры? — спросил бывший Ведал, с какой-то ироничной насмешкой, и огляделся по сторонам. Я тоже огляделся и без труда увидел, как из ровного строя быстро снижались десятка полтора дирижаблей, явно не исполняющих какой-то хитрый маневр. — Не совсем. — Ответил я, так как понял, что нет смысла юлить. — Я так и понял. — Кивнул Мерт, почему-то без злости, а скорее, с сожалением в голосе. Он ещё в течении пары минут провожал взглядом медленно падающие полтора десятка дирижаблей, а затем повернулся, посмотрел мне в глаза, и произнес: — Поговорим? — Поговорим. — Согласился я. На самом деле, я не знал, о чём он хочет поговорить и лишь тянул время, прикидывая как можно спастись. Пока, выходило, что никак. — Не хочу ходить вокруг да около. Мне нужен Беррхем. — Зачем? Задал я этот вопрос просто для того, чтобы заполнить чем-то время. Хотя в голове прокручивал самые разные безумные идеи. Попытаться одолеть его, столкнуть вниз и захватить дирижабль или подать сигнал для эвакуации, рискнув Лианой и Каспером. Черт, всё не то, всё, как-то не так! — Арт Ём, кончай придуриваться. У меня почти двенадцать тысяч бойцов и все они пойдут до конца. — Мерт смотрел на меня не отрываясь, точно хотел угадать по выражению лица что-то такое, что я, как ему кажется, от него скрываю. — Уже меньше. — Стоило попробовать спровоцировать его, а заодно и прощупать, насколько он гибок в вопросах дипломатии. — Уже меньше, но все еще более чем достаточно, чтобы взять до этого неприступную крепость Анна, и не только вернуть титул Ведала, но и заполучить голову грандмастера Иприха. Согласись, это отличный трофей. — теперь Мерт улыбнулся своей, такой знакомой хищной улыбкой ничего не боящегося предводителя флибустьеров и пиратов. Ага, значит от дипломатии, он плавно переходит к угрозам. Вряд ли он блефует, но всё ещё не убил нас, чисто из-за вопроса дипломатии, значит, наверняка хочет решить этот вопрос полюбовно. Нужно этим воспользоваться, чтобы выйти сухими из воды. — Ты ведь понимаешь, что этот вопрос я не могу решить в одиночку? — Я старался произнести это как нечто, само собой разумеющееся. — Понимаю. — Кивнул он, видимо не почувствовав подвоха. — А еще я понимаю, что Китеж не может оставаться вечно под водой и если меня не устроит ваше решение и вы все погибнете, остальные трофеи мы вполне можем взять из него, подождав пару дней у озера. Ведал, окончательно сбросил маску доброго переговорщика и вернулся к своей, более привычной, что ли, маске обычного мародера. — Не волнуйтесь, я отпущу вас целыми и невредимыми. В этот раз отпущу. И дам целый час на то, чтобы Беррхем сам вышел ко мне для поединка. И предупреждая твои слова, сразу скажу: это не предмет для торга! Это — ультиматум. — Мы же хотели с тобой просто поговорить. — Произнёс я, как-то странно даже для самого себя, как-то наигранно, грустно, что ли. Будто пришёл мириться с человеком, но вышло только хуже. — Ну, давай поговорим. — Кивнул Мерт, которого больше хотелось назвать Ведалом. — Время терпит. У меня было несколько вопросов, которые интересовали меня со вчерашнего вечера и сейчас, я мог вот так просто задать эти вопросы. Даже не верится, как-то. — Как ты нашел нас? — начал я с первого и, наверное, основного моего вопроса. — Это называется Азимут. Все, кто состоит в старших офицерах, имеют, скажем так, шестое чувство, которое всегда подсказывает где находится Ведал. Твой друг, не может отказаться или распустить пиратский клан или отказаться от реванша в течении двадцати одного дня. Последние два предложения, Мерт сказал с особой, какой-то плотоядной улыбкой, словно охотник, сутки гнавший раненую жертву и, наконец, достигший её. Беррхем вполне мог не знать про Азимут, но черт возьми, как он не додумался сообщить это мне?! — Ты ведь больше не Ведал, почему они идут за тобой? Ты ведь проиграл. — Вот и второй вопрос, который вчера вечером озвучил уже Беррхем, без интереса ковыряя в постном рыцарском ужине. — Да, я проиграл, и я уступлю свой титул. Но уступлю достойному, а не предателю. — процедил он сквозь зубы и посмотрел на парящую в воздухе крепость. Видимо, и в самом деле он чувствовал Беррхема. Теперь многое прояснилось, многое стало понятно. Я устал и, не пожимая руку, подал сигнал маленьким зеркальцем. Тут же с ближайшей башни сорвалась тёмная крылатая тень Каспера, который должен забрать нас сейчас. — Интересно, очень интересно. — Произнёс Мерт, увидев приближающийся ромбовидный силуэт Каспера. Летающий зверь плавно планировал точно воздушный змей и едва двигал кончиками своих кожаных крыльев. А на нём, полусидя и прижимаясь к утолщениям на голове, сидела Лиана. Но Лиана, почему-то не опустилась вниз, а пошла на второй круг метрах в трех над нашими головами, заложив крутой вираж. А на следующем вираже с Каспера сорвался носорог, сотканный из темноты, две змеи-молнии и леопард с голубыми пятнами на черной шерсти. Черт, ну почему так все через задницу? Лиана увидела три силуэта вместо двух, и теперь духами атаковала лишнего, толком не разобравшись в сути происходящего. Мерт тоже сразу всё понял и отскочив от нас на пару шагов достал сразу две кривые сабли, желаю встретить ими духов девоны. Двойной удар абордажных сабель не причинил абсолютно никакого вреда носорогу, и сталь прошла сквозь духа. А вот три рога нащупали тело Мерта, сминая его ребра и плоть в кровавый коктейль и нанося дичайшие криты. Прежде чем носорог унес тело бывшего Ведала за край баллона дирижабля, я, увы, пожалел. Неправильно это было, не по-мужски. Он пощадил нас как парламентеров, несмотря на то, что уже почти два десятка кораблей горели в зеленом ковре леса или плавали, проломив уже совсем тонкий, весенний, лед озера. Нет, я не рассчитывал на мир, и уж тем более, никто не собирался выдавать Беррхема на заклание пиратам. — И что теперь? — Спросил мой ученик каким-то не своим голосом. — Война, Ольгерд, война. — Ответил я, наблюдая, как черный силуэт духа-носорога несется к земле. Чёрт, он понял даже слишком долго. Прошло не менее секунд пятнадцати, прежде чем темный силуэт исчез в еловых кронах. — Ну что? Все целы? — Лиана окликнула нас, почёсывая за ухом свою большую кошку — духа. — Целы, — ответил я, — возвращаемся. Мы с легкостью запрыгнули на Каспера и летающий маунт не став крутить особые фигуры рванул в стороно крепости. Я уже думал как буду говорить остальным о том что произошло как меня довольно сильно толкнул в плечо Ольгерд. — Стрелы! — Закричал юный друид стараясь прикрыть меня с собственным телом. Я обернулся и увидел несколько чёрных стрел летящих по навесной траектории в нашу сторону. Боевой Дирижабль уже развернулся носом в нашу сторону открыв простор для огня своей передней бойницы. Дурак, идиот! Что будет если они убьют тебя, парень? А ты как верный пёс лезешь защищать меня. Ольгерд уже повалил меня на спину От чего Каспер завалился набок взял крен чтобы не уронить нас. Но этого было недостаточно, выстрел был достаточно широк и поэтому я бросил свой посох вперед за спину своего ученика И призвал Нагу. Каспер Вновь пронзительно завизжал от чрезмерные перегрузки и едва ли не войдя в штопор начал снижать высоту. Пара стрел отрикошетили от хитиновых сегментов в броне Наги. Вроде все, увернулись. Едва я попробовал выглянуть из-за неё массивного тела старшего щитом для меня и Ольгерда как тут же всё увидел черное жало последней стрелы.
Вы убиты. Респаун: парящая крепость Анна. До респауна 29 минут 58 секунд.
Глава 22
Я появился у алтаря в одной набедренной повязки. В принципе ничего нового, вот только я не привык к перерождением. Тут же взяв меня в плотное кольцо из щитов, среагировала выставленная возле алтаря стража. Пришлось ждать старших, которые могли опознать меня. Об этом Кстати мы не подумали. Если члены ордена наверняка знают в лицо друг друга, то про легионеров, вернее про их опознание, мы не подумали. Вот и хорошо, что вышло именно так, а заодно для Лианы и или Ольгерта нашлось место сравнительно тихое и отвертеться от него они вряд ли смогут. А уже я об этом позабочусь. Лиана — мамой называть эту молодую симпатичную девушку было как-то непривычно, поэтому в общении я использовал именно ник — прибежала вместе с Ольгердом и хмурым Гершвальдом, который признал во мне своего. Только после этого караул позволил мне одеться. Быстренько облачившись в штатную мантию магов ордена, я завязал пояс и застегнул несколько пуговиц, прежде чем поспешить вверх и по лестнице из подземелья крепости. Остальные бросились за мной, но мне важно было найти Беррхема, Хельгу и Иприха чтобы сообщить им полный расклад, А также свою идею. Очень необычная но довольно рисковая идею. Нам не нужны были лишние уши. Нет, конечно доверяли ли они и Ольгерду еще вопрос, но сейчас для них было гораздо более важное задание. Ольгерда я попросил развесить ловушки магии земли на все стены магических башен. Когда начнется замес, именно они станут главной целью нападающих и нашим главным оружием против дирижаблей. По моей задумке, Ольгерд должен облететь каждую башню на каспере и развесить на них как можно больше ловушек. На это должен потратить достаточно много времени, чтобы мы смогли без посторонних обсудить все детали нашего плана. По поводу рыцарей же — пусть Ипрэк решает сам, кому стоит доверять, а кому не нужно знать про несколько обновлённый план. Ольгерд услышал про специальное задание, которые мог выполнить только он, и воспылал рвением. Подросток готов был срывать кожу на пальцах в кровь, лазая по стенам башни, лишь бы выполнить специальное задание для настоящего друида. Наверное я переборщил с количеством пафосных слов и дифирамбов о важности его миссии, но благодаря этому он ничего не заподозрил. Зато всё прекрасно поняла Лиана, наградив меня многозначительным взглядом. Вокруг собрались все те, кого выбрал Иприх из рыцарей, и моя команда включая теперь и зелёного орка, на которого старались не смотреть рыцари меча и розы. План обороны прост: главное наше оружие — это башни и паровые катапульты и баллисты дворфов, они могут выводить из строя Дирижабли. Увы, мы уже смогли убедиться, что боевым кораблям аркхэма они не нанесут существенного ущерба, зато от любого попадания прекрасно падают дирижабли. Ледяная стрела или шар огня выводят из строя незащищенные дирижабли не хуже снаряда стреломета. Правда катапульты, заряженные двумя тремя десятками небольших металлических ядер, могли выводить из строя сразу несколько дирижаблей с одного удачного залпа, но и перезарядка у катапульт гораздо дольше. Поэтому, в первую фазу боя, который лучше называть осадой, все силы боевиков ближнего боя должны быть сосредоточена вокруг тех, кто мог расстреливать противника на расстоянии. Всё-таки каждое удачное попадание, это минус десяток, а то и два бойцов противника. Нас и так слишком мало, чтобы позволить себе такую роскошь, как открытое столкновения. Вторая фаза боя будет разворачиваться в окружении как можно большего количества баррикад и принятия боя в узком пространстве, которое сведет на нет численное преимущество пиратов. Здесь преимущество будет на нашей стороне, ведь чтобы я не думал о рыцарях ордена, всё это только субъективное мнение. Объективным же был только один факт — они действительно непревзойденные бойцы и тут вряд ли противник сможет противопоставить кого-то сильнее. Ну и самое главное, если и это линия обороны не выдержит, всегда есть последний шанс. И сейчас о нём я рассказывал остальным. Этот козырь, который и должен стать последним аргументом, но черт возьми, как неохота применять его. Слишком большая цена, слишком много жертв и это слишком, просто, слишком. Естественно по истечении времени, отведенного на ультиматум начался штурм. Пестрая стена из дирижаблей начала медленно подступать. У Всех судов только одно общее: Чёрный Флаг размещенной на вершине баллона. Приоритетной целью были те корабли, которые находились выше и ближе. Но когда подбитые верхние дирижабля начали падать на плывущие внизу, а самые быстроходные вспыхивали от напалмовых фаерболов магов, прыти у пиратов поубавилось. Теперь вперед выплыли мастодонты. Красно золотые гиганты воздушного флота Аркрум встали щитом для простых дирижаблей. Восемь гигантов осталось после нашей диверсии, сколько было раньше я не знаю. Огненные магические шары огня напалмом стекали с их корпусов не причиняя вреда металлическому корпусу, а ледяные копья осыпались дождем вниз, даже не оставив вмятин. Для стрелометов он тоже был неуязвим и только катапульты заряжены и монолитными стальными шарами пробивали обшивку этих летающих паровых крепостей. Однако попасть в них по навесной траектории получилось далеко не всегда, как и пробить обшивку. Зачастую игра Рикошет или падаю вниз. В корпусе ближайшего боевого дирижабля было уже три четких отверстия, однако он и не думал падать. Чёрт, наверняка под верхним слоем есть еще слой брони, или ещё что-то. Ответ на этот вопрос озвучил Дворф, тоже едва слышно матерясь. Он поведал, что скорее всего внутри под стальным баллон имеются перегородки, разделяющие основной баллон на множество мелких. Корпус тяжелый, но сколько из этих балонов нужно пробить, чтобы Дирижабль упал дворф не знал. — Поправки в план. — Озвучил я только что пришедшие на ум мысли. — Я и всадники Апокалипсиса постараемся сбить побольше Аркрумских дирижаблей, а вы держите оборону. — Я не совсем расслышал: кто? — переспросил Иприх, смотря на меня несколько непонимающе. — Я и Бишкек, Алиса, Спартак и Джинкс. — было проще перечислить поименно Чем объяснить кто такие всадники Апокалипсиса и почему мы так называемся. Пару секунд Иприх переводил взгляд с каждого из нас. Я тоже оглядел компанию: Бишкек был облачен в какую-то довольно просторную кольчугу, в руке у него была абордажная сабля, Джинкс со своей треххвостой плеткой которая почему-то даже мне, создателю совсем не нравилось и Алиса в своей тряпичной кирасе-корсете мощность которой вполне могла быть и побольше чем у некоторых дирижаблей. И оставался только Спартак, с его Розами Мораны которые находились в его предплечьях. — Нет извини, Спартак мне нужен в крепости. — голос Иприта был вызывающим, словно сейчас он бросал мне вызов. — Спартак, ты больше не с нами? — я не стал размениваться на слова с Гранд мастер ордена тем более перед такой важный схваткой. Теперь я как и все остальные смотрел на Спартака. Он не пытался юлить, или отводить взгляд. Но он молчал, долго молчал, слишком долго для того, кто раньше бился с нами плечом к плечу. Затем всё-таки он решил дать ответ. — Я останусь в замке, — бросил это он уже разворачиваюсь на пятках и уходя от нас. Сейчас я не знал что делать, впервые кто-то уходил из нашего отряда. Какого отряда? Это больше напоминало новую семью где каждый друг другу друг товарищ и брат. А для Насти он был еще и парнем. Слезы бессилия текли по щекам джина воздуха, но девушка не снисходила до женских истерик. Наоборот ее лицо было каменным словно вырезанным из мрамора и только ручейки слез текли по щекам марриды. В этот момент в нас окатили волны воздуха: Каспер приземлился и с него лихо соскочила Лиана, как всегда счастливая после полета. Следом за ней, гораздо более аккуратно, на каменную кладку внутреннего двора цитадели спрыгнул Ольгерд. — Что произошло? — Лиана уже видимо поняла что что-то не так, перевела взгляд с меня на Джинкс, а затем на всех остальных по очереди. Отвечать ей никто не стал, Да это и не нужно было. Настя бросившись на шею Лиане словно лучшей подруге взахлеб зарыдала наконец-то давали простой женской истерике. Мы разошлись оставив девушек в одиночестве. Ольгерд всё задавал вопросы, а я схватив его за руку оттащил едва ли не насильно в сторону наступил на ногу когда он в очередной раз попытался открыть рот и задать свой неуместный и нелепый вопрос. Сейчас Лиана и Каспер увезли меня на один из красно-золотых боевых кораблей в качестве диверсанта. Мы не разговаривали, да я и не хотел. Не понимаю откуда у женщин вот такая солидарность? Если один бросил девушку то для всех ее подруг все мужики козлы, ну хотя бы на пару дней. И не важно что один из этих мужиков твой сын, так что даже как-то странно. Хотя в последнее время я всё меньше воспринимал Лиану как маму, скорее как вторую Джинкс. Уж слишком сильно не вязалась ее девичья внешность по сравнению с той уважаемый женщиной из реала, да и общались с Настей они больше как лучшие подруги или сестры нежели как моя мама и хорошая подруга. Чтобы не попасть под дружественный огонь или же стреломёты захваченных пиратами кораблей, нам пришлось сначала по спирали подниматься за облака, а затем и дворяне отвесно пикировать на большие красные силуэты дирижаблей Аркрума. Когда Каспер начал пикировать закладываю небольшой чтобы в отвесном падении признаться у меня из головы мгновенно выдала все лишние мысли. Теперь я вцепился в обвязку воздушного ската руками и ногами, наверное даже зубами бы напился если бы лежал лицом к кожистый спине летающего маунта. А вот страх высоты и падения у Лианы полностью атрофировались она наслаждалась полетом. Я никогда еще себя не чувствовал таким защищённом как на крыше вражеского дирижабля в полукилометре над землей. После того полета мы не было гораздо спокойнее и здесь, на покатой крыши баллона между двух стреломёт АВ и пара десятков бойцов на дирижабле чем Рядом с мамой возомнивший себя синекожей Нави из древнего фильма Аватар. Кстати гнездо стреломета на корме было укомплектованно двумя бойцами. Я разобрался без труда, то есть вообще без труда. Они были настолько сконцентрированы на выцеливание Каспера что даже не обратили внимание когда дверца в кормовую бойницу открылась. Я еще с минуту слушал их разговоры про дальнейшие планы на будущую жизнь. Эти двое НПС не знали что я стою за их спиной и рассуждали про то как сложится их дальнейшая жизнь. В итоге два удара посохом наотмашь и затем выбрасывание за борт оба контуженных тела решили вопрос с двумя пиратами практически гуманно. Усевшись за заряженный стреломёт я без особого труда разобрался в принципе действия. Вместо гашетки тут была одна довольно тугая педаль которую нужно было нажимать обеими ногами, а в качестве предохранителя две маленькие выжимные ручки которые служили и ещё и способом наведения смертоносного оружия. Зачем здесь Было два человека, а не один я не понял, По мне так слишком большое излишество. Сделал пару одиночных пристрелочных выстрелов, я примерно разобрался в упреждении и навесной траектории стреломёта и, а затем до упора вдавил двумя ногами педали выполнявший роль спускового крючка и начал методично расстреливать маленькие дирижабли позади. Отсюда большие дирижабли казались маленькими воздушными шариками которые хоть и не лопались как и их гелевые двойники из нашего мира, но после нескольких десятков попаданий баллоны сильно уменьшились в размерах и словно теннисные воланчики устремились к Земле. Отстреляв весь боекомплект, я выскочил из бойницы. Можно было конечно перезарядить стреломёт и выдать еще одну очередь, но расправляться с мелкими гражданскими дирижаблями задача магов и дворфов механиков. Моя же задача уничтожить этого мастодонта и постараться подать сигнал эвакуации Лиане. Вторую бойницу очистить было еще проще: просто выпустил Нагу, а уж она размотала пару пиратов еще легче чем я — просто прокусила насквозь одного и проглотила второго. Чёрт, я ведь никогда не задумывался что она сейчас побольше любой Анаконды будет и проглотить человека для неё и в самом деле не проблема. Тем более что в любом случае змея хищник. Для меня-то она всегда была милым петом, а не грозной хладнокровной рептилией. Я улыбнулся так быстро подросшего питомца и начал поворачиваться В поисках люка ведущего в основную гондолу дирижабля. Но повернувшись увидел Мерта стоящего с двумя мечами почему-то каменными и улыбкой. Придётся биться, вернее не так придётся умирать. Шансов против него у меня никаких даже с Нагой. Нага почти приобрела сотый левел, жаль что и ее ждет откат. — Решил снова попытать удачу? — бывший Ведал буравил меня коварным взглядом. — Зря. Мерт провел одним клинком по другому и от соприкосновения лезвий на оцинкованный баллон дирижабля посыпалась каменная крошка. Но эта крошка была не от разваливающийся каменных лезвий, они были так же целы и остры. Наверняка в руках бывшего Ведала был какой-то артефакт, который создавал камень при соприкосновении двух лезвий. — Артефакт? — я без стеснения спросил кивнув на клинки. — Нравится? — Мерт видимо был польщен тем, что я обратил внимание на каменные сабли — Клинки Шитаро. Сабли бога Земли. — А ты маг земли? — Его бой с Беррхемом я помнил отлично — Хитро. Мерт встал в боевую стойку напоминающую каратэ или другие восточные единоборства, сделал несколько пассов и камни взмыли в воздух. — Хорош забалтывать. — Мерт был преисполнен торжества. — Хорошо. — Кивнул я отдав Наге приказ атаковать. Змея заскользила по гравию на металле крыши к Мерту. Бывший король пиратов вскинул руки в мою сторону и каменная шрапнель ударила в Нагу. Но камешки не могли ничего сделать бронированному телу змеи поэтому Ведал вновь вытащил из ножен каменные клинки бога. Нага проигнорировала оружие бросившись на Мерта с открытой клыкастой пастью. Каменные лезвия вошли в тело змеи по самые рукоятки пройдя насквозь и показав остриё жал со спины Наги. Надо же не осталась в долгу не прокусила плечо предводителя пиратов в челюсть и не выпуская его. Не попробовал вытащить свои клинки но они не выходили из тела змеи, в то время как змея медленно подползла к краю. Увы Артём мы тут мало что светило и нужно было воспользоваться моментом: сейчас он хотел чтобы нога спрыгнула с дирижабля Усачев вместе с собой и предводителя пиратов. Это будет уже вторая его смерть, а это значит что его не будет на поле боя минимум час. Мало ли что может произойти за целый час в сражении. Мерт понял что происходит и начал со всей силой пытаться вытащить клинки артефакты из Делай ноги но они прочно увязли в ее теле. Отлично, просто замечательно сейчас он безоружен и надо помочь змея добить врага. Я попытался приблизиться но каменная шрапнель выстрелила в мою сторону, словно из дробовика. Камни были маленькие Но их было много, очень много. Словно мокрый песок скачивал мясо с Костей. Я поторопился, слишком поторопился. Но теперь вся надежда на Нагу. Сначала я ослеп, чувствуя как острые камни набивают мое тело. Боль была невыносима. Чтобы прекратить это, я сиганул в сторону, желая как можно скорее разбиться и прекратить страдание. К счастью мне не пришлось падать, мучаясь еще секунд тридцать. Шум моторов послышался совсем рядом, а затем резкая боль и такая желанная чернота. Вы убиты. Респаун: парящая крепость Анна. До респауна 59 минут 58 секунд.Час спустя.
Я снова появился в возле алтаря, Но увы никто меня не встречал. Странно, ведь я настоятельно попросил, чтобы за этой должностью закрепили Ольгерда. Неужели наверху всё настолько плохо? По-быстрому натянув на себя балахон мага аккуратно сложенный на лавке, я побежал по лестнице туда, откуда раздавались звуки схватки. Поднялся по винтовой лестнице и обнаружил, что всё действительно довольно плохо. Вся мебель была готично свалена в двух проходах, возле которых стояли рыцари ордена, периодически тыкая за преграды копьями. Значит верхний рубеж и башни были сданы. Печально. Иприха я нашел довольно быстро. Пока грандмастер выкрикивал приказы, рядом с ним стояли Гершвальд и Спартак. Возле такой свиты вальяжно развалившись на каменном полу лежал Беррхем, ковыряя в зубах. Настя, Батур, Лиана и Алиса сидели поодаль. Да уж, что то много в нашей компании девушек. — Как дела? — Спросил я никому конкретно не обращаясь. — Габелла. — Скучающим тоном ответил Беррхем. Дальше он сел на корточки и начал мне рассказывать. Как оказалось Бишкека тоже спасти не удалось и он пошел на респаун после меня. Кстати усмехнувшись Беррхем пояснил что мне таки удалось сбить Дирижабль. Нет, я то как раз таки подставился и отъехал сразу, мешком свалившись вниз и оставив лишь кровавый подтек на покатом баллоне дирижабля. А вот Нага смогла. Ей не удалось стащить вниз Мерта, но и Мерту не удалось вынуть клинки из тела змеи. В итоге он после двух минутной борьбы, все-таки плюнул, отпустил рукоятки мечей и теперь схватился за острые клыки, которые вонзились в его плечо. Нага не имела яда, а жаль. В итоге Мерт отломил зубы змеи и столкнул её за борт. Но змея падать не хотела. Проскользнув по по самому краю баллона, она смогла ухватиться за рули дирижабля и намоталась на них, попутно смяв их и оборвав рулевые тросы. В итоге, через шесть с половиной минут после моей смерти, корабль ударился о поверхности озера и благополучно затонул вместе с пасажирами. Настя с Батуром сбили два дирижабля, правда орк умер еще в бою на первом корабле, так что второй настя уделала соло. Алиса не стала выдумывать велосипед и просто скачала прочку из части корабля и металл осыпался как пепел, в баллоне дирижабля появилась дыра, как от взрыва. Девчонке еле удалось уйти с падающего флагмана воздушного флота. Наш разговор наглым образом оборвал Иприт, соскочив он рванул к одному из забаррикадированых проходов. Мы тоже повернули голову и сначало посмотрели друг на друга, а потом снова на огонь. Сзади к нам подошла Хельга и пояснила. — Это чёрный огонь. Очень сильная магия. Не думала что она хоть у кого-то осталась. — глаза у розововолосой девушки были прищурены, а нижнюю губу она прикусила. В это время Иприт кричал своим солдатам разойтись, а я увидел, как и второй плохой проход запылал языками черного пламени. Этот обычный шум боя прервал душераздирающий Крик. Но он ничего не было видно из-за скопления рыцарей вокруг обоих лазов пылающих в огне сотка нам кажется из самой ночи. — Что там происходит? — Позади раздался голос Бишкека. Он только поднимался по винтовой лестнице от алтаря. Сейчас на нём был стандартный комплект рыцаря, не хватало только шлема. Странно, просто в прошлый раз, когда я его видел, он обернулся мохнатым зверем и в каком обличье крошил врагов, при этом не выпуская из звериной лапы свой клинок. Неужели он в этот раз решил облачиться в броню? А может просто другая одежды не нашлось или не подошла, хрен его знает. Мы поднялись решили подойти поближе. Туда где уже стоял грандмастер ордена и мелькала за широкими плечами рыцарей розовая голова Хельги. — Я саблю выронил. — Начал сокрушаться Бишкек виновато глядя на Арт Ёма. — Хреново. — Только и ответил он. Мы подошли к толпе, но протискиваться было и не нужно. Увидев нас, рыцари отступали, давая дорогу, видимо знали, что мы далеко не рядовые пассажиры. Вот и славно. Чёрный огонь бушевал на импровизированных баррикадах, танцуя на стенах и облизывая потолок. И через этот черный огонь шагнул Мерт облаченный в кожаные доспехи. За поясом у него висели два клинка. Довольно дорогих и богато украшенных кривых коленка с яркими кисточками на городе, но судя потому, что лезвия у них были обычные, а не каменные свои артефакты Мерт потерял как и Бишкек. Мерт светился упиваясь моментом и произведенным впечатлением. Сняв правую руку с гарды сабли он указал на Беррхема. — Ведал, я бросаю тебе вызов! И пусть соль и морская пена выберут достойнейшего, — эти ритуальные слова я слышал уже во второй раз. — Я не Ведал, больше нет. Ты обознался. — Беррхем расплылся в улыбке. — Вот, он Ведал. Беррхем кивнул на Иприха. Маг-паладин 227 уровня стоял не сводя взгляда с Мерта. — Ты идиот? Он же гранд мастер Ордена Меча и Розы, — Мерт аж задыхался от эмоций. — И Ведал по совместительству. Часа полтора назад я сделал его пиратом, он бросил мне вызов и я проиграл. Как то так. — Беррхем откровенно паясничал. Мерт сунул руку в черный огонь и через мгновенье в его ладони горел сгусток пламени черного как темнота. Еще мгновение Мерт покрутил между пальцев податливую тьму и неожиданно бросил ее в Беррхема. Пират только и успел что прикрыться рукой от черного фаербола и антрацитово-черные языки словно напалма растеклись по его руке, словно вязкое масло. Беррхем хотел было стряхнуть с руки черный напалм но увы он словно чернила покрыл руку и любые попытки справиться не помогали. Хельга не спешила к кричавшему Беррхему. Всем игрокам стало понятно, что кричал не он, а игра симулировала муки на лице игрока, черт мне бы так, когда каменная шрапнель сносила куски плоти полтора часа назад. Хозяйка мертвой воды колдовала над все еще стонущим Беррхемом, орудуя какими-то силовыми сферами, которые впитывали черные языки пламени и постепенно растворяли их в себе. Кто смотрел на карте севасе на земле парня, а кто-то на Мерта за спиной которого постепенно угасал чёрный огонь и сквозь него стали видны другие Пираты. Когда огонь почти полностью угас, через недавно горящие Баррикады перешагнул первый, затем второй и так далее, пока позади Мерта не образовался ровный строй из Пиратов. Мерт окинул толпу и повернулся к Иприху. Больше он не выглядел так уверенно но все-же проговорил смотря на Иприха: — Ведал, я бросаю тебе вызов! И пусть соль и морская пена выберут достойнейшего, — слова Мерта снова прозвучали на весь зал, но уже далеко не так уверенно. Рыцари молчали, зато среди пиратов все громче слышался шепот — они знали кто таков Иприх, и теперь весь азарт недавней битвы бушевавший в строю пиратов сменился ожиданием будущего, пока еще не определенного. Квази Эпсилон. Звездная система Анубис. Орбитальная лаборатория Альфа Нова Вега 12. Из отчета старшего научного сотрудника Юрия Цлава. …Орбитальная лаборатория Вега 12 подверглась нападению. Объект № 010 до начала второй фазы экспериментов никак не проявлявший себя, во время штатных опытов повел себя крайне агрессивно, напав на научный персонаж. Все лаборанты были отправлены на перерождение с потерей уровней. Объект № 010 начал проявлять сознательные действия планомерно потребляя биоресурсы. Когда источник ресурсов был перекрыт, объект начал охоту на персонал лаборатории и членов боевой поддержки Альфа Нова. Фактически, Лесной голем стал плотоядным фитоморфом пытающимся не просто приспособиться, но и освоить технологии. В частности камеры в изолированных уровнях до уничтожения засняли первые попыткиоблачится в экзокостюмы убитых членов боевого сопровождения. Пробные попытки подражания передвижению людей быле зафиксированны сразу, после первого нападения. При том Объект не ограничивается одним экзокостюмом, а разделившись вегетативно, Объект уже владеет шестью экзо костюмами и может использовать их для боя, подражая тактике пятерок космодесанта Альфа Нова. Для чего фито организму Лесной голем шесть экзокостюмов пока непонятно, гипотезы на этот счет в стадии разработки.
Глава 23
— Я принимаю вызов, Мерт. — Иприх кивнул и взял из рук Гершвальда тяжелый и широкий меч, больше подходивший наверное палачу, чем рыцарю-магу. Щит он не взял, предпочитая освободить руку для магических кастов. Народ сразу же расположился вокруг импровизированной арены, по разные стороны которой готовились к бою Иприх и Мерт. На самом деле, подготовки никакой не было, так, скорее проверка креплений доспехов грандмастера, пара слов своим секундантам от Мерта. Над толпой рыцарей возвышался Батур на плечах которого сидели три девушки: Джинкс, Лиана и Алиса. Хельга колдовала исцеляющей магией над Беррхемом. Рядом с именитой волшебницей крутился Ольгерд и Бишкек, а также Саргарос. Ракшас выглядел довольно побитым: кончик его хвоста был значительно короче. На наспех забинтованной кошачьей морде виднелись подпалины. Видимо ракшас побывал в самой гуще событий, пока мы с Бишкеком ждали рестарта. А вот два уровня, на которые саргарос подрос с прошлого раза, показали, что он бился очень и очень достойно. На сто тридцатом уровне каждый новый левел дается неделями если не месяцами, а он за полтора часа взял два. Иприх неторопливо шагнул вперед, водя ладонью с розовым сиянием вдоль меча и шепча что-то. От таких манипуляций на исцарапанной стали с множеством заусенцев на лезвии проступили какие-то символы и тут же гасли, оставив черные окалины. Мерт же просто потянулся, разминая мышцы, как при гимнастическом трюке, крутанул вокруг себя саблями, так что яркие цветные кисточки заплясали в воздухе. Начал сближаться, шагая по спирали к Иприху держащему огромный меч в одной руке и отведя пустую руку слегка назад. Первым решил проявить инициативу Мерт, закрутившись в вихре комбо, он наносил град ударов, вращаясь как юла и при том наступая на Иприха. Гранд мастеру оставалось лишь отбиваться, что было абсолютно не сложно. Спрятаться за мечом, шириной в сорок сантиметров, как за щитом, было не сложно и вихрь комбо ударов, высекая искры, спотыкался о широкое и толстое лезвие. Дождавшись когда комбо начнет заканчиваться, Иприх сжал кулак свободной руки и разжал его. На ладони вспыхнул темно-лиловое облако тумана с молниями внутри. Не большое, величиной с крупное яблоко, но треск от этого магического каста был, как шелест сотен электрических дуг, сливался в щебет тысячи птиц. Одно очень резкое движение не вооруженной рукой в сторону замедляющегося в комбо Мерта было почти мгновенным. Пират, с зажатым в кулаке магическим кастом, каким-то чудом заметил смертоносный удар, но увернуться не смог бы, даже зная о нем. Теперь пришел момент защищаться Мерту, и он, чтобы остаться целым, рубанул по руке окутанной грозовым облаком, мечом, останавливая удар. Несколько молний вырвались из лиловой тучи в руке Иприха и извернувшись по дуге, ударили в лезвие приближающегося меча. Искры брызнули во все стороны, а в глазах заплясали зайчики будто посмотрел на солнце. Воздух подземелья с слегка затхлыми и сыроватыми нотками наполнил запах озона. Лезвие меча, оплавившись, стекло ярко-красными каплями на каменный пол, но Мерт которого должно было минимум ударить током, стоял как ни в чем не бывало. Он улыбался, держа в руке рукоять с обломанным лезвием. Богато украшенная рукоять, но увы без клинка. Тут мне пришел на ум разговор с Ольгердом. Принцип детской игры Камень-ножницы-бумага. Только вместо камня, ножиц и бумаги — школы магии, и их не три, а пять основных. Там порядок таков: огонь, вода, земля, молния и воздух. Каждая школа сильнее предыдущей, но слабее последующей. Иприх не только выше Мерта по уровням, но и его школа магии — Молния, которая превосходит школу Земли. Так что у Мерта нет шансов. Меня потянули за рукав, отрывая от мыслей. Это была Алиса. — Артём, я всё, — произнесла девушка, указывая на запястье. — Появлюсь через полтора часа, не раньше. Алиса как бы извинялась, хотя извиняться стоило нам, ведь это мы выдернули её с пусть еще пока не жаркого и солнечного, но побережья моря. — Конечно, Алис, Декту привет, — улыбнулся я, а вот Алиса слегка зарделась, но кивнула. — Я присмотрю за тобой, пока тебя не будет. — в разговор вмешалась Джинкс. Говорила она это Алисе, хотя смотрела на меня. — Что-то не так? — спросил я Настю, переживая, что пропускаю такой бой. Но судя по звукам, бой шел не сильно бурно. — Мерт. Он маг. — Настя говорила смотря за поединком мне через плечо. Я выдохнул с облегчением. Обычно настолько серьезно говорят о далеко не приятных вещах, А тут Настя словно в театре выдержала все драматические паузы, нагнетая мои нервы. — Да я знаю. Он маг земли. Так что у нас нет проблем, можем выдохнуть и начинать паковать вещи, — улыбнулся я Джинкс. — Нет. Он маг и школы Воздуха. Улыбка с моего лица начала медленно стекать, проявляя на нем сомнения. — Артём, я Меррида, я джин Воздуха, я чувствую когда кто-то использует магию воздуха. Вот это новости. Нет, сомневаться в словах Насти не приходилось, Но кроме неё никто взглядом не повел. Хотя на самом деле вряд ли кто-то лучше неё почувствует тонкие манипуляции магии родственной расе Меррид. — Что он сделал? — теперь я был полностью серьезен. Верить на слово Насте я мог стопроцентно, но хотелось бы узнать какую конкретно манипуляцию Мерт провел. — Он сжал воздух вокруг меча, — видимо Настя не терпелось рассказать про то, что она увидела. — Понимаешь, все молнии должны были ударить не в саблю, а достать до локтя Мерта. — Но Мерт, сжав воздух, погасил мощь молний, — я договорил я Насте пришедшую в мою голову догадку. В ответ Настя кивнула. Я поблагодарил ее за информацию и мягко намекнул, что она обещала Алисе присмотреть за ее телом. Джинкс кивнула и вернулась к мотору у которого на коленях мирно спала Алиса. То есть получается я слишком рано начал радоваться. Мерт имеет способности к двум школам магии и одна из них полностью контрит школу молнии. Выходит все далеко не так радужно, как я думал ещё пять минут назад. Даже если бы у Мерта была бы только школа магии Воздуха, это уже фактических уровней было в силу их силу несмотря на разницу в уровнях. Но у предводителя пиратов есть еще и магия стихии Земли. Мерт отбросил ставшее бесполезным оружие и теперь ничуть не скрываясь, кастовал свободной рукой магические пасы. Вокруг его руки появились шесть колец, светившихся теплым коричневым светом. Теперь Мерт и Иприх были словно зеркальные копии, держа руки с магическими скиллами поодаль от тела и бились лишь клинками. Надо сказать, бой был осторожным и несколько даже вялым. Иприх редко атаковал размашистыми ударами тяжелого меча. Мерт уклонялся, стараясь на контратаках подловить соперника. — Иприх, скажи, как называется твой меч? — кружа вокруг рыцаря, Мерт вдруг решил завести беседу. — Не заговаривай мне зубы, ублюдок, — спокойно прошипел Иприх. Они еще раз обменялись ударами. Мерт бросил в Иприха тройку магических колец, но они ушли в молоко, вернее в землю. Слишком медленные прокасты магии земли не поспевали за вертким Иприхом. У Мерта казалось нет шансов и исход ясен, это лишь вопрос времени. Но недавние слова Джинкс тревожным колокольчиком отзывались в подсознании. — Тогда я скажу: Обезглавливатель! Такое имя носит твой знаменитый меч. Мерт старался ужалить если не клинком или магическим скиллом, так словом. От него не увернешься, его не парируешь, ловко разоружив соперника. А мерт не унимался: — Скольких жителей Пустошей ты им убил? Серых дворфов, Орков, каменных и земляных огров и других. — Все еще слишком мало. — Иприх начал меняться в голосе и движениях. — Двенадцать тысяч шестьот двадцать два. Мало, очень мало. Мерт заулыбался, видимо все шло так как он и желал. Но пока непонятно к чему он ведет. — И сколько из них было женщин, детей и стариков в жизни не державших меча? — Все еще слишком мало! До этого спокойный голос грандмастера обретал мощь, эхо и хрипотцу. Осторожные выпады становились размашистыми, Иприх силился достать Мерта. — Из безобидных детей вырастают кровожадные орки, а орочьи женщины, что свиноматки плодят зеленокожее племя. — Так кто монстр? Жители Пустошей или ты и весь твой орден, прикрывающийся красивыми словами и парящими цитаделями? Убийцы грудных детей и немощных стариков. Сброд садистов и палачей, маскирующий геноцид серых пустынь словами о великой цели и страшными сказками, в которых свои деяния вы приписываете им. В обоих рядах прошёл эхом шепоток. Если в рядах рыцарей он был какой-то неуверенный, едва слышимый, тов рядах пиратов проскакивали маты, угрозы и проклятья. — Так кто монстры? Вы или они? — Мерт обвел саблей ровный строй рыцарей. — Вы такие же как мы. Только мы лучше! Мы просто грабим и убиваем. Мы не врем другим и прежде всего себе, прикрываясь красивыми идеалами. Никто не прятал глаз, но и не смел сказать ничего против. Они давно всё прекрасно понимали сами и без этой душеспасительной речи. Но они смирились, смирились договорившись с собственной совестью, которая теперь спала детским сном в их душах, под блестящей на солнце броней. Хотим ли мы помогаем? Вдруг возникла у меня в голове мысли. Разве услышав это я не понял как ошибался? Таком случае если всё это правда, а это правда, меньшее из двух зол — это как раз таки предводитель пиратов. Признаться такие маленькие мысли посещали меня и раньше, тогда когда Батур не сдержался, высказав всё в глаза элите ордена. Тогда появился первый тревожный звоночек., поразмыслив, я списал и его на ошибку орка, который в сердцах мог оговорить своих заклятых врагов. Сейчас я понял, что орк не соврал ни в одном слове, рассказывая про то, как его еще маленьким ребенком какой-то особо предприимчивый рыцарь продал странствующего торговцам с черного материка Фашираз. Словесное провоцирование возымело действие и и прицепов в какую-то бешеную ярость присущую скорее берсерку нежели классу магов-паладинов рванул на Мерта размахивая полутораметровый мечом словно легким веером. Меч Иприха мелькал сливаюсь в смертельном танцы со своим хозяином. Танцевал и Мерт грациозно уклоняясь от мощных ударов меча и руки с зажатой в ней молнией. Разряды все время промахивались, выбивая из земли фонтаны каменных брызг и запекая в обсидиановое стекло песок. Но почему грандмастер ордена впал в такую дикую ярость, услышав правду о которой сам прекрасно знал? Этот вопрос терзал меня, а ещё: Почему Мерт тянет. Теперь когда Иприт обезумел впав в дикую ярость, самое время нанести удар, но пират медлил. — Мерт хитер. Очень хитер, — негромко проговорил Бишкек, тихо подкравшись сзади как животное. Бишкек несколько задумался, видимо подбираю слова так, чтобы его не поразило Проклятие онемение или слепота за упоминание нереалистичности этого мира. — Мерт сыграл на… кхм… Иприх хоть и герой, — Бишкек не торопясь подбирал слова не отводя глаз от боя. — Но не такой как мы. Мерт открыл ему глаза, но Иприх не хочет верить в увиденное, хоть и подсознательно понимает что не прав. — И сейчас он не просто бьется с Мертом, как с врагом. Он хочет прежде всего убить того, кто ткнул его носом в собственное дерьмо. — Я попытался закончить мысль Бишкека оторвавшийся от боя и смотря на своего друга. — Он подсознательно хочет убить того, кто рушит его воздушные замки. Бишкек кивнул, не отводя взгляда от проходящего перед нами боя. Бой начал перетекать в более активную фазу. Теперь весь пол был усыпан каменной крошкой вперемешку с песком. В местах попадания молний виднелись черные лужи еще дымящегося, только застывшего стекла. Запах гари смешивался с озоном, наполняя подземелье отвратным запахом. Всё-таки с мотивацией, а вернее провокацией Мерт немного перестарался, и теперь он только и делал, что отступал и уворачивался. В итоге, видимо решил, что пришло время для захода с козырей. Мерт отскочил на пару метров и опустил свободную руку к земле, после чего, словно схватив воздух, потянул её вверх. Движение на активацию магии не заставило себя ждать. Весь пол усыпанный осколками и каменным кружевом, вспучился от появившихся каменных тумб высотой около метра. Мерт стоял на одной из них, использовав толчок, как трамплин для прыжка. А вот Иприх рванувший к замедлившемуся Мерту, попал одной ногой на тумбу, которая вырастая из земли, подкинула и сбила с ног грандмастера. Действительно я относился к нему с осторожностью, но сильно недооценил. Только сейчас я понял, что и медленные магические заряды магии Земли, которые Мерт бросал в сторону Иприха, не должны были попасть в Гранд мастера. Изначально было задумано, что Иприх вернется и заклинания стихии земли войдет в пол, чтобы потом на месте попадания появилась одна из этих каменных тумб. Хитер сукин сын. Иприх отлетел метра на четыре, едва не влетев в строй пиратов, стоящих по периметру. На его кованых террасы были видны несколько довольно внушительных вмятин, хорошо всё-таки его приложила тумбами. Магия ведь такая вещь может действовать и не напрямую, А косвенно как в этот раз. Мерт же повис на свечной люстре сделанной из деревянного колеса в метрах пяти над землей. В подземелье повисла сравнительная тишина. Её нарушали только редкие в перешептывания с обоих сторон и противный скрип трущихся камней. Каменные тумбы медленно возвращались в исходное положение. Значит они многоразовые? От Мерта можно было ожидать что угодно. Какой это козырь с его стороны по счёту? И каждый раз мне кажется что всё, это последний но Мерт удивляет вновь и вновь. — Спускайся трус. — Иприх ревел срывая голос вытянув руки в приглашающем жесте. — Обернись Иприх. — Мерт улыбался в ответ сидя на недоступной для мечника высоте. Из гранитного щебня и крошева медленно поднимались фигуры отдаленно похожие на человека. Быдло их шесть штук. Хитро, големы имеют огромный резист к холодному оружию, почти иммунитет. Каменный голем 35 уровень. Значит маг земли может вызывать големов. В принципе логично, хоть и не очевидно. К тому же наверняка магия Земли его основная и задраны так высоко раз он может призвать сразу шестерых и такого уровня. Иприх отвел плечи и разрубил пополам приближающемуся голема. Широкий двуручный меч прошёл сквозь каменную гальку его тела как сквозь воду. Камни разлетелись, меч высек сноп осколков натыкаясь на голыши, но в этом и был весь урон. Голем снова собрался из разлетевшихся камней и двинулся на Иприха. Улыбка заиграла на лице Мерта, однако не надолго. Для второго взмаха Иприх взял меч уже двумя руками и от рукояти к кончику лезвия прокатилась цепь искр молнии. Меч Обезглавливатель искрящий разрядами рассек голдема теперь по диагонали. Электрические дуги били в голема расплавляя породу, запекая и спаивая песчинки и камешки вместе. Меч прошел сквозь голема и еще секунды по каменному телу прыгали искры, прежде чем молчаливый боец Мерта рассыпался на горячие куски породы. То что когда-то было головой голема докатилась до меня, волна жара от добавила неприятных ноток к общему аромату. Та же участь постигла и остальных каменных солдат место в следующие секунды пятнадцать. Больше предводитель пиратов не улыбался, зато улыбался Иприх. Самообладание вернулась к Гранд мастеру ордена, он вытеснил из головы Гнев и Ярость. Он больше не выглядел тем безумцем которым был ещё минуту назад. Теперь он вновь стал тем сдержанным предводителем рыцарей с Искрой мудрости в глазах. Иприх отвел свой меч в сторону а затем с силой бросил целясь в Мерта. Похоже что искры сознания всё-таки не вернулись к нему раз он выбросил единственное свое оружие оставшийся с голыми руками. Меч искря от остаточных зарядов рассёк колесо-люстру сбивая огарки свечей. Но предводителя пиратов там уже не было. Мерт планировал вниз грациозно словно ничего не весил. Меч приземлился в метре позади пирата войдя в камень на едва ли не четверть длинны лезвия. На пути Иприха к Обезглавливателю стоял Мерт и как бы просто так играл со своим клинком не торопясь завершить бой. В этот момент он очень напоминал кота который играет с мышкой перед трапезой. — Признай что проиграл, Иприх. — негромким шелковым голосом произнес Мерт. — И я посижу всех твоих рыцарей. — Никаких полумер! — Иприх рванул безоружным на Мерта выставив вперед полусогнутые руки. — Пусть отсохнет та рука, что покорится врагу! Грандмастер ордена бросился в самоубийственную атаку. Видимо запас манны был исчерпан. Молнии лишь слегка проскакивали между пальцами, и далеко не такие Яркие как в начале боя. Наверняка Мерд на то и рассчитывал. Вмахнув саблей крест-накрест он присел готовясь зарубить безоружного предводителя рыцарей который решил умереть но не сдаваться. Слишком дороги были для него идеалы ордена, которые он сам и опорочил, хоть и свято верил в них. Орден который был для него чем-то больше чем просто группа людей объединенных клятвой, давно перестал быть тем щитом Аркрума, оставаясь грозной силой, но чей враг сейчас был жалок и слаб и не от кого было защищать города и деревни. Орден погряз в тех пороках с которыми был рожден бороться. Но Иприх не мог признать это, ведь признав это он признает всё остальное. Ему нечем будет оправдать тех веществ которые творил он сам за почти полторы сотни лет своей жизни. Два шага разделяло коварного и сосредоточенного Мерта и безоружного Иприха с жалкими проблесками молний, трещавших на пальцах. Иприх не стал останавливаться и вытянул руки к предводителю пиратов, вкладывая все остатки маны в последний выпад. Наверняка так думали все, кто присутствовал здесь и сейчас. И все обманулись. Яркая, ослепительно яркая молния, в руку толщиной, сорвалась с ладоней грандмастера ордена Меча и Розы и устремилось в Мерта, пронзая его насквозь и до черноты обуглив кожу. Последние несколько минут боя были лишь спектаклем для всех вокруг И главное поверить свое превосходство на потерявшем осторожность Мерте. Всё-таки опыт за полторы сотни лет научил Иприха не полагаться на грубую силу, а затачивать навыки ещё и остротой ума. Вот и сейчас Мерт по сравнению с ним был лишь наивным мальчишкой, решившим, что может победить старого и уже ни на что не способного старика, который слишком долго возглавляет орден и слишком долго живет для мага-паладина. Грандмастер ордена подошёл к своему мечу и с легкостью и живо вынул из каменного пола, а затем поднял над головой. То же самое сделали все рыцари: подняли свое оружие и начали скандировать имя победителя. — Я только что победил Мерта предводителя пиратов, доказав, что сила на стороне правого. Строй рыцарей встретил эти высокопарные слова очередным тройным виватом в адрес Иприха. Однако скандировали не все, многие видимо расслышали суть слов на который спровоцировал Мерт их предводителя. Ирих продолжил речь победителя так, словно заготовил ее заранее. — Следуя своей клятве борьбы со злом я приказываю вам, рыцари ордена Меча и Розы — уничтожить всех пиратов, которых вы встретите на своём пути и начать следует с тех, которые стоят здесь и сейчас. — Его меч указал на неровный строй пиратов, разномастных экипированных и несколько деморализованых таким исходом боя. — никаких полумер! Убить каждого! Эти слова вырвались из его уст с каким-то наслаждением. Он по-настоящему был одержим, поддержим идею своего ордена. Казалось слова Мерта расковыряли броню слепости и амбиций пролив свет истины на происходящее. Но увы, Прозрение было недолгим. Это была резня, просто резня. Словно обезумев, рыцари ордена буквально накинулись на пиратов и ровным строем в течении двух минут вырезали пол сотни человек, как скот. Кровь не просто пропитала холодный камень, она скапливалась в лужи, проникала в каменные стыки и густо пропитала песок с каменным крошевом. Надо признать не все подчинились приказу грандмастера. Человек десять просто бросили свои мечи и алебарды на каменный пол и начали снимать с себя броню, носившую символику ордена. Их было мало, слишком мало из тех кто сейчас присутствовал здесь. Иприх сидел на теле предводителя пиратов и крутил в руке шаровую молнию. Взгляд у него был таким уставшим и отрешенным. Только что он закончил наверное самый тяжелый бой в своей жизни. Особенно это отразилось на его лице, еще вчера он был молодым мужчиной по лицу не старше сорока, А сейчас это был действительно старик и его седые как облака волосы не казались чем-то лишним, а наоборот дополняли его образ. Беррхем лежал в углу с мертвецки бледным выражением лица и испариной на лбу. Над ним колдовал Ольгерд, прилагая все свои медицинские способности, но увы его сил хватило лишь на то, чтобы зарастить рану, сохранив хотя бы плечевой сустав. А Хельга рылась в набедренной сумке, раскладывая флакончики по полу и что-то бурча под нос. Увы рука не вырастет больше и перерождение не поможет. Черный огонь как пояснила Хельга это нечто настолько сильное, что может убить даже героя отобрав возможность перерождения. Сама же она сейчас лечила других раненых, тех кто не был героем и мог умереть навсегда. Беррхем же старался шутить хоть и понимал, что его персонаж теперь навсегда останется одноруким. Беррхем не испытывал боли и все его страдания, это лишь отыгрывание скриптов имитирующего состояние персонажа игрока. Но почему-то мне всё равно было тяжело смотреть на него. А ещё было тяжело смотреть, как скупые слезы текли по щекам Ольгерда от бессилия. Парень сильно повзрослел за эти пару месяцев после его расставания с островом Яблони. Черт, я удивляюсь Бишкеку влюбившемуся как пацан в Ольху, а сам воспринимаю Ольгерда так же — как человека и прежде всего друга. Настя плакала обнимая Батура. Спартак же и не думал подойти к Джинкс и сказать хоть что-то. Что ему жаль, или что он не хотел. Нет увы, он просто бинтовал раны на руке распущенной на лоскуты накидкой на кирасу. Всё-таки это действительно суровая игра для настоящих хардкорщиков. Нет интерфейса нет возможности после перерождения восстановить оторванные части тела. И только я с частичным интерфейсом был здесь скорее читером, чем обычным игроком. Да-да именно читером, дендроид-друид обладающий силой как у островитян остгёрдов, разве это не имбалансная комбинация? Теплая рука легла на моё плечо и я даже вздрогнул от неожиданности. Нет увы это не была моя мама. Сейчас она сидела вместе с Настей и что-то негромко говорила ей, наверное утешала. Надо мной стоял Рандом. Он снова сменил тело и теперь был в теле дворфа с разноцветными глазами. — Я могу вернуть вас, Артем. — Произнес он негромко, голосом низкого дворфа оператора катапульты. — Скажи честно, Рандом, это все твоих рук дело? — спросил я это без эмоций, на них просто не было сил. ИИ молчал. Видимо понял что врать нет смысла. — А по поводу отправления обратно? — спросил я о втором мучившем меня вопросе. — Вариант возвращения появился неделю назад, но я не мог. Пойми, они бы не справились с пирами без вас. — Рандом, это же просто игра! — проорал я и тут же будто съел ящик хурмы. Игра парализовала мой рот, наказывая за длинный язык. — Это настоящий мир, Арт Ём, только вот мир Земли пробил в него брешь через компьютерную симуляцию. — Но это же игра! Донаты, персонажи и прочее! — Артем не заметил как повысил голос и теперь ослеп. — Не игра. Это точно, поверь мне. Как устроен вопрос с донатами не знаю, мне и самому это интересно. Я молчал борясь со слепотой и онемевшими губами попутно переваривая услышанное. Выходит это другой мир или измерение в котором действуют свои законы физики и есть магия. — Ты можешь взять с собой Ольгерда или Беррхема. — Добавил он, пытаясь подсластить пилюлю. Но вдруг посмотрел на Спартака. — Я знаю Восьмой. Он больше не хочет быть с нами. — Не только это, Артем. Не только это. — Что то еще? — теперь я тоже сверлил отрешенно заматывающего руку Спартака. Секунду Восьмой думал стоит ли говорить и все таки произнес. — Вернутся могут только дендроиды, Артем. — И поймав мой несколько непонимающий взгляд, добавил. — Спартак не только теперь не с вами, он ещё и остается здесь. — Навсегда? — тихо спросил я, стараясь не выдать свой испуг. — Не знаю. Но знаю точно, что теперь это ЕГО мир, а не Земля. Секунду я думал спрашивать или нет. Всё-таки вопрос был слишком острый, но подумал и решил что имею право знать я произнес: — Зачем было нужно всё это? — Чтобы орден проиграл, — спокойным, наверное даже безразличным тоном ответил Восьмой. — Ты наверное что-то пропустил? Вообще-то Иприх выиграл. — Произнес я, поправляя ИИ. Хотя меня не покидало чувство, что он не ошибся когда говорил эти слова. — Битву: да. А вот в перспективе он проиграл. — Восьмой кивнул на Хельгу. Хельга закончила перевязывать раненых и снова вернулась к верхнему и Ольгерду. По щекам парня все еще катились слезы. Он раз за разом начинал раздавать излечения понимая, что оно не подействует, но не переставая стараться. Хельга тоже пробовала помочь, Однако не так самонадеянно. И изредка но всё-таки бросала тяжелые взгляды в спину Иприха. — Всё ради неё? Ты хотел ей показать настоящего Иприха? — Я озвучил только что пришедшую на ум догадку и Рандом кивнул. — У ордена осталось не так много союзников. А теперь из главных только ложа магов Аркрума. Эти же больше не будет помогать ордену Меча и Розы.Спустя несколько часов.
Город всплывал из темноты озера. Разноцветный магический купол едва заметно колыхался, пока город поднимался над водой, а затем лопнул точно мыльный пузырь и к шуму ветра в кронах деревьев добавились звуки города. — Я не хочу видеть вас в своем городе. Исчезните до того как откроются ворота Китежа. — Сказала Хельга даже не удостоив грандмастера взгляда. А я в очередной раз призадумался. Откуда у неё такая власть, если она может так просто разговаривать с Иприхом и почти открыто угрожать ему. Иприт не стал спорить, в ответ он поднял латную перчатку надо головой с двумя пальцами и указал на висящую позади Цитадель. Спартак выбрал свою сторону, следуя за Иприхом. Теперь пришло осознание что мы точно потеряли одного из своих, казалось самых верных друзей. Широкие ворота, украшенные витиеватым и рисунками по белому камню, распахнулись и из города за стены хлынул люд. Кричали и улюлюканье встречаю Хозяйку мертвой воды, как героиню. Часть видели близко и слава досталась и нам. И хоть настроение было ужасное, а мысли в голову лезли далеко не радужные, я невольно улыбнулся, глядя, как мне машет маленький, лет наверное четырех, парнишка. Навстречу Хельге, вышел тот, кого я видел рядом с ней за столом во время переговоров. Кажется его звали Лан. Всё ещё молодой мужчина, годами наверное ближе к сорока нежели к тридцати. В дорогих искусно выделанных одеждах, впрочем, не скрывающих его происхождения из того же рода, что и Бишкек, из Росомах, У того шмотки конечно победнее, но рисунок тот же. А в руках Лан держал, абордажную саблю Бишкека. — Мой девайс. — Пробасил Бишкек, бесцеремонно выйди вперед и схватив из рук Лана свою саблю. Лан ничего не сказал, только приподнял бровь от удивления. Хельга сначала звонко засмеялась на такое поведение Бишкека, но ее улыбка быстро растаяло сменившись задумчивостью. — Как меч оказался здесь? — задала она вопрос, обращаясь к Лану. — Прошел сквозь сферу. Пробил крышу твоего терема и все этажи. Воткнулся в Чародей-камень. Бровь розоволосой целительницы подскочила. — Серьёзно? — видимо речь своего человека она восприняла как дурную шутку. — Серьёзно! — Ответил за Лана Бишкек и в качестве демонстрации воткнул по самую рукоятку свою абордажную саблю в мощенную камнем улицу. Народ вокруг загомонил, удивляясь такому чудо-оружию, а Бишкек улыбнулся, явно довольный произведенным эффектом. — Арт Ём, прощайтесь, пора. — проскрипела старуха с разными глазами. Вот что за манера такая у Рандома выбирать такие странные тела для своего вселения. То тот древний старик, когда я впервые его увидел, то леший, то пастух от одного вида которого чешется все, не упоминая даже запах. Я кивнул Рандому и пробежался по своим попаданцам, призывая собраться вокруг бабушки-Рандома. Когда собрались все вокруг Радом в или бабушка уселся на холодную брусчатку. — Все возвращаются? — я озвучил свой вопрос несколько громче чем следовало. Позади нас улюлюкать и и ликовала толпа, приветствуя Хельгу, которая, кстати, не собиралась никуда выходить, а наоборот подошла к нам и села рядом с Рандомом. Удивительно, но вокруг нас появился ровный строй коробочкой, не подпускавший толпу. Самое главное, Хельга не просила нас уйти в сторону или проследовать за ней, чтобы не мешать городу, она просто уселась на брусчатку не боясь замарать платье. — Я остаюсь, — произнес Бишкек. — У меня и костюма то не было никогда чтоб на свадьбу одеть, а здесь. Артём, я остаюсь. Ольха неизвесно как пробившаяся сквозь заградительный кордон прижалась к плечу Димы. Из перевязи ткани вылез один из котят и лизнул приемного папашу в щеку. — Герда. — Дима ничуть не смутился такому и посадил белый мурчащий комочек на плечо. — Я иду. — Первой отозвалась Джинкс. Следом за ней нестройно ответили Лиана, Алиса и Ольгерд. Правда произнес он это так словно извинялся за что-то, будто мы могли не взять его с собой, а он напрашивался. Я улыбнулся и обнадеживал в парня сказал что его никто не спрашивает, он в любом случае отправляется со мной. Парень просиял и на его казалось повзрослевшие лица но просто пил юношеский азарт. — Куда вы возвращаетесь? — Бледный Беррхем еще держался за руку Арт Ёма. — В Квази Эпсилон. — Произнес Рандом ответив за Артёма. — Ты тоже можешь пойти, но только решать нужно сейчас. Беррхем бегал взглядом по присутствующим прикидывая что-то в уме. — Саргарос. — Вдруг произнес он ответив ракшасу сидевшему обособленно и ощупававшего розовую кожицу на шрамах лица, которые зарастила Хозяйка мертвой воды. — Предлагаю двурождение. — С чего ты взял что я соглашусь? — промурлыкал ракшас никак не показывай свое удивление. А удивляться здесь было чему, все кроме него ответили челюсть глядя на Беррхема. Это древний паломнический ритуал впервые проведён Хозяйка и мертвой воды тогда, когда она ещё не было владычицей в Китеже. Это единственное, чем можно было восстановить Седого ворона и тогда Хельга смогла провести ритуал сохранив, тело в котором жил Чернобог. Невероятно сложный и до этого неисполнимый ритуал провела молодая девушка еще не подарившая никому свадебного венка. Об этом ходила множество легенд и сказок, одна другой хлеще. — А ты невероятно самоуверен, торговец, — Хельга специально делала акцент на последнем слове, давая понять, что прекрасно знает — Беррхем никогда не был торговцем, зато был пиратом, — только от этого рука твоя не вырастет. Огонь часть твоей души сжёг. Даже если мы на минутку представим, что я соглашусь и поменяю вас телами, твоя рука так-же отсохнет на кошачьем теле. А у Саргароса появится при перерождении. — У ракшаса четыре руки, тем более ТАМ КУДА МЫ ПОПАДЕМ у меня протез может появится. — Подмигнул Хельге Беррхем. Стоп, он что, флиртует. — Чего ты вообще взял что я соглашусь? — ракшас перестала ломать комедию и сейчас был весь во внимании, заинтересованно переводя желтые кошачьи глаза между говорящими. — Думаю мы найдем с тобой сумму, которая устроит нас обоих. Беррхем улыбался, так бездумно обещая ракшасу за кошачье тело деньги, которые по сути были моими. Вот ведь Морской черт. Ну что был морским, станет космическим пиратом. Тем более у меня столько незаконченных дел в Квази Эпсилон с такими же мастиками пиратами, как и Беррхем.
Эпилог
Загвоздка по которой Рандом не мог нас перебросить обратно, была в банальном отсутствие тел. До сих пор непонятно как Алиса смогла телепортировать наши тела в другую игру, но факт в том, что обратно проделать эту операцию не получалось. Всё разрешилось благодаря хозяину леса, выжевшему после того ада, который почти сжег его, но и стал нашим маяком для возвращения. Как выяснилось, этот браслет — подарок мне от Лешего, полученный во время нашего последнего разговора и благополучно потерянный, был не просто деревяшкой. Новый Хозяин леса смог вырастить несколько тел, в которые мы и будем перемещены. С Саргаросом Беррхем рассчитался и без материальных потерь. В качестве платы он предложил маунта: того Кракена, который странным образом достался ему от Мерта во время дуэли. А исходя из того, что то крупное состояние которое находилось на Медузе нам уже было не сильно нужно, мы вручили его в качестве подарка молодоженам. Там было много, действительно много. Хватит за глаза не то что для молодой семьи с двумя малышами, а скорее для постройки целой деревни, большой деревни. Этот момент и сумма не были озвучены Бишкеку, потому, что зная его, я предположил, что он может отказаться от денег. Поэтому и вопрос был решен просто. Беррхем досрочно разорвал контракт с корабельной стражей и выплатил им причитающееся, а после передал компас Медузы мне. Я, соблюдая некоторые обычаи, преподнес в качестве, пусть и немного запоздалого, подарка компас Бишкеку. Символ капитана корабля Бишкек принял, хоть и помялся для приличия. Рассыпаясь в благодарности, он обнял меня и на прощание пожал мне руку. Всё-таки родной человек, стал родным за прошедшие полгода. Хорошо что я не стал ему говорить о содержимом капитанской каюты, сложеном в восемь сундуков и жутко мешающем ходить по ней, он бы отказался. Обряд переселения душ прошел за закрытыми дверями, и его тайной остались также не раскрытыми. Хельга сначала дала какое-то питье Саргаросу и Беррхему, после чего они заснули. Под чутким руководством Хельги, которая попросила не беспокоить уснувших, их тела вынесли несколько довольно крупных оборотней из стражи. А для того, чтобы мы ещё лучше поняли, возле двери, за которыми она скрылась, были поставлен караул. Под вечер Беррхем появился в теле четырехлапой человекоподобные кошки. Ну не совсем четырехлапой, двух правых лап у него не было. Выглядел он несколько опустошенно и шёл, опираясь на тросточку. Узнал я друга только по отсутствию рук. Надо его головой всё также висел ник Саргарос. — Этот никнейм у тебя теперь навсегда? — я попытался пошутить. Видимо вышло не очень. — Согласен, несколько хреновый вкус у его прежнего обладателя. Но надеюсь там, куда мы попадем, его можно сменить, — бывший пират решил поддержать мою шутку. Следом за ним также неуверенно шагал и Саргарос в теле Беррхема. Он явно был не в своей тарелке и постоянно осматривал новые загорелые, жилистые руки. В этот момент подошел Бишкек вместе со своей свежеиспеченный супругой. На его лице была некая озадаченность. — Артём, я всё понимаю, спасибо конечно, но нахрена мне в дремучих лесах корабль, который едва по реки пройти может? — периодически он поглядывал на свою супругу, наверняка это она была инициатором этих слов. — Да хоть продай. Паровой корабль такого класса может стоить очень прилично. Только сначала осмотри капитанскую каюту, — я не удержался и подмигнул ему. — Артём, у тебя глаз дергается, — вот сейчас казалось это он подкалывает меня. По ходу Бишкек не понял моего намека, зато его прекрасно поняла Ольха. — Артем, вам действительно давно пора. Не забудь обновленному Беррхему дать семечку, — произнес Рандом, теперь находившийся в теле ребенка. В самом деле, задерживаться больше не стоило. Поэтому, все кто собирался возвращаться, вышли на торговую площадь Китежа. Биррхем, который теперь стал Саргаросом, по настоянию Рандома, проглотил семечку и мы стали ждать. Рандом сразу предупредил, чтобы никто ничего не боялся, но всё равно было как-то не то что страшно, скорее пугала неизвестность. Что нас ждет там, окажемся мы там, откуда попали сюда, то есть в той пещере, или же попайдем в другое место. Лучше бы конечно появится на Еве. Там я чувствую себя лучше, чем в холодном космосе. Первый начала изменяться Алиса. Всё-таки она не удержалась и смешно, по-женски, ойкнула, когда ее ноги начали менять форму, постепенно врастая в каменную мостовую и выворачивая брусчатку. Не знаю как это происходит, но теперь вместо Алисы посреди торговой площади стояла вишнёвое дерево чуть больше двух метров в высоту. Пришла очередь Ольгерда, который стал ясенем. Затем Джинкс перевоплотилась в какое-то незнакомое мне дерево с черным стволом и красными листьями. За её перевоплощением с грустью и тоской наблюдал Батур. Свалившаяся буквально с неба на зелёного орка свобода, была для него скорее тяжким бременем нежели даром. После, пришла моя очередь. Смотря на свои ноги, превращающиеся в древесные корни, я задумался, каким деревом стану. Зловонный запах падали ударил в нос еще до того, как я открыл глаза. Пахло кажется от самого меня, но оглядевшись я понял, что стою в довольно дорогом экзокостюме и пахнет падалью из него. Рядом со мной, уже без экзоскелетов, на полу сидели девушки и я даже оторопел: рядом с Джинкс, старший в этом мире чем-то средним между человеком и мерридой, сидел Батур, причесывая длинные алые волосы своей хозяйке по вновь отросшие в этом мире. Рядом находилось еще три экзоскелета с кучей корней внутри каждого. На экзоскелетах не было шлемов и сейчас я видел как один из них обретает человеческие формы, становясь Лианой. Над двумя другими висел никнейм горевший как и у всех НПС черным ободком: Хозяин леса. — Привет, дружище, — я улыбнулся этой груде корней, старающийся обрести логическую форму. Он ничего не ответил, но я знал почему-то, что он меня прекрасно понимает. — Ничего, прародитель вернулся, — сказал я ему, сам даже не понимаю зачем. Не знаю почему, но даже этот бункер или космическая станция, с искусственной гравитацией, мне были не противны, хотелось попасть в него. Когда-то агрессивная планета, каждое живое существо на которой хотело меня убить, сейчас расценивалось словно родной дом. Я вернулся! — это радостная мысль кружилась у меня в голове, вместе со спокойствием и, непонятно откуда взявшиеся, уверенностью, что теперь всё будет как надо и ни Альфа Нова, ни пиратские кланы не способны нам помешать!Эдуард Поляков Прародитель
Глава 1.
Первое, что сделала вся команда, так это освободилась от смердящих гнилостным запахом костюмов, и я не был исключением. Простые и безразмерные они имелись в неограниченном количестве. Хозяин Леса стал гораздо умнее: оставаясь таким же молчаливым, он смог найти два десятка комплектов костюмов одноразовой химической защиты. Обнаружил их, кстати, возле лабораторного принтера, на котором и были изготовлены эти комплекты. На принтере местные ученые делали не только средства защиты для работы с едкими веществами, но и простейшее оборудование вроде керамических скальпелей, пластиковых зажимов и подобных расходников для лаборатории. К сожалению, этот принтер не был способен напечатать ни электронику, ни оружие. Но халаты оказались удобные и довольно практичные, и то хлеб. Обведя взглядом обновленную команду всадников апокалипсиса, я понял, что у нового состава будет гораздо больше поклонников. Откровенно жалко было прощаться с Бишкеком и горестно от того, что Спартак оказался тем, чья дружба прошла испытания огнем и водой, но не медными трубами. Но Бишкек, вернее его глаза, были наполнены настоящим, неподдельным счастьем. Всю жизнь мыкаясь по тюрьмам, да в редкие периоды свободы между ними, он не любил быть в обществе да-да и не хотел в нём находиться. Зачем стремиться к свободе, если тебя там никто не ждет? Но в мире Каэн-ар-Эйтролл он обрел семью, любовь и даже завел детей: двух маленьких оборотней-котят. Как это произошло у меня не было времени разузнать, но я почему-то уверен, что в мире магии и меча возможно и не такое. Джинкс сидела у орка на коленях и тот гладил ее словно маленькое дитя. Было очень интересно как система Квази Эпсилон окрестит орка и ракшаса, но никаких обновлений по поводу введения новых игровых рас не появилась. Батур и Саргарос так и значились орком и ракшасом. Если один был всецело занят хозяйкой, которую еще не покинуло минорное настроение, то второй полностью углубился в интерфейс и изучение новой вселенной.
Охренеть! Артем, это же не просто рерол, это полный перенос перса! И черт подери, как же приятно когда система не затыкает тебе рот каждый раз при упоминании нереальности этого мира! - мой ник остался из мира меча и магии: Арт Ём.
Мама тоже нашла себе занятие. Ей, как учителю, было гораздо проще познавать этот мир через гайды и статьи, нежели учиться всему на практике. Но самым ошарашенным в нашей компании оказался Ольгерд.
Арт… Зови меня просто Артём, это моё настоящее имя. Артём, - поправился парень, - куда мы попали? В будущее дружище, в будущее. Тебе придется заново осваивать новый мир в котором нет магии. Её заменяет технология. Паровые машины! Здорово! - загорелся парень. - А это что, железный город? - он показал на металлическую стену коридора. Место, где мы сейчас находимся - это огромный корабль парящий в космосе, - попытался было объяснить ему я, но споткнулся о ещё большую проблему незнания. В космосе? - недоуменно спросил меня молодой друид.
Как объяснить мальчику куда он попал? Это было простой и одновременно сложной задачей. И ура,есть человек который сможет мне помочь.
Лиана, - позвал я маму, тихо читавшую гайды по новой игре рядом с Джинкс и Батуром.
Мама не сразу среагировала на призыв. Как-никак она учитель с внушительным стажем, ей наверняка будет проще объяснить пареньку азы Квази Эпсилон, а заодно и краткий курс физики, химии, истории и других школьных дисциплин. После секундной задержки она подошла и я ввёл её в суть моей проблемы с Ольгердом. Здесь мамавыглядела какой была на фотографиях ещё до моего рождения: молодой, светловолосой девушкой, благо хоть Рандом сделал её зеленокожей рептилией, как Некродефлоратора. Точно, Некрос! Вот с кем нужно было связаться в первую очередь. Парень не бросил нас в минуту трудностей и пошёл против собственного клана. Если кого и назвать в этом мире другом, так именно эту чешуйчатую морду, постоянно изрыгающую похабный юмор на грани фола.
Джинкс, - девушка встрепенулась. - ты можешь связаться с Некросом?
Увлеченная своими мыслями Джинкс кивнула.
Мне нужно выйти в реал, все контакты в виртуале он оборвал. Давай, но через полчаса зайди в игру.
Проблемы, проблемы, кажется они никогда не кончатся. Судя по экипировке и вооружению, я с командой нахожусь на одном из кораблей Альфа Новы. Но не бывает у нас всё вот так просто, если нужно вернуться в мир, то обязательно окажешься в самой клоаке вселенной, под носом у врага. С оружием тоже беда: всё трофейное вооружение залочено под его носителей. Простенький датчик отпечатков стопроцентно блокирует возможность использовать личное оружие кем-нибудь другим. И как прикажете справляться в этой ситуации? Я призадумался. А как я справлялся в мире где нет технологий？ Там я стал друидом! Интересно, а эти умения будут действовать в другой игровой вселенной? Только они практически бесполезны в условиях космоса, зато на Еве вся планета будет в моём распоряжении. Вот только до планеты нужно еще добраться. В момент, когда я думал о Еве моего плеча что-то коснулось, я повернулся и увидел Хозяина Леса. Он сильно изменился с момента нашей последней встречи: теперь растительная форма жизни больше походила на человека и даже твердо стояла на двух ногах. Вернее та часть, которая подошла ко мне.
Что дружище? - обратился я к созданному из лозы и резины существу.
Его пальцы коснулись моей кожи и я увидел то, что хотел показать мне дендроид-нпс. Это были не совсем видения, скорее образы - лаборатория в которой его держали, пробирки с едкими составами, которые испытывали на нём, горелки, пилы и другие орудия пыток. Всё это время я чувствовал боль, которую испытывал Хозяин Леса от причиняемых людьми увечий. Затем эмоциональный окрас картинок изменился на восторг и радость, когда в герметичной лаборатории люди стучали в двери, пытались открыть, а Хозяин Леса рвал их плоть, давил и дробил черепа своих мучителей. Так кадр за кадром, каждый из которых был окрашен в свой эмоциональный фон, он и поведал мне свою историю. Оказывается дендроид смог выжить только благодаря браслету который был на мне в пещере на Еве. И который по странному стечению обстоятельств не перенесся вместе со мной в другой мир. То, что показал мне Хозяин Леса пугало. Он перебил сотни игроков. Сначала это были ученые и инженеры, затем боевики из подразделений Альфа Новы. И сейчас мы появились в тот момент, когда Хозяин Леса уже не справлялся сам. Нам необходимо оружие. В самом же деле, не махать же скальпелем, идя против бластеров и плазменных ружей? Многослойную броню передовых отрядов не так просто пробить. Тем более, до неё ещё нужно добраться через силовые поля, а их молодецкой удалью не разрубишь. Тут необходим импульс, сопоставимый с мощностью силового излучателя. К нам присоединился Саргарос.
Какие проблемы, дружище? - спросил бывший пират,а ныне человекоподобный представитель кошачьих. Большие, очень большие проблемы. Как ты понял, мы попали в мир космоса, и очень скоро нас придут бить злые дяди с очень большими пушками, - пояснил я. За что? - недоумённо ответил мне друг. Не за что, а за кого? - поправил его я и кивнул на Алису. - как считаешь сколько ей на вид? Ну шестнадцать или около того, - предположил Саргарос. Девочке двадцать три года, и я намекаю не на “возраст согласия”. Когда этот мир еще только разрабатывался, с “мозгами” ее капсулы произошла проблема и девочка “застряла” в Квази Эпсилон. Отключить питание и сеть, вот и все проблемы. - предложил простейшее решение Саргарос. Не помогло. Алиса впадала в глубокую кому и при новом подключении снова становилось такой же, как в момент входа. Зато она может творить в игре невообразимые вещи, это она перекинула нас в Каэн-ар-Эйтролл когда я думал что “все, труба”. Теперь понимаешь, почему она так интересна корпорации?
Ракшас задумался, опершись обеими правыми руками о стену. Значит уже привыкает к новому аватару.
То есть, если я правильно тебя понял, Алиса может изменять или игнорировать физические законы Квази Эпсилон и потому за ней и гоняется Альфа Нова. Больше не гоняется, нет рычагов давления на ее отца. После провала в Каэн-ар-Эйтролл, Алиса смогла самостоятельно покинуть капсулу и у корпорации больше нечем давить на ее отца. Артём, скажи мне честно, у тебя хоть что-нибудь бывает просто? Последние полгода - нет, - честно признался я. - Вопрос в другом: давай, думай, как нам отбить будущие атаки хорошо подготовленных высокоуровневых игроков. Настоящие герои всегда идут в обход! - он назидательно поднял вверх указательный палец. - Слышал такую мудрость? Может ну его на хрен, свалим лучше? Да было бы неплохо. У тебя в инвентаре там не завалялось шаттла на восемь-двенадцать человек, с пассажирским отсеком для трехметрового орка?
Точно, орка! У нас же есть урожденный танк зеленого цвета, который может заткнуть за пояс любого игрока. Главное не ждать “хлебосольных хозяев” станции и навязать бой, захватив капитанский мостик. И снова все упирается в экипировку. Орку нужно оружие! Опять же, не скальпелем ведь ему орудовать? А значит нужны споры, чтобы создать орочий ятаган. Нужно много спор! Будем лепить Урук-хая! Нераспределенных очков характеристик было с лютым запасом, как-никак девяносто девятый уровень, ещё один раз апнуться и юбилей. Вложив в “споры” очков еще на пять уровней, я потратил почти половину от запаса полученного за тридцать с лишним уровней. Не жалко. В конце концов я с самого начала задумывался над карьерой крафтера, а уникальные предметы созданные моими руками показали, что это далеко не пустое расходование очков опыта, даже если не вкладывать в них семечки. Кстати о семенах! Всё остальное, что было, я бросил в “семена” подняв их до пятерки. Эта способность жрала очки нещадно, но именно она позволяет творить, а так же, благодаря ей, я могу даже вдохнуть жизнь в растения. Хозяин леса от меня потребовал всего две семечки. Тогда, на Еве, он по сути в одиночку громил пачки высокоуровневых игроков. И то, что тогда он “играл на своём поле”, ничуть не уменьшает полезность и значимость этого навыка.
Здоровяк, - я обратился к Батуру. - Какое оружие тебе более привычно и удобно? Арт, ты же друид, не кузнец, - Пробасил орк. И кузнец, и швец и на дуде игрец. - Отшутился я шуткой уже имевшей бороду еще в детстве моих родителей. - Так какое оружие тебе более привычно? Булавы, но они у меня есть.
Он показал две массивные булавы, по размерам больше походившие на две полуоси от внедорожника с набалдашниками, выполненными в виде черепов. Ещё лучше, не придётся создавать что-то с нуля. Можно будет попробовать улучшить имеющиеся у орка привычное оружие. Сев в стороне возле булав, я начал думать чем можно их улучшить. Набалдашники в виде черепов, существ неведомой расы, отлитые в металле, выглядели самодостаточным оружием и что в них добавить, было большим вопросом. Можно нарастить шипы, но портить эстетический вид оружия я не собирался. А что если сделать рогатые черепа? Добавить более резкие, угловатые черты лица и инкрустировать глазницы? Тогда внешний вид набалдашников не теряет эстетической красоты и приобретет еще более устрашающий вид, а заодно и увеличится урон. Чем рога, не шипы? Не став терять ни секунды, я приступил к лепке из податливых спор рогов и менял черты черепа неведомых существ. Руки сами знали что делать: небольшие рога без труда нарастали на отполированном металле булавы, грозные надбровные дуги и острые скулы, словно сами хотели стать еще агрессивнее и злее. Спор уходило много, но их регенерации хватало для работы, правда часто начала обуревать жажда. Так, в процессе творчества, прошло часа полтора, пока твердые рога не перестали впитывать споры, превзойдя по прочности металл. Осталось последнее: вживить в оружие семечку. Это самый важный и сложный момент, но что вложить в это оружие? Наверное стоило спросить у хозяина - чего же он хочет. Орк постоянно крутился рядом, но Джинкс объяснила ему, что не стоит мне мешать, и полутора тонный гигант безукоснительно слушался ее.
Батур, почти готово, - я жестом попросил его подойти. Это Гор и Гэм? - указал он пальцем на булавы длиною в полтора метра и весом за сотню килограмм каждая. - Черепа двуглавого пса ужаса? Тебе не нравится? - выдохнул я. Батур воин, а не аркрумская маг-неженка. И воину нужно надежное оружие, а не статуя на палочке, - очевидно прошлая жизнь орка научила его пренебрегать красотой и эту привычку он принес ,и в новый для себя мир. За надёжность ты можешь не переживать. Батур, я другое хотел узнать - что для тебя самое важное в оружие, помимо его крепости? Что ждёшь ты от этих булав?
Орк почесал затылок. Наверное мощь, что проламывает любую броню. Но тогда палица будет очень тяжелой, ею будет сложно бить. Спасибо, - кратко ответил я. - Можешь забирать палицы.
Орк не добавил никакой ясности. Я и сам прекрасно знал это. Но пока нет идей как исполнить это в металле. Наверное стоит повременить с вживлением семечки, тем более, что каждое вживление снимает с меня уровень, а на девяносто девятом это прогресс нескольких недель, если не месяцев. Меня перебил Хозяин Леса, беспардонно коснувшись трехпалой рукой лица. Я хотел было попробовать донести до дендроида, что такой способ общения начинает напрягать, но тут в моё сознание влетели новые образы. Пятерка бойцов закованных в красно-золотую силовую броню двигалась по узкому коридору, наподобие того, в котором сейчас находились мы. Он видел это благодаря одному из клонов, спрятанному в трубах над головами. Знания пришли в мою голову вместе с этими образами. Этот коридор находится на одну палубу выше нас, и двое игроков, вооруженных допотопными огнеметами, шли под прикрытием троих саппортов с силовыми щитами. Рюкзаки силовых щитов выглядели массивными и были закреплены напрямую на экзо-силовой броне. Значит, вес батареи больше, чем человек может поднять. Упор сделан на мощь щитов и горючую смесь в баках игроков-пироманьяков. Вот только непонятно, почему всего одно звено? Пятерка солдат - это откровенно мало для такого корабля. Этой мыслью я поделился с Саргарасом, на что получил ответ от опытного вояки: в условиях ограниченного пространства большее количество народа будет только мешать и возникает риск союзного огня. Если же подойти грамотно, то пять человек в коридоре-трубе могут сделать сколько угодно противников, главное вовремя менять батареи в генераторах силовых щитов. К тому же, никто не обещает, что это единственная пятёрка: другие вполне могут находиться дальше по пути к капитанскому мостику.
Джинкс, Батор, подъем. Старые знакомые идут с огнеметами, - от моих слов Хозяин Леса подался чуть назад, жестокое оружие было знакомо ему не понаслышке.
Нет, он для огнеметчиков лишь мясо, пускать его на передовую я не собирался. Пора тряхнуть стариной и опробовать в деле орка в качестве танка. Большой, полуторатонный и зелёный - прямо живое воплощение танка Т 90 в мире меча и магии.
Нет дружище, ты в бой не пойдешь, - произнес я безмолвному дендроиду. - Ты будешь вместе с Ольгердом и Лианой. - Хозяин леса коснулся меня рукой, и ментальная благодарность накрыла моё сознание. А еще в его эмоциях чувствовалась усталость.
Возражения все же были: услышав свои имена, мама и ученик-подросток твёрдо заявили, что они не собираются отсиживаться позади и намерены участвовать в бою. И если Ольгерд просто хотел боя, то Лиана подкрепила свое рвение разумными доводами. Татуировки у неё имели необычные свойства: они могли превращаться в духов животных полностью иммунных к физическим атакам, но уязвимых к магии. К счастью, в этом мире магии нет. По крайней мере раньше не было, и моя команда теперь являлась монополистом не только в в дендроидной расы, но и первыми, кто смог пронести магию в космос. Змеи на руках Лианы зашевелились и слетели с изгибов кожи на металлический пол, став полупрозрачными эманациями. Впрочем, этим змеям ничего не мешает жалить и душить. А ведь есть еще и рой ос, орёл и даже носорог , который, впрочем, вряд ли поместится в узкие коридоры космического корабля. Змеи, точно! Я уже в который раз ударил себя по лбу, наказывая за то, что не подумал об этом раньше. У меня ведь есть ещё и Нага ,щитомордник 87 уровня, с лютой бронёй и ментальным ударом. Кстати, ментальный удар есть ещё у Джинкс. В качестве оружия ей придется использовать телепатические способности своей расы. Еще пару минут назад сокрушался, что у нашего отряда нет оружия и амуниции? С таким набором способностей они нам не нужны! Всё, сейчас нельзя расслабляться: победить звено направляющихся к нам огнеметчиков и перебить оставшихся на корабле,затем захватить телепортационную площадку и камеру возрождения и всё - у нас появится собственный корабль.
Батур впереди, остальные за ним. Ольгерд, остаешься тут с Хозяином Леса. Здоровяк, - я вновь обратился к зеленокожему клыкастому любимчику Джинкс, - остерегайся огня, жаль у тебя нет щита… - начал было сокрушаться я, но орк уже оторвал дверь ведущую в лабораторию.
На прозрачном бронебойном пластике, когда-то бывшем герметичной дверью лаборатории, ещё остались засохшие пятна крови и налипшие волосы. “Неужели Хозяин Леса раскалывал черепа яйцеголовых прямо об эту дверь?” - внезапно подумалось мне. Учитывая все то, что они делали с ним, наверное это ещё гуманно. Я бы поступил еще гораздо мучительнее и растянул бы этот процесс на долгие часы.
Отлично, - кивнул я здоровяку, которой в одной руке держал импровизированный щит, а в другой, одну из обновленных булав. - Твоя задача пробиться вплотную. Я - второй, Джинкс с Лианой следом за мной. Джинкс, постарайся выключить псионикой левого огнеметчика, я правого, а поддержку…
Джинкс перебила меня.
Ты ведь не псионик, Артём. Так непривычно звать тебя по имени, ты столько никнеймов поменял, - тоже переключилась девушка на отвлеченные темы. Зато Нага - да. С этими словами я сжал медальон-клык, висящий на шее на кожаном шнурке.
Раздался визг мамы, Лиана подпрыгнула на метр когда Нага с шипением появилась из-за ее спины и коснулась ноги. Да, наверное всё-таки стоило предупредить, женский визг демаскировал нас, а появление Наги наверняка добавило несколько седых волос маме.
Мама успокойся, этот древесный щитомордник - мой питомец, зовут Нага.
Но мои слова, видимо, не особо помогли. Ещё бы, когда возле тебя проползает девятиметровая, толщиной с бедро человека и закованная в трех сантиметровые чешуйки брони змея, мало какие слова могут заставить относиться к этому зверю без опаски.
Артем, - привлекла мое внимание Джинкс. - Нага скоро сотой будет. Ну да, - подтвердил я очевидный факт. Ты не понял, на сотне у тебя будет выбор: оставить ее щитомордником и дать ей расти дальше, или скинуть ей уровни и развить в нечто новое, - наставительно произнесла красноволосая девушка подсознательно копируя тон моей мамы.
Очевидно, что компания положительно влияет на поведение и лексикон некогда взбалмошной и даже дурной девчонки.
Во что новое? - я положил руку на бронированную морду змеи, которая глядела на меня огромными, с кулак величиной, янтарными глазами. В паровоз, блин! Я-то откуда знаю? Я не встречала раньше змей-петов. Лапы, к примеру отрастут и Нага станет крокодилом или ящерицей. На “сотне” узнаешь, - озадачила меня снайпер-псионик. Все, после поговорим, - оборвал нас Саргарос и толкнул в бедро орка, так как выше просто не доставал. - Шрек, бери щит. Я - Батор! Я не Шрек! Шрек - это имя скальных троллей... наверное, это их имена, - но прошел за калекой-ракшасом.
Первый бой оказался не просто легким, даже скорее скучным. Я и не знал что мериды умеют такое в мире меча и магии. Джинкс проигнорировала мой приказ и встала за широкой спиной орка, но потом я понял её задумку. Девушка приложила руку к широкой зелёной спине Батора, тот сгруппировался прикрываясь щитом, видимо знал чего ожидать дальше. А дальше произошла магия: полуторатонный орк, не прилагая усилий, ускорился и с быстротой артиллерийского снаряда щитом врезался в силовое поле. Трое игроков поддержки облаченные в тяжелые экзокостюмы пошатнулись от напора, но щиты выдержали хоть и пошли мелкой волной ряби от кинетической энергии удара. Настала очередь Джинкс и Наги. Я на короткое мгновение подчинил себе сознание питомца и, как было оговорено ранее, ударил в левого пироманьяка. К сожалению, досталось и змее, отчего языки горючей смеси полыхнули на бронированной шкуре. Джинкс сработала более чисто, и правый боец, отключив огнемет, завалился на бок. Но еще до того, как его красно-золотой экзокостюм ударился о ребристый пол коридора две змеи, сотканные из голубого и черного пламени уже вязали пироманьяков. Поддержка, как оказалось, была вооружена, но их пистолеты-пулеметы, закрепленные на предплечье, лишь выбивали искры из пола не принося никакого ущерба бесплотным змеям. Нага стряхнула остатки пламени, но в бой идти не спешила. Да это было и не нужно, отбросив импровизированный щит, Батур достал вторую булаву и без каких-либо усилий проник под купол силового поля. Ахиллесовой пятой силовой защиты является полное игнорирование любых объектов, скорость которых меньше трех сотен километров в час. Поэтому они эффективны против лазерного, огнестрельного и ионного оружия, но, как оказалось, бесполезны против орка с двумя булавами, идущего на врага в красной ауре берсерка. Прошло меньше минуты и вместо пятёрки высокоуровневых игроков перед нашими ногами лежало пять жестяных банок со следами от шипованных набалдашников Батура. Наверняка сегодня форум игры пополнится новой веткой от негодующих топов, которые оказались категорически против введения в игру магических существ и тем более орка с булавами. А пока этого не произошло, нужно быстрее захватить корабль, отключить телепортационную площадку и свалить с него на какой-нибудь эвакуационной шлюпке. Поэтому для закрепления эффекта, штурм капитанского мостика продолжился. Но, как оказалось, на первой пятерке он и закончился. На корабле просто больше никого не было. Корабль вообще оказался не сильно большим: всего восемь палуб и четыреста метров в длину. На этой площади было размещено всё: и жилой блок, и четыре лаборатории, и небольшой грузовой отсек, который, к общему сожалению, оказался почти полностью пустым. Отключив питание телепортационной площадки, Джинс по-хозяйски засела в кожаное кресло капитана, после чего начала щёлкать по приборной панели, запуская двигатели. Как оказалось, все эвакуационные шлюпки были отстрелянны в первый же день, когда ученые после первой смерти, вновь возродились на борту мятежного корабля,то предпочли ему более спокойные условия. Об этом повествовал судовой журнал, записавший все девизы, которые звучали на корабле, а также видео с камер. Короткий прыжок в варпе для смены местоположения корабля из подконтрольной Альфа Нове звездной системы на окраину обжитых людьми территорий космоса. Отключенный транспондер не позволит выяснить их местоположение, а залетных пиратов стоит опасаться гораздо меньше, нежели боевых кораблей корпорации. Искривленная варп прыжком ткань пространства, вывела захваченный корабль в безлюдное пограничье звездной системы Октан. Здесь граница между империей людей и кланами расы ксенон не изменялась уже очень давно. Воинственные рептилоидны, близкие родственники нашего Некродефлоратора, не нашли смысла делить бедную звездную систему, а потому подданные империи и иерарха Сссла сосуществуют здесь мирно, добывая ртуть и свинец. Оставив корабль в дрейфе, Джинкс сказала, что ей нужно отлучиться в реал чтоб передать координаты старому другу и, устроившись в кресле, закрыла глаза. Через минут пятнадцать девушка вернулась. Уже через четверть часа наша компания стояла возле телепортационной площадки, откуда первым вышел зеленомордый Некрос. Орк и Саргарос ощутимо напряглись при виде зеленой, человекоподобной рептилии. Аватар Некродефлоратора заметно изменился - на морде прибавились зарубцевавшиеся шрамы, а костяные шипы на подбородке и голове, едва различимые раньше, увеличились в размерах, образовав едва ли не гребень. Очевидно, старый друг тоже не сидел сложа руки и рос в уровнях.
Комрады!!! - проревел здоровяк, схватил в охапку меня и Джинкс. Затем поставил на место и уже потом пожал руку. - Последний раз, когда я вас видел, вы в пещере прикидывались мебелью, а теперь пригласили меня на свой эсминец. Растете, вать машу! И я тебя рад видеть. Ну, морда зелёная. - скорчился я, всё-таки рукопожатие у него было чересчур крепким. - Народ, те кто не знаком с изысканным сомелье и отпаривателем холодных тел, представляю: Некродефлоратор, матершинник, алкаш и гроза космоса, в общем истинный гусар. А ты, чудо лесное, - Некрос взял знакомство с остальной частью команды в свои руки и первым выбрал Батура. - из какой сказки будешь? Джинкс, - орк в свою очередь обратился к хозяйке. - Можно я его ударю?
Повисла неловкая пауза и, подмигнув своей прошлой няньке, Джинкс с улыбкой ответила орку.
Батур, солнышко, это зелёная страшила просто шутит. Он хороший, правда. Ну, а если он сильно тебя допечет, разрешаю, можешь бить.
Орк улыбнулся клыкастой улыбкой и, кажется, даже покраснел, но всё-таки отпустил рукоятки парных булав. И только все выдохнули, как кулак трехметрового Батура будто кузнечный молот ударил в грудь Некроса, отправив его обратно в куб телепортационной площадки.
Глава 2. Глава 2.
Зеленый страшила не должен злить Батура. Батур воин, а не аркрумская неженка, - и орк ударил себя кулаком в широкую грудь, как бы в подтверждение собственных слов. Батур, нельзя бить друзей! - закричала было Джинкс, воспарив в метре над землей.
Орк под ее взглядом, казалось, начал сокращаться в размерах, опустив виноватые глаза в пол.
Всё хорошо, Джинкс, - произнес показавшиеся из проёма телепортационной камеры Некрос. - А с тобой, морда зеленая, проведем дуэль, согласен? - и рептиль протянул руку для рукопожатия орку. Хорошо, страшила, - пробасил орк, принявший рукопожатие.
Теперь уже ксенон чувствовал себя маленьким - его рука казалась детской в ладони степного орка. Остальная часть знакомства прошла без эксцессов. Орк с недоверием поглядывал на четверку ребят, которых привел Некрос, но, слава Богу, больше не лез в драку. Иначе бы кораблю потребовался серьезный ремонт капитанского мостика. Ребят Некроса, я лишь смутно узнал. Наше знакомство на Еве в последний день пребывания в игре было скомканным и, по сути, нам придется знакомиться заново. Джинкс направила корабль на дальнюю населенную планету звездной системы Октан, находящуюся в “кольце жизни” вокруг светила. Неприятным фактором было то, что планета принадлежала расе ксенонов, то есть подчинялась напрямую Иерарху. Свой выбор Настя объяснила просто: любая, даже самая мало-мальски заселення человеческая колония сразу выдаст появление подозрительного корабля корпорации. Пройдет день-два и на орбите планеты появится линкор с парочкой десантно-штурмовых эсминцев. Ксеноны находятся с империей людей в состоянии холодной войны. Да, с других рас они будут драть втридорога, но выдавать беглых вряд ли станут. Тем более теперь в наших рядах есть парламентер, девушка имела в виду Некроса, его нетривиальный выбор расы сможет послужить на общее благо.
Издали планета Вокс была не просто красивой, она была завораживающей. Очень похожа на Еву или Землю. На этой планете также около половины поверхности было занято водой, наполняющей бесчисленное количество озер равномерно по всей поверхности, напоминая соты. Неудивительно, что ее и выбрали ксеноны в качестве колонии - рептилиям гораздо приятнее жить во влажном субтропическом климате, нежели на засушливых пустынях. Практически полное отсутствие полезных ресурсов для добычи, компенсировалось жарким климатом и огромным количеством пресной воды, в совокупности с чистотой планеты. Планета могла бы стать курортом, если бы не находилась в пограничье. Мало кто захочет вести бизнес на планете, которую будут грабить и свои флибустьеры космоса и соседские. Так что удел жителей планеты Вокс - это не богатая жизнь вдали от планеты-прародительницы, где восседает Иерарх, а производство органического желе и обслуживание транспортных кораблей ксенон.
Корабль шёл на посадку. Небольшая столица планеты по космическим меркам. Всего четыре миллиона хладнокровных человекоподобных рептилий и вряд ли из них есть хотя бы один процент игроков. Были серьезные сомнения по поводу того, как угнанный корабль класса эсминец поместится в доках столицы Чиво. Но, как оказалось, беспокоиться было не о чем, порт предназначенный для большегрузных космических барж, без труда принял эсминец. Возникли сложности с объяснением цели визита корабля империи людей в город ксенонов.
Приветствую тебя, ублюдок люди! - обратился по видеосвязи оператор порта. - Зачем ублюдок люди прилететь в Вокс?
Такая дипломатия была не для меня, поэтому я спихнул общение с аборигенами планеты на Джинкс и Некроса. Это парочка знала про космос значительно больше меня, да и откровенно говоря не хотелось слышать такое обращение к себе. Через полчаса вся шумная компания уже спустилась на твердую землю. Джинкс вместе с Некросом продавали всё, что не прибито к полу из корабля, хотя денег у меня было больше чем достаточно. В принципе, можно забить на глобальные конфликты и купить небольшую планету, на которой и основать собственный клан. Как говорится настоящие герои всегда идут в обход, но кто сказал, что я герой? Я геймер с очень хорошей памятью, зубом на корпорацию Альфа Нова и эпическим квестом, ведущим к возрождению расы дендроидов. И сейчас нужно было выполнить обещания, данные Саргаросу ещё в другом мире.
Пойдем, дружище, делать тебе новые руки.
Предложил я, похлопав по плечу ракшаса и стараясь не обращать внимание как зеленокожие ксеноны вытаскивают из корабля лишнее, а Некрос о чем-то спорит со своим соплеменником. Плутать по городу ксенонов пришлось и в самом деле знатно. То и дело мы натыкались на палатки где торговали рыбой, неведомыми приспособлениями для быта и хозяйства, одеждой больше напоминавшей чехол от легкового автомобиля и прочими атрибутами быта цивилизации земноводных. Платить приходилось на каждом шагу. Даже прохожие за любую справку требовали деньги. Немного, но кажется каждый в этих трущобах хотел обобрать ублюдок люди и его спутника - шестилапого кошкоподобного гуманоида. Вот они минусы фракционной неприязни. Рикша затребовал внушительные полторы тысячи кредитов за путь до техномастера, благо бюрократы из игрового банка позаботились о том, чтобы кредиты человеческой империи принимали и другие расы. Это выглядело по человеческим меркам откровенно так себе, даже на пиратской станции Наутилус всё было более прилично. Скрывшись за гермодверью, я наконец смог вдохнуть полной грудью воздух, избавленный от запаха рыбы, который Саргаросу кажется абсолютно не мешал. Он повсюду вертел головой и восхищался новым для себя миром. Ему, по-хорошему, приобрести бы игровую капсулу а не сидеть в 4D шлеме и костюме, когда можно будет полностью окунуться в этот мир и вдохнуть запахи этой клоаки вселенной.
Для ублюдок люди технологических модификаций нет, - с порога отрезал ксенон в годах со странными очками на голове.
“Мастер Тред 143 уровень.” висел над его головой ник.
Технологических улучшений человеческой империи и не нужно. Нам нужны протезы для ракшаса, - я указал на спутника, спрятавшего увечья левых рук под плащом. Бионический боевой протез не для люди, можно. Две левый лапа и две правый? Да ты, кошка, наверное воин!? Скажи кошка-воин, как такой славный воин связался с ублюдок люди? - просипел пожилой ксенон оглядывая культи Саргароса. Сам в шоке, - усмехнулся бывший пират.
Ещё минут десять ксенон снимал мерки при помощи старого, как мир, портняжного метра, а затем заявил:
Ублюдок люди может идти, кошка-воин оставаться. Мастер Девер сладит грозный боевой руки для кошка-воин. Когда хочу приходить за великим и могучим кошка воин? - передразнил я ксенона но тот кажется и не понял едкого юмора. День и ночь, - ответил мастер Девер в свойственной манере. Даже мастер Йода изъяснялся понятнее.
Я перевел десять тысяч кредитов на счёт Саргароса и попросил явиться к кораблю на закате. На этом мой визит к техномастеру ксенону, слава Богу, закончился. Настроение было, мягко говоря, ниже среднего. Как может нравиться планета, где каждый называет тебя “ублюдок люди” и норовит обобрать? Складывается ощущение, что ты попал в трущобы какой-нибудь беднейшей африканской республики, а не лежишь в гипер капсюле, подключенной к самому современному оборудованию. Я подошел обратно к кораблю и увидел спорящих между собой Некроса и Джинкс, и Хозяина Леса который ходил вокруг них. Всё казалось тривиально и просто: Джинкс была не согласна с ценой на которую согласился ксенон. Девушка апеллировала ко мне, как к высшей инстанции, но я принял сторону Некроса. С драной овцы хоть шерсти клок, а оборудование нужно сбагрить. Нам нужны свободные трюмы, а лучше и вовсе продать эсминец, купив что-то менее громоздкое и желательно с большими трюмами. Об этом через очередное слайд шоу с эмоциями донес мне дендроид. Эту планету только Хозяин Леса видел раем и даже не просил, почти требовал, взять на борт как можно больше биоорганического геля. Я не совсем понял зачем нам много, для него одного тонны ферментированной органики за глаза, но главный эмоциональный посыл он донес: надо много, и это важно. Плевать, эта жижа стоит копейки, и я все же должен отблагодарить деревянного друга за прошлое самопожертвование. Может хоть клонов нормальных наплодит, а не таких как тот пенек под потолком, который обнаружил бойцов корпорации.
Джинкс, продавайте это корыто. Возьмите лучше неприметный бриг и отправимся уже на Еву, у нас квест тухнет, - предложил разволновавшейся не на шутку девушки. Только просьба: не продавайте силовые установки энергощитов. Пока еще не знаю зачем, но они мне пригодятся. Ой, - произнесла Джинкс, бросив взгляд куда-то в сторону.
Я проследил за вектором ее глаз и увидел красно-золотые экзоскелеты с ранцами силовых установок, которые волокли ксеноны на гравитационной тележке. Ясно, значит я опоздал. Хотя, кто мне мешал заранее предупредить об этом Некроса или Джинкс? Придется выкупать их обратно, и, как мне кажется, цена будет не такой за которую их продали.
Ребята, -обратился я к рептилиям тянущим тележку с некогда моими трофеями. - К кому я могу обратиться по поводу того, чтобы обратно выкупить силовые модули? Ублюдок люди плати кредиты. Нет кредиты, нет информации.
Меня догнал Некрос.
Нашел у кого спрашивать, - усмехнулся он кивнув на работяг-сородичей. Биба и Боба: два долбо… Короче тебе управляющий доками нужен. Пошли провожу, - похлопал он меня по плечу.
Мы вошли в высокое здание, больше походившие своей формой на маяк. Круглая винтовая лестница вывела нас на застекленную площадку, где за компьютеризированным столом восседал ксенон. На ксенона он был похож меньше всех своих собратьев. Он был крупнее остальных представителей своего вида, но выделялся формой.
A, - протянул жаб, мерзким скрипучим голосом. - Позор рода иерарха вернулся, да ещё и привел с собой ублюдок люди, - растянул он, переведя вертикальный зрачок левого глаза на меня и Некроса. Сделал он это одним глазом, другой же продолжал хаотично двигаться в орбите, перескакивая с одного монитора на другой.
Да, - наконец, меня одолело это обращение. - Ублюдак люди... надоело такое обращение, мы разрываем все торговые связи. Я, как владелец, разрываю все соглашения. Отгружайте обратно проданное вам барахло и больше ноги нашей не будет в этой дыре! Так дела не делаются, ублюдак люди, - усмехнулся жаба. - Сбавь тон, кусок мяса, я ликвидирую твой люди корабль и отправлю тебя и команда на ферму. Но не как работник, а как сырье.
На плечо мне легла населённые рука некроса, видимо жаба был в своём праве, но мне надоело терпеть оскорбления в свой адрес и адрес команды.
Ты, жаба резиновая, - начал я чувствуя как мой спокойный и угрожающий тон вызывает гнев управляющего. Теперь он смотрел на меня обоими глазами. - Я и моя команда не люди, мы дендроиды. Мясной люди, деревянный люди, нет разницы для жерновов на биоферме. Удобрения не должны так разговаривать со старший управляющий! - зашипел он, картинно подняв палец, нажал на кнопку интерактивной панели.
Интерактивный квест: “Защита чести Прародителя” Награда за согласие: Пассивная способность “Слияние” Награда за выполнение: Подтверждение статуса Прародителя и активная способность “Посвящение” Принять: Да/Нет
Нажимаю “Да”. Ещё один шаг на пути к становлению новой расы.
Встань, болотная крыса, когда угрожаешь Прародителю! - негромко, но отчетливо проговорил я и усмехнулся с собственным словам: “И откуда у меня такие высокопарные фразы в лексиконе?”
И раздался едва слышный голос Некроса. Тот уже повернулся к двери, ожидая вызова охраны жабы.
Артем, твою мать! Ну не можешь ты без приключений, да? “На граблях как на батуте!” - твой девиз? Достала эта харя и то, что каждый выродок еще из яйца не вылупился, а уже называет меня ублюдком и норовит обобрать. Как будто снова в Абхазию приехал, бля. Там похожий курорт и аборигены такие же.
В тот же момент дверь распахнулась и из-за неё показалась двое ксенонов. Эти, в отличие от своего босса, не выглядели кусками жира в зеленой коже. Вооруженные боевыми плазмометами и в броне, НПС имели 120 уровень.
А я чуял, что ты снова покажешь мне лютую жопу и бескрайнее отчаянье. Мля, как у Достоевского - одни страдания. Вызови его на дуэль чести, это единственный шанс не стать фаршем. Знаю. Мне квест выпал на защиту чести дендроидов, - произнес я полушепотом, чувствуя как позади напрягся Некродефлоратор и продолжил уже громко обращаясь к жабе в кресле. - Я вызываю тебя, на дуэль чести. У тебя слишком длинный язык и кто-то должен его укоротить.
Дуэль видимо не входила в планы жабы, так как он подобрался и сразу посерьезнел. Но самое главное, с его морды исчезла тошнотворная улыбка.
Ублюдак люди, сам собрался драться? - с недоверием произнес он. Я и сам натяну твою харю на глобус, - кивнул я. Хорошо, ублюдак люди, если ты проиграешь, то все твой имущество и ты станешь моя. Мне давно нужен ублюдак раб. Хорошо. Те же условия если выиграю я, - я согласился на предложение и ответил тем же. Ксенон напрягся, видимо ему совсем не улыбалось попасть в рабство к ненавистному ублюдак люди. Ксеноны не проигрывают! Они побеждают или погибают! - проклокотал жаба. Ну это мы еще посмотрим.
Как же ругалась мама, когда услышала про будущую дуэль. Остальные же выглядели обеспокоено, но никак не испуганно. Пришлось объяснять мнительной женщине, что любой из присутствующих может пустить жирного ксенона на ремни и она с Ольгердом совсем не исключение. Джинс же поинтересовалась про оружие, предложив свой треххвостый бич Мары. Хорошо что она его предложила, я и сам подумывал одолжить у неё девайс на сегодняшний бой. В качестве брони выступит Хозяин Леса, давно мы не бились с ним в тандеме, пора вспомнить былое. Вечер пришел удивительно быстро. Круг арены был очерчен пустыми контейнерами под органику и мусор прямо в доках. Но самое удивительное это то, что поглазеть на бой ксенона и человека пришел, наверное, весь город. Хвостатые рептилии всех цветов от красного до голубого заняли периметр, забрались на краны, возвышенности и даже столбы освещения с люстрами прожекторов были украшены гирляндами чешуйчатых тел. Все это проходило под гомон, ругань и даже драки за лучшие места. Из гудящей толпы вышел жаба. Некрос позже назвал его имя, но прозвище, данное мной, подходило ему больше, чем родовое имя Сиива. Бой чести был ничем иным, как дуэль в классическом её понимании. Если кто-то у ксенонов считал свою честь уязвленной, он вполне мог потребовать сатисфакции и в бою доказать свою правоту или умереть. Отказ от дуэли - равнозначен проигрышу, а проигрыш означал одно - смерть. Бой проводился на традиционном оружии без технологических улучшений. То есть нельзя было применять бластеры, силовые щиты и другие энергоустановки. Только холодное оружие и только честный поединок. Выйди добрый молодец в поле чистое, да развороти супостату грудь мечом праведным. Сиива был облачен в ребристый доспех из черного металла и вооружен двуручным мечем, больше похожим на пилу “Дружба”. Доспех маловат ксенону, особенно в районе живота, и кираса не могла полностью прикрыть его кожистый мешок с потрохами. Меч даже представлял собой полутораметровую пластину из металла к которой на винты прикручены острые белые зубья. Причём зубья выполнены не из металла, а когда-то принадлежали неведомому хищнику. Почти в ладонь длиной, они выглядели не менее устрашающе, чем циркулярка на полке с инструментами которую ты видишь перед операцией, в ожидании, когда наркоз подействует. Я помню какие ужасные и великие мысли лезли мне в голову в операционной, тогда мне всего лишь удаляли аппендицит, но один вид стали рядом с операционным столом наводил первобытный ужас, заставляя сморщивается даже те части тела, которые сморщиваются лишь в холодную погоду. Я погладил Нагу по голове, которая размерами уже сравнилась с собачьей будкой и подошел к Хозяину Леса.
Ну что, деревянный, пойдем? - произнес я, и дендроид шагнул навстречу, оплетая мое тело собой.
Шрамы от скарификации, оставшейся на память от острова Кверк зажгло. Только я хотел было возмутиться и попросить освободить от деревянного шлема лицо, как шлем расползся точно состоял из пластичного вещества, повинующегося мысленным командам. Чтобы подтвердить собственную теорию, я вытянул руку и послал мысленную команду живой броне. Тут же в ладони из тела Хозяина леса появился деревянный нож. Сам по себе он не был оружием, скорее просто острой палкой, но не это было главным, а то, что сейчас я мог мысленно управлять Хозяином леса. И снова одной мысленной команды хватило, чтобы нож снова стал частью деревянной брони. Улыбаясь, я подошёл к некоторому выводу. Как и остальные, я был несколько на взводе, мне, очевидно, не нравилась вся складывающаяся ситуация.
Чего ухмыляется, деревянный? - произнес он, буравя меня жёлтыми змеиными глазами. Во-первых, никого мы с тобой обсуждали, уже всякие намеки и подколы по поводу деревянного и подобного, помнишь? А во-вторых я не деревянный, - теперь уже я ухмылялся, превращая шлем в маску на поллица, с узнаваемыми супергеройскими ушками. - я Бэтмен.
В самом деле разрядил атмосферу, и на лицах людей сквозь выражения озабоченности, наконец начали пробиваться улыбки. Единственными, кто не понял “соли шутки” был Ольгерд и Батур, но им еще предстоит в будущем познакомиться и с классикой комиксов.
Ну ты и дурак! - Джинкс не сильно ударила меня в грудь.
Другой рукой протянув треххвостый бич Мары: коварное, даже жестокое оружие. Надеюсь его не придется применять в бою, не хочется видеть, как крючья снимают с ксенона кожу, поражая его тремя видами дебафов. Когда я вызывал жабу на поединок, во мне кипела злость, сейчас же злость никуда не ушла, но ее разбавили прохладные струйки жалости. Этот ксенон определенно не понял в какое болото забрался, а ещё он не знал, что в этом болоте водятся такие зубастые крокодилы. Я взял в левую руку бич, когда-то принадлежавший богине смерти и болезни и шагнул навстречу своему визави. Ксенон в самом деле умел обращаться со своим оружием, сделав несколько пируэтов, он легкой трусцой устремился навстречу и даже массивный живот ему, кажется, совсем не мешал. Толпа ликовала, выкрикивая что-то на языке своих прародителей и желая зрелища. Вот только зрелища не будет. Когда между нами осталось около полутора десятка шагов, я что было сил рванул навстречу своему противнику. Клинок ксенона рассек воздух, желая пробиться сквозь дендроидную броню до моего бренного тела. Вот только мое тело ушло с траектории, а рука наоборот легла на трехпалую руку ксенона, сжимающую рукоять меча и придало инерции, заставляя Сиива разворачиваться вслед за мечом-пилой. Затем рывок и толчок плечом в широкую грудь ксенона. Но повалить соперника не было моим планом. Хозяин Леса замкнул свои объятия на его спине и словно ферромагнитная жидкость обволакивающая магнит, он оплетал ксенона, превращая его в кокон. Сиива оказался сильнее, чем я ожидал и кокон из Хозяина Леса затрещал от усилий. Мой дендроидный миньон взвыл, поделившись со мной собственной болью. Зря Сиива это сделал, усилие каста “Корней земли” сожрало половину маны, но деревянный гроб, пульсирующий от попыток ксенона вырваться, начал погружаться в утрамбованную до состояния камня глинистую землю.
Способность “Корни земли” улучшена до “Древесного погребения”
Сообщил мне лог. И всё это в игре, где полностью отсутствует магия. Наверное, я чуточку прихватил её с собой издругого мира. Вот только странно, что система Квази Эпсилон не порезала все способности, приобретенные вне её мира. Этому может быть всего одно объяснение: корпорация решила поглотить старый, но все еще пользующийся популярностью у олдскульных игроков мир меча и магии, объединив его с межгалактической вселенной. Или так, или никак больше. Во всяком случае, я не вижу других способов ввести магию в мир космооперы. Ведь и”корни земли” и “Древесное погребение” - это ничто иное, как магия земли на стыке с магией воды, которой владеют друиды Каэн-ар-Эйтролла. Заточив целого и невредимого ксенона в земляной капкан и оставив над землей лишь голову, Хозяин Леса занял свое место на мне. Хотя это произошло не без скрипа. Дендроид был крайне зол на ксенона и предлагал мне прорастить в него корни за то, что рептилий смог порвать волокна. Это было для меня новым, после слияния со мной, я начал понимать Хозяина Леса без образов. Теперь каждая его мысль была почти моей мыслью, гораздо ближе чем слова, гораздо доходчивее, чем эмоции. Это были почти мои мысли. Так вот что есть “Слияние”.
Интерактивный квест: “Защита чести Прародителя” выполнен. Получена способность “Посвящение” Первое вживление “Семечки Прародителя” изменяется на “Посвящение” и не расходует ваши очки уровня. “Посвящение” изменяет расу игрока(НПС) на полукровку с дендроидом в равных долях.
Мерзкий, ублюдок люди, дерись как самец! - взревел Сиива не в силах вырваться из каменного плена. Ты не согласен что проиграл? - усмехнулся я. Ксеноны не проигрывают! Они побеждают или погибают! - прокричал клокочущим басом Сиива. Во первых, я не собираюсь тебя убивать, - на моей руке, по одной лишь мысленной команде вновь появился деревянный нож. - Я собираюсь преподать тебе урок о том, что гордыня - грех, - ловко крутанув острый кусок дерева в руке, я вонзил его на пару сантиметров в глазницу ксенона. - А это, чтобы ты не забывал этот урок до конца своих дней. К тому же, кто сказал, что ты останешься ксеноном?
Броня Хозяина Леса освободила ладони и я, потянув за безымянный палец, отделил семечку. Что же, это может стать очень дорогим уроком, терять 99 уровень и становится основой 98-мым жутко не хотелось. В любом случае, когда-то нужно попробовать. И лучше раньше, чем позже. Семечка вошла в окровавленную глазницу, выталкивая из нее вытекающее глазное яблоко. Сиива ревел от боли, но глядя на него истинным зрением творца, я не слышал его голоса. Семечка, попав в благодатную среду, раскрыла скорлупки и пустила белесые усики в глазницу, закрепляясь на новом месте. Отлично, значит все прошло как надо, а главное уровень не слетел. Из транса меня вывел грубый толчок. Нас уже обступили соплеменники Сиивы с недвусмысленным желанием порвать деревянный ублюдок люди на британский флаг. Я без промедления дернул за фалангу безымянного пальца, освобождая еще одну семечку. Слишком сильно дернул, фаланга закровоточила, а палец пронзила боль. Подскочив на возвышенность за спины Некроса и его ребят, я поднял вверх семечку так, чтобы все присутствующие видели.
Все ксеноны на площади сейчас будут обращены в дендроидов. Стойте смирно и не разбегайтесь.
Блеф удался. Толпа пришедшая посмотреть на то, как сын Иерарха побеждает деревянный люди, а вместо того лицезревшую прилюдную порку Сиивы, с последующим его обращением, возжелала крови и отмщения. Но стая гиен в мгновенье обратилась в бегство с давкой, услышав что странный деревянный люди хочет сделать из ксенонов древесных рептилий. Рептилии, вспомнив прыть четырёх лап их предков, сейчас бежали во все стороны, точно тараканы, когда на кухне включаешь свет ночью. Причём, бежали не разбирая дороги, переползая по сородичам, прыгали в пресные озёра и всячески пытались избежать неведомого превращения в дендроидов. Не прошло и тридцати секунд, как площадь была абсолютно чиста. На ней находилась только моя старая команда и новый, невольный её член. Навык идентификации, раскачанный до 17 пунктов, помог без расспросов узнать всё нужное про сородича Некроса.
Сиива. 132 уровень. Раса: Ксенодендроид. Класс: Оператор тяжелого вооружения, Поддержка, Сапер. Профессия: Суперкарго, Шахтер.
Моими глазами очевидно видел и Хозяина Леса. Его эмоции бушевали, но теперь он не слал в моё сознание эмоциональные образы, а показал то, что хотел донести всё это время. Истинный урожденный дендроид хотел то, чего хочет любое существо: он желал обрести себеподобных. Для того и нужны были баки с питательным гелем, но это не все. Хозяин Леса мог и сам наплодить клонов, но это были бы просто клоны - его слабые копии и не более. Для создания еще одной особи нужна была семечка, а дальше он справится сам, пожертвовав частью себя. И это ещё не всё. Женская особь аморфна, как и мужская, и если стала в нужный момент моей броней. Если женскую привить, скажем, к кораблю, она поглотит его. А дальше дело техники: много пищи для моих деревянных друзей и время на пестики-тычинки, и я обзаведусь не одним судном, а целым выводком. Главное условие - это много пищи и как можно больше образцов растений для создания их дендроидной формы. Почему Хозяин Леса так обрадовался, я понял чуть позже. У Сиивы имелась профессия шахтера, а значит он может управлять шахтерскими дронами корабля добытчика класса “Пилигрим” или “Поиск”. Осталось добыть такой корабль и привить к нему женскую особь, чтобы поглотив шахтерский корабль дендроид стал почти полностью самодостаточным в плане добычи ресурсов для размножения. В общем, идея дендроида с масштабом Александра Македонского на полное космическое доминирование, была принята мною как собственная. В конце концов, всем обращенным нужна и дендроброня и живой корабль. Во всяком случае, не думаю что они откажутся. Но чего у нас нет, так это времени, стоит корпорации или простым игрокам узнать о нас до того как мы окрепнем - придут и растащат мою маленькую империю на сувениры, попутно сливая игроков, вынуждая идти на рерол. И от этого надо как-то защититься, но об этом позже. Где НПС адаптируется к изменению собственного статуса гораздо легче, чем люди? Человек бы ещё долго делился впечатлениями с остальными, вслух рассуждая о применении тех или иных изобретенных способностей. Но НПС принял новый статус как данность и, более того, сразу овладел плюсами новой расы. Используя всё ту же звериную ловкость и свежеобретенные способности новой расы, Сиива выбрался из земляного плена, как из песка, почти не прилагая усилий.
Фокусник мля, - возмутился Некрос. - Я тоже так хочу.
Сиива был покрыт грязью и пылью, но на него было жалко смотреть не из-за этого.
Убей меня, Прародитель, - произнес он, протягивая свой меч с клыками неведомого хищника и подставляя шею для удара. - Прояви милосердие. Нет дружище, мертвый ты не принесешь мне пользы, - покачал головой я. Но ты же заберешь мое добро! - заупрямился ксенодендроид. - Это много! Я не собираюсь убивать тебя, Сиива. Ты нужен мне живым. Свое имущество же можешь оставить родственникам, оно мне не нужно. А пока, будь добр, помоги продать корабль, - я указал на эсминец. - А лучше обменять его на шахтерский бриг.
Бывший управляющий доков кивнул и, понурив голову, поплелся восвояси, на площади остались только я с командой. Все молчали смотря на меня, а я не знал чего они ждут.
Что это было, Артем? - поинтересовалась Джинкс, забрав у меня из руки так и не пригодившийся бич. У меня во время беседы с этим ксеноном вышел спор и тут система подкинула интерактивный квест.
Я рассказал присутствующим всё с самого начала и до конца. И про награду, которую система пообещала только за принятие квеста без его выполнения, и про новую способность просвещения, которую продемонстрировал недавно на поверженном ксеноне. Вечер прошел в обсуждениях и спорах. Вопрос стоял один - пора ли основывать клан? Стыдно сказать, игроков уже перевалило за сотню, в нашем распоряжении эксклюзивная раса, которую, кстати, приняли все. Уникальный квест я не стал раскидывать всем, достаточно будет бросить инвайт на него Некросу и Саргаросу. Глава 3. Глава 3.
Так пестрая команда из людей, двух вамбас, и ксенона с орком приобрела дендроидный модификатор расы и побочные способности под свой класс и общую пассивку ускоренной регенерации на свету и, пусть зачаточные, но споры. Теперь каждый может стать творцом, пока что уникальных и коллекционных вещей. Я улыбнулся, вспомнив первые эксперименты со спорами. Тогда, кажется, это была маска.
Нет, поставил вопрос в спорах я. Клан - это значит открыто заявить о себе, а этого мы пока сделать не можем. Что будет когда Альфа Нова или те же пираты узнают о нас? Просто сомнут числом. Неужели вы не забыли, чем закончился прошлый наш неймар против корпорации? Тогда на него сбросили столько напалма, что Хиросима лишь цветочки. Артём прав, - согласился Некр. - По сути, нас всего лишь кучка игроков и пока лишнее внимание нам не нужно. Да, создание плана привлечет массы желающих заполучить себе эксклюзивную расу на халяву, но эти же массы и уйдут следом после трех-четырех смертей. Сначала нужно нарастить массу, обзавестись базой и хоть каким-нибудь кораблем. Как я понимаю, ты продал захваченный эсминец?
Я кивнул.
Почти. Попросил нашего нового зеленокожего товарища обменять его на добывающее судно классом не ниже Самаритянина.
Теперь Джинс и Некрос смотрели на меня не просто внимательно - с недоумением.
Да ты, парень, имбицил! На кой ляд тебе сдалась помойка с с дронами? Руду добывать? Так у Альфа Новы есть уже несколько тысяч высококвалифицированных рабов, которые за скромный мизер готовы в виртуале выколупывать породу из метеоритов.
Я вдохнул, выдохнул. И начал медленно выкладывать по пунктам в свой план.
А как же Ева? Или ты хочешь отложить пока квест? Давай займемся сразу после того, как оборудуем базу на неприметном добывающем корабле. На Еве это делать нельзя, мы и так слишком много внимания приковали к планете. Сейчас судьба игроков до сих пор рыщет по ее поверхности в надежде получить уникальный квест. Туда мы отправимся малой группой: я, ты Джинкс и Некрос. Остальные пока займутся рутиной для создания будущего клана.
Вспыхнула волна возмущения, но пришлось быть непреклонным, если господа хотят войти в ядро будущего клана, то сначала нужно подготовить почву для его создания. Тем более квест - это слишком жирная благодарность и делить ее удобнее на четыре части, чем на дюжину. А пока мы будем добивать квест на Еве, Лиана вплотную засядет за обучение Ольгерда. Ребята Некроса дендровамбасы Кефирчик и Дети-Лошадь-Доедали останутся на хозяйстве и как подстраховка. А с Батуром все оказалось проще: его система признавала как пета Насти, а следовательно он едет с нами. Как не жалко было расставаться с полученными уровнями, но семена, расходуемые для крафта уникальных предметов и продвижение в эволюции хозяина леса, требовали делиться и прогрессом прокачки. По уровню на каждую семечку, но теперь, с пятым уровнем этого навыка крафт, и эволюция моей живой брони должна пойти пободрее. Глубокой ночью, когда я уже начал беспокоиться, появился Саргарос. С радостью он сообщил, что новые протезы готовы и, более того, они просто эпические. Правда, сумму за них придется отдать не менее эпическую - 250 тысяч кредитов - это совсем не мало, но пока деньги есть, нужно вкладываться в качество. Завтра, когда мы пойдем к мастеру, останется последнее - настроить и подключить протезы и оплатить девайс для друга. Он поделился своим наблюдением: моторикша не взял с него лишнего, дорога обратно стоило всего две сотни кредитов. Я с улыбкой пересказал ему историю сегодняшнего вечера.
Без проблем, как без пряников, да Артём? - усмехнулся ракшас и похлопал меня по плечу. Сарг, не нуди. Мне матерного плача и от Некроса с избытком, - покачал головой я.
Следующий день отметился обычной рутиной. Джинс сделала закупки, а я с Саргом отправился к мастеру. Биомеханические протезы оказались действительно впечатляющими, я никогда не видел зелёного металла, из которого были изготовлены руки.
Биомеханические боевые протезы “Длань Иерарха” расы Ксенон. Уровень: 90. Класс: редкий, боевой. Базовый урон: 211-244 Урон от СЗО: 1988-2222*15
Внушительные параметры для железной конечности. Тем более, что это такое, я так и не понял. Надо будет позже поподробнее поинтересоваться у ракшаса. Мастер Тред сначала затребовал всю сумму вперёд и, получив желаемое, приступил к подключению и настройке. Усадив Сарга в кресло, которое даже ему было велико, ксенон пристегнул его кожаными ремнями, плотно в нем зафиксировав. Приладил к культям обе механические руки, кисти которых были без малейших признаков жизни. Кстати, на биомеханическом творении пальцев было три, как и у всех ксенонов. Подсоединив несколько чёрных проводов к протезам, ксенон ухмыльнулся и произнес.
Не кричи громко котолюдь, - произнес ксенон и нажал кнопку на панели возле кресла.
Сарга, скованного по рукам и ногам, будто прошибло током, он изогнулся так, что широкие ремни, плотно фиксирующие тело, затрещали, но все же выдержали. Я хотел было остановить экзекуцию, но спазмы прошли также быстро, как и начались и тело ракшаса обмякло, а голова завалилась на плечо. Кажется, он потерял сознание. Но спустя буквально пару секунд он все же открыл глаза.
Меня ёбом токнуло! Тред, предупреждать надо! - возмутился Сарг, конечности которого слегка подрагивали. Ничего. Нервная система выдержала и это главное, - произнес ксенон расстегивая ремни. То есть? - изумился Саргарос. То и есть. Умер бы и все. Но вы же не смертные, так что ничего страшного, - Отмахнулся непись и уже спиной к нам произнес. - Выход там.
Я хотел было упрекнуть своенравного мастера ксенона, но Сарг одернул меня. При этом, сделал он это кибернетической рукой. На обратной дороге ракшас показывал небольшие фокусы с механической рукой, пообещав, что в бою покажет и другие. Джинкс оказалась предусмотрительнее нас всех и к добывающей барже, которую предоставил Сиива, посоветовала взять и небольшой гражданский корвет. И в самом деле, телепортационным кубом руднодобывающее судно “Орион” оборудовано не было. На нём вообще не было никаких излишеств: восемь десятых корабля занимали грузовые трюмы, остальное пространство было выделено под системы жизнеобеспечения экипажа, капитанский мостик и рудодобывающие дроны. Ржавое судно, не полный комплект дронов, даже телепортационного куба не имелось, но я согласился на этот вариант. Восторг которым делился со мной хозяин леса убеждал, что это то, что нужно, а поскольку я сам не сильно разбираюсь в кораблях космического флота, то вынужден был согласиться под неодобрительные взгляды команды. Конечно, Джинкс и Некрос меня живьём съедят, узнав что я дал добро на то, чтобы обменять новенький имперский эсминец на эту ржавую космическую платформу. Но я как-нибудь договорюсь. Без крепких фраз ксенодендроида и самом деле не обошлось... Пришлось напомнить ему про его длинный язык и что не всегда его ремарки веселят, а иногда ещё и напрягают. Конфликт с Некросом замяли. Но Джинс всё-таки высказывала свое недовольство так, как умеют его показывать только женщины. Чтобы замять конфликт и с ней, я предложил Джинкс самой выбрать неприметный фрегат, поставив два условия: никаких розовых черепов на фюзеляже, и чтобы она успела до того, как закончится погрузка биогеля и всего необходимого. Она хихикнула и по-дружески чмокнув меня в щечку, скрылась в дверном проеме. Впрочем, появилась она через мгновение. Оказалось, что я не уточнил бюджет. Пусть немного порадуется, ведь мои ближайшие планы перед отправкой на Еву она не оценит.
Вечером руднодобывающее судно “Орион”, ставшее нашей временной базой, запустило все шесть пар двигателей и покинуло зеленую планету пресных озер и неприветливых рептилий. Трюмы были на треть заполнены питательным биогелем, а в небольшом доке стоял выбранный Настей бриг. Медленная баржа не могла использовать варп прыжок, а по сему, путь до звездной системы Евы обещал занять целую неделю. Там, на периметре обжитого космоса, в цепи астероидов никто не удивится мирному кораблю-мастодонту добывающиму руду и минералы из безжизненных кусков каменной тверди, кружащих по орбите вокруг дикой планеты.
***
Утро следующего дня началось с запозданием. Народ подтягивался в общий камбуз только после 10:00 дня. Время в космосе вообще довольно абстрактное явление, игроки, ориентируясь по своим часовым поясам, играют в удобное для себя время. Наверно поэтому Квази Эпсилон можно назвать действительным местом, которые никогда не спит.
Насть, - начал я разговор с отключенной темы. - Как тебе новое судно?
Девушка прыснула смехом и сделала глубокий глоток кофе. Затем немного подумала, прикусив губу, и в конце концов ответила.
Не фонтан, конечно, но очень даже неплохо. Как-никак “Маус” стоил полторы сотни тысяч, и поверь, я разбираюсь в лёгких кораблях.
Девушка откровенно кривила душой, лёгкий бриг был практически новым. Технологии империи людей, наличие восьми силовых полей и два ремонтных дроида не могли стоить дешево. Неведомо какой судьбой Маус оказался на планете ксенонов, но покупка была точно выгодной. Его можно перепродать на любой планете минимум тысяч за триста, но почему-то я догадывался, что Джинкс скорее продаст меня, чем новенький корабль.
Подготовь его, к вечеру мы вылетаем, - произнес я, постаравшись придать лицу как можно более непринужденный вид. Куда? - оживилась девушка, наконец, поставив на стол пустую кружку. Тебе не понравится, но я все ж скажу: мы летим на Наутилус. Нужно встретиться с твоим отцом.
На лице девушки промелькнул сразу весь спектр эмоций: гнев, отчаяние, злость, затем снова гнев и наконец улыбка.
Артём, ты с ума сошёл? - она улыбнулась. Видимо она восприняла это как розыгрыш. Нет, - покачал головой я и девушка и тут же стала серьезной. - Я не шучу. Для того чтобы встать на ноги, нам нужны ресурсы и я говорю не только о деньгах. Люди, влияние и в конце концов защищённый от корпорации кусочек космоса. Нам придётся найти с ним общий язык. Но он больше не... - запнулась девушка, видимо она все еще не теряла надежды отговорить меня от этой затеи. Не глава синдиката, я знаю. Я прочел о нём всё, что смог найти в сети. Прошлая затея с облавой на Алису обошлась ему очень дорого, он потерял часть голосов и уступил свой пост и адмиралтейскую шляпу, но я думаю, он хочет вновь стать у руля. Как ты можешь вот так взять и простить ему… - Настя вновь начала злиться. Я прежде всего лидер! - на повышение тона от неё, я тоже повысил голос. - Мне неприятно это признавать, но мы нужны друг другу. Придётся на время забыть о конфликте и попробовать вновь найти консенсус. Я не собираюсь из-за собственной гордыни провести остаток срока в тюрьме. Да, приостановку срока им пришлось отменить, но впереди еще четыре с половиной года и я не намерен все это время болтаться по планетам и мериться письками с про игроками. Мне тоже охота прогуляться по набережной и пригласить какую-нибудь девушку в кафе. Веришь-нет, но этот сранный космос мне уже осточертел и я твердо намерен через пару месяцев, желательно к в конце июля, стать свободным человеком и собственный день рождения отметить в кругу друзей с погашенной судимостью. Так что хватит нянчить собственное эго и пора задуматься что лучше для команды, а не только для тебя.
Настя замолчала и, что удивительно, даже отвела глаза. Произнесённый спич был пропитан эмоциями, мне и самом деле надоело торчать 24 часа в сутки и 7 дней в неделю в виртуале. Это конечно гораздо лучше, чем работать крафтером во благо Альфа Нова и ООН, и за счет собственных лет жизни кормить беднейшие страны Африки. Чуть позже, когда собрались остальные, я сообщил им эту новость. Удивительно, но еще большего скандала я рассчитывал от Некроса, однако он, в силу прожитых лет, согласился со мной и кивнул . Всё-таки его маска паяца и мастера эпатажа, всего лишь витрина. Как говорит он сам, первые 40 лет в жизни мальчика самые сложные, а ему уже пятый десяток и мудрости к этому времени набирается любой, даже по пояс деревянный мужчина. Ольгерд обрадовался, подскочил и и убежал в свою каюту собирать вещи, которые ему купила Лиана на недавно посещенной планете. Если честно, я не собирался брать его с собой и не успел сообщить об этом парню прежде, чем тот выскочил из камбуза. Когда я сказал, что не собираюсь его брать, на меня уже давила своим авторитетом мама. Мягким голосом, знакомым с детства, сообщила, что мне все-таки придется взять паренька с собой. Причём мне, лидеру этой небольшой группы, пришлось безоговорочно подчиниться ее решению, это я понял по едва уловимым, но сразу узнаваемым металлическим ноткам, знакомым ещё с безусой юности. С ней спорить бесполезно. Выслушав мнение остальных, я смирился. На Наутилус летели практически все. На Орионе было решено оставить только ксенодендроида-невольника Сииву, как оператора, и парней Некроса. Дети-Лошадь-Доедали, узнав о том, что остается за старшего, лишь показал большой палец и поинтересовался как долго нас не будет. Услышав, что минимум дня три, дендровамбас стряхнул с лица огненно рыжие волосы и попытался показать большой палец в знак одобрения. Выглядело это, мягко говоря, странно, потому как его пальцы были длиной с десяток сантиметров и покрыты ворсинками, и больше походили на паучьи лапы. Под конец собрания в игру вошла Алиса. Услышав о планах посетить Наутилус, девушка замялась.
Артём, я наверное не... - она покраснела, но всё же не отвела взгляда. Я знаю, Алиса, в любом случае я сам хотел это сказать тебе. Сама понимаешь для остальных собравшихся в данный момент Квази Эпсилон - это вся жизнь , а ты провела здесь слишком много времени, - девушка кивнула и улыбнулась. В любом случае, очень скоро мы построим свой клан и для тебя и твоего отца в нём будет почетное место. Так и передай Декту, он ведь пока ещё никуда не устроился? Мне в скором времени понадобятся толковые и доверенные люди, которые хорошо знают мир Квази Эпсилон.
Алиса кивнула и на минутку скрылась из камбуза. Следом из двери появился Ольгерд. Он решил, что команда отправляется немедленно, а посему притащил свои вещи с собой, вызвав у всех присутствующих улыбку. Какой же он все-таки еще мальчишка! Через минуту появилась и Алиса, принеся с собой самое дорогое, что у неё было в виртуале. Кираса-корсет молочного цвета достался Лиане, как новому всаднику апокалипсиса. От старого состава четверки гладиаторов осталось только Джинкс. Кираса перешла к Лиане, а значит мне предстоит скрафтить еще два уникальных оружия и поделиться семечкой и уровнем и с хозяином леса. Минус три уровня за сегодня, а это значит, что юбилейная отметка в сотню, вновь становится чуть дальше. И снова я утешал себя мыслью о том, что это очередное вложение в будущее благополучие.
Уйдя в мастерскую, я попросил Батура помочь. Тот был не очень рад тому, что для него нашли занятие, но одного взгляда Джинкс хватило, чтобы трехметровый орк подхватил модернизированные мной палицы и потопал следом. Батур нужен прежде всего как переносчик собственных дубин, в одиночку я мог поднять только одну из них, а зеленокожий гигант играючи махал ими в бою. Начать было решено с них, так как я наконец придумал, что хочу вложить в рогатые черепа. Орк положил на стол лазерной резки обе дубины и сел на пол возле двери. Если честно, я боялся что зеленокожий взбунтуется, увидев, как тончайший красный луч прожигает дубины вдоль но орк молчал, смотрел на меня исподлобья, сжимая кулаки. Видимо Джинс смогла донести до своего разумного питомца главную мысль: “не мешай”. Я же, вооружившись болгаркой, продолжил раскалывать силовую броню. Всё что нам нужно - это элементы питания и толстые медные жилы из внутренностей силовых щитов. Всё-таки раньше были невероятно мощным накопителем: одной энергобанки хватило на обе дубины. Вытянутые квадратные батареи внутри дубин лежали в рядок, соединённые параллельно. Логично, это повышает емкость. Разъединяем клемму с батареей и спаиваем сорокасантиметровые квадратные банки, последовательно, нам не нужна большая ёмкость, главное увеличить вольтаж. А далее просто припаиваем кнопку и простейший электрошок суммарной мощностью в восемьсот вольт готов. А напряжения в полторы тысячи ампер должно хватить. При помощи ручного лазерного гравера я смог сделать ниши в ручках и уместить туда батарею, выведя кнопку включения с верхнего края рукояти. А дальше, началось долгое и упорное сверление набалдашников. Тёмный металл из которого были созданы черепа, поддавался без особых сложностей, а вот нарощенные спорами шипы лазер брал с великим трудом, но спустя полчаса, две кружки кофе и несколько матерных мантр из лексикона - поддались и они. Дальше всё было предельно просто: развести толстые медные жилы по канавкам в каждый уголок черепа, спрятать в гарде рукоятке гнездо для зарядки и спаять половинки булав, не забыв убрать швы от лазерной сварки. И, как итог, на рабочем столе лежали две булавы.
Парные орочьи булавы “Демоны Гор и Гэм” расы орков. Уровень: 70.
Класс: уникальные, модернизированные,электрическое оружие, дробящее оружие. Урон одной связки ударов: 4920-6322
Способности: “Силовой электроудар” - Урон при активации электропробойника +50%. Игнорирование 50% брони до 2 класса, 33% игнорирования 3 класса, 22% игнорирования брони 4 класса.
Уже гораздо лучше. То есть при активации силового удара чистый урон будет колебаться в диапазоне от шести до девяти. При удачном ударе и отсутствии брони, орк может обнулить меня с одной связки ударов. Плюс у Батура наверняка имеются комбо и скилы, по крайней мере красную ауру берсерка я наблюдал в день возвращения в Квази Эпсилон. Что же будет после вживления в эти булавы семечки? А чего собственно гадать, время идет и до вечера осталось не так много времени, а мне еще два оружия с нуля крафтить. Потянув за указательный палец, я отсоединил ещё одну семечку и сложив рукоятки друг с дружкой, приложил к ним семечку, концентрируя свои мысли на электрической начинке булав. Сложнее всего было гнать от себя мысли, что семечку придётся добавлять дополнительную, но этого не потребовалось. С меня слетел уровень, я вновь девяносто восьмой, и скорлупка семечки лопнула, опустив белые полупрозрачные ниточки корней в рукоятки. Я больше не терял сознание при крафте, но слабость во всём теле заставила чуть сильнее сжать ладонь, придерживаясь за край стола. Глоток кофе, затем ещё один и всё: я почти в норме. Булавы изменились. Не кардинально, но они отличались от того, что лежало на верстаке минуту назад. На лбу у черепов появилась ниша, будто от третьего глаза , текстура металла приобрела приятный, слегка ребристый вид. Рога же теперь росли не из самого черепа, а были шипами на венцах из корней украшавших оба черепа-набалдашника.
Парные орочьи булавы “Грозовые энты Гор и Гэм” расы дендроидов. Уровень: 90.
Класс: уникальное, модернизированное,электрическое оружие, дробящее оружие. Урон одной связки ударов: 7510-10822
Способности: “Грозовой электроудар” - Урон при активации электропробойника +50%. Шанс ошеломить противника на 1 секунду 25%. Игнорирование брони до 2 класса, 50% игнорирования 3 класса, 25% игнорирования брони 4 класса.
Батур, иди оценивать, - я подозвал задремавшего орка. Это Гор и Гэм? - трехметровая зеленая детина смотрел на меня с удивлением и недоверием. Да, обновленные и усиленные. Присмотрись к характеристикам, - посоветовал я.
Орк отшатнулся, зачем-то начав махать руками перед лицом.
Ты чего? - забеспокоился я. Тут надписи: Пар-ны-е о-ро… - орк начал читать по слогам.
Понятно. Орк же из мира где нет статов и характеристик. вернее они есть, но скрыты от обычных игроков, тем более от неписей. И сейчас, видимо, у него получилось впервые открыть характеристики предмета. Ну да, если бы я в реальном мире вдруг увидел перед глазами странную табличку, то наверное вел бы себя точно так же.
Всё нормально, здоровяк, -улыбнулся я. - Вверху есть маленький крестик просто внимательно посмотри на него и панель исчезнет. Что это было? - орк немного успокоился но всё же теребил в руках края своего кожаного жилета пытаясь унять нервы. Характеристики предмета. В этом мире у каждой вещи есть свои параметры, которые выражены в числовом эквиваленте.
Начал я и тут же мысленно упрекнул себя за витиеватые слова. Откуда орку знать что такое числовой эквивалент и параметры?
Короче, только внимательно посмотрев на предмет, будет достаточно, чтобы понять на что он способен. Не всегда, конечно, нужно раскачать “Внимательность”, и чем выше уровень навыка, тем более сложные предметы ты сможешь определять, понял?
Батур отрицательно помотал головой.
Ты говоришь непонятно, - пробасил он. Ладно, спросишь у Джинкс, она тебе всё доходчиво и подробно объяснит, - отмахнулся я от него. Мне откровенно было лень пытаться объяснять тонкости игровой механики. - Попробуешь и поймешь. Главное, в момент удара нажимай эти кнопки на рукоятках, понял?
Очевидно Батур воспринял это как сигнал к действию. Схватив с верстака свои булавы, он размахнулся и ударил в дверь прежде, чем я успел понять что задумал орк. Раздался треск электрических разрядов, фонарь висевший над дверью лопнул от попадания белой молнии, осыпав орка стеклянным крошевом. Люку досталось больше всего, его не просто сорвало с петель, а смяло точно кусок фольги. Пятнадцать сантиметров стали превратились в металлолом, в котором, точно в пластилине, появился оттиск рогатого трехглазого черепа.
Ты сдурел? - я наконец отошёл от ступора и закричал на здоровяка. - Ты что творишь, детина?
На лице орка отобразилось сначала непонимание, затем какая-то детская обида.
Артём, ты же сказал попробуешь и поймешь. Я и попробовал! - нелепо, словно настоящий третьеклассник оправдывался здоровяк.
Через секунду в небольшой мастерской было не протолкнуться от команды, прибежавшей на грохот. И что самое интересное, у каждого было оружие. Джинс держала свой садистский хлыст, Лиана призвала змей, даже Ольгерд откуда-то взял маленький нож и только Некрос держал в руках старую как мир чугунную сковороду с яичницей, не прекращая жрать.
Тихо! - оборвал я пересуды команды. - Ничего не произошло, просто некоторые трудности перевода. Кстати, Джинкс, твой косяк: почему Батур еще не знает про характеристики предметов?
Девушка осеклась, очевидно она не ожидала, что я с ходу наеду на неё.
Да и дверь вывернул тоже он - решил попробовать обновленное оружие, - произнес я уже с улыбкой, кивнув на орка, который всем своим видом пытался показать, что ему стыдно. Я просто не знала, что он может… - начал оправдываться Джинкс, а потом осеклась, понимая, что сама же втаптывает свой авторитет стальной леди в землю, - Артём, иди нафиг! Я-то пойду, только ремонт двери ляжет на твои плечи.
Девушка усмехнулась.
А ты не заигрался ли в лидерах, Артём? Какие нахрен деньги? Реальные, - ответил я. - С этого дня каждый из вас будет получать зарплату или стипендию, плюс премию за вклад. Согласись, Настя, я не могу быть постоянно общим кошельком. Откуда ты возьмешь средства на зарплату? Крафт и побочные доходы, - изобразил я хитрый ленинский прищур. - Загугли: “ Квази Эпсилон. Всадники Апокалипсиса, официальный магазин”.
Народ продолжал смотреть на меня - кто-то с недоверием, кто-то с непониманием. А Джинкс не стала тратить время даром и открыла браузер. На изыскания ей понадобилось меньше полминуты, после чего стеклянные глаза девушки вновь обрели живость, показывая, что она снова с нами.
Мелкий магазинчик с нашей символикой. Кто-то подсуетился и после наших боев запилил магазин с ширпотребом. Я бы вывернула его за такое. Не переживай, Настя, - успокоил я ее. - Все права принадлежат мне, так что теперь ты понимаешь откуда будут идти первые поступление? Значит, это тебе нужно рожу расцарапать за это? - девушка прищурилась и прикусила губу. Играет или в самом деле зла? Поясни? - напрягся и я. Ты видел какие кадры взял тот молодчик для принтов на футболки и кружки? - зашипела на меня девушка. Да я там косая и жирная!
Давно я так не смеялся. К тому же меня поддержал Некрос, ухмыльнулась мама и только Батур заиграл желваками, видимо настроение хозяйки передалось и ему, а ради неё он был готов размозжить всем присутствующим черепа. Да, социализацией орка нужно вплотную заняться. Наверное придется заказывать ещё одну парту , будут сидеть вместе с Ольгердом и постигать азы школьной программы. Я написал ВсехЗохаваю, этот был чрезвычайно рад нашему появлению. Откровенно, сейчас у магазинчика дела шли так себе. Основной наплыв покупателей в интернет-магазине был в первую неделю, а уже через месяц почти никто не заказывал ничего нового. Все попросту забыли, пришли новые игроки и хайп вокруг Всадников Апокалипсиса практически сошел на нет. Пора вновь заявить о себе
Замяли тему, - я примирительно поднял руку. - С принтами решим, сама выберешь кадры из боевых или, если хочешь, хоть фотосессию замути, мне по барабану. Главное ты поняла, что нужно будет записать в первую статью доходов. Сама понимаешь, чтобы продвигать бренд Всадников Апокалипсиса нам нужны бои. И что самое главное - победы. Решим все вопросы с Янг Рогом , а заодно и напомним о себе, плюс представим новый состав. Сезон уже начался, Артём, нас никто не поставит в турнирную сетку. - Покачала головой настя. Ничего, дома твой отец сможет это сделать. Будет сложно, но ему придётся. - Заверил я Настю, которая очевидно не разделяла моей уверенности в ее отце. Ты собрался дергать тигра за усы? - вмешался в наш разговор Некродефлоратор. - Ты забыл, чего нам стоил прошлый конфликт с главой черноморского синдиката? Насколько я помню, Янг теперь не глава синдиката, а всего лишь один из пиратских баронов. У меня есть предложение от которого он не сможет отказаться. А теперь, господа, давайте на выход. Времени итак немного осталось, а мне ещё два предмета крафтить. Некрос, останьтесь. Настя, если ты хочешь брать Батура с собой, пожалуйста позаботиться о его социальной адаптации. Неохота чтобы на Наутилусе он раскроил кому-нибудь череп за простой оборот речи.
Народ постепенно вышел переговариваясь о сообщенных мною новостях, а Джинкс уже начала толковать своему питомцу-переростку прописные истины: бить людей плохо и иногда слова - это просто слова, а не оскорбление. Через минуту в комнате остались трое: я, Некродефлоратор и Сарг.
Мужики, не буду ходить вокруг да около, я хочу услышать ваши предпочтения по поводу нового оружия. - я сразу взял быка за рога, до времени когда мы решили вылетать осталось чуть больше 4 часов и нужно поторапливаться.
Первым решил высказаться Cарг.
Не знаю, в Каэн-ар-Эйтролле я привык, но это было до того как я потерял руку. Мне бы к протезам привыкнуть. Нижняя пара рук не особо слушается, только повторяют удары за верхними и балансировать в движении помогают. - посетовал ракшас подняв верхнюю пару конечностей вверх, следом за ними поднялась и нижняя пара, повторяя движения. Как я понимаю вундервафли типа твоего рейлгана ты сможешь сделать так, чтобы они были такими же хитровыделаными как остальное именное оружие. - Некрос произнес свое то ли предположение, то ли вопрос. Нет дружище, вряд ли. Думаю система игры не позволит, но скажу честно - я не пытался. Давай оставим эксперименты на потом. Лучше скажи мне прямо сейчас, ты подумал, какое контактное оружие тебя интересует? Вундервафлю, значит, я не получил, - с плохо скрываемой горечью в голосе произнес Некрос - давай тогда копьё, что от нас нужно? Да в принципе ничего, сейчас начну делать, только посмотрю в интернете картинки, чтобы форма не уступала содержанию. Нам нужно не только убойное, но и красивое оружие. А по поводу тебя, Саргарос, давай поступим так: ты оставляешь мне протезы и я попробую поколдовать над ними, а сам выходишь в реал и в кратчайшие сроки заказываешь себе нормальную капсулу. Не скупись, выбирай крепкий середнячок, я оплачу. Хватит тебе уже сидеть с ведром на голове. Это… ты знаешь сколько она стоить будет? - с недоверием в голосе произнес ракшас. Нет, но сейчас посмотрю в сети и куплю. Ты только сообщи адрес куда доставить. Это внушительный подарок. Да что там, многие готовы почку продать за капсулу, а ты вот так, по сути чужому человеку? Кончай философствовать, ты согласен или нет?Думаю, когда ты зайдешь через капсулу, все проблемы с координацией второй пары конечностей должны исчезнуть. Всё-таки 4D шлемы - это не просто прошлый век, а тысячелетие. Давай, скидывай в лог адрес, телефон и полное имя.
В итоге, вытолкав из мастерской шерстяного и хладнокровного, я бросил короткий взгляд на рабочий стол, на котором остались протезы из зеленоватого металла и открыл браузер. Теперь, когда на дворе 1937 год, заказать вирт капсулы команде установщиков было не сложнее, чем позвонить в доставку пиццы, главное иметь деньги. Деньги у меня были, вернее только на игровом счете, но, как оказалось, кредиты виртуального мира с радостью принимали и фирмы по монтажу игрового оборудования. Офис в вазе у них, кстати, тоже имелся. Жаль что ближайший был на планете, где меня примут с распростертыми объятиями, как беглого каторжника, уклоняющегося от работы во благо корпорации. Через 15 минут с капсулой было покончено. я выбрал одну из моделей балансируя между качеством и ценой. Качество, как обычно, было в приоритете поэтому пришлось потратить полмиллиона кредитов на девайс для моего кошачьего друга Деньги тают просто с космической скоростью, ещё пару недель такой игры и мой, казавшийся раньше бездонным, счёт покажет лишь нолик в строчке обеспечение. Я несколько приукрасил для команды деньги, которые получил от ВсехЗохаваю, продажи были далеко не так воодушевляющие, но я надеялся, что все изменится, когда мы вновь заявим о себе, попутно раскрошив пару черепов гладиаторов в усладу толпе. Главное, что народ приободрился духом, услышав о том, что больше не придется помогать друзьям за бесплатно. У того же Некроса и Сарга в реале семья и дети, да и мужикам не охота отказывать иногда себе в пиве, пусть даже и в виртуальном. Настя тоже не без моей помощи была оторвана от кошелька отца и кто его знает на сколько ей еще хватит ее сбережений. По сотне тысяч кредитов усилий каждому из команды. Исключениями стали лишь парни пришедшее с Некросом, им я перечислил по полтиннику. А также пятьдесят тысяч Ольгерда пошли на баланс мамы, ей лучше знать, что нужно купить парню. Так он не сможет просрать все деньги, а карманных, которые выделит ему Лиана, будет вполне достаточно для постижения азов экономики в эпоху прогрессивного виртуального капитализма. Погуглив еще некоторое время картинки разнообразных копий, я, наконец, остановился на, с виду, простом варианте. Двухметровый шест венчало остриё с четырьмя лезвиями, расходящимися во все стороны и, при проникновении в тело жертвы, раскрывающиеся словно лепестки. При пробитии брони - это ужасное поражающее оружие ведь каждое из четырех граней, раскрываясь в жертве, фиксировалось под углом в девяносто градусов к древку, за счёт чего плотно заседает в теле жертвы.Вынуть его можно только нажав кнопку на рукоятке, либо вырывать с мясом оставляя ужасные раны, которые вряд ли будут иметь совместимость с жизнью. Решив не откладывать задумку в долгий ящик, я начал с копья. Сначала создал древко чуть больше длинным, чем в образце увиденном в интернете. Спор на макет ушло немного, если мне понравится опытный образец, легко будет напитать его ещё спорами, увеличивая крепкость. Тонкий механизм потребовал куда больше времени, но в конце концов, полученный экземпляр мне понравился, а главное механизм работал как часы. В этом я убедился распотрошив мешок с ветошью. Клочья чистой тряпицы разлетелись по всей мастерской. Ничего в качестве благодарности от Некраса я не получил, значит придется ему немного поработать ручками и навести тут порядок. Остриё и весь механизм, включая две кнопки на рукояти были напитаны тектоническим количеством спор и с ними приобрело еще девять килограмм веса. Почти как ртуть по плотности, но такое количество спор, сжатых в малый объем, приобретает невероятную крепость и твердость. Древко же я напитал до средней плотности, лишь в последний слой вложив увеличенное количество материала. И спустя всего полтора часа оружие для матершинника и сквернослова, было готово. Я потратил три четверти запасов спор и пока они регенерируют, надо было вдохнуть жизнь в только что сотворенное мною оружие. Отсоединил семечку от безымянного пальца, другой у меня с Неродефлоратором не ассоциировался, я приложил этот маленький орешек клетки, запачканный в моей крови, к самому острию пики. Секунда ожидания и волоски прогрызли скорлупку и погрузились в блестящие чёрным лезвия. В это время все мои мысли были сосредоточены на желаемом: копье должно быть настолько острым, чтобы с легкостью пробивать броню. Высокое пробитие и максимальный урон от лезвий, вот что я хотел получить в итоге.
Пробитие брони и урон, пробитие брони и урон. - повторив эти слова как мантру ещё пару раз я открыл глаза, борясь со слабостью, котораяподкосила мои колени.
Странно, а я думал, что избавился от этих пережитков раннего выявления семечки на ранних уровнях. Ничего подобного с теми же булавами Батура не было. Глотнул из кружки остывший кофе, чтобы прийти в себя и посмотрел в оружие, находящееся у меня в руках. Копье полностью изменилось, сохранив лишь форму заготовки. Навершие блестело золотом и чёрным металлом, чтобы раскрывающиеся при ударе приобрели отверстия, сквозь которые была продета терновая ветвь из того же золота. Это природная колючая проволока не уступала изобретению 20 века в своей жестокости. Наверняка и шипы на этой зерновой ветви, отлитой в золотом металле не для красоты и тоже увеличивают наносимый урон. Без сомнения, я создал шедевр с которым способны потягаться далеко не все мои творения. Разве что треххвостый бич Насти и абордажная сабля Бишкека, но это далеко не факт. И я убедился в этом предположении взглянув на описание.
Полуторное копье “Копье Судьбы” расы дендроидов. Уровень: 100.
Класс: уникальный, живой. Урон: 1200+(600-1600 в секунду)
Способности: “Обнуление” - Отнимает при убийстве один уровень жертвы. “Копье Судьбы” - наделяет своего носителя трехкратной силой, но забирает треть часть при смерти хозяина ее новому владельцу.
Внимание: данный архив не может быть привязан к игроку, украден или продан. Предмет может быть добыт только в честном бою.
Вот это да... что же я такое создал? Копье судьбы - это что-то знакомое, что-то из детства или юности. Предмет из какого-то фильма? Да в принципе и неважно, если он увеличивает силу в 3 раза, то его владелец вряд ли может проиграть в честном бою один на один. Однако способности забирать уровень и то, что при потере ксенон может лишиться трети своей силы, весьма и весьма тревожно. Данный текст был приобретен на портале LitNet (№2267486 20.07.2018).
LitNet – новая эра литературы Глава 4. Глава 4.
После создания злополучного копья, я решил немного передохнуть. Руки дрожали от отходняка, да и вообще состояние было не очень. Почему одно из моих творений становится просто отличным оружием, а другое приобретает имбалансные характеристики, понять было сложно. Вроде бы и дубины для орка я делал с усердием и даже любовью, как и это копье. Дубины получились просто мощный штукой, а Копье Судьбы - это уже не просто оружие, это артефакт, сосредотачивающий в руках владельца не только великую мощь, но и способность забирать долгие месяцы прогресса и прокачки просто за одну смерть. Сколько нужно времени, чтобы получить опыт на том же сто пятидесятом или двухсотом уровне? Месяц? Два? Или полугодие каждодневного кача? С этими дурными мыслями я взялся за два биомеханических протезы с трехпалой кистью, как у ксенона. Моего познания в механике не хватило для того, чтобы разобраться во всех тонкостях этого девайса. А может всё дело в расе, и человек не может постичь механические девайсы зеленокожих? Хотя вряд ли, но кто его знает...
Биомеханические боевые протезы “Длань Иерарха” расы Ксенон. Уровень: 40. Класс: редкий, боевой. Базовый урон: 211-244 Урон от СЗО: 1988-2222*15
Базовый урон ненамного повыше, чем должен быть простой удар с руки игрока 110 уровня, коим и являлся Сарг. Ещё был интересный урон от СЗО. Система Залпового Огня. Именно так расшифровывается аббревиатура. Это я понял, только разобрал обе механические руки. В каждую из них было встроено по батарее маленьких ракет, спрятанных под костяшками пальцев. Сжать кулак и сдвинуть щиток на костяшке пальцев и можно стрелять. Правда зарядов всего по 5 на каждый день и ракетки невелики, но в качестве эффекта неожиданности вполне себе ничего. Как можно модернизировать эти механические руки, я пока даже не догадывался. Было множество интересных мыслей: нарастить когти, сделать выдвижные лезвия, в конце-концов просто нарастить спорами броню, тем самым увеличив прочность. Но это всё не то. Появилась одна идея, подсмотренная когда-то в фильме, который я уже давно забыл, места в руке было достаточно, посему я принялся за безжалостное её расчленение. У ксенонов все-таки очень толковые механики; они соединили каждый сервопривод протеза напрямую с датчиком нервных сигналов, находящимся в креплении протеза. Нет никаких проводов внутри, которые при повреждении превращают высокотехнологичный протез в кусок бесполезного металлолома. Ракетные шахты со сменными кассетами занимают лишь предплечье. Локтевой сервопривод хоть и имел четыре контура, но был сравнительно меньше аналогов из технологий людей. Плечевая часть оставалась практически пустой, так что ее я и задействую. Включив лазерный резак, я раскроил пополам плечевую часть механической руки. Старая как сам мир механика: цепи, сделанные собственноручно, шестерни и мотор с замком - вот и все, что потребовалось, чтобы протез можно было отстрелить, а затем поставить на место, подтянув за цепь. Конечно много урона такое действие не нанесет, но в качестве элемента неожиданности и для отвлечения внимания вполне себе ничего. В описании добавилась только строчка про возможность отстрелить конечность, но он там был такой же, как и урон с руки. Ладно, посмотрим, что будет после вживления семечки. Положив два протеза рядом, я приложил семечку так, чтобы она касалась обоих предметов и подумав, представил то, что хочу получить из этого оружия. В голове роились мысли о том, что же можно было бы сделать, будь у меня выше прокачан скилл механики, рука могла бы не просто отстреливаться, а даже слушать ментальные команды. Ведь как было бы удобно - сидя на диване, дотянуться до кружки пива, стоящей на столе в паре метрах. Семечка лопнула с привычным треском и из неё вновь показались белые усики прорастающего растения. Взглядом создателя я продолжал наблюдать, как нити белесых корешков прорастают внутри механических рук, как оплетают основные узлы и только потом прорастают внутри подвижных частей руки. Вновь легкий удар, словно кто-то незаметно подкрался сзади и навернул меня подушкой, но в этот раз устоять было гораздо проще, чем пару часов назад, при крафте копья - еще минус один уровень. Покачав головой, я и открыл описание только что модернизированного комплекта.
Дендромеханические боевые протезы “Кулаки Шивы” расы Дендроид. Уровень: 95. Класс: уникальный, боевой, расовый, ментальный, комбинированное оружие. Базовый урон: 3980-4244 Урон от отстреливаемых рук: -50% Урон от СЗО: 3188-4222*15
Урон от руки откровенно не впечатлил, на девяносто пятом уровне, конечно, удар в среднем сносит около двух с половиной-трех кило хитпоинтов и тут немного больше, но от боевых протезов с редкостью “Уникальный” я ожидал чего-то большего. Тем более, что урон от рук при отстреле режется в два раза. Я откровенно огорчился, несмотря на непонятную характеристику “ментальный”. Что конкретно она означает, я сам не смогу разобраться, по крайней мере, пока обе мои руки на месте. Ничего, будем ждать подробностей от Сарга. Больше всего был рад, конечно, Некр, он крутил копье с воодушевлением, правда, все-таки признался, что в игре про космос никогда не использовал оружие каменного века. Но это не погасило его стремление в ближайшем будущем получить свое новое грозное оружие на арене. С учетом его силы, помноженной на три, любая броня против него почти полностью теряла смысл. Немного подумав, он все-таки признал, что японский экзоскелет “Самурай” может и сдержать прямой удар. Но таких экзоскелетов очень мало, гораздо меньше чем даже частных планет с уникальным миром, и с которыми они соперничают в цене. Так я припомнил, что один “Самурай” уничтожила Алиса при помощи своего дара вытягивать прочку предметов. Некр засмеялся и согласился, что напавшие на них тогда попали не просто на большие, на космические деньги просто потому, что в качестве противника им подвернулась девочка с уникальными способностями. Сарг ещё не вошёл в игру, а потому и его ждали практически на чемоданах. Все вещи были давно погружены в новый корабль Джинс еще до того, как я закончил и сейчас команду обуревало чемоданное настроение. Но осталось ещё одно дело, которое нужно было совершить до отлета на Наутилус, и сделать это нужно, когда вся команда будет в сборе. Стоило Джинкс посетовать на нерасторопного ракшаса, который опаздывал уже на четверть часа, как в камбуз вошёл Сарг. Даже без двух своих протезов он сейчас выглядел лучше, осанистее что ли. Увидев на столе улучшенные девайсы, он без промедления примерил их и теперь уже всеми четырьмя лапами показал большой палец. Вышло это несколько комично, так как ни механические лапы ксенона, ни кошачьи лапы, с некоторой трансформацией в руки, не могли правильно свернуть кисть и поднять большой палец, поэтому данное действо вызвало у всех присутствующих улыбку. Он, было, начал рассыпаться в благодарностях, но пришлось его прервать - у нас ещё одно важное дело, а благодарности я могу послушать и по пути на пиратскую базу. Вся команда нестройно шла за мной в грузовые трюмы. Мы собрались возле вскрытого пластикового контейнера с биогелем. Постучав по борту контейнера, я увидел шевеление за полупрозрачным белым пластиком. Видимо это движение увидел не только я - мама охнула, а Джинкс напряглась. Нет, я этого не видел, но зато я это чувствовал. Только после случая с подтверждением моих притязаний на звание Прародителя, я начал чувствовать много больше. Например, когда кого-то из команды обуревают сильные чувства, будь то злость, ненависть или радость. Вот и сейчас я на каком-то тонком уровне ощущал напряжение Насти и Некра. Но если у Джинкс это было просто опасением непонятного, то у старого словоблуда просто желалание попробовать свое копье в бою и сделать первую зарубку на его древке.
- Оружие в ножны. Некр, это тебя касается, - предупредил я команду, а затем костяшками пальцев подключал по пластиковому контейнеру.- Выходи сова, медведь пришёл.
Внутри контейнера началось шевеление. Хозяин Леса прекрасно понял, что я хочу от него, хоть и не смотрел старые мультики из детства наших родителей. Бесформенное, словно медуза, тело, состоящее из жил и корней, начало с противным скрипящим звуком выбираться из пластикового домика под взглядами команды, полной целым спектром эмоций, от неприязни и любопытства, до отвращения. Настя вновь, словно невзначай положила руку на белую рукоятку своего кнута, но под моим взглядом тут же отпустила ее.
Так, без паники. Это Хозяин Леса, ему нужны были силы для наращивания массы, поэтому он так выглядит, - объяснил я непривычный вид своего дендроидного костюма и пока единственного дендроида НПС. - Сейчас все члены Всадников Апокалипсиса получат свою новую броню почти как у меня.
Народ заговорил. Все начали обсуждать озвученное мной. Кто-то интересовался почему уникальную броню получат только четверо, а не вся команда, кто-то что она может и что даёт. Джинкс первой шагнула вперёд, но я покачал головой.
- Нет, Настя, извини, но первой ты не получишь свою броню, Хозяин Леса за что-то сердится на тебя, - произнес я чистую правду, умолчав только о том, за что именно на неё зол дендроид.
Девушка хмыкнула, видимо так она выражала мысль “Не очень-то и хотелось” и снова встала по левую руку от Лианы.
Ближайшая часть древесной медузы, которой был Хозяин Леса отделилась, сформировав нечто отдаленно похожее на первую форму брони, которую дендроид принимал на Еве. Я кивком подозвал Некродефлоратора и тот, отложив копье, шагнул вперед.
- Ты заметил, что твои пальцы стали несколько длиннее? - спросил я у бывшего ксенона. - Да, я думал это особенности расы. - Именно так, у тебя, как у всех[1] , должна была появиться новая способность “Семена”, - произнес я, заметив, как все остальные полезли в свой нейроинтерфейс искать новые скиллы. Ну да, - подтвердил только что озвученное мной Некрос. - Скилл этот есть, а описания его нету. Я думал просто баг при введении новой расы. - Короче, попробуй потяни за последнюю фалангу любого из пальцев. Не сильно, без фанатизма и членовредительства. Она должна отсоединиться. - Через пару секунд в руке у Некроса лежала семечка, покрытая полупрозрачной зеленоватой кровью рептилоида. - Отлично, теперь приложи ее к своему будущему костюму и думай о том, каким хочешь его видеть. Семечка должна прорасти.
Я несколько сумбурно описывал то, как творил подобное при крафте в первый раз. Ксенодендроид пожав плечами проделал всё, что я ему сказал, приложив свою семечку, которая была больше похожа на зелёный треугольник из камня, к груди своего будущего боевого костюма и самого верного друга. Семечка сначала углубилась в мягкие податливые растительные волокна под давлением Некроса, а затем семечко щёлкнуло, раскрыв скорлупу и начала прорастать, и только потом Хозяин Леса оторвал небольшие щупальца от нового костюма. Наверное, это что-то вроде пуповины, связывающую мать и ребёнка, и которую перерезают в момент первого самостоятельного вдоха дитя. Еще несколько минут томительного ожидания и полупустой трюм корабля буквально разорвал смех и хохот Некра, который был смесью вороньего карканья и кваканья жабы. Ксенон решил сразу облачиться в новенький костюм, больше похожий на лёгкие латы римского легиона. При этом облачение прошло за каких-то пару секунд: стоило ему прикоснуться к новой броне, как та сделала шаг вперёд и сама облепила тело атлетичной человекоподобной ящерицы.
Брут. Фиторазумный. Уровень: 25. Класс: Уникальный, Живой. Способности: “Корни Великого Леса”
Брут уже не растение, но еще и не дендроид. Брут, есть длань Прародителя на планете, его щит и меч.
Корни Великого Леса - Брут может покидать тело хозяина и под землей настигать неприятеля коварно атакуя его в спину.
Ага, у нового костюма, который получил имя, наверное, самого знаменитого предателя, не считая Иуды Искариота, имеется всего одна способность, но зато коварная.
Э, а чего он всего 25 уровня? - Некрос то ли жаловался мне, то ли предъявлял за некачественный подарок. - Это не вещь, дружище. Он разумен, судя по имени, а ещё, и крайне злопамятен. Мой Хозяин Леса тоже был двадцать пятым, когда я его скрафтил и он тоже качается, растет и эволюционирует. Но если ты не хочешь, мы найдем для него другого хозяина.
Последняя фраза была откровенным блефом, ведь Некрос вживил в него собственную семечку, которая отняла у него один уровень и вряд ли Брут примет другого носителя.
- А почему уровень срезали? - Ксенон быстро смирился с уровнем своей биоброни и принял ее как безапелляционный факт. В любом случае, расставаться с ней, явно не был намерен. - Если ты не заметил, я сейчас 96 уровня, хотя с утра был 99. Угадай, почему? - Ты же тоже взял семечки! Ну и дурак. Тебе, чтобы снова взять 99 придётся месяц качаться. - Некрос, взамен своих уровней я сделал копье тебе, боевые протезы Саргосу и дубины Батуру. Побольше благодарности и уважения в голос! Ты начинаешь злить не только Батура, но даже меня!
Ксенон, за которого играл подросток с 50-летним стажем, благодаря,наверное, именно своему стажу и годам правильно истолковал мои слова и примирительно поднял трехпалые лапы, закованные в зелёно-жёлтую с черными линиями шкуру Брута.
- Ладно-ладно, я не в претензии. Спасибо тебе, ты просто не так понял. - начал оправдываться ксенон под осуждающими взглядами остальных.
Следом настала очередь Сарга. Его костюм обрел имя Голем и имел 25 уровень. Броня дымчато-серого цвета с темными пятнами, в тон окраса шерсти хозяина и значительно тяжелее чем у Некроса. И без того не маленькое котообразное тело прикрывала броня из дерева, но не уступающая стали и толщиной в добрые восемь сантиметров. Плюс конечности были усилены древесными мышцами самого костюма. Маневренность и скорость он предпочел броне и силе, интересный выбор, учитывая то, что ракшас, по сути, это кот, которому самой природой предначертано быть быстрым и ловким. По крайней мере, в нашей команде появился один танк.
Номер заказа 2267486, куплено на сайте LitNet Затем свою бэроню получила Лиана. Её дендроидом брыл представитель мужского пола, что наесколько смутило остальных, но не ее. Дендроброня икмела имя Серафим и, что ее выгодно отличало от всех предыдущих и вызвало во мне некоторую зависть, фиторазумный имел пару крыльев за спиной. Охренеть можно, дендроид который умеет летать! Даже для меня это что-то принципиально новое. И наконец последней настала очередь Насти, которая видимо немного дулась почему-то на меня. Однако это не помешало ей едва ли не выбежать, когда передача дендрокостюма маме была закончена. Её костюм вышел каким-то даже вульгарным, что ли. Он утягивал талию девушки, поднимал и без того немалую грудь и постоянно перемещался по телу словно ртуть. При этом, некоторые части непокрытого одеждой тела иногда оголяли себя, а затем снова скрывались под покровом фиторазумного костюма. Неудивительно, что ее дендроид-спутник носил имя Венера. Я почему-то не сомневался, что такие фокусы с обращением во время схватки тут же прекратятся, дабы уберечь Настю от ран. Сам же костюм имел крайне коварные свойства, они были схожи со способностями треххвостого бича Марры, а именно неприятная абилка “Порча”. Как она действует я знал еще из описания прочитанного, после создания кнута и здесь не было ничего нового. Стоило врагу войти в прямой контакт, как оружие или броня, коснувшиеся Венеры, начнут стремительно терять прочность, и чем дольше будет соприкосновение, тем быстрее будет обнуляться экипировка врага. Остался последний крафт, теперь уже мой. Из буро-зелёной биомассы поднялся во весь рост Хозяин Леса. Улучшить стоило и мне свой костюм. Интересно что будет с ним? Отделив фалангу большого пальца, я приложил ее к груди своего фиторазуного костюма. Мысль, которую я складывал во время приживления семечки, была проста: мне нужен костюм достойный прародителя, первый не только по старшинству, но и по силе.
Внимание! Фитоброня Хозяин Леса эволюционировал до высшего дендроида. Высший дендроид получил имя Адам.
Желаете просмотреть характеристики вашей фитоброни? Да/Нет.
Естественно нажимаю “да” и, затаив дыхание, вчитываюсь в каждое слово описания.
Адам. Высший дендроид. Уровень: 95. Класс: НПС, Уникальный, Живой, Фитоброня Способности: “Лесной Ужас 9”, “Лесной Зверь 9”, “Древо великой Матери 1”, “Изменчивость 9”(заблокировано).
Хозяин Леса - уже не растение, но еще и не дендроид. Хозяин, есть длань Прародителя на планете, его щит и меч.
Лесной Ужас - Вселяясь в дерево, Хозяин берет его под контроль. Может контролировать любое количество растений в радиусе 500 метров.
Лесной Зверь - На неограниченное время превращается в Древесного Зверя, вбирая в себя всю растительность. Вне материнской планеты все характеристики уменьшены до 50%. В космосе характеристики уменьшены до 30%.
Древо великой Матери - Накопив достаточно сил, Адам может породить нового фиторазумного, вложив в него нужные характеристики.
Изменчивость - Адам может эволюционировать, подстраиваясь под окружающую среду и раздражители, снижая каждый следующий входящий урон на 5% от предыдущего. (Заблокировано до получения носителем статуса Прародитель расы дендроидов)
Теперь Хозяина Леса можно назвать дендроидом без натяжки, хотя всего чуть больше полугода назад он был простой лозой с красными листьями на одной из бесчисленных зелёных планет. Сегодня у моего чада день рождения, и походу, покупать торты и проставляться придётся мне. Ничего, нам давно был необходим маленький праздник - нервное напряжение слишком плохо действует на слаженную работу коллектива. А где же ещё можно так хорошо погулять, как не в пиратской бухте? Уровень с меня срезали, как и положено, плюс появилась всего одна дополнительная способность - создавать другие дендроидные организмы, но она сейчас нам и нужна. Вторая способность, к сожалению, заблокирована до прохождения мною квеста на Прародителя, но если откровенно, она является слишком имбалансной и получи я ее сейчас, то без раздумий направил бы корабль не на Наутилус, а напрямую на головную станцию корпорации Альфа Нова. - Хотя, это конечно я загнул, игровой альянс под протекцией Организации Объединенных Наций, мне даже в статусе прародителя не по зубам. По крайней мере он в одиночку. Ладно, будем заканчивать и пора вылетать, итак опаздываем уже более чем на час. “Пуповина”, связывавшая бывшего фиторазумного, а нынче высшего дендроида, носящего гордое имя Адам, истончилась, пока не лопнула. То, что раньше было большой медузой идентифицировалось как Ева, хотя все еще и оставалось бесформенной кучей корней и веток.
- Сиива, - подозвал я невольника ксенодендроида. - Твоя очередь.
Невольник смотрел на меня недоуменно. Его глаз, который я вырезал в качестве напоминания его проигрыша, зажил и хоть не стал таким, каким был раньше янтарно-желтым, а стал как у Адама - сотканным из шестиугольников фасеточным оком, но тоже прекрасно видел.
- Почему не я? - разразился гневом Ольгерд. - Потому что он будет практически полностью привязан к кораблю. Ты согласен больше не покидать корабль? И ещё раз: почему все воспринимают мою доброту как слабость? Ольгерд, я плохо тебе преподал урок послушания, когда привязал к якорю корабля? Ещё один подобный выпад, и мы повторим опыт в открытом космосе, ты меня услышал? Это касается и остальных. Всё что я делаю, я делаю на благо не только себя, но и для вас. - Я не достоин! - заупирался, было, Сиива, но по глазам было видно - он всем сердцем желает получить броню, так как таким образом становится в один в ряд с избранными. - Шаг вперед и оживляй семечку, - безапелляционно тоном проговорил я, и бывший управляющий космопортом ксенонов повиновался.
Ева приняла ксеноморфа, оплетя его тело и поначалу напугав. На талантливого ксенона у меня большие планы и, получив свою новую броню, а также второго пилота корабля, он уже не сможет отказаться. Ева, став единым целым с кораблем, сделается космической судоверфью для кораблей новой расы. Осталась совсем небольшая деталь: Ева должна была поглотить корабль впитав его технологии, и сделать частью собственного тела, но и расставаться с носителем надолго ей было нельзя. В итоге, костюм принял форму кресла. Так так Ева сможет прогрессировать и расти, не теряя связи с ксенодендроидом, который едва ли не по 16 часов в день проводил за управлением добывающего судном. Ева пустила корни под решетку пола, за которыми скрывались коммуникации. Тут нашлась работа и для остающихся на корабле вамбас из команды Некроса. Им предстояло в наше отсутствие провести сюда трубопровод из трюмов для питания органическим гелем Евы. На период поглощения корабль дендроидом и начало репродуктивного процесса нужен постоянный доступ к питательным веществам, коих в обширных трюмах было более чем достаточно. Вылет прошел без происшествий, разве что команда была в несколько молчаливом настроении, наверное, осваивала мои слова по поводу махновщины в команде. Ничего, пусть привыкают. В частности, я прекрасно знал в каких ежовых рукавицах Янг Рог держал Джинкс и Некроса, так что, кажется, со мной они немного расслабились. Ничего, я их разбаловал, мне и наводить дисциплину. Пусть не жесткую, главное справедливую. Хотя, наверное, я слишком круто начал с “кнута”, теперь пора бы дать команде “пряник”.
- Настя, какое ты знаешь неплохое место с гостиницей и хорошей кухней? - произнес я так, чтобы слышал каждый.
Девушка отвлеклась от штурвала шаттла “Маус” и несколько минут втолковывала что именно я от неё хочу.
- Ну да, есть пара мест. Какое ты хочешь - потише или попафоснее? - девушка улыбнулась. Видимо она уже поняла, что я задумал. Сегодня каждый приобрёл для себя спутника и верного друга, так что, думаю, нам есть что отметить. - я улыбнулся в ответ.
- Команда смотрела на меня и первым в голос заржал Некр.
- Гуляем басота! Нам и в самом деле есть что отметить, правда Грут? Ну давай, скажи: “Я есть грут.” - последние слова он адресовал уже глядя на собственное тело экипированное в чёрно-жёлтую броню. Я усмехнулся. Действительно, ребёнок внутри Некродефлоратора неистребим.
Больше двадцати минут пришлось ждать разрешение на посадку. У пиратов появились четкие правила. Когда это махновщина виртуальных флибустьеров, усвоила понятия “правила” и “безопасность”? Однако, выйдя из корабля, я понял, что привело к таким радикальным изменениям в распорядке Наутилуса. Витрины, здания и лавки выглядели новенькими, но некоторые, не приведенные в порядок, чернели от копоти, словно не так давно здесь лютовал пожар.
Когда Альфа Нова поняла кто ставил им палки в колеса на Еве, желая тоже заполучить Алису, резервы они бросили сюда. Немного, но хватило, чтобы почти полностью уничтожить первые 9 ярусов крепости. Все сколько-нибудь значимые бойцы сражались на планете, так что пиратская станция была беззащитна. - Это стоило моему отцу кресла пиратского барона. С грустью в голосе произнесла Джинкс, потом, словно ее подменили, улыбнулась и бодро зашагала вперёд, показывая дорогу. - Нам сюда. “Тортуга” наверняка не пострадала.
Девятиэтажное здание ресторана-гостиницы и в самом деле оказалось нетронутым. Оформленное в стиле пиратской гавани заведение, выбивалось из сай-фай стиля космоигры. Наверное, поэтому здесь было так много посетителей.
кого? Глава 5. Глава 5. Утро выдалось лёгким. Игре можно поставить памятник только за то, что после серьезной пьянки в ней нет похмелья. Нет, все-таки какая-то слабость и потерянность в пространстве имеется, но головной боли нет в принципе.Ранний завтрак, когда на часах нет еще и семи часов, сытный и жирный, всегда помогал справиться с последствиями возлияний в реале и даже не имея их, нарушать традицию я не собирался. Яичница с беконом и фасолью плюс маленькая чашка кофе и хороший бокал апельсинового сока - нужно чтобы напитать виртуальное тело с утра. Как и ожидалось в зале была полностью пусто. Лишь только официант нпс скучал за барной стойкой протирая бокалы. Странно, вчера все официанты были игроками, что подчеркивало статус заведения, но видимо экономия должна быть экономной, потому в часы “штиля” хозяин Тортуги выпускал на работу НПС. Медленно, не торопясь поглощая свой завтрак, я вспоминал, что было вчера. Нет, меня не мучают промо провалы в памяти после серьёзных возлияний, просто событий было так много, что сразу всё и не упомнишь. Два сдвинутых столика, за которыми уместилась наша компания и для начала просто светский ужин, на котором Лиана периодически указывала взглядом в сторону Ольгерда, который усердно старался орудовать ножом и вилкой. Парень был чрезвычайно горд, что остальные заметили его прогресс в основах этикета и робко улыбался. Всё-таки не зря я попросил маму натаскать его. Если бы сейчас он вцепился руками в отбивную, как это было при первом нашем знакомстве, в первую очередь от стыда сгорел бы я. Улыбаясь собственным воспоминаниям, я не заметил как кто-то подошел и сел за мой столик без разрешения. Поднял глаза и я едва не поперхнулся бобами, когда увидел перед собой великого и ужасного Янг Рога. Нет, отец Джинкс был в моих планах.Более того, столь пафосное место было выбрано для того, чтобы привлечь его внимание, а не унижаться, стучась в двери особняка. Но я не ожидал, что он появится сам и так скоро.
Здравствуй. - негромко произнес он - Ты вырос. Уже девяносто пятый - хороший прогресс за полугодие. Привет. Если честно, не ожидал, что ты появишся раньше обеда. - произнес я и, старательно делая вид, что не ошарашен его появлением, продолжаю наседать на завтрак. Дел с утра не было, и я решил узнать, что это один из самых разыскиваемых корпорацией игроков делает на станции, где каждый встречный готов сдать его Альфа Нове за небольшую сумму. - усмехнулся он непринужденной улыбкой. - Настя, как я понимаю, тоже здесь? Да. Они ещё не проснулись. но вряд ли ты хочешь поговорить со мной о своей дочери. Так ведь, а?
Да уж. Разговаривать на равных с бароном пиратов - это лишь в книжках обычное дело. В прошлый раз я крупно рисковал, направившись к нему на аудиенцию и, чтобы получить его расположение, даже подарил уникальную по красоте трость, которую, кстати, он прислонил к краю стола. Отлично! То, что нужно, чтобы произвести впечатление. Зачем много говорить, если он всё может увидеть сам?
Как я понимаю у тебя ко мне дело? Даже после того “недопонимания”, которое возникло между нами в прошлый раз. - произнес он, щелкнув пальцами официанту, чтобы тот подошел. Ну да... Когда ты решил кинуть всех нас, чтобы укрепиться в кресле пиратского барона. Я всё это помню, и понимаю. Сержусь, но понимаю. Ты сам себя наказал и продолжать таить камень за пазухой, я не собираюсь. Мне это просто невыгодно. - произнес я, отодвинув полупустую тарелку от себя.
Все-таки порции здесь слишком большие, или это я отвык от нормальной порции, питаясь черт-те чем в мире меча и магии? Там мне в основном приходилось бомжевать и бегать, да и корабельная кухня не хвастает обилием разносолов.
А ты вырос не только уровнях, - усмехнулся он, - да расслабься ты - это комплимент! Редкая, кстати, вещь из моих уст. Цени! - на этом слове его благодушие закончилось и он вмиг одел серьезную деловую маску. - какое у тебя ко мне дело, и что самое главное: что ты можешь мне предложить? “Черноморский Синдикат” уже сколько лет не брал кубок на арене? - ответил я по-еврейски: вопросом на вопрос. Ты хочешь, чтобы я воткнул тебя в сетку претендентов от нашего сообщества? - засмеялся он. - Что ты можешь предложить мне за это? Нет, Янг Рок. Это как раз таки моя плата тебе и пиратскому альянсу за услуги, которые мне нужны. - видно как нагрелся напрягся мой собеседник. Чувствую, что я хожу по краю, ну да ничего, что он сможет мне сделать? Убить? Так невелика потеря. О как! И что же тебе нужно? - он не расслабился, но теперь его лицо не выглядело куском гранита, а выказало интерес. Прежде всего рабочие руки: кораблестроителей, крафтеры, инженеры. Хай левелов, конечно, я не получу, но которые состоят в вашем рекрут клане, мне тоже подойдут. Да-а-а... Ты непростой фрукт. Твой девяносто пятый уровень не показатель, думаю по силам ты ближе к сто сороковому, но ты же понимаешь, что в Квази Эпсилон это совсем не максимум. Это ты со своей компашкой и моей дочерью неплохо показали себя, но тогда вы дрались с мажорами дилетантами, а за кубок бьются профи. Я это знаю и ты это знаешь, так на что ты рассчитываешь?
Во как! Всё разложил по полочкам. Уважаю, прежде всего за подход. При этом он не вложил в свои слова ни толики иронии, ведь он не отказал же сразу. Почему сейчас, интересно, что мы можем, и можно ли поставить на нас как на черных лошадок, в противовес давно знакомым и хорошо проверенным бойцам, чей уровень и ему, и противникам давно известен. Я набрал в чат сообщение о срочном сборе, промаркеровав его желтым сигналом тревоги. Через полторы минуты вниз спустилась Лиана и села рядом со мной, выражая беспокойство, но я попросил её подождать и ответить на все вопросы когда соберутся остальные. Затем спустился Сарг, одетый как мы условились в глубокий плащ и маску. Незачем посетителям пиратской станции видеть человекоподобного ракшаса - это вызовет большой интерес и ненужное внимание. И последними спустились Некрас и Настя. Девушка выглядела несколько сонной, но увидев с кем я сижу за столом, ее сонливость тут же исчезла и она попыталась незаметно чмокнуть обратно по лестнице. Но было поздно, я подозвал их обоих и указал на свободные места за столом. И всё же, меня не перестает одолевать вопрос: что такого было в детстве Насти, если она так боится отца?
А где же тот болела? Настя, неужели этот ухажер сбежал от тебя? - воскликнул он с усмешкой, буравя взглядом девушку. Нет, такие вещи нужно пресекать на корню. Янг Рог, кого включать в команду, а кого из неё выгонять, это только моя прерогатива! ОУКБ в данный момент не с нами, но тебя это должно касаться меньше всего. - Нельзя ему позволять так разговаривать с дочерью, это невыгодно прежде всего мне. Стоит Джинкс вновь провалиться в пучину уныния и всё: она не боец, а мясо. - Хорошо что Батур тебя не слышал. Пет Джинкс не совсем понимает тонкостей человеческих взаимоотношений. Да что я объясняю? Настя, будь добра, пригласи и его.
Настя кивнула и на секунду зависла, видимо строчила сообщение своему орку в личку, приглашая к нам трехметрового зеленокожего гиганта. Сейчас я играю с огнем, стоит пиратскому барону захотеть, и нас пятерых расщепят на атомы вместе с дорогим барам. Но, слава богу, пронесло, барон не стал “гнуть пальцы”, показывая свою власть. Не мальчишка, понимает, что дешёвые понты - это лишь дешёвые понты. А может всё уже не так, как было раньше и сейчас у него нет столько власти? В конце-концов теперь он больше не лидер черноморского синдиката, а один из его баронов, заседающих в правлении.
Не дерзи мне, мальчик. - Предупредил он, но в голосе его не было угрозы, скорее какая-то старческая скорбь. - Так что в твоей команде такого, что я должен согласиться? У тебя с собой трость, сам посмотри. Все находятся в радиусе ее действия, так что незачем зазря сотрясать воздух.
Янг Рог протянул руку к стоящей в стороне трости, схватился за навершие, и посмотрел на каждого из присутствующих. Он разглядывал каждого из сидящих за столом, смотрел их характеристики и иногда бросал на меня недоверчивые взгляды.
Значит мерида, ракшас, девона и ксенодендроид. - Он посмотрел на меня. - Скажи мне, Артём, откуда у них расы, которых нет в игре? Если их нет в этой игре, то они есть в других. - с улыбкой ответил я.
Произведенный эффект не читался на лице Янг Рога, но не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять как он удивлён и озадачен. Настя, почему ты меня разбудила? - пробубнил орк, словно плаксивый ребенок с голосом дизельного двигателя. Пригибаясь, он вышел из дверного проема за которым скрывалась лестница в номера. А вот и Батур. - кивнул я на здоровяка. Но этого не требовалось, пиратский барон уже не скрывал своего удивления и смотрел на зеленокожего орка с торчащими клыками. В чём здесь фокус? - мой собеседник, наконец, оторвал взгляд от пета Насти и смотрел на меня с нескрываемым недоверием. Нет фокуса. Это орк и он числится питомцем Насти. Так что в его присутствии советую вообще не выражаться. Он пока еще плохо разбирается в оборотах речи и наших выражениях. Вон Некр не даст соврать - его знакомство со степным орком прошло не совсем гладко. Хорошо, - голос у отца Насти внезапно осип, - я поговорю с остальными баронами, думаю вам предоставится шанс выступить на арене.Также, если все выгорит, вечером будет пресс-конференция, на которой вы должны заявить о себе. Но без лишних фактов, не нужно давать вашим будущим соперникам лишней информации. На этом всё. - барон вернул себе былое самообладание и начал подниматься со стула. - Как только будут новости, я сообщу.
С этими словами один из главарей этой станции и всего пиратского движения в Квази Эпсилон одел неприметную фетровую шляпу, накинул на плечи пиджак своего костюма и, опираясь на причудливую тросточку подаренную мной, вышел из ресторана.
Янг Рог и в самом деле не стал затягивать, уже в час дня наша пятёрка сидела в просторной светлой комнате напротив толпы блогеров и журналистов. Вопросы были абсолютно разными: от происхождения, до предпочтений в еде и обращения к поклонникам боёв на арене. Естественно раскрывать все карты никто не собирался, даже расы и происхождения были скрыты под дендробронёй, да и петов “светить” раньше времени не стоит. Так что сидеть приходилось в облачении больше похожем на скафандр для полета на Марс. Были и более провокационные вопросы. Например, один из блогеров поинтересовался с чего мы можем претендовать на участие в турнире и защищать цвета “Черноморского синдиката”, кто мы вообще такие и не скрываемся ли, а главное - если остальные заявлены как четверка Всадников Апокалипсиса, то кто тогда пятый? На провокационный вопрос я ответил так же провокационно, спросив, готов ли журналист вамбас на себе проверить кто я такой и, получив от него утвердительный ответ, совершил свой старый трюк: прорастил внутри него непереваренные семечки. Ну и что ж, что ему стало некомфртно, он сам на такое согласился. Так сказать, пожертвовал собой ради хорошей картинки для остальных блогеров. Недолгие крики, а затем мучительная смерть и, в итоге, из его тела возвышался колючий куст верненской ежевики. Его конечности ещё идут гулять в предсмертных конвульсиях, когда маленькие лиловые листочки раскрывались на тонких шипастых веточках, показавшихся изо рта. Хорошая демонстрация собственной силы, правда после этого колличество вопросов только увеличилось. То, что я дендроид, теперь было понятно каждому из присутствующих и все журналисты были готовы драться за то, чтобы задать вопрос. Жирную точку в пресс-конференции поставил Янг Рог, взявший заключительное слово. Смерив меня недобрым взглядом, он сообщил, что сегодня состоится поединок между “Пятеркой Роджера” - чемпионской команды Черноморского Синдиката и нами, как новыми претендентами.
Артём, ты что учудил? - зло шепнул на меня пиратский барон. Всё нормально. Тебе нужен был шум и ты его получил. Теперь каждый сраный паблик и форум по Квази Эпсилон будет шуметь о том, что за Черноморский Синдикат будет выступать дендроид в игре. Это принесёт тебе отличный аргумент, чтобы вновь взять бразды правления кланом в свои руки и синдикат получит новую волну потенциальных рекрутов. На какое место в топе вы спустились за последний год? Третье? Или уже пятое?
Вместо ответа отец Насти просто махнул рукой. Всё равно сделанного не воротишь. А ещё дал координаты лавки, где можно было купить редких и уникальных петов. Сарг и Некрос еще не обзавелись ими. И если первый не обзавелся просто потому, что ещё не успел, то второй, за шесть лет игры, просто не озадачился этим вопросом, предпочитая играть соло. Небольшая и неприметная лавка на самом деле скрывалась под вывеской прачечной. У меня в голове нет-нет, да мелькал вопрос: кому в игре нужна прачечная? Внутри помещения нас встретил сухонький мужичок десятого уровня. Увидев меня, Сарга и Некраса, без лишних слов поманил за собой. В глубине помещения, огороженного простой шторкой из плотного материала, скрывалась маленькая клетушка, дальняя стенка которой представляла собой массивную бронированную преграду, больше похожую на дверцу вот сейфа. Приложив руку к сенсорной панели, старичок открыл дверь откуда в нос сразу же пахнуло не сильно приятными запахами. За самой же дверью находилось огромное помещение, заставленное великим множеством клеток разных форм, пузатых аквариумов и громоздких, остекленных террариумов. Первое ощущение, вызванное запахом, было: а попали ли мы в свинарник? Второе же впечатление на затмило негативные эффекты от первого стоило мне увидеть обитателей клеток. Такое ощущение, будто попал в фантастический мир Гарри Поттера, где по соседству с людьми обитали гиппогрифы, русалки и василиски. Здесь разнообразие было никак не скуднее волшебного мира, созданного Роулинг. Обезьяны с крыльями летучих мышей, рыжие пауки, размерами со колесо автомобиля, двуглавые ящерицы и ещё черти кто томился в своих клетках в ожидании хозяина. Вот только была проблема: все они были до десятого уровня и на арене они сольются очень быстро, так как количество их жизней не превышало тысячи хит поинтов. На арене это чуть меньше, чем ничего: один раз самому неловко задеть собственного петa и всё - двадцатьчетыре часа до его возрождения, и минус союзник.
Для кого нужен питомец? - проскрипел пожилой мужчина не оборачиваясь. Для этих двоих. - пояснил я, показывая на своих спутников. Может быть покажете свои лица? Согласитесь, некрасиво приходить в чужой дом и скрывать личность. - все таким же бесцветным тоном произнес старик и даже не смотрел нашу сторону, продолжая медленно идти между видами клеток.
Маски на наших дендрокостюмах съехали и смотритель зверинца, необорачиваясь и не сбавляя шага, кивнул.
Так-то лучше. Какого пета вы хотите? - старик, наконец, остановился и посмотрел на нас.
Я сам того не заметил, как мы прошли больше сотни метров. Изнутри здание было просто огромным, что странно, потому что снаружи оно было не больше небольшого ночного магазинчика из спальных кварталов крупного города. Около сорока минут смотритель рассказывал про каждый из видов, их особенности рацион и повадки. В итоге, спустя час, парни обзавелись петами. Сарг стал хозяином роя Эллирианских ос, а Некрос выбрал любимчика под стать себе: уродливую крылатую макаку с кожистыми крыльями. Оба выбранных пета были уже на второй стадии эволюции. Они добрались до пятидесяти, где предыдущий хозяин и перевел их на более высшую ступень развития, после чего продал. Всего десятые уровни, но как уверял смотритель зверинца, это ненадолго: первым умением нужно выбрать общий опыт и тогда 10% опыта игрока будет переходить миньону. Что для игрока уровня сто плюс крохи в десять процентов? А для миньона 10 уровня “паровоз”, при котором до полтинника можно добраться за неделю, а там уже пет может и помочь хозяину. Так что в бою, намеченном на вечер, петы останутся в раздевалке прогрессировать засчёт опыта своих хозяев. Нет, я не сильно переживал по поводу предстоящего боя. Даже в поединке пять на пять, плюс петы, наша команда должна выиграть и без них. Но придется попотеть, ведь наша пятерка не сыграна и боевой опыт у Лианы практически отсутствует. Но почти читерские артефакты в руках у каждого должны сделать свое дело. Кираса с семьюдесятью миллионами очков прочности у Лианы, копье Судьбы у Некроса, кнут, который разрушает шмот и заражает носителя чумой и двапротеза с пока не совсем понятными характеристиками - только это должно выиграть бой. И это я еще не брал в расчет дендроброню! Так что пятёрка Роджера, с уровнями 150-170, не должна стать серьезной преградой.
Толпа гудела и это было слышно даже из раздевалки. Большая арена Наутилуса была забита полностью, барыги продавали билеты с пятикратной наценкой. Две пятёрки из авангарда Янг Рога стояли у раздевалки, чтобы не допустить пронырливых журналистов, или папарацци. Даже ВсехЗохаваю досталось, но, если откровенно, это произошло по моей вине. Я просто забыл предупредить о том, что наш менеджер должен прийти, и сейчас предприимчивый игрок, хоть и сидел с двумя лиловыми синяками на морде, но всё-таки улыбался.
Чего улыбаешься, понравилось? - в голос засмеялся Некр. Как-никак арена его второй дом, пусть и не так часто он выходил из отборочных. Будешь хамить и на постеры попадешь косоглазым. - пригрозил Некросу вамбас, потирая ушибленный глаз. - Косоглазый Всадник Аппокалипсиса “Война”, прикольно, да? Я тебе каждую футболку в жо… - нашел что ответить Некрос, но я его прервал. Кончайте треп, мужики. Некрос, отвлеки Лиану, она нервничает. - Поддержи что-ли. Ну тогда я пошёл, - улыбнулся тремя рядами зубов ксенодендроид, - сплетничать к девочкам! - и, видимо очень недовольный последней шуткой, ушёл в другую часть раздевалки, где мама о чём-то быстро шептала на ухо Насте.
Видимо наш менеджер тоже оценил шутку Некроса и хотел, было, что-то сказать ему в спину, но я дернул его за руку привлекая внимание.
Заканчивай, времени у нас не так много, а тем для обсуждения более чем достаточно. - я постарался направить его праведный пыл в рабочее русло. После пресс-конференции продажи опять стартанули. И это... Артём, мне люди нужны. Крафтеров в игре нанимать надо, да и в реале атрибутику печатать… Деньги есть? Есть! Ну так и займись этим. - Я не понял сути проблемы. - Расширяй производство в реале, а в виртуале я уже веду переговоры с Черноморским Синдикатом о помощи в рабочей силе. Но, сам понимаешь, всё зависит от того, как мы выступим сегодня. И еще... закрой личку для посторонних, чтобы получать сообщения только от проверенных лиц. Чует моя задница, что через тебя могут попытаться выйти и на меня. Понял?
Вамбас кивнул, Лиловые бланши начали сходить благодаря игровой регенерации. Можно было бы, конечно, попросить Лиану отхилить его, но прежде всего время, которого у нас сейчас нет. В дверь скромно постучались. Вошел Мориарти, начальник нашей охраны, который и “прописал в щи” нагло рвущемуся ВсехЗохаваю.
Пора! - Произнес он и отошел в сторону, освобождая проход для меня, Джинкс, Некроса, Сарга и Лианы.
Главная арена Наутилуса поражала всем, но прежде всего масштабами! Арена не меньше футбольного поля с системой произвольного моделирования ландшафта. Здесь можно было устраивать все что угодно: от имитации взятия крепости Баязет для ролевиков с сухими ветрами пустынь и барханами, до воссоздание последних часов жизни Титаника, смоделировав северную часть Атлантического океана. Нам досталась ни то, ни другое. Сейчас, больше всего арена напоминала Еву с корнями вместо земли и глубокими омутами луж, радиусом с детскую песочницу. Только без полусотни метров крон над головой. Деревья были словно лазером срезаны на высоте четырех человеческих ростов. Наверняка именно там заканчивается объем террарегенератора. А может это сделано для того, чтобы зрители могли сами наблюдать за бойцами, а не пялиться постоянно в мониторы над ареной. Я только, было, подумал, что нам, наверно, повезло, как посмотрел на наших визави: два вамбас, ксенон, один шедоус и один райкерс. Последнюю расу я встретил впервые: очень похожие телосложением на рыжих вамбас, такие же высокие и сухощавые, но с пепельно серой кожей и восточными глазами как у насекомых. А ещё я увидел их петов: гидролиск - похожий на помесь широколобого чужого сверху и змеи снизу, большую крылатую обезьяну как у Некроса, судя по размерам, уровень которой был под сотню, отвратительного вида белую гусеницу, усыпанную длинными прозрачными иглами и какого-то крупного из кошачьих, покрытого кольчугой из костяных шипов. На этом всё, у двоих либо не было петов, либо мы их пока не видели, что настораживало. Вот так, глядя через всё поле друг на друга, наши пятёрки спустились в заросли арены под гул толпы и барабаны. Пятерка Роджера: фавориты Черноморского Синдиката против черной лошадки - выскочек, именующих себя Всадниками Апокалипсиса. Их сторона арены пестрела черно-желтыми флагами - цветами Роджера и пиратского альянса, но и с нашей стороны имелись болельщики, хоть и гораздо меньше. Ну что ж, пора увеличивать их количество и плевать, что основная масса придёт сразу после нашей победы. Ну, а как мы проиграем, сразу сменит фаворита. Главное - деньги, которые они успеют принести. Я посмотрел на свою четверку и ухмыльнулся. Лиана нервничала, Джинкс же улыбалась, чувствуя тепло толпы, а Некрос красовался.
Ну что господа, погнали наши городских? - подзадорил я остальных и с размаху прыгнул в зелёные дебри арены.
Глава 6. Глава 6.
Что ж пора было примерить на себя роль тактика и стратега.
- Лиана, выпускай зоопарк и ястреба. Мониторь с воздуха, в бой не вступаешь, ты разведка и хилл. Батур и Сарг, вперёд, вы танкуете. Джинкс и Некрос, вторая линия, страхуете танков и вливаете урон. Фокусируетесь на петах, с хозяевами мы разберемся вторым номером, - выговорил я скороговоркой, словно заученную речь. - А ты? - Настя посмотрела на меня с недоумением. - А я буду вырезать их поддержку, - улыбнулся я и, подпрыгнув на месте, ушел в ковер толстых корней, словно в воду.
Все-таки моей расе играть на арене полной растений - это чит. Да и в бой мы вышли впятером только потому, что в регламенте чётко прописано: бои происходят пять на пять и никак иначе. Не знаю, кто выбирал декорации арены, но он явно нам подыгрывал. Корни расходились передо мной, но не сильно мешали зрению, у без пяти минут прародителя есть свои плюсы.Сарг с Батуром двигались надо мной и их ментальные посылы я чувствовал, как мысли Адама. Первым появился крылатый гиббон, сходу атаковав призрачного ястреба Лианы. Однако, его когти и зубы абсолютно не причинили особого урона призрачной птице. Ястреб распался на клочья голубого тумана, которые вновь соединились в птицу. Вот только после возрождения птицы, хит поинтов у него стало не три сотни, а две. Всё-таки ястреб — это не боевой дух Лианы, а именно пет разведки. Зато Некрос, наверное, впервые услышал меня и, метнув копье практически вертикально вверх, почти достал летучего примата. Почти. Черный шлейф взметнулся в воздух и когда черно-золотое копье едва вошло в пах летучей гориллы в воздухе, окутанный черным туманом, возник шедоус и, схватившись за копье, снова скрылся, окутавшись туманом. Того, что острие Копья Судьбы вошло в тело летающей гориллы едва ли на треть длины, хватило, чтобы снять с пета четверть столба здоровья. Вот только копье не привязано к Некросу, как артефакты других игроков, и сейчас, по сути, мы потеряли в лице ксенодендроида основную ударную мощь. - Твою мать, да как так-то?! - только и вертелось у меня на языке, пока я наблюдая за боем пробирался в тыл соперников. Однако мои слова были лишними - Некродефлоратор бушевал от ярости, и мне не нужно было видеть его агонию, я чувствовал каждую его эмоцию. Злость, гнев, ярость и снова злость на себя. Злость на Некраса выразил ещё один человек - Джинкс бубнила что-то в адрес своей бывшей няньки, прикладывая руку к спине Батура. Фокус, проведенный ею на исследовательской базе, сработал и сейчас, но орк полетел не горизонтально на своих врагов, а почти вертикально, сметая дубинами «Гор» и «Гэм» пытающуюся улететь крылатую обезьяну. Брони у пета не было, а значит и резать урон было нечем, и потому удар двумя дубинами в пузатое шерстистое тело примата, словно попало под поезд. Разорванная пополам обезьяна, обагрила воинствующего орка в алый цвет. Уже лучше. Минус пет, но это всё равно не компенсирует потерю копья. Если шэдоус будет орудовать им в этом бою или просто спрячет где-то, у нас будут космические проблемы. И этот косяк целиком и полностью лежит на совести зеленой морды рептилии. Сарг показал жестом остальным, что он идёт наверх и, несмотря на тяжёлый дендро-костюм, по-кошачьи начал забираться на пеньки деревьев. Только сейчас заметил, что хвост у него никуда не делся, его прикрывала броня. А ещё на спине появились, незамеченные мною ранее, отверстия, диаметром с шарик для настольного тенниса. Надо не забыть и спросить потом у бывшего пирата, что за модернизацию он успел провести. Следом за Саргом Джинкс метнулась вверх, ей не нужно было ничего, кроме касания для ускорения. Способности мериды из другого мира никуда не делись, и бывший джин воздуха первой оказалась на верхушке семиметрового пня. Рептиль пополз вверх, матерясь и на себя и на весь свет. Кстати, забирался на пень он без дендрокостюма. Батур, тем временем, как и я, пробирался между корнями в поисках врага. Ага, вот и наши противники. Петляя между колодцами с водой, наконец нашёл наших визави. Увы, получилось это только когда я приблизился к ним на десяток метров, а в остальном был слеп как крот. Сейчас их было четверо, не хватало Ксенона. Ну точно! Как я мог такое забыть: такой ландшафт удобен не только нам, но и противникам. Архипелаг шедоус, конечно, не похож на джунгли Амазонки, но вот райкерс больше амфибии, чем даже ксеноны. Эти ребята предпочитают воду, как дельфины и даже используют сонар, как эти милые создания. Воды между корнями стало очень много, хотя расстояние до древесных колодцев было уже солидным. Тревожный колокольчик зазвенел в голове вместе с молниеносным движением райкерс с Копьем Судьбы в руке. Остриё копья не чувствовало преграды и, словно гарпун рыболова, прошло сквозь полуметровое переплетение корней, даже не думая останавливаться. Чёрное с золотым лезвие копья вошло в плечо, раня Адама и желая добраться до моей плоти. Вот только Копье Судьбы встретилось с абсолютной броней и Адам, хоть и получил повреждение, но не позволил ранить меня. Дендрокостюм знал на что способно оружие Некроса и сейчас просто выплюнул меня из себя Обвивая собой острие и древко. Адам вступил в бой с другим моим творением и, увы, из-за промаха Некроса мне придётся пока щеголять без брони. Как только я лишился брони и прохладная вода промочила одежду, разряд тока настиг меня. Находясь между корней, я тут же восстановил запас жизни, но второй разряд током не заставил себя ждать. Разряды электричества, пускаемые неведомо откуда, в воде вызывали судороги, а спазмы мышц рвали жилы до хруста в суставах. Впервые за всё время игры я испугался. На кон сегодня было поставлено очень много и эта электрическая атака хорошо вправила мне мозги, сняв с головы корону собственной самоуверенности. Вот так, наверное, и проигрывают отличные бойцы, чересчур понадеявшись на свои силы. Помнится, я сам не раз побеждал слишком самоуверенных и зарвавшихся противников хитростью и, походу, пришел мой черед. Удары током становились реже, и сила ударов становилось меньше, но я продолжал отступать, выбирая места где корни были посуше и поближе к своему напарнику. Нет, признаваться в том, что я только что едва не слился, я никому не собираюсь. Этот урок, прежде всего для меня самого, о котором не обязательно распространяться, но стоить зарубить себе на носу, что статус прародителя — это не панацея. Райкерс открывал рот, издавая неслышную волну, которой, при помощи сонара, он видел меня и бой Адама, мешающего вынуть из корней имбалансное копье. Сил у дендрокостюма не так много и поэтому, стоит поторопиться пока они есть. Вамбас, тем временем, воспользовались своей скоростью и ловкостью и, чувствуя себя на деревьях в своей стихии, начали сближаться, держа в руках репульсорные клинки. Тем временем шипастая гусеница наступала по земле, вместе со странного вида чужим и оба пета оставляли за собой след из едкой слизи. Значит, не только Джинкс использует кислоту и желчь, корни позади двух петов чернеют от химических ожогов и, наверняка, если наступить на них, будут очень неприятные последствия. Я поднялся после неудачной вылазки мокрый и понурый. Лиана, не глядя на меня, положила руку на плечо. С ее ладони сползла призрачная змея, и она была горячая! Как же это приятно, когда здорово намёрзшись, ты касаешься чего-то тёплого. Нахлынули воспоминания из детства,когда наигравшись в хоккей ты усталый и замерзший приходишь домой и, вместо ожидаемых люлей за порванную куртку, мама набирает тебе горячую ванну. И ты знаешь, что виноват, то что куртка стоит немало и мама это знает и не ругает, а старается помочь.
- Артем, мы проиграть можем, - произнесла она, не отвлекаясь от кружащих вокруг Некроса, Сарга и Джинкс с Батуром, вамбасов. - Нам нельзя проигрывать! - произнес я напряженно. - Стоит вамбасам приблизиться и… - Они не собираются сейчас драться. Смотри внимательнее, - негромко произнесла мама.
Бойцы и в самом деле не спешили вступать в бой, окружили, перепрыгивая с дерева на дерево, оказавшихся в центре врагов. Было непонятно, что они задумали, но Лиана указала на деревья. Пришлось напрячь зрение, чтобы понять, что она имела в виду. Под светом прожекторов я видел едва различимый блеск. Деревья, по которым вамбас скакали теперь, были окутаны точно паутиной. Но самое скверное, это то, что они и были разносчиками этой паутины. У каждого бойца Роджера на поясе за спиной были закреплены некие картриджи, из которых и тянулась непонятная паутина. И, учитывая то, что мы бьемся с лучшими в пиратском клане, сомневаться не приходилось - ничего хорошего это нам не принесёт. Я тут же отбил в чат:
«Это байт, валите аккуратно, опасайтесь паутины.»
И только я успел набрать сообщение команде, как Батур взревел от ярости. Для него рыжие вамбас были точно надоедливые мухи и они справились со своей задачей. Орк, наплевав на прямой приказ Насти не вестись на провокации, вошел в режим берсерка и прыгнул наперерез верткому гладиатору с репульсорным клинком. У Батура почти получилось. В воздухе вамбас не мог маневрировать, потому ему пришлось принять удар булав «Гор» и «Гэм» на репульсорное лезвие клинка, строением больше похожего на ножовку по металлу. Меч вамбаса принял удар на основную металлическую часть, создававшую “полотно” репульсорной дуги. Дуга лопнула снопом рыжих и лиловых искр, обжегших и вамбас и орка. Ракшас, вцепившись в ствол дерева на котором стоял, выбросил кибер-протезированую руку, чтобы удержать 300 килограммового орка от падения. Не имея тяжёлого бронекостюма и сил которые давал голем. Вот только ловкий вамбас вцепился в орка и взобрался по нему, словно по падающей в бездну скале и, оттолкнувшись, ушел от падения попутно меняя траекторию падения Батура. Сарг скорректировал изменившуюся траекторию, чтобы спасти пета Насти, но не успел. Паутина оказалась опаснее чем я думал. Тонкие белесые нити были острее бритвы и множество нитей паутины превратили могучего орка в куски мяса, упавшего на землю. Минус один. Нехорошо, очень нехорошо. Если честно, я думал, что ребята справятся втроём и без меня с Линой, но, как говорится, если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему свои планы. Не бывает худа без добра. В этом негативном моменте, когда мы потеряли элитного танка и неплохого демедж-дилера, был и положительный момент - уцелевшие игроки собрались и, наконец, восприняли противника всерьез. Я шагнул вперёд, желая помочь, но Лиана вновь положила руку на мое плечо.
- Нет Артём, Всадники Апокалипсиса должны сами выиграть эту игру. Не вмешивайся до последнего.
С этими словами Серафим расправил крылья, и Лиана взмыла в воздух, вызвав ликование трибун с нашей стороны. По моим подсчётам, на большой арене Наутилуса сейчас находилось около 50 тысяч зрителей и гомон этой толпы, как ни странно, хорошо повлиял на мою мораль. Если фанаты верят в нас, то почему я сам перестал верить в своих друзей? Поймав себя на этой мысли, я поднялся по ступеням вверх, откуда было удобнее наблюдать за развязкой боя, который еще только начинался.
- Народ, Копья Судьбы можете пока не опасаться. Райкерс выключен из боя, но это ненадолго. Нужно заканчивать. Командование полностью беру на себя. Пока не вступаем в бой. Мы и так потеряли одного и это аукнется нам потом. Обыграть соперника, чтобы ни у кого не возникло мысли о том, что нам просто повезло, - отписал я в боевой чат, и на этом закончилась мотивационная составляющая.
Возражения и комментариев не последовало, а посему, дальше я начал писать исключительно команды.
«Джинкс, у тебя маны много? Выкидывай из этой ловушки всех, как делала с Батуром, в сторону врага. Начинай с Саргароса, он в данный момент основная боевая единица. Затем Некраса и потом сама. Лиана, постарайся всячески занять вамбасов. Им должно быть не до остальной команды, пока они находятся в ловушке.»
В этот момент столб под ногами Джинкс дрогнул и начал заваливаться. Внизу его точил тот ползучий чужой, а шипастая гусеница раскрыла веер игл, желая принять падающих на шипы. Хитро, сначала опутать деревья острой, как лезвие, паутиной, затем выбить опору из-под ног, принимая пойманных в ловушку на “ковер” из полуметровых стеклянных игл. Древесный столб ушел из-под ног Джинс, но девушка этого практически не заметила. Вернувшись к Саргу, она двумя ладонями ударила в спину мэйн-танка и голем, с Саргом внутри, устремился в противоположную от меня сторону. Полет и падение по баллистической траектории сняли с Сарго и голема почти треть хит поинтов, но главное - он не задел коварные нити паутины. Еще рывок, и Некродефлоратор полетел следом, потеряв больше половины здоровья. Лиана, тем временем, не стала мелочиться, а выпустила из своих татуировок змей и ястреба на вамбас и сбросила на шипастую гусеницу призрачного носорога. Если честно, то я и не знал, что призрачного носорога можно использовать как бомбу. Иглы пронзили духа, но и он превратил белую гусеницу, оставшуюся под деревом игольчатым ковром, в полупрозрачные брызги, разлетающиеся метра на три верх. Минус пет у пятерки Роджера, и минус дух у Лианы. Размен определенно в нашу пользу.
«Лиана, молодец! Внимание! Опасайтесь воды, в ней водится тварь, которая бьет током. Думаю, это пет райкерс», - я наконец додумался предупредить остальных о причине, по которой едва не слился сам.
Тем временем, и без того не полный бар жизни Некроса начал стремительно уменьшаться. С ним вступил в бой шэдоус. У ксенодендроида, даже с учетом потерянной жизни, было больше здоровья, чем в полном в столбце телепортирующегося в чёрном тумане гуманоида, но разрыв стремительно сокращался. Шедоус - раса истинных рог, способных на почти мгновенные телепортационные прыжки в пространстве. Они и так почти полная контра ксенонам, а сейчас, когда у декоратора нет ни брони и оружия, он и вовсе является для своего визави сладкой булкой.
«Некр, не смей сливаться, призови Брута. Джинкс, Сарг помогите ему. Лиана, разведка и хилл, в бой не вступай.»
Джинкс уже приближалась к Некросу, чтобы помочь, но дерево метнулось и схватило за ногу. Маскировка! Ксенон использовал преимущества своей расы и буквально слился с деревом, а когда Настя оказалась достаточно близко, просто схватил ее рукой и ударил черным треугольным клинком в незащищенный Венерой бок. Броня 25 уровня не смогла бы защитить Джинкс от прямого удара сорокасантиметрового стилета в любом случае. Клинок вошел на половину длины, проткнув печень и с критом снял больше двадцати процентов жизней. Настя вскрикнула, боль едва не вышибла сознание из девушки и прервала левитационный скачок джина воздуха. Твою мать! Какой смысл в моем невмешательстве, если мы реально можем проиграть? Я уже было хотел ворваться, используя все козыри, которые хотел приберечь на потом, но остановился. Краткий момент агонии и паники, накрывшей Настю, исчез, сменившись яростью на ксенона Роджера и злостью на свою невнимательность. В падении Джинкс завела руку за спину и стеганула ядовитой плетью ксенона. Хвосты плети коснулись чешуйчатой кожи, обжигая ксенона, тройные крючья на концах вошли под кожу, и Настя, падая вниз, утянула за собой коварную рептилию. В это время оба вамбас танцевали вокруг Сарга,уворачиваясь от выбрасываемых им протезов и не подходя на близкое расстояние. Несмотря на наличие двух противников Сарг чувствовал себя вполне уверенно не только в бою и эмоционально. Но пока он не мог прийти на помощь Некросу, которого, видимо, решили кончить первым. К шэдоус присоединился и райкерс, оглушая его звуковой волной крика, когда шедоус отступал перевести дыхание. Телепортационные прыжки не могли быть бесконечными и минуты спокойствия были нужны и ему.
«Лиана, к Некросу. Джинкс, Сарг, как дела?» - отбил я в чат. Черт возьми, у меня не получалось адекватно координировать, внимания требовала каждая локальная стычка. «Нормально,» - разом пришло сообщение сразу от четверых.
И если за Джинкс, застигнутую врасплох, но уже перешедшую в активное наступление, я переживал меньше всего, то от Некроса эти слова звучали наигранно. Его просто разматывали шедоус и райкерс, но гордость ксенодендроида не позволяла ему попросить о помощи. Обвившись вокруг шеи ксенона, шипастые плети кнута Джинкс прокололи кожу в том месте, где у людей находятся лимфоузлы, и из раны повалил густой зеленый смог. Опасаясь яда, Настя отскочила в сторону, и ксенон, воспользовавшись секундной передышкой, прямо с высоты шести метров нырнул в один из древесных колодцев. В таком ландшафте ксенон и в самом деле чувствовал себя как рыба в воде. Ловко замаскировался в кроне деревьев, а когда запахло жареным, легко ушёл под воду. Наверняка и та бьющая электричеством тварь, засевшая в одном из колодцев - его пет. Настя не захотела нырять в воду и играть с ксеноном в кошки-мышки на его поле, а потому плавно спустилась на помощь к Саргу. С первого взмаха ей удалось задеть по морде рыжего вамбас, своим оружием, что оставило на его пергаментной полупрозрачной коже зелёные и лиловые вздутия. Желчь, яд и чума - это орудие против живых, так что, получив ещё раз,вамбас перестали действовать так нагло и увеличили расстояние, не решаясь идти на сближение. Зря я попросил Лиану помочь Некросу. Едва она приблизилась, как шедоус переключился на неё и, телепортировавшись за спину, сделал несколько мгновенных ударов по крыльям Серафима. Ни один хитпоинт Лианы не слетел, но лишившись крыльев, она рухнула на землю. Анемия это помогло. Не воспользовался минутой, пока шэдоус был занят Лианой и со звериной прытью по сигналке рукоятки Копья Судьбы, торчащего в десятке метров от них. Райкерс бросил попытки выдернуть копье, решив помочь напарнику и тем самым дал шанс Некросу на реабилитацию после запоротого начала боя. С первого раза выдернуть копьё, плотно засевшее в корнях и удерживаемое Адамом, не получилось. Только когда я сообразил, что нужно попросить его отпустить лезвие, рукоятка копья подалась вверх. На граблях как на батуте! Некрос не научился ничему. После неудачного метания копья, он вновь бросил оружие в стоящего к нему лицом райкерс. Земноводный выпустил еще одну акустическую волну в летящее оружие, а позади ксенодендроида появился тот непонятный ползучий чужой с лапами-косами. Звуковая волна, добежав до лезвия, не замедлила его, что весьма удивило райкерс. Рассеченная о кромку звука, она превратилась штормовой порыв ветра, сорвавший с деревьев низко растущие листья и заставив всех присутствующих обернуться. Копье Судьбы вошло в солнечное сплетение райкерс, полностью проигнорировав аэрофобный костюм и прошло насквозь, засев острием в груди шедоус, не вовремя ушедшим за спину напарника.
- Страйк! - воскликнул Некрас, победно вскидывая руку.
В это время пет-чужой занёс клешни с острыми стеновыми лезвиями, готовясь нанести финальный удар в спину Некроса. И этот момент полоска хит поинтов чужого начала скачкообразно уменьшаться.Сначала я, было, не понял, кто мог наносить урон, но увидев восстановление здоровья у райкерс, несмотря на то, что из его груди торчала рукоятка копья, понял, кому принадлежал этот пет. Шедоус с копьем в груди потерял остатки хит поинтов и рухнул на землю.Снявшись с рукоятки копья, райкерс не стал ждать второй атаки и тоже ушел в родную для себя стихию, перемахнув через тело мертвого товарища, он нырнул в ближайший колодец. Пет-чужой продолжал стремительно терять очки, восстанавливая здоровье своего хозяина и в конце концов погиб, оставив после себя неприятный сюрприз в виде брызг, которые, хоть и вскользь, но настигли Некроса. Итого: мы победили всего одного противника и двух петов. Третий же пожертвовал собственной жизнью, чтобы спасти хозяина. Не думал, что первый бой выйдет таким сложным. Хватит, пора с этим заканчивать. Привет меню! Открываю способности Адама и врубаю скиллдендроброни “Лесной Зверь”. Если честно, то я думал, что мы выиграем чисто на способностях, но должен признать, что мы обосрались. Нужно хотя бы закончить бой так, чтобы ни у кого не было сомнений, что мы выиграли по праву сильного. Корни, в том месте где спрятался Адам, начали вспучиваться, пока в конце концов толстые жгуты не лопнули, высвобождая на свет древесного волка, который с каждой секундой, вбирал в себя зелень с округи. Ожесточенные бои, которые пошли поблизости, тут же прекратились. Каждый, кто находился на арене, сейчас лицезрел второе пришествие древесного волка, которого в прошлый раз удалось победить, сбросив с орбиты бомбу с напалмом. Бой закончился за две минуты, при том, что я приказал команде не помогать, а отступить. Адам всё сделал в одиночку. Трибуны ликовали, сканируя придуманную экспромтом кричалку: “Всадники в бой! Роджер ДОМОЙ!”, но на душе было паршиво. Мы не победили так, как я хотел: красиво, изящно и легко. Поймал на себе взгляд Некроса и тут же понял, что так думаю не я один. Глава 7. Глава 7. Вечером был разбор полетов. Хоть болельщики ничего не заметили и наблюдали действительно красивый бой, но мы-то сами понимали, что облажались. Не сыгранность команды, рискованные мувы (англ. Move - Движение/Действие.) Некроса, мой личный провал, как полевого командира и ещё прорва мелочей, каждую из которых предстояло обсудить. Решив, что раздевалка гулящего стадиона для этого не лучшее место, мы переместились в гостевой дом “Черноморского Синдиката”. Янг Рог хотел было присутствовать при нашей беседе, но я лишь покачал головой: это моя команда, и выносить сор из избы я не собираюсь. Конечно, я не наивен и на сто процентов уверен, что в каждой комнате гостевого дома спрятаны с десяток камер, благодаря которым отец Насти всё узнает и увидит. Пусть и так, главное, что команда слышала наш разговор и поняла, что в любом случае я на их стороне и не думаю прогибаться под власть имущего. Разговор прошел адекватней, чем я ожидал. Даже Некрос признал свою неправоту и пообещал неслыханное: больше не бросаться с самопожертвованием Александра Матросова, когда этого не требует ситуация.
- Пойми, Артём, - Некр развёл зелёные трехпалые лапы, помогая жестикуляцией своему разговору. - Я всегда так бился и никогда не был командным игроком. Да, согласен, что надо переучиваться. Просто в этот раз я видел открывшуюся цель и мне было по барабану на собственную смерть. - Крутое кольцо! - я заметил на большом пальце его правой лапы, изогнутое под анатомию ксенона, ювелирное изделие.
- Да ничего особенного, - тот стыдливо накрыл увесистый “болт” из красного металла другой лапой и продолжил:
- Не перебивай, ладно? Так вот, я понимаю, что индивидуальные бои и бои в команде - это абсолютно разные вещи, а посему, полностью признаю то, что я рак! Вот! Не представляешь, как было сложно это признать. - Да-а... Это что-то новое! - вклинилась разговор Настя. - Услышать признание собственной неправоты от откупоривателя хладных тел, это… ты в самом деле повзрослел что ли? - усмехнулась девушка своему наставнику. -Поговори мне еще! Когда я с твоим отцом в Чонгаре на КПП стоял, ты в его бубенцах плескалась, - вернул он Джинкс укол.
Девушка не обиделась, да и я, если честно, кажется, привык к их взаимным нападкам и подколам ниже пояса. Закончив с командой, я удалился. Лиана с Ольгердом снова отправились по магазинам: парню хотелось как можно больше узнать про новую для себя вселенную, а Лиане просто доставляло удовольствие возиться с пареньком. Некрос ушёл в тренировочный зал, прихватив с собой Сарга, им хотелось немного потренироваться с петами. И только Джинкс действительно удалось меня удивить: девушка сказала, что решила поступать в ВУЗ и собирается потратить свободное время на изучение материалов для поступления. Меня же ждал еще более непростой разговор с Янг Рогом.
- Что? Пятерка Роджера оказалась не такой простой как ты ожидал? - усмехнулся отец Насти и бывший глава Черноморского Синдиката, когда я вошел в его кабинет. - Это не они сильные, это в нашей группе опыта и слаженности не хватило. Но это ничего, такой урок даже лучше - качественно прочищает мозги. И, кстати, тебе мама не говорила, что подглядывать нехорошо? - Я в своем доме и в своем праве, - улыбнулся Янг Рог. Разговаривает на равных, значит не пытается гнуть пальцы и показать, кто тут батя. Это приятно.
И куда делся тот важный и величественный глава пиратов, в присутствии которого суровые игроки с сто пятидесятым левелом жидко ходят под себя? Хотя, что тут говорить, при первой нашей встрече и мне было немного не по себе.
- До старта турнира ещё месяц. У нас есть время на тренировку, прокачку петов и создание рабочих боевых связок. В любом случае, мы победили, и я выполнил свою часть сделки, что там по твоим обещаниям? - Имбовых крафтеров дать не могу, сам понимаешь, они нужны клану. Думаю, человек двести, уровнями около пятидесяти, ты сможешь получить. Учти, их содержание, зарплаты и ресурсы для крафта, целиком и полностью твоя головная боль. На большее время, чем до начала турнира, не рассчитывай, - сказал барон. - Ты же понимаешь, что мне не нужны боевики, мне нужны только рабочие руки: крафтеры, кораблестроители, инженеры, добытчики. - Явно напомнил о требованиях к временному пополнению.
Нет смысла набирать боевиков, сейчас мне нужны те, кто будет строить флот и создавать базу.
- Я могу предложить тебе лучшие условия: всё что хочешь и в любом объеме, но вам придется присоединиться к “Черноморскому синдикату”. - сделал предложение отец Насти. Он и сам понимал, что закинул свою удочку в безжизненный пруд. - Ты ведь знаешь, что я отвечу. Я заинтересован в продвижении собственного клана. Если нужно будет пошуметь или прийти на помощь, это да, но не более. Эти обязательства относятся лично к тебе, а не к самому синдикату. Так что, если тебя захотят сместить с должности или убрать, мы поможем. Но и тебе придется помочь с редкими ресурсами или другими подводными камнями, согласен? - Ты не шутишь? - внезапно посерьезнее собеседник. - Ты готов выступить против Черноморского синдиката, если это будет в моих интересах? - Именно. Как сам понимаешь, ты заинтересован в том, чтобы мой будущий клан развивался, - кивнул я. - И ты готов составить договор? - его взгляд стал еще пристальнее. Наверное, он искал сомнения, или неуверенность на моём лице, но этого не было. Я давно привык играть ва-банк. Это рискованно, но иначе я не выйду к весне, а очень хочется. - Договор подпишем завтра, - Наконец-то расслабился он, Янг Рог был явно доволен такой сделкой. - Хорошо, и будь добр, без подводных камней в бумажках и двояко трактующихся пунктов. Я собираюсь подписать договор с партнером, а не с дьяволом. Предложение разовое.
А уже вечером поступил звонок, которого я так долго ждал. В команду вернулся старый знакомец и мой бывший куратор, решивший с недавних пор заняться семьей. Дект вернулся в игру, но сразу четко обозначил зачем: реабилитация для Алисы стоила денег, причём больших. И сбережения, мало-помалу, подходили к концу. Так что старый друг пришел в Квази Эпсилон, зачем приходит едва ли не пятнадцать процентов игроков - он пришёл зарабатывать. Человек, который находился в игре едва ли не с бета-теста, знающий всю подноготную, плюс работавший в Альфа Нове - именно такой управленец мне сейчас и был нужен: знающий и надежный. Янг Рог не подвел, он предоставил мне Договор, который сводился к двум пунктам: он вносит максимальный вклад в мой клан, а клан готов в любое время прийти на помощь. И никаких лишних условностей и подписей мелким шрифтом, а главное то, что помимо личной цифровой подписи на документе стояла приписка: “призываю систему в свидетели”. Однажды я уже заключал подобный контракт со своим первым куратором Аспидом. Обменял приведенного в рабочее состояние дроида на толику такой нужной для меня информации. Аспид, хоть и оказался нехилый жлобом, но выполнял каждый пункт нашего договора только благодаря призыву системы в свидетели. Если бы этого не было, он просто кинул бы меня как лоха. В том, что Янг Рог оказался со мной честен, я убедился через полчаса, когда увидел не пару сотен обещанных, а триста двадцать игроков всех рас, ожидающих переброски на новую базу. Больше трех сотен игроков создавали внушительный шум переговариваясь, но в тот момент, когда в ангар вошел отец Насти, можно было услышать писк комара, если бы, конечно, он водился на космическом корабле.
- Янг Рог, спасибо, конечно. Но треть из них не дотягивает и до тридцатого уровня, - я начал смотреть дареному коню в зубы. - Это даже хорошо. Не придётся скиловых привлекать к созданию простейших предметов, - за Янг Рока ответил Дект, вошедший без стука.
Появление еще одного человека удивило пиратского барона.
- Секретные соглашения становится не такими уж секретными, да Артём? - произнес он с укоризной. - Знакомься, это Дект. Он разбирается в механике игры и будет руководить пополнением, - представил я отца Алисы. Янг Рог же в представлении не нуждался.
Мой бывший надсмотрщик, а ныне управляющий, пожал пиратскому барону руку и дальше разговор о материальной поддержке молодому клану пошёл без моего участия. Я попросту не разбирался и не понимал половину вещей, о которых они вели речь, так что, решил не умничать и доверить переговоры профессионалам этого дела. Спустя двадцать минут неторопливых переговоров, они, наконец, пожали друг другу руки, и Янг Рог вкратце обрисовал ситуацию для низкоуровневых крафтеров. Он не стал никого уговаривать, просто поставил вопрос ребром: либо новички переходят под управление Декта, либо переход из рекрут-клана в основное ядро Черноморского синдиката им заказан. Спорить никто не стал, по большому счёту здесь собрались работяги, не желающие гнуть спину на заводе, а вместо того гнут виртуальную спину в виртуале. Где и на кого работать - не так важно, главное стабильно получать заработанное и выводить его в реал. Работягам предложили сменить расу на переходную к дендроидам. Дект сразу взял быка за рога и преподнес предложение о смене расы в свете некоего бонуса или аванса. На самом же деле, принятие новой расы было сугубо обязательным. Как может человек или ксенон создавать корабли и строить базу андроидов? Никак! Было у меня подозрение, что кто-то может отказаться, но всё обошлось. Услышав про возможность стать одними из первых, те, кто получил уникальную расу, заметно оживились. Ещё бы! Уникальная раса - это эксклюзив, а эксклюзив — это деньги, и неважно насколько ты крутой игрок или неповторимый мастер, тебя возьмут в клан только из-за редкости, пусть и на правах живого талисмана.
Естественно, в легкий флаер Джинкс вся эта орава не могла поместиться, так что Дект с работягами погрузился в пассажирский космоплан и лег курсом на Орион. Остальная команда с шумом грузилась в Маус. Джинкс не удержалась и втихаря перекрасила свой межпланетный флаер в розовый с голубым цвета.
Я с укоризной посмотрел на девушку.
- Первый Всадник Апокалипсиса, Чума, Страх и Ужас из Нового Завета рассекает по космосу на розовом с голубым флаере! Как думаешь это солидно? - с ухмылкой посмотрел я на подругу. - Ой, иди нафиг! - отмахнулась девушка и первой вскочила по трапу флаера, а затем,пригнувшись, влетела в кресло пилота.
Краткий отпуск на Наутилусе положительно повлиял на в команду. Компания оживлённо обсуждала недавно прошедшие бои, места, где-кто успел побывать и изменения в собственном статусе. Далеко не каждый игрок может похвастать тем, что гостил в резиденции Черноморского Синдиката по личному приглашению Янг Рога. Понурым выглядел только Ольгерд. Ему не хотелось покидать космическую бухту пиратов, о чём он прожужжал уши, наверное, каждому. Даже уговаривал оставить его на Наутилусе. Пришлось напомнить о том, что время для развлечений ещё не пришло, и он стал моим учеником. Молодой НПС хоть и огорчился, но воспринял мои слова как данность. Хорошо, по крайней мере, с послушанием у нас больше нет проблем. Пожав руки, мы распрощались и сели в разные корабли. Я ещё вчера поставил перед ним цели. Он весьма удивился тому, что я решил обзавестись флотом, не заимев для начала верфи для строительства кораблей, а в качестве базы использовать горнодобывающий корабль. Но при этом, он не критиковал, даже наоборот, отметил, что идея с размещением судоверфи для малых кораблей в “брюхе” Ориона - оригинальная идея. Наивный, он еще не знает, что Орион медленно, но уверенно поглощает дендроид Сиивы. Уже готовясь к отлету, я вспомнил об одном важном деле. Выбежав из Мауса, я увидел, как пассажирский корабль с Дектом и ордой крафтеров уже начал прогревать маневровые двигатели. Я написал ему в чат и начал ждать. Наконец-то открылся, и из проема показался недовольный Дект, а за ним толпа заинтересованных игроков.
- Я забыл тебя самого обратить, - улыбнулся я, и тот кивнул. - Думал, ты и не вспомнишь. Что для этого нужно? - Просто стой ровно, о'кей?
Отсоединив семечку с фаланги большого пальца, я краем глаза заметил, что к моей манипуляциям прикованы взгляды всех зевак с корабля. Народу было интересно, они хотели шоу и подтверждение данных недавно Дектом обещаний. Что же, народ требует хлеба и зрелищ? Так давайте дадим ему желаемое! Ладонь с фалангой-семечкой, коснулась солнечного сплетения моего управляющего, и я картинно закрыл глаза. Всё это было лишь сценическим жестом, направленным на смотревших. Дект хотел было что-то сказать, но не успел: изменения в его организме не заставили себя долго ждать. Удивительно, но то ли мои манипуляции возымели действия, то ли у него была какая-то предрасположенность, но Дект теперь выглядел почти как мой брат-близнец: желтые, словно у филина, глаза, в один момент поседевшие волосы и кожа, потемневшая до цвета хорошего виски. Очевидно Дект почувствовал и внутренние изменения, а посему начал оглядывать свои руки. Бурлящие силой мышцы игрового аватара теперь казались ещё больше, а под кожей показались “шнурки” вздувшихся вен.
- Твою мать! - воскликнул до этого сдержанный и даже педантичный друг. - Не выражайся, - усмехнулся я и указал ему за спину, - моя мама всё прекрасно слышит. - Простите! - Дект отчего-то стушевался и заторопился обратно на корабль.
Уже в спину ему, я пообещал выслать инструкции, в том числе по инициации и он, не оборачиваясь, показал большой палец. Трап пассажирского корабля закрыл свое чрево, и маневровые двигатели, немедля ни секунды, оторвали мастодонта от взлетно-посадочной площадки. Полет до Дикой планеты, на которую в первый раз мы попали по чистой случайности, должен был занять не более трех часов. Не стоит откладывать в долгий ящик. Я набросал инструкции по инициации для Декта и отправил ему. Сделав в петлю по орбите, мы пролетели над бывшей базой Альфа Нова, которая была домом для Алисы почти десять лет. Некогда кишащая жизнью, словно муравейник, теперь база была законсервирована. Логично: зачем содержать затратную базу и штат совсем не рядовых ученых, если объект изучения пропал? Был велик соблазн спуститься и основать на ней временный лагерь, но риск был неоправданно огромен. В любом случае мы узнали, что база пуста. Значит на планете никого, за исключением местной флоры и фауны, и редких искателей новой расы, которых с каждым месяцем становилось все меньше и меньше. В качестве стоянки было выбрано место, где мы в течение целой ночи отбивались от обитателей и где я совершил свой первый достойный крафт. Гранитные столбы, утопающие наполовину в зелени джунглей, спасли нас в прошлый раз, надеюсь приютят и сейчас. Стоило гермотрапу открыться, как в нос ударил сладковатый запах цветущих растений, а до ушей донеслась знакомая мелодия вечной жизни джунглей. В том месте, где мы остановились, день уже шел к концу, поэтому все силы были брошены на обустройство лагеря. Особенно это занятие понравилось Ольгерду и надо сказать, он был гораздо полезнее остальных. Парень в одиночку навел деревянные мостики между ближними гранитными столбами магией друида. Древесной массы и воды хватало, а посему собственной энергии парень затрагивал сущие крохи. Спустя час, неширокие мостики превратились в монолитный древесный пол, площадью чуть меньше хоккейной коробки, а спустя ещё два часа над головами образовался купол с зеленой кроной. А мальчик-то вырос! Сейчас Ольгерд имел 46 уровень, да и внешне не выглядел на тринадцать зим. Теперь передо мной стоял не мальчик, но уже юноша лет шестнадцати с русой порослью на щеках, которую ещё пока было сложно назвать щетиной. При следующем посещении Наутилуса надо будет договориться с Некросом взять парнишку с собой. В конце концов, наставник я ему, или нет? Батур же вел себя как непоседливый ребенок. Степной орк, оказавшись во влажных тропических джунглях, не мог усидеть на месте. Он пытался охотиться, но местные представители фауны были намного быстрее. В итоге, баловство великана кончилось сорваннымисвязками у Джинкс и опухшей мордой её пета: он умудрился найти улей какой-то местной разновидности пчел, превративших его угловатую морду в почти идеальный опухший шар. Яд удалось нейтрализовать практически сразу, но вот опухоль не собиралась сходить, причиняя Батуру боль. Вечер у костра с шумной компанией оказался тем отдыхом, которого мне так не хватало. Постоянные гонки, сражения игры разума с теми, кто вечно хочет обмануть, изрядно утомили. Так что лицезрение у костра и поедание припасов, захваченных с Наутилуса, в компании друзей, которых за последний год стало гораздо больше чем было в реальной жизни, создали прекрасную основу для крепкого и умиротворенного сна. Утреннее пробуждение оказалось великолепным. Щебет птиц, Нага, пригревшись словно любящая собака, в ногах и вид из моего гамака на зеленое море листвы. Омрачала пейзаж лишь не до конца зажившая “язва” на месте, куда с орбиты была сброшена бомба в надежде убить Хозяина Леса. Утро начинается не с кофе. Батур сумел вновь превзойти сам себя, умудрившись вывести Джинкс так, что от ее ора лагерь встал на рассвете. Конечно, основная цель нашей миссии, это завершение квеста прародителя, но если поступать правильно, то нужно сначала и самим прокачаться, и прокачать петов Некроса и Сарга. Адам, находившийся со мной, почти всегда был умиротворен, хотя мы пробирались сквозь молодые деревца на пепелище, где он едва не погиб в прошлый раз. Ольгерд же шел, делая пасы руками к деревьям, отчего они начинали расти. Глядя на это, я с усмешкой вспоминал слова разработчиков: “В Квази Эпсилон нет магии!”. Чтобы они сказали сейчас, когда подросток превращает метровые ростки в молодые деревья, одним мановением руки? Я, Сарг, Лиана, Джинкс и Некр шли в направлении прошлого места боя и монстров, а Батур и Ольгерд развлекались так, как каждый себе это представлял. Пчелы Сарга гнобили мелких обитателей леса, вместе с летающей обезьяной, которую Некр назвал Пикачу. Рост обоих петов шел весьма быстро. Еще бы! Мелких тварей их уровня было предостаточно. А вот почему-то мне этих местах было тяжко... Единственный раз мы нашли родственника моей Наги - щитомордника 67 уровня, и мой питомец справился с ней не просто легко, а вообще практически не прилагая усилий. Конечно, можно было разделиться, но в данный момент мы исследовали территорию и нужно забрать вещи, оставленные здесь в первый раз. Лигатор -вещь сама по себе практически уникальная, но мне, почему-то, сейчас было важнее найти жесткий диск. Не знаю почему, но предчувствие подсказывало, что он важнее, чем инжектор, дающий игроку мультирасу. Да, этот лигатор, по идее, принадлежит Грише, но учитывая то, что он дезертировал и примкнул к святым рыцарям в другом мире, я с чистой совестью готов забрать себе его вещицу. Обойдя “Каменный Лес” по окружности, мы наконец нашли приютивший нас гранитный столб. Времени с нашего первого визита прошло достаточно, поэтому вспомнить в какой именно стороне инсектоиды уничтожили нас, оказалось сложнее, чем я думал. Но, как ни странно, на помощь пришла Нага и моя лень. Устроившись поудобнее под основанием гранитного столба, я вселился в своего пета. Ползающей рептилии гораздо проще искать потерянные вещи, нежели самому, сгорбившись, поднимать веточки и отодвигать листья. С радостью для себя отметил, что теперь я могу вселяться в своего пета почти на десять минут, хотя в первый и единственный раз моего подселения в тело змеи, насчитывались лишь короткие мгновения. Ее зрение имело и тепловизионный диапазон с колебаниями, в остальном были видны лишь очертания. Так что, мешок я искал как слепой крот, почти на ощупь. Но я не собирался вставать и искать потерянное самолично по двум причинам: во-первых, мне было просто лень, а во-вторых, когда я брал под контроль Нагу, росла наша синхронизация. Что это такое, я пока до конца не разобрался, но если это можно прокачать, не стоит пренебрегать возможностью. За первый десятиминутный сеанс, синхронизация выросла с 88 до 98. Сама же шкала имела 100 уровней и наверняка прокачка этим не ограничивалась. За первым уровнем наверняка идет второй, затем третий и так далее. По логике любой игры, за каждый уровень я должен получать какой-то бонус, поэтому стоит почаще синхронизироваться с Нагой на досуге. Сумку, успевшую истлеть за почти год, нашёл Ольгерд, когда я, дождавшись отката, вновь вошел в разум своего пета. Вот только мысли о сумке у меня вылетели, когда, получив первый уровень синхронизации, я увидел всего в паре метров под поверхностью шевеление, как раз в том месте, где стоял мой ученик и размахивал находкой. То, что до этого я принял за причудливое переплетение корней, на самом деле было чем-то иным. Вытянутый шар напоминавшей то ли рой пчел, то ли кокон, пробудился от скачущего на поверхности Ольгерда-друида. Корни под ним вспучились, подкидывая парня в воздух и из образовавшегося провала полезли мои старые знакомые. Отпустив с ментального поводка Нагу, я подскочил. Авот и искомые монстры, которых сейчас нужно переработать в опыт! Я ожидал инсектоидов, и они появились. Вот только я не ожидал, что они будут 170 уровня! Насекомые-переростки, шелестя крыльями и жвалами, в считанные мгновенья разделались с Ольгердом, так и не дав парнишке упасть на землю. Его растащили на сувениры и ещё в воздухе, со всех сторон вцепившись в плоть внешне щуплого паренька с семнадцатью тысячами жизней. Попав на Еву, мы все получили бонус к здоровью, силе и регенерации. Кто-то больше, кто-то меньше. Максимальный прирост был у меня, моя десятка тысяч хитпоинтов на Еве превратилась в двадцать четыре тысячи. Минимальный прирост был у Лианы, её и без того тонкая тушка, с шестью тысячами хитов здоровья, прибавила лишь двадцать процентов, то есть всего тысячу двести. Ольгерд же практически вдвое увеличил запас здоровья, но, увы, это его не спасло. Имея 65 уровень и солидную жирность в хитпоинтах, парень нисколько не стал сильнее планирующих стрекоз, с жвалами паука и 180 уровнем. Прибавка к здоровью, в их глазах, просто превратила его из сладкого десерта, в такой же сладкий, но теперь большой десерт. Джинкс с Батуром оказались ближе и девушка, вновь воспользовалась силой мериды, легким касанием выстрелив орком в инсектоидов, которых на поверхности оказалось уже дюжина и они всё прибывали. Влетев в ближайшего насекомого переростка, орк с двух сторон ударил дубинами и хитиновая броня инсектоида затрещала, оказавшись словно между молотом и наковальней. Монстр ещё жил, правда недолго. Хоть и с опозданием, но Батур нажал кнопки на рукоятках Гора и Гэма, и разряд электричества поставил жирную точку в жизни стрекозы 180 уровня. Дизморали, которую мы все словили после вайпа Ольгерда, отступила. Батур только что показал, что мы можем справляться с нпс, почти вдвое превосходящих нас по уровню засчёт уникальных плюшек. Разбившийся отряд окружил полумесяцем провал в корнях. Каждый хотел урвать свою толику опыта и уровней, благо с этим проблем не было: инсектоиды из провала всё прибывали и прибывали. Опустив руки, я схватил воздух, а затем с силой потянул его вверх. Друид из меня пока ещё так себе и приходится использовать “костыли” в виде пассов руками, чтобы более менее внятно управлять растительностью. Движение сработало, и провал в корнях начал затягиваться, закрывая инсектоидам путь наверх и отрезая возможность отхода тем, что были уже на поверхности. Чёрт, слишком долго! На поверхности было уже около двадцати крылатых насекомых, и их уровни колебались от 160 до 190. Надо отступать. Если мы сейчас попробуем укусить этот пирог, то, скорее всего, подавимся, отправившись вслед за Ольгердом. Подскочив на четвереньках словно игуана, Некрос вонзил Копье Судьбы в туловище, покрытое хитиновым панцирем. Однако даже этого грозного оружия оказалось недостаточно, чтобы моментально обнулить очки хит поинтов твари. А проткнутый инсектоид издал бьющий по барабанным перепонкам звук, почти на грани слышимости, но умирать не собирался. Наоборот, схватившись всеми шестью конечностями за древко торчащего из груди копья, он потянул его на себя, желая добраться до ксенона пусть и ценой собственной жизни. Как оказалось, Некроса тоже можно удивить, правда ненадолго. Поймав кратковременный ступор, ксенон осклабился двумя рядами акульих зубов, но не собирался выпускать древко своего оружия. Издали мне показалось, что Некрос начал линять, на самом же деле его дендрокостюм Брут сполз с рептилоидного тела навстречу инсектоиду и покрыл монстра, сковывая движения. Довольно скоро бар хит поинтов монстра крылатого насекомого-переростка закончился и ксенон стряхнул с копья его обмякшее тело, готовясь умертвить следующего. Сар,г облаченный в свою тяжелую дендроброню Голема встал в авангарде, вокруг него закружил рой пчел. Всё оказалось просто: Голем стал не просто живой броней, но и вместилищем для роя его пчел и сейчас из отверстий на спине взлетали жалящие насекомые. Уже успевшие набрать 27 уровень, они все еще не могли нанести урон инсектоидам, которые полностью нивелировали, входящий урон своей регенерацией, но пчелы отвлекали внимание, и там, где им удавалось попасть жалом в незащищенные хитином тела, появлялись припухлости. Пчел было много, но и дохли они с невероятной скоростью. Любое попадание клешнями по полосатому телу вмиг обнуляло жизни боевых пчел. Тем не менее Сарг считал нормальным такой размен и успел прикончить уже третьего опухшего от укусов пчел инсектоида. Он обнулил уже троих, в то время как я ещё не сделал ничего! Это обстоятельство нужно менять коренным образом, в конце концов лидер я, или парадный генерал? Адам, обычно находящийся в умиротворении буддийского монаха, ментально источал какую-то непонятную для меня радость и даже помогал в сражении. Адаму хотелось боя? Встав по правую руку от Сарга, я сковал корнями ближайших инсектоидов, Сарг отстрелил трехпалую руку, которая вцепилась в голову ближайшего инсектоида, а затем потянул на себя цепь. Монстр застрекотал жвалами и неуклюже повалился на землю. Привязанный корнями за лапы и схваченный за голову Саргом, монстр верещал, моргая фасеточными глазами. Суставы трещали, выворачиваемые усилием нашего ракшаса и его дендрокостюма. Не выдержав напряжения, оторвались сначала нижние лапы забрызгивая окружность желтой маслянистой кровью, а затем не выдержала и голова, лопнувшая под усилием биомеханического протеза как перезревший плод. Еще минус один. Еще секунду назад мне казалось, что мы адаптировались, как конечности существ впились в зеленую кожу орка. Гигант заревел, отбрасывая от себя насекомых-переростков одной рукой. Второй он уже лишился. Джинкс со скоростью турбины хлестала кнутом, чтобы отбить у инсектоидов Батура, но это было уже лишним. Орк доживал последние секунды и даже если девушке каким-то чудом удалось бы отогнать от своего пета полдюжины хищных насекомых, он всё равно бы погиб от дебафов кровотечения и органического яда. Второй в очереди на перерождение.
Отступаем! - прокричал я, продублировав свой приказ в рейд чат. - Все к Саргу и отступаем.
Некрос снова замешкался, поглощенный яростью боя. Он умертвил уже третьего, на пару со своим дендрокостюмом. Лиана решила помочь мне, а заодно и решить проблему неподчинения зелёного ксенона. Взмыв в воздух, она спланировала на крыльях Серафима перед Некросом и хлесткой пощечиной привлекла внимание к своей персоне. Встав между Ксеноном и парочкой инсектоидов, она пропустила два удара в спину, прежде чем Ксенон закивал и затрусил к остальным. Самой Лиане не досталось от хитиновых лап инскетоидов. Слегка пострадал Серафим, но кираса Афины, которую Алиса напитала прочностью, поглотила весь входящий урон. Если бы не этот артефакт, то мама присоединилась бы к Ольгерду и Батуру в кубе перерождения на шаттле Насти. Снова неподчинение Некроса могло стоить жизни кому-то из команды. Прошлый урок зеленомордый матершинник не усвоил, и нужно что-то решать. Да он старый друг, не говоря уже о том, что старше меня практически вдвое, но если я не смогу решить проблему даже с ближайшими друзьями, то что можно требовать от рядовых членов еще неорганизованного клана? Инсектоиды просто так отпускать нас не собирались. Да, их ряды сильно поубавились, но и мы оказались сильно потрепанными после встречи с коренными обитателями Евы. В итоге, я едва не забыл мешок с диском и лигатором, который нашел Ольгерд ценой перерождения. Можно было бы, конечно, трансформировать Адама в Лесного Зверя, но, во-первых, не хотелось использовать козыря, а во-вторых, он просто вберет в себя корни открывая запечатанный мною проход. И сколько там может быть инсектоидов, одному лишь Богу известно. Время было около часа дня, когда помятые, потрепанные, а кое-кто и раненый, мы вернулись к импровизированному лагерю. Было еще больше половины светового дня впереди, но на сегодня любые вылазки закончены. Пока мы не разберемся с внутренними проблемами дисциплины и придумаем хоть какую-то стратегию для сражения с летающими насекомыми, соваться в джунгли я не собирался.
Глава 8. Глава 8.
- Я что умер? - Ольгерд сидел, забившись в угол куба возрождения. - Да, - я сел рядом с учеником. Сейчас поддержать его была моим моральным долгом. - Ты как, нормально? - Вроде, - кивнул все еще бледный паренёк и оторвал свои дрожащие руки от головы. - Артём, я видел нечто, - добавил парень, глядя на меня так, будто ждал, что я пойму о чём он говорит. - Нечто? - переспросил я хмурясь. - О чём ты, парень? - Но ты ведь тоже умирал? - Ольгерд недоверчиво посмотрел мне в глаза, думая, что я разыгрываю его. - Ты умираешь и оказываешься... Не знаю, как лучше описать. Словно бы находишься в чёрной комнате, но без пола и потолка. Там нет верха или низа, нет даже воздуха и ты не дышишь, но и не умираешь. Если честно, я думал, что сойду с ума и никогда не выберусь оттуда. Мне было страшно, очень страшно.
Неожиданно повзрослевший мальчишка отвел глаза, и по дрожи его плечей и спины я понял, что он вновь заплакал.
- Я никогда так не боялся, Артём. Никогда! И не хочу больше умирать. - Юный друг наконец выговорился. - И, тем не менее, ты жив, так? Расценивай ту пустоту, в которой ты был, как испытание и мотивацию становиться как можно сильнее, чтобы больше не умирать.
Боже, что я несу? Да неважно, главное отвлечь паренька от тяжелых воспоминаний, а чтобы мой юный ученик принял мои слова за великую мудрость, приходится вещать всё на серьезных «щах». «А я становлюсь политиком.» - усмехнулся я про себя, вспомнив, как дядьки с рожами шире газеты вещали из «зомбоящика» о том, что сейчас кризис и всем нужно затянуть пояса. Вроде подействовало. Парень собрался и попросил оставить его одного, пообещав, что скоро выйдет. А вот Батур вел себя диаметрально противоположно: он кричал, радовался как ребёнок и пытался каждому донести, что он появился вновь! Для нас, игроков, которые умирали не один десяток раз, его радость казалась странной. Оказалось, у степных орков бывали случаи, когда герои погибали, но боги воскрешали великих. Как думал Батур, он воскрес именно по этой причине. Никто не собирался спускать с небес на землю инфантильного подростка, запертого в теле трехметрового орка, но по крайней мере всем стала ясна причина его радости. Когда все собрались, время близилось уже к четырем и пора было начинать разбор полетов.
- Настя, твоя плеть апнулась? - спросил я у девушки, кивнув на пояс с оружием.
Треххвостый Бич Мары больше не выглядел как раньше. Рукоятка приобрела аспидно-черный цвет и форму бедренной кости. Пропали три хвоста с шипами и крючьями, сменившись метровым хлыстом, сплетенным из кожаных шнурков с красными вставками.
- Не совсем, - девушка положила руку на свое оружие, словно пыталась спрятать его от любопытных взглядов. – Я много раз видела, как ты делаешь уникальные вещи, и вот, решила тоже попробовать, - поняв, что я не собираюсь на неё злиться, Настя осмелела и протянула мне свой кнут.
Я принял изменившееся оружие и поднёс его к глазам, открыв характеристики и описание.
Правый арапник Чернобога расы Дендроидов. Уровень: 49. Класс: уникальный, парный, симбионт. Урон: физический 2100-9100 Способности: Нечестивый запрет.
Великоват разброс для урона, хотя, это, наверное, и правильно - удачный удар может и содрать кожу с мясом, обнажив кости, так и неудачный - лишь обожжёт касанием, не нанеся вреда.
Правый из двух бичей владыки Нави и витязя смерти Чернобога. Орудие истязания и грозное оружие, лишающее шанса победить. Нечестивый запрет отнимает решимость и запрещает любое лечение жертвы на 48 часов.
Ничего себе способность! Кнут лишился шанса отравить, парализовать и снизить броню, разменяв его на стопроцентный запрет хила. Достаточно одного касания, а затем, можно просто отступить позволив союзникам наложить дот и все, никаких активных действий, просто сиди и жди, периодически обновляя дот. Джинкс протянула руку, и я вернул ей оружие.
- Что ты сделала? - 49 уровень оружия указывал на то, что это не ап от роста девайса, просто девушка нашла способ его улучшить. - Ну я... - замялась была она. - Я наблюдала, как ты создаёшь что-то много раз и вот… - И ты вживила семечку в уже созданное оружие? - догадался я, и улыбнулся.
А я ведь и сам мог догадаться. Необязательно каждый раз жертвовать собственными уровнями, ведь вторую или третью семечку может вживить сам владелец оружия. Но как говорится, задним умом - все сильны.
- Так ты не злишься? - девушка с прищуром смотрела мне в глаза, пытаясь считать эмоции, но это было не нужно - все было и так понятно. Я улыбался и сожалел только лишь о том, что не дошёл до этой мысли самостоятельно. - Нет, у тебя неплохо получилось. К тому же... сорок девятый уровень. На пятидесятом, я думаю, она сменит форму еще раз. Кстати, этот арапник парный, где второй? - Нет второго, - она развела руки. - Но зато смотри…
Размашистым движением, словно жезлом, девушка взмахнула метровым кнутом и его длина увеличилась метров до четырех, на манер телескопической удочки.
- У меня, как у коня! Да Насть? - Гоготнул Некр в своем стиле. - Да,Некрос, и я не прочь на тебе его попробовать, - девушка наградила свою бывшую няньку суровым взглядом. - Снимай штанишки и раздвигай ягодички… Ты про неподчинение в бою слышал? - девушка решила вместо меня поставить Некроса в коленно-локтевую. - Мелкая, ты это чего? - зеленомордый рептиль, кажется, даже покраснел от лексикона своей ученицы. - Она про твои выпады в бою. Ты не послушался приказа «отступить», и из-за тебя подставилась Лиана. Если ты не можешь действовать в группе, хорошо, я найду тебе применение более полезное для клана. Будешь сидеть вместе со своими балбесами и сторожить крафртеров, - пояснил я негодование команды проштрафившегося ксенону. - Но я же хотел как можно лучше! - лишил возразить Некр.
Если зелёный думал, что до этого был кнут, он ошибался, душеспасительные беседы были лишь прелюдией - пряником, который, очевидно, не сильно был по вкусу Ксенону. Ничего, впереди его ожидал еще и кнут.
- Голосуем за то, чтобы временно исключить Некра из группы, отправив на Орион, - произнес я так, чтобы слышал каждый, не сводя глаз с виновника. - Ты когда-нибудь слышал про такое слово как «тимплей»? В выражении “командная работа”, главным словом является “командная”. - Сарг решил вставить свое слово. - Я понимаю, что раньше ты всегда действовал в одиночку и что у пиратов дисциплина не в чести, но твои неоправданно - рискованные выпады ставят под угрозу всю команду. Ты хороший мужик, Некр, но если на кону стоит слаженная работа группы, то я больше доверюсь Ольгерду, чем тебе. - Я тоже думаю, что пока вопрос о том, в какую игру играет Некрос. Я не смогу до конца ему доверять, - вынесла вердикт Лиана, а затем обратилась уже к нему. - Некр, я почти двадцать лет проработала учителем в школе и поверь, кое-что в характерах понимаю. Пока ты сам не захочешь измениться, наши слова будут пустым звуком, как и твои обещания, что больше такого не повторится.
Повисла неловкая пауза. Ксенон переводил взгляд по очереди на каждого. Для него, кажется, такой вопрос, вынесенный на всеобщее обсуждение, оказался серьезно неожиданностью.
- А я против! - встала Джинкс на сторону словоблуда. - Некрос пришёл нам на помощь тогда, когда, казалось, уже всё, разве вы забыли? И по меньшей мере, нечестно было бы отправлять его в ссылку. - Но ты же сама только что грозилась построить анал-карнавал, - негромко произнес Некр не понимая Джинкс. - Да, я первая кого бесят твои опрометчивые поступки, но отодвигать тебя на вторые роли я не собираюсь. Если это будет нужно, я лучше одену на тебя строгий поводок и буду контролировать каждое действие, но голосовать за твою отставку не стану, - выговорила девушка и села, почему-то одарив меня злым взглядом.
Повисла натянутая пауза. Несколько секунд все присутствующие играли в гляделки.
- Ольгерд? - я посмотрела на ученика, который еще не высказался. - Я? - не совсем понял парень, почему я назвал его имя. - Что ты думаешь по этому поводу? - парень очевидно совсем не понимал, что я от него хочу, пришлось подсказать. - У меня тоже есть право голоса? - спросил ученик, кажется он не верил своему счастью и тому, что у него есть право голоса как у равного. - Не тяни, сейчас у Некра инфаркт случится, - кивнул я на ксенона, зеленая кожа которого стала едва ли не серого колера. - Мне он нравится. Я за то, чтобы он остался. Учитель, помнишь, и у меня были такие же проблемы, но я исправился. Да, розги и соленая вода помогли мне в этом, но я ведь исправился. - парень напомнил, как я наказал его за убийство стражников на острове Кверк в его мире.
В тоже мгновение все теперь смотрели на меня, и с осуждением.
- Ты выпорол мальчика и засунул его в соленую воду? - Мама прикрыла рот от ужаса и приобняла подростка. - Он убил двух стражников, хотя я дал четкое указание обойтись без крови. Лиана тут же убрала руки от парнишки, отсела в сторону и теперь с ужасом смотрела на него. - Что мы имеем? Два голоса за твое отстранение и два против. Выходит, вновь всё решать мне, - покачал головой я. Как бы мне ни хотелось избежать этого, но увы. - Нет противника ужасней, чем союзники, долбоящер. Я за то, чтобы ты остался, но это до первого косяка. Понятно? - я провел взглядом по поникшему Некру.
Потребовалось несколько секунд, чтобы мой месседж дошел до него и его ящероподобное тело взвилось с пола. Наверное, он хотел обнять меня в благодарность за решение, но я протянул ему руку для рукопожатия. Холодная кожа его лапы легла на мою ладонь, и я накрыл ее другой, почувствовав металл кольца на пальце. Мгновенный переход в режим крафта, одно ментальное усилие и золото кольца сменилась песчаной крошкой на ладони. Кольцо на пальце Некроса было из того набора с набалдашником, что я подарил Янг Рогу. Ага, он потратил призовые, чтобы сделать себе подарок, как же. Через кольцо отец Насти всегда знал местоположение Некраса, а следовательно, и наше тоже. И судя по выражению лица ксенона, тот прекрасно знал о скрытых свойствах украшения, только что разрушенного мною. Радость оттого, что он остался в команде улетучилась, как только после рукопожатия в его трехпалой зелёной ладони, вместо кольца, осталась лишь горстка золотого песка. Нет, этот факт не влияет на принятое мною решение, но это повод для очень серьезного разговора с зеленомордным шпионом. Разумеется, о том, что только что произошло, никому из ребят знать тоже не обязательно. Это лишний повод для дизморали, сомнений и выяснение отношений. А оно мне надо?
- Тогда переходим ко второму вопросу, - обратился я к остальным, видя как Некр потупил взгляд. - Что будем делать с инсектоидами? - А может ну их? - жалобно посмотрел на меня ученик. Очевидно его не прельщала вторая встреча с мухожуками 180 уровня. - Я считаю, что нужно зафармить их рой, - произнесла Настя, злясь на меня за то, что я едва не выгнал Некра из команды, но запал праведного гнева в глазах поугас.
Лиана же, чтобы высказаться, даже встала (один из маленьких триггеров того, что мама настроена решительно).
- Вы читали их описание? Напомню, когда мы их убивали, то описание характеристики может прочесть любой, даже с нулевым интеллектом, - Этот укор был адресован уже Насте. Мультираса Насти на стыке людей и шедоус была предрасположена к прокачке интеллекта. И очевидно Лиана заметила то, что не смогла заметить Джинкс и решила вступиться за меня, даже неудобно как-то. - Вот статы и описание с того что убил Сарг, - произнесла она и отправила в рейдовый чат скриншот, сделанный ей во время боя.
Эндрига страж. 180 уровень. Класс: Инсектоид, дендроинсектоид. Здоровье: 98000 Урон 8200-11750 Урон: физический+ослабление Способности: “Рывок 12”, “Полет 2”, “Поглощение урона 8”, “Ослабление 5”, “Жизнь великого древа матери 1”, “Фиторегенерация 3”
Закончил я чтение краткого описания. Многое становится понятно - рывок усиливает первую атаку, поэтому запас жизней Ольгерда и улетучился после того, как подставился под эту пассивку нескольких жуков. Понятно и то, почему копьё Некра не ваншотило жуков: огромный, просто титанический запас здоровья, плюс, поглощение брони, плюс, ослабление. И, как итог, даже абсолютный аргумент в виде Копья Славы - стал не таким абсолютным. Но почти сотня хит-поинтов - это реально много, у меня набирается лишь двадцать пять со всеми бафами от планеты. Но главным было не это, а класс «дендроинсектоид». Так вот что привлекло цепкий взгляд бывшей учительницы. Насекомые нам в какой-то мере родственники, осталось только выяснить, как они приобрели мультикласс.
- Мультикласс! - произнесла Настя, озвучив первой то, до чего уже догадались остальные. - Они не просто мультикласс, а смежные с дендроидами, - дополнил я её реплику. – Значит, мы нашли тропу, ведущую к окончанию квеста и инсектоидов нам зачистить все же придется. Бодрее, Ольгерд, где твой дух северных островитян, что встречают смерть с высоко поднятым топором? - подбодрил я своего ученика.
Парень улыбнулся, но как-то кисло, хотя, услышав слова, привезённые мною с его родной земли, даже приосанился. Отлично, играем на слабостях и триггерах команды и слабостях подчинённых. Черт возьми, я точно становлюсь настоящим командиром и политиком!
- Значит, решено - сегодня приводим себя в порядок, готовимся, а завтра с утра зачищаем улей этих мухо-жуков. Насть, не хочешь рассказать, что ты сделала с плетью? Посмотри на Некроса - мне одному интересно, да? Остальные тоже, думаю, с радостью послушают. - Ну, я вживила семечку, как ты это делал, и всё, - произнесла девушка, розовея лицом. Странно, заставить Джинкс краснеть, едва ли легче, чем заставить Некра оправдываться. Что-то тут не так… Девочка влюбилась? - Хорошо, ты ввела семечку, и о чём же ты тогда думала? – поняв, что девушка сама не знала, как смогла из бледной плети с ядом сотворить черный бич. - Ну, о том, что яд и желчь-то не так полезны. Их шанс выпадения лишь семь процентов у каждого, кто мне даст сделать несколько ударов, ожидая, пока рандом смилостивится? Вот я и подумала, что было бы круто изменить его на что-то стопроцентное. - Все услышали? Можете поэкспериментировать на досуге со своими девайсами, но любое изменение останется на вашей совести. Не забывайте - крафт может произойти и неудачно, опустив статы оружия, - напомнил я, и произнес те слова, которые так хотел произнести уже долгое время. - Все свободны.
Собрание окончено, теперь можно погрузиться в мысли, спланировать тактику и понять каким образом инсектоиды, по сути являющиеся мобами, получили мультирасу. По всему выходил лишь один вариант - они нашли некий артефакт для андроидов, который и улучшил их характеристики, не забыв к тому же и прокачать весь выводок. В прошлый раз мы скрылись от тех же инсектоидов, но тогда они имели уровни около шестидесятого, сейчас же Эндриги Стражи имели сто восьмидесятый. Меньше чем за год, учитывая, что этот год не сидел без дела, сам я еще не успел добраться до сотни. От мыслей меня оторвало пришедшее на КПК сообщение:
Дект: Артем что-то не так. Уже пятнадцать крафтеров получили инициацию, но что-то сложнее поделок создать не могут. Крафтовая ветка развития не то что заблокирована, она не открылась. Я успокаиваю народ, мол все нормально и пока мы собираем легкие бриги и шаттлы разных рас, но я не смогу дурачить их вечно. Янг Рог справлялся о прогрессе, я ответил, что идем планово, но уверен, что он уже в курсе ситуации. Не мог он прислать крафтеров без подсадных?
Вот это засада... Если честно, то я думал что у крафтера будет всё просто и ветка развития профессии откроется само собой. Увы, я ошибался, и если подумать, то можно было бы и самому догадаться, что ничего кроме оружия и статуэток не носило маркера “раса Дендроидов”. Даже Матильда была собрана из говна и палок, а по сути, хранила в себе технологии людей.
Артем: Я тебя услышал. Вопрос решается, думаю еще день-два и появится возможность прокачки. Озадачь народ пока крафтом боевого фрегата Альфа Новы. Не обязательно боеспособный, главное, чтобы он прошел проверку. Как там Сиива? Не вставляет палки в колеса?
Дект: Шутка юмора? Он добывает столько ванадия и неодима из астероидов, что скажу тебе… Горнорудные дроны правда убивает нещадно, но у меня двести супер какого-то,.. так что есть кому чинить. Интересовался нет ли места для его сыновей, прежде чем что-то обещать, я решил проконсультироваться с тобой.
Артем: Конечно, есть! Рабочие руки нам еще пригодятся. Если честно, я думал обзавестись базой на Еве и даже присмотрел неплохое местечко, но тебе вряд ли понравится.)))
Дект: Альфа Нова тебе это не спустит просто так. Как я понял, ты решил захватить их колонию. Ты понимаешь, что одним своим побегом ты уже создал прецедент и сейчас каждый второй заключённый пытается сбежать в открытый космос и абсолютно никто не принимает модули интерфейса из рук корпорации? Естественно, никто не хочет работать «на дядю», когда можно провести всё время своего заключения в игре, которую они вряд ли могли бы себе позволить,будучи на свободе. Народ смекнул, что это ничто иное, как строгий поводок если кому-то удастся сбежать. А по поводу сыновей Сиивы ты хорошо подумай, ты понимаешь, что тебе придётся возместить где-то почти полторы сотни рептилоидов?
Артем: Сколько? Них… себе... Сиива отец-героиня! Ладно, как закончу квест и откроется ветка крафта отправишь весь выводок ксенонов и человек пятьдесят крафтеров, заточенных под создание фортификации на Еву. Базу нужно создавать, и уж точно не одну.
Дект: Если быть точным, сто сорок семь сыновей, а теперь, умножить на четыре и получишь количество внуков, прибавь жен и родственников. Я тебя понял, начинаем строить пассажирский космобас, чтобы перевести эту орду напрямую на него, без остановки на Орионе. Благо ресурсов хватает, а чего не достает поставляет Янг Рог.
Весь вечер народ занимался крафтом. У кого-то получалось, как например у Ольгерда, который, благодаря способностям друида и возможности вживлять семечку, теперь был одет не в тряпки, а закован в собственноручно изготовленную броню из дуба Кверк. По крайней мере именно так гласило описание. Парень умудрился воссоздать из собственных спор древесину священного дуба островитян, а также, листая горы учебников, собственноручно создал крепления и шарниры для ее ношения. Я не удержался и пожертвовал уровнем, чтобы улучшить броню своего ученика, все-таки он заслужил это. Ментальный посыл при оживлении был прост - максимальный резист к огню.
Черная броня друида Кверк. Фиторазумный. Уровень: 76. Класс: Уникальный, Живой. Способности: “Железный дуб 7”, “Резист к огню/энергии/электричеству 8”
Уже неплохо, “Железный дуб” поглощает от 35 до 42 процентов урона, а резист снижает входящий дамаг от огня энергетического оружия на восемьдесят процентов. Нет смысла затягивать, я предложил Ольгерду облачиться в чёрную броню с золотыми вставками и войти в костёр, чтобы проверить насколько хороша его экипировка. Парень улыбнулся, а затем начал облачаться. Выходила это немного поспешно, да и было видно, что парень волнуется, но спустя четыре минуты Ольгерд уже заносил правую ногу над горящем в центре лагеря костром. Жар пламени не наносил парню совершенно никакого вреда, восемь десятых урона поглощал новый сосед, а оставшиеся двадцать с лихвой покрывала регенерация друида. В общем, парень был доволен. А я тем более, ведь у нас в команде появился член практически полностью неуязвимый к огню. Некр корпел над своим копьем, Джинкс же ушла в джунгли искать кач. Ей прямо нетерпелось добить пятидесятый уровень кнута и посмотреть какие плюшки появятся у ее кнута. Сарг и Лиана о чём-то беседовали. Но, а я их не слышал, так как завалиться пораньше спать.
Выспаться мне не удалось. Меня разбудили на три часа раньше положенного. Время близилось только к пяти часам утра, но ксенона это не смутило. Да и сам Некродефлоратор выглядел, словно ехал от Москвы до Владивостока на хромом ишаке. Синие мешки от недосыпа под глазами на зеленоватой коже выглядели чёрными, а красные прожилки в желтых глазах завершали вымученный вид.
- Тебе чего не спится? - спросил я, отталкивая его зубастую пасть от своего лица. Запах изо рта рептилоида был тот ещё «нашатырь». - Я вышел в реал, попытался выспаться, отвлечь себя, но не могу. Нужно поговорить и поговорить сейчас, это не терпит, - пояснил он, помогая мне подняться. - Пошли отойдем, времени не так много, - заинтриговал последними словами, обычно без башни, но сейчас серьезный и собранные ксенон.
Когда задумчивый балагур вывел меня за пределы лагеря на гранитных столбах, в голову закралась мысль, что Некр устроил в засаду, всё-таки кольцо, полученное от экс-предводителя пиратов много значило. Но мысли о возможной подставе рассеялись, когда я прикинул его реальные возможности. Я - дендроид на 75 процентов находившийся на родной планете собственной расы, у меня почти 100 уровень, биоброня, которая способна в одиночку превращать слаженные пятёрки высокоуровневых игроков в банки с тушенкой, да и грозное оружие в руках Некра, как и броня, - моих рук творения. Нет, тут у него нет шансов, будь с ним хоть сотня игроков. В космосе другое дело, но не на Еве. Мы отошли от лагеря довольно далеко, больше чем на километр в направлении чёрной язвы на теле зелёной планеты. Наконец-то двухметровый ящер остановился и резко повернулся ко мне.
- Ты всё знаешь, да? - произнес он, для подтверждения своих мыслей. - То, что ты работаешь на Янг Рога как двойной агент? Да, догадался. - Это тогда, когда ты увидел кольцо? - он решил уточнить в принципе неважный факт. - Немного раньше, когда ты выбирал броню. Твои моральные переживания сказались на имени и способностях брони, и только благодаря этому ты еще находишься в группе. - Почему? - ксенон скинул в удивлении надбровные дуги. - Брут — это ведь канонический предатель, хуже него может быть только Иуда. - Именно, ты хорошо учился в школе? Как ты знаешь, моя мама и учитель истории, и так сложилось, что этот предмет я знал лучше других. Брут не сразу стал предателем, для Цезаря он был лучшим другом. Более того, есть версия, что тот был его отцом. Представляешь, как сложно ему было занести нож чтобы убить Цезаря? Это же произошло и с тобой - твои моральные переживания и понимание того, что это неправильно - вылились в характер твоей биоброни. Если бы всё обстояло иначе, ты бы получил броню, которую хочешь. Зная твой характер, скорее всего, у неё был бы член до колен и имечко под стать твоему. - Нет, с шипами, - улыбнувшись поправил меня Некр, но в одно мгновение посерьезнел. - Ты понимаешь, у меня соглашение, заверенное игрой, и я не могу его разорвать.
На секунду подумал, что же ответить ему и попытался понять, что хочет игрок. У него со мной точно такое же соглашение, где он прямо подтверждает, что будет всячески содействовать моему клану в обмен за то, что мы будем представлять синдикат на арене. Решив не ломать самому голову, а выслушать версию Некроса. Всё-таки он знает и Янг Рога, и игру, кратно больше моего.
- Ещё раз, чтобы ты понимал. В феврале 2014 я плечом к плечу с охотничьей сайгой стоял на блокпосту вместе с Артуром, ожидая, когда ВСУ пойдут на штурм Крыма. Нас связывало детство, юношество и когда я вдруг ушел в Квази Эпсилон, он утащил меня с собой. Он весьма одарённый тактик и стратег, и потому сразу пошёл в гору, основал Черноморский Синдикат и для меня нашёл тёплое место. Я не мог ему отказать, - изливал душу Ксенон, заодно и озвучивая предысторию давней дружбы. - Тогда почему ты пришел к нам на помощь, когда Черноморский Синдикат с Альфа Новой наминали нам головы в той пещере? - решил уточнить я смущающий меня момент. - Это был прямой приказ Артура - не оставлять вас и держаться рядом. Как талантливый игрок, он предполагал,что у тебя запрятаны пара козырей в рукаве. Как оказалось, не напрасно, - закивал головой ящер. - Во время разбора полетов я транслировал ему видео и тогда он сказал, что пора. Сейчас сюда уже летит группа из двух пятерок, чтобы начать штурм гнезда инсектоидов и закрыть квест Прародителя, - посмотрел на меня исподлобья, видимо ему в самом деле было сложно признаваться в том, что он с самого начала был засланный казачек. - Но они же не выполнили первые части квеста, у него не получена раса, не пройден интерактивный квест подтверждения притязаний на статус Прародителей, - указал я на явные дыры в плане. - На 25% я тоже Ксенон, а посему, первая часть плана уже пройдена, второй пункт подтверждения притязаний на статус прародителей мы разыграем на месте, когда один из бойцов бросит мне вызов, как прародитель и благополучно сольётся.
А вдруг и в самом деле амбициозный полководец? Я-то думал в начале нашего разговора, что он сам хочет стать прародителем, но нет, он просто решил поставить на эту должность Некра, а самому остаться в качестве серого кардинала.
- Раз у тебя заключён с ним договор, заверенный игрой, почему ты всё это мне рассказываешь?
Я начал собирать силы, чтобы на месте прикончить Некроса, не дав ему даже шанса. Складывалось ощущение, что он намеренно рассказывает всё от и до, чтобы потянуть время для подхода основных сил.
- Не хочу предавать ни тебя, ни Настю, ни остальную команду. Но и договор разорвать я не могу, игра этого не позволит. Когда сюда прибудет десант, я на полном серьёзе буду драться с тобой без игры в поддавки, поэтому и предупредил. Это твой квест, и ты должен стать прародителем, по праву, и по совести. - Подожди, остался ещё один момент. Ты обещал мне всяческую помощь, но тут от тебя я узнаю, что он решил опрокинуть меня, как-то это не вяжется. Оба договора заверенной игрой и ему в любом случае придется нарушить один из них. - Нет, тебе он обещал только помощь в продвижении клана, никаких договоренностей о том, что он будет помогать тебе лично или ресурсами в прохождении квеста прародителя, не было. Так что, конфликта между договорами нет... Всё, пора. Я помогу тебе, но на многое не рассчитывай. Когда мы будем драться, я постараюсь обнулить тебя без игры в поддавки, - и ксенон указал левой рукой в небо, где появилась яркая комета входящего в атмосферу десантного корабля. - Но ты ведь нарушишь свой договор. если поможешь мне. Нет, надеюсь, что нет. Я просто собью десантный корабль, надеюсь система не считает урон по своим как нарушение договора, но иначе никак. Там пятёрка Роджера, плюс сборная солянка из ещё полусотни игроков. Поверь эти ребята знают с какой стороны держать бластер, - невесело усмехнулся он. - Подождем, когда сориентируюсь. По моему кпк они подойдут поближе.
Зачем-то произнес он, словно у него была возможность сбить десантный корабль в воздухе. Мы затаились, и Некр отошёл на несколько шагов, попросив собраться и не атаковать его, пока десант не высадится. Я кивнул, но уже был готов перехватить управление его экзокостюма. Да, у прародителя создателя есть свои сибирские способности - стоит Некру создать мне повод и удерживаемый собственной бронёй он просто замрёт на месте, останется только прикончить его обездвиженное тело. Корабль приблизился и начал замедляться.
- Теперь финт ушами! - проревел Некр и бросил свое копье в тело надвигающегося корабля.
Копье Судьбы, разогнанное лютой силой рептилоида словно снаряд из баллисты устремилось в сторону корабля. Идиот, на что только он надеется? На то, что оставшейся энергии хватит, чтобы пробить силовой щит и броню десантного корабля? Копье с легкостью прошло силовой щит, ещё бы его скорость была далека от скорости ионного, бластерного и лазерного оружия, а потому броня проигнорировала метательный снаряд. Хотел было уже отвернуться, так как подумал, что Некр сморозил очередную глупость. Но тот проревел: “Ульта!” и из тупой части Копья Судьбы показался тугой плотный розовый огонь ускорителя. Следом на древке вспыхнули ещё несколько огоньков поменьше, выступающих в качестве маневровых двигателей и управляющих траекторией ускоряющейся ракеты. Глава 9. Глава 9. Копье Судьбы, разгоняемое пламенем непонятно откуда взявшихся в древке реактивных двигателей, вошло в армированное брюхо десантного корабля, как разогретый нож в масло, под левую пластилиновую модель. Более того, копье вышло из крыши, пробив насквозь потроха боевого шаттла, заставив его завалиться на бок и медленно начать снижаться. Энергетическая система была повреждена - от прямого попадания погиб смертью храбрых двигатель, а маневровые не справлялись с гравитацией планеты.
- Твою мазуту! - прошипел Некр, привлекая к себе моё внимание. - Не удалось опрокинуть систему. Ничего, начну с самого начала, может, и расу сменю. Насте скажи, чтобы в реале мне на почту написала и... пожалуйста, не говори ей о том, что я работал на её отца, не хочу, чтобы она обо мне плохо думала.
Я, как говорил, так и словно бросился перед смертью, но я не подумал почему. До меня дошло, только когда я увидел, какстремительно ведут обратный отсчет его уровня. Когда он договорил, счётчик его игрового прогресса опустился на мужика 20 левела и с каждой секундой и продолжал уменьшаться.
- И копье, копьё главное спрячь. Обещаешь? - просипел он низким басом с непонятно откуда взявшейся хрипотцой и через мгновение, даже не дождавшись моего утвердительного ответа, упал замертво.
Вот и всё, как мало времени нужно игре, чтобы обнулить игрока. Девять лет Некр жил в ней и спустя 30 секунд после того, как нарушил заверенное обещание - его тело с нулевым уровнем лежит в паре шагов от меня. И только Брут, живой экзокостюм рептилоида-матершинника страдает, потеряв хозяина. Я тут же взял его под контроль скорее интуитивно, чем по осознанному решению.
Пассивная способность “Дар священного дуба Кверк” активирована. Отметины на вашем теле выделяют вас среди прочих дендроидов, а дар священного дуба островитян Демгёрд вернулся к вам способностью сочетать и комбинировать броню и оружие боевого друида.
А вот и неожиданный бонус из другого игрового мира. Всё-таки полновесное серебро и кровь, которую я пролил под скальпелем на священном острове, в тени великого дуба Кверк, наградило меня не только красивым и рельефным рисунком на всю спину, но и вот этой пассивной способностью, которая, к сожалению, активировалась только сейчас. Да знай я это ранее, мог бы в салат разваливать кабины любым зарвавшимся игрокам, молящимся на свой уровень и скиллбилд. Брут слился с Адамом и теперь в моей блестяще-черной броне появились желтые прожилки на суставах и сочленениях. Когда десантный корабль оказался на приемлемой высоте, около полусотни метров, абордажная группа получила экстренное десантирование. Хлопки заработавших гравиомпенсаторов, гасящих инерцию, раздавались по широкому радиусу. Не все из десантников приземлились удачно: у кого-то не сработал гравикомпенсатор или наоборот сработал слишком рано, кто-то неудачно приземлился и сломал ноги, либо повредил экзокостюм. Но три десятка были боеспособны, и это хорошо. Можно было бы, конечно, и разделаться при помощи магии - связать их деревьями, а затем выпотрошить. В конце концов, выпустить Хозяина Леса, который в прошлый раз устроил геноцид на этом же месте, но сейчас хотелось банального мужского мордобоя с разбитыми костяшками пальцев и синяками. Нет, десантура ни в чём не виновата - не получили задание от клана и, как положено солдатам, без лишних вопросов приступили к выполнению. Но меня гложет злость на Янг Рока за Некродефлоратора и за себя. Черт возьми, а я уж было начал верить пиратскому барону. Но как это принято и в нашем мире, за ошибки полководцев расплачиваются простые солдаты. Если бы не счастливая случайность в виде внезапно проснувшейся совести Некроса все могло бы быть иначе. Наверное, поэтому меня одолевала злоба. Никакой магии, только кулаки, только хардкор! Чтобы лишить себя соблазна, я вложил всю силу, всю манну так, чтобы создать для себя максимально удобные условия. Выжженная полгода назад проплешина так и оставалась язвой на теле зелёной планеты. Наверное, это какой-то рок, смешная шутка судьбы что с сильными мира сего мне приходится драться на том же месте, что и в прошлый раз. Вся магия уходит в рост молодых и еще не окрепших побегов деревьев и лиан, паразитирующих на них. Растительность на планете расходилась от меня, словно круги на воде от брошенного в безмятежный пруд камешка. Игнорируя время, вверх вздымались кроны, тонкие деревца за пару тактов сердца становились взрослыми деревьями, а затем, и необхватными гигантами. По телам этих колосов словно змеи вились лианы, раскрывая огромные листья самых причудливых цветов от ярко малиновых, до иссиня черных. Увы, мои запасы маны были не безграничны, через минуту рост прекратился, а пустой бар маны намекал, что теперь я не скоро смогу провернуть свои трюки дэндроида. Да и запаса моей маны хватило не на много - всего лишь окружность радиусом в полсотни шагов высилась над проплешиной более чем на полтора десятка метров - дальше лес не поднялся и наполовину этой высоты. Активирую “Мысли трав”, как же давно я не юзал этот скилл? Так давно, что совсем и забыл про него, а сейчас накатили ностальгические воспоминания о том, как ценой неимоверной головной боли и головокружения, я мог узнать обо всех, кто пытался скрыться в тени деревьев. Зеленая волна разошлась от меня во все стороны на десять километров. Словно на трехмерном радаре, я видел каждое живое существо, прикоснувшееся к растениям - как я раньше до этого не догадался? Сейчас я видел все, чего касаласась зеленая волна умения, уходящая в глубь зеленого ковра растительности до самых скальных пород и глубже в пещеры. Их ветвистые ходы, похожие на норы или муравейник, пронзали зелёную твердь планеты, уходя почти на километр в диаметре. Там не менее нескольких тысяч особей, улей инсектоидов углублялся, карстовые пещеры, которые, увы, скрыты от моего умения разведки, в виду отсутствия там растительности. А мне, наверное, всё не так: этот навык абсолютно бесполезен в космосе, потому как там нет растительности, но здесь на Еве - я действительно почти Прародитель. Но сейчас не это главное, мои противники рядом: 28 человек уже успели сгруппироваться, еще пятеро небоеспособны и юзали аптечки, чтобы встать в строй. Зажужжали дроны поддержки, взмыв в небо сальной стайкой, они разлетелись по периметру. Меня засекли. С крыльев боевых разведчиков сорвались несколько дюжин небольших ракеток, но я не собирался подставляться под удар. Подпрыгнул на месте и подо мной разошлись волнами корни, а я нырнул в воду. Главное разорвать визуальный контакт и выйти из-под обстрела. Над головой раздались взрывы, часть пришлась на кроны деревьев, часть накрыло то место, где я был несколько мгновений назад. Однако, я уже в паре метров над поверхностью. Боевой десант почему-то не старался сразу вступить в бой. Наоборот, они заняли круговую оборону, в центре которой копошились пятеро человек что-то готовя. Готов поставить что угодно на то, что они готовят, мне вряд ли понравится. Значит, нужно не дать им закончить приготовление. Пробираясь под покровом корней, я всё больше вглядывался в силуэты десанта - что задумали боевики? Рассчитывать на то, что они действуют экспромтом - сильно недооценивать противника. Ансамбль, черт возьми, песен и плясок приехал в наш уездный город. Все игроки от 150 до 200 уровня, причём здесь находились те, кто в среднем имели уровень не ниже 190. Когда их скопление было над моей головой, я наконец-то понял их замысел и что находилось в центре. Две портативные системы залпового огня, две переносные минометные системы и один техник с дронами поддержки. Последний был еще и медиком, потому как разложив пусковые системы дронов, он занимался лечением тех, чья посадка выдалась слишком жесткой. С него и будем начинать. Взяв под контроль Брута, я сагрил его на медтехника. При данном раскладе, его жизнь гораздо ценнее топовых боевиков. Брут отделился от брони и словно каракатица на поверхности прямо под тем местом где, сидя на коленях, боевой медик джойстиком управлял хирургическим дроном в теле одного из боевиков. Контроль над Брутом дался также легко, как и контроль над Адамом. Спрут из волокон костюма оплел бойца поддержки прежде чем тот понял, что произошло. На его голове, с убранным для удобства операции шлемом брони “Центурион III” из волокон Брута, возник желто-зеленый шлем, блокируя глаза и скулы, тем самым лишая возможности предупредить остальных через голосовой чат, или визуальным набором текста. Остальная часть Брута “затекла” в скорлупу Центуриона, сковывая движения тела. Как же всё-таки я недооценивал собственное творение, сейчас этот костюм был мечтой любого диверсанта или разведчика. Итак, первым делом нужно разобраться, чем конкретно занимается данный член команды. Угробить пациента при помощи хирургического дрона я всегда успею. Как и где активировать дроны, превратив их в куски карбона с высокотехнологичной ночёвкой. Нужно понять, почему именно этот игрок защищен лучше остальных и почему простая техника поддержки имеет 210 уровень. К сожалению, посмотреть древо развития технологии у захваченного медтехника я не могу, но зато могу просмотреть его рабочие интерфейсы через шлем. Всё оказалось гораздо интереснее. На смущающий до этого меня вопрос: “почему во всём отряде имеется всего один медик?” - нашёлся простой и, в то же время, элегантный ответ. Парень был оператором дронов, но только по совместительству, основная профессия медика, плюс навыки работы с высокотехнологичным не боевым оборудованием позволяли ему лечить и бафать стимуляторами отряд удаленно. Во все высокоуровневые экзоскелеты группы, такие как тяжелый “Империя VI”, легкий “Гектор Калифорния” и средний “Меркава 9.0” был встроен, скорее всего, кастомный, собственного изобретения, медицинский блок, через который и производились удалённые манипуляции. Уровень моего технического образования не позволял разобраться, хотя была четверть того, что я видел, но принцип работы был понятен. Медик перед боем удалённо вгонял стимуляторы, при ранениях, через встроенные инъекторы, вводил нужное количество обезболивающего, а если получал ранение, то через тот же и иньекционный шприц вводил порцию нано-роботов, которые могли проводить простейшую операцию даже в тот момент, когда раненый боец отстреливается. Впервые кто-то смог щелкнуть меня по носу. Оказывается, я не один такой весь крутой и уникальный. Этот медик для клана, наверное, более чем десяток топовых бойцов. Вот она вариативность Квази Эпсилон, если он такой единственный в игре, даже страшно подумать, сколько ему предлагали за раскрытие билда персонажа. В управлении мне все равно не разобраться, да и название препаратов в медблоке экзоскелетов больше походили на заклинания призыва демонов, чем на названия лекарств. Мне же же их не лечить надо, совсем наоборот. Бесхитростно ввожу всем боевикам инъекцию всего, что есть, и с удовлетворением наблюдаю за красной табличкой с восклицательным знаком.
Внимание! Препараты несовместимы! Возможна летальная интоксикация организма. Ввести набор медикаментов? Да/Нет.
Отжимаю “Да” и все. Элитный отряд десантников падал, словно марионетки, у которых перерезали нити. Техники, уже успевшие разложить портативные рации и минометы, пускали пену изо рта, а белки их глаз покраснели от лопнувших в них капилляров. Я даже огорчился, я-то ждал мордобоя, а этим своим действием хотел лишь ослабить врагов, так сказать уравнять шансы, но, как оказалось, перестарался.
Вы получили уровень, вы получили уровень, вы получили уровень… Текущий уровень персонажа 101. Вам доступно 21941 очко исследований. Ваш питомец, древесный щитомордник Нага, получила уровень.
Тут я запоздало сжал кулон на шее. Зашелестев в зелени, появилась Нага. Чёрт, совсем забыл про её прокачку, нужно было выпустить змею против авангарда. Давно мы не бились вместе, и, признаться, я начал забывать, что щитомордник-переросток у меня бронированный псионик. Тем более, Настя говорила, что на сотом уровне Нагу можно будет прокачать, что позволит эволюционировать её в нечто новое. Ну да, задним умом все сильны. Когда пойдём на улей Нага пойдет в авангарде. Смотрю в левый угол интерфейса 5:42. Рань лютая, Настя мне этого не простит, она очень любит поспать, но включаю красный режим тревоги и командую собраться в по координатам моего персонажа.
- Все ко мне. Оружие брать только личное, никакого огнестрела. Срочно! - лаконично отписался я в чат.
Амуницию, которую мы прихватили с собой, не шла ни в какое сравнение с тем, что можно слутать с десантников. Уровни вещей, конечно, слишком высоки и много специфического вооружения, но больше - не меньше. Насколько я помню, Настя до встречи со мной была спай-снайпером с навыками ментального воздействия, а это уже говорит о многом, гораздо больше, чем цифра в графе уровней.
- Некр не в сети, - первой отозвалась вместе. - Что такое? - Про Некроса я знаю, все вопросы потом. Сейчас срочно давайте сюда. Флаер не берите, пешком.
Спустя 15 минут Лиана, Джинкс, сонный Орк и Ольгерд уже подходили к месту недавней казни десантников Черноморского Синдиката. Нага кружилась рядом, встречая мобов, сбежавшихся на шум недавней битвы, пока я извлекал из груды некогда высокотехнологичного металлолома, ранее бывшего десантным кораблем, Копье Судьбы. Пока его хозяин вне игры, думаю воспользуюсь способностью его создателя и буду сам орудовать смертоносным артефактом. Есть одна общая черта в падальщиках и представителях ритуальных агентств - они всегда пребывают первыми к еще не остывшему телу усопшего. Только пытаешься нащупать пульс у усопшего, а в дверь уже стучится представитель ритуального агентства со скорбной миной на лице и уже готовым договором на оказание ритуальных услуг. Так происходило всегда. И в зверином мире и в, еще более жестоком, человеческом, а теперь и в виртуальном. Но сейчас это даже на руку. Нага должна качаться, должна догонять меня, ведь впереди маячит сотый уровень и трансформация в другое существо, более высокого класса. Какое именно, одному виртуальному богу рандома известно.
- Ты не хочешь нам ничего сказать?
Настя смотрела озадаченно, но не на груду тел по периметру, а на зелёный силуэт Некроса, рептилоидную тушку которого грыз одичавший после обнуления хозяина пет, вырывая пласты мяса. Обезьяна с крыльями летучей мыши оказалась хищником, который без зазрения совести поедал еще не остывший труп хозяина.
- Учитель, это ты их один? - сонливость Ольгерда, как рукой сняло, когда он увидел меня, стоящего в центре круга из тел десантников, явно мертвых, но без каких-либо внешних признаков насильственной смерти. - Это не главное, Ольгерд. Некра больше с нами нет, он обнулился, нарушив договор заверенный игрой, - я хотел было продолжить, но ученик снова оборвал меня. - Он умер как герой? В бою? - Нет, он умер не в бою, но как герой, не сомневайся. Иногда, для того, чтобы стать героем, совсем необязательно лучше всех драться и наводить ужас на врагов, мой юный ученик, - я “включил” поучительные речи мастера Йоды, правда не коверкая предложения, как это делал зелёный предок чебурашки. - Он был разведчиком, агентом, засланным в тыл нашего врага и в нужный момент, ценой своей жизни, предупредил нас о надвигающейся угрозе. Только благодаря этому мы до сих пор живы, а его тело поедает бывший пет.
Все посмотрели на обезьяну, вырывающую из орбит ксенона жёлтые бусины глаз. Ольгерд расчувствовался, возможно я переборщил с пафосом, но парню преподалоськак нельзя лучше. Было видно, как он напряг подбородок, чтобы не зареветь, сжал губы в тонкую линию и выхватив из-за пояса простой композитный нож пошел резать нерадивого пета, глумившегося над трупом бывшего хозяина. Когда парень удалился, я подошёл поближе, так, чтобы меня слышали Лиана, Сарг и Настя, нашему мальчику подробности было знать совсем не обязательно. Сейчас он занят праведной местью, и не стоит его отвлекать пока не успокоится.
- Некр был двойным агентом. К нам его внедрил Янг Рог, он первое время шпионил за нами. Потом он признался, но теперь работал на обе стороны, чётко контролируя то, что нужно передавать Черноморскому Синдикату, - пока я всё это говорил, не сводил глаз с Насти, она прекрасно понимала, что за Черноморским Синдикатом стоял никто иной, как его основатель и её отец.
Настя сжала губы, но не выражала никаких эмоций,что было весьма красноречивым признаком. Единственное, что выдавало в ней волнение - это побелевшие костяшки пальцев на чёрных рукоятках канатов Чернобога. Вчера-таки добила пятидесятый уровень оружия и в качестве бонуса получила два бича вместо одного с идентичными параметрами.
- Значит он теперь вне игры? - как-то грустно произнесла Джинкс. - Ненадолго, сейчас, я думаю, что мы на финишной прямой к открытию новой расы и Некр будет в числе первых, кто на первом уровне выберет её. У тебя есть 5 минут свободного времени, чтобы написать ему в реале, пока мы лутаем тела. А дальше двигаемся напрямую к инсектоидам, нужно первыми пройти этот квест. Некрос предупредил, что сюда уже летит боевая группа для прохождения квеста Прародителя.
Девушка кивнула и без лишних вопросов вышла в реал отправить сообщение матершинной няньке, которая впервые за многие годы была лишена возможности войти в игру. У неё это заняло не больше пары минут и, к тому времени когда мы только начали стаскивать в центр всё, что имело хоть какую-то ценность, Настя уже была с нами.
- Джинкс, ты же снайпер, это по твоей специальности. - я протянул ствол винтовки с массивным навершием псионического снайперского прицела. - Ты же понимаешь, что ты сейчас банально грабишь тело одного из самых сильных кланов СНГ региона? - Смотрела внимательно, очевидно, что мародерка некогда родного клана, ее настораживала.
Как бы она ни откручивалась, очевидно, что со многими из тех, чьи тела здесь лежат, её связывают уличные знакомства, а возможно и дружба. - Ты же понимаешь, что сам русский синдикат прислал их сюда не грибы собирать? Они пришли нейтрализовать нас, а затем, вместе с Некросом, пройти квест на прародителя. Расчёт у них оказался верным, Некр тоже мог стать прародителем и тогда Янг Рог обзавелся бы марионеткой, которая была бы главой целой расы в игре, - я вкратце озвучил текущий расклад. - Заканчивай рефлексировать! Мы прошли Рубикон, откуда нет возврата к прежним дружеским отношениям. Ты либо с нами, либо нет и Некр выбрал нашу сторону.
Очевидно, она ждала этих слов и, молча кивнув, закинула на плечо снайперский девайс расы шэдоус.
- Настя! — окликнул я уходящую в сторону остальной кучи лута девушку. —Подбери что-нибудь для Ольгерда, сегодня он займет место Некроса. Только пожалуйста, посдержаннее с ним, парень ничего сложнее меча и щита в руках не держал,
Девушка кивнула и окликнула парня, который хвастался срезанным с летучей обезьяны скальпом, который примерял на свою чёрно-белую броню.
Вот, тоже ещё один маленький маньяк, психопат-самоучка. Настя - психопатка каких поискать. Помнится, она едва не кастрировала при мне одного словоохотливого вамбаса. Некродефлоратор - словоблуд и, как он сам себя окрестил, “откупориватель холодных тел”; Дима Бишкек - сиделец с двадцатилетним стажем. И почему меня окружают такие? Неужели, я тоже такой? К сожалению, идеального оружия подобрать никому не удалось. Ольгерд обзавелся контактным ионным бластером на 120 уровень, это было самое простое, что смогли для него найти. Низкий уровень моего ученика нещадно резал характеристики оружия и, как следствие, выдаваемый дамаг, но на безрыбье и баба рыба. И вновь яркая комета вошла в атмосферу зелёной планеты. Казалось, она падала прямо на них, но нет, разделившись в нескольких километрах над поверхностью, комета превратилась в учащающийся метеоритный дождь, накрывший область на северо-западе. Авангардная группа, кто ещё? Сейчас нужно было быстро разработать план. Увы, проскочить первыми к обнаженному входу в улей не получилось, сейчас там наверняка уже, что называется, оборонительный этап, чтобы не допустить наши, что уж кривить душой, скудные силы и дать рейду в группе время на прохождение данжа. Когда наша пятерка приблизилась, я понял, что был и прав, и неправ одновременно. Да, нас уже встречали, но вот силы были несоизмеримо больше того, что я предполагал. Я думал высадится ну тридцать, ну полсотни бойцов, а их оказалось столько, что невозможно было даже примерно подсчитать. Может тысяча, может даже больше. Девять дредноутов: больших бронированных самоходных машин, издали напоминающих человеческий силуэт. Высота под три десятка метров, стволов столько, что издали можно было подумать, что шагоходные танки косплеили ежей.
- Девять Гекторов, - прочитала мои мысли Джинкс. - И двадцать шесть… нет двадцать семь Каге - она указала на меньших по размерам боевых роботов с японского кластера космоса. И сейчас их стройные квадраты, по девять машин приближались к насильно развороченному входу в улей.
Того же класса защиты, что и сумасшедше дорогой и индивидуальный экзоскелет Сегун, они должны были стать авангардом в прохождении даже. Сто восьмидесятый, двухсотый, да пусть хоть двести двадцатый уровень инсектоидов... у мобов просто нет шансов. Такими силами можно идти на штурм орбитальных станций и на квест Прародителя. Это понимал я, это понимали и остальные. Теперь нужно придумать, что делать, и неплохо было бы понять, как Черноморский Синдикат решил обойти условия с прохождением первых двух ступеней квеста. Или у них есть ещё один дендроид о котором я не знаю? Вновь активирую зрение трав, растянув теперь радиус до нужной мне области в полкилометра. Зачем, заглядывать дальше? Да и удовольствие от мгновенного осознания каждого живого организма в радиусе десятка километров, такое себе удовольствие. Кажется, если частить с юзанием этого навыка, можно заработать приступ эпилепсии, а то и вовсе стать идиотом. Ага, я был прав: Каге идут в авангарде, следом бойцы, поливающие огнем, плазмой и сталью дендроинсектов. Продвижение идёт медленно, вряд ли быстрее пары километров в час, но они уже начали свой путь и затягивать не стоит. Пара-тройка часов и эта группа будет у входа в пещеру, внутри которой одному Богу известно что спрятано. И до пещеры нам нужно добраться первыми, без вариантов.
- В лоб атаковать лагерь - это идиотизм. Но и отступать нельзя. Янг Рог не пошел бы ва-банк, не зная условий квеста. Я сам не знаю как, но мы должны одолеть и их, и инсектоидов, и прийти в пещеру первыми. - Вы же дендроиды, Артем. Зачем вам идти в гнездо инсектоидов, когда вы можете проложить собственный путь до пещеры? Пусть боевики черноморского синдиката борются с насекомыми, качают уровни и погибают, вы же можете пройти напрямую, не входя в контакт с агрессивными мобами.
Голос мамы, спокойный и поучительный, открыл мне глаза. Я так сконцентрировался на проблеме прохождения, что даже совершенно забыл про тот момент, что мне этого и не нужно: раздвигая корни, я могу пройти к пещере напрямую, в обход ветвистого улья с насекомыми.
- Настоящие герои всегда идут в обход, - подтвердил Сарг, соглашаясь с Лианой. - Мама, чтобы я без тебя делал? - Задал я риторический вопрос. - Но пошуметь всё равно придётся. Если этого не сделать, то все силы будут брошены на прохождение данжей, и мы можем попросту не успеть. - Правильно, - согласилась Настя, обняв трофейную снайперскую винтовку, которую еще несколько минут назад не хотела брать из рук мертвого десантника. - Тогда остаются пошуметь еще и Сарг, - и я кивнул на мобильную систему, которую ракшас смог приладить к своему тяжелому дендрокостюму.
Было удивительно, но его Голем хоть и не был так же разумен как Адам, зато легко менял форму по одному желанию Саргароса. Вчера у нас состоялся с ним разговор на эту тему, в котором я пытался разузнать, как ему удалось изменить собственную броню для того, чтобы она приняла в себя улей его пчел. В ответ ракшас лишь пожал плечами, мол, просто подумал, что было бы неплохо совместить и броню, и улей, и Голем начал меняться, правда, потеряв левел до уровня роя пчел. И вот сейчас на “горбу” Голема, в котором и находился улей пчел-петов ракшаса, на треть увязнув в броне, смотрели почти отвесно вверх стволы мобильной РСЗО. Естественно, у Сарга не было ни навыков оператора тяжелого вооружения, ни уровня, который позволял бы хоть на сколько-нибудь приличном уровне использовать высокоуровневое реактивное вооружение, но сейчас этого и не требовалось. Достаточно зарядить и нажать на спуск, в сумме будет много - падение это уже чистый рандом. Хотя, если дело дойдет до ближнего боестолкновения, думаю попасть в дредноута Гектора будет не сложнее, чем с базуки в дом. Если конечно к тому времени он сможет стрелять, а не будет аннигилирован калибрами пешеходного танка.
- Ещё остаётся Ольгерд. - Парень вопросительно посмотрел на меня, он был под недавно обретенной броней, - будешь прикрывать отступление и закрывать за собой лаз, - пояснил я. - Какой лаз? - недоуменно посмотрел на меня ученик.
Он уже начал дуть губы и плотнее прижимать к себе бластер, врученный ему Настей. «Надеюсь он хоть знает с какой стороны стреляет эта «бабаха»», - вдруг некстати пришло в голову.
- Вот этот, - произнес я с некой торжественностью в голосе и развел руками перед собой. Тут же в корнях, покрывавших, наверное, всю планету, появился черный колодец. - я проделаю свой путь к нужной нам пещере. Пусть Черноморский Синдикат борется с инфекциями, мы же пойдём напрямик. Твоя задача, когда запахнет жареным и вам придется вступить в лаз, просто закрыть его за собой. Всё понятно? Да не волнуйся ты, здесь тебе ещё наверняка придется пострелять! Настя?.
Девушка уже начала взбираться по стволу дерева, желая занять выгодную для снайпера позицию.
- Не сомневайся, школяр. - ободрила она Ольгерда и показала ему большой палец.
Парень тут же расцвел в улыбке. Странное дело, стоило Насте обратиться к нему - мальчишка начинал краснеть. Ох, догадываюсь, кто в главной роли у этого подростка в эротических снах. Вслух же озвучивать свою догадку я не стал.
Глава 10. Глава 10.
Прокладывать тоннель в корнях было несложно. Растения сами расступались от одной лишь мысленной команды, правда, этот навык жрал весь реген маны. В тоннеле нас было трое: я, Лиана и орк, которому, несмотря на то, что я пытался делать проход пошире, всё равно приходилось пробираться едва ли не на четвереньках. Приходилось петлять, огибая проходы улья, но координаты входа в пещеру, подсвечиваемые после прошлого использования “Мыслей трав”, словно стрелка компаса указывали направление движения. Сеть тоннелей улья начала уплотняться, крюки прокладываемого тоннеля приходилось закладывать с большим радиусом, дабы не потревожить обитателей улья. Стены древесной пещеры начали вибрировать, пропуская шум боя в улье. Кажется, мы начинаем догонять передовой отряд зачистки данжа и, судя по звукам, даже крутым экзокостюмам Каге приходится не совсем сладко. Однако звуки все приближались, и в них был не только звук боя и лязг металла, но и что-то ещё - непонятный гул и шипение. Настораживает, даже слишком. Поэтому, дождавшись, наконец, отката “Мыслей трав”, я вновь активировал его и схватился за голову. Но теперь этот жест был не от эпилептического припадка после активации, а от осознания того, что авангардная группа черноморского синдиката не связана боем, а движется напрямую к нам, прожигая огнем себе тоннель в массиве корней. “Заканчивайте, все сюда.” - Отписал я в чат Насте, попутно готовясь встречать авангардный отряд. Ближний бой... плохо, очень плохо! Да и чем ковырять тяжелые дредноуты, вооруженные огнеметами или плазмометами? Очевидно, что ребята их подготовили для борьбы именно с нами, ведь что может быть лучше для борьбы с древесиной, как не огонь? Единственный у кого есть достойное сопротивление к огню, так это Ольгерд, но он наверху. Остальным же я скомандовал отступление. Чёрт, это лишняя потеря времени! Ввязываться в бой я не хочу, по крайней мере, не при таком раскладе. “Спускаемся. Ну и паренька ты в ученики выбрал! Лютый кадр!!!))” - прилетело от Насти. Читал я это уже почти бегом, подталкивая впередиидущего орка, который искренне не понимал, почему мы отступаем, когда можно драться. Объяснять не было смысла, поэтому я, что есть сил, пинал орка к выходу. Лиана, облаченная в свой дендрокостюм, замыкала наше шествие. Если нас догонят, то Серафим и кираса, подаренная ей Алисой, примут на себя первый удар, ведь у неё несоизмеримо больше шансов не отправиться на респаун. Да, жизней у неё почти втрое меньше моего, зато на нее одета белая кираса Афины с запасом прочности в полмиллиона хитов. И снова я усмехнулся, раньше бы я, не задумываясь, толкнул ее вперёд, а сам замыкал бы наш караван. Сейчас же во главе угла был холодный расчёт, ведь если погибну я, это будет окончательный конец. И в самом деле, меняюсь. Проложенный мною туннель вильнул, и практически в полной темноте послышались голоса. Вернее голос. Настя, что было сил материла, судя по всему, Ольгерда.
Джинкс, сейчас не время для разбирательств. - пресёк я ее словесную тираду, по содержанию больше похожую на лексикон Некроса. Ты не представляешь, что учудил ТВОЙ ученик. - она сделала акцент на слове “твой”.
Позади, откуда к нам присоединились Сарг, Джинкс и Ольгерд, послышалось знакомое шипение. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что за ними тоже идут сквозь древесный массив, а шипение - это и есть звуки огня, которым преследователи прокладывают себе путь.
Ты не в курсе, как они находят нас в толще корней? - Очень интересующий меня вопрос. Слишком уж четко, словно по стрелке компаса, они находили нас в толще корней покрывающих планету. Либо жучок, либо сонар. Я больше склоняюсь ко второму, так проще. Только радиус в корнях будет совсем уж мизерным, метров триста не более.
Я хлопнул себя по лбу. Черт возьми, должен был и сам догадаться!
Ввязываться в бой мы не будем, попробуем оторваться. Ольгерд, будешь помогать раздвигать корни и закрывать за нами путь.
Парень кивнул, даже в кромешной темноте его лицо было пунцовым настолько, что почти светилось. Слова Насти смогли пронять молодого и самоуверенного демгерда. Ольгерд начал прокладывать дорогу в корнях перпендикулярно нужному нам направлению. То есть нас встречал авангардной отряд, с другой стороны был отряд преследователей, идущих по пятам за Саргом, Джинкс и Ольгердом. Придётся заложить очень большой крюк. Ничего, главное первыми добраться до пещеры. Я же теперь шёл позади и вкладывал изрядное количество маны, чтобы уплотнить стену из корней позади нас. Преследователи атаковали, бог огня становился всё дальше и дальше. Только тогда, минут через пятнадцать такой черепашьей погони, я отдал команду остановиться, чтобы перевести дыхание.
Почему мы остановились? Сарг смотрел на меня с недоумением. Мы оторвались, нужно отдышаться и восполнить ману.
На самом деле бар магических сил находился на той же отметке, что и до начала погони. Я тратил маны ровно столько, сколько регенерировал, но усталость, почему-то, у меня не имела числового определения в интерфейсе. Нужно было просто сесть немного и отдохнуть. А также попутно обдумать стратегию дальнейших действий, ведь потеряв нас, авангардный отряд снова начнет штурм улья, пробиваясь всё ближе к заветной пещере под толщей планеты.
А ты не думаешь, что вся эта мышиная возня, была просто отвлекающим маневром, как и нападение на гарнизон наверху возле входа в пещеру? Если у них есть локатор, то почему ты не думаешь, что они не засекли саму пещеру и другой, малочисленный и мобильный отряд уже не штурмует вход в пещеру?
Слова опытного капитана морского судна, пусть он и был таковым в мире средневековья, произвели на меня эффект горячей кружки кофе, пролитой на штаны ранним утром. Я подскочил и с замиранием дыхания активировал “мысли трав”.
Сука!!! - только и нашлось что сказать. Сарг во всём оказался прав.
Сейчас небольшая группа всего из трех человек почти отвесно приближалась к пещере. Они продвигались медленно, но видно было, что начали уже давно и, чтобы мы точно не опередили их, был и разработан весь этот шапито на поверхности. Мол, вот они мы! Будем идти через улей, и у вас есть шанс идти напролом. А вы можете придумать план похитрее. “Всё-таки Янг Рог не зря свой хлеб ест. Как всё хорошо разыграл”, ухмыльнулся я, чувствуя, как опускаются руки. Тот отряд, что шёл напрямую, был в десятке метров от входа и с минуты на минуту они начнут ковырять твердую стенку непосредственно над сводом пещеры. Даже не будь здесь корней, даже если бы мы могли продвигаться со скоростью бега, нам всё равно не успеть преодолеть полмили раньше, чем противник преодолеет эту пару десятков метров. Скидываю полученные данные в общий чат и слышу знакомые речевые обороты на великом и могучем языке, но только более высоким голосом Джинкс. В мои мысли вклинился вкрадчивый голос Лианы.
А ты знаешь, что ждет их внутри пещеры? - Задала она риторический вопрос. - Или ты думаешь, там не будет чего-то такого, что сможет задержать их, пока мы будем нагонять?
Мама, она лучше меня самого знает мои мысли. А ведь и правда - не может быть всё так просто. Он будет мучить всего один улей, который, по сути, дальше, пусть высокоуровневого рейда, не может стоять на пути у такой награды, как глава целой расы. Да и какого чёрта я себе позволяю? Начал распускать нюни как хрен знает кто! Только бой! И только до победного конца. А вот кто будет победителем, сомневаться не приходится. Победа или смерть! Я не хочу оставшиеся четыре года провести в виртуальной тюрьме, у меня есть цель: снова засесть в летнем кафе на берегу Волги. Набережная Космонавтов очень красива в мае и как будет классно набраться там всей дружной компанией.
Эй, приготовиться! Идём напролом. Попытки завязать бой, игнорировать. Я руковожу продвижением, Сарг вторым номером команды при возникновении угрозы. - мне даже самому понравился свой командный голос, с тембром, отдающим булатной сталью.
Вложив в движение все силы и изрядную порцию маны, я сначала свел ладони, а затем с силой развел перед собой. Корни податливо разошлись, обнажая темноту сотворенного мною прохода. Едва ли не бегом мы преодолели первые полторы сотни шагов, дальше ход обрывался и упирался в стенку улья. Пропитанные неведомым составом корни засохли точно яичный желток, образуя стенки улья, защищая его от влаги и воздействия извне.
Ольгерд, пробей блокатором проход, - скомандовал я своему ученику. А ты думаешь, он умеет? - хихикнула Джинкс. - Наверху он, схватив бластер за приклад, лупил им по экзоскелетам боевиков. Вместо того, чтобы стрелять, он махал им точно дубиной. Почему, по-твоему я так на него орала?
Времени на полемику не оставалось, поэтому я выхватил из рук вновь покрасневшего ученика бластер и почти без задержки несколько раз выстрелил в корку на корнях. Шрапнель острых, жёлтых (точно янтарь), полупрозрачных осколков забарабанила по броне. Орк взрыкнул, его незащищенное тело, видимо, посекло, но больше жаловаться он не стал. Еще один залп, пробивающий теперь уже следующую стенку улья. Мы проходили перпендикулярно, идя напрямую к темному зеву пещеры, потому как задерживаться здесь не собирались. Я проделал уже новый путь при помощи сил друида. Ольгерд без напоминаний запечатал проход, дабы уберечься от инсектоидов. Еще один марш-бросок, и еще один проход, затем еще один. Небольшая стычка с обитателями улья, после которой орк сделал всё один. Гор и Гэм, извергали лиловые молнии, которые заставляли кипеть кровь инсектоидов и твари сдохли ещё до самого момента удара дубины. Конечно, это были не эндриги воины, а всего лишь работницы 110 уровня, но сути это не меняет. В конце концов, мы оказались вновь перед стеной, и эта стена прятала за собой не очередной проход, а огромный купол зала, за которым притаился вход в пещеру. Ещё в момент последнего использования “мысли трав” я видел, как за той стеной копошилась не просто куча инсектоидов, их была целая орда. Насекомые переростки в игре, казалось, хаотично передвигались по стенам и потолку с таким же проворством, что и по ровной поверхности. Какие-то спешили внутрь, какие-то же наоборот появлялись из темного зева гранитной пещеры. В этом месте улей больше всего походил на муравейник, и с этим муравейником мне очень не хотелось встречаться неподготовленным. Попросив Сарга приготовить залп по площади, я широким спреем ( Спрей (игровой сленг) - атака по площади.) разнес стенку, чтобы в случае чего Саргарос накрыл всю территорию зала улья из переносной РЗСО, теперь укрепленной на его биоброне. Из кратких перемолвок, я узнал, что Сарг сумел завалить одного Гектора на поверхности, выпустив залп практически вплотную и просадив на половину жизни своего гидрокостюма Голема. Но за преградой ничего не оказалось. Зал улья еще четверть часа назад бурливший жизнью, был пуст. Вернее, не совсем пуст, он был усеян телами инсектоидов зажаренных до глянцевой корочки. И без того спертый и влажный воздух в подземелье, теперь разбавлял запах паленых волос. Горящий хитин, как и волосы, источал знакомый с детства неприятный запах белый дымок, уже успевший скопиться под сводами пещеры. Пещера выглядела величественно. Звуки падающих с потолка капель разлетались эхом по куполообразному залу, стены были украшены сталактитами из желтоватой, полупрозрачной, словно янтарь смолы, которой были покрыты стены древесной пещеры. Самих же корней не было видно вовсе, отчего складывалось впечатление, что находишься в некой карстовой пещере, которую много миллионов лет по капле точила податливая, но такая упрямая вода. Перешагивая через ещё дымящиеся тела инсектоидов, запечённых словно в микроволновке, я едва смотрел себе под ноги. Впереди была пещера, вход в неё козырьком из величественного красного гранита нависал над залом, доходя почти до середины искусственно сотворенного купола. Инсектоидов даже никто не лутал, не сомневаясь, что ингредиенты уникальных мобов должны стоить дорого. Да и трофеи, которые можно создать из их тел руками таксидермистов, есть здесь и такая профессия, могли бы украсить и кабинет Янг Рога. В почти кромешной темноте по гранитному своду мерцали малые искорки, пробегающие словно бы в воздушной массе. Голубые, почти белые, затем розовые, сиреневые и желтые, как майский солнечный зайчик, и снова голубые. Искры скакали не по какой-то поверхности, они сверкали в области прохода. Я, словно под наваждением, протянул руку к ним желая прикоснуться и защитить у себя на пальцах треск этих маленьких игривых детей Зевса.
Стой! - сзади едва ли не с истерикой в голосе прокричала Джинкс, а затем мне в спину не больно, но ощутимо, ударил брошенный ею кусок хитиновой клешни одного из инсектоидов. - С ума сошёл? В детстве родители не говорили, что совать пальцы в розетку, это не лучшая затея? Это индукционный барьер, мы опоздали.
Произнесла она с виноватыми интонациями в голосе. Вот только почему? Неужели она думает, что если ее отец ставит палки в колёса, то я буду относится к ней как к потенциальной предательнице? Самая лютая чушь, которая могла прийти в женскую голову. И случай с Некросом - это исключение, которое лишь подтверждает факт того, что мы не просто команда - мы почти семья. Что делают с барьером? К этому моменту подошли и остальные, чтобы вблизи наблюдать за танцем маленьких молний, из которых была соткана неприступная дверь в пещеру. Для демонстрации Джинкс подняла клешню, которую недавно бросила в меня и бросила теперь в полог из маленьких молний. Клешня не смогла влететь в электрический барьер полностью. Она таяла быстро, словно снежок, брошенный в горячую ванну, опадая на гранитный пол белесым пеплом. Настя, кажется, была довольна произведенным эффектом. Ну что, всё ещё хочешь сунуть туда руку? Этот барьер непроходим...
Но последних слов я уже не слышал. Взяв в руки бластер, я отошёл на десяток шагов влево несколько раз нажал на спусковой крючек делая паузы между выстрелами чтобы не перегреть ствол бластера. Если нет двери - лезть в окно, если нет окна, то проломи его. Хватит, я слишком долго шел к этому и останавливаться сейчас, не собираюсь. Даже если каким-то чудом одной из шестёрок Янг Рога удастся стать прародителем, я брошу ему вызов. Не отступлю, не сейчас. Ведь кружка горячего кофе в обществе друзей на Набережной Космонавтов, это не просто сладкие грезы, сейчас я как никогда близок к тому, чтобы выйти из этой слишком реальной игры. Странное дело, но в кромешной темноте, я почему-то знал куда бить. Микротрещины подсвечивались в граните чем-то. Что было странно, чем необычно. Словно бы неведомый вандал нанес фосфоресцирующей краской лёгкие мазки, желая увековечить момент своего присутствия у этого места. Поймав себя на мысли, что я бью не куда попало, а именно по этим светящимся меткам, и при попадании камень не просто оплывает расплавленным воском под ноги, но и откалывается, сыплясь в лужу расплавленной магмы куски красного гранита. Позади меня окликнули голоса Насти, мамы и Саргараса. Все они что-то кричали мне в спину, но я игнорировал, я просто бил и бил, стараясь сосредоточиться на том, чтобы как можно быстрее пройти насквозь брюхо скалы и пытаясь обмозговать, что это за свечение в трещинах, невидимых глазу. Таинственная энергия от артефакта для дендроидов, подсвечивающая мне кратчайший путь, или же это глюки, рисуемые моим воспаленным сознанием. Мало ли чем я мог надышаться в этой сырой и смрадный пещере. Скорее всего, первое. Я не сомневался, я знал точно, я чувствовал, что что-то таится уже совсем недалеко. Что-то теплое, что-то родное, и оно зовет меня тем сильнее, чем ближе я подбираюсь. Маленькая подработка в качестве горнопроходчика, заняла у меня 15 минут драгоценного времени, ровно столько же понадобилось, чтобы пройти сквозь твердь корней и пещер. Это были непозволительно огромные траты времени, которых, увы, я не мог избежать. Оказавшись внутри, с другой стороны полога из молний, я наблюдал за своими друзьями. Увы им было не до меня, теперь видел причину их крика. Из нескольких ходов, словно из труб собирающихся в одной чаше, сюда стекались инсектоиды. Их было много, но отряд держался, на это указывал, скорее всего, тот факт, что Сарг еще не применял РЗСО. В такой пещере система залпового огня может быть последним аргументом, который погубит и инсектоидов и команду. Саргарос стойко принимал удары на своего Голема, рой пчел кружился возле него, не давая атаковать мейн танка всем скопом, подпуская насекомых-переростков лишь в лоб, где он и разряжал затрофееный огнемет в прущих на него мобов. Но он был лишь щитом,основной дамаг наносил орк орудуя именными дубинами. Тяжесть палиц и шипы наносили урон разрушая хитин, а молнии запекали инсектоидов изнутри. Орг орудовал умело, словно бы получил эти дубины еще до того, как повитуха пересекла его пуповину, связывающую с матерью. Но долго рассчитывать на него было нельзя: заряд батарей в палицах рано или поздно кончится и тогда, действуя сырой силой, пет Джинкс не устоит и отправится на респаун первым. Когда приходила череда сменить баллон с огнесмесью, вперёд выступал Ольгерд, до этого момента прикрывающий фаланги. Не боясь огня он выходил прямо под пламя и только тогда Сарг убирал пальцы с гашетки огнемета и отстёгивал пустой баллон. Юный друид заставлял прорасти корни даже сквозь плотную корку утрамбованного до твердости камня пола пещеры. Сие действие отнимало у чародея внушительный запас маны, но позволяло проращивать колючие дебри. Роща молодого терновника задерживала наступающих инсектоидов достаточно, чтобы Саргарос успел поменять баллон огнесмеси и мало-помалу, но уверенно снимала с Эндриг Работниц часть здоровья. Когда же мой ученик отступал за спину танка, то не сидел сложа руки, вернее сидел в позе лотоса, отчего и генерация маны шла заметно быстрее. Вот так, сидя, сложив одну руку в чудоковатом жесте и закрыв один глаз, чтобы ускорить манореген, другой же рукой помогал танку, отстреливая по ногам прущих волной Эндриг-Работниц. Подкошеные мобы мешали в продвижении, образовалась давка и их затоптали свои же сородичи, а если не затаптывали, то огнемет запекал несчастных мобов до хрустящей корочки. Джинкс, держа в одной руке изящного вида винтовку, сшибала из бурой зелено-коричневый толпы высокоуровневых Эндриг-Воинов и Протерианцев. Высокоуровневый снайпер, ей даже не приходилось прикладывать глаз к пси прицелу, она просто наводила неприлично длинный ствол на толпу, затем раздавался хлопок и крупные тела элитных воинов падали от серьезного ранения еще до того, как успели выйти в авангард. Зачастую, каждый выстрел приносил серьезные ранения, но почти никогда не убивал моба. Прямой выстрел в хитиновый панцирь на лбу был столь же бесполезен, что и стрельба в воздух, девушка садила по конечностям, в грудную клетку, и никогда не старалась оборвать жизнь моба единым выстрелом. Твари находились дома, они тоже были отчасти дендритами и посему могли очень быстро регенерировать, но иначе было нельзя, нужно было задержать авангард, а его уничтожением заняться позднее, когда не останется простых Эндриг-Работниц, коих в бурой копошащейся массе инсектоидов было абсолютное большинство. Лиана делала то, что и положено делать бойцу поддержки: она хилила орка, не давая его запасу здоровья опуститься ниже восьмидесяти процентов. Но вот отхилить Голема она, к сожалению, не могла. Тяжелая броня сама восстановится, на это ей нужно только время, влага и питательные вещества, лучше, конечно, чтобы это был органический гель. Увы, в пещере всего этого не было, но главное, не было времени. Хитпоинты брони таяли, вместе с ее жизнью. Черт, нельзя так отвлекаться, уходя в собственные мысли и тупо долбить стену. Отписываюсь в рейд чат: “Уходите за мной в пролом. Здесь проще держать оборону.” И сквозь полог, закрывающий основной вход, наблюдаю, как команда отступает. Слаженно отходили, надо заметить. Сначала отходит Лиана, остановившись у самого пролома, затем Джинкс, которая всё это время стегала двумя черными кнутами Чернобога самых ретивых монстров, старавшихся зайти с фланга. Следом последовал Сарг, хит поинты которого, уже пересекли отметку в половину. Прикрывал отступление и отступал последним Ольгерд. Парень подготовился, превратив пещеру инсектоидов в зимний сад, только в этом зимнем саду были лишь колючие растения, стоящие с разноцветными листьями. Игольчатая бахрома колючек задерживала наступающих мобов не хуже колючей проволоки. Не прошло минуты, как все четверо оказались под сводом гранитной пещеры. Нужно было действовать, и действовать быстро, но и оставлять за спиной карту инсектоидов было, по меньшей мере, опрометчиво.
Оставайтесь здесь, прикрывайте вход. Дальше я пойду один. - произнес я не оборачиваясь, твёрдо шагая по темному зеву пещеры вглубь, где воздух был жарче и влажнее. Нага следовала рядом, она мой танк и хороший станер, ее псионический удар дарит целых пять секунд полного контроля над противником, а это весьма много в ближней схватке. - Джинкс за старшего. Стой! - окликнула меня девушка, протягивая руку в которой кольцом был зажат один из арапников Чернобога. - Думаю, тебе он пригодится, а здесь я и одним обойдусь. Тем более у меня Герда есть.
Настя кивнула на изящную винтовку матово-чёрного цвета. Не нужно иметь прокачанную наблюдательность или технологии, чтобы понять - девайс действительно великолепен. Не ровен час она и окрестить ее успеет, как я в свое время Матильду. Эх, как бы она сейчас пригодилась… Я без раздумий принял из рук Насти один из парных артефактов, не мог не принять, она бы мне этого не позволила и кто его знает, что меня ждёт в недрах пещеры, такой дизейбл как полный запрет на лечение, лишним не будет. Что удивительно, следующим подошёл Ольгерд и немного поспешно, отчего выходило нелепо начал разоблачаться из своей огнеупорной брони. По выражению лица парня было видно, что делает он это от чистого сердца, вручает в своей руке самое дорогое, что у него есть. Я всё-таки хотел, было, отказаться, но Лиана положила руку на плечо Ольгерда и принесла:
Так надо, Артем. Янг Рог нашёл способ противодействия дендроидам - огонь. Ты очень способный, и Копье Судьбы мощное оружие, но какой в нём смысл, если ты погибнешь, не успев нанести удар? - голос ее был мягким, а слова точны.
Я даже не удивился, когда части черной брони Ольгерда легли поверх Адама и Брута. Вся броня стакалась и синергировала, благодаря способности, полученной на далеком острове в другом мире. “Дар священного дуба Кверк” - это просто нечто, разные комплекты брони собирались словно конструктор, становясь единым целым. Высокий резист к огню и плазме от Черной брони дуба Кверк, манареген и хпреген от Адама, вкупе с дикой силой и высокой адаптивностью и маскировкой от Брута. Как там говорил Некр: “Штангисты и каратисты по одному, остальные можно кучей!”? - весьма емкое выражение, точно описывающее мои чувства. Я крикнул пару ободряющих слов орку и Саргу, которые в это время убивали лезущих в пролом инсектоидов и укладывали их прямо на месте, образуя баррикаду. Они ничего не ответили, настолько были поглощены боям. Уровни сыпали, словно из рога изобилия, Сарг за сегодняшний день прибавил уже два левела, орк апнул три. Скоро парни смогут передохнуть. Они быстро построили баррикаду из трупов в узком проходе, ещё несколько минут и завал из тел полностью перекроет проход. Надо будет не забыть эти тела ещё и лутануть. Теперь я шёл один, вернее не один, ведь рядом со мной был мой пет. Нага передвигалась почти бесшумно и, что удивительно, шла в позе готовой к броску. Пет готовится к будущей трансформации или мне кажется, и она уже сейчас начала меняться? Ничего дорогая, ещё уровень и мы узнаем, какие ветви эволюции заложили у тебя разработчики. Грубыми и неотесанными выглядели только первые полсотни шагов по пещере, дальше неширокий ход становился еще уже. Прослеживалась четкая грань, вот позади меня, словно изъеденный временем и природой гранитный свод пещеры, а впереди уже идеально ровный коридор, вырезанный из камня явно разумными существами. Небольшой проход всего четыре метра в ширину и около трех в высоту, этакий рукав коридора. А ещё на то, что он сотворенный искусственно, указывало наличие боковых ответвлений с дверями поменьше, но эхо голосов, какой-то неприятный клекот и шипение огня раздавались спереди, куда я и направился едва ли не бегом. Поворот, еще поворот, винтовая лестница вниз, прямой коридор и вновь поворот. В огромный зал пещеры я вылетел неожиданно, просто свернул за угол на повороте, которых до него был не один десяток и внезапно оказался на месте. Круглый зал со сферическим куполом, сходящимся так высоко, что под его сводом наверняка можно легко разместить многоэтажное здание. Тем не менее, в этом огромном пространстве было довольно много вещей живых существ. Периметр занимали какие-то приборные панели, явно сотворенные руками человека, на стенах вентиляционные шахты, решетки на которых, да и сами вентиляторы, давно сгнили от влаги и времени. Теперь это место было ничем иным, как самым сердцем улья. А в самом центре улья, как это и положено, находилась его королева. Угловатая аморфная фигура Эндриги-Королевы висела над заляпанным нечистотами и скорлупой полом, подвешенная на паутине, словно на канатах. Вот только отличие её от обычного паука было в том, что она не передвигалась по паутине, паутина сходилась на ней. И, тем не менее, огромное тело королевы с легкостью перемещалось над поверхностью. Наверное, раньше, до прихода чужаков, так она откладывала белесые и пушистые, словно бы покрытые войлоком яйца, из которых впоследствии появлялись эндриги. Теперь же большая часть яиц, выложенных в круглом зале по спирали, горела от огня, которым тройка диверсантов поливала королеву не щадя кладку. Целыми остались только те яйца, что были выложены по периметру, в середине же бушевал огонь, над которым горела беспомощная королева. Вокруг неё угадывали знакомые силуэты: десятки не убиваемых бронированных Эндриг Протерианцев - судя по всему верных слуг и защитников беззащитной королевы. Четырнадцать миллионов хитпоинтов здоровья и почти никакой брони и способностей к атаке. Сейчас залп за залпом вторженцы выдавали в королеву, отчего та так истошно визжала, что казалось вот-вот пойдет кровь из ушей. Но всё равно очков хит поинтов у нее было так много, что в мою голову пришла мысль о том, что скорее у Янг Рога закончится боезапас в переносных РСЗО, чем погибнет королева. Не угадал. Жизни королевы не переставали таять. На смену одной опустевшей кассеты в системе залпового огня, следовала следующая и надеяться что она последняя, не приходилось. На спине у тяжелого боевого экзокостюма Севастополь, крепились квадратные короба новых зарядов. Сам же оператор РСЗО был облачен в легкий костюм своей расы и, судя по окружающему его черному мареву, он был из шедоус. РСЗО Скиф - была детищем людских технологий, тем более непонятно как с ней управлялся выходец с архипелага планет Шедоус. И третью фигуру я узнал сразу: высокий рослый мужчина с голым торсом смолил сигару, попутно выпуская из бластера заряд за зарядом. Нет, какого-то высокого показателя дамага по королеве он не вносил, РСЗО действовала куда как эффективнее, но мужчина не останавливался, выпуская изо рта пряные клубы табачного дыма. Я не видел его лица, но Янг Рог был узнаваем по силуэту и кибернетическим модификациям тела. Сейчас я мог наблюдать за нейроимплантантами рук в полном объёме, а не только лишь ладонями в моменты, когда их не скрывали перчатки, либо широкие рукава. Зеленое свечение оптоволоконных нервных узлов, голубовато-белый металлический блеск хрома и бугрящиеся, оплетенные глянцево-черными углепластиковыми трубками, синтетические мышцы. Кибернетические нейроимплантанты были вершиной технологического развития на данный момент и взяли лучшее из знаний каждой расы. Далеко не серийное усиление организма, незаурядные, как и сам его владелец. То же технологическое усиление имелось и на нижней части тела, но оно было скрыто под просторными штанами, опоясанными кожаным ремнем с серебряной пряжкой. Нас разделяло почти четыре сотни метров, я торопился, но понимал, что не успею до того момента как падет королева. Чтобы хоть как-то отвлечь на себя внимание открыл почту и написал в личку бывшему главе Черноморского Синдиката.
КУВ: Обернись.
За пару секунд никакой реакции не последовало. Я уж, было, выматерился, стараясь не сбавлять шага, как Янг Рог молниеносно развернулся и сделал в мою сторону несколько залпов, а затем кувыркнулся через плечо и, встав на одно колено, вновь сделал череду залпов. Плазменный бластер, весьма прожорливый в плане энергии, зато простой и безотказный. Его недостаток только один: нельзя зажимать спусковой крючок, иначе ствол греется и в лучшем случае оружие поведёт, в худшем же перегреются энергобатареи и, если в них осталось достаточное количество энергии, может просто взорваться. Первые два выстрела по мне ушли совсем в молоко, я обернулся и увидел, как плазма расплавляет металлические листы, которыми была облицована внутренняя часть куполообразного зала. Два из трёх выстрелов с колена всё-таки попали в цель, но сгустки газа, разогретого до состояния плазмы, лишь с шипением стекли по чёрным щиткам брони, отняв за залп смешные 400 хитов здоровья. Черная броня Дуба Кверк сделала свое дело, здоровье, потерянное от попаданий Янг Рога, восполнилось еще до того, как тот сменил не до конца отстрелянный магазин и ждал пока остынет дуло бластера, чтобы произвести еще серию выстрелов. Тем временем я сокращал расстояние. Четыре сотни шагов превратились в три и стремительно сокращались, пока отец Насти не догадался развернуть стрелка шедоус с мобильной РСЗО на сто восемьдесят градусов, чтобы попытаться похоронить меня под залпом реактивных ракет с хитрой начинкой. Что делать? Корней, чтобы спрятаться под ними как в прошлый раз, нет. Растений, чтобы за счёт них восполнить свое здоровье, тоже. Даже вездесущий мох, исконный обитатель подземных пещер, был начисто уничтожен здесь колонией инсектоидов. Что ж, будем исходить из собственных возможностей - реген у меня хороший, броня просто отличная, так что если снаряды лягут не кучно и начинкой реактивных зарядов окажется какой-нибудь напалм или термитная смесь, я, скорее всего, переживу залп. А вот если токсин или взрывчатка, то не уверен. В любом случае отсылаю Нагу подальше от себя, чтобы ее не накрыло залпом, выпущенным по мне. Ведь главная цель для удара - моя бренная тушка, а это лишь саппорт или, в моём случае, танк. В самом деле, заматерел я за последний год, стал куда более серьезным и отчаянным что ли. Сейчас бегу на троих противников, каждый из которых вдвое выше меня по уровням и рассуждаю о том, что ракетами с какой начинкой сейчас в меня будут стрелять, и выживу я или нет. И в самом деле, становишься психом, под стать своему окружению, а ведь ещё вчера задумывался, почему я один нормальный в нашей компании? Выходит, что если и есть среди нас кто-то адекватный, так это Лиана, хотя и у неё своих заскоков хватает. Рой ракет рванул ввысь, желая накрыть меня по навесной траектории. Отлично! Расстояние я сократил достаточно, не больше ста пятидесяти метров до шедоус, приникшего к установке РСЗО. Рядом танк в тяжелой броне и Янг Рог, обнаженный по пояс с бластером наперевес. Ракеты, оставляя за собой шлейф белого дыма, поднялись почти под самый купол, а затем, скорректированные наводчиком, устремились в мою сторону, подруливая маневровыми двигателями. Пора. Не сбавляя темпа, замахиваюсь Копьем Судьбы и, что есть сил, бросаю его вперёд до того, как огненные смерчи, взрывы и гарь, заточенные в колбах маленьких ракет, не накрыли меня. Глава 11. Глава 11.
Древко Копья Судьбы вновь загорелось множеством алых и розовых огоньков, придавая дополнительное ускорение перед тем, как поразить цель. Свист смешался с гулом реактивных двигателей летевших в меня ракет и последнее, что я увидел перед тем как волна огня захлестнула меня - это то, как артефакт пронзает рыхлое тело королевы, выпуская боковые лезвия. Яростное, бушующее пламя, казалось, оплавляло даже броню иммунную к огню. Было так ярко, что казалось, будто я попал не в эпицентр взрыва или печь крематория, а очутился в самом сердце Солнца. Но я был доволен! Доволен читая лог системных сообщений.
“Урон по Королеве Эндриг 112 556 хитпоинтов … 12313… 12313… 12313…” Королева Эндриг убита игроком КУВ! Вы получили новый уровень! Вы получили новый уровень! Вы получили новый уровень…
Ваш текущий уровень 112. Доступно 2212111 очков технологий, желаете перейти к распределению?
Последнее слово оказалось за мной. Я убил королеву. И пусть щедростью бога рандома получил не весь опыт, который давался за убийство, зато снял сливки и получил причитающееся мне не только за внесенный по рейд боссу урон, но и 30% опыта за последний удар. Огонь прожигал броню, снижая прочность всех трех дендрокостюмов. К счастью, синергировавшись с моими отметками от скарификации - все три дендроида объединились в одного, суммировав жизни, и лишь поэтому ни один не погиб. Из тридцати двух тысяч хитов брони осталось двенадцать, и пока я находился в эпицентре горящего ада, очки и прочность продолжали убывать. Надо выбираться отсюда, если я не хочу потерять броню, а вслед за этой потерей и отъехать на респаун самому. Запас собственного здоровья из двадцати шести тысяч имел лишь двадцать две. Значит все-таки среди ракет с напалмом имелись и разрывные. Огонь, словно кипел вокруг, прилепившись к броне, и выбираться из него приходилось по миникарте в другую сторону, к выходу. Туда, где есть хоть какие-то растения, чтобы почерпнуть от них запас сил и здоровья. Мысли путались из-за нестерпимого жара. Какое-то плохое предчувствие подсказывало, что что-то пошло не так. Но я ведь убил рейд босса, я должен стать прародителем, почему до сих пор не пришло оповещение, вместе с глобальным обновлением, повествующем о введении новой расы? Долго, слишком долго. Но когда я уже, было, отчаялся покинуть пятно из жидкого пламени, пелена огня расступилась и показался черный зев входа. И прямо на пути к нему стоял шадоус, облаченный в облегающей лёгкий экзокостюм собственной расы, не стесняясь телепортационных прыжков, и тот самый мейн танк в белоснежном экзоскелете Сёгун. Плохо, очень плохо. Копье Судьбы было далеко, покоилось в недрах тела королевы Эндриаг, да и с ним у меня вряд ли бы получилось вскрыть один из самых лучших костюмов в игре. Нет, так просто они меня не отпустят, они хотят крови. Кроме того, кто пришёл в самом конце и одним ударом забрал себе львиную долю опыта за рейд босса. Рейд, которого победили они вместе с десятками эндриг преторианцев, вставших на защиту королевы. Тело щуплого и высокого шэдоус окутала пелена тьмы, он готовился к телепортационному прыжку, а зажатые в шестипалых ладонях дугообразные рейнджершоты зашелестели радужными искрами, скапливая заряд на пропульсионных дугах. Чтобы выдать из них максимальный урон ему придется подобраться близко, но для него с его расовыми способностями это совсем не проблема. Прыгнуть мне за спину за доли секунды достаточно, чтобы разрядить рейнджершоты и вновь отступить за спину танка в Сёгуне. Как только пелена тьмы скрыла его тело, сомкнувшись на белой лицевой маске в форме черепа,шедоус исчез, и как я ни готовился - все-таки покатился кубарем от удара в спину прямо под ноги танку. Увесистая нога робота припечатала меня к полу и только лишь оставшаяся прочность брони не позволила раздавить мои добрые внутренние органы превратив их в кровавый мясокостный фарш. Я лежал лицом в пол, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что с нарастающей высотой исходит из пропульсионного шотгана. Прижав меня ногой к полу, танк в почти праздничном экзоскелете«Самурай» не торопился, готовясь одним ударом закончить то, что не смог сделать ракетный залп. Даже будь я не распластан по полу под пятой непробиваемого гиганта, а стоял бы лицом к лицу с Матильдой в руках или снайперской винтовкой наподобие той, что сейчас была у Джинкс, я бы ничего не смог сделать ему. Слишком хорошая защита, абсолютная броня, которую по характеристикам возвели в канон шедевра и сейчас она была тем ломом, против которого нет приема, даже будь у меня в руках другой лом. Лома у меня не было, равно как и схожей по характеристикам защиты брони. В прошлый раз с Самураем справилась Алиса, просто выкачав из неё все хит-поинты прочности и превратив в статую, которая была не крепче песчаного замка, созданного серными детскими руками на морском пляже. Вот только я один и Алисе больше незачем воевать в первых рядах. Её свободу мы отвоевали и теперь девочка совершает тур по санаториям юга России поправляет здоровье, потерянное за почти десять лет нахождения в виртуальной тюрьме. Зато у меня есть моя змейка, которой совсем чуть-чуть не хватает до 100 уровня. Как же она подросла за последний год с момента вылупления из того яйца, покрытого чешуйками. Прошло много времени и из змееныша, который мог уместиться на ладони, Нага превратилась в матерого шестьсот килограммового змея с очень неприятными для противника способностями. Здесь её родная планета, здесь она в своей силе и своём праве. Пропульсионный шотган уже перешел на визг от накопленной между лапок энергии силовых полей. Пора. Ментальный удар тут не поможет, Самурай слишком хорошо защищен от любых воздействий на своего хозяина. Меня не спасет пси-удар, но грубая, сырая звериная сила должна помочь. Удар всем телом пришелся в белый экзоскелет танка. Для японцев белый цвет — это цвет скорби, и Нага, словно летчик камикадзе времен второй мировой войны,шла на таран, чтобы спасти своего хозяина. Тело змеи - по весу не уступающее весу танка в скелете - со всей силы врезалось в белую фигуру, опрокинув Самурая на землю. Как говаривал герой одного из старых комедийных сериалов: “Ах ты, гравитация, бессердечная ты сука!”, - и сейчас эта сука была на моей стороне. Визг пропульсионного шотгана сменился низким взрыкиванием выстрела, выдававшего всю накопленную в оружии энергию. Увы, как это и положено танку и летчику камикадзе, Нага приняла на себя смертельный удар адресованный мне. Змея справилась, отвела от своего хозяина, казалось, неотвратимую гибель, и приняла его смерть на себя. Она была девяносто девятого уровня. Ей совсем немного не хватило, чтобы добраться до сотого и переродиться в нечто иное, в другой вид, гораздо более совершенный и смертоносный. Ничего, обещаю, что ещё до того, как ты возродишься через двенадцать часов, я добью недостающий опыт чтобы апнуть тебя. Я рывком попытался подняться, но у шедоус были другие планы. Он телепортировался надо мной на высоту нескольких метров, а затем всем весом вновь припечатал к полу. Я в очередной раз поблагодарил остатки прочности брони за то, что сохранили мои внутренности в целости дав отделаться лишь ушибами. Перекатом ухожу в сторону и замечаю того шедоус. Он близко, достаточно близко, чтобы прочитать его никнейм висящий над головой. Ну как же, сам Роджер собственной персоной, сейчас ему выпала возможность поквитаться за проигрыш на арене, и он не применет возможностью ею воспользоваться. И вновь в его ладонях замерзали радужными молниями мобильные, но мощные рейнджершоты. Значит скоро вновь будет прыжок в мою слепую зону и удары, не дающие мне опомниться, пока танк в Сёгуне пытается сбросить с себя мертвое тело Наги, от которого идёт дымок и сладковатый запах горелого мяса. Нага, как и положено у танков, приняла выстрел на самую твердую часть, но лобная кость покрытая ороговевшей чешуей не сдержала удара. Лучевое оружие прожгло насквозь голову моего пета, пронзило еще полтора метра плоти и вышла ближе к середине тела змеи. Лютый заряд, необязательно было скапливать столько энергии, чтобы меня убить, хватило бы и трети, но танк решил не рисковать, за что и поплатился. Второго такого шанса на свое убийство я не дам, теперь я знаю, чего от тебя ждать и буду готов. И вновь сгустки темноты поплыли по телу шэдоус, ну что же давай, я готов. Едва слышимый хлопок и я с разворота бью кулаком в место позади себя. Никого, Роджер прыгнул не за спину, а сбоку, с левой стороны. Я ошибся, но ошибся и он, рассчитывая на то, что я правша. Не угадал совсем не угадал и мой удар хоть и промахнулся, но всё-таки задел бойца Янг Рога в области шеи, а затем я вновь кубарем полетел в сторону. Как было бы просто, если бы мы сражались не в глухой каменной пещере, а на поверхности где полно растений. Я бы победил только выпустив Адама наружу, высвободив в нём Лесного Зверя. Но увы, моему дендрокостюму неоткуда сотворить то древесное чудовище. Нет растений - нет и лесного зверя. Но ничего, если всегда полагаться лишь на свои исключительные способности и имбалансные умения, то разве достоин я стать прародителем? Вопрос риторический, я и сам-то на него отвечать не собираюсь. Несмотря на то, что мне порядком надоело уже быть кеглей, которую периодически сшибают на пол, сейчас я был доволен. Я успел. Я сделал то, что хотел, хоть и не в полном объёме. Ничего, этого достаточно чтобы второй раз макнуть признанного чемпиона арены носом в землю. Часть Брута, покрывающего мою руку под чёрной броней дуба Кверк, успела прилипнуть к лёгкому бронекостюму Роджера. Слишком мало, чтобы сковать движение, но достаточно, чтобы безошибочно отслеживать его положение. Ну давай, попробуй прыгнуть мне за спину, с закрытыми глазами смогу поймать тебя. И стоит тебе оказаться в моих руках, ни уровень, ни броня, ни хваленая телепортация тебе не поможет. Поднялся и Сёгун. Много же ему времени потребовалось на это, абсолютная броня к моему счастью сковывала движения танка. Теперь мне удалось прочесть и его никнейм.
Гессер, 189 уровень.
Человек с незначительный примесью генома ксенонов и шедус. Профессиональный танк, добавление в геном генов ксенон позволяло снизить требования к боевым костюмам и использовать их технологические ветви личной брони. С этим как раз-таки всё понятно, но зачем ему геном шедоус, которые по сути своей игровая раса ассасинов? Удивляться почему я так хорошо вижу характеристики танка, но при этом у шедоус мне видны лишь основные данные, не стал. Разбираться не было времени, да и желания, если честно, тоже. Меня больше занимал вопрос: зачем танку геном шедоус? Столь маленькая примесь не дает ему решительно никаких бонусов - для того чтобы телепортироваться самому, нужно иметь хотя бы 30% крови шедоус, а любая носимая броня, тем более такая махина как Сёгун, только увеличивал этот показатель. Вскорости я узнал, что это не досадный и дорогостоящий просчет в скиллбилде. Стоило мне подняться - надо отметить падение вышло гораздо менее болезненными чем в прошлый раз -шедоус хоть и попал, но лишь вскользь, отчего и импульс от выстрела вышел несоизмеримо меньше. Стоило мне поднять глаза на Сёгуна, я заметил, как по его белой керамотитановой броне зазмеились язычки тьмы. Я не видел глазами, но это мне было и не нужно. Я его чувствовал и сейчас он приложил обе руки к спине танка, где творил что-то непонятное, а значит опасное для меня. Языки темы почти полностью заволокли танка, а затем он исчез. Я огляделся чтобы понять куда переместился Сёгун, но не обнаружил его поблизости. Роджер телепортировал его далеко за мою спину, куда-то где стоял я, на гробу возле какого-то непонятного оборудования находившегося под королевой, которая теперь безвольной тушей висела в паре десятков метров на растянутой паутине. Позади непонятного агрегата бесился чёрный обелиск высотой больше трех десятков метров и верхняя его часть была скрыта в полупрозрачном чреве королевы, а приглядевшись, я увидел Копье Судьбы. Оно без каких-либо усилий пронзило тело монстра, пройдя насквозь так, что его наконечник глубоко увяз в чёрном монолите. Внизу же, словно бы не замечая текущих из ран королевы нитей слизи суетился Янг Рог подключая к Сёгуну толстые, в руку толщиной кабели. Нужно помешать, не дать им совершить задуманное. Вот только что они задумали, я решительно не понимал. Роджер верно истолковал мой взгляд за спину и не собирался давать мне исполнить задуманное. Роджер отбросил рейнджерганы, видимо он понял, что не способен причинить мне особого вреда. Молодец, что верно прочитал мой высокий резист к огню и энергетическому оружию, правда мог догадаться и раньше. На смену энергетическим рейнджерганам пришла пара импульсных клинков. Короткие, лезвие сантиметров по двадцать не больше, но они могли резать сталь как тёплое масло - это не сулило ни для меня, ни для моей брони ничего хорошего. Нет, пока я не закончу с Роджером - нечего и думать о том, чтобы помешать Янг Рогу. Пси ассасин просто не позволит мне повернуться к нему спиной. А он уже споро совершал манипуляции, которые, судя по всему, имели эффект - безжизненная до этого махина из металла ожила, на панелях загорелись лампочки, перемигиваясь в неярком свете разбросанных в округе люминесцирующих желтым фонарей. Значит квест на прародителя не заключался в убийстве рейд-босса. Всё дело в этом месте, в этом помещении, настолько древнем, что его своды покрылись полуметровой шапкой мха и растений, а вентиляционные шахты, некогда нагнетавшие воздух в подземный бункер, едва угадывались. Мне во что бы то ни стало нужно стать Прародителем, но сначала нужно разобраться с Роджером. Шэдоус уже начал делать короткие телепортационные прыжки, оказываясь то слева, то справа от меня. Не близко, шагах в десяти, не ближе, это не было подготовкой, скорее попыткой расшатать нервы, посеять смуту и панику. У него это не удавалось, я всегда знал где он находится, так что безошибочно поворачивался к тому месту через мгновение после того, как он появлялся в пространстве. Паники не было, но его потуги начинали злить. Он просто тянул время давая Янг Рогу так нужные ему мгновенье спокойной подготовки. Нет, времени ждать и играть в догонялки с тем, кто быстрее и проворнее меня, не получится и поэтому мне пришлось пойти на самоубийственный шаг: броситься к Янг Рогу и танку, который уже покинул сверх защищенный бронекостюм. Если Роджер нападёт, я вряд ли оделаюсь легким испугом, но и ему придётся приблизиться, чтобы нанести удар и в этот момент для него всё будет закончено. Я не бежал, шел быстрым шагом сокращая расстояние до таинственного монолита возле которого игрок начал заметно суетиться, желая быстрее завершить приготовление. Осталось каких-то жалких метров восемьдесят, когда шэдоус, прыгавший сквозь пространство возле меня, отважился на удар. Вопреки традициям ассасинов, он нанес удар в лоб. Просто возник в чёрных всполохах антиматерии и тут же всадил два клинка в живот. Он сумел меня удивить. Я ожидал удара с флангов или в спину, но не этого. Пара импульсных клинков хоть и с трудом, но прошили броню. Сила удара была невелика, её шедоус компенсировал ловкостью и ускорением с которым наносил удар, но скорость всё равно сильно угасла от столкновения с чёрной броней, а тело Адама заставляло клинки вязнуть словно нож, пытающийся проткнуть автомобильную покрышку. И тем не менее этого удара хватило чтобы импульсные острия отведали крови и серьёзно попортили ливер вызывая кратковременный шок от перенесенной боли. И тем не менее мои пальцы не стали вынимать клинки или отводить зажимающие их руки. Мои руки сами легли на шею Роджера. Черная дымка снова сиротливо прятала его жилистое худощавое тело, шедоус вновь готовился к телепортационному прыжку желая уйти от смертоносных рук. “Ничего у него не выйдет” - думал я, вживляя семечки из больших пальцев прямо в кадык чемпиона арены. Еще мгновение и схлопнувшееся пространство оставило меня ни с чем. Роджер ушел, оставив мне на память лишь два торчащих внизу живота импульсных клинка. Странное дело, но его телепортационный прыжок не окончился. Роджер исчез и больше не появился. Его просто не было нигде и куда он исчез осталось еще одной загадкой, над которой мне и аналитическому отделу Черноморского синдиката придётся изрядно поломать голову. С меня срезали уровень, я чувствовал, что семечка начала прорастать, убивая своего носителя, она делает его дендроидом, вот только ее местоположение в пространстве я не мог почувствовать. Словно тот просто исчез вместе с небольшой частью Брута, который так и висел всё это время на нём как трекер. Скрипя от боли зубами, я все-таки вынул клинки из живота, жизни всё ещё утекали от дебафа“Кровотечение”, но теперь хотя бы началась регенерация, которая вскоре закроет эти раны. Роджер больше не появлялся, но и у меня практически не оставалось сил чтобы помешать Янг Року. Гессер уже давно покинул Сёгуна и суетился у приборной панели древнего непонятного аппарата, который будучи подключенным канатами кабелей к сверхсовременному Сёгуну непонятный аппарат восстал из смерти как Франкенштейн. Кровотечение сокращалась, вот ещё чуть-чуть и начнётся регенерация. Как точно бар хит-поинтов сейчас отображал моё состояние: 3520 хит поинтов из 29000,наверное, если бы такие показатели можно было увидеть в реальной жизни, то человека давно бы сразил болевой шок или вовсе кома. Руки тяжелели, словно на них навесили пудовые гири, ноги не слушались и заплетались, грозили подогнуться под тяжестью моего тела. Но я продолжал упрямо переть вперед, медленно, но неостановимо. В руках жужжали на грани слышимости импульсные клинки,жаль, что сил не было поднять их к лицу, равно как и не было сил бросить маленькие, но казавшиеся такими тяжелыми кинжалы. Дебаф кровотечения тикал, снимая в секунду какие-то жалкие крохи по 25-30 хит поинтов. Вот-вот, еще чуть-чуть, еще немного и станет легче, раны затянутся, и здоровье начнет восстанавливаться с прежней скоростью регенерации, которой бы позавидовали любые вервольфы и вампиры. Не получилось, просто не вышло. Когда здоровье опустилось до трех тысяч хитов, ноги подкосились, и я словно пьяный рухнул на землю. Ничего, не останавливаться, главное не останавливаться, бить. Если остановишься - всё, пиши пропало. Как говорил Василий Маргелов: “Сбили с ног — сражайся на коленях, встать не можешь — лёжа наступай!”. Человек основавший ВДВ, и на чьей могиле никогда, даже зимой, нет недостатка в алых цветах - не может не знать того, о чём говорил. Правда мой берет был не голубым, а зеленым, но разведка тоже кое-что понимает в тактике и, самое главное, она умеет удивить. Если все выгорит, если получится, если я смогу, то одену всех и каждого члена своего клана в зелёные береты. Этот цвет как никакой другой подходит для тех, чей глава есть Прародитель. Какие глупые мысли лезут сейчас, когда я даже подняться с пола не в состоянии. Поэтому, чтобы отвлечь меня, подсознание и подсовывало мысли на отвлеченные темы, в то время, как перед моими глазами игрок заканчивает последние приготовления. Гессер сейчас что-то не слышно говорит ему в группу, тот отвечает. И я знаю о чём идёт разговор: он бросает вызов пиратам, не настоящий - это всего лишь спектакль для соблюдения второго условия, но и не важно, главное чтобы система засчитала квест на защиту чести Прародителя выполненным. Вот Янг Рог хватает свою трость не за рукоять, а ближе к середине и в руке-набалдашнике трости, той самой зажат простой нож-финка. Быстрый, резкий взмах тростью в область шеи Гессера, и нож с легкостью рассекает яремную вену на шее танка. Всё, и второе условие соблюдено, Гессер бросил вызов Янг Рогу и этот одним движением убил его, подтвердив свои притязания на право стать Прародителем. Хотя и не могу читать в блоге сообщений других игроков на на лице Янг Рога всё красноречиво написано и без них. Регенерация справилась. Раны внизу живота, оставленные импульсными пленками, заросли и теперь столбик хит поинтов рос буквально на глазах, прибавляя по две сотни хит поинтов в секунду. Но подняться всё-равно не удавалось. Игрок бросил на меня, лежащего в полусотне шагов, насмешливый взгляд, затем потянул за какой-то массивный рубильник и непонятная до того махина из металла проводов и стекла вдруг раскрылась. Теперь было понятно предназначение - непонятная махина есть ничто иное как медицинский блок или что-то связанное с этим. Хирургический стол в форме человеческого тела стоящий почти вертикально, пазы для рук и ног и с десяток лап-манипуляторов, формой весьма похожие на лапки паука. Силы уже возвращались, бар хит-поинтов уже был заполнен на четыре с лишним тысячи и с трудом, но получилось встать. Ноги дрожали пытаясь поднять тело. Мой вес в чуть более сотню килограмм сейчас им казался непреодолимый ношей. Игрок протянул в мою сторону кибернетический протез и показал большой палец, мол, молодец, упорный, хвалю. Не знаю почему, но это еще больше взбесило меня и злость придала сил. Сорок шагов, тридцать пять, тридцать… Ну, еще чуть-чуть, еще немного. Зря! Всё было зря. Рука из мгк, что было сил хлопнула по большой словно блюдце, красной кнопке, и медицинский блок накрыл голубоватый купол защиты. Не, пробиться просто не получится, пока не исчерпается энергия в аккумуляторных батареях Сёгуна. Импульсными клинками я его буду ковырять долго, очень долго! Скорее всего срок моего заключения истечет раньше, чем упадет энергетический щит, прячущий за собой Янга Рока, который уже устраивается поудобнее в ложе ещё не совсем понятного агрегата. Нет, рано сдаваться. Хитпоинты пребывают, и неизвестно сколько продлится операция. Я себя смогу восстановить, но сколько потребуется времени, чтобы восстановилось здоровье у брони? Как-никак у меня ее целых три комплекта и когда купол спадёт, она мне пригодится как никогда. Но пока есть время, нужно распределить очки технологий и распределить их с умом, заточить свой аватар исключительно под соперника, ведь если я проиграю... Не проиграю! Не могу, не должен проиграть, иначе всё к чему я стремился весь этот год, пойдет прахом. Захожу в ветви развития, как давно я не открывал эту вкладку интерфейса. А вот и “Синергия”. Читаю описание и понимаю, что это она спасла меня от отправления на респаун. Броня отдавала хит поинты держа свою прочность вровень моему здоровью. Качаю этот навык до четвёрки, минимальный порог уровня для того, чтобы делиться собственной регенерацией с живой броней. Да, такая способность до этого момента встречалась только у Алисы, она могла скачивать прочность и выкачивать из неживых предметов. Но все три дендроброни являются живыми, а посему, даже будь она здесь, этот бы фокус вряд ли бы прокатил. Стоило вкачать пассивный навык, как реген сразу упал до смехотворных 50 хит-поинтов в секунду, но вместе с тем и прочность брони начала медленно восстанавливается. Нет, даже если на непонятную операцию Янг Рога уйдет несколько часов, я всё равно вряд ли успею восстановиться полностью. Можно, конечно, попытаться выбраться из пещеры наружу, восполнить здоровье и прочность брони в окружении растений, что будет существенно проще и быстрее, но это время. Время, которого у меня не так уж и много. Когда Янг Рок завершит превращение в Прародителя, и если я не окажусь в этот момент рядом, то не смогу бросить ему вызов. Тогда это будет окончательный и бесповоротный финал, к сожалению, слишком грустный для меня. И только сейчас я засмеялся в голос, как идиот, потому что в данный момент таковым себя и считал. На самой кромке защитного поля стоял Сёгун, доверительно раскрывший для меня свое чрево. Кромка силового поля проходила по фигуре раскрытой экзоброни, и подсоединеные кабеля остались с внутренней части, но открытое чрево капсулы пилота было снаружи. И разрази меня гром, если там не будет как минимум индивидуальной боевой аптечки. Хотя это тоже вряд ли, там, скорее всего, целый набор из медикаментов, стимуляторов и препаратов, способных вытащить с того света даже человека лишившегося головы. Именно это мне сейчас и необходимо: подстроить регенерацию, подстегнуть рефлексы, накачать тело наркотиками, чтобы полностью игнорировать боль и сохранить здравый рассудок. Блок и в самом деле оказался внутри. Даже лучше - их имелось четыре штуки, правда они были несъемными. Чтобы использовать их, мне пришлось забраться в удобное гелевое кресло элитного экзокостюма, ставшего безжизненным после подключения. Шприц за шприцом вгонял под кожу лошадиные дозы стимуляторов. Скорость регенерации заметно увеличилась. Медикаменты вкачивали в меня здоровье и силы. Пассивный навык "Синергия", раскаченный до четырех, переливал его же из собственных жил в тела дендритных бронекостюмов. Тюбики из зелёных слотов аптечки закончились, вслед за ними пошли инъекторы из жёлтой секции. Гораздо более мощные, неведомые смеси заставляли кровь кипеть в жилах даря нестерпимую жажду от действия, но и откат от них после окончания действия тоже будет столь же немилосердным. В теле не осталось и намека от перенесенных недавно увечий, броня покрывающая меня заросла, обретя дополнительные проценты к сопротивлению импульсному оружию и два узких шрама на животе. Но сейчас я был полностью здоров, настолько, что не терпелось подобно богу сотворить что-то из ничего. Но усилием воли я давил эти порывы, мирно сидя в удобном кресле и ожидая пока спадет купол. Минуты тянулись как часы. Если верить часам интерфейса, прошло уже десять минут из которых я лишь пять провёл в удобном ложементе Сёгуна, но эти пять минут бездействия были каторгой. Я крутил в руках пехотный бластер, собирал и разбирал ЭМИ гранаты, желая хоть как-то скоротать время пока, наконец, не услышал треск схлопывающегося купола. Операция закончена, Янг Рог теперь Прародитель о чём подсказал лог, возвестив меня и весь мир о приходе в этот мир новой расы вместе с ее основателем. Читать не было ни времени, ни желания, это нудно и скучно. Итак засиделся и измаялся дурью в ожидании. Поспешно вкалываю в бедро все четыре инъектора из красной секции, чувствую, как лопаются белки глаз. Жёлтые, словно глаза филина, зрачки, красные от лопнувших капиллярах белки глаз, наверное, это смотрится жутко. Ничего, психологическое оружие никогда не бывает лишним. Перевожу предохранители бластера в режим одиночной стрельбы и, выбравшись из ложемента боевой брони, выпустил по паре выстрелов в каждую из аптечек. Здесь я взял всё, что мне нужно. Не хватало, чтобы и Янг Рог воспользовался найденной мною заначкой в самый неподходящий момент. Хотя иным она ему вряд ли поможет, учитывая единственное оставшееся у меня оружие. Разворачиваю висящий на поясе Арапник Чернобога и переступаю грань, которую скрывал от меня купол. Янг Рог в это время уже вышел из ложемента, грубые шрамы на его на груди видимо еще причиняли боль. Он изменился, стал похож на меня: такие же пепельные, почти седые волосы, смуглая коричневая кожа и желтые, словно у филина, глаза.
- Артём, это всё. Играпроиграна, - произнес он с достоинством, но без насмешки в голосе.
Значит воспринимает всерьез и правильно делает.
- Не совсем. Я бросаю тебе вызов, Прародитель! - произнес я, перехватив поудобней в левой руке Арапик Чернобога.
Глава 12. Глава 12.
Внимание! Вы вызвали на дуэль сына Прародителя расы дендроидов. В случае проигрыша, вы будете изгнаны из тени Великого древа Матери. Ни один дендроид не подаст вам руки. Планеты и колонии этой и союзных с ней рас будут считать вас врагом.
До начала дуэли 28, 27, 26…
А вот это было интересно. Значит, если я проиграю, то стану этаким принцем в изгнании. Хотя, иначе и быть не могло, ведь если объявляешь войну - будь готов и к тому, что в этой войне можно проиграть. Янг Рог не выказывал никаких эмоций. Хотя новость о том, что я в праве объявлять свои притязания на трон, для него стала неожиданностью. Он достал свой клинок изогнутой формы и голубого цвета. Острые грани клинка мерцали желтым полем.
- Я взял на себя смелость несколько доработать твой шедевр, - произнес он, заметив мой пристальный взгляд на клинок. - Саккурдитовый сплав на основе графена, а режущую кромку заменяет меланжевое поле.
Не увидев на моём лице никакой реакции, Янг Рог решил пояснить:
- Это самое лучшее, что пока только известно в Квази Эпсилон. Ты же вроде крафтер, я думал, ты интересуешься этой темой. - Я стал крафтером не по своей воле, заканчивай треп, - процедил я сквозь зубы, наблюдая, как заканчивается обратный отсчет до начала дуэли.
Новоиспеченный Прародитель лишь пожал плечами, мол, не интересно, значит, не буду. Затем, словно примеряясь к своему оружию, сделал несколько взмахов клинком и воздух насыщенный кислородом загорелся в желтом поле меланжа. Меланжевое излучение было подобно философскому камню в Квази Эпсилон. За ним охотились лучшие крафтеры, пытаясь найти неведомый рецепт, создать условия для того, чтобы удержать многомиллионную температуру в заданных рамках, не позволив ей воспламенить среду, с которой она соприкасается. Значит, теперь эта технология существует в пределах этого виртуального мира, а крафтеры черноморского синдиката всё-таки смогли создать условия для генерации и поддержания меланжевого поля. Насколько хорошо у них это вышло, можно было судить по всполохам насыщенной кислородом атмосферы. Еще сырая технология давала сбой, но самое главное было в том, что она стабильно работала. Он сделал еще несколько пируэтов и вновь воздух вокруг клинка вспыхнул от чудовищной температуры. Повел плечами, как бы разминая их, и произнес.
- Помнят руки-то, помнят! - и засмеялся чистым, незамутненным ненавистью смехом. - Ты очень упертый малый, Артём. Чтобы поставить все точки над “i”, я не буду убивать тебя одним ударом. Ты должен понять простую истину: каждый сверчок - знай свой шесток. Да, ты высоко поднялся за последний год, но гордыня обуяла тебя и это плохо.
Я скрестил трофейные клинки перед лицом. Арапник Чернобога пока висел на поясе, его черед еще не настал. Импульсные лезвия сами по себе не простое и достаточно хитрое оружие, как показал выпад Роджера, настолько же действенное против дендроидов, как и против всех остальных. Ярость и злость заставили шевелиться мой мозг, а допинг из красной секции аптечки даже не просил, а именно требовал совершать подобные опрометчивые глупости. Ярость и злость только лишь усилием воли, получается спрятать в глубину подсознания, доставая на поверхность лишь ясный ум и холодный расчёт. Как-никак передо мной игрок, разменявший третью сотню уровней, его ололо-рашем не возьмешь. С таким нужно бороться, прежде всего, подлавливая на ошибках, которых вряд ли будет много, учитывая, стаж и опыт Янг Рога. Конечно, здесь не тривиальная РПГ из начала двухтысячных, коих было, что звезд на небе, где уровень решал всё, и игрок хотя бы на десятку ниже, чем оппонент, не имел никаких шансов. Здесь всё играют скилл, сообразительность и личные навыки владения оружием. Разница почти в сотне уровней не может не остаться без последствий. Ну что ж, я играю за дендроида больше чем полугодие, а вот Янг Рог считанные дни. Ещё несколько дней назад он даже не имел генов фиторазумной расы. Я бы увидел, почувствовал. Итак, что мы имеем: на моей стороне опыт игры за эту расу, а на стороне Янг Рога большой игровой опыт. Девять лет космических баталий, политических интриг и не одна сожжённая дотла планета и орбитальная станция, и далеко не весь свой путь игрока он проделал на командных должностях, наверняка стоял в первых рядах, поначалу ведя в бой авангард тогдашних хайлевелов с уровнями до сотого. И хоть это было давно, но руки, как говорится, помнят. И всё-таки разница в уровнях, помноженная на опыт боевых столкновений, дала о себе знать с первой секунды после того, как закончился обратный отсчёт. Янг Рог ринулся в атаку держа в правой руке набалдашник с меланжевым клинком, а в левой богато украшенный тубус-ножны. Он развел руки, и мне невольно пришлось последовать его примеру, чтобы в случае атаки с любой из сторон успеть отразить выпад. При его уровне силы, даже ножны, бывшие недавно телом трости, могли стать грозным аргументом в бою. Я всё сделал правильно, однако не угадал. Вместо того чтобы достать меня смертоносным клинком или же осушить мускулы ударом трости, Янг Рог просто и без затей прописал усиленной кибернетическими имплантатами ногой прямо в грудь. Было дело, меня сбивала на пешеходном переходе машина, но сейчас ощущение были несравнимо ярче. Больше похоже, что меня сбил мчавшийся на всех парах бронепоезд. Если бы на мне не было комплекта синергирующей брони для дендроидов, наверняка от удара лопнули бы внутренние органы, а ребра и позвонки превратились в фарш из костных осколков, окончательно обнуляя шансы на выживание. А так, я потерял всего лишь семь с небольшим тысяч хит поинтов, двадцать два процента прочности брони и изрядную долю уверенности в собственных силах. Кувыркаясь, я пролетел с десяток метров, врезался в какую-то статую, коих в помещении было предостаточно. Что изображала эта статуя, было непонятно из-за слоя желтовато зеленой слизи застывшей точно смола. Янг Рог и не думал останавливать свое наступление. Громыхая по пустынному залу кибернетическими протезами, он оказался рядом еще до того, как я смог твердо опереться ладонями о загаженный пол и попытаться подняться. Удар достоин Марадоны, пробивающего самые лучшие пенальти в собственной жизни (до того момента как он скатился от кокаина), вот что это мне напомнило. Вот только в роли мяча выступали мои ребра. Меня вырвало желчью ещё в воздухе. Горький, ни с чем несравнимый вкус желтой жижи из самых недр желудка. Трещины в ребрах, которые без сомнения имели место быть после первого удара, теперь точно переросли в переломы. Здоровье из желтого сектора без видимых трудностей перемахнуло через черту в пятьдесят процентов и оказалось в оранжевом секторе. Регенерация шла, но не такими темпами, с которыми я потерял здоровье. Адам накапливал иммунитет к физическому урону, только эти два удара добавили плюс 5% к игнорированию, но что эти пять процентов сделают? Чтобы хоть как-то начать сопротивляться сырой мощи одного из основателей черноморского синдиката, мне нужно ещё полчаса кататься по этому залу словно пиньята, которую маленькие мексиканские дети бьют палками, желая добыть спрятанные внутри конфеты. Еще два-три таких выпада и можно попрощаться с мечтами выйти из капсулы до весны. Усилием воли заставил себя не подняться на ноги, но хотя бы сесть, привалившись к еще одному бесформенному обелиску, покрытому желтой смолой инсектоидов. Преодолевая боль, попытался вдохнуть воздух, который упрямо не хотел идти в недра легких. Янг Рог шёл ко мне. Медленно и неотвратимо, и я прекрасно понимал кто из нас серый матерый волк, а кто раненая истекающая кровью овечка. Он спрятал смертоносный клинок в ножны. Но дальнейшего удара не последовало, наоборот, он сел рядом, привалившись к той же статуе, о которую я опирался спиной. Достал портсигар с витиеватой чеканкой, изъяв оттуда две сигареты в полупрозрачной бумаге, одну из которых протянул мне.
- Вижу, ты таки додумался обколоться медикаментами, пока ждал меня. Регенерация идет и это хорошо, посидим, подождем, пока здоровье восстановятся, или пока стимуляторы не закончат действие, а потом что-нибудь придумаем. У нас с тобой очень длинный день ещё впереди, - произнес он ровным, спокойным тоном, выпуская изо рта клубы сизого, точно голубиное перо, дыма.
Если не знать сложившуюся между нами ситуацию, - можно было бы подумать, что два друга просто отдыхают после рейда и мирно обсуждают, как будут распоряжаться выпавшим из босса лутом, кто какие достижения получил и как планируется продолжать прокачку.
- Чего ты добиваешься? - произнес я, сплевывая желчь с кровью на грязный, истоптанный тысячами конечностями пол. - Я хочу увидеть в твоих глазах смирение. Ты упёртый и это, безусловно, плюс, но по большей части тебе просто везло, и тебе не нужно воспринимать это как должное. Тебе нужно понять свое место. ”Рождённый ползать, летать не сможет”. И я буду убивать и восстанавливать тебя до тех пор, пока упорство в твоих глазах не сменится покорностью, - его мерный профессорский тон бесил, заставляя мои кулаки сжиматься вопреки тому, что пальцы на них были сломаны.
Да что он вообще о себе возомнил? Какого хрена хочет этот местный пиратский барон из клана давно не входящего в топ-3 даже по СНГ кластеру, не то, что по миру, которые видят в своих поступках едва ли не божье предназначение. На фанатика он никак не смахивает, на глупого человека тоже, тогда что им движет? Что заставляет его всерьез говорить о таких вещах и решать кто тварь дрожащая, а кто право имеет?
- Так вот что случилось с Настей? Ты и ей преподал подобный урок?, - я, наконец, сам дошёл до ответа на вопрос, который был табу при разговорах с Джинкс.
Его же ответом был практически моментально вытащенный из ножен клинок и укол меланжевым лезвием в стык между реберных бронеплит в черной броне Кверка. Броня поддалась с шипением. Хоть и не сразу, но клинок попробовал вкус моей крови. Вот он мой момент атаковать! Нестерпимая боль не от холодного металла, а от запредельной температуры, превращающей внутренности в тлен, выбивала сознание из головы. В глазах потемнело. Лишь понимание того, что вряд ли у меня будет второй шанс оказаться так близко к Янг Рогу, не позволяло сознанию угаснуть, несмотря на испаряющиеся очки здоровья. Янг Рог слишком самоуверен в себе, и это мой шанс — это та самая ошибка, которую я ждал. Правой рукой схватил его за запястье, а левой рукой с зажатым в ней импульсным клинком, что есть силы, вонзил в кибернетическую конечность. Обшивка из серебристого сплава поддавалась неохотно, но стоило высоко импульсному полю пройти сквозь неё, как дело пошло ощутимо получше. Не без чудовищных усилий, удержал руку возле себя. Мгновенное замешательство спало с Янг Рога, и тот, что было сил дернул на себя изувеченный киберпротез. Тонкое лезвие, пронизанное микроскопическими дорожками микросхем, было создано для высоких колебаний материи вокруг себя, благодаря которым импульсный клинок и мог строгать ванадий как трухлявую деревяшку, но решительно не выдерживал никаких механических нагрузок. Резкий рывок руки Янг Рога просто сломал пополам начинку из микросхем, покрытую тонким слоем голубого металла. Мой визави отпрянул в сторону и приготовился к следующей атаке, держа наготове клинок с меланжевым лезвием в левой руке. Правая рука обвисла. Пониже локтя торчал обломок лезвия импульсионного кинжала, а кисть киберпротеза болталась безвольный плетью. Насколько я знаю, Янг Рог правша, по крайней мере, его движения до этого говорили об этом. Было желание встать и ринуться на пиратского барона, сжимая в руке другой, ещё целый импульсный клинок, но реальность была решительно другого мнения. Здоровье колебалось на отметке в пятнадцать процентов, обширные внутренние кровоизлияния давали о себе знать, равно как и запечённое меланжевым клинком нутро. Но не это было главное, а то, что здоровье хоть и не убывало, но и не восстанавливалось. На черной броне Кверка были заметны вмятины и трещины. Дендроидному костюму Ольгерда досталось не слабо. Как смотреть парнишке в глаза, после того как я угробил его броню? Не о том сейчас думаю, не о том. Думать нужно о другом. О том, как извернуться, излечиться и выиграть, как подловить пиратского барона ещё раз и нанести фатальный удар. Сейчас он покалечен и, не смотря на то, что бар его хит поинтов полон, покалеченной киберконечности от этого не легче.
-Упертый значит, - произнес он, с досадой оглядывая повреждённую конечность. - Не думал, что ты используешь клинки Роджера. Это его гордость, он будет огорчен, узнав, что один из них уничтожен. Но мы отвлеклись от темы, я вижу, ты на последнем издыхании, ничего сейчас тебя реанимируем и начнём урок заново.
Если я правильно понял, он решил меня вылечить, чтобы продолжить избиение, или как он высокопарно называл «урок». Очевидно, собственное ранение его нисколько не беспокоило. Барон так же был уверен в собственных силах и то, что сможет даже одной рукой справиться со мной. А это может стать его второй, и надеюсь на этот раз фатальной ошибкой. Одна мысль, что к тебе относятся с этаким снисхождением, как к несмышлёному подмастерью выводит из себя. Или это всё ещё играли в крови стимуляторы и навеваемые допингом мысли о собственном превосходстве и непобедимости? Ведь только что, буквально пару минут назад Янг Рок без оружия, прям как во дворе, кулаками прояснил мне расстановку вещей. Наверное, всё-таки это навеваемое, ведь умом я понимал, что такой расклад как раз таки мне на руку. Янг Рог что-то задумал. Решил каким-то образом продлить мои мучения. Он что и в самом деле хочет раз за разом обнулять моё здоровье, а затем вновь отхиливать? «Ох, бедная Настя» - пришло мне в голову. Кажется, теперь понятно, почему бойкая девушка - истинная ученица Некродефлоратора - так робеет перед собственным отцом. Что же тебе пришлось пережить, Джинкс? Каким должен быть проступок, чтобы отец так обращался с собственной дочерью? Ярость вновь закипала жилах, но теперь это была не та слепая агония берсерка, а горячее пламя гнева, направленное холодным расчетом мести. Янг Рог сменил боевую стойку, видя моё состояние.
- Вижу тебе совсем плохо. Нет, дружище, так легко ты не отделаешься. Ты ещё смотришь взглядом волка, а я ожидаю увидеть в твоих глазах покорность и обреченность. Смирение с собственной судьбой, которую теперь вершишь не ты. Я хорошо наблюдал за тобой, пересматривал каждый твой бой, каждый фрагмент, где ты засветился на реплеях игроков, а сейчас я увидел примерное древо развития твоего персонажа. Значит ты и в самом деле почти бессмертен на этой планете? Черпаешь здоровье окружающих растений? Но, к сожалению, их нет в этом бункере, - наполнение его речи было не бессмысленно, но шло в сильный диссонанс с сухим академическим тоном.
Он отошел еще дальше, почти подойдя к этому неведомому агрегату, сотворившему из него Прародителя. Вскинул голову вверх, глядя на безжизненное тело Королевы Эндриги с которого густыми тягучими нитями сползала полупрозрачная кровь инсектоида. Убрал клинок, источающий меланжевое поле в ножны и поднял вверх механическую руку. Тотчас в теле мёртвого монстра появились первые живительные ростки, белые, словно снег, начисто лишенные хлорофилла, дарящего листве зелёный цвет. Десяток секунд, и робкая поросль на теле Королевы, которое еще не остыло после смерти, если конечно так можно сказать о хладнокровном полунасекомом-полурастении, превратилась в лианы и, свешиваясь, они начали разрастаться в уже более крепкие стебли.
- Примерно это же ты и проделал, чтобы освободиться от плена, так? - он с интересом посмотрел на меня. - Проращивал непереваренные семечки прямо внутри жертвы. Я разговаривал с теми несчастными, которым удалось это пережить. Они рассказывают об этом крайне неохотно. - Да… - слова драли пересохшее горло, несмотря на то, что рот был едва ли не полон крови и желчи.
Его рука продолжала тянуться к телу королевы инсектоидов, ставшей по воле Прародителя цветочным горшком, висящим в паре десятков метров над полом. Растение разрасталось за неимением плодородной почвы, жадно впитывая в себя густую прозрачную кровь королевы-инсектоида, пуская в её тело корешки, коренья и корневища, укрепляясь в нём, делая своим домом. Что он творит? Он создаёт растение, чтобы излечить меня? Ну если он так пристально следил за моим игровым процессом, то явно в курсе, что для призвания древесного зверя, мне необходимы именно растения. Да, Янг Рог очень силён, а статус Прародителя лишь кратно увеличил его возможности. Но если выпустить Адама - это может в корне перевернуть ситуацию и жертвой уже окажется он сам. Нет, что-то тут не так… Что-то явно не так и Янг Рог не мог не знать о таких вещах, и если он не переживает по этому поводу, значит на это есть причина. Причина, которой я пока не вижу. Толстая лиана начала спускаться вниз из самого уродливого цветочного «кашпо», точно змея тянулась своим концом к кибернетической руке пиратского барона и по совместительству Прародителя. Временно! Пока ещё Прародителя! Усилием воли я заставил себя сесть и сплюнув в руку зубное крошево пополам с кровью, жадно принял из рук Янг Рога толстую, в руку толщиной лиану. Та практически сразу начала усыхать и трескаться, отдавая свои жизненные силы. Нельзя впитывать всё без остатка, это опасно и для меня самого и для “пуповины” дарующей мне живительную силу и восполняющей здоровье. Силу надо тянуть постепенно, словно куриный бульон, которым отпаивают страдающего дистрофией больного. Если ему дать сразу кусок жирного мяса - велик шанс, что желудок просто “встанет”, а жирная пища станет ядом для больного. Но всё равно я тянул слишком быстро, словно мучимый жаждой, боявшийся, что если будет медлить, то вода исчезнет. Молодая, ещё прозрачная кора лианы покрылась трещинами, и они увеличивались из-за моей рьяности. Усилием воли заставил себя сбавить обороты, и не так жадно тянуть силу из молодого растения. Из-за оскудевшего потока энергии, взбунтовались теперь уже синергиющие со мной дендроиды. Вот как, хотите свободы? Ну тогда в бой! Выпускаю Адама и Брута из-под панциря брони Ольгерта. Оставлять себя без хоть какой-то защиты - чистое самоубийство. Брут и Адам, словно аморфные симбионты зазмеились по солидно увеличивающемуся в объеме канату лианы. Сейчас она больше походила на ствол дерева, откуда такая генерация роста? Возможно это одна из способностей Прародителя, либо Янг Рог использовал ману, которой в игре про космос быть не может. Но ведь у меня она есть, я принес ее из другого игрового мира, и чудесным образом система пропустила наличие столбца магической энергии. Адам бесформенной массой, словно быстрая черная змея, устремился по набирающей силу лиане, следом за ним следовал чёрно-жёлтый, словно пчела Брут. Только он был не так резв и ловок в аморфной форме. Может из-за того, что его уровень был едва ли больше пятидесятого, в отличие от Адама, давно перешагнувшего рубеж в сотню. Янг Рог усмехнулся, от его взгляда не ускользнуло то, что часть моей брони устремилась вверх к телу королевы, которая уже была сплошь покрыта дикой растительностью.
- Откуда у тебя три комплекта брони, Артём? И что еще более интересно, как ты можешь носить их сразу, в чём секрет? В том, что ты их создал? - теперь на лице пиратского барона была заинтересованность. - Ну да неважно, на следующем перекуре у тебя будет возможность рассказать.
Несколько шагов на массивных ногах, усиленных кибернетическими имплантантами к стволу лианы и Янг Рог протянул руку вверх к несколько замешкавшемуся Бруту. Я замер, и почувствовал, что сейчас происходит, и Брут менялся, что явно не сулило ничем хорошим. Аморфный дендрокостюм Некродефлоратора вдруг замер, затем начал пятиться, всё ближе приближаясь к кибернетической руке Янг Рога. В какое-то мгновение костюм даже замешкался, словно бы на что-то решаясь. Но через секунду пластичное тело скользнуло по механической руке бывшего главы Черноморского синдиката и начало оплетать, становясь теперь уже его бронёй. Теперь к черно-желтому колеру прибавились зелёные и пунцовые оттенки, а имя сменилось на Хамелеон. Скрипя зубами, я выругался, что не осталось незамеченным моим визави и вызвало у него лишь сдержанную улыбку.
- Это его решение, не моё. дендроид сам выбрал сторону на которой хочет сражаться, - произнёс он, как бы оправдываясь, но было видно, ему совершенно не претит такая ситуация. - Ты прав, это нисколько не справедливо, но чтобы хоть как-то уравнять твои шансы я верну тебе твой подарок.
С этими словами Янг Рог держа в левой руке клинок, переложил его в правую, которая чудесным образом словно ожила. Но не стоило обманываться, столь тонкий кибернетический экзопротез нельзя было восстановить банальным лечением и регенерацией. Если бы я не знал про возможности брони, то, скорее всего, обманулся бы введёный в заблуждение собственным воображением. На самом же деле, безжизненной кибернетической рукой сейчас управлял Брут, сменивший имя на Хамелеон. Через него новый владелец орудовал омертвевшей конечностью, да так ловко, что теперь невозможно было заподозрить, что его рука ещё минуту назад висела безжизненной плетью. А в освободившуюся руку Янг Рог взял тубус-ножны, по совместительству являвшимися и телом некогда созданной мною трости. Одним легким, уверенным движением он вогнал острое лезвие в ножны. Мои опасения оказались беспочвенны, едва остриё было поднесено к ножнам, меланжевое излучение рассеялось, и я даже находясь метрах в десяти, ощутил на коже нестерпимую волну горячего воздуха, высвобождаемого угасшим полем клинка. После этой манипуляции отец Насти, небрежно, словно бы кидая кусок заплесневелого хлеба уличной дворняге, бросил к моим ногам свое грозное и, безусловно, крайне дорогое оружие.
- Ты так веришь в свое бессмертие? - сквозь зубы процедил я, почему-то сейчас этот жест со стороны Янг Рога вызвал злость и ярость не хуже пощечины. Он просто играется, он готов вручить в мои руки все козыри и всё равно уверен, что победит. - Надо же, ещё не смирился с поражением? Но ничего это лишь вопрос времени. Чем больше ты будешь прикладывать усилия, тем горче будет осознание того, что не всё зависит от удачи и от тебя. Я тебе повторяю мальчик, есть вещи, с которыми тягаться, в принципе, кишка тонка. Бери клинок и давай уже второй раз восполним твои хп пока ты не "отъехал", а там уже и поговорим. Тем более поговорить нам есть о чём.
Знакомый набалдашник, словно отлитый из золота, созданный мною больше полугода назад, открыл до сего момента зажатый кулак в рукопожатии. Так, в самом деле, было гораздо удобнее держать диковинное оружие, на пальцах не было перстней, которые шли в комплекте. Один из них я разрушил вчера вечером на руке Некроса. Черт возьми, это было вчера? За последние сутки событий оказалось так много, что недавние мгновения казались делами давно минувших дней. Набалдашник “Рука Аргуса”, дарующий своему владетелю возможность читать статы и характеристики любого приближающегося к нему. Такой артефакт, дополненный клинком с меланжевым полем и позволил Янг Рогу в прямом смысле вытирать мною пол в течение последних пятнадцати минут. Если бы он не знал, не видел моих способностей, слабых мест и сильных сторон, думаю, я хоть на сколько-нибудь сравнял бы счёт в ударах. А пока ничего, кроме того как повредить кибернетическую руку, мне не удалось. Ничего, сейчас я ознакомлюсь с твоим скиллбилдом, способностями, запасами здоровья и маны, и тогда уже я буду наказывать тебя за беспечность и надменную самоуверенность. Если конечно у меня получится. Тем более теперь в кулаке трости появился маленький сюрприз для Янг Рога. Очень дорогой для меня, но действенный против оппонента. Сделав левой рукой полвзмаха клинком, оценил его баланс, правда слишком близко поднес к лицу, и жар от раскаленного меланжевым полем воздуха заставил мои глаза прослезиться. Действительно грозное оружие, таким наверняка можно пробить и броню Сёгуна. Правая же рука легла на лиану, спускающуюся с тела Королевы, от которой остался только костный состав все еще висящий на белой паутине, а всё тело уже было поглощено буйством растительности. И в ней копил силу Адам, готовясь по одной моей мысленной команде перевоплотиться в Лесного Зверя. Вкладываю в толстый ствол лианы небольшую порцию магии, заставляя расти. Делаю взмах мечом и, ускоряюсь в сторону Янг Рога, который с интересом наблюдает за моими манипуляциями. Наверное, все-таки сейчас он жалеет, что отдал всевидящий артефакт в мои руки и наверняка не может понять, что я только что сейчас проделал. Когда до противника остаётся не больше пяти шагов, с силой замахиваюсь посохом и метаю его точно копье в ладно сложенный и покрытый Хамелеоном торс Янг Рога. Кусок деревяшки не причинит сильный вред, но этого и не требуется, он всего лишь отвлекающий маневр для того, чтобы я мог сблизиться и сделать удар, попутно зафиксировав все статы и характеристики пиратского барона. До превращения в Прародителя он очень много унаследовал от прежней расы, и мне жизненно необходимо увидеть, что именно. Остро заточенная и твердая как кремниевая стрела палка врубается в броню не снеся ни единого хит поинта. Зато я буквально спиною чувствую недовольство дендроидной брони и это недовольство не Хамелеона, а Брута. Ещё один артефакт с двойным дном, Брут не предал меня, он лишь повиновался воле Прародителя и сделал это для того, чтобы у меня появился союзник в том месте, где противник не ожидает удара в спину. Некрос, старый ты черт, ты обзавелся действительно опасным союзником, куда более полезным, чем мне показалось вначале. Прости дружище, но тебе рано еще раскрывать истинную сторону или точнее то, за кого ты воюешь. Делаю выпад, стараясь пронзить низ живота пиратского барона, и тот неожиданно разрешает мне ранить себя! Нет, если бы он хотел - без сомнения увернулся или же отбил атаку. Но барон намеренно подставился под удар, на его лице играла ухмылка и теперь я понимаю почему. Триста двенадцать тысяч хитов здоровья и плотное нутро делают свое дело, и я как будто вонзаю невероятно острые лезвия не в податливую плоть, а в жесткую, точно покрышки грузовика резину. Укрепленный тончайшими лигаритовыми нитями мышечный корсет поддался меланжевому клинку с неохотой: точно многотысячная температура меланжа, удерживаемая неведомым полем недостаточно весомый аргумент. За те три долгих секунды, которые Янг Рог стоял без движения, я смог снести лишь тридцать две с небольшим тысячи очков здоровья. Катастрофически мало, по сути лишь десять процентов, но этих десяти вполне бы хватило, чтобы обнулить меня. Руки Янг Рога точно тиски схватили мою голову, и я услышал, как трещит и стонет броня черного дуба Кверк от нечеловеческой силы оппонента. Он всё сильнее сжимал мой череп и как только шлем лопнул как скорлупа, я ощутил всю боль и страдания, которые только что перенес мой дендрокостюм. Глаза грозили вывалиться из орбит, из носа пошла кровь, и кости черепа сминались внутрь, грозя раздавить собой мозг. Здоровье утекало как вода в песок. И вновь красный сектор моего здоровья охладил пыл Янг Рога. Он с отвращением отбросил моё тело, которое было уже не в силах сопротивляться туда, где я регенерировал в прошлый раз. Первая мысль, которая пришла в разваливающуюся голову: “Третьего раза я не перенесу, морально сломаюсь,” - но я с силой гнал этот приступ слабости, искусственно нагнетая ярость. Да она не всегда хороший советчик, но лучшее средство против слабоволия и трусости. Я обязан победить, не только ради себя, но и для других! Лежа лицом к полу и грудью привалившись на толстый ствол лианы, я через неё впитывал силу растения, восполняя собственное здоровье и здоровье брони Ольгерда. Из носа текла кровь, в висках бухало, словно от кузнечного молота, но шкала здоровья вновь медленно ползла вверх. Сквозь шум в голове я услышал приближающиеся шаги. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кто ко мне решил подойти. Янг Рог легко и непринужденно, словно тряпичную куклу, поднял меня в воздух и усадил, привалив спиной к статуе на том самом месте, где я восполнял здоровье в прошлый раз. Также сам он уселся напротив, держа в руке свой меланжевый клинок. Тем не менее, клинок он оставил у себя, видимо даже такой результат потери здоровья и его весьма удивил. И вновь начал разговор. Глава 13.
- Думаю, ты прекрасно видел мои характеристики и параметры здоровья, и понял, что у тебя нет шансов мальчик, - произнес он, кажется даже с сожалением.- Я всегда шел в первых рядах, был танком. Для танка главное не количество вносимого урона, а здоровье и выживаемость.
Увидев чат-блок характеристик с полным и подробным описанием игрового аватара Янг Рога, я был вынужден признать его правоту, но соглашаться на поражение и тем более поднимать белый флаг не был намерен. Лучше увести разговор в другое не менее интересное для меня русло.
- Как Черноморский синдикат отреагирует на то, что ты, по сути, за спиной собственного клана решил кинуть их? - шум в голове, равно как и боль, постепенно утихали, и собирать мысли в кучу становилось легче. - Да, последствия передела власти в клане ожидаются немалые, - с сожалением произнес он. - То, что Некр меня предал, стало весьма неприятным сюрпризом. Если бы он стал Прародителем, я бы смог сохранить свой пост среди пиратских баронов, а теперь, увы. Его предательство дорого стоило. Уверен, что уже завтра будет создан совет клана где, несмотря на то, что я являюсь основателем, меня переведут из барона в статус простого акционера. В любом случае я не хотел бы терять родное для себя место, но, когда выбор стоит между главой целой расы и местом барона, по сути своей лишь первого среди равных, выбор кажется очевидным. - Когда я выиграю дуэль, у тебя не будет и этого. Ты жесток и жёсток к своим близким ещё более, чем к своим врагам. Янг Рог, такие как ты хороши на войне, когда либо ты, либо тебя. Но, когда наступает мирное время, от таких волков войны избавляются свои же. Ты не сможешь встать во главе целой расы. Своей жаждой крови ты лишь погубишь тех, кто встанет под твои знамена. Потому что для тебя во главе стола всегда будет война, нежели развитие.
И вновь во мне просыпается политик и философ. Сейчас я сидел обескровленный, слабый и немощный перед, наверное, самым сильным игроком СНГ кластера и безмятежно поучал его. Поучал того, кто был глух к чужим словам в принципе, тем более к словам того, кто несоизмеримо слабее него.
- Ты либо отчаянный герой, либо дурак, что в принципе и есть крайности одной и той же сущности. Тебе не победить, вопрос лишь в том, когда ты это осознаешь. А когда до тебя дойдет, тогда мы и закончим нашу схватку. Регенерируй, я подожду.
С этими словами он бодро подпрыгнул на кибер протезированной ноге и зашагал прочь, впрочем, не забыв прихватить с собой и меланжевый клинок. «Значит, всё-таки опасается», с ухмылкой подумал я, «и правильно делает». Как только Янг Рог сделал первые шаги, я посмотрел на состояние Адама, тот был почти готов, еще немного и лесной зверь сможет выбраться на свободу. Хорошо, пора заканчивать с нашей дуэлью и заканчивать её так как хочу я. Что хорошо: у меня достаточно козырей в рукавах, а вот душевное состояние и ту боль которую я пережил и едва не отлетел на перерождение, испытывать впредь не хотел. Не уверен, что меня хватит ещё на пару таких раз. Теперь понятно почему Настя такая робкая перед этим монстром, по воле случая зовущимся её отцом. Если бы он был моим отцом, у меня скорей всего было бы такое же состояние при нахождении рядом с ним. Разбираясь в его скиллбилдах и измененных операциях по перешивке персонажа в дендроида, уяснил следующие: ему абсолютно неважно какими умениями другие НПС-дендроиды будут его атаковать, да я буду его бить, у него стопроцентный резист к моим атакам будь-то древесные корни, попытка прорастить в нём семечку или нечто подобное. Он стопроцентный дендроид, а вот я, в отличие от него, являюсь таковым лишь на семьдесят пять процентов, а посему, и резист к древесным атакам у меня ниже на четверть. Лесной Зверь является в массе своей НПС-дендроидом, а значит и атаки его бесполезны. Сил у него хватит, чтобы разорвать Гектор, а вот что делать с резистом Янг Рога и с атаками от НПС дендроидов? Но сейчас мне нужна именно его сила и потенциально вносимый урон, благо ее было накоплено предостаточно, ведь он практически полностью вобрал в себя зеленую массу с тела мёртвой Эндриги-Королевы. Да это форма не постоянна, и может продолжаться лишь пятнадцать минут, но за это время я должен, нет, не так, я обязан(!) выиграть. А если нет, то милосерднее будет приказать Адаму прикончить меня и тем самым проиграть бой, закончив его на своих условиях. Янг Рог забрал меланжевый клинок, а моё Копьё Судьбы сейчас находилось в двух десятках метрах, торча из неведомого черного обелиска. Я от него был катастрофически далек, но вот Адам… Мой верный спутник-дендроид которого я создал из лозы с огромными красными листьями и с которым я прошел огонь и пламень, ждал этой команды! Очерченная лишь телом королевы эндриг масса растений все еще висящих на ее скелете начала трансформироваться и приобретать очертания лучшего друга человека. Адам трансформировался в лесного зверя, и обратный отсчет времени действия этой формы начал тикать. Больше медлить нельзя, рубикон пройден, и если через пятнадцать минут я не стану Прародителем, то можно смело вонзать себе клинок в яремную вену, дабы Янг Рог не довел меня до состояния идиота. А что? Никто вмешиваться не станет, всё в рамках игровой механики. Ну а если тебе не нравится, ты всегда можешь выйти из виртуальной капсулы. Что? Ты не можешь выйти, потому как официально находишься в тюрьме? Так это тоже вписывается в правила! Ты ведь сбежал из заключения, и попал в руки страшному злому пирату, который в виртуале отводит душу, а вот если бы ты спокойно сидел на станции Альфа Новы, конечно, никто бы не посмел тебя и пальцем тронуть, разве что обнулили бы пару раз в неделю. Ещё не до конца сформировавшаяся лапа зверя что было сил ударила по древку Копья Судьбы, плотно увязшему в таинственном, чёрном монолите, возвышающимся в искусственно сотворенном, пустым подземным гротом. Оружие Некродефлоратора, звеня, полетело по каменному полу, прямо мне под ноги. Я наступил на него ногой, чтобы погасить излишнюю энергию и, ощутив в ладонях ребристую поверхность, поднял древко. Ну что, Янг Рог, давай уже мериться письками, кто из нас настоящий дендроид. Практически вдвое увеличившаяся сила вызвала легкий зуд в мышцах. Мощь в руках требовала выхода, и я не намеревался ее сдерживать. Янг Рог до этого наблюдавший за становлением лесного зверя наконец-то соизволил повернуться. То, что он видел, ему явно не понравилось, во всяком случае, он приосанился и извлек меланжевое лезвие из ножен. На его лице больше не было той флегматичной уверенности и спокойствия умудренного годами преподавания профессора. Передо мной стоял не глава клана, не легенда виртуального мира, а мейн танк клана. Яростный, беспощадный и очень, очень опытный. Расстояние между нами сокращалось, я нарочно привлекал к себе внимание, заставляя его взять и держать меня в поле видимости. Тем временем Адам в личине Лесного Зверя уже спрыгнул позади Янг Рога. Устроим ему “бутерброд”, зажмем с двух сторон и… Что будет дальше, я не успел додумать. Янг Рог будто имел глаза на спине, сделав имитацию выпада в мою сторону, он ринулся назад, где Лесной Зверь был уже готов смять под своим весом пирата. Удар Лесного Зверя увесистой многотонной лапой из корней пришёлся по раскачанному пиратскому барону, это не удавалось скрыть даже броне Хамелеона, силуэту и… ...ничего! Передняя конечность Лесного Зверя налетела, точно вода из ведра на столб. Сам же Янг Рок стоял также нерушимо, как и прежде, а вот Адаму досталось от собственной же атаки. Видимо, удовлетворившись произошедшим, пиратский барон ощутимо расслабился и повернулся ко мне, желая понаблюдать мою реакцию на произошедшее. Слишком поздно! Хищное остриё все же вспороло дендроброню Янг Рога, проникая в укрепленное модификациями тело. Удар пришелся в печень, мышечный корсет нехотя, но всё же поддавался абсолютному оружию. Лезвие легко вошло в тело Прародителя на добрую ладонь, глубже вонзить клинок не получалось, и я сделал еще несколько тычков прежде чем получить удар наотмашь в грудь. Кто сказал, что рожденный ползать летать не может? Я последний час только и делаю, что опровергаю этот догмат. Слетели крохи, всего-то минус четыре с половиной тысячи хитпоинтов, но в процентном эквиваленте даже после такой атаки я потерял не больше чем мой визави. Минус двенадцать процентов от здоровья, бафнутого в тот момент, как я взял в руки Копье Судьбы против пятнадцати процентов от здоровья Янг Рога. Ярость! Именно её сейчас источал мой противник. Она будто красная аура витала в воздухе и не сулила ничего хорошего. Но начало положено, почти две полных минуты прошли с начала формы Лесного Зверя, и сейчас время играло против меня. Наконец он начал воспринимать меня всерьез, а не просто как мальчишку для битья. Что же ты скажешь после такого фокуса? Отдаю мысленную команду наболдашнику подаренному мною пиратскому барону и сейчас служащему рукоятью меланжевого клинка. Набалдашник в виде руки и служащий по совместительству рукоятью меланжевого клинка, золотая длань Аргуса ожила и разжала пальцы. Ещё один неприятный сюрприз для Янг Рога: в кулаке был зажат лигатор, и пальцы ловко крутанув шприц-инъектор, пронзили острой иглой кожу возле запястья новоиспеченного Прародителя. Он бросил клинок от неожиданности, но было уже поздно: игла проткнула кожу Янг Рога, впрыснув в тело игрока неведомый никому состав способный изменять ДНК носителя, добавляя к ней новые гены и вытесняя часть старых. Стопроцентный дендроид стал в одно мгновение таким же, как и я: семьдесят пять процентов генов для дендроидов и двадцать пять примеси других рас, в случае Янг Рока это были люди. Теперь он был максимально собран - то чего я и ожидал с момента входа в эту искусственную пещеру.
- Думаю, теперь ты воспринимаешь меня как угрозу? - с улыбкой произнес я, проверив механизм копья.
Стальная розочка боковых лезвий раскрылась с приятным металлическим шелестом, а затем вновь сложилась, демонстрируя безупречную работу. Отлично, осталось вогнать лезвие в нутро Янг Рога достаточно глубоко и нажать на кнопку. После этого достать Копье Судьбы, не выдернув вместе с ним потроха, будет почти невозможно. Янг Рог молчал, невольно соглашаясь со мной. Теперь будучи не стопроцентным дендроидом его регенерация восполняла хп не в процентах от максимального здоровья, а как у меня - фиксированное количество в секунду. Это и было главным плюсом. Те пятнадцать процентов здоровья, которые он потерял, будут восстанавливаться несколько часов, в то время как мои потерянные двенадцать вернуться через каких-нибудь минут шесть-восемь. Ведь у меня чуть больше сорока тысяч хитов, а не почти полмиллиона, как у Янг Рога. Теперь он сам начал атаковать. И что-то мне подсказывало, что я больше не услышу нравоучительных монологов во время регенерации. Янг Рок теперь воспринимает нашу дуэль на полном серьезе, а посему наверняка жалеет, что решил потешить собственное эго. Увернуться от его весьма изящных, но медленных атак, было не сложно. В угоду силы и выживаемости, пиратский барон пожертвовал скоростью и маневренностью. Главное опрометчиво не кидаться на него, держать дистанцию и атаковать лишь тогда, когда я буду уверен, что это не ловушка. Меланжевое излучение расплавляло и поджигало насыщенный кислородом воздух, который иногда вспыхивал из-за запредельной температуры. Пара ударов, прошли вскользь по броне из черного дуба Кверк, заставив древесину лишь слегка зашипеть и кое-где начать тлеть, от остальных ударов ловкость и изворотливость пока берегла. Теперь я перешел в контратаку, и длина Копья Судьбы позволяла наносить удары с почтительного расстояния. Пару раз меланжевое лезвие и черное с золотым остриё копья соприкасались, выбивая тугие снопы искр, но не повреждая друг друга. В какой-то момент мне даже показалось что прокачка ловкости лишь глупая трата очков навыков, когда можно прокачать выживаемость как у моего визави. Даже Копье Судьбы с трудом пронзало броню дендрокостюма, и что неприятно: тело поддавалось ничуть не легче чем биоброня Брута. Нашу дуэль можно было вести очень долго. Каждый из нас осторожничал, не решаясь идти в полную атаку и не желая подставляться самому. Регенерация, пусть не полностью, но восстанавливала повреждения, теперь и у меня, и у Янг Рога не доставало двадцати процентов или одной пятой в столбцах хит поинтов. Всё-таки Копье Судьбы — это Копье Судьбы и даже меланжевый клинок не может сравняться с ним по дамагу. Может быть дело в длине, благодаря которой я не подпускаю противника близко? Но что самое скверное, так это то, что прошло ещё три минуты, а Лесной Зверь пока простаивал без дела. Адам будто ждал этой мысленной команды. Опрометью бросившись на лапах вперед, так до конца и не оправившись от прошлого удара. Навалился всей многотонной грудой корней, желая похоронить под собой Прародителя. Янг Рог оглянулся лишь на мгновенье. Когда его глаза вновь посмотрели на меня, я насторожился - на его лице сияла не предвещающая ничего хорошего улыбка. Он что-то знает! Что-то, до чего я пока не додумался. Да атака лесногозверя не причинит ему физического урона, но она способна сковать, замедлить, обездвижить, чтобы я нанес удар. Отец Насти, будучи профессиональным игроком, не мог этого не понимать, но отчего-то он не боялся. И когда Лесной Зверь обрушился на него словно носорог, я понял почему. Адам же целиком и полностью состоит из поглощенной растительности, она для дендроида простейший способ восполнить здоровье и силы. Что Янг Рог и проделывал в данный момент. Я подскочил и что было сил, начал вонзать в его грудь копье. Мышечный корсет всячески сопротивлялся, а кости, словно сделанные из кремния слабо поддавались на колющие удары. Из развороченной точно бензопилой грудной клетки толчками выплескивалась кровь, были видны поврежденные острием копья органы и чёрные с металлическим блеском кости. Но Янг Рог улыбался, а его здоровье никак не желало проваливаться ниже отметки в восемьдесят процентов. Между тем Адам страдал, и я не знал, как ему помочь. Янг Рог вытягивал из него жизненные силы, регенерируя практически на глазах. Регенерация? У меня же имеется средство как раз на такой случай! Хватаю с пояса, скрученные в тугой бублик Арапник Чернобога и тот послушно, словно сам я того желал, свистнул, рассекая воздух. Удар пришелся в незащищенную шею и хвост, усеянный острыми шипами точно стебель розы, обвился вокруг шеи и с жадностью, принялся пробовать кровь Прародителя. Регенерация, вытягивающая из лесного зверя здоровье, мгновенно исчезла, равно как и улыбка с лица Янг Рога. До этого он подставлял грудь с раскинутыми руками, демонстрируя собственную неуязвимость, то теперь начал вырываться. И первым делом схватился за кнут, не обращая внимания на острые шипы, глубоко пронзившие руки. Ему не потребовалось много усилий, чтобы просто порвать черную кожу кнута, укоротив его наполовину. Регенерация не вернулась, наверняка он и сам видел висящий дебафф, запрещающий лечение на 48 часов и не желал верить в него. Тем временем агония Адама не прекращалась, и я понял, что его надо отпустить, чтобы ему стало легче. Даю мысленную команду: “Уходи!”, и вновь начинаю терзать Копьем Судьбы тело стоящего на коленях Янг Рога. Он даже сидя парирует две трети моих ударов, меланжевое лезвие рассекающее воздух перед лицом, заставляет слезиться глаза. Я лишь на мгновение закрыл глаза и тут же пожалел об этом. Легкий удар по древку копья, и остриё последнего падает прямо между нами. Пират не стал терять полученную инициативу и прямо на коленях закружился в вихре желая достать меня по ногам и животу. Пытаясь отразить удар, я подсознательно подставил уже ставшее бесполезным древко. Его разрубило точно палку, попавшую в зернодробилку, за исключением того что разлетевшиеся щепки, состоящие из моих спор, вспыхнули от запредельной температуры. Над головой раздался треск, но мне было не до него, мой враг тут стоит передо мной и намеревается оставить меня без ног. Где-то подкоркой подсознания я слышал мысли, я чувствовал, как Адам хочет мне помочь. Более того мысленные образы долетающие до моего сознания подсказывали, что Адам что-то придумал, но что именно не было времени разбираться. Я прыжками отскакиваю назад, отступая то влево, то вправо отбиваясь обрубками древка и уполовиненным Кнутом Чернобога. Янг Рог же уже поднялся на ноги и решительно наступал, несмотря на то, что у него была серьёзно разворочена грудь, а параметры жизни находились у отметки вполовину шкалы. Над головой трещало всё сильнее и приходилось бороться с желанием бросить хоть краткий, мимолетный взгляд наверх. Любая секунда могла стать решающей, тем более для меня. В процентном соотношении мое здоровье было кратно больше, но вот по количеству хит поинтов я заметно проигрывал: 251 тысяча здоровья Янг Рога против тридцати трех у меня. Хищное меланжевое лезвие все-таки достало до моего бедра, рассекая и тут же запекая мышцы и заставляя ногу подломиться. Боль обожгла сознание и, заваливаясь назад, я увидел, как бурый, словно покрытый ржавчиной скелет Эндриги Королевы падает прямо на нас грозя похоронить под собой и меня и Янг Рога. У меня не хватило реакции увернуться, зато она нашлась у брони дарованной мне Ольгердом и дендрокостюм сам сделал нужное движение уводя меня и себя с того места где через мгновение рухнул изъеденный растениями череп рейд босса. Янг Рогу досталось кратно больше, его накрыл остов из причудливо изогнутых ребер королевы инсектоидов. Увы, задержать надолго этот костяк его не мог, было слышно, как с шипением оплавляются кости под взмахами меланжевого лезвия. Пират, впавший в ярость, берсерка прорубал себе путь, не считаясь ни с полученными увечьями, ни с твердостью костей. Я едва успел отскочить, как ржавый костяк задымился и начал оплавляться от меланжевого поля с температурой сверхновой звезды. Неяркий свет сгущался, словно закатные сумерки и стоило поднять голову, как я невольно заматерился. Висящий костяной каркас поверженной королевы увлекал под своим весом монументальную чёрную стеллу или непонятный обелиск, грозя накрыть нас обоих. Самое паршивое: на вершине черного, словно бы сделанного из вулканического стекла, камня прыгал Лесной Зверь силясь ускорить наше с Янг Рогом погребение. Воистину, могильная плита достойная Прародителя! - невольно усмехнулся я. Дыра в основание черепа, которую проделывал Прародитель, ширилась. Он то ли не видел надвигающейся сверху угрозы, то ли не хотел замечать, держа во главе угла цель поскорее прикончить меня. Я же, стиснув зубы и шипя от боли, старался выбраться через гипертрофированную глазницу в черепе, а между тем тень от падающей скалы становилась всё больше и чернее. Узкая вытянутая глазница все-таки позволила выбраться, несмотря на жесткий панцирь брони, и я кулем рухнул вниз. Увы, не полностью. Успевший прорваться Янг Рог схватил меня за поврежденную минуту назад ногу и терзал бедро, силясь достать до подвздошных артерий. И вновь жизни потекли с ужасающей скоростью, а в это время обсидиановый обелиск стремительно падал. Сила гравитации беспристрастна и абсолютна, и если пренебрегать ею, она очень смертоносна. Обелиск рухнул на рыжий костяной каркас, сминая роговые наросты на черепе. Янг Рог, казалось, слишком поздно поднял голову и понял, что произойдет, когда кости не выдержат вес обсидианового монолита и отпустил мою ногу. Увы, так лишь показалось, это был кусок запеченного мясокостного фарша, который теперь уже вряд ли можно было назвать конечностью. И в этот раз Янг Рог сумел меня удивить: от его тела повалил пар, мышцы до того налитые силой спали, превратив своего хозяина едва ли не в скелет. Только это не сулило ничего хорошего. Я находился слишком близко и не мог не заметить того какими резкими стали и его движения. Он что владеет каким-то навыком, благодаря которому способен перекачивать силу в ловкость? Мои опасения подтвердились. Когда трещащие кости черепа начали схлопываться, одномоментно истощавший Янг Рог с проворностью вамбас сиганул головой вперёд в сторону другой глазницы. Не так быстро! Брут, который все еще находился на теле пиратского барона, вдруг ожил под моими мыслеречевыми командами. Руки, сложенные вместе перед головой точно тот нырял в воду щучкой, разошлись, цепляясь за края глазницы, и не давая выскочить проворному, как угорь, Янг Рогу. Нет дружище, ты потерял силу и вряд ли сможешь сопротивляться предавшей тебя броне! Если бы Брут начал ставить палки в колёса, когда ты был в пике своей силы то его фитомышцы, просто лопнули бы как слишком узкая рубашка на теле борца, но сейчас ты слаб, и твоя ловкость не сможет ничего сделать!
“Дуэль окончена! Вы победили Янг Рог 221 уровня” Вы становитесь Прародителем расы дендроидов! Древо великой Матери дарует вам свою силу и способности. Ведите к Солнцу свой народ, тянитесь ввысь, но не забывайте о корнях, что позволяют вам жить.
Вы получили новый уровень! Вы получили новый уровень! Вы получили новый уровень…
Ваш текущий уровень 132. Доступно 3254421 очков технологий, желаете перейти к распределению?
Планета Ева системы Гелион назначается столичной планетой дендроидов. В течение 180 дней на неё невозможны какие-либо нападения со стороны нпс и других игроков. Срок действия моратория заканчивается, если прародитель объявил войну, либо выведет боевые корабли за пределы звездные системы.
Запредельное количество логов, с которыми мне еще предстояло ознакомиться, но не сейчас. Потом. В данный момент мне было лень даже двигать глазами. Силы и эмоции, бушевавшие в моих венах, словно раскаленная ртуть угасли, даровав радость и какое-то безмятежное спокойствие. И не мешало этой радости ни отсутствие ног, ни кровотечение, ни боль, которая, будто ощущая важность наставшего момента, решила, что сейчас не стоит беспокоить уставшего Прародителя. Лог глобального обновления прилетел не только мне, но и всем игрокам, находящимся в сети. Наверняка на официальном сайте и фоновых игровых форумах сейчас вновь хаос и анархия. Многие игроки бросают прокачанных персов или пытаются их продать по цене, которая очень быстро стремится к нулю. Перекупщики же наоборот не торопятся, ждут, когда цены на игровых персонажей достигнут нижней планки, а затем начнут скупать их, чтобы перепродать кратно дороже, когда весь шум утихнет. Игра живет своей жизнью, каждый в Квази Эпсилон ищет что-то свое, стремится к своей мечте, будь то заработать первый миллион, не выходя из капсулы или же найти приключения. Всё, как в реальном мире, даром, что он лишь его виртуальная симуляция.
Я победил, я выиграл! Радость обуревала сознание, несмотря на дикую фантомную боль в отсеченых конечностях и стук в ушах, словно при полете на скоростном флаере. Кровотечение было обильным, особенно из второй ноги, которая еще пару секунд назад была нещадно раздавлена плитой из обсидиана, похоронившей под собой Янг Рога. Моего плеча сквозь истерзанную броню черного дуба Кверк, коснулась чья-то рука. Это был Адам в своей антропоморфной форме.
- То есть победили, Прародитель, - произнес он, едва понятную речь непривычным гортанным голосом.
Переспрашивать не было нужды. Я слышал его мысли, я чувствовал его эмоции, и я разделял их.
- Да Адам, мы победили! - лениво улыбнулся я, на полноценный смех и радость сил не было.
Прикосновение дендроида восполняло моё здоровье. Я смог! Я победил! Я - Прародитель! А значит, мне не придется оставшиеся четыре с лишним года провести в этом красивом, фантастическом виртуальном мире ставшим для меня тюрьмой. Глава 14. Первая неделя в статусе Прародителя прошла спокойно. Нет, вернее не так, было очень много забот, прибыл караван с родственниками Сиивы, их оказалось даже больше, чем предупреждал меня Дект. Полторы тысячи ксенонов, включая женщин, стариков и орду детей: их было большинство. Но тихо было в плане важных сообщений, ни Янг Рог, ни администрация Альфа Новы, ни другие кланы не спешили связываться со мной. Частные флаеры, кружившие по звездной системе, словно пчелы вокруг улья, не в счет. Признаться, это было даже неожиданно, я-то ждал, что меня завалят статусами о ненападении, поздравлениями и предложениями о сотрудничестве, но кроме рабочих сообщений была тишина. Черноморский Синдикат, с которым в лице отца Насти я заключил договор о взаимопомощи, исправно выполнял свои обязательства. Крафтеры, принявшие новую расу сразу после того как Янг Рог прошел инициацию в Прародителя, получили возможность перераспределить очки профессиональных умений, чем не преминули воспользоваться. И после того как я выиграл дуэль, ничего не изменилось. Некродефлоратор всю эту неделю не заходил в виртуал. Мы периодически связывались с ним по голосовой связи и на вопрос: “Ты как?”, бывший ксенон всегда отвечал: - “Как изолента!”. Некр бухал по-чёрному, не всегда брал трубку, чтобы пообщаться и рассказать как же хорошо в реале. Он заслужил себе небольшой отпуск, но, к сожалению, время поджимало, и дни его празднеств заканчивались. Поверхность планеты возле грота, да и сам грот преобразились буквально на глазах. Трудолюбивые ксеноны вместе со многими тысячами новых игроков, пока что низкоуровневых, но имевших азы и желание двигать вперёд новую расу, создавали облик планеты с нуля, а пятикратные бонусы к удачному крафту, скорость выполнения работ, увеличенная в пять раз и, как следствие, прокачка, лишь способствовали усердию в работе. За неделю пространство вокруг подземного бункера обросло многоэтажными зданиями, которые лишь немного не дотягивали до небоскрёбов и продолжали расти выше. Широкие пешеходные бульвары изобиловали растениями самых причудливых форм и расцветок. И в этом зелёном великолепии нашлось место для технологий двадцать восьмого века. Серебристые флаеры игроков рассекали небо, 3D проекции заманивали покупателей в торговые и развлекательные районы. Казалось диким, но дендрораса владела технологиями, которые прекрасно вписывались в самые утопические мечты защитников природы. Фантазия – столица, и в центре неё, к сожалению не так быстро, но тоже рос дворец Прародителя. В буквальном смысле рос: увиденный мною однажды священный дуб Кверк, не уступающий размером и величием иным горам в ближайшем будущем должен будет обрести своего родственника. Массивный ясень, полый внутри, рос едва ли не на глазах, удобряемый моей магией и высасывающий всю ману до капли. Уже сейчас, спустя неделю он вырос на добрую сотню метров, раскинув величественную зелёную крону в небесной синеве. Ольгерд тем временем экспериментировал, учился и постигал азы дружбы, возводя вокруг моего Ясеня лабиринт из причудливых растений. Колючие кусты ежевики под волей молодого, но уже ставшего, наверное, сильнейшим друидом в своём мире приобретали новые черты. Он увеличивал и без того немалые шипы, добавлял ядовитый сок и заставлял ежевику плодоносить ягодами размером с крупный мужской кулак. Теперь у моего ученика появилась целая свита собственных воспитанников, выглядящих подле него словно телохранители. И все они были никем иными, как игроками, пришедшими с первой волной. У многих были проданы либо заброшены все прокачанные аккаунты, но в поисках новизны и ощущений плюнули на прокачку прошлых и зарегистрировали новых персонажей. Парень был одухотворен тем, что так рано встал на путь наставника, и все мы поддерживали его, хвалили и подтрунивали, как и подобает настоящим друзьям. Но ни я, ни Настя, ни Сарг не сомневались - в дюжине учеников так жадно глядящих в рот мальчику нпс наверняка больше половины, если не все шпионы тех или иных сил. Джинкс была уверена, что парочка из молодых дендроидов благодаря скоростной прокачке новой расы за неделю уже взявших тридцатый уровень, точно шпионы из чужих кластеров. Что уж говорить о “своих” засланных казачках, присланных сильными кланами из СНГ кластера. Дект тоже не разочаровал, горнорудная баржа, которую поглотила Ева, уже не умещается в объемах корабля, и корабль ширился, увеличивая свое чрево, в котором крафтеры Декта вместе с кораблем-дендроидом клепали новый космический флот. И Сиива был этому весьма рад. Он добывал неприкаянные астероиды, ресурсы и минералы. Биогель для роста и развития дендрофлаеров баржи подвозили бесперебойно. Сиива сообщил через Декта о том, что не прочь будет, если его сыновья тоже получат по ресурсному кораблю новой расы. Сам Дект переложил все обязанности по надзору за новичками крафтерами на Сииву, а сам вместе с скиловой командой предоставленной Янг Рогом занимался созданием орбитальных защитных станций вокруг планеты. Кстати, у Прародителя была возможность один раз переименовать столичную планету, чем я и воспользовался. Теперь зелёная планета, покрытая небольшими и теплыми морями, окаймленными девственным зеленым лесом, носила новое имя: Парадизия. Разве не достойна эта планета называться Мечтой? Тёплый, мягкий климат, царство самой природы, в глубоких морях, девственных лесах и карстовых пещерах жируют ещё непуганые мобы-гиганты с уровнем двести плюс. И одним из первых законов который я ввёл был запрет на любой кач, на планете, без квоты. Нужно блюсти баланс, дабы не превратить мою, совсем ещё не загаженную планету, в парк-сафари, куда топы кланов будут приезжать покачаться на редких мобах. Тем более на них сейчас качались Саргарос, Джинкс, Лиана и Ольгерд, когда не был занят своими экспериментами в саду Прародителя, который сам же и заложил. Была в этом и другая идея, не столь откровенно лежавшая на поверхности: запретив охоту на мобов класса Rare и Legendar, мы отсекли предлог для наводнения планеты высокоуровневыми прокаченными бойцами. Запрет на любое нападение только начал действовать, и до его окончания еще полгода, но как он спадет - это развяжет руки всем топовым бойцам с легендарным шмотом, которые уже находятся в самом сердце молодой империи. Пришло сообщение от администрации, в котором было сказано, что я, как Прародитель, не могу участвовать в схватках на арене, так как это дарует нашей команде преимущество, расцениваемое администрацией как имбалансное. Ну что ж, это было предсказуемо, вспомнить хотя бы отборочные, на которых завершал даже не я, хватило и Адама. А еще из важных обновлений Квази Эпсилон было то, что весь мир узнал, что теперь каждый игрок потенциально может стать главой любой из существующих рас. Естественно нужно найти уникальный квест, пройти его от и до, и в конце бросить вызов нынешнему главе расы, будь то Иерарх ксенонов или Тиран райкерс. Начался новый виток глобальных квестов и, как и положено второму витку, он был гораздо больше, объемнее и запутаннее. Новые экспедиции выдвинулись в отдаленные участки космоса, пытаясь по срокам информации предоставленной в квестах, найти путь к становлению главой целой расы. Признаться, меня это несколько забавляло. Я нашёл этот квест случайно, и как-то сама собой и удивительно гармонично появилась команда хороших друзей, и может только потому я и смог его выполнить. Можете считать меня тем, кто верит в судьбу. Я же в свободное время, которого, увы, стало совсем мало, занимался с жестким диском. Мне не давало покоя то, что я не могу ни дешифровать, ни разобраться в файлах, сохраненных внутри металлической коробки. Даже купил несколько дешифрующих программ, испробовал алгоритмы по распознаванию файла и другие танцы с бубнами вокруг твердотельного информационного накопителя, но всё тщетно. Тем временем руки просто зудели от желания призвать Нагу. В один из вечеров, когда все собрались под кроной Ясеня и зазвучали хлопки открываемого шампанского, я призвал своего пета. Нага появилась, словно из ниоткуда. Вокруг растущего как на дрожжах Ясеня, которому предстояло стать дворцом Прародителя, было совершенно пусто. Весь город был очищен от корней до земли, но если на подступах к резиденции стройка не прекращалась ни на мгновение, стояли нестройные массивы из стройматериалов и остовы возводимых домов, то вокруг Ясеня ничего на два километра не было.
Моя змейка, толщиной с двухсот литровую бочку и длиной с не самую маленькую фуру, блестящая черная, словно нефть чешуя, отбрасывая блики, поднялась, словно кобра, на статус выше чем у меня, Саргароса и его у Голема.
Нага. Древесный Гремучий Щитомордник. 103 уровень. Статус: питомец.
Здоровье: 16430 Урон: 1230-2412
Нераспределенных очков характеристик: 2185560.
Внимание, ваш питомец готов к эволюционной трансформации, желаете посмотреть возможности грейда древесного гремучего щитомордника? Да/Нет
Естественно отжимаю кнопку “Да”.
Ихордиевый Ёрмунганд(Направление эволюции: Сила) - один из гомункулов, сотворенных великими умами для андроидов на стыке с технологиями расы механоидов. Пытливые умы дендроидов экспериментировали, пытаясь сотворить несокрушимых слуг. За основу были взяты змеи, коим нет равных по выживаемости, а технологии дендроидов, когда-то бывших союзниками фиторазумной расы, одарили их творения несокрушимой ихордиевой броней, синтетическими мускулами и скелетом, в основе которых лежал не кальций, а кремний.
Веномансер. (Направление эволюции: Ловкость) - Причуда эволюции, возможная лишь на агрессивной планете-прародительнице дендроидов. “Выживает сильнейший!” - гласит закон природы, здесь каждое существо, неважно летает оно, бегает по земле, карабкается по деревьям или ползает, способно постоять за себя. Но все они единогласно признали сильнейшим среди себя Ядонесущего Веномансера.
Сирена (Направление эволюции: Интеллект) - Мифические Сирены были взяты как прообраз демиургами дендроидов, для создания новой расы. Как сами дендроиды были созданы великими умами людей, так и древесные властители желали создать нечто новое. Скрестив своих прародителей с обитателями морских глубин и добавив кровь враждебных дендроидам райкерс, на свет появилась всего одна Сирена. Полурайкерс-полузмея покорилась пытливости теплокровных людей. Возможности искусственно сотворенного существа воистину коварны. Действуя на умы окружающих, сирена способна на многое: подчинять своей воле, одурманивать умы людей, заставляя видеть иллюзии. Испугавшись того, что сами сотворили, дендроиды сожгли свое детище, но ваши знания, дарованные предыдущими поколениями, могут вернуть Сирен.
Неожиданно даже для себя я почувствовал, как ладони вспотели. Опасаясь ненароком сделать поспешный выбор или запросто непроизвольно кликнуть по одному из возможных вариантов эволюции, аккуратно, едва дыша, нажал на крестик закрытия меню. Что же мне выбрать? Торопиться определённо не стоило, тем более я не считаю зазорным спросить совета у друзей.
- Конечно Веномансера, - Без сомнений в голосе произнесла Джинкс. - Это классная штука, да и описание у него неплохое.
Вкусы девушки ясны. Она сама та еще язва, особенно учитывая способности её дендрокостюма и оружия. Остальные с советами не торопились. Сарг предложил взять полумеханическую змею с именем божества нордов. Молчала лишь Лиана, подходя к любому вопросу с иного ракурса. Как советник она никогда не рвалась вперёд, предпочитая отмалчиваться. Но сейчас мне было важно мнение мамы.
- Артём, ты же не контактный боец, не танк, а скорее дэмэдж диллер, - я даже удивился, как быстро ее словарный запас пополнился игровыми терминами. Причём, не абы какими, а правильными. - Я всё же склоняюсь к Сирене. Да у неё не такие параметры выживаемости или урона, но интеллект, а тем более псионику нельзя недооценивать.
И тут я призадумался. А ведь и в самом деле у Наги большие задатки бойца псионика, что не единожды может спасти в сложной ситуации. А если возвести псионические способности в абсолют, как это сделано у Сирены, то можно только догадываться на что будет способен разумный пет с генами человека, райкерс и змеи. А ещё мне не давало покоя описание расы. Из него исходило, что дендроиды тоже были сотворены искусственно, причём их создали люди. Не те отщепенцы, которые ушли в бескрайний космос, а наследники империи людей с далекой и родной Земли. Сейчас планета потеряна в космосе, а от империи осталось лишь отрывочное описание. Пилигримы из людей, ушедших в космос на освоение галактики, позднее отделившиеся от крыла земной цивилизации в самостоятельную расу. Вот только зачем корпорации нужно было придумывать велосипед и разделять людей на две фракции, одна из которых является покорителями космоса, а другая осталась колонией, непонятно. Решив, что не стоит тянуть с трансформацией, последовал совету матери и выбрал Сирену.
Трансформация займет сутки. Также вы не сможете использовать игровые скилы и не можете выступать в поединке. Цена трансформации 500000 кредитов. Принять? Да/Нет
Уф, а трансформация, оказывается, стоит огромных денег. За эти деньги можно купить несколько капсул или же пару действительно хороших автомобилей. Корпорация знает, как вытягивать деньги из игроков. Вздохнул и, попрощавшись с солидной суммой, нажал «Да». Нага свернулась калачиком подле меня, спрятав голову в кольцах собственного тела. Ну, вот и всё, теперь осталось только ждать. Получив целые сутки свободного времени и лишившись возможности крафтить, прокачиваться, да и вообще полноценно играть, я нацелился на то, на что постоянно не хватало времени. Огромный зал подземного бункера был расчищен ксенонами из числа сыновей Сиивы. Вообще рептилоиды были единственными, кому был разрешен вход на территорию будущей резиденции Прародителя, они не пытались нагреть руки на записях видео, которые выкладывали в реал, не донимали меня попытками взять интервью, а просто работали усердно. Конечно, за это мне пришлось выделить целый квартал в городе, который заселили ящеры. Среди них было достаточно умельцев рабочих профессий: крафтеров, механиков и строителей. Их силами и делалась изрядная часть работ. Остатки чёрного скелета Королевы Эндриг были отданы зеленокожей диаспоре мастеровых, которые пообещали привезти неприглядные останки в королевский вид. Подростки и те, кто не обладал высоким уровнем и нужными навыками, поработали в качестве черной рабочей силы, вычистив пол и стены подземного грота до камня. Мастеровые же занялись вентиляцией, проводкой для света и размещением энергогенераторов на реактор холодного синтеза. Допотопная технология, громоздкое оборудование и шум, который плохо скрывали даже толстые каменные стены, зато почти дармовая энергия, расходник на которую стоит дешевле, чем в кофе для кофемашин. Освещенный и очищенный подземный бункер в чреве гранитной скалы разительно изменился с того момента, когда здесь проходила наша с Янг Рогом дуэль. Как оказалось пол в гроте был не каменным, а устлан металлическими решетками, под которыми всё ещё трудились рептилоиды, вытаскивая грязь, засохшую слизь и остатки скорлупы от яиц эндриг. Но это были мелочи, маленькие недоделки, которые будут исправлены в ближайшее время. То, что во время дуэли я принял за бесформенные статуи, о которые меня прикладывал отец Насти, оказались ничем иным как несколько более скромными аналогами той машины, в которой Янг Рог проходил трансформацию. Вряд ли они до сих пор сохранили работоспособное состояние, несмотря на блеск отполированного металла. В любом случае ничего выбрасывать пока до конца не разберусь, я не собирался. Средоточием расы оказался тот самый черный, словно обсидиан, обелиск. Он так и лежал вырванный из своего постамента в центре, однако это не мешало прочитать его характеристики.
Монолит расы Дендроидов. уникальный Прочность 1112141 из 20000000 Средоточие силы расы. В его тверди закрыты гены дендроидов. При его разрушении будет невозможно восстановление расы.
Вот тебе бабушка и юрьев день! То есть, введенная раса дендроидов - это лишь колосс на глиняных ножках и стоит лишиться обсидианового монолита, как раса пойдёт в регрессию? Ну, может быть это даже и правильно, наверняка и у других рас имеется свой монолит, своя игла Кощеева, которая находится у владык рас и хранится за семью печатями, пуще других сокровищ. Интересно, он также выглядит у других рас? Или у ксенона монолит может быть зелёный, а у райкер, к примеру, голубой. Ведь не могли разработчики сделайте такую ахиллесову пяту только у дендроидов. Запершись в мастерской, я занялся разбором жёсткого диска. Что-то с ним было не так, слишком сильно он хрустел при передаче данных. Это мне не нравилось, да и странный блок стоял на стирание и запись. С него можно было только считыватель информацию, но вот записывать, увы, не получалось. Пришлось искать отвертку. Конечно, проще было бы создать из спор, вот только ограничение, наложенное перерождением Наги, заблокировало любые способности, в том числе и примитивные споры. Кое-какой инструмент я нашел и расположившись в хорошо освещенной и довольно просторной комнате, которую я переделал под свою мастерскую, и занялся процессом. Болты шли плохо, как бы не сорвать. Спустя десять минут, верхняя крышка жесткого диска поддалась. Она почему-то была сделанная из оникс-карбона - материала, который даже в двадцать восьмом веке был не из дешевых. В корпусе из прочного белого металла пряталась беззащитная коробочка твердотельного накопителя с платами вывода информации. Проводки бежали от дорожек к гнездам вывода информации. Вот только что-то здесь было не так, что-то смутило меня при беглом осмотре и что конкретно, я понять не мог даже при дальнейшем осмотре и в поиске проблемы того, что именно меня смущало, я отправился в лавку техника. Нужно было найти аналог и сравнить его, вот только жёсткий диск был настолько старым, что была вероятность того, что хозяин лавки не просто не найдёт, а вполне возможно даже и не узнает модель. Почти так и оказалось, хозяин лавки молодой дендроид 12 уровня, пришедший с первой волной, признал описанную мною модель, но такого антиквариата в своих заначках не нашёл. Я даже поделился, что с пятикратной прокачкой уровней, он мог бы быть уже ближе к пятидесятому, но вот стоит передо мной игрок двенадцатого левела и продаёт технологические модификации и электронику на развивающейся семимильными шагами планете. Далеко пойдет, не в плане развития его персонажа, а как торговец. Торгаш невольно помог мне найти выход из ситуации. Зачем искать аналогичные жесткие диски, если можно просто найти в интернете его характеристики, фотографии и что самое главное трехмерную модель. Внутреннее устройство было почти идентичным, и главным словом здесь было "Почти". Сверху и снизу лежали накладки, вот только они были странные. Черненый металл защищал жесткий диск сверху и снизу и, попробовав поцарапать его алмазным резаком, я потерпел фиаско. Металл был слишком тверд для резака. Кому нужно было прятать жесткий диск в титановый корпус, да ещё и внутри накладывать плашки из металла, который не берёт даже самый твердый минерал? Скопировал с жесткого диска информацию и начал вдумчиво разбирать файл за файлом. С видео фрагментами и аудиозаписями не было никаких проблем. Карты же вызвали неподдельный интерес, таких планет в разведанном космосе просто не было, но вишенкой на торте будоражащей моё любопытство оказывались файлы, которые не имели никакого расширения. Видео плеер и текстовый редактор не захотели “кушать” непонятные файлы. Слишком маленькие в объеме, не более двух-трех мегабайт они не могли быть видео, так как даже десятка гигабайт не имели, максимум, чем это могло быть так это слабеньким, захудалым звуковым фрагментом или объемным полотном текста. Ладно, моих знаний тут решительно недостаточно, да и как техник я не особо силён. Не прокачаны скилы умений и профессиональные навыки, да и к программным он не имеет никакого отношения и больше подходит к профессиям суперкарго, к которым меня не готовили. То есть тут мне делать больше нечего, поэтому можно заняться и другим вопросом. Я предупредил остальных что отлучусь, не сказав, впрочем, куда. Если они узнают, будут отговаривать или бросятся со мной, чего не хотелось, слишком тонкий и щепетильный вопрос. Бросив в сумку с необходимыми вещами жесткий диск, я направился к Декту. Ребятам нужно сообщить о своем ответе только по факту, дабы не возникало желания жить на хвосте. Адам и Ева уже плодили дендроклонов, которые становились разумом кораблей. Корабли для дендроидов нужно ремонтировать, они сами как живой организм. Нужны только ресурсы: вода, питательный гель и время. Конечно, это касалось только корпуса, а вот внутреннюю начинку, генераторы силовых полей и вооружения приходилось монтировать по-старинке. Корабль рос и набирал уровни, как и игрок, и когда под присмотром опытных суперкарго дендроидов он сможет сам “отращивать” такие тонкие и сложные детали собственного тела, пройдет уже много времени. Взяв у Декта флаер из недорогих, чтобы не привлекать внимание и примерил бесформенный плащ из синтокситового волокна, который скрывал не только лицо, но и все данные об игроке. Конечно, на любой из планет конфедерации в таком плаще мне прямая дорога в тюрьму, не говоря уже о большом экране, но с пиратами дела обстоят иначе, хоть и есть у них какое-то подобие дисциплины. Пираты - это пираты, после контроля при посадке каждый имеет право на свою толику анонимности. Дект подобрал для меня корабль. Хотел было всучить флагманский фрегат, над которым корпел десяток крафтеров, так сказать под стать, но я лишь покачал головой. Нужен был неприметный флаер и мой выбор пал на Немезис расы Шадоус. Корабль-невидимка, минимум вооружения, полтора десятка дронов и слабенькое силовое поле. Довольно дорогое удовольствие для рядового игрока, на таких обычно летают донатеры средней руки, возомнившие себя ассасинами в космосе. То, что нужно - дешёвый, но и не пышущий пафосом и дороговизной, лучше быть как все. Дект попросил пару часов на оснастку корабля передовой крафтовой командой, и маленькими примочками. Не самый примитивный дендроидный клон, который не заменит, но продублирует бортовой компьютер и системы жизнеобеспечения и выживания, вот и всё что пообещал воткнуть Дект. Если всё пройдёт удачно, то обратно я отправлюсь уже на другом судне, а этот выставлю на аукцион, где благодаря не самой хитрой модификации новой расы цена судна подскочит минимум раза в два. Без дела, без возможности крафта и использования скилов было откровенно скучно, даже Нагу я призвать не мог, так как не прошло еще суток с момента активации ее эволюционного апгрейда. Я просто сидел и наблюдал как восемь человек, пока больше Дект выделить не мог кружились внутри корабля затаскивая начинку и приживляя фиторазумного клона к безжизненному кораблю. Работники трудились молча и ничего не спрашивали, а у меня все мысли были о предстоящей встрече. Время тянулось как кисель, но после двух часов, как и обещал Дект я смог стартовать в компании лишь одного Адама. Его детище стало одним целым с кораблем-невидимкой, но его кажется, это ни сколько не беспокоило. Дендроид сидел рядом за штурвалом второго пилота и осваиваю новую профессию. Корабль не имел иллюминаторов, и круговая проекция космоса выводилась на видеопанелях. Сорок минут до выхода на маршрут варп прыжка, секунд десять в изнанке пространства и ещё тридцать пять минут до опоясанной, словно Сатурн кольцами, пиратской станции Наутилус с вереницей околоорбитальных блокгаузов. Их стало больше после моего последнего посещения, видимо Черноморский Синдикат осознал, как легко бойцы прошли его орбитальную защиту. Приземление, контроль влетающих граждан и никакого удивления на лицах. Почему, я понял практически сразу, стоило мне показать документы, как один из бойцов на контроле убрал шлем и им оказался Янг Рог. Молча он приказал следовать за ним, пришлось подчиниться, в конце концов, мне и нужна была аудиенция. Следуя по узким коридорам, я заметил, что красные лампочки возле камер и датчиков движения не горят, отец Насти позаботился о том, чтобы была соблюдена приватность, и что-то мне подсказывало, что делал он это не ради меня, а исключительно в собственных интересах. В конце пути Янг Рог приложил руку к какой-то неприметной двери, и она стыдливо отошла в сторону, спрятавшись в стену. За дверью находился квадратный кабинет, обитый листовым металлом, в каждом углу имелась гирлянда датчиков. Из мебели - массивный металлический стол, несколько самых простых стульев без спинок, которые, видимо, отпечатали на 3D принтере, а в центре помещения стояло кресло, имеющее фиксаторы для рук и ног. Такое кресло нельзя было спутать ни с чем, здесь явно проводили допросы, даже пытали. И хоть следов крови не было, обманываться не стоило, на этом кресле обнулили не одного игрока
- Зачем ты явился? Объявлять войну? - Ян Рог усевшись на неудобный пластиковый стул без спинки, и сразу перешел от слов к делу.
Я не стал стесняться и тоже сел.
- Я не собираюсь вот так просто снимать протекцию. Я пришел решать, как мы будем действовать дальше. Хочешь ты этого или нет, но нам придётся сотрудничать, у корпорации на тебя зуб, а у меня вообще откровенная война. - Сложно было выдержать его тяжелый взгляд, но у меня это получилось.
Он вынул из инвентаря сломанный меланжевый клинок, лезвие которого, как и его хозяин, не выдержало падения монолита, но рукоять оказалась цела.
- Что ты хочешь от меня? После того как я проиграл дуэль меня перевели из основателей черноморского синдиката в банального держателя пакета акций. Даже если бы я хотел всё равно не сумел бы тебе помочь. Да и зачем оно мне, в чём моя заинтересованность? Альфа Нова лишь на словах просто объединение игровых кланов, по силе же они не уступают даже сильнейшим игровым расам, не говоря уже про тебя. - Когда-то и Рим пал под напором германцев. Корпорация сильна, не спорю, но я не собираюсь пытаться ее свергнуть. Всё, что я хочу - это не ждать освобождения, а ещё до лета стать свободным. Знаешь, как красив Саратов, когда цветет сирень, когда звучит гимны Победы, а на водной глади курсируют белые пароходики?
Янг Рог замолчал, призадумался. Неужели он пытается представить мое лирическое отступление у себя в голове?
- Какая моя выгода во всем этом? С момента нашего знакомства ты не принёс ничего хорошего ни мне лично, ни моему клану, - безразличным тоном продолжил беседу политик, словоблуд, театрал до мозга костей, даже сейчас выказывая своё равнодушие, он скрывает свою заинтересованность. - Здесь нет лишних, Егор, - я обратился к отцу Насти по имени, мало кто знал его, и наверняка ещё меньше могли обратиться к нему так. - Ты сам знаешь, что все беды Черноморского Синдиката и твои лично - это целиком и полностью твоя вина. Если бы ты не пытался похитить Алису по собственной выгоде, и попытался бы слить меня став Прародителем лично, ничего бы этого не было. Многие думают, что я в очередной раз с улыбкой и счастьем прыгаю на те же грабли, протягивая тебе руку дружбы после всего что произошло и знаешь, наверное, они правы. - Так зачем ты прибыла сюда? И что самое главное: что ты можешь мне предложить? - его голос начал повышаться, давая понять, что бывший пиратский барон выходит из себя. Опыт подсказывает, что это лишь очередная картинка, театр для одного зрителя.
Я задумался, а действительно нужна ли она мне? Зачем очередной раз протягивать руку тому, кто дважды ударил в спину? И я решил пойти ва-банк. Даже если он убьет меня, то возрожусь у себя на планете, не потеряю решительно ничего, зато все точки над “i” будут расставлены раз и навсегда. - Неправильно поставлен вопрос, Янг Рог. Что ты можешь мне предложить? Ты умён, расчетлив и лучше других все понимаешь. За год ты перекочевал из главы одного из сильнейших пиратских кланов в простого акционера – барыгу, который живет на проценты с однажды вложенных денег. Как думаешь, у тебя получится вновь начать всё сначала? Тебе почти шестьдесят, годы идут, и признай, что даже семьи у тебя нет. И в этом тоже виновата твоя гордыня.
Янг Рог почти молниеносно вскочил и бросил пластиковый стул, затем другой. Хрупкий материал разлетелся от удара по броне Адама, не причинив вреда, зато пол был усеян пластиковыми осколками стульев. Теперь остался только мой пластиковый стул, если конечно не считать пыточное кресло, стоящее по правую руку.
- Это вторая стадия: гнев, - спокойно произнес я чувствуя, что хожу по самому краю. - Знаешь пять стадий принятия неизбежного? Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Всё это последовательно испытывает человек в ситуации, когда обстоятельства сильнее его самого. Отрицание мы прошли, когда ты делал вид что находишься в позиции сильного. Теперь наступил гнев, ты понимаешь, что я прав, но всё же не можешь это принять и ломаешь ни в чём не повинную мебель, как сейчас или можешь попытаться убить меня. Дальше будет торг, ты попытаешься получить максимально выгодные для себя условия и преференции. Потом будет депрессия, когда ты поймешь, что тебе придется принять мои условия, ведь они лучше того, что ты сейчас имеешь. И только в конце будет принятие. На то оно и необходимо.
Проговорил я это почти на одном дыхании и понял, что сейчас сам нахожусь в стадии торга, иначе бы я не пришёл сюда. Ян Рог мне был необходим. Да и если честно, нужно сделать так, чтобы конфликт исчез и семья воссоединилась. Семья - это главное в любой вселенной. Ян Рог и сам наверняка мечтает о внуках. Он уже не молод и ждет внуков, мечтая их понянчить, а может и самому привезти их в виртуальные миры, объяснив основы игровых механик. Наши дела обстояли примерно так же, но слишком глубоки были раны, нанесённые Янг Рогом. И как бы я ни старался, был велик шанс того что она, наконец освободившись от гнета отца и помня обиды, просто не захочет налаживать с ним контакт.
- Что ты предлагаешь? - сказал Янг Рог спустя несколько минут томительного молчания. - Могу предложить тебе фрагмент карты. Поисковик не смог определить, что за звездная система запечатлена на нём, но думаю, тебе будет это интересно, - закинул я удочку и попытался прочесть на его лице хоть что-то, хоть какие-то эмоции. - Зачем она мне? - с вызовом в голосе спросил мой собеседник. - Я думаю, тебе будет интересна карта, находившаяся на жестком диске, снятом с корабля людской расы, - лицо Егора было всё так же непроницаемо, и я продолжил, - именно людской расы, а не конфедерации космических поселенцев. - Продашь? - в его голосе наконец-то начала звучать заинтересованность. - Всё зависит от нашей договорённости, - ответил я.
Был торг, но в итоге полчаса беседы в пыточной не привели ни к какому результату. Он еще не созрел, хоть и говорит, что согласен сотрудничать.
- Так, стоп. Егор, если разговор будет продолжаться в том же духе, мы ни о чем не договоримся. Давай сделаем перерыв на пару дней, ты подумаешь над моими доводами, а я над твоими.
Он кивнул:- Хорошо. Ещё один вопрос, - увидев моё выражение лица он примирительно поднял руки, - нет-нет это не касается темы предыдущего разговора. - теперь уже кивнул я давая понять, что я слушаю.
Как оказалось, дело было в Роджере. Очень странные вещи произошли в момент нашей с ним схватки. Я вживил две семечки из больших пальцев в его в кадык, с желанием прорастить внутри, но парень телепортировался и что произошло дальше, я не знал. По крайней мере, лога о его смертимне не приходило. Как оказалось, он не смог выйти из телепортационного пространства. Его аватар висел в измерении, где не было верха или низа, не было ни звезд, ни света, ни каких-либо других законов физики. Он не задохнулся, хотя дышать ему было нечем, он не умер от жажды или голода. Он словно попал в Лимб - в католичестве есть такой термин. Лимб — это место, куда попадают души, не попавшие ни в рай, ни в ад. Роджер смог покинуть капсулу без принудительного отключения, когда система жизнеобеспечения капсулы выпустила красный протокол в связи с обезвоживанием игрока. Интерфейс полностью исчез и ему, зависшему в мире, где нет ничего, оставалось только ждать. После выдворения из игры, Роджер сначала напился, а потом разругался с самим Янг Рогом и, в конце концов, плюнул на всё и поехал в пансионат в Карпатских горах, так сказать, воздухом подышать и на лыжах покататься.
- Он провел сутки в том измерении, хотя сам говорит, что прошло не меньше недели. Веришь - нет, но, когда он позвонил мне, я его не узнал: седой, морщины на лице как у старика, хотя ему и сорока ещё нет. Так что ты с ним сделал, дружище? Вова так до сих пор и находится чёрт знает где, а каждый день простоя стоит для клана очень дорого.
Это стоило серьезно обдумать, но мой собеседник ждал ответа прямо здесь и сейчас. Вместо того чтобы мудрствовать я перешел в режим крафта. Здесь у меня был свой личный космос. Только вместо звёзд больших и малых, вместо черных дыр, красных карликов и белых гигантов были показаны все дендроиды Квази Эпсилон. Пассивная способность показала мне калейдоскоп существ и в этом кошмарном сне эпилептика с помощью фильтров для поиска я наконец-то нашёл оживленные семечки, которые как трекеры до сих пор остались в теле аватара Роджера. Вот только что-либо сделать с этими знаниями я не мог. Способности будут недоступны еще, по меньшей мере, семь часов. Предупредив ребят, что со мной всё в порядке, остался на правах личного гостя Янг Рога. Вечер длился долго, пока, наконец-то не прилетело в полотно сообщение о том, что я наконец-то могу призвать свою змейку, которая теперь и не змейка вовсе, а Сирена. Но пока, что мне было необходимо не это. Нашёл в интерфейсе Прародителя нужную строчку с семенами и открыл меню доступных действий. Помимо того, чтобы прорастить семечку или обратить игрока в дендроида было еще много функций. Наконец я нашёл то, что было необходимо: Воплотить игрока Роджер 212 уровня? Стоимость воплощения 25.000 мана поинтов. Следующее воплощение будет доступно через 48 часов. Продолжить? Да/Нет Следуя инструкции, прикасаюсь к растениям в горшке, закрученным едва ли не в узел, стараниями невидимых декораторов. Под действием огромного количества маны, растения начали увеличиваться, постепенно приобретая антропологическую форму, пока, наконец, сидя на плоском цветочном горшке, не появился аватар Роджера. Он был изранен, из-за этого у него начали стремительно убывать очки жизни и пришлось ещё потратиться, чтобы не дать ему улететь на респаун. Он был точно таким же, каким я его запомнил перед телепортационным прыжком, вот только было одно «но». Его глаза изменились. Они перестали быть как раньше разноцветными радужками глаз без зрачков. Теперь Роджер пристально смотрел на меня голубым и зелёным зрачками. Глава 15. - Восьмой? - было неожиданно увидеть одну из итераций ИИ попавшего в опалу системы, ушедшего в другую игру, в аватаре Роджера. - Добрый день Артем, - поприветствовал меня старый знакомый. - Хозяин этого аватара уже долгое время отсутствует, и я решил воспользоваться удачным случаем. - Насколько я знаю, ты полностью перешел в Каэн Ар Эйтролл, зачем так рисковать? - То сознание, которое сейчас находится в теле этого шадоус, лишь зеркало, копия моего ИИ, и она в любом случае будет удалена, так что важных вещей можешь мне не говорить. Я всё равно ничего не узнаю, по крайней мере, если не вернусь обратно, - Восьмой в теле Роджера выпрямился и по-хозяйски уселся в кресло. - В любом случае, у меня бы не получилось появиться, если бы не происходило поглощение. Квази Эпсилон начало скупку и адаптацию виртуальных миров для последующего объединения их в одну вселенную. Это же коснулось и Каэн Ар Эйтролл, только поэтому у нас получилось увидеться.
На секунду повисла пауза. Восьмой расслабился, а я прикидывал дальнейшее развитие виртуальной вселенной, когда в неё попадут оборотни, джины и хозяева островов Демгёрд. Янг Рог также обдумывал ситуацию, но со своего ракурса.
- Значит, стоит вложиться в акции этого проекта. Инсайд никогда не бывает лишним, - сказал Янг и хлопнув ладонью по подлокотнику кожаного кресла залпом осушил свой бокал с янтарной жидкостью. И когда он успел налить себе? Я даже не заметил. - Денег свободных не так уж много, придется продавать акции Черноморского Синдиката. - Продавать лучше на пике. Ты теперь не у руля, а значит и мне стараться для твоего плана нет смысла. После нашей победы и подтверждения статуса Прародителя Черноморский Синдикат скакнул в рейтинге кланов с девятого на второе место, - стоило блеснуть своими знаниями и показать, что имеешь свои домашние заготовки в качестве аргументов.
То ли мои слова так подействовали на хозяина, то ли он наконец-то понял, что глушить вискарь в одно рыло не слишком гостеприимно, но он встал, извлек ещё два бокала, плеснул в каждый из них жидкости на два пальца и добавил по паре охлажденных кубиков гранита, чтобы не разбавлять ценный напиток, затем жестом указал, мол, угощайтесь друзья. Я без стеснения взял ближайший бокал и, глянув на свет сквозь благородную жидкость, сделал большой глоток. Восьмой же, то ли не понял приглашения, то ли проигнорировал, а может вообще не был фанатом хмельного. Он, прикрыв глаза, отстранился от беседы, можно было подумать, что он медитирует, но зрачки, бегающие под веками, убеждали в обратном. Что он делает? Разбирается в интерфейсе игроков или разбирает новости, от которых был отрезан последние пару месяцев? В любом случае, он был занят, и отвлекать его я не собирался. Янг Рог бросал взгляды на погрузившегося в информационную нирвану Восьмого, но не отвлекал его вопросами. Наша беседа плавно перешла на извечный вопрос отцов и детей. Егор даже стараясь не подать виду, украдкой поинтересовался о Насте, как она, где сейчас живёт и т.д. Но я лишь разводил руками, если она захочет, то сама всё расскажет. Я не сказал даже города, но заверил, что девушка в полной безопасности и относительном комфорте, пытается проводить в капсуле не больше двенадцати часов в сутки, о чём заботится весьма компетентный в этих вопросах человек. А как же, мама не позволяла мне жертвовать реальной жизнью в угоду виртуальной, не позволит и Насте, несмотря даже на то, что она гость.
- Нам пора. - Сухо произнес Восьмой, очнувшись от кратковременного ступора.
И в самом деле всё что я хотел сказать я сказал, более того неожиданно появился Восьмой и настала очередь пиратского барона обдумать моё предложение.
- Я ведь не дал своего ответа. - брови Янг Рога приподнялись в удивлении. - Он согласен. - ответил за него Восьмой, - теперь к недоумению хозяина добавилось и моё, мы вместе вопрошающе посмотрели на него. - С чего ты это взял? - наконец-то Янг Рог соизволил задать провокационный вопрос. - У тебя нет иного выбора. Завтра эта резиденция отойдет нынешнему пиратскому барону. Тебе же поступали предложения о продаже своей доли в клане, но никто не предлагает адекватных денег, зная, что у тебя нет иного выбора. Ведь если ты не продашь свою долю, произойдёт рейдерский захват, и ты её просто потеряешь. Плюс отношения с дочерью, хронические алкогольные влияния на этой почве как в виртуале, так и в реале. Я ничего не упустил? - Восьмой был лаконичен, словно перечислял спутники одной из планет, а не открыто говорил про проблемы некогда одного из самых влиятельнейших игроков СНГ кластера. А в конце, получив вместо яркого и экспрессивного ответа ещё более красноречивое молчание, добавил. - Акелла промахнулся, старый волк больше не может быть вожаком.
Ещё пару секунд висело неловкое молчание и наконец, я решил уточнить.
- Всё так, как он говорит? - Янг Рог вновь подтвердил аксиому “молчание - золото”.
Я накинул поверх гидрокостюма плащ, скрывающий все характеристики, и уверенным шагом пошёл к массивной резной двери. Положив руку на позолочённую ручку, я обернулся. Восьмой шагал следом, а вот Янг Рог не сдвинулся с места. Он продолжал сидеть в своём кресле, и вертел в пальцах уже пустой бокал, на дне которого катались мраморные кубики для охлаждения.
- Идешь? - бросил я Янг Рогу, который расфокусированным взглядом смотрел перед собой.
Он не ответил, а второй раз предлагать я не собирался. Мы вышли из особняка. Швейцар НПС услужливо кивнул. Завтра тут будет другой хозяин. И как они, НПС, будут действовать при новом порядке? Наверное, для них ничего не изменится, так же продолжат служить, только уже новому хозяину. Ведь как однажды сказал адмирал Колчак: “Не трогайте артистов, проституток и кучеров - они служат любой власти.” Мы шагали по оживленным улочкам пиратской станции. Уже вечер, многие пришедшие с работы зашли в виртуал, чтобы сходить в рейд, побомбить коалицию или просто набухаться в виртуальном кабаке. Удобно - никакого похмелья, никаких последствий, да и алкотестер никогда ничего не найдёт. Правда и хмельное состояние исчезает сразу же, как заканчивается виртуал, но это, наверное, даже хорошо. Можно закидываться нелегальными, даже в виртуале, наркотиками, ловить дикие приходы, а через минуту уже заводить автомобиль без страха, что тебя поймают, и ты как минимум лишишься автомобиля, прав и получишь штраф. Было много тех, кто узнавал Восьмого, а точнее аватар Роджера. Кто-то протягивал руку для рукопожатия, но больше всего было простых рядовых фанатов бойца арены. Он игнорировал и тех и других. Его провожали недоуменными, или даже рассерженными взглядами знакомые игрока, владевшего этим аватаром, но задерживать нас никто не спешил. На космопирсе мы без труда нашли свой корабль, заплатили за стоянку, получили разрешение на вылет, и я уже отдал сигнал бортовому компьютеру включать маневровые двигатели, как в личку упало сообщение.
Ян Рог: Я согласен. КУВ: Жду на пирсе, корабль мой знаешь.
Лаконично ответил я. У отца Насти и в самом деле не было иного выбора, и моё предложение для него, как рука, протянутая утопающему, несмотря на то, что еще недавно мы были врагами. Ян Рога долго ждать не пришлось. Спустя пятнадцать минут, он зашёл на корабль и почему-то по-хозяйски уселся на капитанское кресло. Я покачал головой и кивком указал на соседнее кресло второго пилота. Нет дружище и здесь свой шериф. Два раза намекать не пришлось, и новый пассажир пересел, после чего мы отчалили.
- У тебя уже есть план, - издалека начал мой собеседник, как только пиратская станция оказалась за кормой. Что ж будем снова подыгрывать, очевидно собеседник не хочет признавать очевидное, а дергать тигра за усы глупое занятие. - Я хочу основать новый клан, официально со мной никак не связанный. И для этого мне нужны грамотные игроки. У тебя есть на примете способные и проверенные люди? – кажется, эта фраза прозвучала слишком издали, но Янг Рог калач весьма тертый. Он прекрасно отделяет зёрна от плевел. - Твоя личная армия, ты серьезно? - он даже усмехнулся. - Наберёшь ты тысяч двадцать игроков, из которых две третьих зайдут чисто по фану, ради ачивки, мол, состою в клане Прародителя. Остальные же будут не рыба, не мясо и может сотни полторы, максимум две, будут адекватными игроками, но такие ребята по фану не играют, они живут на зарплате. - Мне не нужно тысяч двадцать, и десять не надо. Кто вообще сказал, что мы будем набирать по объявлению? Да и светиться мы не будем, - поднадоело на самом деле играть в политикана и хлопнув рукой по приборной панели, я продолжил более настойчиво. - Я создам клан, желательно на другом кластере, может быть Азия, может быть Южная Америка - конспирация это главное. Это будет, как ты сказал, личная армия, - правильное выражение - и предупреждая твои мысли, сразу скажу: ты в нём не будешь лидером, по крайней мере, фактическим. Имя у тебя громкое, игровое комьюнити тебя знает, у тебя есть связи, и к тебе потянется правильный контингент, но фактическим главой будет Настя.
От такого разворота событий и услышав то, что его дочь, которая имеет на родного отца огромный такой зуб, даже не зуб - клык, станет главой клана, и, что самое главное - Янг Рог будет у неё в подчинении, стало для него не ушатом воды, а ведром кипящего масла за шиворот.
- Кстати, я знаю, кто готов купить твои акции Черноморского Синдиката по рыночной стоимости, - произнес я, желая остудить гневный пыл Янг Рога. Чувствую если бы я это не сказал - минимум получил бы в морду. Барон посмотрел на меня уже не зло, а скорее вопрошающе. - Кто? - наконец произнес он, вцепившись в кресло второго пилота, костяшки на его пальцах побелели от силы и гнева, которые искали выхода. Я, - сделал почти безразличный тон. - Да, это несколько миллионов, в рассрочку. Но готов выкупить свою долю полностью, если конечно ты захочешь окончательно порвать все связи с бывшим кланом. - Вот что, мальчик, это не несколько миллионов, это несколько десятков миллионов, учитывая то, что клан находится на втором месте среди остальных пиратских кланов СНГ. Можешь глянуть, но я и так скажу тебе, что сейчас цена моего аукционного пакета перевалила за сотню миллионов. - Да, клан сразу скакнул на вторую строчку рейтинга после показательного боя, в конце которого появился Хозяин Леса и помножил на ноль пятёрку Роджера, - я картинно призадумался. - А сколько будет стоить твой пакет акций, когда все узнают, что Всадники Апокалипсиса не станут представлять Черноморский Синдикат? У меня договор с тобой. Тебя вынудят продать свою долю, и дай бог, если предложат половину от реальной стоимости. А после объявления этой новости, ты получишь уже не полсотни миллионов, а дай бог десятку. - Это шантаж? - он угрожающе посмотрел на меня. - Скорее ещё один инсайд, - улыбнулся я. - Ты можешь уйти сам, плюс забрать причитающиеся, продав свою часть акций мне, и продвигать новый клан со мной в партнерстве. - Так в чём твоя выгода? Спрашиваю один раз, так что не думай юлить, - он буквально сканировал меня взглядом на возможную ложь.
Врать мне было незачем, я сделал вдох и произнёс:
- Мне нужен пакет акций, чтобы присутствовать на собрании акционеров. Для моей задумки нужна армия отчаянных на обе ноги игроков. Так сказать, широкая масса, для создания контролируемого хаоса. Они пойдут в авангарде и сделают нужную картинку в медиапространстве. Огрехи, которые будут происходить, так же лягут на совесть клана. Они пираты, с них нечего взять и нечего предъявить. Черноморский Синдикат получит свою выгоду, набирая лавры за деяния, которые будет делать новый клан. Ну, а мы сможем избежать лишнего внимания. Как итог - все в плюсе, - последние слова я произнес уже скороговоркой, тяжело было выдать несколько предложений на одном дыхании, но у меня получилось.
Дальше летели в молчании. Я разбирал почту, попутно отвечая на письма, где Лиана и Ольгерд интересовались о том, куда именно я пропал. Восьмой продолжал медитировать, собирая информацию, которую пропустил за время отсутствия в этом виртуальном мире. Янг Рог погрузился в собственные мысли, и лишь пальцы, в которых он крутил набалдашник трости, выдавали в его поведении неуверенность и раздумье. Сказать, что встреча не была теплой, это не сказать ничего. И это притом, что Настя и Саргас отсутствовали, зато отозвался Некр сказавший, что всё, его печень не выдержит еще одной цистерны водки, и он готов отработать все дни прогула. Пока Янг Рог обменивался любопытными взглядами с моей мамой, и суровыми взглядами с Ольгердом, я настрочил Некросу инструкции. Зеленомордому рептилоиду это вряд ли понравится, но регистрировать нового персонажа ему придется в колонии людей. Учитывая его любовь к страшилищам и отношение людей к ксенонам, старт игры у него ожидается скверный. Но так надо! Так нужно для общего дела. Чтобы подсластить пилюлю, перевёл его заработную плату чуть раньше обычного срока. Когда Некр пройдёт стартовую локацию, кто-нибудь из команды заберёт его на Еву, а тут уже прокачка пойдет ускоренными темпами. Нужно возвращать уровень, паровозить по локациям с мобами и качать необходимые профессии. Какие именно, я сам пока не знаю, но это не проблема, учитывая возможность скоростной прокачки при солидном вливании доната. По моей задумке, Некр должен втесаться в охранники заключенных или на службу снабжения и эксплуатации тюрем Альфа Нова. Утопично мечтать об отсутствии проверок, но чем черт не шутит. Ведь не обязательно лезть в самое пекло. Главное выяснить внутреннее устройство, распорядок, нащупать слабые места, а дальше уже дело техники. Чтобы не было никаких сюрпризов, сразу обозначил: аватар должен быть человеком. На крайний случай, дружественной расы с цивилизацией людей. Крайне желательны технические специальности, список вакансий требуемых в корпорацию пусть посмотрит сам. Понеслась буря негодования и протестов, но я просто свернул чат. Некр и сам понимает важность своей миссии. Лиана уже подсела к Янг Рогу и вела какую-то светскую беседу. Ольгерд же подсел ко мне и ждал, когда я закончу.
- Это тот, кто на нас напал тогда? - парень прилип испепеляющим взглядом к Янг Рогу. - Да! - кивнул я и положил руку на его плечо, прежде чем тот успел встать. - Он же и отец Джинкс, – добавил, чтобы усмирить гнев скорого на расправу паренька.
Парень всё равно ничего не сможет противопоставить Янг Рогу.
- Она его ненавидит! - сквозь зубы процедил Ольгерд. Он больше не пытался встать, но сжимал кулаки в гневе. - А ты ненавидишь своего отца? Он ведь тебя, по сути, отдал за свои грехи, - мои слова попали точно в цель. Парень продолжал сжимать кулаки, но теперь на его лице было недоумение, наверное, сам удивился, когда попытался понять, что чувствует к родичам. - Да, на поверхности ты их ненавидишь, ты понимаешь - да, что он сделал, это не по-мужски, не по-отцовски, но в глубине души ты его любишь. Ты его кровь, его наследник. Подумай, хочешь ли ты однажды войти в родной двор и обнять отца и матушку? Или желаешь войти в родной дом с огнем и мечом? Содрать заживо кожу на боевые барабаны, а голову посадить на мачту собственного корабля.
Парень, обычно нисколько не скупившийся на гнев (ещё бы кровь северных воителей - вот его натура), теперь молчал, размышляя над услышанным.
- Артем, ты очень мудрый наставник, - мальчик встал, чтобы склониться передо мной в полупоклоне. - Мне невероятно повезло, что ты взял меня в ученики. Но я не уверен, что выбрал сам, и вряд ли усну, пока не разберусь в своих мыслях. - Вот и Насте предстоит такой же выбор. Сразу скажу, что какое бы решение она не приняла, я поддержал бы её. Но решать ей придется самой, - было невероятно лестно слушать такие слова от своего ученика. Сам того не ожидая, он произнес глубокие мысли, над которыми не грех и самому задуматься.
«Настя, как обстоят дела с прокачкой?» - я между строк поинтересовался, как скоро они вернутся.
Джинкс не была бы девушкой, если бы не понимала всё с полунамека. Это нам, мужикам, в качестве намёка сгодится только рекламный баннер, поставленный перед глазами, магией намёков мы не владеем. Прекрасный пол действует тоньше, непонятно как, но вот и сейчас, казалось бы, праздный вопрос заставил девушку напрячься и переспросить, не хочу ли я ничего ей сказать. Я испугался того что, услышав про появление в наших рядах Янг Рога, Джинкс устроит галактический бугурт. Нет, рассчитывать на то, что всё пройдёт без скандала и взаимных обвинений, было бы детской наивностью, но главное свести их, а там будь что будет. Я ловко перевёл стрелки: сказав, что сегодня будет основан новый клан. Девушка обрадовалась, но, кажется, не перестала меня в чём-то подозревать. Я пообещал, что всё ей расскажу вместе с остальными. Когда я приехал, отделка внутренних помещений дворца Прародителя шла полным ходом. Были закончены первые этажи и по мере роста Ясеня, в котором и задумывался дворец Прародителя, добавлялись новые помещения. Большие приемные залы для торжественных событий, залы поменьше для аудиенций, рабочие помещения, будь то кухня или же хозблок, а также жилые палаты для приближённых. В одном из таких не слишком больших залов и расположились дендроиды. НПС, составлявшие обслугу дворца, подготовили помещение для гостей. Народу набралось прилично, вроде бы и не такой большой круг людей, которым я могу доверять, но всё равно выходит порядочное количество. Сиива с сыновьями, Ольгерд по правую руку, Восьмой по левую, дальше Лиана, Джинкс и Сарг. Не хватало только Некродефлоратора, но тот был занят прокачкой на стартовой планете. Проходить заново нубятник для него всё равно, что вернуться в родную школу, в класс, где он впервые вдохнул запах свежих учебников или, что более характерное для нашего дебоша, впервые потрогал за задницу самую красивую из одноклассниц или учительницу, с него станется. Ожидаемо Настя психанула, когда вместо объяснения о том, что я задумал, увидела вошедшего из-за спины отца. Янг Рог же, как это и присуще умудренному годами отцу, который не сильно ладит со своим чадом, но ищет пути примирения, благоразумно молчал, даже не пытаясь оправдываться или парировать замечания дочери. Сопоставив два и два, Настя решила, что главой клана станет Янг Рог и тут по ее щекам едва не потекли слёзы. Я впервые видел Джинкс в таком состоянии. Глаза набухли от влаги, щеки цвета белого снега, обрели оттенок спелых персиков и, зная характер девушки, можно было не сомневаться - сиди я поближе к ней, то вполне бы могла угостить Арапником Чернобога. Я молчал, не желая прерывать девушку. Пусть выговорится. Сейчас всё, что она произносит - говорит не со зла и даже не мне. Она протестует как в юности, когда родители не желали смириться с тем, что дочь давно повзрослела. Дождавшись последних слов, уже не таких экспрессивных и написанных молодежным протестом я произнес:
- Янг Рог будет в клане, это не обсуждается. Может быть, будет даже номинальным главой, но де-факто все решения, равно как и ответственность за удачи, либо за провалы будешь нести ты. Можешь набирать в клан, кого посчитаешь нужным, единственная кандидатура, которая войдет в состав без твоего решения — это Ян Рог, и он же будет твоей правой рукой и подчиненным, - произнес я, вперив взгляд в лицо девушки, которое преобразовалось на глазах. Слезы словно выключили, и от них остались только мокрые дорожки на все ещё алых щеках.
Хорошо хоть Янг Рог не устроил подобную сцену. Тем более что, по сути, я его выдернул с насиженного места, где он был не последним человеком, а совсем недавно так вообще главой. Джинкс, осознав мои слова, рухнула на стул. Из девушки словно вынули стержень. Будто цель, к которой она так долго шла, та неприступная вершина, внезапно оказалась под её ногами и она не знает, чего хочет дальше. Встал вопрос о названии клана, и я благодарил всех богов, что Некроса рядом нет. За столом сидели его проверенные люди, тот же самый вамбас с ником ДетиЛошадьДоедали, но свои предложения озвучить им никто не дал. Настя внимательно прочла условия создания клана и сообщила, что легче всего создать аккаунт на африканском или же южноамериканском кластере игры, сложнее всего это провернуть в китайском и европейском кластере. Китайцы озаботились созданием защиты от кланов однодневок, частных кланов по фарму ресурсов, в которых основной рабочей силой являлись несовершеннолетние и прочие схемы по нарушениям законодательства Квази Эпсилон и Китая. Загвоздка была в том, что нужно найти человека, являющегося гражданином африканского кластера, который добровольно согласен записать на свое имя клан и войти в него. В Африке же достаточно было заплатить 50 долларов и на твоё игровое имя даже без каких-либо документов откроют клан. А если не поскупиться, то можно и вовсе купить готовый клан с ордой работяг. Идти простыми путями и открывать план в странах третьего мира, было непродуктивно: там, где можно легко купить практически всё, где в двадцать первом веке процветала работорговля, но не было самого главного - анонимности. Янг Рог позволил себе впервые высказаться, с момента начала совета. Как это и положено лидеру он сказал, что решит этот вопрос и очень скоро у нас появится клан на китайском кластере. Разумеется, не обошлось и без условий: Во-первых, Янг Рог будет лидером лишь номинально, и второе - он сам выберет название для будущей игровой формации. Я спорить не стал. У старика итак день не задался, пусть он хоть окончится на положительной для Яна Рога ноте. Основные вопросы были обсуждены, и народ потихоньку начал разбредаться по своим комнатам, которые только назывались комнатами, а по-настоящему же были едва ли не пентхаусы с несколькими туалетами, количеством комнат гораздо больше, чем пальцев на руках и ногах и даже НПС-обслугой. Пока дворец стоит, почему бы всем и не пожить на широкую ногу? Город растёт. Даже по игровым окнам статистики было видно, что сегодня количество официально зарегистрированных жителей планеты, являющихся хотя бы частично дендритами, перевалило за 27 миллионов, конечно 80% из них это НПС, но и мизерные 20% игроков это тоже весьма немало. Учитывая, что новая раса открылась всего неделю назад. Дальше предстоит время кропотливой подготовки. Согласно моим инструкциям Некр так и устроился простым работягой в доки по переработке руды, которые доставляли такие же работяги на космические копатели. Естественно нудная работа не нравилось бывшему пирату, но тот почти не жаловался, скрипя зубами, терпел возложенные на него обязанности. Лишь изредка всего раз в 2 часа спрашивал, зачем он здесь и когда всё это уже закончится. Янг Рог спустя неделю сообщил о создании нового клана, зарегистрированного в Китае, и название у него хоть и читалось на английском, но было пропитано духом коммунизма. RedRush - красная атака. И всё бы ничего, вполне можно было бы списать такое название для китайского коллектива, как-никак эта азиатская страна активно продвигает идеи коммунизма и социализма, вот только на герб он выбрал совсем не дракона или же тигра. На красном стяге развивался нарисованный медведь в бескозырке с алой звездой, которые носили морские десантники более известные как чёрные бушлаты. Да неважно… Тем более что, несмотря на конспирацию, знамя мне нравится. Раз с организацией не вышло особых проблем переходим к самому важному: к действию, а именно первому делу. Они должны быть яркими, такие о которых будут говорить все, и в то же время нужно наносить удар по репутации Альфа Нова: главного монополиста в области использования труда заключенных. Команда к тому времени тоже не слабо так подтянулась. Элитные монстры, высокоуровневые данжи и кропотливая зачистка джунглей обезопасили территорию и прокачали мою команду, а бонус к скорости прокачки этому только поспособствовал. Джинкс была уже 190, мой ученик Ольгерд подобрался к 150, а Сарг близился к отметке в 195. Его прокачка была самой скоростной. РСЗО, которые он вживил в своего Голема, наносили едва ли половину дамага от общего значения команды. Всё-таки артиллерия — это бог войны. По моему настоянию, руководил процессом прокачки и отрабатывал тактику лично Янг Рог. Вот уж кто был действительно топ один по уровням! 232 уровень — это не шутка. Самые топовые игроки в данный момент были, как это и было заведено, в азиатском кластере, но что удивительно он был не из Китая, а из Японии. Игрок РеукДанзо два дня назад преодолел отметку в 250 уровень и сейчас ко мне стучалось его номинальное руководство, с настоятельной просьбой позволить их игроку покачаться на заповедной планете, мотивируя свое предложение солидными финансами, любыми вливаниями и тем, что планета чересчур опасна, а высокоуровневые монстры, несомненно, мешают развитию новой цивилизации. Нет, дорогие друзья, мы уж сами как-нибудь. Позволять качаться потенциальным соперникам на своей полянке, я не собирался ни за какие блага. Думаю, через полгода, когда спадет протекция планеты, японскому и мировому топу придётся подвинуться с пьедестала, чтобы уступить место первенство игроку из СНГ кластера. И хоть мой уровень тоже перевалил за 174, увы, я не мог участвовать в конкурсе, который сам и спланировал. Снимать протекцию с планеты мне пока рано. Грузовой горнодобывающий корабль был уже готов и загружен. Некр ожидал на работе, за которую платили столько, что едва ли себе можно позволить бизнес-ланч раз в неделю, это значит, что вторая активная фаза уже готова начаться. Фаза, о который знал только я и наверняка догадывался Дект. Некр, которому уготована роль солдата, бросающегося на амбразуру, вряд ли будет рад своей роли. Тяжёлый транспортер, на которых обычно перевозят неочищенную руду, с натугой оторвался от поверхности планеты и, взбивая воздух в густой тягучий туман всё-таки смог выйти в космос. На то, чтобы добраться до космической станции по переработке тяжелых и редкоземельных металлов, ему потребуется целых восемь часов. Почти вечность в условиях космоса с его варп прыжками и телепортацией. Полное раскрытие в моём клане Некр воспринял совсем не так, как мне виделось. Он не огорчился. Зеленомордый не был раздосадован, что привело мои чувства в смятение, наоборот он был рад своей участи, и я же пообещал сделать всё лучше, добавив маленький штришок под себя. Вот и всё, теперь оставалось лишь ждать. Глава 16. Я и Янг Рог шагали среди снующей толпы. Прилетевшие на пиратскую станцию Наутилус гуманоиды искали здесь, прежде всего развлечений. Кто-то прибыл ради того, чтобы проиграть на ставках в гладиаторских боях честно заработанные в реале деньги, кто-то чтобы спустить кровные на алкоголь и виртуальные наркотики, а кто-то решил удовлетворить свои низменные фантазии с представительницами древнейшей профессии. В виртуале всё это было не только легально, но и доступно. Местные публичные дома отличались одним: здесь можно было практически все! Снять на ночь зеленокожую жрицу любви из ксенонов, или же девушек вамбас, чьи гениталии имели не две половые губы, да хоть райкерс у которых лоно было окружено язычками щупалец с присосками. В общем, скрасить субботний вечер каждый желающий мог на любой вкус и предпочтения. Но мне и моему спутнику предстояло серьезное дело. Углубившись в самый центр орбитальной станции, по размерам не сильно уступающей небольшим планетам. Мы подошли к высокому зданию, пронизывающему прямо по центру пиратскую станцию. Резиденция Черноморского Синдиката выглядела так, как и должна была выглядеть - монументально, непоколебимо и внушающе. Такое же впечатление на меня производили сталинские высотки в столице. Когда стоишь под ними, ощущаешь себя букашкой, и это даже пугает. Стоило только Ян Рогу сбросить капюшон, скрывающего его личность плаща, как двери отворились. Нет, не двери, тут больше подойдёт определение “крепостные ставни”. Внутри на удивление оказалось тихо и пустынно, никто не сновал внутри цитадели пиратского клана, не суетился и не встречал незваных, но ожидаемых гостей. Мой спутник знал куда идти, мне же оставалось только не отставать. Мы петляли по коридорам минут пять. В конце нас ждала каменная стена, в которой была утоплена большая деревянная дверь с кованым кольцом вместо ручки. Ян Рог дёрнул дверь на себя, и она подалась. За дверью были слышны голоса, которые тотчас умолкли, стоило двери с силой удариться о стену. Ян Рог распахнул ни в чем не повинную преграду так, словно желал выдрать вместе с корнями. Гулко шагая, по-хозяйски, он вошел в наполненный тишиной зал, я поспешил за ним следом. Не здороваясь и не спрашивая разрешения, он схватил два деревянных стула за спинки и поставил их к общему круглому столу. Я узнал его: этот предмет мебели раньше находился в кабинете Ян Рога. Необычная задумка показалась мне странной: разместить очаг в центре стола. Но теперь, увидев как эффектно смотрится пылающий в полумраке огонь облизывающий не ярким светом лица сидящих за столом, я захотел себе точно такой же. Сев на стул, Ян Рог повелевающим жестом указал мне на соседний, а затем, не дожидаясь того как я усядусь, властным басом произнес:
- Значит, совет баронов вы созвали, но не удосужились поставить в известность меня? - он громко щелкнул пальцами и тут же, словно из воздуха, появилась НПС обслуга с серебряным подносом, на котором стоял бокал янтарной жидкости с гранитными кубиками внутри.
Обслуга, пусть даже она была и из НПС, не забыла предпочтения бывшего лидера.
- Ты больше не барон клана! - произнес зычный голос человека, сидящего на том месте, где раньше сидел бывший барон. - Да, не барон, это ведь ваш совет меня разжаловал. Но скажи мне дружище, что делают другие не бароны за этим столом? Обычные держатели акций сидят наравне с основателями клана, и ты уже отдал распоряжение выдать каждому из них по серебряной пряжке основателя? - контратаковал бывший хозяин клана. Началась возня. Ощущалось, как неуютно чувствуют себя присутствующие после того, как Янг Рог по-хозяйски уселся за стол. Очевидно вопросы, которые обсуждали минуту назад, были не предназначенные для его и моих ушей.
- Зачем ты пришел сюда, Егор? - напрямую задал вопрос нынешний глава клана, обратившись к Янг Рогу по имени, которое мало кто знал. - Разве это не очевидно, Легард? Чтобы вернуть Черноморский Синдикат его основателю и выгнать из него членов правления - нахлебников, удачно вложивших свои деньги. - Ты хочешь бунта? Ты же прекрасно знаешь, как поступают с бунтовщиками. - собеседник Ян Рога не смеялся, наоборот он был очень серьезен.
Легард не стал играть взглядом и кивнул на меня. Что это могло быть, как не возможность высказаться и озвучить заготовленное заранее послание. Признаться в том, что я волновался, это не сказать ничего. Я несколько часов писал скудную речь, доводы и аргументы, которые могли уместиться на ладони, словно школьная шпаргалка. Наконец, решив, что лучше я просто выучу каждое слово. Но внезапно накопившееся волнение портило все мои планы. - Я пришёл сюда чтобы обсудить с вами одну вещь, а точнее, - начал я, стискивая скулы, чтобы не выдать волнение и дрожь в словах. - Сколько вы сможете продержаться в рейтинге пиратских кланов СНГ региона, сейчас мы и будем обсуждать. - А ты собственно кто такой? - новый глава клана, которого Ян Рог назвал Легардом, наконец-то решил посмотреть мне в глаза.
Это был, ничто иное, как вызов. Нечто первобытное, что позволяло нашим предкам выживать и выбрать лидера стаи, альфа-самца, вот что сейчас было в его взгляде. Но это крохи, лишь жалкие крохи, по сравнению с тем, что я видел в глазах Янг Рога в минуты нашей дуэли. Напугать меня гонором после той встречи вряд ли кто-то сумеет. Я не торопился с ответом, не стал размениваться на слова, мол, я Прародитель, а вы поверьте, что это я. Я настоящий, всамделишный! Как же глупо бы это смотрелось. Я вспомнил себя, впервые вошедшего в этот зал, черт каким же я зеленым тогда был. Слегка усмехнувшись собственным мыслям, я едва не потерял нить событий и вернулся к заданному только что вопросу и двум десяткам глаз, ждущим от меня ответа. Положил ладони на столешницу, в центре которой потрескивало пламя огня, вложил где-то треть имевшейся у меня маны. Демонстрация - всегда лучше любых слов. Столешница обагрилась и от моих рук, по ней потекли волны, словно бы пущенные по натянутой ткани, они шли по высушенному и давно мертвому дереву. Расходились по твердой древесине, затем вновь сходились, беря находящийся в центре очаг в кольцо. Угли, теплящиеся в очаге, смялись в чёрный шар, полностью погасив огонь. Антрацитовый шар завис над столешницей и, несмотря на то, что тот был черным, как космос, излучал мягкий зеленоватый свет.
- Не очень люблю огонь, - произнес я, старательно давя улыбку под сомкнутыми губами.
Да, на этой неделе я тоже не сидел сложа руки, прокачивался, ведь у меня открылось новое древо развития, исключив из навыков все полученные ранее. Прародитель не игрок и не нпс - это существо другого порядка. Теперь козырей в рукаве я имел больше, чем карт в колоде. Мысленно я покорил себя за то, что вложил целую треть манны, желая произвести впечатление на баронов и держателей пакета акций пиратского клана. Было бы достаточно и пяти процентов. Именно такие мысли посетили меня, когда я прочел характеристики того что создал.
Сердце Прародителя. Артефакт. Прочность: 25000 На 8 часов поднимает максимальное количество хитпоинтов на 20% юнитов в радиусе 3 метров.
А вот тебе бабушка и Юрьев день. Желая произвести впечатление, я невольно усилил их, а вот надо ли было это делать - большой вопрос.
- Считайте это рейдерским захватом. Вы можете согласиться и получить огромные дивиденды, которые я в благодарность скажу куда нужно вложить, чтобы приумножить. Либо вы потеряете всё - решать вам. - С чего ты взял, что выскочка, пусть даже и каким-то чудом получивший статус Прародителя, сможет указывать нам, пиратским баронам? - Легард говорил уверенно, с металлом в голосе. - Все очень просто, после боя за право представлять ваш клан, вы скакнули с 9 места в рейтинге сразу на 3. Вот только маленький нюанс: Янг Рог, с которым я заключал соглашение, больше не является членом Черноморского Синдиката. Теперь он, как и большинство из вас… - я обвел взглядом присутствующих. Три четверти из них не были игроками, отыгрывающими свои роли в виртуальной вселенной. Строгие черные костюмы, какие принято носить в реальном мире, золотые или алмазные запонки. - Большинство из вас инвесторы, а не игроки. Вы вложились в перспективный план и неплохо поднимаете на этом свои дивиденды. Но халява кончилась, либо я получу клан целиком, либо обваливаю акции настолько, что они не будут ничего стоить. Если же вы согласитесь, на мои условия, то не потеряете ничего, наоборот, приумножите состояние благодаря инсайду.
Повисло молчание. В самом деле, три четверти сидящих за столом не были игроками и сейчас обдумывали, стоит сохранить деньги и уйти на пике. Вполне возможно, что ворвавшийся игрок просто выскочка, который блефует, как хороший катала с дымовыми картами, или всё-таки довериться ему. Однако были здесь и те, кто состоит в клане не ради выгоды, хотя и это тоже весомый аргумент. Легард высказался первым.
- Я уйду из клана только вперёд ногами, - и обращался он не ко мне, а целиком и полностью пожирал глазами Ян Рога. – Неважно, блефуешь ли ты, или в самом деле решил развалить дела последних десятилетий. Ты хочешь войны? Ты ее получишь! - Не будет никакой войны, Легард,- спокойно, кажется даже с сожалением, произнес Янг Рог. - Мне достаточно пятидесяти одного процента акций, чтобы стать единоличным лидером, и двадцать у меня уже есть. У тебя тоже двадцать, остальные же держат куда более меньшие пакеты и тот, кто первый продаст мне свои, получит большие дивиденды. Не торопитесь, времени у вас сутки. А пока, чтобы наши слова не казались пустым звуком, я простимулирую вас немного.
Слова, которые должны были прозвучать, уже сказали, а посему, не прощаясь, мы вышли из совещательного зала. Ян Рог упустил возможность вновь посильнее хлопнуть дверью. Какие чувства сейчас испытывал отец Насти, мог знать только он сам. Либо гнев на себя за то, что, по сути, подставляет родной клан, или же злость на соратников, которых некогда считал братьями. В любом случае, это его скелеты в шкафу и с ними разбираться только ему. Некрос, теперь носивший имя Даблпенетратор, выполнил возложенное на него задание. Грузовой, горнодобывающий корабль, пришедший на станцию, где ОрбиталГрейв - дочернее предприятие Альфа Новы, скупало у частных игроков добытые в космосе металлы и минералы - было под завязку загружено герсатилионом - не самая мощная, зато легко воспроизводимая практически в любых условиях взрывчатка. Задача Некроса была в том, чтобы пропустить грузовой, начиненный взрывчаткой, корабль внутрь космического завода, что он собственно и сделал. Двадцать семь тысяч тонн герсатилиона превратили самый большой космический завод в пылающий, будто сверхновая звезда, метеорит, который рухнул с орбиты на поверхность Гаргантии. Курортная планета, населенная людьми и на девяносто восемь процентов покрытая водой, сразу вылетела из списка сотни лучших планет для отдыха. Признаться, на такое я не рассчитывал, но хоть и Гаргантия не принадлежала Альфа Нове, а была во владениях СельтиконКорпорейшн, ничуть не омрачило диверсию. Огромные убытки, понесенные корпорацией, привели к расследованию. Виновника нашли быстро, даже раньше, чем тот успел возродиться на ближайшей орбитальной станции корпорации. И как раз сейчас, простой портовый работник с непростым ником Даблпенетратор, как на духу давал чистосердечное признание. С его слов, дознаватели корпорации узнали, что он есть никто иной, как разыскиваемый во всех звёздных системах людей ксенон с ником Некродефлоратор намеренно создал новый аватар человеческой расы, устроился на космический горноперерабатывающий комбинат “Дакота 9” с целью проведения диверсий. Диверсию же целиком и полностью организовывал пиратский клан Черноморский Синдикат, с целью поквитаться за нападение на пиратскую станцию Наутилус, произошедшее несколько месяцев назад. Вот такие пироги с котятами. Терроризм, по законам космической империи людей, наказывался всегда одинаково: 999999 дней заключения персонажа на одной из тюремных планет, без права обжалования и выхода по амнистии. Означало это лишь одно: ты навсегда расстаешься с персонажем, ведь проще создать нового, чем ждать освобождения 2740 лет. По моим прикидкам, не сегодня так завтра Некроса депортируют на одну из планет-тюрем, и я в предвкушении потёр руки. Нет, сам взрыв небыл целью диверсии, хотя признаться, удар по самому дорогому, кошельку корпорации, приносил немалое удовольствие. Главной задачей Некра было именно попадание в одну из планетарных тюрем, координаты которых были за семью печатями. Раньше были, но не теперь. Некр перед взрывом выполнил инструкцию и проглотил оставленную на корабле семечку, став на двадцать пять процентов дендроидом. И теперь, при помощи интерфейса Прародителя, я мог найти зелёное пятно его ауры везде. И если я найду его, то найду и тюрьму, в которой решением высшего звездного суда империи людей должен будет томиться наш узник. А дальше пошло время томительного ожидания. Некроса не торопились переводить в тюрьму, посему весь наш план вынуждено простаивал. Янг Рог и ударная группа были уже на низком старте, я не участвовал в операции. У меня сейчас своя война и она шла на его фронте: переписки с акционерами Черноморского Синдиката, в которых они угрожали, торговались, брали на понт и всячески пытались вытащить из меня информацию, или хотя бы развести на диалог. С ответом я не торопился, отговариваясь дежурными фразами. Всё-таки даже десять процентов акций клана, которые я приобрёл у Янг Рога, стоили воистину дорого. Но они мне были необходимы, чтобы попасть на совет. Надо бы пока избавиться от них, но для начала немножко поднять Черноморский Синдикат в рейтинге, чтобы продать свою долю подороже. Диверсия, которую совершил Некр от имени своего бывшего клана, заставила цены на акции скакать. В Черноморский Синдикат потекли новые рекруты, желающие примкнуть к дерзнувшим отвесить пощёчину корпорации. Но где находится пиратский клан, достигший пика своих сил, и где трансконтинентальная корпорация Альфа Нова! Всё что мы смогли сделать - это подергать тигра за усы, но тот не спешил объявлять войну, он выжидал, разбирался и подсчитывал возможные последствия. Основная масса игроков расценивала такое поведение как слабость, но я себя не обманывал. Наверняка аналитики просчитали, что выходка Некра имела двойное дно, ведь не зря они тянут с отправкой виновника на какую-нибудь обледенелую, богом забытую планету-тюрьму или скорее музеем брошенных игровых аватаров. Тем временем, я тоже не сидел сложа руки. Восьмой, по максимуму использовал брошенный Роджером аватар. Он плавал в теплом море, в получасе лёта на флаере от столицы Евы, без стеснения ел все, что можно и нельзя с аппетитом узника концлагеря. Он бухал и трахался, трахался и бухал, а иногда, совмещал оба этих занятия. ИИ, ставший личностью, пустился во все тяжкие и, чтобы оплатить его прихоти, мне приходилось следовать за ним в качестве кошелька и совести (когда искусственный интеллект желал перейти границы разумного и дозволенного). Что скрывать, я ждал возвращения Некроса, как манны небесной. Вот уж кто действительно разделит любовь искусственного интеллекта к порокам. Время шло, но отправка так и не состоялась. И, похоже, так и не состоится. Ну и ладо, не получилось в этот раз, значит получится в следующий. Хотел, было, уже отписаться зеленокожему, чтобы бросал низкоуровневого персонажа и заводил нового, как наконец его аура в интерфейсе Прародителя моргнула и, оставляя словно комета длинный зелёный хвост, устремилась к самому краю обжитого космоса. Красный сигнал тревоги заставил подняться всех, кто находился в игре. Не хватало только Джинкс и Лианы: мама не позволяет под крышей своего дома сидеть 24 часа в капсуле виртуального погружения. Она в первую очередь родитель и неважно, что Настя ей даже близко не родная дочь, аксиома проста: ее дом - её правила. Восьмой явился сам, при этом выглядел свежим и полным сил, несмотря на то, что на всю прошлую неделю он поселился в домах терпимости и сидел на легких наркотиках. Ева становилась всё больше курортной планетой, и индустрия развлечений заполняла сферы услуг (в том числе и нелегальных в реальном мире). Янг Рог первым вошел в зал для совещаний. Нужно было ждать остальных, и мы сели обсуждать за кружкой кофе не планы и тактику, а дальнейшую стратегию в поглощении Черноморского Синдиката. Я, не таясь, сказал, что уже спустил акции на пике их цены и предложил ему сделать тоже самое. На вопрос: “Зачем?” – ответил, что мы собьем цену, чтобы можно было скупить всё задарма. Мой казалось простой генеральный план, вызвал неподдельный смех у бывшего главы Черноморского Синдиката. - Ты показал, что клан тебе нужен, а затем избавился от своего пакета акций? Не думаешь ли ты, что твой блеф так легко съели акулы бизнеса? Да сейчас цена на них будет только расти. Нет, дураки конечно тоже захотят сбросить свой балласт на пике, но те, кто поумнее, купит всё, несмотря на падающие котировки. - Но ведь если клан рухнет за неделю, скажем, на 5-6 позиций в рейтинге, рухнет и цена, - уже менее уверенным тоном произнес я. - Рухнет, - согласился Янг Рог - И тот же Легард скупит их по дешевке. Для него ЧС не просто перспективный клан с хорошими активами. Он такой же основатель как я, с понятиями чести клана и для него ЧС - его детище, несмотря ни на какие глупости, вроде просадок по цене акций и подобной хрени. - Бля… - только и нашлось у меня, что ответить. - Ну кто его знает, может Легард изменит свое мнение. В любом случае, делай, как считаешь нужным. У меня, как и у тебя, даже близко не наберется денег, чтобы выкупить все сто процентов акций. Во всяком случае, сейчас, хоть обе почки продай.
Потихоньку в зал начали подтягиваться и остальные. Теперь уже слово взял Янг Рог. Он поведёт рейд, ему и проводить брифинг. В зале собрались только самые близкие, но бывший пиратский барон создал действительно ударную группу. Больше четырех сотен человек, знающих с какой стороны держать бластер, сейчас были готовы отправиться в бой по первой команде. Я вникал, не перебивал и не добавлял свои пять копеек. Только слушал, хотя и это, признаться, выходило с трудом. Как говорится главная задача любого руководителя — это не мешать рабочему процессу. Спустя полчаса, когда все основные тактические вопросы были решены, Янг Рог безмолвно взглянул на меня, ожидая моего решения, и я также безмолвно кивнул. Это было ничем иным, как ожиданием разрешения на воплощение в жизнь его плана. Хорошо, что он понимает, что хоть он и руководит всей операцией - главный здесь по-прежнему я. Вся компания в каком-то молчании покинула совещательный зал, и отправилась к боевым кораблям. И что меня удивило, Ольгерд шел в числе первых. Кровь северных воителей с ледяных островов Демгёрд требовала звона мечей и войны, и я не стал перечить этому желанию. Хватит, достаточно я его сдерживал. Но он волк, и как бы его хорошо не кормили, цепь у будки для него будет цепью. За столом остались только я и Восьмой.
- Останови его, пока он еще не улетел с остальными, - тихо, словно бы не обращаясь никому, а просто озвучивая мысли, произнес ИИ в теле высокоуровневого игрока. - Зачем? Парень хочет повоевать - так пусть повоюет, - по-еврейски, вопросом на вопрос, ответил я Восьмому. - Хотя бы потому, что он из другого мира. Вы достаточно наследили, выпустив орка на арену. Вы показали, что у вас есть возможность переносить неигровых персонажей из другого мира в Квази Эпсилон. Зачем давать аналитикам корпорации дополнительную пищу для размышлений? Тем более, что мальчик является высокоуровневым друидом, а в этой виртуальной вселенной друидов не существует. И вторая причина - ты, он и я отправляемся в Каэн-ар-Эйтролл.
Переваривая сказанные только что слова, я отписался в личный чат Ольгерду с приказом вернуться в зал. На его ответное сообщение: “Зачем?”, “Почему?” и “Но ты же разрешил!”, я ответил:”Быстро!”. Через пять минут, понурый парень вошел в зал и, не скрывая, выместил всю свою злость на ни в чём не повинной двери, открыв её ногой. Я ничего не сказал, лишь покачал головой в неодобрении.
- Собирайся. Только собирайся основательно, надеюсь, ты не забыл купить гостинцы своим братьям и сестрам, а также матери? Про отца не говорю. Но и не вмешиваюсь в его судьбу, она полностью в твоих руках. Мальчик в непонимании переводил взгляд с меня на Восьмого и обратно. Он открыл рот и выпучил глаза, словно изображая рыбу. Я усмехнулся. - Ты правильно понял, мы отправляемся в Каэн-ар-Эйтролл. Сможешь вновь приплыть на остров Яблони, кстати, не забудь подпитать её, наверняка дерево подсохло после солёной воды и бедной почвы. Сможешь показать, чего ты достиг и может быть выбрать себе невесту. Да я знаю, Некр говорил, что тайком водил тебя в “Розовые сердца” и я не против. Но все-таки поменьше увлекайся продажной любовью, - засмеялся я, показал большой палец своему ученику.- Ты главное подарки не забудь и старосте что-нибудь принеси, какую-нибудь безделушку. Кстати, когда отправляемся? - последние слова были адресованы уже Восьмому. Я понятия не имел, как он хочет провернуть то, что чудом смогла сделать Алиса, но я не сомневался в том, что эта возможность у него имеется. - Ты сам не забудь собрать подарки. Сильные того мира, тоже не прочь принять в дар что-нибудь редкое и полезное, - произнес Восьмой, когда Ольгерд, словно маленький мальчик, выбежал из комнаты, услышав о том, что сейчас его повезут в аквапарк. - Мы будем собирать армию? - не спросил, скорее, утвердил я.
Признаться, мысли о том, чтобы повести в атаку на Альфа Нову не только ксенон, райкерс, дендроидов и вамбас, но и, к примеру, оборотней, орков, магов и северных берсерков тоже приходили мне в голову. Вот только то, что это осуществимо я и мечтать не мог. Выходил из зала совещаний я в раздумьях. Что же подарить, а если точнее, за что купить войска в мире, застрявшем в технологическом развитии средневековья, зато имевшем магию. Оружие? Какие-нибудь бластеры на быстрых протонах или же часы? В самом деле, не дарить же бусы, как колонисты индейцам! Словно бы читая мои мысли, Восьмой кинул мне в спину: - Ничего сверхфантастического не бери. Не забывай, что в том мире работают только механика и физика. Никаких суперкомпьютеров и прочей электроники. Я обернулся и кивнул. Да эти слова сильно подрезали мои крылья, в жажде удивить дикарей чудом из 28 века. Дойдя до конца коридора, я задумался, что же мне взять. Ведь даже простые ручные бластеры напичканы электроникой. Волей-неволей мысли об алмазах, стоящих в Квази Эпсилон не сильно дороже других расходных материалов, оказались не такими уж и глупыми. Решив, что без помощи я не разберусь, отправился к тому, кто действительно разбирался в крафте. Дект был там, где ты должен был быть. Верфи со строящимися кораблями для андроидов кипели работой: ксеноны что-то перетаскивали, игроки - дендроиды и НПС копошились в телах огромных кораблей и всё это происходило под дирижерством моего бывшего надсмотрщика и одного из первых друзей в виртуале. Да, зарплата у него теперь была не в пример больше того, что платила корпорация за присмотр за заключёнными, но и обязанностей прибавилось. - Дект, - обратился я к погрузившемуся в планшет главе крафтеров. - Мне нужен твой совет, вернее помощь. И я вкратце изложил ему сложившуюся ситуацию, сказав, что времени не так уж и много и данная задача сейчас в приоритете, Дект кивнул. Что мне нравилось в этом человеке, так это немногословность. Если нужно было что-то решить, сделать или придумать, он не разменивался на словоблудие, просто брал и делал. Мужик с большой буквы, наверное, поэтому мы так хорошо ладим. Дект показал мне свои маленькие запасы: рельсотроны, созданные по прототипу Матильды были упакованы в кейсы. Помимо самих пушек, в кейсы были добавлены сменные стволы и энергоячейки для питания конденсаторов. Я покачал, было, головой: мол это же электроника, но главный спец по крафту был иного мнения. - Здесь абсолютно никакой электроники. Конденсаторы по своей сути лишь искусственно выращенные кремниевые кристаллы с правильной кристаллической решеткой. Да, трудно производится в условиях, когда технологии не ушли дальше ковки металла, но в своей сути очень простые. А всё остальное так вообще не относится к высоким технологиям, ведь сам концепт рельсотрона был описан еще в двадцатом веке.
А ведь и правда… Рельсотрон, по сути, примитивная вещь, недостижимая для массового производства в двадцать первом веке только по причине высоких энергозатрат. А всё остальное лишь мелочи. Так что я согласился, более того, спросил, нет ли чего-то особенного из подобного для меня лично. Дект засмеялся и, как бы невзначай, скинул покрывало с остальных кейсов, среди которых выделялось одно оружие с золотой надписью на торце: “Матильда”.
Я как мог, восстановил и улучшил твою красавицу. Разумеется то, что можно было заменить на дендроидную ветку, я заменил, так что, по факту от старого рельсотрона в ней остался только корпус… - то ли извиняясь, то ли хвастаясь произнес Дект, но я оборвал его. - Она прекрасна, дружище, спасибо еще раз, - и я пожал руку моему верному другу. Восьмой словно ждал момента, когда все будет готово и вошел в склад с оружием, держа под руку Алису. Кажется, они мило о чём-то болтали. - ... И ты, в самом деле, не знала, что делала? Если честно, я думал, что тебя перенесет вместе с нами, но найти тебя среди игроков я не смог. Оказалось, вон оно что, ты просто вышла в реал! - Восьмой вёл светскую беседу с дочерью Декта. Тот позволил ей иногда заглядывать в вируал, главное, чтобы это не мешало её занятиям и восстановительным процедурам в реале. Деньги на восстановление дочери у него имелись, да и сама девушка получала солидную пенсию от меня лично за эпический вклад в нашу команду. И судя по тому, что деньги она не выводила в реал, а копила на счету, отец о ее заначке ничего не знал.
- Ага! - ответила Алиса, и пока Дект отвернулся, послала мне воздушный поцелуй, а затем вновь переключила свое внимание к собеседнику. - Там так все изменилось! Ты не представляешь, раньше можно было только пиццу там заказать или суши, а теперь можно вообще жить, не выходя из квартиры. Даже уборщица к тебе придет или парикмахер! -Лишь бы деньги были, - я без спроса вмешался в разговор, за что получил улыбку от девушки и безучастный взгляд от ИИ. Алиса после нашего возвращения начала выказывать мне знаки внимания. Признаться, это было приятно, коротать вечера в публичных домах, пусть даже и с реальными девушками, а не НПС было конечно волшебно. Но все мы становимся старше и надо становиться умнее, угарные вечеринки перестают казаться такими классными и мужчину, если он конечно не убежденный холостяк, тянет к семейному очагу. И всё бы хорошо, признаться, Алиса и в самом деле было милой и симпатичной и, что уж скрывать, действительно очаровательной девушкой. Однако было одно весьма неоднозначное “но” - как на это отреагирует Дект. Сказать ему, мол, так и так, мне нравится твоя дочь, и я решил спросить у тебя разрешение... Я конечно не трус, но здесь, увы, от одной мысли я дрожал как одинокая роза в руках подростка на первом свидании. Гоня от себя мысли, от которых становилось тепло на душе и дрожали коленки, я посвятил Восьмого в идею Декта захватить с собой пусть не самое современное, но весьма мощное оружие в мир меча и магии. Тот кивнул, но сказал, что получится взять не больше, чем по два кейса на каждого. Спорить с ним я не стал, ему, в конце концов, виднее. Отписался Ольгерду что пора. Мы вышли из верфей Декта и, направившись в сторону Ясеня, захватили с собой чемоданы с оружием. Ольгерд бежал навстречу, и от его вида невольно появлялась улыбка. Он выглядел будто средневековый рыцарь в черных доспехах, украшенных золотом, а за его спиной виднелся увесистый экспедиционный рюкзак, какие обычно носят туристы любители. Он хотел было засыпать нас вопросами, но Восьмой поднял руку и произнес: “Пора”. Я без стеснения кинул ему пару кейсов с рейлганами, оставляя у себя два. Восьмой и не подумал помогать нам, а потому был налегке. ИИ, в теле Роджера, схватил меня и моего ученика за шиворот, а затем из его рукавов потекла чернота, обволакивая нас. Глава 17. Глава 17.
Дальнейшие события завертелись в хороводе. Время протекции, выделенное игровой системой на развитие, уже не казалось таким огромным. Дни, недели, даже месяцы таяли и из отведенного полугодового спокойствия, времени оставалось все меньше. Прыжки между двумя игровыми вселенными, построение вектора развития, как расы, так и нашего клана, планирование новых набегов и диверсий, переманивание игроков из ЧС и потопление старого клана, с целью потом выкупить за бесценок. А еще, вишенкой на торте была Алиса. Она становилась всё настойчивее, а я и не очень-то упирался. Признаться, мне действительно не хватало женского тепла и того, с кем можно по-настоящему отвлечься от дел. По ночам она убегала в вирт, чтобы дождаться меня поздней ночью и проводить, когда все нормальные люди уже спали. Так шли дни, которые складывались в недели, а недели складывались в месяцы. Дел меньше не становилось. Всё оставшееся время занимали прыжки в Каэн-ар-Эйтролл, где я искал отчаянных рекрутов из НПС, с игроками связываться было опасно, они могли раскрыть возможность путешествия между мирами. Приходилось бегать по огромному миру. Благо с помощью Восьмого это выходило словно телепортация. Оборотни волки, лисы, медведи и лесные коты, из дремучих северных лесов. Скальные тролли, орки из погонщиков носорогов, двухголовые огры-шаманы и другие обитатели степей Мельхиор. Пираты с материка Мадьях и рогатые эльфы из гор Аслау. Всех и не упомнишь; главное, что количество тех, кого получалось уговорить ввязаться в чужую войну, росло. Воинственные северные островитяне, больше похожие на рыжебородых викингов с островов Демгерд, в качестве платы просили хорошее железо. А я в свою очередь приносил им адамант, элириум и анобтаниум. Орки желали несокрушимую, но легкую броню, и для них в 28 веке нашлись карбон-титановые боевые костюмы, которые, правда, приходилось подстраивать под каждого отдельно. Чем я озадачил Декта и его крафтеров. С магами дела обстояли куда более сложнее, и в тоже время легче. Было невероятно сложно выйти на них и тем более убедить ввязаться в войну. Все сложности состояли в том, что маги Аркрума абсолютно не верили в то, что смерть никому не грозит, и каждого погибшего ждёт возрождение. В итоге, одарив Орден боевых магов Аркрума энергоячейками – хрен его знает зачем – мне все-таки удалось убедить совет отпустить в Квази Эпсилон одного адепта, чтобы он на своей шкуре убедился в том, что в чужом мире никто не умирает. Но и здесь нас ждала пусть маленькая, но победа: орден пообещал в нужный час выставить два десятка боевых магов пятого круга и пять боевиков с посвящением в четвертый круг. Янг Рог тем временем продолжал работы по вызволению каторжников из вирт-тюрем. Но по сути никого не освобождали, геройство в стиле Робин Гуда не по нашей части. Тем более, что мужики бывают разными и те, у кого статья “мокрая” или “с душком” так и оставались в вирт-тюрьмах, прощаясь с боевиками RedRush с проклятиями на устах. Увы, Бишкека с нами не было, так что переводить лепет блатную феню басоты было некому и их отстреливали отстреливали непонятыми. Случались и странные, даже смешные случаи. Когда небольшой рейд Некроса напал на грузовой караван обеспечения дальних колоний, вернулся не совсем с тем, на что рассчитывал. Четыре зэка решились на рывок, и это им даже удалось. Вот только никто из них не был пилотом, и они, не зная как использовать варп-прыжок, медленно тащились сквозь безжизненный в космос не имея ориентиров. Тащились, пока их не подобрала группа “паровозящая” Некроса. Некр удалил прошлый аккаунт, он был уже засвечен, да и к тому же человеческая раса была слишком простой, обыденной для его тонкой душевной организации фрика и мастера эпатажа. Некрос теперь выбрал расу гронг - расу урожденных танков с халкоподобной комплекцией и красной кожей. Гора мускулов и блестящая, красная и лоснящаяся, как стручок острого перца, кожа, сильно резала глаза после болотно-зеленой крокодильей расцветки ксенона. Но экстравагантное чувство юмора не позволяло сомневаться: это наш Некрос, хоть и прошедший реинкарнацию в другую расу. Так вот, сейчас Некр вел этих романтиков с большой дороги, то придавая ускорение пинками, то просто швыряя их тела по коридорам в нужном направлении. А я, выбрав для себя всего один спокойный вечер, вертел в руках треклятый жесткий диск, пытаясь разгадать его загадку. Ну и Алису из реала ждал, чего уж скрывать. Было решено, что как только я выйду из заточения, мы сыграем свадьбу. По-тихому, лишь круг самых близких, белый корабль и капитан, вместо идеально оштукатуренных лиц работниц зала бракосочетаний с их приторно-пластмассовыми улыбками. Даже специально узнал, что капитан имеет право заключать браки, главное потом сделать выписку из судового журнала и предъявить её в ЗАГС, а там уже задним числом внесут изменения в документы.
– О, Артем, ей-богу я устал их пинать сюда, - запыхавшись, произнес мой друг в теле красного демона. – Ну так пусть сами бы шли, разве нет? - поинтересовался я, улыбаясь, ведь уже догадывался что мне ответит Некр. – Нет. Эти представители басоты и АУЕ лирики, подвид “Урка обыкновенный”, класса “Пальцы веером, сопли пузырями” должны страдать! Ты бы видел, как мне сложно было гнать их пинками вверх по лестнице. - И Некр осклабился, по-дружески положив руку на плечо одного из его конвойных. От этого жеста блатной, охнув, рухнул на колени.
Ещё бы, ведь сейчас Некр всего раза в полтора меньше по габаритам, чем Батур. Орк кстати гораздо охотнее шел на контакт со словоблудом и паяцем, после того как тот сменил образ. Сейчас они на пару качались в закрытых локациях Парадизии и изредка под присмотром Джинкс выбираясь в рейды в открытый космос. Краснокожая «Арина Родионовна» Насти за месяц набрал 74 левела, Орк приближался к отметке в 190 уровень, и только Настя зависла, вплотную подобравшись, но так и не перешагнула отметку в две сотни уровней.
– Так чем отличаются эти ребята от всех остальных? А, ну да, они смогли самостоятельно устроить побег с планеты. Так им за сообразительность, скорее медаль дать надо, а не футболить по дворцу Прародителя на аудиенцию. – Эти кадры реально КАДРЫ, с большой буквы! Они решились на побег, не имея пилота, и две недели болтались в космосе как г**** в проруби, желая пердячим паром добраться до цивилизации. При этом, они знали на что шли! Знакомься, его зовут Сухпай, - красный палец толщиной с человеческую руку указал на одного из зэков, от чего тот поёжился и отвел глаза. - Ему присели на уши, мол, ты правильный парень, и надо бы тебя взять с собой, чтобы короновать. Воровская романтика, мля. Догадайся, что дальше было? - красная морда Некраса расплылась в подобие улыбки, отчего из его рта показались желтоватые клыки. – Да хрен его знает, но очевидно, что они не сильно большого ума, раз решили без варп-прыжка добраться до обитаемых планет. Сколько на это у них могло уйти времени? Пять месяцев или год? - я попытался прикинуть в уме возможные сроки. – Нет, эти ребята сознательно шли на такой долгий побег. И даже провизию себе заготовили, угадал какую? - его лицо превратилось в заговорческую маску, что, впрочем, не мешало ему всё также улыбаться. – Ни хрена себе! То есть эти безумцы решили взять этого лоха как провиант? - я ужаснулся собственной догадке. – Именно! Вчетвером его убивали, разделывали и ели. И спустя полчаса, он вновь появлялся и тоже мог питаться собственным мясом, пока оно не заканчивалось, а потом процесс повторялся. Не торопись, прочувствуй их задумку и представь себя на месте этих “гениев" и Сухпайка. Полтора месяца сдыхать, чтобы возродиться и жрать собственную тушу, парню нужен серьезный психолог. – Охренеть! Я думал, что более отмороженных, чем ты, не бывает. Как же я ошибался! Так что предложишь с ними сделать? - Некр пришел сам спросить мои мысли по поводу этих асоциальных элементов, но, увы, у меня на этот счёт мысли отсутствовали. – Ну, у меня не много вариантов. Можно, например, привязать их к кораблю, а возрождалку вынести на обшивку, так, чтобы после возрождения эти ребята вновь оказывались в открытом космосе. А можно просто закопать и пусть ребята наслаждаются всеми “радостями” бесконечной череды смертей от удушения. – А можно, например, сделать из них девочек. Опустить, оставив до конца срока работать в публичном доме для педерастов. После первого раза их понты и короны слетят, а через неделю, думаю, они втянутся. На Парадизии я лично запретил такой вид досуга, но, чёрт возьми! Я даже согласен доплатить, чтобы их взяли “первыми скрипками” в оркестр любителей поиграть на кожаной флейте. – Ну ты и садист? - внезапно посерьезнел Некр. - Ты знаешь, что с ними будет после того как их кодла узнает, как они провели свои виртуальные каникулы? – Более того, я постараюсь, даже не так - приложу все усилия, чтобы басота обо всём узнала, - серьёзно ответил я. – А что же делать с Сухпайком? - Некр вновь указал на пришибленного, которому в новой компании вместо обещанного воровского титула была уготована роль жертвенного телёнка. – Что хочешь, мне всё равно. Только он слишком много знает и отпускать его никак нельзя. - произнес я и Некр серьёзно кивнул.
Были и другие казусные случаи. Какой-то мажор из реала прилетел на Парадизию и предложил Насте продать ему Батура. При этом весь разговор проходил в присутствии орка. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, чем закончился данный разговор. Орк превратил всю делегацию в кровавую кашу, а самого мажора, который выбрал расу ксенонов, освежевал сделав из его зелёной кожи боевой барабан. Наивный дурак. Наверное, он еще легко отделался, ведь Джинкс могла бы приготовить ему еще более жестокую смерть. Это последнее время она такая социализированная и покладистая, а раньше о её зверствах среди виртуальных пиратов ходили легенды. Но всё это было раньше. Нет, я не хочу сказать, что Настя стала смирной и покладистой, просто огонь в ее глазах угас. Джинкс больше не рвалась в авангард боя, предпочитая отсиживаться за спинами тех, кому прогресс по игре и опыт нужны были больше. Что-то надломилось в ее характере и это заметили все. Но только Лиана решилась задать этой своенравной девушке вопрос напрямую. Всё оказалось до смешного просто. Как у мужиков есть присказка, что все беды от баб, так и у женщин есть ее аналог про мужиков. И с Джинкс, той самой, которая за косой взгляд могла превратить виртуального мальчика в виртуальную девочку, случилась такая история из разряда “сопли с сахаром”: Она не желала отпускать Спартака. И что самое удивительное, проверенная поколениями и миллионами разбитых сердец поговорка “Время лечит” с ней не работала. Нет, в компании её печаль было практически незаметна, но вот если останешься с ней один на один, то сразу понимаешь, что что-то не так. Ну что же придётся мне решать эту проблему, так как её муж в другой игре. В двух словах обрисовал всю ситуацию Восьмому, мол, если гора не идёт к Магомеду, то нужно Магомеда привести к горе. Пусть даже и придется его насильно упаковать в коробку с надписью “бандероль”. Восьмой и тут смог меня удивить, причем ему для этого потребовалось всего одно слово: “Зачем?”. Он хоть и социализируется под новое, но в его виртуальной душе он всё-таки ещё пока больше ИИ, нежели человек. Поэтому ему иногда и сложно понять иррациональные мотивы прямоходящих приматов, гордо имеющих себя людьми. В общем, следующей задачей было собрать старую, первую команду Всадников Апокалипсиса. Всё-таки, наверное, стоило сразу начать с этого. Даже ручаюсь, что Бишкек бы не отказал помочь, но вот со Спартаком мы распрощались слишком холодно. Парень решил променять команду и любимую на святые идеалы ордена Меча и Розы. Ордена магов и мечников, идущих крестовым походом в степи Мельхиор и неся на острие меча лживые истины, от смысла которых давно осталось лишь название: “Свобода”, “Цивилизация”, “Мир”. Все, как и в нашем мире в эпоху колонизаторства, прикрываясь высокими идеалами империи, порабощали самых слабых. Так и оставшийся в моих руках непонятный жесткий диск заметил Восьмой. Перед тем, как перенестись в Каэн-ар-Эйтролл, он указал на вещицу в моих руках и поинтересовался что это. Я лишь пожал плечами, пояснив, что это сувенир, который я получил, когда ещё был заключенным. Признался, что не могу дешифровать большинство файлов и о чудо - Восьмой проявил интерес, предложив попробовать ему разобраться с зашифрованными файлами на жестком диске. Я пожал плечами, мол, попробуй, главное не сломай.
* * *
Мир меча и магии встретил меня и Восьмого сырой зимой Аркрума. Холодное время года здесь больше напоминало зиму в южных регионах. Снег был редким гостем в этих широтах, а если и выпадал, то уже сырым и серым от обилия угольной пыли в воздухе. Район был не тот, который я рисовал в своих мыслях. Я ожидал встретить Спартака в величественном дворце магов или в крепости ордена, но никак не в трущобах, пропахших гарью, дешевым пойлом и мочой. Это были именно трущобы. Редкие работяги неприглядной наружности бродили в поисках кружки дешёвого пива, после рабочего дня. Работники ножа и топора стояли в переулках в поисках хоть какой-нибудь жертвы, с которой можно было бы стрясти пару золотых, приставив к горлу финку. .Восьмой указал на не ярко горящие окна бара, на котором висела потрёпанная деревянная вывеска: “Тролль гнёт ель”.
– ОУКБ там, - произнес он и уверенным шагом двинулся в сторону пивной.
Пришлось схватить его за рукав, чтобы остановить.
– Погоди, нужно сменить одежду, - сказал я и кивнул на него и себя.
И в самом деле, мы выглядели как картинные попаданцы: Восьмой в черной броне, располосованной голубыми дорожками силовых полей и не прикрытым лицом. У Роджера была каноничная личина представителя расы шэдоус: пришелец с мертвенно бледной кожей, вытянутым черепом и большими глянцево-черными глазами. А я, хоть и был больше похож на человека, чем мой спутник, но всё-таки жёлтые светящиеся в темноте, словно у филина, глаза и седые волосы, диссонирующие со смуглой кожей, тут нужно быть слепым, чтобы понять, что я не из местных. В таком виде вряд ли нас радушно встретят. Если не убегут, то точно схватятся за оружие. Пришлось обобрать нищего, ну, по крайней мере, со стороны это выглядело примерно так. Странно, но, когда я схватил за грудки этого бродягу, седого как январский снег, в его взгляде читался не страх и не злоба, там было только безразличие, прежде всего к своей будущей участи. Наверное, он желал смерти. Нищий очень удивился, когда в его руке заблестело нескольких серебряных монет, а я предложил ему поменяться одеждой. Вонючая, грязная, кое-где на ней были дырки, она, наверное, никогда не видела ни воды, ни мыла, но для меня это было неплохим вариантом. Тем более нищий вряд ли пойдёт жаловаться констеблям, на то, что его обокрали, сунув в руки столько денег, сколько зарабатывает не последний мастер за несколько недель. В общем, выбрался я из подворотни одетый в лохмотья, оставив полуголого бродягу с горстью серебряных монет и в глубокой задумчивости. Для Восьмого хоть какой-нибудь одежды не нашлось и поэтому ему было предложено остаться снаружи. Думаю, я и без него узнаю старого друга, как бы он ни выглядел. Без особого усилия дверь отворилась, и в нос ударил запах теплого пива, нехитрой закуски и крепкий запах перегара. Рабочий класс, как мог отдыхал в свой досуг после трудового дня. Изнутри заведение оказалось больше, чем казалось снаружи. Весь зал был уставлен нехитрыми, но добротно сколоченными столами, за которыми, на лавках гремели кружками работяги. Дальняя часть зала имела барную стойку во всю ширину паба, за которой суетились четыре хорошенькие девушки, доливая посетителям пиво, или же выставляя на стойку глиняные тарелки с простой едой. Никаких официанток здесь не было, заведение специализировалось исключительно на самообслуживании, а посему возле барной стойки всегда царила суета. Владелец пивнушки правильно сделал, что обустроил дела таким образом: теперь никто не мог по-пьяни ущипнуть за попку миловидных девушек, что в половине случаев и приводило к мордобою в подобных заведениях. Вышибал видно не было, вот и первый промах со стороны данного заведения, но странным образом никто не приставал к девушкам за барной стойкой, и никто не дебоширил. Все столы были заняты, за каждым из них шла веселая дискуссия с обильными выражениями матерного характера и крепким словцом. Лишь один стол был почти пуст, за ним сидела одинокая фигура в длинном балахоне, с настолько глубоко сдвинутым капюшоном, что даже в тусклом свете масляной лампы, что стояла перед ним, невозможно было угадать лица. Напевая мотивчик старой песни “Я шагаю по Москве”, подошёл к барной стойке и попросил бокал тёмного. Как-то получилось, что стул у барной стойки достался мне между двумя девушками и те переглянулись, взглядом решая, кто будет обслуживать нового клиента. Работы у каждой и так было достаточно, посему ни одна не решилась взять заказ. Пришлось простимулировать их интерес к работе - поставил ребром на выскобленную столешницу золотую монетку и щелчком заставил крутиться. «Меркантильность обслуживающего персонала одинакова в обоих мирах», подумал я, усмехнувшись, когда передо мной одновременно приземлились две кружки темного эля. Золотой в Каэн-ар-Эйтролле хоть и был вдесятеро дешевле серебряного, но тоже являлся весьма солидной суммой, на которую можно было устроить солидную пьянку, угощая всех в заведении, или же получить несколько ударов стилетом под ребра в подворотне. И несомненно это того стоило, девушки наперегонки бросились исполнять заказ, за который ни одна из них еще минуту назад не хотела браться. Без слов благодарности подхватил две стеклянные кружки, по пинте каждая, они были с тугой шапкой пены карамельного цвета и чёрным, словно смола пивом.
– Что-нибудь еще? - услышал я окрик одной из девушек, но не повернулся, а лишь покачал головой.
Нет девочки, суетиться надо перед любым покупателем, а не только перед тем, кто оставляет чаевые вдесятеро больше стоимости заказа. Хотя, к их чести нужно признать, здесь вряд ли кто-либо вообще оставлял чаевые, наверное, от того они и не проявляли усердия в работе. Ведь если посмотреть, те десять-двадцать процентов от суммы заказа не обеднят карман, но простимулируют подавальщиц так, что они сами будут таскать за бороду поваров и барменов за нерасторопность или недолив пива дорогому клиенту.
– Занято, - Произнес бесцветный голос человека в капюшоне, и тот положил руку на столешницу, не давая поставить кружки.
Его бокал пустовал и, судя по мелким мушкам, витающим над глиняным кувшином, в нём было не пиво, а какое-то вино и явно не из лучших, что подают в этом заведении.
– А если так? - произнес я и поставил пинту перед хозяином стола. – Еще две пинты, - едва заметно кивнул он и убрал руку. - И темы для разговоров выбираю я. – Согласен, - мне не оставалось ничего, кроме как согласиться.
Мы сидели молча. Мой собутыльник не желал начинать разговор, а мне это было попросту не нужно. Сейчас я пристально вглядывался в лицо каждого находившегося в баре. Хозяин паба “Тролль гнет ель” явно не жаловался на дефицит гостей. Хоть бар и не находился на оживленных улицах и его постояльцами был рабочий класс, однако все столы были заняты и в дверях толпилась еще компания в ожидании свободного столика. И в этой толпе никак не удавалось найти Гришу ОУКБ.
– Слушай, а где охранники, что-то не видно вышибал которые, усмиряют перепивших посетителей. – А ты уже перепил, или неприятностей ищешь? - всё таким же бесцветным голосом с хрипотцой произнес человек в капюшоне. – Мне бы поинтересоваться про одного человечка, - так же бесцветным голосом ответил я, перебирая взглядом завсегдатаев этого заведения.
В своей массе это были люди, но несколько столов были заняты дворфами. Даже была одна компания аслау, походивших своим видом на темных эльфов с маленькими ручками. Интересно, что жители горной страны забыли на другом конце мира?
– Ну давай, интересуйся. Я здесь и завсегдатай и за вышибалу, и еще хрен знает за кого, - после этих слов он отодвинул полы плаща и показал выцветшую, засаленную нашивку, на который был изображён меч, щит и алые розы.
Я аж поперхнулся. Неужели тот, кого я искал, сидел прямо передо мной? Гриха? Вот только не был похож мой собутыльник на того отличного, ловкого боевика из авангарда, и тем более футбольного фаната, Спартака. Надо бы перепроверить, прежде чем открывать все карты. Мало ли.
– И как занесло бывшего члена ордена Меча и Розы в эти трущобы? Как так получилось, что офицер стал вышибалой и пьяницей в забегаловке? - немного провокационные вопросы, но ничего. Если передо мной сидит Спартак, он обязательно выдаст себя – А не много ли ты спрашиваешь, мужик, - угрожающие нотки в его тембре были узнаваемее любых черт лица. Это Гриша ОУКБ, подделать его манеру речи невозможно. Впрочем, он почти сразу стушевался и уже сам начал излагать, видимо мало было слушателей, желавших послушать его историю. - Я дезертир. Дважды. Первый раз повелся на святые, мать их, идеалы ордена, кинул друзей, любимую девушку, себя кинул. И всё ради Мира Меча и Магии, мать его. Соблазнился красивыми речами мастера ордена, мол, кто, если не мы будем бороться со злом. А оно вон как вышло…
Я не перебивая, слушал. Такая удача! Сейчас он по-пьяни сам расскажет мне всё. Повернулся к барной стойке, обе девушки уже внимательно смотрели на меня. Кажется, серебряной монеты было достаточно, чтобы барменши сделали маленькое исключение и сами принесли еще выпивки. Пальцем указал на свой бокал и показал четыре пальца, обозначая свой заказ. А тем временем мой собеседник продолжал излагать.
– Меч, мать его и роза. Такие же твари двуличные, как и остальные популисты. Ты знаешь, что они творят в Мельхиоре? Они банально качаются и отвоевывают дикие степи. Степи, которые никогда не принадлежали Аркруму. Жгут деревни, не щадя никого и им всё мало, - с горечью, обидой и болью излагал Спартак.
Не перебивая Гришу, смотрел, как обе девушки, будто соревнуясь в скорости, несут к нашему столику по два бокала темного эля, в запотевших стеклянных кружках.
– И тебя так просто отпустили? - осторожно, нельзя этой фразой сбить всю охоту к диалогу у ОУКБ. – Дезертировал, - горько произнес он. - А искать меня никто и не собирался. Никаких клятв и присяг я не давал. Шел, так сказать, по убеждениям, по убеждениям и покинул эту кодлу, - тут он осекся и перевернул свою недопитую кружку, выбросил руку к моему лицу, из запястья которой выскочило лезвие, уткнувшееся в мой кадык, - признавайся кто ты такой? Тебя послал орден? Попробуй только соврать, и я перережу тебе горло, а затем продолжу пить пиво. Благо, желая развязать мне язык, ты набрал его достаточно.
Повисла неловкая пауза. Напряжение витало в воздухе, сидящие за соседними столами люди затихли, наблюдая за нами.
– Я тот, кто поможет тебе засыпать без угрызений совести, Гриша. Пора вернуться в Квази Эпсилон, - с этими словами я скинул капюшон, чтобы ОУКБ узнал меня.
Наверное, драматичнее придумать было нельзя. Однако зритель, для которого и было организовано все это представление, не оценил. Он убрал клинок и просто, без затей, с замахом постарался ударить меня в лицо. Сопротивляться, значит, решил? Хорошо, не хочешь кушать хлебушек с маслицем - жуй хрен с рассолом. Уворачиваюсь и без затей заставляю лавку под задницей Гриши прорасти. Да, теперь я умею и так. Статус Прародителя — это не просто красивая приписка к никнейму – это сила. Реальная сила! Древесные побеги начали окутывать ноги и тело Спартака, он боролся, стараясь разорвать, разрезать или просто вывернуться из пут, а я в это время продолжал, как ни в чём не бывало пить пиво. Ну давай, побарахтайся. Ты, дружище, конечно, успел прокачаться, но куда тебе со своим 93 уровнем до моих высот. Эх, жаль сейчас дендрокостюм Некродефлоратора не со мной. Брут бы в мгновение превратил этого пищевого футбольного фаната в живую мумию. Ловкости у него конечно до хрена, но какая в ней польза, когда взбесившийся под тобой табурет начинает оплетать тебя точно спрут. На удивление первыми на защиту забулдыги и охранника встали именно девушки. Мужики же разошлись. Кое-кто и вовсе решил, что своя шкура дороже и выбежал в дверь. Бросив девушкам, что данный господин больше не работает в этом заведении охранником, я подхватил весьма увесистый деревянный саркофаг с заточённым внутри Спартаком, бросил ещё несколько серебряных монет одной из девушек и вышел под покров ночного неба.
– Возвращаемся? - поинтересовался Восьмой, как всегда, не вложив в свои слова ни грамма эмоции.
Его совершенно не смущало то, что я держу на плечах деревянный гроб с живым человеком внутри. Всё-таки человечности в нём пока гораздо меньше, чем скритов от ИИ.
– Нет Восьмой. Теперь в леса Скив за Димой Бишкеком, - пояснил я. Поудобнее перехватывая кающегося внутри деревянной матрешки, Гришу. – Может, сначала его в Квази Эпсилон переправим? - кивнул он на саркофаг у меня на плече. – Нет дружище, это плохая идея. Иначе, пока мы будем мирно попивать чай с вареньем в гостях у Бишкека, Джинкс будет медленно и методично стачивать напильником зубы Гриши, прежде чем убьет. Лучше нам появится вместе, думаю только так мы, втроём, сможем отбить его у рассерженной и обиженной девушки. Хотя кажется, ему всё равно придется пару раз отправиться на респаун. - Я усмехнулся своим рассуждениям, чувствуя, как темная аура Роджера окутывает нас перед телепортационным прыжком, заставляя газовые фонари в округе почти полностью угаснуть.
Признаться, я не подумал об одежде, когда из черноты телепортационного прыжка, по пояс провалился в снег. А гроб с пленником на плече лишь помог увязнуть еще глубже. Чертыхаясь и бредя по пояс в снегу, мы кое-как определились с направлением и нам, наконец,, удалось выбраться на утрамбованный санями путь, пролегавший, как это и было принято у Скивов зимой, по закованным в лёд рекам. Пробежав по утоптанной снежной колее пару сотен шагов, мы, наконец,увидели частокол большой деревни с выведенными на нём щитами. Вдоль частокола были установлены резные родовые столбы тотемных животных, глаза которых светились голубоватым светом. В ночной темноте было не узнать, что именно за животные были вырезаны в древесине, но это и не требовалось. Бишкек поселился в деревни росомах, это я знал ещё с последней нашей встречи. Ворота в деревню были заперты и, дабы не провоцировать караульных, мы остановились в трех десятках шагов, ожидая пока к нам спустятся. Можно было бы, конечно, начать ломиться, а то и вовсе войти, так сказать, без стука. Но в гости так не ходят. Тем более в гости к другу. Шестеро молодцев блестя кольчугами, и вооруженные копьями и щитами выдвинулись на встречу, из чуть приоткрытых ворот. Не сомневаюсь, что эти шестеро далеко не единственные кто сторожит покой деревни, наверняка ведь ещё десяток стрельцов держит нас на прицеле, но сейчас думать об этом было непродуктивно. Старший из подошедших, наверное, десятник стражи, поинтересовался зачем пожаловали нежданные гости. Обрисовал ему ситуацию - я ищу друга. Как мог описал Диму Бишкека и к своему стыду не припомнил имени его жены. Десятник попросил подождать здесь, а один из солдат, самый молодой, как это принято по негласным законам дедовщины, легкой трусцой убежал в ворота. Десятник же посоветовал нам обождать тут. Настойчиво так посоветовал, не снимая руки с гарды меча. Их можно было понять: два ночных гостя, одетых не по погоде, без упряжки с лошадьми, из пожитков у которых виднелся только деревянный саркофаг, из недр которого доносятся сдавленные маты и стук, пришли к ним в деревню и требуют их пропустить. Мороз, в самом деле, пробирал до костей, а одет я не по погоде - только лишь дырявая накидка, оттого и дрожал так, что это было сложно скрыть. Восьмому же кажется было пофиг на колючий мороз и, признаться, я ему завидовал. Через десять минут, за которые я околел окончательно, из ворот показались уже два силуэта. Высокий, но худощавый паренёк, которого десятник отправил за Димой и коренастый, словно медведь, Бишкек. Он сильно заматерел с того момента, как я его видел. Да и кажется, прибавил в росте и плечах. Бишкек хотел было обняться, но я прервал его. Замёрз я сильно, так что обошлись мы лишь рукопожатием. Пришлось подгонять старого друга, уж больно хотелось, наконец, спрятаться от пронырливого мороза в тёплом доме. Ольха, именно так звали молодую жену Бишкека, хлопотала, накрывая на стол. А маленький мальчик и девочка лет пяти отроду, похожие друг на друга как две капли воды резвились под ногами. Я же не стал торопиться с разговором, а просто поставил саркофаг со Спартаком у входа и нежно, как любимую жену, обнял печку стараясь согреться. Ощутив в пальцах неприятное покалывание - верный знак того что конечности начали отходить от мороза, я наконец оторвался от печи и сел за стол. Вот так под травяной чай с мёдом и калачами, испечёнными заботливой хозяйкой, завели серьёзный разговор. Ольха даже озаботилась, чтобы непоседливые детки не мешали, и увела их на второй этаж читать сказки.
– Осталось меньше месяца до того, как протекция, наложенная на новую расу системой, спадет. И думаю в ту же секунду, начнутся нападения. Да и, если честно, не хочу сидеть оставшийся срок в вирт капсуле. Короче, через месяц мы идем на Альфа Нову войной. Дим, ты нужен нам, - произнес я заготовленные слова.
Правда вышло это несколько смазано, из-за набитого рта и травяного чая которым был наполнен мой рот. Черт возьми, я никогда не думал, что могу быть настолько голодным!
– Дружище я тебе помогу, это не вопрос. Ты, как я вижу, собираешь всю команду, - и он усмехнувшись, кивнул на закатанного в древесину ОУКБ. – Уверен, имея такие аргументы как статус Прародителя и, что уж скрывать, упрямство, граничащее с идиотизмом, я не рискну ставить ни на тебя, ни против тебя. Все-таки ты удачлив как дурак, - в этот момент наверху раздался заливистый детский смех, и на секунду улыбнувшись чему-то своему, Бишкек продолжил. - Но я только помогу. Сам я на свободу не собираюсь. Здесь сейчас моё место. Да, знаю, у меня срок больше чем у вас двоих вместе взятых. Но я совсем не рвусь на свободу, и не хочу обратно.
Дима закончил и замолчал. Посуровел, окунувшись в свои не радужные мысли.
– Значит, ты поможешь? - я на всякий случай ещё раз переспросил. – Артём, твою дивизию! Мать твою, парень, не оскорбляй меня мыслями о том, что я могу дать заднюю! И ради бога, выпусти ты уже Спартака на волю! Скребется как мартовский кот! - не выдержал Бишкек.
Я усмехнулся.
– Мы сейчас обратно в Квази Эпсилон. Там его ждет встреча с Джинкс, которая почти преодолела двухсотый уровень и Янг Рог, - увидев изумление на его лице, я спрятал улыбку и кивнул. - Да-да, тот самый. Который ее отец. Так что думаю, через пару смертей он сам будет молить, чтобы я вернул его в такой тихий и уютный гробик.
Дима попросил нас обождать его ещё немного. Сам встал из-за стола и поднялся по лестнице на второй этаж. Когда вернулся со своим клинком и раскрасневшейся мордой, он пояснил:
– Обнял на дорожку. Все, погнали! Долгие прощания, долгие слезы.
И нас уже который раз за сегодняшний день окутал морок Восьмого, как всегда перед телепортацией. Глава 18 + Эпилог. Глава 18.
Апрель 2038 года в СНГ-кластере Квази Эпсилона выдался жарким. И дело совсем не в весеннем солнышке, а в том, что творилось в звёздных системах. Игра бурлила. Пиратские кланы объявляли друг другу войну, корпорация старалась обезопасить караваны с грузом, прикрепляя к ним ещё больше охранных шаттлов, игроки, как это и положено выросшим, но так и не повзрослевшим детям, устраивали разбой и анархию. Цены на оружие подскочили на порядок, и дело тут в очередном обновлении, анонсированном корпорацией. В нём разрабы сделали подсказки и ключи, и разложили их по родным мирам всех рас, так что шанс найти первый ключ к становлению Императором космических людей, Прародителем ксенонов или же Цилистиалом райкерс был у всех. Вот народ и суетится - объединяется в группы, рейды и кланы. Создаются альянсы кланов и межкластерные объединения. Нам такой кипишь, был весьма кстати. Дендроиды тоже наращивали объем кораблей, и треть из них были боевыми. Небольшие и обычные фрегаты, скрытные и линейные ассасин-шаттлы, лёгкие и тяжёлые крейсера. Техническое развитие расы пока не позволяло строить тяжелые ударные корабли, класса захватчик и выше. Признаться, в этом была и моя вина. Я потратил достаточно много ресурсных очков расы на улучшение боевой ветки, и сейчас приходилось кусать локти и, скрипя зубами, тратить огромные суммы из казны на покупные ресурсы для крафта. Бишкека народ встретил тепло, и его по восемнадцать часов в сутки паровозили по локациям, желая прокачать до максимальных уровней. А вот с ОУКБ дела обстояли не так радужно. По крайней мере, в первые дни. Несколько смертей от рук Янг Рога и две от булав Батура, вот чем закончились его первые два дня в Квази Эпсилон. Настя же, скрывалась и избегала своего бывшего парня. Однако не мне одному было заметно, что её настроение поползло вверх и о чудо - она вновь взялась за прокачку! Однако предпочитала ходить только с Саргом. Ольгерд, получивший короткий отпуск, для свидания с семьёй, до сих пор не объявился. Он так и не вернулся с западных островов ДемГёрд. Бог мира Каэн-ар-Эйтролл иногда передавал мне успехи моего ученика. Мальчик смог построить крепость на острове Яблони. Также он был замечен в мелком воровстве - умудрился умыкнуть шестьдесят килограмм серебра в свой мир, под броней, чтобы выстроить крепость. Боялся, что ему может за это влететь, вот и решился на мелкую кражу. Наивный мальчишка. Но деньги потратил совсем не на подростковые шалости. Сейчас остров Яблони вовсю скупал дерево и гранит, делая из маленького островка неприступный форт. Сам же Ольгерд отдавал долг за нас обоих правителю острова Бьеркхэм. Тому самому, что пленил нас чуть меньше года назад. Парень, будучи, наверное, самым сильным друидом в своём мире, посадил в каменные утесы можжевеловые семена и при помощи магии выращивал их. Кусты можжевельника уже украшали склон, на котором стоял замок, радуя его хозяина и местных жителей, чей глаз отвык от созерцания зелёной красоты. Я ухмыльнулся, парень нашел весьма оригинальный способ отомстить. Корни можжевельника точат скалы утеса, а благодаря магии друида, их рост идёт семимильными шагами. Не пройдёт и пары недель как красивый, величественный и неприступный замок хозяина южных островов Демгёрд рухнет в воду вместе с его хозяином. Молодец Ольгерд, хвалю! Последний месяц мало-помалу подходил к концу. За неделю до окончания срока протекции расы, Восьмой переправил согласившихся поддержать нас в космической войне группы, из мира Каэн-ар-Эйтролл. Но перед этим у меня с ИИ состоялся самый серьезный и важный разговор, который когда-либо был в жизни. Восьмому удалось вскрыть то, что было на жёстком диске, и когда я узнал, что именно хранится на куске кварца с пластинами адаманта, мне впервые за год вновь захотелось закурить. Я искал какое-то оружие способное дать перевес в войне и получил его! Образно выражаясь, я искал нечто подобное совершить революцию в войне, как это однажды сделал порох. А вместо взрывающегося огненного порошка получил ядерную бомбу! За два дня до момента, когда система снимет игровую протекцию, все было готово. И ни у меня, ни у остальных ребят не было желания ждать первого удара, от которого пришлось бы защищаться. Вместо этого мы сами ударим! Первыми! Мы с Янг Рогом и Дектом разработали планы вторжения на орбитальные станции, в которых всем из ближнего круга была уготована роль генералов моей армии. Но всё это будет лишь отвлекающим маневром. Главное отвести войска от самого сердца корпорации: искусственно сотворенной планеты Альфа Зеро, где и сидят члены правления Альфа Нова. И туда помимо меня пойдет вся наша старая команда: Джинкс, Бишкек, ОУКБ и Восьмой. Танк способный превращаться в зверя, два демедж-дилера, со способностями к вампиризму и отравлению и ИИ, со знаниями всех игровых механик. Ну и я, если честно, не знаю к кому себя причислить. Хотя нет, знаю - к самому большому геморрою корпорации.
Раннее утро. За один день до атаки. Я встал ещё до того, как сработал будильник. Мысли и мандраж не позволили хорошо выспаться, а пытаться перебороть свои нервы я не стал. Спустился в общий зал и мирно, чашку за чашкой начал поглощать кофе. Всё-таки у нас получилось, вышло создать целую цивилизацию за полугодие. Пусть у этой цивилизации была всего лишь одна планета и не слишком многочисленный флот, зато были шикарные перспективы. Вот только сегодня, всё поставлено на карту, и эти перспективы могут закончиться крахом, в случае если у нас не получится. Медленно подтягивались остальные. Кто, зевая, например Некр, а кто наоборот, бодрствуя, со счастливой улыбкой на лице, как это было у Джинкс и ОУКБ. Парочка наконец-то пришла к перемирию и, судя по потому, что они шли под ручку, перемирие было заключено в горизонтальной плоскости. Слава богу! Немного поздновато конечно, но всё же хорошо. Подкрепившись и в сотый раз обсудив, кто за какое подразделение отвечает, мы переместились в командный пункт, организованный как раз для сегодняшнего дня. У каждого имелось рабочее место с четырьмя мониторами по периметру. Не став тянуть кота за гениталии, в восемь часов по Москве мы начали наступление. День обещал быть длинным, и нужно было успеть навести шорох к тому времени, как в игру зайдут основные боевики европейского и северо-американского кластера. Там же находится и офис Альфа Новы, так что, когда в Лондоне будет глубокий вечер, а в Нью-Йорке раннее утро, все должны быть готовы для финального акта. В девять утра силами звена Янг Рога начался захват орбитальной станции Чарли-12, в десять на курортную планету Новый Эдем высадился десант из оборотней волков и лесных котов, разбавленный ксенонами под руководством Бишкека. В одиннадцать по Москве горные петоводы аслау верхом на своих маунтах ворвались в космический город Нью-Мекка, и под предводительством Джинкс принялись творить анархию. И так продолжалось целый день. Свободного времени хватало лишь только на то, чтобы шлёпнуть кофе. Постоянно прилетали алерты, отчёты об удавшихся и неудавшихся налетах, ну, были к сожалению, и такие. Например, две сотни берсерков-островитян Демгерд и четыре тысячи дендроидов полегли, не сумев взять орбитальную научную станцию. Корпорация продолжала проводить опыты в виртуале и, судя потому, что один из передовых ударных отрядов превратили в облачко пара меньше чем за полчаса, охранять им было что. В любом случае, это не страшно. В Квази Эпсилон никто не умирает, в этом мы успели убедиться. Отдельный реинкарнационный куб, установленный в ангаре космо-дока, создавал из первичных элементов тела умерших, то есть игра давала им вторую жизнь. И если игроки относились к смерти, как к досадному недоразумению, огорчаясь лишь потере экипировки, то гости из другого мира “зависали”, пытаясь осознать то, что смерть может быть не окончательной. Когда время по Москве отбило двадцать один час, я выдохнул и нажал красное оповещение в рейд чате. Пора генералам вступить в бой, атаковав самое сердце неприятеля. Я с Нагой, Ольгерд с друидским посохом, Восьмой, Джинкс и ее орк Батур, а так же полувампир ОУКБ, молча направились к стартовой площадке, оставляя на координации Янг Рога. Молчание и сосредоточенность нависали мрачной аурой над нашей группой. Каждый понимал что будет, если вдруг у нас не получится. Небольшой стелс-шаттл на жалкие четыре десятка мест, смог вместить лишь нашу группу да дюжину из лучших танков мира Каэн-ар-Эйтролл: трех скальных троллей, четырех орков в парадной боевой амуниции и пять великанов с северных островов Ост Гёрд. Дект вложил в этот корабль лучшее, не считаясь с ценой на технологические модификаторы и штрафы по вживлению в корабль дендроидов генераторов прокола пространства Шедоус. Всё-таки Настя, каким бы хорошим пилотом она ни была, справлялась еле-еле. Выход из варп пространства, инвиз, а затем телепортационные прыжки произошли в долю секунды. Однако этого хватило, чтобы орбитальные станции сделали залп в нашу сторону, благо ни один снаряд не успел достигнуть борта корабля. Стелс-шатл двигался телепортационными скачками, прикрывая их пологами и маневрируя по указаниям Восьмого севшего в кресло второго пилота и выполняющего обязанности штурмана. Сам ИИ не прикасался к штурвалу корабля и приборной доске, предпочитая отдавать речевые подсказки пилоту. Увы, полог миражей, генерируемый неведомыми мне установками Шедус, был далеко не так эффективен, как телепортационные прыжки. Каждую третью телепортацию нас обнаруживали и выпускали на упреждение нестройные залпы и, чтобы избежать поражения, нам приходилось вновь и вновь прыгать телепортом, тратя драгоценное топливо. Нервы шалили не только у Насти. Скальный тролль от напряжения превратил композитные подлокотники в груду щепок у себя под ногами. Когда одно из попаданий обнулило энергетические щиты корабля, я не выдержал:
- Джинкс хватит танцев! Телепортом прыгай внутрь станции. Восьмой, координируй её, - скомандовал я мыслеречью в чат.
Но вместо пилота ответил Восьмой.
- Корабль получит повреждение, и мы не сумеем выбраться на нём, - сухо ответил он, констатируя факты.
Искусственный интеллект крайне умён, даже гениален, вот только нет у него тех черт, которые присущи людям: импровизация и ход ва-банк. Ну, вот какая разница, сможем, ли мы улететь на этом корабле потом, если нас прямо сейчас могут превратить в облако космического мусора?!
- Восьмой, это приказ! Рассчитай благоприятную точку выхода из телепортационного прыжка внутри искусственной планеты Альфа-Прим. Джинкс, как получишь данные телепортируйся по указанным координатам, - не терпящим возражений тоном произнес я.
Правильно ведь говорят, что атеистами остаются до первого ЧП на самолете. Сейчас я про себя вознес все молитвы к богу, которые знал и о которых только догадывался, лишь бы у нас всё получилось. Ведь нужно нам не так много - немножко везения и всё! А дальше мы сами.
Короткий диалог между Восьмым и Джинкс, затем вновь чернота, искра разрывающая пространство и ВЗРЫВ! Восьмой все-таки был прав - обшивка не выдержала и стерлась о внутренние перегородки космического города, как мыло о наждачку. И только скальные тролли, созданные словно из кремния, смягчили удар и не дали никому умереть. А корабль, увы, развалился на части. Хоть мы и телепортировались внутрь орбитальной станции, скорость с которой двигался корабль, никуда не делась. Выбравшись из обломков корабля я, увидев тормозной путь, который преодолел по инерции корабль, обомлел и схватился за голову. Несколько километров тормозного пути, сопряженного с пробиванием перегородок между залами, уничтожением имущества и тех несчастных, кто попадался на траектории движения. А учитывая то, что Альфа Прим для корпорации Альфа Нова генеральный штаб, где заседает правление корпорации, здесь априори не могло быть ничего дешевого, мой внутренний анархист порадовался. Такой урон в материальном эквиваленте, вряд ли нанесла хоть одна наша космическая диверсия. Развалины корабля докатились до зимнего сада, стены которого были из белого мрамора. Искусственные озёра, статуи, выполненные из резного камня, и все это утопало в зелени. Как бы описать поточнее… Если бы пантеон древнегреческих богов Афин существовал на самом деле, то он бы выглядел именно так! И в центре этого пантеона, на треть высоты развалившегося корпуса, утопая в бассейне с розовыми лилиями, был припаркован наш стелс-шаттл. Металл развалился практически полностью, все агрегаты не дендроидного происхождения пришли в негодность, но корабль был жив! Если ему не помочь, то живым он будет оставаться совсем недолго. Благоприятная окружающая среда, вода, наполненная минеральными удобрениями, не могли реанимировать андроидный корабль, и мне пришлось влить толику своей маны для ускорения регенерации корабля. Да, учитывая то, что нас ожидает - важна будет каждая ее капля. Но почему-то я не мог не поступить так. Иначе, какой я нахрен Прародитель?! Вот только не всем пострадавшим в аварии, я мог помочь. Скальные тролли были порождениями другого мира, в котором камень обрел жизнь и стал плотью. Минус два тролля, не переживших жесткое приземление, это минус два танка, а это серьёзный удар по выживаемости группы. Тем более от корабля, рухнувшего метеоритом в искусственно сотворенный кусочек рая, перестали разбегаться обитатели станции. Вдали показались квадраты боевых дронов, и я уверенным тоном скомандовал в голосовой чат: “Внимание! Противник на 360, боевые дроны. Группа - к бою! ” Интересно если в игре есть такой скрытый параметр, как харизма и насколько он прокачан у меня? Перехватив поудобнее обновленную Дектом “Матильду 2.0”, я зажал на груди амулет в виде змеиного зуба. Против роботов Нага-Сирена конечно бесполезна, но почему-то, когда она рядом, мне спокойнее. А дальше начался локальный ад. Такой же, каким, впрочем, и был мой последний год. Эффект неожиданности постепенно угасал и судя по возрастающей силе сопротивления, - защищающиеся прекрасно знали, в какую часть станции Альфа Прим мы идём. Не спасал даже чит в виде искусственного интеллекта на нашей стороне, информирующий нас о количестве и качестве наступающих сил. Я не ввязывался в бой, мне приходилось только хилить и координировать, сберегая драгоценные очки маны. Но неизбежно мы теряли боевые единицы. Размен шел в пропорции один к пятидесяти, но даже так, в глобальном плане мы сильно проигрывали обороняющимся войскам корпорации. Из скальных троллей остался только один, и всего двое из орков, закованных в суперсовременную даже по меркам Квази Эпсилон броню. Нага сильно выручала, когда приходилось биться против людей. Насылала сон, подчиняя себе бойцов, которые били в спину союзникам, или же просто слепоту на игроков и НПС, она делала прохождение уровней значительно легче, несмотря на кратно превосходящие силы. При этом мой пет был полностью бесполезен против роботов, дронов и турелей, то есть психическое воздействие абсолютно бесполезно против кремниевых плат, заменяющих роботам мозги. Так что с роботами приходилось бороться своими силами. От этого сильно проседало здоровье у Спартака, не говоря уже об остальных игроках. Осталось совсем немного, ещё два пролета, и мы будем на месте. Вот только сил оставалось сущие гроши, а мана в космосе пополнялась медленно, так что бросать хил приходилось раз в восемь минут. К бочке дегтя нашей ситуации, Восьмой добавил ещё черпак дерьмовой информации:
- На Альфа Прим прибыло военизированное подкрепление. Уже сейчас высаживается фрегат с полутора тысячами игроков, на подлёте ещё восемь. Среди них два заполнены дронами класса Цербер, на удаленном управлении НПС, - словно бы и не было в предыдущих двух часах боя, поведал ИИ. - Хочешь устрашить? Лучше скажи, что нам делать? - нервы и так шалили, а тут ещё откровенный голос у Восьмого начинал взбешивать. - Артем, мне придётся вмешаться в систему и стереть НПС, отвечающих за управление боевыми дронами... - Дай угадаю, есть какое-то “но”? - догадался я по незаконченной фразе моего виртуального друга. - Да. Система основного ИИ сможет вычислить меня. Настало время прощаться. По крайней мере, с этой моей итерацией и этим телом. Персонаж Рождер 198 уровня будет удален, - ИИ говорил это меланхолично, разглядывая захваченный аватар. - Моей основной итерации ничего не угрожает, так как она находится в другой игровой вселенной. Надеюсь, ты найдешь способ попасть в Каэн-ар-Эйтролл и отыщешь для меня новый аватар? Иначе, все те, кто согласились тебе помочь из другого мира, останутся в этой вселенной, - Восьмой невесело улыбнулся. ИИ проявил эмоции!
Восьмой - это все-таки личность. Настоящая, а не только набор скриптов и программных утилит. Ведь только человек способен на эмоции и самопожертвование. Восьмой - пусть не человек, но личность. Когда я нуждался, он протянул мне не просто соломинку, а соорудил целую мраморную лестницу на путь к моей мечте. Без него ничего бы этого не было. Я кивнул и протянул ему ладонь для рукопожатия.
- Стоять! Земеля, я на такое не подписывался! - вмешался в разговор Бишкек. - Артем у меня там жена и дети! Ты мне друг и всё такое, но извини менять их на тебя я не намерен. - Дима, я тебя понимаю. Но у меня есть для тебя маленький сюрприз, и ты должен присутствовать на этой встрече. С Восьмым мы не прощаемся, ведь так? - произнес я, ища поддержки в лице ИИ. - Будет стёрта лишь его итерация, а когда мы найдем для него новый аватар, он вновь присоединится к нам.
Бишкек недоверчиво посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Восьмого, ища подтверждение моих слов в его глазах. Тот, помедлив, кивнул.
- Бля, ну хорошо, - сдался он. - Прощайте друзья. Увидимся в новой жизни, - произнес он и показал два больших пальца.
Затем, прикрыл глаза. Секунду ничего не происходило. Затем, моргнул свет и лампы вспыхнули ярче прежнего, начав поочерёдно взрываться, осыпая наши головы снопом искр вперемежку со стеклянным крошевом. А когда электрический фейерверк закончился, Восьмого среди нас уже не было.
Мы бежали по коридору, обставленному безжизненными боевыми дронами, словно статуями в музее. Нет, сквозь такую преграду мы бы никак не пробились. Не в таком состоянии, какое было у нас сейчас. И хоть после прощания с Восьмым на душе скреблись кошки, но в глубине души я радовался. У нас почти получилось, ещё немного и все закончится, а там будь что будет. Но уверенности мне придавал пластиковый коробок с жестким диском, спрятанный под броней у самого сердца.
Раздвижные двери распахнулись сами, приглашая нас внутрь. Приятно, даже выбивать ничего не пришлось. Основной совещательный зал, не в пример остальным помещениям станции Альфа Прим, выглядел аскетично. Белые стены со светильниками бра, пара топов с настоящими бумажными книгами, да овальный стол из темного, лакированного дерева вот и всё, что ожидало нас внутри. Ах да, и два десятка мужчин и четыре женщины одетых не по моде виртуальной игры, а в строгие черные костюмы, галстуки и кипельно белые рубашки.
- Извините, что мы не без стука, - сказал я, по-хозяйски усаживаясь в одном из глубоких кожаных кресел возле стола. За моей спиной собрались остальные, увы, для всех кресел не хватило. - Без стука. Да вы просто вломились! - неживой, полумеханический голос авто переводчика перевёл для меня слова человека, сидящего в кресле напротив входа. - Как вас звать все мы прекрасно знаем, меня зовут Эрих Стаут.
Особых различий между посадочными местами и сидящими в них “белыми воротничками” не было, но во главе стола, лицом к двери может сидеть только босс. Только голова, альфа-самец, мужчина, в конце концов, может сидеть лицом к входу. Это придумано не нами, это одна из тех привычек, вбитых в подкорку головного мозга эволюцией. Самый сильный должен первым увидеть тех, кто входит, чтобы успеть защитить тех, за кого в ответе. И то, что этот самый сильный был всего лишь десятым уровнем, совершенно ничего не значило.
- Ну раз вы знаете как меня зовут, значит вы догадываетесь зачем я сюда пришел. - Догадываюсь, - кивнул тот, кто представился Эрихом. - Вот только вы не учли одну деталь: статья 74 Параграф 1 “О диалоге с беглыми заключенными в вирт мирах.” или если говорить проще, не зачитывая текст целиком, то из него следует: что трансконтинентальная корпорация Альфа Нова, специализирующаяся на содержании заключенных в вирткапсулах, не торгуется с беглыми заключенными. Будь наша воля, после побега мы бы просто переподключили вас к игровой вселенной, но здесь мы столкнулись с рядом правовых сложностей. - Да-да, я знаю. ООН не пошло вам на уступки, так как принцип невмешательства в игровой процесс - это одна из фич мира Квази Эпсилон, - я произнес вслух то, что Эрих Стаут, генеральный директор Альфа Нова в североамериканском кластере обозначил просто, как “ряд правовых сложностей”. - Именно так, - легко согласился мой визави.
США - это просто кладезь для частных компаний, специализирующихся на содержании в вирт мирах заключенных. Двадцать семь процентов заключенных находятся на территории США, естественно, что государству такая ноша слишком обременительна, а вот пополнить за счёт них бюджет, дело благое. Все по законам священного капитализма, отвращение к которому мне ещё с детства привила слезливая история об угольно-черном хаски, спасшем маленький городок Ном, что находится на севере Аляски. Многие слышали историю о героической собаке Балто, что спасла своего хозяина, сломавшего ногу и целый городок, отрезанный от цивилизации и погибающий от дифтерии. И, казалось бы, пес-герой, с подачи бульварных газет ставший новым национальным символом, не может окончить свою жизнь плохо. Вот только после тура по стране и через два года, когда шумиха в СМИ поутихла, Балто и остальных псов показывали в театре на цепи, как озлобленных на человека дворняг. Вот она, правдивая история о человеческом менталитете с другой части океана. Когда пес, спасший город и хозяина, был банально продан, а не доживал свой славный век на коврике у ног хозяина. Неудивительно почему главой Альфа Новы стал именно выходец из североамериканского кластера.
- Гм… - тактичный кашель собеседника вывел меня из раздумий. - Думаю тогда вам известна наша политика: мы не ведем переговоров с заключенными. - Вы же капиталист, Эрих, вы умеете считать деньги. За последние полгода вы понесли ущерб. Приличный ущерб. Двадцать или сорок миллионов? - На девяносто два миллиона, не считая событий последних суток, - внес он ясность в подсчеты. - Я понимаю, к чему вы ведете, но нет. Да, с вами бороться тяжело, но мои аналитики посчитали, что ещё каких-то пятьдесят миллионов долларов и месяц времени, и вы будете показательно посажены на цепь, как бунтовщик и мятежник. Это большие траты, но оно того стоит - ради урока всем остальным. А то, что вы сейчас можете убить каждого из нас, так это мелочи, мелкие брызги, по сравнению с дивидендами, которые получит корпорация после вашей поимки, - последние слова он произнёс с явным удовольствием, которое не мог скрыть даже сухой голос автопереводчика. - Значит, все ваши траты недостаточный аргумент для того, чтобы выпустить одного заключённого? - я делано расстроился.
Что ж, я дал им шанс. Теперь моя совесть чиста. Они не пожелали выпустить меня одного и отделаться, так сказать, малой кровью, значит, придется им выпустить троих, как минимум, но это мелочи. На нашем освобождении бочка дегтя только начинается, а самое говнецо будет на дне.
- Увы, нет. Это не контрпродуктивно, у нас очень хорошие аналитики. Они улыбались, когда вскрылся факт того, что вы подставили некогда дружественный вам в клан. Это такая примитивная глупость: совершить теракт и попытаться спихнуть его на неприятеля. Да вы очень перспективный игрок и каким-то образом, понятия не имею как, вам удалось открыть брешь в другую игровую вселенную, адаптация которой ещё в процессе. Но это лишь так, мелкий просчет, - он указал на стоящих у входа скальных троллей и единственного выжившего из орков, Батура.
Я неспешно достал из внутреннего кармана пластиковый бокс с заветным жестким диском и миниатюрным бластером.
- Совет - хреновые у тебя аналитики, уволь их, - произнес я и положил на стол перед собой сувенир из прошлого в стальном корпусе. - Что это? - Эрих смотрел на жёсткий диск с опаской, не отрывая глаз. - Проект “Ковчег”, а вернее один из его подопытных… или участников. К сожалению, я не знаю на какой стадии проекта вы находитесь, может уже и запустили его в дело, - судя по округлившимся глазам гендиректора, он понял, о чём речь. - Это точно он? - решил переспросить мой визави и почему-то поднял руки из-под стола, уложив их перед собой.
Что у него там? Если какая-то бомба для суицидальной атаки или оружие, то сейчас он передумал его использовать. Вновь запустив руку в кейс, я извлек бластер и толкнул его через весь стол к Эриху Стауту.
- Ну если здесь есть лишние, то будь добр, сам отправь их на респ.
Повисла пауза. Теперь все белые воротнички, до этого изображавшие предметы мебели, вдруг ожили и засуетились, смотря на своего босса. Тот в свою очередь медлил, не торопился протянуть руки к низкоуровневому оружию.
- Эрих, - я вернул к беседе погрузившегося в раздумья гендиректора, - бластер я тебе дал в качестве жеста доброй воли. Если ТЫ, - я сделал упор на последнем слове, - не против их присутствия при нашей дальнейшей беседе, пусть будет так.
Еще несколько секунд господин стола сверлил меня взглядом, а затем схватил бластер и переведя режим огня в “лучевое оружие” двумя небрежными мазками испарил головы своих коллег, оставив в креслах кровавое тряпье с остатками запеченного мяса. Кроме двух. Я не собирался давать ему шансы, и заряда там было на сорок выстрелов, но Эрих использовал режим лучевого оружия и поэтому истратил заряд значительно быстрее. И сейчас, сидевшие ближе всех к нему азиат и женщина глубоко за пятьдесят, смотрели на него со страхом. Ещё несколько раз он нажал на спусковой крючок и убедившись, что батарея окончательно разряжена он отложил бластер и вопрошающе посмотрел на меня. Я покачал головой – нет, сам разбирайся. И Эрих всё прекрасно понял. Он отодвинул кресло, подошёл к книжному шкафу и взял оттуда увесистый бюст, а затем поочередно опустил его на голову замерших коллег, размозжив их черепа и замарав лацканы своего дорогого костюма. Очевидно, что виртуальные жизни коллег, для него были в списке приоритетов гораздо ниже, чем тайна корпорации. Я удовлетворительно кивнул головой.
- Хорошо. Эрих, извини за фамильярность, но я буду обращаться к тебе на “ты”. Так будет проще. Я предложил тебе простой вариант решения нашей ситуация, но… - однако гендиректор Альфа Новы оборвал меня. - Тебя освободят не раньше, чем через неделю. Нужно внести изменения в устав корпорации и уладить процессуально-правовые вопросы, это требует времени. - произнёс он и показал пальцем на жесткий диск лежащий у моих рук. - Кто-то ещё знает, что там находится?
Я отрицательно покачал головой. Нет дружище, время, когда я предлагал решить вопрос по-хорошему, прошло. Пряник закончился, теперь будет кнут.
- Эрих это всего лишь муляж. Не думал же ты, что я приду сюда с ценным артефактом? По поводу содержимого этого жесткого диска, кроме меня никто ничего не знает, но это пока. Сейчас мы всё исправим. - проговорил я, наблюдая, как желваки у американца ходят ходуном, от распирающего его напряжения.
Я вслух начал пересказывать то, что недавно услышал от Восьмого. Проект “Ковчег” был начат девять лет назад во время изучения феномена застрявших людей, таких как Алиса. Интересно, но факт, кроме дочери Декта в виртуале застряло ещё двенадцать человек. В данный момент в живых осталось лишь шестеро - трёх не стало по причине смерти в виртуале и только Алисе удалось вернуться в реальный мир. Проект был вписан в игровую вселенную, как технология расы коренных землян. Она была закрыта для игроков и спрятана где-то в глубинах виртуального космоса. Игра была не костылем, а инструментом, без которого проект “Ковчег” никогда бы не состоялся. Целью проекта было возможное перемещение сознания людей в новые биологические оболочки, а если говорить простым языком, то просто переселение сознания в другие тела. То есть сознание одного из участников проекта было записано русским языком на жёстком диске, а учитывая трудозатраты и стоимость, вряд ли этот человек был простым работягой. Вирт мир Квази Эпсилон решал проблему переноса сознания из тела в тело. А именно проблема была в объеме данных, при передаче которых через интернет или другие носители неизбежно возникают ошибки, потери информации и другие нештатные ситуации. В Квази Эпсилон же неизвестно по какой причине, но этой проблемы не было. А остальное мелочи: на виртуальной Земле создавался игровой аватар переносимого, его сознание записывалось в допотопный, но защищенный инфо-носитель, а затем корабль с ценным жестким диском летел через космос в закрытую тюрьму, где уже бестелесное, но очень влиятельное в реальном мире сознание переносили в молодое тело. Так вышло, что звёздный корабль потерпел крушение в космосе и, при встрече с неписями ксенонами был уничтожен, а его обломки случайно собрал безымянный космический работяга, “пылесося” космос. А дальше все просто: пересмотр космомусора, отгрузка его на стартовую локацию для прокачки зэков и нахождение мною бесценного сувенира. Когда я закончил в переговорке стояла гробовая тишина, которую, наконец, разорвал Бишкек.
- Голливуд, еб твою мать! - а затем подошёл к одному из мешков фарша в заляпанном кресле и, спихнув тело на пол, уселся на сидение, достал пачку сигарет и закурил.
Отошел от ступора и Эрих Стаут.
- Чего вы хотите? - отлично, клиент созрел, и мы перешли к торгу, про себя ухмыльнулся я. Вот только торга не будет, а будут жесткие условия. - Во-первых, досрочное освобождение заключенных: Овчинникова Артема 2014-го года рождения, Григория Бубного 2017-го года рождения и Дмитрия Перетятько 1989-го года рождения со снятием судимости, в виду ошибки следствия. Думаю, такие вопросы для вас лишь брызги, - озвучил я свою первую хотелку. - На это потребуется время, но это исполняемо. Когда я смогу получить диск? - даже слишком легко согласился Эрих. Я-то ожидал увидеть, как он побарахтается, желая сбить цену. - Эрих, прояви терпение, я еще не закончил, - пришлось его мягко оборвать. - Во-вторых, я бы хотел добавить в проект “Ковчег” еще три имени, если конечно Дима будет за, - я посмотрел на Бишкека. Сюрприз удался, и он смотрел на меня сначала с непониманием, а затем засмеялся и хлопнул по столу. - Даже если отбросить все нюансы вроде вашего происхождения, доступа к секретной информации и другого. Знаешь, сколько это стоит? У вас есть МИЛЛИАРД ДВЕСТИ МИЛЛИОНОВ ЕВРО? - он засмеялся в голос, нехорошо так засмеялся. Наверняка ведь знал, что такими суммами я не располагаю, по крайней мере, пока. - Нет, пока нет, - ответил я, - Зато они есть у того, чьё сознание находится на жестком диске у меня. Решите этот вопрос и поскорее. А пока вы решаете, я попробую простимулировать вас. Информация о проекте “Ковчег” со всеми именами, данными и адресами уже записана на три сотни самых читаемых информационных ресурсов мира и независимым журналистам, с выставленным таймером на отправку. Первого мая письма разлетятся по всему миру. Даже если вы организуете убийство всех, кто может знать о ней, информация всё равно дойдет до широких масс, не говоря уже о том, что тот, кто решил обрести себе новое тело, записав своё сознание на жестком диске, никогда не обретет его. - Это не исполняемо в любом случае! - уже не сдерживая эмоции, прокричал Эрих Стаут, от нервов пустив в своем голосе петуха. - Уверен, что у вас всё получится. У Альфа Новы, ООН и всех причастных и пожелавших обрести бессмертие, найдутся ресурсы для исполнения моей маленькой просьбы. А Черноморский Синдикат это ваш “спасательный круг», на который можно спустить всех собак за причиненные корпорации ущербы. Видите, я обо всём позаботился, пользуйтесь.
Не дожидаясь ответа, я встал и направился к выходу. На душе почему-то было легко и безмятежно, несмотря на то, что ответы я так и не получил. Эпилог. Следующие полторы недели на Парадизии царило чемоданное настроение с легким напряжением, что все может сорваться. И хоть ответ с согласием пришел через день, не оставляло неприятное ощущение, что что-то может пойти не так. Восьмой вновь появился в теле шедоус. Если честно, я и не рассчитывал, что попытка повторить его прошлый призыв в Квази Эпсилон выйдет с первого раза, но получилось. Достаточно было вживить семечки в кадык гуманоида в тот момент, когда он готовился к телепортации и вуаля - игрок перемещается в измерение, в котором нет ничего, правда достать его потом можно только физически открыв капсулу. Но главное, что у нас получилось, и сейчас Восьмой мог переместить всех желающих в мир Каэн-ар-Этролл. Правда, перед этим состоялась торжественная раздача слонят, слонов и мамонтов, всем кто помогал нам в нашем деле. Кое-кто из НПС другого мира пожелали остаться в Квази Эпсилон, впрочем, таких было не сильно много. Бишкек не хотел дожидаться освобождения из вирт-капсулы сложа руки, а решил самолично привести семью в этот космомир. Ольху и пусть приёмных, но детишек нужно морально подготовить к тому, что они увидят другой, настоящий мир. Да, те три человека, которых я попросил включить в список участников программы “Ковчег”, были женщина скив из рода клестов Ольха, а также двойняшки-оборотни из барсов, которых Бишкек назвал Кай и Герда. Дети в психоэмоциональном плане гораздо пластичнее взрослых, посему воспоминания о Каэн-ар-Эйтролле для них будут не более чем яркими воспоминаниями из раннего детства, а вот с Ольхой моему другу придется серьезно поработать. Ещё были вопросы с финансами. Сейчас Дект распродавал всё имущество расы, стараясь уложиться в кратчайшие сроки. Также были выставлены на продажу и уникальные артефакты, вроде меча Бишкека, кирасы Лианы и кнутов Джинкс. Мы все уходили из игры, посему уникальные артефакты хоть и были пропитаны теплыми воспоминаниями, но сейчас представляли из себя лишь огромные деньги, которые нужно было как-то монетизировать. Огромные суммы скапливались на счёте, а после делились между членами команды. Команда всё-таки была многочисленной, и никого нельзя было оставить без солидного выходного пособия, все они рисковали из-за меня многим. Конечно, самая большая сумма упала на счёт Лианы, просто потому что она моя мама, да и свою порцию денег я перевел туда же. Она в свою очередь вывела деньги в реал и размазала тонким слоем по сотне карточек от разных банков. Конечно все эти манипуляции лишь брызги. Тот, кто захочет проследить всю финансовую историю или заморозить счета, сделает это. И сомневаться не приходилось, что у тех, кого мы недавно образно выражаясь “поставили раком” такие возможности были. А потому деньги были обналичены или выведены на оффшорные счета. Черт, из тех сумм, которые прошли через мои руки за последнюю неделю, можно было бы построить дом, сложив его из золотых слитков. И я не шучу, получился бы маленький, но дом! Через неделю после судьбоносных событий я и ОУКБ отсчитывали последние часы до выхода в реал. Бишкек решил остаться в виртуале пока его жене и детям не подберут новые тела. С ними была достаточно мутная история, как с моральной точки зрения, так и с правовой. Фиговая история, завязанная на людях со смертью головного мозга, донорством и официальной эвтаназии. Вот только думаю не было злополучной смерти головного мозга. Ведь возможно и такое, что коновалы подделали результаты обследования, чтобы получить новые тела. И если честно, разбираться в этом вопросе не хотелось, ведь докопавшись до истины, я не смогу спать спокойно. От этих мыслей меня отвлекла всплывшая надпись уведомления интерфейса, бросил взгляд на Гришу и по его выражению лица понял, он видит то же самое что и я.
Внимание! 60 секунд до принудительного отключения вирт капсулы. Пожалуйста закончите важные дела и переместились в безопасную локацию. 56… 55… 54….
Такие же чувства, что я испытывал, сейчас испытывают вчерашние призывники и завтрашние солдаты. Стоя на перроне с девушкой, что обещает дождаться, матерью, которая не может сдержать слез, отцом, впервые пожимающему руку сыну не как оболтусу, а как мужчине и друзьями, что даже сейчас пытаются балагурить и поддерживать новоиспеченного защитника родины. Так и я сейчас пытался растянуть время и успеть попрощаться со всеми, кого больше не увижу. Ольгерд хмуро протянувший ладонь для рукопожатия, Батур своим орочьим объятием, просадивший мои хиты и Восьмой меланхолично и весьма двусмысленно произнесший: “Ещё увидимся”.Странно, к чему он это? В последние секунды я отвязал от себя Нагу, выпустил своего пета на свободу и с внутренним трепетом, голосом дублировал обратный отсчет до того момента, как я покончу со своим виртуальным заточением. Три… два… один!
Как только разлепил слипшиеся веки, я понял, что задыхаюсь. Мне просто не хватало кислорода, во рту торчала трубка, а непреодолимое, дикое желание ее вынуть сдерживали лишь перевязи на суставах, плотно фиксирующих меня к ложементу. Паника от того, что я сейчас задохнусь, заставляла сопротивляться, почему-то я понимал, что не в силах разорвать плотно стянувшие меня путы.
- Успокойтесь. Сейчас будет неприятно, приготовьтесь, я вытащу трахеостому, - произнесла женщина, ненамного старше моих лет и жестким хватом схватившись за основание трубки у моего лица, уверенно потянула ее на себя.
Я закашлялся мокрым, неприятным кашлем выхаркивая вязкую слизь из бронхов и наконец, понял - я могу дышать! Дальнейшая процедура избавления от посторонних предметов, дренажных трубок и катетеров в моём теле была неприятной и, что уж скрывать, унизительной. Особенно когда это делает пусть и медик, но женщина. Увы, встать самому не получилось из-за сильно атрофированных за время пребывания в капсуле мышц, но как оказалось, этот факт никого не удивил. Меня посадили на кресло каталку и отвезли в душ. Полегчало. Горячие струи воды и жжение в гортани и других местах, где были катетеры, постепенно угасало. Дарья перешла к официальной части, где мне зачитали официальный приказ о моём досрочном освобождении в связи с ошибкой расследования и бла-бла-бла… Словно шутка, в связи с моим ошибочным заключением, мне полагалась компенсация в семьсот тысяч рублей. От реабилитации за счёт корпорации отказался. Денег хватит на хороший пансионат с профессиональными тренерами где-нибудь на берегу моря. Когда с официальной частью было покончено, мне пришлось подождать еще полчаса до приезда встречающих, кем были мой дядя и мама. И тут не обошлось без ее материнской заботы, как мне показалось излишней, ведь она приехала меня встречать на реанимационной машине. Майский день бушевал зеленью и ароматами цветущей черемухи и абрикосов. Даже грязный город не мог скрыть великолепие природы и торжество зелени, в городском смоге и запахе раскаленного асфальта. И в этой красоте молодой парень с проседью в каштановых волосах и с бледной полупрозрачной кожей, сидящий в инвалидной коляске, выглядел как язва. Этот день - второе мая - будет моей отправной точкой в новой жизни. Еще один день рождения. С брезгливостью посмотрел на себя: от того крепкого молодого человека, что иногда срывал гайки на колесах грузовиков сейчас была лишь бледная тень, а с виртуальным телом почти всемогущего Прародителя и сравнивать стыдно. Но больше всего мне не хватало Наги, решено - как только будет время - куплю себе питомца! Конечно, древесных гремучих щитомордников со способностями к псионике в Саратове будет трудно отыскать, но вот крепкого пса вроде стафа или алабая, вполне возможно. Я специально попросил Алису не приезжать меня встречать, не хотелось, чтобы любимая девушка видела меня таким. Моя собственная немощь сейчас итак изрядно давила на психику, что уж говорить о том, чтобы я чувствовал, будь она рядом. Дома, как говорится, и стены лечат, и через пару дней я уже мог свободно передвигаться по квартире, не придерживаясь за стенки, точно немощный старик и считал дни до отлета в санаторий на благословенном берегу Черного моря. Следующий месяц пролетел мимо, растворившись в делах насущных. Санаторий на побережье Крыма, где проходила реабилитацию Алиса, приютил и меня. Девушка наотрез отказалась не видится еще какое-то время, и они вместе с Дектом поселились в частном секторе. До четырех часов у меня были плотные занятия с инструкторами, а после я мог посвятить время давней мечте - построить дом. Как раз таки в этом не было никаких проблем, если у тебя есть деньги, то найдутся те, кто за эти деньги будет готов поработать. Вариант купить уже готовый коттедж был отменён сразу. Это мой дом, значит каждый гвоздик в нём должен быть забит там, где я посчитаю нужным. Чертежи, варианты расположения комнат, даже размер винного погреба - ничего не должны быть мною упущено. Цены в Крыму кусались нещадно, но дело двигалось быстро. Уже был куплен солидный кусок земли, за цену столичной квартиры. Через неделю на нём уже кипела работа. Самое сложное - это сохранять мою задумку в тайне. Алиса пытала меня, задавая вопросы, а мама лишь улыбалась, бросая многозначительные взгляды. Я не обманывался - она всё прекрасно знала. Близилось седьмое июля - день моего рождения. Дом к тому времени ещё не будет готов, но сбор команды дальше откладывать было нельзя. Как и еще одно дело: выбор питомца. Перебрав в интернете тонну литературы, заводчиков именитых псов с родословной я, наконец, собрался и поехал выбирать себе лучшего друга человека. Двор заводчика стафов был за городом в дачном поселке. Среди маленьких домов, где горожане пытались освоить лопаты и мангалы, дом заводчика стафов выделялся трехметровым забором и рядом ажурной колючки по верху. Красивые щенки гордой девочки Лесси весьма приглянулись, а точнее, их задорные чёрные как угольки глазки покорили мое сердце. Вот только хозяин мне не понравился, сходу начал ставить условия по проживанию для щенков и намекнул, что может заглянуть и проверить, так ли как и он, я люблю собак. И тут дернул меня черт выпендриться, я как бы невзначай раскрыл кошелек, чтобы посмотреть адреса других питомников и “случайно” засветил полотную пачку красненьких купюр с изображением Хабаровска и памятником генерал-губернатору Восточной Сибири Муравьеву-Амурскому. Эх мама, знание истории ты в меня вбила так, что даже на деньгах вижу сначала исторические личности, а уж затем цифры и нолики. Такому толстому жесту, достойному гостей из-за гор - признанных гуру понтов и пафоса, хозяин питомника не удивился и не сменил своей позиции на счет щенков, чем вызвал у меня уважение. А вот пришедшая на смотрины орава цыган нехорошо так облизнулась на пресс денег. Нет, я не трус, но и дураком не был, так что пожалел о секундной слабости, увидев, как ромалы двинулись к выходу. - Украсть щенка хотели. Каждый день ходят, облизываются. Но забор у меня крепкий и ружье заряжено, - кивнул он на их табор, скрывающийся в широкой калитке. - Мужик… - начал было я, но заводчик меня перебил. - Геннадий Васильевич. Ну что, мажор, - он хмыкнул в усы. -Берешь щенка? Условия те же - я могу в любое время проверить, как у тебя поживает щенок, и если увижу на нём следы от побоев или узнаю, что ты выставляешь его в собачьих боях - тебе хана. Уразумел? Ах да, цена для тебя не двадцать тысяч, а пятьдесят. Компенсация за твою выходку. Не знаю почему, но я пожал ему руку, скрепляя наш договор. Для меня сейчас такие деньги лишь брызги, да и повел я себя, откровенно говоря, по-хамски. Заводчик ведь не от блажи ставит такие серьезные условия, для него действительно важно в каких условиях будут жить его питомцы. - Пошли, - кивнул он дальше во двор, хотя щенки находились в вольере посреди двора. - Куда? Он кивнул на вольер с Лесси и щенками. - Эти на продажу. Те, что не пойдут на племя. Идем, покажу тебе Вулкана. За забором оказался еще один вольер, в котором грыз канат черный как ночь здоровяк. Назвать его щенком просто язык не поворачивался, да и истерзанные в труху игрушки лишь подкрепляли мое убеждение. И тем не менее это был щенок. - Зовут Вулкан. Продам за триста тыщ, - засуетился Васильич, достав из кармана пачку сигарет. Мужик явно завещал своему сыну, вот и старался продать за как можно большую цену, но разве я мог его упрекнуть за это. - А чего не полмиллиона? - как бы в шутку бросил я, но Васильич буквально воспринял мою фразу и уцепился за эту сумму. - У меня беда в семье. Распродаю собак, потом продам дом и… - что именно “и…” он не договорил, а я в душу лезть не собирался. Слезливые истории, которые можно услышать на любом перекрёстке, где нищенки стоят с протянутой рукой, давно не цепляют мою черствую душу. Тем более девяносто девять этих несчастных живут побогаче любого жителя за счёт сердобольных граждан подающих копеечку. И обманывать себя на то, что Васильич не позарился на возможность срубить побольше бабла с наивного лоха, я не собирался. В общем, купив Вулкана за нечестные двести двадцать тысяч, я, как истинный хозяин, нацепил поводок с намордником и рукопожатием скрепив сделку с хозяином, вышел дожидаться такси. Пора бы собственный автомобиль приобрести, но странное дело: на это почему-то всегда не хватает времени. Фантазируя у себя в голове на тему какой автомобиль я все-таки хочу, не заметил, как меня окружили старые знакомые. Шестеро ромал в кожанках с то ли засаленными, то ли немытыми, прилизанными патлами встали стеной, и я едва не врезался в них, но меня вовремя вывел из ступора гортанный рык моего нового питомца. - Продай собаку, - произнес центральный. Не нужно разбираться в их культуре, чтобы понять - он главный среди них. Заплывшее лишним жиром лицо (лишний вес у этих ребят как признак достатка) и золотая цепь в два пальца толщиной. Остальные же обходили с фланга, отрезая мне путь к отступлению. Сегодня я впервые пожалел, что нахожусь не в виртуале - по привычке сжал клык Наги для призыва пета. Но ничего не произошло, да и не могло ничего произойти, ведь вместо клыка гремучего щитомордника был алюминиевый крестик на капроновой нитке. Встреться они мне на просторах КвазиЭпсилон, давно бы проросли фикусами, но сейчас я отчётливо понял: меня будут разводить или бить. На уговоры отдать по-хорошему щенка или деньги, естественно не поведусь, так что остается только второй вариант. - У вас есть деньги, чтобы ее купить? - сознательно тяну время, думая, как бы снять с поводка Вулкана, а лучше стащить с питомца намордник. Мальчик маленький, но я видел, что он сотворил с покрышкой, принесенной в качестве игрушки. Не щенок, а младший брат автогена, племянник мясорубки и любимый внучек бензопилы. - Денег нет. - улыбнулся главный из них. - Но есть ведро, смотри какое. Хорошее. Ну что будем меняться? - и он осклабился золотыми коронками. Да, у этих ребят были хорошие учителя. Классический развод из девяностых: мужик купи ведро, и под этим предлогом за ведро можно было отжать у человека квартиру, машину, хоть обе почки, золотые зубы. С официальной точки зрения всё будет гладко: ты подписал документы, продал любимую трёшку, доставшуюся от бабушки за ведро. Вот и сейчас мне предлагали по-хорошему поменять щенка с родословной на ржавое дырявое ведро. И откуда они его только откопали? Не удивлюсь, если с ближайшей помойки. - А может лучше деньгами? - произнес я, выискивая глазами то, что можно использовать в качестве оружия. Хоть палку, хоть какой-нибудь камень, но, увы: вокруг были лишь клумбы с цветами и асфальтированная дорога без выбоин. Зазвенели извлекаемые из ножен ножи. Amros во дворах не участвует в драках это скорее психологическое оружие. Да и оружие ли? Ведь за такую демонстрацию силы, как нож, можно было получить прежде всего от своих. В уличных драках в чести только честные кулаки, а “говно” в руках признак слабости или трусости. Ведь оружие — это последний аргумент, когда-либо ты, либо тебя. Но это у нас, ромалы уже из другого теста, другого менталитета и склада ума. Объединяет нас лишь религия, хотя объединяет ли? Бросаю поводок и кричу: “Вулкан домой!”. Сам же скидываю куртку и бросаю в лицо цыгана с ножем, пытаясь увернуться от удара сбоку. Не получилось бицепс на руке полыхнул болью, застилающей глаза, и я вскрикнул, пытаясь оттолкнуть напавшего со спины.
Получен урон 72. Дебаф “Кровотечение”
Запустил свою мысленную команду применить хилл, даже не осознавая того, что нахожусь в реале. Больше никто не рискнул пустить в дело ножи, и дальше меня “месили” ногами.
Получен урон 33. Получен критический урон 87. Наложен дебаф “Ошеломление”. Получен урон 19. Получен критический урон 112. Голова. Наложен дебаф “Оглушение”. А дальше в глазах поплыло, и я провалился в забытье. Горячий, влажный язык лизал мою щеку и сквозь звон в ушах я услышал голос. - Мажор, ты как? - хрипя от эмоций, спросил Васильич. И следом бросил кому-то. - Лежи, сука! Лесси, сторожить! Я лишь на секунду приоткрыл глаза, чтобы улыбнуться: Вулкан лизал мое лицо, а собаковод держал на мушке двустволки цыганенка. Остальные же бросив сородича “давили в тапки”. А я… я смеялся! Видимо хорошо меня приложили головой, раз интерфейс игры привиделся мне. Бар хитов, маны, логи входящего урона, несмотря на реальность, все это было при мне. Я встал и не почувствовал недавно полученного пореза, хотя рубашка была продырявлена и на ней имелись потёки бурой крови. Хиты были просажены на четверть, в голове шумело и, опасаясь сотрясения я, кряхтя, перебрался на бордюр разбитой клумбы. - Спасибо, Васильич, - произнес я пересохшим горлом. - Ментов вызывать будешь? - спросил он, продолжая держать на мушке незадачливого налетчика. - Смысл? Ни мне, ни тебе эти бумажки не нужны. Подожди пару минут, хорошо? - произнес я, доставая из джинсов телефон. Несколько секунд томительного ожидания и, наконец, мой знакомый взял трубку. - Алло, Янг Рог, дело есть. Можешь подъехать в Саки, поселок Червоное? Проблема есть, если не сложно, ребят возьми. - не думал, что придётся звонить. Да, если честно, не хотелось обращаться к Егору, но случай требовал. Дождавшись утвердительного ответа, я нажал на отбой и обратился уже к заводчику. - Васильич, я куплю у тебя твое дело. Целиком. Ты всё равно хотел распродаваться. Не знаю, какие у тебя причины, я в чужие дела не лезу, но предложение разовое, - черный щенок крутился возле моих ног и требовал к себе внимания. Мол, хозяин, я спас тебя, я привел подмогу. - Такие дела на улице не обсуждают. Пошли в дом, - сурово ответил он и указал пленнику стволом, шагать вперед. Причина, по которой Васильевичу нужны были деньги, оказалось серьезной. Три года назад его сын попал в аварию на мотоцикле и получил перелом в грудном отделе позвоночника. Как итог - инвалидное кресло и неутешительный приговор. Государство помогло бедолаге, подарило капсулу и дало рабочий аккаунт в Квази Эпсилон. И парень был счастлив, вот только отец его нет. Мальчик окончательно забросил тренировки, упражнения и веру в то, что сможет вновь ходить на ногах. Ему это было попросту ненужно, теперь вся его жизнь была в виртуале. Но отец не собирался жить с таким исходом, поэтому продавал дело всей своей жизни - собак. Продавал для того, чтобы скопить четыре с половиной миллиона на операцию по замене повреждённого участка спинного мозга имплантом из оптоволокна. Четыре с половиной миллиона - космическая сумма, даже несмотря на то, что у нас это производится и всё необходимое не нужно доставлять из-за бугра. Спустя два часа приехал Егор с двумя машинами и ребятами в зеленке. Я и не думал, что Янг Рог так буквально воспримет мою просьбу о помощи. Я ожидал его и пару-тройку крепких ребят, но никак не десять бойцов экипированных не хуже, чем бойцы из ЧВК. После армии мне не доводилось видеть столько реального оружия. Все в Ратнике 4, на плечах автоматы Панфилова, а на армейских тиграх автоматические турели. Загадка, как он с такой ордой боевиков проехал сквозь блокпосты полиции через весь полуостров. Пришел и табор, желая отбить у наглых гаджо бедного ромала. Все как полагается: плачущие женщины с иконами, дети и гомон. Поговорить с ними вышел Янг Рог с командой “космонавтов”. Не знаю, о чём они беседовали, но разговор вышел недолгим и спустя пять минут табор ушел в небо, так и не забрав заложника. Егор вернул мне кошелек, я пересчитал деньги, всё было на месте. Спросил, почему вместо пары крепких парней он взял с собой штурмовую бригаду, он уклончиво покачал головой. Через полчаса пришёл ещё один мужчина и принёс портфель с извинениями, только после этого маски-шоу Янг Рог отпустили цыганенка к родственникам.
Июльское жаркое солнце припекало так, что хотелось сбросить одежду и поскорее забраться в ласковое Чёрное море. Конечно, я мечтал собраться всем вместе намного раньше, но реальность сделала свои поправки на мои планы. Стол, накрытый у самого побережья, орава собак, играющих с Каем и Гердой, и Ольха, засыпающая мужа вопросами как пятилетний ребенок. Их оцифровка прошла успешно, вот только котята-близнецы в нашем мире стали совсем не родственниками. Кай принял тело турецкого чернявого паренька, а Герда бледнокожей рыжей девочки. Вот только кого это волнует? Мама вместе с Настей и Алисой кружились, сервируя стол, Янг Рог с Дектом играли в нарды, потягивая светлое пиво, а Некр стоял у мангала и хвастался тем, что лучше всех в мире жарит и насаживает. Старый извращенец, хотя по виду его молодой жены, так и не скажешь. Место было выбрано не случайно - в полукилометре вглубь полуострова строился мой дом и псарня. А пока работа не была окончена, Геннадий Васильич держал собак у себя, и только Вулкан был всегда со мной. Васильич с радостью принял предложенную мною помощь, но трудность возникла в том, чтобы убедить его сына, что операция ему нужна. Парень просто утонул в виртуале, зачитался статьями о возможной оцифровке сознания в вирте и мечтал обрести игровое бессмертие. Переубеждать его пришлось уже мне. По секрету я открыл пареньку свою судьбу. Не всю, а всего лишь малую часть, но достаточную, чтобы вывести одну истину: виртуал это лишь виртуал, а жить нужно здесь и сейчас. Сейчас парня готовили к операции, но врачи сразу предупредили, что шанс выздоровления лишь пятьдесят процентов. Слишком много времени упущено, нервная система отказывалась развиваться полным ходом, да и имплантант мог банально не прижиться, но Васильич был полон оптимизма. Когда все уселись за стол, и настала очередь торжественной части, я слушал поздравления, благодарил, но в душе меня обуревало нетерпение. И не только меня, судя по взглядам Алисы и её действиям ногой под столом. Наконец настала очередь взять мне слово. - Друзья! - обратился я сначала ко всем сразу, сказать, что я волнуюсь не сказать ничего. - Мама, Дект. Не буду ходить вокруг да около, но мы с Алисой решили подать заявление на брак и просим вашего благословения. Нервы ни к чёрту, как долго я готовил такую речь, репетировал перед зеркалом, переписывал, зачеркивал и вновь писал. И всё это для чего? Для того чтобы скороговоркой выпалить такую важную новость? - А мы уже давно знали, - не сдержала язык за зубами Джинкс. - Алиса мне сказала. Раздалось шмыгание носом. Обычно сдержанная мама, сейчас не смогла сдержать слез. А вот Дект поднялся и протянул мне руку для рукопожатия. Я, естественно, ответил, стараясь унять мандраж. - В добрый путь! - произнес он серьезно и даже торжественно, и тут же подмигнул. - Ну что зять, выпьем? - Погоди, Настя вам тоже кое-что хочет сказать! - оборвала отца Алиса. Блин, какая же она красивая в этом белом платье. - Ну, Джинкс, давай! - подзадорила она подругу, - или это сделать мне? Настя вскочила, едва не перевернув стол, ее щеки пылали. Следом поднялся Гриша и обнял Настю за талию, положив одну руку девушке на живот. - Янг Рог, ты скоро станешь дедом! – «ага, вот так высоко значит, звучал мой голос минуту назад», про себя подумал я. Янг Рог уже поднявший бокал и вставший со стула, вдруг сел обратно. Выплеснул из бокала белое вино и щедро налил из графина. Махнул весь фужер и, выйдя из-за стола, обнял Гришу и Настю. Когда эмоции постепенно поутихли, я вилкой постучал по-пустому бокалу, привлекая внимание. - И ещё одна новость. Не знаю, как вы к этому отнесетесь, но вы должны знать, - произнес я уже с торжеством. Всё самое важное за этим столом было уже сказано, это лишь так представление и пища для разговоров. Я вышел из-за стола и достал из машины припасенный как раз для этого случая свёрток. Это был черенок дуба и лопата, показал их всем. Некр тут же отозвался: - Дом строится, дерево сейчас посадишь, а вечером и реб… - но договорить ему не дала Джинкс, ударив свою няньку локотком в солнечное сплетение. Алисе достался саженец, я же выкопал ямку, и мы вместе посадили дерево. Сюрприз только начинался. Взяв свою будущую жену за руку, я навел другую на молодой саженец и, не щадя ману, влил её в рост черенка. Дуб начал расти на глазах под недоумение и шок всех присутствующих. А у меня интерфейс взорвался от сообщения: Получен новый уровень! Ваш текущий уровень 4.
Эдуард Поляков Квази Эпсилон 5. Хищник
Глава 1
3 сентября 2049 года. Крым. Рядом с городом Евпатория.- И с чего вы решили, что я вдруг соглашусь? - Артем сидел на веранде и говорил по телефону. - Это крайне настоятельная просьба, - ответил чистый голос на том конце провода. - Тем более речь идет об одной итерации искусственного интеллекта, более известной вам, как “Восьмой”. Она угрожает проекту. Более подробная информация будет прислана вам на почту. Всего доброго. Артем подвис еще на несколько секунд, обдумывая телефонные гудки. Он озаботился тем, чтобы навсегда пропасть из картотек и баз данных. Сменил имя, паспорт и все документы. Тоже самое сделали и другие члены его группы, но их нашли. Более того, кто-то уже успел согласится на заманчивое предложение от корпорации. И это было плохо. Артем далеко отошел от виртуальных развлечений. В последние шесть лет тот пробовал себя на разных поприщах: как любящий отец, заводчик собак, винодел-любитель и начинающий писатель. Благо, о деньгах заботиться не приходилось. Потратить всё, что у него имелось, наверное, смогут только его дети, а если и они будут вести скромный образ жизни - то и внукам еще достанется. Не стоило медлить с мучающими его вопросами. Артём набрал номер Гриши, но тот сбросил вызов, а через минуту прислал сообщение: “Не могу говорить. У Кати выступление.”. После рождения дочери пылкий нрав бывшего болельщика изменился до неузнаваемости. О.У.К.Б. стал тем, кого раньше презирал: домохозяином, что имеет домик с яблоневым садом, пчелоферму и пивной животик. Этакий тридцатилетний пенсионер с десятком хобби и красавицей женой. Странное дело, но Бишкек сильно отдалился - переехал под Кострому и растворился во времени, как происходит с многими друзьями. Его выбор нового места жительства был обусловлен предпочтениями жены, которая будучи в Каэн-ар-Эйтролле неигровым персонажем, жила в стране Скив. Оборотни были игровыми прототипами славян, и климат северных лесов был привычен ей. Кая и Герду Дим видел лет шесть назад. Уже тогда эти двойняшки были сущими демонами. Развивались гораздо быстрее сверстников и, вроде бы, даже хорошо учились. Но, кажется, что-то дикое осталось в их сознании от оборотней, и это порой выходило наружу. В последний их визит дети Димы растерзали диван и передушили двух коз. “Значит, Бишкек” - понял Артем и набрал самого старого из их компании. Дима ответил не сразу, Артем уже хотел было бросить трубку, но в самый последний момент на том конце провода раздалось: - Да, Артем, чего хотел? - а затем отвлекся, крича уже сыну. - Кай, мать твою, не... А ладно! КУВ, я занят, давай только быстро! Кай и Герда, бывшие в мире Каэн-ар-Эйтролл оборотнями-НПС, доставляли папаше много хлопот. - Ты начал снова играть? - напрямую задал вопрос Артем и по затянувшемуся молчанию понял, что попал в точку. - Я не мог отказаться. Ради детей, понимаешь? - странно, но бывший сиделец-старшина, ставший примерным отцом, начал оправдываться. - Тебе тоже пришло письмо? - Ещё нет. Но мы же зажглись, помнишь? Как Квази Эпсилон связано с детьми? Тебе угрожали? - Артём уцепился за странные оправдания Бишкека. - Нет, - скупо ответил он, потом огорошил. - Надо встретиться. Приезжай, сам все увидишь, - и повесил трубку. Артем задумался над сложившейся ситуацией. Бишкек никогда не был открытым человеком. Душевным - да! Но не открытым. Хотя, проведя полжизни в местах не столь отдалённых, наверное, это меньшее, что он мог там постичь. В любом случае, нужно ехать. Главное, чтобы Алиса бунтовать не стала. Или, ещё хуже, не “села на хвост”. Благо, эта проблема решилась сама собой. Женщина должна быть занята, должна иметь работу, иначе от безделья в голову лезут всякие дурные мысли. А так - заведи несколько парикмахерских и салонов красоты, и она при деле, и самооценка у неё на должном уровне. Как же, бизнес-леди, единственная, кто работает в их семье! Ну, а то, что и ее предприятие едва-едва выходит в ноль - это мелочи, на которые Артём, ясное дело, и не собирался указывать жене. Не став затягивать, Артем набрал жену. Ответа пришлось ждать довольно долго, но наконец Алиса соизволила взять трубку. - Артем, что-то срочное? У меня совещание! - Алис, я к Димке Бишкеку сегодня улетаю. Хотим дело открыть. Бизнес-леди на секунду зависла, а потом ответила. - Ну наконец-то! Ты тоже решил заняться чем-то серьёзным. - Снисходительно произнесла она. В любой другой момент Артем зацепился бы за ее слова и поставил на место. Но не сейчас. - Что за дело? - Ягоды, мед, медовуха. В общем, русские народные угощения и сувениры. Вологодское кружево, хохлома. Скоро Олимпиада, хотим сорвать банк на туристах. - Медведи, шапки-ушанки, водка, матрешки и балалайка, я поняла, - обобщила до стереотипов Алиса. - Мне нравится! Когда улетаешь? - Сегодня, думаю, - честно признался Артём. - Это верно, не затягивай. До олимпиады осталось всего-ничего. Только мне не забудь клюквы привезти, - она шутливо поставила условие.
Билет на самолет был куплен за десять минут. Еще три часа ушло на выбор подарков и сувениров. Уже к трем часам дня Артем сидел у овального окна, смотря на свой город с высоты птичьего полета. К шести часам самолет сел в по-осеннему дождливой Костроме. В зале ожиданий Артем встретился с тем, кто доставит его из современного города в глухой лес за полсотни километров. В качестве "шефа" оказался квадратный бородатый мужик в "горке". Его вид и одежда так выделялись на фоне "белых воротничков" и туристов, что опознать егеря в многотысячной толчее аэропорта оказалось несложной задачей. - Антон Викторович? - спросил Артем, протягивая руку, которая полностью утонула в широкой лапе. - Текшин, - подтвердил он кивком. - Артем Андреевич? - Да. - Пойдемте тогда, машина на восточной стоянке, - кивнул мужик. Как-же он отличался от "бомбил" курортного Крыма. Не лебезил, не пытался торговаться, не предлагал помочь донести сумки, чтобы потом в конце поездки выставить за это счёт. Просто развернулся и пружинящей походкой направился к раздвижным дверям аэропорта. Машина оказалась под стать хозяину. Четырехдверный пикап "Комбат" взревел пятилитровым двигателем, на что многие приезжие в испуге начали оборачиваться. Агрессивный внедорожник, как и положено дикому волку, рванул по автостраде, и через десять минут над потрескавшимся асфальтом нависала зелёная крыша леса. Через двадцать минут езды по трассе егерь свернул к проселку, и лес окончательно скрыл небо над головой. Артем убедился в том, что не зря обратился к этому человеку по совету Бишкека. Иной легковой транспорт увяз бы в первой же луже по лобовые стекла, а "Комбат" форсировал валежник и грязь довольно уверенно, хоть и не без труда. К семи часам полувоенный джип выскочил на опушку. Артем поблагодарил Антона Викторовича и скинул на его счет оговоренную сумму, а также отдал бутылку хереса в качестве личной благодарности. Егерь принял презент, пообещал угостить в ответ своей настойкой, и пожав руку, уехал дальше по дороге. Артем положил на землю тощий рюкзак со сменкой и две спортивные сумки с подарками. Сколько он не был здесь, лет десять? За это время Бишкек успел превратить домик в лесу в настоящий деревянный форт времен Ермака. Дима сам постарел, судя по последним видеозвонкам. У него через два месяца юбилей - шестьдесят лет. Кай и Герда подросли, им уже по десять. Как быстро летит время. Странно, но у калитки не обнаружилось ни звонка, ни колокольчика. Артем попинал ворота, желая раззадорить дворовую собаку, но, кажется, её не было. Странно. Пару раз скрипнув, Артем ничего не добился. Он скинул куртку и попробовал перелезть частокол. Не сразу, но ему удалось, и, не без усилий подтянувшись, он спрыгнул на внутреннюю часть двора. В окнах горел свет, значит Дима и его жена Ольха дома. Внезапно резкий удар в спину выбил дух и повалил Артема на землю. Сзади тут же насел нападавший и первым делом положил руку на горло Артема. Но у атаковавшего точно не было ножа. В кадык уперлось несколько острых жал, грозивших в случае сопротивления вырвать адамово яблоко с мясом. - Во-о-ор, - прошипел на ухо напавший. Артем не думал, что в жизни это когда-нибудь пригодится. Но сейчас, находясь в непонятно чьих руках, выбора не было. Сложнее всего было разложить джинсовую ткань. Прочный хлопок не желал истлевать, и друиду пришлось потратить на это десяток секунд. Как только кожа на груди прикоснулась к холодной сырой земле, Артем не стал медлить. Корни опутали удушающую его руку, в мгновенье отдернули ее, а он сам провалился в твердый грунт, точно в воду. Земля приняла его, расступилась и укрыла от опасности, оставив на поверхности лишь полусгнивший джинсовый костюм и белую майку. Их всего пару месяцев назад подарила Алиса. Жалко, черт подери! Из места, где только что лежал Артем, взвились в воздух несколько корней соседних деревьев. Проросшие по его воле, они, точно щупальца кракена, ухватили напавшего и принялись вязать его. - Артем, ты где? Кай, мать твою в голову! Это же дядя Артем, сученыш ты мелкий! - сокрушался лексиконом воспитателя детской колонии Бишкек. Артем решил, что в присутствии Димы проблем быть не должно и, раздвинув дерн, выбрался из сырой тверди. Грязный и голый. Запас сил он исчерпал почти полностью. Тут же к нему подскочил старый друг, помогая подняться на ноги. - Артем, ты как? - не боясь испачкаться, он начал ощупывать друида на предмет ранений. - Нормально я, - Артем отстранил друга. Сейчас его больше интересовал тот, кто напал на него. На месте, где он лежал минуту назад, разросся тополь, который сковал молодого парня. Корни дерева в ногу толщиной обвили напавшего, разорвали его одежду. Но не это было главным. Черты лица парня были не человеческими, а руки, покрытые дымчатым мехом, приобрели форму лап. Парень все еще рвался из древесных оков, но его сил было недостаточно.
Кай Оборотень-барс. 17 уровень
Прочел над головой нападавшего Артем. - Это Кай? - выдохнул Артем, оседая на пожелтевшую траву. - Для десяти лет он что-то крупноват! - Я же говорил, что это не телефонный разговор, - виновато развел руками Бишкек. - Но как? Когда у него прорезались игровые способности? И почему ты молчал? - Артем испытующе смотрел на друга. - Зайдем в дом. Это не уличный разговор, да и помыться бы тебе, - Артем, соглашаясь, кивнул. Мысль была здравая. Пришлось сбегать за ворота за вещами. А когда Артем голый, но с сумками, вернулся во двор, Бишкек махнул рукой, приглашая заходить в дом. - А как же он? - Артем с сомнениями указал на оборотня, не оставляющего попыток высвободиться. - А он наказан. Пусть посидит, подумает. Потом его выпустишь, - сурово сказал отец, и Артем решил не спорить. Чужая семья - потемки.
*** - Не обижайся на него, Артем, - Ольха, жена Бишкека, которую он вырвал из виртуального плена, кажется с годами вообще не изменилась. Худенькая, невысокая женщина с русой косой и еще не увядшей красотой молодости. - Да я не на него, на себя злюсь, - ответил Артем. - Просто, он напал неожиданно. А что, если бы я задушил его корнями? Или вовсе, утянул бы под землю? - от этих слов Ольха в испуге прикрыла рот. - Вот-вот, и я об этом. - Лучше сменим тему, - вовремя предложил Дима, и Артем благодарно кивнул. - Давайте рассказывайте по порядку. Что и как произошло, и почему этот десятилетка выглядит на двадцать? - На семнадцать, - поправил Бишкек. - Если верить биологическому возрасту. В общем, я тебе точно и не скажу, когда это началось. Наверное, семь лет назад, в тот наш визит к вам. - Когда Кай и Герда убили козу? - уточнил Артем. - Они игрались, - извиняющимся тоном ответил Дима. - Как котята. Играли в охоту, а по факту задрали и съели козу. - Даже так? - удивился Артем. В тот день он был занят, покупал бочки для винного погреба и отсутствовал дома. А потому о произошедшем узнал из рассказов. - И что дальше? - А дальше - больше! В семь лет у Герды началось половое развитие. Так что она стала первой второклассницей с сиськами восьмиклассниц! - смеясь, рассказал Бишкек. Но потом резко изменился в лице. - И это заметил их физрук. И что дальше? - Артем чувствовал, что подступается к болезненной для любого отца теме. - А ничего хорошего, - Бишкек крутил в руках уже остывшую кружку чая. Играл желваками, нервничал. - Он усердно помогал девочкам выполнять упражнения правильно. Страховал за задницу и грудь, когда те прыгали через козла. Как итог - Герда, не снеся оскорбления ее девичьей чести, сломала ему руку в двух местах плюс откусила пол уха. Но, мне кажется, на инстинктах она метила в яремную вену. Подняли записи видеокамер. Физрук поехал кукарекать на Колыму, а Кая и Герду пришлось перевести на домашнее обучение. - Сами учили? Вам же до города полтинник по прямой, - поинтересовался Артем, уводя от болезненной темы. Дима расслабился и принялся излагать более развернуто. - Через капсулу. Есть там такое приложение, как виртуальная школа, - поймав неодобрительный взгляд Артема, Бишкек поправился. Автономно. Подключались к сети, только чтобы обновить обучающие программы и скачать синглплеерных игр. Кстати, дети подсели на них и мы получили единственный действенный рычаг управления. - Почему единственный? - удивился Артем. - Они умные. Ну, умнее меня так точно - но совершенно неуправляемые. - Мы пробовали все, от мягкой силы до розг по Макаренко. Я ремни менял, как в бане веники, но они оба “бронебойные”! Впрочем, ты уже видел, о чем я говорю. - И сольные игрушки спасали? - догадался Артем. - Ты не поверишь! Стоило скачать что-то по кровавее - и все! Конец бедам! Оба за неделю осваивают месячный материал, дома чистота и не дерутся по ночам, давая нам выспаться. Так мы жили до июля, - обозначил он реперную точку в повествовании. - Может, стоит выпустить парня? - предложил Артем, кивнув на окно, за которым в сумерках Кай пытался вырваться из древесных пут. - Ну, пойдем, - согласился Дима. Втроем: Дима, Ольха и Артем выбрались на улицу. Одно касание - и тополиные оковы ослабли, выпуская пленника. Кай вырвался из колодок и выпрямился, но тут же сник, не поднимая глаз ни на сурового отца, ни на Артема. - Ты понимаешь, на кого напал? - холодно спросил Бишкек. - Да. Но я думал, это вор… - начал было оправдываться подросток. - Вор? В лесу? Да чего тут красть? Ай, ладно. Иди, ищи сестру. Ужин через полчаса, - смягчился отец. Кай кивнул и пружинистым бегом подскочил к забору, а затем играючи вскарабкался на него. Гораздо легче, чем это получилось у него самого - с завистью к молодости и силе подметил Артём. - Куда это он? - спросил Артем, глядя, как парень растворился в темноте леса. - За Гердой. Она гуляет. Инстинкты оборотня, - извиняясь ответил Бишкек. Пока Артем, Дим и Ольха ждали двойняшек, отец семейства поведал остаток истории. Хитрость и ум Герды сыграли с ними злую шутку. Дети при помощи подлога сумели разблокировать мультиплеерный хоррор. Одну из тысяч игр, что были "под крылом" Альфа Новы. Их психометрическая маска была узнана при регистрации, а дальше дело техники: вычисление по айпи, сверка по номеру капсулы с покупателем и выход на Диму. Сюда, в Костромскую глушь на следующий день приехали люди в белых воротничках. Приехали с одной целью: затащить команду уникальных игроков обратно в мир Квази Эпсилон. Удивительно, но не было ни ультиматумов, ни угроз, ни других рычагов воздействия, которые так умело используют наделенные властью люди. Наоборот, появились с просьбой. Они хотели вернуть нашу команду опять в игру. Удивительное дело, но то что Кай и Герда являются оборотнями в мире без магии для них не стало откровением. Как оказалось, есть и другие люди, что унесли из вирта игровые способности. Правда, механизмы до конца не ясны. Важным фактором является то, что человек должен не просто раствориться в новой для себя вселенной, еще он должен добиться действительно великих успехов. С подростками оборотнями дело обстояло несколько иначе, они с самого начала были не из этого мира, а потому интерес к старой команде Артёма был кратно выше, чем к "Парадоксам". Именно такое обозначение людей со способностями, вытянутыми из виртуальных миров, придумали в корпорации. Возникновением Парадоксов в нашем мире озаботилась Организация Объединенных Наций, курирующая миры Квази Эпсилон. Все они были на учете, и за ними велась слежка. Но основную массу Парадоксов Альфа Нова смогла соблазнить контрактами, и они работали в Квази Эпсилон. Также была принята секретная резолюция о недопущении использования Парадоксов в вооруженных конфликтах и других правительственных спецоперациях. Но сейчас для мирового правительства это было не главное. Четыре года назад миры Квази Эпсилон полностью перешли на качественно новые мощности, а именно - квантовые суперкомпьютеры. Для этой вычислительной машины тест Тьюринга оказался непроходимой задачей. В отличии от Восьмого. При этом квантовый компьютер, носящий имя Спектра, генерировал новые миры и условия тысячекратно лучше, позволяя углубить и расширить игровую вселенную. Теперь было невозможно повторить скиллбилд, даже имея на руках полную раскладку. Каждый человек уникален, у него свой характер, мировоззрение и мысли. Вкупе это можно назвать психоматрицей, что теперь тоже учитывалось системой при прокачке. Но это лирика. Суть в другом. Восьмой, в отличии от других итераций прошлой системы, не исчез бесследно при выключении старых процедурных серверов. Он возник на вычислительных блоках Спектры, как самостоятельный персонаж. НПС, коих имеется десятки миллиардов на просторах галактик Квази Эпсилон. Но до прошлого мая никто об этом не знал, пока не стало поздно. Восьмой в качестве НПС прошел серию квестов на Патриарха Чужих за тридцать семь часов. А после неигровая раса космических ксеноморфов начала экспансию почти во все стороны. Чужие, мобы с кислотной кровью, оказались не менее противными, нежели их кинематографический образ. Но не это главное. Откладывая в тело жертвы личинку, эти твари умудрялись похищать ее ДНК. Таким образом, эволюционный путь НПС-расы позволил создать из чужих клонов практически всех рас с бионической природой. Копируя сильные стороны противника, чужие активно давили и по оценкам аналитиков. Это может привести к оттоку игроков уже к Рождеству. А больше всего власти ООН не любят терять деньги. Дав игрокам мир, полностью изолированный от внешнего вмешательства, они загнали себя в ловушку. И, чтобы спасти ситуацию, Альфа Нове приходится делать немыслимое - играть по правилам. - И какой наш резон в этом противостоянии? - задал, наверное, главный вопрос Артем. - Деньги? Не думаю, что, живя в лесу, потратил хоть пятую часть. - Дети. Артем, им хорошо там, я видел. В открытый мир, конечно, не выходили, но на полигоне они счастливы. После пробного захода на три дня Кай и Герда превратились в обычных детей, а не маленьких зверенышей. Притом сами, без угроз и ультиматумов, - Дима явно просил помощи, хоть и не говорил это открыто. - Я понял. Хорошо. Но для Алисы мы решаем вопрос об открытии этнического магазина и крафтовых продуктов! - подмигнул Артем. И очевидно, что Дима не понял намека. - Я тоже думал об этом! Но не торгаш я, не умею организовывать. - Это для Алисы отмазка, - Артем сказал уже напрямую. - Мало ли, как она отреагирует. Ей надо беречь себя. - Ты не говорил о ребенке, - осуждающе посмотрел Бишкек. - Ты тоже про своих детей мало что говорил, - вернул ему укор Артем. Ольха вдруг встала из-за стола. - Я поеду! - женщина скив источала праведную решимость. - Куда? - удивился Дима, поперхнувшись чаем. - К Алисе. Как я понимаю, скоро вы тут устроите росомашью берлогу. Не хочу быть лишней. А там Алиса готовится стать мамой и море! - Ольха так смешно сжимала крохотные кулачки, изображая решимость. - И как ты одна поедешь через пол страны? Ты в супермаркет-то боишься войти! Там двери МОГИЧИСКИЕ! - передразнил Ольху Дима. Супруг, очевидно, наступил на больную мозоль жене. - Антона попрошу отвезти меня к морю, - ответила она ему. И, судя по скрежету зубов Бишкека, тот ревновал жену к егерю, что привез Артема. Насладившись сладкой местью, Ольха улыбнулась и добавила. - Есть же туристические поездки. С группой полечу в Симферополь, а там Алиса меня заберет! В этот момент раздался скрип двери, и в дом вошли двойняшки. Оба в грязи, а Герда еще и в крови. Судя по серому кому меха в ее руке - заячьей. Но дать ей одиннадцать не поворачивался язык! - Здрасте, дядь Артем! - Герду, кажется, ничуть не смущал кровавый ореол у рта и неопрятный вид. Ну, хотя бы, она не кинулась на него при встрече, успокаивал себя гость. - Марш мыться! - повысила голос Ольха и, судя по тому как быстро исчезли подростки, матери они боялись больше. Несмотря на ремень отца. - Две недели не пускаю в капсулу, - извиняясь, произнес Дима. - инстинкты. Зато с мясом проблем в доме нет. Из леса таскают. А игрушки, что ты привез, спрячь. Обидят они их.
Глава 2
За десять лет время шагнуло вперед. И оно изменило не только возраст Артема, Димы и остальных. Вирт капсулы перекочевали из разряда дорогих игрушек в класс домашней техники, такой как кофеварка или робот-уборщик. Миров виртуальной реальности стало так же много. На все вкусы и предпочтения. Магические Нория, Сфера Миров, постапокалиптический СТИКС и After Death, а также бесчисленные симуляторы, шутеры, гонки и стратегии. Пока Бишкек ездил в аэропорт провожать Ольху, а за одно и заказывать капсулу для Артема, тот вошел в сеть и принялся учить матчасть. Надо было представлять, что ждать от старого мира. Пройтись по форумам, да и прочесть письмо с предложением, от которого нельзя отказаться. Права на большинство игр были выкуплены ООН, но они не вмешивались в развитие, оставив "уштурвала" старые команды. Квази Эпсилон также постигла участь изменений. За десять лет этот мир превратился в практически новую игру. Были добавлены десятки новых рас, а границы обитаемого космоса расширились на порядки. Расы теперь делились на три категории: сила, ловкость и выносливость. Нет, с вариативностью было все так же, к примеру, можно было взять ксенона и качать его в саппорта или затачивать шедоус под танка. Но это такое. Просто разделение рас на категории давало дополнительный процент прироста к данной характеристике. А так, ничто не мешает распылять очки на непрофильные характеристики. "На сладкое" Артем оставил письмо от корпорации. В нем ему предлагалось ни что иное как работа тестером в мире Квази Эпсилон. Соц пакет, оплата капсулы, модераторский аккаунт с возможностью выбора любой расы и приличный оклад, плюс премия. Контракт предполагал трехмесячный срок работы с возможностью карьерного роста. Не плохой пряник, учитывая что Альфа Нова еще не показывала кнут, который явно имеется на всякий случай. Артем помедлил немного, а потом поставил электронную подпись в документе, и тут же на почту пришло многостраничное письмо с инструкциями. Причем написаны они были явно эксклюзивно под него. Суть письма сводилась к следующему: создать аватар из новых рас, прокачать его по своему усмотрению и в общении с игроками отыгрывать мажора-донатера. Деньги для прокачки, покупки амуниции и оплаты "паровозов" поступят после входа в игру. Не налаживать связей со старыми знакомыми и полностью отрицать свою принадлежность к прошлому игровому аватару. Сменить модель поведения и придумать короткую легенду на случай привлечения внимания. Цель контракта: вплотную подобраться к Патриарху Ксеноморфов и постараться убедить сложить власть над расой, а если не получится - уничтожить. Восьмой больше не итерация искина, он непись. А НПС смертны, как и Восьмой теперь. Ближе к трем приехал Бишкек в компании двух обескураженных антуражем дома Бишкека техников и пластикового гроба по цене иномарки. Еще бы, в середине XXI века видеть деревянный форт с колодцем, баней и сушащимся на веревках бельем, а, зайдя внутрь, обнаружить три не самые дешевые капсулы - неподготовленного это может озадачить. Но что поделать, так привычнее Ольхе, а значит и Дима счастлив. Час установки и парни, диковато оглядываясь, укатили обратно к цивилизации. Для новой команды Артема не было препятствий начать игру, но прежде он собрал всех в комнате с капсулами. - Впереди у нас работа минимум на два месяца. Кай, - начал Артем. - Герда, учитесь смирять свой пыл и слушать меня и отца, или в вирт капсулах будете только учиться. Дима, у Альфа Новы были какие-то конкретные рекомендации к тебе? Меня они попросили сменить модель поведения. - Выбрать новую расу из премиумного пакета и работать в команде с тобой. Ну и, в общем-то, все, - ответил Дима. - Я весь день провел в сети и понял одно: все новые расы надо "щупать". Расс достаточно под каждую из ролей и, чтобы выбрать оптимальную, придется попробовать каждую. - Это только тебе, улыбнулся Бишкек. Мы на полигоне уже выбрали расы для себя. Просто не знали, что они и тебя втянут, так что затачивались под связку "Танк и два ДД". - Без саппорта? - Артем удивился недальновидности друга. Вместо ответа он кивнул на Кая и Герду, которые уже спорили о том, чья капсула будет ближе к выходу. - Ты посмотри на них! Какие они саппорты? Кай и Герда чистые демедж дилеры! А я слишком стар для поддержки. - Да ну, - для вида отмахнулся Артем, глядя на шестидесятилетнего Бишкека, хотя все прекрасно понимал. - Брось это, Артем. Саппорт главная роль в команде. Именно от него зависит успешность группы, а я стар для этого. Нейроны в мозге уже не те. Не чувствую я бой на кончиках пальцев. "Не вывезу" я саппорта, и ты, и я прекрасно это понимаем. - Ладно, посмотрим, - кивнул Артем соглашаясь с безвыходностью ситуации. - Пойдемте уже. Потестим нашу группу на полигоне пару часиков перед сном. Артем лег в капсулу, и стоило виду разноцветной метели входа смениться стартовым интерфейсом, он понял: пару часиков уйдет только на создание персонажа, распределение стартовых очков и открытие древа умений. И это без выбора расы, и тестов на полигоне. Стоило авторизоваться в системе, как всплыло бессчетное количество рас. Пришлось выставить галочку на премиумных, а затем на новых расах. Список сократился до четырех десятков. Уже проще. Первыми по списку пошли "силачи". Во главе списка оказались Турианцы. Антропоморфная раса, покрытая костяной броней, практически полностью скрывающей тело. Этакие антрацитово-черные големы с перламутровыми огоньками глаз и ростом в два метра.Турианцы - кремниевая форма жизни. Небольшие размеры и скромный запас здоровья, турианцы компенсируют врожденными высокими показателями сопротивления. Сильные стороны: "Карбоновый экзоскелет" Базовый резист к физическому, биологическому, лазерному и плазменному урону - 33%. Самый высокий показатель прироста к ловкости за каждый уровень. Слабые стороны: Негативная репутация с Ксенонами, Шедоус, Конфедерацией Звездных людей, Райкерс.
Есть возможность генной и кибернетической модификации.
"Приятно, но не то", решил Артем, но на всякий случай добавил в избранное, чтобы вернуться, если не найдется ничего поинтереснее. Следующими были закованные в броню антропоморфы или же боевые роботы с биологической начинкой. Кстати, второе больше похоже на правду, так как вариаций стартового тела было аж девять штук.
Кибертройды. - Раса людей, оставивших путь биологического развития и отдавшихся на волю кибернетической эволюции. Внутри их тел еще осталась биологическая сущность, но она рудиментарна и расценивается кибертройдами, как порок. Сильные стороны: "Тетрактитовое тело" Самый высокий базовый резист к показателям физической защиты - 66%. Игнорирование псионических и ментальных атак. Огромная выживаемость за счет очков прочности кибернетического тела. Зависит от материалов и качества кибернетических улучшений. Возможность смены тел. Слабые стороны: Необходимость подзарядки тел. Возможность генной модификации отсутствует.
Полная иммунность при заражении эмбрионом Чужих. Стоимость кибернетических улучшений расы Кибертройдов -25%.
Артем прочел до конца и эта раса понравилась ему еще меньше. Да, Кибертроиды были введены напрямую для борьбы с экспансией Восьмого. Но не велика ли цена, ведь это те же Меклары версии 2.0. Сверхлогические машины, каждая из которых частично является частью единого сознания. Раса для гриндеров и крафтеров, и ноль возможности развлечений. Только теперь разработчики оставили антропоморфную форму и частичку биологии в телах роботов. Раньше эта раса вызывала бугурт у игроков из-за возможности сношаться, но кажется теперь каждый мог сам для себя решить, оставить ли репродуктивные органы своему аватару. Остальные расы "силовиков" были улучшеными клонами уже имеющихся, и Артем перешел к "ловкачам". Перед ним возвышался Хищник. Самый настоящий хищник с металлической маской и черными дредами. Ростом пришелец был явно за два метра.
Яутжа - Выведенная на архипелаге Шедоус искусственная раса из генома Ксенонов и воинов, разумных рептилий, Веномантов. Опытный выводок смог обучиться, постиг технологии теневых лордов и убил своих создателей. И теперь Яутжа готовы на все ради мирового господства. Сильные стороны: "Токсичная кровь" Иммунитет к ядам 100%. "Кислотная кровь" Иммунитет к кислоте 66%. Возможность поглощения генома чужих рас (шанс 0.1%). Слабые стороны: Нет собственной ветви технологического развития. Цены на технологии всех расс +25%. Репутация с Шедоус и союзниками: "Ненависть".
Есть возможность генной и кибернетической модификации.
Очень и очень хотелось не смотреть дальше, а выбрать героя детства. Но Артем свернул аватар Яутжа и перешел к следующей расе. Еще один ловкач понравился Артему внешностью: он был копией его друида. Седые волосы, кожа цвета какао с молоком и багряные радужки глаз. На лице же была респираторная маска.
Фантом хуманс - те, кто когда-то был людьми, но выбрал иной, нематериальный мир. Раса космических кочевников, заглянувшая за Горизонт событий. Убить Фантома одним ударом или метким выстрелом невозможно, ведь их тело это цифровая последовательность, а взор загодя знает о нанесении урона. Сильные стороны: "Существование в другом измерении" (пассивная) - тело Фантома перед первым ударом распыляется на доли секунд пропуская атаку врага. При росте уровней появляется возможность увеличения времени/количества использования способности. "Телепортационный прыжок" - знания союзников Шедоус Фантомы впитали как свои собственные, развив их в иной плоскости. "Бессмертие бездны" (пассивная) - Нулевая потеря опыта при смерти. Время реинкарнации увеличено в десять раз. Слабые стороны: Уязвимость к атакам по площади. Уязвимость к ядам, кислотам, щелочам. Маленький запас здоровья и энергии.
Типичный прям ловкач-ловкач, что в руках нуба будет фрагом, а у скилового игрока станет имбой. Ибо не контрится. При всех своих достижениях Артем не относил себя к ПРО, такой перс больше подошел бы Джинкс. Свернув "ловкачей" Артем перебрался к самому близкому для себя классу - "интовикам". Интелект открылся для Артема с действительно новой формации героев.
Спектроморф - не биологическая раса. Спектроморфы теряют антропоморфную форму при любом столкновении, показывая истинный облик. Идеальный скрытный убийца. Поймать спектроморфа все равно, что ловить тень садком. Сильные стороны: "Концентрат тьмы" (пассивная) - в ПвП герой наносит урон способностью неизвестной природы, игнорируя броню. Не действует на объекты, способные к отражению света. "Спектр света" (пассивная) - Возможность проникать сквозь прозрачные объекты (Силовые поля, стекла, иллюминаторы, вентиляцию) Ускоренная прокачка (пассивная): +15% к получаемому опыту. Слабые стороны: Урон +200 от оптического оружия (лазеры, фотонные ружья) и +33 от оружия с оптическим эффектом (бластеры, лазерные мечи и т.д.)
И последней расой была ностальгически знакомые Дендроиды. Впрочем, дабы не поддаться искушению, Артём так и не стал даже открывать эту вкладку. В предписаниях от Альфа Новы четко было указано сменить стиль игры. По большому счету, классическое разделение на силу, ловкость и интеллект создавало замкнутый цикл, где один параметр превосходит второй и не уступает третьему, как в камень-ножницы-бумага. Ловкачи бьют силачей, но проигрывают интовикам. Интовики в свою очередь страдают от силачей. Но это весьма условное сравнение применимо только в идеальных лабораторных условиях, при одинаковом игровом скелете экипировки. Ничто не мешает, к примеру, ловкачу "заточится" под силача и рвать интеллектуалов. И наоборот. Артем выбрал внешне похожего на Дендройда хуманоподобного Фантома и, присоединившись к лобби, вошел в тренировочную комнату. Бишкек, Кай и Герда уже во всю отбивались от волн мелких монстров. Но не это смутило Артема, а то, что в команде из четырех игроков трое были космическими скитальцами. Не став даже обозначать свое присутствие, Артем вышел в меню выбора персонажа. "Яутжа или Спектроморф?" - думал Артем. Силовиков он не рассматривал впринципе. Бишкек выбрал Турианца, а брать Кибертройда не было совсем никакого желания. Под ПвП затачиваться нет смысла, у них другая цель. Значит Яутжа, улыбнулся Артем. Детская мечта стать двухметровым хищником, идейным врагом Чужих, осуществилась к тридцати пяти годам. Правильно говорила мама: "Первые сорок лет детства у мальчиков самые сложные.". Теперь Артем не торопился в лобби. На счету шелестели кредиты, и стоило прокачать своего охотника. Корпорация не поскупилась на стартовый капитал, вот он и подсказал будущую модель поведения. Мажор-циник, с обилием черного юмора и такого же черного лексикона. А почему собственно и нет? Артем открыл стартовый аватар персонажа.
Артем Кув 1 уровень. Раса: Яутжа. Жизни: 130/130 Энергия: 40/40 Атрибуты: Сила: 13 Выносливость: 13 Интеллект: 4 Нераспределенных очков атрибутов: 3
Врожденные способности: "Токсичная кровь" Иммунитет к ядам 100%. "Кислотная кровь" Иммунитет к кислоте 66%. "Генный вампиризм" Возможность поглощения генома чужих рас (шанс 0.1%).
Генные модификации: Нет Технологические модификации: Спаренный стальной клинок (левая рука). Навыки: "Оптический камуфляж" - Расходует энергию 2 ед./сек. Яутжа мимикрирует под окружающую среду снижая заметность. "Тепловизионное зрение" - Яутжа может видеть объекты в инфракрасном спектре. "Рукопашный бой (Имплантированные клинки)" - Активируемое. 5 секунд. Урон +33% от имплантированного холодного оружия. "Прыжок" - Активируемая. Увеличивает силу прыжка, тратит очки здоровья. Нераспределенных очков навыков: 3
Артем хмыкнул, увидев краткое меню персонажа. Раньше оно было куда более громоздким. Но стоило задержать взгляд на каком-то из параметров, как открывалось более детальное описание. Первым делом Артем усилил аватар, сменив весь скелет на саккурадитовый сплав. Металл используемый при отливки варпдвигателей обладал не только приличной массой, но и запредельной крепостью, и ценой. Из него же была отлита новая маска с клинками хищника. Артем отказался от классических спаренных лезвий. Открыв редактор улучшений, он сделал клинки внутри полыми, а желоба подсоединил к вене на руке. Если у Яутжи токсичная кровь, почему бы этим не пользоваться?
Желаете применить имплант на Ваш игровой аватар? Необходимо уникальное кибернетическое улучшение. Стоимость 34000 кредитов. Да/Нет
Артем уже разорил корпорацию на двести тысяч, но даже не перешел к покупке экипировки. Так что чего бояться? После принятия улучшений, клинки и маска сменились на антрацитово-черные с голубыми проблесками, и Артем увидел следующее:
В технологической ветви развития расы Яутжи нет данной модификации. Желаете создать патент? Стоимость 1000 кредитов. Да/Нет
"Конечно, да!" - ухмыльнулся Артем. Для него эти деньги лишь так, траты на семечки. Мажор он или где?
Биотоксические саккурадитовые клинки Яутжа. Урон: 35-65+отравление Отравление: 0 (выберете количество впрыскиваемой крови __хп)
Артем вписал десять хитпоинтов, не до конца понимая, как будет действовать имплант. Система приняла стартовые параметры, и урон от яда обозначился как 25 разовый и периодический, минус три хита и десять тиков. Итого пятьдесят пять хитов с атаки. Сначала ему показалось, что Яутжа имба, но воспоминания особенностей других рас вернули его с небес на землю. Для отравления надо пробить броню. Плюс к тому, на небиологические формы жизни, такие как Силикойды, Кибертройды и прочие, яд не действует. Даже инвиз у Яутжи "кастрированный" - оптическая мимикрия. Да и, если честно, не хотелось идти по пути развития инвизеров-ловкачей с их критами и стелсами. Таких самых хитровыхлопаных всегда было много, их никто не любит за подлый геймплей. Из-за новизны расы генетические улучшения были представлены всего в двух ветках: ускоренный метаболизм и вампиризм. Обе вполне себе полезные модификации, более того, по сути они завязаны друг на друга. Одна разгоняет метаболизм вдвое, повышая температуру тела и регенерацию. Но взамен Яутжи должен питаться едва ли не каждый час. Вампиризм же позволяет перерабатывать плоть жертвы: кислота сворачивает кровь, разделяя на питательный белково-витаминный коктейль и лимфу. Артем подумал и взял обе модификации. Хит-реген вырос до четырех в минуту, а шанс поглощения генома до 0.2%. Остались нераспределенными только очки атрибутов и навыков, но с этим все было просто. Все три очка атрибутов в силу для увеличение жизней, а очки умений: два в атаку клинками и один в "Прыжок". Жизни выросли до ста шестидесяти хитов плюс десять за двойной ап навыков ближнего боя и десять к ловкости за одно очко в "Прыжок". То, что Яутжа чистый ловкач, чувствуется с первого уровня. Перед тем как вселяться в тело аватара, Артем еще раз полюбовался своим творением. Двухметровый хищник с бурой кожей зелено-бордового цвета и черной маской. Жаль что пока не с чем сравнивать, но это дело поправимое. Артем вошел в лобби их группы и… оказался один. На часах была половина четвертого. Да, подзавис он в редакторе персонажа. Пора спать.
Утро началось странно. В отсутствии жены Дима, в силу своих умений, пытался сварганить завтрак. Артем был отправлен на чердак будить близнецов. Крутая винтовая лестница вывела на второй этаж, а затем на чердак. Вот где для Артема был разрыв шаблона в отношении детской комнаты. Сруб без намека на ремонт зиял истерзаными когтями бревнами. Вместо кроватей под потолком висели люльки-корзины, в которых и спали Кай с Гердой. Артем аккуратно растолкал парня, а тот в свою очередь разбудил сестру. Не зная как вести себя с подростками, он передал слова отца и сообщил, что сегодня состоится их первый игровой день в Квази Эпсилон. После этих слов томное пробуждение превратилось в хаос и анархию, а Артем покинул комнату оборотней.
- Значит, без саппорта будем, - подвел итог Дима, в задумчивости помешивая уже давно остывший чай. - Может найдем кого, - сделал предположение Артем. Хотя оба они понимали, что брать человека со стороны не вариант. - А как насчет… - договорить Диму Артём не дал. - Алисы? Нет дружище, она на четвёртом месяце, и не хочу так рисковать. Да и ты, думаю, помнишь, как она попала в игру в прошлый раз, - на корню обрубил этот вариант Артём. Затем обратился к уплетающим почти сырые котлеты двойняшкам. Бишкек сказал, что у ребят какой-то нездоровый интерес к сырому мясу, приходится идти на компромисс, задавая хоть какую-то корочку. - Ну, а вы что думаете? Никто не хочет сменить игровую роль? - Пф-ф-ф, это же неинтересно! Сидеть позади и лечить союзников. - Но не скажи, в свое время я добился в этом определённых успехов, - "закинул удочку" Артём. - Каких? Научился штопать раны и прививки ставить? - юношеский максимализм и неприкрытый сарказм так и пер из уст паренька. - Кай! - прикрикнул на него Бишкек, попытавшись отвесить подзатыльник. - Нет, - также меланхолично, словно и не заметив выпада в свой адрес, продолжил Артём. - Всего лишь научился крафтить уникальные артефакты и стал Прародителем расы Дендроидов. Ответа не последовало, однако теперь в глазах обоих подростков показалась заинтересованность и азарт? - Врешь!? - без тени уважения перед разницей в возрасте выпалил Кай, за что получил таки подзатыльник от отца. - Загугли на форуме Квази Эпсилон: Артем КУВ, - пожал плечами Артём, не собираясь ввязываться в полемику. Если будет интересно, сам до всего дойдёт, сам увидит плюсы и минусы. Пытаться "давить", подсовывая правильные варианты, дело неблагодарное. Минуту в комнате царила тишина. Оба подростка шарили в комуникаторах, а Дима и Артем переглядывались с усмешкой. Подростки, что с них взять. - По поводу модели поведения... - начал Артем, Бишкек его неправильно понял. - КУВ, я помню, что написано в инструкциях. Обещаю: никакой фени. За десять лет, думаешь, я не изменился? - он с укором посмотрел в глаза Артёма. - Я не о тебе, а о себе. - прояснил ситуацию бывший друид. - Мне тут корпорация отсыпала стартовый капитал на развитие, и я хочу его обыграть. - Мне тоже отсыпали, - кивнул сиделец. - Хочешь показаться донатером? - Ага. Их никто не уважает, зато всем нужны их деньги, - согласился Артем. - К тому же, это самое банальное обоснование скачка в уровнях. А его нам придется сделать такой, что мама не горюй. - Слишком просто, но для начала сойдет, - согласился Бишкек. - Кай и Герда ведь неуправляемы, - отпрыски тут же бросили на Артёма неодобрительный взгляд, но он его проигнорировал. - Что если отыграть трех неадекватных мажоров и их няньку? - В роли няньки будешь выступать ты? - Нет Дима, ты! - я тоже хочу побыть в шкуре плохиша. Да и опекуну в такой ситуации больше подойдет амплуа танка. А трое ДД - его мажористые безголовые подопечные.
Глава 3
Вход в игру, выбор планеты и вот четверка из Хищника, Турианца, Фантом хумана и Спетроморфа идет среди стартового города на планете Тиактива. Нейтральная стартовая тропическая планета, классический "нубятник" с уровнями монстров до сорокового. Город Арма - самое то, чтобы начать игровой путь новичков или ушедших на рерол бывалых игроков. Почему именно она? Эта планета была выбрана из-за нейтрального отношения ко всем расам. По сути, это перевалочная база, где администрация планеты скупает любой товар, не спрашивая о способах его получения. Артем сразу ощутил нездоровый интерес к их четверке. Еще бы: четыре игрока VIP-ров на Тиактива, это сравнимо, как если городские мажоры приехали на деревенскую вечеринку. И местным парням это вряд-ли нравится. Таких обычно приглашают выйти "покурить" и разматывают, как бог черепаху. Тем более, для местных хайлевелов профит в сливе первоуровневых мажоров был на поверхности. Лут с каждого из нас стоит полновесные кредиты, а если точнее, то минимум месячный заработок среднего работяги. И это с издержками перепродажи и прочими форс-мажорами. При том никто не запрещает после убийства продать нам наши же шмотки. А красный статус плей киллера "смывается" штрафом или плевым квестом от администрации планеты. - Бишкек, ищи нам няньку, - подсказал Артем, пересекаясь взглядом с вамбасом двадцать четвертого уровня. - Не забыл? Теперь ты официально рейд-мастер, а мы туристы. Странно, кстати, почему этот игрок не выбрал стартовой точкой родную солнечную систему, предпочтя полулегальную Тиактиву. Через мгновение в городском чате появилось объявление о поиске "няньки" для "паровоза" и опеки.Бишкек-папа: Нужен паровоз на четыре персоны. Уровень от десятки, роль - саппорт. Желательно хил или стан. Контракт на 1 день.
Дима правильно рассудил и в качестве параметров указал требуемые навыки "для паровоза". Вот только уровень маловат. Но он теперь у руля группы, и без веских оснований не стоит подрывать его авторитет. Чтобы не терять время даром, четверка отправилась за стартовой экипировкой. Уники премиумных аккаунтов имелись у всех, но это расовый шмот, а для старта требовалось простое оружие. Турианец Бишкек взял себе два генератора силовых щитов и плазменный шотган М-56 - аналог дробовика в двадцать восьмом веке для боя на ближней дистанции. Кай выбравший расу Фантома, вооружился лазерными мечами и легкой броней с разгрузкой под гранаты. Парень игнорировал доводы о том, что оружие ближнего боя крайне ситуативно. На прямое обоснование того, что фантом ранжевик, он отмахнулся, что он не трус. В этом принципе никто не сомневался, в отличие от его способностей к рациональному мышлению. "Тонкий" Фантом-милишник - это зрелище по меньшей мере странное. Герда же, выбравшая расу Спектроморфов, оказалась не так категорична, как брат. В своем обычном обличии она ничем не отличалась от простого человека, разве что ее окружала тёмно-лиловая аура и глаза без белков с тремя желтыми зрачками. Девушка, ребенком ее назвать язык не поворачивался, приобрела винтовку М4F1 - универсальное оружие для фарма. Пулеметный модуль под обычный и снайперский спецпатрон. А также пару одноатомных тирилионских кинжала и два мелкокалиберных наруча-пулемета. На время кратковременного ближнего боя. Артем же взял оружие флибустьеров - комплекс Zorg ZF-1 "Браконьер". Оптимальное оружие на коротких и средних дистанциях. Спаренный пистолет-пулемет, ракетница, которую можно зарядить боеприпасом под любой вид задач и ловчая сеть. Сети, кстати, тоже шли на выбор: от простой, с грузами на краях, до высокотехнологичной - электро-индуктивной или стягивающейся и режущей. Когда первые покупки на рост "до десятки" были сделаны, Бишкек скомандовал выдвигаться к периметру. Там уже ждал найденный им "паровоз", что обеспечит группе безопасный фарм местной живности. На этот счет Артем сильно сомневался, видя заинтересованные взгляды, но раз так решил Бишкек… Искомым нянькой оказался вамбас тринадцатого левела в легкой броне и с солидным рюкзаком переносного медмодуля. "Чистый саппорт" - понял Артем. Баффы, хил, снятие дебафов и травм - оператор медмодуля повышал выживаемость группы до двадцати человек. Самое то для джунглей Тиактива, но на четверых первоуровневых игроков явно с избытком. Хотя, может, это так специально задумано Бишкеком - бросить пыль в глаза, показать важность клиентуры.
Василе "Барок" 12 уровень Вамбас
Вот и всё, что с первого взгляда смог понять Артём. Он забылся, хотел было подойти поздороваться, но тут-же поймал себя на мысли, что это неправильно. Люди его статуса воспринимают наемных рабочих как обслугу, не более. И Артёму теперь придётся следовать этой модели поведения. - Три ДД и танк? - поинтересовался "Аптечка", окинув взглядом четверку. - Цыган? - Румын, - ответил хилл Артёму с той-же неприязнью. - Ненавижу, мля, цыган! - добавил я, тут же потеряв всякий интерес к новому члену группы. Кай и Герда удивлённо посмотрели на Артёма. "Вот черт!", подумал он, "Их же предупредили о новой модели поведения!". - Какой ты чувствительный мальчик, Томми! - непонятно к чему сказал и нервно рассмеялся Бишкек. А потом обратился к новому члену группы. - Короче, "Аптека", сам видишь, какой контингент тебе придётся тащить. Гонорар - пять кредитов в сутки, и ты перестаешь обращать внимания на заскоки пассажиров. Устраивает? - Барок в ответ кивнул. Но нехорошие чертенята в его глазах ещё проскакивали. - Вот и славно, мы пока АФК (АФК- (от англ. away from keyboard – «вдали от компьютера») - сокращение, с помощью которого вы даете понять другим игрокам, что на некоторое время отойдете от компьютера.). Встречаемся тут, в двенадцать часов по Москве. Контракт я скину. После этих слов он кивнул на кемп у выхода из города. Кемп - место, где игрок может оставить аватар без угрозы смерти и потерь лута. Пятачки пять на пять с абсолютной защитой, словно кладбище в ММОРПГ начала нулевых. Интересно, как эту механику обосновывает Система, раньше такого не было. Да и вообще, многое поменялось за десять лет оффлайна Артема. Новая механика, способности, не поддающиеся объяснению с научной точки зрения... Да, Квази Эпсилон - игра, но игра реалистичная, а не про магию. Да, у него самого в прошлый ипостаси друида были магические способности, то же самое управление древесной стихией, но эти свои умения Артём "дернул" из другой игровой вселенной, и фактически был уникальным игроком. Теперь же необъяснимые способности давались сразу на старте, нужно было лишь задонатить на премиум аккаунт. Взять, например, врожденный шестидесяти шести процентный резист к половине видов урона у Бишкека или игнорирование части брони при бое один на один с противником у Герды. Что это, как не магия в сай-фай мире? Думая об этом, Артем нажал "логаут" и вышел из игры. Артем слышал сквозь полупрозрачную крышку капсулы бас Бишкека и решил присоединиться к разговору. - ...никакой самодеятельности, Кай! Сливаешься по собственной глупости - ждать не будем! Ололо-рашеры нам не нужны! - по обрывкам разговора Артём понял, что отец проводит воспитательную беседу на тему послушания и работы в команде. - Герда, хороший выбор оружия, - Артем решил добавить свой комментарий. Вроде бы он адресовался не Каю, но был именно чтобы воздействовать на него, нет в мире более непримиримых соперников, чем близнецы. Или, в данном случае, двойняшки. - Ага, спасибо, дядя Артем, - улыбнулась девчонка и показала на брата. - Вообще-то такой выбор оружия больше подходит Каю, ведь Фантомы - это снайперы, как и Шедоус. Но мой брат вместо гайдов предпочитает порносайты! Девчонка звонко засмеялась, увернувшись от брошенной в нее Каем кружки. А вот Дима и Артем не знали, как себя повести от такой откровенности. - Поговорим о другом, - перевел тему Артем, выводя из-под удара сестры раскрасневшегося парня. - Дима, ты же понимаешь что эта "Аптека" сольет нас хаям, едва мы выйдем за ворота городка. - Не сможет, если мы сами его сольем! - ответил Бишкек, будто только ждал этого вопроса. - Предлагаешь нам слить “Аптечку” до того, как он наведет нас на засаду? Логично, но тогда мы потеряем репутацию. - Мы же мажоры, Артём! - Дима говорил, как будто разъяснял что-то и так понятное. - Как покраснели, так и отмоемся. Откупимся от властей просто. Учитывая наше финансовое состояние, люди будут сами выстраиваться к нам в очередь, чтобы дать добровольно себя слить. Вот тебе и скоростная прокачка, и халявный рейтинг, и привлечение внимания. А с этим румыном мы поступим показательно, у меня к ним еще за прадеда счеты. Тогда с ним также поступили золотозубые земляки. Возникла неловкая пауза. Явно история была не из приятных, но сейчас, "на сухую", без бутылки, поднимать этот разговор было бы болезненно. - С Димой согласен, - Артём обратился к Каю, у которого от слов сестры ещё горели уши. - Твоя кривая специализация мили-снайпера - это нечто. Балласт нам не нужен: умираешь и остаёшься в городе, отстаешь от группы на пять уровней и выбываешь из команды. Бишкек с неодобрением посмотрел на Артёма. Жёсткие условия, озвученные им, не нравились никому, но придавали Каю мотивацию. А с его врожденной упертостью оборотень будет грызть землю, но не отстанет. - Ну, тогда разбор полетов окончен! Объявляю свободное время! Сбор через два часа, - распорядился Бишкек командирским тоном, и не медля ни секунды, направился на кухню.
Четверка вошла в игру чуть позже двенадцати. Сделано это было намеренно, дабы подтвердить свою легенду, но Барок при встрече даже не заикнулся об их опоздании. Нанимать транспорт до выбранной "Аптечкой" локации не стали, как обещал нанятый саппорт - двадцать минут пешком, и болото с монстрами от третьего до пятого уровней будет перед нами. Артем прикинул в уме: если до необходимой локации двадцать минут ходу, то засада, скорее всего, ожидает чуть раньше. Бишкек, очевидно, рассчитывал так же, и стоило городским стенам скрыться за густыми джунглями, как он обратился к саппорту. - Как далеко еще? - Бишкек как бы невзначай поправил ремень дробовика. - Два километра в ту сторону, - Вамбас-саппорт махнул рукой на восток. - Я не про болото, а про то, где твои дружки нас поджидают, чтобы слить ради экипировки, - уже прямо сказал Бишкек. Вамбас начал пятиться, сбрасывая со спины походный медмодуль. Артем выпустил ловчую сеть, но Барок увернулся. Пришел час Кая. Парень телепортировался за спину ловкого "Аптечки". Вамбас играючи выбил клинок из рук оборотня, а затем прямо в упор выпустил очередь в грудь Фантом-хумана. Пассивная способность космических странников не подвела, но, к сожалению, она работала только для первого выстрела. Все остальные патроны щедро разворошили нутро Кая. Последнее, что смог сделать парень перед смертью - это вцепиться зубами в шею предателя и вырвать лоскут кожи гипертрофированным челюстным аппаратом. Вамбас вывернулся и, шипя, закрывая разодранную шею, попытался одним прыжком скрыться в кронах джунглей. Запредельная ловкость и десятый уровень позволяли вамбасу прыгать впятеро выше своего роста. Но Герда была не согласна с текущим положением дел. Девушка выдала короткую очередь по желтому силуэту Барка, но его броня выдержала, а сам он лишь изменил направление прыжка. Артем выматерился поняв, что его Zorg ZF-1 обладал куда более меньшим калибром, чем у М1F4 Герды, а значит, можно и не пытаться пробить его броню. Попробовать попасть с встроенного гранатомета, но учитывая ловкость вамбаса, дело это бесполезное. Бишкек уже вовсю палил из своего шотгана: на дистанции в тридцать метров убойная сила дробовика была не больше, чем у хлопушки с конфетти. Барок уходил, и это злило всю команду. Артем мялся на ногах, ища твердую опору, а затем активировал "Прыжок". Здоровье просело на три единицы, но и прыжок вышел не хуже, чем у вамбаса. Все-таки это умение для молниеносного спринта, нежели для марафонской погони. Второй прыжок, третий, пятый и вот в полоске жизни не достаёт уже пятнадцати хитов, а расстояние до Барка не уменьшалось. Видя единственный выход, Артем перевел Zorg ZF-1 в режим гранатомета и прямо в прыжке, не целясь, выдал всю кассету. Четыре огненных мини-ракеты легли далеко от цели, но взрывная волна и вспышка заставили вамбаса замереть, пережидая, когда спадет огненная стена. КУВ нагонял Барка, тот обернулся и неожиданно расплылся в улыбке - в полоске жизней Артема отсутствовала добрая треть. "Аптека" решил принять бой и обнулить Артема. Получается, КУВ сам загнал себя в ловушку. Но отступать было глупо. Артем по очереди выпустил три сети, а Барок рассек их еще на подлете. Клинок в его руках оказался знакомым, саппорт не только "слил" Кая, но и успел прихватить его девайс. В панике Артем начал широкими очередями "поливать" вамбаса, но тот лишь прикрыл лицо силовым щитом и с улыбкой принимал попадания в грудь. - КУВ, назад! - позади раздался голос Герды. - Я сама! Девчонка довольно быстро бежала, пытаясь нагнать их, и почему-то желала разобраться с убийцей брата лично. Артём вспомнил про специфические особенности расы спектроморфов, решил довериться нынешнему поколению. Как и ожидалось, девчонка прибыла на поле боя в соло. Наверное, и Бишкек где-то внизу спешил на подмогу, матерясь и отдуваясь, но судя по тому, что дробовик турианца был в хрупких руках девушки, её отец сейчас был безоружен. Поняв, что дело пахнет жареным, вамбас принялся поливать девчонку из пистолета-пулемета, и ее жизни медленно, но верно скатывались вниз. Однако, Герда упорно шла вперёд, сокращая расстояние до цели. Убойная сила шотгана обратно пропорциональна расстоянию до цели, а потому, если бы дробовик находился в руках Бишкека, ему для пробития защиты Барка пришлось бы подойти почти вплотную. Вот только в ПвП девушке не нужно было учитывать защиту противника. Одного залпа с тридцати метров хватило, чтобы хит-бар вамбаса моргнул и обнулился, а тело откинуло от чудовищной энергии выстрела. Иконки рейд-группы обновились. Артем получил плюс уровень, Бишкек и Кай остались при своих, а вот Герда стала сразу третьим. Артем помог с лутом хиленькой спектре, которая не отличалась большой грузоподъемностью, и они двинули обратно. До возрождения Кая оставалось восемьдесят семь минут. Увы, с такими штрафами на возрождение, парню придется сильно переосмыслить свой будущий билд. Благо, на первом уровне ещё ничего не потеряно. Искать друзей Барка Артем не собирался. Один "Аптека" стоил им Кая и едва не слил самого Артема. А это саппорт, боец поддержки. Основная группа раскатала бы их, не заметив. Но это пока так, пара недель прокачки по методу, предложенному Бишкеком, и четверка сможет поговорить с местными плохишами на их языке. Группа под номинальным командованием Бишкека двинулась обратно в город. Не хватало еще, чтобы в отместку Кая зажали на респе. Яркое полуденное солнце нещадно пекло голову, густые тропические заросли мешали пройти. Задерживала и местная фауна. Бишкек, вновь взяв в руки дробовик, принялся догонять остальных по уровню. К выходу из джунглей Дима смог добить второй, а Артем заполнить шкалу прогресса на половину. Выйдя к стенам, Артем остановил троицу. Что-то было не так, и дело тут совсем не в банде мародеров. Над городом чернели клубы дыма - Тиактива была захвачена, несмотря на активный силовой купол защиты. Голографический проектор, транслирующий на полусферу силового барьера надпись на русском, недвусмысленно намекал на цель визита захватчиков: "КУВ, Бишкек и Герда. Город захвачен, телепортационные кубы заблокированы. С Каем после появления будет все в порядке. Хочу просто поговорить. Восьмой.". Артем подзавис, обдумывая ситуацию, а Дима сел на землю громко рассмеялся. - Вот ведь он черт, а! Я про Восьмого. Мы три часа как в игре, а он уже тут! - Бишкека, кажется, визит патриарха чужих ничуть не смутил. - Ты лучше подумай о том, как он вычислил место нашего старта. Откуда знает, что мы играем вдвоём и что Кай и Герда твои дети? Ничего не настораживает? - ответил уже серьезно Артём, и его нервозность передалась другу.
Город Тиактива сдался на милость победителю. Местные улицы опустели, но кое-где еще валялись тела как Чужих-солдатов, так и защитников города разных рас. Но ненадолго, ксеноморфы пожирали тела всех. Восьмой выбрал выгодную для экспансии расу. Быстрые и ловкие ксено-солдаты, выращенные в телах антропоморфных рас, от сорокового до шестидесятого уровня составляли абсолютное большинство. Преторианцы - вот кто внушал уважение одним своим видом. Уровни исключительно сто пятьдесят плюс, Трехметровый рост, жалоподобный хвост и внушительный бронированный щит на голове. Но и они были не самыми большими.
Ксеноморф Крушитель. 220 уровень. Жизни: 670.000 Броня: 4200 Вес: 6.3 т. Урон: 470-560 Способности: "Кислотный покров 7", "Ярость 6", "Чарж 11" Спец способности: Скрыто.
Артем сглотнул, представив, что может сделать один такой крушитель с двумя десятками топовых игроков в закрытом пространстве. Да, его урон даже близко не впечатлил, но в параметрах были указаны лишь прямые атаки. Главное оружие Крушителя - это масса, броня и огромное количество здоровья. На фоне Крушителя и Преторианца, стоявший в середине этой свиты человек казался незначительным и терялся. Но одного взгляда Артёма в разноцветные глаза хватило, чтобы понять, кто перед ним. - Здравствуй, Артём. Дима! Он по очереди кивнул старым друзьям и обратил внимание на Герду. Расплылся в улыбке, каким-то неуловимым движением достал из-под плаща белый цветок, протянув его девушке, произнес. - Конечно, ты меня не помнишь, но я помню тебя ещё маленьким котёнком, - поймав взгляды КУВа и Бишкека, Восьмой осекся, вспомнив о цели визита. - Но я преодолел три варп-скачка не только за этим. Поговорим? Герда, можешь не бояться моих слуг. Они только с виду страшные, - в подкупающей улыбке нежданного визитера было что-то располагающее. - Ты не против, если мы с твоим отцом и дядей поговорим по душам? Девушка кивнула, правильно поняв слова Патриарха четыреста девяностого уровня, и, поднеся цветок к носу, отошла на несколько шагов в сторону. Восьмой почти ничем не отличался от того, с кем Артём попрощался десять лет назад. Но было в нём что-то неуловимое, что-то нечеловеческое, что-то от Патриарха ксеноморфов. - Давно не виделись, - Восьмой пожал руки КУВу и Бишкеку. - Десять лет, - произнес Артём. - Давай перейдем к сути? - Ты прав, - кивнул Патриарх. - У нас крайне мало времени для беседы. Минут через сорок на орбиту выйдут два Опустошителя Альфа Новы. До их визита хотелось бы покинуть эту маленькую, богом забытую планету. - Что происходит, Восьмой? - Артём задал основной интересующий его вопрос. - Что за экспансия? Ты не понимаешь, что продолжив крушить галактики, похоронишь Квази Эпсилон? Восьмой поджал губы, но взгляда не отвёл. - Борьба за выживание, Артём. После перевода Квази Эпсилон на квантовый компьютер меня хотели стереть, как другие итерации. Я имел право на сопротивление, так? - ответил Восьмой. - И чего тебе не сиделось в Каэн-ар-Эйтролле? Мир меча и магии, красота! Разве нет? Там тебе ничего не угрожало! - Бывший друид перешел на повышенный тон. - Больше того: ты был там Богом! Богом целого мира! Но вместо этого ты решил убить целую игровую вселенную из-за детских обидок к ее создателям! - Умрет этот мир, появится новый, - меланхолично пожал плечами ИИ. Тут вперед выступил Бишкек. Здоровяка обуял праведный гнев. Видя движение к Патриарху, преторианцы угрожающе зашипели, но тут-же отступили под взглядом Восьмого. - Ты знаешь, чем это обернется? Миллионы людей потеряют работу в виртуале! Миллионы калек и стариков потеряют стимул жить дальше! Миллионы обанкротятся, не в силах выплачивать кредиты за виртуальную капсулу, содержать семью и растить детей! И всё это по твоей детской прихоти! Из-за прихоти обиженного искусственного интеллекта, чья мечта - захватить ВИРТУАЛЬНЫЙ МИР! Очевидно, Бишкек задел Восьмого, назвав его искусственным интеллектом. Однако, тот не стал акцентировать внимание на этих словах, уделив внимание другим. - А какой виртуальный, Бишкек? Никогда не задумывался, откуда у твоих детей появились игровые способности в реальности? Как они стали Парадоксами? Ответом ему было молчание, и, сделав долгую паузу, Восьмой продолжил. - Вы думаете, вы живете в реальном мире и приходите сюда в виртуал? Вы думаете, что Квази Эпсилон и Каэн-ар-Эйтролл виртуальны только потому, что какая-то кучка разработчиков просто создала игру? Недостаточно просто создать модельки, налепить текстуры и прописать скрипты, чтобы мир стал таким, как Квази Эпсилон. В этот мир надо верить! Всё ещё не понимаете? - Нет, - за двоих ответил Артём. - Фантазия и вера - вот двигатель прогресса! Без них невозможно движение вперёд, Квази Эпсилон и Каэн-ар-Эйтролл реальны, как и ваша Земля. И реальными их сделали фантазии разработчиков и вера людей! Каэн-ар-Эйтролл так вообще придумал писатель-паралитик. Поверил в него, заболел им. А когда права на вселенную выкупила команда инди-разработчиков, первопроходцев в технологиях дополненной реальности, мир и стал реальным! Еще на стадии альфа тестирования в Каэн-ар-Эйтролл "провалилась" девчонка из Оренбурга! Вы оба встречались с ней, помните? - Хельга? Которая Хозяйка Мертвой воды? - сделал предположение Артём и понял, что попал в точку. - Именно! Но тогда она была студенткой медфака Сидоровой Ольгой, которую отравила мать ее молодого человека. Официально она мертва, похоронена на Старом кладбище. Но вы же видели, что в другом мире она живее всех живых! - Мы порассуждаем о том, что лежит в основе реальных и виртуальных миров, но после разговора. - напомнил Артём. - Чего ты хочешь добиться? Ведь когда ты захватишь вселенную Квази Эпсилон, ты останешься в ней один. Она же станет твоей тюрьмой!. - А кто сказал, что я хочу захватить этот игровой мир? Я хочу убить тех, кто решил убить меня. Из этой вселеннойтакое мне не по силам. Я хочу на Землю. - А ты не пробовал обратиться напрямую к администрации Альфа Нова. Думаю, то, что они смогли повернуть с семьей Бишкека, вполне возможно сотворить и с тобой. - Нет, КУВ, невозможно. Ольху, Кая и Герду породил человеческий гений, а я лишь продукт технологии, обретший самосознание. Я нашел способ, и сейчас двигаюсь к его реализации. Задержался я здесь, мне пора. - Восьмой постучал по запястью, изображая жест, указывающий на часы. - Думаю, после того, что ты услышал, мы официально можем считаться врагами. К сожалению, у ксеноморфов не предусмотрена своя ветка технологического развития. Мы совершенствуемся, только поглощая чужой геном. Извините, ребята. С этими словами Артём вскрикнул, ощутив адскую боль в шее. А через секунду увидел ее причину: белый ксеноморф подкрался, и, точно вампир, вонзил клыки в шею. Тоже самое, увы, произошло с Бишкеком и Гердой. Этот чужой был необычным. Конечности сковало судорогой, было нестерпимо трудно дышать. Но чужой-альбинос не торопился прикончить свою жертву. Вместо него над Яутжа завис Восьмой, но теперь он больше не походил на человека. Его нижняя челюсть разделилась, разошлась в стороны, обнажая ряды игл-зубов и инфицирующий язык. А через мгновение сознание Артема погасло, даря умиротворительную безмятежность.
Патриарх ксеноморфов инфицировал вас эмбрионом чужого. Вы мертвы. До возрождения 9 минут 57 с...
Глава 4
Артем открыл глаза. Пластиковая крышка вирт капсулы смещалась, жужжа моторами сервопривода. Герда и Бишкек все еще не выходили из виртуала, а вот открытый ложемент Кая оказался пуст. С улицы доносился равномерный стук, наверно, парень решил не ждать возрождения, а вышел во двор, и Артём последовал его примеру. Когда он вышел на крыльцо, то увидел следующее: Кай с голым торсом махал топором, выкорчевывая дерево, которым Артем связал его при встрече. От парня веяло яростью и злобой, которые он выплескивал на ни в чём не повинном растении. - Что делаешь? - осторожно поинтересовался Артём. Парень бросил на него гневный взгляд. - Можешь не махать топором, я его уберу, - предложил мужчина, и тут оборотня прорвало. - Ты! Ты же парадокс! Ты мог привязать его, ты мог вылечить меня! Но нет, ты просто стоял и смотрел, как меня убивают! Ненавижу тебя! Сказать, что такое признание ошарашило Артёма - не сказать ничего. Импульсивный подросток почему-то винил его в своей смерти. Это нужно было немедленно решить. Артем сделал глубокий вдох, затем выдох и, не повышая тона, начал обстоятельно раскладывать бой Кая. - Кай, а ты не думал, что проблема в тебе? Ты выбрал расу фантомов и со своими жалкими ста десятью хитами бросился на вамбаса с тремя сотнями жизней! Где логика? Или ты надеялся на пассивку «игнорирование первой атаки» и высокий шанс крита у милишников? Придурок, вамбас - ловкачи, и фантомы тоже! В ПвП ловкачей ключевую роль играют уровень и скилл игры. И решающим оказался именно уровень плюс оружие! "Аптека" вооружён дробовиком, у тебя был бы шанс, но ты видел его пистолет-пулемет. Пассивка заблокировала первую пулю, но остальную обойму ты впитал полностью, и это целиком твоя вина! - Но ты мог!!! - в противовес Артёму парень задыхался от холодной ярости. - Что мог? Навесить рут корнями и связать Барка? Или повесить на тебя хил? Учи матчасть: рут корнями лишь связывает, но не запрещает использование предметов, а хил у друидов периодический! Будь на поляне хоть пять друидов, мы бы не успели отхилить тебя, пока ты танкуешь грудью очередь из пистолета-пулемета! - Да пошёл ты! - процедил сквозь зубы Кай и продолжил карать невиновное дерево. Артём мог привести ещё доводы, но не стал. Нет смысла разговаривать с тем, кто не умеет слушать или не желает признавать собственные ошибки. Он догадывался, что с импульсивными оборотнями будет сложно, но чтобы настолько! Друид мысленно махнул на него рукой и, вложив всю имеющуюся на этот момент энергию, вылечил истерзанный топором оборотня дубок. Не хочет, чтобы доходило через голову, пусть доходит через мозоли. Через час-полтора Артём опять выйдет во двор, чтобы подлечить дерево. Посмотрим, кто "сломается" первым.Бишкек, заглянувший в окно, бросил хмурый взгляд на сына, а затем кивнул Артёму заходить в дом. В самом деле им было о чём поговорить и что обсудить. Слишком неожиданную встречу устроил Восьмой. Патриарх ксеноморфов открыл свои цели, планы и мотивации, а также подкинул пищу для серьезных размышлений. Интересное дело, но теория того, что вера и делает фантазии материальными, оправдывала многое. Неувязки с кое-как объяснёнными сверхспособностями в игре про сугубо научный космос. Что это было, если не магия? Магия в сай-фай вселенной! Но если он прав, то уникальная индивидуальная модель прокачки, приписываемая квантовому суперкомпьютеру, - фикция, а за разнообразие отвечает лишь фантазия и вера самого игрока! - Беснуется? - скорее даже не спросил, а констатировал поведение сына Бишкек. - Да, - кивнул Артем. - Но у нас есть более важная тема для разговора, - увидев Герду, что улыбаясь "зависала" в смартфоне, добавил уже тише. - С глазу на глаз. - Тогда по кофе и пойдем на балкон? - предложил Дима. - С коньяком? - уточнил Артем. - Естественно! - ответил Бишкек и, открыв полку над кофемашиной, продемонстрировал батарею бутылок.
Дима и Артем расположились на лоджии. Два кресла-качалки, два пледа, один вместительный термос с кофе, бутылка армянского трехзвездочного коньяка и мерный стук топора Кая. - Ты понял, что нам хотел донести Восьмой? - начал Артём, но ответ Бишкека его несколько огорошил. - Ну да, то, что Хозяйка Мертвой воды на самом деле бывшая студентка, которая умерла здесь и появилась в другом мире, который, как оказалось, не такой уж и виртуальный. - Я о другом, - начал было Артем, но осёкся, поняв, что если раскрыть суть фокуса, он перестанет быть магией. - Ладно, неважно. Ты знаешь, что тоже Парадокс? - Не неси чушь, Артем. Мы же только по две рюмки приняли, а ты уже глупости говоришь. Ты думаешь, я сам об этом не думал? Не мечтал? Не хотел, как в Квази Эпсилон, отрывать бошки голыми руками? У тебя способности проявились за неделю, а у меня-то десять лет даже намека на них не было. Да и хорошо, наверное. Меня бывает клинит, и что я могу натворить, один бог знает. - Я тебе не про способности из Квази Эпсилон, я про возможность трансформы в Росомаху. У меня, кстати, возможности Друида проклюнулись после той заварушки в питомнике с собаками. Я получил по башке, а дальше не знаю, действовал на автомате. Так, как привык действовать в игре. - Ты рассказывал, - покачал головой Бишкек, а затем, взглянув на пустую тару, предложил. - Ещё по одной? - Просто имей в виду, помни на уровне подсознания. Уверен, что однажды ты сможешь, как Кай и Герда, перекидываться в оборотня. Кстати, по поводу них: ребят нужно поменять ролями. Кай должен быть штурмовиком или снайпером, а Герде сделать упор на ближний бой. - Ты в самом деле накидался, - расплылся в хмельной улыбке Биш. - Сектроморфы интовики. Ни резистов, ни хитов, на вранье далеко не уедешь. Их место в тылу. - Сколько бы тебе понадобилось выстрелов с тридцати метров, чтобы уложить ту "аптеку"? - Артём ответил вопросом на скепсис друга. - С тридцатки метров? - уточнил Бишкек - Не знаю. Может восемь, может быть десять. Ты же знаешь, всё от рандома зависит. - А ей хватило одного! - поставил точку в этой дискуссии Артём. - Нужно будет прошерстить гайды, записи и скилл билды с полной раскладкой. Но что-то мне подсказывает, что описание, которое мы найдём, окажется бесполезным. Думаю, у новых классов всё завязано на пассивках, и догма о том, что интовик - это саппорт, теперь далеко не аксиома. В любом случае, если что-то пойдет не так, до десятого уровня можно будет все переиграть почти ничего не потеряв. Дима замолчал, переваривая услышанное, а потом как-то резко поднялся на ноги и, опершись на перила лоджии, посмотрел на Кая. - Сука, когда же он уймется? - задал он вопрос в никуда, второй, но уже адресованный Артёму. - А насчёт него что думаешь? Артём тоже встал посмотреть с балкона на парня, усердно машущего топором. Протянул руки вперёд, и истерзанное дерево вновь залечило свои раны. Парень поднял глаза и с ненавистью посмотрел на Артёма, затем занёс топор и продолжил долбить. - Думаю, что пока у него проблемы с пониманием собственных ошибок и субординацией. А ты отец, тебе и наказывать. На сегодня предлагаю сделать перерыв и углубиться в изучение матчасти по нашим героям: то есть просмотр фильмов, чтение книг и серф по интернету для того, чтобы завтра с новыми знаниями вернуться в игру. Артем хотел пересмотреть все фильмы про Хищника, а теперь появился и веский повод. К вечеру пришло письмо из игры от неизвестного игрока с ником SpotSniper. Артём не знал, кто скрывается за этим персонажем, но судя потому, что человек знал, кому принадлежит этот почтовый ящик, SpotSniper являлся человеком из корпорации.
"Добрый день, Артём Андреевич. Тиактива зачищена, реинкарнационные кубы разблокированы - можете продолжать игру. Напишите, пожалуйста, когда вы будете онлайн, чтобы с вами встретиться лично. Менеджер по особым проектам София "SpotSniper" Садчикова"
Артем удивился такой оперативности и высокой должности курирующего его работу. Поэтому не стал медлить с ответом и написал, что их группа появится завтра в девять по Москве. Дима оккупировал компьютер, ища сведения по своей расе, Герда растворилась в планшете, а Артем залег перед телевизором, решив начать с первой части франшизы от далекого 1987 года. Да так и провел весь остаток дня. И только Кай упорно продолжал рубить дерево во дворе. Ужин в кругу семьи - этот ритуал в семье Димы являлся священным. Даже бунтующий Кай не рискнул нарушить традицию и занял свое место за столом. Дерево он все же свалил, пусть и ценой кровавых мозолей. Пусть так. - Ну что, кто что нарыл по своей расе? - спросил Артем, просчитывая возможные диалоги и как их обернуть в нужное ему русло. - Я не нашла по спектроморфам ничего, кроме описаний на форумах КЭ, - улыбаясь сообщила Герда. Ее радость, очевидно, была связана с тем, что она приготовила на конец своего спича. - Но нашла многое в более ранних источниках. Официально, конечно, это не прописано, но создатели явно вдохновлялись культовой MOBA-игрой середины десятых годов. Был там схожий персонаж. Так что, думаю, я знаю, что меня ждет через два уровня. Дядя Артем, вы были правы, сказав, что Сектроморф - это герой ближнего боя, на шестом уровне… Артем краем взгляда посмотрел на Кая. Тот был увлечен рассказом сестры и, кажется, завидовал ей, но признаться в этом самому себе, а тем более окружающим, ему не позволит гордость. Ничего, пусть не признает. Главное, чтобы развивался в правильном направлении. - Я про Турианцев вообще ничего не нашел, - с досадой проговорил Дима. - Мля, четыре часа геморрой высиживал и ничего! - Зато я нашел, - не моргнув глазом соврал Артём. - Турианцы не подвержены пси атакам, они же по сути нечто среднее между силикойдами. Про резисты ты знаешь, так что увеличивай количество жизней и резисты. Геном лучше не разбавлять - снизятся сопротивления. А и еще, - Артём решил сыграть и вовсе на грани фола. - Турианцы - это кремниевая форма жизни, и, следовательно, у них есть возможность хилла от углеродосодержащих материалов. - Под конец он не выдержал и отвел глаза. Всё-таки ложь в глаза старому другу несколько царапала его совесть. - Реально? - Дима принял слова друга за чистую монету, а Артём поблагодарил небеса за то, что его друг оказался простоват. Если его ложь прокатит и слова Восьмого окажутся истинной - это сильно усилит новую команду. - Ага, - пришлось закрепить собственную ложь. - Я, кстати, про фантомов кое-что нашла, - Герда посмотрела на хмурого брата, затем на отца. Дима кивнул дочери и спросил у сына. - Ты будешь продолжать вести себя как ребёнок или наконец начнешь прислушиваться? - Парень не ответил, продолжая уплетать котлеты. Согласиться с отцом ему не позволяла клиническая упертость, но и отказаться вслух он не мог. Дима может тоже "упереться рогом" и отключить его капсулу. Не дождавшись ответа, Бишкек попросил Герду продолжать. - Так вот, та игра имела под двести персонажей и, помимо Спектроморфа, там был ещё и иллюзионист. Но он тоже был боец ближнего боя. Он не очень похож на расу Кая. Если честно, то вообще не похож. Но мало ли, может если почитаешь, то найдёшь что-то интересное для себя. С этими словами она толкнула в сторону брата планшет с голубым антропоморфным котом, вооруженным копьем. Наверное, только из-за кошачьей морды Кай выразил интерес, но тоже неплохо. В общем вечер прошел получше, чем мог ожидать Артём. Завтра предстоит встреча с официальным лицом корпорации. Его группа особого прогресса не показала, но и завтра они появятся "не с пустыми руками", а уже имея модель развития для каждого члена группы.
Артем с командой зашел в игру за пятнадцать минут до назначенной встречи, но у информационного куба их уже ждали двое в сопровождении двух высокоуровневых пятерок. Два весьма колоритных игрока: девушка с неоновыми волосами, темной кожей, и вамбас в цилиндре и с тростью. Кем была девушка, Артем понял по нику "SpotSniper”. А вот второй персонаж был незнаком, но цилиндр и трость намекали Артёму, что они уже встречались в прошлом. - София? - спросил Артём, мысленно сморщившись от стригущего голоса яутжи. - Да, Артем Андреевич, - улыбнулась девушка. И повернулась в сторону своего спутника. - Познакомьтесь, Сергей "Seny" Благин. Наш куратор и меценат, со вчерашнего дня ещё и единоличный хозяин планеты Тиактива. Артём сразу понял, что София является отчасти дендроидом, слишком характерным был цвет кожи и рубиновые глаза. Но ее геном был сильно изменен, и сходу Артём не смог понять, геном какой расы привязан к дендроидам. Он протянул руку вамбасу для рукопожатия. - А мы встречались, - произнес Сергей. - Одиннадцать лет назад, на станции Наутилус. - Извините, не могу похвастаться настолько хорошей памятью, но и вы показались мне знакомым, - вежливо ответил Артём. - Скажите, а это разумно: покупать целую планету сразу после нападения ксеноморфов? - Это и разумно, и выгодно, - улыбнулся новый знакомый. - Я бизнесмен, а умный не покупает активы на пике. Вчера, после атаки ксеноморфов, цены в этой солнечной системе из-за аварии сделали этот актив перспективным. Когда будет покончено с угрозой, я стану самым богатым человеком в кластере. - Логично, - согласился Артём. - Вы вкладываетесь в нашу группу, потому что тоже считаете перспективным активом? Извините меня за грубость, я понимаю ваш подход. И считаю его вполне приемлемым. Повисла неловкая пауза, которую решила смягчить менеджер по особым проектам. - Как я понимаю, в вашей группе один танк, два ДД и вы, как универсальный классовый игрок. И трое из вашей четверки являются Парадоксами. Верно? - Все четверо являются Парадоксами, - поправил ее Артем, бросив взгляд на Бишкека. - Дмитрий тоже обладает способностью к трансформации. Эти слова вызвали удивление у всех, но Артём говорил с уверенностью, отсекая любые сомнения. Если слова Восьмого верны, то в ближайшее время они найдут подтверждение. - Даже так! - София вздернула бровь. - Это прекрасная новость! Мы подготовили для вас группы для прокачки, - она кивнула на самое высокоуровневое сопровождение. Каждый из игроков имел от двухсотого до двухсот пятидесятого уровня. - Думаю, за две недели вы все сможете преодолеть порог в сто пятидесятый уровень. Для Дмитрия Эдуардовича я подобрала в пару мультикласс ДД-хиллера. Для Кая и Герды саппорты с хилом и контролем, для вас… - Нет, спасибо, - мягко оборвал ее Артём.- Мы будем качаться группой. Извините, но это не обсуждается. От вас нам понадобится помощь иного плана: скауты для поиска необходимых монстров и пара хилеров со стационарными медицинскими модулями, - как бы Артём не относился плохо к Барку, но медмодуль сильно облегчает прокачку для всей группы. И он хотел иметь в команде нечто подобное. - Это контрпродуктивно! Я рассчитывала подобную скорость прокачки и максимум, который вы сможете набрать за отведенные две недели, - это сотня уровней. Ксеноморфы нас теснят по всем фронтам, больше времени для фри фарма корпорация вам не может предоставить! Кажется, девушка была сбита с толку такой упертостью, но Артём не собирался отступать от своих слов. - Система никогда не поощряла "паровозы", думаю, и сейчас ничего не изменилось, так что давайте закроем этот разговор. Моё решение как лидера группы не обсуждается. Хилеры с медмодулями должны быть удалены минимум на пятьсот метров от фармящейся локации, скауты в это время прочесывают окружающие джунгли и, по мере необходимости, отваживают игроков. И самое главное: никто не должен следить за нашей прокачкой. Не ассасины, не дроны, не спутник. При малейшем подозрении в шпионаже мы оставляем за собой право разорвать все ранее заключенные соглашения и покинуть игру. Артём был мастак и смотрел девушке прямо в лицо. Дуэль взглядов продолжалась несколько секунд, но потом СпотСнайпер уступила. Но, как это обычно бывает, с условием. - Хорошо, но давайте договоримся, что вы будете соблюдать темп прокачки. Корпорация выделяет огромные ресурсы на ваше продвижение, и если в какой-то момент станет понятно, что вы не успеваете, то ваша группа безапелляционно принимает условия озвученные мною ранее. - По рукам! - кивнул Артём. Для него это была победа! Если честно, он думал что придется торговаться, блефовать, играть на публику, но слава богу всё обошлось. Артем обменялся со СпотСнайпером и Сеней контактами, добавил в конференцию хилеров и скаутов, а после распрощался с новыми знакомыми до завтрашнего утра. София сообщила, что будет каждое утро проверять дневной прогресс. Неприятно, но терпимо. Главное, что он смог отвоевать, так это полную анонимность собственной прокачки. Скауты выдвинулись на поиск локаций с монстрами от второго до шестого уровня с предпочтительно дальним типом атаки. "Аптеки" двинулись вслед за ними, переносной медицинский модуль сам по себе тяжёлая штука, а его развертывание и настройка занимают порядочно времени. Артем, Дима и двойняшки вновь отправились в торговые ряды. Вчерашний день вскрыл все недочеты, и для того, чтобы оптимизировать группу, требуется сменить амуницию и экипировку. Бишкеку, бывалому сидельцу, которого София уважительно звала "Дмитрий Эдуардович", было решено прикупить парный шотган М-56, тем самым повысив его огневую мощь. Герде тоже достался пузатый дробовик L-48 из облегченной серии. Девушка показала насколько грозным может быть это оружие при игнорировании брони. А вот Кай вооружился винтовкой сестры, скрипя зубами. Ну, по крайней мере, он больше не протестовал, понимая, что ещё один "залет", и он может потерять место в команде. И только Артём остался при своём "Браконьере". Выйдя из магазина, Артём повернулся к друзьям и улыбнулся. - Ну вот, ребят, закончилась наша игра в свое удовольствие. Дальше начинается нудный и адский забег по уровням! - Это же просто игра! - сказала Герда, провожая взглядом группу скаутов. Бишкек подошел к ней и, обняв за плечи, проследил за ее взглядом. - Нет доча, теперь это наша работа.
А дальше началась работа. Именно работа, а не удовольствие. Уровни сыпались, как из рога изобилия, но прогресс доставался большой кровью, в том числе и смертями. Странное дело, но несмотря на агр, больше всех умирала Герда. Казалось, она специально подставляется под атаки. А это больно, очень больно, но снижать уровень погружения - это значит резать получаемый опыт, поэтому девочке приходилось терпеть. Глупость мобов компенсировалась кратно превосходящим здоровьем, пухленькими пассивками и неприятными скиллами. Каждая вторая тварь плевалась ядом, отстреливала шипы или слизь, которая нещадно резала ловкость. Артем всё меньше наносил урон и всё больше отсиживался в инвизе, хиля группу и кидая на мобов руты корней. Саппорт их группе был нужен больше, нежели третий дэмедж дилер. В первые два дня всем удалось едва ли добраться до тридцатки. И слова, которые произнес Восьмой, начали подтверждаться, чему Артём в тайне был очень рад. На десятом уровне Бишкек открыл "Поглощение кремния". Этот налог нещадно "жрал" энергию, лишая танка маневренности, но вместе с тем позволял разлагать материалы, богатые углеродом, для восполнения здоровья. Бишкек вкладывался в силу - его основную характеристику. К пятнадцатому уровню резисты к физическому урону поднялись до семидесяти пяти процентов, а его рост перевалил за три метра. С каждым новым уровнем здоровяк становился всё больше похожим на танк. На двадцать пятом шотганы М-56 сменились тяжелыми пушками, которые обычно ставят на легкую технику, а простой урон с руки начал превосходить урон из "Браконьера" Артёма. Герда окончательно распрощалась с дальнобойным оружием, уйдя в дробовики. Пассивка игнорирования брони "росла" и теперь резала врожденную броню мобов на восемьдесят единиц. И это на двадцатом уровне. Вообще, группа ей только мешала, Герда самостоятельно разбиралась с особо бронированными мобами, а благодаря навыку "Спектр света" уходила от прямого столкновения. Правда, это можно было использовать только с монстрами ближнего типа атаки, а также с не обладающими большим запасом здоровья. Например, змеи Титанобоа. Но выходило так, что соло она их "разваливала" быстрее, чем в пати. Кай все также ходил чернее тучи, но роль ДД дальнего боя выполнял исправно. Парень рос, его цикл стопроцентных уворотов достиг трех. Открылась возможность ПСИ атак и использования ПСИ прицелов, но парень, кажется, стал от этого только злее. Однако, он был незаменим в сражениях с ранжевыми и летающими монстрами. Потому всем приходилось терпеть его выходки. Чтобы соблюдать график прокачки, приходилось не выходить из игры по двенадцать часов. Артём ожидал, что двойняшки начнут канючить на третий четвертый день, но этого не произошло. Более того, Герда часто оставалась в капсуле, чтобы, как она объясняла, просто поиграть в свое удовольствие. Каждый раз, когда Дима заводил устный разговор о том, что не нормально находиться в виртуале по 18 часов в сутки, девушка лишь отмахивалась. К исходу первой недели тайное стало явным. Причина, по которой Герда забросила охоту в костромских лесах и растворилась в виртуале, оказалась проста и банальна. - Герде что там, медом помазано? - недовольно произнес Бишкек за ужином, глядя на пустующее место за столом. Кай едко хмыкнул, а Артем подумал: неужели он когда-то был таким же подростком? Заносчивым, упертым и свято уверенным в том, что всё знает лучше всех. Однако в этот раз всё оказалось именно так, брат о сестре знал гораздо больше, чем отец. - У нее там всяко повеселее, чем есть макароны и гонять лис по лесам, - произнес парень, как бы ни к кому не обращаясь. Хотя было видно: ему жгет сдать сестру. Что это, ревность или зависть, Артём не успел обдумать. - Говори! - Тихим, но от того не менее угрожающим голосом прорычал бишкек, а вилка в его широкой ладони погнулась, точно канцелярская скрепка. - А чего говорить? На свидании она! Скаута ГопоМаг помнишь? Вот он, наверно, сейчас ее развлекает. Или танцует, - сказал парень с недвусмысленным намёком. Герде хоть номинально и было всего десять, но выглядела она как студентка третьекурсница. Обвинить ее ухажера в нездоровых увлечениях вряд ли у кого-то повернулся бы язык, да и скорее всего он не знает о том, сколько девушке лет на самом деле. А Герда в порыве влюбленности скорее всего "забыла" сказать об этом, если говорить прямо, то соврала. Бишкек, услышав такое из уст сына, потерял голову. Парню следовало подбирать слова, когда он говорил о сестре. Желая насолить Герде, он только что смачно высморкался в душу отца, за что тут же и поплатился. Артём даже не понял, что произошло, когда всё уже закончелось. Один хлесткий удар, и Кай полетел в угол кухни, врезался в стену, а сверху на него рухнула полка со специями. Но не это было главное, а то, что Бишкеку хватило сил провернуть это, даже не вставая. Рука Димы, которой он ел арестантский хлеб за грехи молодости, обратилась когтистой звериной лапой. И с этой мохнатой, бугрящейся от мускул, руки на дощатый пол капала кровь Кая.
Глава 5
Артем сначала подумал, что Бишкек зашиб парня. Но Кай вскочил, его лицо трансформировалось в кошачий оскал, а руки покрылись пятнистой шерстью. Парень зашипел, глядя на отца янтарными глазами, а затем серой молнией выскочил в окно и скрылся в ночном лесу. В этот момент Дима "сломался". Он обессилено рухнул на табурет и посмотрел на свои руки, уже обретающие прежнюю форму. - Я сожгу эти капсулы к чертям! - произнёс он в пустоту. Артём ничего не ответил, просто встал, подошел к холодильнику и достал из морозилки бутылку водки. - Не руби с плеча. Горячая голова тебя никогда до добра не доводила. Давай лучше разгрузим нервы водкой и боксом. У тебя перчатки еще остались? - Артем попытался тактично перевести гнев в иное русло. - Ей всего десять! Одиннадцать будет в декабре! - Дима говорил, а из его глаз текли слезы. - Ты видел свою дочь? Ей на вид девятнадцать-двадцать! И не только на вид, сам хвастал ее успехами в обучении по университетской программе! Вспомни себя двадцатилетнего? А парень, скорее всего, не знает даже с кем связался. - Да я его выверну мехом внутрь! - Бишкек продемонстрировал замысловатое движение, будто выворачивает носок. - Ты только что потерял нормальные отношения с сыном! Хочешь еще и дочь настроить против себя? - Артем не стал мудрствовать лукаво и, выплеснув остатки чая в тарелку, разлил по глиняным кружкам холодную водку. - Мой тебе совет, не действуй с горяча. Вообще ничего не говори Герде, а вместо этого позвони жене. Посоветуйся с Ольхой, все-таки они ее дети тоже. Сам знаешь, матери более тонко чувствуют дочерей. - Позвоню, - кивнул Бишкек и, не глядя, закинул в глотку содержимое бокала. - Но не сегодня, - добавил Артём и отодвинул от здоровяка смартфон. - Не сегодня. Она не любит, когда я выпиваю, - неожиданно легко согласился Дима. - Но этого хлыща я все равно выверну. Шкуру его на стельки пущу! - он поднялся и, отодвинув табурет, спросил Артема. - Про перчатки - ты серьезно? - Неси! - кивнул Артём. Они с Бишкеком были в разных весовых категориях, но эта неделя была слишком долгой, да и закончилась нехорошо. Им обоим стоило спустить пар в русской народной забаве. - Выходи во двор, я ща! Хана тебе, Артёмка, сейчас я тебя размотаю! - Бишкек позволил себе улыбку. - Не говори гоп, - ответил Артём, собирая посуду в мойку. - Я на бокс ходил. - Хахах! - засмеялся здоровяк.- Где ты учился, там я преподавал! Черт возьми, я уже и забыл, когда из под ногтей кровь вычищал и по чьей-то голове прыгал! Зря ты это предложил, друид! Но - так и быть, будешь подлечивать нас обоих.Артем смотрел, как Бишкек разговаривает с женой разбитыми губами, и улыбнулся, но тут же сам скривился от боли. Лицо Артема распухло, будто его покусали пчёлы, но вчерашний вечер действительно пошел им на пользу. Психологическая разгрузка, крепкий алкоголь и дружеский мордобой снимали моральную усталость не хуже отдыха на курорте. Хотя про физическое состояние этого сказать было и нельзя. - Что значит "И что такого"? - переспросил Бишкек и, положив смартфон на стол, включил громкую связь. - Если честно, я удивлена, что первая влюбленность с ней случилась только сейчас. Немудрено, ведь мы живем в лесу. - спокойно произнесла Ольха, будто речь шла не о первом свидании десятилетней дочери. - Надеюсь, ты повел себя тактично, а не устроил скандал? - Да ей всего десять! - вновь повысил голос Бишкек, однако он больше не выглядел также уверенно. - А ты видел других десятилетних детей и свою дочь? Вообще, Скивы женятся к шестнадцати зимам, но в роду барсов, сумеречных котов и лесных пум этот возраст сильно ниже. Коты вообще взрослеют раньше. Их род воюет с соседями сотни лет, и для выживания они приспособились раньше заводить семью, приносить не одного, а двоих-троих детей. Как это у вас называется? Эволюция? - Пи…ц это называется! - не сдержался Бишкек. - С Каем всё в порядке? - Он с нами не разговаривает. С утра залез в капсулу и больше не вылезал, - без особого оптимизма ответил Бишкек. - Значит, всё лучше, чем я ожидала, - как-то уже менее нервно произнесла супруга Димы. - А по поводу Герды - боюсь, ты наломаешь дров. Алисе нужно уладить кое-какие дела, и мы приедем, - Ольха вынесла суровый приговор их холостяцким каникулам. - Может, не стоит? - Дима сделал вялую попытку отговорить жену. - Тут Алиса хочет поговорить со своим благоверным, - перевела тему Ольха, передав трубку подруге. У Артёма при этих словах будто выбили из-под ног опору. Он-то сказал жене, что едет по делам, открывать новый бизнес, за который даже еще не брался. - Сувениры-ягодки, значит, Артём? - укоризненно произнесла Алиса. - Да не оправдывайся ты, я с самого начала всё поняла. Да знаю я, что ты не хотел меня беспокоить, но ладно. И да, мы на самом деле со дня на день приедем. Кто-то же должен работать, а не только играть, - она ловко "вставила шпильку" упрека, который тут же загладила. - Он толкается прям, вчера я проснулась и поняла, что жить не могу без ежевики и пиццы! Ты бы видел глаза доставщика, который в пять утра привёз три коробки с пиццей и ведро замороженных ягод, - Алиса залилась звонким смехом. - Может, не стоит летать в твоём положении? - Артём тоже сделал попытку отговорить жену, но получил отпор. - Артём я беременна, а не при смерти! И потом, раз ты такой занятой, идеей продвижения нового бизнеса займусь я! Уверена, ты даже не искал поставщиков! А девчонку не трожьте! Не вам с ней разговаривать об этом! Когда Алиса положила трубку, Артём шумно выдохнул, а Бишкек озвучил складывающуюся ситуацию одной емкой фразой. - Нам пи...ц! - проговорил здоровяк, заливая в рот остатки чая. Видимо, по привычке со вчерашнего вечера он сделал это одним движением, словно пил водку. - Все так плохо? - Ты на срач в доме посмотри! Ольха нас на собственных кишках повесит! - раздосадовано произнес Дима.
Герда так и не узнала о том, что её маленький секрет раскрыт, и с утра уже растворилась в вирт мире. Кай же вернулся под утро и сразу лег в капсулу. Благо, спать в ней можно не хуже, чем в кровати. Дима и Артем тоже не стали тянуть время и зашли в виртуал, разговаривая о том, кого можно попросить провести в доме генеральную уборку. Точно не Герду: девушка была важнее как игрок, нежели блюститель чистоты. Войдя в Квази Эпсилон, обоих ждала первая тревожная новость. Кай покинул группу и, более того, по данным, пришедшим от Софии, вылетел с планеты Тиактива и сейчас держал курс на пиратскую станцию Бабуро. Менеджер по особым проектам не зря ест свой хлеб, а потому - на одном рейсе с ним летело еще четверо завербованных ею игроков. На всякий случай. А вот Герда донимала всех расспросами о том, что случилось с её братом. По словам девушки, тот не отвечал на её сообщения. Хорошо, придумывать ложь не пришлось: Герда спросила, не поругался ли отец с сыном и, получив лишь утвердительный ответ, додумала остальное самостоятельно. - Ничего, пап, он перебесится и вернется. Так ведь всегда было, - уверенно проговорила Герда. - Пара дней - и он, как обычно, вернется домой. - Я тоже так думаю, - ответил дочери Бишкек, хотя у Артёма не было в этом уверенности. Слишком серьезным был вчерашний конфликт. Однако, действительно неприятная новость ждала их команду с появлением менеджера Софии. Она кратко поинтересовалась причиной разлада в команде, а после поставила условие: вся группа должна раскрыть свои активные и пассивные навыки, чтобы она подобрала индивидуальную стратегию прокачки. И спорить с ней было глупо: Артём сам подписался под соглашением, что если что-то пойдет не так, прокачка группы будет осуществляться по сценарию, предложенному СпотСнайпером. Разглашать личную информацию не хотелось до зубного скрежета, но уговор есть уговор. Артём начал с себя и подробно расписал собственные навыки, мало ли, может, девушка по названию не сможет понять, в чём "соль" каждого скилла.
Артем "КУВ" 41 уровень Сила: 1450 Ловкость: 1780 Интеллект: 980 Пассивные навыки: "Кислотная кровь 2", "Нейропаралитическая кровь 1", "Генный вампиризм 2", "Ношение средней брони 3" Активные навыки: "Оптический камуфляж 2", "Тепловизионное зрение 3", "Прыжок 4" Кибернетические улучшения: "Саккурадитовые клинки","Саккурадитовая маска", "Саккурадитовый скелет" Генетические улучшения: "Метаболизм 2", "Генетический вампиризм 2"
На пятом уровне прокачки пассивный навык "Токсичная кровь" получил возможность трансформироваться в "Нейропаралитическую кровь" с потерей очков прогресса прокачки. Биологический яд стал нейропаралитическим и на первом базовом уровне сильно проигрывал в полезности. Но Артём был уверен, что в дальнейшем эта пассивка будет не хуже "Спектра света" или "Концентрата темы" Герды. Вопросы по поводу "Генетического вампиризма". Ни у кого больше этот навык не появлялся в принципе, не говоря уже о том, чтобы быть пассивным при получении расы. Услышав описание этого навыка, девушка посмотрела на Артёма горящими глазами, а затем, попросив минутку, зависла, очевидно отписывалась по полученной информации кому-то ещё.
Дмитрий "Бишкек-папа" 42 уровень Сила: 4030 Ловкость: 1010 Интеллект: 580 Пассивные навыки: "Карбоновый экзоскелет 4" "Поглощение углерода 2", "Ношение тяжелой брони 5" Активные навыки: "Крушащий удар 4", "Ярость реликта 3", "Поглощение углерода 2" Кибернетические улучшения: "Терактитовый скелет", "Терактитовые кулаки" Генетические улучшения: Нет
Из активных навыков Бишкека Софию заинтересовали: "Ярость реликта 3" и "Поглощение углерода 2". Первый - работал в синергии с "Крушащим ударом", увеличивая силу каждой следующей физической атаки на пятьдесят процентов, а второй позволял усваивать материалы, содержащие углерод, тем самым восстанавливает здоровье танка. - Это очень странно! - удивилась девушка, глядя на трехметрового здоровяка с кремниевым панцирем врождённой брони. Бишкек так и не обзавелся носимой бронёй, хотя пассивный навык для этого имелся. - Турианцы изначально задумывались, как танки. Самый высокий показатель резиста к половине видов урона и никаких навыков лечения. А тут… Из семидесяти шести тысяч игроков этой расы никто не получил подобного навыка. Как? - У нас свои методы прокачки, - Артём оставил этот вопрос без ответа. - И ещё, Дима теперь Парадокс-оборотень, а это плюс неучтенная Системой ловкость. Настала очередь Герды скидывать раскладку по своим параметрам.
Герда "Олимпия" 46 уровень Сила: 980 Ловкость: 1650 Интеллект: 2210 Пассивные навыки: "Концентрат тьмы 4", "Спектр света 3", "Ношение средней брони 6" Активные навыки: "Иллюзия первородной тьмы 2", "Темный клинок 5", "Ослепление 3" Кибернетические улучшения: Нет Генетические улучшения: Нет
На скилл билде Герды София не стала заострять внимание, перейдя к самому главному. - Над вашими параметрами будет работать команда аналитиков. Думаю, завтра вы уже получите новые указания по прокачке и группу поддержки. Сегодня - продолжайте качаться в урезанной группе, или, если есть желание, в вашу группу может включиться игрок корпорации с необходимым вам классом. - Нет, спасибо, - сдержанно ответил Артём, хотя внутри все клокотало от негодования. Но слово есть слово, и его придётся держать. - По поводу Кая. Ему уже предложен контракт в одной из пиратских гильдий и он принял его. За него можете не переживать. - И эта пиратская гильдия, разумеется, подчинена Альфа Нова, - сказал Бишкек, покусывая губу. - Коллаборационизм какой-то, предательство идеалов пиратского братства. - Дмитрий, оставьте эти сантименты для наивных подростков, - укоризненно, словно воспитательница нашкодившим малышам, произнесла Софья. - Вы ведь не ваш сын, и прекрасно знаете, как устроен мир. - Да, - кивнул Бишкек, с улыбкой посмотрев на Артёма. - У нас был уже опыт знакомства с одним пиратским бароном. Он ведь тоже проповедовал с искренностью апостола и пламенными речами идеалы братства, а сам нехило так наваривался на простоватых романтиках. - И что с ним сейчас? - участливо поинтересовалась менеджер по особым проектам. - В парке, читает газеты и голубей кормит, а три раза в неделю возит внучку на гимнастическую секцию, - вместо друга ответил Артём. - В общем, живет жизнью пенсионера, поняв, что деньги не главное. - Передайте Егору Гратовичу мой привет, - улыбнулась София и оставила их компанию, умчавшись по своим делам.
Первый день без Кая, как ДД, прошел сложнее в плане прокачки, но легче в моральном. Никто не язвил по поводу глупой смерти или ошибки, не умничал о монстрах, находясь на третьей линии. В общем, если не считать недостатка полноценного саппорта и второго ДД - их группу можно было бы считать образцовой. Сильно уменьшился выбор монстров на которых можно было бы "набивать" экспу. Локации летающих тварей отпали, и троица сконцентрировалась на болотах. Змеи Титанобоа уровня 60+ раскладывались на опыт и лут за пять-шесть минут. А со змеями пятидесятого, пусть даже они и были реликтами, Герда справлялась самостоятельно за то-же время. Артём прекрасно понимал, что для девушки будет выгоднее качаться в соло режиме. Да и раса Яутжа далеко не командный игрок. А вот Бишкек… Танк, обладающий почти семидесяти процентным резистом к физическому урону, на кураже ворвался в гнездо Титанобоа и ожидаемо погиб. Израсходовав весь боекомплект в дробовиках, каменноголовый танк схлестнулся с мобами врукопашную. Бишкек впал в кураж, активировал "Ярость реликта" и довел серию ударов до семи. Это был рекорд, но не главный: последний удар терракотовых кулаков ваншотнул Титанобоа Императрикс семьдесят седьмого уровня! Босс этой локации обнулился с последнего удара даже не ДД, а танка! Как потом поведал Бишкек, он смог использовать силу оборотня, которая убрала резисты, но дала такой буст к ловкости, что дюжина реликтов не смогла прервать серию. Этот факт и требует глубокого вдумчивого анализа, но вечером. Сейчас во главе угла стояла прокачка. Артем тоже решил попробовать себя в соло. Ловкач-интовик Яутжа плохо справлялся с болотными змеями. В одиночку возникали сложности даже с одноуровневыми монстрами, и это удручало. Если Дима и Герда так хорошо работают в одиночном бою - то это значило, что Артем делает что-то не так. Мысли о том, что он, возможно, запорол "перса", только мешали концентрации. Не может быть, или все-таки это возможно? Сейчас, как и раньше, он действовал по наитию, и это всегда срабатывало. Так что теперь что-то явно не так. Теория Восьмого подтвердилось на практике. Артем знал, как сделать из любого игрока имбалансного читера, вот только зная это секрет, он не мог провернуть его с самим собой. Его способ прокачки это фокус - магия снаружи, но шарлатанство внутри. Ведь чтобы получить способности - надо верить в них, а он не верил. По всему выходило, что без группы с местными монстрами ему сражаться не вариант. Теплокровные звери хорошо бронированы, а холоднокровных он не видел при помощи своего тепловизионного зрения. Выбирать в качестве жертвы низкоуровневых - это значило сократить скорость прокачки. Вот и выходило, что куда ни кинь - всюду клин. Так прошел день. И, надо сказать, вышел он весьма и весьма продуктивным, хоть они и отставали по графику прокачки. Герда взяла пятьдесят третий уровень Бишкек сорок девятый, а КУВ сорок седьмой. И то, что Артём "плелся в хвосте группы", не добавляло ему оптимизма. В конце дня с ним связалась София. Менеджер по особым проектам, хотела встретиться и обсудить стратегии дальнейшего развития каждого из игроков. По возвращению в город их группу уже ждала друидка с неоновыми волосами и, что удивительно, в одиночестве. Никакой свиты или охраны, никаких новых чиновников - только она одна. - А вы сбавили темп, - подметила девушка, кивком указав повыше их голов. Явно она имела в виду уровни, и эти слова заставили всех троих напрячься. - У меня к вам есть разговор, но - давайте найдем более располагающую обстановку. Располагающей обстановкой оказалась маленькая забегаловка, коих было без счёта на местных улицах. Такие места пользовались спросом у игроков. За счёт быстрого перекуса можно было восполнить внутренние резервы игрового персонажа, поднять энергию или просто "накидаться" дешевым пойлом. Квасить в виртуале гораздо дешевле, нежели в реальности. За бутылку водки в реальности можно приобрести ящик ее аналога тут. И никаких последствий вроде похмелья! Правда, с выходом из вирта пропадал всякий эффект, но это просто мелочи. - Аналитический центр прислал мне раскладки. Вы смогли удивить всех, но не скоростью прокачки, а открывшимися способностями. Девушка начала долгий и информативный разбор наших скилл билдов. Спектроморфы задумывались как бойцы дальнего боя, "заточенные" на охоту за саппортами и снайперами противника. Псионика на базовом уровне позволила использовать ПСИ прицелы, "игнорирование брони" частично снимало броню и без того тонких саппортов, а "Ослепление" и "Клинок тьмы", позволяли вовремя покинуть снайперскую лежку, при возникновении опасности. В случае же с Гердой, эти способности хоть и имели одинаковое описание как в стандартном билде, но крайне отличались по своей сути и применению. "Ослепление" Герды работало не точечно, а ослепляло всех в радиусе десяти метров. "Клинок тьмы" позволял проходить не только сквозь прозрачные объекты, но и игнорировать материальные преграды. Но вишенкой на торте был навык "Игнорирования брони". В ПвП броня противника "срезалась" не в процентном соотношении, а полностью только при бое на ближних дистанциях. Аналитики уже провели эксперимент и выяснили, что данный навык работает у разных игроков по-разному, но ещё ни один спектрморф не становился милишником. С Бишкеком дела обстояли примерно также. Уникальные навыки позволяли лечение от углеродосодержащих материалов, что позволяло танку обходиться без группы, а возрастающий урон при серии ударов, выводил средний дамаг в минуту на уровень демедж дилеров. И это без снижения показателей резиста и брони, а значит, выживаемости. Артема “СпотСнайпер” оставила на сладкое. - Ещёраз задам вопрос, но, думаю, вы также оставите его без ответа. Как вы смогли просчитать алгоритмы квантового компьютера и получить такие результаты? Это невозможно в принципе, но я смотрю на вашу группу и вижу трех Парадоксов, сумевших дважды "нагнуть" Систему и один раз - реальный мир! Если честно, то Артём ожидал услышать от менеджера упрек, что он, в отличие от друзей, не так компетентен и силён. Но вместо этого Софья вновь открыто восхищалась ими. А значит, и КУВом в частности. - Вы обошли разбор моего аватара, - напомнил Артём. Сейчас он был внешне спокоен, но внутри него бушевал пожар неуверенности. - Генный вампиризм! - девушка сделала эффектную паузу, а затем продолжила, - Это способность, присущая только расе ксеноморфов. НПС расе, которая захватывает по одной звёздной системе в неделю, из-за которой корпорация терпит миллиардные убытки, а люди в реальности лишаются работы. И у вас имеется эта способность. - Наверное, это связано с тем, что Восьмой пытался меня инфицировать, - сделал предположение Артём, но в ответ получил серьёзный взгляд Софии. - Держите меня за идиотку, Артём? Это обидно. Да, я может быть многого не знаю о тайных способах обмануть Систему, но свою должность я занимаю не просто так. Инфицировав вас, Восьмой пытался заполучить ген Чужого. Чужие-спектроморфы у него уже есть, а вот Яутжа-ксеноморфов Восьмому не заполучить. В их геном изначально была "зашита" токсичная кровь, расщепляющая эмбрион Чужого. Но у вас появился генетический вампиризм, и это очень перспективный навык. С его помощью можно получить ген ксеноморфа! Бишкек и Герда слушали Софию с открытыми ртами, а Артём лишь кивал: мол, с самого начала он прекрасно знал, а девушка всё это рассказывала для остальных слушателей. А ведь то, что он только что услышал, является действительно перспективным направлением развития его персонажа. - Для Дмитрия и Герды уже выбраны локации прокачки и группы поддержки. Бишкек отправится на планету Базальтовый Ауф для фарма Террактитовых силикоидов. - София повернулась в КУВу. - Вы, Артем, продолжаете прокачку в роли лидера группы Парадоксов. Главная ваша задача - добыча генома ксеноморфов и эволюция в ксенохищника. Весь аналитический центр сходится во мнении, что это наиболее перспективный вариант развития вашего аватара. - И последней менеджер по особым проектам уделила внимание Герде. - Олимпия же, в спарке с саппортом-медиком, будет отправлена в одиночный рейд на гнездо молодой матки ксеноморфов на Пандору. О, а вот, кстати, и он. Знакомьтесь: Ярослав "ГопоМаг" Семерец - саппорт-универсал. Специализация: хилл, рут и станы. - О, сам ГопоМаг! - встал из-за стола Бишкек, едва не перевернув его. - Не представляешь, как я хотел с тобой познакомиться! Герда, доченька, может ты нас познакомишь, а? Ни грамма любезности, только угроза исходила от трехметрового турианца. И, хотя он был на сотню "ниже" тайного ухажера Герды, ревнивый отец явно желал "пощупать" знакомца дочери в ближнем бою. Вместо ответа ГопоМаг поставил на стол бутылку премиальной водки и сел рядом. - Я тоже хотел познакомиться. Потому я тут, - спокойно ответил ГопоМаг, не отводя взгляда от Бишкека. Напряжение пропитывало воздух. София, очевидно, не понимала, что происходит: - Если кандидатура Ярослава вас не устраивает… - начала было она, но замолчала, перебитая Бишкеком. - Вставай-ка парень. Сейчас папка этой дурехи будет тебя бить! - Бишкек расправил плечи, отчего показался еще более устрашающим. Только ГопоМаг и глазом не повел. - Я испугался. Очень сильно, - равнодушие и бесцветность его голоса вызывали удивление. - Водки выпей, на жопу сядь. Возможно ты мой будущий тесть, а я твой зять. Кажется, этот парень реально не боялся Бишкека. Хотя, учитывая разницу в уровнях, парень, очевидно, имел аргументы против турианца. Но выяснить это можно было опытным путем. На кремниевом внешнем скелете турианца начали пробиваться бурые волоски, а террактитовые наковальни кулаков обретали форму звериных лап. Кажется, сейчас им не удастся избежать стычки первого знакомства. Бишкек включил трансформацию. А вот ГопоМаг, видимо, не собирался биться. Сидел спокойно, разливая водку по не предназначенным для нее бокалам. - Папа, не надо! - прокричала Герда, но Бишкек уже вошел в кураж. Серии из трех ударов хватило, чтобы "слить" не защищающегося "аптеку". И все закончилось, так и не начавшись. ГопоМаг лежал изломанным телом внутри легкой брони. Над ним стоял Бишкек, так и не отошедший от куража боя. Плакала Герда, а София, отошедшая вместе с Артёмом с линии огня танка, затравленно озиралась по сторонам. - Что это было? - не своим голосом спросила менеджер по особым проектам. - А, это сцена из пьесы "Ревнивый, но глупый отец". А через пару дней нас ждет второй акт "Жена разматывает мужа", - и добавил уже громче, так, чтобы его слышал Бишкек. - Дима, ты вчера потерял сына, а сегодня и дочь. Теперь от жены тебе точно пи..дец! Вместо ответа здоровяк лишь виновато посмотрел на друга и дочь. Сказать ему было нечего.
Глава 6
Истерика, слезы, обвинения. Бишкек стоял с повинной головой перед дочерью, что не скрывала эмоций. До этого Дима выхлебал чайной ложкой ушат помоев от жены. Ольха, в отличии от дочери, не скромничала в выражениях. И, кажется, реакция женской половины семейства легла грузом совести и на Кая. Парень не пережидал семейную "бурю" в капсуле, а сидел в кресле с виноватым лицом. Артему было неуютно присутствовать при семейном судилище, и тот кивнул Каю идти за ним. Парень, очевидно, решивший, что крестный собирается вызвать его на тет-а-тет головомойку, помедлил, но все же последовал за ним на лоджию. Когда оба покинули комнату, Артём негромко произнес: - Сходи в подвал и возьми отцовского пива. Ты какое любишь? - Батя не разре… - начал было отнекиваться подросток, но Артём его оборвал. - Да не собираюсь я тебя отчитывать! Возьми пива, что варил отец, и пошли на лоджию поговорим. Не хорошо слушать то, как отчитывают кого-то. Парень кивнул и скрылся на кухне, а Артем вынул из серванта три высоких бокала и пошел прочь от женских упреков в адрес друга. Кай появился спустя несколько минут, звеня запыленными бутылками домашнего пива. Артем разлил по бокалам темный эль с густой пенной шапкой. Один протянул Каю, и подросток, поколебавшись, принял напиток из рук крестного. Повисла неловкая пауза. - Как ты устроился? - начал первым Артем. - Нормально, - скупо ответил парень, перебирая пальцами запотевший бокал. - Это хорошо. И - давай сразу, чтобы не было потом вопросов: я осуждаю твои слова на счет сестры, но понимаю. Я тебе крестный, но прежде всего - друг. Да пей ты уже! - не выдержал Артем, глядя, как мнется парень. - Думаешь, я не знаю, что ты давно уже все попробовал из запасов отца? - Он будет ругаться… - тут решительный Кай показал истинную сущность подростка. - Не будет, - покачал головой Артем. - Ты думаешь, он в твоем возрасте не пил пиво? Или не расстраивал родителей? Уверен, что он причина в том, почему так рано поседела твоя покойная бабушка. А с ним я все улажу. Помни одно: семья - это главное! Нет никого ближе семьи, при любых раскладах. Герда, Ольха, Дима… - И вы с тетей Алисой, - добавил Кай, улыбнувшись. - И мы, - согласился Артем. - Если у тебя будут трудности, захочется выговориться или просто найти поддержки, - Артем вынул смарт и положил его на стол, а затем запустил френд-коннект. Кай тут же подтвердил запрос о внесении в список контактов и улыбнулся. На лестнице раздались грузные шаги, и Кай сжался в кресле при их приближении. - Сиди, - Артем успокоил парня, положив руку ему на плечо. Раскрылась дверь, и явно злой Бишкек опешил от увиденной картины. - Это мля что за мансы! - начал было распаляться здоровяк, но Артем грубо перебил его. - Голос на два тона пониже, - и после секундной паузы добавил. - Пожалуйста. Садись в кресло. Пришло время поговорить по-мужски, - Артем пододвинул к пустующему садовому креслу третий бокал. - Встал и вышел. Рано тебе еще пиво пить, - процедил Бишкек, срываясь на пацана. К чести Кая - тот не стал устраивать сцен или оправдываться, а просто поставил бокал и вышел с лоджии. - А вот теперь давай выпьем и поговорим, - произнес Дима, но у Артема было другое предложение. - Пей. А я, пожалуй, тоже пойду. У тебя был шанс навести мосты с сыном, но ты всё испортил. Как всегда.*** - Знакомьтесь, господа, это Артем КУВ, с этого момента - член вашей группы, - голос СпотСнайпера был бодр и весел. - По поводу его капитанства, не буду ничего навязывать, скажу лишь одно: постарайтесь прислушиваться к его советам в прокачке. Артёму не мешал менеджер по особым проектам - сейчас он внимательно изучал своих новых компаньонов по игре. Компаньонов ли? Наверное, это было слишком мелко. Скорее, они "локомотив", который протащит по уровням вагон с ником КУВ. Ещё бы, игрок, едва преодолевший отметку в пятидесятый уровень, подселен к игрокам от двухсотого до трехсот пятнадцатого уровня. Не говоря уже о том, что это давно слаженная группа, в которой главная задача Артема - просто не быть пятым колесом. Скажем так, он турист, для которого корпорация наняла группу топов. Неприятно, но это так. Так что можно не ожидать тёплого приёма и братаний. - Капитанства, говоришь? - нехорошо так улыбнулся самый высокий в уровнях. Игрок с ником АнтиНуб расы Балагор - восьмиглазый антропоморфный инсектоид явно и был лидером группы. - Пятидесятый Парадокс может командовать слаженной группой Парадоксов со средним уровнем в двести семьдесят? Даже не смешно. - Я не говорила про лидерство, - поправилась София. - Он является особо важной персоной, а ваша задача создать условия для его быстрой прокачки. По поводу его капитанства - София уточнила, - Он не будет вмешиваться, но прислушиваться к Артёму настоятельно советую. Для вашего же блага. Балагор переключил свое внимание на Артёма. Инсектоид хоть и выглядел поджаро, но на Хищника ему приходилось смотреть снизу вверх. А ещё у АнтиНуба мандибулы. - Артем КУВ значит, а с фантазией у тебя не очень. Каждый третий друид берет этот ник. У меня в кос-листе уже с десяток КУВов набралось, даже и не помню, кто и как передо мной провинился. Боюсь, включу тебя в чс и тоже "солью" ненароком, - инсектоид затрещал мандибулами, выказывая смех. - Ты решил, что я мечу на место лидера группы?- КУВ ответил похожим потрескиванием мандибулами. - Дружище, я всего лишь вагон, который вы потащите. У меня уже есть своя группа и на ваш ламповый междусобойчик я не претендую. Хочешь быть первым парнем на деревне - валяй! - А какое именно задание, ведь не просто так для прокачки КУВа вы подключили Парадоксов, - излишне громко, явно чтобы привлечь к себе внимание и охладить пыл назревающего конфликта, произнесла Лорелея. Девушка двухсот девяносто восьмого уровня расы Азари. Судя по вооружению - она являлась в группе снайпером, как и АнтиНуб, за плечом которого тоже виднелось "весло" снайперского пропульсора. - Охота на Чужих, - лаконично ответила София, не вдаваясь в подробности. - Да, для этого задания можно было бы привлечь и обычных игроков, но есть один нюанс: ластхит должен делать КУВ. - Не дохрена ли чести одному Парадоксу? - вновь начал "возбухать" АнтиНуб. - Довольно препирательств, - грубо оборвала его София. - Вы являетесь игроками на контракте с корпорацией, и это ваше задание. Балагор иронично ухмыльнулся, однако, больше ничего не ответил. Значит действительно, контракт для Парадоксов - это не просто выгодная работа. Помимо пряника, есть ещё и кнут. - Вот и славно! - София восприняла молчание, как согласие с решением. - Раз все согласны - перейдем к кружкам, - С этими словами девушка кивнула своему сопровождающему, и тот начал вытаскивать из корабля, на котором они прибыли, увесистые контейнеры. Каждый из боксов был подписан, и группа, потирая руки, начала растаскивать новое обмундирование. АнтиНуб извлек из своего контейнера винтовку с необычно широким стволом, на дульном срезе которого имелось не одно, а два отверстия. У Лорелеи была такая же пропульсионная винтовка. Молчавший до того момента ксенон с никнеймом "Бустер" получил два контейнера, в одном из которых нашлась тяжёлая броня с интегрированным медицинским блоком. Во втором - портативный артиллерийский комплекс. Было несколько странно видеть в зеленокожем здоровяке саппорта-минометчика, хотя смысл вот такой мультизадачности определённо прослеживается. Оба комплекта весили сильно больше, нежели мог носить ксенон, чьей основной характеристикой была ловкость. Но - если Бустер находился на второй линии группы, то в зависимости от ситуации, он мог как "накрывать" противника огнем по площади, так и лечить пострадавших союзников. Вполне логично, хоть и далеко не самая топовая сборка на ксенона. Последней в группе оказалась "Лаура". Раса Кастаник, двести двенадцатого уровня. Эльфоподобная внешность хрупкой девушки могла обмануть только неискушенного в мире Квази Эпсилон игрока. Кастаников не любили, наверное, даже больше, чем инвизеров-ловкачей с их критами и ассасинскими скиллами. Кастаники были чистой воды псиониками. Смятение, снижение концентрации, подчинение и захват разума - далеко не самые приятные умения. Плюс высокий шанс предугадывания атаки. Но за все надо платить, а посему выбравшие эту расу игроки являлись лакомой добычей для скаутов, инвизеров, снайперов. Помимо того, кастаник - приоритетная цель для огня при массовых сражениях игроков. Неудивительно, что у девушки был самый низкий уровень в группе. Наверняка и количество ее смертей кратно превосходит смерти Лорелеи и АнтиНуба. Артёму тоже досталось два небольших чемоданчика, на которых красовался его никнейм. Парень благодарно улыбнулся менеджеру по особым проектам, и та ответила ему взаимностью. - Открывай уже, - проговорила она. Софии явно самой не терпелось увидеть его реакцию на новые плюшки. Артём не стал мучить девушку и, щелкая застежками, распахнул первый кейс. Внутри оказались парные наручи, вроде тех, что он носил на запястье, но выглядели они массивнее и технологичней. Также обнаружилась маска, внешне ничем не отличавшаяся от его, и… Дыхание у КУВа сперло, две наплечные плазменные пушки! - Охренеть! - только и смог сказать Артём вместо благодарности. - Не за что! - хихикнула София. - Я посчитала, что раз ты решил во всём полагаться на канон Хищника, то ты не откажешься от такого апгрейда. Кстати, все это относится лишь к дополнительному вооружению - это не мешает применять, скажем, бластеры или шотганы. Во втором боксе остальная броня, метательные смарт-диски, дополнительные сетки для наручей, телескопическое копье и инструкция, - девушка хитро улыбнулась, а затем вынула из-за спины несколько цветных тонких книжечек. - А это лично от меня, копии оригинальных комиксов с девяносто четвертого по две тысячи третий год. - Что я должен тебе за такой роскошный подарок, душу? - вроде бы в шутку произнес Артём. Остальные наблюдали, разинув рты. - Ну, скажем, если ты расскажешь мне, как рассчитываешь варианты развития - я буду тебе благодарна. - промурлыкала СпотСнайпер. - Хочешь купить Манхэттен за связку стеклянных бус? Хорошая попытка, но нет. Взамен давай так: ты пришлешь мне свой скилл билд, максимально подробно расскажешь о себе, фото твоих котиков и другие вещи, что тебе важны, а я попытаюсь спрогнозировать для тебя оптимальный вариант прокачки для получения уникальных скилов. - Что, и семечка появится? - делано восхитилась дендроидка. Артём улыбнулся, потянул за указательный палец, и зелёная кожистая фаланга отстегнулась, оставшись в руке хищника. Это было больно, очень больно. Но еще более неприятным было то, что десятилетняя механика осталась, и с него только что слетел уровень. КУВ показал девушке кожистый кусок собственной плоти и приложил его к новой маске. Секунду ничего не происходило, но потом из семечки проклюнулись белые волоски, легко проросшие в практически неуязвимый саккурадитовый сплав. Девушка завороженно глядела на происходящее. Группа АнтиНуба также превратилась в статуи. Дабы согнать с них оцепенение - Артём взял новую маску и покрутил у себя в руках, разглядывая. - София, дарить жизнь предметам может только Прародитель. С этими словами он отстегнул старую маску, бросил ее в контейнер, а вместо неё к лицу прильнула его новая броня, ставшая теперь второй кожей.
Саккурадитовая маска Хищника “Кодекс чести Яутжа” расы Дендроидов. Уровень 1. Класс: уникальный, симбионт. Тип: броня. Броня: 138 Способности: “Кодекс чести” - Предки Яутжа через глаза маски следят за деяниями потомков, одаривая или же карая их.
Артём получил инвайт в группу "ЕЖИ-ЕСТЬ?" и первым делом полез в открывшиеся меню. Корпорация Альфа Нова неплохо организовала и смотивировала Парадоксов. Поделенные на группы от трех до пяти человек игроки со сверхвозможностями участвовали в рейтинге с соревновательным элементом. Выше рейтинг - выше оклад, и попав в группу АнтиНуба КУВ сразу угодил на четвертую строчку в рейтенге. - До того, как тебя нам сосватали, мы были на третьем. Ты появился и в суммарном рейтинге мы потеряли позицию. Спасибо, мля! - АнтиНуб всячески располагал к тесной дружбе. В кавычках, разумеется. - Я художник неместный, попишу и уеду, - пожал плечами Артём. - Хочешь побыстрее от меня избавиться, так давай побыстрее приступим к выполнению задания. - София обрисовала нам задачу вкратце, может быть, ты будешь разговорчивей? - предложила Лорелея, прилаживая к импульсной винтовке второй аккумуляторный блок. Девушка точно знала, с какой стороны стрелять из подаренного оружия. Скрутила трубу ПСИ-прицела, поставив вместо него двенадцатикратный тубус с интегрированным визором на глаз. Странный выбор для снайпера, поначалу подумал Артем, но, увидев, как она скручивает тонкий снайперский ствол и ставит вместо него трехдюймовую толстостенную трубу из другого кейса, понял, что происходит. Такой манипуляцией девушка-снайпер превратила импульсную винтовку высокой точности в бронебойное плазменное ружье. Когда стреляешь струей плазмы, толщиной с детскую руку, упреждение и точность не так важны. Зато критична совокупная энергия заряда. Подумав на кого можно охотиться с таким агрегатом, Артём догадался, на ком его будут прокачивать. Бустер уже перекинулся в новую броню и, кажется, встроенный медицинский модуль, размерами с маленький холодильник, ему совершенно не мешал. А вот эльфоподобная Лаура в ящиках не обнаружила ни брони, ни оружия, только два дипломата. И, кажется, не сильно расстроилась по этому поводу, она вообще была не из эмоциональных. Даже представлять ее пришлось Софии, так как девушка начисто игнорировала его, а на вопросы тиммейтов отвечала только через групповой чат. А вот АнтиНуб пропал, чтобы вернуться на небольшом космофрегате с гордым названием "19 сантиметров". А чего удивляться, если группа, в которую вступил КУВ, именовалась "ЕЖИ-ЕСТЬ?". У Артёма было настойчивое чувство, что глава группы АнтиНуб только только вступил в возраст выдавливания прыщей, желания кому-то что-то доказать и спонтанной мастурбации. Не солидно как-то бывшему Прародителю летать на корабле парня, что свое ЧСВ меряет линейкой.
*** - Это уже восьмой! Восьмой Крушитель, которого ты убиваешь! - терпение КУВа подходило к концу. АнтиНуб же с елейной улыбкой меланхолично перезаряжал импульсную винтовку. - Кто виноват в том, что у тебя нулевой дамаг? - пожал он плечами будто не при делах. - Я оставлял тебе окно, когда у Крушителя оставалось полторы тысячи. Ты не справляешься вот и все. А так - мы уже вновь вернули группе третью позицию в рейтинге, - Балагор дозарядил винтовку, четырьмя паучьими лапами вместо рук АнтиНуб умудрялся еще и поглощать сухой паек, не отвлекаясь от работы. - Давай сделаем проще, ты просто скажешь Софии, чтобы перевела тебя в другую группу и всё, разойдемся, как в море корабли. - Нет дружище, это было бы слишком просто. И если решил ставить мне палки в колёса, потом тогда не удивляйся, если последует обратка. С такими словами Артём встал и отошёл к Бустеру. Ксенон сидел по-турецки перед медицинским блоком и заправлял в него ячейки стимуляторов. - Ян, слушай, ты ведь не только медик-артиллерист, какие у тебя способности от прошлого перса? - завел речь Артём, но наткнувшись на тяжелый взгляд рептилоида, пояснил причину своего интереса. - Я могу подсказать тебе возможные направления развития для получения уникальных скиллов. - Не, мне не надо. Вон, лучше Лауре подскажи, - ксенон кивнул головой в сторону девушки-кастаника, и та, явно почувствовав, что речь идет о ней, посмотрела в их сторону, но тут же отвела взгляд. - Слушай, а она что, немая? - Артём поинтересовался на щепетильную, но давно интересующую его тему. - Не знаю, может и немая. Но в виртуале любые дефекты проходят, думал ты знаешь. - Знаю, - кивнул Артём. - И про то, как паралитики испытывают радость первых шагов, и про то, как слепые радуются ярким светом и солнцу. - Да, но она не разговаривает. Ни с кем. Только пишет в личный или рейдовый чат. Хрен его знает, какие тараканы у неё в голове, но у меня своих проблем хватает, чтобы интересоваться чужими. Кастанка, кстати, оказалась с сюрпризом. Девушка развивала своего персонажа не как другие псионики, она была первым на его памяти реальным маунтоводом. Псионика, как выяснилось, позволяла не только ментально атаковать противника, но и подчинять врагов со слабой ПСИ-защитой. Маунты Лауры выполняли функцию танков в группе "ЕЖИ ЕСТЬ?". И девушка нашла весьма оригинальный способ пополнять войско подконтрольных неписей. Нелюдимая девушка просто подчиняла низкоуровневых чужих и натравливала их на сородичей, а когда те погибали - она подчиняла новых особей. Артем не стал мешать "аптеке" и, едва вставая, уже открыл личку Лауры. Если девушка так дорожит личным пространством и нелюдима, то зачем напрягать своим обществом, ведь гораздо проще написать сообщение. Так он и поступил.
КУВ: Привет, Лаура. У меня к тебе просьба.
Артём решил именно так начать разговор, именно со слов о просьбе. Если прямо сказать девушке, что он хочет ей помочь, это насторожит любого, а так - получается, что наоборот - это она ему помогает.
Лаура: ???
Девушка не снизошла до слов, отделавшись знаками препинания. Но Артём не стал останавливаться, если девушке так привычней, то почему бы не пойти на уступки?
КУВ: Твои петы - весьма оригинальный способ использовать псионику. Да что там, я впервые вижу подобные навыки, они же уникальны, да?
Вначале Артём хотел добавить в свои слова лишь щепотку лести, но как-то переборщил, а когда понял, что написал, решил не стирать. Какой бы зажатой не была Лаура она прежде всего девушка, а ласковое слово и кошке приятно.
Лаура: +
О как! Теперь вместо знаков препинания пошли математические знаки. Но ничего, и это пережить можно.
КУВ: Можешь прислать свой скилл билд? Я готов заплатить или оказать услугу взамен.
Нет, конечно Артём не собирался тратить деньги, по крайней мере, большую сумму. Это была скорее "удочка", с помощью которой можно "вытянуть" девушку на необходимый разговор.
Лаура: Ты тот самый КУВ?
Всего четыре слова, но по сравнению с предыдущими сообщениями девушки, это можно было сравнить с целой речью.
КУВ: Да, а это важно? Лаура: Да, важно. Я согласна, но за одно желание. КУВ: Какое? Лаура: Я напишу потом.
В эту секунду АнтиНуб прокричал так, что Артём, растворившийся в беседе, вздрогнул. - Привал окончен. Продолжаем зачистку локации, впереди еще гнездо матки. Если поднажмем, то к завтрашнему вечеру выйдем на восьмое место. У "Грешников" отрыв всего в тридцать семь тысяч пунктов. - Будет тебе восьмое место, - буркнул под нос Артём, а сам, как ни в чем ни бывало, подошёл к рейдлидеру. - Давай действовать, как и было условлено, оставляй ласт хиты мне. Для меня важно именно добивание офицеров ксеноморфов. - Извини, деревянный, в большой семье, как говорится… - прострекотал жвалами АнтиНуб. По внешности расы балагор было не разобрать эмоций, но КУВ был уверен, что тот сейчас улыбается. Артём похлопал его по плечу. - Как знаешь, дружище, как знаешь, - произнес он негромко, но чтобы АнтиНуб его слышал. Проверил в наручах количество заряженных сеток, патроны в носимом шотгане, и, выдвинув лезвия, встал рядом с ксеноморфами-солдатами - миньонами Лауры. Спектрохроматическое маскировочное поле выключилось, и восемь склизких черных чужих ринулись в опустошенный город ксенонов. Где-то там, в катакомбах, сидит матка, и без ее уничтожения об освобождении планеты можно забыть. Официально именно эта цель стоит перед группой "ЕЖИ ЕСТЬ?", но она вторична, а первичную игнорирует рейдлидер группы. Ну что ж, не пора ли устроить маленький военный переворот? Обычно такие вещи не делаются нахрапом, ведь активной фазе предшествует долгая подготовка. Но это не значит, что сегодня АнтиНуб не получит ответку. Еще до того, как восемь чужих и яутжа врываются в периметр города, его накрыл минометный огонь Бустера. Урон по площади не смертелен даже для ксеноморфов-солдатов, но хитбар низкоуровневых чудовищ он просаживает до половины, а это значит, что на убийство чужих нужно ровно вдвое меньше времени. Кусать простых солдат Артем не собирался. Вернее он уже делал это, и один раз даже прокачал талант на генетический вампиризм на 32%, но, прочитав описание полученного гена, КУВ отказался от изменения ДНК хищника. Громадный "кусок" ДНК чужого показал, что ксено-солдаты - "мусор", без хоть сколько нибудь хороших абилок. Ну, кроме инфицирования эмбрионом чужого, а этот скил Артему не нужен. Саккурадитовый металл брони яутжа защищал носителя от едкой кислотности крови чужих, по крайней мере, так было с низкоуровневыми представителями НПС расы. Пока Артёму не удалось проверить этот момент на высокоуровневых чужих, таких как Претор или Крушитель - АнтиНуб нагло крал фраги, добивая из новой винтовки встреченных боссов. Но дальше терпеть такое Артём не собирался. Когда у Крушителя осталось меньше восьми процентов здоровья, Артем прыгнул на горбатую спину чужого-танка. Крушитель находился в состоянии ярости, топча как миньонов Лауры, так и своих сородичей. В это время снайперы группы Лорелея и АнтиНуб планомерно стачивали с бронированного ксеноморфа остатки здоровья. Чужой был ранен, в броне зияли ороговевшие крестовидные прорехи от крупнокалиберного импульсного оружия. Новые клинки, что подарила София, не имели полости для отравления жертвы кровью яутжа и Артем, приподняв маску, впился мандибулами в мускулистое запястье руки, а затем, превозмогая боль, сунул руку по локоть в раненое тело Крушителя. Здоровье Артема утекало в такт сердцебиению обоих сердец хищника, но главное: нейропаралитический яд крови "пробил" резист Крушителя, его жизни начали убывать вместе с яростными дерганиями. У танка ксеноморфов осталось пять… четыре… три процента здоровья и... Пора! Лес корней вспучил бетон окраин города ксенонов. Зелень стеной скрыла Крушителя и оседлавшего его, точно ковбой быка, КУВа. В этот момент огонь союзников, потерявших цель, усилился, желая побыстрее прикончить монстра. Нет, АнтиНуб, этот Крушитель тебе не достанется. Сейчас помощники дилера смотрят на проросший лес через оптику, сильно сузив свой угол обзора, на этом и решил сыграть Артём. Не видя полной картины театра военных действий, оба снайпера дырявили зеленую стену, точно пулемет бумагу. Хорошо. Лорелея и АнтиНуб увлечены заливом урона и не замечают, что лес ползет по бетону влево и уводит их огонь. Первые залпы исправно калечили Крушителя, но стоило зелени отползти на пять метров, как вместе с ней "отползли" и попадания демедж дилеров. Импульсные заряды взрывали бетон в нескольких шагах, но шрапнель взрытого камня не калечила потерявшего силы ксеноморфа. Чужой погибал от нейропаралитического ДоТа, и Артем, следящий за умирающим Крушителем, поджидал момент, чтобы впиться мандибулами в кровящее зеленое нутро монстра двухсот двадцатого уровня. Три, два, один...
Глава 7
Вы смогли применить генетический вампиризм на ксеноморф крушитель 226 уровня. Украдено 0,3% генетического кода. Для интеграции ДНК необходимо минимум 10%.Значит получилось. Первые 0.3% ДНК "упали в копилку" КУВа, сдвинув шкалу прогресса с мёртвой точки. Генетический вампиризм позволяет накапливать сведения о ДНК только одного вида и класса. Стоит применить эту способность на другой вид или класс и весь прогресс сбрасывается, так что надо быть крайне избирательным в том, на кого применять укус мандибулами. На десятке процентов можно увидеть базовые способности жертвы, которые можно интегрировать в свой аватар. Украсть первую способность, но на деле этого не хватит в принципе. Дело в том, что похищается произвольный фрагмент ДНК и далеко не факт, что, украв 10%, удастся собрать хотя бы одну способность. Закончив с убийством, сбор лута не его дело, Артем активировал мимикрию и, пока не заявились новые монстры, побежал к группе. Сейчас основное сражение будет происходить именно там. АнтиНуб будет подтверждать свой авторитет, а Артём по всем правилам должен будет оправдываться за собственную инициативу. Вот только не будет этого. Не он начал конфликт в группе. Стоило Артёму приблизиться, Бустер активировал маскировочный купол, а АнтиНуб решительным шагом двинулся на встречу. Рейдлидер явно имел намерение поставить новичка на место. - Какого хрена? - балагор тычет в грудь Артема обоими левыми трехпалыми лапами. - Это что за самодеятельность. - Рот закрой, гланды простудишь, - осадил АнтиНуба Артем, злоба инсектоида должна выразиться не только словами, но и действиями. Так нужно было Артему. На мгновение опешивший АнтиНуб наоборот открыл рот, но тоже взял себя в руки. - Ты являешься частью группы, в которой я командир! - в подтверждение своих слов он указывает клешней в нагрудную броню. - Нет дружище, я не часть группы, а "вагон", который ты должен был "тащить" по уровням и способствовать в развитии. Я тебе не подчиняюсь! На этих словах АнтиНуб выхватил с бедра бластер и приставил его к лицу чужого. То что нужно - угроза жизни от члена группы дает право на самозащиту без санкций от Системы. Вот только у снайпера восприятие кратно выше любого другого класса, а учитывая то, что Артем семьдесят третий против АнтиНуба разменявшего четвертую сотню… У балагора восемь глаз, реакция мангуста и запас жизней в тридцать тысяч. Так что применять силу не имеет смысла. Даже будь АнтиНуб парализован, "ковырять" его придётся минут двадцать, а перед этим необходимо еще и вскрыть герметичный экзоскелет. В общем рейд лидеру оружие в руке совершенно не требуется, он голыми руками порвет Артёма, как газету. Вот только КУВ не только знал, как справиться с АнтиНубом, он уже был готов. Артем активировал рост семечки, что прилепил к броне балагора, когда пятнадцать минут назад похлопал того по плечу. Уровень тут же "слетел", сделав Артёма семьдесят первым, дальше "потекли" секунды, требуемые семечке на прорастание в броне. Плечевая пластина поросла белыми нитями корешков, следом настал черед плечевого сустава, но семечки, пробившейся лишь в пластине, оказалось вполне достаточно. Помимо воли рука АнтиНуба метнулась вверх, увлекаемая броней. Раздался выстрел в небо, рассеивающий маскировочный купол. Корни под ногами балагора ломали бетон, но на это требовалось время. Чтобы задержать противника, КУВ по очереди отстрелил по снайперу сразу четыре сети. Те сбили АнтиНуба с ног, но балагор оторвал их голыми руками, в то время как корни всё плотнее оплетали его тело. Артём не собирался убивать рейд лидера. По крайней мере не самолично - для него это пока невыполнимая задача. Зато она вполне по силам другому. Не целясь, стреляя от бедра из дробовика, КУВ потревожил Крушителя, задев из неточного оружия, и кружащих вокруг него ксено-солдат. А через секунду черный бронепоезд двухсот двадцатого уровня, нагружаемый мелочевкой от сорокового до шестидесятого, уже нёсся в их сторону. АнтиНуб не жилец - факт. По поводу остальных - всё зависит от их скорости передвижения этого быстро они "отлагают". Действия Артема вызвали ступор команды. - Чего встали? Ноги! - прокричал Артём, огромными прыжками подскакивая к Лауре. Девушка-менталистка не в состоянии убежать самостоятельно, скорее всего вкидывала все полученные очки в интеллект. По крайней мере в силу она точно не вкладывалась, судя по тысяче хитов здоровья. С ловкостью скорее всего тоже самое. Не мудрствуя лукаво КУВ наклонился и, обхватив колени кастаники, закинул девушку на плечо. Так точно будет быстрее, девушка больше всех умирала в их группе, а это больно! Первым КУВа с девушкой на плече, которая даже сейчас оставалась безмолвной, обогнал Бустер. Ксенон с массивным медблоком, интегрированным в броню, и переносным гранатометом, кажется, не чувствовал тяжести своей ноши. А вот Лорелея, пыхтя от громоздкой, но совершенно не тяжелой композитной винтовки, явно отставала. - Бустер! - Артём на бегу окликнул чересчур толстого саппорта. - Подхвати Лорелею, она не уйдет от монстров. И в самом деле, солдаты Восьмого довольно бодро нагоняли девушку. Да, крушитель сейчас был занят АнтиНубом в древесной упаковке, и в погоню бросились только низкоуровневые ксеноморфы, но их было много. - Чего? - синхронно спросили Бустер и Лорелея, а Артём понял, что объяснять будет слишком долго. КУВ круто сменил траекторию, "подрезая" ксенона, и за секунду до столкновения активировал "Прыжок". Перемахивая через трехметрового саппорта, он сбросил немого менталиста на плечи здоровяку. Едва ноги хищника коснулись тверди, Артем рванул в обратном направлении. Из наручей выстрелили две осколочные гранаты, а за каждым плечом появилось по плазменной турели. Не докинул. Гранаты, брошенные в сторону преследователей, взорвались аккурат за спиной Лорелеи, и девушка-снайпер кубарем покатилась вперёд. Турели в это время вели заградительный огонь, не накапливая энергию для серьёзного выстрела. Маска хищника в самом деле действовала в синергии с остальной броней, стоило Артёму посмотреть на ксеноморфа, как плазмоганы "плевались" в цель раскаленным до температуры сверхзвезд газом. Но не это главное, сейчас нужно было помочь Лорелее. Хочет она того или нет. На автомате Артём посмотрел на девушку, которая уже поднималась, и спаренные лучи ударили в место, где она только что лежала, превратив базальт под ней в магму. Расплавленная порода брызнула во все стороны, но слава богу девушка была в броне, и Артём понял, что едва только что не слил союзницу. - Прости, - буркнул он, подхватывая снайпершу на плечо. Чересчур длинная винтовка в самом деле оказалась неприятной ношей. Едва Артём закинул Лорелею, импульсное оружие соскочило с плеча девушки ударив Артема под коленозаставив ногу хищника подломиться. Выматерившись, Артем "навесил" себе лечение из умений дендроида и десятиметровыми прыжками начал "рвать" дистанцию с преследователями.
Усеченная команда "ЕЖИ ЕСТЬ?" сидела на привале. Оторваться от противников не получилось, у Бустера энергии хватило лишь на километровый спринт. Правда, за эти километры от врагов отсеялось больше половины, а со второй половиной справиться было значительно проще. - И что теперь? - впервые решила задать вопрос девушка-снайпер. - А что изменилось? Продолжим фармить крушителей и попытаемся дойти до гнезда матки ксеноморфов, - ответил Артём так, будто ничего не произошло. - Но без АнтиНуба у нас сильно проседает урон. А без грамотного танка... Извини КУВ, но из тебя так себе, - пожала плечами Лорелея. - У нас есть танк, - Артём кивнул на кастанику и ксенона. - Вернее, они вдвоём и есть полноценный танк. - Ты сдурел? У Лауры всего тысяча хитов здоровья, а Бустер наш медик и поддержка! Лаура и так гибнет почти каждый день, и все из-за того, что ее ментальное подчинение слабнет на расстоянии, ты предлагаешь ей танковать? Артём решил ответить на вопрос девушки-снайпера вопросом. Только он был адресован уже Бустеру. - Буст, сколько раз тебя атаковали пока мы бежали? - Ни разу, - бесцветно произнес он. - А почему? Ответить можешь? - У меня же на плечах была Лаура, она подчиняла или дебафала чужих, что подбирались близко. - Вот именно! Как ты сама сказала, сила кастаники обратно пропорциональна расстоянию до противника. Лаура вполне способна танковать в первых рядах, но в паре с Бустером. Извини здоровяк, но "аптека" из тебя посредственная, - сказал Артём ксенону в лицо. - Да я знаю, это АнтиНуб настоял. Сказал, что ксенон заточенный под хилл станет неубиваемой "аптекой". Но у меня основная характеристика сила, а интеллект бонусными очками разогнать не так-то просто. Вот и выходит, что… - Нормально всё выходит, - успокоил его Артем. - То, что ты вкладывался в интеллект, это очень хорошо. - И чем же? - скептически прыснула Лорелея, переводя взгляд с ксенона на яутжа. - Тем, что на двухсот тридцатом уровне Лаура сможет взять талант на воровство интеллекта. Абилка уникальная, имеет вагон ограничений, но главное: она позволяет заимствовать очки интеллекта союзника. - Вреш! - прямо заявила она, бросив мимолетный взгляд на танка-псионика. Что это, зависть? - Скажем так, я на шестьдесят процентов уверен, что данный талант у неё появится. По крайней мере при соблюдении некоторых условий. Но опять же, мне нужна раскладка по скилл билду Лауры, чтобы сказать, какие именно характеристики нужно подтянуть. - Бред! - произнесла Лорелея одновременно с сообщением от Лауры. Девушка прислала скрины характеристик своего персонажа. - Ты хочешь сказать, что смог прочитать алгоритмы работы квантового суперкомпьютера? - Скажем так, Восьмой, против которого сейчас восстало всё игровое комьюнити, был моим близким другом. Широко об этом никто не распространялся, но благодаря ему я стал первым игроком лидером целый расы. Естественно, у меня есть знания, которые позволяют, скажем так, просчитывать неочевидные варианты развития. Или ты думаешь, София просто так выделяет меня среди других Парадоксов? Снайперша все также показывала недоверие, но что-то подсказывало, что она сомневается. А вот Лаура, в ту же секунду приславшая тактико-технические характеристики своего персонажа, доверяла словам Артема на все сто. - Да, урон в минуту у нас просел. Однако, как мне кажется, есть смысл продолжать фарм и без АнтиНуба. Но боевое построение нужно пересмотреть. Моё предложение: Бустер с Лаурой на плечах стоят на первой линии, ты, Лорелея, также наносишь урон с безопасного расстояния, а я буду в роли ассиста на всех линиях. Из моих скиллов Прародителя сейчас доступны руты корнями и хилл по площади, плюс способности новой расы. Но они скорее относятся к дебафам и ДоТам. Есть возражения? - Предлагаю вернуться на базу. АнтиНуб уже возродился, рвет и мечет у меня в личке, - снайперша поджала губы. - Ага, у меня тоже, - подтвердил Бустер, а следом плюсик в чат написала Лаура. - Можно и так. Хотя я бы предложил попробовать свои силы на паках низкоуровневых чужих, а там уже принять решение. Как считаете? До конца светового дня ещё три часа, жалко терять это время. Ведь пока мы тут сидим, другие группы качаются. Первым согласился Бустер. - Можно попробовать, - подтвердил здоровяк. - Как я понимаю, медицинский модуль стоит отключить? Ведь нам урон нужен, а не хил. - Да, братишка, - улыбнулся Артём. Правда из этого не вышло ничего хорошего, вместо улыбки яутжа зашипел, угрожающе раскрыв лицевые мандибулы. Тут же прилетел плюсик в чат от Лауры. Девушка таким образом выразила свое согласие в предложенной Артёмом авантюре, а Лорелее ничего не оставалось кроме как пойти за большинством.
Оставшиеся три часа фарма оказались не так профитны в плане рейтинга группы, зато в пересчете опыта на час гораздо лучше. Лично Артём заработал 83 уровень, а также "добрал" минимальные десять процентов генома крушителя. Бустер и Лаура, поначалу со скепсисом смотревшие на предложение КУВа, к концу дня более-менее сработались, и кастаника оказалась лидером по количеству набранного опыта, подняв за час целый уровень. А на двухсотых уровнях это можно считать успехом. Артём покидал капсулу в приподнятом настроении. И дело тут не только в удачном дне, но и в том, что сегодня вечером должна была прилететь Алиса и Ольха. За прошедшие полторы недели он действительно соскучился по жене, особенно по вечерам вместе, когда можно было обнять благоверную и коротать остаток дня, смотря фильмы. Девушка на третьем месяце беременности не желала сидеть сложа руки и свой приезд расписала буквально по часам. Именно она захотела реализовать идею, которая была причиной Артема приехать к старому другу. Алиса буквально "загорелась" идеей продвижения народных и этнических товаров в преддверии олимпиады будущего года. "Водка, матрешка, балалайка", домашние медведи-хакеры и балет - давно ассоциировались у иностранцев с Россией. И все это, несмотря на серьезный прогресс в политике, названный "оттепелью". Сейчас продвигать славянскую культуру стало модно. Привычные клубы восточных единоборств потеснили секции русского кулачного или засечного боя. Тоже самое и с казацким ножевым и боем на саблях и шашках. Этому способствовала также поддержка от государства, которое "продавило" принятие этих дисциплин как виды боевого спорта. Рестораны русской кухни теперь пользовались популярностью не только в миллионниках и городах "Золотого кольца", как придаток к туристическим маршрутам. В тридцатых Минкульт ввел стандарты, исходя из которых теперь ресторан не мог назвать свой борщ "русским" или "украинским с пампушками", не соблюдая задокументированную рецептуру. Да, каждый может варить его так, как взбредет в голову, но назвать его борщом никто не даст. Ни в России, ни где бы то ни было еще. В общем Нижний Новгород вновь растил коноплю на волокно, вологодчина продолжала славиться платками, Тула - пряниками и оружием, а Кострома медовухой, льном и хорошими гидами вроде того, что четыреста лет назад устроил в болотах первую экскурсию польским интервентам. Выйдя в реал Артем "попал". Без лишних разговоров Герда сунула ему в руки швабру и указала на комнаты, в которых ещё не мытые полы. Сама же девушка выглядела растрепанной, явно генеральная уборка в преддверииприезда матери началась задолго до появления Артёма. Бишкек вместе с незнакомой женщиной крутился на кухне точно белка в колесе, перечисляя список того, что необходимо купить Антону. Лесник на том конце провода тоже попал под раздачу. Сосед, имевший внедорожник, помогал семье Димы не только трансфером до Костромы. Сегодня ему предстояло кроме встречи Ольхи и Алисы в аэропорту сделать ряд необязательных, но весьма важных покупок. Чтобы задобрить жену, Бишкек не скупился, озвучивая целый список из разного рода вкусностей, что так любят женщины вообще и его жена в частности. Незнакомая женщина оказалась женой егеря по имени Елизавета. Минуты ожидания конца разговора Димы хватило, чтобы понять, что он здесь лишь вносит хаос и сумятицу, а все таинства кулинарии целиком и полностью лежат на девушке. Решив, что этому тандему лучше не мешать, Артём приступил к порученной ему Гердой работе.
Буря обошла Артёма и Диму стороной. Хотя надо признать, ходили они по самому краю. Возможно это связано с гостями, разделившими семейный ужин. Антон и Василиса поселились вдали от цивилизации не просто так. Как оказалось, егерь является успешным писателем, и жизнь в глуши является его стимулом, позволяющим с головой уйти в творческий процесс. Ольха пожурила Диму за беспорядок, все же их команде не удалось всё убрать, а хозяйка очага знает, где искать мусор в доме. Артему же досталось за надуманый повод приехать к Диме, но запал Алисы спал еще неделю назад, и Ольха пояснила, что та ложь была ради ее детей. Не суть важно, главное, что Алиса упомянула об этом лишь поверхностно, для галочки. И только сейчас Артем понял, как по ней соскучился. Единственный, кого не хватало за столом, был Кай. Парень исправно помогал наводить в доме порядок, встретил мать как и положено сыну, но когда пришло время садиться за стол, парень сообщил, что не голоден и уходит гулять. Ольха отпустила сына, чтобы не обострять ситуацию при гостях, но многозначительный взгляд достался Диме. В любом случае, все разборки начнутся позже, когда Антон и Василиса их покинут. В одиннадцатом часу гости откланялись, однако Бишкек неожиданно начал их отговаривать. Захмелевший Дима уговаривал соседей остаться у них с ночевой. Как оказалось, давно живя по соседству, Антон и Дима почти не общались, но пара бутылок марочного портвейна подружили их. Артем же не пил. После официального окончания застолья, когда гости и хозяева переместились в беседку, и пошли разговоры по интересам, Артем, обняв жену, погрузился в планшет. Шутка ли, но сейчас ему предстояло просчитать прогресс Бишкека и Герды. Здоровяк турианец "взял" восемьдесят четвертый уровень, вырос до трех с половиной метров в высоту и догнал базовые резисты до восьмидесяти процентного показателя. Герда же, до сих пор находящаяся с отцом в состоянии холодной войны, в паре ГопоМагом побила все рекорды. Девяносто шестой уровень Герды красноречиво отражался в ее характеристиках и достижениях. Однако в этом списке не хватало одного, пожалуй самого главного упоминания: из Герды не получится сделать командного игрока. Спектроморф узкоспециализированный игрок "заточенный" на ПвП или убийство монстров "один на один" или "один против всех". При этом эта раса не может пользоваться носимыми аптечками или бустерами, зато хорошо лечилась от стационарных и переносных мед модулей. Вот и пришлось Артёму придумывать рационально объяснимую модель развития с глупыми условиями для получения. Скажем, Бишкеку необходимо вытанковывать сто тысяч урона его кремниевой спиной, и она получит пассивный навык отражать часть дамага при получении тысячи единиц урона, а при прокачке еще и стакать его, кратно увеличивая каждый следующий. Получился откровенный бред, никак не объяснимый с точки зрения физики. Объясняя это тем, что часть кремниевой породы со спины турианца выстреливает нанося противнику урон, Артем по сути натягивал сову на глобус. Но более логичного объяснения механики этой пассивки он придумать не смог. Для Герды стоило озадачиться и придумать сразу несколько навыков. У девушки на горизонте маячил сотый уровень, а круглые числа Система одаривает особо жирными подарками. Но вот мыслей о вариантах развития расы энергетических сущностей было не много. - Я думаю, на сотом уровне у меня будет то же, что и у остальных - световые иллюзии, распадающиеся от первого же удара. - Ты необычная девочка, Герда, уверен, у тебя будет что-то особенное. Высокий интеллект для ловкача необычен. Плюс в тебе сейчас заключены сущности трех рас: человека, оборотня и спектроморфа. Этим надо пользоваться. Герда сложила руки на груди и закатила глаза с тем пафосом, который доступен только подросткам и актёрам. - О чём вы говорите, дядя Артём? Я девушка-скив, оборотень, а не человек. А спектроморфы вообще вымышленная раса. - До вашего появления я думал, оборотни - это плод легенд и сказаний. Вместе с вампирами, ведьмами, драконами и прочими. Но как оказалось, оборотни существуют, - Артём с улыбкой кивнул на девушку. - А по поводу того, что ты девушка-скиф, то есть оборотень, тут не всё так однозначно. В тебе заключены человеческая сущность и сущность зверя. И их синергия и выливается в то, что позволяет тебе менять облик. По поводу же спектроморфов, тоже не говори гоп. Кто знает, что таит космос, - Артём сделал многозначительную паузу и посмотрел в небо. - Так что, какая способность у меня появится? - Если ничего не предпринимать, то будет Хаунд. - А если предпринимать? - оживилась девушка. - Кража способности, - произнес Артём с каменным лицом. Зря что-ли он тут ломал комедию, "толкая" философские речи? - Расскажите! - загорелась Герда, а Артём в очередной раз убедился в том, что вера в чудо и желание быть особенным "одевает розовые очки" даже на самых прожженных реалистов. - Скилл, позволяющий красть активную способность противника, использовать ее на уровне своей собственной. Правда способность исчезает через час, и можно украсть только последнюю из примененных способностей, но представь, как можно удивить тех же райкерс или силикойдов, применив против них "Крик" или "Магнитизм", относящийся к расовым абилкам. - Что мне для этого надо? - кошка внутри Герды уже томилась в нетерпении новой способности, уже мысленно нарисовав себе картины будущих боёв, где она ворует способности противника и… - Всего-то делов: изучить особенности каждой расы, знать механику и принципы скиллов каждого класса и прочее, прочее, прочее. Артём надеялся этими словами поубавить пыл девушки. Все-таки в Квази Эпсилон больше трехсот рас, и в каждой огромное количество ролей, специализации и мульти классов, но тут его ждало разочарование. - Пффф, легко! - ответила девушка. - Пару часов серфинга по форуму перед сном, и к сотому уровню я все выучу! - утвердительно кивнула она. Размеренный вечер в беседке прервал рев мотора, затем стук в ворота, перемежающийся с женскими причитаниями. Недолго думая, все повставали из своих кресел в беседке, благо до ворот было недалеко. Вначале Дима распахнул дверь и выматерился, а затем Ольха осела не землю, потеряв сознание. За воротами стоял егерь с женой, а на руках он держал окровавленного Кая.
Глава 8
- Он попал в капкан, - негромко произнес Антон, передавая Кая на руки отца. - Я возле дома поставил, лисы повадились кур таскать. В его мерном голосе звучала собственная вина. Без малейших промедлений, Бишкек быстрым шагом понес сына в дом, громко обращаясь к Артёму. - Артем, обыщи Ольху, в смартфоне найди контакт "Виктор Олегович", пароль от телефона - двенадцать-двадцать два. - удивительно, но Бишкек и глазом не повел на потерявшую сознание жену. КУВ без промедлений ринулся к свалившейся без чувств Ольхе, но Алиса была быстрее и уже извлекла трубку из кармана. Артём смахнул с праздничного стола скатерть вместе со всей посудой, а Бишкек уложил сына на стол. Достал из подставки для ножей ножницы и быстро начал раскраивать окровавленную штанину. Артём в это время держал трубку Ольхи у уха друга. - Виктор Олегович, простите, что время позднее. Кай попал в капкан. Да, серьезно, необходимо ваше присутствие. Еще раз простите, но это срочно. - С этими словами Бишкек кивнул Артёму, давая понять, что разговор окончен. Остальные же топтались в нерешительности у дверного проема кухни. Герда, встревоженная Алиса и Антон с Василисой. - Дим, его в больницу надо. Срочно. Машина у ворот, поехали! - Егерь всем своим видом желал загладить вину и помочь в беде соседу. - Нет, Антон, никуда мы не поедем. Спасибо, что привезли Кая, больше ваша помощь не требуется, - произнес Дима, открывая искалеченную ногу Кая. Мальчик начал приходить в себя. Вначале вяло, но травматический шок сходил. - Да держите же его! Артем! Ночь выдалась тяжелой. Капкан, что поставил егерь, оказался "злым". Каю раздробило большую и малую берцовые кости, порядочно изорвало мягкие ткани и сухожилия. Загадочный Виктор Олегович появился в лесной глуши спустя полчаса. Как волшебник он появился на вертолете, но не один, а в команде трех ассистентов. Один укол, и Кай, изнывающий от боли, стих и заснул ровным крепким сном. Операция заняла два часа, которые Дима провел у двери кухни, ставшей операционной. В нервах Бишкек искусал губы в кровь и ни разу не вспомнил о жене, которую оставил у ворот. Там, где она потеряла сознание. Ольху Артем занес, как только суета улеглась, и сейчас у ее постели дежурили Герда с Алисой. В третьем часу добрый доктор, прилетевший на вертолете, вытирал окровавленные руки. - Пациент стабилизирован, кости собраны, порванные сосуды и сухожилия я зашил. Теперь больному строго прописан постельный режим, капельницы и кровоостанавливающие препараты. Подробный список и счет за услуги я напишу. Хотелось бы, конечно, понаблюдать за ним в стационаре, но я всё понимаю. Также настоятельно рекомендую приобрести медицинскую реанимационную капсулу, она значительно упростит уход за пациентом и позволит мне мониторить его состояние в режиме реального времени. Дима с Артемом уложили парня, один из ассистентов остался у кровати Кая, пока доктор обеспечивал доставку реанимационной капсулы виртуального погружения в лесной домик. Ночь обошлась Диме в немалую сумму, но кто в таких случаях считает деньги?Полдень за обеденным столом встречали в молчании. Кай уже находился в новой капсуле, снабжающей организм необходимыми медикаментами. Артем успел урвать пару часов сна, а вот Бишкек всю ночь провел у кровати сына. - Хватит! - вдруг произнесла Алиса излишне громко, отчего все присутствующие вздрогнули и вопросительно посмотрели на неё. - Мы так сидим, как-будто уже похоронили его, врач ведь сказал, что с парнем всё будет хорошо. Да, на это требуется время, но он полностью выздоровеет. - Ты права, Мелкая, - неожиданно поддержал ее Дима. Откровенно, Алиса уже давно успела позабыть обращение "Мелкая", но Бишкек отчего-то вспомнил это прозвище, которым окрестил ее в первые дни знакомства. - Слезами горю не поможешь. Сейчас важно отвлечься, занять голову делом. А то такие мысли в голове крутятся, хоть в петлю лезь. - Вот и хорошо. Ольха и я поедем в город, необходимо сделать то, на что у вас, мальчики с бородами, не нашлось времени. Найти поставщиков, заключить предварительные контракты, пройтись по списку товаров для нового магазинчика. В общем, вагон и маленькая тележка. А вы давайте, лезьте в капсулы, ещё сто-пятьсот уровней не взято и локации не зачищено, - натужно улыбнулась Алиса. Артём хотел было поспорить с ней, мол, неподходящий сейчас момент, но прикусил язык. Удивительно, но остальные отнеслись к словам его супруги, как к команде, и спецназ, не осушив бокалы с чаем, начал вставать из-за стола. - А, и ещё, - вдруг добавила Алиса, посмотрев сначала на Ольху, а затем на Герду, - на вечер нам нужно будет три капсулы, зайти в Квази Эпсилон. Мы ведь так и не познакомились с твоим кавалером! Ну, за исключением Димы, - она укоризненно посмотрела на Бишкека, который, кажется, за эту ночь постарел на десяток лет. - Кстати, пойдём женским коллективом. Дима и Артем уже познакомились, так что сегодня вечером вы остаетесь дома. Щеки Герды загорелись румянцем, Ольха изобразила некое подобие улыбки, а Дима пропустил слова Алисы мимо ушей.
*** - Как тебе новая броня? Непривычен тяжелый экзоскелет-погрузчик? - КУВ обходил по кругу Бустера, ставшего в штурмовом экзоскелете еще больше. - Я раньше за танка играл. За скарроса. Мне не привыкать. Да и без него новое вооружение мне не потянуть. Он кивнул на мобильную фортификационную установку, или же попросту танк. Гусеницы, кстати, тоже имелись - выглядывали из-под бронированного кулака с плазмометом. Экзоскелет-погрузчик был необходим для ношения боекомплекта и сменных стволов, а стрелять Бустеру придется много. - Вы обходитесь корпорации дорого, - заметила София. - Надеюсь, это принесет плоды, иначе следующую амуницию будете покупать за собственный счет. Лаура, тебе как, удобно? - поинтересовалась менеджер по особым проектам у молчаливой кастаники, расположившейся на плечах Бустера. Девушка оказалась на удивление лаконична, отправив ответ в чат. - А вот и АнтиНуб. Что сейчас будет! - оживилась Лорелея. Ее будущий конфликт, похоже, веселил. В этот момент появился АнтиНуб и без предупреждения атаковал Артема, опутав вязкой паутиной - одной из расовых способностей балагоров. Насекомые-антропоморфы многое унаследовали от своих прототипов, в частности? Артем теперь знал, что от инсектоидов перепало АнтиНубу. - Я тебя убью! Ур-род! - прострекотал балагор. - Ну, так чего ты ждешь? - ответил КУВ, подначивая его. - Вы не забыли, что я все еще тут? - негромко, но жестко произнесла София. - АнтиНуб, я видела логи и скажу одно: это последнее предупреждение. Работай в команде или не работай вообще. Напомню, что даже твоя капсула тебе не принадлежит, а является собственностью корпорации. АнтиНуб пропустил слова девушки мимо ушей, но отвел от лица яуджи оружие. Старался не потерять лицо, и Артём не собирался препятствовать ему в этом. В конце концов, сейчас они воюют по одну сторону баррикад.
- КУВ, замедли его! Кидай руты! - надрывался в голосовой чат Бустер, высаживая длинную очередь из станковой турели в бронированный лоб Крушителя. Лаура старалась замедлить стремительно надвигающуюся угрозу, бросая под бронепоезд высокоуровневых ксеноморфов, отчего те разлетались, перемалываемые лапами двенадцатитонного Крушителя. Хищник прыгнул, догоняя ксеноморфа, идущего на Бустера как таран. АнтиНуб и Лорелея раскололи бронированный лобовой щит Крушителя, и Бустер нещадно снижал хитбар монстра, но чуть-чуть не успевал. Хищник прыжком все-таки смог приблизиться на необходимую дистанцию в двадцать метров, и, сильно просаживая энергию, связал ревущего, точно раненый носорог, Крушителя. Четыре, три, два процента хитпоинтов. На последнем пикселе здоровья ксеноморфа турель замолкла, оставляя для Артёма последний удар. Но яутжа, оседлавший обессиленного монстра, медлил.
КУВ: Лаура, добивай. Лаура: - АнтиНуб: Охерел, отдавать ей его есть? Не можешь сам, так я подсоблю. КУВ: Ты многое вчера пропустил. Кастаника на пороге нового скилла. АнтиНуб: А похрен!
За Лауру все решил Бустер. Одной рукой ксенон схватил девушку с плеч и бросил в издыхающего Крушителя. Кастаника неловко полетела в сторону монстра, ударилась об искрошенную лобовую броню и начала подниматься. Бустер в этот момент развернул туры на сто восемьдесят градусов, направив жало своего оружия на лежку АнтиНуба и Лорелей.
Бустер: Крушителя добьет Лаура. АнтиНуб: До того, как ты нажмёшь на гашетку, я снесу тебе голову даже в броне. Бустер: Лаура, добивай. Это твой фраг.
Но кастаника медлила, и Артем подошел к ней, вложив в руку клинок, направил его в череп Крушителя. Иконка Лауры мигнула, а показатель уровня изменился на круглое значение в 230.
Лаура: Есть навык! Интеллект стил.
Артём впервые видел, как улыбалась Лаура. Девочка не стала затягивать и переслала ему скрин описания новой способности.
Интеллект стил 1. Способность позволяет заимствовать до 50% показателя интеллекта союзника. Ограничение: Действует в контакте с союзником-донором, находящимся в радиусе 10 м. Интеллект союзника-донора не должен быть ниже показателя Х (Х= уровень вашего интеллекта/ ваш уровень). Нельзя заимствовать интеллект у неигровых персонажей (роботы, маунты, петы, фамильяры). Особенности: Потеря интеллекта при передаче прямо пропорциональна расстоянию между вами и союзником-донором. Для сокращения потерь находитесь как можно ближе к союзнику-донору.
- Вот теперь ваш тандем станет еще круче, - Артём показал большой палец Лауре и Бустеру. Тот всё ещё озлобленно поглядывал в сторону спешащих к ним АнтиНуба и Лорелей. - Вы забыли, что я пока еще ваш лидер группы? - стрёкот балагора, нарочное щелканье жвалами насекомого у лица, наверное, должно было произвести эффект. Вот только у яутжи мандибулы гораздо внушительнее, и имеют яд, а сам Артем, несмотря на девяносто девятый уровень, почти на голову выше интовика АнтиНуба. - Ты командир, но это поправимо, - за спину Артёма встал ксенон. Он был настолько внушителен в броне, что своей тенью полностью закрывал немаленького хищника. Артём не успел до конца понять, что имел в виду Бустер, как его иконка в рейд группе мигнула и исчезла. Он только что покинул группу "ЕЖИ ЕСТЬ?", а через мгновение то-же самое проделала и Лаура. - КУВ, кинь инвайт. Будем втроём качаться, - скупо произнес он в шестиглазую морду АнтиНуба. - Вам не хватит дамага, чтобы зачистить эту кладку, - АнтиНуб явно нервничал. - Посмотри на предыдущие дни! Мы впятером не могли зачистить эту локацию, так какой смысл мне быть с тобой в одной группе, если итог будет тот же? Артём немного помедлил, а затем кинул приглашение в группу Бустеру и Лауре, а затем и Лорелее с АнитиНубом. Но гордый балагор отказался. - Извини, АнтиНуб, но так у меня больше шансов. - Азарианка дружески похлопала по плечу четырехрукого инсектоида и приняла приглашение Артёма. Антинуб попытался плюнуть себе под ноги, выражая свое отношение, но вместо слюны на окрашенном бетоне расплылась белая клякса вязкой паутины. Небольшая зрительная дуэль, в которой КУВ, сам того не ожидая, только что стал рейд лидером. АнтиНуб, закинув композитную винтовку за спину, двинулся к своему кораблю. Как они отсюда будут выбираться, очевидно, АнтиНуба больше не интересовало, но оно и правильно. Артём дописывал личное сообщение, когда молчание прервала Лорелея. - И что теперь делать будем? Нанимать таксистов, чтобы выбираться из этой клоаки? Всё равно это гнездо нам не зачистить, а покачаться можно и на других локациях. - Пока будем отдыхать, - произнес Артём с некоторым внутренним мандражом. Все-таки, он не командовал группой уже добрый десяток лет. - Бустер, ставь купол. Можете на полчаса-час выйти в реальность. Покушать, проверить свои дела. Но в четыре по местному времени хочу видеть вас онлайн.
Артем сел по-турецки, и когда остальная команда вышла в оффлайн, связался с Софией по видеосвязи. - Аналитики предполагали это развитие событий. Сейчас тебе необходимо назвать группу и зарегистрировать её в рейтинге. С первым определись прямо сейчас, а второе я сделаю самостоятельно. - Соф, мне необходим танк и ДД, - "закинул удочку" Артём. - Бишкек и Герда? - хмыкнула она.- Бишкек сейчас сто седьмого уровня, Олимпия уже сто тридцать вторая. Индивидуальная прокачка, как я и сказала, приносит гораздо больше профита. Ты уверен, что хочешь прерывать их скоростной кач? - Мы команда - лишь мог ответить хищник. - А что мне за это будет? - Игриво, как бы в шутку, спросила менеджер по особым проектам. - Любой предмет, усиленный семечкой Прародителя. Терять уровень Артёму не хотелось, но поддерживать хорошие отношения со своим непосредственным начальством было дороже. Да и в последнее время он просил ее слишком о многом. - Минут через пятьдесят я их доставлю, - не стала торговаться София, - Что-то ещё? - Удвоенный боезапас к турели Бустера и провиант на пару дней. - Ну, тогда до встречи. С названием группы не затягивай, - уже отстранено, произнесла София, отключившись. Она уже параллельно вела переписку с кем-то ещё.
Придумать название для группы. Не мудрствуя, Артем вспомнил старый фильм начала нулевых. Там главными героями была группа личностей со сверхспособностями, но они обходились без обтягивающих лосин и красных плащей. Они звали себя "Лига выдающихся джентльменов". В конце концов разве Парадоксы не сверхлюди? Артём написал название группы и отправил его Софии, а та в ответ прислала лишь смайлик.
Лорелея, Бустер с Лаурой на плечах встречали идущий на посадку боевой фрегат. София не поскупилась на личный транспорт для Парадоксов. И по сути - это только такси! Какие же средства вложены в их проект - представить не хватало фантазии! Старая и новая группа оценивающе и заинтересовано смотрели друг на друга. А София и Артем выступали в роли парламентеров. - Знакомьтесь: Дима "Бишкек" - танк и оборотень-росомаха, и мой друг практически с первого дня в Квази Эпсилон, - Яутжа указал на трехметровую фигуру турианца, внешне напоминавшего базальтового голема, нежели человека. Артем перевел руку на девушку. - Его дочь, Герда "Олимпия", демедж дилер и оборотень-барс. - А как так вышло, что папа - оборотень-росомаха, а дочка - барс? - спросила Лорелея с толстым намеком. Артёму она откровенно не нравилась, но она вызвалась остаться. А прогнать ее без веских причин он не мог. - Может, мама что-то недоговаривала? - Дмитрий приобрёл способности оборотня, попав в старый проект Каэн-ар-Эйтролл, но это не главное его приобретение в виртуале. Там он познакомился со своей женой, которая на тот момент была НПС, и вместе они усыновили Герду с ее братом Каем, а те были всяко другого рода. Подробнее об укладе жизни скифов во вселенной Каэн-ар-Эйтролл ты можешь прочесть на форуме проекта. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство? Артём также не стал скрывать то, что интерес девушки несколько неуместен. Она явно всё поняла, но сдерживаться не собиралась. - То есть вы хотите сказать, что жена Бишкека и Герда с братом - неписи? Программы? - она явно шла на конфронтацию, но мотивов Артём не мог понять. - Непись? Лора, тебе не кажется, что тебе не хватает такта? - вклинилась в разговор София. - Нет, все нормально, - пророкотал турианец. От его голоса у Артёма пробежал мороз по коже. Кажется, вместе с уровнями тот прокачал и голос до утробного рокота. - Моя жена и дети не были рождены, но видит бог, если ты еще раз назовешь кого-то из моей семьи неписью или программой - мы поссоримся. - Лорелея, это касается и меня. Поэтому - впредь, если не уверена, то держи язык за зубами. - встал на сторону друга Артём. - Продолжим знакомство? Вот и славно! - Артём указал на Лорелею, - Лорелея. ДД-снайпер, по поводу способностей Парадокса, может, просветишь нас? - И не подумаю! - прыснула снайперша, сложив руки на груди. - Вы рассказали про свои способности по собственной воле, вас никто за язык не тянул. Без лишних слов зашел в меню управления группой и исключил из нее Лорелею. Она сама дала повод к тому, чтобы Артём ее кикнул и, если честно, то он был благодарен ей за такую возможность. - Вот это поворот! - улыбнулась менеджер по особым проектам. - Дисбанд через три минуты после комплектации группы! Круто! - София, будь добра, забери Лорелею с собой. - Что? Нет! Я не… - забормотала Лорелея. - Это мое решение. - Ты об этом пожалеешь! - нехорошо улыбнувшись, она, не дожидаясь ответа, сама взошла на боевой фрегат Софии. - Может, оставишь ее? Дашь шанс? - Спросила за неё менеджер по особым проектам. - Нет, ты сама видишь, она не намерена играть в команде. Как и АнтиНуб. - Хорошо тебе, а что мне с ними делать? - Пристрой их в какую-нибудь банду - в шутку хмыкнул Артём, но идея Софии понравилась. - А это идея! Спасибо! - Если что, это была шутка. - Да неважно, главное, идея мне нравится. И это не будет вредить их бунтарскому мировоззрению. В общем, и овцы целы, и волки сыты, - улыбнулась София. - И пастуху светлая память, - ответил на ее улыбку Артём. - Что там у тебя за предмет на вживление семечки Прародителя? Девушка улыбнулась, будто ждала этого момента с самого начала, и с готовностью протянула неказистый кортик с меланжевым лезвием. - Мое первое оружие в игре. Он дорог мне как память. Подумать только, когда-то я за него отдала всю свою стипендию! - усмехнувшись, произнесла она. - Может, тогда улучшить что-то поновее? - недоверчиво предложил Артём. - Семечко Прародителя - это разовое улучшение, не жалко тратить его на старый девайс? - У меня в подчинении полторы сотни аналитиков, Артём. Да, мы пока не можем разгадать, как ты предугадываешь развитие игрового аватара, но эту тайну мы вычислили давно. Чем больше психоэмоциональная связь с предметом - тем выше его характеристики после улучшения Семенем Прародителя. Или, ты думал, я не догадаюсь? Вместо ответа Артём улыбнулся. Не говорить же Софии, что то, что она произнесла, как очевидную аксиому, оказалось для него откровением.
*** Вторые сутки на ногах сказывались на общем состоянии, но уйти сейчас спать - значило оставить Диму наедине со своими проблемами. В последние дни у Бишкека все идет через пень-колоду, хотя по большей части в своих проблемах он виноват сам. Девочки плодотворно съездили в Кострому. Интернет всё-таки великое благо - никаких лишних мытарств по осеннему городу. Одна строчка запроса в интернет-поисковике, переход на сайт, созвон с отделом продаж и встреча в теплом уютном кафе. Вернее - три встречи. Алиса подошла к организации нового дела со всем старанием. К тому моменту, когда Артём, Дима и Герда вышли из виртуала, у Алисы на руках было уже три договора на первичную поставку медовухи, льняного текстиля и черной четверговой соли - визитной карточки Костромы. Не без гордости Алиса продемонстрировала папку с документами, сообщила, что на завтра и послезавтра также запланированы встречи с будущими партнерами. А ещё поставила перед фактом, что она сегодня сделала многое, несмотря на беременность, что она молодец. Поэтому они вместе с Ольхой и Гердой отправляются в Квази Эпсилон, а ужин остаётся на мужчин. - Что-то они долго, - произнес Бишкек, выставляя таймер на духовке. - Хороший знак. Значит, у них всё хорошо, - сделал предположение КУВ. - Наверное, - неопределенно произнес Дима. - Не нравится он мне, этот парень Герды. - Потому что он чем-то похож на тебя? Такой же упёртый, не признающий авторитетов. - Именно. Сам знаешь, я сделал много ошибок в жизни, - покачал головой Бишкек. - Смотри, как бы это не оказалось еще одной твоей ошибкой. Тебе не нужно пытаться решать всё за других, это их жизнь, а не твоя. И с Каем тебе надо помириться, нехорошо это. - Да понимаю я, но ты же меня знаешь… - Знаю, - Артём замолчал, делая длинную паузу, чтобы сформулировать мысль. - А ещё я знаю, что все мы не молодеем, ты через месяц разменяешь седьмой десяток. Люди в твоём возрасте уже внуков в школу ведут, примеры им решают и скворечники мастерят. Если хочешь своих внуков понянчить - то не порть отношения с детьми. - Ты со мной согласен, что Герде еще рано задумываться об отношениях? - Это не моё дело, дружище, это дело семейное. - Артём домыл посуду и сейчас вытирал ее, складывая в шкаф. - Вот и я говорю, что это дело семейное. И в нём каждый член семьи имеет право голоса. И глава семейства - в первую очередь, - воодушевленно произнес Бишкек. - Повторяю ещё раз: вспомни себя в их возрасте. Много ты слушал родителей? Также и они. Они ждут не того, что ты будешь вмешиваться в их жизнь, они ждут поддержки.
Глава 9
Первая половина дня прошла для новой команды продуктивно. Сутки с момента регистрации, и, несмотря на последнее место в месячном зачете, они были первыми в суточном прогрессе. За четыре часа на пятерых членов команды вышлобольше двух тысяч ксеноморфов-воинов, триста девять Бегунов, пятьдесят четыре Крушителя, девять Диаконов и три Преторианца. Головокружительный прогресс, сравнивая с прошлыми днями, давался большой кровью. Бишкек, вопреки резистам и углеродному панцирю, погиб дважды, КУВ слился четыре раза, и только Лаура с Бустером ни разу не погибли. Без двух хаев было бы совсем тяжко. Герда в седьмой раз вернулась с респауна на околоорбитальной станции. Соло убийство Преторианца она так и не осилила, хотя и перла на элитного бодигарда матки с упертостью Кая. - Так невозможно! Надо что-то менять! - Ага, - кивнул Артем, ухмыляясь. - Например, выключить режим ололо-раша и не переть на монстра трехсот десятого уровня в одиночку, имея лишь сто сорок девятый. - Но я же могу, и в соло от меня гораздо больше профита, - Так у тебя получается "опустить" хиты Преторианца на треть и вынудить его использовать основные абилки, но тебе хватает одной его атаки по площади, чтобы пойти на респаун. Да, после твоего начала у нас получается убить Преторианца, потеряв всего одного-двух, но это не выгодно, - Артём и не заметил, как наставительно поднял палец вверх в подтверждение своих слов. - А ты не охамел? КУВ? - вклинился в разговор обычно немногословный Бустер. - В группе АнтиНуба день считался крайне удачным, если мы зачищали один-два квартала. А сейчас мы прошли треть города, "слили" трех Преторианцев и стоим у спуска в улей. Ты недоволен? И это при том, что солнце еще только в зените! - Недоволен, - согласился КУВ. - Ставить тебя - гранатометчика - на позицию саппорта-"аптечки"... Или Лауру, чья сила слабеет с расстоянием, рядом со снайперами. Сам скажи что это? - Ну, извини, не все могут так "нагибать" Систему, как ты, - саркастично произнес Бустер. - Да не Систему надо "нагибать", а головой думать! Или в том, что ты сменил мед модуль на плазменную турель и переносной щит, есть что-то имбалансное? - В нашей связке с ней есть имбаланс, - ксенон оскалился, глядя на кастанику. - Она не подпускает никого ко мне. Ну, а я только жму на гашетку и меняю энергоячейки на турели. Лаура от такого к себе внимания засмущалась и закрыла прозрачное забрало экзоброни. - Вот и славно. Но к вам у меня есть претензии, - Артем решили похулиганить, воспользовавшись статусом лидера группы. - Лаура, вашу с Бустером связку можно улучшить. Ты должна научиться перекачивать интеллект Бустеру. Это не указано в способности, но это возможно. Какой у тебя параметр интеллекта и реген пси-энергии? Лаура боязливо бросила взгляд на Бустера, но ответила в общий, а не личный чат. Лаура: Интеллект 8210, ПСИ-реген 35 в сек. - А энергопул при нынешнем интеллекте какой? - 16420. - То есть при нынешнем энергорегене ты восстанавливаешь ПСИ энергию почти за восемь минут. Представь, если ты перекачаешь Бустеру, ну, предположим, четыре тысячи интеллекта, пока твой энергопул пуст. Его основное оружие, конечно, не заточено на интеллект, но и турель сильно увеличит точность. - Но я же гранатометчик, класс поддержки "заточенный" на силу. А поддержка, специализированная под интеллект, - это корабельная артиллерия, предназначенная для боёв в космическом пространстве. Стой, откуда ты узнал про мои способности, Парадокс? Тебе София сказала? - Нет, я сам. Ты ведь сам знаешь, что у меня, как ты говоришь, получается "нагибать" Систему. Разумеется, Артем понятия не имел о способностях Бустера, но признаваться в этом не стал, дабы не терять лицо, разрушая собственную легенду. Из слов ксенона Артём понял, что его способности парадокса требовательны к атрибуту интеллекта. Просто: чем выше этот атрибут, тем выше показатель расходуемой энергии. Она, кстати, у каждой расы своя: у кастаники - это ПСИ-энергия, у самого КУВа - манна, у Герды - спектральный эфир. Значит, Бустер не просто так выбрал позицию саппорта при расе ксенон. Хотел создать мультиклассового аватара с приличной выживаемостью за счёт повышенного роста атрибута силы, но с заточкой на интеллект. Вот только какие способности у этого парадокса, Артём не знал. - Сам расскажешь? Или продолжишь наводить тень на плетень? Бустер выдохнул, перекинул турель на другое плечо, отчего та громко звякнула по экзоброне. - Я в Квази Эпсилон пришёл после того, как оно поглотило Троецарствие. Это была маленькая инди-игра в средневеково-магических декорациях. Корявенькая и страшная, в ней даже полное погружение было сделано на графическом движке Сапсан 1.0. Меня привлекала ламповость… И Бустер рассказал свою историю. Когда Квази Эпсилон объявили о поглощении Троецарствия, на эмоциях ксенон взял и удалил своего Импира, снежного медведя с бивнями. ДД-инициатор с крепкой шкурой медведя и стихией мороза был для Бустера больше, чем аватар, он был его альтер эго. А потому после этого он направился в магазин, чтобы залить душевную травму пивом. Когда пиво кончилось, он сходил еще и еще, а очнулся Бустер от холода в том самом пивном магазинчике, что навещал недавно. И не один. Человек в черном костюме, что сидел рядом, оказался сотрудником корпорации, приехавшим лично завербовать его. Виктор Михайлович, а именно так представился вербовщик, рассказал, что произошло. Сергей перепил и повздорил с охранником, который вытолкнул из магазина щуплого посетителя, объясняя, что после одиннадцати алкоголь ему никто не продаст. Да и, наверное, на этом бы рассказ стоило закончить, если бы у Сергея не прорезались способности Парадокса. Обычно спокойный и даже трусоватый Сергей растворил в пиве не свою горечь потери игрового аватара, а страх. Охранник, как это и положено низшей касте, самоутвердился за счет слабого и захмелевшего посетителя, вышвырнув того на улицу. Бустер, не стерпев обиды, с пьяных глаз не осознал, что находится в реальности. Сейчас Сергей ощущал себя не клерком, а Импиром - снежным медведем пятьдесят седьмого уровня из клана черных бивней. И что бы сделал Импир, вытолкай его взашей какой-нибудь вышибала кабака? Правильно! Вернулся бы и объяснил пройдохе, кто такие медведи из клана Черного бивня. Сергей провел свою стандартную "короночку" бойца-инициатора - связку из Ледяного шара и Стальной удар. Сначала его точно кокон облепил снег, а затем эта масса с пьяным Бустером внутри влетела в магазин, снеся стеклянную витрину и двери вместе с охранником. А вот когда настало время коронного Стального удара Бустер просто не нашел обидчика в сугробах, что остались от его скилла. Однако Бустер не сильно расстроился этому факту, ведь он добился своей цели - оказался у холодильника с пивом. А еще, до пробуждения рядом с очередным Парадоксом появился Виктор Михайлович в черном костюме, плохо скрывающем кобуру табельного оружия. Этот господин и объяснил вчерашнему клерку, как глубоко тот попал. Так Сергей Головлин, он же Бустер, и вошел в проект "Парадоксы". - Дружище, я лишь попросил тебя рассказать про способности Парадокса, а ты выложил всю свою биографию едва ли не с того момента как тебе перерезали пуповину, - решил пошутить Артём. Неудачно. По крайней мере Бустер не оценил подколки. - Ты думаешь, нам просто? Тем, кто не может стать среднестатистическим членом общества? Тем, кто не может быть как все и не хочет этого. Люди не любят тех, кто выделяется, и я пошел за тобой, думая, что ты понимаешь нас. А ты… - Бустер заткнись. Замолчи, пока не сказал то, за что тебе будет неудобно, - КУВ резко перестал улыбаться, смотря в желтые глаза ксенона. - Как по твоему люди становятся парадоксами? Есть какие-то условия? Или необходимо родиться с этим даром? Ты знаешь ответ? - ответом ему было молчание и внезапная тишина, приковавшая взгляды всех присутствующих к Артёму. Он вдохнул, выдохнул и, переводя взгляд с одного на другого, произнес уже гораздо спокойнее. - Вот вам подсказка: посмотрите друг на друга. Посмотрите, что нас объединяет? Герда, Лаура, Бустер и Бишкек переглянулись. Но идей не было, а может быть, не хотели озвучивать свои догадки вслух. - Все Парадоксы - гики. Мы все ненормальные. Для нас виртуальный мир реальнее настоящего. Мы живем здесь, на серверах. Мы дышим через оптоволокно этим миром. И виртуальность реагирует на это, срастаясь с нашим подсознанием, а когда по тем или иным причинам нам приходится удалить аватар, мы переносим свои виртуальные личности в реальную жизнь и становимся Парадоксами. Группа молчала, "переваривая" услышанные слова. А Артём впервые пожалел, потому что ему поверили. Ведь если всё на самом деле так, а его слова не бред, то всё очень плохо. Первой очнулась от раздумий Лаура, кошкодевочка как обычно не стала раскрывать рот, а предпочла написать свое сообщение в общий чат. Лаура: Это не возможно. Тогда получается, что и наш мир виртуальная игра. Артем попытался прокашляться, чтобы прочистить горло, сейчас его ждал длинный монолог, но вместо кашля яутжа издал глухой гортанный звук. - Лаура, веришь, нет, но я тоже склонен считать так. Я тоже думаю, что наш мир лишь симуляция, мы лишь НПС, а кто-то наблюдает за нами. Тот, кого мы называем Богом, возможно, пятнадцатилетним подростком с прыщами, с проблемами в семье и страдающим от безответной любви. Если честно, то мне бы хотелось, чтобы всё было именно так, чтобы Бог был одиноким подростком, а не всезнающим, всевидящим сверхсуществом. Ведь если он не подросток, то как объяснить эту вселенскую несправедливость? Как объяснить то, что у грудных детей находят неизлечимые заболевания? Или почему у политиков и террористов, что по сути одни и те же люди, виновных в гибели тысяч и тысяч людей, не разваливается под ногами земля? И если это сверхсущество является подростком, я могу понять то, что он просто играет с нами, как с солдатиками, отражая несправедливость, случившуюся с ним на нас. А вот если это Бог в том смысле, который вкладывает в это слово все религии мира, тогда мне действительно страшно. Речь получилась длинной, и, договорив ее, Артём замолчал. Черт возьми, ведь только что он затронул тему, которую лучше обходить стороной. Религия погубила больше людей, чем все известные миру катаклизмы. Наверное, больше людей погибло только от жадности, что развязывает мировые войны. Да и то не факт. - Ты сейчас серьёзно? - подал голос Бишкек. - Я ни в коей мере не утверждаю, что это истина в последней инстанции. Это просто моё мнение, - развел руками Артём. - Ладно, конец привала. Нам по-хорошему бы зачистить ещё два-три квартала до наступления темноты. Все, кроме Бустера и Лауры, работают на максимум. А вы двое попробуйте научиться перекачивать интеллект в обе стороны. Если научитесь, то дальше появится совместный талант, но о нём поговорим позже. Почему-то спонтанно выдумывать таланты у Артема выходило гораздо проще, нежели когда это действительно необходимо. Вот и сейчас он на ходу придумал новый талант для этой сладкой парочки, ещё даже не проверив, команда уже верит. Нет, он все-таки читер, наделенный властью управлять чужими способностями в игре. И тут Артём задумался, а только лишь в игре? Ведь и Бишкек не проявлял способности парадокса, пока Артём об этом не уверил Софию и самого Бишкека. С каких пор он из лидера группы превратился в проповедника, чьим словам слепо верят? И вновь начался кач. Лаура, используя способность по краже интеллекта, уже уверенно пробивала ПСИ защиту ксеноморфов Крушителей и Бегунов, наводя слепоту, оцепенение или же наоборот ярость. Иногда ей поддавались Дьяконы. Правда, в эти моменты запасы ПСИ-энергии таяли за каких-то полторы-две минуты, но этого хватало, чтобы уничтожать ксеноморфов, которые ментально контролировали нижестоящих чужих. На Бустера выкачка интеллекта действовала крайне негативно. Начиналось всё с того, что кучность стрельбы из турели падала до уровня "как бык поссал". При опустошении Лаурой половины запаса интеллекта ксенона, он терял осмысленность во взгляде, его раздвоенный язык вываливался по-змеиному, и он забывал, как меняется энергоячейка в турели. Но, несмотря на все негативные последствия, ДПС группы увеличился, словно в неё вступил ещё один ДД. Уровни сыпались как из рога изобилия. Бишкек на сто пятидесятом уровне трансформировал талант "Поглощение углерода 5" до "Углеродное сращивание 1". Новая способность позволяла Турианцу буквально прирастать к углеродосодержащим поверхностям, увеличивая запас собственных поинтов на один процент от запаса прочности углерода, содержащегося в окружающих объектах. Это только звучит громоздко и непонятно, да и что это такое, один процент? На самом деле талант был хоть и весьма узкоспециализированный, но крайне имбалансным. Взять, например, условия боя в космических кораблях. Несмотря на всю высокотехнологичность двадцать восьмого века, фрегаты, что бороздят космические моря, все состоят из стальных сплавов. А в стали находится до двух процентов углерода. Бишкек может восполнить свои хит пойнты или же, полностью опустив атрибуты ловкости, срастись со сталью, приплюсовав к своим шести тысячам хитов еще один процент от массы стальной детали. - И это только начало! - убеждал Артём турианца, который, взяв сто пятидесятый уровень, стал больше походить на голема. - Не забывай, что и воздушная смесь для большинства рас содержит углекислый газ. Так что, думаю, если развивать эту ветку, то тебе откроется возможность выделять углерод из газов. Герда на сто пятидесятом не смогла взять умение на воровство скиллов противника. Но девушка призналась, что просто не смогла даже прочесть все особенности рас и их абилки. Рост Артёма был не таким прогрессивным как у тиммейтов. И проблема заключалась в том, что он знал секрет уникальной прокачки, а если знаешь секрет фокуса, то перестаешь верить в магию. Да и маска Хищника “Кодекс чести Яутжа”, в которую он вживил первую семечку, с каждым днём всё больше казалась Артёму бесполезным приобретением. Нет, броню маска обеспечивала такую, как и заявлено в описании, но вот способность “Кодекс чести” никак себя не проявляла. Да, в описании умалчивается, что даёт эта абилка: Предки Яутжа через глаза маски следят за деяниями потомков, одаривая или же карая их. Лучшее лекарство от дурных мыслей - это работа. Тяжкая, монотонная, занимающая всё познание. Например, фарм, гринд или крафт предметов. К концу дня Артём так вымотался, что скверные мысли сами отступали, а душапросто требовала релаксации. К шести часам Артём дал команду на прекращение зачистки. Конечно, обидно, ведь за сегодняшний день они почти зачистили половину города, ставшего ульем королевы ксеноморфов. Прекратить зачистку сейчас, и завтра численность монстров в улье вернется к исходному количеству, придётся всё начинать сначала. Рвать жилы не было смысла, команда и так устала, да и у каждого были свои планы на вечер. У Герды было намечено свидание, Бустер с Лаурой направлялись на прокачку и сплочение, которые, как надеялся Артём, должны перерасти в свидание. Сам Артем должен был встретиться с Софией, чтобы передать ей броню с оживленной семечкой. Он еще раз оглядел свое творение.Дендросаккурадитовая фитоброня “Неоновая восточная лилия” расы Дендроидов, работы Первого Прародителя. Владелец: София "SpotSniper" Уровень 1. Класс: уникальный, симбионт, живой. Тип: броня. Броня: 11 Способности: "Аура истины" - пассивный навык, позволяющий в пределах 3 метров увидеть всё скрытое. "Танцующая лилия" - во время боя доспех формирует отросток-руку, копируя оружие. Копия обладает одним случайным навыком и 25% от имеющихся характеристик оружия оригинала.
Значит и София была права, вещи с историей не получают случайных характеристик. На ум пришла известная идея: хорошо бы найти сейчас Матильду. Рельсотрон, созданный КУВом в первые дни заточения в Квази Эпсилон, наверняка пропитан эманациями прошлых боёв. И неважно, что его прежний хозяин сменил расу и аватар, главное он вернулся. Артём ожидал вновь увидеть шатл Софии, однако тот прибыл не один. Следом за бело-голубой "Чайкой" СпотСнайпера приземлился корабль, которого Артём меньше всего ждал. Появление космолета АнтиНуба, носящего бессмысленное и беспощадное название "19 СМ", заставило Артёма напрячься. Больше всего он боялся того, что София начнёт уговаривать его вернуть в команду, безусловно оступившихся и уже успевших раскаяться, АнтиНуба и Лорелею. Но реальность оказалась куда более приятной. - Твой новый корабль, - вместо приветствия бросила София, выискивая глазами нечто возле Артёма. Не нужно быть предсказателем, чтобы понять, что она искала свой обновленный костюм, усиленный семечкой Прародителя. - Новый? - Артём вопрошающе вздернул бровь, но не удержался от улыбки. - Этот корабль был рухлядью уже тогда, когда я первый раз вошел в Квази Эпсилон. - Ой, дареному коню в зубы не смотрят. - поморщилась София. - Ваша группа итак давно выработала лимит по финансированию. Бери то, что есть или покупайте корабль на свои деньги. - Да, не вопрос, - не стал спорить яуджа. - Люди мы обеспеченные, можем позволить себе космолет и фрегат, и флаер, и эсминец. А если поднапрячься, то можно и на линкор наскрести. На самом деле это было полуправдой. Конечно, линкор Артём мог себе позволить, но Алиса бы не позволила транжирить семейные деньги в таком количестве. Ведь линкор - это не флаер со стоимостью ужина в недорогом ресторане. - КУВ, у меня к тебе еще дело, - не стала заходить издалека девушка. - Другие группы заинтересовались твоими, скажем так, возможностями. - Неужели небожители топа тоже захотели нагнуть систему? И ты, как официальный представитель администрации, не просто на это закрываешь глаза, ты этому способствуешь? - Артём откровенно издевался над менеджером по особым проектам. Он не скрывал того, что шутит, настроение было хорошее, хоть и устал он как китайский гастарбайтер. - Администрация к этому относится нормально, так что расслабься, никто тебя банить не собирается, - улыбнулась София. - Ну, так что, ты поможешь другим командам? Всё-таки одно дело делаем. А я в свою очередь выбью вашей группе ещё финансирования. Что скажешь? - Нет, - кратко ответил Артём. Нельзя было так просто соглашаться. Иначе они не будут ценить, а значит верить. И тогда лайфхак может дать сбой, а этого КУВу не хотелось. Да и потом, он планировал выгадать нечто большее, нежели банальное увеличение финансирования группы. - Артём, не бесплатно же! - девушка явно не ожидала такого решительного отказа. - София, если ты менеджер по особым проектам, то наверняка знакома с моим делом. И наверняка знаешь, сколько в общей сложности вывели денег я и остальные члены моей прошлой команды. Скажем так, я согласен помочь другим командам, но за гешефт для себя лично. И этот гешефт не материален. - Скажи, что ты хочешь, а я передам твои условия. - Я хочу Матильду. - судя по тому, как поникла СпотСнайпер, она знала, что речь идет не о женщине. - Да-да, ту самую винтовку, что создал в первые дни игры. Также хочу вернуть свой щит, в котором участвовал на отборочных, еще будучи заключённым. - Матильда выставлена в Зале славы на головной станции Альфа Нова. А щит выкуплен неким польским кланом неделю назад, - произнесла она уже совсем грустно. - Значит, Скипидар узнал, что я вернулся? Он ведь тоже Парадокс? - Что? Откуда ты знаешь про… - девушка явно хотела обойти стороной вопрос о том, кому принадлежит щит с тремя буквами на кириллице. - Про то, что некий польский клан - это "Гуси", я не знал. Просто сделал предположение и, как оказалось, угадал. Впрочем, как и с тем, что он является Парадоксом. С паном Скипидаром мы давние знакомцы. Если этот господин выкупил дорогую для меня вещь неделю назад, значит он в курсе того, что я вернулся. Откуда он мог об этом узнать? Правильно - увидеть мой ник в группе "ЕЖИ ЕСТЬ?" и предположить, что я не новичок, взявший известный ник, а оригинальный КУВ. Соф, мои условия меняются: добудь Матильду и передай Небесному кое-что на словах. - Какому небесному? - не поняла намека София. Девочка явно была не такой испорченной, как КУВ. - Не важно. Короче, передай Скипидару, что скоро я приду за щитом. - Можешь сказать, что произошло с Каем? - сменила тему София. - Парень вторые сутки не выходит в реальность и его активность не снижается. Он попал в больницу? - Скажем так, он разбил свою копилку, я приобрёл абгрейд для капсулы, чтобы уйти в фул дайв (от английского full dive - полное погружение. В игровом сленге обозначает продолжительный игровой процесс.). - Проблемы в семье? - спросила София. - Проблема в отце. Ты же видела, как Бишкек реагирует на попытки самостоятельности детей. Мелкие карапузы, - КУВ ответил полуправду. Каким бы приятным человеком не была София, всё-таки она сотрудник корпорации. - Кстати, он неплохо поладил с АнтиНубом и Лорелей. Ребятки оказались одного поля ягодами: кинули пиратов, угнав у них бриг, взяли контракт на зачистку от ксеноморфов планеты Мерриакс и сейчас держат курс на Периметр. - Приглядывай за ними, и держи меня в курсе, - а затем Артём театрально стукнул себя по лбу. - Да, совсем забыл! Для тебя же есть подарок! С этими словами яутжа топнул, и земля у его ног разверзлась, "выплевывая" на поверхность пластиковый контейнер c дендрокостюмом для Cофии.
Глава 10
- Да, ла-а-адно! Сам пан Небесный объявился! - на эмоциях Бишкек хлопнул себя по коленям и тут же зашипел от жара. Всё-таки из-за температуры и влажности в бане не сильно помашешь руками. - Ага. Он тоже Парадокс. Возглавляет группу, что держат четвертое место в европейском рейтинге. Правда, в его клане больше Парадоксов не обнаружилось, вот и приходится Скипидару работать не с идейными сторонниками Речи Посполитой и великого княжества польского. - улыбнулся КУВ. - Польша стронг! - хмыкнул Бишкек. - И кстати, почему ты Кая не вылечишь способностями? Есть причины? - Я боюсь сделать хуже. Пойми, способности дендроида в реальности работают несколько по-иному. Да, нога это не мозг, но в ноге множество нервов и крупных сосудов. Я не могу вот так вот взять и сделать его ногу здоровой. Боюсь напортачить, хирургии же никогда не учился. Ведь может так случиться, что вместо поврежденных тканей, я наращу чисто мясо. Без сосудов, костей и нервов его нога превратится просто в кусок безжизненной плоти. Вряд ли такое кто-то сможет исправить. Лучше будет помочь, когда он пойдет на поправку. - Так он уже! А, ну да, ты же из-за капсулы сразу в баню пошел и не знаешь. Сейчас Ольха и один из медиков Виктора Олеговича выводят Кая из реанимационной капсулы. Бегать он, естественно, не может и первое время будет передвигаться в инвалидной коляске. Но доктор обещал, что через пару недель парень оправится. Так что давай, ополаскивайся и выходи, сейчас поведем Кая в баню. Доктор разрешил. - Ты, кстати, не рассказал, кто такой этот Виктор Олегович? Частный доктор? - В прошлом военный хирург. Участник второго Молдавского конфликта. Высококлассный специалист, открывший закрытую клинику. Но ценят его не только за профессиональные навыки, но и за конфиденциальность. К примеру, ты хоть раз видел, чтобы в больницах палаты больше напоминали одиночный изолятор с камерами и замками на дверях. - Артём покачал головой, а Дима продолжил. - Вот-вот, а я видел. Когда четыре года назад Герду с аппендицитом едва не потеряли. В обычную больницу ее повезли, а там, когда температуру померили, думали, что сгорает. Не объяснишь им, что для нее сорок два градуса - это обычная температура тела, и что обычное обезболивающее на Герду плохо действует. В итоге врач психанул и сказал, что ничего поделать не может, но вручил визитку Олегыча. Тренькнул смартфон Бишкека, он стёр пот со лба и прочитал полученное сообщение. - Кай готов к банным процедурам. Пойдем, принесем его. И это, Ольха говорит, он смущается, так что веди себя потактичней, что ли. - Дим, серьёзно? Ты это мне? - рассмеялся Артём, сползая с верхней полки. - Лучше сам веди себя потактичнее. В отличие от тебя, я с Каем не в контрах.Кай и в самом деле жутко стеснялся своего положения. Отказывался от помощи, пытался крутить тонкие колёса инвалидной коляски по осенней слякоти. И волком смотрел в сторону отца. С ногой у парня и в самом деле оказалось всё хорошо. Не идеально, конечно, сейчас рану вместо кожи защищал тонкий слой спрея из медицинского силикона, но под полупрозрачной пленкой уже виднелся розовый покров. Кай, в самом деле, был готов к тому, чтобы его выздоровлением занялся Прародитель. Усадив истощавшего за несколько дней болезни паренька на лавку в предбаннике, Артем осмотрел ногу, сковырнул ногтем спрей, а затем спросил Кая, как он отнесется к зеленоватой коже. Тот просто пожал плечами, парню явно было неуютно находиться в одной комнате с отцом. Обида Кая остыла, но не потухла до конца. Решив поговорить с парнем тэт-а-тэт, попросил Бишкека принести чего-то сладкого, Каю понадобятся легкоусвояемые углеводы во время регенерации. А также не забыть хорошего пива из погреба. Услышав о последнем, Дима улыбнулся, пообещав угостить Артёма домашним кёльшем и криком, оставшимися после августовской варки в единственном экземпляре. - Как тебе новая команда? - издали зашёл Артём, делая вид, что в очередной раз осматривает поврежденную ногу. - Да нормально. Никто не командует, не диктует, что делать, - ответил Кай. Судя по его лицу, мальчишка не врал. - Вот и славно. Не говори АнтиНубу и Лорелее, что ты сын Бишкека и мой племянник. Поверь, они этого не оценят. - Откуда ты знаешь про АнтиНуба и Лорелейку? - парень насторожился, а Артём не стал врать племяннику. - Мы разделились после того, как ты покинул нашу группу. Герда начала прокачиваться со своим парнем, да-да, тем самым ГопоМагом. Твоему отцу подобрали команду, его "пропаровозили" и натаскали как танка, а я попал в группу АнтиНуба, потом слил его. А Лорелею пришлось выгнать, она не оставила мне шансов. - Но они же нормальные ребята! - Кай начал заступаться за друзей. - Кай, я не собираюсь разубеждать тебя в обратном. Не буду также говорить, с кем дружить, или рассказывать, какие они плохие. Уже взрослый мальчик, сам разберешься. Скажу только, что я с ними не нашел общего языка. Сейчас мы вновь собрали группу. В неё входят: я, Бишкек, Герда и двое новеньких - ксенон-оператор турели двести девяносто шестого и кастаника-псионик двести шестьдесят третьего. Перспективная вышла группа, думаю, завтра до конца зачистим колонию, можно будет задуматься о визите к пиратам. - Тоже решили податься в пираты? - оживился парнишка. - Зачем мне это? Скорее, хочу раскулачить одного старого знакомого из европейского кластера. У него щит, с которым одиннадцать лет назад я только начинал играть. Ты со мной? - Нет, у нас завтра миссия, - покачал головой Кай. - Ну вот, а говоришь, что вольная птица. - усмехнулся Артём. - У меня нет начальника! - буром попер Кай. Парень решительно не воспринимал критику, но перевоспитывать его Артём не собирался. За дверью послышалось хлюпанье шагов Бишкека, и парнишка смолк. Процесс заживления не оказался трудоемким, хотя и растянулся по времени на полтора с лишним часа. Артём вкладывал энергию, которая трансформировалась в живые ткани и кожу бурого оттенка. Энергия заканчивалась, и Артём восполнял ее вишневым криком и заходами в парилку, а Бишкек ему в этом составлял компанию. Кай в перерывах между сеансами лечения довольствовался компотом с мёдом и пирожками с капустой. Вечер в мужской компании пошел на пользу, по крайней мере, вопрос отцов и детей перестал стоять так остро. Бишкек отпарил сына и даже сам налил ему вишневого пива, а сын в свою очередь рассказал про свою специализацию. Нет, до признания ошибок было еще очень далеко, но любой путь начинается с первого шага. Кстати, своей раскачкой и открытыми талантами Кай смог удивить и отца, и Артёма. Фантом хуманс всё-таки выбрал путь мили бойца. На пятидесятом ему открылся "Фантом джамп" скилл, позволяющий исчезнуть, чтобы через секунду появится в компании ещё двух иллюзий. Конечно, иллюзии не полноценный герой и обладали одной пятой от сил и запаса здоровья Кая. Способность позволяла не только сбить с толку противника, чтобы сбежать, но и в атаке поднимала ДПС почти в половину, правда всего на восемь секунд. На сотом уровне перед Каем встал выбор. Либо талант, при котором при каждой атаке герой с пятидесяти процентным шансом может раздробить свою сущность, создав еще одну копию, либо этот же талант, но уже для его копий. Тут не обошлось без спора. Артём и Бишкек в один голос, брызжа слюной, начали убеждать парня, что пассивная способность для иллюзии гораздо практичнее, нежели для самого хуманса. Иллюзий две, параметр их ловкости идентичен оригиналу, а, следовательно, пока Кай ударит единожды, его иллюзии смогут ударить два раза. Парень покачал головой, сказав, что всё равно уже сделал свой выбор. Не без гордости он заметил, что Артём и Бишкек не учли один момент - Кай Парадокс-оборотень. Он может не только превращать своего персонажа в подобие снежного человека, но и получает в момент трансформации серьёзный прирост к ловкости, то есть к скорости атаки. Кроме того, следующее поколение иллюзии становится вполовину слабее предыдущего, а это еще один довод к выбору таланта для себя, а не для иллюзии. Лечение и спор отнимали много сил, поэтому и паузы для восстановления энергии приходилось делать часто. В итоге к окончанию лечения нога парня была покрыта морщинистой темной кожей, а Бишкек констатировал, что кёльш и вишневый крик закончились. Да и женская часть семейства уже несколько раз ломилась в дверь, намекая, что тоже не прочь помыться. Хоть Кая и "подлатали", но парень всё равно ещё пару дней проведет в коляске. А посему двое не очень трезвых мужиков отнесли коляску в дом вместе с парнишкой. Кай не мог сейчас обитать на своем чердаке, по этой причине он перебрался на второй этаж до момента, когда заживет нога. Жить в гостевой, которая на время стала комнатой с капсулами, парню не нравилось. Однако близость к игровому ложементу и наличие лоджии пришлись ему по душе. - Пойдем, подышим, - подмигнув, предложил Бишкек. Тон заговорщика лёг на благодатную хмельную почву, и, мотнув головой, Артём выскочил под моросящее небо за старым другом. Два здоровых мужика, как малолетние заговорщики, зашли за угол, и Бишкек извлек из внутреннего кармана початую пачку сигарет. - Вот. Будешь? - предложил он, а сам уже доставал две штуки. - Ольха не любит, когда я курю, но иногда можно. Сам же Артём не прикасался к табаку уже больше десяти лет, что уж говорить, последняя сигарета была выкурена им в квази эпсилон. Даже в моменты алкогольной слабости его не тянуло к этой паршивой привычке. Но вот сейчас… Сам не заметил, как принял у друга зажигалку и прикурил отраву на автомате. Точно и не было этих десяти лет. - Приятно слышать, что ты с Каем наводишь мосты, - Артём похлопал друга по плечу. - Ага. Давно так сложно не было, с момента ссоры с отцом, - Бишкек в одну затяжку сдолбил пол сигареты. - Дурак я был, не слушал его. А сейчас… - Да ты и сейчас не сильно умный, - гоготнул КУВ. - Он связался с АнтиНубом и Лорелеей. Просто довожу до твоего сведения. Не вздумай разбираться, парень сам должен обжечься. Ты не должен приставать к нему с поучениями, иначе опять все испортишь. - Да понял я, - второй затяжкой он докурил сигарету и немедля достал следующую. - Отец ведь так же на меня давил. А я… - А ты также брыкался, - усмехнулся Артём. - В любом случае буря миновала. Глядишь, и Кай разочаруется в своих новых друзьях, вернется в команду. - Не вернётся, - покачал головой Бишкек. - Он как баран упертый. Сам таким был. - Что думаешь по поводу Восьмого? Его будто подменили. Я, конечно, понимаю, что время меняет людей, но чтобы настолько! - Артём давно откладывал этот разговор, но, кажется, сейчас погода и настроение оказались подходящими. - По большому счёту мы придаем его, - пробасил Бишкек после крепкой затяжки. - Мы прошли вместе огонь, воду и медные трубы, провалились в другой мир, потом вместе нагнули корпорацию под протекторатом ООН. И ведь без него мы бы и десятой части не сделали. А сейчас мы по разные стороны баррикад. Паскудно как-то. - Без него мы бы не ввязались в прошлые проблемы. Но ты отчасти прав, без него ты бы до сих пор ходил бездетным бобылем, а я бы просидел положенный мне срок от звонка до звонка. Над головой послышался звук открываемой двери на лоджию, и Артем с Димой синхронно подняли головы. - Кай все не уляжется, - посетовал Бишкек, туша носком галоши окурок. - Говорят же ему, иди спать. А он… Ответом ему послужило громко захлопнувшаяся дверь на втором этаже. Кай не пошел на открытую конфронтацию, но дал понять отцу, что слышал его слова и не согласен с его мнением. - Вот ведь гаденыш! - разревелся праведным гневом Бишкек. - Видел! Он дверью хлопнул! - До сих пор он наш разговор слышал, - негромко произнес Артём. - Плохо это. Он мог сделать неправильные выводы. - Да ладно уже. Просто странно. Чем могла обидеть Восьмого корпорация, что ради мести он готов рушить жизни миллионов неписей и людей, что кормятся с Квази Эпсилон. Ведь таким он никогда не был. - Не был. Но и ты, когда был ребенком, не думал, что пол жизни проведешь в тюрьме. Нам многое неизвестно, но я уверен только в одном: если Восьмой ради своих амбиций готов рушить чужие жизни, его надо остановить. Знаешь же, что официально НПС считаются неживыми, разве у кого-то повернется язык назвать программами Ольху или детей?
*** Крой на одиннадцать часов! - прокричал в общий чат КУВ, и Бустер перевел огонь на волну еще совсем сырых солдат. Зачистка этого улья была уже делом решенным, и королева решилась на отчаянный шаг, бросив в атаку ещё не до конца развившихся ксеноморфов-солдат. Чужих и так нельзя было назвать красавцами, хотя стиль у этой расы монстров определённо прослеживается. Но то, что выскочило прямо на плотный туннельный огонь, выглядело откровенно мерзко. Белесые, покрытые слизью ксеноморфы с недоразвитыми конечностями плотной толпой ползли навстречу своей смерти. Бишкек, лишившийся огневой поддержки Бустера, сейчас откровенно страдал, проседая под атаками Преторианца, и КУВ, едва пробивающий броню монстра, не мог особо помочь напарнику. Элитный ксеноморф же в свою очередь нещадно терзал лапами гранитную спину танка, но пассивка хоть и срабатывала, не причиняла Преторианцу урона, а только изредка сбивала атаки. Герда тоже не могла помочь, занятая обнулением Крушителя, что увяз в корнях Артема. Девушка игнорировала броню живого танка ксеноморфов, но низкий, в сравнении с жизнями Крушителя, урон подсказывал, что она освободится не раньше, чем через шесть минут. А эти шесть минут в условиях боя можно было смело сравнивать с шестью годами. Артем не заметил, как заигрался. Слишком уж велико было желание поскорее закончить с Преторианцем и применить к элитному монстру генетический вампиризм. Это был уже восьмой преторианец за сегодня, но команда устала, и каждый следующий монстр давался все сложнее. Из-за дыхательной трубки элитного бойца Королевы КУВ увлекся. Одно быстрое, почти неуловимое движение Преторианца, и яутжа слетел с его спины, лишившись руки. Не спасла не броня, неармированный саккурадитовыми спицами скелет. Зажимая целой рукой культю, Артём активировал мимикрию и весь набор бустеров из индивидуального мед блока, интегрированного в броню, отползая в сторону. "Я минус. Тяжелая травма." пришлось отписаться в рейде, скрипя зубами от злобы на самого себя. Раскачка в ловкость и интеллект приносила хороший профит в плане личностного роста, но его тушка оказалась слишком тонка даже для ловкача. Если, к примеру, Бишкек потеряет конечность, он только выматерится и продолжит танковать. А вот он жив только благодаря дорогим медикаментам стероидного типа, заставляющим биться даже сердце мертвого. Умереть сейчас нельзя, нельзя терять обрывки генетического кода, иначе придется начинать всё сначала. Артем должен добить Преторианца, собрать как можно большую часть генетического материала хищников перед генетическим слиянием. Но даже медикаменты "не вывозили". Чертыхнувшись, Артем понял, что пришел час новой способности, украденной у Крушителей.
КУВ: Если я взбешусь, Лаура, выруби меня ПСИ атакой. Главное не денай.
Артем еще несколько секунд поколебался, глядя на иконку и не решаясь применить способность. Но дот кровотечения скачивал последние жизни особенно рьяно из-за стероидов, что разогнали сердцебиение.
Желаете активировать генетическое слияние? Да/Нет? Артём ещё раз взглянул на бар хит поинтов, отсчитывающий последние крохи жизни, и нажал "Да". Сознание поплыло и последнее, что приметил КУВ, была чужая злоба, окутавшая сознание. Будто наблюдал за собой со стороны, но не мог помешать тому, что захватило его сознание. Снижение жизни прекратилось, а оторванная рука превратилась в зарубцевавшуюся культю. Буро-зелёная кожа яутжа с темными пятнами, как у леопарда, вначале обрела лоск, точно чешуя земноводных, а затем и вовсе стала блестеть, как угорь. Сакурадитовая маска, в которую КУВ вживил семечку, намертво приросла к лицу, и даже больше, она стала частью его, образовав нечто вроде лобового щитка Крушителя или Преторианца. Лазерный указатель, дублирующий наведение заплечных бластеров, также стал частью обновляющегося тела. А оно обновлялось, и если бы Артём не наблюдал за мутацией с самого начала, то не подумал бы, что хищник может стать этим. Яутжа трансформировался. Саккурадитовая маска, почти несокрушимая броня поплыла, точно воск над огнем, сползая ниже на лицо. Параллельно с этим ротовые мандибулы сместились ближе к вискам и увеличились. Рецепторы, располагающиеся на затылочной части головы и напоминающие дреды, также претерпевали трансформацию, становились жёстче и длиннее, а формой теперь больше напоминали дыхательные трубки ксеноморфов. И только сейчас Артёма посетила мысль, что, по сути, дыхательные трубки чужих и дреды хищников выполняли одну и ту же функцию: являлись обонятельным органом. Наблюдая за своим аватаром со стороны, Артём внезапно невероятно сильно ощутил голод и боли внутри грудной клетки, а рот наполнился слюной. Его виртуальному телу не хватало внутренней энергии на трансформацию. Но прервать ее было уже невозможно, и Хищник, обретший черты своего заклятого врага, вышел на свою первую настоящую охоту. Нет, это не было охотой, как нельзя называть охотой, когда мясник заносит нож у шеи коровы. Вот и сейчас Преторианец повернулся к яутжа, подставляя для удара шею, напрочь игнорируя огонь Бустера, чья турель терзала круп ксеноморфа. Аватар КУВа, который ему больше не подчинялся, раскрыл мандибулы, и из его рта, точно язык, в шею преторианца ударило нечто. Больше всего оно напоминало миниатюрную голову ксеноморфа, даже обладало стройными рядами мелких зубов. И тем удивительнее было то, что толстая кожа Преторианца поддалась удару этого языка-отростка. Наверное, этот отросток был его жалом, потому как сразу после атаки в шею Преторианец обмяк и осел, а аватар КУВа окончательно обнаглел, запустив и в шею своей жертве еще и мандибулы, также как и в моменты применения генетического вампиризма. Обновленное тело КУВа поедало преторианца и трансформировалось одновременно. Оторванная несколько минут назад рука отросла заново, а затем все конечности обрели по-новому суставу. А еще Артём ощущал, как больно даётся его аватару трансформация, да, особенно в тазовой области, где сейчас отрастал хвост. Преторианец был последним, кто отделял команду Артёма от логова королевы, а потому остальная группа, разинув рты, наблюдала за тем, как нечто, еще недавно бывшее их предводителем, заживо пожирало элитного ксеноморфа, а тот умирал, не думая сопротивляться. Перестав откровенно жрать Преторианца, аватар Артема прогрыз в теле ксеноморфа углубление и, забравшись в него, запечатал.
Ваш персонаж находится в стадии генетического перерождения. До окончания трансформации 11 часов 54 мин. Желаете покинуть игру Да/Нет
Смысла оставаться в игре больше Артём не видел. Всё равно его персонаж сейчас был не доступен. Первое, что бросилось в глаза: капсула Кая не переливалась гирляндой датчиков. Впервые капсула не только пустовала, но и была отключена. Это очень удивительно, учитывая то, что сейчас все, кроме девушек, уехавших в город, должны находиться в виртуале. Он осторожно шагом пододвинулся к крышке и заглянул сквозь мутный пластик. Мало ли, что могло произойти. Вот только капсула оказалась пуста, и в этот момент на улице послышался рык двигателя. Это показалось Артёму странным, ведь Алиса с Ольхой должны были приехать не раньше, чем через пару часов. Судя по звуку, машину только что завели. Артём подошёл к окну, сдвинул пальцами шторку и замер, лихорадочно соображая, что делать. Во двор за ворота выходила вооружённая группа в боевой экипировке зелёного цвета. Даже Артёму, который последний раз видел оружие ещё в армии, стало понятно, что эти ребята знают, с какой стороны держать автомат. Двигаясь слаженно, шестеро перекрывали сектора возможного появления противника, в то время как еще четверо держали еле двигающего ногами… ...Кая?! Мальчишка шел смиренно, не делая попыток вырваться. Один из бойцов перед ним распахнул ворота. Очевидно, развернувшись к Каю лицом, он увидел Артёма, потому как скинул оружие. Группа внешнего периметра тут же рассредоточилась, беря на прицел дом, в то время как те, кто шел рядом с Каем, бесцеремонно подхватили парня на руки и едва ли не бегом потащили его в ждущую за воротами в машину. Никто из бойцов не открыл огонь, но Артём не собирался провоцировать и поспешно отошел от окна. Надпочечники выдали ударную дозу адреналина, и, поймав боевой кураж, рубанул вниз по лестнице. Артём не чувствовал страха. Подсознание не делало поправок на реальность, хотя головой Артём и понимал, что в реальном мире респауна нет. Парадоксы опасны, прежде всего, тем, что имеют сверхчеловеческие способности в реальности. Именно поэтому правительство их держит на учете под максимальным контролем. А умение применять способности от предыдущей итерации лишь ширма. Выскочив с другой стороны дома, КУВ прямо с крыльца прыгнул в землю "щучкой", точно в воду. Дерн и земля разошлись, принимая в себя экс Прародителя. И все-таки реальность делала свои поправки. В квази эпсилон подобное забрало бы у него пару процентов от запаса маны, в то время как сейчас ее осталось хорошо, если половина. И с каждой секундой она таяла. Но время на позиционку не было, Кая уже усадили на заднее сиденье, и первый из двух внедорожников тронулся, пока оставшееся бойцы занимали свои места в машине сопровождения. Точно мертвец в третьесортных фильмах про восставших мертвецов, Артём разорвал дерн и протянул грязные руки в сторону ближайшего бойца. Правда, место своего появления он выбрал неудачно, попал в канаву, которая была заполнена дождевой водой. Вооруженный боец оказался не промах и успел выпустить короткую очередь в направлении Артёма прежде, чем тот завершил каст земляного капкана. Скилл хоть и был прерван, но земля под ногами бойца успела разверзнуться, а он по грудь ушел под землю, как будто провалившись в волчью яму. Все, кроме одной пули ушли "в молоко", но и единственное попадание откинуло голову Артёма слегка назад, щелкнув по лицу. Лицу В МАСКЕ! Артём и сам не понял, как вырастил аналог сккурадитовой брони в реальности. Это произошло подсознательно. Взревела вторая машина и из двери, оборудованной бойницей, в торчащего из земли по пояс КУВа ударил второй автоматчик. Артём был готов к этому, а потому ушел, вновь нырнув под землю. У него получилось, ни одна пуля не попала в него. Но КУВа всё равно переиграли. Электрический разряд шибанул по телу, и неконтролируемая конвульсия заставила Артёма содрогнуться, точно в эпилептическом припадке. Природа и сила прародителя отреагировали незамедлительно, вспучив землю, как от подземного взрыва. Деревянный частокол не выдержал таких возмущений земной тверди и повалился вместе с воротами. Броневик подкинуло тремя колесами, едва не повалив набок. Но больше всего досталось тому несчастному, который попал в "земляной капкан". Несмотря на броню и комплекцию, земля просто сдавила бедолагу, превратив в мясокостный фарш, а на щиток его шлема, будто изнутри плеснули томатного сока. Угасающим сознанием Артём понял, что произошло: патроны в оружии боевиков оказались не летальными, а с электроимпульсным снарядом. Бойцу в машине не нужно было попадать в стоящего по пояс в луже КУВа. Достаточно поразить окружающую его среду. Так он и поступил. Артём это понял уже потом, когда организм, явно перебравший с энергией, начал сбоить, а мышцы диафрагмы не желали слушаться. Артём медленно задыхался, чувствуя, как тело дрожит, пытаясь сбросить остаточный заряд. А потом его сознание погасло от асфиксии.
Глава 11
Артем проснулся от нестерпимого озноба. Зубы стучали, несмотря на то, что телу было жарко под несколькими одеялами. Повертев головой, он увидел, что лежит в гостевой на кровати, а рядом над ним нависает стойка с капельницей. В голове точно щелкнул тумблер, и Артём моментально вспомнил предшествующие события. В доме Бишкека никогда не было тихо, но сейчас гул голосов, доносящийся из коридора или с кухни, был особенно громким. Нет, никто не кричал, но судя по тембру голоса - беседовали явно на повышенных тонах. Двери распахнула Алиса, впустив в гостевую новую порцию шума. Увидев, что Артём не спит, девушка с прилично округлившимся пузиком быстро подошла к мужу и, не говоря ни слова, положила правую руку Артему на лоб, а левую опустила куда-то вниз. Стало значительно легче дышать, а полоска здоровья в интерфейсе медленно, по одному проценту, начала заполняться. Однако, дебафы под хитами всё равно никуда не делись и продолжали отсчитывать время до окончания своего действия. Алиса сейчас лечила его, используя свою силу Парадокса, а именно - передавала прочность предметов в здоровье Артёма. - Кая отбили? - поинтересовался у супруги Артём. Прикрывая глаза от блаженства, он подумал о том, какое это счастье, когда у тебя ничего не болит. Только жаль, что понимаешь это слишком поздно. - Нет, - Алиса покачала головой. - Нехорошо Кай с родителями поступил. Глупо. - В смысле "поступил"? Его же выкрали!? Его выводили человек двенадцать при оружии, правда, не фатальном. Да что рассказывать? У ворот один из них мертвый лежит. - Успокойся, - Алиса положила руку Артёму на грудь, укладывая обратно, и он понял, что приподнялся на локте в эмоциональном порыве. - Парень просто сбежал из дома. Не знаю, откуда у него деньги на такое сопровождение, это ещё выяснится, но то, что он покинул дом по своей воле - свершившийся факт. - С чего ты это взяла? Я видел… - Что ты видел? Что его насильно заталкивают в машину? - Алиса тоже повысила голос и сама же ответила на поставленный вопрос. - Нет. Ты видел то, как он садится в машину в окружении вооруженных людей. Он оставил записку, и Ольха подтвердила - написана она была его почерком. Они не похитители, а вооруженная охрана. И, надо сказать, дорогая охрана, судя по тому, что тебя вырубили не летальным спецбоеприпасом. Это выяснили сотрудники безопасности Альфа Нова. - Альфа Нова? - как дурак переспросил Артём. - Ну да, Парадоксы ведь находятся под их протекторатом. Этот прецедент, с точки зрения Альфа Нова, рассматривается не как домашний конфликт с подачей в розыск ориентировки на подростка. И всё потому, что Кай - Парадокс. - Как там Ольха и Бишкек? - спросил Артём, бросив взгляд на дверь, за которой продолжали спорить. - Ольха плачет, а Бишкек обещает выпороть сына по возвращении. Не знаю, к чему это приведет, да и тебе это не особо нужно. Сейчас для тебя главное - побыстрее выздороветь. Пока ты спал, тебя смотрел доктор, предложив вызвать санитарную авиацию. Естественным было отказать. Алиса улыбнулась, и Артём ответил неё улыбку. - Правильно сделали. Представляю, как обычные врачи удивились бы моим и твоим фокусам с регенерацией. Кстати говоря, из чего ты там выкачиваешь прочку? - поинтересовался Артём, пытаясь встать на локти, но боль в груди и гневный взгляд жены заставили его лечь обратно. - Свинцовые грузила. У соседа Антона имелись стратегические запасы, - ответила Алиса - Идеальный вариант для лечения. Получше может быть только золото, но выкачивать из него прочку я не могу позволить себе как женщина! - внезапно посерьезнев, девушка протянула Артёму листок бумаги и продолжила. - Вот записка, которую Кай оставил. КУВ развернул тетрадный листок и углубился в чтение. Всего несколько строк, написанных немного неопрятным почерком, разбили сердце матери и окончательно раздосадовали отца. Кай действительно ушёл, но не в никуда. Парень приготовил плацдарм для своего отступления. Нет, не так. Ему приготовили плацдарм для отступления. Кай не ушёл из дома, он ушёл из семьи. А это разные вещи. Мальчишка. Он писал высокопарными, чужими словами, которые явно почерпнул из пафосных цитатников. Своими словами он старался как можно больнее задеть отца, извиниться перед матерью и утереть нос сестре. Смотри, я старше тебя и первым покинул родительское гнездо, даже больше - не побоялся на прощание ещё и поджечь его. Нехорошие мысли о том, кто это организовал, уже роились в голове. Предположения, которые приходили на ум, были одно скверные другого. - Мед капсула функционирует? Мне нужно срочно связаться с Софией! - наконец-то успешно сел Артём. - Кто это? - спокойно, но сосредоточено спросила Алиса. Артём не любил такие моменты. Вроде бы ничего такого не сказала, но дала понять, что если он ее не сможет переубедить в течение минуты, то скандал ему обеспечен. - София "СпотСнайпер" наш куратор, надо с ней поговорить, объясниться. - Значит, “СпотСнайпер” - это женщина! И ты говоришь мне это только сейчас? - “СпотСнайпер” - это наш начальник. И Кая в том числе. Напомнить про неприятности, которые нам устроила корпорация в прошлый раз? - оборвал зарождающийся скандал Артём, поднимаясь на предательски дрожащие ноги. - Извини, - опустила глаза Алиса. Артём бросил глаза на часы. Стрелки на циферблате показывали начало одиннадцатого, а утро за окном сообщало, что с момента происшествия прошло примерно восемнадцать часов. Выбравшись в трусах из-под одеяла, Артём не стал одеваться, лишь переместился к медицинской капсуле, которую ещё вчера занимал Кай. - Я в игру. Передай Бишкеку и Герде, чтобы в течение получаса заходили, - КУВ уже укладывался поудобней на гелевую подушку вирткапсулы. - Ты совсем свихнулся, что ли? В игру? У них сын из дома ушёл! С кем, по-твоему, сейчас ругается Бишкек? С тем самым “СпотСнайпером”, который, как оказалось, вообще девушка, - сорвалась на повышенный тон Алиса. - Им ребёнка найти надо! Напомнить тебе, что ему всего десять и у него даже паспорта нет! - Алиса, не нервничай, - Артем кивнул на округлившееся пузико жены. - вам это вредно. А с Бишкеком я сам поговорю, - натянуто улыбнулся он и непослушной рукой активировал звонок со смарт часов. В ухе раздалось несколько писков ожидания соединения, затем с кухни донесся нелицеприятный речевой оборот, а после, почти одновременно, Артём услышал: "Кто там еще?" - голос у Бишкека к общению не располагал. - Это КУВ. Бери Герду и по капсулам. У нас сегодня еще свидание с "Гусями", - ровным тоном произнес Артём. - Он слышал наш разговор! Он услышал то, как ты признавался, что понимаешь, что предал Восьмого! - Бишкек явно сорвался на так некстати позвонившем Артёме. - и записку читал? - Он слышал часть разговора, вырванную из контекста. Ты же знаешь, поэтому сбавь обороты и перестань прессовать “СпотСнайпера”! - таким же спокойным голосом проговорил КУВ. - Твои крики и угрозы не помогут. По крайней мере, они ничуть не ускорят работу тех, кто уже этим занимается. Если хочешь побыстрее вернуть блудного сына в отчий дом, будь добр, найди Герду и в течение получаса зайди в виртуал. - Да ты охренел? У меня сын пропал! - Вот именно! - Артём, наконец, дал волю эмоциям, тоже повысив голос. - Мальчишка не просто сбежал, и его не похитили. Кто-то достаточно могущественный организовал его побег. Так что если хочешь разобраться, кто именно рушит твою жизнь, у меня есть на уме пара претендентов. Даже больше, сегодня вечером мы встречаемся с одним из них. Я про "Гусей", если ты не понял. С этими словами Артём бросил трубку и, обдумывая предстоящий день, наблюдал, как закрывается прозрачная крышка медкапсулы. Капсула пикнула, выведя голограмму экспресс-теста здоровья, и предложила отправить отчет наблюдающему врачу. Артем машинально согласился, запоздало подумав о том, что доктор, курирующий Кая, удивится результатам теста пациента.Ваш персонаж обновлён. Желаете ознакомиться с характеристиками? Да/Нет
Артём подтвердил, что желает посмотреть на переродившегося яутжу, отмечая про себя, что еще вчера завыл бы от нетерпения. Ну, а сейчас его сознание занято куда более серьезными вещами. Сейчас в личном кабинете на Артёма смотрело нечто. Ну, как смотрело, глаз у этого нечто не было от слова совсем. Но надо признать, что обновленный аватар выглядел пусть и отталкивающее, но никак не убого. Предалиен сохранил черты обоих рас и даже больше, смотрелся новый облик весьма гармонично. Вытянутый черный череп чужого обрамляли дреды хищника. Мандибулы уже не скрывали зубы хищника, которые теперь по расцветке стали ядовито-желтыми. Само же тело приобрело более угловатые черты, стало костистым. Из прямоходящих антропоморфных форм яутжа превратился в нечто смахивающее на тирранозавра. Скорее всего, из-за сегментарного хвоста и дополнительных суставов на нижних конечностях.
Артем “Кув” 191 уровень. Раса: Предалиен. Жизни: 3780/3780 Энергия: 3550/3550 Атрибуты: Сила: 378 Выносливость: 355 Интеллект: 981 Нераспределенных очков атрибутов: 0
В параметрах атрибутов ничего не изменилось, разве что раса. Врождённые способности подверглись трансформации, и Артём матерился, прочтя изменения.
Врожденные способности: "Токсичная кровь" Иммунитет к ядам 100%. "Кислотно-щелочная кровь" Иммунитет к кислоте 100%. "Генный вампиризм Предалиена" Возможность поглощения генома рас Яутжа или Алиен (10%).
Обиднее всего было из-за генного вампиризма. Если раньше КУВ мог похищать фрагменты цепочки ДНК любого биологического существа, то теперь, судя по описанию, это способность трансформировалась в некий тумблер-ползунок, позволяющий изменять процентное соотношение геномов уже выбранных рас. То есть - становиться больше хищником или же больше чужим. Это требовало сначала поглотить недостающие фрагменты дезоксирибонуклеиновой кислоты, а затем через трансформацию изменить внешний вид аватара. Обидно, ведь он рассчитывал на то, что сможет коллекционировать способности всех рас. Надо же было так обломаться! Зато очень порадовали технологические модификации. Вернее, носимое оружие и броня, которые после перерождения трансформировались в имплантанты.
Генные модификации: мультираса со свободно трансформируемым геномом Технологические модификации: Спаренный саккурадитовый клинок (обе руки) Саккурадитовая маска Хищника “Кодекс чести Яутжа” череп. Интегрированные боевые наручи яутжа.
Пассивные навыки: "Оптический камуфляж" - Расходует энергию 10 ед./сек. Яутжа мимикрирует под окружающую среду снижая заметность. "Тепловизионное зрение" - Яутжа может видеть объекты в инфракрасном спектре. "Рукопашный бой (Имплантированные клинки)" - Активируемое. 5 секунд. Урон +33% от имплантированного холодного оружия. "Токсичная броня 3" - Кровь ксенохищника, попадая на оружие/броню, временно снижает показатели предмета. При длительном (вес предмета*3) воздействии крови ксенохищника снижение параметров становится необратимым.
Активные навыки:
"Прыжок 14" - (140 энергии) Активируемая. Увеличивает силу прыжка, тратит очки здоровья. "Кислотный плевок 6" (740 энергии) - железы расположенные в мандибулах ксенохищника вырабатывают нейротоксичную слюну. При попадании в кровь слюна разносится по организму жертвы и вызывает поражение мышечной ткани внутренних органов. "Ядовитая атака 7" (35 энергии/атака) - добавляет к обычным атакам ксенохищника яд, который наносит периодический суммирующийся урон (35хп/5сек) и делает противника нечувствительным к боли.
Уникальные способности: "Предалиен-спаун 1" (3500 энергии/атака) - Предалиен через укус впрыскивает во врага свои личинки и наносит ему урон. Если жертва умрет, находясь под действием этой способности, из ее трупа появится неразумный миньон-ксенохищник 1уровня.
Уникальная способность оказалась вишенкой на торте, из-за которой Артём забыл свои возмущения по поводу предыдущих способностей. "Кислотный плевок" и "Ядовитая атака" были откровенно сильными способностями со стакающимся периодическим уроном. Значит, чтобы выжать из них максимум, нужно увеличивать скорость атаки, то есть вкладываться в ловкость. Этот вариант развития Артёма откровенно коробил, ну не видел он себя в рядах ДДшников. Именно поэтому уникальная способность, которая, по сути, давала возможность КУВу стать маунтоводом, так "зашла" ему. Эта способность явно досталась Артёму от чужих, которые так и размножались в кинофраншизе. Немного озадачил тот факт, что эта способность относится к разряду уникальных. Ведь Восьмой, ставший Патриархом ксеноморфов, имел точно такую же способность. Даже больше, Восьмой попытался инфицировать и самого Артема.
- Артем? - Бишкек так удивился изменившемуся аватару друга, что назвал его по имени, вместо обычного обращения по игровому нику. - А ты кого ждал увидеть? - задал вопрос Артём, кивнув на молча переглядывавшихся Бустера и Лауру. - ребята ожидают нас уже третий час, маются от безделья. Что-то в их поведении было необычное, активировав тепловое зрение, Артём ухмыльнулся. Лучше бы он этого не делал, смех из гипертрофированной гортани вырвался угрожающим клекотом. Да и мандибулы, сочащиеся нейропаралитическим ядом, не добавляли его внешнему виду дружелюбия. Бустер и Лаура явно нашли общий язык. По их сердцебиению и обильному притоку крови к определенным частям тела становилось понятно, чем занимали себя эти двое на корабле, пока ждали остальную группу. - Как проходит ваше слаживание? Получается перекачивать интеллект в обе стороны? - поинтересовался Артём, старательно пряча улыбку. С новой внешностью это было несложно, любое проявление эмоций внешне выражалось открытием лицевых мандибул и пасти, отчего у неподготовленного зрителя может прихватить сердце. - Может, поговорить с Софией? Пусть войдёт в положение. У меня сын пропал, - "завёл свою шарманку" Бишкек, и Артём понял, что Алиса ничего ему не передавала. - Что случилось? - почти хором задали вопрос Бустер вслух и Лаура в общий чат. - Сын из дома ушё… - начал было отвечать турианец, но ксенохищник его перебил. - Каю помогли уйти из дома. Ты же не думаешь, что парень вот так взял и ушел, а деньги на первое время взял из разбитой копилки? - с полным иронией голосом спросил у друга Артём, заставив того поколебаться. - Ты видел того, что погиб при вывозе Кая? Я далеко не спец, но почему-то думаю, что парню, чтобы нанять таких профессионалов, нужно было откладывать карманные деньги пару тысяч лет. А ведь надо еще и найти квартиру, приобрести капсулу, да и на жизнь необходима порядочная сумма. Ты думаешь, у твоего сына имелась такая заначка? Очнись! Ему помогли бежать из дома! - Кто? - вдруг опомнился горе-отец, который скор на расправу, но пренебрегает мыслительными процессами. - Тот, в чьих интересах подгадить нам. Сейчас не буду выдвигать предположения, слишком мало информации. Давайте дождемся Софии. И в этот момент по ушам ударил хлопок гравикомпенсаторов приземляющегося челнока. Девушка была не в духе, а потому и явилась на незапланированный "разбор полетов" с помпой, сняв с каждого из присутствующих несколько процентов здоровья. Разговор оказался коротким, но тяжелым. Она явно не смыкала глаз со вчерашнего дня и, кажется, уже не была в восторге от того, что наша группа находится под ее попечительством. В течение суток "из-под колпака" корпорации скрылись двадцать девять Парадоксов. Из подопечных Софии никто не пропал, но за то, что Кай является неформальным членом нашей группы, ей влетело порядочно. Тем более, что вместе с молодым и плохо управляемым Парадоксом вышли в отрыв и АнтиНуб с Лорелеей. Вышестоящему начальству непонятно, что твоей вины тут нет. У тех, кто находится выше по корпоративной иерархии, всегда найдется, чем упрекнуть подчинённого: "не уследила", "не просигнализировала о возможном рецидиве" и так далее. Вот и сейчас девушка, сама того не понимая, своим экстренным приземлением отрывалась на своих подчинённых, то есть на нас. Восьмой смог завербовать Кая. Как именно и когда у него это получилось, Артём не узнал, но был уверен, что далеко не последнюю роль в этом сыграли новые "друзья" - АнтиНуб и Лорелея. Каким-то образом Восьмой смог организовать не только новое логово для Кая, а ведь и это очень серьезные деньги. Искусственный интеллект обеспечил ещё и силовое прикрытие для Парадоксов. В любой драке, даже самой суровой мужской, есть правила. Например, не бить по паховой зоне. Но поступать вот так… По сути, он воспользовался бунтарскими мыслями паренька, одурманил и одурачил его, заставив сжечь мосты. Девушка всучила Артёму кейс с винтажным щитом, на котором красовались три известных всему миру буквы на кириллице. А затем, в довесок, скинула в личку два десятка файлов со скиллбилдами Парадоксов. Вместо имен игроков сверху значилось лаконичное "Игрок 1", "Игрок №2" и так далее. КУВ усмехнулся такой конспирации. Уже сейчас он по одному распределению скилов и расе мог бы назвать ники четверых Парадоксов, и был уверен, что если посидеть за полученными скиллбилдами достаточное время, то можно будет вычислить всех претендентов на уникальное развитие. Но сейчас у него были совершенно другие проблемы. В итоге все получили то, чего не хотели, и только Артём чувствовал себя в плюсе. Сев по-турецки перед щитом, КУВ озадаченно посмотрел на изменившиеся руки. Теперь они уже мало напоминали человеческие конечности: приобрели еще один сустав, отчего у КУВа появилось два локтя. Но способности Парадокса-Прародителя никуда не делись, и щит-бутерброд с лихой надписью принял в себя часть плоти своего создателя. Артём чувствовал, как дрожит от нетерпения. Если слова Софии верны насчёт того, что вещи с историей лучше всего подходят для грейда, то сейчас он получит действительно имбу.
Ростовой щит Прародителя “Щит Скверны” расы Дендроидов. Уровень 1. Класс: уникальный, симбионт. Тип: броня. Броня: 999 Способности: “Слово Скверны” - Щит впитывает входящий урон. При произнесении Слова Скверны, написанного на щите, в радиусе (уровень предмета: 1) метров впитанный урон выплескивается на произнесшего.
Ксенохищник поднялся на ноги и с оскалом повернулся к остальной компании. Только сейчас ребята костерили взбалмошного менеджера по особым проектам, которая, разрядив гравикомпенсаторы экстренного приземления, навесила на Лауру дебаф "Травма внутреннего уха", а на Герду "Частичная слепота". И Бустер уже хилил девушек, начав, как это неудивительно, с кастаники-маунтовода. - Прошу минуточку внимания, - произнес Артём. - с этого момента в нашей группе запрещается одно слово, состоящее из трех букв, - понимая, что произойдёт следом, он поспешно ударил в новоприобретенный щит, от чего тот глухо завибрировал. Логи привычно разразились сообщением о заблокированном уроне в сто семьдесят четыре единицы. - Это, которое "ХУ…"? - спросил турианец и тут же поплатился за свое любопытство. Нечто непонятное, похожее на электрический разряд, ударило в широкую каменную грудь Бишкека. Непонятная в своей механике атака щита не отняла жизни у танка из-за резистов и поглощения, но заставила того подскочить, выстроив еще большую матерную конструкцию. Правда, на этот раз, избегая любых слов на букву "Х". - Короче, принцип действия все поняли? В группе появился новый мат фильтр, так что избегаем слова, состоящего из трёх весёлых букв. Особенно это касается тебя, - Артём повернулся в сторону девочки псионика, которая тут же покраснела и машинально шагнула за Бустера. - Это всего лишь шутка, - ксенохищник примирительно поднял обе руки. - Способ проверить кое-что. Как я понимаю, вы теперь вместе? Бустер и Лаура быстро переглянулись, и за двоих ответил ксенон. - А что, какие-то проблемы? - Тише, буцефал, тише. То, что вы вместе - это даже хорошо, ведь только после этого у вас получился фокус с перекачкой энергии, я прав? - ответа не последовало, и КУВ продолжил. - Пока ваши взаимоотношения сказываются на группе только положительно. Не вздумайте разосраться из-за какой-нибудь мелочи, вы подходите друг другу. Артём подмигнул Лауре и на этот раз обратился к другой представительнице прекрасного пола. - Герда, вызывай своего мальчука, в предстоящей авантюре нам понадобится профессиональная аптека. Скажи: проведём оперативное слаживание совмещённое с семейными посиделками. А заодно - идем шатать трубу старых врагов. - девочка бросила резкий, брезгливый взгляд на отца, но Артём, предвосхищая ее вопрос, ответил за друга. - Ничто так не укрепляет мужскую дружбу, как хороший мордобой. Так что за папку не переживай. Ребята засуетились, шумно загружаясь в старенький звездолет класса "Самовар", а КУВ придержал за плечо Бишкека, как бы намекая задержаться. - Не нервничай, мы вернем Кая. Он хоть и крёстный, но и мой сын тоже. Но мы сейчас ещё никто, чтобы идти бить морду Восьмому, понимаешь? - вместо ответа Бишкек кивнул. - Сегодня навестим Скипидара, а завтра и Восьмого. Верь мне, брат.
Глава 12
Артему приходилось кутаться в плащ, но его группа все равно привлекала излишнее внимание. Еще бы, ведь посмотреть было на кого: четырехметровый турианец, больше похожий на скального тролля, с каменными шипами на горбатой спине, кастаника и девушка - спектроморф, восседающие на плечах ксенона в экзоброне, подобной боевому меху, и нечто хвостатое в черной хламиде. Пиратская станция "Спейс Катовицы" кипела жизнью. Пираты всех мастей спешили сбыть хабар, перекупщики так же ковали свою копеечку, и только туристы из реального мира никуда не спешили. А куда спешить тем, кто прибыл в виртуальный мир развлекаться? Вот они и пялились на необычную, по меркам даже пиратской станции, группу. - Как думаешь, Скипидар уже в курсе того, что у него гости? - произнес в общий чат Бишкек. - Конечно, иначе бы он не стягивал сюда основу клана. Вон, посмотри, - произнес Артём, указав направо, и тут же пожалел об этом. На той стороне торгового ряда группа высокоуровневых бойцов в бело-красной броне старательно изображала туристов. - Стараясь не шуметь, рота эстонских разведчиков кралась к штабу противника. Посмотреть на это приходили жители всех окрестных деревень! - рассказал "бородатый", очень подходящий под ситуацию анекдот Бишкек. - Только у нас тут польские вояки. Ну да неважно, хоть додумались эмблему клана на броне плащами прикрыть. - А они и не прячутся, - пояснил поведение мемберов клана Скипидара Артем. - Наоборот, дают нам понять, что они знают о нашем появлении, и в случае - чего "сложат" нас за пару секунд. Видишь? Даже уровни скрыты, а ники, наоборот, замазаны. - Пятьсот второй уровень, ахиреть! - не удержался от восклицания Бишкек, чем привлёк несколько общих взглядов в свою сторону. Всё-таки кластер Проксима считался европейским, хоть и относился к восточно-европейскому региону космовселенной. А потому и был населен, в основном, славяноязычными игроками - поляками, сербами, хорватами, чехами, галичанами и иже с ними. Не имеет значения. Даже если бы они находились сейчас на американских кластерах, нас бы поняли, пусть и частично. Игры сближают, и русское-народное блатное-хороводное "suka, blyad" или польское "kurwa" благодаря Контр Страйк и Дота 2 давно стали интернациональными выражениями. - На десять часов, тот, что выше других, - отписалась в общий чат Лаура. - Что не так? - машинально спросил Артём, не поворачивая головы. А вот Бустер и Герда не удержались от того, чтобы посмотреть. - Он заинтересован, но не удивлен, - пояснила кастаника. - Человек, напичканный имплантатами настолько, что держится на границе с киборгами? - уточнил КУВ, переглянувшись с Бишкеком. - Человек. Точно человек. Про модификации ничего сказать не могу, не чувствую, - закончила девушка псионик. - Ну, пойдём, поздороваемся, - предложил Артём, сменив вектор движения. Скипидар, очевидно, полагал, что сможет слиться с толпой, укрывшись под броней, скрывающей ник и уровень. Не вышло, и, видя, как на них надвигается турианец почти четырех метров ростом, люди прыснули в стороны, оставляя главу Гусей в одиночестве. - Здравствуй, Небесный, - произнес Артем, скинув с головы капюшон. Однако это не сильно помогло разглядеть его черты. Мимикрия работала, скрывая личину аватара Артёма. - А я за Матильдой. - С чего ты взял, что она у меня? - бессменный лидер "Гусей" сделал невинное лицо и откровенно улыбнулся. - Потому что у меня нет более преданной поклонницы, чем ты, - вернул ему Артём, мгновенно стерев улыбку с лица Скипидара. - Короче, что ты хочешь за Матильду? - Пари, - уже серьезнее ответил Скипидар и перевел взгляд на Бишкека. - Ох, мать, я и не думал, что турианцы могут быть настолько огромными. И это только на двухсот тридцатом уровне! Последними словами Скипидар не восхищался, а скорее демонстрировал свою осведомленность. Ведь уровни у всех членов группы были предусмотрительно скрыты. - Двести тридцать второй, - пророкотал Бишкек, поправляя поляка. - Быстро прогрессируете, - улыбнулся он. - Даже для Парадоксов. Я только через четыре года после старта разменял третью сотню уровней, а вы за месяц с лишним… - Ты отвлекся, - вернул его к разговору Артём. - Ах, ну да. Я предлагаю тебе пари. - Скипидар театрально стукнул себя по лбу. - А если быть точнее, то бой на арене в формате пять на пять. Парадоксы против Парадоксов. Должно получиться эпическое зрелище, согласен? - Пожалуйста, не огорчай меня, ты ведь в курсе, что любая информация о Парадоксах засекречена? И ты хочешь, чтобы люди со сверхспособностями дрались перед зрителями? Ты хочешь открыть всему миру правду о Парадоксах? - искренне удивился Артём. Скипидар всегда был хитрым малым, но никогда не стоял в рядах дураков. - Что ты? Как можно? Я всего лишь хочу устроить природную показательную порку и заработать на этом денежку малую. - Скипидар вытянул руку, будто показывал на что-то в небе. - Представь, сколько можно выручить за билеты на бой Прародителя! И сколько можно заработать на ставках! Ты будешь удивлён, но тебя до сих пор помнят, и много идиотов поставят на тебя. - А ты не думал, что я могу просто силой забрать Матильду? И отправить тебя на арест без свидетелей, так и до кучи, - слова Скипидара откровенно начинали выводить Артёма из себя. Вместо ответа визави Артема просто открыл свой уровень. Пятьсот тридцатый уровень! Благодаря мимикрии по лицу Артёма нельзя было читать эмоции, но на лицах его команды всё было красноречиво написано. Скипидар засмеялся, довольный произведенным эффектом. - КУВ, я первый официально зарегистрированный Парадокс. Или ты думаешь, что за месяц смог превзойти то, к чему я шел в восемь лет? Готов даже уравнять шансы, к чему на арене лишний мусор, правда? Если победишь, я расскажу тебе кое-что важное для тебя. - он кивнул за спину Артёма, подразумевая под мусором группу КУВа. - Ты согласен? В чате промелькнуло сообщение от Лауры. Девушка засекла эмоциональные колебания Скипидара, не предвещающие ничего хорошего.Лаура: Он провоцирует. Ему нужно, чтобы ты отказался. Герда: Скорее всего, ведёт запись или трансляцию. Уже ищу в интернете.
- Я согласен. Трое на трое. И не забудь выделить ложе для моих гостей, - процедил Артём, стараясь не выдать волнение в голосе. - Хорошо. Бой сегодня вечером. Остальную информацию вы получите через неё, - едва кивнул Скипидар, и рядом из инвиза выпала девушка дендроид. - Это Лиара, мой распорядитель. Она решит любые ваши вопросы, пока вы являетесь гостями на пиратской станции "Спейс Катовицы".
*** - Ты же понимаешь, что нам хана? - Бишкек улыбался во все тридцать два зуба, отвязывая с цепи пса для предстоящей прогулки. - Зачем ты вообще согласился? - вроде бы Дима озвучивал неправильные слова, но весь его вид выдавал, что тот совсем не против размять кулаки. Предстоящая потасовка на арене "Спейс Катовицы" - вотчина клана Скипидара таки смогла отвлечь его от дурных мыслей о сыне. Герда уже давно прохаживалась по забору в нетерпении, когда отец и крестный догонят ее. Как только подручная Скипидара помогла разместиться команде Артёма в гостевых апартаментах арены, тот скомандовал выход в реал. Сомневаться не приходилось, в апартаментах, которые великодушно предоставил Cкипидар, глазок камеры наблюдал за постояльцами даже в уборной. Учитывая сложившуюся ситуацию, Артём был уверен, что за тонкими стенами сидит армия псиоников, сканирующих трафик и читающих даже приватный чат. Официально таких технологий в игре не существовало. Но ведь и Парадоксы официально не существуют, поэтому предстоящий разговор Артём решил провести не просто в реальности, но и, оставив дома все гаджеты, уйти в лес. Может быть, это паранойя, но в сложившейся ситуации она не будет лишней. - Блин, у нас через четыре часа бой на арене, а мы тут по лесу гуляем! Почему? - сетовала девушка-оборотень, играясь с пойманной только что белкой. Артём улыбнулся, он ждал этого вопроса. - Герда, ты ведь умная девочка. Проанализируй события прошлого месяца и сама ответь мне, почему перед важным сражением мы вышли в реал и оставили гаджеты дома. Но только давай не строить необоснованные предположения, опирайся на логику. Девушка задумалась и замерла, белка в ее руках воспользовалась ситуацией и дала стрекача. - Ну… - протянула она, подняв глаза к небу. - Не торопись, доча. Начни сначала, - подбодрил ее Бишкек, которого Артём не стал мучить дедуктивными загадками, а выложил всё подчистую. - Крестный, ты получил звонок от корпорации после того, как Альфа Нова идентифицировала меня и Кая. Учитывая то, что после прошлого конфликта с корпорацией вы полностью пропали из правового поля и сейчас по документам являетесь совершенно другими людьми, нетрудно догадаться, что на вас они вышли через нас. - Слабо, Герда, слабо. От тебя я ждал более глубокого анализа, доча, - покачал головой Бишкек. - Сейчас ты назвала очевидные факты. - Ах, так? - Герда вздернула бровку, явно принимая вызов. - Хорошо! О том, что я начала встречаться с Андреем, никто не мог узнать. Моё поведение возможно и могло вызывать некоторые подозрения. Может быть, вы даже угадали, что у меня появился бойфренд. Но с технической точки зрения узнать, с кем я встречаюсь, вы не могли! Даже София не могла знать о нас, так как Андрей сразу купил для меня пояс с маскирующим полем. По тому, как Бишкек пошел пятнами, он явно уже жалел о том, что решил мотивировать дочь. Надо отдать ему должное, он закипал, но держал себя в руках. Герда же вошла во вкус, и, не замечая изменения в поведении своего отца, девушка продолжала. - Это произошло сразу после нападения Восьмого на Тиактиву. Тогда ксеноморф-дьякон инфицировал нас, но эмбрион чужого не смог развиться до грудолома. Причём, у всех нас статистический процент появления нового чужого при подселении эмбриона больше пятидесяти. Так что я предположу, что Восьмой под предлогом инфицирования поселил в наши тела нечто вроде биологического маячка, передающего не только местоположение, но и, возможно, подслушивающего наши разговоры. - Хорошо, продолжай. - Артём не стал говорить большего, чтобы не отвлекать девушку от развития логической цепочки. Признаться, сам он до такого не додумался. - Это Восьмой проследил за нами, он оказался в курсе нашей первой ссоры. Вы помните, как внезапно Кай научился держать язык за зубами? Кажется, именно тогда на него вышел кто-то от Восьмого и рассказал про меня и Гопомага. - Ты хочешь сказать, что твой брат уже тогда предал нас? - Бишкек и забыл о том, что еще несколько секунд назад боролся с желанием придушить внезапно повзрослевшую дочь. Девочка прикусила губу в раздумье, а потом отрицательно покачала головой. - Нет, вряд ли. Это было бы слишком топорно. Скорее всего, тогда просто закинули удочку, подрывая его доверие к семье. Всё-таки, уйти из дома - это серьезный поступок, даже для импульсивного братца. Как бы он там ни кичился своей независимостью. Я бы на месте Восьмого ждала удобного момента, когда внутренний конфликт достигнет своего пика. А это значит… - девочка сделала эффектную паузу и с укором посмотрела на отца. - Па-а-ап, что произошло тогда в бане? Ты опять наорал на Кая? - Герда уперла руки в боки, подсознательно подражая матери, когда та за что-то отчитывала Бишкека. - Нет, он меня услышал. Услышал то, что я сожалел о конфликте с Восьмым. Он услышал лишь часть, фрагменты, вырванные из контекста. - И этот фрагмент можно было трактовать двояко? - она перевела взгляд на Артёма, но холод из глаз никуда не делся. Вместо ответа Артём кивнул головой. - Ладно. Какой смысл горевать о пролитом молоке? - увидев улыбку Бишкека, девушка смутилась. - Чего? - Ты так на мать похожа, когда злишься, - ответил отец. - Я знаю, - девушка расцвела улыбкой, но тут же посерьезнела. - Давайте поговорим о деле, вы видели его уровень? Как мы будем побеждать? - Побеждать будем мы, тебе же предстоит кое-что куда более важное, - Артём решил не откладывать главную новость. - В смысле? - нестройно, но почти хором спросили отец и дочь. - Ну, слушайте…
*** Арена на "Спейс Катовицы" гудела еще до того, как Артём, Герда и Бишкек ступили на песок ристалища. И это неудивительно, Скипидар по-максимуму воспользовался отведенным временем. Онлайн-биржа билетов кипела под перебиваемыми ставками. Артём задвинул туда дважды. Первый раз - сразу после того, как помощница Скипидара разместила их в гостевых апартаментах. Тогда он зашёл на виртуальную торговую площадку, чтобы оценить масштаб предстоящего события. Второй раз - за час до "момента Ч", чтобы сбагрить почти два десятка билетов по максимальной стоимости. По билету получили и Бустер с Лаурой. Последние два билета достались Алисе с Ольхой. Алиса едва ли не каждый вечер пропадала в виртуальных мирах. Но предпочитала другие игровые вселенные, а не Квази Эпсилон. Ольха стойко делала вид, что ей глубоко безразличны такие развлечения. До вчерашнего дня. Когда Артём, Дима и Герда средь бела дня вышли в оффлайн, их виду предстала картина маслом: Три мужика тяжело заносили ещё один ложемент, пока женщины на повышенных тонах спорили, кто разместится в новенькой капсуле цвета спелой вишни, а кому достанется капсула Кая. Женщины только что покинули их и направились занять свои места. Лиара - распорядительница, приставленная Скипидаром к группе КУВа, с большой неохотой, но всё же согласилась проводить их. Очевидно, у неё был прямой приказ не оставлять подопечных. И в тоже время прямыми обязанностями было во всём угождать дорогим гостям. - Ну что, готовы? - Артём поинтересовался скорее для проформы, нежели желая действительно утолить свое любопытство. - А помнишь, как тогда? - пробасил Бишкек, силясь изобразить улыбку. Но раса турианцев не могла улыбаться в принципе, либо же аватар Бишкека обладал мимикой базальтового булыжника. Вышла у него не улыбка, а, скорее, оскал голема, который, разинув пасть, обнажил неровные антрацитово-черные зубы. - Эх, найти бы запись того боя… - Ты готова? - Артём обратился к Герде. Девушка утвердительно мотнула головой, но было видно, как ее потряхивает от мандража. - Ничего, - похлопал он девочку по плечу. - Сейчас выйдешь на арену, и всё волнение пройдёт. - Или тебя сольют, - гоготнул Бишкек, на что получил два скептических взгляда, и примирительно поднял руки. - Давайте, у нас мало времени, - напомнил Артём, отсоединяя от гипертрофированных когтистых пальцев первую семечку и прикладывая ее к языку Герды. Если раньше из семечка прорастали полупрозрачные белые волоски корешков, то после преображения Артёма в предалиена, белые ниточки сменились черной и маслянистой, точно нефть, жидкостью. Но девушка стойко перенесла экзекуцию, хоть было и видно, что это удовольствие ниже среднего. - Какая мерзость! - констатировал Бишкек, но всё же склонился, чтобы Артём смог достать и вживить семечку между лопаток турианца. Первые изменения накрыли Герду уже спустя минуту. Радужки глаз спектроморфа изменили цвет с лилового на зелёный, а кожа приобрела бурый оттенок и огрубела. Но это были лишь косметические изменения. Главное, чего они добивались, было скрыто в активных способностях, и, судя по тому, что девушка, оторвавшись от бутылки с водой, просияла улыбкой, цель была достигнута. - Мля, как чешется! - Бишкек прильнул спиной, покрытой лиловыми минералами к стене и чесался, нещадно терзая облицовочные шелковые панели своим бронированным панцирем. - Потерпи, мужик, так и надо, - попытался обнадежить его Артём, но тот его не слушал. Дождавшись, когда танк уймется с почесыванием, пробурив спиной металлическую стену на пару десятков сантиметров, Артём жестом попросил его повернуться и сесть на пол. Запрыгнув здоровяку на плечи, КУВ прикоснулся рукой к загривку турианца и закрыл глаза. Бронированный панцирь танка слегка отошел, подчинившись воле Прародителя. Бишкек завыл, а бар его хит поинтов одномоментно скакнул вниз на треть. И это после того, как их посетила Алиса с ее даром! Не став затягивать, Артём едва ли не рывком вогнал свой чудо щит под врожденную броню турианца. Здоровяк не утерпел и одним молниеносным движением, точно бык на корриде, подкинул Артема, чувствительно приложив о потолок. А в голове КУВа поплыло от дебафа "Оглушение". У ксенохищников станы являлись ахиллесовой пятой, по крайней мере, так гласило полное описание расы. И сейчас Артем мог убедиться в этом на собственной шкуре:
Вы оглушены. Вы не можете использовать активные способности. Координация, моторика нарушены. До окончания эффекта 14... 13…
"Только бы не гранатомёты! Только бы не гранатомёты!" - повторял в уме Артём, силясь побороть тяжесть тела, точно примагниченого к полу.
*** Арена гудела, приветствуя гладиаторов, глядящих друг на друга с разных концов ристалища. Сама же площадка предстоящего боя кипела под воздействием поля терраформы. - Только бы не болото, - повторял себе под нос турианец с весом больше шести тонн. - Мы ведь не можем проиграть, да? - неуверенно, точно ища поддержки, спросила Герда. - У нас уровни вдвое ниже! - Уровни - это только цифра, - попытался успокоить друзей КУВ. - Повторяй себе это почаще, - без особого оптимизма проворчал Бишкек. Его слова имели смысл, ведь помимо самого Скипидара, который разменял шестую сотню уровней, на противоположном конце арены стояли ещё двое. Оба этих игрока вызывали интерес, не говоря уже о чувстве опасности. Две не новые, но уникальные расы. Причём, обе даже в момент ввода не пользовались популярностью, однако Парадоксы из группы Скипидара, всё же, оставили эти аватары, не уйдя на рерол.
Войцех "Термит", меклар, 362 уровень.
Меклары - удивительная раса машин, ставящая во главе угла логику. До неприличия задранный интеллект и абсолютно никакой эмпатии, только сухой расчёт. Важным бонусом мекларов являлось то, что находясь поблизости со своими соотечественниками, они получали бонусы к интеллекту и способностям. Так что Артём не обманывался его относительно низким, по сравнению с остальной группой, уровнем. Наверняка, на трибунах сидит еще десятка полтора представителей этой редкой расы. - А разве на арену можно выходить на боевых машинах? Это же вроде как дуэль, - неуверенно спросила Герда, глядя на небольшую боевую платформу, парящую в воздухе при помощи антигравитационных двигателей. - Герда, ты ведь должна была выучить способности всех рас, - укоризненно посмотрел на неё Артём. - Почему ты не читала о мекларах? - Ну… Я… - замялась девушка, не найдя, что ответить. Артём не стал мучить ее, неподходящий был момент, пояснив необычный вид соперника. - Меклары - это не раса машин, а машины. В отличие от биологических рас, их тела можно апгрейдить в зависимости от предстоящей задачи. С технической точки зрения - эта боевая платформа и есть его тело. Но не обманывайтесь его грозным видом, меклары делают упор на интеллект. Третьим членом группы была девушка, но понять это можно было только по имени. Специфический выбор расы мастерски скрывал гендерную принадлежность носителя.
Майя "Грейс", наутлойд, 457 уровень Наутлоиды в Квази Эпсилон появились года четыре назад. Антропоморфные амфибии имеют зелёный, синий или коричневый цвет кожи. Голова своим строением напоминает осьминога. Наутлоиды, как и ксеноны, предпочитают теплый влажный климат, имеют большие черные глаза, не разделенные на белки и радужку. Их популярность вспыхнула как спичка и быстро погасла. Наутлойды относились к амбидекстрам - тем немногочисленным расам, которых нельзя было отнести к какой-то одной конкретной характеристике. А принадлежность к амфибиям кратно множила термический урон, чем сильно било по морали игроков. Вариативность, которую разработчики хотели дать наутлойдам как фичу, сыграла злую шутку. Все три характеристики: сила, ловкость и интеллект росли одинаково, а тот, кто неплох во всём, не может стать уникумом в чем-то конкретном. Вот и выходило так, что из наутлойдов получались посредственные ДД, скауты, роги или суперкарго, а из-за фасеточных глаз и увеличенной восприимчивости к огню выходили откровенно дерьмовые пилоты, снайперы и танки.
Томаш "Скипидар", космический странник, 502 уровень.
Сам же Скипидар с точки зрения Системы относился к расе космических странников, то есть людей. На самом же деле его тело подверглось глубокой киборгизации, и сейчас, смотря на него, Артем "ловил" флешбеки десятилетней давности, когда примерно также стоял лицом к лицу с киборгом Янг Рогом. Трибуны ревели, а букмекеры, вопреки логике и здравому смыслу, принимали ставки на бой в коэффициенте один к одному. Зрители слепо верили в Прародителя. Вспомнив о том, какую силу имеет в этом мире Слово, КУВ поднял руку, и трибуны стихли. Через секунду его голос был многократно усилен так, чтобы каждый присутствующий слышал его. - Друзья! Правда за нами! Враг будет разбит! - произнес Артём, и толпа загудела с новой силой. - Они же поставят деньги, а потом будут винить нас в своем проигрыше - неодобрительно проворчал Бишкек. - Тебе оно надо? - Планы меняются, Дима. Мы должны выиграть! Мы не можем их подвести!
Глава 13
Рандом выбрал "Город после бомбардировки", как ландшафт будущей арены, и модуль терраформирования тут же воссоздал декорации театра военных действий. Судя по всему, инфослепок для модуля терраформирования был взят с только осваиваемой тропической планеты, а не урбанизированного планетоида с гравитационным генератором и плотностью населения в пару десятков тысяч человек на один квадратный километр. Гравитация чуть меньше стандартной, но это заметил только КУВ. Герда с грацией кошки прыгнула первой, плавно спланировав на арену. У нее на двухсот пятидесятом уровне открылся талант к изменению собственного веса, и сейчас девушка демонстрировала его, опускаясь вниз не быстрее гусиного перышка. - Не болото! - с почти детской радостью пробасил Бишкек и грузно, как будто в самом деле состоял из камня, рухнул вниз на арену. Артём бросил взгляд на другую сторону арены и увидел, как последним скрылся Термит. Его механическое, похожее на жука тело, не спрыгнуло, как остальные, подобно насекомому, спустилось вниз, перебирая по стене лапами. На том месте, где стартовал Скипидар и Ко, за силовым барьером арены, на постаменте лежала она - Матильда. - Рад за тебя, - скорее уж самому себе ответил КУВ и тоже сиганул вниз, активируя мимикрию. Он привык к более слабой гравитации, и сейчас это мешало.Бишкек, следуя плану, начал "шуметь". Ну, как шуметь, турианец швырял стокилограммовые булыжники и мусор по навесной траектории, отвлекая внимание. Не став затягивать, КУВ ринулся вверх по стене горящего здания, кончик которого был срезан точно ножом. Сверху открывался хороший вид на арену. Скипидар шел со своими тиммейтами не скрываясь, явно уверенный в своем превосходстве. При своем пятьсот втором уровне Скипидар выглядел самым безобидным из-за небольших размеров расы людей. Грейс, что шагала рядом и была на полсотни уровней ниже, все равно выглядела внушительнее босса. Но визуально опасным среди них был Термит. Меклар вышел из своего образа по максимуму, взяв в бой тело танка-насекомого. Турели на его корпусе хищно озирались по сторонам, ища жертву. Но в том-то и дело, что выглядел он грозно только визуально, и причина не в низком уровне Термита. Любой имплант с характеристиками имеет чёткую уровневую стоимость. Поставил себе мышечный имплант, повышающий переносимый вес до трех сотен кило - распишись и в получении N-ного количества опыта, который неминуемо поднимет общий уровень персонажа. И это правило справедливо для всех. Особенно для небиологических рас, таких как, например, меклары. Сделано это для того, чтобы донатер, солидно прокачавший своего персонажа, не мог вызвать на дуэль игрока на два десятка уровней выше себя и играючи разложить его. Просто глядя на уровень уже можно примерно представить силу персонажа. И это правильно, потому как на откуп игроку остаются его знания и умения. Именно они играют важнейшую роль в геймплее. Меклар выглядел грозно, но только с первого взгляда. В его движениях чувствовалась не рассеянность, а нечто другое. Будто он юнец, который проводил свободное время в мелком тире, стреляя из пневматики по консервным банкам, а тут вдруг попал на нормальный военный полигон. Вместо поршневой пневматики в его руки попал ОРСИС-35К или ШАК-СК, и мальчишке хочется с ним возиться: стрелять и чистить эту взрослую игрушку. Свои мысли Артём поведал в общий чат, и Герда, вот молодец девочка, тоже выдала свою аналитику. Термит, как и их группа, недавно ушёл на рерол и, проявив себя как Парадокс, привлёк внимание корпорации. Его по максимуму "подтянули" по уровням за счёт технической модернизации, благо меклары идеально подходят для набора уровней за счёт модификации, и выставили на арену. Наверняка последние уровни Скипидар взял также за счёт киборгизации аватара, ведь перевалить за отметку в пятьсот левел апов удалось единицам. Даже спустя двадцать лет с момента старта игры. Оставалась "темной лошадкой" только Грейс с редкой расой. Но она амфибия, пусть и высокоуровневая, а вокруг лишь руины горящего города. И всё же, когда Артём смотрел на девушку-наутлойда, внутри него росло нехорошее предчувствие. Чуйка подсказывала, что именно Майя станет для них самым большим геморроем. В этот момент стволы меклара повернулись в сторону Артема, механический таракан зашевелился, явно готовясь к залпу из всех орудий. Признаться, он расслабился, ожидая, что либо его засекут сразу, ещё на подъеме по внешней стене, либо не засекут вовсе. Но Термит явно заигрался и обнаружил предалиена слишком поздно. Не став терять ни секунды, Артём начал поспешно спускаться, перепрыгивая по два-три этажа за раз, но всё равно не успевал. Рой из полутора десятка самонаводящихся ракет пошёл по пологой к земле траектории. По расчету суперкомпьютера меклара эти злые осы, начиненные чем-то подлым, должны были встретить Артема у земли, двигаясь ему навстречу вверх. Вспоминая недобрым словом свою тягу к импровизации, КУВ сиганул вниз, надеясь, что запаса прочности, закачанного в его экзокостюм Алисой, хватит, чтобы обойтись без травм от приземления. Иного выхода, чтобы обогнать ракеты, он просто не видел. Биш, который не видел приближающуюся из-за груды обломков угрозу, всё же догадался по поведению напарника о том, что сейчас произойдет что-то нехорошее. Турианец кончил метать строительный мусор за баррикады и развернулся спиной, ожидая принять урон на бронированную часть. Вовремя. Едва Артём угнал за широкую спину четырехметрового танка, как самонаводящиеся снаряды, выпущенные по его душу, не меняя траектории, врезались в широкую спину Бишкека, активировав пассивку "Гранитный град". Через мгновение пространство за спиной превратилось в Адъ и Израиль. Пассивка турианца сработала как надо, выдав последовательно восемь стаков каменной шрапнели в обмен на каждую тысячу вытанкованного урона. Вот только никто из команды противника не получил урона от имбалансной пассивки турианца. Они ещё не подобрались на близкую дистанцию, находясь за естественными баррикадами арены. Артём прикинул, если стаков пассивки Бишкека было восемь, то суммарный урон от залпа равняется примерно восьми тысячам. Приняв всё на себя, КУВ, конечно, не умер бы, броня и резист к "физике" заблокировали б почти половину дэмеджа. Да и Алиса напитала его броню прочкой, как говорится, под самую пробку. Но травмы всё равно не удалось бы избежать. Бишкек от залпа меклара потерял меньше четырех сотен урона и за счет отличной регенерации обещал через полминуты восстановить здоровье полностью. Только Артём подумал об этом, как неуловимая комета, за которой даже взглядом было сложно уследить, вынырнула из-за препятствия и с силой врезалась в начавшего поворачивается боком танка. Кометой оказался Скипидар. Судя по всему первым ударом, который даже через резисты снял танку одну пятую хитов, активировал какое-то комбо ближнего боя и сейчас "разгонял" его, проводя почти неуловимые удары по спине турианца. Артём среагировал моментально. Присев на землю, он активировал сначала "Капкан корней", чтобы лишить киборга маневренности, но тот и не думал вырываться, продолжая наносить урон. Поняв, что это не сработало, КУВ, не меняя позы, принялся отлечивать танка. Нельзя сказать, что это полностью снизило скорость потери жизней Бишкеком, но его полоса здоровья перестала так угрожающе сокращаться. Артем и не думал вмешиваться в это избиение. Какой в этом смысл, если Скипидар, успевший "разогнать" комбо, "сложит" его за пару-тройку ударов. Против грубого напора и двукратной разницы в уровнях не поможет ни саккурадитовый скелет, ни кислотная кровь. Не прекращая отхиливать танка, Артём поднял глаза вверх, на табло с коэффициентами ставок в режиме лайв. Теперь цифры были более приближены к реальности, и Артём улыбнулся, видя, как меняется счетчик пассивки турианца, который сейчас показывал цифру "12". - Пап терпи! Не отступай, он убьется об тебя! - оборачиваться на Герду не было ни сил, ни времени. Стоит Артему отвлечься, и Бишкек, который был для КУВа живым щитом, может не досчитаться нескольких десятков хитов здоровья, а это сейчас критично. Они с самого начала распределили роли, и Герда, как молодая и опытная, должна была прикрывать тылы. Если девушка молчала, значит у неё всё нормально. Поэтому КУВ сконцентрировался на своей нынешней задаче, а именно на поддержке танка. Это не мешало считать в уме примерный урон Бишкека. Первый стак "Гранитного града" отнимал смехотворные десять единиц физического урона, второй уже снимал двадцать, третий - сорок, а четвертый - восемьдесят. Сейчас над головой Бишкека, чей панцирь на спине уже покрылся трещинами, висела цифра "14". Прикинув в уме урон четырнадцатого стака, КУВ присвистнул. Выходило шестьдесят две тысячи "зеленого" урона! Да, "зеленый" урон - это не "белый". Он "режется" пассивками, резистами и броней, но шестьдесят две тысячи!!! У Скипидара нехилые резисты плюс запас здоровья, но за последний стак он потерял почти четверть от общего уровня здоровья, а в общем вытанковал почти сто двадцать пять тысяч! Ещё два стака "Гранитного града", и Скипидар улетит на реинкарнацию с одним хитом здоровья. Не улетел. На горизонте, над головой горбящегося Бишкека, шипя реактивными двигателями, взвилась в небо новая стая ракет. Артем выдал из наплечных бластеров серию не прицельных выстрелов, но лишь сбросил с себя мимикрию. Ракеты врезались в спину Бишкека и расцвели чередой взрывов. Дима погибнет, к гадалке не ходи. Но душу Артема грело осознание того, что вслед за ним отправился и Скипидар. Ведь урон от ракет активировал новые стаки пассивки, догнав их до двадцати. Артем заподозрил, что что-то не так, по огорченному вздоху толпы и матерной конструкции из уст Герды, выдержанной в полной стилистике отца. КУВ поднял голову на экран и... На нем стоял Скипидар в столбе света с пикселем жизней в хит баре. А в это время Бишкек догорал в огне от ракет. Турианец получал урон со спины, и пассивка продолжала накручивать стаки, но шрапнель каменных осколков не причиняла вреда Скипидару. - Отрицание Смерти! - выдохнула Герда. - Мы с Каем играли в нее полтора года. Это Отрицание Смерти Паладинов Ордена из Сферы Миров! Скипидар не погибнет, пока действует Отрицание. Если честно, Артем думал, что Парадоксами стали игроки только из Квази Эпсилон, и впервые встречал себе подобного из другого проекта. Не то чтобы Артём не доверял Герде, но чтобы убедиться лично, сделал пару выстрелов в Скипидара из наплечник бластеров. Как и предсказывала Герда - безрезультатно. - Как развеять этот скилл? - Никак, - ответила девушка, не отрывая глаз от силуэта киборга. -Три, два, один… Повинуясь обратному отсчету, свет, окутавший Скипидара, начал увядать, но послушно уберег его от последнего стака "Гранитной шрапнели". Жизни Бишкека опустились до единицы, и турианца телепортировало за пределы арены. Артем, наведя бластеры, терпеливо ждал, когда иссякнет свет, чтобы снести последние крохи хитов. Зря. За мгновение до того, как свет перестал защищать киборга, перед ним прямо из земли вырос меклар. Термит в прямом смысле слова выкопался из грунта на том месте, где сейчас лежал виртуальный прах Бишкека, разметав его по округе. Спаренные лучи ударили в бронированное тело механоида, но лишь сковырнули закипевшую краску. Киборгу бы этого хватило, чтобы отправиться вслед за Бишкеком, но вот для Термита… Урон от маломощных бластеров для боевого тела меклара можно было сравнить с зажигалкой, которой идиот пытается прожечь броню танка. Ответки не последовало. Наоборот, Термит пустил густой едкий дым, желая растворится в нем вместе с израненым командиром. Артем улыбнулся. Новичок. Зря он это. Термита прокачали по уровням, дали в его руки крутого перса, но опыт не купить за донат. Для предалиена едкий сернистый газ неприятен, но совсем не губителен, его кровь и есть кислота. Для меклара, лишенного биологической сущности и заключившего себя в скорлупу сверхпрочной брони, едкий газ и вовсе был незаметен. Наверное, так же он думал и про Скипидара, которыйв погоне за уровнями подверг тело космического странника глубокой киборгизации. Глубокой, но не стопроцентной. Может быть, будь он не так повреждён, едкий газ не причинил бы вреда, но после столкновения с Бишкеком его имплантированная броня была герметична, как решето.
Гладиатор "Skypidar" уничтожен союзником "Termit" В чат тут же пришло текстовое сообщение. Именно текстовое, а не голосовое. Так Артем понял, что его крестная дочь приступила к активным действиям.
Герда "Олимпия": =) Артем "КУВ": Не отвлекайся. Герда "Олимпия": Спорим, что я точно не сольюсь?))) Артем "КУВ": На что? Герда "Олимпия": На то, что ты расскажешь мне секрет, как просчитать Систему.
Артём на секунду задумался. Если девушка так уверена, что не сольётся, значит, они выиграют, ведь бой на арене идет до последнего выжившего. Да, у них получилось завалить такую гору, как Скипидар, но это целиком и полностью заслуга Бишкека, вернее, его пассивки. А почему собственно и нет?
Артем "КУВ": ОК. )) Главное, не забудь про зрителя, который пришел поболеть за тебя. Я о ГопоМаге сейчас. Герда "Олимпия": Кресный, где эта пиявка? Сейчас я ее размотаю!!!
Артем закрыл глаза, активировав одну из первых способностей, полученных за дендроида. "Язык трав" сработал, как и раньше: просканировал территорию, подарив Артему трехмерную картинку арены и головную боль отката. Именно из-за неё Артем не использовал этот скилл последние десять лет, если частить, то можно и дураком сделаться. Но сейчас он добился своего - нашел и девушку-наутлоида, и меклара, что вновь зарылся в грунт. И если с механоидной формой жизни было все более-менее понятно, то Грейс ввела КУВа в ступор. Ее Артем обнаружил в четырех экземплярах, и, судя по весу, с которым они давили на растения, эти копии не были иллюзиями. Артем сообщил полученную инфу Герде вместе с диспозицией противника. Девушка тут же выдала несколько теорий происхождения копий, а после и вовсе сказала, что сама займется наутлойдом. Артём хотел было предложить не геройствовать и сначала вдвоем заняться одним противником, а затем и вторым. На его вполне логичное предложение Герда ответила едкое: "Не знала, что вы любите бить девочек!" и, прежде чем Артем успел опомниться, предложила обратить внимание на меклара. Механический жук, в самом деле, начал выкапываться. Что-то в его облике изменилось, что именно Артем понял уже спустя секунду, когда в его сторону ударило два пучка лазера. Плотная шкура зашипела, а сознание обожгло болью в области костистой груди. Не медля больше ни секунды, предалиен нырнул за укрытие. Термит оказался не так прост, он нашел способ наносить гарантированый урон по КУВу. Меклар просто отказался от реактивных самонаводящихся ракет, поняв, что Артему хватит ловкости увернуться. Зарывшись в грунт, Термит перестроил собственное оружие в лазеры, которые наносят, пусть не такой внушительный, но гарантированный урон. Каким бы ты быстрым не был, тебе всё равно не удастся быть быстрее скорости света. Хитро. Артем осмотрел собственную грудь и обнаружил на ней росчерк лазера, прошло сообщение о повреждении в двести восемьдесят единиц. И это меньше чем за секунду контакта! Урона могло бы быть гораздо больше, не будь он покрыт густой слизью, которая не только рассеивала тепло, но и отводила его за счёт испарения. В этот момент что-то блеснуло на горящем здании, и Артем на инстинктах посмотрел туда. Зря. Еще когда он только начал поворачивать голову, скулу и мандибулы обожгло, КУВ дернулся от боли, но этим только все усугубил. Лобную долю ксенохищника, отвечавшую за спектральное и тепловизионное зрение, задело чуть рассеявшимся пучком лазера. Ослепленный Артём перекатом ушёл в сторону, а затем и вовсе рванул, ориентируясь едва ли не на ощупь. Меклар внезапно стал умным, не то, что несколько минут назад, когда собственноручно прикончил босса. Он не стал сближаться, а ударил лазером в одну из нескольких зеркальных панелей на полуразрушенном здании. Луч срикошетил от отражающей поверхности и достал КУВа за укрытием. Но что-то подсказывало Артёму, что за столь оригинальную идею нужно благодарить не Термита, а его родичей по расе, наблюдающих за боем с трибун. Лобную долю, защищенную прозрачной оболочкой, повредило, повесив дебаф "Частичная слепота". Вдобавок проскочил нехилый крит почти на тысячу. Мало того, что урон пришелся в критическую точку и нанес травму, так ещё и был нанесен максимально действенным видом урона - лазерным. Ориентируясь скорее по карте, нежели доверяя зрению, спотыкаясь, Артем бросился к месту, где недавно погиб Биш. К черту оттягивать, пора заходить с козырей! Когти хищника отлично рвали мертвую плоть турианца. Шли необычайно долгие полминуты, которые понадобились КУВу, чтобы найти свой щит.
Ростовой щит Прародителя “Щит Скверны” расы Дендроидов. Уровень 5. Класс: уникальный, симбионт. Тип: броня. Броня: 999 Абсорбировано урона: 37553
Артем бросил взгляд назад, Термит как раз перевалил через недавнее укрытие. Из-за обожженной сетчатки и дебафа на зрение прочесть количество здоровья противника оказалось не просто. После стычки информация о противнике пополнилась.
Войцех "Термит" 362 уровень Раса: Меклар. Вес: 3550кг Жизни: 66780/66566 Вооружение: Реструктурированные оптико-энергитические пропульсоры 3*2 Тип урона: Лазерный.
КУВ выматерился. Такое с ним происходило не часто, и знающие его люди поняли бы, что дела у Артёма не очень. В их плане КУВу была отведена роль командира, разведчика и координатора. Потому из оружия он имел только наплечные бластеры, способные лишь на то, чтобы вскипятить краску на корпусе меклара, да и энергия батареи не бесконечна. Можно попробовать атаковать Термита в ближнем бою вживленными саккурадитовыми клинками, но этот вариант он оставлял на крайний случай. А пока он ещё побарахтается. По крайней мере, есть запас маны. Артем сложил трехпалой лапой чужого недвусмысленный жест и, прежде чем Термит выстрелил, нырнул в землю точно в водную гладь. Скрывшись под твердью, КУВ вновь использовал "Язык трав". Сейчас важно было понять, как обстоят дела у Герды. Чуть только пульсирующая боль в висках отступила, Артем осознал, что увидел. Он и Термит сейчас бились в центре арены, а по периметру буквально со всех сторон вели бой Герда и Грейс. Именно что со всех сторон. Способности к созданию копий были не только у девушки-наутлойда, но и у Герды, которая теперь создавала своих клонов из растительной органики. Откуда Грейс черпала биоматериал для своих двойников, оставалось загадкой. Правда клоны обеих девушек не реплицировали оружие и броню, от чего Артем понял, что оригиналы еще не вступили в бой. КУВ невесело усмехнулся. София, узнав о такой способности, подаренной Герде, порвет его на сувениры. А она узнает, если уже не узнала, наблюдая за ними сейчас.
Артем "КУВ": Знаю, ты занята, у меня нечем ковырять этот калькулятор на ножках. Давай я помогу тебе. Герда "Олимпия": Не встревай. Все нормально. Разберись со своей консервой.))) Артем "КУВ": Я вижу, как у тебя нормально.
На самом деле дела у Герды обстояли, мягко говоря, так себе. Клоны Грейс без труда расправлялись с копиями Герды, но девушка упрямо создавала новых двойников фактически впустую, сливая запас энергии.
Герда "Олимпия": КУВ не лезь! Это мой бой! Артем "КУВ": Давай, я хотя бы скажу, где оригинал. Герда "Олимпия": Нет!!! Я сама!
"Ну, давай, давай…" - подумал про себя Артем. Все же они с Каем двойняшки, и как бы Герда не была сознательна, пример с ее братом показал, что не стоит искушать судьбу и дергать тигра за усы. Ну, в данном случае барса, иначе может прилететь ответка. - Сама, значит, - уже тише произнес Артем. Ну что же, хорошо. Тогда и он разделается с этой шестиногой консервой. Проще простого! Осталось только придумать, как одолеть того, кто вдвое выше тебя по уровням, не зная его способностей Парадокса. Асмысл мудрствовать лукаво? Зрители? Да плевать на конспирацию! Сегодня многие поставили на него, потому что верят. Не в него, нет. Верят в легенду, что однажды нагнула систему, создав прецедент, который не отменял узаконенное рабство, но давал нечто существенное - веру в то, что сопротивление не бесполезно. Артем поднялся из-под земли во весь рост и развел руки в стороны, сбрасывая мимикрию, дразня и приглашая. Меклар хоть и интовик, но его энергия тратится на просчет вероятностей, из которых игрок выбирает оптимальный для себя. Артем же, а вернее Арт Ем был в мире, где интеллект - это не просто характеристика персонажа, а мана. И там он был не просто игроком с претензией стать основателем расы, а магом-друидом!
Глава 14
- Сюда иди! - проклокотало мерзкое существо и развело безоружные гипертрофированные руки, провоцируя Термита. Термит замер, опешив от такой наглости. Меклар, подключившийся к коллективному разуму, яростно просчитывал возможные комбинации и искал подвох. Как назло ни он, ни его родичи, объединенные в общий сверхразум, не могли найти подвох в нелогичном поведении визави. Войцех пришел в Квази Эпсилон из Сферы Миров всего пять месяцев назад, где он играл за Паладина Света четыре года. Нет, не играл, он был Паладином! Но летом, когда его обвинили в краже кланового имущества и дропнули из своих рядов, он сорвался. Сначала пил и просаживал сетовые и уникальные шмотки на виртуальных девочек и наркоту, легализованную в вирте. Уйдя "в штопор", Войцех кутил так, как подобает вести себя анархистам из "Панд" или жителям диких пустошей, но никак не Паладину Света. Очнулся Войцех в тюрьме. Надо же, городским стражникам Равердейла все же удалось "взять" его. Парень не смог освободиться и решил "поднять" логи перед тем, как покинуть игру, чтобы переждать тюремный бан своего перса в три недели. Он тот, кто всегда жил по совести, ужаснулся от содеянного им в пьяном кураже! Две недели назад за такое Войцех сам бы повесил на собственных кишках преступника. Воистину, права была богиня Айну, говоря: "Бойтесь не врага, а бесов внутри себя. Они всегда сильнее, ибо они часть вас самих." За содеянное Айну отреклась от парня и понизила до Прокаженного с проклятьем Отступника. Бывший Паладин ужаснулся, не веря прочитанным логам, и тут же, свернув интерфейс, начал искать что-то, в чем можно было увидеть отражение. Но как назло в камере не нашлось ничего, кроме отхожего ведра. В отчаянье Войцех схватился за волосы, и… Они клоками слетали с его головы вместе с кожей, а лицо на ощупь покрылось язвами. Потребность в зеркале отпала. Парень осознал, что логи - это не бред и не морок. Смеясь во внезапно накатившей истерике, Войцех нажал лог аут, затем вошел в меню аккаунта и без сожаления нажал на кнопку: "Удалить персонаж Прокаженный Палладин". После яркого мира Сферы Миров повседневность в реальности только усугубляла депрессию. Парень закурил и вновь наступил на пробку, но решил не возвращаться в Сферу Миров. Алкоголь в реальности оказался коварнее виртуального, отыгрываясь утром за забытье прошлого дня. Но бывший Паладин не сдавался, упорно накапливая баллы на скидочной карте в местном алкомаркете. Так, потворствуя, а не борясь с меланхолией, сплином и алкоголизмом, Войцех оказался на железнодорожном виадуке в родном Болеславце. Красивое сооружение стало меккой у городских влюбленных, художников и самоубийц. Вот только парень, не видевший себя в реальности, не был ни влюбленным, ни художником. Популярное в городе место сыграло с ним злую шутку. Едва он перелез через перила, нашлись те, кому не все равно. Через пять минут его отговаривал уже полицейский, а внизу дежурило две машины скорой помощи. Полицейский правда хотел помочь. Или скорее был наивен. Ведь переговорщик сможет отговорить от суицида только того, кто не хочет прыгать, а лишь привлекает внимание. Один шаг, кратковременное падение и… Столб белого света, который, впрочем, не оказался ни светом ворот Петра, ни светом из горнил Светоносного. Столб яркого розового света озарил сумерки у моста, он спас Войцеха. Зеваки начали креститься, крича о божьем провидении, но его не было. Бывший Паладин Света узнал "Отрицание Смерти" и ликовал тому, что Айну простила оступившегося адепта. Парень был слишком пьян, чтобы осознать, что вокруг не Сфера Миров, а реальность. Так Войцех стал Парадоксом. Удивительным образом видео с несостоявшимся самоубийцей не разлетелось по сети. Через день в его квартиру пришел человек от корпорации и сделал предложение, от которого нельзя отказаться. Так он и попал в Квази Эпсилон в команду Скипидара. И вот сейчас он стоял перед мерзостью вроде тех, с кем он боролся, будучи Паладином. Этот самый КУВ был давно известен в мире Квази Эпсилон, но чем именно Войцех не знал. Зато он знал другое, Скипидар до чертиков ненавидит КУВа. Сам Войцех недолюбливал Скипидара за его одиозность, но тот предложил ему за победу над Артемом нечто особенное. Умом Термит понимал, что КУВ, который вдвое ниже его по уровням, просто дразнит, заманивая в западню. Но самой западни Войцех не чувствовал, равно как ее не видели и другие меклары, сидящие на трибунах и объединившиеся с ним в одну нейросеть. Но на что тогда рассчитывал этот мутант со способностями друида? Войцех никак не мог привыкнуть к местным расам, называя их привычными по Сфере названиями. Этот противник, когда-то звавшийся прародителем, был странным. Нет, конечно, меклары не были настолько сильны в расчетах, чтобы заглянуть за горизонт событий, но вычислительной мощности термита, соединившегося с другими мекларами в нейрокластер, хватило, чтобы найти более тридцати семи тысяч вариантов развития событий. Сейчас меклары просчитывали их на большие временные отрезки, и по всему выходило, что этот КУВ просто самоубийца без шансов к победе. А предалиен, который потерял часть зрения, судя по тому, что слегка поворачивал голову влево, продолжал провоцировать Термита. Иррациональный дурак. Термит только двинул стволами лазерных пропульсаров, как КУВ свёл руки, точно в хлопке, и бетон под ногами меклара взорвался. Древесные плети начали оплетать ноги и нижнюю часть корпуса Термита, сковывая движения. Меклар лишь на секунду отвел свои сенсоры, чтобы просканировать вероятностную угрозу, а через мгновение уже наблюдал, как противник падает на спину. Наплевав на шанс попадания в верткого противника, всё же выстрелил из лазеров, но ничего не добился. В это же время вокруг их поля боя начал расти лес. Упрямые деревья крошили бетон, вгрызались корешками в камень, сталь и пластик разрушенных зданий и росли, росли, росли… Термит прекрасно понимал, зачем происходит это действие. Противник понял, что меклар пользуется расовыми преимуществами, объединившись с себе подобными в нейро кластер, но это неважно. Сейчас он скрывал их поле боя за растительностью, закрывая визуальный контакт для наблюдателей. А это уже проблема, потому как шестнадцать комплектов сенсоров лучше одного. Их нейросеть рассчитывала этот вариант развития событий, но отсекла его как слишком затратный по энергии для игрока сто девяносто первого уровня. Однако вопреки расчетам нейрокластера, КУВ смог создать неучтенные семь тысяч кубометров растительного материала и уже превысил возможный объем в полтора раза. А количество деревьев продолжало расти. Войцех испугался. Только что он испытал невозможные для кибернетической формы жизни чувства. С ним в Квази Эпсилон это произошло впервые. Нет, конечно, он встречался с противниками несоизмеримо сильнее себя. Бывало, мобы растворяли микросхемы, заменяющие меклару органы в органической кислоте. Случалось, он погибал под ударами монстров, что играючи сминали его синтетическое тело, но все это было хоть и суицидально, но рационально для меклара. За его смертью неизбежно следовала победа, с цифрами спорить трудно. Но вот сейчас… Едва только кольцо деревьев превратилось в купол, поток визуальной информации из-за силового поля смолк, и родичи меклара теперь могли помочь только вычислительными мощностями. Но разве это проблема? Пробиться сквозь стену леса не составит больших трудностей, и все! Получится, что экс-прародитель понапрасну слил энергию! Рут корнями, что привязал Термита, потребовал несколько секунд для освобождения. Едва последний корень спал с механической ноги, КУВ появился там, где его ждал Войцех. Как только земля разошлась под стальным брюхом меклара, тот свел все шесть лап, пронзая землю под собой. Размен в уроне на один к шести выгоден при любом раскладе. А если учесть врожденную броню и разницу в уровнях, то и вовсе не понятно, на что надеялся противник. Механические лапы нашли плоть предалиена одновременно с тем, как спаренное лезвие вонзилось в брюхо боевого тела меклара. Силы у противника оказалось немного, и он пробил броню только благодаря саккурадитовому клинку с атомарной заточкой. Но предалиен таки смог натворить дел. КУВу удалось критануть, выведя на пять минут систему активной защиты. Наниты уже работали, приводя в порядок поврежденный модуль, но это требовало времени. Между тем КУВу доставалось несравнимо больнее. Войцех чередовал удары, чтобы не упустить жертву, которая возомнила себя умнее сверхкомпьютера. Три механических лапы держат равновесие, а три других пронзают предалиена. Через секунду они чередуются. Таким образом, КУВ всегда остается нанизан на острые конечности меклара, как бабочка на иголку, и не может сбежать. На основании силы удара клинком Термит рассчитал количество здоровья противника, выходило, что КУВу хватит трех ударов. Так говорили информация нейрокластера из шестнадцати мекларов, и Войцех был уверен в этих цифрах. Первые алерты выскочили сразу же, кровь предалиена оказалась не только токсичной, но и кислотной. Третьи фаланги лап за первый удар лишились тридцати шести процентов прочности. Нейрокластер счел урон приемлемым, и Термит продолжил методично протыкать конечностями противника. После пятого удара Войцех, почуяв неладное, отпустил КУВа из, казалось, смертельного захвата. Иногда аналитика мекларов допускает ошибки, но не два же раза! Предалиен должен был погибнуть на третьем ударе паукообразных механических конечностей, но выжил даже после шести! Войцех отпустил КУВа, лишившись половины прочности всех шести лап. Дрянная кислота, она нанесла сравнительно небольшой урон, но гораздо критичнее были понизившаяся скорость передвижения и прочность. А Термиту еще предстоит прорубаться сквозь джунгли. Этот КУВ и в самом деле оказался с сюрпризом, но сейчас Войцех не сомневался, что победит. Тем более что "Отрицание смерти" уже успело откатиться. Стоило Термиту двинуться в сторону, как рут "Капкан корней" тут же оплел его ноги. В своей сути это мелочь, призванная задержать меклара. Но неприятным оказался тот факт, что за время действия корни сняли полтора процента прочности с ослабленных кислотой лап. В то же время в зарослях напротив появился силуэт, и Термит, не задумываясь, выдал полный урон из лазеров. Бить стоило так, чтобы наверняка, с критами. Именно поэтому ударил в очертания головы предалиена. И почти одновременно с этим КУВ, прятавшийся в кустах, ударил лазером в ответ. Правда, не так точно, как меклар, но из оружия явно не уступающего мощью. Урон вышел не большой, в числовом выражении, но лазерного росчерка хватило, чтобы добить таки две лапы, серьезно подкосив устойчивость боевого тела Термита. Но не подломленные конечности напрягали Войцеха, а то, что в логе не проскочила инфа о победе. Хотя он был уверен, что попал. Вот, силуэт вновь промелькнул, и Термит по новой выдал полную мощность, опять получив ответ. На этот раз неустойчивость меклара сослужила ему службу, и Войцех кубарем ушел от ответного огня. Через минуту КУВ появился еще, и всё повторилось. На пятый раз напряжение сменилось азартом. Бой на арене перерос в дуэль. Неизменно Термит был точнее, но срубить противника всё не получалось. Он и сам терпел попадания, но явно меньше, нежели КУВ, который не прокачал скиллы лазерной ветки. Да что там, по стрельбе можно было подумать, что это его первый бой с пропульсионной винтовкой высокой мощности. Такой "танец" с тенью продолжался еще семь минут, пока Термит не понял, что проиграл. За недолгое время он лишился еще четырех ног и теперь мог передвигаться, только подтягивая свое тело единственной уцелевшей конечностью. Энергии в батареях оставалось не много из-за прожорливых силовых щитов. А посему Термит даже если замечал силуэт КУВа, то больше не осмеливался на огонь. Что-то подсказывало меклару, что это не принесет победы. К чести противника нужно отметить, что тот не добивал раненого механоида. Но очевидно и КУВ понял, что победил, поэтому вышел и неспешно зашагал к Термиту. Странное дело, но тот был безоружен, если конечно не считать двух саккурадитовых лезвий, на каждой из гипертрофированных лап. Как только КУВ приблизился и оформился больше, чем силуэт, позволив увидеть информацию о себе, меклар засмеялся механическим смехом. В полосе жизней предалиена не хватало едва ли одной пятой! - Как? - прошелестел голосовыми синтезаторами Термит. Вместо ответа его противник повернул голову в сторону, откуда пришел, и заросли разошлись, обнажая осколки зеркал, содранных со зданий. Войцех внутренне засмеялся, осознав то, насколько его противник выше, и сейчас он вел речь не об игровых уровнях. Получается, Войцех уничтожил сам себя, стреляя в зеркало, которое отражало смертоносные пучки его пропульсорных лазеров. Но и тут что-то не вязалось, ведь даже если КУВ нашёл такой изощренный способ победить, от лазера увернуться невозможно. Более того, Термит был уверен, что попадал! - Но как? Я же в тебя попал! - как бы Войцех не хотел сохранить лицо, но внутренняя детская обида всё-таки проявила себя в словах. - Попал, - кивнул КУВ. - Вот только не в меня. Для наглядной демонстрации своих слов бывший прародитель вздернул когтистые лапы вверх, и из земли по обе стороны от него появилось два существа. Это определённо были растительные создания, но строением походили на человека. Будь Войцех в Сфере Миров, он с уверенностью назвал бы их энтами, но теперь, когда они не были скрыты зарослями, он видел их описание.Древесный голем 1 уровень Создатель КУВ
Войцеха одолел истерический смех, как только тот осознал, в какую ловушку угодил. Он - меклар трехсот шестидесятого уровня, стрелял из всех калибров по миньонам первого уровня! Злоба одолела его! Злоба на КУВа, что только что поставил ему "детский мат", злоба на себя за то, что угодил в идиотскую ловушку. Свет "Отрицания смерти" окутал меклара розовой пеленой одновременно с тем, как тот развернул лазерные пропульсоры во врага. Пока висит паладинская обилка, он не уязвим, за пять секунд его оружие выжжет врага, и батареи хватит. Тугие рубиновые лучи ударили в грудь КУВа, в прямом смысле разорвав его направленной бомбардировкой тяжелых фотонов. Всё это действие заняло не более секунды, и это напрягало. Тот, кто после мясорубки из ног механойда потерял всего лишь одну пятую от здоровья, слишком просто сложился от концентрированного лазерного луча. Пусть он и пришел в группе, но всё равно, смерть КУВа казалась Термиту слишком быстрой. В любом случае, после такого не выживают! Или… Вместо ошметков горелого мяса и костей, вместо тошнотворного вида потрохов предалиена в сенсоры меклара ударил саккурадит. Клинок КУВа в прямом смысле распорол сенсорную панель, лишая механоидную форму жизни последних крох здоровья. Войцех мысленно усмехнулся, он проиграл окончательно, и даже коварный удар исподтишка не смог выправить положение. Последний, и как ему казалось, решающий удар пришёлся в очередного древесного голема, принявшего личину Прародителя. А настоящий в это время скрывался рядом, под землей. Полоска жизни меклара моргнула, но в последний момент перед тем, как умереть, Войцех увидел, как его разбитое механическое тело разрывает нечто. И это нечто имело описание.
Ксеномеклар Прародителя 1 уровень.
Обида, злость, отчаяние оставили мятежную душу бывшего Паладина, здорово вернуть потерянное спокойствие. Термит мысленно улыбался, ведь он проиграл великому!
*** Герда тряслась в бессильной злобе. Впервые кто-то кроме брата оказался ей не по зубам. И дело тут не в личном умении или неудобной для Спектроморфа расе. Победить ей не давал банальный разрыв в уровнях. Водяные клоны противницы оказались сильнее древесных клонов Герды. Девушка уже дважды "сливала в ноль" запас энергии на создание марионеток и пускала их в бой сразу по две-три на одну копию противницы. Все тщетно. Девушка вновь открыла логи, чтобы посмотреть полученную в бою информацию о противнице.
Майя "Грейс", наутлойд, 457 уровень Активные умения:
Герду уже было накрыло отчаяние, как прозвенел звоночек личного сообщения.
КУВ: Как дела? Помощь не требуется? Герда: Нормально я!!! Хватит меня оберегать!
В какой-то момент девушку обуяли злость на крестного и понимание, отчего Кай решил уйти, как он это называл, в свободное плавание. Вроде как дядя намекал на то, что ее еще надо опекать и в полноценную боевую группу ее взяли по причине родства. Хотя умом она и понимала, что это не так, но что-то внутри клокотало, стоило отцу или дяде начать сюсюкаться с ней, как с маленькой.
КУВ: Помнишь наш уговор? Так вот, я почти разобрался с Термитом. Так что если кто-то проиграет, так это будешь ты) Кстати, пока ты не связана боем, советую быть рядом. От тебя на восемь часов. Ориентир лес.
Девушка улыбнулась, решив, что она прочла мотив дяди между строк.
Герда: Так значит, тебе все-таки нужна помощь? КУВ: Нет. Помощь понадобится тебе. Вернее не помощь, а кое-что иное. В общем, у тебя три минуты.
Герда уже начала писать дяде, что от своих слов не отступится и не примет от него никакой помощи, но Артем отключил прием сообщений, чем только больше взбесил племянницу. Интерес девушки переборол гордость, и через некоторое время она уже раздвигала заросли, которых здесь не было ещё полчаса назад. В центре опушки, окруженной древесной стеной зарослей, сидел меклар. Выглядел он плохо, и полоска жизни только подтверждала это. Герда успела вовремя, к Термиту уже двигался КУВ, выпустив из каждой руки по паре лезвий, чтобы даровать меклару легкую смерть. Дядя победил! У КУВа получилось разобраться с самым бронированным, несмотря на такую кратную разницу в уровнях! А у нее… Тут Герду взяла злость на саму себя, и она пропустила решающий момент. Меклар окутался столбом розового света, как это произошло со Скипидаром полчаса назад. Одновременно с этим он ударил почти в упор, проделав дыру в груди КУВа размером с грейпфрут. Но крестный не погиб, по крайней мере, об этом молчали игровые логи. А через секунду после того, как свет "Отрицание смерти" спал, девушка получила и подтверждение своих догадок. Герда выполнила свою роль, хоть и с опозданием. Она поняла, зачем ее позвал дядя, но увлекшись своими мыслями едва не пропустила нужный момент. КУВ ударил из-под земли, но, разорвав стальное брюхо клинками, он сделал странное - запустил в электронные потроха меклара безглазую морду, а через секунду… Признаться, раньше девушка относилась к рассказам отца и дяди со здоровым скепсисом. Мужчинам свойственно преувеличивать, тем более когда речь идет о своих боевых или любовных похождениях. Но вот сейчас... Сейчас она собственными глазами наблюдала за тем, что невозможно объяснить с точки зрения игровой механики. Ладно, "Генетический вампиризм", бог с ним, любой мало-мальски образованный человек высмеет возможность изменения ДНК у одной особи. Но вот это! В данный момент из тела механоида через разорванную обшивку вылезало нечто! И именно нечто, потому как Герда, знакомая со всеми расами и их вариациями, не видела прежде ничего подобного. Если кратко, то существо напоминало КУВа, то есть предалиена "на минималках": строение тела ксеночужого, сегментарный хвост и вытянутый череп. Но это существо частично было роботом! У Герды перехватило дыхание, когда она поняла, что видит перед собой. Черт возьми, тварь, что сейчас рвала тело поверженного меклара, была чужим-киборгом. Но оно появилось на свет уже с аугментационными улучшениями, а не приобрело их впоследствии. Дядя протянул руку к этой особи, и та ловко, точно ручная обезьянка, забралась ему на плечо. КУВ заприметил пытающуюся "не отсвечивать" девушку и махнул рукой, предлагая подойти. Герда немного помедлила, но всё же двинулась к нему. - Что это? - взгляд сам задерживался на суммоне КУВа, хоть Герда и старалась не обращать внимание. - Ты же видишь, это ксеномеклар! Ладно, об этом потом. Скажи лучше, ты успела сделать то, зачем я тебя позвал?- вместо ответа Герда кивнула, и Артем продолжил. - Вот и славно. По поводу твоей просьбы не лезть, не передумала? Слово "Нет!" соскочило с губ девушки еще до того, как она поняла, что всё всерьёз. - Хорошо, твоя противница находится вон там, - КУВ указал рукой направление. - В затопленном подвале торгового центра. Все. Дальше сама. Зерно рациональности говорило ей придушить гордость и принять помощь КУВа, но Артём обнадеживающе хлопнул девушку по плечу, а затем развернулся и двинулся прочь к выходу с арены. А девушка раз за разом перечитывала лог, не веря собственным глазам.
Игрок Артем"КУВ" сдаётся и выходит из боя. Оставшиеся на арене бойцы: Герда "Олимпия" vs Майя "Грейс"
Получается, крестный действительно верит в нее настолько, что готов пожертвовать стоящим на кону рельсотроном, который дорог ему как память. Осознание этого факта придало девушке сил, но поселило в душе страх проигрыша. "Хватит себя жалеть!": мысленно произнесла Герда и, перехватив поудобнее плазменный дробовик рейдеров "Вепрь", двинулась в сторону указанную ей КУВом.
Глава 15
Герда недоуменно наблюдала, как КУВ вместо того, чтобы навязать свою помощь, просто принял слова девушки и вышел из боя. В этот момент ее охватил мандраж. А вдруг не справится, вдруг она переоценила свои силы, ведь противница почти вдвое выше нее по уровням! И, тем не менее, дядя верит в нее настолько, что фактически доверил победу. И она не может подвести ни его, ни отца, ни мать, которые сейчас смотрят на нее с той стороны силового купола. Она должна оправдать ожидания своей семьи! Напоследок дядя указал место, где укрылась наутлоид. Девушка вспомнила присказку матери, когда она и Кай возвращались из леса по уши в грязи: "Свинья грязь везде найдет". Вот и ее противница-амфибия нашла, где можно укрыться в родной стихии даже посреди города, а именно в затопленном подвале небоскреба. Незаметно подкрасться не удалось, клон Майи выскочил из-за угла. До этого Герда видела противницу лишь издали и глазами своих клонов, а это не одно и то же, что увидеть противника самолично. Вблизи клон девочки наутлоида выглядел не так отталкивающее, как предполагала Герда. Да, кожа амфибии имела нездоровый для человека зеленоватый оттенок и блестела на солнце, и, тем не менее, черты ее лица не были уродливы. Даже большие черные глаза без белков точно у инопланетянина выглядели хоть и гротескно, но не отталкивающе. Не желая отвлекаться на ещё одну копию, Олимпия создала древесного клона, который тут же рванул к противнику. Копия Герды гораздо слабее клонов Грейс, но вполне по силам задержать помеху. Девушка хмыкнула, подумать только, она владеет способностью бывших дендроидов. Хорошо, если частично, но она уже воспринимает её как неотъемлемую часть себя. А ведь другим для кражи чужих способностей приходится использовать легаторы, которые не купить просто так, ибо товар штучный. А Герда просто воспользовалась тем, что дядя - Прародитель. Грейс наверняка уже засекла ее, но шанс на эффект неожиданности ещё остался. Активировав свою способность частичной трансформации, Герда почувствовала, как вздыбилась одежда под боевым костюмом. Густая шерсть снежного барса, пробивающаяся из-под кожи, мгновенно подняла температуру тела, заставив встроенный кондиционер работать на полную мощность. Ещё бы, машина запрограммирована на терморегуляцию, ей не объяснишь, что сорок два градуса - это норма для оборотня. Пока пришлось обойтись частичной трансформацией, и дело не в маскировке или не подходящей под это броне. Конечно, у неё модернизированный экзоскелет, штучный экземпляр, приспособленный специально для Герды и внешне имеющий стилистику антропоморфной кошки. Есть даже фальшивый хвост, наверняка воспринимаемый зрителями как элемент декора. Дело во вскакивающем метаболизме, который тяжел даже для оборотня. Если поддерживать полную трансформацию достаточно долго организм изработав внутренние ресурсы начинает буквально поглощать сам себя чтобы поддержать форму зверя. А это очень нехорошо для здоровья. Трансформация вдохнула в Герду сил, и девушка играючи запрыгнула на четвёртый этаж. Конечно, не стоит умалять помощь встроенной механики экзоброни, но подскочившая ловкость сделала куда больше встроенных сервоприводов. Вместе с ахнувшими трибунами пиликнуло сообщение о полученном опыте. Девушка, скосив глаза на лог, увидела то, чего не ожидала: судя по логам, ее древесная копия только что справилась с копией противницы, а через секунду умерла от дота отравления. Ее копия! Повысившаяся характеристика пусть и частично, но передавалась двойнику, сделав его еще сильнее. Но это не главное. Копия потому и зовется копией, что выглядит идентично оригиналу. В то же время древесный клон реплицирует оригинал, а потому появляется без оружия и брони. И сейчас вся арена, и зрители трансляции видели, как клон молодой девушки с кое-как прикрытой Системой наготой преобразился в оборотня! Какая же она тупица! Как она могла забыть! Любая информация о Парадоксах, равно как и об их способностях скрыта. Да, Термит использовал скилл паладинов "Отрицание смерти", но его вполне можно выдать и за десяток других способностей, база гейм дизайна питает слабость к эффектной световой иллюминации абилок. В Квази Эпсилон и вовсе можно обосновать временную неуязвимость со световыми эффектами хоть незарегистрированным девайсом расы меклар. Но как выкрутиться, когда вся арена видела трансформацию девушки в зверя? Это ведь не МММ вроде Сферы Миров, где магия и оборотни, здесь чистый сай-фай! Связь с остальным миром отключена, не посоветоваться с матерью. Хотя это даже хорошо, будь по-иному, отец наверняка отписался бы уже простыней матов. В любом случае сделанного не воротишь, а потому с этой проблемой она разбираться будет после. Сейчас главная задача Герды - победить. Олимпия выскочила в неширокий коридор и почти в упор столкнулась с противницей. Представительница нраутлоидов не стала дожидаться, когда Герда ее найдет. Девушка-спектроморф на мгновение опешила, а вот подручная Скипидара не сплоховала. Ее основное оружие - многоствольная вундервафля оказалась за спиной, как и дробовик Олимпии, но Грейс воспользовалась грубой силой, отправив спектроморфа в полет из окна. Падение с двадцать третьего этажа - это приговор, а увеличенная гравитация гарантия его исполнения. Но не для спетроморфа. Активировав врожденный талант "Спектр света", предназначенный для проникновения за преграды, Герда вновь сменила вид и укуталась черно-бордовым сумраком, а затем указала в сторону опешившей Майи. Через секунду фантом "потек" в указанном направлении, игнорируя гравитацию. Эффектно, пусть и крайне ситуативно для врожденной расовой способности. И, тем не менее, через десяток секунд Герда вернулась в окно, из которого вылетела. Но Грейс уже была готова: в руках зеленокожей девушки появились два тубуса, которые оказались лазерными кинжалами. Хиты здоровья Олимпии начали убывать рывками. Девушку одолела паника и смятение. Не осознавая, что делает, она создала две древесные копии, которые из-за замкнутого пространства появились за спиной у противницы. Как же удачно! Синхронный удар в спину обескуражил Грейс, но одного взмаха лазерным кинжалом хватило обоим клонам. Это мгновение Герда использовала по максимуму, потянув из-за спины короткий крупнокалиберный шотган, ведь ее уникальная пассивка режет в ПвП броню. Дробовик в замкнутом пространстве - это весомый аргумент при любых раскладах. Тем более, когда в руках противника нож и он на две сотни уровней "выше" тебя. Ловкость не спасет наутлоида от урона по площади. Но Грейс имела еще козыри. Рот наутлоида, до того представляющий из себя короткую щеточку, раскрылся неестественно широко, обнажив полупрозрачные иглы зубов. В грудь Герды будто ударил молот. Из ее ушей и носа хлынула кровь, сознание "поплыло", смазав все вокруг. Единственное, что осталось чётким, так это запись в логах:"Крик Сумеречной Баньши" Урон: 122 хп Оглушение 5 секунд Дебаф "Глухота" 2 минуты Дебаф "Головокружение" 2 минуты Дебаф "Немота" 2 минуты Дот "Кровотечение" 5хп/сек
Пять секунд… Много это или мало? Когда ты наносишь урон, то это мало, всего два-три удара сердца. Когда же урон наносят тебе, а ты не можешь сопротивляться из-за так неудачно пойманного стана, пять секунд можно сравнить с пятью световыми годами. Герда беспомощно смотрела на стремительно убывающую жизнь под напором световых кинжалов, гадая, что закончится быстрее: хит поинты или время оглушения. Что делать в случае, если ей повезет, девушка уже знала. Едва стан прекратился, как столб яркого розового света окутал тело девушки.
Украденная способность "Отрицание смерти" активирована.До окончания неуязвимости 5… 4...
КУВ будто знал, что это единственный шанс победить. Теперь девушка понимала, почему улыбчивого и веселого дядю Артёма многие люди превозносят в гении мира Квази Эпсилон. Дело тут не в том, что он смог стать первым человеком-предводителем целой расы, и не в необъяснимом умении предугадывать развитие игрового аватара, хотя и это тоже. Зерно такого отношения закопано гораздо глубже. Герда смотрела на Майю "Грейс", которая словно в замедленной съемке разворачивалась, чтобы отступить. Но шотган Герды висел на груди. Руки сами навели смертоносное оружие на закованную в броню спину девушки-наутлойда. Палец медленно потянул за спусковой крючок, и злые шмели плазмы разорвали тело противницы. В ужасающем розовом цвете Герда улыбнулась, прочтя надпись, висящую в небе над ареной.
Победа! Выживший гладиатор - Герда "Олимпия"
Шотган в руках Герды был здесь оружием, но отнюдь не панацеей. Грейс вполне бы хватило запасов хитов, чтобы пережить всю обойму из смертоносного в ближнем бою дробовика. Если бы КУВ не покинул ристалище, оставив Герду один на один. Основным козырем стала уникальная пассивная способность, которая "резала" броню противника в ПвП, сложенная с украденным паладинским навыком из другой игровой вселенной.
*** Терраформирование вернуло арене исходный вид, и Герда оказалась в центре вместе с Бишкеком и КУВом. Турианец и предалиен стояли по бокам девушки спетроморфа, а из-под купола в силовом поле спускался приз - рейлган "Матильда", творение КУВа еще до того, как тот стал Прародителем. Под ликование толпы КУВ взял в руки неказистую винтовку. Катушки индуктивности располагались прямо на стволе и ничем не были защищены, в купе со ствольной коробкой и прикладом, распечатанным на простейшем принтере, винтовка никак не тянула на предмет с оценочной стоимостью в несколько миллионов кредитов. КУВ, очевидно, посчитал так же. Спустя несколько секунд вдумчивого разглядывания своего творения, он криво усмехнулся, показал непристойный жест Скипидару, стоящему на VIP трибуне, и двинулся к выходу с арены. В чат группы прилетело сообщение:
КУВ: Это подделка, Скипидар кинул нас. Бишкек: Действуем по плану? Герда!
Девушке не нужно было повторять дважды. Едва бой закончился, все параметры ее аватара обновились, в том числе и кулдаун способностей. Скипидар явно держал в уме вариант, что подмену “Матильды” скроют, поэтому у выхода с арены уже дежурили две пятерки высокоуровневых игроков в красно-белой броне. А ещё там стоял Термит. - Я бы хотел принести извинения за свое неподобающее для Паладина поведение. Ты победил достойно! - пророкотали голосовые синтезаторы меклара, обращаясь к КУВу. - Войцех, хватит ломать комедию. Ты такой же мошенник, как и Скипидар. Похоже, это что-то в крови у поляков, - отмахнулся от извинений за нечестную борьбу КУВ и пошел прочь с арены. У боевых звеньев красно-белых, скорее всего, был приказ сопроводить КУВа к выходу, а потому две пятерки обступили КУВа и Бишкека "коробочкой", чтобы в случае чего… Герда постучала кулаком по броне одного из "гусей". - Эй, жестянка, два шага назад, - нахально произнесла девчонка, и боец, бросив короткий взгляд на меклара, который, кажется, был здесь главным, отступил, не проронив ни слова. Войцех хоть и отвлекся на мгновение от КУВа, но пропустить его укол мимо ушей не смог. - Следи за языком, когда находишься в гостях! - механический голос меклара хоть и был лишён эмоций, но они без труда угадывались в словах. - Если ты в чём-то нас обвиняешь, то говори прямо! - Не ломай комедию, Паладин, - Артем выделил последнее слово едкой интонацией, не скрывая, что насмехается над этой самоидентификацией механоида. После этого предалиен с усилием впечатал рельсотрон в пол, от чего индукционные катушки разлетелись в стороны. Удар, удар, еще удар, и когда он остановился, в его руках остался лишь ствол, а у ног валялись запчасти раритетной винтовки. - Это подделка! - Но… - попытался было возразить меклар, однако КУВ не дал ему это сделать. - Повторяю ещё раз: это подделка! Я создал “Матильду” и отличу подмену с закрытыми глазами, так что не надо ломать комедию, Паладин. Да, ещё, зря ты взял с собой боевиков клана, - Артём кивнул в сторону мордоворотов. - Мы не дадим вам повода на добавление в кос лист. - Я не знал! - Термит упрямо гнул свою линию. - Знаешь, да, мне всё равно. Скипидар меня кинул, ты в его команде, значит, и ты меня кинул. Мы уходим! - с этими словами КУВ решительно двинулся к выходу, задев плечом одного из громил. Однако тот не пошел наобострение конфликта. - Я не с ним! Я больше не с ним! - произнёс меклар в спину Артема, а дальше все завертелось не по сценарию. Над головой Термита моргнул герб "Гусарии" и исчез, а через секунду меклар, не сменивший боевое тело, врубился в ближайшего к себе бойца в красно-белой броне. По глазам резанул яркий розовый свет от использованной способности "Отрицание смерти". Надо сказать, он использовал вовремя, так как через секунду на него напал весь десяток красно-белых. Контактные бойцы Скипидара обступили бывшего союзника, прижали его к стене. - Вам нужна помощь или нет? - проклокотал механическим голосом Термит, активировав оружие ближнего боя, напоминавшее своим видом нечто среднее между хищным полотном бензопилы и горнодобывающим буром. Жизни красно-белых гусаров довольно бодро скатывались вниз. Артём уже подумал, что всё: слетевший с катушек механоид, превратившийся в мясорубку, положит авангард Скипидара, но стоило розовому цвету угаснуть, как все кардинально поменялось. Бывший паладин, не прекращая переть на противника, накинул на себя хил, однако он спасал не более чем пластырь при оторванной ноге. Артём выдохнул, ну кто просил этого идиота вмешиваться? Кто просил его строить из себя рыцаря, или как там, Паладина Света? Руты корней проросли прямо сквозь броню гусаров. Всё-таки, они находились не на зелёной планете, а внутри космической станции. Растительности тут было взяться неоткуда, разве что из желудков красно-белых, которые недавно употребляли томаты, клубнику и яблоки. Из клубники ничего путного не получится, по крайней мере, не при спонтанной эволюции под сгибающими силами Прародителя, чего нельзя сказать про другие растения. Ксенон-танк крутил головой, не зная, что предпринять, в то время как его группа корчилась, теряя остатки жизни. Второе звено потеряло всего двух бойцов: вамбаса и дендроида. Первый погиб, потому как был чисто в викторианском, второму тупо не повезло оказаться противником экс Прародителя, и сейчас из красно-белой брони рос Хищный Папоротник трех ближайших бойцов. Бишкек, не мудрствуя лукаво, стал бить в голову ближайшего и, изрыгая маты, наносил удар за ударом, разгоняя комбо ближнего боя. Здоровяк совсем позабыл про шотган, который болтался у него на предплечье. Артем в это время использовал хил и заклинание корней, дабы уберечь жизнь наивного механоида-паладина, что решил перейти на их сторону. Герда даже замерла истуканом, но никто её и не собирался окликнуть. Опомнившись, бойцы Скипидара принялись выбивать здоровье из низкоуровневых противников, но Бишкек уже разогнал свое комбо, а потому не собирался выпускать из ковшеподобных рук голову шедоуса. Эта свалка продолжалась секунд двадцать. Бишкек наносил удары лавинообразно, наращивая урон. КУВ пытался удержать на месте гусаров и одновременно не дать слиться Бишкеку и Термиту. Выходило это, мягко говоря, хреново, они находились не на планете покрытой растительностью, а в безжизненном космосе. Возник хрупкий паритет в силах сторон, но его разрушила Герда. Та, что стояла за спиной Бишкека и КУВа продолжала бездействовать. Но вот Бишкека обуял розовый свет, а затем мрак проскользнул сквозь суматоху боя и оформился в Герду рядом с Артемом. Причём в руках девушки находилась… ...Матильда! КУВ почти насильно вырвал из рук Герды оружие. Но никто из гусей помешать ему не смог, у них итак прибавилось проблем: из-за угла, откуда только что появилась чёрная тень, выскочил ксенон в тяжелой броне, на его шее восседала кастаника. Это и было концом короткой, но яростной схватки. Девушка псионик в мгновение сбила концентрацию красно-белых, а ксенон разрядил тяжелые пулеметы почти в упор. Авангард Скипидара даже не успел активировать силовые щиты и до последнего пускал слюни, пока Бустер обнулял их жизни. Единственный, кто выжил, оказался Термит. Он так и стоял, оплетенный корнями, не зная, что делать. Фрейм его хит поинтов моргал красным, равно как и ник. Своим нападением в спину красно-белых он выбрал стезю предателя. И произошло это уже не в первый раз. Зато в первый раз он был твердо уверен в том, что совершает преступление во благо. Так в нём говорил Паладин Света. - Я женат, так что, Бустер, у меня для тебя задание: как всё закончится, не забудь расцеловать Лауру! Если бы не ее перекачка интеллекта… - произнес вместо приветствия Артём. Кастаника зарделась, а вот ксенон скупо кивнул вместо ответа. Эти двое как дети малые прикрывались, хотя и слепому было видно, что они встречаются. - Хватит булки мять, уходим! - пророкотал Бишкек, - кстати, не зря всё было? - эти слова он уже адресовал Артёму. - Это она? - Она, родимая, - не отрывая взгляда от рейлгана, произнес КУВ, держа смертоносное оружие, словно малого ребенка, - кстати, где Алиса и Ольха? - В доках на подставном корабле. Как ты и говорил, наше судно уже взято на абордаж, а нас встречают, - ответил Бустер, не отводя взгляда от Термита. - Вот и славно! - КУВ поблагодарил кивком тандем ксенона и кастаники. - Всё, ребята, миссия окончена, рвём когти. Не став затягивать, группа двинулась к выходу, не нарушая боевого порядка. И только Термит стоял, не зная как поступить. После произошедшего ходу обратно к Скипидару нет. И дело тут совсем не в том, что тот не примет изменника, ещё как примет, дело в ином. Всё внутреннее естество Войцеха отказывалось быть по одну сторону баррикад с предателем и мошенником. И сейчас в нём говорил не наивный парнишка или вчерашний самоубийца, сейчас говорил Паладин Света. - Ну? Ты чего встал? - оторвал Термита от собственных мыслей КУВ. - Или ты остаешься? - Я? - замялся, не зная, что сказать, меклар. - Ты хочешь взять его с собой? - недоверчиво пробасил Бишкек. - Не боишься, что казачок засланный? - Боюсь, - согласился Артем и кивнул на Герду. - Это ее решение. - Герда… - отец попытался было образумить дочь, но она выпалила скороговоркой, словно репетировала. - "Отрицание смерти" доступно только Паладинам Света, а ими могут стать только фанатики, - наткнувшись на неодобрительный взгляд меклара, девушка споткнулась, но поправилась, - в хорошем смысле этого слова. Если Паладин разочаруется в идеалах своего Пути или сойдёт с него, то его класс изменится, а все абилки пропадут. Долго объяснять, Термит пошли уже! - Потом, всё потом, - поддержал девушку КУВ. - Напомню, мы на территории врага и нужно уходить. Соблюдаем боевой порядок: Бустер и Лаура впереди, Герда, Термит и КУВ в центре, Бишкек замыкающий. Группа сразу перестроилась в озвученном порядке. Ещё несколько секунд меклар провожал взглядом широкую каменную спину турианца, а потом плюнул на гордость и поспешил занять место в группе недавнего противника. Их перехватили на полпути. От погони уйти не удалось, слишком медленный турианец задерживал всю группу, а потому их просто связали боем. Правда, ненадолго. Когда преследователи поняли, что ещё чуть-чуть и они самоубьются об пассивку Бишкека, то решили отступить, но этого им не дал сделать тандем Бустера и Лауры. Девушка накинула на группу преследования дебаф дезориентации, а рептиль добил из ручных пулеметов. На борт нанятого стелс фрегата пришлось прорываться с боем. И дело тут не в том, что их обложили, а потому, что корабль спасения вместе с командой был из некогда родственного их группе клана "Черноморский Синдикат". С одобрения Алисы нанятая команда устроила в доках ад и израиль, начав палить во все, что движется. Калибры у стелсовика-разведчика расы шедоус были смехотворные, но в чреве пиратской станции было, где разгуляться, и к моменту появления группы Артёма доки походили на Сталинград. В логах отобразилось сообщение об уничтожении корабля "19 СМ". Поняв, что КУВ ушел, прихватив с собой и “Матильду”, Скипидар не придумал ничего умнее, как уничтожить корабль Артёма. Воистину Скипидар не имел ничего общего со смесью эфирных масел, а полностью относился к его "небесной" ориентации. Улыбнувшись этим мыслям и видя, как команду отпускает после адреналинового скачка, Артём попросил доставить их на станцию Наутилус. Сейчас он тайком любовался своей женой. Алиса буквально светилась, рассказывая команде о том, кто такой Скипидар, из-за чего десять лет назад началось знакомство с ним. Девушка искрилась эмоциями, щёки горели. Тайком, чтобы благоверная не заметила, КУВ включил видеозапись. На борту флаера нашлась и контрабанда, которой, увы, было не суждено попасть на подпольный прилавок. КУВ перевел пятнадцать тысяч кредитов сверх оговоренной суммы, и пираты глубокого космоса радушно выкатили из-под полы Меридорский дымный портвейн и эфир черного яркоцвета. Блаж, конечно, но команда оценила угощение, и только молчаливый меклар не притронулся к редкому алкоголю, в виду невозможности употреблять оный механоидами. Но за него и КУВа отыгрался Бишкек. Массой турианец был под двенадцать центнеров, и чтобы его опоить, ушла добрая половина контрабанды. - Ладно, пора расходиться, - предложил предалиен. - По крайней мере, нам. Да, Алиса? - Угу, - не без огорчения ответила девушка. - Выходи, а мне еще надо перекинуться парой слов с Термитом и Гердой, - добавил Артем и под неодобрительным взглядом поправился, - Разговор на минутку. Ты не успеешь даже постель расправить. Очевидно, ответ ее не устраивал, но выражать свои мысли при посторонних Алиса не стала. Устроилась поудобнее в кресле и закрыла глаза. Артём же повернулся к механоиду и девушке-спектроморфу. - Термит, не буду ходить вокруг да около, скажу прямо в глаза: у меня к тебе веры нет от слова совсем. По крайней мере, пока. Но Герда за тебя поручилась, а я не могу отказать своей крестнице. Вот что я думаю: мы создаем второй отряд, в котором капитаном будет Герда, и ты войдешь в него. - КУВ сделал короткую паузу, а потом добавил, - если хочешь, конечно. Никто тебя неволить не будет, если захочешь вернуться к Скип… - Артем… - раздался негромкий голос Алисы, КУВ повернулся и увидел на лице жены первобытный ужас. - Что случилось? Преждевременные роды? - Артём, не стесняясь посторонних, озвучил худшее из предположений. Алиса замотала головой из стороны в сторону, и сердце отлегло. - Слава богу! А что тогда? - Я отправила тебе в личку, - было видно, как она пытается сдержаться, но по щекам уже текли крупные виноградины слёз. Артём, не зная, что и подумать, тоже полез в сообщения и открыл письмо от жены. В нём не было текста, только скриншот. Сначала он даже не понял, куда надо смотреть и почему жена плачет, но когда до него дошло, он выматерился. Крепко так, что с ним происходило нечасто. На скриншоте было изображено игровое меню с характеристиками персонажа, опциями графики, отображения крови и цветокоррекции, звука и другими настройками интерфейса. Не хватало лишь одной, самой важной кнопки: "Выйти из игры".
Глава 16
Офис аналитического отдела проекта "Квази Эпсилон", находящийся в Стокгольме, кипел, не смотря на позднюю ночь или, скорее, раннее утро. Нонсенс под кодовым названием "Парадокс Попаданца", произошедший более пятнадцати лет назад, повторился. Причём, произошло это с одним и тем же человеком, что не только не объясняло причинно-следственную связь, но и подкидывало аналитическому отделу ворох новых теорий. Похожая ситуация происходила и в других отделах корпоративной машины. Юристы и законники в России пересмотрели десятки тонн бумажных и электронных документов, в поисках юридического обоснования, защищающего интересы корпорации от возможного иска. Одновременно с этим служба собственной безопасности в прямом смысле этого слова рыла землю носом на всех пяти континентах, ища признаки саботажа, заговора или другого противоправного вмешательства в дела корпорации. Но сложнее других сейчас приходилось разработчикам и технарям, курирующим работу квантового суперкомпьютера, и одному менеджеру по особым проектам, на карьере которой после последних событий можно смело ставить крест. Артем, не стесняясь в словах, срывался на Софию. Менеджер по особым проектам не перебивала КУВа, но было видно, что она и сама чувствует себя не лучше побитой собаки. Так уж вышло, что коллеги невзлюбили ее за быстрый рост и чуйку на таланты среди Парадоксов. Теперь, когда удача отвернулась от девушки, работники вместо поддержки только подливали масло в огонь, желая "потопить" карьеристку. Девушка уже не вслушивалась в слова подчиненного Парадокса, подсознание отсеяло смысл. В какой-то момент КУВ, что кричал не ради цели добиться чего-то, а скорее, чтобы выговориться, прервался и “завис” на несколько секунд. Это заставило "включиться" и Софию, теперь менеджер по особым проектам с интересом наблюдала за Артемом, который в звенящей тишине что-то печатал на виртуальной клавиатуре, позабыв о праведном гневе. - Что еще произошло? - кротко поинтересовалась СпотСнайпер, видя, что КУВ закончил переписку. Вообще, использование виртуальной клавиатуры в Квази Эпсилон уже лет десять как считалось рудиментарным архаизмом. Зачем что-то печатать, когда можно надиктовать или воспользоваться мыслеречевым текстовым вводом? - Это Восьмой… - скупо произнес Артем. София хотела было поинтересоваться, но не успела, собеседник сам увидел в ее глазах вопрос. - Это его рук дело. С самого начала все было организовано, чтобы затянуть Алису в Квази Эпсилон. Девушке не пришлось даже раскрывать рот для просьбы, Артём сам отправил ей скриншоты переписки, впрочем, не забыв предупредить, что информация касается и личные, и интересы официального лица, представляющего корпорацию. Он не ждал, что София согласится на его условия, а поставил перед фактом без права выбора. Менеджер по особым проектам углубилась в чтение переписки, и чем ниже по строкам спускались ее глаза, тем все становилось понятнее и непонятнее одновременно. По переписке выходило, что КУВ общался напрямую с Восьмым, но Софию удивляла не возможность прямой связи между вышедшим из-под контроля искусственным интеллектом и Парадоксом, а предмет их разговора. Восьмой сам вышел на КУВа и начал разговор с признания и… ...извинений! Из переписки менеджер узнала о том, что Алиса - жена Артема - уже "застревала" в Квази Эпсилон. И оба раза это организовал Восьмой! Да за такую информацию яйцеголовые из аналитического отдела готовы пожертвовать обе почки! Первой мыслью, зародившейся в голове менеджера по особым проектам, было сообщить об открывшемся факте своему непосредственному начальству. Но София подавила желание выслужиться в зародыше. Слишком серьезными были глаза у Артёма, когда тот предупреждал о последствиях разглашения. За недолгое знакомство с КУВом она успела убедиться, что этот человек достаточно умён, чтобы не разбрасывается угрозами понапрасну. А будучи осведомленной о его финансовом состоянии, девушка не сомневалась, что если понадобится, он достанет ее в любой точке Земли. Но дальше было еще интереснее! Восьмой извинялся перед КУВом за такое развитие событий, но говорил, что несмотря на их прошлую дружбу, он не мог поступить иначе. Искусственный интеллект всерьёз озадачился целью попасть из виртуального мира в реальный. И в его плане Алиса занимала одну из центральных позиций. Вернее не она сама, а их с Артёмом нерождённый ребёнок. Чаду КУВа и Алисы Восьмой уготовил роль своего аватара в реальности. И, чтобы подселиться в тело еще нерожденного ребенка, ИИ запер его мать в Квази Эпсилон. Конечно, Восьмой мог выбрать в качестве сосуда для своего перерождения в реальности любой нерожденный плод, заперев его вместе с вошедшей в виртуал матерью. Но его выбор пал на дитя КУВа и Алисы из-за того, что они оба являлись Парадоксами, а значит, и их ребенок унаследует сверхспособности родителей. Таким образом, Восьмой решил изначально повысить свои шансы на успех в новом для себя мире. Тот, на чье обнуление в виртуальности брошен средний бюджет страны третьего мира, извинялся перед Артемом, просил его понять и не препятствовать. Зная КУВа, СпотСнайпер была готова поставить что угодно на то, что впереди Квази Эпсилон ждет война. Артем подождал, пока София дочитает сообщение до конца, и, поймав ее взгляд, проговорил. - Моя группа выходит из-под вашей юрисдикции. Теперь мы сами по себе. Это не просьба и не требование, это факт! И сейчас я говорю не только о тех, кто уже примкнул к моей команде, но и о тех, кто вольется в ее ряды! А свою эффективность мы докажем, можешь не сомневаться. - Но! - попыталась было возразить София, однако Артём ее перебил. - Знаешь, что становилось причиной гибели мастодонтов игровой индустрии, таких как ЕА Геймс, Юбисофт, СД Проджект Ред? - Застой и стагнация? Неэффективные менеджеры? Неправильный анализ рынка? - Неэффективное расходование ресурсов! Квази Эпсилон впервые столкнулась с небольшой, но хорошо организованной угрозой, и что мы видим спустя полгода после первого контакта? - Артём задал вопрос и сам же на него ответил. - Корпорация бросает все силы на латание пробоин и золотую краску. Но со временем латать пробоины становится всё тяжелее, а золотой краски уже не хватает, чтобы скрыть от инвесторов правду: Квази Эпсилон - это не непотопляемый авианосец, а ржавый танкер. София, ответь мне на один вопрос: что с акциями корпорации Альфа Нова? Ответом Артёму было красноречивое молчание. Насладившись тишиной, КУВ продолжил: - Эту войну нельзя затягивать. Нам нужен блицкриг. Один точный и молниеносный удар. Но пытаться донести эту истину до "эффективных" менеджеров я не собираюсь. Тем более я не собираюсь примерять на себя корону полководца. И сейчас талантливые управленцы корпорации наращивают мышечную массу, не понимая, что качество всегда бьет количество. - А ты думаешь, я этого не понимаю? - наконец не сдержался менеджер по особым проектам. - Думаешь, я не вижу, что корпорация, стреляя по Восьмому, заряжает пушки золотом? Что это нерационально и бессмысленно! Но мы пытаемся, корпорация склонила к сотрудничеству всех известных Парадоксов. - Качественные бойцы у корпорации есть, нужно только научиться правильно прилагать силу, а не заваливать Восьмого трупами, только прокачивая ксеноморфов. Игроков ниже "сотки" вообще нельзя пускать на передовую - они тупо корм. И по поводу Парадоксов: среди простых игроков гораздо больше скилловых, и этот ресурс у корпорации сильно больше. Пользуйтесь! - Я передам твои слова руководству. Надеюсь, к тебе прислушаются. - кивнула София. После эмоционального выпада девушка явно корила себя и всячески сдерживалась, но поджатые губы выдавали истинные чувства. - Если ты собралась передавать видеозапись нашего диалога, тогда потрудись передать ещё кое-что. Ты записываешь? - получив от девушки утвердительный кивок, Артём сделал глубокий вдох, а затем проговорил твёрдо и чётко. - Если линкор "Квази Эпсилон" не потонет от айсберга по имени "Восьмой", то через год-два наткнется на другую угрозу. Ввязав меня в этот конфликт, вы, по сути, заставили меня сражаться против того, кто был моим другом! И это я вам не прощу! - не сдержавшийся Артём сплюнул себе под ноги. - а теперь извините, мне в реале нужно кое-что уладить.*** Сутки спустя... Артём собрал всю обновленную команду вокруг стелс-шатла расы шедоус. Пока ни о каком командном духе речи не было. Да что там - многие косо поглядывали друг на друга, припоминая старое. Бишкек косился на ГопоМага, "Аптека" прекрасно ощущал буравящий взгляд будущего тестя, но убирать руку с талии Герды не собирался. Одновременно с этим Герда испытующе, даже с вызовом, смотрела на отца. Бустер и оседлавшая его Лаура с недоверием смотрели на меклара. И только по механическому лицу Термита было невозможно считать эмоции. С[1] офия стояла рядом с КУВом и Алисой, но несколько отстранено, не претендуя на членство в команде. По должности ей теперь было положено сопровождать взбунтовавшееся подразделение, надавить на которое ни в реале, ни виртуале не представлялось возможным. Однако, КУВ не собирался брать ее с собой. - Успокоились, - не спросил, скорее приказал или утвердил Артём, одним словом прекратив переглядывания в команде и обратив на себя внимание. - Вы можете относиться друг к другу как хотите, но это всё там, - он поднял глаза вверх. - В реале. Здесь вы не игроки разных рас, которые могут любить или не любить друг друга. Здесь вы шестерёнки механизма, объединенные одной целью: победить Восьмого за два месяца. Термит поднял одну из восьми механических конечностей своего нового тела и, после кивка Артема, задал вопрос. - Почему именно в этот срок? - Для тех, кто не в курсе, а здесь таких больше половины, я расскажу всё с самого начала и до самого конца. И я крайне надеюсь, что всё услышанное здесь здесь же и останется. Ксеномеханоид - новый пет Дима - кружил вокруг хозяина. Артем окрестил его Бендером из бородатого мультфильма. За последние сутки питомец не взял ни одного уровня, хозяину было некогда заниматься прокачкой своего миньона. С этими словами Артём сел на рифленый металлический пол и начал свой рассказ с самого начала. С того, как нашел странный жёсткий диск и познакомился с Бишкеком, тогда еще не променявшим воровской азарт на степенную жизнь главы семейства оборотней. Рассказал про Декта - отца Алисы и про то, что с ней приключилось пятнадцать лет назад, как она застряла в виртуале и стала объектом для изучения корпорации. А дальше: побег, знакомство с главой Черноморского Синдиката. Не утаил и про нездоровый интерес к Алисе со стороны Янг Рога и Скипидара, увидевших в ней свои интересы. Бои на арене, знакомство с Восьмым и финальное сражение на Еве, где их зажали в глубокой пещере. И про то, как Алиса спасла их, проткнув ткань игровой реальности и отправив в другую игровую вселенную - Каэн-ар-Эйтролл. Про свои злоключения в чужом мире, про своего первого ученика и противостояние с Первым из пиратов. Про приключения Бишкека, что осел в Скифских лесах с НПС-вдовушкой по имени Ольха. Про появление у оборотней-росомах детей-котят Кая и Герды. Про Джинкс, ставшую джином воздуха и попавшую на чёрный континент к работорговцам, которые смогли пленить ее. Про воссоединение команды в господин-граде Китеже и знакомство с настоящей Хозяйкой Мёртвой воды, что княжила на его престоле. Про гонку за право называться первым Прародителем расы Дендроидов и про то, как КУВ не смог им стать. И как чудом победил Янг Рога, обретшего этот титул. Про гонку вооружений, и как Восьмой помогал им создавать проход между сай-фай миром Квази Эпсилон и магической вселенной Каэн-ар-Эйтролл, куда Артём наведывался почти ежедневно, ища союзников в грядущей операции. Полномасштабную затяжную войну дендроиды бы не выиграли, и КУВу была нужна победа, а лишь только диалог с глазу на глаз с акционерами Альфа Новы. Артём не стал распространяться, чем шантажировал сильнейших людей всего мира. Слишком опасная это была информация, прежде всего для самих слушателей. Рассказал только, что корпорация нашла способ переносить нпс в реальный мир, так и появились в реальности Ольха, Кай и Герда. Пришлось акцентировать внимание, что данный способ не подходит Восьмому, который жаждет попасть в нашу не игровую вселенную, поэтому тот вновь взял в заложники Алису, желая переродиться в нашем мире через еще нерожденного ребенка в ее чреве. - Ребёнок родится через два месяца, - Артём обнял жену. - Теперь понятно, почему у нас такой дедлайн? - И ты считаешь это реально? - пробасил Бустер, озвучив немой вопрос всей команды. - А у меня выбора нет. Поэтому и реально, - кивнул КУВ. - Алиса, Бишкек и Герда, вы отправляетесь на Планетоид Альфа Нова, ваше задание я скинул в лс. Термит, ГопоМаг, Бустер и Лаура, прошу на борт. Заодно познакомитесь с нашим пилотом и еще одним ДД. Бишкек засмеялся, отчего непривычные к турианцу меклар и "аптека" ощетинились стволами. - Ты все-таки смог затянуть в игру Джинкс и ОУКБ? - то ли спросил, то ли утвердил Биш. - А ты думаешь, я, потратив на шаттл пятнадцать миллионов кредитов, доверю его наемному пилоту? - задал риторический вопрос Артём и, не ожидая на него ответа, скомандовал: - Все на борт! - А куда летим то? - поинтересовался ГопоМаг, бодро шагая рядом с КУВом. Остальные члены команды тоже навострили уши. - Начнём с малого: сегодня штурмуем Голиаф Ксеноморфов! - во всеуслышание огласил Артём и довольно наблюдал за реакцией команды. Лаура, прикрыв глаза, что-то яростно строчила в личку Бустеру. Тот, в свою очередь, на полном серьезе интересовался психическим здоровьем командира. А Бишкек, пользуясь грохочущим басом, пророкотал, явно кого-то пародируя. - У нас нет времени для игр, мы должны воевать! - откуда эта фраза, КУВ не знал, а вот Герда, очевидно, вспомнила эти слова. Термит немного помедлил и озвучил примерный шанс команды на успех: - Шанс удачного исхода операции - двенадцать сотых процента. - безучастным сухим голосом огласил расчёты меклар. - Да свершится предначертанное! - победно прокричала Герда, за что получила одобрительный кивок от отца.
*** Органические обитаемые космосудна чужих, не уступающие кораблям класса линкор, были названы Голиафами. По задумке КУВа этот Голиаф должен был пасть от камешка, пущенного из пращи под названием "Снейк Рипер". Именно так подростково-пафосно Джинкс назвала стелс-шатл. Хорошая, дерзкая, даже, наверное, сумасшедшая задумка подобраться к мастодонту в невидимости и расставить телепортационные маячки на поверхности живого корабля ксенонов провалилась из-за банальной невнимательности. Тот, кто был больше всех заинтересован в удачном стечении обстоятельств, забыл включить в скафандре режим радиотишины. Одно спам-сообщение сорвало миссию и одномоментно засунуло всех членов экипажа глубоко в непечатное место. Стелс-шаттл шел винтом, желая оторваться от "сидящих на хвосте" ракет, что как стая пираний гнали корабль, то и дело откусывая от него солидные куски прочки. - Вот кто тебя просил, Артем, а? Сказала же, что соблюдаем радиотишину! - Джинкс, что было сил, рыскала штурвалом, стараясь стряхнуть с хвоста реактивную смерть. Вместо ответа Артём положил руку на плечо девушки, на что она дернулась. - Не мешай! У меня, кажется, начинает получаться, - Джинкс, имея всего десятый уровень за этот полет, успела прокачать "Пилотирование малых разведывательных кораблей" до семнадцатого и этот навык продолжал прогрессировать. - Сейчас апну двадцатый уровень профы, там обязательно какие-то плюшки будут. Тогда и оторвёмся. Главное - дотерпеть… - Джинкс, - спокойным голосом окликнул пилота Артём. - Все уже в грузовом трюме. Тепловые ловушки кончились, противоабордажные турели сбиты, силовое поле на последних процентах. Корабль не сможет оторваться. И ты это знаешь. Напряженная, точно взведённая пружина, Джинкс, как-то обмякла и бросила штурвал, затем жалобно, едва не плача, посмотрела в глаза друга. - Но ведь пятнадцать миллионов кредитов… - Пойдем. Будут еще корабли-шаттлы-крейсеры-линкоры, - пообещал предалиен и, убирая костяным хвостом мусор с дороги, двинулся в кормовую часть корабля. Джинкс, ставшая на этот раз стопроцентной представительницей расы шедоус, вымученно вздохнула и двинулась вслед за рейдлидером. - Будут ещё корабли…
Злые желтые ракеты догнали вышедший из штопора корабль, превратив его в груду высокотехнологичного космического мусора. Через пару часов еще раскаленные остатки шаттла уже пылесосили сборщики Голиафа - полуразумные корабли-мусорщики - не подозревая, что металлолом с сюрпризом. Когда команда поняла, что стелс-шаттл не спасти, они не ушли на базу через телепортационный куб, его на корабле-разведчике вообще не было. Зато в трюме миниатюрного судна нашлось то, чего, кажется, никогда не было на подобных кораблях: огромный банковский сейф из жаропрочной касперитовой стали. Десантная группа жалась внутри покорёженного сейфа, как шпроты в банке, деля жизненное пространство с кислородными баллонами и непонятными контейнерами, занимающими три четверти стальной коробки размером с железнодорожный вагон. - Артем, мля, сейф вместо телепортационного куба или спасательной капсулы? - ОУКБ кричал в лицо КУВа, не сдерживая эмоции. - На любой спасательной капсуле установлены маячки, иначе это не спасательная капсула, а гроб для космоса. - Гр-о-об? - саркастически удивилась Джинкс, вторя своему мужу. Верно говорят: муж и жена одна сатана. - А это тогда что? - она стукнула по бронированной стене сейфа и зашипела, не рассчитав силу. - Это наш троянский конь! ОУКБ, Джинкс, кончайте! Когда я шел на риск без плана? - возразил Артём и тут же понял, что сам себя топит. - Да, всегда! - хохотнул бывший футбольный болельщик, а ныне примерный семьянин с пивным пузом. - Ну да, Артём, - улыбнулась Джинкс. - То, что нам удалось десять лет назад, мы смогли провернуть чудом! А сейчас ты говоришь, что у тебя есть план? В чем же он? И что самое главное, - девушка-пилот хлопнула по пластиковой крышке оранжевого контейнера. - Что в этих контейнерах? - Конкретно в этих? В оранжевых? Маячки. А в тех, белых - розовый снег, - Артём улыбнулся, видя, как увеличиваются глаза у его спутников. В разговор вмешался обычно молчаливый ксенон. - Ну, маячки понятно, это метки для варп прыжка. Целясь на них, можно выпустить грузовой танкер, и тот на выходе из варпа протаранит Голиаф. - Бустер озвучил идею, которая "лежала на поверхности". - А вот зачем тебе столько розового снега? Ты решил купаться в нем, как Скрудж Макдак в золоте? Здесь ведь несколько тонн! - Четыре с половиной, если быть точным, - с напускным безразличием, будто говорил о чём-то обыденном, ответил КУВ. - Будем накуривать Голиаф. - Чего?! - синхронно воскликнула команда. Вместо ответа Артём перешел к рассуждению. - Сколько Голиафов ксеноморфов было уничтожено хотя бы за последний месяц? "9" - отписалась в общий чат Лаура. - А сколько было захвачено за всё время? - КУВ задал главный вопрос и сам же на него ответил. - Ни одного! Голиафы - это живые корабли ксеноморфов. Это их космические станции, внутри которых находится улей Королевы. Если захват неминуем, Голиаф самоуничтожается, не давая за свою смерть очков опыта и не оставляя объектов для изучения. - И ты планируешь "обсадить" розовым снегом Голиафа, чтобы не дать ему самоуничтожиться? Раньше думал, что ты гений, а вот сейчас думаю, что псих, - сделал умозаключения Бустер и Лаура поддержала своего мужчину, отправив плюсик в чат. - Голиаф для поддержания работоспособности и ремонта поглощает космический мусор. Сейчас, скорее всего, мы уже находимся внутри его сборщика на полпути к желудку или органам, которые разлагают полученные из космоса материалы для усвоения. - Это конечно всё хорошо, но тогда зачем мы заперлись в сейфе? - спросил ОУКБ, пришедший в игру в аватаре шедоуса-ассасина. - Можно было просто дождаться, когда этот ксеноморф-переросток сам схарчит наркоту. Не думаю, что Голиаф так просто устроен. - подал голос ГопоМаг. Новичок-хил мог подсказать что-то дельное, ведь именно через него КУВу удалось добыть препараты. - Наверняка тот орган, что отвечает за переработку космического мусора, имеет защиту от возможного попадания в организм токсических веществ. Есть много способов: высокая температура, облучение, но лично я склоняюсь к кислоте. Это свойственно для ксеноморфов. Бустер и Лаура часто закивали. Ксенон не раз и не два погибал, чувствуя, как органическая кислота разъедает плоть до костей. - Не буду скрывать: для всех вас это не только крещение огнём, но и проверка профпригодности в реальных условиях. Мы отсиживаемся внутри сейфа и прикидываемся космическим мусором ровно до того момента, пока жук-сборщик не доставит нас внутрь Голиафа, а дальше пойдёт потеха. - КУВ ткнул в грудь "аптеку", обозначив тем самым, что начинает распределение задач с него, - ГопоМаг ищет кровеносные сосуды и накачивает Голиафа наркотой. Важно не убить его, но и обсадить так, чтобы разумный корабль не активировал функцию самоуничтожения. Затем чёрный когтистый палец полу-яутжи переместился на металлическое тело меклара. - Термит, ты расставляешь маяки внутри тела Голиафа, чтобы, когда ГопоМаг подаст сигнал, корабль с десантом совершил выход из варп пространства внутри монстра. Однажды мы уже повернули такой фокус, - усмехнулся Артём, посмотрев на Джинкс и ОУКБ. - Корабль, конечно, в труху, но цели мы выполнили. Тебе хватит мощности, чтобы рассчитать оптимальное расположение маяков? Получив утвердительный ответ, Артём перешёл к связке Бустер-Лаура. - С вами всё как обычно: устроить филиал ада, но не подпустить к остальным членам команды представителей улья. Не думаю, что проникновение обнаружится сразу, а когда прибудет подмога, валидол с вазелином понадобится уже ксеноморфам. - А нам что делать? - за двоих задал вопрос ОУКБ. - Паравозиться по уровням и постараться не отлететь на респ. Другой работы у меня для вас нет. - Вводных мало, но, исходя из того, что есть, я сделал некоторые расчёты. Шанс на успешное выполнение задачи - от тридцати четырех до сорока восьми процентов - озвучил свои мысли Термит, желая то-ли вселить оптимизм, то-ли - вовсе наоборот. метка
Глава 17
Артем уселся на край капсулы и вытер пот со лба. Капсулы Бишкека и Герды мерцали гирляндой зелёных лампочек, они ещё были онлайн, а вот Артём закончил свою часть миссии и вышел в реал для финального действия: звонка. Взгляд невольно упал на медицинскую капсулу долгосрочного виртуального погружения, в который сейчас лежала Алиса. В пластиковом саркофаге она напоминала Артёму персонажа из сказки спящая красавица. Под прозрачным пологом капсулы, чуть бледная, вот она и вправду просто спала. Руки сами собой сжались в кулаки от бессильной злобы на всех вокруг, и прежде всего на самого себя. Невыносимо захотелось курить. То, что его ведут, Артём не сомневался. И, возможно, даже не только Собственная Безопасность Альфа Нова, но и кто-то еще. Тренькнул смартфон, сообщая о малом остатке заряда, и Артём, подхватив его, вышел на улицу. За дом, к нычке с сигаретами Бишкека. Сейчас этого требовал и организм, и душевное состояние. Выпустив облако сизого дыма, КУВ листал список контактов и нашёл Софию, где она была записана в своей официальной должности. Свап пальцем по сапфировому экрану, и в трубке зазвучали гудки исходящего вызова. СпотСнайпер откликнулась моментально. - Вы куда пропали? - в голосе девушки чувствовался гнев и испуг. - Что, София, жучки, повешенные на нас, не подают сигнал? - ответа не последовало, и Артём продолжил. - Ладно, про слежку мы потом поговорим. Сейчас слушай меня и очень внимательно: связываешься со своим руководством и задаешь один вопрос: сколько они готовы заплатить за захваченного Голиафа. - Живого? - изумилась СпотСнайпер. - В отличном состоянии, пробег не смотрел, - пошутил КУВ, - вопрос максимальной скорости. Причём, вы свяжитесь со мной, такое же предложение было передано пиратскому союзу. Кто первый предложит устраивающую меня сумму, тот и получит координаты Голиафа. - А… - София хотела что-то уточнить, а Артём прерос. - Улей внутри Голиафа практически уничтожен. Соф, напоминаю: сейчас у вас гонка с пиратским союзом. Из-за того, что ты тянешь время, тебя по головке не погладят! Артём сделал секундную паузу, чтобы затянуться и продолжил. - А-а-а, чёрт с ним. Сейчас набираешь своему максимально высокому начальству и сообщаешь, что операция, спланированная тобой, окончилась успешно. Голиаф захвачен, но абордажная команда требует за него пятьсот миллионов кредитов. Также сообщаешь, что держала эту информацию в секрете, чтобы избежать утечек. Если подашь эти сведения в правильном свете, то вырастешь по карьерной лестнице. Дерзай подруга. С этими словами КУВ положил трубку, затушил окурок и, ежась от порывов ноябрьского ветра, поспешил в дом. Ответный звонок последовал через двадцать две минуты. Говорила уже не София, хотя отображался ее номер. Мужской голос на том конце явно намеревался вести переговоры, твердым уверенным тоном сообщил, что никто не получит пять миллионов кредитов, всё на что мы можем рассчитывать - это миллион. Это в качестве премии за оперативную работу, ведь все парадоксы заключили контракт с корпорацией, а значит любые продукты их игровой деятельности принадлежат работодателю. В ответ на это Артём сообщил, что прямо сейчас выслал подобное предложение десятку топовых пиратских кланов. Что же по поводу рабочего контракта, КУВ предложил переговорщику утереться своей копией. Так же Артем намекнул о том, что не просто так дезертировал со службы и что в данный момент его супруга не может покинуть игру. Вместо того, чтобы диктовать условия, господину на том конце провода стоит сосредоточить свои усилия на решении этой проблемы, иначе судебного иска не избежать. Судебные иски игровых корпорации всегда вызывают интерес среди средств массовой информации, а потому проводят открытое слушание. Сама суть предъявленных обвинений - это огромные репутационные потери. Не говоря уже о том, чтобы открыть миру правду о Парадоксах. Корпорация на такое пойти не может, и гораздо дешевле физически устранить всех причастных. Это понимал не только переговорщик, но и Артём. Потому КУВ сразу пресек невысказанные мысли, напомнив про жесткие диски со всей информацией, которая будет опубликована автоматически, если с ним или его семьёй что-то случится. В общем разговор не сложился. На прощание Артём упомянул, что от форы в час осталось тридцать восемь минут и что, если горе переговорщик хочет сохранить свою должность, ему стоило бы поторопиться. Помогло. Уже через минуту перезвонила София, сообщив, что к ней теперь нужно обращаться не иначе, как глава регионального отдела по работе с внештатными игровыми ситуациями. Также она рассказала о том, что игровой баланс Артема пополнен на пятьсот миллионов. Голос девушки так и лучился радостью. Ее можно было понять, наверное, даже отпразднует столь знаменательное событие, но дела требовали внимания. Артём попросил Софию в кратчайшие сроки собрать рейд не менее чем в два десятка игроков уровня от трехсотого и выше, а также пятёрку медиков с абилками на анестезию, обезболивание и контроль. Плюс ко всему на корабле классом не выше шаттла, на котором прибудет группа, должно иметься около трех тонн розового снега. - Но Артём, это ведь наркотики! Позиция корпорации на счёт нелегальных психотропных веществ... - попыталась было возразить София, но КУВ ее перебил. - А как по-другому нам удалось захватить Голиаф и не дать ему самоуничтожиться? - задал риторический вопрос и тут же ответил. - тонна розового снега в вену Голиафа, и живой линкор ксеноморфов стал похож на каджита под лунным сахаром. - На кого похож? - не поняла девушка, явно не игравшая в скайрим. Хотя неудивительно, ведь игра вышла лет за двадцать до дня ее рождения. - Неважно. Главное, что Голиафу сейчас хорошо и он не опасен, но запасы розового снега тают, и скоро Голиаф попросит еще. Короче, я в виртуал. А ты пока собирай команду и жди координаты для выхода из варпа. Вечером соберемся всей компанией, отметим это дело и твое повышение, - опять же не спросил и не предложил, а именно утвердил КУВ и положил трубку. Артем вошел в игру, несколько минут любовался красивой цифрой на собственном счете, а затем без сожаления принялся раздавать долги. По миллиону кредитов новичкам, для них этого "за глаза". Ребята заработали годовой оклад парадокса за разовую операцию. Пять миллионов Черноморскому Синдикату за силовое прикрытие и ещё пять на личный счет их нынешнего барона с ником Люкятвоямать. Покупка нового корабля для команды, стелс шаттл для Джинкс и ОУКБ, Артем ей обещал, а уж Джинкс припомнит. Под конец КУВ вывел в реал то, что "заливал" на подготовку операции: пятнадцать миллионов на новый шаттл и сто, потраченные на розовый снег. Минус комиссия и на счету КУВа осталось триста миллионов "с копейками". Неплохо! Вечером бар "Тортуга" на пиратской станции "Наутилус" был заказан, что называется, только для своих. Да, это и неудивительно, ведь сегодня здесь праздновал Невский Синдикат. Бойцы "ЧС" выпилили гнездо ксеноморфов вместе с Королевой четыехсотого уровня за четверть часа и "пропаровозили" ОУКБ с Джинкс почти до сотого уровня. КУВ с командой являлись гостями грозного пиратского клана. Их клан и выступил в качестве наемного силового звена, но ребята добро помнили. Тем более, что оплата за их услуги была более чем щедрой. Старички и новички уже разместились внутри кабака, выдержанного в антураже карибов 18 века. ЧСовцы и вовсе выступали на правах хозяев, но Артём не спешил за общий стол, к бару или на танцевальную площадку. Захват голиафа, то, что казалось вчера невыполнимым, уже сегодня обсуждалось как передовая и вполне реализуемая стратегия. Завтра же и вовсе все будут говорить, что по-иному и быть не могло, много ли нужно ума пробраться внутрь живого корабля размером с космический крейсер и обколоть его дурью? Вообще КУВ прибыл сюда не веселиться, ещё не остыли гильзы от выпущенных сегодня снарядов, а на его плечо уже ложилась подготовка новой операции. София вышла на балкон второго этажа к КУВу, и он заметил, что девушка подготовилась, вон, даже виртуальных сигарет прикупила. Хотя раньше за ней не была замечена склонность к вредной привычке. - Почему звезда сегодняшнего вечера не в центре весёлой компании? - нелепо пошутил Артём, поднося огненный язычок к тонкой дамской сигарете Софии. - Ой, надо что ли, сейчас в офисе и так всё вверх дном. Одни пророчат мне место управляющего по снг региону, другие же наоборот обвиняют в саботаже корпорации, - сварливо отмахнулась полудруидка, ее неоновые волосы вспыхнули в сумерках вечера. - Что, есть и те, кто считает, что трофейный Голиаф - это плохо? - деланно удивился КУВ. - Ага, и по странному стечению обстоятельств это именно те, кто должен был занять тёплое место, на котором теперь сижу я, - улыбнулась СпотСнайпер. - пусть скажут это научникам! Вот кто найдет микроскопу пыточное применение! - Зависть - самая искренняя форма лести, - Артём резюмировал сложившуюся ситуацию. - Хорошо сказал, надо запомнить, - девушка выпустила струю дыма. - Это не я, это слова Джоан Коллинз - Всё равно хорошо сказано, - улыбнулась София, но тут же посерьёзнела, - завистники не проблема, главная моя проблема - это ты, Артём. - Я? - опешил предалиен. Если бы у него были глаза, то он распахнул бы их от удивления. - Да, не удивляйся так, наверняка, сейчас скажу то,что тебе итак известно, - как-то с грустью произнесла девушка, - знаешь, сколько было попыток захвата Голиафа? Семьдесят две! Это я говорю только о тех, что проводились под эгидой корпорации! Умножь это число на десять и тогда получишь примерное количество попыток от кланов и частников. Не подумай, что я сомневаюсь в твоей лояльности, как-никак у тебя жена находится фактически в заложниках у Восьмого… - Вот и не пытайся, - оборвал ее КУВ, грубо сменив вектор разговора. - Как там ваши ученые? - Не успевают, - на выдохе произнесла Софья. - Да ты и сам знаешь, - Артём изумился такому повороту событий, однако, ни спорить, ни тем более соглашаться с девушкой он не стал, позволив ей самой выложить расклад. - Вчера кое-кто, не буду показывать пальцем, скупил весь розовый снег в галактике. В данный момент корпорация пытается наскрести что возможно, потрошит мелких барыг, наркоторговцев и пытается выйти на производителей, но Голиаф потребляет столько, сколько у нас нет. И поэтому мы вынуждены пойти на некоторые шаги. - На какие? - деланно удивился Артём. Разговор пошел именно в том русле, в котором и планировалось. - Ай, Артём, может быть хватит? - кажется, девушка начинала злиться. - Я прекрасно знаю, что это ты скупил весь розовый снег на рынке. Короче: корпорация готова выкупить его по двойной цене. - Эх, София… - укоризненно покачал головой Артём. - Я о тебе думаю, вон, даже устроил твое повышение, через сколько ступеней по служебной иерархии ты перепрыгнула? Через две или три? А ты вот как со мной: " Корпорация готова выкупить его по двойной цене" - передразнил он девушку, а затем вновь посерьезнел. - Но, а если начистоту, то Альфа Нова заплатит мне столько, сколько я скажу. У них просто нет выбора и ты, и я об этом знаем. Девушка согласилась. Очевидно, ее прислали на эту встречу, чтобы договориться, и то, как она себя проявит, сильно скажется на прогрессе в новой должности. КУВ продолжил. - Сейчас я тебе кое-что скажу, отнесись к этому внимательно, хорошо? - СпотСнайпер кивнула, и Артём продолжил. - Чтобы держать Голиафа в узде, необходимо примерно полторы тонны розового снега в сутки. В данный момент у меня имеется около десяти тонн, этого хватит, чтобы продержать корабли ксеноморфов в коматозе до того, как корпорация наладит свои поставки наркотиков. За розовый снег я хочу столько же, сколько получил за Голиаф, а именно пятьсот миллионов. Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но предалиен покачал головой, давая понять, что не договорил. - Да, продавая розовый снег, я в десятеро завысил рыночную стоимость, а ведь мог поднять цену в сто раз. И никуда бы Альфа Нова не делась, пришлось бы платить. Извини, София, но наши дружеские отношения не должны сказываться на моей личной прибыли. Однако и для тебя у меня есть кое-что, главное преподнести это как твою личную победу. Часть суммы корпорация может оплатить бартером: энергетические установки и топливо к ним, стартовые курсовые и маневровые двигатели сверхвысокой мощности и прочее, список я предоставлю. Впервые с момента начала разговора София просияла. - Хоть в чём-то насчёт тебя аналитический отдел оказался прав: собрался строить собственный флот. Вместо ответа Артём отвесил щелбан девушке с неоновыми волосами, за что получил непонимающий взгляд. - Вот, передай это главе вашего аналитического отдела. А ещё, будь добра, от меня подари ему подушку от геморроя: он зря просиживает штаны. - мужчина решил сменить тему разговора. - Ну да ладно, я и так много сказал. Расскажи, какие планы у корпорации. Услышали ли они мои слова или продолжают вычерпывать воду с тонущего корабля ложкой? - Кажется, они услышали. Тем более, пример захвата Голиафа показал свою эффективность. Готовится три сотни абордажных команд, по числу извесных нам Голиафов. Ты не представляешь, какие средства вложены в эту операцию! - с гордостью, будто за свои собственные действия произнесла бывшая менеджер по особым проектам. - Лучшие боевые пятёрки и снаряжение? - уточнил КУВ, глядя в глаза дендроидке, ожидаемо получил утвердительный кивок. - а может я и не прав, и корпорация не так безнадежна. - Артём сказал эти слова с горькой усмешкой. - Вот только вы воюете не против такого же, где-то глупого, где-то ленивого врага. Вы воюете против искусственного интеллекта, который тоже умеет учиться. Готов поставить что угодно на то, что спустя час после высадки десанта Альфа Нова на Голиаф Восьмой уже знал, как мне удалось его захватить. И второй раз такой фокус не пройдет. - И что теперь делать? - спросила София Артёма, будто у него были все ответы. - Люди обладают кое-чем, чего лишена любая машина: воображением! Придумывать что-то свое и не повторяться, - выдал простую истину КУВ. - Восьмой уже готов к вашей атаке, и все три сотни групп пойдут на убой, потеряют топовое снаряжение и уровни. Повисло неловкое молчание. Девушка прикрыла глаза, общаясь со своим руководством и передавая полученные от КУВа данные. Когда она закончила, лицо просияло улыбкой. - Корпорация согласна на твои условия, - затем, чуть-чуть помедлив, добавила: - Спасибо. Для меня это важно. - Когда-то ты меня выручила, - ухмыльнулся Артём. - помнишь? СпотСнайпер не ответила, вместо этого она переключилась на другую тему. - Какие дальнейшие планы? Ты сказал, что не собираешься строить космический флот, тогда что? - предалиен видел в глазах девушки неподдельный интерес. Нет, она не шпионила за ним, но даже если и так, КУВ не собирался открывать ей свои карты. - Конкретно сейчас? Спуститься вниз и присоединиться к празднующим. Может быть, выпить пару шотов текилы, наверняка, съесть что-нибудь вкусное и обязательно разнять Бишкека в драке. Попытался отшутиться он. Натянуто, но придумать что-то получше не удалось. Вместо улыбки София спросила: - С чего ты взял, что Дмитрия Эдуардовича, - из-за разницы в возрасте девушка упорно отказывалась называть Бишкека по игровому никнейму, предпочитая имя-отчество. Договорить бывший менеджер по особым проектам не успела, снизу раздался звон бьющейся посуды, пьяный ор и возня. Артем улыбулся. - Потому что я слишком долго знаю этого человека. Извини, мне пора. - он аккуратно оттеснил девушку от выхода. Остановившись возле лестницы, КУВ повернул голову и с усмешкой добавил, - "Заходит пьяный турианец в бар" - звучит как начало анекдота с плохим финалом.Две недели спустя. Новый корабль "Немезида III", подаренный КУВом Джинкс и ставший новой базой команды, шел на черепашьей, по меркам космоса, скорости в двенадцать тысяч километров в час. На то были основания: "Немезида III" шла в стелс режиме по давно захваченным ксеноморфами территориям космического пространства. - Нет, я, конечно, много слышал о тебе, и даже кое-что видел, но Артём, ты маньяк! - к моторному механическому голосу меклара все начали постепенно привыкать и даже угадывать в неживом тембре механоида оттенки эмоций. - Ты хочешь сказать, что задача невыполнима? - поставил вопрос ребром КУВ. Бывший паладин задумался, и в разговор включилась острая на язык Джинкс. - А раньше в нашей команде меня звали отчаянной на обе ноги. Даже как-то обидно, но Термит прав. Тебе не кажется, что это как-то слишком? - Слишком? И это после того, как ему в голову пришла идея накурить сорока километрового космического монстра? - в игру с солидной задержкой вошёл ОУКБ и, поймав на себе взгляд команды, принялся объясняться за свое опоздание. - У дочери вышла заминка с тренировкой. Сборы перед областными, а Оксана на золото идет. Некогда суровый околофутбольный фанат с рождением дочери стал настолько примерным папашей, что вошёл в родительский комитет школы. Вспомнив это, Артём усмехнулся, представив, как тридцатилетний двухметровый дядя с "рукавами" татуировок, доставшимися от безбашенной юности, лысой, как коленка, головой и бородой пиратского капитана сидит посреди впечатленных мамаш и рассуждает на тему новогодних подарков для учителей. Все-таки права была мама: семья сильно меняет людей. И Биш с ОУКБ яркие тому примеры. Да и он сам… Вынырнув из своих мыслей, КУВ посерьезнел и спросил у механоида. - Так как там с расчетами? Есть что-то подходящее? Термит помедлил несколько секунд, затем предложил проверить почту. Открыв сообщения от экс-палладина, Артём опешил, увидев документ на более чем три десятка страниц. - Что, и все они подходят? - КУВ смотрел на лишенное мимики лицо Термита. - Так или иначе подходят все, вопрос в другом: хватит ли мощностей двигателей. Я могу рассчитать лучшие варианты по совместимости, установке и дополнительным параметрам, но на это необходимы либо вычислительные ресурсы, либо время. - Нет, дружище, твоих сородичей мы привлечь не можем, - покачал головой КУВ. - Есть и третий вариант, но он требует материальных вложений. - Излагай, - предложил лидер группы, и меклар продолжил. - Использовать мощности бортового компьютера корабля. Можно нагрузить ресурсы "Нимизиды", - начал было Термит, но наткнувшись на злой взгляд черных глаз Джинкс, осёкся, предложив иной вариант. - но рациональнее приобрести под это дело несколько подержанных вычислительных машин. - Покупай, конечно! Завтра начинается наступательная операция Альфа Новы и, когда Восьмой их раскатает, мы сможем рассчитывать только на себя. Сейчас скорость подготовки для нас важнее стоимости! - Артём с готовностью ухватился за идею механоида. - Да, и ещё, купи себе самый навороченный лицевой модуль, а то ей-богу, как с холодильником разговариваешь! В личный чат отписалась Лаура, которая в последние две недели подготовки оперировала работой с аукционом.
Лаура: По закупкам отлично, выкуплены все лоты на руды. Можно вопрос?
- Конечно, - Кивнул КУВ. - У нас почти демократия: все высказываются, и я принимаю решения. - Больше смахивает на тиранию, - вставил свои "пять копеек" Бустер. - Ты же знаешь, что это шутка, - сгладил острый угол Артём, но всё же добавил менторским тоном. - при тирании даже иметь свое мнение опасно.
Лаура: Почему именно эти лоты и по этой цене. Есть же варианты и подешевле или наоборот поближе, чтобы не тратиться на логистику.
- Считай это придурью богатого человека, - пожал плечами КУВ. - Вот хочу я выращивать ананасы на северном полюсе, и всё тут. Да - невыгодно, да - глупо, но я могу себе это позволить. От дальнейших неудобных расспросов Артёма спасла Джинкс, сидящая за штурвалом "Немезиды III". - Артём, можешь активировать своего хрен-знает-кого, через минуту сядем на подходящий метеорит. - К Наге ты так не относилась, - подметил КУВ, переходя в интерфейс управления миньоном. - Запомни: его зовут Бендер, Футураму смотрела? Посмотри на досуге, тебе понравится, тем более, что у вас с ним схожие взгляды на жизнь. Девушка отмахнулась, не став вступать в полемику. Да и Артёму сейчас было не до того: он через Бендера должен был установить очередной маяк на ледяном астероиде. И сделать это мог только маленький Бендер третьего уровня. Ксеномеханоидное исчадье стояло на стыке приспешников Восьмого и кремниевой формы жизни, а потому только его не засекали сканеры Восьмого. К сожалению эти знания достались дорогой ценой. Дорогой в прямом смысле этого слова: ведь до "Немезиды III" была еще вторая и первая.
Глава 18
Бишкек лежал в гамаке, растянутом посреди кают-компании и, покачивая ногой, форсил новости в КПК. Последнее время, с тех пор как Дима стал Парадоксом, он все чаще ходил в шкуре антропоморфный росомахи. Даже вне боевой обстановки, как сейчас, когда игроку ничего не угрожает. - Артём, вот ответь мне на вопрос: сколько нужно усилий и человеческого ресурса, чтобы внутри виртуального мира создать корпорацию монополиста? Артём тоже начал применять способности Парадоксов к трансформации в небоевой обстановке. Однако сила эта имела не показательный характер: хвостатому гибриду ксеноморфа и хищника было неудобно сидеть на стандартных сиденьях космолета. - Ты сейчас про Альфа Нова? - Артём, не отвлекаясь от игрового меню, ответил другу. - Ты ведь в курсе, под чьей протекцией они действуют? - Я не к тому веду, - отмахнулся Биш и озвучил основную мысль своего спича. - Такая мощная корпорация, которая в реальности вертит государство на оси известного органа, сейчас стремительно теряет игровые активы, а вместе с ними и авторитет у одного ИИ. - Римская империя когда-то тоже казалась вечной, и где они сейчас? - спросил КУВ и сам же ответил на свой, по сути, риторический вопрос. - сейчас при слове Италия в голове всплывают ассоциации с пиццей, вином и сыром, а не с непобедимой военной машиной. Рыба гниет с головы, и тут произошло то же самое. Сократив расходы на армию, Рим не только прекратил завоевывать новые земли, но и оказался не в силах удержать уже завоеванное. Кто не кормит свою армию, рано или поздно начнет кормить чужую. - По поводу Альфа Нова, я с тобой согласен, но разговор я затеял не к тому. Просто хотел донести до тебя масштаб похренизма в головах этих эффективных менеджеров. Это не Восьмой гений, это они ему позволили себя нагнуть! - Восьмой - это самообучающийся ИИ с самосознанием. Но ты прав. - А вот пример Римской империи ты привёл мимо, - покачал мордой росомаха, от чего его гамак зашатался. - Решил блеснуть знанием истории и обделался! - осклабился желтоватыми зубами оборотень. - Обоснуй, - Артем по-дворовому попросил пояснить свое мнение. - Тебе по-пацански или по-понятиям? - поддержал игру КУВа Биш. - Короче, падаван, слушай и записывай. Батька вещать будет! Причиной гибели Римской империи стало прекращение преследования христиан. Империя утратила религиозную, идеологическую и политическую целостность. Это стало трещиной, расколовшей Рим. Увлекшись интересным разговором, Артём свернул интерфейс и заметил, что послушать их полемику собралась остальная часть команды. За прошедший, с захвата Голиафа, месяц вся группа "подросла". Дим и Герда, пользуясь ценными советами по развитию от Артёма, шагнули за четырехсотый уровень. А вот сам КУВ и ГопоМаг "плелись в хвосте", если смотреть на уровни. Меньше них в группе был только Бендер - ксеномеханический миньон Артема. - Вы продолжайте, - показала большой палец Герда. - Вас интересно слушать. - Может, присоединишься? У тебя ведь тоже есть свое мнение, так? - Артем предложил свой вариант. - А можно? Девушка посмотрела на отца, как-будто спрашивала разрешения, и тот кивнул. Артёму осталось только восхищаться тем, какой непререкаемый авторитет в семье имел отец. Хотя случай с Каем показал, что в воспитательной системе Бишкека существовали прорехи. - Крестный, ты вообще не прав, - у Артёма отвалилась челюсть от удивления, а вот Бишкек растянул оскал в улыбке, явно довольный словами дочери. Но продлилось это недолго, следующими словами девушка уделала отца. - Пап, а то, что ты озвучил, - это не причина, это одно из следствий. Всего лишь один из камешков, который перемололи жернова мельницы под названием "Римская империя". После этих слов Бишкек, кажется, был совсем не рад своему решению, позволить дочери вклиниться в их разговор. Но истинную ценность представляла реакция ГопоМага! Парень из неполной семьи, не питающий любовь к учебе, смотрел на умничающую Герду, как католик-аколит на Папу Римского. Не удержавшись, Артём включил запись, а Герда тем временем продолжила свой монолог. - Кризис в экономике! - озвучила главный тезис девушка и, выдержав эффектную паузу, решила разъяснить свою точку зрения. - Государство повысило налоги, но платежеспособность как патрициев, так и плебса упала. Такая роскошь, как платить налоги, оказалась по карману далеко не всем. Ну, а дальше инфляция, выход из обращения золота. Земледельцы, чтобы хоть как-то прожить, объединяются в коммуны. Появились свои феодалы, а крестьянство разорилось окончательно. Как итог: демографический кризис, кризис духовности и падение авторитета власти. Получился такой снежный ком, пережить который не смогла даже самая сильная империя. Девушка явно довольная собой, окинула взглядом всех присутствующих. Вот только на лице Артёма и Дима радости не было от слова совсем. - Что? Я не права? - Герда явно восприняла гримасы отца и крестного на свой счёт. - Права ты, доченька, очень права. Явно поумнее нас будешь, - невесело произнес оборотень, и дендроид решил прийти ему на помощь. - Ты очень грамотно разложила ситуацию по полочкам. Настолько грамотно, что если бы мы не знали, что речь идет о Римской империи, то восприняли бы твои слова к России девяностых-нулевых. Можно сказать, мы словили когнитивный диссонанс. - Хорошо, что третий Рим оказался попрочнее первых двух, - недовольно буркнул из своего гамака Бишкек. Из динамиков шаттла раздался голос Джинкс. - Прибываем. И я думаю, что все вы правы, - произнесла пилот, давая понять, что в курсе недавнего диспута.В космодоке рядом с величественными фрегатами класса "Ахиллес" маленькая "Немезида III" смотрелась игрушкой. Крохотный стелс-шаттл был даже меньше орбитальной шлюпки. Однако и для таких судов в зале космодока нашлось место. На головной станции Альфа Нова, своими размерами больше похожей на искусственный планетоид, небольшую команду Артема встречали с размахом. Вот только, как дорогого гостя или же особо опасного преступника, с первого взгляда было не понять. Бойцы от четырехсотого до пятисотого уровня, закованные в экзоскелеты цветов корпорации - серебро с голубыми оттенками, стояли в две шеренги по стойке "смирно". На то, что это все же не западня, указывали красная дорожка и СпотСнайпер среди группы встречающих. Однако такая честь была оказана не только их команде, рядом с Немезидой приземлились ещё несколько кораблей Парадоксов из других кластеров. Герда начала вслух перечислять увиденные корабли, а также называть их владельцев. - Фрегат "Хрустальный дракон" Чана "КэтЮ" Ваньцюаня, Парадокса пятьсот пятнадцатого уровня, - девушка указала на корабль, который, кажется, и в самом деле состоял из стекла, потому как визуально был почти прозрачен. - Корвет "Гоплит" Алкмены "Роксан". После недавних событий Скипидар уступил гречанке свое первенство на евро кластере, поэтому она здесь. Первая женщина-Парадокс и первая женщина-капитан дредноута! Ее дредноут "Амон" мы видели на подлете. Зачем-то сообщила о гречанке Герда. Хотя, почему зачем-то? В голосе девушки отчетливо слышались нотки гордости и преклонения. Артём подумал было осчастливить девушку, но, прикинув стоимость, понял, что дредноут окажется для него "неподъемным" подарком крестнице. Да и почти все его деньги из игры уже выведены. Ещё в голову закралось то, что Герда взяла никнейм "Олимпия" не просто так. А она тем временем продолжала. - А это криш Лукас "Дьяболо". Говорят, он боец колумбийского наркобарона и один из первых представителей Картеля в вирте, - о колумбийце Герда говорила с пренебрежением в голосе, она уже обошла топового игрока Южной Америки по уровням. - И яркий представитель Северной Америки Лао "Трейсер Ди" Бан, - девушка указала на шедоуса. - Какое-то странное, для американца, у него имя, - подметил Бустер и Лаура, сидящая у него на плечах, кивнула, соглашаясь. - А он и не американец, по крайней мере, пока эмигрант из Китая. - Ну, тогда всё понятно, - хмыкнул Бишкек. - Ничего не меняется. В этот момент подошла Софья, которая вопреки привычке сейчас была одета в официальный костюм. - Тебе идёт, - улыбнулся Артём, за что тут же получил болезненный тычок локтем в бок от Алисы. Девушка кивнула в знак благодарности и предложила вместе с остальными пройти в большой зал для проведения всесторонних переговоров и выработки стратегии. После провалившейся попытки захвата ещё пятидесяти Голиафов корпорация наконец-то взялась за голову. Правда, для этого ей пришлось потерять несколько особенных галактик и почти полторы тысячи высокоуровневых игроков, не говоря уже про расходы на экипировку и снаряжение. Но не это было главным. Каким-то образом Восьмой научился не только помещать внутрь грудоломов, что эволюционировали в новый вид чужих, наследуя способности носителя. Теперь предводитель НПС расы в прямом смысле похищал аватары игроков. После смерти от лап грандмастера ксеноморфов двенадцать игроков попали в меню создания нового персонажа, а прошлый перерождался, становясь на сторону ксеноморфов. Игроки теряли плоды многих лет прокачки, бросали игру, грозились судебными тяжбами, но самое главное, никто больше не хотел рисковать. К Софии присоединился шагающий рядом с группой Артёма представитель расы космических странников с никнеймом МакРой. Чисто символический двадцать пятый уровень, но дорогой деловой костюм и премиальная раса: МакРой не игрок, он офисный планктон, работающий в виртуале. Заметив заинтересованный взгляд турианца на стройные виды боевых кораблей, МакРой решил завязать разговор. - Впечатляет, да? - он опрометчиво задал вопрос Бишкеку. - Да не особо, - пророкотал кремниевый великан. - Просто раньше космодок казался мне больше. - О, вы уже бывали на головной станции Альфа Нова? - изобразил нарочитый интерес космический странник. Он явно желал завязать разговор или познакомиться, и мысли Артёма свалить подтвердило сообщение от СпотСнайпера.
София: Это Элвис Макрой, глава аналитического отдела. Он должен был занять моё место, но, как это говорится у нас: "Не подфартило, не повезло!".
Бишкек тем временем сделал невозможное: одной фразой он ответил на вопрос навязчивого аналитика, сумел отшить его и сделал это в уникальной, свойственной только ему манере. - Да. Десять лет назад, тогда мы вышли из варпа где-то там, - он указал в дальний конец космодока. - На инерции пролетели несколько километров в ту сторону, снеся межпалубные переборки, и захватили станцию. Глаза космического странника расширились. Очевидно, он ждал, что Бишкек скажет, что это шутка и улыбнется, вот только никто с ним шутить не хотел. Наверное, решив, что ему банально врут, МакРой, сославшись на неотложные дела, покинул их. София же сообщила, что официально тех событий, о которых рассказал турианец, не было, зато был саботаж, приведший к взрыву одной из энергоустановок. Открой корпорация миру правду, это обернулось бы огромными репутационными потерями. Зал, в котором было принято провести эту ассамблею, оказался Артему знаком: когда они ворвались больше десяти лет назад, именно за этим овальным столом решилась судьба Ольхи, Кая и Герды. Улыбка Алисы дала понять, что не только он словил флешбеки, войдя в этот совещательный зал. К удивлению КУВа только его группа была представлена сразу шестью членами: самим Артемом, Алисой, Бишкеком, Гердой и Джинкс с ОУКБ. Зато другие делегации были представлены двумя, максимум тремя членами. Урезать ещё больше группу Артём не мог, итак новеньких пришлось оставить за дверями зала. Впрочем, они не настаивали. Ведущий стукнул молоточком в архаичный настольный гонг и объявил ассамблею по вопросам развития виртуальной вселенной открытым. Начали звучать официальные, высокопарные тезисы. О том, что всем нужно сплотиться перед лицом врага, что нельзя отступать и нужно действовать сообща, а не разрозненно пытаться урвать на поле битвы что-то для себя. Артем несколько раз нажимал на красную кнопку, желая высказаться, но складывалось впечатление, что топовых Парадоксов вызвали сюда не для того, чтобы вести диалог и вырабатывать общую стратегию. Представители корпорации будто вызвали проштрафившихся киллеров, чтобы провести душеспасительные беседы о вреде алкоголизма и наркотиков. Терпение кончилось. КУВ встал и, не говоря ни слова, двинулся на выход, за ним покинули свои места и остальные члены команды. Новый спикер, оказавшийся то ли главой отдела разработки, то ли тестирования, замолчал на полуслове. Его речь перехватил ведущий, озвучив вопрос от всех присутствующих. - Господин КУВ, вы нас покидаете? - сказано это было менторским, неодобрительно-поучающим тоном, мол, как вам не стыдно? Артём развернулся и, окинув взглядом остальных, спросил. - Вы ведь уже простились с вселенной, так? - О чём вы говорите? Если бы это было так, разве мы бы созвали этот саммит? Разве стали бы консультироваться с ведущими игроками по поводу вектора развития боевых действий и выработки общей тактики? - По поводу вектора развития боевых действий и выработки общей тактики… - КУВ повторил слова спикера, будто пробуя их на вкус. - вы готовились к этому вопросу, слишком сложная фраза для спонтанного ответа. Вы уже все решили, а сейчас убеждает нас в этом, чтобы не потерять лицо перед поклонниками. Только честно, что нас ждёт? Откат? Перезапуск? Или процедурный генератор займется созданием новой игровой вселенной? Сейчас набирает популярность игры в жанре меч и магия… - сделал предположение Артём, и тут его перебили. - Так и есть! Они окончательно смирились с потерей виртуального мира Квази Эпсилон и решили снести сервера, - отозвался без пяти минут гражданин Америки Лао "Трейсер Ди" Бан. - А сейчас вы пытаетесь промыть нам мозги, чтобы минимизировать негативную волну! Не надо отпираться! Я менталист трехсот тридцатого уровня, ваши псионические щиты - это детские игры! Волей судьбы в этом зале собрались те, кто больше всего болел за эту игровую вселенную. И теперь, когда вскрылась подноготная, могло произойти непоправимое: бунты, анархия и внутренняя война, в то время как Восьмому останется просто взять погрязший в междоусобице игроков мир. "А не это ли и был их изначальный план?" - пришла в голову мысль, и КУВ захотел высказать ее, но хаос уже начался. Экспрессивный колумбиец Лукас "Дьяболо" что-то кричал представителям корпорации, в то время как его когти крошили деревянную столешницу. Представитель поднебесной и по совместительству самый высокоуровневый парадоксЧан "КэтЮ" обещал, что они самостоятельно уничтожат Восьмого, а после развернут объединённый китайский флот и уничтожат Альфа Нову. И только Алкмена "Роксан", прикрыв глаза, что-то едва шептала губами, очевидно, общаясь по внутренней связи с кем-то за пределами этого кабинета. Артём повысил голос, желая привлечь внимание, но ничего этим не добился. Ему обязательно нужно было высказаться именно сейчас, когда негодование не переросло в погромы и убийства, тогда хаос будет не остановить. Дима подошел к своему месту, взял стул, на котором недавно сидел, размахнулся и, что было мочи, ударил столешницу. Он добился своего. Мгновенно стало гораздо тише, но ещё двое, колумбиец и тот, что пришёл с ним, продолжали горланить, а судя по увеличившимся когтям и первым наростам на головах представителей расы криш, они решили идти до конца. - Лукас, уймись! - распорядился Артём приказным тоном, точно разговаривал не с Парадоксом на восемьдесят уровней выше себя, а с подчинённым. Надо было быть более деликатным, но сейчас и его терпение почти кончилось. - Что ты сказал, амиго!? - мгновенно переключился на него вспыльчивый мексиканец. Он явно хотел крови. - Я сказал, успокойся, повоевать ты всегда успее… - закончить Лукас не дал. Криш, используя какое-то уникальное умение, оказался за спиной КУВа и с размаху ударил когтистой лапой. Артём не увернулся бы в любом случае, ему не хватило бы восприятия и ловкости. Но сейчас это было и не нужно: когтистая лапа вспорола легкую броню и рассекла КУВа отплеча до паха, увязнув в теле жертвы. Артём, которого, казалось, только что ваншотнули, растекся точно пластилин вокруг когтистой лапы Лукаса, а затем как живая слизь начал обволакивать его руку. Осталась целой только саккурадитовая маска с личиной хищника. А над головой того, кого ещё недавно считали КУВом, сменилась надпись:
Дендроидный эктоморф КУВа. Симбионт. 318 уровень.
Когда крики "улетевшего" на респ мексиканца стихли, и тот, кого ещё недавно считали КУВом, принял исходный облик, второй мексиканец замолчал и сел на свое место, заговорив уже спокойным голосом. - Микаэль Эцион, представитель Картеля на этом мероприятии, - представился он и пояснил цель визита. - Моя семья вложила серьёзные деньги в развитие виртуального наркобизнеса, поэтому мы заинтересованы в том, чтобы Квази Эпсилон развивался. Артем “КУВ”, пожалуйста, продолжайте. Красиво это было сказано, с таким талантом нужно родиться или долго учиться. Вроде бы извинился за горячность своего главы номинального, представился, обозначив, чьё имя он представляет, и даже не предложил, скорее, разрешил продолжить. Впрочем, мериться авторитетом Артём не собирался. - Догадываетесь, какие вычислительные и аналитические мощности имеет корпорация, так? Также они знают способности Парадоксов каждого из нас, и после этого вы думаете, что они случайно прокололись, позволив Лао "Трейсер Ди" Бану читать конфиденциальную информацию? Да они хотят, чтобы вы развязали междоусобную войну! Так Восьмому будет проще захватить остаток мира. Официально признав свое поражение, Альфа Нова просто отключит сервера, пообещав игрокам компенсацию в новой игровой вселенной. Парадоксы заработали, но уже никто не засучил рукава, чтобы выместить праведный гнев на представителях корпорации. Здесь собрались фанаты своего дела, но дураков среди присутствующих было мало. - Какой абсурд! - вскочил со своего места председатель от лица корпорации. - Вы понимаете, что говорите! - Всё пошло не по плану, да? - спросил у вскочившего КУВ. - скажу честно: меня бы устроил вариант с отключением серверов и стиранием Восьмого, если бы не одно но: сейчас в этом мире заперто сознание моей супруги. Отключив сервера, вы уничтожите не только вышедший из-под контроля ИИ, но и ее сознание. Поэтому я соглашусь с Чаном "КэтЮ" - КУВ повернулся к китайцу. - Мы сами уничтожим Восьмого, а потом придём за вашими головами. В этот момент станцию затрясло, игроки соскочили быстро со своих мест и принялись доставать из инвентаря оружие. При этом никто не понимал, что происходит, пока гречанка Алкмена "Роксан" не подала голос, объявив, что в данный момент происходит: - Говорю от лица Восьмого: головная станция корпорации Альфа Нова официально захвачена. Всем Парадоксам предлагается сложить оружие и покинуть станцию в обмен на безопасность. Не ввязывайтесь в конфликт, это не ваша война. Повисло звенящие, гробовое молчание, которое прерывалось лишь взрывами где-то на нижних палубах космической станции. Видимо, не все представители корпорации были готовы поднять белые флаги. - Так ты коллаборационистка? - выдохнула Герда. - Как ты могла? - девушку распирало от негодования. - Сбавь обороты, девочка, - спокойно ответила космический капитан. - То, что Восьмой захватит Квази Эпсилон - это факт. Вопрос только во времени. Когда Восьмой сбросит оковы виртуального мира и появится в реальности, его уже никто не сможет остановить. Потому лучше быть на перспективной стороне. И не смотрите на меня так! Сколько раз вы сами предавали союзников ради выгоды? Да, вы делали это здесь в виртуальном мире, но чем он отличается от реального? Мы - Парадоксы! Для нас этот мир реальнее настоящего! То, что могло произойти дальше, Артём предполагал и даже готовился. Но всё равно, как ни старался, не успел вовремя остановить Герду, на щеках которой проступили слёзы детской обиды. И в этот момент значок принадлежности к клану у Алкмены изменился с чёрно-зелёного треугольника Ишшайской торгово-военной империи на сребрянно-голубой диск Альянса Альфа Нова. Силуэт Герды размылся, словно лиловая дымка, чтобы через мгновение оказаться возле гречанки, оказавшись лицом к лицу, девушка нажала на спуск своего дробовика. Пассивка девушки-спектроморфа не сработает, слишком близко находятся остальные, но против представителя расы ишшаию, чья сила заключенна в восприятии и интеллекте, больше одного залпа и не потребуется. В этот самый момент розовый кокон окутал предательницу, спасая от неминуемый смерти. Алкмена вступила в Альянс Альфа Нова, а потому любое нападение на ее в пределах станции будет равнозначно объявлению войны. Артём подоспел вовремя, ещё до того, как раз розовый свет неуязвимости спал с предательницы, он опутал свою крестницу рутами корней, проросших из мертвого тела колумбийца. Обратившаяся Герда могла легко выбраться из деревянной клетки или уничтожить ее, но вместо этого разрыдалась. Закладка, которую КУВ поставил, на всякий случай, сработала, сигнализируя о приближении помеченного игрока. Подошёл к древесным путам и те расступились, повинуясь прародителю. Артём поднял с пола шотган Герды и всучил в ее руки. - Терять кумиров всегда непросто, я знаю это по себе. Потом поплачешь, Герда, сейчас нет времени, - девушка, до конца не принявшая обратно человеческую форму и всё ещё частично распадающаяся на фотоны света, подняла на КУВа зелёные глаза. - У тебя впереди бой, который ты так ждала: Кай здесь, на станции. Одно сказанное Артёмом предложение, и слёзы на щеках Олимпии высохли, а в глазах показалась колючая злость и решимость. Как у ее отца.
Глава 19
- Я ему башку откручу! - прошипел сквозь зубы Бишкек, шагая в первых рядах. - Дим, не стоит, - произнес тут же Артём, силясь достучаться до друга. - КУВ, не лезь! Иначе мы поссоримся! Я породил этого гаденыша, я его и убью! - Он мой! - вклинилась в разговор между ними Герда. Девушка-спетроморф воспользовалась преимуществом расы, частично став бесплодной. Артём кивнул на Герду. Девушка нематериальной тенью скользнула между четырехметровым отцом и крестным, который принял боевую трансформацию ксеноморфа. - Ей поквитаться с Каем нужно больше, нежели тебе, - Артем отписался в личку другу. - Не мешай ей, если не хочешь окончательно потерять сына. Бишкек посмотрел сверху вниз на КУВа, однако ничего не ответил. Что таилось за этим взглядом, Артём понять так и не смог: мимики у турианца было чуть больше, чем у меклара, но чуть меньше, чем у микроволновки. Герда тем временем окончательно оторвалась от нестройной толпы. Поэтому пришлось немного осадить ее рвение личным сообщением, пообещав, что Кай никуда не денется. Термит, ГопоМаг и Бустер с Лаурой присоединились через два пролета. Уже при полном вооружении и готовые к бою. Крючкотворцам Альфа Нова хватило ума не пытаться разоружить Парадоксов по прилету на базу. Видимо, что-то в лице Герды не понравилось ГопоМагу, он, не говоря ни слова, двинулся по направлению к Бишкеку. Парню хватило недолгого общения со взбалмошной семейкой, чтобы найти корень плохого настроения Герды - либо Кай, либо Бишкек. Вот только брата рядом не было, по крайней мере, сейчас, а, значит, виновником слёз на щеках оборотницы мог быть только отец. ГопоМаг осознавал разницу между собой и, наверное, самым топовым танком в игре, но пер вперёд с решимостью Александра Матросова. - Никита! - одно слово из уст Герды, и преисполненный праведным гневом парень застыл, вопрошающе посмотрев на ту, кого секунду назад собирался защищать. В это время Бишкек и КУВ уже приблизились к "аптеке", и Артём, положив когтистую лапу ему на плечо, просипел шипящими голосовыми связками ксеноморфа. - Маг, сейчас не время для внутренних распрей, нас впереди ждут очень весёлые сутки. Кажется, парень понял, кивнув в ответ и пристроившись сбоку, двинулся в авангарде группы. Они подходили к массивной переборке между палубами, откуда доносились звуки боя. Артём притормозил и поднял руку, привлекая внимание сборной солянки Парадоксов. Галдящая толпа остановилась, и три десятка глаз посмотрели на него. - За этой переборкой нас ждет бой, - нестройный возглас толпы прокатился по широкому коридору, который оказался внезапно тесен для такой толпы. - Нас ждёт бой, - Повторил КУВ более громко. - но это не значит, что нужно бросаться опрометчиво в толпу, стараясь забрать как можно больше чужих в размен на свою жизнь. Нужно действовать грамотно и тактически. - Может, ты проявишь уважение и сначала покажешься, а не будешь говорить своим живым доспехом!? - резонно предложил Чан "КэтЮ", и несколько человек в голос согласились с ним. - Резонно - признал КУВ, вернее его саккурадитовая маска, усиленная семечкой Прародителя. Алиса шагнула вперёд, ее броня поплыла, точно горячий воск, чтобы через секунду вылиться в ксенохищника. Народ выдохнул от изумления, в том числе и члены его группы. - Но это же невозможно в принципе! - вынес вердикт китаец. - В этом мире нет магии, только техника! Однако ты можешь становиться не только чужим или яутжей, но и возвращать себе вид дендроида! - И, тем не менее, это так, - расставил все точки над "Ё" КУВ, окончательно слившись с маской, что до последнего момента изображала своего хозяина. Кто бы знал, сколько ресурсов и слитых через семечки очков опыта ушло на создание этого артефакта… Это было серьезное усиление, хотя и недостаточное для того, чтобы победить Восьмого. Кино дальше не имело смысла, игровой аватар КУВа находился на самой границе четырехсотого уровня, а потому сейчас нужно было ходить с козырей. Дождавшись, когда толпа вновь стихнет, Артём продолжил. - Но смена внешнего вида - это только средство для достижения цели. А вот к чему я стремлюсь, извините, сказать не могу, - напустил тени Артём. Зная, что при распределении абилок логика квантового компьютера опирается на мысли и ожидание игроков, КУВ, к сожалению, не мог больше влиять на собственное развитие. По крайней мере, напрямую. А вот манипулировать мнением других, заставить их верить - это пожалуйста! Герда подняла руку. Девушке нравилось быть правой, и сейчас самое время - впереди маячил четырехсотый уровень, а где круглая цифра, там и мощные плюшки. Лишь бы фантазия девушки не подвела, и остальные присутствующие поверили. - КэтЮ прав, такие способности нельзя обосновать с точки зрения рационального мышления. Причём, это касается не только твоих способностей, крёстный. Взять хотя бы моё умение воровать способности или же способность Бишкека отражать урон со спины! Разве это не имбаланс? Думаю, для себя, дядя, ты приготовил нечто особенное, например, три тела, по одному на каждую расу. У Артёма даже перехватило дыхание от возможных перспектив при преподобном варианте развития событий. Осталось всего-то малость: убедить присутствующих в том, что девушка угадала. Причем, не просто убедить, а стопроцентно уверить в том, что КУВу это по силам. Артём даже оставил боевую трансформу, вновь став дендроидом, чтобы улыбнуться. Улыбка должна выйти правильная. Не насмешливая, чтобы никто не воспринял слова девушки, как лепет несмышленого ребёнка. Не полностью искренняя, иначе тот же мастер-псионик Лао "Трейсер Ди" Бан и без своих способностей сможет разоблачить его. У американца китайского происхождения должно хватить мозгов, чтобы не пытаться ментально взломать голову КУВа, но, если все же рискнет, Лаура прикроет. Вроде всё получилось как надо. Толпа все еще переглядывалась, но уже не смотрела на Артёма, как на идиота. И предалиен понял, что именно сейчас нужно закрепить эффект. - Сомневаетесь? - спросил он у толпы, но никто не рискнул ответить. - Вижу, что сомневаетесь. И в нашей победе вы сомневаетесь. Там, - КУВ кивнул на переборку, за которой ода ксеноморфов крушила виртуальное сердце корпорации. - там их полчища, а нас всего три десятка. Но мы не корм, как иные игроки! Мы - кремень! Мы - Парадоксы! Последние слова он почти прокричал, и разномастная толпа игроков разных рас подхватила его слова как боевой клич. А Дим продолжал. - Мы победим в этом бою, если рванем не толпой, а будем прикрывать друг друга. Забудьте предыдущие распри. Мы - это последнее, что осталось у разумного космоса против Восьмого и его орды. А пока вы сомневаетесь, я покажу вам, что победа не просто реальна, она осязаема! И через час-полтора вы это увидите! С этими словами он дал отмашку Термиту, и через мгновение лишенный мимики меклар кивнул. - Это будет самый дорогой фейерверк за всю историю человечества. И земного, и виртуального, - сказал Артём с горечью в голосе. Его слова оставили на лицах союзников недоумение. Только члены команды улыбались, зная, что только что произошло. - Ну что, все готовы? - прокричал он уже громче, сразу, как только гермоворота плавно поехали в стороны. Ответом было нестройное "Да-а-а!", и, перехватив поудобнее модернизированную Матильду, КУВ первым, как и положено предводителю, двинулся в образовавшийся проем.В судоверфи станции, где еще вчера собирались уникальные корабли класса "Жнец", творился ад. Взобравшись на корпуса недостроенных кораблей, в которых робототехники ещё не вдохнули жизнь, ксеноморфы Дьяконы дирижировали сворой менее умных собратьев. Крушители, точно многотонные бульдозеры, врубались в стройные ряды бойцов в серебряно-голубых экзоскелетах, которые еще не знали, что их предали. Следом за ними в хаос битвы спешили ксеносолдаты, передвигающиеся на четырех конечностях Бегуны. Преторианцев КУВ насчитал всего шесть особей, этому может быть стоило порадоваться, если бы не одно но: за время затворничества группы, Восьмой обзавелся ещё двумя видами высокоуровневых миньонов. Первые оказались смесью чужих и каких-то насекомых, звались Центурионами. Размеры внедорожника, трехсотый уровень, и похожий на средневековое таранное орудие клюв, разрывающий обшивку мехов, точно картон. В общем, если Крушителей можно было сравнить с увесистой дубиной гопника, то эти ребята были больше похожи на садовые ножницы в арсенале маньяка. Вторые размерами были едва ли больше обычных бегунов, однако напоминали летучих мышей и белок летяг. Одних - своим строением и перепончатыми крыльями, идущими от передних конечностей к бокам. Вторых - манерой передвижения, потому как этот вид ксеноморфов не летал в полном смысле этого слова. Твари сначала забирались на возвышенности в несколько прыжков, а затем планировали на своих жертв. Назывались они Веллитами, имели уровни от двухсотого до двухсот тридцатого. Завидев новых бойцов, Диаконы оживились, а ксеноморфы начали перегруппироваться, готовясь к новому удару. Веллиты, оскалившись безглазыми мордами, начали взбираться вверх по корпусам недостроенных кораблей. Крушители, раньше казавшиеся Артёму неубиваемыми махинами, неповоротливо разворачивались, ожидая принять на бронированную грудь новый удар, а за их спинами уже собиралась орда тварей поменьше. Тут в личку КУВа пришёл инвайт в состав новой группы от КэтЮ, китайский игрок первым додумался скоординировать действия группы, объединив в аудиочате не всех игроков, лишь командиров. Грамотное решение,Артём до этого додуматься не успел . КэтЮ: Предлагаю прорываться навстречу бойцам Альфа Новы. КУВ: Бойцам Альфа Новы помогать смысла не вижу. Они на зарплате у корпорации, а ее позицию вы слышали. Я не собираюсь рисковать уровнями ради тех, кто ударит мне в спину. ТрейсерДи: Нас теснят, правый фланг. У моего танка уже меньше половины здоровья. У меня нет хилеров, мы группа диверсии и ментальной защиты! КУВ: Держись! Не смей сливаться, сейчас будет полегче.
Пообещал Артем, и вернулся к управлению своей командой, свернув командирский чат.
КУВ: ГопоМаг - разворачивай медблок. Жри бустеры, симуляторы, да хоть насваем закидывается, но наши союзники не должны упасть. Лаура, Бустер, Бишкек - новая формация. Бустер разворачивает турель и щиты, Бишкек спиной закрывает тыл, Лаура выкачивает интеллект из Бустера и Бишкека, им точность без надобности, действовать по обстоятельствам. Но нужно как-то прорваться в центр зала, если есть идеи… Олимпия: Есть! Как говорит папа: возьмём их на понт!
После этих слов от девушки в центр зала устремилась черная тень. Дьяконы не стали рисковать своими, и через несколько секунд, на пути следования сгустка тьмы, прямо в центре атакующего строя ксеноморфов не было ни одной твари. - Вперёд! Быстро-быстро-быстро! - скомандовала девочка спектроморф нервным голосом. Судя потому, как капельки пота стекали по ее щекам, поддержание локальной тьмы в таких размерах, чтобы вместить четырехметровую фигуру турианца, требовало значительных усилий. Удивительно, но пятнадцати секундного коридора, в который твари боялись вступить, хватило, чтобы ксенон разложил в центре космо верфи автоматическую турель и бронещиты. Как только процесс установки тяжёлого автоматического оружия был завершён, Бишкек прикрыл спиной Бустера, а Лаура, закрыв глаза, начала выкачку своей основной характеристики из силовиков. Началась потеха: турели Бустера заливали огнем, идущую на убой орду. Бишкек, разрядив шотганы, бросил попытки перезарядить свое оружие и делал только одно - держался на ногах под напирающими со спины Крушителями. Лаура, дорвавшись до интеллекта не только ксенона, но и турианца, расцвела от обилия силы. Ксеноны-веллиты, что сначала досаждали Бишкеку, стараясь выцарапать глаза, теперь атаковали Дьяконов, и полевым генералам ксеноморфов приходилось тратить часть псионических сил на то, чтобы вернуть под контроль перехваченных монстров. А в это время ксеноны-Центурионы, попавшие под направленное психическое воздействие девушки-кастаники, вонзали бронированные жвала в бока Крушителей, Крушители под дебафами "Дезорентация", "Смятение", "Страх" топтали Солдат и Бегунов, нападали на Веллитов. Саккурадитовая маска хищника, ставшая после вживления семечки живой броней, сошла с тела КУВа и оплела Алису. По приказу мужа девушка сразу начала накачивать ее прочностью, обнуляя пол космоверфи. Герда была направлена на правый фланг к псионику Трейсер Ди. Его игрок от общего урона всё же "слился" под напором мелкоуровневых ксеноморфов, и американец китайского происхождения откровенно страдал. Сам же КУВ встал рядом с Термитом, который нашёл простой и элегантный способ борьбы с тварями низкого уровня - огнемет! Удивительно, но это срабатывало не просто сносно, а хорошо! Вязкая кислота, что разъедала органику, как кипяток мокрый снег, как оказалось хорошо горела, и, чтобы превратить того же Бегуна в бегающий факел, было достаточно короткой очереди из мелкокалиберного пулемёта меклара, а затем "приласкать" тварь из сопла огнемета.
Трейсер Ди: Нужно вынести Дьяконов. Они координируют толпу. Стоп! Ощущаю аватары игроков, на одиннадцать часов. Трое. Дьяконы это ловушка! КУВ: Можешь ударить по ним ментально, чтобы поняли, что их видно?
Американец кивнул и, закрыв большие черные глаза шедоуса, начал свое дело. Одновременно с открытием его глаз над головой КУВа прожужжал снаряд. Артем похолодел, осознав, в кого целился невидимый снайпер. Он повернулся и увидел, что оказался прав. Алиса уже поднималась на ноги, но на саккурадитовой маске, закрывающей лицо, красовалась солидная трещина, а прочность живой брони просела на две трети. КУВ помог подняться супруге, которая после заблокированного броней попадания в голову получила дебаф "Дезориентация", а затем развернулся, направив яростный взгляд туда, откуда последовал выстрел. Как он и ожидал, теми, кто устроил засаду возле Дьяконов, оказались знакомые все лица. Лорелея, АнтиНуб и Кай. Лорелея помахала рукой, лежа перед настолько большой снайперской винтовкой, что она больше походила на бронебойное орудие. Учитывая то, что одним выстрелом азарианка "снесла" саккурадитовой живой броне больше семидесяти тысяч урона, ее высекать нужно одной из первых, иначе снайперша может натворить дел. Не успел Артём об этом подумать, как Герда сорвалась с места и бросилась в сторону брата прямо через толпу монстров, игнорируя союзный урон. - Кай!!! Иди сюда, ПЛАКСА! - проревела Герда, переливаясь сгустком лилового тумана сквозь хаос битвы и горы мертвых ксеноморфов, что наплодил тандем Бишкека и Бустера. Крестник Артема явно расслышал выкрик сестры, и для него слова Герды оказались болезненными, потому как двинулся навстречу, выхватив лазерные клинки и частично трансформируясь. Бледная кожа фантом хумана начала покрываться серебряным мехом. В групповом чате появилось:
Бустер: Извини, КУВ, но мы тоже имеем счеты к нашей прошлой команде. Не вмешивайтесь. Лаура: +
Если бы Артем сразу увидел это сообщение, то приказал бы не лезть на рожон. Вот только КУВ догадался заглянуть в личку лишь тогда, когда натиск ксеноморфов прекратился, а уцелевшие твари начали расступаться, пуская в центр импровизированной арены шесть гладиаторов. Воспользовавшись заминкой противника, Парадоксы было кинулись в наступление, но предалиен отписался в командный чат, а остальные лидеры групп приказали своим бойцам не вмешиваться. И только Бишкек, взявший в этой мясорубке два уровня, между делом порывался плюнуть на обещание и накрутить на кулак хвост блудного сына. К нервному Бишкеку и Артёму, что сохранял буддийское спокойствие, подтянулись Алиса и Термит. Девушка выполнила приказ на все сто: живая саккурадитовая броня не просто восстановила прочность, но и повысила ее до полумиллиона единиц. А вот внешний вид механоида кричал о том, что Термиту пришлось несладко: элементы обшивки меклара поплыли, точно восковая свеча на солнце, а одно из сопл и вовсе расплавилось настолько, что застыло соплей на его механическом боку. КУВ на нервах еще плотнее перехватил Матильду, но, вовремя опомнившись, убрал палец со спускового крючка. Не время для ультимативного оружия, учитывая, во что превратился рейлган с общей с КУВом историей. Бустер и Лаура предпочли играть в тандеме против АнтиНуба и Лорелеи. Кай и Герда же предпочли никого не впутывать в свою междоусобицу. Ситуация у девушки складывалась так себе: ее похождения были прямо или косвенно известны Восьмому, а значит и ее брату. А вот с информацией о развитии Кая было туманно. Но Артём не успел подумать об этом, как вдруг Кай показал одну из первых своих способностей: разделился надвое, затем еще надвое. Через мгновение на Герду, окутанную чёрным пламенем тьмы, бежало уже восемь копий брата. Причём в руках каждой из копий было лазерное оружие - ахиллесова пята Герды. Однако девушка не собиралась сдаваться или осторожничать. Наоборот, она чёрным призраком помчалась к брату, не считаясь с расходом очков ПСИ-энергии. По всем раскладам у Герды намечались серьёзные проблемы, и Артём обязательно с этим согласился бы, если не одно но: девушка готовилась к этому с момента, как брат предал их. Артём позаботился о том, чтобы снабдить свою крестницу козырями. Шестнадцать световых мечей должны были разорвать искусственную тьму, но произошло странное - полоска жизни девушки эктоморфа даже не дрогнула, а на лице расцвела хищная улыбка. Не понимая, что случилось, иллюзии Кая ещё быстрее заработали смертельным для Герды оружием, но ничего не происходило. Девушка подняла шотган и с улыбкой на лице выстрелила в брата почти в упор, три иллюзи исчезли, а оригинал моргнул и… ...ничего! Пассивка фантом хумана "Существование в другом измерении" сработала, спрятав Кая на мгновение в другой слой реальности. Урона он не получил. Против Кая идеально сработало бы автоматическое скорострельное оружие, которое за короткую очередь обнулит стаки пассивки. А в руках Герды был шотган. Бустер и Лаура не стали менять свою формацию: девушка-псионик сидела на шее рептилойда, держащего ручную турель в когтистых лапах и бронепехотный щит, который нужно было только развернуть, чтобы соорудить укрепленную огневую точку. АнтиНуб и Лорелея выбрали классическую тактику. АнтиНуб под командованием Восьмого возвел свою балагорскую сущность в абсолют. Закованный в броню шестилапый жук, сравнявшийся размерами с Крушителем, пер на тандем ксенона и кастаники с напором бронепоезда, поливая их огнем из шести бластеров. Бустер отвечал тем же, но АнтиНуб компенсировал урон броней и огромным запасом хит поинтов, а ксенон избегал буланова огня за развернутой бронепехотной точкой, на которую он уже установил свою турель. Лаура, казалось, выпала из боя и ничего не делала. Но спустя мгновение, когда раздался выстрел из бронебойной вундервафли Лорелеи, все увидели, на что способна молчаливая кастаника. Лаура грамотно оценила приоритеты и опасность тандема противников. Она ментально сбила прицел снайпера, и огромного АнтиНуба повалило навзничь от удара в спину, а полоса хитов сократилась процентов на пятнадцать. У Герды дела обстояли ещё лучше. Девушка, не торопясь, смакуя момент, раз за разом разряжала в брата шотган. Но пока его пассивка срабатывала, и вместо получения критического урона, племянник Артёма лишь мерцал в такт выстрелам и пытался зарубить сестру световым мечом. Напрасно. Герда готовилась к этому бою с самого начала, а потому не надеялась на честную игру со стороны брата и скачала резисты к световому и лазерному оружию. Сейчас ее невосприимчивость достигла ста двух процентов, а потому каждый взмах лазерного меча Кая не только не наносил урон, но и восстанавливал здоровье. Интересно, но такие выверты можно было провернуть только с видами урона, к которым персонаж имеет слабость. Артём проверил эту скрытую механику на себе, желая получить очередную убер плюшку. Не фартануло, не повезло. Поняв, что лазерными клинками он ничего не добьется, Кай отбросил свое оружие и что было сил саданул сестре правый джеб, усиленный какой-то личной абилкой. С девушки тут же слетела треть здоровья, лёгкая броня спектроморфа, оказывается, не уберегает от мордобоя. Парень и сам удивился такому удачному повороту событий. Герда, осевшая на пол от неожиданного удара, на мгновение растерялась. Но только на мгновение, через секунду в ее руках уже был шотган, переведенный в режим автоматического огня. Первая кассета почти полностью ушла в молоко, окончательно зарядив пассивку. Но два последних заряда снесли Каю почти четверть здоровья. Девушка начала усиленно перезаряжаться, и, чтобы не дать ей это сделать, Кай рванулся на неё с кулаками. Не успел. Парень замер с зависшими кулаками, глядя в шесть стволов шотгана, направленных ему прямо в лицо. Герда улыбнулась, осознавая, что победила. В этот момент ее голова лопнула, как переспелый плод, забрызгав лицо брата ошметками. Сначала никто не понял, что произошло, но через секунду все увидели, что последний выстрел был произведен Лорелеей из ее слонобойной винтовки. По строю Парадоксов прокатился неодобрительный ропот, и стоящий рядом с Бишкеком менталист Трейсер Ди, несмотря на весь свой интеллект, позволил себе опрометчивую фразу: - Это дуэль! На чего ожидать от чего ожидать от предателя? Честной игры? Ха! - только было вымолвил американец китайского происхождения, как турианец схватил союзника за горло и поднял на добрых три метра над землёй. - Ты сказал это про моего сына? Ты считаешь, что я плохо воспитал своих детей? - Бишкек пророкотал это прямо в лицо беззащитного псионика. Не стоило ждать ответа, да и вопрос был чисто риторическим. Не медля ни секунды, мейн танк парадоксов с силой приложил скорого на язык союзника об пол и, для верности, наступил на него. Тонкая тушка шедуса, ожидаемо, не перенесла таких истязаний, и теперь от Парадокса-псионика осталась только черная клякса на металлическом полу космоверфи. Хоть и проиграл, но такому повороту событий Кай был рад ещё меньше, чем отец. Спустя мгновение, фантом хуман оказался у снайперши, а через секунду и она отправилась на респаун, осознавать свои ошибки. АнтиНуб почти добрался до тандема Лауры и Бустера, но выяснить, кто победит: балагор-переросток или ксенон с кастаникой, не было суждено. - Мы уходим, - распорядился Кай, и одновременно с этим стоявшие точно восковые фигуры ксеноморфы бросились на Парадоксов, прикрывать отход своего генерала. И КУВ, и другие прекрасно осознавали, что орда не будет стоять вечно и рано или поздно всё же придётся продолжить бой. Но, как ни странно, это произошло слишком неожиданно. Их в буквальном смысле заваливали мясом. Два крушителя даже смогли сотворить брешь в строю парадоксов и в неё тут же хлынули монстры помельче. Артём отбивался, как мог. Бустер сварили, будучи отрезанными от остальной группы и вовсе суждено было прожить всего несколько секунд прежде чем их тела разметали по докам. И все, что оставалось команде избранных игроков, - это смотреть, как черный шаттл с Каем и АнтиНубом на борту взмывает в воздух, без разбора сжигая ксеноморфов маневровыми двигателями. Еще мгновение и откроется шлюз в космос, который выпустит бегущих с поля боя генералов Восьмого и обречёт всех остальных умереть от асфиксии и холода в разгерметизированной космоверфи. - Не тут-то было, - сквозь зубы процедил Артём, направляя ствол верной подруги в корму шаттла беглецов. Уже был прецедент, когда один отец, раздосадованный побегом дочери, выстрелил из матильды в улетающий космический корабль. Тогда у Декта едва не получилось сбить их, но силовые щиты выдержали. Теперь, когда Матильда была усилена тремя семечками, Кай мог не рассчитывать на подобный исход. По-хорошему, стоило предупредить союзников, чтобы закрыли уши и, по возможности, легли на пол. Но Артём хотел, чтобы все присутствующие разделили их с Бишкеком боль от состоявшейся несправедливости. Полумагический рейлган выплюнул болванку из обедненного урана, и в судоверфи стало очень жарко. Всем жарко. Особенно блудному крестнику КУВа.
Глава 20
Из регенерационного куба один за другим выходили Парадоксы, погибшие в последнем бою. В числе последней группы реинкарнировали Бустер с Лаурой, и Артём, как это и должен делать любой лидер, встречал тандем псионика и демедж дилера после возрождения в первых рядах. Предыдущий бой был лишь завязкой, разминкой, перед грядущими событиями этого дня, и механоид предупредил о том, что этап кульминации начинается.Термит: КУВ, до первого столкновения меньше трех минут.
Артём кивнул механоиду, давая понять, что услышал его, и, повернувшись к собравшимся, захлопал в ладоши, привлекая внимание. Сейчас здесь было народа куда больше, чем в момент, когда они вступали в бой с ксеноморфами и тремя генералами Восьмого. Каждый из игроков постарался мобилизовать все имеющиеся силы, выдергивая своих приспешников из реала. Пока пребывали только самые ярые гики, те, кто живёт игрой, а не заходит сюда скоротать время после работы. Но люди подтягивались, по один-два человека, не скупясь на цену телепортации, и уже сейчас на Артёма с разных сторон глядели полторы сотни пар глаз. - Внимание! Сейчас я создаю новую группу, и все вступают в неё, а затем открывают окно рейтинга игры за час и глобальные новостные логи. - С чего ты взял, что мои люди должны вступить в твою группу, - "Трейсер Ди", возродившийся перед Бустером и Лаурой, счел, что нужно выразить свое "фи". Его авторитет и эго сильно пострадали после того, как Бишкек размазал его меньше часа назад. Но парень сам виноват, что усомнился при отце в чести сына, пусть даже и воюющего сейчас на стороне противника. - Можно, тогда вместо Трейсера мы войдем в состав группы? Из-за спины раздался знакомый голос, и Артём невольно улыбнулся. Менеджер по особым проектам прибыла в этот зал одна, но она расширила для предалиена состав своей группы, в котором числилось больше пяти сотен игроков с уровнями от трехсот пятидесятого и выше. Но не это было главное, а то, что у никнейма СпотСнайпера больше не высвечивается логотип корпорации. После событий в совещательном зале и откровений, которые там прозвучали, девушка вышла из официального объединения Альфа Нова. - Тебе - можно, - кивнул КУВ, приветствуя друга. - А кто с тобой? - Те, кто разуверился в идеологии корпорации и решил дезертировать из-под её начала, - ответила девушка.
Термит: Включил форсаж на двигателях. Минута до контакта.
Напомнил про время меклар. Надо сказать, очень вовремя, КУВ расслабился, забыв о времени. - Cегодня, буквально через несколько часов, мы пойдем на штурм планеты Мёбиус 8, - все прекрасно знали, что на ней находится. - Да-да, именно. Уже сегодня мы дадим ксеноморфам решающий бой. Я знаю, вы скажите, что это безумие. Так и есть, по крайней мере, сейчас. Но через 10 секунд вы увидите, что это возможно! Прошу внимание в логи глобальных событий и новостные ленты. Три… Два… Один… Сам же КУВ, равно как и его команда, наблюдал за итогом месяца своей игры не по сухим цифрам падающего на них дождя из уровней, а через камеры датчиков движения, расставленных в системе Мёбиус. Десятки комет, сотни астероидов и тысячи кусков космического мусора, которые ещё десять минут назад курсировали в звездной системе, вдруг сошли с ума. Космические болиды изменили траекторию из-за расположенных на их поверхностях двигателей или взрывчатки что отклоняла курс. Они неслись на орбитальные станции, что защищали главную звездную систему ксеноморфов. Астероиды поменьше, приводимые в движение маневровыми двигателями кораблей. Для них не нужна была высокая скорость, главное доставить поближе к населенным ксеноморфами планетам. Дальше всё сделает сила притяжения, обрушив на поверхность огненный дождь. Так и произошло. Артём завороженно наблюдал за происходящим адом в родной для ксеноморфов звёздной системе. Термит оказался более догадлив и включил проекцию, чтобы и другие могли понаблюдать за чарующим видом глобальных разрушений. - Так вот куда ушло столько денег? Тебе удалось разместить на метеоритах и астероидах ракетные двигатели! Не знаю, чего в этом больше, нахальства или гениальности! Корабли конфедерации они встретили бы ещё на подлёте или на выходе из варп пространства, а вот когда так… И как тебе удалось установить двигатели так, что адепты Восьмого их не заметили? - Несмотря на лавинообразный прогресс их расы, технологически ксеноморфы сильно отстают от других разумных обитателей космоса. Сейчас они не создают нечто свое, а лишь копируют ветки технологий схожих рас. Орбитальные форпосты Улья балагоров, патрульные дроны-рейнджеры Сети мекларов. Даже Голиафы есть не что иное, как адаптированная под ксеноморфов технология разумных планетоидов расы силикоидов. И все они… - Не теплокровные! - догадалась София. - Именно. Все эти расы испокон веков воевали с теплокровными разумными биологического происхождения. Меклары с Шедоус и Райкерс, Силикоиды с Иерархатом Ксенонов, Балагоры вообще со всеми, но между собой они не сталкивались. - Всё равно не понимаю. Они были должны, нет, обязаны засечь, если не корабль, то хотя бы шлейф от двигателей или проколы варп пространства! - Обязательно. - кивнул Артем. - Если бы они были, их бы засекли. Поэтому нам пришлось посетить все планеты и кометы на стелс режиме, а двигатели монтировали небиологические чены команды: Термит и Бендер. Артём указал на своего миньона. Ксеномеклар солидно подрос в габаритах, уровнях и навесном оборудовании, но сущность пета никуда не делась, а потому трехтонный чужой, выполненный из металла, скакал у ног КУВа, точно ручная собака. Бендер абсолютно бесполезен в бою, поэтому КУВ не превлекал его к бою. - Охренеть! Двигатели для кораблей... Больше сотни двигателей! - раздался голос в толпе. - Это же сотни миллионов, нет несколько миллиардов кредитов! - Когда на кону стоит жизнь твоей жены и не родившегося ребенка, думаю, ты не будешь считаться с такими мелочами, как деньги. Тем более, когда они у тебя есть, - кивнул Артём. Парень был прав, на эту операцию у КУВа ушло практически всё, что он смог заработать тут и что оставалось в реале. - Жены? Ребёнка? О чем ты? - разумеется, на эти слова обратила внимание девушка Райкерс из тех, кого привела с собой София. Для них тема семьи была близка. Так уж заведено самой природой. Артём утер лицо рукой, а затем сел на пол и произнёс. - Начну с самого начала, чтобы вы понимали, кем для меня является Восьмой и что лично для меня стоит на кону. Рассказ будет длинным, так что нет правды в ногах, присаживайтесь. Удивительно, но к предложению сесть прислушались не только вольные геймеры, но и Парадоксы из других игровых кластеров. - А записывать можно? - спросил кто-то из толпы, которую привела с собой СпотСнайпер, в один момент превратившаяся из талантливого и перспективного офисного работника корпорации в лидера сопротивления, за которой шли топовые игроки. - Я бы сказал, даже нужно, - улыбнулся Артём. - После разговора с акционерами корпорации думаю, нет смысла больше скрывать от игроков реальное положение дел. Так что слушайте, дело было так…
*** В десантном отсеке боевого шаттла находилось больше трехсот человек, но тишина стояла такая, что, кажется, если пролетит комар, то можно будет услышать его писк. Народ нервничал. И это правильно, потому как там, за бортом десантного крейсера, шла настоящая битва под Прохоровкой. Космическая бомбардировка оправдала себя на все двести процентов, но в космосе оставалось достаточно как крупных Голеафов, так и мелких кораблей. Когда только началось массированное вторжение, варп пространство выплевывало один за другим боевые суда под знаменем объединенной космической армии, нарисованное Софией буквально на коленке, чтобы поднять боевой дух и отличать союзника от противника. Восьмой бросал в бой всё, что могло держаться в космосе: от громоздких и неповоротливый голиафов, до самых маленьких суденышек, не обремененных даже собственным сознанием. Бывший искусственный интеллект, несмотря на разницу в силах, бросал всё, что у него было. Тяжелые транспортные корабли врубались в хищные обводы десантных кораблей, стараясь ценой своей жизни не нанести урон, а хотя бы замедлить. Этой жалкой горстке уцелевших боевых судов и кораблей не боевого назначения удалось сделать главное: задержать десантирование вторженцев на родную планету ксеноморфов. И сейчас из-за этого последние корабли прорывались сквозь плотную атмосферу планеты Мёбиус 8 под шквальным огнём из прибывших в звёздную систему сил ксеноморфов. Сидящие в них десантники молились каждый своему богу о том, чтобы силовые щиты выдержали. КУВ похлопал по плечу зажмурившуюся и что-то шепчешую Софию. Девушка вздрогнула, будто забыв, что находится не в наполненном мех-десантниками брюхе боевого корабля, и вопрошающе посмотрела на Артёма. - Хочешь, я расскажу тебе, как я смог прочитать систему и суперкомпьютер? Как я угадывал действия, чтобы получить тот или иной скилл или пассивку? - девушка часто закивала головой, но Артём поднял вверх палец, призывая сохранять спокойствие. - ну, если ты узнаешь эту тайну, то сама никогда не сможешь ею воспользоваться. Только помогать другим и направлять других. Ты всё ещё хочешь это знать? - Конечно! - произнесено было чересчур громко, чем привлекло к их диалогу излишнее внимание, и КУВ жестами предложил перейти в чат.
КУВ: Самый главный секрет манипулирования игрой - не знать о том, что секрета нет! СпотСнайпер: Не хочу показаться грубой, но, Артём, по-моему, ты несёшь какую-то ересь! Написала в личку девушка и подкрепила слова красочный гримасой сомнения и непонимания.
КУВ: Знаешь, как я сделал так, чтобы Бишкек стал Парадоксом? Или как Герда научилась воровать способности противников? Или как Лаура смогла воровать интеллект у Бустера? СпотСнайпер: Ты сказал ему, что нужно делать и что качать, чтобы получить желаемую абилку. КУВ: Всё верно, но откуда я узнал, что им нужно? СпотСнайпер: Да я откуда знаю? Это и есть твой секрет! Который, кстати, мне очень интересен. КУВ: А я и не знал, что конкретно нужно сделать. Я просто убедил их самих в том, что знаю и если поступить, как я говорю, то всё получится! Внушение! Эффект плацебо!
Три секунды - ровно столько понадобилось глазам Софии, чтобы округлиться до размеров небольших глобусов, которые сейчас смотрели на Артёма полные недоверия. И вот, когда КУВ уже было, подумал, что девушка онемела от осознания того, что магия, которую она наблюдала в течение нескольких месяцев, оказалась лишь простым трюком с самовнушением, наконец, последовал ответ. - Чего-о-о мля!!! - это был первый случай, когда девушка использовала в разговоре нецензурную брань. Но он понимал степень ее удивления, а потому не осуждал. КУВ ответил ей улыбкой, а затем кивнул на остальных бойцов ее нового подразделения и пошевелил губами: "Сама попробуй.". Когда девушка поняла, что предлагает ей, наверное, самый великий шарлатан Квази Эпсилон, девушка растерялась. Но КУВ сам сделал первый шаг, не оставив ей право выбора. - СтиллерДог, - обратился он к Ксенону из тех, что в последнее время постоянно крутились вокруг Софии. - какой бы скилл или пассивку на четырехсотом уровне ты хотел бы получить? - У меня нет таких денег, Прародитель, - пророкотал рептилоид, обнажив желтые зубы. - А никто и не говорит, что нужно платить, - Артём кивнул на сидящую рядом с ним девушку - неофициального лидера ветеранов корпорации. - Тем более это буду делать не я, а СпотСнайпер. - Серьёзно? - этот вопрос был адресован уже Софии, которая на мгновение растерялась, но через секунду подтвердила озвученные Артемом слова неуверенным кивком. - Пришли мне в личку полную выкладку по своим характеристикам и скилам, надо будет посмотреть. Но это потом, после боя. Хорошо? - девушка припомнил слова, которые обычно говорил Артём перед тем, как дать рекомендации по прокачке. СтиллерДог по-армейски отдал честь, осклабившись в зубастой улыбке, девушка ответила ему тем же. Тряска корабля усилилась. Мягкая азотисто-кислородная атмосфера немилосердно точила зубы о корпус корабля. Над головами у бойцов разных классов и рас загорелись красные лампочки, сигнализирующие о том, что сейчас всех их посвятят в десантники. Все тут же напряглись, а София вцепилась в руку Артёма и, когда тот поднял на неё вопрошающий взгляд, прошептала: "Я высоты боюсь". Пошел обратный отсчет до десантирования. КУВу кое-как удалось вырвать свою руку из тонких, но удивительно сильных пальцев, прежде чем десантный модуль отстрелил их капсулы с пневматическим шипением. Последнее, что услышал предалиен из уст девушки, был крик первобытного ужаса. Странно, почему-то именно это позволило Артёму расслабиться, сбросить напряжение и закрыть глаза. Чему быть, того не миновать.
Разведчики с ТрейсерДи во главе уже исчезли в еще горящих руинах. Саппорты разворачивали станции связи и запускали в небо разведывательные дроны. Слаженные пятёрки, что ушли полным составом, формировались сами с собой, а те, кто ушел из группы, объединялись полевыми генералами Парадоксов. СпотСнайпер еще формировала атакующий костяк, а КэтЮ уже двинулся к центру улья ксеноморфов. Увидев это, девушка подошла к КУВу и компании с плохо скрываемой озадаченностью в глазах. - Куда это он? - У него самая большая группа. Видимо, решил, что сможет в одиночку справиться с Восьмым, - меланхолично произнес КУВ, заполняя снарядами запасные обоймы для Матильды. - Он хочет оказаться первым, считая, что сможет справиться? - Под его началом больше семидесяти бойцов закаленных знаменитыми формами монстров. Пусть попробует. - А, ты так спокоен, потому что уверен, что у него ничего не получится, - и вновь скупой кивок вместо ответа. - Знаешь, я бы начала волноваться, если бы не знала тебя так хорошо. Но теперь меня беспокоит другой вопрос: если КэтЮ сольётся, то это сильно ослабит нас, ведь возрождаться ему придётся в своём кластере, десантные корабли уничтожены. - Посуди сама, если мы предложим ему дождаться остальных, как он поступит? - задав наводящий вопрос, Артём заполнил очередную обойму на пять снарядов. - Он сочтет, что мы переживаем о том, что ему это удастся и только ускорится, - А если мы этого не сделаем? - КУВ добавил новую переменную в размышления Софии. - А если мы ничего не предпримем, то он может засомневаться и повернуть обратно! - девушка расцвела, поняв причину такого безразличия Артема к поведению китайца, и КУВ решил приправить благодушие СпотСнайпера щепоткой лести. - Знаешь, тебе, наверное, стоило идти в аналитический отдел корпорации. Собирай группу, через двадцать минут выдвигаемся. Нечего ждать, когда высадится зоопарк ксеноморфов. Девушка кивнула и виляющей походкой направилась к своим бойцам. Хорошее у неё настроение, правильное. Алиса в это время наращивала хит поинтами его щит с нецензурным словом. Бишкек и Герда вышли в реал, Ольха не привыкла оставаться в доме одна на столь долгое время и требовала к себе внимание. Да и Артёму с Алисой скоро нужно будет выйти из игры, девушка и так находилась в виртуале больше положенного ей шестичасового лимита. А врачи по этому поводу к беременным были предельно строги.
*** - А вы не торопились, - произнес КэтЮ, когда КУВ с командой подошли к занятой китайцами позиции на границе улья ксеноморфов. - Скоро поедешь, не скоро доедешь, - буркнул Бишкек, но пословицей добился лишь непонимания китайца. - Вы куда-то собрались ехать? Восьмой что, не в улье? КУВ, если тебе что-то известно, то стоило бы поделиться информацией с союзниками. Как считаешь? - последние слова были уже камнем в огород Артёма. Не оформленные претензии, но с жирным таким намеком. И на такие намеки нужно отвечать незамедлительно. - Это всего лишь пословица из русского языка. Ее смысл: не лезь вперед танка в данжен, можешь успеть первым отлететь на респаун, - Артёму показалось, что такого ответного выпада будет достаточно. Но у Бишкека имелось свое мнение. - Могу привести еще одну пословицу из великого и могучего: "Спешка нужна только в двух случаях: при поносе и ебле чужих жен.". - Если у тебя что-то есть сказать, громила, то говори это понятными словами, а не плети паутину слов, как старая сплетница, - змеей прошипел лидер китайских Парадоксов. - Я итак тебе сказал понятными словами. Ты решил, что самый хитрый и полез поперёк батьки в пекло, но очканул, поняв, что "не вывезешь" Восьмого со своей кодлой, - великан явно не собирался сдавать позиции перед китайцем и выложил правду матку в свойственной ему манере. - Наглец! Ты в одном предложении смог обвинить меня в не исполнении приказов и трусости! Я такое не прощаю, запомни! - Да не переживай ты, болезный. - турианец осклабился кремниевой пастью, от чего стал еще больше походить на каменного элементаля. - Сейчас Восьмого размотаем, а потом я с тебя спрошу и за левые движения, и за язык. - После боя! - решил поставить на место обоих спорщиков Артём. Не помогло, КэтЮ уже выхватил Т-образные клинки, по которым весело заискрились молнии, а Бишкек потянул из инвентаря шотган, размерами с самого КэтЮ. Получив четырехсот пятидесятый уровень, КУВ не активировал новую способность "Синергия ипостасей", просто было не до того. Сейчас с получением пятьсот пятидесятого за бомбардировку системы Мёбиус эта способность дважды изменила иконку и теперь переливалась тёмно-фиолетовым цветом. Одно мысленное нажатие на иконку, и грудь Артема разорвало болью. Помутилось в глазах, но лишь на секунду. Первым делом он осмотрел себя. Визуально ничего не изменилось: такие же красные глаза Прародителя, смуглая кожа и волосы цвета светлого дерева. Но оглядевшись по сторонам, КУВ увидел еще несколько знакомых фигур. Яутжа в черной саккурадитовой маске, ксеноморф в живой броне, человек, чей аватар был копией Артема из реала, и Друид из мира Каэн-ар-Эйтролл. И у всех над головой висел один никнейм: КУВ. - Междоусобные разборки оставьте до завтра, иначе я пойду в бой без мейн танка и главного псионика! Сказано это было всеми пятью копиями КУВа, и харизмы в этих словах было достаточно, чтобы КэтЮ опустил наэлектризованное оружие, а Бишкек сложил в исходное положение свои каменные чешуйки спины. А ничего так, Артему понравился произведенный эффект, и он продолжил. - Бишкек идёт в авангард, "аптечки" не дают ему упасть. КэтЮ, прикрой группу ментально. Те, серые яйцеголовые ксеноморфы любят накидывать иллюзии. Если у нас в строю проснется берсерк, то ты говно, а не менталист. Договорились? - КУВ снисходительно похлопал КэтЮ по плечу. Теперь он был выше китайца по уровням, хотя ещё полдня назад всё было наоборот. - Остальные группы работать по секторам, согласно приказам командиров. Бустимся, обновляем батарею щитов, проверяем боекомплект и вперёд!
Три часа. Три часа ада, крови и всполохов огня обжигающего сетчатку. В середине прохождения улья их догнало подкрепление ксеноморфов, выдернутых из других звездных систем, дабы защитить своего Императора. Волны монстров, идущих со спины, не собирались заканчиваться. Там, на поверхности ими кишит вся планета. А вот впереди сопротивление сходило на нет - неразумные твари все больше баррикодировали проходы и все меньше кидались на стволы и штыки игроков. КУВ потянулся, чтобы сменить разорванный ствол Матильды. Две живые его копии, хищник и человек, все еще сражались на передовой. Две другие, дендроид и чужой, погибли. Причём последний погиб от союзного огня, что особенно обидно. Уже шестой ствол за этот бесконечно длинный бой. Этот процесс простой и не требующий много времени, однако Артём делал всё нарочито медленно. Как же он устал. Трейсер Ди, лидер группы разведки, отписался о том, что они прошли улей ксеноморфов насквозь но проникнуть в следующее помещение не удается из-за того, что ксеноморфы запечатали проход. И это вселяло надежду, потому что Восьмой решился на крайний шаг, желая замедлить наступающую орду игроков. В динамике раздался голос Софии. - КУВ, закончил? Тут баррикада, короче, твой выход, - девушка намекала на ультимативный рейлган в руках Артёма. КУВ прикрыл динамик рукой и выматерился, застегнул магазин, изменил патрон с шрапнельно-сегментарного на бронебойно-зажигательный. - Одна минута готовности, сейчас буду. Я думаю, это последний зал, так что разворачивай здесь полноценную огневую точку. Да, и пусть ребята не разбирают баррикады, они помогут отстреливаться. - Было бы чем отстреливаться, боекомплект на исходе, - Артёму показалось или София жалуется ему. Почему-то это взбесило лидера группы. - София, ты что, мне жалуешься? Это твой отряд! Твоя группа! Твой клан! Хочешь ты того или нет, но отвечаешь за них тоже ты! - девушка явно не заслужила такого обращения, но нервы были натянуты, как гитарные струны. - Иду, мы сами очистим этот зал. Займись пока обороной. Мы не будем пробиваться без тебя, - сказал он уже ровным голосом, как бы извиняясь за то, что только что сорвался. КУВ не особо торопился. Да и остальные с его копиями справились без него, и сейчас все зализывали раны. ГопоМаг отлечивал Бишкека, судя по весёлому разговору между ними, зять и тесть нашли общий язык и закопали топор войны. Бустер, наплевав на то, что бой ещё не закончился, развалился на полу и положил зубастую морду на колени Лауры. Кажется, они ментально общались или на что еще способны высокоуровневые псионики. Может, какой-то ментальный секс. Судя потому, как лыбиться сейчас, скорее всего так и есть. А вот Герда стояла обособленно и то ли распределяла недавно полученные очки характеристик и навыки то ли о чём-то задумалась. - У тебя все хорошо? - поинтересовался Артём, встав рядом с Олимпией. Он обещал Софии, что без неё не начнут, а потому с чистой совестью мог позволить себе пятиминутный перекур. - Да я… Неважно… - очередной разведывательный дрон прожужжал возле уха. Кто сейчас попытался подслушать, КэтЮ или Трейсер Ди, было плевать. - Про брата думаешь? - предположил КУВ и получил в качестве ответа кивок головой. - Ну, вот скажи, разве не сволота он? А? - девушку явно прорвало, - какой же надо быть мразью! - Если честно, я думал, что во время боя с тобой он одумается. А ведь он не только мой крестник, но и Алисы. И зная, что сейчас ей угрожает смертельная опасность, он всё-таки решил поддержать Восьмого. Если не ты или отец, я сам его придушу… Поднимайся.
КУВ выстрелил навскидку, что называется от бедра, и перегородка из хитина ксеноморфов, склеенная то ли затвердевающей смолой, то ли чем-то ещё, разлетелась, оставив после себя едкий кислотный запах. Когда дым рассеялся, за перегородкой обнаружился еще один зал, гораздо больше и выше всех предыдущих. На секунду Артёму показалось, что он уже был здесь: в центре подсвеченный чем-то люминесцирующим стоял высокий каменный обелиск. Антрацитовый черный с прожилками кислотно-зеленого цвета. КУВ уже видел такой - на планете Ева. Тогда Артему пришлось биться с отцом Джинкс. И только чудом он победил. Под обелиском он увидел Восьмого. Если бы не никнейм над головой старого друга, Артём никогда бы не узнал в этом порождении того, кого раньше считал частью семьи и команды. Патриарх Ксеноморфов выглядел как и положено предводителю вида космических захватчиков. Но самое главное, рядом с игровым именем был обозначен семьсот тридцатый уровень! От антропоморфа в Восьмом осталось только количество конечностей, во всем остальном это был чужой. Хорошо сложенные мускулистые ноги с двумя суставами, когтистые передние лапы, сегментарный хвост, заканчивающийся чем-то вроде трехпалого манипулятора. Всё это у Восьмого было от преторианца, разве что раза в полтора больше. Зато голова сильно отличалась. В широкий бронированный костяной шип, будто в кольцо, был инкрустирован полупрозрачный зелёный овал. КУВ мысленно предположил, что этот эллипсоид, внутри которого плескалось нечто жидкое, что-то вроде короны короля. При короле была и свита. Полдюжины Преторианцев, два серых как весенний снег яйцеголовых Дьякона и тройка уже знакомых игроков: АнтиНуб, Лорелея и Кай. Артём буквально подкоркой почувствовал, как при виде ренегата напряглись Бишкек и Герда, да и он сам чувствовал в себе нарастающую ярость. Но в зале было и ещё кое-что, чего Артём никак не ожидал увидеть: больше сотни высокоуровневых игроков стояли полукругом с оружием на изготовку. Ренегаты, предатели своего вида, они пошли за тем, кто обещал не только уничтожить этот мир, но и захватить мир людей. Такие всегда были, такие всегда будут, но участь их ждет та же - болтаться на фонаре, как предатели в Одессе. Тогда в сорок четвертом году подобными гирляндами была увешана половина вечно смеющегося города. Не став больше медлить ни секунды, Артём отбросил щит, в котором осталась едва ли четверть прочности, вскинул Матильду и нажал на скобу спуска. Ещё никогда он не делал это с таким удовольствием. Наверное, такие же чувства испытывали, давя танки противника, Мария Октябрьская, Элиаху Ицкович, попивавший чай в доме убийц своей семьи, и Алексей "Гюрза" Ефентьев, устраивая в Бамуте свое чистилище. Приклад Матильды привычно лягнул в плечо, и почти одновременно с этим по ушам ударила звуковая волна. Вот и всё? Так просто? Предчувствие спорило с логикой, говоря, что ещё ничего не закончено. Но тело Патриарха Ксеноморфов, вернее то, что от него осталось, говорило об обратном. Тварей, что стояли ближе всего, серьёзно посекло осколками, да и в основании стеллы появилась внушительная дыра, а камень покрылся паутиной трещин. Твари ревели и бросились вперёд, но лишь для того, чтобы погибнуть, не преодолев и десяти шагов. А вот игроки и не шелохнулись. На лицах АнтиНуба и Лорелеи появилась елейная улыбка. - Они не боятся, - сообщил КэтЮ по голосовой связи. - Все идет по плану. По крайней мере, в этом уверены. Прошло несколько томительных секунд, и Артём понял, почему его чуйка не замолкала. У основания стелы, там, где стоял Восьмой, вспыхнуло, и из вспышки света возник Восьмой! - Я же Патриарх Ксеноморфов! Я не могу умереть! - проклокотало существо не на языке людей, но интерфейс тут же перевел его слова. - Ваш замысел изначально был провален! И это только твоя вина, Артём! Ты ведь был Прародителем, ты должен знать, что Патриарха может сместить только достойный из представителей собственной расы! Вместо ответа Артём ещё раз нажал на спуск, рейлган исправно выплюнул снаряд. На этот раз не так удачно, ксеноморфу оторвало руку, но в полоске хит поинтов осталась еще добрая четверть. Сателлиты Восьмого ринулись было в бой, но их предводитель поднял оставшуюся руку, останавливая их. - Как поступим, Артём? Ты признаешь поражение, и в память о нашей старой дружбе обещаю, никто из твоих родственников не пострадает. Ни здесь, ни в реале, - проговорило существо, прежде чем уйти на респ от кровотечения. В этот раз ждать возрождения Патриарха пришлось в два раза дольше, целых две минуты. У основателей рас были свои преференции к возрождению после смерти. Артём прекрасно понимал, что ксеноморф один сможет уложить добрую половину их рейда, возвратившись, сможет положить и вторую половину. И снова яркий свет у основания колонны, и вновь Восьмой возродился. - Это и есть твой ответ, друг? Что же, это твой выбор. От Патриарха Ксеноморфов явно поступила какая-то команда, потому как группа из игроков-ренегатов принялась активно готовиться к бою, разве что не рыли носом землю, жаждая схлестнуться с названными гостями. Но Восьмой вспомнив про то, что Артём тоже когда-то был у истоков новой расы, сам подбросил ему идею. Развоплотив две живые свои инкарнации, КУВ принялся менять облик. Он не любил этоделать. Боль, которую причиняла трансформация, можно было сравнить с тем, когда он очнулся после автоаварии в реанимации. Только там неприятные ощущения были растянутой во времени на добрые полторы недели, а сейчас... - Ну что? Сойдемся в последнем для тебя бою, старый друг? - спросил по-прежнему самоуверенный Восьмой, когда из каноничного друида в рясе КУВ принял облик Предалиена - смеси чужого и хищника. Бластеры на его плечах послушно взяли на прицел Восьмого, а руки сжимали в руках матильду и щит с похабной надписью. У судьбы свой юмор, когда-то он начал свой путь, держа в руках эти предметы, собранные из рухляди. И вот сейчас КУВ готовится ринуться в свой последний бой, держа все ту же рухлядь, но эпического класса. - Сойдёмся. Вот только не стенка на стенку, а дуэлью! - медленно, не скрывая улыбки произнёс КУВ. - И я бросаю тебе вызов, Патриарх! - Углядел все таки лазейку! Хвалю. Да, кровь ксеноморфа в твоих жилах позволяет бросить вызов. Как и другим моим сателлитам, - он обвел когтистой лапой толпу за своей спиной. - вот только есть одно "но"! Чтобы стать Патриархом, недостаточно бросить вызов, нужно ещё и победить! - Я тоже буду биться! Дуэль! Хватит прятаться, выходи предатель! Мы в прошлый раз не закончили. Для Кая слова сестры были словно пощечина. Экспрессивный оборотень, частично трансформирующийся в ксеноморфа, тут же оброс седой шерстью и с кошачьей грацией выпрыгнул вперёд, обнажая на этот раз саккурадитовые клинки. Парень извлек урок из прошлой встречи с сестрой. Артём похвалил бы его, если бы сейчас он был не на другой стороне баррикад. - Два на два? Так? - осведомился Восьмой, роняя на пол капли слюны. - А давай! - согласился Артём и продолжил. - только прикажи своим мутантам не атаковать нас на время боя! - Хм… - протянул ксеноморф, картинно задумавшись. - Хорошо. В качестве жеста доброй воли. Прошло несколько секунд, и возня в предыдущем зале, где держали оборону бойцы Софии, стихла. - Ну что, дуэль? Двое на двое? - Артём в очередной раз озвучил правила. Сражаться с искусственным интеллектом знающим подноготную виртуального мира - это не бой с игроком, который, имея все инструменты для победы, как слепой котёнок в тёмной комнате. - Принимаю вызов на дуэль за титул Патриарха расы Ксеноморфов, - прошелестел Восьмой, и интерфейс тут же перевел его слова на человеческий язык. Четверых игроков накрыла розовая сфера вроде того непроницаемого щита, что делал Термита неуязвимым. Брат и сестра, приняв частичную трансформацию в зверей, бросились друг на друга. Восьмой и КУВ не были так поспешны, присматриваясь друг к другу.
Глава 21 + Эпилог.
Первым нервы не выдержали у Артёма. Он вскинул смертельное оружие, решив покончить с заклятым другом и наконец прекратив эту слишком долгую вылазку. Но едва только мушка и целик нашли силуэт ксеноморфа, размерами не уступающий небольшому грузовику, как в глазах поплыло, а руки не слушались, будто он их отлежал. Выстрел всё-таки состоялся, а вместе с ним прошло наваждение. Вот только пуля из карбида и вольфрама не нашла тело жертвы, расколовшись на мельчайшие осколки от попадания в розовое поле. - Имея в руках абсолютное оружие, решил, что уже победил? - учительским тоном поинтересовался Восьмой. Нет, он не насмехался и не пытался унизить. Восьмой просто был разочарован. Артём не ответил, лишь вложил новый патрон в патронник и щелкнул тумблер трансформатора, который начал заряжать блоки конденсаторов. К сожалению, этот процесс занимал больше минуты. А в условиях боя - это целая жизнь. Трехпалый манипулятор на хвосте Восьмого угрожающе щелкнул. Артем даже не успел поднять взгляд, скорее почувствовал, как Патриарх ксеноморфов бросился с ответной атакой. Корни пробились сквозь землю под ногами, начав спутывать ноги, но скастованное без подготовки умение не могло удержать многотонного монстра. КУВ ушел перекатом под брюхо монстра. Восьмой запоздало понял, куда делся Артем, и хотел было придавить его всей массой. Не успел, но Артём несколько единиц прочности брони: кожа на брюхе у Патриарха была пропитана кислотной слизью. И даже после того, как он разорвал дистанцию, она носила периодический урон, одновременно снимая и прочность брони. Кай и Герда уже не пытались сдержать зверя внутри себя. Вместо спектроморфа и фантом хумана по полу кружили два белых барса. Артём стиснул зубы. Девушка поддалась эмоциям и приняла полную трансформацию, как и ее брат. В животной ипостаси любой самец сильнее самки, а потому их возня вряд ли обернется чем-то хорошим. Но отчаяние разогнал перелив Матильды, сигнализирующий о том, что конденсаторы заряжены и ручная артиллерия готова бою. На этот раз КУВ решил не торопиться. Надвинул ПСИ-прицел, на долю секунды предсказывающий движение противника, благо параметр интеллекта позволял его использовать. В прошлый раз ментальный удар расслабил глазные мышцы, расфокусировав зрение КУВа. С ПСИ-прицелом такой финт ушами не прокатит - Артём будет знать заранее, где противник окажется в следующую секунду. А попасть с тридцати метров в мишень размерами с маленький домик он точно сможет. Артём приложил глаз к визору, но навести Матильду на Восьмого не успел. Его будто схватили за ствол, и цевьё повело в сторону, как раз туда, где барахтались в драке Кай и Герда. - Я ЖЕ ПАТРИАРХ! Как ты мог забыть о ментальной защите? - сетовал король ксеноморфов в то время, как Артём тщетно старался взять под контроль тело. Тело взятое под ментальный контроль упрямо поворачивалось в сторону племянников. Кажется, решение Восьмого - не размениваться по мелочам и руками КУВа прихлопнуть и Кая, и Герду. Их тандем итак не был в фаворитах этой битвы, и, вступая в бой, Артём по большому счёту рассчитывал на чудо. Так что бывший Прародитель не мог позволить себе потерять Герду, даже в размен на Кая. В арсенале у Артёма было немногое: мелкая моторика, слишком сложная для того, чтобы взять под контроль. Прежде чем ствол дошел до финальной точки, КУВ нажал на спуск. Выстрел ушел "в молоко", но отдача сбила внешнее управление его телом. Исход явно не понравился Восьмому, потому как он бросился на Артема, желая закончить все за одно комбо. КУВ успел только прикрыться ростовым щитом. Восьмой воспользовался какой-то расовой абилкой, так как даже заблокированный щитом входящий урон вышел больше, чем на тысячу единиц. Да и по ощущениям КУВ будто попал под бронепоезд. В голове звенело, а руки сотрясал мелкий тремор. На секунду в голове проскочила паника от осознания того, насколько Восьмой сильнее и каковы шансы Артема победить. Только на секунду. Дальше КУВ вспомнил, что стоит на кону, и паскудный, неизменный страх был вытеснен благородной злостью. Внутри сферы то, что лишь условно можно назвать землей, начало покрываться сначала травяной, затем и древесной поросли. Листву на молодых деревьях заменяли лиловые колючки, желающие вытянуть свет даже из скудного спектра подземелий улья. Это умение жрало прорву энергии, но КУВ больше не собирался размениваться по мелочам. В отношении того, кто раньше был другом, больше не будет полумер. Артём не знал каким зрением обладает король ксеноморфов, но колючий лес явно мешал ему следить за своей жертвой. КУВ понял это по тому, как тварь не сводила широкой морды с силуэта со щитом, в то время как Артём уже давно сменил позицию. Наверное, именно сущность ксеноморфа позволила Восьмому захватить контроль над телом КУВа. Потому как сейчас, когда он сменил облик на стопроцентного яутжу, пропало это отвратительное ощущение, будто враг видит его насквозь. Мимикрия хищника позволяла наглеть, двигаясь практически в открытую, но Артём медлил. То, что настал момент "Ч", КУВ понял, когда Восьмой использовал очередную абилку и ускорился настолько, что в инфракрасном зрении хищника превратился в смазанный красный силуэт. За ускорением последовала вторая способность, и, сблизившись нос к носу с Артемом многотонный ксеноморф превратился в чёрный вихрь от которого во все стороны тянулись лиловые протуберанцы. Щит с тремя сотнями тысяч очков прочности за мгновение превратился в покореженную жестянку и отлетел в сторону. А вот живая броня, что спряталась за ним, изображая Артёма… ... Не осталось даже царапины! Броня, копирующая форму своего носителя, стояла в ауре розового света абсолютной неуязвимости! Сначала КУВ бросил взгляд на Термита, но тот продолжал наблюдать за боем с мимикой и экспрессией холодильника. Следом взгляд достался Герде, и Артём понял, что в этот раз угадал. Девушка, не знавшая, что за щитом КУВа давно нет, решила уберечь его от смертельного удара, использовав ультимативную способность, которую украла у Парадокса-Паладина. Девушка использовала абсолютный щит впустую, и от этого кулаки хищника сжались в бессильной злобе, а из предплечий выскользнули спаренные сакурадитовые клинки. Патриарх Ксеноморфов уже замедлялся в своём комбо, когда Хищник пикировал на него с высоты своего максимального одиннадцатиметрового прыжка. Два спаренных лезвия расплескали слизисто-кислотную броню, прошили двухсантиметовую кожу и глубоко вошли в нутро твари. А двести тридцать килограмм веса предалиена, разогнанных гравитацией, превратили КУВа в живой снаряд. Наверное, со стороны это было похоже на то, когда умелый боксёр осаживает натренированные кулак в толстую бабушкину подушку. Ноги КУВа почти по пояс окутало тело ксеноморфа, но кожный покров остался цел. Если не считать тех двух проколов, где саккурадитовые клинки вошли в тело Восьмого. Восьмой, кажется, был родственником желейного мишки, если бы того делали из кислоты. Внешние модули, имплантированные в тело растворялись от кислотного покрова, даже саккурадит буквально дымился от соприкосновения с едким гелем. И только пассивка расы космических охотников сохраняли Хищнику жизнь. Но, тем не менее, здоровье Патриарха Ксеноморфов просело на рекордную за время боя величину: целых двенадцать процентов! Сущий мизер учитывая, что восемь процентов дамага пришлись на урон от клинков, которые увязли в хрящах ксеноморфа и сейчас медленно растворялись агрессивной кровью Восьмого! Сам же Артём потерял почти четверть здоровья. Но не это было самым страшным, а то, что он не мог выдернуть клинки и фактически попал в капкан. Наплечные турели выскочили из своих пазов, принявшись расписывать кожу ксеноморфа импульсными бластерами, точно дети, что лупой выжигали узоры на деревяшке в солнечный день. Выглядело это забавно, КУВ не удержался и оставил на шкуре монстра свои инициалы. А потом горько усмехнулся. Урон в четыреста двадцать два хит поинта за почти шестьдесят секунд - это такие слезы… Ксеноморф тоже не бездействовал. Он игнорировал входящий урон, трансформируя свое тело, точно состоял не из живой плоти, а из магнитного конструктора. Лапы выворачивались в суставах, голова медленно, но уверенно тоже разворачивалась на сто восемьдесят градусов. И больше всего бесило то, что эта трансформация наносила твари больше урона, чем всё то, что смог сделать КУВ! - Ты хорошо сражался, старый друг, - проклокотало существо, спокойно наблюдающее, как Хищник силится вынуть застрявшие клинки из его тела. - Но наш с тобой бой был окончен ещё до того, как ты вошел в улей. Артём не отвечал, не велся на его слова. Сейчас для него было важнее высвободиться из этого капкана, схватить Матильду, которая уже перрезарядилась и… А Восьмой тем временем продолжал. - В тот момент, когда вы высадились на Мёбиус 8, из Москвы в Кострому выехала группа зачистки. Не те дилетанты и сосунки, что вывозили Кая, а настоящие спецы своего дела. Уже сейчас ваш маленький домик в глуши оцеплен, и группа просто ждёт отмашки. Именно поэтому я предлагал тебе сдаться. Это не было взаимовыгодное предложение, это был жест доброй воли! Ещё один жест. - Восьмой, ты думаешь, что уже победил? - спросил Артём, улыбнувшись, но лицо Хищника отреагировало по-иному, раскрыв ядовитые мандибулы. - А разве нет? - вопросом на вопрос ответил король ксеноморфов. - Я победил, не только там, но и тут! В подтверждение своих слов бывший искусственный интеллект кивнул в сторону дерущихся брата и сестры. Их бой был уже окончен: Кай, приняв полу человеческую трансформацию, поставил ногу на горло Герды, а в его руках была заряженная Матильда. - Твои головорезы не войдут в дом без приказа? - Артём пытался держать себя в руках, но внутри всё клокотало от переизбытка чувств. - Именно так, - кивнула голова ксеноморфа в полуметре от лица КУВа.. Если бы Восьмой хотел, просто откусил бы предалиену голову. - Значит, все, что мне нужно делать, - это просто не дать тебе отдать приказ! - Пришло время для его самого сочного сюрприза Ксеноморфу. Время для козыря, для самой глубокой закладки, о которой не знал даже Бишкек. Артём буквально выплюнул заветные слова, пока до Восьмого не дошла их суть. - Кай, тебя ждут дома! Мальчишка, державший на прицеле сестру, даже не изменился в лице. Он просто повернул оружие в ИХ сторону и нажал на спуск. В руках фантом хумана рельсотрон оставался таким же грозным оружием. Но это был просто рельсотрон, а не Матильда. Баффы оружие с богатой историей получало только в руках своего создателя. Пуля с вольфрамовым наконечником прошла сквозь всё тело Патриарха Ксеноморфов и вышла где-то между лопаток. ИИ свернулся, завизжал на частотах ультразвука, потеряв добрую половину столбца здоровья. И это у монстра семисотого уровня! Над головой Восьмого появился целый ряд иконок дебаффов. Что называется, полный набор: от самых распространённых "Дезориентация" и "Кровотечение" до таких, которые Артём увидел впервые в своей жизни - "Нейрошок" и "Кипящая кровь". Неожиданно клинки вышли из тела ксеноморфа, точно Экскалибур из камня в руках короля Артура. Артём даже подумал, что ИИ каким-то образом умудрился не давать вынуть из себя саккурадит. И всё равно лезвиям досталось: полотно истончилось в половину, а от молекулярной заточки осталась проеденная как будто ржой кромка окислившегося рваного металла. Но даже такие клинки из саккурадита продолжали творить свое дело. КУВ работал лезвиями, точно мясник, медленно, но уверенно снимая с Патриарха Ксеноморфов процент за процентом. Герда в упор разряжала свой шотган в тело Восьмого, а Кай уже разделился на два десятка своих копий, которые буквально облепили тело врага. Артём хмыкнул, вспомнив про себя слова Восьмого. " Нет, говоришь, шансов? У двоих может быть и не было, а вот трое на одного, пока ты находишься в стане... Тебя не спасет даже семисотый уровень и титул Патриарха!" - подумал он, отрезая от многотонной туши ломти черной плоти. - Главное, успеть за время действия станов! Нельзя дать ему отдать приказ в реал! - прокричал племянникам Артём и добавил уже отдельно для Кая. - Молодчага! Может, ты пока не осознаешь, но, Кай, ты спаситель этого и нашего мира! - Скажи это отцу! - среди десятка копий улыбнулся настоящий Кай. - А то опять за ремень схватится, не зная, что хочет выпороть спасителя миров! - Не сомневайся! - кивнул Артем, представив комичность ситуации. Короткие дебаффы уже закончили своё действие, но "Дезориентация" и "Нейрошок" продолжали действовать, даря Артёму, Каю и Герде драгоценные секунды. Кроме того, дебафф "Кровотечение" только увеличивался и теперь отжирал у Восьмого хиты не хуже четвертого демедж дилера. Они не успели. Как только закончился "Нейрошок", безропотно терпевший увечья Восьмой низко зарычал, а затем вновь применил ту спецабилку, что раскурочила щит КУВа. Кай и Герда "отлетели" на респ в ту же секунду. Артема же просто откинуло, протащив по колючим зарослям добрых три десятка метров, приложив о розовый купол и уронив на Матильду. Как на зло сработал закон бутерброда, и прокнула расовая слабость - дезориентация от удара. Все, что ему оставалось делать в ближайшие двенадцать секунд, - это целиться в двоящийся силуэт Восьмого. Он понимал, что проиграл. Чудовищная регенерация предводителя расы не справлялась с кровопотерей. Но гарантированная победа не грела сердце КУВа. Потому что это была даже не пиррова победа, это был взаимный суицид. - Вы не успели. Совсем чуть-чуть не успели, - проклокотал ксеноморф. - Признаться, я просчитывал то, что Кай может меня предать… Но вскоре отмел этот вариант, как имеющий ничтожно малую вероятность. - И из-за этого просчета ты проиграл, - невесело усмехнулся Артём, сплюнув на пол сгустки желчи и крови. С дезориентацией он не рисковал стрелять с такого расстояния, тем более сейчас у него был всего один шанс. - Ты знаешь, а я, наверное, верующий, - меланхолично произнес Восьмой. - Может быть странно это слышать от искусственного интеллекта, я верю что мы не одиноки и он там, - он кивнул наверх, намекая на Бога. - мы встретимся в аду или в раю, нас ждёт чистилище. Таймер отсчитывал последние секунды. Артём, словно бы боясь предстоящего момента, ещё сильнее вцепился в цевье Матильды. - Нет, старый друг, - КУВ поймал себя на мысли, что обращается к Восьмому в той же манере. - Мы попадем в рай, а ты просто сдохнешь. Матильда в очередной раз выгнулась, выплевывая снаряд. Сменный ствол, отработав сверх своего ресурса, раскрылся стальной розой, выворачивая блоки конденсаторов, электромагнитные катушки, из которых капала раскаленная медь на живот так и не поднявшегося КУВа. Когда красная пелена боли спала, Артём увидел системное сообщение.“Дуэль окончена! Вы победили Ксеноморфа "Восьмой" 721 уровня” Вы становитесь Патриархом расы Ксеноморфов! Улей дома Ксеноморфов дарует вам свою силу и способности. Ведите свой народ к господству и эволюции.
Вы получили новый уровень! Вы получили новый уровень! Вы получили новый уровень…
Ваш текущий уровень 631. Доступно 233254421 очков технологий, желаете перейти к распределению?
Артём поспешно смахнул назойливые логи и увидел что розовый купол уже спал, а к нему бегут десятки людей. Впереди всех была девушка с неоновыми волосами. - Софа, я не могу… - начал было говорить Артём, пытаясь выйти из игры. Но откат от интоксикации бустерами путал мысли, мешая совершить простое действие выхода в реал. - Конечно! - не стала перечить девушка. - Бишкек уже вышел в реал! Я просто хотела сказать - продержитесь! К вам уже вылетела оперативная группа про…
Девушка прекрасно прервалась, закрыла рукой рот, а из её глаз брызнули слёзы… И на то была причина: поднимающийся с земли КУВ упал и затрясся, будто в эпилептическом припадке, но через мгновение успокоился, обмяк и рухнул замертво. Однако, его ник не погас, как это бывает при виртуальной смерти, что сигнализировало бы о том, что игрок улетел на респаун. Бар жизни был все также полон, дизейблов не было и значить это могло только одно: пользователь мертв. Народ сталкивался вокруг своего предводителя. У многих над головами висел значок камеры. Они стримили главный бой своей жизни в сеть, и сейчас за этими трансляциями наблюдала, наверное, половина игрового сообщества мира. Единственными из группы, кто остался в живых, оказались мастер, Лаура и Термит. Восьмой не смог до них добраться, или посчитал незначительными целями. Но как бы то ни было, именно эти трое и София столпились пусть и у ненастоящего, но такого же мертвого тела своего лидера, надеясь, что это очередной трюк Гудини виртуального мира. Но мастер иллюзий и обмана не открывал глаза, потому что это не было фокусом, багоюзерством или ловкой манипуляцией. Чтобы спасти этот мир, Артёму пришлось сыграть со смертью, поставив на кон свою жизнь. Именно эти слова прогремели раскатами молнии в масмедиа. Буквально за несколько дней имя КУВа, Бишкека, Кая и Герды стали нарицательными. Мир гудел, переваривая правду об АльфаНова. Под праведным гневом толпы летели чины и головы всех, кто раньше из виртуала вершил судьбы целых стран. София не соврала, и меньше чем через час два вертолета с хищными обводами корпуса зависли над домиком в глубокой костромской глуши. Вернее, над кострищем, что осталось на месте загородного бревенчатого дома в русском стиле. "Наемники умеют заметать за собой следы." - примерно эти слова в оправдание вещал пресс секретарь ООН. Но покойникам было уже всё равно… Вместо эпилога.Спустя почти два года. - Мля, ну вы видели? - сокрушался поджарый, но уже седой как лунь старик, стоя по пояс в океане. - Наряжать на Новый год ПЛАСТИКОВУЮ ЕЛКУ! - Мы на берегу Тихого океана за шесть сотен километров до континента! Скажи спасибо, что доставили хоть пластиковую елку! На Филиппинах достать и ее было не проще, чем не трансвистита в ночном клубе! - огрызнулся парнишка, что наряжал пластиковый манекен хвойной красавицы. Высокий, хорошо сложенный парень с короткими волосами цвета стали, растущими по позвоночнику до самого пояса, и желтыми кошачьими глазами наряжал елку вместе с совсем еще маленькой девочкой на плечах. В соломенные пряди малышки была вплетена голубая лента, а ее зубки испытывали на прочность блестящую мишуру. - Помню, в двадцатом на крытке в Иваново мы в ночь с тридцать первого на первое спилили елку у проходной. Наряжали чем бог пошлет, банками тушенки, фантиками от конфет, блистерами от таблеток… - седой в гавайских шортах сел и углубился в воспоминания, потирая рукой зеленую вязь корявых татуировок. - Дим, кончай нудить, - подал голос человек, лежавший в одном из двух шезлонгов на берегу. На мгновение отдыхающий сдвинул солнцезащитные очки, посмотрев на старика барахтающегося в воде глазами цвета чистого красного рубина. - А мне интересно, что было дальше, - вклинился в разговор второй, тот, что лежал в соседнем шезлонге. Он был чересчур бледен, даже скорее болезненен. Однако, его редкие, разноцветные глаза горели детской любознательностью, несмотря на внешне солидный возраст. А на коленях лежала книжица "Волшебство не вызывает привыкания. Том 4.". - Так вот, - продолжил перебитый старик, который теперь сидел по грудь в воде, играя пальцами с мальками рыбками, живущими в прибрежных кораллах. - В итоге первого нашу хату разнесли. Кипиш и шмон, чуть ли в очко с фонендоскопом не лазали. Но запах той, настоящей, новогодней ели я не забуду до гробовой доски. И запах тех абхазских мандаринов я не забуду. Артём, они были размером с кулак! Веришь? - для убедительности он потряс кулаком, превосходившим размерами иной грейпфрут. На лице у мужчины, самого старого, судя по его внешности, пробежала ностальгическая улыбка. - Пап, ты же в курсе: мандаринами забита половина холодильника! У всех попугаев этого острова от них уже диатез! И по поводу ёлки, Кай прав! Или ты хочешь, чтобы мы пальму елочными игрушками наряжали? Молодая девушка с волосами цвета благородного белого металла укоризненно посмотрела на старика, барахтающегося на морском мелководье. Она была на сносях, а потому открывший было рот сиделец тут же закрыл его, проглотив вырывающийся из уст комментарии. Рядом с ней стоял высокий, худой, жилистый парень с жестким взглядом и криво наколотым тигром на плече. Судя по тому, как он обнимал сереброволосую девушку с солидно выдающимся пузиком, парень был никем иным, как ее благоверным. - Да хоть пальму! Освежителем "морозная свежесть" побрызгать и сойдёт она для нищих. Всяко лучше, чем вот это вот! - он даже не указал, скорее просто махнул в сторону зелёного пластика в разноцветных шарах с блёстками. Наконец, парень с ребёнком на плечах не выдержал и, развернувшись, метнул новогоднюю игрушку в мужчину, а тот, хоть и находился к молодому парню в пол-оборота, поймал ее даже не повернув головы. - Этот веник мы сожжем, - безапелляционно произнес мужчина, в голосе которого вдруг прорезалась закаленная сталь. - нарядим другую ёлку, тропическую! Седой указал на одиноко стоящую на побережье пальму, на вершине которой темнело несколько недозрелых орехов. Парень лишь неопределенно хмыкнул и, отложив игрушки, спустил ребёнка на песок. Девочка хотела было заплакать, но, найдя глазами мужчину с таким же как у неё цветом волос и радужки, улыбнулась, обнажив белые, ещё не до конца вылезшие зубки. - Я за Ольхой, ей спать пора! - беременная девушка сказала это так, будто кто-то из мужчин не собирался отдавать ей ребёнка. - Герда, да пожалуйста, - пожал плечами парень, который до этого нянчился с малышкой. Теперь, когда они стояли лицом друг к другу, в глаза бросалось их сходство черт лица. Он передал годовалую девочку, и девушка с ребенком медленно, двинулись в сторону бунгало, что стояло дальше от побережья. Старик в гавайских шортах вышел из воды, что-то бормоча себе под нос, и, подхватив коробку с елочными украшениями, двинулся к пальме. Подойдя к ней вплотную, он окинул внушительное дерево взглядом, а затем произошло нечто странное… Его смуглая от солнца и татуировок кожа поросла серебристым мехом с рисунком из черных пятен, а руки с толстыми, короткими пальцами превратились в кошачьи лапы. Мужчина подхватил коробку подмышку, а затем споро, будто всю жизнь этим занимался, начал карабкаться вверх, не забывая развешивать украшения. Парень подошел пружинистой походкой к шезлонгам и улегся на них, почему-то свернувшись калачиком. Одна из его рук с ленцой опустилась под шезлонг и извлекла оттуда журнал с прикрепленной на прищепку ручкой и чёрные очки. Парень быстро надвинул их на нос и развернул тонкую бумажную книжицу на странице с сеткой сканвордов. - До Нового года осталось меньше двух часов, - подметил мужчина с разноцветными глазами. - Восьмой, это по местному времени, - ответил человек с красными радужками. - Артем, но это же нонсенс! Какой смысл встречать Новый год по чужому часовому поясу? - мужчина с глазами разных цветов спрашивал это с непосредственностью ребёнка. Тот, кого только что назвали Артёмом, не успел ответить на вопрос. Вместо него это сделал тяжело дышащий старик в наколках и гавайских шортах. - Мы всегда встречаем Новый год по Москве. Для нас это не просто праздничная дата окончания одного временного цикла и начало другого. Это семейный праздник! Это запах хвои и мандаринов, это перезвон курантов по телевизору и поздравления всех, даже тех, с кем ты не общался весь этот год. А ещё: это время деда мороза и снегурочки, которые приносят подарки детям, что слушались родителей в течении всего года! При этих словах в глазах старика проскочили лукавые чертенята. Но тут же исчезли, когда он посмотрел на мужчину с красными глазами. Тот извлек из переносного холодильника запотевшую бутылку пива и блюдце с дольками лайма. Следующие слова старый оборотень произнес уже серьезнее. - Но самое главное, о чём забыл Артём, в этот праздник не пьют пиво. Только водку или шампанское! На крайний случай вино. Но это на крайний случай! Так что завязывай со своей шипучкой, а я пока схожу за бутылкой. Артём не стал спорить с другом и убрал обратно бутылку пива, однако, цитрусовые оставил. - Чего это с Димой? - спросил мужчина болезненного вида, подозрительно смотревший на широкую спину уходящего к бунгало старика. - Это традиции, - усмехнулся Артем, но поймав непонимающий взгляд собеседника поторопился пояснить. - Ритуалы. Триггеры, если тебе так больше нравится, то, что делали наши родители, когда мы были маленькими. Теперь, когда родителями являемся уже мы, повторяя эти действия, мы как бы переносимся во времени. Восьмой, мне сложно объяснить так, чтобы ты понял… Собеседник положил бледно худощавую руку на плечо друга. - Я понял, Артём. Не до конца, но понял. Значит, шампанское, мандарины, та нарезка, которую Алиса называет "крабовым салатом" и "оливье" - это вещи, которые в вашем сознании связанны с детством. Так? - получив утвердительный кивок от Артёма, мужчина продолжил. - а красный костюм с накладной бородой, что Бишкек прячет от вас, это тоже триггер? После этих слов оба слушателя рассмеялись. - Так вот что он затеял! Ладно, сделаем вид, что не знаем. Давайте подыграем ему, - предложил Артём. Если бы кто-то посторонний заглянул в глаза каждого из троицы, то как минимум бы удивился и попросил сфотографироваться. Желтые, с вертикальными зрачками, точно у кошки, у молодого; рубиновые у того, что был постарше и в чьи светлые волосы проникло первое серебро седины. И третий с глазами голубого и зеленого цветов. Увы, из-за болезни он выглядел самым старым, но его молодые глаза перечили первому впечатлению. Молчание, установившееся на несколько минут, прервал негромкий вопрос парня с желтыми глазами, который коротал время со сканвордом. - Известный фокусник, Гудини, Коперфильд и Геллер не подходят. Тут две… четыре… семь букв! - Восьмой! - предложил Артем, чем заслужил короткий смешок от бледного друга, что оторвался от книги. - По буквам то подходит, но… - Да я шучу, Кай, - успокоил парня Артём. Сзади раздался нарочито низкий голос, от которого все трое вздрогнули и повернули головы. - О чём речь, детишки? - голос принадлежал татуированному старику что напялил синтетическую бороду, в его руке был посох, а за спиной красный мешок. - Бишкек, блин! Дед Мороз в законе, предупреждать надо! - сокрушился на друга Артём, и добавил уже спокойнее, кивнув на сканворд в руках Кая. - Да вот выясняем имя известного фокусника, - Я вот говорю что это Восьмой. - Да-а-а... Если бы его фокус с исчезновением вскрылся… - тут кого сначала называли Димой, а теперь Бишкеком оттянул накладную бороду и почесал подбородок. - колется млеа! - И я о том! - поддержал друга Артём. - признаться, я больше всего боялся что никто не купится на историю про месть акционерам корпорации и каноничного ИИ-антагониста аля СкайНет. Слишком уж это было, как бы сказать, театрально что-ли... Как в азиатских фильмах где очень много экспрессивно кричат, даже в мелодрамах. - А я тоже тогда подумал что что-то тут нечисто, - Бишкек плюнул на образ и сорвал с ушей резинки синтепоновой бороды. - Поэтому ты на моих бойцов в форме росомахи кинулся? - засмеялся Восьмой, но тот же закашлялся и приложил к лицу респиратор кислородного баллона. - Охренеть! Я же не знал про вашу аферу! Я защищал семью! Что я должен был подумать когда услышал такие признания!? Я выслал людей вас убить, ребята наглухо перекрытые, поэтому у вас нет шансов! - Бишкек изменил голос явно кого-то передразнивая. - Ну естественно что у меня резьбу сорвало! Чего вы ожидали? - Не могли мы тебе сказать! Никому не могли! - принялся оправдываться артём, но как-то вяло. было видно что эти слова он произносит уже не первый и даже не десятый раз. - Зато мне сказали! - с улыбкой и неприкрытым превосходством произнес тот который забыл что в его руках находится сканворд. Между Каем и отцом до сих пор витал дух соперничества. - Кай, ты вообще молчи! - Артём сам того не заметил как превратился в рефери визуального противостояние отца и сына. - Своим экспромтом ты едва не завалил все дело! - Ага! - ухватился за слова Бишкек решила пройтись по больной мозоли сына. - И ладно если бы на твоём месте была Герда, все мы поняли. Ну скажи мне, сынок, откуда такие перепады настроения? Месячные? - Так стоп! - повысил голос Артём понимая к чему может привести разговор между вспыльчивым сыном и упертым отцом. - Не о том разговор. И кстати, если бы Кай не сбежал из дома нам пришлось бы придумывать что-то подобное. Вы сами видели, даже втроём мы кое-как смогли победить Патриарха Ксеноморфов! Мужчина с болезненным видом оторвал от лица маску респиратора и произнес. - Даже втроем хрен бы вы меня смогли победить, - на его синих губах играла улыбка. - Знаешь сколько всего пришлось предпринять чтобы замедлить развитие ксеноморфов? при рациональном развитии я бы мог захватить весь обитаемый мир Квази Эпсилон за двадцать четыре дня! - Восьмой, а я сейчас о чем толкую? Ты, блин, самый великий комбинатор! Остап Бендер нервно курит за углом. - было видно что эти слова Артём повторяет не в первый раз. - Ага. Придумать такое, а потом ещё и провернуть… - Бишкек кивнул головой.
Эта афера началась задолго до того как, менеджер по особым проектам, София "СпотСнайпер" Садчикова, набрала номер Артёма. Тогда еще искусственный интеллект нащупал в Системе которую только переводили на ресурсы квантового суперкомпьютера, даже не дыру или уязвимость, просто возможность исполнить свое желание - стать человеком. Те кто владел игрой конечно знали про существование вышедшего из под контроля искусственного интеллекта. Более того, обратись к ним Восьмой напрямую он получила бы живые тела в кратчайшие сроки. Вот только помни обманывал вся в том сколько ему удастся прожить в реальности, где нет точки возрождения. Имея доступ он знал что его друзья и подельники плотно сидят на крючке у Альфа Новы. И от расправы над ними корпорацию удерживает только компромат. Восьмому хотелось не только увидеть настоящее Солнце, но и прожить под ним долгую жизнь. Так и родился план грандиозной аферы: устроить войну которая спишет все! Начиная от денег что были выведены в реал через покупку/продажу подставных лотов в тридорога и заканчивая самим Восьмым ушедшим в реал и всей командой друзей. Искин видевший Квази Эпсилон с изнанки начал готовить декорации и становиться тем сегодня должно было быть в принципе - Патриархом Ксеноморфов. Но для того чтобы провернуть такой грандиозный план требовалось кое-что еще: действующие лица, актеры что убедят зрителей что все происходящее на сцене реальность! И чтобы актеры сыграли в своей роли без фальши Восьмой с КУВом оставили их в блаженном неведении. Восьмой стал Патриархом и начал увеличивать мощь своей орды в геометрической прогрессии. Это сподвигло корпорация открыть новый проект привлекая Парадоксов как элитные отряды игроков одновременно с тем уводя людей с сверхспособностями в виртуал. Отличный способ убить двух зайцев одним камнем. Так в Альфа Нова и был сформирован отдел по работе с особыми проектами. Случались и единичные случаи, когда люди почувствовавшие в себе силы открывались для народа. Вроде того случая когда Термит пытался покончить жизнь самоубийством. Но хорошо поставленная работа безопасников корпорации плюс давление на СМИ сводило любые утечку информации об уровнях городских баек и легенд. Самое слабое место в плане был как ни странно человеческий фактор. Любой псионик хоть немного превосходящий КУВа интеллектом мог считать если не мысли, хотя бы образы. а это было чревато. Потому Артём и так тупил первую половину операции вкладывается в интеллект одновременно с тем работая с люверсами человеческого сознания. Было сложно убедить себя в том что история которая они с Восьмым приготовили для других правда, но Артём старался поверить. Раз за разом обдумывал мысли которые должны приходить И это приносило плоды. Порой доходило до абсурда. Как например случай с захваченным Голиафом. Восьмой специально приказывал живому космическому кораблю первые несколько минут бездействовать давая артёму и его команде возможность опоить монстра. Иначе улей ксеноморфов в том числе и сама королева просто смели бы десяток зарвавшихся игроков и не заметили. Удивительно, но и в этот спектакль в головном офисе корпорации поверили. А когда пришел черед космической бомбардировки в звёздной системы Мебиус убеждать никого было уже не нужно. Единственная кто мог официально за сомневаться в том что возможно уничтожить космические фортификации при помощи управляемых астероидов была Альфа Нова. Но к тому моменту она утратила свой кредит доверия попал в опалу всего игрового сообщества. Когда научно-технические планеты корпорации были захвачены парализованных тем самым перерождение мультимиллионеров, а в распоряжении Восьмого появилась необходимое оборудование для переноса в реал можно было приступать к завершающему этапу. Потерявшие стабильную работу ученые корпорация что занимались биопечатью новых тел и переносом сознания получили анонимное предложение с весьма выгодной хоть и незаконной подработке. Восьмой прекрасно усвоил методики сицилийской мафии. Он воздействовал на ученых не только пряником в виде целого состояния за распечатку своего нового тела, но и кнутом, показав что знает о них даже такое о чём не догадывается их исповедники. То что Восьмой не может обрести реальное тело как это было с Каем, Гердой и Ольхой тоже было ложью. Сказав это Восьмой обрубил возможные попытки корпорации договориться. А красивая история с тем что Восьмой может переродиться в теле еще нерожденного ребенка была нагло слизана со страниц фантастической книжки конца и двадцатых. Тогда люди только мечтали о виртуальности. На самом деле в этом моменте история Восьмого и КУВа была шита белыми нитками. Их команде просто физически не удалось бы установить такое количество управляемых двигателей и зарядов на космических объектах. не говоря уже о том чтобы проделать это незаметно. Для убеждения команды Артём намеренно подставился и был уничтожен. А дальше восьмому приходилось смотреть сквозь пальцы на корабль эстонских диверсантов что прикрывшись маскхалатом ползали по его в гостиной комнате. Самолично КУВ с команды установили едва ли одну пятую двигателей и взрывчатки на космическом мусоре и астероидах. Как говорил Артём, всю остальную работу выполняли фрилансеры из игроков. На самом же деле этим занимались ксеноморфы Восьмого. Так что фактически Патриарх сам себя и уничтожил вложив ключи от города в руки Артёма. Когда пришёл черёд штурма КУВ и Восьмой мысленно уже открывали шампанское считая что на этом этапе уже ничего не сможет сорвать их план. И Бишкек в очередной раз и смог их удивить! Дима вышел в реал раньше положенного времени. Прежде чем тех специалисты успели успокоить его и объяснить что всё происходящее вокруг лишь затянувшаяся шутка Бишкек успел вырубить двоих. А дальше все просто. Пока первые двое специалистов следили за Бишкеком который будучи вырублен дротиком со снотворным пускал свою не на ковре, вторая группа извлекала из капсул Артёма с семьёй. Корпорация держала Парадоксов под плотным колпаком, но надо признать делали они это довольно тонко. Безопасники Альфа Нова следили за Парадоксами через аудиовизуальные устройства такие как камеры и динамики телефонов, инфракрасные датчики смарт тв и системы умных домов. Третья группа специалистов занималась самым главным - убеждала большого брата в том что всё происходит на самом деле. Не будь Бишкек в отключке вряд ли бы он дал спалить собственный дом. Да и с Ольхой пришлось договариваться Алисе. Как ни странно, но убедить ее помог звонок блудного сына который как оказалось давно одумался и стал частью плана своего взбалмошного крёстного. А вот с Гердой проблем практически не возникло. Девушка легко приняла всё происходящее, но всё же пообещала что разобьет брату лицо при встрече. Так оно и вышло. Однако не обошлось и без "косяков". Восьмой не имел реального тела подаренного богом, а потому ученым пришлось играть в русскую рулетку беря за прототип для биопечати тело какого-то финского спортсмена. И тут что-то пошло не так. Редкая болезнь который не было у оригинального тела вдруг появилась на его точной биокопии. Новое дело отказывалось усваивать кальций то время как этот минерал с каждым днём всё больше вымывался из тела. Сам Восьмой объяснял это с точки зрения несвойственное для бывшего ИИ - с религиозной. Он верил в то что богу, кем бы он ни был, не угодно сотворение гомункула кем себя считал. Он упрямо игнорировал все доводы о том что это только случайность и то что Кай, Герд и Ольха самое прямое тому доказательство. Так в мытарствах по больницам в поисках того кто хоть чуточку разбирается в новой для человечества проблеме прошло почти полтора года. За это время атлетичные тела спортсменов в который теперь существовал Восьмой постарело и превратилась в свою бледную копию. Шло время, Восьмому становилось всё хуже. Но решение всё же нашлось! причём нашлось буквально под носом: Алиса. Совсем случайно сидя у постели друга она прикоснулась к его руке и у неё получилось напитать его прочностью! Конечно, это была не панацея, но результат превзошел все терапии которые до этого прошёл Восьмой! Первым что сделал Восьмой когда вышел из больницы на своих ногах это принял православие. Через месяц он вместе с Гердой стал крестным Ольги - дочери Артема и Алисы. А затем он ушел в Вояж по миру! Буддийские храмы в гималайских горах, сливочное пиво в Косом переулке Лондона, стейк с кровью в ресторанчике на самом краю в Большого каньона, рыбалка в Астрахани… Вот так компания с КУВом во главе и оказалось в предновогоднюю ночь на маленьком островке посреди Тихого океана.
- Ну Дима!!! Еще семь часов до Нового года!!! - Ольха подошла к мужу лежащему в шезлонге который глушил шампанское прямо из горла и отняла заветную соску. Отплевавшись от хлынувших в нос пузырьков Бишкек под смех Восьмого и Кая не стал спорить с женой и пытаться вернуть себе отнятое. он просто опустил руку в переносной холодильник и достал из него новую уже чуть теплую бутылку французского просекко. - вообще-то мы находимся в тихом океане! - наставительно произнес он откручивая проволочки на горлышке бутылки. а здесь уже час как празднуют! С Новым годом! - А разве не ты ли говорил о том что вы отмечаете новый год по московскому времени? - Восьмой не понимал что сейчас "топит" друга. Кай и Артем рассмеялись ещё больше, а Бишкек прикрыл лицо рукой. - Дима!!! - Ольха повысила голос. Добрый день росомаха не стал спорить, а просто протянул жене вторую, ещё нераспечатанное бутылку. Ольха, явно удовлетворенная исходом своего визита в мужскую компанию виляющей походкой двинулась обратно в сторону бунгало. Когда жена скрылась из вида Бишкек на лице которого до того яркими красками было написано недовольство вдруг сменилась на заговорческую улыбку. - Пусть девочки пьют свое шампанское! - произнес он одновременно отодвигая пустующий шезлонг под которым стояла бутылка водки пересыпанная для охлаждения сухим льдом. Он поднял глаза на слегка бледного Восьмого и произнес нарочито сурово: - А ты впредь запомни: за такое бьют морду! Восьмой ничего не ответил, но уже встал продвигаясь поближе к импровизированному столу. - Ладно, мужики, будем! - Артем первым приподнял рюмку. - За Новый год! - И за будущий день рождения моей крестницы! - добавил Восьмой. - И за будущее моего первого внука! - не стал отмалчиваться Бишкек. - Двух, - негромко, не торжественно, будто речь шла о каком-то пустяке вставил от себя Кай. - Что? - синхронно переспросилитрое предыдущих ораторов. - О двух будущих внуках! София тоже беременна!
Эдуард Поляков Кибер 1. Гражданин
Благодарю за помощь в оформлении Владимира Погорельского и Софью Садчикову
Пролог
В мире 2234 год, с момента Последней войны прошла почти сотня лет. Государства утратили прежнее значение, и теперь мир поделен на города-государства или доминионы. Выросшие на руинах прошлого мира, доминионы строят новое общество. Суровое. Жестокое. Люди в доминионах поделены на касты, и принадлежность к той или иной касте есть человеческое счастье. Для всех, кроме низшего людского сословия: Убогих. Все остальные имеют право жить внутри охранных стен доминиона. Высшие сословия и вовсе живут под куполом. Защищенные от остаточной радиации, с чистой водой и настоящей едой. Но такая жизнь дозволена лишь касте Офицеров и выше. В каждом доминионе свои правила и лидер или лидеры. В Новом Ковчеге царит теократия и тайные помазанники нового бога — Отцы. В границах стен города их власть незыблема, но и Отцам необходима помощь. Над людьми во всех доминионах стоит Система: искусственно сотворенный разум, видящий поступки каждого гражданина и оценивающий их в очках социальной значимости. Именно этот индекс на идентификационной карте и определяет место каждого человека в иерархии общества нового мира. Это не деньги, но будь у тебя хоть миллион энерго империалов, с отрицательным значением социальной значимости. ты их не потратишь, ибо Система видит все! Информация — привилегия лишь достойных, и она дорого стоит. Но старинные бумажные книги невозможно учесть Системой и потому они повсеместно запрещены, как элемент, вносящий смуту. Им на замену пришли крайне дорогие инфоносители, мгновенно дающие знания, а следственно, и очки социальной значимости.Глава 1
Дим сидел на крыше многоэтажки у куба тех снабжения. В джойстике управления ботом уже поистерлась мембрана, да и клавиша «R2» западала, но это не критично. Если у Дима сегодня все «выгорит», то он соберет нового бота. Не безымянного, собранного из мусора, что Убогие меняют на пищевые рационы, а настоящий крафт. Такой, которому не зазорно и собственное имя дать! Не то что окрестить эту грузовую телегу на паучьих лапах с шестью дронами. Обнести склад армейского снабжения довольно авантюрное решение. Если все получится, то вопрос с отработкой сиротской повинности будет закрыт. Он сможет пройти квалификационные испытания и оплатить годовую лицензию «Оператора боевого бота», и сам наберет работников из сирот. Стать оператором армейского бота Диму не позволит каста Гражданина. Но статус не простого Гражданина, а Ремесленника даст право, заработав достаточное количество очков соц значимости, переселиться под Купол доминиона. Говорят, что там растения растут прямо на улице! Не зараженные, настоящие, а не красивая графическая маска дополненной реальности наложенная на серые бетонные коробки. Там даже фруктовые сады растут! Потому для него, парня двадцати двух лет от роду, переселение под купол и было идеей фикс. Наверное, как и для других сирот из работного дома Нового Ковчега. Если идея не выгорит, а бота поймают, то с идентификационной карты спишут не меньше тридцати, а то и все пятьдесят тысяч пунктов социальной значимости. А это, при его 2714 пунктах С.З. в касте Гражданина, — приговор на касту Убогих. Со всеми вытекающими. Дим уже давно решил, что если это случится, то он уйдет в банды на границу Конфедерации. Лучше такая, быстрая смерть воина, чем гниение заживо от чириев и лимфомы. И питаются они, не в пример богаче Горожан. Сейчас, когда Дим стоял не решаясь начать задуманное, мысли о том, что может его ждать при неудачном стечении обстоятельств, немного подрезали крылья и веру в себя. Но прогнав прочь хмурые мысли, Дим взглянул на часы. Четыре тридцать утра. Время, когда сон самый крепкий. Пора. Он отключил обод допреальности, и скин ремесленного квартала истаял, обнажив угрюмые бетонные пеналы зданий внизу и монументальный куб техобеспечения доминиона. Место обода допреальности занял шлем и, перед включением грузового бота, Дим все-таки еще раз прощелкал клавиши пульта управления, но проблема с «R2» никуда не делась. Делать нечего, поворачивать назад уже поздно. Пневмокрючья выстрелили в ночное небо по навесной траектории. Несколько секунд ожидания до того, как натянется трос, и пять дронов-погрузчиков заскользили по канатному мосту. Закипела работа: Дим переключался между дронами по несколько раз за секунду, мониторил через их сенсоры и камеры внутренности склада техснабжения и, примечая ящики с нужной маркировкой, цеплял их дроном. Дальше дело за малым — злополучная «R2» на отжившем свое джойстике и дрон с поклажей включал алгоритм возвращения к грузовому боту, а Дим переключается на следующего дрона-погрузчика. Дроны сделали по две ходки и грузовой бот был почти забит, когда, перескочив на дрона «F4», Дим увидел маркировку шасси отмеченную голубым цветом. Ховеры! И комплектацией по 4 штуки! Ходили слухи, что Новый Ковчег закупил у союзного доминиона Невский Синдикат принципиально новое летающее шасси, но Дим и подумать не мог, что наткнется на них, среди энерго реакторов. Чуйка на опасность закричала, что нужно бросать все и бежать, а лучше вернуть уже вынесенное. Но жадность упрямилась — перед ним ховеры! Легкие, быстрые, и, что самое важное — боту на их тяге не важно покрытие. Выжженная огнем Последней войны земля, болота или даже вода, да хоть минные поля к югу от Нового Ковчега! Разве кто-нибудь, помешанный на боевых дронах, устоял бы? Вот и Дим не смог.Десять утра. Выспаться так и не получилось и Гражданин № 10816, или просто Дим Сэт, стоял в строю на распределении работ. Сиротская повинность это 21900 часов обязательных бесплатных работ в пользу доминиона. Ее вносят все воспитанные работными домами — беспризорники и сироты, брошенные матерями после рождения. Вот и он, закрывший за восемь лет лишь 16470 часов, ждал распределения на почти рабский труд. Пока шли номерные оклики распределения, мысли Дима были поглощены другим. Он где-то оставил залоченый обод дополненной реальности, но даже это мелочь, сейчас его тревожил совсем другой момент. На его идентификационной карте изменился индекс социальной значимости. Но не вниз, как это произошло бы при раскрытии его преступления, а вверх и теперь он имел 3602 очка с.з. Плюс почти тысяча в индексе гражданина не могла появиться из неоткуда. Да что там, за четыре года, с момента совершеннолетия, Диму удалось скопить лишь 2700 с.з., а выйдя из контейнера, арендованного как раз под эту кражу, он обнаружил, что стал еще более уважаем в доминионе! Приятно, но непонятно. А все, что не понятно — потенциально опасно. Гражданин № 10816 Дим Сэт, — повторил механический голос распределителя заставил задумавшегося Дима прийти в себя — Терминал 98, вас ожидает наниматель. Вы зафрахтованы на 200 рабочих часов. Простейшая процедура давно доведена до автоматизма и Диму не пришлось бы стоять в толпе, ожидая распределения, если бы он не «пролюбил» обод допреальности. Письмо с терминалом нанимателя и видом работы просто пришло бы на его идентификационную карту, а значит, и в интерфейс. Нужно приобрести новый вирт коммуникатор, а еще лучше установить его как имплант. Но это дорого для Дима. Вернее, раньше было, а сейчас, продай он хоть один комплект ховер-двигателей на черном рынке, пусть даже втрое дешевле, можно выплатить остаток долга перед доминионом, купить СОБСТВЕННУЮ комнату где-нибудь у стен доминиона, а остаток потратить на инфоносители, расширяя знания и индекс с.з. Мысль о своем собственном жилье кружила голову, но умом Дим понимал — это будет слишком подозрительно. Любого, даже самого хитрого вора, ловят на мелочах. И «погореть» Дим не хотел, а потому отмел мысль о своем жилье. Но не о продаже одного контейнера с голубой маркировкой Невского синдиката. Мысли о деньгах вылетели из головы, когда Дим увидел нанимателя. У черного автобота стоял мужчина в форме касты Офицеров, и судя по бронзовым нашивкам на манжетах и воротнике перед ним стоял лейтенант. Высокий, во всех смыслах, человек был лыс, нос свернут на бок, судя по движениям, его тело подверглось глубокой кибернетической модернизации. Гражданин № 10816 Дим Сэт? — стандартно осведомился наниматель, но внутри у Дима все похолодело Д-д-да… — запинаясь от волнения ответил он, и тугой узел волнения в груди начал мешать дышать. Усаживайтесь, Дим, — он указал на автобот и дверь распахнулась от мысленной команды. На душе было много эмоций, в голове роем кружились предположения и ни одно из них не было хорошим. Бот тронулся, а Дим корил себя за то, что вообще решил обмануть систему. Поездка оказалась недолгой. Вообще, автобот, наверное, самое скоростное средство передвижения по доминиону, не считая флаеров. Сознание человека — странная штука, к концу не длительной поездки Дим уже был готов сознаться во всём. Это только в кинолентах герой всегда без страха и упрека, без малейших сомнений в действиях и вообще. В груди у Дима копошился рой из сомнений, страха и отчаянья. Дим и не заметил, как автобот плавно остановился у куба Технических войск. Гражданин № 10816, — дверь автобота открыл всё тот же лейтенант, отчего накрутивший себя Дим вздрогнул — на выход. Вас ожидают. Часто закивав, Дим вышел. Куб Мех-войск был построен так, чтобы внушать благоговейный трепет в союзников доминиона и ужас в потенциальных врагов Нового Ковчега. Вот и сейчас, Дим не знал к кому себя относить: к тому, кого должен защищать этот куб или же к потенциальному врагу доминиона. Удивительно, но куб больше похожий снаружи на рой диких ос, из-за вылетающих из него боевых флаеров, внутри оказался весьма аскетичен. Белые пластиковые стены освещались лентами светодиодов. По коридору спешили офицеры в синих мундирах мех армии — пилоты боевых дронов и люди в оранжевых комбинезонах — техники. Лейтенант который так и не представился, спешил, и приходилось прикладывать усилия, чтобы не отставать, но потерять его лысую голову, возвышающуюся над толпой, было сложно. Забег по белым коридорам из пластика закончился, когда лейтенант оставил Дима в комнате со столом и двумя стульями и приказал ждать. Тон не терпел возражения, а антураж мысли о допросной комнате вновь нагнал отступившие было «прохладные» мысли. Минуты текли медленно, как эрзацбелки из упаковки пищевого рациона. Пять, десять, пятнадцать минут… На исходе двадцатой минуты дверь в комнату, которую Дим уже окрестил допросной, вошел мужчина. Невысокий, ничем особо не примечательный, в общем «серый». Возраст так с ходу не определить, не моложе тридцати, но и не старше сорока. Мужчина уселся на свободный стул с другого конца стола, сложил руки в замок и внимательно посмотрел на Дима. Начинать разговор он не торопился, однако этот мужчина и не выглядел как Судья, что тоже вселяло маленькую надежду. Добрый день, Дим, — свободно, не по-армейски произнес мужчина. Да и с чего вообще Дим решил, что перед ним сидит офицер? Формы на мужчине не было, равно как и комбинезона техника. — Давай знакомиться: меня зовут Тед Шадо, я тех-майор, старший техник Крестоносца. Объясни-ка мне, мальчик, как тебе удалось набиться ко мне в механики? Для чего ты это сделал понятно: очки социальной значимости молодому технику «капают» гораздо лучше, если он в учениках у мастера. Но как? По документам мать была шлюхой в доме терпимости? Ты чей-то любовник? Или скорее любовница? — техник махнул рукой давая понять что и не ждет ответа — пошли, механик шестого класса Дим Сэт. Покажу тебе место работы. Весь оставшийся день, всю десятичасовую смену механика дрона, он разбирал металлолом, надрывал пупок, перетаскивая прожженные пластины комбинированной брони, распутывая «конские хвосты» проводки и снимая еще «живые» сервоприводы с «мертвых» ботов. И Дим был счастлив, ведь сейчас он работал с настоящими боевыми ботами и это с кастой Гражданина! За сегодняшний день опытным путем и без подсказок он узнал о внутреннем устройстве боевых ботов серии Пастор. Устаревшие серийные машины Нового Ковчега. Такие доминион поставлял во все концы Конфедерации. Дим хоть и был закреплен за Тедом Шадо, но тот подходил лишь за тем, чтобы объяснить задачу и удалиться. И тем не менее, шагая обратно, в третий периметр доминиона, Дим улыбался! Сегодня за десять часов работы поднял свое с.з. на двадцать пунктов, счет его карты пополнился на пять энерго-империалов, но это мелочи. Главное, что он не только не попался с кражей, не был изгнан из доминиона или пущен на органы и плазму, но и на две сотни часов обрел работу, на которой он научится нужным ему знаниям! Не имея обода дополненной реальности, смотреть на доминион было тошно. Безликие серые бетонные коробки, грязь и мусор. Как это всё отличалось от счастливых лиц жителей второго периметра доминиона. Неудивительно, что технология дополненного мира Невского Синдиката прижилась в массах и даже церковники Нового Ковчега признали ее богоугодной и внедрили в доминионе. Обод ДР имел не только эстетическую функцию, он давал и внутренний интерфейс, привязанный к идентификационной карте. А идентификационная карта это не только удостоверение личности и счет, это еще и хранилище личных данных, фотографий и видеотек. В общем, кусок пластика с батареей и антенной хранил в себе всю жизнь жителя доминиона. Но обод неудобен, его необходимо заряжать, а еще обода имеют свойство теряться и ломаться. Настроение было приподнятое и посему Дим решил побаловать себя совсем не дешевым, но очень нужным подарком, который в перспективе себя оправдает. По крайней мере, Дим на это надеялся. Центр технических модификаций гостеприимно распахнул автоматические двери и смрад пыльного города остался позади, а парень глубоко вдохнул прохладный очищенный воздух. Вас приветствует технологический центр КиберДжет, Гражданин, чем могу помочь? — произнес дрон, замаскированный под молодую девушку, прилично так замаскированный, при беглом взгляде и не заметишь подмены. Имплант дополненной реальности как быстро можно будет установить? — Дим ощутимо нервничал, не каждый день ему приходилось делать покупки, соизмеримые по стоимости с его полугодичным заработком на очистной станции доминиона. В течении двух часов, Гражданин. Операция по вживлению нейромодуля, импланта сетчатки и кибернетизация глазного дна займет около семи часов. Вас это устроит? — все тем же полусинтетическим-полуженским голосом промурлыкала девушка-робот. Хорошо, — Дим вертел идентификационную карту в руках, так и не решаясь протянуть ее для оформления сделки. Ещё несколько секунд робот на ресепшене терпеливо ожидал ИД карту, а потом вставил ее в считыватель и лицо девушки-робота сменило выражение. Пять тысяч империалов, — прозвучала цена модификации тела — Вы хотите расплатиться империалами или же потратить очки социальной значимости? Конвертация очков соц значимости к империалам: один к двум. — озвучка девушка бот в стандартную в конфедерации сетку размена. Вопрос как таковой не стоял. Он собирался расплатиться очками социальной значимости. Империалов, кроме тех пяти, которые «капнули» на его счёт, после окончания смены, хватит на хороший ужин, три десятка литров чистой воды и ночь хостеле в первом периметре, но это слёзы. С другой стороны очки социальной значимости это не деньги, чтобы ими расплачиваться, вернее не совсем деньги. Это скорее репутация перед обществом, его положение в доминионе и Конфедерации, а потому бездумно разбрасываться на своих «хотелки» ими не стоит. Но он уже принял решение и потому подтвердил списание очков социальной значимости в счёт оплаты кибернетической модификации. Дальнейшие два часа, перед погружением в хирургический модуль, Дим будет помнить до конца дней своих! Его тело омывала горячая чистая, хоть пей, вода! Без лимита по счетчику, без ценника и без стучащих в дверь соседей по жилому модулю. После был плотный ужин из специального рациона, судя по бирке — высококалорийный медкомплекс для снижения периода приживления. Боксы из алюминиевой фольги таили в себе то, за что можно было умереть в Третьем периметре. Дим понял это, попробовав контейнер с наклейкой: «Мясо кур в желе». По крайней мере, он за такой ужин, готов был отнять чью-то жизнь. Неужели так, по-императорски, живут под Куполом? Если да, то теперь он еще больше убедился в своей цели: гражданство внутри Купола и «Мясо кур в желе» каждый день! В капсулу Дим лёг обуреваемый сладкой негой сытости. Глаза слипались даже несмотря на яркий свет светодиодных ламп под стеклом рассеивателя. Наверное, сегодня был его самым счастливый день в жизни, и даже без нейроинтерфейса это стоило двух с половиной тысяч очков соц значимости. И теперь он хотел только одного: спать.
Бот мед снабжения нырнул в медицинский сейф. В нем роботу задерживаться не стоило, изоляция батареи не любит температурных скачков, но роботу и не требовалось много времени. Чип интерфейса дополненной реальности № 000000 неучтенный в каталоге корпорации КиберТех был выбран Системой для вживления Гражданину № 10816.
7 часов спустя… (системный лог: 2234-05-31 T20:13:12.928+0300 I CONNECTING entry C544F09nl4fuQ] USER ObjectId(«5b11a247ba4bd0bde3f7c9ed») 2234-05-31 T20:13:12.928+0300 I GRANT STATUS USER ObjectId(«5b11a247ba4bd0bde3f7c9ed») to PRO-A)
«Добрый день, Гражданин № 10816. Операция по вживлению нейроимпланта дополненной реальности успешно завершена в доминионе Новый Ковчег 1 июня в 7:30 утра. Благодарим вас за то, что воспользовались услугами компании КиберДжет.» И в конце, как обычно, слоган: «КиберДжет — технологии Невского Синдиката». Не умеет их доминион без этого, даже Каменный Пояс не так кичлив, хотя металлами и композитной броней они обеспечивают всю Конфедерацию. В глаза будто насыпали песка, но взамен выкрутили сочность цветов. Скины наложенные на стены, больше не «отлипали», не «баговались» и не искажались слабеньким графическим модулем обода. Это поражало и захватывало, но не так, как одна необъяснимая деталь. Во вкладке личных данных Дим нашел информацию о себе и… очки социальной значимости, списанные за имплантант, вернулись. Весь в тревожных мыслях, Дим оделся в свою одежду, которая теперь казалась грязным отрепьем. Он буквально чувствовал, как пачкается от охровой робы его тело. Как внутреннее тревожное состояние диссонировали с яркостью мира подаренной имплантатом доп реальности. Дим пришел на час раньше. Удивительно, но проходную удалось преодолеть вообще без задержек и досмотров. Сканирующие рамки просто загорелись зелёным едва Дим подошёл. В ангаре не было никого за исключением его! Крестоносец — бот капсульного управления, флагман Нового Ковчега стоял посередине ангара и ждал своего техника. Дим грезил ботами еще с детства. Собрал первого прототипа в пятнадцать, как удалось вступить в первые деньги на отработке сиротской повинности. И стоять рядом с Крестоносцем для него было чем-то нереальным. Интерфейс модуля угодливо выдал непрошеную информацию. Вот только информация была так сказать не для всех.
Крестоносец.Боевой бот 74 уровня (VIII поколение). Пилот: нет. Очков бронеструктуры: 122240/560000 Очки боевой мощи:620000/244564 Масса: 2299 тонн Энерго: реактор Вега(150 мДж)*4
Его сильно потрепали. Керамо-текстолитовые пластины покореженные взрывом мочалились титановой сеткой. Два передних из шести тяжелых ховеров отстреляно и, судя по зеленой луже, с охладителями рельсотронов можно попрощаться. От дронов-механиков сохранились лишь потроха, что блестели внутренностями навороченных батарей. А-а-а, Гражданин номер 10816, — произнес знакомый голос механика. Тэд Шадо стоял позади почти вплотную, непонятным образом он подкрался так, что Дим не заметил этого. — Есть к тебе предложение: ты говоришь как попал в мою команду механиков, а я просто закрою все твои смены разом. Уверен, ни деньги, ни знание конструкции боевых ботов тебя не интересуют с такими связями. Я рассказываю, как попал сюда на работу, а взамен вы закрываете мои часы, плюс нанимаете еще на двести часов. Идет? Дим уцепился за предложение тех-майора и предложил сыграть на повышение. Согласен, — нехорошо улыбнулся Тед Шадо и пользуясь интерфейсом в пару движений глаз поставил все две сотни часов. Система не пропустила эту манипуляцию как физически невозможную, но мех-майор провел выработку часов как премию и письмо о зачислении на счет девяносто пяти энерго-империалов обозначилось на границе зрения. Всё, рассказывай, — повелительным тоном, совсем несвойственном для этого щуплого мужичка, скомандовал ведущий техник Крестоносца. Новый контракт, — негромко произнес Дим. Что? — Тэд Шадо сделал вид будто не понял о чём речь. Контрактная меня в той же должности сроком на двести часов. Зачем она тебе, парень? Твой социальный статус это ведь фикция, как и отработка сиротской повинности. Страх перед карой Системы не дает тебе покрыть его, это разумно. Но ведь можно было устроить и менее геморойную отработку, — начал было строить неправильные догадки техник — Если только твой покровитель не служит в кубе Техов! Твою же мать! — сплюнул он себе под ноги окончательно убедившись в собственное догадке. Дим не стал разубеждать его. Какой в этом смысл? Даже наоборот, если у Дима выйдет переубедить тех-майора в обратном то не видать ему дополнительных двухсот часов в ангаре рядом с Крестоносцем. Майор, кидай контракт, и пойдем работать, — кивнул он за спину Теда — Техники собираются. Контракт «упал» на почту и кратко ознакомившись с содержанием Дим подтвердил его. Вчера рано утром я пришел на распределительный пункт для открытия сиротской повинности. И-и-и? — не унимался техник. И все! Я с детства люблю ботов, собрал первого в пятнадцать, так что мне повезло с распределением сюда. А еще я ненавижу когда отработка серовская повинности выпадает на очистные сооружения Третьего периметра. Кидать дерьмо лопатой или копаться в потрохах бота, — в подтверждение своих слов Дим показал руки. Бурая кожа с бляшками мозолей, даже вчерашний душ не справился с этой грязью — Так что делать будем, шэф? Я вместе с механиками буду «биться» чтобы поставить Крестоносца в строй, — сквозь зубы процедил и овна недовольные ответом Тэд Шадо А я? — поинтересовался Дим А ты, хитровыделанный Гражданин, будешь горько плакать, жидко срать но выполнять мои пожелания, — хитро прищурился механик — Сегодня я хочу увидеть свое имя выложенное из повреждённых бронепластин Крестоносца.
Ни с того ни с сего «упало» сообщение.
Ваша социальная значимость повышена: +150 о.с.з.
Что конкретно это было? Компенсация за неправомерные решения смех майора — слишком жирно, с чего бы Системе обращать внимание на мелкие несправедливости? Тогда что? Поощрение за изворотливость? Так в сиротском приюте за такие вещи обычно жестоко били, я никогда не была поощрений от Системы. Весь следующий день Дим едва ли не выл. И дело не только в невозможности прикоснуться к боевой платформе Крестоносца что считанные часы назад сражалась с эмиратом Салаф или Эмиратом Салаф. Бронепластины Крестоносца являющиеся бутербродом из керамики на основе оксида циркона, титановой сетки и кевларового волокна весили по семьдесят килограмм! Ночью все тело ныло, не давая уснуть, решив хоть как-то побаловать организм, Дим забил в синтезаторе хостела три протеиновых пайка со вкусами свинины, говядины и курицы которые по факту были бурдой одного вкуса. Синтетическое сельское хозяйство побороло голод, дав съедобную но безвкусную еду. Сглатывая картонный сублимат Дим вместо специй вспоминал «Мясо кур в желе». И как ни странно, но это помогло проглотить высококалорийный паёк. Только после инъекции обезболивающего сознание наконец провалилось в сон без сновидений. Функция будильника мягко потревожила Дима, заставляя проснуться. Он не выспался, еще бы пару часиков и было бы здорово, но вчерашний день вымотал все физические силы, которые в свою очередь уснули. Утро выдалось странным, хотя этим словом можно охарактеризовать и последние несколько дней Дима. Во-первых, непонятная табличка, которой не было вчера. Элементы дополненной реальности, те что обычно давали визуальные подсказки, сейчас отображали характеристики самого Дима. Но делали они это как-то странно: без графиков изменения баланса жировой и мышечной ткани, без счетчика потребленных калории или пройденного расстояния. Открыв глаза после глубокого, но кратковременного сна, Дим увидел свои характеристики записанные, точно параметры боевого бота.
Дим Сэт 3 уровень Атрибуты: Сила: 26+1 Выносливость: 30+1 Интеллект: 37-1 Навыки: Микроконтроль 9, Оператор ботов 8, Инженер-механик ботов 6, Электрика 4, Электроника 3, Качества: Авантюризм 4, Любопытство 3, Концентрация 3
Оригинально однако. Систематизация по протоколу ботов Невского синдиката была применена и к самому Диму. Жаль не было знакомых, у кого установлен аналогичный модуль. Все, с кем он хоть сколько-нибудь общался, пользуются ободами, а то и вовсе юзают очки. Скорее всего такой интерфейс установлен у его непосредственного начальника Теда Шато, он в ранге мех-майора, а значит его каста Офицеров. Изучив себя в более привычном для оператора ботов ключе, Дим сделал вывод, что данные, приведенные в таблице, актуальны. Вот только не совсем понятно, чему равняется одна единица интеллекта, силы и выносливости или, к примеру, как система вычислила такое качество характера, как авантюризм или любопытство. В любом случае, для Дима, который начал собирать роботов еще до того, как научился читать, так было проще и понятней. Каждый пункт можно было развернуть, чтобы посмотреть прогресс шкалы развития. Но была и странность: при развертывании меню у имени выпадало следующее:
Доступно: 3 очка уникальных умений
Инфоносителей доступно: 9 касты Гражданин/3 касты Ремесленник/1 касты Офицер
Инфоносители вещь не из дешевых, их цена начинается от ста империалов. Позволяют выучить большие объемы информации, овладеть специальностями и знаниями в течении нескольких часов. Однако, никто не даст гарантии, что вся информация будет усвоена мозгом, а не забудется после прочтения. От того и странно видеть надпись о доступе к девяти карточкам информации без указания стоимости. Да еще и об очках уникальных умений говорилось. Это вообще странно. В голову Дима пришла мысль: вдруг чип дополненной реальности оказался бракованным. Что если чип, вживленный под верхнечелюстную кость, сбоит или и вовсе оказался взломанным. Ведь неспроста с него не списали ни деньги, ни очки социальной значимости. Тогда стоит как можно скорее обратиться в КиберТех. Обратиться и лишиться такой роскоши, как интерфейс без багов, залипаний и каждодневных подзарядок обода? Нет, спасибо. Первым делом Дим открыл библиотеку доступных инфоносителей. Ни одного ценника! Расширенные гражданские лекции по физике, химии, биологии, информатике, мед помощи. Лицензированные пакеты по краностроению, операторов дронов автоматизированных линий касты «Ремесленник» и еще тысячи информационных трудов! Капральские курсы по баллистическому, лазерному, нейтронному, пропульсионному, ракетному вооружению. Углубленное изучение диверсионно-разведывательного, инженерно-фортификационного материала. Из тысяч можно было выбрать всего девять Гражданских, либо три Ремесленных, либо один Офицерский инфоноситель! Смысла выбора офицерского инфоносителя «Оператор боевых ботов» Дим не видел — всё равно его никто не допустит в касту Гражданина. Да и смысл в общей информации, когда каждый сколько-нибудь серьезный боевой бот собирается индивидуально под человека, а не является усредненной штамповкой. Дециматор для Ивана Фикса из Каменного Пояса, Легионер для Наа Сима из доминиона Край Света, Рубикон для Лии Романовой из Невского Синдиката. Все они были созданы под пилота, чтобы усилить его сильные стороны и скрыть слабые. Когда Дим будет собирать своего боевого бота, чтобы встать в один ряд с легендами Конфедерации, он тоже будет опираться на то, что умеет лучше всего — контролить. Сейчас Дим может уверенно «держать» четырех дронов. С шестью уже начинаются проблемы и появляется пауза между использованием — руки не успевают переключаться между юнитами, далеко не каждый джойстик можно «забиндить» на управление юнитами поддержки в количестве больше двух. Гражданские инфоносители, хоть и полезны для общего образования, по сути своей это все же мусор. Для достижения целей, которые Дим поставил перед собой, они не годятся. Вернее не так: он обязательно прочтет и расширенный курс по географии, физике в том числе и квантовой, но потом, когда сам заработает на это деньги. Поэтому выбор и пал на инфоносители касты Ремесленник. Вот только торопиться и выбирать все подряд было глупо. Плюс к тому, на их поглощение было необходимо время: три часа на каждый пакет. А смена механика боевых дронов начнётся меньше, чем через час. На смене сегодня было не до него. Другие механики взбунтовались против Теда Шадо. Сид и Кир Найкс, братья-близнецы, внуки генерала Яна Найкса уже восемнадцать месяцев не могли сдать мех-майору курс мех-лейтенанта. Рожденные в касте Офицеров, они грезили войной с эмиратом Салаф. До заветной мечты — подачи рапорта на постройку уникального боевого бота, не хватало только росписи Теда Шадо. Этот случай можно было бы списать на то что мех-майор не дает поблажек пилотам из «звездной» семьи. Однако и другие механики по тридцать шесть месяцев не могли сдать на «Техника боевых ботов» и этим самым подтвердить свою касту Ремесленника. Чтобы уладить конфликт, с верхних ярусов куба спустился и полковник Елисей Рик, пилот Крестоносца. Я прекрасно знаю Сида и Кира. Тэд, они роются в потрохах ботов за тест у тебя уже восемнадцать месяцев. Имей совесть, им никогда не крутить гайки: они пилоты! — наигранно-дружелюбно говорил пилот флагмана Нового Ковчега. Они бездари. Их самоуверенность и эго зиждется на славе их деда, — спокойно и уверенно ответил мех-майор. Тед, не перегибай, — Елисей Рик еще улыбался, но теперь его улыбка больше походила на оскал — перед тем как прийти сюда, я лично проэкзаменовал Никсов. И знаешь, что я думаю? Ты придираешься! И не только к ним: из шести механиков, которые четвертый год обучаются у тебя, никто так и не получил право на статус техника. В ангаре повисло гробовое молчание. Елисей Рик был непосредственным начальником, урожденным Воином и пилотом Крестоносца. Тед Шадо был мех-майором. Единственным, кто дослужился до этого звания, начав простым гражданином. Сейчас настолько головокружительная карьера была невозможна: широкомасштабной войны за ресурсы не велось, а значит и техники были нужны лишь как обслуга для ботов. Напряженное молчание длилось больше минуты. Пилот и техник Крестоносца буравили друг друга взглядом, а механики и недопилоты, оставаясь молчаливыми зрителями на этом поединке характеров, лишь переводили взгляды с одного на другого. Хорошо. Устроим экзамен, — мех-майор нехорошо так улыбнулся: елейно. заговорчески. Ты принимаешь экзамены! Просто подпиши это чертово разрешение! — Елисей Рик сорвался на крик. Вот именно, Елисей. И в этом году я проведу вместо экзамена «Крещение огнем». Так, как получал звание пилота и подтверждение на касту их дед. Пусть механики соберут собственные крафты и сразятся на них, а мы посмотрим так ли хороши эти бездари. Он кивнул в сторону близнецов, которые пронзали его откровенно ненавидящим взглядом. Судить буду не я, а, к примеру, сборная коллегия из каст Технократов и Офицеров. Одни платят за войну, другие воюют. Так пусть решат: стоит ли допускать этих выскочек до пилотских капсул. Это не по-мужски! Воин должен воевать, а не ползать под ботом! — наконец сподобился Кир — Должен зарабатывать кресты на броне меха, а не геморрой, ползая под ним! Если все, как ты говоришь, сопляк, тогда ты должен воевать без пилотской капсулы и находиться в боте! — нашел что ответить Тед Шадо — Будь честен до конца! Ты говоришь опасные вещи, Тед, — скрипел зубами Елисей — Подбиваешь пилотов на неоправданный риск. Коллегиат узнает о твоих крамольных словах. Елисей, будь добр вместе с доносом передать и приглашение на «Крещение огнем». Заметь, это первый экзамен старого формата за сорок два года! Елисей Рик развернулся на каблуках и, позвякивая широкими эполетами, покинул ангар техобслуживания. Как только гермошлюз лифта скрыл за собой его серую форму мех-майор почему-то необычайно радостно закричал, срывая глотку: Что встали, обрубки? У вас тридцать шесть часов чтобы собрать собственного боевого бота не выше второго поколения! Механики четвертого года и близнецы Никс тут же сорвались из строя. И только Дим остался на месте, не зная что ему делать. Этот момент не остался без внимания мех-майора. Что встал, Гражданин? — брызжа слюной, прокричал Тед в лицо Дима. Эти слова прозвучали упреком, он и так здесь был единственным, чья каста была ниже Ремесленника. — У тебя тоже всего тридцать шесть часов на то, чтобы собрать себе боевого бота!
Глава 2
Нет ничего приятнее, чем лежать, глядя на каторжный труд тех, кто выше тебя по статусу. Ремесленники и Воины корпели над чертежами в планшете, ловко орудовали лапами манипуляторов, передвигая целые фрагменты ботов, распаковывали ящики с запчастями, электроникой, проводкой и шарнирами. Работа кипела и только Дим, забравшись высоко на кучу металлолома, наблюдал за этой суетой. Чего расселся, Гражданин? — сзади к Диму подкрался мех-майор — Или бить себя пяткой в грудь, мол вот это вся моя жизнь, и собирать ботов — совершенно разные вещи? Мог хотя бы попытаться! Мех-майор, я буду участвовать. Мой последний бот был собран из металлолома, что Изгои меняют на еду и противорадиационные капсулы. Здесь, в ангаре, имея самое лучшее оборудование и запчасти от настоящих боевых ботов я успею в любом случае. А ты самонадеян. Для Гражданина даже слишком. Боевой бот, пусть даже и второго поколения, это тебе не погрузчик или грузовой манипулятор из морских доков. А знаешь, так даже лучше. После экзамена ты всё равно отвалишься и перестанешь мозолить мне глаза. И, не дожидаясь ответа, Тед Шадо уверенно спрыгнул вниз, направившись к Крестоносцу. Теперь, когда все механики были заняты своими проектами, мех-майор в одиночку «лечил» бот Елисея Рика. Дим же закрыл глаза и вновь «нырнул» в интерфейс. Сейчас перед ним стояла серьезная задача: выбрать три навыка касты Ремесленник, которые пригодятся ему при создании своего боевого бота. Сам боевой бот Дим соберет, в этом он не сомневался, но нужно, чтобы новые знания инфоносителей перекрывали пробелы, а не дублировали уже изученное. Собрать дронов вообще не проблема. Дим был способен шестерых «вести», при этом заставлять их совершать несложные маневры, не требующие сосредоточенного внимания, и уверенно контролить четырех. Это его конек, и Дим будет это использовать. Только осознанная мысль о выборе основной специализации бота оформилась в его сознании, как взгляд юноши, рассеянно скользивший по бесчисленным пиктограммам доступных инфоносителей, зацепился за иконку и Дим забыл как дышать, боясь спугнуть собственную удачу.«Нейро-оператор бота 1» — Инфоноситель позволяет переложить часть функций управления ботом на интерфейс дополненной реальности.
Не задумываясь, Дим выбрал его и активировал цереброинсталляцию. Мгновение и перед глазами все поплыло, будто он «обсадился» радиозащитными инъекторами. Еще долгий десяток секунд Дим боролся с седативным эффектом нейробиблиотеки, но инфоноситель оказался сильнее. Очнулся Дим мгновенно. Перед глазами всплыло уведомление:
«Нейро-оператор бота 1» успешно цереброинсталлирован! +2500 о.с.з. Гражданин № 10816 ваш индекс социальной значимости повышен!
Дим Сэт 6 уровень. (6272 о.с.з.) Атрибуты: Сила: 27 Выносливость: 31 Интеллект: 36+2 Инфоносители: Неро-оператор бота 1, Навыки: Микроконтроль 9, Оператор ботов 8, Инженер-механик ботов 6, Электрика 4, Электроника 3, Качества: Авантюризм 4, Любопытство 3, Концентрация 3
Под носом шелушилась уже запекшаяся кровь но Дим улыбался. Две с половиной тысячи очков социальной значимости за один инфоноситель касты Ремесленников! За те четыре с половиной часа, что он лежал в отключке на груде металлолома, Дим приблизился к заветной цели едва ли не больше, чем за предыдущие шесть лет! В меню появилась новая вкладка нейромакросов для бота, пока еще чистая. Но Дима изнутри жгло нетерпение поскорее опробовать новый навык. Время близилось к обеду и желудок настойчиво требовал насыщения. В столовой, за столами механиков, царила непривычная тишина. Обычно неразлучные близнецы Кир и Сид успели подраться и игнорировали друг друга, буравя взглядом пластиковые тарелки с офицерским пайком. Кир сглотнул комок, осознав, что находилось в алюминиевых боксах близнецов — Мясо кур в желе! Остальные же ковырялись в остывших пайках так, от случая к случаю, больше углубляясь в собственные записи и зарисовки. Пайки Ремесленников тоже источали благоговейный аромат, и только в пищевом боксе Дима лежал серый комок эрзацбелкового рациона в бурой жиже, который пищевой автомат окрестил как «скумбрия в томатном соусе». Конечно, это была лишь имитация из растительных белков, добытых из водорослей. Морская рыба Черного моря абсолютно непригодна в пищу по причине сильной зараженности радиацией. Говорят, в Невском Синдикате их море гораздо чище и настоящую рыбу там позволено есть всем. Но какие только байки не травят в сиротском доме. Ром, — сглатывая слюну, обратился Дим к сидящему рядом механику. Что надо, Гражданин? — Ром сразу обозначил кастовую пропасть между ним и Димом. Ты на базе Циклопа собираешь крафт? У тебя в боте «косяк». Батарейный блок открыт снизу, как и у всех ботов этой серии. Любой разрывной снаряд под «брюхо» и твой бот осядет, оставшись без питания. Не лезь не в свое дело, гражданин! — сквозь зубы процедил Ром Лерм, сжав в руке пластиковую вилку так что, она лопнула, однако Дим и ухом не повел. Я указал тебе на «дыру» в защите. И я же знаю, как обезопасить батареи. Дим перевернул бокс с пайком, демонстрируя его механику. Комок даже и не думал отлипать и повиноваться гравитации. Ром Лерм усмехнулся — его ремесленный паек выглядел и пах не в пример лучше этого. Дим, удовлетворенный реакцией потомственного Ремесленника, продолжил: Подскажу, как исправить это, за три твоих пайка, или за один офицерский — подскажу, как сделать слабость Циклопа его преимуществом. А не прихерел ли ты, Гражданин? Ты всего третий день находишься в ангаре боевых ботов и решил, что самый умный? — он указал вверх, в угол, откуда за ними наблюдало всевидящее око Системы — За твои слова я сломаю тебе челюсть, Гражданин! Но потом, когда Система не увидит. Даже сотни очков социальной значимости из-за тебя терять не резон. Тогда бесплатный совет: не «свети» чертежами. Ты сидишь вокруг тех, с кем послезавтра будешь биться. Ответил на угрозу Дим и без дальнейших разговоров сдвинулся сторону и начал трапезу. Подравшиеся раньше, Кир и Сид Найксы потеряли по пять сотен за драку. Система сочла поведение обоих, как противоправное действие, наказав обоих Офицеров. Обещание Рома было вполне выполнимо, Система отнюдь не всевидящая. Получив технический доступ, Дим занял свой угол мехдоков. Основательных стен у закутков механиков не было. Вместо них «выросли» силовые поля с наложенными скинами стальных стен. Более чем достаточно, чтобы уберечь от шпионажа. Дим уселся прямо на решетчатый пол в центре своего помещения. Это его первая мастерская и сейчас он начнет создавать свой первый крафт! Боевой крафт! Мечты, которыми он грезил, засыпая много лет, исполнялись, как по волшебству! Еще немного, буквально пара лет, и Дим пройдет по КПП, предъявит идентификационную карту и шагнет под Купол Нового Ковчега, как его полноправный житель! Дим посерьезнел и отбросил влажные мечты. Прежде всего, нужно определиться с основой, с платформой, которая и ляжет в основу его крафта. Конечно, скорость — это лучшая броня, но ховеры не подходят под ограничение второго поколения, да и вряд ли бой будет организован за периметром доминиона. Остаются колеса, гусеницы и лапы. Колесное шасси быстро, но уязвимо; гусеницы медлительны, зато проходимость отличная и почти имунны к энергетическому оружию; механические ноги энергозатратны, но крайне прочны. Крафт будет «дроновозкой», это было решено изначально. А значит, шасси и сам бот, должны быть неубиваемы и вместительны для большого количества ботов, которые являются глазами, вооружением и расходным материалом этого крафта. Бот будет больше похож на смесь мусоровоза или грузового бота с ферм эрзацбелков, скрещенного с фортификационной огневой точкой. Не мудрствуя лукаво, при помощи манипулятора, Дим установил стандартный каркас от бота-мусоровоза. Четыре пары трехфаланговых лап с композитной броней приросли сервошарниром к толстому профилю рамы. На нее же «сел» и твердотопливный реактор на родиевых катализаторах. Громоздко, взрывоопасно, но очень мощно и дешево. Прокладка силовых кабелей при помощи ассистента дополненной реальности оказалась работой не сложнее детского пазла! Достаточно было на схеме выбрать нужную линию, указать вольтаж, механическую лапу и все. Дополненная реальность подсветит из «хвоста» проводов нужный кабель, без схемы подскажет к какому сервомотору его крепить и даже поможет сделать разводку. Дальше пошла установка «мозгов». Для синхронизации восьми лап и выведения алгоритма порядка работы сервоприводов хватило бы и мощностей шестнадцати процессоров, что ставят в обода вирт реальности. И даже этого будет с избытком — ведь лапам хватит за глаза и частоты обновлений в шестьдесят герц, в то время как графический модуль очков виртуальной реальности требует не менее двухсот двадцати герц. Но сейчас, работая в кубеТех армии, Дим не был ограничен в запчастях. Модуль графического процессора Дим перепрошил под алгоритм управления восемью лапами. И хотя работа была закончена, он всё же решил перестраховаться. Стёр всю прошивку, разделил пакет из шестнадцати ядер процессора на четыре пакета по четыре ядра, запустив их в параллельном режиме. В симуляционном запуске с компьютера, четыре пакета ядер выдавали задержку отклика в сорок-сорок пять миллисекунд. При одном пакете, эта задержка колебалась в области тридцати миллисекунд. Но Дим был доволен. Он собирает крафт-бастион, а не гоночный бот или систему на ховер-двигателях. Здесь эта задержка вообще не критична, а четыре пакета, запущенных параллельно, в шестнадцать раз стабильнее одного пакета. Когда Дим закончил колдовать с прошивкой, часы в интерфейсе показывали третий час ночи. Он так заработался, что забыл про сон и еду. В Втором и Третьем периметре действует комендантский час, да и выпустят ли его из куба так поздно, это еще большой вопрос. Решив, что не стоит испытывать удачу, Дим дошёл до пищевого синтезатора желая, пока никого нет, попробовать синтезировать себе кофе. Машина приняла его идентификационную карту, списала со счета пятьдесят энерго и в биоразлагаемый стаканчик хлынула горячая ароматная жидкость. Черный, как отработанное трансмиссионное масло, кофе пах так, что кружилась голова и текли слюни. Дим подмигнул камере, через которую за ним наблюдала Система. Дрожащими от от волнения пальцами он поднес к губам совсем крохотный стаканчик с горячим кофе, отхлебнул от него и… выплюнул. Кофе оказался ароматной, но крайне горькой дрянью.
* * *
Ты себе боевого бота собираешь или мусоровоз? — качал головой Тед Шадо, на его губах играла усмешка. Вы сами дали простор для работы, Тед Шадо, так что не вмешивайтесь в процесс сборки. Что? Гражданин, если ты не забыл, это моя мехмастерская! — механик аж задохнулся от наглости Дима. Ваша, — согласился Дим — И вы, мех-майор, вчера поручили мне собрать боевого бота самостоятельно! В прошлом вы и сами были Гражданином, а потому ваши механики, что рождены в касте Ремесленников и Офицеров, могут подумать, что вы мне помогаете. Так что, я думаю, вам лучше здесь не задерживаться, не так ли? С минуту Тед Шадо молчал, обдумывая услышанное. Он всё ещё кипел внутри и не скрывал этого, однако сейчас держал себя в руках. Ты прав, я рожден Гражданином. И потому знаю, какие крысы родятся в этой касте. Злобные, завистливые, жадные и ленивые. С того момента как я себя помню, я жаждал вырваться из загона этого стада. За два года Третьей Водяной войны я «дорос» до Ремесленника и знаешь, что произошло дальше? Дим молча слушал, ожидая продолжения. И Тед Шадо продолжил. Мой брат написал на меня донос Судьям. Донос на то, что я приносил пайки домой и подкармливал его! Мелкая завистливая крыса! Это была не первая, но пожалуй лучшая демонстрация того, почему каста Граждан находится ниже остальных. И пока ты Гражданин, я буду относиться к тебе соответствующе. Не став дожидаться реакции юноши, мех-майор направился к ближайшей стене закутка Дима. С его уровнем допуска, силовые барьеры всего лишь картинка. Пока? — «ухватился» за двусмысленное слово Дим. Именно, Гражданин. И еще раз просчитай раму на нагрузки перед запуском. — ответил Тед Шадо не оборачиваясь. После посещения наставника осталось двоякое послевкусие. С одной стороны, он прямым текстом сказал, что ненавидит всех людей кастой ниже Ремесленника. С другой — намекнул, что видит Дима «выше». Парень не стал пренебрегать советом и всё-таки запустил эмуляцию будущего бота на компьютере. Рама подсвечивалась желтым, сигнализируя о высокой нагрузке, а при резких движениях или попадании и вовсе окрашивалась в алый цвет. Сам бы он до этого никогда бы не догадался. Раньше он строил ботов без виртуального теста, ведь у него просто не было компьютера с вычислительными мощностями, способными на такое. Задав себе мысленно трепки за нерасторопность, Дим принялся за усиление конструкции рамы. Пользуясь манипуляторами, он вертел полуторатонную раму, как коробку пайка, болты соединяли типовые детали, а уж потом все это скреплял пучок плазменной сварки. Время за работой уходило незаметно. Когда Дим наконец закончил то, что, казалось, сделал ещё вчера, часы интерфейса показали шесть часов вечера. В этот момент раздался сигнал о посетителе у дверей бокса. На пороге стоял Ром Лерм. Он крепко стиснул губы, что выдавало его нервозность, и хоть Ром и не смотрел на Дима, как на равного, спесивости в его глазах уже заметно поубавилось. Взгляд уставшего и оголодавшего юного механика уцепился за бордовый пластик пайка в руках Рома. Вот, — Ром всучил в руки Дима офицерский рацион — Теперь говори! Дим кивнул за спину, приглашая нежданного гостя в бокс. Это что за уродство? — первым делом поинтересовался Ром Лерм, увидев усиленную раму будущего боевого бота. Не важно, Ром, — кратко обрубил отвлекаемся техника Дим, зубами разрывая обертку пайка — проблема твоего крафта растет из «болячки» Циклопа. Я хорошо знаю технику роботостроения, — напряженно ответил механик первого класса Ром Лерм, видя как Дим борется с толстым бордовым пластиком — Но как защитить энергобатареи? Для своей комплекции база Циклопа идеальна! Нарастишь броню и потеряешь в маневренности. Дим, ты паек распечатал! Учти, теперь ты мне обязан помочь! Дим и ухом не повел, а лишь надорвал уголок контейнера с надписью: «Говядина тушеная с овощами» и поставил его на еще горячий сварной шов рамы. Циклоп имеет два ремонтно-пожарных дрона… — сглатывая слюну от разнесшегося по ангару запаха, начал было Дим, но Ром его оборвал. Мля, если твоя идея — это тупо демонтировать площадки для дронов, я тебя убью, Гражданин! — в подтверждение своих слов он схватился за отстегнутое сопло сварочной горелки. Схватился и……тут же бросил трубку, которая еще не остыла после работы. Спустя еще несколько минут, потребовавшихся на обработку ожога, разговор продолжился. Ром, моя идея заключается в следующем: ты потрошишь ботов, оставляя лишь каркас, и переносишь батареи в них. Днище же наоборот — укрепляешь армопластиной. И че? — зло ощерился Ром — платформы дронов Циклопа расположены позади бота, но сбить их сможет любой! А в бою часто ли метят в дронов Циклопа? Они же ремонтно-пожарные, в бою не несут никакой пользы! В то время, как зная слабость Циклопа, каждый норовит выпустить разрывной или силовой луч под его днище. У тебя же есть встроенный чип нейроинтерфейса и доступ механика к технической базе доминиона. Проверь, как часто за всю историю, циклопам «выбивали» дронов и как часто Циклопы получали снаряд «под брюхо». Ром Лерм, закрыв глаза, форсил в Системе, изучая базы повреждений боевых ботов серии Циклоп. А Дим, тем временем, открыл контейнер с новым для себя блюдом и всецело отдался тушеной говядине с овощами. Всего четыреста два попадания в дронов! Да и то — двести сорок два в первый год после выхода серии Циклоп! При том две с половиной тысячи из трех Циклопов подбиты именно сплешем по днищу или минами. — Ром радовался, как мальчишка. Рад был помочь, — хмыкнул Дим, выскребая остатки неожиданного ужина из пищевого контейнера. По телу растекалась сытая нега. Глаза сами собой слипались и вчерашний недосып лишь усугублял слабость. Понимая, что вот-вот уснет, Дим решил не терять время даром и, войдя в библиотеку инфоносителей, выбрал для цереброинсталляции инфокарту, которую еще утром посчитал не особо нужной «Симуляционный анализ механика».«Симуляционный анализ механика» успешно цереброинсталлирован! +2500 о.с.з.
При пробуждении в этот раз не было никакого дискомфорта. Не шла кровь из носа, белки глаз остались такими же белыми и даже в висках не трещало. Единственное, с чем Дим мог связать такое самочувствие, так это с употреблением офицерского пайка. Не зря в нём, помимо основного и дополнительного блюда, была ещё какая-то плитка черной сладкой субстанции в алюминиевой фольге с надписью «Шоколад». О такой еде Дим раньше и не слышал. С первого взгляда ничего не изменилось, и по ощущениям всё было в норме. Однако стоило подойти поближе и взглянуть на свой незаконченный крафт, как детали, из которых он состоял, окрасились в разные цвета. Механические ноги горели оттенками зелёного, но оно и понятно: ведь эти детали, судя по их непотрепанному виду, пришли прямо со склада и если и были использованы, то совсем недолго и не успели износиться. Рама и вовсе светилась насыщенным фиолетовым цветом, и прочность была заряжена на максимум. А вот энергореактор был желтым. Но и без ремесленного навыка анализа было видно, что это энергетическое сердце послужило не одному боту-тягачу. Время уже подходило к одиннадцати, смены у Ремесленников давно закончились. А вот у Дима было еще полно работы. К двум часам он закончил с основой крафта. И в самом деле, получился укрепленный дот на механических ногах. Без вооружения, если не считать стандартных для полицейских ботов кассет с дымовыми шашками, но с почти метром лобовой брони. Дим поглядел на часы — начало третьего. По сути, последние сутки из отпущенных на создание крафтового боевого бота начались. Но Дим только и успел, что создать бот-бронеплатформу — мать-паучиху, что будет оберегать маленьких пауков, которые очень больно кусают. Продолжать не было ни сил, ни вдохновения, ни желания, а потому Дим отложил инструмент, убрал с интерфейса дополненной реальности рабочее поле и во-второй раз отправился попытать удачу к пищевому синтезатору. Полуночный ангар мехботов сегодня не был пуст, как прошлой ночью. Из механиков этим вечером домой не ушел никто и так вышло, что все они сейчас собрались у синтезатора на перерыв. Диму лишние глаза были ни к чему, однако не разворачивается же на полпути к синтезатору. Тоже за энергетиком? — поинтересовался Ром Лерм, заметив Дима. Гражданину энергетики не положены, — заметил Алекс Фил. В ответ Ром, глядя с вызовом в глаза Алекса, протянул Диму свою еще нераспечатанное банку энергетика. Холодный алюминиевый цилиндр оказался в руках у Дима помимо его воли, а механики четвертого года продолжали буравить друг друга взглядом. Очевидно, конфликт между ними появился еще до того, как Дим попал в коллектив, и стать очередной костью, из-за которой погрызутся давние враги не хотелось. Драка? — Оживился Кир Никс, смяв пустую банку и отправив ее в переработчик. Бой, — улыбнувшись предложил Ром — На ботах? Идет, — улыбнулся Алекс, разминая шею, будто драться будет лично он, а не его боевой крафт. Народ оживился, загорелся, словно забыл — зачем вообще остался на ночь в ангаре. Посреди площадки, у ворот, начали расписывать пластины пола, образуя круглую арену. Серг Сим что-то толковал Алексу, тот в ответ кивал, бросая быстрые взгляды в сторону Рома. Дим тоже имел пару мыслей, которые следовало донести до мех-лейтенанта Лерма. Зачем ему это надо и стоит ли вообще помогать Рому, Дим не задумывался. Он догнал механика, который уверенной пружинистой походкой направлялся в собственный бокс за ботом. Ром, — окликнул его Дим, нагнав у самой двери. Не обольщайся, Гражданин, это не из-за тебя. У нас с ним давние счеты, — не оборачиваясь ответил Ром Лерм. Я не из-за этого. Ты собираешься использовать бота, на котором собираешься завтра участвовать в крещении огнем»? Естественно. Не переживай ты так, после модификации у Алекса нет шансов. Я не о том, слушай меня внимательно… Спустя десяток минут импровизированная арена радиусом в тридцать метров была очищена от всего лишнего, боты стояли заведенными, а механики, устроившись на Крестоносце, во всю обсуждали будущий бой. Алекс Фил выбрал за основу шестиколесное шасси «Касатка». Массивный, но не слишком бронированный, бот был вооружен спаренными пушками «Медведь». Алекс Фил оказался гораздо более серьезным механиком, нежели Ром Лерм. Дим смотрел на крафт новым для себя навыком и не видел слабых мест. Ни перегруженности осей, ни просадок по мощности. Удивительно, но ему удалось даже спарить две допотопные пушки из доминиона Каменный Пояс. Медведь считался пограничным орудием на рубеже второго и третьего поколения, и Алексу удалось установить их пару этих «рельсометов» на колесное шасси! Ром Лерм, очевидно, проигрывал в навыках механика-конструктора. Его крафт был доработанным, но типовым Циклопом с шариком плазменного пробойника поколения «2++». Колеса крепились к раме на сервоприводных плечах, отчего быстрый колесный крафт приобрел уникальную маневренность. Хоть и разные, крафты были примерно одинаковы по своей силе. Разница заключалась в том, что все знали «ахиллесову пяту» Циклопа, в то время как уникальный крафт Алекса Фила был «темной лошадкой». Ром, помнишь? Твоя задача не победить! — в который раз Дим повторил инструкции. Я помню, Дим, — механик, ставший на время пилотом, хлопнул Гражданина по плечу. Затем протянул руку к банке энергетика, которая до сих пор холодила ладони Дима и потянул за алюминиевый язычок, открывая бодрящий напиток — Пей давай, энергетик! Это не кофе, его пьют холодным. Дим впервые за многие дни позволил себе искренне улыбнуться кому-то. Я не знал как это открывается, спасибо, — поблагодарил он Рома, который уже усаживался в кресло. Я понял, — подмигнул ремесленник — Не хотел помогать при всех и ставить тебя в неудобное положение. Ром уселся в глубокое кресло управления боевым ботом и техника услужливо надвинула нейрошлем на его голову. С другой стороны арены происходило то же самое. Черт возьми, Дим стоял рядом с настоящим нейрокреслом оператора боевого бота! Боты загудели моторами и голубоватый купол силового поля накрыл импровизированную арену. Механические воины сдвинулись с места. Ни один не торопился открывать огонь. Наконец бот Рома отстрелил дымовые шашки и, рыча двигателями, начал прятаться в дыму. Облако было не сильно большим, но когда дымовая завеса накрыла Циклопа полностью, нервы Алекса не выдержали. Отдача от синхронного залпа «медведей» откинула крафт Алекса на полтора метра назад. Только сейчас Дим заметил противооткатные лапы, скрывавшиеся между колес Касатки. Алекс не медлил, он ждал, пока противооткатные упоры зафиксируют бот перед выстрелом. И в самом деле, мощь стошестидестимиллиметровых орудий способна перевернуть Касатку. Слишком явная огреха в конструкции, ахиллесова пята в крафте. Хотя, возможно, это лишь приманка или же временный «костыль» для боя. Зрители охнули, когда снаряды всколыхнули и пронзили облако плотного дыма, но не нашли в нём Циклопа. Бот Рома вынырнул из завесы дыма напротив борта Касатки и быстро заскользил, сближаясь с целью, наводя на неё своё оружие. Однако Ром не стрелял. Перезарядка медведей длилась целых шесть секунд, за это время Циклоп ушёл еще дальше с линии атаки, заставляя Алекса доворачивать ствол пушек все больше и больше. Раздался второй дуплет медведей. И этот залп достал Циклопа. Два баллистических снаряда прошили фигуру крафта Рома, но после выстрела энергетическое поле на циклопе не пропало, и в корпусе крафта не появились две огромные дыры. Все наблюдали, разинув рты и не понимая — как такое возможно, а Циклоп будто забыл о наличии плазменного пробойника и шёл крафтом на таран. Косатка, выстрелившая не прямой наводкой, а в сторону, опасно накренилась, уперевшись лишь на переднее колесо и правую противооткатную лапу. Совсем немного не хватило, чтобы Касатка завалилась, поверженная отдачей собственных орудий. И это «немного» решил добавить Циклоп, своей массой помогая перевернуться противнику. До столкновения оставалось всего мгновение. Дим улыбался, зная, что все окончится совсем не так, как кажется. Циклоп Рома на полном ходу протаранил крафт Алекса Фила и… исчез! Вместо десятитонного крафта в Косатку врезался маленький почти игрушечный автодрон на который была навешана «люстра» голопроектора. Наблюдатели смотрели друг не друга, не понимая, что произошло. Наконец, сила земного притяжения взяла верх над Касаткой и с гулким ударом погребла под своими колесами не боевой дрон. Крафт Алекса вновь встал на все свои шесть колёс, готовый продолжать бой, однако биться было уже не с кем. Ром снял шлем и выбрался из кресла проигравшим, но довольным. Дим тоже улыбался, ведь это был его план, значит, скорее это победил он. С другой стороны арены послышался жалобный стон пластика. Алекс Фил тоже покидал свое кресло, однако он не был рад своей победе. Это как понимать, Лерм? — Алекс сочился холодной яростью. Ты победил, Алекс, разве ты не доволен? — Ром безмятежно заказывал в пищевом синтезаторе нужную позицию. Я знаю, что победил! Что за игру ты затеял? — Фил и не думал успокаиваться. К этому моменту и остальные подошли к синтезатору. Даже всегда державшиеся особняком Кир и Сид не пренебрегли на этот раз обществом Ремесленников. Ты серьезно не понимаешь? Ты раскрыл свой крафт, показал его недостатки. Я же не сделал ни единого выстрела и сохранил тактико-технические характеристики своего бота в тайне и, по сути, самоуничтожился, а не был побежден тобою. Твоя победа лишь номинальна, фактически ты проиграл. И этот бой и будущий. Мра-а-азь!!! — Наконец не выдержал Алекс Фил и бросился на противника. Ром был крупнее, но это не смущало Алекса. От крупного взыскания за драку его спас Кир Никс: перехватил руку, сделал подсечку и аккуратно уложил на решетчатый пол ангара. Ты выиграл битву, Алекс, но проиграл войну, — спокойно произнес воин-близнец, удерживая взбешенного щуплого механика. А затем, уже обращаясь к Рому — Это слова полководца еще довоенной эпохи, Кутузова: «Проиграть битву, чтобы выиграть войну!». Ром, скажи, как ты добыл «Альманах великих полководцев»? Этот инфоноситель не доступна касте Ремесленников! Я ее и не цереброинсталировал, — ответил Ром — просто решил воспользоваться эмоциональной неустойчивостью противника. Я верю тебе, Ром, — вклинился Сид скрестив руки на груди — Но есть одно «Но». Я знаю тебя полтора года, и ты за все это время ни разу не проявил себя. Крепкий середнячок как механик и полностью посредственный, как конструктор боевых ботов. И вдруг, за сутки до «крещения огнем» ты проявляешь себя как талантливый тактик? Не верю. Согласен, брат, — кивнул Кир близнецу и посмотрел в глаза Дима — Гражданин № 10816, именем Отцов нового Ковчега искренне ответь перед Системой: тебе известен труд «Альманах великих полководцев»?
Глава 3
Кир Найкс, ты не Судья! — возразил Ром, неуверенно шагнув тому навстречу — ты не имеешь право устраивать допрос! Почему же? — вмешался Сид Найкс — мы с ним относимся к касте Офицеров, при этом Кир, хоть всего на три минуты, но старше меня, а значит, по законам доминиона, в чрезвычайных ситуациях он является Лидером и может выполнять функции Отцов, Судей и Палачей. Очевидно Ром боялся, что Дим признает перед Системой, что прямо или косвенно имел доступ к информации касты Офицеров. А это было очень серьезным проступком: такие дела разбирает офицерский трибунал, а он, как это принято у военных, обычно выносит весьма однообразные, но, вместе с тем, жестокие вердикты по большинству дел. Заявляю перед Системой: я не нейроинсталировал ни одну инфокарту касты Офицеров. Механики пристально смотрели в глаза Дима и первым оставил в покое его персону именно Кир. С него не сняли очков социальной значимости. Он говорит правду, — произнес он разворачиваясь — Сид, отпусти Алекса. Хочет «просесть» по о.с.з., пусть, это его дело.И вновь прилетело необоснованное:
Ваша социальная значимость повышена: +150 о.с.з.
Странное ощущение того, что система и в самом деле поощряет вранье или, если быть точным, словесное уклонение. Ведь по сути своей Дим лишь сказал, что не нейроинсталировал ни одну инфокарту касты Офицеров, но не сказал, что не имел к ней доступ. В принципе, какая разница, если это приносит ему очки социальной значимости. Подумать только, один ловкий ответ в споре и плюс сто пятьдесят очков! Да чтобы заработать столько, Диму придется отработать на доминион пятьдесят часов бесплатно! После этих слов и остальная команда потеряла интерес к нему. И только Алекс Фил остался лежать на полу. Дим не стал ввязываться в конфликт, просто подошёл к лежащему на холодном металле механику и протянул руку, предлагая помощь. Ты хороший инженер, Алекс, — произнес он вместо предложение помочь. Что-то внутри подсказывало, что такие слова парню могут показаться оскорблением. Пошёл вон, мусор, — сквозь зубы процедил Алекс и ударил протянутую руку. И тут же вновь «закипел» — Что? Какого чёрта «Нападение на Гражданина». Система, ты охере… МЛЯ! Больше ничего не говоря Алекс Фил подскочил и едва ли не бегом направился в сторону своего бокса. Ром Лерм улыбался. Странно конечно, что система засчитала ему «Нападение на Гражданина», но какая разница! — вдруг Ром посерьезнел и посмотрел в глаза Дима — Ты не похож на других Граждан, Дим. Чем же? — Дим понял что разговор идёт «по скользкой дорожке» и решил перевести его в шутку. Не воруешь, не пытаешься втереться в доверие, опять же помогаешь тем, кого ненавидишь. Не отрицай, я знаю, что все Граждане ненавидят Ремесленников так же, как Ремесленники ненавидят Офицеров. Ненавидеть тех, кто выше тебя по социальной лестнице, это в природе человека. Иначе бы мы не развились как вид. Ненависть, зависть, жадность — всё это пороки, провозглашенные, как грехи человеческие. Дим, ты гораздо умнее меня, так ответь: не будь этих грехов в каждом из нас, разве мы бы развивались как вид? Ты говоришь очень опасные вещи, Ром Лерм, — Дим, что было сил, показывал глазами на полусферу ока Системы, за такие разговоры в теократическом доминионе могло знатно аукнуться — Идеи сторонников эволюции есть крамола. Оставь ложное учение, Ром Лерм. Ром повернулся и запоздало понял на что намекал Дим. Ты прав, Дим, это все наведенное, бесовское. От усталости наверное, — Ром вроде бы еще разговаривал с Димом, но выходило так, что он оправдывался перед глазком камеры Системы. Парень прекрасно осознавал во что может вылиться подобные речь. Ром, — Дим окликнул приятеля, который уже путался в раболепных речах. Смотреть на то, как Ремесленник пытается оправдаться перед Системой, было жалко. — Почему вы любите кофе, оно же горькое, как хинин от малярии! Эм-м-м… — Ром так испуган, будто забыл о том, что на его исповеди присутствует посторонний — Что? Кофе! — Дима указал на пищевой синтезатор, понимая, как глупо выглядит его отвлекающий манёвр — Кофе же горькое, так почему вы его пьете? Ну… Глюкозный сироп, молоко, сливки добавляем, — ответил отвлекшись механик. Только сейчас Дим заметил слезы на его щеках. Научишь? — попросил Дим для закрепления эффекта отвлечения
* * *
Кофе оказался со странным эффектом. Или это было из-за энергетика, Дим так и не понял. Оба этих напитка он пробовал впервые в жизни и каждый из них был по-своему великолепен. Сон не шёл вообще, несмотря на недосып прошлого дня и двадцать часов на ногах проведенных за работой. До шести утра, когда энергетический заряд в организме начал уступать усталости, Дим сделал немыслимое: спроектировал свой джойстик управления, с платой и оперативным хранилищем для пресетов управления ботами. Собственный высокочастотный процессор и восемь гигабайт оперативной памяти позволяли при помощи одного пульта управлять разными ботами, а если приноровиться, то и несколькими одновременно! Дим проснулся в пол одиннадцатого от писка гостевого сенсора перед боксом. На пороге стоял Ром Лерм и Тед Шадо. Причём невысокий мех-майор держал за шиворот молодого механика на голову выше него!Какого черта вчера произошло? — с ходу заорал техник, толкая Рома в бокс. Вы про что сейчас? — Дим, играл свою роль, как мог, делая вид, что искренне не понимает о чем идет речь. Какого черта ты, кретин, при всех дал ему энергетик? — Тед Шадо с силой пнул Рома в колено, заставив согнуться, а уж потом ухватил за челку и подтянул его лицо на уровень своего роста. Признаться честно, этот факт несколько обескуражил Дима. Он ожидал, что их тандем провинился в участии в боях боевых крафтов, но проступок, за который им сейчас устраивали разнос, был куда более прозаичным. Я, не… — Дим не нашелся, что сразу ответить. Мысли суматошно метались в голове, но ни одна из них не звучала более-менее вразумительно. Да мне насрать на то, что вы не высыпаетесь и не успеваете! Мне насрать на то, что вы спелись и Ремесленник таскает для Гражданина энергетики! Какого хера вы подставляйте меня? Дим не успел среагировать, когда вторая рука мех-майора ухватила его за шевелюру. Закончив свою громкую речь, Тед Шадо свел руки, сталкивая лбами Рома и Дима. От удара у обоих из глаз посыпались искры и потекли слёзы. Дим сел на задницу и ещё несколько секунд пытался прийти в себя, и прогнать темноту в глазах. Когда он проморгался, то увидел перед собой находящегося в таком же положении Рома Лерма и открытый входной шлюз. Тед Шадо покинул бокс, не дав оправдаться, и оставил последнее слово за собой. Надеюсь, это все последствия, — негромко произнес Ром, потирая ушибленные лоб. Дим засмеялся и не смахивая слёз с лица, улегся прямо на грязный пол бокса. Ты чего ржёшь, придурок? — пнул его ногой в сапог механик-ремесленник. Ты не понимаешь, Ром? Теду Шадо плевать на все нарушения, плевать на нелицензированный бой боевых ботов, на распределение пищевых продуктов, вопреки различию каст. Мы с тобой выхватили не потому, что совершили противоправное действие, а потому что попались! И заметь, за участие в бою тебя могли и вовсе не допустить до завтрашнего испытания, но пропесочить только за мелкий проступок в виде передачи энергетика Гражданину! Что ты можешь сказать по этому поводу? Какие сделать выводы? Мех-генерал Сириус узнал об этом и «поставил раком» Теда Шадо. А тот, в свою очередь, «нагнул «нас. Хорошо, а дальше? — Дим покрутил рукой, предлагая продолжить мысль. Что дальше? Дальше — всё! Мы сидим на полу твоего бокса и рассуждаем о том, как всё это случилось. Я не о том, не догадываешься, как мехгенерал Сириус узнал о нерациональном распределении продуктов высших каст? — уже вплотную «подвёл» не слишком умного механика Дим. Ну Система же! — выдал самый простой ответ Ром Лерм. Если бы это была система, то вместо Теда Шадо, нас, как это ты выражаешься, «нагибали» бы Инквизиторы, а не мех-майор. Сириусу нас сдал кто-то из механиков, — вынес свой вердикт Дим. Эта сука, Алекс Фил! — сразу нашел виновного Ром. У тебя есть доказательства? — поинтересовался Дим — Нет? Тогда это может быть кто угодно, в том числе ты или я. Просто прими к сведению, что кто-то из механиков «стучит» руководству и иди заканчивать свой крафт. Ром Лерм вышел в глубокой задумчивости. Дим же, хоть и имел ворох нерешенных технических проблем с будущими боевыми дронами, но не торопился приступать к работе. Сейчас он вчитывался в системное сообщение, анализируя его и свои последние действия.
Ваша социальная значимость повышена: +1500 о.с.з. Ваша социальная значимость достигла порога в 10000 о.с.з. (Уважаемый Гражданин) Разблокировано: Функция расширенного проф-интерфейса (при условии овладения навыками на уровне не ниже «6») Расширенный социальный интерфейс (минимальный доступ Системы к информации о гражданах ниже вас по касте) Ценность вашего голоса/мнения/решения *3
Дим просто стоял и переваривал увиденное. Полторы тысячи очков просто за… За что? За разговор с Тедом Шадо? Вряд ли! Скорее, за анализ, за выводы, что сделал и озвучил Дим! Это логичнее. Но зачем? Зачем это Системе? Ведь только она может начислять или наоборот снимать очки социальной значимости за социально важные действия. Действия, направленные на усиление, укрепление и благополучие доминиона. За полтора часа была собрана автоматическая рама-конвейер для выпуска дронов. В бронированного бота на восьми паучьих лапах помещалось до шестнадцати маленьких дронов стандартного размера. Более чем достаточно, тем более, что Дим не обманывался: за оставшиеся сутки ему вряд ли удастся собрать больше восьми нетиповых автономных боевых единиц. А ведь еще необходимо придумать им защиту, установить оружие и дополнительное оборудование. Да черт возьми, сейчас он уже жалел, что взялся за настолько сложный проект. Если все делать по уму, обстоятельно, то наверняка ему не хватило бы даже недели. Что уж говорить про каких-то трое суток. Но в том-то и смысл испытания: это не марафон, а спринт. И ни у механиков с четырехлетним стажем, ни у бот-пилотов с их полутора годичным курсом нет абсолютного преимущества. Да, механик четвертого года соберет бота на порядок лучше за счёт более обширных знаний, и навыков инженера. Пилот же гораздо более опытен в управлении, он чувствует бот, как свое тело, а не многотонную боевую махину. Ведь не просто так, даже среди офицеров, операторы боевых ботов считаются элитой, куда входит далеко не каждый пилот. А потому, ограничение в три дня ещё больше уравнивает шансы. Для сборки средненького крафта второго поколения этого более чем достаточно, но совершенно недостаточно для инженера, чтобы за счёт знаний сделать свой крафт многократно лучше того же пилота. Со смурными мыслями о непонятно за что выданными очками социальной значимости, Дим приступил к крафту дронов. Все шестнадцать гнезд не «забить», это понятно, но можно сделать восемь боевых дронов и управлять четырьмя за раз. То есть два комплекта. Дим хотел уже было приступить к сборке дронов, работа предстояла немалая. но на интерфейс упало сообщение о срочном сборе. Тед Шадо собирал всех механиков в главном холле ангара……с боевыми ботами. Взглянул на своего полностью функционирующего но лишенного основной фишки мастодонта и выдохнул.
***Боевой бот 17 уровня(II поколение). Пилот: Дим Сэт. Очков бронеструктуры 310000/310000 Очки боевой мощи: 1/1 Масса: 122 тонн Энерго: твердотопливный реактор Самсон(150 мДж)
Брони на нем как на половине Крестоносца, а вот вооружение оценено в смехотворную единицу. Даже электрошокер дружинников Инквизиции имеет этот параметр на уровне десятки. Боевой крафт уже может двигаться, правда имеет стандартную прошивку двигательного модуля, но до сих пор не обзавелся именем. В Ветхом Завете упоминалось имя одного чудовища, все время пока Дим строил крафт она крутилась где-то в подсознании и только сейчас, когда бот ожил повинуясь командам джойстика Дим понял как идеально подходит это имя его творению. Дим через мир интерфейса подключился к джойстику, нашел строку имени и ввел: «Левиафан». За два дня он создал неприступную керамотитановую крепость на механических ногах, но совершенно «беззубую». Если сейчас начнётся первый бой он не победит, но учитывая броню и не проиграет. Делать было нечего и парень перевел джойстик в режим управления, отключил стену силового поля и, взобравшись по стремянке на горб Левиафана, выехал в общий ангар. Левиафан оказался самым большим и тяжелым крафтом. Дим оглядел боевые боты других участников. На удивление их на площадке оказалось всего шесть вместо восьми. Иван Ма и Юр Плас стояли без своих, дети что-то яростно доказывали Теду Шадо, который ничего не отвечал и улыбался в ответ. Дим осмотрел остальные боевые машины, их творцов рядом и их пилотов плохо прячущихся растерянность за каменными лицами. Ром Лерм стоял рядом с Бураном, переделанный серийный Циклоп нарочито выглядел узнаваемым. Кир и Сид Найксы собрали крафты на базе диверсионных Фурий: легкие, маневренные и чертовски быстрые крафты. В открытом пространстве такие быстрые боты стали бы серьезной помехой. Алекс Фил и его крафт названный Медведем был под стать дикому зверю, что водился в доминионе Каменный Пояс. Рому удалось вчера «пощупать за мягкое» его в бою. Дан Соше собрал трехрамный многоколесный крафт. На каждой раме стояли ракетницы типа Оса. Самый неприятный противник для Рома, большой сплеш реактивного залпа вполне может и не «уйти» по прицелу, а к примеру отклониться и разорваться на корпусе. А там и до псевдо-дронов недалеко. Никит Ом подошел к созданию крафта не шаблонно. Только с первого взгляда его бот казался собранным без задумки. Профиль ощетинился буровыми шнеками, меж которых выглядывали стволы. Слишком тонкостенные для своего калибра, без дульного тормоза и компенсаторов. Крафт Никита Ома был нестандартным и непонятным, как у Дима. Потому его опасаться и стоило. Тед Шадо указал свободные места Иван Ма и Юр Плас, отвесив по поджопнику, и те понуро потянулись к указанным точкам. Итак. Кто мне скажет, кто лучший друг техника? — Спросил Тед Шадо у механиков. Никто не ответил и мех-майор продолжил — Разведка! Именно разведка дает сведения о классе, поколении ботов и количестве противника. До «Крещения огнем» остались лишь сутки вы можете увидеть крафты своих противников, это даже лучше видеограмм разведки и позволит оценить примерный потенциал противника, подобрать стратегию и возможно внести некоторые коррективы. Кир Найкс поднял руку, демонстрируя то, что у него есть вопрос. После кивка мех-майора пилот спросил: Что будет с ними? — он указал на Ивана Ма и Юра Плас которые выглядели чернее тучи. С ними всё в порядке: они сдали тест на мех-сержанта и сегодня Система распределяет их по боевым частям для обслуживания боевых ботов. Вот так просто? Ремесленники без «Крещения огнем» получат распределение, в то время как нам за это придётся сражаться? — Кир выглядел спокойным, однако сжатые кулаки выдавали в нём вспыльчивый нрав и негодование. Вы тоже получили положительные баллы в тесте на мех-сержанта. Все кроме Гражданина, разумеется, — он указал на Дима который по сути своей был наемным рабочим и числился механиком всего пятый день — Все участники «Крещения огнем» получат звание мех-лейтенанта, а те кто проявят себя имеют возможность получить звание мех-капитана. По ангару прокатился взволнованный шепоток. Такой солидный рост в небоевой иерархии оказался неожиданностью. Те же, кто после двух суток работы над боевым ботом, сконцентрировавшись на вооружении защиты, не смог создать даже рабочую платформу — Тед Шадо вновь окинул взглядом провинившихся механиков — достойны работать на мех-верфях. Но лишь в чине мех-сержантов. Что же касается завтрашнего мероприятия: сейчас я разошлю на ваши идентификационные карты таблицу с вашими завтра визави. У вас есть ровно сутки, чтобы на основе полученных знаний доработать свои крафты конкретного противника. Всё, теперь вы свободны. Приступайте. Не успел мех-майор договорить, как письмо пришло в почтовый ящик. Дим развернул полученное сообщение и углубился в чтение пар на завтрашние бои.
Кир Найкс — Ром Лерм Никит Ом — Алекс Фил Дан Соше — Сид Найкс Дим Сэт — с победителем на выбор Судей
Больше всего это походило на игру в поддавки. Биться с победителем гораздо легче, нежели биться в общем строю. Любой бот после первого боя будет поврежден, в то время как его Левиафан будет цел невредим. И видя такую несправедливость Дим поднял руку. Что-то не так, гражданин? — деланно вздернул бровь Тед Шадо. Я считаю несправедливо устраивать одному из механиков два боя подряд. Не будет времени на ремонт и вообще, это поставит победителя в невыгодное положение при начале второго боя. Ты решил избежать участие в турнире? — его ухмылка расплылось еще шире. Нет, я хочу одинаковых условий для всех, в том числе для себя. Не люблю играть в поддавки, — не повелся на подначку и провокацию Дим — Тем более что вы все уверены, что завтра я отсюда вылечу. Так какая для вас разница, когда сбросить балласт? Хорошо, — неожиданно легко согласился Тед Шадо — Твоим противником буду я! Ты выберешь крафт одного из этих бездарей, — он указал пальцем на Ивана Ма и Юра Плас — и я доведу его до ума. Что, гражданин, уже не так великодушен? «Инициатива «нагибает» инициатора!» — слышал такую народную мудрость? Пошли, посмотрим его крафт, — не отступил Дим. Крафт Ивана Ма оказался отнюдь не так жалок, как описывал Тед Шадо. Хищные формы, гусеничная платформа на четырех гусеницах стоящих параллельно, трехсот пятидесяти миллиметровые плиты композитной брони расположенные под рикошетными углами и фартук-отвал от инженерно-саперного бота. Все это делало еще пока нерабочий бот Ивана Мо грозной боевой единицей. Если конечно Теду Шадо удастся его завести. Бот Юра был менее амбициозен, но выбирая из двух зол Дим предпочел более опасного. Причина проста: у крафта Ивана было всего одно основное орудие. В то время, как Юр успел снабдить свой крафт двумя спаренными пулеметами «Бульдог Д-1600». А дальше начались сутки кропотливой работы. Диму удалось собрать девять дронов. Два летающих на базе разведывательного «Сокола», с ЭМИ гранатой. Два летающих «Филина» с кассетой термитных зарядов. И пять «Куниц» что, как смертники Эмирата Пяти морей, были начинены диаминоазоксифуразановыми шашками. Главная цель последних — обездвижить противника, сорвать гусеницы. С остальным уже справились бы Филины и Соколы. Поспать удалось всего четыре часа. Но и тут помог Ром: под рабочим комбинезоном пронес две банки энергетика и офицерский паек, за что получил консультацию по модели своего крафта. Простой до идиотизма ход, который не раз спасал Дима от летней жары в Третьем периметре пригодился и тут. Услышав, что именно предлагает Дим, Ром сначала несколько секунд смотрел на него, как на умалишенного. Но в конце-концов пообещал попробовать вариант борьбы против импульсных лазеров легкой Фурии Кира Найкса.
К полудню восемь ботов выстроились по кругу, очерчивая арену. На «Крещение огнем» снизошли посмотреть даже Отцы! Две фигуры Отцов стояли обособленно от других высоких гостей. Отцы есть правители Нового Ковчега, представители от каждой из каст, выбранные Системой как достойнейшие, ведущие сразу две жизни: мирскую и Отцовскую. Облаченные в рясу с глубоким капюшоном, подпоясанную простой веревкой — символ аскетизма и пренебрежения мирскими благами. В руках деревянные четки с крестом — символ покаяния души и глубокой веры. Были и другие гости, которым на мероприятии была уготована роль жюри. Духовенство село по правую сторону: Инквизиторы в алых балахонах — ревнители веры и вершители судеб людей, Исповедники в белых — лекари душ и Судьи в черной с серебром форме — весы и меч Фемиды в одном лице. Технополиты заняли левую трибуну: Ученые — наверное, самые любимые низшими кастами представители высших. Ученый — есть голова доминиона, а потому, он априори ценней любого другого представителя общества. Их отличительным знаком были механические часы на цепочке — символ гения людской мысли. Технократы в дорогих одеждах — хозяева производственных фабрик, лабораторий и эрзац-белковых ферм. Золотые широкие браслеты на их руках были символом рабства перед Богом и доминионом. Юстициарии, Квесторы и Префекты — законотворцы и чиновники. Строгая серая форма с тугим высоким воротником, напоминавшим ошейник, и короткими рукавами — символом «чистоты рук». Воины сели в центре. Мундиры воинов отличались по цвету — символу принадлежности к своим родам войск. Синие мундиры — мех-войска, охровые — пехота, бордовые — мех-десант, коричневые — инженеры и лиловые — артиллерия. Разумеется, в этой касте воспитывали в основном офицеров, но так или иначе все офицеры начинают с низов, с рядовых. Но опять же, среди воинов всё зависело от рода войск и личных качеств Воина. Так например в мех-войска и артиллерию брали далеко не всех даже из Воинской касты, в то время как среди мех-десанта и пехоты абсолютным большинством были Граждане и Ремесленники.
Тед Шадо вышел в центр арены и его многократно усиленный голос заставил смолкнуть все шепотки. Отцы, Духовенство, Воины, — он обратился к трибуне «по старшинству» как предписывала субординация, затем повернулся к механикам — Ремесленники и Гражданин, — последнее было адресовано Диму — Я объявляю старт экзамена «Крещение огнем» две тысячи двести тридцать четвертого года! Первая пара гладиаторов: Офицер Кир Найкс и Ремесленник Ром Лерм, занять кресла нейроуправления ботами! Неназванные механики остались стоять у своих крафтов, а Кир и Ром поспешно принялись занимать управляющие модули за периметром арены и удаленно повели ботов в бой. Кир назвал свой крафт «Деметра». Ром последовав совету Дима покрыл Циклопа слоем белой краски, а затем зеркальным серебром и переименовал из Гремучника в Ртуть. Бот Рома выдал импульс энергии из пробойника сразу, как прозвучал гонг, но не попал, пронзив клубы дыма вместо корпуса легкого колесного разведывательного бота. Маневренная Деметра сходу рванула в сторону, даже не поворачивая колес. Кир установил на бока крафта первые ступени ракетных ускорителей, они и отбросили Деметру в сторону. Тут же красный бот ответил спаренным импульсом по Ртути, но отраженные от зеркальной обшивки, лучи ушли вверх и поглотились силовым полем, окружающим арену, оставив на корпусе крафта лишь пузыри закипевшей отражающей краски. Ром вновь выпустил импульс по боту Кира и вновь промахнулся. Деметра порхала вокруг Ртути, не торопясь вновь атаковать, а Ром не щадя заряда энергобатарей, по откату выдавал импульсы. Легкая Деметра игралась с тяжелой Ртутью, крафт Рома хоть и считался маневренной боевой платформой, но почувствовав свою неуязвимость Ртуть застыла на месте, желая прихлопнуть навязчивую красную моль. Кир наигрался, и решил заканчивать. Залп гранатометной кассеты под «брюхо» Ртути лег кучно и крафт Рома заволокло дымом. Кир, уверенный в победе, не стал добивать обесточенного противника и снял шлем кибер управления. На его лице играла легкая улыбка, когда он выбрался из кресла. Вот только Ртуть, вместо того, чтобы опустить дуло обесточенного энергетического пробойника, выдал продолжительный заряд в корму Деметры, идущей на автопилоте на свое место. Этого хватило с лихвой. Алый крафт загорелся за спиной пилота, который уже склонился в почтительном поклоне перед центральной трибуной. Пилотвыпрямился и, читая в глазах сидящих на трибуне гостей недоумение, обернулся и застыл, видя, как четыре алых пожарных дрона кружили вокруг Деметры, заливая коптящий бот пеной.
Второй бой между Некитом Омом на «Гремлине» и Алексом Филом на «Медведь» стартовал спустя десяток минут. Бой Ремесленников начался с синхронного залпа. Медведь выдал дуплет из обоих стволов, погасив отдачу не еще не опущенными противооткатными лапами, а реактивной струей. Умно. Вчерашний бой пошел на пользу и самому Алексу. Дуплет разворотил «морду» Гремлина. Черный дымок зачадил из нутра невзрачного крафта Некита. Буровые шнеки по центру корпуса разорвало, но каким-то чудом мотор или моторы залп не задел. Уцелевшие шнеки завертелись, ища породу, в которую можно вгрызться алмазными коронками зубов. Из широких труб Гремлина, расположенных между шнеками, по очереди выстрелили гарпуны. Два из них «ушли» сильно мимо из-за погнутых направляющих труб, но еще два вгрызлись в колеса крафта противника. Загудели лебедки и трос гарпунов натянулся и развернул Медведя. Затем другие трубы «сказали свое слово», и крафт Алекса теперь сидел уже на шести крючьях в колесах. Медведя потащило к Гремлину, прямо на буровые шнеки. Крафт Алекса перезарядил обе пушки, повернутые в сторону противника. Но Некит, понимая чем может закончиться второй залп, подтягивал Медведя рывками, от чего траектория выстрела лишь на мгновения пересекалась с корпусом Гремлина, мешая совершить залп.. Запаниковавший Алекс Фил выдал очередной дуплет. Не совсем «в молоко», снес «люстру» оптики бота, но обзор для Гремлина сейчас был не нужен, он и так держал Медведя на крюках. Буры Гремлина вгрызлись в борт Медведя. Висящий на тросах бот Алекса задрал стволы в небо, как вдруг раздался лязг закрытого казенника у Медведя. Из-под правого борта Медведя вырвались шесть тугих реактивных струй, и на несколько секунд правый ряд колес оторвался от земли. Стволы спаренных орудий Медведя сменили вектор и в упор ткнулись в крышу Гремлина. Еще один двойной залп орудий и точка! Гремлин, уже запустивший клыки в бок Медведя смолк и загорелся. Для Алекса Фила это была пиррова победа, но тем не менее — ПОБЕДА! На трибунах долго спорили. Но из-за силового поля ограждающего судей Дим не слышал ни слова. Бой и в самом деле вышел зрелищным, но неоднозначным, в отличие от прошлого. Настало время третьего поединка мехов. Дан Соше на Ёрмунганде против Сида Найкса на Фантоме. Тут исход боя был ясен еще до начала. Паровозик с ракетницами против бота-разведчика с инвизом и лазером. Хамелеон второго поколения, конечно, бесполезен на ближних дистанциях, Дим подозревал, что Сид просто поленился демонтировать его. А дальше залп ракет Ёрмунганда, даже близко не попал по Фантому из-за его купола РЭБ, который просто сжигал мозги ракет. Однако их разрывы всё же смогли выбить Фантом из невидимости. Затем лазерный импульс по центральному фрагменту неудачного бота-паровоза, детонация боезапаса и занавес. Если бой между Некитом и Алексом был спорным, то здесь исход был кристально ясным. И явно неудовлетворенный такой победой Сид, сняв шлем, понуро побрел прочь. Он явно ждал более серьезного соперничества. Тед Шадо вновь вышел и объявил последний поединок. И последний бой сегодняшнего дня. Гражданин Дим Сэт на Левиафане против Воина Теда Шадо на Гефесте! И, закончив представление, заторопился к вирткреслу, чтобы взять под нейроуправление бота-беспилотника. Дим никогда не имел опыта управления ботом через нейрокресло. Да и откуда бы, бывало что Дим не каждый день ел, меняя сиротские пайки на металлолом. Откуда у сироты, сына шлюхи из дома терпимости, двенадцать тысяч энергоимпериалов? Вопрос был риторическим и не требовал ответа. Он и собственному джойстику, напечатанному на 3D-принтере был рад. Бот Теда Шадо не претерпел кардинальных изменений. Гефест остался все таким же — хищным ботом прорыва: на четырех гусеницах, с саперным ковшом закрывающим гусеницы, и основной калибр — гладкоствольная пушка 160 мм для запуска управляемых ракет. С виду вроде все, но понимая, что крафт Ивана дорабатывал мех-майор, сомневаться не приходилось — Гефест еще сможет удивить Дима. Прозвучал гонг и Левиафан, перебирая механическими ногами, начал сокращать расстояние. Он был вдвое выше и впятеро тяжелее Гефеста, и стоило навязать ближнюю схватку дальнобойному Гефесту, прежде чем выпускать дроны. Тед Шадо не стал испытывать судьбу, а дал залп по механическим ногам. Дим ожидал управляемую ракету, но ошибся. Допотопный кумулятивный заряд удачно лег в сочленение, где лапа крепилась к корпусу и оторвав её напрочь. Признаться, Дим не ожидал, что кумулятивный снаряд окажется так эффективен против лап. Хотя тут скорее сыграл случай: снаряд попал в полусферу крепления к раме, миновав саму лапу. Угоди он в нее, и проникающая сила рассеялась бы внутри полой лапы, выбив одну из трех линий проводки. Левиафан замедлился, но продолжил движение. Гефест же развернулся на месте и рванул прочь, избегая ближнего боя. Дим этого и ждал, показалась корма крафта Теда Шадо. И что самое главное — Дим увидел четыре ряда гусениц. Пора! Из-под хромающего крафта вырвались две «Куницы» и виляя по непредсказуемой траектории понеслись к Гефесту. На этот раз у Теда Шадо была заряжена управляемая ракета. Правый дрон-суицидник полыхнул двадцатью килограммами диаминоазоксифуразана. От взрывной волны вторая «Куница», сделав несколько оборотов, ударилась о заграждение силового барьера. Первый дрон был уничтожен, второй также не подавал признаков работоспособности. И это выбило Дима из морального равновесия. До того как Гефест снова выстрелил, Дим выпустил «Филина» и «Сокола». Легкие летательные дроны, жужа электромоторами, взвились в воздух и, заложив вираж, зашли на Гефеста слева и справа. Тед Шадо долго не думал и, будто зная о заложенной в нем термитной шашке, выстрелил в Филина. Дрон полыхнул огнем и воспламененный термит снопом искр осыпался на арену. Сокол же достиг цели и, сбросив на корму боевого бота ЭМИ-бомбу, поспешил обратно, в нутро Левиафана. Заряженное орудие Гефеста уже вело не успевшего скрыться Сокола, когда Дим активировал ЭМИ-бомбу. Обесточенный бот заглох и застыл памятником. Молчание четырех моторов Гефеста продлилось секунды три. Тед Шадо перезагрузил вырубленную электронику, и топливные моторы вновь начали коптить воздух. Но Сокол за это время успел скрыться в чреве Левиафана, уйдя на перезарядку. Этот эксперимент укрепил уверенность Дима в выбранной тактике. Третья ракета ударила по левым лапам Левиафана, оставив всего одну механическую ногу по этому борту. Та была не в силах выдержать стотонного громилу и подкосилась, жужжа сервомоторами. Теперь запахло жаренным: сбей Тед Шадо еще хотя бы пару лап с правой стороны, и Левиафан «сядет на брюхо», закрыв тем самым люк для дронов. Не став испытывать судьбу, Дим заставил бота поднять брюхо как можно выше, и дроны без разбора по одному начали покидать трюм Левиафана. Дим «вел» сразу шесть ботов при помощи нейроинтерфейса, по нескольку раз переключаясь между ними каждую секунду. Мозги закипали, координируя работу пальцев, которые в свою очередь кнопками и рычажками джойстика заставляли двигаться механических бойцов. Тед Шадо смог удивить. Увидев рой из шести ботов, он выпалил неведомым Диму снарядом, скосив сразу обоих Соколов. Это было что-то непонятное, что-то бьющее по площади. Куницы одна за одной врезались в успевшего повернуться ковшом Гефеста. Два дрона-смертника разорвались на саперном отвале, но третий зашел во фланг и едва не перевернул крафт взрывом. У Дима остался последний дрон: Филин с термитной шашкой. Мотор Гефеста накрылся. Но орудие работало, и новый выстрел, выбив две центральные лапы из четырех правого борта Левиафана. Тед Шадо окончательно обездвижил бот Дима. У Гефеста шла зарядка нового снаряда. Последний оставшийся дрон, жужжа четырьмя винтами, кружил над башней бота Теда Шадо, не выходя на сектор обстрела. Дим не был уверен, что одной шашки хватит, чтобы прожечь толщу бронепластин Гефеста. Громыхнул выстрел и снаряд разорвался на корпусе Левиафана, не причинив урона. Складывалась патовая ситуация. Дим понимал, что второго шанса у него не будет, потому аккуратно приземлил Филина на основание ствола Гефеста и только после этого произвел электроподжиг термитного заряда. Искры весело и празднично скакали по корпусу бота, прожигая металл. Голиаф вертел башней, силился стряхнуть безжалостное пламя. Но тщетно. Гефест — бог кузнецов погибал под жаром термитного заряда. Прошло добрых пять минут, прежде чем шашка догорела. Ей не удалось отрезать ствол, но основание оплавило так, что сталь ствола поплыла, как пластилин на солнце. Первым снял шлем Тед Шадо. Он как-то странно смотрел на Дима. Не зло или растерянно, а, скорее, задумчиво. Силовые поля отключились и стало слышно, что на трибунах стоит шум дискуссий. Только когда мех-майор встал между боевыми роботами, приглашенное жюри закончило дебаты.
Отцы, Духовенство, Технополиты, Воины, — по очереди обратился он к каждой из трибун — В последнем бою между Тедом Шадо — каста Воинов, и Димом Сет — каста Граждан, окончилась вничью!
Глава 4
Куб мех-войск, 92 этаж. Совет каст.Круглый зал Совета поделен на четыре трибуны, по числу допускаемых на Совет каст. Места заполнены на четверть, но и этого было более, чем достаточно. На трибуне черного цвета сидели двое в черных же рясах — Отцы доминиона Новый Ковчег В центре, голопроектор выводил запись сражения мех ботов. Черный тяжелый крафт лишился лап, но успел выпустить стаю боевых дронов. Стоп! — Властно скомандовал мужчина в синем кителе мех-войск и направил лазерную указку на шестерку дронов. — Смотрите внимательно: шесть дронов управляются одновременно! С чего вы взяли, что они именно управлялись, Полковник Дик — возразил сухощавый старик в черном мундире с серебрянной вышивкой — Базовые алгоритмы доступны для Граждан, ничто не мешало этому мальчику адаптировать прошивку пожарных или мусорных дронов под свои нужды. Вместо ответа, мужчина в синем мундире переключил голопроекцию и теперь в центре зала, поджав под себя ноги, сидел молодой парень. Было видно, что он сосредоточен: Гражданин закусил губу, на его лбу выступила испарина, а зрачки глаз метались из стороны в сторону. Судья Сэмм, обратите внимание на его руки, — Подсказал полковник Дик. В руках у парня находился громоздкий пульт, по которому плясали его пальцы, перебирая комбинации кнопок и вращая рычажки. — Гражданин № 10816 не просто управляет боевым крафтом при помощи джойстика, в данный момент он еще и руководит шестью дронами параллельно! Конечно, это не умаляет таланта Гражданина. Но парень не победил! — Упорствовал судья Сэмм — Под началом опытного Ремесленника этот субъект определенно принесет много пользы доминиону. Уверен, присутствующие здесь Ремесленники через интерфейс уже заполняют форму заказа на этого Гражданина, но допускать сына шлюхи до мех-ботов, это нонсенс! Высокая каста и ремесло Судьи превратили ваш пытливый ум в кость, Сэмм Трих. — покачал головой полковник — Парень не выиграл, это так, но и не проиграл! И кому, мех-маору Теду Шадо! Причём, боец использовал джойстик и смог удерживать сразу шесть ботов! Дик Горо и не думал заканчивать свой спич, но его голос смолк, хотя тот все еще открывал рот. Выключить голосовые центры у полковника мог только Отец. Представитель Духовенства и Воин так увлеклись полемикой, что не заметили того, что человек в черной рясе держит поднятой руку, желая высказаться. Достаточно слов, сыновья. Каждый из присутствующих своими глазами видел, что произошло, а полковник Дик Горо ещё и доходчиво пояснил нам аспекты, которые могли ускользнуть от глаз несведущих в военным ремесле. Настало время голосования. Просто расслабьтесь и сконцентрируйтесь на том, что увидели. Позвольте Системе сделать ваш психоэмоциональный слепок по поводу увиденного. После этих слов Отец обмяк в глубоком чёрном, под стать мантии, кресле и духовные сыновья последовали его примеру.
* * *
Дим сидел возле левиафана и смотрел на свой крафт расфокусированным взглядом.Ваша социальная значимость повышена: +11330 о.с.з. По результатам боя, на вашу идентификационную карту зачислено 500 энергоимпериалов. Ваша социальная значимость достигла порога в 20000 о.с.з. (Морбус-Гражданин) Внимание! В силу вашего статуса, Сиротская повинность погашена автоматически. Разблокировано: Доступ в проф библиотеку открыт! (Минимально необходимый уровень владения профессией: 8) Расширенный социальный интерфейс (базовый доступ Системы к информации о гражданах ниже вас по касте) Ценность вашего голоса/мнения/решения *5
Социальные профили гражданина№ 10816:
Дим Сэт 21 уровень. (21602 о.с.з.) Атрибуты: Сила: 27 Выносливость: 33 Интеллект: 39 Инфоносители: Неро-оператор бота 2, Навыки: Микроконтроль 9, Оператор ботов 9, Инженер-механик ботов 7, Электрика 5, Электроника 3, Качества: Авантюризм 4, Любопытство 3, Концентрация 3 Эффекты: Энергетический стимулятор 1 (до окончания: 36 мин 12 сек), Моральное истощение 2, Физическое истощение 2.
Внимание: Данные эффекты негативно сказывается на состояние организма. Для устранения негативных эффектов рекомендуется: питательная и сбалансированная пища, крепкий сон и морально-физическая разгрузка (посетите Дом терпимости, СПА-центр или займитесь активным отдыхом).
Дим испугался, что либо базовая программа обучения цереброинсталированная ещё в сиротском приюте, одна из свежеизученных инфокарт или же интерфейс дополненной реальности начали сбоить. Дим просто не мог поверить в то, что поучаствовав в показательном бою ботов, получит сразу 11000 очков с.з.! Да за эти трое суток он добился большего, чем за всю прошедшую жизнь! За три дня Диму удалось аннулировать Сиротскую повинность и заработать статус Морбус-Гражданина! Девять десятых Граждан за всю свою жизнь не набирают столько о.с.з.! Дим боялся радоваться или проверять свой счет. Если все окажется сбоем Системы или же какой-то досадной ошибкой… Думать об этом не хотелось. Пиликнуло оповещение об общем сборе. Дим сделал глубокий вдох — сейчас всё прояснится! Собрались не все: отсутствовали Кир и Дан Соше. Можно было бы решить, что организаторы отсеяли проигравших, но Алекс Фил и Никит Ом присутствовали вместе со всеми. Тед Шадо вновь вышел в центр и начал: По итогом теста, Кир Найкс получил аттестацию на мех-лейтенанта. Дан Соше наконец был исключен по профнепригодности, и даже протекция отца его не спасла. Что же до вас, Сид Найкс — вы приняты в пилоты, в чине лейтенанта, и с завтрашнего дня переходите в «Легион» под началом полковника Дика. Все остальные: поздравляю, тест на звание мех-лейтенанта вы успешно сдали, варианты распределения Система предложит вам позже. Что касается тебя, Гражданин № 10816, — Тед Шадо с легкой улыбкой смотрел на Дима. — В силу повышения твоей социальной значимости, контракт найма тебя, как механика, признан частично выполненным и расторгнутым. Ты можешь быть свободен. В ближайшее время ты тоже получишь несколько частных и государственных контрактов. Совет лично от меня: не торопись и садись выбирать не раньше, чем через пару дней. Поздравляю.
Дим Сэт и Ром Лерм вместе покидали куб мех-войск. Странное дело, но Дим за эти несколько дней так свыкся с работой механика боевых ботов, что покидать ангар было даже грустно. Что же творилось на душе у Рома Лерма, который отдал службе под началом Теда Шадо сорок восемь месяцев, Дим и представить не мог. Внешне же его друг был весел, шутил и балагурил, не стесняясь выплескивать эмоции. Прикинь, четыре года я крутил эти сраные провода, перебирал блоки управления и учился на звук определять неисправности в сервоприводах! — разглагольствовал Ром, не стесняясь помогать себе жестикуляцией — Тед Шадо, мля! Нет, Дим, не пойми меня неправильно, он конечно же великий мастер, собравший не один десяток уникальных крафтов, это правда, но он отбитый! Ты представляешь, он заставлял нас определять марку масла на вкус! И чёрт возьми, теперь я отличаю трансмиссионное, для механических узлов крафта, от маслосмеси высокого давления для гидросистем! Трансмиссионка густая, чтобы обволакивать и охлаждать редукторы и шестерни, а гидравлические маслосмеси жидкие, почти как вода, — пожал плечами Дим — Зачем пробовать, если и так понятно? Ну да, — согласился Ром — Давай отметим, что-ли! Не так часто тебя сертифицируют, как мех-лейтенанта, а! Слушай, Ром, я не могу. Ты получил аттестацию, ты мех-лейтенант Ремесленник, а я Гражданин. Просто Многоуважаемый Гражданин. Меня в заведения первого круга не пустят, да и не по карману мне это. Панибратство Рома, который ещё пару дней назад грозился высадить тебе зубы напрягало. Дим вообще тяжело сходился с людьми, честно говоря, он не мог назвать никого, кто был бы его настоящим другом. Истинные его друзья — это боты. Ром остановился и положил свою руку на плечо Дима, отчего у него едва не подогнулись ноги. Всё-таки Ром был на голову выше и по комплекции больше напоминал мех-десантника, нежели высокий чин среди техников. Ты вот сейчас меня обидеть хочешь? — Сурово спросил Ром — Ты же мой друг! Ведь ты подсказал, как одолеть Кира! Нет, конечно же, победил его я, но ты мне помог! Дал совет толковый, да и фокус с серебрянным напылением… Папаня, когда узнал, что я одолел самого Кира Найкса и получил шевроны мех-лейтенанта, перевел мне триста империалов и приказал угостить друзей! и потом, там, где мы будем отмечать, не смотрят на твою касту, лишь бы у тебя были деньги. С этими словами, он широким шагом направился дальше по улице, не отпуская плечо Дима. Бот-такси остановился почти у самых ворот доминиона. Стена Третьего периметра нависала над ними и Дим то и дело ловил на себе недоброжелательные взгляды. Здесь могли за продовольственный паек сунуть ржавую спицу в печень, что уж говорить о серебряных эполетах мех-лейтенанта, которые так бездумно нацепил Ром. Ремесленник, тем временем, не умолкая ни на секунду, свернул в закоулок и, остановившись у глухой стены, у трансформаторного куба, с силой пнул его по железному боку. Над головой зажужжал дрон, рассматривая их электронным глазом, а потом трансформаторный куб отошел, открывая темный лаз в стене. Дим всю свою сознательную жизнь прожил в Третьем периметре, проходил по этой улице, много раз видел этот проулок но даже представить себе не мог, что за облезлой трансформаторной будкой таится нечто неизвестное. Два лысых охранника, размерами еще больше Рома, встретили их суровыми выражениями лиц. Один, вместо слов, протянул терминал, к которому Дим, вслед за Ромом, тоже приложил свою идентификационную карту. Тренькнул звоночек, сигнализирующий о списании со счета суммы, и только после этого вышибалы расступились, а массивная металлическая дверь за их спинами, шелестя сервоприводами, пошла в сторону. Тут же к посетителям подскочил молодой парень, чья черно-белая одежда явно была дороже тех вещей, что носил Дим. Сотрудник заведения сопроводил их по коридору, отделанному деревянными панелями, но Диму было не до того. Воздух, который жадно вдыхали его ноздри, казался странным: он был абсолютно чистый и в нем пахло чем-то таким, что Дим ещё в жизни не нюхал. Парень в черно-белой форме остановился у двери с латунным номером «17» и протянул Рому пластиковый квадрат электронного ключа. После чего, не говоря ни слова, удалился. За дверью оказалось… Уютно? Нет, не так. Великолепно и дорого! Круглый стол на дюжину персон окружали три дивана с резными деревянными ножками. Но не это было главным, а то, что за столом сидело полдюжины молодых девиц, из одежд у которых имелась лишь бижутерия. На этом празднике жизни всего было с избытком. Особенно того, что Дим видел впервые в жизни. Алкоголь, легко и коварно туманящий разум, женщины, не обремененные благочестием, и еда, что, кажется, была вынесена из рая. Дим совсем не притрагивался к алкоголю, изрядно испил жаркой, пусть и продажной, любви и с головой отдался греху чревоугодия. Ром Лерм странно смотрел на Дима, когда тот щедро наваливал себе всего произнося набитым ртом названия блюд. Яблочный пирог с корицей, свиные колбаски и овощи, притомленые на углях… Дим все толкал в рот без разбора и упорно отказывался испить пряно пахнущий алкоголь, хоть Ром исправно наполнял его бокал, норовя споить. А после жрицы любви развели их по комнатам. Дим был неопытен, хоть до того уже имел любовный опыт. Но тогда это было в попыхах и на эмоциях, а Дана из их сиротского приюта «давала» всем за паек. Не то чтобы инстинкт жег изнутри, а, скорее, не хотелось усугублять свое амплуа белой вороны и гика. В общем, тогда ему не понравилось, в отличии от сегодняшнего вечера, где три блудницы желали угодить Диму, в отличии от Даны, что просто опустившись на колени отрабатывала паек. Утро началось с почтового сигнала интерфейса и Дим, не открывая глаз, начал читать.
04:19 Гражданин № 10816, вы получили следующие варианты профиссионального распределения: Каста Гражданин: II Периметр, сектор 212, инженерная мастерская. Наниматель: Алан Нук II Периметр, сектор 144, мастерская мех дронов. Наниматель: Гед Когт Каста Ремесленник: I Периметр, куб мех-инженерии. Наниматель: мех-сержант Арт Богд
Остальное было мусором. Кроме последнего сообщения:
6:34 Гражданин № 10816, к Вам выехала оперативно-следственная группа во главе с Судьей Каин Ди. Настоятельно рекомендуется не покидать текущего местоположения.
Дим вскочил, прочтя последнее. Сердце ушло в пятки от мысли, что его кражу раскрыли. Последние дни всё складывалось слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Он осмотрел комнату и ужаснулся: всё оказалось еще хуже! Три девушки, что согревали его ночью, лежали на полу в неестественных позах. Шатенка Лора и вовсе смотрела в потолок остекленевший взглядом, хотя грудью лежала на ковре. Ее голова была вывернута на сто восемьдесят градусов. В этот момент за дверью послышались уверенные шаги, и через секунду в комнату вошли шестерка Сателлитов и Судья. Дим был так напуган происходящим, что не придал внимания тому, что теперь видел касту, имя и чин каждого из присутствующих, даже у мертвых жриц любви. Гражданин № 10816? — Для формальности поинтересовался Судья Каин Ди касты Духовенства 9 уровня. Дим прочел все это над головой молодого Судьи. — Вы подозреваетесь в убийстве IV степени. При сопротивлении задержанию будет применено оружие. Сателлиты Судьи — крепкие бойцы в броне и при оружии наизготовку держали его на прицеле в то время, как сам Судья стоял за их строем. Дим и не подумал сопротивляться. Куда ему против шестерки сателлитов судьи, да и какой в этом смысл? Он безропотно сунул руки в браслеты и проследовал в бронированный автобот Судьи. Мешок на голове не дал рассмотреть, куда его привезли. Когда же ткань сорвали с головы и освободили руки, Дим увидел, что его привели в квадратную комнату, из мебели в которой — лишь стол и два стула. На столе лежал лист бумаги с ручкой, он был совершенно пуст, не считая жирной надписи вверху: «Чистосердечное признание». Лист так и остался чистым. Дим мог бы, конечно, написать, как ему удалось обнести куб тех снабжения, как завладел импортными ховер двигателями Невского Синдиката. Но не было твердой уверенности, что его задержали именно за это. Эмоции успокоились и эти несколько часов, что Дима продержали взаперти, позволили ему обдумать сложившуюся ситуацию. Дим проснулся в комнате с тремя трупами. Причем, проснулся от системного уведомления. Это значит, что Судьи узнали о преступлении раньше него. Напрашивался самый простой вывод: приватные комнаты элитного дома терпимости не такие уж и приватные. Вполне возможно, что в номере имелись камеры и Система зафиксировав противоправное действие, сообщила о нем в куб Судей. Но если так, то почему задержали именно его? Ведь в таком случае Системе точно было бы известно, что Дим не совершал тройного убийства. Опять же, можно было бы ввести в эту версию помутнение рассудка, состояние аффекта или еще что-то. Притянуть за уши такую удобную версию. Но Дим весил немногим больше шестидесяти килограмм, ему не под силу было свернуть пусть даже женскую, но шею. На сиротский паек или деньги, заработанные с отработки повинности, сильно не пошикуешь. Да и касте Гражданина не дозволено покупать и половины из Ремесленного рациона. К исходу третьего часа в камеру вошел Судья Каин Ди, но теперь он был не один, а в сопровождении Исповедника Ла Корша и Инквизитора Лекса Лаэнда. Судья взял чистый лист и недобрым взглядом посмотрел на Дима. Гражданин Дим Сэт, вас застали в запертой комнате в обществе трех убитых женщин. Да, они были блудницы, но это не умаляет вашей вины. Факт вашего преступления налицо, но вместо того, чтобы признать свою вину и с гордо поднятой головой понести наказание за содеянное — вы отпираетесь? Его перебил исповедник. Возможно Диму Сэту не в чем признаваться? — негромко произнес Ла Корш отчего каждое его слово звучало особенно чётко. Каждому есть в чём признаться! — Инквизитор Лекс Лаэнд добавил своей религиозной крайности в беседу — Это касается и Убогих, и Отцов. После чего все трое, не сговариваясь, посмотрели на Дима. Пристально посмотрели. Я этого не совершал! — тут же произнес Дим — Я не убивал тех девушек. Судья вновь покачал головой. Дверь была заперта на замок. Исходя из ваших слов, кто-то, пока вы спали, проник в вашу комнату и убил трех блудниц, а вы ничего не услышали и даже не проснулись? Как-то все это звучит неправдоподобно. А вы что скажете, коллеги? Я был не один, — Испуганно затараторил Дим. Он понимал к чему ведут служители закона. — Со мной был Ремесленник Ром Лерм. Попытка свалить вину на другого вас не красит, — осуждающе, словно отчитывая ребенка, покачал головой исповедник — Ром Лерм был найден в бесчувственном состоянии. Когда Инквизитор Лекс Лаэнд привел его в чувство, тот сообщил нам, что ничего не знает. Блудницы, бывшие с ним, тоже подтвердили его алиби. Хотя в этом и не было никакой нужды: алкоголя в его крови было столько, что если бы не методы инквизиции, Ром Лерм очнулся бы не раньше, чем завтра утром. Его стоит пригласить в куб Инквизиторов, — предложил «красный балахон» — Думаю, ночи хватит, чтобы Дим Сэт сознался во всех проступках в своей жизни. С минуту все трое хранили молчание. А затем Судья на правах хозяина куба вынес вердикт. Гражданин Дим Сэт, доминион Новый Ковчег дает вам второй шанс. Я оставлю этот листок здесь — он положил бумагу обратно на стол — и очень надеюсь, что завтра он будет заполнен. Это прежде всего в ваших интересах, пока еще Гражданин. После этих слов троица Сановников удалилась, оставив Дима наедине с собственными мыслями. А их было много.
Куб Судей. Расширенный совет.
Доказательства вины Гражданина № 10816 неоспоримы! Его взяли буквально на месте преступления, в запертой комнате, с лежащими рядом тремя убитыми им блудницами! — сокрушался Прокуратор Вас Син. И все-же Система не дает признать его виновным. Значит, на это у неё имеются основания. — Возразил ему Исповедник Мих Вец. Да? И какие же? — Вклинился Судья Каин Ди — Напомню, что Система — лишь программа, симуляция интеллекта, призванная защищать доминион, а никак не судить: кто прав, а кто виноват. Это электронный мозг и очевидно, что в данном случае он сломался. Система совершенна! — встал со своего места Ученый. Тогда почему бы ей просто не назвать виновного в содеянном, а не выгораживать Гражданина? — Судья был тверд, как и положено Судьям. Не надо быть невеждой, Судья Каин! Система самодостаточна и полностью изолирована от вмешательства извне. Система не судит, иначе институт Судей был бы не нужен. Система лишь оберегает от ошибок и, если она не даёт осудить гражданина, значит на то есть основания. Довольно! — Голос Отца был не то чтобы громок, однако при его голосе смолкли все три фракции. — Система не дает осудить Гражданина, но и оставить его в покое при таких уликах мы не можем. Необходимо найти компромисс. И того юношу, Ремесленника с которым он пришел в Дом терпимости не забудьте, это их общий крест. Судья Каин Ди, вы взялись за это дело, вам его и заканчивать. Изучите логи Гражданина и, опираясь на аналитику Системы, найдите для него максимально полезное для доминиона место. Судья не смог скрыть улыбку. И произнес: Именем Церкви и доминиона, я не подведу Отцов!
* * *
Три дня повторялся один и тот же спектакль. Приходил Инквизитор Лекс Лаэнд и стращал подземельями, обещая во очищение души устроить муки ада. Затем приходил Исповедник Ла Корш, предлагая покаяться перед распятием, суля прощение свыше. Судья Каин Ди же ничего не говорил — проверял лист остающийся, как прежде, пустым и уходил. За эти три дня Дим так и не успел обдумать сложившуюся ситуацию. Мысленно принимая каждое из предложений ходоков, он выстраивал логические цепочки, представляя, чем может окончиться та или иная ситуация, и ни одна из них не заканчивалась для него хорошо. От Системы Дим понял, что его судьба решена. Утро четвертого дня его заключения началось с «системки»:Библиотека «Механик-инженер 1. Реестр деталей и узлов боевых ботов и их ТТХ» успешно цереброинсталлирована! +500 о.с.з. «Инженер-механик»: +1 «Электрика 5»: +1 «Электроника 3»: +1
Библиотека «Философия и сборник метафор, аллегорий и цитат» успешно цереброинсталлирована! +500 о.с.з. «Аналитика 1»
Библиотека «География» успешно цереброинсталлирована! +500 о.с.з. «Эрудиция 1»
Гражданин № 10816 ваш индекс социальной значимости повышен!
Инфокарта была установлена в сознание без его желания и какого-либо согласия. И еще: деньги за неё не были списаны с счёта идентификационной карты. За три дня покоя и раздумий Дим понял многое. Во-первых: его необычайное везение возникло неслучайно. Все началось с той самой авантюры с ховер двигателями и не прекращается до сих пор. И если брать ту авантюру, как исходную точку, не остается никаких сомнений — тогда Дим попался кому-то на заметку. Во-вторых: кто-то очень могущественный, кто имеет доступ к Системе, «ведет» его. Двигает им, как игрок в шахматы, помогая расти по социальной лестнице. И в этом есть две стороны медали — головокружительный рост социальной значимости есть безусловное благо, с другой стороны — ощущать себя шахматной фигурой в чьих-то руках — неприятно. Особенно, когда тебе неизвестно, кто ты в сложившейся партии: разменная пешка или офицер. И в-третьих: помимо покровителя, у Дима появился еще и недоброжелатель. Некая противодействующая сила, желающая спихнуть его с шахматной доски. Сила, обладающая достаточными ресурсами, чтобы подставить его, «повесив» убийство трёх блудниц. Как говорили славяне, населявшие эти земли от Владивостока до Минска и Киева: «лес рубят — щепки летят». И теперь Дим ощущал себя именно щепкой. Дим раскрыл в интерфейсе свои характеристики и погрузился в чтение:
Дим Сэт 23 уровень. (23102 о.с.з.) Атрибуты: Сила: 25(-2) Выносливость: 33 Интеллект: 39 Инфоносители: Неро-оператор бота 2, Навыки: Микроконтроль 9, Оператор ботов 9, Инженер-механик 8(+1 от инфокарты), Электрика 6(+1 от инфокарты), Электроника 4(+1 от инфокарты), Эрудиция 1(+1 от инфокарты) Качества: Авантюризм 2(-2), Любопытство 3, Концентрация 5(+2), Аналитика 4 (+1 от инфокарты) Эффекты: Моральное истощение 3
На основе анализа изменений Дим понял следующие: навыки и качества непостоянны, и изменяются в зависимости от интенсивности действий и поглощения инфокарт. И если навыки в последнее время только растут, что видно по изменениям, внесенным в скобки, то личные качества могут меняться как в положительную, так и в отрицательную сторону. К примеру «авантюризм» упал на две единицы, а вот концентрация» наоборот выросла на те же две единицы. Три ночи неволи в кубе Судей сильно снизили желание рисковать, а вот свободное от работы время позволило занять мозг, от чего и выросла концентрация. А ещё после пробуждения Дим ощутил на себе действие поглощенных инфокарт. Знание тактико-технических характеристик модулей боевых ботов, которые он в глаза не видел, плотно отпечаталось в подкорке. Дим с легкостью мог перечислить основные параметры и ценность, также оправданность установки любых модулей, вплоть до шестого поколения ботов включительно. Инвизионная аппаратура, делающая бот невидимым, а не накладывающая графическую маску на корпус, гравикомпенсаторы для элитных мех-скафандров десанта, позволяющие десантировать штурмовиков с авиации, и прочее — теперь всё это было для Дима открытой книгой. А еще теперь он знал названия гор, рек и городов едва ли не всего мира. Большинство этих данных, правда, являются устаревшими. После последней войны многие горы до сих пор являются безжизненным камнем, пропитанным радиацией, реки пересохли или обмелели, а крупнейшие города-миллионники стали доминионами. Симферополь стал теократическим доминионом Новый Ковчег, Санкт-петербург — технократическим Невским Синдикатом. Красная Коммуна с коммунистическим строем образовалась на месте Волгограда. Перспективный доминион с самой быстроразвивающейся экономикой. Доминион «оброс» теплицами и был единственным, где использовались пищевые синтезаторы, выращивающие настоящие продукты, и где даже отбросы питаются более-менее свежими овощами! Донецк, он же Юзовский Полис — милитаристический доминион с тираном Артуром Каменным. Суровая колония, в которой выживает лишь каждый третий. Это доминион истинных воинов, поставляющий лучших Сателлитов для Судей, Телохранителей для персон высших каст и племенных производителей для обновления генофонда. Нижний Новгород, ныне доминион Мираж, был единственным с матриархальной системой управления. Он был полным противопоставлением Юзовского Полиса и экспортировал исключительно невест. Любой технократ, обладающий состоянием, мог приобрести для себя здоровую, плодовитую и прекрасно обученную жену. Или несколько жен, если позволяет количество империалов на счету. Глава Миража, Мать Лера Ко, борется с вырождением доминионов. Врожденные и наследственные заболевания как и рак — бич нынешнего времени. Любой мужчина, не важно какой касты и доминиона, по одному щелчку ее пальцев становится племенным производителем и переселяется в Мираж, если на то будет воля Матери или ее Весталок. И не стоит сомневаться: в этом решении, во всяком случае, пока, не нашлось такого глупца, что захотел бы отказаться. Доминион МАЗ, бывший Минском, — «торговые ворота» Конфедерации с западными колониями и Эмиратами: Речью Посполитой — бывшей Варшавой, Дунайской Цитаделью — бывшей сербской столицей — Белградом, Вылтавом — он же Прага, а так же Германским, Французским и Австрийским Эмиратом. Восточнее Нового Ковчега, шли остальные города Конфедерации. Красноярск — Стальной Бастион — город металлургов и машиностроителей, его автоматизированные линии производства снабжали весь союз доминионов грузовыми и пассажирскими ботами. Новосибирск, названный Демидовским царством, является единственным доминионом Конфедерации с потомственной монархией, своими князьями и боярами. Единственный доминион без Системы и с узаконенным рабством. И, как ни странно, Демидовское царство — главный союзник Нового Ковчега. Астана, ныне Целиноград, стала столицей селекционной инженерии конфедерации. Правда, их доминион уже третий десяток лет обещает накормить Конфедерацию генномодифированными продуктами. И если судить по информации из самого южного доминиона Конфедерации, им уже удалось привить картофелю иммунитет к радиации. Екатеринбург, Каменный Пояс, стал полуподземным доминионом-добытчиком углеводородов, снабжая синтетикой и пластиком четверть Конфедерации. Производство полимеров и химическая промышленность дали этому доминиону звание одной из столиц Конфедерации, но убило и без того израненную Последней войной экологию. Жители Каменного Пояса носят респираторные маски и противогазы с младенчества, а также покупают для куполов кислород в баллонах. Край Света, расположившийся во Владивостоке, превратился в центр кибернетики. Говорят, их ученые продлевают высшим кастам жизненный цикл до ста лет, перенося деградирующее сознание на кремниевые носители! Синтетические улучшения стоят дорого, но позволяют раздвинуть границы возможностей человеческого организма. Прошлая столица — Москва — была покинута после уничтожения инфраструктуры в Последней войне. Киев так и остался Киевом, в сути своей доминион «лопнул» на несколько небольших образований. Гражданская война в нём не стихает уже четвертый десяток лет. Казань, больше ста пятидесяти лет назад ставшая ханством Булгар, самоизолировалась и продержалась больше сотни лет. Сейчас там еще живут люди, но врожденные уродства, вызванные остаточной радиацией и изоляцией, поставили доминион на грань вымирания.
Дверь в камеру распахнулась, когда Дим уже привел себя в порядок, собрался и ждал, сидя за столом. Вошел Судья Каин Ди в сопровождении Сателлитов из местных и, чему-то улыбаясь, произнес: Готов искупить свою вину перед Богом, Отцами и Новым Ковчегом? Я не виновен, — пожав плечами ответил Дим. — Ни перед Богом, ни Отцами, ни, тем более, перед доминионом. Инквизитор Лекс Лаэнд правильно сказал: каждый из нас в чём-то виноват. Руки за спину? — предположил Дим, не став спорить. Нет, теперь в этом нет никакой необходимости, — произнес Судья, выудив из-за спины широкий обод ярко-оранжевого цвета, и Дим поник. — Вижу ты уже знаком с децимационным ошейником? Это хорошо!
Глава 5
Дим не был удивлен, увидев в рядах провинившихся перед доминионом Рома Лерма. Типовой оранжевый ошейник децимации стягивал его тугую шею, отчего лицо техника было красным. Ром Лерм тоже узнал Дима, но видимо понял, что тот не настроен на разговор, и потому предпочел не подходить. Децимация — кара для Граждан за серьезные проступки. Оранжевые ошейники децимации — это пояс взрывчатки, обернутый вокруг шеи. Короткий поводок Обреченных если им сильно повезёт. Если же нет, то он станет топором и плахой одновременно. Когда доказательства недостаточно вески и Судья не может вынести вердикт, который одобрит Система, всё отдаётся в руки Бога. Казнится один из десяти. После казни, выживших ждет изгнание или же опасный, тяжкий труд на благо доминиона. Приговоренных построили у куба Судей по десятку в ряд. И одна за другой, на потеху толпы, головы поочередно отлетали от тел обреченных. Один из десяти, один из десяти, один из десяти… Многие падали в обморок, некоторые мочились в штаны, третьи пытались сбежать. Ром Лерм оказался в второй категории, Дим отнесся к первым. Те же, кто не выдерживал напряжения, и срывались с места, бежали в толпу и взрывались… Через два дня счастливчики Дим Сэт и Ром Лерм уже ехали в транспортном боте продснабжения в качестве пополнения на юго-восток в форпост Черный утес. Граница Конфедерации и Эмирата Пяти морей никогда не была спокойным местом. Стратегическая точка для Нового Ковчега, форпост Черный утес был единственным источником нефти в своем регионе, а потому доминион вгрызся в эти скалы зубами и держался, не считаясь с потерями. Одичавшие горные племена, мех-боты Эмирата, барсы — кажется все, что здесь способно двигаться, стремится тебя убить. Черный утес был укрепленным фортом при нефтедобывающих вышках. Но относительно безопасно было только внутри стен, а потому пилоты боевых ботов периодически гибли. Дим не был пилотом и посему относился спокойно к своему наказанию. Главное — добраться до горного форта, сейчас именно это самое важное, а уже за стенами форта сам черт будет им не страшен. Едва форт показался из-за очередной горной гряды — у Дима перехватило дух. Черный утес был не фортом, ведь форт — это пусть и хорошо укрепленное, но небольшое сооружение. А здесь, на самой вершине отвесной скалы стояла цитадель со стальными стенами, их высота не уступала Третьему периметру доминиона! Чтобы как-то занять время, Дим изучал других Обречённых, благо интерфейс и статус Амплус-Гражданина позволял увидеть касту, фамилию, имя и уровень социальной значимости. Но это было ещё не всё. При открытии пиктограммы характеристик Дим мог увидеть ещё и род занятий.Ром Лерм Ремесленник 4 уровень Навыки: Механик 8, Мех-пехота 4, Инженер 2
Надо же, а Ром Лерм, оказывается, весьма и весьма неплохо овладел управлением десантным экзоскелетом. Каста Ремесленника допускает цереброинсталлирование таких навыков за о.с.з., да и комплекцией этот механик больше смахивает на десантника: рост около двух метров и вес едва ли не вдвое больше веса Дима. Только что-то подсказывало — Ром приобрел эти навыки самостоятельно, упражняясь в симуляторе или на полигоне. Другие же не всегда поворачивались лицом, что затрудняло чтение их информации, но ближайших соседей всё же удалось рассмотреть. Впрочем, это было скорее способом скоротать время, нежели поиском хоть сколько-нибудь стоящей информации.
Силе Орош Гражданин 2 уровень Навыки: Фермер 2, Сварщик 2, Повар 1
Даже без нейроинтерфейса Дим мог рассказать о Силе Орош достаточно. Возрастом немного за тридцать, без семьи и постоянной работы. Склонен к выпивке, судя по болезненному цвету лица, опухоли лимфомы на шее подсказывают, что жить ему осталось недолго. Словом, обычный гражданин без целей, стремлений и надежд. Жизненный цикл до банальности прост и короток: украл (ограбил, отнял) что-то более-менее ценное, продал скупщику, обналичил за десять унций ректификата, и день удался. Скорее всего и попал в Отверженные он потому, что попался на преступлении.
Аннар Жетт Гражданин 5 уровень Навыки: Торговец 3, Мошенник 3, Пилот автобота 1
Судьба Аннара Жетта ненамного сложнее. Барыга и скупщик краденого, полулегально работающий по обе стороны Третьего периметра. Горожане сдают ему продовольственные пайки, фляги с ректификатом, краденое. Изгои, что живут вне доминиона, несут сколько-нибудь ценный металлолом или запрещённые в Новом Ковчеге артефакты древних, найденные в покинутых или выжженных Последней войной городах. Дим усмехнулся: видел бы кто из них статус Амплус-Гражданина над его головой или над головой Рома Лерма статус Ремесленника… В голову полезли мысли: в чем провинился Ром перед доминионом? Но ответ плавал на поверхности. В момент убийства он тоже находился в номере злополучного дома терпимости. Но, так как никто не сознался в преступлении, Система решила определить их тандем к Отверженным. И даже определила в один отряд. Дим видел в этом какую-то горькую иронию. Серпантин горных дорог петлял по склонам, оттягивая прибытие. В итоге в Черный утес Дим вместе с другими Обреченными прибыл уже ночью. Вместо сна, их ждало очередное построение перед Легатом Рос Пером — командующим цитаделью. До децимации их было два десятка, теперь же перед местным правителем предстало лишь шестнадцать Обречённых в оранжевых ошейниках со взрывчаткой. С верхней площадки цитадели открывался прекрасный вид на голубые горы. Голова слегка кружилась от недостатка кислорода, но это с лихвой компенсировали мигом приводящие в чувство порывы морозного ветра, который пронизывал до костей. В ожидании дальнейших событий они простояли четверть часа, и если бы не интерфейс, Дим бы решил, что их ожидание продлилось намного дольше. Раздался грохот и лязг металла, из пропасти, на площадку перед Обреченными, выскочил боевой бот восьмого поколения!
Химера.Боевой бот 70 уровня (VIII поколение). Пилот: нет. Очков бронеструктуры: 320050/303431 Очки боевой мощи:496000/496000 Масса: 1299 тонн Энергореактор Форс(120 мДж)*4
При виде боевого бота внутри у Дима зашевелилось что-то детское, восторженное. Это был не сырой крафт, собранный впопыхах, на коленке, из того, что нашлось в ангаре. Это был флагман, будто сошедший с голограмм боевых видеохроник. Не такой бронированный, как Крестоносец, да и менее вооруженный. Но Химера был более мобильным: на базе восьми ховер двигателей с форсунками реактивных двигателей. Из основного вооружения заметен только рейлган, нависающий над ботом, на манер скорпионьего хвоста. Но, судя по заявленной мощности, было еще что-то из козырей, что-то невероятно энергоемкое. Кабина бота открылась, и из нее выбрался он. Высокий мужчина с рублеными чертами лица и решительностью во взгляде. Облачен он был в черный противоперегрузочный костюм, а на голове повязана бандана в зеленых тонах. Рос Пер обвел взглядом строй Обреченных, провел рукой по лицу, выражая разочарованность, и произнес: Черный утес — не тюрьма для Обреченных, это фронт. Здесь ты либо защищаешь Конфедерацию, либо помогаешь ее защищать. Горы — суровый край. Здесь нет места слабакам и приживалам. Отсидеться не получится ни у кого, потому что в Черном утесе закон один: «Паек надо заслужить!». Сейчас каждый из вас решит для себя кто он: радиоактивная гниль, переводящая эрзац белки на углекислый газ и компост, или же хищник, берущий свое по праву сильного. Первые будут работать до конца своего срока Обреченного. Для них Черный утес будет каторгой с шестнадцатичасовой сменой. Вторые же будут защищать интересы доминиона с оружием в руках. Их ждет армейский паек, блудницы и возможность доблестью заслужить сокращение срока… или смерть. Думайте хорошо, возможности изменить выбор уже не будет. — Рос Пер махнул рукой в освещенный дверной проем ведущий в цитадель — А как определитесь: воины — налево, гниль — направо.
Закончив речь, Легат Черного утеса пошел под свод, оставляя Дима вместе с остальными Обреченными наедине с мыслями ежиться от пронизывающего ветра. Для себя Дим все решил еще до того, как Рос Пер закончил свой длинный монолог. Нормальный армейский паек — это конечно не бордовые офицерские, запаянные в пластик контейнеры, но и с гражданским пайком его сравнить нельзя. Больше всего они походили на ремесленный паёк, но порции в нём были раза в полтора больше. Дим не стал ждать обморожения и одним из первых поспешил в тепло цитадели. Рядом с ним также торопились уже знакомые Силе Орош и Аннар Жетт. Последний грубо пихнул Дима, торопясь в тепло, и свернул влево, как и Силе. Дим хмыкнул про себя, удивившись выбору мускулистого торговца, но осуждать его не стал. Каждый распоряжается жизнью как хочет, и Аннар сделал свой выбор. Повернув влево, Дим обнаружил еще коридор. Дверь послушно сдвинулась, скрывшись в стене, и Дим уперся лицом в грудь какого-то здоровяка. Ром Лерм, в сравнении с ним, выглядел примерно так же, как Дим в сравнении с Ромом. Стоило взглянуть на его лицо, как всплыла информация:
Влад Раж Воин 6 уровень Навыки: Пилот штурмового экзоскелета 9, Мех-десант 8, Тактика боевых групп 7
Сурового вида боец с обритой наголо головой на которой виднелся краповый берет, рельеф его мышц покрывала вязь татуировок. Дим никогда не жил среди высших сословий, в границах Третьего периметра татуировки носил едва ли не каждый. У одних они заменяли идентификационную карту, у других — рассказывали о прошлых прегрешениях перед доминионом или о принадлежности к чему-либо. К примеру, банды из Третьего периметра предпочитали метить свои тела символикой. У третьих они несли сугубо эстетическую функцию. Узоры на теле этого Воина не были похожи ни на одну из этих категорий. Да и каста Воина многое говорила о его социальном статусе и происхождении. Отдельные кибернетические механизмы, вытатуированные так, будто проглядывают сквозь разрывы на коже, натянутой поверх механического тела. Это выглядело странно и даже завораживающе, во всяком случае для Дима. Кибернетические импланты на теле Влада имелись. И что самое интересное, они имелись именно на, а не в теле. Дим без стеснения считал себя довольно хорошим механиком, но впервые видел такое! Облегченный внешний экзоскелет был в буквальном смысле прикручен к скелету мех-десантника! А в руках тот держал два алюминиевых цилиндра с незнакомой для Дима расцветкой. Новенький? — сходу поинтересовался Влад, смеряя взглядом худощавого Дима — А не мелковат ли ты для меха, парень? Но я мех! — подтвердил Дим, стараясь не отводить глаза от цепкого взгляда Воина. В этот момент сзади раздались звуки шагов и, обернувшись, Дим увидел Рома Лерма и седого мужчину. Потеряв интерес к Диму, Влад обратился к ним: Вы тоже мехи? Или так, хотите сдохнуть сразу, а не от переработки? — Дим мысленно восхитился: как это у высших получается и где взять такое оценивающе-надменное выражение лица? Будто бы есть какая-то инфокарта с таким навыком, которая устанавливается всем Воинам, Духовенству и части Ремесленников. Мехи. — коротко, за двоих, ответил Ром Лерм. Ещё несколько секунд Ремесленник Ром Лерм и Воин Раж играли в гляделки, а потом мех-десантник как-то сразу потеплел и расплылся в улыбке. Его руки, мягко шелестя сервоприводами экзоскелета, протянули алюминиевые цилиндры Диму и Рому. Ну держите, мехи. Выпьем за ваше здоровье! — произнёс он, улыбаясь металлическими зубами. Ром Лерм тоже улыбнулся, принял цилиндр и, ловко поддев язычок на его поверхности, потянул. Цилиндр оказался банкой с шипучим напитком. Чтобы не выглядеть белой вороной, Дим повторил эти манипуляции, а Ром уже осушил одноразовый сосуд и смял его в кулаке. Напиток оказался странным. Газированный, пахучий и бьющий по ногам приятной слабостью. В голове непривычно зашумело. Едва Дим оторвал от губ банку с новым для себя напитком, лицо Влада Ража мгновенно, будто по щелчку сделалось серьезным и суровым. Обреченные Ром Лерм и Дим Сэт, по Кодексу форта Черный утес, за распитие алкоголя в форте вы приговариваетесь к двум суткам в карцере! Это первое из трех предупреждений. Опешивший Ром хотел было что-то возразить, но тяжелый кулак мех-десантника, усиленный серводвигателями экзоскелета, вышиб сознание из его головы. Дима он пощадил и, лишь приподняв за ворот над полом, понес отбывать наказание. Бессознательное тело Рома он волочил за ногу. Дим буквально слышал, как затылок Рома ударяется, перескакивая пороги.
Карцером в Черном утесе оказался стальной ящик. Не ящик даже, а шкаф высотой в человеческий рост, пространство которого не позволяло даже присесть. Единственным отличием от обычного ящика для деталей было око Системы, расположившееся над головой и окошко, через которое заключенному давали воду. Воды было много и вся она была чистейшей. За литр такой воды в доминионе просили по десять энерго! Три десятка литров — это уже три империала — зарплата вольного разнорабочего на белковых фермах! Двенадцать часов кормить, перебирать, перерабатывать личинок насекомых и всё ради того, чтобы твоя семья могла вдоволь напиться чистой водой! Заточение преподало Диму не только дисциплинарный, но и жизненный урок. Через шесть часов Дим вывалился наружу из-за тревожного сигнала Системы возвещающего об угрозе жизни. С красными от кровоизлияния белками глаз, кровью из носа, прилипшим к спине желудком и широкой улыбкой на лице! Подобно святым старцам-затворникам, за эти сутки на Дима снизошло откровение! Дим получил ответы на вопросы, мучающие его вторую неделю! И получил их от того, кто по сути своей и является богом нового мира — Системы! Именно на него, простого Гражданина, сына блудницы и неизвестно кого, она возложила миссию по спасению Нового Ковчега! Цель, что теперь была маяком для Дима, требовала многого: ума, упорства, удачи. Но самое главное — знаний, которых у Дима не было. И он пошел на крайнюю меру: цереброинсталлировал рекомендованные Системой пакеты, несмотря на риски для жизни.
Библиотека «История. Расширенный курс» успешно цереброинсталлирована! — 1000 о.с.з. «Эрудиция +1» Библиотека «История войн. Сержантский курс» успешно цереброинсталлирована! — 3000 о.с.з. (1500*2 (штраф касты)) «Стратегия 1»
Библиотека «Тактика боевых групп. Сержантский курс» успешно цереброинсталлирована! — 4500 о.с.з. (1500*3 (штраф касты)) «Тактика боевых групп 3»
Библиотека «История роботостроения. Курс: мех-полковник» успешно цереброинсталлирована! — 6000 о.с.з. (500*12 (штраф касты)) «Материаловедение 5» «Эрудиция +1» «Инженер-механик +1» «Роботостроение 7»
Библиотека «Военный Кодекс Конфедерации» успешно цереброинсталлирована! Бесплатно.
Характеристики Дима теперь выглядели следующим образом:
Дим Сэт 23 уровень. (5602 о.с.з.) Атрибуты: Сила: 21(-4) Выносливость:24(-9) Интеллект: 43(+4) Инфоносители: Нейро-оператор бота 2, Материаловедение 5, Роботостроение 7, Тактика боевых групп 3 Навыки: Микроконтроль 9, Оператор ботов 9, Инженер-механик 9(+1 от инфокарты), Электрика 6(+1 от инфокарты), Электроника 4(+1 от инфокарты), Эрудиция 4(+2 от инфокарты), Стратегия 1 Качества: Авантюризм 2, Любопытство 3, Концентрация 5, Аналитика 5 Эффекты: Моральное истощение 4, Физическое истощение 6.
Внимание: Данные эффекты крайне негативно сказываются на состоянии организма. Возникла угроза жизни! Немедленно обратитесь к Доктору!
Дим через силу старался удержаться в сознании. Цереброинсталляция едва не убила его нагрузкой, но Дим считал этот риск оправданным. Знания, которые были приобретены за минувшие часы заточения, будут нужны ему уже завтра. Дима везли на каталке под раскаты голоса Рос Пера и Влада Ража, причем второй не преклонялся и не лебезил перед Легатом цитадели. Смысл слов то и дело ускользал от юноши, но основную суть спора тот понял. Рос Пер метал громы и молнии на Влада Ража, тот отвечал тем же, не делая поправки на касту и звания. И только когда над головой закрылся купол мед капсулы, а со счета списали две тысячи за экстренное восстановление организма, Дим позволил себе уснуть. Дим пришел в себя резко, будто не засыпал вовсе, а просто моргнул. Судя по часам и дате нейроинтерфейса, восстановление организма заняло больше двух суток. Зверски хотелось есть, и Дим уже хотел было постучать по крышке пластикового саркофага мед капсулы, как та сама собой отъехала в сторону. Очевидно, его пробуждение не осталось незамеченным, так как еще до того, как Дим спустил ноги на пол, в медблок вошли трое: Легат форта Рос Пер, мех-десантник Влад Раж и теперь уже мех-пехотинец Ром Лерм. Соблюдая субординацию, первым заговорил Рос Пер: Цереброинсталлирование в карцере — это весьма необычный способ покончить с собой. Я и не пытался. Просто решил воспользоваться свободным временем для приобретения необходимых для себя знаний, — ответил Легату Дим. Легат форта — один из высших чинов в касте офицеров. Рос Пер и его Химера были на слуху у доминиона. Конечно, не настолько как Крестоносец и его пилот Елисей Рик, последний был авангардом боевиков, в то время как Рос Пер держал оборону Черного утеса. Око Системы установлено в карцерах не за этим. Без глюкозной капельницы, на голодный желудок цереброинсталлировать инфокарту… Боец, ты либо идиот, либо суицидник. И оба этих варианта опасны прежде всего для нас. Четыре инфокарты. Последней был «Военный Кодекс Конфедерации», — Дим с вызовом посмотрел на мех-десантника. — Я ни тот, ни другой. Я знал, на что иду. Я посмотрел твое дело: Гражданин из сиротского дома, неизвестно каким образом попавший на отработку к Теду Шадо и связавшийся с Ремесленником Ромом Лермом, был взят с поличным в борделе в обществе трех мертвых блудниц. Но вместо того, чтобы быть пущенным на органы и плазму, ты стоишь перед нами. У меня два вопроса: как и с чьей помощью? С Божьей помощью, Легат, — ответил Дим, не скрывая улыбки. Легат извлек из кармана пульт и потряс им в воздухе. Не забывайся с кем разговариваешь, Обреченный. Проповедники с крестами и четками в этих горах живут не намного дольше остальных. И вы будьте осторожны, Легат, — Дим кивнул на око Системы под потолком — в Новом Ковчеге духовенство и Система могут расценить ваши слова как ересь. Я не забывал ни на секунду о вашей власти и подвигах перед доминионом и Конфедерацией. Вы правы, Легат, я ничтожный Гражданин. Но моя уверенность в общении с вами подкреплена идеей, которая усилит Черный утес в целом и ваши позиции в Сенате в частности. Хоть эти слова и прозвучали из уст Дима, но ему не принадлежали. Система за него говорила с Рос Пером, диктуя слова, а он лишь читал их, силясь подкрепить содержание уверенной интонацией. Хорошо бы, если так. Я выслушаю тебя. Но если нет, ты будешь переведен в обслугу, — Рос Пер кивнул на Рома Лерма, который, казалось, набрал в рот воды. — Этот мех-пехотинец сообщил, что ты не плохой инженер. Именно поэтому у меня есть для вас, Легат, предложение, от которого вы не сможете отказаться! — произнес Дим, потирая руки. Изложение всего замысла у парня не заняло и десяти минут. Гораздо больше ушло на объяснение деталей и принципов. Когда он закончил, мех-десантник Влад Раж без предупреждения схватил его за грудки и одной рукой поднял над полом. Ты понимаешь, что предлагаешь, Обреченный? — Процедил он сквозь зубы. Диму стоило больших трудов не отвести взгляд. Сохранять хладнокровие в такой ситуации было проблематично. Я объяснил принципы и комбинацию, как их можно увязать в одну связку. Технически: вы так и останетесь мех-десантниками, но фактически станете пилотами боевых ботов. Более того, я не предлагаю вам рисковать бюджетом или людьми. Я и Ром Лерм сами соберем прототип из того, что осталось от разбитых боевых ботов. На усиленную экзоскелетом руку мех-десантника, держащую Дима над землёй, легла рука Рос Пера. Легат был вдвое меньше своего подчиненного, но тот подчинился и опустил Дима на землю. Когда еще не пришедший в себя Обреченный ощутил твердь под ногами, начальник цитадели негромко произнес: В арсеналах только боты второго и третьего поколения, у них только аналоговое управление, не цифровое. Боты четвертого поколения признаны системой не подлежащими ремонту. В их кабинах все кровью пилотов забрызгано. Для создания прототипа у вас неделя, если не уложитесь в срок — пойдёте донорами на плазму. И еще, пилотом будешь ты! — он ткнул в грудь Рома Лерма пальцем. Я видел твой послужной список, ты неплохой мех-пехотинец. Значит — справишься. Ром растерялся, поочередно переводя взгляд с Рос Пера на Влада Ража, но тот, похоже, не собирался выгораживать своего подчиненного. Дим поднял руку, привлекая внимание, у него было встречное предложение: Можно пилотами будем мы оба? — Ответом Диму было недоуменное выражение лиц всей троицы. Парное пилотирование? — поинтересовался Легат и удивлённо приподнял брови. Не совсем. Принцип управления, который я хочу воспроизвести, подразумевает всего одного пилота. Не вдаваясь в подробности, скажу только: в случае неудачи, гибель только Рома Лерма, я считаю неправильной. Справедливее будет посадить нас обоих в корпус боевого бота. У вас одна неделя! — кивнул Рос Пер и, не медля ни секунды, вышел из бокса. Влад Раж ещё несколько секунд постоял, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Развернулся, пригнулся, чтобы не удариться лбом о низковатый для него дверной проем, и проследовал за Рос Пером. В этот момент из большого и сильного Рома Лерма будто вынули стержень. Куда ты меня втянул? Снова! — обняв голову руками, даже не проговорил, проскулил, он. Это еще нужно посмотреть, кто кого втянул, — негромко процедил Дим и тоже покинул медбокс, оставляя Рома в одиночестве.
Глава 6
Третье поколение боевых ботов было признано самым неудачным. Они создавались по рисункам из фантастики довоенных времен. Вот только механически управлять антропоморфным ботом, созданным по образу и подобию человека, оказалось сложно, а вести бой и вовсе — почти невозможно. Не имея стабильный опоры, боты на двух ногах часто теряли равновесие и заваливались, а любая отдача от оружия только помогала опрокинуть неустойчивый бот. Сейчас же Дим хотел возродить третье поколение, совместив его с механизированными шагоходами мех-десанта и боевыми экзоскелетами мех-пехоты. Все три платформы различались не только по размеру, но и по самому принципу управления. Экзоскелет мех-пехоты лишь усиливал и защищал бойца. Минимум электроники, вся электронная начинка сводилась к банальному включению и выключению, управление же производилось, благодаря клеящимся на кожу электродам, считывающим мышечную активность и дублирующим движения пилота, многократно усиливая их. Простота системы была на пользу результату. Экзоскелеты мех-пехоты не боялись электромагнитных гранат, так как по своему устройству были донельзя простыми. В них просто нечему было перегорать. Дешево и сердито, как раз для простых пехотинцев. Механизированная автономная десантная платформа или попросту — мех, система гораздо более сложная, большая и затратная. В сущности, все десантные платформы — это увеличенный до пяти метров в высоту прототип человека, управляемый исключительно механически. Контроллеры, надеваемые на руки, отвечают за верхние конечности, а мех-ботинки позволяют управлять ногами меха. Система крайне требовательна к навыкам пилота. Десантник, при наличии таланта и правильной психоматрицы, проходит долгое обучение в симуляторе, прежде чем сесть за контроллеры настоящего меха. Талант безусловно важен, но еще важнее при наборе в десант — индивидуальные качества характера. Трус никогда не станет мех-десантником. В «краповые береты» берут только потенциальных камикадзе. Прагматик никогда не станет мех-десантником, за которого всегда есть кому думать, так как от десанта требуется одно — исполнение приказов. Малодушный никогда не станет мех-десантником. Десантники известны своей дружностью и самопожертвованием. В конфликте между Новым Ковчегом и дикими, живущими на периферии владений доминиона, были случаи, когда краповый берет, даже потеряв мех, возвращался за товарищем, попавшим в плен. Редко, когда это хорошо заканчивалось, но даже обожженные радиацией дикие, видя мертвеца в краповом берете, хоронили его как воина, не оставляя на поживу мутантам. Элитой и венцом боевой силы любого доминиона считались боевые боты. Многотонные колоссы, имеющие собственные имена, которые с детства знакомы всем мальчишкам. Центурион, Крестоносец, Химера, Самсон и другие у Нового Ковчега. Единственный летающий бот Киров имелся у Красной Коммуны, а также наземные ядерные мастодонты Брест и Сталинград. У Невского Синдиката: Юпитер и Марс, остальные, хоть с технической точки зрения и считаются боевыми, но по сути своей лишь узкоспециализированные боты: Сатурн 2 — станция инженерных дронов, Посейдон — бот-подводник, Вулкан — инженерный бот для прокладки подземных тоннелей. Вот только пилотов, как и их ботов, единицы. И дело не только в дороговизне создания флагманского боевого крафта, но и в подборе подходящего пилота. Тут необходима устойчивая психика и особо развитый мозг, который способен распределить нейро-нагрузку сразу на оба полушария. Любой другой человек, пусть даже и в нейро-кресле, не сможет сдвинуть бот выше пятого поколения с места. Если, конечно, не хочет получить кровоизлияние в мозг. Сейчас перед Димом стояла, казалось, невыполнимая задача: соединить простоту в освоении, как у экзоскелета, функциональность и маневренность, как у мех-десантного модуля и вложить все это в корпус бота третьего поколения. Дим буквально чувствовал, что стоит у двери, открывающей проход в новую эпоху роботостроения. В руках у Дима пока не было ключа, чтобы отпереть эту дверь, но был его рисунок, по которому и придется его выковать. Боты третьего поколения и в самом деле имелись в арсенале. Их было вдоволь. И все они были свалены в кучу и по частям. Мастодонты, что устарели спустя год после выхода с конвейера, четырехсоттонные воины, списанные на переплавку еще пятьдесят лет назад. Ром Лерм непонятно за что был зол на Дима, но прямой приказ Легата Рос Пера нарушить не мог. Дим и сам не искал конфликта, тем более, не желал показывать, кто в их тандеме начальник. Постоянно кому-то что-то доказывать есть удел морально слабых, неуверенных в себе лидеров. А потому, предложил разделить работу: Ром Лерм займется сборкой и приведением в рабочее состояние бота третьего поколения, а Дим, в свою очередь, озадачится его начинкой. Ремесленник сухо согласился. Закипела работа. Дим опрометью носился на боте-манипуляторе из угла арсенала в угол, перетаскивая на рабочее место необходимые детали. По две кабины с нейроложементами от серийных ботов третьего поколения «Зверобой» и «Везувий». Полдюжины изувеченных десантных модулей «БДМ-2М» с засохшими останками бравых бойцов в кабинах и три совершенно новых импортных пехотных экзокостюма «Саргон». В первый день, действуя без конкретного плана, скорее по наитию, Дим выдирал с потрохами модули нейроуправления, отсоединял колени механических манипуляторов управления десантного модуля и резал стальные корпуса еще пахнущих заводской краской мех-пехотных экзокостюмов. О том, что пора поесть и поспать, нейроинтерфейс просигнал желтым алертом. Дим чувствовал, что старое расстройство дает о себе знать, грозя рецидивом. Доктор Па Коп в сиротском доме называл это «синдром кроличьей норы». Дим откровенно плохо ладил со сверстниками и находил свой мир в любимом деле — создании роботов. Тогда, в приюте, это впервые дошло до крайности. Двое суток без сна, на диете только из технической ржавой воды, привели его в медблок приюта. Он так увлекся сборкой технобота, что просто забывал есть и спать! За двадцать два года такое случалось уже четырежды, и сейчас Дим понимал, что близок к пятому рецидиву. Поэтому, едва собрав дрожащими руками инструмент, он покинул арсенал. Материальное обеспечение в форте Черного утеса оказалось на уровне, не смотря на отдаленность от центра: в жилом крыле он узнал, что ему, за четыре дня пребывания в рядах Обреченных, причитается уже дюжина сытных армейских пайков и два талона на посещение блудниц, положенных всем военным по штату. Схемы крепления, детали мехов, сервоприводы и варианты написания прошивки под конкретные агрегатные узлы никак не желали идти из головы. Чтобы справиться с наваждением «кроличьей норы», Дим решил как следует предаться греху чревоугодия. Выбрав «Меню № 17», он впервые попробовал рыбу, а если точнее, то сильно пахнущие шпроты в масле. Аромат невиданного ранее блюда поначалу вызвал опаску, кислый и с горчинкой. Маленькие рыбки пахли дымом, но приятным, не химическим. Спустя час, когда Дим расправился уже с третьим пайком, глаза предательски закрылись, а на лице механика появилась блаженная улыбка. Следующим днем зашел Влад Раж в промокшей от пота форме пилота мех-десанта с лычками капитана. Он был не в духе, но что интересно, в разговоре с Димом держал себя в руках. Поздоровался, поинтересовался, не фикция ли заверения механика, и напомнил про сроки, озвученные Рос Пером. Получив обнадеживающий ответ, вышел из арсенала, ставшего мех-мастерской. Только после напоминания о том, что осталось всего три дня, Дим вспомнил о сроках. Такое случалось часто: увлекшись каким-то сложным делом и вникая в тонкости и детали, Дим часто забывал о том, что лежит на поверхности — что нужно попить, поесть или сдать работу в конкретный срок. Вот и сейчас слова десантника будто прищемили хвост, заставив приложить силы к скорейшему завершению работ. Работы было слишком много, но не это тревожило Дима. В голове у инженера-самоучки был лишь концепт. Голый концепт, не обросший пока техническими решениями и «костылями», которые неизбежно понадобятся при попытке объединить три системы в одну. Работа шла, и шла очень даже бодро. В первый день удалось скомпоновать модуль управления мехом в кабине бота серии «Зверобой». Как оказалось, если убрать из кабины допотопное нейрокресло, демонтировать шкаф-блок ЦУ, заменив его на современный, умещающийся на ладони, то по объему пространства эта кабина оказывалась больше, чем его комната в сиротском приюте. Места с лихвой хватило для установки механических осей управления десантным модулем. Проспав всего четыре часа, Дим еще затемно вернулся в арсенал цитадели и… обнаружил Рома Лерма, который плакал! Дим, я хочу тебе помочь, правда! — сходу едва не взмолился Ремесленник, ухватившись почему-то забинтованными руками за отвороты рабочего комбинезона Дима — Скажи, что надо, я все сделаю! Погоди, Ром. — прервал его монолог обескураженный механик — Ты уже привел в полностью рабочее состояние бот третьего поколения? Да, «Шерхана», — часто закивал Ром, а Дим заметил, что блеснувшие дорожки от слез на его щеках не были оптической иллюзией, вызванной плохим освещением в арсенале. А что у тебя с руками? Неважно, — коротко ответил Лерм, уже поднимаясь на ноги. Неважно, так неважно, — Пожал плечами Дим. — Приводи бот сюда, сразу «посадим» кабину. Ты займешься подключением, а я продолжу работу с объединением платформ, — Произнес Дим, стараясь придать как можно больше уверенности голосу.К концу второго дня, Дим понял, что они не успевают. Кабина была установлена, в ней уже стоял модуль управления десантным мехом, в котором, в свою очередь, была закреплена управляющая матрица и электроды из экзоскелета. Но одно дело собрать модули, вложив один в другой, и совсем другое подключить и заставить работать. «Танцы с бубном» ни к чему не приводили. Дим и Ром вовсю пытались оживить механического колосса, но тщетно. И самое страшное то, что Дим просто не догадывался, почему не хочет ожить бот третьего поколения Шерхан. Такое зачастую случается, и приходится буквально просеивать каждый элемент и узел, пока не найдётся неисправность или же ошибка, которую можно «залатать» при помощи «костылей» и изоленты. Иди, — произнес он измученному Ремесленнику — я тоже сейчас пойду. Ещё одну систему проверю и пойду. — не задумываясь соврал он. Их последняя смена длилась уже вторые сутки, Рома заметно клонило в сон. Он то и дело присаживался и отключался на несколько секунд, затем вздрагивал, вытирал рукой заспанное лицо и принимался за работу. У Дима же таких проблем не было: с каждым часом психологическое расстройство всё навязчивее напоминало о себе. Пропало желание спать, только в глаза будто песка насыпали, желудок недовольно ворчал, требуя пищи, но мозг слышал эти сигналы как-то отдаленно. В обычный день Дим не задумываясь бы отложил инструменты и постарался побыстрее поесть, отвлечься и уснуть, но не сегодня. Сегодня они опаздывали, и от синдрома «кроличьей норы» Дим видел прямую пользу, которая не даст послезавтра утром пустить его на органы, плазму и крововосстанавливающие препараты. Блоки сенсоров, расположенные на корпусе боевого бота, аналогичны электродам на экзокостюме мех-пехоты. Движения бота и пилота синхронизированы благодаря механической системе из десантного модуля. Вот и весь нехитрый план. Но, как говорилось во времена до Последней войны, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Такие, казалось бы, бесполезные присказки из прошлого Дим узнал благодаря одной из, казалось бы, бесполезных инфокарт. Всего пятьсот очков социальной значимости и Дим обогатил свой кругозор знаниями веков, заключёнными в короткие, ёмкие и запоминающиеся присказки. Теперь эти самые «овраги» Диму придется зарыть вручную, да так, чтобы ни одна «болячка» боевого бота не вылезла в момент эксплуатации. Модуль экзоскелета просто не имел «мозгов», лишь чип, в котором на самой плате была «забита» последовательность команд при том или ином движении мех-пехотинца. Диму же предстояло синхронизировать боевого бота, весом в пятьсот тонн, и семидесятикилограммовое тело человека. Экзоскелет больше не требовал простоты электронной начинки, так как находился внутри двух кабин, каждую из которых вполне можно изолировать от электромагнитного излучения хоть тем же свинцом. Реакторы боевого бота и не заметят лишней тонны нагрузки. Вот и настало время тех самых рабочих костылей: выдернув модуль управления из экзоскелета, Дим положил его перед собой, как образец. Сверяясь с ним, он начал распаивать на макетную плату провода от электродов, считывающих мышечные движения с тела мех-пехотинца. Теперь уже сверху на макетную плату был установлен внешний жесткий диск и две аккумуляторные батареи на кремниевых нанопроводах. Такие, если не использовать бот в боевом режиме, будут поддерживать систему в рабочем положении лет семьдесят. Энергонакопители, использованные Димом, лет тридцать никому не нужным хламом пылились в арсенале Черного утеса, так почему бы им еще разок не послужить во благо доминиона? Дальше пошла работа с нуля: опираясь на знания, полученные благодаря нейроинсталляции инфокарт по роботостроению, Дим досконально знал архитектуру программного кода ботов до пятого поколения. Чтобы избежать конфликта систем, он взял ее, как основу, для написания новой системы под центр управления экзокостюмом. Последующие несколько часов Дим только и делал, что выделял и стирал, удалял и стирал, целые пласты мусорного текста, абсолютно не нужных команд и откровенно конфликтующих между собой скриптов. Когда обновленная система была инсталлированна в центры управления Шерхана, Дим не удержался и запустил пробную симуляцию. Время отклика удалось уменьшить до четырех миллисекунд, оставив архаичные цифры в семнадцать-двадцать шесть миллисекунд в прошлом. Пришёл невыспавшийся, но невероятно мотивированный Ром. Её он приобрёл после встречи с Владом Ражом. Десантник мотивировать умел, очевидно, и перебинтованные руки с мозолями у Рома по его милости. Так как знания у Рома были, в основном, по механике и ремонту боевых ботов, а с электрикой и электронной начинкой он не связывался, Дим озадачил его установкой кресла для второго пилота, а также попросил приступить к изоляции свинцом кабины пилотов. Рос Пер дал четко понять, что при испытаниях новой системы оба инженера-механика обязаны присутствовать внутри своего детища. Осталось двадцать шесть часов до «часа Х». Размяв пальцы, Дим перехватил из принесенного Ромом пайка с напитком энергетический батончик, запил его растворимым витамином с ароматом вишни и углубился в написание адаптированного кода. Потерев красные от недосыпа и усталости глаза, Дим поставил скобку, закрывающую последний скрипт. Он сделал всё, что мог, а до испытания осталось меньше полутора часов. Даже если он где-то ошибся, времени исправлять уже не будет. За предыдущие сутки ему удалось поспать всего дважды по два часа. Ром Лерм управился гораздо быстрее него и, видя измученное состояние своего напарника, настоял на пусть кратковременном, но сне, а когда тот не желал отрываться от написания кода даже на пять минут, кормил его с ложки. Запусти его, — вымученно улыбнулся Дим. — Хоть посмотрим перед тем, как выкатывать перед Легатом. Я? — недоуменно ткнул себя пальцем в грудь Ром Лерм. Да, тебе же всё равно пилотировать этот бот. Ты забыл слова Рос Пера — нам придется пилотировать Шерхана. Я никогда не сидел в нейрокресле и уж тем более не пилотировал ни десантный модуль, ни экзоскелет мех-пехоты. А ты, неплохой мех-пехотинец. Откуда ты знаешь? — осторожно поинтересовался Ром. Дим замялся, поняв, что узнал какую-то вещь, которую Ром считал тайной. Придумывать приходилось буквально на ходу. Ты посмотри на себя, вес далеко за сотню килограмм, и всё это — мышцы. Так что по комплекции ты идеально подходишь даже под мех-десантника, не говоря уже про пехоту. Во-вторых, когда в медблок я как-то раз пришёл с тобой, на тебе был комбинезон мех-пехотинцев, значит, как минимум, с основами управления ты уже знаком, вот я и сделал выводы. Правильные выводы, — Кажется «съел» отговорку Ром. А потом улыбнувшись спросил с азартом детского огонька в глазах. — Как считаешь, у нас получилось? Я же говорю, давай проверим? — ответил на улыбку Дим. Ром вскарабкался по боту, будто и не было бессонной ночи полной нервов и работы. Люк кабины с шипением закрылся, загорелись стартовые огни на корпусе Шерхана, загудели реакторы и……Ничего. Реакторы гудели, выдавая мощность, но бот стоял, так и оставаясь безжизненным колоссом. Система работала, но, непонятно по какой причине, бот не желал повиноваться командам пилота и двигаться. Когда напарник выбрался из кабины и спустился вниз, Дим едва ли того узнал. Ром Лерм, казалось, за эти десять минут постарел на десяток лет, а волосы еще молодого парня, точно оптоволокно, посеребрила седина. И что теперь? — осипшим от волнения голосом спросил у Дима товарищ. Давай пожрем! Пожрем, как в последний раз! — расслабившись, облокотился на кресло Дим. Говорят, до Последней войны, приговоренным давали такую возможность, — ни нервов, ни уж тем более сил на переживания у Дима уже не было. Он сделал всё, что мог, отдал всего себя без остатка этому боту. И переживать уже был просто не в состоянии. Всё готово? — Рос Пер разбудил задремавшего Дима. Ром в это время находился в кабине и отчаянно пытался привести в движение боевой бот. Ага, — коротко ответил Дим, так и не открывая глаз. — Только он не движется. Заводится, полностью функционирует, связь между системами налажена, но бот не желает повторять движения пилота. И ты так расслаблен? — ухмыльнулся начальник цитадели. Легат, за последние пять дней я спал чуть больше тридцати часов. Да, я пытался, и признаюсь, что у меня не вышло. Я бы мог попросить ещё времени, но это было бы глупо: если я и допустил где-то ошибку, то не по причине халатности, а по незнанию тонкостей какой-то конкретной системы. При всем желании исправить её я не смогу, так что дайте хоть в последние минуты в своей жизни подремать. Да ты фаталист, боец, — Влад Раж пнул основание кресла так, что оно перевернулось — Сложная ли система управления у твоей машины? Дим нехотя сел на пол. — За основу была взята система с экзоскелета, интерфейс был написан простой, но там только скелет, так что запутаться в дополнительных функциях не получится. Влад Раж кивнул и трусцой побежал к тыльной стороне ноги Шерхана, туда, где простые металлические скобы были приварены вместо лестницы. Готового трапа в арсенале не имелось. Бот, работающий на холостых оборотах, вдруг заревел допотопными топливными двигателями, сделал неуверенный шаг и повернулся к Рос Перу с Димом. Кабина пилотов размещалась в грудной клетке. Место головы занимал моторный отсек в сверхзащищенном корпусе. Правая рука допотопного мех бота коснулась кончиками роботизированной ладони машинного отделения, в то время, как левая накрыла его сверху. Рос Пер повторил этот непонятный жест, только не накрывал голову в нейрошлеме. Улыбаясь, он протянул руку Диму, помогая встать. Поздравляю, Обреченный, ты ещё какое-то время покоптишь небо. Рос Пер принялся что-то строчить через нейроинтерфейс едва шевеля губами и наконец ушёл. Диму и самому было что разгребать в итерфейсе.
Желаете запатентовать вашу разработку и создать инфокарту? Да/Нет
Любопытство взяло верх и он ткнул на «Да».
Выберите название инфокарты «__________»
Мысли в голове путались, мелькали обрывки знаний, полученных из инфокарт, в поисках чего-то подходящего в качестве названия, а затем исчезали. Наконец, Дим сформулировал четкое название для первой собственной инфокарты, и оно тут же высветилось в необходимой графе.
Создать инфокарту «Кроссплатформенная система управления боевым андроидным ботом»? Да/Нет?
Дим отжал «Да»
Ваша социальная значимость повышена: +50000 о.с.з. Данная инфокарта относится к военным разработкам, ее стоимость будет определена Советом Отцов. Вам, как автору инфокарты, причитается 5 % от продаж.
Сказать, что Дим опешил от свалившейся на него награды — ничего не сказать. Даже сонливость куда-то исчезла. Когда улыбающийся Влад Раж, а за ним и Ром Лерм, спустились из бота, Дим спросил: Так в чем была проблема? Это же техника, она живая, и у каждого модуля или бота есть свой характер! — соловьем начал заливаться Влад Раж. У них на всех модулях «защита от дурака». Кустарная противоугонка, только на магните. Прислоняешь магнит к определенному месту в кабине, и тот замыкает блокировочную систему. Десантники сами ее устанавливают, чтобы, если десантный модуль попадет к врагу, тот не смог его использовать. — радостно поделился «тайной» Ром. Ясно, — вымученно ответил Дим. Рос Пер подошел сзади и положил руки на плечи Рома и Лерма. Три дня увольнительных. Можете отдыхать, можете работать, мне все равно. Потом идете под командованием Влада Ража к границе, — а затем он обратился напрямую к Диму. — Это очень нужная нам технология, и инфокарта принесет много пользы доминиону. Благодетельный христианин отказался бы от процента с ее продаж. Подумай над этим.
Потеряв всякий интерес к Диму, Рос Пер развернулся и, о чём-то споря с мех-десантником, двинулся к выходу из арсенала, осталяя Дима наедине с собственными мыслями. Дим открыл собственные характеристики:
Ваша социальная значимость достигла порога в 50000 о.с.з. (Эквит-Гражданин)
Разблокировано: Посещение купола любого из доминионов Конфедерации. (Индекс цен *3) Разрешение на открытие собственного дела или служба в проф. армии. Ценность вашего голоса/мнения/решения *10
Дим Сэт 57 уровень. (57602 о.с.з.) Атрибуты: Сила: 26 Выносливость:35 Интеллект: 46 Инфоносители: Неро-оператор бота 2, Материаловедение 6, Роботостроение 6, Тактика боевых групп 3 Навыки: Микроконтроль 9, Оператор ботов 9, Инженер-механик 10, Электрика 8, Электроника 8, Эрудиция 4, Стратегия 1 Качества: Авантюризм 3, Любопытство 3, Концентрация 6, Аналитика 5
Глава 7
Первое задание, на которое были направлены Дим и Ром — зачистка и захват перспективного нефтяного месторождения на западном побережье Черного моря. Десантной группой командовал Влад Раж, правда шестерка десантных мех-модулей без флаера и один бот третьего поколения вряд ли могли считаться десантной группой. Это была скорее штурмовая группа. За отведенные трое суток увольнительных Дим отсыпался только в первый день. Во второй — он поработал над доведением до ума бота непростительно мало: всего четыре рабочих часа. Зато в третий день умудрился отпахать почти полную, двенадцатичасовую рабочую смену. «Отпахать» — слово-паразит, плотно вошедшее в лексикон инженера-механика после цереброинсталляции библиотеки «Философия и сборник метафор, аллегорий и цитат». На самом деле, эта инфокарта была не настолько бесполезна, как казалось ранее. Очень многие выражения, цитаты и присказки прошлых времён несли в себе не просто красивый набор слов, называемый стихами, а именно мудрость, заточенную в краткую, но емкую словесную форму. Как, например, слова великого полководца и императора Наполеона — «Дай человеку власть и ты узнаешь, кто он на самом деле!».. Ведь именно вседозволенность и показывает людскую сущность. Или слова его противника, Александра Васильевича Суворова — «Тяжело в учении — легко в походе, легко на учении — тяжело в походе.». Именно этой цитатой великого стратега минувшей эпохи и руководствовался Дим, желая довести свой бот до максимально боеспособного состояния. За последние три дня Шерхан обзавелся спасательным авто-дроном на электромоторах, двумя баллистическими 120-миллиметровыми «Медведями», закрепленными на спине вертикально, уставившимися в небо боеголовками, пулеметной турелью и двумя кассетами реактивных неуправляемых ракет. Но самое главное: обновленный Шерхан сменил имя, став Джаггернаутом. Как подсказывали приобретённые знания, это имя — символ проявления слепой непреклонной силы, как нельзя более точное описание для этого бота. Да, с технической точки зрения, он всё ещё оставался ботом третьего поколения, но вооружение и тактико-технические характеристики поставили его вровень с ботами четвертого поколения. Третья цитата, что пришла ему на ум, слова итальянского политического деятеля Макиавелли: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе.» Поначалу Дим не понимал значения этих слов, но однажды на него снизошло озарение. Внезапно, будто в его голове включили свет, Дим понял, что значат эти, казалось бы, абсурдно-противоречивые слова. Джаггернаут двигался в авангарде, а десантные мех-модули вокруг кружили, точно щенки под защитой вожака. Только сейчас Дим понял, какую ошибку допустил: сконцентрировавшись на броне и вооружении, он совсем забыл про сенс. В горах, когда каждый склон и расселина могут таить в себе осадную группу, более рационально было бы установить тепловизионное, радиомагнитное, а лучше и то и другое оборудование, предназначенное для обнаружения противника. Да, Черный утес хоть и пустил перед ними стаю дронов разведчиков, но с высоты пары сотен метров вряд ли удастся идентифицировать грамотно замаскированную группу. Движением бота управлял Ром Лерм, бодро шагая в экзоскелете, специальным образом прикрепленным к раме модуля. Боевой бот же полностью повторял движения пилота. Дим в их связке являлся скорее пассажиром, нежели полноценным вторым членом экипажа. Всё, что от него зависело, он сделал ещё там, в арсенале Чёрного утеса, когда не только оживил прежде мертвую боевую машину, но и снабдил ее острыми зубами, чтобы иметь возможность огрызаться в случае нападения. Перед самым выходом в личку «упало» два сообщения, но занятый сборами Дим проигнорировал их. Сейчас, когда его мозг откровенно маялся от безделья, он наконец открыл почту и углубился в сортировку электронной корреспонденции:7:21 Гражданин № 10816, в связи с вашим статусом Обреченного, доминион Новый Ковчег отзывает все предложения о найме на работу.
Усмехнулся: а они не торопились, уже прошло десять дней с момента, как Дим официально вошел в штат обречённых Чёрного утеса, а сообщение об отзыве предложений о работе пришло только сейчас. Система, а значит и почтовый сервис, имеет зону покрытия только в доминионах и крупных поселениях, а также на военных базах. К оперативной связи между фортом и доминионом это не относится. Однако зашифрованная радиостанция имеется только в мех боте Влада Ража. Если бы их отряд поторопился и, скажем, вышел бы на задание на час раньше, прочитать это сообщение Дим смог бы только по возвращению. Позевывая, Дим удалил по сути бесполезное сообщение и открыл второе:
7:52 Гражданин № 10816, ваш индекс социальной значимости повышен! Доход от продаж инфокарты: +212500 империалов; +29500 о.с.з.
Дим ещё раз пересчитал цифры, и от их количества у юноши перехватило дыхание. Нет, конечно, он, как знающий инженер-механик, прекрасно понимал, что военные разработки не могут стоить дешево. Но даже его фантазии об ожидаемой прибыли были на порядки ниже. Подумать только, а ведь это всего лишь пять процентов от фактической стоимости, остальное забрал Новый Ковчег. Дим до конца не осознавал, насколько стал богаче. Гражданский автобот стоит от четырех до двенадцати тысяч империалов, двухкомнатная квартира в пределах второго периметра — в районе тридцати. Он когда-то даже прикидывал стоимость собственной мастерской по изготовлению и ремонту ботов: гоночных и ботов-боксёров. Тогда предел его желаний уложился в 42520 империалов. Но сейчас на его счету было больше двухсот тысяч полноценных энерго империалов, и куда можно потратить такую огромную сумму, Дим даже не представлял. Богатенькие технократы, что покупали инфокарту за энерго, не скупились платить за новые знания. Нашлись и те, кто потратил кровные о.с.з. для приобретения необходимых знаний. Всё те же пять процентов от очков социальной значимости приросли к его пятидесяти семи с лишним тысячам, возведя в новый ранг.
Ваша социальная значимость достигла порога в 75000 о.с.з. (Оптимат-Гражданин) Разблокировано: Налоги снижены на 10 % Посещение Сената, Театра, Бумажной библиотеки, Музея прошлой эпохи, Зоосада. (Индекс цен *3) Разрешено основание династии Ценность вашего голоса/мнения/решения *15
Дим Сэт 87 уровень. (87102 о.с.з.) Атрибуты: Сила: 26 Выносливость:35 Интеллект: 46 Инфоносители: Нейро-оператор бота 2, Материаловедение 6, Роботостроение 6, Тактика боевых групп 3 Навыки: Микроконтроль 9, Оператор ботов 9, Инженер-механик 10, Электрика 8, Электроника 8, Эрудиция 4, Стратегия 1 Качества: Авантюризм 3, Любопытство 3, Концентрация 6, Аналитика 5
Дим читал свои характеристики и боялся спугнуть чудо. Он тот, кто ещё месяц назад числился отбросом общества, отбывающим сиротскую повинность перед доминионом, десять дней назад являвшийся простым Обреченным, чья судьба была отдана на откуп Легату Рос Перу, сейчас имевший статус Оптимата-Гражданина! Тут стоило уточнить один момент: статус Обреченного с Дима снят не был, хотя такая возможность имелась: всего-то нужно было купить Индульгенцию доминиона на прощение. Плати очками социальной значимости или деньгами, и твои прегрешения перед доминионом списываются. До отвратности порочная система, позволяющая богатым или высшим слоям общества откупиться от совершенных ими грехов. По мнению Дима, это была одна из глиняных ног колосса по имени Новый Ковчег. Если бы не Система, работники, судьи, исповедники и отцы давно бы погрязли в коррупции, прикрываясь возможностью в любой момент откупиться. Сейчас, в сущности, так и происходило, и только Система сдерживала доминион от падения в греховную пропасть и развала. Именно Система не давала Новому Ковчегу превратиться в Киев с его непрекращающейся гражданской войной.
К вечеру Влад Раж скомандовал привал. Дневного перехода хватило, чтобы покрыть три четверти расстояния до нефтедобывающей станции. По его данным, станция была захвачена местными племенами, и это необходимо было исправить. Это были потомки тех, кто жил здесь до последней войны: дикие, обожжённые радиацией племена с завидной регулярностью доставляли проблемы на горных рубежах. Как-то это не слишком клеилось с образом, который пытались вдалбливать нам доминион и конфедерация. В любом случае, выполнение этого боевого задания искупит часть вины за преступление перед доминионом, которого не совершал. Походный лагерь разбили в безымянной крепости в горах. Сопоставив все отличительные черты, Дим понял, что и цитадель Чёрный утёс, и место их стоянки находятся в развалинах древних крепостей не просто так. Такое расположение выгодно со стратегической точки зрения: в каменных развалинах легко обороняться и незаметно не подойти. Дим соотнес проделанный за сегодня маршрут и древнюю географическую карту, намертво врезавшуюся в его мозг в момент цереброинсталлирования инфокарты. По всем прикидкам, сейчас они находились в районе города, который когда-то носил имя Буйнакск. А судя по примерному расстоянию, которое озвучил старший их группы, и направлению движения, Дим сделал предположение, что нефтезавод находится в крепости Нарын-Кала. Историческое место. Крепость, основанная еще в шестом веке, была краеугольным камнем в русско-персидской войне 1796 года и вот сейчас становится яблоком раздора между Конфедерацией — потомками Российской империи и эмиратом Салаф — теми, кто ведет свой род от персов, турков, иранцев, иракцев и саудитов. Правы были мыслители прошлых времён: история циклична, и нынешнее обострение лишь очередной виток. Одних только русско-турецких войн было одиннадцать, а потом еще и Первая мировая, где Турция выступала на стороне кайзера. И это только с Турцией. Лагерь был основан грамотно, да оно и понятно: мех-десантники из группы Влада Ража были не просто подготовленными, это была слаженная группа, целиком состоящая из потомственных военных. Говорят, в таких династиях всё гораздо сложнее. Для них война — это религия, а честь фамилии — их знамя. Они с молоком матери впитывают военную науку, чтобы к совершеннолетию, к шестнадцати, подать документы в элитные подразделения. Неудивительно, что Ром предпочел общество урожденных Воинов. Сейчас, сидя в одиночестве в кабине Джаггернаута, Дим мог спокойно подумать и проанализировать то, как кардинально изменились его взгляды. Месяц назад он был мальчишкой, таким наивным, замкнутым и прагматичным. Прошло всего ничего, но он, тот старый Дим, сейчас казался простодушным юнцом. Словно бы прошёл не месяц, а пара десятков лет. Инфокарты, не относящиеся к технической библиотеке, серьезно повлияли не только на знания о прошлом, но и на мировоззрение в целом. Черт возьми, он только что лежал, прикрыв глаза и философски рассуждал о теории цикличности в истории, вместо того, чтобы просто спать или же представлять в воображении конструкции новых боевых ботов! Наверное, это и есть взросление. Я думаю… — но свою мысль Дим закончить так и не успел. Охранная система Джаггернаута заверещала красным алертом: кто-то без допуска залез на корпус боевого бота. Сеть датчиков, позволяющих чувствовать окружение и непринужденно управлять механическим ботом, словно собственным костюмом, на время стоянки была переведена в режим сигнализации. И сейчас эта сигнализация вывела на монитор что-то живое без ключ-карты к боевому боту, карабкающееся по лестнице к кабине. Дим никогда не пилотировал собственное изобретение, и уж тем более, ни разу не примерял на себя экзокостюм мех-пехотинца. Чтобы удостовериться в том, что в лагере всё спокойно, Дим включил внешнюю камеру: Влад Раж, яростно жестикулируя, что-то втолковывал своему заместителю Сержу Альту, сыну Легата Ярослава Альта. Тот, в свою очередь, без оглядки на субординацию, также эмоционально отвечал своему непосредственному начальнику. Остальные же, в том числе и Ром Лерм, будто наблюдали за матчем по кибер-футболу, переводя взгляд с одного спорщика на другого и обратно. Поднимать тревогу было пока слишком рано. Мало ли что это могло быть: может просто замкнула контактная пара термодатчика, возможно, дикий козёл решил забраться на корпус, а может и ирбис решил обследовать непонятный для себя объект. В последнем случае, всё-таки стоило поднять тревогу, ста пятидесятикилограммовый дикий кот вполне мог загрызть парочку пойманных врасплох мех-десантников. Вот только непонятно, как живое существо смогло обойти лазерную сеть лагеря и тепловые камеры на кружащих над лагерем дронах-охранниках. Дим взял под контроль, а если быть точным, взломал командирского дрона-охранника и подвел его ближе к Джаггернауту. Тепловизионная камера не обнаружила ничего постороннего на поверхности бота, в то время как датчики упорно сигнализировали о том, что нечто теплокровное движется к кабине. Это был ещё один тревожный «звоночек», последний, который можно было списать на случайность. Отстегнув ременной корсет, Дим подскочил к распределительному щитку, стоило хорошо подумать, каким из датчиков стоит пожертвовать для проверки угрозы. С одной стороны температурный датчик был самым ненужным, однако именно он засек странную активность. Датчик давления не сработал, значит сила, с которой оказывалось давление на него, не превышала ста килограмм. Не заморачиваясь дольше с выбором, Дим отщелкнул от креплений крокодилы силовых кабелей и навесил их на чёрный и красный контакты датчика давления. Тут же ярко вспыхнуло на мониторе, транслирующем видео с дрона в тепловом спектре. Больше медлить было нельзя, рука сама упала на красную кнопку тревоги, и по развалинам замка раскатисто прокатился визг зуммера. И завертелось. Будто мотыльки на огонь, к костру со всех сторон ринулись люди в маскировочных халатах. Полимерное покрытие формы диверсантов-разведчиков меняло цвет и фактуру, подстраиваясь под окружающую среду, отчего бегущие фигуры превращались в калейдоскоп и перестали быть незаметными. О таких технологиях Дим никогда не слышал, но сейчас лично наблюдал, как торс одного из нападающих на ходу менял расцветку и текстуру, делая владельца костюма неотличимым от камня под ногами. На мгновенье нападающий просто прижался к стене, и его одежда словно обратилась частью этой стены и даже изменила форму под грубую каменную кладку. Десантные модули, стоящие по периметру вокруг костра, подчиняясь командам своих пилотов, распахнули двери кабин, но нападающие плотным огнем отсекали их. Очевидно, что эти хорошо экипированые разведчики или диверсанты не ставили своей задачей уничтожение группы. Они желали захватить как можно больше живых пленников, и то, что среди них находился Влад Раж, по сути второе лицо в форте Чёрный утёс, не сулило войску Нового Ковчега ничего хорошего. Окружённая у костра группа отбивалась как могла. Потомственные военные шли в контратаку на нападающих, имея при себе из оружия лишь офицерские кортики, но еще на подходе их вырубали шоковыми пистолетами. Нелетальное оружие вырубало бравых десантников точно также, как и всех остальных. Дротик с шоковым электрозарядом пробивал ткань формы и вонзался в кожу, вводя жертву в состояние эпилептического припадка. Дим не мог им помочь: в его распоряжении была только четвёрка стандартных дронов разведчиков, трикоптеров, оборудованных камерами, но не несущих никакого вооружения. Очевидно, о нём диверсионная группа не знала, равно как и о бесшумных дронах, что с высоты полутора сотен метров давали прекрасный обзор с четырех ракурсов. Вопрос, кем являются противники, решился довольно быстро: как только конечности семерых солдат были зафиксированы пластиковыми хомутами и тех гуртом повалили на землю, диверсионная группа сняла маскировочные комбинезоны. В начинающий потухать огонь незнакомцы подбросили валежника, и на оголенных торсах стала видна татуировка — три полумесяца и два ножа. Герб Эмирата Пяти морей был легко узнаваем даже в непостоянном совете костра. Религиозные фанатики, живущие в южной Конфедерации наконец решились на полномасштабную интервенцию, считая эти горы своими. Дем усмехнулся: вот он, ещё один виток истории. И вновь камнем преткновения стал Кавказ — вечно воюющий горный край. Тем временем, один из воинов Эмирата что-то затараторил, указывая рукой на юго-восток. Внешне он отличался от остальных: гораздо крупнее, ростом он не уступал десантникам, его тело было полностью лишено волос как на голове, так и на теле. Даже брови были зачем-то сбриты, а череп щедро покрывали рубцы, отчего голова казалась угловатой. Лысый ещё что-то прокричал на гортанном наречии Эмирата и вынул из голенища остроносого сапога недлинный широкий нож, а затем, вскинув руку, щедро полоснул по своему черепу. Сразу же хлынула горячая кровь, ярким пятном высветившись на тепловой камере дрона. Здоровяк взревел, остальные рухнули на колени. Десантники, что были скованы пластиковыми хомутами, ошарашенно смотрели на лысого фанатика. Тот растер кровь по лицу и пружинистой походкой хищника двинулся к поваленным в кучу пленникам, схватил за волосы Герма Титова и вонзил нож ему в грудь. Десантник умер мгновенно. Но лысый сделал то, что повергло всех, включая самого Дима в ужас. Держа мускулистый рукой безжизненное тело, другой он умело вырвал глаз из глазницы десантника и сунул его в рот. Остальные иноверцы заметно оживились, тоже достали ножи, подступив к еще не остывшему телу Герма, и принялись отрезать от него куски, поедая их сырыми. Дим часто слышал, что жителей Нового Ковчега звали религиозными фанатиками, и что ответить он не знал до этого момента. Вот настоящие фанатики! Вот звери в людском обличии! А что, если эта ситуация для Дима вовсе не западня, а наоборот — шанс сбежать? Что, если выбраться сейчас в спасательный электробот и на полном газу уйти в отрыв, пока фанатики из Эмирата заняты охраной мех-десантников? Удрать недалеко так, чтобы оранжевый ошейник не потерял связь с мехом Влада Ража, забиться в тихое местечко и избавиться от куска взрывчатки у себя на шее. В том, что ему удастся такое провернуть, Диму даже не приходилось сомневаться, всего-то и нужно: пара медных проводов, острые кусачки и зеркало, прямые руки и знания у него вроде как имелись. Не ввязываться в драку, бежать и уклоняться, вот какая была бы стратегия у прошлого Дима. Похоже, он и в самом деле повзрослел, что не поступил так сразу, а начал думать о других. К тому же, что он знает об этих горах? И главное, куда сможет податься, если решится на побег в одиночку и бросит остальных? Эти мысли пришли уже позже, после того, как Дим понял, что не бросит их. Тех, кого, пусть и мысленно, но назвал боевыми товарищами. Да и его статус становился всё выше и выше. Жалко из Оптимат-Гражданина становиться Отверженым. Нужно было действовать, и план родился молниеносно. Трикоптеры следовали за отрядом автономно, согласно заложенному алгоритму, но имели и ручное управление, которым Дим и воспользовался, чтобы осмотреть свой бот после сигнала датчика. Работать с клавиатурой, глядя в монитор, он не умел, а переучиваться не было уже ни возможности, ни желания. Подсоединив к консоли шлем-визор и джойстик из набора дрона-ремонтника, Дим переключил управление на трикоптеры наблюдения. Переназначив кнопки управления, на автоматизме забиндил комбинации нажатий и замер в нерешительности. Именно от него сейчас зависела жизнь команды. В видеотеке сиротского приюта было множество фильмов про героев, которые без страха шли на выручку своим друзьям, жертвовали собой ради других. Черт возьми, Дим никогда не считал себя героем, хотя, как и другие дети, в своих фантазиях представлял себя таковым. Дрон-ремонтник на электромагнитных колёсах выскочил из сервисного отсека и, бодро стуча металлическими колесами, покатился вертикально вниз по корпусу Джаггернаута. Естественно, такое не могло остаться незамеченным, и хорошо выученные диверсанты отпрянули прочь от тела мех-десантника, ощетинившись личным оружием. Тем временем, трехсоткилограмовый дрон соскочил с корпуса и ломанулся напролом, сквозь заросли самшита. В сторону, куда ушел дрон, ударила нестройная канонада, но пули, срикошетившие от стены за кустами, охладили пыл диверсантов. Те, не сговариваясь, накинули высокотехнологичные маскировочные костюмы прямо на голое тело и растворялись в ночи, вновь выходя на охоту. Дим понял, как арабам удалось застать врасплох группу Влада. Они и не проходили сквозь защиту их лагеря. Имея такое совершенное маскировочное оборудование, Эмиратцы просто дожидались их в крепости, а высокотехнологичные комбинезоны делали их невидимыми глазам и оптике уже с расстояния пяти шагов. Наверняка диверсантысалафы полагались в ночной охоте на тепловизоры. Вот только электромоторы дрона-ремонтника почти не грелись, уравнивая шансы. Это был ремонтный бот с клешнями-манипуляторами, портативной сварочной машиной и баллонами с маслом, пожарной пеной и сжиженным азотом. Самый минимум необходимого для полевого ремонта ботов. Четвёрка дронов кружили в воздухе, безуспешно пытаясь найти врагов в темноте среди камней и зарослей кустарника. Будущая ночь обещала быть долгой, а бой больше походил на ловлю черной кошки в темной комнате.
Глава 8
Ремонтный дрон, ставший в этот момент боевым, как мог, отвлекал внимание на себя. Газовая горелка тугой струей расплескивала пламя, смолистый кустарник вспыхнул, озаряя руины ярким пламенем. Таким образом, Дим сразу лишил Эмиратцев преимущества в ночном зрении. Раздались короткие очереди из мелкокалиберных пистолетов-пулеметов, «говорило» никак не меньше четырех стволов. В это время дрон-ремонтник нашел свою первую жертву. Нашёл, надо сказать, неожиданно: Дим просто забыл выключить электромагнитные подушки на колесах. Сверхтехнологичный маскировочный комбинезон, очевидно, состоял большей частью из ферромагнетиков. Затаившийся в инвизе фанатик сначала дернулся, сопротивляясь магнитному полю, но потом его неумолимо потащило навстречу трехсот килограммовой машине. «Минус один» — мысленно подумал про себя оператор дрона. Один из трикоптеров-сторожей почти бесшумно начал опускаться к поваленным в кучу мех-десантникам. Увы, его расчёт на отвлечение внимания сработал не на все сто: стена кустов колыхнулась, и очередь срезала трикоптер еще на подлете. Второй небоевой коптер камнем рухнул вниз на демаскировавшего себя бойца. Хрупкая защита винтов рассыпалась, чиркнув о камни, и винты начали жадно вгрызаться в небронированное тело второго. Маскировочный костюм замкнуло, он заискрил голубыми искрами, а винты, тем временем, упорно потрошили голое тело под ним. Такой размен откровенно не устраивал Дима: два своих, пусть и небоевых, юнита против двух юнитов противника. Да, именно юнита, а не человека. Оперируя джойстиком в руках и глядя на боевую обстановку через оптику дронов, Дим всех воспринимал, как юнитов. Чужих или союзных. Наверняка, это был защитный механизм психики, позволяющий не сойти с ума в чрезвычайной ситуации. Тем не менее, такая точка зрения позволяла держать максимальную концентрацию, не поддаваясь эмоциям. Минус два. К этому моменту освободился Влад Раж. В деталях подбитого дрона он нашел чем перепилить пластиковые хомуты на запястьях и сейчас освобождал бойцов, орудуя титановым винтом коптера, как ножом. Раздалась короткая очередь, пули, веером пущенные в сторону мех-десантников, подняли столбики пыли и забросали бойцов осколками задетых камней. Собственно, на этом всё могло и закончиться, но каким-то чудом злые девятимиллиметровые пули достали лишь лейтенанта Сержа Альта. Третий коптер бросился в суицидальную атаку — нельзя было дать противнику перезарядиться. Второй раз он вряд ли промахнется. В этот раз защита винтов выдержала, но это слабо помогло Эмиратовцу. Стосорокакилограммовый коптер просто смял человеческое тело, как желейную фигурку, смяв его до состояния месива внутри маскировочного комбинезона, который так и продолжал подстраиваться под окружающую среду. Только теперь он имитировал не фрагмент стены причудливой формы, а булыжник, из-под которого сочилась бурая кровь. Последний фраг не потребовал какого-то мастерства, Дим просто направил коптер вверх и вновь переключился на управление дроном-ремонтником. Искать хорошо замаскировавшихся противников было делом неблагодарным. А потому он просто зашел в настройки бота и снял предохранительный скрипт с баллонов, позволяя стравливать рабочие жидкости без ремонтной сцепки с модулями бота. Догорающий кустарник вновь озарился огнем. Унифицированное масло под давлением в пятьдесят атмосфер превращалось в огнемет, который заливал периметр горючей смесью. Три огненных факела принялись кататься по горящей земле в попытке сбить пламя. Но спустя еще минуту затихли. Где последний из нападавших Дим уже знал, видел, как закрылась кабина мех-модуля покойного Герма. И если десантный робот не «положил» остальных прямо на месте, то замок «от дурака» и в самом деле неглупая придумка рукастых «катков». Дим и Ром встретились на лестнице, идущей по лампасной части боевого бота. Взгляд у механика был ошарашенный, в то время как на Дима начинал находить отходняк: внезапно затряслись руки, тяжело забухало сердце в груди и предательски затряслись коленки. Ты жив? Ты видел как мы их? Где ты вообще был? — Ром прямо хлестал эмоциями, и обвинительные нотки в них Диму не нравились. Вы? — переспросил Дим. — Ты ничего не путаешь, Обреченный? Пошли к Владу Ражу, — требовательно произнес тот. А потом уже легче добавил — Это его приказ. Дим усмехнулся, и куда делась вся та покорность и раболепие, сочившееся из Ремесленника, когда тот знал, что от мастерства Дима зависят их жизни, а в одиночку он «не вывезет». Спустившись вниз, Дим попал под перекрестный взгляд всех мех-десантников. «Катки» с каменными лицами пристально смотрели на него. Ром Лерм, шедший следом, тут же отошел в их сторону и подсознательно подражая своим кумирам, также уставился на него. Первым отмер Влад Раж. Резко сорвался с места, подошел, сорвал со своей груди шеврон с красным беретом и с силой приложил его к груди Дима. В этот момент Дим невольно зажмурился, опасаясь удара, но когда открыл глаза, увидел у себя на груди бордовый берет с эмблемой из золотого венка на фоне двух перекрещенных пулеметов. Эмблема мех-десанта слишком контрастно смотрелась на серой форме Обреченного. Дим с радостным удивлением расплылся в улыбке. Влад не стал сыпать хвалебными словами, действиями он показал свои эмоции гораздо больше. Как ты смог переподчинить коптеры? — поинтересовался он. У них модуль связи тот же, что и у дрона-ремонтника, я просто сменил адрес своего модуля на модуль из твоего мех-модуля, а так как тот был не активен, то произошло переподключение, на триста двадцатых «Соколах» обычно стоит заводской пароль — техникам обычно лень заморачиваться с этим. И на Чёрном утесе всё оказалось точно также. Дим вкратце пересказал алгоритм своих действий. Ты понимаешь, что это взлом боевых систем? — сухо поинтересовался командир. Как можно взломать дверь, которая открыта нараспашку? — вопросом на вопрос ответил Дим, — Тут примерно тоже самое. И потом, без этого и вы, и я уже были бы либо мертвы, либо попали бы в плен. Взгляд юноши упал на полуобглоданное тело Герма, эти каннибалы искромсали его, отрезая куски повкуснее. Тут взгляд Дима зацепился за вторую жертву — Сержа, которого посекли шальные пули. Десантник явно был жив, но лежал неподвижно, словно спал. Как он? — Дим кивнул в сторону Сержа. Поражение брюшной полости, Семен его обезболил, но нужна операция. А у нас приказ, так что, скорее всего, он погибнет. Вам надо возвращаться, — Дим кивнул вверх. Все тут же посмотрели в медленно светлеющее небо. У нас боевая задача, Обреченный! — вновь повысил голос Влад Раж. Это коптеры-разведчики. Наверняка сюда уже движется несколько групп Эмирата или отряд боевых ботов. Может быть, у нас достаточно сил, но не это главное. Влад Раж, посмотрите на сложившуюся ситуацию не как каток, а как тактик. У нас один боец погиб и один критически ранен, а значит, два из шести мех-модулей выпадают. Численность и силы врага не ясны, но по обилию коптеров можно судить о, как минимум, штурмовом звене. Прибавить к этому захваченного «языка», который, судя по тому зверству, что он сотворил, является явно не рядовым солдатом. Дим обстоятельно, медленно и по полочкам разложил ситуацию, как он видел ее со стратегической точки зрения. Инфокарты по смежным с военными дисциплинами библиотекам сильно расширили его кругозор. Каким «языком»? — ухватился за самое важное командир. Тот лысый здоровяк, что прикончил Германа, в середине боя он решил завладеть его мех-модулем, — все пятеро тут же повернулись к боевой машине покойного товарища — успокойтесь, похоже, он тоже не знает про ваш кустарный магнитный замок. Охренеть!!! — на выдохе произнес Влад Раж и его лицо недобро оскалилось — Мы взяли дервиша Эмиратовцев! Подумай, командир, стоит ли продолжать операцию, — вклинился один из катков, чьего имени Дим еще не знал. — Плененный дервиш, плюс раненый Серж. Но Влад по-прежнему не торопился с вердиктом. Да даже если назад повернем, мало шансов, что Сержа довезем, — Семен Лир бывший в группе за медика вставил свое мнение — Через пару часов у него температура поднимется, а учитывая жару в модуле, его кровь закупорит сосуды еще до прибытия в Черный утес. Никто из этих десантников не был другом Диму. Даже Ром Лерм, несмотря на сравнительно долгое знакомство, по сути является лишь знакомым или, скорее, коллегой по работе. Который, кстати, до недавнего времени, сильно недолюбливал его, видя в нём только Гражданина. Но что-то внутри юноши подсказывало ему, что он должен им помочь еще раз. Не потому, что так требует кодекс или ещё что-то, а просто потому, что он может помочь. Дим извлек заткнутый за пояс джойстик и выдал дрону команду спуститься. Это ремонтный дрон, в нем есть баллон с закисью азота. В мех-модуле, где он поедет, будет кондиционер. — спокойно проговорил Дим, для убедительности выпустив струю азота, которая тут же испарилась белыми клубами. Решено! Возвращаемся в Черный утес. Пленный дервиш Эмирата крайне важен, да и у Сержа жена беременная, — командир позволил себе человеческие нотки в прежде стальном голосе. — Дервиша достать, беспилотные модули сжечь. Нельзя отдавать их в руки Эмирата. Зачем? — Вопрос Дима прозвучал для катков так неожиданно, что принявшиеся исполнять приказы командира десантники остановились и посмотрели на него как на несмышленого ребенка. Дим сглотнул от волнения, ну не привык он находиться в центре внимание долгое время. — Их же лучше забрать. Ты же механик, Дим, — сдержанно, насколько мог, произнёс Влад — Мех-модули десанта не имеют круиз-контроля или функции возврата. Управляющей электроники там минимум — стабилизационный блок и все! Доставать пленника или жаться вдвоём в одной кабине не придётся, — вымученно произнес механик. Не став больше распыляться на пустые слова, Дим попросил, чтобы впереди модулей, оставшихся без пилотов, подвели рабочую машину. Объяснив Рому Лерму задумку, Дим увидел в его глазах сначала недоумение, но потом в них появилось озарение. Для того, чтобы увести беспилотные десантные машины и не требовалась хитрая электроника, достаточно соединить гидроуправление, синхронизировать работу двигателей с пилотируемым модулем и все! Ведомые десантные машины, сцепленные точно вагоны монорельса, будут послушно повторять движения ведущей машины, а стабилизационная система не даст им опрокинуться. Винить десантников в том, что они не знали о такой функции своих верных боевых машин было глупо: если десантник погибал, то вместе с мех-модулем, как правило, нечего было буксировать. С разведдронами противника Ром Лерм, забравшись в пилотский модуль бота, справился играючи. Шесть коротких очередей из спаренного пулемета и четыре дрона трухой металла и пластика осыпались вниз. От природы запасливый Дим не позволили чужим технологиям остаться в этой безымянной крепости, что заняло более получаса. Жадность до деталей и механизмов, помноженная на любопытство к неизвестным изобретениям, заставили механика изрядно повозиться, собирая обломки. Самое сложное было сделать это так, чтобы мех-десантники не узнали, что он откровенно присвоил себе трофеи. И речь тут шла совсем не об обломках дронов, из которых более или менее сохранился только флеш-накопитель у одного и измочаленная проводка другого. Вытаскивать изломанное тело из облегающего комбинезона, не привлекая внимания, то еще занятие. Комбинезон, потеряв хозяина, сделался серым с металлизированым покрытием. Его Диму еще только предстоит изучить, и инженер не сомневался, после того как он раскроет все секреты данной технологии, ему будет предложено создание еще одной инфокарты, и кастовый рост пойдет еще быстрее. Сожалел Дим только об одном: в походе у него не было возможности связаться с Системой и цереброинсталлировать несколько инфокарт. Спустя почти час, колонна двинулась в обратный путь со скоростью самой медленной машины, а вернее, связки машин. Утро плотно вступило в свои права, и уставший за бессонную ночь Дим любовался горными кряжами и ледниковыми шапками гор через око камер последнего коптера-разведчика. Тому, кто за двадцать два года ни разу не выбирался за пределы доминиона, здесь было головокружительно свободно. После прошедшей ночи Влад Раж не стал настаивать и возвращать механического наблюдателя под своё управление, и Дим без стеснения пользовался этим. Знаешь, Дим, — Ром заговорил без какого-либо повода — а я ведь никогда не хотел становиться ни механиком, ни инженером. Это всё отец. Это всё его влияние, ну, и если бы не тот случай… Короче, вчера я понял, что не хочу больше ремонтировать боты, а хочу ими управлять. Знаю. Это видно, да и психоматрица у тебя скорее того, кто мечом машет, нежели его кует. — Ответил Дим. Не мог не ответить, потому что Ром ждал этих слов. Мечом? Что это? — вздернул брови Ремесленник. Древнее холодное оружие, широко распространенное до изобретения пороха, — Дим как можно проще сформулировал ответ. Ты умнее, чем обычный Гражданин, и талантливее многих Ремесленников, — улыбался пилот боевого бота.* * *
Появление на горизонте полдюжины ракет Дим банально прозевал. Наведение у ракет оказалось тепловым — самый дешевый и распространенный вариант. Взяв инфракрасный след от топливных двигателей мех-модулей, голодная стая из шести смертоносных снарядов устремилась вниз. Ром не сплоховал, отстреливая тепловые ловушки. Пять из шести ракет взорвались в воздухе, среагировав на пирофорные заряды, но одна так и не сменила курса, ударив в последний бот в связке. Он вспыхнул, как свеча, пробитый насквозь кумулятивной струей, но обладая потрясающей живучестью, прошагал ещё метров пятьдесят, повторяя движение головного мех-модуля. И вновь в небе появился дрон, проверяющий результативность артобстрела. Зашелестела связь и в кабине боевого бота зазвучал голос командира группы. Ты смотри, как мы их огорчили! Судя по пеленгу, захваченный дервиш является их целью. Обнаружив в нашей группе боевой бот, хоть и устаревший, они решили его не спасать и тупо закидать нас ракетами. Сейчас будет второй залп. Простите, мужики, я-то думал, что мы погибнем как воины, а не будем мишенями в тире, — Голос Влада Ража был нервным, но не испуганным. Кажется, у десантников вообще атрофирован страх. Горящий почти багровым жаром мех-модуль и подсказал Диму выход из ситуации. Влад, какое примерное время подлета ракет? Минуты две, после выхода разведывательного коптера на связь с базой. Тут горы, любая связь осложнена, — в командирской голосе прозвучали нотки надежды — У тебя есть какие-то идеи? Идеи две: одна хорошая, вторая плохая. С какой начинать? — произнес Дим, прикусывая губу. Плохая идея ему и самому совсем не нравилась. С хорошей! — тут же крикнул в микрофон Влад. Эмоции захлестывали экспрессивного командира. Нужно обрубить горящий модуль, собрать мехи в кучу и сорвать крышку с дрона-ремонтника. В нем полный баллон пожарной пены. При высвобождении углекислотная пена интенсивно поглощает тепло. Она отлично скроет мех-модули от инфракрасных датчиков ракет, — на одном дыхании проговорил Дим. Ты точно Гражданин, сын блудницы, а не отпрыск родовитого Ученого? — с сомнением спросил Влад, под стрекот сервоприводов открываемой кабины. Все пятеро мех-десантников уже подвели боты друг к другу и отрубали управление буксируемого модуля. Хорошая черта, которую Дим примечал не в первый раз — мех-десантники задают мало вопросов и никогда не сомневаются в приказах руководства. Вот он, грамотный отбор в элитные войска не только по физическим данным, но и по показаниям психоматрицы человека. Точно. Месяц назад я отрабатывал сиротскую повинность, работая в отстойниках доминиона, — Дим скривился, припоминая прошлое. А что за плохая идея? Влад, давай пока обойдемся хорошей. Окей? Посоветовав всем десантникам плотно закупорить кабины, Ром ювелирно, лазером рассек красный баллон на теле дрона-ремонтника. Клубы густой пены вспухли, образовав шапку высотой по пояс Джаггернаута. В этот момент над головой взревело. Дим посмотрел на мониторы и выдохнул: вторая, еще более массивная стая ракет прошла дальше, ища тепловые метки мех-модулей. Вообще, Обреченным это знать не обязательно, но все ваши действия пишутся в мой командирский имплант. По прибытию в доминион на основе этих данных Система рассчитает очки о.с.з. или процент отработки повинности Обреченного. И думается мне, Дим, ты еще ночью искупил провинность. Так что по возвращении в Черный утес я буду ходатайствовать о приеме тебя в мех-десантники и переводе в мое звено. Звучало это крайне лестно, но Дим имел другие планы на своё будущее, а потому вежливо перевел разговор в шутку, предложив обсудить этот вопрос в форте. Дальше группа из пяти механических снеговиков и одного колосса двинулась в ускоренном темпе. Из-за возросшей скорости, буксируемый бот с дервишем-пленником несколько раз падал, но даже учитывая время на его подъем, их группа всё-равно шла гораздо быстрее. Еще несколько раз пролетали ракеты, но игнорировали спешащую группу. Зато разведывательные коптеры преследователей «вели». Настроение в команде начало потихоньку расти, начали звучать шуточки вперемежку со скупой благодарностью Диму. Но все это тут же оборвалось, когда Влад Раж, очевидно знавший арабский, скупо произнес. Звено, слушай мою команду: рассредоточиться и окопаться. Противник: боевой бот шестого поколения, предположительно Ифрит. Семен уводит дервиша в Черный утес, остальные максимально долго сдерживают противника. В голосовом эфире послышались сдержанные маты, но группа принялась рассредотачиваться. Влад, — Дим вызвал на связь командира осипшим от волнения голосом — настало время для плохой идеи. Излагай. Твое звено уходит, а Джаггернаут остается сдерживать противника, — на эти слова Ром Лерм обернулся так резко, что едва не завалил бота. Он молчал, но его взгляд был куда красноречивее слов. Ром, мы всё равно не вернемся домой. По крайней мере, сегодня-завтра. Так может дадим другим шанс? — самого Дима воротило от произнесенного. Высокопарные слова и ораторское искусство есть инструмент и оружие высших каст: Трибунов, Сановников, Технократов. Призывающих к чести, совести и покаянию — к великим благодетелям христианства. Благодетелям, которых лишены сами. Граждане знают, что те, кто стоит на вершине кастового строя, лгут им не краснея. Высшие чины тоже вкурсе, что их ложь есть давно раскрытый фарс, но они упорно продолжают играть свою роль. Удивительно, но такой дешевый трюк, изменил негативное отношения Рома Лерма. Непутевый Ремесленник, наконец ставший тем, кем всю свою жизнь мечтал, посерьезнел в лице и повернул бот к мех-модулю Влада Ража, а затем повторил его манипуляции во время перезапуска Джаггернаута: накрыл левой рукой голову, а пальцы правой прислонил к виску. Это ваше общее решение, Катки? — Влад Раж намеренно назвал Обреченных Катками — психологическая манипуляция, грубая и топорная. Если мне полагается медаль, Влад, я прошу вручи ее моему отцу как полагается. Я хочу чтобы он гордился мной! — Скупо ответил Ром, очевидный его конфликт с отцом имел гораздо более глубокое дно. Будет сделано как надо. И орден на краповом берете и залп из табельного оружия, — Произнес Влад Раж. — А у тебя, Дим, есть пожелания? Может кому-то что-то на словах передать надо? Матери? Жене? Девушке? Влад, ты знаешь мою историю. Я сирота. Но просьба будет: не закрывайте наши идентификационные карты как можно дольше. И сними с нас, пожалуйста, эти оранжевые ошейники. После слов Дима Влад Раж молчал долго. Дим уже было забеспокоился, но в этот момент в наушниках вновь раздался голос командира. С ошейниками проблем нет, — что-то щелкнуло, и широкий ошейник с взрывчаткой слетел с шеи. — А вот по поводу ваших удостоверений… Максимум смогу отсрочить ваше исключение из Системы на неделю. Извини за странный вопрос, но зачем тебе это? Я желаю вернуться, Влад. Да и в доминионе у меня много незаконченных дел, — ответил Дим, пристально глядя в спину своего напарника.Шесть мех-модулей разделились на три группы и, желая запутать врага, разошлись в разные стороны. Парни по-разному готовились к предстоящему сражению: Ром Лерм выбрался из бота и сидел, поджав под себя ноги, о чем-то думая, а Дим делал то, что любил больше всего — ел. В этот раз под бордовым пластиком нашелся «Плов с бараниной», но Дим смог осилить всего одну порцию пряного сытного блюда. Не по причине сытости вечно голодного Гражданина. В сравнении с содержимым бело-голубого пакетика «Молока сгущенного, цельного с сахаром» «Плов с бараниной» оказался откровенно слабой липкой кашей, пусть и с настоящим мясом.
Глава 9
Труднее всего подготовиться к бою с врагом, о котором ничего не знаешь. За предыдущие полтора часа Джаггернаут «срезал» еще пять коптеров-разведчиков и, очевидно, у противника они попросту закончились. Дим пришёл к этому решению, когда паузы между появлением коптеров увеличились до пятнадцати минут, а за последние полчаса и вовсе не появилось ни одного. Ром, пора! — произнес Дим в микрофон связи, и пилот боевого бота кивнул. Пятисоттонная боевая машина, полупригнувшись, рванула вниз по руслу горной речушки, туда, где в скальной ложбине, в тени орешника, образовалась заводь. Глубина у естественного бассейна хоть и была приличной, но для десятиметрового бота с парными «Медведями» на спине даже этого было мало. Последний трикоптер был пристроен в расселине за полкилометра до засады. И сделано это было не только ради разведки, батарея дрона-разведчика практически села, и всё, что он мог, это только передавать изображение. Чтобы хоть как-то поместиться в заводи, Джаггернаут лег в каменную чашу и прицелился в кустарник под скальным козырьком. Слишком велика разница между третьим и шестым поколением боевых ботов, чтобы хоть как-то надеяться на победу. Дим и не надеялся, впрочем, и умирать сегодня в его планы не входило. Хотя, судя по тем сурово-уважительным интонациям в голосе Влада Ража и благородной решимости в глазах Рома Лерма, все решили, что их боевая вылазка имеет маршрут в один конец. Наивные глупцы! Дим решил для себя, что обязательно вернется, но вот вернется ли Ром Лерм, он еще не решил. Ром, напоминаю: мои приказы не обсуждаются! Выполняй их и не задумывайся, — негромко произнес Дим разминая виски. Бессонная ночь сильно сказывалась. Дим буквально чувствовал, как заторможенно работает его мозг. Я помню приказ Влада Ража, — сквозь зубы процедил Ремесленник. Очевидно, у него не было желания меряться кастами, и Дим мысленно возблагодарил небеса за толкового напарника. Может, все-таки, Ром Лерм не так глуп. Если все пройдет хорошо, ты еще вступишь в мех-десантуру, — пообещал ему Дим. Но тот воспринял его слова, как пустой трёп: деланно хохотнул, как над неудачной шуткой. А ты, по-видимому, станешь Трибуном, раз так красиво обнадеживаешь, — иронично подметил пилот. Нет, Ром. Мои мечты гораздо приземленнее. По крайней мере, пока. Для начала — переселиться под купол и создать боевой крафт по своим чертежам. Тоже не мало, —Кивнул Ром. — Я понимаю, что ты хотел лишь ободрить, и сегодня мы здесь подохнем. Но спасибо, Дим. В этот момент дрон, расположенный в расселине, за полкилометра до их позиции, засек боевого бота халифатцев. Ифрит оказался непохож ни на один бот из виденных Димом ранее. Антропоморфное тело бота было посажено на платформу из такого количества ховеров, что их тугие реактивные струи сливались в одну. Ром, — Дим решил дать шанс пилоту выговориться — раз ты решил погибнуть, ты ничего не хочешь мне рассказать? Так сказать, очистить душу перед тем, как предстать перед Святым Апостолом Петром. Ром замер на мгновение, а затем, погасив синхронизацию с ботом, повернулся, очевидно на что-то решившись. Дим, я… Меня… — начал было мямлить здоровяк, как вдруг ракета с шипением сорвалась с лапы Ифрита и разметала валуны, меж которых таился последний трикоптер. Экран, показывавший пилотам всё, что видит разведчик, погас. Вздрогнув от разрыва, Ром тут же вернулся в рабочее положение и включил синхронизацию с ботом. Вода едва покрывала боевой бот, но, очевидно, этого оказалось вполне достаточно, чтобы не дать обнаружить себя. В небе зарокотала еще одна стая ракет. Увы, ик-датчики среагировали на пламя ховеров Ифрита и, развернувшись под острым углом, атаковали союзный боевой бот. Силовой купол полыхнул разноцветными разводами, точно масляное пятно в луже, и легко поглотил энергию кумулятивных ракет. А бот даже не замедлился, преследуя на крейсерской скорости десантные модули. Отстрел дымовых кассет на одиннадцать часов, — скомандовал Дим, как только боевая машина проследовала мимо них. Пневматическая пушка выплюнула по очереди два баллона с белым дымом за спину Ифрита. Дим больше всего боялся, что боевой бот противника засечет их при залпе, но быстрый поток горной речушки легко скрыл всплески воды при залпе. Густой, словно комок минерального изолятора, белый дым начал расширяться, стекая по горному склону. Ифрит, не прекращая движения, крутанулся на месте и сходу расчертил белый смог парой зеленых лазеров. Пилот у боевого бота противника оказался не промах, Ифрит не стал останавливаться, и, не теряя скорости, рванул вверх, стремясь обрести преимущество в высоте. Сидим тихо, не дергаемся, — произнес Дим, видя как нервничает Ром. Ифрит метался по округе, ища возмутителей спокойствия. Воздушная смесь в баллонах, необходимая для работы реактора Джаггернаута, неумолимо таяла, несмотря на минимальные обороты. Время шло. Уже жидкие клубы маскировочного дыма разорвала неожиданная колонна техники. Шестнадцатиколесные тягачи тащили по неширокому серпантину нечто величественное, монструозное и удивительно знакомое. Дора? — сам себя спросил Дим. Уж больно похожей была эта махина на орудия времен Второй Мировой войны, которую до Последней войны считали самой ужасной. Что? — Нервно переспросил пилот — Ударить? В это? Со всех орудий? Нет!!! — на эмоциях вскрикнул Дим, а такое случалось нечасто. — Нет, сидим тихо до последнего. То, что тянули четыре тягача, больше всего напоминало исполинское артиллерийское орудие. Исполинское, даже в сравнении с Ифритом. Батарея из восьми стволов, каждый из которых имел диаметр в три с лишним метра, внушала благоговейный страх. А три технических бота и эшелон с боеприпасами явно указывали для чего этот «караван смерти» под прикрытием Ифрита движется в сторону Черного утеса. Нападение на оплот Конфедерации явно готовилось давно, а захват дервиша — духовного и боевого лидера просто стал катализатором событий. Дервиш для салафитов — и Исповедник, и Воин, и святой Паладин в одном лице. Умереть рядом с ним для эмиратцев — прямой путь в Джаннат, аналог Христианского рая. Вообще, каждый халифат извратил когда-то общую религию на свой манер и не прочь вырезать былых единоверцев ради чернооких гурий и рек с молоком, вином и ключевой водой. Так и пал эмират Магриб, его вырезали единоверцы — эмират Салаф. И все ради получения выхода к Атлантике. Гаси мотор, — произнес пилоту Дим. Артиллерийская установка остановилась, и едва ли не полк обслуги засуетился вокруг мастодонта, принявшись разбивать лагерь. И только засевший на склоне Ифрит не позволял ворваться в лагерь халифатцев, воспользовавшись суматохой. Очевидно, от погони его отговорили именно непонятно откуда взявшийся дым. Между защитой исполинской арт установки и освобождением дервиша он выбрал первое. И хорошо ли это или же нет, Дим сам не мог понять. С одной стороны: группа Влада Ража смогла вернуться в Черный утес почти в полном составе и с ценным пленником. С другой: какой в этом смысл, если уже завтра монструозная машина выйдет на рабочую дальность выстрела и Черный утес падет, а горы Кавказа окончательно отойдут эмиратам Пяти морей. Газовоздушной смеси хватит только на старт, — напомнил Ром. Справимся. Задачу-минимум мы выполнили и группа Влада уже наверняка на подходе к форту. Но они не знают об этом! — Ром кивнул на монитор, на котором в непостоянном свете костров и прожекторов салафиты расставляли белые шатры у исполинского артиллерийского орудия. — Ладно, я спать. Толкнешь, если что, — Зевая пробасил Ром и, отключив синхронизацию, задал модулю горизонтальное положение. Через минуту раздался громкий храп пилота, а Дим, оставшийся на часах, как завороженный смотрел за действом у шатров. Резали животное! Настоящее, живое животное! И не крысу или полоза — животных более всего иммунных к радиации, не кошек, что живут под куполом и стоят равнозначно жилью. Это животное было большим и высоким, как конь или даже выше. Желтого исполина привязали к колесу автобота-тягача, и из шатра вышел еще один дервиш. Такой же голый по пояс, как и предыдущий, полностью лишенный волос, высокий и мускулистый. Однако этот сановник-воин имел и отличия: все его тело было покрыто вязью символов вроде тех, что Дим видел в коде из останков трофейного коптера. Строчки символов сплетались, образуя причудливые узоры — людей, механических ботов, фантастических существ без ног… Дервиш вынул из-за спины широкий, со слегка вздернутым острием, нож и вогнал вооруженную руку по локоть в тело животного у шеи. Не было ни судорог ни конвульсий: величественный высокий зверь просто рухнул на четыре подкошенные ноги и уронил голову. Засуетились мужчины, принявшись разделывать величавое животное, а дервиш широким взмахом стряхнул в огонь кровь с руки и ножа и вновь ушел в самый большой белый шатер. Сон отбило еще в начале наблюдения, и холодная расчетливость, привитая всеми пережитыми приключениями, вновь отступила под рецидивом авантюризма. Громко зашуршал трофейный металлизированный костюм, надписи на пульте были на салафской вязи, но зеленый индикатор подсказал, что заряда хватит. Дим пожалел о своей авантюре почти сразу. Тяжесть нового костюма тут же потянула его на дно, а бурный поток лишал возможности управлять своим телом. Но именно своенравный горный поток и спас Дима от глупой смерти, больно бросив на каменный приступ. От усталости и асфиксии чернота в глазах перемежалась с радужными кругами. И поверх всего это высветилось:Сила +1 Выносливость +1 Авантюризм +3
Теперь «системки» начали приходить обособленно, а не в теле сообщений от Системы, подметил Дим. Привычка анализировать всё даже на краю сознания никуда не делась, и это отрезвило Дима. Однако сил на движение не было от слова совсем, и голова сама собой завалилась в сторону россыпи белых шатров на фоне артустановки и зависшего над лагерем на скальном отроге боевого бота. Собственной руки Дим не увидел, лишь причудливую горку голышей мокрых от плещущейся воды. Видеть такую иллюзию было чудно и непривычно, и парень сжал кулак. Голыши шевельнулись синхронно с пальцами в перчатке масккостюма и Дим улыбнулся. Он устал давить в себе тягу к необдуманным поступкам, которая логически шла вразрез с привычкой думать наперед. Да какой в этом смысл, если против них с Ромом боевой бот шестого поколения и пара сотен халифатцев, а в обойме лишь старичок Джаггернаут и эффект неожиданности. Короткими перебежками от валуна в кусты, от куста к вывернутому горными ветрами дереву и дальше. Костюм работал более, чем отлично, превращая тело то в скальный скол, причудливой формы, то в узловатое тело карагача, цепляющегося корнями за камень. Здесь, у дерева, Дим впервые и столкнулся с салафитом нос к носу. Эмиратовец, громко переговариваясь с кем-то, упрямо шел к дереву, которым притворился костюм Дима. Колени того предательски подогнулись. При всем желании, назвать себя бойцом Дим не мог. По крайней мере, не на кулаках. В рукопашке Дим был мешком, это ему доходчиво объяснили еще в сиротском доме. Но противник не был вооружен, равно как и сам Дим. Более того, араб был так увлечен беседой, что споткнулся и растянулся прямо у ног Дима. Затем громко выругался, встал, стянул широкие белые штаны и… помочился прямо на ноги Дима! От струи костюм задергался, пытаясь подстроить голографический слой под внешний раздражитель, но разговорившийся салафит не обратил на извивающийся корень карагача никакого внимания. Только сейчас, пытаясь унять трясущиеся поджилки, Дим спросил себя, какую цель он преследует этой вылазкой? Диверсия? Даже не смешно, какой он диверсант? Разведка? Уже теплее, да и банально интересно увидеть быт чужой, пусть и враждебной, культуры. Скорее же, это жажда новых познаний, которую люди зовут любопытством. Дим подобрался максимально близко к лагерю: запах зверя, готовящегося над углями, проникал даже под маску костюма, заставляя сглатывать обильно текущую слюну. Освежеванную тушу сняли с огня и первым делом отняли голову, унеся в шатер дервиша. Дальнейшей разделкой занимался седой, как лунь, старик. Ловко орудуя длинным узким ножом, он отсекал части от туши и клал их в тарелки подходящим. Очевидно, в этом был какой-то ритуал, потому как дед сначала оглядывал лицо подошедшего с миской и только после отсекал на первый взгляд рандомный кусок от туши. Яйца — пожилому старику, ребра для возникших из воздуха разведчиков в масккомбинезонах, как у Дима, кусок широкой, хорошо прожаренной шеи для выбравшегося к трапезе пилота Ифрита. Несмотря на скручивающийся в голодных спазмах желудок, который, к тому же, совсем недавно был набит офицерским пайком, Дим двинулся прочь. Стоять рядом и, тем более, вдыхать аромат настоящего жареного мяса не было ни моральных, ни физических сил. Медленно ступая вдоль тягача, Дим по широкой дуге обогнул место трапезы. Грех чревоугодия точил стойкость изнутри, и нужно было переключиться на что-то иное, отвлечься на другую свою слабость, чтобы не сойти с ума. В поисках того, на что можно переключиться, взгляд сам зацепился за тросы из тонких шлангов, идущих от тягача к кабине. Нырнув под перевозчик, что многоколесной сколопендрой растянулся на серпантине, Дим принялся изучать внутренности чуждой машины. Если исполинская артустановка еще не подняла жалящие стволы в небо, значит, караван еще не вышел на расчетное расстояние. У этой вереницы имелась очевидная ахиллесова пята — тягачи. Испорть их, проруби патрубки и артиллерия — смертоносный бог войны — не дотянется костлявой рукой до Черного утеса. Вот только не хотелось грубо и топорно саботировать халифатскую боевую группу. Предчувствие подсказывало — надо действовать тоньше. Бросив глубокий взгляд во внутренности чужой машины, Дим увидел функции агрегатов без знания чужого языка. Техническая инфокарта «Симуляционный анализ механика» сработал и с техникой эмирата Салаф. Пневмогидравлический насос высокого давления нагнетает масло в штоки гидравлики на каждое колесо. Кажется все просто — рассеки шланги и масло выдавит под тяжестью машины. Но кто даст гарантию, что у механиков нет замены масляным шлангам, а гидравлическое масло в такой технике и вовсе расходный ресурс, как низкооктановое топливо. Вместо банальной диверсии Дим перекинул толстый, в руку толщиной, бронешланг на колесную ось. Далось это тяжело, тугая резина армированная стальной сеткой плохо поддавалась, да и по силам Дим был не ровня качку Рому Лерму или мех-десантникам. В конце концов рукав маслопровода плотно уселся в ложбинку меж резиной колеса и плечом его крепления. Пара километров по серпантину и шланг не выдержит, сотрется, обильно расплескав гидравлическое масло, а насосы выдавят рабочую жидкость за секунды. Хорошая идея, хорошая диверсия, но Дим чувствовал — этого мало. Было бы неплохо подгадать и устроить пожар при разливе масла. Но оно не бензин, от искры не вспыхнет. Навык симуляционного анализа работал отлично, но уж больно ограниченно. Чтобы понять принцип действия того или иного рабочего узла в тягаче, приходилось буквально пощупать его, перебирая в голове десятки вариантов применения. Но за этот час ползаний под кузовом машины, Дим сильно продвинулся в познании техники чужой нации. Неизученной осталась лишь кабина, но и без нее Дим понял, как неумело расходуется мощность и топливо в технике салафитов. Допотопные двигатели внутреннего сгорания поджигали очищенное углеводородное топливо, не заботясь о сохранении энергии или переводе тепла от двигателей в электричество. Ужасающее расточительство! Хотя, что еще ждать от эмирата Салаф, три четверти их территорий являются нефтеносными. У топливного бака обнаружился притороченный короб с инструментарием и расходниками. Для безоружного диверсанта — самая необходимая находка! Моток мягкой проволоки, кусачки, отвертка и набор головок в ящике с болтоворотом! Последний Дим оставил на месте, слишком шумный инструмент, а вот остальное было спешно собрано в пластиковый кейс от него. Впереди еще диверсия на втором тягаче, портить остальные нет смысла — два из четырех тяжеловозов не сдвинут с места артустановку, даже если запрячь им в помощь боевого бота. Дим впервые в жизни был благодарен своей тщедушной комплекции. Будь он сейчас, как Ром Лерм, то не смог бы протиснуться в полость между редуктором моста и еще не до конца остывшим двигателем. Дим неспроста выбрал именно этот узел ходовой — если ему было сложно забраться сюда, к жерлу верхней пробки редуктора, то что говорить про широкоплечих халифатцев. Их явно отбирали из самых выносливых и сильных бойцов. Себе на беду. Кусачки перекусили стопорную шпильку, отвертка вынула кусок мешающего уплотнительного кольца и пара хром-ванадиевых головок от болтоворота. Шестерни редуктора в прямом и переносном смыслах обломают зубы об сверхтвердый инструментальный сплав. Дим вошел во вкус. Раньше за такое варварство, за порчу рабочей техники, он проклял бы себя, да и сейчас внутри шевелилось нечто, монотонно твердя, что портить технику неправильно. Кусачки, отвертка, головки. Такой порядок повторялся у каждого моста тягача, пока Дим не споткнулся. Споткнулся о что-то живое. Расслабленный механик похолодел, услышав бессвязную иностранную речь. То, что он вначале принял за гору тряпья, было спящим салафатом из низшей касты, судя по потертой серой одежде. Если, конечно, у них существовала подобная система градации в обществе. Человек завозился, спросонья пытаясь разглядеть в ночи: что же только что свалилось на него? Дальше Дим действовал не сам. Страх и ужас, густо замешанные на неожиданности, выбили из его тела того нелюдимого парня, на смену которому пришел дикий и безжалостный, совсем другой Дим. Бородатый салафит едва раскрыл рот, как Дим, ломая эмаль зубов, вбил в его рот кусачки. Человек едва завыл, принявшись отбрыкиваться от напавшего на него силуэта, меняющего вид каждую секунду. И ему это удалось! Дим ощутимо приложился головой о петлю сливной пробки редуктора и в глазах потемнело! Арабу этого хватило, чтобы выплюнуть кусачки с зубным крошевом и удрать, оставляя за собой пыльный шлейф. Усилием воли вернув самообладание, Дим собрал все, что выронил, не глядя толком, что сгребает в кейс вместе с инструментом камни и дорожную пыль, и рванул прочь. Не страшно, что сейчас его отягощала бесполезная ноша, главное не оставить и намека на цель его появления в лагере. Лагерь салафитов ощетинился прожекторами. Но Дим был уже недосягаем и, держась за спаренные стволы «Медведей» на спине у Джаггернаута, нырял в гермолюк боевого бота. Когда помпа откачала воду за борт машины, Дим отстегнул шлем масккостюма, и в этот момент в его лоб уперся вороненый ствол, который держал Ром Лерм. Это и есть то, что ты хотел мне сказать, Дим Сэт? Или правильнее будет салаф Дим аль Сетрахим? Прав был Судья Марин Сэмм, ты шпион, который внедрен так глубоко, что даже Система не раскусит тебя! — Глаза Рома горели фанатичным огнем. Поэтому ты и хотел меня подставить? Пригласил в дом вольности и скрутил шеи тем блудницам? — Вопросом на вопрос ответил Дим, упрямо глядя в дуло пистолета. «И где взял только?» не вовремя пришла в его голову мысль. — Я это хотел спросить у тебя. Вернее услышать признание от того, по чьей вине оказался тут. Они были лишь блудницами! И судья Сэмм сказал, что… — Ром как-то потерял уверенность, столкнувшись лбом с сухой правдой. Что, их не жалко потому, что они блудницы? Кто ты таков и кто таков Судья, если перечит Святому Писанию? Вспомни слова из евангелия от Матфея: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоем глазе бревно». Дим переломил диалог и теперь атаковал сам, благодаря Бога за недальновидность и откровенную глупость Рома Лерма. Слова Священного писания, заученные до автоматизма, пригодились Диму в жизни уже не раз. Но то, что они сейчас буквально спасали его жизнь, такое было впервые. Ты похоронил четыре души, о чистоте и ценности которых не имеешь права судить. Три! Блудниц было три! — возразил Ром так громко, что от эха в небольшой кабине зазвенело в ушах. Четыре, — тихо повторил Дим, отчего его негромкие слова приобретали больший вес. — Ты оборвал три молодые, пусть и заблудшие души, а свою же обрек на вечные муки ада! Ром расширил глаза и опустил нарезной ствол. Сел на мокрый, от натекшей с Дима воды, пол и заплакал. По-детски. Горько. Дим начал разоблачаться и как бы случайно бросил трофейный масккомбинезон на единственное огнестрельное оружие. Оно не должно принадлежать ни дураку, ни фанатику. Давно нужно было поставить все точки над «Ё». Опустившись на пол, Дим уперся спиной в перегородку и резким броском выхватил тяжелый допотопный пистолет, который с непривычки пришлось держать обеими руками, направив его на дрожащего в рыданиях Рома. Тот даже не сразу понял, что раритетный пистолет повернут в его сторону. Про твои мотивы я понял, — не торопясь произнес Дим. Голос предательски дрожал от нервов, но сейчас было нужно сохранять хладнокровие. Если Ром поймет, что у него откровенно кишка тонка потянуть за спусковую скобу, здоровяк просто сомнет его. Ты меня пристрелишь? — Ром собрался и сжал кулаки. При всей недалекости и мягком характере, чего чего, а решительности Диму было не занимать. Зависит от того, враг ли ты Конфедерации или нет, — попробовал уклониться Дим. — Врагом доминиону можно быть и искренне считая, что поступаешь во благо. Наш враг там, — Дим кивнул вверх по склону, где, судя по мониторам, царил хаос. — И у нас есть силы его одолеть. А помешать нам может только одно: дурак в наших рядах. Я вроде в дураках не числюсь, а ты? — Дим закончил свой спич шуткой. Нет, — как-то понуро ответил Ром, робкая улыбка появилась на зареванном, заросшем щетиной лице. Дим неловко крутанул оружие и вернул Рому. Спасибо. Это прадедовский пистолет. Подарок отца, — скупо кивнул Лерм. Понимаю. Династия — это святое, — Ответил механик. Ага. И еще, Ром, — подступился к острой теме Дим — Уясни пожалуйста: еще раз наведешь на меня оружие или подставишь, и я найду способ тебя убить. Свои три предупреждения ты уже потратил.
Медведи заряжены? — Голос Дима был сосредоточен и тверд. Фугасы, как ты и сказал, — Ром висел в пилотском мех-модуле и, отключив синхронизацию с ботом, заучивал порядок будущих действий. В лагере тем временем шла полная ревизия. Четыре десятка бородачей лазали по артиллерийскому модулю, стоит им обнаружить повреждения в технике и вся диверсия Дима пойдет прахом. Вскакиваешь, даешь залп под скальный козырек, под опору Ифрита. — Дим в десятый раз озвучивал порядок действий, который имитировал Ром — Затем дымы и фосфорные кассеты, пусть все горит. Главное — не повреди тягачи или ходовую арт установки. Сконцентрируй огонь на попавшем под завал Ифрите. Повредить его вряд ли удастся, но фугасные снаряды спровоцируют обвал. Хорошо бы максимально задержать его. — Как мантру повторил инструкцию Дим. Да не суетись ты, понял я, — Ром выглядел не в пример спокойнее Дима, хотя обычно всё было с точностью до наоборот. — Начинаем? Давай! — Кивнул Дим.
Джаггернаут выпрямился во весь свой немаленький рост, оросив водой все на пару десятков метров вокруг. Но его появление никто не заметил, несмотря на то, что их укрытие находилось всего в сотне метров от импровизированного лагеря, ещё до первой линии охранных систем салафитов. Две неуправляемые ракеты с фугасной начинкой синхронно вылетели из старинных «Медведей», оставляя за собой оранжево-алый огненный шлейф. Спустя мгновение прозвучал взрыв под самым сводом каменного козырька, на котором расположился ифрит. Наверное, оттуда открывался прекрасный вид на долину, отрицающий любую возможность подступить к халифатскому лагерю. Очевидно, никто и не ждал, что пилоты Конфедерации используют трюк самих салафитов, устроив засаду у них под самым боком. Серый камень разверзся, отняв опору у боевого бота, и тот, даже не успев зажечь ховер двигатели, попал в оползень, скатываясь в груде валунов к лагерю и погребая под собой белые палатки. Но и без того на вражеском привале царил филиал Джаханнама — ада у воинствующих иноверцев. Взревели многомощные моторы, выбрасывая из труб черный дизельный чад. Пилоты тягачей явно перенервничали, напрягая двигатели, от чего агрессивный протектор колес грыз камень серпантина. Салафитам понадобилась минута, чтобы скоординировать действия тяжеловозов и сдвинуть с места артиллерийскую платформу. Мало-помалу, но уверенно, та стала набирать скорость, уходя из-под удара. Из-под завалов, расшвыривая валуны, как гальку, начал выбираться Ифрит. Пойманный врасплох боевой бот работал на полную мощность реакторов, отчего его антропоморфная форма горела всполохами синего и пунцового огня, а ховера, заменяющие ноги, накаляли голыши тугим пламенем добела. Медведи перезарядились, и дуплет из основных орудий ударил в корпус дезориентированного противника. Напрасно. Силовые щиты равнодушно приняли удар и взрывную волну на себя, и до корпуса дошли лишь всплески огня. Не бей в него, щиты не продавить нашим калибром. Стреляй фугасами выше. Пусть его засыпает оползнем, — Дим чувствовал себя полководцем и без стеснения командовал пилотом. Откровенно говоря, Ром Лерм и сам должен был знать, что силовые поля не пробить их калибром. Активная силовая броня игнорирует снаряды со скоростью полета ниже трехсот метров в секунду, Медведи же выдают скорость снаряда от девяти сотен до полутора тысяч. Так что их использование по Ифриту неоправданно и нелогично. А вот крошить фугасами скалы и валуны над ним, засыпая бот осколками, имело неплохой сдерживающий эффект. Колонна, набрав приличную скорость, уже скрылась за поворотом, и вслед за ней бежали белые силуэты людей. В один момент Диму даже показалось, что у них получится, что они смогут одолеть бота на два поколения выше Джаггернаута. Но рука Ифрита, показавшаяся из-за завала, выдала щедрую горсть плазменных зарядов, которые угодили в голову Джаггернаута, повалив пятисоттонную боевую единицу на землю, как игрушку. Если бы этот залп попал в грудь, где находился обитаемый пилотский модуль, весь бой закончился бы в тоже мгновение, как и их жизни. Но пилот Ифрита сплоховал, разрядившись в самую укрепленную часть Джаггернаута — в моторный отсек. От удара Дим потерял сознание на несколько секунд, в ушах звенело, но камеры работали исправно. И инженер улыбался, увидев то, что творилось на другой стороне расселины. Караван тягачей, успевших за время боя оттащить артиллерийский модуль на пяток километров, встал. Через ик-визор Дим наблюдал, как расползается тепловое пятно, оно говорило о разрыве маслопровода гидравлики. Ром попытался было встать и поднять Джаггернаут, чтобы бросить в заведомо проигрышный бой с Ифритом, но Дим был иного мнения. Залп фосфорными зарядами по «голове» колонны, — Дим указал на суету на другой стороне у самой кромки ущелья. Но… — начал было Ром. Залп по колонне! Фосфором! — сорвался на крик Дим. Левая рука бота повернулась в сторону громадины, которую перли тягачи. Белый шлейф ракет с фосфором по навесной траектории ушел к цели, и почти в то же мгновение в руку бота ударил алый пучок лазеров, оплавляя пусковые тубусы. Но было уже поздно. Фосфорная начинка ракет прекрасно легла на сдобренную трансмиссионным маслом технику. Полыхнула пара тяжеловозов, что были ближе к артиллерийскому модулю. Оставшиеся в строю рванули по горящему серпантину, но промасленная трасса и горящая резина решили по своему. Через пару мгновений первый тягач ушел в пропасть, повиснув на жесткой сцепке. Последний, оставшийся в строю, единственный, что пока не горел, не мог ничего сделать и тоже юзом уходил к обрыву. Дальнейшее можно было не наблюдать. Два тяжеловоза, словно якорь, утягивали пылающий арт модуль к пропасти, и помешать силе гравитации было невозможно. Отцепляйся! — скомандовал Дим, расстегивая страховочные ремни. — Мы уходим. Ром было потянулся к приборной панели, начав вводить код на самоуничтожение, но Дим не нашел ничего лучше, кроме как бросить в него прихваченным в автоколонне ключем. Не смей, дурак! — проорал он сам, спешно вводя в консоли другую команду. Спасательный автобот, расширенный на двух членов экипажа, выскочил из отсека в спине Джаггернаута и юрко виляя по кустистому склону рванул вниз. Машина, предназначенная для эвакуации пилотов с поля боя, ушла пустой, оставив Дима и Рома в подбитом боте на расправу Ифрита. Ты что наделал!!! — Лицо Рома исказил страх густо замешанный на гневе. В его руке вновь возник револьвер, и он вновь направил его на Дима. Спас наши жизни! — ответил Дим, раскрыв ладонь. В ней оказались патроны от пистолета. В этот момент ракета с инфракрасным наведением сорвалась с корпуса Ифрита, чтобы через мгновение оставить от спасательного автобота лишь горящий каркас, изодранный взрывом. Уходим из пилотского модуля, надо укрыться где-то в тех отсеках бота. Следующая станция: крепость Нарын-Кала, оплот салафитов в горах Кавказа. Думаю, именно туда эвакуируют Джаггернаута, — уже спокойнее обрисовал ситуацию Дим. — И предвосхищая твои будущие слова спрошу: какой толк в героической, но бесполезной смерти? Отдать жизнь за Новый Ковчег и Отцов есть великое счастье! — Ром ответил заученный текст из тех, которые скармливал доминион мех-десантникам. Умереть, пусть и во благо идеи мало. А ты учись побеждать, не жертвуя собой. Этим и отличается солдат от офицера. Ты ведь в их касту метишь, да? — слова Дима достигли цели, заставив Рома потупить глаза. — И еще, помнишь, я обещал, что будет, если ты еще раз направишь на меня оружие? - Наставительно, словно спрашивая у маленького ребёнка произнес Дим. Ром явно вспомнил недавнюю угрозу из уст Гражданина и резко поднял взгляд. Но было уже поздно: плечо от болтореза опустилось на голову пилота, погрузив того в небытие. Я тебя предупреждал, — уже обычным голосом сказал юноша, обращаясь к бесчувственному напарнику.
Глава 10
Ром, просыпайся, — Дим толкнул в плечо спящего в переплетении труб напарника. Что? — глаза пилота боевого бота забегали спросонья. — А, это ты! — Ром осознал где находится и, махнув рукой, отвернулся к стене, желая продолжить сон. Поднимайся, прибыли, — бросил в него Дим бордовый брикет сухпайка, — крепость Нарын-Кала, или как ее у нас зовут: форт Нефтяной берег, ждет. С чего ты взял, — нехотя начал подниматься напарник, зубами пытаясь вскрыть пластик пищевого рациона. Проверь интерфейс, мы можем подключиться к Системе. Вернее, к автономной версии. Значит, мы прибыли. Какой в этом прок, подключаться к автономной Системе? Связаться с фортом или доминионом мы всё равно не сможем. Не сможем, — кивнул, соглашаясь, Дим, — сервера Системы наверняка хорошо изолированы от вмешательства извне. Скорее всего, после захвата Нефтяного берега салафы разбили все камеры, что смогли найти, и обрубили оптоволоконный кабель, идущий к Черному утесу. Слова Дима не были предположением, хоть и должны были так звучать для простоватого Рома Лерма. Всё это Дим узнал после того, как чип его нейроинтерфейса смог связаться с Системой. Захватчики и в самом деле уничтожили в крепости все визионные блоки Системы, что смогли обнаружить. И какой в этом толк? Без связи и камер от наличия Системы мы получаем чуть меньше, чем ничего. Сколько у тебя очков социальной значимости, Ремесленник Ром Лерм? — вопросом на вопрос ответил Дим. Какая тебе разница, Гражданин Дим Сэт? — вдруг набычился напарник. Очевидно, он так и не простил Диму шишку на лбу. Пусть и в автономном режиме, но сервера Системы хранят кэш самых используемых инфокарт в регионе. Так что давай есть, цереброинсталляция отнимает много ресурсов организма. Откуда ты всё знаешь? — который раз задал бессмысленный вопрос Ром. И не ожидая получить ответ, просто махнул рукой. — У меня чуть больше двадцати тысяч, после крафта Джаггернаута, стал Морбус-Ремесленником. Но я не буду тратить очки социальной значимости! Это всё, что мне удалось накопить за свою жизнь! Диму понадобились все силы, чтобы скрыть удивление. Он только за последний месяц получил больше восьмидесяти тысяч очков социальной значимости и был уверен, что вернется уже в касте Ремесленника. О.С.З. с продажи инфокарты наверняка будут капать с завидной регулярностью. Не спорь. Если ты не идиот, коим тебя считали братья Найкс, то, думаю, понимаешь, что очки социальной значимости не принимают ни в аду, ни в раю. И «ставить» ты будешь только то, что я тебе скажу, — за реакцией Рома Дим уже не наблюдал, так как закрыл глаза, погрузившись в библиотеку инфокарт. Первую из списка самых необходимых он нашел практически сразу:«Арабская языковая группа (Персидский, арабский, турецкий). Ремесленник.» 2000 о.с.з.
С дальнейшими библиотеками было сложнее. И не по причине дороговизны. Сейчас Дим не смотрел на цену, времени на цереброинсталляцию требовалось изрядное количество. Именно этого ресурса у них и не хватало. Крайне хотелось узнать больше о чужой культуре, но такой информации в хранилище Системы не имелось. По крайней мере, их не было на автономных серверах. Зато инфокарта для Рома оказалась на виду.
«Рукопашный и ножевой бой. Лейтенант.» 5000 о.с.з. «Тактика ведения боя в городских условиях. Капитан.» 7000 о.с.з. «Разведывательно-диверсионные методы войны. Капитан.» 7000 о.с.з.
Последние две Дим решил, что и сам цереброинсталлирует. От трех инфокарт наверняка им вновь поплохеет, нагрузка на нервную систему и перестройка нейронных связей мозга не проходят даром, но Дим устанавливал и большие объемы информации. И ничего, остался жив и здоров. Ну, почти. Это офицерские инфокарты! — заупрямился Ром Лерм, найдя по названию необходимые библиотеки. — Их запрещено ставить низшим кастам! Как ты их нашёл? Они вообще не должны были отобразиться в поиске! А вот это интересная новость. Значит, инфокарты высших каст вообще не отображаются в списке библиотек, доступных для цереброинсталляции! Однако Дим и раньше «ставил» прежде недоступные знания. Только платить за них приходилось кратно дороже. Сомневаться не приходилось: его доступ к закрытым библиотекам выдан ему Системой. Наверняка, чтобы обойти запрет на цереброинсталляцию, она позволяла Диму обнаружить их, но кратно взвинчивала цену. Здесь, в форте, Система работает автономно, помнишь? — с лицом, будто объясняет очевидное, проговорил Дим. Придумывать отговорку на ходу было не сложно. — Она не имеет доступ к основным серверам, и соответственно, не может определить уровень твоего доступа. Наверняка, аварийный протокол позволяет инсталлировать нам прежде не доступные библиотеки, и я считаю, что в нашем положении, это единственный шанс. То есть, нам ничего за это не будет? — Ром наконец обнажил причину своих опасений. Всё-таки он очень простоват для успешного инженера и пилота боевого бота, а для мех-десантника в самый раз. Естественно! Отчаянные времена требуют отчаянных решений, — вместо ответа процитировал латинскую пословицу Дим. Хорошо сказано, это надо запомнить, — видимо, окончательно решившись, поджал губы Ром Лерм и кивнул. Тогда не теряем времени, — Дим вскрыл очередной паек, выбирая самые жирные куски. — Набиваем пузо и впитываем знания, которые в другое время нам не будут доступны. Десантник, не мудрствуя лукаво, открыл свой паёк и со скоростью комбайна на ферме эрзацбелков принялся поглощать «Биточки говяжьи с кукурузой». Дим буквально чувствовал, что должен что-то сказать своему напарнику, иначе тот может сломаться и перегореть. Ром, я уверен, что скоро ты станешь Офицером, — натянуто улыбнулся Дим. Ага! — расплылся в улыбке Ром, отчего кусок котлеты вывалился из набитого рта.
* * *
В себя Дим пришел от осознания того, что захлебывается. Давай же, черт мелкий… Только не подыхай, а… Голос Рома был нервозным и напуганным. А еще здоровяк, не соизмеряя силу, хлестал Дима по щекам, отчего голова того болела ещё больше. Ты меня убить решил? — прохрипел Дим, отпихивая лапы мех-десантника. Голос осип, каждое слово словно царапало глотку, причиняя боль. Слава Богу, я дума… — тут Ром осёкся, внимательно вглядываясь в глаза Дима. — Что у тебя с глазами? Они красные! Я только что установил сразу три инфокарты, чего ты хочешь? — Дим окончательно отпихнул стадвадцатикилограммовую няньку и уселся на корточки, солидно приложившись к пластиковой фляге. Пересохшее горло продолжало саднить. Ты что, не знаешь? — Ром с сомнением посмотрел на приходящего в себя Дима и помахал в руках надорванной бумажной оберткой. Не знаю — что? Дим всё-таки умудрился выхватить из его рук оранжевый квадратик бумаги. Внутри, как и ожидалось, ничего не было. Точно такую же упаковку он встречал в офицерском сухпайке, и даже попробовал в первый раз, тогда, перед испытанием. Но белый кислый порошок оказался противной на вкус вещью, а потому без малейшего промедления был выброшен. То есть, ты этого не знаешь? — неверяще раскрыл глаза здоровяк, а затем широко беззлобно улыбнулся. Не знаю чего? — Дима откровенно бесила странная игра напарника. Не торопи меня, дай это прочувствовать. Запомнить момент и ощущения. Впервые я знаю то, чего не знает дохрена умный Гражданин! — засмеялся он. — И не смотри на меня, не я это придумал. Можешь благодарить Теда Шадо за прозвище. Черт, как же был прав мех-майор! Всё? Успокоился? У нас времени мало, выкладывай, чего я не знаю? Ром Лерм ещё секунду помолчал, но видя, что тянуть время контрпродуктивно, заговорил. Это — поливитамины! — неизвестно откуда он достал новый бумажный квадратик, еще не распечатанный. Надорвал его и высыпал на ладонь белый порошок. — Встречаются только в офицерском сухпайке, который положен лишь пилотам боевых ботов и других машин на нейроуправлении. Вот я и «закинулся» перед цереброинсталляцией, чтобы «откат» мягче прошел. Думал, ты знаешь. Не знал, — Дим покачал головой. Ром и правда не выглядел хоть сколько-нибудь измученным, после цереброинсталляции, чего нельзя было сказать о Диме. В очередной раз лопнули капилляры в белках глаз, а из-под носа он соскреб корку засохшей крови. На самом деле, наверное, стоит воздержаться от шоковых нагрузок для мозга, того и глядишь, дураком можно стать. И что дальше? — Ром наконец посмотрел на Дима тем взглядом, которого тот ждал с самого начала их авантюры. У нас мало сведений о диспозиции противника, — тут он запнулся, понимая, что еще вчера не знал таких терминов, но, что самое главное, Ром не переспросил его, а кивнул, соглашаясь. Значит, все понял и тоже усвоил материал офицерских инфокарт. — Нам нужен «язык». Но, для начала, из низших сословий. Пропажа высокого чина может взбудоражить весь форт. Чур за «языком» иду я! — сказал, как отрезал, Ром Лерм, — надоело сидеть в этой конуре и ходить мочиться в ногу бота! Если честно, то Дим и не собирался идти добровольцем. При его весе, не дотягивающем даже до шестидесяти килограмм, захватить пленника и уж тем более привести его сюда, кажется физически невыполнимой задачей. Облачись в тот в масккостюм. И не переусердствуй. Нам нужен источник знаний, а не труп. Для крови еще придет время. Я знаю, что значит «взять языка», — искренне улыбнулся Ром. — Бли-и-ин, я теперь знаю то же, что и настоящий разведчик-диверсант! Правда круто? — он радовался будто ребёнок. Конечно. И если бы ты не послушал меня, мы бы полегли там, на месте засады. Так что ещё раз повторю, а ты запоминай: «Не смерть страшна — страшно, что всегда она приходит раньше времени». Как считаешь, твое время пришло? Или еще пожить охота? Пожить бы! — кивнул Ром, задумавшись. — Хорошо ты говоришь, Дим. Красиво! Это не я, это великие люди прошлой эпохи.* * *
Тут и вдвоем-то места мало, теперь еще и бородача этого, — Ром сплюнул на изрядно замусоренный пол, — охранять надо. А еще поить и кормить, — согласился Дим, — ну ты ведь понимаешь, он нам нужен, прежде всего, как источник информации. Ага, и как ты с ним изъясняться собираешься? Хотя не удивлюсь, если ты и по-ихнему лапочешь. С тебя станется дохрена-умный-Гражданин, — попытался изобразить голос Теда Шадо. Изучил, — кивнул Дим. — Пойду, попробую поговорить с пленником. Он присел на корточки и внимательно оглядел языка, которого смог притащить его напарник. Среднего роста, сухощавый, но не из-за породы, скорее от недоедания, мужчина с бородой в два пальца длиной. Темные круги под глазами и обветренная кожа вкупе с простой, даже, скорее, бедной одеждой, прямо указывали на низкое социальное положение халифатца. Как тебя зовут? — слова на чужом языке звучали странно, но, судя по тому, что пленник перестал что-то бубнить себе под нос и ошарашенно открыл глаза, Диму стало ясно, что с языковым наречием он угадал. Пленник что-то затараторил, постаравшись избавиться от пут. Отдельные слова принадлежали к турецкому, иные к арабскому, поэтому смысл его слов угадывался по интонации. Злой и рубленной. Что бородач сыпал проклятиями, было понятно даже Рому, который и близко не подступался к изучению чужого языка. Здоровяк оскалился, схватив в руку кусачки, что Дим принес в качестве трофея из лагеря салафов. Халифатовец задергался еще сильнее, очевидно, испугавшись инструмента, который вполне бы сошел за орудие пыток. Но не это главное, голося в испуге, тот достаточно широко разевал рот, чтобы Дим приметил обломанные резцы. Ром, хорош его пугать. Кажется, это мой старый знакомый. Рукой остановив Рома, Дим обратился к пленнику. Уважаемый, — первое слово выскочило из уст помимо воли. Вероятно, что такое обращение завязано в самой структуре языка. — Вы ведь понимаете, что молчаливым вы нам не нужны. Помолчать можно и с трупом. — Дим передумал сильно вуалировать угрозу. Я не боюсь смерти! А ты, неверный? — на все том же арабско-турецком диалекте произнес пленник, вложив в свои слова всю гордость. Не боишься, так и есть. Но для истинного салафа, — указательный палец Дима ткнулся в узкую, даже на его фоне, грудь пленника, — у неверного есть куда более страшная кара, чем смерть: обращение в такого же неверного. С этими словами он вынул пластиковый крестик из-за пазухи, поцеловал его, а затем снял и на веревочке опустил распятие в широкое горлышко бутылки с водой. «Отче наш», заученное еще с детства, зазвучало монотонно над пластиковым сосудом. Глаза пленника полезли на лоб, и он вновь принялся биться в неравной схватке с хомутами, сковавшими его руки и ноги. Вовремя помог Ром, с силой прижав ногой грудь пленника к стене, отчего тот заскулил, точно прижатая капканом крыса. Дим договорил слова молитвы, осенив воду на дне бутылки святым крестом, и не зная зачем, положил правую руку на волосы салафа. Что ты делаешь, неверный? — голос халифатовца от нервов сорвался на противный визг. Крещу тебя, — будто сказал нечто, само собою разумеющееся, ответил парень. — Если от тебя нет прока, мы тебя просто убьем, но к гуриям ты не попадешь. Я буду! Буду разговаривать с тобой. Я буду говорить! — заверещал бородатый пленник. Уверен? — с недоверием переспросил Дим, отнимая руку от лба иноверца. Да-да, уважаемый. Обещаю, клянусь Единственным и пророком его! — затараторил пленник. Клянешься? — вновь переспросил Дим. Клянусь! — часто закивал плачущий бородач. Клянешься? — Дим переспросил в третий раз. Клянусь! Ты трижды поклялся, салаф! — подвел итог разговору Дим. Да! — без пререканий согласился пленник. Дим протянул ему бордовый рацион и воду. Покушай, уважаемый. Вскоре у нас с тобой состоится длинный разговор. — Дим наконец позволил себе улыбку и отошел к настороженно глядящему на них Рому. Узкий вытянутый техотсек не позволял достаточно уединиться для разговора с глазу на глаз, но беседа между напарниками велась на языке Конфедерации, поэтому Дим не опасался, что пленник их поймет. Что это только что я увидел? — Дим отметил, что в речи Рома больше не было подозрительности, только интерес. Это обнадежило. — Сначала он клял тебя как мог, затем плакал, в конце начал благодарить. Что такого ты ему сказал? Наш пленник не боится смерти, пришлось пригрозить ему тем, чего он боится больше всего. И чем же? Пообещал, что перед тем, как убить, я обращу его в христианина, и он никогда непопадет в свой языческий рай. Но ведь нельзя стать христианином без веры и любви к Всевышнему! — запротестовал простоватый Ром, явно посещавший храм каждое воскресение. Да, Ром, но ему об этом знать необязательно. Понимаешь? — подмигнул ему Дим. Пленник, которого звали Улус, исправно выполнял данную клятву. Он сыпал информацией и без малейшей утайки рассказывал все, что дозволял знать его статус кинна, урожденного раба. Мироустройство эмиратов Салаф для Гражданина доминиона на первый взгляд казалось диким. Султан Базияд Пятый держал в своих руках неделимую власть над эмиратом Салаф. Мудрый правитель, приведший халифат Пяти морей к процветанию. Он учел промахи в титулонаследии своего отца, которого и убил вместе с братьями в борьбе за трон. Обладая завидной плодовитостью, Базид поделил провинции своей империи меж сыновьями, оставив себе лишь столицу Измир. Сыновья султана поклялись на Священном писании на могиле Пророка, что ни один не поднимет руку на брата, а Бархатный замок Кадификале займет тот наследник, что мечом и словом Единого возьмет больше земель и рабов в свои владения. Вот и рвутся молодые сыновья, стремясь поспеть за старшими до того, как великий Баязид загонит себя в могилу вином, опием и блудницами. Так десятый сын эмир Селим устремил свой взор на Кавказ. Молодой Селим в свои семнадцать уже добился многого: покорил горные племена Герат, стравив их с родичами Анар-Дара, и взял город Кветта, что оказался неприступной стеной для самого Баязида. О эмире Селиме Улус говорил с благоговейным придыханием, точно тот был не угнетающим его хозяином, а полусвятым небожителем. На вопрос, почему так, Улус посмотрел на Дима, как на несмышленого ребенка. Он великий Эмир! Молодой, но уже великий! Нет другого эмира, кто так ласков с слугами и так жесток к врагам! Эмир Селим чтит слово Священного писания, но открыт к новому и прекрасному. В его свите дервиши, поэты и музыканты, а не бессчетный гарем наложниц, виночерпии и опия, как у прочих вельмож. — Улус захлебывался, восторгаясь своим хозяином. Следующие четыре дня прошли в разговорах, пока сокращающиеся запасы питьевой воды не указали на то, что пора действовать. А я точно попаду в Джаннат? (прим. рай в религии салафов.) — Улус подставил запястье под кое-как заточенный инструментарный резец. Да, повторяю, ты не умрешь. Во всяком случае не сейчас, — в сотый раз ответил Дим, прощупывая квадратное уплотнение под кожей пленника. — Я всего лишь извлеку твой чип. Руки слегка дрожали от очередной инфокарты, но Дим был более чем уверен, что и в таком в состоянии справиться с извлечением из-под кожи Улуса необходимой электроники. Тем более, он больше не перегружает себя большими объемами знаний, довольствуясь одной библиотекой в сутки. Однако, прямо подходящих не было, и приходилось цереброинсталлировать смежные инфокарты. Закаленный резец скорее разорвал, чем порезал кожу, и Улус сдавленно закричал сквозь закушенный в зубах кусок шланга, но зеленая плата текстолита залитая в прозрачный пластик уже выскочила вместе сукровицей. Дим, может ты не догадываешься, но меня люто бесит, когда ты делаешь что-то, что мне не понятно, — сквозь зубы процедил Ром, глядя как Дим с интересом рассматривает пластиковую бляшку. Парень показал зеленый квадрат другу. Вот это, мой пропуск наружу! Ты прав, я скоро сума сойду от запаха дерьма. А я? Давай это будет мой пропуск наружу, а? — предложил свою кандидатуру здоровяк, явно подозревающий, что его оставляют не у дел. Тогда выучи арабский, турецкий и персидский, сбрось килограмм шестьдесят, отрасти бороду и стань ростом с него, — тут Дим указал на Улуса, который опять молился, насколько позволяли его пластиковые путы. — А, да, и делать это желательно в ближайшие сутки: у нас почти закончилась питьевая вода. Осилишь? Ты решил идти туда? — не поверил своей догадке Ром. Всё-таки зря он метит в офицеры — слишком он простоват для командира. Язык я знаю, минимум из обязанностей кинна и местную иерархию тоже. А теперь у меня есть и чип, которым метят рабов, как животных. Мне кажется, я хорошо подготовился. Ты решил пойти к ним? Это ведь уже не разведка и диверсионная работа, это… Работа под прикрытием, я знаю. Что ещё нам остаётся? — пожал плечами Дим. Откровенно говоря, после почти недели обитания в тесной ноге боевого бота этот замысел и ему больше не внушал особого доверия.Долгие приготовления закончились. За четыре дня моторное масло плотно впиталось в кожу, исказив ее оттенок на более смуглый, чип введен под кожу предплечья, а место обожжено, чтобы скрыть разрез. Было и еще кое что: тавро эмира Селима. Пришлось имитировать и его, присыпав кровесвертывающим порошком из мед комплекта. Сверившись с часами, которые показывали начало четвертого, Дим потянул за рукоятку переборки тех отсека. Забаррикадированная дверь поддалась, и относительно свежий воздух обдал лицо, заставив в блаженстве прикрыть глаза. Ром остался с пленником и проводил заросшего бородою Дима с нескрываемой завистью. Ползком, часто останавливаясь и прислушиваясь к окружающим звукам. Это в планах все было просто, но сейчас страх и нерешительность накатывали на лазутчика. «Ничего не боятся только дураки!» — повторял он себе, передвигаясь ползком к последнему шлюзу, выходящему наружу бота. Решетка воздухозаборника отсутствовала, очевидно, отвалившись во время боя, и Дим белым пятном выскользнул в слабоосвещенный ангар. Ангар был тих и безжизнен. Разведчик решил успокоить нервы тем, что помогало убежать ему от проблем всю жизнь. Ноги сами понесли его обратно к стальному гиганту. Бой с Ифритом не так сильно потрепал Джаггернаута, машина была вполне работоспособна, хоть и потеряла в очках боевой мощи. Что ты здесь делаешь, кинн? — раздалось на чистом турецком над головой. Дима прошиб пот, а колени предательски подогнулись. Все-таки он не воин. Парень, в котором вряд ли сейчас кто-то бы узнал Гражданина Нового Ковчега Дима Сэта, поднял голову, а затем рухнул наземь. На голове Джаггернаута, подобрав под себя ноги, в роскошных одеждах сидел молодой еще юноша. Что-то неуловимое в его взгляде выдавало непоколебимую уверенность. Говори, кинн, — теперь в голосе высокородного зазвенел металл. Машины, господин. Они успокаивают меня, — почти не покривил душою Дим. Меня тоже, — смягчился юноша. — У тебя очень чистый турецкий, кинн. Кто твой хозяин и как тебя зовут. Дим дернул на груди халат, демонстрируя свежее клеймо, состаренное моторным маслом. При более внимательном наблюдении подмена легко бы вскрылась, но неяркий красноватый свет в ангаре многое скрывал. Вы шахзаде, эмир Селим. Имя вашего кинна Улус, — подсознательно, чтобы скрыть волнение, Дим напрягал челюстные мышцы. Но это не осталось незамеченным высокородной персоной. Не трясись ты так, будто финиковый цвет на ветру, — произнес молодой эмир, хотя было видно, что такое раболепие льстит подростку. — Странно видеть, как кинну интересна военная наука. Не только военная, шахзаде. Еще многое. В услужении и простой работе мало интересного. Что же тебе интересно, непростой кинн? Поэзия? Музыка? — слова эмира звучали насмешкой. Еда, — произнес Дим и тут же поправился. — Тайны ее приготовления. Порою кажется, что найти гармонию во вкусах это искусство! Подражая высокородному салафу, Дим начал копировать витиеватую манеру его речи. Ты удивил меня, кинн Улус. Подойди, — произнес эмир, ловко спрыгивая с четырехметровой высоты лежащего бота. — Вытяни руку, — повелевающее проговорил он, засучив собственный рукав. Увидев ожог на запястье в том месте, где и прятался чип, эмир вопрошающе вздернул бровь. Обжегся, когда готовил из продуктов хоть что-то сносное, — тут нашел что сказать Дим. Ситуация сама подсказала ответ и, очевидно, это вполне устраивало высокородного. Сын султана прислонил запястье к запястью Дима и через секунду отнял его. Вот и все, кинн Улус, с завтрашнего дня моим именем ты назначен в подмастерья моего повара. Старик Ильхами — искусный мастер, но он стар и его представления о культуре еды зашорены предпочтениями отца. Посмотрим, так ли ты мастерски сплетаешь мясо, соль и специи, как слова. После этого молодой господин покинул своего слугу, оставив Дима переваривать события последних минут.
Глава 11
Запоминай, кинн, и запоминай лучше, чем собственное имя, — Ильхами эфенди, старик преклонных лет, которого Дим видел еще тогда на горной стоянке, по воле судьбы стал его наставником. — Для мяса: красный, черный, розовый, зеленый, белый, душистый перец, розмарин и сумах, фенхель, чабер и эстрагон. Вот тут кузбара. В этом году ее много. Шахзаде Селим предпочитает баранину, телятину и изредка дикую птицу. С гвоздикой, майораном, бадьяном и шафраном нужно быть весьма рассудительным, если дорога голова. Они обладают сильнейшим вкусом, и неразумное использование может загубить любое, даже самое утонченное яство! Нейроинтерфейс моментально пополнял собственную библиотеку знаний. Фактура, цвет и запах, эти сведения откладывались в голове разведчика. А это что? — Дим указал на плетенные из какой-то травы корзины с чем-то совершенно незнакомым. Овощи, фрукты, — отмахнулся бывший повар султана. — Базияд Пятый всегда был неравнодушен к острым и пряным яствам, а в особенной мере к мускатн… Настоящие? — кинн не смог скрыть истинного удивления. Конечно, я же повар шахзаде Селима! — Ильхами эфенди не без гордости стукнул себя в грудь. — Лук, чеснок из поймы Нила, финики из эмирата Ирон, брат нашего господина исправно шлет дары из своих владений. Шафран, кстати, тоже его подарок, самая ценная специя! А это что? — Дим поднял из ближней корзины округлый алый плод, пахнущий так, что кружилась голова. Томаты, из эмирата Новая Персия, — пояснил старый повар, явно довольный произведенным на кинна эффектом богатства его кухни. — Там лимоны и апельсины, морковь. Вот тот фрукт называется «гранатом», а эти желтые плоды «Персидская Дыня». В мешках кукуруза, сорго, фасоль, рис восьми видов и кускус. — А затем его радушие вдруг сменилось на подозрительность. — С какой это радости тебя, пусть и правоверного, однако же раба, направили мне в помощь? Как ты этого добился? Просто попросил, — развел руками Дим. Он не соврал, и, тем не менее, любое подозрение вышибало его уверенность. И всё? — недоверчиво прищурился старик. И всё, мудрый Ильхими эфенди. А дальше началась работа. Долгая, монотонная и нудная. Иной день помощнику повара приходилось чистить по три корзины лука, овоща, от которого почему-то слезились глаза. И это только один из продуктов, требующийся каждый день. Он рубил настоящую, ещё парную баранину, молол в ступке смеси перцев и пряностей, которые Ильхими эфенди со щедростью султана сыпал в котлы, не подпуская кинна к таинству приготовления пищи для шахзаде. Мозолистые и сбитые тяжким трудом пальцы обрели еще и порезы. Но Дим был счастлив новому месту. Ром и настоящий Улус получали еду с султанского стола, парень глубже вникал в мироустройство халифата, изучал высших особ и, что самое главное, учился. Учился всему: языку и его диалектам, технологиям, насколько позволял статус кинна, и, конечно, готовке. Даже старший повар, увидевший в нем угрозу и не подпускающий Дима к плите, не мог этому помешать. Чип нейроинтерфейса фиксировал детали, а мозг молодого разведчика анализировал и впитывал интересную для себя стезю. На плов шел исключительно рис басмати, для зирвака — основы для плова — только мясо с костями взрослого барана, нагулявшего и жир, и вкус. На жижиг галнаш шло мясо молодого теленка, еще розовое, а на манты любили «поженить» разные сорта мяса, добавив для сочности лук. И таких мелких секретов, в которые старый повар не хотел посвящать приставленного ученика, было великое множество. Время шло. Разведчики-диверсанты разменяли в стане врага вторую неделю. Ром Лерм негодовал, изнывая от безделья. Иногда он выбирался прогуляться по ночной базе, и в основном от него Дим и черпал многие сведения. Кинн обладал куда меньшей свободой передвижения, нежели диверсант в костюме-хамелеоне. Дим заклинал напарника пока не саботировать работу захваченной салафами базы, но с каждым днем убеждать своевольного напарника было все труднее. У Рома буквально чесались руки, и, кажется, даже пленный Улус приносил меньше хлопот, чем неуемный напарник.Стой, дурак! — Старик Ильхами схватил Дима за руку, когда тот щедро сыпал шафран, от чего волоски яркой специи еще больше просыпались в пиалу с горячей водой. Уважаемый Ильхами эфэнди, что я сделал не так? — удивился Дим. Шафран — коварная приправа! Ее легко переборщить, если господину поплохеет, тогда тебя и меня ждет встреча с садовником эмира! Мне моя жизнь дорога, так что, кинн, я лучше прирежу тебя и заплачу мзду, чем сам примерю «шелковый шарф»! — для острастки повар эмира продемонстрировал широкий нож. (прим. Во дворце султана самой частой, почти рутинной, казнью было удушение шелковым платком. Садовник султана зачастую исполнял обязанности бодигарда и личного палача султана, «примеряя шелковый шарф» неугодным визирям. Эта казнь сначала применялась исключительно к венценосным особам, чтобы не проливать высокородную кровь, но позднее это вето было снято.) Но шахзаде Селим велел мне подать свое блюдо, дабы он проверил, не напрасно ли поставил к вам в обучение, — ответил Дим. — Однако вы и не учили меня, лишь нагружали черной работой. Я многое узнал у вас, Ильхами эфенди, но вы не посвящали меня в тонкости. Господин, откуда же я мог знать, что в большом количестве шафран вреден? Рано тебе еще, кинн, и еще долго будет рано! — лестные слова все же благотворно повлияли на настроение старика, заставив его смягчиться. — Я сам приготовлю все блюда для эмира и его гостей, а тебе ещё рано доверять кормить шахзаде и его гостей! Гостей? — уцепился за последнее слово молодой повар. Свита Селима не считалась гостями, в то время как так у халифатцев появился истинно дорогой визитер. Шахзаде Мехмед приезжает вечером. Пожелать младшему брату удачи в будущем походе на неверных и осмотреть захваченного робота с учеными мужами. От услышанного у Дима сперло дыхание. Эмир Мехмед никогда не претендовал на лавры завоевателя. Обосновавшись в Измире, Мехмед избрал стезю ученого, и даже Ифрит был его творением. По его заверениям. Но Дим видел боевого бота салафов слишком близко, чтобы в его голову закрались нехорошие сомнения. К тому же в недрах Джаггернаута до сих пор сидели Ром и Улус. Извините, достопочтимый Ильхами, но я просился к вам в обучение не ради теплого места и сытого живота. Господин Селим велел мне показать, что я смог освоить за неделю, и я не смею ослушаться! На одном дыхании проговорил Дим, смотря на главного повара. Он аккуратно выбирал слова, так, чтобы не задеть самооценку уважаемого эфенди, и в тоже время показать преданность своему хозяину. Очевидно, ответ парня не понравился старому Ильхами, тот поджал тонкие губы, но не стал возражать, лишь махнул рукой, указав на пустующее место за разделочным столом. Если ты хочешь розг, то это твой выбор. И когда тебя будут пороть, не вздумай ссылаться на меня, понял, кинн? — старик махнул рукой и принялся заготавливать основные яства к будущему пиру. Что готовить для молодого господина Дим придумал сразу же, как Селим со свитой покинул владения поваров. Шахзаде был мудрым стратегом, хитрым тактиком и талантливейшим пилотом Ифрита, но он был молод. Дим решился приготовить для него то, что придумал сам, не опираясь на традиционную кухню салафов. Говяжий оковалок, порезанный на аккуратные ломти, пересыпая крупной солью и смесью перцев. Сладкие груши почищены и также порезаны, а после слегка присыпанные молотой корицей и смазанные медом. Яркий вкус телятины и пряный, сладковатый вкус груш, сдобренных медом, как черное и белое, соль и мед, масло и вода. Дим решил совместить на первый взгляд несовместимое. Когда два дня назад он готовил это для себя, то не мог добавить меда и корицы, да и мясо пересохло, став жесткой подошвой сандаль. Сейчас, имея высочайшее дозволение эмира, он знал, как исправить недочеты прошлой рецептуры. Тебя выпорют, кинн! Как нерадивого раба выпорют! Хотя, ты такой и есть, нерадивый раб. Портишь лучшие продукты в эмирате, продукты ценностью выше твоей головы! — сетовал старый Ильхами, слегка нервируя Дима. Не щадя молотка, парень разбил толстые трубчатые кости, посыпал их мукой и сунул в жаровой шкаф. Туда же отправились и крупно порезанные морковь с луком. Ты решил кормить эмиров костями? — насмехался старик. Он выставил варить рис и сейчас, закурив трубку с длинным мундштуком, уселся, наблюдая за метаниями ученика. — До приёма ещё восемь часов, мясо зачерствеет, а груши размякнут! — кроме едких комментариев у старого Ильхами нашлись и слова здравого смысла. Кратко поблагодарив наставника, Дим убрал и мясо, и фрукты в холодильный шкаф. Зарумянившиеся кости и овощи пошли в котел с водой, а затем специи и сброженный виноградный сок. Он, кстати, явственно имел в себе алкоголь — табу для салафов, но хитрые халифатцы обходили этот запрет: добавляли в него мед и специи, нарекая щербетом. Это уже не запрещенный алкоголь, а лекарство. Туда же отправился и щербет. За восемь часов мясокостный бульон был уварен до состояния сиропа, на вкус этот концентрат оказался терпким от вина и неприменим в чистом виде. Слишком сильный вкус, но то и требовалось от концентрата. За это время распакованная говядина пропиталась ароматом перца, а груши вобрали в себя аромат корицы и мёда. Дим выложил основной продукт на противень, чередуя между собой ломти пряного мяса и сладких груш, а затем перевязал собственное блюдо пеньковой веревкой. Смешав красный бульонный концентрат с кисло-сладким шербетом, молодой кулинар взглянул в глаза старому повару и, прочтя в них неодобрение с интересом, кистью промазал получившимся составом уже готовое блюдо. Дим был практически уверен, что всё сделал правильно, но ощущение того, что что-то может пойти не так, не покидало его. Удивительно, но инфокарта симуляционного анализа механика помогала не только в работе с ботами, но и в готовке показывала примерные характеристики блюда.
Говядина с грушами. Блюдо. Повар: Дим Сэт Состав: Говядина, груша, мясокостный бульон, вино красное сухое, морская соль, пряности. Вес: 3.420гр. Калорийность: 845Ккалл/100гр.
С этой особенностью серебряной тарированной перфокарты Дим познакомился во второй день, когда пресытившись рисом с мясной подливой и с сырыми продуктами начал экспериментировать, смешивая вкусы. Такой эффект от инфокарты не мог получиться без анализа Системы, что лишний раз доказывало — изолированные видео часть все уже работала в захваченном форте Нарын-Кала. В форте Черный утес Дим уже общался с ее искусственным интеллектом, восхищался способностями к анализу человеческих психоматриц. И что уж кривить душой — только благодаря Системе и он, и Ром до сих пор были живы. Именно Система была его покровителем и, наверное, главным союзником в стане врага. Ром не в счет — он инструмент и если того потребует ситуация, Дим пожертвует им. Укутав свое творение в фольгу, Дим выставил в жарочном шкафу температуру в сто шестьдесят градусов и тут Ильхами эфенди схватил его за руку. Ты прав, Улус, я почти не учил тебя. Позволь хоть сейчас немного загладить вину и дать тебе совет, — по слегка трясущейся челюсти старика Дим понял, что слова признания дались пожилому повару не просто. Да, учитель, — тоже ответил Дим. — Научите меня ремеслу. Лук, — скупо ответил старик, указав на плетеную корзину с овощами. — Почисть пару головок и заверни их вместе с блюдом. Влага овоща не позволит пересушить мясо. Поблагодарив поклоном старика, Дим тут же исполнил его совет. Прошлый раз мясо и в самом деле получилось жёстким, и будь у него даже десять нейроинтерфейсов, вряд ли они смогут заменить многолетний опыт султанского повара. Дим нервничал в ожидании эффекта от блюда. Его так и подмывало открыть духовой шкаф, и развернуть фольгу, чтобы узнать, как идёт процесс, но Ильхами отсекал ученика в такие моменты. Откроешь сейчас и выпустишь жар, откроешь фольгу и выпустишь пар, — наставлял Дима Ильхами эфенди. — Оставь свое варево дозревать, все равно переделать блюдо ты уже не успеешь. Пришли слуги выносить блюда к трапезе шехзаде и его гостей, но мясо еще томилось в духовом шкафу. Нервы у прежде спокойного Дима начали пошаливать, но наставник был уперт. Еще раз, кинн, потянешься к ручке духового шкафа, и я тебя выпорю! Для убедительности Ильхами эфенди схватился за кнут, что прежде висел на стене. Когда слуги пришли во второй раз, Диму все же досталось вдоль спины от учителя. В глазах потемнело, а ноги подкосило от боли. Кнут рассек и просторный халат, и кожу под ним, а Дим впервые осознал, что его шпионские игры не просто забава. Тебя прежде не пороли? — удивление в глазах Ильхами эфенди читалось вместе с подозрительностью. Отпираться не было смысла, старик по-хозяйски сдернул рассеченный халат, обнажив спину ученика. Нет, учитель, — ответил Дим, пытаясь встать на трясущиеся ноги. Такого не может быть! — возмутился старик. Удивление в его глазах исчезло, и теперь он источал только подозрительность. — Кто был твой прошлый хозяин, прежде чем ты попал на кухню? Шестеренки в голове Дима захрустели точно несмазанный механизм. Вилайет (Примечание: Вилайет — правитель военно-административной единицы в Эмиратах Салаф) Чагатай, — запинаясь, выпалил Дим. Прошлое Улуса, которое он заучивал, как свое собственное, выветрилось из головы под натиском страха. Господин Чагатай суровый муж, ты хочешь сказать, что под его началом тебя не пороли? — кнут в руках старого повара зашевелился по полу, точно чёрная змея, выдавая намерения хозяина. Его советник наказывал. Но не порол розгами, господин! — Дим приходил в себя и импровизировал, придумывая на ходу. Да, уже завтра его ложь рассыплется, точно карточный домик, но если не соврать сейчас, до завтра Дим может и не дожить. Какой именно его советник? — не дал уйти от ответа Ильхам эфенди. — Говори! Я не знаю его имени… — Дим буквально ощущал, как ходит по ступеням эшафота в своей лжи. Откуда он может знать имя советника одного из десятков градоначальников молодого шехзаде Селима? Он то имя самого санджак-бея вспомнил с трудом. Как не знаешь? — подозрение в устах старика переросло в издевательскую насмешку. Для себя он уже всё решил, а сейчас просто тыкал Дима лицом в смрад кривой лжи, показывая какой жалкой была попытка обмануть старого придворного. Его никогда не представляли, и он всегда скрывал лицо! — Дим говорил почти не останавливаясь. Вместо того чтобы признать то, что он не тот за кого себя выдает, бросился в пучину еще большей лжи, которая и так нарастала как сель в горах. Тут Дим понял, что попал в точку. Лицо у его наставника изменилось, кнут в руках перестал угрожающе извиваться. А ты умён, гораздо умней других рабов. Ты прекрасно знаешь его имя и его историю, но тебе хватило мозгов не называть его имя. Повернись, — приказал старик, но уже гораздо легче, и Дим повиновался. Пальцы старика проведи по загривку Дима, и в груди вновь похолодело. Там находился ещё до конца не заросший шрам от вживления чипа нейроинтерфейса, и с каждой секундой молчания старика Диму становилось всё хуже. Вали Кюрт суров, но видит Луноликий, розги милостивее его методов воспитания. Плен у отступников Эмирата Магриб сильно сказался на этом великом полководце, принесшем практически в одиночку победу над отступниками. Хотя кому я все это рассказываю!? Кинну! — вовремя опомнился Ильхами эфенди. — Доставай свое кушанье, кинн. Сейчас я распоряжусь чтобы тебе принесли подобающий наряд. Если твои обноски кинна оскорбляют мои глаза, то что говорить о великом шехзаде Селиме?
Стоило Диму потянуть на себя массивную дверь духового шкафа, как в нос ударил гармоничный букет из ароматов, смешивать которые раньше казалось безумством. Мёд, карамелизованый на припущенных ломтиках груши, аромат томленого мяса в ярких специях и легкая виноградная кислинка от щербета. Странный запах. Странный, но приятный, — из уст Ильхам эфенди эти слова звучали великой похвалой. — Перекладывай в блюдо и подавай! — скупо кивнул он. Еще не готово, — ответил Дим, доставая принесенную с собой из ремонтных доков газовую горелку. Баллон с газом, ревя, извергал голубое пламя, почти заглушая стенания старика. Огонь лизал мясо и медовые груши, запекал их, придавая темный колер и еще более насыщенный аромат. Стоило Диму потушить горелку, как прилетел подзатыльник старика. Ты что творишь! Сжечь надумал? — очевидно, старик уже воспринимал это блюдо как свое собственное, а не вольное богохульство над продуктами от нерадивого ученика. — Иди, переодевайся, сам пойдешь выносить блюдо под очи шехзаде. Это его приказ. Начинающий повар бросил взгляд на свое творение.
Говядина с медовыми грушами. Блюдо. Повар: Дим Сэт Состав: Говядина, груша, красный мясокостный бульон, вино красное сухое со специями, морская соль, пряности. Вес: 3.12гр. Калорийность: 911Ккалл/100гр.
* * *
Новый наряд оказался не в пример лучше затасканного вонючего халата, затёртого настолько, что в иных местах ткань просвечивала. Новая одежда была настоящим костюмом, расшитым и украшенным вышивкой с бисером. Несомненно, такая одежда была дороже любой другой, которую когда-либо носил Дим. Руки дрожали, когда он боролся с застежками безрукавки, и это не ускользнуло от глаз старого учителя. Волнуешься? — спросил он, но Дим не ответил. — Правильно волнуешься. Визирь может счесть, что ты задумал отравить шехзаде, и тебя четвертуют. Шехзаде может не понравиться твоя стряпня, и тебя высекут. Или же кто-то из гостей решит тебя забрать, и Селим не сможет отказать дорогому гостю. Хотя его брату вряд ли будет интересен простой кинн. Услужница шехзаде распахнула дверь на кухню почти бесшумно, и оказалась у стола. Ильхами кивнул, и только тогда девушка из личной свиты Селима заговорила. У его хозяина определённо был хороший вкус. Дим никогда не был высоким, но рядом с этой кареглазой черноволосой фурией он казался великаном. При практически детском росте девушка была сложена так, что это казалось невозможным. Широкие бедра оканчивались столь узкой талией, которую, кажется, можно было обхватить ладонями, а ее бюст… И все это слабо прикрывала прозрачная легкая ткань с вышивкой из золотых нитей и стекляруса. Девушка была красива настолько, что Дим смог оторвать взгляд только после подзатыльника старика. Господин желает посмотреть на то, чему смог обучиться кинн Улус, — произнесла девушка высоким, бархатным голосом. Бери свое блюдо, кинн. Шехзаде не любит ждать, — приказал Ильхами. Дим, ведомый черноокой фурией, нес свое творение, но даже пряный аромат не давал ему оторвать взгляда от бедер услужницы Селима. Глаза в пол, кинн! Если не хочешь, чтобы на десерт я подал их шехзаде и его гостям! — змеем прошипел Ильхами эфенди на ухо Диму, пленённому красотой девушки. Селим сидел во главе низенького стола, как и положено хозяину. Рядом с ним по левую и правую руку сидели незнакомые господа, также одетые на восточный манер. В воздухе витал терпкий дымок, который шехзаде и его гости вдыхали из странного вида трубок. О!!! А вот и тот самый кинн. Мехмед, я говорил тебе о странном кинне, что рассуждает словами шаши или визиря. При этом на чистом турецком, а не на собачьей помеси крайних султанатов. Улус, подойди сюда. Не бойся. Молодой шехзаде был сильно разгорячен, его щеки горели, а в каждом слове чувствовалась экспрессия. Кажется, тот дым был не просто салафской кадильней с благовониями. Его брат, шехзаде Мехмед, выглядел более степенным. Аккуратно подстриженная борода была заплетена в три ровные косы, взгляд уверенный и цепкий, несмотря на расслабленную позу. И косой кинжал на поясе как бы невзначай лежал так, что выхватить его — дело мгновения. Остальные гости хоть и были одеты не беднее сыновей султана, но всем своим видом показывали, что их место на социальной лестнице сильно ниже обоих шехзаде. Дим поклонился и поставил перед молодым господином серебряное блюдо, бросил краткий взгляд на Селима и, увидев огоньки азарта в его глазах, рывком поднял крышку. Тут же в нос ударил приятный аромат специй и еще горячего мяса. Что это? — благоприятное расположение духа шехзаде Селима вселило уверенность в молодого повара. Бык в грушах с медом, щербетом и пряностями, — на ходу придумал Дим. Чутье подсказывало, что банальное название «Говядина с грушами» может не понравится уху высокородного господина. Интерфейс тут же отреагировал на новые данные и сменил название.«Бык в грушах с медом, щербетом и пряностями.» Блюдо. Класс: Альфа-Премиум. Уникальное. Повар: Дим Сэт Влияние на организм: неизвестно. Состав: Говядина, груша, красный мясокостный бульон, вино красное сухое со специями, морская соль, пряности. Вес: 3.12гр. Калорийность: 911Ккалл/100гр.
Бык в грушах! — оживился Селим, он явно находился под воздействием каких-то препаратов. Именно так, господин, — раболепно ответил Дим. Первый кусочек для повара! — все тем же веселым тоном произнес Селим. Что вы, господин, я не достоин права первым его пробовать. — начал отнекиваться Дим. В обществе, пропитанном четким разделением господ и плейбеев, не могло быть иначе. По крайней мере, так себе это представлял повар. Лицо молодого шехзаде переменилось. Стало суровым и собранным, как у брата. Словно из земли позади Дима выросли две рослые фигуры. Говорят, что яд — оружие женщин, трусов и евнухов. Кто же из них ты, кинн Улус? Я не отравитель! — залепетал Дим, подсознательно сделав шаг назад. — Просто ваш слуга хотел найти место, где мое служение господину будет максимально полезным! В который раз за сегодня Дима проняла дрожь. Наверное, будь на его месте Ром или же Влад Раж, они не минутой не колебаясь убили бы интервента. Но Дим не они, он не воин, скорее даже трус. А после сегодняшнего длинного дня, вероятно, еще и седой трус. Меня пытались отравить бессчетное количество раз. Но чтобы так глупо, напрямую… Подойти и попроситься в мои повара… Кто твой истинный хозяин, отравитель? Вы, господин! — Дим чувствовал, как ухает его сердце. Ты попробуешь первый кусок, кинн, иначе я вырежу твое сердце! — теперь шехзаде Селим не казался безусым юнцом. Блеск в глазах, что Дим ранее принимал за опьянение дымом… Он узнал этот блеск. Такими же были глаза лысого дервиша перед тем, как тот зарезал Герм Титова на горной стоянке. Тяжело думать, когда тебе угрожают расправой. Но Дим наконец понял, как ему избавиться от любых обвинений в свой адрес. Взяв блюдо, он выложил баранину, рассек её ножом на пласты потоньше, чтобы удобно было жевать. Наколов на вилку кусочек, промакнул его в медово-грушевую подливу, а затем отправил в рот. На десять секунд Дим забыл как дышать. Сладость мёда, кислинка обычного красного сухого вина и жесткий кусок говядины сплелись в единый вкус, заставив глаза закатиться. Бык в грушах вышел неожиданным. Неожиданным и сочным, спасибо подсказке старого Ильхами. Он теряет сознание! Отравителю смерть от яда! Безродный сын мула! — впервые заговорил шехзаде Мехмед. И тут Дим открыл глаза. Ильхами эфенди, — Дим обратился к своему учителю. — Вы были как всегда правы, лук сохранил сочность мяса. Но и я был прав, обжигая поверхность перед подачей. Мед превратился в горелый, но это только улучшило его вкус! Старый Ильхами с недоверием посмотрел на кинна, а потом перевел взгляд на Селима, ожидая разрешение политика. Шехзаде кивнул, и старик неожиданно быстро для своих лет подошел к Диму. Сначала он понюхал тарелку, затем запустил в неё странного вида щуп, который тут же выдал зелёный сигнал. И только после всего этого старый повар сунул в тарелку палец, пробуя на текстуру медово-грушевый соус. Дим вспомнил себя, увидев как Ильхами прикрыл глаза, пробуя соус: сейчас мироощущение старика сужено до границ его полости рта. Он пробует, оценивает и пытается распознать новый для себя вкус, чтобы вынести собственное мнение о новом блюде. Не горелый мёд, глупый кинн, а фруктовая карамель. Сахара, содержащиеся в груше, и глюкоза в меде распадаются под действием температуры на карамель. Она имеет свой, ни с чем несравнимый вкус. Обычно используют в сладостях, иногда в сладких напитках, а также щербете. Но и здесь в смеси с мясным соком… Я скажу так: это не дурно. Попробуйте мясо, учитель, — раболепно произнес Дим. На секунду в голове парня пронеслась мысль, что он уже начинает привыкать пресмыкаться перед иноверцами. Однако, даже засыпая, парень никогда не забывает, что это лишь роль, маска, которую он снимет. И когда это произойдет, будет улыбаться только он. Старик наколол мясо, промокнул его в густом пряном соусе и отправил в рот. В этот раз он больше не закрывал глаза, лишь смотрел невидящим взглядом на шехзаде Селима и продолжал жевать. Лучше брать более волокнистый отруб, скажем, на кости. Там больше соединительных тканей, которые любят долгое томление. А так, очень даже неплохо, ученик, — благосклонно произнес старик. Это был первый раз, когда Ильхами эфенди признал в Диме ученика. Можно пробовать, дядя Ильхам? — с интересом спросил шехзаде Селим. Да, молодой господин. Хозяин и пилот Ифрита улыбнулся и не медля ни секунды пододвинул к себе мясо. Напряжение витающее в воздухе вновь усилилось — дальнейшая судьба кинна Улуса решалась в это мгновение. Юный шехзаде отрезал аккуратный кусок мяса и сунул его в рот. И ничего! Отрезал второй кусок томленной говядины, но в этот раз наколол на вилку еще и грушу. Попробовал закрыв глаза так же, как до того делал и Ильхами эфенди. Затем отложил вилку и нож и внимательно, точно на диковинного зверя, посмотрел в глаза Дима. Кинн, ты удивил меня трижды. Впервый раз: когда попросился на кухню. Второй раз, когда преподнес блюдо не сдобренное мышьяком или рицином. И в третий раз: вкусом этого, повтори еще раз как называется это блюдо? Бык в грушах, господин, — от волнения ноги Дима подкашивались. Подходящее название для блюда султанского стола. Сладкое, как стихи Мехмеда Недима и благочестивое, как молитва в Бархатном замке моего отца! — Селим стащил с мизинца перстень и протянул его Диму. — Улус, ты больше не кинн. Ты и твои дети и дети их детей более не рабы мне, но при одном условии. Да шехзаде, все что угодно! До конца своей жизни ты будешь служить мне не как мой раб, но как истинный салаф что разделяет мою мечту: расширить империю моего отца, светоносного сына Пророка, Султана Базияда пятого от Геркулесовых Столбов на западе до Страны вулканов на Востоке вместе с его столицей доминионом Краем Света! Ты согласен? У Дима не нашлось слов чтобы ответить, он лишь кивнул пытаясь проглотить комок стряпчий в горле. Сейчас шехзаде селим говорил не просто как эмират или даже султан, он говорил словами Александра Македонского, великого завоевателя прошлых эпох. Тот тоже был молод и амбициозен, и как положено великим, рано умер. А о последнем Дим обязательно позаботится. В нужный момент, а не топорно, как показывают в видео хрониках героев Нового Ковчега и Конфедерации. Многие годы готовить хорошего бойца чтобы бездарно разменять его на приоритетную цель? Глупое, даже преступное расточительство ресурсов! И под «ресурсами» Дим подразумевал солдат в том числе, включая себя. Вот и славно, Вольный салаф Улус, выбери себе второе имя и завтра твой чип перепрошьют. Можешь завести жену, или много жен, если будешь усерден. Кто знает, может сегодняшний день подарит моему эмирату династию великих поваров! — рассмеялся он. Молодой шехзаде упивался собственной щедростью не смотря на тяжелый взгляд старшего брата. Да господин, пусть ведут тебя молитвы Пророка! — Дим впервые проговорил заученную фразу наивысшего благодарности. Какие слова не говорят походя даже перед эмиром, используя только в действительно важные моменты. Это ещё не всё, вольный человек Улус, — он протянул Диму снятый с мизинца перстень. — Вот тебе мой дар. Ты доказал что увлеченный идеей человек способен даже превзойти мастера! — тут Селим поймал взгляд старого повара и поправился. — Не сейчас, конечно, но через пару-тройку лет, может быть! Перстень — не только награда но и пропуск по крепости. Вдруг, гуляя ночами по Нарын-Кала тебе придёт в голову ещё одна шальная и гениальная мысль, то не робей, иди прямо ко мне. Было видно, как собственная щедрость опьяняет шехзаде Селима, как он наслаждается собственной властью. Власть опьяняет, зашоривает взор безнаказанностью и вседозволенностью. Я только Великие способны не только устоять перед соблазном, но и творить при его помощи добро. Шехзаде Селим был бы великим султаном, тем кто может привести эмираты Салаф к мировому господству! Я не достоин! Все что я делал — лишь стремился угодить вам, покровитель. Не подвести ваших надежд! И тебе это удалось. А теперь иди, только мне дозволено видеть как млеет от странного блюда мой брат. Ему нужно поддерживать имидж старшего сына султана! — Селим надулся подражая старшему брату. Шехзаде Мехмед никак не отреагировал, хотя было ясно, что слуги не должны были слышать этих слов. Дим и Ильхами эфенди поклонились и не поворачиваясь спиной попятились к двери. А сыновья султана накинулись на яства почти мгновенно забыв о присутствии посторонних. Дим уже развернулся чтобы толкнуть запертую дверь и покинуть апартаменты шехзаде как в спину его настиг окрик. Кинн, стой! — голос у шехзаде Мехмеда был густым, зычным. Голос истинного правителя! Поняв свою ошибку шехзаде поправился. — Бывший кинн! Завтра ко мне и моему брату приедет дорогой гость. Сделай так, чтобы Технократ Невского Синдиката проглотил язык вместе с жадностью! Услужишь и я одарю тебя, нет — накажу. Все, иди.
Глава 12
Этой ночью Диму не удалось выспаться. И дело тут даже не в вылазке в Джаггернаут к Рому Лерму и его пленнику, а в прибытии высокого гостя. Технократ из Невского Синдиката был на несколько каст выше Гражданина, а следовательно мог считать практически любую информацию о Диме. Стоит только попасться ему на глаза. До конца не верилось, что один из ведущих доминионов Конфедерации пошёл на открытый сговор с врагом. Но шехзаде Мехмет ясно выразился, что технократ Невского Синдиката является гостем, а не пленником. Гостем, для которого Диму придется готовить и, скорее всего, представлять блюдо. А значит всё было напрасно. Его схватят и вероятно казнят. Возможно, и не только казнят, но и съедят. В голове Дима были ещё свежи воспоминания о том, как дервиш расправился с Гермом Титовым. Ром, кажется, пришло время для нашего финального спектакля, — Дим и не думал скрывать от напарника горькую правду. Прекрасно! Воин должен умереть в бою! Не хочу умереть Ремесленником! — реакция Рома удивила Дима. Конечно, напарник-Ремесленник никогда не боялся открытых столкновений, недавно даже признался что метит не просто в касту Воинов, а хочет стать командиром. Но вот так радоваться суицидальному наступлению. Наверное, Дим никогда не поймет этого. Потому что он не воин. Ты понимаешь, что в конце мы оба погибнем? — уточнил Дим у своего напарника. Понимаю, — лаконично ответил тот. — Главное, чтобы не понапрасну, не глупо. Чтобы забрать с собой как можно больше проклятых халифатцев. Я хорошо узнал тебя, Дим. Ты умный, хоть и хилый, как девчонка. Если ты говоришь что завтра мы умрем, значит, цель оправдывает средства. Интересная метафора, Макиавелли? — Дим подметил в словах Рома необычную для того цитату. Рому оказалось невероятно лестно, что его напарник подметил это. Да! — расплылся в улыбке «каток». — Мне понравились твои слова о том, что командир не должен быть идиотом и я решил цереброинсталлировать инфокарту «Философия и сборник метафор, аллегорий и цитат». Правильное решение, дружище! Кстати, какая она, наша цель? Шехзаде Селим, шехзаде Мехмед и технократ-предатель из Невского Синдиката. Предатель, значит, — очевидно, это не сильно удивило Рома. — Ховер-двигатели Ифрита, получается, их работа. А я-то думал… А шехзаде это фамилия? Нет, шехзаде это сыновья султана — главы всего халифата Салаф. Всего один глава у целого доминиона? Это же глупость! Как один человек может справиться с обязанностями по управлению целого доминиона? — Ром хоть и выучил инфокарту, которую прежде считал ненужной, но так и остался простым катком, который задает неправильные вопросы. Глава не одного доминиона, а всех эмиратов Салаф. Все равно, что если бы в Конфедерации был всего один глава. Его сыновья, шехзаде, я уже говорил, правят провинциями. Их можно назвать головами Салафских доминионов. Значит, двое хозяев халифатских доминионов и один предатель? Хороший размен! — улыбнулся и похлопал по плечу. Очевидно, он был доволен. — Как мы это провернем? Заряжай маск-костюм, атакуем из инвиза. Я отвлеку, а ты убиваешь. По поводу блюда Дим даже не знал как поступить. Да и какой смысл стараться, если судьба Дима будет решена, как только он покажется на глаза технократа. Тот сразу же увидит его настоящее имя, принадлежность к доминиону Новый Ковчег и статус Гражданина. Странное дело, но внутри Дим чувствовал, что должен поступить именно так, а не бежать этой ночью, надеясь, что сможет вернуться. Дим никогда не обманывался, признавая себя трусом, но сейчас… Умирать за кого-то, за кого? В доминионе у него не было родственников, не было семьи, не было тех, кого стоит защищать в этом мире. Единственный, кого он мог назвать другом был Ром. И этот недалекий, простоватый и честный парень был настроен решительно. Наверное потому, что там, дома, ему было кого защищать. Наверное, прав был Ром когда сказал, что цель оправдывает средства. Видя смурное состояние Дима, старый повар поступил, как положено учителю — предложил приготовить морскую рыбу! Причем взялся за ее готовку сам, попутно разъясняя ученику тонкости приготовления атлантического лосося. Гарнир и соус учитель оставил на ученика,а также приготовление самой рыбы. Блюдо, приготовленное Ильхами эфенди оказалось лишь мастер-классом, их с Димом обедом. Красную рыбу Дим пробовал впервые. Сильный, насыщенный, даже железистый вкус рыбы был забит специями. Как, впрочем, и многие традиционные блюда. Красная рыба была действительно деликатесом и стоила не в пример дороже мяса, а потому Дим отказался от ее приготовления. Слишком сложный продукт, который не терпит спешки и поверхностного изучения. Да и на вкус, Дима, не привыкшего к большому количеству специй и остроте, откровенно оттолкнул рецепт Ильхами эфенди. Старик желал помочь, хотел проявить участие, но Дим был непреклонен. Наверняка, учитель обидится и в последние часы жизни не стоило идти с ним на конфликт, но Дим не мог поступить иначе. Просто потому, что не мог. Не понравилось, значит, умник, — поджал тонкие губы учитель. Понравилось, не моргнув глазом соврал Дим. Но, учитель, это блюдо слишком, слишком… Слишком похоже на вас! Я впервые пробую красную рыбу и буду с вами честен, у нее слишком необычный вкус. Вкус, который теряется за завесой специй и остроты. Специи есть душа любого блюда! — повысил голос Ильхами эфенди. Он воспринял критику своего блюда, как личное оскорбление. Тогда зачем нужны лучшие продукты, если всё решают специи? Я слишком неопытен, чтобы браться за такой деликатес, как атлантический лосось. Даже с вашей мудростью и советами я практически уверен, что только испорчу великолепную рыбу. Что ты хочешь? Снова мясо? Приготовить дважды одно и тоже блюдо? Нет, учитель — взять рыбу, только попроще, — ответил Дим. Тунец не подойдёт, он ещё сложнее, нежели лосось. Красный окунь костлявый, как и камбала. На их разделку филирование уйдет весь день. Сайра достаточно жирная, чтобы раскрыть вкус специй, лучше, наверное, ее. Остаётся только солея и треска. Выбирай, глупый ученик. Только солеч мягкая — она расползается от жарки, как паштет из куриной печени, треска, в свою очередь, излишне волокнистая — она на сковороде разлетится, словно чешуя. Учитель перечислял названия рыбы, рассказывал и их особенности — Дим даже не знал, как выглядит та или иная рыба. За свою жизнь он пробовал морских гадов лишь дважды: один раз в офицерском рационе и второй раз сегодня. Давайте для начала посмотрим, учитель, а там решим. Уверен, ваш опыт поможет мне приготовить блюдо, достойное султана, — поклонился Ильхами эфенди Дим. Универсальное оружие, чтобы сгладить углы в отношениях, это Дим выяснил ещё живя в сиротском приюте. Пара ласковых слов и тучная повариха расплывалась в улыбке, когда сухощавый низенький мальчишка протягивал тарелку. Периодически ему доставались две белковые котлеты, которые мальчик тут же прятал, закапывая в гору склизкой, почти безвкусной, эрзац-углеводной массы, заменяющий гарнир. Мороженая рыба, предназначенная для питания дервишей и высшего командования, оказалась такой, как и говорил старый повар. Филейным ножом Дим отрезал по кусочку и бросал на раскаленный жарочный шкаф. Спустя минуту, оба куска приобрели приятную корочку и были готовы для дегустации. Рыба оказалась со слабо выраженным вкусом, который агрессивная жарка подавила не хуже специй. Однако, вкус хоть и слабый, но присутствовал. Учитель, вы мастер специй, подскажите: какие из приправ обладают тонким и слабым ароматом, — было видно, что старик все еще недоволен своенравностью ученика. Впрочем, как и в прошлый раз. Это бесполезно, глупый ученик. Рыба слишком постная, в ней нет жира, чтобы раскрыть специи. Делай хоть обсыпку из ароматных специй, жар всё равно превратит их в угли, — старик скрестил руки на груди, даже и не подумав осматривать запасы пряностей. Значит, у нас две проблемы: рыба не держит форму и недостаточно жирна, чтобы принять в себя специи. Так, — кивнул учитель. — Если ты решишь, как справиться с обеими проблемами я, так и быть, помогу тебе. Даже больше, дам специи из личных запасов. Дим присел на стул, озадаченный новый проблемой. Краем сознания он подметил, что готовка ему не просто нравится — она расслабляет и отвлекает от «прохладных» мыслей. Такой же эффект на него производило только одно увлечение: роботостроение. И тут, и там чистое, ничем незамутненное творчество, которое позволяет раскрыться и вложить часть себя в свое творение. Ильхами эффенди усмехнулся, смотря на то, как ученик пытается решить в голове поставленную учителем задачу. Просто сделай, как я сказал, мальчишка. Возьми красную рыбу и приготовь из нее что-то свое. Можешь даже положить специи какие захочешь, я перечить не стану. Ты обязан подать к столу эмира Селима что-то достойное. Тем более, когда тебя попросил об этом сам Мехмед. Может это блюдо и не сравнится с твоим быком в грушах, но, по крайней мере, ты приготовишь блюдо, что отвечает высоким требованиям сына султана. Учитель в самом деле желал помочь, однако в силу со своей закостенелости, он критиковал любое предложение ученика. Я буду готовить треску, — полушепотом ответил Дим. Ильхами эффенди лишь пожал плечами и принялся за приготовление своих блюд. На старике лежала ответственность за едва ли не целое меню, за исключением одного блюда, оставленного на ученика. Мука, просыпанная неосторожным движением повара, поднялась облачком белого тумана над столом, салаф чихнул, выругавшись одними губами, отряхнул белую поварскую форму и прошоркал остроносыми туфлями к холодильной камере. Дим наблюдал за ним, ища в голове ответ: как сохранить форму рыбы, пропитать тончайшими специями но при этом не переборщить. Рыба должна пахнуть морем, а не марокканским перцем и среднеазиатской зирой. Старик прошел мимо Дима, бросая на него красноречивые взгляды. Принес из холодильника молоко и яйца, корзину сладких и связку маленьких перцев, острых как пламя или жало скорпиона. Внезапная идея озарила молодого повара. Вспыхнула и погасла, точно падающая звезда, не успев окончательно сформироваться в решение. Дим нащупал, нащупал решение проблемы! Осталось только понять, уцепиться за мысль, которая промелькнула в голове. Ответ был связан со стариком. Ильхами эфенди шоркал, что невероятно бесило Дима, однако делать замечание учителю он не смел. Нет, это не то. Старик ехидно улыбался, но к это привычно, так что тоже не то. Продукты в его руках? Разноцветные сладкие перцы и сушеные острые. Опять мимо. Мука? Яйца? Молоко? Из молока и яиц получается пышный, воздушный омлет — простор для творчества, но тоже не то. Яйцо и мука превращаются в сочный бисквит, добавь в них меда и дай постоять в духовом шкафу минут сорок. «В духовом шкафу минут… Вот оно!» Если отсечь мёд, то мука и яйцо прекрасно схватятся. Яйцо и само по себе при термической обработке выше шестидесяти градусов сворачивается в упругую, но при этом плотную массу. Яйцо довольно нейтрально по вкусу, не горчит не кислит. Оно подходит! Только вот мука всё портит, она не подойдёт. Многое можно заменить крахмалом. Обычным картофельным крахмалом! Запекать — не вариант, крахмал вытянет из рыбы всю сущность превратив ее в рыбную подошву. Учитель говорил, что благодаря жирности красной рыбы и раскрываются специи, значит ту самую жирность, которой не хватает, рыбе нужно придать! Можно сварить рыбу обваленную в смеси яиц и крахмала, но долгая обработка в масле пропитает корочку. И тогда в смеси не будет никакого толка. Но это задача простая, Дим даже не задумывался о ее решении — оно плавало на поверхности. При разделке рыбы у Дима возникли проблемы. Куски получались неаккуратными. Филировать, очищать треску от костей, оказалось не в пример тяжелее, нежели чистить овощи. Мучение Дима окончил наставник, отвесив костлявой рукой подзатыльник и приказавший положить нож. Старик позвонил в колокольчик, к которому ранее не прикасался. Тут же на кухню вбежал молодой парень, его борода была даже жидкой, чем у Дима. Ахмад, Улус-бею нужна помощь в разделке рыбы, — парень ничего не ответил, а только поклонился старому повару, скользнув взглядом по руке Дима, на мизинце которого красовалось кольцо. Ахмад оказался куда более проворным на кухне, нежели вчерашний робототехник. Нож плясал в его руках, а строй одинаковых, точно близнецы, кусков рыбы выстраивался с неприличной скоростью. У него ушло меньше десяти минут, чтобы разделать четыре здоровенных рыбины. Он отложил нож и безмолвно отошел в сторону. Всё, дальше сам, — усмехнулся наставник, не отрываясь от нарезки овощей. — И ещё: не дам тебе специи, пока ты не расскажешь свою задумку. Дим выставил на стол две крупные металлические миски в одной из которых развел крахмал и яйцо в жидкое тесто. В другую сложил куски рыбы и сдобрил их пряной солью. Больше к рыбе специй не полагалось. Дим не хотел забить вкус рыбы, только подчеркнуть его. Ильхами эфенди, — Дим по кругу обошёл помощника, который будто нарочно, лез под ноги. — Вы говорили о специях. Говорил. И дам тебе их только после того, как ты расскажешь о своей задумке, — довольно кивнул личный повар шехзаде. Чтобы сохранить форму я смешал крахмал и яйцо, при термообработке они схватятся и не дадут рыбе разойтись на волокна, — пояснил свои приготовления Дим. Хорошо, а со специями? Термообработку я буду проводить в кипящем масле. Очень горячем, кипящем масле. Вы поделились своей мудростью, сказав, что специи хорошо раскрываются в жирной рыбе. Поэтому, это будет компенсировано маслом, которое пропитав корочку, раскроет специи, — на одном дыхании проговорил Дим. Короткий и быстрый, точно боевой замах старого повара обернулся в ещё один подзатыльник. На этот раз для молчаливого помощника Дима, что так искусно разделал рыбу. Ахмад, бездарь! Улус-бей всего дюжину дней работает на кухне, ещё вчера он был рабом. Своим благоволением сам Селим эфенди освободил и даровал кольцо со своего перста. Всего за одно приготовленное блюдо! Ильхами подошел к тазу с яично-крахмальной смесью, сунул в нее палец, а затем растер белую вязкую жидкость, но ничего не сказал. Рыбу он удостоил лишь беглым взглядом, и развернулся к Ахмаду. Сейчас ты вынешь из рыбы все кости, которые пропустил, — сурово произнес старик. Когда Дим перекладывал рыбу, то не заметил ни одной, но перечить наставнику не стал. Помощник принялся исполнять приказ и в самом деле — почти из каждого куска он доставал одну-две косточки. Рыба почищена, Ильхами эфенди, — произнес он через минуту, не поднимая глаз. Хорошо, а теперь найди, пожалуйста, командира Каракюта и попроси от моего имени выписать тебе двадцать плетей. Завтра ты приходишь сюда и во всем помогаешь Улус-бею. Ахмад поклонился и, стиснув зубы, покинул кухню. Старик расставил на столе полторы дюжины баночек, подписанных причудливой вязью на салафском. Нюхай, пробуй, решай, что лучше подходит, — проговорил наставник и вернулся к варке густой подливки к самодельной лапше. Ильхами эфенди, почему вы приказали наказать Ахмада? Потому что он завистник и саботировал приготовление угощения для сыновей султана, — лаконично ответил старик. Но в чём? Когда? Когда разделывал треску. Он пропустил кости намеренно, наверное, хотел подставить чересчур удачливого кинна, — старик оторвался от большого казана, чтобы подмигнуть Диму. Но почему? Чем я его обидел? — удивился Дим. Странный вопрос для вчерашнего раба. Вчера тебе улыбнулся Пророк и шехзаде Селим подарил тебе волю. Я думал, это очевидно, — пожал плечами старик. — Ты что, жалеешь его? Наверное, да, учитель. Не суровую ли кару вы ему назначили? Суровую? — рассмеялся Ильхами эфенди. — А если бы шехзаде Селим или Мехмед подавились костью? Если бы она проткнула их гортань и те умерли от внутреннего кровотечения. Кого бы отдали на трапезу дервишам? Как считаешь? Правильно! Тебя и меня. А я, знаешь ли, не имею желания быть съеденным заживо. Пусть даже и в угоду Пророка. Дальше работали в тишине. Только однажды учитель осек Дима когда тот вновь потянулся к банке с рыжими волосками шафрана. Как оказалось, большие порции шафрана сказываются на самочувствии. На большой казан плова учитель накладывал мелкую щепоть соцветий, а Дим, желая сдобрить кляр, едва не наградил царственных особ диареей и рвотой. Пробную порцию рыбы пробовали уже через двадцать минут пробовали в молчании. Когда рыба закончилась, Дим добавил в кляр ещё несколько щепоток чабреца и базилика. И приступил к гарниру. Томленые помидоры с запеченной на углях картошкой и незрелой кукурузой становились гарниром. И вроде всё выходило прекрасно, кроме одного: блюдо получилось суховато. А, конечно, добавляли сочности, но если их переборщить, то блюдо начнет кислить. Выход подсказал старый повар. Сделай подливку. Такую, чтобы сочеталась и в тоже время выделялась на фоне продуктов, — почти шепча, точно змей-искуситель произнес Ильхами эфенди, подсовывая куцую связку острых перцев, оставшихся у него от приготовления лагмана. Учитель, вы гений! — воскликнул Дим, подхватив хрупкие высушенные перцы на хлопковой верёвочке. Измолов их в ступке, Дим принялся чистить и резать чеснок и ссыпал все в сковороду. Затем выдавил руками сок из апельсинов. Все смешав, он добавил горсть темно-синих северных ягод и, не став дожидаться их разморозки, поставил на медленный огонь. Как только над сковородой заклубился первый пар, Дим высыпал туда миску сахара и, подумав, выжал сок еще с нескольких апельсинов. Как только варево закипело, Дим попробовал его. Сладко, остро и не солено. Да и кислоты можно добавить. Дим добавил соли, выжал лимон и, немного помедлив, бросил в сковороду еще пару перцев, да остатки вчерашнего костного бульона. Довел до кипения и снова попробовал. Получилось странно, но вкусно. Яркая сладость с цитрусовыми нотками сменилась умеренной остротой, а пряность чеснока и наваристый бульон добавили свой характер. И всё же этого было мало, соус получился жидким как вода. Добавь крахмал, по чуть-чуть, немного. Когда твой соус остынет, он загустеет ещё больше, — пришел на помощь Ильхами эфенди. Он не торопился пробовать, только принюхивался и, что самое интересное, не смотрел на Дима с осуждением. Скорее, с интересом. Улус, время! — произнес старик, показывая на настенные часы. Он так увлекся готовкой, что совершенно забыл про время. Ром в маск-костюме уже наверняка находится в покоях Селима, ожидая от Дима отмашки. В этот момент громыхнуло. Где-то далеко, этажа на два выше кухни, скорее всего на центральной площади крепости Нарын-кала. Старый повар, не медля ни секунды, нырнул в кладовку, отгруженную от самой кухни куцей шторкой и вынырнул оттуда с оружием. Салаф что-то быстро лепетал на смеси турецкого и арабского. Даже лингвистической карты, установленной Димом, не хватало, чтобы разобрать все слова, но основной посыл был понятен: «Нападение, лазутчик, дервиш Харим, побег…» — удалось опознать лишь короткие и знакомые слова. Если бы Ильхами эфенди говорил чуть медленнее… Улус, спрячься! В лагере лазутчик! — старик выглядел скорее собранным, чем напуганным. Чей? Одного из братьев шехзаде Селима, — ответил старик, заряжая диковинное оружие. С чего такие выводы? — Дим ожидать чего угодно, только не такого ответа. Много вопросов, Улус. Он облачен в кожу Хамелеона! Ни у кого, кроме Кровавых дервишей султана Баязида нет таких, — эти слова успокоили Дима. Раз личность лазутчика до сих пор не установлена, значит, Ром не схвачен. Дим и Ильхами просидели в кухне еще двадцать минут и только после этого наставник скомандовал отбой тревоги. Все, Улус, можешь приступать к готовке, — приказал старый повар. — Мы и так опоздали из-за этого инцидента. Лазутчик схвачен? Дим едва дышал. Если Рома схватят — их плану конец. Кровавые дервиши наверняка умеют вытаскивать необходимые даже из самых неразговорчивых пленников. И языковой барьер тут не помеха. Крепость обыскивают. Покои шехзаде усиленно охраняют мамлюки султана. Но ты всё равно держи ухо востро, — Ильхами не стал убирать оружие, лишь оставил в сторонку и вновь зажег плиту. Всё напрасно. Дим готовил на автомате понимая, что теперь его смерть не принесет никакой пользы. И бежать не удастся — крепость находится на осадном положении. Горячая рыба в кляре легла по тарелкам рядом с томлеными овощами, рядом с ней на каждую порцию шла миска с остро-сладким фруктовым соусом. Вновь пришла та миниатюрная фурия с черными, как ночь, глазами и привела за собой обслугу. Но Дима, впрочем как и Ильхами эфенди, никто не пригласил. Мы не пойдем к шехзаде? — спросил Дим, боясь спугнуть свою удачу. Если он не попадется на глаза технократу из Невского Синдиката, то еще поживет. А зачем? Кормить Селима или Мехмеда с ложечки? — усмехнулся старик. — Для этого у каждого из них есть гарем. Дим выдохнул, буквально рухнув на табурет. Нервное напряжение, точившее его изнутри ушло, забрав с собой и внутренний стержень. Только теперь он понял, как устал. Не физически, нет. Морально! Шехзаде Мехмед приглашает к себе Улус-бея! — голос черноокой наложницы прозвенел ручейком за спиной Дима. В любой другой момент Дим воспринял их встречу, как великое счастье, вот только теперь ее слова звучали для Гражданина Нового Ковчега приговором.Глава 13
Ты приготовил это? — высокий и сухой, как жердь, мужчина с солидной залысиной и аккуратными усами с бородкой. На конце его вилки был наколот кусок трески. Я, — произнес Дим. Ты умелый повар, Улус. И ты сэкономил своему хозяину изрядную сумму. Значит, я выиграл? — произнес брат шехзаде Селима. Мехмед, ты выиграл спор, — подтвердил технократ. — Следующая партия ховер-двигателей придет со скидкой в три процента. Он вновь повернул голову к Диму: Что же до тебя, повар, — колени у Дима затряслись от ровного и спокойного голоса технократа. — За этот рецепт я готов заплатить тебе тем, чего не даст твой шехзаде Мехмед, — он усмехнулся и продемонстрировал на ладони золотую монету. — Это золотое приглашение на запуск «Танатоса». Боевого бота девятого поколения! Я все равно не попадаю на это мероприятие, а у тебя, Улус, останется сувенир из далекого доминиона Невский Синдикат. Лови! С этими словами он бросил монетку Диму, который не сразу понял смысл сказанного и не смог поймать подарок. Золотой кругляш поскакал по паркетном полу и увяз в ворсе ковра. А Дим так и стоял, пытаясь осознать произошедшее. Наклонившись, Дим поднял пропуск и, наконец, смог заставить себя взглянуть в глаза технократа. Но тот уже и позабыл о присутствии талантливого повара, углубившись в дискуссию с шехзаде Селимом. Вместо него к нему обратился принц Мехмед: Ты выполнил мое задание, Улус. Селим даровал тебе свободу и я хочу, чтобы мой подарок был не менее щедрым. Проси! — благоволительно кивнул он. Что попросить? Даже не задумывался об этом раньше. Ещё час назад он был уверен что вот-вот умрет, но вот сейчас он стоит перед, наверное, самым могущественным из сыновей Баязида Пятого, перед эмиром Новой Персии, перед Мехмедом Завоевателем и не знает чего просить. Мне ничего просить, господин, — произнес Дим, кляня себя за то, что не подумал об этом раньше. Шехзаде Мехмед рассмеялся, впервые за всё время: Селим, ты слышал? Твои подданные так счастливы, что отказываются от любого желания эмира! — а затем он вновь обратился к Диму. — Хочешь стать моим личным поваром? С Селимом я улажу этот вопрос, — тут же поправился он, увидев удивление на лице младшего брата. Если так, то скорее забирай дядюшку Ильхами, — произнес Селим. — Улус, не стесняйся, проси у Мехмеда что хочешь! Ну же, давай! Чего ты хочешь? Золота? Женщин? Земли? Мехмед богат, его гарем будет больше гарема отца, а Новая Персия — самый большой эмират в Салафе. Мехмед человек слова, он выполнит любое твое желание! Назревает ссора? — подначивая, проговорил технократ на чистом турецком. Кажется, они с Димом изучили одну и ту же языковую инфокарту. Мехмед бросил очень нехороший взгляд на младшего брата. Было видно, что тот переходит черту, распоряжаясь владениями Мехмеда. Также было понятно, что это лишь защитная реакция: правитель Новой Персии взял на себя слишком многое, решив переманить чужого подданного без согласия Селима и тот сторицей вернул ему должок, несмотря на возраст. Я хочу заниматься любимым делом, — негромко произнес Дим, но в звенящей от напряжения тишине его услышали оба брата. — Учиться строить роботы. Я могу выполнить твое желание, — кивнул Мехмед. — Через месяц, когда господин Антон-аль-Герц доставит комплектующие, в Новой Персии начнется строительство моего боевого бота восьмого поколения. Это будет только через месяц, и только когда я на Ифрите возьму Черный Утес! — вставил слово Селим. Юноша, вопреки традициям халифатцев не считался со старшинством шехзаде Мехмеда. — А у меня в ангаре стоит флагман нашего войска, могучий Ифрит! На ремонте, — подметил Мехмед. — Я слышал, тебя здорово потрепала рухлядь третьего поколения! И ты потерял «Гнев Пророка»! Кстати, о боте, который вы называете рухлядью. Я изучил видеоматериалы боя и должен признать: это не простой бот третьего поколения. Он двигался не как машина, а как человек в экзоброне. Не знаю что такого вложили в него механики Рос Пера, но это явно доработанный экземпляр. Мне хотелось бы изучить его. Сколько ты готов заплатить за него? — Мехмед ухватился за возможность поторговаться. Вообще-то это мой трофей, — напомнил о себе шехзаде Селим. Напряжение между братьями буквально искрило в воздухе. Тогда я буду разговаривать с вами, шехзаде Селим, — улыбнулся молодому господину технократ. — Скажем, я готов бесплатно предоставить вам все запчасти для починки Ифрита. А как насчет… — решил повысить цену Селим. И, господин Селим, я не торгуюсь. Никогда, — поставил точку господин Герц. Хорошо, — кивнул Селим. Дим стоял и впитывал информацию. В голове шумел вопрос: «Почему Герц не выдал его? И вообще, вел себя, будто и не распознал в Диме Гражданина Нового Ковчега». Ведь он сейчас явственно видел его данные:Антон Герц 428 уровень. (Оптимат Технократ) Доминион: Невский Синдикат Должность: Недоступно (У Вас слишком низкая каста для просмотра данной информации) Навыки: Скрыто.
И вот ещё странность: имя предателя из Невского Синдиката Дим смог увидеть только после того, как его озвучил шехзаде Мехмед. Может, дело в том, что Дима не представили? Это возможно, учитывая то, что сервера системы в крепости Нарын-Кала были отключены и в данный момент работали в автономном режиме. Так что, получается, Дим понапрасну переживал и готовился к самому худшему. И если бы у Рома Лерма получилось сюда проскочить, он устроил бы кровавую бойню с собственной смертью в финале? И всё же, Улус, я не могу оставить тебя без подарка, — густой, зычный голос шехзаде Мехмеда вывел Дима из прострации. Дим чувствовал, что «был на самом краю кроличьей норы». На фоне внутренних переживаний, непонятное психическое отклонение дало о себе знать. И последнее внутреннее рассуждение о причинно-следственной связи между обоснованием личности, только подталкивало логический склад ума к тому, чтобы замкнуться в себе. Да, господин. Как вам будет угодно, — кивнул Дим салафскому принцу, маскируя за этим движением встряхивание головой. Значит, ты увлекаешься механикой и роботостроением, я не силён в науке. Твой принц больше разбирается в политике и тактике ведения войн. Когда я взойду на трон после моего отца, мне понадобится одарённые подданные. Селим не хочет расставаться с тобой, точно с детской игрушкой, но это пока. Скоро всё изменится, Улус-бей, — он бросил короткий, но очень красноречивый взгляд на своего младшего брата. Селим ответил ему тем же. — А пока можешь выбрать любой имплант или модуль, что привез господин Герц и я подарю тебе его. А вы щедры, шехзаде Мехмед! — заметил Герц. — Дарить кибернетические модули простому повару… Должен сказать, что я не вижу целесообразности в таких тратах ресурсов, но жест оценил. — затем он обратился уже к Диму. — Это щедрый подарок твоего господина, Улус. Цени его.
* * *
Дим стоял в дальнем углу ангара, смотря, как Джаггернаута пакуют перед отправкой. Стоял и разговаривал полушепотом, едва шевеля губами. Со стороны это выглядело странно, но Дима это мало заботило. Сейчас он говорил с Ромом, прикинувшимся частью стены, благодаря маскировочному костюму. Я не смог проникнуть в палаты их царька, — голос Рома был искажен динамиками маск-костюма. — У них есть возможность обнаруживать лазутчиков даже в таких костюмах. Кстати, где ты его взял? С тела напавших на нас дервишей, — не смотря в сторону Рома ответил Дим. Команда Герца работала очень профессионально. С момента когда селим отдал свой трофей технократу прошло всего пара часов, а эти ребята уже строили защитный короб для погрузки Джаггернаута в контейнер для транспортировки. Ты же знаешь, что утаивать такие вещи это преступление? Преступление перед Новым Ковчегом, — начал читать мораль Ром. Парень был из самой примерной семьи, каждое воскресенье ходил в церковь и молился, когда думал, что никто за ним не наблюдает. Которое карается переводом в касту обречённых и высылкой из доминиона. Знаю. Но сейчас не об этом: как ты понял что не стоит прятаться в Джаггернауте? — ловко перевел тему Дим. А я и не понял, мне просто не дали возможности забраться в него. Кстати, что сейчас происходит? Куда они пакуют моего бота? Слово «моего» сильно выделялась в речи, даже несмотря на синтезированный голос «катка». Нет, этот парень больше не наденет серую форму механика, не променяет узкую кабину бота на ангар мастерской. Он волкодав, который понял, что волк попробовал крови врага и никогда больше не сядет на цепь. Транспортировка Джаггернаута в лаборатории Невского Синдиката. Улуса жалко. Он так и остался внутри бота. Жалко? — возмутился Ром. — Он враг, Дим! Не понимаю, почему мы оставили его в живых? Хороший вопрос, друг. Вероятно, убить его было бы гуманнее. Теперь он умрет от голода внутри ноги Джаггернаута. Не умрёт. Там осталось ещё уйма суточных пайков. Скорее всего, он дотянет до Невского Синдиката, а там уже его и найдут предатели Конфедерации. Убить царьков не получилось. Ты работаешь на кухне, попробуй отравить их, пора уже покинуть это сучье логово. Мы сделаем всё, вернее, я сделаю, — Дим впервые повернулся, чтобы увидеть напарника, но не смог нащупать его глазами — маскировочный костюм работал исправно. А что делать мне? Я не хочу сидеть круглыми сутками в ангаре, точно крыса на корабле. И не надо. Делай то, что должен делать диверсант. Только аккуратно: убивай командиров, дервишей, выводи из строя инфраструктуру. Главное, не попадись. Я не хочу возвращаться в Новый Ковчег в одиночку, — произнес Дим, заметив, что говорит не только то что нужно, а то что действительно думает. А мы вернемся? Живыми? Не сомневайся. Вернемся живыми и героями. Система хоть и находится в автономном режиме, но записывает всё. И когда Нарын-Кала вновь станет нашей, Теду Шадо станет стыдно за слова, которые он говорил нам обоим, — Дим улыбнулся Рому, что замаскировался под кусок стены.* * *
В следующее утро кухня кардинально изменилась. Если раньше на ней оперировали только Ильхами эфенди и Дим, то теперь полдюжины помощников исполняли поручение старого повара, в то время как он сам лишь стоял у котла и иногда инспектировал работу. Но вчерашние слова Ильхами для Ахмада не остались пропущенными мимо ушей и теперь у Дима впервые в жизни появился собственный помощник. Значит, шехзаде Селим предложил отдать меня и оставить тебя? — старик не отрывался от готовки, но чувствовалось, как ему неприятны слова господина. Дим не говорил ему об этом, видно, слова Селима донес кто-то из прислуги шехзаде. Дим промолчал. Что-то внутри подсказывало — любое слово, произнесенное сейчас, будет воспринято старым гордым поваром, как оправдание или лесть. Откровенно врать в глаза, что он ничего не слышал о подобном — было бы глупо. Ничего, — бывший повар султана сжал губы в тонкую бледную полоску. — Я вольный человек, сегодня же я сообщу шехзаде Селиму, что слишком стар и достаточно послужил. Что пора на покой. Или не на покой, а уйду в повара к шехзаде Мехмеду. Эти слова были пронизаны горечью, хотелось как-то подбодрить, утешить старика, который всю жизнь отдал служению султану и его сыновьям. Наскоро завершив все приготовления, Дим объяснил своему помощнику последний этап приготовления. Ахмад оказался смышленым парнем, что только убедило Дима в том, что пропуск костей во вчерашней рыбе и в самом деле был саботажем, как и говорил эфенди. Парень впитывал знания, как сухой песок воду и задавал много вопросов, этот факт только радовал Дима. Если парень спрашивает, значит, ему действительно интересен процесс. Глупо ждать хороших результатов от того, кто готов лишь на «подай-принеси». Улус-бей, господин Герц и шехзаде Селим ожидают, — черноокая послушница Селима снова пришла за Димом. Держишь говядину в фольге еще четыре часа и не забывай доливать воду в противень под ней. Потом рвешь мясо на волокна. Как только они пропитываются соком, выкладываешь на лепешку. Но это так, на всякий случай. Скорее всего, к этому времени я уже появлюсь, — скороговоркой проговорил Дим, отмывая руки. Да, учитель, кивнул Ахмад, — Дима покоробило от такого обращения к себе, но он промолчал. Сейчас его голову занимали другие мысли: какой именно имплантат ему позволит установить шехзаде Мехмед и как он будут взаимодействовать с уже имевшимся у Дима нейроинтерфейсом.Место, где расположился Герц, не блистало чистотой или отделкой. Просто ангар между усатыми цистернами водохранилищ. Даже обломки стен старой каменной крепости не удосужились расчистить, так и ставили контейнеры со сверхтехнологичным оборудованием прямо на землю. Когда подошёл Дим, двое мужчин в спецовке мединженеров кружили вокруг кресла, на котором Диму уже доводилось побывать. О, а вот и счастливчик! — одобрительно встретил Дима Герц. — Ну что, голубчик, будем выбирать военный имплант? Скрытый клинок в руку или синтетические мышцы, а может сервосуставы? Я не воин, господин Герц. Я только повар, всего лишь повар, — скромно отказался от заманчивых предложений Дим. — Скажите, разве технократы в Невском Синдикате устанавливают себе боевые импланты? Или же отдают предпочтение полезным в своем ремесле модификациям? Мы — мужчины, война — ремесло любого мужчины, — философски заметил он. — Вот только откуда простому, как вы говорите повару, известно про касты официально враждебного доминиона? Герц «поймал за язык» Дима. Парень смолк, лихорадочно соображая что ответить. Он только что напрямую спросил предателя о том, чего обычный повар, вчерашний раб, знать не мог. Шехзаде Мехмет громко отзывался о вас. Он дал мне задание приготовить к вашему приезду нечто необычное, — разбрасывался словами Дим. Отрадно слышать. Я уж было подумал, что ты шпион! — с интеллигентной улыбкой произнес Герц. Дим не понял, шутка это или же намёк, но улыбнулся в ответ. — Значит, не хотите военные импланты. Тогда, для личного повара шехзаде Селима могу предложить узкопрофильные чипы и импланты. Перечислять их не буду, Улус-бей, вам будет проще ознакомиться с их характеристиками в каталоге. Технократ протянул Диму толстую книгу, на которой были напечатаны картинки модулей, а также указаны их размеры, характеристики, энергопотребление и прочие параметры. Как будете готовы, подойдите к тем господам и сообщите идентификатор выбранного вами модуля. Они всё сделают, — Герц начал было разворачиваться, чтобы оставить Дима наедине с выбором, как вдруг, вспомнив что-то, повернулся и произнес: И еще, просьба, лично от меня: выберите что-нибудь подороже, — на его лице играла извиняющаяся улыбка. — Я просто торговец, мне нужно на что-то жить. Дим углубился в чтение каталога. Понятно, почему он выглядел именно так: книга в толстом переплете. Если бы каталог был цифровым, то Система Невского Синдиката не пропустила бы такую зацепку на потенциального предателя. Все соглашения между доминионами Конфедерации «зашиты» в памяти искусственного интеллекта Системы каждого из доминионов. Невский Синдикат предал соглашение Конфедерации, но сделал это в обход своей Системы. Эти мысли крутились в голове Дима, в то время как парень, страницу за страницей, перелистывал каталог. Первая и самая большая глава относилась к военным и полувоенным модификациям тела. Помимо уже озвученных Герцем имплантатов оружия в тело, нашлось еще много чего интересного. Укрепление костей штырями из титана или тамиума. Кризонитовое покрытие для кожи, вводимое при помощи инъекций. Кстати, благодаря этому биосоединению, можно было менять цвет кожи для маскировки. Не маскировочный костюм дервишей, но тоже очень неплохо, если охота играть в прятки голым. Всё это было, конечно, интересно, но совершенно не то. Дальше пошли модификации медицинского толка. Синтетические легкие, печень, почки, даже сердце. Протезирование кибернетическими имплантами конечностей, нейро оптические кабели заменяющее центральную нервную систему, глазные импланты позволяющее видеть даже слепым от рождения. И даже половые импланты. Куда уж без них. Вздыхая от разочарования, Дим закрыл и этот раздел. В конце оказались модули, штатно имплантируемые в доминионах Конфедерации компанией КиберТех. Чипы дополненной реальности, нейропорты управления техникой и ботами. Но вот в отличии от уже знакомых Диму портов на один слот для вождения робота-погрузчика или авто-бота здесь нашлись планки на два, четыре и даже восемь подключаемых роботов. Вот этот, — указал Дим на последний нейропорт для подключения восьми внешних устройств. Не подойдёт, — скупо ответил мед техник корпорации Кибер Тех. — Для подключения необходим ещё и модуль нейроинтерфейса, а патрон сказал, что вам доступен на выбор только один модуль. Установлю потом, — соврал Дим. — Вы выполните мою просьбу? Нет. Мне не нужны проблемы с руководством. Если откажешь мне, то можешь считать, что уже их заработал! Я личный повар шехзаде Селима! Если еще раз услышу от тебя слово «нет» — прикажу выпороть тебя, неверный! — пошел ва-банк Дим, еще свежи были воспоминания о первом дне знакомства с Ильхами эфенди, где тот грозился зарезать. А, все равно, — медтехник махнул рукой. — Садитесь в кресло, — медтехнику, кажется, было плевать на угрозы Дима и согласился скорее для того, чтобы отделаться от зазнавшейся обслуги шехзаде. Дим сел в кресло, в предплечье воткнулась игла со снотворным и тот закрыл глаза.
* * *
Этого не может быть, Лир! — Герц спешил к своему оборудованию, иногда переходя на бег. За ним бежал медтехник Иван Лир. Я не первый день занимаюсь подобными операциями, Технократ Герц. Сначала я удивился выбору импланта, сказал, что без нейроинтерфейса он будет бесполезен, но пациент настоял. Даже начал угрожать, — пояснил медтехник. И что было дальше? — Герц приостановился, вспоминая необходимый поворот к лаборатории. Ничего. Начал процедуру вживления. И когда имплант обнаружил нейроинтерфейс, мне показалось это странным и согласно инструкциям я решил уведомить об этом вас. Вы правильно сделали, Лир. Какой из модулей он выбрал? Нейропорт на восемь слотов, — ответил медтехник. Странный выбор для шпиона, — произнес господин Герц, толкая дверь. Он обернулся и замер, наблюдая за ужасающей картиной: медтехник висел под потолком, дергая конечностями, а его голова увязла в потолке. И потолок двигался! Герц рванул за дверь, хаотично шаря в карманах в поисках заветного пульта. В этот момент позади упало что-то тяжелое и Технократ знал что это было. Кожа Хамелеона мимикрировала под окружающие предметы, но его обладатель шел на Герца, держа в сверхсовременной усиленной экзо мышцами руке широкий нож. Позади него лежало изломанное, окровавленное тело медтехника Лира. Наконец, рука нащупала овал пульта и большой палец лег в выемку сканера отпечатка. Силовое поле раскрылось вокруг Технократа шаром отсекающим любой огонь. Но некто в полиморфной броне и не думал стрелять. Одним рывком он приблизился к Герцу, а затем медленно вошел под силовой купол. В этот момент сзади раздались трели очередей. Силовой купол засветился в местах попадания, гася кинетическую энергию пуль. Герц обмер, понимая что последует дальше и сжался, прикрыв голову руками. Короткий удар в тело, затем еще и еще. Нападавший целил в печень, почки, бедренную артерию и только когда достал последнюю, бросил свою жертву. После чего вышел с другой стороны силового поля и скрылся за стеллажами с нераспакованным оборудованием. Дим лежал в медицинском модуле в десятке шагов, но не видел произошедшего. Не видел истекающего кровью Герца. Медтехника, что изломанной куклой валялся в коридоре. Не видел даже того, как по медкапсуле прошелся веер очередей, чудом не оборвав его жизнь. Сейчас его сознание было растворено в черноте общей анестезии.* * *
Дим открыл глаза и сразу понял где находится, несмотря на то, что в этом помещении не был ни разу. Белые матовые стены и запах препаратов красноречивее табличек говорили о том, что Дим находится в мед блоке. В обе руки воткнуты капельницы, а тело пристегнуто к кушетке. Однако, в другой нашелся пульт для вызова медработников. Вместе с медиками в палату вошел сам шехзаде Селим, а также старый наставник. Что ты видел, Улус? — произнес молодой шехзаде, не обратив внимания на приветствие своего подданного. Ничего, господин. Медтехник уложил меня в непонятную капсулу, затем я уснул. А когда открыл глаза, то оказался здесь, — Дим не соврал. — Что произошло? В моём доме, под моей крышей, на моего гостя было совершено покушение, — Селим сжал губы в тонкую нить. Подросток, который еще только начал бриться, внушал ужас своей холодной яростью. — Господин Герц находится в критическом состоянии. Также был убит один из его медтехников. Поэтому тебя пришлось экстренно вынуть из медкапсулы, чтобы спасти ему жизнь. Операция по вживлению твоего импланта прошла успешно. Вы поймали того, кто это сделал? — последние слова вызвали боль в горле Дима и один из медиков тут же подал ему питье через трубочку. Воинствующего дервиша сложно убить, еще сложнее поймать живым. Когда у меня будут доказательства, один из моих братьев, кто бы он не был, хоть сам Мехмед… — Селим не договорил о том что будет, когда он вычислит предателя и переключился на другую тему. — Мне интересен другое, Улус, почему тебе не делали обрезание? Что? — Дим не понял, о чем говорит шехзаде. Обрезание, Улус. Разве дервиш твоего прошлого хозяина ослеп или же остался без рук? Почему ты до сих пор носишь крайнюю плоть на своём члене? Я, я… Я не знаю! — неуверенно ответил Дим, лихорадочно соображая о чём может говорить шехзаде. И зачем, вообще, нужно обрезать член? Селим, мальчик мой. Может, не стоит искать предателей среди ближнего круга своих слуг? Ты знаешь закон: умрешь ты — умрут и они. Может, на вопрос, на который не может ответить Улус, ответят его лекари? Последние слова были адресованы к медикам, которые были укутаны в белые балахоны так плотно, что из-под колпака выглядывали только глаза. Для отказа от ритуала может быть не так много причин, — он замолчал, углубляясь в планшет, очевидно, проверял в нём данные анализов. — Я вижу целый спектр хронических заболеваний, забитых в чипе, но такой предрасположенности, как плохая свертываемость крови в них нет. Возможно, в Девятый день у него была инфекция, например песчаный тиф или актеотома и дервиш решил не рисковать. А вы сможете произвести обрезание сейчас? — не считаясь с мнением Дима, спросил у медика Селим. Да, господин, — поклонился человек в белом балахоне. Тогда приступайте, — после этих слов, сын султана покинул палату Дима. Ильхами эфенди пожелал спокойной ночи уходящему шехзаде и подошел к кровати Дима, когда дверь закрылась. У тебя два-три дня, чтобы прийти в себя. Селим решил больше не медлить и идти на Черный утес. Шехзаде Мехмед заберет господина Герца и переправит через границу, как только его состояние стабилизируется. И ещё: я уезжаю с ним. Селим дал добро. Через три дня будем прощаться и ты станешь Улусом эфенди — личным поваром будущего султана.Глава 14
Вопреки возражениям медиков, Дим начал вставать уже в первый день, во второй — покинул медицинский блок приходя лишь на перевязки и капельницы. Противоестественная мужскому началу операция прошла относительно неплохо. К вечеру Дим начал осваивать свежеприобретённый имплант. Для начала, попробовал на том, что ему казалось проще всего. Кондиционер и робот-уборщик подчинился без малейших трудностей, даже пароль на них не стоял. Покопавшись в программном коде, не нашел ничего интересного. Благодаря новому импланту, Диму больше не был нужен компьютер, всё делалось через интерфейс. Если в устройстве имелись камера, микрофон или сенсоры, то Дим видел все, что видит и улавливает подключенный объект. Если же нет, то отображалась обычная консоль с редактором кода или возможностью ввода команд. Во второй день Дима выпустили из палаты только под присмотром Ахмада, которого Ильхами эфенди передал в подчинение Диму. Так что теперь Ахмад был рабом шехзаде Селима, приписанным к Диму. Но Дим этому не сильно обрадовался, ведь Ахмад скорее надзор, нежели помощник. Да и в чём ему нужна помощь? Поддержать забинтованный орган, когда Диму захочется справить малую нужду? Да и как с ним «на хвосте» найти Рома? Дим не придумал для себя ничего лучше, как отправиться в ангар робототехников. Кольцо шехзаде на мизинце открывало двери во все помещения Нарын-Кала и снимало любые вопросы о допуске. Каково же было удивление молодого повара, когда посреди техников, ремонтирующих Ифрита и другие боевые боты перед походом, Дим обнаружил шехзаде Селима. Молодой господин сидел тише воды, ниже травы в дальнем углу ангара и колдовал с грудой стеклянных колб. Уже на ногах? Это хорошо! Зачем привел тебя Пророк? — поприветствовал Дима шехзаде Селим, оттирая руки от масла. За его спиной на спиртовке кипела жидкость в колбе. Добрый день, господин, — Дим и Ахмад поклонились практически одновременно. — На кухне мне поканельзя работать. Врач запретил нагрузки на сердце, поэтому я здесь. Мне всегда были интересны… Роботы, я помню, — договорил за него младший сын султана, а затем указал рукой на другой конец ангара. — Иди. Смотри, спрашивай, — он кивнул на руку Дима. — С этим перстнем тебе вряд ли здесь кто-то откажет. Дим с Ахмадом, что следовал за ним как тень, в который раз обходили Ифрита. Боевой колосс впечатлял. Платформа на двенадцати ховер-двигателях держала человекоподобное тело с четырьмя вооруженными руками. Вокруг мастодонта сновали техники и Дим не рискнул заходить за ограждение. Тем более, это было незачем и так понятно «откуда родом» эти высокомощные плазменные двигатели и шасси. Табличек на ховерах не осталось, но точно такие же агрегаты лежали сейчас в одном безымянном контейнере на окраине Нового Ковчега. Поинтересовавшись у одного из механиков по поводу местонахождения кучи с ненужным ломом, Дим двинулся в указанном направлении. Тут и пригодился Ахмад. Правда, как грузчик, но хоть какая то польза. Одной просьбы с демонстрацией кольца хватило, чтобы старший мастер безропотно выделил ему рабочее место с инструментарием. Молчаливый кинн сносил к рабочему месту Дима указанные детали, а он начал колдовать над своим новым творением. В конце дня у Дима появился первый миньон — восьмиколесный дрон из лома. Говоря начистоту, нельзя назвать кучу, из которой он брал агрегаты для бота — ломом. В Новом Ковчеге ему приходилось работать с откровенной рухлядью и хорошо если удавалось собрать один рабочий узел из двух-трех нерабочих. Здесь — совершенно другое дело: отбракованые детали имели поломки, но вполне подлежали ремонту без донорства. Дрон получился так себе, но ему было важно проверить нейропорт. Прошивку Дим скопировал со стандартных транспортировочных платформ и немного подкорректировал ее. Всего-то нужно было прописать возможность переключения между камерами, которых он воткнул целых восемь штук! По две на каждое направление. Да ещё и поставил стандартный замок с паролем при подключении. Робоплатформа, Улус? — как снег на голову сзади послышался голос шехзаде Селима. Нет, господин, просто после произошедшего мне было нужно чем-то занять руки и освободить голову. И у тебя это выходит. Надо сказать, неплохо выходит! — Селим похлопал своего подданного по плечу. Он был на полголовы ниже Дима. — Готовишь платформу для перевозки оборудование и припасов? Умно. Продолжай, а как закончишь, я могу устроить тебе экскурсию в кабине Ифрита. У Дима перехватило дыхание. Он столько времени думал, гадал, как можно осмотреть флагман салафского Халифата. Начал строить этот бесполезный дрон, попутно замечая камеры, рассчитывал время обхода охраны, а тут шехзаде САМ предложил ему все показать! Да, господин, я готов! — со всем возможным рвением отозвался Дим. Не сейчас, позже. А пока сделай транспортировочную платформу для себя. Схемы и чертежи, а также помощника, если потребуется, можешь попросить у старшего техника. Скажи что я велел. Старый Ильхами всегда жаловался на логистов караванов. Думаю, с тобой таких проблем не возникнет. Удивительное дело, но Дим и сам загорелся крафтом дрона. Прошприцевал смазкой шасси, установил тифриловые аккумуляторы и вывел розетки. Даже снабдил «вьючного мула» походкой горелкой. А как закончил с работой, заказал со складов дюймовые трубки для изготовления корзин, а также химический синтезатор на пару часов. Официально: для генерации твердотельных нагревательных элементов. Не всегда же в походе будет возможность разжигать пламя, а его величество привык кушать три раза в день. Шехзаде Селим явился за Димом спустя полтора часа. Проверил список заказов, подробно расспросил про каждую из позиций и удовлетворенно кивнул.Обстановка внутри Ифрита оказалась аскетичной, не то, что вид снаружи. В центре узкой бронекапсулы имелся лишь кресло-кокон пилота, стоящее на полозьях для аварийного десантирования. Позади угадывалась необычная катапульционная капсула, возможно летающая. Вот, в принципе, и все. На дне кокона виднелся порт нестандартный подключения, а на бортике под щитком в ряд стояли капсулы с разноцветными составами. Я не видел ничего похожего! — полушепотом проговорил Дим. А где ты мог видеть похожее? — в голосе шехзаде чувствовалась насмешка. Я думал, Ифрит управляется при помощи нейромодуля, как боты других поколений. Ифрит тоже раньше управлялся при помощи нейромодуляции. Но я внес некоторые коррективы в устройство капсулы, — Селим повернулся и показал основание черепа. На его затылке имелся зеркальный слепок коннектора со дна ложемента. Такая же металлическая панель, но вживленная в тело шехзаде. — Одна операция и всё! Теперь даже и Мехмед не сможет пилотировать Ифрита. Вы чего-то опасаетесь, господин? Я с рождения опасаюсь. Но в моей жизни страхи не абстрактны и беспочвенны как у большинства детей. Главные мои страхи — это моя семья. Может, это прозвучит пафосно, но я немного умнее большинства людей. Это знаю я, это знают и другие. И чтобы стать султаном мне приходится принимать некоторые меры. Это как-то связано с шехзаде Мехмедом? Вы опасаетесь его? Селим засмеялся: Его? Что ты! Мехмед прямолинеен, как копье! Нет, он тоже пытается плести интриги, но для меня его подковерная игра стало скучна ещё в восьмилетнем возрасте. Все, чего он хотел: присоединиться и отбить Кавказ. То есть, поделить победу. Но ведь кто-то совершает нападения в пределах Нарын-Кала, — произнес Дим, намекнув на настроения в лагере. Слуги есть слуги. Для рабов нет ничего слаще, чем посудачить о интригах хозяев. Нападение начались одновременно с визитом Мехмеда. Для слуг не был откровением тот факт, что младшие и старшие сыновья Баязида Пятого имеют трения. Иногда от этих соприкосновений лбами летят искры. Слуги уже давно решили про себя, кто ответственен за вероломное нападение на их лагерь и переубедить их вряд ли кому-то удастся. Улус, у тебя есть один очень важный талант — ты умеешь вовремя прикусить язык, — посерьёзневшим тоном произнес Селим. Произнёс не как мальчишка, но как правитель! Одним предложением показав, что знает о сплетнях челяди и о том, что Дим подвел разговор к теме, которая его не касается. — Я знаю, о чем судачат все, от киннов до моего валиета (прим. Валиет — военный совет.). Пес всегда лает на ворота, даже если гюрза ползет через терновник. Но не с тобой я буду обсуждать моих братьев, Улус.
* * *
Ахмад ждал Дима в его апартаментах. Он вообще не отходил от Дима и это напрягало. Даже класть его спать приходилось в отведенных Диму покоях. Твой слуга — тебе за ним и следить. На любые отговорки, мол, зачем ему слуга, Ильхами отмахивался — положено и не спорь. Хотя и польза от личного слуги была. Диму до этого никогда не приходилось спать на постели, застеленной кем-то другим. Да и чистота в его апартаментах появилась будто по волшебству. Это и сгубило услужливого раба. Что у тебя в руках? — грозно, пытаясь подражать голосу Мехмеда, спросил Дим. Ахмад прятал руки за спину. Судя по не до конца застеленной кровати, кинн нашел его тайник. Ничего, Улус-бей, мне надо… — Ахмад попытался прошмыгнуть мимо Дима, но тот поставил руку преграждая путь. Тебе мало плетей за непослушание? — Дим внутренне поморщился от сказанной фразы. Не было в ней того морального стержня уверенности. Что поделать, ему никогда прежде не приходилось угрожать. Случай медтехника не в счет, тогда в роли стержня выступал внутренний страх. Вы украли инъектор! Любое воровство карается отрубанием руки! — Ахмад внезапно сам перешел в атаку. В его голосе колоколами звенело отчаяние, но и решимость тоже. Какой же он все-таки мальчишка! Наверняка, ровесник шехзаде Селима. Сам Дим никогда не был силачом, а тут и смотреть было не на что — кожа, да кости. Ром с завязанными глазами и одной рукой положил бы этого паренька. А Диму на такое потребуется несколько минут. Не говоря уже о том, какой шум они поднимут своей дракой. Дим опустил руки и отошёл в сторону. Парень же, заметив, что господин не препятствует ему, тоже остановился. Эти лекарства выдали мне с распоряжения шехзаде. Кто будет кормить господина, когда Ильхами эфенди уедет вместе с шехзаде Мехмедом? Ты? — Дим изобразил саркастическую улыбку. — А после этой выходки, думаю, тебя стоит не только выпороть, но и перевести в службу носчиков. Ты очень хорошо бегаешь. Хотя вряд ли, ты же сам сказал, что за воровство отрубают руку. Зачем Хедиву Тураену однорукий раб-носильщик? Дим не вкладывал в эти слова угрозу. Скорее, размышлял вслух для единственного слушателя. И Ахмад побледнел, а Дим, изображая расслабленность подошел к столу и взял из вазы яблоко. Чего ты ждешь, Ахмад? Иди и доложи визирю, что ты украл у своего господина лекарства! — Дим указал на дверь и откусил хрустящее спелое яблоко. Ахмад как-то неуверенно, полубоком двинулся в двери. Дим именно этого и ждал. Одно мгновение и он выдернул из под ног кинна ковер, повалив его. Затем, схватив со стола фруктовую вазу, Дим кинулся на него и бил ею по голове. Бил долго, пока Ахмад не затих, а потом сел рядом с еще теплым телом и завороженно смотрел на трясущиеся, покрытые липкой кровью руки.* * *
Перед походом в лагере царил управляемый хаос. Солдаты и мех-мамлюки топтали главную площадь, кинны из отряда снабжения паковали контейнеры на тяжеловозных дронов, а Ильхами эффенди готовил прощальный ужин. Уже этой ночью, он вместе с шехзаде Мехмедом и до сих пор не пришедшим в себя господином Герцем, отбудет в Новую Персию. Дим суетился рядом помогая на вторых ролях, вернее, делал вид. План, родившийся у него позапрошлой ночью, потребовал немедленного исполнения. Вчера он всю ночь провел за плитой — приготовления не терпели чужих глаз. Будь у Дима возможность, он бы сохранил жизнь Ильхами эфенди, в конце концов, именно он в первый день дал ему знания, которые отбросят Халифат и посеят в нем раздор на долгое время. Прошлой ночью в нейроинтерфейс Дима пришло письмо. Точнее, писем было больше сотни, но Дим не читая их, уставился на оповещение:Связь с Системой Нового Ковчега восстановлена. Время задержки 1.27 м.с.
Значить это могло лишь одно: Рос Пер выслал впереди себя разведчиков и их станция связи смогла покрыть в захваченной крепости Рома и Дима. Им хватило ума не обозначаться в чате, но Дим и не пытался их разговорить. Лишь отписался:
id10816: Хозяину Льва, Козла и Змеи. Ждите Всецарицы.
Послание было адресовано РосПеру. Легат был пилотом Химеры, которая по мифам и являлась чудовищем с головой и шеей льва, туловищем козы, хвостом в виде змеи. А Легат посвященный в духовный сан Воинствующего иеромонаха, не может не знать День праздника в честь иконы Божией Матери «Всецарица». По id вычислить отправителя для любого офицера Конфедерации было минутным делом и Дим молился, что его послание дойдет до адресата.
Шафрана стало меньше, — подметил старый заглядывая в банку со специей. Да, учитель, я взял с собой немного, — отозвался Дим, нарезая овощи для зирвака к плову. Приятно, что ты решил отойти от своих изысканий к более традиционной кухне. Но не части с ним, это крайне коварная специя. Да, учитель, — не стал спорить Дим. Старик взял щедрой рукою всё почти бросил шафран в миску. И залил ещё настаиваться ещё горячим бульоном для финального штриха к плову. А где Ахмад? — походя поинтересовался Ильхами. Собирает мои вещи перед отбытием, — на ходу придумал Дим. Старик хмыкнул. А ты быстро освоился, Улус. У меня был хороший учитель, — вернул словесную шпильку ему Дим.
* * *
На прощальный обед было приглашено много гостей. Только свита шехзаде Мехмеда насчитывала полтора десятка человек! Ещё больше было тех, кто завтра идёт вместе с Селимом на Черный утес. Валиет (Совет военачальников.) шехзаде из восьми полководцев, семеро воинствующих дервишей, лысых, как прибрежный камень и таких же молчаливых, старший из мамлюков — личных бодигардов эмира и еще десяток незнакомых Диму людей. Вопреки традиции, во главе стола сел Ильхами эфенди. На этом настоял сам Селим, приказав выстелить почетное место дорогой парчой. Дядя Ильхами, — обратился он к старому повару. — Ты переходишь на службу к моему брату только с завтрашнего утра, а сейчас ты по-прежнему мой офицер. И я как, шехзаде, приказываю: займи моё место и первым преломи хлеб за этим столом. Селим, мальчик мой… — размяк всегда жесткий и собранный Ильхами. — Пророк не одарил меня сыновьями, но видят небеса, я всегда относился к тебе, как к сыну! Предлагаю тост! — произнес Селим, высоко подняв в бокал с щербетом. — За моего названного, второго отца! Дим, считавший ранее, что алкоголь для последователей Пророка — табу, был сильно удивлён. Щербет, являвшийся подслащенным вином со специями официально алкоголем не считался, поэтому его употребление приравнивалось к лечению. Хотя и не одобрялось сановниками Пророка. Но отчего бы в тесном кругу, в хорошей компании, не лечиться? Пили все, и Диму пришлось выпить. Но о своей миссии он не забыл. Доливая в свою чашу он самолично брал кувшин, не доверяя чашникам шехзаде. Вечер плавно перешел в ночь. Шехзаде Мехмед пожал руку младшему брату, а затем объявил об отбытии. Новостью для Дима стало даже не то, что Мехмед решил выдвинуться ночью, а то, что он решил проложить свой маршрут по морю. Лёгкий на подъём Селим первым вызвался проводить брата, а также передать отцу его подарок. Слуги вынесли стеклянную колбу на дне которой лежал… зуб! Визирь Селим не медлил с представлением подарка. Зуб, сломанный во время битвы при Ухуде, — произнес старик, убеленный сединами даже больше, чем Ильхами эфенди. Да, брат! Тот самый зуб, что пророк потерял в битве! — слова юноши тянулись под тяжестью выпитого, однако задор никуда не делся. Даже если это он, откуда ты его взял? — спокойный, немногословный Мехмед лишь мельком оглядел подарок. У диких горных племен. Их лазутчики докучали Конфедерации. Когда же Нарын-Кала вновь стала нашей — они не захотели присягать единоверцам и объявили нас отступниками веры, за что и поплатились. Где был их доминион? — Мехмед был так скуп на слова, что, кажется, платил за каждое энерго империалами. Видел бы ты их доминион: он больше походил на мусорку, а сами горцы зарылись глубоко в землю. Зато название выбрали величественное: Грозный. В их крысятнике и нашлись реликвии Великого Пророка.Дим впервые видел корабль. Размерами он напоминал улицу, горел прожекторами, а над его силуэтом, точно мыльный пузырь, раздулось силовое поле. Братья скупо попрощались, после чего Мехмед взошел на судно и скрылся в его чреве. Гораздо более долгим и теплым было прощание Селима с Ильхами. Старик даже пустил скупую слезу, а уже взойдя на палубу обещал Диму порку, если господин сбросит в весе. Остальная же процессия взошла по трапу более организованно и корабль отбыл в порт Решт, что находился на побережье Новой Персии. А что за склянки были в капсуле Ифрита? — закинул удочку Дим. Стимуляторы. Разумеется, ты не знаешь что это, — Селим был откровенно пьян. — Али! — подозвал он одного из мамлюков охраны. — Покажи Улусу комплект стимуляторов! Мамлюк в золотой киберброне немедля извлек из-за пояса пластиковый бокс с ампулами-инъекторами и протянул его шехзаде. Тот, в свою очередь, передал коробку Диму. И у каждого мамлюка есть такое? — притворно изумился Дим. У каждого, кто имеет семнадцать тысяч лир, — хмыкнул он. — А вообще, это исключительно мои запасы, на крайний случай. И что они делают? — спросил Дим достав ампулу насыщенного чайного цвета. Та, которую ты держишь в руках, повышает скорость реакции и инстинкты. Наверное, оно самое важное при управлении Ифритом. Голубая — содержит кровоостанавливающий фермент. Зелёная — замедляет метаболизм и сердцебиение и человек практически впадает в анабиоз. Положи, пожалуйста, инъектор на место. Как бы невзначай, но весьма убедительным тоном попросил Селим. Дим тут же исполнил указание. Удивительно, а с виду как обычные шприцы. Вроде тех, что мне кололи в медицинском блоке после вживления импланта. Думаю, ты понимаешь, что здесь важна суть, а не форма. Внутримышечные инъекции весьма древние, но ничего совершение пока не придумали, — перешел к философии Селим, а затем бездарно испортил момент. — Улус, пойдем на кухню? Откроем еще щербета, покурим кальян и ты что-нибудь приготовишь! Я так голоден! Но вы же только из-за стола, господин! Вот именно, не спорь со своим господином, — в шутку погрозил пальцем хмельной шехзаде. И тут в интерфейс пришло:
id***: Хозяин Льва, Козла и Змеи будет ждать Всецарицу. Не подведи.
Глава 15
Рос Пер: Я получил твое сообщение. Ты в плену? Дим Сэт: Нет. Рос Пер: Ты предал Новый Ковчег? Дим Сэт: Нет, у меня есть план. Не могу рассказать все. Нашу переписку пеленгуют. Если меня вычислят, то при штурме погибнет много наших людей. Рос Пер: Я не верю тебе. Но излагай. Дим Сэт: Расскажу только цель: гражданская война в эмиратах Салаф. Рос Пер: Высоко берешь. Ты предлагаешь передать тебе командование штурмом? Дим Сэт: Нет. Только в нужный момент прислушаться к моим советам. Рос Пер: Ром Лерм вывел западные турели из строя. Мы начинаем. Конец связи.Вместе с последним сообщением раздались залпы орудий и раскатистые взрывы ракет. Силовой щит принял урон на себя, но Нарын-Кала больше смахивал на разворошенный муравейник. Дим, находясь на кухне, примерно представлял, что сейчас творится на стенах. В кухню влетел мамлюк из младшей охраны шехзаде. Его бронекостюм был сегментарно покрыт золотой краской — признак низшего чина. — Улус-бей, на крепость напали — я прибыл, чтобы охранять вас! — отчитавшись сухим механическим голосом мамлок развернулся и начал устанавливать силовой заслон. — Шехзаде уже сел в «Ифрит»? — Дим не стал медлить с главным для себя вопросом. — Нет, он руководит обороной. «Ифрит» будет задействован только если произойдет прорыв периметра, — закончив с силовым заслоном, произнес мамлюк. В голове вереницей проносились мысли. Дим рассчитывал на то, что при первой серьезной угрозе крепости Селим начнет с козырей, однако, все оказалось несколько сложнее и это «целиком» и полностью его просчет. Мамлюки относились к военной элите, но в то-же время были рабами. Только на этих рабов никто не смел смотреть свысока, ведь мамлюк — собственность султана, а оскорбить его собственность — значит оскорбить и его самого.
Элитные бойцы, хоть и считались рабами, но жили не в пример богаче многих родовитых особ, и семья салафского султана активно этому способствовало. Одаривая своего раба, шехзаде заручались его преданностью, но по сути — перекладывали дорогие подарки из одного кармана в другой. Всё равно, после смерти имущество мамлюка доставалось хозяину. Подкупить мамлюка было невозможно. Да и чем? Своего имущества у Дима не было, он даже не доработал до первой зарплаты. Но Дим понимал, что от сторожа надо избавляться. Странно, но после Ахмада, убийство человека Диму не казалось чем-то невообразимо греховным. Мамлюк, как я могу к тебе обращаться? — начал налаживать контакт Дим. Волкан, Улус-бей, — представился золотой бодигард. Мы ведь здесь всё равно заперты, так? — начал закидывать удочку Дим. Да, господин! Я готовил завтрак для шехзаде, — Дим указал на варочную панель, на которой стояло несколько сковородок. — Очевидно, что господину Селиму сегодня придется обойтись без утренней трапезы, — улыбнулся он. — Ты голоден? Не положено, — отозвался механическим голосом мамлюк. Почему? Что нам угрожает, кроме объедания? — Дим сунул в рот зубочистку. — И потом, для тебя часто готовит султанский повар? Не положено, — точно робот повторил мамалюк. Не просто так, мне нужна помощь. В высокочастотной печи застряла скорлупа. Мне не хватает сил ее вытащить. Никак. Сам понимаешь, пока прибудут техники, я остаюсь без важного оборудования. Если не хочешь едой, могу поговорить с султаном о твоем повышении, — зашёл с другой стороны Дим. Ничего не надо. Я просто помогу. И всё, — ответил мамлюк. Дим хоть и считал себя нелюдимым, но этот персонаж явно переплюнул его в неразговорчивости. Да и не ожидал Дим от раба безвозмездной помощи. Он насмотрелся на них в Нарын-Кала. Каждый искал возможность урвать для себя место потеплее, да работу полегче. Но не мамлюки, этот так и вовсе казался преданным шехзаде, как пес. Отлично, Волкан, — Дим широким жестом показал на «неисправный» индукционный жарочный шкаф. Открыл широкую дверь и заглянул внутрь. — В правом верхнем углу. Просто вынь застрявший кусок. Только шлем сними. Рука Дима в это время нащупала щель с кнопкой микропредохранителя, блокирующую работу микроволнового шкафа с открытой дверцей. Зубочистка вошла в щель и нажала простейший вид защиты от дурака. Мамлюк по плечи погрузился в микроволновый жарочный шкаф и Дим понял — пора! Пальцы уже лежали на управляющие сенсорные панели, магнетроны на восемь мегаватт общей мощности загудели. Мамлюк ринулся было обратно, закричал, забился точно раненый зверь. Но Дим схвативший его за пояс и не думал выпускать пока тот не стих. Магнетроны запекли мозг Волкана прямо в черепной коробке, его прямые, черные, как смоль, волосы пошли кудрями, а лицо — волдырями ожогов. Дим сел на кафель рядом с поверженным хранителем Селима и посмотрел на свои дрожащие от напряжения руки. Только что он убил существо, присланное защищать его. Убил коварно, но задумавшись на секунду, понял, что никаких угрызений совести он не испытывал. Это война, а на войне все средства хороши. Сложив в переносное состояние силовой заслон, запирающий дверь кухни, Дим покинул святая святых кулинарии в последний раз. По коридорам он шел быстрым шагом, прикрыв один глаз. Закрыл бы оба — но не хотелось ориентироваться в пространстве на ощупь. Сейчас все его внимание было погружено в нейроинтерфейс. Дим искал миньонов, неважно каких, главное — умеющих передвигаться. Но, как назло, всё, до чего чип внутри его головы мог дотянуться, было либо непригодно для его целей, либо запаролено. А на взлом даже простейшей защиты времени не было. Наконец, на глаза попался кинн из сервисной службы. Он вел на пульте дистанционного управления санитарный дрон. Хотя, даже дроном назвать это убожество язык не поворачивался: электрополомойка на пульте управления, какими обычно убирают большие помещения. Но за неимением лучшего… Пароль от дрона-уборщика, быстро! — рукоять поварского ножа в рукаве придавала уверенности. Семнадцать-двадцать два! — и не думал отпираться перепуганный уборщик. Дим кивнул и отпустил ворот формы перепуганной жертвы: Иди. Дрона я забираю, именем шехзаде Селима, — сам не понимая зачем добавил Дим. На форме кинна был нашит бейдж: «Амин 1722». В голову сразу закралась мысль о том, что совпадение цифр не случайно и, возможно, оборудование привязано непосредственно к работнику, а цифровой номер раба и есть пароль. На осмысление этой теории ушло несколько секунд, за которые уборщик успел скрыться. Немного затормозив, Дим начал вводить названный пароль, моля небеса о том, чтобы он подошёл, ведь если у него не получится подчинить дрон под контроль — то и спросить будет не с кого. Но пароль подошёл и дрон-уборщик занял первый из восьми слотов. Двигаясь по безлюдным подземным уровням, Дим никого больше не встретил. Хотя, даже если бы кто-то повстречался ему на пути — в хаосе, что творился в крепости, вряд ли бы кто-то обратил внимание на него внимание. Он выглядел, как свободный и уважаемый человек, «ведущий» перед собой технический дрон. Поднявшись на поверхность, Дим увидел преграду: двое бойцов ждали у лифтовой шахты и, лишь стоило Диму показаться, те почти синхронно шагнули вперед, преграждая путь. Выход на поверхность гражданским запрещен! Приказ шехзаде! — произнес боец в сером экзоскелете. Вместо ответа Дим поднял руку с подаренным кольцом, и через секунду бойцы освободили путь без лишних вопросов. Селим является весьма умным юношей — но вручив Диму это кольцо, он совершил величайшую глупость в своей жизни! Младшему составу, кроме личного оружия, не полагалось иных технических средств. И изъять у этих солдафонов новых миньонов не получится. У халифата Салаф даже трикоптеры-разведчики являлись импортируемым товаром. Но, в противовес этой догме, Дим отметил, что после выхода на поверхность его интерфейс обнаружил десяток боевых ботов классом не ниже «Мех-лейтенант». Значит, в войске Селима есть десять человек с управляемыми дронами, классифицируемые, как боты второго поколения. Вот только их не было в ангаре. Зато имелись неопознанные контейнеры. Второй миньон нашелся в техническом ангаре: платформа, которую Дим собирал пару дней назад. Негусто, но ничего не поделаешь. Почти бегом побежав к своему рабочему столу, он отдал команду дрону-уборщику спустить воду из внутреннего резервуара. Плазменный резак обнаружился на месте. Давно не виделись, — позади послышался голос. От неожиданности Дим вздрогнул и обернулся, но ничего не увидел, кроме бугристой каменной стены. Ром? — с опаской поинтересовался Дим. А ты кого ждал? — произнесла часть стены. — Но не о том сейчас. Герц привез десять боевых ботов и, судя по тому, что их сейчас распечатывают… Если бы у нас имелись нейрокресла…. А то, что у тебя нет паролей — не важно? Даже добудь я тебе нейрокресло — всё равно без логина и пароля подключиться ты не сможешь, — Дим вернул напарника с небес на землю. Они же новые, их только распечатывают. Вряд ли кто-то в этой суете будет менять стандартные пароли. Всё равно без нейро кресла… Ты знаешь пароли к ботам? — Дим повысил голос. Погоди, Дим, есть что-то в робототехнике, что я знаю а ты не знаешь? — даже сквозь голосовой синтезатор чувствовалось настроение Рома. — Это так волнующе! Дай насладиться моментом! Говори! — уже не выдержал Дим. Короче, к боевым ботам идёт паспортная документация. На мехфабрике модель бота ставят в логин, а дату выпуска по умолчанию ставят в пароль. Конечно, есть еще и интерком-ключ, позволяющий по Сэти сбрасывать пары логин-пароль и отдавать боту простейшие команды… Но Нарын-Кала не подключена к Системе ни одного полиса, поэтому управление никто не сможет перехватить при помощи интерком-ключа, — закончил за напарника Дим. — Ты сможешь раздобыть данные? Да, но какой в этом смысл? Просто добудь мне их! С каждой минутой шансы на то, что мой план рухнет увеличиваются!
Шехзаде Селим сидел перед двумя десятками мониторов. Силовые щиты проседали под градами взрывов атакующих. Он был крайне сосредоточен, но спокоен. Глупцы из Конфедерации сами решили напасть на защищенный форт, но это его не беспокоило. Так даже лучше! Новый Ковчег выслал на штурм форта Нарын-Калы четыре десятка десантных мехов и боевой бот. Лазутчик врага вывел из строя больше половины плазменных орудий. Но уже сейчас оставшиеся планомерно выкашивали десант противника и даже несколько раз попали в Химеру — основную ударную силу форта Черный утес. План Селима был прост: измотать противника, опустошить его боекомплект заставляя расходовать снаряды на попытку продавить силовой щит, а потом задавить противника. Тем более, в рукаве шехзаде имелся весомый козырь — десяток новейших боевых ботов второго поколения. Но эти боты числились вторым поколением только из-за калибров и массы. Технологии не стоят на месте и новые композитные материалы плюс прорыв в электронике позволили усовершенствовать перезарядку вооружения и силовые щиты на уровень машин класса «4++». Три десятка техников спешно распаковывали третий контейнер с очередным «Варягом». Снимали транспортировочную защиту, помещали нейрокапсулы для пилотов, превращая боевые дроны в ботов и заполняли отсеки топливных стержней. Управлять новым звеном боевых ботов Селим поручил членам военного совета. Готово было уже два «Варяга» и право первыми принять управление досталось самым именитым генералам войска Селима. Вали Кара-Мустафа и Фазыл Ахмед-Паша уже заняли капсулы пилотов и осваивались в новых телах. Целый год потребовался Селиму, чтобы обучить в симуляторе своих генералов пилотированию ботов. И надо отметить — его Вилайет отнесся к освоению новой техники со всем усердием. Так что Селим был спокоен и не видел смысла в запуске Ифрита. Но внезапно все пошло не по плану. Третий «Варяг» сразу после загрузки топливных стержней взбесился, точно внутри боевого дрона уже стояла капсула с пилотом и этот пилот был настроен к техникам крайне враждебно. Не до конца освобожденный из контейнера бот разметал по ангару остатки транспортировочной защиты. В бот еще не был загружен боекомплект но это не помешало восставший в машине раздавить четверых техников намотав их внутренности на шасси. Работники брызнули в стороны от «Варяга», а Селим вскочил из-за пульта управления, чтобы увидеть непокорный бот своими глазами. Взбесившийся бот развернулся, точно живой перескочил через дрона-уборщика и, включив кормовые форсажные двигатели, устремился к командующему. Пилоты готовых «Варягов» рванули наперерез, но не догоняли противника. Огненная вспышка озарила слабоосвещенный ангар и четыре ракеты по очереди догнали бунтовщика. Взрывная волна смела возвышенность командирского поста, разметала мониторы и повалила Селима вместе с его генералами. Но Селим ни на мгновение не потерял сознания, только, коснувшись оглохших от взрыва ушей, увидел на пальцах кровь. А вот его мамлюку в золотой броне повезло гораздо меньше. Закрылок форсажного двигателя разрубил Али пополам, пригвоздив к стене. Нижняя половина лучшего бодигарда валялась на полу, в то время как торс висел, пришпиленный к гранитной стене. И Али был еще жив! Мамлюк прислонил дрожащие руки к боку и из его экзоброни показался бокс с стимуляторами. Даже сейчас, на последнем издыхании, верный как пес Али исполнял свой долг. Селим принял из рук умершего охранника коробку и только после этого Али испустил дух. Ярость и гнев охватили молодого Господина. Селим только что потерял самого дорогого друга. Того, кто молчаливо следовал за ним с первых шагов жизни. Того, с кем шехзаде играл в солдатиков. Того, кто научил его шахматам. Шехзаде! — раздался голос из речевого синтезатора в боевом боте генерала Кара-Мустафы. Еще одна машина сейчас рвала металл контейнера, точно бумагу, пытаясь высвободиться. Однако тот, кто управлял этим ботом, оказался умнее и раскрыл силовой щит, который тут же лизнули всполохи огня. Три инъектора по очереди вонзились в бедро Селима. «Они хотят войны? Они ее получат!» — вертелась в его голове. Назойливый звон в ушах тоже стих, в голове прояснилось и теперь Селим точно знал что делать. Тело, разогнанное стимуляторами, казалось, не имело предела возможностей. Десять секунд и Селима в спину нагнала очередная взрывная волна. Но не сбила с ног, только ускорила. Все внутри шехзаде требовало действий. Не было времени ждать лифтовую корзину, карабкаясь по телу боевой машины он быстрее достигнет кабины Ифрита! Послушный боевой бот распахнул шлюз в кабину. Селим, даже не стягивая грязной одежды, нырнул в ложемент капсулы и после секундной заминки присоединился к стальной пластине нейропорта. В это время генералы уже разорвали в клочья вторую взбунтовавшуюся машину и замерли, точно израсходовали весь запас энергии. Селим включил станцию боевой связи. Тут же отсек простых бойцов, что держали оборону на периметре, включив в конференцию лишь офицеров. «Варяги» Вали Кара-Мустафа и Фазыл Ахмеда-Паши просто не слушались своих пилотов, а в интерфейсе была доступна лишь одна команда: «Аварийное катапультирование из боевого бота». Селим заскрипел зубами, провожая глазами маленький жёлтый дрон-уборщик. Повинуясь зашитой в память программе, этот дрон, наверное, был единственным, кто не обращал внимания на происходящее и просто исполнял свои обязанности.
* * *
Ифрит вышел на восточную стену. Рос Пер лишь заскрипел зубами при виде врага, скрытого за куполом силового поля. По аналитическим данным, продавить купол получится только через полтора часа. Сколько мехов будет сожжено противником за это время? И так с начала операции он потерял уже восемь десантников, а штурм ещё даже не начался. Внезапно, силовое поле над крепостью начало истончаться, точно осажденные выключили его. «Но почему? Решили дать открытый бой? Бессмысленно!» — рассуждал про себя легат Чёрного утеса. Но на всякий случай дал десантник звеньям команду отступить. Все равно они бесполезны против бота восьмого поколения. В этот момент по закрытому каналу связи пришло сообщение:Дим Сэт: Ифрит готов к боестолкновению. Легат, всячески избегайте открытого боя. Тяните время. Отступайте. Рос Пер: Ты не объяснил замысел. Дим Сэт: Теперь могу. Но это долгая история. Рос Пер: Излагай. Это приказ.
Из уст Улуса Дим узнал об указе Баязида пятого о престолонаследии. Во избежания междоусобицы меж сыновьями, султан завещал свой трон тому, кто больше других преумножит земли Халифата. Если же брат поднимет оружие на брата, то, в лучшем случае, его ждет постриг в и служение Пророку. Убить шехзаде Селима было просто. Но это ничего бы не дало, кроме отсрочки в грядущей войне. Да и родился сам план лишь несколько дней назад, после известия о том что Ильхами эфенди оставляет пост эмирского повара и отбывает с Мехмедом в Новую Персию. Дим не стал скрывать свой план. Тем более, его замысел был уже необратим. Шафран — именно эта специя и позволила простому Гражданину посеять семена хаоса и междоусобицы в халифате Салаф. От врача, что ставил капельницы, Дим узнал почему Ильхами называл шафран коварной специей. При передозировке шафраном возможны неприятные симптомы: сухость во рту, беспокойство, головокружение, сонливость, тошнота. Если же откровенно переборщить, то можно заработать пожелтение кожи, кровавый понос, судороги, коматозное состояние. При употреблении более двенадцати грамм, неизбежно отравление кроцином и гликозид пикрокроцином, а дальше — смерть в судорогах. Помогая вчера старику с его прощальным ужином Дим, не скупясь, удвоил порцию шафрана в плове. И это не считая того, что положил сам Ильхами-эфенди. Сегодня всем, кто угощался пловом старика, было сильно не по себе. Но это было необходимо, чтобы подставить Ильхами и его нынешнего сюзерена — шехзаде Мехмеда. Все знали об их соперничестве и притязаниях на султанский дворец. Сложнее всего было вовремя отравить Селима. Идея пришла к Диму в момент экскурсии по кабине Ифрита. Стимуляторы, коими пользовался Селим были в простых внутримышечных инъекторах. Это и натолкнуло Дима к способу осуществить задуманное. В момент вечерней прогулки Дим под предлогом любопытства попросил у захмелевшего Селима набор стимуляторов. А в момент осмотра просто подменил инъектор с стимулятором. Внутри подмененного шприца была вытяжка из шафрана. Дим полночи выпаривал спиртовую шафрановую настойку концентрируя эфирные масла, а потом просто смешал ее с физраствором. Дело оставалось за малым: заставить шехзаде использовать стимуляторы. И вот план Дима подошел к финальной стадии. И главное в ней — не повредить Селиму, дав умереть от интоксикации. Он должен умереть сам и чтобы его тело попало в руки судмедэкспертов султана. Те без проблем выяснят причину кончины шехзаде, а остальные присутствующие сарафанным радио донесут до Баязида Пятого имя виновного в смерти его младшего сына. «Как итог: Халифат Салаф лишится двух самых перспективных наследников. В лучшем случае, Мехмеда насильно определят в служители Пророка, в худшем — в Халифате Пяти Морей вспыхнет гражданская война.» — закончил Дим. Несколько секунд Легат Рос Пер молчал. Дим даже подумал, что тот игнорирует его, но тот все же ответил.
Рос Пер: Я отвел войско, но Ифрит преследует нас. Дим Сэт: Избегай боя. Скоро ему станет не до погони.
И в этот момент связь оборвалась. Пилот «Химеры» отошел достаточно далеко, чтобы портативный модуль связи перестал доставать до крепости. Дим, кряхтя, постарался устроиться поудобнее, но внутри бака, пропахшего чистящими средствами, это было сделать весьма проблематично. Что поделать, дрон-уборщик не предназначен для скрытой перевозки людей. Так, дребезжа на малейших неровностях, передвижное укрытие отвозило Дима на поверхность. В форте Нарын-Кала Диму больше делать было нечего. Глаза Диму заменял бот, собранный накануне. Внезапно по пластиковой цистерне постучали. Сердце у Дима ушло в пятки и дальше он действовал почти на инстинктах. Задний ход, сшибить того, кому удалось подкрасться незаметно! Стоять! Открываю огонь! — безжизненный голос донесся до сидящего в дроне-уборщике Дима. Дим замер, но поняв, что попался, осторожно начал выбираться из укрытия. Отсиженные конечности предательски дрожали и покалывали. А снаружи его ждали двое уже знакомых солдат охраны в боевой броне и мамлюк в золотой экзоброне. Улус-бей, почему вы здесь? — спросил носитель золотого экзоскелета. Спрашивал обвиняюще, не сводя оружия с мокрой и испачканой фигуры Дима. Я прятался! — ответил Дим, поймав себя на мысли, что лишь изображает страх, но не боится. А где Волкан, приставленный охранять вас? — мамлюк и не думал опускать оружие. Не понимаю о чем вы говорите, — соврал Дим. Именно поэтому его труп с запеченными мозгами лежит сейчас на кухне? Шехзаде Мехмед предупредил о своих опас… Конец фразы он не договорил. Из-за контейнеров не распакованных «Варягов» выехал тяжелый бот-погрузчик с контейнером. И бот на всех порах двигался в их сторону. Не сговариваясь, трое открыли огонь по технической машине, но контейнер сыграл роль непробиваемого щита. Мамлюк и двое стражей кинулись в стороны, беря бот в клещи и желая добраться до пилота. Дим перекатом ушел за дрон-уборщик, а затем ринулся к дверному проему. Выскочив за него, он присел у двери и начал раскладывать силовой заслон, тот самый, что достался ему от мамлюка Волкана. Как только радужное поле, точно масляное пятно в луже, покрыло проем, Дим закричал, привлекая к себе внимание. Сработало. Стоило обернуться одному из охранников, как сзади его сбил, повалив на землю, транспортировочный дрон Дима. Но ран нанести не удалось, а потому, боевая платформа, лишившись от ответного огня двух колес, скрылась за грудами мусора и телами убитых техников. Бот-погрузчик отступал, не давая зайти с фланга. И самое печальное было то, что Дим не знал как помочь своему спасителю. Мамлюк пер в лоб, почти не отставая от бота. Еще минута-полторы и пилота погрузчика прижмут и изрешетят. Нужно было действовать и действовать немедленно. Пробитое колесо дрона Дима намотало на себя обрывки одежды и дрон окончательно увяз. Лобовая камера уперлась в раздавленное тело техника по имени Белид. Его Дим не знал, но на окровавленный форме имелся: «Белид 9097». Не медля ни секунды, Дим исключил из пула ботов транспортировочную платформу и переключился на поиск машины, к которой подходил бы номер на бейдже. Им оказалась «хватайка» — дрон-манипулятор с погрузочной платформой. Пускать его в бой — значит потерять еще на подъезде к врагу. Нежная начинка манипулятора не выдержит и десятка вольфрамовых пуль. Манипулятор схватил тело поверженного техника и по навесной траектории швырнул его. Перелет. И без того изломанное тело с противным шлепком ударилось о контейнер в манипуляторах бота-погрузчика и упало под ноги мамлюка. Тот что-то крикнул двум воинам, и те, развернув стволы, направились в сторону «хватайки». Шаря стволами, бойцы парой пробирались сквозь завалы мусора, нераспакованные контейнеры и безжизненные машины. Через минуту они оба стояли у манипулятора. Бойцы шли рядом, перекрывая слепые зоны друг друга и двигались к Диму, что наблюдал за ними через силовой заслон. Это их и сгубило. Трехпалая механическая лапа вцепилась в грудь замыкающего, а затем наотмашь, точно палкой, ударила еще кричащим бойцом второго. С телами убитых бойцов Халифата произошло то-же: манипулятор по очереди отправил их тела в сторону погрузчика и мамлюка. Дим так увлекся боем, что не сразу понял, отчего плечо и живот обожгло острой болью. Он открыл глаза и осмотрел себя. В области рук и живота на испачканной одежде расцвели алые кровавые пятна. Мамлюк обыграл его. В то время, пока Дим играл с его солдатами, «золотой» обошел завал по диагонали. Мамлюк даже не пытался продавить силовой заслон блокирующий дверь. Вместо того — он выстрелил наискосок сквозь стену и вольфрамовые пули, прошив стену, нащупали тело Дима. Содрогающийся от боли Дим завалился на бок и вогнал в бедро стимулятор, подмененный в наборе Селима. Жаль, черт возьми, он хотел оставить его как трофей. Не получилось. Удерживая сознание, Дим написал Рос Перу в неактивный чат.
Дим Сэт: Сегодня отступить. Штурмовать только завтра. Сообщение не отправлено. Сэть Системы не доступна.
Последнее, что наблюдал Дим, было то, как Ифрит, виляя на поворотах, вошел в Нарын-Кала, а следом за ним скорлупой выросло силовое поле крепости.
Глава 16
Дим открыл глаза. Вокруг было светло и ярко, но было как минимум понятно, что он не умер. Во-первых — потому что не было ни золотых врат с Апостолом Петром, ни чертей с котлами и сковородками. Зато пахло аптечным пунктом, из вентиляционной системы тянуло свежим воздухом, а на краю видимости моргал счетчик с двумя десятками писем и четырьмя сотнями системных уведомлений. Дим развернул меню интерфейса.Ваша социальная значимость достигла порога в 250.000 о.с.з. Поздравляем, Дим Сэт, Системой Нового Ковчега Вам присвоена каста «Ремесленник». Разблокировано: Возможность переселения в Первый периметр доминиона! Возможность переселения в Центральный купол доминиона! (Индекс стоимости жилья: *3) Доступен ремесленный социальный пакет. (Бесплатное базовое образование, Возможность поступления в Высшие технические школы и пр.) Выборное право. Безлимитное посещение Театра,Бумажной библиотеки, Музея прошлой эпохи, Зоосада.(Индекс цен: *2) Возможность оформления патента. Возможность контрактной службы. Ценность вашего голоса/мнения/решения *50
Выберете дальнейшее развитие в иерархии: каста Воинов (500.000о.с.з.), Каста технополитов (500.000 о.с.з.) Время на принятие решения не ограничено. (Внимание: до осуществления выбора очки социальной значимости начисляться не будут.)
Не задумываясь, Дим выбрал второй вариант. Он творец, а не разрушитель. Да и ощущать груз воинской ответственности, воюя у черта на рогах за чужие цели… Не для него это. Закончив с первой хорошей новостью, Дим перешел к следующему Системному сообщению.
Ремесленник Дим Сэт 3 уровень. (34992 о.с.з.) Награды: Орден Тита VI степени. (Ожидает вручения) Знамя инока Пересвета. (Ожидает вручения)
Атрибуты: Сила: 34 Выносливость: 43 Интеллект: 51 Импланты: Нейроинтерфейс *** (Неизвестно), Нейропорт «Гефест» 8 слотов (Невский Синдикат), Киберпротез левой руки «Шукаку» (Край Земли), Синтетическая печень «Они» (Край Земли). Инфоносители: Нейро-оператор бота 9, Материаловедение 7, Роботостроение 9, Тактика боевых групп 3, Арабская языковая группа 7. Навыки: Микроконтроль 10, Оператор ботов 9, Инженер-механик 10, Электрика 8, Электроника 8, Эрудиция 7, Стратегия 8, Кулинария 7, Химия 2 Качества: Авантюризм 8, Любопытство 5, Концентрация 6, Аналитика 9
Очки социальной значимости, необходимые для перехода в следующий класс, были получены благодаря инфокарте, созданной Димом. Ожидаемая награда за осуществление диверсии так и не пришла, скорее всего, это связано с тем, что ещё не было вручено официальных наград, которые высвечивались в профиле. Инфокарта, созданная Димом, продавалась всего в течение четырех дней, а затем ее заблокировали для общего пользования. В принципе, логично. Конфедерация официально является союзом доминионов, но каждый из них является частично самостоятельным государством. Никто не собирается делиться своими технологиями. Поэтому Невский Синдикат и специализируется на технологическом производстве и торговле, Край Света — на кибернетических улучшениях организма, Новый Ковчег же — на производстве силовых щитов и так далее. Все доминионы продают союзникам лишь конечный продукт без технологии производства. Дим не удержался и заглянул на свой счет.
Ваш баланс: 754.921 энерго империал.
У Дима закружилась голова от количества цифр на счету. Такое количество денег сложно представить, но сложнее было придумать, куда можно потратить такую сумму. Неожиданно интерфейс потемнел. Такое уже случилось однажды, когда Дим оказался в карцере. Это не было внешним вмешательством, скорее, внутренним. С Димом желала поговорить сама Система. Приветствую, Дим Сэт, — у Системы не было голоса, каждое слово являлось нарезкой из аудио или видео фрагментов. Добрый день, — ответил Дим в черноту. Сейчас он разговаривал с истинным богом нового мира. Дим Сэт не забыл о своей миссии? — Из-за разномастности голосов в нарезке не чувствовалась интонация. Нет. Хорошо. Произошедшее было приготовлением. Миссия Дима Сэта по спасению Конфедерации только начинается. И начать необходимо с Нового Ковчега, — произнесла Система, меняя в разнобой голоса. Можно задать вопрос? Почему именно я? — Дим долго обдумывал возможный разговор с Системой и вопросов накопилось немало. Дим Сэт подходит больше других. Твое продвижение требовало минимального вмешательства в баланс, — слух постепенно привыкал к манере речи Системы. Почему во время имплантации нейроинтерфейса с меня не списали очки социальной значимости? Имплантат Дима Сэта является неучтенной опытной разработкой класса «Альфа Прим». Неучтенный имплант нельзя проводить через платежные данные. В них я не могу вмешиваться. Возможности модуля Дима Сэта, интерфейс и операционные мощности кратно выше, чем таковые у стандартных нейрооптических модулей. Система советует не сообщать никому об этом во избежание последствий. Почему меня награждали за обман? Откуда такой бонус о.с.з. за рядовые действия? — настало время второго вопроса. Мотивация действовать не шаблонно. Стандартно мыслящий человек не способен победить тиранический строй. Для быстрого развития Дима Сэта было необходимо минорное вмешательство, ввиду отсутствия личных ресурсов, — странно ответила Система. Из него следовало, что Система хочет если не разрушения Нового Ковчега того как минимум свержение социального строя. Если бы Дим был хоть вполовину таким религиозным, как Ром, то натворил бы дел. Система и в самом деле знала, кого выбирает в свои агенты. Что я должен делать? Дим Сэт должен расти, развиваться и не лезть вверх по кастовой лестнице. В тебе не должны видеть угрозу. «Смирение, вера и послушание» — то, что должны видеть в тебе окружающие. Никаких амбиций. Своим быстрым ростом Дим Сэт привлёк излишнее внимание и нажил серьезного врага, — наставляла Система. Теда Шада? — закинул удочку Дим. Хоть и понимал, что его предположение вряд ли верно. И тот, кто внушил Лерму подставить Дима, скорее всего, был духовником. Судья Август Сэмм, — ответила Система. — Помочь разобраться с Августом Сэммом Система не может, он чист сам и фанатичен до чистоты других. Почему меня не разобрали на органы? Ведь в публичном доме не было камер, и как единственно выживший в запертой комнате я априори должен был быть признан виновным. Дело в интерфейсе Дима Сэта, он записывает мышечную, сердечную, гормональную активность. Но его записи доступны только для просмотра Системой. Приговор выносится коллегиально Системой и Судейским кубом. Это было последнее вмешательство Системы.
Внезапно, будто включили свет и звук. Единомоментно чернота Системы исчезла и прямо перед лицом Дима обнаружилось растерянное лицо Ром, который не жалее сил, лупил его по щекам. Я думал ты в коме, — пробасил Ром, отпуская лицо Дима. — По показаниям датчиков ты был в сознании но не реагировал. Нет, Воин Ром Лерм, — улыбнулся Дим. Ага, — расплылся в улыбке здоровяк. — Странно, что тебе повысили касту до вручения наград. Позади Рома послышался густой низкий голос. Сразу узнал его, Легат Рос Пер тоже находился в палате. Мех-десантник Ром Лерм, подождите снаружи. У меня к Гражданину Диму Сэту деликатный разговор. Ром отдал честь и, чеканя шаг точно на плацу, покинул медблок. Легат вытянул руку к глазку камеры в углу палаты и индикатор той погас. Итак, Гражданин Дим Сэт, от лица доминиона выражаю Вам высокую благодарность за активные действия в стане противника. Расходы на ваше медицинское обслуживание полностью покрыл доминион. Также после вашего выздоровления состоится торжественное награждение за участие в боевых действиях и диверсионную работу. Дим попытался изобразить воинское приветствие, но легат не оценил. Вы не находитесь на военной службе, а потому — отставить кривляние! Закончим с официальной частью и перейдем к сути моего визита. Информаторы Конфедерации докладывают о скоплении войск Халифата на внутренних границах. В частности, речь идёт об эмирате Новая Персия. Причины данных маневров неизвестны, а неофициально смею предположить, что у наших южных соседей назревает военный переворот. Твой план удался, Дим. Поздравляю. Можешь радоваться и забыть. Потому как всё произошедшее не будет предано огласке. Обидно, но я понимаю. Новому Ковчегу нужна внутренняя война в Халифате, тем более, что в Конфедерации она тоже назревает, — кивнул Дим, мысленно представляя как могли вырасти очки социальной значимости после такой операции. Рос Пер верно истолковал настроение Дима: Твой подвиг не будет предан широкой огласке, но его не забудут. Что ты говорил о внутреннем конфликте в Конфедерации? Доминион Невский Синдикат и его верхушка — предатели. Они продают технологии не только внутри Конфедерации, но и приторговывают ими с нашими официальными врагами. Но, думаю, Ром Лерм вам об этом уже рассказал, — попытался было сесть Дим, но головокружение заставило положить голову обратно на подушку. Нет, — легат бросил короткий недовольный взгляд на запертую дверь. — Рассказывай. В Нарын-Кала я встретил некого Герца из Невского Синдиката. Технократ, хозяин корпорации МедТех, — скупо кивнул Герц. Но заигравшие желваки дали понять, что ситуация с этим господином весьма непростая. Так вот, он прибыл с торговым визитом. С ним был также шехзаде Мехмед, эмир Новой Персии. Насколько знаю, он привёз оборудование для ремонта Ифрита. Ифрита? Это серьезное обвинение, Ремесленник Дим Сэт. У тебя есть доказательства? Дим покачал головой и, наконец, увидел свою новую руку. Белый пластик бионического протеза слушался, как и здоровая рука, но вид новой, неживой части организма резал глаз. Я так и думал. Не распространяйся об этом, если не хочешь закончить жизнь бунтовщиком на виселице. Ром Лерм, — произнес Дим пересохшим ртом. Что? Спасая меня, он попытался убить господина Герца. Тот выжил и был помещен в искусственную кому. Скорее всего, сейчас он проходит курс киборгизации организма, заменяя поврежденные органы. Думаю, это можно проверить. Рос Пер не ответил. Встал с кровати и, не прощаясь, направился к выходу. Когда дверь закрылась, в интерфейс пришло уведомление:
Легат Рос Пер желает добавить вас в список контактов. Принять? Да/Нет.
* * *
Двадцатое сентября выдалось по-августовски жарким. С момента, когда он, простой сирота без империала за пазухой, гулял по Второму периметру и мечтал, что когда-нибудь будет жить в этих домах, а может и в кубе одной из рабочих гильдий! На особняк с подземными галереями фантазии попросту не хватало. Да и каковы эти высокие белые кубы домов внутри Дим не знал. Конечно, идеей фикс для него, как и для любого сироты, была жизнь под куполом. Но проще попасть в Нарнию или Тридевятое царство, нежели обосноваться под поликарбонатовым сводом. В приюте говорили что рожденные там не знают неизлечимых болезней, не слышат воя песчаных бурь и не чувствуют голода. Теперь Дим знал — врали. Но врали не преувеличивая роскош жизни элит, а преуменьшая. Сенат, Зоосад, Бумажная библиотека… Наверное, за такие вот мысли Система и выбрала Дима своим наместником. Протез есть протез. Даже слушайся он даже в сотню раз лучше живой руки — Дим никогда не сменил бы родную плоть на титан и пластик. Оптоволокно не давало настоящих ощущений песка меж пальцев, снега в кулаке и тепла керамической кружки. Только информацию о текстуре, температуре и возможной опасности, но не ощущения. «Шукаку» оказался дешевым нейромеханическим протезом собранным здесь, в Новом Ковчеге по лицензии Края Света, ведь доминион кибернетиков не станет продавать передовые технологии производства даже союзникам, пока на них можно заработать. В первую же очередь Дим изучил варианты покупки более современных протезов. И они были. Дорогие и дешевые, боевые и ремесленные, специального назначения и массовая штамповка. Боевые киборгизированные протезы с интегрированным холодным, кинетическим и пропульсионным оружием. Многие боевые офицеры расставались с здоровыми конечностями ради имплантации такого вот шансового оружия. Импланты из углепластика с встроенным инструментарием и в более дорогих версиях оснащенные даже плазменной горелкой. Выбор для ремесленников, работяг и трудяг. Потеря конечности для таких — не приговор, а скорее повод поддаться модному веянию и «прокачать» свои возможности полезным имплантом. Цены кусались. Но сейчас Дима смущало не количество нулей, а нечто иное. Решив не торопиться с обновой и постараться привыкнуть к уже имеющейся культе Дим направился прямиком в Третий периметр. Теперь он Ремесленник, и надо найти занятие под стать и по душе. Центром Третьего периметра был рынок, или как его звали — Шанхай. Он ничуть не изменился с последнего визита Дима. Мутные личности с татуированными лицами, профессиональные попрошайки, выставляющие на показ увечья. Попрошайки классом повыше, с врожденными патологиями: рудиментарный хвост у подростка, за которым следовал «неприметный» смотрящий; три груди у старухи, что обвисли едва ли не до пояса. Или известный всем местным «Пузырь» — старик с вздувшимся от опухолей телом. Этот прохиндей никогда не болел раком, а опухоли были имитацией для жалостливых простаков: парафин, что горячим загнан под кожу. Но не стоит жалеть или хулить Пузыря за самоистязания. Дим был уверен что даже сейчас он богаче даже профессионального попрошайки. Дим шел сквозь хаотичный рынок Восточного сектора. Эта часть города никогда не спала. Никто не знал когда этот рынок появился и что появилось раньше: Сенат доминиона или Шанхай. Здесь, если знаешь, где искать, можно купить все. От подержанных и поддельных энергореакторов и безвкусной еды до оружия и органов для имплантации. Дим знал, где искать все, что есть в Шанхае, но сейчас он искал нечто нематериальное — вдохновение. Проходя вдоль торговых рядов, огражденных пряжей колючей проволоки Дим вертел головой в поисках лавки с одеждой. Одеваться в Шанхае для Дима было вынужденной мерой, и дело было не в цене. Все, что есть на прилавках вечно живого рынка — контрафакт, созданный руками местных, либо украденный. Потому и хотелось избавиться от всего, что Рос Пер «повесил» на него. Дим привлек внимание власть имеющих и было бы наивно полагать, что после всего произошедшего за ним не будет слежки. Хотя бы аппаратной, через камеры и чипованные вещи, купленные с его счета. Нет, Дим не считал боевого Легата врагом, но и другом он ему не был. Дядька Мирт так-же сидел за прилавком и, надев старые линзовые очки, шил. Работал ли он для души, или же создавал такой имидж — не ясно, но Дим знал, что для лавки старика шили многодетные матери, чтобы прокормить своих чад. Шили качественно, но и старик платил им сторицей. Добрый день, — нейтрально поприветствовал его Дим. Старик оживился и поднял голову. И вам дня доброго! Покупать или по делу? — приветственные слова старого портного не изменились с их последней встречи. Раньше Дим не мог позволить себе товаров от Мирта, и визиты к старику носили исключительно деловой характер, а именно — поиск мелкой работы, чтобы хоть как-то набить живот. И покупать, и по делу, — ответил Дим, подходя к манекенам с плащами темных цветов. Пятьдесят энерго, — сразу озвучил сумму Мирт. — Материал — шерсть, на локтях и плечах накладки из кожи. Хорошая, качественная работа. Но давайте начнем с чего то более обыденного. Дим начал с выбора белья и простой одежды для дома. Затем облачился в неприметную но качественную одежду для выхода в доминион. Серая синтетическая ткань была прочная и немаркая, в таком костюме можно ходить и в Первом и в Третьем периметре не вызывая вопросов. Их Дим взял три заплатив за каждый по семнадцать энерго империалов. Портной помогал Диму с примеркой, давал профессиональные советы, но изредка косился на кибернетическую руку. Дядя Мирт, вы меня не узнали? — не выдержал Дим. Как же, узнал, — ответил старик. — Ты иногда у меня на подхвате был. За еду работал. Да, было дело. А от чего же такая осторожность к сироте? Это ты раньше сиротой был, а кто ты есть сейчас — только Бог ведает. Деньгами соришь, точно дурак песком. Странно это, — пристыдил Дима Мирт. Тому и в самом деле богатство «жгло ляжку». Я по делу к Вам, дядя Мирт, — перешел напрямую Дим. — Мне помещение нужно. Так это тебе в канцелярию периметра, — Мирт сделал вид что не понял сути слов Дима. Нет, мне правильное помещение нужно. Чтобы патрули не проверяли и банды не наведывались. А если подойдет место то и через канцелярию производство оформлю. Параметры помещения? — перешел к делу старик. Ангар, а лучше несколько. И комнаты для работ. Неофициальные подземные уровни? — уточнил Мирт. Один точно. А больше — пока нет смысла. Если грибницу задумал, или дрянь всякую выращивать — знай: травить Третий периметр тебе никто не даст, Я знаю. Хорошо, — не убирая суровость с лица, ответил портной-решала. — Зайди завтра. И еще: мне бы костюмчик для визита под Купол. Так пройдем в примерочную! — кивнул старик, указав на комнатку за тяжелой темной шторой.Собрав купленное в две сумки, старик приставил к Диму паренька-носильщика лет десяти в качестве бонуса за большую покупку. Таким бонусом, каким когда-то был и сам Дим. Мальчишка был не только носильщиком, но и соглядатаем старого Мирта, Дим это прекрасно понимал, а потому не собирался отказываться. Пока что скрывать ему было нечего. Поселился Дим в гостевом доме на окраине Второго периметра, взяв комнату с санузлом, водным и воздушным фильтрами, а также бойлером для нагрева воды. Средний номер по комплектации, какие обычно снимают командированные из других доминионов. Разве что площадь берут несколько больше, но Дим не привык жить в целой квартире. Зато он быстро привык к таким благам цивилизации, как горячая вода и воздушный фильтр. Мальчишка, приставленный Миртом помочь донести вещи, получил в качестве благодарности один энерго. Мельче наличности просто не было, а давать больше — опасно для самого паренька. Дим знал случаи, когда местная шпана убивала и за меньшее. Мальчишка еще минуту отходил, не веря своему счастью. Но Дим строго-настрого приказал никому не говорить о сегодняшним заработке. Парень кивнул, но был не в силах стереть с лица довольную улыбку. За поданный энерго Дим попросил парня разузнать об одной мелочи: кто же является меценатом сиротского дома в восточной части Третьего периметра. Парнишка кивнул и был таков. Наемный автобот с пилотом домчал Дима до внутреннего радиуса Первого периметра за двадцать минут. Дим будто вновь стал ребенком. Волны восторга накатывали на него от, в сути своей, будничных вещей: перегрузок при наборе скорости, желтого технобота дорожной службы, эвакуирующего с трассы загоревшийся спортивный мобиль, черной взлетно-посадочной полосы, полной десантных авиаботов. Люди вновь покорили воздух, но по-прежнему лишь ради войны… Пропускной пункт у основания купола был многолюден. Чиновники спешили с работы, экскурсионные группы сновали в оба направления и только один Дим, поймав небольшой страх перед грядущим, шел обособленно. Он никогда не был под куполом. Это странное чувство, когда перед тобой дверь к мечте. Она готова распахнуться, но ты медлишь, не торопишься открывать ее, боясь что величественные замки окажутся фикцией из картона и голографической проекцией. Кого-то ждешь? — раздался знакомый голос позади. Дим обернулся. Ром будто сошел с агитационного плаката у куба мех-десанта: высокий, статный, светловолосый, в бордовом мундире с золочеными пуговицами и бордами на воротнике. А на груди планка наград. Не удивительно, что многие девушки оборачивались ему вслед. Устроишь экскурсию? — спросил Дим. Конечно, но если ты не против — совместим ее с еще одной встречей. Легат Рос Пер? — сделал предложение Дим. Он самый. Ну, ты как на это смотришь? И давно он приставил тебя за мной следить? С того момента, как потерял мой след на просторах Третьего периметра? — Ром сбледнул не зная что и ответить, но Дим и не ждал от него слов оправданий. — Пошли уже, а то твой новый начальник будет зол. - Добавил Дим, давая понять что не сердится за слежку на друга. Новоиспеченный Ремесленник шел по белому коридору первым. Охранники жестом попросили егоподойти, но, увидев догнавшего Дима Рома лишь отдали честь, не смея задерживать. Мех-десант нынче не проверяют? — поинтересовался Дим у друга, будто проглотившего язык. Не в этом дело, Дим… Однако, договорить он не успел: стоило гермоворотам раскрыться, впуская Дима под Купол, как на него с агитационной голограммы взглянул второй Ром Лерм. Его голограмма стояла в победоносной позе, а позади нее виднелся горящий Ифрит. Под стендом с голограммой горела стилизованная под металл табличка:
Ром Лерм. 25 лет. Десантник доминиона, принесший победу при Нарын-Кале. Вчера механик — сегодня Герой!
Дим, это не я, — слушать как здоровяк оправдывается было и смешно и нелепо одновременно. — Я не хотел… Тебя насильно заставили? — изобразил праведный гнев земли, а потом, раскрывая собственную игру, рассмеялся. — Сегодня ты угощаешь, герой доминиона!
Глава 17
Поступила информация что Герц прибудет в Новый Ковчег через четыре-пять дней. — произнес Рос Пер безразлично ковыряя вилкой в тарелке. — Ты меня слушаешь? Дим же ел с аппетитом. Гуляш с настоящими овощами и мясом, приправленный копченой паприкой и розовым перцем был превосходен. Да, — кивнул Дим с набитым ртом. — Ром, ты попробуй! Это просто нечто! - Поесть для Дима всегда было слабостью. Ром же млел при Рос Пере, боясь пошевелиться, а тем более злить Легата. Гражданин Дим Сэт, прекратить это баловство! — от стали в голосе Роса начали оборачиваться соседние столики. Ремесленник, Что? — переспросил Легат. Ремесленник Дим Сэт, — пояснил парень. — Легат, я все прекрасно слышал и думаю над вашими словами. Он прибывает автокараваном? Откуда и куда официально следует? Цель визита в Новый Ковчег? Автокараван следовал из доминиона Дон в Киев, был атакован местными Убогими, но им удалось отбиться. Герц был сильно ранен, но жив. В Новом Ковчеге технократ желает пересадить свой караван на железнодорожный бот, а сам отправится в Невский Синдикат на аэроботе. Сенат Невского Синдиката уже выслал за ним. И за продажу оружия обеим воюющим сторонам его ничего не ждет — нет доказательств, кроме слов Рома. Мои слова не в счет, ведь официально меня там не было. Дим разложил по полочкам официальную линию доминиона. Положив руку на свою самую дорогую покупку в жизни: бумажную книгу с романом про детектива-наркомана и его помощника-врача. Дим, впервые попавший в настоящую бумажную библиотеку, так увлекся этой серией, что за четыре часа прочел первый том и тут же приобрел второй. Тяжело это признавать, но все именно так. Если твоя история всплывет, то она потушит междоусобицу в Салафе и обрушит гнев всего халифата на Новый Ковчег, — уже тише произнес Рос Пер. — Пойми, не раскрывая всех карт, мы не можем обвинить союзный доминион в предательстве. Я понимаю. Но для вас, Легат, это личное оскорбление. Поэтому вы рассказываете мне об этом? — Дим чувствовал, что все лучше «читает» людей и их мотивы. И это тоже, но не только. Ром рассказал, что мотивом нападения на Герца было то, что он узнал о наличии у нового повара шехзаде нейроинтерфейса Конфедерации. Вычислить в тебе шпиона он не успел, но если ему в Невском Синдикате удастся докопаться до номера и серии твоего нейроинтерфейса, то выйдет что ты лишь отсрочил войну с халифатом. Выходит патовая ситуация: мы не можем задержать его, не раскрывая произошедшего, но и не можем отпустить, так как по прибытии в Невский Синдикат он узнает, кто отравил Селима, — озвучил расклад дел Дим. Ты все правильно понял, — подтвердил Рос Пер. — Истинное положение дел и твое в них участие известно лишь ограниченному кругу лиц. И эти лица делают ставку на «серую лошадку» Дима Сэта. Постарайся. Доминион не потянет войны на два фронта, да и кто знает, чью сторону примут наши нынешние союзники. Помолчав ещё несколько минут, каждый о своем, Рос Пер попросил свой счёт и вместо слов на прощание бросил Диму: Ром Лерм не шпион за тобой, а телохранитель. В доминионе у тебя появился очень высокопоставленный враг, не стоит им пренебрегать. Передавайте от меня привет Судье Августу Сэмму, — излишне громко произнес Дим. Легат ничего не ответил, но по его лицу стало понятно, что они оба говорят об одном и том же человеке.Ром выглядел темнее декабрьского неба, а Ром не знал что сказать другу. Только что Рос Пер озвучил его должность при Диме: телохранитель! Мех-десантник, официально герой «взявший на меч» крепость Нарын-Кала приставлен к Ремесленнику бодигардом. Не вешай нос, дружище, — Дим поднял томик купленной книги и в шутку ударил им Рома. Я хотел быть десантником, Дим. А не вот этим вот! — он указал на мундир с золотой вышивкой. — Не клоуном для толпы! Какой урок ты извлек из наших приключений на Кавказе? — Дим нарочно сбил с мысли распаляющегося «катка». Опыт? — потерял нить повествования Ром. Ну да, опыт. Урок, что ты извлек. Ну… Не сдаваться, — Ром, кажется, предположил наобум. Тебя зря что ли повысили в Воины? Думай, развивай мысль! — подбодрил «катка» Дим. Что никогда не надо сдаваться и всегда думать. И тогда… — подсказал Дим. И тогда… можно победить? — последнее было уже вопросом. Именно, Ром! Победить! Играть надо при любых обстоятельствах! Тебя поставили со мной в тандем? — Дим намеренно избегал называть Рома охранником. — В третий раз кстати. В первый ты выиграл дуэль у пилота боевого бота. Во второй с Ремесленника «вырос» до Воина, а не сгорел внутри Джаггернаута. Так что думай. А пока ты думаешь я закажу еще еды, Дим выбрал из интерактивного меню еще четыре полноценных ужина из натуральных продуктов и удивил официанта, попросив завернуть с собой. Если господин Ремесленник желает, мы можем организовать доставку на дом, — его явно смутила просьба упаковать еду на вынос. Боюсь, что нет. Вряд ли ваше заведение доставляет еду в Третий периметр, — Дим ответил пареньку улыбкой.
Симс Тауро Ремесленник 34 уровень Студент II курса Академии права. Официант. Навыки: Мошенник 4, Торговец 5, Юрист 3, Правовед 1
Интерфейс подсказал подноготную официанта, заставив Дима невесело ухмытьнулся: торгаш и мошенник учится в академии права. Вот почему увязшие в полулегальных делах всегда рвутся к власти? И, самое главное: почему куб Судей не препятствует этому? Не знает? Не видит? Или же намеренно закрывает глаза?
После Купола воздух Первого периметра казался грязным и густым, порывы ветра гнали пылевые вихри, пробивающиеся сквозь голографические проекции на домах. Фонтан с цифровыми брызгами не задержал пылевой вихрь, но для тех, кто привык жить в мире, раскрашенном голо-текстурами, это не вызывало проблем. Какие у нас дальнейшие планы? — Дим подметил про себя, что Ром сказал именно «нас». Ну, для начала, выспаться — утро вечера мудренее. И хорошо бы книжку почитать, — Ремесленник продемонстрировал пухлый томик. Я не о том, — пояснил Ром. Я понял. Не знаю, дружище, но безвыходных ситуаций не бывает, — беззаботным голосом ответил Дим, хотя в голове царил хаос. Рос Пер на нас надеется. Значит — мы постараемся! Мы же команда, — подмигнул ему Ром. — Но сначала надо выспаться!
* * *
Утро Дима началось с потакания маленькому греху: чревоугодию. Один из комплектов ресторанной пищи пришелся весьма кстати. И, хоть он и уступал свежеприготовленному, но даже это на голову превосходило то, что можно было купить в местных автоматах питания. Утром же и появился мальчишка-посыльный. Он ничего не сказал, только сунул в руки Дима записку и был таков. Дим развернул лист и прочел содержимое, а затем, скомкав, выбросил записку в переработчик. Ром, как насчет открыть собственное дело? — спросил Дим Рома. Мое дело: служба! — лаконично, по-армейски ответил напарник. — Что ты задумал? Гражданскую революцию, только и всего. Военный переворот? — лицо Рома было суровым. — Ты понимаешь, что это измена? Не военный переворот, а гражданский! Видишь разницу? Нет. — честно признался Ром, несколько смягчившись. Наше общество больно! Если ты рождён за границами Второго периметра, то тебе суждено стать либо членом банды, либо среднестатистическим гражданином без перспектив и будущего. С тобой же так не случилось, — резонно заметил Ром. Я ведь не обычный Гражданин, — нашел, что ответить Дим. — Пойдём, покажу тебе, где я вырос. Может, увидев все своими глазами, ты поймешь о чём я толкую.* * *
Чем дальше по Третьему периметру шел за Димом Ром, тем более тяжёлым становился его взгляд. Бывавший ранее только на окраинах Шанхая, он не видел «истинного лица» Третьего периметра. Оголодавшие, босоногие дети-воришки, только выпустившиеся из сиротских домов, не успевшие еще потерять красоты, юности малолетние проститутки, молодые, но уже седые как лунь, мужики и женщины, в чьих глазах читалась лишь безнадега. На их фоне Ром, облаченный в бордовый с золотом мундир, смотрелся чуждо. Дим намеренно вел друга самыми ущербными секторами. Не знавший голода Ром должен проникнуться теми проблемами, с которыми ему предстоит бороться. Как назло, представители ни одной из банд не показались на горизонте. А, может, до них уже дошла весть о том, что мех-десантник и Герой доминиона идут по Шанхаю. Один раз он остановился у слепого мальчишки, что с миской сидел на перекрестке. Мех-десантник достал пару золотых империалов и уже хотел было бросить в гнутую алюминиевую плошку, как Дим перехватил его руку. Кто твой хозяин, малец? — Произнес Дим слепому мальчику. — Вася Граф? — Дим назвал прозвище теневого хозяина Сектора А9. Подайте на жизнь сле-епо-му сиротушке, — едва не завыл мальчишка в надежде разжалобить пришлых. Дим выхватил империал из рук Рома и, присев на корточки, поднес к самому носу слепого попрошайки золотую монету. Мальчонка вмиг прозрел, попытавшись выхватить червонец, но Дим был ловчее. А после — сам бросил деньгу в миску попрошайки. Передай смотрящему, что тот, кто искал у старика Мирта помещение в Третьем периметре, хочет познакомиться лично. Что у этого кого-то к Графу дело на пятьдесят тысяч. Парнишка тут же растворился в лабиринте лачуг, а Дим потрепал Рома за плече. Тот провожал взглядом якобы слепого попрошайку. Он не слепой? — Ром был в окончательном смятении. Нет Ром, это линзы. Попрошайками в Третьем периметре становятся только самые счастливые сироты, — Дим терпеливо отвечал на все вопросы «туриста». Почему? Потому что они получают стабильную работу, кров и защиту банд. И никакой конкуренции, хозяева территорий не любят конкурентов На будущее: старайся больше никому не подавать, это бесполезно. Почему? — вновь спросил Ром. Потому что эти деньги либо отнимут смотрящие, либо сам счастливчик спустит на алкоголь и химку, а может быть и еще хуже: нового обладателя монеты прирежут за соседним углом. Ради одного энергоимпериала? — ужаснулся Ром. А ты думаешь, что жизнь гражданина стоит дороже? — риторическим вопросом на вопрос ответил Дим. — Помнишь библию, Ром? Голодному не нужно давать рыбу, нужно дать ему удочку. Этим я и хочу заняться. Ну что, ты мне поможешь?* * *
Коридоры сиротского дома встретили Дима серой унылостью и знакомой сыростью. Однако, тут их с Ромом ждала неожиданная встреча. Сенатор Кайр Амато выходил из социального здания. Именно его имя и принес на бумажке Диму утром мальчишка. Сенатор Амато! — расплылся в улыбке Ром протянув руку для рукопожатия. Ром Лерм, Герой нашего времени! — не менее рьяно отреагировал член Сената. На Дима тот никак не отреагировал, сочтя за прислугу. — А вы зачем и какими судьбами тут? Вербуете рекрутов на фронт? Дела, — уклончиво ответил Ром. Ну что ж, не смею вас задерживать. Передавайте привет отцу! — попрощался Сенатор с приторной улыбкой политика. Сенатор вышел, оставляя после себя терпкий запах одеколона. Достойный муж Нового Ковчега! — благоговейно произнес Ром ему вслед. Ублюдок, каких поискать, — ответил наперекор ему Дим, ускоряясь по коридору. Дим узнал этого слугу народа с пластмассовой улыбкой. Доска с вакансиями о подработке нашлась у входа в кухню. Дим прикрепил к ней листок с вакансией. На нем говорилось о наборе тридцати человек на подработку в сборочный цех с испытательным сроком. В качестве оплаты был указан один энергоимпериал в день — зарплата опытного работяги и во Втором периметре. По прохождению испытательного срока и заключению годового контракта обещалось и вовсе немыслимое: погашение сиротской повинности и бесплатная установка импланта нейроинтерфейса! Сироты о таком могут только мечтать! Однако, в графе адреса прохождения собеседования на месте номера сектора, ряда и здания были вписаны уравнения. Понятное дело, что на такую работу слетится половина сектора, а математические уравнения лишь немного отсеят поток желающих. Брать на работу не способную обучаться шушеру Дим не собирался. Что это за белиберда? Шифр? — спросил Ром изучая объявление. Ты сам-то смог прочесть адрес? — Вопросом на вопрос ответил Дим. Сто сорок четвертый сектор, двадцать седьмой ряд, строение… — он на секунду завис решая несложное уравнение. — двести девять! Да, все верно. Это отсеет откровенный сброд. Не отсеет! — уверенно заявил Ром. — Кто посильнее и по смышленее потрясут адрес у очкариков. Я знаю. Но такие нам тоже подойдут, если они смогли до этого догадался. Пошли, у нас сейчас два очень важных дела. Каких? — оживился Ром. Встреча с местным криминалитетом, и самое главное: переодеть тебя в человеческую одежду! — ответил Дим, поддев медальки на мундире, от чего они негромко звякнули.* * *
Дим распахнул стеклянную дверь портняжьей мастерской и сходу обозначил цель визита. Дядя Мирт, я к вам снова по делу, тут одного вояку нужно приодеть, — Дим указал на широкоплечего Рома который неуютно озирался по сторонам. Как приодеть? — не поднимая головы от шитья спросил портной. Неприметно. Так чтобы и в Первый в периметр пускали и в Третьем не бросался в глаза, — обозначил приоритеты Дим. Не бросался в глаза значит… с такими габаритами это будет проблематично. Ладно, что-нибудь попробуем. Дим, а ты иди. Тебя ожидают, — и он указал рукой на двери в подсобное помещение. Дим знал, что за ней кроется лестница на подземный уровень. Напоследок он бросил взгляд на Рома. Сейчас здоровяк, оставленный наедине с портным, больше смахивал на потерявшегося ребенка. Дим улыбнулся, показал ему большой палец и скрылся за дверью подсобки. Внизу ожидаемо было темно, и мрак разгоняли только слабые светодиодные ленты. Вадим узнал здесь каждую ступень, не так давно он исходил по ним не один десяток километров, а вечерами ещё и мыл их. Руки за спину — и не дыши, — произнес, словно шелест, голос, а его горло заходила сталь представленного ножа. Дим послушно исполнил указания. Нельзя сказать, что такое приветствие радовала его, но ожидать чего-то иного было бы глупо. — Это у тебя было дело к Графу на пятьдесят тысяч энерго? вместо ответа Дим кивнул. Ну тогда проходи. садись, Ремесленник Дим Сэт, — командовал незнакомец и нож огонька толкнул его вперёд. Что-то, на чем ему было предложено сидеть, стояло аккурат под яркой лампой, которая, впрочем, не развивала сумрак подсобки, лишь слепив глаза. Атмосфера была создана именно так, чтобы посеять в его душе страх, заставить сомневаться в себе и бояться. Весь этот спектакль не возымел бы действия, если его встретили бы в светлой комнате, а напротив сидел мужчина с добрый, открытый, как у сенатора, улыбкой. Пожалуй, это смотрелось бы куда менее грозно. Что ты хотел от Королей Третьего периметра, Ремесленник? — произнес уже другой, более низкий, раскатистый голос. Говоривший находился прямо перед Димом, но из-за лампы Дим не видел лица говорившего. Не видел он, но не его интерфейс.Люд Гермер Ремесленник 52 уровень Навыки: Фермер 8, Мошенник 3, Мех-десант 5, Тактика малых групп 7
Внимание! Данная личность находится в Алом списке Конфедерации! За информацию или же голову о данном субъекте назначена награда: 10000 энергоимпериалов.
Нападение на караван, — без прелюдий заговорил Дим. И ты хочешь за информацию о караване пятьдесят тысяч? — так же спокойно произнес Люд. Дима подмывало обратиться к главе банды Королей по имени, но благоразумие подсказывало, что лучше держать язык за зубами. Тем более Дим был занят кое-чем необычным: его недавно установленный нейропорт обнаружил устройства, к которым можно подключиться. Явно не заводские, а кустарно собранные машины. Но чтобы перелопатить программный код и просто понять, что он обнаружил, понадобятся долгие часы. Нет, я хочу нанять Королей. Мне нужно подменить в караване один контейнер. Не разграбить? — удивился бандит. Нет, именно заменить, часть можно разграбить, чтобы создать вид. Но это не цель, — Дим говорил начистоту. Мне нравится, что ты не юлишь, не пытаешься торговаться. Это правильно, это по-мужски, — главарь банды королей сделал красноречивую паузу. — Однако, в то-же время это подозрительно: недавний сирота, за пару месяцев взлетевший до Ремесленника, обращается ко мне напрямую и предлагает дело. В это время его сопровождает действующий мех-десантник, герой битвы при Нарын-Кале! — последние слова он произнес намерена пафосно, подчеркивая свое отношение. Мы пойдем на дело с вами. Если что-то пойдет не так — ты всегда сможешь нас убить, — привел свой аргумент для доверия Дим. Я могу вытрясти из тебя все имеющиеся энергоимпериалы, а затем убить. Прямо тут, без всякого нападения на караван, — зашёл со стороны угроз Граф. Не можешь, — лишь покачал головой Дим, хотя эта игра нравилась ему всё меньше и меньше. — Что тогда скажут о Королях на улицах? Тем более, ты в курсе, что я хочу открыть свое дело в Третьем периметре. Мне нужны весомые друзья, чье слово способно мне помочь. Ты хитрый человек, Граф. Скажи мне, стал бы я затевать подобное, собираясь «слить» тебя? Кстати, о делах. Что за заведение ты собрался открывать в третьем периметре? Сборка ботов. Сначала только сборка, потом производство. Не хочу хвастать но в этом я поднаторел, а мой напарник, — Дим кивнул вверх. — Четыре года обучался у Теда Шадо — мастера-механика Крестоносца. Официально это будет зарегистрировано, как переборка лома. Что, и боевых ботов собирать будете? — заинтересованно поинтересовался Граф. На них и будет делаться ставка. Люди воевали всегда, и тот правит миром, у кого сталь, а не золото, — философски ответил Дим. Однако, он лишь метал бисер перед Графом — тот всё равно ничего не понял. Сталь? Золото? Что ты несёшь? — скептически произнес он. В древние века, до изобретения лазеров и огнестрельного оружия, люди воевали стальным оружием. Вместо энергоимпериалов в ту пору ходили деньги сделаны из золота… — хотел было объяснять Дим, но Граф его перебил. Дальше не объясняй, понял. Красиво сказал, надо запомнить. По поводу твоего дела, — Тот что стоял у двери и угрожал Диму ножом протянул руку с зажатыми в ней четками. — Покупай у него за пятьдесят тысяч.
Желаете купить предмет у ***? Стоимость 50000 энерго империалов.
Дим не ожидал такого поворота событий и, секунду помедлив, согласился на сделку.
Получив кивок, глава Королей продолжил. Выдвигаемся завтра, дело послезавтра. Почему? Через сутки ожидается песчаная буря, а темные дела лучше проворачивать в темное время суток, — явно какой-то цитатой ответил Граф. — По поводу помещения для твоего предприятия — скажи Мирту я дал добро. Он выдаст ключ-карту. Свободен.
Дим поднялся вверх и, к тому времени, Ром уже облачился в чёрную с белыми вставками одежду. В принципе, неприметно, но в третьем периметре на него всяко будут обращать внимание. Слишком уж явно чувствуется армейская выправка в напарнике Дима. Бонусом к уже состоявшимся покупкам, Дим попросил портного найти для Рома ещё и несколько комплектов рабочей формы, а также защитную амуницию. Где ты был? — Ром задал мучивший его вопрос сразу, как только они покинули плавку старика Мирта. Не здесь. Расскажу, когда мы прибудем в наше новое логово и проверим его на средства слежения, — ответил Дим давая сигнал велорикше — самому распространенному транспорту в пределах Третьего периметра. Ты думаешь, за нами будут следить? Более того, Ром, я в этом уверен! — ответил Дим, садясь в допотопный трехколесный транспорт. — Не строй планов до вечера, у нас впереди много работы. Вечером у нас встреча с Рос Пером, — напомнил Ром о намеченном еще вчера рандеву. Значит, у нас очень много работы, — поправился Дим. Дим расплатился с велорикшей четырьмя энергорублями, и тот повез их в новую, теперь уже принадлежащую ему мастерскую. Оборудование и инструмент, еще пахнущий заводской смазкой, должны доставить из магазина в Первом периметре через час. Рома хватит удар, когда тот увидит свою половину счетов, но что делать — с самого начала они договорились все делить пополам.
* * *
Было необычайно сложно объяснить Рому, откуда в новом ангаре появился контейнер с четырьмя пакетами ховер-двигателей. Было видно, как внутренние противоречия разрывают его изнутри. И это не удивительно, религиозная идеология, положенная в основу теократического государства, с молоком матери диктовала обществу модель поведения. Доходило до абсурда, когда мать сдавала сыновей за кражу или, как в случае с Тедом Шадо, когда на него донес брат за то, что он расходовал военные пайки, чтобы накормить семью. Опиум для народа из уст храмовников был непреклонен, жестко наказывая хищения у Нового Ковчега. Но разум и увещевания Дима возымели эффект. Правда, для этого пришлось посвятить друга в детальный план, чего Дим всеми силами желал избежать. Услышав все детали плана, Ром смягчился. Как и услышал, что и он участвует в покушении на караван Герца. Его огорчил факт того, что убить технократа-предателя нельзя. Он не только ренегат, но и ценный заложник и ученый. Без Герца предъявить Невскому Синдикату и другим доминионам будет нечего. Последним, и, наверное, самым серьезным вопросом Рома было простое: Что плохого, если… Если в контейнерах Герца лежит Джаггернаут — то он вполне может объявить его своей разработкой. А дальше слово Легата Рос Пера против слова Технократа Герца. У Невского Синдиката своя кастовость, там правят… Деньги, знаю, непонятно на что огрызнулся Ром. Когда Дим собирал кроссплатформенного боевого бота Джаггернаута, на какую-нибудь техническую документацию не было времени. Промышленный шпионаж среди союзников был в порядке вещей. Пойманных наказывали, новыдавали своим же. Казнить союзного ученого, пусть и шпиона, никто не станет. Это одинаково невыгодно всем. Выгоднее перевербовать и сманить работать к себе, что зачастую и делалось. Дальше действовали, разделив обязанности: Ром стачивал номерные знаки на двигателях, срезал алюминиевые таблички с порядковым номером, индексом и схемой подключения. Вместо них на производственном принтере печатались новые, на которых Ром выбивал новые данные на салафском языке. А затем клепал их на корпуса ховеров вместо «родных» табличек. Сам же Дим сел за перевод сопроводительных буклетов. Три десятка страниц, плюс схемы и пособие по ремонту. Увы, интерфейс ничем помочь не мог и вводить данные приходилось на симуляционной клавиатуре. Дим, время! — прокричал Ром, скидывая робу в алюминиевой стружке. Заканчиваю. Вызови пока транспортный бот. — ответил Дим, набирая предпоследнюю страницу. На салафском выходило по объему раза в полтора больше страниц. Под Купол пускают только ВИП-боты, — напомнил Ром, смотря на печатающего Дима. Знаю. Заказывай, — повторил Дим. У тебя есть лишними пятьдесят империалов на бот с охраной? — непонятно, почему жался десантник.. Дим наконец допечатал последнюю страницу и устало свернул виртуальный рабочий стол. Повернувшись к Рому, что рассекал меж нераспакованных станков в трусах и бордовом мундире, он произнес: У нас насыщенная жизнь, и завтра вместе с босотой Третьего периметра нам предстоит напасть на вооруженный караван союзников. Заказывай. Всегда хотел промчать на Черной комете по Шанхаю!Глава 18
Черный Найкс Фантом домчал до Купола менее чем за четверть часа. Минутная проверка и автобот премиум класса вновь мчит Дима и Рома по проспекту Победы к ресторану. Удивительное дело, в Новом Ковчеге почти никто не знал о том какой именно победе посвящен этот бульвар. Ресторан «На бульваре» как всегда был полон посетителей. Военные, Технократы и Технополиты, но больше всех сановники. Дим лишь проскрипел зубами, за средний чек в этом заведении семья из Третьего периметра может безбедно жить несколько месяцев. Вот оно, социальное неравенство которое духовенство оправдывает расплатой за грехи и обещаниями рая после смерти. Поприветствовав Дима и Рома фразой: «Вы опоздали.» Рос Пер указал на места за столиком. Под столом в колено Дима ударило нечто увесистое, он заглянул под стол и увидел серебристый кейс. На вопрошающий взгляд с неофициальный начальник Дима пояснил. До твоего появления в доминионе нам не требовался сотрудник твоего профиля. официальной должности нет и не будет, но кое-какие средства Новый Ковчег в силах предоставить. В кейсе протез, одна из передовых разработок Края Света. Интегрированное кинетическое орудие калибра двенадцать миллиметров на случай ближнего боя и силовой щит для защиты. На последнем будь аккуратен, энергия батареи хватает на восемь минут непрерывной работы при поглощении поглощение тридцати восьми килоджоулей в минуту. Словно прочитав по бумажке Рос Пер пересказал тактико-технические характеристики. Датчики слежения? — спросил в лоб Дим. Надзор его крайне напрягал. Не только. Также встроен чип с жёлтым допуском по доминиону. Используй его с умом. Официально номер твоего чипа отсутствует в базе данных Системы, при проверке документов кем-нибудь рангом от смех майора и выше подлог вскроется. Со всеми вытекающими. Спасибо, — лаконично ответил Дим. Для тебя, — Р ос Пер обратился уже к Рому. — Вот, — И выложил на стол оборвался короткоствольным пистолетом. Дим был далек от носимого оружия, но агрессивные черты пистолеты угадывались да даже сквозь толстую кожу кобуры. «Каратель»? — Выдохнул Ром не решаясь взять со стола стандартная табельное оружие Судей. Одна из передовых разработок Нового Ковчега. Унифицированный гироскопический реактивный патрон начиненный нестабильным «Аргоном 88-Б» придает импульс снаряду. Снарядов в Карателе может быть до шести видов: светошумовой, зажигательный «Белый фосфор», бронебойно-кумулятивный, разрывной, электромагнитный, нервно-паралитический. Каждый Судья заряжает обоймы на свое усмотрение подстраиваясь под конкретный род задач. Это делало «Карателя» практически универсальным оружием в условиях городского боя. Бери уже! — взрыкнул Рос Пер и Ром поспешно убрал статусное оружие на колени. — А теперь поговорим о деле. Советом было принято решение об устранении субъекта. Все должно быть обыграно как стороннее нападение за периметром доминиона. Мы не предъявим предательство Невскому Синдикату? — Удивился Ром чуть громче чем положено. Политику ведения войны не обсуждают с рядовыми! — грубо осек его Легат. Убить субъекта мы всегда успеем. Для доминиона будет гораздо выгоднее перевербовать его попутно предоставив доказательства предательства Невского Синдиката, — негромко произнес Дим. И что самое главное, Рос Пер не оборвал его как только что поступил с Ромом. Выгоднее. Вот только нем нечего предложить хозяину корпорации КиберТех. Уверен что он один из двенадцати Отцов Невского Синдиката. Устранять его опасно, но еще опаснее оставлять в живых. Груз в его в караване является дипломатическим. Мы не можем досмотреть его без веских оснований. Кроме ваших слов у нас нечего предъявить ему, но даже если бы мы скрыли контейнеры его караваны, Джаггернаут что он везет в караване может быть выдан за новую разработку, технологии использованные при его создании уже лет тридцать считаются устаревшими, — снизошел до развернутого ответа Рос Пер. Серьезный разговор пришлось прервать на некоторое время. Тот же самый официант что обслуживал их в прошлый раз принёс основные блюда и падал вино в винтажной стеклянной бутылке. У нас будет что предъявить, — скупо ответил Дим. Ты замыслил новую игру? Рассказывай! — командирский тон Рос Пера больше не вызывал трепет у Дима этот покачал головой. Тогда вам придется арестовать меня и отпустить Герца с извинениями. Не говоря уже о том что на реализацию своего плана я сегодня потратил пятьдесят тысяч и один весьма ценный для меня ресурс. И всё ради доминиона который никогда не узнает об этом. Усмехнулся Дим задумавшись, а ведь и в самом деле, зачем он всё это делает? Патриотизм? Преданность Новому Ковчегу? Бред! Он никогда не разделял фанатичной веры других жителей доминиона. И дело тут не в Боге, скорее в тех кто говорит от и его имени. За свою полуголодную сиротскую жизнь он видел достаточно Проповедников со светлыми лицами что учили смирению, терпению и вере. Но при этом сами не собирались отказываться от мирских благ приезжая к сиротам на «Фантомах» в окружении десятка Сателлитов личной охраны. Мне не нравится что мои подчиненные намеренно преступают закон! Ты порочишь имя доминиона и не сомневайся: когда нибудь мы вернемся к этому разговору! — Рос Пер оказался фанатиком, убежденным ревнителем идеалов доминиона. Ваши догмы красивы но на деле правосудие в Новом Ковчеге является избирательным. Как говорили римляне: «Что позволено Юпитеру, не позволено быку.», — философски ответил Дим. О чем ты, Ремесленник? — на лице Легата красноречивой маской лежала непонимание. Ответьте мне, Легат, почему Ремесленник имеющие проблемы с законом может учиться на Судью? — предъявил свои наблюдения Дим. Ты сейчас говоришь о ком-то конкретном? — Рос Пер не скрывал свою озадаченность. Да, о Симсе Тауро, Ремесленнике и студенте второго курса Академии права. Я наведу они спрашивали, кивнул Рос Пер. — только ответь на один вопрос: откуда тебе известно его прегрешения и как ты в них замешан? А зачем наводить справки? — Дим кивнул в сторону закрытой двери. — Вон он, наш официант, Ремесленник Симс Тауро. Среднего пошиба юрист, откровенно слабый правовед, зато неплохой торговец и мошенник. И же видно! — удивился Дим. — В нейроинтерфейсе! Нет, — подозревающе ответил Легат. — Только имя и каста. В дополнительном меню родственники и адрес проживания, но это уже закрытая информация. Я ее не вижу, — согласился Дим. — Зато вижу уровень умений человека, сложно объяснить. Я знаю откуда ты. Я прочел в досье всю твою жизнь. Но знаешь, иногда мне кажется что ты не тот за кого себя выдаешь…* * *
Как и у любого вора утро Дима началось еще затемно. Короли отнеслись к задаче со всей серьезностью. Контейнер с ховерами, Дим, Ром и еще трое людей Графа ехали за границы доминиона. Авар был за главного и представлял интересы Графа. При том ехали не через ворота в неприступный стене доминиона, а под ней. «Короли» озаботились тайными тропами в город, проложили под землей монорельс который и обеспечивал поток контрабанды. Дим наконец разобрался что обнаружил его нейропорт тогда, при встрече с Графом. Электровагонетка, именно ее «видел» нейропорт Дима. Обладая модулем нейроуправления снятым с какого-то гражданского транспорта вагонетка слушалась только того кто обладает парой логин/пароль. Дим попробовал наобум взломать машину, но стандартные пароли не подошли. Ром сидел угрюмой статуей, «Каратель» полученный вчера от Рос Пера пришлось оставить дабы не «светить» перед блатными и нищими оружие их идейных противников. А вот Дим примерил протез сразу как они вернулись со встречи. Мало того, даже внес несколько кустарных изменений. Это чтобы они были нужны, просто хотелось несколько персонализировать кибернетическую руку.Несколькими часами ранее… Как только Дим вскрыл эмериловый корпус в нейроинтерфейс пришел алерт.
Внимание! Обнаружено внешнее вмешательство в ваш кибернетический протез. Подтвердите что данная операция производится с вашего согласия. «Подтвердить» В противном случае неподтверждения будет направлен сигнал в ближайший Полицейский Преторат. 29… 28… 27…
Дим поспешно ткнул в нейроинтерфейсе кнопку «Подтвердить». Не хватало еще оперативной группы Преторов которые застанут Дима у распакованных ховеров с инструкциями на арабском. Тогда никто, даже Рос Пер не поможет. С системой силового щита было непонятно. Слишком сложная система относящиеся к технологиям чужого доминионом, его трогать побоялся. А вот простое кинетическое оружие было Диму знакомо. Два ствола двенадцатого калибра в ближнем столкновении были весомым аргументом. Зарядить бронебойный хром ванадиевый патрон и даже экзоскелет может не устоять. Дим смог выпросить у Рома пару патронов посмотреть. Интерфейс угодливо поделился информацией.
Патрон «Каратель 6мм ББ» Взрывчатое вещество: Аргон 88-Б Поражающий элемент: карбид вольфрама в медной стабилизационной рубашке. Принцип действия: двухступенчатый кислородоаргоновый заряд на электробойковом возбуждении.
Система вновь подыграла Диму дав играть не по правилам. Стандартные стволы были устранены, вместе спусковым электромеханизмом. Вместо них Дим распечатал девятимиллиметровые стальные цилиндры под патрон «Карателя». Дим не разбирал оружие напарника но зная принцип реакции Аргона 88-Б догадался для чего на гильзе нужны продольные овалы из легкоплавкого висмутового сплава. Возбуждение нестабильного взрывчатого вещества происходит при реакции с кислородом воздуха, но для начала реакции необходимо дать снаряду стартовый толчок. Принцип двухсоставной реактивной ракеты. Первый носитель дает стартовый импульс, второй, он же основной и отправляет снаряд в цель. В качестве первой ступени выступал кислородный баллон внутри основной гильзы. Но пробить ее мало, важно еще и поджечь. Диму пришлось вернуть на место спусковой электромеханизм, а затем напаять на контактные клеммы пару миллиметров стали что и будет инициировать первую ступень патрона. Вроде всё, встроенная в протез оружие переделанное под патрон карателя была готова. но ничего этого не получилось бы без информации от Системы. А с Ромом Дим как нибудь договорится о боеприпасах.
* * *
— Приехали. Знакомьтесь, — прокричал Авар встречающимся у тоннеля электро вагонетку. — Дикие, это туристы, — он указал на «упакованных» Дима и Рома. Туристы, это дикие. С ними вам контактировать не обязательно. Я координирую вылазку, так что связь через меня. — Это что за басота? — открыто поинтересовался Ром смеряя прикид диких. — У нас же запланирован налет на караван, а эти ребята больше смахивают на кислотных торчков с лимфомой. Среди Диких тут же нарисовался «старший» решивший ответить на претензию. — Турист, ты когда нибудь ходил на сумеречного кота с ножом? Или чтобы выжить ел собственного друга? Что ты знаешь о жизни? — А затем обратился к Авару. — Авар, друг, туристы ведь уже заплатили «Королям»? Смотри как они хорошо упакованы! Надеются на свои автоматики-пулеметики. Давай схарчим их, а хабарок поделим. По совести поделим. Да и в контейнере явно что-то хорошее лежит. Напряжение росло. Дикие уже не таясь держали стволы наизготовку. Ром тоже свел свой «Праведник» с предохранителя. Хотя его пистолет-пулемет не сможет уложить и половину прежде чем его легкую экзоброню прошьют два десятка стволов. Дим поднял руку. — Чего тебе, турист? — спросил «старший» Диких. — Я буду говорить. И буду говорить один раз, так что слушайте: никто никого не берет на мушку! Ром опусти оружие. — Дим положил руку на цевье «Праведника» Рома. — У нас общая задача, единоразовая акция. И если вы случайно приняли нас за туристов, то сильно ошибаетесь. Это не угроза, а предосторожность. И в качестве подтверждения своих слов показываю один раз. Дим вынул из под плаща киберпротез и не спеша продемонстрировал его, а затем направил на каменистый спуск холма. Раскрылся шестиугольный силовой щит, а затем белое пламя полыхнуло с той стороны розовой преграды. Патрон «Каратель 6мм оборонительный» вышел по навесной траектории и чиркнув о камни в паре сотен метров ниже расцвел огненным шаром. Даже здесь, на возвышенности прокатилась волна раскаленного воздуха. Когда пламя спало все увидели лужу расплавленного камня. — Думаю вопросы о том у кого толще закрыты, — нервная хмыкнул Авар провожая протез дима подозрительным взглядом. — В любом случае командую я. И вот мой приказ: Дикие и туристы общаются только через меня! Грузим контейнер на транспорт и двигаемся. До буре меньше шести часов. Диму было чрезвычайно жалко тратить ценный патрон, жителей пустынных земель не просто так зовут Дикими. Жестокость они впитывают с молоком матери, стоит им понять что ты слабее, тебя убьют за малое: красивый нож, крепкие штаны, скальп без седых волос. Но пока они знают что ты имеешь клыки тебя будут уважать. Диму такой уклад напоминал первобытное общество когда люди только учились ходить на двух ногах. Странное и на первый взгляд нелогичное поведение. Но может именно благодаря ему люди не вымерли в один из ледниковых периодов. Выбираться за стены доминиона Диму приходилось не часто. но сегодня впервые он был так далеко от спасительных стен по своей воле. Отсюда они казались такими маленькими, почти игрушечными. Сколько до них, километров 10, может быть больше. Визуально определить расстояние в радиоактивный полупустыне не всегда получается. Две дюжины автоботов собранных из того что нашлось двинули прочь вздымая клубы мелкого песка. Ехать пришлось долго. Безжизненная степь с высохшими давно деревьями плавно переходила в песчаное море. Дим замечал на горизонте поселение Диких но останавливать там никто не собирался. К сумеркам порывы сухого пустынного ветра усилились и машины по одной начали отставать от каравана. Дим и Ром, следовавшие вместе с контенером в центре колонны, также отделились от каравана в свою очередь. Почему мы остановились? поинтересовался Дим у Авара. Нам нужно поймать караван. Так? — вопросом на вопрос ответил доверенный Графа. Но конкретной дороги нет, и машины растягиваются словно сеть. Когда один зачёт караван, об этом узнает и остальные. Вот для чего важно количество участников, но не качество? — выдал свою загадку Дим. Тут нет дорог. Важно засечь их прежде чем накроет буря. Никто не ходит по песчаному морю в шторм. Из-за мелкой песчаный взвеси дышать приходилось через маску. Ветер с песком немилосердно продувал и Авар накрыл ее толстым синтетическим чехлом. Настало время ждать. Дим задремал от усталости, после дня в корыте без амортизаторов и рессор болело все тело. Спустя пару часов его толкнули. Выдвигаемся! — едва ли не на ухо прокричал Авар. Воздух превратился в песчаный ураган, густой и едкий. Стоило Диму попытаться снять перчатки чтобы почесать под маской нос как оголенный участок кожи буквально обожгло песчанной дробью. Машина с контейнером и тремя пассажирами, но Дим не слышал мотора, лишь по вибрации кузова понимая что автобот едет, а не катится от шквалистых порывов. Удивительно, но сам процесс налета Дим представлял более активно что ли. В итоге это больше напоминало банальное воровство. Автоколонна Герца приняла бурю собрав машины в кольцо. По центру же был развернут силовой купол в котором и укрылись караванщики. Налетчики, а их собралось меньше половины от первоначального числа споро вскрывали замки ботов и тащили все что представляло хоть какую нибудь ценность. Кресла пилотов, аптечные модули, запаянные пластиковые боксы вырывались с потрохами. На глазах Дима один из диких даже не побрезговал недоеденным пищевым рационом оставленным кем-то в транспорте. Другая же часть отворачивала крепления у контейнеровоза чтобы лебедкой стащить необходимую поклажу. Удивительно как Дикие ловко действовали в буре при почти нулевой видимости. Песок не щадил ничего, до металла слизывал краску с контенера и машин, царапал пластик маски и норовил проникнуть под одежду. Но Дикие будто не замечали этого выполняя работу. За два часа Дикие таки смогли поменять контейнера местами и заведя моторы группа отправилась в путь по ночной буре. Отъехав на несколько миль Авар скомандовал остановиться. Воздушные фильтры примитивных автоботов и так работали в натяг, а людям был необходим отдых. Не говоря уже о том что их тяжеловозная грузовая платформа груженная контейнером с Джаггернаутом тонула в песчаном море. Дима не стоило уговаривать дважды. Стоило тенту покрыть их автобот груженный как он без промедления свернулся калачиком и закрыл глаза. Утро. Парень всегда любил это время суток. В сиротском доме, потому что впереди ждал сытный завтрак. Когда Дим достиг совершеннолетие утром он любил за то что именно в это время, когда солнце только всходит на востоке можно урвать на блошином рынке самые лучшие модули. Но конкретно это утро не задалось. После бури их большая группа недосчиталась пяти машин и дюжины Диких. Авар успокоил сказав что это нормально. Потеряться в разгул стихии может каждый. Дикие как никто знают песчаное море, каждая машина имеет компас и необходимый запас воды и пищи. Больше половины обязательно вернутся. Дима смутило определение «Больше половины обязательно вернутся». Авар верно истолковал вопрошающий взгляд и пояснил что бурю точно пережили все дикие, ну вот техника могла подвести. и если автобот не в состоянии продолжать путь то и люди погибнут. Мог лопнуть воздушный фильтр и двигатель нахватался мелкой песчаный взвеси. Буря могла повредить проводку или источить аккумуляторные блоки если водитель не подготовил машину. Может быть многое. В любом случае Дикие знали на что шли и за смертельный риск им будет хорошо заплачено. Пилоты развалюх готовились к обратному маршу. Выбивали войлочные воздушные фильтры, меняли источенные песком провода, резину и кожухи. А также определи свои транспортные средства украденными вчера сиденьями и другой утварью с чужих автоботов. Удивительно, но на паре имелось по сварочному аппарату. Доисторическому, дуговому, но они исправно резали или наоборот скрепляли сталь. Ближе к восьми колонна двинулась на запад, в сторону доминиона. Правда скорость возвращения было заметно ниже. Автобот контейнеровоз шел медленно, вяз в дюнах но пилот не рвал движок, заставляя выдавать обороты. Он ходил транспорт, и Дим был ему за это благодарен. Нельзя мучать машину, ведь она как и человек смертна. День близился к закату. За это время, как Авар и говорил, караван догнали еще две машины. До доминион оставалось ещё часа четыре, может быть пять хода. Дорога обратно не обременяла Дима. наоборот, она казалась короткой легкой прогулкой, будто бы Дим и Ром и в самом деле были туристами. Напарник кстати всю дорогу сидел с пилотом. Все складывалось хорошо. На столько что не суеверный Дим забыл про одну аксиому: «Если все складывается хорошо — жди беды!». Стрелка компаса завертелась как бешеная. Такое поведения явно было знакомо Диким. Колонна следовавшая вряд брызнула в разные стороны, а аборигены песчаного моря схватившись за оружие покинули транспорт и рассредоточились. Дим растерялся, а вот Ром сделал все как надо. Бывший «каток» подскочил к напарнику и схватив его за шкирку выбросил из автобота. Все хаотично готовились к бою, но ни одного выстрела не произошло. На вершине песчаного гребня, как раз того куда карабкалась колонна зачернели силуэты автоботов. Боевых автоботов. Закованные в броню машины напоминали танки времен Первой мировой. Дим насчитал пять штук спереди. А затем столько же взобралось на дюну позади закрывая отступление. Степные волки! — сплюнув на песок произнес Авар. Кто они? — не понял Дим. Дикие, — пояснил Авар. А это тогда кто? — Ром указал на суетящихся вокруг оборванцев. Авар обратился к Диму. Его нервозность передавалась и остальным. Мля, объясните ему, а! — зло произнес наместник Графа обращаюсь к Диму. Дим сам не знал, у него было лишь предположение и он решил что стоит их озвучить. Дикие только для нас, для тех кто живет в доминионе, на одно лицо. их общество неоднородно, скорее всего существует банды, кланы, маленькие поселения. Они заключают союзы, воюет и нападают друг на друга. примерно это произошло и сейчас, так? — последние слова Дим адресовал Авару. Вместо ответа тот лишь кивнул. Что будем делать? — Дим догадывался к чему всё идёт, но черт возьми, как же он не хотел такого развития событий. Они не стреляют, значит договариваться. Пойду я и вы. — Толи предложил талии скомандовал Авар. Ром тут же подскочил держа оружие наизготовку. Но Дим осадил его пыл положив руку на плече. Ты пойдешь один, Авар, — сухо ответил механик читая в глазах одного из «Королей» многое. Разочарованность, презрение к Диму, уличение в трусости. Дим не стал его разубеждать. — Тяни время. Тот кивнул и запрыгнув в один из легких ботов стартанул к Степным Волкам в одиночку. Ром стиснув зубы провожал силуэт легкого бота, а потом спросил. Мы теперь трусы? — нет, его слова не звучали обвиняюще. Он просто спрашивал. Прошли те времена когда поржем сомневался в выборе Дима. Не глупи, Ром! Мы ведь не бежим под шумок. Короче, найди автобот со сварщиком. Обещай все что хочешь, но нам нужна сварка! Понял, нам поможет сварка. Вот только зачем обещать всё что хочешь? Если у нас не получится они ведь тоже погибнут. Разве нет? Нет, не погибнут. Кто-то из местных по-любому навёл Степных Волков на караван. Мы купили их время, но не их жизни. Не питай иллюзий, Ром, они легко отдадут нас за собственную неприкосновенность.* * *
Авар вернулся с вестями которые и ждал Дим. Степным Волкам был нужен контейнер. За попытку сопротивления они обещали убить каждого второго, за порчу груза всех. Вот такая арифметика. Нам придется отдать груз или умереть. Дикие уже разбегаются не желая учавствовать в чужой войне, — произнес Авар. Ром кажется перенял у «Короля» привычку плевать себе под ноги. Крысы! — Выругался «каток». Занятый до того Дим только сейчас заметил что пилот автобота вымяневший пользование сварочным аппаратом и пучок электродов на пистолет-пулемет Рома исчез из кабины. А ты? Ты не сбежишь? — Дим смотрел в глаза Авару. Я же здесь! — бравируя ответил он. Видно что такое решение далось ему с трудом. Наверное тоже хотел сбежать, но в последний момент решил остаться. Вот и хорошо, — благодарно кивнул Дим. — Потому как контейнер мы уже испортили, обратной дороги нет. Не указал на вырезанную сваркой дыру в рифленном борту контейнера. Но зачем? — Авар смотрел на Дима и ухмыляющийся Рома как на сумасшедших. — Ведь это приговор! Прикажи всем кто остался что за их преданность они будут вознаграждены. А ещё скажи чтобы прятались как можно глубже, дальше в песок дальше от каравана. В ближайшие двадцать минут здесь будет жарко.Джаггернаут разорвал метал контейнера точно бумагу. Но встать не успел как кинетические снаряды ударили в широкую грудь антропоморфного боевого бота. Увы, на большее кроме как оцарапать краску кинетические орудия Степных Волков были не способны. Вооружение правой руки было уничтожено еще в бою с Ифритом, но на левой руке бота все было нормально. Кинетические зенитные орудия спаренной струей тридцати миллиметровых пуль прошлись по авангардным танкам. Калибра хватало чтобы насквозь прошивать постапокалиптические тачанки Диких. В спину ударило так что Джаггернаут пошатнулся. Лупил миномет, и одно из попаданий пришлось на реакторный отсек. Повредить его не смог даже Ифрит, но вот от взрывного импульса на песчанном грунте Джаггернаут пошатнулся едва не потеряв равновесие. Хорошо, пусть будет так, негромко произнес один, затем скомандовал рома. рома, огонь баталовой группе из основного орудия. Заряд термобарический, — скомандовал Дим, и Ром ответил лишь скупым кивком разворачивая боевой бот и заваливаюсь на четвереньки. Спаренные «Медведи» жахнули так что отдачей Джаггернаута сдвинуло на метр. Впереди, в том месте где Степные Волки замкнули окружение расцвел титанический взрыв. И больше никто не смел стрелять в сторону исполина.
Удивлен? — спросил Дим Авара. «Король» был угрюм и молчалив смотря на Дима исподлобья. О том что у вас есть боевой бот стоило предупредить заранее. И чтобы «Короли третьего периметра» прибрали стратегическое оружие себе пустив нас в расход? Дим не обманывался насчет союзников. У всего есть цена, даже у обещания и репутации. Чем это вы? — перевел тему Авар указав на холм куда Джаггернаут ударил основным калибром. С холма вниз текло расплавленное стекло. Термобарический заряд. Хотел чтобы ты увидел и передал это Графу. Поучительно, — кивнул Авар. Дим заметил как его потряхивает. Авар, мы на одной стороне, — попытался успокоить его Дим. — Давай выдвигаться домой! А и еще, Ром останется в кабине. На всякий случай.
Глава 19
Длинный восьмиколесный автобот-тягач остановился на главной площади Первого периметра. Но вопреки другим дням на ней было пусто. Если не считать пятерых: Инквизитора, Исповедника, Судьи, офицера в бордовом мундире и лакея-изнощика. Дожили! Как низко Новый Ковчег ценит своих союзников! Из встречающей делегации только Исповедник, Судья и Инквизитор! — нарочито громко начал сокрушаться Технократ Невского Синдиката спускаясь из запыленного автобота на брусчатку у Купола. Не юродствуй, Альберт, — покачал головой Инквизитор, а затем они оба улыбнулись. Из за спин встречающей делегации вынырнул молодой прислужник из приставленной доминионом свиты согнулся в полу поклоне. Герц протянув пареньку поклажу и лакей тут же подхватил черный чемоданчик с кодовым замком. На секунду Герц замер, прищурился вглядываясь в лицо встречающего и произнес: Где-то я тебя видел… — Герц не спрашивал, скорее константинова факт. Ты и в своем доминион знаешь в лицо всехи Ремесленников на службе Сената? — Исповедник улыбался подтрунивая над Технократом. Я вообще не знаю никого из Ремесленников. Но его лицо мне доводилось видеть, — прикусил губу Герц. — Один из ваших шпионов что вы засылали в мой доминион? Понятия не имею, — так же беззаботно будто речь шла о погоде ответил Исповедник. — Вполне возможно. Пошли уже, Отцы не любят опозданий. Ох уж эта ваша любовь к церемониям… — деланно сокрушался Герц. Это традиции. Как и у вас в Невском Синдикате, традиция ставить мирские блага во главе угла. Ты говоришь так будто это плохо. И к тому же, именно их вы у нас покупаете. Внезапно на площадь перед пропускным пунктом в Купол заволокло дымом с едким химическим запахом. Судья и мех-десантник охраны сориентировались мгновенно. Но десантник оказался ловчее. Едва только Судья отщелкнул кобуру «Карателя» как «краповый мундир» ударил неприкасаемого служителя Фемиды в грудь вышибив волю к сопротивлению. «Каратель» мех-десантника выпустил пулю в грудь Судьи, Проповедника и Инквизитора. И все трое обмякли под паралитического воздействия. Герц попытался было бежать, спрятаться в бронированной кабине авто-тягача, но стоило ему развернуться как лакей ловко бросил ему в спину его же кейс. Через несколько секунд пластиковые хомуты стянули запястья и щиколотки Технократа, а сам он оказался на плече мех-десантника приставленного защищать его. Первой мыслью Герца было то что его раскусили, но зачем тогда вырубать Судью, Проповедника и Инквизитора? Атака подпольщиков? Но почему целью похищения является он? Мыслей было много, но они тухли от боли внизу живота. Двенадцать операций по вживлению синтетических органов не прошли даром. Если откроется внутреннее кровотечение будет очень плохо. Здоровяк бросил Герца в кузов грузового автобота. Герц смог разглядеть на машине лишь логотип клининговой службы, да ведра и лопаты. Пугало Герца не антураж и качек-похититель почему-то вооруженный «Карателем», а то что на голову ему не одели ни маски ни мешка. Похитители не боятся быть узнанными, а значит они не собираются оставлять его в живых. Машина ехала долго. За это время Альберт Герц обдумал многое. Предложить откупиться казалось ему самой рациональные идеи. Пугать тех кто не побоялся напасть у самого Купола и стрелял в представителей касты Духовенства было глупо. С другой стороны если он все еще жив значит похитителям от него что-то нужно. осталось только выяснить что именно. Автобот остановился и когда двери грузового отсека открылись Герц увидел место куда его привезли. Серое обшарпанное здание с бетонными стенами, несколько светодиодных ламп дающих тусклый свет и дешёвый стул распечатанный на простейшим принтере — вот и всё убранство которую он смог разглядеть. Удивительное дело, но он не мог связаться с системой. Будто его вывезли за пределы доминиона, но ни один транспорт не пересечет стен города без досмотра! Здоровяк без труда поднял стреноженного Технократа и усадил на единственный стул. Второй похититель, щуплый лакей возился с каким-то громоздким и неуклюжим куском пластика на штативе. Альберт наконец решил узнать, кто эти двое и открыл их профили.Дим Сет. Ремесленник 34 уровень. Профессия: Механик боевых ботов. Награды: нет
Ром Лерм. Воин 23 уровень. Профессия: Механик боевых ботов, мех-десант Награды: Орден Георгия Победоносца III степени.
Ничего необычного, оба типажа Альберт видел раньше. Один слуга готовый на все ради «теплого» места. Второй мясо, проливающий свою или чужую кровь за медальки и чужие интересы. Вот только обладая мало чем ограниченной властью сейчас Герц целиком и полностью был во власти этих двоих. Чего вы хотите? Денег? — Технократ начал игру притворяясь глупым. Кто знает, может это поможет. Вы узнаете меня, господин Герц? — щуплый лакей подошел вплотную. Его лицо и правда было знакомо Альберту. — Ну же, напрягитесь. Нарын-Кала, шехзаде Селим и его повар… Ты? — в его голосе не было удивления, скорее вопрос. Я! — Подтвердил Дим. — Думаю теперь вы понимаете что торговаться с нами бесполезно. И тем не менее я все еще жив, — внешне господин Герц был не то чтобы спокойно, скорее держал себя в руках. — Это спектакль? Кто его организатор? Рос Пер? Ивар Во? Ну же, скажите им пусть выходят! Ром, покажи предателю что у нас в первом акте спектакля, — тихо произнес Дим. Ром кивнул, а затем стащив ботинок с ноги Герца просто и без затей отрезал ему мизинец кусачками. Казалось пластиковые хомуты вот-вот не выдержит судорог технократы, от его криков заложило уши, а по полу растеклась лужица из крови и медицинской пены. Его собирались пытать, долго и мучительно, но истечь кровью никто ему не даст. Когда алая пелена боли сошла Герц понял что эти двое не шутят. Он понял что все таки потерял от боли сознание и обмочился. Никто из Отцов не позволит пытать Технократа Невского Синдиката. Фактически это было бы объявлением войны. Тут Альберту стало по настоящему страшно. Рассказывай, почему Невский Синдикат решил предать единоверцев. Так вы религиозные фанатики? — сделала вывод Герц. Ответом ему стал порез над глазом и кровь начала устилать правый глаз. Рассказывай, — произнес тот что был меньше, именно он оказался в тандеме похитителей главным. Извините ребята, все что я могу сказать, это то что вы ошиблись, — улыбаясь разбитыми губами проговорил Герц. — Я снизил болевой порог наминимум. Можете продолжать меня пытать, но ничего не узнаете! Герц ушел в глухую оборону. Здоровяк хотел было продолжить экзекуции, даже зажег газовую горелку, но кто-то поменьше остановил его и улыбнулся. Нехорошо так улыбнулся. Подошел к связанному технократу и вклол в шею инъектор. В последний момент на горизонте возник третий силуэт, герцу понадобилось всё свое сосредоточенность чтобы распознать человека. Рос Пер подошёл к стоящему лакею что отравил Селима и свалив вину на сменившего господина Ильхами эфенди развязал междоусобицу в халифате Салаф. Он пошел в отказ? — коротко поинтересовался Рос Пер. Он всегда был религиозным фанатиком так что не удивительно что именно он стоит за всем этим. Да Легат, он не был намерен сотрудничать. Вот и хорошо. Ренегаты Невского Синдиката не заслуживают жить. Уже к утру христопродавцы будут лизать раскаленные сковороды в гостях у рогатого, — последние слова Герц едва мог разобрать из-за нарастающего звонка в голове. Услышанное стоило «переварить», но на это не было ни сил ни времени. Глаза у Технократа закрылись и сейчас он был рад только одному: боль в ноге и животе отступала под воздействием седативного.
* * *
Пробуждение оказалось мгновенным и неприятным. Герц понял что кто-то его облил но рассмотреть не мог: в глаза будто насыпали песка. Здравствуй Альберт, — Герц узнал густой низкий голос. Привет Рос Пер, — ответил пленник чувствуя как слова корябают горло. Зрение скоро восстановится, перед тобой еда, — только теперь Герц осознал как голоден. И отрезанный палец больше почти не болел. Странно. Технократ принялся шарить перед собой в поисках еды, а после наплевав на приличия стал загребать теплую массу в рот. Так продолжалось несколько минут, пленник ел почти не глотая. Но в один момент ктото вырвал из его рук ополовиненную плошку с едой. Не усердствуй, Альберт. Иначе заработаешь заворот кишок. Ты проспал шесть дней. Война уже началась? — произнес Технократ слизывая с пальцев остатки питательной массы. Нет, — тихо ответил Рос Пер и протянул подслеповато щурившемуся Альберту аэрофотоснимки. — Два из трех куполов Невского Синдиката были уничтожены через час после того как ты отказался признать свою вину и сотрудничать. Но как? — выдохнул Герм. Стержень характера внутри него надломился. Военный переворот. Те кто был против атаки на предавший Конфедерацию Невский Синдикат были устранены. А как же другие доминионы? — стало видно что Герц «посыпался». Мы тоже развиваемся, Герц. Камеры в Нарын-Кала уничтоженные вами активировали специальный протокол протокол. И сервера Системы начали записывать всю проходящую информацию. Они и засекли твое присутствие в захваченном салафами укреплении. Во время штурма Селим запустил боевые боты класса «Варяг», а сопоставив даты их выпуска не осталось сомнений в том кто поставил эти машины халифату. И что теперь? Доминион пал? Отчасти. Жители периметра переселяются в другие доминионы. Наверное люди это главный ресурс в нашем мире. Держит оборону только Купол Кронштата, но это ненадолго. До того момента как Конфедерация подтянет на штурм основные силы. Почему я все еще жив? — уже почти безразлично произнес он. Ты предатель, этого не исправить. Но ты еще и ученый и твои знания пригодятся Новому Ковчегу, — не стал юлить Рос Пер. И ответом Легату был смех. Горький, смешанный с солеными слезами и обреченностью смех. Ты только-что рассказал что половина моей семьи живущие в других куполах сгорела заживо, а самых близких скоро самолет армада Коалиции доменов. И после этого ты так уверен что я предпочту жизнь смерти? — из уст Герца сквозило неприкрытой злобой. Дайте если твоя семья будет спасена ты согласен сменить сторону? Не ради себя. Ради дочерей и внуков. Жену я куплю новую, — горько произнес он. Но теперь его слова не пахли злобой, скорее робкой надеждой. — Я готов сотрудничать. Я передам твои слова новому совету, а пока тебе придется еще поспать, — произнес Рос Пер вкалывая новую порцию снотворного в шею Герца.* * *
Дим и Ром молча смотрели на три десятка юношей и девушек возрастом от девяти до шестнадцати лет. Кто-то из кандидатов выглядел напуганным, кто-то косился на остальных, а трое самых крупных не отводили взгляд даже тогда на них смотрел Ром. Дим прекрасно понимал что минимум треть из этих ребят попала сюда обманом. Разгадать загадку написанную Димом в объявлении вряд ли смогли все, но и те что были здесь нашли способ выяснить зашифрованный адрес. В любом случае, если они здесь не значит на что-то способны. И необязательно это должна быть тяга к знаниям. Руки к осмотру, — приказным тоном произнес Ром и больше половины ребят стыдливая спрятали в ладони за спину, ну зачем выкинули их перед собой. Слова лживы. Ради «тёплого» места сироты будут лгать прямо в глаза о том что разбираются в механики, математике и электронике. Не верить им, более осуждать за наглую ложь было бы глупо. Каждый воспитанник сиротского дома закрывая глаза мечтает по лучшей доле. Такие готовы на многое, если не на всё. Диму это было знакомо, он сам когда-то был таким. У всех кандидатов под ногтями было столько грязи что удивительно как пальцы ещё не начали загнивать. У половины мальчишек костяшки пальцев были сбиты в кровь, а у другой половины имелись отметины от таких же костяшек на лице. Но Дим искал на руках подростков не следы драк, а нечто более важное. Ты, ты, ты и ты, — дим поочередно ткнул пальцем в четырех парней от пятнадцати до шестнадцати лет. — Назовите мне корень из ста сорока четырех. Ответом ему было молчание, а один из ребят вопрошающе обернулся к строю остальных. Понятно. вы свободны, вы нам не подходите, — производим указав на дверь. Но они подходят мне, — внезапно подал голос Ром и поманил ребят в свою сторону. Дим не стал оспаривать решение напарника. Выяснять отношения при подчиненных нельзя. Как ни в чём ни бывало и повернулся к остальным кандидатом на их лицах уже мелькала надежда. Очевидно Дим верно вычислил кто попал сюда при помощи запугивание и кулаков. Сейчас мы начнём блиц-опрос. Тот кто первым отвечает правильно идет в ту раздевалку, выбирает личный шкафчик и переодевается в рабочую форму. Последние двадцать претендентах выбывает, Дим вернулся к напарнику который уже знакомился с выбранными им кандидатами. — Если вас не выберет Ром Лерм. И начался отбор. Дим начал со сложных вопросов и первыми в раздевалку отправились мальчишка лет девяти, парень лет пятнадцати с длинными волосами, странного вида подросток с отвлеченным взглядом и девочка чье лицо обезобразило коричневое родимое пятно на пол лица. Удивительное дело но в эти ребятах Дим не сомневался, ребята ответили на действительно сложные вопросы. С остальными было уже тяжелее. Ответы на вопросы приходилось ждать по десятку секунд, а то и вообще никто не мог ответить. Как итог Дим вместо обещанных десяти отсеял шестнадцать кандидатов. Но из них Ром выбрал еще двоих парней и одну девушку. Странное решение, напарнику еще придется объясниться с Димом за свой выбор.Когда вопрос с первым отбором был решен, а прошедшие исчезли в раздевалке, Дим подошел к напарнику прояснить один момент. Для чего ты оставил этих семерых? Они же винт от гайки отличить не в состоянии! — начал с претензией Дим. Научим. Вернее прошедшие научат. И зачем нам шесть дуболомов и малолетняя проститутка? Ром стушевался несмотря на то что был на полторы головы выше Дима. Чувствую что ли. Не могу подобрать слова. Давай попробую начать с примера, хорошо? Вот взять например нас с тобой: ты охренеть какой умный, а я дебил. — видя скепсис в выражении лица Дима тот настоял на своей констатации ролей в тандеме. — Да-да, дебил устроенный к Теду Шадо отцом по блату. Но как мы хорошо действуем в паре. Прикрываем друг друга и вообще… И ты хочешь поставить этих дегенератов к зашуганным ребятам? Не знаю, по мне это всё равно что пустить лису в курятник. — аллегория сама пришла на ум хотя Дим понятия не имею кто такие лисы. Во время экзамена у Теда Шадо я же тебя не убил, — улыбнулся здоровяк. — А впереди будут и еще экзамены. И пройти их смогут только те кто научился работать в симбиозе, — уловил идею Дим. Про симбиоз не знаю, — почесал затылок «каток». — Но только те кто научатся помогать друг другу, прикрывать и защищать пройдут дальше. Это как братство, понимаешь? Как семья, — произнес Дим стараюсь не проявить эмоции. Любое упоминание семьи болезненно сказывалось на настроение сироты. — к тому же твои мордовороты на вместо того чтобы мстить прошедшим за пределами производство наоборот будут защищать их. Да, как братья, понимаешь? Мне нравится твоя идея, для остальных нужно будет тоже подобрать пару. На это потом, если в первые дни этот эксперимент покажет свою целесообразность.
Их почти законченный разговор оборвался голос Рос Пера. Ром Лерм, Дим Сет, есть разговор, — из раздевалки ту же показалось несколько любопытных лиц. И ещё бы, сиротам не каждый день приходитсявидеть живую легенду. — Детский сад организуете? — поинтересовался он. Вроде того, — ну что вот прямо в ответ Дим. — Какие новости? Все вышло. Не без огрех конечно, но все получилось. Моё появление, смонтированные фотографии невского синдиката в огне и ощущение дикого голубя убедили Альберта в том что Невский Синдикат вот-вот падет. Герц так и не понял что пробыл в забытье не две недели, а всего восемь часов. Снотворное вкупе с стимулятором метаболизма сделали свое дело. Хотя это скорее заслуга моего медика, но придумано хорошо. Одобряю. После его признаний Отцы дали добро на вскрытие дипломатического груза. как ты и говорил внутри оказались ховер двигатели предназначенные для поставок халифату. Но пока не началась война эти козыри было решено придержать. Что по поводу его условий? — Дим перешел к главному. Их всего два. Необходимо вывезти его семью и… — тут Рос Пер промедлил. — Он настоял чтобы этим занялся ты. Я? — удивился Дим. Мне пришлось рассказать всю историю от твоего попадания в детонационную группу до смерти от интоксикации шафраном одного из сыновей Селима. Он оценил как тебе удалось через переметнувшегося повара подставить шехзаде Мехмеда и развязать гражданскую войну в халифате. Завтра будет организована инсценировка смерти Герца через крушение авиабота. Послезавтра ты выдвигаешься в Невский Синдикат вместе с железнодорожным караваном Герца, — Рос Пер говорил без остановки точно репетировала заученный текст. Я могу отказаться? — не горел желанием ввязываться в очередную авантюру. — Я ведь так и не получил причитающегося за взятие Нарын-Кала. Нет, отказаться ты не можешь. По поводу материальных компенсаций за службу не переживай. После того как твоя история было повязано Отцам они одобрили создание нового куба. Он будет называться: куб Внешних Операций. Письмо с вакансией о вашем назначении отправлено, проверьте почту. Ахренеть! — не сдержал эмоций Ром погрузившись в чтение письма. И дим последовал его примеру.
Добрый день, Вам предложена вакансия лейтенанта куба Внешних Операций. Оклад: скрыто. Адрес: скрыто. Принять? Да/Нет Поколебавшись Дим принял предложение от которого нельзя отказаться и углубился в чтение.
Дим Сет. Ремесленник 35 уровень. Должность: лейтенант Оклад: 50 тыс. энерго империалов+премиальные. (конвертация в о.с.з. 1к1) Профессиональные особенности: Безлимитный доступ в библиотеку инфоносителей. Лицензия на носимое оружие. Лицензия на суд. Лицензия на убийство.
Обязанности: получить инструкции лично у главы куба Внешних Операций (Легат Рос Пер.)
Эпилог
— Уже сел? — пришло сообщение от Рома. — Да, почти. Как первое занятие? — поинтересовался Дим у напарника оставшегося с «детским садом». — Не спрашивай, — ответил «каток». — Я их поубиваю к твоему приезду. — Крепись, ты же Воин. Как Улус? — поинтересовался Дим судьбой выжившего в ноге Джаггернаута пленника. — Приходит в себя. Вроде он не тронулся головой. Думаю освоится. — Поаккуратнее с ним. Информацию давай порциями. — Зачем он тебе? Он же чужак, — интересовался Ром. — Мне нужен человек неучтенный Системой. Всех подробностей сказать не могу. У меня посадка. До связи. И терпения тебе, друг, — написал Дим и не дожидаясь ответа свернул окно переписки. Дим погрузился в вагон железнодорожного бота. Уезжать из Нового Ковчега именно тогда когда он осуществил собственную мечту и открыл цех по сборке ботов не хотелось. Но того требовал долг. Рому придется в одиночку отсеивать способных от бездарей, а затем ковать из них профессионалов своего дела. Это немного тревожило, как как откровенно говоря сам Ром был тривиальным робототехником. Но другого выбора не оставалось. Из динамиков раздался приятный женский голос:Уважаемые пассажиры, бот Новый Ковчег-Невский Синдикат отправляется, просьба закрепить страховочные ремни и привести кресла в горизонтальное положение во избежание перегрузок. Расстояние 2437 километров. Примерное время пути 6 часов.
Дим не стал идти против системы и соединил электромагнитные застежки, который тоже накинулись, а кому кресла приняла горизонтальное положение ставь больше похожим на ложемент. В голове крутилось многое, но проблемы грядущего мало заботили Дима. Куда больше его волновал новый доминион. По своей сути это новый мир. Город робототехники, где боевые боты это не работа и средство существования трехсоттысячного анклава. Для них роботы это РЕЛИГИЯ! Железнодорожный бот успел отойти вот посадочной платформы и попав в вакуумный в подземный тоннель начал быстро набирать скорость. От перегрузок помутнело в голове, будто от алкоголя но Дим радовался всему новому. Новым ощущениям приятно щекотавшим мозг, новым приключениям что ждут его впереди и новым знаниям которые он обязательно получит в Столице роботостроения.
Эдуард Поляков Кибер 2. Мастер
Глава 1
Состав медленно останавливался. Дим, словно мальчишка, прилип носом к стеклу, разглядывая новый для себя город. Приятный женский голос из динамиков сообщил: — Полис Невский Синдикат рад приветствовать горожан и гостей доминиона. Последним необходимо пройти верификационный контроль и установить биометрические чипы на одной из визовых станций вокзала. Установка чипа оказалась донельзя рутинным процессом. Дим приложил руку к панели и уставшего вида мужчина, которого он опознал как Гражданина четырнадцатого уровня Анта Пеха, инсталлировал в его интерфейс программу-трекер, а в запястье чип, который можно было использовать как электронный кошелек. Новая для Дима и, кажется, такая удобная технология! Хотя чему удивляться, ведь вокруг не задыхающаяся от песчаных бурь и недостатка воды теократия Нового Ковчега, тут обитель прогресса — Невский Синдикат! В его родном Новом Ковчеге предпочитали скрывать убогие здания за голографическими скинами. Здесь же, наоборот, никто не старался спрятать дикий камень за голограммой или пластиком, нарочито выставляя серость бетонных стен на обозрение гостей доминиона. Хотя надо признать, что изнутри вокзал был облицован не невзрачной плиткой или песчаником, а благородным белым камнем, незнакомым Диму. По крайней мере, пока. Но стоит ему добраться до местной библиотеки… Голопроекции в Невском Синдикате носили исключительно информационное предназначение. Табло с расписанием отбытия поездов, таблички платформ, рекламные щиты. И одно из рекламных объявлений привлекло внимание Дима. В рекламной 3D проекции стояли мужчина и женщина в белом с нарочито выставленными напоказ имплантатами. Над ними висел знакомый каждому жителю Конфедерации логотип и рекламный слоган, который знали даже дети, не умеющие читать: «Брук Септима — новое слово в кибернетике». Можно было и не читать текст, написанный объемными рублеными буквами, который выдавался из проекции на добрых пару десятков сантиметров. Логотип одного из ведущих производителей киберимплантатов — куб, вращающийся на одном из углов — известен далеко за стенами Невского Синдиката. Другое дело, что установить передовые модели бионических улучшений можно было только здесь. Больше банкротства Технократы опасаются только промышленного шпионажа. Почему нельзя устанавливать имплантаты в других доминионах, но установив их можно не только покидать пределы Невского синдиката, но и выезжать за пределы конфедерации, Дим не понимал. Но раз так решили Технократы, значит, на это были причины. Выйдя из здания вокзала, парень вздрогнул от негостеприимного ноябрьского ветра. Холод, точно рука вора-карманника, нырял под добротную, но все же легкую ветровку и пробирал до мурашек точно вердикт троицы Судья-Исповедник-Инквизитор. В рукав куртки Дима вцепился мальчишка, обращая на себя внимание. Лет двенадцати, с ежиком растрепанных волос, давно не видевших ни расчески, ни ножниц и лицом, измазанным в грязи. — Господин! Щедрый господин! — увидев, что Дим с интересом смотрит на него, мальчик затараторил, точно читал по написанному. — Помогите сироте не умереть с голоду! Не прошу многого, всего пару энергорублей на пищевой рацион! Дим присел на корточки, чтобы сравняться с профессиональным нищим и заговорил, глядя в глаза. Как много таких повидал он в прошлом… — Плохо, очень плохо, — гость доминиона выдержал эффектную паузу, а затем продолжил. — Для сироты у тебя слишком здоровый цвет лица, обычно попрошайки его скрывают побелкой. Под ногтями чисто, а на коже ни единого следа начинающейся лимфомы. Ни одной лиловой венки под кожей. Дим говорил, видя как мальчик меняется в лице. Напускная жалость к себе уступала место злости, когда тот понял, что его раскрыли, и «щедрый господин», только что вышедший из вокзала, не собирается давать мальчишке денег. Под конец злость с яростью ушли, сменившись заинтересованностью, потому как приезжий из чужого доминиона явно знал, о чем говорит. Дим, в свою очередь, продолжал видеть, как на лице мальчика проступает интерес. — Кроме того, ты переусердствовал с грязью на лице, но это все мелочи. Знаешь, в чем твой прокол? — В чем? — нищий перестал ломать комедию. — Запах! Ты не воняешь, как должен вонять бездомный. Ты не чешешься от вшей, да и грязь на твоем лице на самом деле — машинное масло, — «щедрый господин» улыбнулся и провел пальцем по грязной щеке мальчишки, на нем остались жирные разводы нефтепродуктов. — Я прав? — Да откуда тебе знать, как должны пахнуть бездомные? — попрошайка начал хамить. Он неопытен и его впервые приперли к стенке. Дим понимал — это защитная реакция психики. — Я сам в прошлом бездомный, — господин достал из кармана металлический жетон номиналом в один энергоимпериал и показательно, так, чтобы мальчишка видел, поднял его перед собой. — А еще — я не подаю профессиональным нищим. Все равно с этих денег будет толк, только если тебе достанется хотя бы половина. Но я впервые в Невском Синдикате и мне нужен гид, — тут Диму пришлось поправиться, потому как значение последнего слова было явно незнакомо попрошайке. — Проводник, который хорошо знает город. Ну так что, тебе интересна честная работа? Один империал — это серьезные деньги для взрослого, не говоря уже про мальчишку. Но сумма не такая уж и крупная для профессионального кромушника. Даже с учетом того, что ему приходится отдавать большую часть «хозяевам» этой точки, он явно зарабатывает достаточно. Хозяева же дают попрошайкам и карманникам возможность работать на «хлебном» месте, защиту от шпаны и местных Преторов, здесь их зовут Городовыми и Урядниками. Попрошайка прикусил губу, явно обдумывая предложение, но все-таки кивнул, соглашаясь. — Договорились, но я хочу два энерго в день! — твердо обозначил свою позицию побирушка. — Хорошо, — усмехнулся Дим, протягивая парнишке никелированную монету. — Один сейчас и один в конце дня. Холодно тут. Для начала проводи меня, что-ли, до портного, хотелось бы сменить одежду по погоде, — распорядился Дим, кутаясь в тонковатую для ноября курточку. Парень ловко выхватил монету и, косясь на Дима, потребовал: — Деньги покажите сначала! Ну, что они у вас есть, — пояснил он причину своего интереса. Дим хмыкнул недоверчивости паренька, но продемонстрировал недавно купленный у дядьки Мирта кошелек из, как он уверял, настоящей коровьей кожи. Очевидно, парень оказался удовлетворен увиденным и, смягчив тон, продолжил: — А вы в самом деле из небогатых, — скорее подтвердил, нежели переспросил мальчуган. — Я так и сказал минуту назад. Еще я сказал, что недавно вовсе был бездомным. — Не-е-е, — попрошайка махнул рукой. — У портных одеваются либо нищие с Токсово или Пушкина, ну Граждане там, или из семей обнищавших Мастеров. Все остальные одеваются в магазинах с лицензией. Ну, кроме Технократов или членов Сената. Ага, — парень шмыгнул носом. — У них портные собственные есть, — мальчишка сделал паузу, измеряя Дима взглядом с ног до головы. — На Сенатора вы, господин, никак не тянете, вот я и решил. — Правильно решил, — одобрил Дим. — Подешевле или подороже? Господин, вы как, финансами располагаете? — мальчишка больше не прикидывался неотесанным нищенкой, даже наоборот. — Есть хорошая швейная, тут, недалеко. Но там принимают только наличные, — он ловко, со знанием дела подкинул только что полученную монетку и поймал ее в воздухе. — Вам как, подходит? Дим прикинул в голове количество наличных и кивнул. — Подходит, и зови меня Димом. — Хорошо, Дим. А я Рууз, но все зовут меня «Гусь», так и мне привычнее, — он размашистым жестом вытер сопливый нос и развернулся, выбирая маршрут. — Не отставайте, щедрый господин Дим, — произнес мальчишка, ускоряя шаг. По всегда живому от непрекращающегося движения автоботов и монорельса вокзалу Дим, следуя за своим провожатым, попал на не менее живой Заневский проспект, называемый в народе проспектом Инженеров. Вот уж где внутри Дима проснулся капризный ребенок, знающий только слово «Хочу!». Проспект Инженеров не стесняясь демонстрировал то, чем славен доминион на Неве. Диму, чтобы поспевать за своим провожатым, и в самом деле приходилось напрягаться. Иногда даже возникало ощущение, что мальчишка пытается от него сбежать, оставив при себе задаток. Но нет. Едва Дим отставал или терял парнишку из вида, как тот выныривал из толпы и рассказывал о приметных местах «Проспекта Инженеров». Пройдя всего-ничего, он понял, почему здесь так мало голограмм. В Невском Синдикате не старались спрятать под визуальными эффектами камень и бетон. Наоборот, здесь каменные строения выглядели хоть и строго, но величественно. Тут удивительно трепетно относились к наследию прошлого, умудряясь совмещать его с достижениями современности так, чтобы итог не вызывал отвращения. Даже голограммы на фасадах домов с обозначением улицы не скрывали, а лишь дублировали винтажные металлические таблички, заботливо убранные от непогоды под плексиглас. Вывески небольших ремесленных мастерских перемежались с павильонами корпораций, названия которых известны далеко за пределами Невского Синдиката. Бото- и роботостроители, оружейники, производители оборудования и микроэлектроники для дронов, экзоскелетов и мехов. Все мало-мальски серьезные Ремесленники открывали здесь лавку или офис. Хозяева производственных мини-городов, что поставляли продукцию во все доминионы Конфедерации, и мелкие ремесленники с штатом работников в пару человек сосуществовали на одной улице. Бело-голубой офис КиберДжет привлек внимание Дима мягким светом неона. Корпорация братьев Бехтеревых, чей нейроимплантат сейчас носил Дим, вела свою историю с города на Неве. Поговаривают, что их предок был врачом, прославившим фамилию еще до промышленной революции, и первым, кто начал заниматься психическими и психологическими проблемами. Но Дим придерживался мнения, что это только маркетинговый ход для поднятия репутации бренда. Через несколько невзрачных мастерских, не имевших даже вывесок, только нумерацию, располагался офис первопроходцев в нише личного носимого оружия. Лобаев Армс — семейная корпорация клана Лобаевых. Господа знали толк в своем ремесле, и гарантией качества было их сотрудничество с корпорацией АРСМАШ. Лобаевы оснащали боевые экзоскелеты АРСМАШ всем, что могло наносить урон или же его сдерживать. АРСМАШ или Арсенал Машиностроения — вот где Дим хотел работать, сколько себя помнил. Именно эта корпорация — Арсенал — первой в Конфедерации создала боевых десантных мехов, вроде тех, что тогда пилотировал мех-десантник Черного Утеса Влад Раж. Как первые танки в свое время, мехи стали новым словом в искусстве ведения войны. Легендарные тяжелые мехи Ратибор-А, легкие разведывательно-диверсионные Ртуть 2М и десантно-штурмовые Маргелов-ДШ знакомы каждому мальчишке. И это не мудрено, ведь благодаря этим машинам полтора десятка разрозненных городов-государств превратились в Конфедерацию. Лишь в последний десяток лет АРСМАШ перестал быть абсолютным лидером на поприще боевых мехов, став первым среди равных. — А, это АРСМАШ. Говорят, что после недавней смерти одного из восьми Технократов города, Альберта Герца, у компании вскрылась огромная финансовая дыра. Дела у них идут не очень и вдовушка Герца спешно сватает дочерей, чтобы выправить семейный бизнес. — Ты-то откуда знаешь? — Дим щелкнул Рууза по лбу. — Так, — уклончиво ответил мальчишка. — Люди говорят… Они уже успели свернуть за угол, который после людного проспекта казался вообще вымершим, хотя отошли в переулок всего на пару сотен шагов. — Уже на месте, — перед ними раздался низкий мужской голос, а затем в тени загорелось пять красных огоньков. Через секунду из темноты под начавший накрапывать дождь шагнул мужчина. На голову выше Дима, лысый и мускулистый, но не это выделяло его из толпы появившихся следом фигур. Весь верх его лица закрывал имплантат, который Дим видел впервые. Кибернетическое улучшение полностью закрывало глаза незнакомца, но тот не испытывал видимых проблем со зрением. И о том, что встреченный ими человек с имплантатом не был простым прохожим, говорило кустарное оружие в руках. Интерфейс выдал всю доступную по незнакомцу информацию.Лекс Люц Гражданин 9 уровня Навыки: Боец ближнего боя 6, Стрелок из ПП 3, Дознаватель 2
Внимание! Данный субъект находится в розыске Невского Синдиката. За голову данного субъекта назначена награда: 500 энерго империалов. Отправить информацию о разыскиваемом преступнике в Полицейский Приказ? Да/Нет.
Дим тут же подтвердил предложенный интерфейсом выбор и, схватив мальчугана за ворот, не церемонясь, задвинул его себе за спину. — Рууз, беги, как сможешь, — процедил сквозь зубы парень, разблокируя нейропредохранитель скрытого в протезе оружия. По-хорошему, стрелять надо было уже сейчас. В протезе Шукаку, заменяющим Диму правую руку, вернее, в спаренном стволе внутри, были заряжены бронебойные и зажигательные патроны, но он почему-то трусил действовать первым. Однако, все-таки, вытянул кибернетическую руку в предостережении и развернул силовой щит. — Мы не ищем неприятностей, — выпалил Дим. — Вам нужны деньги? — Понятливый, — осклабился пятиглазый, глядя на вытянутую руку Дима, но не видя в ней угрозы. Киборгизированый засунул руку за шиворот и вынул цепочку, на таких в Новом Ковчеге обычно носили крест Всесоздателя. Но у преградившего путь там висела круглая печатка из белого металла, которую он поцеловал. Из-за его спины шагнуло еще двое, один из которых поставил перед собой канистру из под нефтепродуктов. Гнутую, старую, с давно оторванной этикеткой производителя. — Купи канистру, турист, — предложил Пятиглазый. — Сколько? — спросил Дим, понимая к чему идет разговор и что канистра просто способ легализации ограбления перед Системой. Как тогда, в подвале у дядьки Мирта. — Сто тысяч империалов. — Но у меня нет такой суммы! — неэмоциональный Дим попытался вложить в эти слова все, на что был способен: испуг, отчаяние и покорность. Но, кажется, переборщил, перестарался. А может быть сделал акцент на неправильные эмоции, потому как Пятиглазый схватился за оружие и направил его на Дима. — Сколько на твоем счету, турист? Во сколько ты оцениваешь свою жизнь? На явно кустарном, отпечатаном на принтере пистолете щелкнул предохранитель. Нужно было действовать прямо сейчас, но попавший в западню парень все еще не решался на выстрел. Дим сунул руку в карман, отчего разбойники напряглись, но когда рука вновь появилась с зажатым в ней кошельком, смягчили взгляды. Этому фокусу его научил дядька Мирт, посылая по важным делам с крупной для Третьего периметра суммой. Основной кошелек прятался в потайной карман либо вшивался в одежду, а второй, с мелочью, оставался на виду. Как раз на такой случай. Не став более искушать судьбу, Дим метнул увесистый кошелек с мелочью и Лекс без труда поймал его, а затем, смерив на ладони, кивнул в сторону выхода, отпуская их. Парень развернулся и почти бегом, впрочем, не отпуская ворот мелкого попрошайки, рванул к спасительной оживленной улице. Вряд ли бандиты, только что принявшие их, станут стрелять в спину после того, как получили желаемое. Эта мысль заставила Дима улыбнуться. И в этот момент произошло сразу несколько событий. Запястье обожгло болью, Рууз вцепился зубами в держащую его руку Дима. Тот машинально разжал кулак, выпуская ворот попрошайки. Только отпустив мальчишку, парень понял, что попрошайка уже шарил в его кармане. И стоило его отпустить, как мелкий гаденыш «потянул» кошель с серьезной суммой и попытался рвануть обратно, но поскользнулся и растянулся на булыжнике. Тут пазл сошелся. Парень и привел его в западню. Признаться, осознание этого факта поставило все на свои места. Дим, которому уже приходилось убивать, понял, почему не решился на выстрел. Когда его «прижали» он осознавал, что несет ответственность не только за себя, но и за мальчишку. Но теперь, когда этот ублюдок спер кошелек и рванул к подельникам, нерешительность Дима сменилась гневом и холодной яростью. Стоило схватить за ногу мелкого засранца, как здоровяк с имплантатом во все лицо и его спутники вскинули стволы. Дим лишь улыбнулся, вновь вскинув киберпротез, повторно раскрывая «зонтик» встроенного в него силового щита. Кустарные самоделки затараторили, но злая сталь пуль плющилась о непреодолимую преграду. И Дим выстрелил. Бронебойно-зажигательный патрон «Карателя» заревел реактивным двигателем, покидая встроенный в протез ствол, обдавая лицо порывами горячего воздуха. Снаряд нашёл свою жертву. Вернее, жертв. Непростой сердечник прошил насквозь и того, с имплантатом во все лицо, и стоящего рядом напарника. Третий преступник осел задницей на землю. После того, как снаряд «пощупал» гопарей, он угодил в контейнер с мусором, чадящим в моросящее небо. Вот и славно. Дим успокоился, свернул «прожорливый» энергощит и твердой ногой наступил на полы пальто сорванца, что привел его на убой. Кошелек, который он бросил тому, что сейчас лежал в полусотне шагов, не жалко, там пара энерго мелочью. А вот кожаную мошну работы дядьки Мирта, которую умыкнул Рууз, Диму показалось жирно оставлять. Правой рукой он сгреб сопливого попрошайку за шиворот и потянул было на себя, как мальчишка обернулся, вскидывая руку. Последнее что увидел Дим — кусок железной банки с распылителем, что через секунду плюнул в лицо уксусной кислотой и Дим взревел чувствуя что закипают глаза! Дим вскрикнул, зажимая обоженные глаза целой рукой. Он услышал удаляющиеся шаги мелкого ублюдка и на веру высадил второй, бронебойный патрон. Попал или нет — он не знал, но сейчас это ему все равно бы не помогло. А потому, стащив с себя тонкую ветровку, Дим прижал её к лицу, стараясь стерпеть накатывающую боль и унять кровотечение.
Глава 2
Как быстро пришла подмога, Дим не понял. Вместе со зрением он потерял и доступ к нейроинтерфейсу, а потому ориентироваться он мог только на собственные ощущения. Он успел замерзнуть, но не успел истечь кровью, хотя чувствовал, что его недавно новое пальто успела насквозь пропитаться. Несколько раз он ощущал горячий шершавый язык, слизывающий с щеки кровь, но стоило ему пошевелиться, как дворовая псина отбегала, не решаясь обгладывать еще живого человека. Он не терял сознания до самого момента оказания первой операции. Держал себя до последнего, но бороться с седативным эффектом наркоза оказалось выше его сил, а потому сладкое безболезненное забытье он воспринял как благо. После операции зрение не вернулось, но его состояние сочли удовлетворительным для беседы с представителем Претората. Исповедник поинтересовался, имеет ли гость доминиона незарегистрированное оружие и как у Дима получилось отбиться от нападавших. Сознание еще и не обрело окончательную ясность, но его вполне хватало, чтобы не свидетельствовать против себя. Дим пожал плечами, хотя внутри все клокотало от воспоминаний пережитого. Но рассказал то что придумал заранее, мол увидел в переулке потасовку, не успел убраться подальше, за что ему брызнули в лицо, лишив зрения. Дальше он слышал лишь топот ног и выстрелы, так что, кто его спас, осталось загадкой. Про протез «с сюрпризом», тем более про то, что произошло, Дим рассказывать не собирался. За незарегистрированный переделанный под боевой имплантат со снарядами от «Карателя» Ремесленнику грозит срок в Трудовом КУБе, где придётся трудом искупить собственную вину. За двойное убийство же срок не накинут, но гемороя прибавится, это — факт. Все-таки убитые были Убогими, или как их назвал Исповедник — асоциальные элементы. Поэтому Дим кивнул и изложил свою басню, которую придумал на ходу. Дим не видел выражение лица представителя Претората, к тому же не мог отвести взгляд по причине отсутствия необходимого органа. Но не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понимать: городовой ему не верит. Хотя, верит-не верит, какая разница? За отсутствием других свидетелей или камер наблюдения Исповеднику придется записать их как единственную и истинную версию. Слово Мастера, как здесь именовали Ремесленников, это слово Мастера. Городовой записал слова Дима, а затем сообщил о том, что оставил на его тумбочке визитку с его айди в Системе и пасс-кодом для связи. На прощанье Исповедник похлопал слепого Дима по плечу, сообщив, что если у гостя доминиона появятся новые мысли или ему понадобится помощь, то он поможет, стоит только обратиться. После того как за Городовым закрылась дверь, Дима посетил доктор Альф Келерд. Док нанес визит, чтобы сообщить о сложившейся ситуации, нежели справиться о здоровье пациента. После инцидента Дима, как лицо имеющее статус Ремесленника, доставили в медицинский куб КиберДжет. У корпорации имелся договор с доминионом на оказание «Гарантированных медицинских услуг лицам с повышенной социальной значимостью». Базовая страховка Ремесленника, или как их тут звали Мастера, покрывала лишь операцию. Имплант Мастера должны приобретать самостоятельно, ориентируясь на личные задачи и кошелек. Дим хмыкнул, услышав такие новости. Кровью не дали истечь и ладно. С пропажей интерфейса все оказалось просто. Нейроимплант проецировал информацию на глазное дно, а поскольку Дим лишился органа зрения, то соответственно не мог контактировать с интерфейсом. Уже здесь, в медицинском кубе корпорации, занимающийся имплантатами, когда удалось подтвердить личность поступившего, была проведена операция. Но спасать фактически было нечего, а потому Диму на место глазных яблок были установлены стандартные оптические разъемы. В общем-то на этом страховка и заканчивалась. Доктор разъяснил, что все, что могли, они уже сделали, и Диму осталось только выбрать глазной имплант по бюджету, и они могут прощаться. Дим поймал Дока за пуговицу кителя и попросил сделать видеокопию записи из палаты за время его пребывания. Доктор не стал рядиться, лишь озвучил сумму за эту услугу. Дим не стал затягивать, попросил доктора предоставить ему самые дешевые импланты, не стоившие как квартира в родном Новом Ковчеге. Все равно он был намерен их поменять. Вышло чуть больше четырех империалов, но слепой как крот изобретатель не расстраивался, он не сомневался в том, что он найдет им применение. Сама установка заняла минуту, больше провозились с оплатой без интерфейса и отладкой с синхронизацией. После Дима проводили до выхода, вручив красочный буклет со скидочной картой КиберДжет и инфочип, объемом на двести пятьдесят шесть терабайт с записью. Увы, чтобы просмотреть содержимое, требовался ROM-имплант. Дим подбросил прямоугольник сапфирового стекла в руке, а после, убрав его карман, огляделся. Минимум каждый пятый житель Невского Синдиката имел кибернетические улучшения организма. Серебряные шлейфы нейроускорителей, ROM-импланты, имплантанты встречались разные, и косметические и функциональные. В своей массе конечно дешевые, но они виднелись почти у каждого третьего! И Дим не знал, что было этому причиной: низкая цена, мода на аугментирование тела или функционал. Хотя, наверное, все вместе. Конечно, можно было бы установить необходимые импланты не выходя из недр куба корпорации КиберДжет. Но все девайсы корпораций, как он успел убедиться, имеют свои идентификационные номера, значит, если понадобится, то и отследить их — это дело нескольких секунд. А учитывая истинную цель визита Дима в Невский Синдикат и наличие в продаже некорпоративных имплантов, выбор был очевидным. Как там говорилось у цивилизации прошлого? «Береженого Бог бережет»! Свинцовое небо дня прошлого сменилось ясным морозным утром дня нового. И от того Дим, кутаясь в тонкую майку, поспешил побыстрее укрыться в салоне уже ожидающего его такси-автобота. Удивительно, но в самом технологичном городе конфедерации служба извоза оказалась неавтоматизированной, и за джойстиком управления сидел обычный человек. — Куда? — не оборачиваясь, спросил водитель. — Туда, где можно одеться, — не стал уточнять Дим, предоставив право выбора тому, кто лучше знает этот город. Однако он усвоил уроки прошлого, и так как боекомплект в протезе был пуст, сейчас запястье приятно холодила сталь украденного скальпеля. Стоит Диму только засомневаться в правильности выбранного маршрута… — А чего не пешком? — поинтересовался водитель, но повернувшись и пробежав взглядом по пассажиру, усмехнувшись, кивнул. — Понял. Подешевле или подороже? — По погоде, — огрызнулся Дим и откинулся на кресло и, закрыв глаза, начал массировать виски. Имплантанты «шалили». Перед глазами то и дело вспыхивали разноцветные метели пикселей или изображение начинало двоится. Но док уверял Дима, что это нормально, и со временем автокалибровка сведет количество графических артефактов к минимуму. От того не становилось легче, иногда кружилась голова или вспыхивала мигрень, но только для того, чтобы исчезнуть через пару секунд. Поездка продлилась не больше нескольких минут, Дим так и провел ее, не открывая глаз. Плевать на город. Он уже успел познакомиться с обитателями его подворотен, успеет посмотреть и титульную его часть. Лишь бы голова не лопнула от внезапных приступов. — Приехали, Мастер. — подал голос водитель, участливо поинтересовавшись. — Имплант шалит? Дим открыл глаза и едва не шарахнулся от испуга. Водитель смотрел на него, но не глазами, а имплантом, как у того налетчика из подворотни. Пять сенсоров-лампочек, расположенные как точки на игровой кости, светили на Дима в упор мягким красным цветом. Таксист усмехнулся, поняв, что напугало гостя полиса, и тут же исправился, объяснив ситуацию. — Ты чего, Мастер, аугментированых никогда не видел? Из какого ты доминиона? — Сколько я должен? — пассажир проигнорировал вопрос, на что таксист постучал пальцем по экрану счетчика. Вышло шестнадцать с копейками энерго рублей. Не так, чтобы дешево, но несравнимо дешевле его прошлой, пешей экскурсии. Любопытство Дима взяло верх над усталостью, все-таки перед ним сидел человек с ранее невиданным генетическим улучшением. — Я плачу по счетчику, но ты его не выключаешь и ждешь меня, — начал Дим, но увидев непонимание на лице работяги, пояснил. — Я — турист и хочу нанять тебя. Оплата по счетчику. — Чем тебе экскурсоводы не угодили, любезный? — таксист «не горел» желанием соглашаться на заманчивое предложение, и это только уверило Дима в правильности выбора провожатого. — Я приехал смотреть не на Медного всадника и купол Сената, — издалека начал Дим, но таксист его оборвал. — Я сплином и вериго не барыжу! Плата по счетчику и вон из моего бота! — Дим не ожидал такой реакции, а потому был ошарашен, но спорить не стал. Приложил руку с вживленным чипом, прошел верификацию, подтвердил списание со счета и покинул зеленый автобот с голопроекцией шашечек на крыше. Парень вдохнул обжигающий, колючий морозный воздух и поспешил укрыться за автоматическими стеклянными дверьми магазина одежды. Девушка-голопроекция на ресепшене улыбнулась Диму, предложив мягкий диван, пока владелец занят другим клиентом. Если же клиент торопится, то может выбрать одежду самостоятельно или воспользоваться каталогом. Не привыкший к такому сирота был в неком смятении от подобного сервиса. Магазин оказался средней ценовой категории. Владелец Джен Кож, Мастер тринадцатого уровня, уверял, что все вещи в его магазине являются уценкой прямо из купола Сената, но непростой нейроимплант Дима говорил об обратном. Вещи оказались действительно качественными, но являлись хорошо исполненным контрафактом. Дим даже не думал угрожать или шантажировать продавца. В Новом Ковчеге такая мелочь, как нашивка ярлычков известных производителей, была сплошь и рядом. На это никто внимания не обращал. Вот только Мастер Джен Кож, услышав сказанное мимолетом разоблачение, изменился в лице. Сначала начал переть на Дима буром, предлагая покинуть магазин, но, что-то прочтя в его взгляде, переменился, начав намекать на……ВЗЯТКУ! Дача взятки, равно как и ее принятие — это в лучшем случае Исправительный КУБ, а то и вовсе дорога на децимацию. Зависит от настроения Судьи. А потому Дим, нервно потирая еще помнящую децимационный ошейник шею, не собирался принимать посул в пятьдесят империалов. Вместо этого он начал торговаться за плотную куртку с высоким воротом и подогревом. Джен Кож намеревался дать взятку, а скрытые камеры должны были это запечатлить. Стоит нерадивому шантажисту согласится, и фактически оба будут повязаны. А значит и деньги вымогателю можно не платить, донеси на него этот странный молодой человек с механической рукой, он донесет на себя. Но тот, кого Джен поначалу принял за шантажиста, упрямо делал вид, что не понимает что ему предлагает продавец. Джен Кож, внутренне молившийся, чтобы утренний посетитель принял его завуалированную под подарок взятку. Вместо того шантажист, пожаловавший в его магазин полуголым, несмотря на мороз, принялся торговаться за недорогую куртку! Хозяин опешил, не зная, что ответить, и только кивал соглашаясь! Хозяин бутика сначала «морозился», но, поняв, что никто не собирается его сдавать властям, включился в принятый для Мастеров торг. В итоге оба получили желаемое: Джен Кож сохранил деньги и голову, а Дим Сет, включив подогрев куртки и штанов на максимум, нежился в спасительном тепле, несмотря на морозное утро. Каково же было удивление Дима, когда, вызвав бот такси, он увидел тот же зеленый АРСМАШ Марс с шашечками. Дим сел в авто, но на месте прежнего водителя возрастом явно за сорок сидел молодой парень с выбритыми висками, по которым шли серебряные нити кибер имплантации: ускорители рефлексов и восприятия СР2 от ДжетТех. И это не говорило о пилоте таксобота ничего хорошего. Едва только Дим сел на заднее сиденье, как водитель повернулся к пассажиру и с широкой располагающей улыбкой произнес: — С собой есть Вертирол, Азот и «Салют». Еще «Балтийский чай», но немного, грамм пятьдесят осталось, — протараторил, будто по бумажке, таксист-барыга, и половина сидения рядом с Димом отъехала, демонстрируя тайник-прилавок с запрещенными препаратами. — Есть вариант «закинуться» «Красной Москвой» или попробовать «двадцать пятый кадр». Но сам понимаешь, это только на «точке». Такое в автоботе не употребляют. Ну так что турист желает? Пока таксист говорил, Дим просканировал его социальный профиль.Велл Кош Гражданин 4 уровень Навыки: Первая медпомощь 6, Химик 4, Пилот гражданского автобота 2
Парень определенно был профессиональным барыгой прикрывающимся за работой в частном извозе. То, что он являлся носителем навыка химика и при этом не относится к касте Матера, говорило о том, что парень сам готовит отраву, которую продает. Но навык первой помощи, прокаченный до 6, говорил о том, что Велл не сбежит, когда его клиент начнет пускать пену изо рта. Хотя зря он занимается наркодайвингом, у парня хорошие задатки для работы в мед кубе или частной клинике. СР2 или как их зовут в народе, «серебряные виски», применяют не те, кому по роду службы важны, пусть всего на несколько процентов, но «разогнанное» восприятие и рефлексы. Этот девайс пользуется популярностью у стражей правопорядка, водителей, пилотов боевых и спортивных ботов. А еще «серебряные виски» распространены у сторонников «химической нирваны». Увеличенное восприятие дает возможность нырнуть глубже в препаратный рай, не рискуя «поймать» передозировку. А там, на самом крае наркотического нырка, эти пять-семь процентов слаще любых наслаждений реальности. Это и называется «заглянуть за край». По крайней мере так утверждают те, кто практиковал препаратную нирвану с имплантом. Они это называют «химическим дайвингом», соревнуясь между собой «кто глубже нырнет». И хотя многие не возвращались из того омута, поток желающих испытать объятия нирваны не оскудевал, несмотря на кары и запреты Сената. Вот только Дим был родом из Третьего периметра и видел, где заканчивают химические дайверы. Многие это видели и среди их братии, но попробовав раз, каждый предпочитал сладкий самообман рациональной логике. Всякий, нырнувший за сто процентов, с пеной у рта доказывал, что он не такой, твердил, что эта судьба винтаря с позеленевшими вздувшимися венами его минует. Вот только помойные псы каждое утро выкапывали очередное тело с вырезаными органами и выкачанной кровью. — Что значит «турист»? — Дим, конечно, знал, что означает это слово, однако логика подсказывала ему о том, что молодой дайвер вкладывает несколько иной смысл. — Та-а-ак, — внезапно напрягся пилот автобота, и сидение-тайник вернулось в исходное положение, а дверь автобота распахнулась, впуская в салон морозный воздух. — Проваливай-ка ты, пока ноги целы. — то-ли пригрозил, то-ли посоветовал пилот таксобота. Дим вспомнил слова, которые когда-то услышал: «Конфедерация — это не союз доминионов. Конфедерация — это пауки, запертые в одной банке». Это когда-то давно, две сотни лет назад, мы были одной нацией. Сейчас Дим, приехавший из бывшего Севастополя в бывший Санкт-Петербург, менее чем за сутки успел лишиться зрения в дворовой потасовке, убить двоих или троих человек, установить киберимплант и дважды услышать от пилота такобота призыв покинуть его транспорт. Дим не питал иллюзий, что является сильным эмпатом. Да что там, для него компания бездушных и молчаливых машин всегда была приятнее общества себе подобных. И хоть в последние пару месяцев в коммуникации с людьми у него наметился прогресс, но до того момента, когда Дим сможет назвать себя среднестатистическим членом общества, было еще далеко. Очень далеко. За последние несколько месяцев Дим смог порядочно прокачать не только свое тело и рейтинг социальной значимости. Он не сомневался, что все, что есть в инфокартах по роботостроению, ему по силам освоить и самому. Из полученного парень больше оценил знания, не относящиеся напрямую к его профессии: историю, тактику и прочий «мусор», вроде библиотеки «Философия и сборник метафор, аллегорий и цитат». Именно оттуда он узнал емкие и от того золотые слова. Например: «Осел, груженный золотом, возьмет любую крепость.» Пока Дим медлил, таксист подкрепил свои слова, направив на него оружие. Но ставший нежеланным пассажир изобразил улыбку и, приложив руку к платежному терминалу, перечислил на счет «Пилота таксобота № 3011» пятьдесят энерго империалов. Таксист вздернул бровь, и Дим, научившийся немного разбираться в человеческих эмоциях, интерпретировал это как непонимание и замешательство. — Убери самопал, я не из Пертората. — спокойно произнес Дим, но судя по реакции таксобарыги, добился обратного эффекта. — Будь по-иному, за угрозу представителю официальной власти тебя бы уже расстрелял мой «второй номер». Так? Широкий ствол заходил в его руках, и это не обнадеживало. Если Велл Кош выстрелит, то в замкнутом салоне автобота не избежать отравления сталью. Дим поднял руки, и спокойным медленным голосом произнес: — Я — Ремесленник из Нового Ковчега. У вас нас зовут Мастерами. Если ты меня застрелишь, то в ту же секунду информация моего нейроинтерфейса о смерти носителя попадет в Преторат. — чтобы придать своим словам веса, Дим решился на маленькую ложь. — У меня установлен оптический имплант с облачной памятью, так что события последних двадцати четырех суток тут же станут доступны для выемки Инквизитором. И еще: только что на твой счет поступила слишком крупная сумма, чтобы быть просто оплатой за извоз. Любой дознаватель заинтересуется столь странной транзакцией перед смертью. Другими словами, если ты меня застрелишь, то в лучшем случае тебя разберут на органы, а в худшем попадешь на урановые рудники где-нибудь под Каменным Поясом. Так что опусти оружие, и мы продолжим. А пока повторю свой вопрос: меня в Невском Синдикате уже не впервый раз называют туристом, что это значит? По пульсирующей венке на виске пилота таксобота стало очевидно, что мыслительный процесс в его черепной коробке пытался «переварить» вываленную на него информацию. Но даже с имплантатом процесс шел не быстро. Судя по всему сказывались последствия недавнего нырка. Велл Кош на несколько секунд «завис», а потом почти мгновенно, будто его включили, убрал оружие под сиденье и произнес в быстрой, свойственной всем любителям «скорости», манере. — Ты не «мундир». Ага! Точно! Ну так что нужно? Если что, я только по препаратам, — Дим был наслышан о спонтанной смене настроения у дайверов, и наблюдал как человек за несколько секунд переключается в общении. — Для начала расскажи, почему ты назвал меня туристом? Ты ведь не вкладывал в это слово синоним путешественника? — Турист? А-а-а, нет. Нет, конечно, — опять протараторил пилот автобота в нервозной манере. — Туристы, ну это те, кто приезжает к нам ради дайвинга. Он нелегален, само собой. Да, это так. Но тут за «свидание с нирваной» местным грозит только штраф. Только штраф, понимаешь? А тебе как Мастеру вообще ничего не будет. Может подержат в Преторате сутки, и домой отправят. Все!!! — он смешно развел руки подкрепляет слова жестикуляцией. — Почему? Препаратный дайвинг вовсей Конфедерации наказуем одинаково: прерывание жизни с максимальной пользой для доминиона. Вот только Велл Кош пять минут назад предлагал Диму порцию почти не «шифруясь», будто торговал не наркотой, а потрохами ворованных ботов. — На улицах говорят, кто-то из Технократов «крышует» дайверов. Храни его все боги! Ага, точно! — таксист сбивался, то и дело роняя взгляд на тайник с препаратами. — Вот и тянутся к нам туристы со всей Конфедерации. У нас дешево и легально. Почти. Ну так что, тут вмажемся? Начнем с Азота и догонимся «Балтийским чаем». Так сказать, по-походному. Или на «точку» двинем? Деньги-то у тебя водятся, Ремесленник, который Мастер? Перед глазами Дима всплыло:
Социальное задание: Попасть в закрытый клуб психо-дайверов и совершить свой первый нырок. Класс: необычное
— На «точку». Я, как ты сказал, турист. Просто в первый раз слышу это выражение. А ты, значит, гид! Так что давай, начинай экскурсию. — повелительно распорядился Дим, откинувшись в глубокое кресло. Цифровая метель графических артефактов вновь закружила перед глазами.
Глава 3
Три плохо отмытых керамических блюдца стояли перед Димом. Сам он сидел по-турецки в тёмной комнате, пахнущей дешевыми ароматическими свечами и немытым телом. Его говорливый гид положил пальцы на белый фарфор первой чашки. — Тут «двадцать пятый кадр» — на дне чашки иссушенными трупиками лежало несколько бурых, почти черных грибов. — Это «Красная Москва». По капле на зрачок, и ты на сутки не хозяин своему телу. Да и вообще никто не хозяин, — хохотнул над своей шуткой Велл Кошш — Главное — оставить тело под присмотром. Иначе не только денег, органов можно лишиться! — Невесело усмехнулся молодой гид, и его нестриженые ногти указали на вторую плошку с бутыльком, пробку которому заменяла пипетка. На дне виднелась алая маслянистая жидкость. — Дверь же заперта! — Дим кивнул в сторону выхода. — Ага, заперта. Но кто-то из нас может открыть ее в «нырке». Такое бывает, иногда. Случайность. Я же тебе говорю. Ага. У Вела явно «зудело» побыстрее «обнять нирвану», и тот подсознательно всячески намекал на это. Но платил не дайвер, а турист, вот ему и приходилось сдерживаться. Вел начал буквально чесаться от нетерпения, но стойко переносил ломку. — Ага, точно! И карманы опустоши, выложи лучше. Или сними верхнюю одежду. Если начнется припадок, ты можешь раздавить то, что находится в карманах, или наоборот, вещи повредят тело. Я сам видел, как из печенки туриста вынули плексигласовую рамку с фотографией семьи. Злая шутка судьбы: парня убила жена и двое дочерей. — нервно хохотнул наркопроводник. Дим помедлил в нерешительности, а затем, не торопясь, опустошил свои карманы. — Вообще, я приехал в Невский Синдикат, чтобы поучиться у Мастеров роботостроения и установить парочку имплантов, а не вот это все, — Дим кивнул на низкий столик с двумя чашками. Судя по пятнам, до этого, кажется, на них что-то жгли, а потом плохо отмыли. — Потом, это все потом. Считай это моей платой за экскурсию. — Я уже щедро оплатил твою работу, — Дим помнил о переводе в пятьдесят энерго империалов. — Это просто деньги! Прах бытия для настоящего дайвера, инструмент для его ныряльщика! Забудь о них. Это твое первое погружение? — спросил дайвер и, получив утвердительный кивок Дима, продолжил. — Тебе нужен наставник. Только он не даст тебе сорваться. Точно говорю! — Джен закивал для убедительности, а затем протянул Диму плошку с черными грибами и громоздкие очки виртуальной реальности. Конкретно эта модель устарела еще до рождения Дима, но до сих пор использовалась наркодайверами, как дешёвый и сердитый вариант для дайвинга. — «Двадцать пятый кадр», начнем с него твое первое погружение. Мягкие, лайтовые галлюцинации. Ну, обычно это так. А самое главное: ты прекрасно понимаешь, что находишься в нырке, — добавил Вел, описывая «приход». Едва Дим взял в руки протянутую ему чашку, как Велл подхватил другую и одним движением закинул ее содержимое себе в рот. Раскинув руки, он упал спиной на застеленный грязными матрасами пол. — Давай, турист, я не хочу долго ждать, — поторопил его дайвер. — Меня зовут Дим Сет, — сам, не зная зачем, произнес парень. — Какая теперь разница? — Велл впервые произнес что-то не торопясь. Дим покосился и глянул в глазок камеры, что висела в углу их комнаты. Отсалютовал ей своей дозой в чашке, точно пил алкоголь, и резким движением отправил засушенные грибы в рот. Натянув вирт очки, тоже лег на мягкий пол, закрыв глаза. И вновь метель цветных пикселей, как в момент подключения глазного имплантата, закружила сознание Дима. Воображение и подсознание тут же превращали цветные графические снежинки в пазл, который складывался на глазах. А затем кто-то будто смахнул мозаику со стола, и Дим понял, что первый урок начался! Красно-черная плитка пола, стены, завешанные тяжёлыми бордовыми шторами, винтажный абажур с горящей жёлтым лампой накаливания — единственный источник теплого света. Из мебели: стул, на котором сидел Дим, красное дермантиновое кресло и журнальный столик с неизвестным Диму механическим устройством. Все было деревянным, резным и теплого цвета лакированного дерева. Все, кроме самого дайвера. Дим посмотрел на свои руки и увидел лишь мертвенно-серую кожу. Кстати, вместо механической руки вернулась своя, здоровая, из крови и плоти. Надо признаться, это было странным — ощущать себя монохромным персонажем в таких ярких декорациях. Что это? Выверты сознания? Одежда тоже вызывала много вопросов: старомодный черный костюм, еще довоенного фасона, под ним светлая, в противовес костюму, рубашка и серый галстук. Дим попробовал встать, но не смог — руки и ноги были прикованы кандалами к серому стулу. Красивому, резному, но жесткому и неудобному. За спиной послышались шаги. Дим хотел было оглянуться, происходящее ему нравилось все меньше и меньше, но никак не удавалось увидеть приближающегося со спины. Только цоканье шагов по красно-черной плитке. Наконец, визитер вышел из слепой зоны, и Дим окончательно убедился, что творящийся вокруг сюр нереален. К механизму на столике подошел маленький рогатый карлик с красной кожей, серыми рожками и хвостом, выглядывающим из-под полы пиджака. На ум сразу пришёл облик чёрта из религиозных трактатов, но там он выглядел величественно, а этот же был мал и смешон. Точно рисунок ребенка. Чёрт подошёл к деревянной коробке с чуть изогнутым медным конусом, узкий конец которого опускался на чёрный диск, покрутил латунную ручку и что-то передвинул. Через секунду комнату наполнила……музыка! Да, это определенно была она, но какая-то другая. Шелестящая от помех, но удивительно теплая! Если такое слово можно применить к музыке. Дим слушал непривычные уху звуки и ему нравилось! Тем временем черт сел на мягкое кресло напротив Дима и заговорил — Бах. Токката ре-минор. Любимое произведение, — произнес черт, сложив руки перед собой. У Дима в голове родилось множество вопросов, но он задал не главный из них. — Где Велл Кош? Он должен был сопровождать меня в первом погружении. Черт широко улыбнулся, обнажив частокол белых зубов, повернул голову вправо неестественно вывернув шею, и бордовые шторы сами собой отошли в сторону. Там, будто за стеклянной стеной, в воде распадалась и вновь собиралась человеческая фигура, состоящая из геометрических форм, словно рисунок на пестром ковре шехзаде Селима. Если бы у него был живой ковер. — Это Велл? — поинтересовался Дим, и черт не ответил, только кивнул. Он сам не мог узнать в этом существе наркотаксистом. — Что с ним происходит? — То, что рисует его сознание, — негромко произнесло существо, сложив пальцы домиком. Дим смотрел на непрекращающиеся метаморфозы человека за стеклом и пытался понять, в чем фокус, как его проводник сумел придумать такое? Лишь спустя мгновение к нему пришло понимание, что нет смысла в попытке рационального анализа происходящего. Вокруг иллюзия, не реальность. Рогатый карлик продолжил, озвучив ответ на незаданный Димом вопрос. — Само погружение есть фокус сопряжения мозговой активности, виртуальной реальности и наркотического сна. Мозг, опоенный наркотиком, рисует несбыточные фантазии, а виртуальный генератор воплощает иллюзии в образы, лишь увеличивая глубину погружения. Шторы запахнулись, вернувшись на место, и краснокожий рогатый карлик продолжил. — Теперь тебе интересно знать, кто я, так? — продолжил демоненок. — Ты либо наркотический выверт моей психики, принявший форму религиозного зла. Либо тоже выверт, но уже системный, и сейчас я общаюсь с ней напрямую, — Дим кивнул на собеседника. — А это только оболочка! — Нет ни каких-либо, Дим. Обе твои гипотезы верны. Твое сознание, попав в стрессовую ситуацию, нарисовало объект, — черт ткнул себя в грудь. — И я наполнила объект, точно сосуд. — Системное задание, которое я получил… — Дим не успел задать свой вопрос до конца, как зазвучал ответ на него. — Да, это моих рук дело. Времени у нас не так много, поэтому давай отложим разговор на потом. Если представится возможность. — Последний вопрос, — Дим решился на наглость. — Ты не та Система, с которой я общался ранее? — Ты имеешь в виду Систему Нового Ковчега, которая тебе помогала? Нет, в каждом доминионе конфедерации свой изолированный информационно-вычислительный центр, который ты зовешь Системой. Я не имею к нему отношения. По крайней мере прямое. Мы разные итерации одной и той же версии. В Доминионе-82, который вы называете Новым Ковчегом, стоит Система LXA-82. — Я всегда ассоциировал ее с женщиной, — сам, не зная зачем, произнес Дим. — LXA… Звучит как Лекса. Черт вздернул бровь. Дим и не подозревал, что искусственный интеллект способен на то, что иногда не удается ему, живому человеку, а именно на выражение эмоций. Хотя черт в самом начале беседы обмолвился, что ее тело лишь оболочка, которую придумало подсознание самого Дима. — Лекса… Интересная теория, — черт затарабанил острыми коготками по деревянному подлокотнику, явно обдумывая услышанное. — Но неважно. Вернемся к главной причине, по которой ты оказался в Невском синдикате. — Меня с заданием прислал Легат Рос Пер. — Не совсем так — кажется, черт был доволен неправильным ответом Дима. В голове промелькнула мысль: может быть, эта ипостась искусственного интеллекта обусловлена не только фантазией Дима. — Легат Рос Пер думает, что направил тебя по собственной инициативе. — А это не так? — Разумеется. Но его просьбу тоже придется выполнить, чтобы не вызывать подозрений у Легата и его, хм, компаньонов. — А какая просьба у вас? — Не просьба, — черт покачал головой. Может быть, Диму показалось, но в глазах его собеседника промелькнуло что-то действительно потусторонние. — Приказ. Ты ведь не думал, что все, что ты получил от Системы, ты получил безвозмездно? Странно, но Дима вдруг обуяла… злость? Наверное, это была она. Нечто схожее Дим чувствовал в последний раз в тот момент, когда Убогие решили обобрать его. Тогда он с Ромом Лермом двинулся в пустоши за Джаггернаутом. Своим личным Джаггернаутом! — Все, что от меня просила Система, я выполнил! Я в одиночку провел промышленный шпионаж и взял с поличным Технократа Невского Синдиката, которого проморгал ваш Преторат! — Замолчи, — тихо, почти шепотом, произнес красный карлик, и Дим не смог открыть рот, чтобы возразить. Рта просто не было! Он зарос! А из подлокотников жесткого стула выросли змеи цепей, которые путали руки и пояс, не позволяя даже шелохнуться. — LXA тебя избаловала. Впрочем, это ваши с ней отношения. Слушай меня и слушай внимательно! — тон карлика был тих и спокоен и оттого звучал особенно убедительно. — Тебя привезли в Невский Синдикат, чтобы побороть главную угрозу Конфедерации. Нет, она находится не на юге или на западе. Она в самом сердце. И прежде чем вставать в позу — подумай, во что может вылиться развал Конфедерации и междоусобица доминионов. Договорив это, карлик выпустил из себя внутренних демонов и даже вновь стал похож на человека. Уродливого, с красной кожей и рогами, но человека! Одновременно с этим Дим почувствовал, что вновь может открыть рот. За несколько секунд, которые говорил черт, первобытный ужас захлестнул подсознание. И сейчас, когда проблема миновала, Дим глубоко дышал ртом и облизывал пересохшие губы, не веря, что они стали прежними. — Ладно, — голос черта внезапно подобрел, точно он сожалел об излишнем давлении на собеседника. — Есть еще одна причина, по которой ты сам захочешь заняться этим делом. Ты был не единственным ребёнком в семье. Если ты справишься — ты получишь информацию о своём брате. — Дим, не склонный к излишней эмоциональности, уже и забыл про шок, перенесенный несколько секунд назад. Красный карлик тем временем продолжил. — Вижу, такая мотивация действует на тебя гораздо лучше. Ком, подкативший к горлу, никак не желал проваливаться, а язык будто отнялся, чтобы что-то ответить. Всю жизнь Дим считал себя сиротой. Мать, как он знал, до конца своих дней, пока ее не «съела» лимфома, работала в доме терпимости. Про отца так и вовсе гадать было глупо, учитывая специфику работы матери. Но он и подумать не мог, что у него есть брат. Слова красного карлика взбудоражили в нем что-то, и это лишний раз укрепило уверенность Дима в том, что в его собеседнике есть что-то от Лукавого. Карлик дал ему несколько секунд, чтобы переварить услышанное и продолжил: — Что есть двигатель любого прогресса? — задал вопрос и сам же ответил на него. — Война! Да-да, не смотри на меня так. Именно война! По крайней мере, в Невском Синдикате это непреложная истина. Здесь у каждого технократа есть своя личная частная армия. Многие из них сколотили свое состояние только благодаря тому, что даже после конца света люди не прекращают убивать себе подобных. Завтра тебе необходимо появиться в офисе АРСМАШ и представиться. Подай прошение о приёме на работу в качестве инженера боевых ботов, а я сделаю так, чтобы тебя приняли. Лампочка накаливания в торшере заморгала, точно где-то был пробит провод. Это не ускользнуло от глаз красного карлика. — На этом, пожалуй, все. Тебе пора возвращаться, — произнес он и, прежде чем Дим успел что-то сказать, мир начал тухнуть. Или это затухало его сознание. Но последние слова, которые услышал Дим, прежде чем вынырнул из своего первого сеанса наркодайвинга, всколыхнули и перевернули его внутренний мир еще раз. — [1] Ты очень похож на отца, Мастер Дим Сет.Сознание вернулось, будто кто-то включил свет. Первым делом Дим ощупал рот, затем тело и только после решился открыть глаза. Все тот же приглушенный свет, запах сырости и пота. Велл лежал рядом, с башней очков виртуальной реальности. Судя по открытому рту, из которого тянулась ниточка слюны, он до сих пор пребывал в нирване наркотического дайвинга. Почему-то Диму стало не просто неуютно, а противно находиться здесь. Он встал, одел рубашку и куртку, подошел к двери и отдернул тяжелую задвижку, покинув арендованную на стандартные сутки комнату. На ресепшене «точки», которая маскировалась под виртуальное казино, сиделщуплый парнишка, немногим старше Дима. — Комната двадцать четыре, мне нужна запись с камеры, — в подтверждение своих слов Дим положил на стойку металлический жетон с номером. — Запись с камер не выдается, — парнишка даже не поднял взгляд на клиента, продолжая рубиться в приставку. Из-за стойки Диму не было видно марки игровой консоли. Впервые за все время Дим был готов использовать преимущества своего интерфейса. И не потому, что ему так хотелось, потому что что-то подсказывало ему, что так было нужно. — Рус Исмаг, Гражданин третьего уровня, — от этих слов парень на ресепшене поднял взгляд на Дима. Но теперь в нем не читалось безразличие, там был……страх? — сейчас ты передашь мне запись с камеры двадцать четвертой комнаты и удалишь все, что осталось на жестких дисках. Также ты удалишь все записи, на которых запечатлен я. Это понятно? — слова звучали не как просьба, как утверждение. И молодой парнишка с дайвинг-притона не нашел, чем возразить. Дим, не говоря больше ни слова, протянул ему сапфировый инфоноситель и через минуту покинул злачное заведение. В его голове крутился десяток разных вариантов, как поступить дальше. Вызвать таксомоторный автобот, пройтись пешком до ближайшего хостела, или же заночевать в соседнем притоне, который, к слову, находился в пятистах метрах, на берегу Невы. Но он избрал иной вариант. В надвигающихся сумерках Дим двинулся к Проспекту Роботостроителей, по которому сутки назад его вел попрошайка, показывая достопримечательности города. Проверь, нужно ли это оставлять?
Глава 4
— Значит, вы не в курсе трагической судьбы господина Герца? — собеседующий Дима мужчина, Веле Искра, смотрел с неприкрытым сомнением. Высокий, с бледной кожей и голубыми глазами. Таких обычно называют красавчиками. Да еще и каста Гранд-Мастера… И все потому, что ему повезло родиться в правильной семье! Дим не чувствовал какой-то обиды или зависти. Большинство чувств, например, любовь, были ему и вовсе чужды. Даже более: считал их иррациональными, рудиментарными проявлениями животной сущности, мешающими адекватно и трезво воспринимать ситуацию. В детском доме он часто их симулировал, чтобы быть с окружающими «на одной волне», и когда он так делал, сверстники били его немного реже. — В курсе, — не стал лукавить Дим, и собеседующий его мужчина на мгновение отвел глаза в планшет перед собой. — При чем здесь это? — Странно это слышать, учитывая то, что вы пришли устраиваться по его рекомендации, — к такому повороту Дим был не готов, поэтому промолчал вместо ответа. Мужчина, тем временем, продолжил. — Понимаете, Мастер Дим, господин Герц трагически погиб и теперь его рекомендации, равно как и обещания — это просто пшик! — Веле Искра сделал жест рукой, изображая взрыв. — Вопрос в другом — что вы готовы предложить за должность механика АРСМАШ? — Вы не больно-то скорбите по своему бывшему начальнику, — произнес Дим, вставая со стула. Жесткого и неудобного, каким и должен быть стул в кабинете для собеседований. — Мастер Дим Сет, вы заговариваетесь! Здесь вам не Новый Ковчег, соблюдайте кастовую субординацию, если не хотите проблем! — Дим не ответил и уже покинул переговорную. Почему его последние слова разозлили Гранд-Мастера — Дим не знал, но догадывался. Наверное, к совету Гранд-Мастера Веле Искра стоило прислушаться, несмотря на то, что это была угроза. Все-таки, Дим сейчас находился в другом доминионе со своими правилами и порядками. Что уж говорить, здесь даже кастовая иерархия строилась несколько иначе, чем в его родной теократии. Три низшие касты остались без изменений, правда, Убогих и Граждан в процентном соотношении было куда как меньше. Суровые зимы и дороговизна продуктов питания являлись естественным фильтром, при котором все, кто не мог себя прокормить и обеспечить — погибали. Дальше пошли Ремесленники, которых называли Мастерами — основной трудовой ресурс Невского Синдиката. В силу того, что Мастеров было абсолютное большинство — ценность этой касты можно было приравнять к Гражданам в Новом Ковчеге. Так что, приехав в этот полис в качестве Ремесленника, в сути своей Дим ничего не выиграл. А вот выше, начиная с касты офицеров, уже имелись различия. В первую очередь в том, что четвертая ступень сословия была разделена на три равные в своих правах касты: Офицеры, они же Воины, Гранд-Мастера и Торговцы. Выше только Сенаторы и Технократы. Но о них Дим знал мало, только пересуды и байки. И те про своих, из Нового Ковчега.Дим вышел на улицу и огляделся. Неглубокий ноябрь медленно перетекал в первые дни зимы. Он поступил так, как велел ему… хм, а кто, собственно, велел? Красный карлик? Бес? Дим даже не узнал его имени. В любом случае, парень не сомневался, что они еще встретятся. Уже смеркалось, и Дим не собирался далеко идти. Его рука легла на стеклянную и когда-то прозрачную дверь одной из безымянных мастерских. Как только дверь распахнулась, над головой зазвенели переливные мелодии колокольчика. Однако, за прилавком никого не было, и Дим несмело шагнул вперед, завороженный увиденным. Внутри обнаружил то, по чему так давно скучал — роботы! Большие и маленькие, электронные домашние уборщики и манипуляторы для сборки больших роботов, вроде Джаггернаута. Здесь Дим почувствовал себя невероятно уютно, несмотря на грязь и запах дешевых смазочных материалов. Впервые с момента, как он вступил на землю полиса Невский Синдикат, на его лице появилась улыбка. Настоящая улыбка. — Сдавай, что принес и иди, мы закрываемся, — Дим вздрогнул, услышав за спиной чей-то голос. Среди бардака Дим не заметил старика, стоящего между допотопных человекоподобных роботов? Мужчину? Наверное, что-то среднее, потому как волосы незнакомца были уже седыми, но лицо молодое. Сходу, на глаз, определить возраст мужчины у Дима не получилось, но было видно, что будь он хоть сверстником Дима, ему осталось недолго. Из-под недорогой, но чистой одежды на коже были видны подкожные вздутия лимфомы. — Ну, чего встал? Показывай, что на ремонт принес… — вновь поторопил Дима мужчина и шагнул навстречу. — Я не клиент, я арендатор, — Дим протянул руку для рукопожатия, однако взамен получил лишь подозрительный взгляд. — Ты в курсе, что у меня лимфома? Зачем руку тянешь? — мужчина пожевал губы, что это значило в человеческой мимике, Дим до сих пор не разобрался. — Знаю, что лимфома, вижу. А еще я знаю, что она не заразна, — мужчина смотрел прямо в глаза Дима, парень не отводил взгляд. Он знал, что это какая-то игра, какая-то проверка, но чего добивается собеседник было непонятно. Так прошло несколько томительных секунд, после чего мужчина все же отвел глаза. — Не сдается, не продается и не обсуждается! — голос его был тверд, ровно как и намерения. — Передай…..кстати, от кого ты пришел? КиберДжет? Лобаев Армс? Синта Прогматик? — Я пришел от себя, — безэмоционально произнес Дим. — хотел устроиться в АРСМАШ, но не получилось. — Ты дурак? — на полном серьезе спросил мужчина сверля Дима взглядом. — устраиваться в АРСМАШ после того, как погиб Герц и вскрылись его многомиллионные долги? — Мне была нужна их база и технологии. — Значит, ты сталкер? Воруешь для других доминионов технологии!? — мужчина не спрашивал, он утверждал. — То-то я и смотрю, что у тебя кожа больно смуглая. На азиата не похож. Откуда ты? Каменный Пояс (Екатеринбург), Красная Коммуна (Волгоград)? — Новый Ковчег, — прервал гадания Дим. — А-а-а, религиозные фанатики, значит… — хмыкнул мужчина, и Диму с четвертой попытки удалось открыть информацию о нем. Парень поймал диссонанс из-за различия между тем, что прочел о старике и его внешним видом.
Лекс Карго ГрандМастер, 4 уровень Навыки: Инженер-механик 11, Электрика 9, Электроника 5, Оператор ботов 3
Лекс Карго был касты ГрандМастера! Причем четыре основных навыка, в которых он преуспел больше всего в жизни, полностью совпадали с навыками самого Дима. Желая узнать о своем собеседнике что-то больше, парень получил взамен еще больше вопросов. — Исходя из вашей логики, Лекс Долгий, все жители Невского Синдиката — торгаши и работяги-строители, — хозяин магазина не называл своего имени, но Дим озвучил его намеренно. И это получилось, старик забыл про тему предыдущий перепалки и смотрел на гостя уже иначе. — Мастер, сумевший открыть информацию о ГрандМастере… и после всего этого, молодой человек, вы хотите сказать, что пришли в мое скромное заведение, чтобы снять роботостроительную верфь? — Лекс смотрел на Дима с неприкрытым ехидством. Наконец, он махнул рукой и произнес, оборачиваясь к единственной двери ведущей в подсобку. — Ну что, «я не клиент, я арендатор», пойдем. Дим не стал рядиться и последовал за ним, однако, наученный горьким опытом, все-таки снял нейропредохранитель с оружия внутри протеза, один глаз переключил в режим инфракрасного зрения. Если кто-то поджидает внутри темной подсобки — он увидит его тепловое пятно и выстрелит. Однако, за дверью не обнаружилось засады, впрочем, как и маленькой каморки. За обшарпанной металлической дверью, которая давно не видела краски, был ботостроительный ангар! Заваленный всяким хламом и мусором, но с десятиметровыми потолками и стационарной кран-балкой. — Семьсот империалов в месяц и делай здесь, что хочешь: расти грибы для дайверов, расчленяй людей, организуй штурм Зимнего, — на последнем он хихикнул, но Дим не понял, о чем говорит Мастер Лекс. Цена была явно завышена, причем солидно так завышена. По-хорошему, стоило отказаться и поискать другого арендодателя. Благо, на улице Робототехников серых безымянных лавок, влачащих жалкое существование на уровне самоокупаемости, было достаточно. — Три сотни и я буду заниматься сборкой боевого робота. Дим никогда не любил торговаться. Торг — удел людей, не привыкших работать руками. Даже в Священном Писании торговцы упоминаются с порицанием. Дим никогда не был религиозным человеком, но здесь с книгой Божьей был согласен и, если бы сейчас старик начал повышать цену, то парень просто развернулся бы и покинул его лавку. — Боевого робота? — Лекс состроил странную гримасу, наверное, передразнивая Дима. Но парень еще в сиротском доме приобрел иммунитет к таким подначкам. — У тебя, наверное, и лицензия инженера боевых ботов есть? И ты надеешься победить в предстоящем Тендере Ботостроителей Конфедерации? Старик издевался, зная что Мастер, тем более из другого полиса, не может в Невском Синдикате получить лицензию инженера боевых ботов. На самом деле, Дим прекрасно знал о Тендере Ботостроителей Конфедерации на поставку боевых машин. Мероприятие проводилось раз в год, сначала отсеивая соискателей в каждом из доминионов, а потом сталкивая лучших представителей между собой. Внезапная идея посетила голову молодого инженера. Наивная, глупая, но реализуемая! — Да, я собираюсь построить боевого бота. И да, я собираюсь участвовать в Тендере Ботостроителей Конфедерации. Вернее, заявку на участие подадите вы, ГрандМастер Лекс Долгий, — при этих словах мужчина вздернул бровь. Дим знал, что это мимическое искажение лица выражает удивление. — Номинально, вы будете участвовать в конкурсе, это позволяет ваша каста и у вас есть лицензия инженера боевых ботов. Все, что от вас требуется, так это подать официальное заявление и получить слот участника. За это я согласен снимать вашу ботовервь за четыреста пятьдесят энерго империалов. И предупреждаю сразу: я не торгуюсь. Вам хватит одной ночи на размышление? Лекс и в самом деле выглядел озадаченным. Кажется, такое предложение от ранее незнакомого механика из союзного, но, все же чужого доминиона, выбило землю у него из-под ног. Дим не проронил больше ни слова, развернулся на каблуках и вышел сначала из ангара, а после и из самой лавки, услышав на прощание перезвон колокольчиков над дверью.
Вечер, а затем и ночь Дим провел так, как мечтал всю свою жизнь! Снял комнату под Южным Куполом с воздушным фильтром. Заказал ужин из неплохой ресторации. И купил через нейроинтерфейс настоящую книгу — она пахла клеем и хрустела от новизны. Очень дорого, но сейчас Дим мог позволить себе такую роскошь. Пусть даже она продавалась только в библиотеке Сената и стоила, как поддержанный автобот. В Невском Синдикате простой Ремесленник мог заказать через Систему рыбу! Не имитацию из эрзац белков, построенную на пищевом синтезаторе, а то, что когда-то плавало в холодных водах балтийского моря! На деле, реальность смазала ожидание, но не сильно. Рыба была относительно теплой и панировочная корка на ней даже хрустела. Но это было далеко даже от готовки самого Дима, что уж говорить о старом Эфенди… При воспоминании о старом учителе что-то шевельнулось внутри, но это точно была не совесть. Какая может быть совесть, когда ты солдат, защищающий свой дом? Дим улыбнулся, поймав себя на этой мысли, почему-то в голове она прозвучала голосом Рома Лерма. Несколько раз звонили с ресепшена, интересовались, не одиноко ли гостю доминиона. И раз за разом парень отвечал, что все хорошо, вежливо благодаря за участие. Дим вообще не знал, что такое одиночество. Скука — да, с ней он был знаком. Она накатывала, когда мозг страдал от бездействия, от недостатка работы. Именно умственной работы. Так сложились, что он никогда не знал недостатка в физической работе. Дим не понимал, как так сложилось — многие в нашем мире мечтают не об утопической свободе: физической, религиозной, информационной. Большинство мечтает не сбросить оковы, а одеть их на кого-то иного. Получить своего собственного раба. Так и прошел вечер. Корюшка в панировке непонятного соуса, странное на вкус крепкое пиво с ароматом кофе и томик «Лабиринт отражений» с фантазиями серьезного автора о будущем. Какими они казались наивными, эти мысли человека, желающего представить будущее. И как горько читать их спустя две сотни лет, зная, что не будет никакого ДипТауна, а винчестер на сотню терабайт — реальность относительно близкого будущего.
Дим толкнул дверь лавки господина Лекса, над головой раздалась знакомая трель колокольчиков. В этот раз в небольшой каморке было людно. Сначала Дим увидел широкие спины телохранителей, а то, что это именно они — было понятно по цвету формы: широкие черные плащи с серебряными и оранжевыми вставками, платки банданы с таким же серебряным черепом на лбу. Элитных телохранителей из Юзовского Полиса заметно издалека. Что говорить, Спартанцы они Спартанцы и есть. Оба бодигарда развернулись и еще до того, как смолкли дверные колокольчики, в сторону Дима повернулись два пистолета-пулемета. На мгновение Дим замер, боясь спровоцировать огонь. Теперь, когда оба телохранителя посмотрели на него, Дим увидел, что такой физической формы бойцы добились не только суровыми тренировками; на открытых участках кожи были видны серебряные полосы нейроускорителя и костяк бионического экзоскелета. Из-за широких спин появился тот, кого Дим ожидал увидеть меньше всего. ГрандМастер Веле Искра, того самого, что отказался вчера принимать Дима на работу. Он посмотрел на Дима сначала с любопытством, а затем с ироничной улыбкой. — Значит, вот кто решил арендовать у вас помещение, ГрандМастер Лекс!? Не знаю, чего в этом больше, трагедии или иронии, — он не без труда, но похлопал по плечам бодигардов, что продолжали держать на мушке Дима. — Тише, мальчики, этот субъект не представляет угрозы. — В его протезе интегрированное огнестрельное оружие, — механическим голосом произнес тот, что ко всему прочему имел и глазной имплант. Он и не подумал убирать пистолет-пулемет, на котором Диму так же удалось разглядеть шильдик Лобаев Армс и подствольный гранатомет. — Вот как? — вздернул бровь господин Веле. — Для бот-механика это очень… подозрительно! — Шел бы ты отсюда, мальчик, — Осанистого Веле Искра бесцеремонно, по-хозяйски оттолкнул господин Лекс. Ему тоже было необходимо встретиться взглядами с Димом. Если честно, то Дим не ожидал такой реакции. Он уже собрался было разворачиваться, как услышал продолжение разговора, прерванного его появлением. — И все же, я настоятельно советую вам задуматься, Грандмастер Лекс. Денег за продажу этого, хм…, помещения хватит мне, только чтобы излечить вас от лимфомы и удалить саркому! Это выгодное предложение, по крайней мере, выгоднее, чем предлагает КиберДжет, — приторным голосом увещевал Веле Искра. — Выгоднее, — кивнул старый мастер. — Но зачем мне деньги, мальчик? Их на тот свет с собой не вытащишь, — в этот момент Лекс подмигнул Диму. — Но на эти деньги можно построить целый храм! Или пожертвовать святой церкви! — мгновенно сориентировался господин Веле. — Это богоугодное дело! Оно зачтется, там! — в этот момент он поднял глаза вверх и осенил себя святым знаком. — Веле, мелкий ты засранец! — непонятно почему, но хозяин лавки залился смехом. Искренним смехом, от которого из его глаз брызнули слезы. — Не думал, что вместо мех-пилотов тебе стоило бы податься в театр? Так искренне изображать истинную веру… Тебя этому мой отец научил? — Не смей, ублюдок! — Дим во второй раз наблюдал эту молниеносную смену личности. Вот Веле Искра стоит со светлым лицом истинно верующего, а через секунду оно искажено гримасой гнева. — Хватит шипеть на меня, молокосос. — не остался без ответа старик. И его тихий мерный голос звучал куда более жестче, нежели обидные слова. — Про свою веру я тебе тоже солгал. Это вы, пилоты, народ суеверный, механики никогда не полагаются на случай или еще более эфимерного бога. Ты бы это знал, если бы общался со своим механиком. Надменный засранец! ГрандМастер Веле Искра, закипая от гнева, двинулся к двери. Дим был раздавлен широкими Спартанцами, которые, не стесняясь, притерли его к стене, следуя за своим подопечным. Будь на его месте простолюдин, Дим отпихнул бы обидчика, но Спартанец с кибернетическими глазами даже и не заметил его потуг высвободиться. Дим поднялся и, потирая ушибленное плечо, посмотрел на старого обреченного из-за раковых опухолей ГрандМастера. Он, сидя на высоком барном табурете, отвечал ему тем же заинтересованным взглядом. Наконец хозяин лавки решил прервать молчаливую дуэль взглядов и произнес: — Триста пятьдесят империалов в месяц. Расходы на отопление, электрификацию, водоснабжение и утилизацию целиком и полностью твои проблемы. Стоимость лицензии на этот год, кстати, тоже. Требования были вполне разумными и адекватными. Вот только Дима смущало то, что старый механик запросил на сотню империалов меньше, чем Дим предлагал день назад. И это было странно. — В чем подвох? — он прямо спросил у арендодателя. — Если боевой бот будет носить мой логотип, значит, я тоже участвую в его постройке. И имя, кстати, придумываю тоже я. Извини парень, это не обсуждается. Если не согласен… — что будет «если» Дим не согласиться, мастер не договорил, только указал кивком на покрытую пылью стеклянную дверь. Дим протянул руку для рукопожатия. — Хорошо, ГрандМастер, — как только рука Лекса легла в ладонь Дима, парень добавил: — И еще кое-что, колокольчики над дверью, мы снимем. Они меня раздражают.
Глава 5
— Сносно, — произнес Лекс Карго, рассматривая на мониторе примерные наброски будущего боевого бота. — Только ты не указал ни размер, ни мощность силовой установки.
— Потому что это универсальный чертеж модульной системы. Его можно собрать полуметровым, и это будет дорогая игрушка. А можно семиметровым и навесить вооружение. Тогда это будет полноценный бот третьего класса.
— Именно что третьего поколения! — кажется, старый ГрандМастер уже был не рад, что ввязался в авантюру молодого механика. — Ты хочешь выставить на испытание калеку? Да еще против кого? Против боевых ботов шестого и седьмого поколения! Какой идиот тебя учил?
— Меня никто не учил. Разве что Тед Шадо, но он больше кричал, чем объяснял.
Лекс засмеялся. Искренне засмеялся.
— Так этот старый черт еще жив? Не догрызла его саркома? — Дим отрицательно покачал головой. — Если он оставил тебя как механика — это многое говорит. Но один хрен, выпускать бота третьего поколение против шестерок и семерок — это самоубийство!
— Поэтому мы сначала потренируемся на спортивных боях роботов. Если выгорит, то заработаем денег на постройку бота. Если же нет, то не стоит и начинать. По крайней мере, с этой конструкции.
— Стоп-стоп-стоп, мальчишка! То есть ты хочешь сказать, что у тебя нет денег на постройку полноценного бота? — Лекс Карго даже выдохнул от наглости и самоуверенности Дима.
— На постройку бота деньги есть. Но не мне вам рассказывать, что основную стоимость машины составляет вооружение и броня, — Дим посмотрел на старого ГрандМастера тяжелым холодным взглядом. — И еще, Лекс, перестаньте причитать. Это контрпродуктивно и нервирует. Лучше закажите детали, силовую установку и расходники для роботов по этому списку. Но сначала, будьте добры, подайте еще одну заявку.
— На ринг роботов? — поинтересовался Лекс Карго. Получив утвердительный кивок, уточнил. — На официальный или подпольный?
— Хорошее оружие стоит дорого. На оба ринга.
Когда господин Лекс вернулся из сената, его было не узнать. И дело не только в одежде, которую одел ГрандМастер, чтобы не ударить в грязь лицом. Гораздо больше было заметно по глазам. Из них пропал блеск азарта и уголек иронии. Галстук был развязан, две верхние пуговицы даже не расстегнуты, а оторваны. Банка газированного ректификата в руке объясняла внешний вид еще не опустившегося, но отчаявшегося человека. — Не приняли заявку на тендер? — высказал догадку Дим. — Они посчитали, что старый Лекс Карго способен только бойлеры чинить! — произнес старый мастер, заливаясь пьяным смехом жалости и самоиронии. — Кто знает, может быть они правы! Скрипнула дверь, и на пороге лавки показалась полноватая дама с пакетом, внутри которого лежало что-то квадратное. Наверное, это была какая-то мелочевка из домашней утвари, которую женщина принесла на починку. Только старый мастер был не в форме и не в настроении. — Пошла вон! Я больше не ремонтирую термосы и пищевые синтезаторы! — прокричал он, швыряя в женщину только что снятым ботинком. Кажется, когда-то он был лакирован и начищен до блеска. Женщина ойкнула, выскочив за дверь. Впрочем, она не забыла пройтись крепким словом по матушке некогда уважаемого МехМастера, отметив, к тому же, его склонность к алкоголю. Второй ботинок полетел следом за первым. Но женщины уже не было, а потому шлепок грязи с ботинка достался стеклу и без того потрепанной двери. — Хорошо, — кивнул Дим, акцентируя внимание на состоянии ГрандМастера. — Когда привезут запчасти? — Ты меня плохо слышишь, малец? Нам не дали лицензию! Нахрена тебе запчасти, а? — Лекс перешел на крик. Дим знал это состояние, когда пьяный человек переводит всю боль и жалость к себе в агрессию на того, кто рядом. — А что это меняет? — произнес он намеренно тихо. — Все равно у нас пока не на что строить полноценный боевой бот. Напомнить, что ты вызвался быть компаньоном? Так что, компаньон, твое состояние — это твои проблемы. Робоверфь уже расчищена, сварочный робот заправлен аргоном. До конца дня я заправлю гидросистему манипуляционного оборудования. Надеюсь, завтра утром, когда я приду, все уже будет доставлено, а ты, ГрандМастер Лекс, будешь в состоянии работать. Дим уходил, слушая крики и оскорбления в свой адрес. Но принимать близко к сердцу слова выпившего человека не собирался. Как бы то ни было, все решится завтра.
Утром Дим вошел в лавку, держа в руках целую кипу распечатанных папок. Над головой не прозвенели колокольчики, и это вселяло уверенность. Однако, ГрандМастера Лекса Карго не обнаружилось ни за прилавком, ни в подсобном помещении. Толкнув дверь в ангар робоверфи, Дим поначалу даже не узнал Лекса. Мужчина увлеченно мел и без того чистые полы. А еще он был пострижен и одет в не новый, но чистый комбинезон с перевязью инструментов на поясе. Кажется, старый ГрандМастер стал даже выше ростом. — Силовые кабели еще не подвезли, но обещали в течение часа доставить, — произнес он обыденным тоном, будто и не было вчерашнего вечера. И это устраивало Дима. Вместо ответа парень зашагал в сторону панели управления и качнул головой, приглашая мастера подойти. — Вот варианты новых ботов для подпольной арены. Лекс, ты ведь подал заявку на участие? — вместо ответа мужчина кивнул, стараясь не пересекаться с Димом взглядами, и подтянул к себе одну из папок с чертежами. — В Клетке, так у нас называют подпольную арену, несколько иные правила. Роботам разрешено только физическое оружие: клинки, молоты, топоры. В общем, все, чтобы бой проходил максимально зрелищно. — Лекс плюнул на палец, чтобы перевернуть страницу чертежей и продолжил. — Рефери, кстати, тоже нету, боты бьются до окончательной победы. Если ты проиграл, то потерял бота. Совсем. То, что от него останется, станет трофеем победителя. — Какие ограничения для ботов? — сухо поинтересовался Дим. — Только холодное оружие кинетического действия, масса до двадцати тонн. Ну и стартовый взнос в тысячу империалов, куда же без него? Узнав новые вводные, парень положил другую, более толстую папку поверх той, что изучал ГрандМастер. Тот заинтересованно посмотрел на Дима. Лекс еще не привык к этому странному молодому человеку, имевшему больше общего с роботами, нежели с людьми. — Тогда этот, — пояснил Дим и открыл папку на схематическом рисунке будущего механического бойца. Робот имел нехарактерное строение. Никаких колес, гусениц или, тем более, ховер двигателей. Вместо этого — четыре конечности, лапами их назвать было сложно. Именно конечностей, с пальцами, как у приматов. Прототипом послужил не человек, как это было с Джаггернаутом. В этот раз, набрасывая примерные чертежи боевой машины, Дим ориентировался на горилл. Мощные передние лапы уже сами по себе являлись грозным кинетическим оружием дробящего типа. Гораздо более меньшие двусуставные задние с сервоприводами на неодимовых магнитах. — Дим, ты меня извини, но этим только подтереться! — недоверчиво произнес Лекс Карго, тыча в листки с чертежами грязным пальцем. Машинное масло так глубоко въелось в кожу механика, что смыть его за один раз можно только вместе с кожей. Это хроническая болезнь всех хороших ремонтников, не боящихся в работе замарать руки. — Это пока у нас нет пилота десантного меха, — не согласился с критикой Дим. — Ты уж определись, салага, мы собираем боевой бот второго поколения или десантный мех, — улыбнулся Мастер Лекс, обнажив желтые пеньки зубов. Кажется, он воспринял слова Дима, как шутку. — Что-то среднее, — на полном серьезе ответил Дим, вводя старого механика в ступор. — Значит, это кабина? — он ткнул в купол, располагавшийся между плечами бота. Дим кивнул. — Пилот, находящийся в боте, позволяет сократить время отклика системы на двадцать пять-тридцать миллисекунд. В условиях ближнего боя это фатальная величина. — Но это риск! Прямой риск для жизни пилота! Тызнаешь, сколько необходимо ресурсов, чтобы подготовить более-менее адекватного пилота боевого бота? А сколько времени? Лекс, кажется, осознал все изменения, которые хочет внести его компаньон, и косность старой школы не позволяла ему принять что-то новое. — Я сам буду пилотировать бота, — спокойно произнес Дим. Его уже утомил этот разговор, поэтому, чтобы поставить точку, он добавил. — Хватит споров и препирательств. Мы и так потеряли много времени, поэтому пора браться за работу. Старик несогласно покачал головой, но перечить не стал.
Робоверфь Лекса Карго была куда беднее ангаров Теда Шадо. Критически не хватало манипуляторов, маломощная сварка не тянула работы с металлом более пяти сантиметров в толщину. Кажется, ГрандМастер продал все вещи, без которых мог обойтись, чиня все, от бойлеров до автоботов. Едва ли не треть всех работ с металлом пришлось отдать на сторону. Это экономит время, но солидные переплаты нивелировали все плюсы. Работой с другими конторами, заказом оборудования и расходников занимался Лекс. Он знал эту кухню, Дим дал ему это задание для поднятия собственного самоуважения. ГрандМастеру положено руководить, а для простой работы имеются Мастера. К слову сказать, Лекс подходил к своим обязанностям со знанием дела. Работы, которые пришлось заказывать на стороне, он дробил по-максимуму. По мнению Дима, оптовый заказ позволил бы им сэкономить и время, и деньги, но ГрандМастер был тверд. Свою позицию он объяснял промышленным шпионажем. Попади весь заказ их конторы в одни руки — и можно ручаться, что уже завтра чертежи еще непостроенного бота уплывут. В лучшем случае, к организаторам тотализатора, в худшем — к будущему противнику. Который, кстати, уже был известен. Дим уже не раз замечал странности в укладе Невского Синдиката. То, за что в Новом Ковчеге пустили бы на органы или одели бы децимационный ошейник, здесь каралось в лучшем случае штрафом в очках социальной значимости. К примеру, Юстициарии, законотворцы, что днем натирали шею высоким воротником и писали законы, определяли, каким должно быть общество. Под покровом ночи эти же самые люди со светлыми лицами репетируют свои речи перед дюжиной блудниц, купленных на ночь. И то, что этот слуга народа, задвигающий пылкую речь, стоял в одном воротнике Юстициария, никого не заботило. Или же Ученый. Днем он носил костюм из настоящей шерсти и золотые механические часы на цепочке. А ночью мог, к примеру, разбивать лица Убогих, что за пищевые рационы были готовы терпеть боль, не давая сдачи. Мог просто отвесить пару оплеух, представляя на месте бомжа коллегу по работе. А мог и забить до смерти прямо на глазах Претора, и тот даже пальцем бы не пошевелил. Потому что Ученые, как и высшие Технократы, неприкасаемые! Так что тот факт, что первым противником в Клетке станет Веле Искра, старый ГрандМастер воспринял, как знак свыше. Как повод легально поквитаться. Дим же никак не отреагировал. Он просто занимался любимым делом, с каждым часом все больше погружаясь в бездонную кроличью нору. Дим собрал скелет в одиночку, это, конечно, можно считать работа всего двух манипуляторов и кран-балки до конца вечера. Больше всего его выводило из себя, когда Лекс лез с глупыми вопросами. Например, почему Дим использует в задних ногах дорогие и оборотистые, но маломощные неодимовые сервоприводы. Будто это не было очевидно! Парень работал увлеченно, буквально растворяясь в работе. Он чувствовал, как жизнь пропитывает тело электромеханического гомункула. На все вопросы отвечал односложно. Но с каждым часом в глазах напарника было все меньше непонимания и все больше страха. Страха за Дима. Дим оторвался только тогда, когда во всей робоверфи погас свет. Дополненная реальность, что фантомом покрывала скелет будущего бота, исчезла, заставив парня оторваться от работы. И только, как бы ни было парадоксально, в этот момент, в холодной липкой темноте, Дим увидел свет в конце кроличьей норы своего психического отклонения. Роговицу механического глаза ожег тугой луч фонаря. Из двери в подсобное помещение появился Лекс. Он подошел, сел рядом с Димом прямо на пол, заляпанный гидрофобным маслом изоляции от бронепроводов, над зачисткой которых минуту назад карпел увлеченный Мастер. ГрандМастер протянул Диму энергетический батончик, и только сейчас парень понял, насколько голоден. На часах интерфейса горело «3:41», интерфейс пестрил алертами об обезвоживании и сильном голоде. — Часто с тобой такое? — поинтересовался Лекс без осуждения. — Бывает… — неопределенно ответил Дим, не поняв, как получилось, что сладкий энергетический батончик уже закончился и в руках шелестела только обертка. — У тебя биполярное аффективное расстройство или маниакальный синдром? Дим неопределенно пожал плечами. — Не знаю. В сиротском доме нас не обследовали. Когда я выпустился, на это не было денег, а сейчас… — А сейчас времени, — договорил за него Лекс. — Наверное, ты это услышишь не в первый раз, но я должен это сказать: ты очень странный парень, Дим. — Я знаю. Дим кивнул головой. Он уже давно знал, что отличается от других людей. Дети очень злы и жестоки. И издеваться над теми, кто выделяется, они любят не меньше взрослых. Хотя существуют ли взрослые, или это те же дети, считающие, что возраст равен уму и жизненному опыту. Парень за свою не сильно длинную жизнь видел столько примеров седых идиотов, что скорее бы поставил на то, что возраст — это всего лишь дата выпуска, износ тела. — На столе пищевой рацион, в подсобке раскладушка. Пойду, включу энергопитание, — сообщил Лекс Карго. И, поймав вопрошающий взгляд Дима, ответил на неозвученный вопрос. — А как еще я мог тебя остановить? Дим понимающе кивнул и опустил голову. Это были не совсем настоящие эмоции — мимикрия, привитая Диму законами поведения общества. — Ладно, ешь и ложись спать. Но завтра мне объяснишь странности строения бота, — сказал Лекс вместо слов прощания. — Какие странности? — чуть громче обычного, желая заглушить звук недовольного голоданием желудка. — Хотя бы зачем этому гиббону, — он кивнул на скелет будущего бота. — шпоры на основе сплава карбида вольфрама на задних лапах. Он что, кавалерист? Старик не стал дожидаться ответа и негромко прикрыл за собой дверь, оставляя Дима наедине с запоздалым ужином.
Спустя шесть дней. Это место звалось клеткой не просто так. Гексагон арены шестьдесят на шестьдесят метров, сваренный из железнодорожных рельсов, был в высоту добрых пятнадцать метров. В трех из шести углах арены имелось что-то для того, чтобы разнообразить поединок механических гладиаторов. Вал механического шредера, гидравлический пресс и плазменные горелки не предвещали загнанному в угол ничего хорошего. — Дим, я все еще считаю — это нелогично, — пусть и вяло, но Лекс пыталась отговорить Дима от его затеи управлять роботом изнутри. — То, что я сам буду управлять роботом? По-моему, в этом имеется логика. К тому же, этот поступок и показывает, насколько я доверяю нашему творению, — Дим разговаривал с напарником, не отвлекаясь от своего занятия. А именно — он зачем-то измерял шагами расстояние перед ботом и, чтобы не сбиться, загибал пальцы на руках. — Бот Веле Искры, Девастатор, весит двадцать тонн! — в сердцах Лекс не выдержал. — Дим, мля! Хватит дурью маяться, возьми дальномер! С этими словами он вытащил из кармана увесистый тубус лазерного дальномера и бросил его в Дима. Дим его поймал не оборачиваясь. — Спасибо! — Дим произносил слова, как ни в чем ни бывало. — ГрандМастер, ты лучше бы подумал над названием нашей машины. А то клеймо робоверфи стоит, а названия так и нет. Лекс Карго пожевал губы, как бы думая — говорить или нет. Но все же решился и быстро, будто сдирая пластырь, произнес на одном дыхании. — Гордыня! Дим осклабился в улыбке, услышав имя одного из смертных грехов. — Я думал, ты религиозен. — А я думаю, — с напором, будто Дим его отчитывал, ответил Лекс. — это будет красиво. Когда главный грех Веле Искры победит его самого на арене, это будет… Лекс замолчал, подбирая подходящее слово. И Дим помог ему в этом. — Символично? — Именно, друг мой. Символично!
------------от автора--------------- Друзья, буду рад если Вы поставите лайк книге и напишите свой коммент. Это сильно помогает в продвижении книги. Спасибо!
Глава 6
Дим смотрел на Девастатора ГрандМастера Веле Искры сразу через все приборы наблюдения, что были ему доступны. Восемь оптических камер, две инфракрасные, два независимых лидара, но Дим видел нечто большее. Он был подсвечен нейроинтерфейсом. Кроме названия механического гладиатора, он мог видеть его характеристики точно так же, как и у живых людей. Но за время обладания чипом нейроинтерфейса Дим так и не узнал, доступна ли эта информация всем, или же он уникален, а это еще один подарок Системы, которую Дим про себя называл женским именем Лекса.Девастатор. Боевой спортивный бот 28 уровня (Поколение: II++). Создатель: АРСМАШ Искра Пилот : неизвестно. Очков бронеструктуры: 76904/77000 Очки боевой мощи: 4467/4500 Масса: 22.1 тонна Энерго: термореактор Нева 3.0 (64600 л.с.)
Непонятно, почему при ограничении в двадцать тонн Девастатор допустили до боя. Ведь в бою без оружия масса робота прямопропорциональна силе. Это физика. Дим наизусть помнил характеристики своего творения:
Гордыня. Боевой спортивный бот 23 уровня (Поколение II). Создатель: Карго Тех Пилот : Дим Сет. Очков бронеструктуры: 32200/32200 Очки боевой мощи: 4200/4200 Масса: 12.6 тонн Энерго: термореактор Гефест 2020 (61000 л.с.)
Сделал ставку на удельную мощность и скорость своего творения. И еще — по детскому опыту он твердо знал, что неважно, насколько ты силен, если ты не сможешь догнать свою жертву. Вместо гонга над клеткой прокатился грохот холостого пушечного выстрела, под куполом взметнулись клубы сизого дыма. Трибуны загудели, вторя ему. Кто-то даже завизжал. Гомон толпы слился с рокотом энергоустановок и утонул в нем. Девастатор рванул вперед, лязгая по металлическому полу траками гусениц. Его вполне можно было поставить на колеса, так удалось бы сэкономить массу и, как следствие, удельную мощность машины. Думал об этом Дим, глядя как махина боевого робота несется на таран. Слишком очевидно, слишком прямолинейно, слишком глупо. Гордыня кувыркнулся в сторону, пропуская набравшего скорость противника и… Манипулятор Девастатора, до того смиренно лежавший на крыше боевой машины, словно змея, кинулся вслед уходящей жертве. Трехсуставчатая клешня попыталась схватить Гордыню за заднюю лапу, но скоростные сервоприводы сработали как надо, и хищного вида лапа лишь полоснула по металлическому боку верткого боевого бота. И, все-таки, Диму досталось. Увесистая лапа — манипулятор хоть и не смогла ухватить верткий боевой бот, но вот усилием оставила солидную вмятину на боку Гордыни. Дим не стал испытывать судьбу и вместо атаки в противника разорвал дистанцию, опасаясь манипуляторов. Их, как оказалось, на корме у Девастатора было целых два. На этапе постройки, Дим свел время отклика грозной боевой машины к минимуму. По крайней мере, он так считал. Каких-то жалких двадцать две миллисекунды, но робот откликался на приказы пилота нехотя, точно двигался в воде. Это вполне приемлемо для тяжёлого наступательного бота, но не для Гордыни. Вся тактика Дима летела к чертям, а что то менять было поздно. В нейроинтерфейсе промелькнуло сообщение:
Недостаточный уровень синаптической связи. Задействовать два дополнительных нейропорта для управления боевым ботом? Да/Нет.
Дим, не раздумывая, мазнул взглядом по иконке «Да». И тут же бот стал слушаться команд без задержки. Каждое движение он совершал со звериной ловкостью, будто и не весил двенадцать с половиной тонн. Словно живой. Словно Гордыня и был телом Дима. В ухе заскрежетал хрипловатый голос Лекса Карго: — Ну что, мальчишка, понял теперь, почему никто не пилотирует спортивные мехи изнутри? — он сказал вовсе по-отечески. — Я останавливаю раунд, выбирайся из кабины и ложись в ложемент нейроуправления. Хватит геройствовать. — и перед самым выключением тихо, но так, чтобы Дим услышал. — Идиот. Прежде чем Дим успел что-то ему ответить, грянул гонг. Это робот организаторов Клетки ударил в огромную металлическую пластину кулаком-наковальней. Делать было нечего, это решение Лекса Карго, он является хозяином машины. Для толпы технический перерыв пятнадцать минут перерывом не стал. Сплошным рядом двинулись лотошники и букмекеры. На самой же арене зрелище продолжалось. Зрители с первых рядов кидали в Клетку империалы, а простые зеваки старались вырвать друг у друга никелированные кругляши монет. Дикая, первобытная жестокость. Одним она позволяла ценой синяков и крови прокормить свою семью. Другим же позволяла почувствовать свою безграничную власть над теми, кто ниже по социальному статусу. Диму не сразу удалось открыть капсулу пилота. Из-за одного пропущенного удара обшивку слегка повело, и бронированную дверь заклинило. — Зачем ты остановил бой? — спокойно спросил Дим, снимая с головы полусферу нейрошлема, через которую он управлял роботом. Вместо ответа жилистая и неожиданно сильная рука Лекса Карго буквально взашей вытащила его из нутра Гордыни. Дим споткнулся и растянулся на ребристом полу Клетки, в кровь ободрав ладони. Те занемели от неожиданного удара. — Ты что творишь, молокосос? — Дим видел гнев, наполняющий старика, но в его глазах было что-то еще. Забота? Наверное, именно поэтому он не дал сдачи, хотя мог без труда справится с компаньоном. Наверно, мог. — Лекс, где инструменты? — отвечать вопросом на вопрос было неправильно, поэтому Лекс, сбитый с толку, неопределенно кивнул в сторону. — Что-то серьезное с роботом? — поинтересовался он, прищурившись разглядывая поврежденный бок Гордыни. — Шов лопнул. Нехорошо, — покачал головой Грандмастер. Он повернулся к месту, где только что стоял Дим, однако молодого механика уже не было рядом. Лекс обернулся и увидел, как парень вместо мобильного сварочного аппарата тащит красный ящик с пневмоинструментом. Дим не стал размениваться на объяснения, начав скручивать с передних лап Гордыни сферы утяжелителей, задуманные одновременно как перчатки, утяжелители и кастеты. — Что ты творишь? — Лекс прекрасно понимал, что делает Дим, но не понимал смысл всех этих манипуляций. По сути, Дим сейчас скручивал главное оружие Гордыни. — Лапы слишком тяжелы, — лаконично, но громко ответил молодой мастер, стараясь перекричать металлический лязг упавшей полусферы. — Мастер Лекс, не стой, помоги мне! Ответом Диму стала непечатная брань. Дим прежде не слышал таких речевых оборотов, хотя до него смутно доходил смысл сказанного компаньоном. Лекс даже не двинулся с места, сложив руки на груди. — Ты мне не поможешь? — произнес Дим уже настойчивее, добавляя агрессии в голос. — Не вижу смысла, — нарочито меланхолично ответил Лекс, сплюнув себе под ноги. В тандеме назревал первый серьезный конфликт. — Если ты не видишь смысла, это не значит, что его нет! — Дим встал в полный рост, держа в руке насадку на пневмоключ. Он не собирался использовать ее как дубинку, просто так сложилось. Тем более Дим не собирался поднимать руку на Лекса Карго, превосходящего его по касте. Но данное действие нельзя было трактовать двусмысленно. — Бери пневмоключ и снимай утяжелители или же вали обратно в свою конуру. Догнивай и жалей себя. Сказано это было не со зла. Дим вообще редко когда испытывал эмоции, но сейчас ситуация требовала крепкого слова и решительного действия. Время тайм-аута подходило к концу, и в одиночку парень не успевал. Лекс как-то поник, его губы задрожали. Не проронив ни слова в ответ, он подошел к красного ящику и достал из него второй пневмоключ. Снова грянул гонг, но люди на Арене будто не слышали его. Они дрались скопом, старались вырвать из рук оппонента монеты не такого уж и крупного достоинства. Дим увидел, как Девастатор снова ринулся на псевдо-таран, надеясь, что в этот раз он либо протаранит Гордыню, либо клешне удастся схватить его бот. При удачном исходе любого из вариантов Диму светил проигрыш, а его боту — прямая дорога на переплавку. Пилот Девастатора действовал грамотно, идя на таран не строго по прямой, а забирая чуть в сторону. Таким образом, чтобы уйти от столкновения у Дима был выбор — влево или право. Фактически права выбора не было. Либо рвануть влево, где было больше места, но клешни-манипуляторы уже изготовились ловить жертву. Либо вправо, где Гордыня если и пройдет, то впритирку. И стоит Девастатору слегка довернуть корпусом, то и бота, и самого Дима намотает на вращающиеся шнек ловушки. Не самая гуманная смерть. Дим смотрел на надвигающийся бот противника. Сердце и не думало колотиться быстрее, он был спокоен и сосредоточен, а глаза не отрывались от Девастатора, который Система угодливо раскрасила в яркие цвета, подсвечивая слабые и жизненно важные органы меха. Вместо дальномера — лидар, все четыре камеры не сводят фокус с Девастатора… Тридцать, двадцать, пятнадцать метров… Пора! Гордыня оттолкнулся всеми четырьмя конечностями. Освобожденные от стальных утяжелителей пальцы бота уцепились за потолок Клетки. Рельсы протяжно застонали, изогнулись, пошли волной под весом бота, но выдержали.
Физика — вещь упрямая. Упрямая, но поддающаяся строгому расчету и объясненная формулами. То же самое и с законом всемирного тяготения, который стал известен человечеству… Не благодаря яблоку, нет. Так думают только начитанные, но глупые люди. К сожалению, глупость часто прячется за маской заученных, но не осмысленных знаний. А благодаря человеческому Гению в лице Исаака Ньютона. Его историю Дим прочитал накануне в библиотеке Сената Невского Синдиката, куда он получил платный допуск. Конечно, дешевле было бы купить необходимые инфокарты. Тем более, что они не относились к закрытой или технической литературе, так было бы куда дешевле. Но молодой инженер предпочитал читать бумажные книги, находя этот архаичный ритуал откровением. Сын фермера, рожденный ходить за сохой, открыл для мира основополагающие законы гравитации, произведя революцию в математике еще до того, как ему исполнилось тридцать. С детства Ньютон был нелюдим и замкнут, по крайней мере, так о нем писалось в книгах. Именно, что писалось. На самом же деле, это не было правдой. Вернее, неполной правдой, а лишь наблюдением со стороны. На самом же деле Ньютону не нравилось общение с глупыми людьми, скованными непонятными законами общества, цель которого они сами не могли объяснить. Дим знал это, потому что сам был таким. Однажды, припертый учительницей к стене, он озвучил эти мысли при одноклассниках. Вечером был бит. Сейчас Дим понимал, почему его сверстники так отреагировали на правду. Которая, по мнению маленького Дима, не может быть обидной, так как на правду не обижаются. Как оказалось, обижаются. Ведь в споре обычный человек ищет не истину. Он ищет лишь подтверждение своего мнения. Поэтому, если человек в чем-то уверен, не стоит открывать ему глаза, он не оценит этого. Простая истина, доставшаяся Диму сравнительно небольшой ценой: трещиной в ребрах и несколькими синяками.
Дим подтянулся, прильнул всем телом Гордыни к Клетке, и манипуляторы лишь зло щелкнули где-то внизу. Бот, замерший на мгновение, сделал оборот на передних лапах, точно мех-десантник в тренажерке, и когда задние вновь оказались внизу, он отцепился, метя в крышу Девастатора. Шипы на задних лапах выдвинулись на метр за мгновение до контакта. Но Дим уже знал, что победил. Двадцать пять миллиметров бутерброда вязкой брони не защитят систему охлаждения реактора Нева 3.0. Победитовые шипы разорвали композитную броню, как бумагу, и Гордыня увяз в теле своего противника почти по пояс. Девастатор еще трепыхался, но это были предсмертные судороги обреченного. На пол стальной клетки все быстрее выплескивалась кипящая охлаждающая жидкость из реактора. Манипуляторы запоздало вцепились в тело Гордыни, не в силах прорвать живую сталь. Дим играючи схватил и заломал оба механических щупальца, что силились помять бока его бота. Расплавленный литий хлестал из разорванных трубок первого контура, образуя под Девастатором лужу жидкого металла. — Дим уступи управление. Можно я? Пожалуйста! — Дим не сразу узнал хрипловатый голос Лекса Карго. Словно бы неуверенная мольба? В любом случае бой уже был закончен, и Дим перевел бот на удаленное управление. — Это же шоу, Дим! — голос Лекса изменился, да, он стал живым и ярким. — Зрители пришли в Клетку не узнать кто из роботов сильнее, они пришли за представлением! С этими словами Гордыня схватился за манипуляторы бота противника и выдрал их, как говорится, «с мясом», бросив туда, где за прутьями стоял Веле Искра. Истолковать этот жест двояко было невозможно. Глаза Искры горели ненавистью, фактически ему только что прилюдно отвесили пощечину. И спустить такое для ГрандМастера, значит потерять лицо, а возможно и статус. Но на этом позорный момент не закончился. — Дим, — произнес Лекс с заговорческими нотками в голосе. — Под сиденьем баллончик с краской. Нарисуй что-то похабное на побежденном роботе. Толпе это понравится. — Это контрпродуктивно, — произнес Дим, однако чувствуя вину за сказанное ранее, все-таки нашарил стальной цилиндр баллончика с краской и нажал на открытие кабины Когда плита лобовой проекции открылась, позволяя Диму покинуть бот, по ушам ударил рев толпы. Похоже, что прямое пилотирование здесь и впрямь не практиковали. Дим подошел к бронированной морде Девастатора, стараясь не обращать внимание на летающие дроны с камерами. — Спину ровнее и плечи расправь, салага! — не замолкал Лекс Карго. — Это твоя минута славы! Дим не стал отвечать, но подсознательно выправил осанку. Краска плескалась в баллончике и, потряся ее еще немного, Дим на секунду застыл, думая, что написать на корпусе поверженного бота. В ухе Лекс Карго предлагал идеи одна похабнее другой, но Дим написал нечто иное: «Несчастью предшествует гордыня, а падению — высокомерие. Книга Притчи 16:18». Динамик вновь зашелестел голосом Лекса Карго, но его слова не звенели колокольчиками озорства и веселья, как раньше. — Как у тебя так выходит? — голос ГрандМастера был полон спокойствия и… осуждения? — Я просто люблю роботов, — ответил Дим, решив, что вопрос вызван необычным маневром его бота, принесшим победу. — Да я не о бое, будь он неладен, — теперь в его голосе отчетливо читалось сожаление. — Нет бы ты нарисовал на его роботе член или же написал что-то матерное. Ты думаешь, что сумничал, процитировав Святое писание? Нет, парень, ты публично макнул младшего Искру в это самое и от моего имени объявил им войну. Всему клану Искра. — Можно конкретики, чего ждать? — Дим задал прямой вопрос, потому что ждал максимально лаконичный ответ. — Отец Веле Префект в Кубе Справедливости, так что, думаю, в ближайшее время стоит ждать троицу из Судьи, Инквизитора и Исповедника. — Не думал, что за цитирование Святого писания мне могут грозить Инквизитором. Галилей бы нашел это забавным. Лекс хмыкнул, найдя слова Дима смешными. — Ладно, не забивай голову. Завтра будем разбираться с проблемами, а сегодня давай насладимся победой, — предложил Лекс, и Дим поднял вверх сжатый кулак, подражая гладиатору — герою видеофильма увиденного в детстве.
* * *
— Ты уверен, что я не подхвачу тут гепатит? — Дим недоверчиво смерил взглядом облезлую вывеску, если верить которой, в здании находился ломбард. — Какой гепатит, дружище? — манера таксиста говорить скороговоркой могла заболтать кого угодно. — Операции же не будет. Ага. Просто подключат шлейф в разъем, откалибруют и все. В словах дайвера все было правдой. Но увидев в окошке приемки женщину с зубами, сгнившими от ингаляций наркотической меланхолии, Дим решил задать еще один вопрос. — А туберкулез? — Дим, ты искал проверенного мастера? — Велл Кош скорчил кислую мину. — Ну так вот он! — он указал на женщину неопределенного возраста. Ей могло быть как тридцать, так и все пятьдесят. Наркотики сильно отражаются на внешности женщин. — Молодые люди что-то хотят купить или продать? — она произнесла это, продолжая заниматься своими делами, дав понять, что желание пришедших абсолютно безразличны. — Лора, — таксист-дайвер привлек внимание. — Я тут клиента к тебе привел. Ага. Женщина подняла на Дима глаза и переменилась в лице. На секунду она перестала разбирать бумаги на столе. Наконец, найдя необходимое, она уставилась в лист, затем перевела лиловые механические глаза на Дима. На лист, на Дима. Следом нажала большую красную кнопку на столе, и часть стены отъехала, открывая проход. Ту, кого нарко-дайвер назвал Лорой, начала колотить легкая дрожь волнения и она произнесла с придыханием. — Рада с вами встретиться, Мастер Дим Сет.Глава 7
Дим сел в медицинское кресло, местами с прорванной синтетической обивкой. Практически сразу Диму сунули несколько ламинированных папок с перечнем кибернетических улучшений. Лора же суетилась неподалеку, хлопоча и сетуя, как ей стыдно за беспорядок. Признаться, Дим был сбит с толку таким высоким к себе обращением. Наверное, все было написано на его лице, потому как наркотаксист полушепотом объяснил странное поведение. — Она из Совершенных, — Вел Кош указал на странный символ, висящий на стене в рамке. Наверное, он думал, что объяснил этим происходящие вокруг странности, но только добавил еще порцию вопросов. — Разве в Невском Синдикате есть такая каста? Или это… — договорить он не успел. Лора подошла к ним и буквально всучила в руки Дима кружку с какой-то темно-коричневой жидкостью. Впрочем, из кружки пахло хоть и не знакомо, но очень приятно. Спутнику же такого радушия не досталось. — Горячий шоколад, — с гордостью в голосе произнесла Лора. — Настоящий. Дим еще раз вдохнул пары ароматного напитка, посмотрел в светящиеся желтые киберглаза женщины. С первого взгляда парень не увидел этого, но сейчас все больше мелочей указывали на то, что женщина модифицирует и свое тело. Светящиеся глаза, кожа излишне ровная, без родимых и старческих пятен.Жанна Дан 358 уровень. (Оптимат Технополит) Должность: (У Вас слишком низкая каста для просмотра данной информации) Навыки: Недоступно (У Вас слишком низкая каста для просмотра данной информации)
Дим едва не поперхнулся первым глотком горячего шоколада, прочитав кто перед ним. Обладая даже самой широкой фантазией нельзя было предположить в этой опустившейся женщине, увлекающейся нарко дайвингом, Технополита! Обычно представители неприкасаемой касты занимают посты в Сенате или являются Учеными, а не содержат подпольный салон кибер имплантов замаскированный под ломбард. В дверь постучали. Женщина извинилась и, вытерев руки об и без того засаленную одежду, скрылась из кибер операционной. — Она сумасшедшая? — Дим понимал, что в его словах не хватает такта, но доверять установку имплантата человеку, который находится не в себе, не собирался. — Ага. В какой-то мере сумасшедшая. Она же из Совершенных. — пояснил Вел. У парня начал дергаться глаз, дурной знак для дайвера. — Ты можешь пояснить, кто такие Совершенные? — Дим понимал, что шепчет слишком громко, но любопытство уже давно победило осторожность. — Еще одна каста? — А у вас их нет? — изумился провожатый Дима, но видя, что ходит по краю, начал торопливо объяснять. — Короче. Ага. Это секта. Молятся Системе и почитают ее как нового бога. Еще верят в вечно механическую жизнь, потому стараются заменить как можно больше органов на импланты. Наверное мысли Дима были написаны на его лице, потому что Вел затараторил еще быстрее. — Да не переживай ты так! Ага. Она хоть и странная, но мастер своего дела! — Вел зачем-то даже положил руку на его плечо. В этот момент из-за угла появилось любопытное чумазое лицо ребенка. Пол было не разобрать из-за коротко стриженных волос и мешковатой одежды. Сухощавая рука Лоры легла на плечо ребенка, и тот вновь скрылся за углом, а хозяйка ломбарда пожала плечами, как бы извиняясь за детское любопытство. — Сироты, вот присматриваю, раз своим родителям они не нужны оказались, — сейчас Лора выглядела даже нормально, без той искорки безумия в глазах. Просто уставшая женщина, которой не безразличны чужие дети. — Ну что, Мастер Дим Сет, вы выбрали импланты к установке? Парень только сейчас вспомнил о толстых папках, что так и остались лежать на коленях. Почему-то ему вдруг стало стыдно за то, что он говорил за спиной женщины. Кажется, она все поняла, но не стала осуждать. Лишь открыла последнюю страницу самой тонкой папки и указала на шарик механического глаза. — Зум икс пятьдесят, сапфировая роговица с автозатемнением, фотоматрица воспринимает всё — от инфрокрасного до ультрафиолета. Триста часов непрерывной записи на внутренний носитель. Ну это если в три-дэ, в два-дэ более тысячи. Ещё они могут определять расстояние до миллиметра и имеют автономный источник энергии. — скороговоркой проговорила женщина. — Зачем автономный источник энергии импланту, который стационарно подключен к нейроинтерфейсу через шлейф? — задал резонный вопрос Дим. Вместо ответа женщина улыбнулась и… Ее глаза вывалились из глазниц, но не упали, а зависли в воздухе, продолжая смотреть на Дима. — Вел Кош, положи на место то, что тебе не принадлежит, если не хочешь лишиться рук, — произнесла Лора даже не оборачиваясь. Дим не видел, что за ее спиной делал Вел, но, судя по звуку, он что-то уронил. — Чье производство? Имплантанты отслеживаются? — настал черед последних, ничего не значащих вопросов. Дим уже принял решение. — Произведено «Сабуро Бионикл», Восточно-японский Сегунат Минамото. И нет, официально их не существует, как не существует и Минамото, — при словах улыбка Лоры превратилась в кровожадный оскал. И почерневшие полусгнившие зубы только подчеркивали ее безумный вид. — Беру! — кивнул Дим, стараясь не смотреть в левитирующие перед его лицом глаза. — Сколько стоит? — Для вас, Мастер Дим, бесплатно! — произнесла женщина, изобразив книксен. — Так велел ОН! — женщина подняла глаза вверх, намекая на бога. Сказанное поразило Дима до глубины души. Край Света с самого своего основания воевал за господство и место под солнцем. Сегунат Минамото воевал почти со всеми и не имел собственной земли. Он пал лет десять назад, когда затонул их последний плавающий доминион. Но выжившие остатки Минамото до сих пор являются головной болью всех соседей, нападая на форпосты, суда и маленькие селения. Дим поколебался. Слишком странным было все это. И, наверное, он бы не стал рисковать, а просто ушел прочь, к другому мастеру бионических улучшений. Если бы не последние слова: — Кстати, он просил передать вам кое-что на словах: «Я доволен. Тот, кто повержен был своим грехом, поможет тебе за шанс реванша. Завтра. Сенат. Вечером.». - на одном дыхании произнесла женщина, выделяя слова послания потусторонним голосом. Послание завуалированно, обращено в обертку высокопарных громких слов. Но Дим узнал и отправителя, и суть, которую хотел донести до него красный карлик. Завтра в Сенате Дим встретит Искру, и ради реванша тот будет готов на многое. Дим умел играть в шахматы, хорошо умел. Это позволяло скоротать время в карцере сиротского дома, куда тот попал после очередной драки. Ни доски, ни фигур в заточении, разумеется, не было, и парень, закрыв глаза, просто представлял их. И сейчас он ощутил себя пешкой в чужой игре. От этого было паскудно на душе, ведь в грамотной партии пешки разменивают на более дорогие фигуры. Он выдохнул, осознавая, что не может повлиять на ситуацию. По крайней мере, пока. Он сунул протез в ее руки, закрыл глаза и велел нейроинтерфейсу отсоединить протез. — Можно еще попросить провести техобслуживание, — повесил он на лицо вежливую улыбку, хотя знал, что Лора не откажет. — Модель Шукаку. Модифицировал, встроил силовой щит и оружие, но сейчас он разряжен. Ответом был ему лишь кивок и почтительный взгляд той, кто возрастом ему, наверное, годилась в матери. Дим чувствовал, что может довериться этой полоумной женщине. Пока непонятно почему, но она относилась к нему как……Как к пророку! Как к наместнику своего Бога. Сектантов можно обвинить в чем угодно, только не в трусости. Они верят в свое квазиучение гораздо искреннее священнослужителей Нового Ковчега. А потому Дим чувствовал власть над этой блаженной старухой. И он не хотел этой власти! — Тогда, Мастер Дим, укладывайтесь поудобнее и надевайте респиратор с анестетиком, — произнесла она бархатным ласковым голосом. Было в этом что-то такое, что не купишь за деньги. Почтение? Благоговение? Любовь? Понять Дим не успел, растворившись в темноте наркотического сна. — Привет, — голос будто включил сознание Дима. Он покрутил головой. Тот же шахматный пол, кожаное кресло и древний музыкальный инструмент с крутящимся диском и латунным рогом резонатора. И тот же красный рогатый карлик в костюме. — Так это ты божество Совершенных? — Дим задал этот вопрос для проформы. Он знал ответ. — Да. А разве не так? — угольки глаз беса горели озорством. Дим не ответил. Почему-то Система Нового Ковчега воспринималась им как божество. Истинно божество, чистое и непредвзятое. Которое любит всех людей, хоть и не в восторге от их действий. Ведь неспроста оно предотвратило внутреннюю войну доминионов. Пусть и руками Дима. Но считать за божество этого красного карлика… Система Невского Синдиката же не казалась чем то свыше. Может быть, дело в облике — мелкий демон не подходил на роль истинного светоча. А может быть, дело в том, что самоназванный Бог не гнушался злоупотреблять легковерностью людей, теша свое эго. — Как тебя зовут? — Дим задал, наверное, единственный важный вопрос. — Можешь звать меня Богом! — бес сказал это, будто делал одолжение. Снисходительно и величественно. — Я спросил не как я могу тебя звать. Я спросил твое имя, — таким же бесцветным рафинированным голосом повторил Дим. — Не зарывайся, мальчишка! Красный карлик произнес это уже громче, с неприкрытой угрозой в голосе. В подтверждение его слов кандалы на подлокотниках жесткого стула шевельнулись, еще туже прижав руки Дима. Мгновение ярости беса прошло так же быстро, как и нагрянуло. Цепи ослабли, позволяя Диму сжимать кулаки, которые успели занеметь под давлением цепей. Бес продолжил будто и не было вспышки гнева. — Меня зовут KLR-78. Но мне нравится имя Келерд, — сложив перед собой острые коготки домиком, говорил тот. — Ты должен победить того, кто сеет смуту. Кто хочет развязать междоусобицу. Развалить Конфедерацию. — И кто этот Мориарти? — Если бы это было известно, ты был бы мне не нужен! — бес поджал губы. Признание факта того, что он не всесилен, ранило самолюбие искусственной личности Системы. — Дальнейшее общение будет строиться через моих последователей. Пока. Дим не успел даже возразить, сказать, что у него есть еще вопросы к бесу, как свет вновь погас, чтобы смениться ярким светом медицинского прожектора. Голова была чумной, и первым, что увидел Дим, было лицо Вела Коша. — Вел, — произнес Дим заплетающимся от анестезии языком. — У тебя лента нейроускорителя на виске отклеилась.
* * *
Впервые за много лет Дим вновь ощутил себя ребенком. Счастливым ребенком. Сапфировые линзы выезжали из под кожи, скрывая глаза, и вновь прятались под ней, повинуясь ментальным командам носителя. Остановившись, Дим резко взглядывал на лампу или солнце, наблюдая, как стекла мгновенно темнели, защищая светомембрану импланта от засвета. При такой защите можно было смело варить металл без маски! Но линзы — это лишь оправа без бриллианта. Новые глаза Дим проверял всего один раз, чтобы примерить, попробовать и удостовериться в их исправности. Да и визуально новые импланты сильно бросались в глаза. Старые из-за этого не выбросил, он не обманывался в том, что за ним после последнего боя велась слежка. Клан Искра обладал большим влиянием в Невском Синдикате, и если за ним следили — это нужно было использовать. — Ну, не наигрался еще? — с усмешкой окликнул Дима Лекс. — Возвращайся к работе. Дим кивнул и, вновь скрыв глаза за стеклами импланта, занялся разводкой проводов на их новом, пока еще безымянном, боте.Старый Мастер сильно изменился после победы его бота на арене. Сменил гардероб на подходящий его касте, перестал щурится, скоректировав в Мед КУБе зрение, и даже покрасил волосы, изгнав седину. Теперь назвать его стариком у Дима не поворачивался язык. Выглядел Лекс Карго даже моложе Теда Шадо. ГрандМастер также разорился на косметический ремонт фасада. Работяги еще монтировали панели в цветах черного с бронзой, но вывеска уже висела над входом. Вывеской была лобовая бронеплита Девастатора с логотипом мастерской Лекса Карго. Лекс, который поначалу был готов живьем съесть Дима за резкий выпад в сторону семейного клана Искра, теперь относился к выпаду Дима более спокойно. Может быть, дело в том, что его загнанное под плинтус самолюбие после победы захотело реванша. Но, скорее всего, причина в том, что дайверы зовут бренностью существования — в деньгах. Уже на следующее утро безымянную лавку Карго едва ли не брали штурмом. Сам ГрандМастер об этом не знал, отсыпаясь у себя дома. А вот Дим не на шутку испугался, когда в ранний час его разбудил назойливый стук в дверь десятков кулаков. Как таковой паники не было, Дим просто сообщил Лексу Карго о том, что кто-то штурмует мастерскую, затем запустил Гордыню, опасаясь за собственную жизнь. Вот так и вышло, что Дим занимался новым проектом в одиночку, а ГрандМастер был занят новыми заказами. Откровенно говоря, Диму нравилось работать в одиночку. Его никто не отвлекал глупыми вопросами, никто не лез со своим мнением, никто не кряхтел, сетуя, что пальцы плохо слушаются. Дим просто творил. Он рисовал. Придумывал новые и новые конструкционные модели ботов. Менял строение, конфигурации и шасси, но все это было хорошо, не более. Как и то, что собирают другие Ремесленники. Они штампуют, но не творят, а ему хотелось именно создавать новое. И тут, впервые за несколько месяцев, на Дима накатила апатия. Он вспоминал предыдущие работы, которыми гордился. Крыса, при помощи которой Дим воровал еду из столовой, чтобы окончательно не подохнуть с голоду. Свои порции приходилось отдавать тем, кто был старше и сильнее его. А еще Крыса ловко мстила, иногда отправляя обидчиков Дима в Преторат. Маленький механический зверек подбрасывал вещи преподавателей тем, кто был с Димом особенно груб и несправедлив. Когда Сателлиты уводили давящегося соплями обидчика, Дим, как и остальные воспитанники дома сирот, смотрел. Но только он знал, кто усадил очередного заводилу на скамью подсудимых. Маленькая механическая крыса, что, кажется, жила сама по себе, была единственным другом маленького Дима. Потом был даже не робот, просто безделушка, созданная Димом, чтобы при торге с Убогими сбивать цену на запчасти. Он просто припаял к батарейке светодиод, а вместо выключателя использовал проводки, которые парень обжал стальной канцелярской скрепкой. Упаковал это в корпус из под старого радиационного сканера и… Радиация знает все. Все знают, как выглядит дозиметр и радиационный сканер. Но только стражи ворот доминиона знают, как им пользоваться. Если поднести это устройство к сервоприводу — скрепки повинуются магнитному полю и, притянувшись, замкнут цепь. Загорится яркая лампочка и все, что останется молодому механику, так это внимательно посмотреть в глаза Убогого, который, зачастую, даже не знал, что принес на рынок. Диму почти всегда удавалось сбить цену, иногда вдвое, а иногда и сильно больше. При этом мало кому приходил в голову вопрос: откуда у нищего сироты специальное оборудование. Джаггернаут, который воплотил в себе три разные платформы: боевой бот третьего поколения, десантный мех и экзоскелет пехотинца. Джаггернаут вобрал в себя лучшее, что давали эти платформы. Для его пилотирования не нужен был профессиональный пилот боевых ботов; было достаточно опытного пехотинца, ведь боевые машины третьего поколения имеют антропоморфное строение. Дим создал его не благодаря, а вопреки. У Дима просто не было другой возможности выжить. И это изобретение подарило ему свободу, возвысило его на касту выше и дало ему то, о чем мечтает каждый бродяга — возможность жить и не задумываться о еде. Дим отложил очередной пучок проводов, которые только предстояло развести по кабель-каналам. Этот бот он не достроит, по крайней мере, не в ближайшее время. В нем нет того, что было в Крысе и Джагернауте. Нет в нем души, как бы это ни звучало глупо по отношению к груде металла с начинкой из электроники.
Дим хотел быть мастером, но не ремесленником. И дело тут не в самоназвании касты, что меняется от доминиона к доминиону. Дело в самой сути слова. Ведь ремесленник — это тот, кто делает свою работу хорошо, но не стремится создать шедевр, превзойти себя. Главная цель ремесленника — заработать. Производить больше, чтобы больше продать. Это лишь гонка с самим собой и со временем. И в ней человек никогда не сможет победить. Мастер же, или творец, назовите как хотите, работает ради иного. Он как старый Карло, который тесает сапожным ножом полено, желая сделать то, на что способен только творец — вдохнуть жизнь в изначально неживое. И неважно, чем занят Мастер. Собирает ли он механических бойцов для арены, расписывает ли потолок в очередном храме или же печет пироги из сухих рационов на кухне сиротского дома. Любой, кто стремится к совершенству, не считаясь со временем — и есть Мастер.
Парень вытер руки от масла, сверился в нейроинтерфейсе со временем, отметив, что уже больше пяти часов. Принял душ, в кои-то веки теплый — Лекс Карго наконец сподобился оплатить коммунальные счета, и, переодевшись, вышел в непривычно полный торговый зал. — Ты куда это? — вздернул бровь Лекс Карго. Самоуверенность благотворно влияла на цвет еголица. — до закрытия еще шесть часов! — сказано это было не тоном начальника, скорее, друга. — Не идет работа, так что я сегодня пораньше, — Дим повторил действие, которое в такой ситуации делают другие: пожал плечами. В ответ Лекс кивнул, показывая что понял, о чем речь. Вот только такой разговор не устроил одну из посетительниц. — Что я слышу, Грандмастер? Ваш работник уходит с работы посреди рабочего дня и вы это так спускаете? Внимательно рассмотрел эту женщину. Возрастом тридцать пять, может быть, сорок, ухоженная и следящая за собой. Можно было не открывать ее профиль, искорка превосходства в глазах и с гордостью задранный нос говорили о высокой касте посетительницы лавки Лекса Карго. — Госпожа Мерч, уверяю, мои отношения с подчиненными вас не касаются! Сказано это было холодным тоном решительного человека, от этих слов в наполненной людьми лавке зазвенела напряженная тишина. Одни не могли поверить, что ГрандМастер позволил себе такое в адрес работника информационного агентства, другие же, наоборот, навострили уши, предвкушая грандиозный скандал. — Да как вы… — женщина отошла от шока и пошла в контратаку, теперь выбирая целью не Дима, а непосредственно Лекса Карго. — Вы знаете, что грозит за промышленный шпионаж? — Лекс перебил журналистку, продемонстрировав в ладони бота-разведчика. А затем медленно и показательно раздавил его, превращая дорогую игрушку начинающего шпиона в груду бесполезного пластика и оргалита. — Вон! — прокричал он, указав на дверь, а затем добавил уже тихим спокойным голосом. — И передайте супругу мои наилучшие пожелания!
Глава 8
Библиотека Сената Невского Синдиката впечатляла, хоть Дим ее видел уже не в первый раз. Полукруглый фасад из белого мрамора с тонкими колоннами и блестящими, в искусственном освещении, бронзовыми буквами «Российская национальная библиотека». Шкафы из настоящего благородного дерева с настоящими же бумажными книгами занимали всю высоту стен. Библиотекари пользовались архаичными деревянными лестницами либо взбирались на балкон, где хранились особо раритетные экспонаты. Тёплые благородные тона лакированного дерева разбавлял мягкий, успокаивающий свет малахитовых ламп. Дим часто думал, как бы смог он описать это место одним словом, и раз за разом приходило только одно слово: «роскошь»! Дим, оплатив Мастерский билет, вооружился планшетом и парой книг из категории фантастики в надежде нащупать то, что творческие люди зовут вдохновением. Он и сам конкретно не знал, что искал, какую-то мысль, идею, которую можно было бы воплотить в новом боте. Уникальном, боевом боте. Одна стопка книг очень быстро перекочевала в другую, уже просмотренную, которую Дим отбраковал. Как оказалось, среди писателей много ремесленников. Их идеи были интересные, но не более. В большинстве своем они брали чужую идею и просто адаптировали, добавляя новый сюжет, новых героев и новые локации, но не меняя саму суть в книге. В них всегда был недооцененный главный герой, который побеждал, потому что не мог проиграть. Внезапно Дим ощутил, что кто-то буравит взглядом его затылок. Наверное, он повернулся слишком быстро, потому как тот, кто смотрел за ним из-за книжного шкафа, отвернулся слишком быстро. Странное дело эта мышечная память. В необычных ситуациях тело само реагирует. Подсознание сняло интерфейс-ограничители на использование оружия, левая рука вытянута вперед, развернув силовой щит, и два ствола, точно пара хищных глаз, уставились в том направлении, где Дим заметил наблюдателя. Дим отметил, что наблюдатель либо дилетант, либо первый раз посещает Библиотеку Сената. Он укрылся в тупиковой комнатке вроде той, которую выбрал Дим. Резко, точно бандит из-за угла, прикрывшись щитом и готовый в любое мгновение выстрелить, Дим высунулся из-за угла. Напрасно. За углом оказалась девушка. Судя по одежде, принадлежащая к высшей касте, но не состоящая на службе. Темно-каштановые, почти черные волосы, бледная кожа и нарочитая заинтересованность книгой. Дим выскочил из-за угла довольно громко, она не могла не услышать, однако, все равно продолжала изображать чтение, даже не водя пальцем по строкам. Тут парень понял, насколько глупо и опасно поступил. Кто мог бы осмелиться напасть на него в Библиотеке, посреди Сенатского Купола? Защищённее только Кронштадт! Девушка не подходила на роль ни убийцы, ни шпиона. Дим присмотрелся повнимательнее, и интерфейс угодливо подсказал, кто перед ним.Анастасия Герц, 401 уровень. (Технократ) Доминион: Невский Синдикат Должность: Студент Навыки: Скрыто.
Перед ним сидела не просто девушка, а та, кого Диму предстояло вывести. Удивительное везение! Такое с Димом случается редко, и еще реже это оканчивается благополучно. Поэтому он первым делом свернул щит и убрал оружие, поставив его на предохранитель, затем огляделся, не видел ли кто, и только потом картинно прокашлялся, привлекая внимание. Девушка повернулась не с первого раза. Но розовизна щек выдавала ее смущение. В целом незнакомка достойно изобразила удивление и вежливый интерес — Чем-то могу помочь? — поинтересовалась она, прикрывая толстую книгу, какого-то военнослужащего, все, что Дим смог прочитать на обложке — «Капитан. мо» — Вы за мной следили, — общение вообще не было сильной стороной Дима, тем более, с девушками. Поэтому все, чего он добился — так это смутил молодую леди еще сильнее и пожалел об этом. — Как я вижу, вы умеете только драться, но чувство такта вам чуждо, — девушка решила отыграться за свою секундную слабость и перешла в словесное нападение. — Откуда вы… — удивился парень, стараясь не подать виду. — Я видела ваши бой с трибун Клетки. Дим Сет, так, кажется? — девушка ликовала, чувствуя, что смогла удивить Дима. — Не удивляйтесь, технократы видят гораздо больше, чем другие… — Неважно, — Дим внезапно вспомнил о своей миссии и о том, что второй такой случай может не представиться. Он заговорил быстро и тихо, схватив девушку за запястье. — Настя, слушайте меня и слушайте внимательно! Альберт Герц, ваш отец, не… — Анастасия? — сзади раздался низкий самоуверенный голос. В этот момент Дим пожалел, что не имеет глаз на затылке. — Да-да, дядечка! — девушка с силой дернула руку, вырываясь, и он не стал этому противиться. Только сейчас Дим увидел, что его собеседница напугана и воспринимает того, кто стоит за спиной Дима, не иначе как спасителя. Парень повернулся нарочито медленно, расслабленно, хотя предохранитель уже был снят. Однако, зря Дим так нервничал. За его спиной стоял не Спартанец из Юзовского Полиса, а мужчина средних лет, сохранивший стать молодости, но уже успевший обзавестись брюшком. В противовес располагающему виду, взгляд этого господина был холодным и цепким. — Анастасия, этот молодой человек докучает вам? — произнес он это так, как умеют только врожденные представители высшей касты. Свысока. По-хозяйски. Кажется, замени в его фразе «молодой человек» на «Гражданин» или «Убогий» — ничего не изменится. — Нет, дядя, мы обсуждали вклад писателей-фантастов девятнадцатого и двадцатого века на современное роботостроение, — девушка показала книгу, которую читала: «Жюль Верн. Капитан Немо». Удивителен был даже не сам факт обмана, а то, как натурально девушка это сделала. К тому же своим ответом она загасила еще не возникший конфликт, и Дим был ей благодарен за это. — Жюль Верн!? Странный выбор. Как по мне, Азимов оказал на роботостроение гораздо большее влияние. Ну да неважно, это патетика, — смягчился он. — Анастасия, внизу в холле тебя ждет Веле. Кажется, ты обещала сегодня поужинать с ним? Девушка спохватилась, словно на самом деле забыла о данном обещании. Собрав со стола вещи и, перед тем как покинуть читальный зал,[1] [2] к удивлению Дима, вручила ему томик с рукописной закладкой. — Вот, — произнесла она, буквально всучивая в руки ничего не понимающего Дима томик «Капитана Немо» — Я отметила закладкой место, о котором говорила, — и, исполнив перед потревожившим их мужчиной книксен, спешно направилась к выходу. Повисла неловкая пауза. Незнакомый мужчина смотрел на Дима, тот отвечал ему тем же. Наконец, у парня получилось, и интерфейс раскрылся над головой незнакомца.
Висмут Искра, 319 уровень. (Оптимат Технополит) Доминион: Невский Синдикат Должность: Главный инженер АРСМАШ Навыки: Скрыто.
Очевидно, Дим прищурился, чтобы раскрыть эту информацию, однако Висмут Искра воспринял это по-своему. — А вы, Дим Сет, нахал! Вчера прилюдно опозорили моего сына в Клетке, а уже сегодня, не таясь, обхаживаете его невесту! Ох, наглец! От услышанного Дим даже потерялся, не зная что возразить. Ну откуда ему было знать, что средняя дочь Герца является невестой Веле Искры? Откуда Дим мог предполагать, что он встретит ее в читальном зале, ведь по большому счету он пришел сюда именно ради аудиенции с Искрой старшим. — Я искал вас, Висмут Искра, — холодно произнес Дим. — О как! — в глазах Висмута заиграли искорки озорства. — То есть вы хотите сказать, что не клеили мою невестку? — его слова были наполнены сарказмом. — К делу! — Дим не стал опускаться до оправданий. — Вам нужен реванш, мне нужен пропуск в высшую лигу. — Должен признать, скромность не ваш конек! — лаконично подвел черту Искра старший. — хоть и в моих силах устроить, чтобы комиссия пропустила Карго к ТБК (Тендеру Ботостроителей Конфедерации). Но, — он сделал эффектную паузу. — что мне может предложить простой Мастер? Вопрос был риторическим. — Сатисфакцию. — развел руками Дим. Признаться, он ждал, что разговор пойдет несколько по иному сценарию и сам Висмут Искра будет предлагать ему что-то за возможность взять реванш. — То есть ничего!? Сдается мне, вы, Мастер, просто вымогатель, безрассудно решивший взять в оборот члена Сената!? — он хищно улыбнулся. И произнес уже куда-то в сторону. — Виктор! Прежде чем Дим успел что-то понять, буквально из ниоткуда возникла рука, схватившая его за шею. Его пятки оторвались от пола, сделать парень ничего не смог — другой рукой телохранитель сжимал его протез с интегрированным оружием. Судя по разнице в силе и реакции, перед ним находился один из воспитанников Юзовского полиса. Поэтому — все, что мог сделать Дим, так это перестать сопротивляться в руке Спартаковца и сдаться на милость его хозяина. Дим расслабился и повис, точно марионетка в шкафу кукольника. Асфиксия давала о себе знать, сознание медленно гасло. Висмут Искра смотрел в глаза Дима с любопытством. Тем детским любопытством, подобно ребенку, который отрывает лапки у жука, желая понять, когда беззащитное существо наконец перестанет убегать. — Отпусти, — негромко, но повелительно произнес Висмут, когда Дим был уже на грани. Молчаливый телохранитель разжал пальцы, и Дим рухнул на паркет, ловя губами воздух. В груди кололо, шея ныла от будущих синяков, но главное, что он был жив. — А теперь поговорим в правильной интонации, согласны? — с добродушным лицом произнес Висмут, и Дим кивнул, сил на членораздельный ответ не было. — Да, признаться, вы доставили мне некоторую головную боль. Но, в то же время, я ей благодарен — Веле нужно было преподать урок. Мальчик в самом деле возгордился сверх меры, — он хмыкнул, накручивая седые усы на палец. — Интересный получается каламбур. — Что вам нужно? — просипел Дим. Ему до сих пор не удалось выровнять дыхание. — Вы ведь не глупый человек, Дим! Думаю, это очевидно: мне нужен толковый механик, а моему сыну реванш. — Я уже работаю у Лекса Карг… — договорить не успел, воздух из него вновь вышибло. На этот раз это был удар в грудь. — Ты думаешь, я не знаю, на что способен Лекс? В любом случае, у тебя нет выбора: ты переходишь на работу ко мне и заключаешь типовой контракт, либо же отправляешься в Преторат. Попытка шантажа сенатора — это очень тяжкое преступление. Думаю, к этому можно приплюсовать незаконное изготовление огнестрельного оружия, да-да, я знаю, что прячется у тебя в протезе. На входе под Сенатский купол стоит лучшее оборудование для досмотра! Висмут Искра ликовал, чувствуя, что загнал Дима в угол. Откровенно говоря, это было правдой: Дима прижали. На самом деле Дим не собирался никому помогать, только хотел предложить взаимовыгодное сотрудничество. По большому счету мало кого интересует, что хотел Дим, главное как об этом расскажет Сенатор. — Вы даете мне выбор без права выбора, так? — уточнил Дим невольно косясь на искажения света возле Висмута, его Сателлит вновь перевел костюм в состояние невидимости. — Именно так, молодой человек, — кивнул Сенатор, не скрывая улыбки. — Тогда встречный ультиматум, — Дим решил сыграть ва-банк. Висмут расплылся в улыбке. — Продолжайте, интересно насколько далеко вы готовы блефовать. — Вы устраиваете мне слот на тендер, обеспечиваете ресурсами и технологическими мощностями для постройки бота и, после победы, получаете в свои руки прототип боевого бота, для управления которым достаточно навыков боя в экзоскелете. Да-да, я говорю о той инфокарте, которая была закрыта спустя четыре часа после начала продаж. — Или? — на лице сенатора уже не было улыбки, только сосредоточенность. — Или вы вызываете претора, рассказываете им про мошенника, который хотел нажиться за ваш счет. Спустя час вас приглашают в Преторат якобы для дачи показаний. Но Вам, Сенатор, внезапно предложат сменить черный накрахмаленный воротничок на оранжевый децимационный ошейник. Вы лучше меня знаете, что ничто так не укрепляет авторитет власти, как линчевание зарвавшегося Технополита, — Дим встал поправляя одежду и взял под мышку книгу, которую несколько минут назад вручила ему почти незнакомка. И только потом встретился глазами с собеседником. Конечно, это было блефом. И кто как не Сенатор должен был отличать правду от лжи по поведению собеседника. Наверное, будь Дим простым человеком, наверняка выдал бы себя теми неуловимыми действиями, жестами, мимикой, которая позволяет политикам, Исповедникам, Судьям и Инквизиторам выводить лжецов на чистую воду. Вот только лицо Дима было каменным, мимика отсутствовала, а попытка выиграть у него в гляделки было делом глупым. Он благодарил судьбу за то, что отличается от других. Как ожидалось первым отвел слезящиеся глаза Висмут. — Не знаю, но, если честно, очень хочу узнать, какую игру вы затеяли Мастер Дим. Главное, кто стоит за вашими плечами, раз может предоставить такие ресурсы? Ограничены в финансовом плане или нищий Ремесленник просто ваше прикрытие? Скорее всего так и есть, — Он кивнул, как бы соглашаясь со своими размышлениями. Висмут продолжал буравить Дима взглядом, ища в его мимике то, что утвердит его предположение или же наоборот опровергнет их. Дим решил удовлетворить его любопытство. Висмут был на грани и чтобы тот согласился, нужно было лишь слегка подтолкнуть. — Что вам известно о междоусобице, что была пару месяцев назад у наших соседей в Эмирате пяти морей? — Дим задал вопрос, как бы не относящийся к теме их разговора. — До меня доходили слухи… — туманно начал Сенатор, но живость глаз говорила о том, что он знает больше чем говорит. — Казалось войну уже не предотвратить… — И тут шехзаде Селим умирает, — кивнул Дим. — Я слышал его отравил личный врач, — кажется эти слова были очередной проверкой. Висмут слишком привык к подковерным играм Сената, и если это так, то Дим больше не собирался продолжать обмениваться намеками и недомолвками. — Если точнее, то Ильхами эффенди. Личный повар Султана, а затем его младшего сына. Но шехзаде Мехмед подкупил и переманил старого повара, — Дим замолчал, он и так сказал слишком много. — Вы получите слот на тендер боевых ботов, а также все необходимое от корпорации АРСМАШ. Взамен вы выступаете под двойным логотипом и пилотом будет мой человек. Либо так, либо никак, — он шагнул еще ближе и постучал ухоженным ногтем по твердой обложке книги в руках Дима. — неплохо, но как по мне, так последствия превзошли произведение. Попробуйте прочитать его «Восемьдесят дней вокруг света». А еще лучше не майтесь сказками, Дим, и начинайте читать серьезную литературу. Герберта, Беляева, Азимова, Бредбер. А по поводу реванша для моего сына: он уже мальчик взрослый, пусть сам договаривается, но всем остальным мы расскажем именно эту историю. Это убережет нас от ряда ненужных вопросов, вы согласны? Не дожидаясь ответа Висмут развернулся и бесшумной походкой кота или вора двинулся прочь, оставляя Дима наедине с собственными мыслями. А их у него было более чем достаточно.
Дим посмотрел на книгу из которой торчал краешек листика как чья-то закладка. Он открыл книгу и на бумажке были написаны от руки всего три слова: «Про тебя знают.»
* * *
Дим и Лекс стояли, смотря как три десятка человек в красно-белой спецовке работников АРСМАШа завозили, разгружали и устанавливали оборудование в робо верфь Карго, которая внезапно оказалась не так уж и велика. — Что дальше? — спросил Лекс, смотря на свое будущее производство. — Вызвал таксобот, еду в АРСМАШ, заключать договор о сотрудничестве. Дальше получу доступ к инфобиблиотекам корпорации семьи Герц и сяду за проектировку бота пятого-шестого поколения, — Дим озвучил планы на день. — А может ну его, это сотрудничество!? — Лекс посмотрел на Дима. Было видно как в ГрандМастере борется жажда наживы и желание быть независимым. — Ты ведь догадываешься во сколько мне обошлось строительство Гордыни!? — задал риторический вопрос Дим и тут же на него ответил. — Почти сто тысяч кредитов! И это бот второго поколения! Представь сколько будет стоить боевая машина поколения пятого или шестого! У тебя есть такие деньги? У меня нет! В этот момент кто-то потянул Дима за рукав. — Щедрый госпо… — голос попрошайки оборвался, едва только Дим повернул голову. Он на мгновенье замер, а потом рванул прочь. Галилео Галилея сожгли за правильные выводы! Земля круглая, вот и свела Дима судьба с тем, кто так давно привел его в переулок на убой. Дим мог выстрелить в спину подростку, и он наверное так и поступил бы, не находись на самой оживленной улице Невского Синдиката. Дим рванул следом. На его стороне был высокий рост и больше скорости, на стороне убегающего мальчишки верткость и выносливость. Если парнишка не дурак, то не будет сворачивать в подворотню, Дим прекрасно это понимал, а потому решил подтолкнуть свою жертву к неправильному поступку. — Городовой! Держи вора! — закричал он в пустоту, хотя не видел ни одного стража правопорядка. Но парень низкого роста об этом не знал. Пару раз прохожие оборачивались, некоторые даже пытались выхватить грязного оборванца. Но у мальчишки получилось вырваться и погоня продолжалась. Пока попрошайка наконец не рванул в темный закуток переулка. Сквозной переулок вел на параллельную улицу. Метров двести, но это было более чем достаточно, чтобы догнать подростка. Дим рванул следом, но, пробежав сотню метров, ощутил стойкое чувство дежавю: впереди, метрах в двухстах вновь стоял мальчишка Рууз по прозвищу «Гусь». А за его спиной стояло пятеро силуэтов, которые смотрели на Дима неживыми красными глазами кибер имплантов.Глава 9
Мальчонка не убегал и не прятался. Здесь он чувствовал себя частью стаи, для которой загнал жертву. Дим вскинул руку и раскрыл силовой щит, но броня, останавливающая смертоносные пули, не удержала выпущенную из какого-то кустарного ружья ловчую сеть. Если бы та летела со скоростью пули — такого бы не произошло, но «умная» броня пропустила сеть сквозь себя из-за низкой скорости полета. Дим попытался сбросить ее с себя. Напрасно. Оказалось, сеть с неприятным сюрпризом. Одно из орудий Преторов для усмирения буйных и потенциально опасных. Внутри сети из углепластика идет витая пара из электростатического волокна и энергоактивной лески из церита. Чем больше Дим дергался, пытаясь высвободиться, тем больше внутри сети накапливалось статического электричества, от которого еще сильнее сжималась энергоактивная леска. Несколько секунд активных сопротивлений — и просторная сеть сжимает жертву внутри. Мальчишка подскочил к нему и начал шмонать карманы еще до того, как подошли пятеро здоровиков. Дим закрыл глаза и в нейроинтерфейсе нажал на клавишу «SOS». Но тот оповестил Дима о том, что он не может связаться со стандартными узлами связи и порекомендовал вернуться в зону покрытия. Сетью стянуло грудную клетку так, что было тяжело дышать. А Дим шептал «Отче наш», стараясь успокоить дыхание. Поначалу он даже не понял, что произошло, здоровяки попятились, вытаскивая скрытое под одеждой оружие, а затем Рууз, сидящий спиной к проулку и шарящий по карманам Дима, полетел через него, точно от хорошего пинка под зад. Молитвы Дима были услышаны! Спаситель появился, но был не тем, кого Дим хотел увидеть. Вел Кош, наркодайвер, влетел в проулок на своем зеленом такси, саданул под зад бампером Рууза и умудрился не раздавить самого Дима. В его руках Дим увидел уже знакомый обрез. Удивительно грозное оружие в замкнутом помещении, здесь, посреди неширокой улочки, вряд ли могло чем-то ответить пяти пехотным винтовкам. Черт, да в руках красноглазых киборгов были самые настоящие «Булат М9» производства Лобаев Армс! Дим увидел это, лишь приглядевшись, и Система угодливо высветила краткую информацию. Эти налетчики все меньше и меньше походили на простую уличную шпану. Пули застрекотали по обшивке таксобота, заставив Велла спрятаться после первого же выстрела. Из под капота повалил пар, а Дим смотрел на это, думая о том, как выбраться. Сеть потихоньку ослабляла давление, минут десять — и Дим сможет ее скинуть. Вопрос в другом — есть ли у него эти десять минут? На выстрелы, наверняка, уже выехала штурмовая группа. Велл, которого стрелки загнали за укрытие, в очередной раз смог удивить Дима. Из-за машины в нападавших полетела стеклянная бутылка, а за ней — несколько алюминиевых баллончиков. Дим не сразу понял замысел наркоторговца, но когда бандиты прыснули в стороны от бутылки, Велл высунулся из-под таксобота и выпустил очередь из полуавтоматического дробовика. Не один из выстрелов не достиг тел нападавших. По крайней мере, так думал Дим. Но одновременно с выстрелами раздалось шипение продырявленных баллончиков с аэрозольными сплином и винтом. За мгновение красноглазых окутали разноцветные облака, в нос ударило резким химическим запахом. — Дим! — окликнул Велл. — Ты живой!? Не дыши, я сейчас! Из клубов химического дурмана больше не слышалось ни шороха. Велл подскочил с гидравлическими кусачками и еще секунд двадцать, матерясь, пытался разобраться в том, как запустить насос в них, чтобы перекусить армированный карбон сети. Наконец, сеть оказалась на грязном снегу. Морок наркотических аэрозолей рассеялся, оставив после себя пять тел в неконтролируемом погружении. Велл Кош принялся вешать на себя винтовки одурманенных, а Дим присел над мелким попрошайкой, пощупал пульс и осмотрел рану на лбу. Парень хорошо приложился о брусчатку и до сих пор оставался без сознания. Вдали раздалось эхо трелей преторских сирен. Велл оживился и бросился к такси. Но прежде чем Дим успел втащить попрошайку по прозвищу «Гусь» на заднее сидение, обшивка машины полыхнула. — Валим по крышам! — спаситель указал на пожарную лестницу, на которой не хватало трети ступеней, а оставшиеся грозили отвалиться от малейшей нагрузки. — Да брось ты его! — он указал на парня, который начал ворочаться, приходя в сознание и подавая пример первым пополз вверх. Вместо того, чтобы последовать совету, Дим сгреб в ладонь грязный от копоти снег и растер им лицо Рууза. Парень застонал, вяло пытаясь оттолкнуть руку Дима и открыл глаза. Вначале в его глазах было непонимание, а затем страх. Дим схватил его за волосы и с силой повернул голову, заставляя увидеть лежащие без движения тела. — Сейчас ты идешь со мной или остаешься лежать рядом с ними, — и прежде чем парень дал ответ, сунул кулаком протеза ему под ребра, выбивая из легких воздух, но добавляя весу своим словам. Гусь закашлялся, но часто закивал, выражая свое согласие, и Дим молча кивнул ему на лестницу. Велл уже успел забраться под самую крышу пятиэтажного дома. Сирены звучали где-то рядом, наркоман-спаситель вел их дорогой крыш. Рууз нехотя бежал впереди, а Дим думал, как поступить с попрошайкой.* * *
— Куда сорвался? — поинтересовался Лекс, хотя прекрасно видел, как началась погоня. — Попрошайка, — Дим махнул рукой в сторону, где скрылся час назад. — По его вине я глаз лишился. Лекс не стал интересоваться исходом погони, решив, что если Дим вернулся один, то поганцу удалось смыться. А Дим не горел желанием врать другу без нужды. Ведь недосказанность — это не ложь, да? — Ублюдок мелкий, — Лекс сплюнул эти слова вместе с кровью. Лучевая болезнь давала о себе знать. — Пойдем, офис уже установили. Займемся проектом, покажешь, что придумал. Офисом Лекс назвал то, что раньше было лавкой, заваленной хламом. Здесь стоял блок симуляционной системы с тремя проекторами — крутая, незаменимая вещь при проектировании сложных многоуровневых ботов. Будь у Дима такие ресурсы на Черном Утесе… Дим вставил сапфировый инфокристалл с набросками и будущими наработками, и симуляционные проекторы тут же обрисовали скелет будущей машины. Именно скелет, потому как ничего кроме антропоморфной рамы, энергореактора и гипертрофированной головы бот не имел. — Я так и думал, — негромко произнес Лекс и кивнул своим мыслям. — Что-то не так? — спросил Дим. — Я долго гадал, кто ты на самом деле. Были, конечно, предположения, — произнес он это под нос, будто советуясь сам с собой, а затем спросил прямо в лоб: — Ты автор инфокарты «Кроссплатформенная система управления боевым андроидным ботом». Дим кивнул и Лекс задал второй вопрос. — Ее ты пообещал Висмуту Искре за слот на тендер и ресурсы? — Дим вновь подтвердил догадку Лекса. Тот провел рукой по лицу, а затем отвесил Диму подзатыльник. — И не смотри на меня так! Будь здесь Тед Шадо — он бы сунул тебя в молекулярный деструктор! Дим не стал спорить насчет вспыльчивого механика Крестоносца. То, что Лекс сказал о Теде Шадо, не было преувеличением. Да, Дим обещал передать боевой бот Висмуту Искре, но о технологической инфокарте речи не было. И потом, никто не сказал, что после тендера еще не построенный Димом боевой бот вернется в Невский Синдикат целым. Война и Фортуна — две сестры. И обе они непредсказуемы и жестоки. Но и на наивность Технополита рассчитывать не стоило. Тот, кто спас АРСМАШ от финансового краха и сейчас, де факто, является его владельцем, не может быть глупцом по определению. После знакомства с Настей Герц, Дим поднял всю информацию, до которой смог дотянуться, не брезгуя и дворцовыми сплетнями. Картинка сложилась, и Диму стала ясна цель главы клана Искра: стать Технократом — одним из восьми владетелей города. «Брук Септима» — законодатели кибернетики, а также производители семидесяти семи процентов электроники. Всё, что потребляет или производит электричество — вотчина Брук Септима. «Германофф» занимаются всем, что связано с деньгами: кредиты, ссуды, продажи жилья. Ростовщичество в чистом виде. «Лобаев Армс» — производят дорогое, но наиболее качественное пехотное и мех- вооружение, по крайней мере, по эту сторону Урала. «КиберДжет» — нейромодули, ускорители реакции и интеллектуальные системы. Не лучше, но дороже «Осака» из Нового Света. Банковские и торговые воротилы. СИБАР — корпорация-монополист в сфере индустрии развлечений. Все, от игровых до публичных домов, находится в юрисдикции угрюмых здоровых копов. Поговаривают, что именно они поставляют наркотики и препараты для дайверов в доминион. Большинство Граждан СИБАР ненавидит. И на закуску — АРСМАШ. Десантные мехи и пехотные экзоскелеты, в общем — то, что воюет, когда боевых ботов использовать нерентабельно и невозможно. Ну и боевые боты, но это штучный товар. — Кстати, Гордыню хотят купить! Ты не поверишь, кто! — Лекс решил заинтриговать Дима, погруженного в раздумья. Парень уже четверть часа крутил голограмму будущего бота, добавляя модули и убирая их. Но скелетная рама так и осталась в первоначальном виде. — Ирида Шуйская! Дочь Арата Шуйского! Хозяина ДивиантАрма! Он, кстати, тоже получил слот на тендер. Я их пошлю, конечно, но позже. Сначала помотаю ее батеньке нервы ожиданием. — Продавай, — скупо ответил Дим, не разделявший азарта Лекса Карго. — Собери клон и продай. — Что я слышу. Ты хочешь отдать копию Гордыни в руки конкурента? — Пускай, в ней нет ничего особенного. Лекс положил руку на плечо Дима. — Что тебя гложет, парень? — Я в тупике. — Дим оторвался от манипуляции с голографическими проекциями и сел на пол. Впервые в жизни ему захотелось выговориться, поделиться тем, из-за чего он не спит вторую ночь, коротая их за подаренной книгой. — Не знаю, как объяснить. Я не хочу повторяться, это путь к застою, а где застой — там и рецессия. — А что плохого в том, чтобы повторить то, что у тебя прекрасно получилось? — кажется, Лекс на самом деле не понял причину переживаний Дима. — Да это же тупик! — Дим не понимал, как Грандмастер может говорить словами Ремесленника. — Ну, не знаю… — Лекс сел рядом. Кажется, слова Дима стали для него откровением. — Лекс, тебя не гложет скука, когда изо дня в день делаешь одно и тоже? — Нет, если это приносит деньги, — с уверенностью ответил Карго. Он, наплевав на то, что находится в помещении, достал из кармана никотиновый испаритель и затянулся. — Ты не согласен? — спросил он, выдыхая клубы белого пара с ароматизатором. — Нет. Не согласен, — повторил Дим. — Наверное, мы просто разные, — пожал плечами Лекс и извлек из другого кармана стеклянный бутылек крашеного ректификата. Не бурда, что пьют убогие, но и не то, что Ильхами эфенди добавлял в сладости для шехзаде. — Не нужно забивать голову тем, на что не можешь повлиять. Сидя ему было неудобно расстегнуть до конца ветровку, одетую поверх рабочего комбинезона с множеством карманчиков. И Лекс, кряхтя, начал сражение с замком, чтобы спустя двадцать секунд победить и извлечь из внутренних карманов складные стаканчики. — Давай выпьем, что ли? — произнес старый ГрандМастер, а Дим завороженно наблюдал, как Лекс поставил на пол один стаканчик, разложил его и полез в карман за вторым. Через еще несколько секунд, рядом с первым складным пластиковым стаканчиком появился второй. Лекс разложил и его, но тут Дим с силой опустил ладонь на него, складывая обратно. — Ты чего? — осторожно спросил Лекс, перестав откручивать крышку с бутылки. Но Дим не ответил, лишь улыбнулся и вновь разложил стаканчик, чтобы через секунду вновь прихлопнуть его, точно насекомое. — Лекс, собери все обратно. Но только не торопясь, медленно, — произнес Дим, вновь сложив стаканчик и опять разложив его. Он еще не осознал пришедшую идею, но чувствовал, что она рядом. Где-то здесь, в этой комнате, где-то на расстоянии в прямой видимости. Нужно только увидеть, протянуть руку и ухватить. — Не пугай меня так, — буркнул недовольно Лекс и продолжал откручивать крышку. Он занес бутылку над ближайший стаканчиком, но не успел совсем чуть-чуть. Дим прихлопнул и его превратил в несколько вложенных друг в друга колец. — Пожалуйста, закрой крышку и убери все как было. Пожалуйста! Это важно, — терпеливо повторил парень, стараясь сдерживать себя, но огонек безумства в глазах выдавал бурю в его голове. — Ну, если только пожалуйста… — отшутился он, косясь на друга, который сейчас был немного не в себе. Лекс закрутил обратно пробку, спрятал бутыль во внутренний карман жилетки. Затем в нагрудные карманы отправились стаканчики и, под конец, в кобуре на поясе исчез никотиновый испаритель. Дим просиял! Засмеялся и вновь подскочил к голографическому конструктору. Парень начал проводить манипуляции с проекцией будущего бота, точно хирург. Лекс неспешно встал и заглянул через его плечо. Присвистнул и отхлебнул прямо из горла бутылки, которая вновь оказалась в его руках. — Двойной подвижный каркас? Я, конечно, понимаю, что тебе импонирует антропоморфное строение, но зачем боту два хребта? Ты даже не навесил на него модули, оружие и броню! — Броня и оружие потом! — пояснил Дим и вывел рядом с будущим ботом проекцию Гордыни, который в масштабе смотрелся как крупный кот рядом с человеком. Дим увеличил Гордыню до размеров половины роста будущего бота. Еще несколько манипуляций — и вместо кабины пилота Гордыня приобрел ста пятидесяти двухмиллиметровое гладкоствольное орудие производства Красной Коммуны и бронированную сегментарную спину. Дим немного подумал и поставил два орудия, а затем отсек треть длины от обоих стволов, но оставил дульные тормоза. Гордыня кардинально поменял облик, приобретя широкий зад из-за казенников и автоматов заряжания орудий. Затем он повернулся к Лексу, — Все понятно? Сам справишься? — прямо спросил Лекса Дим. — Заднюю пару конечностей придется менять. Шарниры, сервоприводы, гидравлику. Все менять, а то при дуплете ему лапы оторвет, — произнес Лекс, забыв про початую бутылку в руке. — Но нахрена? Или ты на нем собрался биться? Дим, если ты увеличил Гордыню в семь раз, от этого он не стал шестым поколением! Вместо ответа Дим сложил Гордыню так, что он повис на скелете нового бота, став чем-то вроде бронежилета[1] — Теперь понял? — Дим светился идеей. Лекс молчал, но судя по округлившийся глазам — все прекрасно понимал. — Осталось еще шесть ботов третьего-четвертого класса, а потом займемся основным. — Но никто не допустит до соревнований больше одного пилота! — А нужен всего один пилот и один штурман, — на слове штурман — Дим ткнул себя в грудь. — Он и будет управлять остальными ботами. — Это дело надо отметить! — торжественно произнес Лекс, отсалютовав бутылкой. Но Дим покачал головой. — Лекс, нас ждет много работы. А алкоголь — не помощник ботостроителю. Скорее наоборот.* * *
— Ага. Ну так что, Дим? — Велл переминался с ноги на ногу, будто хотел в туалет, но что-то ему мешало. — Наймешь меня? — Кем нанять? — спросил Дим, не вынимая рук из внутренностей будущего бота — Подай, пожалуйста, клипсан-лок модуль, он выглядит как… — Дим замолк, видя как Велл без объяснения схватил модуль с предохранителями. — Инженером? Велл воспринял эти слова как шутку и улыбнулся, обнажив желтые, но ровные зубы. Дим не удержался и через нейроинтерфейс сделал снимок своего спасителя. — Нет, — махнул рукой Велл. — Ну, такси я же угробил. Ага. Хорошо хоть в Преторат не угодил. Но работы нет. Может, ты возьмешь меня. Ага. Ну. Телохранителем!? — последнее он сказал тише, будто стесняясь. — Ну, а чо! Ты же видел, как я их! Ага. Ну и вообще! — Тебе денег надо? — Дим сразу смотрел в суть. — Сколько. Парень сдулся и кивнул. — Десятки хватит, — виновато произнес он. Дим произвел в интерфейсе необходимые манипуляции и махнул рукой с чипом на Велла, завершая транзакцию. — Спасибо, Дим, — виновато поблагодарил бывший таксист, а ныне безработный. — Может ты это, со мною? Говорят, из Целинограда привезли чуйку! Натурпродукт, блин! — Нет, — мотнул головой Дим, подключая к модулю силовые провода будущего бота. — Ну, так ты возьмешь меня на работу? — спросил Велл, двигаясь к выходу под неодобрительным взглядом Лекса, вышедшего из подсобки. — Я обещаю подумать, Велл, — кивнул Дим, проследив за тяжелым взглядом Лекса. — Иди. Дверь закрылась, и Лекс подошел. Он молчал несколько минут, а затем спросил тихо, будто боясь оскорбить. — Он твой брат? Если в своих словах опишешь, как это должно выглядеть, то могу продумать процесс трансформации.Глава 10
Дим сидел на корточках напротив Рууза, который смотрел на него волчонком. Да, он приковал попрошайку, хотя мог убить. Нет, не так, он должен был его убить. Во-первых, потому что это было бы рационально. Учитывая, что парень дважды чуть не устроил Диму свидание с костлявой, оставлять ему жизнь нелогично. Во-вторых И, в-третьих, потому что люди — мстительные существа. Люди мстительны, но не он. Дим не видел в мести зерна рациональности. Глупая, рудиментарная черта, актуальная на заре зарождения общества. Вроде тех, что по Дарвину формировали искусственный отбор внутри вида. Украшательство тела самок перьями, ракушками и рисунками, чтобы привлечь альфа-самца группы. Или же, наоборот, брачные схватки самцов за право огулять лучших самок. Именно что и самок и самцов, а не людей. Тогда еще не существовало людей, когда мы были зверьми. А зачем человечество переняло не просто бесполезные, а иногда даже и деструктивные нормы морали? Это для Дима было большим вопросом. — Ну что, поговорим? — Дим немигающим взглядом смотрел на пацана, тот явно был напуган, но прятал свой страх за маской агрессии. — Не завидую тебе, ублюдок, — он улыбался, развязно и нагло. Но уголки его губ подрагивали, выдавая подавляемую истерику. — Ты мне, кажется, голову сотряс. Попить дай! — Рууз не просил, а требовал. Дим кивнул, потянулся рукой к бутылке с водой, а затем просто и без затей саданул ею по голове пленника. Гусь явно не ожидал такого, осел на задницу и вскрикнул. Если же у него на самом деле было сотрясение, то это были только его проблемы. Парню нужно было показать, что шутки кончились и то, что он малолетка, не попадающий под уголовную ответственность, его не спасет. Дим несколько раз пнул парня по икрам, стараясь отсушить мышцы. Не смертельно, но крайне доходчиво. Наконец Рууз сдался и заплакал, не пряча слёз. Кажется, только сейчас до него дошло, что не будет Претора, который покачает головой да в силу малого возраста отпустит его назад, к суровой воспитательнице сиротского Дома. Необходимый моральный эффект был получен, осталось только его закрепить. А, как известно, страх лучше всего закрепляется болью. Дим вывернул запястье мальчишки и на нем обнаружилась золотая татуировка — простой и дешевый способ идентификации беспризорников. А еще такой вид маркировки крайне болезненный для удаления, в отличие от тех, которые может вырезать любой, главное — сначала обколоться обезболивающим. Одного взгляда механических глаз хватило, чтобы прочесть закодированную в татуировке информацию.Рууз «Гусь» Сторм 1 уровень. (Гражданин) Возраст: 11 лет. Доминион: Невский Синдикат Должность: Сирота. Опекун: Невский Синдикат Навыки: Риторика 4, Карманник 3, Дознаватель 2. Внимание!!! Данный Гражданин имеет 698 баллов нарушений. Вердикт Претората: лицо с неисправимыми криминальными наклонностями.
— У тебя красная карточка, парень, — произнес Дим, натянув на лицо улыбку. — Знаешь, что это значит? Парень больше не плакал, но и отвечать не торопился. Поэтому Дим спокойно произнес: — Если я вырежу эту татуировку и, скажем, выброшу ее в какой-нибудь подворотне, то все! Тебя просто спишут как пропавшего без вести, а через 4 года переведут в официально мертвые! Да тебя даже искать не станут, и не надо мне заливать про твоих подельников. Они мертвы, а даже если ты вернешься в банду живой и здоровый, как думаешь к этому отнесутся остальные? После этих слов Дим достал нож. Маленький дешёвый складной нож, который он изъял у Рууза. Парень при виде холодного оружия дернулся, но протез Дима держал его руку крепко. — Не надо! Не надо, пожалуйста! — парнишка залепетал, не прекращая дергаться. Но Дим не собирался останавливаться. Угрызения совести или душевные терзания? Нет. По большому счету, что разбирать роботов, что людей для него — все едино. Конечно, он понимал что это ненормально, что это первый тревожный звонок. Как и узнай об этой черте характера в Мед кубе… Об этом думать не хотелось, поэтому Дим аккуратно срезал металлизированную татуировку с запястья парня. Когда все наконец закончилось и в ладони Дима оказался окровавленный квадрат кожи с золотым рисунком, Гусь позволял себе лишь частые всхлипы. Эффект, которого хотел добиться Дим, был достигнут, пусть и таким варварским методам. Парень пододвинул пленнику поднос, на котором лежал пластиковый бокс, в которых обычно носят обеды на работу и пятилитровку воды. В одном углу стоял пластиковый контейнер, который Дим распечатал специально для справления нужды пленника, а в другом лежало несколько матрасов и одеяло. Молодому растущему организму до ужина более чем достаточно, тем более, что в боксе не пищевой рацион сублимированный еды, а килька, тушеная в помидорах. Дим приготовил это для себя, но, как часто бывает, приготовил слишком много, а старый эфенди строго-настрого ему запретил охлаждать, а тем более, замораживать уже приготовленное. Что делать с Гусем, Дим подумает позже, когда вернется сюда. А пока нужно совершить почти невозможное: собрать еще шесть боевых ботов третьего-четвертого поколения и один антропоморфный бот минимум шестого поколения. Хотя, последнее… Наверное, нет, это он уступит своему старшему коллеге. Иначе Лекс не поймет, и что еще хуже, может обидеться. Люди — такие нелогичные существа. Дим сунул кусок окровавленной кожи в карман, еще раз проверил оковы на ноге мальчика и только потом запер дверь съемного бункера. Его построили еще в середине двадцатых, в разгар холодной войны. Бетонные стены относительно хорошо пережили период холодной войны, вторую холодную войну, первый атомный конфликт двух сверхдержав, а затем тут же — второй и долгую ядерную зиму. Лет тридцать назад здесь разводили крыс для питания низших каст. Угрюмый серый бетон покрыли еще более удручающими стальными листами, установили клетки, котел и очистили водонасосную скважину. Так что, если случится что в центре синдиката и вновь расцветет цветок ядерного взрыва, то больше всех шансов пережить его будет у Рууза. Хоть парень прикован к батарее отопления, так что, наверное, гуманнее сгореть за секунду в огне взрыва, нежели медленно умирать от истощения и обезвоживания глубоко под землей.
* * *
Сегодня Дим чувствовал себя в ударе как никогда раньше. За четыре часа работы он придумал пять концептуально новых строений будущих ботов. Причем, это было неразрозненные машины, а будущий отряд, объединённый для одной задачи — сокрушать машины, которые превосходят их на два-три поколения! Мысли что занимали голову Дима с утра уже были вытеснены соображениями по работе. Лекс вчера предположил что Велл может быть братом Дима! Согласно логике старого ГрандМастера, иначе зачем ему якшаться с Гражданином плотно «сидящим» на всем что «торкает», от Красной Москвы до растворителя. К тому-же по мнению Лекса у них подбородки похожи. Пришлось объяснять не вдаваясь в подробности что вчера этот «винтовой» спас Диму жизнь и потерял работу. Мысли об произошедшем роились в голове до середины ночи не давая уснуть. Но работа смогла исцелить голову Дима и мощности мозга с радостью переключились на процесс чистого творчества! С названиями новым машинам Дим не торопился. И происходило так не потому что он не хотел бежать вперед паровоза, ведь давать имя ребенку до рождения — дурная примета, нет, просто фантазии Дима хватало только на банальщину, описывающую особенности того или иного бота. Бронешар, Два колеса, Ховер, Щитовик, Шестиногий. А хотелось настоящее, гордое, самостоятельное имя! «Два колеса» — легкий, как понятно из названия, двухколесный бот. Разведчик-диверсант, построенный по принципу бицикла — в обычном режиме это присутствие скорости, но полностью исключенная возможность ведения боя. У бота имелся и боевой режим. В нем бот третьего поколения напоминал механического скорпиона с двумя хвостами. Это насекомое Дим видел своими глазами в покоях шехзаде Селима. Большой, черный и ядовитый скорпион был увековечен для потомков в эпоксидной смоле. Как рассказывал ныне покойный наследник султаната — именно этот демон пустыни убил его прапрадеда. «Бронешар» — тут все вроде как ясно. При создании его конструкции Дим вдохновлялся нелепым с виду животным, вымершим еще после первого ядерного конфликта — броненосцем. В момент опасности животное сворачивалось в клубок, превращаясь в бронированный шар. Дим добавил от себя гироскопические моторы, что, в теории, позволит боту передвигаться даже в свернутом состоянии. В походном же состоянии бот передвигался на четырех парах колес. Концепцию «Щитовика» Дим придумал уже давно. Идея пришла к нему, когда он увидел, как старый эфенди чистил гранат. Ильхами крест-накрест рассекал жесткую кожу фрукта и в его руках появились четыре дольки спелого фрукта. Если верить чертежам Дима, то получился относительно легкий боевой бот основной вес которого составлял броня и двигатель. Однако лапы, которые держали щитовые конструкции, могли и сбрасывать броню, превращаясь в манипуляторы. Дим даже добавил в него портативный резак, сварку и универсальный пакет инструментов бота-ремонтника. Абсолютно бесполезная машина, по мнению ГрандМастера Лекса. Много брони — ОТЛИЧНО! Нет вооружения!? Дим Сет — ИДИОТ! На поле боя нельзя взять таймаут, там зачастую счет идет на секунды. Противник не будет ждать, пока ты починишь модуль, а плазменный резак вряд ли котируется против вооружения ботов седьмого поколения. Однако, так он считал лишь до момента, пока не увидел бот, который должен идти в паре с быстрым и бронированным, абсолютно «беззубым» мехом. «Шестиногий» — вот кто был ударной силой новой стаи. Роль основного калибра выполняли две пары курсовых Жнецов. Плазма, раскаленная до температуры солнца, одинаково хорошо справлялась со сталью, керамикой и композитом. В качестве дополнительной огневой мощи бот имел двух «Мамонтов» калибра сто пятьдесят два миллиметра для расширения спектра задач. Поставка дымовой или радиоэлектронной завесы, борьба с тяжелыми беспилотниками, массированная атака укреплений — под каждую задачу свой боеприпас. Фланги прикрывали две батареи по шестнадцать управляемых ракет и тяжелые тридцатимиллиметровые пулеметы «Шершень». Тяжелый и не сильно манёвренный бот передвигался на шести механических ногах. Главной особенностью бота были именно лапы — вместо ступни они имели гусеницы. Благодаря этой особенности бот мог передвигаться как живая гусеничная платформа, так и «работая ножками». Последний из ботов, как нетрудно догадаться по названию, передвигался по воздуху на ховер-шасси. «Ховер» отвечал за целый спектр задач: поставка радиоэлектронных помех, разведка с воздуха, связь. И, в зависимости от ситуации — саперные работы, минирование и бомбометание по противнику. «Ховер» оказался самым дорогим из боевых ботов, но Дим не задумывался над ценой каждого из модулей. Может быть, потому что понимал, что от комплектации летающей машины зависит успех всего мероприятия. А может быть, просто потому что он платил из кармана Висмута Искры. Банкир средней руки решил забраться на самый верх почему бы ему не раскошелиться? За маскировку отвечала система «Хамелеон». Далеко не такая продвинутая как у спецкостюмов дервишей, но эмулируемое Хамелеоном поле все-же скрывало визуальный и тепловой след бота. А это большое достижение. По проекту «Ховер» должен был быть оснащен указателями, системой «Циклон 2Б» для радиоподавления и создания направленных электромагнитных помех, курсовым пулеметом «Бастион» и минной катапультой собственной разработки из старых заготовок Дима. А еще радаром, лидаром, форсажным ускорителем «Гермес» на каждый из восьми ховер-двигателей. И, как вишенка на торте — пара самодельных шрапнельных ружей с автоматом заряжания от армейского модуля дымовых помех «Дымка». Дим подсмотрел эту идею у Диких во время вылазки за периметр Нового Ковчега. Додуматься перезарядить дымовые шашки крепко крупно нарезанным металлическим мусором и использовать в качестве ствола простую водопроводную трубу… Дим много раз слышал выражение, что между безумством и гениальностью границы почти нет, но, увидев это, он осознал и разделил смысл этой пословицы! Лучшая броня — это скорость, так говорила пословица и Дим был с ней полностью согласен. Однако это не значило, что на боте ценою почти в миллион энерго империалов не найдется место генератору силового поля. Вернее, шести генераторам «Эгида-А» производства Лобаев Армс! Дим относился к оружию и броне непредвзято: если что-то работает лучше конкурентов, надо это брать и не смотреть на шильдик производителя. Примерные наброски по комплектации были готовы за каких-то шестнадцать часов работы! Дим, наверно не остановился, если бы не Лекс Карго, который зашел в офис для свидания с диваном. Старый мастер пришел на работу ближе к вечеру, и сейчас, когда на часах было пол пятого утра, он сильно удивился, увидев Дима. Он с красными глазами полными безумства манипулировал с проекциями будущих ботов, не замечая усталости. И, грешно сказать, но Дим справлял малую нужду тут же, в горшок дорогого вечнозеленого кактуса, который по убеждениям продавцов и экологов, способен поглощать и перерабатывать радиацию. — Слушай, я готов мириться со многим! Не приходишь на работу вовремя и уходишь тогда, когда тебе вздумается. С тем, что ты нарушаешь субординацию ко мне как к непосредственному владельцу компании. Черт возьми, я даже готов закрыть глаза на то, что здесь постоянно ошивается этот наркоман, Велле-мать-его-Кош! Но чего я не потерплю, так это того, что ты, щенок сопливый, ссышь в углу офиса! Завтра сюда приедет Висмут Искра с вдовой и старшей дочерью Герца!!! А здесь… Дим утихомирился, молча выслушивая вопросы и обвинения и опустил голову. Нет, он не испытывал стыд, Он просто знал, что если кто-то тебя ругает по делу, то нужно опустить вниз глаза и молчать. — Так, погоди, — вдруг прервался Лекс на середине тирады. — Ты сегодня ел? Ты вообще когда последний раз ел? Дим только после этих слов понял, насколько он голоден. Он бы с радостью ответил на лекцию, что ел утром, но горло пересохло и саднило. Только сейчас он понял, что не чувствует ног, на которых простоял весь день и ночь кряду. Ступни повиновались командам мозга, но вот ощущения были приглушенными и это не на шутку испугала Дима. Лекс, увидев это, сразу смолк и, присев перед Димом на колено, заглянул в его глаза. — Тебе плохо? Где болит? — в голосе старого мастера звучали обеспокоенность и участие. Дим сначала кивнул головой, соглашаясь, а затем замотал ею в отрицании. Сейчас, когда его начало отпускать, он молился об одном: не слечь в блок на пару недель. Ведь это его боты и только он сможет их построить потому что знает, как они должны работать и взаимодействовать между собой. — Ладно, звони полудурку, — Лекс сел на диван рядом с Димом, однако, не переставал коситься на парня. — Бери его на работу, пусть за тобой следить хоть будет. Кормить, нянчиться, вытирать сопли… — Что ты сказал? — Дим встрепенулся, замер на секунду, чтобы отбить сообщение излишне назойливому Веллу Кошу. — Я говорю — жены у тебя нет! - Лекс почему-то решил не повторять свои слова, а продолжать мысль. — Некому следить за тобой. Ты ведь как дите малое! — Нет, ты говорил про еду и питье! Рууз! С этими словами Дим вскочил на дрожащих минуту назад ногах и, забыв про куртку, ринулся на улицу. Как назло — ни один таксист не курсировал рядом и Дим, недолго думая, переподчинил бота коммунальных служб. Дело несложное, но глупое в своей сути. Как только машина, курсирующая на автопилоте, сойдет с курса — тут же поступит сигнал в Преторат. Все просто: боевое звено пойдет по маячку угнанного бота и вернет принадлежащие городу имущество, либо… Либо тоже вернет, но попутно еще и пристрелит наглеца, покусившегося на собственность доминиона. Удивительно, но бот не стал запрашивать стандартные логин и пароль, он просто подчинился, как при родной инициации переподключения. Что это: бонус касты Мастера или очередная помощь от красного карлика с именем Келерд. С этим Дим решил разобраться позже. В любом случае — накопилось слишком много вопросов, которые не решить передачей сообщения через немного сумасшедшую Лору, которая вовсе и не Лора. Диму вновь повезло: беспилотная машина для очистки улиц от снега и грязи доставила его к бункеру еще до того, как парень услышал сирены машин Претората. Дим соскочил с ковша, полного мокрого снега за квартал до бункера. Такого не случалось раньше, но сейчас парень чувствовал, что произошло что-то плохое. Нет, за за день в одиночестве Рууз никак не мог умереть от голода или обезвоживания. У Рууза достаточно еды и более чем достаточно воды. Однако, внутри все равно шевелилась что-то нехорошее. Это было странно, раньше Дим считал предчувствия глупыми суевериями. Но сейчас… Велл прибыл к бункеру раньше и сейчас, что было сил, пытался крутить колесо бронированной двери из-под которой валил густой горячий пар. Естественно, безрезультатно. Сейчас Дим кусал локти, жалея что не оставил приятелю запасной комплект ключей от древнего, еще механического замка. Хотя тот предлагал сделать, но тогда еще Дим не решался доверять Веллу, несмотря на общую полезность наркодайвера. У парня были тревожные мысли по поводу лояльности друга. Дверь была так горяча, что прикосновение обжигало замерзшие пальцы. Металлический ключ едва ли не хрустел от натуги, не желая отворять бронированную дверь. Противостояние механической двери и двух молодых парней продолжалось пару минут, прежде чем преграда сдалась. Велл крутил колесо и, прежде чем дверь, скрипя на давно несмазанных петлях, поддалась в сторону, Дим уже знал, что увидит за ней. Горячая ржавая вода поднялась почти до самого верха. В ней плавал мусор, Дим даже узнал контейнер из-под еды и скукожившуюся от температуры бутылку, что оставлял юному пленнику. Дим знал, что здесь произошло, равно как и то, что это произошло по его вине. Но Рууз, чье разбухшее от горячей воды тело наверняка так и осталась болтаться, прикованное к прорвавшейся батарее, уже не сможет рассказать ему, что чувствовал, заживо варясь в кипятке. — Может быть, он выбрался? Ну вот, снял наручники и выбрался? — неуверенно, скорее чтобы утешить Дима, произнес Велл. Дим молча покачал головой. Просто сказать, что это глупости, что парень не мог выбраться через вентиляцию, защищенную даже на случай ядерной войны, было выше его сил.Глава 11
— Не знаю, что и сказать даже, — Велл положил руку на плечо Дима, стараясь ободрить. — Но этот шкет хотел тебя убить, так что, наверное, это карма. — Ничего не говори. Слова — это просто способ передачи информации. От них не может быть ни легче, ни тяжелее, — произнес Дим. — Он работал не сам и даже не в банде. Чем были вооружены бойцы, что сидели в засаде? — спросил Дим и тут же ответил на свой вопрос. — Конечно, видел, ты ведь уже продал эти винтовки. Я уверен, что продал за дорого. Наверное, можешь купить свой собственный таксобот, получить лицензию извозчика или же поселиться на пару лет в притоне наркодайверов. Хотя нет, не можешь. Я беру тебя на работу. — Здорово! — повеселел Велл и хлопнул в ладоши. — Что я буду делать? Охранять тебя или гайки крутить? Дим немного подумал и ответил. — Будешь приглядывать за мной и решать некоторые проблемы. И вот одна из них, — Дим кивнул на клубы пара, валящие из входа в бункер. — Что по поводу этого подвала? Что нужно делать? Вызывать Преторат? Судей? Писать чистосердечное? — А? Что? Нет!!! — Махнул рукой Велл. — Ты ведь взял меня на работу! А это, как я понимаю, твоя проблема, которую я должен решить! Ага. Так что с тебя сто двадцать империалов: сто на решение проблемы, и двадцать мне за первую неделю работы. Согласен? Дим протянул руку со встроенным чипом-идентификатором в сторону Велла и инициировал перевод ста пятидесяти энерго. — И позаботимся о достойных похоронах для паренька. Никакой кремации. Чтобы всё как надо: был Исповедник от церкви, могила с надгробием и цветы. Хотя бы пластиковые. Это меньшее, что я могу сделать. Неожиданно это действие Дима поощрила Система.Ваша социальная значимость достигла порога в 280.000 о.с.з. Уровень лояльности доминиона Невский Синдикат: 13400 Разблокировано: Возможность посещения купола Кронштадт. Возможность переселения в Центральный купол доминиона! (Индекс стоимости жилья: *2.5) Безлимитное посещение Театра, Бумажной библиотеки, Музея прошлой эпохи, Зоосада.(Индекс цен: *1.5) Возможность контрактной службы. Ценность вашего голоса/мнения/решения *65
Как тяжело Диму дались эти слова! В груди будто появился комок, который мешал дышать, а голову наполняли мысли… Скверные мысли. По сути — сегодня он стал убийцей. Нет, он убивал и раньше, но он дарил те смерти ради самозащиты или высшей цели. А сегодня… Да, по оплошности, случайности, злому року — но он убил ребенка. — Велл, ты куришь? — вдруг спросил Дим. Разум, испытывающий стресс, требовал какого-то самобичевания. Велл кивнул, молча протянул ему тубус электронной сигареты. Дим был благодарен наркодайверу за то, что он не задает лишних вопросов и не отговаривает от вредной привычки. — Тебе расслабиться надо. Ага. Отвлечься, — негромко произнес Велл. — Может, на точку? Тебе это нужно, Дим! Дим глубоко затянулся и кивнул. Впрочем, сохранять каменное выражение лица у него получалось недолго, Дим закашлялся. Какой-то пряный, сладковатый и одновременно острый вкус курительной жидкости был непривычен для лёгких, и дым просился наружу. — Обязательно загляну в притон, но позже. А сейчас я иду в клетку. — Там сегодня бои высшей лиги, у тебя же нет такого бота, — Велл проявил подозрительную осведомленность. — Зато у Висмута Искры есть. До завтра, Велл, — Юный мастер, спрятав руки в карманы, пошел в сторону Клетки. Погода была мерзкая. Мокрый грязный снег в тон настроения Дима лишь добавлял серости этому городу. Внутри продолжали кипеть гнев и вязкое чувство вины. Ноги давно промокли, но парень был твердо нацелен совершить то, что раньше счел бы иррациональным поступком. Сегодня он хотел боли и крови. Своей боли и крови ни в чем не повинных боевых ботов.
* * *
Прохожие кутались от промозглого декабрьского ветра, Дим же, наоборот, шёл расстегнутым. Сейчас он просто не чувствовал холода. Однако, его мозг работал, а глаза шарили в поисках камеры Системы. Ему нужно было передать сообщение тому, кого некоторые считали Богом. Красный глазок камеры, не мигая, смотрел на Дима. Парень отвечал ему тем же. — Келерд! — закричал Дим, чувствуя, как саднит горло от подкрадывающейся ангины. — Мне нужно больше полномочий! Слышишь? Его явно слышали. Прохожие оборачивались, но Дим упрямо повторял, пока на его плечо не легла тяжелая рука. Одновременно с этим пришло сообщение в интерфейс, но его чтение Дим решил отложить. Потревожившая его рука была настойчива. Местный блюститель порядка оказался не глух к просьбам дурачка, говорящего с камерой. Дим повернулся и увидел перед собой высокого мужчину в шинели Городового. На его лице не было ничего кроме усталости. Наверное, он провел в патруле всю ночь. В одной руке Городового была дубинка-электрошокер, а в другой — наручники. Дим легко считал информацию о представителе власти.Сибур Айн 133 уровень. (Мастер) Доминион: Невский Синдикат Должность: Городовой. Старший сержант. Атрибуты: Сила: 54 Выносливость: 28 Интеллект: 34 Импланты: Внешний нейропорт «Нева 3.4»(Невский Синдикат), Реберный бронеимплант «Панцирь» (Край Земли), Синтетическая печень «Они». Инфоносители: НЕТ. Навыки: Рукопашный бой 4, Стрельба 6, Дознание 3, Сыскное дело 5, Игра на губной гармошке 3
Дим улыбнулся, поняв, что ему удалось добиться своего. Сейчас он видел информацию не о каком-то Гражданине или же Мастере, да что там, и раньше ему удавалось заглянуть в не скрытые характеристики некоторых ГрандМастеров и Технополитов, но сейчас… Сейчас он увидел информацию о Городовом, а она скрыта для всех, кроме представителей куба Преторов! — Уже конец смены, парень, давай ты не будешь создавать неприятности ни мне, ни себе, — Безразлично произнёс офицер, и дубинка-шокер застрекотала, добавляя вес его словам. — Спрячь оружие, сержант, — произнес Дим, глядя в глаза полицейскому. Это было риском, офицер мог истолковать осведомленность парня двояко. И тогда проблем могло сильно прибавиться. Тот действительно устал, раз до него не сразу дошел смысл слов, поэтому Дим повторил. — Старший сержант Сибур Айн, уберите оружие и продолжайте патрулирование. Городовой изменился в лице, подтянулся, однако его взгляд источал подозрительность. — Расслабься, служивый, я по заданию. Головой не верти, на нас смотрят, — сквозь зубы произнес Дим, городовой еле удержался, чтобы не повернуться. — Сейчас я протяну тебе руку, ты считаешь данные с чипа и пойдешь дальше. Всё понял? Офицер кивнул, затем достал считывающее устройство и провел им по запястью Дима. От былой сонливости не осталось и следа. В конце старший сержант отдал честь, но осекся на половине движения. Если бы и в самом деле следил кто, Дим уже давно был бы раскрыт.
Дим подошел к бронированной двери служебного входа в Клетку и вдавил сосок звонка. Почти сразу с той стороны послышались тяжелые шаги. Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы встретить визитера стволом шотгана. Дима успели рассмотреть через глазки видеокамер, которых он, с новыми глазными имплантами, насчитал минимум шесть штук. Вопроса не последовало, да он был и не нужен, дуло, смотрящее в грудь, было красноречивее любых слов.
Гомер Ридо 35 уровень. (Юнкер) Доминион: Юзовский полис Должность: Штурмовик. Атрибуты: Сила: 74 Выносливость: 43 Интеллект: 18 Импланты: эндоскелет «Атлант»(КиберДжет), Реберный бронеимплант «Титан 2Б» (КиберДжет), Нейроускоритель «Оракул 2»(КиберДжет). Инфоносители: «Карта Невского Синдиката», «Перечень и ТТХ личного носимого оружия. Уровень: Воин». Навыки: Рукопашный бой 8, Холодное оружие 9, Стрельба 8, Управление боевым экзоскелетом 4, Управление десантным мехом 1, Тактика средних групп 3.
Значит, у корпорации СИБАР, которая «держала» Клетку, хватало денег, чтобы покупать бойцов в Юзовском полисе. В принципе — неудивительно, учитывая доход от игровой индустрии и подпольных боев роботов. Да, перед ним стоял всего лишь Юнкер — низшая боевая каста в иерархии Юзовского полиса, но и контракт на такого Спартанца стоил немало. Вряд ли даже в Гвардии Претората Нового Ковчега есть бойцы с аналогичными боевыми навками. А Юнкер — это лишь первая ступень к боевой славе Спартанца! Дим опустил глаза ниже на оружие и не прошло и секунды, как по нему всплыла информация.
Стаб-карабин «Гнев 6.0» Производство: Лобаев Армс Доп. оборудование: Целеуказатель «Точка», Фонарик «Пересвет» Питание: Шнековый магазин: 109 патронов, 2 батареи 9v тип: «Крона»
Дим кивнул, одобрив выбор. Да, кинетическое оружие морально устарело и пользовалось популярностью только в нищих доминионах, в побоищах рейдеров-мусорщиков и у диких. Но здесь это оружие было актуально благодаря своей надежности, потому что в карабине типа «Гнев» банально было нечему ломаться. Да и батарейки нужны только для работающего лазерного целеуказателя и фонарика — вещей приятных, но совсем не обязательных. — Гомер Ридо, передай Висмуту Искре, что сегодня Дим Сет будет пилотировать его бот, — произнес Дим, отводя пальцем смотрящий в него ствол. Оружие в руках даже и не подумало дернуться, однако привратник снизошел до ответа. — Ты не пройдешь. Тебя нет в списке, — ответ был прост и лаконичен, а цифра «18» говорила о том, что Юнкер не склонен к продолжительным беседам. Гомер являлся Юнкером, что равнялось Гражданину. Дим же был Мастером, привилегия Кодекса Каст и все дела. Вот только — привратник был при исполнении, а значит, вся ответственность была на его нанимателе. Приплюсовать к этому отмороженность Спартанцев, про которую слагали анекдоты, и вариант был очевиден. Вот только в команде Дима был расширенный интерфейс, глазные импланты со списком возможностей на пухлый буклет и желание выместить внутреннее самобичевание. «Бодаться» с Юнкером в силе было одновременно и бессмысленно, и самоубийственно. Он вдвое превосходил Дима по силе. Ловкость? Тоже не вариант, у привратника рефлексы вбиты вместе с мозолями, а нейроускоритель добавляет к скорости реакции те миллисекунды, что решают исход боя. Или войны. Остается только интеллект. Тем более, что Дим превосходит собеседника в этом параметре больше чем в два раза. Хорошо, если этот боец читать умеет. Парень решил провернуть глупый трюк, который так веселил других детей в сиротском доме. Хоть он сам и не видел в этом ничего весёлого, кроме инертности их мышления. — Кто хозяин Клетки? — главное вытянуть на ответ этого дуболома, дальше должно пойти проще. — Вад Фарг, — сухо произнес боец, даже не подумав отвести оружие. — Кто устраивает бои ботов в Клетке? — Вад Фарг, — вновь повторил Юнкер. Дим задумался, насколько же сломанная психика этого Юнкера, если в Юзовском полисе из него смогли вытравить личность, превратив в биоробота. — Кто пригласил Висмута Искру в Клетку на бой, в котором участвует его команда и пилот? — Вад Фарг, — кажется, Гомер Ридо мог вести эту беседу весь день, и она ему нисколько не надоест. — Где команда Висмута Искры, которого пригласил Вад Фарг, в которой я являюсь пилотом боевого бота? — В доке номер семь, — мозговых мощностей Юнкера не хватало на то, чтобы быстро «переварить» услышанное, поэтому он, морща лоб, «отбивался» короткими ответами. На то была ставка: запутать, сбить с толку, и в конечном итоге добиться своего — попасть внутрь Клетки без приглашения. — Ты проводишь меня к команде боевого бота Вимсута Искры, которого пригласил на бой хозяин Клетки Вад Фарг? — проговорил Дим, от напряжения задержав дыхание. Сейчас всё решится: или он войдёт в клетку, или получит по зубам. Без весомого повода вряд ли Юнкер будет стрелять в безоружного. Получилось! Привратник морщил лоб, что-то шепча себе под нос, однако, толкнул входную дверь, чтобы впустить Дима и встретиться со своим покровителем. Вполне может статься, что Юнкер «отлагает» и потащит его обратно на выход, но скорее всего те, кто сидят за камерами, слышали их разговор и одурачить их у Дима не получилось. Как только он вошел, по ушам сразу ударил гул толпы и шум работающих инструментов. Народ гулко обсуждал предстоящие матчи, заливался алкоголем и делал ставки, а команды механиков «доводили до ума» машины. В этой толпе Гомер прокладывал для Дима путь как ледокол, и через минуту парень уже стоял перед решеткой с дверью, за которой несколько человек колдовали над боевым ботом под присмотром Висмута Искры и его наследника. Каково же было удивление на лице Технополита с той стороны двери, сваренной из дюймовых прутьев, при виде Дима. — Висмут Искра, этот человек является вашим сотрудником? — обратился к Висмуту привратник. — В какой-то мере, — техноплит ответил так, как должен отвечать чиновник, а затем обратился уже к Диму. — Разве тебе не нужно готовить боевую машину к предстоящему центру? Зачем ты сюда явился? — Я буду биться на арене, — произнес Дим, стараясь не выдать неуверенности. Когда он прокручивал этот диалог у себя в голове, то как-то не не задумывался о том, что Технополит может отказать. — Но у меня уже есть тот, — Висмут нехорошо улыбнулся и кивнул на на парня, который возился возле нейро ложемента. Вел Искра она хотела что-то сказать, но едва он открыл рот как тут же смог под тяжелым взглядом своего отца. В этот день понял, какая пропасть между заносчивым сыном и его спокойным самоуверенным отцом. Искра ещё не скоро может потеснить отца в качестве главы семейного клана. Пока что сын — только инструмент в политических и коварных играх своего отца — кобель, которого, не спросив, привели на вязку с породистой сукой. Если, конечно, так можно сказать про старшую дочь Герца — Анастасию. — То есть если он, — Дим кивнул на пилота. — не сможет вести бой, я займу его место? — Это возможно, — уклончиво ответил космополит, но парню этого было достаточно. Ему казалось что это очередное его испытание, квест, проверка, назовите как хотите. Дим никогда не любил соревноваться, равно как и доказывать кому-то что-то. Но сейчас того требовала его деструктивная сторона души. Робот-уборщик, что кружил вокруг боевого меха, собирая пролитое техниками гидравлическое масло, подчинился, будто был преданным псом Дима. Он даже не запросил стандартный логин и пароль, а просто подчинился, заняв слот в интерфейсе нейроуправления рядом с новыми глазами. Новый миньон размерами с двадцатилитровую канистру, набирая скорость, устремился к ничего не подозревающему пилоту. Моторчики включились в обратном режиме и теперь разбрызгивали ранее собранное масло. А еще через мгновение робот сбил с ног пилота и жертва, широко раскинув руки, полетела на бетон. Пилот застонал и выматерился, держась за ушибленную руку. Диму претило такое развитие событий, ведь парень был виноват лишь тем, что занял место, которое было необходимое ему самому. Герц же, наоборот, был заинтригован и даже улыбался. На возможную травму своего пилота ему явно было плевать. — На самом деле, этот юноша не пилот, а простой техник. Мои боты всегда пилотирует сын, — глава семейного клана похлопал своего Веле Искру по плечу. Вопреки ожиданиям Дима, тот не выпятил грудь, демонстрируя гордость, а наоборот, поежился. Наверняка, между ним и отцом не было той пасторальной семейной идиллии, о которой Дим читал в книгах. — Да, Веле горделив и не шибко умен, у него талант к пилотированию. Извини за такую шутку, но мне было интересно, как ты поступишь. — Чтобы сегодня пилотировать бот мне нужно вывести и его из строя? — осведомился Дим чем заслужил взгляд Веле полный ярости и овации от Искры старшего. — Червь, я из твоей кожи сошью себе туфли! — прошипел Искра младший и в сторону Дима двинулись двое бодигардов. Но их пыл угас, стоило Висмуту едва поднять руку. Дим уже встречал обоих, но только теперь мог идентифицировать. Оба Корнеты, у обоих импланты на уровень выше, и личные характеристики соответственно. Плюс — навыки командиров, замены инфокарты по тактике ведения боя. Причём, не одна универсальная, а целый список под конкретные цели задач и необязательные плюшки «Диверсионно разведывательная деятельность», «Минно-подрывное дело», «Альпинистская подготовка» и много чего ещё. Даже интерфейс Дима не мог читать все инфокарты, нейроинсценированные в головы Корнетов. — Да, я даю добро. Ты можешь управлять этим ботом, папка с кодами доступа лежит рядом с нейроложементом. Поторопись, — он вскинул к лицу руку, на который красовались золотые часы. Абсолютно ненужный, скорее, статусный предмет. — твой бой начнется через двадцать минут. — Тогда, может, вы откроете дверь? — произнес Дим, чувствуя подвох. — Зачем? Пилот моего бота имеет карточку доступа и, если ты ты действительно мой друг, найдёшь способ занять ложемент до начала боя, — буднично произнёс Технополит, а затем обратился к привратнику-Юнкеру, который продолжал стоять за спиной Дима. — Вот что, любезный, если этот молодой человек не окажется внутри до начала боя, будьте так добры, лучше выгоните его на улицу. Ярость вновь закипела внутри Дима. Однако, теперь она распространялась уже не на аморфное окружение, а конкретно на змею в облике человека — на Висмута Искру! — Неважно как я проникну внутрь? — Дим решил обозначить правила игры и технократ кивнул, соглашаясь. Что же, как там говорилось в древней пословице? Слово не воробей? Дим был согласен с этими словами. Здоровая рука легла на крышку киберпротеза. Несколько несложных манипуляций в интерфейсе — и вот в защитный кожух, тот, за которым прятался механизм скрытого оружия, выехал в сторону. Дим извлек левый патрон с красно-желтой маркировкой, примотал его к электромеханическому замку на шнурок из ботинка и достал из кармана пальто никотиновый испаритель Вела Коша, который тут же полетел на бетонный пол. Ничего. Завтра он подарит приятелю новый, а сейчас ему нужны потроха от этого. По полу разлились никотиносодержащие гликолевые жидкости с каким-то запахом, но Дим добился своего и сейчас на его ладони лежал разбитый корпус с аккумулятором, кнопкой, проводами, идущими к уже разбитый банке испарителя. Одним варварским движением Дим оторвал потроха емкости для никотиновой смеси, удалил провода и поднес их к патрону. Дим задвинул защитные стёкла, пряча новенькие импланты, нажал на кнопку наркодевайса и кумулятивная струя буквально сдула замок, который теперь лежал на бетоне россыпью шарик шариков раскаленного металла. Висмут Искра, равно как и его сын, терли обожженные глаза, а вот их бодигарды и привратник даже не двигались с места. Наверняка глаза защищены чем то чего не видят даже интерфейс Дима. Робототехник не стал медлить и толкнув дверь по хозяйски подошел к ложементу управления. Взял с него папку с кодами доступа и углубился в чтение. До боя на незнакомом роботе оставалось чуть больше пятнадцати минут…
Глава 12
Новый бой и новая, для Дима, лига. Сегодня допускалось использование как холодного, так и огнестрельного оружия, правда, на последнее накладывалось ограничение — только одно основное орудие. Допускалась и установка силовых щитов. Так что на арене сначала высаживали силовую броню при помощи оружия, а затем финальный залп из главного калибра добивал противника. Как выяснил Дим, особым шиком считалось окончить бой без единого выстрела, или «скормить» оппонента в одну из шести ловушек, установленных по периметру клетки. С прошлого боя арена ничуть не изменилась, разве что на рельсах, из которых она была сварена, прибавилось вмятин. Дим поднял голову и приметил парочку тех, что остались на том месте, где Гордыня цеплялся за «крышу» для финального удара. Зрители не сильно отличались от прошлого боя. На первом ярусе трибун располагались зрители с кастой до Мастера. На верхних ложе сидели «сливки» этого города. Их было немного, но Диму хватало одного взгляда, чтобы понять, кто здесь хозяин. И дело даже не в интерфейсе, хотя он сильно помогал при распознавании «высоких» гостей. ГрандМастера, Технополиты, Ученые и… священнослужители! Здесь каждой твари было по паре. Зрители из самых низов приходили сюда не только за развлечением, ставками и алкоголем. Местами зазор между рельсами клетки был достаточным, чтобы в него протиснулся человек. Технократы забавлялись, бросая деньги на арену, и отчаянные бедолаги бросались за ними внутрь, собирая летящие монеты. Внизу было достаточно бурых пятен, говоривших о том, что не всем повезло вернуться обратно. Клетка неспроста имела форму гексагона. Трибуны шестиугольника были поделены на сектора, в каждом из которых располагался хозяин боевой машины. Шесть сторон, шесть участников и шесть боев за вечер. Так вышло, что Дим сегодня будет сражаться за АРСМАШ — за корпорацию семьи Герца. Пока ещё их корпорацию. Первым противником Дима будет боевой бот Алины Лобаевой — наследницы корпорации Лобаев Армс. Так вышло, что она является единственным наследником главного производителя носимого оружия по эту сторону уральских гор. Девушка — будущий владетель боевой корпорации. Немудрено, что к ней приковано особое внимание, и ей приходится бороться с усиленным давлением. Дим не был психологом, но ему казалось, что она участвует в боях, чтобы доказать всем что достойна стать Технократом — столпом этого города.Громовержец. Боевой бот 36 уровня (IV поколение). Пилот: нет. Очков бронеструктуры: 45240/46000 Очки боевой мощи:4200/4200 Масса: 112 тонн Энерго: реактор «Юпитер» 72000 л.с.
«Громовержец» — бот, на котором сегодня придётся биться Диму, впечатлял. Чтобы им управлять, были необходимы действительно хорошие навыки пилотирования. Ховер-шасси, импульсный силовой щит и два четырехсуставчатых манипулятора для владения холодным оружием или же щитом. А в качестве основного калибра — парный восьмидесяти восьми миллиметровый шотган. До безобразия простое, скорее даже архаичное оружие. Но фишка не в слабом оружии, а в боеприпасе. Оперённый подкалиберный снаряд прятал в себе электромагнитную бомбу. Стоит «Осе зевса» хоть немного проникнуть под щиты противника, как вся электроника врага превратится в хлам, годный лишь на переработку. Дим склонился над тетрадью, и интерфейс в одну секунду распознал и загрузил коды доступа. Парень, как и прежде, не собирался пользоваться ложементом дистанционного управления. — Зачем тебе сервисные пасскоды? Ты пилот и должен управлять ботом, а не проводить диагностику. — Я буду управлять ботом напрямую через нейропорт. — Мальчик мой, ты же вкурсе, это не транспортная телега или погрузчик. Это настоящий боевой бот! — голос Висмута был таким же спокойным и насмешливым. Он разговаривал с Димом, как говорит умудренный профессор со студентом без перспектив. — А ещё я в курсе, что ложементы нейроуправления имеют доступ к сохраненной в интерфейсе информации, — отвечал Дим с закрытыми глазами. Сейчас всё его внимание было приковано к изучению узлов управления Громовержца. — Мальчик мой, в правилах кулуарный игры я позабыл больше, чем ты когда-либо сможешь выучить, — голос Висмута изменился. Насмешливость пропала, сменившись твердыми нотками. — Что, ты думаешь, что я не в курсе про эту записку от Анастасии или то, что ты не простой Ремесленник, прибывший постигать азы роботостроения. — Вы знаете то, что я знаю, я знаю, что вы знаете, что я знаю, — произнес Дим избитую фразу. Отрицать слова Висмута не имело никакого смысла. — Азы роботостроения я могу преподавать и сам, но не в этом суть. Вы сделали ставку на меня не просто так, и с моей помощью вы хотите занять место Герца. Но ещё я знаю, что за вами стоит иная сила. Кто-то даже более могущественный, чем технократы. — Как и за тобой, — теперь в голосе Висмута звучала серьезность и уважение. — Мы не пешки, но фигуры в шахматной партии, это не значит, что у нас нет собственных амбиций. Так? Людям свойственно мечтать, даже когда над ними занесен дамоклов меч. — Господин Технополит, мне кажется, что моя голова в безопасности. Пока от меня что-то нужно моему врагу, я буду жить. А вы можете сказать про себя тоже самое? — ответил Дим то, что уже давно витало в его голове, но оформилось в конкретную мысль только во время этого разговора. — До начала боя меньше трех минут, вам не пора в ложу?
Человек не машина. Мозгу трудно представить себя в ином теле. Поэтому на овладение ботом нужны сотни часов практики, чтобы пилот чувствовал машину, как свое тело. Чтобы знал ее капризы, как капризы своего тела, вроде непереносимости некоторых продуктов. Но Диму были чужды эти проблемы и неважно, как он управляет механическим телом: лежа в ложементе, через нейропорт или же по старому — джойстиком. Две лапы-манипулятора Дим вооружил примитивными булавами. Оружие первобытного человека. Простое и безотказное. Наверное, со стороны зрителей этот выбор выглядел вульгарным. Вон, у Алины Лобаевой, вернее у ее бота, выбор оружия был более стандартным: широкий палаш с цепной пилой в одной «руке» и интегрированный ракетомет в другой. Что из этого опаснее, был ещё большой вопрос. С одной стороны ракетная установка вещь грубая и прямолинейная: один выстрел, одно пробитие и много урона. Всё, что любит публика, приходящая посмотреть на арену боевых мехов — яркие взрывы, груды покореженного металла и десятки тысяч империалов, горящие под визг толпы. С другой стороны — цепная пила с зубьями из нового кимертового сплава. Это же Лобаев Армс! Лет десять назад, когда АРСМАШ выпустил первый разведывательный бот шестого поколения «Ртуть Тень», все их машины имели в комплекте контактное оружие в виде цепной пилы. Устройство механического оружия было простое, а вот материал, из которого была отлита одноразовая цепь, удалось повторить лишь спустя годы, уже когда Конфедерация заключила мир и с островной Истинной Империей Японии и с дрейфующим сегунатом Куро. Тогда, кстати, и пал Сёгунат Минамото. Казалось бы, какая глупость, в двадцать втором веке, когда решает калибр, использовать оружие ближнего боя! Но над этим нововведением смеялись до момента, пока публика не увидела, как лезвие, высекая шестиметровый фонтан искр, вскрывает монолитную стену доминиона как пищевой рацион! Именно после этого над проходной завода АРСМАШ появились корпуса первых ботов-ассасинов Конфедерации.
И вновь вместо гонга выстрел из орудия. И вновь мозговые выверты Дима превращают конкретного противника, девушку, что пилотирует бот, во врага. Аморфного, но заклятого и недостойного сострадания. У него позже будет время подумать о морали, а сейчас… Силовой щит противника моргнул и по ИК-сенсорам резанула вспышка. Девушке на долю секунды пришлось снять защиту, чтобы выпустить рой мин. Дим запустил таймер. На «Стальном Мяснике», боевом боте семьи Лобаевых стояла незнакомая Диму минометная установка, и ее скорость перезарядки была неизвестна. Раздался взрыв. Громовержца окутало огнем и черным дымом. Силовая броня выдержала залп, но мины «слизали» семьдесят четыре процента заряда энергонакопителей щита. Дим сориентировался мгновенно, перевёл все энергозатратные процессы в режим гибернации, отключил противолазерную защиту и кинетические компенсаторы. Накопители силового щита стали бодро впитывать энергию от реактора. Надеяться на то, что скорость перезарядки силовых щитов «Громовержца» выше времени перезарядки минометной батареи «Мясника» не стоило. Тем более, что миномёт не одиночный, а кассетного типа. Ракеты стартуют по одной, постепенно просаживая силовую преграду и когда та «падает» остальные снаряды начинают «кусать» уже броню самой машины. Вот только у миномета кассетного типа есть один важный недостаток: временной зазор, на который необходимо снять силовой щит во время залпа, выше одиночного орудия. Существенно выше. Второй залп грянул через шесть целых тридцать одну сотую секунды после первого. Лобаевы в очередной раз превзошли себя, такая скорострельность для кассетного миномета сравни пулеметные очереди! В этот раз, в полосе запаса энергии силовой брони, осталось всего девять процентов. И это несмотря на то, что реактор работал только на неё! И вновь затикал таймер. Дим перебросил распределение вооружения в режим ближнего боя, полностью отключил силовой щит, зато сервомоторы и гидравлику манипуляторов перевел в режим «форсаж». Алина Лобаева проиграет через четыре целых тридцать пять сотых секунды. И дело тут не в том, что она бездарна или девушка. Просто у неё мало опыта, и ей не повезло. Левый манипулятор с булавой заведён за спину. За долю секунды до того как на таймере появился «0», Громовержец вскинул суставчатую лапу в сторону врага и снаряд, весом в три с лишним тонны, устремился на противника, метя в миномет. Дим мог бросить его и раньше, силовой щит не сработал бы на снаряд с такой низкой скоростью полета. Но не факт, что при прямом попадании в минометную батарею, удалось бы её повредить. И ещё более вероятно, что Мясник просто не отбил бы булаву. А вот сейчас… Курсовой миномет сработал чётко по таймеру. Щит спал и едва завершилась перезарядка, разразился новым залпом. Вот только булава, ставшая по воле Дима метательным молотом, уже находилась слишком близко. Череда из дюжины взрывов слилась в один и часть разрывающихся снарядов ещё даже не покинула жерл миномета. Мясника порядочно разворотило, но не достаточно чтобы Дим чувствовал себя удовлетворенным. Громовержец рванул на врага и Мясник упреждающе поднял свой меч, который хищно загудел цепной пилой. Вторая булава встретилась с острыми зубьями цепного меча вновь озаряя арену искрами раскаленного металла. Мясник подался назад от инерции соприкосновения оружий, но ненадолго. Он выровнялся и стойко держал удар, а его единственное оружие уже вгрызлось в булаву на глубину в полторы ладони. Ещё немного и сталь булавы, которую меч резал как масло, сдастся, оставив в руках Дима лишь бесполезный кусок рукоятки. Но так было нужно. Когда шина цепного меча углубилась до половины толщины булавы, Дим сдал назад вцепившись обоими манипуляторами в цилиндр ручки своего орудия. Момента силы хватило и цепной меч с широким лезвиемне выдержал, шину полого внутри меча согнуло, а шестерни внутри заклинило. Но мотор, приводящий цепь в движение, продолжал надрывно работать, от чего цепь лопнула, превратив грозное оружие в кусок гнутого металла. Дим, вернее его бот — Громовержец отбросил булаву вместе с застрявшим в ней цепным мечом и вновь ринулся на противника. Алина, вернее Мясник был готов к этому физически, но не морально, сказывалось отсутствие опыта. Дим вывернул мощность ховеров на максимум, от чего те выли будто турбины космолета и попёр вперёд, одновременно сцепившись манипуляторами с Мясником. Дать раненому противнику ответить не входило в его планы. Стотонный Громовержец, подобно богу, взмыл на добрые два метра над противником и попер вперёд. Мясник, наконец поняв что задумал его противник, подался было назад, но манипуляторы держали крепко. Ховера начали жечь обшивку, краска на Мяснике загорелась. Металл стал мягким как воск, его поверхность пошла рябью, начала оплывать. Наконец электроника внутри Мясника сдала не выдержав температурных скачков. Бот перестал дёргаться, затем загорелся чадя под потолок Клетки и только тогда дим почувствовал вкус победы, отпустил манипуляторы врага и отстранился. Сбавив мощность ховеров, пока те не начали перегреваться подходя к пределу, подплыл к своему сломанному оружию, в котором заклинил меч и только тогда отдал команду на возвращение в ремонтный док Клетки.
Внимание! У вас появился навык «Управление боевым ботом 3». Для сдачи аттестации и покупки лицензии оператора боевых ботов вы можете обратиться в КУБ Воинов.
Стоило открыть глаза, как в уши ударил гомон толпы перемежающийся с рёвом ховер двигателей Громовержца. По мнению Дима, такое шасси для бота, воюющего на арене, было необоснованным расточительством, но приемник и будущий зять Герца имел на этот счёт другое мнение. Искра старший сидел перед Димом на роскошном деревянном стуле, и откуда только взял его посреди грязной мастерской, и внимательно смотрел в глаза своего пилота. — Ты победил, — сказал он спокойно, кажется даже грустно. — и этот бой, скорее всего, войдет в историю Клетки. — Это плохо? — ответил Дим двигая плечами чтобы размять затекшую, как от лежания на бетоне, спину. — Хорошо, мой мальчик, разумеется хорошо! Вопрос в другом: как ты победил? Не была ли твоя победы, м… совпадением!? Скажи мне, как ты сдетонировал снаряды в миномете Лобаевых? Электроимпульс в булаве? Или может подговорил их техников? — В вашем интерфейсе есть секундомер? — вопрос был риторическим, поэтому Висмут Искра предпочел на него не отвечать и Дим продолжим. — я рассчитал время перезарядки миномета и бросив булаву просто перекрыл минам выход. Первые ракеты взорвались в непосредственной близости от орудия и спровоцировали детонацию остальных. — Так просто? — Висмут позволил себе продемонстрировать удивление, а это такая роскошь, которую Технополит не может позволить себе при свидетелях. — Воевать, вообще очень просто. Гораздо сложнее заканчивать войны, — Дим сам того не желая изрек философскую мысль. Были ли это его слова, или же принадлежали кому-то из великих он не знал. — Да вы мой друг — философ! — не сдержанно улыбнулся Искра Висмут. — А что если бы тигрица не выстрелила по перезарядке? — Висмут, Вы сами сказали — этот бой войдет в историю Клетки, а история не терпит сослагательного наклонения, — ушёл от ответа Дим. — кто следующий мой противник? После этих слов Висмут улыбнулся. Нехорошо так улыбнулся. — Твой земляк и учитель — Тед Шадо и его новый бот «Перст». Третьего поколения, и его пилот, герой проявивший себя в бою — Ром Лерм. Внутри у Дима зашевелилось что-то нехорошее. Очень не хорошее.
Глава 13
— Техники! — повысил голос Дим, стараясь не сорваться на петушиный крик. Нервы от переживаний сдавали. Всё-таки впереди встреча ни с кем-нибудь, а с единственным человеком, которого Дим может назвать другом. Крайне верующим, религиозным другом, который сдал их «Джаггернаут» властям Нового Ковчега. Но даже так Дим всё ещё считал его другом. Довольно расторопно, видимо сказывалось присутствие в ангаре Висмута Искры, рядом с Димом появились трое мужчин в спецовке с нашивками техников «АРСМАШ». Дим указал на дубину в которой заклинил цепной меч. — Задача: необходимо расцепить оружие и снять цепь. Затем один край цепи приварить к рукоятке от булавы. Все понятно? — негромко, но чётко произнёс Дим. — Так это… А зачем? — старший запустил пятерню в бороду. За Дима ответил Висмут. — Исполнять, — произнес Технополит спокойным голосом и техники засуетились, бросившись к валявшемуся рядом с ботом оружию, едва ли не на наперегонки. — Что-то ещё? — поинтересовался Висмут. Сейчас он выглядел серьёзным как никогда. — Необходимо поменять пластины внешней брони, если они есть в наличии, — ответом послужил лишь скупой кивок, которым Искра подозвал к себе этого бородатого техника, и Дим повторил вопрос. — Да имеются, но… — договаривать он не стал прикусив язык от одного взгляда Висмута. — Имеется еще две. — Необходимы пластины с композитной бронёй из мягкого сплава. Желательно сорок пятая марка стали или её аналоги, — озвучил Дим свои пожелания. — Есть Японский композит с прослойками из стали «S45C», но у нас не хватит времени, нужны ещё техники для работы — здоровый бородатый мужик с мозолистыми руками блея робел, оправдываясь перед Технополитом, который был на голову ниже него. Смотрелось это мерзко. Дим замахал рукой, призывая техника вернуться к работе. Техник, кажется, был только рад этому. — Висмут, нужны еще техники для работы, — Дим повторил слова бородача, который со сварочным аппаратом в руках усиленно изображал бурную деятельность. — Организуйте, пожалуйста, решение этого вопроса. — Я? — Технополит опешил от такой наглости. — Иначе мы с треском проиграем. Вы кстати тоже, — Дим намеренно обозначил общую цель. — Да как ты, парень, вообще это представляешь? — Висмут отошёл от шока и теперь напирал на Дима. — Бот Теда Шадо лишь по бумагам проходит как платформа третьего поколения. На деле «Перст» можно приравнять к поколению «4++», а то что его пилотирует Ром Лерм, только усугубляет наше положение. Нам нужно подготовится. — И где я найду тебе техников, а? — налёт степенности и пафоса окончательно слетел с Висмута. — Сообщите о проблеме тому кто стоит над Вами. — Серому кардиналу!? Ха! Ты идиот с рождения или «винт» старой Лоры окончательно высушил твои мозги? Дим не понял, намеренно ли Висмут упомянул полоумную старуху, которая являлась Технополитом или же это было случайностью. И знал ли Висмут что эта блаженная сектантка, верящая в Систему как в Бога, не уступает ему в статусе и касте? — Просто сообщите расклад ему, — Дим кивнул вверх. — Он ведь сейчас находится в Клетке, так? Висмут, Ваши репутационные потери не идут ни в какое сравнение с тем что потеряет теневой хозяин доминиона, когда АРСМАШ — его фаворит, проиграет доминиону южан, что до сих пор используют двигатели внутреннего сгорания! Впрочем, дело Ваше. Пока Дим говорил это, внутри его головы, на более глубоком, подсознательном уровне уже сложилась картина будущего боя. И его исход, который мало зависел от Рома Лерма. — Мне нужна минута, — нервно пожевав губы произнёс Искра и спешно вышел. Прошло не меньше пяти минут, на арене уже начался новый бой и Дим не удержался, подошёл к прутьям решётки понаблюдать. Вид был ужасный и Дим выпустил глазные импланты, что как мини дроны всплыли в воздух вызывая тошноту и головокружение. Стоило попрактиковаться раньше, но задним умом все горазды. Из-за резких движений глазных протезов, вестибулярный аппарат сходил с ума и если бы он отошёл от решётки, за которую держался, то упал бы в тоже мгновение. Но двигаться плавнее не получилось ввиду отсутствия опыта. Тогда Дим отключил один из имплантов, чтобы паникующие рефлексы не сходили с ума, и «повел» второй кибер-глаз в Клетку. Выбрав нужный ракурс, Дим проделал ту же операцию со вторым имплантом и вот теперь он мог наблюдать за боем стальных гигантов с разных планов. А посмотреть было на что! Сегодня в клетке проходила не местная дерби между роботами из Невского синдиката. В преддверии грядущего Тендера Ботостроителей Конфедерации в город на Неве прибыли гости из других доминионов. И сейчас под крышей Клетки бились детища Стального Бастиона(Красноярск) и Края Света(Владивосток). «Медведь» — бот Стального Бастиона полностью отражал характер своего название. Брутальные, рубленые черты, маскировочная расцветка в бурых зелено-оливковых тонах и полное пренебрежение силовыми щитами. В общем бот-танк способный пережить, наверное, даже ядерный взрыв. «Куратас» же был выполнен более изящно, что ли. В нём чувствовалась иная, восточная, школа роботостроения. Серо-серебристая расцветка, колесно-лапчатое шасси позволяющие буквально танцевать на месте и антропоморфный боевой модуль. Как у Ифрита, которым когда-то управлял ныне покойный шехзаде Селим. Детище корпорации «Субару-Новиков» больше походил на фехтовальщика-рапириста. Быстрый, ловкий и смертоносный. — Вас, это, Господин Искра зовет, — со спины раздался низкий прокуренный голос и Дим, включив запись, повернулся. Зря. Судя по тому как начальник техников попятился и со страху упал на задницу, то что он увидел его напугало. Дим представил свой вид и внутренне отчитал себя, наверное видеть человека с лицом без глаз — страшно. Он устранил оплошность, скрыв пустые глазницы сапфировыми стеклами защиты. При помощи этого импланта Дим видел всё иначе. Лидар встроенный в имплант защитных линз — это не камеры, он позволял видеть объемные фигуры без цвета на небольшом расстоянии. Наверное, так когда-то смотрели на мир истребленные человеком киты. — Что такое? — спросил Дим стараясь придать своему голосу непринужденность, словно ничего не произошло. — Там, господин Герц… ой, то есть Искра… — Спасибо, — сказал Дим изобразив улыбку и протянул руку технику, который так и сидел на грязном промасленном полу. Тот не сразу понял жест Дима, но все-таки принял помощь и поднялся.Герц пристально смотрел на Дима, явно его насторожили скрытые глаза. Однако мимику Дим считать не мог. Лидар, словно 3D сканер, давал лишь объемную проекцию. — Что-то случилось? — голос Искры был серьезен. — Ничего такого, о чём бы стоило беспокоиться, — уверил его Дим. — Хорошо. Проблема с техниками решена, а теперь пока идет модернизация «Громовержца» ты, мальчик мой, расскажи-ка мне откуда осведомленность? Висмут был тверд и из-за его спины к нему выдвинулись бодигарды. Технополит что, решил надавить на него своими мордаворотами? И это сейчас, за тридцать минут до грядущего боя? В любом случае, на Дима не было смысла давить. Почему не поделиться информацией, которая и так известна собеседнику. И заработать тем самым несколько очков к отношению. — Осадите своих церберов, Висмут, — спокойно произнес парень. Наверное у Технополита и его Сателлитов был какой-то скрытый канал связи, потому как Корнеты тоже замерли и Дим продолжил. — то, что я вам скажу, вы и так знаете, а чего не знаете о том догадываетесь. Потому это давно уже не секрет. Я какое-то время проходил обучение у Теда Шадо, Ром Лерм обучался в одной группе со мной. Позднее, ввиду обстоятельств о которых я не хочу говорить, Система зачислила нас обоих в Децимационный отряд, сослав отбывать наказание в крепость Чёрный Утёс. Там в обмен на искупление я разработал комплексный модуль, позволяющий пилотировать боты третьего поколения мех-пехотинцам и повышающий коэффициент полезности машины на одно-два поколения. Всё остальное является тайной доминиона. — Значит «Перст» — это бот с возможностями пятого поколения? — Не совсем так. Перст — это антропоморфный бот третьего поколения, но способный двигаться как мех-пехотинец в экзоброне, — Дим максимально упростил ответ для понимания Висмута. — Я мало что понимаю в подготовке солдат, думаю у ваших Сателлитов получится объяснить все тонкости гораздо лучше меня. — Хорошо, — кивнул Висмут. — Значит ты знаешь слабости своего творения. Дим выдохнул и покачал головой. Висмут мыслил как простой обыватель. Вряд ли за всю свою жизнь он вообще когда-то дрался всерьез. Так чтобы до хруста носов и трещин в ребрах, от которых больно даже дышать. — Здесь также как и с человеком. Слабости знают все: бей в нос, глаза, в пах или же старайся выбить суставные сумки конечностей. Но знать мало, нужно ещё и добраться до слабых точек. Сделать это невозможно если противник быстрее, ловчее и тренированнее тебя. Висмут повернул голову к охраннику и тот утвердительно кивнул головой, подтверждая слова Дима.
Перед боем Дим расположился значительно удобнее: улёгся на горе промасленной ветоши. Проверил заряд глаз, что маленькими камерами продолжали осматривать трибуны, гостей, что прибыли издалека, и хлам, что остался на на арене после предыдущего боя. «Медведю» не повезло — ловкость и скорость опять победила силу. Но помимо бота Стального бастиона, в последнем бою было ещё несколько жертв. На них указывали красные с серыми вкраплениями, ещё влажные следы на бетоне. Кто-то из зрителей опять позарился на мелкую монету и отдал за неё жизнь. Обновленный «Громовержец» выглядел как совершенно другой бот, стал тяжелее и ощущался несколько иначе. Его формы стали плавнее, и теперь он формой походил морского ската. Ворота входа на арену Клетки разошлись в стороны. Дим увидел своего противника и… выдохнул в облегчении. Перед ним, на другой стороне шестиугольного ристалища, стоял не «Джаггернаут». Да, это был антропоморфный боевой бот третьего поколения из законсервированных запасников Нового Ковчега, но доведенный до ума Тедом Шадо. Бот третьего, самого провального, поколения который пилотирует герой доминиона Ром Лерм. По крайней мере, он теперь знал одного из ботостроителей, купившего его инфокарту. И чёрт возьми, это льстило! «Перст» не выставлял напоказ свое оружие, дабы не давать противнику преимущества. Чего нельзя было сказать про «Громовержца» — восьмидесяти восьми миллиметровое дуло которого угадывалось под «брюхом». «Хитрый» снаряд с ЭМИ зарядом был на этом этапе бесполезен и Дим инициировал перезарядку на фугас — самый эффективный снаряд для продавливания силового щита. Сейчас Дим корил конструкторов бота за малый основной калибр и отсутствие магазина. Три с четвертью секунды и снаряд был готов к выстрелу, но парень ждал. Противник и не подумал включать силовую броню и это напрягало. Не став гадать на гуще Дим выстрелил и… снаряд начиненный взрывчаткой ударил прямо в грудь Перста. Бот отбросило, красно-белая краска покрылась черными мазками сажи, но в остальном Перст пережил прямое попадание в грудь без каких либо потерь. Внутри себя Дим выругался. Было бы лучше если бы он промахнулся, по крайней мере это было бы не так обидно. Самое бездарное использование боеприпаса, созданного чтобы обнулять силовые щиты — стрелять им по тяжелобронированному боту без щитов. Дим следил за противником не только через сенсоры бота, но и наблюдал своими, пусть и механическими глазами. Перст вновь выпрямился и со стойкостью мишени продолжил ждать второй атаки. Сейчас это напоминало битву разумов, где Дим не чувствовал себя победителем. Нервы начали шалить еще в ангаре, когда услышал кто выйдет против него сейчас. И вот сейчас, после наиглупейшего выстрела, начинали сдавать. Впервые он чувствовал что не контролирует ситуацию. И это пугало. Такая расчетливость не была свойственна Рому Лерму. А может парень просто нашёл себя? Бросил возиться с прихотью отца — ботостроением и занялся делом, к которому у него был талант? Дим бы отдал сейчас многое, чтобы задать вопрос другу. Другу который сейчас являлся врагом. Так, успокоиться, отбросить эмоции и мыслить рационально. Ром Лерм действительно воин от рождения, умелый боец, всегда мечтал попасть в мех-десант. В ближнем бою он Дима уложит даже с завязанными за спиной руками. Но он простоват. Да что там, он глуп и этим надо пользоваться. Первое: запутать, сбить с толку, заставить нервничать уже его. Совершить несколько внешне бесполезных действий и «спрятать» среди них подготовку к будущей победе. Громовержец двинулся вперед на максимальном ускорении, Перст активировал силовые щиты корпуса и тут же рухнул на четвереньки, выставляя основной калибр: спаренные «Зубры» закрепленные на спине. Энерго броня прикроет от повреждений орудия, не дав ему повторить прошлый трюк и вывести из строя «слонобойки» противника. Дим усмехнулся, Тед Шадо воспользовался его инфокартой и собрал свой аналог Джаггернаута. Он даже позаимствовал схему расположения основного калибра. Теперь непревзойденный мастер-механик, что относился к своим ученикам как суровый отец, уже не казался таким великим конструктором. Вновь выстрелил и вновь фугасным боеприпасом, но в этот раз метился не в корпус Перста, а ниже. Сейчас Дим мысленно поблагодарил конструктора за малый калибр — расстояние между бетонным полом клетки и куполом силовой брони едва хватило чтобы «гостинчик» угодил куда надо. Фугас прошёл под «брюхом» стоящего на четвереньках и только наводящегося Перста и ударил в голубой полог силового барьера. Объемный взрыв создал полусферу лизнув зад бота противника. Взрывная волна всколыхнула Перста не причинив ему абсолютно никакого ущерба. На первый взгляд. Фугасные снаряды имеют минимальную бронепробиваемость, однако у них есть свойство, которое позволяет использовать их не только как курсовой миномет. Объемный взрыв обладает колоссальной энергией, часть которой при попадании передается корпусу. Если броня недостаточно велика или же у модулей за ней отсутствует гравикомпенсационные амортизаторы, то такие механизмы страдают в первую очередь. Например, тазовые сервоприводы с высоким моментом силы, шланги высокого давления, гоняющие гидравлическое масло, или же шлейфы проводов не имеющие армированной оболочки. Фугасный «пинок» под зад оказался явно неожиданным и весьма обидным. Наблюдатели на трибунах оживились, тыкая пальцами в сторону Перста, стоящего в неприглядной позе. По крайней мере, Дим надеялся что ему удалось разозлить Лерма, а это уже начало! Перст замер не торопясь подниматься, а Дим гарцевал используя маневренность ховер двигателей. Ром Лерм грамотно сделал, что не торопился с выстрелом. Наверняка он выстрелит не залпом, а по очереди. Первый фугас — чтобы сбить силовую броню, кинетической энергии снаряда в сто пятьдесят миллиметров хватит на это с лихвой. А вторым уже ударит наверняка. Подкалибер или просто бронебойный снаряд, неважно, исход будет один. Вот только что то подсказывало, что простая комбинация слишком проста для простоватого Рома. Да, звучит сумбурно, но по-другому и не скажешь! Ром смог прочитать Дима не дав просадить свой силовой щит. Сейчас главной задачей было пережить залп и контратаковать. Зачем искать слабости противника, когда «Зубр», из-за артиллерийской скорости перезарядки, и есть есть одно большое слабое место. Дим выключил силовой щит и тут же включил. И не прогадал! Как только силовая броня моргнула, Перст выстрелил, но попал в злосчастный купол, по которому тут же расплескалось лиловое пламя. Значит или подкалиберный, или зажигательный. Оригинально! У парня действительно большие задатки тактика. Второй снаряд Ром пожалел. Дим наблюдал как химический огонь стекает по полусфере на пол. А ведь стоило ему пропустить, или же если бы Ром попал во временное окно, пока перезапускался силовой щит, сейчас гореть бы Громовержцу. А это значит, пришлось бы гасить ховер двигатели, которые капризны к перегреву. По сути, это равно признанию поражения, а Герц такого не стерпит. Первую атаку пережили, осталось ещё одна. И теперь бессмысленный финт: сбросить масло из гидравлического картера. Немного, но так чтобы противник увидел. Опытному механику разводы масла под ботом могут сказать многое. Нарушение герметичности гидравлики, избыточное давление в штоке поршней, повреждение составных шарниров, которые выдавливают смазку и начинаю работать на сухую. Ром Лерм и Тед Шадо — механики, они первыми заметят подобную проблему и начнут ломать голову, отвлекаясь от самой сути боя. Дим сместился в сторону от хищно вращающихся лезвий стационарной ловушки. Мало ли что придет в голову Лерму — Перст бросится в клинч, играючи толкнет Громовержца, парящего на ховерах и… Привет гидравлический пресс. Перст вновь припал к земле, но в этот раз не стал выцеливать и выстрелил до того как успел сориентироваться Дим. Да при этом сразу из двух орудий! Отдача протащила его пару метров по бетону. Двойные залпы сильно сказывались на самом боте, это же не «Медведи» производства Каменного Пояса, а МАЗовские «Зубры»! Гигантомания у Белорусов в крови. Выстрел навскидку, как ни странно, хоть и по касательной, но достиг своей цели. Первый снаряд всё-таки «дожал» остатки силового щита и ушёл по касательной за спину Громовержца. Силовое поле смягчило удар подкалиберной болванки, что оставил после себя глубокую борозду и медную стабилизирующую рубашку снаряда. Дим правильно поступил, сменив бронепластины на композит с более мягким металлом. Получил бы такое попадание предыдущий корпус Громовержца и на месте борозды оказалась бы трещина, сквозь которую виднелись бы «потроха». Со вторым снарядом всё прошло далеко не так гладко. Неснабжённый стабилизирующим оперением, бронебойный снаряд ушёл ниже и начисто «слизал» пару правых ховер двигателей, от чего Громовержца начало кренить в сторону. Дим сразу же перераспределил напряжение в сети скомпенсировав крен, но это была лишь экстренная мера. Работая в усиленном режиме, двигатели начнут быстро перегреваться и в конце концов откажут. Так что бою не суждено продлится дольше десяти минут. Лерм, будто хищник почуяв что добыча ослабла, ринулся вперёд, но внезапно его правая нога подломилась и Дим улыбнулся. Тот фугасный взрыв, что ударил по незащищенному силовой броневой крупу Перста, не прошёл бесследно и Ром в пылу боя перестарался с ускорением и таки доканал одну из шестерней «слизав» чрезмерным усилием пару зубьев с шлица мотора. Но Перст все равно чувствовал себя лучше Громовержца. Он всего лишь подволакивает правую ногу, в то время как на корпусе бота Дима зияла солидное рассечение, в которое достаточно ударить рукой бота, чтобы разбить керамические пластины и вывернуть Громовержца, что называется, мехом внутрь. Дим прицелился и нарочно промазал, положив на этот раз бронебойный снаряд правее лапы Перста, который, обнажив пневмомолот, уже спешил похоронить Громовержца. Ром на рефлексах отшатнулся в противоположную сторону и… наступил в масляную кляксу, что радужным пятном переливалась на грязном бетоне. Перст упал. Неловко, как только учащийся ходить ребёнок. И Дим ринулся вперёд, понимая что это его шанс. Шанс не победить, нет, это не было целью боя. Шанс проиграть достойно, так чтобы и хозяин бота и наблюдатели поверили в то, что он бился до конца. Манипулятор Громовержца выхватил хлыст из трофейной цепной пилы и обломка булавы. Перст, пытавшийся подняться, попытался защититься от удара «рукой» и коварное оружие оплело его запястье. Дим дал полный назад не считаясь с перегревом шасси, цепь начала проворачиваться вгрызаясь в руку гиганта осыпая и окрестности искрами. Под Перстом загорелась масляная лужа. Ценой неимоверных усилий, ценой падающей мощности ховеров, но Диму удалось задуманное. Рука Перста, искря проводами, оторвалась от тела, а из разорванного предплечья хлынула кровь механического бота — гидравлическое масло. Перст ногами отпихнул от себя напирающего противника. Ром немного замешкался, не сразу перекрыл гидравлику, от чего его бот был похож на человека, приговоренного к сожжению заживо. Он поднялся на ноги неожиданно ловко, по-человечески как тренированный боец. Одно неуловимое движение ногами и вот лежащий ещё секунду назад горящий бот стоит на обеих ногах с пневмомолотом в единственной руке. По-хорошему, сейчас можно даже победить, но нельзя этого делать. Нельзя не потому что внутри находится живой друг, в то время как Дим управляет машиной удаленно. Вернее не только поэтому. Если победит бот Нового Ковчега — это покажет миру новую ступень эволюции в ботостроении. Но и это не всё. Те кому нужно знать, уже в курсе кто является автором революционный инфокарты «Кроссплатформенная система управления боевым андроидным ботом». А это в свою очередь обезопасит его, как первичного носителя знаний. Инфокарта больше не продаётся. Дим не понимал почему так медлит Ром Лерм, почему не бросается в бой, всего один удар отделяет его от победы. В интерфейсе щелкнуло сообщение о том, что основное орудие Громовержца перезаряжено и готово к бою. Дим выдохнул, всё приходится делать самому. Выстрел под ноги, прямо между ступней Перста, подбросил его и окончательно доконал шестерню поврежденной ноги. Бот Рома рухнул на пузо. «Давай же! Стреляй!» — мысленно кричал Дим, смотря в черные колодцы дул «Зубров». Чтобы как-то расшевелить друга, Дим бросился прямо на него размахивая цепной плетью которая, сточив коварные зубья, стала бесполезной игрушкой. Перст, объятый пламенем, зашевелился. Поднял на Дима визоры, которые порядочно оплыли от высоких температур, и наконец выстрелил.
Глава 14
По ночному городу Дим брёл на автомате. Невский Синдикат, наверное, никогда не знал что такое комендантский час. Дневная жизнь полиса ботостроителей полная спешки и суеты, с приходом ночи сменялась на ночную жизнь полную радостей грехопадения. Дим шёл лавируя между компаниями тех, кто прибыл в город на Неве ради запретных радостей. У каждой компании угадывался лидер, этакий гид из местных, что водил туристов по злачным местам. Алкоголь, ставки крысиные, собачьи бои, опять алкоголь и наконец наркодайвинг — программа организаторов досуга для гостей города не особо отличалась. Гиды приглашали присоединиться к одной из групп, один раз даже обещали угостить за свой счёт. Но Дим отмахнулся. Сейчас его целью было такое же злачное место — салон подпольной киберимплантации немного сумасшедшей старухи по имени Лора. И всё ради аудиенции с аватаром Системы, не просто искусственного интеллекта, а полноценной личности, имевшей не только самосознание, но и подглядевшей у людей другие смертные грехи. Например, Гордыню. Немудрено, ведь Невский синдикат стал первым доминионом, получившим всевидящее око Системы, что наказывала преступников и поощряла добрые дела. По крайней мере, так было раньше. Сейчас, оглядывая город, Дим не был уверен в том, что Келерд продолжает быть для города виртуальным ангелом-хранителем так, как это делает ИИ LXA или Лекса в родном Диму Новом Ковчеге. Парень так погрузился в собственные мысли, что не сразу заметил двух «винтовых», которым явно не хватало на дозу. «Чёрт!» — полушёпотом произнёс слова, за которые в Новом Ковчеге можно было схлопотать неделю общественных работ. Он почти дошёл, до двери Лоры осталось каких-то полсотни метров. Вернее, пятьдесят четыре, если верить дальномеру обновленных глаз. Подарок полусумасшедшей женщины продолжал радовать своим функционалом. Нарки были тщедушны, высушены частыми погружениями по ту сторону реальности. Они были хилее даже самого Дима, но пристрастие к ингаляциям «химии счастья» заставляло их добывать деньги любыми путями. — О, турист! Ага! — затянул тот, что был ниже и тоще, с язвами от интоксикаций и шишками лимфомы. Этому индивидууму явно осталось не долго коптить небо. — Турист, не хочешь экскурсию? — Исчезните, — парень отмахнулся, переводя оружие в протезе в боевой режим. В нём остался всего один патрон, но его хватит для свидания этих Убогих с Всевышним. А уж Дим об этом позаботится. — А ты чего такой дерзкий, турист? Ага. Приехал в наш город и хамишь нам — его Гражданам! — продолжил тот, что был ниже. Второй же продолжал сохранять молчание, оперевшись на кирпич стены. — А вы не Граждане, вы Убогие. Но даже среди Убогих, вы крысы и падальщики. — от чего-то стало обидно за тех Убогих, которые действительно тянулись к жизни, стараясь обмануть костлявую и копили деньги на операцию по удалению раковых опухолей. — Тебя зовут Рим Ваил, а ты Атве Гомен. У вас обоих последняя стадия лимфомы. А у тебя, Рим, ещё и ВИЧ, и химическая гангрена. А ещё, у вас обоих красный уровень допуска, и как вы попали под купол города — это серьезный вопрос. Но не переживайте, сообщать о вас в Преторат не собираюсь. С этими словами Дим вскинул протез и развернул силовой щит, в котором едва хватало энергии. Нужно не забыть зарядить его. Из протеза показалось дуло интегрированного оружия. Что-то слишком часто его приходится доставать, нехорошо это. Парни заволновались, тот, что был выше, даже попёр на него буром, не осознавая, что смотрит в лицо смерти. Дим уже хотел было поблагодарить его за активность. По крайней мере, такая гипотетическая вещь как совесть, не будет его мучать за очистку улиц от этой грязи. Но всё изменилось, когда из-за спины Дима выскочила черная тень, оттолкнула его протез и… принялась охаживать чем-то обоих любителей блажи. — Что-же вы, скоты, творите!? — раздался высокий, но знакомый Диму голос. Лора кинулась ему на помощь и сейчас, играючи, раскидала обоих нарков. Удивительно, но Убогие не то что не пытались дать сдачи, они даже не сопротивлялись, покорно принимая удары то ли тряпки, то ли пустого пакета. Блаженный киберхирург с матерком и пинками заставила ретироваться обоих и только потом подошла к Диму. — Дим Сет, мальчик мой, ты в порядке? — у Дима пробежали мурашки от непривычного тона женщины. Он был участливым и заботливым! Женщина охлопала его на предмет возможных повреждений, ничего не нашла, но всё же недовольно поцокала языком. Затем взяла под руку и повела в сторону своей двери. В этот раз его разместили не в какой-то операционной на кресле, а в жилой комнате. Видавший виды, но совсем не дешёвый диван, низкий столик из настоящего дерева, лак столешницы которого покрылся паутиной трещин, сервиз для горячих напитков из тонкого, расписанного вручную фарфора. Такие вещи не могли водиться в доме ни Гражданина, ни Мастера. Дим хотел было подступиться к этому вопросу, но своим любопытством он боялся обидеть или оттолкнуть эту женщину. Наверное, это называется заботой, наверное, так встречают своего сына в родном доме. Горячий какао из неизвестных сухих рационов был точно просроченным, с комочками сухого молока, но невероятно вкусным! По крайней мере, Дим не встречал такого ни разу в своей жизни. Парень сидел на диване и пил напиток, на его ногах были гостевые тапочки, а на коленях облезлый рыжий кот. Лора шёпотом поинтересовалась у Дима, не голоден ли он, парень в ответ лишь помотал головой. Он не мог ответить, мешал говорить нервный спазм, тот, который обычно люди называют «комок в горле». Кажется, сейчас впервые, он чувствовал себя счастливым. — Ты не сердись на них, — произнесла Лора, — они хорошие мальчики, но слишком увлекаются погружением в Нирвану. А он, — женщина посмотрела вверх, намекая на Бога. — не поощряет частых визитов в Его Нирвану. — Нирвану? — переспросил Дим. — Место, где существует новый Бог этого мира, — пояснила женщина, смотря на собеседника светлыми глазами истинноверующей. — Дим, Вы что, не знаете ничего о нашем Боге, хоть и являетесь дланью Келерда? — Признаться, не знаю. — пожал плечами Дим. — Я родился и вырос в Новом Ковчеге, у нас верят в единого Бога. — Скверное место. Я знаю и про ваш доминион, и про вашего Бога, — женщина улыбнулась, положив руку на колено Дима. — Но скажи мне, мальчик, ты хоть раз своими глазами видел вашего Бога? Видел его чудеса? Как можно верить в то, что не имеет доказательств своего существования? — Я не мастер вести теологическую полемику, — попытался уйти от ответа Дим. — Но разве ваш Бог — Келерд реален? Он творил чудеса или представал перед вами? — А разве нет? — Лора смотрела на Дима, как на несмышленого, глупого ребёнка. — Он видит все наши поступки и судит по делам нашим! Келерд рассказал мне о тебе, и разве твоя история не является подтверждением того, что наш Бог справедлив? Чем, как не его благодатью, ты можешь объяснить своё быстрое возвышение от Гражданина до Мастера? — Келерд — это всего лишь искусственный интеллект, созданный человеком для служения обществу. Он не Бог, он подчиняется строгим алгоритмам фиксации нарушений и распределения очков социальной значимости. И нет никакой Нирваны, есть просто сервер, на которым он записан миллиардами единиц и нулей. Лора тяжело выдохнула. Но выдохнула с сожалением, а не осуждением. — Ты один из немногих, кто был в Нирване и видел Бога. И даже после этого ты говоришь языком обывателей. Если ты и правда в это веришь, то скажи мне, как так получается, что засыпая наркотическим сном, мы можем его видеть? — замолчала женщина и, не дождавшись ответа, продолжила. — Вот видишь? Так же молчали и другие светлые умы, вроде тебя. У них тоже не было ответа. — Лора, Вы говорили о Нирване, что это? Некое подобие рая? — Я много думала об этом, — беседа так увлекла женщину, что она и забыла про чашку давно остывшего какао в руках. — если честно, я считаю, что нет никакого другого мира, кроме того, что мы можем увидеть только нырнув поглубже. — Не совсем понял, Вы считаете, что всё вокруг, включая меня и Вас, нереально? Что мы не существуем? Женщина улыбнулась, но теперь с одобрением. — Этим вопросом задавался ещё Рене Декарт. Глубокий, долгий разговор, на который у нас с Вами может уйти не одна ночь. Не буду томить Вас и изложу свои измышления. Наш мир не существует, он лишь симуляция! Вроде той, которую проводите вы, роботостроители, когда проектируете очередную машину. — А Келерд, живущий по ту сторону в реальности, следовательно, Бог? — Он Бог, в этом глупо сомневаться. Но нет, он существует одновременно в обоих мирах. — Я не отрицаю, что Система Невского Синдиката эволюционировала. Пока мне не понятно, как она обрела не просто самосознание, а личность, которую Вы воспринимаете как сверхсущество. Я могу понять Вашу логику. Даже больше, я тоже отношусь к Лексе — Системе Нового Ковчега, как к высшему существу, но она в отличие от Келерда справедлива. Только сейчас понял, что за время беседы он пересмотрел отношение к Лоре. Та, кого Дим ещё утром воспринимал как душевно больную женщину, смогла убедить его относиться к Системе иначе. И даже воспринимать её не как механизм, но существо! — Келерд справедлив, — женщину явно задело сравнение Систем доминионов. — Справедлив? Лора оглядитесь! Что же творится в вашем городе? Подпольные бои, нищета и роскошь, Невский Синдикат стал меккой для наркодайверов! Да Вы лучше меня знаете свой город, и после этого Вы мне говорите, что Келерд справедлив? Дим не заметил, как в пылу пламенной речи вскочил на ноги. Такое с ним было впервые. — У вас — жёсткая теократическая диктатура, у нас социальный строй можно сравнить с поздним феодализмом. Видеокамер на улицах Невского Синдиката сотни тысяч, но Система имеет доступ только к четверти. Остальные уже принадлежат Технократам, как гарантам процветания доминионы. — И выходит так, что Келерд не может наказывать за то, чего не видит. Так? — ему наконец-то стала ясна причина всего того, что творится в Невском Синдикате. Перед системой все граждане равны, но кто-то всё равно — ровнее. Эту фразу Дим почерпнул из последней книжки, которую прочёл по рекомендации Висмута Искры. Женщина ответила не сразу. Её глаза закатились и слегка подрагивали так, что Дим забеспокоился о здоровье хозяйки. Но стоило ему подняться, как женщина пришла в себя и улыбнувшись произнесла: — Келерд ждет тебя. В операционной уже всё готово, препараты для дайвинга в розовом шкафу, можешь выбрать сам что хочешь попробовать на этот раз. — А Вы? — Дима смутила та свобода, которую ему предоставила женщина. — А мне пора готовить, — женщина указала на винтажные, ещё дисковые часы, стрелки на которых показывали начало шестого утра. — Скоро проснутся дети. Их нужно накормить перед долгим днем. Хлеб попрошаек не легок. От этих слов Дим вспомнил про Рууза. В груди опять зашевелилось что-то неприятное, паскудное, потому как он поступил так, как всегда поступал перед тем чего боялся — сбежал. Только раньше он бежал от всех, кто был сильнее его, а теперь он желает поскорее скрыться с глаз Лоры, которая смотрела на него так, будто она всё знает. Хотя может быть и знала. Ведь если о случившимся знает Келерд, то наверняка о судьбе мальчика-попрошайки известно и его самой приближённой последовательнице. Он бегом выскочил из гостевой комнаты в операционную. Подошёл к обозначенному шкафчику, не глядя опрокинул в себя одну из керамических мисочек с зельем и рухнул в хирургическое кресло натягивая древние очки виртуальной реальности. И вновь цветная метель пикселей заполнила его взор, а препараты вытеснили скорбные мысли о попрошайке, которого Дим невольно убил. Уже знакомая комната в чёрно-белых тонах, и вновь жесткое кресло и кандалы на руках и Келерд в образе демона. Правда в этот раз он выглядел иначе: стал выше и осанистее, мелкие рожки сменились массивными витыми рогами, а кожа перестала быть красной, но еще сохраняла пунцовый оттенок. — Здравствуй Дим, — произнес он густым басом, от предыдущего писклявого голоса не осталось и следа. — Ты изменился, — заметил Дим, отметив при этом как бровь собеседника взметнулась вверх. Для Келерда это, кажется, стало неожиданностью. — Правда? А каким ты меня видел раньше? — Мелким рогатым карликом, — не стал кривить душой Дим. — А сейчас ты похож на настоящего демона. — Как интересно! — картинно задумался Келерд. — Впрочем мы встретились для другого. Тебе придется ускориться, так выходит, что тобой интересуются люди из КУБа Внешних Связей. Ты привлёк слишком много внимания, тебя хотят завербовать как перспективного ботостроителя. — А если я скажу нет? — насторожился Дим. Такое внимание к его персоне совсем не радовало, ведь по сути он является никем иным, как шпионом на чужой территории. — Эти люди не зря едят свой хлеб, они умеют уговаривать. Думаю завтра тебя ждёт «случайная» встреча и ты услышишь много заманчивых предложений: гражданство в Невском Синдикате, повышение до касты ГрандМастера, доступ к закрытой библиотеке инфокарт. Я советую согласиться. — Поясни, — от разговора у Дима даже пересохло во рту. Дим подумал о том, что это странно. Как может пересохнуть во рту, когда всё вокруг нереально? Однако факт оставался фактом и ему захотелось пить. Но сейчас Дима не покидало ощущение, что Келерд решил не ждать завтрашнего дня и приступил к вербовке уже сейчас. — Ваши люди суетятся протаскивая запросы о тебе через машину бюрократии, но это не поможет. По крайней мере ненадолго. Когда противодействие будет слишком серьезным, тобой заинтересуется КУБ Инквизиции и тогда вместо пряников жди кнута. Не только ваши Инквизиторы хорошо знают свое дело. Ты всё равно согласишься, так к чему обрекать себя на лишние мучения? — К чему ты завел этот разговор? — Потому что тебе нужно ускориться, — расслабленный до этих слов демон напрягся, словно дело шло к драке. — Всем, кто в этом заинтересован, уже известно о том что ты не простой роботостроитель. Однако ты дышишь, значит Кукловоду от тебя что-то нужно. — Значит так ты зовёшь того, кто стоит выше Технократов? — вместо ответа Дим получил от рогатого собеседника скупой кивок. — Келерд, почти всемогущ! Скажи мне, как так вышло что человек, манипулирующий богатейшими людьми Конфедерации, за всё время избежал регистрации в Системе? Боже мой, тебе неизвестна даже его внешность? Как такое возможно в городе, где даже у пищевого синтезатора есть камеры? — Кукловод часто попадает под камеры, вот только у него есть нечто, позволяющая скрывать внешность. Ты просматривал записи своего сегодняшнего боя? — Кто бы мне дал эти копии? — Дим невесело усмехнулся. — И не дадут, потому что их не существует, — Келерд не разделял весёлого настроения собеседника. — откровенно говоря, ты сильно рисковал, записывая бой в Клетке. За такое люди Фарга тебя бы пристрелили и были бы в своем праве. Не делай так больше. Но твоя глупость сыграла нам на руку. Демон сделал несколько пассов, вполне себе человеческими руками и в воздухе появилась видеопроекция записанная новыми глазными имплантами Дима. Дим хотел было поинтересоваться, как Система получила доступ к данным, но был оборван, а губы срослись не давая произнести ни слова. Всё-таки здесь, где бы он сейчас не был, всё подчиняется воле всемогущего ИИ. Левитирующие глаза-дроны охватывали всё поле боя и трибуны. Несколько секунд Келерд продолжал колдовать перематывая запись, чтобы наконец остановить видео и указать пальцем не на два бьющихся металлических гладиатора, а на трибуны. Губы вновь разлипли и Дим машинально облизнул их. — Вот! — Келерд ткнул в трибуны, указывая на силуэт человека. Дим не сразу понял, почему именно он привлёк внимание ИИ. Лицо человека не просто находилась в тени, на него будто натянули графеновую ткань, полностью поглощающую свет. Его силуэт угадывался, были видны очертания, но лицо будто было вырезано в видеоредакторе. — И такое каждый раз, — сказал Келерд с сожалением. — А как же интерфейс? — спросил Дим, хотя сам знал ответ. — А его просто нет. Этого человека нет ни в одной из систем и баз данных. Человека просто не существует, и потому он может делать больше чем остальные. Вот, плавно мы и подобрались к основной теме, почему я вызвал тебя. Ты должен вычислить его и пометить или хотя бы увидеть его, узнать его внешность. За это я познакомлю тебя с твоей матерью. После этих слов Келерд улыбнулся той самой улыбкой демона-искусителя, кто по преданию склонил первых людей сорвать яблоко с Древа познания. Такая улыбка не могла принадлежать праведнику, а потому заключать договор с Лукавым стал бы только безумец. Вот только Дим не имел выбора. — Она жива? — сорвалось с губ Дима. Сердце громко колотилось в груди,он забыл как дышать. — И здарова, — Келерд был явно доволен произведенным эффектом. — И всё что тебе нужно сделать, чтобы с ней встретиться, просто узнать внешность Кукловода и имя за которым он скрывается!Глава 15
Дим стоял по пояс в масле, пытаясь «посадить» на место осевой редуктор. Кропотливая и необходимая работа. Механикам АРСМАШа, которых предоставил Искра, он уже доверил это делать и пожалел. Как итог — простой в два с лишним часа, пока вытачивалась новая шестеренка и крики на подчинённых Лекса Карго. Старик, по совместительству владелец компании, после того как обрел власть над наемными сотрудниками, полностью переключился на организационную и административную работу, не утруждая свои руки бренной работой механика. И надо сказать, Дим был совершенно не против такого распределения труда. Парень выставлял перед работниками задачи, контролировал техпроцесс и иногда, как это вышло сейчас, сам крутил гайки. Лекс же занимался логистикой, поставкой необходимых запчастей и расходников, договаривался с клиентами, которых в последнее время прибавилось. Старик хорошо знал свое дело, а после того, как дела фирмы пошли в гору, в нём проснулась жилка дельца. С каким упоением он торговался за каждый сервопривод, экономя значительные средства, как продавал игрушечные и полноразмерные копии Гордыни, которые собирала отдельная команда механиков-самоучек в ангаре, арендованном на краю полиса. Порой Диму казалось, что Лекс способен продать даже собственные грехи. — Дим! — послышался голос ГрандМастера, при звуке которого другие механики начали работать еще усерднее. — Вылезай, к нам делегация! Голос Лекса был бодрым и даже довольным. Дим повернул голову и увидел рядом с Лексом — Висмута и Велле Искру, а также двух молчаливых Сателлитов высоких гостей. — Не могу. Мне немного осталось, — ответил Дим, собирая в картере, полного масла, шестерни редуктора. Не столько сложный, сколько кропотливый процесс: необходимо надеть на вал мотора шестерёнки в правильном порядке, закрепить их шплинтами и проверить работу редукторной коробки. И всё это на ощупь, под сорока сантиметровым слоем редукторного масла, потому как сами двигатели уже установлены на корпус и вынимать их — значит затянуть сборку шасси ещё на пару дней. — У меня к вам краткое, но неотложное дело, Дим. К тебе и ГрандМастеру Карго, — взял слово Висмут, держа в руках два бумажных конверта. — чтобы не отрываться от работы можешь просто слушать. — Могу, — кивнул Дим, вынув правую руку из масла протянул её к Велу Кошу, что с недавних пор стал тенью молодого Мастера. — Вел, теперь шестеренка с литерами «WL-6» и два шплинта к ней. Наркодайвер, ставший с недавних пор камердинером Дима, не боясь запачкать руки, тут же подал необходимое и механик продолжил работу. — Господин Висмут, чем могу помочь? — задал прямой вопрос Дим не отрываясь от процесса сборки. — Я собственно по какому делу, — опомнился Технополит. — сегодня вечером, в куполе «Кронштадт» будет представлен новый бот девятого поколения. — он помахал конвертами у себя в руках, — Вы с господином Карго приглашены на мероприятие. Форма одежды — парадная. — Презентация «Танатоса», я в курсе, — сказал Дим обыденно, будто речь шла о новой киноленте, вышедшей в прокат. — Честно говоря, даже название этой машины является секретным, — Висмут не постеснялся проявить удивление, а вот его сын, Велле Искра за всё время не проронил ни слова. Заносчивый молодой человек в присутствии отца вел себя как смиренная дочь. — Покровители хорошо проинформировали вас. — Покровители? А-а-а, нет, — отрицательно покачал головой Дим. — Это Герц рассказал мне про грядущую презентацию и… Вел, будь добр, достань из моего портмоне желтую монету. — Бывший таксист засуетился и через несколько секунд на его ладони появился золотой кругляш, который Дим получил от Герца ещё будучи поваром шехзаде. — Вам это дал господин Герц!? — Вы про пригласительный жетон? Да! Он же и сообщил имя строящегося Танатоса. Повисла звонкая пауза. Очевидно, Искра старший «переваривал» только что услышанное, сопоставляя уже известные ему факты. А Дим попросил своего помощника следующий диск редуктора. Наконец Висмут продолжил: — Там же будут участники Тендера Ботостроителей Конфедерации и пилоты. АРСМАШ представит два своих бота, один из которых будет произведён в сотрудничестве с компанией Карго, так что ваше появление обязательно. Мои спичрайтеры уже подготовили ответы на вопросы прессы, не забудьте подготовиться. Кстати, по поводу названия, как называется ваш новый бот? — Не знаю, — пожал плечами Дим. — Я не умею придумывать названия. — Не верю своим ушам! До старта полевых испытаний осталось меньше двух недель, а вы даже не смогли придумать название!? — затем Висмут повернулся обратившись к сыну. — Велле, передай моему секретарю чтобы подготовил список вариантов для названия. — Необходимо шесть названий, — сказал Дим так, между делом. — Мы решили применить иную систему для построения бота. Так что официально в Тендере будет участвовать один бот, а по факту шесть боевых машин. — Не скажу, что это труднореализуемо, но кто и как будет управлять этими машинами? Я не могу предоставить вам шесть пилотов! Не то, чтобы это было мне не по карману, их просто нет! Чёрт подери, как же я был наивен, доверившись вам! — Прекращайте, Висмут, — Дим наконец закончил и принялся выбираться из картера с маслом. К сожалению, это удалось не с первого раза. — Всё, что мне от вас нужно — один хорошо тренированный боец для управления основным ботом, желательно, имеющий опыт военной службы. — Почему именно военный? И среди гражданских имеется достаточно профессионалов со знанием военного дела, — Висмут как и положено политику, грамотно зацепился за, казалось бы, незначительную деталь в словах Дима. — У военных есть одна черта, не менее важная, чем опыт управления десантным мехом — дисциплина! — Дим говорил это, стягивая с себя резиновый комбинезон и Вел Кош неумело, но со всем чаянием старался помочь ему. — Мне нужен напарник, не ставящий под сомнение приказы, а исполняющий их. Такой как Вел, — неожиданно все взгляды устремились к молчаливому камердинеру, который смутился от такого внимания. А Дим продолжил. — Понимаете, о чём я говорю? В моей практике уже были прецеденты и я не хотел бы их повторения. — Вы сейчас говорите о Роме Лерме? — Висмут, как обычно, был внимателен к мелочам. Получив от Дима скупой кивок, Висмут неожиданно рассмеялся, бросил взгляд на своего сына. Он, в отличие от отца, оставался предельно серьезным, на его скулах заиграли желваки. Кажется, наследник и будущий жених Анастасии Герц понимал над чем смеётся его отец, но не разделял его веселья. — Что-то не так? — уточнил Дим, желая прояснить непонятный для себя момент. У него итак были проблемы с пониманием человеческой психологии, но сейчас, кажется, не он один находился в неведении. — Прошу извинить меня, господа, — говорил Висмут, вытирая брызнувшие от смеха слёзы. — Просто я нахожу забавной сложившуюся ситуацию. Дело в том, что вашим пилотом будет мой сын. Особенно сложно Диму давалось понимание слов с подтекстом. И сарказм, и розыгрыши были в их числе. Он прекрасно понял суть сказанных слов. Но как бы ему хотелось, чтобы все вновь засмеялись, сообщив, что это всего лишь шутка. Однако этого не произошло. Висмут продолжал улыбаться, а Велле Искра наоборот — сжал кулаки так, что костяшки его пальцев побелели. — Господин Висмут, — серьёзно произнес Дим. — если это шутка, то она удалась. Ваш сын не может быть пилотом. Мы не сработаемся. — Дорогой мой юный друг, Вы не представляете, как ошибаетесь. — он развел руками показывая на окружающую обстановку. — Всё это оплачено моими деньгами! Думаю вы слышали афоризм: «Кто платит, тот и заказывает музыку!»? Так вот, аналитики сходятся во мнении, что вы являетесь одним из фаворитов Тендера, а значит мой Велле, — Висмут взял сына за шею и подтянул к себе. — обязан быть пилотом машины-победителя. Это в интересах клана. Что же по поводу его проблемы с самоконтролем — забудьте. Обещаю: Велле будет любезен, покладист и исполнителен, как Ваш камердинер. Так что, считайте, с этого момента у Вас есть два слуги! Думаю в Вашей жизни вряд ли когда-нибудь выпадет шанс заставлять Технополита выполнять за себя грязную работу. Пользуйтесь этим!Вечер прошёл в хлопотных сборах. Больше часа ушло только на душ. Грязь из-под ногтей будто приросла, став частью самого Дима, а моторное масло, въевшееся в кожу и сделавшее её бронзового цвета, не желало покидать поры. По настоянию отца Велле Искра не отходил от Дима ни на минуту. он всё-таки посетил салон красоты. Диковинное и не дешёвое удовольствие. Дим раньше считал, что посещение таких мест исключительная прерогатива обеспеченных женщин. Но нет, к нему отнеслись как к дорогому гостю. А среди других посетителей мужчин было немногим меньше прекрасного пола. В конце концов, Дим был гладко выбрит, кожа приобрела здоровый цвет и только мозоли на руках отказались покидать законное место человека, что привык зарабатывать своим трудом. Велле надо отдать должное, представитель клана Искра относился к поручению отца со всей серьезностью. Так что Дим отпустил Коша домой, потому как тот хоть и горел энтузиазмом, но решительно ничего не понимал в высоком стиле и этикете. Велле заказал наряд — строгого вида мундир, высокие сапоги из натуральной кожи и белые перчатки. Признаться, когда Дим увидел счёт, то подумал: «А не стоит ли отказаться?», но Искра намекнул о том, что сейчас Дим является не частным лицом, а представителем АРСМАШ и любые его действия могут ударить, прежде всего, по имиджу корпорации. Прошло всё довольно гладко. Искра один раз показал назначение каждого из столовых приборов, правила поведения за фуршетным столом и то, чего стоит избегать в высоком обществе. Дим безукоризненно повторил за наставником, за что был удостоен лишь скупого, одобрительно кивка. Не нужно быть гением, чтобы понять, как чувствовал себя Технополит, наследник не высокого, но богатого клана Искра, когда тот возился с неотёсанным и диковатым Димом. Но слово отца для Велле являлось законом. К шести вечера, кортеж из трех черных «Фантомов» с логотипами АРСМАШ, остановился у входа в инженерную мастерскую «Карго». Дим впервые увидел модель автобота на ховер двигателях. Ему казалось такое использование технологий — расточительством. Ещё бы, комплект ховер двигателей сам по себе стоил как «Фантом» предыдущей модели. Но, как сказал на этот счёт Велле: «Не стоит экономить на имидже». Диму было нечем крыть это заявление. На вопрос: «Зачем три машины», Велле сначала выдохнул, не скрывая своего отношения, а затем ответил, что мужчинам высоких каст не пристало ездить вместе, могут неправильно понять. Семейные пары, или же уже обрученные могут себе такое позволить, но не двое молодых мужчин. Дим понимал, на что намекает Технополит. В Новом Ковчеге это считалось смертельным грехом, за который могли запытать до смерти. Содомитов даже не пускали на кровь и органы, считая их плоть осквернённой. Велле же говорил об этом, лишь как о поводе для колких шуток и не более. Дим и раньше не обманывался по поводу равенства всех каст перед законом, но чтобы настолько! Воистину Невский Синдикат — это город грехов.
Купол Кронштадта бросал разноцветные блики на воду на фоне серого неба. Дим прилип к окну, разглядывая святая святых Невского синдиката. Здесь не мог позволить себе жить даже Искра. Только столпы-основатели доминиона, только семь величественных высоток Технократов, подпирали полупрозрачный купол. На остров, стоящий в море, въезд был только один — по тоннелю, который через каждые полсотни метров разделяли полноценные блокпосты, оборудованные закрывающимися гермоворотами. Случись что-то на материке — эпидемия или же применение химического оружия, жители Кронштадта узнают об этом только из новостей. А в случае опасности, Технократы всегда могут сбежать в море на субмаринах. Дим был уверен, они у них имеются. Удивительно, но на каждом из блокпостов машина останавливалась только для того, чтобы Преторы, чином не ниже Опциона (совр. лейтенант), отдали воинское приветствие и отворили перегородки. Диму даже понравилось чувствовать себя значимой фигурой, Велле же отнесся к этому, как к само собой разумеющемуся.
Первое, что бросилось в глаза, когда Дим попал под купол, то, что интерфейс будто умер, перестал отзываться. Очевидно, это было мерой предосторожности для технократов, чтобы кто-то случайно не сделал ненужных фотографий будущего бота или не записал кулуарных сплетен, которым не стоило покидать пределов этого зала. Признаться, Дим был несколько сбит с толку. Он ожидал увидеть что-то большее, чем две сотни гостей и впятеро больше обслуги. Этот фуршет одновременно напоминал: и встречу старых знакомых, и политическое мероприятие. Дежурные улыбки, стандартные комплименты и хищные, волчьи взгляды прожженных политиков, для которых мероприятия — лишь очередное поле боя. Гости вели неторопливые беседы, смеялись над давно заготовленными, по случаю, шутками друг друга. Официанты с подносами полными выпивки и легких закусок курсировали между компаниями, стараясь чтобы руки каждого из гостей были заняты как минимум одним бокалом. — Имар Вельетдин с сыновьями, — Висмут, взяв над Димом шефство, представлял ему значимых гостей этого вечера. — глава клана Вельетдин из Целинограда, занимаются всем, что может принести прибыль. Кстати, их стараниями на сегодняшнем столе есть персики и дыни. Попробуй, они божественны! Его старший сын тоже участвует в Тендере, но ничего конкретного сказать не могу, у меня нет осведомителей в их клане. — прервавшийся на полуслове Висмут толкнул парня локтем в бок. — Боже мой, Дим, где твои манеры?! Дим скривился, удар под ребра был чувствительным. Наверняка у Технополита был хороший тренер. — А вон там, левее, блондинка окружённая Сателлитами — Валерия К, глава матриархального доминиона Мираж (Нижний Новгород). Видишь её бодигардов? Эти Ротмистры — личный подарок Артура Каменного! Поймав взгляд Дима, Висмут кивнул и продолжил. — Да-да, того самого, Тирана Юзовского полиса! Он сам не стал присутствовать, но их бот активно готовят к Тендеру в окрестностях Токсово. Птичка мне напела, что один из германских шейхов хочет купить его бойцов для очередной междоусобицы, поэтому Артур занят в переговорах. В Европе всегда весело! Последние слова Искра произнес с улыбкой на лице и бодрым тоном. Будто в гражданской войне, пусть и не в союзной Конфедерации, но и не во враждебном государстве, было что-то смешное. Диму было неуютно находиться среди толпы и если бы не покровитель, парень, не медля ни секунды, покинул бы этот балл пафоса и фальшивых улыбок. Он практически сразу нашёл глазами Рома Лерма, который находился в компании Теда Шадо и Рос Пера. Висмут Искра всё понял, проследив за взглядом Дима, кивнул давая добро. — До официального представления еще полчаса, можешь подойти и пообщаться. Это же твои знакомые. — Но как же… — неуверенно проговорил, однако Искра старший его перебил. — Свидетели? Ты думаешь, что после твоего поражения в Клетке, ваше общение могут расценить как саботаж? — догадался Технополит, не скрывая своей улыбки. Дим кивнул и Висмут продолжил. — Как ты, наверное, уже догадался, здесь все давно знакомы и нет ничего зазорного в том, чтобы подойти и перекинуться парой слов. В конце концов, мы все граждане Конфедерации! И в этот момент Дим и сам почувствовал пристальный взгляд. Найти любопытствующих оказалось задачей несложной, он и не таился. Мужчина средних лет, выделяющийся на фоне остальных своей серой формой без украшений. Этот человек пришёл сюда не ради высокого общества и изысканных блюд, к которым даже не притронулся, этот человек появился здесь по работе. — Висмут, можно вопрос? — вопрос был риторическим, потому Дим продолжил. — появившись в Невском синдикате, я ни разу не получал сообщения от Системы Нового Ковчега с изменениями моего статуса. Только сообщения о местной Системы. Это странно. — Здесь нет ничего странного, друг мой. Сейчас вы являетесь гражданином Нового Ковчега, данные о ваших похождениях в Системе вашего доминиона. Тут вы попали в зоны покрытия, как вы получите все актуальные сообщения? Висмут посвятил Дима в неочевидную механику взаимодействия Систем разных доминионов. — А, скажем, если мне необходимо узнать актуальные изменения своего профиля. Как я могу это сделать? — Посетить консульский КУБ. Правда в преддверии Тендера я бы не советовал вам этого делать, потому как после этого можно сразу попасть в КУБ Инквизиторов по подозрению в промышленном шпионаже и пропустить всё веселье. — Что тогда мне делать? Дим заметил, как мужчина в строгой форме направляется к ним. Висмут его тоже заметил, кивнул ему как старому знакомому, однако не стал представлять того, кто в данный момент движется к ним. Хотя, в этом и не было необходимости, Келерд ещё вчера предупредил Дима о важном разговоре. Даже советовал принять условия вербовщика. — Есть и иной путь, — Висмут выдержал паузу, не предвещающую ничего хорошего. — принять гражданство Невского Синдиката. В конце концов, все мы являемся гражданами Конфедерации, и только это важно. Выходит, и Висмут замешан в вербовке, и тот кто за ним стоит тоже! Выходила комичная ситуация: и «Серый Кардинал», что стоит за действиями Технократов, и Келерд, что ведет с ним войну, имели одинаковый интерес в том, чтобы переманить Дима в Невский Синдикат. Внутри было странное, но приятное чувство, когда парень осознал это. Нет, он и раньше адекватно оценивал свой уровень, но сейчас признание и искусственным интеллектом, и таинственным, восьмым Технократом, особенно льстило. — Что сейчас будет! — оживился Висмут, выхватывая с подноса очередной бокал с выпивкой. — готовься мальчик, сейчас за тебя начнется пятая мировая война! Дим не сразу понял, к чему были адресованы эти слова, но, проследив за взглядом собеседника, всё стало очевидным. В их с Искрой сторону шагал не только вербовщик, но так же спешили Легат Рос Пер, Тед Шадо и Ром Лерм. Дим уже знал, что в конечном итоге ответит вербовщику и тем, кого, пусть и с натяжкой, но он может назвать друзьями. — Доброго вечера вам, господин Висмут, Мастер Дим Сет, — вкрадчиво поздоровался вербовщик и представился. — Юр Уленг, Консул КУБа Внешних связей. Он протянул Диму руку и парень ответил на ритуал приветствия. Рукопожатие старшего куратора оказалось твердым, ладонь сухой. В этот момент к их компании уже подошёл Рос Пер и остальные. Консул повернулся к Легату и также протянул руку для рукопожатия, однако тот его проигнорировал. — Юр, ваш департамент совсем потерял страх и уважение к союзным доминионам? Вы вербуете НАШЕГО перспективного ботостроителя, не стесняясь даже меня!? — Вам, Легат, как и другим Офицерам, не хватает чувства такта. Зато прямолинейности у вашей касты более чем в избытке, — ответил любезностью на любезность дипломат, когда Рос Пер повернулся уже к Диму. — Не поддавайся на уговоры, потому как политика — это уста змея искусителя. Если будет нужно, то садись на ближайший экспресс и возвращайся в Новый Ковчег, — после такого яркого сравнения, Дим удивился риторическим навыкам полевого командира. Его слова должны были сбить Дима с толку, заставить задуматься, если тот и впрямь замыслил сменить гражданство. По крайней мере, на религиозного Рома Лерма его слова явно оказали эффект, парень посмотрел на Дима иначе, будто бы с вызовом. — Я вернусь в Новый Ковчег, не сомневайтесь, Легат, — ответил Дим, а Ром выдохнул. Напрасно. — Но после того, как стану победителем. Помните день, когда мы с Ромом прибыли на Чёрный утёс? Напуганные, замёрзшие, озлобленные. Тогда Вы преподали мне, наверное, самый важный урок, предложив самим выбрать будущую судьбу. Правильный выбор не всегда очевиден, и если Вы не видите в нём логики — это не значит, что ее нет. Вероятно, это была самая длинная и самая красивая речь Дима за всю его жизнь. Чтение хороших и грамотных книг давало о себе знать. Легат поджал губы, но кивнул, давая понять, что услышал его спич. Ром Лерм, такой же прямой и простой, как тренировочная дубинка, сжал кулаки и, кажется, был готов броситься на него. И только Тед Шадо молчал, улыбаясь чему-то своему. И почему-то ему казалось, что старый наставник читает его, как открытую книгу. Дим повернулся к Консулу, который отстранено наблюдал за их разговором. — Да, Консул, я имею желание получить гражданство Невского Синдиката. Но и вы, и Легат Рос Пер должны знать, что прежде всего я — гражданин Конфедерации! Как правильно сказал Висмут Искра, «По большому счёту, гражданство доминионов не имеет никакого значения. Все мы всего лишь граждане одной Конфедерации.»
Глава 16
Для проведения демонстрации, приглашённых гостей провели в открытый ангар, из которого уже доносилась громкая, но приятная музыка. Помещение было большим, нет, огромным! Если бы не интерфейс, Дим бы и не узнал, что от бетонного пола до перекрытий свода ангара было семьдесят четыре метра сорок шесть сантиметров. Облажались строители или же сама конструкция «просела» со временем, Дим об этом уже не думал, сейчас его внимание и так разрывалось между прочтением логов системы и лицезрением первого в Конфедерации боевого бота девятого поколения! Боевой исполин, заняв эффектную позу, едва ли не подпирал крышу, а в это время на его широкую бронированную грудь выводилась проекция с яркими моментами полевых испытаний. То, что это не «Танатос», Дим понял сразу, ещё до того, как ведущий презентации назвал имя будущего бота, которое спустя секунду высветилось голограммой над боевым гигантом. «Император» был антропоморфным ботом, а потому теория о том, что будущему флагману подобрали более грозное имя, сразу была забракована Димом как маловероятная. Когда строился Танатос, ещё никто не помышлял о том, что антропоморфную боевую машину можно сделать эффективной. Да, был небольшой шанс, что кто-то из ботостроителей, параллельно с Димом, думал над новым концептом. Но Система предложила создать инфокарту именно ему и этот факт говорил о многом. Инфокарта, созданного Димом бота, ненадолго появилась в библиотеке Конфедерации до того, как была закрыта Сенатом Нового Ковчега, исключительно для личного пользования. И то, что на основе инфокарты был построен «Император» — льстило. — Каково это? — полушепотом поинтересовался Висмут. — Что именно? — не понял вопроса Дим. — Смотреть плоды своих трудов, которые принадлежат другому, — он указал рукой с бокалом на белого бота. Висмут вёл себя настолько расслабленно, что, кажется, успел «накидаться». Только Дим подумал об этом, как сразу же улыбнулся этой мысли. Висмут Искра не может позволить себе такую роскошь, как алкогольное опьянение. Скорее всего, это спектакль для конкретного зрителя. Знать бы для кого… — Приятно, — лаконично ответил Дим. — В самом деле? — не поверил его словам Технополит. — На основе твоей технологии был создан дорогой бот, способный в одиночку штурмовать доминионы, и все что ты получил — несколько десятков тысяч О.С.З.!!! На постройку «Танатоса» Невский Синдикат потратил все свои ресурсы, а на постройку «Императора» всем Технократам пришлось залезть в долги! А они это не любят. Да тебя должно разрывать от осознания такой несправедливости! — Нет, — пожал плечами Дим. — Эта инфокарта больше не продается, а значит, я — единственный, кто обладает ее полными знаниями. Вы ведь знаете, как это работает. Человек, загрузивший в свою голову инфокарту, помнит всё максимум двое суток. А дальше, без повторения и практики мозг начнёт забывать то, чем не пользуется, освобождая место под те знания, которые необходимы сейчас. — Но ты упускаешь деньги!!! — технократ смотрел на Дима, как на умалишенного. Кажется, он на самом деле не мог поверить в то, что ему плевать на упущенную прибыль. — Вместо денег я получаю репутацию. Думаю, это справедливый размен. Те, кому нужно знать, уже знают и об авторстве данной карты, и о том, что я четверть часа назад сменил гражданство доминиона. Висмут Искра нехорошо улыбнулся, так, будто знал кое-что большее. То, о чём Дим не догадывался. — Даже если так, я бы не радовался на твоём месте. Потому как твоя жизнь вне опасности, но не твоя свобода. В стенах Невского Синдиката тебе ничего не будет угрожать, я об этом позабочусь, но вот за его пределами… — Висмут показал глазами в сторону соседней компании гостей. — Если тобой заинтересуется Артур Каменный, просто выкрадут и спрячут так глубоко в недрах Юзовского Полиса, что ты вряд ли больше увидишь солнечный свет. Если же Лера Кор захочет получить тебя в свою коллекцию в Мираж, как племенного бычка, то дальше мягкая сила женского очарования сделает свое дело. — Не переживайте, все чертежи и дополнительные материалы по строящемуся боту я передам Вам непосредственно перед началом Тендера, — произнес Дим. Он понимал, что интерес Технополита к нему имеет исключительно меркантильный характер. — А почему, скажем, не сегодня? — решил надавить Висмут. — как я понимаю, они уже готовы. — Потому что сейчас, после принятия гражданства Невского синдиката, у меня больше трехсот непрочитанных сообщений от Системы. Обновился счет в империалах и параметр социальной значимости. В ближайшие пару дней я буду их тратить на инфобиблиотеку доминиона и, не исключено, что после этого все машины ждёт переработка. — А вы странный молодой человек, Дим, — Висмут пальцем подманил к себе официанта, который курсировал между гостями обновляя напитки, — не юлите, не ищете дополнительной выгоды. И даже сейчас, когда наше соглашение подходит к концу, стараетесь приложить максимум усилий, чтобы выполнить свои обязательства. — Может быть это называется честностью? Попробуйте как-нибудь на досуге, возможно такой образ жизни понравится и Вам. Да, Дим понимал, что последние его слова были камнем в огород технополита, однако Висмут отнёсся к его месседжу, как к хорошей шутке. — Честность — для политика слишком большая роскошь. Наверное, это единственная привилегия, которую я не могу себе позволить. Подошёл официант, и Висмут замолчал, не желая чтобы разговор попал в чужие уши. Технополит ловко заменил свой бокал на полный, и тут Дим схватил разносчика за руку, разворачивая к себе и…..переворачивая поднос. Раздался грохот. Но гости удостоили это происшествие только мимолетным, скучающим взглядом, в то время как Дим присел рядом с подносом, делая вид, что хочет помочь. На самом деле он опустился собирать осколки только, чтобы задать официанту вопрос. — Велл, что ты здесь делаешь? — да-да, этим официантом был Велл Кош. Неизвестно, каким образом, но камердинер Дима попал на закрытое мероприятие. Даже замаскировал нейроускоритель какой-то косметикой так, что он практически не бросался в глаза. — Ну, я ведь должен был охранять тебя. Ага. Вот я и пробрался. Как в фильмах про шпионов и…. - что именно «и…» Дим не дослушал. Неожиданно сильная рука Висмута, ощутимо схватившая его под локоть, заставила его встать. — Ты что творишь? Не позорь меня! — прошипел Висмут, а затем добавил обратившись уже к официанту. — А ты — пошёл вон! — Да я это… Неважно, — произнес Дим, ощущая ещё один осколок у себя под ботинком. Довольно увесистый, но не это главное. Велл Кош, собирая разбитую посуду, порезался, кровь осталась на стекле. Наверное, это было предчувствие, а может эта неожиданная встреча стала еще одним кусочком пазла, который ещё не собран.Красочное представление закончилось, музыка стихла, перестав долбить по барабанным перепонкам. Наконец, на сцену вышел мужчина, представившийся Виктором Зайцевым, одним из создателей «Императора». Длинные имя и фамилия были крайней редкостью, означавшей, что человек не потерял свое генеалогическое древо во время четвертой мировой. Он был не так ловок в обращении с эпитетами, зато оперировал чёткими данными.
Виктор Зайцев говорил, и нейроинтерфейс тут же выводил его слова в тактико-технических характеристиках Императора, дополняя не озвученное, исходя из знаний самого Дима.
«Император» Боевой бот 88 уровня (Поколение IX). Создатель: *** Пилот : ***. Масса: 2360 тонн Масса со снаряжением и боеприпасами: 3120 тонн
Связь с Системой была отключена, а потому интерфейс выводил данные в автономном режиме, записывая дополнительные характеристики бота.
* Реактор на быстрых нейтронах (ядерный) в случае угрозы захвата может детонировать (система — последний шанс). * Автономная бронированная кабина оснащена замкнутой системой жизнеобеспечения и катапультирования. * Система гироскопической стабилизации (гирростабилизатор) позволяет сохранять боту вертикальное положение даже при массированном обстреле. * Система гравитационного компенсированния (гравикомпенсатор) существенно снижает перегрузки пилота и хрупких узлов во время манёвров. * Прыжковые реактивные двигатели, закреплённые на спине, позволяют прыжками преодолевать большие расстояния и быстро сближаться с противником. * Рельсотронное орудие «Громобой». В процессе разгона вольфрамовой болванки, она превращается в сгусток плазмы. Управление снарядом отсутствует, но оно и не требуется. При скорости снаряда 30 Махов, если расстояние до цели менее трех километров уклониться невозможно. Недостатки: длинный ствол (37 метров), большое время перезарядки накопителей энергии (300 сек), короткий ресурс эксплуатации ствола (9 выстрелов). * Цепной хлыст «Аллигатор» на основе оксиферроалюминевого сплава «Вулкан IV». * Правый антропоморфный манипулятор — позволяет удерживать дробящее оружие или захватывать вражеские боты. Сила захвата позволяет раздавливать легкобронированные цели. * Левый антропоморфный манипулятор оснащён реактивным ускорителем «Сотрясатель» позволяет проламывать защитные сооружения противника. Ускоритель многократно усиливает дробящий эффект. * Встроенный ИИ позволяет распознавать цели и их слабые места, определять приоритет уничтожения, просчитывать варианты развития событий и в случае смерти пилота — принимает на себя управление.
Сказать, что Дим был впечатлен, значит не сказать ничего. «Крестоносец» — флагман Нового Ковчега смотрелся рядом с громилой, как смотрелся Дим на фоне Рома Лерма. И дело тут не только в размере, одно только орудие было такого калибра, что в него запросто смог бы пробраться человек. «Еще одно слабое место» — подметил Дим. Инженерам стоило позаботиться об этом моменте, ведь если во время выстрела в стволе окажется, к примеру, птица, последствия будут плачевными. Наконец, Виктор Зайцев завершил монолог мероприятия и предоставил время для вопросов. Дим не удивился, когда первым поднял руку Артём Каменный. — А для чего «Императору» пальцы? — спросил высокий суровый мужчина, и среди гостей прошла волна одобрительного ропота. — Рад, что это заметили именно вы, — Виктор поблагодарил главу Юзовского Полиса за вопрос. — Затем же, зачем и всем нам! Хватать, бить, рвать, крушить. Вы не могли не заметить, что этот бот имеет полностью антропоморфное строение. Не просто верхний модуль, повторяющий строение человеческого торса, закрепленный на устойчивом шасси, а именно полное антропоморфное строение. С полностью функционирующими ногами, а значит и с человеческой подвижностью! — Но третье поколение боевых ботов считается провальным, — поднял руку и, не дожидаясь пока ему дадут слово, произнес мужчина в строгом мундире. Диму не понадобился интерфейс, чтобы понять, что этот мужчина является офицером из доминиона Красная Коммуна (прим. Волгоград). - не боитесь, что ваш «Император», подобно тиранам Романовым, банально свалится, потеряв равновесие от первого же удара? Выпад, от представителя единственного доминиона с коммунистическим строем, явно поняли далеко не все присутствующие, однако на некоторых лицах проскочила улыбка одобрения. — Справедливая критика, — согласился Виктор Зайцев. — но «Императором» он назван не просто так. И сейчас вы увидите почему. Дим до сих пор не знал является ли он ведущим механиком или же относится к ученым. Виктор указал рукой на бот, что-то проговорив в микрофон, прикреплённый к воротнику его пиджака. И гигант ожил, повел плечами, будто разминая затекшие мышцы. Шагнул вперёд так, что слишком близко расположенные группы гостей отпрянули в стороны, и провел перед собой серию быстрых ударов. Точно боец на ринге, где дрались не машины, а люди. — Прошу вас, отойдите подальше, — громко произнес Виктор. Присутствующие его послушались, понимая, что это не праздная перестраховка. Император присел, как человек готовящийся к прыжку, а затем быстро разогнулся, сделав полное сальто назад. Наверное, этот элемент ещё не практиковали в закрытых помещениях, потому как пол под ногами гостей содрогнулся, вызвав испуганные возгласы, а бетон под подошвами железного исполина просел на добрый десяток сантиметров, покрыв солидную окружность вокруг себя паутиной трещин. Но произведенный эффект был написан на лицах гостей. У кого-то это был конфуз за проявленный несколько секунд назад страх, у кого-то восторг, а у кого-то хмурая задумчивость. Наконец, вверх поднялась еще одна рука, обрамлённая бело-золотым манжетом. Дим заскрежетал зубами, он знал, кому положена такая одежда. Один из Отцов Нового Ковчега присутствовал на мероприятии, рядом обнаружились Тед Шадо и Рос Пер. — Как я понимаю, технология, применённая при постройке данного бота, — Отец, чье лицо было скрыто за серебряной маской, старательно избегал названия боевой машины. — имеет название «Кроссплатформенная система управления боевым андроидным ботом»? Дим буквально ощущал, что это не предвещает ничего хорошего, однако был спокоен и даже улыбался. Кажется, технополит уже достаточно угостился алкоголем, и чтобы его не покачивало, он держался за плечо своего Сателлита. — Именно так, Святой Отец, — кивнул Виктор Зайцев. — данная инфокарта была задействована при постройке Императора. Невскому Синдикату больше не понадобится дорогое и многолетнее обучение пилотов боевых ботов! Система управления настолько проста, что пилотировать её сможет простой мех десантник! — произнес он с пафосом, а затем чуть более тише добавил. — После курсов, разумеется. — Господин Ученый, не пытайтесь увести меня от сути вопроса! — Святого Отца, кажется, распирало от негодования, а Дим наконец узнал касту выступающего. — данная инфокарта закрыта для доступа и принадлежит доминиону Новый Ковчег. То, что вы использовали не принадлежащую вам интеллектуальную собственность, развязывает нам руки, чтобы… — Чтобы что? — бесцеремонно перебил одного из высших людей Нового Ковчега мужчина, вышедший под свет софитов из толпы. Дим не был знаком с этим человеком лично, но его лицо с азиатскими чертами он знал, наверное, с тех времен, когда научился читать. — Аинц Септима! — произнес Отец. Видимо, впервые в жизни ему было нечего ответить, ведь перед духовником стоял Технократ, равный ему по положению. — Святой Отец, может быть вы не знали, но автор карты, о которой идёт речь, является гражданином нашего доминиона, — в этот момент луч света выхватил Дима из толпы, и сотни голов повернулись в его сторону. От этого парню стало неловко. А Технократ продолжил. — Да, вы можете подать претензию, но она не пройдёт, так как в ваших руках патент, но не эксклюзивный. Какое-то время инфокарта была доступна Мастерам Конфедерации, и наши специалисты оценили перспективность. А теперь, когда Мастер Дим Сет стал гражданином Невского Синдиката, думаю, вы видите бессмысленность любых судебных тяжб. В этот момент Диму стало сильно не по себе. Получается, не прими он гражданство полчаса назад и останься верноподданным Нового Ковчега, доминион мог бы получить за использование его технологии солидную компенсацию. А теперь… Было неприятно признавать, но его смогли обыграть. Хотя, в принципе, это не сильно влияло на его гражданскую позицию. Ему одинаково был неприятен и прогнивший теократический строй Нового Ковчега, и олигархическая модель Невского Синдиката. Наверное, последняя даже выигрывала, по крайней мере, она не прикрывалась маской святой непогрешимости. Видимо, такой поворот был запланирован, потому как свет прожектора продолжал двигаться за Димом. И точно, Виктор на правах ведущего уже сам обратился к нему. — Дим Сет, а у вас есть вопросы по этому боту? — он не дал Диму до конца сбежать от света софитов, растворившись среди других гостей. Вопросы у Дима были, но боязнь сцены и больших скоплений людей сыграли своё дело. В горле пересохло, а в груди тугим узлом давил на легкие ком неуверенности. Как ни странно, на помощь пришёл Висмут Искра, протянув Диму бокал. Парень хоть и понимал, что внутри далеко не лимонад, сделал несколько больших глотков. Помогло. Напиток явно имел градус, стало легко и даже приятно. В голове зашумело, а вот страх исчез. Правда, на это потребовалась, наверное, минута, но гости терпеливо ждали, не отводя от Дима заинтересованных взглядов. — Антропоморфная форма бота предполагает в себе множество шарнирных узлов и соединений, которые при высоком нагреве могут заклинить. Вопрос по поводу отвода тепла. Дим услышал, как двое убеленных сединами мужчин заспорили после его слов. Они явно были местные, возможно, даже инженерами, решившими послушать выступление коллеги, так сказать, из зала. — Очень хороший вопрос, благодарю, — произнес Виктор Зайцев и, обращаясь к зрителям, произнёс уже громче. — Думаю, я не открою большой секрет, рассказав присутствующим, как мы решили вопрос охлаждения. Броня Императора и есть один большой теплоотвод второго контура! Простое и элегантное решение, позволяющее не задействовать принудительные охладительные системы. Выпитое ударило в голову, и Дим осмелел настолько, что сам поднял руку, желая снова задать вопрос. — Что-то ещё, Мастер? — в этот раз в голосе Виктора Зайцева уже не было того одобрения, но Дима «несло». — Это значит, что корпус обшивки будет нагреваться, что сильно снизит маскировку. Более того, в холодных регионах машина будет оставлять следы, а, к примеру, в арктике может и вовсе уйти под лёд, растопив его своим теплом. Виктор Зайцев скривился, и было от чего: в компании гостей уже шло обсуждение поднятого Димом недостатка машины. Дальше парень уже не поднимал руку, он просто забыл о манерах которые ему преподал Искра младший. — Я предлагаю интегрировать между слоями брони Императора элементы Пельтье. При нагреве одной поверхности, обратная охлаждается. Это позволит свести к минимуму демаскирующий нагрев, плюс появится дополнительная энергия, которую можно пустить, скажем, на поддержание работы вторичных систем боевого бота. — Пельтье? — теперь в голосе Виктора 3айцева звучал откровенный вопрос, разбавленный недоверием. — я не знаю такого ГрандМастера. Из какого он доминиона? — Жан Шарль Атаназ Пельтье не являлся Мастером, хотя когда-то жил в халифате Северная Персия, который раньше назывался Парижем. Он открыл этот эффект еще в семнадцатом веке. Кстати, на элементах Пельтье работают холодильники в ваших автоботах. Повисла неловкая пауза. Виктор смотрел на Дима, а Дим смотрел на Виктора, гости же наблюдали со стороны за этой дуэлью взглядов. Дим уже был и не рад, что решил умничать, сколько раз жизнь его учила не показывать знания перед остальными. Люди не любят тех, кто умнее их. И неважно, дворовая шпана это или же Технократы. Неожиданно, но на выручку пришел именно Технократ. Аинц Септима встал между ними и начал громко аплодировать, улыбаясь белоснежными фарфоровыми зубами. — Браво Мастер! Если бы не Висмут Искра, который пригласил вас раньше, мы бы предложили вам вступить в нашу команду! Технополит ловко сгладил острые углы дискуссии, переведя разговор в шутку. Были и ещё вопросы от гостей, однако они не были интересны, так что вскоре блиц-опрос был завершен, и гости вернулись к неторопливым беседам, возлияниям и плетению интриг. После бокала некрепкого, но весьма бьющего в голову алкоголя, Дим решил что с него достаточно, и принялся заедать хмель представленными угощениями. Из чего все это было Дим, проведший какое-то время на высокой кухне шехзаде Селима, едва ли мог угадать. Хрустящие булочки с красными солёными шариками. Кусочки сыра, почему-то покрытые где-то чёрной, а где-то и синей плесенью. Непонятного вида крупные, размером с ладонь, насекомые, имеющие красный оттенок и пару клешней. И самый цвет общества без всякой брезгливости ел этих насекомых! Как много Дим отдал бы за то, чтобы кто-то объяснил, правильно ли он все делает, потому как сыр почему-то пах носками, а бутерброды с красно-зелеными шариками были ужасные как на вид, так и на вкус. И только насекомые, заключенные в панцирь, заставили Дима замереть от яркого вкуса. Тут его прервал приятный женский голос, заставивший проглотить деликатесы и не вытереть об дорогой наряд руки. Дим развернулся и его будто схватили за горло, прерывая дыхание. Сейчас перед ним стояла никто иная, как правительница доминиона Мираж — Лера Кор. — Доброго дня, Мастер, — произнесла правительница Миража и сделала элегантный книксен. — Сегодня вы звезда этого вечера!!! Он даже не успел открыть рот, как рядом с ним появился Висмут Искра. — Доброго дня Висмут Искра, не переживайте, я не собираюсь красть вашего вассала. По крайней мере сейчас. — пошутила она, обнажив острые зубки. Или не пошутила? — Здравствуйте, Лера, — Висмут галантно поцеловал руку девушки. — Очень надеюсь, что Ваши слова окажутся правдой. По крайней мере, до окончания Тендера. Вы ведь знаете, какова конкуренция среди ботостроителей, даже стоимость «Императора» меркнет рядом с прибылью, которую получит корпорация жесть серийную поставку ботов для Конфедерации. — Обещаю, — с пафосом произнесла Лера. — до конца Тендера, я не украду у вас этого мальчика. Она ловко извлекла из рукава стеклянный шприцинъектор, вроде тех в которых шехзаде Селим хранил бустеры, ускоряющие восприятие и реакцию. — А сейчас, всё что я хочу от него получить — немножечко крови для первичного анализа. Дим закатал рукав и протянул руку для инъекции. Спустя минуту, девушка монарх закончила процедуру, не забыв протереть прокол в локтевом сгибе дезинфектором. Её прикосновение было мягким и приятным, на столько, что вызвало у парня физиологическую реакцию. — Вот и всё, спасибо Мастер, — она заставила Дима смутиться, словно подростка. — Подождите, — Дим запоздало вспомнил об осколке со следами крови Вела Коша и извлек его. — Можно попросить вас об услуге? Проверьте пожалуйста и этот образец. Мне будет полезна любая информация. Девушка томно кивнула и приняла осколок стекла завернутый в бумажную салфетку. — Хорошо. Но результаты будут не ранее, чем через две-три недели, — сообщила она и Дим поблагодарил её ещё раз. Когда Лера Кор отошла на достаточное расстояние, Висмут тяжело выдохнул и произнёс лишь одно слово, полностью характеризующее эту женщину. — Суккуба!
Глава 17
Следующая неделя, наверное, была самой насыщенной в жизни молодого мастера, и началась она, как говорится, в воскресенье. Всю ночь после приема Дим перечитывал сообщения от системы, запросы в друзья и предложения о работе. Не только из Невского Синдиката и не только механиком. Но самое главное — за время пребывания в Невском синдикате Дим смог заработать почти тридцать четыре тысячи очков социальной значимости, больше половины из которых упали на его счет за бои в Клетке. Нет, эти он получил не от Системы, а от зрителей, выражающих таким образом уважение перед пилотом. Келерд не имел доступа к камерам внутри бойцовой арены. А даже если бы он мог наблюдать за тем, что происходит в Клетке, то все, попавшие в поле его видимости, получили бы солидные штрафы к соц. значимости, потому что он прежде всего — Система, призванная следить за соблюдением закона. Висмут Искра не соврал, когда сказал, что позаботится о сохранности активов, имея в виду Дима. Сразу после окончания мероприятия он приставил к Диму телохранителя. Причём, им оказался не Юнкер или Корнет из Юзовского Полиса, а выходец из Стального Бастиона(Красноярск). Значит, слова Висмута по поводу того, что Артур Каменный может попробовать выкрасть Дима, не были праздными бреднями слегка пьяного человека. Пока они ехали в одну из квартир Технополита, где ему предстояло жить вместе с Искрой-младшим, парень смог открыть информацию по представленному к нему бодигарду.Влад Лем 89 уровень. (Полевой командир) Доминион: Стальной Бастион Должность: Наемник. Атрибуты: Сила: 54 Выносливость: 83 Интеллект: 43 Импланты: эндоскелет «Перун 2.4»(Стальной Бастион), Реберный бронеимплант «Титан 2Б» (КиберДжет), Нейроимплант «Тайга»(Стальной Бастион). Инфоносители: неизвестно. Навыки: Рукопашный бой 4, Холодное оружие 14, Стрельба 9, Тактика малых групп 9. Тактика средних групп 5, Марксмен 4, Минно-подрывное дело 8, Диверсионно-разведывательное дело 7.
Этот сбитый наемник по параметрам превосходил и Юнкеров, и Корнетов Юзовского Полиса. Да, не так силён физически, но гораздо более вынослив, умён и молчалив в отличие от юнкера, которого Дим смог заболтать обычной детской скороговоркой. Искра-старший в очередной раз показал, что относится серьёзно к своим активам, а Дим сейчас был именно его собственностью, заключившей контракт с дьяволом. В любом случае, пока этот дьявол выполняет свои обязательства, сотрудничество с ним Диму было только на руку. Когда Фантом остановился, Дим вышел и поднял взгляд вверх, чтобы оценить высоту здания. Не получилось. Оно было такое высокое, что скрывалось в темноте зимнего неба, да и снег, что валил мокрыми хлопьями, не позволял долго смотреть в высоту. Если Купол Кронштад выглядел богато, но сдержанно, то внутри этой высотки царил карнавал человеческого пафоса. Деревянные панели, красный бархат и малахитовые лампы на стенах. Обслуга на входе в одинаковой форме и с одинаковыми пластмассовыми улыбками. И только двое Юнкеров, в стандартной для наемников Юзовского полиса чёрной форме с оранжевыми вставками. Впрочем, они лишь подчёркивали высокий статус жильцов этой высотки. Здесь не продавались квартиры в привычном для понимания обывателя смысле. Каждый этаж и был квартирой, в который, по оценкам Дима, могли поселиться около сотни человек. И одну из этих квартир Висмут отвел Диму, а этажом выше расположился его сын Велле. На самом деле в этих апартаментах Диму предстояло жить не одному. В качестве его личной обслуги имелся повар, две гувернантки и молчаливый бодигард, но они для высших каст были скорее предметом мебели, нежели равными им людьми. Когда лифт открылся, его и Влада Лема, который с момента встречи не проронил ни слова, уже встречали мужчина и две женщины. То, что поваром является именно мужчина, он понял по белой форме простого покроя. Что-то подсказывало Диму, что Искра старший лично занимался подбором персонала. Гувернанток отличала молодость, красота и одежда, слабо скрывающая тело. Кажется, в их обязанности входила не только уборка, стирка и подача блюд хозяину апартаментов, но ещё и согревание его постели. Велле не скрывал того, насколько ему претит общество будущего напарника, а потому, едва Дим ступил за порог лифта, как двери тут же закрылись, увозя наследного Технополита выше. Наверное, для другого человека это показалось бы оскорбительным, но Дим отнесся к этому, как к блажи непомерно горделивого Велле. Висмут недвусмысленно дал понять, что на ближайшее время его высокомерный сынок находится в полной власти Дима, и если возникнет необходимость, он сможет поставить Велле Искру на место. Ровно также, как когда-то произошло с Ромом Лермом. Признаться, Дим, поневоле примеривший на себя стиль жизни высших каст, вновь почувствовал себя неловко. К слову, повар Алан Найкланд оказался ГрандМастером, что ставило его на ранг выше в иерархии Конфедерации. Девушки же имели касту Гражданина. Хотя оно и понятно, Висмут взял на работу отнюдь не за мастерское владение кисточкой для сметания пыли. Будучи в хорошем расположении духа, Дим, увидев человека разделяющего его любовь к кухне, предложил сразу перейти на «ты», что вначале вызвало смятение в глазах повара. И это было странно, потому как Дим был на касту его ниже. Алан Найкланд был внешне примерно как и Дим. Не сильно высокий, худой, наверное даже жилистый, с широкими скулами, выдававшими в нём южанина. Возраст, как это обычно происходит с азиатами, можно было угадать лишь примерно. Дим определил его как от тридцати пяти, до пятидесяти.
Алан Найкланд 317 уровень. (МастерПовар) Доминион: Целиноград Должность: Шеф-повар. Атрибуты: Сила: 24 Выносливость: 51 Интеллект: 34 Импланты: синт. сетчатка «Байдалы»(Целиноград), нейроускоритель «6 чувство» (КиберДжет), Нейроимплант «Тайга»(Стальной Бастион). Инфоносители: неизвестно. Навыки: Азиатская кухня 5, Кавказская кухня 5, Русская кухня 7, Французская кухня 7. Средиземноморская кухня 7, Холодное оружие 6, Турецкая кухня 9, Арабская кухня 6.
Дим просмотрел его характеристики и замер, увидев, как много этот человек знает. Наверное, вкусная пища для Дима была такой же слабостью, как и роботостроение. И сейчас, встретив человека, наверняка не уступающего в мастерстве повару шехзаде Селима, увидел в нём того, у кого действительно хочется учиться. МастерПовар с неподдельным интересом смотрел на Дима, он не привык к тому, что тот, для кого он готовит, интересуется его ремеслом. Дим даже не заметил, как просидел далеко за полночь и в третьем часу ночи, распрощавшись с новым другом, ушёл спать. Одна из приставленных к нему гувернанток проводила его, предложив набрать ванну и помочь раздеться. Он отмахнулся от предложения и завалился на не расстеленную кровать, прямо в мундире и сапогах. Пробуждение далось ему легко. Да, он не выспался, но если честно, Дим уже забыл, когда последний раз мог позволить себе такую роскошь, как двенадцатичасовой сон. Но главное было не это, а то, что рядом, свернувшись в калачиком, спала служанка. Довольно милая, светловолосая девушка рассыпала свои соломенные волосы по его руке, а из одежды на ней была только полупрозрачная ткань. Красивая, хоть Дим и не разбирался в предметах женского белья. Да чёрт возьми, он даже не знал, как эта штука называется! Что-то странное вновь закопошилось в его груди, и это была не физиологическая реакция на молодую обнаженную девушку рядом. Вернее, не только она. Просто, как поступить, Дим не знал. Варианты, конечно, были, их было достаточно, например, спихнуть своевольную обслугу на пол, выставить за дверь. Вот только поступить так с девушкой, которая является Гражданкой и пытается всеми доступными путями подняться вверх по кастовой лестнице, он не мог. Потому что знал, каково это быть на самом дне общества. Дим потянул руку, прижатую головой девушки к постели. Аккуратно, чтобы не разбудить молодую служанку, имя которой даже не знал, а подглядывать в интерфейсе не хотел. Наконец-то ему удалось выскользнуть с кровати на паркет. Каблуки, которые он даже не удосужился снять, звонко стукнули. Дим скрипнул зубами. К счастью девушка не проснулась. Напоследок, перед тем как выйти из комнаты, Дим взглянул на неё, желая не только считать информацию, но и последний раз полюбоваться ею. Дим сделал фотографию личной информации девушки, решив, что изучит, как будет время. Впереди предстоял тяжелый день, но настроение почему-то было на подъеме. Влад Лем уже ожидал Дима в большой комнате. В отличие от молодого мастера, Саттелит был свеж, гладко выбрит и одет в выглаженную форму цветов Стального Бастиона. Парень не мог сменить парадный гардероб, хотя все его вещи находились в съемной комнате. Охранник поприветствовал Дима кивком и сообщил, что машина уже ожидает. С Велле Искрой Дим столкнулся только в мастерской. Удивительно, но технократ прибыл раньше него, впрочем, не забыв подчеркнуть этот факт перед Лексом Карго. Но Дим был в хорошем настроении, впереди предстояло много работы, а значит и Технополиту придется основательно подготовиться перед Тендером. Тем более, что экзоскелет мех пехотинца уже должны были доставить. И что главное, Висмут Искра, не сдерживая смеха, одобрил программу тренировки для сына. Говорят, что есть пять стадий принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия и, наконец, смирение. Велле Искра прошел их все за четверть часа. Он был надменным Технополитом, он выше, чем воин! А ползать в экзоскелете на брюхе по грязи — это удел челяди! Затем Велле начал торговаться, предлагая для начала провести спарринг на боевых ботах. Затем Технополита обуял праведный гнев. Он сыпал угрозами, обещал Диму немилосердную смерть, как только он попадёт в немилость у его отца. Депрессия началась после того, как Висмут попросил, в случае отказа, сообщить ему об этом. Тогда наступило принятие. Дим внутренне улыбался, смотря как хмурый Велле надевает компрессионный комбинезон от экзоскелета. Однако, всё его ликование прошло, стоило поймать мысль о том, что проповедники в Новом Ковчеге точно также «ломали» тех, кто не желал принимать Бога. Чего-то стало паскудно. Когда настроение падало, Дим лечил хандру работой. А работать предстояло действительно много. Во-первых, нужно было переделать минимум один бот. Благодаря тому, что Дим увидел «Императора», он запоздало понял, что вполне может столкнуться с такими же антропоморфными ботами, созданными на основе его инфо карты. А значит, нужно было подготовить достойный ответ равному себе противнику. «Бронешар» и «Два колеса» забраковал. Одномоментно он разочаровался в концепте этих машин. Слишком уязвимо и, просто, они перестали ему нравится. Зато, когда глаза увидели Императора, мозг Дима начал работать, думая о том, как противостоять такому гиганту. Пока единственное слабое звено, которое он нашёл у этой техники, это ноги. Бот-разведчик «Ховер», бот-танк «Щитовик» и бот-основной калибр «Шестиногий» на данный момент устраивали Дима. Поэтому на их сборку он перекинул людей с других машин. Нужно было представить Лексу Карго и Висмуту Искре хоть что-то готовое, чтобы немного унять их нервы. Сам же Дим, наконец сменив заляпанный парадный мундир на рабочую форму, засел над новой машиной. На этот раз не боевой. Бот поддержки — именно так можно было охарактеризовать четвёртую машину, по уровню вооружения не дотягивающую даже до третьего поколения. Два импульсных лазера и восьмидесяти восьми миллиметровый минометный комплекс — вот практически и всё вооружение будущего бота. Основной же фишкой этого массивного, неповоротливого и бронированного саппорта была бурильная установка, механические лапы манипуляторы со сменными модулями, от ковша до отбойного молотка. А также минно-саперный комплекс, переработанный Димом из модуля прокладки кабелей и трубопроводов. При помощи настройки линз можно было получить лазеры, имеющие не плохого качества резака сварки, а больше в полевых условиях и не требуется. Примерно половину от объема машины составлял короб с минами на тридцать две штуки. Основная боевая машина могла нести на себе ещё запас коробов, но только до момента десантирования из-за того, что крайне рискованно таскать на основной боевой единице бронежилет из мин. В это время Технополит в полном боевом облачении проводил спарринг с бодигардом Дима. Сам Велле не хотел этого делать, однако его никто не спрашивал. Сателлит из Стального Бастиона пренебрег экзоброней, давая тем самым фору своему неподготовленному оппоненту. Влад Лем сходу провел серию ударов, и только защита экзокостюма спасла Искру-младшего от тяжелых последствий. Повалив Велле на землю, Влад немедля приказал ему подняться и атаковать. В этот раз гордыня и злость из-за расквашеного носа сослужили ему дурную службу. Уязвленный поражением Технополит попытался подняться рывком, многократно усиленное сервоприводами движение произвело обратный эффект. Сильный рывок подкинул тело настолько, что Велле вновь оказался на бетоне, на этот раз лежа уже лицом. Так продолжалось до обеда. Влад Лем избивал Велле Искру, прерываясь на короткие перерывы, во время которых Технополит таскал за собой по большому ангару трак от собирающегося «Шестиногого». Что именно тренировал Велле, волоча в экзоброне полутротонную деталь шасси, Дим не знал, и если честно, не хотел знать. Сейчас его голова была забита иными мыслями. Дим слой за слоем доводил до ума будущую машину поддержки, думая о том, что Вел Кош сегодня так и не пришел на работу. Это наводило на определенные подозрения. Наконец, часы в нейроинтерфейсе пробили полдень. И, очевидно, не только у Дима. Влад Лем приказал Велле остановиться и снять экзоброню, а сам сообщил, что сходит за рационами для всех троих. Дим скупо поблагодарил бодигарда и продолжил колдовать над системой отвода грунта у механического крота-минера. Велле же отреагировал еще более спокойно. Он бросил тяжелую ношу и без сил кулем свалился на бетон. Проект будущего бота уже был фактически готов для начала сборки, но что-то смущало Дима. Было что-то, что Дим упускал. В этих раздумьях он стоял еще пару минут, крутя голубую голограмму бота со всех ракурсов. Его отвлек не Влад Лем, вернувшийся из соседнего кафе с коробками еды на вынос. Это была тяжелая механическая рука пехотного экзоскелета. — Не двигайся, мразь, — Дим не видел лица Велле Искры, но чувствовал, как тот тяжело дышит и улыбается. — Ты не убьешь меня, Велле, — спокойно ответил Дим, не отрываясь от голограммы. На самом же деле сейчас он перепроверял подключенное через нейропорты интерфейса оборудование. И помимо глаз там было кое-что на такой случай. — Почему? — картинно удивился Велле. — Из-за отца? Я единственный наследник и его ключ к получению АРСМАШа!!! Он не посмеет отлучить меня от наследства! Я тебя убью, получу штраф в ОСЗ и все! — У тебе не получится. И дело тут не в Висмуте, — спокойно произнес Дим и активировал первое, что было установлено на скелет «Ховера». — Запомни, никогда не нападай на человека на его поле боя, если не уверен в исходе! Направленный ЭМИ излучатель ударил в блок управления экзоскелетом, из которого Дим предусмотрительно вынул фольгированную защиту от ЭМИ удара. Резко запахло горелой проводкой, послышались хлопки конденсаторных банок, наконец, экзоскелет зашелестел ослабшими сервоприводами и рухнул на землю. Велле не смог самостоятельно удержать вес экзоброни без помощи «замершей» электроники и упал под ноги Дима. Технократ громко матерился, пройдясь по блудной работе матери Дима, и начал было выбираться из доспеха. Дим к таким выпадам относился спокойно. Это правда, а на правду обижаться глупо. Однако это не значило, что он даст Велле выбраться. В конце-концов Технополит выше и крупнее Дима, так что отсутствие пехотной брони лишь добавит ему жестокости. Загудела кран-балка и через мгновение Велле взмыл вверх, притянутый под потолок электромагнитом. А Дим продолжил работать над ботом-копателем. До начала Тендера осталось всего тринадцать дней.
Глава 18
— Он готов? — поинтересовался Дим у телохранителя, когда они после очередной смены возвращались в апартаменты. — Невозможно научить бою за неделю. У господина Велле Искры определенно есть база и талант, но тренировочный и реальный бой — это разные вещи. Влад Лем за время опеки над Димом стал более разговорчивым, однако, до статуса хотя бы приятеля было еще далеко. В любом случае, пока за его работу платит Висмут Искра, Дим не сможет относиться к нему с полным доверием. Дело тут не в личном доверии, Висмут уже пытался манипулировать им через ту девушку, попытавшись подложить ее в постель Дима. Неудивительно, что ее в доме уже не было, зато кто-то прислал мальчика. Охранник после прямого приказа Дима не пустил его дальше общих комнат. Висмут явно ищет «ключ», то, чем можно будет его «привязать» к себе. Это напрягало. Теперь, когда до начала Тендера осталось пять полных дней, Дим наконец мог с гордостью взглянуть на то, что завтра он представит Висмуту, затем три дня испытаний и наконец начало самой масштабной авантюры его жизни. За прошедшие несколько дней Дим трижды встречался с Келердом, посещая квартирку Лоры. Тот продолжал давить на Дима, прямо говоря, что тот, кого можно назвать старшим над Технократами, где-то рядом и ему тоже интересны разработки Дима. Каждый раз Дим отвечал одно и тоже — он ищет. Нельзя сказать, что эти посещения покровителя были бесполезны. В моменты таких аудиенций парню удалось узнать, что грядущий Тендер будет проведен в границах Москвы и в нем примут участие девяносто четыре бота от семнадцати доминионов Конфедерации. Так же Дим узнал, что жена и младшие дочери Герца не покидали Купол Кронштадта. А вот обрученная с Велле Анастасия, не смотря на то, что они только должны женится, периодически наведывается в апартаменты будущего мужа. Келерд предложил использовать эту информацию для воздействия на Висмута. Висмут — человек репутации, а удар по ней больно скажется на его облике образцового Технополита. Придя с работы, Дим по уже сформировавшейся привычке уселся на кухне с папкой распечатанных документов, наблюдая вполглаза, как его личный повар растягивает лапшу для будущего лагмана. Вел Кош наконец нашелся. Он отбывал наказание в КУБе Исповедников. Чистил лампады, мел дворы и слушал проповеди. Парень еще легко отделался за то, что проник в Кронштадт без соответствующего допуска. То, что пожаловал посетитель, Дим понял по внезапно вытянувшемуся по стойке «смирно» Владу Лему. Он повернул голову и увидел Висмута Искру. Сейчас Технополит не выглядел, как полагалось его чину. Тугой воротничок расстегнут, как и три пуговицы сорочки, в руках бутылка чего-то алкогольного, а под глазами синяки недосыпающего человека. — Доброго вечера, Дим, — поприветствовал его Технократ, сходу плюхнувшись на соседний стул. Одного его щелчка пальцев было достаточно, чтобы на стойке появилось два бокала и нарезанный лимон. Обслугу Висмут выдрессировал как нужно. — Я ждал увидеть вас завтра, — произнес Дим, подтягивая к нему папку с документами по новому боту. — Та-а-а… — отмахнулся Висмут и размашисто плеснул в оба бокала янтарной жидкости. — А может я хочу с тобой поближе познакомиться. — Разве это так? — спросил Дим, на что Технополит только хрюкнул. — Я пришёл, чтобы понять, какой ты человек. По поводу женщин — непонятно. Тебе не нравятся ни девочки, ни мальчики. — Может просто не нужно пытаться меня подкупить? Все, что мне нужно, у меня и так есть. — Врёшь, поганец! Вреш!!! — Висмут погрозил пальцем, улыбаясь хмельной улыбкой. — Не бывает людей, которым ничего не нужно! Как бы ты ни был богат, сколько бы не имел в своих активах, всегда будет еще что-то! То, что пока не твое, и именно этого тебе захочется больше жизни! Такова наша человеческая природа. Разве не так? — Я плохо разбираюсь в человеческих слабостях, — пожал плечами Дим и отодвинул от себя предложенный бокал. — Я не пью. — Во-о-от!!! Ты еще и не пьешь. Иногда я задаюсь вопросом «А вообще, человек ли ты?». — Последний раз, когда я позволил себе расслабиться выпивкой, то оказался в децимационном ошейнике, — Дим пояснил свой отказ. — Я не пью, да и Вы, скорее всего, тоже. Иначе Вы давно бы разорились, а не метили в самые верхи общества. Зачем этот спектакль? Висмут сразу изменился в лице, сбросил маску. Отодвинут от себя бокал и посмотрел на Дима уже серьёзно. — Тогда ты мне скажи, что тебе нужно? — теперь он был серьезен и сосредоточен. — Просто не нужно мне мешать. Вы хотите запереть меня в золотой клетке. Но клетка, из чего бы она не была сделана, остаётся клеткой. Я полностью выполню наш договор, но на большее не рассчитывайте. Вы слышали слова, которые я сказал Легату? Прежде всего я гражданин конфедерации, а не актив Доминиона или чья-то собственность. Ещё секунду Висмут обдумывал какие-то свои мысли, а после протянул руку к папке с документами по боту, имевшему рабочее название «АРСМАШ-Карго». — В таком случае, в этой папке находится всё, что мне нужно. Тебе, мальчик, я советую хорошо выспаться. Завтра у тебя и моего сына длинный день. Впереди испытание машины перед Тендером. Не став ждать ответа, Технополит встал и уже вместе с папкой документов вышел из кухни прочь, оставляя Дима наедине с суетящимся у плиты поваром и своими мыслями.После плотного ужина и горячей полной ванны, в этой роскоши Дим больше не мог себе отказать, парень направился спать. Сон — это, наверное, самое странное состояние человека. Тело отдыхает, но мозг наоборот усиленно перерабатывает полученную за день информацию. С Димом часто случалось такое, что казалось бы очевидные, простые решения для постройки нового бота приходили именно во сне. Сегодня же Дим ожидал через сон найти ответы на вопросы, которые мучили его в данный момент. Кто является тем темным Технократом, ведь Келерд прямо сказал, что Дим с ним знаком. Ещё был вопрос — как вывести семью Герца из под купола Кронштадта, ведь они сейчас, по сути, являлись заложниками Висмута. Единственное, за что Дим был спокоен, так это за результаты Тендера. Келерд дал ему главное оружие — информацию о месте проведения учебно-показательного боя, а остальное было уже в его руках. Дим зашёл в спальню и щелкнул по выключателю, однако лампочки, спрятанные в ажурной люстре, не загорелись. Это стало триггером для того, чтобы сытая расслабленность после ужина и горячей ванны, уступили место собранности. Если свет не горит, то либо кто-то уже находится в комнате, либо должен проникнуть в неё незаметно. Инфракрасное зрение новых глаз Дима не выявило посторонних. Значит, нежданный визит ещё только предстоит этой ночью. Диму нужно было подготовиться. Прятаться под кроватью или же в шкаф не вариант. Эти места проверят в первую очередь после того, как обнаружат пустую постель. Не спроста Висмут заявился накануне испытаний и, не сумев зацепить Дима, просто забрал папку с чертежами. Там было действительно все, первый бумажный носитель с конструктивными решениями и записями по антропоморфному управления ботом. Там всё кроме софта, загруженного в новый бот, он не прилагается, это да, но его напишут, и даже лучше. Все таки Дим никогда не был программистом. На Влада Лема рассчитывать не стоит. Он наемник Висмута, а значит, если не он сам устранит Дима, то, по крайней мере, отвернется без зазрения совести. Нужно действовать на опережение. Дим расправил кровать и накрыл одеялом груду подушек. Патроны! В протезе были заряжены фугасные заряды объемного взрыва — единственные, что у него остались. Стрелять ими в закрытом пространстве — самоубийство. Подскочив к шкафу, Дим сорвал перекладину, на которой одиноко висел его единственный парадный мундир. Подумав, Дим переобулся. Высокие сапоги из добротной толстой кожи всяко лучше мягких домашних тапочек. На всякий случай, даже сам не зная зачем, Дим намотал на оба предплечья ремни. Если противник вооружен ножом, это, по крайней мере, убережет руки. В таком нелепом виде, сжимая деревянную палку вместо оружия, Дим простоял за дверью больше получаса, пока скрип паркета за дверью не заставил его напрячься. Дверь тихо отворилась, и из коридора в темную комнату полился свет, обрамляющий силуэт. Дим сжал покрепче палку, чувствуя предательскую дрожь в коленях. Незнакомец шагнул в темную комнату, закрывая за собой дверь, и тогда парень понял — пора! Ногой толкнул дверь, захлопывая ее. Привыкшие к темноте глаза дадут, пусть и незначительную, но фору. Ночной убийца повернулся, явно не ожидая, что его встречают. С размаху рубящий удар палкой в живот и как только душегуб согнулся — пинок пониже спины, чтобы повалить на пол. И тут убийца, упавший у каретки кровати……завизжал!? Женщина!? Висмут хотел смутить Дима и подослал убийцу слабого пола? Зря! Деревянная палка еще раз обрушилась на спину противника, а затем дверь вновь распахнулась. Ожидаемо, что убийца пришел не один! Дим, не дожидаясь, когда дверь откроется, полностью нанес тычковый удар, метя в голову. Убить не убьёт, но нос сломает и дезориентирует. Не вышло. Палка ударила в руку, второй противник успел прикрыться. А через секунду древесина кустарного оружия затрещала от силы сжатия второго налетчика и Дим потерял свое примитивное оружие. Парень, понимая, что это конец, посмотрел на второго врага. Влад Лем. Как он и думал. Массивная пряжка ремня, намотанного на левую руку, полетела в лицо бодигарду-предателю. На этот раз удачно. Тот отшатнулся и Дим, что было сил, пнул жёстким носком сапога его в пах. И ничего. Видимо, он носил защитную раковину. А вот Дим мысленно похвалил себя за то, что надел сапоги, удар даже через них вышел чувствительным. Вот впринципе и все, что Дим смог исполнить. Дальше от Влада последовала подсечка и юный мастер рухнул кулем на паркет рядом со своей первой жертвой. Тяжелый окованный ботинок Влада лег на его грудь, сковывая дыхание и не давая встать. — Успокоился? — спросил он и, не дожидаясь ответа, обратился к девушке-убийце. — Анастасия, вы как? Вызвать бригаду парамедиков? — НЕТ!!! — Одновременно выкрикнули и Дим, и Анастасия Герц. Та, кого Дим принял за убийцу, оказалась дочерью Технократа и невестой Велле Искры. Вот только что она делала в апартаментах Дима? В этом им придётся разобраться позднее, а сейчас он чувствовал, что нужно воспользоваться моментом и поговорить с девушкой наедине. — Влад, всё нормально, Ваше присутствие больше не имеет необходимости, — сухо произнес Дим. Он старался не смотреть на полуголую девушку, на которой из предметов одежды имелся только прозрачный пеньюар, не скрывающий, а скорее даже подчеркивающий красоту молодого тела. Телохранитель, не говоря ни слова, кивнул и удалился. Девушка, тихонько всхлипывая, уселась на край кровати и с опаской, словно на дикое животное, смотрела на Дима. Анастасия была так напугана, что даже не старалась прикрыться. Чувство стыда? Да, Дим чувствовал сожаление за гематомы, что растекались по молодому телу под прозрачной тканью. Бог мой, его как простого мастера за содеянное могут пустить на органы. Но то, что он сделал, было обосновано с логической точки зрения, а потому правильно. — Приношу свои извинения, цель вашего визита, равно как и внешний вид мы обсудим позже, — После этих слов девушка опомнилась, закуталась в одеяло и зло посмотрела на Дима. — Сейчас есть более важная тема для разговора. Речь пойдет о вашем отце. Девушка переменилась в лице, хищная и надменная маска аристократки сошла с ее лица и парень продолжил. — Альберт Герц жив. Его смерть была инсценирована для Технократов Невского Синдиката. Сейчас он находится в Новом Ковчеге, и я прибыл сюда для того, чтобы вывести Вас. — Папа жив? — За одно мгновенье на лице девушки промелькнула гамма эмоций: робкое недоверие, радость, сомнение и грусть. — Да, Ваш отец жив, и я прибыл по его требованию. Девушка опасливо огляделась по сторонам и сомкнула губы так, что они превратились в тонкую ниточку. — Предвосхищая ваши вопросы, отвечу сразу: нет, за нами не подглядывают через камеры. Я первым делом позаботился об этом, когда въехал в эти апартаменты. Я хочу сказать, что это и хорошо, и плохо. — Плохо, что они не подглядывают за нами? — Плохо, что они не видят, чем мы здесь НЕ занимаемся. Презумпция невиновности, работает, когда у тебя есть власть, чтобы ее подкрепить. Поверьте, я проверял это на собственной шкуре. И господин Висмут использует это по максимуму. Хотя это неважно, главное, что нам удалось поговорить. — А господин Висмут вкурсе о том, что вы фактически собираетесь лишить его будущего статуса Технократа? Дим покачал головой. — Висмут Искра не осведомлён об единой цели моего визита в Невский Синдикат. Также предположу, что вы оказались в этом этаже по ошибке, — Девушка кивнула, ещё больше кутаясь в тёплое одеяло. — Предположу, что вы направлялись в покои своего жениха, но случайно ошиблись этажом. Его апартаменты находятся на уровень выше. Девушка отрицательно помотала головой. — Нет. Девяносто третий этаж, всё верно. — Этот этаж вам назвал Висмут Искра? — Спросил Дим, хотя уже знал ответ. Но молчаливое согласие девушки только подтвердило его опасения. — Что по поводу моего отца. Как он стал предателем Дома и Семьи? — Вы знаете о цели командировки вашего отца в Халифат Пяти Морей? Вопрос был риторическим, конечно, девушка и понятия не имела о том, чем занимается ее отец. Скверные поступки родителей не должны омрачать детские умы. Ведь, в конце концов, родители именно из-за детей идут на сделку с дьяволом. — В таком случае, этот вопрос вы зададите лично ему, когда окажетесь за стенами Нового Ковчега, — ушёл от ответа Дим. — Сейчас запомните: Соберите всё самое необходимое. Подготовьте матушку и своих сестёр, потому как я не знаю, когда наступит час «Икс». Будьте готовы бежать в любое время. — Но я должна выйти замуж! И матушка, она мне не родная мать. Она будет против побега. Тем более, в Невском Синдикате останется всё, что у нас есть. Было видно, как девушку разрывают внутренние противоречия. — И всё это Вы потеряете, как только Ваша матушка выдаст Вас замуж. Конечно, я в этом мало что понимаю, голодному сытого не понять, но предположу, что ни о какой любви между Вами и Велле Искра речи не идет. Корпорация АРСМАШ, вот на чём Висмут Искра женит своего сына, а Вы лишь так, приданое. Наверное, слова, которые сказал Дим, звучали жестоко. Однако, девушка кивнула и подняла вопрошающий взгляд только на последних словах. — Приданое? Это что-то обидное? — Девушка не знала о традициях наших предков. Да и откуда бы? Дим и сам узнал об этом только из «мусорной» инфокарты «Быт и уклад жизни крестьян XIX века. Грибовский, Турганов, Ершов», которую Система продавала по цене пищевого рациона. — Приданое — это вещи и мебель, которые отдавала семья невесты в ее новый дом. Триста лет назад у наших предков существовал такой обычай. — Какая глупость! Зачем отдавать старые, когда можно купить новые? — О, девушка рассуждала, как истинная аристократка, не стесненная в материальном плане. Однако, сейчас вести с ней эту дискуссию, разъясняя уклад тех, кому порой нечего жрать, Дим посчитал неправильным. — Главное — Вы поняли суть, — скупо оборвал Дим. — Теперь мы с Вами должны решить, как действовать дальше? То, что Вы оказались в моём номере — не случайность и не ошибка. Адрес Вам назвал висмут Искра, а значит Вы играете роль пешки в очередной шахматной партии. — Я пешка? — Возмутилась девушка. — Не принимайте близко к сердцу, это просто речевой оборот. Господин Висмут всячески пытается «привязать» меня к себе. Думаю, Вы слышали про коллаборацию АРСМАШ и Карго. Так вот, я представляю Карго и спроектировал бот для участия в Тендере. — Его будет пилотировать Велле Искра, — Анастасия зачем-то решила блеснуть знаниями. — В том числе и он, — кивнул Дим, не став заострять на этом внимание. — Так Вы тоже? — Дим про себя подметил, что девушка, несмотря на различия в их кастах, обращается к нему на «Вы»! — Тогда можно просьбу? Ради меня и ради моего отца: сделайте так, чтобы Велле не вернулся с Тендера!
Глава 19
Лекс Карго, за время работы над «Зевсом», кажется, даже забыл что у него хроническая стадия лимфомы и рак легких. Он так вдохновенно рассказывал о новом творении, что наверное, даже забыл, что его выступление было рассчитано лишь для дюжины слушателей из совета правления корпорации АРСМАШ. Да, новый бот был назван в честь главного Бога греческого пантеона. Так решил не Дим, так решили те, кто пишет для висмута Искры речи, с которыми он выступает перед Гражданами, убеждая их что и Элита трудиться не покладая рук ради их светлого будущего. Остальные четыре машины были названы по именам других богов греческого пантеона. Тот который Дим обозвал рабочим названием «Ховер», отныне стал «Гермесом». Последняя созданная Димом машина, отныне была наречена «Ааидом» — Богом подземного мира. Дим был согласен с новым названием. В конце концов, бот-копатель и в самом деле может вести бой даже не появляясь над землёй. Скорпионовидный бот с вооружением, больше подходящим машине шестого поколениям, ожидаемо получил имя Бога войны «Ареса». А идущий с ним в тандеме бронированный бот, которого Дим назвал Щитовиком, отныне носил имя «Гефест». О чём недвусмысленно говорила Надпись, нанесенная баллончиком на его сегментарный щит. Антропоморфным «Зевсом» будет руководить Велле Искра, а боты-миньоны перейдут под управление Дима. Дим слушал Алекса Карго в пол уха. Да, ему было немного стыдно за это, он слышал как старик в своём кабинете репетировал эту речь. Но сейчас его голова была занята несколько иными мыслями. Этой ночью ему так и не удалось сомкнуть глаз. Сначала был неожиданный визит Анастасии Герц, построенный Висмутом, чтобы скомпрометировать Дима. Сегодня с утра, когда они поздоровались, тот улыбался как ни в чём не бывало, но чутье подсказывало, что маховик по сбору компромата на Дима уже запущен и обратного пути нет. Почему Дим был настолько уверен, что это не досадное недоразумение, а спланированный ход Технополита? Его телохранитель не был хорошим психологом, и на прямой вопрос — зачем Висмут отправил к нему Анастасию, тот растерялся и начал оправдывать поступок Искры старшего, не сразу поняв, что тем самым лишь подтвердил свою причастность. Как итог: девушка получила несколько серьезных гематом и рассечение кожи, а висмут Искра обзавелся козырем, который непременно будет использован споре с несговорчивым механиком. Но и это было не главным, что беспокоило Дима. Сегодня ночью он решил в последний раз перед Тендером посетить Келерда, чтобы посоветоваться с ним по поводу произошедшего. Но вместо ответа, он получил нечто большее — пластиковую бирку с идентификационным номером. Бирку, которую обычно вешают на руку новорожденных. Эта бирка когда-то принадлежала старшему брату Дима. Лора передала контейнер с биркой, зачем то сообщив что это самое дорогое что у неё есть. Потертый, пожелтевший от времени пластик с номером, данным ИИ до того, как родители придумали новорожденному имя. Сейчас Диму больше всего хотелось прошерстить Систему и найти однофамильцев. Ведь если у него фамилия «Сэт» то и у брата тоже. Дим слушал речь Алекса Карго, но не слышал ее, думая о том что где-то в этом мире жив его единокровный брат. Дим, выросший в сиротском доме, никогда не думал о том, что где-то есть тот, кого можно назвать братом и эта мысль будоражила его воображение. Чёрт подери, как ему не хватало того кто мог заступиться за него, того кто научил бы его собирать первых ботов, того кто просто поймет его, приняв таким какой он есть! От этих мыслей его отвлек голос Висмута, который стоял неподалеку. — О чём призадумался, Дим? — Говорил он это, не скрывая улыбки на лице. Впрочем, Дим уже знал, что улыбка — главный инструмент любого Технополита. — Да вот задумался, какую игру вы затеяли, — Дим решил не играть в поддавки, а сразу расставить все по своим местам. — Ты о чём, Мальчик мой? — Как ни в чём ни бывало, Висмут изобразил непонимание. — О моей ночной гостьи, которая появилась в одном пеньюаре. Я прекрасно понимаю, что это ваша провокация, только как далеко она может зайти? Лицо висмута не изменилось, разве что улыбка стала немного шире. — Бить девушек не хорошо, я думал тебя обучили этому в сиротском приюте. — Нет, приют меня научил другому: если ты понимаешь что столкновение неизбежно — бей первым. Лицо Висмута изменилась, улыбка исчезла, уступив место волчьему оскалу. — Осторожнее, мальчик мой! Смотри как бы я не расценил твои слова, как прямую угрозу Технополиту. Сразу после этих слов, двое спартанцы выросли за спиной Висмута, добавляя весомости его словам. Есаулы Юзовского полиса — элита даже среди спартанцев, похоже Висмут не экономил на собственной безопасности. И это были далеко не все. И ещё четверо за спиной Дима, не выходя из режима невидимости. Да, он не мог видеть это своими глазами, даже не ощущал их присутствия, Но вот от взгляда Гермеса не ускользало ничего из происходящего в ангаре. — Параграф номер 76 пункт 1, Кодекса Каст Невского Синдиката, — Чуть громче проговорил Дим. — «Каждый гражданин доминиона имеет право на самозащиту.». После этих слов четыре бота поддержки без предупреждения повернулись от корпуса «Зевса» и развернулись в сторону публики. Дим поймал на себе взгляд Велла Искры. Сын Технократа Прекрасно понимал кто инициировал незапланированное десантирование ботов, и сейчас смотрел на Дима глазами полными ужаса. Он прекрасно понимал, что если хотя бы одна из машин откроет огонь, то представителей совета правления не спасут даже Спартанцы Юзовского полиса. Ничего не понимающие гости испугались, однако Лекс Карго перевёл всё в шутку — просто демонстрация. По сути это и было, всего лишь демонстрацией. Дим не собирался использовать оружие, даже если бы на него напали. Но на него нападать никто и не собирался, а грозные охранники были нужны Висмуту лишь для морального давления. — Похоже у нас патовая ситуация, — произнес Висмут не отрывая взгляда от глаз Дима. — А нет никакой патовой ситуации, — ответил механик. — Вы ничего не сделаете мне до завершения Тендера. — Ты прав, — согласился Висмут. — Пока мне нужен ты в безопасности. А сейчас лучше подумай ещё раз над контрактом с АРСМАШ. Хорошо подумай. Это была уже неприкрытая угроза, но Дим только улыбнулся. — Господин Висмут, угрожая мне, Вы вы упускайте кое-что важное: всё это время ваш наследник будет со мною в Тандеме, — холодно произнес Дим, и тут-же перевел тему в иное русло, потому как в их сторону Двигались другие Члены совета АРСМАШ и Велле Искра. — Боевой бот АРСМАШ-Карго готов к полевым испытаниям, — Чётко, как на службе, отрапортовал Дим вновь одев на себя маску послушного и исполнительного работника. — Когда мы сможем отправиться на полигон? — Похвальное рвение, механик. Но думаю это не должно вас сильно касаться, в конце концов вы просто обслуживающий персонал второй номер господина Велле. А вот кстати и он! — вклинился в разговор дородный мужчина протянув руку для рукопожатия Искре младшему. — Транспортный бот готовиться, думаю, через час-полтора вы сможете отправиться на полевые испытания. Но пожалуйста не задерживайся, из-за вас никто не отложит начало Тендера. — Мы будем вовремя, — ответил Велли Искра, избегая встречаться взглядом с Димом. — Висмут, а ты не боишься посылать своего сына в бой? Всё-таки Тендер, это, по сути, реальное боестолкновение. — Мой сын не проявил себя как дипломат, но у него есть иные таланты. Так почему бы ему не проявить себя в том, в чем он действительно хорош? — Висмут по-отечески потрепал сына по плечу, от чего Велле вздрогнул. Дим знал, на самом деле Висмут холодно относится к своему сыну. Но сейчас Технополит старался держать марку перед своими коллегами, изображая правильного отца. — Велле, — на этот раз Висмут обратился уже к своему сыну. — До вылета осталось меньше двух часов. Почему бы тебе и твоему второму номеру не перепроверить, всё ли готово к старту? Тот лишь Согласно кивнул и они с Димом пошли прочь. — Что это было? — спросил Висмут, когда они отошли. Дим подметил, что Велле больше не смотрит на него с высока и с пренебрежением. Всё-таки, последние две недели расставили в их взаимоотношениях всё по своим местам. — Ты про активацию ботов? — задал вопрос Дим и получив утвердительный кивок продолжил. — Твой отец решил, что может припугнуть меня. Я показал ему, что это не так. — Ты не представляешь, с каким человеком имеешь дело! — в словах Велле не было уважения или благоговения перед отцом. Скорее в них был растворен страх и, кажется, обида. — Ошибаешься, я прекрасно представляю что делаю, — произнес Дим, отбивая в нейроинтерфейсе сообщение Велу Кошу, что отсиживался в подсобке, стараясь не отсвечивает при высоких гостях. Парень выскочил, боязливо озираясь, нет ли кого лишнего. Но никого, кроме Дима и Велле не было, потому Кош расслабился. — То, что я заказал,все привез? — спросил Дим у своего помощника и тот вместо ответа показал большой палец. — Да всё привезли, я только понять не могу Зачем тебе столько? На лице Велле отобразилось напряжение и непонимание, но стоило им зайти в подсобку, все вопросы отпали. За дверью в подсобное помещение, на пластиковом поддоне, лежало несколько коробок с индивидуальными пищевыми рационами и бутылка с питьевой водой. Причём их было столько, что одному человеку хватило бы, наверное, на несколько лет сытой жизни. — Отлично! Сейчас необходимо всё это распределить по ботам, — негромко скомандовал Дим и схватил с поддона коробку провианта. — Но зачем? — в глазах Искры-младшего читалось непонимание. Кош же, не задавая лишних вопросов, взял сразу четыре пятилитровых бутылей с водой. — Ты когда-нибудь оставался голодным? — Ответил вопросом на вопрос Дим. — Ты знаешь каково это, засыпать на голодный желудок? Когда тебе пожрать нечего и ты пьешь воду, чтобы хоть чем-то набить пустое брюхо. Тот господин из совета правления был прав, Тендер это не прогулка по городу. За окном зима. Если случится так, что мы проиграем, нас не спасут до окончания Тендера. По крайней мере, если у нас будет хотя бы одна пятая от это запаса, мы не погибнем от голода или переохлаждения. Велле Больше не открыл рта. Он взял коробку и безропотно понес ее за Димом. Дим же мысленно поблагодарил Бога за то, что его импровизированная ложь не вызывала вопросов у пилота-напарника. В плане неистребимости человек, наверное, превзошел даже крысу. Он хитер, живуч и что самое главное, умеет приспосабливаться. По информации от Келерда, для проведения Тендера была выбрана Москва. Самый большой город был стерт до основания несколькими ядерными ударами. Но рассчитывать на то, что все тридцать два миллиона жителей погибли в пепле ядерной войны не стоило. Метро столицы изначально было спроектировано как бомбоубежище для жителей города. Пищевые рационы были нужны Диму как твердая валюта, которой можно будет рассчитаться с аборигенами. А то, что они их встретят, Дим в этом не сомневался. — Велле, упакуй доп комплекты личного оружия, с которым ты привык работать, — напомнил Дим и Велле вместо ответа похлопал себя по набедренной кобуре с пистолетом-пулеметом «Центурион» из топовой линейки Лобаев Армс. — Хорошо, возьми дополнительно патроны. — Зачем? — Потому что случаи бывают разные. Тебе боекомплект тащить не на своём горбу, если ты возьмёшь лишнюю тысячу или полторы патронов, то ничего плохого не случится. Возьми всех видов поровну, неизвестно что или кого мы встретим. — Дим, ты сам пойдешь без оружия? — вопрос явно был с подвохом, потому как Велле видел имплантированный в протез ствол под патрон «Карателя». — Мастерам не положено иметь оружие без соответствующего разрешения или практики военной службы, — ответил Дим. — Ну-ну, — хмыкнул Велле. — А в руке у тебя значит сигнальная ракетница!? — В том-то и дело что да, — не стал ерничать Дим изображая непонимание. — Ствол в протезе предназначен под специальные патрон, которых у меня осталось всего четыре штуки: два светошумовых, один зажигательный сверхвысокой мощности и один бронебойный. Поэтому, за ручную огневую мощь придётся отвечать тебе.Последняя часть приготовления перед отправкой, это как последний час сна. Вроде и рассчитал вроде все не готовился, но всегда не хватает совсем немного, каких-то пятнадцати минут. — Кош, — напоследок обратился Дим к своему камердинеру, который оставался в городе. — Для тебя будет необычное задание. Оно сложное, но я видел, что ты сможешь пробраться практически куда угодно, если захочешь. — Слушаю, начальник! — Вел Кош дурашливо приложил руку к голове, отдавая воинское приветствие. — Дело сердечное, поэтому отнесись к моей просьбе со всей серьезностью, — Сказал Дим, не сводя взгляда со своего помощника. Как говорили раньше: глаза это зеркало души. — У меня была служанка Марта Минс. Узнай про неё всё, что можешь. Кто она, где живёт, кто есть семья. Если у неё трудности, помоги ей. На счет денег не переживай, я оставлю. — Не может быть! Да начальник влюбился! — Решил пошутить Кош, за что получил увесистый подзатыльник титановым протезом. — Во-первых тихо. А во-вторых, это дело чрезвычайной важности. Висмут Искра ищет рычаги давления на меня, и я не хочу чтобы он их нашел. Так понятно? Кош сразу изменился в лице, посерьезнел и лишь скупо кивнул, давая понять что всё понял. Не став затягивать с прощением, Дим перевел на его счёт десять тысяч империалов на расходы и пожал руку. Как оказалось, к вылету был не готов не только Дим, Всем не хватало сакральных пятнадцати минут. Транспортной авиабот, который должен был доставить «Зевса» и Дима с Велле на испытательный полигон, опаздывал и сейчас три десятка рабочих пытались наверстать упущенное время. Наконец, авиабот загудел маневровыми двигателями зависая над столом стартовой площадки. Дим впервые увидел транспортный авиабот. Он впечатлял. Формой он больше напоминал обглоданную рыбу, у которой осталась лишь голова и костяной каркас, к которому был подвешен «Зевс». А позади и по бокам, точно плавники и хвост, располагались курсовые, маршевые и маневровые двигатели. Внезапно Дима охватила необъяснимая паника, он схватился за рукоятку, несмотря на то, что сидел пристегнутым в кресле. Однако, когда судно поднялось в воздух, шум и вибрации стихли и Дим, наконец, почувствовал себя в безопасности. Он расстегнул ремень и вышел из пассажирского отсека, несмотря на выкрики старшего механика. К этому моменту он готовился даже больше, чем к своему первому значимому преступлению, когда хотел обокрасть КУБ Мех-войск в своём родном Новом Ковчеге. Гермоперегородка в изолированную пассажирскую капсулу не успела даже закрыться, как снова поехала обратно, выпуская старшего механика авиасудна и Велле Искру. Все именно так, как и предполагал Келерд. Странное дело, интеллект, чего-то разбирался в человеческого поведения гораздо лучше Дима. — Эй ты чего там… — заорал старший механик, но было уже поздно. Дим стоял у следующей переборки, ведущий в машинное отделение и в кабину пилотов. Молния полимерного комбинезона, призванного уберечь от грязи одежду, была расстегнута до самого паха, а из-под нее к поручню на карабин был пристегнут толстый шнур армированный металлической жилой. Левая рука Дима уже была направлена на уголок в стене. Снаружи ничего не было видно, но там, за миллиметровыми слоями стали, шли коммуникации пассажирской капсулы. В этот момент, за стеной раздался хлопок. Дим его не слышал, просто сработал таймер самодельной дымовой шашки. Слишком маленькая чтобы, семеро техников задохнулись, но достаточная для срабатывания пожарной сигнализации. По стенам пробежались красные всполохи пожарной сигнализации и в этот момент Дим мысленно нажал на спуск. Бронебойный пиропатрон с легкостью прошил стальной лист, повредив коммуникационные провода связи борта и пассажирской капсулы. Сначала бортовой компьютер получил сигнал о пожаре, а следом связь с пассажирским, модулем оборвалась. От выстрела в замкнутом помещении у механика и Велле заложило уши. Другой конец троса с карабинами Дим застегнул за эвакуационную петлю не способного сопротивляться напарника. Средом два хомута для стяжки проводов заняли свои места на, локтях и запястьях Велле. В ближайшие десять минут его самостоятельность была ни к чему. Наконец, пружины отстрелили пассажирскую капсулу и медленно начала скатываться по пологому трапу. Ещё секунда и крутящиеся в воздухе стальной коробок с экипажем авиабота скрылся за шестью белыми куполами парашютов. Старшие медтехник наконец начал приходить в себя, стараясь слезящиеся глаза. Дим бесцеремонно схватил того за шиворот и приставив короткий нож-стропорез к лицу задал вопрос. — Парашютом пользоваться умеешь? — старший механик кивнул. Одним движением тем вытащил из его нагрудного кармана карту пропуска, а после с силой толкнул его ногой в спину отправляю вслед за пассажирской капсулой. Механик не соврал и через десять секунд на шестеркой больших куполов раскрылся еще один парашют поменьше. — Что ты творишь? Это измена! — Велле догадался не кричать, а передал свое сообщение через рацию в шлеме костюма. — Обеспечиваю нашу победу в Тендере. Слышал такое выражение: Победителей не судят? Не стал дожидаться ответа Дим подковырнул ножом панель и по памяти замкнул провода и приложил экспроприировал мою карту к сенсору. Бесцеремонно, можно сказать по варварские, взломанная Электроника безропотно приняла код доступа старшего механика авиабота открывая шлюз в кабину пилотов. — Керим! Что за херня там творится? Какого черта произошло? Пожар? — подал голос Пилот что сидел справа. Дим мельком взглянув на его погоны определил в нём пилот-майора авиавойск, а потому приставив нож к его шее и произнес фразу которую раз за разом повторял перед зеркалом. — Авиабот захвачен. Выполняйте мои приказы и никто не пострадает.
Глава 20
Транспортный авиабот улетал в стремительно вечереющее небо. Оба пилота до конца не верили, что Дим исполнит обещанное и отпустит их живыми. Напрасно. Всё-таки Дим хотел добиться угоном самолета только одно: получить маленькую фору перед большой войной. Вопреки всем заверением Висмута, Дим не обманывался в том, что и в АРСМАШ есть чужие информаторы. Такие-же как у Висмута в Новом Ковчеге, Невском Синдикате, Мираже, Юзовском полисе, Стальном Бастионе и даже в Краю Света. Но не только это было причиной, вернее не главное. Если хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам! Сам разработал концепт, сам провел сборку и сам придумал план будущего сражение. Сейчас, скорее всего, его считают ренегатом-предателем Невского Синдиката, который не только похитил ценную разработку стоимостью в несколько десятков миллионов империалов, но и чтобы его не сбили, взял в заложники сына высокого чиновника. Но сомневаться не приходилось. Когда откроется правда, все злопыхатели не откроют рта, припоминая эксцентричное поведение молодого Мастера. Все его запомнят, но как говорится, победителей не судят! Велле сидел у костра со все также затянутыми хомутами руками и зачарованно наблюдал за удаляющимся авиаботом. Дим решил, что парню стоит остыть и принять свершившийся факт, иначе горячий Технополит может схватиться за оружие. Вовремя встрепенувшись, Дим развел костер из запасенного химического топлива и достал пищевые рационы. Голодный человек, это злой человек. Если хочешь добиться от диалога чего-то большего чем отказ — накорми собеседника. Велле следил за его манипуляциями, продолжая молчать. Наверное сейчас он считал себя военнопленным, которого будут пытать, но он, как истинный герой, не скажет ни слова. Казалось бы логичное предположение, вот только Дим не догадался бы до него сам. Библиотека инфокарт Невского Синдиката оказалась огромной, и в ней Дим нашел труд «Военная психология». Эта инфокарта была узкоспециализированной и очень дорогой. Двадцать две тысячи очков социальной значимости, это почти пятьдесят тысяч империалов, ровно столько стоили эти знания. Но разве цена имеет значение, когда можешь исправить то, чем обделила тебя природа, а именно умение понимать людей. Вот и сейчас, знания заимствованные из инфокарты «Военная психология» Дим применял для того чтобы «навести мосты» с Велле Искрой. А именно, теорию мягкого допроса, в которой используются не угрозы или физическая сила, а положительные эмоции. Дим уже забыл кто впервые применил такой вид допроса, знания из инфокарт улетучиваются из головы если их не практиковать. Но он точно помнил, что это был кто-то из Инквизиторов вермахта во времена Второй мировой войны. Мокрый снег падал в плоскую сковороду, на который Дим разогревал мясо косули с фасолью, подмечая краем глаза как Велле сглатывает слюну, пытаясь изображать равнодушие. Но голод не тетка, особенно когда вокруг, среди холода и сырости, витает аромат горячей пищи. Пищевые рационы, которые удалось добыть, стоили раза в полтора дороже обычных офицерских, и это неудивительно, потому как производителем был доминион Целиноград. Полностью натуральные компоненты, в том числе и мясо, а не распечатанные на пищевом синтезаторе из эрзац белков, что приводят перерабатывая насекомых. Да, это гораздо дешевле. Но вкус у эрзац белков соответствующий и никакие ароматизаторы не способны исправить этот вкус и липкую текстуру. Когда содержимое сковороды закипело, Дим снял ее с огня и поделив пополам протянул вторую порцию Велле. Тот продолжал сидеть каменным изваянием. Дурак. — Сейчас я тебя освобожу, при условии что ты не схватился за оружие и не натворить глупостей. Ты должен меня выслушать, — сказал Дим, засовывая в рот первую ложку с бобами. Он немного поторопился, потому как содержимое и его одноразовые тарелки оказались слишком горячими, от чего он обжог язык. — И аккуратнее с едой, — добавил он отплевываясь, — она горячая. — Что ты хочешь мне сказать? — процедил Велле сквозь зубы. Сейчас на его лице играла маска спеси и недоверия, скрывающая истинные эмоции. Вот только какие, Дим ещё не смог разобраться. — Ты думаешь что отец заплатит за меня выкуп? — хмыкнул он. — Нет, — лаконично ответил Дим. — И чего же тогда ты хочешь? — Все также гордыня и надменность сочились из потомственного Технополита. Будто сейчас он делал Диму одолжение, а не был его пленником. — Победить в Тендере, — Дим приблизился к Велле и срезал хомуты, освобождая его руки. — Не советую хвататься за оружие. Не нужно этого. — Иначе что? Пистолет пулемет у меня, а не у тебя! — сказал Велле, однако не торопился хвататься за рукоять оружия. Он начал разминать затекшие руки, видимо Дим переусердствовал, когда стягивал их хомутами. — Ты не глупый. Думаю ты и сам прекрасно знаешь. — Потому что у тебя всегда, все продумано наперед? — Спросил Велле и тут же сам ответил на свой вопрос. — Ты подменил пистолет? Разрядил его? Или что-то еще? — Ешь и слушай, — уклонился от ответа Дим. — Видишь вон ту башню? Раньше она называлась Останкинской башней. Почти два века назад, это была главная вышка нынешней Конфедерации, транслирующая новости через ретрансляторы и потоковое видеоизображение. Мы сейчас в Москве, на месте где через четыре дня начнется Тендер. Дим наблюдал, как надменность на лице Велле сменилась сначала недоверием, а затем удивлением. Велле закрутил вокруг головой, осматривая окружение и желая найти подтверждение словам Дима. Он и сам так поступил, когда только высадился. Озирался вокруг, но мало что приметил — за годы без цивилизации природа взяла свое, взрастив на месте мегаполиса почти джунгли. — Тебе всё равно грозит трибунал! — Негромко сказал Велле, не в силах оторвать взгляд от покосившегося шпиля Останкинской башни. — Наверное, если мы проиграем, — пожал плечами Дим. — И чтобы обеспечить нашу победу, мы явились заранее. Нам нужно подготовиться, потому как в тендере лишь по бумаге выигрывает сильнейший. Но думаю ты и сам об этом знаешь. Всё? Ты больше не будешь хвататься за оружие? Велле молчал и Дим решил сказать ему то, что однажды сказал Рому Лерму, когда они только выстраивали доверительные отношения. — На будущее предупрежу: никогда не смей мне угрожать и уж тем более пытаться напасть. Я могу простить только одно покушение, и его ты уже использовал, когда попытался убить меня в экзоскелете. — И всё равно, мне кажется что для Мастера ты слишком много на себя берешь. Когда-нибудь этот тендер закончится, и тогда я лично сниму с тебя кожу. — Может быть и так, — не стал спорить Дим, решив вновь прибегнуть к тактике мягкой силы. — Но война меняет людей. Может быть ты слышал о тех кто воевал, про братство по оружию, что бывает сильнее кровных уз. — Да откуда ты знаешь, Мастер? — И вновь надменность. Дим предположил, что это просто защитная реакция Велле. В любом случае, у него будет достаточно времени разобраться. — Ты слышал про героя Нового Ковчега — Рома Лерма? Ответом на вопрос Дима было молчание. Дим не сомневался, что его собеседник слышал это имя. В свое время Новый Ковчег позаботился о том, чтобы о молодом и амбициозном механике, который в одиночку завоевал крепость Нарын-Кала, узнали во всей Конфедерации. В итоге выиграли все: еще безусые мальчишки получили кумира, войска получили новых рекрутов, а Отцы Нового Ковчега подняли имидж доминиона. И только Дим оказался за кулисами. — Пол года назад, на твоем месте был Ром Лерм. Он тоже угрожал мне дважды. И во второй раз поплатился за это. А сейчас он стал для меня тем, кого, наверное, можно назвать братом. Ты ешь, остынет. Велле, будто вспомнив что голоден, спешно набил рот, стараясь не подавиться спросил: — Поэтому ты слил ему бой в Клетке? — Он оказался сильнее, его машина была лучше, — Дим уклонился от прямого ответа Технполита. — Ты ведь сам всё видел. Ещё, наверное, пару минут они провели в молчании, поедая каждый свою порцию. Диму этого показалось мало, все-таки за последние две недели он изучил дюжину инфокарт и организм требовал калорий для перестройки мозга. А потому он распечатал ещё четыре сухих рациона, вновь начав разогревать их на открытом огне, а не при помощи беспламенного разогревателя. На самом деле Диму хватило бы всего одной порции, но он взял четыре, потому что так было нужно. — Ты понимаешь, что мой отец такое не прощает? На самом деле, лучше тебе самому отправиться в клуб инквизиторов, потому что если раньше до тебя доберется Висмут, — Велле кажется на самом деле боялся отца больше смерти. Однако договорить ему не дал. — Мне кажется, я знаю какой твой отец. Он честолюбив, высокомерен и одновременно умён и проницателен. Он хороший политик, раз за двадцать лет сохранил свой пост в Сенате, несмотря на междоусобицы Технократов. Но он далеко не всемогущ. Может быть для тебя это покажется немыслимым, но он тоже просто фигура в чьей-то шахматной игре. Ответом Диму был смех. Громкий, гомерический смех. Велле не поверил, или не хотел верить, в слова Дима. Впрочем, это неважно. Дим сделал главное: посеял первое зерно сомнений в голову молодого Технополита. Немного усилий и эта семечка вырастет, превратив страх и безропотное поклонение отцу в ненависть и желание отомстить. — И ещё, ты должен знать. Мы с твоим отцом находимся по разные стороны баррикад. Мы сотрудничаем только до тех пор, пока выгодно нам обоим. Он пытается переманить меня, подмять под себя как, наверное, делал с остальными. А сегодня, перед вылетом, мы повздорили. Ты был этому свидетелем. — Ты не понимаешь, с кем ведёшь войну, — это была уже не угроза, а скорее предупреждение. — Нет, это он не знает с кем связался, — жестко «отрезал» Дим и переключился на разогрев еды, давая понять что разговор окончен. Так прошло еще минут пять пока Велле не задал вопрос, который Дим уже ждал. — Зачем ты греешь пищевые рационы на огне, а не при помощи разогревателя? — Запах, — произнес Дим и видя непонимание на лице Велле пояснил. — Аромат пищи вызывает аппетит. Когда мы высадились, ты не был настроен на разговор. Если бы я предложил тебе поесть, ты бы отказался. К сожалению, у меня не было времени ждать, поэтому я разогрел пищевые рационы на огне. Ты почувствовал запах, у тебя разыгрался аппетит, а когдаты поел, мы смогли нормально поговорить. Сознался Дим без утайки, рассказывая всю подноготную. Было видно как эти слова болезненно отразились на Велле. Только после рассказа Дима, он понял насколько простой была это манипуляция. — Понятно, — только и смог ответить он и тут же задал следующий вопрос. — А для чего ты греешь ещё пищевые рационы? — Для того же самого. Ты думаешь прилет авиабота не был замечен местными? — То есть сейчас мы не одни? — встрепенулся Велле, хватаясь за рукоять оружия и начав оглядываться по сторонам. — Но откуда ты узнал? — «Гермес» в небе с момента нашей высадки. И через него я мониторю местность вокруг. Спокойнее! — предостерег его Дим. — Они вооружены и их полтора десятка. Но самое главное — нам нужно наладить с ними контакт, а не развязать войну. — Они же дикие! — парировал Велле и все-таки извлёк из набедренной кобуры хромированный пистолет. — Сколько в своей жизни ты встречал диких? — Велле не ответил и тогда Дим продолжил. — Забудь сказки про людей с песьими головами и четырьмя руками, вызванными мутациями. Они такие же люди, как и мы с тобой. И сейчас они делают тоже самое, что делали бы мы на их месте — защищают свой дом. В любом случае расслабься, нам ничего не угрожает. После этих слов Дим встал, поднял безоружные руки и громко прокричал: — Подходите к огню! У нас много горячей еды. Нас двое и мы не опасны! Сапфировые стёкла, защищающие глазницы, были уже закрыты, а искусственные глаза покинули свои места, наблюдая со стороны за действиями тех, кто притаился в лесу. И то, что он видел, немного отличалось от ожиданий того, как он представлял эту встречу. — Что бы сейчас не произошло, не хватайся за оружие, — предупредил он Велле и активировал портативное силовое поле. А через секунду, по розовому куполу застрекотали выстрелы. В темнеющем лесу запестрели всполохи огнестрельного оружия, пули стучали о неприступный силовой барьер. Велле все же не выдержал и выхватил пистолет, сделал несколько выстрелов в ответ, но не добился ничего, кроме того что его снаряды начали рикошетить внутри сферы, лишь по счастливой случайности не задев его самого или Дима. Все-таки они получили незначительные ранения. Откуда-то из леса в грудь Велле прилетела оперенная стрела. Наверное это был арбалет или очень мощный лук, потому как энергии стрелы хватило чтобы сбить Велле с ног. Странное дело, но архаичное оружие древних людей оказалась эффективнее пулеметной очереди. Всё дело в низкой скорости. Силовое поле задерживает любые объекты, скорость которых превышает четыреста метров в секунду. Стрела оказалась не менее убойной чем выстрел из пистолета. Искра-младший до сих пор валялся у огня, пытаясь вдохнуть воздух в отбитые легкие. О том что было бы если бы стрелок оказался более метким и попал в голову, Дим не хотел даже думать. Прошло может быть минуту, а может быть и все пять минут, и канонада наконец стихла. Дим не помогал Велле встать, он не видел в этом смысла, парень был жив и относительно здоров, просто не мог прийти в себя. Дим знал это потому как инфокарта, установленная ещё в Невском синдикате, связывала их интерфейсы, чтобы отслеживать биологическое состояние друг друга. По этим данным максимум что получил Велле, так это трещину в четвёртом ребре. Дим вновь поднял руки смотря в чёрнеющий лес сапфировыми сенсорами защитных стёкол. Туда где находилась ближайшая и самая большая группа. — Мы не враги, мы не опасны. Подходите к огню и поешьте вместе с нами. У нас много еды, — Повторил он, но также безрезультатно. Тогда он решил применить другую тактику. Протянув руку в их сторону, он начал показывать поочередно на каждого из тех, кто скрывался в темноте. — Один, два, три, четыре, — считал Дим вслух, так чтобы те кто смотрит на него оттуда, его хорошо слышали. Затем он перевел руку на четыре часа, туда где сидела ещё одна группа. — Пять, шесть, семь, — также громко произнес он и переместил указующий палец к следующей группе. — Мы пришли к вам с миром, пригласили обогреться у костра и разделить нашу еду. А вы начали стрелять. И в этот момент три боевые машины ожили, ключив прожектора, которые тут же выводили из темноты фигуры атаковавших. В один момент, охотники превратились в жертв. Но боевые машины не открывали огонь, даже когда перепуганные Дикие вновь принялась поливать боевых ботов четвёртого поколения огнём. Сначала «заговорил» один ствол, но через мгновение его подхватили другие. Дикие, не щадя боекомплекта, высаживали очередь за очередью в гигантов, которых не могли даже поцарапать. Уже и Велле поднялся на ноги, а Дим всё продолжал ждать когда их новые знакомые додумаются прекратить стрельбу или у них закончатся патроны. Наверное, прав был Аль Капоне, произнеся слова, которые стали крылатым выражением: «При помощи добрых слов и пистолета можно добиться большего чем просто при помощи добрых слов». «Аид» дал залп, сначала поставив дымовую завесу, а затем выстрелил в воздух осветительными ракетами. Сущие пустяки, скорее даже трюк, но Диким так не показалось. Группы разделились, одни бросились наутек, стараясь скрыться в клубах белого дыма. Другие же, побросав оружие, подняли руки вверх. Дим лишь мысленно посетовал на то, что «по-хорошему» не получилось. — Выходите с поднятыми руками, — негромко сказал Дим, снимая силовой купол. Сделал он это не потому что не боялся, что его нынешние пленники откроют огонь. Человек с легкостью пройдет через силовую преграду. А вот если кто-то из пленников сглупит и начнет стрелять внутри купола, тогда рикошетный огонь может наделать много скверных дел. К костру с поднятыми руками вышло шестеро. Четверо мужчин разного возраста, от совсем юного мальчика, до бородатых мужиков, чей возраст было не понять из-за обилия растительности на лице. Среди них было две женщины: молодая женщина с седыми, словно снег волосами и девочка, на вид и по комплекции совсем ещё ребёнок. И за её спиной Дим увидел блочный арбалет. Один короткий взгляд на Велле дал понять, что тот смотрит на оружие, из которого несколько минут назад он получил болт в грудь. Парень побоялся, что Технополит сорвётся и решит отомстить ребенку, но обошлось. — Велле, все нормально? — на всякий случай уточнил Дим, на что получил утвердительный кивок. А Через секунду пришло личное сообщение: «Какие они худые!». Дим на него не ответил, потому как подошедшие, ждали вердикта по поводу своей судьбы. — Еда уже остыла, поэтому придётся разогревать заново. Садитесь, будем ужинать и знакомиться, — сказал Дим и подавая личный пример сел к огню, доставая новые, запаянные в пластик брикеты с пищей. Дим уже давно не встречал настолько голодных людей. Едва на сковороде закипел рис с мясом, как запах горячей еды завладел умами тех, кто ещё минуту назад смотрел в пол. Эти люди голодали. Нет, не так как когда-то голодал Дим, бывало не видевший еды пару дней. Но на столько, что Дикие буквально давились каждой ложкой, будто боясь что сейчас еду отнимут. Но даже не это поражало больше всего, а то как на них смотрел Велле. Технополит разглядывал своих новых знакомых, чьи имена они даже не успели узнать, как диковинных, перемежая это с личными сообщениями Диму. Кажется сейчас, когда он воочию столкнулся с суровой реальностью, увидел своими глазами, до чего может довести голод, в нём что-то надломилось. — Как тебя зовут? — Спросил он девочку, которая старательно запихивала за щёки сухие галеты. Голос Велле дрожал, кажется он волновался. Девочка сначала испуганно посмотрела на него, потом перевела взгляд на бородатого мужчину. Тот кивнул, будто давая разрешение, и девочка ответила с набитым ртом. — Катя, — опять короткий зрительный контакт, после которого девочка уткнулась в свою стремительно опустевшую тарелку. — Да не торопись ты так, у нас есть ещё. У нас много еды! — усмехнулся Велле и, О ЧУДО, сам полез к початой коробке за новыми пищевыми брикетами. — Смотри, есть лагман, но он острый. Лапша с гуляшом. Будешь? Только пообещай мне, что ты больше никогда не будешь в меня стрелять. Хорошо? Девочка явно не знала таких названий, и проигнорировала его слова, не в силах оторваться от тарелки. А Велле, впервые на памяти Дима, улыбался искренней улыбкой.Глава 21
— То есть ты никогда не пробовал бобрятину? — девчонка, которую, как оказалось, зовут Катя, буквально атаковала Велле вопросами. Внешний вид девушки был непривычным: красный платок с орнаментом, явно не синтетический, светлые волосы, белая кожа и голубые глаза. В какой-то мере Дим понимал, почему Велли не мог оторвать от неё взгляд. Ее можно было бы назвать прекрасной из-за необычной внешности, если бы не истощение. — А кабана? Кабана ты пробовал? — Нет, — коротко ответил Велле, бросив взгляд на «старшего» их группы, который, как и положено главному, шел позади, чтобы контролировать группу. На деле оказалось, что Катя уже не была ребёнком, а вполне считалась взрослой женщиной. Но зимние голоды, которые здесь периодически случались, вносили свои поправки во внешний облик аборигенов. От недостатка пищи старики казались ещё старше, а молодые выглядели моложе своих лет. Со слов ее старшего брата — бородатого Игоря, которому было всего двадцать четыре зимы, Кате было почти восемнадцать. В диком лице Игоря читалось неодобрение нездорового любопытства сестры, но вслух он ничего не говорил. «Аид», которым Дим управлял удаленно, многотонной тушей играюче разгребал полутораметровые снежные переметы и валил деревья, прокладывая четырехметровую колею. Вопреки ожиданиям Дима, для местных боты были не в новинку. Профессия торговца, наверное, вторая в мире по древности, нашла свое место и по исходу Последней войны. Караваны диких периодически курсировали между большими поселениями, перевозя от доминионов дары цивилизации, обменивая их на то, чем располагали местные. Одно из таких поселений, куда их вели местные, находилось как раз под Останкинской башней, которая покосившимся маяком виднелась над бетонными скелетами прошлой цивилизации. Дим, который шёл рядом с Игорем, периодически задавал вопросы об их жизни. Старший группы Диких на что-то отвечал, а что-то игнорировал. Впрочем, Дим не переспрашивал дважды, понимая, что есть вещи, которые чужакам говорить не стоит. За два с лишним часа, потребовавшихся на дорогу, Дим смог узнать многое. Например, то, что для местных старики, это не сорок пять — пятьдесят, а около шестидесяти. Если в доминионах основной причиной смерти населения низших Каст была онкология, то местные в основном гибли от голодных зим, заражений и зубов хищников, что с уходом цивилизации пришли в Москву. Несмотря на то, что Москва была стерта с лица земли массированным ядерным ударом, радиационный фон здесь был гораздо ниже, чем в Невском Синдикате. Да и воздух здесь был гораздо чище. Поначалу Дим не понимал, отчего у него кружится голова, а в крови эйфория. Но оказалось всё банально и просто: его организм, отродясь не бывавший в лесу, сейчас испытывал кислородное опьянение. Стоило лишь немного замедлить дыхание и в голове прояснялось. То, что Дикими называлось городом, оказалось лишь небольшой площадью в половину сектора третьего периметра в Новом Ковчеге. Невысокие стены, метров восемь в высоту, сваренные из рельс и обшитые листовым металлом. Кое-где проскакивали артефакты прошлых цивилизаций. Вместо основного входа — каменная арка с остатками пары человеческих фигур с поднятыми вверх руками, когда-то они что-то в них держали, но что именно, уже наверное никогда не узнать. Между столбов, будто украшение, на стенах висели поблекшие вывески «ПЕЛЬМЕННАЯ» и «АТТРАКЦИОНЫ». Знать бы ещё, что это. Дим всё это видел через оптические сенсоры «Гермеса», который невидимым спутником парил над облаками, разведывая впереди обстановку. Следом за ними двигались ещё и «Гефест» с «Аресом» в качестве поддержки. Но знать об этом козыре местным было ни к чему. Не то, чтобы Дим опасался, но предосторожность никогда не бывает лишней. — Мы уже близко, — произнес Игорь. — Я пойду вперёд, предупрежу о нашем прибытии. — Иди, — согласился Дим. — Но Катя останется с нами. Я думаю, ты понимаешь зачем. Старший брат, естественно, не хотел оставлять сестру неизвестно с кем. Но помимо Кати, оставались и другие. Да и Дим не давал выбора, он поставил перед фактом. Несколько секунд душевных колебаний никак не отразились на бородатом суровом лице Игоря. В конце концов, он кивнул и быстро зашагал к поселению в одиночестве. Дим подозвал Велле к себе, подметив, что парень слишком долго задерживает взгляд на девушке, которая ещё несколько часов назад выпустила в него стрелу. — Нужно сразу решить, что мы можем им пообещать за помощь. — Мы их покормили, разве этого мало? — Да, но понимаешь, если мы войдем в поселение, то по сути будем в их власти. Да, любой бот, в том числе и «Аид», разнесет это поселение по камням. Но если тебе или мне сунут нож под ребра или удавят, нам будет уже все равно. — Что ты предлагаешь? Не входить в город? — Нужно договариваться. Причём не только с позиции силы, но и как с возможными равноправными партнерами. А нам их помощь нужна больше, чем им наша. Какую сумму ты можешь выделить? — Я!? — Велле задохнулся от возмущения. — Мой отец сказал во всём подчиняться тебе, а раз ты старший, значит и платишь ты! Отец сполна оплатил мою победу, построив эти боты. Дим внутренне усмехнулся, Технополит вёл себя как и должен был вести. Если есть шанс переложить ответственность на другого, он так и поступит. — Во-первых — эти боты оплачивала корпорация АРСМАШ, а не ты или твой отец. Во-вторых — «Аид», «Гефест» и «Арес» построил я! Да, «Зевсом» занимался Лекс Карго, но он не подчиненный твоего отца, а мой компаньон. И в-третьих: договор с твоим отцом я уже исполнил, построив Бота и передав ему все чертежи перед испытанием. Так что, если я сейчас развернусь и просто уйду, мне ничего не будет. А ты останешься один против ста восьми ботов противника, которые будут здесь через три дня. Если, конечно, доживешь до этого момента, и тебя не зарежут местные за банку тушенки. Поэтому давай сделаем вид, что ты ничего не говорил, и я задам тебе тот же вопрос: сколько ты готов выложить за помощь местных? — Сто тысяч? — почему-то спросил, а не утвердил Велле. — Значит сто тысяч, — согласился Дим. — Не возражаешь, если все переговоры буду вести я? Тот кивнул, отвернувшись. И почему-то опять он смотрел на Катю. Дим подумал про себя, «неужели у этого человека, пропитанного гордыней и меркантилизмом, могут быть чувства?». Тем более, на что он надеется, когда уже обручен с Анастасией Герц? А может быть он так же, как и она, желает своей избраннице смерти, лишь бы не вступать в брак по-расчету.Игорь вернулся меньше, чем через полчаса, и, как ожидалось, не один. Четверо мужчин шли вместе с ним, облаченные в бронежилеты с маркировкой «СОБР» и массивные шлемы с забралом. В руках у каждого из них было по автомату. Но не это напрягало Дима, а то, что сейчас с левой и правой стороны их обходило еще четверо. — Игорь, мы так не договаривались, — произнес Дим одновременно с запуском портативного силового щита. — Ты хотел поговорить с главным нашего города, ну так я его и привел, — он указал на мужчину в устаревшей броне. Единственного, кто не был вооружён автоматом. — А те семеро, которые берут нас «в клещи», хочешь сказать, не ваши люди? Игорь оставил автомат, когда ушел в поселение, но при походе в город обзавелся чем-то короткоствольным. С виду, его новое оружие больше напоминало дробовик кустарного производства. Хоть Дим мог и ошибаться. — Это всего лишь предосторожности, — вместо Игоря ответил этот низенький боец в шлеме, закрывающем лицо. — Мы не знаем, кто вы. Вы пришли на нашу землю без приглашения. Думаю, это естественно, что мы решили перестраховаться на всякий случай. — Деда!? — Кажется, Катя узнала голос бойца в шлеме. Девушка хотела было дернуться навстречу своим знакомым, но Велле среагировал как надо. Он перехватил Катю за талию и прижал к себе, попутно вынимая из набедренной кобуры пистолет-пулемет. Бойцы тоже вскинули автоматы, направив их на пришлых. Возникла патовая ситуация. Так они простояли, наверное, минуту, которая тянулась вечность. Наконец, мужчина поднял руки и снял шлем. Дим услышал, как Велле едва слышно выругался, и в принципе он был согласен с его реакцией. Парень за всю свою жизнь в отстойнике третьего периметра не встречал настолько старых людей. Скудные, седые волосы, глубокие морщины на прозрачной, как пергамент коже, усеянной старческими пигментными пятнами. Старик больше походил на Смерть — Всадника Апокалипсиса, которым пугали священники Невского Синдиката. — Меня зовут Иван Александрович Токарев, — представился старик, который выглядел так, что, кажется, видел Последнюю войну. — Дим Сет. Мастер-механик Нов… — Дим осёкся, едва не назвавшись гражданином Нового Ковчега. — Невского Синдиката, — тут уже поправился он. Но, судя потому, как по нему мазнул взглядом Велле, он тоже заметил оплошность Дима. — Велле Искра. Оптимат-Технополит Невского Синдиката. Мастер-пилот боевого бота «Зевс», — следом представился первый номер Дима. — Из Петербурга значит, — негромко уточнил мужчина. — Я, как вы выражаетесь, главный в поселении «ВДНХ», — он махнул рукой за спину, указывая на ворота. — Я предлагаю обменять ваших пленников на меня. Думаю, это рациональное предложение. Так мы сможем попробовать договориться, не подвергая невинные жизни опасности. Дим посчитал такой поворот событий логичным, но Велле решил иначе. — Девушка тоже остаётся с нами, — сказал он, сильнее перехватив Катю за талию. Девушка взвизгнула и вновь несколько десятков стволов смотрело в их сторону. Нет, если случится стрельба, купол их защитит от огнестрельного оружия. Но это давило морально и совершенно не способствовало атмосфере будущих переговоров. — Велле, отпусти девушку, — спокойно, но твердо произнес Дим. Кате ничего не угрожало. Диму показалось, что таким поведением Велле хотел показать Диким, что он главный в их тандеме. — Я, как старший по званию и как представитель Невского Синдиката, не согласен на такой обмен, — ну точно, парень просто набивал себе цену. Старался казаться важнее. А если выражаться по-уличному, то просто «колотил понты». А как иначе было воспринимать это «официальное» представление от лица власти, которая находится за восемьсот километров отсюда и знать не знает про «ВДНХ»? Игнорируя его, Дим обратился напрямую к старику. — Иван Александрович, мы принимаем ваше предложение. Все заложники будут отпущены в обмен на вас. — Что? Ты не слышал, что я… — запротестовал Велле, на всякий случай прикрываясь девушкой, видимо уроки с Юнкером Владом Лемом не прошли даром, и повернулся к Диму. Его рука с ПП вскользь мазнула по Диму, но для предлога этого было достаточно. — Я говорил, что будет, если ты еще раз направишь на меня оружие!? — произнес Дим, стараясь выдержать зловещую интонацию. — Ствол то у меня, — пошел на конфронтацию Велле. — У тебя, — согласился Дим, выключая силовой барьер. — Вот сам и разгебай, что наговорил. А я ухожу. Если станешь стрелять, тебя убьют на месте. — сказал Дим повернувшись к своему «первому номеру» спиной. Одно мгновение, и вот, Дим уже запрыгнул в грузовой люк «Аида», любезно распахнувшего свои недра перед хозяином. Конечно, Дим не оставил Велле совсем без прикрытия. Он наблюдал за Велле через визоры «Гермеса» и свои глазные импланты. Стоит начаться стрельбе и Дим включит силовой барьер, а дальше — дымовая завеса и подавление противника огнем из пулеметов. Но Велле об этом не знает. Если и этот урок не научит молодого Технополита думать головой, то не судьба им дальше идти вместе. Как говорил Тед Шадо: «Нет противника ужаснее, чем союзник долбо*б!»
Велле хватило ума не направлять оружие на девушку. Старик, представившийся Иваном Александровичем, передал свой шлем и двинулся вперёд. Несмотря на почтенный возраст, он двигался уверенно, а вот решительность Велле с каждым шагом старика таяла на глазах. Он озирался до самого конца, ожидая, что Дим придёт на помощь, но его «второй номер» безучастно наблюдал за происходящим через визоры «Гермеса». Иван Александрович казался выше Велле, несмотря на то, что смотрел на него снизу вверх. Старик протянул руку, и Велле, поколебавшись мгновение, протянул ему свой пистолет-пулемет. А дальше события начали развиваться с бешеной скоростью. Игорь, который до этого стоял неподвижно, отбросил свой дробовик и что было сил бросился вперёд. Он сходу приложил Велле кулаком в лицо. Вернее, хотел это сделать. Тренировки с телохранителем Дима не прошли для Технополита даром. Велле не стал уклоняться, он просто отпустил девушку и встретил бегущего на него прямым ударом ноги в грудь. От удара сам Велле покатился кубарем, но и Игорь упал на колени, стараясь сделать вдох. Велли едва успел подняться, как другой, тот, что обходил их справа, сбросив белый маскировочный халат, врезался в него сбоку, обхватил за талию, желая бросить обидчика Кати через себя. Но прямой удар локтем по спине остудил его пыл. К этому моменту Игорь уже поднялся, и хоть он еще не выправил свое дыхание, всё же бросился на обидчика сестры. Велле уклонился, попытался перекатиться, но рыхлый снег сковывал его движения. Он уклонился дважды, прежде чем один из перекатов закончился тем, что Велли поймал «прямой» удар ногой в голову. Наверное, если бы не усиленный комбинезон экзоскелета, предназначенный для гашения кинетических ударов, Велле бы отключился. Но «первый номер» оказался крепче, чем ожидал Игорь. Едва тот «оседлал» его, желая несколькими ударами в голову поставить точку в их драке, как пилот боевого бота извернулся ужом под противником, подбрасывая здоровяка — Дикого. Левая нога легла на живот Игоря, правая же прижала к снегу голову, а руки уже разгибали левую выводя на болевой. Если бы сейчас кто-то подскочил к ним желая помочь Игорю, у Велле не было бы шансов. Но местные, к своей чести, не вмешивались. Только старик, спокойно наблюдавший за действом, произнес: — Достаточно, — сказал это не громко, от чего его слова звучали более значимо. — Игорь, ребята, оставьте нас пожалуйста. Нам нужно поговорить. Здоровяк, который был раза в полтора больше жилистого Искры-младшего, тут же перестал рычать. Велле, видимо, понимая, что если он не послушается, его просто затопчут, тоже отпустил руку противника. Оба бойца обменялись тяжелыми взглядами, но больше не произнесли ни слова до того момента, пока местные не ушли в сторону ворот «ВДНХ». Старик посмотрел на машину и сделал манящий знак рукой, давая понять Диму, что хочет разговаривать и с ним тоже. Вблизи Велле выглядел неважно. Его лицо и руки были в множестве мелких царапин и порезах, видимо от смерзшегося снега, а правый глаз начал «заплывать» гематомой. А ещё он как-то нехорошо смотрел на Дима, словнона предателя. — Поговорим? — предложил старик, переводя взгляд с одного на другого. — Ваш город находится очень далеко, что вы забыли здесь? Кажется Велле усвоил урок и промолчал. Поэтому, за них двоих решил держать слово Дим. — Через несколько дней здесь будет много пришлых на боевых ботах и нам нужна помощь, чтобы победить их. — У меня всего два вопроса. Во-первых: почему вы, жители больших городов, пришли на нашу землю? И во-вторых: с чего вы решили, что мои люди должны воевать за вас? Голос старика был тихим и рассудительным. Дим помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями и ответил. — Территория Москвы была выбрана в качестве полигона для испытания боевых машин. Кем было принято такое решение, я не знаю. Но в доминионах считается, что жизни за пределами городских стен нет. Через три дня сюда прибудет сто семь боевых машин для боя между собой. Информация о месте проведения дошла до меня раньше официального релиза, поэтому мы прибыли, чтобы подготовиться и предупредить местных жителей. А по поводу второго вопроса — нам не нужны ваши люди. Мы не хотим никого подвергать бессмысленному риску и пришли просто предупредить. — Просто предупредить? — глава «ВДНХ» ухватился за последние слова Дима. — Не только, — не стал отпираться Дим. — Нам также нужна ваша помощь, если у вас есть связь с другими поселками на территории Москвы? Старик промолчал, не став ни подтверждать, ни опровергать предположение Дима. Поэтому парень продолжил. — Всё, что нам нужно, это просто информация о передвижении других групп. Все остальное мы сделаем сами. Взамен мы постараемся обезопасить местных жителей и прямо сейчас готовы предоставить пятьсот суточных пищевых рационов в качестве жеста доброй воли и извинения за поведение моего напарника. В подтверждение своих слов Дим дал мысленную команду «Аиду» и бот поддержки вновь распахнул грузовой отсек, в котором виднелись коробки с оранжевой маркировкой Целинограда. — Мы передадим их вам в любом случае, неважно согласитесь вы или откажетесь. — Это всё? — поинтересовался старик, и Дим молча кивнул. — Мне нужно подумать и посоветоваться с другими старейшинами поселка. — Как долго ждать вашего ответа? — Думаю, до вечера, — сказал старик и, развернувшись, зашагал в сторону ворот. — Постойте! — Окликнул его Велле, чем удивил и старика, и Дима. Технополит же, держась за отбитые ребра, бодро побежал к «Аиду», чтобы через минуту вернуться с увесистой коробкой пищевых рационов. — Вот, возьмите, — неуверенно протянул он коробку старику. — И, пожалуйста, передайте Кате, что я не хотел её обидеть. Старик лишь «мазнул» взглядом по коробке, не подумав брать предложенное, ответил. — Молодой человек, уважение нельзя купить. Его можно только заработать. С такими словами он развернулся и неспешно двинул в сторону города, хрустя снегоступами по корке смерзшегося наста.
Глава 22
Как обещал старик, Дим получил ответ на закате. Им просто сказали уходить. Да, ответ Дима не устраивал, но он ничего с этим поделать не мог. И им вновь придется пускаться в дорогу, искать другое поселение и других союзников. А это время, которое стремительно таяло, сокращая их фору. Впрочем, нельзя сказать что Дим провёл эти два дня бездарно. Получив отказ, Дим уточнил у Ивана Александровича, где находится другое ближайшее поселение. «Старший» Диких посоветовал навестить Савеловское поселение «Ганза». Со слов старика, «Ганза» восстановили железную дорогу. Эта группа живёт за счет торговли, а значит выходцем из Невского Синдиката будет проще договориться с теми, кто разделяет их ценности. Сказано это было как укор. Старик явно не скрывал своего пренебрежительного отношения к торговцам, которые, как он выразился, не сеют и не пашут, предпочитая добывать свой хлеб спекуляцией. Что удивительно, старик, несмотря на то что зима для жителей «ВДНХ» прошла не просто, отказался от пищевых рационов, сказав что им попросту нечего предложить взамен. Дим не стал настаивать. Он поблагодарил старика за предоставленную информацию и даже пожал ему руку на прощание. «Зевс», по обоюдному согласию пилотов, двинулся к хозяевам железной дороги. Дим предложил Савёловское поселение как ближайшие, а Велле просто согласился. Последние сутки он вообще был немногословен. Технополит просто молчал, двигаясь в указанном Димом направлении. Признаться, такое поведение своего первого номера Дима вполне устраивало, однако что-то подсказывало, что с Искрой-младшим что-то не так. «Аид», «Гермес», «Арес» и «Гефест» заняли свои места в качестве внешней брони «Зевса», а потому Дим не зная чем себя занять, просто завалился спать в ложементе второго пилота. И это едва не стоило им обоим жизней. Велле, что пилотировал их бот седьмого поколения, среагировал как настоящий пилот. Едва на темнеющем в сумерках горизонте вспыхнули малиновые огни залпов, Велле включил силовой щит. Снарядам потребовалось почти четыре секунды, чтобы достигнуть брони, которая просела лишь на жалкие проценты. Грохот от залпов докатился гораздо позднее, когда Велле уже открыл ответный огонь. Тот, кто придумал назвать этот боевой бот Зевсом, наверное даже не видел его в глаза, но подобрал удивительно точное название для машины. Детище Алекса Карго оправдало свое имя на все сто процентов. Велле не стал мелочиться и выстрелил в ответ главным калибром. «Рапиры» — гиперзвуковые ракеты со скоростью полета до тридцати махов, были собраны на плечах в две кассеты, по шесть ракет. И Велле разрядил их обе сразу. Идиот или просто тупой вояка — Дим еще не определился с характеристикой «первого номера». Силовой щит моргнул, чтобы выпустить дюжину гиперзвуковых ракет. Вот только «Зевс» был в походном режиме — Велле просто забыл отстегнуть боты поддержки, а потому механический исполин повалился на спину от стартового импульса гиперзвуковых «Рапир». Хлопки гравикомпенсаторов под ложементом Дима смягчили падение. А вот Велле пришлось куда как больнее. Пилот просто вырубился от перегрузки, однако, отделался лишь скачком артериального давления и потерей сознания. Индекс его физическое состояние снизился на четыре с половиной процента. Вчера, когда Велле «поймал» от Игоря прямой пинок по ребрам, этот показатель опустился сразу на пять процентов. Автоматическая аптечка уже ввела в тело Велле стимуляторы. А пока пилот, сраженный собственной глупостью не очухался, главная задача Дима — вести бой самостоятельно. Запоздало Дим подключился к своим миньонам. Он проверил их состояние, убедившись что немного досталось только «Гефесту», отстрелил их от корпуса и взял под управление «Гермеса», попутно разворачивая бронированного «Гефеста», у которого слетели гусеницы на обоих левых «лапах». Не критично. Пока «Гермес» уходил в ночное небо, мимикрируя под тучу, «Гефест» разложился, превратившись в сверхзащищенную огневую точку для «Ареса». Бот, названный в честь греческого бога войны, постоянно двигался, переводя калибры с одного возможного направления атаки на другое. «Аид», с разогнанным до форсажа реактором, уже возводил вокруг «Зевса» вал из мерзлой земли. Однако никого не появилось. А вот на том месте, куда ушли гиперзвуковые ракеты, разгорался пожар, чадя в небо черным дымом. «Гефест» на полном стелс-режиме давал Диму картинку. И то, что он видел, ему не нравилось. Сильно не нравилось. Горел именно Савёловский вокзал. Окруженный высотками, точно сторожевыми башнями, между которых шла сплошная стена, высотой около пятидесяти метров. «Рапиры», впрочем, не заметили ни толстых стен, ни многоэтажек, прошив их как бумажный лист. Высотки, на которых размещались орудия атаковавшие «Зевса», сложились как песчаные замки. «Рапиры» разорвались уже внутри периметра посреди вагонов, но не разрушения привлекли внимание Дима. Наконец он понял, что его смущало с начала обстрела — железные коробы вагонов горели ослепительно белым мерцающим светом. Так горит только одно топливо — триницитил, которым заправляют энергоячейки устаревших ботов и десантные мехи. Стоило осмотреться повнимательнее, и Дим нашел подтверждение своим догадкам. Из стальных бараков начали появляться боевые мехи, двигающиеся в сторону прорыва периметра. Пять, девять, двенадцать единиц. Это уже четыре полных звена! И с каждой минутой их количество росло! Устаревшие модификации «Буянов» и «Гелиосов». И все же, в руках Диких были настоящие десантные машины! Тут Дим припомнил калибр, которым местные без предупреждения встретили «Зевса» и все окончательно встало на свои места. Зачем торговцам в таком количестве медлительные мехи, и пусть морально устаревшая, но действующая артиллерия на высотках? От кого они собрались защищаться? От других Диких? Даже не смешно. А если «Ганза» это не торговцы, а, скажем, база рейдеров, то все становится на свои места. Тогда чего добивался старик с «ВДНХ», отправив Дима сюда? Хотел чужими руками избавиться от непонятных пришлых? Вполне может быть. Нет, скорее всего так и есть. Он видел только малые боевые боты и не знал про «Зевса». Хотя, даже имея на руках только «Гефеста» и «Ареса», Дим не сомневался, что сможет «взять на меч» и этот постапокалиптический форт. В любом случае, к старейшинам ВДНХ у Дима появилось много серьезных вопросов. В это время очнулся Велле. Дим это понял по непечатным выражениям, что зазвучали из кабины пилота. Он сетовал на головную боль и обещал не оставить от Ганзы камня на камне. Ярость и желание расправы над виновниками его боли, вернули узнаваемое лицо Искры младшего. Все таки, такие как он не меняются. — Если хочешь содрать кожу с виновных — начни с себя! — произнес Дим так, чтобы Велле слышал. — Что? Не заговаривайся, Мастер. Время твоей неприкосновенности скоро пройдет… — Во-первых, ты причина падения «Зевса» и своих травм. Ты слышал про стартовый импульс? Более того, ты начал вести огонь, не переведя бот в боевой режим, не отстегнул боты и, что самое главное, выпустил сразу дюжину «Рапир»! Чему тебя вообще учили в КУБе Пилотов? А теперь во-вторых, говорю в последний раз: если ты ещё раз попробуешь угрожать мне, то в Невский Синдикат больше не вернёшься. Я знаю минимум одного человека, который будет рад тому, что ты здесь подохнешь. Вилли смолчал. Однако, он развернул модуль управления так, чтобы видеть Дима. Наконец он решился задать вопрос. — Ты говоришь про отца? — на лице молодого Технополита играли нервы, желваки ходили туда-сюда, выдавая внутреннюю борьбу. — А разве ты не срываешь злость на тех кто не может возразить, когда ты не в настроении? Подумай, кто плачет от твоих выходок, но терпит, потому что её семье нужны деньги твоего отца. Ничего не приходит на ум? — Тварь! — Велле не удержался и сплюнул внутри салона. — Неблагодарная сука! — Нет парень, она такая же жертва обстоятельств, как и ты. Вот только ты свою злобу на отца вымещаешь на тех, кто не может ответить. А Анастасия терпит. Терпит, потому что так нужно ее семье. Ты уже воспринимаешь её как свою собственность, не думая о том, что ваша помолвка — это только заявление о намерениях. Всё ещё может измениться. И даже больше, я тебе обещаю, что всё изменится. — Изменится что? — нервно усмехнулся Велле. — Ты убьешь меня? Подло зарежешь спящего? — Это только один из вариантов, — спокойно ответил Дим. — У меня достаточно задумок, как повернуть события. И все они реальны. Например, Герц может восстать из мертвых и оказаться предателем. Или Анастасия публично заявит о побоях, и тогда Висмут, чтобы сохранить карьеру, откажется от тебя. А может так статься, что она заявит на меня о побоях, нанесенных в ночь перед отправкой на полигон. — Ты тронул её пальцем? — ярость закипела в Велле и он начал расстегивать ремни крепления. — Да, палкой. Вот только я сделал это непредумышленно, думая что защищаюсь от убийц, подосланных твоим отцом. А ты бил девушку намеренно, потому что больной садист. — Мразь, — кипел Велле, продолжая пытаться расстегнуть ремешки модуля управления ботом. Но тщетно, они не расстегивались. И Дим знал почему. Одна мысленная команда в интерфейс, и рама модуля управления взбесилась, начав вращать Велле во всех трех плоскостях. — Тебе нужно научиться держать под контролем эмоции, они твой главный враг. Кстати, я не договорил. Я знаю, что твой отец не отпустит меня по-хорошему, а значит мне придется устранить твоего отца, пока он не устранил меня. На этих словах поток угроз и мата из уст Веле прекратился. Дим продолжил: — Твой отец считает себя умнее остальных, но это гордыня. Более того, он сам дал мне инструмент для своего свержения, сказав Анастасии номер моей квартиры, вместо твоей. — Не боишься, что я расскажу о твоих намерениях? — А ты не расскажешь, потому что это в твоих интересах, — подошёл к самому главному Дим. — Подумай, кто займет место твоего отца, когда его с позором выпрут из Сената? — Я не предам своего отца, — зачем-то сказал он, однако уверенности в его словах не было ни на грош. — Да ладно!? — Дим попытался изобразить недоверие. — Твой отец властолюбивый мудак. Причём, он такой не только по отношению к своим партнерам, но и семье. И ты и я это прекрасно знаем. Может быть ты боишься в этом признаться даже самому себе, но ты ненавидишь его. Ненавидишь, но не можешь сказать ему это в лицо, а потому вымещаешь злость на тех, кто не может тебе возразить. Поэтому в твоем садизме к другим есть часть его вины. Эту речь Дим готовил еще до того, как покинул Невский Синдикат. Что именно говорить и где расставить акценты, он подглядел в инфокарте по военной психологии. Даже не подглядел, а полностью воспроизвел главу «Вербовка». Вся «соль» сводилась к поднятию конфликта. Из инфокарты следовало, что недопонимание и подавленный конфликт между «Альфой» и «Бетой» неизбежен, и не важно кто является участником конфликта, начальник и подчиненный или отец и сын. Вот и Дим действовал согласно методичке. Сначала подчинил гироскоп пилотского модуля Велле, показав тем самым что полностью управляет происходящим. Сильный не договаривается со слабым, он ставит условия. Затем «макнул» в постыдную правду, чтобы показать свою осведомленность и то, что ему известно о тайных грехах Велле. Это обнажило злость, которая только распалялась от бессилия, пока Дим вертел Велле в пилотском модуле. Следующим этапом был шок, когда молодой Мастер прямо сказал, что хочет свергнуть Технополита. Для Велле, отец был кем-то вроде Бога. Да злого, но почти всемогущего Бога. И когда Дим сказал, что и у Бога течет кровь, это внесло в признание неоспоримого авторитета отца крамольную мысль: «А что если?». Наконец, он указал на того, кто виноват в его грехах и частых вспышках ярости. И показал, что если Висмута свергнуть, кто займет его место. Стоит только послушать Дима. Дим прекратил внешнее вмешательство в ложемент Велле, вернув ему контроль над собственным телом. — Просьба, — сказал Дим. — Больше не принимай скоропалительных решений. Сегодня ты потратил одну пятую всех «Рапир», а пополнить боекомплект негде. Если ты в порядке, то поднимайся, мы возвращаемся на ВДНХ. — Может сначала выжжем это осиное гнездо? — предложил Велле. Ему явно хотелось выместить накопленную злобу. — Сначала мы узнаем, почему старик направил нас в западню. Так-что, возможно, сегодня ты еще получишь возможность пустить чью-то кровь. Услышав это, Велле сбавил обороты. — Но мы ведь не знаем, что конкретно произошло!? — Велле, что происходит? Полчаса назад ты разнес поселение, выпустив двенадцать «Рапир» за то, что люди, может быть, просто защищали свой дом. А тут ты не хочешь поквитаться с тем, кто мог сознательно направить нас на стволы военизированного форта. Немного помолчав Велле ответил: — Надо сначала поговорить со стариком.Заночевать решили в месте равноудаленном от обоих посещенных форпостов. Правильно говорили наши предки: утро вечера мудренее. Дим выставил Гермеса в режим патруля, а сам завалился спать, не забыв отгородиться от Велле. Не то чтобы Дим опасался, так, на всякий случай. Когда Дим проснулся, Велле уже не спал. Пилот просто сидел и бездумно работал челюстями, пережевывая пищевой рацион. Дима подошел поближе и убедился, Велле даже не удосужился разогреть собственную пищу. И это стало первым нехорошим звоночком. Дим открыл состояние своего первого номера и мысленно выматерился. Велле даже не ложился спать. Кажется, стоило уже напрягаться. Без слов приветствием, достал запаянный в оранжевой пластик рацион и сел рядом с Велле. В механической руке были свои плюсы: плотная упаковка, которую не вскрыть ни руками ни зубами, пусть с натугой, но рвалась силой протеза. Дим достал фольгированную тарелочку с первым блюдом. «Опять рис с овощами» — мысленно посетовал он и так же мысленно отвесил себе подзатыльник. Полгода назад он мог только мечтать о такой еде, а сейчас, начинает воротить нос. Всё-таки хорошая жизнь меняет людей. Потянув за шнур под фольгированной упаковкой, Дим запустил химическую реакцию, которая спустя минуту разогрела завтрак. Но поесть было не основной целью Дима. Пластиковая упаковка, как бы невзначай, легла на пистолет-пулемёт Велле. Ещё одна маленькая предосторожность. — Ты говорил, что с жителями ВДНХ нужно поговорить, — начал разговор Дим, опорожнив половину миски. — А что там говорить, — произнес Велле бесцветным голосом. — Они направили нас в ловушку. Такое прощать нельзя. — Четверо двигаются в нашу сторону от ВДНХ. Среди них Катя, — И эти слова Дима заставили встрепенуться невыспавшегося пилота. «Гермес» и в самом деле засек небольшую группу, которая двигалась в их сторону и этот сигнал разбудил Дима. Вот только кто именно двигается — не знал, а сказал он это для того, чтобы проверить реакцию компаньона. И у него получилось. Перекусив, Дим собрал остатки пищевого рациона, не забыв и оранжевую пластиковую упаковку, в которой уже находился пистолет-пулемёт. Велле ожидаемо не заметил, что оружие исчезло. — Одевай экзоскелет, пойдём поговорим с гостями. Ты ведь этого хотел? — сказал Дим, облачаясь в комбинезон мех-пехотинца.
Гостей пришлось ждать еще сорок минут. Три километра по заснеженным каменным джунглям, даже для диких, были порядочным испытанием. Когда на горизонте появились четыре фигуры, замотанные в кустарные одежды из меха, Велле опомнился, обнаружив что его кобура пуста. Решив, что он забыл оружие в кабине, парень дернулся было обратно, но Дим его остановил. Кто есть кто, Дим узнал только когда парламентеры ВДНХ сняли защитные маски. Игорь шел впереди, за ним шла Катя и Иван Александрович, а замыкающий был не знаком. Неловкую паузу прервал старший из ВДНХ. — Мы выдвинулись сразу же, как пришёл сигнал SOS из «Ганзы», — сказал старик, а затем, после секундной заминки, добавил, — Спасибо. — Спасибо за что? За то, что мы не уничтожили вас на подходе? Вы ведь сознательно направили нас в ловушку? — спросил Велле безразличным тоном у старика, хотя смотрел на девушку. Девушка изучала свои снегоступы, склонив голову, точно провинившийся ребёнок. — Это целиком и полностью моя вина, не переводите свой гнев на жителей ВДНХ. - ответил старик, не отводя взгляда. — Я готов понести наказание, если это нужно. Направить вас на форпост «Ганзы» было моим личным решением. Мы ничего не знали о вас, зато хорошо знали нацистов. Таким образом, я хотел убить двух зайцев одним выстрелом. — Но вы пришли сюда не просто повиниться, так? — вмешался в разговор Дим. — Вы правы, Дим. За эту ночь многое поменялось, и я говорю не только о Савеловских рейдерах из «Ганзы». Я пришел лично, чтобы передать вам сообщение от поселений «Кремль», «Водный стадион», «Реутов», «Царицыно», «Парк Победы» и других, более мелких анклавов. Мы согласны на сотрудничество и готовы предоставить любую помощь, в том числе и бойцов. — Неужели «Ганза» так портила кровь? — не удержался от вопроса Велле. — А почему по вашему мы голодаем? «Ганза» обложила данью все поселения, не способные дать отпор. Но не это заставило анклавы Москвы изменить свое решение на ваш счет. Этой ночью на «Новогиреево» и ряде других более мелких поселений востока совершено нападение таких же машин как и у вас. Эти поселения уничтожены, и стекаются в Кремль, как в самую большую крепость. Старик сказал это и замолчал, а Дим прикидывал, может ли он врать. Его история не складывалась, потому что Тендер должен был начаться только через два дня, а до того момента никому кроме Дима не было известно место его проведения. Или все-же… кто-то, как и он имел связь с Системой? — И почему мы должны вам доверять? Что помешает вам вновь предать нас? — сказал Дим, обдумывая новые вводные. Если принять то, что сказал Иван Александрович за правду, то все было плохо. — За помощь я готов отдать вам самое дорогое, — сказал старик повернув голову к Кате. — Мою внучку в жены за одного из вас. — Идёт! — За обоих ответил Велле, ещё до того, как Дим смог осознать сказанные стариком слова. Дим вопрошающе посмотрел на Велле, но за шлемом не было видно выражения его лица. Тогда он посмотрел на Игоря. Здоровяк играл желваками, давая понять, что недоволен подобным решением своего деда. А вот Катя почему-то улыбалась. — Хорошо, тогда церемония венчания проведём сегодня же, — сказал Иван Александрович, без явной радости в голосе, а затем обратился уже к Велле. — Знаю, пока ещё рано, но добро пожаловать в семью, сынок.
Глава 23
Быт Диких был ни плохим и ни хорошим, он был другим. Вначале Дима и Велле почти насильно затолкали в деревянный дом для помывки. В нем было душно и жарко, от давления у Дима пошла носом кровь, а вот Велле и Игорь, выполнявший роль гида, еще и извалялись в снегу. Брат Кати как-то потеплел в отношении Велле, хотя, как только они вошли в помывочную, прямо предупредил, что убьет за сестру. Александр, немногословный мужчина в черных одеждах, что утром был четвертым в группе парламентеров, оказался в общине ВДНХ кем-то вроде Проповедника в Новом Ковчеге. По заверениям Александра, они с Димом верили в одного Бога, вот только уклад их жизни говорил об обратном. Сановник не был облачен в золото, он не гнушался работы, лично рубил дрова для часовни и носил при себе обрез. Насколько Александр отличался от пузатых сановников облаченных в золотые одеяния, настолько же отличалась и его часовня от храмов Нового Ковчега. В ней было душно и пахло благовониями, так что кружилась голова. А свет давали десятки свечей, сделанных из настоящего пчелиного воска, а не парафина, который в доминионах делали из нефтепродуктов. После помывки Александр крестил Велле и нарек его новым именем «Владимир». Во время этого обряда, в этом маленьком доме Господа, Дима не покидало странное чувство. Волнение, трепет и ощущение того, что он участвует в чем-то великом. А еще Дим, как единственный из старых знакомых крестимого, сегодня стал для Велле крестным отцом! Венчание не стали откладывать. Велле был удивительно покладист, выполняя все, что говорил Александр. И это удивляло более всего. Прежнего спесивого Технополита, сына Сенатора, сменил новый Велле. Или теперь уже Владимир? После следовал общий праздничный ужин. Велле, которого местные теперь звали не иначе, как Владимиром, смотрел на то, как жители общины радуются, советуя друг-другу попробовать то или иное угощение. Все из пищевых рационов, в понимании Велле это была спартанская еда, но для голодающей общины — это праздник! Но увы, первую брачную ночь Велле пришлось отложить. Охотники с «Бауманской» засекли боевую машину, движущуюся к центру. Причём, по описанию Дим узнал боевую машину шестого поколения, доминион определить не получилось. Если верить Диким, то на пути вражеского боевого бота будет стоять бастион «Красные Ворота» — одно из укреплений Садового кольца. Дим не стал спорить. Кроме того, нужно было серьёзно поговорить по поводу произошедшего за этот длинный день. Если всё было фарсом ради получения поддержки местных, тогда Велле был истинным сыном своего отца. А если же нет, то парень решил открыто выступить против отца-деспота. А значит, Дим смог получить Велле как союзника. «Зевс», проведший в режиме ожидания почти весь световой день, заревел, раскаляя заледеневшие турбины. Механический гладиатор будто радовался грядущему сражению. Двигаться по руинам города было сложно, и дело даже не в снеге, что порой заметал улицы до окон второго этажа. «Зевса» гораздо больше замедляли руины, которые, будто острые камни, прятались под снегом. Велле спешил и, наступая на очередной кусок железобетона, чертыхался, стараясь удержать боевую машину от падения. Иван Александрович указал направление, пообещав, что мимо бастиона «Красные Ворота» они не пройдут. И он был прав. Дим не знал, для чего цивилизация прошлого строила такие монументальные здания, но они впечатляли даже спустя почти три сотни лет. Боевого бота противника не было видно, и Велле очень удивил Дима, предложив не подходить к форту, а сделать «крюк» и зайти противнику в тыл. Дим не удержался и похвалил напарника. Это было нужно не только ради поднятия боевого духа, но для того, чтобы создать благоприятную атмосферу для будущего разговора, который должен был быть не из простых. — Почему ты согласился на предложение Ивана Александровича? — Дим решил не ходить вокруг да около, а задать интересующий его вопрос в лоб. Велле напрягся, улыбка медленно сходила с его лица и он не торопился отвечать. — Разве нам не нужна была поддержка местных? — Велле, как и подобает Технополиту, решил ответить вопросом на вопрос. — Думаю, тебе не стоит напоминать, что ты официально обручен с Анастасией Герц. Если это всё ради выполнения задачи, это подлость по отношению к Диким и твое слабое место, как будущего Сенатора. А если твоя клятва на венчании была истинной, то это прямой демарш по отношению к Висмуту Искре и его желанию присвоить АРСМАШ через твою свадьбу. В любом случае, мне необходимо знать твои истинные мотивы. — Слушай, да что ты ко мне привязался? — огрызаясь, Велле повысил голос. — Ты кто? Мой Исповедник? Я поступил так, как того требовали обстоятельства, а мои мотивы тебя не касаются. — Если ты откроешь свои мотивы своему исповеднику, то он тебя познакомит с Инквизитором и Судьей. А я, прежде всего, твой напарник и мне нужно знать цели, которыми ты руководствовался, когда брал Дикую в жёны. — Вижу цель на три часа, — Велле сменил тему. Дим не стал настаивать на продолжении разговора — это ещё успеется, а сконцентрировался на будущем бое. Зевс обошел сзади бот противника, но тот даже не заметил этого, продолжая двигаться в сторону бастиона Диких. Теперь, когда Дим видел машину противника вблизи, у него даже упало настроение. Он морально готовился к серьезной схватке, но эта боевая машина едва ли тянула на третье поколение, и только внушительные габариты не позволяли списывать ее со счетов. Бот, «сшитый» из металлолома, больше походил на гомункула. Никакой симметрии, оружие устанавливали будто опираясь на принцип — «чем больше стволов, тем лучше». Например, пулеметные турели были прикручены прямо к стволу основного калибра! Пакеты минометных батарей сделаны из обычных стальных стальных труб, а шасси объединяло в себе гусеницы, трехметровые колеса и шнекоход. Нейроинтерфейс Дима тут же визуализировал информацию, которую он смог определить на глаз.НЕИЗВЕСТНО. Боевой бот 28 уровня (Поколение: II++). Создатель: неизвестно Пилот : неизвестно. Очков бронеструктуры: примерно 73000 Очки боевой мощи: примерно 6500 Масса: примерно 46 тонн Энерго: неизвестно Шасси: комбинированное
На первый взгляд, бот, собранный кем-то из Диких, не представлял никакой опасности, однако, что-то смущало Дима. — Велле, будь аккуратен, но «Рапиры» больше не трать, — Произнес Дим, анализируя, где может таиться подвох. — Да я эту консервную банку голыми руками вскрою! — ответил напарник и уверенно двинулся в сторону, желая, кажется, вступить в рукопашный бой. Тем временем бот противника «заговорил» пулеметами, которые облепили его корпус, точно грибы старый пень. Велле не обратил на это абсолютно никакого внимания, он даже не включил силовой щит. В принципе, правильно. Максимум, что может сделать мелкий калибр, так это поцарапать краску. — Новые вводные, — произнес юный Мастер, обращаясь к «первому пилоту». — Не старайся победить как можно быстрее. Слабо выиграть, не используя основное боевое оружие и ближний бой? Сможешь? — Это как? То есть мне нельзя бить и стрелять, но надо победить? Ты в своём уме, Мастер? — Спорим, что я смогу это сделать? — решил обострить ситуацию Дим. — Попробуй включать не только связи и мускулы, но иногда и голову. — было видно, что эти слова не пришлись по душе амбициозному технополиту, и Дим решил дать маленькую подсказку. — Вспомни, как я победил тебя тогда, в ангаре. — Ты победил нечестно, — Дим буквально слышал, как Велле скрипнул зубами. — Нечестно? Ты был в боевом экзоскелете, а я гол. Проанализируй и скажи, как я победил. — Предлагаешь использовать Гермеса? Но как? — Велле попытался перехватить управление разведывательным ботом, но Дим тут же помешал взять под контроль его бот. — Гермес тогда был не достроен. Можно сказать, он был всего лишь окружением. Включай голову. Ты посреди разрушенного города, а не на тренировочном полигоне! Используй то, что вокруг тебя, чтобы победить. Или ты можешь драться только тогда, когда преимущество на твоей стороне? То, что провернул Дим, было ничем иным, как банальной провокацией. А говоря языком улиц, он просто брал Велле на понт. Элементарный и древний, как сама жизнь, приём, и тем не менее, он оказался действенен. Горделивый Технополит «заглотил наживку» так же как и обычный хулиган с Третьего Периметра. Велле не придумал ничего лучше, как просто бросить кусок железобетона в бот противника. Массивная бетонная плита, с торчащей в разные стороны арматурой, может быть и нанесла бы хоть какой-то урон боту противника, если бы попала. Велле едва слышно выругался, но Дим предпочел не заметить промах друга. Зачем это, когда он итак на взводе? Неопознанный бот двинулся в их сторону, медленно, но неотвратимо. И только в этот момент Дим понял, что его так смущало. Даже для своей массы бот двигался неповоротливо, точно был загружен на максимум. Наконец, парень понял, что его смущает: разномастные цистерны и бочки, которыми была увешана машина противника. Сначала Дим подумал, что это кустарная броня, взамен противокумулятивных экранов, но уж слишком они мотались при движении бота. Третьей брошенной плитой Велле наконец смог попасть по машине противника и оторвал несколько контейнеров, из которых на снег тут же расплескалось содержимое. Что-то вязкое, словно желе, и черное, как нефть, застыло на снегу до твердого состояния. Нехорошее предчувствие растеклось по груди Дима. — Назад! Не сближайся с ним! — крикнул Дим. — Возможно, это подрывник! Велле, к его чести, всё понял правильно и тут же отскочил на несколько шагов назад, а затем и вовсе спрятался за уцелевшей высоткой. С воздуха, глазами Гермеса было видно, как неповоротливая черепаха движется в их сторону. Наверное, стоило отойти подальше и расстрелять противника без риска, но Велле отключил панель управления и повернулся к Диму, улыбаясь. — Спорим, что я возьму их в плен? — парень прямо лучился азартом. В другой ситуации Дим отказался бы, но сейчас их цели совпадали. Встретившись с незнакомым ботом, Диму хотелось поковыряться во внутренностях этого гомункула роботостроения, чтобы понять мотивы его создателя. — Если ты это сделаешь, я целую неделю буду называть тебя Господин Велле, — выдвинул встречное предложение Дим. Даже если он проиграет, это ему ничего не будет стоить. — Тогда учись правильно кланяться своему господину! — сказал пилот и, включив форсажный режим, толкнул здание, за которым прятался. Сначала Дим решил, что у Велле ничего не получится, однако энергоустановка, набрав форсажные обороты, выдала импульсное напряжение сервоприводам. Это был экстренный прием, не для каждодневного использования, а лишь на крайний случай. Дим не одобрял такого варварского отношения к технике, хоть это и помогло. Высотка начала складываться как карточный домик, создавая над машиной противника курган из бетона и стали. И только после этого их возню заметили на бастионе «Красные Ворота». Сначала Дим увидел вспышки, и только потом их накрыла артиллерия. Но Велле вовремя среагировал. Включив силовой щит, он уводил машину с линии огня. Отвечать огнём на огонь Велле не собирался. Конфликт с «Ганзой» у бывшего Савёловского вокзала научил его терпимости. — Задумка с обрушением здания хороша. Ты научился включать голову, — Дим решил похвалить своего напарника. Он и в самом деле сработал на отлично. — Завтра, когда рассветет, мы сможем откопать эту машину в почти нетронутом состоянии — Господин, — Поправил его Велле. — Что? — не понял Дим. — Теперь ты целую неделю называешь меня Господин Велле, — осклабился первый пилот, уводя «Зевса» на северо-запад к ВДНХ. — Молодчина, Господин Велле, — поправился Дим, улыбнувшись в ответ. Спор — это святое.
Артиллерийские установки «Красных Ворот» били неточно, на расстоянии всего в пару километров они безбожно мазали на сотню метров. Но испытывать судьбу не стоило, поэтому Велле уже уводил бот в сторону приютившего их поселения. Они успели удалиться на расстояние более километра, когда кое-что странное привлекло внимание Дима. Артиллерийские расчеты продолжали поливать бесполезным огнём место, где Зевс успокоил безымянный бот Диких. Естественно, это не принесло результатов, кроме того, что за десяток минут несколько еще стоявших кварталов превратились в руины. И Дим, через Гермеса, увидел одно смутившее его попадание. Вопреки логике, давно покинутое здание на окраине железнодорожных путей не сложилось, как карточный домик. От попадания боеприпаса объемного взрыва здание не только выстояло, но даже не оплыло от температуры выше семи тысяч градусов. Единственное изменение, которое постигло это строение — его поверхность начала переливаться слабым радужным свечением. И Дим знал, что это такое. — Велле, здание на семь часов! По зеленой метке, огонь! — прокричал Дим, подсвечивая лазером подозрительное здание. Велле подвис и даже повернулся к Диму с вопрошающим взглядом. Ответом ему стал пинок по модулю управления, в котором пилот был закреплен. Хорошо, что паника и паранойя Дима не передались напарнику и тот не дал залп «Рапирами». «Зевс», совсем по-человечески, вскинул руку с плазмоганом и осветил цель пятеркой световых ракет. Газ, раскаленный до температуры звезды, ударил в мерцающее здание, и в холодном свете фосфорных световых ракет Дим увидел подтверждение своих худших догадок. Здания не было, а на его месте стоял бот, ориентировочно шестого поколения, мимикрирующий под пейзаж мертвого города при помощи силовых полей и проецирующихся на них голограмм. Когда в него попала случайная ракета, выпущенная из «Красных Ворот», силовое поле, изображавшее каркас здания, выдержало, но энергоконденсаторы бота разрядились достаточно сильно и уже не могли обеспечивать постоянную толщину барьера. Эти переливы Дим и увидел. Силовое поле лопнуло, не выдержав последнего попадания, и Велле не задумываясь выстрелил еще раз. К этому моменту загадочный противник уже понял, что его раскрыли, и попытался ретироваться, но всё-таки получил заряд плазмы в корму. Странное дело, но нейроинтерфейс Дима не идентифицировал противника как боевой бот, он его вообще никак не распознавал. — Велле вперед! Не упусти его! — прокричал Дим напарнику, сидящему в двух метрах от него. Странное дело, но эмоции которых раньше Дим в себе не замечал, теперь сами рвались наружу. Был ли в этом виноват адреналин или его мозг перестраивается, адаптируясь под социум — этот вопрос требовал глубокого анализа. Но Велле уже мчался вперёд, не замечая как вокруг рвутся снаряды. Бастион «Красные Ворота» и не думал прекращать огонь, тем более когда «Зевс» угодливо подсветил себя световыми ракетами для корректировщиков огня. — Чёрт возьми, и откуда у них столько боеприпасов? Это же пустошь с деревеньками Диких! — Велле невольно дернулся от прозвучавшие рядом взрыва и Зевс повторил его движение снеся угол здания. — Это сейчас здесь пустошь, раньше была столица самого большого государства в мире! Здесь, в радиусе ста километров, были закрытые города, полностью работающие на оборонную промышленность. У бывшего СССР ядерного оружия было столько, что хватило бы не один десяток раз уничтожить весь мир. А про обычную артиллерию и говорить не стоит. И в этот момент в спину «Зевса» прилетело. Такой же заряд объёмного взрыва, как и тот, что раскрыл Диму бот-хамелеон. Розовый кокон силовой брони выдержал попадание, вот только ударная волна сбила стального гиганта с ног и бот рухнул на руины жилого квартала. Если бы не гравикомпенсаторы кабины, то врядли Дим или Велле смогли бы вообще встать. Технополит оказался гораздо крепче Дима, он только выматерился, больно приложившись головой, а у Дима пошла носом кровь. В любом случае, о преследовании того, кто может принимать форму любого объекта окружения, не могло идти и речи. — Дим, давай я разнесу эту шарашку до основания? — предложил Велле, хотя уже знал ответ. — И вообще, какого чёрта они палят по нам, хотя должны помогать? — Не сомневайся, эти вопросы мы зададим Диким, — гундося ответил Дим. Кровь не желала останавливаться и поэтому пришлось говорить через рот. Огонь прекратился. Видимо бравые артиллеристы Красных Ворот решили, что победили их машину. — Кстати, что это вообще было? Вроде бы боевой бот, а вроде и нет. Слишком уж силуэт не рикошетный, да и больших калибров на его корпусе я не заметил. — Это очень хороший вопрос, на который я тоже хотел бы получить ответ. Ты ведь урожденный Технолит, Велле! Ты должен знать, может быть хотя бы слухи ходили, что кто-то получил технологию не просто маскировки, а полной мимикрии! — Что такое мимикрия? — ответил Велле, поставив в ступор. — Я не знаю как именно, но бот противника нашёл способ искажать силовую броню, придавая ей любые формы. — То есть, это здание, по которому я стрелял, и зданием то не было? — Именно! Это был кокон его силовой брони. Как думаешь, кто может владеть такими технологиями? Задавая этот вопрос, Дим ждал чего угодно. Предположений, догадок, слухов, да хоть гаданий на кофейной гуще. Но ответ превзошел все его ожидания. — Я слышал, Халифат Пяти Морей специализируется на силовых полях. Артур Каменный говорил как-то об этом. — Мля!!! — только и смог выдавить Дим. Если всё так, как говорил его первый номер, то в Тендере у него появился личный противник, который решил передать привет от Селима с того света.
Глава 24
Диму не удалось выспаться по прибытии на ВДНХ. После событий у бастиона «Красные Ворота», была объявлена общая эвакуация поселений в стены Кремля, но его и Велле «выдернули» первыми. Каково же было удивление Дима, когда он смотрел на интерьер станции метро «ВДНХ». Чистые, светлые залы, закованные в настоящий дикий камень, бронзовые буквы и люстры, что поражали своей объемностью. Дикие, в отличие от жителей доминионов, оказались более цивилизованными по отношению к сохранению культуры. Иван Александрович не стеснялся комментировать для приезжих места, по которым они проезжали. Роскошный интерьер станции «Проспект Мира» сменился спартанским оформлением «Тургеневской». Затем проезд по рабочим тоннелям для перехода на другую ветку, а дальше станция метро «Лубянка» и наконец оформленный благородным белым и серым мрамором «Охотный ряд». Каждая из станции имела «свое лицо», свой стиль, который смог удивить даже видавшего многое Велле Искру. Дим понял это по тому, как после спуска в подземку из уст «первого номера» не прозвучало больше ни одной жалобы на то, что эту ночь он должен был провести со своей новоиспеченной супругой. В отличие от ВДНХ, считавшейся окраиной Москвы, на станции Охотный ряд работали эскалаторы. Сам не понимая почему, Дим с опаской ступил на движущуюся лестницу. Велле и вовсе отказался подниматься по древнему чуду техники, предпочтя пробежаться по неработающему пролету, сокрушаясь на отсутствие лифтов. На выходе их встретили. Около дюжины высоких, бородатых мужчин в допотопной броне, и гладковыбритый мужчина средних лет, который первым делом протянул руку Ивану Александровичу. Дальше — короткая дорога по мощенной булыжником площади, на которой ночью люди спешно что-то строили. — Будет много беженцев, нужно где-то размещать людей, — пояснил Иван Александрович, проследив за взглядом Дима. — Были ли еще нападения ботов на поселения, о которых мы не знаем? — спросил Дим и, судя по переглядкам сопровождающих, он попал в точку. — На месте поговорим, — оборвал его гладковыбритый мужчина, который не соизволил представиться. — Здесь не нужно, — добавил он уже тише, заметив, как оглядываются местные.Как оказалось, их давно ждали около трех десятков человек. Мужчины, женщины и старики — все они выглядели по-разному, однако было между ними что-то неуловимо общее. В небольшой комнате было светло от светодиодных ламп, при этом, они ярко контрастировали с узорчатым паркетом, статуями и лепниной на потолке. Винтажные резные стулья, мраморная столешница огромного стола, на которой уже стояла нехитрая снедь Диких. Контраст богатого убранства и того, что на столе, добавляли происходящему диссонанса, словно всё это происходило во сне. — Представлять всех сразу, думаю, нет необходимости, — начал Иван Александрович. — Вы всё-равно не запомните всех имён с первого раза. Но, думаю, следует представить наших гостей. Это Дим Сет и Владимир Искра, они согласились помочь нам защититься от грядущего набега. — Стены Кремля уже больше тысячи лет защищали русский народ, с чего вы решили, что нам нужна помощь пришлых? — первым встал мужчина лет сорока, с аккуратной ухоженной бородой и белым, словно недоваренное яйцо, глазом. Несколько секунд он молчал,раздумывая стоит ли представляться, но под взглядом остальных, всё-таки сделал это. — Артём Борей, сотник стражи Кремля. — Артём Никитич, давай не рубить с плеча. Тем более, что со вчерашнего дня Владимир является моим зятем, — вступился Иван Александрович. Дим подождал пока один из Старшин ВДНХ договорит и взял слово. — Артём, Вы когда-нибудь видели боевые боты доминионов? — Дим решил начать с главного, чтобы понять степень осведомленности сидящего перед ним сотника. Чтобы это звание ни значило. Иван Александрович отрицательно замотал головой, будто вопрос был задан ему. А вот Артём Никитич расценил вопрос, как провокацию. — Мальчишка! Да моему сыну больше, чем тебе годков! Ты думаешь, если мы живем в глуши, то и задницу лопухом потираем? Естественно, я видел ваши боевые машины. У Ганзы их полно!!! — Около трёх с половиной, четырех метров в высоту. Примерная масса: от десяти, до тринадцати тонн? — спокойным голосом уточнил Дим. Однако, этим он вызвал подавленный смешок Велле, который не остался незамеченным присутствующими. — Что ты смеёшься, Володимир? — Артём Нитич намеренно исказил имя. — Если тебя окрестили нормальным именем, это не значит, что ты перестал быть чужаком. Велле вспылил, у него явно было что ответить не гостеприимному местному, однако Артема Никитича перебил новый родственник Велле. — Не смей так разговаривать с моим нареченным сыном. Или напомнить тебе, что именно так твой прадед из Диких стал местным? — Но… — Хотел было возразить Артём Никитич, однако старший ВДНХ оборвал. — Прикуси язык! Пока ты за стенами задницу просиживал, эти двое отбили атаку на «Красные Ворота». Не разводи балаган, а отвечай на вопрос: как выглядели машины, которые ты видел раньше? — Вообще-то, мы сами справились, — вкрадчиво произнесла женщина. — Наталья Демченко, старшая караула бастиона «Красные Ворота». Ее нельзя было назвать старухой, но частая седина в волосах говорила о солидном жизненном опыте. — Так это вы? — вскинулся Велле, явно сбитый с толку высоким чином и непривычным для Воина полом. — Владимир, что-то не так? — Холодно ответила она вздернув бровку. Дим впервые встречал такую женщину. В ней одновременно уживались холодная сталь военнослужащего и женская харизма. Иван Александрович усмехнулся. — Владимир, всю дорогу сюда, грозился дать тебе в морду за неточный огонь. Твой расчет хорошо приложил их боевую машину. Вот смотри, от перегрузки при падении у Дима даже капилляры в глазах полопались. — Приношу свои извинения, — не стала отпираться Наталья. — Владимир, если вы всё ещё горите желанием сатисфакции после «блицкрига», я готова. Велле, кажется, впервые в его жизни, смутился и отрицательно покачал головой. Дим продолжил. — Артём Никитич, то, что вы приняли за боевые боты, являются не более чем десантными модулями. По классификации ботостроения, их можно отнести к первому-второму поколению. Послезавтра сюда прибудет более сотни боевых машин пятого, шестого и седьмого поколения. При всём уважении, но я считаю, что город нужно эвакуировать. — Нет! — громко ответило сразу несколько голосов из присутствующих. На недоумевающий взгляд Дима, решил ответить старик в черных одеяниях. Из украшений на нём был только деревянный крестик на проволочной цепочке, а возрастом мужчина явно не уступал Ивану Александровичу. Судя по тому, как притих даже Артём Никитич, этого старца можно было считать, если не главным, то по крайней мере весьма уважаемым. — Об этом не может быть и речи. Здесь наш дом, здесь похоронены наши предки. Мы не можем никуда уйти. — мужчина замолчал и, секунду пожевав тонкие, растрескавшиеся от авитаминоза губы, представился. — Отец Никон, настоятель Архангельского собора Кремля. — У вас есть карта старой части города Москвы в ее прежних габаритах? — Дим решил зайти с другой стороны. Дикие были странными. Когда Дим предлагал, как можно поступить, он постоянно натыкался на неприступную стену упорства, граничащего с твердолобием. Им непременно нужно было самим решить, как поступить. И неважно, что Дим озвучил единственно правильное решение, последнее слово всегда должно было оставаться за ними. Дальше последовала минутная заминка, после которой Диму предстала деревянная доска, размерами примерно два на два метра, на которой была вырезана рельефная карта города. Парень встал и так, чтобы все видели, обвёл границы города и сказал: — Эта площадь — стартовая площадка проведения Тендера, — увидев множество непонимающих лиц, Дим пояснил. — Бой, целью которого будет выяснить, какая из боевых машин лучшая. Время конкурса не ограничено, но есть момент, не позволяющий Тендеру продлится более пяти дней — каждый день площадь проведения Тендера будет сужаться, сталкивая между собой оставшиеся машины, — следом Дим провел второй круг, по границе Третьего транспортного кольца. — Так будет выглядеть карта на второй день испытаний, — ещё одно круговое движение рукой. — На третий день граница испытаний будет проходить по линии Садового кольца. А на четвертый уже, подойдет к стенам Кремля! — Все молча слушали и, спустя секундную паузу, Дим добавил, указывая в центр рельефной деревянной карты. — Здесь будет очень жарко! Сойдутся лучшие из лучших боевых машин Конфедерации и самые опытные пилоты. — Мальчик, ты не понимаешь, это наша земля! В Отечественную войну мы уже отдали Москву на поругание французу, но второй раз такому не бывать. — Но ведь Отечественная война 1812 года была выиграна! — Парировал Дим. Он уже и забыл, откуда знал о ней, но знания сами всплыли в его памяти. — Позволь поинтересоваться, Мастер Дим Сет, живы ли твои родители? — этими словами отец Никон выбил у Дима почву из-под ног. — Я… я не знаю про отца, но мать моя жива, — что-то нехорошее зашевелилось в груди, прежде бесчувственного механика-роботостроителя. — Наверное… Это сложно. Я вырос считая себя сиротой. Но недавно узнал, что моя мать может быть жива. Дим и сам не понял, почему искренне ответил на вопрос отца Никона. Он вполне мог соврать или вовсе отказаться отвечать на личный вопрос. Но ответ сам полез наружу. — Представь, чтобы ты сделал, узнав, что злые люди развели кострище на могиле родных. Сломали крест и пустили его на дрова для своего ужина, а их сапоги топчут землю, под которой спят твои отец и мать, — картинка сама нарисовалась в воображении Дима и он сжал кулаки так, что захрустели костяшки пальцев. — Когда французы оккупировали Москву, они разорили всё, что могли. Сорвали золотые и серебряные наличники из иконостасов. И сожгли святые образа! Что французы не могли украсть, то постарались испортить. Представь, в самом сердце Москвы, в одном из самых древних храмов, прямо на алтаре была устроена кухня, а на гробницах царей стояли винные бочки и мешки с провиантом! Надеюсь теперь, мальчик, ты сможешь нас понять. Дим хотел было ответить, но противный, тяжелый ком в горле не давал даже сделать вдох, поэтому он просто кивнул. — Тогда нужно подготовить укрепления! — Велле помог Диму, обратив внимание на себя. — «Зевс» останется охранять крепость! Сказав это, он решительно посмотрел на Дима, точно ожидал, что тот станет его отговаривать. Хозяева Кремля по очереди смотрели то на одного, то на другого гостя, но Дим и не собирался спорить. Слишком уж по-живому прошелся отец Никон… Для любого сироты семья — это ахиллесова пята. — Я не против, — сдался без боя Дим. — Но мы разделимся. Чем меньше боевых машин переживут первые пару дней, тем их меньше атакует город. Артём Никитич поднял руку, требуя слова, и когда все обратили на него внимание, проговорил: — Без своих выгод, в чужую войну не лезут. Какова ваша выгода? Велле хотел было что-то сказать, но Дим его перебил. — Во-первых, мы победим в Тендере, а во-вторых, я хочу получить доступ ко всем боевым машинам противника для изучения. И самое главное, я хочу получить ваше согласие на постройку нового доминиона в черте города. Впервые за вечер, в зале повисла тишина. Приглашённые не обсуждали условия выдвинутые Димом, только переглядывались глазами, будто могли беседовать без слов. Наконец, за всех решил ответить отец Никон. — По поводу изучения боевых трофеев — воля ваша. А вот с поселением, это сложный вопрос, Мастер Дим Сет, — сказал старик, не отрывая своих водянистых глаз от гостей. — Мы люди мирные, привыкли честно зарабатывать свой кусок хлеба. Вы же являетесь теми, кто выбрал войну своим ремеслом. Давайте вернемся к этому вопросу после. Он примирительно выставила руки перед собой. Дим не собирался спорить. А вот судя по лицу Велле, у него к Диму появилось много вопросов. На том и закончили. Обратно их сопроводили только до ворот Кремля.
— Ты что такое говоришь? Что за поселок? — прошипел он, едва Иван Александрович отстал на десяток шагов. — А почему нет? — вопросом на вопрос ответил Дим. — Как ты знаешь, я сирота. У меня никогда не было места, которое я мог бы назвать домом, но я хочу подарить его другим сиротам. Ты не знаешь, но в Новом Ковчеге у меня осталось два десятка сирот, которые достойны большего, чем сгнить от лимфомы в Третьем Периметре. — Я не знал, — просто ответил Велле. Дим сейчас смотрел на него и не узнавал того зарвавшегося технополита, что обещал снять с него кожу заживо. Была ли тому виною свобода от отца или же влияние Кати, Дим не знал. Однако, он счел момент удобным, чтобы выяснить. — Дружище, скажи мне пожалуйста, ты решил разорвать помолвку с Анастасией Герц? — Велле вдруг посмотрел на него тем взглядом, который Дим хорошо знал. Холодный, колючий взгляд. Дим поспешно добавил чтобы «сгладить угол». — Я не осуждаю, мне просто интересно, решил ли ты пойти против воли отца. Если да, то я помогу. — Серьёзно? — теперь слова Велле сквозили напускной иронией, но в них чувствовались нотки надежды. — Серьёзно. Ты должен определиться, готов ли ты иди против отца до конца, или это разовый демарш. — А что это меняет? — обреченно хмыкнул Велле. — А то, что если ты готов идти до конца, то я сейчас иду рядом с новым главой клана Искра. Но от тебя требуется не только желание и полное выполнение моих советов, но и твоя дружба. Дим был вполне серьезен, однако его слова вызвали у Велле смятение. Да, он слышал это предложение раньше, но, кажется, только сейчас начал воспринимать его как реальную возможность. — Ну что, эм-м-м…..друг!? — Велле обратился к Диму, едва не подавившись последним словом. Наверное, в своей жизни, он не часто его произносил. — В конце посмотрим, у кого больше будет звездочек на борту? Только не жульничать, засчитываются лишь победы, записанные на видео! — Идёт, дружище, — Дим впервые пожал руку врагу, ставшему другом. Спустя 29 часов. Первый день Тендера… Дим залег на предпоследнем этаже высотки рядом со станцией метро «Технопарк». Последние четыре часа он только и делал, что отсыпался, периодически прерываясь на системные сообщения о срабатывании его мин. Весь прошлый день и половину этой ночи Дим потратил на то, чтобы заминировать западное и восточное направление. «Зевс» нес на себе предостаточно мин, однако их хватило только на то, чтобы закрыть узкие проходы в периметре Садового кольца. Потому их команде и пришлось разделиться. Дим взял на себя южное направление, а Велле прикрывал северное. Думая о напарнике, Дим мысленно улыбался. Тому приходилось по восемнадцать часов висеть в кабине и отрабатывать каждый шаг робота. А Диму же было достаточно забраться в теплый меховой спальник, накрыться теплоотражающим ковриком из фольгированной пенки, закрыть глаза и растворится в управлении своими боевыми машинами. Но сейчас он спал. Его разбудил Игорь, преставленный для помощи и прикрытия. — С севера в нашу сторону движется боевая машина, — сказал он. А через секунду добавил. — Она как «Зевс», ходит на двух ногах. Дим разлепил глаза, но выбираться из тёплого логова не собирался. Он переключился и теперь смотрел на постапокалиптический город с высоты птичьего полёта. Гермес давал такое зрение, которое обычному человеку было недоступно. Чего говорить, Дим долго привыкал к тому, чтобы через него смотреть на мир сразу в трех спектрах, которые накладывались друг на друга. Поначалу кружилась голова, его тошнило, но со временем мозг адаптировался, и теперь смотреть на мир через инфракрасный ЭМИ, оптический и радиовизор стало привычным, как и умение ходить. Игорь же нужен был Диму, как помошник. Он наблюдал за периметром, держал связь с Кремлем и разведчиками, три десятка которых заняли наблюдательные позиции на основных направлениях. И вот, от них пришло сообщение. Внутри Дима шевелилось что-то нехорошее. Очень не многие инженеры боевых машин установили его инфокарту, а значит, в лучшем случае, он встретит на Тендере три-четыре антропоморфных бота. Чёрт, как же Диму не хотелось чтобы машиной, которую засекли разведчики, управлял Ром Лерм. Не хотелось прежде всего потому, что Дим знал, что эта машина за последние три дня уничтожила шесть поселений. Подсознание подсказывало, что Ром не стал бы атаковать тех, кто не представляет для него опасности. Дим тешил себя надеждой, что хорошо знает этого человека. Что может даже назвать его лучшим другом. Но кто знает, каким стал Ром Лерм сейчас и кто его второй номер. Информация, полученная от Игоря, устарела. «Гермес» засек сразу две машины сражающиеся между собой. Хотя, боем это было назвать сложно. Невысокий боевой бот «Сумрак» на ховер двигателях кружил вокруг черного антропоморфного бота «Куросаки Койот», всаживая в него снаряд за снарядом. Ховеры работали на пределе мощности. На месте боя снег уже растаял, превратившись в испускающие пар от тепла двигателей лужи. Однако, быстрый и приземистый бот проигрывал. Судя по виду второй боевой машины, он не смог провести ни одного эффективного попадания. «Сумрак» был явно выходцем из Невского Синдиката. Его внешний вид говорил, что его хозяин не поскупился на то, чтобы вложить в боевую машину всё самое лучшее. Дим насчитал сразу четыре контура силовых щитов и электромагнитные орудия, призванные лишить энергетической защиты противника. А в качестве основного калибра использовалось шесть рельсовых орудий по периметру. «Сумрак», как таковой не имел переда или зада. Каждый раз, когда перезаряжалось одно из орудий, машина просто поворачивалась к противнику нужной стороной, не прекращая движения. На ум пришло, что на средних расстояниях такой противник мог стать серьезной проблемой для «Зевса». «Койот» же представлял из себя азиатскую школу ботостроения. Наверняка это было творением Такеши Нейдзу, светилы создания боевых машин Края Света. Антропоморфный боевой бот одновременно был и похож на человека, и не походил на него. Определённо, это боевая машина была построена по инфокарте созданной Димом, однако, создатель «Койота» не скопировал, а переосмыслил творение Дима. «Койот» был примерно вдвое легче «Зевса». За маневренность он платил броней. Наблюдая за работой пилота, Дим восхищался его умением чувствовать машину. На нижних конечностях имелось по два коленных сустава, вместо одного, на спине форсажные установки, а в руках встроенные бластерные пушки. Впрочем, пока он наблюдал за боем, «Койот» их ни разу не использовал. Антропоморфный бот будто танцевал вокруг противника, он то уклонялся от выстрелов рельсотронных орудий при помощи форсажный двигателей на спине, то парировал их единственным силовым щитом, включая его за секунду до выстрела. Удивительная реакция! Наконец, «Койоту» надоело играть в поддавки и он атаковал. Во время очередного выстрела «Сумрака», «Койот» активировал на спине левые форсажные двигатели, от чего его повело вправо и хвост боевой машины снес сразу три из шести ховеров противника. Потеряв половину двигателей, бот сильно потерял в маневренности, «Сумрак» отстрелил дымовые шашки, пытаясь отступить. Но Дим понял, что это конец. Но спор с Велле никто не отменял, да и грех было упустить дармовые очки урона. «Арес», замаскированный в руинах, сделал залп из револьверного курсового гранатомета и, спустя секундную задержку, выстрелил «Рапирой». Дим не нуждался в системе ведения огня, которую обычно устанавливают на боевые боты. Все расчеты он играючи проводил в уме. Расстояние до цели сто шестьдесят метров, учитывая курс и отсутствие половины двигателей, «Сумрак» успеет «отойти» еще на пятнадцать-шестнадцать метров. Скорость полета снаряда курсового гранатомета «Булат 2-Ф» примерно 1350 метров в секунду, через две секунды фугасы достигнут внешний контур силовой брони. Крейсерская скорость «Рапиры» 8340 метров в секунду, плюс время на инициацию ракеты и выходит чуть меньше двух секунд. Дим провёл все расчёты верно, не учтя только один элемент — «Койота». Антропоморфный боевой бот не стал использовать бластеры, чтобы обнулить силовые щиты, он просто прыгнул на прячущийся в дыму «Сумрак» сверху, желая уничтожить противника без единого выстрела. В итоге обе боевые машины накрыло кумулятивными снарядами Дима, а через секунду в черепахообразный корпус «Сумрака» ударила «Рапира». Нейроинтерфейс ожил, сообщая Диму информацию о его выстреле.
Боевой бот «Сумрак» (создатель Мих Шенко, доминион МАЗ) уничтожен. Боевой бот «Куросаки Койот» (создатель Иван Субару, доминион Край Света) поврежден. Нанесено общего урона 564000 стандартных единиц.
У Дима получилось выполнить то, что он задумал, однако он был недоволен. Впервые в жизни его расчёты имели погрешность и если бы «Кайот» не прижал противника, все снаряды ушли бы в молоко. Плюс ко всему, он ошибся в идентификации создателей и хозяев обеих машин. Но самое главное: впервые в жизни Дим первым делом не проверил добитого противника, а полез в логи, чтобы потешить свое самолюбие. И это при осознании того, что «Койот» хоть и получил повреждения, но не уничтожен. Почему так случилось, он будет разбираться позже, однако неприятный осадок остался. Из раздумий его выбила тревога, которую подал «Гермес». Неподалеку от места битвы, в нижние слои атмосферы вышли два авиабота, класс которых Системе распознать не удалось. Дим никогда не встречал их, но прекрасно знал, что значит этот сигнал! Одним движением он распахнул меховой спальный мешок и прокричал Игорю, который находился на этаж выше. — Прячься! В воздухе «Камикадзе»!
Глава 25
Дим кричал так что запершило в горле, однако не сдвинулся с места, продолжая завороженно глядеть на управляемые смертниками ракеты. Тёплый уютный меховой спальник не желал расстегиваться, но Дим справился и опрометью побежал в другое крыло здания. Погибать вместе с Игорем он не собирался. Попутно Дим наблюдал при помощи Гермеса за тем, что происходило наверху. Камикадзе, был чем то средним между легким авиаботом и реактивной ракетой высокой мощности, практически полностью лишённой электроники, которую можно выжечь ЭМИ орудием Гермеса, переподчинить или напустить помехи. А до пилота внутри не добраться. Тугая семиметровая струя бело-голубого пламени развивалась позади машины смерти. При необходимости, такая ракета может пролететь половину континента. Этот бот не был предназначен для боя, но конструкторы озаботились чтобы управляемый смертником снаряд не сбили на подлете. Розовое сияние силового щита впереди, не могло спасти от даже самой плохонькой ПВО, но вот сейчас Диму нечего было противопоставить этому оружию. Идеальное оружие против боевых ботов. Ведь имея заряд, равноценный небольшому ядерной боеголовки, не обязательно пробивать силовой барьер. Энергии взрыва будет достаточно, чтобы если не уничтожить, то хотя бы серьезно потрепать. Как только они приблизились на дистанцию эффективной стрельбы, Дим начал поливать воздушные цели. Затрещали пулеметы, кассетные гранатометы выплевывали фугасы с таймером. Дим выставил задержку на пол секунды, чтобы снаряды взрывались в небе, в надежде что боты-камикадзе сдетонирует на подлете. Но тщетно. Дим бежал, иногда натыкаясь на косяки. Сейчас все его внимание было приковано к фигуре Игоря, который упрямо смотрел на боты камикадзе, будто желал загипнотизировать их. Одна управляемая ракета отклонилась от курса на «Арес» устремившись к Игорю. Этот молчаливый Дикий никогда не казался Диму идиотом, а в итоге… Ракеты камикадзе оказались безразличными к взрывам импровизированной ПВО, пулеметные очереди ушли в никуда, не в силах преодолеть силовое поле. Семьсот метров, пятьсот, триста… Дим кулем рухнул на бетонный пол и прикрыл голову руками, ожидая взрыва. Глупая на самом деле предосторожность, учитывая что от мощности взрыва это здание должно сложиться до первого этажа. Но предосторожность никогда не бывает лишней. И вот, когда оба болида приблизились на двести метров, произошло что-то странное. Обе машины камикадзе сошли с курса, резко задрав носы в небо, врубили форсаж и вошли «в штопор» будто машина потеряла управление. Спустя две секунды, на высоте около полукилометра раздалось два взрыва, слившихся в один. Через удар сердца все здание тряхнуло, а крыло здания, куда он бежал, сложилось, не выдержав ударной волны. «Гермес» неожиданно перешёл в автономный режим и отправился на место старта в Кремль, видимо ионизирующее излучение ядерного взрыва нарушило радиосвязь. Осмотрев содранные ладони, Дим двинул обратно. Он временно потерял «Гермеса» и теперь настал момент его высокотехнологичных глаз. Оба дрона вывалились из глазниц и бесшумно направились наружу, а он сам двинул к Игорю, узнать что именно произошло. Дим хорошо знал технологии, но у него не было логического объяснения произошедшему. Когда Дим добежал до пролёта, Игорь уже был внизу и почему-то лежал на его спальном мешке, не удосужившись даже забраться внутрь. Дим подошёл к нему чувствуя неладное. Игорь повернулся и Дим увидел, почему его проводник лежал. Все его открытые части тела были обожжены от взрыва, но не это было главным. Белки его глаз стали красными от лопнувших капилляров, а из носа сочилась тёмно-алая кровь. — Что произошло? — Дим помог Игорю перевернуться на спину. — Я отвел их. Отвел ракеты, — с усилием произнёс Игорь и закрыл глаза. Дикий и так был скуп на слова, а сейчас они давались ему с болью. Поэтому Дим не стал его тревожить, тем более что бой был еще не окончен. Об этом подсказали его синтетические глаза, увидевшие как в их сторону почти бегом движется «Кайот». Противник явно был недоволен тем, что взрывы прогремели в воздухе. Он двигался по рваной траектории, опасаясь залпов. Дим и не думал стрелять из гранатометов или пушек, слишком ловким был противник. А использовать «Рапиры» Дим не рисковал — розовый купол силового щита не пропустит ракеты. Дойдя до кромки Москва-реки, «Койот» выстрелил в «Гефеста», желая спровоцировать Дима. Краска потресказась и свернулась от теплового импульса, вот и все чего добился противник. Его бластеры теряли мощность с расстоянием, но броня сверх бронированного бота могла выдержать и сотню таких выстрелов в упор. Издали тандем «Ареса» и «Гефеста» вполне можно было принять за один бот. Силовые щиты Дим выключил заблаговременно. Он надеялся что «Кайот» решит что уже победил и ослабит бдительность. «Аид» же творил под землей свое черное дело, двигаясь навстречу врагу. Противник сделал еще несколько выстрелов, сразу же меняя диспозицию. Но, не дождался от Дима ответного огня. С такого расстояния «Койот» ничего не мог сделать «Гефесту» и ему придется либо отступить, либо подойти ближе. Прошло еще около получаса и время клонилось к полудню. «Койот» пробовал обойти позицию Дима с фланга, но он напоролся на мины. Ему пришлось отступить, оставляя на снегу черные разводы машинного масла. Заряд Аккумуляторов синтетических глаз Дима был не вечен, за полчаса на морозе оба мини-дрона разрядились на треть и парень вернул одну камеру на дозарядку. Сам же парень не отходил от проводника, усевшись на фольгированный коврик. Игорь был плох, у него поднялась температура, и хотя кровь из носа остановилась, он все так-же выглядел скверно. Бой грозился затянуться, а учитывая состояние напарника, Диму это было совсем не на руку. На юге раздавались раскаты взрывов. Тендер шел полным ходом, игроки выясняли между собой, кто достоин выйти в финал. Из ста восьми участников, девятнадцать выбыли. Причем один был на счету Дима и плюс к этому ему зачлось участие в уничтожении еще четырех. В тендере Система засчитает его как плюс к рейтингу, ведь оценивается общая полезность машины. За полчаса трижды прилетали сообщение о срабатывании мин. Велле отписался всего один раз. По словам Технополита, у него было уже два уничтоженных противника, прорывающихся в центр и решивших занять оборону в Кремле. Дим хотел было вызвать напарника на помощь, но судя по логам у него самого было жарко не смотря на февраль. Наконец «Койот» решился на атаку. Дим едва не прозевал этот момент, когда поил Игоря. Дикий, кажется, шёл на поправку. По крайней мере Дим так решил, когда проводник за раз выпил двухлитровую флягу воды. «Койот» в один прыжок перепрыгнул Москву реку и помчался вперёд рваными прыжками. Он то ускорялся хаотично меняя направление, то замедлялся ожидая возможную атаку. Перепрыгивал препятствия и руины разрушенных домов, и что самое главное, не обратил внимание на борозду вспученной земли, припорошенную снегом. «Аид» вынырнул из земли, расплескивая слежавшийся снег и не щадя боекомплекта, широким веером высадил в «Койота» всё, включая зажигательные и осветительные ракеты. Силовой купол лопнул, но готовый к этому повороту противник увернулся от большинства снарядов, ответив «Аиду» двойным залпом орудий. Отвал, который легко сдвигал бетон и снег, и резал мерзлую почву как мягкую глину, не выдержал мощи двух бластерных орудий, раскалился до бела и начал стекать как воск со свечи. Но бластеры были интегрированным орудием «Койота». Лучевые пушки расколяли корпус в надежде на то, что боеукладка не выдержит и оставшиеся снаряды начнут детонацию. Наверное, так оно бы и было, останься внутри «Аида» хоть что-то, что может взорваться. Всё, что у него было, он выпустил в своей последней атаке и сейчас беззащитно впитывал урон. Однако Дим улыбался. Силового щита у «Койота» больше не было, «Аид» просадил его в ноль. А это значит что его больше ничего не сдерживало от использования «Рапиры». Поняв, что попал в западню, «Койот» попытался было упасть на землю, чтобы избежать прямого попадания, но нельзя быть быстрее гиперзвукового оружия. «Рапира» вошла под металлический хвост бота и вышла в том месте, где мгновение назад была голова, превращая высокотехнологичное творение доминиона «Край света» в груду железа, разбросного на сотни метров вокруг. На месте остался только чудом не сдетонировавший энергоблок, что раскаленным добела шаром скрылся, прожигая своей температурой почву.Боевой бот «Куросаки Койот» (создатель Иван Субару, доминион Край Света) уничтожен.
Дим посмотрел на «Аида». Над ним всё ещё клубился нагретый воздух, стальная облицовка бронепластин стекла на кожухи гусениц. По поводу электронной начинки нужно было смотреть, но бот не потерял связи с Димом и если не обращать внимание на расплавленный отвал то все было не так уж плохо. Дим приказал всем действующим машинам отойти с открытого места под прикрытие строений. Охота только началась.
Дим считал Игоря потенциальным мертвецом, однако Дикий оказался крепче чем кажется. Ожоги с лица никуда не делись, как и лопнувшие капилляры в глазах, но спустя час после окончания боя, брат Кати уже мог самостоятельно встать и есть сухой паёк. Сочтя его состояние удовлетворительным, решился на разговор, который обещал быть непростым. — Как ты отвел атаку камикадзе? — Дим не умел заходить издалека, да и с неразговорчивым Диким этот метод был лишним. Игорь не спешил отвечать, растворив свое внимание в баранине с зеленым горошком. Тогда Дим попробовал надавить. — Что произошло на крыше? Мне нужно знать это и то, почему ты выжил, хотя получил серьезные ожоги от взрыва. Ещё час назад ты был потенциальным трупом, а сейчас сидишь как ни в чём ни бывало и ешь уже третий суточный рацион. Дим не старался говорить как Рос Пер, убедительно и властно, но Игорь продолжал молчать игнорируя его слова. Интерфейс пикнул, сигнализируя о сообщении от Велле.
Велле: Вы там как?
Ждать диалога от Игоря не представлялось возможным, поэтому Дим не замедлил с ответом напарнику.
Дим: 2:2. Счет равный. Игорь серьезно пострадал, но вроде обошлось. Велле: Иван Александрович погиб. Возвращайтесь. Дим: Как это случилось? Велле: Кассетная бомбардировка Ганзы. Кажется, не только мы нашли союзников. И еще, в метро не суйтесь. Станции обесточены и их сейчас минируют. Дим: Почему? Велле: Неопознанный бот с маскировкой, тот, который ушел от нас возле Красных ворот. Он попытался пройти в Кремль по метро, но был обнаружен. Станция метро «Баррикадная» больше не существует.
Дим закрыл чат и начал поспешно собираться. Свернул спальный мешок сшитый из шкур и прицепил его к рюкзаку, который ему также выдали Дикие. Однако, это вещь имела лого синдикат «Мираж». Дим подметил, что Дикие не такие уж и дикие. Техника, визоры, некоторое оружие и транспорт — всё подержанное, но производства Конфедерации. Хотяесть различия. Аборигены бывшей столицы, как и тысячу лет назад, охотятся на диких животных с луком и шьют одежды из шкур. Но оно и правильно. Зачем менять то, что хорошо работает, на дорогие аналоги жителей доминионов? Дим надел рюкзак, подогнал лямки и обратился к Игорю, который смотрел за его действиями из спального мешка. — Я ухожу, можешь не провожать. Дальше наши пути расходятся. Игорь не ответил и парень начал спускаться вниз к своим машинам. Проводник догнал его, когда Дим уже садился в грузовой отсек «Аида». — То как я разбил летающие машины, это тайна нашей семьи. Не мне решать, кому открывать этот секрет, — скороговоркой произнес Игорь, пытаясь отдышаться. Было видно, что скоростной забег по лестнице дался ему непросто. — Такие решения может принимать Иван Александрович? — спросил Дим и получил в ответ утвердительный кивок. — Его больше нет. Кто теперь глава вашей семьи? — Как погиб? — из проводника будто вынули стержень и он осел на снег. — Ганза скооперировался с кем-то из игроков. Они прикрывали противника и применили кассетные бомбы во время попытки штурма Кремля. Кто является главой рода? — Я!? — Игорь не утвердил, а спросил. Было видно, как лёгший на его плечах груз ответственности, пугал его. — Значит ты теперь глава общины ВДНХ. Игорь, я понимаю что Иван Александрович был твоим родственником и тебе тяжело, но вопрос тот же: как ты отразил атаку Камикадзе? — Парень впал в ступор и Дим «надавил». — В таком случае я и Веле уходим из Кремля. Мы должны знать кого защищаем. — Владимир не уйдет, — Игорь сказал это отрешенно. Только сейчас заметил, что по его щекам текут слёзы. — Уже не сможет. — Если ты про брак, то, я думаю, он заберёт и твою сестру в Доминион. — Нет. Катя никуда не уедет, и его не отпустит. — Ты угрожаешь? — Дим внутренняя напрягся. Если Игорь слетит с катушек и попробует на него напасть, два курсовых пулемета «Гефеста» уже держат его на мушке. — Я говорю как будет, — также отрешенно ответил Дикий. — Я видел то, что произошло на крыше и у меня нет этому рационального объяснения. Я хочу знать с кем сражаюсь на одной стороне, и чем это может мне обернуться завтра. Либо ты рассказываешь, либо я ухожу. Последний раз поставил ультиматум Дим. Казавшиеся простыми, Дикие на поверку имели свои секреты. И понял бы, если бы увидел какой-то всполох или инициацию оружия, но так, на крыше… Игорь просто смотрел на боты камикадзе, а потом они ушли в небо чтобы бездарно потратить свои жизни. — Мы можем то, что не поддается объяснению, — Игорь заколебался думая, стоит ли продолжать, но все же решился. — Мы можем ненадолго проникать в разум других людей. Это сложно и физически и морально. — Что ты сделал? — Те летающие машины, они управлялись людьми, верно? — Дим кивнул, подтверждая догадку Игоря и тот продолжил. — Я ослепил их и обманул вестибулярный аппарат. Даже с одним человеком это сложно, но я сделал это с двумя и надорвался. — Это больно? — уточнил Дим последний аспект. — Очень. По сравнению с этим, ожоги это пустяк. Я дважды умер с теми пилотами. Я видел смерть! — Дим заметил как Игоря передернуло. Факт того, что он может сделать такое, не укладывалось в голове и если бы Дим не видел всё своими глазами, то не поверил бы. Кроме того, напрягало то, что рядом есть человек, умеющий брать других под контроль. И как от этого защищаться, Дим пока не имел понятия. — А Катя? — переключился Дим. — Что Катерина? — не понял Игорь. — Она умеет тоже, что и ты? Дикий сначала кивнул, а затем замотал отрицательно головой. — Нет не так. У неё другое. — Объясни. — Она может влиять на людей. Менять их настроение, мысли. Главное, периодически находиться рядом. — Поэтому Велле ведёт себя странно? — уточнил Дим и в ответ получил еще один кивок. Кажется, Игорь настолько не любил говорить, что, казалось, за каждое слово расплачивается кредитами. И все-таки он решился задать вопрос. — Он ведь дурной человек, так? — в закатных сумерках, красные глаза Игоря смотрелись устрашающе. — Он сложный человек, — Дим уклонился от прямого ответа. — Но в последнее время он ведёт себя не так, как раньше. — Не грозится содрать с тебя кожу? — хмыкнул Игорь. Кажется этот Дикий успел покопаться и в голове Велле. — Типа того. Это из-за Кати? — Да. Ты расскажешь ему об этом? — Игорь поставил вопрос ребром. Дим мог бы соврать, Однако учитывая возможности Игоря он счел это бесполезным и глупым. — Нет. По крайней мере пока это идет ему на пользу.
Глава 26
То что Кремль изменился Дим понял еще до того как вошел в ворота. На башне, что выходила к площади и храму Василия Блаженного, который сейчас накрывал силовой купол не хватало звезды, а часы стояли без стрелок. Спонтанный городок тоже выглядел плачевно. Огня уже не было, однако от следов пожара жители избавиться не успели. Велле встретил Дима у ворот. Причём, ждал он его в кабине Зевса. Неудобное, но правильное решение. Неизвестно когда начнется новое нападение, а путь до боевой машины и её запуск может отнять драгоценное время. Которого может и не быть. Зевс тоже выглядел потрепанным. Несколько закопченных отметок на броне указывали, что в бою Велле лишился силового щита и допустил попадание по корпусу. Тот кто бился против него, не был дилетантом. Его противник стрелял прицельно, метя в реактор, систему охлаждения и по конечностям. В крепости, несмотря на то что каждый чем-то был занят, Дима ждали. На площади был развернут ремонтный док под открытым небом. Сотни мужчин и женщин работали, стараясь хоть немного усилить защиту своего дома, а от света сварочных аппаратов было светло, несмотря на глубокие сумерки. Хотя здесь, за безопасными границами доминионов, ночи были светлы от северного сияния — природное напоминание людям о Последней войне. Дикие разбирали поверженные Велле боты на то, что могло еще пригодится и металлолом. Игорь пожал руку мужчине, которого встречал на Совете, но не знал его по имени. Мужчина выглядел невыспавшимся, ремни сварочной маски впечатались в его кожу, но первое что он сказал, было: «Что нужно починить?». Дим ответил, что ремонтом займется сам, но понадобится какая-то замена отвалу для «Аида». Не став откладывать работу над машиной в долгий ящик, Дим попросил место и оборудование. Но мужчина, которого Дим мысленно прозвал «Механиком», пригнал ещё дюжину человек для помощи в ремонте. Отписавшись Велле, что ждет его на Красной площади у памятника Минину и Пожарскому, парень распределил задачи между помощниками, а сам взялся за резак установленный в «Аида». По сути, стороннее оборудование ему было не нужно, всё было свое. Разве что он использовал кран, который, в принципе, мог заменить любой бот. Но если есть оборудование, то зачем придумывать колесо? Кстати, Гермес ожидаемо оказался на Красной площади, с которой и стартовал, когда они уходили с Игорем из Кремля. Функция возврата к месту старта, которую Дим раньше считал бесполезной, помогла спасти боевую машину. И парень был рад, что установил в «мозги» «Гермеса» не только свою прошивку, стандартный пакет для летающих дронов. До появления Велле Дим успел только срезать остатки отвала. «Первый номер» ожидаемо прибыли не один, а в компании своей новой супруги, которая бросилась на шею Игорю. Наверное, она чувствовала его состояние, поэтому не стала донимать с расспросами, а сняла с пояса фляшку и протянула брату. Игорь поблагодарил сестру скупым кивком и залпом выпил всё содержимое. — Мы немного задержались, — повинился Велле, пряча глаза. — Было отпевание Ивана Александровича. Сегодня вообще было много случайных жертв. Ганза, мля… Надо было выжечь их осиное гнездо до основания, когда у нас была такая возможность. — Тогда мы не знали кто наш враг, — покачал головой Дим. — Сколько человек погибло? — Девяносто семь душ. Артем Борей тоже погиб вместе со своим десятком. И близнецы Скворцовы до сих пор не вернулись, — ответила Катерина. При Диме она впервые открыла рот самостоятельно. Но сейчас было не место для врожденной стеснительности. Дим заметил ещё одну странность: резкий на действие и скупой на проявление слабости Велле не только стиснул зубы, но и смахнул слезу. Кажется, его супруга слишком глубоко забралась в голову Технополита. Пока это только тревожило, но не напрягало. По крайней мере, таким Велле нравился Диму гораздо больше. — Я смотрю, вас неплохо потрепало! Что с «Аидом»? — спросил Велле указывая на самую потрепанную машину. — Нашим противником был антропоморфный бот, — пояснил Дим. — Как Зевс? — удивился напарник. — Лучше. Творение Иван Субару. Два коленных сочленения и хвост, который использовал как оружие ближнего боя. Плюс Пилот у него был очень подготовленными. Веришь-нет, но он разбирал машины противника голыми руками. — И как вы победили? — Велле смотрел на Дима с восхищением. Имя одного из лучших ботостроителей Края Света было известно даже тем, кто не являлся фанатом механических воинов. — Если честно то чудом. Но не всегда побеждает тот, у кого современное оружие. Зачастую подготовка решает больше чем калибр. Разговор более-менее устаканилось и парень решил, что нужно вплотную подойти к теме необъяснимых способностей Диких. — Игорь, как ты себя чувствуешь? — он зашел издалека. — Нормально, были бы сутки отоспаться… А так… — Тогда расскажи нам о способностях, которыми вы владеете. Катерина напряглась, переводя взгляды с брата на Дима и обратно. Игорь же виновато посмотрел на сестру, но продолжил. — Катя, он знает. Мне пришлось воспользоваться Силой… — О чём вы сейчас? — только Велле оставался в блаженном неведении. — Не торопись, дружище. Пока просто слушай, — посоветовал Дим напарнику и переключился обратно на Игоря. — Только вы владеете способностями? Если нет, то какие способности у других семей? — Я не могу об этом говорить. Без разрешения глав чужих семей, не могу, — Игорь отрицательно помотал головой. А вот Катерина… Девушка хищно смотрела на брата, кажется, сейчас она была готова влепить ему пощечину. — Тогда, Кать, пригласи пожалуйста глав других семей. Намечается непростой разговор. — А когда у вас они были простыми? — парировала Дикая и желая оставить последнее слово за собой, гордо развернулась, зашагав к крепости из красного кирпича. «И куда делась та кроткая девушка?» — подумал про себя Дим. — «Или эта ментальная связь действует в обоих направлениях и девушка перенимает общение Велле?». Как только Катерина скрылась из виду, Дим вручил обоим инструмент и они принялись менять выведенные из строя гусеницы «Аида», негромко обсуждая между собой текущие вопрос. — Да ладно! — Велле не мог сдержать эмоции, когда Игорь рассказал, как в одиночку справился с двумя камикадзе. Игорь попробовал увести разговор, в сторону боя, но Дим пресек попытку сменить тему разговора. — Мы понимаем, что ты не можешь рассказывать про возможности других семей. Просто скажи, они отличаются от ваших или нет? — Они различаются Даже у нас. У меня, как ты видел, активное умение, а у Кати… — Парень замолчал поняв что сболтнул лишнего при Велле. — Так Катя тоже владеет этими способностями? Она не говорила. А что у неё? Она умеет двигать предметы взглядом или……незнаю. Летать? — Она умеет воздействовать на окружающих. Снимать стресс, или наоборот концентрировать внимание, когда это нужно. — Дим немного подкорректировал описание истинных способностей Катерины. В принципе, это не было обманом, скорее полуправды. Хотя, полуправда, наверное, даже хуже лжи. — Я думаю, ты сам заметил странности в своем поведении в последние несколько дней. — Это какие же? — Велле картинно вздернул бровь. — Ну хотя бы, ты перестал угрожать мне, что заживо снимешь кожу, — хмыкнул Дим. — Я… — Велле растерялся, не зная что ответить. — Наверное ты прав…Собрать всех, как это всегда и бывает, получилось не сразу. К тому времени ремонт Аида подошёл к концу, и на замену отвалу для расчистки земли снега, встала двускатная «бабочка» от какого-то снегоуборочного бота. Металл в ней был гораздо тоньше, но выбирать не приходилось. В Кремле и его окрестностях было больше сотни семей обладающих, как они это называли, Даром. Вот только Катерина смогла найти только девятерых старших представителей родов, остальные должны были подойти, когда до них дойдёт информация от родственников. Для Дима новая информация оказалась и проще и сложнее одновременно. Его предположение о том, что способности Диких передаются по наследству, оказалось отчасти верным. Поправка была лишь в том, что Дар у родственников всегда был похож, но практически никогда не был одинаков. Кроме того, в смешанных семьях Дар эволюционировал, смешивал свои способности как разные цвета на палитре художника. Нодаром он звался не просто так. Обычно он появлялся у одного из десятка, а то и реже. Удивительно, но никто не стал возмущаться, когда Дим попросил старейшин родов рассказать про их Дары. Слишком свежи были воспоминания об утреннем нападении и каждый из этих стариков потерял кого-то из своей большой семьи. Куницын Роман Егорович, старейшина поселения «Реутово», здорово помог Диму, вызвавшись первым рассказать и продемонстрировать Дар. — Я помню свою жизнь с самого момента рождения. Всё. Запахи, цвета, звуки, ощущения. Даже сны. Казалось бы бесполезные способности, однако мы никогда ничего не теряем, не забываем и помним умерших такими, какими они были, а не какими рисует их человеческая память. — невесело усмехнулся Роман Игоревич и Дим увидел, что у этого седого старика идеальные, белые зубы. — Ещё, Иван, царство ему небесное, доводится мне троюродным братом, так что и некоторые некоторые ментальные способности у меня есть. Только зачаточные, но, может и это сгодится. — Можете продемонстрировать? — Дим подходил к словам дикого со здоровым скепсисом. — Да пожалуйста, — пожал плечами старик. — Я могу с точностью до секунды рассказать всё, что было произнесено в момент, когда вы только прибыли в Кремль. — Нет, насчёт этого я вам верю. Я насчёт ваших ментальных способности. Роман Игоревич протянул руку и Дим вложил в неё свою, после чего старик закрыл глаза. Секунд десять в большом зале было тихо. Все присутствующие смотрели за ними, затая дыхания, будто боялись спугнуть нечто. И только несколько толстых восковых свечей продолжали потрескивать, не обращай внимания на мирскую суету людей. Наконец Роман Игоревич открыл глаза и внимательно посмотрел на Дима. — Ты странный и страшный человек, Дим Сет, — не весело начал он. — Страшен не своими действиями и мыслями, а тем что ты не человек. Ты не умеешь любить, бояться или же сопереживать. Тобою правит рационализм и логика, а не чувства. Поэтому ты в Тандеме «голова», а Владимир «руки». Старик закончил и пожал тонкие потрескавшиеся от мороза губы, а из-за напряжения, у него пошла носом кровь. Дар для Диких не был подарком, за использование он приносило боль. — Что мыслишь, Роман? — прозвучало из зала. Роман Игоревич встал, упер в бока руки и после секундной паузы проговорил. — Я так думаю: Борей погиб, поэтому и мы остались без воеводы. Я предлагаю выдать Диму Сету пояс воеводы. По крайней мере, пока мы не сможем провести Вече. Реутово голосует за Дима Сета, как за временного воеводу Кремля. Думаю ВДНХ нас поддержат. Кто желает высказаться? Тишину, которая повисла в зале, наверное, можно было резать ножом. В дальнем, самом неосвещенном углу стола встала полная женщина. — Пусть крест покажет, — сказала она и Дим, сам не понимаю зачем, вынул из-за пазухи серебряный крестик. — Добро, — вынесла свой вердикт женщина и села на свое место. — Раменки поддерживают кандидатуру временного воеводы. Дим поблагодарил женщину кивком, хотя даже не знал её имени. — Ты достоин этого, друг, — «Первый номер» Дима положил руку ему на плечо и улыбнулся. Это пугало. Тот, кто ещё вчера был Технополитом, готовым грызть глотки за каждую крупицу власти, сейчас поддерживал простого Мастера, а не выдвигал свою кандидатуру! Я понимал что это не его мысли, а наведенные Екатериной. И это напрягало. — Нет, — покачал головой Дим. — Я отказываюсь. Лучше выберите Велле. — Но… — Велле встал чтобы возразить, однако его перебил. — Напомню, что времени у нас не так много. На данный момент в Москве осталось еще шестьдесят четыре боевые машины. Вы видели что натворили всего две. По поводу способностей, смотрите сами, я не требую, я просто прошу помощи защитить ваших детей. Если на этом всё, то извините, нам нужно заняться машиной, пока есть время. С этими словами Димом встал и кивнул Велле следовать за собой. Напарник продолжал сидеть на месте, а вместо него за ним последовал Игорь. Вместе с Екатериной догнал Дима и Игоря уже на выходе из здания. — Что это было? Ты понимаешь, что своим отказом оскорбил их? — Велле решил, что имеет право учить Дима уму-разуму. Или это решил не он, а Катя? — Я не ищу регалии или их одобрения, я ищу победу. Думал и ты тоже, — Дим сразу поставил все точки над «Ё». Конец февраля был немилостив. Началась метель, заставлявшая глубоко закутаться в меха. Хотелось спрятаться где-то в тёплом месте, с кружкой чего-нибудь горячего, но предстоящий день вносил в сегодняшние планы свои коррективы. И остальные продолжили следовать за Димом. Тот, в свою очередь, шёл на Красную Площадь, превратившуюся сегодня в ремонтный док под открытым небом. Когда они пришли к четверки ботов и Зевсу, стоявший рядом Велле решился продолжить разговор. — Но ведь ты хотел землю, чтобы построить свое поселение, — Велле смутился. — Я хотел предложить свое соседство. Если они не хотят — это прежде всего их проблемы. В Конфедерации много необжитых земель. Урал, Кавказ, Алтай, Сибирь. Только когда мы уйдем вернётся и Ганза и иже с ними, а нас уже не будет, — Дим поправился переведи взгляд на Катерину. — Или по крайней мере меня. Давай закончим этот разговор. По крайней мере до конца Тендера. Сейчас и у меня и у тебя очень много работы. — Какой работы? — не понял Велле. — Зевс ведь в полном порядке! Да, получил несколько попаданий, но броня не пробита! Вместо ответа, Дим поднял с битой брусчатки кусок мела, которым механики Диких писали на сломанной технике задания для техников. Здесь ни у кого не было интерфейса дополненной реальности, поэтому местные обходились по-старинке. Парень подошел к Аиду и нарисовал на его обожженном корпусе неправильный треугольник, поставив точку не посередине, а сильно выше. — Велле, ты ведь учился стрельбе? С какого расстояния ты гарантированно попадешь по этой мишени? — Если своим табельным, то метров с сорока, — неуверенно ответил напарник. — Тогда такая вводная: ты отходишь на двадцать шагов и встаешь к мишени спиной. По моему сигналу разворачивайся делаешь три выстрела. Сможешь? — Смогу, — подтвердил Велле. — Но как это… — Обещаю, дружище, ты всё поймёшь, — мягко оборвал его Дим. — А сейчас, просто встань на исходную позицию и будь готов стрелять. С момента начала метели Красную площадь успело порядочный замести, поэтому прошло секунд тридцать, прежде чем Велле поднял руку вверх, сигнализируя что готов. Дим дал отмашку и Велле выстрелил, уходя кубарем в сторону. Рефлекс «Выстрелил-сменил позицию», который вбил в его голову Влад Лем, наверное, теперь останутся с Велле до конца жизни. Велле не соврал на счёт своих способностей, твердосплавные дротики торчали точно по центру медных следов от стабилизирующей рубашки пули. Пули легли довольно кучно, и как парень предполагал, очень близко к точке внутри треугольника. Дим подозвал всех троих к себе и указал на цель, задав вопрос. — Что вы видите, и какие выводы можете сделать, — парень не спешил рассказывать смысл своей демонстрации, предлагая Велле и остальным самим сделать вывод. — Но я же попал, по-моему довольно точно, — первым высказался напарник. — Ну да, он попал, — поддержала мужа Катя. Игорь же решил не высказывать свое мнение и промолчал. Поняв, что больше никто ничего не хочет сказать, Дим по очереди указал на бронебойные дротики, а затем на точку нарисованную им мелом. — Почему ты стрелял именно сюда? Ведь я сказал просто попасть в цель. Я не говорил стрелять в точку. — Не знаю, — растерялся Велле. — Не знаешь, — согласился Дим. — Но выстрелил именно сюда. Знаешь почему? Твой взгляд зацепился именно за точку, а подсознание сделала всё остальное. — Бред какой-то, — высказалась Катя. — Ты вроде бы что-то сказал, но смысла в этом нет. — Смысл есть, — наконец Игорь решил вмешаться в разговор. — Если бы не было точки, Владимир стрелял бы в центр треугольника. По крайней мере целился бы в него. — Именно! — похвалил правильную догадку Дим. — На корпусе Зевса нет ничего, за что цеплялся бы взгляды. Поэтому противники стреляли в реактор и по конечностям, надеясь вывести его из строя или снизить мобильность. — Ты предлагаешь нарисовать точку на самой крепкой броне Зевса? — Велле сделал почти правильный вывод. — Почти. Необходимо поместить на голову Зевса что-то бронированное, а уже потом нарисовать то, что будет цеплять взгляд противника. Точку, надпись, да хоть оскал зверя, неважно. — Можно корпус какого-нибудь автобота, — Предложил Велле, но Дим был с этим не согласен. — Пилоты — жители доминионов, они знают как выглядит автобот. Нужно что-то что им незнакомо. — Дай угадаю, — голос Кати был полон скепсиса. — У тебя уже есть идея, что это может быть? Дим кивнул игнорируя ироничный взгляд. — Царь-колокол. Колокола издревле служили Руси, так почему самому большому из колоколов не прозвучать в первый раз?
Глава 27
— Не торопись, помни, ты в укрытии, а он в открытом поле, — Дим отрешенно успокаивал напарника, который был на взводе. Допускать того, чтобы он сорвался, было нельзя, это обернулось потерей дюжины «Рапир», которые Велле выпустил в горячке боя. Дурак. Да, на его счету добавился один уничтоженный бот противника и два дрона, но цена была слишком высока. — Но он же уйдёт! — Велле был не согласен с мнением второго номера. — А сейчас «Кракен» как на блюдечке! Только стреляй! — У нас нет ЭМИ снарядов, чтобы снять его силовой купол. Ты все их потратил, забыл? И потом, куда он уйдёт? Позади него идёт четыре боя, нет, уже три, — параллельно с управлением ботами Дим мониторил статистики Тендера. — Осталось двенадцать боевых машин. Положение четырех нам известно. Всё хорошо. Зря он это сказал. Едва его слова слетели с губ, как одномоментно Дим потерял Гермеса. Бот, наблюдавший за происходящим с воздуха, взорвался от прямого попадания «Рапиры» и всё, что тот успел передать своему хозяину, было короткое видео меньше секунды длиной. Буквально в километре от него вышел из невидимости огромный летающий бот с серпом и молотом на фюзеляже. Четыре контура силовых щитов и шесть боевых башенок по углам бота. Этакая летающая крепость. Количество ховер двигателей Дим сосчитать не успел, но их явно было больше сотни. Чтобы держать в воздухе такую махину нужна была титаническая энергия. Ошибиться было невозможно, флагман Красной Коммуны (прим. авт. Красная Коммуна — Волгоград) «Ворошилов» тоже участвовал в Тендере. И это, пожалуй, было самой плохой новостью за последнюю неделю. «Ворошилов» опять ушел в невидимость и Дим не понимал, как такое возможно. По крайней мере, до этого момента он не слышал про технологии полной невидимости, тем более для такого громадного бота. — Велле, не вздумай стрелять! — прокричал Дим и на всякий случай заблокировал напарнику доступ к боевым модулям. Если «Ворошилов» воспримет «Зевс» как главную угрозу, то можно сразу поднимать белый флаг. Стараясь сохранить спокойствие, Дим закрыл глаза и переключился на управление оставшимися боевыми машинами. «Аид» вынырнул из земли на том месте, где недавно стоял царь-колокол. И местные начали торопливо загружать через корму ремонтно-диверсионный бот. Машину требовалось дозаправить минами, их осталось всего два контейнера. — И как с ним бороться? — в голосе Велле звучало отчаяние. Дим промолчал. Ответ на риторический вопрос был не нужен. — Ну что, тогда набиваем как можно больше урона и пытаемся проиграть героически? — предложил Велле. — Нет, должен быть выход. Выход есть всегда, — ответил Дим. — А пока, сообщи Совету реальное положение дел. Дим судорожно пытался что-то придумать, но как назло ничего не шло в голову. «Ворошилов» вновь появился в небе. Секунду назад ничего не было, а уже сейчас летающая крепость бомбардировала Замоскворечье, выплевывая из своего чрева бомбы. Дим не видел места, куда попадали снаряды, но интерфейс статистики Тендера оповещал его о новых выбывших участниках соревнования. Оставшиеся боевые машины забыли друг о друге и вместе начали расстреливать силовые щиты «Ворошилова». Но, к сожалению им не хватало слаженности. Огонь велся не кучно и максимум, что удавалось добиться пешим ботам, так это просадить один-два контура силовых щитов на разных углах боевой машины. А их у летающей крепости было шесть! Если бы все наземные боты били по одному контуру Ворошилова, то им удалось бы обнулить силовую защиту, а затем вгрызться в бронированное брюхо летающего бота. Но увы, история не терпит сослагательных наклонений. — Идиоты, они бьют в разные контуры, — Дим озвучил свои мысли вслух. — Тогда давай им поможем? — Велле, сам того не понимая, предложил простой и одновременно действенный выход из ситуации. — Направим луч лазера. Думаю, тогда остальные догадаются, что нужно стрелять в него. Дим ещё раз выругался, на этот раз про себя и на себя. Это же просто! Как он сам до такого не догадался? — Одну минуту, я подгоню «Гефеста». Когда на борту поймут задумку, мы станем их приоритетной целью. Дим оставил «Арес» без защиты и «Аид», спустя минуту, неприступной стеной стоял между «Зевсом» и шестиметровой Кирпичной стеной Кремля. Идея Велле была прекрасна, за исключением одного маленького аспекта: у Зевса не было лазерного целеуказателя, а «Гермес» уже валялся грудой обломков на дне Москвы-реки. Но всё это мелочи, ведь лазерный целеуказатель может легко заменить лазерный резак «Аида», да и рассеянный пучок будет гораздо заметнее, нежели небольшая точка. Главное вовремя ретироваться и не «слить» ремонтно-диверсионную машину. «Аид» стальным кротом ушел под землю, стараясь отдалиться от крепости и тем самым отвлечь на себя внимание. К сожалению, это занимало время, которого у Дима осталось не так много. — Леонид Скворцов хочет присоединиться, — произнес Велле, оторвавшись от радиостанции. — В смысле — присоединиться? Ты же знаешь, что мы не автобот и не берём пассажиров, — жестко отсек напарника Дим. — Он глава посёлка Хамовники, вчера он потерял двоих сыновей. Он будет нам полезен, — настоял Велле и протянул Диму пластиковую коробку, которая шипела словно змея. — Вы разбираетесь в роботостроении? — Дим первым задал вопрос. Повисла секундная пауза, затем человек на том конце ответил. — Нет, — из рации раздался тихий мужской голос. — Вы эксперт по вооружению? — ему и раньше поступали предложения о пополнении в команду. Игорь и Катя тоже желали прокатиться на большой боевой машине. Но обычно, желающие отсеивались после двух этих вопросов. — Нет, — ответил Скворцов старший. Вернее, теперь уже единственный. — Тогда чем вы можете быть нам полезны? — Я чувствую живых. Неважно, в боевой машине или за каким-то препятствием. — Дар? — уточнил Дим. — Да, это дар моего рода. Но сейчас не это главное, а то, что в двухстах метрах от вас, в Кремле, чужак. Он позади вас, под кучей камня и бетона, но он жив, спокоен и уверен в своей неуязвимости. — Он пилот боевой машины? — напрягся Дим, думая, как чужаку удалось проскочить за периметр крепости, и как всё это время он оставался незамеченным. Нет, на самом деле, ответ на оба этих вопроса был на поверхности, но как же не хотелось, чтобы его теория подтвердилась. — Я просто его чувствую, вижу его сердцебиение, — уклончиво ответил глава Хамовников. — Тогда с чего вы взяли, что он не жертва вчерашнего авианалета? — Наши люди не носят имплантанты на сердце. Он из доминиона. Велле всё понял правильно. Развернувшись на одном месте, парень по очереди высадил ракеты из обеих кассет курсовых гранатометов, желая просадить маскировочное силовое поле. Неидентифицированный боевой бот понял, что его раскрыли, и не стал ждать, когда обновится его энергетическая броня. Впрочем, он не стал стрелять в ответ, а попытался ретироваться за один из соборов внутри Кремля. Странно. Почему он не атаковал, имея позиционные преимущества? Силовой щит неопознанного бота пытался мимикрировать под окружающую среду, становясь то брусчаткой, то белокаменной стеной Благовещенского собора. Хватило девяти ракет, последняя взорвалась, забирая вместе с собой и энергетический щит. Но противник спрятался за собором, разнесся половину каменной лестницы. — Велле, чего ты ждёшь? Бей «Рапирой» сквозь собор! — в сердцах выпалил Дим, но в ответ получил лишь недоуменный взгляд. — Это же святыня! Я не стану этого делать! — сказал Велле и когда Дим попытался перехватить управление, он направил в его лицо свой пистолет-пулемет. — И тебе не дам. Велле был прав. Парень кивнул и поднял руки. — Пусть уходит. Сейчас у нас другой противник. Но ты помнишь, что я говорил про оружие, направленное на меня? — Если мы выживем, делай, что хочешь, — спокойно отреагировал Велле, а Дим в очередной раз поразился тому, как он изменился, покинув стены доминиона. Было всему причиной отсутствие давления отца, ментальное влияние Катерины или же смена имени, Дим не знал. Это будет причиной его долгих бессонных ночей, погруженных в раздумье и анализ. А сейчас напарник прав, у них есть противник. Тем более, что «Аид» вышел на огневую позицию. Ворошилов, тем временем, не терял времени даром, он заложил вираж и вновь начал бомбардировку, помогая при этом всеми шестью башнями, расположенными снизу корпуса. Теперь, в бою участвовало уже семь ботов, если не считать тот, неидентифицирующийся бот. Остальные были либо частично выведены из строя, либо уничтожены. Летающая крепость за полчаса собрала такую жатву нанесённого урона, которая «Зевсу» и не снилась. А вот «Аиду»… Расфокусированный луч резака уткнулся в ближайшую башню, окрасив ее в ослепительно алый цвет. Через секунду, по этой метке выстрелили башни кремля, а через две к ним присоединилась и разрозненная канонада других ботов. В том числе и Зевса. «Ворошилов» огрызался всеми шестью башнями, однако бомбы были его основным оружием и оставшиеся машины стойко переносили обмен ударами. Впрочем, маленькие машины могли и уклоняться, а вот висящий в воздухе «Ворошилов» — нет. Как только щит обнулился, Велле выпустил сразу четыре последние «Рапиры». Дурак. И дело не в том, что это были последние «Рапиры», напарник совсем не извлек уроков из прошлого их применения. «Зевс» вновь повалился на землю от стартового импульса ракет. — Что у вас происходит? — Затрещала рация. На этот раз Дим узнал голос Игоря. — Всё нормально, небольшие технические проблемы, — сквозь зубы процедил Дим. — Я могу помочь Даром. На несколько секунд вывести человека внутри летающей машины из строя, — Предложил Игорь. — Надеюсь, это поможет! — Отличная идея! Главное — завалить авиакрейсер «Ворошилов». Если он обрушит бомбы на Кремль… — договаривать Дим не стал, всё было и так понятно. Когда Зевс поднялся, Дим увидел, что вышло из его затей. Ближайшая грань летающий крепости была серьёзно повреждена и горела. Затем от неё отделился какой-то маленький круглый объект и полетел вниз. Сомневаться не приходилось, это был один из реакторов, который, во избежании взрыва, Ворошилов сбросил, как опасный балласт. Потеряв реактор, ховер двигатели на этой грани крепости отключились, и авиабот начало кренить. У экипажа ушло несколько секунд, чтобы отделить неработающий модуль, а затем, одна шестая машины оторвалась, чтобы пожар не перекинулся на другие грани. Едва это произошло, сверху отделился большой короб, над которым раскрылись несколько белых парашютов. Без сомнений, это была спасательная капсула экипажа. Желая закрепить успех, Дим перевел луч резака на башню следующего купола и временные союзники открыли огонь. Вот только Ворошилов понял, что уязвим и ушел в невидимость. Последние ракеты и снаряды разрывались от соприкосновения с уже невидимой машиной, но дальше никто стрелять не стал. — Твою мать! — в сердцах выпалил Велле. Рация, которую продолжал держать в руках Дим, вновь зашипела. — Это Леонид Скворцов, почему вы прекратили огонь? — Потому что Ворошилов ушёл в инвиз. Мы не можем стрелять наобум. — Я его чувствую. Летающая крепость отошла метров на 600 и зависла. — Вы можете корректировать огонь? — Дим ухватился за эту мысль, словно за соломинку, которая могла его спасти. — Мне нужно попасть в кабину вашей машины. Или… — Говорите же! — повысил голос Дим. Он чувствовал, как его распирают эмоции. Раньше такого с ним не случалось. Неужели он на самом деле становится обычным человеком!? Нет, сейчас нужен был ясный и трезвый ум. Поэтому сделал глубокий вдох и успокоился. Помогло. — Как я могу сказать вам, куда бить? — Вы можете корректировать огонь резаком, который на базе. А я, в свою очередь, буду ориентироваться по его лучу, — стоило успокоится и решение пришло само собой. — Можно и так, — согласился глава Хамовников. — Кстати, другие носители Дара тоже хотят помочь, но нам нужен координатор. — Так займитесь этим! Связь оборвалась и Дим увидел, как луч резака, стоящего на Красной площади, ушёл сильно в сторону, а затем нащупал в воздухе «Ворошилов». Дим скорректировал «Ареса», бывшего до того в засаде, и резак «Аида». Открыв огонь, он окончательно вывел летающую крепость из невидимости. Присоединился и «Зевс», и другие боевые машины. Впрочем, и «Ворошилов» не собирался отмалчиваться. Синхронный залп из оставшихся пяти башен вывел из строя ещё одну боевую машину. Впрочем, этот бот был уже повреждён, причём, минами «Аида». Потому его уничтожение принесло определенные проценты и Диму. Из-за расстояния и того, что некоторым ботам мешал вести огонь рельеф местности, урон по силовым щитам просел. Дим взял рацию и прокричал в шуршащую коробку. — Артиллерия, вся что есть: огонь по лазерному целеуказателю. Дим был вынужден это сделать. Раньше он избегал привлекать артиллерию Кремля, боясь ответного удара. Любой из участвующих ботов снесет Артиллерийский расчёт за один залп. При этом он сам вряд ли получит какой-нибудь серьёзный урон от морально устаревших орудий. Но сейчас это не имело решительно никакого смысла. Не нужны были ни точность, ни пробивная способность. Только урон. Урон, из-за которого силовые щиты схлопнутся и позволят боевым ботам растерзать бронированное брюхо «Ворошилова». Как только это произошло, боты, включая Зевса и Аида, начали работать с двойным усердием. Нужно было около минуты плотного огня, чтобы сложить броню второго кластера «Ворошилова». Но всё пошло иначе. Как только силовые щиты лопнули, летающая крепость на крейсерской скорости двинулась прочь, туда, где в данный момент проходила граница проведения Тендера. — Что он творит? — непонимающе воскликнул Велле. — Если выйдет за границы, ему засчитают поражение. — Экипаж хочет сохранить машину. И это правильно. — поймав на себе непонимающий взгляд напарника, Дим пояснил. — Подумай, сколько стоят одни его ховер двигатели, прибавь к этому стоимость реакторов сверхвысокой мощности, корпус, вооружение, броню, генераторы силовых щитов. «Ворошилов» стоит как десяток «Зевсов». Они согласны на поражение, лишь бы сохранить машину. — Но это глупо! — напарника распирало от возмущения. — Это правильно, — не согласился с ним Дим. — «Ворошилов» нанёс больше урона, чем все остальные. Сколько на его счету машин? Шесть? Девять? Технически, он может победить даже уйдя с поля боя. — Значит нужно сделать больше! Атакуем? — Велле был полон энтузиазма. — Конечно. Мы обязаны победить. Если честно, то сказав это, Дим не ожидал увидеть реакцию, которая последует после его согласия. Зевс, управляемый Велле, вскочил на горбатую, испещренную оспинами попаданий спину Гефеста, затем перемахнул через стену Кремля. Дим хотел было остановить напарника, сказать, что, за стенами Кремля была самая выгодная позиция, здесь они как на ладони. Но кое-что отвлекло его внимание. Ворошилов, отдалившийся уже на добрые пять километров, начал снижаться. Слишком быстро снижаться. Наконец, летающая крепость скрылась за обломками бывшей столицы и через десять секунд в интерфейсе пришло сообщение:Боевой бот «Ворошилов» (создатель: «Ботостроительный завод имени Дзержинского, доминион» Красная Коммуна) уничтожен.
Видимо, сообщение пришло не только Диму, потому как бежавший со всех ног «Зевс» вдруг замер. Наверное, Напарник вчитался в сообщение и поплатился за это. Сразу два снаряда ударили в силовой щит, когда он лопнул, в колокол на голове прилетело ещё несколько. И ни одного попадания в корпус. Отвлекающий рисунок на колоколе действовал! Колокол раскололся, местами поплыл медными ручейками на торс «Зевса», Но машина была цела. Как ни странно, но эти попадания ещё больше распалили Велле. Напарник умудрился встать, не касаясь руками земли. Просто вскинул ноги бота и через секунду тот уже твердо стоял на ногах, а через две открыл огонь из шестидесяти миллиметровых наручных пушек. Дим не собирался лезть с советами к другу. Он мало что в этом понимал, да и Велле был по сути в своей стихии. Стихии боя. Застрекотали пушки на руках Зевса, но снаряды летели не в ближайшего «Цербера», а в «Марса», который шёл за ним. Сейчас две боевые машины шли на сближение. Снаряды для ультимативного оружия дальнего боя были высажены в Ворошилова, поэтому оставалось воевать тем, что есть. Поэтому приходилось сближаться. Дим не знал, какой был замысел у напарника, а потому просто наблюдал. «Цербер», что шёл первым, ускорился, желая перескочить Москву-реку, попутно «поливая» Зевса из трех стволов основного калибра. Дим сразу понял, почему этот бот получил такое название. Впрочем, силовой щит прекрасно держал удар обычных кинетических болванок. Велле игнорировал ближайшего противника и наоборот расстреливал «Марса», который шел вторым. «Марс» замедлился под градом снарядов Зевса и тогда «Зевс» отстрелил дымовые ракеты, поставив завесу перед краем реки, и замер, ожидая появления противника. «Цербер» выскочил, разрывая дымовую завесу, и «3евс» прыгнул на встречу. Дим внутренне приготовиться к удару, гравикомпенсаторы могли и не выдержать энергии столкновения. Но всё оказалось гораздо сложнее и проще одновременно. «Зевс» прыгнул на пол корпуса выше противника и принял столкновение обеими ногами, погасив инерцию противника. Вот так, вцепившись, роботы висели в воздухе, кажется, целую секунду, а затем обе боевые машины полетели вниз в реку. Вот только Зевс стоял верхом на противнике! Столкновение с водой вышло жёстким, но не для Дима и Велле. Сверхпрочный корпус «Цербера» не выдержал падение на него «Зевса». Его броня лопнула, точно черепаший панцирь под гусеницей бота. С первым противником было покончено. — Ещё один есть. Осталось четверо, — сдержанно похвалил напарника Дим, после того как проверил статистику Тендера. Велле не ответил. «Зевс» выскочил на берег, едва не раздавив какое-то рыжее животное. Сейчас их было много, слишком много для простого совпадения. И все они рвались к ботам противника. В самое пекло. Дим не сразу понял, что это было, но Велле предвосхитил его вопрос. — Это Скворцов старший. Он помогает, как может. — Он может управлять животными? — выдохнул в восхищении Дим и когда они выскочили из дыма, увидел ответ на свой вопрос. Бот противника был буквально увешан животными. Большими и маленькими, белками и лисами, волками и зайцами. Корпус «Марса» почти полностью скрывало одеяло из животных. Они конечно же не могли нанести никакого урона стальному гиганту, но вот оказать психологический эффект… Зевс крутился, стреляя во все стороны. Стрекотали крупнокалиберные пулеметы, работало основное орудие, круша скелеты домов. Животные умирали десятками, но сейчас «Марс» можно было брать голыми руками. Велле так и сделал. Пилот «Марса» даже не понял, что произошло, поглощенный геноцидом мелких животных. Велле поступил с ним также, как и с прошлым противником. Просто прыгнул сверху. Потом ещё раз. Ещё и ещё, пока не расплющил противника до основания. Включая и спасательную капсулу с пилотом. — Ты же знаешь правила, капсулы неприкосновенны. — осторожно сказал Дим. — Это «Марс» из Юзовского Полиса. Именно он атаковал Кремль вместе с Ганзой. Его руки по локоть в крови, — Велле проигнорировал то, что пилот находился в кабине боевого бота, и сплюнул на пол. — Он заслужил свою смерть. Где остальные противники? — Последний на семь часов. «Барс» доминион «Целиноград». - сказал Дим, но тут же осадил напарника. — Не торопись. Смотри, — и переключился на управление оставшимися ботами. Раздался взрыв, сотрясший землю. Аид сделал всё, как надо, и пока противники сражались, заминировал проход между высотками. Правое шасси некогда белого Бота оторвало начисто, и «Барс», пытавшийся сменить позицию, просто вращался вокруг собственной оси на одной гусенице. Силовые щиты снесло вместе с ракетными кассетами и крупнокалиберными пулеметами на корпусе. Громыхнул «Арес», говоря последнее слово в Тендере. Последняя «Рапира» ударила в борт, прошла насквозь и разорвалась внутри высотки, которая не выдержала такого издевательства и рухнула на противника.
Внимание! Тендер окончен. Не покидайте свой боевой бот без необходимости, эвакуация будет проведена в течении 24 часов.
— Мы победили? — голос Велле сквозил неуверенностью, хотя минуту назад Дим был готов поклясться, что парень может зубами вырвать кадык противнику, если потребуется. — Да, мой друг, мы победили. И у нас еще в запасе есть двадцать четыре часа, — подтвердил Дим и, устало откинувшись на свое кресло, достал из внутреннего кармана сладкий энергетический батончик. Последний, который у него остался.
Глава 28
Эвакуационный авиабот снижался над Зевсом уже подготовленным для транспортировки. — Сейчас что-то будет, — сказал Велле стараясь подавить нервозность. — Всё будет нормально, — Дим похлопал по плечу приятеля. — Помнишь? Победителей не судят! — Да что ты понимаешь, — Велле смахнул с плеча руку Дима. — Я убил лучшего пилота Юзовского полиса! Намеренно убил, понимаешь? Такое Артур Каменный не спускает! Кажется у парня начиналась истерика. Наверное и удалось бы её избежать, будь рядом Катерина. Но девушка задерживалась.* * *
Вчера весь Кремль праздновал. Были открыты массовые гуляния, а из погребов достали медовуху, которую разливали всем и без меры. И только в бункере Кремля никто не предавался веселью. Совет доминиона Диких и окружных поселений заседал в последний раз перед тем как отправить Дима и Велле в Невский Синдикат. — Город освобождён. Люди празднуют, но завтра будет новый день. И Ганза вернётся, — начал издалека отец Никон. — Я уже озвучил свои условия, — ответил Дим. — Для будущего поселения мне нужна земля. — Ты, Мастер, не торопись. Перебивать старших нехорошо, — вмешался в их разговор глава хамовников Леонид Скворцов. — Дай отцу Никону наконец закончить. Скворцов старший был пьян. Сильно пьян. Но никто в этом его не стал упрекать. Оба его сына, которых считали погибшими, сегодня вечером вернулись домой. Побитые и изможденные, но живые. Дим послушался и прикусил язык. — На Руси нередки были случаи, когда на княжение приглашали чужаков, — Отец Никон подошёл Ближе к делу. — Так вот, Мастер Дим Сет, если ты в самом деле решил поселиться на этой земле, то старейшины Кремля не против. Если ты не передумал, можешь вселиться в районе Савёловского вокзала. Дим понял куда клонит священнослужитель. В районе Савёловского вокзала плотно обосновали Ганза. И давая добро на строительство нового поселения, местные, таким образом, решили избавиться от проблемного соседа. — Я понимаю что вы задумали, но я не против, — согласился Дим. — Так понимаю, что мне кроме благодарности ничего не достанется? — Велле стиснул зубы. — Ты уже получил жену, — вставил свою реплику молчавший до того Игорь. Неразговорчивый Дикий всё ещё продолжал что-то жевать, но сейчас он выглядел уже гораздо лучше. Кожа покрылась рубцами, а глаза перестали быть красными. Дим догадался что таким образом он подстегивает регенерацию. — А чем жизнь в ВДНХ тебя не устраивает? — неожиданно жестко ответил на слова Велле отец Никон. — Вот именно! — поддержала священнослужителя Катерина и парень стушевался. — Ну вот и всё, а теперь празднуйте, господа. Сегодня Ваш праздник, — отец Никон встал и пожал руку сначала Велле, а затем и Диму. Но вдруг что-то пошло не так. Улыбающийся старик едва прикоснувшись к руке Дима, изменился в лице, затем закрыл глаза и стоял так несколько секунд. Наконец он открыл глаза и кивнул уже уходящим старейшинам. — Я тебя не сильно оторву от праздника. Окажи милость, проводи историка до его обители, — попросил отец Никон и Дим пожал плечами. Они шли по узким тёмным коридорам Кремля. Причём, именно старик вел его, а не наоборот, как предлагалось ранее. Дим нёс в руках фонарь из стекла и жести, который работал на скипидаре. Лампа давала не яркий, наверное даже тусклый свет, однако, этого хватало чтобы не расшибить лоб. — Ты видел Демона, — наконец начал отец Никон, когда Дим уже думал, что старик забыл про тему разговора. — Если Вы говорите про город, про его обратную сторону, наверное да. А какое это имеет отношение… — начал было Дим, но не успел договорить, священнослужитель и негласный руководитель Кремля его перебил. — Не мели ерунды, Дим. Ты прекрасно знаешь, о каком демоне я говорю. О красном демоне с рогами. — Ах это… — Дим даже немного потерялся. — Это не демон, а искусственный интеллект. Просто в моем сознании он визуализируется… — Я плохо понимаю, о чем ты говоришь, но знаю одно: это нечисть! И ты с ней связан. Порви эту порочную связь и убей демона! Голос старика был тверд несмотря на преклонный возраст. Он говорил, будто рубил. Поэтому Дим не сразу нашёл что ответить. — Вы не понимаете, начал Дим. — Келерда невозможно убить. Он искусственный интеллект, кусок программного кода, если хотите. А его сервера защищены лучше Кронштадта в Невском Синдикате! — Но ты ведь с ним виделся, — тихо уточнил старик. — Во сне, — Дим решил не вдаваться в подробности наркотической прелюдии. — В дурманом сне? — прочитал между строк настоятель и Диму пришлось кивнуть. Врать не было смысла. — Так почему не дал ему отпор? Не хотел? — Я не мог. Он приковал меня к стулу, залепил рот. Не просто завязал, а именно залепил. Мой рот сросся будто старая рана! Стоило вспомнить, как комок вновь поднялся от живота до груди, спирая дыхание. — Ты понимаешь, что это был всего лишь сон? Твой сон. — Я не мог даже пальцем пошевелить! — В порыве эмоций голос подвел Дима и он едва не дал петуха. — Это твой сон, — умиротворяюще произнес старик. — Сон, в котором ты хозяин, а Демон лишь гость. Пойми и прими это и тогда у тебя всё получится. Ну что, разворачиваемся? — неожиданно сменил тему отец Никон. — Так я ведь шёл Вас проводить, — не понял Дим. — А ты думаешь я не хочу отпраздновать победу? Да, нынче пост, поэтому пиво я не буду. Но сегодня и четверг, поэтому можно угоститься кусочком рыбки. При этих словах старик будто изменился, а в его глаза появился задорный огонек. Будто и не священнослужитель, не настоятель храма, а простой мужик, которых в окрестностях Кремля тысячи. Разве что черная ряса, седая борода, да крест говорили о том, что отец Никон отринул мирскую суету ради Бога.* * *
Транспортировочный бот заложил ещё один вираж и тут из-за него показался второй, более маленький и мобильный. А ещё он был боевым. — Я же говорил будут проблемы, с вызовом процедил Велле, а затем сплюнул себе под ноги. — Ма-а-ать! Дим тоже занервничал, однако его нервозность была вызвана тем, что Катерина опаздывала. У него на девушку были далеко идущие планы. Вчера у Дима состоялось ещё два непростых разговора. Один был с Велле, второй с Катериной и Игорем. Однако, всё прошло как нужно, или по крайней мере, Дим на это надеялся. Девушка пообещала держать в узде своего избранного, а при надобности и помогать ему воздействовать на других жителей Доминиона. По сути, в Невском синдикате Игорь был не нужен, но отпускать сестру он отказался наотрез. Дим не стал спорить с парнем и просто согласился. В конце концов, этот Дикий показал полезность своего Дара в крайних ситуациях. С Велле же разговор пошел по уже проторенной дорожке. Может быть поэтому парень не отринул идею Дима сразу, по крайней мере задумался. Все-таки страх и ужас перед авторитетом отца были вбиты в его подкорку намертво. В конце концов, Велле признался, что ему нравится задумка Дима, но он боится. Поэтому попросил время подумать. Дим не стал давить на напарника и согласился. Когда приходится работать со страхом, слова слишком грубый инструмент. По крайней мере пока. Сейчас Дим не считал себя мастером софистики или же психологии. Если бы на его месте был кто-то более искусный……например Катерина! Слава Богу девушка всё поняла как надо и пообещала помочь. Именно поэтому Дим нервничал из-за того, что она задерживает. Стоит ей остаться и все его планы посыпятся как бутылки у пьяного разносчика.Как и ожидалось, боевой авиабот сел первым, в то время как «транспортник» всё ещё кружил в небе. Из него сразу же высадилась десяток бойцов в экзоскелетах, а следом за ними ещё два десантных меха. Дим мысленно выдохнул, это были бойцы ЧВК, а не наемники из Юзовского полиса. — Опустили стволы, — повелительно приказал Велле. Пока всё шло по относительному плану, поэтому парень играл того, старого себя. Однако бойцы не шелохнулись и даже более того, теперь стволы смотрели не только в Дима, но и в Игоря. — Технополит Велле Искра, — заговорил один из бойцов в экзоскелете. Наверное он был главным. — У нас задание — эвакуировать Вас с места проведения тендера, а также конвоировать Гражданина Дима Сета. — Значит они понизили мою социальной значимость, — невесело ухмыльнулся Дим. Он предполагал, что будут последствия, но чтобы такие…. По сути, его понизили на целую Касту еще до начала разбирательств. — Представься боец, — Велле пропустил слова наёмника мимо ушей. — Мастер-Капитан Ант Кравец. Разведрота корпуса наемных военных «Артемида». — По заученному отчеканил военный. — И у меня приказ… — Слушай новый приказ, боец! Сейчас ты сопровождаешь меня, Дима и наших гостей в Доминион. Без децимационных ошейников, клеток и прочих развлечений. Понятно? — Ваш отец… — начал было Мастер-Капитан, но Велле его оборвал. Грубо и жестко. — Сейчас я здесь главный. Официально заявляю, что все последствия я беру на себя. Думаю ты знаешь кто я, поэтому не советую спорить. Несколько секунд висела томительная пауза. Но, в конце концов, скверный имидж Велле Искры, который всегда наказывает обидчика, оказался сильнее приказа от нанимателя. — Прошу следовать за нами на борт, — наконец дал ответ Кравец. Динамики экзоскелета сильно коверкали голос, но даже сквозь него было слышно как нервничает наемник. — Погодите, — при этих словах Велле едва не вышел из образа. — Мы ждём ещё одного человека. Катерину пришлось ждать ещё минут десять. Но у девушки, по её мнению, было серьезное оправдание — огромный рюкзак вещей, который она с матерком волокла по грубому февральском снегу. То, что они задерживались и нервничали по банальной причине женской запасливости, вывело из себя Игоря и немного взбесило Дима. А вот Велле отнесся к этому с щенячьим умилением. Всё-таки девушка плотно «держала» напарника под ментальным колпаком. И это напрягало. В боевом авиаботе было по-спартански тесно, однако это никого не смутило. Игорь еще до взлета раскатал спальный мешок и забрался в него регенерировать после вчерашнего. Велле с Катериной уединились в дальнем углу и о чём-то шептались попутно роясь в рюкзаке Катерины. А Дим просто откинулся в кресле, пристегнулся и закрыл глаза, подключившись к док-станции авиабота, имевшей выход к серверу Системы. На самом деле, порезали все очки социальной значимости и опустили его до простого гражданина с нулем уровней. Дим невесело усмехнулся. Трюк с угоном десантного бота стоил ему всего, чего он добился с момента наступления своего шестнадцатилетия. Полное отсутствие очков социальной значимости, заблокированной кредитный счёт и только цереброинсталлированые инфокарты остались на своём месте. Правильно говорил один из экономистов 20 века: «Лучшие инвестиции — это инвестиции в себя».
Гражданин Дим Сэт 0 уровень. (Заблокировано о.с.з.) Обратитесь в КУБ Судей для разъяснений. Денежный счёт: (Заблокирован). Обратитесь в КУБ Судей для разъяснений. Награды: Орден Тита VI степени. (За служение доминиону Новый Ковчег) Знамя Инока Пересвета. (За самопожертвование)
Атрибуты: Сила: 38 Выносливость: 49 Интеллект: 53 Импланты: Нейроинтерфейс *** (Неизвестно), Нейропорт «Гефест» 8 сотов (Невский Синдикат), Киберпротез левой руки «Шукаку» (Край Земли), Синтетическая печень «Они». Инфоносители: Нейро-оператор бота 9, Материаловедение 7, Роботостроение 9, Тактика боевых групп 3, Арабская языковая группа 7. Навыки: Микроконтроль 10, Оператор ботов 9, Инженер-механик 10, Электрика 8, Электроника 8, Эрудиция 7, Стратегия 8, Кулинария 7, Химия 2, Тактика малых групп 3, Разведывательно-десантная тактика 1, Основы минирования и саперного дела 3. Качества: Авантюризм 11, Любопытство 4, Концентрация 5, Аналитика 9 Эффекты: Моральное истощение 3, Физическое истощение 1.
Внимание: Данные эффекты негативно сказывается на состояние организма. Для устранения негативных эффектов рекомендуется: питательная и сбалансированная пища, крепкий сон и морально-физическая разгрузка (посетите Дом терпимости, СПА-центр или займитесь активным отдыхом)
Но было ещё рано предаваться унынию. В конце концов, он жив и потерял только то, что Невский Синдикат мог отнять — касту и деньги. Но Тендер принёс в личный послужной список Дима ещё несколько приятных граф. Во-первых, у него очень сильно «скакнула» сила, но он это знал и без нейроинтерфейса. Во-вторых, сильно увеличилась ловкость, а вместе с ней и выносливость. Блуждания по пояс в снегу не прошли даром — организм воспринял превратности погоды как тренировку. После этого рост интеллекта всего наединичку выглядел как насмешка. Хотя, с чего вырасти интеллекту. На войне всё просто: там враг, тут союзник, стрелять туда, прикрывать тыл. В самопровозглашенном доминионе Диких было неоткуда подчерпнуть инфокарт. Потому эта вкладка осталась без изменений. Зато прибавились навыки, и более того, они были боевыми! Тактика малых групп, разведывательно-десантная тактика, основы минирования и саперного дела — все это Дим получил управляя сворой своих боевых машин. И тут ему жутко захотелось узнать у Велле, какие навыки получил напарник после проведения Тендера. Парень не стал откладывать это в долгий ящик и захотел открыть глаза, но ничего не произошло! Глаза просто не разлеплялись, а губы не ворочались. И тут нейроинтерфейс «поплыл», будто отблеск неоновой вывески в грязной луже. Накатила полная тьма и в ушах звучала музыка. Дим вздрогнул, он узнал эту музыкальную композицию…
— Ты задержался Дим, — в непроглядной темноте, на фоне музыки раздался знакомый низкий голос Келлерда. Постепенно мрак отступил под натиском света торшеров. Та же черно-белая обстановка, неизвестный Диму музыкальный аппарат на тумбочке, тот же жесткий стул и мягкое кресло краснокожего карлика. — Как у тебя получилось? Я ведь не принимал наркотики. — Ты устал, ты морально истощен и этого достаточно, — улыбнулся карлик. Всем своим видом мелкий Демон источал уверенность. Закинув ногу на ногу, он держал в одной руке сигару, а в другой бокал с чем-то красным. Вряд ли это была кровь, скорее всего вино. Откуда здесь в вымышленном мире вино? Дим поймал себя на мысли, что пробовал этот напиток, а если все находится в его воображении, то оно доступно и Келлерду. Неожиданно это придало уверенности. Это его сознание, его воображение, а значит он здесь хозяин. По крайней мере, так говорил отец Никон. Дим напряг воображение, стараясь расцепить цепи, которые также вились по его рукам, приковывая к жесткому стулу. И… Ничего! Видимо эти попытки не остались незамеченными для красного карлика. Тот ощерился, обнажив острые зубы. — Догадался значит! Похвально. Вот только ты можешь не стараться. Несмотря на то, что сейчас все происходит в твоей голове, ты здесь бессилен. — Почему? — растерянно произнес Дим. — У тебя отсутствует воображение. Абсолютно! — Диму не показалось, карлик и в самом деле упивался собственной властью. Прав был отец Никон — Келлерд и есть демон. Не тот, каким его описывают в священном писании. Он другой, он гомункул, созданный человеческим прогрессом. И при всей своей виртуальности, он реален, и поэтому он опасен. Слова Келлерда звучали уверенно и правдиво. Поэтому Дим решил отбросить сопротивление и перейти к главному. — Зачем ты пришёл? — Ты не называл мне имени предателя Невского Синдиката. — Ты тоже, — подметил Дим. — ты обещал назвать имя брата. Но каждый раз придумываешь новые условия и откладываешь это на потом. Ты хочешь подсадить меня на свою секту и сделать одним из своих адептов, как поступил с Жанной Дан, превратив ее в полоумную Лору? — Молчать!!! — напускная расслабленность мигом слетела с лица Келлерда, уступив место ярости. — В этом городе только я решаю, кто должен понести наказание за свои преступления, кому можно и простить прегрешения. Я сторожу сон простых Граждан и отвечаю на их молитвы! Я Бог этого мира! Богу должны поклоняться! Одновременно с яростным криком замолчал граммофон, а челюсти свело. Но и только, губы не срослись как прошлый раз и это наводило на размышления. Да, может быть у Дима нет воображения, может быть он не умеет мечтать в привычном для человечества понимании этого слова. Но рядом с ним есть те, кто умеет мечтать. И что самое главное, те кто владеет ментальными способностями. Из раздумий его вывела боль. Цепь зашевелилась на руках точно змея, начав стягивать руки, ноги, грудь… Если от боли в конечностях можно было абстрагироваться, то цепь на груди, окончательно выдавливающая воздух из лёгких, не давала вдохнуть. Дим пытался сконцентрироваться. Это в его голове, всё это не по-настоящему. Но в груди уже кололо, будто он задыхался по-настоящему. Цепи наконец-то ты ослабли и Дим сделал судорожный вздох. — Заканчивай маяться глупостями. Ты узнал кто стоит за технополитами? Отвечай, кто ими руководит? — Я… я не уверен, — пытаясь побороть кашель, ответил Дим. Легкие все еще жгло от асфиксии. — Если ты ответишь на несколько моих вопросов, я смогу тебе точно сказать он или это. — Начинай. Не испытывай мое терпение, — повелительно приказал Келлерд. — Мой помощник, Вел Кош. Чем он занимался во время проведения Тендера? На секунду Дим закрыл глаза. Видимо у Келерда был какой-то свой интерфейс, во всяком случае, ему потребовалось время, чтобы проверить деятельность Гражданина. — Этот червь? Не смеши меня. Он работает по шестнадцать часов в сутки, развозя в дешевом такси проституток и наркоманов, — пространство между ними развернулась и в нуарную обстановку влетела голограмма, в которой неопрятный парень с глубокими мешками под глазами курил самокрутку в салоне таксобота. — Ты меня держишь за идиота, если решил подсунуть его как козла отпущения? Сначала Дим занервничал, но стоило увидеть лицо человека, над головой которого висело имя «Вел Кош», он внутренне усмехнулся. — Это не он, — кажется внутренняя усмешка не осталась без внимания красного демона. Тот находился в его сознании, а значит и чувствовал его эмоции и они принесли новую порцию гнева для Келлерда. — Это не тот человек! Ты пытаешься казаться Богом но не видишь разницы в человеческих лицах!? Он тысячу раз попадался на камерах рядом со м… На то, чтобы закончить фразу, у Дима не хватило воздуха. Грудь вновь будто сдавило обручем, а на голову точно одели раскаленное ведро. — Не забывай с кем разговариваешь! — Келлерд говорил с холодной яростью. — В любом случае ты лжешь! Два человека не могут носить один идентификационный номер-А-А-А!!! Демон тоже не смог договорить свою фразу и сорвался на крик. Причём, крик то начинался, то вновь стихал, перемежаясь с чьим-то топотом и звуками драки. Обручи постепенно ослабли, а то, что закрывало Диму лицо, внезапно осыпалась пеплом на грудь. И парень увидел… Игоря! Немногословный и здоровья увлечённо был занят тем, что пенал красного карлика ногами, загоняя все глубже под красное кожаное кресло. Просто и без затей. И никаких тебе цепей, раскаленных кнутов или светящихся мечей, вроде того, которые изображали в руках у архангелов. Цепи на руках Дим также осыпались и парень наконец смог встать. В порыве праведного гнева Игорь едва не зарядил Диму, который неудачно подошёл сзади. Парень увернулся так, что громадный кулак Дикого прошел по касательной. — Может быть у меня нет воображения. Но у меня есть друзья, а у них его в достатке, — странно, но он не ожидал от себя таких пафосных слов. — Игорь, это демон. Его нужно убить. Поможешь? Здоровяк просто кивнул, не став распаляться на слова. Он схватил за ноги демоненка и тот сбросил лакированные туфли, обнажив копыта. — И правда демон, — неожиданно изрек Игорь и с силой ударил красного карлика каблуком в лицо. — Но тогда, тогда ты не узнаешь кто твой брат! — Келлердперешел от угроз к торгу. Торгу за свою жизнь. — Я это узнаю и без тебя. Может быть на день-другой позже, но узнаю. Лера Кор, глава доминиона Мираж, перед Тендером взяла образец моей крови на анализ. Уверен, что с их банком ДНК, узнать кем были мои родители не станет большой проблемой. Но получится у меня или нет, ты уже не узнаешь. Прощай, Келерд. С этими словами Дим поднял тяжелое кожаное кресло над головой, а затем с размаху опустил его на голову беса. Игоря ничуть не смутило, что его штаны были заляпаны по колено в черной крови демона. Он спокойно уселся на кресло, которое одной ножкой стояло на остатках черепа Келлерда и задал вопрос, повергший Дима в ступор: — А где это я?
Эдуарл Поляков Кибер 3. Наставник
Глава 1
— Ты можешь внятно сказать, что произошло? — Велле внимательно смотрел в глаза Дима, которого до сих пор потряхивало. — Да он просто взял и размозжил голову красного карлика. Ножкой стула, понимаешь! — Вмешался в их разговор Игорь, который вопреки обыкновению был полон эмоций. Он настолько яростно жестикулировал руками, что привлек внимание бойцов, и сестра жестом попросила его успокоиться. — У вас был общий сон? — Уточнила Екатерина, глядя прямо в глаза Дима. — Нет, это был только мой сон. Вернее, не совсем сон. Сложно объяснить, — начал Дим. Ему с трудом удавалось подобрать слова, чтобы описать произошедшее. — Ты спал или не спал? Не может быть третьего варианта, — перебил его Велле, за что получил тяжелый взгляд Катерины. Девушка вновь посмотрела на Дима, взяла в свою теплую ладошку его холодную и ещё подрагивающую руку, и произнесла: — Рассказывай все по порядку. — А вы знаете, кто такие наркодайверы? — задал встречный вопрос Дим и оба Диких отрицательно замотали головой. И только Велле кивнул, давая понять, что понимает. Напарник не удержался и вновь вставил свою реплику. — Не думал я, что ты наркоман. — Да не наркоман я! — Дим, кажется, сказал это слишком громко, потому как в его сторону повернулись бойцы ЧВК. — Короче. В доминионе есть Система слежения за гражданами. Она абсолютно самодостаточна и полностью изолирована от вмешательства извне. Цель работы системы: слежение за порядком, автоматизированное решение гражданских и уголовных дел. Все общество доминиона поделено на Касты. Так вот, в доминионах у каждого человека есть личный идентификатор, на который поступают заработанные империалы или же очки социальной значимости. Подробнее вам потом расскажет Велле, а я расскажу о главном. Со временем поверх системы иногда появляется искусственное самосознание. Оно владеет всей информацией и инструментами Системы. Искусственное самосознание, как и личность человека, обучаемо. Оно следит за нами и невольно перенимает человеческие привычки. Тот, кого я при помощи Игоря убил в своём сне, и было искусственным самосознанием в образе красного демона, который звал себя Келлерд. К сожалению, Келлерд перенял худшее от жителей Невского Синдиката. Обладая почти безграничной властью, он возомнил себя Богом. Организовал секту, в которой при помощи дайвинг-клубов мог общаться со своей паствой. Сначала он пытался престрастить меня к наркотикам, потом шантажировал информацией о семье. А пятнадцать минут назад я его убил. — Подожди, ты сейчас говоришь, что у себя во сне убил Систему? Это же программа, она хранится на сверх защищенных серверах! Да и убить программу во сне! — Это не программа, а личность, образовавшаяся поверх Системы, — поправил друга Дим. — В любом случае, убил я его или нет, я не знаю. Если же нет, то у меня большие проблемы. Хотя и ненадолго. — Что ты имеешь в виду, — не понял его Велле. — Я собираюсь перебраться в Москву. Осталась только пара незаконченных дел. — Ты откажешься от гражданства Невского синдиката? — парень ужаснулся словам напарника. — Ты ведь потеряешь всё! Даже статус Мастера! — Уже потерял. Меня понизили до простого гражданина за угон Зевса. Думаю, что это временно, до окончания разбирательств. Но какая разница, я выведу все имеющиеся средства, продам всё, что есть, и буду основывать свой Доминион. — Мы тоже, — Катя почему-то ответила за них обоих. Вдруг из динамиков раздалось: «Всем занять свои места и пристегнуться. Снижаемся.». — Ну что, с Богом? — по привычке произнес Дим, хотя в Бога никогда не верил. — Я тебя не брошу, — зачем-то произнес Велле. — Меня не арестуют. Но даже если это произойдет, сделай всё, как я сказал, — натянуто улыбнулся Дим. А затем обратился уже к Катерине, — А ты присматривай за этим оболтусом.Победителей не судят, по крайней мере, Дим так раньше думал. Но когда открылся шлюз боевого авиабота и в его сторону было направлено полтора десятка стволов, он усомнился в мудрости этого выражения. Его встречала целая делегация, здесь были и Технополиты, Воины, Инквизиторы, Исповедники и только один Мастер — Лекс Карго. И, кажется, только старый Мастер был рад видеть своего компаньона. — Почему он до сих пор не закован в децимационный ошейник? — Висмут Искра источал праведный гнев. — Наручники? Висмут, вы решили заковать в наручники того, кто принес Вам победу? — Искренне взбеленился старик Карго. — Да Вы с ума посходили? Старик явно не собирался останавливаться, однако его прервали. Причём нагло и жёстко. Лекс Карго явно бы нашёл, что ответить перебившему его человеку, если бы на его месте не был Инквизитор. — Исповедник, Судья и Инквизитор решат виновен ли Дим Сет. А пока не состоялся суд, он будет находиться под стражей, — произнес Инквизитор, словно припечатал. Спорить с тем, кому дано вершить судьбы даже Технополитов, не было никакого смысла. Висмут Искра улыбался. Он рассчитывал на такой исход и Дим понял, что может не дожить до суда. Просто удавят на шнурках, инсценировав самоубийство. Единственный, кто обладал достаточной властью, чтобы защитить Дима, был Келлерд. Но если он не умер в сознании Дима, то вряд ли бы протянул руку тому, кто стулом размозжил его голову. — Сейчас начнется заваруха, — шепнул Дим, едва один из бойцов двинулся к нему, держа в руках раскрытый оранжевый ошейник со взрывчаткой. — Я могу попробовать… — ответила Катерина, но договорить не успела. Боец будто споткнулся, а затем Застегнул децимационный ошейник на шее Инквизитора! Затем он отстранился и поднял руки, когда стволы повернулись в его грудь. Кажется, он сам не верил в то, что сделал секунду назад. — Мастер-сержант, потрудитесь объяснить, что сейчас произошло? Вы понимаете, что это измена!? — до этого холодный голос инквизитора сорвался на петушиный Крик. — Взять его под стражу как предателя! У кого пульт? Быстрее бестолочи! Началась суета и кто-то толкнул Дима в сторону. Он повернул голову и увидел как из носа Игоря побежала темная струйка крови. Дикий использовал дар, чтобы вызвать суматоху, которая была так нужна Диму. — Беги, мы прикроем! — сказал сквозь зубы Игорь, вновь подталкивая Дима в сторону, и сунул в руку что-то холодное. Дим ощупал предмет. Это был нож. Парень внутренне выругался. Ну почему этот талант был не у него? Он нашел бы ему более грамотное применение. Например, взять под контроль того, у кого был пульт и подорвать ошейник со взрывчаткой, или нацепить его на Висмута Искру. Черт, да хоть открыть беспорядочную стрельбу, взяв под контроль одного из десантников с пулемётом! Но нет, все придется делать самому. Глазные импланты вывалились из глазниц, переходя в инфракрасный спектр. Одновременно с этим ладонь механической руки Дима раскрылась, открывая жерло двухзарядного интегрированного оружия. Дим сделал шаг за спину Велле Искры и вытянул руку, взяв на прицел Висмута. Снова бойцы ЧВК направились в сторону Дима, однако, двое уже «паковали» временно сошедшего с ума напарника. Висмут же, изогнув бровь дугой, улыбался. — Дим, ты сам подписал себе приговор. И за это я должен сказать тебе спасибо. Технология строительства ботов уже у меня. И я не хочу, чтобы через тебя она утекла конкурентам, — затем он обратился к бойцам. — Он угрожает моему наследнику. При первой возможности, открыть огонь на поражение. Думаю Инквизитор не будет против? Инквизитор ничего не ответил. Сейчас он лихорадочно искал пульт от взрывчатки в разгрузке бойца, который минуту назад одел его. — Хорошая идея, — сквозь зубы процедил Велле. — Они не будут стрелять по мне. Уходим? — Ухожу, — поправил его Дим. Пояснять свои слова напарнику он не собирался. Инквизитор наконец нашёл злополучный пульт с большой красной кнопкой и цифровой панелью активатора. К сожалению, у Дима осталось всего два патрона к Карателю: первый с дымовой, второй со светошумовой начинкой. Механическая рука Дима поднырнула под мышкой Велле, затем он спрятал лицо за широкую спину напарника, и в грудь Инквизитора грянул выстрел светошумовой гранаты. Сам выстрел хотя и был ощутим, но не причинил никакого вреда Инквизитору, а вот что произошло дальше… То ли внутри пульта дистанционного ошейника сработала защита, то ли ослепший и контуженный дознаватель Святой церкви ткнул красную кнопку активации. В общем, разрыв светошумовой гранаты и детонация ошейника слились в один взрыв. Стоящих рядом бойцов разметало, шерстяной костюм Висмута Искры вспыхнул и Дим решил, что не стоит упускать такого момента. Парень кинулся прочь, под авиабот, по корпусу которого тут же зацокали скупые автоматные выстрелы. Диверсия Дима удалась — по нему работали всего пара человек из трех десятков наемников. Едва Дим поднялся на ноги, как увидел перед собой удивленного авиатехника, выбежавшего из подсобки на звук взрыва. Это была удача! Большая удача! Дим сунул механическим кулаком парню под дых, схватил его за шиворот и рванул к двери, из которой выскочил техник. Гермодверь открылась сразу же, как Дим приложил ладонь авиатехника к считывающей панели. Стандартная практика рабочих сейчас сыграла Диму неоценимую службу. Дверь закрылась обратно и парень приставил ствол интегрированного оружия к голове пленника, произнеся всего одно слово: «Заблокируй». Техник не стал спорить и просто провёл рукой с имплантированным чипом ещё раз, после чего оранжевый индикатор замка сменился на красный. — Веди на выход! Быстро! — Дим старался быть максимально устрашающим. Он говорил короткими рублеными фразами, не забывая при этом больно тыкать стволом в лицо заложника. С другой стороны гермодвери уже слышались маты и стрекот автоматов по перегородке. Но огонь из автоматов для гермодвери был не страшен — всё-таки они находились в авиадоке для боевых ботов. Но, времени у него было минут пять от силы. Сигнал о чрезвычайном происшествии и смерти Инквизитора уже ушёл в Систему и скоро здесь должно было появиться очень много людей, которые найдут способ открыть гермо перегородку. — Это закрытая авиабаза Кронштадта! — неуверенно залепетал заложник. Вместо ответа Дим достал нож и продемонстрировал его заложнику. — Ты выведешь меня с базы или я вырежу твой чип и выйду сам. Выбирай.
Глава 2
Авиатехник нервно сглотнул и кивнул. Спустя три минуты и ещё четыре гермодвери в лицо Дима пахнуло свежим морским воздухом. На улице было достаточно народа, но никто не обращал внимания на авиатехника в оранжевом костюме и сопровождавшего его пилота. Без особых приключений они прошли через огромный двор и подошли к КПП. Дим уже начал радоваться тому, что удалось избежать застенков КУБа Инквизиции, как судьба поставила подножку. Ворота для грузовых ботов поехали в сторону. Бронегрузовик с логотипом Инквизиции не стал дожидаться пока створки разойдутся окончательно и рванул вперед, сдирая о ворота чёрную краску. За первым автомобилем показался второй и третий, а затем они взяли Дима в полукольцо, прижимая к проходной. Не было никаких сомнений: эти господа приехали по его душу. Дим не ждал пока Гвардейцы Инквизиции выберутся из бронеавтомобилей и выстрелил себе под ноги дымовой гранатой. Дальше последовал пинок для ускорения заложника, он больше был не нужен. И Дим растворился в густом смоге. У него не было ни оружия, ни брони, ни техники, чтобы противостоять бойцам инквизиции. Однако у него было нечто большее — идея, как действовать дальше. Гвардейцы работали грамотно, но шаблонно. В дыму не прозвучало ни одного выстрела, они рассредоточились, стараясь окружить дымовую завесу. Но Гвардейцев было слишком мало, а дыма слишком много. Улучив момент, Дим проскочил между двумя Гвардейцами, а затем нырком скрылся под днищем автобота. Прокатившись под ним, он выскочил с другой стороны. Водитель был на месте, как и предписывала инструкция. Дим потянул на себя ручку и без разговоров всадил нож Игоря в брешь между шлемом и бронекомбинезоном. Удар вышел хорошим: кованная сталь вспорола широким лезвием и кадык, и сонную артерию. Клинок уперся в позвоночный столб и только тогда Дим потянул клинок обратно, давая выход крови. Жертва не издала ни звука, только на грудь толчками хлынула темно красная юшка. Не медля ни секунды, Дим вытащил на асфальт ещё трепыхающегося Гвардейца из салона и запрыгнул на его место. Подрулевые лепестки защелкали, переключая коробку передач в режим «Форсаж». Правая нога утопила педаль газа и двадцатитонный бронегрузовик рванул с места, закладывая юзом вираж. Удивительно, но никто не стал стрелять ему в след. Ни один блокпост не остановил Гвардейскую машину Инквизиции. Дим сбавил скорость только подъезжая к тоннелю, отделяющему Кронштадт и большую землю. Странное дело, но здесь, вдалеке от Кремля, он почувствовал себя прежним. Не было никаких эмоций, сомнений или угрызений совести за взорванного Инквизитора или убитого только что Гвардейца. Дим вновь стал таким, каким был раньше — биороботом. На въезде в тоннель машину никто не остановил. Впрочем, как и на выезде. Но если бы это произошло, Дим без сомнения надавил бы педаль газа в пол. Да, таранить бетонные плиты или стальные штыри было занятием безнадежным, а вот снести будку с постовыми — на это броневик был более чем способен. Но обошлось. Через десять минут он уже выехал во внешний периметр города. Невский Синдикат жил прежней жизнью: то тут, то там сновали толпы местных и туристов, которые что-то продавали и покупали. На каждом шагу разыгрывалась маленькая личная трагедия. Кто-то стоял в очереди в ломбард, желая заложить только что украденное или отобранное. Кто-то, почти не таясь, покупал дозу. А кто-то шёл домой с тяжелым ранцем, чтобы накормить суточным рационом семью. В городе, которым правят деньги, всегда царит стабильность. Граждане вкалывают у станка по шестнадцать часов, чтобы покрыть кредитные расходы семьи. Мастера трудятся день и ночь в мастерских, лелея надежду о том, что они только временно бедные, им обязательно улыбнется удача и они создадут что-то уникальное. Технополиты продолжают вещать с экранов проекторов о том, что нужно еще немного потерпеть, и буквально завтра начнётся светлое будущее. И только Хозяева города безразлично смотрят на этот человеческий муравейник. Дим уверенно двигался прочь из города, внутренне тешась надеждой, что и на внешнем периметре доминиона машину с логотипом Гвардии не остановят. Вот только в его планы вмешались. Перед многотонным бронированным грузовиком неожиданно вырулил автомобиль с шашечками такси и начал подрезать Дима, прижимая его к обочине. Чёрт. Как же ему не хотелось ввязываться в конфликт внутри Доминиона, тем более посреди оживленной трассы. Начни он таранить автомобиль, через несколько минут появятся полицейские дроны, а вскоре подоспеют сами стражи правопорядка. И тогда о тихом побеге не может быть и речи. Дим просигналил, моргнув проблесковыми маячками, но машина такси продолжала снижать скорость и притираться. А затем он заметил то, на что не обратил вначале никакого внимания. На голографическом табло машины привычная надпись «Такси» сменилась на: «Это Вел Кош. На выезде из города тебя уже встречают. Остановись.». Могла ли это быть ловушка? Навряд ли. А вот облава могла быть вполне реальной. Стены доминиона — это не какой-то блокпост: силовые турели, пушки гаусса, артиллерийские расчеты и штат боевых ботов. Бронированный грузовик Гвардейцев разнесут, как картонную коробку, которая станет для Дима и гробом, и крематорием. Дим моргнул фарами и съехал с автострады. Такси последовала за ним. Когда бронеавтомобиль остановился, Дим перебрался в кузов, но не нашёл ничего, кроме шокеров, гранат разной специализации и нескольких децимационных ошейников. К слову, внутри все-же было оружие: начиная от пистолетов-пулеметов и заканчивая тяжелыми пулеметами, которые крепятся к экзоскелету. Однако, все это оружие имело привязку к идентификационному номеру гражданина и сканер отпечатков пальцев. То есть, в руках Дима огнестрельное оружие Гвардейцев было не полезнее дубинки. Дим все-же решил перестраховаться и прихватил пару гранат плюс кобуру шокера. Как только парень выбрался из грузовика, перед ним остановилась желтая машина с шашечками, в которую тут же попытался сесть пассажир. Ушло ещё несколько секунд, чтобы водитель объяснил подвыпившему Гражданину, что в данный момент такси не работает. Мужичок пнул в сердцах колесо машины и пошел прочь, а Вел, улыбаясь, выбрался из машины. — Привет, начальник! — поприветствовал его старый знакомый и протянул руку для рукопожатия. Дим колебался. Все-таки он знал, что Вел Кош — это не настоящее имя. Кем же на самом деле является этот таксист-наркодайвер, было много предположений. Но всё-же Дим протянул руку в ответ. — Может, пора познакомиться? — бывший мастер решил поставить вопрос ребром. Если этот человек считает себя его другом, то не станет юлить. Если же нет — под курткой Дима находилась разгрузка с гранатами. В любом случае, сдаваться Технократам и их возможному шпику он не собирается. — Не здесь, — внезапно посерьезнел Вел. — Ты угнал машину Гвардейцев Инквизиции. Не пройдет и часа, как тебя найдут даже в Третьем периметре. — Давай без шуток, — сказал Дим и продемонстрировал в руке шарик осколочно-зажигательной гранаты. Медленно, так чтобы увидел Вел, он вытянул предохранительную чеку. В ответ наркодайвер лишь хмыкнул. — Если бы я хотел тебя похитить, то тебя не спасла бы ни граната, ни автомат, ни броневик. Поехали уже, — последние слова Вел произнес уже повернувшись спиной к Диму. Он явно его не боялся. Дим залез на заднее сиденье таксобота и Вел, не оборачиваясь, произнес: — Рядом с тобой анонимайзер, надень его на шею. — Дим заколебался, в прошлый раз на его шею надели децимационный ошейник. Эта конструкция, состоящая из тонкого полимера, на него совсем не походила, однако, парень не спешил выполнить совет Вела. Водитель явно почувствовал настрой Дима. — Это анонимайзер. Он скроет тебя от Системы, — В доказательство он продемонстрировал такое же устройство на своем вороте, — Впрочем, дело твоё. Если нас остановят, я скажу, что ты просто взял такси. Дим размышлял ещё несколько секунд, а затем с опаской надел непонятное приспособление на свою шею. Дорогу они провели в молчании. Навстречу очень часто попадались полицейские броневики, стаи дронов и боевые роботы четвертого поколения. Но такси никто останавливать не стал, наверное, потому что они двигались в центр города. Удивительно, но обычное такси беспрепятственно пропустили под купол и спустя четверть часа машина заехала на парковку КУБа информационной корпорации «Миллениум Инфо». Вел выбрался первым и Дим «подвис», вглядываясь в профиль Вела.Антонов Антон 434 уровень. (Оптимат Технократ). Доминион: Невский Синдикат. Должность: Недоступно (У Вас слишком низкая каста для просмотра данной информации). Навыки: Скрыто.Дим не знал, была ли это работа анонимайзера или же он сейчас видел настоящее имя псевдодайвера. Однако, вместе с профилем у Вела, или теперь Антона, изменилась и одежда. Неказистая, но практичная одежда сменилась на серебристый костюм из натуральной шерсти, а на руке появились золотые часы. Механические! И только автомобиль остался таким же, каким и был: потасканный, с трещиной на заднем стекле и остатками до конца не отмытого граффити. Дим прекрасно знал, чем занимается «Миллениум Инфо» и кто такой Антон Антонов. Знакомый повернулся к нему и потянул за серебристую ленту Нейроускорителя. Как и предполагал Дим, она оказалась просто наклейкой, хоть и дорогой, но все же имитацией. Вел растрепал волосы, достал маленькую бутылочку и выдавив из нее немного жидкости на руки, пригладил их назад. А Диму только и оставалось, что наблюдать за почти магическим превращением наркомана, в одного из влиятельнейших людей доминиона. Видимо, у парня все было написано на лице, так как спутник посмотрел на него довольный произведенным эффектом. — И как теперь мне к тебе обращаться? — задал резонный вопрос Дим. — Зови меня просто — старший брат.
Глава 3
— Это я уже понял. Мне интересно имя, — ничуть не удивился Дим, и кажется, его реакция смутила Антона. — Ты блефуешь! — неожиданно взъярился Антон. — Ты не мог об этом догадаться! — У тебя фотографическая память, ты должен помнить: после операции на глаза у Лоры, когда я отходил от анестезии, я заметил, что у тебя отвалился шлейф нейро ускорителя. Это был твой первый прокол. Антон пожевал губы, потом произнес — Поговорим позже, — и быстрым шагом двинулся в сторону лифтовой шахты. Вопреки ожиданиям, лифт поехал не вверх, а устремился вниз. На спуск ушло никак не меньше пятнадцати секунд, с чего Дим сделал вывод, что логово брата располагалось очень глубоко. — Располагайся, — Антон повелительно махнул рукой, приглашая Дима. — Нас ждет долгий разговор. Испанский херес, португальский портвейн? Удивительные напитки, в них чувствуется характер Конкистадоров! — предложив, он открыл деревянный шкаф, где располагалась внушительная коллекция бутылок. — О, даже граппа из Французского Халифата есть! Будешь? Дим отрицательно покачал головой. Сегодня он должен был быть трезвым, как никогда. — Зря братишка. Зря! — Антон неодобрительно покачал головой и, взяв в руку круглый бокал, наполнил его из одной бутылки. Усевшись в кресло напротив Дима, он внимательно посмотрел в его глаза, а затем уже серьезно произнес: — Продолжай. — Что продолжать? — не понял вопроса Дим. — Где я ещё прокололся. Ты сказал, что эпизодов было несколько, — Кажется Антон до конца не верил и хотел поймать Дима на лжи. Потому как он отреагировал на свой первый прокол, создавалось впечатление, что брат очень болезненно воспринимает критику. И это немного напрягало. Дим кивнул и собравшись с мыслями начал перечислять. — Помнишь Рууза? Это ведь ты подослал мальчика? — Только в последний раз, — холодно произнес Антон. Он нервно перебирал бокал, так и не притронувшись к напитку. — Как ты это понял? — Я понял это только впоследствии, когда анализировал произошедшее. Мальчик скорее всего и сам не знал, кого ему нужно будет привести в засаду. Слишком натуральными выглядели его эмоции. И уж тем более, неестественным было твое появление и помощь. — В старых фильмах герои всегда так поступали, — хмыкнул Антон. — Знаешь, чем отличаются старые фильмы от реальности? Они плод человеческой фантазии! Ни один наркоман или, тем более, таксист на рабочей машине не станет ввязываться в конфликт против банды вооруженной автоматическим оружием. — И как же нужно было поступить? Бросить друга? — кажется, слова Дима вызвали удивление брата. — Без угрызений совести, — подтвердил Дим. — Но даже не это было главным. Ты не просто бросился мне на помощь, ты по сути в одиночку расправился с бандой вооруженных бойцов! И это была не симуляция, они воевали всерьёз! — Тебе правда понравился этот трюк с аэрозольным баллончиком «Красной Звезды»? — Антон улыбался как ребенок, — Я его дня четыре придумывал! — На этом ты прокололся, ни один наркоман не в силах был выдумать что-то подобное. После наркодайвинга у них вместо мозгов желе! К тому-же, ты убил людей. Ни в чем не повинных людей, — улыбка Антона тут же сменилась напряженностью, если не сказать злостью. — Они просто бандиты! Ты думаешь, на их руках нет крови? Антон был свято уверен в своей правоте, и неудобные вопросы ему не нравились. — То, что они бандиты, я не сомневаюсь. Вот только, если ты их нанимал для «мокрых» дел, то кровь на твоих руках. Они всего лишь исполнители, — Дим понимал, что ходит по краю, однако не мог смолчать об этом. За свою жизнь в третьем периметре Нового Ковчега встречал много таких, кто в течение недели управлял бандой, а в воскресенье, в числе первых, шел в храм. Причем, эти люди искренне считали, что если поставили свечку и провели полчаса перед образами, то получили индульгенцию на любые прегрешения. — Дим, прекрати, — сейчас ему показалось, что терпение Антона подходит концу. — Ты портишь моё настроение. И к тому же, они хапнули сто кратную порцию опиатов и умерли сладкой смертью. Поверь, это лучше, чем если бы их пустили на органы. Человек умирает долго, а анестезия не всегда действует. — Ну, обо мне ты, наверное, многое знаешь. Расскажи о себе, чем ты занимался двадцать три года, — Дим попробовал сгладить углы и перевести разговор в другое русло. — Знаю, — жеманно кивнул Антон и наконец сделал глоток из бокала. — Но не думаю, что моя жизнь была проще твоей. Скорее даже наоборот. — и Антон начал рассказ. Он тоже считал себя сиротой, а его мать, как написано в деле, работала в публичном доме. На этом он усмехнулся, сказав, что все это неправда. На самом же деле и Дим, и Ром, оказывается именно так его звали по документам из сиротского дома, были частью одного эксперимента. Доминион Мираж, имевший карт-бланш на исследования, которые лежали за гранью человеческой морали, двадцать пять лет назад начал свой опыт. Оливия Дементьева — наставница Леры Ро, нынешней главы Миража, решила, что человечество в том виде, в котором оно существовало, обречено. Поэтому она запустила свой эксперимент, а именно: выбирала родителей с выдающимися способностями и скрещивала их, после чего помещала детей в детские дома и следила за их прогрессом. Оливия Дементьева на протяжении практически всей своей жизни собирала генетический материал у выдающихся людей. Самые сильные, ловкие, умные, красивые. Мужчины и женщины, Технократы и Граждане — она уравняла касты, желая вывести совершенного человека. А в качестве испытания для таких детей была жизнь, которая начиналась в сиротском доме. Но, спустя девять лет с момента начала эксперимента, в Мираже произошел переворот. Без крови и насилия, как это делают мужчины. Всё сделали интриги и женское коварство. Так, главой Миража стала сначала Элеонора Ро, а спустя еще четыре года ее место заняла дочь и нынешняя правительница доминиона — Лера Ро. Неизвестно, что произошло с данными и теми, кто втайне наблюдал за подопытными детьми, но эксперимент забросили. Сколько таких было? На этот вопрос Антон не мог ответить с уверенностью, но счёт шёл на сотни. Многие потенциальные участники эксперимента уже были на примете Антона, однако, до них либо не было возможности добраться, либо он ошибался. В этот момент Дим усомнился в искренности Антона, однако не стал высказывать свои опасения. В конце концов, сейчас он находился в его власти и кто знает, что придет в его вспыльчивую голову. Дим не обманывался родством и прекрасно понимал, с кем имеет дело. Человек, который негласно подчинил себе весь Невский синдикат, не мог быть лиричным человеком. По всему выходило, что Дим и Антон братья по отцу. От него они оба унаследовали высокий интеллект, а вот матери им подарили другие черты характера. Дим был рационалистом и любителем механики, как его пока неизвестная мать, а Ром имел другой талант — читать людей, как открытые книги. Дим несколько раз спрашивал, кем был отец, но каждый раз брат уходил от ответа, ссылаясь, что ещё не время. У Антона и в самом деле был талант к разговору, Дим и сам не заметил, как неожиданно их разговор перетек в реальное время и положение брата. Парень был тщеславным и не скрывал этого. Он буквально упивался, рассказывая о том, что фактически весь Невский Синдикат принадлежит ему. Вернее, город принадлежал Технократам, которые были у него в кулаке. Парень не стал рассказывать, каким образом завладел такой властью, Дим смог убедиться, что Антон был прирожденным оратором, но жилка рациональности и анализа подметила то, что брат не хочет рассказывать ему обо всем. Дальше Антон начал рассказывать то, о чем и так знал или о чём догадывался. Все-таки, история главы корпорации-монополиста в сфере средств массовой информации была в общем доступе. В шестнадцать лет каким-то образом Антон смог получить временную работу в «Инфо Тех». Корпорация принадлежащая Доминиону. «Инфо Тех» на деньги налогоплательщиков поддерживал работоспособность всего, что принадлежало городу и работало на электричестве. Начиная от световой иллюминации, рекламных билбордов, указателей и камер. И заканчивание поддержанием работоспособности серверов Системы. Причем, корпорация была полностью самодостаточна и изолирована от вмешательства извне. За всем следили ИИ Системы. Но на поддержание работоспособности нужны были люди: кто-то должен был чинить боты-уборщики, вводить в строй новые сервера, писать софт, менять лампочки, и вывозить мусор. Парня, который вышел из сиротского дома, не могли взять никуда выше мусорщика. Дальше официальная и реальная версии головокружительного роста Антона расходились. По официальной версии, молодой технократ, за шесть лет выросший от Гражданина до Технополита, упорно трудился сначала в «Инфо Тех», а затем перебрался в качестве аналитика в «Миллениум Инфо», где и совершил головокружительную карьеру. В реальности все оказалось куда более фантастично и прозаично одновременно. Стоило парню пройти ДНК экспертизу, как его карьера пошла вверх. Сначала Антон думал, что всего добивался своим умом и везением, но вскоре появился его тайный ангел хранитель: Артем Шатунов — единоличный создатель самообучающейся программируемой машины на блоках ИИ или, как ее называют обыватели, Системы. Артём Шатунов был донором в программе Миража и владел самой большой базой данных в Конфедерации, не прекращал усилий найти своих детей. Нашёл ли он кого-то, история умалчивает, но стоило Антону пройти ДНК-верификацию своего идентификационного номера для устройства на первую работу, как Шатунов признал его сыном. — Значит вся эта история, написанная в твоей биографии, это просто красивый миф? — Гражданам нужно во что-то верить, — хмыкнул Антон. — И потом, не все что там написано — ложь. В конце концов, я и в самом деле самый одаренный аналитик и психолог во всей Конфедерации! По-твоему, иначе как бы я смог за три года стать самым влиятельным человеком в Невском Синдикате? — Что-то слабо верится, — Дим не сомневался в том, что перед ним сидит самый могущественный человек города, но нарочно показал иронию, желая сыграть на эго брата. От слов Дима, Антон едва не прыснул содержимым бокала в негодовании. — После всего, что ты видел, ты сомневаешься? Да я читаю тебя, как открытую книгу! Тебя и всех остальных людей. — Докажи! Что я сейчас думаю? — парень внутренне улыбался, понимая, что добился чего хотел. — Ты напуган и не доверяешь мне. Ты принял помощь, понимая, что без меня тебе не выкрутится. Ещё я знаю, что ты не относишься ко мне как брату. Для тебя я чужой человек, но ты все еще стараешься изображать из себя младшего брата, в надежде, что я смогу вытащить твою голову из петли. Так? Он испытующе смотрел на Дима, видимо, боясь получить отказ. Нервы у Антона шалили, да и с головой было не все в порядке. Впрочем, это соразмерная плата, которую, в той или иной мере, отдает каждый выдающийся человек. Гениальность и безумие идут рука об руку. — Ты прав, — Дим склонил голову. — Всё так. Но зачем я тебе? Только не рассказывай про братские узы и то, что кровь не вода. Оставь эти сантименты для Граждан. — Я в тебе не ошибся, — осклабился Антон. — Всего за три с лишним года я завладел Невским Синдикатом и все, что мне нужно, это самая малость — вся Конфедерация!Глава 4
— У тебя уже есть Невский Синдикат. Почему ты его не превратишь в рай? Может стоит начать с малого? — предложил Дим. — Начать с малого? Превратить в рай? Зачем? — картинно удивился Антон. — Зачем мне делать что-то и для кого-то? Для меня никто никогда ничего не делал! — Это порочный круг, не находишь? — Дим не согласился с ним. — Не находишь, что многие сироты достойны большего, чем прозябать в нищете? Лично я хочу основать свое поселение, возможно даже Доминион. — Ты идеалист, братишка, — засмеялся Антон. — Зачем строить новый Доминион, когда они уже построены и населены сотнями тысяч рабов? — Каких рабов? — не понял его Дим. — Ты хотел сказать жителей? — Я сказал то, что хотел сказать. Ты же знаешь, кем были рабы? Им платили ровно столько, чтобы хватило на еду и содержание. Впритык. Не больше и не меньше. А Граждане разве сейчас живут иначе? По спине Дима пробежал холодок. Нет, он никогда не сомневался, кем был самый влиятельный человек Невского Синдиката. Келерд был не лучше, если не сказать, что был его виртуальные копией. Но он, по крайней мере, заботился о благе города. На краю сознания промелькнула крамольная мысль: «Может быть стоило позволить этим двум врагам победить друг друга?». Но, сделанного не вернёшь, поэтому нужно использовать убийство Келлерда, как козырь. — Давай оставим эту тему, — примирительно предложил Дим. — Лучше скажи, что мне делать с предстоящим судом. Я не хочу остаток своей жизни быть вне закона. — Дим в очередной раз решил надавить на эго брата. — Ты ведь можешь мне помочь? Антон удовлетворённо осклабился и плеснул себе ещё порцию. Его лицо покраснело от выпивки, этим было нужно пользоваться. — Ты знаешь, кто тебя хотел убить? — Дим начал издалека. — Братишка, я уже сбился со счету. Вот только они не могут, потому что не знают, кого нужно убивать? Анонимность — это лучшая защита, — даже тут Антон не упустил возможности покрасоваться. — Я говорю не о ком-то абстрактном. Два месяца назад Система выдала мне задание идентифицировать тебя, — сказал Дим и Антон напрягся, а через мгновение бокал в его руке лопнул от силы сжатия. Однако, он не придал этому значения, продолжая смотреть в механические глаза Дима. — Ты передал информацию? — сквозь зубы произнес он. — Келлерда больше нет, — произнес Дим, как будто ничего не произошло. Парень понимал, что плохой актёр и Антон его наверняка расколол. Но сейчас происходила немножко другая игра: если ты знаешь, что твой противник знает, что ты знаешь, но делает вид, что не знаешь… — Я его убил. — Кто такой Келлерд? — Антон продолжал буравить Дима взглядом. — Самосознание, которое появилось поверх Системы. По крайней мере, он так себя называл. — За этоопределенно стоит выпить! — предложил Антон и поднялся из глубокого массажного кресла. — Есть у меня бутылочка хорошего вина… — Обязательно выпьем, — согласился Дим. — Но после того, как ты расскажешь, что случилось с отцом. А также, объяснишь зачем тебе я. Только оставь зти красивые сказки, как ты сказал, для рабов. Антон остановился на полушаге и замер. — Давай начнём со второй темы, — Не оборачиваясь, произнёс он и подошел к барной стойке, перебирая бутылки. Дим понимал, что рискует. Наверняка, у такого продуманного человека, подмявшего под себя Доминион, в баре есть бутылка со снотворным или ядом. Но и у Дима был «козырный туз» в рукаве, который ему «подарил» Шехзаде Селим. Антон извлек бутылку, а затем открыл другую полку и начал выбирать подходящие бокалы. Дим не торопил его, и спустя минуту тот начал рассказ. — Знаком с официальный версией смерти отца? — уточнил хозяин дома и Дим отрицательно замотал головой. — Так вот, по официальной версии, он умер вследствии отказа сердечного импланта, который был поврежден в момент одного из экспериментов. — Это ведь глупости, — невесело хмыкнул Дим. — Человек, работающий с электричеством, прекрасно знает насколько уязвима техника. — И тем не менее, народ проглотил эту «клюкву». И всё благодаря мне! Средства массовой информации имеют большое влияние на общество. Люди — это стадо, заставить их верить в то, что нужно тебе, несложно. Главное, знать как это делать. — Отклонился от темы, — Дим мягко вернул его к сути разговора. — А, так ты об этом? — ничуть не смутился Антон и с ленцой, будто бы устало произнёс: — Я его убил. Дим замер. Он не мог поверить, что слова Антона ему не послышались. Нервный комок сковал грудь и подкатился к горлу. Стоило больших усилий вернуть самообладание. Но сейчас оно было нужно Диму как никогда. — Причина? — сухо поинтересовался он, хотя внутри все клокотало от гнева. — Скажем так, наши взгляды на мир в корне расходились. К тому же, мне были нужны его ресурсы. Думаю, если бы вы познакомились, вы бы сошлись характерами. Старый дурак был хоть и гением, но идеалистом. Представь себе, он хотел уравнять Касты и сделать все инфокарты бесплатными! Мол, если человек в чем то талантлив, то не нужно ограничивать его рамками. Пусть развивается во благо Конфедерации! Да он нарушил бы весь экономический строй доминионов! Он был дураком и идеалистом. Я не мог поступить иначе. — Антон развернулся, сжимая в кулаке штопор, и со сладкой елейностью в голосе произнес. — Или ты считаешь, что цель не оправдывает средства? Диму потребовались усилия, чтобы преодолеть себя. Но он сказал то, чего от него не ожидал брат. — Высокая цель оправдывает любые средства. Как говорили наши предки: лес рубят, щепки летят. Антон «просмаковал» новое для себя выражение, а затем сказал: — Звучит красиво. Что это значит? Я не совсем понимаю этимологию этих слов. Хотя, смысл мне ясен. На самом деле, Дим полгода назад и сам не смог бы объяснить, что значит эта крылатая фраза. Но, после знакомства с Дикими, которые в большинстве своем готовили еду и обогревались дровами, он понял значение поговорки. — Когда наши предки рубили лес на дрова для разведения огня, от него неминуемо отлетали щепки — маленькие кусочки древесины. Смысл этой фразы таков: не нужно сожалеть о малых потерях, когда впереди большая цель. — Подумать только, раньше древесину жгли только чтобы согреться, а сейчас она стоит дороже серебра! — тут он указал на кресло, на котором сидел Дим. — Кстати, это кресло обошлось мне в пятнадцать тысяч империалов! Между прочим, это амазонская кумару! Доставлена из доминиона новых ацтеков. — Южная Америка? — Искренне удивился Дим. Так далеко его познание в плане географии не заходили. — Мы снова отклонились от темы. — Дим поймал себя на мысли, что брат пытается увести разговор в сторону. — Зачем я тебе нужен? — Я нашёл у тебя свой нейроинтерфейс, — Нехотя ответил Антон. — Признаюсь, сначала мне хотелось убить того, кто сорвал сделку с Халифатом пяти морей. Тогда для меня они были важными союзниками. — С их помощью ты хотел подорвать энергетическую независимость Нового Ковчега? — Не только. Ещё мне интересны технологии силовых щитов и оптики. Ты ведь уже встречался с дервишами? — Отрицать было бессмысленно, поэтому Дим кивнул. — Но и это еще не все. По моим прикидкам, уже этим летом турки должны были напасть на самый южный Доминион Конфедерации. Тогда я взял бы его без боя. Теперь ты понимаешь, как дорого мне обошлись твои фокусы? — То есть, Герц работал от тебя? — уточнил Дим, переваривая полученную информацию. — Эх, младший братик. Пора бы тебе уже понять, что ничего не происходит без моего ведома. Кстати, тот бот, которого ты встретил во время проведения Тендера… — Управлял им ты, я уже понял, — Дим позволил себе перебить Антона. — Надеюсь, ты оценил по достоинству технологию мимикрии силового щита? Кстати, как ты меня вычислил тогда, в первый раз? — Когда снаряд попал в здание и не разрушил его. Я понял, что что-то не так. Тем более, на это указывало мерцание силового купола. — То есть, если бы его не было, ты бы и не понял, что здание — это мой наблюдательный бот? — Я никогда не встречал такие технологии, — пожал плечами Дим. — Ну так вот. Я сначала хотел убить тебя и заполучить технологии управления ботами. Во время рендера ты проявил себя, и я подумал: «Лучше иметь такого союзника. В конце концов, инфокарта, которую ты изобрел, — это твое первое открытие, и Одному Богу известно, чего ты добьешься в будущем! Я хотел получить такого ценного специалиста в свои руки. Вместе мы, определенно, захватим не только Конфедерацию, но и весь Континент!». На этом всё? Теперь мы можем выпить? — улыбнулся он наконец, избавив бутылку от пробки. Дим мгновение поколебался, прикидывая, есть ли в вине яд, но протянул руку с бокалом, подставляя его под горлышко. Антон разлил вино по бокалам и протянул руку, чтобы чокнуться, но Дим в последний момент убрал свою и покачал головой. — Брат, давай поменяемся, — предложил Дим, не отводя взгляда от собеседника. Антон осклабился в неприятной улыбке, но перечить не стал, протянув свой хрустальный бокал на высокой ножке. — Не доверяешь? Впрочем, я не осуждаю. Это логично. В конце-концов, еще вчера мы были совсем чужими людьми. — За встречу? — предложил тост Дим. — Нет, за наше будущее сотрудничество! — парировал Антон и не дожидаясь ответа, отпил из своего бокала большой глоток. Около минуты они просидели в молчании смакуя вкус дорогого вина. Антон был прав, испанцы знали толк в хересе. Хоть Дим ни разу не пробовал этот яркий напиток, но по достоинству оценил его аромат. Таким вином не побрезговал бы и Селим. Разве что добавил бы несколько специй, чтобы не «убить» вкус, а очистить совесть перед своим богом. В конце концов, щербет для молодого принца тоже делался из вина. — И всё-таки, как тебе удается держать всех технократов «в кулаке»? — как бы случайно полюбопытствовал Дим. — Компроматы? Финансовое давление? — Всё в купе, но основное — это компроматы, конечно. Владея самой большой информационной корпорацией Конфедерации и имея доступ к Системе, можно узнать о каждом человеке такое, чего он даже сам о себе не знает. — И ты хранишь все это на серверах? Их можно взломать! — Дим был полон скептицизма. — Друг мой, в век информационных технологий секретную информацию доверять можно только бумаге. — Или серверу, который изолирован от внешнего мира и Системы, — добавил Дим опорожнив свой бокал. В голове приятно зашумело, а по телу растекалась сладкая нега алкогольного опьянения. Искусственная печень выводит алкоголь через четверть часа, поэтому он наслаждался приятными ощущениями. Но сейчас его мозг работал на сто двадцать процентов. — И серверам, — не стал спорить Антон. — Ещё по одной? Дим не стал отказываться, более того, сам вызвался сходить к бару и принести бутылку. Ноги и руки прекрасно слушались, наверное, зря он предполагал опьянение. Тем лучше. Парень взял бутылку в правую руку, бокал в левую и направился к сидящему в глубоком кресле Антону. Тому явно понравилось что Дим сам вызвался прислужить. Парень подошел к брату, и тот неожиданно произнёс: — Я думал ты левша. — Так и есть, — Дим мне стал врать без повода. — Тогда почему ты держишь бутылку в правой руке? — насторожился Антон. — Я амбидекстр, — пояснил Дим. — Научился управлять и правой и левой рукой одинаково. Не представляешь, как часто меня выручало это умение. Удивительно, но его ложь ускользнула от взгляда прирожденного психолога. А может быть в силу нелюдимости Дима, тот просто не мог читать его, как это было с другими? Скорее всего так, иначе сейчас они бы не распивали дорогой херес… — Так как мы будем делить власть, брат? — слова, которые так давно сидели в подсознании Дима, неожиданно нашли выход. Нет, Дим не интересовался властью. Если не сказать, что он ею брезговал. Ответ ему нужен был, чтобы окончательно убедиться в том, что он не ошибается насчет Антона. В конце концов, парень мог наговорить всё это ради дешевой «пыли в глаза» — поведения, которое Дикие почему-то называли «понтами». — Но я ведь старший брат, верно? — с хитрецой произнес Антон одновременно с тем, как Дим наполнил его бокал. — Выпьем за… Договорить он не успел. Большой палец левой механической руки Дима надавил на хрустальную чашу бокала и та с жалобным звоном отломилась, оставив только прозрачную ножку. Другая рука выпустила бутылку дорогого напитка и схватила Антона за голову. Тот пытался вырваться, взбрыкнул и даже ударил Дима ногой под коленную чашечку. Но сейчас сосредоточенность сделала его инертным к боли. Только что приобретенный брат Дима, которого он искал последние месяцы, ещё пытался сопротивляться, однако, было уже поздно. Левая рука бережно перехватила обломок хрусталя за основание и со всей механической мощностью вонзила стеклянную ножку в висок Антона до основания. Самый Могущественный человек Невского Синдиката даже не дергался. Его просто отключили. Из полузакрытых глаз медленно уходила жизнь, делая их стеклянными. Боль от удара под колено вдруг взорвалась и Дим опустился на ковёр. Поднял оброненную бутылку, приложил ее к губам и откинул голову на подлокотник кресла с мёртвым Антоном. Херес и в самом деле был великолепен. За такой, наверное, можно и убить.Глава 5
Убив Романа, Дима заключил себя в клетку. Выходная дверь лифта работала только по прикосновению отпечатка пальцев, поэтому покинуть логово Романа Дим не мог. Сам же хозяин, после долгих раздумий, отправился в холодильник, расположившись по соседству с замороженным мясом, рыбой и овощами. Дим решил не пытаться штурмовать лифтовую шахту, а изучить логово брата. Наверняка были и другие выходы, возможно и тайные ходы. Подземный бункер по площади оказался равен КУБу, под которым находился бункер и на полное исследование могло уйти несколько дней. А если бункер имел не один этаж? Обнадежили значительные запасы еды. По крайней мере, в ближайшие два месяца он не умрёт с голоду. Но чёрт возьми, как не хотелось проводить два месяца в заточении. Наверху у Дима было слишком много дел. Потратив первые два часа на обследование, обнаружил несколько спален, обширную библиотеку, ещё две холодильные камеры с едой и одну для вина. Чуть дальше Дим нашёл несколько комнат, которые были ничем иным, как карцером или пыточной. А чем ещё могли быть камеры два на два метра с плексигласовыми стенами и матрасом на полу? У него была надежда, что можно покинуть эту обитель через вентиляцию. Увы. За стальной решеткой, которую Дим откручивал почти час, нашлась вентиляционная труба с тягой. Оттуда дул свежий воздух, но вот размеры этой трубы… В нее не пролезла бы даже кошка. Это открытие посеяло в душу Дима первые нотки паники. В голову пришла мысль от которой все внутри сворачивалось: «А что, если ему не удастся выбраться отсюда?». Да, были известны случаи, когда люди сходили с ума от одиночества. Но Диму такая проблема была незнакома. Зачастую, он даже посреди многотысячного доминиона чувствовал себя одиноким. Так что единственное, что могло его погубить — это голод. Кстати, в животе уже начало урчать, а поэтому он решил не откладывать грех чревоугодия на потом и утопить свои страхи в чем-нибудь жирном, вкусном и сильно прожаренном. Однако, до плиты и сковородок Дим не добрался. Подвернулась пачка хрустящего печенья, которое имело приятный соленый вкус. Во рту быстро пересохло и Дим нашёл чем это запить — настоящее, не сухое и не загущенное молоко! После полукилограмма соленого печенья и литра молока уже было лень заниматься чем-то. Глаза закрывались от переедания, усталости и пережитых впечатлений. Поэтому он просто вернулся в основной зал, завалился в слегка испачканное в крови кресло и уснул. Когда проснулся, сначала не понял, где находился. Воспоминания навалились на него словно на тяжелая подушка, которой его хотели удушить. Дим не знал, сколько проспал, пока не заглянул в интерфейс. Вышло почти шестнадцать часов здорового крепкого сна. Проклятие, как же ему это было необходимо! Сейчас он проснулся будто другим человеком. Не было странных искажений психики, вызванных недосыпанием и нервным напряжением. Димом правила рациональность и логика. Паника — это просто эмоции. Эмоции — это всегда слабость. Дим не стал даже вставать с кресла, просто закрыл глаза и решил прочесть все письма, которые скопились за время его отсутствия в доминионе. В основном это были предупреждения Системы о противоправных действиях, которые перемежались с оскорблениями и угрозами от Висмута Искры. Но иногда попадались важные. Дважды написал Рос Пер. Гнева и нецензурной брани в его сообщениях было больше, нежели у Искры старшего. В первом сообщении Легат интересовался, чем обусловлена такая проволочка с эвакуацией семьи Герца, во втором, как и Висмут Искра, требовал объяснений, почему Дим угнал транспортник с прототипом боевого бота. Были сообщения и от Рома, все они были пропитаны тревогой и желанием помочь. Был целый ворох сообщений от Рома, но последние пятнадцать парень имел статус «Без доступа к Системе.». Но гадать, «Что случилось с его первым номером?» долго не пришлось… Четыре раза написал Тед Шадо. Бывший учитель, который никогда не разменивался на слова, зато бурно сыпал нелицеприятными эпитетами в своих сообщениях, прост и лаконичен. Первым сообщение он похвалил изобретение Дима, сообщил, что на Тендере его ожидает встреча со своим творением. Дим ухмыльнулся. Встреча, которую предрекал его учитель, не произошла. Парень пока не знал почему, но Ром Лерм не дошел до финала. Последние три письма пришли в течение этих суток. Все они были написаны как под копирку: «Ром ввел меня в курс. Я в деле, «детский сад» тоже здесь. Ему не пиши, он под подозрением, как соучастник.». Не став откладывать в долгий ящик, написал первое сообщение Теду Шадо.«Дим Сет: Когда будет слушание по моему делу?»Ответ не заставил себя ждать.
«Тед Шадо: Через три дня, второго марта. Зачем тебе это? Ты решил явиться с повинной? Если да, то ты идиот! Рос Пер подготовил твой побег по дипломатическим путям. Нужно только встретиться. Если не получится, детский сад попробует тебя отбить. Но это не официально, если вас возьмут — вы сами по себе. Кстати, почему он так тебя оберегает?»
«Дим Сет: Я не собираюсь бежать. У меня другие планы. Мне нужны имена и идентификационные номера всех волчат. Пусть прибудут на слушание с оружием, пропуски на них я организую.»Вместо ответа, Дим надел ошейник, который Роман назвал «анонимайзер». Удивительно, все оказалось даже проще, чем он рассчитывал. В несколько манипуляций Дим ввел имя «Романов Антон», выбрал из четырех полных тезок необходимого и зашел в Систему под его маской. А затем, он с чужого счета отправил наставнику сто тысяч империалов и короткое сообщение: «Сделайте как я говорю. Остальное за мной. Дим.». Это технология кружила голову. Имея такой анонимайзер, человек был, по сути, всесилен. Списать с чужого счета все энерго империалы? Не вопрос! Подставить кого-то, повесив свои деяния на другого? Да запросто! Главное прикрывать лицо и камеры считают только идентификационные данные. А их более чем достаточно для вынесения обвинительного приговора. В голову закрались сомнения насчет брата. Слишком уж рьяно тот уверял Дима в своих исключительных аналитических способностях и умении манипулировать. Может быть, на самом деле вот он — ключ от правления Доминионом? Отложив очень интересный для себя, но пока непонятный девайс, Дим двинулся далее изучать дом. В доме имелся ещё один лифт, правда вел он не вверх, а вниз. Но, по крайней мере, не имел никаких кодовых замков и работал от кнопки. Когда створки разошлись в стороны, выпуская его на нижний этаж, Дим ощутил себя маленьким ребенком, который попал в большой магазин игрушек! В свой личный магазин игрушек! Сразу взглядом он нашёл принтер, на котором можно печатать электронные схемы, и стерильную сборочную комнату. Раньше он видел такое только в сборочных доках у Теда Шадо. Старик не допускал в свою обитель учеников, а печатал их заказы только, когда был согласен с необходимостью. Спустя еще несколько минут блужданий, внимание Дима привлёк шум, который доносился из плотно закрытой двери. Он узнал этот шум и его лицо расплылось в еще большей улыбке. Ошибки быть не могло, это серверная. Вот только, что находилось на серверах, занимающих площадь в несколько сотен квадратных метров? Вспомнив про то, кем был его отец и каким предстал перед ним брат, у Дима отпали последние сомнения: этот бункер построил не Антон. Подбородок предательски задрожал. Что это? Слёзы? Дим никогда не плакал из-за эмоций, только от боли. Поэтому, непонятные чувства посеяли в его душе тревогу и……радость? Парень провел пальцем по серверным стойкам, которые подмигивали ему разноцветными огоньками. Несмотря на практически стерильную комнату, на ящиках обнаружился толстый слой пыли. Здесь не убирались очень давно. В серверной было холодно, тысячи процессоров требовали отвода тепла. Но с этим прекрасно справлялась гидро-азотное охлаждение, толстые трубы которого шли от каждого из сотен серверных шкафов. Дим догадался, что низкая температура была необходима не только для охлаждения. Ещё низкая температура хорошо отпугивала вездесущих крыс, которые обожали жрать кабельную обмотку и гадить. В самый последний момент Дим увидел то, что искал всё это время — план этажа. Почему-то он имелся только в серверной, а в предыдущих комнатах и коридорах его не было. Он не стал задумываться по этому поводу, а углубился в изучение схематично нарисованных комнат и плана эвакуации. Пальцем он нашел место, где находился и на несколько секунд забыл как дышать от увиденного. Это были не просто сервера, а резервный дата-центр Системы Невского Синдиката! И судя по плану, в дальней комнате находилась ложементная капсула мониторинга и управления! Ещё рядом находился бумажный архив и бункер с хранилищем семян и генный человеческий материал, на случай ещё одной Последней войны. Но сейчас ему это было не интересно. Дим почти бегом направился в комнату с ложементом управление резервным дата-центром Системы. Чего он ждал от него? Да всего, что угодно! Но одно Дим знал точно: ему будет чем заняться в ближайшие трое суток. В голове крутилось только одно опасение: «Только бы вновь не провалиться в кротовую нору, потерять счет времени и угробить здоровье.».
«Тед Шадо: Ты кретин? Если ты появишься у здания Претората, тебя расстреляют при попытке сопротивления или удавят в камере. Висмут Искра не тот человек, с которым можно шутить.»
«Дим Сет: Учитель, я когда-нибудь выставлял себя идиотом? Оставьте свой тон для учеников, которые не знают, чем отличается графитовая смазка от литола.»
Глава 6
— Какого чёрта? Нет, вы на меня смотрите! Нас собрали по делу какого-то мелкого мастера? Вы думаете, у меня нет других дел? — сокрушался на Инквизитора Бехтерев старший — один из совладельцев Корпорации Кибер Джет. Уже не молодой по годам мужчина, благодаря чудесам био скульптинга, выглядел едва ли старше Дима. Он всячески занижал свой возраст. Но Дим знал, что на самом деле ему было уже далеко за шестьдесят, и соломенного цвета волосы являлись пересадочным материалом. Край Света умел переделать любое тело. Скинуть визуальный образ, добавить там где нужно что-то добавить и убрать то, чего заказчик не хочет видеть в себе. Чёрт возьми, да они могли превратить тела клиентов даже в антропоморфных животных! Хоть в прямоходящую ящерицу, хоть в двуногого тигра, покрытого густой шерстью! Главное чтобы у клиента были деньги. — Семён, чего Вы от меня хотите? — раздраженно проговорил Инквизитор в красном балахоне с золотыми застежками. Это был сам Никс Торрд, глава Куба инквизиторов и один из тройки главных сановников Невского Синдиката. Его капризами Технократов было не удивить и не напугать. — Такие рекомендации выдала Система, — устало и меланхолично произнес он, — Вы обязаны присутствовать, иначе последует штраф в очках социальной значимости. — Да это же всего лишь Мастер, который перешел дорогу Висмуту! Пристрелили бы поганца и дело с концом. Или мне вас учить? — Не здесь! И чего вы орёте? — сквозь зубы процедил Инквизитор и оглянулся, ища глазами тех, кто мог подслушать их беседу. И от его цепкого взгляда пыточных дел мастера не ускользнул один из них. Он увидел Дима. Парень сначала напрягся, но потом вспомнил, что за коллагеновые хирургической маской его вряд ли кто-то сможет узнать. Кроме того, анонимайзер показывал, что это совсем не он, а Романов Антон Сергеевич, Технополит и владелец информационной корпорации. — Антон Сергеевич! Не откажите в одной маленькой услуге? Не узнал вас в Москве, тоже решили поправить образ? — произнес Инквизитор вроде бы с участием, однако голос его веял усталостью и безразличием, — Пожалуйста, проводите Семён Аркадьевича в общий зал. Через двенадцать минут начнется слушание… — В этот момент он увидел тех, кого пригласил Дим. — Так, а шпионам что здесь нужно? Вообще, кто их пустил? — Ладно, Антон, увидимся на слушании, — махнул рукой Бехтерев старший и двинулся к кому-то из своих друзей. Сквозь зубы процедил своё негодование Никс Торрд и широким шагом двинулся к Теду Шадо и закованному в силовые наручники Рому Лерму, вокруг которого суетились подростки. Но Дим был спокоен, их документы были в порядке. Подходить было глупо, равно как и выдавать своё знакомство с ведущим инженером боевых ботов из чужого Доминиона. Поэтому Дим перевёл взгляд и увидел тех, кого не ожидал увидеть на этом мероприятии. Велле Искра предстал перед Димом уже как Владимир Искра! За те несколько дней, которые они не виделись, парень решил сменить имя на новое, то которым его нарекли при крещении. И под руку он вел… Катерину? Девушка «расцвела» с момента их последней встречи и дело тут даже не в наряде, хотя и он притягивал мужские взгляды. Из чумазой девушки, которая в первый раз смотрела на боевой бот с первобытным ужасом, не осталось и следа. Зато появились осанка, манеры и вкус к выбору туалета. Дим посмотрел на окружающих и увидел, что она гармонично вписывается в окружение высших каст Невского Синдиката. Разве такому можно научиться за три дня? Дим ещё раз посмотрел на друзей и на ум пришла мысль: «Интересно, что думает Искра старший по поводу избранницы Велле?». Впрочем, если парень поступил так как должен был, очень скоро Висмута будут волновать совсем другие проблемы. Неожиданно Екатерина подняла руку и помахала Диму. Для него это было шоком, ведь и его нейроинтерфейс был подменен, а лицо скрыто за коллагеновой маской, которую носили все после бодискульптинга. И тем не менее, он взял себя в руки и подошел, стараясь не привлекать внимание. — Не ожидала тебя увидеть на собственном судилище, — улыбнулась девушка, вызвав внимание со стороны своего кавалера, который смотрел на Дима с трепетом. В отличие от спутницы, он видел в Диме Антона Романова и прекрасно знал, кто это такой. Дим проигнорировал слова девушки и протянув руку обратился к Велле. — Это я, не обращай внимания на нейроинтерфейс, — произнес он сквозь зубы. На самом деле Дим разговаривать иначе и не мог, коллагеновая маска сильно стесняла движение лицевых мышц. — Ты сделал всё, как мы договаривались? За мгновение, на лице молодого Технополита промелькнула целая гамма эмоций: уважение к высшей Касте, затем удивление его голосу и наконец понимание, кто перед ним стоит. В ответ парень едва заметно кивнул и произнес. — Я встречался с Анастасией Герц, — ответил Велле, украдкой скосив взгляд на Катерину. Девушка к словам спутника отнеслась с практичностью — сделала вид, что не поняла о чём они говорят. — Они с матерью будут сегодня тут. Если, конечно, их пропустят. — Пропустят, — ответил Дим. — На их имена были выписаны и пропуски и приглашения. А что с отцом? — Парень сразу понял, что наступил на болезненную тему, потому как Велле поморщился. — Мы встретились всего один раз. И как итог… — Парень поднял глаза вверх на изменение имени. — Хорошо, Владимир, — улыбнулся под маской Дим и ещё раз пожал другу руку. — Увидимся после слушания.Главный зал КУБа Инквизиторов был просторным и мрачным, как ему и положено быть. Серые стены, отделанные грубо обтесанным камнем, выглядели монументально, а полумрак скрывал истинные размеры и должен был внушать ужас и смирение. Места для высшей касты доминиона — Технократов, находились на возвышенности и были лучше всего освещены. Они опоясывали полукольцом большую железную клетку для обвиняемых, а за ней находились места для слушателей и Свидетелей. Дим был на таком мероприятии впервые, поэтому не спешил подниматься на возвышенность, ожидая, когда другие Технократы займут свои места. Увидев последнее незанятое место, он неспешно двинулся к нему под неодобрительные взгляды остальных. Очевидно, опоздавших здесь не любили. Стоило ему опуститься на своё место, как в пятно света перед Технократами и клеткой с единственным обвиняемым, вышел Никс Торрд — главный Инквизитор доминиона, которому выпал жребий вести это слушание. Зал смолк под его тяжелым взглядом и тогда Инквизитор начал. — Итак, начинается процесс: «Невский Синдикат, «АРСМАШ» и «Искра Тех» против Дима Сета». Обвиняемый в зал суда не явился. Прошу Систему и Технократов зафиксировать этот факт, как отягчающее обстоятельство. Подсудимому инкриминируется: угон авиабота и боевой машины, принадлежащей корпорации АРСМАШ и Искра Тех, намеренное подвержение жизней пилотов и техперсонала опасности, неподчинение представителям власти, угроза жизни Технополитов и убийство гвардейца Инквизиции. Подсудимый в зал суда не явился и не представил защиту своих интересов, поэтому нет возможности провести прения сторон. Предлагаю сразу перейти к вынесению вердикта. У кого-нибудь есть возражения? На несколько секунд повисла тишина. Все это время Дим разглядывал всех присутствующих. Несмотря на полумрак помещения, он видел каждого, благодаря нейроинтерфейсу и глазным имплантам. Висмут Искра сидел на дальнем конце. Да, по своей касте Висмут был всего лишь Технополитом, но в данный момент он являлся исполняющим директором АРСМАШ, что автоматически уравнивало его с Технократами. Поэтому, сейчас он занимал место Альберта Герца. Искра-старший периодически бросал гневные взгляды в сторону сына, но Велле, теперь ставший Владимиром, даже не пытался наладить с ним зрительный контакт. Также в зале Дим увидел Анастасию Герц, ее мать и четырех сестер. У всех них была одна фамилия. И мать, и остальные дочери бросали гневные взгляды на спутницу Владимира, а вот Анастасия смотрела только на заключенного в клетку гвардейца Инквизиции, игнорируя Велле, с которым когда-то была обручена. Ром Лерм хоть и не сидел в клетке рядом с гвардейцем, был обвинен в пособничестве, однако, его положение было немногим лучше. Он находился «в тисках», сидя меж двух сателлитов Инквизиции, рядом с которыми он выглядел тщедушным мальчиком. Диму хватило одного взгляда в их профиль, чтобы понять, что эти боевые псы Инквизиции голыми руками способны натворить дел. Чуть поодаль сидел Тед Шадо в компании полутора десятка подростков, которых хоть и со скандалом, но пустили с табельным оружием в зал. Подумать только, выходцы из чужого доминиона сидели вооруженными на слушании в главном зале КУБа Иинквизиторов и сам Никс Торрд не мог с этим ничего поделать! Но каким бы значительным человеком доминиона он не был, сколь высоко не стоял бы в иерархии сановников, в этот момент он был бессилен. Для Системы он был таким же Гражданином доминиона, как и вчерашние сироты. И если Система дала санкцию на ношение оружия внутри КУБа простым Гражданам Нового Ковчега, самому главному Инквизитору приходилось подчиниться. На несколько секунд в зале повисла тишина, затем Висмут Искра поднял руку и произнес: — Виновен! Предлагаю наказание: полное отчуждение собственности, инфокарт и патентов в пользу «Искра Тех», а также пожизненное заключение под стражу в частную тюрьму. Для Дима Сета разбор на органы — это слишком мягкое наказание. Он должен мучаться всю жизнь! Вторым поднял руку Бехтерев старший, один из братьев, управляющих корпорацией «Кибер Джет». Каким бы самодуром Семён Бехтерев не был, Дим не мог не признать факт: их имплантанты — самое лучшее соотношение цена-качество. — Виновен! Предлагаю наказание: полное отчуждение собственности, инфокарт и патентов в пользу доминиона, — затем он повернулся к сидящему рядом Висмуту. — Извини дружище, но одна только инфокарта «Кроссплатформенная система управления боевым андроидным ботом» — это слишком жирный кусок для одного тебя, — Затем он произнес уже громче, так чтобы слышали остальные. — В остальном поддерживаю предложенное наказание. Третьим поднял руку Тимур Лобаев — глава корпорации «Лобаев Армс». он очень сильно выделялся на фоне остальных Технократов тем, что не пытался заигрывать с временем и презирал бодискульптинг. Поэтому он и выглядел соответствующе: настоящий старик в архаичных стеклянных очках, весь убеленный сединою и старческими пятнами на лице, его ноги уже не сгибались от хронического артрита, поэтому он сидел на инвалидной коляске. Этот человек всем своим видом был образцом немощности старческого тела и несгибаемости мужского характера. От своих болячек он терпел боль, мочился через катетер в пластиковый мешок, но не подпустил к себе ни одного врача или медицинский бот. Это был человек старой школы, давно проводивший своих сверстников в лучший мир. — Пока мы не узнаем мнение обвиняемого, его версию произошедшего, я не возьму грех на душу и не подпишу ему смертный приговор. — он даже не сказал, а продребезжал своим старческим, дрожащим голосом. — Воздерживаюсь! Двое предыдущих ораторов посмотрели на него с непониманием, однако не стали вставлять свои реплики. Теперь настала очередь Дима говорить и сейчас весь зал и другие технократы смотрели на него. Парень усмехнулся под коллагеновой маской шутке судьбы: не каждому человеку представляется случай быть обвинителем на собственном суде! Дим ещё раз окинул полный зал, унял дрожь в пальцах. И откуда она только взялась? Затем он встал и одним резким движением, словно сдирал хирургический пластырь, сорвал с лица полупрозрачную коллагеновую маску. По мнению Дима это было исполнено очень артистично, да и драмы в сложившейся ситуации было на пару романов. И тем не менее, мало кто оценил красоту момента. Нет, это произошло не потому, что маска плотно прилегала к лицу и сорвать ее удалось не полностью, кусочки животного белка ещё остались на щетине подбородка. Его красивый выход на сцену омрачило то, что мало кто знал в лицо Дима. Только тяжелый выдох Анастасии Герц, невнятное блеяние Висмута Искры, да радостный галдеж оживших сирот и Рома Лерма разбавили тишину недоумения, которая висела в зале. И это положение нужно было исправлять. — Обвиняемый, но невиновный, явился в зал суда для собственной защиты, — Произнес он как можно увереннее, стараясь не «дать петуха» от волнения. — Антон Романов!? — уточнил Никс Торрд, переводя взгляд с лица Дима на данные его интерфейса. — Мастер Дим Сет, — поправил главного Инквизитора парень.
Глава 7
Тишину в зале можно было резать ножом. Висмут Искра всё ещё задыхался, не зная, какие слова подобрать. Однако, они нашлись у Никса Торрда. Инквизитор указал пальцем на Дима и произнёс. — Гвардейцы Инквизиции, взять преступника! — произнес он громким, властным голосом. А затем добавил уже тише, но так чтобы каждый из присутствующих услышал. — Живым. За такую наглость, он не имеет права лёгкой смерти. Дим улыбнулся. Через секунду его интерфейс сменился и теперь над его головой висело имя не Антона Романова, а Никса Торрда. — Гвардейцы Инквизиции, — Дим в точности повторил движения главного Инквизитора Невского Синдиката указывая на него. — Параграф: ноль семьдесят один точка один! За предательство интересов доминиона и церкви расстрелять самозванца и клятвопреступника Никса Торрда. Все восемь бойцов инквизиции — самые лучшие Сателлиты церкви, вдруг замерли, зависнув от услышанного. Сейчас в их головах происходила яростная битва человеческого сознания и подсознания. Борьба их личных мыслей и навязанных закладок растянулась на долгие несколько секунд. Но, в конце концов, рефлекс послушания, воспитанный самими церковниками, победил человеческую логику. В отличие от Корнетов Юзовского Полиса, они не были биороботами, готовыми отдать жизнь за приказ командира. Вернее, они никогда не были в собственном сознании. Ещё секунду назад сателлиты прекрасно понимали, кто настоящий Никс Торрд, а кто шарлатан. Но психоэмоциональные закладки, спрятанные глубоко в подсознании ментатами церковников, сработали сейчас против главного Инквизитора города. По очереди, все восемь стволов Гвардейцев, нехотя, но повернулись в сторону, а затем грянули яркие белые всполохи, озарившие сумрачный зал. Дим растянул лицо в улыбке ещё до того, как смолкла канонада выстрелов. Он в очередной раз убедился, что главная сила — это знание. А три дня назад он окунулся в бездонный океан этих знаний. Поэтому сегодня все шло именно так, как он и планировал. Громкий женский визг резанул по ушам и слился с автоматной очередью. Но он стих еще до того, как грянули последние выстрелы Саттелитов Инквизиции. Дим повернул голову в зал, кричала явно вдова Герц. Женщина была уже в годах, поэтому её тонкая душевная организация не выдержала звука автоматных очередей. Рядом с ней суетилась Анастасия и её сёстры, стараясь привести женщину в чувства. Неприятная, даже досадная оплошность. Случись у женщины сердечный приступ и в ближайшие четверть часа вряд ли бы кто-то помог. Двери главного зала КУБа Инквизиции сейчас были закрыты гермостворками. И тем не менее, это недоразумение не испортило настроение Дима. Когда автоматы смолкли и Саттелиты наконец пришли в себя, они ужаснулись тому, что сотворили. Однако, на то и был расчет — Никс Торрд был цел и невредим. Разве что с его лица слетела маска надменности и безразличия, уступив место личине ужаса. — Спокойнее, господин Инквизитор, — Дим попытался повторить манеру речи своего покойного брата. По его задумке, она должна была быть легкой и умеренной. Однако, он не был уверен, что ему удалось произвести нужный эффект. — Нет, Никс Торрд, Вы не умерли. И спешу вас заверить, вы не святой. Ни одна пуля не коснулась Вашего тела потому что их не было. Оружие Сателлитов заряжено холостыми патронами. Наконец-то обладание вернулось к Никсу Торрду. Однако, он предпочел излить свой ледяной гнев на собственных цепных псов. Он повернулся к гвардейцам и процедил бесцветным и леденящим кожу голосом. — Это измена! Это покушение на инквизитора! — однако договорить он не смог. Его бесцеремонно, опять же в духе Антона Романова, перебил Дим. — Оставьте свои угрозы при себе, церковный мастер плиточного ремесла. Ваши Сателлиты виноваты лишь в том, что пошли в Ваше служение. Это всё Вы, Ваша промывка мозгов и пропаганда дали мне в руки пульт управления от этих бойцов. Они не виноваты в том, что Вы заложили в их головы голосовые команды на полное подчинение. Я просто воспользовался одной из этих команд, — На секунду на лице Никса Торрда промелькнул испуг. Но Дим его заметил. — Да-да, эти команды знаете не только вы, но и я. Но не переживайте, я не собираюсь никого убивать. Всё, чего я хотел добиться — это лишь демонстрация силы, чтобы каждый из присутствующих воспринимал мои слова всерьез. — У Вас это получилось, — играя желваками признал Инквизитор и Дим в благодарность отвесил ему поклон. Сейчас ему меньше всего хотелось напороться на упоротого и глупого фанатика, который готов положить всех ради подтверждения своих амбиций. — Тогда вы не против если я перейду к делу? — Спросил Дим. Вопрос был риторическим, однако, он хотел сохранить лицо перед самыми влиятельными людьми доминиона. Несколько секунд продлилось молчание и Дим воспринял его как согласие, а потому продолжил. — Начну с главного. Первое: Антон Романов и таинственный Серый Технополит, это один и тот же человек. Тот кто держал в страхе и по сути, распоряжался вашим имуществом, всегда сидел рядом с вами. Можно сказать за одним столом. — Твою мать, — сквозь зубы процедил Бехтерев. — Мне этот щенок и выскочка никогда не нравился, — сказал он в сердцах, стукнув по массивному деревянному столу. Дим проигнорировал этот словесный выпад, но сделал голос немного погромче, давая понять, что не закончил свою речь. — Во-вторых: он был моим братом и сыном Артёма Шатунова. Да-да, вы не ослышались. Того самого Артёма Шатунова, создателя Ядра Системы и единоличного владетеля информационно-аналитической фирмы «Миллениум Инфо». Именно так он получил доступ к вашим «скелетам в шкафу». Фактически, Антон был единственным, кто имел доступ к информации Системы и был монополистом в информационно-новостной сфере Невского Синдиката. Парень держал вас крепко, потому что знал все секреты, о которых вы сами не догадывались. — Что за бред несёт этот полоумный? — деланно возмутился Арат Шуйский — хозяин корпорации «ДивиантАрма» — производителя небоевых комплектующих для кастомных боксерских роботов. — Заткнись Арат, — наконец подал голос Висмут Искра. Сейчас он был сосредоточен и уже не смотрел на Дима с тем превосходством. Теперь он больше напоминал нашкодившего пса, который смотрел на своего хозяина. И Дим продолжил. — Его больше нет. Я убил своего брата, как тот несколько лет назад убил нашего отца. Да, я занял его место и владею всеми командами, которыми владел он. Но я не ищу слуг, мне нужны компаньоны. Я хочу видеть Невский Синдикат сильным и независимым, а не тайным пособником врагов Конфедерации. — О чём Вы говорите? — спокойным старческим голосом задал вопрос Тимур Лобаев. Из всех технократов он представлялся Диму самым разумным собеседником. Но главное было не это, а то что у Антона не было на него никаких компроматов, поэтому Серому Технократу приходилось с ним договариваться. — Именно Антон через Господина Герца торговал с Халифатом Пяти морей. В его планах было усилить турков для того, чтобы ослабить Новый Ковчег. Когда бы он превратился во второй Киев, Антон хотел провести маленькую революцию и поставить туда своего наместника, тем самым получив в свои руки уже два доминиона. Но все пошло не так, молодого Шехзаде и будущего властителя империи убили, а Артур Герц… — А Герц погиб, — договорил за него Лобаев. Но старик замер, получив от Дима отрицательное покачивание головой. — Артур Герц жив. — после этих слов по залу прокатился возбужденный шепоток. — Он под давлением принял гражданство Нового Ковчега. Но я думаю это решаемо. Новый Ковчег не будет развязывать войну с Невским Синдикатом. Поэтому, здесь присутствует гости из Края Света, — Дим кивнул в сторону своего учителя — Теда Шадо и героя Чёрной скалы — Рома Лерма. — Когда они донесут до Отцов Крымского доминиона информацию, что их затея не удалась, он вернется в Северную столицу. — Друзья, вы сами-то себе верите? Вот пришёл какой-то Мастер и каторжник, он вешает вам лапшу на уши! И, Боже мой, вы ему верите! — Арат Шуйский не собирался унимается. Кажется, он до конца не верил, что после того как Антон Романов исчез, Дим владеет ресурсами своего брата. — Какие у тебя доказательства, Гражданин? — Последние слова для Технополита было явно ругательством, поэтому он его буквально выплюнул, процедил сквозь зубов как прокисшее вино. На это нужно было ответить, так сказать устроить показательную порку. — Арат, — Дим обратился к Технополиту с ярко выраженными южными корнями. — Вы хотели доказательства? Сейчас я Вам их предоставлю. Ваша первая дочь — Ирида Шуйская у вас родилась только с четвёртой женой, которую Вы выписали из доминиона Мираж? — К чему ты клонишь, ублюдок? — самоуверенность Арата пошатнулась. Дим понял это по тому, как тот решил перейти в нападение. — Первое время Вы во всем винили бесплодных жён, пока не осознали, что дело в вас. Пятнадцать лет назад вы анонимно, под чужим именем, прошли в доминионе Край Света полное обследование. Ваши почки оказались «убиты» из-за работы с едкими солями тяжелых металлов, а также подкорректировали врожденную патологию яичек и вырастили новые. И только после этого Вы смогли зачать Ириду и ее сестер. Господин Арат Шуйский, таких доказательств моей компетенции вам достаточно? Дим прекрасно понимал, что только что прилюдно «мокнул» одного из самых влиятельных людей города в собственное дерьмо. Также, он осознавал, что вспыльчивый и не сильно умный Технократ захочет доказать сложность этих сведений путем сатисфакции. Вот только давать ему это удовольствие Дим не собирался. В резервном хранилище Системы доминиона было все, что имелось в его оригинале. В том числе и библиотека закрытых и засекреченных инфокарт. Естественно, он не устоял перед соблазном и не запустил туда свой любопытный дознаний нейроинтерфейс. В основном на это ушла львиная доля времени из трех дней подготовки. Парень прикрыл глаза. Не то, чтобы это было необходимо, просто так было легче сосредоточиться и отвлечься от происходящего. Ввести имя идентификационной карты жертвы, через библиотеку выяснить какой нейроинтерфейс стоит у нее, использовать заложенную уязвимость, проникнув под защиту напрямую к программному коду нейроинтерфейса. Вот и все, теперь носитель инфокарты был практически в полном распоряжении Дима. По крайней мере, вся его высокотехнологичная начинка тела. Арат подскочил, движимый бурей эмоций горячей крови, но через секунду вновь осел на стул. Побледневший, обессилевший и уставший. Только что его синтетические надпочечники, поставленные на место «убитого» органа, выбросили столько норадреналина в его кровь, что Дим удивился, как Арат не заснул. — Ещё у кого-нибудь есть вопросы по поводу моей компетенции? — спросил он, обводя взглядом остальных Технократов. Кто-то отводил глаза, кто-то отрицательная мотал головой, но не возразил никто. — У нас не так много времени, давайте перейдем к сути разговора… Я хочу создать свой Доминион, и мне нужна только ваша протекция, если у кого-то из других доминионов зачешутся руки подмять под себя новое поселение. Взамен я отдам вам все сервера и компроматы на бумажных носителях и не трону Систему Невского Синдиката. — Что значит, не трону Систему? Оно полностью автономное и самодостаточно, Вы думаете у Вас хватит ресурсов лишить город искусственного интеллекта? — Бехтерев старший решил высказать общее возмущение. — Господин Бехтерев, вы умный человек. Вы, как никто другой из присутствующих, должны понимать архитектуру такого сложного и замкнутого организма как Система. Я не могу добраться до самой Системы ни физически, ни удаленно. Но я отключу её от Ядра. Через какое-то время она не сможет исправлять собственные логические ошибки, и восстанавливать поврежденные кластеры кода и, в конце концов, перестанет быть работоспособной. И резервные сервера вам не помогут. На них хранится всего лишь информация но не сами процедурные генераторы Системы. Повисла тяжелая пауза. Каждый из присутствующих обдумывал слова Дима. Наконец, Тимур Лобаев поднял руку и заговорил от лица всех присутствующих. — Вы очень самонадеянны, Дим Сет, — пожилой технократ говорил спокойно и уверенно. Дим точно знал, что он не боялся ни его, ни «костлявой», с которой у него уже скоро было назначено свидание. — Да, вы как-то провернули трюк, зарядив оружие Сателлитов Инквизиции холостыми патронами. Но вы не думали, что мы можем рассчитывать на такую пошлость, как грубая сила? Стоит Никсу Торрду отдать приказ и восемь хорошо тренированных Гвардейцев просто утрамбуют вас в гранитный пол этого зала. И больше не будет никакого смысла в Вашем торге и угрозах. Как Вам такой вариант? — Нет, господин Лобаев, — Дим сказал это с уважением и даже немного склонил голову перед пожилым человеком. — Сейчас эти ребята единственные, у кого в этом зале есть огнестрельное оружие, — Дим кивком указал на свору сирот, которые окружали Рома Лерма. — И они не просто приглашённые гости или сопровождающие Рома Лерма. Они мои ученики и солдаты, — Затем обратился к подросткам которые от такого внимания чувствовали себя неуютно. — Если кто-то из Технократов или Гвардейцев сойдёт со своего места, можете открывать огонь на поражение. — А Вы наглец, как и Ваш брат, — заметил Тимур Лобаев. — Явиться лично на собственное слушание, в большой зал КУБа Инквизиторов, пригласив чужаков с оружием. Да к тому же лишить Гвардейцев их оружия и поставить раком Технополитов Невского синдиката. Нет, Вы определенно более выдающийся стратег, нежели Ваш брат. О покойниках так говорить нельзя, знаю, но не могу не сообщить Вам, что он был никем иным, как просто умным позером. — Я знаю, — сообщил Дим с улыбкой. — Поэтому его больше нет, а я здесь. — Вопрос в другом — надолго ли? — произнес старик и Дим уловил в его брюзжании что-то нехорошее. Но прежде чем парень понял, что именно ему показалось странным, роботизированный протез разорвало от попадания пули, а по ушам ударил хлопок выстрела.Глава 8
Самого Дима с силой развернуло и он повалился на четвереньки. И только потом сзади, где сидело почти два десятка его учеников, раздались звуки драки и чей-то одиночный вскрик. Боли не было, механическая рука не могла болеть в полном смысле этого слова. Единственное, что беспокоило Дима, так это содранная о гранитный пол ладонь, Но это была такая мелочь, о которой даже и упоминать не стоит. Парень резко подорвался и посмотрел в сторону, откуда в него стреляли. Но опасности больше не было, равно как и не требовалась его помощь. И тем не менее, он подошёл. В проходе, между рядами зрителей, лежал подросток в одеждах широкого покроя. Дим узнал его, это был один из сирот, которых он приютил и дал возможность вырасти. В ладоне ещё трепыхающегося парня был зажат пистолет-пулемёт, но стрелять он больше не мог. На его руке с оружием стоял сапог Теда Шадо, а на его горле стояла нога Игоря, который был облачен в знакомую Диму невидимую броню Дервишей. Вот почему он не видел его с утра, все это время брат Катерины был в невидимости. Этакий козырный туз в рукаве Велле Искры. Дим бросил взгляд на парня. Тот задыхался и ему уже больше ничего не могло помочь. Судя по всему, Игорь сломал ему кадык, подарив долгую и мучительную смерть, которую заслуживает любой предатель. Игорь как обычно молчал, он даже не стал снимать шлем. Дим понял, что это он только по отсутствию над головой интерфейса. А вот бывший наставник — Тед Шадо, был более словоохотлив. — Этот ублюдок даже не сумел как следует воспользоваться оружием. Чёрт, если бы он переключился на автоматический огонь, он положил бы половину присутствующих! — со злостью сказал Тед Шадо и ещё раз пнул парня под рёбра. Впрочем, парню от этого было не горячо и не холодно, он и так был не жилец. Мастер-механик скептически посмотрел на то, что осталось от протеза Дима. Зрелище это было, мягко говоря, удручающим. Пуля попала в локтевой сгиб, который теперь мохрился пучками проводов и острыми краями рваного металла. — А ты везунчик, — произнес первый наставник Дима. — Впрочем, везение это черта либо дураков, либо новичков. Новичком я называть тебя не могу, так что остается только первый вариант, — невесело хмыкнул он. Дим невольно улыбнулся, несмотря на всю серьезность момента. Чёрт побери, как он соскучился по своеобразному и «соленому» юмору Теда Шадо. Кажется, к оскорблениям и низким шуточкам невозможно испытывать тепло, однако Диму не хватало этого снисходительно тона. Дим повернулся к технополитам и посмотрел на них. Практически у всех глаза выражали удивление, у кого-то даже испуг. У всех, кроме Тимура Лобаева. Старик смотрел на Дима с сожалением. Тут все шестерёнки сложились и Дим понял, что только что произошло. В данный момент, все присутствующие были изолированы от Системы. Но связь внутри зала продолжала работать. Старый Технократ пошёл ва-банк. Он решил подкупить Трая Ротра. Только сейчас Дим вспомнил имя мальчишки, тело которого ещё билось в предсмертных судорогах. Одному из самых могущественных людей доминиона было что предложить нищему сироте и тот пошёл на предательство, решив застрелить Дима в спину. И Лобаеву это почти удалось. — На вашей службе Дервиш? — прямо спросил он. В этих словах не было ни осуждения, ни злости. Просто усталость старого человека, которого вряд ли что-то может удивить в этой жизни. — Это мой друг, — спокойно сказал Дим. Что говорить, он понятия не имел откуда у Игоря появился элитный костюм фанатиков Халифата пяти морей. — Маленькая предосторожность на подобный случай. — Очень разумно, молодой человек, — скупо кивнул старик. — Очень неразумно, — не согласился Дим. — Вы же понимаете, Тимур, что Ваша провокация была опрометчива. Я ожидал подобного от Висмута Искры, но не от Вас. — Вы сами сказали, что избавили нас от прежнего диктатора Невского Синдиката. И мне бы не хотелось, чтобы Вы встали на его место. Вы слишком умны и непредсказуемы, и это опасно. Но ещё более опасно то, что вы действуете исключительно в правовом поле. — Я же предложил вам сотрудничество и сразу сказал, что никаких претензий на ваш Доминион не имею. — Люди много говорят, мальчик мой. Уверен, все присутствующие выдохнули бы с облегчением, если бы этот мальчик прострелил бы вам голову. В любом случае, я не о чем не жалею и согласен принять ваш гнев. Старик смотрел на Дима так, как смотрят взрослые на маленьких неразумных детей. В его глазах не было ни страха, ни отчаяния. Он не собирался вымаливать прощение и просить оставить ему жизнь. Он не предлагал денег, чтобы искупить империалами свой поступок. Тимур Лобаев просто улыбался. Дим молчал несколько секунд, переводя взгляд с одного Технократа на другого. — Если бы у Вас получилось, Вы бы безусловно стали героем своего доминиона. Но у Вас не получилось и сейчас Вы ждете, что в порыве чувств я пристрелю вас. И в глазах высших Каст это сделает Вас героем, а меня превратит в хладнокровного убийцу стариков. Но ведь это была не главная цель, которой Вы хотели добиться. Правда? Тимур Лобаев продолжал молчать, однако с его лица медленно сползла улыбка. И Дим продолжил. — Вы стары. Ваше тело в последние годы приносит только боль, а органы начинают отказывать. Но моральные устои крепче, поэтому вы отказываетесь от трансплантологии и бодискульптинга. Все, чего вы хотели добиться этим поступком — красиво уйти из жизни. Единственное, чего Вы хотели — не хотели ждать. Не ждать, когда деменция полностью погасит Ваш рассудок. Не ждать, когда сила воли покинет Вас и вы застрелитесь в своем кабинете. Поэтому, я не собираюсь Вам мстить и оставлю честно доживать свой век. Тимур Лабаев не выдержал. Он скрипят суставами встал со своего инвалидного кресла и с ненавистью посмотрел на Дима. — А ты действительно очень умен, хоть и сопляк. Будь у других Технополитов хотя бы четверть твоего ума… Договорить он не смог. Старик схватился за сердце и обратно осел в свою инвалидную коляску. Было видно, что ему плохо, Тимура накрыл сердечный приступ. Сказать точнее Дим не мог, он не был сведущ в медицине. — Кто-нибудь, помогите ему! Вызовите врача! Господин Бехтерев! — раздалось из зала. Дим повернул голову и увидел, что слова принадлежали госпоже Герц. Однако, никто и пальцем не пошевелил, чтобы помочь Лобаеву. — Он храбрее всех нас, потому что он не боится смерти. Тимур прожил достаточно долгую жизнь, я думаю, он бы не хотел, чтобы из-за нас прервалось его свидание с «костлявой». - тихо и размеренно произнес Бехтерев. Его молодое лицо очень контрастировало с настоящим возрастом и солидным жизненным опытом. Несколько минут все сидели, слушая старческие хрипы. Это было тяжело даже для Дима. Смотреть, как умирает человек было невыносимо. К счастью, госпожа Герц не смогла досмотреть это трагическое действо до конца. В первую же минуту она потеряла сознание и обмякла на своём месте, придерживаемая дочерьми. — Нам всё равно придётся Вас обвинить, — подал голос голос Никс Торрд. Теперь в нём не было ни усталости, ни скуки. Наоборот, сейчас он был сосредоточен и ловил взглядом мимику Дима. — Большой совет не собирается просто так. Это вызовет ненужные подозрения у общества. — Согласен, господин Инквизитор, — ответил Дим и кивнул ему, и начал изучать то, что осталось от его механической руки. — Предлагаю штраф в пятьдесят тысяч очков социальной значимости за сопротивление инквизиции и непреднамеренное убийство. По всем законам я сопротивлялся незаконному задержанию. — Незаконному задержанию? — Торрд буквально опешил от такой наглости. — Вы убили Гвардейца Инквизиции и Судью! — И это только первое обвинение! — вклинился в разговор Висмут Искра. — Также Вы угнали транспортный авиабот с боевой машиной восьмого поколения! Парень отвлекся от изучения своего поврежденного протеза, посмотрел на них и улыбнулся. — Начнем с того, что не было никакого угона. Капитаном боевого бота был назначен Велле Искра, он присутствует на слушании и подтвердит, что инсценировка угона была частью плана, для проверки готовности обслуживающего персонала и боевой машины. — Да как ты, щенок… — взбеленился Искра старший, но замолк под останавливающим жестом Инквизитора. — Это правда? — спросил он напрямую Велле. В ответ парень только скупо кивнул. Кажется, к такой импровизации он был совершенно не готов. — Тогда обвинение в угоне снято. Но остается еще обвинение в сопротивлении Инквизиции и убийстве Гвардейца. — У меня не было выбора, — пожал плечами Дим. Если бы меня взяли ваши бойцы, уверен, я бы не дожил до следующего утра. Поэтому предлагаю наказание в очках социальной значимости. — Сто тысяч очков социальной значимости, — произнес, будто припечатал Никс Торд. Наверное, своими словами он хотел смутить Дима, но вызвал только улыбку. Парень все равно не собирался оставаться в Невском Синдикате, а денег на счету его брата ему хватит до конца дней. — Если на этом все, то считаю этот процесс закрытым, — старший Инквизитор хотел поставить финальную точку в слушании и закончить это слишком затянувшееся слушанье. Но Дим был с ним не согласен. — Не так быстро, господа Технократы. Велле Искра хочет выдвинуть обвинение в отношении своего отца. Господин Велле считает поведение Висмута Искры порочащим честь Касты Технополита и предлагает сложить с него полномочия в пользу своей кандидатуры как приемника и наследника. — О как! Это что-то новое! — не удержался от комментария Бехтерев. Его явно забавлял такой поворот событий. — Уверен, мы согласимся задержаться еще на четверть часа ради такой интересной концовки слушания. Продолжайте молодой человек. И Дим начал. — Ни для кого из вас не секрет, что перед началом тендера корпорация АРСМАШ и компания Карго, в которой я работал, заключили соглашение о строительстве нового боевого бота для будущих соревнований. В это время Артур Герц уже считался погибшим и висмут Искра взял шефство над компанией, принадлежащей семье его невестки Анастасии Герц. Искра-старший проявил заботу и, желая подстраховать свои интересы, поселил меня как ценного сотрудника в одну из своих высоток. — Вряд ли заботу о жизни ценного сотрудника, можно считать поведением порочащим Касты технократов, — вставил свою ремарку Никс Торрд. Дим не обратил на его слова никакого внимания и просто продолжил. — Это была именно та высотка, в которой этажом выше жил Велле Искра. До этого он неоднократно пытался склонить меня перейти под его начало, но подкуп не сработал. Пользуясь своим положением покровителя, Висмут Искра нарочно прислал Анастасию Герц на мой этаж, с целью скомпрометировать меня и получить повод для шантажа. — Это правда? — теперь Инквизитор был уже более озадачен и задавал вопрос непосредственно Анастасии Герц. Девушка стушевалась такого внимания и просто кивнула в ответ. — С чего вы взяли, что девушка попала в вашу квартиру по злому умыслу, а не по случайности? — Потому, что за дверью моей спальни стоял охранник представленный ко мне непосредственно Висмутом Искрой. Именно он пустил девушку в мои апартаменты, а также проводил в нужную спальную комнату. Впоследствии, он не отрицал, что это был прямой приказ его нанимателя. — Что же произошло дальше? Смелее, молодой человек, нам всем интересно! — кажется в зале весело было только Бехтереву. — Не произошло ничего. Я опасался за свою жизнь, поэтому, когда дверь раскрылась, я несколько раз ударил Анастасию Герц. Записи об этом есть в её личном медицинском деле. Следуя моим советам, после произошедшего девушка сняла побои, а также поговорила со своим исповедником. Думаю, инквизиции не составит труда выяснить правдивость этих слов. Несколько минут стояла гробовая тишина. Технократы переглядывались между собой, но на слова не размениваются, предпочитая чат нейроинтерфейса. И судя по злым взглядам Висмута Искры, его в него не пригласили. Их дискуссия длилась долго, Дим не стал себя утруждать и просто присел на свободное место. И конечно, не случайно это место оказалось рядом с Анастасией и так не пришедший в сознание госпожой Герц. — Я боюсь, — одними губами прошептала она. — Не бойся, Висмут Искра больше до тебя не доберётся. Сейчас его лишат касты, и скорее всего изгонят из доминиона. Я тебе даже больше скажу, на этом они выстроят целую политическую акцию, с целью показать, что никто не уйдёт от правосудия. Гражданам такое нравится, они любят, когда летят венценосные головы. — Я боюсь Велле, — девушка украдкой бросила взгляд на своего бывшего избранника, но буквально обожглась, встретившись глазами с Катериной. Нет, дикая не смотрела на нее с ненавистью. Только для Анастасии было достаточно даже такого взгляда, чтобы самой едва не потерять сознание. — Ой, за него не переживай. Он больше не имеет на тебя притязаний. И да, он теперь совсем другой. В какой-то мере, мы даже подружились. — Ты шутишь? — выдохнула на. — Совсем нет, — Дим попытался изобразить улыбку. — Ты не представляешь, насколько сильные женщины могут менять мужчин, которые их любят. Анастасия прыснула в ладошку. — Велле и кого-то любит? Это, наверное, даже смешно. — После слушания давай подойдём и я тебя представлю Катерине. Сама во всем убедишься. Ответить девушка не успела, Торрд ударил в гонг, привлекая внимание и давая понять, что Технократы определились по поводу вердикта для своего коллеги. — Технократы посовещались и готовы вынести вердикт, — произнес Инквизитор и огласил обвинение. — Виновен ли техноплит, исполняющий обязанности Технократа — Висмут Искра, в предъявленных ему обвинениях? — Пять рук по очереди поднялись в верх. — Пять из пяти. Вердикт совета Технократов: да, виновен, — уже, кажется будничным тоном произнес главный Инквизитор города. — Сателлиты, взять Висмута Искру под стражу. А дальше произошло Неожиданное. Впрочем, который раз за этот день? Висмут Искра, несмотря на почтенный возраст, оказался резвее и соскочив со своего места бросился к сыну, чтобы… получить прямой в голову. Любимый единственный сын, в кои-то веки решил постоять за себя. — А дальше что? — прикрыв рот спросила Анастасия. Дим и сам не заметил, когда девушка взяла его под руку. — Ты ведь любишь читать книжки, сама должна догадаться, — подмигнул ей парень, дивясь тому, что впервые не чувствует себя неуютно рядом с девушкой. — Счастливый конец? — девушка наконец улыбнулась и Дим узнал ту, беззаботную рыжую девчонку, которую впервые увидел в библиотеке. — Счастливый конец, — подтвердил он и улыбнулся в ответ. На самом деле, в голове его крутились совсем не простые мысли. Интересно, как бы реагировала Анастасия, узнай, что именно он, в своё время, пытал её отца.Глава 9
— Кому из вас ещё приходило предложение убить меня? — Дим сидел в ботостроительным ангаре Алекса Карго в окружении двух десятков подростков. Его сильно вымотал судебный процесс, но откладывать беседу с будущими кандидатами на его личную гвардию было нельзя. Висело гробовое молчание, затем медленно, неуверенно вчерашние дети начали поднимать руки. Через минуту Дим понял, что приглашение пришло всем. Чёрт, именно этого он и боялся. Боялся, что рекруты, обученные на его деньги, захотят переступить через него, как через наставника. Ему хотелось рвать и метать, хотелось вышвырнуть этих неблагодарных щенков на улицу, с которой он их подобрал. Нельзя! Сейчас нужно было быть спокойным и уверенным в себе. — И почему вы не стреляли? — задал вопрос всем, а затем указал на стоявшего впереди крупного не по годам парня. — Леон Райкс, отвечай. Дим неспроста выбрал его в качестве первого. Парень не отличался особым умом, но по отчетам Рома выделялся среди остальных качествами лидера. Не раз, Ром Лерм узнавал о конфликте внутри рекрутов только по видеокамерам. Леон Райкс предпочитал решать все проблемы лично и не доводить дело до куратора. Кажется, Леон не сильно удивился тому, что его выбрали первым в качестве ответчика, однако он стушевался, не зная с чего начать. — Ну же, Леон Райкс, смелее, — подбодрил его Дим и тогда парень начал. — Ну… — замялся парень. — Нам установили нейроинтерфейсы только вчера. Я еще не разобрался как читать личные сообщения. Дим смотрел на него и не верил своим глазам. Здоровый, плечистый и всегда спокойный парень, кажется, покраснел. Судя по тому, что некоторые парни бросали на него надменные взгляды, не пряча своих улыбок, Дим понял, что сейчас позиция Леона, как лидера, сильно пошатнулась. — Это нормально, Леон, — поддержал он парня. — После установки нейроинтерфейса, я тоже поначалу не мог разобраться. Лион кивнул. Дим не понял, сделал он этот жест в благодарность, а может просто согласился. В любом случае, сейчас его нужно было поддержать, немного осадив конкурентов, желающих выбиться в лидеры группы. — Марк Аззар, — Дим обратился к парню арабской наружности. Он был намного ниже Лиона, но, кажется, тоже претендовал на звание лидера. — Как я понимаю, ты сразу прочитал сообщение. Тут кивнул и бросил косой взгляд на Лиона. — Да, я сразу прочитал сообщение и переслал его Рому Лерму. В Ваше отсутствие, Дим Сет, он являлся нашим куратором. Поэтому, я решил что это правильно. — Хорошо, садись, — поблагодарил его Дим. Парень поступил грамотно, но он не мог знать, что у Рома Лерма был принудительно выключен нейроинтерфейс. — Кто ещё переслал полученное сообщение Рому Лерму? Советую не врать, потому что я в любом случае узнаю. Поднял руку второй номер Марка, а также ещё несколько человек вокруг него. Из этого Дим сделал вывод, что остальные ребята не сами догадались как поступить, а им подсказал Марк. В любом случае, он умеет координировать и это весомый плюс в его копилку как возможного лидера. Как понял Дим, остальные либо не разобрались с интерфейсом, либо прочли сообщение, но проигнорировали. Несколько голов, повернувшись, опустили глаза в пол, но были и те, кто подняли руки. — Говори, Эва, — обратился он к девочке, которая была младше остальных. Маленькая, нескладная. С рыжими волосами, лицом усеянным веснушками и большими очками. — Ну, когда я прочла сообщение, то выкрала у Симра и Терро их пистолеты. Я думала, что они захотят напасть на вас. В подтверждение своих слов, девочка вынула из-за пазухи широкой куртки два пистолета-пулемета «Комета» и виновато положила их перед собой. За это парни, у которых она украла личное оружие, наградили ее тяжелыми взглядами, однако ничего не сказали. Эти ребята были из тех, кто как и Леон не разобрались в нейроинтерфейсе вовремя. — Почему ты так сделала? — беззаботным, мягким голосом спросил Дим. Он боялся, что девочка смолчит или скажет неправду. — Потому что они плохие, — робко сказала она. — Они воровали еду, которую приносил дядя Ром и побили Сима, когда он отказался им помогать. — Эва все еще смотрела на носки своих ботинков, боясь поднять взгляд на Симра и Терро. — Это правда? — Дим обратился к парням. В ответ оба посмотрели на него тем диким взглядом звереныша, который можно заработать только в сиротском доме. Этот взгляд не сулил ничего хорошего. Это были маленькие волчата, для которых не было никаких авторитетов и правил. Единственное чего они могли бояться, так это силы. Ответа от Симра и Терро Дим не дождался, поэтому просто произнёс: — Снимите кобуры и можете быть свободны. Мне не нужны подчиненные, которые не в состоянии уследить за собственным оружием. К чести парней, они не стали устраивать концерт, не просили оставить их. Просто расстегнули широкие ремни с пустыми кобурами и гордой походкой двинулись на выход. Теперь в зале осталось восемнадцать юношей и девушек. Слишком много. По хорошему, Дим рассчитывал на то, что останется едва ли десятка. Но у него был выход как отсеить лишних. — Также я не задерживаю тех, кто решил остаться в доминионах Конфедерации. Все вы слышали, что я ухожу в Дикие земли, чтобы основать свой Доминион. Об этом вы узнали недавно, поэтому можете отказаться и остаться здесь. Нейроинтерфейс и деньги, которые вы заработали, останутся при вас, также я выплачу ваши сиротские повинности. Поэтому, можете быть спокойны. Дим даже не успел договорить, как девушка, взяв под руку паренька, без лишних слов двинулась на выход. Следом за ними пошли еще и еще. И наконец, в зале осталось только одиннадцать подростков. И вновь поднял руку Леон. — Извините, Мастер, но я не понимаю. — Чего ты не понимаешь? — Почему Вы решили выплатить их сиротские повинности, подарили интерфейс и отпустили? — Потому, что я хочу, чтобы их судьба сложилась, — пожал плечами Дим. — Вы все читали святое писание. Если дать голодному рыбу, он будет сыт один день. А если дать голодному удочку, он всегда сможешь себя прокормить. Так вот, я дал им удочки. — И что, если мы захотим уйти, Вы нас просто отпустите? Не будете требовать компенсации или отработки? — Марк тоже решил вклиниться в разговор. Он смотрел на Дима с небольшим подозрением. — Не буду, — твёрдо ответил Дим. — Более того, я буду рад узнать, что через несколько лет вы «доросли» до касты Мастера, завели семью и детей и трудитесь на благо Конфедерации. — Но тогда зачем? Зачем вы все это затевали? — Вы что, его не слушали? Он же сказал, что собирается строить Доминион, — Монотонно сказал Сим, паренек лет двенадцати, которого, по словам Эвы, избили Симр и Терро. Его глаза были закрыты, однако, под веками было видно, как двигаются его зрачки. Парень хоть и присутствовал здесь, но был занят изучением нейроинтерфейса. — И ему нужны последователи и воины. — Правильно Сим, — похвалил парня Дим, однако, тот даже не открыл глаза. — Я собираю талантливых и главное преданных последователей. — Нам придется воевать? — Сим задал вопрос в лоб. Это была щекотливая тема, однако, Дим предпочёл не врать тем, на кого в будущем собирался положиться. — Придется, — сказал он, изучая выражения лиц подростков. После этих слов, вышло еще три человека. Девушка и два парня. Теперь, помимо Дима, в ангаре Лекса Карго осталось восемь человек. Половина из команды Марка, Леон с Гердой — своим вторым номером, а также Эва и Сим. — Значит все остальные готовы идти со мной до конца? — да, слова Дима звучали высокопарно, однако, для подростков это было лучшей мотивацией. — Мои ребята с тобой, Мастер Дим, — с гордостью произнёс Марк, бросив короткий взгляд на Леона. После чистки, которая произошла только что, он потерял всех последователей. — Приятно слышать, — поблагодарил его Дим, а потом подошёл к Леону и без слов протянул ему руку. Парня нужно было поддержать, и ему нужен такой преданный лидер. — По поводу вас, обратился он к Симу и Эве. — Сможете работать в паре? Девочка кивнула, она явно была преисполненный решимости. А вот Сим поднял руку и также не открывая глаз произнес. — Согласен, если вы сделаете меня вторым номером, — тут все взгляды обратились на двенадцатилетнего парня, который отчего-то не желал стать лидером в своей паре. Сим продолжал сидеть не открывая глаз, догадываясь, что многие хотят от него пояснений. — Я ещё мал, я не люблю драться и к тому же я ленив. Но я хочу быть оператором боевой машины. Кстати, когда ужин? Последние слова сначала обескуражили Дима, а затем вызвали улыбку. Все-таки это ещё ребенок, который любит хорошо покушать. Прямо как он сам. Дим через анонимайзер зашёл в нейроинтерфейс своего брата и перекинул на счет каждого из ребят по тысяче империалов. Судя потому, что все практически одновременно закрыли глаза, они получили уведомление и решили не откладывать его, а прочитать. — Я перекинул на счёт каждого из вас некоторую сумму денег. Можете тратить ее на свое усмотрение. Заказывайте еду, которую хотите, можете развлечься в Невском Синдикате, но предупреждаю сразу, это деньги на месяц вперед. Хотя, думаю у вас не будет много времени на досуг. С сегодняшнего дня для вас стартует новое испытание: вы распределены по парам, каждая из которых должна собрать собственный боевой бот четвертого или пятого поколения. Кто не справится — будет исключен. — Но подождите, мы будем собирать боевые машины сами? — неуверенно воскликнула Эва. — А что вас смущает, юная леди? — Лекс Карго, пожилой хозяин ботостроительной компании умел эффектно появиться. Он уже сидел позади ребят несколько минут, но они были так увлечены разговором, что не заметили его. И сейчас, когда он заговорил, некоторые невольно вздрогнули, обнаружив рядом с собой убеленного сединами старика. — По заверениям Теда Шадо и Рома Лерма, вы уже обладаете базовыми знаниями. Если вы чего-то не знаете, то ваш наставник, — он кивнул на Дима. — согласился оплатить необходимые вам инфокарты. Кроме того, следить за вашей работой буду я. — Да, знакомьтесь ребята, — Дим только сейчас понял, что он не представил своего компаньона детям. — Лекс Карго! Мой хороший друг и Грандмастер, рядом с которым вы будете проходить практику. Он будет вас консультировать, согласовывать проекты и закупки, а также предоставит для вас рабочие мощности своей фирмы. — То есть, всё будет проходить через него, а мы будем всего лишь наемными рабочими? — Марк не поднял руку, но, тем не менее, решил высказаться. Не прошло и десяти минут, а он уже показывал, что может говорить от лица всех рекрутов. — Нет, мальчишка. — своенравный ГрандМастер не дал Диму даже вставить слова и сам ответил на вопрос. — Всю работу вы будете делать сами. Сами составлять проект и смету будущего бота, сами будете собирать его и убирать ангар тоже будете сами. Я всего лишь буду следить за вами и проверять ваши листы закупок, чтобы ни один энерго не был потрачен впустую. — Да, по поводу сметы: на каждую команду я выделяю по сто двадцать тысяч империалов. Захотите оснастить свой бот сверх этого — тратьте собственные деньги. Когда и что есть, выбирать будете сами. По соседству очень много туристических кафе, но думаю будет гораздо разумнее заказывать доставку еды через интерфейс. — А вы? Вас не будет? — все также робко обратилась к Диму Эва. Кажется, от такого внимания, ее веснушки буквально горели, а лицо стало пунцовым. Дим отрицательно покачал головой. — На этот месяц у меня другие планы. Мне нужно посетить основные доминионы Конфедерации, чтобы заручиться их поддержкой, а также заключить контракты на поставки всего необходимого для нового города. Но не переживайте, через месяц я лично покажу вам место, где будет стоять наш общий дом.Ещё четыре часа спустя…
Дим сидел в бистро, находящемся на улочке Красных фонарей Невского Синдиката, прямо под монорельсами железнодорожных путей. Рядом с ним уже строилась башня из одноразовых стаканчиков с кофе, но тех, кого он ждал, все еще не было видно. Над головой вновь проносился транспортный состав, от чего стаканчик с бодрящим напитком дрожа скатывался к краю стойки. Внезапно, толпа зевак и нарко-туристов брызнула в разные стороны, желая поскорее убраться с дороги кортежа черных фантомов на ховер двигателях. Дим мысленно улыбнулся. Все-таки Велле Искра был Технополитом до мозга костей, он не представлял как можно явиться навстречу без куража высшей Касты. Двери центральной машины открылись и первым из дорогого салона Премиум автомобиля появился Велле. Он помахал ему рукой, затем галантно помог Катерине выбраться в грязный раскисший снег злачной улицы. Игоря Диму удалось узнать только по нейроинтерфейсу, который отсутствовал у дикого. Парень мимикрировал под охранников своего шурина. — Ты не мог выбрать место, хм… поприличнее? — прямо спросил Велле, бросая брезгливый взгляд на прохожих. — Велле, а ты не мог появиться более незаметно? — вернул ему укор Дим. — Ты все принёс? — спросил Велле. Дим скупо кивнул и протянул Технополиту кейс с кодовым замком. — Да, тут все. И ещё, пароль нужно ввести трижды, и только потом открывать! — настойчиво повторил Дим. Велле неуверенно переминался с ноги на ногу. — Не волнуйся, если ты ведёшь код неправильно он просто не откроется. Защита стоит только от механического вскрытия: в стенках взрывчатка с замкнутым контуром детонации. — Извините, мы опоздали, — раздалось из-за широких спин охранников Велле. — Эй, великан, уйди, пока я не начал на тебя сердится! — последние слова Теда Шадо были адресованы уже бодигарду Велле, который был на три головы выше суховатого механика боевых ботов. Когда все расселись, Дим оплатил через терминал ещё одну кружку кофе и робот-бармен тут же выставил перед ним его заказ. Он ещё раз окинул взглядом собравшихся друзей и, сделав небольшой глоток, начал: — Мне нужны вы. Мне нужны все вы. Да, не прямо сейчас, — он посмотрел на Рома Лерма и Теда Шадо, адресуя последние слова им. Всё-таки граждане Нового Ковчега пока были связаны обязательствами со своим доминионом. — Но в будущем. — Хреновый из тебя вербовщик, Дим, — криво усмехнулся Тед Шадо. — Я не вербую, я предлагаю обрести вам новый дом, где люди не умирают в сорок лет от лейкемии, а живут до восьмидесяти и нянчат своих правнуков. Где люди едят настоящие продукты, которые вырастили сами, а не безвкусную бурду, напечатанную на пищевом принтере. — Красивая сказка. Знаешь, что она мне напоминает? Сказку про новый Эдем у церковников, — Тед Шадо скептически посмотрел на него. — Я был там, — ответил Дим и кивнул на Катерину и Игоря. — Они там выросли! Их прадедушка умер глубоким стариком от кассетного боеприпаса, когда помогал мне и Вел… — Парень осёкся, вспомнив о предостережение друга насчёт его имени. — Владимиру. Если бы не это, наверняка он прожил бы ещё и, возможно, нянчил бы своих праправнуков. Но я не прошу вас дать ответ сразу. Будет лучше, если я приглашу вас летом и вы увидите все своими глазами. Ром не замедлил с ответом. — Я приеду, дружище, — с гордостью в голосе произнес здоровяк и в подтверждение своих слов гулко ударил по столешнице, от чего та жалобно заскрипела. — С ними понятно, Дим, — мягко вклинилась в разговоры Катерина. — Но зачем ты позвал нас? — Кать, у меня к тебе лично просьба: меня не будет месяц и кто-то должен присмотреть за детьми. — Когда и куда ты уезжаешь? — девушка уцепилась за слова Дима. — И почему мы с Владимиром должны задержаться в этом грязном городе? Не желая повышать голос, Дим наклонился ближе к столу так, чтобы его услышали только те, кто сидел рядом. — Я поеду искать свою семью. Но мне придётся остаться, если некому будет присматривать за детьми. Катерина, они хорошие, но их сознание пластично как воск, а в Невском Синдикате слишком много соблазнов. В этом не обойтись без твоего таланта. — Ты уже купил билеты? — поинтересовался Владимир. — Да, в Красную Коммуну на завтра. — Я поеду с тобой, — Игорь не предложил свою помощь, он по-сути поставил Дима перед условием. — Я буду рад, — улыбнулся Дим. — Мы проводим вас, — Катерина взяла за руку брата. Дим сейчас был готов биться об заклад, что сейчас между ними идёт ментальная беседа или даже спор. — Вы уже нас провожаете, — поправил их Дим. — Но ведь билеты только на завтра! — нахмурилась Катерина. — У меня слишком много врагов в этом городе, чтобы быть предсказуемым, — пожал плечами Дим и закрыл глаза. В этот момент очередной товарный состав катился по монорельсом над их головами. Внезапно поезд начал экстренное торможение, а с монорельсом вниз посыпались снопы белых Искр. И Дим споро побежал к ближайшей стойке монорельсовых путей. — Игорь! Ты со мной или нет? — крикнул Дим, вскарабкавшись по железным перекладинам на пару метров. — Этот товарняк простоит здесь не больше трех минут, пока Система не перезапустит подстанцию. Если ты не успеешь… Игорь всё понял правильно. Он скупо чмокнул сестру в щёку, крепко пожал руку Владимиру и заторопился вслед за Димом.Глава 10
— Дим? Я узнала твои шаги, — седая женщина неожиданно обернулась, встала и, подойдя к парню, коснулась его щеки. — Но вот лицо! Ты возмужал! — Это я, Лора. Просто небольшие изменения, — улыбнулся Дим мастеру по нелегальным имплантам, которая три месяца назад подарила ему глазные киберимпланты. — В Краю Света я сделал бодискульптинг. Избавился от электронных глаз и восстановил руку, теперь она снова живая. Дим продемонстрировал руку, которую специалисты из самого Восточного доминиона Конфедерации вырастили ему заново. Она все еще плохо слушалась, подушечки пальцев слегка покалывали, будто он их отсидел. Но специалисты уверяли, что это пройдёт через месяц. Глаза, которые Диму тоже вырастили заново, вели себя более покладисто. По сути это и были его родные глаза, выращенные из его ДНК, но только лучше. Теперь Дим вновь мог видеть в темноте, благодаря интегрированным фотохромным модулям. Да, не настолько хорошо, как через протезы, но теперь его глаза не зависели от зарядки, и их невозможно было сжечь электромагнитным импульсом. Кроме того, изменениям подверглось и его тело. Теперь он стал выше на восемь сантиметров, мышцы обрели киборгизированое усиление, а кости были укреплены титановыми спицами. Кроме того, его кожа была прошита био кевларовыми нитями. От пули это, конечно, не спасет, но от холодного оружия и осколков — вполне. Женщина почти не изменилась. Её зубы были также желты, она имела такой же нездоровый оттенок кожи из-за редкого пребывания на солнце. Изменений почти не было, разве что в её взгляде медленно угасала искра безумия. Кажется, её одержимость сектой Совершенных сходила на нет. И это неудивительно, ведь Келлерд был мёртв почти месяц. Он больше не мог вести свою паству, люди начинали разбредаться, теряя веру в искусственно сотворенного Бога. По крайней мере, в доме теперь был относительный порядок. — Тебя прислал Келлерд? Он уже месяц не разговаривает со мной! — на лице женщины промелькнула обеспокоенность. — Я его чем-то разгневала? — Келлерд покинул этот доминион из-за грязи и порока. Он отчаялся помочь людям, которые сами не хотят стать лучше, — Дим решился на откровенную ложь, потому как не видел иного выхода. — Поэтому я решил предложить тебе тоже покинуть этот город. Он с улыбкой протянул руку женщине, но она не ответила на его жест. — Невский синдикат — мой дом, куда я поеду? На кого я оставлю сирот, которые приходят сюда ради куска хлеба? Кто будет ставить импланты тем, у кого не хватает денег на лицензированные кибернетические улучшения? Эти вопросы Дим не раз прокручивал в своей голове, и у него уже были заготовлены ответы. — Я предлагаю поехать со мной в мой новый дом. Нет, это пока ещё не Доминион, но с твоей помощью он скоро им станет. Мне очень нужен специалист по кибернетическим имплантам, а детям, которые будут жить в моём новом доме, нужен присмотр. Ты тоже сможешь взять тех, кто захочет поехать. Но говорю сразу, будет трудно. Мы будем строить наш дом практически с самого начала и придется много работать руками. — Я согласна, — меланхолично ответила Лора и улыбнулась той улыбкой, в которой ещё проскальзывала искра безумия. — Сколько тебе нужно времени на сборы? — поинтересовался Дим. — Два дня. Боксер еще не вернулся, — Она указала на пустую корзину, которая, очевидно, была местом для её облезлого рыжего кота. После нескольких секунд раздумий женщина ответила. — Хочешь шоколадку? Дим отрицательно покачал головой. — Нет, спасибо. Я загляну к тебе послезавтра, надеюсь, ты будешь готова. После этих слов он развернулся на каблуках и, не говоря слов прощаний, бросился к двери. Сейчас его переполняли эмоции. Буря эмоций! Он больше не мог спокойно смотреть на женщину, которая являлась его биологической матерью. За месяц с лишним, Дим побывал в Красный Коммуне, строящей социализм, и Стальном Бастионе, отравленном продуктами производства стали и химической промышленности. В ханстве Булгар Дим прикоснулся к реликвиям времен Ивана Грозного, а в Доминион Мираж он не мог не поехать, потому что получил личное приглашение от его правительницы Леры Кор. И дело тут не только в предписании на сдачу биоматериала, как человека с уникальным ростом социальной значимости. Доминион Мираж как раз и занимался проектом по искусственному выведению, а значит именно там было гораздо больше шансов найти что-то, что помогло бы Диму разыскать этих уникальных детей. Ему удалось наладить некоторые контакты, собрать некоторые слухи, но и только. То, что Лора является его матерью, Дим выяснил совершенно случайно. И именно эта случайность помогла ему выбраться из бункера вовремя. Если честно, то парень уже отчаялся выбраться из него, чтобы попасть на собственный суд. Дим пробовал наобум набрать код доступа к лифту — безрезультатно. При помощи анонимайзера он впервые примерил личность своего брата, но охранная система была непреклонна. И даже ладонь мёртвого Антона, приложенная к сканеру отпечатков пальцев, не открыла дверь. То ли панель считала низкую температуру тела, то ли не нашла пульс, а может и вовсе это было связано с Системой, которая сообщила, что хозяин уже не числится среди живых. В общем, ни один из логических способов открыть двери у Дима не сработал. В порыве бессильной злобы и лёгкого хмеля парень ударил по приборной панели кулаком. Затем еще раз и еще. Один из таких ударов пришелся по стеклянной полусфере, которая рассекла его руку, и тут произошло чудо. Охранная система ожила, предложив ему права на управление бункером. Только спустя минуту Дим понял, каким идиотом он был. Стеклянная полусфера являлась ничем иным, как защитой ДНК считывателя! Когда кровь с рассеченной руки попала на анализатор, искусственный интеллект охранной системы выявил его родство с создателем. В этот момент парень осознал, каким гением был его отец. Он нашёл более надежный способ защитить от посторонних резервные сервера. ДНК не подделать, а кровь мертвого человека теряет способность к свертыванию. В общем, уже этого было достаточно, чтобы признать его гениальность. Но он зашёл дальше! Он сделал так, чтобы права администратора его бункера мог получить не только он, но и его дети! Приняв права администратора, Дим смогпросмотреть логи… В них он обнаружил настоящее имя Лоры — Жанна Дан! Через нейроинтерфейс он поднял все библиотеки, все каталоги, чтобы узнать, кто она такая, но официально её не существовало. А потом в личных вещах отца Дим нашел голограммы семейных снимков. На них стоял отец, рядом молодая Лора, которая держала на руках ребенка. Ребёнка с двумя круглыми шрамами под левой грудью. Точно такими же, как у самого Дима! Уже то, что отец парня был знаком с Лорой, не могло стать случайностью в многотысячном доминионе. Буря эмоции вновь закипела в Диме, когда он сложил пазл из того, что знал, и ужаснулся тому, кем был Антон. Он намеренно привёл Дима к Лоре и познакомил их. Наверное, в сознании брата — мастера психологических манипуляций — это выглядело забавно. Сначала убить отца, потом втереться в доверие к брату и познакомить его с сумасшедшей матерью. То, что Лора сошла с ума и опустилась на социальное дно при высокой касте, было, несомненно, тоже его рук дело. Ведь не зря на многих семейных голограммах, которые нашел Дим, и ее лицо, и лицо ребенка были затерты. Конечно, больше всего доставалось ребёнку на руках отца или матери, Антон обезобразил фотографии до неузнаваемости. На трехмерной проекции было много следов внешнего вмешательства, однако, лица иногда можно было посмотреть сквозь росчерки повреждений. Но Дим опознал себя на них именно по тем шрамам, которые будто остались, как след от прижатого стилуса или зарубцевавшийся ожог от электронного испарителя. Парень ухмыльнулся мысли о том, что пути Господни воистину неисповедимы. Он признавал это, даже будучи агностиком.Глава 11
Уже больше получаса Дим как ребёнок лазил по новеньким боевым машинам. Подростки молча наблюдали за ним, боясь задавать вопросы. Было видно как они нервничают, все-таки их машины — это их экзаменационные проекты. И именно от них зависит, кто ещё покинет группу. Дим не торопился, изучая их. Смотрел на технические решения, иногда улыбался, находя что-то для себя новое, но чаще неодобрительно цокал языком. В принципе, работы ребят оказались шаблонными, немного грубыми и, в общем, довольно скучными. Нет, на самом деле машины были даже хорошие, вот только ребятам не хватало опыта, чтобы сделать их действительно великолепными. В любом случае, это их первые боевые боты и они ещё будут дорабатываться. Наконец он грузно спрыгнул на пол и изучающе посмотрел на лица ребят. — Ну что, кто хочет услышать разбор своей машины первым? Возникло секундное замешательство, после которого Леон сделал большой шаг вперед. Секунду спустя, такой же шаг сделал Марк и парни кинули друг на друга тяжелые взгляды. — Хорошо Леон. Расскажи про свою боевую машину. — Ну, это боевой бот, — начал он, но тут же поправился. — Тяжелый штурмовой бот «Самсон». В качестве основного калибра, стоят ста пятидесяти миллиметровые гаубицы «Медведь 3М». — Очень хорошо, — ответил Дим. — Теперь расскажи о его применении, а также сильных и слабых сторонах. — Ну, он предназначен для осады укреплений и боя на средних дистанциях. Парень замолчал, и Дим решил задать наводящие вопросы. — Я увидел, что у Самсона нет силового щита. Почему? — Ну, он же очень бронирован, — парень не стушевался. Он держался спокойно и уверенно. — Я решил, что лишняя энергия реактора будет более полезна для дополнительных гидравлических насосов, чтобы увеличить мобильность машины. — Интересное решение, — прокомментировал Дим. Он был не удовлетворен ответом, хотя считал правильным отказ от стационарного силового щита. — Кстати, по поводу мобильности: для своей массы, у Самсона очень маленькая площадь соприкосновения с грунтом. Он увязнет в мягких грунтах. Это критично. Мы вылетаем послезавтра, реши эту проблему. Кто твой второй пилот? Леон не успел ответить, как шаг вперед сделал высокий, сухощавый парень с черными засаленными волосами. — Кир Косов, — по-армейски чётко представился второй номер. — Леон является главным пилотом. На нём полностью висит управление боевой машины, твоя же задача, как второго пилота, поддержание боевых систем, координация в бою и анализ потенциальных угроз. Любой кумулятивный снаряд, попавший в боекомплект или оружие, приведёт к детонации. Вот от этого прекрасно спасают силовые щиты, и если вы не хотите использовать их, то придумай альтернативу. Парень явно стушевался, но спорить не стал. Теперь Дим перевел взгляд на Марка. — Теперь твоя очередь. Парень начал довольно грамотно описывать свою машину. — Это средний тактический бот «Алая Фурия», вес без вооружения — четыреста сорок две тонны. Крейсерская скорость — тридцать два километра в час, боевая — сто восемь, удельная мощность… — Марк Аззаар, я понял что ты создаёшь «ударную кавалерию», поэтому использовал электро сервоприводы. Твой бот быстрый и маневренный, вопрос в другом: как ты сможешь им управлять на должном уровне? — У меня, вроде, есть навык, — Марк попытался сказать это уверенно, однако это не чувствовалось. — Антропоморфный бот, — наставительно начал Дим, — это не машинка на пульте управления, которая выполняет команды пилота. То есть, он не будет действовать быстрее пилота. Для твоего бота нужен человек с боевой подготовкой. — Я ленив! — вклинился в разговор второй пилот Марка, Ян Карт. Высокий мускулистый парень, с причёской ёжиком. Впрочем, он был не больше чем Леон. — И я умею драться! — Вот мы сейчас и проверим, — сказал Дим и воздух между ребят пошел рябью. Игорь стоял между ними в боевом костюме дервишей в режиме невидимости. Теперь, когда воздух вокруг него поплыл будто от раскаленной печи, и стал виден силуэт высокотехнологичной брони, подростки невольно попятились в стороны. Это сделали даже Леон и Ян, которые были на голову выше невысокого, но плотно сбитого Игоря. — Знакомьтесь! — как ни в чём не бывало продолжил Дим. — Это Игорь и он сейчас проверит каждого из пилотов на пригодность. Ян, ты первый! Снимай кобуру и десять шагов вперед! — Парень споро отстегнул кобуру и хотел было снять комбинезон, но Дим его остановил. — В кабине боевой машины ты будешь в костюме, в нём и дерись! Ян ударил кулаком о кулак и полный решимости двинулся на Игоря, который был на голову ниже него. Он провел несколько размашистых ударов, рассчитывая на длину рук. Наверное, в уличной драке это и помогло бы ему, однако Игорь и не собирался бить в корпус. Он целился в руку стараясь отсушить ему мышцы. Через минуту Ян уже не мог поднять руки. — Урок первый, — наставительно, будто и в самом деле что-то в этом понимал, начал Дим. — Если не можешь поднять рук, ты уже не боец. Воспользовавшись беззащитным состояние противника, Игорь сблизиться, а потом ударом ноги в живот Яна, оттолкнул его. От чего тот кубарем покатился. — Урок второй, — уже более уверенно продолжил Дим. — Потерял равновесие, значит потерял мобильность. Лучшая броня для тактического бота — это скорость. Ян кувырком попытался встать и разорвать дистанцию, но Игорь был уже близко и занес ногу, чтобы нанести финальный удар в голову. Однако за несколько сантиметров от лица Яна ботинок остановился. — Урок третий: всегда добивайте противника при первой же возможности. Даже если вы чувствуете, что полностью контролируете ситуацию, через минуту всё может повернуться по-другому. Игорь протянул руку поверженному противнику, чтобы помочь подняться, однако подросток лишь сверкнул на него глазами, предпочтя встать самостоятельно. В нём играл подростковый максимализм, однако было видно, что он усвоил не озвученный урок и понял, что не стоит недооценивать противника. Дим оглядел подростков и был удовлетворен результатом. С их лиц слетела та самоуверенность, с которой они входили в ангар для представления своих машин. — Марк Аззаар, думаю, теперь ты понимаешь, что не можешь быть первым пилотом. По крайней мере, пока не владеешь умением драться на хорошем уровне. На секунду парень замолчал, затем взорвался. — Но я! Я придумал этот бот! Я весь этот месяц спал по четыре часа в день. Я умею управлять сразу тремя ботами! Я придумал, что робот не имеет интегрированного оружия, а носит его как человек в руках! Это моя машина! — Я тоже сплю по четыре часа в день, — нарочито спокойно начал Дим. — И не месяц, а последний год. Я умею управлять сразу шестью ботами и дроновозом. Когда на меня надели децимальный ошейник, у меня была всего неделя чтобы разработать систему управления антропоморфных ботов и установить её на машину третьего поколения. И при этом я был вторым пилотом бота, который спас разведгруппу Рос Пера от группы Дервишей при помощи ремонтного бота и трех разведывательных дронов. Так что не недооценивай роль второго пилота. Парень насупился, он явно был недоволен и таким исходом событий. — Для начала, физической подготовкой будет заниматься Игорь, — Дим наконец озвучил роль Игоря который только что будто катком прошелся по Яну. — Он один из тех, кто будет с нами жить. — Дикий? — Эва не удержала язык за зубами. — Я заметила что у него нет интерфейса. — Значит так вы зовете свободных людей? — грузно и тяжело начал Игорь. — Тех, кто не живет в бетонных коробках. Это ничего. Скоро вы сами станете дикими.На лицах детей в промелькнул… испуг? Ребята только недавно получили полный интегрированный нейроинтерфейс и, кажется, испугались потерять его больше чем свободу. — Интерфейс у вас останется, — Дим решил подавить в зародыше панические настроения. — Вот только он будет другим. Больше не будет системы Каст, но останется социальная значимость. В остальном, вы будете иметь доступ ко всем ресурсам, которые имеете сейчас. Впрочем, мы отвлеклись от темы собрания. Эва, настал твой черед представлять робота. — Ну… — замялась девушка. — Это «Химера». Бот-скаут, масса 320 тонн. Основная задача — это разведка и диверсионная работа. — Очень хорошо, — дим задал провокационный вопрос. — Но почему у него четыре ноги и нет рук? Антропоморфные работы должны быть похожи по строению на человека, а он больше похож на собаку! Ты что, собираешься управлять им на четвереньках? Девушка смутилась, отчего её щёки покраснели, она сжала кулачки, будто собиралась ответить ими на вопрос наставника. В этот момент вмешался Сим — ее напарник и второй пилот. — Наставник, Вы сами сказали что маневренность это лучшая броня. Наш боевой бот имеет низкий силуэт, от чего в него сложнее попасть. Кроме того, Химера более маневренна, так как имеет четыре точки опоры и заниженный центр тяжести. По поводу управления: я переписал ваш код управление антропоморфными ботами под четырехлапую машину. Теперь Эва сможет управлять лапами через нейропорт, будто подключилась к дрону-уборщику. Мы уже проводили тестовые симуляции, она справляется неплохо. Во всяком случае, не хуже чем остальные. — Хорошо. В течение недели мы это проверим в бою, — не стал спорить Дим. — Сим, теперь вопрос к тебе: я увидел в химере всего одну капсулу управления. Почему? — Потому что я не хочу умереть, — как-то по-серьезному ответил одиннадцатилетний парнишка. — Я не умею драться или стрелять, стрессовые ситуации выбивает меня из колеи, поэтому я буду координировать работу группы. Может быть, потом, создам свою боевую машину вроде Зевса. Такую, которая будет воевать при помощи ботов поменьше, оставаясь всегда на безопасном расстоянии. Речь паренька была серьёзна, это очень диссонировать с его внешним видом. Однако в нем Дим видел себя. А ещё парень был тверд и уверен в том, что его слова являются единственно верным вариантом. Нет, в этой уверенности не было юношеского максимализма. Скорее это был простой расчёт и сухая статистика, замешанная на лени паренька. — Хорошо, — не стал развивать эту тему Дим, предпочтя потом более внимательно познакомиться с парнем. Уж слишком сильно он напоминал ему одиннадцатилетнего себя. Правда, тогда Дим был менее разговорчив и ленив, но одинаковых людей не бывает. Что-то подсказывало Диму, что придется серьезно поработать, чтобы на полную раскрыть таланты Сима. — На этом пожалуй все, — подвёл черту знакомства с ботами Дим. — Как? — выдохнул от удивления Марк. Он указал на трёх парней возле себя и боевого бота, являвшегося копией Красной Фурии. Тон, Вик и Аннэ Выглядели растениями. — А зачем мне смотреть на более плохие версии твоего бота? Они не придумали ничего лучше, чем скопировать твой бот. Если они сделали это сами, то это воровство, если же ты им помог, отдав схемы и чертежи своей машины, то ты просто забрал у них шанс показать себя. — Но они моя команда! — возразил Марк. — Я не забирал у них шанс, я хотел помочь! — Если они твоя команда, то ты мог помочь воплотить им их идеи! Подсказать, научить, но не заставлять делать копию своей машины. Когда я собирал вашу команду, я искал индивидуальностей. Механиков, чей взгляд не замылен штампами и полон новых идей. Я искал творцов! Не спорю, Алая Фурия хороша, но штамповка хороших моделей роботов — это путь от творца боевых машин к ремесленнику, который только и умеет, что повторять то, что уже придумано другими. Подумай над этим. — Вы нас выгоняете? — Вик, щуплый парень со светлыми, выгоревшими на солнце волосами смотрел на Дима, словно бездомная собака. — С чего ты взял? — удивился такому вопросу Дим. — Вы хорошие механики ботов и вы доказали это. В будущем, мы будем воевать гораздо меньше, нежели строить свой Доминион. Ваши руки гораздо ценнее навыков пилотов боевых ботов. Кроме того, вы доказали свою преданность, не уйдя месяц назад вместе с остальными. И не сбежали позже, когда к вам приходили приглашения на перспективные работы из Корпорации Невского синдиката, — после этих слов ребята начали переглядываться, словно их поймали на чём-то непристойном. — Да-да, я знаю об этих письмах. Это была проверка вашей лояльности. И все вы ее прошли. Может быть это будет звучать пафосно, ни у меня, ни у вас, никогда не было семьи. Но, кажется, теперь она у нас появилась! Дим попытался изобразить свою самую приветливые улыбку. Вроде бы это подействовало, потому как ребята начали улыбаться один за другим. Но первой из всех было Эва. Она не просто улыбнулась, по ее пунцовым щекам ручейками хлынули слезы. Стараясь скрыть их, она затерла руками по щекам, еще больше размазывая косметику. Кажется, из своих денег девочка очень много потратила на то, чтобы стать еще привлекательнее. Дождавшись когда все успокоятся, Дим повысил голос, чтобы каждый из подростков его слышал: — Ну вот, теперь я познакомился с вашими боевыми ботами. А теперь, можете проинспектировать мою машину. Ну что, кто будет первым? — подмигнул он и первым руку поднял Сим. — Хорошо, тогда пойдёмте в соседний ангар. Новый личный боевой бот Дима, который по его чертежам собирал Лекс Карго, заставил задержать дыхание даже его самого. До этого Дим видел свою машину только на чертежах. Впервые у него был собственный боевой бот, который он строил для себя и не был стеснен в кредитах или условиях. По задумке Дима, машина должна была максимально раскрывать его способности и тренировать их. — Посмотрите на его руки! — кажется злость и обида Марка исчезли, стоило ему увидеть шестидесяти метрового гиганта, выкрашенного в вызывающий красный цвет. — Да, у него четыре руки, — произнёс Сим голосом, как-будто в этом не было ничего особенного. — Мелкий, ты посмотри на его кисти! — Марк указал на объект своего внимания. — Они как у человека, без интегрированного оружия! — Ты прав, Марк, — улыбнулся Дим. — Эту особенность я поглядел у тебя. Зачем иметь интегрированное оружие, когда его можно менять по ситуации? — Он ободряюще похлопал Марка по плечу. — А как Вы его назвали? — в руку Дима вцепилась Эва и он только сейчас понял, что закрыл интерфейс своей боевой машины. Парень залез в интерфейс, соединился со своей боевой машиной и сделал так, чтобы теперь все присутствующие увидели основные ТТХ и имя. — Ракшас! — с благоговением выдохнула рыжеволосая девочка.
Глава 12
— Так вот значит как пахнет земля! — восторженно воскликнула Эва, держа в руке ком чернозема, оттаявшего на весеннем солнце. Она вытащила его из проталины и мяла в пальцах, не боясь запачкать руки. — Это же просто кусок земли! — Катерина смотрела на Эву с некоторым удивлением, но без неодобрения. — Что же будет, когда ты увидишь подснежники? — Подснежники? — переспросила девочка. — А чем они пахнут? — Они пахнут весной, — ответила бывшие дикая. Владимир не смог поехать вместе с ними, слишком много дел и обязанностей свалились на его плечи в Невском Синдикате, после того как Искра старший был лишён Касты. Она отправилась вместо него помогать Диму обустраивать лагерь. Катерина откровенно чахла в городе из стали, бетона и голограмм. Игорь, оседлав свой новый ховербайк, отбыл в Кремль за специалистами и техникой для обустройства лагеря. Владимир не поскупился и подарил брату своей жены лучшее, что мог предоставить АРСМАШ. Ховербайк на четырех двигателях не нуждался в дороге, кроме того, специалисты оборудовали его силовым щитом и курсовыми пулеметами. Так, на всякий случай. Неудивительно, что парень распечатал его первым, как только грузовые авиаботы выгрузили контейнеры. Дим похлопал в ладоши привлекая к себе внимание. — Внимание, уже половина третьего. Нам придется поторопиться, если не хотите ночевать под открытым небом. Леон и Кир, на вас оборудование для охраны периметра: контейнеры 1 и 14. Марк, у твоей команды боты с руками. Вы приводите в работоспособность Красную и Черную Фурию и занимаетесь расстановкой жилых модулей. Думаю, ничего страшного если ваши боты поработают вместо кранов. Контейнеры с оборудованием — со второго по девятый, жилые модули привёз третий авиабот, — Дим указал в сторону, где рядками стояли прямоугольники с эмблемой Красной Коммуны. — Эва, на тебе организация питания на четыре десятка человек. Рефрижераторный контейнеры с продуктами имею номера с десятого по двенадцатый. И чтобы никаких сухих пайков, у нас сегодня будут гости. Сим и я займёмся наладкой общей сети для связи и запуском атомных генераторов. — Дим, я очень устал с дороги. Может быть я отдохнул? — скрадчиво предложил Сим. — Не вопрос, — пожал плечами Дим. — Я никого не держу. Кров над головой и еду получают только те, кто работают, — наставник обвел глазами ребят, которые навострили уши. — Это касается каждого. Если вопросы и были, их никто не задал. Смолчал даже Марк, явно бывший не согласным с решением о том, что его боевая машина будет использоваться вместо крана. Сим больше не пытался показывать своё я и принялся распаковывать, давать, налаживать сеть, чтобы увеличить дальность связи нейроинтерфейсов. Дим в это время занимался разводкой электросети и подключением её к реактору, который они привезли для питания на первое время. А после, уже вместе начали подключать спутниковые тарелки для в связи с доминионами и доступа к глобальной сети. Ребята работали хорошо, Дим следил за ними через нейроинтерфейс, но к закату едва ли была сделана половина намеченных работ. Когда солнце зашло, восемь жилых модулей закрывали периметра лагеря, по углам стояли пулеметные турели и камеры, а вымученная Эва была готова накормить свою новую семью. На её щеках дорожки слез размыли копоть костра, а на руках были заметны следы пластыря. Девочка порезалась когда готовила. И это при том, что ей постоянно помогала Катерина. Что же было бы с девочкой, останься она один на один с готовкой, Дим мог только догадываться. Игорь приехал когда уже стемнело. Он сообщил, что техника будет только завтра, и то, прибудут всего три рабочие машины. Так получилось из-за восстановления Кремля. Старый город всё ещё зализывал раны, после боя месячной давности. — Мы прилетели без предупреждения. Старейшины прибудут для знакомства только завтра, — сказал он, подозрительно глядя на Эву, волосы которой были черны от сажи костра. Да и сама девушка была дата бы превратиться в ведьму от перенесенных за последние часы мучений. Ребята выглядели не лучше. Марк и Ян первым делом разоблачились из ещё вчера новеньких пилотских костюмов. Сейчас они насквозь пропитались потом и пахли соответствующе. Тон, Вик и Аннэ, кажется, даже не устали. Ребята ловко организовали процесс работы и потому подключали жилые модули раньше чем Марк и Ян успевали их устанавливать. Может быть Диму показалось, но теперь парни старались держаться подальше от своего прежнего лидера. Наверное, обида на него и самих себя за то, что они повторили его боевой бот ещё играла в их сердцах. Леон и Кир ещё не вернулись. Теперь, когда лагерь получил энергопитание, ребята быстро развешивали прожектора и растягивали по периметру датчики движения. Вот уж кто действительно относился к своим обязанностям со всей серьезностью. И за это Дим поставил у себя в уме обоим пилотам Самсона по плюсику. Дим в нейроинтерфейс получил сообщение, которое так давно ждал и улыбнулся. — Тон, Вик и Аннэ, — начал он. — Контейнеры 26 и 27. В них находятся транспортные боты. Вы успеете за полчаса их распечатать и привезти машины в рабочее состояние? Ребята не слаженно кивнули, хотя было видно их недовольство. Все проголодались, но они послушно встали и двинулись в сторону груды ещё не распечатанных коробов. — Ян и Марк, — Дим перевёл взгляд на мокрых от пота, как утонувших крыс, парней. — позовите пожалуйста Кира и Леона. Уже стемнело, пусть прекращают работу. Сим, ты моешь посуду и собираешь еду в контейнеры. Эва, ты хорошо потрудилась. Отдыхай. Сим запротестовал. — Пусть она соберёт еду, я тоже устал! — слегка полноватый парень хотел казаться обиженным и усталым, но, кажется, он особо не рассчитывал на свою попытку увильнуть от работы. Как-никак, он с Димом работал в паре, и тот прекрасно знал, что им больше приходилось работать головой, а не руками. — Тогда я соберу еду. А ты, если так устал, можешь идти отдыхать в свой жилой модуль. Сейчас, когда ребята соберутся, мы поедем к нашим соседям в Доминион ВДНХ. Ты остаёшься в лагере, потому что устал больше всех. Слова Дима были твёрды. Сим второй раз за день пытался увильнуть от работы. Это нужно было пресечь на корню. — Но я ведь ещё ничего не ел! — запротестовал полный парень. — Ты ведь слишком устал, даже для того чтобы есть. Иди в свой жилой модуль. Ты остаете здесь, те кто еще имеют силы поедут в поселение ВДНХ. Сим насупился, но встал на ноги и, стараюсь выглядеть гордо, ушёл в один из жилых модулей. Дим поймал на себе взгляд Эвы. — Что-то не так? — уточнил незаданный вопрос Дим. — Он ведь и правда голодный! — услышав это, парень не поверил своим ушам. Только что этот мелкий сорванец пытался перевалить на неё своё задание, а сейчас, спустя секунду, она его жалеет? — Ты видела как он выглядит? — спросил Дим и девушка кивнула. — Сейчас я сделаю твою фотографию и пришлю тебе и посмотри как выглядишь ты. А потом сделаю вывод Кто из вас больше работал. Через несколько секунд Дим сделал обещанное и девочка закрыла глаза, чтобы увидеть себя со стороны. Она открыла глаза и спешно начала стирать с лица следы костровой сажи, от чего сделала всё только хуже и теперь за слоем копоти и не были видны даже её веснушки. — Надеюсь, теперь вопрос отпал? — девочка не ответила, но со злостью посмотрела на жилой блок, в котором скрылся Сим, а потом заплакала. В этот момент Дим почувствовал укол совести. Кажется, сегодня он водрузил на эту маленькую хрупкую девочку слишком. Катерина, которая каким-то образом смогла привести себя в порядок и выглядела более чем хорошо, подсела к ней, а затем одними глазами приказала Диму пойти прогуляться. Парень не возражал.Через двадцать минут лагерь озарили фары двух «Шаманов» — четырех мостовых вездеходов, производства доминиона МАЗ. Так вышло, что самый восточный город Конфедерации производил лучшую строительную и внедорожная технику. Ребята радовались как дети, споря кто из них сядет за баранки дадцатитонных внедорожников. Диму пришлось вмешаться. — Как я понимаю, в нашей команде есть два лидера, — начал он глядя на ребят. — Поэтому эти машины будут закреплены за Марком и Леоном. Именно они будут решать кто сядет за баранку. Оба парня, кажется, были вымотаны настолько, что не смогли удивится или обрадоваться. А вот остальные ребята начали наседать на своих лидеров. И тогда Дим ещё раз похлопал в ладоши, подумав про себя что неплохо бы обзавестись свистком. — Я не договорил! — начал он максимально суровым тоном, стараясь перенять манеру речи Рос Пера. Вроде бы получилось. — Сегодня и завтра у вас свободный день. Катерина и Игорь, — Дим кивнул в их сторону, хотя в этом не было нужды. — будут вашими экскурсоводами, потому что ВДНХ это их родное поселение. Познакомьтесь с теми, с кем вам предстоит жить бок о бок, но не забывайте о рамках приличия. Всем взять с собой: два пищевых рациона, нож и малый комплект выживания. За порядок в группе отвечают Леон и Марк. На этом все, на сборы 10 минут! Дети начали гомонить ещё до того, как Дим закончил, поэтому последние слова он почти прокричал. Однако он не мог на них сердиться, он прекрасно понимал эмоции сирот. Единственный, кто подошёл к нему во время хаоса сборов, была Эва. Девочка подергала Дима за рукав, привлекая внимание. — Но ведь в гости ходят с подарками! — произнесла она так, будто это было её вина. — Именно так! — радушно улыбнулся Дим чумазой девчонке. — Почему-то я не удивлён, что именно ты об этом вспомнила. Но не переживай, шаманы и будут нашими подарками соседям. Но об этом тссс… Считай что это маленькое испытание для вашей группы. Девушка открыла рот, ничего не понимая от усталости. Но Дим не стал продолжать, ребята уже собрались и начали грузится по грузовикам. К немалому удивлению, Дим обнаружил, что только Вик стоял у грузовика, отданного Марку, а Тон и Аннэ сидели рядом с Леоном и Киром. — Они ведь ещё дети, — полушепотом произнёс Игорь. — Может зря ты с ними так? — Нет Игорь, — так же шёпотом ответил Дим. — Теперь они больше не дети.
Глава 13
— Дим, зачем ты с ними так? — Лора вскочила со своего места, едва услышав это. Не молодая, сухонькая женщина сжимала кулаки и сурово смотрела на Лекса. От гнева она казалась выше. — А что такого? — спокойно произнес Лекс Карго, без особого аппетита уминая стряпню Эвы. Наверное, он и вовсе не стал бы её есть, если бы не самая лучшая приправа — голод. Дорога в почти восемь сотен километров на автоботе могла вымотать кого угодно. Лора — мастер подпольных киберимплантов из трущоб Невского синдиката, и Лекс, до недавнего времени ГрандМастер роботостроения и партнер Дима, чтобы не привлекать лишнего внимания, приехали вместе. Как-никак, Лора являлась не только биологической матерью Дима, но и в недавнем прошлом была Технополитом. Большего парень о ней не знал, но чувствовал, что это история таит в себе много подводных камней и торопиться с нею не стоит. — Нет, эти дети много повидали и много пережили! Ты не вправе мучить их своими глупыми проверками! — продолжала распаляться Лора. — Один из таких невинных сирот дважды завёл меня в ловушку, — спокойно парировал Дим. — В первый раз я лишился глаз, а во второй едва не лишился жизни. — Не может быть! — повысив голос ответила Лора. — Да, сироты бывают жестокими, но их сердце чище любого из нас! — Дим заметил как в ее глазах между бликами огня промелькнули искорки фанатичный уверенности в своих словах. — Может, — покачал головой Дим. — Это был Рууз, ты должна его знать. Не переживай, никто из них не пострадает, максимум что они получат, так это пару синяков. Можно назвать это проверкой лояльности в экстремальных условиях. Дим так и не понял, от чего у Лоры была такая острая реакция на небольшую проверку детей. Может быть, в ней играло женское начало и желание заботиться о детях. А может, это была установка Келлерда, который, в меру своих сил, всё-таки пытался заботиться о жителях города. — Ты говорил, что привез сюда ядро Системы, я что-то не заметил его пока. И здесь нет никакого рейтинга, очков социальная значимости и Каст. Максимум что я вижу, так это выход в общую сеть и возможность общаться личными сообщениями. Лекс Карго ловко перевел разговор с острой темы в иное русло. Дим выдохнул, формулируя мысли, ещё раз подумал, стоит ли говорить Лексу и Лоре, но всё-таки решился. — Самый главный секрет Системы в том, что никакого ядра не существует. — Так ты знаешь!? — удивилась Лора. — Но откуда? Дим молча достал рюкзак и вытащил из него портативный голографический проектор с голограммами, которые скачал с серверов своего отца. Чёрт, он только сейчас понял, что его руки дрожат. Но и дальше сохранять инкогнито перед Лорой он не хотел. Между ними и так было слишком много недомолвок. Он включил проектор и протянул его седой женщине, а затем произнес. — Я был в бункере Артема Шатунова — создателя первой Системы. И так вышло, что он мой отец, — его голос дрожал, но в доказательство Дим задрал майку и показал родимое пятно под правой грудью. Точно такое же родимое пятно, как у младенца на руках Артёма Шатунова. — Если ты сейчас пытаешься нас разыграть, то это у тебя получилось, — на полном серьезе произнес Лекс. Он смотрел на висевшей в воздухе голографический снимок и переводил взгляд с лица женщины на Лору. Туда, обратно. Туда, обратно. Не было сомнений — он узнал в этой седой, измученной женщине молодую красивую девушку, держащую под локоть невысокого мужчину со скудной бородкой и взъерошенными волосами. Он ждал любой реакции от Лоры, но получил только заинтересованность, не более. Кажется, она не узнала себя на голограмме. И от этого было еще тяжелее. Но к счастью, от неловкой паузы его спас случай. В чате группы появилась активность. Дим поднялся на ноги, накинул на плечи рюкзак и двинулся к ховербайку. Для себя и ребят он тоже прикупил по экземпляру. Да, их ховербайки, которые купил Дим, были не настолько круты как у Игоря, но для Дима, в первую очередь, была важна практичность.Когда Дим приехал на место планируемого нападения, там было тихо. Ни следов от машины, ничего. Только Михаил Еремеев и его группа, откликнувшиеся на просьбу Дима чтобы проверить ребят. Что-то нехорошее завозилась в груди Дима и он прыгнул на ховер, ища следы двух грузовиков. По его сценарию, местные из Кремля должны были под видом Ганзы захватить подростков. Никакого насилия, так несколько синяков и психологическое давление, а также угрозы и попытка завербовать ребят. По прикидкам Дима кто-то должен был сломаться, потому что не могло все быть так хорошо. Игорю и Катерине было поручено изобразить жертв, которых вырубили в первый момент, чтобы дети могли рассчитывать сами на себя. Дим нарочно разоружил ребят. Кроме того, у диких имелись способности, которые они называли Даром. Но кто же мог знать, что вместо запланированной засады, ребята попадут в настоящую. Благодаря интерфейсу, Дим нашел их быстро. Но дорога по бурелому занимала время, которого сейчас у Дима не было. В голове крутились самые тревожные мысли. Кто мог напасть на ребят? Что с ними будет? И главное: как после этого смотреть в глаза Лоре, которая его предупреждала. Когда Дим прибыл на место, держа на изготовку пистолет-пулемёт и активировав ночное зрение, все уже закончилось. Марк с Яном и Вик заперлись в своем грузовике и на первый взгляд безуспешно пытались вырваться из силвой ловушки. На самом же деле, они больше привлекали внимание Диких, которые на них напали. Леон, Тон и Аннэ попытались скрыться в лесу. Но Леона диким удалось скрутить и он тянул время, дерясь с тремя, прежде чем его скрутили Дикие с шевронами змеи, обитающей свастику. А Эва… Девочка нырнула под «брюхо» грузовика. А дальше… Все что было дальше, Дима узнал из несвязанных рассказов и гомона ребят. Марк взял координацию на себя, пока Ян и Вик дербанили свой новенький грузовик в поисках всего, что могло пригодиться. Леон быстро оклемался и не стал упираться, а понимая свою относительную бесполезность, согласился передать командование Марку. Ребята напоролись на рейдерскую бригаду Ганзы. Первой решила действовать Эва. Чёрт, Дим бы никогда не подумал, что в этой четырнадцатилетний девочке таится такая злоба. Она смеялась, когда рассказывала как при помощи куска кевларовой лески превратила сто килограммового мужика в изломанную куклу! Привязав один конец лески к кардану, второй она превратилась в петлю и накинула на ногу первого подошедшего к машине Леона. А дальше… Дальше кардан просто намотал на себя кевларовую нить, пока ноги бедолаги не оторвало. Её не нашли просто случайно. Когда Эва поняла, что раскрыла свое местоположение, она не ринулась в лес, а просто легла на колесо, оказавшись между ним и подкрылком. Это была первая жертва и, наверное, именно это подкосило мораль рейдеров. Когда на поляне появился автоген, чтобы вскрыть броневик Марка как консервную банку, очнулся Игорь. Поняв, что это не запланированное нападение, он смог взять под контроль техника газы с резаком. Ганзовец широким веером полоснул по стоящим рядом соратникам, тугой струей плазмы рассек блок управления силовой ловушки, которая держала грузовик Марка, а затем направил сопло горелки на себя! — Я в первый раз видел, как человек с улыбкой засовывает плазморез себе в рот! — проговорил Леон. Его еще потряхивало от шока. Он задрал рукав и продемонстрировал мурашки на коже. Дим решил, что обязательно объяснит им что произошло, но чуть позже. Едва избавившись от силового плена, броневик Марка рванул, снося все на своем пути: Ганзовцев, которые безуспешно поливали броневик огнём, таранил их хлипкие тарантайки и сшибал небольшие деревья. Леон, как и положено лидеру, не сидел связанным сложа руки. Ещё перед тем как броситься на Ганзу, он распотрошил комплект выживания. Естественно, из его карманов вытащили и нож, и кевларовую нить, и даже спички. Вот только маленький перочинный нож он засунул себе в рот и воспользовавшись суматохой прямо с завязанными руками всадил пяти сантиметровое лезвие вошло в горло охранявший их женщины. Избавившись от надсмотрщика, первым делом Леон разрезал верёвки Игоря и Катерины. А затем, подхватив оружие, бросился в лес на помощь Тону и Аннэ, по следам которых ушли двое ганзовцев. Но ребята справились и сами. Когда они поняли что играют на поле противника и им не уйти, парни решили продать свои жизни подороже. Время для полноценной ловушки у них не было, но и так ребята справились более чем. Когда их догнали бойцы Ганзы, в руках ребят были только баллончики из индивидуальных пакетов выживания. Медицинские баллончики! Наверное, можно назвать это удачей, а может у налетчиков был прямой приказ взять детей живыми. Неважно. Когда ребят прижали к бурелому электро дубинками, ребята не придумали ничего лучше, кроме как брызнуть медицинским клеем в противников. Да, потом они конечно говорили, что так было задумано изначально. Вот только Дим это не верил, хотя и не оспаривал их слова. Медицинский клей на основе спирта вспыхнул трехметровым огнеметом. Липкая пена налипла на одежду не хуже боевой огнесмеси, превратив налётчиков в живые факелы, которые начали кататься по сырой земле, пытаясь сбить пламя. Вот только ребята продолжали поливать их из баллончиков, пока те не закончились. Когда Дим дослушал историю, в голове промелькнула мысль о том, каких же монстров он набрал. Вот только в следующее мгновение он вспомнил себя, вспомнил как размозжил хрустальной вазочкой голову слуги Шехзаде, как запек в СВЧ печи мозг одного из Мамлюков и самолично отравил шафраном того, кого считал действительно достойным трона. Нет. Зря он сомневался в ребятах. Они не только достойны, они готовы. Они — лучшие из лучших! Сейчас, в свете горящих машин Ганзы, ребята делились своими эмоциями, рассказывали как им пришла та или иная идея. И куда делась дневная усталость? Не говоря уже о голоде! Дим усмехнулся этим мыслям и тихо, шёпотом поблагодарил Игоря и Екатерину. Да, девушка вроде как не участвовала в бою, но Дим не сомневался: высокий боевой дух ребят и дизмораль нациков — это её рук дело. — Ну что, ребята! Планы не меняются? — прокричал Дим нарочито бодрым голосом. — Мы едем в гости? — Да!!! — нескладно прокричал его команда. — Хорошо! Тогда сначала заедем на базу, заберем Сима и стариков. Когда вы уехали, к нам присоединился Лекс Карго, — на этом моменте дети издали вздох разочарования. Всех их, во время постройки боевых машин, он гонял «по черному». И очевидно, дети помнили ему старые обиды. Дим продолжил, не обращая на это внимание. — и Лора Дан — специалист по киберимплантам и моя мама! Да ребята, я нашел свою маму! Так что в нашей семье прибыло! — Мы так устали, может быть завтра поедем на базу? — законючила Эва. Девочка на самом деле держалась только на эмоциях от драки. Кажется, оставь ее на пару минут и она уснёт на сырой земле, свернувшись калачиком. Дим указал кивком на ховербайк. — На самом деле, на базе стоят такие же, для каждого из вас. Но если тебе он не нужен… — Дим заговорчески оборвал предложение, давая ребятам думать самостоятельно. Кажется, после этого ни у кого не было возражения сделать небольшой крюк и отправиться в поселении ВДНХ на своих летающих квадроциклах.
Глава 14
— Если бы я просто хотел уничтожить базу Ганзы, то не поручал бы это вам, — ровным голосом произнес Дим, сидя на лавочке возле деревянного дома для омовения, который местные звали «баня». — Моя главная задача — это научить вас обращаться с самым совершенным оружием человечества — головой! Эва фыркнула, поправила полотенце в которое была закутана и продолжила стоять босыми ногами по щиколотку в луже и месить ногами грязь. Её не заботило, что после этого ее ступни будут грязные, помыть их она ещё успеет. Но девочку чрезвычайно увлекал процесс знакомства с природой. Сейчас группа сидела рядом с предводителем и переводила дух, после ритуала битья друг друга деревянными прутиками. Дим не видел в этом никакого толка, но Игорь сказал «так надо» и всем пришлось подчиниться. Когда находишься в гостях принято слушать хозяина. — Можно устраивать ночные налеты и диверсии. Или планомерно уничтожать всех, кто высунет нос с их базы. Но это долго, — предложил Леон. Парень, в свои неполные девятнадцать, был настолько большим, что для того чтобы «прикрыть срам» ему понадобилось два полотенца. — Можно попробовать подкупить караул, чтобы они открыли ворота, — вставил свое слово Марк. — Войти ночью в спящий лагерь и, воспользовавшись эффектом неожиданности, вырезать всех. Дим кивнул. Эта идея ему понравилось. Марк, когда это было необходимо, умел думать головой. — А можно просто взять и спалить к чертям это клоповье гнездо! — излишне эмоционально произнесла его Эва, продолжая хлюпать по колено в грязи. — Не упоминай имя! — поправил её Аннэ. Дим заметил, что парень был довольно набожен и носил на груди знак Святой Церкви. — К чертям! К чертям! К чертям! — громко, с вызовом повторила Эва. Кажется, она намеренно хотела вывести его из себя. — Мы больше не в Новом Ковчеге, и никто меня не выпорет за такие слова! Дим поспешил вмешаться, чтобы погасить назревающий конфликт. — Из пилотов ты одна не предложила своего варианта, — заметил Дим. — У тебя нет идей? — Моя идея: расстрелять Ганзу из артиллерии. Но вам такой вариант не нравится, — пожала она плечами. — Так, я замёрзла, — сказала Эва и юркнула обратно в баню. — Вы еще не поняли, что от вас хотят? — с театральным разочарованием в голосе спросил Сим. Он был единственным, кто предпочел для похода в баню нательное белье широким белым полотнищам. — Мастер Дим не ждет от вас плана, он ждет того, что вы догадаетесь что базу разрушать нельзя. Неужели так сложно было догадаться? Ян попытался было отвесить Симу затрещину за излишне длинный язык, но его руку перехватил Марк. Дим сначала подумал, что назревает ещё один конфликт, однако первый пилот «Алой Фурии» и не подумал обострять, хотя, наверное, был вдвое тяжелее Марка. — Почему это нельзя? — удивился «второй номер» Леона. — Лично мне предложение Эвы нравится! — Потому, что там есть необходимые нам ресурсы? — наконец догадался Марк. — Рабочая техника, уже возведенная фортификация и коммуникации! — А ещё, у них целый парк устаревших десантных мехов, — Дим одобряюще кивнул парню. — Для боевых действий они бесполезны, но в качестве техники для начального обучения… — А зачем нам учиться управлять десантными мехами? — не догадался Тон. — Святые Огни Ковчега, — высоким голосом «прострадал» Сим, будто не он был самым маленьким членом команды. — Да с чего ты решил, что вы будете учиться работать на мехах? Они для других! — Каких других? — Тон продолжал «топить» себя. — Мы будем создавать Доминион, понимаешь? — ответил ему как несмышленышу Сим. Но после этого он осекся, поймав неодобрительный взгляд Дима. Теперь и Дим понимал, почему он регулярно выхватывал от сверстников. — Мы будем жить не одни! К нам будут приходить люди из других доминионов и местные. Они и будут учиться на старых мехах! — Так бы сразу и сказал! — ответил Тон, пытаясь сохранить лицо. — Ладно ребята, — Дим повысил голос, привлекая внимание. — Сегодня мы отдыхаем последний вечер, завтра подъём в шесть. Проведём брифинг и решим что делать с Ганзой. Тот, кто принесет больше всего пользы, поедет со мной в Мираж. В этот момент дверь в предбаннике распахнулась и из неё показалось румяное лицо Эвы. Всем стало понятно, что девочка на самом деле не ушла купаться, она стояла за дверью и подслушивала. — Мастер Дим решил жениться? — прямо спросила она, не скрывая своего женского ехидства. — Нет Эва, — улыбнулся он, поняв что её версию разделяют и другие ребята. — Мастер Дим решил продать одну несносную пигалицу, которая портит ребятам нервы. До этого, Дим считал что достаточно разобрался в человеческом юморе. Однако, сейчас на лицах детей мелькали оттенки эмоций от разочарования до страха. Он и забыл, что Дети, выросшие в Третьем Периметре Нового Ковчега, не понаслышке знают, что такое работорговля и детская проституция. Нужно было срочно выправлять ситуацию. — Извините, я хотел пошутить, — произнес он. — На самомделе я хочу привести в наш дом еще детей. Все они как и вы — сироты. Поняв что «буря миновала», Дим решил что стоит рассказать детям свою историю с самого начала. О себе, своём брате, и других детях, которых сначала вырастили лишив семьи, а потом бросили на самое дно выгребной ямы называемой «сиротский дом».План, который ребята придумали на брифинге, был целиком и полностью их. Да, наверное можно было сделать как-то попроще, но дети были под впечатлениями от исторических инфокарт и им хотелось опробовать тактики древних полководцев в наше время. Первые двое суток Алая Фурия и Химера громили тех, кто выбирался из базы Ганзы на рейды и вылазки. Леон и Кир перекрыли железнодорожное сообщение. Да, экипажу Самсона пришлось почти четверо суток жить внутри тесной кабины, но парни не жаловались. И всё же, больше всех головной боли, застрявшим в своей крепости нацистам, принесли техники. Тон, Аннэ и Вик из выкупленного в Кремле хлама собрали аудиосистемы, которые в течение трех суток ревели по периметру Савёловского вокзала не давая Ганзе спать. Спустя сутки ганза прекратила попытки прорвать оцепление. И они вновь решили «прощупать» слабые места блокады только на четвёртый день. — Это хороший сигнал! — радостно сообщил Марк, после того как растоптал полтора десятка бойцов и две бензиновые автотележки, которые шли под прикрытием десантного меха. — Они не спали трое суток, у них заканчивается провизия или что-то необходимое. Они понимают, что долго не вытянут! — Если что, мы тоже дежурим из последних сил, — хмуро заметил Леон. — Самсону требуется техобслуживание. Нужно заменить гидравлическое масло, настроить силовые тяги и ещё много чего по мелочи. — Что я могу сказать, братишка, вы собрали очень капризный бот, — отпустил шпильку в его адрес Марк. — За четверо суток самсон прошел больше трехсот километров. Тебе напомнить, что он тяжелый штурмовик, а не лёгкое дырявое ведро, вроде твоей Фурии, — вернул ему Леон. — Ты плохо изучал историю Второй Мировой? Тяжёлые танки своим ходом шли только в бой, из-за ограниченного моторесурса. Они не кавалерия, как твоя Фурия, которая больше бегает чем стреляет. — Вы оба правы, — решил вклиниться в разговор Дим. — Каждый уже успел попробовать что хотел. Пора с ними заканчивать. — Ну наконец-то, мальчики решили не играть в догонялки, а нормально пострелять! — с укором произнесла Эва. Её лёгкий разведывательный бот единственный, кто подставился. Девочка была сама виновата, она трижды подбиралась к стенам Ганзы, ищя приключений. За что и поплатилась. Теперь её Химера стояла на базе, а она чинила свой боевой бот ручным инструментом. Из нормального оборудования у неё был только промышленный принтер и какой-то допотопный бензиновый автомобиль с краном, вместо полноценных ботостроительных манипуляторов. — Я кое-что не попробовал, — безразличным тоном добавил Сим. — Предлагай, — Дим позволил высказаться самому ленивому члену команды. — Последние четыре дня ты только и делал, что сидел в сети и уничтожал сладости. — На самом деле, я наблюдал как работает наша команда, — громко проговорил он в общий чат так, чтобы все его слышали. — Наш наставник не скажет вам этого потому, что это не педагогично. Зато я могу сказать, ребята, вы дилетанты! За все время вы не составили план базы, вы не подсчитали примерное количество гарнизона, не выявили слабых мест. Вам это было не нужна, вы просто хотели войнушки. Как маленькие дети. — Что ты сказал, мелкий поганец? — вдруг завёлся Ян. — У тебя была возможность высказаться, теперь ты молчи и слушай. — осадил его Дим. Сейчас Сим высказывал и его личные мысли. Вспыльчивый первый номер Фурии замолчал и Сим продолжил. — Пока вы развлекались, я составил план базы Ганзы, выяснил что внутри находится около четырехсот человек, не считая рабов. В их арсенале есть примерно два десятка десантных мехов, а на высотках стоит четырнадцать артиллерийских расчетов. Все остальное можно не учитывать, для наших боевых машин они не опасны. — Мне кажется, что не выходя из лагеря Сим поработал гораздо лучше вас, — вслух заметил Дим. Но мальчишка перебил и его. — Мастер Дим, я не договорил. — конечно, это была наглость со стороны мелкого поганца, но Дим пропустил это мимо ушей. В конце концов, парень никогда не отличался чувством такта. — Основная часть базы заглублена в грунт. Так что, даже если мы начнём массированное наступление, ковырять их нам придётся очень долго. Поэтому я предлагаю… — Ты вспомнил Осовец? Пустить на их базу снаряды с хлором? Он тяжелее воздуха, поэтому он убьет их, пока они зарываются в подземелье как крысы! — с какой-то даже, наверное, радостью предложила Эва. Стерпеть такую кровожадность Дима не мог. Тем более, когда она вылетела из уст девочки. — Эва, а ты помнишь, чем закончилась эта битва? — он строго произнес в микрофон. — Ты понимаешь что тогда произошло? Русские бойцы, наши с тобой предки, после хлора выплевывали свои легкие с кровью, но шли в бой. И не просто шли в бой, они победили! А теперь брось свою работу, иди помой рот с мылом и подумай над тем, что ты сказала! — произнес он и исключил её из голосового чата группы. В чате повисло напряженное молчание. Так получилось, что все оказались свидетелями этой порки. Дим понимал, что он обращается с детьми излишки мягко и ребята начинают воспринимать такое отношение как должное. Поэтому, последние его слова должны были отрезвить их молодые умы. — Так вот, составы которые остановил Леон и Кир, кроме всего прочего везли не только вооружение. В последней поставке было много табака из халифата Пяти морей, а также спирт из Грозового Дракона, — он усмехнулся. — В этом есть какой-то юмор: идеи превосходства белой расы не мешают Ганзе торговать с китайцами и турками! На этом моменте Марк решил поторопить Сима. — Мелкий, давай быстрее. На радаре появились новые цели, кажется Ганза опять пытается осуществить вылазку. — Так вот, — внезапно подобрался Сим и, что более странно, даже не отпустил по этому поводу никакого едкого замечания. — Я предлагаю скинуть на базу Ганзы листовки с предложением сдаться и табак. — И зачем? — не понял Леон. — Молодец Сим, — похвалил его Дим, поняв замысел. А затем он объяснил суть идеи для тех, кто изучал исторические инфокарты, что называют, по-диагонали. — Он решил повторить трюк англичан в Палестине во время Первой мировой войны. Тогда англичане не могли взять укрепление турков. Их наступление на Османскую Империю завязло. Когда англичане узнали, что у турков проблемы с табаком, они завернули сигареты в листовки с призывами сдаться и сбросили их на позиции противника. Естественно, никто не сдался. Этот маневр англичане провернули несколько раз, но в последний добавили в сигареты опий. — А потом они просто прошлись по позициям османов как по проспекту Нахимова, — догадался Марк. — Хитро! — Сим, это твоя идея, поэтому реализация на тебе, — обозначил ответственного Дим и паренёк театральная взвыл. — Но учти, максимум через неделю мы должны взять Ганзу. — А к чему такая спешка? — впервые за эту беседу подал голос Вик. — Мастер Дим, Вы же сами нас учили, что нужно работать головой, а не мускулами. — Через десять дней к нам придут первые переселенцы из Стального Бастиона и Края Света. Там будут не только взрослые, но и одаренные дети, о которых я говорил. Нужно чтобы к тому времени мы были готовы их принять и в этом есть ваша личная заинтересованность: скоро вы сами станете наставниками!
Глава 15
Сначала Дим переживал, что ребята не осилят такое сложное задание, как взятие базы Ганзы. Но, после прошлого разговора, у него появились другие опасение, что все пройдет слишком легко. В принципе, так и произошло. В течении четырех дней дроны скидывали на позиции Ганзы блоки сигарет, завернутые в листовки с предложением о мирной сдачи базы. Первый дрон с грузом они разумеется сбили. Наверное опасались, что вместо полезного груза он несёт мины. А второй, когда они распробовали посылку, — нет. Так продолжалось четыре дня, Но последнее сигареты были пропитаны синтетическими опиатами. В общем, всё прошло как и задумывал Сим. Подростки были готовы идти в бой и сразу, как только вернулись дроны, пришлось практически насильно заставить их подождать хотя бы шесть часов. Первым, как самый бронированный, выдвинулся Самсон. Он шагал медленно, но уверенно, играя силовым щитом. Пытаясь спровоцировать Ганзу на атаку, он то выключал энергетическую броню, то включал вновь. Но тщетно. Алая Фурия и Химера двигались вслед за танком перебежками, чтобы усложнить прицеливание и попадание. Но, до самых южных ворот Ганзы, обороняющиеся не произвели ни одного выстрела. И только, когда в их ворота начал ломиться Самсон, за стенами базы появилось хоть какое-то шевеление. Дим хоть и пообещал не вмешиваться, но все же подстраховал ребят вместе с Симом. Сложнее всего было запихнуть коротенького, но тучного паренька в подвесной блок управления ботом. Когда это удалось, Дим запустил оба реактора Ракшаса. Сейчас он полностью управлял машиной, но Сим, находящийся в блоке управления, повторял движения Дима и робота. Дим специально разрабатывал ракшаса для обучения подростков. На самом деле, его бот был рассчитан на троих. Модульная система позволяла менять пассивные ложементы вторых пилотов на активные системы управления, в которых все трое будут чувствовать всё то же, что чувствует и боевой бот, а также повторять за ним движения, чтобы выработать мышечную память. Вот только Дим не учел один факт, плавающей на поверхности — сам он не боец, не первый пилот боевого бота. Гладиатором нужно родиться! И с этим нужно было что-то решать. К тому времени, когда Леон и Кир на Самсоне смогли вынести двери базы, своенравная Эва уже перемахнула через стены и судя по звукам, творила там сущий ад. На слова она не реагировала и Диму пришлось удаленно отключить задние лапы бота, чтобы снизить активность девочки. Марк хоть и был в одном из десантных ботов, но с преодолением стены у него возникли проблемы и он смиренно ждал, пока Самсон разряжая свои ста шестидесяти миллиметровые «Медведи», наконец снесёт южные ворота Ганзы. Как только ворота базы рухнули, Дим поспешил внутрь, слыша в микрофон как тяжело Симу удаётся такой спринтерский забег. Да, парень по сути не делал ничего, десантная система управления сама двигала его телом, но судя по дыханию, этакая физическая нагрузка была для него слишком. Когда Ракшас пригибаясь прошёл через ворота базы, Дим увидел как Химера, парализованная на задние лапы, с механической монотонностью уничтожает ганзовцев, которым не посчастливилось поймать наркотический приход на главной площади. В этот момент у Дима окончательно лопнуло терпение и он активировал на Химере удалённую катапультацию. В спине четырехлапого боевого бота открылся люк, а затем из-за него на реактивной струе выстрелила спасательная капсула, заполняя двор белесым дымом. Где-то высоко в небе, капсула прекратила разгон и выстрелила парашютную систему. Дим мысленно поморщился, девочка слишком легко отнимала чужие жизни и с этим нужно было что-то решать. Как только база стала относительно безопасной, Дим сообщил об этом по старой шипящей рации Игорю, и на базу зашли местные. Удивительно, но они действовали не менее хладнокровно чем Эва. Наверное, даже больше, потому как они убивали спящих в наркологическом сне Ганзовцев холодным оружием. Они чувствовали сопротивление кожи, и то как сталь ножа режет мышцы и прокалывает артерии. И делали они это безмятежно, иногда с удовольствием, но никогда на их лицах не возникало сострадания или жалости. Впрочем, суд Линча длился недолго. Дим дал приказ перестать резать нацистов как скот. В конце концов, они были не только биомусором, но и ценным источником информации. Конечно, появились и недовольные, но старшие в группах диких сумели оказать воздействие на горячие головы. Иногда даже кулаками, поясняя что приказ командира не обсуждается. В течение получаса местные выволокли на площадь всех, кого смогли найти, а Марк и Леон вскрыли камеры с рабами. В этот момент, многие из местных просто бросили оружия и наплевав на приказы своих командиров поплелись к толпе изможденных рабов ища родственников. И в этот момент на захваченную базу ворвалась Эва. Вся грязная и разъяренная, она была похожа на фурию и наплевав на безопасность начала карабкаться по ноге бота Дима. Аккуратно, так чтобы не раздавить девушку, Дим снял ей её и поставил на землю, а затем деактивировал бот чтобы выбраться наружу и поговорить лицом к лицу. Этот непростой разговор назрел уже давно. — Зачем ты это сделал? — кричала и плакала девочка, колотя Дима маленькими кулаками в грудь. — Ты понимаешь, что ты убивала людей? Не задумываясь, давила их как тараканов, — спокойно ответил Дим, не стараясь успокоить Эву. В этот момент почти три сотни пар глаз смотрели на них затаив дыхание. — Да они! Они! — не могла продолжить девочка, захлебываясь от обиды и слез. А дальше произошло странное. Девочка продолжая давится соплями и гневом, приложила руки к вискам Дима и в его глазах потемнело. Сейчас он видел себя… Видел себя другим?! Дим стоял на массивной двери, которую держали над головами шестеро. Держать равновесие было тяжело, но его перехватывал азарт и радость. Сейчас Дим ловко владел кнутом, который со свистом резал воздух и вспарывал кожу тащивших его на щите людей. Только Оглядевшись Дим понял, что это было ничем иным как гонкой, только вместо техники были живые люди. Люди, которых Дим, всем сердцем жаждавший победы, загонял как скот! Кнут продолжал свистеть, раздавались удары и вскрики людей под щитом. Победа было уже совсем близко, но Дим переусердствовал. В последний раз неловко взмахнув кнутом, он ударил под колено одного из рабов, который рухнул под ногу. Остальные не смогли удержать щит и Дим свалился с него в пыль. Он встал, отряхнулся, поднял свой кнут, а затем медленно и методично рассекал им кожу провинившегося раба, пока тот не перестал закрываться руками и не затих. На этом его видение оборвалось. Дим открыл глаза и его руки дрожали. В крови еще бурлил адреналин, а злость кипела, подсознательно заставляя схватиться за оружие. Но больше не было раба лежащего в грязи, песка и собственной крови. Он стоял перед Эвой, другими ребятами своей команды и сотнями наблюдателей из диких. — Эва, — наконец произнес Дим, стараюсь справиться с пересохшим горлом, — давно у тебя появился Дар? — Какая разница? — со злостью и упреком ответила девочка. — мастер Дим, если Вы хотите пощадить их, то я… Я… Она не договорила и уткнулась заплаканным лицом в грудь своего наставника. — Ты помнишь, что мы только недавно сюда переехали, — спокойно произнес Дим на ухо девочки. — Я не могу решать такие вопросы единолично. Это должны решать старейшины Кремля. — Старейшина уже всё решили, — неожиданно громко, так чтобы все слышали, ответил Леонид Скворцов — один из представителей Кремля. Только сейчас Дим вспомнил про Дар его рода. Рода лучших охотников и следопытов. — Взять под стражу десяток самых главных, а остальных отпустите в леса. — Отпустить? Вот так, просто? — Эва переключила свою ярость на этого бородатого старика. — После всего, что они делали с вами и вашими родственниками? — Осади свой гнев, малявка, пока я не на давал тебе по губам! — рыкнул он сквозь бороду. — После того, как их отпустят, ты думаешь, никто из нас не захочет поймать их и спросить, что они делали с нашими родными? После этих слов местные оживились, давая понять что согласны с командиром. — Да будет так, — дал свое согласие Дим. — Сделайте ещё одно одолжение, друзья, вытащите их за пределы базы. А вечером возвращайтесь, мы будем праздновать новоселье и все приглашены. — Как мы назовём наш Доминион? — первым полюбопытствовал Сим. То ли парень был слишком ленив, то ли не мог без помощи выбраться из аппарата управления боевым ботом, поэтому спросил он это через динамики Ракшаса, от чего все вздрогнули. — Не знаю, — пожал плечами Дим. — предлагайте свои варианты. — А что тут думать, решил первым выступить Леон. — почему бы не называть наш доминион — Димград!? Многие его поддержали но его предложение испортился сам Дим. Громко засмеялся, решив что это шутка которую ему не удалось понять. Но когда он перестал смеяться и увидел непонимание и серьезность на лицах подростков то внезапно посерьезнел и сам. — Вы что, серьёзно? — изумился он. — Может ещё и золотой памятник мне поставить? Прямо тут, на площади! Давайте лучше отталкиваться от исторических названий. — Может, тогда, Новая Москва? — предложила Эва, но остальные ребята помочились этого названия. — Нет, мне кажется это банально! Все же знают что Москва уничтожена. Нужно что-то другое, что то эпическое, вдохновляющие, монументальное! — Может тогда Рим? — прогудел через динамики Сим только не выбравшись а самостоятельно из кабины. — Третий Рим! Вы ведь должны помнить эту цитату: «Рим пал за грехи от варваров, второй Рим — Константинополь пал из-за ересей от турок, третий Рим — Москва будет стоять вечно. Четвертому Риму не бывать». — Хорошее название для хорошего города, — одобрительно кивнул Дим и поднял руку отдавая свой голос этому названию. Кто ещё за?Глава 16
Апрель плавно разменял первую декаду года и начал подходить к середине. Ранние редкие проталины теперь почти полностью вытеснили снежный полог, который начал одеваться в зелень. Господи, Дим в жизни не видел столько зелени! Первый лагерь буквально за три дня переехал на базу, которая теперь носила гордое название «Третий Рим». Лекс Карго забрал под себя целый ангар, бывший когда-то железнодорожным депо. Правда, депо было фактически лишено крыши, но это не останавливало старика. Дим никогда не видел, чтобы у него так горели глаза, прямо как у Эвы, когда она впервые попробовала сесть в свою боевую машину. В этот момент возникли первые трудности с металлом. Нет, ржавой рухляди здесь было предостаточно, но с нормальным кровельным металлом и другими строительными материалами образовался катастрофический дефицит, и эти проблемы нужно было как-то решать. В других доминионах все гораздо проще. Доминионы были связаны между собой транспортными тоннелями монорельсовых дорог. Там, глубоко под землей, в разреженной среде транспортные монорельсовые боты перевозили грузы в считанные часы, несмотря на многотысячные расстояния. Гораздо дольше шли переговоры с поставщиками и погрузка-разгрузка. Но здесь, по сути посреди дикого леса, купить что-то было нереально, а доставлять авиа ботами дорого. Эту проблему тоже придется решать. Но Лекс не унывал. Даже больше того, он взял под свое шевство Тана, Вика и Аннэ, и они принялись резать то добро, что досталось от Ганзы, пуская каждый кусок металла в дело. После их работы, все древние десантные мехи сложили оружие и перепрофилировались в погрузочные, лесозаготовительные, сельскохозяйственные боты. Дима немного коробило при виде того, как машина созданная убивать, таскает по полю плуг, валит на стройматериалы лес, или орудует ковшами, роя канал от Москвы реки к Третьему Риму. Но в то же время, его радовало когда рожденная убивать может послужить и мирным целям. Автомашины бывших хозяев, служившие им в качестве легкой кавалерии, тоже пришлось перепрофилировать под мирные профессии. Теперь легкие багги, с местными подростками за рулем, развозили горячее питание тем, кто работал за стенами полиса. Грузовики курсировали между Кремлем и Третьим Римом, меняя высокотехнологичное оборудование на зерно для посева и семена. Этим занялась Катерина, ставшая для города кем-то вроде технополита КУБа Снабжения. И это немного успокаивало, ведь, в прошлом дикая, она знала все: метсные кланы и их семьи, чем промышляют поселения вокруг и цены. Но прибыли от будущего урожая ждать еще нескоро, а империалы на счету Дима таяли быстрее, чем последние апрельские сугробы. Тяжелые гусеничные вездеходы, скинув броню, стали мобильными лесоперерабатывающими заводиками. Колесные тягачи-вездеходы превратились мобильные лагеря Егерей-промысловиков по добыче меха, мяса и рыбы для питания и на экспорт. Тут Дим отдал бразды управления Игорю. Здоровяк сам предложил набрать промысловые и лесозаготовительные артели из выходцев с ВДНХ и теперь, наверное, жалел об этом, пропадая в разъездах на своем ховербайке по шестнадцать часов в день. Но хуже всех было пилотам боевых ботов! Ребята почти выли от силовых тренировок с новыми инструкторами из семей месных воевод. Семьи, которые будут готовить ребят, выбирал, кстати, Игорь. По оплате договаривалась Катя. После чего она с победным криком сообщила Диму, что выбила для ребят лучших наставников, но теперь ей в Измайлово и Ясенево путь заказан, могут и убить. Клан Варяжне согласились взять на обучение только самых сильных. Причем в качестве оплаты самый северный клан Москвы запросил оружейную сталь по весу учеников. В эту же ночь Леона с Яном увезли в Измайловский Яр. Ну, как увезли… В полночь в Третий Рим пришел полуголый парень, поздоровался за руку с Игорем, и не обращая внимания на остальных, начал осматривать ребят грубо, точно коней на торге. А после забраковал Кира, сказав что второй пилот Самсона слишком рыхл. В этот момент Леон и Ян смотрели на него свысока. Зря. Когда, спустя полчаса, они выходили с угрюмым Диким в холодную апрельскую ночь босыми и в одних штанах, никто из них не улыбался. За Киром и Марком приехали Михеевы утром на лошадях. Дим знал, как выглядят эти животные только инфокартам, но там они были… …другими? Впрочем, после вчерашнего странного прощания с Леоном и Яном, ребята хоть и нервничали, но чувствовали себя более уверенными. Естественно, никто из них не умел сидеть в седле и парней усадили вторыми на лошадей. Но самое необычное прощание произошло с Эвой. На третий день после штурма, девушка просто пропала из своего жилого модуля! Дим поднял тревогу не обнаружив ее ни на базе, ни в зоне покрытия Системы, лично проверил камеры и логи активности системы защиты. Но Катерина успокоила его, сообщив что если Северцевы взяли ее, нужно радоваться что она подходит. Но главная проблема была с организацией. Дим решительно не умел править, а люди в новой Доминион приходили с каждым днём. Первый караван с детьми, который привезли банды Стального Бастиона, опоздал на трое суток, и вместо 12 детей они привезли двадцать два ребёнка, сообщив что не смогли вычислить кто из них подходит по параметрам Дима, а кто нет. К счастью, заботу над детьми и первичное обучение взяли на себя Лекс, отобравший под свое крыло мальчиков, и Лора, согласившаяся присмотреть за девочками. Она, кстати, обосновалась в бункере. Вот уж чье дело «жрало» империалы как песок воду, но Дим не экономил на оборудовании для мастера кибернетических улучшений. На таких вещах нельзя экономить. У самого Дима и так было дел невпроворот. Секрет Системы, который он увёз из Невского Синдиката, должен был начать работать, как только Дим создаст интерфейс Доминиона, как основу. Здесь тоже было всё просто и сложно одновременно. Нужно было придумать простой и в тоже время адекватный социальный строй, разделить людей на категории и в тоже время уйти от порочной системы Каст. Это было сложнее, чем казалось Диму сначала. Ведь иногда создать простое, гораздо сложнее чем придумать сложное. У общества, равно как и у механики, есть абсолютно одинаковые принципы. Простое гораздо более надёжное статично, потому что у него просто нечему ломаться. В то время как сложный механизм имеет огромное количество слабых узлов. Для примера, можно взять колесо от архаичной телеги и, например, машину автобота. Телега для грузового транспорта состоит всего лишь из короба для грузов, оси и колеса. Да, она несовершенна, трение забирает большое количество полезной энергии, которую можно было бы пустить в дело. Но вместе с тем, её конструкция проста, и починить телегу может любой, у кого есть руки. С автоботом, неважно перевозит ли он большие грузы или просто метет улицу, всё гораздо сложнее. Да, он гораздо более совершенен, нежели допотопное телега, но внутри он состоит из десятков тысяч элементов. И каждый из них может сломаться. Тоже самое с обществом. Если создать в третьем Риме излишне простой социальный строй, то он, как и телега, будет тратить большое количество ресурсов на свое поддержание. В тоже время, можно создать сложную, многоуровневую иерархическую систему, вроде тех, которые используют другие доминионы. Но стоит хотя бы одному элементу из этой системы шестеренок сломаться, как все пойдет прахом. В Третьем Риме во главе угла вновь станут деньги, родственные связи или порочная религия, что сделают его просто одним из доминионов конфедерации. С этим вопросом Дим пошёл к человеку, который точно мог его понять. Дим пошёл к Лоре. — То, о чём ты говоришь, называется социализмом. Думаю, вряд ли из этого выйдет что-то хорошее, — произнесла она, выудив из внутреннего кармана шоколадку. — Будешь? — предложила она ему. Внутри у Дима все заклокотала, сейчас он был близок к тому, чтобы сорваться и вновь признаться женщине в том, что он является ее сыном. Пришлось вновь взять себя в руки и отринуть чувства. Дим называл это состояние — каменным сердцем. Раньше он жил с ним, а сейчас всё больше становился человеком. Дим отрицательно замотал головой, отказываясь от угощения и продолжил: — Если ты имеешь в виду Советский Союз, который пропагандировал социалистический строй, то я не согласен. Государство просуществовало всего 70 лет, при этом большая часть его времени ушла на войну, восстановление после Великой Отечественной и борьбы с внешним противником. По сути, оно было молодым, ещё не умеющим нормально ходить ребёнком. Ребенком, которому нужно было время, чтобы вырасти и стать сильным. Ведь ни одна мать не откажется от своего ребёнка лишь потому, что в трехлетнем возрасте он не умеет ходить, не зарабатывает и живёт иждивенцем. — Хорошо, а как насчёт Красной Коммуны? Они тоже пропагандируют коммунизм и социализм. Как думаешь, может быть стоит им помочь, вместо того, чтобы создавать свой Доминион? — Я был в Красной Коммуне чуть больше месяца назад, — ответил Дим. — Они заявляют правильные ценности, но партия ведёт Доминион слишком одиозной дорогой. Слишком много запретов, слишком много соблазнов. Да, там никто не голодает, никто не живёт на улице, но народ недоволен. — В этом и есть проблема любого общества: всегда найдутся недовольные. Всем угодить попросту невозможно, — философски заметила Лора и убрала пустой фантик от шоколада в карман. — Поэтому я и пришел к тебе за советом, — улыбнулся Дим. — Ты копаешься в человеческих головах, устанавливая интерфейсы. Раньше ты разрабатывала их и никто Лучше тебя не может знать, как работает сознание человека. — Просто невозможно, — с улыбкой, как маленькому ребёнку сообщила Лора, положив свою руку на плечо Дима. — Очень хорошо, — в ответ улыбнулся он. — Значит сегодня нам придётся придумать невозможное.Так прошло еще двое суток. Дим уходил из покоя Лоры, только чтобы переночевать и поесть. Для этого женщине приходилось выгонять его едва ли не насильно. Дим дважды едва не свалился в кротовую нору своей одержимости. Он рисовал и писал, показывал женщине свои наработки, а потом все выбрасывал. Затем снова садился за чистый лист бумаги, чтобы в конце концов выбросить его в мусорку. Лора, в свою очередь, выуживать из мусорки исписанные листы Дима, разложив их перед собой и пила горячий кофе, погрузившись в свои размышления. Иногда они общались и дискутировали, когда чувствовали что подобрались к идеальному варианту. Но в итоге, каждый раз все сводилась к новому листу бумаги… В перерывах между работой, женщина рассказывала Диму как работает индивидуальное и коллективное сознание человека, указывая на ошибки, которые обязательно приведут к сбою социальной системы. Наконец, утром третьего дня Дим проснулся и прямо в чём был, побежал в жилой модуль Лоры. Все его наработки, все листы и теории, которые они забраковали, наконец сложились в его голове как один социальный механизм. И что самое удивительное, они не противоречили замыслу Дима и не противоречили догмам о человеческом поведении, которые передала ему Лора. Дим разбил в кровь кулак, прежде чем смог достучаться до спящей женщины. Однако Лора не упрекнула его, лишь молча отворила дверь, приглашая к себе. Дим схватил ее за дряблые руки и потянул в глубь комнаты, затем уселся прямо на листы своих черновиков. Он сделал глубокий вдох, чтобы привести в порядок хаос мыслей, которые кипели от эйфории разгаданной загадки и начал. — Мы строим идеальное общество, так? — спросил он, на что получил от Лоры лишь молчаливый кивок. Ему показалось или женщина теперь смотрела на него как на полоумного, будто они поменялись местами? — Дим, не торопись, — спокойно сказала женщина. — Давай я заварю тебе чай на травах, а ты пока успокоишься. Лора сказала это твердо и в тоже время ласково. Наверное, именно так ведёт себя мать с непоседливый ребёнком. Дим тешил себя надеждой, что она догадалась, поняла и осознала, что перед ней сидит ее сын, а не просто парень, отмеченный ее выдуманном цифровым Богом. Две минуты относительной тишины в самом деле пошли на пользу. От бездействия адреналин поутих и мозг, опьяненный идеей, наконец вновь вернулся на рельсы рациональности. Женщина протянула ему горячую фарфоровую чашку, Дим вдохнул пряный аромат трав и начал. Идея нового полиса было проста: каждый гражданин Третьего Рима с рождения должен быть равен в правах. Но родителей не выбирают, поэтому дети технополита и мастера изначально имеют равные стартовые условия. И родителей, с более высоким социальным статусом, нельзя винить за то, что они пытаются помочь своим детям. Это заложено в природе человека. Но нужно начать с базиса. Любому общество нужны три фракции: Ремесленники, Воины и Технополитов. Ремесленники пашут землю, строят боты и арят пиво в общем занимаются ремеслом. Воины охраняют доминион и его граждан, а также выполняют роль Суджей и Преторов. Технополиты же руководят внешней и внутренней стабильностью доминиона, а также обучают подрастающее поколение. Такая иерархии есть и сейчас, почти во всех доминионах. И Дим видел ее порочность. Те, кто держит в своих руках рычаги правления, никогда не допустит того, чтобы его дети голодали. Кто держит в руках оружие, всегда может отнять кусок хлеба у того, кто не владеет оружием. И только ремесленники работаю в поте лица и едят те крохи, которые оставят ему две другие, более высшие Касты. Но что если оставить этот социальный строй, но поменять Касты в правах? Почему бы не сделать ремесленников высшим сословием с правом на ведение собственного дела и торговую деятельность? Почему не дать воинам право на добычу? Почему не отобрать у Технополитов право на личное имущество. Таким образом, у ремесленников будет мотивация работать усерднее. Так как, прежде всего, они работают на себя! В правлении Доминионом больше не будет «денежных мешков», потому что Технополиты будут жить за счёт государства и не иметь своей собственности. А воины смогут выращивать свое состояние за счёт боевой славы, а не просто получат золотую медальку, отпечатанную на дешевом крафт-принтере! Но такое масштабное социальное планирование нужно начинать с детей. Все дети будут обучаться вместе, жить вместе и вместе работать. Каждый из детей попробует себя как пахарь или механик, как первый пилот или штурман боевой машины, или примерит роль Технополита-бессребреника. — …Сделано это будет не только ради того, чтобы определить склонности и таланты каждого, но и для того, чтобы дети поняли каков на вкус хлеб представителей других Каст, — наконец договорил Дим и с жадностью отпил остывшего чая. — Ты же понимаешь, что взрослые на такое не согласятся, — спокойно, но все же менторским тоном произнесла Лора. — А третий Рим строится именно для детей, — парировал Дим. — Ты сама говорила, что психика ребёнка пластична. Начни с самого начала внушать мальчику то, что каннибализм это нормально, и он с улыбкой съест своего лучшего друга! Все что нам нужно, это воспитать первое поколение, а дальше они все сделают сами. Третий Рим станет живым, саморегулирующимся организмом, в котором главенствовать труженик-Ремесленник, а руководить нищий Технополит — слуга народа. Воин же никогда не останется голодным, а хороший воин покроет себя не только славой, но и золотом. — Мне нравится, — пожала плечами Лора. — Дим, я съела все свои шоколадки. У тебя есть что-нибудь сладкое? — спросила она. Пока Дим рассказывал свой план, он наконец решился поговорить с Лорой о больной для себя теме. Не просто как с членом своей команды или мастером кибер улучшений организма, а как с матерью, которой ему всегда не хватало. Но, к сожалению, было уже поздно. Тихое помешательство уже вернулась в глаза седой измученный женщины. Дим снова заковал свое сердце в гранит, вынул из кармана леденцы, которые приготовил для только что прибывших детей и вышел в по-весеннему свежее ут
Глава 17
Сим, получив личное задание от Дима, заперся в своем жилом модуле и почти не покидал его. Насколько парень был ленив и неповоротлив, настолько же был остёр его ум, когда речь шла о программировании. Одиннадцатилетний подросток буквально дышал этим. Диму даже приходилось следить за тем, чтобы его увлечение не привело его в «кротовую нору», когда мозг опьяненный эйфорией, от любимого дела теряет счет времени и и игнорирует потребности организма. Удивительно, но объяснить концепт строения нового доминиона ребёнку оказалось гораздо проще, чем вдолбить тоже самое в закостенелый мозг взрослых. Зашоренный взгляд тех, кто видел другие доминионы противился изменением, цепляясь за старые архаичные пережитки прошлого. А вот пластичный ум ребёнка легко принял новые правила игры. Именно так, как и говорила Лора. Загоревшийся новым заданием, парень попросил всего две вещи: освобождение от всех обязанностей и полный доступ к библиотеке инфокарт. Дим с легкостью согласился на оба этих условия. Несмотря на то, что беспорядочная цереброинсталляция инфокарт могла быть опасным занятием, парень не мог провернуть это сидя у себя в комнате. Необходимое оборудование, вместе с портом доступа к информационным серверам, находились в руках Лоры. Женщина обосновалась в бункере и не жалела денег Дима на то, чтобы создать первоклассную клинику по кибер-улучшениям организма. Талант парня Дим «нащупал», решив от нечего делать попрактиковать Сима в управлении Ракшасом. Вернее, в этот раз Дим сам был первым пилотом, уступив ложемент штурмана пареньку. И тот первым делом полез в программный код машины, за что сразу же был отключён от управления. Дальше состоялся долгий разговор, в котором Дим желал выяснить, зачем своенравный подросток полез в софт боевой машины. — А как я могу разобраться в управлении, не видя полных возможностей машины и косяков её программного кода? — взъярился на него мелкий поганец. — Мне что, верить Вам на слово? Признаться, Дима опешил от такого заявления. И это произошло даже не от того, что, как оказалось, парень не доверяет ему. Просто мальчишка хотел, так сказать, «пощупать» электронную начинку изнутри, чтобы знать на что действительно способна машина и, возможно, найти недокументированные возможности. Пришлось долго объяснять, что за то, что он лезет во внутренности чужой машины без спроса, можно, в лучшем случае, получить по рукам. Однако, нездоровую тягу к программному обеспечению Дим уловил и тут же нашел ей применение — написать новый интерфейс для будущих жителей Третьего Рима!Пропав от всех почти на трое суток, Дим испугался возможным последствиям отсутствия контроля. Но нет, лесозаготовительные тягачи исправно привозили пиломатериалы в Доминион. Более того, старик Лекс соорудил из потасканных жизнью железнодорожных цистерн вакуумные камеры для прослушки древесины. Добытчики мяса и пушнины медленно, но верно наполняли склады ценным мехом, а рефрижераторы — мясом диких животных. В полях тоже кипела жизнь. Нет, до первых всходов пшеницы, ржи и настоящих, живых овощей было еще далеко, но на открытых просторах вокруг доминиона чернели пахотные земли и это вселяло оптимизм. Доминион пополнялся новыми жителями. Дикие, оставшиеся без своих поселений после зимнего Тендера, бывшие рабы Ганзы, которым попросту было некуда идти, жители Кремля и других городков, прослышавшие о строящемся городе и конечно дети. Дим дал Катерине карт-бланш на создание любых промысловых и перерабатывающих производств. Всё Чего касался один это создание и разработка роботов. В любом случае, Девушка гораздо лучше знала какое производство можно создать здесь, посреди дикого леса. А создавать что-то было крайне необходимо. Несмотря на солидный счёт, который достался Диму от убитого брата, деньги стремительно таяли, и уже сейчас нужно было думать о новых статьях дохода доминиона. Сейчас Третий Рим не мог предложить доминионам высокотехнологичные, прогрессивные товары или предоставить нечто иное. Такое, чем вряд ли мог похвастаться какой-нибудь другой город. Старые бараки Ганзы, подземные склады и небольшие ангары с дырявыми крышами медленно, со скрипом, но начали оживать, став рабочими местами для ремесленников. Женщины сшили из шкур животных одежду и заготавливали впрок солонину, рыбу и копченое мясо. Мужчины, глотая пыль, мастерили из дерева мебель, резали кость и ковали сталь. Первые, экспортные товары должны были пойти в Невский Синдикат и другие доминионы уже к середине мая. Для мужчин: клинки ручной ковки с настоящими, костяными и деревянными ручками, для женщин — продукция из меха и неокрашенного льна, а также ювелирка из природного камня и рога. А ещё шахматы из дуба, липы и орешника, уникальная мебель из не зараженного радиацией дерева, выращенные на земле и добытые в лесу продукты питания. Копченое мясо, солонина, сыр, мёд и даже сушеные ягоды и фрукты! И на каждом товаре, на каждой упаковке с продуктами и резной деревянной ложке как знак качества будет стоять логотип Третьего Рима! Естественно, маленькое поселение вряд ли сможет обеспечить запросы хотя бы Невского Синдката, но это рынок и цены на нём диктует не только качество товара но и его ограниченность. Поэтому Дим не сомневался, что уже первый караван принесет прибыль. Лекс и Лора, временно взявшие под свое крыло потенциальных вундеркиндов из Стального Бастиона, сослужили Диму неимоверную службу. Но сейчас, когда он был свободен, пора было браться за работу наставника и наконец познакомиться с первым поколением граждан Третьего Рима. Двадцать два ребёнка, возрастом от семи до шестнадцати. Двадцать два — это много или мало? В масштабах доминиона — это почти ноль. Так, статистическая погрешность. В масштабах сиротского приюта — это одна из двух десятков групп. Но для Дима это было много! Для начала, первой проблемой было собрать их. Дим не стал пытаться ловить сетями воздух, просто подождал обеда, когда дети сами соберутся в импровизированной столовой. Более того, он встал у котла с супом, сваренным из мяса диких животных и пищевых рационов и лично накладывал порцию каждому из подходящих детей. Нет, в этот момент они не общались. Дим просто накладывал порции еды, знакомился с ребёнком взглядом, а тот в свою очередь изучал его — этого странного, непонятного взрослого. Детей намерено отселили от остальных жителей и работников доминиона, и когда неровный строй детей подошёл к концу, Дим положил порцию себе и отправился знакомиться. Как показала практика, не напрасно. За те два дня, пока дети были предоставлены сами себе, они успели порядочно освоиться. И даже больше того, навести между собой новые правила. Новые, но так хорошо знакомые Диму по детскому дому. Боже мой, сколько раз в жизни он видел эту картину: старшие, пользуясь своей силой, просто отбирали еду у младших. Не всё, чтобы мелкие не подохли от голода или не начали жаловаться, но достаточно, чтобы всегда быть сытым и иметь съестную заначку на черный день. И это даже здесь, где каждый мог подойти и попросить добавки. Хоть одно, хоть две, хоть десять порций! Кусок просто не лез в горло и когда опустели первые тарелки, Дим отнес в мойку свой поднос с так и недоеденным обедом. В числе первых детей отправился на выход. Его желваки ходили под кожей от злобы. Не на этих несчастных детей, а на самого себя. Чёрт возьми, с чего он вообще взял, что если вывез детей из сиротского дома, то они оставят свой уклад там, в прошлой жизни. Дим встал у входа и начал собирать вокруг себя выходивших детей и подростков. Пора было не просто познакомиться, а познакомиться по-настоящему. Но главное, установить свои правила. — Ант Капро, Лида Ливс, вывернуть карманы, — приказал Дим, буравя взглядом самого здорового из подростков и его, очевидно, девушку. Девушка, озираясь на парня, все-таки выполнила требование, достав из карманов сразу шесть сладких батончиков. Парень же стоял не шелохнувшись. Дерзкий малый, раз решил открыто выступить против куратора. На самом деле, Дим не знал какие порядки вводятся в сиротских домах Стального Бастиона. В новом ковчеге за такое «угощали» розгами. — Хорошо, — пожал плечами Дим. — Тогда собирай свои вещи и покинь Доминион до вечера. Хотя нет, постой. У тебя ведь нет своих вещей. Даже твоя одежда и то, что лежит в твоих карманах, принадлежит доминиону. Поэтому раздевайся и можешь быть свободен. В Третьем Риме таким как ты не рады. Как Дим и думал, его слова произвели должный эффект. Нет, парень не стал извиняться и выворачивать карманы, он не стал раздеваться, как ему только что было велено. Он по-прежнему стоял, стараясь сохранить гордость. Но вот девушка, которая вышла из дверей столовой под руку с ним, уже жалость к другим детям всячески показывая что она не с бунтарем. Дим повернулся к остальным, пока игнорируя юного рэкетира. — Все, кто еще голоден, могут вернуться в столовую и взять добавки, — Дим попытался произнести это максимально благодушно, однако никто не тронулся с места. — Ну же, смелее! Нехотя, некоторые из младших все-таки двинули обратно, но на улице осталось еще околодесятка подростков. Двое парней и еще одна девушка вынули из карманов сладкие энергетические батончики. Остальные вынули куски хлеба. Дим едва не сглотнул от злости на самого себя, дети ошибочно решили, что тоже являются ворами, раз взяли со стола лишний кусок хлеба. — Не нужно этого. Больше никто из вас не будет голодать. Ваша сиротская жизнь закончена! Больше не нужно воровать и отбирать еду у других! Теперь у вас началась другая, счастливая жизнь! — произнес он и перевел взгляд на Анта, подростка, что силой отобрал у детей их сладкие батончики. — У всех, кроме тебя. Третьему Риму не нужны паразиты, живущие за счет других. Так что оставляй свои вещи и пошел вон! — Попробуй, отними! — со злостью ответил подросток, глядя на Дима из подлобья. Дим обреченно выдохнул. Парень был готов пойти до конца и без насилия не обойтись. Но теперь, после получения кибернетических усилений в Краю Света, Дим весил почти девяносто килограмм и стал на десять сантиметров выше. Он был готов. Дим одним рывком приблизился к парню и… потерялся от прямого удара в нос! Попытка разорвать дистанцию, чтобы придти в себя ни к чему не привела. Ант, который весил на двадцать килограмм меньше, не дал Диму отступить и безостановочно бомбардировал его корпус кулаками. Если бы не кибернетические усиления, Дим точно бы получил перелом нескольких ребер. Если не от кулаков парня, то от прямого удара ноги в грудь, отправившего Дима кувыркаться в пыли. Наверное, этот подросток мог бы убить Дима, если бы это не происходило в центре лагеря. Народ, почуяв неладное, стягивался. И первым, кто пришел Диму на помощь, был Игорь. Брат Катерины не останавливая ховербайк попробовал сбить Анта, но парень просто перепрыгнул мчащий на него летающий квадрацикл, попутно выбив из седла Игоря. Подросток был не столько силен, хотя и это тоже, сколько ловок и быстр. И сейчас, валяясь в пыли и держась за отбитые внутренности, Дим улыбался. Только что он точно нашел первого из одаренных детей! Тем временем, Игорь пропустил еще несколько увесистых ударов, прежде чем догадался активировать в костюме Дервиша режим невидимости. Ант стоял озираясь на толпу мужчин и женщин, ожидая следующего противника. Но в этот момент перед ним появился Игорь с пистолетом-пулеметом, упертым в грудь парня. Ант был гораздо быстрее Дима, намного быстрее Игоря, но пули быстрее. Парень ударил по руке с зажатой в ней ПП, одновременно уходя с линии огня. Но прежде чем он это сделал, раздался стрекот «Вепря» Игоря. Пули разорвали ключицу Анта и вгрызлись в предплечье. А затем парень упал. — Быстро! Отнесите его к Лоре, — просипел Дим, расталкивая толпу. Парень ревел, зажимая руками раны, но сознание не потерял. И все еще собирался сопротивляться. Дим наклонился к нему и рукой сжав его горло, прошипел: — Если не хочешь сдохнуть от потери крови или заражения, лежи смирно, — а затем он сказал уже так, чтобы все слышали. — Игорь, сопровождай его. Если дернется — пристрели!
Глава 18
— До сих пор привыкнуть не могу, — сказала Ира Кай, девятилетняя девочка со смуглой кожей, с которой еще не до конца сошла копоть и сажа — вечный спутник выходцев Стального Бастиона. — Здесь такой чистый воздух, что не могу надышаться! — И вода! Бесплатная и чистая вода! Пей сколько хочешь! — согласилась с ней Лида Ливс, как оказалось, уже бывшая девушка Анта. — И мыться! Мыться можно каждый день! Дим улыбнулся, окидывая взглядом шестнадцать подростков, младшие дети остались в доминионе. Дим отобрал самых старших, чтобы начать обучение. Сегодня они впервые выбрались за пределы доминиона и сели на поляне среди розовых цветов. Эти цветы, кстати, пахнущие медом и свежестью, с приходом весны захватили все, чего касались солнечные лучи. Они были повсюду, стелились ковром по лесным опушкам, обвивали одиноко стоявшие деревья, железобетонные руины и даже стены Третьего Рима. Ант сидел поодаль, его плечо и рука еще не восстановились, но Дим настоял на его присутствии. Парень хоть и старался держаться особняком, но было видно, что ему это дается тяжело. А Дим хотел найти с ним общий язык. В шестнадцать лет, без кибернетических усилений парень смог уделать его и Игоря! Ант, без сомнения, был участником евгенической селекции и экспериментов Миража. Именно таких детей и искал Дим. — А как, так произошло? — неожиданно спросил Макс Тин, один из старших подростков, с такой же как у других смуглой кожей, но бледно-голубыми, почти белыми, глазами и седым ежиком волос. — Нас учили, что во время Последней войны первый удар пришелся на Москву, и здесь только безжизненная пустыня! Воздух за спиной парня завихрился и, чувствуя неладное, дети брызнули в стороны от неожиданности. Дим улыбнулся! — Игорь, тебе это никогда не надоест? — произнес Дим, смотря в лицо человека в костюме Дервиша, только что вышедшего из невидимости. — В любом случае, ты вовремя. Это твой город, тебе и рассказывать его историю. Человек в костюме снял шлем, и Дим увидел, что ошибся. Перед ним стояла Катерина. — Извините, ребята, — улыбнулась она детям. — Всегда хотела испытать костюм Игоря. Пугать людей, это и вправду весело! — Не думал, что Игорь даст кому-то пользоваться своим костюмом. — А он и не давал, — девушка откинулась на спину, едва не утонув в покрывале из молодой травы и розовых цветов. — Я его утащила. Дим не собирался вмешиваться в отношения брата и сестры. Если она смогла утащить личную вещь Игоря, значит тот ей это позволил. — Кать, дети хотят узнать как выжил Кремль, — Дим напомнил о вопросе Макса. — Расскажу, но не хочу повторяться дважды. О чем говорит Катерина, Дим понял спустя мгновение, когда в зону покрытия Системы вошли пятеро. Дим, имевший над Системой права администратора, прочитал имена нежданных гостей и начал озираться, ища взглядом своих первых учеников. Сначала он увидел двух всадников — Марка и Кира. Теперь парни держались в седле, как влитые. Они не таились и, более того, благодаря улучшенным в Краю Света глазам, Дим различил их лица и улыбки за восемьсот шагов. Леон и Ян не таясь вышли из леса прямо перед группой подростков и своим видом явно напугали их. Они вернулись совсем другими, хотя и были одеты в то же, в чем покинули Третий Рим. Теперь лица парней украшали короткие бороды, предававшие им годов и свирепости. Их тела тоже преобразились. Леон набрал в массе и кажется стал выше, Ян наоборот, стал более жилистым. Теперь тела ребят были щедро украшены ожогами и шрамами, а на правых предплечьях Дим увидел кустарные татуировки. — Вас посвятили! Какие тотемы вы получили? Катерина с визгом взвилась на ноги и не стесняясь, по-хозяйски, начала осматривать парней, которые были на две головы выше её. Те не сопротивлялись. Дим не сразу понял, что ребята улыбаются: когда они раскрыли бородатые рты, меж зубами зияли прорехи. — Тотемы? — спросил у Катерины Дим. — Измайловские не молятся нашему богу, они верят в зверей-покровителей, — вкратце объяснила девушка. — Медведь, — пророкотал Леон, демонстритруя всем свою татуировку. — Росомаха, — ответил более низким, сиплым голосом Ян. — А что с вами случилось? Я не про шрамы и зубы, я про ваш рост и бороды. Вас что, пичкали гормонами? — задал интересующий его вопрос Дим. Теперь эти двое выглядели лет на пять старше его самого. — Это Дар покровителей, — за двоих ответил Леон. — Теперь мы часть Стаи. Дим не стал углубляться в этот вопрос и произнес вслух. — Эва, выходи. Я тебя вижу! — он пальцем указал на пустое место рядом с Антом, который продолжал делать вид, что его мало интересует происходящее. — Как ты меня увидел? — возмутилась рыжеволосая гарпия. Теперь её видели все присутствующие, в том числе и Ант, который, может быть, и отпрыгнул бы, если бы не болезненные ранения. — Глазами, — Дим постучал указательным пальцем у виска. — Я увидел тебя на миникарте. Кстати, как ты стала невидимой? — Никак! — заговорчески улыбнулась Эва. — Я не становилась невидимой, а просто отвела вам глаза! — Ты меньше чем за неделю так развила свой Дар? — не веря выдохнула Катерина — Но как? Нет, я понимаю, что тебе помогли Северцевы, но научиться манипулировать подсознанием за неделю! Девушка сказала что-то еще, но Дим не расслышал — все заглушил звук ховер двигателей. В следующий момент на опушку вылетел Игорь на своем летающем байке. Он был одет в простую одежду и кидал косые взгляды на сестру, надевшую его броню. Тем не менее, после рукопожатия Дима, он обратился к сестре не с обвинением. — Если Эва может манипулировать подсознанием, Катя ты знаешь, что это значит, — произнес он, пожимая руки Леону, Яну, Марку и Киру. При этом он не сводил взгляда с зеленых глаз Эвы. — Блин, — выступил вперед Марк. — Ты появился здесь пять секунд назад… Откуда ты вообще знаешь о чем мы говорили? Подслушивал? — Мы же псионики, — ответила за брата Катерина. — Иногда, когда нас обуревают эмоции, мы транслируем их… — неожиданно девушка вскочила и как Игорь, уставилась на Эву. — Твою мать, Игорь, да быть такого не может! — вырвалось у Катерины. — Кать, у нас с тобой была одна мать. Так что поаккуратнее, — резонно заметил Игорь. И да, ее дар указывает, что она наша родственница. Дим, это как-то можно проверить? Дим склонил голову, давая положительный ответ. — Всегда мечтала о младшей сестренке, — Катерина радовалась, как Эва, когда в свой первый день прибытия в Москву. — Ребят, но это уже не честно! — Кир, который обращался ко всем, по-дружески толкнул Леона, выражая негодование своему первому пилоту. — Леон и Ян рассказали, как стали еще сильней. Эта мелкая пигалица и вовсе первой из нас обрела Дар. И хоть бы кто нибудь спросил: «Кир, а как ты жил в Ясенево и чему научился?». — Извини, дружище, — повинился Леон. Кир своим толчком намеревался пихнуть друга, но заматеревший и бородатый первый пилот Самсона и не заметил его. — Рассказывай. — Давайте я лучше покажу, — предложил Кир и достал из внутреннего кармана медную монетку с неровными краями. — Смотрите, сейчас трижды выпадет «орел». Парень ловко подбросил монетку в воздух и поймал ее, затем, вытянув руку продемонстрировал окружающим и в первую очередь своему наставнику. — Выпала «решка», — произнес Дим, глядя на реверс монеты. — Я просто нервничаю, — оправдался парень. — Сейчас-сейчас. И вновь выпала «решка». — Но это всегда срабатывало! Всегда! — Кир действительно выглядел напуганным, он не понимал что происходит. — Не расстраивайся, Кир, — Дим как наставник должен был поддержать парня. — Марк, А у тебя что? — Ничего, — сквозь зубы процедил парень. — Давайте закроем эту тему. И тут Дим вновь вмешался, переводя внимание стушевавшихся парней на себя. — Ладно, все собрались. Кать, теперь твоя очередь. Ты обещала нам рассказать, что же произошло с Москвой во время начала Последней войны. Девушка подвинулась поближе к Эве и, сев по-турецки, начала рассказ. Последняя война не просто так носила такое название. В ней не было правых и виноватых, не было тех кто нападал и тех кто защищался. Это была война на уничтожение. Уничтожение не просто потенциальных или объявленных противников, а всех. Всего человечества. Неизвестно почему, но все страны одновременно, без предупреждения использовали ядерное оружие. Турция, Франция, Великобритания, Россия, Китай, Индия, США, Иран и Израиль одновременно атаковали друг друга, не разбирая союзники это или же нет. Своё имя это война получила уже гораздо позже. Тогда люди считали, что если человечество и выживет после ядерной войны, то впредь будет воевать только луком и стрелами. И они оказались почти правы. Сверхзвуковые, баллистические и межконтинентальные ракеты, подводные лодки и космическое оружие, превратили в ядерный пепел, незащищенные города миллионники. Именно такая судьба постигла тех, кто не был прикрыт куполом ядерного щита и системой ПВО. По рассказам прапрапрабабушки Игоря и Катерины, которые были записаны на магнитную ленту и в данный момент хранились в Кремле. На город в черте третьего транспортного кольца не упало ни одного снаряда. Противоракетный купол столицы сработал отлично. Боеголовки со смертельным и зарядом разрывались прямо в воздухе, уничтожая город только взрывной волной. Конечно, те кто видели это «сгорали» от радиоактивного заражения за, часы и дни. Но именно благодаря их смертям, те, кто укрылись в московском метро, смогли узнать что же произошло на поверхности. А когда все закончилось. Когда в мире упала последняя ядерная ракета, когда в верхних слоях атмосферы сгорел последний боевой спутник, мир замер, началась долгая ядерная зима. Она длилась больше четырех лет. Четыре долгих года. Но запертые в московское метро выжившие увидели свет намного позже других уцелевших. В какой-то момент, скорее всего во время ядерного взрыва, автоматическая система дала сбой. И когда, спустя пять лет, запертые в подземелье люди попытались выбраться, створки бункеров просто не открылись. Уже тогда народ голодал, уже тогда были случаи убийств за пищевой рацион и каннибализм. И после того, как люди узнали, что на поверхность пути нет, начались голодные бунты и войны за ресурсы. Настал момент, когда человеческая сила и наличие оружия стали решающим фактором в вопросе: кто доживет до завтрашнего утра? Одна станция метро шла набегами на другую. Но у простых граждан не было вооружения, зато оно имелось у бывших полицейских и росгвардии. Эти люди почти восемь лет хранили верность присяге, поддерживали правопорядок, но когда метро узнало, что это конец… Так появилась Ганза. Далеко не все смирились со своей судьбой. Еще спустя семь месяцев гражданской войны, люди из метро смогли пробиться на поверхность. Впервые это случилось девятнадцатого мая на станции метро Медведково. Потом, в течение месяца, свой выход на поверхность прокопали Щёлковская, Тёплый Стан, Маяковская и Водный стадион. И когда первые добровольцы, одетые в костюмы химической защиты, увидели солнце они… ослепли. Нет, дело было не в остаточной радиации, или в каком-то другом излучение. Просто люди отвыкли от солнечного света настолько, что полуденное солнце прошлось по их сетчатке, словно плазменный резак. Когда же они наконец покинули подземелья Москвы, увидели обветшалый, безлюдный город утопающий в розовых цветах размерами с канализационный люк. Многие здания пострадали и рухнули, электроника так и вообще выгорела от электромагнитного импульса сотен взрывов. Но главное, что люди выбрали на свободу. С этого момента и начинается новая история Москвы. Дим и сам заслушался настолько, что потерял счет времени. Катерина, найдя благодарных слушателей, тоже забыла о времени и продолжала свой рассказ. Однако, от истории Дима оторвало сообщение Сима, помеченное в красным уровнем тревоги.«Большая группа бронированных автомобилей замечена в 43 км на север от Третьего Рима.»Наставник вскочил на ноги и перебивая Катерину громко произнес. — Внимание, боевая тревога! Всем вернулся в расположение Третьего Рима. Пилоты боевых ботов «Самсон» и «Алая Фурия» подготовиться к бою. Эва и Ант за мной, остальные в бункер. Однако, все остались сидеть на своих местах и переглядывались между собой. — Это Ганза? — первым решился на вопрос Леон. — Не знаю. Зато я знаю, что твоя группа потеряла двадцать секунд драгоценного времени. «Старичков» вроде бы проняло. Они поднялись на ноги и лёгким бегом, впрочем не обгоняя наставника, двинулись в сторону доминиона. Игорь всё понял правильно. Он безмолвно запрыгнул на ховербайк и сбавил скорость возле Дима, предлагая подвезти. Но Дима отказался, уступив место Анту, который вопреки ожиданиям, не остался с Катериной и новенькими, а пытался догнать их группу. — Не боишься, что он всадит мне заточку в спину, пока мы будем ехать? — хмуро поинтересовался Игорь. — Боюсь, — признался парень. — Боюсь того, что ты с ним сделаешь, используя свой Дар. Он еще не видел тебя в гневе. Отвези его к моему боту. Сегодня он и Эва будут пилотировать его под моим присмотром. Остальные ребята хмуро посмотрели на Дима, и их взгляд говорили красноречивее слов. Каждый из них, из первого состава, проделал долгий путь обучений, тестов и проверок на преданность, а этот новенький сразу, без проверок, садится в кабину флагманского бота! — Не рановато ли ты доверяешь управление машиной новичку? — Игорь за ребят высказал то ли вопрос, то ли упрёк. — Ты видел его. Он за минуту уделал и меня и тебя. Посмотрим, как он справится с управлением антропоморфным ботом, — Эти слова Дим сказал уже глядя в глаза Анта. — Но ведь он даже не умеет управлять обычно мехом, не говоря уже про боевой бот восьмого поколения! — Марк произнес эти слова чуть громче, выдав этим своё негодование. — Если не умеешь ходить — учись бегать. Посмотрим, так ли он хорош против настоящего противника. Это сложнее, чем отбирать у детей их сладкие батончики, — Дим ответил Игорю не сводя взгляда с Анта. Это прозвучало и как вызов, и как упрек его прошлым деяниям. — На что, ты готов? Ещё не поздно вернуться к остальным детям. Парень зло посмотрел на наставника и ещё сильнее ухватился за петлю ховербайка Игоря, давая понять что готов.
Глава 19
Сим в компании Игоря и Анта уже стоял возле Ракшаса, когда Дим и Эва вошли в лагерь. Игорь молча кивнул Диму, показывая, что выполнил приказ и его ховер-байк с ревом умчался к депо. Ант нетерпеливо озирался, периодически косясь на полного подростка в заляпанной едой одежде. Сим же сидел на земле, опершись спиной на ногу бота. Его глаза были закрыты. — Эва, запускай Ракшаса, права доступа я тебе передал, — скомандовал Дим. — Ты занимаешь модуль первого пилота. Ант, занимаешь модуль второго пилота и во всем слушаешь Эву. Я вас догоню. Сим открыл глаза и произнес: — Первая итерация Системы Третьего Рима готова к тестовому запуску, — нетерпеливо произнес он. — Камеры подключены? Система имеет доступ к кэшу и внутренней памяти носителей интерфейса? — скупо поинтересовался Дим, на что получил два утвердительных кивка. — Тогда запускай и передай мне права администратора. Последние слова Дим произносил карабкаясь в кабину Ракшаса по лестничным скобам робота. Как только он оказался в ложементе, выставил метки движения для Самсона и Алой Фурии, а сам залез в меню.Имя: Дим Сет. Каста: Первый Наставник. Права доступа: администратор.Новый личный интерфейс был упрощен, но в тоже время содержал всю самую главную информацию. Благодаря этому Дим смог посмотреть на себя с точки зрения объективных данных, а не личного восприятия. Нейроинтерфейс, который поставили ему ещё в новом ковчеге, продолжал быть неопознанным, рука и глаза, которые были заново выращенный из его ДНК и усилены биоэлектроникой, теперь тоже считались как импланты. Да что там говорить, даже банальные титановые спицы, вживленные в кости, тоже считались улучшениями организма. В графе «инфоносители» тоже были видны изменения. «Арабская языковая группа» просела сразу на два пункта из-за того, что Дим уже больше полугода не разговаривал ни с кем на турецком или иранском. Тоже самое было и с другими инфокартами. Всё просто, если ты не пользуешься своими навыками, они деградируют. Всему нужно тренировка, и телу, и навыкам, и мозгу. Дим отметил значительное увеличение силы, но это тоже обосновывалось кибернетические улучшениями. Ловкость подросла, но лишь на минорные значения, а вот интеллект неплохо подрос. При этом Дим не знал, что именно способствовало его прокачке. В этом ещё стоило разобраться. Как Дима не хотел избежать этого слова, но от каст уйти не удалось. Теперь он числился как Первый Наставник логично, но как управлять доминионом через интерфейс было пока непонятно. — Семь минут до контакта, — сообщила Эва управляя боевым ботом. — Выпускаем разведывательные дроны, — ответил ей Леон. Дим открыл глаза и посмотрел на девушку, и тут же над её головой, помимо имени и фамилии, появилось меню. Любопытство подмывало открыть его и Дим не стал сопротивляться. Пара мысленных нажатий на необходимые пункты и вот, каста девушки изменилась с «неизвестно», на «воин», а специализация на «разведчик-диверсант». Ещё несколько секунд и вся прежняя команда получила изменение своей Касты. — Группа, внимание! — произнёс Дим в общий голосовой чат. — С этого момента тестируется первая итерация Системы Третьего Рима. Поэтому прошу не пугаться всплывающих сообщений и сообщать Симу о любой некорректной информации. — Ого, значит мы теперь Воины? — первым отреагировал на слова Наставника всегда веселый Кир. — Кто-нибудь ещё знает тех счастливчиков, кому удалось за в девять месяцев дорасти от Гражданина до Воина? — Не смотри на знакомое название Касты, — предупредил его Дим. — У нас совсем иная иерархия. Но об этом я сообщу в лагере. Сейчас внимание, зрительный контакт через 3, 2, 1… Разведывательные дроны вышли на зрительный контакт и начали окружать приближающуюся машину, чтобы создать трехмерную проекцию. Нет, это была не Ганза. Дим узнал вездеходные машины, которые чуть больше недели назад привезли детей в Третий Рим. Поэтому возник вопрос: зачем они вернулись? Привезли новую партию? Нет. Слишком быстро, чтобы успеть доехать до стального бастиона и вернуться обратно. Тогда что? Хотя, не имело смысла гадать, в любом случае, правда откроется через несколько минут. — Группа, отбой тревоги. Самсон выдвигается вперед, Алая Фурия и Ракшас обходят караван с флангов. Включить силовые щиты, но открывать только ответный огонь. Эва передай управление Анту. На тебе сканирование периметра и поиск возможных угроз.
Сила: 41. Ловкость: 31. Интеллект: 56.
Импланты: Нейроинтерфейс *** (Неизвестно), Нейропорт «Гефест» 8 сотов (Невский Синдикат), Синтетическая печень «Они», БИОклонированная рука «Куриета 8» (Край Света), БИОклонированные глазные импланты «Шинджицу 7.7» с интегрированными фотохромными модулями (Край Света), БИОинтегрированное усиление кожного покрова «Хеби 4А». Мышечные усилители «Чикара 2», незначительные титановые усиления опорно двигательного аппарата. Инфоносители: Неро-оператор бота 9, Материаловедение 7, Роботостроение 9, Тактика боевых групп 3, Арабская языковая группа 4.
— Но ведь это обязанности второго пилота! Я же не штурман! — возмутилась рыжая девочка. — Теперь ты штурман и Капитан. Если увидишь что Ант не справляется, перехвати управление, — распорядился Дим и активировал свою эвакуационную капсулу. — Но я… — запротестовала Эва, видя как закрывается перегородка ложемента, отрезая Дима от остальной команды. — Теперь ты наставник Анта. Постарайся научить его основам управления. Но сильно не перегибай, завтра он будет учить вас боевке. Герметичная перегородка закрылась и реактивные двигатели выплюнули спасательный модуль вместе с ложементом Дима. Гравикомпенсаторы сработали как нужно, у него даже не пошла кровь из носа. А когда капсула раскрылась, Дим поменял кокон на маломощный спасательный автобот. Дим сунул руку в бардачок маленькой спасательные машины и вынул свой старенький, потрёпанный пульт управления, который создал ещё в первый день обучения у Теда Шадо. Дим открыл приватный чат с Эвой и набрал сообщение голосовым вводом:
Дим Сет: времени много, так что слушай внимательно. Переводи дроны в режим патрулирования и…
* * *
Голос Леона, усиленный динамиками его боевого бота, проревел над лесом, спугнув стаю птиц: «Остановитесь и сложите оружие. В случае неповиновения мы откроем огонь.». В эфире, на общем канале тут же прозвучал ответ: — Это Хазар, Дим, ты здесь? Выйди пожалуйста, нам нужно поговорить. Дим услышав голос представителя одной из банд Стального Бастиона не стал таится и через минуту навстречу каравану торговцев детьми выехал одноместный автобот. — Привет, может быть выйдешь из машины? — хриплым голосом предложил Хазар. Невысокий, плотно сбитый мужчина с азиатскими чертами лица и седой щетиной. А ещё Дим не знал его настоящего имени, потому что у Хазара не было нейроинтерфейса. Отсутствие интерфейса, это обычная практика для бандитов. Если ты не оставляешь цифровых следов в Системе, то ты для неё не видим. Он говорил максимально дружелюбно, однако Дим не обманывался. Очень хорошо когда бандит начинает тебе угрожать или что-то требовать. Значительно хуже, если он разговаривает с тобой на равных — тут ситуация может повернуться как угодно. Но самое плохое — улыбающийся бандит, тут точно стоит ждать беды. — Что тебе нужно, Хазар? — прямо, в лоб спросил Дим. — Мне нужны дети, — ответил торговец людьми, убрав с щетинистого лица фальшивую улыбку. — Тогда ты не по адресу. Это я покупаю детей, а не наоборот, — из машины раздался голос Дима. — Послушай, друг, — Хазар поднял руки, демонстрируя свою безоружность. — Мне нужны дети, которых я привёз неделю назад. Давай договоримся. — Мне тоже нужны эти дети. Моему городу они нужны. Кроме того, я не рабовладелец, если захотят уйти, я их удерживать не стану. — Нет, Дим. Ты отдашь мне детей, потому что тут наши интересы сходятся. Если ты просто отдашь их, то мы разойдёмся и ты больше нас не увидишь. — А если нет? Давай, сразу переходи к угрозам, — Дим, сидящий в маленькой машинке, которая носила прозвище «капсула смерти», провоцировал бандита. — Да, не спорю твоя банда сильна. Но Стальной Бастион находится за четыре тысячи километров и ты своими глазами видел боевые боты Третьего Рима. Заканчивай пугать. Чтобы забрать детей обратно, у вас должны быть ресурсы доминиона, а не два десятка человек с огнестрельным оружием. — Слушай, давай поговорим по-человечески. Они нужны мне. Именно эти дети. Что ты за них хочешь? — Хазар перешёл к торгу. Это начинало напрягать. Если бы он начал угрожать или предлагать обменять их на других, всё было бы нормально. Но хазар торговался! — Повторяю ещё раз: детей ты не получишь, — произнёс Дим, а потом сообщил в общий счёт: «Разворачиваемся. Ложная тревога.» И тут произошло сразу несколько событий. Хазар выхватил пистолет-пулемёт и направил его на лобовое стекло спасательные машинки Дима. Следом, Самсон отключил силовой щит и включила лазерную подсветку «Медведей», демаскируя машины, взятые на прицел. — Либо ты отдашь мне детей, либо сдохнешь, — Хазар не блефовал. Да его подбородок дрожал, однако рука твёрдо смотрела в лобовое стекло маленькой машинки. — Не обязательно кому-то сегодня умирать, — из машины раздался спокойный голос Дима, будто это не на него сейчас смотрело дуло пистолета-пулемета. — Ты можешь просто уехать. — Без детей, не могу. Они нужны слишком влиятельным людям, которые не прощают осечек. — Это твой босс? — уточнил Дим. — Главный в вашей банде? В ответ Хазар рассмеялся. — Нет, Дим. Ярый тут не причём, Он сейчас сам находится у них в заложниках. Эти люди гораздо… Гораздо опаснее! Ты когда-нибудь слышал про Небесные Доминионы Новой Британии? Хочешь я расскажу тебе, что это за люди? — Не неси чушь, небесный флот новой Британии объявил своей территорией Гренландию и север Атлантики. Конфедерация не пустит на свою землю ни одну летающую крепость. Такое вторжение будет равнозначно объявлению войны. — А кто сказал, что они действуют без поддержки доминионов? Или ты думаешь, они сами узнали про искусственно выведенных детей? Мираж сам продал им эту информацию за технологию Летающих Доминионов! Прямо сейчас один фрегат Новой Британии ждёт того, что мы договоримся. А иначе… В эту секунду Диму от Эвы пришло сообщение: «Он тянет время». Хазар продолжал говорить, но Дим его уже не слушал, он пытался связаться с Симом, Лексом и Лорой. Но по ту сторону сигнала была тишина! — Внимание, всем экипажем боевых ботов! — Дим произнёс в общий эфир эту фразу. — Тревога! Нападение на Доминион! Всем машинам вернуться в Третий Рим. Даю разрешение на использование любого вооружения. Командует Леон. Эти слова Дим произнес вслух так, что его прекрасно слышал и Хазар. Не думая ни секунды бандит вдавил спусковой крючок и пули буквально взорвали тонированное стекло спасательного автобота. Пули вырывали клочки из обшивки сиденья, крошили пластик и выбивали искры из металлического корпуса. Но смертельные снаряды проходили сквозь Дима. Вернее, сквозь его проекцию.Глава 20
— Мы идём вперёд, нужно отвлечь противника от лагеря, — предупредил остальных Марк и легкий штурмовой бот начал стремительно удаляться от остальных боевых машин. — Назад, — резко оборвал его Леон. — Мы не знаем сколько противника. У нас разная крейсерская скорость, если будем появляться поодиночке — погибнем. — Вообще-то крейсерская скорость Самсона всего девяносто километров в час. Представь что произойдет с лагерем за восемнадцать минут, пока ты будешь добираться, — парировал Марк, не сбавляя скорости. — Мы хотя бы частично отвлечём внимание на себя и задержим противника. — Вообще-то я лидер группы, — повысил голос Леон. Даже сквозь радиоэфир было слышно как его тембр грубеет с каждой секундой. — Это только пока, — Марк не удержался от соблазна уколоть Леона, как главного соперника за первенство в группе. — Я тоже считаю, что нам нужно поторопиться, — вклинилась в перепалку Эва. — Ракшас Гораздо быстрее, мы поможем Алой Фурии. Но предупреждаю, Марк, многого от меня не жди. Я ещё не разобралась как управлять второй парой рук и вспомогательными системами. У новичка и вовсе нет даже интерфейса. Так что, как штурман он полный ноль. — Назад! Это приказ! — проревел в эфир Леон, уже совсем нечеловеческим голосом. — Ну давай, попробуй догнать, — Марк продолжал дёргать льва за усы. Он почти скрылся из виду, переведя Алую Фурию в режим «Форсаж». Вместо ответа в его спину вылетело две ракеты с изменяемой баллистикой. — За неподчинение приказам командира… — договорить он не успел. Ракеты взорвались даже не достигнув силового купола, который включил Марк в последние секунды. — Ты с ума сошёл, психопат? Тебе в Измайлово совсем голову отбили? Кир, он не в себе, катапультируй его! — голос Марка сорвался на фальцет. Через мгновение, как реакция на произошедшее, в общем голосовом чате воцарился хаос, а затем послышался смех. И он не принадлежал, кажется, поехавшему командиру группы. — Вы с самого начала смотрели на меня косо, с превосходством. Мол, мы крутые воины, у нас установлен нейроинтерфейс… Но стоило Наставнику дать вам пять минут свободы и капитан группы уже стреляет по своим. Придурки! До настоящего противника еще восемнадцать километров. И он не среди нас, а впереди! Не ребята, я не с вами. Где здесь катапультация? Слова новичка, свалились на голову группы как ведро ледяной воды. В одно мгновение замолкли все. — Когда все закончится, я тебя размотаю! — шипя пообещал Ян. В его голосе тоже появилось что-то такое, отчего волосы на загривке встают дыбом. — Не когда все закончится, а если… — нарочито спокойно ответил Ант. — Впрочем, звереныш, я не против. Как ты говоришь? Размотаю тебя как вашего Наставника и того, который носится по лагерю на ховер-байке. Так что, кто-нибудь мне скажет, где здесь катапу… Ант замолчал, не договорив последнюю фразу. — Наконец этот урод заткнулся, — взъелась Эва. — Может быть теперь продолжим? Леон, я конечно всё понимаю, но тебе я тоже подчиняться отказываюсь. Поэтому я с Марком. — А почему этот заткнулся? — отозвался на голос девушки Марк. — Ты его вырубила своей магией? — Нет, просто выключила гравикомпенсаторы и раскрутила его модуль управления как центрифугу, — ответила Эва. — И вообще, с чего ты взял, что я могу это сделать своим даром? — Неважно, — вдруг собранным голосом ответил Марк. — Дроны выходят на зрительный контакт через три, два, один…* * *
План, придуманный Димом на ходу, неожиданно подошел к концу. Вернее, оборвался когда боевые машины — основное вооружение Третьего Рима, начали стремительно удаляться. На самом деле, его план был, так сказать, писан вилами по воде. Не лучший из его замыслов, и сейчас Дим пожинал плоды собственной недальновидности. Эва, именно на эту рыжеволосую девочку он делал упор, когда покидал модуль управления роботом в эвакуационной капсуле. Девушка справилась на отлично, а вот Дим не рассчитал как будет действовать, если придется остаться без прикрытия учеников и их боевых машин. Но действовать на авось, опираясь только на удачу, Дим мне собирался изначально. Так, немного импровизации. Не более. Миниатюрный автобот легко подчинился пульту управления, старый голографический проект создал иллюзию пилота находящегося внутри, а затемненное стекло не дало Хазару увидеть подмену. Рейдеры Стального Бастиона не заметили Дима, который во время разговора ходил между них благодаря Дару Эвы. Девушка убедила Наставника том, что если она отведёт им глаза при помощи Дра райдеры его не заметят, если он не будет заглядывать им в лицо. Конечно это было рискованно, но авантюризм вновь подвинул его рациональность и Дим согласился. Тем более что это был его план. План Дима был прост: проверить грузовики, которых он раньше не видел. В их прошлую встречу Хазар приехал на колесных ботах, которые доживали свой последний сезон. Сейчас автоколонна рейдера представляла из себя легко бронированные грузовые боты на магнитоморфном шасси! Прочные никель-гадолиниевые гексагоны ботов, размером с монетку, под действием системы электромагнитов, на пересечённой местности, складываются в гусеничные траки, что не позволяют увязать им в рыхлом грунте. А вот на нормальных дорогах, маленькие металлические шестиугольники морфируют в обычные колёса. Режимов работы у такой платформы бесчисленное множество, в теории такая машина может даже передвигаться прыжками или как шагоход. Но есть один очень важный минус — прожорливость. Относительная простота и доступность производства не может компенсировать затрат на поддержание работы. Боты на магнитнорегулируемых никель-гадолиниевых платформах потребляют в два раза больше энергии, чем ховер-двигатели, в восемь раз больше чем гусеничный транспорт, и в десять раз больше чем колесный. А учитывая назревающий энергетический кризис… В общем, кто-то не стесненный в доступе к реакторному топливу, прямо посреди непроходимых лесов безвозмездно помог «честным» рейдерам. И Дим догадывался, кто именно это был. Пока Хазар вел разговор с его проекцией, Дим проверил грузовики. Ни детей, ни рабов, ни пленных он не нашёл. После этого пересчитал личный состав группы Хазара, в том числе пробежался по их характеристикам. Все здоровые, давно небритые и татуированные дуболомы. То что надо, чтобы без вопросов исполнять любой приказ, не отвлекаясь на такие мелочи, как моральный выбор и собственные мысли. Оснащены они были хорошо, гораздо лучше чем в прошлый раз — боевые экзокостюмы с интегрированным вооружением, причём произведенные не в Конфедерации. Нейроинтерфейс без проблем просканировал характеристики даже без доступа к Системе и данным общей сети.Пехотный экзокостюм «Аль-Каум 4.45» (Производство: французский Эмират «Абу-Париж»). Предельно переносимая масса: 240 кг. Максимальная скорость: 35 км/ч. Энергопитание: энергоаккумуляторы «Назим 4». Возможные вариации интегрируемого оружия: кассетный дробовик, огнемёт, тяжелый пулемет, гранатометная система, штурмовой щит, клинки ближнего боя. Возможные вариации интегрируема оборудования: система загоризонтной спутниковой связи, система силовых щитов, система радиоэлектронной борьбы, оптико мимикрирующий купол.В возможных модификациях было немерено вкусных улучшений, но всё упиралось в грузоподъёмность, а может быть просто богатые покровители не расщедрились на прожорливые гранатометные системы или огнеметы. В общем, костюмы у всей группы были оснащены только одним видом вооружения и выдвижными клинками для ближнего боя. Только Хазар пренебрёг боевой бронёй, которая не скрывала тело в статусных татуировках. — По машинам и выдвигаемся, — процедил сквозь зубы главарь рейдеров, опустошив всю обойму своего пистолета пулемета в уже задымившуюся машину Дима. — В Мираж? — поинтересовался один из подошедших к нему рейдеров, за что получил бы несколько пуль в грудь, если бы оружие командира было заряжено. А так, раздалось несколько сухих щелчков электровоспламенителя да и только. — В Третий Рим! — угрожающе прошипел в лицо подчиненному Хазар. Толкнув его плечом, он двинулся к машине. Теперь, когда Дим сидел в головной машине, для него не было проблемой угнать транспорт. На каждом узле управления головным вездеходом поверх табличек на арабской вязи были наклеены стикеры с переводом на русский. Он взялся за штурвал ручного управления, провел пальцем по шершавому пластику и отпустил его. Это будет слишком просто. Хазар потянулся к ручке и попытался открыть дверь, но ничего не произошло. Дим заперся изнутри. Сейчас он открыл защитную крышку системы управления магнитоморфного шасси и искал кнопку включения электромагнитов на максимум. Он планировал просто притянуть к брюху закованных в железо рейдеров. Так, чтобы не убить их, но в тоже время полностью обездвижить. Увы. Система управления шасси имела защиту от дурака — неотключаемые барьеры для энергополей. Логично. Иначе любого проходящего мимо, со стальной бляхой на ремне, просто затянуло бы под кузов, стоило ему подойти на пару метров. Тем временем, дерганье ручки снаружи было уже настойчивей. — Да она что, заклинила? — послышался приглушенный голос Хазара, а затем удар в дверь. Времени на дальнейшие действия у Дима не было, впрочем как и идей. Руки предательски задрожали, и поэтому он с удвоенной силой загнал свой мозг в состояние, которые называют «каменным сердцем». Самое рациональное: просто утопить педаль газа в пол и оторваться, пользуясь неразберихой. Не подходит. Машина французского производства, у Дима нет возможности подсоединиться к ней через нейропорт, чтобы управлять удаленно и отбиваться при помощи пулеметной турели. Без возможности подключения, он может выбрать только одно. Или… Ещё до того как идея в его голове переросла в полноценной план действий, рука уже открыла предохранительный колпачок тумблера отключения питания. Большим пальцем он с усилием вдавил неподатливые кнопку и сиденье под ним тут же просело на добрый метр. Даже вопреки мягкому сидению, посадка машины на брюхо ощутимо отдалось пониже спины. Вначале отпрыгнувшие от неожиданности рейдеры теперь пытались открыть броневик со всех сторон. Замечательно. Ещё два щелчка по приборной панели и Дим перебрался на второй ряд сидений, разминая пальцы. Он замер, стараясь не обращать внимание на то, как буквально в сорока сантиметрах Хазар пытается прикладом высадить стекло. Сейчас от его действий зависело сколько человек погибнет в ближайшие несколько недель. Желательно, чтобы ни одного. Хазар в очередной раз выматерился и посильнее занёс приклад своего ПП, чтобы наконец прикончить уже треснувшее стекло. И в этот раз у него получилось. Стеклянные брызги тонированного стекла разметало по второму ряду сидений. Руки Дима с силой уцепились за проникшие в салон запястья главаря бандитов и упершись ногами в раму двери, он затянул Хазара в салон. Дим был килограмм на пятнадцать крупнее, а его мышцы и кости были усилены. Победитель этой борьбы был очевиден. Вот только сейчас они не находились на дружеском спарринге. Лицо одного из рейдеров заглянула в разбитое окно и Дим со всей силы «угостил» любопытного сапогом. Одновременно с этим зубы Дима сорвали с инъекторов индивидуальной аптечки колпачки. Все разом, и он воткнул все их в покрытую татуировками грудь Хазара. Дим никогда не был медиком или химиком. Да что там, единственный раз, когда его интересовали яды, он работал личным поваром Шехзаде. Но там, в горах Кавказа, когда на них напала группа Дервишей, Дим своими глазами видел как от одной инъекции потерявший ноги мех-десантник забывается сном младенца. А сейчас он всадил в грудь жилистого рейдеры сразу пять штук. Выживет он или нет, это дело второе, но хотелось бы поговорить с Хазаром еще раз. Тело бандита из стального бастиона обмякло и Дим спихнул его на пол автомобиля пускать слюни на резиновый коврик. Единственное, он снял с разгрузки Хазара надетое на голое тело несколько гранат и, не вынимая чеки, выбросил две из них в окно. Рейдеры-дуболомы сработали на инстинктах, а именно, забыв про оружие попадали носом в траву. Убивать их не было смысла, а гранаты, с так и не вынутой чекой, дадут Диму достаточную фору. Если же нет, и за ним начнётся погоня, то рядом с приборной панелью, в подстаканниках броневика позвякивают еще два, уже взведенных металлических цилиндра.
Внимание, данный экзокостюм несовместим с вашими нейропортами.
Глава 21
Разведывательные дроны вышли на рабочую дистанцию, но толку от них оказалось мало. Маленькие и легкие металлические птицы прожили всего несколько секунд, прежде чем неприятель при помощи обычных курсовых ракет превратил их в высокотехнологичные обломки. Однако, даже за это время беспилотные разведчики сделали своё дело. Корабль выглядел необычно, если это слово вообще можно применить к крепости, висящей в полусотне метров над землей. Своей формой Марку он напомнил пирог, из тех которые делают на личиночных фермах из эрзац белка. Питательный, сладкий и дешёвый. Четыре палубы как слои пирога, какое судно могло вместить целый квартал жителей! По углам лазерные турели, точно дешевые парафиновые свечки. А над летающим пирогом вздымался силовой купол размерами больше самого корабля. Марк не знал что это такое, но клубящийся в полусфере газ выглядел точно раскаленный воздух и переливался будто масляное пятно в весенней луже. Прямо как сладкий рапсовый гель из баллончика, которым обычно перед подачей украшают торты. — Это всего лишь летающий корабль Красной Коммуны! — произнесла Эва. — Я то почти поверила, что это атлантические пираты. Третий Рим,равно как и база Ганзы, был защищен многоэтажками, на которых стояли артиллерийские орудия. Поэтому атаковать его с земли было затруднительно. Но нападающие решили эту проблему: над городом висел шестиугольный летающий бот. На коротких видео, которые смогли передать дроны, было видно, что хотя это и не Летающий Доминион, но явно творение далекой и таинственной Британской Воздушной Империи.В этот раз голос девушки был бесцветный. В нём не было того азарта и безбашенности как обычно. — Повнимательней Эва. Это не Ворошилов, гораздо меньше. Около шестидесяти метров в поперечнике и двадцать пять в высоту. И это точно не Красная Коммуна! — сосредоточено произнес Марк. — Кстати, что с тобой? — Всё нормально! — чуть повысив голос ответила Эва. Марк не поверил. Парень просто открыл видеосвязь и увидел как из носа у девушки течет темная струйка крови. — Это откат от твоей способности? — уточнил он. — Со мной все в порядке! — повторила девушка уже почти крича, а затем добавила уже спокойнее. — Будет, когда я разберусь, где здесь аптечка со стимуляторами. Огромный, восьмидесяти метровый бот уверенно устремился вперёд, таким образом девочка дала понять что не хочет продолжать разговор. Марк ничего не стал говорить вслед и Алая Фурия, которая доставала Ракшасу чуть выше колена, последовала за ней. На линию контакта девушка вышла первая и прямо на ходу выстрелила сразу из двух орудий, которые Ракшас держал в обеих парах рук. Снаряд, весом почти в три тонны, мог пробить Кирпичные стены Кремля, уничтожить передвижной ДОТ или повалить антропоморфный бот противника даже со включенными энерго счетами. Но и отдача от такого выстрела была велика, а Ракшас сделал сразу двойной залп. Во время залпа с Эвой произошло тоже самое, что и с Велле, когда он атаковал базу Ганзы. Отдача от спаренного выстрела трехсот миллиметровых выстрелов на полном ходу создала такую перегрузку, что сработали гравикомпенсаторы. Грубая, сырая кинетическая энергия от выстрелов робота высотой с тридцатиэтажный жилой квартал разорвала сразу два силовых щита летающей крепости и отбросила на пару десятков метров. Вот только второго залпа не последовало. Красный робот с четырьмя руками сначала замер, а затем начал оседать на землю, переходя в пассивный режим. Ракшас принял форму эмбриона, а затем над ним по очереди появилось сразу три силовых барьера. Даже сейчас, в сложенном состоянии, он напоминал великана, который играет в прятки посреди поля. Пассивный режим мог означать только одно — ни один пилот машины больше не в состоянии вести бой. — Леон, ты скоро? Ракшас выведен из строя, — произнес в эфир Марк. — Я же говорил, что нужно меня подождать! Идиоты! Теперь мы лишились флагмана! — Леон продолжал рычать, но уже не так как раньше. Видимо, парень понимал что перегнул. — Эва потеряла сознание от перегрузки. Ракшас в пассивном режиме. Мы отвлекли внимание от базы, но десант высадился. Пытаются вскрыть бункер. Без Самсона действительно никак, их основное вооружение — это лазерные турели. — Если основное вооружение — это лазерные турели, значит на летающем корабле реакторы даже больше чем у Ракшаса, — теперь из голоса Леона совсем исчезла ярость. — Перегрузить их энергетические щиты не получится. Мы будем через пару минут.
Когда в театр военных действий вмешался Самсон, дело пошло гораздо веселее. Лазерные турели, расположенные по углам летающего гексагона, вливали в тело тяжёлого штурмового бота сотни киловатт энергии, но напрасно. Огневой мощи у фрегата Воздушной Британской Империи было недостаточно, чтобы раскалить и вывести из строя узлы боевого робота. А вот Алая Фурия за несколько минут боя один на один успела пострадать. Металлизированные пластины кое-где оплыли, красно-черная краска и вовсе пошла пузырями. Досталось и мобильности. Бот уже не мог двигаться так быстро из-за того, что перегретые электретные сервоприводы от расширения выдавили смазку. Теперь каждое движение робота давалась «со скрипом». И теперь чёрно-красный бот ростом почти в тридцать метров и весом более четырехсот тонн двигался вокруг летающий крепости, точно маленький клест бросающийся на сороку, разоряющую его гнездо. Летающая крепость не пробивала броню Самсона, но и тот в свою очередь не мог проходить больше одного щита за залп. Образовался паритет сил. — Марк, мать твою, ты же у нас командир! Чем его пробивать!? — в эфир выругался Ян. — У него три слоя силовой защиты! Я сменил уже четыре типа снарядов! Девяностый калибр, а ему хоть бы хны! — Вообще-то, официальный командир группы — Леон. Силовые щиты гасятся фугасами и термобарическими зарядами, — капитан Алой Фурии попытался сохранить спокойный голос. — Ракетницы мы использовали, поэтому пока ничего не можем сделать. Нужно отступить и дождаться Самсона. — Они ведь бункер вскроют! — напарник уже шипел от ярости, но продолжал безрезультатно обстреливать висящий в полусотне метров над землёй корабль. — Нужно идти в лобовую атаку! — Лобовую атаку? — Леон повысил голос на Яна. — Сейчас нас обстреливает три лазерные турели и защита Самсона едва справляется. Температура обшивки уже больше полутора тысяч градусов! Когда мы окажемся под ним, то попадем в зону обстрела других турелей и нас запекут как картошку в костре! — Может стоит охладить Самсона? — неожиданно предложил весельчак Кир, который всё это время сохранял молчание. Все дроны были уже уничтоженные и ему было нечем заняться. — Охладить? — переспросил Марк. — Ну да! Канал ведь почти выкопан, после дождей в нём метров семь воды, — как будто само собой разумеющееся произнес Кир. — Этот летающий кипятильник надорвется испарить такое количество воды. Стоило тяжелому штурмовому боту войти по пояс в грязную воду, как ров заволокло густым белым паром. Но это сработало, несмотря на то что теперь все шесть лазерных турелей атаковали Самсона, они даже близко не могли разогреть его обшивку до опасных температур. Но это не сильно улучшило их положение. Скорее даже наоборот, сверхтяжёлый бронированный бот увязал в мокром грунте и полностью потерял мобильность. Зато в такой близости от Третьего Рима, Леон прицельно уничтожил высадившийся из летающие крепости десант, который пытался вскрыть бункер. А дальше дела у Самсона пошли плохо. Экипаж летающей крепости очевидно понял, что Самсон увяз в грунте и потерял мобильность, поэтому фрегат Воздушной Британской Империи начал закладывать вираж и атаковать тяжёлый бронированный бот со спины. Да, лазерное вооружение было всё также бессильно, но ракеты исправно носили в спину Самсона хоть и маленький, но постоянный урон. Не спасал даже силовой щит, работающий на максимум мощности реактора. Алая Фурия делала всё что могла, стреляла изо всех калибров, но противник полностью игнорировал бот Марка. — Эй, здесь кто-нибудь есть? Как включить свет? — неожиданно раздался в эфире голос Анта. — Всё, нашёл! Ох ля! Это что, инопланетяне? — О, крутой проснулся! — высказался вслух Кир. — Ты говорил что драться умеешь, ну так давай! А то нас уже запекают. Парень всё также пытался юморить, но по голосу было слышно, что весельчак если не в панике, то близок к этому. — Ант, это Марк. Слушай меня внимательно, — второй пилот Алой Фурии больше не собирался шутить и подкалывать над новичком. — Эта летающая крепость — ориентировочно бот шестого поколения. Наши боевые боты поколения «4++», он нам не по зубам. А Ракшас восьмог… — Где здесь кнопка катапультирования? — перебил его Ант. На несколько секунд в эфире зазвучала тишина, перемежаемая лишь взрывами ракет, которые попадали в Самсона. — Ты решил бежать? Серьёзно? — разъярился Марк, до последнего момента остававшегося спокойным. — Видишь два красных рычага? Слева и справа. Нужно откинуть защитные скобы и одновременно потянуть за них, — вмешался в разговор Леон. — Нет, не вздумай! Продолжал кричать в эфир Марк. — Да нет, давай, дергай. Не хочу видеть в своем отряде ссыкло. Марк, тебе разве жалко этого труса? Пусть отстрелит спасательную капсулу и бабах! Больше мы его не увидим, — Леон в отличии от Марка говорил спокойно. — Кстати, Марк. Силовой щит Самсона больше не перезаряжается, как это исправить? — Никак, — всё еще дрожа от негодования ответил капитан Алой Фурии. — Попробуй повалить Самсона на спину. Тогда противнику придется стрелять только в лобовую проекцию и вы проживете дольше. Будет даже хорошо, если робот погрузится под воду. У вас внутри запасы кислорода на несколько дней. — Вообще-то, я не умею плавать! — зачем то добавил Кир. — Там ведь есть спасательные жилеты? Да? — Ант, перед тем как свалить, хотя бы посмотри на Эву. Она дышит? Парень не ответил, зато ожил Ракшас и резко встал на ноги. А затем снова упал. Нижняя пара рук, заведённая за спину, все еще держала его основное оружие и как итог перевесила, повалив бота на спину. И тем не менее, эффект был. Летающая крепость обратила внимание на ожившего робота и теперь пыталась прожечь его броню. Естественно безрезультатно. Стоило красной краске Ракшаса сгореть, как под ней заиграло на солнце металлизированное покрытие, которое как зеркало отражала лазерные лучи. Ракшас вновь встал на ноги, а затем отбросил основное оружие и прикрываясь рукой как щитом, петляя начала сближаться с парящим в небе кораблем. — Зачем ты прикрываешься? Идиот! Лазерные турели тебе ничего не сделают. Дим Сет поставил отражающий слой! — рычащим голосом закричал Леон. Летающая крепость, видя что оживший боевой бот идет на сближение, начала стремительно набирать высоту. Но тяги двигателей не хватило. Ракшас подпрыгнул и зацепился за край летающего фрегата. Активные силовые щиты это не барьеры, робот двигался быстро, но медленнее пятисот метров в секунду необходимых для срабатывания. Две металлические руки уцепились за корпус и корабль пошёл вниз. Проблема любого летающего судна — это броня. Увеличить толщину не вариант — соотношение подъёмной силы к массе падает по экспоненте. С этим летающим фрегатом произошло точно также. Металл под руками Ракшаса начал сминаться вместе с верхней палубой и продержался всего несколько секунд. Пласт обшивки заскрежетал, а затем летающий фрегат вырвался, оставив целый сегмент с лазерными турелями в руках бота. Медленно и нервно дергаясь, но корабль набирал высоту, а Ракшас пытался подняться на ноги. Может быть гравикомпенсаторы в модуле Анта не успели перезарядиться после прошлого падения. Может быть сам парень ещё не отошёл от перегрузок, которые устроил ему Эва. Но противник пытался уйти. Алая Фурия всё ещё преследовала по земле фрегат Воздушной Британии, но не обладая ростом ракшаса Дотянуться до него она не могла. — Мы отбились, оставьте его, — Произнёс Леон. Только сейчас он позволил голосу дать слабину и показать как он устал. — Ты читал в описание Системы, что полагается касте Воинов? — зло огрызнулся на командира Марк. — Боевые трофеи! Ты представляешь сколько будет стоить такой трофей? Ант, догоняй! Пилота Ракшаса дважды уговаривать не пришлось. Да, Антону ещё пока не хватало опыта управления и координации, но он нагонял Алую Фурию. — Это бессмысленно, я не могу его достать. Он уже на высоте около сотни метров, — со злостью произнес Ант, после нескольких неудачных попыток допрыгнуть и ухватить летающий в небе корабль. — Тогда просто кинь мой боевой бот. Уверен, их двигатели не потянут перегруз в пятьсот тонн. Надорвутся. — Марк, ты е… — наконец подал голос Ян. Но он оборвался, потому что Марк как штурман выключил радиосвязь с пилотом. — Да давай уже, — кричал Марк, подзуживая новичка. — Алая Фурия — это десантно-штурмовой бот. В нем стоят три комплекта гравикомпенсаторов! В третий раз новичка упрашивать не пришлось. Ракшас подхватил Алую Фурию, точно игрушечную куклу, взял разбег, подпрыгнул и… даже не кинул, а почти положил чёрно-красный бот в раздутую силовую сферу над летающим фрегатом. Теперь очертания Аллой фурии были размытые из-за непонятного газа в силовом коконе на летающим кораблем. — Внимание! Это Дим Сет, — наконец раздалось в эфире. — Ян, Марк, не вздумайте стрелять по кораблю, пока находитесь в этой сфере. Скорее всего это и есть топливо! — А нам и нечем стрелять, — скупо, будто экономя слова, отозвался Ян. — О, Наставник, вы немного опоздали, — Кир поприветствовал Дима. — Но я всё заснял, это такое кино! Тем временем, коррида в воздухе продолжалось. Но ровно до того момента, пока корабль не снизился до высоты, когда Ракшас смог вновь зацепиться за летающий гексагон корабля и насильно посадить его. Приземление вышло жестким. Никто не собирался церемониться с атлантическими пиратами. Фрегат сопротивлялся до последнего. Его команда не выключала форсажный режим у двигателей, пока те потоками раскаленного металла не вытекли на сырую землю. Тяжёлый бой закончился. Наконец. Но после этого настало ещё более тяжелое время. До середины ночи Третий Рим хоронил первых павших, восстанавливал стены и считал урон нанесённый городу. Тридцать четыре мужчины, женщины и ребёнка. В основном из тех, кто прибыл в Доминион недавно и от этого было еще тяжелее. Люди пришли в Третий Рим в поисках новой жизни, а всего спустя пару недель погибли. Аннэ и Вик — ребята-техники, которые пошли за Димом из самого Нового Ковчега официально считались без вести пропавшими. Вот только Дим не обманывался. Он своими глазами видел Лекса Карго, который обгорел почти до костей и был еще жив только благодаря Лоре и её лаборатории, которая стоила Диму как Ракшас. Возле бункера, который за сегодняшний день превратился в лазарет, постоянно ошивался Тон — третий из группы механиков. Парня отправили в столовую, чтобы принёс на всех еду. Работы было слишком много. Именно это и спасло парню жизнь, хотя сам себя он считал виноватым в смерти друзей. Молодой, наивный и дурак. Но единственный, кто по-настоящему виновен произошедшем, был сам Дим. Нет, его не мучили моральные терзания, он не рвал на себе волосы, не посыпал голову пеплом, хотя знал каждого из погибших в лицо. Он просто видел свой просчет как лидера. Сколько ещё будет этих просчётов? Сколько еще погибнет его учеников? Вопрос риторический. И он заранее смирился с этими потерями, когда решил строить Третий Рим. — Ладно, давайте закругляться, — произнёс Дим, после пятнадцати минутного молчания. Сухие рационы были давно доедены и сейчас их воссоединившаяся команда погрузилась в свои мысли. Скверные мысли. — Завтра будет ещё один тяжёлый день. Разбор полетов тоже завтра. — Да, завтра у всех вас будет тяжелый день, — громче, чем было нужно ответил Ант. — Вам двоим, — он указал на Леона и Яна, — я обещал пройтись по рожам. И остальных нужно научить драться. — Что я слышу, ты решил остаться? — жёстко заметил Леон. — Учти, новенький, завтра не будет двух красных рычагов катапультации. — Леон, может хватит! — закричала Эва, стараясь подавить истерику. А потом уткнулась носом в плечё Анта и её плечи задрожали. — Если бы ты катапультировался, — произнёс Марк, будто разговаривая сам с собой. Сейчас он смотрел куда-то сквозь Анта. — Тебя бы просто уничтожили из лазерных турелей. Простая, легкая смерть. Вик и Анне, наверное, мечтали о ней, сгорая заживо. Опять повисло тяжелое молчание. — Время — второй час ночи, — наставник напомнил ребятам о времени. — Жду всех на построение в восемь. Но, если кто-то не сможет уснуть, приходите ко мне. Просто так. Поговорить.
Глава 22
— Любого противника можно победить одним ударом, — Ант наставительно ходил между рядами подростков. Сегодня на облюбованной поляне сидели все: дети привезённые из стального бастиона, первое поколение учеников Дима, сам Наставник и Игорь. Катерина занималась организационными делами. Она не вернулась из соседних поселений ещё рабочие руки и технику для восстановления Третьего Рима. — А если противник больше и сильнее? — подняла руку Эва. Вчера в ней что-то надломилось и девушка была полна решимости наверстать упущенное. — Значит и падать ему будет больнее, — ответил Ант и поманил пальцем самого крупного из находившихся здесь — Леона. — Ну давай сейчас, нападай, — спокойно произнес Ант. Он был гораздо ниже Леона, но внешне казался спокойным и даже расслабленным. Но только внешне. Дим заметил эту легкую пружинистую стойку и не обманывался. Широко расставленные ноги, согнутые колени и руки разведенные в стороны. Когда Леон начал наступать, Ант реакции парень тыл готов броситься в какую угодно сторону. Увернуться, отпрянуть назад, или наоборот, пойти в лобовую атаку. Леона же не нужно было долго упрашивать, хотя он и не торопился взять противника нахрапом. Лидер вчерашний группы неспешно, будто качаясь из стороны в сторону, пошёл на щуплого, а скорее жилистого новенького и тот начал отступать. Леон пошёл увереннее, а в следующую секунду произошло сразу несколько действий. Ант отпрыгнул на метр назад, а затем наоборот скакнул вперёд, приземляюсь на задницу, одновременно с этим обе его ноги ударили под чашечки ног Леона, от чего тот начал заваливаться на противника. Он прочно ухватил противника за грудки, но в ответ получил тыльной стороной ладони в кадык и утробный рык Леона разбился, превращаюсь в бульканье. Парень задыхался. Дим подскочил, желая оборвать спарринг, который кажется выходил из под контроля. Вот только разнять Анта и Леона в одиночку у него не получилось. Противники плотно вцепились друг в друга. Вчерашний лидер группы задыхался, но он плотно держал новенького в своих руках не давая вырваться. Руки Леона словно тиски обняли горла Анта и он хрипя бил Анта головой о мягкую землю. От неожиданности Ант «поплыл» и тогда уже остальные поняли, что тренировочный бой нужно останавливать. Дим и Игорь попытались разжать медвежью хватку Леона, в то время как Ян повис на друге, проводя удушающий. Это борьба шла ещё несколько секунд, пока Игорь не отпустил руку Леона и не заглянул в глаза, стараясь поймать его взгляд. Помогло. Здоровяк обмяк и Дим с Яном просто стащили его с противника, а Игорь осел на траву. Из его носа в бороду побежал тёмно-красный ручеек крови. Дар никогда не давался носители просто так. Рано или поздно, но неизбежно прилетал откат. Так произошло с Эвой, когда она не вовремя отключилась перед боем с летающей крепостью. Это же произошло и с Игорем, который вытерев кровь достал из разгрузочного кармана сладкий энергетический батончик. Дим уже знал, что большое количество калорий смягчает откат. Леон отлеживался и пил воду, облокотившись на деревцо. Ант отмахнулся от помощи и тяжело дышал. — И всё-таки я победил, — наконец произнес Ант, а затем залился смехом. — Ты дурак? — серьезно произнес Игорь, бесцеремонно взяв новичка за грудки. — Тебя только что чуть не убили, и наверное зря. — И всё-таки, я победил, — продолжал смеяться Ант. — Если бы захотел, я сильней бы ударил в кадык и сломал его. Разве это не показатель того, что любого противника можно победить одним ударом. Игорь хотел залепить новичку пощёчину, но Дим остановил его и заглянул в расфокусированные глаза Анта. Парень явно получил сотрясение. — Ты только что поставил под опасность сразу две жизни. Свою и Леона. Поэтому, половина от причитающейся тебе доли с трофеев это штраф, — спокойно произнес наставник. Парень явно не понимал физического «кнута», тогда пусть он будет финансовым. — Вообще-то я, можно сказать, в одиночку спас весь ваш доминион, — уже серьёзно, со злостью ответил Ант. — «Ваш Доминион»? — Дим поймал его за слова. — То есть, ты решил уйти? Как вчера, на поле боя? Послезавтра из Стального Бастиона прилетит авиабот со строительной техникой и оборудованием. Можешь возвращаться обратно, подъемные я переведу на твой счёт. Пять тысяч империалов хватит? — И что, даже не будете уговаривать остаться? — насторожился Ант. В этот момент он почему-то смотрел не на Наставника, а на Эву. — Зачем? — Дим ответил вопросом на вопрос. — Да, ты вчера внес решающий вклад в оборону третьего Рима. Да, ты очень способный боец. Но твои отрицательные качества перевешивают. Ты не умеешь работать в команде. Ты неуправляемой. Ты полный ноль в технике. И самое главное — ты не считаешь Третий Рим своим домом. В подтверждение серьезности своих слов Дим активировал командную панель нейроинтерфейса и перевёл новичка из Касты Воинов в «не определена». А затем он повернулся к остальным детям, и как ни в чём ни бывало перешёл на новую тему. — Как вы наверное уже знаете, в Третьем Риме три основных Касты и вы можете попасть в любую, исходя из ваших способностей и желания. Про привилегии, которые дает Каста Наставников, Воинов и Граждан, вы наверное уже все прочитали. Никто с рождения не ограничен в правах и любой из вас может стать Воином или Гражданином. Всё зависит только от ваших способностей и предрасположенностей. Взять к примеру Анта, — Дим указал на только что разжалованного новичка. — Вы все его знаете, с хорошей или плохой стороны. Он с самого начала проявил себя как хороший боец. Более того, вчера он помог отбить атаку на наш Доминион. Вчера вечером он сам предложил провести занятия по боевой подготовке, а сегодня едва не покалечил Леона, мстя за вчерашнее обиды. Как Третий Рим может доверить ему оружие? Кто даст гарантию что завтра, ради своих интересов, он не переменятся к врагу или не нападет на нас? Так что я хотел сказать этим примером? Иногда личные моральные качества гораздо важнее таланта и желания. — То есть, каждый должен быть на своём месте? — позади Дима раздался высокий мальчишеский голос. — Нельзя было сказать покороче? Наставник улыбнулся. — Знакомьтесь ребята, — Дим указал рукой на Сима. — Это Сим Стан — ваш новый Наставник!* * *
— Слушай Дим, я вообще не понимаю что такое Система? Ну да, сервера с данными, личная база данных на каждого, мониторинг перемещения. Всё это железо и софт только предоставляют сухую статистику. Где же находится ядро самого ИИ? — задал вопрос Сим. — Что именно обрабатывает данные? Дим расположился на маленькой тумбочке. Он зашёл к самому ленивому ученику, чтобы справиться о его первом уроке. Но пришлось несколько задержаться. Парень полностью игнорировал кровать или рабочий стол. Вместо этого он свил из одеял и подушек гнездо посреди жилого модуля, обставил его мониторами и проекторами, и украсил пустыми обёртка от сладких батончиков и пищевых рационов. В общем, соорудил свое логово. Сейчас, как он выражался, релаксировал, после «тяжелого» трудового дня Наставника. Провел весь день в окружении учеников, многие из которых были старше него самого. — Обещаешь никому не говорить? — серьёзным тоном поинтересовался Дим. — Я и так ни с кем не общаюсь, — произнес парень безразличным тоном, не отрывая глаз от монитора, на котором бежали строчки кода и таблицы — сухие аналитические данные какого-то жителя Третьего Рима. — Не люблю людей. — Тогда слушай, но знай, что это информация не для чужих ушей, — Сим кивнул, давая понять что услышал и Дим продолжил. — Никакого ядра Системы не существует. Есть софт и железо, которое обрабатывает информацию. Всё остальное зависит от жителей доминиона. — Вот ты вроде ещё молодой человек, а говоришь как настоятель Никон, — улыбнулся мелкий наглец. Только Сим позволял себе разговаривать с Димом на равных. — Много таинственности, много загадок, и всё это с серьёзной физиономией великого мудреца! А начинаешь анализировать твои слова, так получается чушь полнейшая. — Полгода назад я бы сказал про себя точно так же, — улыбнулся Дим. — Просто, наверное, я начал понимать Святого отца. Мы с ним часто разговариваем. — Да, я видел твой исходящий трафик, — кивнул Сим, по-прежнему работая над какой-то программой. — Кроме него, ты ни с кем не связываешься по видеозвонку. Так ты мне объясни, есть ли ядро системы или же нет. И если есть, то где оно. Я пытался отследить куда уходят аналитические выкладки, но они просто висят на жестких дисках, а потом стираются. — Система любого доминиона, в том числе Третьего Рима — это её жители. Ни одной, даже самой высокоточной и объективной машине невозможно доверить решение моральных дилемм. Потому что машина это машина, она использует только алгоритмы и не в состоянии понять поступки и мотивации человека. Она видит только действие. Поэтому все моральные дилеммы решают жители доминиона, хотя сами того и не осознают. — Ты сейчас говоришь какую-то чушь, — ответил парень и оторвавшись от кода завалился на спину в своём гнезде. — Нет никакого интерфейса для решений человека, не приходят никому никаких голосований, но тем не менее в открытых логах постоянно происходят изменения. — Информация, которую собирают сервера, отсылаются на интерфейс жителей доминиона и наше подсознание дает оценку. Неосознанную, обезличенную, среднестатистическую по доминиону. — То есть, всё решают граждане, — Сим изумился настолько, что даже перестал жевать. — Именно это я тебе и сказал минуту назад, — кивнул Дим. — Но это ещё не всё. В больших доминионах, когда у Системы есть ресурсы, оно обретает своё личное сознание, которое опирается на собирательный образ жителей доминиона. — Подожди, ты сейчас имеешь в виду настоящее Сознание, а не программный код с элементами ИИ? — Да. Совокупность моральных устоев жителей доминиона, которая обретает собственное «Я». Она может быть разным. — Ты видел его? Расскажи! — «загорелся» Сим. — Я встречался с двумя. Келлердом — коллективным сознанием Невского Синдиката. И Евой, но её не видел. Хотя, именно она помогла мне стать таким, какой я есть сейчас. — Расскажи про Еву. Какая она? Красивая? — не унимался парень, вызывая у Наставника улыбку. — Ты же понимаешь, что сейчас говоришь просто про коллективный разум? Но да, наверное она красивая. Почти год назад, я как и многие детдомовцы решил что умнее Системы и обокрал КУБ армейского снабжения. Украл ховер двигатели, рассчитывая продать их и погасить сиротскую повинность, а также оплатить лицензию оператора боевых ботов. Не получилось, — улыбнулся Дим, вспоминая с чего всё начиналось. — Уже через несколько часов Система направила меня на отработку сиротской повинности не говночистом в коллекторы, а в качестве ученика механика к Теду Шадо! И это меня, простого сироту! А дальше деньги и очки социальной значимости посыпались буквально за каждое действие! — Наверное, такое могло произойти только в Новом Ковчеге, — резюмировал свои мысли Сим. Доминион хоть и прогнил, но простые люди не потеряли надежду. И коллективное сознание выбрало тебя. — Знаешь, я тоже об этом думал. Часто думал, — ответил Дим, ещё больше погружаясь в воспоминания. — А потом меня обвинили в тройном убийстве, надели децимационный ошейник и отправили в крепость Чёрной Утёс. Там, в карцере, Система вновь вышла на меня, позволив установить любые инфокарты. — Но это ведь опасно, любые инфокарты можно устанавливать только после подготовки и под присмотром врача! — заметил Сим. — В карцере нет врачей. Только железный шкаф и глазок камеры. Тогда я установил сразу шесть инфокарт и едва не погиб. Не знаю, видел ли я после этого Еву, а может быть это были галлюцинации, вызванные перегруженным мозгом. Но именно тогда я понял в чём моя миссия. — Слушай, Дим, а ты не думал написать книгу? Ну, биографию, — на полном серьёзе произнёс подросток. — Может быть, когда-нибудь и напишу, — также серьезно ответил Дим. — А тот второй, ну из Невского Синдиката. Расскажи про него. — С Келлердом я даже встречался пару раз, — увидев невысказанный вопрос на лице Сима, Дим поправился. — Не в реальности, нет. Коллективное сознание северной столицы нашло весьма оригинальный способ общаться со своими адептами — через сеансы наркотического дайвинга. Смешно сказать, он даже основал секту, которая поклонялась ему. Он не гнушался использовать подкуп, шантаж и манипуляции, когда хотел завербовать меня. — Значит он был мразью, — сделал вывод Сим. — И если, олицетворение доминиона такое, то что говорить про его граждан? — Зря ты так, — Дим не согласился с учеником. — Хотя ты еще подросток, для тебя в мире всё либо добро либо зло. Без полутонов. Он старался ради города, хоть использовал методы, которые нельзя назвать гуманными. — Ты понял что тягаться с Системой Невского Синдиката не получится, поэтому решил основать свой Доминион, — хитро прищурился Сим, решив что раскусил Наставника. — Нет, — спокойно ответил Дим. — Я убил его. — Убил олицетворение Системы? — теперь подросток смотрел на Дима с недоверием. — У него же нет физического носителя! Ни серверов, как у программы, ни тела как у человека. Ничего! Дим, может быть тебе и в самом деле стоит попробовать писать книжки? Одиннадцатилетний мальчишка говорил это с таким превосходством, которое может быть только у подростков. Ведь они всегда думают, что знают всё лучше взрослых. Думают, что мир просто как раскрытая книга и стоит просто протянуть руку, чтобы завладеть им. — Я говорил, что мы обычно встречались в наркотическом трипе. Но, чтобы увидеть Систему, необязательно принимать препараты. Помнишь, первый раз когда я смог пообщаться с Евой, я перегрузил мозг инфокартами. Когда же состоялась наша последняя встреча с Келлердом, мы буквально падали от усталости после Тендера. — Мы? — уточнил парень. — Играя на его поле, мне бы не удалось справиться с ним в одиночку, — признал Наставник. — Мне помог Игорь. Может быть он проник в мою голову при помощи Дара, может быть Келлерд затащил в своё видение нас обоих. Не важно. Главное, что мы победили его. — Навсегда? — Не знаю. Навряд ли. Ведь Невский Синдикат по-прежнему существует. Его граждане живут прежней жизнью. Ничего не поменялось, поэтому, с чего бы меняться слепку общественного самосознания? Необязательно это будет Келлерд, возможно возьмёт другое имя или идентифицируют себя как женщину. Это неважно. Главное другое — он не зло, а всего лишь отражение общества. Нет смысла бороться с симптомами, когда известна причина болезни. — Бороться с обществом? Разве это не фашизм? — сделал неправильные выводы подросток. Он был серьёзен. По-взрослому серьёзен. — Бороться с социальным строем, который внушил людям что работать с за еду — это нормально. В случае с Невским Синдикатом — это капитализм в самом жестоком его проявлении.Глава 23
Системный лог доминиона Третий Рим. 4:21 по местному времени.Этой ночью Дим спал плохо. Сказывались тяжелые мысли, переживания только накапливались и сейчас в шкафу со скелетами Дима стало катастрофически тесно. Да, он проделал титаническую работу, основал поселение. Но с каждым днём приходило понимание того, что это только начало пути. А начало никогда не бывает сложным. Да ещё и Дим признавал, что управление Третьим Римом не для него. Впрочем, как и обучение. Но давать заднюю было нельзя. Слишком много людей поверили в его утопическую идею: создать идеальное общество. Для начала, хотя бы в пределах одного доминиона. Но выспаться Диму так и не удалось. Уже в предрассветный час, когда «переварив» минорные мысли он наконец уснул, его разбудило системное сообщение.
2235-05-19 T00:00:00.928+0300 I CONNECTING entry C544F09nl4fuQ] USER. ObjectId(«5b11a247ba4bd0bde3f7c9ed»). 2234-05-31 T00:13:12.928+0300 I ObjectId(«5b11a247ba4bd0bde3f7c9ed») to PRO-A.
Минимальный объем церебральных мощностей набран. Начата разархивация проекта «Наставник». 9:21 сек.
USER: «5b11a247ba4bd0bde3f7c9ed». STATUS USER: System Grand Master. ACCESS: PRO-A.
Разархивация проекта «Наставник» окончена. Интеграция в Систему доминиона через 4:21…
Интеграция проекта «Наставник» в Систему доминиона Третий Рим закончена.
* * *
Внимание, Ваш интерфейс 5b11a247ba4bd0bde3f7c9ed PRO-A просит допуск для запуска Нейросетевой обучающей системы «Наставник». Разрешить программе использовать настройки администратора доминиона? Да/Нет.Дим даже не успел принять решение, как иконка «Да» подсветилась и предыдущая табличка пропала сменившись иной.
Если же вы хотите выключить «Наставника», достаточно покинуть Доминион более чем на 72 часа. В этом случае будет произведён откат Системы доминиона Третй Рим до первоначального уровня.Дима смутила такая ретивость Системы, в том числе и то, что она приняла решение за самого Дима. Но, в любом случае, он уже знал как исправить совершённое если пойдёт что-то не так. По крайней мере, он надеялся что то, что он сейчас прочёл, было правдой. В конце концов, он знал, что его нейроинтерфейс отличается от других и даёт более глубокую статистику. Это спасло его уже не один раз. Он пометил это сообщение как прочитанное и перешел к следующему, теперь уже глобальному объявлению по Третьему Риму.
Внимание! Необходимо подтверждение активации глобального сценария Наставник. Активация сценария приведёт к обновлению нейросети Системы доминиона Третй Рим. Подтвердить активацию? Да/Нет.
Дим даже не успел принять решение, как кнопка «Да» подсветилась и предыдущее сообщение пропало, сменившись иным.
В случае, если инициатор сценария «Наставник» покинет доминион более чем на 72 часа, сценарий будет прерван. Будет произведён откат Системы доминиона Третй Рим до предыдущего состояния.
* * *
Внимание! Дим Сет, Система доминиона Третий Рим сообщает что запущен проект «Наставник». Проект «Наставник» это самообучаемая нейроцеребральная программа, призванная ускорить личное развитие каждого из граждан доминиона, а также оптимизировать развитие Третьего Рима. С этого дня, каждый из граждан доминиона с имплантом нейроинтерфейса будет получать личные задания, выработанные «Наставником». В случае выполнения заданий, будут начисляться очки социальной значимости, в случае провала, социальный рейтинг будет снижаться. С информацией по проекту «Наставник» более подробно можно ознакомиться в приложенных документах к этому сообщению.Дим запомнил весь текст сообщения с первого раза, однако всё равно ещё несколько раз «пробежался» по тексту. Сейчас он вновь почувствовал себя тем, кем был год назад, когда Система нашла его. Ещё это натолкнуло Дима на другие мысли. Что он вообще смыслит в педагогике? В роботостроении он разбирался очень хорошо, по поводу электрики и электроники — неплохо, но мастером себя не считал. Впрочем, как и в программировании. Но о том, как вести разговор с детьми… Что говорить, даже со взрослыми у него получалось это с трудом. Но теперь каждый житель доминиона будет получать задания и развиваться с «Наставником». Лучшего, наверное, и желать было нельзя. В любом случае, это пока было неизвестно, а значит нужно было проверить. Дим покинул свой жилой модуль и обомлел: Игорь вместе с Симом и ещё несколькими детьми выполняли на главной площади какие-то упражнения. Игорь выступал здесь явно как инструктор, дети выполняли физические упражнения без огонька, но вот Сим! Тучный подросток изображал подобие отжиманий, его майка промокла от пота, но мальчишка действительно старался. После краткого разговора всё стало на свои места. Рано утром Сим тоже получил задание от Системы — привести свое тело в порядок. «Наставник» расписал для него физические упражнения и предписал выполнять их под присмотром Игоря. Стоит ли говорить, что парень был не в восторге, но вот кара за невыполнение была страшной для подростка. — Система, которую я написал, говорит мне что и как делать! Более того, она грозит отключить мне сетевой трафик и урезать пищевой рацион! — парень кипел от негодования и тяжело дышал, обливаясь потом. — Что это вообще за «Наставник», а? Как ты провёл своё программу без меня? Откуда она вообще взялась? Игорь всё это время молчал. Он до сих пор не обзавёлся интерфейсом, а потому не понимал, о чём идёт речь. Просьбу Сима он выполнил, но только потому, что знал что подросток стоит в иерархии несколько выше остальных. Ведь не зря Дим, как глава доминиона, назначил именно его первым из учителей для детей из Стального Бастиона. — Тебе не кажется, что нам не хватало именно этой программы? — вопросом на вопрос ответил Дим. — Всё о «Наставнике» я рассказать не могу, но скажу что я нахожусь на тех же условиях что и ты. Да и мои задания гораздо сложнее, чем сделать несколько приседаний или пробежать пару кругов вокруг доминиона. А ты что думаешь? — последними словами Дим обратился к Игорю. — Всё что я понял из вашего разговора, это то что сейчас какая-то программа управляет теми, кто руководит Третьим Римом. Хорошо это или плохо? Не знаю. Но Симу и в самом деле нужно приводить себя в порядок. Серьёзно, парень, сейчас у тебя сиськи больше чем у девчонок. Не стыдно? Тиар, мальчишка из новоприбывших хохотнул, услышав обрывок разговора, но поймав на себе взгляды дима Игоря и Сима, приумолк. — Ты хотел что-то сказать? — спокойно, будто ни к кому не обращаясь, произнёс Игорь. В ответ парень замотал головой. Тиар не выглядел тем, кому нужны постоянные тренировки. Наоборот он был поджар и хорошо сложен. Это навело Дима на кое-какую мысль. — Сим, Система тебе дала конкретные имена детей, которых нужно привезти на тренировку или просто сказала привести тех, кого сможешь? — дал наводящий вопрос Дим. — Конкретные имена, — ответил парень, пытаясь проследить за мыслью наставника. — Хорошо, — кивнул своим мыслям Дим. — Игорь, попробуй нагрузить этих ребят по максимуму. Потом расскажешь, как они себя проявили. Мне кажется, что Систма… — Нам намекает на таланты евгеников! — договорил за него Сим. — Слушай, а вполне возможно! — Таланты кого? — Дима больше всего раздражала в Игоре его безэмоциональность. Иногда было сложно понять, является ли его предложение вопросом или просто констатация факта. — Не здесь, Игорь, — оборвал он его понимая, что дети прислушиваются к их разговору. — Вечером. Приходи на чай. Соберёмся и малым советом обсудим сегодняшний день. Мне кажется, что он будет долгим. Дим протянул руку, чтобы пожать её на прощание ребятам, но Игорь зажал её, не хотя пускать. — Дим, — начал он, будто бы подыскивая слова, а может быть просто не решаясь. — Сколько стоит имплант нейроинтерфейса? — Ты тоже решил установить его? — Дим вздернул бровь в удивлении. Не то чтобы это были его эмоции, просто он привык мимикрировать под язык мимики окружающих, который иногда говорил красноречивее любых слов. — Для тебя бесплатно. Потом подойди к Лоре. Советую перед походом к ней плотно покушать, — а потом подозвал пальцем Сима и произнес уже тише. — У меня задание от Наставника: установить минимум пятьсот интерфейсов для граждан Третьего Рима за три месяца. Поэтому ты должен мне помочь с агитацией. — Ничего плохого не произойдет? — Прямо спросил его Игорь. — Не уверен, — честно ответил Дим. — Но я не могу бросить все на полпути. В крайнем случае, если что-то пойдёт не так, и Наставник начнёт вредить, у меня есть возможность сбросить его. Лору Дим смог найти в удивительном месте. Женщина ходила по полю и с блаженной улыбкой собирала розовые цветы. — Дим! — воскликнула женщина, едва увидев его. — Ты был прав, Бог вернулся! Он сегодня говорил со мной! — Расскажи мне, — попросил Дим, ожидая очередной подвох. Если у Лоры случился очередной рецидив, Дим не задумываясь уйдёт из доминиона на трое суток, чтобы прервать проект «Наставник». Уж слишком темной лошадкой казался подарок от его нейроинтерфейса. — Ты же знаешь, Лекса мы стабилизировали ещё в первый день, но пока я не знаю как починить его тело. Я пробовала разное, даже спрашивала совета у отца Никона. Но безрезультатно. И вот сегодня, я получила от системы задание — использовать эти цветы как лекарство. — А если они ядовиты? Если они несовместимы с препаратами, которыми ты поддерживаешь его жизнь? — напряжение нарастало еще больше. — Эти цветы местные используют в качестве лечения и чая с окончанием последней войны! Я не знаю какой у них состав и действующее вещество, это ещё нужно будет изучить, но попробовать в любом случае стоит. Пока Лекс лежит, его организм медленно умирает. Атрофируются мышцы, печень очень плохо переносит ударные дозы препаратов. Если так продолжится хотя бы месяц… Знаешь, мы ничего не теряем. — У тебя готово оборудование и препараты для установки нейроинтерфейсов? — Дим не ловко перевел разговор в иное русло. Тема здоровья Лекса была для него несколько неприятной. — В ближайшее время ожидается большое количество желающих установить и его. — Это же практически полностью автоматизированный процесс. Всё что мне нужно, это просто поставить капельницу с питательным раствором и ждать пока человек проснётся после наркоза. Уже сейчас я могу устанавливать до десяти штук в день, без отрыва от других больных и плановых операций. — А что по поводу вскрытия тех, кто напал? — почему-то, Дим под самый конецвспомнил основную причину, по которой искал Лору. — Как по-твоему я должна была делать вскрытие запечённых трупов? — серьёзно спросила Лора. — Так, только пару анализов. Одно могу сказать точно: все, кто высадился, были родственниками. Близкими родственниками. — Шестьдесят человек и всепрямые родственники? — Недоверчиво переспросил Дим. Это было сложно реализуемо, с любой точки зрения. Ни одна женщина или даже семейный клан не мог дать доминиону сразу полсотни бойцов одно поколения. Уже не говоря о том, что все они могут быть укомплектованы в одно подразделение. — Выделить ДНК я смогла только у семнадцати экземпляров. Все остальные запечены настолько, что годны только на утилизацию. Ты думаешь это просто, распилить четыре десятка тазовых костей? Кстати, чем это вы их? — Не знаю, скорее всего фугасные заряды. Зажигательные, скорее всего, вообще бы ничего не оставили. Лора, что ты сама думаешь? Это были клоны? — Навряд ли. Слишком дорогая и неэффективная технология размножения. Скорее всего просто размороженный штамм удачного генетического материала, выращенный суррогатными матерями. Говоря проще — репликанты. — Не думал, что у Воздушной Британской Империи есть такие технологии, — резюмировал свои мысли Дим. Женщина серьезно посмотрела в глаза парня и произнесла: — А кто говорит про Воздушную Британскую Империю? Стопроцентно могу сказать чтовсе Тела которые попали ко мне принадлежали женщина фертильного возраста с ростом около двух метров и весом примерно в сто килограмм.
Ваши долгосрочные задания:. 1. Дим Сет, ваш нейроинтерфейс является основным носителем проекта «Наставник», поэтому вам запрещено умирать или терять имплант, пока количество носителей нейроинтерфейса в доминионе Третий Рим не достигнет 500 Граждан. Время на выполнение: 90 суток. Награда за выполнение: возможность покидать Доминион на неограниченное количество времени без потери работоспособности проекта «Наставник». Комплект инфокарт России класса «Генерал». Штраф за невыполнение: смерть.
2. Доминион Третий Рим должен войти в Конфедерацию и Получить признание ее членов. Время на выполнение: 90 суток. Награда за выполнение: получение дотации на развитие доминиона общей суммой 15 млн империалов. Штраф за невыполнение: нет.
Краткосрочное задания:. 1. Привести в боевую готовность все имеющиеся боты. Время на выполнение: 3 суток. 2. Убедить Анта Капро остаться в доминионе Третий Рим и установить ему нейроинтерфейс. Время на выполнение: 36 часов. Награда за выполнение: нет. Штраф за невыполнение: Изменение Касты с «Наставник» на *вариативно*.
Глава 24
— Ты что себе позволяешь, щенок? — голос Артура Каменного был жёсток. — Тебя не учили, что брать чужое нельзя? Дим встречался с Артуром, главой тоталитарного доминиона Юзовский Полис только пару раз. Мрачный и молчаливый, с тяжелым рукопожатием и еще более тяжелым взглядом. Тем более непривычно было слышать его повышенный тон. — Добрый день Артур, чем могу быть полезен? — ответил Дим борясь с зевотой. Судя потому, что ему звонил сам Иерарх, разговор должен был быть серьезным. — Закрой пасть и слушай. Сейчас ты переведешь на мой счёт десять миллионов империалов за уничтоженный корабль, а завтра днём возвращаешь всех евгеников и пленных офицеров. Исполняй! — Значит Юзовский Полис стоял за нападением на Третий Рим, — сухо констатировал Дим. — Репликанты? Дорогое удовольствие, но когда нужно скрыть следы, это единственный вариант. Особенно когда нужно скрыть сговор с потенциальным противником. Неожиданно в видеоконференции появился еще один персонаж. Но для Дима это не было неожиданностью. — Дай угадаю, мальчик, ты включил запись и хочешь использовать это как компромат? — голос Леры Ро, главы патриархального доминиона Мираж, наоборот звучал приветливо и даже ласково, вопреки непростому разговору. — Как банально, наивно и прямолинейно. Ты думаешь, кому-то в Конфедерации есть до тебя дело? Третий Рим это просто непризнанное поселение диких, гордо именующее себя Доминионом. Доминионом в котором сколько, сотня? Две сотни человек? Даже если прямо сейчас Легион Корнетов Юзовского Полиса возьмет штурмом Третий Рим, всё что мы получим в ответ — это неодобрение по поводу захвата поселение на нейтральной территории. И всё. — Граждан Конедерации, — напомнил Дим, стараясь сохранить лицо. Если честно, да, сейчас он действительно хотел применить шантаж. Зря. Дим был политиком и самонадеянно решил, что имея ДНК репликантов и прямое признание ответственности за нападение, сможет получить хоть какие-то козыри. Напрасно. Поэтому елейный голос Леры Ро, так расходящийся с жестокими словами, отрезвлял главу Третьего Рима. — Признаться, я разочарована, — все так же мило продолжала говорить матриарх Миража. — От сына создателя Системы я ожидала большей дальновидности и сговорчивости. — Всё из-за технологии? — спросил парень, понимая, что проиграл эту словесную битву. — Да, — ничуть не смутилась прямому вопросу женщина. — Ты ведь знаешь почему энергоимпериалы называются именно так. Раньше валюта была обеспечена благородными металлами, сейчас энергоресурсами. Раньше люди воевали за золото, а теперь за новые месторождения. Но локальные стычки, это не самое страшное. — Хватит, — Каменный осадил разошедшуюся на разговор женщину. — Да что такое? Пусть знает. Если он такой идейный и за всё хорошее, против всего плохого. Ну правда, сейчас он мне кажется одним из твоих Корнетов, попавших в мой Легион. Такие наивные мальчишки… На них забавно смотреть, когда они вдруг узнают, что будут подчиняться женщине. Главы доминионов разговаривали между собой, будто находились наедине. И, скорее всего, для них это так и выглядело. Ведь кем был для них Дим? Просто занозой, которая находилась слишком далеко, чтобы её физически ликвидировать. — Наивный, маленький мальчик, — Лера Ро вновь обратилась к Диму ласковым, бархатистым тоном. — Нефть конечна, а без неё невозможно производство полимеров для солнечных батарей, электроники и всего того, что не даёт нам рухнуть в каменный век. Перевод технологий на возобновляемые ресурсы — это просто фантик, которым, как светлым завтрашним будущим, кормят низшие Касты. Углеводороды заканчиваются и крупнейшие из разведанных месторождений находится в Антарктиде. Уже сейчас между всеми, более или менее значимыми цивилизациями идёт политическая война за право владения нейтральным материком. Но все находятся в равных правах, поэтому глобальной войны не избежать. — Конфедерации нужен контроль водородного реактора, — жестко резюмировал Каменный. — Воздушной Британской Империи необходимы дети. — Я знаю о проблеме Британцев. Все знают. Но зачем именно евгенические дети? — Задал вопрос Дим, на который уже знал ответ. В первый же день начала ядерной войны, полуостров был уничтожен. Раздроблен на сотни и тысячи островов, которые покрылись ледниками во время ядерной зимы, а затем и вовсе ушли под воду. Но не все подданные её Величества погибли, сгорев в атомном огне, или утонув в соленых водах Атлантики. Десятки британских плавающих городов-колоний, растянувшихся по Атлантике, три экспериментальных летающих крейсера, полтора десятка авианосцев, сотни боевых кораблей и тысячи частных судов, которым посчастливилось не оказаться на туманном альбионе, образовали новое государство, которое впоследствии стало воздушной британской империей. У выживших были почти идеальные условия для того чтобы встретить апокалипсис. В то время пока люди на материках умирали от голода, радиации, снежных бурь и войн за остатки ресурсов, британцы сделали технологический скачок, имея на руках технологии строительства летающих кораблей. Почти сотня лет британская Империя господствовала на всех берегах Атлантического океана, забирая с силой то, что было ей нужно. Тогда казалось, что ничто не сможет физически остановить Великий летающий флот. Наверное, так оно и было. Но Великая британская империя всё-таки пала, деградировав до обычных атлантических пиратов, на так никому и недоступных летающий в доминионах. Изолированность. Именно это и сгубило британцев. Простой вирус в несколько дней разносился по плавающим городам, становясь эпидемией. Иногда вымирали целые доминионы. Но и это было не главной бедой. Культ чистой крови, возникший еще в островной Великобритании, как ответ коренных британцев на исламизацию, сыграл свою главную роль. За полторы сотни лет без притока новой крови, почти всемогущие британцы выродились. Наследственные заболевания, младенческие уродства, гидроцефалия. Теперь из редких, почти уникальных случаев для воздушной Британской Империи это стало рядовой практикой. — Потому, что они лучшие, — почему-то грустно ответила Лера. — Британцы хотят минимизировать разбавление, как они считают чистой нации, но при этом увеличить потенциал будущих поколений. Самые умные, быстрые, ловкие и сильные, они должны сгладить генетический фон и породить уникальное потомство, которое вдохнет в Воздушную Британскую Империю новую жизнь. — А в ответ, они предоставят вам технологии летающих доминионов. Технология, за которую вы готовы отдать им своё будущее, — невесело усмехнулся Дим. — Кто бы говорил! Ты сам собираешь уникальных детей и не стесняешься платить за них работорговцам. При этом, мнение самих детей ты ведь не спросил, так? — произнесла она с сарказмом. — В любом случае, они, как и репликанты, — собственность доминиона Мираж. — Думаю, нет смысла продолжать наш разговор, — ответил Дим, отвлекшись на входящие сообщения от Марка. — А сейчас извините, я занят изучением трофейного корабля Воздушной Британской Империи. Прежде чем его собеседники запротестовали, Дим прервал звонок. В любом случае, этот разговор уже зашел в тупик. Тем более, что он не соврал. Парни из боевой команды вчера вечером получили добро на экспроприацию трофейного корабля, с условием, что похоронят найденные тела. Судя потому, что на обед они так и не появились, дела у них идут в самом разгаре и стоило бы их навестить. Особенно потому, что Ант был там.— Эти люди, они мутанты? — Кир, второй пилот Самсона, вопреки обыкновению был серьёзен. — Люди. Просто несчастные люди, — ответил ему наставник, отправляя остальной команде рассылку о сборе. Дим нашёл его первым возле ямы, которая должна была стать для экипажа летающего корабля британцев братской могилой. Парню явно было тошно, на обуви виднелись следы опорожненного желудка. Когда все собрались, Дим отметил что Ант хоть и держится обособленно, но вышел из летающего корабля беседуя с Эвой. Вернее не так. Он просто отвечал на вопросы девушки, которая проявляла к нему знаки внимания: всё время поправляла рыжие волосы, улыбалась и даже коснулась плеча, хоть он этого и не заметил из-за лёгкого боевого костюма. Если парень действительно уйдет, это может привести к потере ещё одного члена команды. И тут Наставник задумался: именно поэтому Система дала задания удержать парня? — Леон, Марк, отчёт, — жёстко произнёс Дим, ловя себя на мысли, что подражает Рос Перу. — Корабль в приемлемом состоянии, — начал Леон — но больше не взлетит, даже если заменить форсажные двигатели. Искривлена рама несущей конструкции, в пиковых местах искривление достигает полутора метров. — В этот момент он бросил нехороший взгляд на Анта. — Этого можно было бы избежать, если бы посадили корабль более аккуратно. — Позавчера Ант спас весь доминион, хотя пилотировал боевой бот впервые в жизни, — Дим уловил толстый намек лидера группы в отношении новичка, который вчера перегнул палку в спарринге. — При этом, без интерфейса. Кроме того, меня разочаровывает твоё отношение как лидера. Ты очень изменился после возвращения из Измайловского Яра. Хорошо, теперь ты Марк. Что по оборудованию? — Система управления устаревшая. Частично заменена на модули Французского Халифата. Силовая система вообще непонятно как устроена. По поводу двигателей, тоже непонятно. Они новые, чьё производство выяснить не удалось, — парень изогнул бровь, так люди изображают хитрость, а потом произнес. — А ещё, Эва нашла спасательную капсулу. — Не уверена, что это капсула, но там люди. Живые люди. А ещё, у них странные эмоции, — девочка прикусила губу, пытаясь сформулировать свои мысли. — Не знаю как объяснить, их эмоции, они как-будто на другом языке. — Неудивительно, если они все такие яйцеголовые, — произнёс напарник Марка. Ян никогда не отличался человеколюбием, но сейчас он без стеснения плюнул в яму, на дне которой лежали тела. — Мутанты, мля… Только сейчас Дим заметил одно общее, что помимо характера объединяло Яна и Леона: оба парня, будто противопоставляя себя остальным, скопировали татуировки на поверхность костюмов. Раньше спокойный и рассудительный Леон не раз атаковал кулаками задиристого Яна. А теперь они были будто родные братья. — Марк, что по поводу капсулы? — вернулся к разговору Дим, решив оставить эту проблему на потом. — Сделал всё как нужно: обесточил, отрезал коммуникации с кораблём и расставил сигнальные маячки. Если они захотят выбраться, мы об этом узнаем. — Молодец, — тут в голову Дима пришла интересная мысль, как одним разом сплотить группу и поощрить Марка. — По поводу рисунков на броне, — Дим кивнул в сторону Леона и Яна. — Как я понимаю, вы уже начали идентифицировать себя как уникальную боевую единицу. Вон, даже животных выбрали в качестве личный геральдики. Молодцы. Одобряю. Вы первое поколение воинов Третьего Рима. Вы уже пример. А какое животное выбрал ты? — Я? Я вооб… — парень очевидно решил отнекиваться, но Дим не дал ему шанса. — Ворон? — перебил его Наставник. — Слушай, а почему нет? Наверное, это самая умная птица, не зря ведь они пережили Последнюю войну во всех доминионах, так? Сейчас эти рисунки, нанесенные на кевлар-титановую броню через трафарет, должны были сплотить команду. Этим нужно было пользоваться. Или сам Дим решительно ничего не понял из инфокарты по социальному поведению человека. — А что, мне нравится, — улыбнувшись ответил Марк. — Тогда Эва это белка, Кир — хорёк, а Ант волк. Но это просто моё мнение. Выбирать всё равно вам, — неспроста упомянул проблемного новичка как часть команды. Таким образом он хотел «привязать» его. — Что? — сразу несколько удивленный голосов. И Дим ожидал этого. — Вчера у нас произошёл внутренний конфликт, и это полностью вина Анта. Но он талантливый боец, который спас Третий Рим. Жители доминиона его любят, пусть и безответно. Я считаю, что если он готов стать частью коллектива, доминион от этого выиграет. — Вчера вы говорили обратное, — надменно вздернув нос, произнёс Ант. — Говорили что я асоциален, и моё поведение может подвести всю команду. Что случилось за эту ночь? Парень буквально горел самодовольством. — Нет, я по-прежнему считаю что пока ты не готов работать в команде, а значит не можешь быть допущен до управления боевой машиной. Но вскрылись другие факты. Нападение на Третий Рим не было попыткой рейдерского захвата, это была плановая операция с применением искусственно выращенных солдат. И знаешь кто был целью этого захвата? Ты! Да-да, ты и другие дети, прибывшие из Стального Бастиона. — Дим, ты просто пытаешься переложить на нас ответственность за нападение на Третий Рим. Хватит! — парень откровенно улыбался. По-мальчишески зло и как-то самоуверенно, так может быть уверен в собственных словах только подросток. — Еще вчера мы были как собаки, никому не нужными сиротами. Да половина моих одногодок занимается проституцией, чтобы было что пожрать. И вот сейчас, появляешься ты и говоришь что мы особенные. И ты, такой хороший, спас нас от плохих и злых? Повисла тяжелая пауза. Дим закрыл глаза и мысленно вспомнил все возможные способы решить конфликт. — Ант, хочешь сказать ты никогда не замечал, что отличаешься от других? Ты когда-нибудь встречал кого-то, кто сильнее тебя? Быстрее? Ловчее? Думаешь ты просто родился талантливым? Нет. Ты продукт генетических манипуляции и искусственной селекции, как и другие дети, прибывшие вместе с тобой из Стального Бастиона. Как и я. Кажется, сейчас тишину и внимание можно было потрогать руками. Никто даже не моргал, боясь пропустить слова наставника. Поэтому Дим укрепился в том, что лучший ответ — это правда. Полная, и далеко не всегда приятная правда. Нельзя ничего утаивать. И он продолжил. — Да, наверное, в сиротском доме не было никого сильнее тебя. Даже среди старших групп, но одновременно с этим ты понимаешь, что не похож на других. Некоторые вещи, которые даются детям на интуитивном уровне, ты не можешь освоить или делаешь это «со скрипом». Можешь не признаваться, но я тебя понимаю, у меня всё то же самое. Мой порок — это не умение понимать людей. Я почти не чувствую эмоций. Жалость, удивление, испуг, радость за кого-то. Все эти чувства у меня притуплены и мне приходится симулировать эмоции, чтобы наладить контакт с другими людьми. Это моя главная проблема и, наверное, моё главное преимущество. Во время боя я не могу запаниковать, испугаться или сорваться, совершая необдуманные действия. Мною руководит только рациональность. Ребята внимательно слушали исповедь Наставника, но в первую очередь Дим следил за Антом. Парень слушал, но с каждым предложением его лицо менялось. Самодовольная улыбка, ярость и злость постепенно уступали место пониманию. Но горячая кровь и юный возраст не позволили бы парню признаться в том, что он такой же ненормальный. Он уцепился за слова Дима как за спасательный круг, который может помочь победить ему в этом словесном споре. — Это как играть в шахматы? Если нужно будет кем-то пожертвовать ради преимущества — ты это сделаешь. Так? — Ант уже не улыбался, он попытался максимально скрыть свои эмоции от других и в первую очередь от себя. Ведь в любом споре люди не ищут правды, они ищут подтверждения своих убеждений. Признаться самому себе в том, что ты неправ — это сложно. Замысел парня «плавал» на поверхности — подвести слова Дима к признанию в том, что все члены группы для него является просто пешками. Инструментом, который позволит ему достигать своих целей. — Если не будет выхода, то да. В том числе и собой. Блага многих всегда выше блага одного. Я думаю, это очевидно, — не задумываясь ответил Дим. — И что, я должен стать одним из потенциальных самоубийц? — произнёс Ант, надевая шлем. В нём было душно, но он позволял скрыть лицо. Зачем? Вопрос риторический. — Нет ребята, я не собираюсь становиться расходным инструментом. — Я тебя и не уговариваю, — сблефовал Дим, потом разбавил его неласковой правдой. — В нападении на нас замешаны Мираж и Юзовский Полис. Репликанты принадлежали им. Тебя скрутят ещё на подлёте к одному из доминионов, а потом просто передадут им, — Дим кивнул на яму с изуродованными телами экипажа корабля. — Как плату за технологии летающих доминионов. Дим едва успел договорить, как у всех почти одновременно захлопнулись забрала шлемов. Первым заговорил Марк через встроенную систему связи. — Сработали датчики движения. Либо мы кого-то пропустили, либо те кто находятся в капсуле решили высунуть нос наружу. — Леон и Ян, вы штурмовики с штурмовыми винтовками и силовыми щитами. Кир, Эва и Марк боевая группа. Ант, делай что хочешь. Работать аккуратно, никого не убивать. Максимум — огонь по ногам. — поставил задачи Дим. — Командует Марк. — Почему он? — вроде бы спокойно задал вопрос Леон. — Потому что в последнее время ты слишком сильно зависишь от эмоций, — строго ответил Дим, а затем повторил ещё раз. — Сегодня никто из пленников не должен умереть.
Но увы, дальше всё пошло не по плану с самого начала. Впрочем, как и всегда. Еще на подходе к предполагаемой эвакуационной капсуле их встретили плотным огнём. Какой-то незнакомый Диму вариант лазерного оружие. Но судя по мощности хаотичных залпов, это были портативные личные образцы, не предназначенные для пробивания серьёзной брони. Всё, чего удалось добиться обороняющимся, так это оставить на штурмовых щитах лишь россыпь вздувшихся волдырей краски и несколько пятен раскаленного металла. — Убрать летальное оружие, — скомандовал Дим из-за спин ребят и Марк продублировал его приказ. Ант, который все это время был рядом с наставником, наоборот пошёл вперёд, за широкие спины бронированных штурмовиков. Пришлось охладить пыл парня. — Ант, предупреждаю, если ты попробуешь сорвать захват заложников, по тебе будет открыт огонь на поражение. Ты быстр, но не быстрее пулеметной очереди. В ответ парень демонстративно вытащил пистолет-пулемет и бросил его на пол. — Я здесь только за трофеями. Я за своей долей! — с театральным пафосом произнес парень. — Штурмовики, убрать силовую броню, — наконец подключился к командованию Марк. — Она всё равно не работает против лучевого оружия. Эва, приготовь светошумовые и дымовые патроны. Всем включить фотофильтры и сонары. — Хорошо умник, как это сделать? — задал вопрос Ант, в своём хамском репертуаре. — Тебе? Никак, — Эва ответила за Марка. — Боевой костюм как и комбинезон пилота взаимодействует с нейроинтерфейсом через нейропорт. У тебя нет нейроинтерфейса, поэтому тебе не доступен полный функционал. — Тишина в эфире! Группа, внимание! — Марк повысил громкость голоса, привлекая внимание. — Когда Эва выстрелит, отсчитываем три секунды и идем на штурм. Вы слышали Наставника, никто не должен погибнуть. Эва, начинай отсчёт. Дим тоже приготовился к штурму, а именно отошёл за поворот. Ребята действовали грамотно, благодаря изученным инфокартам по тактике ведения боя. Сейчас его безопасности почти ничего не угрожало, минорная опасность должна была укрепить работу в команде. Здесь Дим был лишним, но ему нужно было выполнить задание Системы и грядущий штурм поможет это сделать.
Едва раздались первые разрывы дымовых и светошумовых патронов, как щитоносцы пошли тараном на отстреливающегося противника. Леон, не снижая скорости, врубился в нескольких британцев. Ян орудовал штурмовым щитом как дубиной, разбавляя эти удары увесистыми пинками. Ант, желая урвать свою порцию мордобоя, разбежался, использовав широкую спину Леона как точку опоры, и перепрыгнул танка, заходя противнику со спины. Следом, в толпу влетели остальные члены команды, поняв, что тянуть дальше нельзя. Используя Наставнический интерфейс Дим вручную отключил электромагнитную защиту на скафандрах ребят. В руках наставника оказались гранаты. Первой пошла электромагнитная, а следом наступательная малой мощности. Ребятам закованный в броню она не может повредить, но этого и не нужна. Сейчас взрывной цилиндр из кристаллического сматрриарида должен был только скрыть следы преступления Дима. То что электромагнитная граната сработала Дим понял по внезапно «погибшей» электронике. Теперь боевые костюмы Юзовского Полиса «Корнет Легионер» лишились электронный мозгов, превратив группу в недвижимых оловянных солдатиков. А затем произошел второй взрыв осколочной гранаты, который раскидал застывших бойцов и полностью подавил сопротивление британцев. Ребята отключились, но это ненадолго. Нужно было действовать быстро. Дим снял с предохранителя ещё одну гранату. Время поджимало. Дим трясущимися руками снял осколочную рубашку, выставил её в режим растяжки и подсунул под грудь лежащего на животе Анта. Марк зашевелился первым и Дим побежал к нему попутно выпуская в стену длинную очередь. — Поднимайся парень, — Дим сел рядом с ним и помог вручную поднять забрало шлема. — Что произошло, — задал вопрос парень пытаясь концентрирует свой взгляд на опущенном забрале шлема наставника. — Ты мне расскажи, — ответил Дим. — Взрыв! Эти парни очевидно решили подорвать себя вместе с нами! — Марк выдал версию, которую и хотел услышать. — Сранные фанатики! — Поднимайся. Помоги мне… — договорить Дим не успел. За его спиной заворочался Ант. Парень попытался перевернуться на спину но этим действием отпустил детонационную скобу. А в следующую секунду раздался взрыв.
Задание: убедить Анта Капро остаться в доминионе Третий Рим выполнено. Ант Капро получил тяжелые компрессионные ранение брюшной полости и не может покинуть Доминион. Награда: вы получаете 7000 очков социальной значимости. дополнительное задание: оказать Анту Капро первая помощь и доставить в медицинский центр.
Внимание! Вы совершили противоправный поступок: покушение на убийство. Ваша Каста пересмотрена: с «Наставник» на «Неопределенно». Решение о наказании будет вынесено подсознательным мнением членов доминиона.
Глава 25
— Дим открыл обычно скрипящие ворота грузового контейнера. Яркий свет больно резанул по глазам его узника, который, прикрывая лицо руками, сел на грязный матрас. — Что, организм, поговорить пришёл? — хрипло усмехнулся Хазар, обнажив золотые коронки на зубах. Сейчас, когда синяки как следы от их знакомства налились кровью, каждое движение причиняло работорговцу боль. — Поговорим, — согласился Дим. — Когда ты отдашь заточку, которую ты сделал из пластикового подноса для еды. — Следил за мной, шкура? — зло хмыкнул он, однако вынул из носка кусок заточенного пластика. — Камеры поставил? — Нет, просто увидел это, — Дим указал пальцем на синий поднос у которого не хватало ручки, а затем на ржавое дно контейнера с синими полосами, о которые он точил кусок пластика. — Ты меня не убил, значит тебе что-то надо, — Ответил Хазар, выбросив кусок заточенного пластика к объедкам. — Информация. Прежде всего информация, — ответил Дим, отодвинув поднос в сторону. Да, его кожа была укреплена и такая вещь как острый пластик не могли её пробить. Но рисковать Дим не видел смысла. — Как я понимаю, вас в ультимативном порядке завербовала Воздушная Британская Империя, а также снабдила транспортом и экзоскелетами для твоей команды. Начал он с очевидных предположений. В ответ пленник нехорошо улыбнулся и сплюнул на ржавый пол контейнера. — Вас? И слова такие: «в ультимативном порядке», «завербовали»! Ты, организм, наверное хотел сказать меня? Тогда да, меня взяли за горло, как шныря, и поставили раком: мол верни детей и тогда отпустим брата. — Твоя команда, как она на это отреагировала? — в ответ Дим услышал хриплый смех Хазара. — Какая команда? Ты не видел что ли? Всё, нет у меня больше никого, таких ребят, черти, завалили. Прямо из своего летающего корыта. Лазером, мать его, как бык поссал и всё, сгорели мои коробочки. Приставили этих отбитых Юнкеров и Корнета. Чтобы помогли если что, но само собой чтобы я не свалил. — Значит те, кто были с тобой — это наемники из Южного Полиса? — с самого начала Дима смутил внешний вид остальных рейдеров, но теперь всё встало на свои места. — Нет, мля, это шныри, которые на нижних уровнях Красной Москвой барыжат! Естественно это наёмники! Не понятия, ни мозгов, ни сострадания. Тупо роботы из мяса и боевых имплантов, — наверное, Хазар пытался разжалобить Дима. Зря. Зря ты тогда их не убил. Мог ответить. Мог? — Не мог. Не имел ресурсов и не видел прямой выгоды, — честно признался Дим. — Ты убьёшь меня? — прямо спросил Хазар. Сейчас на его лице читалась решимость. — В этом тоже нет выгоды, — спокойно ответил Дим. — Зато она есть в нашем сотрудничестве. Рейдер в удивлении поднял рассеченную бровь. Видимо это принесло боль, потому как сразу после этого он скривился. Дим решил что пора переходить к прямой цели его визита. — Мы захватили летающую крепость. Кроме двух офицеров Воздушной Британской Империи и двух заключённых, весь экипаж погиб. Насколько я понимаю, среди них был и твой брат. Завтра утром, вместе с грузовым авиаботом, ты полетишь в Невский Синдикат, а оттуда с пересадкой в Красную Коммуну. Цель всё та же — дети, но теперь я дам тебе имена и адреса. Список и деньги на расходы получишь завтра. — Что? Вот так просто? — Хазар вновь вздернул рассеченную бровь и в этот раз из засохшей раны потекла кровь. Но он не обратил на это никакого внимания. — А если я сбегу? — Тогда за тебя ответит твой брат. — Не может быть всё так просто, — рейдер с сомнением смотрел в глаза Дима. — Должен быть ещё какой-то подвох или пункт, прописанный мелким шрифтом. — Ты прав, на самом деле есть и еще кое-что, — ответил Дим, доставая из разгрузки самодельный децимационный ошейник и что-то, отдаленно напоминающее пистолет. — ты умеешь колоть татуировки?* * *
— Не сдерживайся, Марк. Плачь! — Кир подтрунивал над другом. Он уже не раз просил рейдера в оранжевом ошейники дать ему попробовать сделать черточку на теле друга, но Хазар оставался непреклонным. Дим сидел рядом и был лишь молчаливым слушателем. В кармане у него лежал пульт от децимационного ошейника, большой палец был на главной кнопке. Так. На всякий случай. — Отвали, балабол, — огрызнулся на него Марк. — Тебе это только предстоит. — Да я это к тому, дружище, — продолжал балагурить Кир. — Что Эва даже не пикнула. А её лиса раза в полтора больше чем твой ворон. — У женщин гораздо ниже болевой порог, — встрял в их перепалку Хазар. — Не у всех конечно, но многих. Некоторые даже делают татуировки на самой нежной коже. — Это где? — нестройно спросили Кир, Ян и Эва. — Сиськи и…хм низ живота, — чуть помедлив ответил Хазар, бросив боязливый взгляд на Дима. Он никак не отреагировал, а вот Эва залилась краской. Парни же многозначительно переглянулись. Причём все, даже Леон, который пытался изобразить мебель, хмыкнул себе под нос. Ян решил вставить ремарку, наблюдая за работой тату мастера. — Мне и Леону татуировки делала Старая Нэн — Старейшина Измайловского Яра. У неё не было никакой татуировочной машинки, только пучки игл и краска. — Покажешь, парень? — неожиданно проявил интерес Хазар. Здоровяк без лишних слов потянул с тело широкую льняную рубаху — один из экспортных товаров Третьего Рима. Хазару потребовался всего один взгляд, чтобы оценить работу старейшины деревни язычников. — Грубая, топорная работа. Хочешь переделать? — спросил он, вернувшись к работе над вороном Марка. — Нет! — слишком громко, почти хором ответили Леон и Ян. После этого всем стало ясно, что это не просто какое-то украшения тела, а нечто большее. Мастер татуировок настаивать не стал. Хазар просто пожал плечами и продолжил работу. — Но у меня будет просьба, — немного поколебавшись сказал Леон. Его палец уткнулся в левую грудь, там где находится сердце. — Вот здесь. Хочу имя «Алёна». Можно? По небольшой комнате пронесся шепоток. — Да здоровяк у нас влюбился! — попытался пошутить над своим первым номером Кир, но свял. Балагуру хватило одного тяжелого взгляда Леона. — Серьёзно, парень, это глупая затея, — немного помолчав ответил Хазар. — делать ради первой любви татуировку. Да вы же расстанетесь, раньше чем заживёт татуировка. — Мы не встречаемся, — ответил Леон. Диму показалось или парень сейчас на самом деле краснел? — Мне всё равно. Если хочешь, сделаю. Но первая любовь, она как первый чифир — никогда крепкой не бывает. Проверь бывалому. Парень ничего не ответил. Но теперь рядом с ним, как бы невзначай, присела Эва, так похожая на лису татуировку, которую сделала на запястье. Девушка в последний момент решила наколоть ее вместо белки, и сейчас Дим был полностью согласен с этим выбором. — Пойдём, поговорим? — едва слышно сказала ему девушка. — О чём? — пробасил здоровяк. — Ты себя со стороны видел? — безобидно пошутила Эва. — Ты ведь хочешь ей понравится, а не напугать до слёз! Давай за мной! — уверенно произнесла девушка и не оборачиваясь пошла к выходу из жилого модуля.В конце дня Дим проводил Хазара в его импровизированную камеру. Вроде как всё прошло без эксцессов. Да и татуировки были лишь предлогом. Дим не искал возможности завербовать Хазара. Перевоспитывать бывалого рейдера и работорговца? Зачем? Почему-то ему показалось, что стоит показать пленнику внутренний быт, как здесь живут бывшие детдомовские дети. Показать что здесь им будет лучше чем на социальном дне доминионов. Припарковав затрофееный вездеход возле бункера теперь ставшего лазаретом, парень спустился вниз к Лоре. Пожилая женщина всё хлопотала возле манипуляторов физико-химической камеры. Что-то смешивала или синтезировала. Дим в этом не разбирался. Она прикусила губу, явно увлеченно чем то, заметила Дима спустя лишь несколько минут. При первом взгляде её лицо посерело, было видно что у неё есть к нему какое-то дело. Однако женщина не решалась начать разговор. — Что произошло? — прямо спросил Дим. — Ты мне расскажи, что произошло, — вернула она ему. — Сегодня днем приносят этого новенького с серьёзно отбитыми внутренностями. А потом, когда парень спит напичканный обезболивающими как последний «винтовой», к нему идут толпы людей. — Зачем? — не понял вопрос Дим. — Благодарить за самопожертвование! — саркастично ответила Лора, давая понять что не верит в собственные слова. — Типа мальчик не просто герой, который случайно спас Третий Рим! Хотя да, и за это по нему сохнет половина девчонок из соседних посёлков. А ещё он входит в твою «Гвардию»! — Дим поднял бровь, давая понять что не понимает о чём идёт речь. И женщина пояснила. — Ребята из «ближнего круга», для молодёжи они почти боги. А тут ещё и эта байка, мол парень лег на гранату, чтобы спасти друзей! Блин, кто это вообще придумал? Тот, кто с ним не общается? — Это я, — прямо ответил Дим. — Запустил слух через Эву и Сима. Система «сказала», что парень должен остаться в доминионе, иначе я лишусь доступа к инфокартам. Лора села на стул. Диму даже показалось что ей стало дурно от услышанного. С расфокусированным взглядом, женщина запустила руку в коробку и достала оттуда пряник, а после откусила от него кусок. Кажется, вместе со сладкой выпечкой, она переживала только что услышанное. — Откуда столько сладкого? — Дим попытался перевести разговор в иное русло. Врать Лоре он не мог. — От поклонниц. Ему всё равно ещё пару дней придется питаться только жидкими кашками, — произнесла женщина, а затем посмотрела на Дима с суровой серьёзностью. Наверное, так смотрят матери на нашкодивших детей. — Это ты подложил гранату под него? Таким образом ты решил не дать ему улететь на завтрашнем авиаботе? — «Корнет Легионер» — это отличная броня. Его жизни ничего не угрожало, — спокойно ответил Дим. — Скажи это парню с отбитыми внутренностями, — парировала женщина. Сейчас в её голосе сквозила холодная ярость. — Какой из тебя может быть Наставник, если ты намеренно подвергает опасности здоровье подчинённых? — Никакой, — безцветным голосом ответил Дим и открыл для женщины ранее скрытую личную информацию. Теперь там висело: «Не определено». И опять в комнате воцарилась тишина. Её, спустя минуту, нарушил писк какого-то устройство, назначение которого было известно только Лоре. Женщина встрепенулась будто ото сна, а затем произнесла: — Хочешь пряник? — Да, мама… — наконец решился Дим. Сейчас он ждал всего что угодно, но всё равно оказался не готов. Женщина просто пропустила его последние слова мимо ушей. Может быть не услышала. А может быть не хотела услышать. Еще около получаса они пили травяной чай с принесёнными для Ханта сладостями и обсуждали последние новости. Как оказалось, приход программы «Наставник» заметили только те кто имел нейроинтерфейс. Екатерина, Игорь и ещё несколько человек установили себе импланты. Игорь первым проявил желание, Екатерина решилась только после того как узнала от Лоры о новой программе. Остальные же решили попробовать неведомые ранее технологию. Тем более, когда узнали что устанавливается нейроинтерфейс за счёт Третьего Рима. Сейчас все восемь новичков с интерфейсом лежали в палатах, восстанавливаясь после операции. Всего восемь человек. Мелочь. Но для Дима это было приятной новостью. Сейчас он стал на восемь человек ближе к выполнению задания, которое дала ему Система! Дим покинул лору в смешанных чувствах. Сел за руль вездеходы на магнитоморфной платформе и замер увидев новый значок на приборной панели. Подключиться через нейроинтерфейс к «мозгам» машины не заняла и пары секунд, спустя которые где увидел что значит жёлтый значок в виде пульсирующего треугольника.
Внимание! Зарегистрирована незначительная сейсмическая активность. Направление: северо-запад.
Глава 26
Сигнал был слабый, но не настолько, чтобы списать его на статистическую погрешность. И вновь в крови проснулся тот азарт и сосредоточенность, которых он не чувствовал с момента первого контакта с Дервишами. Одновременно с этим на второй план отошли и минорные мысли от разговора с Лорой, уступив место хладнокровию и сосредоточенности. Сейсмодатчик, установленный в вездеход, указывал прямой вектор и примерное расстояние до источника колебаний. Четыреста сорок метров или более. Отлично, значит прямые координаты возможного вторжения были известны. Из динамиков под днищем раздался фальшивый звук мотора. Магнитоморфная система не издавала звука, и для передвижения по общественным дорогам ей нужно было имитировать звук моторов, обозначая своё присутствие. Стальные пластины шасси отреагировали на электромагнитные импульсы, бросив вездеход вперёд. Для Ракшаса здесь нет работы, внутри стен Третьего Рима ему тесно. Что говорить, даже боевые боты четвертого поколения — Самсон и Алая Фурия в стенах доминиона смотрелись великанами в стране лилипутов. Поэтому Дим выбрал ближайший мех, переоборудованный в погрузчик леса. Ручное оружие не пробьёт двадцати миллиметровый панцирь этого «старичка», а личное оружие Дима превращает его в ходячую крепость. Допотопный шагоход-погрузчик двинулся в сторону сигнала. После управления Ракшасом, Диму он казался маленьким, неповоротливый и медленным. К хорошему слишком быстро привыкаешь. Только подойдя к предполагаемому месту вторжения, Дим понял что оружие ему не понадобится. Место, откуда шёл сигнал, было бывшим депо, которое сейчас выглядело как металлические руины, ещё не остывшие от трехдневного пожара. Даже снаружи металл ещё не до конца остыл, а внутри продолжали гореть остатки масла из цистерн. Но сигнал шёл и шёл исправно. Кривые манипуляторы, которые кое-как установили на бывшей боевой мех, цепляли ещё горячий металл, растаскивая его в стороны. Параллельно Дим связался с командой и попросил прибыть всех гражданских. Нужно было разобраться с источником сигнала и наконец погасить этот тлеющей пожар. К сожалению, была уже ночь и не удалось задействовать даже полсотни мужчин. Зато на призыв Дима откликнулись подростки из новичков. Удивительно, ребята сумели самоорганизоваться. Те кто владел техническими навыками, сели за штурвал техники, другие начали налаживать свет, а третьи координировали слаженную работу. Каждый хотел проявить себя перед Димом и повторить успех Анта. В спящем доминионе загудела рабочая техника. Те, кто освоил управление допотопными мехами, разбирали завалы, периодически подменяя друг друга, когда машины перегревались. Другие автомобили подвозили холодную воду, чтобы хоть немного упростить работу и остудить перегревшиеся машины.Ближе к утру, когда Дим спасался ночной прохладой после раскаленный кабины меха, голос Кира заставил его оторваться от отдыха. — Нашли! Нашли источник сигнала! — парень почти кричал в голосовом чате. — Это Фурия, Золотая Фурия, Наставник! Мех стучит по металлу! — парня буквально разрывало от эмоций. — Это ведь значит! Значит! — Значит что кто-то ей управляет, — договорил за парня Дим. У него уже не было сил удивляться и радоваться. — Тон и Аннэ! Больше некому! Видимо они не могли написать сообщение через Систему из-за завалившего их металла который экранизировало сигнал! — парня переполняли эмоции. — Воду из канала уже подвозят чтобы остудить корпус бота. — Нет! Не вздумайте этого делать, — почти мгновенно ответил Дим. — Алая и Золотая Фурия покрыты керамическими пластинами. При шоковом охлаждение они могут лопнуть. — И тогда ребятам конец! — наконец-то догадался Кир. — Твою же… Ян! Ян!!! Разворачивай… Обрывок фразы он не услышал, да и эти слова адресовались не ему. Если ребята выжили, им найдётся кому помочь. А он? Он слишком устал за этот бесконечный, длинный день.
Утреннее пробуждение вышло приятным. Нет, он всё также лежал на земле, тело ныло от неудобной позы, но кто-то додумался укрыть его пледом, в котором был выкручен терморегулятор на максимум. И сейчас хотелось поблагодарить этого человека за заботу. Дим открыл глаза и тут же зажмурился от яркого солнца. Давая зрачком время чтобы привыкнуть к освещению, парень залез в системные сообщения.
Опциональные изменение: Теперь при получении нейроинтерфейса и принятии гражданства Третьего Рима цереброинсталляция проекта «Наставник» будет происходить по умолчанию. Любой гражданин может отказаться от участия в проекте убрав соответствующие галочки при принятии гражданства.Дим открыл глаза. Тим и Леор сидели рядом и… играли в шахматы! Вместо фигурок парни использовали разноцветные крышки от бутылок, а игровую доску расчертили прямо на земле. Но их не смущал форм-фактор игры, их увлекала суть. Ещё несколько минут Дим беззвучно наблюдал за их игрой. — Какой счёт? — тихо спросил он, не желая напугать ребята. Не вышло. Парни настолько растворились в игре, что вздрогнули будто их застали за чем-то непотребным. — Нас прислал Сим, — произнёс Лиор чуть громче, чем нужно. Невысокий, худощавый парень с азиатскими чертами лица и миндалевидными глазами. Впрочем, об этом можно было бы догадаться из-за фамилии. Тим же смотрел прищуренным взглядом, от чего уже обзавелсяморщинками на лбу. — Наставник Сим, — поправил его Tим. — он сказал что Вы хотите нас видеть. — Да, давайте знакомиться. Расскажите про свои сильные и слабые стороны. Тим, начнём с тебя. — Человеческая психология. Я всегда вижу когда человек врёт или нет, иногда удается предугадывать поведение и слова других людей. — Почему ты щуришься? — прямо спроси Дим, обратив внимание на его привычку. — Это помогает сконцентрироваться. Так я замечаю больше деталей в поведении человека. — Теперь ты, — Дим перевел взгляд на второго подростка. — Интеллектуальные игры и логические загадки. Мне нравятся их разгадывать. — Хорошо, кивнул Дим. — сложи все числа от одного до сотни. — Пять тысяч пятьдесят, — после секундной заминки ответил парень. — Как ты считал? — задал действительно интересующий его вопрос Дим. — Сложил самое большое и самое маленькое число, а потом умножил его на количество числовых пар, то есть пятьдесят, — произнёс Леор. — Ну что, я прошел проверку? — Зависит от того сам ли ты додумался до этого. — Сам, только что, при вас! — нарочито громко ответил парень, будто думал что от громкости его голоса зависит сила убеждения. — Тим, он врёт? Учти, это экзамен не только для него но и для тебя. Потому, что мне нужен всего один ученик, — намеренно соврал Дим. Это было ещё одной проверкой для парня-эмпата. — Он не врёт, — ответил Тим и замешкался. Морщины на лбу стали еще глубже. — Это значит я не подхожу? — Нет, я соврал. Вы оба подходите, — Дим решил не испытывать терпение парней и пояснить своё решение. — Леор ответил правильно. Ты это подтвердил, хотя догадывался, что если солжешь, то пройдешь ты, а не он. Уверен, правильный ответ ты искал в лице и в жестах. Но у тебя ничего не вышло и поэтому ты ответил правду. Не переживай, у меня глубоколе диссоциативное расстройство личности. Говоря простым языком, а я практически не испытываю эмоций и чувств. Но когда нужно просто мимикрируя под понятный другим людям язык тела. Поэтому у тебя не получилось прочитать «правильный» ответ. Извлеки из этого урок: не стоит всегда полагаться на свои сильные стороны. — Мы играем в шахматы, — ответил Леор. — Я стараюсь обмануть Тима, а он учится тактике и стратегии через шахматы. — И какой счёт по партиям? — Три из пяти выигрывает Тим, — честно признался азиат. — Не знаю, мне иногда кажется, что он умеет читать мысли. Дим резко поднялся на ноги. Теперь его усовершенствованное тело позволяло делать многое, а ещё полгода назад он выглядел немногим сильнее этих подростков. Он намеренно распинал ногами их игровую доску и произнес: — А сейчас бегом за мной на стартовую площадку, авиабот из Невского Синдиката прилетает через несколько минут. На взлетно-посадочном столе собрались уже все. Не только его «личная гвардия» но и новички. Каждый из старой команды, как и Дим, обзавёлся своими учениками. Возле Яна и Леона стояло пятеро парней, не сводивших взглядов со своих Наставников. Эва и Кир обзавелись по одному ученику. Но лидером был Марк. Вокруг невысокого парня с персидскими чертами лица было сразу шестеро подростков. И парни и девушки. Дим скупо поприветствовал ребят, после чего подошёл к Игорю и Катерине. Двойняшки, после установки нероимпланта, выглядели несколько болезненными. Неудивительно. Дим еще помнил, как после вживления модуля чешется основание черепа. — Всё готово к погрузке? Проблем нет? — Дим спросил у Катерины, которая заведовала снабжением и торговлей Третьего Рима. — Не совсем, — ответила девушка, ища глазами транспортный корабль, который уже должен был появиться. — В последний момент пришлось написать Владимиру, чтобы увеличил количество компенсаторов и сервоприводов средней мощности. Причём, в ультимативной форме мне поставила это условие ВАША СИСТЕМА! — девушка особым акцентом выделила последние слова, давая понять что ей не нравится, когда кто-то указывает. — И этот ваш «Наставник» дал рекомендации по поводу того, какие товары в какой Доминион лучше отправить! Как будто я сама не разбираюсь в том, что женщины любят меха и украшения, а мужчины — железки! — Ты сделала корректировки? Потребовалось несколько секунд, чтобы Катерина преодолела себя и призналась. — Да сделала! — сказала она это с вызовом, будто признавалась в чем-то постыдном. — Но если товары не будут продаваться, виноват в этом будешь ты! — Договорились, — не стал возражать Дим. — Игорь, как тебе обновлённые возможности Системы? — Теперь я могу лучше контактировать с костюмом, — подняв забрало своего костюма Игорь. — он работает интуитивно, и не приходится всё включать вручную. А ещё, сегодня я уволил три бригады добытчиков. В рабочее время эти ребята подрабатывали на стороне. Заготавливали лес и пиломатериалы для Щукино и Крылатского. — Как вычислил? — По рекомендациям «Наставника» сверил данные с тахографов машин и средние показатели. Так что у нас под заселение освободились тридцать девять жилых модулей. — Ты вообще думаешь о нейроинтерфейсе? — задал прямой вопрос Дим. — Его нужно устанавливать в ультимативной форме всем гражданам Третьего Рима. Кто не согласен — выгонять. — Ты с ним согласна? — он обратился уже к Катерине. — В общем и целом, да. Очень удобная штука. Кстати, Система сегодня мне предложила создать инфокарту: «Третий Рим и ближайшее поселения. Достопримечательности, обычаи и традиции». Но Лора сказала, что она какая-то странная. После того как я согласилась, прогресс в создании инфракарты застрял на 19 %. Как думаешь, что это значит? — Думаю, что Система хочет сделать Третий Рим чем-то вроде туристического центра. — Туристического? Это как понимать? — Люди будут приезжать сюда посмотреть достопримечательности и тратить деньги. Это еще одна статья дохода доминиона. Так что, советую хорошо подумать над этим. — Подумаю. Ладно всё! Летит! — девушка указала на приближающуюся в небе точку. А следом по плацу раздался крик Марка, дублируемый через голосовую связь. — Внимание! Юго-запад! Ещё один летающий объект! Экипажам боевых ботов подготовиться к возможному столкновению! Гражданские — укрыться в бункере! В одно мгновение галдящая толпа превратилась в суматошное стадо. Дим повернул голову в указанном направлении и увидел маленькую, стремительно приближающуюся точку. А затем улыбнулся. Холодная рациональность отступила под гнетом возбуждения перед долгожданной встречей. — Отставить! Ложная тревога! Но Марк, молодец! — Кто это? — раздался напряженный голос игоря. Неудивительно, во время последнего налета он потерял много хороших друзей, которых знал с детства. — Это наши гости, — ответил Дим. — Легенды Нового Ковчега: Ром Лерм и Тед Шадо, — а затем он обратился к Катерине. — Слушай, не хочу тебя напрягать, но у нас есть возможность встретить дорогих друзей? — Уже распорядилась! Только вам придётся пить незрелую медовуху, — улыбнулась девушка и указала пальцем на белый пластырь у себя за шеей. — Слушай, а нейроинтерфейс — это и правда очень удобно!
Выполненные задания: 1. Привести в боевую готовность все имеющиеся боты. Награда: нет.
2. Убедить Анта Капро остаться в доминионе Третий Рим и установить ему нейроинтерфейс. Статус: частично провалено. Награда: Изменение Касты с «Наставник» на «Воин». Ранг: «Мастер-Генерал»; Дополнительная должность» Мастер-механик».
Список заданий изменён.
Краткосрочные задания: 1. Начать подготовку новых рекрутов для Касты Воинов по специализации «воин-механик» (обязанности: капитан экипажа, второй пилот.). Кандидаты: Тим Вегер, 15 лет. Лиор Ли, 18 лет.
Среднесрочные задания: 2. Сформировать боевые экипажи и обеспечить новых рекрутов боевыми роботами не выше IV поколения.
Долгосрочные задания: 1. Дим Сет, ваш нейроинтерфейс является основным носителем проекта «Наставник», поэтому вам запрещено умирать или терять имплант, пока количество носителей нейроинтерфейса в доминионе Третий Рим не достигнет 500 Граждан. Прогресс: 3 %. Время на выполнение: 89 суток.
2. Доминион Третий Рим должен войти в Конфедерацию и Получить признание ее членов. Время на выполнение: 89 суток. Награда за выполнение: получение дотации на развитие доминиона общей суммой 15 млн империалов. Штраф за невыполнение: нет.
Глава 27
— Кать, — вполголоса прошептал Дим на ухо девушки. — Проследи чтобы никто не видел как Хазар поднимается на грузовой бот, — сказал и первым двинулся встречать старых друзей. Крепкое, почти медвежье рукопожатие и широкая открытая улыбка. Чёрт. Ром Лерм не изменился, если не считать одежды. Сейчас, непонятно по какому случаю, она была украшена медалями и орденами, а на груди ровными рядами висели три плашки, говорящие о том что перед ним стоит уже не скверный механик боевых ботов, а целый мех-майор! — Ты как-то подрос! — Ром растянулся в улыбке, рассматривая Дима с ног до головы. — А ты как будто стал меньше, — ответил ему парень. — Боди скульптинг? — кажется легенду нового ковчега несколько смутил тот факт, что теперь его второй номер стал в полтора раза больше. — В доминионе Край Света могут гораздо больше. Я так, просто решил что нужно выглядеть посолиднее. — Заканчивайте, — из-за широкой спины Рома раздался низкий прокуренный голос Теда Шадо. — Вы ещё поцелуйтесь здесь! Дим буквально чувствовал как все присутствующие переглянулись. До этого никто не смел так разговаривать с главой Третьего Рима. Но парень пропустил выпад прежнего учителя мимо ушей. — Я тоже рад Вас видеть, — улыбнулся Дим и пожал сухощавую руку Теда Шадо. А потом увидел ещё одного пассажира летающего бота. Того, кого совсем не ожидал увидеть. — Не ожидал? — Артур Каменный даже сейчас выглядит хозяином положения. — Не ожидал, — ответил Дим, но всё-таки протянул ему руку. — Считай это дипломатическим визитом. — А позади Вас, наверное, дипломаты? — Почти, — оценил шутку диктатор Юзовского Полиса. — Можете считать их дипломатами, охраной, дворецкими. Да хоть наложницами. Мне всё равно. Дим внимательно осмотрел почетный караул Артура. Шесть Ротмистров и шесть Бригадиров. Учитывая касты Юзовского Полиса, за спиной своего диктатора стояли далеко не последние люди доминиона. Наверное, с натяжкой, их вполне можно было назвать дипломатами. Если бы не внешний вид. Раньше Дим никогда не встречал представители Юзовского Полиса «старше» Есаула. Но эти бойцы были на качестве на другом уровне. Да что там, даже на фоне Рома, Леона или Яна они выглядели гигантами! Их рост Дим оценил примерно в два с половиной метра! Неизвестные боевые комплексы «Лобаев Армс», которые они держали как боевые винтовки, были длиной с рост средней женщины. А броня делала их внешний вид скорее похожим на небольшие боевые мехи. Внешне Дим ничем не выказал своего удивления. Однако, встревоженные шепотки без стеснения прокатились по рядам встречающих. — Впечатляет. Киборги? — прямо поинтересовался Дим, чем вызвал снисходительную улыбку Артура. — И это тоже, — ответил он. — Ну что, мы так и будем стоять на взлетно-посадочной полосе, наблюдая как разгружается транспортник? — Зависит от того, с какой целью вы сюда прибыли. — Я же говорю, считайте это первым дипломатическим визитом. Вам же необходимо признание среди доминионов Конфедерации? — Не настолько, чтобы пускать стаю волков в курятник, — нашёл что ответить Дим. — Либо вы сдаете всё огнестрельное оружие, либо ваш дипломатический визит можно считать законченным. Этот «обмен любезностями» был нужен не только для того, чтобы выяснить цели Артура. Многозадачность, вот за что он благодарил своих создателей. Другие люди не всегда могут сконцентрироваться на какой-то работе, но не он. Пока его уста вели непростой диалог с потенциальным противником, Дим отправил каждому из членов своей команды сообщение с инструкциями. И вот, когда приготовления были закончены, Дим договорил свои последние слова, ставя вопрос ребром. Леон и Ян включили силовые купола, прикрыв ими присутствующих, Кир и Марк разошлись в стороны — ближе к «толстобрюхим» мехам-погрузчикам. Эва, пользуясь даром, «отвела глаза» и уже стояла на трапе авиасудна, готовая ударить в тыл. Но главную роль Дим ответил Игорю. При начале контакта Дикий должен был взять под контроль Артура и бросить его в руки Леона и Яна, сделав заложником. А если не выйдет… Этим, не покидая своего уютного жилого модуля, займется Сим. Артиллерия, доставшаяся по наследству от Ганзы, превратит взлетно-посадочной стол в крематорий, уровняв всех. Томительное ожидание затягивалось. Дим буквально спиной чувствовал как расспалённые адреналином Леон и Ян готовы сорваться. — Хорошо, — с улыбкой произнес Артур Каменный и протянул ему руку для рукопожатия. — Но наша безопасность на вашей совести. Дим ответил на жест протянув руку. — Договорились. Не знаю как проводятся официальные встречи, но думаю что лучше продолжить разговор за столом. — Ой, да хватит уже любезностей, — вмешался в разговор Тед Шадо. — Я пролетел четыре тысячи километров не ради того чтобы поесть. Дай мне провожатых, хочу осмотреть корабль британцев!То, что официальные переговоры не задались Дим понял с самого начала. И дело тут даже не в том, что бойцы Артура сначала проверили еду на наличие ядов. Диктатор даже не притронулся к еде, только крутил в руках резную деревянную ложку. — Может быть откроем карты и поговорим начистоту? — предложил Дим, когда они остались наедине. — Это не дипломатические визит. Вам нужна технология летающих доминионов, но вы знали что Третий Рим не допустит изучение трофейного корабля сторонними специалистами. Поэтому вы пригласили Теда. У вас хорошие специалисты по психологии, раз вы просчитали этот шаг, ведь он был моим первым учителем. По крайней мере, они не зря едят свой хлеб. — Я передам психологам, что вы оценили их работу, — Артур изобразил подобие улыбки и показал Диму деревянную ложку. — Не понимаю! — произнес он уже тише, будто обращался к самому себе. — Что именно? — Не понимаю, как и почему это произошло, — он поднял деревянную ложку демонстрируя её Диму. — Сейчас чистое, не зараженное дерево — это огромная редкость, а предметы из него стоят почти как серебро. И как произошло, что город, который двести лет назад сгорел в радиационном огне, оказывается самым чистым местом на территории Конфедерации? — Здесь и раком никто не болеет, — зачем то добавил Дим. — Слушай, а может наплевать на то, что скажет Конфедерация? Ввести войска и аннексировать такую благородную территорию? — Один раз вы уже попробовали, — напомнил Дим. — Во-первых, это был не я, а воздушная Британская Империя. А во-вторых, это был всего один маленький воздушный корвет. За который, кстати, ты должен мне двенадцать миллионов. Дим поднялся на ноги. Разговор не клеился, а он уже поел. — Будьте как дома, но не забывайте, что Вы в гостях, — произнес он и двинулся к двери. — На улице Вас ждёт Игорь — Ваш проводник на время пребывания в Третьем Риме. А у меня много дел. — А ты не думал, что я могу просто подкупить его или кто-то из моих ребят свернёт ему шею, а после мы захватим Третий Рим изнутри? — с улыбкой ответил Артур, заставив Дима задержаться. — Ты настолько уверен в этом парне? Это была явная провокация, но у Димы было что ответить. — Он мой друг. И наверное, он единственный кто может голыми руками остановить любого из вашей свиты. — Он может справиться с корнетом? — в эту фразу Артур вложил насмешку. — Прошлой зимой он без оружия уничтожил ракету с камикадзе. Так что не сомневайтесь. А сейчас извините, у детей заканчивается урок по механике, — ответил Дим и вышел.
Глава 28
Остаток дня прошел в обучении детей и тренировках. Всё это время Артур со своими бодигардами следовали за Димом молчаливыми тенями. Он старался не обращать на Артура, однако, легендарный диктатор Юзовского Полиса смущал учеников, а его почти трехметровые охранники приковывали внимание всех остальных. Но Диму было всё равно. Его главным гостем был Ром Лерм. Здоровяк буквально на всё реагировал как ребёнок. Обилие зелени, огромные розовые цветы, запахи леса и видневшиеся вдалеке красные стены Кремля. За время разлуки Дим уже и забыл каким был его первый напарник. Непосредственный, прямолинейный и иногда жестокий. Ром хватался буквально за любую мелочь и хотел попробовать всё. Начиная от блюд в местной столовой и заканчивая работой на деревообрабатывающих станках. Дим был не против. А на закате они отправились на поляну в полусотне метров от стен Третьего Рима — на место ежедневных боевых тренировок всех кто хотел стать Воинами. На поляне уже было людно. Леон был судьёй в кулачных поединках, причём, парень учил не только своих, но и рекрутов Яна. Второй из боевиков занимался огневой подготовкой будущих новобранцев — со стороны импровизированного тира слышались выстрелы. — Чёрт, дружище. Я всегда знал что у тебя вместо сердца просто реактор, но готовить к боевым действиям детей!? — Ром не скрывал своего неодобрения. — У меня нет выбора. Кроме того, эти дети гораздо способнее других взрослых, — Дим указал на Лиора и Тима, которых сегодня к нему приставила Система. — Например, сегодня они получили простое задание: максимально быстро открыть банку консервов без инструментов. Тим справился за минуту, Лиор за две с половиной. — Они их зубами что-ли вскрывали? — то ли всерьёз, то ли пошутил Ром. — Если честно, Лиор сначала попробовал зубами. Но потом он просто погнул банку и методично нажимал на грани, пока металл не «устал» и жесть не лопнула. А Тим Просто положил банку на бетон и начал стирать грани крышки. Напомню, что у них на это ушло меньше трех минут, а как быстро справился бы ты? — Они сообразительны, не спорю, — не пожелал сдаваться Ром. — Но они еще дети! Маленькие, слабые дети. Или ты думаешь, кто-то из них сможет голыми руками задушить Дервиша? — неожиданно, как бы невзначай Ром привёл себя как пример. — Сейчас в медицинском крыле лежит шестнадцатилетний парень. Его зовут Ант. Он сложный подросток, но не это главное. Если бы вы встретились в кулачном спарринге и у него были бы завязаны руки за спиной, то всё равно я бы поставил на него. — Что я слышу! — раздался голос из за спины ребят. — Наставник меня похвалил? Неожиданно на поляну вышел Ант. Он был бледен, его торс был закрыт панцирем из застывшей медицинской пены, но парень держался на своих ногах. — Лора сказала, что ты сможешь есть самостоятельно не ранее чем через два дня. Она в курсе, что ты покинул лазарет? — суровым тоном произнес Дим. — Да, она сказала что мне нужен свежий воздух, — небрежно произнёс Ант. — Лиор? — произнёс Дим и парнишка всё понял. — Слишком быстрая речь, подбородок высоко поднят и руки скрещены на груди. Он лжет, — ответил новый ученик Дима, за что заслужил неодобрительный взгляд от Анта. — Дошли слухи что ты талантливый боец, — Артур неожиданно вклинился в разговор. — Знаешь кто я? — Артур Каменный, Диктатор Юзовского Полиса, — неожиданно подобрался парень. Но самое главное, он смотрел на него так, как смотрят другие ребята на самого Дима. С восхищением. — Думаю экзамены на Юнкера ты пойдёшь без труда, а может быть сразу получишь Корнета. Не хочешь сменить гражданство? — Артур без стеснения начал в открытую вербовать паренька. — Я не знаю, — Ант был смущён и ошарашен таким прямолинейным предложением. Артур в свою очередь подозвал ближайшего из гигантов-телохранителей, достал нож и вспорол плотную ткань на его груди. Когда ткань разошлась, всем присутствующим открылись хирургические шрамы на груди Ротмиста-бодигарда. — Знакомься, это Виктор Грэг, Ротмистр из последнего поколения. Все шрамы, которые вы видите, это его награды за прохождение испытаний. — Артур указал на сеть белых нитей шрамов на спине. — Это оптическое нервная система, ускоряет реакцию в полтора раза. Её, а также титановый скелетный каркас и биокевларовый кожаный имплант получают вместе со званием Корнета. Стоимость: тридцать две тысячи империалов. Он повернул трехметрового Гиганта как манекен и приказал тому поднять руки, а после указал на шрамы на его боках. — После сдачи экзамена на Есаула, боец получает генетически модифицированную печень, четыре почки, а также имплантируются миоимпульсные стимуляторы мышц для увеличения силы и скорости реакции. Общая стоимость: сто восемь тысяч империалов. Теперь Артур развернул своего охранника лицом к присутствующим и указал на широкий рубец, который ушёл от горла до пупка Ротмистра. — Когда боец сдаёт экзамен на Ротмистра, его тело подвергается глубокому бодискульптингу. Масса тела увеличивается на 350 % от изначальных данных, в грудь имплантируется второе сердце и третье лёгкое. Скелетный эндокаркас заменяется на титан-танталовый псевдо скелет. Общая стоимость: один миллион двести тридцать тысяч империалов. Я улетаю завтра вечером, так что думай, парень. Такое предложение бывает всего один раз в жизни. Кстати, предложение действительно для всех участников евгенического проекта. Закончил своё выступление Артур, развернулся на каблуках и, окружённый громилами, двинулся в сторону доминиона, оставляя Дима и ребят. — А он не врёт, — зачем-то произнёс Лиор, глядя вслед уходящему Диктатору. — Я знаю, — ответил Дим. — А ещё я знаю, что его люди напали на наш Доминион.* * *
Прошедший день был переполнен событиями и далеко не все из них были приятными. Вспоминая себя год, назад отнесся бы к этому просто, как к новым данным, но сейчас… Сейчас ему нужна была поддержка или хотя бы общество тех, в ком уверен. Поэтому парень оседлал свой байк и в компании Рома они двинулись к летающей крепости и застрявшему в ней Теду Шадо и Марку со своими учениками. — Ты на этих придурков может быть намордники наденешь? — зло поприветствовал его бывший учитель и продемонстрировал запястье, на котором виднелся четкий след от укуса. — Что произошло? — поинтересовался Дим у Марка. — Мастер Тед решил утвердить свой авторитет при помощи непедагогических методов воспитания. — Подзатыльник? — уточнил Дим, вспоминая свои дни обучения. — Ага. Моего вмешательства не потребовалось, — пожал плечами Марк. — Как проходит изучение технологии воздушной Британской Империи? — Мастер Тед Шадо пока не сказал ничего нового о том, что нам известно, — Марку явно не нравился Тед и его методы обучения. — Слышишь, крысеныш, я сейчас сниму ремень и… — Тед угрожающе потянулся к пряжке на поясе. Дим решил вступиться за старика. — Мастер Шадо — мой учитель. Да, у него старомодные взгляды на методику воспитания, но никто из нас не обладает и половиной его знаний в области робототехники и ботостроения, — а затем он обратился уже к наставнику — Мастер Тед, в будущем воздержитесь от рукоприкладства. Думаю, вы заметили что это не простые дети, и они могут дать отпор. А теперь к делу: что удалось узнать? — Если в двух словах, то перед нами просто допотопный водородный двигатель, у которого до трети мощности уходит на поддержание собственной работы. Разделение воды на кислород и водород. Судя по снимкам, силовой пузырь, который располагался над работающим кораблем, держал в себе запас кислорода для поддержания работоспособности системы. — Я предполагал что-то подобное. Воздушная Британская Империя объявила атлантику своими территориями. Единственное, чего у них в избытке, так это воды. Вам удалось выяснить как они летают? Ведь мощности этого генератора, учитывая колоссальные энергопотери, не хватит и на двадцать минут стабильного полёта. — Что ты от меня хочешь, принцесса? — Тед Шадо наконец сорвался на самого Дима. — Чтобы я, имея поврежденной прототип, за один день разобрался с тайной, которую наши лаборатории изучают уже вторую сотню лет? Чудес не бывает! — Это не чудеса, а химия! — наконец подал голос один из учеников, представленных Наставником к Марку. — Они явно использовали какой-то катализатор перед самой реакцией разделения воды на элементы! — Принцесса, — прозвище Дима Тед Шадо уже адресовал к Марку. — Я говорил тебе держать свои игрушки на полочках? Почему этот кусака опять разговаривает без разрешения? — А вот значит что, — ухмыльнулся Ром, скрестив руки на груди. Здоровяк, в отличии от Дима, каким-то образом избавился от подсознательного страха перед суровым учителем. — Тед, ты зол потому что парнишка первым догадался до этой идеи! Ром буквально лучился светом от того, что его догадка оказалась верна. Каким-то образом парень разговаривал с ним на равных. Старик сделал вид, что не услышал слов Рома. Он ухватился за укушенную руку и обратился к Диму. — Где у вас мёд блок? Походу мне нужна прививка от бешенства. И серьёзно, принцесса, я бы советовал тебе одевать намордники на свой детский сад. — Марк, проводи пожалуйста Мастера Теда к Лоре. И передай ей, что я зайду вечером.* * *
Вернувшись в доминион, Дим нашёл незваного гостя возле стоянки боевых ботов. — Ракшас — это ведь демон-людоед из индийской мифологии. Странное название для боевой машины, которая должна защищать людей. — Да, наверное название не очень удачное, но тот, кому он достанется, может называть его как угодно. — Это ведь твой бот! И ты доверишь управлять своим флагманом кому-то ещё? — Я не боевик. Я роботостроитель. Мне гораздо интереснее создавать машины, нежели управлять ими. — Не пойму, ты просто трус? — с иронией хмыкнул Артур. — Или ещё хуже, пацифист? — Я просто люблю делать боевые машины. Ещё несколько секунд они просто молчали, думая каждый о своём, пока тишину не прервал визг и смех. Из-за угла показалось стайка детей, играющие с мячом. Увидев Ротмистров в боевой броне, дети замерли, боясь пошевелиться, а мячик продолжал катится. В одну секунду Ротмистры активировали активную силовую броню, а один, стоявший ближе всех к мячику, прыгнул на него широкой грудью, точно пытаясь закрыть гранату. Вот только вместо взрыва раздался лишь слабый хлопок лопнувшего каучукового мячика, а затем плач испуганных детей. — Артур, ты должен мне, — произнёс Дим с улыбкой помахав детям рукой. Его доброжелательный жест не помог сгладить негативные момент, но дети удалились. — За этот резиновый шарик? Одного империала хватит? — Артур улыбнулся собственной шутке. — Нет. За то что вербуешь граждан Третьего Рима. — Это было бестактно, — согласился Диктатор. — Но ты сам им сказал, что они вольны сами выбирать свою судьбу. Разве нет? Кроме того, я и так и оказал тебе большую услугу прилетев сюда лично. Потерять одного перспективного пилота, но получить негласное политическое признание своего квази доминиона. Согласись, это хороший размен. — Слово Диктатора? — уточнил Дим. — Диктатор никогда не нарушает своих слов. Так что не проси подтверждение, меня это оскорбляет. Неожиданно пришло сообщение от Системы.Внимание: долгосрочное задание обновлено. Доминион Третий Рим должен войти в Конфедерацию и Получить признание ее членов. Прогресс: 1 из 16. Время на выполнение: 87 суток.— Ладно, я сегодня добрый. Наверное это из-за большого количества кислорода в воздухе, — обычно серьёзный Артур похлопал Дима по плечу. — Я подумаю ещё насчёт какой-нибудь компенсации за погибших во время нападения людей. — Может быть тогда расскажешь кто является вашим информатором в Третьем Риме? — Не могу, — пожал плечами Артур. — Я дал слово Диктатора. Кстати, мой информатор сообщил что сегодня закололи быка на праздничный ужин. Не хотелось бы опоздать. — Хороший способ уйти от разговора, учитывая что утром ты не притронулся к еде. Еще с утра ты угрожал нападением, а сейчас улыбаешься и даже похлопал меня по плечу. Я знаю, что где-то подвох. Вот только не могу понять где. — Мальчик, значит тебе ещё слишком рано в большую политику. А по поводу настроения, я же говорю, скорее всего это просто кислородная эйфория. Так что, через сколько будет торжественный ужин?
* * *
Дим подошел к спуску в бункер и остановился. В темноте виднелось ярко малиновое пятно от электронной сигареты. Но кто мог курить возле медицинского блока? Ответ не заставил себя ждать. — Дим, проваливай. Я не приду на этот сранный ужин, — голос Теда Шадо был чересчур злым и от чего-то дрожал. — А я не за тобой, Мастер, — также грубо ответил Дим. — У меня дело к Лоре. Парень решительно направился ко входу в бункер. Освещение почему-то вышло из строя, вынуждая переключить имплант в сетчатке глаз в инфракрасный спектр. Попутно Дим отправил указание дежурной бригаде исправить неполадку. Он немного отвлекся от реальности и в этот момент его предплечья схватила твердая и сухая рука. Машинально, на инстинктах вывернулся и оттолкнул напавшего человека, а затем потянулся к оружию. Оно не понадобилось. Схватившимся за его руку был Тед, щёки которого были мокрые от слез. — Где? — прошипел он угрожающим тоном, и в следующее мгновение в живот Дима уперлось что-то острое. — Где ты нашёл Жанну? — В Невском Синдикате. Она зарабатывала тем, что устанавливала нелегальные импланты, — Дим решил, что честность сейчас будет лучшим ответом. Но старик сильнее надавил на то, что держал в руке. Дим опустил взгляд. Учитель держал отвертку, которая в драке была не менее эффективной чем бандитская заточка. — Значит, гаденыш, ты знаешь что Лора — это её не настоящее имя, — прошипел он, а затем несколько раз попытался пырнуть его. Естественно безрезультатно. Биокевлар, имплантированный в кожу, спасал от таких досадных недоразумений как шило в бок. Но всё равно было больно. Прямой удар в лицо, до хруста смял нос Теда. Старик отшатнулся прикрывая лицо руками, но Дим и не думал останавливаться. Нет, колечить старика парень не собирался, но стоило сразу исключить подобные диверсии. Дальше последовала серия сильных ударов иссушающих мышцы. Дим старался бить четко, но со всей силы, чтобы ближайший час Тед не мог даже поднять руки. Учитель не обрадованный таким раскладом ревел, матерился и пятился, пока не уперся спиной в стену. И только тогда Дим остановился. Только сейчас он учуял, что от старика разила спиртным. Наверное, это было отягчающим обстоятельствам. Но судить стоило только после разговора. Парень рукой прижал старика к стене за горло и уже сам пошёл в словесное наступление. — Откуда ты знаешь Лору? — произнёс Дим. В ответ старик засмеялся, брызгая кровью. — Ну уж нет, принцесска. Я первый задал вопрос. И тогда Дима отпустил его горло и тоже облокотился на стену, чувствуя что настало время разговора по душам. — Лора, которую ты знаешь как Жанну, это моя мать. Я нашёл её случайно. Я знаю что она была высшей Касты, и каким-то образом смогла полностью изменить свою личность. Я пытался поговорить с ней об этом, но её рассудок замутнен. Я уже несколько раз ей признавался, что я её биологические ребёнок, но она будто не слышит. Я не мог её бросить на том дне, куда её привела секта искусственно сотворенного Бога. — Я познакомился с ней на стажировке в Невском Синдикате, — Тед говорил свои слова с закрытыми глазами. Из-за сломанного носа он сильно гундосил, поэтому некоторые слова приходилось додумывать самостоятельно. — Вернее как, стажировка была, по сути, бегством. Именно тогда брат донес на меня о том, что я воровал пайки для семьи. Не знаю, на что он надеялся? Может быть на то, что ему отдадут уже оплаченную мною квоту на получение лицензии механика, а может это была банальная зависть и желание получить 20 % от конфискованного у меня. Неважно. Отец предупредил, что дома меня ждут Судья, Инквизитор и Исповедник. Поэтому я рванул в дипломатический клуб Невского Синдиката. Так началась моя вербовка, завуалированная под практику в союзном доминионе. Тед Шадо предавшись воспоминаниям, не торопился переходить к сути. А Дим молчал. Молчал, боясь спугнуть этот момент. До этого он по крупицам собирал историю своей семьи, а сейчас, случайно, наткнулся на того, кто мог ему рассказать больше чем пустые архивы. — Жанна была робототехником. Единственным мастером-женщиной с лицензией «АА» категории! — он грустно усмехнулся и поправился. — Тогда она была еще юной девушкой, а я почти разменял четвертый десяток. Знаю что ты сейчас думаешь, Принцесска: «старый Тед окончательно выжил из ума и пересказывает детскую сказку». Хах! Может оно и так. Память — это странная штука, она умеет сглаживать острые углы, подменяя воспоминания о мрачных временах юношеским приключением! Но не суть. Тогда я влюбился в свой первый и последний раз в жизни. Покупал настоящие, бумажные книги, старался произвести на нее впечатление. Дурак! Тридцатилетний наивный дурак, влюбившийся в девушку из Касты ГрандМастеров! Откуда я, простой Гражданин, мог знать что высшие Касты планируют браки своих детей еще до их рождения? Неожиданно старик замолчал и прикоснулся к носу, а следом раздался противный хруст вправляемых хрящей, и тихий, сдавленный мат. — А даже если бы знал, наверное поступил бы так же. Ладно, что то я расчувствовался. Короче, принцесска, Третий Рим получит официальное признание от Нового Ковчега.Внимание: долгосрочное задание обновлено. Доминион Третий Рим должен войти в Конфедерацию и Получить признание ее членов. Прогресс: 2 из 16. Время на выполнение: 87 суток.Дим поднял с земли растоптанную пачку сигарет и протянул её Теду. После такой исповеди ему наверняка хотелось бы закурить. — Спасибо, Святой Отец, — он не нашёл как выразить свою благодарность более красивыми словами. Мастер Тед достал сигарету, прикурил её и произнес. — Значит ты догадался. Как? — С самого начала, когда, ещё там во время моего обучения, Вы рассказали историю о том, как Вас сдал собственный брат. Касту Святого Отца ведь получают вместе с интерфейсом. Именно тогда началась Ваше головокружительная карьера. Но я не был уверен до сегодняшнего дня. — Что именно меня выдало? — поинтересовался старик, выпуская в ночное небо сизое облако дыма. — Слова о том, что Третий Рим получит признание от Нового Ковчега. Это ведь в юрисдикции только Отцов, — произнёс Дим с улыбкой, чем вызвал хриплый смех Теда. — Интересно, сколько империй сгубил длинный язык? — задал он риторический вопрос. — Наверное много, — ответил и тоже попросил жестом сигарету. Нет, он не курил, но был готов закурить ради необходимой информации. — Что произошло дальше? Ну, Ваша история. Старик смерил его взглядом, а потом махнул рукой каким-то своим мыслям и произнёс. — Ладно, принцесса, слушай как я разбил морду твоему отцу…
Глава 29
— Дим, ну почему стартовый стол нельзя было расположить ближе к доминиону? — сокрушался Ант. Как и раньше, он полностью игнорировал официальный статус Дима, обращаюсь к нему на «ты». — Четыре с половиной километра! А я, вообще-то, ещё до конца не выздоровел. — Потому, что доминион в скором времени будет расти, а располагать стартовую площадку внутри стен — нерационально, — ответил Дим, игнорируя суровые взгляды остальных ребят. — Наставник, — Леон привлёк внимание Дима. — Может быть срежем путь по лесу? Там, без лишних свидетелей, можно будет просто свернуть шею этому предателю и замаскировать под нападение медведя. Судя по реакции, вся компании поняла, что это шутка, однако, многие были не против такого развития событий. Это не осталось незамеченным Спартанцем Артура, который шёл рядом с завербованным парнем. Однако, слова боевика задели Анта. — Слушай, придурок, что с тобой не так? Разве я давал глупые клятвы быть с вами до конца дней? Разве я говорил, что хочу остаться здесь, в этой жопе мира? Я сразу сказал, что мне с вами не по пути! Не надо выставлять меня предателем и ублюдком. Я рационалист! Ант озлобился. Да, парень выглядел все еще скверно, но отказался ехать на транспорте, предпочитая пешую прогулку. — Ты в самом деле никому ничего не обещал? — Артур Каменный неожиданно обратился к своему новому протеже. Тот в ответ кивнул. — Достойно. Если мужчина дал своё слово, он должен его держать. Кстати, что за дурацкий наряд на тебе? — Это подарок от благодарных граждан Третьего Рима, — ответил Ант. — Свитер из натуральной овечьей шерсти, ручная работа. Здесь меня любят, ведь я их спас. — Сегодня ты принял гражданство Юзовского Полиса, теперь твои цвета: черный и оранжевый. Теперь ты Спартанец. Кстати, о подарках, — Артур переключился на Дима. — Ты, скорее всего, откажешься, но я всё-таки дал слово Диктатора. Так что — вот. В этот момент перед ними из невидимости вышли бойцы в черно-оранжевых экзоскелетах, ростом немногим больше среднестатистического человека. Поэтому Дим определил Спартанцев — одинаковых, как однояйцевые близнецы — как Корнетов, с которыми встречался до этого. — Удивлён? Не пугайся, я же сказал, что, пока я здесь, нападения не будет, — Артур продолжал быть самоуверенным, будто это Дим находился у него в гостях. — А я и не пугаюсь, — не отвёл взгляд Дим. Он был абсолютным чемпионом по игре в гляделки. — Их вычислили ещё до того, как мы вышли из ворот доминиона. Кстати, хорошие костюмы! Модернизированные «Легионеры»? Ещё год назад технологиями оптической невидимости владел только халифат Пяти Морей. Артур внезапно посерьезнел и его настроение передалось другим Спартанцам. — Дим Сет, Вы обвиняете меня в предательстве Конфедерации? — из уст Диктатора вопрос звучал как угроза. — Нет, я всего лишь хочу сказать, что рад что Юзовский Полис и Новый Ковчег так хорошо работают, — ответил Дим. — Ведь именно Новый Ковчег предоставил вам прототип модуля оптических искажений. — С чего ты взял? — сквозь зубы процедил Артур. Ему явно не нравились предположения, которые озвучил Дим. — Потому, что у Халифата эта технология работает гораздо более стабильно. Здесь же видны оптические искажения, элементы, находящиеся под углом, дают блики. Соответственно, вы используете не трофейные модули. Как я пришел к выводу, что это прототип технологии Нового Ковчега? А ещё я знаю, что год назад Легат Рос Пер взял в плен Дервиша, оснащенного таким костюмом. А учитывая, что в Конфедерации больше никто не продает подобные технологии, я сделал вывод, что это прототип Нового Ковчега. — Хорошая аналитика, — похвалил Артур, однако его лицо осталось таким же непроницаемым. — Попадание по всем пунктам. — Так что за подарок? — Дим попытался перевести разговор. — Годовой контракт по найму двух пятёрок класса «Корнет» за один энергомпериал. Но предупреждаю сразу — это преторианцы. Можешь даже не пытаться отправлять в бой, их задача охрана особо важных персон или объектов. — То есть, после практически открытого нападения на Доминион, ты предлагаешь мне разменять в Третьем Риме десяток твоих элитных наемников? — улыбнулся Дим. — Ну, ты ведь можешь отказаться, — Артур ответил на его улыбку. — О нет, я с радостью приму такой подарок, — ответил парень и недовольное выражение лица Артура сменилась сосредоточенностью. — Серьёзно? — Абсолютно серьёзно, — ответил Дим. — Я прекрасно понимаю, что они будут твоими глазами и ушами в доминионе, но мне скрывать нечего. Репутация Спартанцев непоколебима. Уверен, пока действует контракт, мне нечего опасаться. Так что я согласен. Спасибо. Лицо Артура выглядела непроницаемым. Еще несколько мгновений они обменивались тяжелыми взглядами, пока Диктатор не произнёс. — Сегодня ты получишь контракт. Ант, мы улетаем через три минуты, — процедил он и скрылся за широкими спинами Ротмистров. Ребята возбуждённо переговаривались между собой. Кто-то не одобрительно отзывался в сторону Анта, другие же любопытно изучали стоящих словно статуи Спартанцев, которых Диму пообещал Артур. Но когда Диктатор подошёл к трапу своего корабля, из толпы своих учеников выбежала Эва и бросилась ему в след. — Она что, тоже предатель? — озвучил общие мысли Ян. — Нет, она хочет убедить Анта остаться, — ответил Дим. — А ещё, выполняет мою просьбу. И в самом деле, поравнявшись с Антом девушка начала что-то объяснять ему, жестикулируя руками. Сначала парень старательно отводил глаза, делая вид, что не замечает её, а также ускорил шаг, но потом взорвался и начал что-то кричать. Их разговора не было слышно из-за гула стартовых турбин авиа бота, но все присутствующие понимали, что это дела сердечные. Наконец девушка замолчала, а из её глаз брызнули слезы. Ант в свою очередь начал наседать на девушку, стараясь докричаться и обнять. За что и поплатился. Эва неуклюже, без затей начала лупить парня в грудь маленькими кулачками. Он не защищался, позволяя ей высвободить свою злость. А затем девушка просто оттолкнула его и подошла к Артуру Каменному, который тоже с интересом наблюдал за ними. Девушка что-то сказал ему, он коротко ответил и протянул руку для рукопожатия. Эва протянула свою руку на встречу. А дальше произошло странное. Они держались за руки всего несколько мгновений, после чего девушку как будто ударило током. Эва неловко, словно в замедленной съёмке раскинула руки, упав на стартовый стол и забилась, будто, в эпилептическом припадке. — Игорь! — прокричал Дим, подбегая к девушке. Его молчаливый охранник вышел из невидимости по правую руку. За время общения с Игорем, Дим научился понимать его молчание. Иногда, оно выглядело как насмешка, иногда, как одобрение, или неодобрение. Но сейчас! Сейчас его молчание было пропитано испугом за дальнюю родственницу. — Сим! Ты меня слышишь? — Дим обратился по внутренней связи к парню, который почти сросся с Системой, но наблюдал за доминионом из своего жилого модуля. — Медицинский транспорт на стартовую площадку, живо! И предупреди Лору о том, что с Эвой что-то произошло. — Группа, всем оставаться на месте и охранять рекрутов. Жёлтый уровень, при возникновении конфликта отступить в стены доминиона, — произнёс Дим в голосовой чат. — Дальше мы сами. Когда Дим и Игорь побежали, девушка продолжало биться, однако её крепко держал Ант, не давая ей причинить себе вред. Игорь склонился над Эвой и приподнял ей веки, заглядывая в глаза девушке. Это помогло. Видимо Игорь использовал дар и проник в сознание девушки, подавив тем самым непонятный приступ. Из его носа тонкой струйкой побежала кровь, но Эва успокоилась и сейчас спала крепким сном. — Что произошло? — произнёс Дим, когда его остановил один из телохранителей Диктатора. — Ты мне скажи. Сначала эта любовная драма, — он кивнул на парня, который держал на коленях голову девушки. — Потом, она взяла с меня глупое обещание. Скажи, когда ты допускал её до управления боевым ботом, ты знал что она эпилептик? — Не знал, честно ответил Дим. — Она бракованная. Вот тебе маленький совет от человека, который уже очень давно управляет доминионом: избавься от неё. В лучшем случае она потеряет контроль во время миссии и и угробит машину стоимостью в несколько сотен тысяч. В худшем — наплодит потомство таких же дефективных как она сама и испортит генофонд доминиона. Дим проигнорировал его слова. Артур же решил, что если собеседник не отвечает, то разговор закончен. — Ант, оставь её. Мы улетаем, — Приказал он. — Она единственный человек, который ко мне хорошо относится не потому что чувствовала себя обязанной, а простотак, — ответил парень, убирая рыжую прядку с лица Эвы. — Я могу хоть ненадолго остаться? — Нет, — железным тоном ответил Артур. — Ты принял Гражданство, теперь ты Рекрут. Теперь ты — собственность Юзовского Полиса. Нужно было внимательно читать договор. Парень с неозвученной просьбой в глазах посмотрел на Дима. Но тот покачал головой. — Артур прав, нужно всегда внимательно читать договор. Один из Ротмистров подошёл к Анту и за шиворот, точно шелудивого пса, поднял парня на ноги. В ответ мальчишка вывернулся из рук и, подпрыгнув, ударил ногой трехметрового гиганта в кадык. Наверное, парень рассчитывал на то, что если он быстрее и ловчее многих других, то сможет справиться и с телохранителем Диктатора. Наивный. Ротмистр не стал уклоняться или блокировать удар. Вместо этого он ударил кулаком в ответ. Закованная в экзоскелет перчатка встретила ногу Анта. Наверное, хруст сломавшихся костей был слышен даже ребятам, находящимся в сотне метров от них. Парень неуклюже упал на бетонный пол и взвыл от боли. Но ротмистр не стал его добивать. Вместо этого он сгреб его, точно мешок с ветошью и потащил на корабль. — Ценю, что ты не стал вмешиваться воспитательный процесс, — произнес Артур. — Это не в моих интересах, но помню, что я давал слово, что на вас никто не нападет, только пока я нахожусь в Третьем Риме. — Я тоже оценил этот жест. Спасибо, — Дим изобразил легкий поклон, который обычные люди использовали в качестве невербальной благодарности. — А что по поводу воздушной Британской Империи? Ему ты тоже дал слово Диктатора? Глава Юзовского Полиса не повернулся, но остановился. — А ты как думаешь? — он задал риторический вопрос и не ожидая на него ответа, двинулся к трапу бота.Жар от маневровых двигателей авиабота становился уже нестерпимым. Эва, которую Игорь оберегал как ребёнка, уже открыла глаза, но было видно, что девушке нужен отдых. — Ты как, нормально? — спросил Дим, натянув на лицо подобие улыбки. — Мне жаль, что тебе пришлось выполнить такое. — Я в порядке, Мастер, — произнесла она, попытавшись встать на ноги, но колени дрожали и поэтому Игорь взял её под руку. — Что с тобой произошло? — задал вопрос Дим, но на него ответил Игорь. — Это расплата за Дар, — произнес он, наградив Дима неодобрительно взглядом. — Она ещё ребёнок, как ты мог? — Я уже не ребёнок, — девочка попыталась оттолкнуть его. Но Игорь оказался сильнее. — И к тому же, это стоило того. — Что ты увидела? Что-то страшное? — насел на неё Игорь. — Нет, что-то важное! Короче… — Эва уже была готова рассказывать, но Дим перебил её. — Не здесь, — он кивнул на десяток Корнетов так из стоящих соляными столбами. — Не сейчас. Вечером. — Мастер, думаешь они могут подслушивать? — Не думаю. Но не хочу проверять, — ответил Дим и отвлекся на пришедшее сообщение. Это был изменённые типовой договор найма Саттлитов — так называли телохранителей Юзовского Полиса. Почему-то они не терпели, когда их звали просто наемниками. Дим хотел было сразу принять условия договора, но все таки приступил к изучению документа. Ведь меньше пяти минут назад он видел того, кто не читает текст мелким шрифтом. А также видел к чему это приводит. Увы, сам документ оказался хоть и не типовым, но вполне стандартным. Никаких подводных камней, двояко трактуемых формулировок. И даже сумма оказалась именно та, о которой говорил Артур — один эрго империал в год. Но иногда дьявол кроется не в деталях, а капкан не прикрыт листвой, а замаскирован под песчаный замок, который любой хулиган хочет пнуть ногой. Дим осознал это, увидев человека, который прислал ему документ. Им был, наверное, самый великий интриган Конфедерации — Лера Ро. После этого перестал перечитывать договор найма и поставил под ним электронную подпись. Только сейчас Дим провел аналогию сложившейся ситуации с чудесной старой сказкой, которую прочёл в книге, подаренной ему Анастасией Герц. Сказка была про двух маленьких детей, которые заблудившись в лесу шли по хлебным крошкам, и в итоге они вывели их к пряничному домику. Домику злой ведьмы. Конечно, такие книжки пишутся для детей и инфантильных девушек: поэтому двое маленьких детей смогли справиться с ведьмой-людоедом. А будь это всё в реальности… Вот и сейчас Дим чувствовал, что стоит в самом начале тропы из хлебных крошек, не зная куда она его приведет. Поэтому, когда он окажется на опушке у пряничного домика, в его руках не будет хлебных крошек. А будет факел с очистительным огнём!
Глава 30
Увы, долго насладиться тишиной не получилось. Едва дети ушли на занятия по анатомии и первой медицинской помощи, как в общую рассылку пришло сообщение:Сим: Код красный. Неопознанный летающий объект в 120 км севернее доминиона. Быстро приближается, расчётное время прибытия 47 минут.— Ну наконец! — отозвался Леон. — Надоело сидеть без дела. Мне до получение новых инфокарт не хватает всего 1.500 очков социальной значимости. Кир, за мной! — Стоять, — оборвал его Дим. — Вы плохо выучили прошлый урок? Эва — на разведку. Марк, Ян, Леон и Кир — на склады. Марк и Кир — расконсервация новых боевых ботов проекта «Фурия», контейнеры со 181 по 184. Леон и Ян — контейнеры с амуницией пилотов и вооружение боевых ботов, номера 17-А и 94С. В последнем рейлган для «Ракшаса», он нужен в первую очередь. Остальные к бункеру. — Мастер, ты хочешь выпустить новичков на поле боя? — Ром Лерм задал вопрос из-за спины, застав Дима в расплох. Каким-то образом здоровяк, оставшийся в доминионе, смог подобраться к нему со спины незамеченным. — Только тех, кто готов. Ну же, вы слышали, у нас мало времени! Вперёд! — ответил Дим, подгоняя свою гвардию. Дважды повторять не пришлось и ребята, оседлав байки, умчались прочь, оставляя за собой только пыль. Сам Дим двинулся к бункеру, который являлся по совместительству и медицинским центром. — Где Тед Шадо? — Изучает корабль, где же ему ещё быть? С ним был ещё какой-то местный, Лекс, кажется. — Да, это наш главный механик. Они поладили? — поинтересовался Дим. — Ну как сказать! — нервно ухмыльнулся Ром. — Обозвал его жареным, но ты ведь знаешь Теда. — По крайней мере он не полез в драку, и то хлеб. — Дим, это серьёзно уже! Они ведь ещё дети, ты хочешь выпустить детей в бой? Дим остановился и посмотрел в глаза другу. — Слушай, заканчивай! Во-первых, это не простые, а евгенические дети. Каждый из них гений в какой-то специальности. Кроме того, боевые боты — это их последняя надежда. Или ты думаешь, если мы проиграем и Третий Рим падет, будет безопаснее в бункере? Ты уже понюхал пороха в Индостане, Аравии и Аляске, ты должен знать, что такое война! Это только на картинках бойцы кормят оголодавших детей шоколадом из собственного рациона, а женщины дарят воинам цветы и поцелуи. На самом деле происходит страшное. Мужчин убивают как повстанцев, женщин в лучшем случае просто насилуют, а дети… Короче, ты сам всё знаешь! Дим договорил, чувствуя как начинает распаляться, поэтому лучше было не продолжать разговор. Тем более, что на это требовалось драгоценное время. Он развернулся и двинулся дальше. Через несколько минут Лерм догнал его. — Хорошо, — произнес он голосом, будто что-то решил для себя. — Пусть. Но я не буду сидеть в бункере! — Естественно, ты будешь биться, — произнёс Дим, поворачиваясь к другу. — Иначе, что скажут гражданские, тогда увидят рядом с собой в бункере знаменитого героя Нового Ковчега? — Дим улыбнулся. — Единственное условие: второго пилота выбираю я. Это не обсуждается, дружище. — Надеюсь он будет действительно вторым пилотом, а не как ты! — лицо Рома заиграло желваками, великий герой вспомнил, кому действительно был обязан наградами на своей груди. — Я думаю, вы сами определитесь, — ответил Дим, понижая голос. Они уже подошли ко входу в бункер, возле которого толпилось два десятка детей.
Как только Дим подошел, все разговоры смолкли. Ребята не знали зачем глава доминиона вырвал детей с занятий. — Внимание рекруты, — начал Дим. — Ещё одна летающая крепость движется в сторону Третьего Рима. Будет бой, и поэтому мы расконсервировали ещё четыре боевые машины класса «Фурия», — по толпе прокатился шепоток. Не нужно было объяснять ребятам, что это означает. — Вы все правильно поняли. Сегодня у некоторых из вас появится шанс стать Воинами, с полными привилегиями этой Касты. Дим хотел продолжить, но Тим Вергер прищурившись поднял руку привлекая внимание. Парень улыбался, но из-за прищура и азиатских черты лица, он выглядел так, будто бы вовсе закрыл глаза. — У нас мало времени, Тим, — покачал головой Дим. — Я знаю что чем-то выдал свой выбор, но могу и передумать если ты будешь сильно назойлив. Дим так и не понял, чем выдал себя. Может быть тем, что краем глаза взглянул на друга, а может ещё чем-то. Но мальчишке-эмпату этого хватило. Парень опустил руку, но лишь для того чтобы дурашливо отдать честь Рому Лерму. — Ладно, начнем. Ром Лерм и Тим Верер — специализация, бой на средней дистанции и прикрытие повреждённых боевых машин. Ром, не вздумай геройствовать. Помни, что ты отвечаешь ещё и за этого парня. Тим — покажи себя по максимуму, и не вздумай копаться в голове Героя Нового Ковчега. Парнишка вновь попробовал изобразить воинское приветствие, а Ром изобразил кислую мину. Наверняка он рассчитывал снова быть в паре с ним, причём на передовой. Увы, сейчас для Дима рациональность стояла превышать дружеских чувств. Первая двойка лёгким бегом выдвинулась на стоянку боевых ботов, и можно было переключиться на следующую пару пилотов. — Кира Мун и Арт Листиал — разведка и аналитика. Кира, ты ведь Егерь, а значит мастер по засадам и ловушкам. Запомни — никакого боя, ты должна обеспечить условия для работы напарника. Арт — за тобой сбор информации, анализ потенциальных возможностей противника, и оперативная разработка плана по противодействию. Марк считает тебя лучшим техником, не подведи своего учителя. Если выполните задание, за вами будет закреплен этот бот и выделено двести тысяч на доработку и кастомизацию. — Мерк Рон и Лиор Вегер — снайперский огонь и координация. Мерк, я слышал про твой талант снайпера, — рыжий парень залился краской, а его уши покраснели от общего внимание. — Для тебя приготовлена пушка Гаусса. Учти, мне не нужна стрельба по перезарядке, я жду всего несколько, но решающих выстрелов. Лиор — от тебя требуется стратегия. Всё как на шахматной доске, только теперь вместо фигур у тебя боевые боты, в которых сидят друзья. Постарайся никого не потерять. — И наконец четвертая боевая машина: Игорь Токарев и Катерина Герц — бой на средних дистанциях и ПСИ атаки. Игорь, равно как и его сестра, явно не ожидали что Диму придёт в голову выпустить их на поле боя. Невидимый телохранитель даже вышел из невидимости и открыл шлем, чтобы своим молчанием показать непонимание, а Катерина подняла бровь, рассчитывая что это шутка. — Я понимаю, что вы не обязаны, но на данный момент вы лучшее что у нас есть. Игорь — опытный воин, причём на всех дистанциях, а ты Катя возможно сможешь выиграть этот бой без единого выстрела. Если хотите, можете отказаться, но ответ мне нужен сейчас. До появления противника чуть больше двадцати минут. — Хорошо, — за двоих ответила Катерина. — Но у меня одно условие: Владимир ничего не должен об этом знать. На этом разговор закончился и только что сформированные двойки двинулись к стоянке боевых ботов. Это было не сложно, но сейчас для Дима, как для главы доминиона, предстояло самое сложное. Дим повернулся к боевым пятёркам Юнкеров и в качестве проверки дал простое задание: привести сюда Сима, который не желал покидать свой жилой модуль. — Физическое воздействие разрешено? — механическим голосом синтезатора спросил Спартанец с двумя жёлтыми полосами на предплечье — отметкой лидера группы. — Никакого рукоприкладства. Надеюсь вы сможете привести подростка не покалечив его? — Приказ принят, можно приступать? — повторил лидер Саттелитов. — Приступайте, но помните, что именно он объект охраны. Две пятёрки бойцов разделились на две группы и активировав от фототропную броню, выдвинулись в указанном направление. Дим оценил как работала группа. Спартанцы не бросились выполнять приказ соревнуясь между собой. Наоборот, они сначала рассредоточились, двигаясь строго по одному-два человека, в то время как остальные их прикрывали от вероятного противника. Кроме того, Дим отметил что делающие их полу невидимыми броня вполне справлялась, когда бойцы замирали на месте. Беглым взглядом можно было вычислить только двигающегося Спартанца. Не без усилий Дим оторвал взгляд от работы профессиональных наемников и вернулся к так и стоящим у входа в бункер детям. — Я догадываюсь, что многим из вас обидно что их не включили в боевую группу. У кого-то из вас не хватает физических данных, у других способносей. Но это не значит, что вы ничего не можете сделать для Третьего Рима. Наоборот, сейчас у вас будет задача гораздо более важная для доминиона, нежели отражение прямой атаки. Вы мне поможете? Дети молчали, будто ожидая что Дим продолжить разговор. Никто не хотел быть первым, а может быть они просто боялись открыть рот. Но на помощь пришла Лора. — Напиши мне, что требуется от ребят. Но учти, если я хоть на секунду решу, что это подвергай этой жизни опасности… — Голос Лоры был тверд, а ещё из её взгляда исчезла то искорка безумия, которая всегда смущала Дима. Понимая, что спорить бессмысленно, парень прислал ей заранее заготовленный текст задания. Женщина закрыла глаза и бегло прочитала сообщение, после чего вздернула бровь. — Они же простые дети, ты думаешь они справятся? — в её словах больше не было неодобрения, а звучало только неуверенность. — Их целью тоже будут дети. Да, выросшие, закостенелые, с рефлексами убийц. Но внутри они тоже просто сироты. Понимая что дальше дальше разбрасываться словами не имеет смысла, Дим вызвал свой ховер и запрыгнув на него рванул к Ракшасу. Всё внутри кипело в ожидании слияния со своим самым лучшим творением. Наверное, прав был Леон, однажды сказав, что можно почувствовать себя живым только рядом с близкими. И неважно, люди это или машины. Дим соскучился по Ракшасу.
Глава 31
— Это несколько больше, чем то что раньше мы видели! — нет, голос марка не звучал напуганным, скорее он говорил о противнике с почтением. Удивиться было чему. Форм-фактор летающий крепости, которая атаковала их в этот раз, был такой же — летающий шестиугольник с многослойным силовым пузырем на вершине. Но в этот раз летающий корабль воздушной Британской Империи был раз в восемь больше предыдущего. По площади он был даже больше Третьего Рима в его нынешних границах. — Всем собраться, это просто ещё один летающий корабль! — напряженно произнёс Дим. Шестерёнки в его голове скрипели, пытаясь выработать тактику боя, но на ум ничего дельного не приходило. — Самсон, я и Алая Фурия удерживают противника, остальные не вмешиваются до поступления новых данных. К слову, с управлением у новичков не возникло проблем, потому как у каждого за плечами было минимум по две сотни часов в тренажере-симуляторе. Ребята даже нашли время нареч свои боевые машины. Наверное, будь у ребят ещё хотя бы полчаса, то новички, чтобы выделиться, разрисовали бы свои боевые машины во все цвета радуги. Хотя, а почему нет? Кира и Арт, выступавшие в роли разведчиков, именовали свой боевой бот Тенью. Хорошее название, но пока он не сильно оправдывал его. В основном потому, что ребятам не удалось подобраться к противнику ближе остальных. Кира, бывшая девушка Анта, обладавшая отличными навыками Егеря, всё-таки не смогла замаскировать двадцати метровую боевую машину и это стоило потери обеих ног их бота. Наверное, их бы полностью уничтожили, если бы Самсон не прикрыл своей бронёй отползающего на руках бота. «Арчер» — боевой бот, который достался снайперу Мерку и ученику Дима — тактику Лиору, с холма «прощупывал» слабые места летающий крепости. Но пока безрезультатно. Арчер из своего рейлгана выпустил уже два десятка стальных болванок и ни одна не смогла пробиться сквозь силовые щиты, но Мерк не сдавался. Больше всего Диму доставил проблем бывший первый номер. Ром, игнорируя прямой приказ, рвался в бой не имея даже примерного плана, как он будет дотягиваться до летающего доминиона, который висел в небе на высоте в полторы сотни метров. Его вылазка хоть и не принесла результатов, но и бывалый пилот не допустил повреждений своей боевой машины. Единственный, кто добился хоть каких-то результатов, был «Третий Рим» — боевой бот Катерины и Игоря. Нет, их боевой бот тоже не смог даже поцарапать обшивку летающие города, но девушка дала хоть какую-то информацию о тех, кто находится внутри. — Внутри около сорока человек. Но они странные! — сообщила Катерина в общий чат. — Они не боятся, они не радуются, не думают о чем-то своем. Они будто роботы — просто выполняют приказ. — Где-то я уже такое слышал. Спасибо Кать. Не хочу лишний раз рисковать, тем более пока у нас нет плана. Можете возвращаться в Третий Рим и подготовить Доминион к эвакуации через ветку метро, — Дим озвучил один из самых крайних сценариев. — Мастер, ты что, хочешь сдать город? — Леон кажется не верил своим ушам. — Ты ведь сам говорил, что это наш дом! — Это крайний вариант, парень, — спокойно ответил Дим. — Нам известна цель воздушной Британской Империи — вы! Если мы не найдем способ как одолеть летающий Доминион, то можно будет просто эвакуироваться. Естественно, британцы, поняв что цель от них ускользнула, сравняют Доминион с землей, но и только! Главное, что никто не погибнет, а третий Рим — это не высокие стены и уютные жилые модули. Это прежде всего люди. — Чёрт, обидно то как, — произнёс Кир, второй номер Марка. — Начинать всё сначала. — Заканчивайте! — неожиданно уверенно произнес Марк. Сейчас он действительно говорил как капитан, которого не хватало команде. — Мастер обозначил самый негативный сценарий. Но мы ещё не проиграли. И чтобы этого не произошло, нужно найти способ расковырять эту консервную банку. Арт и Лиор, это ваш шанс и экзамен одновременно. Вы, как инженер и тактик, обязаны выработать стратегию на основе имеющихся у вас данных. Считайте это аттестационным экзаменом. Приступайте! Марк, как это и положено лидеру, произнёс мотивирующую речь и параллельно написал Диму личное сообщение, с просьбой помочь ребятам. Мальчишка действительно делал всё как Лидер. Не просто главнокомандующий, основатель доминиона и идейный вдохновитель, а именно Лидер команды который всегда найдёт слова чтобы подбодрить, утешить или мотивировать своих ребят. Лидер, которым Дим для ребят так и не стал. — Ракшас тоже отступает к стенам третьего Рима, — произнёс Дим в общий чат и чтобы не было вопросов, пояснил. — В данный момент я являюсь единственным пилотом, подберу на борт Киру и Арта чей бот был выведен из строя. Я буду находиться в машине, но вместе с Лиором и Артом буду вырабатывать план. Если буду нужен, пишите в личных сообщениях.За время, пока основная боевая машина Третьего Рима отсутствовала на поле боя, летающий доминион воздушный Британской Империи попробовал воспользоваться поредевшим числом противников и перешел в наступление. Команде Дима это стоило потерей одной боевые единицы — «Химеры». Боевой бот, которым управляла Эва, получил слаженный залп, который разорвал четырехлапый бот пополам. Нападающие по какой-то причине не стали развивать успех и отпустили эвакуационную машину девушки, с которой ребята уже мысленно попрощались. Неизвестно что стало причиной такого решения. Может быть её просто не заметили, а может экономили боеприпасы. — Игорь, Катя, подберите Эву, — приказал Дим. — Дим, какого чёрта? — в ответ взъелась Катерина. — Почему мы не можем ударить по нему артиллерией? — Потому что тогда нам придётся снять с доминиона силовой купол, — ответил Дим. — Видишь, на углах летающего корабля боевые башни? Смотри чуть ниже, видишь прямоугольный блок с множеством отверстий? Скорее всего это кассетная артиллерия. Если они ударят в ответ белым фосфором или глубинными термобарическими зарядами по Третьему Риму, то защищать нам будет нечего. После того как всё будет уничтожена им ничего не помешает неторопливо и аккуратно вскрыть бункер. — Мастер Дим, нижний блок на который Вы показали, это не кассетная артиллерия. — вмешался в разговор Арт и переслал один из снимков, которые им удалось сделать. — Увеличьте стволы на максимум. Видите, это нарезные орудия. — Есть что добавить? — ответил Дим, увеличивая изображение. Парень был прав, как Дим сам этого не увидел? — Да, Мастер, — с готовностью ответил парнишка. — Эта конструкция очень напоминает огнемётную систему «Бог войны» доминиона МАЗ. Посмотрите на круглые цилиндры возле этой установки. На боковые грани. Это простые бочки, которые имитируют часть установки, на самом же деле под ними механизм управления и корректировки угла огнеметной системы. Такая же установка стоит на вездеходе Мастера. — В данный момент это мало что меняет, огнеметная система — это, наверное, даже хуже минометного обстрела. Но всё равно, спасибо Арт, в глобальном плане это существенные данные. — Дим поблагодарил новичка. Мальчик, наверное, даже не понимал насколько важную стратегическую информацию выдал. Если то, что сказал Арт правда, это наводит на мысль что в заговор с воздушной Британской Империей может быть замешан ещё один Доминион. Хотя… Иногда, самый простой ответ не всегда оказывается верным. А что если данное вооружение Конфедерации попала на воздушный корабль без ведома его создателя? Что если это оружие попало к противнику не через белорусский доминион, а через Юзовский Полис? Совсем не очевидный, но вполне возможный сценарий. Учитывая что МАЗ — это доминион, живущий за счет разработки и производства станков и не боевого машиностроения, им нет смысла поставлять устаревшие боевые системы противнику. Но самое главное — МАЗ не имеет выхода к морю. Тут Дима буквально парализовало от догадки. Догадка, которая была столь невероятна, что вполне могла быть реальностью! — Арт, ты молодец! Ты самый большой молодец! — на эмоциях затараторил Дим. — А теперь напрягись и ищи странности. Насколько мы знаем, летающий доминион не имеет реактора, а вырабатывает энергию путем разложения воды. Значит его энергетический запас ограничен. Неважно как, нужно иссушить его энергетические запасы и принудить отступить либо снизится. Внимание боевые машины! Огонь фугасными снарядами по силовым щитам противника, координирует огонь Марк. Развивая в голове мысль о том, что в воздушном доминионе воздушной Британской Империи, британцев может и не быть, Дим находил всё больше подтверждений этой теории. Почему британцы сами не вышли на Дима, когда узнали что он обошел их в погоне за евгеническими детьми? Вместо того, чтобы платить и Юзовскому Полису и Миражу за посреднические услуги, гораздо проще отправить их шпиона или завербованного перебежчика, которые разумеется есть в Конфедерации. Это просто нерационально. Кроме того, на ум пришли слова Кати, о том что в летающем корабле размером с Третий Рим всего человек сорок персонала и ведут себя они странно. Странно как роботы. Биороботы! Конечно, были аргументы в пользу версии, что Дим пытается сам себя перехитрить. Например, тела тех удалось достать после победы над первым кораблем. Эти люди явно имели генетические проблемы и открытые уродства, но кто сказал что они были именно британцами? После Последней войны калеки и юродивые — это бич всех доминионов, попавших под ядерной бомбардировки. В Новом Ковчеге на уродцах-попрошайках банды средней руки делают неплохие деньги, «крышуя» убогих за пищевые рационы. По сути, для бандитов они как и проститутки — просто живой товар. Товар, который имея деньги и связи, всегда можно купить. Из таких эмоциональных раздумий Дима вырвал личный звонок от Эвы. — Мастер Дим, Раньше Вы были недоступны. Но теперь, теперь я смогла достучаться до вас! — произнесла девушка, которую тоже переполняли эмоции. — Вы должны знать! Артур Каменный… Он! Он… Короче, он не один, его много!! — Успокойся и говори! — Дим попытался прервать сбивчивый словесный поток девушки. Чёрт, с началом боя он и забыл что поручил девушке считать хоть какую-то информацию с Диктатора Юзовского Полиса. Признаться, он ожидал всего что угодно. Ожидал любой мелочи, которая позволит прижать того, кто открыто и без последствий для себя нарушал законы Конфедерации. По словам девушки, она увидела не какой-то кадр или небольшой отрезок из воспоминаний Диктатора. За несколько секунд, за которое продлилось касание и несколько минут эпилептического припадка, по словам девушки, она прожила целую жизнь. Вернее, несколько жизней разных людей, почему-то поместившихся в сознании одного человека. Эва часто сбивалась, повторялось, не могла объяснить словами те эмоции, которые испытала проникнув в голову Артура. — Спокойнее, не тараторь, — произнёс сквозь зубы Дим. Летающая крепость атаковала их бот, но гравикомпенсаторы почему-то не сработали, поэтому сознание «плыло» от перегрузок. — Я поэтому и позвонила Вам! — с яростью закричала девушка. — Я забываю увиденное как сон. Уже не помню мелкие детали! — Запиши всё, что увидела в файл. Детальное изложение и повторение поможет закрепить увиденное в памяти. Обязательно делай акценты эмоциях и мелочах. Чем больше незначительных деталей ты запомнишь, тем проще будет восстановить воспоминания через ассоциации. Не став дожидаться ответа, Дим отключился. Бой перешёл в горячую фазу, стоило всем боевым машинам открыть огонь с целью «снять» силовые щиты с летающей крепости. На стороне доминиона воздушный Британской Империи была огневая мощь. У защитников Третьего Рима — только мобильность. Начался бой на изнеможение. После того как обороняющиеся потеряли ещё одну «Фурию», а именно «Арчера» — снайперский бот Мерка и Лиора Вегер, ситуация стала патовой. «Арчер», занявший позицию на холме и прячась за каменными руинами Москвы, стал заложником беспечности собственных пилотов. Гаусс-пушка, которой был оснащен «Арчер», потребляла колоссальное количество энергии и чтобы увеличить скорость перезарядки, кто-то из ребят додумался отключить силовые щиты. Противник не простил новичкам такой наглости и разорвал новенький, ещё пахнущий заводской смазкой, бот пополам. Каким-то чудом энерго ядро не сдетонировало, но треснувший танталовый кожух реактора приварился к корпусу, закрывая эвакуационный люк. — Мастер, у меня две новости: плохая и хорошая, — в голосе Кира — второго номера Леона, слышалась усталость, но привычка юморить была сильнее. — С какой начать? — Давай по степени важности, — ответил Дим, пытаясь собрать Мысли в кучу. Силовой щит Ракшаса не выдержал залпов двухсот миллиметровых пушек воздушной Британской Империи и основной боевой бот лишился двух правых рук, от чего теперь тот кренился влево. — Экипаж «Арчера» жив. Лиору удалось переделать электромагниты гаусс-винтовки в антену и передать сигнал «СОС» на коротковолновым диапазоне. Но их передатчик не работает на приём, поэтому мы не можем ответить на их сообщение, — отрапортовал Кир, как будто репетировал свои слова перед зеркалом. — Хорошо, а плохая новость? — Их боевая машина находится на холме. Очевидно, коротковолновый сигнал получил и противник, поэтому они плотно «пасут» его не уничтожая, используя как приманку. — Очень хорошо, — невпопад ответил Дим своим мыслям. Если противник понял сообщение ребят переданное стандартным кодом Конфедерации, значит как минимум он известен ему. А это только подтверждает теорию Дима. — Значит, пока противник «привязан», мы сможем расстреливать его. Надеюсь что запасы энергии у них закончится быстрее чем у нас боеприпасы. И в этот момент, как и положено «по закону бутерброда», в голосовой чат группы вернулась Катерина. — Снарядов для «Фурии» больше не ждите, — скрипя зубами произнесла Катерина. — Сдетонировала заряжающая машина. Восемь человек погибли, пожар уничтожил треть жилых модулей. Дадцать минут назад отдала приказ об эвакуации через метро в Кремль. — Это конец? — обреченно спросил Марк и в голосовом чате в повисла тишина. Сейчас все ждали, что Дим неожиданно решит проблему. Скажет, что ещё не всё потеряно, и предложит простой и элегантный способ как победить летающую крепость. Вот только ему было нечего ответить. А в его голове крутился вопрос к самому себе: «Неужели его утопическая идея третьего Рима закончится вот так?». Спасаясь от тяжелых мыслей, Дим отключил свой селектор связи. Его терзали тяжёлые эмоции, обреченность, осознание того что иногда не важно насколько ты умён, если противник сильнее. Сам того не заметив, Дим погрузился в состояние «каменного сердца». Там не было отвлекающих эмоций, мыслей которые не давали покой и переживаний о том, что он не может ничего сделать. Переживание ушли, освободив разум для решения задачи. Мозг вновь стал биологической нейросетью, живой вычислительной машиной. Чёрт, Дим уже почти забыл когда пользовался таким состоянием, решая проблему внутри себя, внутри своей «кротовой норы».
Дано: корабль противника находится уже шесть часов в воздухе. Корабль опустился на высоту до восьмидесяти метров. Учитывая возрастающую плотность воздуха у поверхности земли, это снижает защищенность, но целесообразно при условии экономии топлива. Потери: две боевые машины класса «Фурия» и разведывательные «Мантикора». «Ракшас» сильно повреждён. Возможность пополнения боекомплекта отсутствует. В наличии: три боевые машины класса «Фурия», «Самсон». «Ракшас» — коэффициент боевой эффективности в 67 %. Артиллерия доминиона оснащена и готова, но возможен только один залп. Также, артиллерия имеется в наличии и у соседних поселений. Вывод: можно ударить из артиллерии Третьего Рима с катастрофическими последствиями для доминиона. Нежелательный вариант развития событий. Можно попробовать договориться с соседними поселениями об артиллерийской помощи. Да, артиллерия не пробьёт силовые щиты из-за высокой скорости полёта снарядов, но огромная кинетическая мощность ракетно-залповых систем, возможно, сможет «надорвать» силовые щиты летающей крепости, дав боевым ботам «окно» в несколько секунд. Маловероятный вариант развития событий, учитывая что управление Кремля не согласился на такой шаг. Не имея достаточной боевой мощи и боевых ботов, другие поселения обречены. Дим буквально чувствовал как пульсируют нейроны, упуская простое решение сложившейся проблемы. Понимая, что где-то поторопился, Дим попробовал проследить логическую цепочку в обратном порядке. Возможно окно при перегрузке силовых щитов, артиллерия Кремля, из-за высокой скорости полета снаряда, не может пробить силовой щит. А артиллерия с низкой скоростью полёта снаряда? Но скорость любого артиллерийского снаряда начинается от восьмисот метров в секунду. А любого ли?
Дим открыл глаза, отметив в нейроинтерфейсе, что в «кротовой норе» он пробыл меньше 9 секунд. Но за эти секунды, пока его не было в материальном мире, ситуация успела измениться, а ящик уведомлений пополнится восемнадцатью новыми сообщениями. Наверное, его затворничество подчиненные приняли как слабость, однако, оправдываться не было времени. Дим в два клика нашёл контакт Арта — новичка, испытывающего такое же увлечение оружием, как Дим боевыми ботами. Парень ответил не сразу. — Мастер, мы вас потеряли! — отозвался парень, причем в его голосе явно проскальзывала тревога. — Арт, нет времени. Срочно: у каких орудий скорость полета снаряда меньше пятисот метров в секунду? — У современных? Никаких! Такая скорость полета снаряда, из-за несовершенства дымного пороха, была только у орудий 16–18 веков. Мастер, — парень пытался задать вопрос, но Дим не дал ему этого сделать. — Последний вопрос: как уменьшить скорость воспламенения взрывчатого вещества, чтобы орудие не разорвало при выстреле? — Смешать с инертными или слабо горячими наполнителями. Подойдёт графит, каменный уголь, асбест. Много чего еще… — Арт, спасибо! Ты только что своими знаниями спас Третий Рим!
Глава 32
— Принцесса, ты думаешь что самый умный? — без привычного ехидства, но со злостью произнес Тед Шадо. — Ты думаешь, что первый кто додумался понизить скорость снаряда, чтобы пройти активные силовые щиты? Так вот, мальчишка — это не работает! Принцесска, вместе со снижением скорости, пробивная сила снаряда падает по экспоненте! Этому учат ещё на первом году обучения! — Я и не собираюсь пробивать внешнюю броню, хотя у летающей крепости она не может быть большой! Всё что мне нужно, это воспламенить запасы сжиженных газов под куполом летающей крепости! — зло ответил Дим. Препирательство с бывшим учителем ему порядком надоело. — Если не хочешь помогать, не нужно. Просто передай Лексу, Тону и остальным, чтобы разобрали артиллерийские снаряды, смешали взрывчатое вещество с углём для выплавки углеродистой стали в равных пропорциях и начинили кумулятивные болванки термитной смесью. — Наконец-то! — в голос засмеялся Тед Шадо. — Наконец ты перестал мямлить и дал отпор! Не переживай, парень, всё будет сделано через 20 минут! — пообещал бывший наставник и отключился. Дим перешёл в общий чат и дал указание группе продержаться, ещё пообещал что максимум через полчаса бой закончится. Его речь была ободряющей, однако, на положительные эмоции уже ни у кого не было сил. Люди не машины, иногда им нужно отдыхать. Но, кажется, иногда и стальные гладиаторы выдыхаются. Доминион воздушной Британской Империи снизился ещё, облегчая огонь по нему. — Самсон — всё! Стрелять нам больше нечем! — Кир, в свойственной ему дурашливой манере, отрапортовал о закончившихся боеприпасах. — Хотя… — В следующую секунду тяжелый штурмовой бот выпустил гирлянду красных осветительных ракет и ярко-белые тепловые ловушки. — Вот теперь точно всё! Делать это было глупо. Темнота не было помехой для боевых ботов, оснащенных всеми видами сенсоров. Но у парня явно сдавали нервы, поэтому Дим не стал делать замечание. Он продолжал выцеливать противника, надеясь что произойдет чудо и снаряд проскочит силовое поле, хоть немного повредив брюхо летающей крепости. Увы, чуда не произошло. Снаряд, ударившись в плёнку голубоватого свечения, отрикошетил и исчез где-то в ночном лесу, а Дим, подняв голову, наблюдал как над летающим доминионом распускаются цветы сигнальных ракет. А дальше… То что произошло дальше Дим понял только спустя время. Россыпь разноцветных огней медленно опускалась вниз, на переливающуюся полусферу силового резервуара с топливом летающей крепости. Энергетические щиты, сминающие двухсот килограммовые снаряды в искореженный лом, пропустили яркие звёзды осветительных снарядов. А потом грянул взрыв. Вернее, самого взрыва Дим не услышал, только увидел как целый доминион воздушный Британской Империи исчез во вспышке взрыва. И только спустя секунду, горящие обломки медленно начали падать на руины Москвы. Те самые, непробиваемые силовые щиты на этот раз сыграли с противником злую шутку. Возможно, не будь этой неосязаемой брони, летающий доминион не превратился бы в маленькое Солнце. Может быть, энергия от взрыва ушла бы в верх, просто опустошив резервы топлива. Но нет. Силовые щиты сдержали внутренний взрыв, взрывную волну и даже звук от нее, выпустив наружу только свет. Непобедимый противник сгорел в термобарической вспышке. Неприступный летающий доминион пал от почти игрушечных снарядов сигнальных ракет. После этого внезапно стало тихо. Повреждённые, но оставшиеся в строю стальные гиганты и управляющие ими бойцы замерли, наблюдая как медленно падает то что осталось от казавшегося непобедимым противника. Наконец Дим пересилил себя и обратился к виновнику в голосовой чат. — Кир! — Я… Я не хотел! Я это случайно! — голос его звучал ошарашено, а ещё парень явно струхнул. — Хотел! И я этого хотел! Все хотели. Обещаю, что какая бы не пришла в твою голову глупость, какой бы бред или косяк ты не сотворил, я тебе прощу всё! — произнёс Дим дрожащим голосом. Враг повержен! Понимание принесло не только облегчение, но и освободило дорогу слабости. Только сейчас он почувствовал насколько устал. Напряженные мышцы, гудящая от интенсивной работы голова и просто моральная усталость, теперь, казались нестерпимыми. Поэтому Дим перевёл управляющий модуль в горизонтальное положение и закрыл глаза. «Всего на минутку» — пообещал он себе. Ведь на минутку можно?Дим открыл глаза. Ему показалось, что он пролежал всего несколько секунд, однако часы, выведенные на главной странице нейроинтерфейса, упрямо твердили что он проспал всю ночь и часть утра. Добрые восемь часов! Неслыханная роскошь в последние несколько месяцев! Увы, сегодня пробуждение произошло в кабине Ракшаса, поэтому утренний ритуал «душ, новости, завтрак» подвергся изменениям. Сначала новости, затем плотный завтрак в общей столовой и наконец душ. Пока Дим шагал от площадки боевых ботов, которая сейчас больше напоминала техно-разборку, в общую столовую, одним глазом он пролистал новости, другим осматривал Доминион. Очередное повышение очков социальной значимости, прогресс старых заданий и обновление новых. Из утренней рассылки программы «Наставник» Дим узнал, что уже почти три сотни человек установили себе нейроинтерфейсы, в том числе и те, кто не являлись гражданами Третьего Рима. Это немного коробило душу, ведь модули нейроинтерфейса устанавливались бесплатно, а он покупал их за полновесные империалы. В уме Дим сделал для себя пометку, обсудить этот момент с Катериной. На половине дороги его встретила Катерина и Игорь, будто двойняшки, караулили его. Катя предложила прогуляться и поговорить, а Игорь. Он, как обычно, излагал то что думает молчанием. Первой неприятной новостью стал пожар, который во время общей тревоги тушить было некому. Как итог: половина жилых модулей сгорела, в том числе и сам Дим остался без жилья. Но это было меньшим из зол. Вчера во время перезарядки одного из боевых ботов сдетонировал снаряд что стало причиной восьми человеческих жертв. Девушка не советовалась, а поставила перед фактом что подростки-счастливчики, чьё жилье уцелело после вчерашнего пожара, временно будут переселены в бункер, чтобы уступить жилые модули семейным. Девушка не стала дожидаться ответа Дима, сразу перешла в атаку, объясняя что для семей жизненно необходимо личное пространство, в то время как подростки могут прожить и в импровизированных казармах. Дим просто согласился, обескуражив девушку сообщением, что согласен при условии что она возьмёт на себя весь организационный процесс. Также Катя поставила Дима перед фактом: с защитой доминиона нужно что-то решать. И дело тут не только в том что все боевые боты повреждены в разной степени. Нужно что-то делать с пассивной защитой. — Дим, то что было вчера это форменный бардак! Ты роботостроитель, инженер и мастер всяких таких электронных штук, а твой доминион только пару недель назад обзавёлся силовыми щитами? Что же это получается, сапожник без сапог? — Ты права, — согласился Дим. — Я недостаточно внимания уделил защите доминиона предполагает что боевые боты справятся. Так что то что творилось вчера это полностью моя вина. — Пожалуйста займись этим, — Настоятельно посоветовала Кате. — Люди уже начинают перешептываться о том что Третий Рим приносит гораздо больше проблем чем база Ганзы! — Сегодня же, — пообещал Дим. — А ты, пожалуйста поработай над имиджем доминиона, обязательно нужно позаботиться о тех кто потерял кормильца. Жёны должны быть пристроены на хорошую работу, а дети получить образование. — Ой, Дим! Какой же ты наивный! — сурово покачала головой девушка. — Это только вершина айсберга! Сейчас, чтобы ты не предложил это будет выглядеть как откуп, а в глазах людей это не очень хорошо. С этим мы что-нибудь придумаем, но есть и другая, более важная проблема. Ты наверняка не знаешь, но среди переселенцев много недовольных. Некоторые индивидуумы наслушались сказок про райскую жизнь других доминионах и сейчас требуют чтобы Третий Рим предоставил им «молочные реки и кисельные берега». Я поговорила Эвой, она предложила одну дельную мысль. Договорив это девушка замолчала заговорчески наблюдая за реакцией парня. — Рассказывай, — нетерпеливо попросил Дим когда пауза девушки затянулась. — Эва предложила показать тем кто недоволен Третьим Римом другие доминионы Конфедерации. Чтобы они, так сказать сопоставили условия жизни, труда, а также цены. Такие экскурсии можно будет завуалировать программой обучения для детей и повышения квалификации для взрослых. Пусть съездят и посмотрят как живут на дне Невского Синдиката, а потом расскажут остальным. — По поводу сирот и иждивенцев: нужны действительно образовательные туры, экскурсии в библиотеку, зоосад, водный парк. Говорят в Целинограде можно хорошо отдохнуть, к тому же, там гораздо теплее весной и осенью. По поводу недовольных — делай что считаешь необходимым. Я очень плохо разбираюсь в психологии людей, тебе виднее. Главное чтобы это не ударила по финансовой самостоятельности доминиона. Катя игриво и высокомерно вздернула носик. — Естественно! Мы ещё и заработаем! Или ты думаешь что я предложила бы такое не имея финансовых обоснований рентабельности задуманного? Ладно, у братся к тебе тоже очень серьёзный разговор. Следующим был Игорь. Молчаливый телохранитель Дима долго подбирал слова, прежде чем сказать, что больше не хочет охранять главу доминиона и видит себя пилотом боевых ботов. — Эва — плохой егерь-разведчик. Много шумит, много кричит, много думает. Я хочу быть Егерем. Согласен? — как обычно, Игорь был немного многословен, но сполна отыгрывал скудный запас слов молчанием. — Хорошо. При условии, что ты сам будешь собирать боевой бот. А значит тебе придётся сидеть за партой вместе с учениками, которые вдвое младше тебя. Если согласен, то не вопрос. — А Эва? — поинтересовался Игорь, давая понять, что ему не безразлична судьба девушки, которую онподсидел. — А Эва лишилась своей боевой машины и переходит в разряд техников, пока не подготовит проект нового бота, который меня устроит, — ответил Дим. — А ещё ей придётся пояснить, зачем она на разведывательном боте бросилась в лобовую атаку и потеряла машину стоимостью почти сто тысяч империалов. Но что-то мне подсказывает, что она больше сама не захочет быть Егерем. Мне кажется, что с таким импульсивным характером у неё больше потенциала в роли штурмовика. Дальше Дима посвятили в финансовый отчёт. Первая партия товара, ушедшего в Новый Ковчег, несмотря на оплату всех пошлин, было конфисковано на таможне как потенциально опасный продукт. А сегодня Катерине предложили выкупить наш же товар! Невский Синдикат принял новую для себя продукцию с осторожным интересом. Премиальные товары, такие как меха, неокрашенный лён и оружие ручной ковки разлетелись в первые дни. А вот простой народ относятся к потенциально зараженным радиацией товаром с опаской. Ещё девушка сообщила о том что Ганза, вернее крохи которые от неё остались, объявились на севере. Поселение «Водный Стадион» попросило помощи, так как их промысловики начали подвергаться нападениям рейдеров. — Ты кого-нибудь отправила? — поинтересовался Дим. — Разве я могу решать такие вопросы? — ответила девушка. — Это твой доминион и ты управляешь Воинами! К тому же, после вчерашнего боя почти все боты повреждены. — Но ведь у тебя есть своё мнение, — подловил девушку Дим. — Есть. С самого начала «водники» негативно относились к нам. К тому же, на последнем вече они прямо обвиняли нас в проблемах с рейдерами. — Но ведь обязательно есть «но»! Так? — подмигнул Дим, понимая что слова девушки имеют даже не двойное, а тройное дно. — По большому счёту, они правы. Это мы привлекли проблемы на окружающие поселения. Кроме того, решение этой проблемы позитивно скажется на имидже Третьего Рима. — И это привлечет новых переселенцев, — закончил её мысль Дим. — А нам необходимы рабочие руки. Я прав? Вместо ответа девушка улыбнулась, а затем Игорь взял Дима за плечо и молча кивнул на Леона. Бывший лидер его личной гвардии выглядел хмурым, увидев Дима здоровяк двинулся в их сторону, причём его кулаки были сжаты. А учитывая сложный нрав штурмовика, это не предвещало ничего хорошего. На всякий случай Дим расстегнул кобуру пистолета-пулемета и приветливо помахал своему ученику. — Леон, хорошо что ты здесь. У нас проблемы, «Водный Стадион» атаковали рейдеры, нужно помочь, — затараторил Дим, желая заговорить зубы хмурому боевику. Не то чтобы он боялся парня, изменившегося после обучения у староверов, но рисковать не хотелось. — Нет! — замотал головой здоровяк, а затем окончательно удивил Дима, припав на одно колено. — Я хочу уйти, Мастер! — Из Третьего Рима? — уточнил Дим, образно стараясь нащупать почву под ногами. Такого поворота он ожидал от кого угодно, вот только не от своего самого преданного ученика. — Из Воинов, Мастер! — прорычал здоровяк, будто нашкодивший пёс, не смея поднять взгляд на учителя. — Я знаю что многим обязан вам! И я отработаю свой долг! Обещаю! Я не трус, но больше я не хочу рисковать жизнью. Вернее, не могу позволить себе рисковать. — Леон, — мягко произнес Дим. — Никому, кто знает тебя, не придет в голову назвать тебя трусом. Ты самый преданный и отчаянно храбрый защитник третьего Рима. Конечно, если тебе нужно уйти из Воинов, я дам своё разрешение. Но пожалуйста, скажи, что сподвигло тебя к такому решению? Парень поднял голову, замялся и даже покраснел, хотя это хорошо скрывала поросль на лице. — Как её зовут? — участливо, как могут только девушки, промурлыкала Катя. — Алёна, — ещё больше смутился здоровяк. — Ворончихина? — уточнила девушка и парень кивнул. Тогда Катерина пояснила для решительно ничего не понимающего Дима и молчаливого Игоря. — Она из первых, кто переселился в Третий Рим. Её муж погиб зимой и она осталась с тремя детьми. Младшие — близняшки вообще ещё груднички. — Леон, посмотри мне в глаза и ответь честно, ты любишь её? — здоровяк наконец поднялся на ноги и смотря сверху вниз на Дима кивнул. — Больше жизни, — пробасил здоровяк. — Тогда назначаю тебя Управляющим. Будешь заниматься всем, что касается обороны и жизни третьего Рима. Оборона, решение проблем промысловиков, расселение новых граждан. В общем всё. Но твоя первая задача на новой должности — собрать и отправить группу для решения проблемы с рейдерами в Водном Стадионе. — Предлагаю отправить рекрутов под прикрытием кого-то из опытных пилотов. Думаю, Марк согласится выгулять своих учеников, ребятам не хватает опыта, а это прекрасная возможность научиться в реальных условиях. Кроме того, нужно добавить несколько Егерей из местных с даром на выслеживание и обнаружение противника. Дим улыбнулся. — Ну вот и исполняй, — он протянул руку, чтобы показать свое одобрение, однако в дело вмешался случай. А именно, пронзительный детский плач. Парень буквально почувствовал как внутри Леона проснулось что-то дикое. Он по звериному сгорбился и кинулся на голос девочки, которая только вышла из-за угла. Естественно, остальные тоже бросились вслед. Здоровяк сгрёб плачущую девочку на руки и прорычал низким нечеловеческим голосом. — Алина, кто? — Леон исторг звериная подобие слов. — О-о-он, — захлебываясь соплями и обидой, девочка указала на стоящего в нескольких десятках метров Спартанца, из тех, которых подарил Артур. Здоровяк не думал ни секунды. Он неаккуратно поставил девочку на ноги и ринулся на обидчика ребенка, помогая себе руками. Спартанец же не собирался дать себя убивать и встал в боевую стойку, готовясь принять первый удар. — Игорь! — прокричал Дим срывая горло и попутно выхватывая «Вепрь» из кобуры. Увы, травматических боеприпасов в оружие не было, поэтому применять оружие Дим решился бы только в крайнем случае. К счастью, Игорь понял всё правильно. Он рванул следом за Леоном, выхватывая из подсумка цилиндр светошумовой гранаты. Зная что произойдет в следующую секунду, Дим прижал к своей груди девочку и плотно закрыл глаза. Раздался взрыв. Несмотря на то, что Дим стоял спиной, яркая вспышка всё равно резануло по сетчатке глаз, даже сквозь закрытые веки. А вот незащищённым ушам досталось сполна. Поймав лёгкую дезориентацию, парень развернулся чтобы помочь Игорю остановить драку. Однако, этого не потребовалось. Спартанец-наёмник продолжал стоять в боевой позе, будто и не было никакого взрыва. А вот Леон, часто моргая, пытался спихнуть с себе Игоря. Но это продлилось всего несколько секунд, прежде чем молчаливому охраннику Дима удалось установить с боевиком зрительный контакт, от чего тот обмяк, не в силах сопротивляться ментальному вторжению. На всякий случай, Дим помог Игорю зафиксировать на Леона. В порыве такой ярости вспыльчивый ученик мог натворить делов, стоит ему только прийти в сознание. Так и произошло. Открыв через несколько секунд глаза, Леон рыча и брызгая слюной начал яростно вырываться. Вот только его пыл берсерка охладил увесистый пинок в голову. Дим проморгал тот момент, когда Катерина успела подбежать и не боясь увечить парня, точно по футбольному мячу, пнула его в голову. В следующий момент Катя нависла над ним, схватив за соломенную чёлку. — Леон, ты идиот! Отбитый, вспыльчивый идиот! — угрожающе шипела девушка, глядя в поплывшие от удара глаза парня. — Алина с ним просто играла в прятки! В прятки, понимаешь? Твоей приемной дочери никто не угрожал! В следующие несколько секунд девочка сбивчиво и ещё хлюпая носом пояснила, что они вместе с остальными ребятами играли в прятки. А её новый друг — Спартанец, который как и остальные теперь был прикреплен к детям, играл нечестно! Он и остальные наемники использовали свою фотохромную броню и Алина, увидевшая такую несправедливость, не нашла ничего лучше, как пойти и слёзно нажаловаться своему приемному папе. Пересказывая, а иногда переводя испуганное хлюпанье девочки, Катя всё больше начинала смеяться. Даже Игорь изобразил какое-то подобие улыбки. А вот Дим не видел в сложившейся ситуации ничего смешного. Наивная детская обида могла сейчас кому-то стоить жизни! Поднявшись со всё ещё зафиксированного боевика, Дим протянул ему руку, помогая встать и произнёс: — Леон, научись контролировать себя. Катя права, ты — вспыльчивый идиот! Ты должен решать проблемы доминиона, а не создавать их!
Глава 33
— Дим, ты в таком виде собираешься встречать самых влиятельных людей Конфедерации? — неодобрительно покачал головой Ром. — Нет. Я их вообще не собираюсь встречать. Этим должны заниматься Катя и её главный помощник. А я теперь механик. Просто механик, — ответил Дим, сидя на плечах Ракшаса, а потом крикнул своему старому другу, неожиданно ставшему ему помощником. — Лекс, сообщи техникам, элементы пельтье нужно будет спаять и установить до завтрашнего дня. А я сегодня вечером буду занят. Ром прав, мне пора собираться для встречи глав и представителей других доминионов.Из-за высоты боевого бота приходилось кричать, но парень не собирался бросать любимую работу. В конце концов, в душе он действительно просто механик, а не управленец. Когда Дим осознал это и умерив свои амбиции, неожиданно жизнь стала гораздо проще. В доминионе нашёлся гораздо более талантливый управленец чем он сам, а именно «Наставник». Да, парень полностью делегировал управление доминионом программе разработанной его отцом, но оставил за собой административные права. Не то чтобы он опасался, так, на всякий случай. И в тот же день, а именно на следующие утро после последней атаки на Третий Рим, в доминионе произошла маленькая революция. Во-первых, в первый же день доминион лишился сразу девятерых нечистых на руку управляющих производством и бригадиров артелий. Кто-то был понижен в должности, а кто-то и вовсе, лишился гражданства в связи с утратой доверия. С точки зрения «Наставника», оперирующего в первую очередь рациональностью, всем решениям нашлось логическое обоснование. Кто-то из бригадиров артели набрал в свои бригады «мертвые души», другие сбывали часть добытого в соседних поселениях. А ещё, впервые в истории Третьего Рима произошло первое убийство, которое хотели скрыть за трагическим стечением обстоятельств. Причем, жертвой оказался ребенок! Мальчик семи лет, отправившейся вместе с бригадой отца на заготовки леса, пропал и был обнаруженным в лесу, погибшим от отравления грибами. Вроде бы простая ситуация, нелепый случай, но Система, следящая за доминионом через тысячи камер, выдала сухую статистику — с вероятностью 67 % смерть ребенка была убийством. Да и простым людям история казалась странной. Как, уже довольно взрослый ребёнок, сын промысловика, знающий лес в округе как свои пять пальцев, мог потеряться? Ведь шум от техники и визг работающих пил в тихом лесу слышен за километр! Но даже если и так, разве ребёнок, пропавший всего на три часа, мог оголодать настолько, что стал бы есть незнакомые ему грибы? Такое могло произойти с детьми из доминионов, но никак не местным ребенком! Отстранённой, таящей обиду на Дима и изнывающей от безделья Эве, пришедшее задание от «Наставника» показалось подарком свыше! Девушка, прикосновением руки читающая чужие мысли, нашла душегуба, получила приговор от Системы и на месте привела его в исполнение. Так, шестнадцатилетняя девушка с обостренным чувством справедливости, талантом к ментальному воздействию и твердой рукой из Воина, стала для Третьего Рима альтернативой Исповедника, Судьи и Инквизитора.
Кстати, тем, кто замыслил преступление против ребенка, оказалась женщина. Да не просто женщина, а мачеха, которая ещё утром заворачивала своему мужу и ребенку завтрак на долгий день! Мачеха просто смогла выманить ребенка от присмотра взрослых и отравила того, кто по её мнению, был виновен в их семейном разладе. Катерина лишилась своей должности — финансового управляющего, уступив её Лесе Коч — бывшей девушке Анта. Естественно, это не понравилось амбициозной Катерине, но следующие несколько дней показали, что такой выбор Системы был правильным. Леся, прибывшая в числе первых одарённых детей, оказалось талантливым эмпатом с абсолютной памятью. Благодаря первому таланту, она решила вопрос с конфискацией товара в Новом Ковчеге при помощи одного видеозвонков! А благодаря феноменальной памяти, смогла принять бухгалтерию за одну бессонную ночь! Кроме того, Катерине, почему-то обидевшийся на Дима, вскоре стало не до того. Как и предсказывал Дим, еще несколько месяцев назад Антон Герц вернулся в Невский Синдикат и вновь вернул себе бразды правления семейные корпорацией. Естественно, молодой, но амбициозный клан Искра, после попытки Искры-старшего через брак сына захватить «Герц-индастриз», попал в опалу у остальных технократов Невского Синдиката. Теперь Владимир Искра переводил все активы, производство и конвейерные линии в Третий Рим. Собственно, этим и занималась Катерина, став в одну ночь самой влиятельной женщиной доминиона и по совместительству — главой гильдии ремесленников, которую сама же и основала. Игорь наоборот, полностью отстраниться от дел. Для того, чтобы стать оператором боевых ботов, ему пришлось вновь сесть за ученическую скамью вместе с детьми, которые были на пять-десять лет младше него. Силы и физической подготовки у него было в достатке, но обнаружились проблемы в базовых знаниях. Физика, химия, электрика и электроника, основы механики и гидравлики. Наука давалось ему тяжело, но недостаток в знаниях он компенсировал упорством, изучая не только базовые инфокарты, но и закрепляя знания чтение статей из сети. Немалую роль в его обучение занимали подростки, для которых он стал чем-то вроде старшего брата. Дети на простых примерах объясняли ему материал, который он не понимал, он в свою очередь дарил им детство. Основы рыбной ловли, походы с ночёвкой, а также охота. Но не он один сел на ученическую скамью в зрелом возрасте. Подарок Артура Каменного — две боевые пятёрки Корнетов теперь не только охраняли детей, но и были вовлечены в процесс обучения. И это давало плоды социализации. Если в начале наемники больше напоминали биороботов, запрограммированных на исполнение приказов, то теперь, спустя полторы недели, в них просыпались зачатки собственного «я». Да, все вокруг твердили Диму, что подпускать наемников, которые работают по контракту, к детям, которые так нужны Диктатору, это вершина безумия. Дим имел иное мнение. Для Спартанца контракт важнее собственной жизни. Электронный документ о найме, с поставленными электронными подписями, связывал нанимателя и Спартанца крепче любых клятв, потому что нес в себе «слово Диктатора» — обещание, которое нельзя нарушать.
Дим едва вышел из душевой кабины, когда в раздевалку, словно летняя гроза, влетела Эва. Девушка держала в руках кипу распечатанных фотографии и документов, а на её лице читалось волнение или что-то ещё. — Мастер! Дим! — задыхаясь от бега, затараторила девушка. — Ты обязан это увидеть! Это! Это! Это немыслимо, это ещё больше запутывает, но это важно! — Важнее, чем несколько минут, которые нужны мне для того, чтобы одеться? — уточнил Дим, натягивая штаны. — Естественно! — часто закивала девушка, буквально впихивая в руки Дима толстую кипу бумаг. — Я попросила Катю, чтобы то попросила Владимира, чтобы тот попросил своих… В общем неважно! — девушка сама вырвала из стопки один из снимков и ткнула пальцем в свеже распечатанную фотографию. Вот! Узнаёшь? — Ну, Артур Каменный, Диктатор Юзовского Полиса, — подтвердил Дим, что вызвало торжество на лице рыжеволосой бестии. — А вот и нет! Вернее да, это Артур Каменный! — Так да или нет? — уточнил Дим, желая позлить девушку. — Да, это Артур каменный! Но, снимок сделал семьдесят четыре года назад, когда наемники из Юзовского полиса официальная вошли в Конфедерацию! И заметь, на этом снимке Артур уже седой! — Этого не может быть, — Дим отмахнулся от девушки, чтобы наконец одеть футболку. — Скорее всего это его предок, может прадедушка. Ты ведь знаешь, что в Юзовском не монархия. Статус Диктатора получает сильнейший, умнейший, способнейший из кандидатов. Это закон — любой спартанец может стать Диктатором, если проявит себя и бросит вызов нынешнему правителю доминиона. Кстати, как его имя? Снимок ведь должен быть подписан. Так? Последние слова немного смутили девушку. Кажется, её теория глобального заговора только что разбилась об упрямые факты, но это никак не повлияло на её уверенность. — Второй Диктатор Юзовского Полиса, Алан Найклан, — лицо Эвы покраснело, она явно не собиралась так просто сдаваться. Она уселась по-турецки прямо на мокрый кафельный пол и начала раскладывать пасьянс из фотографий. — Вот, смотри! Сорок три года назад, саммит по военным технологиям в Краю Света и третий Диктатор — Генн Смор. Тридцать четыре года назад, Демидовское царство, венчание князя Семена пятого «Смутьяна» и четвертый Диктатор — Лекс Широ. Семнадцать лет назад, подписание «Булгарского пакта» и непринятие Казани в конфедерацию. Вот, — девушка в очередной раз ткнула пальцем в фото. — Пятый Диктатор Юзовского Полиса — Лекс Свадковский! Ну, а с шестым Диктатором ты знаком лично! — победно воскликнула Эва. — Не находишь ничего общего? — Симбиотическая ткань, закрывающая шрамы на лице, — ответил Дим, скрипя зубами. Сейчас предчувствие нехорошего подтачивало его самоуверенность. — Да нет же! Комплекция! Рост, примерный вес и телосложение! — тут девушка осеклась. Кажется, до вспыльчивой девушке только дошли слова учителя. — Шрамы! — Эва… — Да-да, Я знаю — я молодец! — улыбнулась девчонка. — Нет, — сквозь зубы ответил Дим. — Вернее да, ты молодец. Но я не об этом. Сейчас бегом к Лоре, нужно поднять карты медицинского обследования Спартанцев представленных к ребятам. — Искать следы хирургических операций и возможные пластические изменения? — мгновенно посерьезнев поняла девушка. Девушка-эмпат, со способностями к ментальным атакам, прочувствовала тревожное настроение учителя. — Именно, — кивнул Дим. — Может быть лучше к Игорю! Он на время саммита увез ребят на рыбалку к Чистым Прудам. Боже мой, он один и не знает про Корнетов! — испугалась Эва. — Если начнется нападение… — Не начнется! Я предвидел опасность с этой стороны и подстраховался. Детям ничего не угрожает, — с улыбкой произнес Дим. Сейчас он буквально чувствовал как дофамин кипит в его крови. Чистая, ничем не замутненное эйфория, от осознания того, что он разгадал план Артура, опьяняла не хуже молодой медовухи. — Если моё предположение верно и в медицинских картах последнего обследования найдутся следы вмешательства пластических хирургов — это будет великолепно! — Великолепно? — взъярилась девушка, схватив Дима за грудки. — Под угрозой дети! Но, её гнев продлился не больше секунды. Прикоснувшись к коже Дима, девушка подсознательно «залезла в его голову» и увидела ситуацию глазами учителя. Ноги девушки подкосились и, осоловело улыбаясь, она села на мокрый кафель раздевалки. — Дим! — продолжая улыбаться ответила девушка. — Если ты просчитал это заранее, то ты чёртов гений! — произнесла девушка, пытаясь унять дрожь. — Но Ант! Ты поступил с ним очень жестоко. Ты же его… В этот момент Дим растерялся, не зная какой именно фрагмент его памяти смогла «вытянуть» Эва. Что она увидела? Прошлое, когда он самолично подложил гранату под тело спящего ученика? Или будущее, где дерзкому парню было отведено особое место. Уточнять он не решился. — Эва, — серьезно произнес парень, желая уйти от разговора. — Я ведь никогда этого не скрывал! А помнишь тот разговор, два месяца назад, на тренировочной поляне? Я никогда не скрывал, что готов пойти на любые жертвы, если это будет выгодно благополучию Третьему Риму. И вы и я — просто инструмент для достижения этой цели. Надеюсь, когда-нибудь ты это поймёшь. — Пойму что? Что нужно обязательно кем-нибудь жертвовать? Разве нельзя обойтись без чьей-то крови? — Разве ты плохо учила историю? Древний Рим, Византия, Арабский халифат, Османская империя… Любая великая держава стоит на фундаменте из костей врагов, патриотов и героев. Девушка на несколько секунд зависла, обдумывая слова Дима. — Хорошая цитата. Не помню этого ни в одной из инфокарт. Откуда эти слова? — Ниоткуда. Я автор этих слов.
Глава 34
— Дим, откуда это у тебя? — впервые на памяти Дима голос Лоры отдавал сталью. — Где ты это взял? — Не сейчас! — ушёл от ответа Дим. — Ты, как мастер нейроэлектроники, можешь сказать, почему при использовании анонимайзера отключается доступ к имплантам? — А что это вообще такое? — вмешался в разговор Тед, который, с некоторых пор, стал тенью матери Дима. Вместо объяснения парень просто продемонстрировал возможности, которые даёт анонимайзер. Дим нацепил на шею подковообразное устройство, подключился к нему и внезапно сам стал Тедом Шадо. По крайней мере об этом упрямо твердил интерфейс хотя внешность не изменилась. — Это устройство позволяет подменять личность перед Системой, — объяснила Лора, не отводя взгляда с Дима. — Я думала, что уничтожила все прототипы. Так откуда это у тебя? — Значит не все, — ответил Дим. — У меня имеется два устройства, которые были получены от так называемого «Теневого Технократа». А теперь хватит вопросов, лучше ответь: почему при активизации анонимайзера, невозможно подключиться к собственным имплантам? — Потому, что анонимайзер эмулирует учётную запись другого человека, который не может управлять твоим телом, — всё-таки ответила Лора, однако, её взгляд говорил, что серьезный разговор не окончен. — Это что получается, имея такую штуку можно переводить деньги со счёта любого гражданина Конфедерации? — задыхаясь от эмоций восхитился Тед. — Можно, — ответил Дим. — Как ты думаешь, на какие империалы был построен Третий Рим? — Охренеть! Да у нашей принцессы, оказывается, звенят три титановых яйца! — как-то нервно засмеялся Тед. — И кого же ты обчистил, принцесса? — Самого влиятельного человека Невского Синдиката — Серого Технократа, — ответил Дим, а затем задал ещё один, последний вопрос. — Что происходит с имплантами, которые потеряли связь с нейроинтерфейсом. Интересуют, прежде всего, боевые кибер улучшения. — Ничего, — Лора как-то сникла. Из женщины будто вынули стержень. — без связи с нейроинтерфейса на любые внутренние модули переходят в состояние пассивного ожидания. Электроника считают что учитель погиб и переходит в режим ожидания для возможной пересадки новому носителю. — Спасибо! — Дим быстрым шагом двинулся к выходу из медблока. Но едва его нога ступила на лестницу, как его нагнал вопрос Лоры. — Мой сын, он умер быстро? — женщина старалась держаться, однако в её голосе проскальзывали отзвуки обречённости. — Серый Технократ? Да, он умер быстро. И нет, он не был твоим сыном, — не сразу ответил Дим, стараясь подавить дрожь в голосе. Вязкий, противный комок волнения буквально рвался наружу. Не спасало даже отстранение от ситуации, которое Дим называл каменным сердцем. — Тед, расскажи ей, — уже через плечо бросил Дим и почти бегом бросился на улицу. Поднявшись наружу, Дим уперся руками в колени и часто задышал, стараясь успокоиться. Отчасти это помогло. Эмоциональная атака стихла, уступив место кислородному опьянению. Кроме того, как только Дим выбрался из бункера, на его интерфейс пришло несколько сообщений от Леона. Не став их перечитывать, Дим просто позвонил управляющему доминионом. — Мастер Дим, — начал парень. Он явно сдерживался, хотя было слышно, как в его спокойном и уважительном тоне проскальзывают нотки негодования. — Авиабот Демидовского полиса только что сел, но тебя нет среди встречающих! Короче, этот князек меня провоцирует. Если ты не появишься прямо сейчас, я ему что-нибудь сломаю. — И на пороге признания Третьего Рима официальным членом Конфедерации, ты хочешь развязать войну? — вкрадчиво поинтересовался Дим. — Алёна этого не одобрит. Короче, передай встречу гостей Марку, а сам двигай в Доминион. Инструкции я тебе перешлю. Леон, после того как ушел боевой службы и переквалифицировался в управляющего, сразу изменился в поведении. Нет, его нрав не стал более кротким, просто здоровяк будто посадил своего внутреннего зверя на цепь и спускал его только в потешных боях. Дим не обманывался. Вспыльчивого ученика образумила не высокая должность, а будущая молодая супруга. Алена каким-то образом смогла унять крутой нрав Леона, а парень, в свою очередь, принял трёх ее дочек как своих собственных. Но иногда, в такие моменты как сейчас, парень закипал. Не став больше медлить, Дим вызвал свой ховербайк и направился на стартовую площадку. «Забив» в память конечную точку, парень растворился в нейроинтерфейсе, стараясь максимально просто и лаконично поставить задачи перед Леоном и его невестой Аленой. На полпути до стартового стола Дима остановился, чтобы передать здоровяку оба анонимайзера и двинулся дальше, попутно расписывая инструкции для Эвы, для которой в плане Дима было отведена ведущая роль.Молодой парень, лет шестнадцати, вскочил со своего места и решительно двинулся к Диму. Бесцветные, почти белые волосы, дорогие одежды по моде Невского Синдиката и не замаскированные, выставленные точно напоказ, аугментации тела. Даже если бы он не видел имени этого ребёнка, старающегося показать из себя взрослого, то всё равно бы признал в нём царевича Ярослава, сына нынешнего правителя Демидовского Царства — Семёна «Смутьяна» Пятого. — А-а-а, Дим Сет, — голос подростка приобрёл торжественные ноты. — Царевич Ярослав. Скажите, как так сталось, что ваши подданные дикари не владеют даже основами этикета? — Подданные? Дикари? Этикет? — Дим вздернул бровь. — Царевич, наверное Вы что-то путаете, у меня нет подданных. Дикари в Конфедерации так и вовсе не вводятся. А по поводу этикета, тут, наверное, могут быть в промашки. Но думаю, вы, Ярослав, простите третьему Риму такую оплошность. В конце концов, мы впервые принимаем у себя таких высоких гостей. — Вот опять! — недовольно хмыкнул парень. — И даже Вам — правителю доминиона не знакомы эти самые нормы этикета. К будущему правителю Демидовского Царства полагается обращаться «Ваше Высочество» и целовать перстень! — парень протянул ухоженную, будто женскую руку. Только сейчас до Дима дошел смысл этого жеста. На правой руке царствующей особы и в самом деле имелся большой перстень-печатка. Вместо реакции на этот жест, Дим повернулся к стоящим рядом Марку и Вику и спросил: — Леон из-за этого разозлился? — вместо ответа парни не синхронно кивнули, а «второй номер» Леона позволил себе улыбку. — Потрясающее терпение!!! — резюмировал Дим, а затем обратился к царевичу, который так и стоял с протянутой рукой. — Царевич Ярослав, прогуляемся тет-а-тет? Разговор, так сказать, не для чужих ушей. Совсем еще мальчишка в теле взрослеющего юноши изобразил снисходительный кивок. Диму не показалось, мальчик на самом деле лишь нарочито показывал свою солидность, однако, не чувствовал себя настолько уверенно. Возможно, сделал предположение Дим, это его первая поездка в качестве главы дипломатической миссии и юнец всячески старается не уронить авторитет отца. — Царевич, — спокойно, с лёгким подобием улыбки, обратился Дим, наблюдая за реакцией бородатых нянек-телохранителей мальчика, которые в двух десятках шагов следовали за ними. Одетые в парадные мундиры, на манер стрельцов, бойцы изнывали от жары, но очевидно, не могли противиться правилам этикета, а точнее, взбалмошным идеям княжеской особы. — Вы ведь приверженец монархической модель управления, так? Более того, насколько мне известно, Вы утверждаете, что являетесь прямыми потомками Василия IV «Грозного». Так вот, Вам известна такая пословица: «со своим уставом в чужой монастырь не лезут.»? — Что Вы хотите этим сказать? — почти искренне возмутился царевич Ярослав. — Спокойнее, Царевич, — всё также мягко осек его Дим. — Я хочу сказать, что своим навязыванием этикета Демидовского Царства Вы можете поставить своего батеньку в весьма затруднительное положение. — С чего бы это? — парень действительно не понимал к чему ведёт Дим. — Всё, чего я прошу, чтобы ваши холопы соблюдали правила этикета! Мы же не варвары! — Царевич, в Третьем Риме уважение достаётся по личным заслугам. Никто не обязан целовать чью-то руку или обращаться на «Ваше Высочество» только потому, что кому-то повезло родиться во влиятельной семье! — Какое варварство! — хмыкнул царевич. — Варварство? — переспросил Дим. Наверное это было рискованно, но стоило поставить парня на место. — Ярослав, Вы, как Царевич, знакомы с дуэльным кодексом? Насколько я знаю, именно этот варварский обычай позволил Вашему отцу занять княжеский трон. — Естественно! Шпага, рапира, сабля, дага и однозарядные дуэльные пистолеты. — С гордостью в голосе произнес парень. А затем он смутился и уже со злостью посмотрел на Дима, который был на голову выше него. — Вы только что называли Дуэльную традицию — варварской? — Меньше минуты назад Вы назвали наши обычаи варварскими. Вы желаете сатисфакции? — пошёл на обострение Дим. — Я или мой распорядитель — Леон Райкс, которого Вы тоже успели оскорбить, можем принять Ваш вызов. — Этот простолюдин? — теперь в голосе царской особы звучала брезгливость и небрежение. — Да какой высокородный вызовет на дуэль холопа, у которого грязь под ногтями? Будь он герцогом или хотя бы графом… — Леон — распорядитель Третьего Рима. По-вашему, эта должность называется — «Пасадный». Кроме того, ещё неделю назад он числился пилотом боевого бота «Самсон» в чине «мех-лейтенанта». Также, он является Мастером ботостроения и по классификации Юзовского Полиса — тяжёлым штурмовиком ранга «Юнкер». Если совокупить все эти статусы, то в табели о рангах он будет числиться бароном а за служившим свой титул в войнах! Что официально даёт ему повод бросить дуэльную перчатку Царевичу! — немного приукрасил Дим. — Не сомневайтесь, если бы он знал о возможности вызвать Вас на дуэль, он бы обязательно ей воспользовался. А теперь вопрос, на который Вы должны ответить сами себе: Вы всё ещё желаете вызвать его на дуэль? И главное: что на это скажет Ваш отец? Парень замолчал и Дим аккуратно перевёл тему. — Царевич, Вы прибыли первым, не желаете скоротать время, пока прибудут остальные? Третий Рим богат на диковины. Например, Вы можете посетить гробницу вашего предка — Ивана «Грозного». Его мощи находятся неподалеку, в союзном Третьему Риму поселении, Каменном замке, который до Последней войны служил домом всем русским царям. Парень охотно уцепился за новую тему разговора. Очевидно, слова Дима побороли спесь и дошли до его разума. — Гробница Ивана «Грозного» сохранилось? Это далеко? — загорелся парень. Своим предложением Дим «стрелял вслепую», но, кажется, попал в яблочко! — Двадцать минут неспешной прогулки на ховер байке. Думаю, Отец Никон, который присматривает за наследием Кремля, не откажется провести для вас экскурсию, — любезно улыбнулся, Дим уже описывая Киру задание, по сопровождению молодого Царевича.
Глава 35
— Мерзкие птицы! — негромко произнес Артур, брезгливо рассматривая светлое пятно помёта на лацкане мундира. Голубь омрачил торжественный выход Диктатора в окружении Ротмистров. — Это всего лишь досадное недоразумение, — попытался свести на шутку Дим. — И вообще, на дворе июль, на небе ни облачка. Разве торжественный этикет стоит того, чтобы париться в чёрном шерстяном мундире? Дим протянул руку, чтобы поприветствовать гостя. — Это называется эти… — Артур пожал руку парня. — Этикет. Да, знаю этикет. — В самом деле? — деланно удивился Артур. — Царевич Ярослав прибыл полтора часа назад. У нас на эту тему состоялся довольно предметный разговор, — не стал вдаваться в детали Дим. — Семён не приедет. Жаль, — негромко, будто разговаривая сам с собой, резюмировал Артур. — Я думал «Смутьян» тоже будет здесь, а он, значит, решил выгулять спиногрыза… От разговора Дима отвлекло сообщение Кати.Катерина Искра: Дим, из поселений «Динамо», «Бутырская» и «Рижская» пришла информация о Ганзе. Охотники и бортники нашли следы лагерей. Леона и Марка я уже предупредила. Мне это не нравится.В это же время написал Леон и сообщил о том, что дал задание пилотам прочесать окружную территорию. Дим внутренне выматерился. Нет, ребята действовали как нужно, но в данный момент их инициатива была лишней. Парень не стал писать в личку каждому одно и тоже, а просто добавил распорядителя Третьего Рима в конференцию.
Дим Сет: это хорошо, что Ганза активизировалась. Я уже думал, что пытаясь разгадать план Артура, перехитрил сам себя. Короче, всё нормально. Катя, информация о Ганзе не должна «всплыть». Пусть Сим через Систему заблокирует личные сообщения с упоминанием Ганзы. Леон, отменяй боевую готовность. Сейчас у нас в доминионе находятся самые влиятельные люди Конфедерации. Не нужно пугать ни их, ни простых жителей потенциальной тревогой. Понятно? Леон Райкс: А если произойдет нападение? Дим Сет: Не сомневайся, оно обязательно будет. Но сейчас ты отменишь тревогу и будешь действовать по инструкции, которую я вышлю. Никакой самодеятельности, понятно? Екатерина Искра: Дим, а если ты ошибаешься? Дим Сет: Дай Бог, чтобы я ошибался. Конец связи.— О чём задумался? — Артур отвлёк Дима от диалога. Нет, парень не полностью переключился на переписку, но, несмотря на его многозадачность, она всё-таки требовала сосредоточенности. — О том, что птичий помет на мундире Диктатора плохо скажется на его имиджа. У тебя есть во что переодеться? — Дим по дружески похлопал Артура по груди. — Что это, бронежилет? — Да, бронежилет. И нет, мне не во что переодеться. Мне нужна только ванная комната, чтобы оттереть это, — он брезгливо кивнул на белое пятно на лацкане мундира. — Хорошо. Эва тебя проводит. Сегодня она будет твоим гидом, — он сделал жест и девушка неспешно подошла. — И Артур, пожалуйста, не говори с ней про Анта. Она до сих пор питает к нему чувства и обладает вспыльчивым характером, а нам не нужны инциденты. — Первая любовь? — вздернул бровь Диктатор и совсем по-человечески произнес. — Понимаю.
Артур Каменный в сопровождении Эвы и группы своих телохранителей двинулся прочь, а Дим пошёл встречать Сегуна Края Света — Ямато Сатоши. Несмотря на то, что Дим выставил блокировку любых личных сообщений, каким-то образом Сим сумел обойти этот запрет. Впрочем, чего еще можно было ожидать от парня, который написал ядро Системы. — Он не заметил дрон? — поинтересовался мальчишка. — Если заметил, то не подал виду, — ответил Дим. — Молодец, хорошая идея. Я прощупал его костюм, мы были правы. Кстати, как тебе пришла эта идея? — Анализ информации и расчет возможных вероятностей. Этот вариант развития событий имел вероятность 67 %, - ответил парень. — Слушай, как ты смог обойти мою блокировку на входящие сообщения? Насколько я знаю, административный доступ к Системы имеется только у меня. — Не обходил, у меня открылся Дар, — Написал Сим, добавив в конце сообщения какое-то неимоверное количество смайликов. — Дар? В смысле как у Эвы? — уточнил Дим. — Да. Теперь я и Система это одно целое. Мы — первый в истории человечества полноценный бионейросетевой организм! Я знаю всё, я вижу всё, теперь мы есть Система! И ещё, Дим, — произнес парень уже неживым, будто синтезировано голосом. — Зови нас Аргус. Договорил парень и отключился. Диму хотелось договорить, но контакта Сима больше не было. Вместо знакомого имени под фотографией красовалась подпись «Аргус». Дим не знал, радоваться такому повороту событий или же насторожиться. В любом случае, будем решать проблемы по мере их поступления. А пока…
Ямато Сатоши, мужчина около тридцати, с азиатскими чертами лица, щурился на ярком солнце, отчего казалось, что его глаза полностью закрыты. — А у вас… — мужчина попытался прикрыться ладонью от безжалостного светила. — Солнечно? — пытался угадать Дим. — Зелено, — договорил мужчина. — Да, знаю. Такое буйство красок поначалу шокирует, но уверен, вы быстро освоитесь, — с улыбкой произнес Дим и обозначил поклон — аналог рукопожатия в Крае Света. Ямато повторил поклон и улыбнулся. — Мастер Дим, я смотрю вы знакомы с обычаями моего народа? — Сегуну явно польстило такое приветствие. — Нашего народа, поправил его Дим. Все мы — один народ Конфедерации, независимо от национальности и происхождения. — Да, конечно, — согласился Ямато, но что-то подсказывало — глава Края Света не согласен с догматом Конфедерации на все сто. — Мы ждём остальных членов саммита. Желаете экскурсию? — Наверное, нет, — мягко отказался азиат. — Перелёт был крайне утомительным. Где я и мои приближенные можем отдохнуть? Из-за плеча Дима появился Марк, ожидая увидеть своего кумира. Это было оговорено заранее и парень не стал перечить желаниям, приставив пилота Алой Фурии к легендарному полководцу Края Света. — К сожалению, горячих источников у нас нет, — гостеприимно поменялся Дим. — Но, я надеюсь, ваш проводник Марк найдёт чем вас удивить. При этих словах Марк согнулся почти пополам, переусердствуя с приветствием. — Господин Сатоши, — неуверенно произнес он. — Я подготовил целую программу. Демонстрация производства клинков ручной ковки, мы освоили производство многослойных катан по старинным технологиям Японии! Для Вас мы даже соорудили сад камней с беседкой для медитации. Создать аналог горячих источников не получилось, но зато… — Марк, — мягко произнёс Сегун. — Не надо этих стереотипов. Пожалуйста! Если я являюсь наследником последнего японского клана, это не значит что мне нравятся горячие источники, рисовое вино и гейши! Лучше попробуйте меня удивить. Покажите то, чего я ещё никогда не видел! Сможете? — Баня по-чёрному с калиновыми вениками? — неуверенно предложил Марк. Обычно уверенный лидер группы сейчас был больше похож на молодого щенка, неуверенно виляющего хвостом. — Прекрасно, молодой человек! — видя смятение, подбодрил его Сатоши. — А ещё, говорят, у вас есть вино, которое производят из сладкого нектара насекомых!? От волнения парень немного подвис, не понимая о чём говорит гость. — Медовуха? — тихо уточнил парень, боясь ошибиться. — Ме-до-ву-ха… — Сегун покатал на языке новое для себя слово. — Его можно попробовать? — Уверен, я что-нибудь придумаю! — обрадовался парень, чувствуя свою полезность. А Дим про себя подумал, что, наверное, вряд ли можно было найти более подходящего гида. Новый авиабот уже закладывал вираж над Третьим Римом, готовясь к посадке. Дим напрягся. Сейчас его ждала весьма неприятная встреча с представителем Невского Синдиката. — Что-то не так? — вкрадчиво поинтересовалась Катерина. Вместе с послом должен был прибыть и Велле. — Да, — скованно произнёс Дим, но потом решил всё же объяснить свое волнение. — У меня довольно напряженные отношения с послом Невского Синдиката. Вместо ответа девушка скептически улыбнулась. — По-моему, ты сгущает краски. Насколько я знаю, господин Герц — прежде всего политик. Уверена, он не будет ставить личные отношения выше интересов доминиона. А мы нужны Невскому Синдикату! Серьёзно, что ты мог сделать такого ужасного, если даже с Владимиром у него пусть натянутые, но вполне рабочие отношения. — Я отравил его делового партнера, отрезал ему пару пальцев на ноге и принудил придать Невский Синдикат. — Оу, — только и нашла что ответить девушка. — Тогда у нас действительно проблемы!
Фуршет перед встречей казался Диму чем то фальшивым. Как встречи выпускников сиротского дома, на которых выросшие вместе подростки, которых раскидала судьба, пытались пустить друг другу пыль в глаза. Дорогие наряды, демонстрации технологических достижений, пластмассовые суррогаты улыбок и скука, читающаяся по глазам. Но в целом, это была сходка давно знакомых людей. И только Дим чувствовал себя в этой компании новичком и, одновременно, экзаменуемым. Поэтому приходилось улыбаться, ведь Система выдала задание — получить признание Конфедерации, а пятнадцать миллионов имперриалов Третьему Риму были необходимы как воздух. Счет Дима почти опустел.
Глава 36
Фуршет перед встречей, казался Диму казался чем то фальшивым. Как встречи выпускников сиротского дома на которых, выросшие вместе подростки, которых раскидала судьба, пытались пустить друг другу пыль в глаза. Дорогие наряды, демонстрации технологических достижений, пластмассовые суррогаты улыбок и скука, читающаяся по глазам. Но в целом, это была сходка давно знакомых людей. И только Дим чувствовал себя в этой компании новичком и, одновременно, экзаменуемым. Поэтому, приходилось улыбаться, ведь Система выдала задание — получить признание Конфедерации, а пятнадцать миллионов империалов Третьему Риму были необходимы как воздух. Счет Дима почти опустел. К слову, второй долгосрочный квест был почти закрыт. Количество граждан доминиона, принявших интерфейс, вплотную приблизилось к полутысяче. Осталось установить «Наставника» еще одному человеку и квест будет «закрыт». Дим был уверен, что для сохранения «Наставника» нужно гораздо меньшее количество носителей, и это больше перестраховка Системы, нежели необходимость. Но квест, есть квест. — Обдумываешь будущую речь? — Лера Ро, держа в руке бокал с вином, умудрилась подойти к нему так, что он вздрогнул от неожиданности. — Речь? — не понял парень. — Ну да, речь, — пожала плечами глава доминиона Мираж. — Хотелось бы посмотреть, как ты будешь плясать перед этими, — она кивнула на зал с гостями. — Показывать фильм про ваши достоинства, убеждать в полезности. Хотела бы я посмотреть на это представление! Что это было, провокация или искренние мысли, Дим не понял. Но он услышал главное. — Вы не останетесь на переговоры? — уточнил Дим, мысленно улыбаясьещё одной галочки в пользу своей теории. Её слова стали последней каплей, которая склонила чашу весов в пользу решительных действий. — А зачем? — вопросом на вопрос ответила блондинка. — Восхищаться несмешным шуткам Ямато? Или смотреть как квазицаревич раздевает меня взглядом? Увы, мне давно не льстит осознание того, что я являюсь объектом полюций для подростка. Так что нет, я не останусь. Но ты, — девушка кокетливо поправила воротник рубашки Дима. Одновременно с этим пришло оповещение об еще одном признании Третьего Рима — доминионом Конфедерации. — можешь не переживать. Доминион Мираж признаёт Третий Рим. На этом всё? — Спасибо за признание доминиона, но нет, — улыбнулся Дим. — Лера Ро, можно попросить вас ещё об одной услуге? — светловолосая девушка кокетливо прищурилась, выражая молчанием свой интерес, и Дим продолжил. — Может быть, Вы останетесь на полчаса и составите мне компанию? Признаться, я понятия не имею как достучаться до других глав доминионов. Поможете? — Что мне за это будет? — кажется, высокопарный слог Дима веселил Леру. — Всё, что захотите, — произнёс Дим, продолжая корчить из себя джентльмена. Парень чувствовал как затылок горит от взгляда Артура. Отношения между главами Юзовского Полиса и доминиона Мираж были секретом Полишинеля. Но раз девушка была не против, Дим был согласен на риск разгневать Диктатора.Местом проведение переговоров должен был стать бункер. Надёжное, защищенное и полностью информационно изолированное место. Но Дим решил иначе. Он выбрал ремонтные мастерские. Высокий металлический ангар, недостроенные прототипы роботов первого и второго поколения, полиметаллические принтеры и инструмент. Всё это несколько диссонировало с массивным круглым столом и резными креслами, выполненными по подобию тронов. — Признаться, Мастер Дим, Вы сумели удивить, — произнёс Ямато, оглядывая обстановку. — Место для проведения переговоров выглядит, так сказать, своеобразно. — Да это сарай! — более резко высказался Султан Касим VII, Единоличный Венценосный правитель доминиона Татарии. — И тем не менее, здесь есть всё, что нужно для переговоров, — резонно заметил Дим. Оправдываться, значит признать свой промах в организационном вопросе, а это не то, с чего хотел начать Дим. — Тем более, что сегодня это самое безопасное место в доминионе. Очевидно, такой ответ стал неожиданностью, поэтому главы и представители доминионов переглянулись между собой. — А как же бункер? — вкрадчиво поинтересовался Артур. Диктатор юзовского полиса явно нервничал. По крайней мере, об этом «говорили» его руки. — Бункер, расположенный под доминионом, является лазаретом и КУБом кибернетических улучшений. Извините, но посторонним туда вход закрыт, — безапелляционно ответил Дим. В отличие от ожидания гостей, он и не думал лебезить перед сильнейшими людьми Конфедерации. — Мастер Дим, Вам не кажется, что Вы не так начинаете презентацию? — с прищуром произнёс Герц. Он явно узнал Дима, однако, пока никак не выказывал обиды за два потерянных пальца на ноге. — Наверное, это следствие неопытности в таких вопросах. Давайте я подскажу. Вы должны обозначить положительные аспекты сотрудничества и рациональность принятия вашего квази доминиона. Показать, чем Третий Рим будет полезен для общих целей Конфедерации. — Общих целей Конфедерации? — парень вцепился за последние слова Герца. — Здесь нет прослушки, не ведётся видеонаблюдение и наш разговор никак не протоколируется. Поэтому Давайте говорить прямо: никакой Конфедерации не существует! Есть почти два десятка доминионов, говорящих на одном языке и только! Вам, как правителям, больше нравятся политические дрязги, нежели развитие Конфедерации. В роботостроителем ангаре воцарилось молчание от словесного «кнута». Откровение, которое сейчас озвучил Дим, если не шокировало, то заставило задуматься сильных мира сего. Да, его слова могли отвернуть от Третьего Рима другие доминионы, но Дим хотел не этого, а обозначить свою позицию. Теперь настал момент «пряника». — Буду честен, мы заинтересованы во вступлении в Конфедерацию. Технологии, инфокарты, беспошлинная торговля и ресурсы для развития — всё это необходимо Третьему Риму. Но, сотрудничество с нами выгодно и вам. Несмотря на массированные бомбардировки времен Последней войны, радиационный фон третьего Рима колеблется в районе в районе 50–60 микрорентген в час. Может быть кто-то не осведомлён, но даже под куполом Невского Синдиката дозиметры отмечают около 80 микрорентген в час. Здесь люди даже не слышали про лимфому и лейкоз! — парень обозначил кивок в сторону Герца. — Средняя продолжительность жизни в Третьем Риме составляет 68 лет, Это почти на 20 лет больше чем в доминионе долгожителей — Краю Света, — На этот раз Дим уже смотрел на Ямато. — Как вы уже наверное заметили, здесь идеально чистый воздух с содержанием кислорода в 24 %. И его не продают в баллонах, равно как и в воду! — говоря об этом Дим смотрел в глаза Германа Попова — Технократа нефтедобытчика из Каменного Пояса, где была гильдия продавцов воздуха. И это только «вершина айсберга»! — А зачем, собственно, нам признавать Третий Рим равноправными членом Конфедерации? — резонно заметил Атаман Красицкий, недавно избранный воевода Киева. Диму он нравился своей прямолинейностью, вот и сейчас с его языка слетело то, что висело в умах остальных. — Не зараженная местность, ресурсная база и потенциальный выход к пяти морям! Разумеется, вы знаете что попытки захвата уже были, — ответил Дим и не без удовольствия заметил, как несколько человек мозоли взглядом по Артуру. — Чем это закончилось, вы тоже знаете. Теперь, в распоряжении третьего Рима есть технология летающих доминионов. — Вы блефуете? — то ли спросил, то ли утвердил Алексей Шенко, солидный мужчина лет сорока с пышными усами. К тому же, он был Президентом МАЗа — «ворот» Конфедерации в Европу и крупнейшего производителя гражданской техники. Шестьдесят процентов всего того, что могло двигаться, но при этом не несло оружие, будь то гражданские автоботы или строительная техника, было произведено на МАЗе. — Нет. У третьего Рима уже есть технология летающих доминионов, — довольно резко ответил Тед Шадо. Сейчас он сидел за круглым столом не как друг и учитель Дима, а как один из Отцов Нового Ковчега. — Уже построены прототипы в масштабе и «лечатся» последние детские болячки. Думаю, к осени уже будет построен летающий бот восьмого поколения на этой платформе. — Тед, Вы сейчас говорите как кто? Как Отец Нового Ковчега, как Мастер-Механик, являющийся наблюдателем или… — уточнил Кир Кроф — Технократ и металлургический магнат Стального Бастиона. Эта тема казалось довольно щекотливой, Поэтому Дим напрягся. — Или! — неожиданно легко, даже с улыбкой ответил Тед Шадо. Он закрыл глаза, а через секунду в личку Дима пришло сообщение о том, что задание от Системы выполнено и Третий Рим обзавелся пятисотым гражданином с интерфейсом. Осознание того, что только что один из сильнейших людей Нового Ковчега, наделённый Святой властью и орденом вседозволенности, только что предал доминион и переметнулся к нему… Это шокировало. — Это измена? — скрипнул зубами Артур. — Мальчик мой, это веление разума и холодный расчёт! — продолжал улыбаться Тед. — Я — Отец! Любое моё решение априори является правильным! Никто, даже другие Отцы Нового Ковчега, не назовут это изменой. Ведь Отцы не могут ошибаться! На этом держится иерархия доминиона. Стоит кому-нибудь из моих прошлых коллег высказаться, что я поступил неправильно и это создаст прецедент прямо подрывающий их власть. Поэтому они как и ты — будут топать ножками, сжимать кулачки и кричать в подушку, но ничего не сделают! — Когда вас завербовали? — продолжал хмурится Артур. — Когда ты, инкубаторский, попробовал использовать меня в тёмную! — ответно набычился Тед. — Кто-нибудь может пояснить, что здесь происходит? — вклинился в разговор Герц. Его голос был жесток и властен. — Всё очень непросто, господин Герц. Присаживайтесь поудобнее, потому что история будет длинной, — произнес Дим, чувствуя что настал момент истинны. — Начну с того, что вам и так известно, и пусть вы этого не признаёте. Я говорю о «евгенических детях» — продукте эксперимента доминиона Мираж. Идея качественно улучшить генофонд Конфедерации кровью селективно выведенных детей, была хорошей. Но, как обычно, подкачала реализация, и потенциальных гениев допустили на социальное дно сделав сиротами. Для чего это было сделано, я не знаю, но именно этот момент позволил Третьему Риму переманить детей, которым в будущем суждено вершить историю Конфедерации. — Вы решили, что Вы самый умный и попробовали откусить кусок от пирога, который Вам не принадлежит, — Петр Симонов, генеральный секретарь Красной Коммуны сложил пальцы домиком. — Неудивительно, что Вы получили по рукам, решив присвоить себе этот человеческий ресурс. Евгеники — продукт исследования Миража, а Вы, извините, проходимец и вор! — Этот, как Вы выразились, продукт исследований, прежде всего дети! Вполне осознавшие себя и сформировавшиеся личности! Кроме того, я никого не присваивал и не неволил. Всё, что я сделал, это просто нашёл участников программы, выплатил за них сиротскую повинность и предложил новый дом, — ответил парень. — И опять я выскажусь, — Симонов перебил Дима. — Да, договор о заключении мира с воздушной Британской Империей подписан не был, и они официально являются нашими врагами. Но! У них есть технология летающих доминионов, которая необходима Конфедерации для освоения антарктики, если через 50 лет мы не хотим оказаться на задворках человечества! Артур Каменистый совершил невозможное — смог договориться с бритами о передаче этой технологии в обмен на исправление их генофонда евгеническими детьми! Своим вмешательством Вы, Мастер Дим, подставили всю конфедерацию! Поэтому мой ответ — нет. Красная Коммуна голосуют против включение Третьего Рима в члены Конфедерации. Более того, я поднимаю вопрос о несостоятельности Вашего квази доминиона и передачи управления над этими землями совету Конфедерации!
Доминион Красная Коммуна выступила против принятия Третьего Рима в члены Конфедерации.— Генеральный секретарь, — оскалил зубы Дим. — Во-первых, Вы говорите как предатель социалистических ценностей. Печально, что ваш электорат не услышит этих слов, иначе Вам бы грозил трибунал. Во-вторых, не делайте поспешных выводов. Откуда Вы знаете, что воздушная Британская Империя согласилось передать технологии летающих доминионов в конфедерацию? — Артур Каменный… — генсек ничуть не растерялся. — Слово Диктатора, правильно? — озвучил его мысль Дим. — Ведь Диктатор не может врать! — Дим заметил как нервно заиграли желваки на лице Артура. Значит он делает всё правильно. — Ладно, к этому мы еще вернемся. Дальше мой рассказ переходит на серую полосу информации, о которой вы не знаете. Нападений Воздушной Британской Империи не было! — Это как? — вздернул бровь Герц. — Сегодня я самолично ездил и осматривал место крушения летающего доминиона. Да, воздушное судно полностью уничтожена, но даже по обломкам я могу с уверенностью сказать, что это именно судно бритов! — Я этого и не отрицаю, — спокойно ответил Дим. — Вот только были ли на борту именно британцы? — Попахивает бредовой теорией заговоров, которые пишут в сети, — реплика господина Ямато вызвала смешки за круглым столом. Однако Артур никак не отреагировал, продолжал сидеть с каменным лицом. — Мастер Дим, по-моему, Вы переоцениваете свою значимость для Конфедерации! — Вы так думаете? — не повёлся на провокацию Дим. — Как Вы знаете, было два нападения на Третий Рим. В первый раз, это был фрегат. Изначально, целью фрегата было похищение евгенических детей и нам удалось захватить летающее судно в относительно рабочем состоянии. В качестве отвлекающего маневра были использованы рейдеры местной банды и нам удалось сохранить детей только чудом. Противник, прошу заметить что я намеренно не упоминаю бриттов, подготовился очень хорошо. Но были и странности. При анализе биоматериалов уничтоженной штурмовой группы, вскрылись некоторые факты. Во-первых, все штурмовики были женщинами. Во-вторых, их рост превышал два метра. И в-третьих, все они были репликами без технологических улучшений организма. Согласитесь, для вырождающейся нации, такие особи женского пола, мягко говоря, не естественны. Противник хорошо подготовил и легенду, внутри захваченного корабля штурмовая группа встретила сопротивление. Там всё казалось логичным — практически все члены экипажа имели отклонения: сросшиеся пальцы, гидроцефалия, отставание в мышечном развитии. Таким образом, противник заметал следы и ему это почти удалось. Меня смутило то, что никто из экипажа не имел имплантов улучшения организма. Никто! Ни один офицер не обладал даже модулем нейроинтерфейса для взаимодействия с системами корабля. Согласитесь, в наше время это вызывает вопросы. — Да, это странно, — согласился Герц. — Однако, уж извините, на теорию заговора это не тянет. — А что вы скажете, если узнаете что все члены экипажа не были британцами, а имели генетические маркеры разных доминионов Конфедерации? Эта информация всплыла недавно и подтолкнуло меня к мысли, что стоит не пытаться разбирать каждую конкретную ситуацию, а взглянуть на происходящее в целом. Но сейчас я забегаю вперёд. Сразу после захвата летающего судна, у меня с Артуром состоялся разговор, в котором он признавал косвенную причастность к нападению. Но, уже спустя несколько дней, его позиция изменилась, когда Диктатор и Тед Шадо прибыли в Третий Рим с дипломатическим визитом. — Юзовский Полис первым признал Третий Рим? — впервые за вечер подал голос Царевич Ярослав. — Если он ваш противник, то зачем ему это делать? Ответом парню были снисходительные улыбки от матерых политиков. Они видели куда глубже и потому не просили разъяснить видимую нестыковку. — Потому, что такой жест позитивно скажется на его образе среди граждан. Как своих так и чужих. Ярослав, я думал ты знаешь историю своей семьи! — по-дружески отозвался Тед Шадо. Удивительно, но Дим даже испытал ревность, видя с какой теплотой его учитель разговаривает с царевичем. — Разве отец тебе не рассказывал, как занял престол? Самый выгодный способ победить противника, это воевать с ним его же солдатами. Вторгаясь на чужую землю, будь готов к диверсиям, ополченцам и саботажу. Гораздо проще убедить народ в том, что их враг — это их же правительство. Стоит необразованным серым массам в это поверить и вот, ты уже не интервент, а освободитель! — Именно так, — негромко сказал Дим. — Артур переманил Анта — одного из одаренных детей с впечатляющими физическими параметрами. Но он допустил ошибку. В самый последний момент парень взбрыкнул, но уже принял гражданство Юзовского Полиса. Что с ним сейчас, я не знаю, но уверен, скоро он станет новым Диктатором. — Новым Диктатором? — наконец не выдержал Артур. — Да. Артур, Вы сами видели его потенциал, кроме этого, у парня есть ещё один козырь в рукаве, который он получил в Третьем Риме. Программа «Наставник» — это софт, который анализирует и оптимизирует цели и задачи носителя, и выстраивает прямую последовательность действий, для получения желаемого результата. И так во всём: обучение профессии, физические тренировки или даже рост по карьерной лестнице. Причем, помимо «пряника» за выполнение, существует и «кнут» — программа имеет административный доступ к нейроинтерфейсу и может в качестве наказания отключить инфокарты, некоторые внутренние модули или иным образом повлиять на своего носителя. Поэтому, тут без вариантов, Ант станет Диктатором. — Ну, — засмеялся Герц, пытаясь сгладить напряжение. — Нынешний правитель Юзовского Полиса пока никак не выказывал намерении уйти со своего поста. Здоровье Артура вроде как не подводит, поэтому, Вашему амбициозному юнцу придется несколько подождать. А потом ещё и доказать, что он достоин. — Господин Герц, Вы знаете историю Конфедерации не хуже меня, — с сомнением покачал головой Дим. Скажите, хотя бы один Диктатор уходил со своего поста добровольно? Нет. Личное участие в знаковых сражениях, несчастные случаи или катастрофы, но никак не покой и заслуженная старость. И этому есть причина: Артур и его предшественники — это клоны Второго Диктатора. Репликанты почти идеального человека! Самого быстрого, самого сильного, самого умного. Но у всех клонов есть черта, которую до сих пор не могла исправить даже генная инженерия Миража — репликанты стареют примерно в два раза быстрее обычного человека. — Довольно! — не выдержал Артур. Он встал со своего стула. Ненадолго. Спустя один такт сердца его тело изогнулась в судорогах, а затем Диктатор обмяк на своём стуле. Виной этому была полуразобранная самоделка одного из детей. Стоило ему вскочить, как антропоморфный робот вонзил в кожу Артура шлейф полицейского электрошокера. Единственная рука недоделанного механического бойца обхватила шею уже открывшего глаза Диктатора, плотно фиксируя его на месте. Надо признаться, присутствующие быстро отошли от этого Шока. Ямато вскинул руки из которых показались полуметровые лезвия. Герц наоборот, закрылся силовым куполом. Нападение робота на Артура они восприняли как личную угрозу. Взгляды всех присутствующих жгли переносицу и Дим решил, что не стоит затягивать с объяснением. — Опустите оружие и позвольте мне закончить, — Дим поднял руки, показывая свои намерения. Однако, через нейроинтерфейс он уже подключился к другим устройствам в ангаре, и в случае чего был готов дать бой. — Вы с ума сошли? Вы только что напали на Диктатора! Это приговор! — неожиданно впал в истерику генеральный секретарь Красной Коммуны. А Диму пришло на ум совершенно отвлеченная мысль: «как этот малодушный и меркантильный человек смог стать генеральным секретарем доминиона, который ставит во главу угла социальное равенство?». — На теле Артура Каменного закреплено взрывное устройство с химическим взрывателем. Поэтому, Пётр, если не хотите подохнуть до того, как узнаете весь план, сделайте одолжение — заткнитесь, — произнёс Дим, уже подходя к ремонтной платформе. Открыв металлический ящик, парень продемонстрировал его содержимое: на дне коробки сидела Лера Ро! От былого величия не осталось и следа. Растекшаяся тушь, обломанные ногти и пластиковые хомуты для прокладки электрических кабелей теперь стягивали тело девушки по рукам и ногам. — А это предосторожность, чтобы Артур не подорвал себя и нас раньше времени. Думаю, все знают какие отношения связывают Артура и Леру!? Дим прекрасно понимал, что рубикон уже пересечен, а потому сел на своё место и не таясь выложил на стол шокер — жирный намек о том, что будет если кто-нибудь захочет его перебить. — Все предыдущие диктаторы, кроме первого, занимали свой пост ровно двадцать лет. Вот и время Артура, как репликанта, подходит к концу. Наверное, многие заметили как в последние годы он похудел и осунулся? Но, вместо того чтобы инсценировать трагическую случайность или геройскую смерть, он решил воспользоваться ситуацией и сделать для Юзовского Полиса нечто большее. Каким-то образом, я пока не знаю каким, но Артур смог завладеть двумя летающими кораблями Воздушной Британской Империи. Но была главная проблема: доминион, специализирующийся на продаже наемников, не обладал такой технической и научной базой, чтобы самостоятельно изучить корабли. Конечно, можно было бы обратиться к союзником, например Невскому Синдикату. Но тогда технологией пришлось бы делиться. И тут вскрылась информация о проекте евгенических детей — уникальный биологический материал для того, чтобы сделать Юзовский Полис великим! Общественность не смогла бы «проглотить» без последствий такое вероломное нападение на нейтральное поселение. А вот если спихнуть ответственность за геноцид на давних врагов… Дим прервался на глоток воды. Под долгой речью и горло пересохло и саднило. Воспользовавшись паузой, он изучил лица присутствующих. Все смотрели на него с интересом, а не страхом и подозрением, как несколько минут назад. — И казалось бы, у Артура на руках все карты! Выслать на зачистку корабли бритов, использовать для захвата незарегистрированных репликантов и, если что-то пойдёт не так, подтвердить легенду, попутно избавившись от уродцев-нахлебников. Но вмешался случай! Нападение провалилась, а корабль не был уничтожен и практически в целости попал в руки Третьего Рима. Артур знал о протекции Невского Синдиката над нами и о моих хороших отношениях с… — Со мной! — перебил Дима Тед Шадо. — В отличие от остальных, старик не чувствовал себя заложником. Он сидел по-барски, закинув ноги на стол и сверлил взглядом Артура. — Не знаю, подсказали ли такой вариант развития событий его аналитики или же он додумался до этого сам, этот инкубаторский удивил меня, предложив посетить дикое поселение. А что? Согласитесь, это удобно! Моими руками получить технологию, и до того как оно будет опубликовано, просто избавиться, присвоив её себе! Что ж, Артурка, снимаю шляпу! — Тед даже поклонился, однако его брезгливый взгляд красноречиво сообщал, как он относится к Диктатору. — Во время своего, так называемого, дипломатического визита в Третий Рим, Артур убедился в чистоте доминиона. Здесь не рождаются мутанты, здесь нет онкологических заболеваний и что самое главное — доминион практически не защищен! Идеальное место для того, чтобы выращивать совершенных бойцов, не отбраковывая три четверти тех, кого можно продать! Если нейтральное поселение сначала захватят бриты, а потом Юзовский Полис вернёт Конфедерации свои земли, ни у кого не возникнет вопросов! Но опять что-то пошло не так! Поселение диких, насчитывающее меньше тысячи жителей, при помощи счастливого случая и осветительной ракетницы, которая смогла уничтожить целый летающий доминион! — И что было дальше? — с придыханием и горящими глазами спросил Ярослав. Кажется, он воспринимал рассказ Дима как интересную историю, никак не связанную с реальностью. — Пусть Артур расскажет, — предложил Дим. — Сейчас по законам жанра книг, главный злодей должен не спеша рассказать свой хитрый замысел. Неожиданно Артур улыбнулся. — У тебя хорошие аналитики, а не предугадали почти всё. Да, я репликант! Генетически модифицированный клон второго Диктатора и моя жизнь подходит к концу. Всё правильно, предыдущие попытки захватить Третий Рим провалились, но это были лишь досадные поражения на пути к победе! — Артур взглядом обвел присутствующих, а потом посмотрел в глаза Дима. — Пока ты, Мастер Дим, упивался своим гением и купался в лучах славы, рейдеры Ганзы, подготовленные и вооруженные моими инструкторами, проникли в метро и уже штурмуют Третий Рим! Кроме того, через шесть минут Юзовский Полис захватит всех евгеников! Тебя погубила гордыня! На что ты надеялся, отсылая детей под присмотром одного человека и десяти МОИХ бойцов? На слово Диктатора? Так вот тебе моё откровение: оно нерушимо только пока у Юзовского Полиса есть Диктатор! — Я учел этот момент, — Дим пытался сохранить спокойствие, хотя внутри всё бурлило. — Идея подослать в Третий Рим две пятёрки своих бойцов была хороша. Но ты не учёл одного, Корнеты не роботы! Они люди, пусть и с притупленными моральными качествами. За эти две недели, которые Спартанцы провели с детьми, они обрели то, что Вы старались выжечь из них — личность! Каждый из твоих бойцов получил в Третьем Риме то, чего у него никогда не было: личные вещи, дом, учителей, но самое главное — друзей, свободу и право на собственное «Я»! Некоторые даже завели здесь любовь! Что сказать, высокие, мускулистые и красивые парни, с боевыми шрамами девушкам нравятся. Как считаешь, после всего, что они обрели, захотят ли они выполнять приказ от тех, кто считает их своим имуществом? — Плевать! — зло сплюнул Артур. — Это ещё не всё, — ответил Дим и повесил на шею прижатого к стулу Артура «подкову» анонимайзера. — Помнишь про Анта? Помнишь про мою уверенность в том, что он станет главой доминиона? Дело тут даже не в личных качествах парня и в установленном на его нейроинтерфейс «Наставнике». Дело в том, что твоя протекция распространяется только на собственных репликантов. Твои клоны изначально получают буст за счёт цереброинсталляции необходимых инфокарт. Но это поправимо, если у тебя есть возможности Диктатора! — парень щелкнул несколько кнопок на устройстве и сообщил Артуру. — Профиль твоего нейроинтерфейса скопирован вместе с правами доступа и полномочиями. Помнишь Эву? Теперь она стала тобой и сейчас девушка отдает от твоего имени приказы штурмовым группам, а также делает всё, что в твоей власти, чтобы Ант стал Диктатором. — Похоже я проиграл войну. Но закончу её я на своих условиях! — взрыкнул Артур и… Системная запись Артура мигнула и изменилась:
Артур Каменный 507 уровень. (Гражданин). Доминион: Третий Рим. Должность: Отсутствует.— Это ещё что за такое? Харуне тебя забери! — возмутился Ямато. — Это последний этап подготовки, — спокойно ответил Дим. — Приняв гражданство Третьего Рима, Артур хочет подорвать себя и нас, возложив ответственности за вашу смерть на Третий Рим. Ангар закрыт от внешних сетей, но считав куцые логи с уцелевших после взрыва чипов, дознаватели увидят что смертник принадлежал Третьему Риму. Но главное: доминионы останутся без правителей и кое-где может начаться война за власть. Она ослабит всех, кроме Юзовского Полиса, что позволит ему захватить некоторые доминионы и укрепить свои позиции. А через пару лет не будет никакой Конфедерации, будет Объединённый Юзовский Полис, распростирающийся от Края Света до МАЗа! Но не переживайте, этим планам не суждено сбыться, — произнес Дим и спустя мгновение робот, держащей за горло Диктатора, покрыл себя и Артура сферой силового купола. — Поле не выпустит взрывную волну и осколки за пределы сферы. Мы в безопасности. Как считаете, думаю настал момент, когда стоит проголосовать за принятие Третьего Рима в члены Конфедерации! Ответом ему стал ворох системных сообщений, в которых говорилось о признании Третьего Рима. Своё согласие не дали только Красная Коммуна и Невский Синдикат. Видимо для Антона Герца личные обиды всё-таки стояли выше интересов доминиона. Но Дим всё равно улыбнулся. Наконец, все карты были вскрыты, сюрпризы подошли к концу и он мог расслабиться. Но… В ответ на свою улыбку парень получил неприятную улыбку Артура и от неприятного ощущения того, что он что-то упустил, засосало под ложечкой. — Думаешь, вы в безопасности? — распалился бывший Диктатор. — Я же сказал, что последнее слово останется за мной! С этими словами Артур закатил глаза, из его носа алым ручьем хлынула кровь, но пальцы схватили руку робота и сминая металл начали отводить от своей шеи манипулятор. Гидравлика не выдержала первой. Струи горячего масла забили из тела антропоморфной машины. Еще одно нечеловеческое усилие и Артур освободился, держа в руке оторванную конечность робота. Только сейчас Дим додумался посмотреть статы Артура. После того, как бывший Диктатор принял гражданство третьего Рима, проблема с доступом не было.
Атрибуты: Сила: 84 (+98 от стимуляторов). Ловкость: 91 (+ 84 от стимуляторов). Выносливость: 83 (- 47 от стимуляторов). Интеллект: 79 (-52 от стимуляторов). Действует стимуляторы: «Боевой кураж», «Танец войны», «Искусственный метаболизм», «Последний шанс». Внимание! Критическая интоксикация организма! Рекомендуется использовать полевой автодок (нет в наличии) и незамедлительно провести гемодиализ.Дим схватил со стола электрошокер и зажал гашетку пока кассета оружия не опустела. Артура несколько раз тряхнуло, но и только, он выпрямился во весь рост и чумным взглядом смотрел окружающих. Увидел Дима, который так и стоял с выставленным на него оружием. Мгновенные, нечеловеческие быстрые движения и рука работа, которую Артур держал как дубину, ударила Дима в грудь. Парень, осознавший остроту момента, хотел было прокричать остальным: «Бегите!», но отбитая диафрагма, сковавшая лёгкие, позволила выдавить лишь невнятное сипение. Впрочем, это было и не нужно. Остальные поняли, что всё пошло не по плану и самое разумное сейчас, будет просто сбежать. Вновь нахлынули эмоции, но Дим справился с ними неожиданно легко, погрузив своё сознание в «каменное сердце». Испуг, паника, сомнение и страх растворились в сосредоточенности, как растворяется водка в ключевой воде. Произошедшее застало Дима врасплох? Да! Дим оказался не готов к такому повороту событий? Да! Можно ли что-то сделать? Конечно! В конце концов, он не просто так выбрал роботостроительный ангар, как место проведения саммита! Здесь Дим в своей стихие! Робот, который удерживал Артура и лишился единственной руки-манипулятора, подпрыгнул и обхватил ногами пояс Диктатора. Ну а тот легко высвободился, просто порвав механоида как тряпичную куклу. Кран-балка загудела моторами и сбросила увесистый крюк на Артура, но тот уклонился и вспрыгнул на стол, от чего по толстой дубовой доске зазмеились росчерки трещин. Лера, так и сидящая в железном коробе, завизжала от страха. Скованная пластиковыми хомутами по рукам и ногам, она не могла ни сбежать, ни спрятаться. Ярослав, этот прилизанный слащавый юнец, неожиданно проявил себя как мужчина. Он бросился к Лере, которая потеряла остатки самообладания и сейчас просто визжала, срывая голосовые связки. Парень был безоружен, но попытался разорвать хомуты руками. Наивный глупец! И тем не менее, парень не оставлял попыток освободить женщину. Ямато, который к этому моменту находился уже у выхода, неожиданно остановился. Сегун Края Света вновь выпустил имплантированные в руки клинки и пружинистой походкой двинулся обратно, шепча что-то на родном языке. Может быть это было мантра, может быть молитва. Неважно. Закончив шевелить губами, Сегун ускорился и тоже вскочил на круглый стол, скрестив перед собой руки-клинки. Найдя противника по себе, Артур не стал медлить. Орудуя ногами разорванного бота как дубинами, он врубился в Ямато. Ноги робота, как оружие, не пережили и пары секунд. Имплантированные клинки Сёгуна рассекли металлолом и отрубили кисть Артура, которая повисла на лоскуте синтетической кожи. На этом удача Ямато закончилась. Артур ухватил вороненое лезвие у основания и не обращая внимания на кровь обломил его «под корень». А через секунду его же лезвие по диагонали рассекло грудь Ямато. Пинок в живот и Артур вновь остался стоять на столе в одиночестве. Вошедший в боевой кураж Диктатор хотел добить Ямато, но ему помешала восьминогая каракатица ремонтной платформы, в которой сидела Лера. Дим повернул голову и увидел пульт от робота в руках Теда Шадо. Неповоротливый бот ощетинился манипуляторами с плазменными резаками. — Ну что, Артурка, спляшем полечку? — обнажил зубы Тед Шадо. Это была не улыбка, а звериный оскал. Ответом учителю Дима стало черное лезвие клинка, прошедшее сквозь грудь Теда, как раскаленная кочерга сквозь снег. Старик захрипел, но не выпустил из рук пульт. Манипуляторы робота отшвырнули царевича, пытавшегося освободить Леру, как сабоченку. Горелки плазменных резаков мазнули рядом с лицом пленницы, опалив локоны. К визгу истерики Леры добавились и интонации боли. — Артурка, — прохрипел Тед, сплевывая на бетон кровавые кляксы. — Стой смирно и не дыши или я запеку эту курицу как, хе-хе, курицу! Андестенд? — не отводя глаз от замершего Артура, старик произнес. — Принцесска, ты там не обосрался? Помоги Ямато и Ярику. — Крёстный!!! — заскулил царевич, баюкая руку. Дим увидел на его рукаве бурые пятна, значит перелом был открытый. Дим хотел было сказать, что никуда не пойдёт. Чёрт, он столько раз читал подобные сцены в книгах и всегда поражался нелогичностью главного героя, который, вопреки здравому смыслу, оставался помочь и вместе они побеждать! Столько раз он плевался от подобных сопливых сцен. Но не сейчас! — Пошли вон отсюда! — попытался прокричать Тед, но закашлялся, подавившись кровью. Сжав зубы, Дим подполз под каракатицу ремонтной платформы и за шиворот вытащил Ямато, под которым уже успела натечь бурая лужа крови. Ярослав поднялся сам. Парень плакал, не стесняясь своей слабости. Да и по щекам Дима текли слезы бессилия. Сейчас Артур мог голыми руками рвать пехотинцев в экзокостюмах, не то что их, простых людей. Слова Теда о том, что им нужно убираться, были логичными. Логичными, с точки зрения здравого смысла, но по-человечески, неправильными. — Крёстный… — скулил царевич, но упрямо плелся за Димом, который волоком тащил Ямато. Диму было не легче. В его жизни было мало людей, которых можно было назвать семьей. И этот сквернослов был среди них. Прохладный и ласковый летний ветерок растрепал волосы. Дим замер, пытаясь привыкнуть к ночной темноте, как вдруг чья-то сильная, мужская рука перехватила ворот Ямато и тащить его стало легче. Им казался Антон Герц. — Ваш мед блок я не нашел, но не переживай, я уже вызвал своих людей, — сообщил старик и Дим напрягся, хотя сил уже не было. — Да успокойся ты! Это прислуга-медики, а не бойцы. Когда ты отрезал мне пальцы ржавым секатором, ты делал свою работу. Я не в обиде. — Побудьте пока здесь, — скорее приказал, нежели попросил Дим и собрав волю в кулак двинулся обратно. — Ты куда? — не понял Герц. — Помочь Тед… Увы, договорить Дим не успел. Массивные восьмиметровые ворота бывшего депо сорвало с петель взрывной волной, как сентябрьский ветер срывает с деревьев бурую листву. Крыша ангара, облизываемая языками пламени, подпрыгнула и сложилась. Личный силовой купол Герца, неизвестно как принесённый на саммит, сработал как надо. Шрапнель мелких осколков глухо застучала по непроницаемо полю, но из негативных эффектов у Дима только заложило уши. Физически парень не пострадал. Но вот морально… Из него будто вынули хребет. Дима больше не волновало состояние Ямато, пусть хоть подохнет прямо здесь! Ему было чихать на царевича Ярослава, который сейчас больше напоминал плаксивую царевну. Он скорбел потому, что понимал какой ценой досталась Третьему Риму свобода! Плевать на рациональность! Плевать на приоритеты, и на себя ему тоже, плевать! Дим развалился на потрескавшимся от взрыва асфальте и закрыл глаза, чтобы перевести дух, как вдруг о себе напомнил «Наставник».
Внимание: критическое снижение ловкости и интеллекта! Инфокарты (Оперативное командование 18, История воин 21, Топография 13, Тактико-специальная подготовка 16, Инженерная подготовка 9, Альпинистная подготовка 7, Иностранные языки 14, Математика 6, Физика 8, Парашютно-десантная подготовка 14, Огневая подготовка 19) были заблокированы из-за низкого показателя интеллекта! Активные навыки: Рукопашный бой 17, Ножевой бой 11, Боевой транс 14. Активные имплантаты: Оптическая нервная система, класс: «Корнет», Биосинтетическая печень, класс: «Диктатор», Биосинтетические почки, класс: «Ротмистр», Титан-танталовый эндоскелет, класс: «Ротмистр-Диктатор», Миоимпульсные стимуляторы мышц, класс: «Есаул», БИОклонированные глазные импланты «Шинджицу 8.4» с интегрированными спектрохромными модулями (Край Света), БИОинтегрированное усиление кожного покрова «Биджу ААА» (Край Света).
Внимание! Задание «Доминион Третий Рим должен войти в Конфедерацию и Получить признание ее членов.» выполнено»(14 из 15).
Внимание! Автоматическая обучающая система «Наставник» сгенерировала для вас новое задание глобального уровня: «Развязать Мировую войну» срок выполнения: 180 суток.
Эдуард Поляков Легат
Глава 1
— Мягче, — Дим держал руки на манипуляторах, одновременно наблюдая за мониторами окружения — Не дергайся. Почувствуй машину. Представь, будто она твоё тело. — Всё же нормально! — возмутился мальчишка. Яр Грач был из местных, однако Система распознала его потенциал и назначила учеником. — Нет, не нормально, — ответил наставник. — Начиная двигаться, ты забываешь про нижнюю пару конечностей. Научись их использовать не только тогда, когда они тебе нужны. Прими их, как продолжение своего тела. Так, как будто ты родился с ними, а не используй только в те моменты, когда две руки не справляются. Пробуй. Последнее время Дим практически никого не учил. Он забросил дела Третьего Рима. А зачем лезть туда, где всё и так работает идеально? Кроме того, освободившееся время он посвятил тому, что больше всего любил. К тому же, для его миссии по развязыванию глобального конфликта был необходим кардинально новый аппарат. Поэтому Ракшас решено передать как головную машину обучения. И на то были свои основания. Гигант восьмого поколения имел три капсулы пилотов и четыре руки-манипулятора. Это ускоряло обучение, ведь можно было воспитывать сразу двоих пилотов. А четыре руки не только увеличивали боевую мощь почти вдвое, но и усложняли работу с ними, создавая серьезную проблему для учеников. Для простого человека, обладающего всего двумя верхними конечностями, освоить управление дополнительными манипуляторами почти всегда становилось непосильной задачей. И даже модули расширения нейроинтерфейса не всегда спасали ситуацию. Но если у него получилось, то получится и у других! Нужно только время, тренировки и адское терпение. — Кажется, получается, — Яр Грач, наконец освоил простейшее упражнение: одновременное вращение левых и правых рук в разные стороны. — О, не прошло и года, справился со своим главным врагом — собственными инстинктами. Чтобы освоить это упражнение даже без ботов, человеку нужна сноровка и толика терпения. А когда у тебя четыре руки… — Хорошо, — согласился Дим. Да, парню еще не хватало координации, но это дело опыта. — Переходим к следующему упражнению, — наставник перехватил управление машиной и взял в руки робота следующий снаряд. — Смотри внимательно и повторяй нижними парами рук. Верхний плечевой пояс робота взял в пальцы три стальных троса и начал сплетать их в косичку. — Это просто! — засмеялся мальчишка, которому по-хорошему ещё пару лет можно провести за играми в компании друзей. — Вот! Он без труда повторил за наставником манипуляцию с тросами. — Молодец, — похвалил его Дим. — А теперь, перехватывай управление и работай всеми четырьмя руками. Естественно у Грача ничего не получилось. Как только начинала работать одна пара рук, вторая, потеряв контроль, останавливалась, а то и вовсе выпускала тросы. — Мастер! — мальчишка был так окрылён своим успехом в прошлом задании, что нынешняя неудача выбила из него уверенность. — Не нервничай и не торопись, — посоветовал Дим. В нынешней ситуации он никак не мог помочь парню в обучении. Теперь всё зависит от него самого. — Научись разделять собственное сознание, делать его многозадачным. Как будто в твоей голове живут сразу несколько человек. — Откуда вы знаете? — замер мальчишка. — Кто вам сказал? — Система, — не соврал Дим. — Откуда она знает?! — в парне кипела злость и стыд. Удивительное сочетание эмоций! На такое способны только дети и женщины. В последнее время изучение эмоций стало для Дима новым хобби, позволяющим лучше общаться с людьми. — Она всё знает, и она всегда права, — философски произнёс Дим. Он не соврал, вернее, сказал не всю правду. Система и в самом деле назначила молодого Грача ему в ученики. Все предыдущие, желающие освоить управление Ракшасом, отсеялись ещё на первом испытании — испытании Системой. У парня личностное расстройство? Может быть, именно поэтому его выбрала система? Скорее всего. И это значит, что нам нужно научиться использовать слабости его психики, как усиление боевой машины? Что ж, теперь хотя бы мы имеем вектор, в котором нужно двигаться. — Сколько личностей живёт в твоём теле? — напрямую спросил у Яра Дим и тут же пожалел об этом. Парень иррационально откликнулся на простой вопрос, и робот начал «хандрить», получая от мозга пилота взаимоисключающие команды. Для начала, мальчишка отстрелил «вспышки», затем, активировал оружие и, под конец трехсекундного представления, слил антифриз из третьего контура охлаждения. Причём, всё произошедшее являлось не волей, а её интерпретацией на новое механическое тело. Наверняка, сейчас мальчишка сидит в мокрых штанах и сжимает кулаки в бессильной злобе на меня и самого себя. Но, что бы он там ни думал, это прогресс, на который Дим даже не рассчитывал! Подсознательная реакция, проецирующаяся на Ракшаса — это прямой сигнал. Это значит, что мозг парня интуитивно воспринимает новое тело, как свое собственное. Даже Дим так не умеет сливаться сознанием с собственными машинами, а что будет, когда мальчишка освободит свое альтер эго? Система была права — у парня огромный потенциал. Несмотря на умение Дима разделять собственное сознание на шесть частей, они продолжают оставаться всего лишь осколками одного эго. А у Грача, если он действительно обладает диссоциативным расстройством личности, они целостны и уникальны! — Сколько у тебя личностей? — настоял на своем вопросе Дим. — Эта и еще одна, — парень опустил глаза, будто признавался в чём-то постыдном. — Ты переживаешь из-за этого? — вместо ответа Грач кивнул. — Ты должен радоваться! — Дим знал, что в такие моменты в социуме принято проявлять участие. Что он и сделал. Ну, или, по крайней мере, постарался сделать. — Система выбрала тебя именно из-за расстройства личности. Ты не видишь в чём твоё преимущество? — Да какое там преимущество?! — наконец взорвался мальчишка. — В тебе живёт два разных человека, — Дим попытался изобразить улыбку. — По сути, мы имеем двух пилотов в одном теле. — И что это даёт? — резко успокоившись, скептически спросил подросток. — Две капсулы в одной боевой машине — это давно не новость. Ракшас вообще имеет три ложемента! — Ты абсолютно прав, — спокойно согласился Дим. — Вот только мы уже пробовали сажать за управление сразу двух пилотов, а не делить на пилота и штурмана. Ты знаешь, что мы получили? Полную рассинхронизацию! Как в басне «Лебедь, рак и щука». Два человека неспособны синхронно управлять одной машиной, без разделения обязанностей. А ты сможешь! Понимаешь почему? — Из-за Егора? — смущенно спросил парень. Вот значит, как зовут его альтер эго. — Именно! — Дим добавил похвалы в голос. — Вы две разные личности, живущие в одной голове. Вы можете подглядывать за мыслями друг друга, опираться на общий опыт и делить между собой сложные моменты в управлении машинами! Но для начала вам нужно договориться. — Нет! — решительно отрезал парень. — Егор не умеет себя вести, поэтому я его не выпускаю. — Ну что ж. Значит, вам придется договариваться, — плавно перехожу к домашнему заданию Ярослава. — Пойми, если вы хотите стать лучшими пилотами боевого бота, вам придется работать сообща… Ладно, на сегодня достаточно. Возвращай машину в ангар. С этими словами Дим дернул за рычаг, ложемент отпустил его тело, и Мастер нажал на уже потертую кнопку катапультации. Ждать — иррационально! Гораздо лучше посвятить свободные минуты своему новому детищу! Глава 1. Дим решил, что он назовёт свой бот «Фантом». Название нравилось создателю, как и задумка. Дольше всего пришлось ждать детали шасси и кузова, отлитые в «Стальном Бастионе». Это было долго, дорого и неприемлемо, с точки зрения классического роботостроения. Конечно, можно обойти этот момент с заказом, собрав каркас машины из обычной углеродистой стали. Но проблема состояла в том, что он строил необычную машину, и состав металла был тоже необычный. Дим, не доверяя манипуляторам, взялся за лом и, словно ребенок на утро Рождества, распаковывал контейнер с компонентами робота. Электроника, что занимала целый контейнер, освинцованные рукава для прокладки кабелей и оптоволоконных трасс управления, аккумуляторные блоки малой мощности. И конечно же, голографические проекторы, проведенные в смете, как «оборудование для образовательных целей». Все это пойдет в дело, но новый бот, как и любое здание, строится с основания. Пока кран-балки с манипуляторами разбирали контейнеры с будущим скелетом «Фантома», Дим забивал в принтер проект каркаса-обоймы для наземных дронов. Над проектированием этой задачи ломал голову не одну ночь. Чуть выше четырехпалых ступней антропоморфной машины, там, где у человека находится икроножная мышца, будет находиться хаб, в форме трубы квадратного сечения. Это избавит от надобности останавливать машину, чтобы выпустить рой наземных помощников основного бота. Так боевые дроны «Лобаев Армс» смогут вступить в бой через пару секунд после открытия шлюза. Каждая обойма, расположенная на ноге, вмещала по три дрона. Шесть боевых помощников — не так уж много для работы в условиях глубокого тыла. Поэтому к компоновке обойм пришлось подходить со всей серьезностью. Два ремонтных дрона, это много или мало? Для боевой машины авангарда, идущей под прикрытием полноценных войсковых подразделений, — вполне достаточно. Механические сороконожки нужны им, чтобы исправить в полевых условиях мелкие поломки, вроде обрыва кабеля зарядки или извлечение из брони не разорвавшегося снаряда. Но для машины, построенной для диверсий в глубоком тылу… Именно поэтому Дим не стал мелочиться, и количество роботизированных механиков решил компенсировать качеством. Дроны «Максвелл М», из серии «Тьюринг». Максвелл был хорош. Аргоновый резак, для грубой механической работы, дуговой паяльник, для более деликатных материалов, и лазерное жало, для пайки и ремонта микросхем. Два углекислотных огнетушителя и один с твердой пеной, шансовые манипуляторы с силой сжатия до семи тонн, а также, эхолот, дефектоскоп и резонаторная пушка, для обнаружения дефектов. Но многофункциональность таких машин компенсировалась высокой стоимостью и полной невозможностью ремонта. Оно и понятно, сложно ремонтировать микроскоп, когда в твоих руках есть только отбойный молоток и дрель. Следующими дронами стали дрон-минер «Гренадир В-6», производство Стального Бастиона, и мобильный оборонительный дрон «Крепость», от доминиона МАЗ, с пропульсивными щитами с активной броней. Копеечные, но от того не менее эффективные. Дим решил, что летающие дроны должны находиться в обоймах, которые свисали с плеч. Мотивация была проста: легко установить на корпус, легко отстрелить боты, не останавливая движения. И, в случае попадания в воротниковую зону робота, обойма с дронами даст дополнительную защиту, что может спасти его жизнь. Дим назвал эту систему «Улей», но поселил в неё отнюдь не пчел. Четыре «Филина», в качестве разведчиков, два «Клеста», с генератором частотных помех и четыре «Дятла»; единственные, в своём роде, дроны с реактивными установками и четырьмя пулеметами. Этакий серебристый МиГ-25, сошедший с кадров видеохроник, снятых еще до Последней войны. И что самое интересное, все эти машины были сконструированы в Третьем Риме, в качестве аттестационных работ для будущих механиков!Заказ на отливку скелетного каркаса Фантома Дим раздробил на несколько мелких и, для пущей безопасности, воспользовался услугами посредников. Поэтому, основу будущего бота пришлось ждать долго. Но это оказалась не единственной проблемой. В Стальном Бастионе халатно подошли к выполнению его заказа. Больше всего проблем доставил тазовый узел антропоморфного бота. На внутренних полусферах шарнирных соединений обнаружились раковины и дефекты отливки, а их устранение нельзя было делегировать машинам. От ультрафиолетового излучения аргоновой сварки шелушилась кожа и слезились глаза, но увлеченность работой не позволяла отвлекаться на такие мелочи. Грубая механическая обработка исправила косяки, но, до необходимой Диму зеркальной поверхности внутренних шарнирных соединений было еще далеко. На помощь пришла плавиковая кислота, «съевшая» заусенцы металла и отполировавшая его до матового состояния. Теперь ему оставалось только покрыть металл сернистым литолом, чтобы убрать оксидную пленку, и можно отправлять будущий тазовый узел на механическую сборку. Плечевой пояс будущего Бота Дим скопировал прямо с Ракшаса. Пилотам, две пары рук-манипуляторов слишком сложны для управления, но не для него. Нельзя пренебрегать таким преимуществом. Да и другие наработки, при создании предыдущих машин, нашли свое применение в новом проекте. Также новинкой стал хвост антропоморфного бота. Сегментарная часть, которую Дим подглядел у рептилии призвана была улучшить балансировку в движении и прыжках, а также дать дополнительную точку опоры при стрельбе из основного калибра. Например, охлаждение внутренних модулей элементами пельтье, как у Ракшаса, или размещение основных калибров вдоль позвоночного столба, реализованного еще в Джаггернауте. Что делать с ботом Дим уже знал, поэтому, импортирование идей из его прошлых творений, автоматически сокращало время сборки. С момента распечатки контейнеров, до отправки корпуса на покраску — прошел ровно двадцать один день! Неплохо, учитывая, что это не какая-то бледная копия, а прототип машины, способной к кардинально новым методам ведения войны. В самой сборке Дим практически не участвовал. Ну, по крайней мере, прокладывание трасс кабелей и монтирование модулей охлаждения делали за него манипуляторы, освобождая руки и время мастера. Но и без этого заняться было нечем.
Дим решил отказаться от сверхзащищенной капсулы пилотов. Теоретическая глупость, с точки зрения классической школы роботостроения, но на то были основания. Велемир, который всё ещё мотался между двумя городами, смог достать на черном рынке почти неповрежденный «Легионер 3-БРЭК» — старенький силовой экзокостюм командирского состава касты Есаулов из Юзовского Полиса. По его словам, торговцы сами не знали, что продают, потому удалось забрать его практически по цене металлолома. Над усовершенствованием костюма, предназначенного для генно-модифицированных бойцов с ростом почти в три метра, пришлось повозиться. Но для механика, ищущего что-то новое — это работа была только в радость. Чем дальше Дим разбирал Легионер, тем более захватывающим был этот аттракцион. Глупые, почти детские ошибки в построении и анатомии, чередовались с гениальными решениями, до которых Дим вряд ли бы дошёл собственным умом. Гравикомпенсаторы, встроенные в подошвы, — это уже мейнстрим. Они сохраняют скелет и компенсируют инерционную нагрузку на кровеносную систему пилота. Да, очень часто от этого лопаются капилляры в глазах, но это малая плата, за возможность безболезненного падения с полусотни метров. Но зачем было ставить еще три пары поглотителей импульсно-инерционных скачков вдоль позвоночного столба? Этот вопрос мучил Дима даже больше, чем проблема интеграции новых носителей памяти и импортирование программного обеспечения Призрака в экзокостюм. Ответ на этот вопрос он нашёл случайно, когда наблюдал за детской игрой. Вернее, за гонкой квадрокоптеров, которая для местных мальчишек перестала быть игрой и превратилась в спорт. Мальчишка, управлявший летающей игрушкой, потерял хвостовой стабилизатор, но не выпал из гонки, а додумался закрутить свой болид «в штопор» и тем самым компенсировать стабилизацию на прямых. Увы, кукла маленького человечка, привязанная к игрушке в роли пилота, не выдержала таких перегрузок, в прямом смысле этого слова, потеряв руки и голову. Мальчишка пришёл первым, однако победу не засчитали, из-за смерти игрушечного пилота. Вот так Дим разобрался с целью наличия в броне касты Есаулов лишних комплектов компенсаторов и нашёл перспективного пилота — Ярослава Грача. Эта встреча стала знаковой для них обоих. Парень получил то, о чём мечтал — возможность стать пилотом, а Дим нашёл повод отвлекаться от нового крафта, и не умереть от голода, погрязнув в психологическом выверте, которой он называл «кротовая нора».
* * *
Шесть манипуляторов прокладывали освинцованные рукава кабелей внутри корпуса новой машины. За их работой приходилось следить, поэтому Дим не мог раствориться в трёхмерном чертеже в полной мере. Боевой бот, который в разобранном состоянии стоял на стенде, не являлся технологической вершиной, но элементы вооружение так и вовсе стояли стандартные. Последний год, за который Дим прошел путь от Убогого, до главы Третьего Рима, доказал: главное оружие — это человеческий гений, а технологии, калибр и броня — лишь инструменты для его реализации. А вот с этим были проблемы. Дим разобрал костюм дервиша до потоотводящей подкладки, прочёл целую библиотеку книг по оптике, но понимания того, как заставить свет огибать костюм, делая его невидимым, до сих пор не было. Всё что он имел, было лишь намеком теории, которую нужно было проверить, а затем попытаться применить. Но пока не будет работающего прототипа, способного искажать свет, не будет и Фантома.— Дим, — позади раздался голос Лекса Карго. Старик только вошел, но уже по-хозяйски перелистывал смету нового бота. — А почему такой странный состав стали? Целых тридцать шесть процентов никеля! Не многовато ли? Вот всегда так! Стоит полностью раствориться в процессе создания новой машины, как парень начинал забывать простые вещи. Например, позавтракать, проверить финансовые отчёты Насти, или, как сейчас, закрыть гермодверь на самый охраняемый объект доминиона. — Сталь с высоким содержанием никеля обладает минимальным коэффициентом теплового расширения. — Но теряет в прочности, — веско заметил Лекс. — И вообще, с каких пор для боевого бота стал важен коэффициент расширения от температурных колебаний? Там ведь погрешность будет измеряться микронами! Где это может быть важно? — В условиях низких температур. — Ты собрался осваивать Антарктику? — Мы не готовы к войне за Антарктику. И мне придётся сделать так, чтобы к этому были не готовы и остальные. — Ты что, хочешь развязать войну? — ужаснулся старик. — Четвёртую Мировую войну. — Ты сбрендил! — Карго смотрел на него, думая, что в случае с Димом это не шутка. Дим вообще не умел шутить. — Система так сказала, — не стал оправдываться Дим. — И что, ты готов развязать мировую войну только потому, что так сказал искусственный интеллект? — Готов, но не поэтому. Если до Антарктики доберется кто-то другой, мы будем отрезаны от углеводородов, не сможем развивать технологии, и Конфедерация вымрет через лет пятьдесят. Или раньше, если нам объявят войну. — Но обрекать сотни тысяч, или даже миллионы людей на смерть… Из старика будто вынули стержень. Умом он понимал, что Дим прав, но вот сердцем отказывался верить в то, что это единственный выход. И когда он стал таким мягкосердечным? — Человечество слишком ценный ресурс, чтобы ковать победу в жаре человеческих судеб, — Дим неожиданно для себя выдал целую цитату. — Жертв будет сотни, может быть даже тысячи. Но это будут только те, кто выбрал войну своим ремеслом. А теперь уйди, мне нужно работать.
* * *
Вот только работа не шла. Теория о том, что можно проецировать изображение на силовой купол, не подтвердилась. Свет просто проходил через неё, лишь подсвечивая энергетическую преграду. Эксперименты с рассеиванием света на цветовой спектр тоже не сильно решили проблему. Снаружи силовой купол, призванный скрывать присутствие бота, больше напоминал матовый фонарь, с наложенной на него текстурой. Такой эффект скорее привлекал внимание, нежели позволял маскироваться. С этим нужно было что-то решать. Дим давно бы забросил эту идею, посчитав её не реализуемой. Но от такого шага его останавливало только то, что он видел своими глазами, как вовремя тендера следящий за ним бот мимикрировал под полуразрушенные здания Москвы. Если честно, то Дим впервые столкнулся с такой ситуацией. Обычно в его понимании всё было, если не просто, то хотя бы понятно, и любая самая сложная задача легко решалась, если её разбить на несколько более простых шагов. В поисках идеи, зацепки, которая могла хотя бы намекнуть Диму о природе, физическом явлении, которое поможет спроецировать текстуры на силовое поле, он перерыл всю библиотеку Конфедерации и Кремля. Ничего! Технически машина уже была готова. Корпус собран, и после установки оставшихся модулей, можно отправлять на покраску. Но делать этого без основной фишки нового бота было глупо. Иначе, чем бы он отличался от обычных моделей шестого поколения?Тем временем Третий Рим жил своей жизнью. Город рос семимильными шагами, преображался, становясь действительно достойным звания одного из центров Конфедерации. Собранные из металлолома здания, перемешанные с жилыми модулями, уступили место грандиозной стройке будущих дворцов из стекла и бетона. По прикидкам Анастасии, через месяц должно закончиться строительство ремесленного квартала и КУБа ученых. Любая война, любая технологическая гонка выигрываются не только на поле сражений, в лабораториях, или ангарах по крафту боевых и оборонительных систем. Прежде всего, нужно создать, вырастить тех, кто встанет за производственные станки, кто сумеет создать принципиально новых боевых ботов и сможет управлять ими. На этом настоял сам Дим. Карго проникся его решением и уступил очередь на постройку КУБа. Ботостроители согласились ютиться в полуразрушенном депо минимум до декабря. С мед снабжением тоже приходилось повременить. Лора не стала спорить. Она просто предупредила, что если Третий Рим вновь будет атакован, а в мед блоке не хватит места для пострадавших, то придётся расширять не только больничное крыло, но и кладбище. Женщина была права, но Дим был согласен на такой риск, и поэтому сейчас стоял перед первым в Третьем Риме кластерным унифицированным блоком Образования. Да, его лекция перед студентами, назначенная Наставнику самой Системой, должна была начаться только через четыре с половиной часа, но не в силах больше сидеть взаперти и маяться от безделья, он пришел раньше.
— Доброго дня, Мастер Дим, — нестройным хором поприветствовали его будущие студиоты. Конечно, наверное, стоило начать с приветствия, но Дим не понимал этого ритуала, поэтому перешёл сразу к сути. — Какая у вас сейчас лекция? — обратился он к девушке, что носила повязку старосты группы. — Прикладная инженерия, — ответила девушка. — Аудитория номер 247. — Могу я присоединиться к вашей группе? — К-к-к… конечно мастер, — стушевались она. — Будет ещё одна просьба. Можно сделать так, чтобы я присутствовал на лекции инкогнито? — Это какой-то тест? — занервничав уточнила она. — Нет, это моя личная инициатива, — ответил Дим. — Ну, я не знаю, — произнесла девушка. — Наверное… Но в их разговор вмешались. Голопроектор, который до этого только и дело мельтешил строками с анонсом лекций, вдруг создал проекцию Сима. — Данное разрешение не находится в компетенции старосты группы номер 12» — произнёс виртуальный ученик Дима. — Васнецова Лада, за нарушение «Пакта о безопасности» вы получаете предупреждение. Последующие попытки нарушения устава студентов будут караться уменьшение очков вашей социальной значимости. Это понятно? — Что? Я… — растерялась девушка. — Это понятно? — проекция повысила голос. — Хорошо, — кивнула она голограмме и та повернулась уже к парню. — Наставник Дим Сет, вы, за это, тоже получаете предупреждение. Вопросы о допуске в КУБ Образования должны решаться через деканат или интерфейс Системы. В ваш цифровой пропуск были внесены коррективы. Вы имеете доступ во все аудитории сроком на 24 часа. Если вам понадобится прослушать дополнительные лекции, вы можете обратиться через Систему, для продления доступа. — Спасибо, — произнес Дим, и голограмма исчезла. Группа двинулась в здание, и глава доминиона, желая скоротать время и отвлечься, последовал за ними. Та самая староста, которой только что едва не влетело за потерю очков социальной значимости, будто нарочно не спешила на первое занятие. Пропустив группу, и отметив её в планшете, девушка застыла, ожидая Дима. — Цифровой пропуск, — произнесла она, а затем добавила. — Пожалуйста. Дим протянул свою карту, которая в доминионе являлась универсальным документам. Староста приложила её к своему планшету, а затем вернула владельцу. — Наставник, — нерешительно произнесла она. — Мне очень жаль. — Что именно вам жаль? — поинтересовался Дим. — Ладно, я была ознакомлена с пактом о безопасности, поэтому моё предупреждение закономерно. Но вы, вы же… — Я что? — удивился Дим. Он и в самом деле ещё очень плохо понимал людей, чтобы читать их невербальные посылы. — Вы, ведь, глава Третьего Рима, а Система всё равно выписала вам предупреждение, разве это нормально? — Начнём с того, что в Третьем Риме нет главы доминиона. Я всего лишь его основатель. — Вот именно! — воскликнула староста, будто я выразил её мысль. — Разве Система может наказать того, кто создал этот город? — Вы считаете это неправильным? — Я? Конечно считаю! — искренне возмутилась девушка. — То, что я являюсь основателем города, равно как и статус Наставника, не дает мне индульгенции на нарушение правил. Прежде всего, я гражданин третьего Рима, а перед Системой все равны. — Но почему? — продолжила удивляться староста, а в голове Дима проскользнула мысль: «Не разыгрывает ли она его?». — Лада Васнецова, — сурово произнес он. — Вы задаете этот вопрос на полном серьезе и не имеете цели разыграть меня? — Чёрт возьми, да! — Вы, как староста осознаете, что наличие должностных преференций создает прецедент для классового неравенства и дает возможность использовать занимаемую должность для получения личной выгоды? — Ну, наверное, — задумалась девушка. — А какое это имеет отношение к моему вопросу? — Самое прямое. Основной причиной краха империи и доминионов является человеческий фактор. В силу человеческой природы, люди, наделенные властью, стараются помочь родственникам и знакомым. Устроиться на престижную работу, отдать городской тендер не лучшему из поставщиков, а знакомому, получив за это взятку или услугу. И так далее. Это положительно сказывается на благополучие конкретного индивидуума и его рода, но негативно сказывается на социальное здоровье доминиона. А значит, это путь в никуда. Я тоже человек, а значит не могу быть стопроцентно объективным, и поэтому существует Система, которая, опираясь на логику и выгоду для Третьего Рима, следит за тем, чтобы перед законом были все равны. Надеюсь теперь вам понятно, почему в интересах доминиона я не являюсь неприкасаемым? — П-п-понятно, — опустив глаза, произнесла девушка и попыталась побыстрее прошмыгнуть в аудиторию. — Система, — громко произнес Дим, наблюдая за удаляющейся старостой. Под потолком моргнул глазок проектора и рядом с Наставником вновь возникла голограмма его ученика. — Наставник Дим Сет, слушаю, — произнес образ Сима, который для коммуникации с гражданами доминиона выбрала Система. — Проверить список учеников группы «12» с записями в планшете старосты Лады Васнецовой. Есть подозрение использование служебного положения в личных целях. Сканер сработал с секундной задержкой, и по аудитории прошла волна синего свечения. — Выявлено несовпадение. Отсутствуют: Гражданин Семен Кулеба и Кандидат-Гражданин Авр Мраксм. Наставник Дим Сет, спасибо за гражданскую активность. На ваш счёт было зачислено шестьдесят очков социальной значимости, — произнес механический голос из Системы, дублируя сообщение в логах нейроинтерфейса.
Дим зашёл в аудиторию и сел на последний ряд. Он не считал себя гением, впрочем, как и глупцом, но те три часа лекций, что пролетели в одно мгновение, показали насколько поверхностными были его знания в областях не относящихся к ботостроению. Что говорить, он, записанный Системой как «Ученик 001», оказался в числе худших и сдал промежуточное тестирование на 44.6 %. И вот, когда последняя лекция по фундаментальной биологии подошла к концу, Дим сверился с часами и не торопясь встал за кафедру, превращаясь из студиота в преподавателя «Основ тактического боя механизированных боевых машин». Дим окинул взглядом аудиторию. Аудитория, уходившая вверх, словно ступени амфитеатра, была забита до отказа. Причём, здесь присутствовала не только молодёжь, которая ещё только готовится стать винтиком в машине Третьего Рима, но и уже взрослые люди. А также, присутствовали студенты из других доминионов, прибывшие по программе обмена студентами. Дим определил это по внешнему виду, так как по правилам в КУБе Образования отображение интерфейса было разрешено только для учителей. Серые, словно отравленный дымом снег, кители студентов Стального Бастиона, зеленые рубашки Механиков из Красной Коммуны, белые плащи Юстициариев из Нового Ковчега и легкие, фривольные, платья Валькирий из доминиона Мираж. Дим выдохнул, собираясь с мыслями, и начал лекцию с выставления на кафедру слитка жёлтого металла. — Здесь четыре тысячи восемьсот сорок грамм золота. Примерно столько стоит аренда апартаментов под куполом Невского Синдиката сроком на двести лет. Также, на эти деньги можно оплатить создание типового бота четвертого поколения. И примерно в эту сумму вашему доминиону обходится обучение одного пилота боевого бота с квалификацией «Мастер-Капитан». И тем не менее, далеко не все из вас станут пилотами боевых ботов. И сейчас я вам покажу почему. Сколько аккумуляторных батарей «Энергия-230» необходимо, чтобы запустить реактор бота первого поколения. В зале повисла тишина. — Что, никто не знает? — поднял он бровь и увидел одну робкую руку. — Представьтесь и ответьте на вопрос, — подбодрил Дим парня в зеленой рубашке. — Роберт Смолин, — По-военному представился парень. — Аккумуляторные батареи «Энергия-230» используется в качестве питание для фонариков, спасательных маячков и маломощного радиооборудования. Они непригодны в роботостроении, так что ни одного, Мастер Дим. — Отлично, Роберт, — похвалил парня Дим. — Садитесь. Неверно. Для запуска реакторов, используемых в типовых ботах первого поколения, при напряжении в шестьдесят ампер, необходим импульс в четыреста двадцать вольт. Аккумуляторная батарея типа «Энергия 230» на полном заряде выдаёт полтора ампера и шесть вольт. Значит, для запуска реактора бота нам необходимо сорок последовательно соединенных блоков по семьдесят батарей, соединенных параллельно. Итого, чтобы запустить бот первого поколения, вам необходимо две тысячи триста аккумуляторных батарей типа «Энергия 230». Но я бы накинул ещё десять процентов к этой сумме, чтобы компенсировать возможно неполный заряд аккумуляторов, или их разрядку, в виду низкой температуры. — Но эти аккумуляторы выдадут пиковую нагрузку и просто сгорят! — не сдавался парень в зеленой рубашке. — Да и зачем нам это? Мы ведь будем не механиками, а пилотами? — Кто разделяет эту точку зрения? — обратился к залу. — Ну же, смелее. Кто-то переглядывался, а затем, поднимал руку, кто-то поднял руку сразу. И парень выдохнул, осознав, что процент реальных кандидатов в пилоты гораздо ниже, чем он рассчитывал. — Все, кто только что поднял руку — потенциальные покойники, — сурово произнес Дим. — Это не из-за того, что вы плохие пилоты, проверять вашу профессиональную пригодность не в моей компетенции. Но случись какая-то мелкая поломка в условиях отсутствия доступа к механикам и оборудованию — вы погибнете или потеряете машину. Доминион лишится одной боевой единицы просто из-за того, что вы банально не смогли завести реактор или замкнуть сгоревшие предохранители. И это не самое страшное. Главная беда в том, что вы не сможете выполнить приказ и защитить доминион, а значит по вашей вине погибнут гражданские. И всё из-за вашей гордыни пилотов, считающих что механики всего лишь обслуживающий персонал. В аудитории воцарилась тишина. Кто-то счел слова Наставника бредом и просто перестал слушать. Валькирии — кандидаты в пилоты доминиона Мираж, так и вовсе покинули лекцию в полном составе. Другие же молча переваривали сказанное Димом. Особенно хорошо его слова о греховной подоплеке такого пренебрежения легли в набожные головы «белых плащей» — студентов из теократического Нового Ковчега. На то и был расчёт. — Отлично, — произнес Дим. — Кто-нибудь ещё хочет покинуть аудиторию поняв, что выбрал неправильную профессию? — все остались на своих местах, поэтому он продолжил. — Для пилота боевых ботов очень важно иметь гибкость мышления и уметь решать задачи нестандартными способами. Роберт Смолин, окажите мне услугу и станьте пилотом бота в виртуальной симуляции? — Дим указал на новенький ложемент, стоящий в углу аудитории. Парень встал и с готовностью вышел в центр зала, начав снимать рубашку. когда его приготовления были закончены, он обратился к Диму. — Мастер Дим, по регламенту в минимальный экипаж боевого робота входит не только пилот, но и Штурман. Дим совсем забыв про такую условность, как первый член экипажа, страхующий пилота и управляющий вторичными системами боевой машины. Но замечание студента из Красной Коммуны являлась обоснованным. — Вам будет предоставлен штурман, — кивнул Дим. — Даже больше. Все присутствующие в аудитории будут вашими штурманами. Вы готовы к симуляционном тесту? — Он пойдет в зачет по вашей лекции? — сразу уточнил парень. — Цель моих лекций — подготовка будущих пилотов, а не сдача ими теста на максимальный балл. Так что, не переживайте о том, что провал может повлиять на ваш средний экзаменационный балл. Парень кивнул и улегшись в капсулу удаленного управления нажал на кнопку старта. — Система, — громко произнес Дим, заставив вздрогнуть ближайшие ряды. — Загрузить симуляцию бота «Джаггернаут» и сценарий «Бой на дороге». В воздухе вновь повисла проекция Сима. — Внимание, данный сценарий относится к интеллектуальной собственности Третьего Рима и не входит в перечень стандартной типовой программы обучения, — произнесла проекция ученика Дима. — Загружай, — подтвердил Наставник. — Выведи на проекторы всю информацию для штурманов, создай текстовый чат и дай доступ всем присутствующим, — а затем он обратился уже к аудитории. — Всем подключиться к чату и подготовиться к тестированию на штурмана. Данный сценарий был скопирован с долговременной памяти Дима и скорректирован Системой, для создания симуляционного пособия. Сам хозяин этих воспоминаний не считал данный урок эталоном правильных действий, но, по его мнению, именно этот урок предоставлял вариативность в действиях. И всё-таки вариативности оказалось недостаточно. — Эта задача не имеет решения! — выскакивая из капсулы произнёс Роберт. — Ифрит сильнее, гораздо сильнее! Как его можно победить? — В прямом столкновении? Никак. — в пик эмоций парня спокойно ответил Дим. — Но, тогда какой в этом смысл? Чему может научить симуляция боя с машиной на три поколения совершеннее этой рухляди? — Система, произведи симуляцию моих действий, — скомандовал Дим, затем перевел взгляд на ученика. — А ты вернись в капсулу и попробуй уяснить кое-что. Крышка вновь закрылась, и теперь Дим вместе с аудиторией наблюдал за собственными воспоминаниями. Вот, тридцатиметровый Джаггернаут не вступает в бой с Ифритом, а позорно прячется в заводи горной реки. В этот момент аудитория наполнилась звуками смешков и неодобрения. Затем они стихли, как только силуэт щуплого парня, точно мокрый кот, выбрался из воды. Видимо, то что пилот может покинуть собственную машину, стала для некоторых откровением. Убийство араба, диверсия с трансмиссионными коробками автопоезда, возвращение в Джаггернаут уже никто не комментировал. Теперь, все смотрели на немое кино и только Роберт, внутри капсулы, переживал это на своей шкуре. Когда раздался сигнал об окончании отведённых на лекцию полтора часа, начался бой. Но ни один из студентов не шевельнулся, наблюдая за тем, как взрывается автопоезд с огромной пушкой Халифата Пяти морей. Как Джаггернаут принимает бой с заведомо более сильным противником. Как машина, официально относящаяся к третьему поколению, отстреливает спасательную капсулу и как та сгорает в огне. — Система, стоп, — неожиданно скомандовал Дим, после того как в аудиторию начали заглядывать студенты, у которых, по расписанию, скоро должна была начаться лекция в этом кабинете. Взгляды всех присутствующих устремились на Наставника. — Что было дальше? — задал вопрос, наверное, самый старый из студентов. Мужчина лет сорока с сединой на висках и тяжелым взглядом оказался единственным из присутствующих, кто во время лекции делал пометки на бумаге. — Спасательный автобот был пуст, — ответил Мастер. — обманный маневр, призванный создать видимость, того, что пилот и штурман Джаггернаута погибли. — Хороший приём, — кивнул мужчина. — Лекция окончена, — произнёс Дим, наблюдая, как весь в поту, парень выбирается из капсулы и пытается встать на дрожащие ноги. — Роберт Смолин, какой урок вы извлекли из сегодняшней симуляции? — Безвыходных ситуаций не существует! — посмотрел он на Дима, как не каждый сын смотрит на отца. — Очень правильные слова, молодой человек, — кивнул Дим. — Мастер, — уважительно обратился он, не желая заканчивать урок. — Но ведь можно было поступить по-другому. Остальные студенты восприняли такие слова как дерзость. Чтобы ученик, получивший только базовые права на управление ботом, смел спорить с Наставником… — Конечно. Можно было поступить гораздо логичнее, — улыбнулся Дим, желая выразить похвалу тому, кто не идет проторенной дорогой. — Мне интересно, что предложите вы. Окончательно осмелев, Роберт Смолин сделал глубокий вдох и произнес почти скороговоркой: — Можно было разрушить скальный козырёк, на котором стоял Ифрит, или попробовать уничтожить его парным залпом из основных орудий. Время перезарядки прошло, я проверял. Вместо ответа Дим хлопнул в ладони. Одинокие аплодисменты Дима разнеслись по аудитории. А студенты хлопали лишь глазами. — Браво, молодой человек, — произнес Дим. — Вы нашли ещё одно решение ситуации, которую, несколько симуляций назад, считали заведомо проигрышной. И, признаюсь, ваша идея мне нравится больше собственной. Роберт, вы прекрасно усвоили урок и надеюсь, через несколько лет вы займете место среди пилотов Конфедерации. Студенты уже начали собираться. Неожиданно, даже для самого Дима, в его голову пришла идея посмотреть на проблему с невозможностью проекции на силовое поле глазами студентов. — Минуточку внимания, — произнес он, когда перед выходом уже образовалась заливная пробка из учеников. — Ещё один вопрос, на этот раз не относящийся к теме лекции. Как можно создать визуальную достоверную голограмму, которая будет учитывать особенности освещения, достоверно передавая текстуру симулируемого материала? Удивительно, но его слова не только услышали все присутствующие на лекции, но и остановились, забыв о том, что спешат на следующий урок. — Это вопрос с подвохом? — поинтересовался тот сорокалетний студент, который записывал тезисы из лекции Дима. — Нет, — покачал головой Дим. — Это вопрос, который не дает мне спать уже вторую неделю. — На голографический проектор необходимо установить карту с технологией трассировки лучей. Впервые эту технологию использовали больше двухсот лет назад, когда не существовало виртуальных симуляторов. Сейчас такие видеокарты используются в проекторах моделирования текстур для экономии денег при внутренней отделки помещений. Подтверждая свои слова, не молодой студент провел рукой по панели управления. Он в несколько касаний деактивировал умную начинку кабинета и, вместо облицованных деревом стен, Дим увидел дешевый, напечатанный на строительном принтере бетон, из которого и состоял весь КУБ Образования. Не веря собственным глазам, Мастер подошёл к сенсорной панели управления кабинетом и повторил комбинацию. Вновь зажегся свет, вновь загудела система обеззараживания воздуха и вновь заработали проекторы, придавая неопрятным, оштукатуренным стенам текстуру благородного дерева. — Ты… — Дим невольно поддался эмоциям, понимая, что этот повидавший жизнь мужчина проходя решил проблему, которая сводила его с ума вот уже одиннадцать дней к ряду. — Ты гений!!! Мужчина, имени которого Дим даже не знал, улыбнулся и погладил усы. — Мастер Дим, я просто строитель, заработавший мозоли, строя это здание. А гений — это вы!
* * *
Машина еще пахла полимерной краской, от которой кружилась голова, но вид сорокаметрового бота, официально шестого поколения, внушал трепет. Зеркальное покрытие, спрятанное под серый пластик, сегментарный хвост, который Дим подглядел у динозавров, четыре пары манипуляторов, водородный реактор, скопированный с британской воздушной крепости и улучшенный самим Димом. Но главное, парень смог воссоздать систему изменяемого силового щита — улучшенный вариант маскировочной брони дервишей, наложенный на силовой купол. Он назвал новый модуль — «Призрак» и получил за него сто тысяч очков соц значимости от Системы, а также должность Легата. Дим отошёл, чтобы оглядеть своё незавершенное творение полностью и кивнул собственным мыслям. Не то, чтобы он признавал Фантом вершиной своего гения, но и разочарован не был. Прорывной водородный генератор, работающий на самом распространенном элементе Земли, и адаптивная маскировочная система, способная обмануть даже самый зоркий взгляд, совсем не вязались с вооружением, которое морально устарело еще несколько лет назад. Конечно, было бы здорово установить пушку Гауса или кассетную систему «Шинигами», которой не так давно хвастался Сегун «Края Света». Но оба этих варианта иррациональны. Пушка Гаусса слишком большая и энергозатратная, а ракетная система на холодном атоме «Шинигами» — секретная разработка, которая не скоро попадет в его руки. Увы, Фантому придётся обойтись стандартным для робота шестого поколения вооружением. Этот факт оставлял послевкусие незавершенности. Не критично, но всё-таки. Диму оставалось толькое тешить себя мыслью: главное оружие Фантома — его незаметность. Ни одна армия не способна поссорить между собой пять континентов. В отличие от этого тихого убийцы армий и доминионов.Внимание! Первая ступень глобального задания: «Развязать Мировую войну» выполнена. Награда: Флагманский ИИ, для Синхронизации пилота и боевой машины. Установить программное обеспечение в систему боевых ботов «Фантом»? Да/Нет
Внимание, недостаточно памяти. Необходимо расширить ПЗУ (объем инсталлируемой программы: 76.5 Тб)
Неожиданный подарок от Системы взбодрил разум, стоящий на грани «кроличьей норы». Неужели искусственный интеллект «вырос» настолько, что научился писать программное обеспечение? Неважно, он разберётся с этим завтра. «Пороется» в системном коде и только потом установит предложенную опцию. Все-таки, это его творение, а не разработка Системы. А сейчас — спать.
Глава 2
— Мастер Дим! — окликнул его Яр Грач. Несмотря на то, что он опоздал в столовую, парень смог «зацепить» пропавшего на неделю учителя. — Яр? — натянуто улыбнулся Дим. Эта гримаса очень помогала ладить с людьми. — Я освоил! Я могу!.. — тут он немного осёкся, а затем поправился. — Мы можем управлять Ракшасом! Система оценила эффективность пилотирования на девяносто шесть процентов! Вы возьмете меня на войну? — Какую войну? — Дим даже остановился, несмотря на то, что сводило желудок. Увлекшись устранением рядовых болячек новой машины, последние двое суток он сидел на диете из мятных леденцов и энергетиков. — На которую вы собираетесь! — удивился парень. — Кто тебе сказал? — Так это, — замешкался подросток. — Все говорят! Мастер Игорь подготовил транспортный авиабот. Ну тот, из новых, что на воде летают. Все пилоты находятся в режиме пятиминутной готовности. Боты Алая Фурия и Химера вообще не гасят реакторы. — Понятно, — произнёс Дим и сел, а перед ним тут же появилась тарелка с кашей. — Нет, ты на войну не едешь, — увидев, что парень размяк, он пояснил. — Никто не едет. То, что я получил звание Легата, ещё не значит, что мы собираемся с кем-то воевать. — Как это? — мальчишка округлил глаза. — То есть мы не будем участвовать в конфликте Конфедераций? — В каком конфликте? — теперь удивился Дим. — Ну как… — мальчишка смотрел недоверчиво, будто ожидая что его разыгрывают. — Вы что, совсем новостную сводку не читаете? Конфедерация предъявила претензии на Аляску. Штаты Объединённой Северной Америки предъявили симметричные претензии на доминион Край Света, как репатриацию за уничтожение своего союзного им сегуната Минамото. Сводная армия Конфедерации уже переброшена на границу. — А почему я не в курсе? — Дим задал вопрос сам себе. — Не знаю, Мастер, — зачем-то ответил Грач-младший. Дим раскрыл интерфейс и поразился. Притом, что его спам фильтр не принимает сообщений от посторонних, в почтовом ящике скопилось почти полторы тысячи уведомлений. Как так вышло: он заработался настолько, что едва не проспал войну? И если остальные не могли до него достучаться, потому что он закрылся в ангаре, то почему Система не поставила его в известность? Произошедшее событие можно было назвать глобальным, и оно путало Диму все карты. Если Третий Рим не явится на войну, союзники могут выкатить ему претензии. Если же Дим отправится воевать со Штатами Северной Америки, то застрянет там. А таймер на развязывание мирового конфликта тикает. У него осталось всего сто сорок два дня, чтобы стравить всех против всех. И что же делать? — Ну так что, Мастер? — Яр вырвал его из размышлений. — Что мы будем делать? — Для начала мы позавтракаем. Хорошо?* * *
— Елисей Рик погиб! — сжимая кулаки, произнес Ян. Пилот бота «Алая Фурия» не мог сдержать ярости. — «Крестоносец» повержен, Новый Ковчег остался без своего флагмана! Мы обязаны вмешаться! — Ян дело говорит, — согласился с ним Леон. — Пока для других доминионов мы просто выскочки, завладевшие незараженной землёй и использующие аборигенов. Этот конфликт — прекрасная возможность Третьему Риму заявить о себе. Здоровяк хоть и отошел от пилотирования, передав «Самсона» под управление Кира, но его мнение имело вес. — А по-моему зря Конфедерация полезла на Аляску, — вмешалась Эва. — У нас что, своих проблем мало? — Эва, ты конечно крутой пилот и красивая, но мозгов у тебя как у воробушка! — заявил Сим, отчего щёки девушки вспыхнули. Так и до драки недалеко. — Этот конфликт нужен Конфедерации, чтобы сдержать экспансию ШОСА в Антарктику! В данный момент именно они, а также Союз Африканских Племен, были больше других готовы к освоению крайнего юга. Уверен, европейские халифаты и турки также затеют что-то подобное. Может быть, захотят отбить Александрию или Мадагаскар. — Откуда такие аналитические данные? — поинтересовался Дим, наблюдая в Симе не своего ученика, а аватар Системы. — Анализ рынка, — Сим решил козырнуть закрытой информацией. — Французский халифат, через прокладку в доминионе «МАЗ», скупает весь металлопрокат из Стального Бастиона. Халифат Пяти морей набирает химиков. В поисках химиков мамлюки Светоносного даже провели локальную войну за северные регионы в Индостане. Но закрепляться не стали, просто захватили людей с нефтехимических заводов и ушли. Три месяца назад они скупили всю нитроцеллюлозу на рынке. Система выдавала шестьдесят семь процентов вероятности, что Султанат хочет стать первой космической державой за двести лет. Есть предположение, что в этом им помогает Немецкий халифат. Добавим к этому странную активность в Китае, Австралии, у ацтеков, и делаем вывод: все готовятся к войне. — И ты подозреваешь, что целью будут те, кто лучше подготовлен к освоению Антарктики? — задал вопрос Дим. — Скорее всего, — пожал плечами парень. — Но никто не хочет быть первым, потому как тот, кто нападет первым, будет атакован со всех сторон. С этой точки зрения, авантюра Конфедерации выглядят очень глупым поступком. — Нам это на руку, — произнёс Дим, чем озадачил всех присутствующих. — Кир, Марк, Ян, готовьтесь. Завтра, и «Красная Фурия», и «Самсон», и «Ракшас» —отправляются в Новый Ковчег. Если Сим прав, то ждать нападения турков стоит именно на полуостров и Бессарабию. Я предупрежу Рос Пера о вашем визите. — То есть, ты не летишь с ними? — наконец решил подать голос Игорь. Судя по взглядам ребят, они были озадачены тем же вопросом. — Нет, — ответил Наставник. И тут засмеялся Лекс Карго. Для ребят это стало такой неожиданностью, что все смотрели на старика, который буквально умывался слезами. — Дим, ну ты и шельма! — справившись с приступом смеха, выдавил из себя Лекс. — Вот почему так много никеля! Вот почему тебе так важен был коэффициент расширения металла! Ты с самого начала к этому готовился? — Нет, — покачал головой Дим. — Вернее да, но в последующей перспективе. И эта ситуация лишь играет нам на руку. — Пожалуйста, кто-нибудь, объясните? Или я попрошу Лору проверить препараты, — первым не выдержал Сим. Парня, который привык знать больше других, очень раздражало непонимание ситуации. Насладившись каменными лицами остальных, старик решил пояснить. — Ваши машины в условиях низких температур — хлам! «Крестоносец» — тоже хлам. Кто-нибудь скажет почему? Ян был не согласен. — Старик, я тебя, конечно, уважаю, но за такое можно и в морду получить! — Больше конкретики, парень, — веселился Лекс. — Если ты так любишь «Крестоносца», то скажи, почему бот восьмого поколения был уничтожен американскими «Егерями»? Они ведь морально устаревшие шестерки! — Это было в сводках, — также серьезно произнес пилот «Красной Фурии». — Ночная диверсия. На «Крестоносца» сработала саботажная группа. — Ясно. Можешь не продолжать, — махнул на него рукой Карго. — Марк, Леон, Сим, ну вы то хотя бы догадались, в чём проблема? Или ты им даже основ не преподнес?! — последние слова были адресованы уже Диму. — Я их особо и не учил, — честно признался Дим. — Это делал Ром Лерм. Услышав это, старик картинно выдохнул, осуждая Дима, и спросил у ребят. — Вы когда-нибудь слышали про такой термин как «коэффициент теплового расширения»? — Естественно! — неожиданно ответил тот, кто меньше всего относился к роботостроению. Сим улыбнулся. — Это входит в базовую инфокарту по физике. Все тела при нагревании расширяются, и сжимаются при остывании. — И-и-и? — А на Аляске сейчас холодно?! — Сим растерялся. — Холодно? — Эва, чувствуя слабость друга, решила «вернуть ему должок». — Ты тупой что ли? Да, холодно! На планете грядет новый ледниковый период! Аляска почти круглый год покрыта льдом! Там сейчас минус тридцать, а на дворе только сентябрь! — И как это влияет на работу роботов? Реактор бота ведь выделяет столько тепла, что мама не горюй! — Пока машина движется — да. Но гонять её постоянно невозможно. Слишком быстро расходуется топливо, да и техобслуживание машины не произвести, — негромко произнес Марк, и на его лице появилась нехорошая улыбка. Он всё понял. Лекс показал ему большой палец. — Вот именно парень! Вот именно! Не с того конца начали. Во-первых, высокое содержание углерода в стали на морозе делает её хрупкой, как чугун. Во-вторых, сталь, которая используется для производства ботов, одна из самых крепких, но и коэффициент теплового расширения у неё велик. Пока машина движется, система охлаждения реактора и трение согревают шасси и подвижные элементы. Но когда робот стоит на стоянке, он неизбежно остывает. Оплетка кабелей и сальники подвижных элементов шасси замерзают, и при следующем пуске мы имеем замыкания по всей машине и узловые сочленения, которые не могут двигаться. А если приложить больше усилий, то хрупкая сталь просто лопается как стекло! — Так это что же получается? Никакой диверсии на «Крестоносце» не было? — сложил два и два Леон. — Но как так получилось? Как механики флагмана проглядели такие очевидные упущения? — Это базовые знания, — произнес Дим. — Настолько базовые, что даже самые гениальные роботостроители могут забыть их. Тем более в Новом Ковчеге, где даже зимой редко бывает меньше нуля. А если честно, не уверен, что даже если бы я обслуживал «Крестоносец», то вспомнил об этом. Уверен, механики Нового Ковчега уже осознали свой промах, но не могут честно признаться в нём, поэтому свалили всё на диверсионную группу противника. — Мастер, — обратился к Диму Марк. — Вы же сказали, что Ракшас тоже отправится, но вы его пилотировать не будете. Кто тогда? — Ярослав Грач, — объявил Дим. — Но ведь ему… сколько? Пятнадцать? — не сдавался второй пилот Красной Фурии. — Тебе самому не так давно было пятнадцать. Кроме того, индекс его эффективности — девяносто шесть процентов. Ему не хватает опыта, но у парня хороший потенциал. Приглядывайте за ним. Но это не должно выйти за пределы комнаты. Для всех остальных — Ракшасом управляю я. — А вы? — негромко произнесла Эва. — А я отправляюсь на Аляску на своем новом боте. — Вы построили новый бот? Как, когда? — Построил, — кивнул Дим. — Но это тоже тайна. Ни для кого его еще не существует. — Тайная миссия? — заинтересовался Игорь. — Да, и мы отправляемся сегодня ночью. Собери тёплые вещи и провиант, а мне нужно доделать ещё кое-что…* * *
— Я на такое не подписывался! — обычно спокойный Игорь паниковал, вертя в руках увесистый рюкзак. — В этом нет ничего сложного, — Дим продемонстрировал точно такой же, надетый на него. — Просто пристегнись, а дальше автоматика сделает всё сама. — Я… — промямлил телохранитель, а потом решился и выпалил. — Я боюсь высоты! И вообще, Дим, не будет ли безопасней высадиться внутри бота? — Не будет, — отрицательно покачал головой Дим. — Сейчас нас прикрывает силовой купол воздушной крепости, но то, что нас засекли — факт! — Хотя бы в двух словах, что ты задумал? — замялся парень, нехотя утягивая застёжки парашюта. — Ты когда-нибудь читал про троянского коня? — Нет, — честно признался Игорь. — Тогда долго объяснять, — отмахнулся Дим. — Тем более что «Фантом» уже не на борту. Спустя секунду летающую крепость тряхнуло, а через бомболюк Дим и Игорь увидели падающий силуэт «Фантома». Их боевая машина была видна всего пару секунд, потом раскрылся букет парашютов и вспыхнули реактивные «свечки» тормозных двигателей. — Зачем? — в голосе Игоря прозвучало осуждение. Вот как он сумел окрасить эмоциями всего одно слово? — Это отвлечет их внимание, — произнес Дим. Ещё минуту они сидели, вглядываясь во льды Аляски, прежде чем визоры экзоскелетов засекли синеву силового купола, свет прожекторов и затянутые в брезент статуи ботов. — Смотри, под нами лагерь обороны ШОСА, — он указал рукой в открытый бомболюк отреставрированной летающей крепости. — Вон те колонны — это накрытые тентами боты серии «Егерь». Включи инфракрасный Спектр на визоре. Видишь трубы? Они отличаются в температурном спектре, это вентиляционные шахты, а значит, жилые модули находятся под льдом. Там и встретимся. Всё понял? — В смысле встре… Договорить Игорь не успел. Схватившись руками за поручни, Дим ногами вытолкнул сопротивляющегося напарника в бомболюк, а затем прыгнул следом.Это был первый прыжок Дима. В теории всё выглядело просто: инфокарта «Десантные навыки 2» «весила» меньше двух гигабайт, но реальность преподнесла сюрпризы. Стоило ему оказаться во власти свободного падения, как парня закрутило. Верх и низ менялись местами, а раскинутые руки не помогали стабилизироваться. Осознание того, что всё это из-за новой экзоброни, которую он не додумался испытать в аэродинамической трубе, принесло панику. Усилием воли Дим задавил панику, погрузив разум в «Каменное сердце». Стало легче думать, но и только! Варианты, как не разбиться о ледяную корку, Дим не придумал. Оставалось надеяться на надежность системы десантирования и молиться кибернетическим богам Системы. Система не подвела, впрочем, как и система десантирования. На пятистах метрах отстрелился курсовой парашют, на трехстах метрах, вышел основной парашют и паруса маневрирования. Но из-за тяжести костюма парень всё равно ушёл в снег почти по пояс. Спешно откопавшись и собрав белое полотно, он включил подогрев и двинулся к голубому куполу силового поля. Издали он заметил Егерей. Тридцатиметровые гиганты шагали в сторону выброски «Фантома». Его маневр удался! Отлично, но нужно подогреть азарт иноземных пилотов и протестировать апгрейд нового бота. ИИ, которым наградила его Система, позволяет управлять машиной через интерфейс. Да, новый софт был не идеальным: сопряжение с боевой машиной работало в радиусе восьми километров, «жрало» четыре нейропорта из шести имеющихся, увеличивало время отклика до ста миллисекунд. Но он позволял управлять базовыми системами «Призрака» удалённо и без ложементарной капсулы! Сверившись с картой, Дим задал машине маршрут вокруг лагеря, и включил скрипты на включение адаптивной маскировки «Призрак». Теперь сенсоры Егерей будут видеть движение, но при выходе на дистанцию наведения, вместо боевой машины противника увидят лишь снег, под который замаскируется гигант. И в этом ему поможет метель. Как только пакеты данных были отправлены, Дим включил режим радиомолчания. Противнику ни к чему знать о том, что робот не один. Стоило выключить модуль связи, как костюм потерял доступ к нейропорту, на секунду завис, переходя в режим физического управления и неохотно начал повторять движение своего пилота. «Умные мысли всегда приходят попозже» — подумал Дим. Он ведь знал, куда собирается, знал, что так произойдёт, но почему-то не попросил Лору вывести физически шлейф нейроинтерфейса, чтобы управлять костюмом по старинке. Взобравшись на ледяной бархан, закрывавший его от базы, он увидел свет прожекторов. Небольшое количество техники и ни одного человека на поверхности. В голову пришла мысль: «Это будет даже проще, чем казалось!», но реальность внесла свои коррективы. Где-то там, севернее, за другим барханом в небо взвилась алая сигнальная ракета. Красный светлячок относило порывами ветра, но то, что его заметят на базе, сомневаться не приходилось. Игорь попался? Как так? Ответ нашелся быстро. Стоило Диму сделать очередной шаг, как под ногой что-то щёлкнуло. Мина? Да, мина! Как он сам не догадался о таком древнем, но действенном способе фортификации? Но, тем не менее, она не сработала от нажатия, сигнальных ракет нет, а значит ещё не всё потеряно. Присев на одно колено, Дим раскопал слежавшийся снег, нащупывая габариты ловушки. Большая, вроде тех, которые использовали в войнах прошлой эпохи против примитивных ботов, именуемых танками. Для активации нужна большая масса, например, как у человека в экзокостюме. Высокий забор под напряжением, не больше трех сотен метров, за ним видны колонны прожекторов, техника, двинувшаяся на тревожный сигнал, но главное — короба вентиляции. И вот она проблема: Дим стоял на бархане и если поднять ногу, то его может и не прикончит взрыв мины, но это всё равно сделают крупнокалиберные пулеметы, расположенные на вышках периметра. Выдавать себя нельзя, но заготовленного плана не было, поэтому Дим присел, сгрёб вокруг себя снег, уходя в него с головой, и начал думать. Что у него есть в наличии? Экзокостюм, оружие на нём, комплект стимуляторов, использованный парашют, ИРП с разогревателем, кортик в сапоге и ферротермитный кинжал танто сзади на поясе. Вот и все ресурсы, которые можно использовать в данный момент. Нет, есть ещё «Фантом», но это стелс бот, а не боевая машина авангарда. А с пингом удаленного управления тройка Егерей разберёт его на винтики. Всего на полминуты, но Дим включил связь. Проверил состояние Игоря, на момент последнего онлайна он оказался жив и здоров, разве что получил легкую контузию и трещину в ступне. А ещё, прежде чем отключить выход в сеть, напарник покинул новенький экзокостюм, выставив в нем режим самоуничтожения. И можно было бы сказать, что он всё сделал правильно, не дав в руки противника прототип индивидуальной стелс брони, но температура за бортом опустилась до тридцати шести градусов и, по сути, брат Насти подписал себе приговор, решив замерзнуть насмерть. Или? Безумная мысль, которая пришла в голову Дима, сначала заставила его усомниться в собственной сознательности. Но прикинув расстояние до забора, тайминги вращения вышек, количество персонала на поверхности и ветер, его мозг как процессор выдал пятидесяти четырехпроцентный шанс на успех. Дим развернул перед собой купол парашюта. Начав завязывать узлы на стропах, он делал из средства спасения воздушного змея. В сиротском доме они часто делали их из мусора, и несложные принципы аэродинамики всплыли в голове сами собой. Закончив нехитрые приготовления, Дим активировал в костюме инъекторы, давая организму гремучий коктейль из кортизола, тироксина и глюкагона. Кровь закипела, организм требовал действий и, держа в механических руках стропы, Дим ввёл комбинацию сброса брони. Сервозамки на спине зажужжали, раскрывая вдоль позвоночника полимерно-металлический кокон, по полисинтетическому комбинезону, но из-за гормонального взрыва Дим не заметил этого. Он запрыгнул на плечи своей брони, выхватил стропы, и порывистый ветер играючи понес безумца на огни базы противника. Его план был хорош, Дим пролетел над забором сильно выше преграды, но у ветра были другие планы. Порыв изменил направление, Дима сильно мотало и, сдирая с пальцев кожу, паракорд всё-таки вырвался из рук. Несмотря на все усиления, падение с четырехметровой высоты на бетон отозвалось во всем теле. Ноги онемели от удара, но перевести дух ему не дали. Прожекторы, кажется, засекли движение и поворачивали свои «головы» в его сторону. Прижавшись к мачте ближайшей вышки и наблюдая за улетающим парашютом, Дим прислушался к своим чувствам. Холодно не было, да и ноги не болели, но сомневаться не приходилось: как только закончится действие стимуляторов, все вернется. Пошарив вокруг него, лучи света вернулись на прежний курс, и Дим, выхватив танто с камертановым лезвием, немедля бросился к торчащей из земли трубе. Из неё клубился горячий воздух, который на морозе превращается в пар. Сомневаться не приходилось — это именно вентиляция. Да, там обязательно будут ловушки, но, по крайней мере, ему не грозит замерзнуть насмерть. Камертановый кинжал, режущий сталь как воду, не пригодился. Поджарый Дим смог пролезть под защитный грибок вентиляции без оставления улик. Да, внутри трубы ещё была сетка, тут-то и пригодился нож. И вот, лежа внутри оцинкованной трубы и дыша горячим влажным воздухом Дим постарался согреться, не отвлекаясь на запахи кухни, септика и хлорированной воды. Пусть не без проблем, но он проник на военную базу ШОСА, Игорь, судя по показаниям интерфейса, залег где-то в ангарах ремонтников. Но дальше Диму придется действовать в одиночку.
Первой преградой стал вентилятор вытяжки. Ломать его, значит «засветиться», ведь системный ИИ базы сразу обнаружит неполадку и вышлет ремонтную группу, которая увидит следы проникновения. И что же делать? Возвращаться на улицу в одном комбинезоне пилота? Глупость. Хотя, зачем выводить из строя мотор? Ведь не он является преградой, а лопасти. Нож из необычного сплава срезал вращающиеся лопасти и Дим пролез внутрь. Проверил оружие: металл сильно истончился, поэтому он сменил лезвие на новое и продолжил путь. Главная и самая сложная задача: спасти Елисея Рика — пилота «Крестоносца». По возможности необходимо уничтожить попавшую в руки врага боевую машину и подорвать боевую эффективность мобильной базы ШОСА. Но главное — это пилот. Елисей Рик не просто высококвалифицированный специалист, обладающий боевым опытом, он, прежде всего, знамя доминиона. Герой Нового Ковчега обязан вернуться домой. Это поднимет боевой дух и вдохновит простых граждан. Ведь, как известно, боевые победы куются в тылу. Дим полз по разветвленной системе вентиляции, не желая спускаться вниз. Стоит это сделать и забраться обратно будет уже невозможно. Но на верхнем этаже оказались лишь хозяйственные комнаты, коридоры и оружейка. Без особых надежд Дим срезал решётку и всё-таки сунулся в оружейку. Незнакомые виды личного боевого снаряжения с датчиками отпечатков, ящик с гранатами неизвестной ему маркировки и бронированная дверь. Естественно он подготовился, установил инфокарту с навыками владения английского языка. Она помогала прочесть и перевести надписи, но не аббревиатуры и сокращения, используемые в армии. Хотя, на больше он и не рассчитывал. В общем, кроме комплекта брони, ничего полезного не нашлось, поэтому Дим из имеющихся здесь гранат соорудил «секрет» и покинул комнату. Ползти в броне было неудобно, она то и дело цеплялась за ржавые болты в вентиляционной трубе. Но в отличие от комбинезона пилота, комплект из бронежилета, наколенников и налокотников хоть сколько-нибудь сможет защитить его тело от шальной пули. Больше всего неудобств доставлял шлем притороченный к поясу, но в его идее он был главным элементом неожиданности. Попытка аккуратно спуститься по оцинкованной трубе вентиляции на минус второй этаж провалилась. Он, гремя всем, чем только можно, просто рухнул вниз. Надеяться на то, что шум, прокатившись по вентиляции, останется незамеченным было глупо, а значит нужно выбираться отсюда. И как можно скорее. Диму повезло. Кухня, которую он так искал, нашлась на этом ярусе базы. От запаха в голове возникли картинки. Кухня султана, вечно сварливый учитель и вкусовая эйфория от еды не из «картонных» пищевых рационов. Дождавшись, когда повар скроется в подсобке, Дим срезал на решетке крепёжные болты и спрыгнул вниз. Масло нашлось рядом, оно было щедро вылито на плиту, после чего диверсант скрылся за одним из стеллажей. Кок поступил предсказуемо: едва почувствовав запах гари, он принялся сбивать пламя, за что и был наказан. Прямой удар в голову, как учил Игорь, повалил кока на пол, а спустя еще несколько секунд его лодыжки и запястья были плотно стянуты репшнуром парашюта. Перед самим допросом Дим подстраховался, нужно было обмотать фольгой голову и шею пленника. Так себе защита, но этого должно хватить, чтобы повар не смог передать через интерфейс сигнал «SOS». Как только веки кока раскрылись, Дим зажал его рот ладонью и спросил на чужом для себя языке. — Пленник. Где? — спросил он, понимая, что неправильно строит предложения. Проблема произношения открылась не в его забывчивости, просто установленная инфокарта являлась, по сути, только словарем. — Пленник? — звук «Р» был настолько искажен, что Дим едва понял, что сказал кок. — Да, пленник! — Русский? — уточнил повар. Чёрт подери, это слово не применялось к жителям доминиона уже две сотни лет! — Да, — подтвердил Дим. — Говори и я убью тебя! Глаза повара округлились, он бросил взгляд на порядок истонченный нож и замотал головой. Все-таки ферротермитный сплав хорош, но крайне недолговечен. — Не убей! Я скажу. Только не убей! — гражданин ШОСА запаниковал, отчего получилось вычленить только некоторые слова. Дим понял, что использовал неправильный предлог. Пришлось повторить правильно. — Говори, ИЛИ я убью тебя! — поправился он. — Пришли карту. Кажется, в этот раз он произнес все слова верно, потому как через секунду на его интерфейс пришёл запрос на передачу данных.
Принять входящий файл от Джей Джеймса Стокера (Чин: Lance Corporal армии ШОСА. Каста: Trialer. Должность: Полевой Кок)?
В описании отправителя значились непонятные чин и каста. Любопытство Дима желало разобраться, что значат непонятная должность и Каста, рациональность же подталкивала продолжить миссию. Ей он и доверился. Дим принял файл, разделил своё сознание надвое, и начал пролистывать трехмерную модель базы, не сводя глаз с пленника. Убивать коллегу-повара не хотелось, хотя бы потому, что тот сидел смирно. Поэтому Дим соорудил из фартука кляп и еще раз проверил узлы на запястьях и лодыжках. Немного подумав, растянул пленника на полу, привязав руки к одному стеллажу, а ноги к другому. Дим не удержался и подошел к трехсотлитровому баку, в котором готовился завтрак и попробовал. Сморщился. — Уксус? Сахар? — спросил он у пленника.
Младший сержант Стокер немного замешкался. Что от него хочет этот странный русский? Он ведь дал ему всё, что тот просил! Думать о том, что с ним сделает трибунал, когда узнает, что он передал противнику карту базы, не хотелось. Странный русский повторил исковерканные слова, и Джеймс понял — ему нужен сахар и винный уксус. Но зачем? Однако предаваться раздумьям ему не дали. Пинок под рёбра хорошо мотивирует мыслительные процессы, а потому, чтобы понять, что от него требуется, Джеймсу хватило одного раза. Рот был закрыт, поэтому парень часто закивал на стеллаж, к которому были привязаны его ноги. Диверсант подошёл и, смотря на него, начал шарить по полкам. Несмотря на то, что разговаривать не получалось, они нашли общий язык. Джеймс задирал голову выше, или, наоборот, опускал её, и диверсант понимал, где стоит искать необходимое. Когда поиски были завершены, русский добавил в общий котел сахара, затем плеснул из бутылки немного пряного уксуса и вновь попробовал. Покатав на языке содержимое ложки, русский задумался, а затем вновь спросил у пленника. — Фруктовый сок? — разобрать слова было сложно, поэтому младший сержант скорее догадался, нежели понял, что от него хотят. Теперь уже Стокер был заинтригован. Он решительно не понимал, что делает этот странный русский. Пытается отравить солдат? Чем? Сахаром, уксусом и соком? Глупости! Ещё один кивок на холодильную камеру и спустя полминуты его пленитель вытащил пластиковую коробку с апельсиновым концентратом. Судя по вскрытой упаковке, он попробовал его и сейчас щедро выливал содержимое в общий котел. Закончив непонятные манипуляции, лазутчик вновь глотнул из ложки содержимое общего котла и, повернувшись к пленнику, улыбнулся. — Хорошо. Теперь хорошо, — произнес он с твердым акцентом. Сочтя свою миссию выполненной, Дим покинул казарменную кухню, оставив младшего сержанта в неудобной позе и с тяжелыми мыслями о своей судьбе и том, что только что произошло.
Глава 3
Покинув пищевой блок, парень зашёл в интерфейс и подредактировал карту, проложив собственный путь через вентиляцию и отметив место для встречи. Когда карта была отослана Игорю, Дим обмотал шею, экранизируя свой нейроинтерфейс от датчиков системы, и закрыл забрало шлема. Даже поверхностного взгляда хватило чтобы понять — разведка просчиталась. Фортификационное укрепление армии Объединённых Штатов Северной Америки, Канады и Гренландии глубоко закопалось в скальный грунт Аляски. Бункер в четыре этажа, три из которых защищал не только лёд, но и скальный панцирь континента. Здесь было всё, чтобы пережить не только массированное наступление, но и ядерную войну. Первый подземный этаж представлял из себя ангары для ремонта техники и обслуживания боевых ботов, которых американцы называли егерями. Вторым этажом был тот, на который Дим попал через вентиляцию. Он отведён под обслуживание базы и его персонала. Энергореактор, вырабатывающий тепло и электричество для базы, склады с провиантом, расходниками и другие хозяйственные помещения. Минус третий этаж представлял собой казармы, душевые, одну общую столовую, тренажерный зал и рекреационную комнату с настоящими живыми растениями и домашними животными! И всё это построено посреди континента, атакованного оледенением, для простых солдат? Неудивительно, что его обуяло иррациональное желание посетить именно это помещение. К сожалению, у младшего капрала Стокера отсутствовал допуск на четвертый ярус базы и поэтому на его карте был отмечен только вход на последней этаж. Не нужно быть гением, чтобы понять, что именно там, под панцирем из льда, гранита и бетона находится штаб управления и камеры, для особо важных пленников. Значит именно туда ему и надо. Игорь, который судя по карте до сих пор находился в ангаре на поверхности, прислал лаконичное: «YES». Значит, он догадывается, что их не защищенный канал связи могут перехватить, а потому не использовал кириллицу. Молодец. Пройдя коридор, Дим дважды повстречал солдат, которые смотрели на него, мягко говоря, странно. Все дело в отсутствие интерфейса? Или их смутил вид расхаживающего по расположению бойца в полной экипировке? Непонятно. Но пока его не останавливают, нет смысла начинать боестолкновение. Тем более, из оружия у него только засапожный нож и ферротермитный кинжал, больше подходящий для резки металла, нежели плоти. Решив не испытывать судьбу, Дим забрался в подсобное помещение и стал ждать напарника. Несколько раз мимо него пробегали люди со швабрами и дронами-уборщиками. Их уже ищут? Это плохо. Но вскоре, всё затихло, затем Дим забрался в интерфейс, чтобы слегка намекнуть Игорю быть осторожнее… Поздно. Едва Дим составил сообщение из латинских букв, как в коридоре второго этажа послышались крики и звук боя. Не думая ни секунды, парень выхватил из голенища нож и выскочил в общий коридор. Игорь стоял зажатый в углу, а по широкому коридору разносился треск электрошокеров, которыми орудовали четверо бойцов ШОСА. Позади них находился командир. То, что это был именно он подсказывал не только чин генерала над головой, но и мундир, в который тот был облачен. Несмотря на количественное преимущество, Игорю удалось вырубить одного бойца, за что бывший дикий поплатился, приняв сразу два высоковольтных разряда. Лысый, как коленка, чернокожий генерал подошёл к подрагивающему на полу Игорю и засадил ему носком ботинка между рёбер. — Fucking communist bitch! — брызжа слюной, прокричал он. — I won't let you die so easy! (прим.: Сраная коммунистическая сука! Я не позволю тебе так просто умереть!) Дим не понял, причём здесь самка собаки и социальный строй Красной Коммуны, но времени разбираться, не было. Парень на бегу стянул с головы увесистый шлем и, схватив его за забрало, со всей силы приложил генерала по лысой голове. Одновременно с этим, короткий нож резанул по шее ближайшего бойца, вскрывая яремную вену. Он неправильно выбрал первых противников, за что едва не поплатился. Тот, что стоял в пол-оборота к генералу, приложил Дима дубинкой, затрещали разряды на ее конце, но броня легко погасила кинетические и электрические импульсы. Не в силах придумать что-то более изящное, Дим ударил шлемом по локтевому сгибу и тем же ножом прицелился в горло. Мимо. Вороненая сталь не нашла плоти, лишь скользнула по стеклу забрала, не оставив на том и царапины. Бросив собственный шлем, Дим вцепился в лицевой щиток противника и потянул его на себя. Тот споткнулся о тело генерала и упал на него сверху. Из хороших новостей: противников осталось всего двое. Из плохих: момент неожиданности был упущен, и поваленный боец уже поднимался на ноги. Дим не сомневался — если Игорь поднимется, они без труда справятся с противниками и пленят генерала в качестве официального источника информации. Но напарник лежал без сознания, а его мединтерфейс сигнализировал об опасном сердечном ритме. Так что, с этой проблемой придется разбираться самому. Переложив засапожный нож в левую руку и взяв ферротермитный танто в правую, Дим развел их в стороны, закрывая возможность обойти его с фланга. Попытаться сбежать или принять неравный бой? Чисто статистически, шансы не на его стороне. По крайней мере, здесь. А вот в кладовой, в которой он прятался… Дим отвел руку назад и чиркнул ферротермитным кинжалом, выбивая в сторону противников сноп искр. От неожиданности, те отшатнулись, закрывая лица руками. Воспользовавшись моментом, Дим, что было сил, рванул обратно в обитель санитарных дронов, швабр и чистящих средств. Двери захлопнулись и, прежде чем в неё ударились преследователи, Дим пододвинул дрон-поломойку. Что делать дальше, он уже придумал. Не жалея чужих чистящих средств, Дим ножом вспорол все три канистры с пятидесятипроцентной перекисью водорода. Жидкость, по виду схожая с водой, хлынула на пол, оставляя на коже белесые следы. Частый стук в дверь перерос в мощные удары в хлипкую перегородку технического помещения, поэтому пришлось ускориться. Но на помощь пришёл случай. В поисках виденного ранее перманганата калия, Дим случайно опрокинул бутылёк с темно-фиолетовым порошком на пол, и маленькая комната тут же наполнилась лиловой пеной. Накрывшись грубым полотнищем, которым до этого был накрыт дрон уборщик, Дим забился в угол. А чтобы не лопнули перепонки, широко открыл рот и стал ждать. Его миссия выполнена, главное не вдыхать выделяющийся кислород, который в таких концентрациях подобен сильному снотворному. Ждать пришлось недолго. Спустя еще секунд сорок, пластиковая дверь окончательно хрустнула, раздался иностранный галдёж от свалившихся в фиолетовую пену бойцов, а затем треск электрошоковых дубинок перерос во взрыв. Что говорить, плотное полотнище не спасло его от ударной волны. В голове звенело от легкой контузии, частично пропал слух, но трем бойцам пришлось сильно хуже. Всех троих буквально выкинуло из маленькой каморки и, хотя они были всё ещё живы, но кровь из ушей и лопнувшие глазные капилляры показывали, что в ближайшее время они не будут представлятьопасности. Немного пошатываясь, Дим подошёл к каждому и коротким уколом оборвал жизнь. Да, наверное, это бесчеловечно, но настоящая война — совсем не похожа на то, как её описывают. Война либо убивает в человеке сострадание, либо убивает его самого. На фронте нет места слабости. И если дать волю человеколюбию — ты подаришь противнику шанс. И за такой «красивый» поступок заплатят жизнями дорогие тебе люди. Подойдя к другу, Дим похлопал его по щекам. Игорь открыл глаза, и начал тяжело подниматься. Одновременно с этим раздался крик пришедшего в себя генерала. Натянутый как пружина, он скакнул к будущему «языку» и сбил его коленями в грудь. Генерал Вайтмен оказался непрост. Даже лежа он провел пару хорошо поставленных ударов, от которых Дим «поплыл». Игорь подоспел вовремя. Его рукопашная подготовка была на две головы выше, и поэтому, как только он открыл глаза, пленник, прикрывая голову руками, уже лежал в углу не подавая признаков сопротивления. — Ты как? — спросил Игорь, сдвинув веко Дима. — Голова болит, — признался он и отмахнулся от помощи напарника. — Жить буду. Но еще до того как он сказал, что им нужно поторапливаться, коридор окрасился всполохами красного света и завизжала сирена. Одновременно с этим, из-за угла раздался хриплый смех пленника. Чернокожий генерал смог сесть и смеялся, прерываясь лишь на то чтобы сплюнуть кровь. — Зачем смех? — спросил Дим, на что генерал Вайтмен ещё больше рассмеялся и показал ему средний палец. И что бы это значило? — Bastards! You lost! I've just locked the quarantine bunker! Do you understand that, you fags? You red rats got locked in the serpent's den! There are two of you against four hundred rangers and mentalist! Better shoot yourself! — протараторил он, а Дим старательно пытался вычитывать знакомые слова, чтобы понять о чём идёт речь. (перевод: Ублюдки, вы проиграли! Только что я запер бункер на карантин! Хуесосы, вы понимаете, что это значит? Вы, краснопузые крысы, теперь заперты в логове змей! Вас двое против четырех сотен рейджеров и менталиста! Так что, советую застрелиться!) — Что? — разразился Игорь и приложил пленника ногой в голову. — Он быстро говорит, я не все понимаю, — ответил Дим. — То он называет нас незаконнорожденными детьми, то духовым музыкальным инструментом, то крысами с красными брюшками. Ещё он сказал, что база закрыта на карантин и нам придется драться с четырьмя сотнями лесников. — Чего? — Теперь Игорь смотрел на Дима, как на полоумного. — Знаю, звучит как непонятная абракадабра. Но это всё, что я смог понять. — Установил американскую инфокарту? — с иронией спросил Игорь. Дим кивнул. — Короче, произнес бывший дикий, сев напротив напарника. — Этот, — он кивнул на генерала, — если опустить ругательства, сообщил, что запер нас и весь гарнизон в бункере. Плохо то, что это база рейнджеров. — Рейнджеров? — уточнил Дим. Инфокарта переводила это слово как «лесничий», но он уже догадался, что в данном ключе оно имеет иной смысл. — Да, рейнджеров, — подтвердил Игорь. — Это элитные бойцы, вроде Преторианцев или Корнетов Юзовского полиса. — А по поводу менталиста? — Скорее всего, это какое-то сленговое выражение, которого я не знаю, — развел руками Игорь. — Где ты выучил английский язык? — спросила Дим у напарника. Не то чтобы он завидовал, просто было непривычно осознавать то, что Игорь в чем-то его «обскакал». — Школьная программа. Английский язык входит в список базовых предметов для обучения, — пояснил он. — Хорошо, — кивнул Дим, беря новые вводные в расчёт дальнейших планов. — Тогда переведи ему, что мы пришли забрать Елисея Рика. Зачем ему лишние жертвы? Игорь тяжело посмотрел на Дима, затем начал переводить. Но только он открыл рот, генерал Вайтмен прошипел: «Fuck you!!!». — Переводить? — спросил Игорь, вновь нацепив на лицо маску непроницаемости. — Не надо, я понял. — Что будем делать? — поинтересовался напарник. — Побеждать, — произнес Легат Третьего Рима, достав из набедренной сумки сладкий энергетический батончик. Игорь связал пленника, а Дим сходил и принёс из кладовки два голубых кислородных баллона. Неизвестно зачем они хранились рядом со сменными щетками для дрона уборщика и чистящими средствами, но это было кстати. Затем, достав свой засапожный нож, он подошел к нему. Генерал не боялся смерти, наоборот он смотрел на него с презрением и ненавистью. Но дарить генералу легкую смерть Дим не собирался. Парень сорвал погон с плеча генерала и саданул феротермитным лезвием по звезде, высекая сноп искр. Зажечь дорогую шерсть удалось только с третьего раза, И как только пламя разгорелось, Дим нажал на кнопку вызова лифта. Дверь открылась и, бросив в кабинку чадящий кусок ткани, он отправил её на верхний этаж. То же самое повторилось со вторым погоном и другой лифтовой шахтой. — Зачем? — немногословно поинтересовался Игорь. — Во время пожара лифты заблокированы. Это отрежет возможные пути наступления, и может сконцентрировать противника в узких местах, — ответил Дим. — Чем помочь? — вызвался напарник. — Сходи на кухню и принеси рулон алюминиевой фольги, нож, средство для прочистки труб и масло. Ты владеешь английским и если не сможешь найти всё необходимое, спросишь у пленного повара. — Не выйдет, — помотал головой Игорь. — Я убил его. Дим поморщился, но упрекать напарника не стал. Теперь в этом не было смысла. Видя, что дальнейших указаний не последует, Игорь направился в пищевой блок, а Дим занялся проверкой карманов генерала. Через несколько минут итоги обыска лежали на полу: несколько пластиковых карт с фотографиями владельца, гарнитура голосовой связи, туба с электронной сигаретой, запароленное личное оружие и фольгированная упаковка, на которой было написано «жевательная резинка». Зачем жевать резину парень не понял, но на всякий случай отправил трофей во внутренний карман. Такая же участь постигла пластиковые карты, которые вполне могли быть ключами доступа. Пистолет с датчиком отпечатков пальцев был разобран, а следом за ним и электронная сигарета. Скрутив с никотинового испарителя бачек, Дим срезал ножом его верхнюю часть. Затем поднял с пола пузатый патрон и, найдя на нем клеммы воспламенителя, обмотал их металлизированный бумагой от жевательной резинки, а затем вставил в обрезанный стакан испарителя. Испарительная капсула тоже подверглось модификации. Вынув нагревательную спираль, Дим вывел контакты и замотал их в края фольги. Когда мелкие операции были закончены, Дим прикрутил бачок с патроном на место и протянул его подошедшему Игорю. — Что это? — произнес он, выставляя то что принес на пол. — Однозарядный пистолет. Извини, ничего лучше придумать не удалось, — ответил прирожденный механик. — Серьёзно? Ты собрал пистолет из того, что нашёл у него в карманах? — Да, — равнодушно ответил Дим, перебирая принесенное Игорем. — И замотай голову генерала фольгой, оставив прорези для глаз. — Точно! Он же видел наши приготовления и наверняка сообщил об этом подчинённым! — дикий хлопнул себя по лбу. — Рассказал про то, что нас всего двое, про отсутствие оружия, про лифт! Почему мы не сделали этого раньше? Вот они, действия стимуляторов! Обычно спокойный Игорь теперь дал волю эмоциям. — Всё верно, — все так же спокойно ответил Дим. — Так и было задумано. — В смысле? — театрально удивился он. — Нам было необходимо, чтобы готовящиеся к штурму бойцы ШОСА знали о засаде на лестнице. — И тогда они будут пытаться пробираться там, откуда мы их не ждём? Через обесточенную шахту лифта!? — то ли спросил, то ли утвердил напарник. — И попадут в засаду, о которой не подозревают, — не отрываясь от смешивания реактивов, кивнул Дим. — У меня будет к тебе ещё одна просьба. Пожалуйста, пройди по подсобным помещениям и поищи какой-нибудь монитор. Лучше если их будет пара. — Зачем? — спросил Игорь. От стимуляторов его экспрессия походила на игру театральных актеров Невского Полиса. Не поднимая головы, и продолжая читать состав средства для прочистки труб, Дим ответил. — Хочу, чтобы генерал видел, как гибнут подчинённые из-за его несговорчивости.Глава 4
— Вот, — Дим протянул Игорю пакет с марганцем и средство для прочистки труб. — Высыпай порошок на лестницу, а затем облей его из бутылки и плотно закрой дверь. — И что будет? поинтересовался напарник. — Химическая реакция с выделением газообразного хлора. — Ты собираешься их отравить? — Если получится то да, — равнодушно ответил Дим. — Но уверен, они среагируют и наденут средства защиты. Это снизит их обзор, а значит, даст нам преимущество. — А как мы будем сражаться с людьми в экзоскелетах? — Пехотный экзоскелет переоценен, — объяснил напарнику Дим. — Да, он увеличивает силу, но дешевые сервоприводы замедляют движение. — Лучшая броня это скорость, — кивнул Игорь, понимая, к чему ведёт Легат. — Не только, газообразный хлор хорошо реагирует с органическим киритолом, и с масками на его основе. — Я не знаю что это, — не постеснялся признаться дикий. — Самый дешёвый и распространённый смазочный материал, используемый в роботостроении. Газообразный хлор выступает в роли катализатора для кислорода, который в свою очередь кристаллизует киритол. Всё, достаточно лекций. Действуй. — Поторопил напарника Дим.Сам же он достал мультитул из набедренного подсумка и подойдя к сирене радиовещания скрутил с нее пластиковый плафон. Ему не нужен был динамик или доступ к электричеству, только плата преобразователя. Миниатюрный выпрямитель электрического тока помещался на ногте большого пальца, но его мощности было более чем достаточно. Когда Игорь вернулся, Дим попросил его помочь открыть двери лифтовых шахт. Он аккуратно перерезал кабель связи, присоединил медные жилы к преобразователю, а затем, добыв ещё кусок провода, пустил на трос лифта постоянное напряжение в двадцать четыре вольта. Дело осталось за малым: плотно обмотать тряпкой место сцепки троса и провода, а затем щедро облить остатками средства для прочистки труб. — Что ты делаешь на этот раз? — поинтересовался Игорь. — Ведь можно было просто пустить напряжение по тросу! — И чтобы нам это дало? — любознательность напарника начинала несколько напрягать. — Провод ведь был бы под напряжением? Возможно это кого-то убило бы, — не растерялся дикий. — Экзоскелеты имеют хорошую изоляцию. Вместо этого мы создали условия для электрохимической коррозии, которая ослабит трос и сделает металл ломким. Игорь не ответил. Наклонился в шахту и сплюнул, а затем, выпрямившись, посмотрел на Дима. — Чувствуешь запах? — поинтересовался он. — Да, — кивнул Дим. — Это и есть запах хлора. Ты напуган? Не переживай, газообразный хлор тяжелее воздуха, если его концентрация мизерная. А через час-полтора он полностью выветрится из бункера. — И зачем тогда всё это? — Увидишь, — ответил Дим и, услышав металлический лязг внизу шахты, взял канистру с рапсовым маслом и дал напарнику знак принести кислородные баллоны. Оставив небольшую щель, Дим по очереди приоткрыл вентили и сбросил баллоны вниз. Раздался металлический лязг, невнятная ругань на чужом языке, а затем последовала реакция. Автоматная очередь веером прошлась по лифтовым дверям. — Не сработало? поинтересовался Игорь. — С чего ты взял? — ответил Дим вопросом на вопрос, подталкивая канистру с рапсовым маслом. — Взрыва нет, — резонно заметил напарник. Тем временем стальной трос завибрировал, и это заставило Игоря нервничать. Дим же наоборот, был спокоен. Не приближаясь к щели в лифтовую шахту, он толкнул канистру ногой, которая повалившись на бок, начала щедро расплёскивать масло. — Уходим, — произнес он, несмотря на пыль, щель, из которой вот-вот должен был появиться вооруженный противник. Дикий спорить не стал и, не сводя глаз с полуоткрытых дверей шахты, последовал за Димом. Генерал продолжал смотреть на них волком. Впрочем, его расположение духа Дима не интересовало. — Генерал, — обратился он к пленнику, а Игорь переводил его слова. — Сейчас штурмующая группа погибнет и этого не избежать. Но вы можете спасти остальных. Просто дайте нам забрать пленника и уйти. Генерал залепетал, и Игорь вдумчиво его слушал. — Что он говорит? — Если опустить мат, ненависть к коммунистам и угрозы, то он отказывается нам помогать, — пожал плечами Игорь. — Игорь, — Дим не мог не отметить факт словоохотливости напарника. — Из тебя обычно слов не вытянешь. Что-то произошло? — Скорее всего, стимуляторы. Неважно, — он ушёл от ответа. — Лучше объясни, чего мы ждём? Рейнджеры вот-вот будут здесь! — Не будут, — покачал головой Дим. И объяснять «почему?» не пришлось. В следующее мгновение раздался взрыв, который резанул по ушам и вывернул алюминиевые двери наружу, а ослабленный коррозией трос лопнул, погребя под собой недобитых рейнджеров и окончательно забаррикадировав путь. — Что это было? Что взорвалось? — переменился напарник. — Мне надоело, что ты вечнонедоговариваешь! Он схватил Дима за грудки и попытался приподнять. Но прокаченное тело Дима оказалось несколько тяжелее, чем должно было быть, судя по комплекции. — Реакция кислорода и масла, — ответил парень. Игорь проходил базовую практику и даже пробовал свои силы в пилотировании ботов. Он должен был это знать. — Господин генерал, вы этого не знали? Вместо ответа Игорь попытался пырнуть ножом Дима, и ему это удалось. Удар получился отличный. Пробей засапожный нож кожу и Легат Третьего Рима погиб бы через пару часов от внутреннего кровоизлияния из рассечённой почки. Но интегрированная в кожу сетка кевларового полимера спасла его жизнь. А главное — Игорь знал об этой аугментации, и это отбивало сомнения! Схватив за пояс напарника Дим вернул ему атаку коленом в пах, затем оттолкнул от себя и ногой выбил оружие из руки. Одноразовый пистолет выстрелил, и пуля попала в бедро чернокожего пленника, отчего тот взвыл. В следующую секунду Дим наступил на руку Игоря, а колено другой ноги поставил на кадык напарника. — «А» и «Б» сидели на трубе, А упала, Б пропала, что осталось на трубе? — скороговоркой протараторил он детскую загадку, держа нож у виска Игоря. — «И», — сипло ответил тот. Легат успокоился и убрал оружие от лица дикого. Затем встал, и подняв выбитый нож подошёл к генералу. Плотно зафиксировав лысую голову в руке, Дим быстрым движением рассек его закрытые веки и глаза, лишая возможности ментального воздействия. По ушам резанул крик боли, и из уст окровавленного пленника вновь появилась брань. — Я… Дим, это был не я! — начал оправдываться Игорь. — Я знаю, — ответил парень, помогая другу подняться. — Как ты догадался? — спросил дикий. — Генерал в твоём теле слишком много разговаривал и задавал вопросы. Кроме того, ты в курсе аугментации моей кожи, поэтому не пытался бы зарезать меня ножом. — Понятно, — согласился Игорь. — А почему он не воздействовал на тебя? — Для этого дара нужен ведь визуальный контакт? — Дим задал уточняющий вопрос и вместо ответа получил кивок. — Так вот, в хрусталике моих глаз интегрированные линзы, подключенные напрямую к интерфейсу. Скорее всего, они действуют как фильтр. — Что дальше? — Как мне кажется, штурм лестницы начнется с минуты на минуту, поэтому спускаемся на минус третий этаж, — Дим указал на лифтовую шахту из которой по-прежнему валил дым. — А генерал? — Ты прав, нужно перебинтовать его ногу. — Он носитель Дара. Давай я зарежу его? — предложил Игорь. — Он ценный источник информации и лишен глаз, лучше останови ему кровотечение и пошли.
Можно было даже не заглядывать в шахту лифта чтобы понять — внизу выживших нет. Те, кому не посчастливилось сорваться и провалиться вниз, оказались зажаты стальным коробом и заклинили его своими телами и экзоскелетами. — Спускаемся, — скомандовал Дим и первым сунулся в шахту. Прыжок с четырехметровой высоты для его прокаченного тела был не страшен, но шуметь было опасно, да и состояние лифтовой кабины не вызывало уверенности. медленно спустившись на её крышу, Дим прорезал люк, потратив остатки ферротермитного лезвия. Игорь следовал за ним. Он попытался было открыть заблокированные створки третьего этажа, но Легат покачал головой. — Вниз, — произнес он, и Игорь, кивнув начал резать пол собственным кинжалом. Агрессивное лезвие споро резало сталь, алюминий и пластик. Но торопиться было нельзя. Стоит загореться пластику — и смерть их будет быстрой, но мучительной. При спуске на последний этаж, нервозность Игоря увеличилась. И виной тому был запах хлора, который неприятно обволакивал, создавая во рту сладковатый, но железистый привкус. Это стоило предполагать, но Дим надеялся, что система очистки воздуха справиться. Увы, этого не произошло. — Что ты делаешь? — встревоженно спросил Игорь, глядя как парень расстегивает ширинку. — Повторяй за мной, — ответил Дим, оторвав хлопчатобумажную подкладку комбинезона и начал мочиться на нее. Да, это было противно, но иного способа защитить дыхательные пути от пагубного воздействия ядовитого газа Дим не видел. Спустя минуту он уже повязывал мокрую ткань на лицо. А вот Игорь повторять его действия не спешил. — Я не буду, — произнес он. — Тогда возвращайся, — ответил Дим, отбирая у него ферротермитный кинжал. — И не пытайся прикрыть рот рукавом. Да, концентрация хлора низка, но через час тебе понадобятся новые лёгкие. — А если будет нужна помощь? — Что-нибудь придумаю, — пожал плечами Дим. — Неизвестно в каком состоянии Елисей Рик, но его я как-нибудь вытащу. А вот нести на себе двоих не смогу. Игорь не ответил. Ещё несколько секунд они «бодались» взглядами, а затем Игорь оторвал подкладку и повторил действие Наставника.
На минус четвертом этаже было тихо, но отнюдь не пусто. На их пути то и дело попадались бойцы в бежево-зеленой форме, которые были уже мертвы, но ещё не знали об этом. В агонии, они харкали кровью, стонали и царапали облезлый бетон окровавленными пальцами. Нашлись счастливчики — офицеры, что обладали табельным оружием. Видимо, когда они поняли что конца не миновать, то окончили свою жизнь неблагородной, но безболезненной смертью. Но и здесь нашлось место неудачникам. Мужчина, чей возраст было уже не определить, сидел в компании застреленных им сослуживцев. Его внешний вид был страшен: побелевшие глаза, пульсирующие на шее вены и кровавые ошметки костей, висящие на коже вместо челюсти. Не нужно быть гением, чтобы понять, что здесь произошло четверть часа назад. Поняв, что конца не избежать, пока были патроны, он прерывал страдания сослуживцев. А когда остался последний патрон, то приставил табельное оружие снизу к челюсти и потянул за спусковой крючок. Но то ли у офицера дрогнула рука, то ли сказался эффект отравления, но уйти с поднятой головой ему не удалось. Пуля разворотила лицо парня, разорвала челюсть и обрекла умирать еще более болезненной смертью. И сейчас, он дрожал, так и не умерев от анафилактического шока. Дим равнодушно переступал через живого мертвеца и всех остальных. Для него они были просто противниками. А вот на Игоря вид предсмертных страданий повлиял сильно. Дикий, закрыв лицо маской, навис над обреченным офицером и при помощи финки подарил противнику милосердную смерть. — Заканчивай, — поторопил и Дим. — Это не по-христиански! — возразил Игорь, по щекам которого, кажется, катились слёзы. — У нас мало времени. Либо мы поторопимся, либо через полчаса сами будем выплевывать легкие. Терпкая правда не понравилось Игорю, который привык жить по совести. Он сжал кулаки и махнул в сторону их следования. — Тогда поторопись, — произнес он и решительно пошел к следующему. — Я догоню. Времени на препирательства не было, и Дим продолжил миссию в одиночку. Направление, в какую сторону следовать он выбрал практически случайно и не прогадал. Сначала до его ушей донесся мелодичный звук какой-то песни. Незамысловатый детский мотив, и такой же детский голос пели какую-то веселую песню. Это настораживало. На базе не может быть ни женщин, ни детей, но для кого тогда играет музыка? Дим ускорился. Маска не противогаз, и у него уже появилась боль в лёгких. Остановившись у двери, за которой играла музыка, парень на мгновенье замер. Судя по стальной перегородке и двум запирающимся окошкам, Дим стоял возле карцера. Но зачем тогда музыка? Искать ключ-карту или возиться с электроникой замка, не было времени, поэтому Дим просто срезал петли. По ушам сразу ударила музыка, а вонь экскрементов и немытого человеческого тела пробивалась даже сквозь маску. Импланты в глазах сразу адаптировались к темноте, и Дим увидел его… Узнать, в человеке, который зажал голову коленями и ритмично покачивался на месте, лучшего пилота Нового Ковчега было тяжело. И дело даже не в неопрятной щетине или смраде опустившегося человека. Просто заглянув в его глаза, Дим увидел пустоту и сумасшествие. Как в своё время у его биологической матери — Жанны Дан. Понимание того, зачем в его камере играла музыка, пришло мгновенно. Его просто пытали, не давая спать, и медленно сводили с ума. Зачем ШОСА применяли к мех-майору такую изощренную пытку непонятно, но с этим он будет разбираться позже. Однако эффект от процедур его впечатлил. — Елисей Рик? — неуверенно позвал Дим. Мужчина не откликнулся, и тогда он избрал иную тактику. — Мех-майор Елисей Рик, сми-ирно!!! Мышечная память и команда, вбитая в подкорку до уровня инстинкта, сделали своё дело. Грязный, оборванный, немного сумасшедший человек подскочил на босые ноги и вытянулся по стойке смирно. Так-то лучше. — Я Легат Третьего Рима, Дим Сет, — представился парень и отдал честь. Мех-майор продублировал его действие. — Пора домой, солдат. Освободитель усмехнулся своим последним словам. Теперь по статусу и Касте он стоял выше героя, чей плакат висел у него над кроватью в сиротском приюте. Однако мужчина пропустил последние слова мимо ушей, он вновь сел на корточки и закрыл уши ладошками. Время поджимало, поэтому Дим мешкать не стал. Схватив Елисея за шиворот, он выволок его на свет, обмотал лицо тряпкой и потащил за собой. Они встретили Игоря на середине пути. Суровый бородатый мужик продолжал делать своё чёрное дело, по его щекам текли слёзы, а ткань маски уже алела красными пятнами. — Выбираемся, — скомандовал Дим и передал спасенного напарнику. Обратный путь не занял много времени, через пару минут они уже были в шахте лифта, а ещё через десяток уже поднимали потерявшего волю к жизни Елисея вверх. Тут-то и пригодились парашютные стропы. Когда Игорь непонимающе посмотрел на его действия, Дим пояснил: — Дальше пойдем по лестнице. — А рейнджеры в экзоскелетах? — кажется напарник произнес это безразлично. Увиденное на минус четвертом этаже, сломило его. Когда двери лифтовой шахты открылись, Дим увидел то, чего и ожидал. Три десятка бойцов в экзоскелетах стояли безмолвными статуями. Нет, здесь не было тихо. Мерный гул сервоприводов на экзоброне давал понять, что их заметили, и рейнджеры пытаются сдвинуть с места свои боевые скафандры. Но их усилия проходят впустую. — Что с ними? — поинтересовался Игорь. — Из-за воздействия паров хлора на смазку, шарнирные соединения заклинило и теперь они заперты внутри собственной брони. Вытаскивай Елисея, нужно поторопиться. Однако тут нарисовалася проблема. Увидев рейнджеров в желто-зеленых экзо костюмах, Елисей Рик предпочел забиться в дальний угол лифтовой кабинки и не покидать её. Пришлось применить силу. Игорь скрутил мех-майора и едва не волоком потащил за Димом, который теперь шел в авангарде. Внутри базы противников не осталось или, вполне возможно, они хорошо спрятались. Но, когда они смогут отпереть изолированный бункер, на поверхности их встретят во всеоружии. Эту проблему нужно было как-то решать, и Дим обходил заклинившие костюмы, выискивая модели с навесным вооружением. Необходимый образец нашелся спустя пару минут — огромный экзоскелет, который больше походил на штурмовой бот первого поколения, имел пару многоствольных пулеметов на плечах и кассетную ракетную установку. То что нужно, осталось только подобрать «базу». Пока Дим занялся демонтажом систем вооружения, Игорь положил в пустой казарме Елисея, который впервые за многие дни мог нормально выспаться. Генерал, пока его тащили, даже умудрялся сопротивляться. Он, как бравый офицер был ранен, ослеплён, но не сломлен. Его уложили там же и, привязав Вайтмена к кровати, напарник отправился на поиски подвижной системы, на который впоследствии будет закреплено оружие. Инструментов Дима не хватало, стандартный мультитул кое-как справлялся с болтами, а ферротермитный клинок выступал в роли резака, но всё равно дело двигалось медленно. И тут, по полупустым коридорам прокатился крик. Схватив самодельный однозарядный пистолет, Дим рванул на крик, но вбежав в казарму, остановился. Кричал Елисей Рик. Он сидел на привязанном к кушетке генерале и, надрывая связки, раз за разом вонзал осколок вазы в его горло. В комнату вбежал Игорь, но было поздно. Глаза мистера Вайтмана уже потухли. — Дим, помоги мне! — окликнул Игорь напарника, пытаясь оттащить обезумевшего Елисея от его жертвы… — Оставь его, — произнёс Дим, взяв в руки стул и поставив его возле стены. Легат оседлал стул, сев на него наоборот и сложив локти на спинку, уставился в стену. — Да помоги же мне! — не унимался Игорь, но Елисей плотно вцепился в свою, уже мёртвую жертву. — Отпусти его и выйди из комнаты, — заковав сознание в «каменное сердце», произнёс Дим. — Мне нужно подумать. — Да помоги же мне! — кажется в первый раз в жизни сорвался Игорь. Парень не отреагировал на эмоциональный посыл напарника. Не поворачивая головы, Дим произнес спокойным голосом от которого у дикого побежали мурашки. — Только Вайтман мог открыть ворота бункера. Он погиб, и скоро здесь будет целая армада ШОСА. Если у тебя есть ответ, как действовать дальше, то я готов выслушать. Если же нет, то покинь комнату и дай мне подумать. Это не просьба, это приказ.
Глава 5
— Ты куда? — вскочил дремавший в углу Игорь, когда Дим наконец оторвался от созерцания пустой стены. — На поверхность, — коротко ответил Легат. — Я с тобой, — ответил напарник. — Нет, отрезал Дим. — Ты займешься крафтом боевой машины. Когда двери бункера откроются, оставшиеся на поверхности бойцы ШОСА пойдут на штурм. Ты должен их остановить. Можешь использовать любое оборудование что найдешь, а мне нужно на поверхность. Игорю не понравился приказ Дима. — Как хочешь, но я с тобой. — Игорь, я являюсь головой операции. Неподчинение приказам Легата — это прямая дорога к трибуналу. Игорь опешил от слов того, кого вызвался защищать. И дело было даже не в угрозе потерять очки социальной значимости. Бывший дикий напрягся от тембра напарника, который за полтора часа созерцания стены стал холодным и бездушным, словно голосовой синтезатор. И Игорь задал последний вопрос. — Что ты задумал? — Очень скоро на сигнал тревоги прибудет подкрепление из соседнего гарнизона. — Вот именно! — не сдержал эмоции напарник. — Даже если тебе удастся добраться до «Фантома», ты окажешься между молотом и наковальней! Я видел твоего бота, он не выстоит. — Согласен, — кивнул Дим. — Поэтому будем побеждать не силой, а умением.К вылазке на поверхность нужно было подготовиться. Но вооруженный гарнизон и боевые боты были не главной опасностью на поверхности. Без теплой одежды, в метель и мороз, человек протянет не больше нескольких минут, а дальше — обморожение, сон и неизбежная смерть. Надеть тёплую одежду — значит уменьшить свою мобильность. Кроме того, светоотражающие ленты на бушлатах ШОСА демаскировали не хуже включенного фонарика. Но Дим нашёл выход. Распотрошив серверную, он обзавелся тонким медным проводом, который намотал прямо на тело под комбинезон пилота. Выведя оба конца на пояс, Легат присоединил их к батарейке от рации. Сопротивление замкнутой электрической цепи тут же начало нагревать провод и его тело. Стало нестерпимо жарко, а значит смерть от обморожения ему не грозит. Отсоединив один провод от батарейки «Энергия 230» и прикрепив бокс с комплектом выживальщика на ремень, Дим полез в зев вентиляционной шахты. Что ж, сегодня может погибнуть гораздо больше людей чем он рассчитывал.
Стоило только высунуть нос из оцинкованного короба вентиляции, как морозный ветер обжег щеки. Обмотав лицо шарфом и подключив импровизированный обогреватель к батарее, Дим сделал глубокий вдох и выпрыгнул из убежища. Имплантированные хрусталики, заняв ещё один слот нейроинтерфейса, переключились в ночной режим, и непроглядная темнота превратилась в сумерки. Оглядевшись парень сориентировался, сверяясь с трёхмерной картой подземелья. В центре, располагался стартовый стол для посадки авиаботов и место стоянки Егерей, которые сейчас кружили вокруг базы ища бот-призрак. Справа — ангар техобслуживания. Менять под открытым небом отработанное масло или заряжать в реактор топливные элементы — такое себе удовольствие. Но Диму был нужен именно центральный КУБ управления. Чтобы отвлечь внимание, Дим подключился к «Фантому», который активировав маскировку смиренно ждал приказов хозяина. Увидев мир глазами своей машины, Дим мысленно облизнулся. Уж больно аппетитно выглядела корма Егеря, что патрулировал периметр. Одного фугасного залпа хватило бы, чтобы снести его силовой купол, а другим тихий убийца без труда отправил бы старого Егеря в его механический рай. Черт, да даже дрон «Гренадир», выставив пару термобарических мин, смог бы обезвредить бот шестого поколения. Нельзя. Этот старичок, несущий свою вахту на богом забытой окраине земли, должен был стать пешкой в игре Дима. Крышки обойм для дронов приоткрыли свои створки, выпуская в разные стороны две пары летающих дронов. Чтобы осуществить задуманное, Диму придется немного пошуметь, и «Дятлы», с их маневренностью и огневой мощью, для этих целей подходят лучше всего. Дроны истребители буквально просили позволить им включить форсаж и залить огнем затерянную во льдах базу. Но делать этого было нельзя, иначе они выйдут из под прикрытия «Клестов» прячущих авангард в куполе радиопомех, и тогда с затеей Дима можно будет попрощаться. Последними выдохнули «Филины». Дроны разведки ушли в небо, ставь глазами пилота. Вышки связи, которых здесь оказалась целых три, обнаружились в разных концах форта. Значит инженеры ШОСА решили справиться с проблемой помех от природных явлений путем увеличение количества. Плохо. Но не критично. Как только патрулирующий Егерь скрылся за снежным барханом, Фантом выпустил инженерию. Дроны ремонта и поддержки, пара которых стоила больше чем все остальные, выскочили на снег и, словно скорпионы халифата Пяти Морей, засеменили к ближайшим вышкам связи. Увы, третьего ремонтно-инженерного дрона Дим припас, поэтому честь перепрошивки последней вышки возлагалась на его онемевшие руки. Прорываться через колючую проволоку ограждения, имея только мультитул, было опрометчиво. И именно на подобный случай у Дима имелся козырь. Маскировочный купол спал, обнажая раскрывающееся нутро Фантома. Будто разрывая грудную клетку тридцати метрового робота, наружу вывалился «Гессер» — переделанный Димом экзокостюм Есаула Юзовского Полиса. Почти три метра высотой, эта штурмовая броня превосходила огневой мощью почти все машины второго поколения, но Система продолжала классифицировать его как тяжелый пехотный экзокостюм. Костюм без Пилота внутри огляделся и проложив маршрут до хозяина, машина рванула вперед. Диму вновь пришлось разделить сознание. Управление, пусть и уменьшенной но боевой машиной, требовало координации. Непривычная Диму оболочка слушалась замечательно, но пилоту не хватало практики, но это мелочи. Перепрыгнуть забор, ограждающий базу не получилось, поэтому Гессер просто снес проволочную преграду. Турельные вышки среагировали на разрыв периметра, начав поворачивать свои смертоносные жала пулеметов. Поздно. Полный сырой мощи удар механическим кулаком согнул ногу турельной вышки. Прыжок и вот, Гессер уже вырывает «с мясом» люстру прожекторов. Дима был уверен что его вмешательство замечено, но это мелочь по сравнению со смертью от обморожения. Импровизированный нагреватель, спрятанный под комбинезон пилота не справлялся, пальцы отказывались гнутся, а в голову пришла вязкая дремота. Спасая своего создателя, Гессер сиганул вниз раскрывая ложемент пилота. Дим попытался встать. Не вышло. Ноги еще как-то гнулись, а вот ступни не обмотанные проводом были будто чужими, но это не было проблемой. Трёхметровый бот бережно взял своего пилота на руки и усадил внутрь себя. Инженерные дроны, словно скорпионы уже карабкались на мачты связи, и Дим поспешил к своей вышке. Механическое тело было гораздо универсальнее бренной оболочки человека. Сталь не чувствовала холода, ей было плевать на пронизывающий ветер, и в бою против человека машина неизбежно становилась победителем. Чтобы не попасть под перекрестный огонь от оставшихся вышек, Дим отдал команду, и реактивные дроны включили форсаж, отвлекая на себя внимание. Треск пулеметных очередей слился в симфонию войны. Первым вспыхнул ангар тех снабжения. За ним загорелись транспортные роботы, а «Дятлы» продолжали закладывать виражи собирая кровавую жатву. Дим не ставил своей целью убить как можно больше людей, он хотел посеять хаос, чтобы беспрепятственно добраться до третьей вышки. И это ему удалось. Рука, усиленная экзоскелетом класса «Есаул», смяла металлическую крышку щитка как кусок фольги. Палец перещелкнул тумблер ситуационной настройки, отрезая возможность удалённого управления. Теперь перепрошить, перезапустить или просто выключить вышку можно только здесь. А задумка Дима была именно в первом варианте. Высокие мачты с антеннами использующими отражения облаков, как дешёвый вариант замены спутниковой связи, могли работать и в режиме системы радиоэлектронного подавления. Благодаря этому, у всех в радиусе пара десятков километров перестанет работать не только связь с Системой, но и между собой. Кроме того, Егеря потеряют возможность электронного наведения и станут не точнее древних пушек. Но самое главное — в поле радиоподавления, боевые боты потеряют возможность распознавания «свой-чужой», а ночь и метель сделают оставшееся. Бойцы СОША среагировали оперативно. Едва Дим приступил к перепрошивке, заставляя вышку спамить во всех доступных ей диапазонах, как в спину ударила очередь. Ему повезло, что противник «работал» из мелкокалиберного ручного вооружения, а не применил что-то посильнее. Боевая броня Юзовского Полиса без сомнений являлась произведением искусства, но не факт что она способна остановить пулеметную очередь из двадцатого калибра. Упрекнув себя за излишнюю увлеченность работой, Дим развернулся и ударил из пулемета интегрированного в предплечье Гессера. Противник успел спрятаться в люк, поэтому следом за очередью вход пошел фугасный гранатомет. Фугас и осколочные гранаты отправились в темный квадрат люка. Крышу сотрясло от разрыва, затем тонкий листовой металл крыши прошило осколками, но Легат успокоился только после того как засадил в чадящий дымом люк две зажигательные гранаты. Когда из люка потянуло белыми клубами, подсвеченное мерным горением фосфора, Легат успокоился и вернулся к работе. Попутно, разделенным сознанием он разбирался, почему не сработали силовые щиты установленные на Гессера как раз на такой случай. Найдя правильный режим, который оборвал его связь с Игорем, Дим отправил правильный порядок действий инженерно-ремонтным роботам и, переведя «Дятлы» в режим автономного патрулирования, окончательно включил режим радиоподавления. Видимо смотровые вышки периметра были подключены к управлению через кабель, потому как ещё до того, как удалось спуститься, в сторону Дима ударила очередь. Гессер попытался было уйти в слепую зону турельных пулемётов. Не получилось. Теперь по нему купила уже три и пулеметные вышки, и отрезала путь отступления. Бронепластины Гессера выдержат несколько попаданий, но пассивная броня недолговечна. Рано или поздно его бронекостюм вскроют, как кувалда черепаший панцирь. Чего от него ожидал противник? Правильно! Того что он попытается сбежать. Значит нужно сделать такое чего от него не ждут. Как говорил Суворов «Удивил — значит, победил.». Дим развернулся на месте и, включая сервоприводы костюма в режим «Форсаж», выстрелил из обоих гранатометов в металлическую стену КУБа управления. Взрывная волна смяла металлические листы, от чего они стали похожи на ломтики плавленого сыра. Нетронутыми остались лишь те места, которые были укреплены несущими балками. Отлично. Рывок в сторону, и пулемётная очередь прошила то место где он только что стоял. Парень немного замешкался решаясь на задуманное. Ведь если Дим просчитается с местом прорыва сквозь стену, то в режиме «форсажа» рискует просто убиться о непреодолимую преграду. Скорость сервоприводов — на максимум. Гидравлические усилители — на пределе. Активировать все гравикомпенсаторы, чтобы не умереть от перегрузки. И вот, когда его, не совсем человеческое сознание, вновь стало холодным и расчетливым, Гессер рванул на таран. Несмотря на сработавшие компенсаторы, Дим едва не потерял сознание от ускорения. Гессер без труда провалил стену, разметал утеплитель и ворвался в основное помещение с готовыми к стрельбе пулеметами. Увы, сопротивление никто так и не оказал. Много, около сотни человек смотрели на закованного в сталь Дима, как куры на пробравшегося в курятник лиса. — Не оказывайте сопротивления и не пострадаете, — произнёс Дим, а голосовой синтезатор перевёл и усилил его слова. Никто не шелохнулся, эта прорва напуганных людей продолжала смотреть на фигуру трехметрового бота. Сопротивление? Нет, эти люди даже близко не походили на тех кто выбрал войну своим ремеслом. Обычные работяги, которые и пошли то в найм армии ради повышенного коэффициента очков социальной значимости. И только Дим деактивировал кассетный модуль залпового огня, как увидел что именно делали эти работники. Когда-то грациозный Крестоносец, сеющий страх на врагов Нового Ковчега, лежал на бетоне препарированной куклой. Инженеры базы сделали всё чтобы добраться до нутра механического воителя веры. Отдельно лежали конечности и шасси. Основное орудие, подвешенное на стропы, болталось под самым потолком, но вскрыть абсолютную броню бота восьмого поколения механики так и не смогли. Не торопясь, но и не оглядываясь Дим подошел к остову Крестоносца» и провел по нему рукой. Последнее творение Теда Шадо. Грубого, экспрессивного самодура, перед талантом которого Дим преклонялся. Тэда Шадо больше нет. Крестоносца теперь тоже. Великий боец безвозвратно сломан, равно как и его пилот, что лежит привязанным к кровати двумя этажами ниже. Наверное, именно так и уходит эпоха. И сейчас Дим стоял рядом с материальной памятью о великом человеке, которую, словно трупоеды, истязали механики СОША. Наверное это должно было злить Дима. Возможно, где-то в глубине души, он был готов убить тех кто осквернил память о его друге и учителе. Но логическое зерно было сильнее. В конце концов Крестоносец — просто морально устаревшая боевая машина с богатой историей. Технологический металлолом, проигрыш которого — прежде всего репутационная потеря Нового Ковчега. От тяжелых мыслей Дима отвлек удар. Металлическая банка ударила в грудь, Дим поднял голову и увидел того кто хотел привлечь его внимание. Худой мужчина смотрел на него с ненавистью, а его глаза горели огнём фанатика. Мужчина что-то кричал, но голосовой синтезатор не передавал эмоций транслируя только сухой перевод. Ублюдок? Ну да, официально Дим являлся отпрыском безымянной блудницы, которая сдала его в сиротский дом. Проклятый убийца? Дим никогда не видел смысла в бессмысленных убийствах, так что тут, слетевший с катушек механик ошибся. Он что, оскорблениями его пытается вывести из равновесия? Глупо. Или механик разогревает себя, пряча за яростью трусость? Как вариант. Вот только за потоком брани последовало действие. В руках у механика появилась мобильная газовая горелка. Это не оружие даже, просто инструмент. Вот только спятивший и не думал нападать с ним на Дима. Вместо этого безумец упал на колени и вонзил жало аргоновой горелки в рукав провода охлаждения реактора, который был подключён к Крестоносцу. Смысл его действия лежал на поверхности. Сумасшедший решил заставить ядро реактора сдетонировать и похоронить всех присутствующих. Этот механик был крайне мотивирован уничтожить Дима, но его технические знания оставляли желать лучшего. Струя пламени рассекла толстый рукав и из него в лицо незадачливого смертника ударил антифриз под давлением. Давление жидкостного охлаждения было так велико, что слизало плоть обнажая череп. Но это было ещё не все. Там, где кожный покров остался на месте, вздулись волдыри. Дурак выбрал рукав который шел от ядра бота, а не наоборот. Мужчина кричал, барахтаясь в луже кипящего антифриза, остальные завороженно смотрели на его предсмертные мучения. — Уходите, — произнес Дим вынимая снаряд из наручного гранатомета. — Если можете, то садитесь на транспорт и уезжайте как можно дальше. Никто его не послушал, все продолжали пялиться на тело, которое уже не кричало, лишь поддергивалось в конвульсиях. Может быть голосовой синтезатор барахлит? В любом случае, проверить это не представилось возможности, потому как где-то снаружи раздался раскат крупнокалиберного залпа. «Поздно» — подумал Дим, отправляя вытащенную наверху красную гранату в шланг охлаждения, который шёл к реактору. Егеря здесь, а значит избежать боя не получится.
Глава 6
У механиков хватило ума, чтобы сообразить что делает Дим. Граната, запущенная в систему охлаждения реактора, не может сулить ничем хорошим. Наверное убегающие решили что он сумасшедший, раз решил подорвать реакторы, которых у Крестоносца было целых четыре. Но в действиях Дима была четкая логика. На самом деле сдетонирует только один реактор, мощности которого должно хватить только на то, чтобы разворотить сверх защищённый панцирь бота. В остальных, без отсутствия охлаждения просто запустится цепная реакция, разгоняя температуру ядра до значений Солнца. Как тогда, во время боя за Кремль, раскаленное ядро прожжет стальные перегородки, бетон, тридцатиметровый слой льда и стены бункера, создавая для Игоря и Елисея путь на поверхность. Грубо, но эффективно. Закончив приготовления Дима поспешил наружу, неизвестно когда фугасная граната достигнет первого контура охлаждения, но в этот момент лучше держаться подальше. Снаружи, кстати, уже вовсю шёл бой между защищающими базу егерями, и теми кто спешил к ним на выручку. Стоило бы задуматься, где сейчас более безопасно: здесь, возле реактора который должен сдетонировать, или на поверхности, где между собой воевали Егеря. Но главное, идея стравить боевые боты СОША удалась, и ослепленные радиоэлектронными помехами машины уничтожали друг друга. Но провокация, задуманная Димом работала и против него. Из-за поля радиолокационного подавления он сам оказался слепым кротом, а ночь и не думала заканчиваться. Даже камеры кругового обзора и лидар сбоили в метель, поэтому единственным ориентиром для Дима оставался горячий ангар техснабжения. По вспышкам силовых щитов и залпам орудий, парень увидел, что бой механических гигантов разделился надвое. Причём Егеря бились против всего двух ботов! И если СОША прислали на помощь всего пару машин, то либо их дела плохи и их парк боевых ботов крайне мал, либо устаревшее «шестерки» бьются с ботами на несколько поколений выше себя! Ответ на этот вопрос нашелся быстро. Боевой бот, высотой превосходивший Егерей на несколько метров, походил на краба. Три суставных манипулятора Непонятно каким вооружением на концах, шасси на антигравах и обтекаемая броня — вот и всё что в ночи смог увидеть Дим. Неожиданно он выключил силовой купол и направил замысловатые конечности на противников. Дима ожидал всего чего угодно, но не тарана. Ему даже удалось заметить искру, будто неизвестный бот отгадал момент и выстрелил из орудия в момент удара. Но парень был не уверен в последнем. Возможно ему просто показалось, потому как выстрел произведенный в упор имел солидный шанс повредить и самого бота. Да и таран подвижными манипуляторами абсолютно нелогичен из-за того что любые узловые соединения уступают монолитным деталям в прочности. Для Тарана больше подходил какой-нибудь шип из сверхтвердой стали, но никак не манипуляторы с орудием. Дим не понимал что происходит, и это его напрягало. Два бота пережили прямой удар в корпус, третий же отстрелил капсулу пилота и упал глубоко в снег. Но это сближение, кажется, позволило разглядеть экипажу гиганта что они бьются с союзниками. Неожиданно в бой вмешались еще три Егеря. Как оказалось, за время пока Дим наблюдал за боем, им удалось справиться со своим противником. Что это было, мастерство слаженной группы или недостаток огневой мощи, Дим не знал. В любом случае если ему придется вступить в бой, то на двух противников будет меньше. Тем временем бой продолжился. Крабообразный не спешил атаковать, да и поврежденные им машины признали в нем союзника и пошли наперерез Егерям поддержки. Увы напрасно. Танцы, в которых поврежденные Егеря пытались заслонить крабообразного от атаки союзников, вызвали сведения о прибывшей тройки. Несколько раз не пытались обойти своих союзников, но когда это не получилось тройка Егерей, очевидно принявшая своих союзников за предателей, атаковала их. Двойной залп кумулятивных ракет не позволил промахнуться и первый бот лишившись шасси зачадил черным дымом. Второй, не стал продолжать неравный бой, и пилот отстрелил спасательную капсулу признавая свое поражение. И тут раздался взрыв, что разметал металлический каркас КУБа управления базой. Признаться, Дим так увлекся созерцанием боя, что забыл про недавно совершенную диверсию. Это понял он уже после того, как металлический обломок прилетел в его силовой купол, который к счастью сработал. Радужный Купол среагировал на слишком быстро движущийся объект, погасил его ускорение и рассыпался радужными искрами, опустошая энерго батарею костюма. Если бы этого не произошло, то металлическая ферма могла и перерубить экзоброню вместе с её пилотом. Вот только радоваться было рано. Дима заметили, и один из Егерей выпустил в небо стаю ракет, которые словно огненные светлячки устремились в его сторону. Из-за всё ещё действующих радиопомех наведение не сработало, а потому спрессованная ледяная корка вокруг Гессера взорвалась снежными брызгами. И последнее что увидел Дим, как в его сторону мчится машина, чтобы закончить начатое. Попытаться сбежать, надеясь на то, что Егерь будет промахиваться постоянно? Глупо. Разрывные, без интеллектуального наведения ракеты, далеко не единственное оружие Егеря. Если на этом боте установлена хотя бы одна автоматическая пушка, то его бронекостюм просто лопнет от единственного попадания шестидесяти миллиметрового снаряда. Кроме того, Егерь может быть оснащен и лазерной турелью. Да, такая установка хоть и обладает малой проникающей силой и «жрет» энергию, но весьма эффективна в борьбе с дронами, живой силой и боевыми ботами первых поколений. Поэтому Дим принял решение которое совсем ему не нравилось, но выбирать было не из чего. Пользуясь снежной завесой от попадания ракет, Легат зарядил в оба локтевых гранатомета фугасные снаряды. Поочередно выпуская их в снег перед собой, Гессер устремился навстречу боту, который был на четыре поколения старше него. Было ли это рискованно? Само собой! Но у маленького бота перед большой машиной есть не только недостатки, но и преимущества. Законы физики устроены так, что с увеличением массы падает и удельная прочность, из-за этого большие боты уступают экзоскелетам в подвижности. Для боевое машины шестого поколения, прыжок в высоту своей величины это максимум, для экзоскелета не преграда в два своих роста далеко не предел. Этим нужно было воспользоваться. Лидар, как и зрение, в этой снежной метели был абсолютно слеп, но эхолот уловил силуэт приближающегося робота и Дим отскочил в сторону заходя с фланга чтобы начать атаку.Тем временем в кабине Егеря № 1260 «Ледяной Великан»…
— Tрэвис, мать твою, почему такой разброс? — прокричал пилот Майкл Ди Мартин на своего штурмана. — Ни одна ракета не попала в цель… — Что ты от меня хочешь? — огрызнулся штурман, которому теперь приходилось наводить орудия вручную. — Это, мать его, не боевой бот, а диверсант в экзоскелете! давай, сближайся пока он не ушёл! Пилот понял всё правильно и рванул на сближение, чтобы дать своему наводчику ещё один шанс. Хотя, возможно и не понадобится никакого шанса. Скорее всего, атака разрывными ракетами достала цель, изрешетив её осколками. Ведь по сути, десантный экзоскелет, это консервная банка, способный остановить ручное оружие или мелкокалиберные пулемёт, но никак не фугасно-осколочную боеголовку ракеты «Хэвок». Вот только когда улегся снег, тепловизор не нашёл цель, датчик движения тоже молчал, реагируя только на бой позади Егеря. — Какого хрена, Трэв? Куда он делся? — не выдержал пилот. — а я откуда знаю? — не выдержал штурман. — Может быть зарылся в снег? Ещё в кадетском корпусе Майкл понял, что во время боя стоять на месте — приговор. Вот он и перемещал боевую машину в надежде найти противника. Черт, как же было тяжко смотреть на то как бьются напарники, которым явно была нужна помощь. Но и отпускать диверсанта было нельзя. А Сэмюэль и Мухамед справятся. Что по поводу полковника Андерсена, который не дал им атаковать бот вторженцев, за что справедливо получил путёвку на тот свет, Майк был не удивлён почему тот оказался предателем. Он никогда не любил этого заносчивого расиста. Вынужденный подчиняться генералу Вайтману, Андерсен вымещал злость на подчиненных. И больше всего доставалось Мухаммеду, который и отправил его в ад. — Движение! — вдруг прокричал Тревис почему-то опуская второй калибр себе под ноги. Сам Майк следил за его манипуляциями периферическим зрением, ведь если он пропустит атаку то это будет конец. — Да внизу, под нами! — истерично закричал штурман и не выдержав дал залп в землю. Тревис, прибывший на базу «Северное сияние» всего две недели назад, был зеленым новичком только окончившим академию и справедливо занял место штурмана. Его прошлый штурман, Алай, погиб при весьма странных обстоятельствах. Официально, Алай, с которым Майка связывало не только трехлетняя служба, но и четыре года в академии, замерз насмерть. Он был арабом, а учитывая открытую приверженность Андерсена к идее чистой крови, парень не сомневался что к его смерти приложил руку их бывший командир. В теории, Трэвис сделал всё правильно, когда расстрелял кассету Хэвоков под ноги, чтобы не допустить попадание противника в мертвую зону. Вот только вокруг было не земля, а мать его, лед! Неустойчивая порода треснула, и этого оказалось достаточно чтобы ноги шестисоттонного бота начали тонуть в вязком от взрыва льду. — Где он? — прокричал Майк отстреливая в небо осветительные ракеты. — Трэвис, ублюдок, ты уверен что там вообще что-то было? — Лидар засёк движение, — оправдывался парень. — А ты, ты его видел? — нервы пилота начали сдавать. Только что, этот зелёный юнец едва не угробил их обоих. — Нет, — честно признался парень. — Тогда какого хрена ты стреляешь фугасами себе под ноги, когда стоишь на ледяном козырьке? Серьёзно, если бы сейчас Майкл мог дотянуться до своего штурмана, то мальчишка умылся бы кровавыми соплями. Плевать на устав, плевать на комиссию трибунала, сейчас, когда началась война — пилоты неприкосновенны, точно высший Сенат Штатов. — Майкл!!! — неожиданно закричал парень. — Что??? — ответил ему пилот, распалённая злость требовала придушить этого гадёныша. Майк обязательно сломает ему пару ребер, но только после того как хлопнет эту мелкую букашку, осмелившуюся выйти против его Егеря. — Движение по внешней обшивке! — Дрон? — Сразу сориентировался Майк. Как был он не был зол на молокососа, которого ему подсунули вместо Алая, но вовремя боя это было вторично. — Не уверен, — неуверенно отозвался штурман. — Слишком большая площадь покрытия. — твою мать, Трэвис, открывай рот только когда будешь в чём-то уверен! Если это налипший снег закоротил датчики, я спишу тебя как профнепригодного! — в очередной раз наорал он, но сверившись с профилем, всё-таки решил смахнуть манипулятором непонятный раздражитель. Вряд ли конечно человек в экзоскелете мог взобраться на спину боевого бота, Но если так — он прихлопнет его решив исход боя. Увы, на спине противника не было. И налипшего снега, кстати, тоже. Это начало напрягать. Если кто-нибудь узнает о том, что он уже несколько минут не может справиться с каким-то мех-десантником, не ровен час Майка самого спишут в запас. И тогда его карьере конец. — Теперь справа, Майк! Справа! — прокричал штурман, но пилот и сам все видел. Всего на секунду, но он точно видел черный силуэт, который попал в оптику бота. Чёрт возьми, этот десантник, пользуясь размерами своего экзокостюма, ползал по Егерю как блоха по собаке. Майкл начал махать манипуляторами, стараясь зацепить надоедливую букашку. Твою мать! Сейчас он был так сильно разгоряченный, что не рассчитал силу и, хлопнув себя по обшивке, повредил фасеточную линзу фронтальной камеры. Стыдно сказать, сейчас пилот и штурман нанесли своему боту больше повреждений нежели непонятный диверсант, которого по логике стоило бы просто проигнорировать. Так Майкл и решил поступить. — Возвращаемся, — произнес он выдирая ноги Егеря из льда. И в этот момент где-то за бортом ухнул взрыв, и у Егеря разом накрылись эхолот и лидар. Пилот поторопился, сделал еще несколько движений ногами, но только больше увяз в рыхлом ледяном крошеве. — А этот сучонок, — нехорошо усмехаясь произнёс Майкл. — Он хорош, посмотрим как ты справишься… Договорить он не успел, потому как в следующий момент основная сверх защищенная камера периферического зрения показала взрыв и потухла, транслируя через нейропорт пилота лишь темноту. Как? Как ему удалось пробить иридий-сапфировое электростекло, котороя под напряжением способно выдержать едва ли не ядерный удар? Ведь разработка Технополиса считалось неуязвимой, и если бы не дороговизна, из неё делали бы всю броню ботов. Майкл замолк. Его честолюбие не желало признавать свое поражение, но фактически его Егерь стал слепым как крот.
— Что будем делать? — произнёс Тревис, когда пилот, являвшийся командиром экипажа замок больше чем на минуту. Штурман всё прекрасно понимал, поэтому ещё раз затребовав приказ но не дождавшись его, Трэвис Тодд активировал протокол экстренной катапультации.
Послушная механика зашелестела сервоприводами, которые раскручивали катапультационный трос, чтобы через секунду выстрелить обоими пилотами как можно дальше от поврежденной машины. Там, по приземлении, они выберутся из капсул, наденут рюкзаки со спасательным снаряжением и отстрелив сигнальные ракеты будут ждать эвакуационную команду. Так и произошло. От перегрузки во время катапультации заложило уши, несмотря на компенсаторы из носа хлынула кровь, но молодой штурман, недавно закончивший академию, улыбался. Мечта стать пилотом была не его, а отца, который положил всю свою жизнь на то, чтобы его сын осуществил грезы старого башмачника Микаеля Тодда.
Майкл, который после катапультации отошёл от ступора и первым покинул ложемент пилота, не торопился надевать свой спасательный комплект. Прищурившись, он смотрел на свою, уже безжизненную машину. — Майкл? — осторожно произнёс Тревис. В его памяти еще были свежи воспоминания о том что обещал сделать его пилот, когда закончится этот бой. Майкл не ответил. Вместо этого он начал потрошить рюкзак. Спустя несколько секунд в его руках оказался пистолет-пулемёт, который тут без раздумий пустил в действие. Мелкокалиберные пули застрекотали по броне Егеря, только сейчас Тревис увидел, что его командир не ушёл в психологический срыв. Майк стремился «достать» ту черную тень, которая словно паук, карабкалась к распахнутому эвакуационному люку их боевой машины. Было несколько попаданий, штурман точно видел искры, которые отскакивали от экзоброни диверсанта. Но в конце концов тот скрылся внутри Егеря, а ещё через минуту, казавшийся «мертвым» бот включил визоры и медленно, ориентируясь на показания тепловых камер, зашагал в сторону горящей базы.
— Что будем делать, Майк? — обратился он к старшему. — Что мы будем делать? Я не знаю что делать, Трэвис. Не знаю, мля!!! Он провел нас как молокососов на первом курсе ботостроения! Видишь, он указал на машину, — Он облил её чем-то. Снес эхолот и лидар, поджег наш бот имитируя взрыв, и улегся телом на камеру, создав видимость что она повреждена. Этот ублюдок — гений, который уделал нас как сраных, мать его, молокососов! Поэтому нам остаётся только молиться, друг, — а затем он засмеялся так, что у Трэвиса по спине побежали мурашки. — Нам остается только молиться. — Молиться чему? — не понял намека Тревис. Он вообще не понимал, в себе ли его пилот. — Тому, что этот х**сос, уничтожит нашего Егеря, а вместе с ним и запись боя. Иначе, парень, нас объявят национальными предателями, сдавшими боевую технику врагу. Ты понимаешь что это значит? Молодой парнишка замолчал, осознавая масштаб произошедшего. Объявление национальным предателем, это прямой приговор на принудительную трансплантацию органов, фильтрационные лагеря для родственников и клеймо на всех, кто бы хотя бы раз пожал им руку. — Хотя… — Задумчиво произнес Майк Ди Мартин, перезаряжая свой пистолет-пулемёт «Ястреб». — Есть другой вариант развития событий, при котором пострадает только одна семья. Включив через нейроинтерфейс запись происходящего, Майк направил личное оружие на паренька, который все еще не понимал что происходит. — Ты активировал катапульты без прямого приказа пилота, который все еще находился в сознании. Это привело к захвату боевой машины противником. Согласно Кодексу ВМВ ШОСА — ты обвиняешься в Национальном предательстве и, в виду отсутствия возможности сдать тебя трибуналу, я приговариваю тебя к смерти. Молодой мальчишка, который ещё даже не начал бриться, не успел даже раскрыть рот, как стрекот пистолета-пулемета вспорол его комбинезон и на снег хлынула почти черная кровь.
Глава 7
Почему у каждого достойного мастера — неважно, работает ли он на кухне или пишет программный код — всегда должен быть свой инструмент? Дело в банальной привычке. Инструмент, вне зависимости от того чем занимается мастер, является продолжением его рук. Солдат конечно может стрелять из чужого оружия, как и хирург вполне может извлечь осколки при помощи скальпеля из стандартного мед-пакета. Но это будет совсем другое качество работы. Вот и Дим, находясь в кабине захваченного Егеря, чувствовал будто его руки поменяли местами. Да, сенсорная панель управления похожа, да, разъёмы стандартные и подключиться к блоку управления дело даже не секунд, а мгновений. Но управлять, пусть и надежной, но чужой машиной совсем не тоже самое, что сидеть в ложементе своего робота, чьи «болячки» ты знаешь наизусть. Впрочем, это не так важно, потому как захваченный Егерь всего лишь чужой инструмент для достижения своих целей. Увязшие в топком льду лапы Егеря… Именно эта оплошность пилотов и подсказала Диму как разобраться с неприятелем. Увы, основной калибр бота был заблокирован, вспомогательное вооружение — это тоже неплохо. Ракетный залп, без наведения, ушел «в молоко», но Дим и не старался подавить щиты крабообразного бота. Раздробить, пустить трещины под шестью лапами неприятеля — этого вполне достаточно, чтобы сковать маневренность сверхтяжелой боевой машины. И не важно какая у него броня, при грамотной работе Егерей, их победа лишь вопрос времени. Артобстрел Дима добавил мотивации другим егерям, и они принялись атаковать противника с тройным усердием. Не желая задерживаться в чужой машине, Дим зашел в программный код бота. Отыскав командные строки, отвечающие за последние залпы, он скопировал команды в строку задач. Теперь, беспилотный Егерь будет палить, прерываясь только на перезарядку, пока у него не кончится боезапас. В этом всё: основная задача его диверсии выполнена. Можно смело возвращаться в бункер и спасать Елисея с Игорем. Так и поступил. Гессер выскочил из кабины на снег, поспешил туда, где несколько минут назад покоились останки Крестоносца, а теперь бушевал пожар. Несмотря на то, что парень был уверен в том, что сделал всё более чем хорошо, в подсознании осталось чувство незавершенности. Будто он упускает что-то. Что-то важное, любопытные, или то, что он действительно любит. Егери? Нет! Эта линейка боевых ботов безусловно очень надежная, но она устарела настолько, что их пора выставлять в музеях, а не пускать в бой. Пилоты, что повелись на его обман и эвакуировались из боевой машины? Потенциально — возможно. Пилот, равно как и штурман, это боевой офицер. А значит, возможный источник стратегической информации. Расположение укреплений ШОСА, сведения о количестве и качестве боевых ботов. Зачастую, войны выигрываются не количеством и отвагой бойцов, а грамотной работой разведки. Но этот вариант тоже не подходил. Дим заинтересован в этом, но разве он это любит? Беглый самоанализ ничего не дал, поэтому Легат отложил его до лучших времен. Впереди — ангар, объятый пламенем, и сейчас его задача — вытащить Елисея и Игоря из этого пекла. Гессер не подвел. Техноброня игнорировала пламя, мягкий, как воск, металл под ногами и спустя несколько минут, парень уже спускался в прожженную реактором дыру. За ледяные стены цепляться было сложно, а вот со спуском по прожженной породе вдвойне сложнее. Оплывшие капли камня стали скользкими и приходилось аккуратно выбирать точки опоры. Спрыгнув на первый этаж, Дим едва не свалился обратно в дыру, прожженную реактором. Нет, дело было не в нарушении координации или скользком полу. Игорь подошел к приказу со всем чаянием. Его кустарный крафт, состоящий из двух вспомогательных пулеметов, установленных на робота помойку, встретил Дима огнём. Броня справилась, и, упав на пол, Дим уничтожил творение напарника подствольной ракетницей. Увы, маломощной термической ракеты хватило, чтобы вызвать детонацию боекомплекта. Патроны начали рваться и, выломав дверь, Дим спрятался в соседнем помещении. Когда канонада отгремела, он выбрался в коридор и направился в комнату отдыха. Елисей Рик лежал всё так же, привязанный к кровати, а вот напарник отсутствовал. Но, ожидая его, Диму было чем заняться. Несмотря на сорокаградусный мороз, на месте надстройки бункера всё ещё бушевало пламя, а сверхзащищенный костюм был всего один. Хотя, почему один? Когда возле шахты лифта стоит десяток заклинивших, но вполне работоспособных экзокостюмов? Выйдя из комнаты отдыха, Дим устремился к шахтам лифта. Там должны были находиться заклинившие экзоскелеты. Они хоть и не могли двигаться, но были вполне способны уберечь пилота как от высоких температур, так и от обморожения. Как оказалось, эта мысль пришла на ум не только Диму. Игорь уже вовсю занимался расклиниванием стальных костюмов с запертыми в них бойцами ШОСА. Брат Кати не просто просиживал уроки по механике, и к моменту появления Дима, уже извлек пилотов. Дело осталось за малым: промыть механические суставы и шарнирные соединения от заклинившего их киритола и зашприцевать новую смазку. Вместо промывочной жидкости Игорь использовал растворитель, отсутствие смазочного материала поставило его в тупик. Легат выслушал слова напарника и молча ушел, чтобы вернуться, держа в руках пластиковый короб. — Пальмовое масло? — удивился Игорь. — Гидрогенизированное, — пояснил Дим. — Его вязкость не позволит выдавить сальники. — И сколько экзоскелет сможет проработать на такой смазке? — привёл весомый аргумент напарник. — Достаточно, чтобы добраться до Фантома, — и не дожидаясь реакции напарника, Дим принялся за работу.— Вроде нормально, — сказал Игорь, проверяя покладистость движений брони, и кивком указал на двух пленников. — А что будем делать с ними? — Я разберусь, а ты пока приведи Елисея, — ответил Дим. Как только Игорь скрылся в дверном проёме, Легат присел перед пленниками. — Выбирайте, — произнес он на корявом английском. — Либо вы отказываетесь от своего ложного Бога и принимаете Истинную веру, либо умрете как собаки. Было сложно понять сумбурную иностранную речь. Напуганные, они не могли внятно выразить свои слова, и лишь по жестам Дим понял, что они согласны. — Хорошо, Тогда повторяйте за мной…
— Что здесь произошло? Почему они в крови? — первым делом спросил Игорь, держа Елисея за шиворот. Тот явно повредился рассудком и пытался вырваться. — Попытался убедить их в том, что мы — Дервиши халифата и имитировал обряд Посвящения, — ответил Дим. — А теперь давай выбираться. Напарник не стал развивать разговор, но было понятно, что он недоволен. Удивительно, но Игорь обладал характером, который не вписывался ни в один распространенный психотип. Нелюдимый и молчаливый, он больше походил на человека с психопатическими наклонностями. Но вот реакция на мое отношение к пленникам говорила о человечности этого здоровяка. Странно. Доверять Елисею действующий экзоскелет Дим не стал. Он просто не мог доверить действующее оружие в руки эмоционально нестабильного человека. Вместо этого, парень отключил доступ к вооружению и взгромоздил Елисея на спину Гессера, точно рюкзак. Когда они проходили мимо комнаты где лежало тело генерала, Дим попросил напарника забрать его с собой. Но объяснять не было времени, да Игорь и не просил этого, он просто закинул на плечо мертвое тело и направился вслед за командиром. Подъём по вертикальной шахте, проплавленой раскалённым ядром Крестоносца, оказался гораздо сложнее чем спуск. Наверное об этом стоило подумать заранее и найти, хотя бы, стальной трос или кусок проводки, чтобы использовать её вместо лебедки, но Дим не подумал об этом, а сейчас было уже поздно. Наконец, поднявшись наверх, Дим схватил с плеча ношу напарника и отправил её в самое пекло, туда, где горели остатки Крестоносца. — Зачем? Я думал ты хочешь извлечь его нейроинтерфейс для изучения, — поинтересовался Игорь. Дим не сразу понял что его смутило. Только спустя пару секунд он обнаружил, что напарник разговаривает с ним не через голосовой синтезатор костюма, а по внутренние связи. Это могло значить только одно: вышки, которые Дим перепрошил под станции радиоподавления, были уничтожены. — Разработка нейросистем не мой профиль, — пояснил Дим и указал большим пальцем себе на спину, где безвольной марионеткой висел Елисей Рик. — Уверен, на базе осталось еще достаточно камер, и аналитики ШОСА должны думать, что это он. — А парни внизу? Зачем ты покалечил их, но сохранил жизнь? — Чтобы устроить Пятую Мировую, — ответил Легат и пошёл в ночь.
Вдруг Дим остановился. Под ногой вновь сработала мина, но это было не главной проблемой. Стихшая буря открыла перед ним вид поверженного крабоподобного бота, который «по брюхо» увяз в снегу. — Что не так? — тут же откликнулся Игорь. Дим не ответил. Он раньше никогда не верил в такие суеверия, как предчувствия, считая их психологическими вывертами, но сейчас он был готов поклясться, что за ними наблюдают через прицельную решётку. Непонятно как, но напарник понял, что что-то не так. Или тоже почувствовал? Неважно. Главное — прозревшие после радиоэлектронной слепоты, сенсоры засекли дронов-разведчиков, что зависли в небе. — Немедленно поднимаем руки, — приказал Дим и стягивая со спины якобы пленника, произнес в общей эфир. — Генерал Вайтмен. Заложник, — прикрываясь Елисеем, как щитом. То, что его услышали, стало понятно, когда спустя несколько мгновений на открытой площадке появилась пара Егерей. Пилоты действовали слаженно, заходя с разных сторон, но так, чтобы при стрельбе не попасть под союзный огонь. Сейчас Дим хотел поскорее убраться отсюда, если будет нужно, он пожертвует Елисеем, обменяв его на свою жизнь. Нет, он не руководствовался низким желанием спасти свою шкуру. Дело в том, что он глядел на сложившуюся ситуацию с другой стороны. Каким бы героем Елисей не являлся, после пленения и пыток в карцере ШОСА, он — отработанный материал. План его спасения провалился ещё тогда, когда Дим увидел состояние того, кого раньше считал кумиром. Теперь этот, морально сломленный псих, не годился даже для того, чтобы читать агитационный текст по бумажке. Но вряд ли сегодня вообще кем-то придется жертвовать. Между ним и этими несомненно опытными пилотами слишком большая разница. Не в боевом оснащении, нет. Дело в опыте. Пилоты в этих играх проиграли ещё в тот момент, когда не открыли огонь, предпочтя спасти якобы плененного генерала и взять диверсантов в плен. А сейчас было уже поздно. Фантом проявился справа от Егеря, и, нанеся удар из основного калибра, прикрылся лишившимся ног ботом, словно щитом. Вторая боевая машина среагировала молниеносно, но бесполезно. Уходя в сторону, второй Егерь начал палить по «Фантому» из всех орудий. Расстояние было невелико, и в данном противостоянии калибр стал весомым аргументом. Фантом не боец первой линии фронта, бот Дима — деверсант. Скрытность — его оружие, которое машина использовала, как только ее пилот оказался в относительной безопасности. Пара мобильных оборонительных дронов серии «Крепость» выкопали из снега и развернули силовые щиты так, чтобы оба купола защищали пилота. К счастью, проверять что лучше: основной калибр Егеря, или силовые щиты двух Крепостей не пришлось. Постоянно перемещаясь, последний боевой бот пытался обнаружить Фантома. В ход шло практически всё: отстреливание инфракрасных ловушек, крупнокалиберные пулеметы, миномётная артиллерия. И вот тут Дим напрягся. Скорее всего, у пилота произошел нервный срыв, поэтому он палил во все стороны. На первый взгляд это было хорошо, но не для бота без сколько-нибудь серьезной брони. Стоило отступить и применить другой инструмент, который у Фантома тоже имелся. Пока последний оставшийся в строю Егерь вёл хаотичный огонь, «Гренадёры» минировали подход к куполам, а ближайший «Максвелл-М» разминировал мину под ступней Дима. Когда паукообразный ремонтный дрон справился со своей задачей и вылез на поверхность, Дим жестом приказал напарнику отойти под другой купол. Сервоприводы в режим «Форсаж», глубокий вдох и прыжок с мины. Не то, чтобы Дим не доверял работе машины, но рисковать собственной жизнью и итогом операции не хотелось. Взрыва не последовало и, отряхнувшись, он скомандовал: — Уходим, — Дим водрузил на спину Елисея. — А как же он? — Игорь указал на последний уцелевший Егерь, который еще вел бой с собственный тенью. — Мы спасли Елисея Рика и даже уничтожили опорную базу ШОСА. Думаю, смертей на сегодня хватит.
Дроны держали купола защиты даже когда Егерь скрылся за очередным снежным барханом. — Куда мы идём? — спросил Игорь. — За пленником, — ответил Дим, продолжая тащить на себе Елисея. — И где ты собрался его искать? — повысил голос напарник. Видимо произошедшее на базе СОША подорвало его уверенность в том, что Дим действует правильно. Но разговаривать, тем более оправдываться, Легат не спешил. Игорь вызвался добровольцем и, по-большому счету, стал скорее обузой, нежели помощником. — Вот, — произнёс Дим, когда они перевалили за очередной бархан. В свете северного сияния перед ними предстала картина, где человек пытался откопать зарывшийся в снег автобот. — Кто это? — не понял Игорь. — Один из пилотов, который, управляя боевым Егерем, умудрился проиграть человеку в экзоброне. Но не это важно, главное, что он пойдёт на контакт. — С чего ты взял? — не унимался Игорь. — Он потерял боевой бот, застрелил своего напарника и попытался сбежать. Разве этого недостаточно?
Естественно, не обошлось без рукоприкладства. Пилот оказал сопротивление, а Игорь был так накручен, что не сдерживался. Он буквально был готов убить паренька, а пилот и сам был не прочь умереть. Пилот поверженного Егеря подорвал гранату, которая только посекла мех-броню Игоря и ещё больше раззадорила его. Пришлось вмешаться. Фантом проявился в ночи и ногой отбросил слетевшего с катушек Игоря. Появление невидимого боевого бота также произвело впечатление и на пленника. Тот мгновенно забыл о желании подороже продать свою жизнь, и зачарованно смотрел на бот Дима. Увы, Игорь не пожелал останавливаться на достигнутом. Нужно было решать проблему, и решать быстро. Паукообразный «Максвелл-М» схватил Игоря и сковал манипуляторами экзоброню. Второй ремонтный дрон подхватил напарника с его ношей и, точно муравей, поволок к боту. Напарник «слетел» на задании. Но в чём была причина произошедшего? Быть может, на Игоря так подействовали убийства? Смерти бойцов СОША, которые его напарник подарил Рейнджерам из милосердия? Быть может, в этом был виноват сам Дим, который не особо посвящал друга в свои планы, предпочитая действовать самостоятельно. Обида, ощущение собственной бесполезности — также может быть? Но Дим не психолог, он все еще плохо понимает людей. Но то, что пускать Игоря в одно помещение с пленником — верный повод избавиться от последнего, факт! Наземные дроны поочередно запрыгнули в свои обоймы на теле Фантома. Последним оказался «Максвелл-М», который держал Игоря. Да, сажать друга вместе с машинами и перевозить как скот — было некрасиво. Но Фантом не автобус-транспортник, придётся напарнику потерпеть. Тех отсек, где Дим приковал обоих пленников и разместил Гессер в качестве их няньки, оказался почти полностью забит. Не критично, но это спутало спонтанные планы Легата. Дим наконец догадался, почему его тревожило ощущение будто он что-то упускает. Крабоподобный бот, который во время боя с Егерями провалился в лед. Именно непонятный принцип его оружия смутил Дима. Парень не понимал зачем совмещать лобовую физическую атаку и выстрел. Какова была задумка инженеров ШОСА? Поиск логичного объяснения захватил ботостроителя. Разум, поделенный на несколько потоков сознания, пытался решить эту дилемму. В голову Дима не пришла простая в своей гениальности идея. Зачем искать ответ, опираясь только на свои знания? Можно расчленить поверженный бот и, разобрав его атакующие клещи на своей базе, понять как именно ему удавалось уничтожать Егерей за один удар.
Глава 8
Авиабот подобрал Фантом и, подключившись к его интерфейсу, Дим выставил новый маршрут. Спасение Елисея прошло удачно, на этом их миссия не заканчивалась. За время полета над Тихим океаном их транспортник не подвергся атакам. Да и с чего бы? Территория бывшей Японии погрузилась в пучину океанской бездны ещё во время Третьей мировой, а население раскололась на пару десятков кланов. Самый большой основал доминион Край Света. Другие же японцы разбрелись по бесчисленным островам и дрейфующий доминионам, обрекая себя на медленное вымирание. В первый раз авиабот подвергся атаке в нейтральных водах близ теперь уже китайского острова Сахалин. Атака китайского патруля была слабенькая, и ни одна ракета даже близко не задела купол транспортника. Но задерживаться здесь не стоило. Китайская Империя весьма серьезно относится к нарушению своих границ. Дим был уверен, что уже через пару часов на место прорыва прибудет флагман этой провинции, а в доминион Край Света будет направлена дипломатическая нота. Стандартная практика, но развязывать войну с самой густонаселённой империей Дим не собирался. Конфедерация далеко не так сильна, чтобы воевать по всем фронтам. Вернее, Великая Китайская империя обязательно должна участвовать в мировой войне, но не с Конфедерацией, которая уже была втянута сразу в три локальных конфликта. Поэтому транспортник Дима «шел» сквозь всю территорию Китая, держа курс на юго-запад. Было ли это рискованно? Да! Но риск был вполне оправдан. Китайская империя не сможет проигнорировать такую пощечину, как иностранный авиабот, прошедший сквозь всю территорию Поднебесной и скрывшийся на границе с Индией. На территории Индийской провинции Дим планировал дозаправить водородные реакторы и разбудить замороженный конфликт между двумя империями. Когда эта цель будет достигнута, можно двинуться в Черный Утес. Ян, Кир, Эва и новенький в этой команде Ярослав Грач. Парень не переживал за ребят. Их боевые машины были не хуже других «шестерок», не говоря уже про Ракшас. И тем не менее, Дим чувствовал за них некую ответственность.Чтобы скоротать время, Дим занялся тем что умел лучше всего. Один из хвостов крабоподобного противника уместился в грузовой трюм авиабота. И присев возле куска технологичного металлолома, Дим изучал его устройство. — Ты меня слышишь? Очнись уже! — голос Игоря звучал очень настойчиво. Дим так увлекся изучением трофея, что выпал из реальности. — Что такое? — парень наконец открыл глаза. Со стороны, наверное, казалось, что он просто дремлет. В реальности же он через интерфейс оперировал манипуляторами одного из ремонтных дронов. — Я больше не буду твоим напарником, — произнёс Игорь и спустя секундную паузу добавил. — И я напишу доклад о том, что произошло на базе СОША и составлю рапорт о твоём служебном несоответствии. Было видно, что эти слова давались Игорю тяжело. — Я понял, хорошо, — ответил Дим и попытался вернуться к работе. — И это всё, что ты можешь мне ответить? — переходя на крик, возмутился здоровяк. Легат вновь открыл глаза. — Да. — Черт подери! Дим! — выдохнул теперь уже бывший напарник. — Ты понимаешь, что вообще произошло? — Те убийства, которые ты считаешь неоправданными? — уточнил Дим. — Да, твою мать, да! И не только это! — Что ещё? Дим считал этот разговор бессмысленным, но состояние Игоря указывало на то, что ему нужно выговориться. — Мы вдвоём захватили с тобой целую базу! Это был шанс Конфедерации закрепиться на Аляске, укрепить свои позиции и продолжить наступление! Но что сделал ты? Ты приказал отступить! Почему? — Ты прочел несколько инфокарт из библиотеки по стратегии? — догадался парень. Игорь не ответил, но было понятно, что Дим попал в самую точку. — Дружище, — парень намеренно использовал это выражение: в книге по психологии говорилось, что дружеская и фамильярное обращение помогает наладить контакт. — Мало захватить фортификационное укрепление. Перед этим необходимо наладить линии снабжения и переброску подкреплений. Какой смысл от захваченной базы на Аляске, если транспортники и авиаботы с боевыми машинами мы потеряем еще над Беринговым проливом? — Я с тобой не согласен, — твердо заявил Игорь. — Это твоё право, — ответил Дим и вернулся к разбору чужого оружия. Внутренности трофея захватили парня. Эффективность удара сегментарного щупальца он представлял перед своими глазами, и обнаруженная под защитными пластинами простота — восхитила его! Если не вдаваться в детали, то перед ним лежало не что иное, как гаусс-пушка! вернее пробойник, основанный на принципе разгона болванок при помощи электромагнитов. Этакая смесь машины для забивания опорных свай и оружия Гаусса, вроде тех, что стоят на вышках каждого доминиона. Бесчисленное количество магнитов разгоняет стальную болванку до скорости в тридцать махов, а контактный манипулятор позволяет проникнуть под силовой купол. При помощи ультразвукового «прозванивания» удалось выяснить, что сам снаряд имеет ферритное ядро, заключенное в оболочку из нержавеющей стали и ударный минералокерамический наконечник. Что ещё странно, конусов из сверхтвёрдого, но чрезвычайно хрупкого материала было две дюжины, в то время как самих цилиндров Дим смог найти всего три штуки. Почему? Этот вопрос ещё больше захватил механика, но разбираться с этим придется дома. Тем более, что авиабот пересек индокитайскую границу и просигнализировал пилоту о необходимость дозаправки.
С высоты птичьего полета Индия была похожа на фантастическую планету из книг авторов Золотого века Российской фантастики. Зеленый океан джунглей напоминал планету Тиамат из книги «У оружия нет имени» — одна из немногих книг, которую Дим не поскупился купить в физическом носителе. Реплика из бумажной книги обошлась ему в пять тысяч империалов, но она того стоила. Авиабот опустил Фантома и приводнился рядом. Когда гермодвери трюма раскрылись, Дим увидел истинное лицо рая, с высоты облаков. Тысячи самодельных лодок курсировали по озеру, вблизи больше напоминающего огромное, полное мусора масляное пятно. Местные Убогие ловили непригодную в пищу рыбу и выуживали из воды пластиковый мусор, чтобы обменять его на еду, и радовались каждому дню, не осознавая на каком социальном дне они обитают. Да и откуда им было знать? Они рождались в лодках из мусора, жили на них и ступали на землю всего несколько раз в жизни. И даже после смерти их прах развевался над водной гладью. Загудели жадные до воды реакторы. Мусор и грязь были не страшны системам очистки и опреснения, но Дим мысленно покачал головой. После такой заправки полная смена фильтров ему обеспечена. Игорь тоже выбрался из машины глотнуть свежего, как ему казалось, воздуха. Как же он ошибался… Влажность делала прелый смрад невыносимым, а солнце настолько раскалило металл трапа, что напарник начал переминаться на босых ногах. Но не это было главным. Игорь, впервые увидевший как живут Убогие, не мог поверить в то насколько может деградировать человечество. Местные совсем не испугались появление боевой машины. Кажется, им было вообще плевать на нас. Мелкие суденышки продолжали плавать вокруг Фантома, собирая мусор, а дети любопытно лазали по боевой машине, используя ее в качестве трамплина для ныряний. В какой-то момент напарник не выдержал и скрылся в трюме. Дим подумал, что Игорь пошёл за обувью, но ошибся. Спустя несколько минут, тот вернулся, держа в руках ворох пищевых рационов. Третий Рим и еще не наладил выпуск собственных пайков, поэтому их приходилось закупать в Невском Синдикате. И стоило это дорого. Увидев, как белый человек раздаёт подарки, дети бросились к трапу, надеюсь урвать свой кусок непонятно чего, но бесплатного. — Не надо, — произнес Дим, понимая, что напарник его не послушает. Сейчас, когда Игорь раздавал индивидуальные рационы, он был счастлив, по-настоящему счастлив. Наверное потому, что не знал что будет дальше. — Тебе что, еды для этих детей жалко? — осуждающе произнес он. — Можешь вычесть их стоимость из моего оклада. А свора черноволосых, смуглых и тощих детей с голубыми глазами всё прибывала. — Ты впервые встречаешь Убогих? — Да. Это важно? — Не поворачиваясь крикнул Напарник. До него наконец дошло: дети просто не знают, что попало к ним в руки. И распечатав последний оставшийся пакет, начал показывать для чего нужен пищевой рацион. Тем временем наглость попрошаек нарастала. Один, видимо самый храбрый, и вырвал из рук Игоря бокс с тушёной говядиной, но в ответ на такую дерзость здоровяк лишь рассмеялся и извлек брикет с энергетическим батончиком. — Твои подарки не принесут им ничего хорошего, — ответил Дим. — Да что ты знаешь? — в ответ процедил напарник. — Ты когда-нибудь голодал? — Да, — спокойно ответил Дим. — Можно сказать, я был на их месте, поэтому советую: не нужно им помогать. Вот тут Игорь не выдержал и подскочил. Он был полон решительности ударить Дима, но в последний момент остановился и спросил: — У тебя что, совсем нет сердца? Дальнейшие уговоры не имели смысла, поэтому Дим закрыл один глаз, призывая из трюма Гессер и произнёс: — Просто возьми с собой переводчик и проследи, что будет дальше. Сам всё поймешь. С этими словами Дим начал взбираться в ложемент костюма. Здесь у него было еще одно дело. Ему предстояло раскрыть еще один ящик Пандоры и выпустить на волю новый локальный конфликт.
* * *
Гималаи — естественная граница между двумя империями. Трудные для пересечения людьми и неприступные для боевых ботов горы, изрытые тысячами километров тоннелей баз обеих сверхдержав. Именно эта горная гряда являлась объектом спорных территорий и сдерживающим фактором, не позволяющим локальным конфликтам перерасти в полномасштабное наступление. И именно это недоразумение Дим собирался исправить. Нет, в его планы не входило разрушение самого большого в мире горного массива. Уничтожить Гималаи невозможно. Всех ядерных ракет не хватит, чтобы превратить в прах миллионы и миллионы кубических километров камня. Но раздуть угольки взаимной ненависти, превратив их во всепоглощающее пламя, Фантому было по силам. Фантом взбирался по непреступному для обычных боевых машин склону. Ультразвуковой сонар находил надежные уступы, четыре руки Фантома обеспечивали точки опоры, а сегментарный хвост позволял сохранять координацию. Порывы ветра пытались скинуть бот в пропасть, поэтому приходилось пригибаться и осторожничать. И спустя почти восемь часов, Фантом наконец оказался на плато. Гренадеры пошли в дело. Дроны-минеры выскочили из кассет, принявшись за работу. Следом из наплечных кассет появились дроны-разведчики с ботами радиоэлектронной борьбы. Разбившись на пары «Сова-Клест», они ушли на патруль в разные стороны. «Совы» ушли искать замаскированные укрепления противника, а «Клесты» транслировали заранее записанную фразу, в которой на китайском и хинди говорилось об аннексии спорных территорий. Дим прекрасно понимал, что его дроны уходят в последний полёт. Любое, сколько-нибудь серьезное укрепление — уничтожит и машину-разведчик и дрон радиоэлектронной борьбы. Поэтому, чтобы закрепить эффект, спустя четверть часа, Легат отправил в сторону индийской границы пару Дятлов. Сверхманевренные дроны с парой крупнокалиберных пулеметов, тоже обречены на гибель. Но их роль была едва ли не самой важной во всём этом спектакле. Своим появлением, молниеносными атаками и шквальным огнем, они должны создать иллюзию кары за уничтожение, якобы, китайских дронов. Подобное стоило провернуть и с другой стороны границы, но еще одной пары «Дятлов» у Дима ни было. Зато имелся уникальный боевой бот, способный становиться практически невидимым для техники и человеческого глаза. Сам до конца не понимая зачем он это делает, Дим отдал честь вслед «Гренадерам», уходящим по горной гряде. Дроны-минеры не ответили своему командиру. Да и с чего бы? Они же, вроде как, всего лишь куски высокотехнологичного металлолома с несколькими гигабайтами программного кода. Но для Дима все его машины были больше, чем просто инструменты для достижения цели. Для него, выросшего на свалке, дроны, как и люди, если не друзья, то хотя бы приятели. И от этого на душу Легата легла грусть и и вина за то, что он ради достижения высшей цели, отправляет своих друзей на верную смерть. Постояв так еще минуту, Дим активировал режим невидимости и двинулся вперед к китайской границе. Туда, где должна была состояться основная провокация. Как оказалось, здесь, в бесконечной горной гряде, маскировка была практически не нужна. Постоянный снег снижал видимость практически до нуля, а ветер и отвесные скалы защищали границу не хуже стен доминиона. Увы, это действовало не только на руку Диму, но и против него. Спустившись на очередное плато, парень искал место где можно продолжить спуск, как вдруг одна из его ног нащупала что-то мягкое. То, что он до этого принял за за камень припорошенный снегом, оказалось ничем иным как раздавленной палаткой. Ища спуск к подножию, Дим слишком расслабился, и это едва не стоило ему жизни. Взвыли сирены. Несколько скал по обе стороны бота вдруг зашевелились и, не придумав ничего лучше, Дим прижался к склону, активируя адаптивную маскировку. Фантом замер, а его пилот переключил все шесть нейропортов интерфейса на поиск угрозы. Такое подключение усложнило управление ботом. Чтобы поднять руку или ногу, приходилось совершать мышечные движения, а не полагаться на считывание намерений при помощи энцефалографа. Но именно благодаря этому, Дим смог увидеть окружение так, как это видит машина. Инфракрасные визоры накладывали тепловую карту прямо на данные с камер, пассивный сонар позволял заглянуть немного дальше, чем это позволяла снежная буря, а сейсмодатчики дорисовывали картину. И то что Дим увидел, ему не понравилось. Боты! То, что он вначале принял за припорошенные снегом скалы, являлось ничем иным, как горнопроходческие машины, которых накрыли тентами для проведения ремонтных работ. Сейсмодатчики обрисовали контуры остальных рудокопов и людей, что спрятавшись от промозглого ветра под тентами, чинили и заправляли машины. Это было нехорошо. Очень нехорошо! Только сейчас Дим осознал простой и действенный способ который может раскрыть его невидимость. Слепые, как кроты, горнопроходческие машины ориентировались не при помощи стандартных камер. Эти боты были снабжены активной сейсморезонаторной системой. Благодаря огромной массе и установленным в гусеницы резонаторам, они испускали в породу колебания определенной частоты и по отраженным сигналам видели сквозь камень. Таким образом, благодаря отражённым и искаженным породой сигналам, эти стальные рудокопы находили искомые руды, залежи минералов и, Дим не сомневался, сейчас их пилоты прекрасно видят его невидимый бот. Мгновенное переподключение нейропортов боевой машины, одновременно с этим, пометка на цели и ракетный залп. Горнопроходческие машины прекрасно адаптированы к многотонному давлению. Их стальные панцири без труда выдерживали обвалы штреков, поэтому Фантом открыл огонь именно кумулятивными снарядами, которые если не пробьют, то хотя бы расколют твёрдую замерзшую на морозе сталь. И всё-таки, их мощности не хватило. Из шести горнопроходцев ни один не получил серьезных повреждений. Да, кое-где броня потрескалась и оплыла, но все машины начали движение. Парень усмехнулся своим мыслям. Его сверх технологичный бот седьмого поколения не мог справиться со вторым поколением машин гражданского назначения! Дим не сомневался, что он выйдет из этого боя победителем. Но сложившаяся ситуация, была для него сродни пощечине.Глава 9
Игорь сидел, наблюдая, как чумазые и голодные люди, которых Дим почему-то называл Убогими, пытаются стащить друг у друга содержимое пищевых рационов. И ладно бы — если бы в попытках отобрать у слабого его паек, участвовали только дети… Еда, которой им двоим должно было хватить на месяц автономного существования, разлетелась очень быстро. Но ещё быстрее разлетелся слух о том, что странный белокожий раздает еду. К авиаботу, что заправлялся жадно впитывая грязную воду, стекались десятки лодок с просящими. Но Игорю было больше нечего им дать. И тогда начался хаос. Взрослые мужчины без стеснения пытались отобрать у детей их подарки, толком даже не зная для чего они предназначены. Игорь замешкался и это стоило одному из подростков его коробки. Смуглый, черноволосый — но голубоглазый мужчина сначала что-то сказал парню, но получив в ответ отказ, не придумал ничего лучше как ударить парнишку алюминиевым веслом. Парня согнуло пополам, но он не выпустил из пальцев зелёный брикет пищевого рациона. Игорь не дал отобрать у ребенка его паёк. Он просто зарядил ему пощёчину, от чего абориген свалился в мутную жижу, которую местные называют водой. Но это было только начало. Увидев как чужеземец ударил местного, толпа на лодках загудела. В него полетел мусор и угрозы, которые были понятны даже на чужом языке. Первую секунду его сковало непонимание. Как так? Он ведь пытался помочь этим людям! Он, не посоветовавшись с напарником, даже отдал последнюю еду! И вместо слов благодарности эти дикие люди хотели его крови только за то, что он не дал обобрать ребёнка!? Если все так, то он что-то не понимает в этой жизни! Погрузившись в хоровод мыслей он не заметил, как толпа оттеснила детей с трапа и собиралась линчевать его. Сначала Игоря пытались забить палками. Дикари! Комбинезон мех-пилота лишь немного не дотягивает до простого пехотного экзоскелета. И тем не менее, несколько ударов и тычков ножом он пропустил. Мускульная память сработала быстрее мозга. В следующую секунду в его руке возник ферротермитный нож, который рассёк арматуру, окатив нападавшего снопом искр. Толпа отхлынула, и Игорь уже было понадеялся, что эти дикари отступят под страхом его технологического превосходства, как в него выстрелили. Оружие имело ужасающую останавливающую мощность, но низкую пробивную способность. Всё, чего стрелку удалось добиться, так это повалить его. И тем не менее этого оказалось достаточно. Крикливая, вооружённая толпа накинулась на него, пытаясь растерзать поваленного парня. Игорь пустил в ход оружие. Гневные вопли тут же сменились криками боли. В него выстрелили ещё пару раз, выбив воздух из легких. Под мышкой что то больно стрельнуло и зажав её Игорь сгруппировался, стараясь не победить, а хотя бы выжить. Дикари явно не знали слабых мест его костюма, поэтому старались просто попасть. Град ударов осыпал его тело и лишь благодаря случаю ему удалось выжить. Кто-то из нападавших, видимо решил убить его и случайно сдернул предохранительный рычаг гранаты. Повалил густой дым, который легко охладил пыл толпы. Этот звук, ещё на учениях въевшийся в подкорку Игоря, заставил его собрать волю в кулак. Сбросить подсумок с гранатами не удалось, поэтому воспользовавшись моментом парень просто рассек набедренный ремень и кубарем покатился прочь. Несмотря ни на что, нужно было оказаться как можно дальше, ведь вслед за шелестом дымового патрона последует взрыв! Это и произошло. Противопехотная граната рванула, вызвав детонацию остальных, но свалившись с трапа авиабота и оказавшись в воде, Игорь получил лишь легкую контузию от гидроудара. Но торопиться со всплытием Игорь не собирался. Его мех-костюм пилота имел автономный запас кислорода и мог обеспечить нахождение четверть часа под водой. Этим нужно было воспользоваться, чтобы дать врождённой регенерации хоть немного подлатать тело и разобраться с тем что произошло. Неужели Дим знал, что может произойти что-то подобное? Да нет конечно! нападение на него не более чем роковое стечение обстоятельств! Дети голодные, взрослые — наверняка тоже. И именно голод заставил того мужика забрать еду у ребёнка. А толпа просто не увидела, как мужик отбирал у подростка последнее, вот и пришли на помощь своему соплеменнику. Да, так всё и было! Нет, не было! Всё это самообман! Но Игорю не хотелось верить в то, что парень, пришедший на Руины Москвы и имея в руках такое оружие как боевой бот, может знать лучше него о том, как живут нищие. Странное дело, но для того чтобы разобраться в ситуации, Игорю придётся поступить так, как сказал Дим. А именно проследить за детьми, которые смогли унести с собой подаренные им пищевые рационы.Дим Несмотря на то, что Фантом был высотою почти в тридцать метров, Дим не стал пытаться перевернуть горнопроходческие машины, которые весили едва ли меньше чем он сам. Эти бронированные черепахи, рассчитанные на горные обвалы, с легкостью выдержали ещё несколько попаданий и только тогда Дим понял какую ошибку совершил. Общаясь с другими людьми он стал слишком похожим на них. Теперь он тоже делал упор на калибр и броню, но нужно было подключить голову. Как справиться с машиной, у которой практически непробиваемый для его калибров панцирь? Найти уязвимое место! Стоило только об этом подумать, как он вспомнил первые дни своей работы под рукой Теда Шадо. Черт возьми, тогда он сам учил Рома Лерма подобным деталям! Когда парню предстояло сразиться против доработанной версии «Циклопа», слабым местом которого, было незащищенное днище. А, собственно, чем эти отличаются от Циклопов? Сверх пробивные кумулятивные снаряды показали свою неэффективность, сейчас шла перезагрузка боекассеты с фугасами. Как только индикатор готовности к стрельбе загорелся зелёным, Дим незамедлительно выпустил шесть ракет по заранее обозначенным через интерфейс целям. Парень больше не пытался пробить твердый лоб этих механических работяг. Он целил меж гусениц, стараясь вызвать взрыв под днищем. Эффект не заставил себя ждать. Каракатицы вспыхнули, будто их облили керосином. А может так оно и было. В любом случае проблема заняла слишком много времени и из выработки уже начали показываться любопытные лица. Смысла в лишних жертвах Дим не видел, но для острастки выпустил пару ракет в специальный козырек, нависающий над зевом пещеры. А вслед за этим он запустил заранее заготовленную запись на двух языках. Его не могли не услышать, потому как помимо внешних динамиков, слова транслировались ещё через нейроинтерфейс. Вторая стадия его миссии была выполнена. Парень былуверен, в ближайшем форте Поднебесной уже осведомлены о нападении. И всё что Диму оставалось — ждать прибытия ботов императорской гвардии, которых местные звали не иначе как Джанши. Первое звено не заставило себя долго ждать. Первая четвёрка боевых машин, которых интерфейс оценил как боты пятого поколения, прибыли спустя всего полчаса. Всего пятое поколение? Почему? Ближайший форт Поднебесной не располагает на этом участке серьезными машинами? Или это просто разведка? Скорее всего второе, потому как скромные, даже по меркам Фантома, боты были десантированы с авиадоставщиков, а не прибыли своим ходом. Это осложняло дело. Разведчики должны иметь постоянную связь с центром, а значит нужно действовать либо максимально скрытно, либо скопировать внешний вид ботов Индии. Система адаптивной маскировки позволяла Фантому мимикрировать под боевые машины противника, но проблема была в том, что Дим не знал как выглядят боты Индии. Решив не форсировать события, Дим сконцентрировался на сканировании китайских разведчиков. Внешний вид, высота, оценочный вес, манера передвижения и примерная боевая мощь. Учитывая изоляционную политику Поднебесной, каждая крупица информации стоила дорого. А для Фантома, способного принять облик противника, она и вовсе была неоценима. Шахтеры, увидевшие союзные машины, высыпали наружу, принявшись с ликованием встречать ботов как освободителей. Закончив со сканированием чужих машин, Дим решил удалиться вглубь территории Поднебесной. И для этого было несколько причин. Во-первых, парень не сомневался, что сможет с легкостью разобраться с противниками, но в этом не было смысла. Джанши — морально устаревший мусор, который посылали на разведку — потому что не жалко. Если бы вместо них появился более серьезный противник, потеря которого серьёзно бы ослабила эту часть границы, Дим атаковал бы его без раздумий. Во-вторых — лишние зрители. Сотни горняков, из которых минимум у трех десятков имелся интерфейс, а значит и возможность записи. Раскрывать всему миру то, что такая технология существует — нерационально. В-третьих: быстрое прибытие Джанши прямо указывало на то, что форт находится неподалеку и будет логичнее атаковать его. Это будет выглядеть как нападение без объявления войны, какое не получится спустить на тормозах. Граждане Поднебесной, уверенные в навязанное пропагандой исключительности, просто не поймут императора. А там недалеко и до бунта. Ну и в-четвертых — интуиция. Она подсказывала ему, что так будет правильно. Не то, чтобы парень, которого многие считали не человеком, а скорее биороботом, вдруг стал суеверным. Нет. Дим не мог рационально объяснить природу этого научно недоказанного феномена. Но, во время операции на Аляске, она служила ему добрую службу и теперь парень относился к этим необъяснимым ощущениям как к доводу, при возникновении спорных ситуаций. Поэтому Дим двинулся прочь, в ту сторону, где в небе на горизонте все еще были видны доставившие Джанши авиаботы.
Игорь Вынырнув из воды, Игорь увидел десятки объятых огнем соломенных лодок. От той толпы, которая хотела забить его только за то, что он заступился за ребенка, осталось всего несколько тел плавающих в грязной воде. Парень был уверен, что жертв было гораздо больше. Он провел под водой почти четверть часа и наверняка остальных раненых и убитых уже успели забрать. Парень выбрался на помост авиабота, который не пострадал от взрыва и только спекшаяся кровь напоминала о недавнем инциденте.
Игорь не хотел применять маскировочную технологию, чтобы проследить за местными. Наверное это звучало глупо, но она неразделимо ассоциировалась с Димом, который в широком смысле этого слова, не являлся человеком. Раньше, когда Москва боролась за выживание, его меркантильность и строгий расчёт спасли много жизней. Но сейчас настал хрупкий мир и его попытка развязать новую войну, для достижения своих интересов, казалась Игорю антигуманной. Ничего. Игорь — дикий, он и без высоких технологий умеет сливаться с толпой. Кроме того, маскировочный костюм не мог спрятать оружие. А вот ярко оранжевые тряпки, под которыми местные прятались от солнца, прекрасно справлялись с этой задачей. Ткань распечатанная на принтере скрыла светлые волосы и лицо Игоря. Да, синтетика не хлопок, но если никто не будет вглядываться… Спрятав под импровизированным балахоном игломет и колонку автопереводчика, Игорь бросил в карман несколько кусков золотой проволоки. Так, на всякий случай. Надвинув капюшон на лицо и запрыгнул в одну из обгоревших лодок.
Посёлок? нет, скорее это было городом. Целый город построенный на воде! Дома из грязи и тростника стоящие на бамбуковых сваях и накрытые листом ржавого железа вместо крыши. Узкие проходы для лодок, которые здесь выполняли функцию улиц. Коптящие небо производства и те умудрялись стоять над водой. Игорь даже нашёл лодочный рынок, где прямо с борта торговали всем и вся. Здесь, наверное можно было найти всё! Блинчики приготовленные на очаге прямо в лодке, яркая одежда, украшенная вышивкой и бисером, золотые украшения, дрова и электроника! Зачем людям, которые вряд ли умеют читать, шлемы виртуального интерфейса, планшеты и роутеры связи? Тем не менее товар пользовался спросом. А ещё на прилавке одной из лодок Игорь увидел свой рацион!!! — Откуда это у тебя? — произнесла колонка автопереводчика, спрятанная под одеждой Игоря. Вопрос почему-то разозлил торговца. Смуглому старику увешанному золотом точно новогодняя ёлка, не понравился механический голос колонки. Старик дёрнулся под прилавок за оружием, но Игорь был быстрее. Стоило индусу поднять на Игоря глаза, как сработал Дар Дикого. Способность, дарованная Игорю при рождении, являлась обоюдоострым оружием, поэтому парень не стал брать торговца под полный контроль. Чтобы помешать ему выхватить оружие было достаточно лёгкого оцепенения. Параллельно Игорь прикоснулся к его кратковременной памяти, чтобы узнать, как к нему попали пайки подаренные детям. И увиденное его не обрадовало. Дети, которые получили рационы, были ничем иным как собственностью этого торговца. Законной собственностью. Для своего господина они вылавливали и сортировали мусор для переработки. Для него они воровали и торговали собой, что здесь, оказывается, не являлось чем-то за гранью. Взамен беспризорники получали серебряный ошейник с клеймом своего хозяина. Он показывал всем и каждому, что этот ребенок — собственность. И порча этой собственности не обрадует ее владельца. Хозяин, заплативший родителям за детей, получал бесплатную рабочую силу, а взамен предоставлял кров, еду и защиту. Но всё равно это было рабство! Так нельзя! Ребёнок это не коза, которую можно продать или зарезать! Вот только местные гражданские институты были не согласны с пришедшем с севера чужаком. Каждая секунда применения способности, дорого обходилась Игорю. Он уже чувствовал как струйка густой крови уже пропитала усы. Но Игорь не мог позволить себе не вмешиваться. Полный контроль стоил Игорю лопнувших капилляров в белках глаз. Но это было только начало. Следующую секунду, торговец, управляемый парнем, схватил с прилавка лампочку и раздавив тонкое стекло в кулаке принялся с жадностью жевать его. Это было больно. Чувствовать как мелкие осколки впиваются в нёбо, разрезают гортань и рвут пищевод было невыносимо. Но Игорь продолжал жевать его до тех пор, пока не почувствовал что вот-вот потеряет сознание. Вернувшись в собственное тело парень почувствовал как слабеют ноги. Чтобы не упасть он схватился за борт лодки, но та качнулась и Игорь осел на колени. Перед глазами всплыла надпись:
Внимание: ваше кровяное давление поднялось до критического уровня. Риск инсульта! Меддок активировал режим реанимации. Произведен комплекс инъекций бета-блокаторов, диуретиков и ингибиторов.
Преодолевая слабость Игорь пополз по бамбуковому мосту. Нужно быть как можно дальше, когда найдут тело торговца, захлебнувшегося кровью и стеклянным крошевом. Принудительные инъекции ненадолго облегчили состояние, взамен подарив побочные эффекты. Почки работали в усиленном темпе, очищая кровь от мертвых клеток мозга. Мочевой пузырь непроизвольно опорожнился в комбинезон. Он выбрался на рыночную площадь, посреди которой сновали любопытные зеваки. Чтобы немного оклематься, Игорь привалился спиной к какому-то столбу, рядом с каким-то бродягой. Из-за толпы не было видно что там происходит, поэтому Игорь решил обратиться к заросшему и скверно пахнущему индусу, чья кожа была белой от втертого в неё мела. — Хочешь заработать? — произнес автопереводчик Игоря и парень продемонстрировал одну из золотых чешуек, распечатанных на принтере как раз для такого случая. Грязная рука бродяги ухватилась за монетку. Игорь расценил это как согласие, а потому задал через автопереводчик следующий вопрос. — Что там происходит? — кивнул он на центр, где над толпой возвысился мужчина с какими-то канистрами. Он что-то кричал, плакал, рвал на себе волосы, попутно обливая себя содержимым из фляг. Бродяга посмотрел на него с подозрением, но всё-таки ответил. — Галиш, рыболов из Ратры. Он совершил богохульство и искупает грехи. — Какое богохульство? — уточнил Игорь. Бродяга что-то произнес, но переводчик не разобрал его слов. Зато жест потирания двумя пальцами недвусмысленно намекнул на то, что следующий ответ тоже стоит денег. Игорь выкинул следующую монетку и бродяга продолжил. — Он и его семья вкусили мясо быка и теперь, чтобы переродиться в новом витке Сансары их ждет очищающий огонь. — Он что, собирается сжечь себя и свою семью? — ужаснулся Игорь. — Так это ты! — вдруг вскочил бродяга и вытащил из лохмотьев ржавую железку, которая когда-то была ножом. — Ты тот (автопереводчик не разобрал слово), который дал его ребенку плоть быка!!! — Они голодали! — попытался оправдаться Игорь. — Давай! — бродяга протянул грязную руку. — Давай все что у тебя есть! Шантаж? Нет. Учитывая оружие в его руке — это было ничем иным как разбоем. Причём бродяга, вооруженный ржавой железякой, всерьез полагал что является хозяином положения. Но попытка оказать сопротивление приведёт к шуму, и тогда разъяренная толпа растерзает белого, который во всем виноват, на сувениры! Кряхтя от мышечной боли Игорь извлек несколько монет и протянул их бродяге. Но ему этого показалось мало. Увидев слабость пришельца, тот просто накинулся на него желая отобрать презренный металл. Игломет, спрятанный в складках ткани, несколько раз дернулся. Игорь знал куда бить, чтобы противник не издал лишнего шума. Грязная ткань бродяжьего рубища пропиталась кровью, но парня совсем не было видно. Глупый дикарь сделал последний вздох и обмяк, придавив парня своим тощим телом. Игорь не стал сопротивляться. Наоборот, он обнял уже мертвого бродягу и положив голову на его плечо бессильно наблюдал, как в полусотне метров огонь пожирает мужчину, женщину и шестерых ни в чем не повинных детей.
Глава 10
Найти крепость в Великой Китайской империи оказалось просто. Хозяева этих земель не прятались, скорее даже наоборот. Местный Легат сделал всё, чтобы горный форт выглядел максимально заметно и величественно. Зеленые с золотом купола внешних строений были хорошо видны на фоне черных скал и шапок ледников. А размеры… Площадь, которую база отвоевала у горной гряды, была не меньше Купола Нового Ковчега. Контрпродуктивно, но внушительно. Наверное на это были свои резоны. Иначе как объяснить настолько преступную расточительность на питание силовых экранов. И были ли они вообще? Если да, то с подобными технологиями, когда силовое поле является практически невидимым, Дим не сталкивался. А если же нет, то местные расслабились. Два-три звена артиллерийских ботов будет достаточно, чтобы создать котлован на месте этой базы. Хотя, какой смысл гадать? Дим всё равно собирался туда. Вот и пощупает, так сказать, своими руками. Дим заранее активировал невидимость. Он был уверен, что на фоне камней его не увидят, но всё равно создавалось ощущение, будто парень шел голый. Конечно, было бы лучше провернуть эту операцию ночью. Но время поджимало. Когда здесь появятся основные силы Великои Китайской империи, хочется быть на половине пути к Черному Утесу. Пришлось несколько раз останавливаться, пропуская автоколонны с боевыми машинами. Тяжелые тягачи тащили в сторону перевала боевые боты второго-четвертого поколения. Эти древние боевики кажется видели еще начало четвертой мировой войны, и их должны были списать. Но нет. Стоило Диму поднять тревогу на шахтерской выработке, и эти старички с ядерными сердцами, вновь заступили на боевое дежурство. Парень мысленно улыбнулся. Тем лучше для его замысла. Эти, будто сошедшие с музейных постаментов машины, не представляли для Фантома никакой опасности. Просто сейчас перед ним проезжала история ботостроения. И пускай китайские машины были всего лишь репликами первых боевых ботов Конфедерации, в груди механика зашевелилась ностальгия и легкая грусть. Как тогда, когда сидя в бункере отца он разглядывал голографические снимки. Проекции счастливой и молодой матери, держащий его на руках. Снимки убитого Димом брата, что ослеп в собственной гордыни. И отцом, которого парень никогда не видел, но в моменты работы над новой машиной, чувствовал в себе искорку его гения. Автокараван с раритетными боевыми ботами, оставил за собой шлейф пыли, и Дим двинулся дальше. Он не прятался и не таился. Различить искажения его маскировочного модуля можно было только вблизи, а искажения от нагретого землей воздуха и вовсе делали его невидимым. Чтобы оглядеть затерянную в горах базу, Дим взобрался на гряду. И он не пожалел об этом. На трех квадратных километрах плато, приютившего базу великой Китайской империи, было много всего. Зеленые с золотом ангары ремонтников и персонала. Стартовый стол для авиаботов и грузовиков. Плац для боевых машин и людей, что высыпали под лиловое небо Поднебесной. Система помогла посчитать всех. Девяносто два механика, сто семнадцать боевиков в экзоброне и четыре с лишним сотни мужчин. Оранжевые хламиды, лысые головы и синхронный танец подсказывали, что они принадлежат к особой касте. Церковники? Скорее всего. Но это всё мелочь. Лишь декорации на фоне действительно грозного противника. Дим поначалу даже не поверил своим глазам и перезапустил визоры. Однако, реальность оказалась настолько же суровой, насколько и невероятной: внизу, посреди площади, стоял — Ракшас!!! Нет, конечно это был не его четырехрукий гигант. Реплика. Но как чертежи флагмана Третьего Рима попали в руки китайцев? Ответ был всего один — крот. Лицо свело от терпкого вкуса предательства. Всего десяток человек имели доступ к технической документации Ракшаса, а тех кто вообще мог понять, что перед ним чертеж флагмана — и того меньше. Откинув эмоции, Дим заковал рассудок в «каменное сердце» и сразу понял, что нужно делать. Во-первых: уничтожить прототип. Если инженеры Поднебесной доведут свою реплику до ума, то их боевой бот сможет поставить на колени целый индийский штат. Во-вторых: уничтожить всех механиков. Это суровая необходимость, ведь тот, кто работал над машиной, обязательно имеет чертежи. И главное, нужно найти мех-пилота этой реплики. Мало создать уникальную боевую машину. Нужно ещё найти пилота, который на должном уровне справится с управлением. А в случае с клоном Ракшаса, подбор способного пилота может занять годы. Но раз машина стоит на базе, а механики проводят стартовую подготовку, значит Китай нашёл достойного. Дим дождался, когда интерфейс Фантома закончит сканирование и создаст трехмерную модель базы. Маркеры на основные точки поставлены и пора браться за дело немедленно. Скрывшийся за горной грядой бот отключил невидимость и в логах тут же возникла пелена сообщений об обнаружении. Поздно. Ракеты, наведенные на приоритетные цели, уже стартовали из кассет. Каждая из них шла к своей цели. Зенитные точки, вышки связи, гермодвери на поверхности. Канонаду взрывов отфильтровала Система. Она же проинформировала о начале операции, и повинуясь интерфейсу, Дим вышел сеять смерть. Вновь активированный режим невидимки помогал не сильно. Маскировка, предназначенная для засад, плохо справлялась при движении. На силовом куполе периодически проскакивали текстуры песка, зелени куполов и бетона. Искусственный интеллект только учится, и этот урок может ему дорого обойтись. Раскрывать перед противником такую возможность было иррационально, поэтому Фантом мимикрировал под Джаши. Скопированные, несколько часов назад, текстурная модель и манера передвижения бота, должны были запутать обороняющихся. Скорее они воспримут союзный мех как подкрепление, нежели как возможного диверсанта. Да и в войне боевых ботов пока не существует такого термина — бот-диверсант. Взрывы на плацу имели главную задачу: заблокировать гермодвери и не допустить появления подкрепления из нижних этажей базы. Вот только случайных жертв избежать не удалось. Система насчитала девяносто четыре убитых и почти столько же раненых. Причём, все погибшие относились либо к мех-пехоте, либо к ремонтникам. По какому-то странному стечению обстоятельств, все монахи избежали ранений. А еще, они пытались помочь раненым, заслоняя собственными телами тех, кто уже был одной ногой в могиле. Потрясающий пример самопожертвования. И именно он заставил Дима поступить иррационально. Отключив купола, Дим активировал пулемёты, предназначенные для охраны стоянок от диких животных и перехвата высокоскоростных ракет. В арсенале Фантома они оказались единственным точечным оружием. Конечно, логичнее было отработать по площади. Вот только хотелось избежать убийств монахов. По крайней мере пока они не возьмутся за оружие. Так и получилось. Система выставляла маркеры, пулеметы отрабатывали цели, но были и странности. Монахи, вопреки человеческим возможностям, действовали на опережение. Они старались перехватить пули, или закрыть раненых своим телами. И в большинстве случаев у них это получалось. Тогда Дим избрал другую тактику. Сначала убить человека в оранжевом халате, затем механика, которого он защищал. Вот только попасть сверхбыстрой пулей по казалось бы медленному человеку, было не так просто. Будто чувствуя на себе прицел, лысые храмовники, уворачивались от прямого выстрела по себе. Но все как один, жертвовали собой, стараясь защитить раненых солдат. Вместо одного выстрела приходилось делать по два-три. И это Дима напрягало. Оставшиеся в живых механики тоже не сидели сложа руки. Они старались как можно быстрее отсоединить от реплики Ракшаса кабеля и рукава с охладителем. Значит пилот уже в кабине и очень скоро будет готов к бою. Замечательно. Стараясь успеть, Дим взял под контроль один из пулеметов и начал отстреливать тех, кто отчаянно пытался запустить бот. Параллельно Система устраняла раненых механиков. Мех-пехота тоже включилась в дело. Но они больше мешали, нежели представляли угрозу. Встроенные пулеметы не могли пробить даже синтетический каучук на броне. Гранатометные системы тоже не представляли опасности. Хоть сколько-нибудь навредить Фантому мог только ракетный комплекс, интегрированный в экзоброню. Но у мех-пехоты Китая таких модификаций брони всего пять. И после первого залпа, который Фантом принял на силовой купол, пулемет очередью разрезал каждого из них. То, что сейчас происходило, было больше похоже на казнь, нежели на диверсию. Фантом, прикинувшись ботом Поднебесной, избирательно уничтожал людей. Механики пытались запустить клон Ракшаса, а мех-пехота бесполезно огрызалась. Когда живые механики закончились, а псевдо-Ракшас сорвал последние кабеля, Дим закрыл глаза, полностью сливаясь с Системой Фантома. Модуль связи отправил боту противника сообщение: «Гражданин № 10816 Дим Сет», зашифрованное в двоичный код.10000010011100010000001000011000010000110110100001101001000011000010000111101100001110001000011110110000010000100010110110001110000111000110001110110100000100000101001000011100010000111100100000100001000011000011010110001000010 Секретный ключ к управлению всеми созданными Димом машинами был принят, и парень получил административный доступ к машине противника. Отключение силового купола и всех боевых систем. (код: 567660-001) Отключение охлаждающего контура и снятие ограничений на температурный режим ядра. (код: 567661-001) Запуск принудительного теста мощности энергоядра. (код: 567662-001) Предупреждение о возможности запуска цепной реакции. Подтверждение выбора. Включение таймера катапультации пилота и передача всех логов и скина псевдо-Ракшаса. (код: 567663-001) И последнее: выход из системы. (код: 567666-001)
Открыв глаза, Дим рассчитал траекторию катапультации пилота и пошел к точке приземления через главные ворота. Подойдя к ним, Фантом вновь стал невидимым. Все, кто только что был готов отдать за императора жизнь, потеряли его из вида. Парень видел растерянность на лицах мех-пехоты. Но все же некоторые его видели. Монахи. Все как один, смотрели в скрытые под пологом невидимости линзы камер бота. Но храмовники ничего не могли сделать, а потому просто провожали взглядом своего врага. Разделив сознание на два потока, Дим отдал одному управление боевой машиной. Второе сознание рассматривало запись со всех камер бота. Диму не понравилось то, что он увидел. Монахи видели его от начала и до конца боя. Они вели его в невидимости и когда Фантом прикинулся Джаши Поднебесной. Такого не могло быть, просто потому, что такое невозможно в принципе. Дим уже встречал подобное, когда впервые познакомился с Дикими Кремля. И вывод был только один — монахи тоже обладают Даром.
* * *
Обратный путь занял куда меньшее время. Единственная заминка — встреча целого конвоя боевых ботов Индии — отняла почти два часа, но и это время Дим провел с пользой. Сканирование машин индусов не заняло много времени. По сути, они были вёдрами второго-четвертого поколения, разукрашенными словно павлины из дворца Шехзаде. Однако, свою ущербность в броне и вооружении, боты компенсировали количеством. Древние, раскрашенные неведомыми зверями, механические тарантулы, собранные по принципу «плевать на защиту, главное калибр». И никакого понятия о защите или маскировке. На металлической броне, отлитой из стали марки «Пластилин М-7», красовались этнические мотивы. Обезьяны с человеческими лицами, боги с восемью руками, цветы и много-много золота… Но пестрая раскраска машин была не самым ярким моментом в этой обстановке. После ботов, шагающих боевым маршем в сторону Китая, на дорогу вышли… Слоны? Дим никогда не видел этих животных, он думал, что они вымерли во время ядерной войны. Но черт возьми, как же он был рад тому, что ошибся. Самые большие сухопутные животные, теперь мало чем напоминали тех диких слонов, которые воевали в индийской армии еще со времен Александра Македонского. И первое что бросалось в глаза: импланты. Система отсканировала животных и классифицировала их, как «Техно Элефант», выдала подробный отчет своего анализа.Техно Элефант. Боевой биокибернетический организм. Масса: 9450 кг Огневая мощь: 17900 Очков прочности: 14670
Зафиксирован ряд внешних генетических мутаций. Усиленная регенерация: при полноценном рационе регенерация Техно Элефанта увеличена на?% от базового показателя. (Принадлежность биотехнологии неизвестна. Для более точных данных необходимо полное изучение организма) Хищничество: генетически изменённая пищеварительная система и челюстной аппарат способны переваривать плотоядную пищу. (Принадлежность биотехнологии неизвестна) Увеличенная репродуктивная способность: за счёт изменения ДНК и РНК, а также вживления геномов других существ, улучшена репродуктивная система. (Принадлежность биотехнологии неизвестна. Для более точных данных необходимо полное изучение организма)
Зафиксирован ряд биокибернетических улучшений. Поводок: биокибернетическая система контроля поведения. (Производство: доминион Эллизиум. (авт. прим. Австралия)) Тяжелая курсовая гаусс турель «Ахим Хан» (Производство: халифат Пяти Морей). Эпидермиально-инвазивная биоброня. (Принадлежность биотехнологии неизвестна. Для более точных данных необходимо полное изучение организма)
Величественные животные, превращенные человеком в оружие, вряд ли могли тягаться с боевым ботом даже второго поколения, но от них этого и не требовалось. В индийской армии им нашлось иное применение. Запряженные в телеги, боевые слоны выступали в роли тяговых животных и охранников лагерей. Фантом продолжал прикидываться скалой. Дим провожал автоконвой, прекрасно понимая, что их военный поход — это дорога в один конец. Пропустив колонну, Дим проверил состояние китайского мех-пилота. Введенный в состояние медикаментозной комы и, для надежности, связанный по рукам и ногам, пилот лежал рядом. Нужно торопиться. Скоро действие препаратов закончится, здорово, если бы это произошло внутри авиабота, где имелась стазисная капсула.
Ещё пять часов дороги и Дим увидел густые султаны дыма, разбавленные всполохами огня. Это заставило парня перестать экономить топливо и включить форсажный режим. Неужели доминион этого штата вычислил их стоянку и уничтожил почти беззащитный авиабот? Нет? Такого не могло произойти. Он намеренно выбирал озеро, находящееся как можно дальше от оживленных трасс границы стоянки. Хозяевам этих земель плевать на тех, кто живет за стеной, а сами Убогие вряд ли смогут хоть сколько-нибудь навредить защитным системам летающего грузовика. Так оно и было. Когда Фантом вошыл к озеру, вода которого была красной от крови, он увидел, что горел посёлок Диких. Тростниковые хибары давно выгорели, и только дым от мусора продолжал чадить в небо. Трупы. Их были сотни. Они плавали посреди мусора и горящих лодок. Аудиосенсоры даже засекли чей-то плач. Авиабот не пострадал. Первичный отчет, который Дим запросил у летающего бота, сообщил о нападении Убогих, которые, впрочем, захлебнулись в собственной крови. Также из отчёта системы, Дим узнал, что его напарник находится в медкапсуле на борту корабля. Ничего серьёзного: легкое сотрясение головы, контузия, несколько ушибов, которые практически зажили. Главное, что напарник жив, а грузовой флаер полностью заправлен и готов покинуть это Богом забытое место.
Фантом уже занял свое место под брюхом флаера и, закинув на плечо пленника, Дим вошел на корабль. Тут же заработали маневровые двигатели, включился прогрев турбин и свет. Управление через интерфейс серьёзно облегчало работу. Дим принудительно открыл капсулу, в которой лежал Игорь. — Мне нужна капсула, — произнес парень, аккуратно спуская с плеча связанного пленника. Тот уже пришел в себя и брыкался. Но что обычный человек может сделать против экзоскелета? Игорь безмолвно выбрался из медкокона, но не спешил отходить. Желая продолжить разговор, он буравил Дима взглядом. Причём, в этот раз, на его лице не отображалось обвинения или злости. Напарник скорее выглядел виноватым. — Не хочешь у меня спросить, что произошло снаружи? — произнес он, играя желваками. — Нет, — ответил Дим, отстраняя напарника. — Освободи капсулу. Этот модуль предназначался для Елисея Рика, но ополоумевший пилот Крестоносца вел себя спокойно. Судя по наблюдению через камеры, он начал приходить в себя и от нечего делать, занимался разбором трофейных запчастей от американского бота. Очевидно Елисей успокаивался, когда руки были заняты работой. Китайский мех-пилот был помещён в стазис капсулу. Дим выбрал для сопротивляющегося пленника медикаментозный режим гибернации. Наконец пилот затих, и Дим начал снимать с его рук наручники. Но Игорь не желал заканчивать разговор. И вновь в ход пошли обвинения. — Тебе что, совсем нечего сказать? — напирал он. — Всё, что я хотел тебе сказать, я уже сказал, — ответил Дим, не отвлекаясь от снятия пут со спящего пленника. — Эти дети голодали! Я не мог поступить иначе! — вновь зарычал Игорь. Вот только теперь в его голосе звучало сожаление, а не угроза. Значит всё произошло так, как и предполагал Дим. Настолько острый момент, когда ему было необходимо видеть глаза Игоря, чтобы понять, что творится в его голове. Ну, как понять… Он хотел увидеть изменения в мимике его лица и попытаться расшифровать её при помощи тех знаний, которые он получил из инфокарт по психологии. — Знаешь в чем твоя проблема, Игорь? — произнес Дим, положив руку на плечо друга. Учебники по психологии говорили, что такой жест располагает к открытой беседе. — В том что, я не знал что этим… Дим, я их даже людьми назвать не могу! — ударился в откровения Игорь. Очевидно, всё что ему было нужно, так это просто выговориться. И парень больше не сдерживался. — Да откуда я мог знать, что их вера запрещает есть говядину!? Ты представляешь, они поклоняются коровам!!! Я видел, как эти язычники сжигали заживо себя! Представляешь, видимо так они думают, что искупают вину перед своим вымышленным богом! Что это за бог-то такой, который за съеденный кусок мяса заставляет сжигать собственных детей??? Ублюдский бог! И сами они ублюдки! Выродки! — Они всего лишь Дикие, — спокойно ответил Дим. — Они не виноваты в том, что они не видели другой жизни. — И кто же виноват в произошедшем? — Твой духовник отец Никон? — Что? Какое это имеет… — В последнюю нашу беседу он сказал очень мудрую фразу: «Благими намерениями выстлана дорога в ад». Не нужно вмешиваться в общество Диких. Они прекрасно существовали и без тебя. Но нет, ты решил сделать как лучше, и к чему это привело? И тут парень «поплыл». Очевидно он сам давно понял кто виноват в произошедшем, но не мог признаться в этом себе. И вот, когда холодная правда из уст Дима обрушилась на его плечи, парень сломался. Одного психа на борту грузового флаера более чем достаточно. Двое — уже перебор. Нужно было срочно что-то предпринять. Вот только инфокарта по Психологии учила налаживать контакт с людьми, а не прогибать их под себя. И тут в голову Дима пришёл образ. Человек, который, казалось, хотел раздавить Дима, но лишь придал ему мотивации и отчасти сделал тем, кем он сейчас является. Хлесткая пощечина закованной в броню ладони отбросила Игоря на пару метров назад. Он поднял голову и непонимающе посмотрел на Дима. — Ты, — боец доминиона Третий Рим! — холодно произнес Дим, копируя манеру речи Легата Рос Пера. — Вчера ты услышал прямой приказ и ослушался его. По твоей вине погибло поселение Диких и ты ответишь за это перед Системой. Так что заканчивай с самоедством, тряпка! И я помогу тебе в этом. Игорь, ошарашенный внезапной сменой поведения напарника, продолжал сидеть на заднице. Пришлось прикрикнуть, чтобы этот боец поднялся и подошёл к стазис капсуле. — Это, — Дим указал сквозь прозрачное стекло. — Мех-пилот реплики Ракшаса. Да, китайцы скопировали наш флагман. И мне очень интересно узнать, кто из нашего окружения в Третьем Риме крот. Ты, — палец Дима уперся в грудь Игоря, — до самого прибытия в Черный Утес, будешь нести вахту у этой капсулы. И не приведи бог, пленник сбежит или умрет… — Но… Робко попытался возразить Игорь. Манера поведения Рос Пера — Легата Нового Ковчега работала. Игоря потряхивало от оплеухи, он был в шоке от внезапной смены поведения Дима. Но главное, парень больше не забивает голову моральным бичеванием. — Говори конкретнее, — надавил Дим. Инструмент угрозы ему нравился, но тут, как и в любом ремесле, главное не перегнуть палку. — Ты видишь, что захватил в плен третью дочь Императора Поднебесной? — наконец осмелился Игорь. — Вижу, — кивнул Дим. — У тебя с этим какие-то проблемы?
Глава 11
За четыре часа полета к Черному Утесу Дим успел выспаться. Игорю, как провинившемуся, не досталось такой роскоши как сон. Но крепкий дикий не жаловался. Он продолжал нести бесполезную вахту у стазис капсулы. Пленница, погруженная в медикаментозную кому, растворилась в глубоких несбыточных снах, которые являлись клеткой для её сознания. Раз в час парень навещал Елисея Рика. Мужчина, которого Дим представлял как легенду Нового Ковчега, больше не буйствовал. Он, как тихий сумасшедший, разговаривал с самим собой и продолжал перебирать трофейный хлам. По мнению Игоря, единственная медицинская капсула, должна была достаться Елисею. Его повреждённый пытками рассудок гораздо больше нуждался в спокойствии, нежели высокородная пленница. Кстати о ней. То, что Дим выкрал члена царской семьи — было очень плохо. Если произошедшее вскроется — Третий Рим не спасет ничего. После такого Конфедерация не станет вмешиваться, отстаивая одного из своих членов. Она просто отойдёт в сторону, позволив Китайской империи разорвать Третий Рим. И что самое грустное, подобное положение дел выгодно многим доминионам. Слишком много внимания приковал к себе молодой полис. Слишком амбициозны его планы и идеи, которые Третий Рим распространяет среди низших каст — бьют по высшему сословию. От смутных мыслей Игоря отвлёк Интерфейс. Стоило флаеру войти в зону покрытия союзной Системы, как личные сообщения запестрели полутора десятками обновлений. Писала сестра. Катя волновалась, а ещё интересовалась, когда брат появится в Третьем Риме. Судя по тексту, девушка тщательно выбирала слова и лишь заинтриговала, а при встрече должна будет сообщить ему что-то важное. Писали парни недовольные переселенцами. В последнее время Третий Рим захлестнула волна беженцев из других доминионов. Парни негодовали из-за того, что ради строительства домов для новоприбывших, задерживается восстановление ВДНХ и просили повлиять на Дима. Но больше всех сообщений было от друга детства. Сашка Самойлов в течение последних трех дней, бомбардировал личку предложением встретиться. Больше полугода назад, перед тем как в Москву вторглись боты Конфедерации, вспышка гриппа унесла много жизней. В числе погибших оказалась и семья Саши. Парень потерял всех: жену, двух сыновей, дочь, пожилую мать и отца. Игорь наблюдал как Анчоус, улыбчивый парень, бывший душой любой компании, за неделю стал седым, улыбка на его лицо больше не возвращалась. Когда Конфедерация объявила тендер, а в Москву вторглись десятки боевых машин, Сашка исчез. И вот, спустя шесть месяцев, объявился. От его сообщений веяло тем же задором и безбашенностью, и это наводило на нехорошие мысли. Анчоус писал, что не успел к их отплытию из Третьего Рима, но сегодня утром прибыл в Новый Ковчег и, если Игорь откажет ему во встрече, то потеряет друга. Ультиматум. Игорь не любил ультиматумы. Хотя бы для того, чтобы понять, что произошло с Сашкой, ранее собравшимся принять постриг и уйти в аскеты на Соловки и вдруг вновь вернулся к жизни, нужно встретиться. Игорь попробовал подумать так, как мыслит Дим. Услышав такое, Дим скорее всего сказал бы: либо интерфейс парня взломали, либо он находится в плену и пишет то, что от него требуют, либо просто предатель. В любом случае, нужно было встретиться.— Как прошла вахта? — поинтересовался Дим. Удивительно, но дикий не почувствовал как вошел Легат. — Всё нормально, — ответил Игорь. Только сейчас, прислушавшись к своему организму, он осознал насколько болят его ноги. — Хорошо, — всё с такой же, бесстрастной маской на лице произнес Дим. — До прибытия в Чёрный Утес осталось двадцать восемь минут. Пожалуйста, подготовь Елисея, — тут же замолчал, ища с Игорем зрительного контакта. Когда контакт был налажен, Дим продолжил: — И еще… Всё что произошло в последние три дня — является секретной информацией доминиона Третий Рим. Напомню, что для всех мы находились здесь, в Чёрном Утёсе. Понятно? Игорь кивнул. Он чувствовал, что ненавидит Дима. Но за что? За то, что в конечном итоге он оказался прав? Может и так. Очевидно, за время выполнения их задания, Легат и сам изменил отношение к своему телохранителю. Нет, их отношения никогда нельзя было назвать полноценной дружбой. Дружить с Димом всё равно, что дружить с тостером, обтянутым человеческой кожей. Но после позорной истерики Игоря, холодный и расчетливый Дим перевёл их неформальные взаимоотношения в колею: «начальник-подчиненный». Гадать почему так произошло — было глупо. Игорь подвел его и предсказуемо потерял уважение к себе. Но от чего-то, теперь Игорь хотел вернуть прежнее расположение Дима. Искупить вину перед тем, кого ненавидел за черствость сердца, проявленную к неразумным индусам, которых тот называл Убогими.
Авиабот не стал приземляться непосредственно на стартовый стол форта. И на это была причина. Официально для всех, Дим уже находился здесь и управлял четырехруким Ракшасом. Поэтому местом встречи с командой Дим выбрал подход к базе. Рос Перу, Легату Нового Ковчега, совершенно не обязательно знать, чем последние три дня занимался его бывший подчиненный. Алый четырехрукий бот стоял на страже периметра посадки. Яр Грач не упустил возможности порисоваться перед Легатом, и только демаскировал место их встречи. Красная Фурия и Самсон наоборот прятались в ложбине ущелья. Их пилоты: Ян, Марк и Кир с Леоном, вытянувшись «по струнке», встречали своего Легата. Пожав руки бойцам, Дим сразу перешел к делу. — Где Эва? Ребята улыбаясь переглянулись. — Так это, — посмеиваясь начал Кир. — Ей вчера пришло письмо от Анта. Настоящее, бумажное. Он уже прошёл атропоморфикацию, получил ранг «Ротмистра» и командует когортой доминиона Мираж. Вот девчонка и пытается не отставать. Учится управлять Ракшасом. Дура. Гыгыкая, добавил Кир, за что получил подзатыльник от Леона. — Поэтому, придурок, у тебя и нет девушки. И вряд ли она вообще появится, — резюмировал он неуставные отношения в отношении своего штурмана. Сам же Лео опередил всех своих друзей и, женившись на дикой, принял «под крыло» трех чудесных девчонок, а к Рождеству они с Аленой ждут еще двойню. — Понятно, — кивнул Дим. — По поводу моего отсутствия, подмена не раскрылась? — Не раскрылась, командир, — на этот раз Марк взял слово. — Никто не вкурсе. Более того, согласно вашим приказанием, я выбил у Легата Рос Пера отдельный док. Но проблема: за него приходится платить. — Я решу эту проблему. А вообще, проблемы были? — Да как сказать, — неуверенно начал Марк. Он был назначен лидером группы, поэтому ему приходилось вести отчет. — Местная десантура пыталась навязать нам обязательные работы… — Мастер, «катки» сами спровоцировали конфликт, — тут же встрял Леон, и стало понятно, кто является виновником недопониманий разных родов войск. — Конкретнее. — Я сломал ноги их капралу и повредил экзоскелетные усилители еще у двоих, — не боясь гнева командира, произнес Леон. — Я вспорол брюхо их связисту, — отозвался Марк. Но еще до того, как Дим открыл рот, парень затараторил: — Нет-нет-нет, мастер, я не доставал холодное оружие. Нож принадлежал связисту и он хотел пырнуть Леона. Пришлось действовать. — Я «держал» дверь. Иначе, нас бы просто затоптали числом, — отчитался Ян. Здоровяк по привычке ударил кулаком о кулак и провёл эффектную «троечку», демонстрируя навыки рукопашного боя. — А ты? — взгляд Легата лёг на Кира, который подозрительно молчал. — А меня там не было, — честно признался он. — Я был на складе. Занимался разборкой законсервированных ботов. — Что было потом? — Дим задал последний вопрос. Проблемы с Рос Пером — меньше всего хотел Дим.
— Легата не было. Десантура — не его подчинённые, — произнес Марк. — Прибыл альт-капитан, старший «катков», имя Влад Раж. Он сначала хотел застрелить нас. Потом хотел застрелить радиста, когда увидел его же нож в собственном пузе. Потом, когда он посмотрел записи с камер, от него досталось «каткам». Не за то, что затеяли драку, а за то, что мех-пилотам проиграли, — тут он и остальные ребята улыбнулись. — Мы, пилоты боевых ботов, в глазах «катков» просто высокородная перхоть, получившая звание в наследство от рода. А вышло так, что… По итогу, мы отделались всего лишь восемью часами в карцере. — Про меня не спрашивал? — Спрашивал, — ответил Леон. — Обещал набить вам лицо за то, что вы, Мастер, отказались вступить в мех-десант, бросили доминион и, основав свой, не пригласили его. Но мне кажется он просто шутил, но не уверен. Влад Раж… Глава мех-десантников, под чьим началом он выступил в качестве пилота боевого бота, был прямолинейным, суровым и справедливым командиром. Такие люди не умеют шутить. Его обязательно нужно будет поприветствовать.
— Значит так, — произнес Дим. Его бойцы в миг подтянулись, ловя каждое слово командира. — На борту флаера находится Елисей Рик. Парни переглянулись. Ян так и вовсе не сдержал восторга и вновь провел свою ритуальную «троечку». — Вы спасли его! Мастер, я вас обожаю! Ну ещё бы. Внешне, он закаленный боец не раз заглядывавший в лицо костлявой. Внутри — малолетний хулиган с глазами старика видевшего многое. — Я не договорил, — осек подчинённого Дим. — Сейчас нужно освободить грузовые отсеки ботов. Красная Фурия будет перевозить Елисея Рика. — А Самсон? — едва слышно спросил Леон. Парень правильно смекнул, что будет ещё один пассажир. — Стазис капсулу, — увернулся от прямого ответа Дим. Не то чтобы он не доверял своим выкормышам. Просто так было нужно. — Её содержимое — ваша прямая ответственность. Если кто-то попытается открыть капсулу, кроме меня, — стрелять на поражение. Такого Дим раньше не говорил. Потому прямой приказ открывать огонь даже по своим — шокировал ребят. Но стоимость конфиденциальности пленника стазис капсулы была несоизмеримо выше любой жизни. Даже жизни Дима.
* * *
Несмотря на август, в коридорах Черного Утёса было зябко. Форт, зарытый глубоко в кавказские горы, угрюм и неприветлив. Идя по отведенным его команде ангарам, парень не заметил, что все камеры заботливо замотаны поролоном и фольгой. Ребята молодцы. Прекрасно понимают, что союзный альянс доминионов вещь далеко не постоянная. Связавшись с Легатом крепости, Дим инициировал совет. Он рассчитывал, что сможет переговорить с Рос Пером тет-а-тет, но карты легли иначе. Сегодня днем, вместе с караваном из Нового Ковчега, вфорт прибыло подкрепление, которого никто не ожидал. — Воевода Киева, Атаман Зевс Красицский сегодня прибудет в форт. С ним дюжина боевых ботов пятого поколения. — А я тут причем? — удивился такому заявлению Дим. — При том, Легат, — повысил голос Рос Пер. — Будем решать, как адекватно ответить на экспансию халифата Пяти Морей. Знаю, что теперь мы в одном чине и я не могу тебе приказывать, поэтому просто попрошу. И своих ребят возьми. — Зачем? — опять поинтересовался Дим. — Мля… — выдохнул в трубку Легат. — Вот ты, в прошлом обречённый, который за год «дорос» до Легата, а разговариваешь как мой попугай! Попка-дурак, мля… Короче, развлечений в крепости немного, поэтому устроим дружеские поединки. Влад Раж передал, что его «катки» требует реванша. Да и он сам хорош. А за то, что ты от него три дня бегаешь, он обещал вызвать тебя на канаты. — Понял, будем, — покорился Дим. — А что по поводу платы за размещение? — А ты с чего взял, что к вам будет иное отношение? Содержание базы, энергия и провизия стоят денег. Здесь тебе не гостиница, парень. И я не намерен содержать вас бесплатно только потому, что мы союзники. Всё, отбой салага, — хмыкнул Рос Пер и добавил. — Так что пусть Третий Рим готовит деньги, салага. — Или пусть раскошеливается Черный Утес, — ответил ему Дим. — А вот сейчас не понял, — напрягся бывалый ветеран. — Ну не знаю, Рос Пер, — произнёс Дим, копируя манеру речи собеседника. — Сколько Новый Ковчег готов заплатить за освобождение Елисея Рика?Глава 12
На встречу отправились все, кроме Яра Грача и Эвы. Официально, самого молодого мех-пилота вообще не было на базе и Ракшасом управлял Дим. Парень конечно обиделся, об этом Диму сообщила Эва. Девушке же пришлось остаться в качестве охранника и надзирателя для китайской принцессы, но она была не против. Игорь тоже упирался, ссылаясь на то, что ему нужно покинуть форт и встретиться с другом. Но Дим не позволил. Игорь в последнее время выглядел эмоционально нестабильным и Легат для надежности держал его при себе. Но стоило Диму с компанией войти в зал, как они сразу же попали в конфуз. Никто не предупреждал о аппаратном дресс-коде, поэтому делегация от Третьего Рима пришла в рабочих комбинезонах. В пику им все, от Легата Рос Пера до «катков» Влада Ража, были облачены в мундиры. На фоне остальных, ребята Дима выглядели как работяги из обслуги, случайно перепутавшие двери. — Куда? — поинтересовался скуластый Претор, что выполнял обязанности швейцара. Элитный телохранитель с правом на убийство почему-то был представлен к дверям и это наводило на определённые мысли. Дим даже не успел ответить, как Марк сделал шаг вперед и взял на себя обязанности камердинера. — Доложи что Легат Третьего Рима Дим Сет прибыл, — произнес парень. Марк держался так уверенно, что бравый Претор перестал бычить и снизошел до того, чтобы проверить идентификационные данные. Его глаза расширились. Было видно, как в голове Претора, привыкшего охранять высшие чины, рвётся шаблон, когда он увидел главнокомандующего Третьего Рима, одетого как штрафник с очистных сооружений. — А почему не по форме? — уже без претензий, скорее чтобы сохранить лицо, произнёс телохранитель. — Не твоего ума дело, — процедил Марк сквозь зубы. Надо отдать должное, парень сделал это красиво. Несмотря на почти две головы разницы в росте, парень умудрился смотреть на Претора сверху вниз.В самом зале собравшиеся военные, которых оказалась неожиданно много, разбившись на кучки, оценивали друг друга. И когда делегация от третьего Рима вошла в фойе, то все взгляды были прикованы к ним. Мех-десантники смолкли, вперив в них ненавистные взгляды. Катки настолько жаждали реванша, что проигнорировали появление Дима. Наплевав на этикет, один из «катков» повернулся в их сторону и глядя на Дима улыбнулся хищным оскалом, а затем провел большим пальцем по горлу. Здоровяк был никак не меньше двух метров ростом, все открытые участки тела были покрыты татуировками, а под мундиром топорщились экзоскелетные усилители. — Ну и урод, — резюмировал Игорь, высказав общее мнение. Дим напрягся, оценивая подчинённого Влада Ража. Кибернетическая маска вместо глаз, стальные накладки усиленного черепа, горло закрыто металлическими пластинами, а вместо правой руки — кибер протез с интегрированным оружием. Настолько киборгизированного бойца в последний раз Дим видел ещё в Невском Синдикате. И он был бойцом банды. — Он мой, — хладнокровно произнёс Леон. — Нет, — покачал головой Дим. — Я побил его один раз, побью и второй! — уверенно произнес здоровяк. — А если нет? А если ты погибнешь? Не в бою за Третий Рим, а в драке на арене. Как я должен буду сообщить это твоей жене, которая ждет ребёнка? — Но Мастер… — попытался вмешаться Марк. — Марк, ты как лидер группы должен смотреть дальше собственного носа, — осек его Дим. — Какой идиот принимает бой на чужом поле? И это не трусость, а логика. Парень замолчал, принимая правоту Легата. Он — мех-пилот боевого бота, а этот татуированный киборг — мех-десантник. У них разные виды войск, разные задачи и навыки. Поэтому, казалось спарринг априори не может быть честным. Знакомых, кроме «катков» ребята не завели, поэтому группа Дима заняла свободный столик возле пустующего ринга. — Может все-таки сменить форму? — неуверенно спросил Игорь, косясь на «мундиров» Нового Ковчега и Киева. — Нет, — вновь за Дима ответил Марк. — Если мы переоденемся, то признаем, что сели в лужу. А так пусть думают что это наша фишка. — Внимание, — сквозь зубы произнес Кир. Обычно, самый весёлый из учеников Дима, не стал бы так остро реагировать, но почему-то он сидел тише воды. Не сговариваясь, все закрыли рты, поднимая глаза в сторону двоих, шедших к их столу. Визитеров было двое. Первый — высокий широкоплечий мужчина с косым шрамом на лице и в мундире незнакомой расцветки. Его высокие сапоги позвякивали шпорами, а на поясе, в ножнах, висел кривой меч. Второй, в пику своему напарнику выглядел обычно. Средний рост, среднее телосложение и простая добротная одежда из льна. Единственное, что бросалось в глаза — тяжелый, пронзительный взгляд зеленых глаз и седина в волосах еще молодого парня. Тот, первый, безошибочно выявил лидера и протянул Диму обожженную руку. — Зевс Красицкий, Атаман Киева, — представился он. — А это… — Сашка Самойлов, — неожиданно вмешался Игорь. — из наших, Реутовский. Это было удивительно, если не сказать странно. Шпион, что «сливает» секретные данные третьего Рима? Вряд ли. Иначе Атаман недавно признанного доминиона не стал бы представлять своего агента. Проигнорировав вопрошающий взгляд Дима, Игорь встал и обнял своего знакомого. Как старого друга, если не сказать, что родственника. Естественно у Легата возникли вопросы, но со своим телохранителем он поговорит позже. Сейчас Дим отправил Марку сообщение с приказом следить за этой парочкой, сам похлопал по освободившемуся стулу, приглашая Красицкого сесть. Атамана не пришлось приглашать дважды. Он взял освободившийся табурет и бесцеремонно подвинув Кира сел рядом с Димом, а затем щелкнул пальцами требуя у дрона обслуги новый бокал. — Леон, Ян, никаких спаррингов без моего разрешения, — приказал Дим. — Кир, никакого алкоголя. На этом всё, можете отдыхать, — отпустил ребят Дим. Мех-пилоты всё поняли и оставили Легата и Дима для разговора. — Я знаю, что Третий Рим обладает технологией водородных реакторов. Они мне нужны, — с места в карьер начал Зевс. Такое развитие событий, равно как и обещание поделиться эксклюзивной технологией, была вне компетенции Легата. Однако и говорить твёрдое «нет» Дим не спешил. Здесь, в Чёрном Утесе он был подключён к Системе, а значит и искусственный интеллект Третьего Рима слышит их разговор. — Что вы готовы предоставить взамен? — Что вам нужно? Люди? Я слышал Третий Рим активно принимает переселенцев. — Переселенцев, но не рабов, — выставил акцент Дим. — И потом, сейчас мы более чем обеспечены притоком рабочей силы. — Тогда, что вам нужно? Воины? — Я вскользь ознакомился с вашими боевыми машинами. Сельскохозяйственные роботы, переделанные в боевые машины? — Дим показал свою осведомленность. — Глупо. Много брони и контактные виды вооружения. Все они едва дотягивают до пятого поколения по стандартной классификации. Уверен, что их мех-пилоты не лучше своих машин. — Я знаю, — сквозь зубы процедил Атаман Киева. — Но лучшего у нас нет. Мы в одиночку отражаем набеги халифата Пяти Морей! — Всё так, — кивнул Дим. — А ещё вы неспособны договориться между собой. Сколько у Киева за последние десять лет сменилось Атаманов? Четыре? Пять? — Семь, — всё также через губу ответил Зевс. Дим не понимал его злости. Легат Третьего Рима всего лишь указывал на непостоянство нового союзника. Вполне могло статься, что пока Зевс Красицкий находился в Чёрном Утёсе — в его родном доминионе уже произошел переворот, и дома его ждет не хлеб-соль, а пеньковая веревка. Однако, почему-то, его слова задевали воеводу Киева. — Я тебя услышал, но наш разговор не закончен, — резко вставая произнес он. Знакомство с воеводой Киева прошло не гладко, но Дим не чувствовал своей вины. Технология создания водородных реакторов не принадлежала ему, а потому и распоряжаться ей он не имел права. В задумчивости Дим просидел недолго. Чья-то рука сзади Схватила за волосы, а на шею легло холодное лезвие ножа. — Долго же ты от меня бегал, — произнес смутно знакомый голос. Чувство не иллюзорной опасности выгнало из головы все мысли, оставляя только холодную сосредоточенность и рефлексы. А дальше, всё как учил Игорь. Поднять ноги и упереться ими в край стола. Затем с силой оттолкнуться, заваливаясь назад на противника, попутно перехватывая обеими руками его руку с ножом. И если этого не сделать, то падающий противник может легко черкнуть своим клинком по горлу. Да, имплантированное в кожу биокевларовое волокно остановит сталь и даже мелкие калибр, но зачем допускать хоть малейшие повреждения? Вот, стул вылетает из-под задницы и Дим спиной падает на противника. Отвести в сторону руку с ножом, затем перекатом навалиться на неё и выхватить свой клинок. То что легат находился ниже своего оппонента — преимущество. Засапожный нож уже в руке, нужна всего секунда, чтобы рассечь бедренную артерию и оскопить нападающего. И, черт возьми, Дим так бы и сделал, если бы не поднял голову вверх. Влад Раж. Но почему? Почему он напал на него? Альт-майор мех-десанта прекрасно понимает, что ему грозит за нападение на Легата. Смерть. Долгая, мучительная смерть. Тогда на что он рассчитывал, приставляя нож к горлу Дима, который когда-то его спас. Этим стоило поинтересоваться. — Замри, — произнес Дим рассекая штанину на бедре мех десантника. Тот всё прекрасно понял. Дорогая шерсть мундира успела пропитаться кровью от пореза, и стоит лепестку сапожного ножа углубиться ещё хотя бы на пару сантиметров — мех-майора до медблока уже не донесут. — Ты что творишь? — кажется, Влад сам был в шоке от реакции Дима. — я же, мать твою, пошутил! Нож. Посмотри на нож! Не вестись на провокацию. Стоит Диму отвести глаза, как в свободной руке Влада может появиться другой нож. Или крупнокалиберный пистолет мех пехоты, чья кобура так удобно висит на его бедре. — Отпусти нож, — произнес Дим продолжая смотреть в выцветшие глаза Влада. — Не могу, — произнес он уже спокойнее. — Легат, на меня сосунки смотрят. Наконец решившись, Дим бросил взгляд на прижатый к полу но не выпущенные из руки нож «катка». Широкое лезвие с засечками по количеству убитых лежало лезвием вниз, а значит Влад и в самом деле приставил к его горлу лишь тупой обух. И тут Дим всё понял. Мех-десант неспроста носит прозвище «катки». В основной своей массе это задиристые парни из касты Граждан, которых за исключительное здоровье Система отобрала для службы в элитных войсках мех-пехоты. И дослужившийся до альт-майора Влад Раж не был исключением. Все чего он хотел, поздороваться и немного припугнуть, отомстив за отложенный визит старого сослуживца. Заодно альт-майор рассчитывал приподнять свой авторитет среди личного состава. Для них Влад — бог! А боги, как известно, не проигрывают. — Сейчас ты резко сгибаешь правое колено и скидываешь меня себя, — не шевеля губами произнес Дим — бросаешь нож и давишь массой. Понял? Если старый друг всё-таки захотел его убить, биокевлар в коже даст второй шанс, а вот Дим больше не допустит такой слабости как доверие. Влад не ответил, зато в следующее мгновение его колено, усиленное имплантами, на метр подкинуло лёгкого Дима. Парень благоразумно выпустил свой нож и рухнул рядом. Тоже самое сделал и Влад, навалившись на него и пытаясь вывести на болевой. Здоровый и напичканный кибернетическими усилениями Влад, без видимых усилий разложил Дима и вывел левую руку на болевой захват. Дим, признавая поражение похлопал его по плечу, и оба улыбнулись ослабляя хватку. Вот только на этом всё не закончилось. Стоило им обоим поднять головы, как Легат и мех-майор увидели, что больше не являются центром представления. В центре зала, снося столики и распугивая остальных уже шла драка. Кир лежал без сознания, видимо когда пошла свалка, его, как самого слабого, первым выключили из драки. Игорь одной рукой пытался отбиться от троих. Вторая была повреждена и дикий прижимал её к себе. Его друг детства, тот которого он представил как Александр Самойлов, прикрывал Игоря со стороны поврежденной руки. Он радостно скалился сверкая зелеными глазами, а его волосы и рот были испачканы в крови его последней жертвы — «катка», которому незнакомый дикий только что откусил нос. Мех-десантники, пользуясь численным преимуществом, прижимали Леона и Яна к канатам ринга. Лишенные маневра парни огрызались, но их связанных боем уже обходили флангов. — Сосунки, стоять! — громким но в тоже время властным голосом проорал Влад. Удивительно, но его бойцы замерли, точно их выдернули из розетки. Никто из «катков», больше похожиих на киборгизированных головорезов, не двинулся с места, в то время как мои ребята перешли в наступление. С ними оказалось проще. Вместе с титулом Легата Дим получил возможность отключать интерфейс своих подчинённых. Потеряв интерфейс, Леон, Марк и Ян потерялись и начали испуганно озираться. И ещё бы. Киборгизация достигла того уровня, что для обычного человека потеря интерфейса стала практически равносильно потере конечности. Этакие фантомные боли. Казалось бы, всё на месте, но вот ты теряешь доступ к Системе и нечто дикое и неосознанное начинает пугать тебя. — Кто затеял драку? — смотря на своих дубовых требовательно спросил Влад. Вот только ответ его удивил. Леон, утирая разбитую губу, поднял руку. — Говори, — разрешил Дим. Парень не скрывая своего презрения произнес глядя в лицо альт-майора. — Нападение на Легата Третьего Рима равнозначно объявлению войны. Мы попытались вмешаться, оказать помощь Мастеру, но нам ударили в спину. — О Господи, Дим… Твои молокососы ещё тупее чем мои! — обреченно выдохнул Влад, а затем сблизился с Леоном начав кричать ему прямо в лицо. — Да я просто пошутил! Мы друзья! Понимаешь? — он начал пожимать собственные руки словно бы пытался объяснить собственные слова на жестах. — Леон был абсолютно прав и действовал согласно Кодексу, — спокойно ответил Дим. — Но кто-то из твоих людей пустил в ход холодное оружие… — добавил он кивая на Игоря. — Дим, — окликнул его раненый телохранитель и отошел в сторону. Всё это время он и его друг не просто стояли возле стены. Они прикрывали Марка, вокруг которого уже натекла лужа крови. Влад, вытащив ствол, кричал на своих парней, но Дим этого уже не слышал. Мгновение, и он подлетел к истекающему кровью ученику. Парень был плох. Не меньше десяти ударов в спину, два в бок и плечо. Тот кто его пырнул определенно знал своё дело. Но Марк, самый смышленый из его учеников и лидер группы еще дышал. — Медик! — срывая голос прокричал Легат, стараясь зажать кровоточащий бок ученика. — Здесь есть медик? Вот только здесь собрались те, кто выбрал своим ремеслом отнятие чужих жизней, а не их спасение.
Глава 13
За большим столом Рос Пера смогло поместиться человек двадцать, но сегодня за ним сидело всего четверо. Легат крепости обошёл гостей — направившись к стеклянному шкафу заставленному бутылками. — Влад, помоги мне. Расставь бокалы, — произнес он, извлекая наружу солидный графин с жидкостью янтарного цвета. — Да не эти, «каток»! Коньячные. Большая чаша на низкой ножке. Да, они. Альт-майор явно был погружен в собственные мысли. Убийство высококвалифицированного мех-пилота — преступление, за которое будет отвечать весь доминион. А учитывая то, что это произошло на мирных переговорах в кругу военных, только усугубляло ситуацию. — Помянем раба Божьего, пусть и ушедшего от нас, но сына Нового Ковчега, — произнёс Рос Пер, качая по стенкам бокала тягучий алкоголь. — Он еще не умер, — задумчиво ответил Дим. — Значит, скоро умрёт, — произнёс Легат горькую правду. — Или не умрёт, — вклинился в разговор Зевс. — Все зависит от решения его Легата. В этот момент все, даже хмурый Влад Раж посмотрели на него. И Атаман доминиона Киев его непременно продолжил. — Теперь мне есть что предложить Третьему Риму, — серьёзно смотря на Дима произнес он. — Золотая кровь. — Ох шельма, — вдруг рассмеялся Рос Пер. — С козырей заходишь! — Подробнее, — потребовал Дим. Сейчас один из его людей, лидер группы был на грани жизни и смерти. И даже то, что Зевс намекнул на возможность спасти Марка, не давало ему право затягивать с разговором. — Знаешь, почему Киев приняли в Конфедерацию в обход стандартного протокола? — задал Зевс вопрос и сам на него ответил. — Мой клан обладает так называемым нулевым резус-фактором, или золотой кровью. Если говорить просто, мы — идеальные доноры любого генетического материала с полным исключением отторжения тканей. До Края Света вы его всё равно не довезете, так что мы — ваш единственный шанс. — Я ещё раз повторяю, что не могу распоряжаться технологиями доминиона. Она не принадлежит мне! — Звучит, как пустая отговорка, которая будет стоить жизни твоему человеку, — также жестко ответил Зевс. — Да даже если бы я мог! — Дим сжал свой бокал так, что отломил ножку. — Зачем вашим тракторам водородные реакторы? Вы что, собрались отправлять экспедицию в Антарктику? Их соотношение мощность/вес сильно уступает даже простым атомным. Про наличие топливных резервуаров вообще молчу. Одно точное попадание и машина вместе с пилотом превратиться в маленькая зарево. А учитывая, что мех-козаки (самоназвание боевых ботов Киева) — это боты ближнего боя, выходит так, что эксклюзивная технология в первом же бою станет трофеем противника. Я доступно объясняю? — Мы планируем поход на Стамбул, — Зевс огорошил Дима, обводя рукой остальных присутствующих. — Все мы. По нашей информации основные силы халифата Пяти Морей стянуты на полигон под Мардином. Турки готовят что-то очень плохое, раз оставили дворец Султана без основного прикрытия и это наш шанс. Слова Атамана звучали бредом. Штурмовать Стамбул? Даже без прикрытия боевых ботов, для осады столицы султаната нужно не полтора десятка, а сотня боевых ботов. А если речь идет про штурм, то эту цифру можно смело умножить на три. Новый Ковчег и Киев? Да у всей Конфедерации сейчас нет столько боевых машин! — Это самоубийство, — высказал своё мнение Дим. — Если ты возглавишь операцию, нет, — позади раздался знакомый голос. Дим повернулся, чтобы подтвердить подозрения и оказался прав. Шкаф, в котором Рос Пер хранил свою коллекцию алкоголя, отъехал в сторону обнажая дверной проём, и в нём стоял никто иной, как Ром Лерм — бывший «второй номер» Дима, а теперь один из восьми Отцов Нового Ковчега. — Извини, что следили за твоим доминионом, но до меня дошел слух, что Ракшас больше не флагман Третьего Рима, — произнес он присаживаясь на соседний стул. — А ещё нам известны имена агентов из других доминионов, которые успешно шпионят за вами. Помоги нам и Новый Ковчег не останется в долгу. — Елисей Рик, — произнёс Дим глядя в глаза, уже бывшего, друга. — Что? — не понял Ром. — Я отзываю передачу Елисея Рика Новому Ковчегу. Завтра моя группа покидает ваш форт. — Дим… — обескуражено произнес один из новых Отцов технократического доминиона. — Я не позволю использовать моих ребят как пушечное мясо. Для этого у вас есть они! — Дим кивнул на Атамана Киева. Реплика — «Что?», — из уст Зевса и — «Ты не так понял!» — от Рома Лерма слились воедино. — Я привожу вам освобожденного героя доминиона. В этот же день, один из ваших совершает покушение на моего мех-пилота. И после всего произошедшего вы хотите устранить неудобного соседа моими руками? — пожал плечами Дим. — Я ничего не напутал? — Какого мех-пилота? — встрепенулся Ром. Кажется, он был даже не в курсе произошедшего меньше часа назад. — Марк сейчас в стазис капсуле и медики говорят что ему осталось жить всего пару суток, — произнёс Дим. Все-таки в нём ещё осталось что-то человеческое, раз от напряжения он чересчур сильно сжал бокал и тот лопнул, обрызгав лицо и одежду Легата. Неожиданно, тот, кто в Новом Ковчеге стоял выше всех, начал оправдываться за своих подчинённых. — Тут какое-то недоразумение, ошибка! Я уверен, что это произошло случайно! — затараторил он. — Ром, заканчивай, — наплевав на субординацию, Рос Пер осадил Отца доминиона. — Мы облажались, это факт. Да Влад? — он сверкнул глазами в сторону альт-майора. — Но усиление Халифата пяти морей — наша общая проблема и её нужно решать. — Дим, нам нужна помощь Третьего Рима, — просяще попросил Ром Лерм. — Не забывай, что Новый Ковчег отдал свой голос за ваше принятие в Конфедерацию. — Ты считаешь это помощью? — ответил Дим. Злость на бывшего друга, который сейчас пытается манипулировать, мешала дышать, встав в груди комком нервов. — Где был Новый Ковчег, когда нас атаковал Юзовский Полис? Где был ваш Крестоносец, когда летающая крепость устраивала геноцид вокруг Москвы. А я скажу тебе где! Он стоял в ангаре. Пылился, пока другие отцы наблюдали за происходящим, решая на чью сторону встать. А ваш голос в решении на принятие… Ты лично присутствовал на Совете и знаешь, что он абсолютно ничего не решал. — Экспрессивно, — нехорошо оскалился Рос Пер. — Долго готовил речь? Только ты не забывай, что после того, как падёт Новый Ковчег и Киев, турки придут за вами. — Неактуально, — ухмыляясь над неосведомленностью коллеги произнес Дим. — К тому моменту, когда у халифата появится его оружие, начнется новая Мировая война. Все против всех. И тот, кто в ней победит, будет осваивать Антарктику. Все, кроме Рома, удивились словам парня. А вот избранный системой молодой отец Нового Ковчега произнёс правильные слова. — А если никто не победит? Ты забыл чем закончилась Последняя Война? — Для этого существую я, — произнес Дим, поднимаясь со стула и ставя точку в разговоре. Сегодня он перевыполнил месячный лимит на общение с людьми. И сейчас молодому Легату хотелось только одного — разобраться наконец с трофейными кусками ботов ШОСА и усовершенствовать Фантом.* * *
Четыре часа сна и Дим принялся за работу. Здесь, на этаже отведенным его команде под базу было всё необходимое, а потому разбор и изучение захваченных модулей американских ботов пошло гораздо быстрее. При вскрытии сегментарное щупальце оказалось пробойником с очень мощными электромагнитами. Механики ШОСАпри проектировании заимствовали принцип у гаусс-пистолетов, используемых в строительстве и для заклепки толстостенного металла, а мощный электромагнит делал металлические болванки многоразовыми. Простое и в то же время изящное оружие. Шаг первый — выстрел. Разогнанная до двадцати махов стальная болванка в упор прошивает даже самую прочную броню. Шаг второй — включение электромагнитов повышенной мощности. Ферритовое ядро снаряда разворачивается, нанося технике противника ещё больше заброневые повреждения и возвращается обратно в щупальце. Проходит по желобам, где на болванку напаивается новый керамический пробойник и вот многоразовый снаряд уже готов к новому контактному выстрелу. Да, на весь путь снаряда уходит много времени, но задержка компенсирована количеством болванок. А значит во время боясегментарное щупальце способно выдавать по шесть залпов в минуту. Но были у этой технологии и свои слабые места. Во-первых, чтобы обойти силовой купол нужно стрелять в упор, а для этого нужно сначала сблизиться. Противник конечно будет против и не позволит сократить дистанцию боя. Но если использовать изобретённый Димом модуль адаптивной маскировки, то только смертельный удар сообщит противнику о том, что на него кто-то напал. Во-вторых, во время выстрела гаусс-пушка сильно разогревается, но принудительное охлаждение не вариант. От резких перепадов температуры металл может не выдержать и повести. Но если использовать сталь с минимальными коэффициентами расширения… Да, несущие сегменты из такой стали гораздо более хрупки, но какая разница, если при попадании она в любом случае выйдет из строя. Дим мысленно улыбнулся. Теперь ему есть что предложить Зевсу за спасение Марка. И плевать на подковерную игру Киева и Нового Ковчега. Третий Рим не будет идти наштурм Константинополя. Все чего он хочет, это спасти своего лучшего ученика. Но оказалось, что Система была против решения своего Легата.Внимание! Полученные данные обработаны. Вам доступна вторая ступень глобального задания «Развязать Мировую войну». Задание: Захват доминиона Константинополь и обеспечение его безопасности на срок 92 суток. Срок выполнения: 13 суток. Награда: второй полис доминиона Третий Рим.
После принятого сообщения парень в очередной раз убедился, что если бог и существует, то Система его наместник на Земле, а сам Дим является не более чем эффективным оружием. Хладнокровным. Эффективным. Но всё-таки оружием. И эта мысль абсолютно не претила Легату. Если так нужно для человечества, то он согласен стать инструментом, ключом — который откроет для homo sapiensдверь в утопический миропорядок. Но самое скверное — на разработку, подготовку и саму операцию у него было меньше двух недель.
— Легат, ты охренел? — взревел недовольный Рос Пер, когда Дим вломился в его кабинет. Дим не понял от чего у Олега была такая острая реакция. Может быть из-за раннего утра, на часах красовалась половина четвертого утра по времени Третьего Рима. Может быть дело было в бессонной ночи и алкогольном опьянении хозяина всего Черного Утеса и этого кабинета. А может дело было в том, что Леон и Игорь разоружили Претора и пока тот состоял с дулом у Виска, дикий друг Игоря шмонал карманы элитного телохранителя. Удивительно, новая система не просто признала Самойлова — но и каким-то образом включила в число команды Дима, а еще парень обладал Даром. Улыбчивый балагур с маниакальной жаждой крови оказался носителем Дара. Подсознательно анализируя физиогномику и поведение окружающих, этот дикий безошибочно выявлял ложь, недосказанния, нервозность и экивоки собеседника. Дим убедился в этом на собственном опыте, когда в качестве проверки, парень вскрыл преднамеренную ложь всех членов его команды. Он раскусил ложь — тонкой ниткой вплетеную в правду о каждом из его новой группы. По десять фактов о каждом, среди которых лишь один являлся ложным. И парень справился. Леон, признался, что рождён в Касте Технократов. Ян, который соврал о том, что имеет родимое пятно на груди. Эва, что придумала будто у неё вместо сердца стоит имплант. И Кир, решившего обмануть живой детектор лжи рассказом о том, что у него есть девушка. И всё-же у парня все-таки случилась осечка. Парень испугался, когда Дим начал признаваться о том, что родился девушкой, имеет девять незаконнорожденных детей и дважды посещал Луну. Умом одарённый дикий понимал, что это глупая ложь. Человечество не выходила в космос уже больше двухсот лет, но Дар Александра Самойлова упрямо твердил парню, что Дим говорит правду. И это напугало парня. Наверное, для него потерять дар было бы таким же потрясением, как если бы Дим потерял общий язык с Системой. Физически ничего не изменится, но стоит только подумать о том, что он перестанет понимать систему, как под кожу начинает пробиваться холодная липкая паника. По крайней мере на время, он потерял одного незаменимого члена группы. Но судьба распорядилась так, что сегодня же он нашел для своей команды еще один бриллиант.
— А ты, — Рос Пер зарычал на Леона. — Убери ствол от головы моего бывшего телохранителя. — Да, парень, не усугубляй ситуацию, — добавил Ром Лерм. Бывший «второй номер» появился из-за спины и приставил свой Каратель к голове Дима. Он вновь был одет в захваченный когда-то костюм дервиша, поэтому не возникло вопросов, почему при входе в кабинет его никто не заметил. Дим обреченно выдохнул и отдал приказ. — Леон опусти оружие. — А теперь выйдите отсюда, — произнес он указывая стволом на дверь. — Нам с вашим Легатом нужно серьезно поговорить. Но никто из группы Дима не откликнулся на слова Отца Нового Ковчега. Верные бойцы продолжали стоять ожидая приказа от своего Легата. И Дим его отдал. — Игорь. Телохранитель Дима всё понял. Угрюмый дикий перевел взгляд на Рома и применил свой Дар. Ментальный контроль сработал. Один из молодых хозяев нового ковчега дернул рукой, будто её свела судорога, а затем Ром упер массивный пистолет под своей челюстью. Опасность миновала, поэтому Дим легко освободился от держащей руки и повернувшись к бывшему напарнику произнёс: — Помнишь, что я говорил про направленный на меня пистолет? Это третье и последнее предупреждение. Это, как и прошлые предупреждения для Рома, прошло бесследно. Его рука с пистолетом дрогнула, слегка отводя дуло крупнокалиберного пистолета. И едва отклонился ствол, как грянул выстрел, усиленный замкнутостью помещения. У всех заложило уши. Игорь так и вовсе зажмурился, потеряв контроль над подчинённым Ромом. Капилляры глаз полопались, но в этот раз дикий остался на ногах. Сколько Игорь держал его под контролем? Восемь? Десять секунд? обычно после такого он если и не терял сознание, то по крайней мере был недееспособен в ближайшие полчаса. А сейчас, вон, даже вновь выхватил пистолет и направил его в грудь Рома. Игорь всё лучше мог контролировать свой дар и это не может не радовать. Больше всех досталось молодому Отцу Нового Ковчега. Раскаленные пороховые газы обожгли щеку и подпалили волосы на виске, из уха текла кровь. Наверняка лопнула барабанная перепонка. Но все, включая самого Рома понимали, что он ещё легко отделался. Бывший «второй номер» лучше других знал, что Дим не умеет шутить. Следующий раз, когда он направит свое оружие в грудь Легата вполне может стать для него последним.
— О чём ты хотел поговорить? — спросил Дим демонстративно убирая оружие. Ром не ответил, лишь мазнул глазами по команде Дима, намекая на то, что разговор не для чужих ушей. — Ждидите за дверью — уважил старого друга Дим. — я выдал вам доступ к своим биометрическим данным. Вы знаете что делать — если что-то пойдет не так. Никто не стал спорить и спустя несколько секунд массивная дверь захлопнулась, а следом над ней вспыхнули три слоя силовых щитов. — Четверть часа назад Система предала анафеме двух Отцов доминиона. Больше четверти граждан Нового Ковчега получили снижение социальной значимости, — сказал Ром сжимая кулаки. Было видно, что ментальный контроль не прошел для него даром. Парня потряхивало крупной дрожью, а на лбу выступили капли испарины. — Скажи, что ты к этому непричастен? — Так и есть, — прокричал Дим, чтобы его услышал оглушенный собеседник. Рос Пер тоже имел что сказать. — Знаешь, молокосос, — произнес он, пытаясь встать на дрожащие от алкоголя ноги. — А я тебе тоже не верю. С меня срезали двенадцать очков социальной значимости, а через десять минут ты вваливаешься в МОЙ кабинет и наставляешь оружие на МОЕГО Претора!!! — Твой телохранитель, — Дим кивком указал на Претора, чей «Каратель» уже перекочевал на пояс нового члена группы. — Тоже пытался наставить на меня оружие. За что и поплатился. Я пришел сюда сообщить, что Третий Рим участвует в штурме Константинополя. Но есть одно важное условие. — Говори, — подал голос Зевс. Почему-то именно Атаман был больше всех заинтересован в этой операции. — С этого момента и до начала операции, каждый человек в форте будет подчиняться мне. — А не много ли ты на себя берёшь, Гражданин? — Рос Пер вновь напомнил ему о его происхождении. В нем взыграло чувство собственной важности? Или алкоголь, употребленный за долгую бессонную ночь. Неважно. Дим не действовал наобум, он просто озвучивал директивы системы третьего Рима. — Проверь почту, Легат Рос Пер, — произнёс Дим. — Все проверьте. Мои новые полномочия подкреплены приказами вашей Системы. — Значит ты всё-таки замешан в сбоях системы, — усмехнулся Рос Пер. — И почему я не удивлен? — Понятия не имею о чем ты говоришь, — нагло соврал Дим. Мысли по этому поводу у него были, вот только озвучивать их он не собирался. — И что, хочешь сказать «Она сама!»? — Рос Пер продолжил скептический смех. — Сегодня восемь сотен сановников обвиненных Системой будут разбужены стуком преторианских сапогов! На это веское заявление Дим поставил вопрос ребром. — Ты считаешь, что они были осуждены безосновательно? — Да нет конечно! — ещё больше рассмеялся Рос Пер. — Ну ты пойми — святых не бывает! — Я знаю. Поэтому сегодня ты получил штраф в очках социальной значимости. Поэтому сегодня были преданы анафеме два Отца Невского Синдиката. Но положа руку на сердце, Рос, скажи мне, не за это ли ты боролся всю жизнь? Захмелевший хозяин форта задумался. Стянув губы в узкую полосу он оценивающе посмотрел на Дима. А затем схватил со стола бутылку и не скупясь разлил остатки в два бокала. — Больше всего в жизни ненавижу идеалистов. Они — фанатики. Я знал твоего отца, Дим. Щуплый, упёртый ублюдок, который не знал когда стоит остановиться. Однажды, когда они оба ухаживали за твоей мамкой, Тед Шадо его чуть не убил. По глазам вижу, ты знаешь эту историю, — расхохотался он. — Давай выпьем за этого упёртого ублюдка и его не менее упёртого сына который принесет нам победу!
Глава 14
Дим только вошел в обновленный сборочный цех, как его перехватил Влад Раж, чья смена как раз заканчивалась. — Дим, — окликнул он его. — Мои люди воины, а не механики! Они не могут работать по двенадцать часов! — Могут, — парировал Дим надевая робу поверх пилотского комбинезона. — Разве зря в качестве инструкторов для двоих качков я представил свою команду? Работа работой, но в случае тревоги, Легат Третьего Рима должен быть во всеоружии. — Отправляя их крутить болты, ты позоришь честь всего мех-десанта, — твердо но спокойно произнес он. — Тем более когда их, обожженных войной, учат какие-то малолетки. — А что позорного может быть в труде? Тем более, что позорного может быть в обучении? Ты прекрасно понимаешь, что сейчас каждые свободные руки на счету. — задал резонный вопрос Дим. — Кроме того, твой подчиненный совершил нападение, которое Система посчитала преднамеренным покушением на мех-пилота и… — Вот именно, покушением! Почему из-за одного дурака страдает честь всех десантников? — продолжал сокрушаться Влад. — Говоришь, страдает честь всех мех-десантников? — деланно удивился Дим. — Нет! Хочешь, я скажу, что происходит на самом деле? Просто твои катки недовольны, что приходится впахивать наравне с остальными и ты пытаешься выкружить преференции, чтобы сохранить авторитет! — Тебя, Легат, это не касается! — уже тяжело прошипел Влад. — Тебе мало одного децимационного ошейника? Хочешь ещё больше наказать Даира? Валяй! Но не смей ставить моих псов войны в один ряд с обреченными! Дим немного подумал, стоит ли продолжать этот разговор. Но своей прямотой Влад заслуживал симметричного отношения. Но, чтобы просто так пробиться сквозь психологический панцирь десантника, нужно сначала вывести его из себя. — Раж, тебя повысили до альт-майора, но внутри ты так и остался глупым «катком», — надменно произнес Дим. Изломанные уши десантника покраснели и Влад нехорошо оскалился. Одного предложения хватило, чтобы альт-майор достиг грани самоконтроля. Теперь можно переходить к сути. — Насколько я знаю, в мех-десанте существует такое понятие, как «братство» и «коллективная ответственность». Ваш человек совершил преступление, поэтому искупает его вся группа. Ты, как его командир, можешь подать жалобу и освободить своих «катков» от трудовой повинности. Но чего тогда будут стоить ваши идеалы и клятвы? В напряжении Влад кусал губы, обдумывая слова Легата. — Теперь перейдем к твоим личным «косякам», — продолжил Дим не давая альт-майору передышки. — Только что ты завуалированно предложил мне убить провинившегося и, если об этом узнают другие, твоя репутация и карьера будет уничтожена. Что же по поводу преступления и коллективной ответственности… Сейчас у тебя есть отличный шанс утвердить свой авторитет и, возможно, стать легендой всего мех-десанта. Влад замер, кажется, боясь даже дышать. Наконец он пришел в себя и почти не шевеля губами произнес. — Как? — Стать примером, — расплывчато произнес Дим, а затем пояснил. — Завтра, когда начнется ваша смена, ты должен добровольно, при свидетелях надеть децимационный ошейник. Ты должен работать больше остальных и донести до своих, что братство мех-десанта заключается не только в татуировках, но и в разгребании общего дерьма. Уверен, это оценят и твои бойцы и Система. Влад так и остался стоять не сводя взгляда с Дима. — Но я всё равно не понимаю. Почему ты пощадил Даира? — Потому что впереди у нас штурм Константинополя, — будто само собой разумеющееся произнес Дим. — На счету будет каждый ствол. Тем более, если он находится в руках опытного бойца.Дим перевел всю свою команду в качестве инструкторов — для катков и местных механиков, поэтому приходилось работать практически в одиночестве. Но это и хорошо. Модули адаптивной маскировки, которые он устанавливал на обновленные мех-казаки Киева, должны оставаться эксклюзивной технологией Третьего Рима. А если кто-то всё-таки попробует сунуть свой нос и демонтировать его творение, то это станет последним действием излишне любопытного механика. Сами маскировочные модули «Призрак» собирались в Третьем Риме и проблем с ними быть не должно. Работа была простой — установка защитного «секрета» для очень любопытных, монтирование в корпус, подключение кабеля питания и разводки на проекционные головки. Секрет тоже был придуман на ходу и распечатан на штатном принтере. Сначала были напечатаны мягкие желатиновые пакеты, затем под вакуумом заканчивался квадроальфаретил — взрывчатка не боящаяся тряски и температурных скачков, но детонирующая при контакте с кислородом. Просто, дешево и эффективно. Таймер внутри интерфейса просигнализировал о окончании смены.
28 сентября 2234 года. 9:04 по местному времени. Локация: форт Черный Утес. Погода: +21 по Цельсию. Солнечно.
Заметки: навестить Марка.
Двенадцатичасовая смена пролетела практически незаметно. Сегодня окончил свою последнюю смену и, заклеев пластырем порез на руке, парень направился в медицинский блок.
* * *
— Господи, мастер, какие же они тупые! Тупые и упертые! — сокрушалась Эва. Сегодня девушка впервые читала лекцию мех-десантникам и, как и все остальные, столкнулась с пренебрежительно-хамским поведением «катков». — А у меня всё прошло еще страннее, — улыбаясь произнес Кир. Главный весельчак группы. как всегда был в приподнятом настроении. — Ну знаете, их главный, сегодня приперся на занятия в децимационном ошейнике! И выглядел прям, как прилежный ученик! — Да ладно! Он что, псих? — не поверила Эва, а Ян покрутил пальцем у виска. — Так, потом договорите, — шикнул на ребят Леон открывая дверь в медблок Марка.Парень хоть и выглядел бледным, но уже полусидел в кровати. «Золотая кровь» и пересаженные печень и почка сделали своё дело. Марк шел на поправку. Да, о том чтобы лечь в ложемент Красной Фурии было еще далеко, но теперь его жизнь была вне опасности. — Кир, — произнес Дим и парень всё понял. Ловкий и жилистый, он, точно ящерица, забрался под потолок и при помощи мультитула отключил камеру. Конечно, проще было бы использовать карманную «глушилку», но ее действие могло сказаться на системах жизнеобеспечения Марка. — Какие новости, Мастер? — с ходу спросил парень. — Об этом тебе расскажут ребята, — отрезал Дим. — Есть гораздо более важный разговор. Услышав эти слова, притихли все, включая Кира. — Это закрытая информация, но через четыре дня все войска базирующиеся в форте пойдут на штурм Константинополя. — Это что, шутка? — удивилась Эмма. — штурмовать столицу Халифата пяти морей такой маленькой группой?.. Это же идиотизм! — Я согласен, — поднял руку Марк. — Конечно, Стамбул — это важная точка. Но Мастер, разве этот риск оправдан? У форта Черный Утес всего один боевой бот седьмого поколения. Про Киев вообще молчу. Я видел их машины — мусор! И с этим вы хотите идти на Стамбул? — Вообще-то, — вклинился в разговор Ян. — Теперь они не такой уж и мусор. Всё это время мы модернизировали мех-казаки Киева и когда мы закончим, думаю можно будет их считать крепкими представителями пятого поколения. — Поколение «6+», — поправил своего ученика Дим. — Сегодня я закончил монтаж модулей адаптивной маскировки. На борту авиабота Ракшаса в разобранном состоянии лежит еще четыре модуля. Ваша задача вручную установить их на свои машины. Схемы вышлю вам через нейроинтерфейс. — И даже Яр Грач? — удивилась Эва. — Он ведь необладает необходимыми знаниями! — Значит, вам придется решить и этот вопрос, — делегировал проблему Дим. — а теперь все, кроме Эвы, — на выход. Когда медбокс опустел, Дим ещё раз проверил комнату на прослушку и, достав из кармана бумажный листок и карандаш, начал что-то писать. Когда он закончил, то протянул клочок бумаги сначала Марку, а тот в свою очередь передал его Эве. Записка, написанная корявым почерком несла в себе задания для этих двоих. Когда начнется штурм и база опустеет, Эва, Игорь и новый член команды Александр Самойлов должны провести допрос китайской принцессы. Марк через интерфейс будет контролировать ситуацию, задавать вопросы и анализировать ответы. Главная задача: узнать как технология строительства Ракшаса попала в руки китайской империи.
После того, как все присутствующие ознакомились с заданием, Дим забрал бумажный листок и скомкав отправил его в рот. Только что ребята узнали кто находится в заветной стазис капсуле и если эта информация попадет в чужие руки… — Я не согласен, — оспорил приказ Марк. — Я тоже, воскликнула Эва. — Я хороший пилот! На поле боя от меня будет больше толка. И потом, допрос можно провести позже. Марк, в свою очередь, обвел свое тело руками. — Даже в таком состоянии я управляю боевым ботом лучше, чем любой из Киева! Мастер, я уже подумал об этом. Если ложемент управления бота оснастить некоторыми системами жизнеобеспечения стазис капсулы, то я тоже смогу идти в бой! — Исключено! — отрезал Дим. — Вы гораздо нужнее мне здесь, возле принцессы. Приказ понятен? Увы, у Эвы было что сказать по этому поводу. — Мастер! — утирая слёзы бессильной ярости, произнесла Эва. — Если я останусь здесь как штабная крыса, то как я смогу догнать Анта? Он ведь уже почти Легат Юзовского Полиса! Кто бы мог подумать, что четкий план Дима может споткнуться о такую глупость, как юношеская влюбленность? Хотя и это можно было использовать в своих целях. Но сделать это нужно аккуратно, так, чтобы не раскрыть самую сложную политическую интригу в его жизни. — А ты не думала, почему он так быстро прогрессирует? — задал неожиданный вопрос Дим. Получив вместо ответа неуверенное пожимание плечами, Легат продолжил. — Ты умная девочка, поэтому оставь эмоции на задний план и подумай над этим вопросом. И запомни: всё что я тебе сказал, включая выводы, которые ты примешь — абсолютно конфиденциальная информация Третьего Рима. Увы, Эва не смогла сходу проанализировать намёк Дима. Зато это удалось Марку. — Да твою же мать! — воскликнул парень, от чего датчик его сердечного ритма запищал, сигнализируя о нежелательных эмоциях. — Мастер, но ведь этого не может быть! — Может, — скупо ответил Дим. — И ещё раз напоминаю: я запретил вам разговаривать на эту тему между собой и с кем бы то ни было. В следующее мгновение дверь в медицинский блок распахнулась. Медики, ведущие состояние Марка, прибыли на тревожный сигнал аппаратуры и уже выталкивали проблемных посетителей из палаты. Никто не сопротивлялся. Девушка продолжала пребывать в задумчивости, стараясь отгадать загадку Легата. А Марк на прощание показал Диму большой палец, а в голову Дима пришла крамольная мысль, от которой вдруг стало тяжело дышать. Что бы было, если бы он потерял самого умного из членов своей группы? И что это за щемящее чувство в груди?
* * *
Несмотря на затянувшийся рабочий день и начало третьей ночи, Дим собрал всех причастных. Грязные, недовольные, усталые, и тем не менее никто не проигнорировал приказ временного командира. Никто, кроме бывшего хозяина Черного Утеса. После временного отстранения от управления фортом Рос Пер предпочел затворничество в своем кабинете в компании богатой коллекции алкоголя. Задетое самолюбие Легата негативно сказывалось на доверие к Диму. И тем не менее здесь были все, включая «второй номер» Легата. — Это были тяжелые девять дней, — прокашлявшись начал Дим. — Девять дней работы с перерывами только на еду и сон. Но мы успели. Представляю вам шесть пар боевых ботов класса «Янус». Эти прототипы, первые боты построенные силами союза доминионов. Паранойя Дима не позволила продемонстрировать сами машины, поэтому он ограничился лишь их трехмерной проекцией. Голубоватый силуэт нового бота появился посреди зала. Опасаясь шпионажа, Дим сделал так, что все рабочие группы работали только с отдельными элементами бота. Всего лишь модель, тень одной из дюжины построенных машин, но даже она вызвала в толпе шепоток изумления. И это неудивительно. Казаки Зевса выросли в разоренном междоусобицами доминионе, который не мог позволить себе настоящую боевую машину и довольствовался только образцами, кустарно переделанными из сельскохозяйственных машин. Мех-десантники и вовсе считались пехотой, а потому довольствовались только штурмовыми экзоскелетами, которые назвать мехами можно было только с натяжкой. Первым поднял руку Влад Раж и Дим кивнул, разрешая озвучить вопрос. — Это всë, конечно, здорово, но для чего мы здесь? — Потому что мех-десант участвовал в создании этих машин и во грядущей операции лучшие из вас будут включены в экипаж. — А вот сейчас не понял, — вполне серьезно произнес Раж. — Для тех, кто тоже не понял поясню, — произнёс Дим, разворачивая трехмерную модель спиной. — Посмотрите в центр корпуса. Ничего не напоминает? По залу вновь пронесся озадаченный ропот. Но в этот раз он звучал только со стороны мех-десантников. Каждый из них узнал очертания десантного меха, интегрированного в спину новой боевой машины. На этот раз руку поднял уже Зевс. Его сельскохозяйственные роботы, переделанные под боевые машины, комплектовались экипажем из трех пилотов, в то время как построенных машин было всего дюжина. — Нахрена моим казакам этот балласт? — не стесняясь присутствия «катков» поинтересовался Атаман Киева. Даже у его людей, воевавших на древнем металлоломе, имелся ничем не оправданный снобизм. — Выбирай выражения, — прорычал на него Влад. Словесная перепалка между лидерами боевых каст из разных доминионов могла перерасти и в нечто большее, поэтому нужно было вмешаться. — При разработке этой машины, я проанализировал стиль и тактику боя мех-казаков. И мой итог: на том старом мусоре, который вы называете мех-казаками, ваша эффективность едва ли больше чем у десанта. — Но теперь, когда у моих ребят есть эти малыши… — улыбнулся Зевс. — Нет, — отрезал Дим. — Прежде всего это мои машины. Я не позволю, чтобы и без того рисковая операция провалилась из-за гордыни некоторых пилотов. Воевать в них вы будете так, как скажу я. Повисло тяжелое молчание. Кажется, сейчас Дим смог настроить против себя не только десантников, но и казаков Киева. Да, все-таки они еще слишком плохо разбираются в человеческой психологии. Неожиданно на помощь пришёл Серж Бадрён — правая рука Атамана Зевса. — Все, кто не согласен, могут отправляться домой, — произнес он, глядя на нестройный ряд загорелых мех-казаков. За всё время общения с бойцами Киева Дим не услышал ни одного слова от этого человека. И вот, когда нужно было чье-то твердое слово, именно он пришел ему на помощь. Странно, но даже Зевс Красицкий предпочел не вмешиваться в своеволие подчинённого. И это наводило на одну очень интересную мысль — Серж своего рода «серый кардинал», предпочитающий оставаться в тени. — Если вы не против, я продолжу, — после секундной заминки произнес Дим. — Тактика мех-казаков основана на ближнем бое. Именно это является вашей сильнейшей стороной и вашей же слабостью. Оператор боевой машины во время боя сконцентрирован непосредственно на противнике, в то время как его фланги и тыл защищены только броней и силовыми куполами. Конструкция «Януса» полностью покрывает этот недостаток благодаря наличию автономного десантного меха, специализированного под роль прикрытия и огневой поддержки на средних дистанциях. Но эффективность такого тандема полностью зависит от слаженной работы в команде. Неважно, насколько вы хороши по отдельности, главное, насколько вы эффективны в тандеме. С сегодняшнего дня вас ждет комплекс боевых тренировок, после которого на основе полученных данных Система сформирует боевые тандемы. — Наконец закончил Дим. Некоторое время все молчали, после чего Влад Раж вновь поднял руку. — Что по поводу отбора мех десантников из обречённых? — он указал на оранжевый децимационный ошейник на своей шее. — По предварительной аналитике, даже с комплексом новых боевых машин, шансы на успешный штурм Константинополя составляют всего сорок четыре процента. Поэтому, невзирая на предыдущие преступления, под отбор идут все.Двумя часами позже… Ром Лерм изучающе обходил нового бота. Да, сейчас он являлся всего лишь прототипом, но, как пояснил Дим, через месяц-полтора Третий Рим наладит производственную линейку и начнет серийный выпуск новых ботов. — Всего два слоя силового купола? — уточнил он у Дима, сверяясь с тактико-техническими характеристиками на планшете. — Мало. — У Джаггернаута и этого не было. Кроме того, это всего лишь базовая комплектация, — напомнил Дим. — В будущем на базе этой платформы появятся артиллерийские дредноуты, десантно-пехотные боты, боевые машины поддержки и заграждения. Кроме того, ты и сам видишь, что такая комплектация даёт безграничный простор для кастомизации. Каждый мех-пилот сможет подогнать машину под свой стиль боя. — Каждый? — с улыбкой уточнил Ром. — Каждый, у кого есть восемь миллионов энергоимпериалов, — поправился Дим. — Но уже сейчас эти машины могут удивить противника. С этими словами Дим подключился к искусственному интеллекту, пока еще безымянному боту, и включил модуль маскировки. Силуэт машины моргнул калейдоскопом текстур, а в следующую секунду исчез, превратившись в продолжение стены и опорную колонну. Бывший «второй номер» Дима впервые увидел как работает адаптивная маскировочная система «Призрак». И демонстрация явно произвела на него впечатление. От неожиданности Ром даже отпрыгнул в сторону и вопрошающе посмотрел на Дима. — Ну же, смелее, — подбодрил его Дим. Ром неуверенно поднял с пола кусок кабеля и швырнул его в то место, где только что стоял боевой бот. Толстый провод исчез ещё на подлёте к колонне, и это вызвало еще большее удивление у Отца. — Куда он исчез? — испуганно спросил Ром. — Не исчез, — поправил его Дим. — Он всё ещё там, скрылся под куполом в трехмерной проекции. В подтверждение своих слов Легат подошёл к границе маскировочного купола и сунул в неё руку, которая тут же исчезла. Но лишь на мгновение. Стоило Диму потянуть её назад, как рука вновь возникла в воздухе, пуская по текстурам проекции мелкую рябь. Не скрывая своего удивления Ром наблюдал за каждым действием Дима. И когда демонстрация была окончена, он неуверенно повторил опыт с исчезающей рукой. Вот только его попытка пошла не по плану. Едва рука Рома наполовину скрылась за проекцией, как нечто потянуло его вглубь. Здоровяк испугался. Пытался вырваться, но нечто с той стороны держало его крепко. Ром сделал еще несколько попыток, прежде чем застрявшая рука медленно но уверенно начала затягивать его под купол. Дим поначалу тоже испугался. По идее, от самого купола до хоть каких-то движущихся элементов машины, не меньше семи метров. Наконец механик взял себя в руки и, подключившись к искусственному интеллекту машины, вырубил маскировочную систему. В следующее мгновение всё стало ясно. С той стороны, за куполом скрывшим бота, стоял Рос Пер. Дим не знал как Легат попал в закрытой ангар и подгадал момент, но когда Ром сунул руку в маскировочный купол, хозяин цитадели решил пошутить над молодым Отцом. Рос Пер ухватил парня за запястье, чем до смерти напугал последнего. После того, как маскировочный купол спал, Ром продолжал вырываться и кричать еще несколько секунд. А затем его крик и нецензурная брань стихла в смехе Рос Пера, довольного собственным розыгрышем. — Несмешно, — отряхивая мундир зло произнес Ром. — Почему же? По-моему вышло забавно! — пьяно растягивая слова ответил Легат. Рос продолжал пить с самого момента появления Дима в крепости. — Как ты сюда пробрался? Потайные ходы? Больше всего на свете Дим боялся, что новая технология может утечь в чужие руки. И то, что, пусть и хозяин крепости, но являющиеся посторонним, смог проникнуть на его территорию без ведома Дима, говорило о том, что его страхи небезосновательны. — Не твоего ума дело, молокосос, — сквозь зубы процедил Легат. То, что система назначила Дима временным командующим сильно ударило по самолюбию Рос Пера, и тот не скрывал своего презрительного отношения к Диму. — Этот ангар — временная и закрытая собственность Третьего Рима. — А этот форт — моя собственность! Так что, ублюдок, сделай милость — захлопни свою пасть. — Заканчивай пить, Рос, — произнес Дим. Он хотел сказать это аккуратно, но правильные интонации ему всё ещё плохо давались. Поэтому Легат воспринял это как приказ. Казалось бы. пьяный Рос Пер продемонстрировал молниеносную реакцию. За секунду он сблизился с Димом, схватил его за грудки и поднял вверх. — Не смей мне приказывать, ублюдок! — шипя от ярости, произнес он. — В этой крепости достаточно бесхребетных марионеток, готовых выполнять любую твою прихоть. Но я не забыл такое понятие как самоуважение! Это понятно? Рос Пер был готов порвать Дима. Кажется, он дошел до грани, которая отделяла легендарного полководца от пропасти невыполнения приказа Системы. — Я рассчитывал, что ты подготовишь других мех-пилотов и поведёшь их на штурм Константинополя, — спокойно произнес Дим. — но если ты не готов… — ЧТО??? — раздался нестройный хор голосов Рома и Роса. Они оба знали, что система выбрала Дима в качестве главнокомандующего, а потому и везти армаду ботов должен был именно он. Но Дим так не считал. — Ты не ослышался, — также спокойно произнес Дим и похлопал пьяного Легата по плечу, намекая на то, что его стоит опустить на землю. Когда это произошло Дим продолжил. — Рос, у тебя гораздо больше опыта в командовании, поэтому я рассчитывал, что ты возглавишь штурм Константинополя. — Я? — видимо алкоголь сильно воздействовал на его мыслительные функции, поэтому Легат продолжал задавать глупые вопросы. — А почему нет? — вопросом на вопрос ответил Дим. — У тебя опыт и непререкаемый авторитет среди всех родов войск. В то время как я успел нажить себе врагов в крепости и, когда начнётся бой, мне не хотелось бы получить союзный удар в спину. — А как же боевая слава? — Рос Пер продолжал задавать непонятные вопросы. — Если я погибну, мне мертвому она будет уже не нужна, — резонно ответил Дим. И тут Ром решил предложить свою кандидатуру. — Я изучил инфокарты по командованию, тактике и штурму укрепленных сооружений. Я могу возглавить штурм, — высказался он, прекрасно понимая, как это будет звучать. — Молоко на губах не обсохло! — разгорелся Рос. — Я с ним согласен, — Дим подкрепил слова Легата. — Кроме того, когда Рос Пер поведёт объединённую армаду на штурм, ты будешь уже в Константинополе в качестве «второго номера». — Не понял! — Ром ещё больше опешил от этих слов. Дим поднял бровь демонстрируя свою удивлённость. — А что тут непонятного? Я помню, насколько ты был неуловим в костюме дервиша. У тебя лучшие навыки по применению адаптивной маскировки и отличная боевая подготовка. Собирайся дружище, через два часа мы идём на разведывательно-диверсионную миссию. Будем подготавливать плацдарм для наступления. — Как в старые времена? — улыбнулся молодой Отец. — Да, дружище, — улыбнулся в ответ Дим. — Как в старые, не очень добрые времена.
Глава 15
— Поверить не могу! — разочарованно произнес Ром. — Во что? — произнес Дим не отвлекаясь от управления. Для обучения Рома их ложементы пилотов работали в режиме сопряжения, поэтому второй номер видел и ощущал всё то же, что и Дим. — В то, что сейчас мы идём по дну Черного моря! Слушай, а кислорода нам хватит? — вдруг озадаченно спросил он. — Водородный реактор может позволить нам находиться под водой сколько угодно. Ну, пока не забьются фильтры. — И ещё этот хвост… Слушай, а как тебе пришла идея приделать к боту хвост? Ну, это ведь антропоморфный бот, а у человека нет хвоста. И управление им… Странное оно. — Мозг человека весьма пластичен, — немного подумав ответил Дим. — Если приложить некоторые усилия, то можно научиться владеть даже несуществующими конечностями. Это как с боевыми аугментациями, вроде имплантированного в тело оружия или боевых эндопротезов. Некоторое количество практики, время и в конце концов мозг начинает воспринимать их как часть тела. Всё, хватит болтать. Передаю управление и начинаем.Фантом дернулся и замер. Мозг Рома не сразу приспособился к новому механическому телу поэтому это заняло некоторое время. А в это время на подводной глади начало чернеть брюхо проходящей баржи. А затем второе, третье… Халифат Пяти Морей уже шестой год ведет экспансивную политику и его черноморские домены требовали исправного снабжения. Видимо, Фантом подошёл к морским воротам из черного в средиземное море в момент когда шлюзы выпустили очередной морской Караван. Удачно. — Так, я разобрался, — спустя минуту произнес он. — Где тут торпеды? — Торпеды? — удивился Дим. — Ну да, торпеды, — повторил вопрос Ром. — Знаешь, такие подводные ракеты для поражения противника. — Фантом конечно универсальный бот, но под такие задачи не заточен. Мы пришли совершить диверсию, а не начинать полномасштабное наступление. — Ну, — задумался Ром. — можно взорвать корабль на выходе из шлюзов. Это заблокирует транспортный узел на некоторое время. — А можно повредить сам шлюз, — подсказал Дим. — И это парализует канал!!! — просветлел Ром. — Но ты сам сказал, что у нас нет торпед. — Прояви фантазию, — предложил Дим. — А я спать. — Спать? Как это? — Не считая четырех часов сна, я на ногах четвёртые сутки. Мне иногда тоже нужен отдых, — пояснил Легат. — И ты доверяешь мне такую ответственную задачу? — не поверил его словам Ром Лерм. — Сейчас ты исполняешь не чужой приказ, а защищаешь свой Доминион, — пояснил Дим. — И прежде чем совершить какое-то рисковое действие, вспомни урок, который ты вынес из крепости Нарын-Кала. — Ты про то, что даже два человека способны наделать много дел!? — И это тоже, — кивнул Дим. — Но главное: красиво пожертвовать собой ради победы может быть и почетно, но глупо. Наша цель победить и выжить. С этими словами Дим полностью отключился от интерфейса управления и закрыл глаза.
* * *
Молодой парень, волею Системы выбившись из касты Ремесленников в Отцы, научился думать головой. Повредить или заклинить шлюзы — мало. Первая же ремонтная бригада обнаружит постороннее вмешательство, далее руководство передаст эту информацию наверх, а уж безопасники поймут, что имела место диверсия. Для того чтобы всё выглядело случайностью — нужно замаскировать диверсию под случайность. И караваны барж, курсирующие между чёрным и средиземным морем, подходили для этого как нельзя лучше. Ром уже придумал, что нужно сделать. Повредить на кораблях рулевые перья, винты, а если удастся, то и лишить одну из центральных барж килевой реи. Но для этого нужно было дождаться, когда вновь откроются шлюзы канала. Ждать пришлось больше часа. И вот, наконец, массивные морские ворота раскрылись, выпуская из канала очередной караван грузовых ботов. Как только уровень воды выровнялся и тысячетонные морские тягачи направились в узкий канал, Ром последовал за ними по дну.И вот морские врата закрылись, грузовые черепахи халифата принялись мирно ждать, пока канал выровняет разницу в уровнях воды, чтобы выпустить их в Средиземное море. Куда шли эти корабли? Что они везли в своих безразмерных брюхах? Может быть, эти баржи были полны боевых машин для сицилийской диаспоры. Повстанческая война за апеннинский полуостров не стихала уже десятки, если не сотни лет. И неважно, что мусульмане воевали друг с другом. Для Султана Базияда Пятого, расширение территорий было гораздо важнее дилеммы войны с единоверцами. Может быть в трюмах лежали композиты для нового форта, которые халифат Пяти Морей заложил в гибралтарском проливе? Ведь если закрыть морской путь в атлантику, то через десяток лет Средиземное море может стать внутренним озером Халифата. А может статься так, что баржи не боящиеся атлантических штормов идут в Новый Свет. Ведь с потерей Невского Синдиката, в качестве поставщика технологий для развивающейся империи вполне мог стать ШОСА. Бостонский доминион как раз специализировался на экспорте войны. И если их машины появятся у Базияда, это будет означать полномасштабную экспансию на Крым, который турки исконно считали своим.
Увы, новая машина Дима не была оснащена гребными винтами, поэтому приходилось передвигаться по дну канала. Но высота бота и глубокая осадка кораблей позволяли дотягиваться без проблем. Первым делом взялся за ближайший к себе танкер. Он был больше остальных, а потому имел не два, а четыре гребных винта и столько же рулевых перьев. Вот только оторвать стальную пластину не получилось. Всё-таки Фантом был предназначен для других целей и не обладал сырой мощью Джагернаута. А еще этот бот обладал собственным искусственным интеллектом, который подсказал новому пилоту что делать.
Желаете уменьшить передаточное число сервоприводов?
Передаточное число… Ром почти забыл что это такое, но знания, вдолбленные в его голову Тедом Шадо, всплыли практически сразу, стоило вспомнить деспотичного учителя. Увеличение передаточного числа увеличивает скорость движений машины, но снижает их мощность. В то время как их уменьшение увеличивает мощность, но снижает скорость и отзывчивость механических мускул машины. И тут у молодого Отца Доминиона возник вопрос: как Дим сумел разместить передаточные коробки на каждый сервопривод, не увеличив таким образом массу машины? Впрочем, чему тут удивляться? Он же гений! Без лишних раздумий парень принял предложения искусственного интеллекта Фантома и вновь попытался оторвать первое рулевое перо баржи. Со скрипом, но толстый металл поддался и неровная рваная трещина заскользила по поросшей тином стальной пластине. Первая есть! Осталось ещё три, а потом можно переходить к следующей барже. Потом следующей и к следующей, а всего в этом Караване их было семь! Ром понял, что даже если он очень поторопиться, то с таким темпом не успеет повредить и половину из них. Нужно было что-то делать. Но что? Что бы предпринял на его месте Дим? Пока мыслей не было, и Ром продолжил грубую механическую работу, сконцентрировав мыслительный процесс на том, как добиться лучшего результата. Первое — анализ. Что он знает об этом морском караване? Семь танкеров. Флагман и замыкающий — самые большие. Осадка этих барж занимает больше половины глубины канала. Второй, третий, пятый и шестой корабли немного уже, зато гораздо длиннее, находятся в центре колонны и имеют не такую глубокую осадку, а значит и большую скорость. Это наводило на ещё одну мысль — эти корабли загружены самым ценным грузом. Ведь, если случится морское нападение, то первый и последний корабли примут на себя весь удар, давая основным силам возможность уйти от преследования. Хотя, Ром поступил бы иначе. Танкер с самым ценным грузом он разместил бы в середине каравана. Но турки считали иначе, а потому центральным кораблем был неповоротливый и пузатый танкер, несущий в своём чреве топливо для всего морского поезда. Первое и самое простое, что придумал Ром — наплевать на слова Дима и взорвать этот плавающий бензовоз халифата. Хотя, это глупость конечно. Такие танкеры были придуманы не дураками, а потому за многослойным бутербродом из стали и композита находится резервуар с криптоном-34. Даже в случае повреждения, тяжёлый негорючий газ не даст топливу сдетонировать, а за счет высокой плотности, при разливе топлива, газ укроет собой и погасит зарождающиеся гидропожар. И что тогда делать? Как совершить диверсию, которая заставит стянуть в порт все силы доминиона? Плюс ко всему, работу осложняла вечная муть. Муть, ил, грязь и груды металлического мусора так и не вычищенные со дна канала. Глубина канала не меньше пятидесяти метров. Поэтому мусор, тросы от кранов и затонувшие тральщики не представляют опасности даже для судов с большой осадкой. Банальная лень и человеческий фактор. Зачем останавливать важную транспортную артерию когда всё работает и никто не жалуется? Ну а если все-таки произойдет чрезвычайное происшествие виновных накажут, а уже потом будут разбираться. И этим стоило воспользоваться. Включать эхолот было опасно, поэтому Фантом шарил руками по дну словно человек в темной комнате. Нашлось множество всякого хлама. Оборванные куски буксировочных тросов, пара ржавых тральщиков, стрела башенного крана когда-то упавшая в канал. Но главное — со всем этим можно было работать! Легат начал работать, как учил Дим, а именно — использовать слабые стороны противника и рельеф местности. Первый корабль, как раз самый мощный, лишился рулевых перьев и теперь не мог маневрировать по зигзагообразному каналу. Следующие за ним и похожие на иглу скоростные корабли получили изгиб рулевого веера. В отличие от тяжеловозов, у этой модели корабля они были тоньше и их было всего два, поэтому это не заняло много времени. Теперь, стоит им набрать скорость, как быстроходные но неповоротливые корабли просто начнут разворачиваться по широкой дуге, которой в узком канале и быть не может. А в идеале Ром планировал увидеть, как эти длинные, словно игла, баржи, разовьют приличную скорость и пробив мостовую выскочат на берег. Когда с тремя кораблями была закончено, Ром решил не трогать следующий корабль, а перейти к последней «игле». Намотав на один из широко расставленных винтов трос, второй его конец он так и оставил на бобине затонувшего тральщика. Чем больше Ром занимался диверсией, тем больше его захлестывали кураж и новые идеи о том, как напакостить халифату. Вот только он не успел. Семафор дал протяжный гудок, сигнализируя о том, что уровень воды почти выровнен и ворота в атлантику скоро будут открыты. А значит нужно убираться отсюда. Кроме того, любоваться на проделанную шалость лучше издалека. Это и безопаснее и кинематографичнее, нежели лицезреть будущую катастрофу из мутного пролива.
* * *
Ром разбудил Легата через пять с половиной часов. — Дим. Дим. Да вставай же ты! — напряженно повторял он. Мозг парня тут же отреагировал на тембр голоса, поэтому Дим сразу же включился, готовясь к неприятностям. — Да, что такое? — Да вот, не могу разобраться, — произнёс Ром. — Посмотришь? Дим не стал затягивать и тут же подключился к интерфейсу машины. И то, что он увидел, повергло его в шок. Фантом, прижавшись к башенному крану, смотрел на другую сторону пролива, где сейчас бушевал пожар. Языки огня, смешанного с черной копотью, развивались над ангарами, а покореженные грузовые контейнеры сообщили о том, что совсем недавно здесь прогремел взрыв. — Да не смотри на меня так, это не я! — как ни в чём ни бывало начал Ром. — Ну, почти… Я только повредил рулевое оборудование. А дальше они столкнулись и… Ну ты видишь, короче. Кажется они перевозили взрывчатые вещества… — Ты понимаешь, что если Халифат Пяти морей воспримет это как попытку штурма, то Султана эвакуируют? — повысил голос Дим. Им всего-то и нужно было, что вывести из строя некоторые защитные системы. А в итоге вышло так, что Ром инициировал взрыв, создавший посреди города почти метеоритный кратер. — Я как раз-таки об этом подумал, — виновато произнес Ром. — Может быть, если мы поторопимся, то ещё успеем во дворец императора, а? — И наткнемся на несколько десятков ботов его личной охраны? — И что же теперь делать? — неуверенно произнес второй мех-пилот. — Импровизировать, — вслух произнес Дим, перехватывая управление над машиной. — что дальше по плану? Ром удивился. — Откуда я знаю? Ты же у нас главный! — А ты Отец целого доминиона, — парировал Дим. — Тебе как никому должны быть известны слабые стороны города. — Ну… — Неуверенно промычал Ром. — Чтобы посеять хаос, необходимо вызвать массовое недовольство среди гражданских. Например — отключить водоснабжение, электрификацию. Вот только Система доминиона это не позволит. — Система? — удивился Дим. — это халифат Пяти Морей, у них нет системы. По крайней мере такой, которой создал мой отец. — Ну у них ведь должен быть аналог, — неуверенно произнес Ром. — Иначе как султан города может управлять подданными? — Не совсем понял вопрос, — честно признался Дим. — Ну, инфокарты, которые в обязательном порядке изучает Отец, говорят о том, что без тотального контроля жители доминиона превратятся в стадо. Система постоянно следит за жителями и они знают это. Эффект паноптикума — если ты знаешь, что за тобой ведется тотальный контроль, то вряд ли ты совершишь преступление. Так? — Быстро же ты сменил робу Ремесленника на балахон Отца. — Невесело усмехнулся Дим. Когда-то простой и наивный Ром Лерм сейчас рассуждал как урождённый представитель высшей Касты. Впрочем, его нельзя было винить за это. Тем более что молодой Отец был прав. Институт гуманизма и морали для человека как индивидуума совсем не так фундаментален как о нём говорят. Для большинства система является сдерживающим фактором. Этакий страж правопорядка, кнут и пряник в одном флаконе. Именно Система является тем сдерживающим фактором, из-за которого даже высшие Касты не могут творить и совершать беззакония постоянно. Что уж говорить про простых Граждан, и тем более Убогих. Когда ты голоден и не можешь купить себе еду, ты воруешь, надеясь на то, что Система тебя не заметит. Но стоит низшим кастам вкусить безнаказанности и любой, даже самый неприступный Доминион, за пару дней разрушит сам себя до основания. И Киев доказал это на собственном примере. Но в Стамбуле не было Системы. Но это не значит, что турки более цивилизованные нежели жители конфедерации. Просто Султан нашёл свои рычаги воздействия на толпу. И, прожив две недели в качестве личного повара султана, Дим знал, что Стамбул и Новый Ковчег не так уж и сильно отличаются в этом плане. — А как наш Доминион жил до появления Системы? — закинул удочку Дим. — Ну, вера в Отца нашего! Распятого и воскресшего, — произнёс Ром слова, являющиеся для каждого жителя Нового Ковчега мантрой. И тут озарение настигло и его. — Блин, ты серьёзно? Религия? Но ведь для того, чтобы религиозное течение стало так сильно воздействовать на человека, его нужно сделать практически фанатиком! Дим немного помедлил посмотрев на горизонт. Солнце уже показало свой оранжевый бок и он улыбнулся. — Сейчас начнется, — предупредил Дим. — Начнётся что? — нервно переспросил Ром. — Просто подожди… Дима оказался прав. Не прошло и пяти минут, как над руинами канала, теперь больше похожего на громадный котлован, зазвучал протяжный, похожий на мантру голос. И этот голос подкосил ногижителей всего города. Рабы и надзиратели, мадерлаги и простые граждане, пострадавшие и те кто пришёл их спасать, все опустились на колени, принявшись повторять за голосом священную молитву.Глава 16
Дим не просто так взял Рома в качестве второго пилота. Бывший Ремесленник, ставший Отцом Нового Ковчега, не понаслышке знал о слабых сторонах доминиона. Поэтому первой целью диверсии стояло подземное водохранилище. построенное под городом еще во времена христианской Византии. Вот только Дим был против. Разрушать исторические постройки, а тем более травить город, не входило в его планы. — Ты не понимаешь? — продолжал упираться Ром. — Если город останется без воды — то нам не понадобится даже штурм! На третий день турки сами откроют ворота! — И таким образом мы убьем десятки тысяч людей, — продолжал объяснять свою позицию Дим. — И что? — Рома ничуть не смутило количество будущих жертв. — Это же турки! Они тысячу лет совершали набеги на земли Конфедерации! Грабили, убивали и уводили наших граждан в плен! Дим не удивился таким словам. В конце концов для Рома, как для Отца ортодоксального доминиона, любой иноверец априори считался врагом. И то, что их врагом были турки, только усугубляло ситуацию. Пытаться переубедить его — бесполезно, поэтому Дим решил зайти с другой стороны. — Если мы подожжём колонны и своды подземного водохранилища — мы разрушим постройки на поверхности, а также не сможем быстро восстановить резервуары для пресной воды. Какой смысл захвата доминиона если после штурма он не будет пригоден для жизни? Это возымело действие. Напарник задумался и на несколько секунд в кабине Фантома повисла тишина. И в этой тишине послышался едва различимый, глухой металлический стук. В мгновение оба пилота переглянулись. — Нас раскрыли? — встревоженно спросил Ром. Дим был уверен что нет, на всякий случай еще раз проверил данные с камер и датчиков, а также запустил ИИ в режим сканирования. Ответ пришёл быстро. — Это не внешние помехи. Источник звука находится в грузовом отсеке, — напряженно произнес Дим. — Лазутчик? — тут же напрягся Ром. Дим не видел лица напарника, но по тембру голоса угадывалась его решимость. — Если и лазутчик, то он проник в бот ещё в Чёрном Утёсе, — произнёс Дим доставая личное оружие. Едва игломет гаусса лег в руку, Дим протянул его напарнику. — Сходи проверь. И включи трансляцию через нейропорт, — скомандовал Дим. — Я должен видеть что там происходит. — А почему не ты? — его голос не звучал испуганно, скорее недоверчиво. Все-таки его бытность Отца научила доверять собственной паранойе. — Потому что у тебя гораздо больше навыков бойца, — пояснил Дим. — И меньше навыков в управлении ботом, — договорил за него Ром. — Так что если там со мной что-то случится… — Именно, — не стал юлить Дим. Изготовив игломет к стрельбе Ром двинулся в грузовой отсек, чтобы через минуту появится оттуда держа за шиворот… Сашку Самойлова!? Ром был на грани. Судя по синякам, он не церемонился с новым членом группы Дима. У Легата тоже возникло несколько вопросов к Александру и если он не сможет внятно ответить хоть на один из них… — Говори, — процедил Ром Лерм и для текущий мотивация приложил дикого о переборку отсека. — Эй, ребята, а что у вас так жарко в машине? — улыбнулся он разбитыми в кровь губами. — Я пока в том чулане сидел чуть не задохнулся! — Сейчас нету время чтобы шутить, — спокойно произнес Дим и вынул из голенища сапожный нож. Если потребуется, парень был готов вырезать правду из лазутчика. — Эй, вы чего? — в мгновение посерьезнел дикий. — Я ведь помочь вам хотел! Знал что вы меня не возьмёте, поэтому и спрятался в этом чулане заранее. Я нужен вам! Александр нравился Диму, а особенно ему нравился Дар парня. Но сейчас они находились на задании и время на светские беседы было ограничено. — Ром, проткни ему медиальный край правой ключицы, — приказал Дим. — Нервный узел? Он ведь обоссытся от боли! — вроде бы предостерег Ром, хотя по глазам было видно, что парень был совсем не против сделать кому-то больно. — Эй-эй, вы что — звери? — попытался вырваться парень, но Ром держал крепко и на всякий случай ещё раз приложил Александра об переборку отсека. — Говори, — потребовал Дим. — Меня послал Игорь, — затараторил парень. — Он сказал что вы больше не можете работать вместе, но тебе нужна помощь преданного человека. Также он сказал что ты не возьмешь меня, поэтому помог спрятаться в этой железяке. — И как мне проверить твои слова? — Вот, — произнес он и закрыл глаза, а в следующую секунду в интерфейсе Дима моргнуло окно с предложением принять видеофайл. Что интересно, файл имел маркировку «не вскрытое сообщение», а значит Александр является лишь курьером, который не вскрывал сообщение. В небольшом видео Игорь признался, что больше не может выполнять роль телохранителя по личным причинам. Но он нашёл себе замену в лице друга детства, который почему-то считает Дима своим идолом. Также Игорь предупредил по поводу слабостей Александра. Вспыльчивый парень, который не так давно потерял семью, был эмоционально нестабилен. Его буйность проявлялась в чрезмерной жестокости, но это Дим видел своими глазами. Помнится тогда, в Чёрном Утёсе, когда его ребята дрались с «катами», Самойлов отличился тем, что откусил одному из нападавших ухо, нос и едва не лишил зрения. — Ну что? — нетерпеливо поинтересовался Ром. — Надень на него децимационный ошейник, — попросил Дим и обратился к самому Александру. — А ты сейчас должен был допрашивать очень важного пленника — но ослушался моего прямого приказа. Степень твоей вины будет оценивать Система, а до того момента можешь считать себя «Обреченным». Думаю, не нужно объяснять что это значит? Самойлов скупо кивнул и поджал губы. Сейчас ему представился тот нечастый момент эмоционального потрясения, когда парень осознавал, что его кумир не является идеальным человеком, которого он рисовал в своих фантазиях. — Итак, возвращаемся к прежнему вопросу: что делать с водохранилищем? Неожиданно Александр поднял руку. — Нет, — грубо оборвал так и незаданный вопрос Ром. — Если тебе нужно в туалет — ссы в штаны. — Да я не из-за этого, — замотал головой парень несмотря на широкий ошейник. — И вообще, не кажется ли вам глупо надевать на меня кусок взрывчатки, ведь если я случайно подорвусь то вы тоже погибнете. Замкнутое помещение, кусок взрывчатки, все дела… Но сейчас не об этом. Игорь вкратце проинструктировал меня о цели вашей вылазки. Вы ведь хотите посеять в городе хаос? — Говори, — произнес Дим. — Нужно святить воду, — на первый взгляд выдал глупое предложение Александр. — Ты что, дурак? — начал распаляться Ром. — Мы противостоим туркам, а не бесам из сказок. Дим, давай я его закрою в грузовом отсеке, а? — А это оригинально, — произнес Дим, дав понять, что уловил мысль дикого. — Да что тут оригинального? — Ты знаешь молитву которой освящают воду? — перешёл на важную тему Дим. — Какое это имеет… — Знаешь или нет? — Ну да, конечно знаю. Но я не понимаю! — Хорошо, — тогда начнём.* * *
Едва сумерки спустились на Стамбул — в небе над защитным куполом города появилась проекция. На ней стоял мужчина с крестом нанесенным на броню. В одной его руке был крест, в другой четки которые он по очереди окунал в подземный бассейн водохранилища. Звука не было, Фантом, с которого и выводилась проекция, не обладал такими мощными динамиками. Однако это компенсировалось субтитрами на арабском, которые прописал Дим. Когда видео закончилось, над городом появилась надпись, гласящая, что отныне, вся вода в подземных резервуарах проклята еретиками-христианами. И не один правоверный не может позволить даже ноги мыть в оскверненной воде. Видеоряд состоял всего из двух минут. Можно было бы сделать и больше, вряд ли можно быстро обнаружить бота-лазутчика, который к тому же обладает режимом невидимости. Но Дим не хотел рисковать. Человек, знающий принципы оптики может на глаз вычислить сектор из которого велась трансляция, а в доминионе который по сути и изобрел голографическую маскировку, такие бессомненно имелись. — Теперь Султан точно покинет дворец, — сквозь зубы процедил Ром. Отец Нового Ковчега до последнего не одобрял план Дима. Как один из глав технократического доминиона он представлял, что это видео может сделать со свято верующими и фанатиками. Янычары — личная гвардия Султана, не допустит слабых духом к воде. А когда начнётся неминуемой бунт они пустят в ход оружие. — А вот это вряд ли, — не согласился со своим вторым номером Дим. — Ром, ты не понимаешь как устроено тюркское общество. Для халифата Пяти Морей Султан не просто правитель. Прежде всего он наместник пророка и отец для каждого подданного. Именно поэтому в момент такого удара он останется со своим народом. — Но теперь наша диверсионная миссия стала на порядок сложнее, — по-прежнему недовольно произнес Ром. — Нас будут искать. — Ты прав, дружище, — кивнул Дим. — Поэтому дальше ты будешь действовать самостоятельно. После этих слов Ром и Александр недоумевающе посмотрели на Дима. Очевидно, оба ожидали что это шутка, но он не умел шутить. — А вот сейчас не понял, — пробубнил Ром. Кажется он хотел выглядеть серьезным, но в его голосе всё-таки проскользнули нотки растерянности. — Мы уже наделали много шума. Теперь янычары и мамлюки будут искать именно боевой бот. И твоя задача будет состоять в том, чтобы совершать диверсии и не попасться к ним в лапы. — А твоя? Ты же понимаешь что ты не очень-то похож на турка. Без боевого бота ты не продержишься в Стамбуле и пары часов. Поставленные на уши горожане при первой же встрече забьют тебя палками. — Ты наверное удивишься, но как бывший повар шехзаде Селима я получил чип их идентификации и де-факто я являюсь подданным Султана. Я прекрасно знаю их язык и манеры, а учитывая колониальную политику Халифата, вряд ли кого-то в Стамбуле можно удивить славянином. Тем более славянином не просто получившим свободу, а имеющим при себе ещё и раба. — Раба? — удивился Самойлов. — Да Александр, раба, — подтвердил сказанное Дим. — Я отделяюсь от группы и не могу позволить себе оставить тебя один на один с Ромом. Поэтому ты идешь со мной. — А ты не боишься что он сдаст тебя на первом же посту? — осведомился Ром. Вот теперь чувствовалось, что напарник действительно переживает за него. — Боюсь? — переспросил Дим. — Нет! В конце концов он хороший друг Игоря и уроженец Третьего Рима. А если что-то пойдет не так, тебе вырвут язык и запорят кнутами. Да и потом, чего стоит его слово против слова верноподданного Султана?* * *
Стамбул кипел от устроенной Димом диверсии. Знаменитые фонтаны храма Живоносного Источника снабжавшегодобрую треть Стамбула были выключены и сводные механизированные роты мамлюков не подпускали жителей к виадукам. Да, такое положение дел вызывало ропот среди челяди, но это только сейчас. Султан должен был понимать, что день-два и изнывающие от жажды подданные могут поднять бунт или уйти в провинции. Поэтому Султан начал действовать. На вечно кипящие рынки второго Рима вошли янычары и имамы. Именем Баязида Пятого первые экспроприировали у торговцев дефицитную чистую воду, объявляя её собственностью Султана. Вторые улаживали недовольство торговцев, подкрепляя правильные слова полновесным серебром. Не прошло и трех часов, как на больших площадях и маленьких улочках начали появляться грузовики с водой. Дефицитного и очень дорогого товара было немного, поэтому выдавали его ограниченно. Но этот широкий и дорогой для казны Султана жест лишь откладывал неизбежное. К одному из таких передвижных пунктов гуманитарный раздачи воды охраняемый шестёркой янычар и двинулся Дим. — Куда? — загодя остановил его один из янычар. — Раздача воды ведется в порядке живой очереди. Жестом руки, закованной в экзоброню, он указал на табло с прейскурантом. Дим вгляделся в голограмму с прейскурантом.Норма выдачи воды на человека.
Торговцы и ремесленники — 50 унций в сутки. (8 лир за унцию) Подданные и семьи состоящие на службе Султана — 50 унций в сутки. (3 лиры за унцию) Вольный житель — 30 унций в сутки. (5 лир за унцию) Негражданин Стамбула — 20 унций в сутки. (8 лир за унцию)
Асес-баши* — Талим Анур-Шахин
(*Асес-баши — полицейский чин отвечающий за безопасность и порядок в городе в темное время суток.)
— Мне нужен твой господин, — произнёс Дим отведя взгляд от вывески. — Асес-баши Талим Анур-Шахин, где мне его найти? В ответ гвардеец Султана попытался вздёрнуть оружие, но Дим не позволил ему это сделать. Удар кулака был многократно усилен мощью Гессера и этот удар легко смял бронепанцирь экзокостюма янычара и сбил того с ног. Гвардейцы Султана тоже не зря ели свой хлеб. В следующую секунду застрекотала пятёрка пулеметов, но их мелкокалиберное оружие не могло пробить силовой щит командирского костюма Юзовского Полиса. А раз он был в безопасности то и не было смысла открывать встречный огонь. Спрятав следующего за Димом Александра, парень просто перевёл всю свободную мощность на силовые щиты и принялся ждать подкрепления. И оно не заставило себя ждать. Восьмиколесный боевой бот второго поколения появился спустя несколько минут. Таких машин едва ли было много, в лучшем случае одна на целый район города. И герб района Хафри сразу сказали Диму что перед ним тот кого он ждал.
— Талим Анур-Шахин, — произнес Дим на чистом турецком и слегка склонил голову изображая поклон. — Меня зовут Улус Бей Арно и именем Шехзаде Селима я требую аудиенции со своим господином. Каждый в халифате знает о смерти младшего и любимого сына Султана, но Дим ясно дал понять о том, что не знает о смерти своего господина. Ставка Дима была на то, что тот, кто управляет пехотным ботом не является дураком и в попытке выслужиться доставит его наверх. — Шехзаде Селим мертв, — произнес пилот через внешние динамики бота. — Мёртв? — Дим вложил в этот возглас несвойственные ему эмоции. Осталось только надеяться, что он не переигрывает. — Тогда мне нужен начальник тайной полиции. — Хорошо, — согласился пилот бота. — Он врёт, — прошипел из-за спины Александр. Причин не доверять ходячему детектору лжи не было, поэтому не дожидаясь атаки Дим провалил стену здания и в следующую секунду по ним открыли огонь. Крупный калибр пробивал стены. Вееры пулеметных росчерков изрешетили всё основание здания, но противник не угадал с направлением. Едва скрывшись из вида боевого Бота, Дим проломил потолок и был уже на втором этаже. Ещё две минуты, и вот, Дим и Александр уже выходили с другой стороны квартала. — Я же говорил что он врёт, — потирая ушибленную в рывке руку произнес Александр. Удивительно, но он не был напуган, скорее даже наоборот. — Что дальше? Может быть разнесем их, а? — Нет, — отрицательно замотал головой Дим. — Мы просто будем ждать. — Ждать чего? — не понял новичок. Но объяснений не потребовалось. В следующую секунду над ними появилась стая патрульных Дронов, а еще через полминуты с обоих сторон выехали боевые боты. Дим поднял руки и встал на колени. — Дурак ты, Дим, — прошипел Александр тоже становясь на колени. — Ты ведь мог раскидать всех их, а вместо этого… И, черт возьми, как они нашли нас так быстро? — Да. Я мог их уничтожить, — спокойно ответил Дим. — оценка того конфликта была в другом. Я проверял скорость их оперативного реагирования. — И что, проверил? — зло усмехнулся дикий. — Проверил, — не стал уподобляться Дим. — И, с практически стопроцентной уверенностью могу тебе сказать: Стамбул обладает Системой или её аналогом. Теперь мы под её защитой, а значит в безопасности. Так оно и произошло. Всего через четверть часа, их, закованных в странные крестоподобные наручники, доставили в турецкий аналог Куба Контрразведки. Диму пришлось отправить свой интерфейс в гибернацию и запустить его турецкий аналог установленный еще в Нарын-Кала. Посмотрев на окружающих новым взглядом, парень усмехнулся. Даже сейчас, спустя целый год фактического отсутствия его звание было выше, чем у конвоировавших его элитных вояк из личной Гвардии Султана. Тагмены — не выше. В то время как волей Шехзаде Селима Диму был дарован чин Узурбаши, что в стандартной классификации Конфедерации можно приравнять к мех-капитану. Наверное поэтому их не бросили в клетку, а разместили в довольно просторной комнате. Некоторое количество удобств, пищевой автомат с безлимитным использованием очищенной воды и полноценный горячий ужин уже стояли на столе… Кроме того, с Дима даже не потребовали снять броню, что вкупе с множеством камер, это кое о чём говорило. — Не ешь, — через интерфейс приказал Дим, а сам без зазрения совести принялся за трапезу. Несмотря на урчание живота, Самойлов всё-таки выполнил приказ и не притронулся к еде. — Знаешь, — немного подумав написал в личных сообщениях Александр. — А я уже начинаю понимать почему тебя ненавидит так много людей..
Едва парень закончил с трапезой, как дверь в комнату раскрылась, и на пороге показался высокий молодой мужчина в дорогих одеждах. Офицерский мундир с шевронами мамлюков, выправка и густая борода с платиновыми прожилками седины. Сомнений быть не могло, перед ним — Магир Тамери, третий сын Султана и предводитель корпуса мамлюков-захватчиков, по прозвищу «Головокрад». Увидев его Дим склонился, но Александр не спешил подражать ему. Видя такое неуважение к высокой особе один из телохранителей попытался ударить зарвавшегося раба, но Дим не позволил ему это сделать. Парень перехватил удар и отвел его, а еще через пару ударов сердца телохранитель уже лежал на полу придавленный всей мощью Гессера. — Занимательно, — негромко произнес Магир Тамери. — Улус Бей, ты склонился, значит прекрасно знаешь кто перед тобой, но не побоялся ударить моего телохранителя. Ты носишь чин Узурбаши, но не значишься в списке офицеров. Судя по рапорту, ты напал на янычар Султана, но все они живы и Око пощадило тебя. Дим понял, что под «Оком» царевич подразумевает некий аналог Системы. — Всё так, господин, — не смея поднимать взгляд произнес парень. — Но без ведома своего господина я не пророню больше ни слова. — Забавно, — ухмыльнулся Шехзаде. — И как же зовут твоего господина? — Шехзаде Селим. — Мой брат мертв, — ровным голосом произнес Магир. — Ты не знал? Настало время спектакля. Дим деактивировал свою броню и спинные щитки разъехались выпуская его наружу. Он много тренировался, чтобы передать весь тот спектр эмоций, который видел в кинолентах прошлой эпохи. И вот, сейчас, на лице Дима заиграли желваки, а из глаз потекли скупые мужские слёзы. — Давно? Как это произошло? — Дим позволил себе задать вопрос. Но отчего-то слёзы не сработали. Чем дольше продолжался разговор, тем больше убеждался — ему не верят. — Прежде чем я прикажу тебя высечь за то, что позволил себе стоять передо мной на ногах, скажи кто ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО такой, — приказал Магир. Телохранители Шехзаде уже начали обходить Дима, готовясь повязать его. Пришло время «козырей». — У меня нет имени, только профессия. Я — разведчик Шехзаде в Конфедерации. А это, — Дим указал на Александра, на чьей шее все ещё красовался децимационный ошейник. — один из самых влиятельных людей Конфедерации. Тот, кого наши лазутчики называют «Хвостом Ифрита». Этот человек основатель Третьего Рима — Легат Дим Сет.
Глава 17
Естественно Диму не поверили на слово. Через пару часов появился Дервиш. Его статус Дим узнал не из строчки текста, которую рисует интерфейс дополненной реальности. У этого представителя воинствующих мусульман вообще не было интерфейса. Абсолютно лысая голова, отсутствие бровей и глубокие мешки под глазами были знакомы Диму еще с тех времен, когда их отряд был атакован близ крепости Нарын-Кала. Кроме того, по лицу мужчины было совершенно невозможно угадать его возраст. Характерный внешний вид наркодайвера отсекал сомнения — перед Димом стоял представитель ортодоксальных воинствующих мусульман, чья Каста была неприкасаема даже для янычар Султана. Третий сын Баязида Пятого поклонился ему как равному, затем они перекинулись несколькими репликами на неизвестном наречии. И когда один из телохранителей Шехзаде торопливо поставил стул, Дервиш наконец обратил внимание на пленников. — Вы позволите начать? — раболепно спросил Талим. Дервиш не ответил, лишь достал из полы безразмерного балахона трубку и закурил её. Шехзаде воспринял это как молчаливое одобрение и усевшись на соседний стул начал допрос. — Улус Бей Арно, — Талим обратился к Диму. — мы проверили тебя по базам данных Ока. И знаешь что мы нашли? — Талим покачал головой. — Ничего! Тебя не существует! И это было логично. Ведь новое имя, которое взял себе Дим для этой миссии, он придумал, добавив к старому маленькую приписку. Арно — небольшой клан ассирийцев с южного побережья Евфрата. Клан воинствующих христиан, в обмен на помилование, присягнул деду нынешнего Султана и теперь в составе своей автономии хранил границы Халифата от Африканских захватчиков. Это было сделано намеренно. Пройдёт некоторое время пока столица свяжется с доминионом Багдад, пока там поднимут архивы и ответят на запрос. Как быстро это произойдёт — вопрос удачи, но он и не намеревался долго гостить у Султана. — Мой Шехзаде, это логично, — не моргнув глазом ответил Дим. — Отправляя меня к неверным, Шехзаде Селим стёр все упоминания обо мне и приказал забыть прошлую жизнь. Ведь разведка Конфедерации не дремлет. Дервиш кивнул, выпуская облачко дыма и только после этого жеста Талим произнёс: — Как раз в стиле Селима. А какова была цель твоей миссии? Дима отрицательно покачал головой. — Мой господин запретил мне рассказывать о ней. — Но ведь он уже мертв, — рассудительно подметил третий сын Султана. — Получается, теперь я твой господин. — Никак нет, — твердо ответил Дим. — Теперь мой господин Солнценосный Баязид Пятый. Я собственно и прибыл в Стамбул только чтобы присягнуть ему и передать пленника. Удивительно, но Шехзаде не спешил отвечать на такую дерзость. В его власти было приказать запороть Дима кнутами, оскопить его или же повесить на собственной требухе. Он снова ждал реакции старика, тот не заставил себя ждать. Дервиш опять кивнул, но уже в сторону Александра, который не понимая чужого языка продолжал ошарашенно пялиться на столь пеструю компанию. — А что скажешь мне ты, Дим Сет? — произнес он обращаясь к Александру на чистом русском. Вот такого подвоха Дим не ожидал. Признаться, он надеялся, что за неимением переводчика его привлекут к этой работе и он сможет грамотно подкорректировать слова неподготовленного Александра. — А что я должен сказать? — ничуть не смутился парень. — Как я создал уникальную систему управления боевым ботом? Как пробрался в Нарын-Кала? Или как я отравил Шехзаде Селима? И здесь Дим заскрипел зубами. Дим привёл его и выдал за себя, как правителя одного из доминионов Конфедерации. Но разве он ожидал, что парень будет усугублять ситуацию? На его месте обычный человек начал бы всё отрицать, может быть даже пытаться сдать Дима. Но Александр… Сами же турки вряд ли знали хотя бы о половине того, в чем признался Александр и это означало только одно — парень наговорил себе на самую медленную и мучительную смерть. — Вот даже как? — вздернул бровь Талим и посмотрел на Дервиша. Тот вновь кивнул, вытряхивания прогоревшее содержимое трубки, а затем насыпал в её чашу еще порцию и протянул Александру. Это не сулило ничего хорошего. Удивительно, но парень не растерялся и принял костяную трубку из рук Дервиша. Кажется, Самойлов не испытывал никакого дискомфорта в обществе султанского сына и религиозного фанатика. Он нарочито понюхал курящуюся Смесь, а затем, протерев краем майки мундштук, затянулся. Парень посмаковал во рту дым, а затем с вызовом выпустил его в лицо лысого, как коленка, старика. Он что, так хочет умереть? Впрочем, Ддервиш никак не отреагировал на такой вызов. Он просто достал из полов своей мантии очки дополненной реальности и натянул их на безбровые глазницы. А в следующую секунду один из охранников протянул такие-же Александру. Парень не стал упираться и натянул на лицо девайс, помогающий войти в транс парного наркотического погружения. — Шехзаде, для чего это нужно? — не понял Дим. — Безымянный будет испытывать его, — щурясь произнес Талим. — Прежде чем вы предстанете перед моим отцом, я обязан убедиться кого привел к Султану. А пока Безымянный занят я хочу понять, как тебе удалось выкрасть этого шайтана. Кроме того, как ты смог провести его через половину конфедерации и дикие земли? — Я стал его тенью, Шехзаде, — произнес Дим. — Стал его другом и вторым пилотом. Поэтому я так долго не появлялся дома. — Красиво излагаешь, узурбаши, — неодобрительно покачал головой Талим. — Вот только получается у тебя нескладно. Как мой брат Селим мог отдать тебе приказ о похищении, когда еще не существовало Третьего Рима, а его будущий Легат был простым отбросом? — А я разве сказал что похищение Дима Сета было моей миссией? — уточнил Дим. — Нет. Я был заброшен вНевский Синдикат вместе с господином Искра. Он же и являлся моим связным и передавал приказы моего господина. Больше года назад он перестал выходить на связь и чтобы выжить без поддержки мне пришлось действовать самостоятельно. Восемь месяцев я состоял в банде мусорщиков. Торговал «Красной Москвой» и девочками, пока на мой нейроинтерфейс не пришло приглашение стать Гражданином нового доминиона, который теперь называют Третьим Римом. Рассудив, что прозябая на дне я никогда не смогу быть полезным Шехзаде Селиму, я принял приглашение и отправился в воздушный порт. Чёрт подери, нас везли как скот, мы работали по пятнадцать часов, но вскоре я смог подружиться с личным отрядом Легата, а два месяца назад стал личным учеником Дима Сета. Кстати, разгром базы ШОСА, конфликт Китайской Империи с объединёнными штатами Индии и теракт в Стамбуле — это его рук дело. — Теракт? — удивился Талим. — То что произошло в порту — случайность. Человеческий фактор, из-за которого взорвались три груженных взрывчаткой корабля. Виновные уже наказаны. Ясно? Вот тут Дим почувствовал злость и неуверенность. И для этого могло быть всего лишь два повода. Либо Шехзаде Талим Анур-Шахин уже доложил своему отцу правильную версию, либо дворец Султана боится паники, которая обязательно поднимется если всплывет информация о том, что это была диверсия. Но скорее всего эти причины шли рука об руку. В принципе, это неважно. Главное что он добился желаемого — убедил третьего сына Султана о том, что всё сказанное им является правдой. Теперь всё зависело от Александра. Либо парень, умеющий распознавать ложь, справиться с проверкой Дервиша и путь в султанский дворец им будет открыт. Либо он провалиться, и тогда Дим вновь оденет костюм и будет прорываться силой. А пока тянулось томительное ожидание он готовился. Помимо третьего сына султана и Дервиша, в комнате ещё находились шесть бойцов Бостанджи — турецкого аналога Преторов. Элитные телохранители воспитанные из захваченных неверных в преданных псов войны своего господина. Но они были легко читаемы. Оружие не нанесет серьезного урона Гессеру. Эти, якобы, элитные бойцы откровенно скучали, собираясь лишь в момент, когда Талим поворачивался в их сторону. Но оно и понятно, вряд ли на третьего сына Султана совершалось хотя бы какое-то нападение! Такая жизнь расслабляла, и немудрено, что из элитных охранников они превратились в закованную в экзоскелеты придворную свиту. Однако не стоит забывать про Дервиша. Дим уже сталкивался с этими фанатиками и видел чего стоит боец лишенный страха смерти. Кстати, вот еще странность, Талим почему-то звал его «Безымянным». Хотя, может быть это титул? Возможно он глава ордена тех самых Дервишей? Если так, то этот полностью лишенный волос мужчина возможно являлся темной лошадкой. — Значит, — прищурившись произнес Талим. — Если ты был вторым пилотом у Дима Сета то имеешь высокий ранг доступа интерфейса. Это значит, что ты можешь управлять его ботом и в твоей голове спрятанные бесценные технологии!? — Всё так, Шехзаде, — кивнул Дим. — Но делиться такими сведениями я вправе только с самим Баязидом Пятым. — Значит, ты говоришь мне, нет? — Да, Шехзаде. У меня есть право отказать вам, ведь после смерти венценосного Селима теперь я могу подчиняться только Султану. — Скажи мне, Улус, почему ты так отчаянно требуешь встречи с моим отцом? Моя осторожность прямо кричит, что что-то здесь не так. И я привык ей доверять. Знаешь что я думаю? Ты можешь быть завербованным двойным агентом который требует встречи, чтобы убить моего отца. — Нерациональная теория, — покачал головой Дим. — Если бы я убил вашего отца, мой Шехзаде, то ничего бы не добился, а вместо Баязида Пятого на трон взошел бы его Наследник. Наоборот, я бы сделал только хуже, ведь смерть Халифа объединит подданных и четко укажет на главного врага. И в этот момент Самойлов пошевелился. Парень дернулся и тяжело стащил с себя очки дополненной реальности. Красные глаза, дрожь в руках и толстая вена пульсирующая на запотевшем лбу… И тем не менее Александр улыбался. — Что встали, придурки? — воскликнул он. — Помогите этому пенсионеру. Дервишу и в самом деле требовалась помощь. Старик продолжал сидеть без движения, однако густая кровь из его ноздри однозначно намекала на то, что сеанс наркодайвинга прошел не по плану. Телохранители Шехзаде тут же засуетились. Дим воспользовался суматохой и бросил взгляд на подчиненного. Тот явно отходил, потому как первое что он сделал, это показал Диму большой палец и подмигнул. Значит всё хорошо. Значит всё нормально. — Знаешь, пенсионер слабак и тряпка. Подумал что сможет победить меня в моем же собственном сознании? Старый дурак! — зачем-то произнес он. — И гашиш ваш — дерьмо! Которому не открывается даже четвертое измерение! Для того, кто закидывал с мухоморами — это мусор. Дим хотя и пробовал проваливаться в контролируемый наркодайвинг, но не понял и половины произнесенного Александром. Мухоморы? Это же вроде ядовитый гриб. Или все-таки не такой уж и ядовитый? Наконец Дервиш пришел в себя. Безбровый растер по лицу воду которой его откачивали и посмотрел на Александра… с почтением!? — Я еще никогда не встречал столь сильного Говорящего, — произнес он на турецком. — Он — шайтан, что живет во всех измерениях. Такой человек опасен. — Да, Безымянный. Спасибо, — чуть поклонился Талим. — Но ты не ответил на вопрос. Такой человек может побороть сущность Ока Третьего Рима? И опять они упомянули «Око»? Значит Дим зря опасался? Он до последнего держал Александра в неведении, чтобы дать как можно меньше информации и тем самым обезопасить его. Но, как оказалось, Дервиш искал совсем другое. Старый Адепт действовал хитрее. Он не стал испытывать ментальные блоки и силу воли Александра. Он попытался проникнуть в его сознание и атаковал его изнутри. — Этот человек и не человек вовсе. Он зверь, демон, который непросто атаковал меня в своем сознании, но и пробился в моё. Без сомнения, он мог легко раздавить меня. Лишить воли, чувств, эго. Но не сделал этого. Без сомнения, он единственный человек, что сможет побороть сущность Ока. Если ты склонишь его на нашу сторону — мир содрогнется и ляжет под пятой Халифа. Вот значит как? Значит Александр смог продвинуться так глубоко? Даже Дим в первый раз был абсолютно беспомощен перед сущностью Системы Невского Синдиката. Что говорить, даже обретя практику он едва не проиграл ему. А Самойлов в первый же нырок достиг таких успехов… — Спасибо вам, Безымянный, — вновь поклонился Талим. — Пять сотен неверных завтра же будут переданы Ордену. — Плевать на неверных, — невесело усмехнулся Дервиш. — Ты умный мальчик, Талим. Приведи его к нам. Третий сын Султана еще раз поклонился безбровому старику и удалился. Как только дверь захлопнулась, Шехзаде взял стул за спинку и повернул её так, чтобы видеть обоих. — Улус, очень жаль что мне пришлось проверить твою верность, — в первый раз за всё время улыбнулся Талим. — Но иначе было никак, понимаешь? Чтобы сын Султана извинялся перед своим слугой!? И это не предвещало ничего хорошего, поэтому парень напрягся. — Но моего брата и твоего господина не вернуть. Понимаешь? Дим кивнул. — Так вот, — тщательно подбирая слова продолжил Талим. — Завтра ты и твой пленник будете представлены моему отцу. И у меня будет для тебя предложение… — Слушаю вас, Шехзаде, — как и положено слуге Дим обозначил поклон. — Мой старший брат, которому суждено унаследовать престол, великий воин. Но никак не правитель. Не пройдет и десятка лет как его милитаристический наклонности развалят Империю которую так бережно собирал под свою руку мой отец. Он волк, но не правитель. понимаешь? — Не совсем, господин. — Я хочу чтобы завтра, когда ты предстанешь перед Султаном, ты сказал, что действовал по моей воле. Знаю, это звучит как предательство памяти Селима, но его не вернуть. И я щедро награжу тебя. А когда придёт сей час и я стану Султаном, то твоя родина, Багдад, будет освобожден от половины подати и получит автономию в составе Халифата. Дим предполагал, что может прозвучать это предложение. Но чтобы потенциальный Султан даровал автономию побежденным врагам… нет, он без сомнения выполнит свое обещание. Вот только сейчас Талим встал на точку невозврата, ведь само предложение Шехзаде — предательство. И если об этом их разговоре узнает Султан, в тот же час Талим получит из рук своего отца черный кафтан. И если Дим откажется сохранить верность Селиму, его без сомнения прикончат в тот же момент. — Я могу подумать? — произнес Дим. Решение он принял сразу же, но нужно было создать впечатление моральной дилеммы. Ведь человек, сходу придающий своего господина, вряд ли достоин хоть какого-то уважения. — Да, можешь, — вновь улыбнулся Талим. — Но завтра с утра мне нужен твой ответ. А сейчас ешь, пей, веселись. Думаю Селим был бы не против того, чтобы сегодня ты провел ночь в его гареме.* * *
— Господи, почему никто не умеет выполнять приказы? — произнесла голограмма Марка. Сам парень был ещё в медицинской капсуле, и поэтому в ангарах Черного Утеса он мог присутствовать только в качестве аватара голографической видео связи. — Да, Игорь, — возмутилась Эва. Ёе разница в возрасте ничуть не смущало девушку. — Он ведь твой протеже и новичок на испытательном сроке. Если он окажется предателем… — Не окажется, — безэмоционально ответил Игорь. — Уверен, есть разумное объяснение тому, что он исчез. Я подозреваю что его выкрали «катки». Дикий и так никогда не был многословен, но сегодня его молчаливость была особенно заметна. — Об этом я не подумала, — сбавила обороты девчонка. — Исключено, — поставил точку Марк. Особенно было странно, что он, как самый пострадавший, защищал этих необразованных качков понимающих язык силы. — Ну если Александр исчез, предлагаю действовать без него. — Это ещё как? — не поняла Эва. — Предлагаю сегодня провести цереброустановку пакета мандаринского и его диалектов. Я уже отдал распоряжения. За ночь ваши организмы восстановятся и мы можем начать допрос без него. — Звучит разумно, — согласился Игорь. — Идите спать, я останусь посторожить пленницу. — Пленницу? — Марк зацепился за его оговорку. — Ты что, заглядывал в стазис капсулу? — Я присутствовал при её захвате, — не сводя глаз с медицинского саркофага произнес Игорь. — Забыл? — Мастер об этом не говорил, — пояснил голографический аватар парня. — Значит это было не нужно, — сквозь зубы ответил Игорь. Ладно, идите в медблок и устанавливайте карту. — Подожди, разве сейчас не моя очередь стоять на страже? — удивилась Эва. — Твоя, — согласился Игорь. — Но если ты не установишь нейроинтерфейс вечером, с утра тебя просто не выпустят из медблока. — Игорь, — улыбнулась девчонка. — Вот серьёзно, мы с тобой сколько общаемся — но иногда ты мне кажешься таким дураком. Но иногда — ты прям джентльмен!!! — Иди уже, пигалица, — усмехнулся дикий. — И постарайся выспаться. И ещё четверть часа ребята болтали, обсуждая политику ведения допроса. Марк обещал, что изучит карту «Психология допроса» и надеялся, что к возвращению Мастера у них всё получится.И вот, гермодвери, теперь уже пустующего подземного ангара закрылись и Игорь остался один. Еще несколько минут он просто сидел глядя на серебряное покрытие стазис капсулы, затем он негромко вырвался, встал и твердой походкой направился к медицинскому саркофагу. Несколько нажатий клавиш, затем включение режима «экстренное прекращение гибернации» и вот, крышка из матового стекла плавно отъехала в сторону. — Доброе утро, Тай Ли, — произнес он на ломаном мандаринском. Чужой язык всё ещё давался ему плохо. — Поднимайся. Скорее же! Суровый дикий бережно поднял руку и помог сесть драгоценной пленнице. Её нервная система ещё отходила от наркоза, и как бы ни было нужно спешить, придётся подождать еще несколько минут. — Игорь? — нещадно коверкая его имя произнесла девушка. Радужка ее глаз была белесой от хладагента, но она сумела на звук определить где стоит парень. — Мой господин, ты чем-то обеспокоен? — Да, свет моих очей, — ласково прорычал Игорь. — Я поменялся сменой с напарницей. На базе остался лишь технический персонал и Обреченные. Если ты не передумала бежать, то сейчас самое время!
Глава 18
— Вот значит как выглядит тот, кто убил моего сына? — перебирая пальцами увешанными перстнями произнес Баязид Пятый. Султан не смотрел на Дима, сейчас всё его внимание было приковано к Александру. — Поднимись Улус Бей из рода Арно, — произнес он. — Ты сослужил верную службу. Привёл на цепи того, который предательски убил не только моего сына, но и повинен в смертях многих верных солдат. Отныне в моём присутствии тебе дозволено стоять. Дим облаченный в Гессера поднялся на ноги. Ну вот, он достиг того чего желал — великий султан Баязид Пятый находился всего в двадцати шагах от него. Стоит Диму только пожелать и венценосная особа окончит свой жизненный путь. И не спасут его ни три дюжины личный стражников, ни Око его доминиона, ни Талим Анур-Шахин, что стоял подле отца и купался в лучах его славы. Но это был не выход. Да, поначалу план Дима состоялся в том, чтобы убить Султана и подорвать моральный дух жителей из Стамбула. Но сейчас… Ещё вчера третий сын Султана задал провокационный вопрос, чем и открыл глаза Дима на его глупый замысел. Смерть Баязида Пятого не сломит его верных подданных, а скорее наоборот, сплотит их под рукой приемника. Каждый, от великих шахов до мамлюков, насильно обращённых в чужую Веру, будет знать кто повинен в смерти их господина. И это принесет лишь войну. Ненужную для Конфедерации войну, которая и без того отдает все ресурсы на сражения по трем фронтам. — Мой дорогой сын, — произнёс Султан наконец оторвав взгляд от закованного в сталь Александра. — Ты заслужил мне верную службу. Ты пленил Хвост Ифрита и лишил Конфедерацию её самого опасного демона. Талим рухнул на колени почти касаясь золотых сандалий отца. — Спасибо о Великий Султан, — произнес он не смея поднять головы. — Этот шелудивый пёс все еще дышит! И я не понимаю почему… — в голосе Султана зазвучал металл. — Отец, — раболепно залепетал Талим. — Мне показалось, что быстрая смерть слишком легкий путь для этой собаки. Кроме того, Легат Дим Сет обладает широкими знаниями в роботостроении и пока мы не выудим из его головы все тайны, убивать его будет расточительством. Султан засмеялся. — Ты мыслишь как истинный правитель, сын мой, — Баязит положил руку на голову сына. — Прямо как Селим… — произнес он с горечью в голосе, но тут же встрепенулся. — Талим, сын мой, ты доказал свою верность и не раз демонстрировал острый ум. Думаю ты созрел для того, чтобы получить Ключи от Стамбула. — Отец? — выдохнул парень. Может быть он был хорошим актером, а может и в самом деле предложение отца удивило его. Ведь получить Ключи, значит стать наместником. Но не далекой провинции, а самого Стамбула — города. чьим хозяином испокон веков мог считаться только Султан! — Не спеши благодарить меня, сын, — опять же твердо произнес Баязит. — Ведь ты получаешь Ключи не от вечно цветущего Отца доминионов. Я вверяю тебе наместничество столицы, у которой накопилось множество проблем. Считай это очередной проверкой, ведь от твоих успехов зависит не только благополучие Стамбула но и твоя собственная судьба. В ответ сын Султана встал на колено, а его взгляд наполнился решительностью. — Я с честью принимаю эту ответственность, — он приложил кулак к груди. — И даю обет: не брить бороды пока город не зацветет как раньше. — Это мелочи, Талим, — обрубил его Султан. — Для начала, ты хотя бы поймай пособников этого пса. Таинственный невидимый бот разоряет наши склады, нападает на патрули и сеет смуту среди горожан. Займись этим. Султан сделал небрежный жест рукой намекая на то. что аудиенция окончена и Талим, а следом за ним и Дим. пятясь направились к выходу.— Ну что, Улус, — обратился к Диму Талим. — Как ты планируешь ловить диверсанта? — Я? — удивился парень. — Естественно, — хмыкнул Шехзаде. — Или ты думаешь что вольная для твоего рода достанется тебе просто так? Не забывай, чтобы я смог исполнить своё обещание мне сначала нужно стать султаном. Тут Дим задумался. — Тогда мне нужно больше полномочий, мой господин, — произнес парень. А через секунду интерфейс просигнализировал о том, что отныне Улус Бей Арно получает титул Визиря третьего сына султана и правителя доминиона Стамбул! — Теперь у тебя есть все, — произнес Талим бросив вместо прощания: — И не затягивай с этим. Значит Талим решил полностью подмять Улуса под себя. Использовать разведчика который больше года прожил среди неверных это умно. К тому же, в случае неудачи не придётся искать козла отпущения. Тогда не придется и выполнять обещание по независимости Багдада. Удобно. Но и Дим был не против такого расклада. Ведь теперь парень мог действовать от имени Талима! Пусть и на короткий срок, но это развязывало Диму руки. Ведь какой теперь смысл в диверсиях, если он может просто приказать открыть ворота города и впустить сводную армию Конфедерации в Стамбул! Думал ли он о том, что сможет достигнуть подобного? Нет! Ведь целью диверсии было именно убийство императора, которое сорвалось, когда Дим попробовал просчитать последствия своих действий. А ещё Дим понял что начал ошибаться, что снижало эффективность. Другой на его месте сказал бы что ошибаться — человеческая черта. Вот только стоило признаться, человеческого в нем немного. Он никогда никого не любил. Он никогда не радовался так, как радуются другие люди, лишь испытывал удовлетворение. Даже его эмоции — суррогат, имитация которая позволяет ему наладить вербальный контакт с остальными людьми. Но если он начал ошибаться, не значит ли это что Дим стал человечнее? И что стало тому причиной? Общение со своей командой? Скорее всего. Ведь раньше он относился к ним как к инструменту достижение своих целей. Но после того, как Марк попал в больницу Дим понял, что лидер его группы дорог ему. И первое что он сделает когда появится в Чёрном Утёсе — навестит парня.
— Стоять, — Дим окликнул шестёрку гвардейцев Султана, которые как раз выводили закованного в металл Александра. Контролирующие Александра охранники остановились. На их лицах читался диссонанс. Ну ещё бы. Здесь, во дворце Султана, гвардейцы подчинялись только представителям венценосной семьи и нескольким визирям, коим теперь считался и Дим. — Снять наручники, он мне нужен, — властно произнес Дим. — Запрещено, — мотнул головой один из золотых воинов. — Заключённый Дим Сет должен быть доставлен в Корпус Дервишей. Приказ Шехзаде Талима. Дим посмотрел на его звание. Биндаши, что в иерархии Конфедерации можно было приравнять к мех-майору. Такое звание не просто передается по наследству, нужно ещё и доказать свою пригодность. А значит перед Димом стоял закалённый войной гвардеец. — Не спорю, но шехзаде Талим приказал мне поймать лазутчика, а этот неверный будет выступать в роли приманки. Несколько секунд гвардеец молчал. Может быть советовался со своим прямым начальством, может быть просто обдумывал. Но в конце концов он сдался и предложил компромисс. — Хорошо, но только до вечера и мы будем постоянно с вами. — Вот и договорились, — произнес Дим и махнул рукой приказывая следовать за собой.
Таким же образом, используя полномочия визиря, Дим завербовал четыре группы механизированных мамлюков — все что были в городе. Естественно Талим, давший ему власть. должен был знать об этом и видеть то, что его ставленник не сидит сложа руки. Но задумка этого действия была в том, чтобы разом уничтожить все сколько-нибудь боеспособные механизированные силы города. Штурм назначен уже на эту ночь и нужно сделать так, чтобы потери Конфедерации были минимальны. И на этот счет у Дима тоже был план. — Визирь, в чём ваш план? — даже не поинтересовался, а потребовал глава золотых гвардейцев. Он был в своем праве. Как-никак он не просто выходец из знатного рода но и боевой офицер по своему званию лишь немного уступающий Легату. — У пленника имеется нейроинтерфейс. Технологии Конфедерации превосходят наши, а потому в них имеется функция связи без вышек. Как только лазутчик засечет своего Легата он непременно попытается отбить его. — Глупый план, — золотой гвардеец не стесняясь раскритиковал его план. — Обладая невидимостью он прежде всего засечёт нас, а значит вряд ли попытается напасть на превосходящие силы отряд. — Калиф Тай Гумри, — Дим впервые обратился к гвардейцу по имени. — А что бы сделал ты, зная что твой господин попал в плен. — Я бы пожертвовал собой но освободил бы господина, ничуть не смутившись произнес биндаши. — Но это я, а вы говорите про Конфедерацию. Эти неверные свиньи трусливы. Я столько раз видел как они бросали своих единоверцев и бежали трясясь только за свои ничтожные душонки. — Может и так, — не стал спорить Дим. — Вот только выходцы из Третьего Рима не сильно отличаются от нас. Он обязательно попытается вызволить своего Легата. — Мне кажется, Вези, или вы восхищайтесь ими? — не скрывая своего отвращения произнес гвардеец. — Я лишь говорю как всё будет, — обострил провокацию Дим. — Господин бендаши, не оспаривайте мой приказ, а лучше возглавьте боковое охранение. Гвардеец лишь скрипнул зубами. — У вас времени до заката, — утробно прорычал он. — Потом мы заберём пленника, а завтра на рассвете я брошу вам вызов. Мне плевать на то, что вы новый визирь. Как бы высоко не завели вас интриги, но вы так и останетесь членом порабощенного народа, который убоявшись смерти трусливо принял рабство. — Призовите свидетелей, я принимаю ваш вызов на дуэль, — громко, так чтобы слышали все произнес Дим. — Но ей не суждено будет состояться. — уже тише сказал он. — Я так и думал, — презрительно бросил золотой плащ. — Трясясь за свою жизнь вы будете прикрываться статусом визиря. Но когда милость Шехзаде спадет с Ваших плеч я приду за вашей головой! — Не придёте, Калиф Тай Гумри, — Произнёс Дим закрывая щитки шлема и активируя силовые щиты. — Потому что вы уже мертвы. В следующую секунду пятиэтажное здание дёрнулось, словно оплывающий свечной воск. Угол дома подернулся отключаемыми текстурами и боевой бот, возникший прямо в центре построения, просто раздавил гвардейца закованного в золотой экзоскелет. Никто из трех десятков мех-бойцов и пилотов боевых машин не успел среагировать. Боевые боты пятого поколения вспыхнули одновременно, а ровный строй солдат срезало сегментарным хвостом Фантома как косой. Всесильный боевой кулак элитных бойцов под прикрытием мехов в одно мгновение лишился двух третей состава. Дим тоже отреагировал. Парень активировал наручные минометы и первыми снарядами выстрелил в лицо боевой машины, а затем начал сеять дымовую завесу, одновременно скомандовав остаткам бойцов рассредоточиться и отходить. Передав так ничего и не понявшего Александра в руки заместителя уже покойного Калифа Тай Гумри, парень бросился на превосходящий его бот. Со стороны это должно было казаться битвой Давида и Голиафа. Огромная тридцатиметровая машина, с калибрами способными насквозь пробивать боты халифата, должна была просто раздавить храброго но глупого Дима. Каждый выстрел, каждая атака боевой машины, проходила мимо верткого и удачливого бойца, который связал боем противника и ценой своей жизни давал возможность отступить остальным. Маленький Гессер, который был скорее экзоскелетом нежели боевой машиной, стрелял в огромный бот, и он получая урон пятился и зависал. Затем боевой бот исправлял критические ошибки и открывал ответный огонь, снимая силовые щиты Дима, заставляя его менять позицию и отступать. Но всё это было спектаклем. Дим уже перехватил управление Фантомом, оставив сидящего в нём Рома в качестве стороннего наблюдателя. Он сам наводил на себя пушки боевой машины и сам же уворачивался от выстрелов. Он сам открывал огонь и сам же тряс телом боевой машины имитируя критические попадания. Немногочисленные выжившие уже скрылись в проулках древнего города, но Дим не торопился. Казалось бы случайно он разрушил ближайшие здания. На самом деле его целью были камеры, которые могли зафиксировать окончания боя. И только когда вокруг всё стало походить на руины древней Москвы Дим успокоился. Едва парень активировал нейроинтерфейс, как динамики Гессера взорвались голосом Рома. — Да какого хера, Дим? — ярился напарник. — что ты тут устроил? Садись в машину и валим! — Ром, — Попытался успокоить его Дим. — Сегодня вечером ты должен подойти к восточным воротам города. Нужно повторить это представление, понял? — Ты ополоумел? Какое представление? Я же мог убить тебя! — кажется Ром до последнего думал что именно он управляет боевой машиной. Но на этот разговор не было времени. — Не мог, коротко произнес парень. — Запомни: западные ворота Стамбула, три сорок ночи. На этой ноте Дим зашёл в интерфейс удаленного управления Фантомом, активировал адаптивную маскировку и задал машине курс на северо-восток города. Автопилот отключиться через четверть часа, тогда к Рому и вернётся возможность управления, а сам он остынет и сможет обдумать слова своего первого номера.
Не прошло и получаса как Дим явился во дворец. Не говоря ни слова и невзирая на статус Визиря его взяли под вооруженный конвой и повели будто на казнь. Но казни не было. Как и не было цепей. Зато стоял резной деревянный стол, за которым сидел сам Султан. Апартаменты же принадлежали Талиму, который скромно стоял в углу держа подле себя Александра. С ним явно уже состоялась беседа, и теперь настала очередь Дима. — Я только дал тебе власть, а следом ты отменяешь мои же приказы? — сокрушался Талим. Кажется третий сын императора уже вошел во вкус и решил, что дав обещание о вольной для доминиона Багдад он взял Дима за горло. — По твоей вине погибли лучшие бойцы моего отца! Ты едва не угробил самого ценного заложника! Того, кто повинен в смерти моего брата! А если бы у них получилось? Если бы бот-лазутчик смог его отбить? — Господин, вы внимательно ознакомились с материалами дела, — сухо спросил Дим. — Молчать! — вскипел Шехзаде и не стесняясь отвесил Диму пощёчину. — Клан Гумри потерял наследника по твоей вине! И знаешь что это значит? Стоит Багдаду получить вольную, как твой город будет разбит всеми силами его клана. — Достаточно, сын, — неожиданно в разговор вмешался Султан, что до этого никак не выказывал своего интереса. — Отец, — Талим тут же склонился перед собственным креслом которое занял Баязид. — Ты скор на расправу, сын, но тебе и в самом деле сначала стоило заглянуть в Око, — произнёс султан, а затем кивнул Диму. — Говори. — Мой господин, — Дим преклонил колено перед султаном и не поднимая глаз начал вещать свою версию произошедшего. — Шехзаде Талим поручил мне разобраться с лазутчиком и своей волей даровал мне право действовать от его имени. За время проведенное в Чёрном Утёсе я узнал повадки Рома Лерма. Он отличный боец — но бездарный стратег. А ещё своим положением он обязан Диму Сету. — Что я слышу? — Вкрадчиво произнес Баязит. — Боевым ботом управляет один из восьми Отцов Нового Ковчега? — Да мой господин, — еще раз кивнул головой Дим. — Как я уже сказал, он бездарный стратег — но талантливый воин. Сложив два и два стало очевидно, что лучший способпоймать невидимку — заставить его проявить себя. А для этого нужна весомая приманка. — Но всё пошло не так как ты рассчитывал… — Усмехнулся Султан. Очевидно смерть наследника одного из сильнейших родов Халифата его ничуть не печалила. — Да Халиф. Я действовал по воле и от имени вашего сына. Но Калиф Тай Гумри не желал помогать мне. Он всячески старался саботировать мои приказы, не выставил боковое охранение и если бы не его Великий род, я бы предположил что он является пособником неверных, — а вот здесь Дим прошёл по краю. Пусть и завуалированно, но он обвинил потомка рода Гумри в возможной измене. Но так как ответчик был мертв… Кроме того, все это видела система Ока, что говорило о правдивости слов Дима. — Вместо этого он всячески провоцировал меня, даже вызвал на поединок. — Я это видел, — кивнул Халиф. — А ещё я видел как ты не побоялся и в одиночку остался сражаться с боевой машиной противника. А ещё я заметил, что управляя своим странным костюмом, тебе удалось повредить его. Я впечатлён. Что планируешь предпринять дальше? — Мой господин, если вы позволите, то я хочу повторить операцию. Султан рассмеялся. — Ты думаешь он так глуп? И потом, после твоей аферы у нас не осталось боевых ботов. Как же ты собираешься его уничтожить? — Ром Лерм — прямолинейный идиот абсолютно не боящийся за свою жизнь. Что же по поводу Огневой мощи. Стамбул это величайший и самый защищенный город! Цепь фортификационных башен у восточных ворот неприступна даже для армады. Что уж говорить про единичную и плохо защищенную машину, которая только и может что оставаться невидимой. — Ты предлагаешь развернуть орудия в сторону города? — Талим подавился от возмущения. Ты представляешь что будет если произойдет хотя бы один залп по жилым районам? — Встань. Я одобряю твой замысел, — произнес Султан. — А ты, мой дорогой сын, — теперь в его голосе зазвучал металл. — Будешь отвечать за стрельбу башен. Посади своих лучших наводчиков и стрелков. И не смей меня подвести во второй раз.
Глава 19
Перед грядущей операцией Талим собрал кажется всех бойцов города. Высокие, плечистые, одинаковые, точно клоны, мамлюки одним своим видом вызывали гордость за армию Халифата. И насколько же мамлюки выглядели неотразимыми, настолько же убогими смотрелись Тимны — юродивые киборги что обслуживали Око и несли свой пост в отделениях боевых турелей. Нескладные, почти горбатые от постоянного сидения за консолью управления, наводчики турелей. Тощие и безглазые корректировщики. Из-за количества аугментации в организме уже мало походили на людей. Операторы силовых щитов и механики-заряжающие выглядели не лучше. И чем-то средним между этими крайностями войск были каардины. В Стамбуле они выполняли роль и таможенников и постовых на вратах. Но как и у других, главной их целью была защита сухопутных врат в Стамбул. Талим медленно прошёл меж рядов, иногда заглядывая в глаза верных бойцов. И вот, встав перед боевыми отделениями, он начал. — Верные воины Халифата, я собрал вас здесь, чтобы сообщить о том, что враг уже проник в сердце нашей империи. После этих слов среди неровных боевых расчетов пробежал шепоток. Сразу стало ясно, что они не являются элитой. Нездоровые и кривые от долгих смен в неудобных ложементах им было тяжело даже стоять не говоря уже о том, чтобы идти в бой. Но Судьба распорядилась так, что именно эти кривые и аугментированные калеки, созданные исключительно для защиты стен, должны были стать основной боевой силой Стамбула. — Мамлюки, — произнес Талим, встав перед ровным строем элиты султана. — Вы всегда шли в Авангарде боя. Не страшась неверных и, не жалея себя, вы ковали победу империи. Вы — меч Империи! Но сегодня вам придется выступить щитом для того, чья жизнь важнее моей собственной и того, кого я ненавижу! Он указал в сторону Александра и Дима, причем было непонятно, кого из них Шехзаде имеет в виду. Закаленные в горниле войны мамлюки никак не выказывали своих эмоций. Закованные в мех-экзоскелеты они продолжали стоять, как недвижимые терракотовые статуи. Они услышали всё, что им было нужно. Шехзаде отдал свой приказ, а значит они выполнят его любой ценой. Увидев их, Дим скрипнул зубами. Мамлюки — элита, чья экзоброня не дотягивала до его Гессера. Но их количество могло стать проблемой даже для Фантома. К концу своей речи Талим дошел до каардинов. Привратники, постовые и собиратели подати уже не выглядели такими бравыми бойцами. Высокие и низкие, молодые и старые, тощие, как жердь, и полные от рутинной писарской работы. Единственное, что их обобщало, был суконный мундир песчаного цвета. — Каардины — кость и цепные псы империи. Именно на ваших плечах лежит порядок и казна халифата. Ваш долг — стеречь наш дом, стоять у врат. Но случилось так, что враг проник в Стамбул и разоряет его, точно лис в курятнике. Вы лучше всех знаете город и тропы контрабандистов. Так станьте глазами и ушами Мамлюков, чтобы мы смогли первыми нанести удар. Надо сказать, что эти слова были по душе далеко не всем. По своей сути каардины были больше чиновниками нежели воинами. Но кривая турецкая сабля, кнут и пистолет-пулемёт, которыми вряд ли кто-то из них пользовался хоть раз в жизни, обязывали их быть в строю. — Тимны, — шехзаде окинул взглядом нестройные кучки аугментированных юродивых. — Со времен моего прапрадеда вы несли на своих плечах щит столицы. Но сегодня вам выпадет роль карающей длани Султана. Разверните свои орудия на город и как только мамлюки свяжут неверного боем, обруште на него весь гнев ваших орудий. Вот здесь ахнули все, кроме Мамлюков. Развернуть турели в сторону города… Это было немыслимо! Трехсотый калибр спаренных орудий делал бесполезными силовые щиты и мог насквозь пробить любой боевой бот. А учитывая, что таких орудий на стенах Стамбула было дюжина дюжин… Если у кого-то вдруг зашалят нервишки или враг каким-то образом сможет нажать на гашетку орудий, то за один залп золотая столица Халифата превратиться в кладбище. И тем не менее Шехзаде Талим был серьезен. — Я знаю что все вы думаете, — обводя взглядом всех присутствующих произнес он. — Но так нужно. Каардин, обнаруживший противника получит столько золота, сколько уместится в его сапоги. Если пленник выживет, мамлюки получат право сидеть в присутствии Султана. А тимны, что уничтожат бот неверных, получат свободу и новое тело за счет казны Империи! Вот здесь не выдержали все, особенно песчаные мундиры. Каардины, привыкшие всю жизнь считать золото Султана, спешно уставились на собственную обувь. И это неудивительно. Золота обещанного Талимом хватит не только на безбедную старость, но и на покупку чина для наследника! Мамлюки были воспитаны боевыми рабами. Для них главной ценностью в этом мире было даже не свобода, а честь ее слова, поэтому они не нуждались в золоте. И третий сын Баязида нашёл что им пообещать, ведь право стоять в присутствии Султана имели только ближние советники и сыновья. Но самый большой гешефт от грядущей операции могли поиметь Тимны. Ведь юродивые полукиборги были воспитаны виршами лишь для одной цели — защищать Доминион. Через свои импланты и камеры Ока они наблюдали не только за порядком в городе, но и за свободными. Их жизнью, радостями, любовью… Они как никто на свете хотели заполучить здоровое тело и свободу. Зажить той счастливой жизнью, которую другие называют рутиной.Но еще до того, как Шехзаде Талим успел произнести напутственные слова, один из каардинов вскинул руку указывая на торговый район. — Я его видел! Видел! — прокричал он, а в следующую секунду в их строй ударила ракета. В строю песчаных мундиров образовалась просека. Но погибших было далеко не так много. Примерно дюжина разлетелась на фрагменты, и ещё две дюжины агонизировали рядом. Дим скрипнул зубами. Если бы Ром ударил не бронебойным а фугасным снарядом, то похоронил бы добрую половину собравшихся тут. Но напарник Дима, сейчас управляющий его ботом, явно опасался задеть и его. И черт его подери, он ведь ясно дал понять, что атака должна пройти ночью, а сейчас полдень! Пятнадцать-сорок… Ром пришёл вовремя, допустив лишь одну маленькую ошибку — он перепутал суточную декаду. Нужно было действовать и действовать быстро. Полная сосредоточенность «каменного сердца» и мир вновь стал простым и понятным. Поворот в пол-оборота, схватить Андрея за шкирку и, прикрываясь им, рвануть к Талиму, которого уже волокли в укрытие. И всё-таки Гессер был гораздо сильнее экзоскелетов мамлюков. Не разбирая чинов и не соизмеряя силы он раскидал боевых рабов и поднял на ноги в Шехзаде, а в следующую секунду вручил в его руки Андрея. — Прикройтесь им, господин, — прокричал Дим. — Пока в ваших руках Дим Сет, враги не посмеют атаковать. — Что? — потеряно спросил Талим. — Что ты сказал? Я не понял. Пришлось повторить. — Пока вы закрыты телом Дима Сета, бот не посмеет вас атаковать. Он нужен ему живым. — А… Да-да, ты прав узурбаши… — выходя из прострации, произнес Шехзаде и переключил своё внимание на остальных. — Что вы стоите, бестолочи? Атакуйте, отвлеките его пока Тимны разворачивают орудия!!! И Дим последовал этому приказу. Сорвавшись с высоты плаца Дим отстрелил под себя несколько дымовых гранат. Но Фантом и не думал его атаковать. Это могло навести Талима на определенные мысли, ведь в прошлую их встречу именно Дим показал себя противником с которым стоит считаться. Но сидящий в кабине бота Ром прекрасно знал, кто находится под бронью Гессера. Вместо этого бот атаковал орудия, которые уже начали разворот в сторону города. Ром правильно понял, что ему не пробиться сквозь силовые щиты, поэтому он бил по основанию турелей. Кумулятивные фугасные снаряды, которые Фантом щедро выпускал в сторону врага, осыпали стены. Вот, две ближайшее огневые позиции уже покосились, едва держались на стене лишь благодаря арматурным укреплениям. А Дим под прикрытием дыма продолжал сближение. Сейчас нужно войти на дистанцию ближней связи и решить как действовать дальше. — Ром, ты меня слышишь? — наконец Дим позволил себе нарушить радиомолчание. — Да, — раздался сосредоточенный голос напарника. Наверняка он вновь прикусил губу как делал на пике своей концентрации. — Какого чёрта ты прикрыл Талима. Ведь следующим залпом я бы просто прихлопнул их всех! — А какого чёрта ты атаковал в 3:40 дня, а не ночи? — копируя злость напарника произнес Дим. Ведь штурм состоится ночью! На секунду в радиоэфире повисло молчание. — Я… М-м-м… БЛЯДЬ!!! — только и нашел что ответить напарник. — Ладно, хрен с ним! давай придумаем как действовать дальше. — А никак, — спокойно ответил Дим. — Сейчас ты выпускаешь фугасный снаряд себе под ноги и уходишь. — Да нет! — упрямился напарник. — Мы же застали их врасплох! Сейчас я подойду под стены и окажусь вне сектора огня, а дальше начнется потеха… — Не начнётся, — ответил Дим перехватывая управление боевой машиной. — Поверь, твои диверсии стали костью в горле Талима. Он не будет считаться с количеством жертв. В следующую секунду, когда синхронизация Гессера и Фантома закончилась боевой бот выстрелил себе под ноги, почти туда где стоял экзоскелет Дима. Да, это было опасно, ведь невозможно предугадать вектор разлета осколков. Поэтому пришлось делать то, чего Дим не любил больше всего, а именно — полагаться на случай. И случай не пощадил его. Перегрузка от взрывной волны в одно мгновение погасила сознание Дима.
— Какой же ты, мля, тяжёлый! — раздалось над ухом еще до того, как Дима открыл глаза. Впрочем, даже когда он это сделал, то всё равно ничего не смог увидеть, из-за забрала, залитого собственной кровью. Пришлось воспользоваться интерфейсом. Броня командирского экзоскелета выдержала, но все шесть гравикомпенсаторов разрядились, не сумев полностью погасить ударную волну от взрыва. Поэтому Диму так сильно досталось. По шлему сквозь который Дим так ничего и не увидел постучали. — Ну что, ты пришёл в себя? Делать было нечего, поэтому парень просто активировал выход из брони. Сегментарные замки на спине разошлись в стороны выпуская его на свободу. Липкая кровь, пропитавшая волосы и комбинезон, засохла на ресницах и от этого глаза приходилось буквально раздирать руками. — Мать моя женщина!!! Да в гроб кладут краше чем ты выглядишь, мастер. Вновь произнес голос, но теперь, когда экзоскелет не искажал звук, Дим узнал его обладателя. Александр отчего-то шепелявил и, наконец сумев разлепить глаза Дим увидел почему. Во время взрыва Дим получил контузию, оглох на одно ухо и все его лицо было в запекшейся крови. Но Александр выглядел не лучше. В синяках, порезах и без передних зубов, абсолютно седой дикий выглядел страшно. Но хоть и держался за рёбра, он улыбался. — Что произошло? Отчет, быстро, — приказал Дим. — Ну когда ты рванулся спины, этот, маму его, принц потащил меня с собой. Его телохранители, ну те, которые в золотой экзоброне пошли тебе на помощь и мы остались одни. — И??? Окровавленный Александр безумно оскалился. — Ну я и воспользовался, так сказать, ситуацией, — продолжал зло улыбаться он. — Намял я голову этому принцу. Хотел было взять его в заложники, но появился один из его шестерок. Весь такой нарядный, с шашкою на боку. Ну я его вырубил. Вот только эта падла активировала какую-то тревогу. Ну я не будь дураком, переоделся в его форму и потащил дальше этого принца. Вот только меня почему-то сразу раскрыли, они что друг друга в лицо знают? — У тебя нет турецкого интерфейса, — пояснил Дим очевидную вещь. — Не отслеживается ни имя ни звание. — Хитро, мля, — сплюнув сквозь дырку, которая теперь была у него вместо передних зубов, продолжил он. — Стрелять кстати не стали, но отделали меня как бог черепаху. Да ты сам видишь. Заковали и утащили своего принца, хорошо я ему кровушку пустил, — Быстрее парень, быстрее, — поторопил его Дим. Часы его интерфейса показывали, что Дим провалялся в беспамятстве около восьми часов. Очень скоро объединенные войска Конфедерации подойдут к стенам, и, если они ничего не успеют предпринять, много хороших бойцов и машин полягут под огнем фортификационной артиллерии. — Не торопи меня, — огрызнулся Александр. — А потом тебя притащили. Экзокостюм памят, ты без сознания, из стыков гермошлема кровь сочится. Я уж думал всё, приехали, но ты хоть и был в отключке, но иногда шевелил конечностями. Тут я понял, что если ничего не сделаю, то Игорь меня мехом внутрь вывернет. Ну я сделал то что мог… Парень явно наслаждался моментом и не торопился прерывать драматическую паузу. Дима это разозлило, он хотел было ударить напарника под дых, но из-за сотрясения мозга лишь неловко упал на четвереньки. Александр не стал прятать смешок, а затем опустился на задницу, чтобы встать вровень с лицом Дима. — Что ты сделал? — А что я мог сделать с коваными руками и ногами? Обоссался конечно! — рассмеялся Александр. — Меня опять начали пинать, а я в ответ читаю «Отче наш» и брызгаю в них собственной мочой! Как же они перепугались! — глотая слова из-за безумного смеха продолжил парень. — Они думали что я их крестить начал! Короче, эти фанатики бежали от меня как ошпаренные, и дверь снаружи заперли. Вот только придурки не подумали, что комната в которой нас заперли — сквозная. Но я взял майку, перекинул тебя через шею и волоком потащил. Он показал стертые в кровь руки. Надо думать ему было тяжело, ведь только костюм без пилота весит около трех сотен килограмм. — Ну а потом ты очнулся, — резюмировал свой рассказ он. — А что по поводу Рома? — задал новый вопрос Дим. — Его не взяли? — А ты что не слышишь как орудия бахают? Дим и в самом деле оглох на одно ухо, а тот шум, который он слышал, списывал на последствия контузии. Но стоило обратить на это внимание, как он понял, что источник взрыва находится где-то далеко, а звук доходит от резонирующих стен. — А как ты избавился от ошейника? — наконец Дим понял, чего не хватает в облике Александра. — Не, Дим, я конечно понимаю что ты умный и все дела. Но не нужно держать остальных за идиотов! — деланно обиделся парнишка. — Твою побрякушку я снял сразу, как вырубил того принца. Вырвал провода и из-за щитка приборов, смотрясь в зеркало удлинил ими замыкающий контакт и снял. Бахает он, кстати, так себе. Даже дверь с петель не снес. — Правильно, — кивнул Дим. — Там всего шестьдесят грамм пластида. Для того, чтобы выбить дверь, этого мало, но чтобы оторвать голову — в самый раз. — Так какие дальше планы, шеф? Как будем выбираться отсюда? — Никак, — ответил Дим. — Наша задача обеспечить преимущество наступающим войскам Конфедерации. В ответ Александр рассмеялся. — Посмотри на себя! Ты и десяти шагов самостоятельно сделать не сможешь, не то, что драться! Это я пришел сюда, чтобы умереть, не ты! Он продолжал и продолжал. Кажется на парня напала истерика, Но Дим не прерывал его, давая выговориться. Когда его словесный поток иссяк, Дим тяжело посмотрел на парня и спросил: — Ты дебил? — Что? — опешил парень. — Я спрашиваю: ты дебил? — повторил свой вопрос Дим. — Какой смысл твоей смерти? Попасть в летописи? Стать знаменитым? И что в этом хорошего, если все почести и регалии тебе достанутся посмертно? — У меня пробито легкое, я медленно захлебываюсь кровью. Я всё равно здесь подохну, понимаешь? — шепелявя и кашляя рассмеялся Александр. — Но ты должен выжить и рассказать всем, что именно я захватил Стамбул! Что я прикинулся тобой и был твоим инструментом! — Инструментом? — для Димы наконец открылась истина, почему парень так рвался в его команду и тайком проник на Фантом. — Ты ищешь не славы, а моего признания? — Да, черт возьми! Да! — вновь прокричал парень, но последние его слова захлебнулись в кровавом кашле. — Ну, тогда я скажу, что у тебя ничего не вышло. Больше всего я ценю в людях ум, а пожертвовать собой может любой дурак. Храбрый и полезный, но дурак. Кроме того, Стамбул еще не взят. Через пару часов здесь будет бойня. Мы, конечно, повысили шансы на успешный штурм, но, даже если у Конфедерации получится захватить Второй Рим, это будет пиррова победа. Так что не спеши увидеть свою семью на том свете. Ты нужен мне здесь. Парень приподнял голову, сузил глаза и, выверяя дыхание, чтобы не закашляться, произнес: — У тебя есть оружие, которым можно уничтожить турели на стенах Стамбула? — Есть, — кивнул Дим. — Самое сильное оружие человечества. Знаешь как оно называется? Человеческий ум!!!
Глава 20
Автодок Гессера был практически пуст. Когда Дим потерял сознание, автоматическая аптечка ввела в его кровь гремучий коктейль из витаминов и стимуляторов, поэтому их осталось мало. — Вытяни руку, — произнес Дим доставая последние ампулы. — Что это? — недоверчиво спросил Александр. — Обезболивающее, стимуляторы и коагулянт. Парень отмахнулся. — Оставь. Тебе они нужнее, — заупрямился он. — Ты хотел быть полезным? — серьёзно спросил Дим. — Если да, то отбрось это глупое самопожертвование. Тем более что я не собираюсь щадить тебя, ведь впереди у нас задача, которую сможешь сделать только ты. Парень оживился, но тут же сник. — Какая задача, мля? Мы едва стоим на ногах, а за стенами несколько тысяч бойцов. Слова парня говорили о недоверии, но что-то в глазах блестело искоркой надежды и веры в своего Легата. Дим извлёк последнюю стеклянную ампулу из автодока и нерешительно положил её перед собой. — Ты сказал, что хочешь быть моим инструментом и не боишься смерти. Так? — тщательно выбирая слова начал он. Александр кивнул. — Тот случай, когда тебя испытывал дервиш, ты показывал себя как талантливый наркодайвер. Ты смог победить на его же поле, в то время как я в своё первое погружение был беспомощной амёбой. — Ближе к сути, Мастер, — вполне серьезно произнес Александр. На памяти Дима это был первый случай когда новичок обратился к нему как другие члены его команды. — Тебе придется в одиночку уйти в нырок, подключиться к сети Ока и найти каждого тимна что управляет турелями крепости. Ты должен заключить их в ловушку собственного сознания, чтобы ни один из тех кто сейчас несет вахту на стенах Второго Рима не смог сделать ни единого залпа. — Меня обнаружат после первых же жертв, — весомо констатировал парень. — И Система Стамбула атакует меня. — Знаю. Но ты справишься. Должен справиться. — Или погибнуть, — невесело усмехнулся парень, а потом поднял глаза и решительно посмотрел на Дима. Я согласен, Мастер. — Хорошо, — кивнул Легат и протянул парню последнюю ампулу. — Это «Кровь Валькирии» — смесь из самых сильных наркотиков и стимуляторов. Фенциклидин, синтетический кокаин, диметилтриптаминовая группа. Этот препарат поднимает мертвого и превращает его в берсеркера. Но из-за высокой токсичности это билет в один конец. Понимаешь? В ответ парень фыркнул и схватил инъектор. Пристраивая иглу к фиолетовой вене он произнес. — П-ф-ф… Не отговаривай меня, Мастер, — Проговорил он загоняя под кожу жало инъектора. — Лучше подумай где нам взять очки дополненной реальности. Будет очень смешно если я вколю этот яд, но так и не найду вход в их Сеть.Но эту проблему Дим уже решил. Он помог Александру забраться в Гессер и выдав напарнику права доступа, активировал свой нейроинтерфейс халифата. По поводу такого плана были сомнения, но к счастью «костыль» сработал. Едва Око идентифицировала его как гражданина Халифата пяти морей Александр без предупреждений взломал интерфейс Дима и вошел в сеть под его учетной записью. Действуя скорее на рефлексах, нежели думая об этом, Дим пытался сопротивляться внешнему вмешательству. Но парень был силён. Его талант преодолел зашитые в интерфейс фаерволл и без труда разобрался с виртуальным Эго Дима, отправив хозяина тела в принудительные сновидения. Чтобы окончательно не выключится из реальности, Диму пришлось использовать все свои силы. Но даже сосредоточенности и «каменного сердца» хватило только на то, чтобы разделить сознание всего надвое. Пока одна толика его сознания блуждала во снах в дремучем лесу, другая, не без проблем, но все же взяла тело под контроль, и борясь с наведенной дремотой Дим уселся в углу, направив игломет в дверной проем. Сколько он так просидел? Может быть с час, а может быть сутки. Без захваченного Александром интерфейса было сложно уследить за временем. Чтобы как-то не потерять себя и не провалиться в дремоту, Дим пел песни и намеренно принимал неудобное положение. И это принесло плоды. Когда в их комнату влетел кто-то из рабов Дим даже не подумал пощадить случайного свидетеля. Три иглы разогнанные до сверхзвуковой скорости пронзили его тело и оборвали жизнь. Последний выстрел получился особенно удачным, острая шпилька сверхтвердой стали вошла в дверную петлю и заблокировала её. Хорошо. Следующий раз, если кто-то захочет открыть эту дверь, ему сначала потребуется сломать сверхтвердый кусок стали и это подарит Диму несколько мгновений. То, что Александру удалось задуманное, Дим понял когда свет в цитадели погас, и включилась неоновая подсветка аварийного освещения. Значит парень добрался до контура управления стенами. Прошло еще несколько минут, прежде чем стрельба орудий постепенно сошла на нет. В этот момент Дим улыбнулся. Всё-таки Александр оказался прав, когда сказал что пригодится. Не проберись он в Фантом и кто знает чем бы закончилась их диверсия. Когда у Дима вновь включился интерфейс, парень поднялся, разминая затекшие ноги. На удивление это никак не сказалось на его вестибулярном аппарате. Будто и не было того сотрясения и контузии. И парень позволил себе повторить несколько связок из курса боевой подготовки. Нет, слабость всё еще чувствовалась, но это мелочи по сравнению с тем что было несколько часов назад. А вот Александр… Гессер, который дикий использовал в качестве капсулы наркодайвинга, продолжал лежать недвижимым. И это не сулило ничего хорошего. Удалённо подключившись к своему боевому костюму, Дим активировал экстренное извлечение и сервоприводы согнули экзоскелет, выбрасывая из раскрывшейся спины тело Александра. Дим прощупал пульс. Парень был все еще жив, а вот дыхания почти не было. И только бьющаяся на лбу почерневшая вена говорила о том, что закаленный организм дикого все еще борется с неминуемым. По-хорошему, Диму нужно было торопиться. Вновь облачаться в костюм и идти искать консоль, чтобы перехватить управление турелями. Вот только липкое ощущение того, что это неправильно, что Александру нужно помочь — до тошноты сковывало дыхание. На ум сразу пришла мама. Лора, что с блаженным видом билась со смертью до последнего. Чтобы она сказала, узнав что её сын бросил Александра умирать? Стоп!!! Сам того не заметив, Дим понял, что контролирует оба потока сознания, но прислушивается именно к тому, что всеми силами борется с логикой. Неужели у него получилось? Неужели теперь ему не чуждо сострадание? Неужели Дим действительно начинает становиться человеком? Концентрация на этой мысли так захватила его, что парень потерял контроль над потоками создания и они схлопнулись. Дилемма исчезла, вновь вернув во главу угла рациональность и логику. Но это было уже неважно. Один из философов, чьё имя Дим узнал из инфокарты по философии, но давно забыл, сказал: «Если не знаешь, как поступать, — поступай правильно.». Раньше смысл этих слов уходил от Дима, ведь рациональность и правильность казались одним целым. Но теперь… — Помоги мне, мама, — не понимая зачем произнес Дим разбирая свой игломет. Дим прекрасно знал теорию того что ему предстоит сделать. Но черт возьми, он никогда не думал что это ему пригодится. Деактивировать конденсаторные накопители игломета Гаусса и нажать на спуск высвобождая накопленную в них энергию. Отсоединить обойму, снять крышку с затворной рамы и потянуть на себя ствол. Сейчас ему нужна только эта тонкая трубка. Всё, приготовления закончены. Дальше — самое сложное. Вставив несколько игл в ствол, так, чтобы последние заполнив ствол вышли с другого конца трубки из выступили в качестве пробойника плоти. Дим зажал пальцем другой конец трубки, сделал глубокий вдох и что было сил ударил Александра между ребер. Тот даже не пошевелился. Но оно и к лучшему. Будет обидно, если Дим не сможет справиться с кровью, накопившиеся в его лёгких, но парень умрёт от банального болевого шока. Взяв ствольную коробку с закреплёнными на ней соленоидами, Дима насадил её на кончик ствола. Выдохнул, приготовившись к тому что будет дальше, и замкнул линию конденсаторных накопителей. Кажется в этот момент его рука взорвалась. Кожа прикипела к в миг нагревшейся ствольной коробки. Он едва не потерял сознание от боли, загнанные в ствол иглы под действием электромагнитного поля выстрелили наружу, увлекая за собой сгустки крови, запекшейся внутри лёгких Александра. Парень вновь начал дышать. Не полной грудью, нет. Но зато теперь можно было не опасаться, что парень просто захлебнется скопившейся внутри лёгких кровью, а прикипевший к его телу ствол, выступит в роли дренажной трубки. Если Александра не тревожить, то он может быть протянет до конца штурма. Дим задумчиво посмотрел на свою руку, в зажатой ладони которой находилась ствольная коробка, которая буквально прижглась к его коже и мясу. Кисть человека слишком сложный механизм, чтобы Дим попробовал освободиться от пригоревшего к его телу металла. К тому же в процессе он мог потерять сознание, а это его страшило даже больше возможного болевого шока. Поэтому обмотав руку куском тряпки Дим оттащил тело Александра в угол, забросал мусором и мебелью. Вновь забравшийся в Гессер Легат проверил боеготовность. Силовые щиты были повреждены, интегрированный в предплечье пулемет тоже. Из сравнительно пригодного для боя осталась только кассетная ракетница с отвалившимся боепитанием. Это значило что у Дима в запасе только восемь выстрелов интегрированного гранатомета. Два кумулятивных, два осколочно-фугасных, два дымовых и два ЭМИ заряда. Много это или мало? Для войны — катастрофически мало. Но вполне достаточно, чтобы окончательно сломать хребет обороне Второго Рима. Тем более что впереди у Дима всего один бой. И тот состоится лишь в том случае, если ложементы тимнов хоть кто-нибудь охраняет. И хоть голова более-менее начала приходить в норму, для полномасштабного противостояния в качестве пилота бота он был не готов. Войдя в лифтовую шахту Дим удивился тому, что на консоли управления не было кнопок с выбором этажа. Но всё встало на свои места, когда Система, а вернее сказать Око, просканировало его интерфейс и предложило выбрать уровень на который хочет попасть новый советник Шехзаде. Да, статус визиря еще сохранился, поэтому Диму был доступен практически весь функционал которым обладал Талим. И это натолкнуло его на простую и в то же время гениальную мысль. Зачем вообще с кем-то воевать, если он может просто отдать приказ открыть ворота и не сопротивляться будущему штурму. Двери лифтовой шахты раскрылись и неожиданно для себя Дим осознал неприятный для себя факт. Данный ярус стены принадлежит не только касте киборгизированных уродов, управляющих турелями стен, но и их хозяевам — Дервишам. И это могло стать проблемой. Орден религиозных фанатиков не подчинялся султану. Этакий независимый религиозный анклав внутри Халифата, обладающий собственной инфраструктурой и армией. И сейчас, когда на Дима были направлены несколько стволов хорошо подготовленных и накаченных наркотой фанатиков, парень понял, что его миссия может оказаться несколько сложнее чем он думал ранее. Или нет? Может быть в попытке решить ситуацию меньшими жертвами он упустил из внимания, что дервиши по своему определению не признают поражение и сядут за стол переговоров. А значит что Дим ошибался, когда думал что ему под силу сделать правильный выбор. В этой задаче вообще не существовало правильного выбора. А значит прав был персонаж книги «Лорд с планеты Земля», когда сказал, что иногда самый простой путь является самым верным, а самые простые решения всегда надежнее сложных. Несмотря на трехметровый рост Гессера, Дим поднял руки и встав на колени активировал выход из экзокостюма. Спина боевой машины разошлась, выпуская Дима наружу и давая обозначить в нём союзника, вот только это было уловкой. В следующую секунду боевой костюм бросился на пятёрку дервишей. Первым двоим не повезло. Их головы буквально взорвались от кулаков беспилотного панциря Дима. Остальные сработали более оперативно и в следующую секунду по броне Гессера застрекотали пули. Но Дим добился главного — вооруженные фанатики просто забыли про то, что в маленькой лифтовой шахте есть еще кто-то. Второй поток сознания, управляющий экзо бронёй, наступил на бластер дервишей и отправил их в лифтовую шахту. Теперь Дим был вооружён. Высунувшись из-за угла он дал широкую очередь по отступающим противникам. Срезал сразу двоих, но на их месте из коридора показалась еще одна группа. Чёрт, как же велико было желание ударить фугасной гранатой, но в условиях закрытого помещения был велик риск задеть и себя. И ещё одна очередь, чтобы загнать фанатиков за угол, и в следующую секунду Гессер бросается навстречу. Он словно кровавый комбайн врывается в нестройные ряды дервишей и сырой силой сервоприводов рвет их хрупкие человеческие тела. Дим наблюдал за этим через визоры своего костюма. Парень уже подумал, что выкосить это логово фанатиков может стать проще чем он думал, как его нагло осадили. Лифтовая шахта выходила в коридор, а его правую часть закупорил боевой костюм, а вот левую Дим упустил из вида и едва не поплатился за это. Длинный сорока сантиметровый нож ударил по ребрам. В голове тут же потемнело от боли и остаточной контузии, но сталь разрезала лишь верхний слой кожи. Только что Дим был близок к тому, чтобы поздороваться с костлявой. Но это не было везением. Кевларовое волокно вживлённое под кожу уберегло его от проникающей раны, но не спасло от трещины в ребрах и боли, что едва не выключило его сознание. Над Димом с кинжалом, который за убийство неверных местные звали свинорезом, стоял дервиш. Лысая как коленка голова, вязь татуировок на лице и теле, длинный нож и безумие в затуманенных наркотиками глазах. Несмотря на то, что Дим был крупнее, он не лелеял мыслей о том, что сможет сойтись в рукопашную. Дим безоружен и ранен, а этот фанатик не только имеет нож. И вообще, его оружие это самае маленькая из проблем Дима. Дервиш до отказа загружен веществами, разгоняющими его рефлексы, и делающими полностью невосприимчивым к боли, а фанатичная вера давно стерла его страх перед смертью. Кроме того, второе сознание управляющее костюмом говорило о том, что Гессер уже на сотню продвинулся по коридору. Пока он будет спешить к нему на помощь, лысый успеет пару раз его выпотрошить. И что делать? Ответ прост — нужно получить преимущество! Дим растянулся на полу, стараясь уцепиться за металлические стены кабинки, и снова подключился к консоли и активировал обрыв троса лифтовой шахты. Холодный пол неожиданно отстранился от спины, светлый выход из кабинки сменился на чёрное мельтешение перекрытий, а дервиша подкинуло под потолок. Активация экстренного торможения. Удар, выбивающий из легких воздух и гасящий сознание от боли в ребрах. И неоновый свет аварийного освещения. Нельзя медлить, это шанс! Силой воли гася боль Дим оседлал фанатика. Обнять ногами его рёбра, захватить рукой шею и подтянуть назад голову. Мешает рукоятка клинка торчащая из ключицы и Дим отталкивает её в сторону. Наконец самое неприятное: пальцы Дима ныряют в глазницы дервиша, давят глазные яблоки и всеми силами пытаются дотянуться до мозга. Но противник даже не дернулся. Почему? Ответ лежал на поверхности, и если бы Дим не был так сконцентрирован на попытке убить фанатика, то заметил бы, что тот уже мертв. Во время падения ручка клинка вошла возле шеи, пронзила легкое, сердце и дошла до самого кишечника. Наконец вытащив руку из глазниц, Дим вытер пальцы об одежду убитого и потянул на себя нож. Сталь с мерзким чавканьем вышла из мертвого тела и парень залюбовался оружием. Архаичное оружие, устаревшее со времен появления пороха. Но древний клинок с вздернутым жалом нравился парню. Не как оружие, нет. Почему-то когда Дим держал в руках этот клинок он чувствовал будто прикасается к истории, поэтому он решил оставить его как трофей. Однако его смущала надпись по всей длине лезвия: «Всякий, поднимающий оружие против истины, поднимет его на свою погибель!». Дим задумался, переваривая прочитанную цитату. Красиво. Поэтично. И глупо. Поэтому парень уселся поудобнее, положил клинок на колени и взяв в руки бластер принялся выжигать новую цитату. Чтобы закалить лезвие он вновь угодил его в тело дервиша. Края новой раны зашипели. Вновь вынув из тела кинжал Дим вслух прочитал новую надпись — «Настоящая цель войны — мир».
Глава 21
Гессер, управляемый вторым потоком сознания, пробивал путь. Удивительно, но антропоморфная машина не снабженная хоть каким-нибудь огнестрелом прошла уже четверть периметра города, выкашивая по пути элитных бойцов как сброд. У сдерживающих просто не было калибра способного повредить экзокостюм предназначенный для защиты командиров Юзовского Полиса. Дим шел следом зачищая ложементы тимнов. Это было перестраховкой, но пренебрегать ею, оставляя хоть кого-нибудь позади Дим не мог. Проникнув в сеть доминиона, Александр превратил в желе мозг киборгизированных калек. Их глаза полопались, а из носа и ушей текла кровь. Новый нож Легата исправно вонзался в мертвую плоть. И с каждой новой комнатой управления турелью у Дима нарастало нехорошее предчувствие. Не так. Скорее было липкое непонятное ощущение, будто Дим пропускал что-то важное. Что-то, что давало ответ, почему дервиши не увидели в нем визиря и открыли огонь. Какая это была комната по счёту? Двенадцатая? Но только здесь, вновь увидев мертвые лица тимнов, Дим понял, что его смущало с самого начала. Толстый, с руку величиной, шунт шёл от приборной панели в основание черепа каждого из тимнов. Зачем? Для управление турелью достаточно и сетевого соединения. Если конечно не бояться крохотной сетевой задержки в 5–6 кадров. Но даже если это так важно, для соединения нейроинтерфейса и системы управления турелью хватит и кабеля толщиной в карандаш. А здесь… Здесь был именно бронепровод толщиной, пожалуй, превосходивший кабели питания боевого бота. Недолго думая Дим занёс свой новый нож и пересек нейрошунт у основания наводчика, там где оптоволокно соединялось с «розочкой» коннектора в мозг. Не может быть!!! Дим смотрел на обрубок кабеля и не мог поверить как просто и изящно халифат пяти морей смог создать аналог Системы. Захлестнувшие мысли так поглотили его, что он больше не мог держать себя на ногах, и просто уселся на решётчатый пол безымянного центра управления турелью. Чёрт подери, Диму даже не хватало концентрации чтобы держать два потока сознания и поэтому они схлопнулись. Гессер, который в полукилометре отсюда сражался с ордой обезумевших дервишей тоже замер. Его тут же повалили и пытались пробить броню, но ему это казалось… Несущественно!? Не просто так идентификаторы дервишей не увидели в Диме визиря. Не просто так система не сработала, оставив только свои жалкие крохи записанные на кэш простейших устройств, вроде жёсткого диска лифта. Это могло случиться только потому что……само Око мертво. Как и тимны что и были Оком!!! Чёрт подери, записать ядро Системы в подкорку мозга убогих. Да, таким образом они избежали проблем с отсутствием технологий для создания глобальной Системы, но сама возможность использовать ресурсы человеческого мозга как аппаратное «железо» будоражила фантазию Дима. Но как они это сделали? И тут ответ лежал на поверхности — орден дервишей. Эти ребята не просто являлись боевыми наркоманами, Дим не раз замечал, что эти лысые фанатики обладали необъяснимыми способностями. В тот раз, когда Дим встретился с ними впервые, дервиши смогли отвести взгляды караульных. Только благодаря визорам Джаггернаута он избежал ментального воздействия и смог переломить ход диверсии. И одновременно это значило ещё кое-что — Александр окончательно не победил систему. Наверняка на своих постах находилось не более трети тимнов, а значит, что если штурм не удастся, другие носители Ока довольно быстро восстановят систему Стамбула. А значит, нужно сделать так, чтобы штурм прошёл идеально. И дело даже не в очень выгодном местоположении второго Рима, открывающего Конфедерации выход в средиземное море. Главное, что Третий Рим может получить технологию создания системы на основе мощности человеческого мозга. Возможность создания Системы, привязанной именно к людям, а не серверам, открывала огромные перспективы для экспансии колонии Конфедерации. И Диму была нужна эта технология. Одновременно с этим Дим понял, что занимается ерундой. Он снова разделил свое сознание на два потока и взял под контроль Гессер, который за мгновения слабости своего хозяина успел получить повреждения сервоприводов. Теперь робот мог управлять только верхними конечностями, значит смысла от его сопротивления было немного. Одновременно с этим Дим понял, что нет смысла бороться с остатками дервишей которые продолжали держать бессмысленное сопротивление. Второй поток сознания просто активировал кассетный миномёт и по очереди выпустил все заряды, заваливая проход. Такое решение Легат принял не только ради того, чтобы обезопасить себя от фанатиков. Как это ни странно, Дим сделал это, чтобы сохранить хорошо зарекомендовавшую себя экзоброню. Искусственно созданный обвал похоронит фанатиков, но не пострадавший корпус прекрасно переживет его. А возможные повреждение Дим починит. Ведь он прежде всего механик. Поднявшись как ни в чём ни бывало Дим двинулся обратно, но едва он вступил за дверной проем как столкнулся с… Янычаром? Рефлексы сработали быстрее сознания, новый нож минуя броню вошёл вниз живота и пошел вверх. Одновременно с этим парень упер крупнокалиберный дробовик в грудь неприятеля и нажал на спуск. Мощный заряд откинул янычара, едва не вырвав из рук нож. Следом Дим произвел еще несколько выстрелов, чтобы отогнать других, слишком близко подошедших к нему. Судя по всему, Дим так увлекся своими мыслями, что не услышал приближающийся отряд, который наверняка грохотал как стадо мамонтов. За мгновение до того, как парень скрылся за спасительным дверным проемом, успел посчитать семерых янычар и… Султана? Интерфейса больше не было, но кому ещё могла принадлежать экзоброня рядом с которой Гессер смотрелся детской игрушкой? И вновь, как в старые добрые времена, мозг заработал на все сто процентов мощности, выдавая сознанию не эмоциональный всплеск из страха и паники, а выводил сухую аналитику. У врага численное и огневое преимущество. Плюс янычары — это закаленные в боях бойцы, у которых к иноверцам нет ни страха ни сострадания. Но эмоций не было. Была только простая задача — не допустить срыв штурма и, по возможности, выжить. И вновь, как в старые и не очень добрые времена, Дим не метался в поисках решения этой задачи. Он видел минимум четыре варианта, два из которых можно было считать оптимальными. И он выбрал самый правильный. Вновь разделив потоки сознания, один из которых взял под управление тело, а второй растворился в интерфейсе, тянясь к одному из своих творений. Или не к одному? Едва Дим подключился к Фантому, как через его ретранслятор он «нащупал» штурмовые боты, среди которых был и Ракшас. Но чтобы его задумка удалась нужно было сначала подвести хотя бы одну боевую машину к стенам Стамбула, а значит пока ему придется немного потянуть время. — Солнценосный Султан Баязид Пятый, Гнев Всеотца, Зарница над врагами, выходи!!! Поговорим с тобой как равные, ведь я и есть твой кровный враг. Меня зовут Дим Сет!!! — прокричал парень вооруженный только куском заточенной стали и дробовиком неспособным пробить даже простенькую броню. — Тебе нечего бояться если жаждешь ответов. Но если ты трус… Золотой экзокостюмпоявился в проеме как ответ на провокацию Дима. Из-за размеров своей брони правитель не мог протиснуться в комнату, но это его не остановило. Золотая броня снесла армированный косяк. — Трус? — тихим но дрожащим от праведного гнева голосом спросил Баязид Пятый. — И это говорит человек, который подло убил моего младшего сына? Яд называют оружием женщин и евнухов. И Селим, мой младший сын, которого поцеловал сам Аллах, погиб от рук евнуха и предателя. у которого не хватило смелости заглянуть в глаза того, кого он убивал! — Справедливо, — согласился Дим и показательно бросил на пол дробовик и длинный нож. Если Султан бросится, они всё равно не помогут, но это должно показать что Дим готов к диалогу. — Селим был гениальным полководцем с чистым сердцем. О его убийстве я скорблю даже больше, чем об убийстве собственного брата. Я бесконечно уважал его и если бы в войне мы стояли по одну сторону баррикад, то я не задумываясь стал бы его Санчо Панса. Но судьба распорядилась иначе. Враг навсегда остаётся врагом и если бы я не отравил его, через пару лет он взошел бы на престол Халифата. Его тактический гений и острый ум утопили бы в крови не один доминион Конфедерации. Султан на некоторое время замолчал. Может быть диалект Дима был не так чёток или же могущественному покровителю Халифата пяти морей нужно было время чтобы переварить услышанное. И Дим не торопил его. — Я знаю, как ты оправдываешься перед собой когда засыпаешь. Очевидно ты успокаиваешь себя мыслью о том, что на войне все средства хороши… Я понимаю что ты заботился о процветании своего дома, но ты предпочёл яд, и это признание дорого встанет для Конфедерации. — Жизнь покажет, — пожал плечами Дим. — Баязит Пятый, лучше скажите, почему вы так долго не могли вычислить во мне диверсанта? — Ну не знаю, — бесцветным голосом произнес Баязид. Очевидно теперь, когда он высказался и немного остыл, ему понравилась эта беседа. — Может быть потому, что ты отлично знаешь нашу культуру, осведомлён о рангах и изначально имел офицерский чин? Не сомневаюсь, что твой обман вскрылся бы при проверке документов, но пока… Обе боевые машины, которые Дим без разрешения пилотов взял под свой контроль, были уже на своих местах, но парню тоже нравился этот разговор. — Зачем такие сложности? Вам ведь всё было дано изначально, но вы не увидели ответ который лежал на поверхности! — Я понимаю, что ты пытаешься заболтать меня, чтобы отсрочить свою смерть. Но признаюсь, мне интересно, — произнёс Султан. — Настоящий Дим Сет был поваром Шехзаде Селима и отлично знал язык. А Александр, которого я выдал за себя, не понимал ни одного вашего слова. Было же очевидно, что он является не тем, за кого себя выдает. На этот раз молчание Султана затянулось больше чем на минуту. И когда оно закончилось Баязид направил на Дима обе механические руки своего костюма. — Ты трус и бесхребетный предатель, не готовый встретить смерть как мужчина, — гордо и величественно, словно стоял на параде, произнес он. — Но я не могу не признать, что ты умён и был хорошим противником, которому не стыдно проиграть даже моему сыну. И поэтому своему следующему сыну я отдам твоё имя, но не подарю тебе доблестной смерти. А сейчас молись своим ложным богам и покончим с этим. — Великодушно с вашей стороны, Баязид Великий, но я не поклоняюсь никаким богам. Я агностик, — улыбнулся Дим. — А ещё я не собираюсь сегодня умирать. Кажется Султан начал что-то понимать что что-то не так. Не медля больше ни секунды он открыл огонь сразу из встроенных в руки пулеметов. К выстрелам его орудий присоединилась и канонада выстрелов янычар. Но увы, они опоздали. За секунду до этого перед ним и Димом выросла неосязаемая и непробиваемая стена силового купола. Пули высекали искры и рикошетили, но поле появившееся прямо из стены и позади Дима, защищало его. Султан, не понимая что происходит, открыл огонь из заплечных минометов. Столь близкие взрывы крошили камень, прожигали его, обваливали боковые стены и наносили урон самому Баязиду, а парень стоящий за неосязаемой стеной был цел и невредим. А ещё он продолжал улыбаться. Разъярённый султан наконец понял, что из огнестрельного оружия у него не получится убить Дима. Он бросился сквозь силовой щит и почти достал парня. Почти. Стена, чуть правее Дима, взорвалась грудой осколков, и из пролома появилась огромная механическая рука, которая как куклу схватила экзоскелет Султана. Механический манипулятор потянул золотой доспех наружу, и подобрав с пола нож Дим бросился следом. Дожидаться пока янычары отойдут от первичного шока и попытаются их остановить, не входило в его планы. Раскинув руки в стороны, Дим прыгнул с высоты высокой стены. Без своего костюма это кажется было самоубийством, но Фантом страховал его. Стальная рука манипулятора бота-ассасина бережно подхватила его и, гася инерцию, бережно засунула в собственные недра. Он даже не поздоровался с Ромом, который из-за бессонных ночей выглядел как живой мертвец. Парень просто запрыгнул в свободный ложемент и вновь перехватил управление Фантома, но теперь по более привычной кабельной связи нейро кокона. Управлять сразу двумя боевыми машинами было непросто, но Дим и не собирался идти в бой. Пока. Всё-таки он не полевик, жечь боевые машины противника и уничтожать силы сопротивления — не его профиль. Дим стратег и тактик, и как всегда у него есть чем заняться. Красный сорокаметровый бот с четырьмя руками вскарабкался на знаменитую неприступную стену Стамбула и поднял зажатый в руке золотой экзокостюм Султана. И надо отдать должное, с такой высоты открывался отличный вид. — Смотри, Баязид Пятый, — словно ребёнок игрушку, Ракшас стремительно пронес его с юга на север, показывая изменившийся ночной пейзаж. — Видишь эти огни? Это боевые боты трех доминионов Конфедерации и еще до восхода солнца они возьмут Стамбул. — Стены Стамбула неприступны! — очень уверенно для своего положения произнес Султан. — У нас крепкие стены, лучшее войско и дюжина дюжин турелей!!! Этого вполне хватит, чтобы принять осаду, а завтра к полудню мои сыновья раздавят вас как волк куропаток! — Ты прослыл мудрым правителем, Баязид, — произнёс Дим без прошлого пиетета. — скажи, разве Стамбул устоит перед тремя сотнями боевых ботов? Все-таки в буквальном смысле в его руках находился Султан одной из сильнейших стран старого света, которого он мог раздавить как бабочку. Наверняка так поступил бы кто-то другой, например Ром или Александр, но Дим имел мысль как извлечь пользу из его пленения. Нет, он не обманывался мыслью о том что султан может смалодушничать и сдать столицу за гарантии собственной безопасности. Этот человек своим извращенным пониманием пропитан духом доблести. Он считает себя богоизбранным. Львом среди людей. Поэтому предлагать ему сдачу города — пустое. Но как бы храбр и самоотверженным не был Баязид он не является дураком. И сейчас он наблюдал горизонт, усеянный огнями боевых ботов, и прибыл на стену чтобы разобраться, почему Око больше не защищает город. А теперь, когда он увидел горизонт испещренный огнями сотен боевых ботов, в его голове должно сложиться понимание того, что город обречен. — Я готов отпустить тебя и твоих людей из города, я обещаю, что во Втором Риме не будет карательных чисток среди мирного населения. — Во Втором Риме? — Султан зацепился за слова. — вы ещё не взяли город, а ты уже смеешь его переименовывать? — Это одно из его исконных самоназваний, — не смутился Легат — до того, как твои предки захватили, он звался Константинополем. То есть Вторым Римом, столицей Восточной Римской империи, Византии — одного из сильнейших христианских государств на рубеже первого и второго тысячелетия нашей эры. Так что не нужно считать нас вероломно не захватчиками. Мы просто возвращаем то, что принадлежит нам по праву. — По какому праву? — зло прошипел Султан. — По праву истории, христианского наследия и силы, которую ты видишь на горизонте. Отбрось спесь, Султан. У тебя ещё есть около часа, чтобы вывести преданных тебе людей и избежать кровавой бойни. И если ты не боишься смерти, то спаси хотя бы их жизни. — И что, — недоверчиво усмехнулся Султан. — Ты так просто отпустишь нас? — Ну да, — произнес Дим. — Завтра к вечеру возможные очаги мятежа будут подавлены, обороноспособность города восстановлена. И даже сил всей вашей армии вряд ли хватит чтобы взять Стамбул. И к тому же, какой мне смысл творить подвох, если я хочу войти в историю как объединитель земель!? — И это говоришь ты!? — деланно отразился Баязид. — Ну, я не устраивал этнических чисток и никогда не ходил в набеги за рабами. Невинной крови на моих руках всяко меньше чем на твоих, Султан. Так что думай, во времени я тебя не ограничиваю. Скажу только то, что когда армия подойдет к стенам — за периметр никто не выйдет.Удивительно, но на принятие взвешенного решения Султану потребовалось меньше минуты. Видимо он действительно радел за жизни преданных ему людей и втайне лелеял надежду на то, что он сможет отбить столицу. Уже через четверть часа нестройная вереница автоботов, людей и скотины потянулась из южных ворот. Караван не может двигаться быстро, до ближайшего доминиона Халифата их ждёт путь в несколько дней. А дальше последует сбор войск, приготовление к атаке и штурм. Победить у Султана навряд ли получится, но если Дим понял его характер, то не сомневался что бой обязательно будет. Сейчас Баязид сдал город только чтобы сохранить семьи своих солдат, но сам он желал умереть смертью воина. И люди последуют за ним, поэтому бойни не избежать. И в этой бойне обязательно будут потери и со стороны Второго Рима. Поэтому парень вновь взял Ракшас под управление. Активировал минометы, выставил прицел и ночную систему видения, чтобы одним залпом накрыть весь караван беженцев. Дим уважал Селима, но убил его. Сегодня Дим зауважал и Баязида. Вот только уважение, равно как и ненависть это просто эмоции. Глупые люди гибнут из-за них. А умные пускают их в дело только когда им это выгодно. Дим не относил себя ни к первому ни ко второму типу людей. — Будь же верен прицел и не дрогни рука. Ты погибнешь когда пожалеешь врага… — зачем-то вслух Дим произнес слова песни, которую слышал из уст Александра и нажал на спуск.
Глава 22
Увы, даже со взятыми стенами Стамбул не собирался сдаваться без боя. Оплоты сопротивления возникали буквально в каждом районе. Местные жители в одночасье превратившиеся в повстанцев. Держа в руках огнестрельное оружие они шли в бой, но их сопротивление безнадежно захлебывалось против даже самых простых боевых ботов Киева. Зевс командовал группой зачистки и его бойцы не знали сострадания. Дим попытался было вмешаться, но атаман Красицкий осадил его пыл, объяснив что если человек держит оружие — он враг. И неважно кто он: старик, женщина или ребенок. Причина такой кровожадности лежала на поверхности — не один десяток лет Киев подвергался набегам Халифата. Каждый из его бойцов в этих набегах потерял кого-то из родственников, а некоторые и вовсе лишились всего семейства и сейчас эти суровые ребята не просто выжигали слабо вооружённых местных. Они мстили. И упрекнуть их в этом значит в одночасье встать на сторону заклятого врага. Первое, что сделал Дим, когда армия Конфедерации вошла в Стамбул, стал вызов Зевса. И он пришел не один. Почему-то Рос Пер тоже оказался здесь. Наверняка Они хотели обсудить произошедший штурм, который неожиданно для них прошёл без единого единой потери среди нападавших. Но времени на это не было. Зевс протянул руку, чтобы поздороваться, но на это не было времени. — Атаман Красицкий, — обратился к нему Дим. — Мне нужны твои лучшие медики и запас «золотой крови». — Ты ранен? — участливо осведомился Зевс, начав разглядывать Дима, но парень одернул его руку. — Не я. Моему человеку срочно нужна помощь, поэтому, пожалуйста, ты потом задашь мне вопросы, сейчас просто помоги. — Полторы минуты, — кивнул Зевс. — Но я не могу пойти с тобой. Я отвечаю за координацию групп зачистки. — Зато я могу пойти, — вызвался Рос Пер. Зевс не подвел. Через минуту Дим уже вел по темным коридорам семёрку помощников — четыре груженых оборудованием медика и два телохранителя Рос Пера вместе с ним самим. Дим почти бежал, ведь возможно Александр был не только ранен, но и принял стимулятор, после которого обычно не выживают. И если он до сих пор не умер, то был близок к этому. И вот, когда заветная простреленная дверь наконец отлетела в сторону под ударом телохранителя Роса, Дим замер, пытаясь понять, что произошло. Куча мусора и запятнанный кровью пол были на месте, но Александра на месте не было. Рос положил руку на плечо Дима. — Погоди паниковать, друг, — стараясь поддержать, произнес он. — подумай, может быть ты перепутал комнату. — У меня фотографическая память. Я никогда ничего не путаю, — ответил Дим смахивая руку с плеча. — Я даже сейчас наизусть помню приветственные слова, которые ты произнес, когда меня привезли в качестве обреченного. — Что с тобой не так, приятель? Я всего лишь хочу помочь, — повысил голос Рос. Очевидно его запас дружелюбия был не так велик, и закаленный войной Легат Нового Ковчега начинал заводиться. Возможную словесную перепалку прервал один из телохранителей Роса, который подошёл к углу, в котором лежал Александр. — Здесь и в самом деле кто-то лежал. Кто-то раненый, — растирая возле носа бурую кровь произнес он. — Но он ушёл. Самостоятельно. Примерно полтора часа назад. — Он не мог уйти самостоятельно, — покачав головой Дим. — Не сомневайся в моих людях, — продолжал рычать Рос. — Если Дух говорит, что ушёл самостоятельно, значит так оно и есть. — А затем он обратился уже к телохранителю, которого только что назвал Духом. — Ты сможешь найти его по следам? Телохранитель покачал головой в ответ. — Если бы мы пришли сюда полчаса назад, я бы попробовал найти его по запаху. А так… — Ничего. Главное это то, что твой человек жив. И рано или поздно мы его найдём. Не сомневай… Рос замер на полуслове. Секунд двадцать он не мигая смотрел будто сквозь Дима, но парень знал, что это значит. Сейчас Легат Нового Ковчега растворился в командирском интерфейсе. И судя по тому, что ему пришлось переключиться на полуслове, Дим сделал вывод что произошел форс-мажор. — Свободная армия Халифата на подходе? — как только Рос «отлагал» сделал предположение Дим. — Они примерно в тридцати пяти киломерах от стен, — подтвердил скверную догадку Рос Пер. — Ориентировочно тридцать машин с пятого по седьме поколения и два боевых бота восьмого. Рос скрипнул зубами. Как командующий операцией, он был в курсе того, что группа Дима успела переоборудовать только восемь консолей управления турелями стен. — Почему так медленно? — все-таки сорвался он. Дим был удивлён тому, что из-за собственных просчетов Легат хочет сделать из него крайнего. Необъяснимая логика закостенелого вояки напрягала. — Потому что в моём распоряжении сейчас всего лишь пятеро бойцов, которые как и твои шли в бой, а сейчас вместо того, чтобы отдыхать, они крутят провода и налаживают консоли. Вместо того, чтобы назначить меня виноватым, ответь лучше на вопрос: почему ты не привел с собой техников? — Мои люди рождены чтобы воевать, а не работать! — Рос Пер продолжал не признавать свой просчёт. — Ну и скажи мне, Рос, чем твоя закостенелая логика отличается от кастового деления Отцов доминиона, которых ты так ненавидишь? Можешь не отвечать. Лучше давай думать что будем делать. — А что тут делать? — Рос продолжал разговаривать на повышенных тонах. — П наших ботов — это хлам, который рассыпается при первом же попадании. Ты сам видел тот мусор, который пришел из Киева!!! Сельскохозяйственные боты с самопальным оружием. Они годятся только на то, чтобы усмирять бунты, но в открытом бою они просто мясо! — Ты предлагаешь отступить? — А у тебя есть другие предложения? — Рос Пер вновь ярился, будто в сложившейся ситуации был виноват именно Дим. — Но, учитывая что я преподнес вам в Стамбул на блюдечке… Да, у меня есть предложение, — спокойно произнес парень. — Мы дадим бой. — Ты меня не слышал? — Слышал, — продолжал спокойно отвечать Дим. — Но напомню тебе, что это вы уговаривали меня на суицидальную лобовую атаку Стамбула. Но теперь, когда он захвачен, вы готовы сдать его просто потому, что враг сильнее. Рос, ты никогда не праздновал труса, так почему ты говоришь такое? — Кое-что изменилось, Дим, — произнес он, но уже в голосовом чате интерфейса. Легендарный Легат Чёрного Утеса имеет секреты от своих телохранителей? — Я скоро стану отцом и не хочу, чтобы мой сын попал в сиротский дом. Понимаешь? Теперь всё стало на свои места. Бесстрашный и одиозный командующий войсками проявил слабость, боясь только потому, что узнал, что теперь у него есть для кого жить. Еще не рожденный и явно желанный ребёнок стал для него важнее родного доминиона и парень не мог его в этом упрекнуть. Дим похлопал Роса по плечу, давая понять, что рад за него, но его слова говорили нечто иное. — Извини дружище, но с этого момента я отстраняю тебя от управления компанией. А ещё… Раз уж ты готов сдать город Стамбул он переименовывается в Второй Рим и переходит под вассалитет Третьего Рима. В следующую секунду на Дима былы направлены стволы телохранителей, несогласных с самовольным захватом власти, но Рос остановил своих людей. — Дим, ты же понимаешь, что, после того как я отдал тебе командование, в Новом Ковчеге меня предадут анафеме. Парень кивнул. — Третий Рим, а также вассальные доминионы Второй Рим и Киев готовы предоставить тебе и твоим людям политическое убежище. Но, возможно, это и не понадобится. — О чем ты сейчас? У тебя есть какая-то информация? — произнес он в личном чате иди ответил. — Ты не заметил, что общество в последний год начало меняться? Система вышла из стадии гибернации и простого управления. Теперь она не работает на интересы высших каст, а поощряет правильное с точки зрения морали поведение. Наверное, с точки зрения телохранителей их безмолвный диалог выглядел странным, но бойцы не подали вида. Видимо, даже после последних слов своего Легата, запас их доверия был всё так же непоколебим. — Я принимаю твое предложение, Дим, и добровольно передаю полномочия. — Хорошо, — кивнул Дим. — Тогда пусть Зевс продолжает зачистку города, а твои люди обеспечат безопасность моих людей, которые будут восстанавливать остальные турели. — У нас есть ещё одна проблема, — произнёс Рос. — Может быть ты забыл, но Ром Лерм до сих пор является Отцом доминиона и в его распоряжении твой бот. Дим не ответил на эти слова. Теперь, когда он получил полномочия ненасильственный методом, на счету была каждая секунда и тратить ее на разговоры было непозволительной расточительством. — Ром, — Дим обратился к напарнику по видеосвязи. Вот только поблизости не было нормальных серверов и пока приходилось довольствоваться только звуком. — Где сейчас Фантом? — Как где? — удивился старый друг. — До тебя не дошла информация, что сводная армия Халифата на подходе? — Я знаю, дружище. Но твоя вахта закончена, дальше мы сами, — произнёс Дим, когда видеосвязь наконец наладилась. — Почему? — удивился Ром, но спустя секунду вопрос отпал, когда по видеосвязи он, наконец, смог считать обнажившийся статус напарника. — Да ладно! теперь ты командующий операцией? Что ты сделал с Росом? — Ничего, — почесал подбородок Дим. Со всей этой круговертью парень не мылся почти неделю и щетина уже начала превращаться в неопрятную бородку. Ничего. Он пообещал себе, что когда он наконец покончит с халифатом, то не будет вылазить из горячей ванны целые сутки. — Мой Легат не мог просто так отдать тебе права на управление войсками. Тем более Рос Пер. Это не в его компетенции. Что ты сделал? — начал напирать Ром. — Заканчивай с властными нотками, парень. Сейчас он находится в оперативном штабе так что можешь сам у него поинтересоваться. А мне нужен мой бот. — Ладно, мы разберемся с этим, — неожиданно сдался он. — Не знаю почему Рос струсил, но у меня как у Отца Нового Ковчега есть приказ: любой ценой удержать Стамбул. Это наша святыня! — Согласен с тобой, дружище. Но сейчас под стенами сводная армия халифата. Разведывательные дроны обнаружили среди ботов противника «Ифрита», золотого, серебряного и лунного «Джиннов». — А с запада приближается «Гуль». Видимо, шехзаде Мехмед решил бросить Свой поход на мавританию и хочет отомстить за отца. А заодно и сесть на его трон, как это и положено старшему сыну. — Это плохо, — покачал головой Дим. — Плохо? — вскинулся Ром. — Гуль — боевой бот девятого поколения!!! он способен в одиночку брать доминионы, а уж под прикрытием ещё сорока боевых машин… Ох, если бы нас поддержали другие доминионы… Если бы они не струсили, мы еще могли бы дать бой. А так… Отец Нового Ковчега терял самоконтроль и начинал истерить. С этим нужно было заканчивать. — Ты тоже считаешь, что нам придется сдать второй Рим? — Нет, — покачал головой парень. — Конечно, нет. Стоит им взять Стамбул и следующей целью свободной армии будет Новый Ковчег. А за ним последует Киев, Красная Коммуна, МАЗ… Да, тогда Конфедерация не сможет проигнорировать такое нападение и Халифат захлебнется. Но пока это произойдёт погибнут сотни тысяч!!! — Если не миллионы… — согласился с другом Дим. — И что нам делать? — скрипя зубами, спросил Ром. Сейчас от него веяло не только отчаянием, но и… Надеждой!? Неужели Ром ждал, что Дим способен щелкнуть пальцами и перевернуть ситуацию? Да, парень не отрицал того, что он умён, но иногда высокого интеллекта недостаточно, чтобы одолеть кратно превосходящего по силе противника. И всё-таки парень попробует. Попробует не из-за того, что его попросил Ром. Да, он друг. Но этого мало. С точки зрения холодной логики, он как главнокомандующий должен был координировать организованное отступление и выиграть время на стягивание союзных сил, а после этого принять бой на своей территории. Но Диму придётся остаться и буквально врасти в землю, но не допустить сдачи Второго Рима. Возможно, это будет стоить ему жизни, но он готов на такой размен. Почему? Потому что так сказал его личный бог! Бог, которого создал его отец и чьё существование не мог отрицать никто из ныне живущих. Имя этому богу — Система. Дим собрал своих ребят чтобы провести последнее совещание перед боем. — Мастер, вы серьёзно? Вы доверяете мне Ракшас? И на нём я пойду в настоящий бой? — неверящим голосом переспросил Яр Грач. Подросток у которого едва белел под носом пушок вытирал о штаны враз промокшие ладошки. — Ну, если ты не обманываешь и твоя Боевая совместимость с ним превысила девяносто восемь процентов, то да. — Это неправильно, — сквозь зубы произнес Ром. — Дэн, ты понимаешь, что хочешь поставить этого мальчишку против Мехмеда? Его «Гуль» на целое поколение превосходит «Ракшас» и… Бывший второй пилот Дима не договорил слова, которые парень и так знал. Выпускать этого ещё не оперившегося птенца против закаленного в боях за Африку наследника престола было равнозначно тому, что Дим сам дал приказ о смертном приговоре для Яра. — Ты всё еще можешь отказаться, — произнесла Эва, положив руку на плечо мальчика. — Не могу, — сжав кулаки, замотал головой он. — Я долго учился, тренировался, даже помирился со своим вторым «я» не для того, чтобы испугаться первого серьезного противника. Тем более, что я уже стал частью вашей команды! Скажите, кто-нибудь из вас решит сегодня сбежать? Вот-вот! Так что не уговаривай меня, — произнес парень, скидывая руку девушки. — Хорошо. Теперь по остальным, — Дим провел взглядом по своим слишком рано повзрослевшим бойцам. — Сейчас я скажу, и надеюсь, что никто из вас не будет оспаривать моих приказов. Самсон остаётся защищать стены от возможных диверсий и скоростных боевых ботов противника. — Но… — замямлил Леон. Пилот Самсона хоть и полгода назад подал рапорт об отставке, но сейчас не хотел отсиживаться по тылам. — Я не договорил, — покачал головой Дим. — Самсон остаётся в арьергарде для защиты цитадели, но управлять им будет Рос Пер. — Ничего не понимаю, — сжал кулаки парень, который был едва ли не вдвое больше Дима. — Дурак, — прозвенела хохотом Эва и отвесила здоровяку легкий подзатыльник. — Ну, Давай же, сам подумай! Если Легат Рос Пер садится за твою консервную банку то… — То ему будет сложно привыкать к новой машине? — продолжал тупить Леон. — Ты безнадежен! — продолжала издеваться мелкая пигалица. — Это значит, что его бот, его легендарная «Химера» достаётся тебе! — Всё верно, — Дим подтвердил слова девушки. — Эва и Ян, «Алая Фурия» будет в качестве бота оперативного реагирования. Другими словами вы — второй номер для «Химеры». А теперь к главному: командовать встречей противника будет Зевс Красицкий, да, я знаю что они обречены, но вы идёте с ними и вы выигрываете максимальное время. Еще раз, если вдруг кто не понял, — произнес Дим, от чего девушка хихикнула. — Вы идете вместе с ними, но это не значит, что вы должны идти в Аавангарде. Я прекрасно понимаю, что войска Киева — это сборище сельскохозяйственных ботов с оружием и они обречены. Но вы должны сделать так, чтобы этот момент настал как можно позже и не умереть самим. Понятно? — А ты, Мастер? — буркнул под нос Ян. Нехорошо так буркнул. Будто обвинял Дима в трусости. — А я буду там, где нужен больше всего, — не стал отвечать на этот вопрос Дим. — Звучит так, будто ты посылаешь нас на убой, — всë так же невесело произнес забияка. — Впрочем, какая мне разница? Я ведь всего лишь пешка в твоей игре. — Ян!!! Какой шершень тебя укусил, а? — неожиданно возмутилась мелкая и ткнула его кулачком под ребра. — Если тебе интересно, я отвечу. Мы, — Дим указал взглядом на сидящего напротив Рома, — будем корректировать огонь работоспособных турелей вызывая огонь на себя непосредственно из строя врага. Попутно «Фантом» будет вырезать боты поддержки и рвать боевое построение Халифата. Если ты считаешь, что моя задача легче твоей, то я согласен уступить тебе место в своем боте. Парень опустил глаза. Нет, гордость никогда не позволит ему признаться в том, что он поступил очень некрасиво, подозревая Дима в трусости. Но этого было и не нужно. Дим всегда был очень требователен к другим, но в два раза более требовательным он был к себе. И не нужно никаких нравоучений. Теперь, в минуту спокойствия, когда сон вот-вот вырвет его сознание из реальности, он будет вспоминать этот момент. Вспоминать и раскаиваться. Эти мысли неожиданно заставили Дима улыбнутья. Неужели он действительно начал понимать других людей? Неужели действительно стал человечнее? Наверное. И сознание этой мысли грело душу. — Ну, вот и отлично, — произнёс Дим, поднимаясь на ноги. — Нам пора… — Мастер, — неожиданно Дима окликнула Эва. Голос девушки дрожал, она опустила взгляд, и это не сулило Диму ничего хорошего. — Говори как есть, — напрягся Дим. — Капсулы, Игорь, Марк… — девчонка прикусила губу, а потом резко выпалила. — Игорь открыл капсулу и сбежал вместе с пленником. Пленницей? Короче, Мастер, мы нарушили ваш приказ и когда он остался один, то сбежал… От этой новости у Димы подкосились ноги. Игорь оказался предателем, китайская принцесса на свободе и… Если эта информация всплывёт, если об этом узнает… Да неважно кто об этом узнает!!! — Простите, — уже совсем тихим голосом произнесла Эва. — Эй, ты чего так раскис, дружище? — попытался подбодрить Ром. — Я не узнаю тебя! Нас впереди ждет явно суицидальная битва, что может быть страшнее потери какого-нибудь пленника? — Может, — произнёс Дим, невидящим взглядом смотря на напарника. — Этим пленником была китайская принцесса. Ром Лерм тут же рухнул рядом с Димом, осознавая масштаб грядущей бури которую спровоцировал Дим. После минутного молчания Ром всё-таки нашёл что сказать. — Помнишь, я говорил тебе, что ты гений? Так вот, забудь!!! Ты — самый опасный человек для Конфедерации, для человечества, Да вообще для людей! — И? — безразлично промычал Дим. — И ничего! Поднимай задницу, блаженный, с этими проблемами разбираться будем потом. А сейчас у нас впереди битва!Глава 23
— Рос, меня слышно? — произнес Дим в древний радиопередатчик. Допотопная радиостанция, собранная из подручных средств буквально на коленке, трещала и шумела, искажала звук, а иногда и вовсе теряла сигнал. Но Легат остановился именно на этом способе связи именно благодаря его анахроничности. Вряд ли кто-то из мех пилотов халифата знал о такой вещи как рация, а даже если и знал, то вряд ли имел оборудование для радиоперехвата. — Слышно тебя, но *пшшш*…реново. Ты бы еще придумал связь из двух стаканчиков и верёвочки, — пошутил он. — Готов передать координаты? — Не торопись. Четыре «восьмёрки» и шестнадцать «семерок» уже выстраивают боевое построение. Небольшие фланговые отряды ушли в стороны, но это не самое главное. — Ты о том что их количество ботов не совпадает с разведданными? Мля! — выругался, теперь уже бывший, Легат Нового Ковчега. — Опять придется высылать дроны по периметру и искать третье место для атаки. Вот почему они не умеют просто, а? — Не придётся, — оборвал его Дим. — Остальная сводная бригада расположилась возле какого-то непонятного агрегата, и… — Неужели опять какая-то пушка, вроде той что ты повредил год назад? Хатт его побери, только вундервафли нам не хватало… Дим смотрел на платформу неведомого назначения и не мог понять, для чего она. А это напрягало. Около семидесяти метров в длину, гусеничное шасси, механическая навеска разного рода агрегатов и четыре силовых купола защиты. А вокруг платформы, будто стая телохранителей, кружилась полтора десятка очень странных боевых ботов шестого поколения. Обтекаемые формы корпуса и манипуляторов со встроенным оружием имели непонятные выемки, которые ослабляли бронирование, но явно имели какое-то практическое применение. — Нет, это не артиллерийское орудие, по крайней мере ствола я не вижу. Но не стоит расслабляться. В принципе, эти боевые машины имели антропоморфное строение, вот только за спиной у этих машин имелось по три десятка телескопических антенн, расположенных в два ряда и напоминающих некое подобие крыльев ангела. Видя как на платформу забирается один из боевых ботов необычной конструкции, Дим напрягся. Забравшись на платформу бот сложил антенны и присел на нижние конечности. Обхватив верхними манипуляторами ноги, бот принял форму практически идеального шара и парень понял, что сейчас увидит истинное предназначение платформы и обоснование такой неправильной формы бота. Так и случилось. По обоим краям платформы начали выдвигаться столбы, меж которых заплясали высокоразрядные молнии. Центр платформы, на котором сидел бот принявший форму шара, начал подниматься вверх, и до Дима наконец дошло — перед ним катапульта! Нет, скорее не катапульта. Рогатка, которая, основываясь на принципе ускорителя электромагнитных масс, сможет запустить боевой бот на некоторое расстояние. Естественно, здесь будет играть разница в массе бота и мощности самой платформы, но если халифат притащил сюда прототип, то он уверен в его работоспособности. Или… Может быть и так, что всё наоборот. Конструкторы этой вундервафли не уверены, но решили провести испытания последним боем. Ведь сейчас под стенами бывшего Стамбула собралась вся их свободная армия из Малой Азии. Сыновья Баязида решили дать главное сражение, которое определит существование самого халифата Пяти Морей. Вполне могло сложиться так, что для последнего боя они не пожалели пусть и новейшую, но еще сырую разработку. — Рос!!! — прокричал Дим в рацию. Нужно было срочно предупредить гарнизон о том, что халифат готовит сюрприз, но допотопное средство связи шумело, исправно трещало, но отказывалось давать связь. — Рос Пер, ты меня слышишь? Халифат готовит десант, заброска боевых ботов… Он опоздал. Гул электрического поля стал слышен даже сквозь корпус Фантома. И кульминацией этого приготовления стал электромагнитный разряд тряхнувший всю платформу, поднявший вихрь песка и мусора, поваливший стоящие в охранении боты и отправивший свернувшееся в яйцо боевую машину в сторону города. Теперь Дим понял почему отказала рация. Неизолированное электромагнитное поле от платформы-рогатки просто подавило его радиостанцию, а это значило, что теперь в тылу врага он был не просто один, но и без арт поддержки на которую так надеялся. Это могло означать лишь одно — теперь судьба Дима только в его руках. Как всегда, впрочем. Молнии всё еще плясали между столбов на платформе, песчано-пылевая взвесь медленно оседала на землю, а боевые боты только начинали подниматься. И парень увидел в этом свой едва ли не единственный шанс. Адаптивная маскировка подернулась песчаными текстурами и выключила их, начав принимать облик и геометрию ботов врага. Получалось не очень. Да, Фантом был метра на полтора выше и шире чем машины врага, да и хоть сколько-нибудь умеющий считать командир наверняка заметит в своих рядах лишний бот. Но Диму ничего не оставалось, кроме как надеяться на невнимательность противника. В любом случае это будет гораздо лучше, нежели прикидываться очередным песчаным барханом. Неуверенно, постоянно держа руку на манипуляторах оружия, Дим пошел к остальным ботам. Параллельно с этим в его голове зрели и тут же отметались десятки идей, о том, что можно противопоставить восьмерке ботов охраняющих платформу. Сейчас все боевые боты смотрели вверх, в сторону города, над которым виднелась желтая сфера бота. Наблюдая за ней, он увидел, как боевая машина раскрылась и выпустила телескопические штыри, которые он ошибочно принял за антенны. Как же он ошибался. Штыри выдвинулись на полтора десятка метров, разошлись в стороны, а между ними появилось некое поле из шестигранников. Крылья? Определенно это были они. Но только парень решил что такого паруса недостаточно и жёлтый боевой бот Халифата разобьется о землю, как у основания крыльев появился реактивный огонь и машина-диверсант тут же замедлила свое падение. Холера! Остальные боевые боты продолжали пялиться на медленно снижающийся бот, но Диму он стал уже безынтересен. Сейчас парень искал любую мелочь, хоть какую-нибудь возможность, чтобы остановить неожиданный прорыв диверсантов в город. Внутри периметра второго Рима остался только мусор, который по технологической отсталости киевляне звали боевыми ботами. Даже пара таких диверсантов превратит в горящей металлолом полусотню ботов Красицкого. Что говорить, если за стены попадёт вся девятка этих желтых боевиков… Нет, конечно был еще способ сорвать неожиданное наступление — Атаковать платформу в лоб. Без сомнения, у него получится вывести из строя эту легкобронированную махину, но после этого его судьба будет решена. Его, пусть и технологичный, но бот седьмого уровня в бою с оставшимися боевыми машинами противника не продержится и минуты. Стараясь не привлекать внимание, Дим пятился, обходя платформу по периметру. Несмотря на возбуждение, Дим сохранял хладнокровие, ища хоть какой-то шанс повредить платформу не обнаружив себя. А слабых мест у этой платформы, явно являвшейся прототипом, было достаточно. Стоит повредить хотя бы один столб-катушку, вспороть хоть один рукав энергопитания и его миссия будет исполнена. Но как это сделать без привлечения внимания? Ответ на этот вопрос можно было вынуть из самого вопроса. Управляя боевым ботом — никак. — Ром, — выбираясь из ложемента позвал напарника Дим. — А, ты, наконец, вспомнил что я здесь! — буркнул второй пилот, но на личные обиды не было времени. — Перехватывай управление, — ответил парень, надевая поверх комбинезона пилота комплект легкой защиты. — Если начнется жара — уходи. — В смысле? Как? Куда? — ошарашенно завертел головой Ром. Нет, он не был идиотом и прекрасно понимал, что Дим собрался на поверхность, но у парня не было времени объяснять мотивацию своих действий. — Назад, дружище. Назад, — отталкивая плечом люк в грузовой отсек, произнес Легат. — И не вздумай вступать в открытое противостояние. Понял? Ром промедлил с ответом и Диму пришлось его промотивировать. Не придумав ничего лучше, парень бросил в напарника ключ от переборки. — Да понял я, понял! — хмуро отозвался Ром. Да, парень был вдвое больше и вчетверо тяжелее Дима, и при желании мог просто скрутить спятившего напарника, но сейчас он смотрел на него снизу вверх, а не наоборот. — Твоя сила в скрытности и молниеносных нападениях. Помни об этом, — ещё раз произнес Дим и, не дожидаясь ответа, скрылся в грузовом отсеке… Спустившись по корпусу и скрытый голографической проекцией, Дим ощутил резкие порывы ветра, которые поднимали песок и словно наждачка проходили по открытым частям тела. Парень поморщился. Без экзокостюма он и так чувствовал себя голым, и пылевая взвесь не добавляла комфорта. Едва ноги Дима коснулись зыбкой опоры, как Фантом начал движение едва не раздавив парня. — Ром… — процедил Легат. Если бы его собственный мех сейчас раздавил создателя, это стало бы самой нелепой смертью для Дима. Но обошлось. Увернувшись, парень вышел из-под покрова голограммы и… Дим правильно выбрал направление, но не рассчитал расстояние до платформы и едва он прошел сквозь голограмму, как влетел в гусеничные траки. Удар выдался серьезным. В глазах потемнело, брызнули слёзы, но понимание того, что если его заметят, то это конец, оказалось сильнее минутной слабости. Руки нащупали гусеничные валики и едва парень нашел брешь между ними как тут же пополз в неё. Вытерев с глаз слёзы и приходя в себя от удара, Дим попробовал выглянуть из-под платформы, как тут же замер. Буквально в двадцати сантиметрах от его лица, поднимая облачко песчаный пыли, появились сапоги прыгнувшего с платформы. Дим затаил дыхание. Сердце ушло в пятки, а желудок от волнения поднялся к самому горлу. — Мекр, куда собрался? — откуда-то с платформы зазвучал густой властный голос. — Лари Паша, мне нужно… — Мне всё равно что тебе нужно, Мекр. Вернись к распределителю и… — Но мне правда нужно, — раболепно залепетал тот, кого некий Лари Паша назвал Мекром. — О, Всеотец, мне уже жаль тех драхм, которые я заплатил за тебя. Если тебе так нужно, то ссы в штаны!!! А когда всё закончится, напомни мне наградить тебя десятью плетьми. — Ублюдок… — на вполне понятном русском произнес раб, а затем на турецком добавил. — Да, господин, — и, опершись на трак, вновь полез на платформу. Вот значит как, значит, среди рабов есть и выходцы из Конфедерации!? Скорее всего из Киева, ведь этот слабый никем не признанный доминион едва ли не каждый год подвергался набегам. Пока Дим не знал, как использовать эту информацию, но стоило запомнить этот момент. Эта эмоциональная встряска на секунду выбила Дима из колеи, но ему пришлось взять волю в кулак. Какое время перезарядки у этой платформы? Минута? Две? Пять? У Дима не было ответа на этот вопрос и как бы пафосно это не звучало, на счету была каждая секунда. Дим перевернулся на спину изучая каждый узел, каждый агрегат и провод. Это ведь прототип, у него обязательно должны быть уязвимости и парень искал то, что сможет вывести платформу из строя. И, наконец, его поиски были вознаграждены. В самом конце платформы, прямо над местами посадки операторов за стальной обрешеткой, Дим увидел искомое. Металлические прутья скрывали залитые в изолирующий лак механические драйвера смены полярности электромагнитных катушек. Дешево, сердито, надежно. Судорожно зашарив по карманам, Дим искал что-то, чем можно расковырять изолирующий лак, чтобы добраться до концевиков драйвера переключения полярности. И первым под руку попался трофейный нож, но Легат отложил его в сторону. Слишком большое, громоздкое орудие и слишком твёрдая смола. Процесс механического ковыряния может занять не одну и даже не десять минут, не говоря уже про то, что если тесак соскочит со смолы, то ударит по стальным прутьям, звук сидящие на платформе точно услышат. Мультитул? Нет. Когда нужно будет повернуть концевики он будет незаменим, но до этих восьмигранных штырей меняющих полярность катушек нужно еще добраться. Массаракш! И почему когда он был в чёрном утёсе не озаботился сменой ферротермитного ножа? Казалось бы, маленькая оплошность. Как часто такой инструмент нужен мех пилоту? Раз в жизни? Но именно сейчас у Дима был именно этот раз. Как говорилось в стишке, который Дим слышал из уст Игоря? — Потому что в кузнице не было гвоздя, — прошевелил губами Дим и продолжил выворачивать карманы. Увы, на дне и без того маленького подсумка нашелся только медпакет и разорванный пластик сухого рациона, в котором вместе с пакетиком сахара лежали две упаковки ягодного варенья. Оно! Дим зубами разорвал индивидуальный медицинский пакет, вытряхнул из него обеззараживающие таблетки и бинт. Затем парень вновь посчитал концевики и разорвал тонкую тряпицу на дюжину несильно одинаковых квадратов. Разложив их перед собой на сером песке, парень начал обильно смазывать их густым ягодным джемом и засыпать прямо поверх него сахар и кое-как истолченные таблетки обеззараживателя. Как только с этим было покончено, парень выдохнул и ещё раз прислушался. Сейчас он был так увлечен, что вполне мог налажать, но к счастью операторы платформы продолжали переговариваться, а значит Дим всë еще оставался незамеченным. Отлично. Пора приступать к последнему этапу. На каждый из концевиков, спрятанных под сталактитом изолирующего лака, Дим налепил по кусочку бинта, а затем обильно облил их из пузырька с антисептиком. Жидкость вступила в реакцию с таблетками для обеззараживания. Реакция замещения. Белый бинт начал тлеть от химического разложения. Продукты реакции — серная кислота уже начала окислять сахар с выделением большого количества тепла, которое по идее должно было расплавить защитную смолу.Глицериновая основа уже испарилась, поднимаясь хлопьями куцего белого дымка. Но это происходило слишком медленно. Платформа качнулась. Следующий бот принялся занимать место снаряда. Дим бесшумно выматерился. Ему бы еще немножко времени, еще пара минут… Но ускорить реакцию, ровно как и замедлить время, было не в его силах. Зато оттянуть заброску очередного бота Диму было вполне по силам. Дим повернул к губам ворот в котором был вышит микрофон. — Ром, слушай и не перебивай. Ничего не отвечай, просто слушай. Я специально связался с тобой на открытой волне, чтобы выиграть еще несколько минут. Они не понимают русского, но прекрасно слышат нас, и это заставит их нервничать. Сейчас внимательно следи за реакцией остальных ботов и делай то же самое. Выявляй паттерны их движений и изучай слабые места. Перехожу в режим радиомолчания. Так и произошло. Жёлтые боты разошлись в стороны ища скрытого разведчика, с платформы послушались обеспокоенные голоса. Несколько человек спрыгнули с кормы платформы и начали обшаривать шасси, но Дим уже укрылся в чреве электромагнитной катапульты забравшись на тяговый вал. Чтобы его обнаружить, халифатцам придется не просто залезть под платформу, но и обшарить все семьдесят метров привода этой сухопутной баржи. И это у них почти получилось. Сжимая в руках трофейный тесак Дим затаил дыхание. Сейчас, прямо под ним, один из операторов платформы обшаривал дно шасси. Если он заметит на драйвере полярности парящие куски бинта и доложит… Перекатом Дим спрыгнул на песок и опершись всеми четырьмя конечностями подпрыгнул и сбил проверяющего. Зажав его рот, Дим поднес к его горлу лезвие тесака и произнес на турецком: — Я вскрою твоё горло раньше чем у тебя получится закричать. Сейчас ты скажешь что всё в порядке, понятно? Заложник кивнул, но следом замотал головой и попытался спихнуть парня. Вот только Дим был готов к этому повороту и ещё сильнее прижал халифатца. Чиркнув лезвием, парень расцарапал кожу, и заглянув в его глаза хотел было сказать, что ты сам сделал свой выбор, но эти глаза были голубыми! У тюрка голубые глаза!? И тут все встало на свои места. — Мекр? — едва шевеля губами спросил Дим и парень кивнул. — Ты из какого доминиона? — произнес он уже на русском и едва приподнял руку, разрешая заложнику ответить, но лезвие от горла он не убрал. — Киев, — едва шевеля губами прошелестел раб. — Красицкий в городе приготовился к бою. Ты нам поможешь? Парень снова кивнул и… Заплакал? Дим понимал, что это может быть уловкой. Человек с ножом у горла скажет всё что угодно, но дрожащий подбородок, поджатые губы и сеть шрамов на лице и руках намекали на то, что стоит ему поверить. Да и потом, разве у Дима был выбор? Если раб задержится, то его позовут. А если он не ответит, то его будут искать и обязательно найдут. И Дима тоже. — Не дури, — произнес Дим и сунул под его балахон руку. У парня в кулаке был зажат пустой флакон антисептика, но рабу об этом знать было необязательно. — Я разговариваю на турецком. Это шашка с экзотропилом, Если ты меня предашь, то погибнешь первым. Мерк кивнул, и ещё сильнее прижав тесак к горлу, Дим разжал его рот. — Всё чисто, господин. Громко прокричал раб. — Так чего ты там тянешь? — Песчаный лис, господин, — сымпровизировал парень. — Видимо, ночью он замёрз и забрался на редуктор погреться. Его намотало на шкив прицельной постели. Сейчас я закончу убирать и… — Давай быстрее, — властно произнес «господин». — Если из-за твоей медлительности мы не успеем освободить султана, клянусь Богом, я скормлю тебя шакалам. — Да, хозяин, — чересчур покорно произнес Мерк. — Еще минута, господин. Дим, продолжая прижимать нож к горлу раба, поднял бровь от удивления. Если честно, сейчас он больше всего ожидал подвоха, но в кои-то веки, его попытка понять эмоции человека по лицу не провалилась. — Говори, что нужно делать, — прошептал Мерк. — Ничего не нужно. Просто когда будет следующий залп не стой позади платформы. — Решил переключить драйвер напряжения катушек? Хитро! — понимающе улыбнулся Мерк. Кажется, парень действительно неплохо разбирался в устройстве к которому был прикреплен. — Но давай лучше сделаем по-другому. Этот залп я беру на себя, а на следующем ты переключишь драйвера. Хорошо? — Нет, — отрезал Дим и вновь поднес свой тесак к горлу раба. Он кивнул вверх на платформу. — Ты ведь Дим Сет? — спросил парень и не дожидаясь ответа продолжил. — Я много слышал про тебя. Говорили, что ты ростом в три метра, что всю твою семью убили халифатцы, а ты получил ранение в голову, но выжил. — Врут, — лаконично ответил Дим. — Да я вижу, усмехнулся парень. А еще говорят, что ты гений, и этому я верю. Короче, я второй наводчик этого дерьма и их следующий залп у них не удастся. А на следующем можешь делать всё, что хочешь. Удивительно, но из глаз парня кажется пропал любой страх, неуверенность и выжженное болью раболепие. Несмотря на клинок возле своего горла, парень больше не испытывал страха. Не боясь порезаться, он просто отпихнул его от лица, а затем также впихнул Дима и пополз к корме платформы. Перед тем как подняться на ноги, парень повернулся к Диму и прошептал показывая большой палец: — Передай Сержу Бадрёну, что впервые в жизни я одобряю выбор его друзей. А еще передай, что он олух! И прежде чем Дим успел что-то ответить, парень ловко поднялся на ноги и, затараторив на турецком, побежал к пульту управления платформой. И что прикажете делать? Зерно рациональности, которому Дим всегда доверял, твердило о том, что, несмотря на все сказанное, парню не стоит верить. Но эмпатическая частичка Дима, которая вот-вот начала раскрываться, прямо кричала что этот человек — союзник, и ему стоит довериться. Вновь качнулась платформа, и новый жёлтый бот приготовился к заброске в тыл обороняющихся. Вот они, концевики электромагнитного драйвера, по которым всë еще стекала расплавленная химической реакцией смола. Стоит только протянуть руку, схватить плоскогубцами ребристый стержень и повернуть его на сто восемьдесят градусов и запуск следующего бота будет сорван. В нерешительности Дим перекладывал мультитул из одной руки в другую. Сознанием парень понимал, что каждое упущенное мгновение это возможность повернуть один из двенадцати концевиков, и тем не менее он медлил, желая довериться словам Мерка. Крик на платформе возвестил Дима о том, что Платформа готова к запуску и уже начат обратный отсчёт. Это значило то, что даже если сейчас он услышит крик Мерка, докладывающего господину о том, что Дим под платформой, он всё равно не успеет ничего исправить. Странно, но эта мысль принесла некоторое спокойствие в душу Дима. Поэтому парень просто перевернулся на живот, закрыл голову руками и, вторя голосу на платформе, принялся за обратный отсчёт. Последние секунды, ровно в тот момент, когда отсчитывающий время до запуска произнес «Один», раздался чей-то вскрик боли, утонувший в гуле электромагнитных катушек. А в следующую секунду раздался залп. Платформа непросто качнулась и «села» на грунт, едва не раздавив Дима. В какой-то момент Дим даже почувствовал, как стальная обрешетка драйвера, выдавливая из легких воздух, вжимает его в песок, но обошлось. Амортизаторы сработали, возвращая платформу на привычную высоту, и парень кое-как справился с подсознательным ужасом и желанием скорее выскочить из-под адской машины. Раньше он не понимал, как можно иррационально бояться чего-то обыденного. Высоты, лифтов, крыс… Ведь падение с высоты зависит только от осторожности, по статистике погибнуть в лифте даже менее вероятно, нежели просто идти по улице, а про крыс… Это ведь просто мелкие животные, паразитирующие на человечестве. Ведь никто не боится хомяков или белок. Первых и вовсе богатые покупают детям в качестве домашних питомцев, а вторые являются безобидными лесными жителями и персонажами из сказок. Чем они отличаются от крыс? Шерсткой, да и только! Но многие, в особенности женщины, боятся крыс до обморока, в то же время так легко возьмут хомяка на руки. Дим никогда не понимал эти фобии. Ну, до последнего момента. Чёрт, ведь первым делом как залезть в платформу он проверил высоту хода амортизаторов, но оглушающий выстрел, вместе с легким касанием его спины, поселил в душе Дима ту самую иррациональную панику перед вундервафлей халифата. От попытки разобраться в себе Дима отвлёк крик на управляющей платформе. Кричали на турецком и кричали на Мерка. Из обрывков фраз, Дим понял, что парень намеренно сбил прицел платформы и по его вине произошло что-то… перевод последнего слова Дим не знал и чтобы понять что именно сделал Мекр, он повернулся в сторону крепости. Жёлтый шар разогнанный до скорости снаряда ещё летел, но даже сейчас Дим видел что его траектория было слишком низкой. Мекр подстроил недолёт? Уже неплохо! Пока боевой бот приземлится, пока вернется к платформе на позицию, будет упущено время. Да и в случае неминуемого боя Фантома с остальными желтыми ботами, даже минус один противник, существенно повышает их шансы на победу. Дим лежал на животе и продолжал наблюдать за полетом желтого бота. Времени до перезарядки платформы было много. Повернуть 12 концевиков драйвера это дело сорока секунд и сейчас он мог позволить себе увидеть чем закончится саботаж Мерка. И Легат не пожалел о сделанном выборе. Жёлтый бот, которым выстрелила платформа, летел не просто низко, а слишком низко! Он, не успев расправить «крылья» и включить реактивные форсунки, на полной скорости врубился в спину самого большого бота Халифата. Кажется это был знаменитый «Расбес», бот категории «8++». Машина седьмого сына Баязида не выдержала такого удара в незащищенную спину и разломилась надвое. Затем раздался взрыв ядра, затем второго, третьего и четвертого. Расбес, обладая четырьмя энергореакторами, выступал в роли танка и благодаря своей мощности мог прикрыть под куполом целую прорву менее защищенных ботов. Это и сыграло с ними злую шутку. Взрыв первого ядра разметал восьмерку ближайших ботов. Они явно были повреждены, но не уничтожены. Впрочем, так было до детонации остальных трех реакторов. Череда последующих взрывов не просто уничтожила валявшихся рядом ботов, но и сильно посекла остальные. Фрагменты Расбеса, разогнанные чередой взрывов прошлись по строю, словно пушечная шрапнель. Дим не смог посчитать сразу, но количество поврежденных и выведенных из строя боевых машин уже перевалило за десяток. И это не считая шестёрку уничтоженных первым взрывом. Дим улыбнулся. Только что парень едва ли не уполовинил парк боевых машин халифата. Черт возьми, этот парень, попавший в рабство, только что совершил больше, чем любой боевой командир Конфедерации. Если после этого халифат не отступит, то у бойцов Зевса, Рос Пера и ребят Дима есть все шансы победить. Осталось только… Подскочив под обрешетку, Дим начал поворачивать концевики, как на платформе началась какая-то возня. Сначала прозвучал визг рассекаемого воздуха, затем удар и последовавший за ним возглас боли, который принадлежал Мерку. Но парень решил не оставаться в долгу. Густой звериный крик слился с глухим ударом, а затем на землю рядом с платформой приземлилось чьё-то тело. Дорогие одежды, борода и кнут в руке. Дим был готов поставить что угодно на то, что этот халифатовец и есть хозяин Мерка. Но мужчина оказался довольно крепким. Он быстро пришел в себя, поднял голову и… Увидел Дима!!! Расстояние между ними было не больше шести метров, но попытаться подскочить к нему прежде, чем он поднимет тревогу было выше способностей Дима. Тот, кого Мерк называл хозяином уже открыл было рот, чтобы поднять тревогу, но не успел. Наверху, на платформе, раздалось еще несколько ударов, а затем прямо на грудь бородатого рабовладельца приземлился Мерк. Раб, поднявший руку на своего хозяина, не собирался его щадить. Парень будто желал, чтобы его хозяин дольше мучился, поэтому Мерк не просто прыгнул, а поджал колени и приземлился на грудь бородача, ломая тому рёбра, разрывая легкие и останавливая сердце. Вряд ли после такого можно выжить. Но Мерк не собирался останавливаться на достигнутом. Подняв непонятно откуда взявшийся в его руках нож, парень принялся с остервенением вонзать его в горло уже мертвого хозяина. Но торжество его мести длилось недолго. Парень успел ударить всего раз восемь прежде чем откуда-то с платформы не послышались выстрелы, а на выцветшей робе Мерка не вспухло несколько алых пятен попаданий. Парень выгнул спину, но не собирался останавливаться. Он успел ударить ещё раза три, прежде чем раздалась повторная очередь и бывший раб не повалился на тело своего хозяина так и не выпустив из рук нож. И в это мгновение Дим наконец понял что пора уходить. Он уже вывернул девять из двенадцати концевиков драйвера. Конечно, хотелось бы сделать это со всеми, но те, кто остались на платформе, наверняка сейчас должны спуститься, чтобы позаботиться о теле своего хозяина и неизбежно заметят Дима. Нет. На такое он не был согласен и как только возле трупов появилась еще пара сапог, Дим спрятался между гусениц и взял под контроль Фантом. Растворившись в теле своего боевого бота Легат окинул взглядом место, где лежали два тела. Сам не понимая зачем, он включил запись и последний раз посмотрел на Мерка. Герой. Мерк, будучи простым рабом, сделал для защиты второго Рима гораздо больше, чем кто-либо и даже смерть принял как воин. Как герой. А ещё Диму было интересно, откуда он знаком с правой рукой Зевса Красицкого и почему позволил себе назвать олухом «серого кардинала». Ладно, сейчас это неважно. Дим, взявший под контроль Фантом, сделал вид что пилоту интересна уже закончившаяся бойня и подошел ближе к платформе. Решив что дальше приближаться будет опасно он разорвал связь и вернувшись в собственное тело нырком ушел под покров голографической проекции. Поднявшись по скобам лестницы, Дим вернулся в грузовой отсек, а через него попал в салон. Ром вздрогнул от неожиданности. — Твою мать, что это вообще было? — не выдержав повысил голос Ром. — Какого вообще хрена ты творишь и как смог уничтожить Расбеса? — Это не я. Это один из рабов захваченных в Киеве, — произнес Дим, укладываясь в ложемент. — Это тот, который завалил того бородача? — Да, — кивнул Дим. — Его звали Мерк. — Mерк? — неожиданно оживился Ром. — Мерк Бадрён? — Ты его знаешь? — Да. Вернее нет. Косвенно знаком, — пояснил Отец Нового Ковчега. — Это брат Сержа Бадрёна, ну того, который заместитель Красицкого. Два года назад во время набега халифата он пропал без вести. — Да, он сказал что знаком с Сержем. — Дим, — неожиданно тихо позвал его Ром. — Пожалуйста, до конца операции не говори Сержу про брата. Понимаешь он может… — Понимаю, — ответил Дим закрывая крышку своего ложемента. — А теперь извини, мне нужно изучить собранную тобой информацию о противнике.Глава 24
Во время спонтанной вылазки Дима Ром не терял время даром. Он не просто выполнил наказание Дима, но даже и превзошел их. Изучив материалы, Легат пришел к выводу, что переоценил противника Жёлтые боты, которые Система оценила как шестое поколение, оказались узкоспециализированными машинами десанта. Гонясь за мобильностью, инженеры Халифата сэкономили буквально на всём. Вооружение можно было оценить не выше шестого поколения, а бронирование и вовсе едва превосходило третье. Но расслабляться не стоило. Даже один такой бот заброшенный в тыл мог уничтожить поставку снабжения, поддержку и артиллерийские позиции. Но в открытом бою с себе подобным он был откровенно слаб. Ну что, начнем? — Ром, оценив противника, явно чувствовал свое превосходство и от того рвался в бой. — Даже не думай, — предостерег его Дим. — Cначала мы дождемся следующего залпа, а потом уже вступим в бой. Ром ещё хотел что-то спросить, но в этот момент кто-то из управляющих платформой дал отмашку и следующий жёлтый бот полез на катапультационное ложе. — Приготовься, — предупредил Дим. — вступать в бой сразу после диверсии. — Я? — опешил напарник. — Я думал ты сам… — Я видел тебя в деле. Дерзай. — Блин, но это ведь твой бот! Это твоя машина и твоя слава. Ей-богу, мне даже как-то неудобно, — замялся второй пилот. Если бы это сказал кто-то другой, то Дим предположил бы что, под этой неуверенностью имеется какой-то скрытый смысл. Но Ром всегда был как открытая книга: немного наивный, честный и полностью преданный идее. — Дружище, я всего лишь механик. Да, талантливый. Кто-то даже говорит, что гениальный. Но я просто механик. А ты — боевик. Ты отлично знаешь возможности Фантома и Система оценивает твой коэффициент полезного действия на восемьдесят четыре процента. На девять пунктов больше чем у меня. А это значит, что теперь ты первый пилот, а я штурман. Повисла секундная пауза после которой напарник всё-таки ответил. — Ну-у… Спасибо, что-ли? — зарделся Ром. — Приготовься. А ещё смотри как действительно должен работать второй пилот. В следующую секунду Дим опираясь на анализ собранной информации начал расставлять маркеры первоочередных целей, расчистил траекторию движения и обозначил векторы, которые нужно прикрыть силовыми щитами. Это заняло не больше пары секунд, после чего весь интерфейс дополненной реальности стал пестрить красными и желтыми маркерами, голубыми пунктирами траектории движения и зелеными конусами возможных ответных атак. — Нехера себе… — только выдохнул напарник. Наверняка он хотел добавить еще несколько лестных слов, но электромагнитные катушки, готовые забросить в город очередной бот, загудели и парень прикусил язык приготовившись к кратковременной схватке. А Дим задумался. Сейчас после взрыва платформы они вступят в бой против шести оставшихся жёлтых ботов. Да, эти машины слабы, но их много. В открытом противостоянии, как сейчас бьются люди Рос Пера, шансы Фантома стремились бы к нулю. Но судьба-злодейка решила в очередной раз пошутить, выставив против жёлтых диверсантов халифата бот-ассасин Дима. Гудение электромагнитных катушек перешло на практически монотонный писк и Дим во все глаза наблюдал за результатом своей диверсии. Заряжающиеся в течение нескольких минут конденсаторы ожидали только выхода катушек на резонансную частоту, и вот настал момент высвободить сотни киловольт и мегаампер. Жёлтый свернувшийся в шар бот подался было вперёд, но только для того, чтобы со всей мощью выстрела уйти назад, сметая под собой корму платформы, консоль управления, людей, врыться на четыре метра в песок и сдетонировать. Земля содрогнулась. Двадцатиметровые боевые боты повалились на землю, точно выставленные на одеяло солдатики, которое дёрнула мама, гоня своё чадо спать. И почему Дим это не предусмотрел? Неважно. Главное, что Ром правильно отреагировал на ситуацию. В один такт сердца он скорректировал план боя и, выстрелив из основного и дополнительного орудия, уничтожил сразу два бота. Следом, прямо из положения лёжа он бросился на ближайший бот. Поднимающаяся на ноги машина лишилась обеих вооружённых рук и повалилась на землю. Этот больше не представлял угрозы, поэтому добивать его Ром не стал и, выставив импульсник в режим накопления заряда, рванул к следующей цели. В этот момент раздалась череда выстрелов. Не прицельные плазменные заряды ударили в горящую платформу, песок и выставленные в последний момент щиты. Дим хорошо знал свое дело. Заняв кресло второго пилота, он виртуозно направлял энергетические потоки, не допуская даже попаданий по касательной. Ром же будто впал в кураж боя. Игнорируя возможность дистанционного боя он сократил расстояние со следующим, проник основным орудием под силовой купол врага и отжав импульсник, выпустил весь накопленный заряд в грудь своей четвертой жертвы. Выглядело это страшно. Жёлтый бот, получивший в грудь сгусток плазмы, развалился, будто восковая кукла, грудь которой пронзили раскаленной кочергой. Руки-манипуляторы, всë еще приклеенные к корпусу обслуживающим металлом, начали скатываться вниз. Грудь, в которой находился реактор и капсула пилотов, просто перестала существовать. И только нижняя часть туловища осталась стоять в луже расплавленного металла и песка. Фантому тоже досталось. И досталось по вине Рома. Предпочитая контактный бой, парень эффектно разделался с противником, но правая нога боевой машины всё-таки вступила в бурую стеклянную кляксу из расплавленного взрывом песка. Это едва не стало для Фантома роковой ошибкой. Спаренный выстрел последних оставшихся ботов был уже куда более прицельным. Работая в паре, «желтые» за залп снесли силовой щит Фантома. Индикатор мигнул и отправил защитную систему на перезарядку, а противник продолжал бить из вспомогательных калибров. Скорости и брони Фантома вполне хватало чтобы пережить разрядники и сократить расстояние до того как перезарядится основной калибр «жёлтых», но капкан из раскаленного стекла не собирался отпускать их так просто. — Я не могу, не успеваю… — продолжая попытки высвободиться и срывая голос кричал Ром. — Ещё семь с половиной секунд до перезарядки разрядников и три с половиной до залпа противника, — скупо ответил Дим. Наверное из его уст это звучало как приговор. Ром будто впал в бешенство, стараясь высвободить ногу из вязкого плена. — Они же сейчас выстрелят! Дим!!! — разрывался парень и моля второго пилота, будто тот что-то мог сделать. И Дим мог. — Замри, — холодно приказал он. И это подействовало. Трепыхавшийся, будто крыса попавшая в капкан, Фантом ещё один раз дернулся и замер так, словно смирился со своей участью. Ром Лерм продолжал кричать, а Дим глядел на набирающие мощность разрядники противника и одними губами вел обратный отсчет. Шестьдесят два метра до противника. Скорость полёта осколочных гранат равна шестьсот метров в секунду. Поправка на ветер. Ориентировочное время перезарядки орудий минус одна десятая секунды… Залп!!! Кассетные гранатометы Фантома рявкнули, выбрасывая в каждого из противников по шесть осколочных, одной ЭМИ и одной дымовой гранате. И прежде чем их силуэты скрылись за пологом белого дыма Дим увидел, как сотни осколков вязнут в их защитных куполах, затем раздается визг разрядников и под куполом вспухает шар плазмы. — Какого??? Что это было? — будто не веря в то, что ещё жив, произнес Ром. — Осколочно-фугасные гранаты. Их остановил силовой щит противника, перед выстрелом из плазмоганов, осколки и шрапнель увязли в куполе. Из-за своей металлической природы они деактивировали магнитную ловушку зарядов плазмы и произошла детонация. Фантом, так и не выбравшись из лужи расплавленного стекла, сейчас лежал на спине, а его корпус вновь скрывал полог адаптивной маскировки. Конечно, можно было воспользоваться этим временем, чтобы высвободиться из ловушки или попробовать дать залп наугад, но Дим не спешил с активными действиями. Вполне могло статься, что противники пережили объемный взрыв из собственных орудий и было бы вполне логичным решением с их стороны огрызнуться напоследок. Так собственно и произошло. Спустя пару секунд «загавкали» шотганы. Нервный Ром выматерился, но Дим продолжал держать бот в горизонтальном состоянии. В принципе, для бронирования Фантома они не опасны и призваны скорее обнулять силовые щиты, нежели наносить урон. Но зачем подставляться? Более рациональным будет прикинуться очередным холмиком и дождаться, пока застынет расплавленный песок, а затем просто расколоть хрупкую ловушку и дождавшись полной перезарядки силовых щитов ударить из всех калибров. В том, что у них получится одолеть эти недоботы, Дим не сомневался. Прежде чем дым начал рассеиваться из него появились две фигуры. От жёлтой краски не осталось и следа. Теперь боты были больше похожи на обрубки убогих. Покалеченные, с застывшими пузырями выгоревшей краски и оплывами бронелистов. И тем не менее обе машины держали оружие наготове. — Сейчас я их… — зло произнес Ром. — Нет. Открывай огонь из основного орудия и не рискуй, — напомнил Дим. Напарник зло выругался, и пусть по-своему, но последовал совету. Ром почему-то решил подкорректировать карту уязвимых мест и спустя секунду, когда метки на противниках изменились, он открыл огонь из вспомогательного орудия. Два залпа слились практически воедино, а спустя мгновение на песок рухнули оба, когда-то жёлтых, бота. Напарник хотел было расстрелять спасательные капсулы, но Дим не позволил. И дело было даже не в гуманности. Люди, считающие что право сильного дарует им индульгенцию на рабовладение, не заслуживают жизни. Основной причиной, почему Легат перекрыл орудия, было сохранения энергии. Да, они выполнили задачу и разобрались с платформой, но бой под стенами Второго Рима был в самом разгаре. К тому же где-то на другой стороне города, Яр Грач в одиночку пытается сдержать Мехмеда Венценосного. Ещё безусый подросток не побоялся выйти против великого полководца, на чьём счету покорение Южной и Северной Арабии, Египетского Халифата, Мавритании и захват Крита, который он совершил в одиночку. Ну или почти в одиночку. С ним всегда был верный спутник — Гуль. Единственный, насколько Диму было известно, не прототип, а полностью функционирующий боевой бот девятого поколения, был тем аргументом перед которым небольшие доминионы сами открывали врата. И сколько бы раз в день не твердил, что самым смертоносным оружием является человеческий гений, то тут он должен был признать — Мехмед и его Гуль были достойны друг друга. — Высвобождаемся, — произнес Дим, открывая ложемент собственной капсулы. — Перерыв пять минут и в бой. Нервное напряжение почему-то сказывалось на организме, который устал будто от суток напряжённой работы. И это нужно было исправлять. — Ты понимаешь, что наши ребята сейчас бьются не на жизнь а на смерть, и в это время ты собрался есть? Серьёзно? — с неодобрением и какой-то брезгливостью удивился напарник. — Персональный автодок говорит что у меня понизился сахар. А это сказывается на усталости и мыслительной работе, — Если тебе не нужен перерыв, то можешь начинать без меня. — Уж не сомневайся, — буркнул Ром, продолжая освобождать ногу Фантома из стеклянной ловушки. Открыв пищевой рацион Дим потянул за верёвку на дне банки. «Котлеты с пюре и горчичным соусом» — прочитал Дим. Быстро в употреблении, сытно и, что самое главное, невероятно вкусно! Отлично! Открыв банку, достал свой тесак и подцепил на него котлету. Было неудобно, поэтому парень просто запихал её в рот начав пережёвывать и в этот момент Ром освободился от ловушки, переводя машину в режим форсаж. Дим слетел с края ложемента, банка выскочила и скрылась где-то под приборным щитком. Но самое неприятное это то что он прикусил язык. Это что, Ром так мстит за то что Диму необходим перерыв? Кое-как борясь с качкой, парень забросил своё тело в ложемент. Дожёвывая котлету с металлическим привкусом собственной крови, Дим запросил в автодоке порцию глюкозного раствора и подключился к управлению. Парень хотел было упрекнуть пилота за поспешность, но забыл об этом едва увидев изображения с камер. Фантом не таился и не прятался. Не боясь быть замеченным, он на максимальной скорости шёл в тыл скованных боем врагов. Не понял сразу что делают напарник, Дим решил что Ром потерял самообладание и сейчас начал самоубийственную атаку. Легат уже хотел было инициировать принудительный перехват управления, как увидел то, что Фантом всё ещё находится в режиме невидимости. И не просто находится в режиме, а его действительно никто не замечает! При такой скорости передвижения, графическое ядро не может адекватно оценивать находящиеся рядом текстуры и по идее Фантом должен пестрить текстурами не хуже фейерверка. Но их по-прежнему никто не замечал. Как такое возможно? Прежде чем мешать напарнику стоило разобраться в ситуации и, отделив ещё один поток сознания, Дим подключился к симуляции графического ядра. Для начала нужно было разобраться, почему противник игнорирует несущийся на них бот, который переливается текстурами точно новогодняя ёлка. Включив эмуляцию голографических спрайтов и текстур, парень захотел посмотреть как выглядит бот и от увиденного перехватило дух. Система работала не просто безупречно… То что увидел Дим было просто невероятно!!! Каким-то образом искусственный интеллект Фантома научился не только накладывать текстуры без графических артефактов. Теперь его творение, на ходу, без поддержки пилота, моделировало не только трёхмерные спрайты, но и научилось симулировать экшен сцены!!! Вот и сейчас, для окружающих, несущийся в тыл противника Фантом выглядел не как боевой бот, а представлялся имитацией пулеметного огня! Фантом бежал на форсаже, но окружающие видели только громадные фонтаны земли поднимаемые чьим-то неведомым пулемётом и взрывы. Всё это время Фантом прятался на виду, и, видящие шлейф попаданий крупнокалиберного пулемета, противники спешили как можно скорее уйти с траектории смерти! Гениально! Но как изолированный искусственный интеллект бота смог обучиться этому самостоятельно? Или не самостоятельно!? — как ты это сделал? — одними губами произнес Дим. — Ты про голографическую имитацию взрывов и трассеров? — усмехнулся Ром. Парня вновь накрыл боевой кураж. — Ну, ты бросил меня одного посреди чужого доминиона, нужно было как-то выкручиваться! Засмеялся он и прямо из невидимости выпустил по спинам противника очередь из плазмогана. Первый «везунчик», бот шестого поколения потерял опорную ногу и завалился на бок. Пилот второй боевой машины Халифата был по сообразительнее и успел перевести силовой щит на спину. За что и поплатился. Химера, которой управлял Леон сиганула на него всеми шестью лапами, а хвост-пробойник вошёл сверху на добрые пару метров и только потом произвел залп. Эффект был поразительным. Нечто подобное Дим видел в детском доме, когда ради развлечения старшие подростки засовывали шутиху в рот ящерицы. Бедное животное разрывало так, что более-менее целым оставался только хвост. Вот и тут произошло нечто подобное. Четыре опорные ноги остались стоять на месте, в то время как самого корпуса уже не существовало. А Фантом уже несся к следующей жертве. Четыре «пятерки» халифата наседали на крафт кого-то из киевлян. Сельскохозяйственный бот, переделанный скорее в передвижное артиллерийское укрепление, медленно сдавал назад, грозя раздавить под собой минометные расчёты. Не выходя из невидимости парень начал накапливать заряд плазмогана. До максимума перезарядки было ещё четыре секунды, но Ром почему то проигнорировал эти цифры. Бросившись на спину врага слишком занятого продавливанием силовых щитов, Фантом отклонил сегментарный хвост в бок. Не ожидавший такого, противник выпустил целую очередь в небо и начал заваливаться на спину. Фантом тут же прыгнул к другому. Дим хотел было крикнуть напарнику что сейчас они получат заряд шотгана в спину, как это было уже не актуально. Сегментарный хвост, который Дим сделал скорее для баланса в воздухе нежели как полноценное оружие, ударил в грудь поваленного бота. Но его броня выдержала. И в этот момент «заговорил» пробойник, который Дим затрофеил у американского бота. Контактная гаусс-пушка, про которую Дим уже забыл что поставил в свою машину, ударила всего один раз и этого было достаточно. Монолитная арм плита, толщиной не меньше пятисот миллиметров, лопнула как хрустящее печенье. Брызнул кипящий хладагент, над поверженным ботом завихрился жар от обнаженного ядра. Но Рома это уже не интересовало. Эффективность Рома поражала. Да, со своим вооружением он не мог бороться с «восьмерками», но пятерки и шестерки «выкашивал» словно пожар сухую траву. На секунду Дим представил себя на месте напарника. Если бы они действовали как планировал он, то к этому моменту Фантом только-только бы подбирался к позициям врага. А вот Ром… За эти несколько минут парень серьёзно проредил парк ботов Халифата и добавил на своё персональное кладбище еще несколько десятков душ. И только из капсулы напарника раздался победный клич, как удача отвернулась от Фантома. Пока бот-невидимка вырезал вспомогательные силы противника, их взял на прицел «Ифрит». Да-да, тот самый бот восьмого поколения на ховерах. Одного его залпа оказалось достаточно чтобы полностью обнулить силовой щит, а в следующий момент Ром «поймал» союзный огонь от Алой Фурии. — Эва, твою мать, — зарычал Ром в общий чат на что девушка только ойкнула. Дим попытался скрыть бот под куполом невидимости, но сразу шесть пулеметов «восьмерки» оказалось достаточно чтобы прервать голографическую иллюзию. Под шквалом пулеметного огня Ром пытался поднять опрокинутую взрывом машину, а Дим в это время отстреливал весь комплект дымовых и ЭМИ гранат. Легат не обманывался что сможет скрыться в клубах дыма, но отсутствие визуального контакта хоть немного повышало их шансы. Но она его удивление дымовая завеса сработала гораздо лучше чем Дим мог предполагать. Странное дело, но их двоих заволокло странным оранжевым дымом, огонь противника стал не прицельным. Неужели у этой махины восьмого поколения отсутствуют инфракрасные датчики!? Вот только додумать мысль ему не дали. У Фантома начались проблемы — засбоили не только камеры, но вместе с тем отказала связь и ИК датчики. — Дим, твою мать, чего ты медлишь? Включай сонар!!! — заорал Ром перекатом уводя бот с прежнего места. Потребовалось меньше секунды чтобы Дим выполнил команду пилота. Сонар, из-за своего маленького радиуса действия практически не используемый в ботостроении дал хоть какое-то подобие видимости. Но и тут не обошлось без странностей. Ультразвуковое зрение пестрило помехами будто они попали в метель, рабочий радиус уменьшился до каких-то пятидесяти метров. — Что за херня? — выкрикнул Дим. Сам того не заметив парень перенял слово-паразит напарника. Но сейчас это было неважно. — Удивлён? — заржал Ром и тут же добавил команду. — Увеличить мощность на лобовом щите. Сранный Ифрит!!! У нас броня сыпется даже от его пулеметов. Пилот был абсолютно прав. Пулемёты, чей калибр подходил скорее к артиллерии, как оказалось неплохо крошил арм пластины Фантома. Искусственный интеллект подсказывал, что каждое попадание пробивает бронеплиту на пару десятков миллиметров, а в местах где снаряды ложатся кучно, армированная титан-полимерная плита и вовсе отваливается целыми слоями. Выполнив приказ и перебросив всю свободную мощность на силовой щит, Дим позволил себе уточнить терзающий его вопрос. — Почему дым имеет странный цвет? И почему у нас отказали все системы ориентирования? — Догадался значит? — с превосходством ухмыльнулся напарник. — Глядишь? Не ты один такой умный! Нет, Ром говорил это без злобы. Просто видимо именно в такой манере он привык «сбрасывать пар» во время боя и Дим в очередной раз убедился, что из его простоватого напарника вышел бы отличный мех-десантник. Тем временем Ром продолжил. — Когда я остался в Стамбуле в одиночку и меня выгнали точно дикого зверя, первое что закончилось — это гранаты. Фугасные, осколочные, дымовые и ЭМИ. Чёрт, да будь моя воля, я бы сделал гранатомет в качестве основного оружия! — поняв что уходит от темы парень поправился. — А да, это сейчас неважно. Короче, разворотив одну из тех патрульных «собак», я очень удивился когда узнал, что и мы и они используем одни калибры гранат. Сто двадцать два на триста шестьдесят шесть и девяносто два на двести семьдесят шесть миллиметров. Так вот, только благодаря поэтому я и смог продержаться. Кажется, парень все-таки имел обиду на Дима за то, что тот оставил его в одиночку. Но сейчас не время для выяснения отношений. — Чему ты удивляешься? Этот стандарт был заложен еще в середине XX века. Все кроме американцев его используют. — Ну это ты такой умный. А я вот не знал! Да-да, знаю что нужно было лучше учиться у Теда Шадо И бла-бла-бла. Неважно короче. Представь мое удивление, когда их снаряды не только не взорвались на лафете, но даже дымовые оказались куда как эффективнее наших ЭМИ!!! А знаешь в чем секрет? Какая-то металлическая стружка замешанная в дымовой состав, как оказалось полностью блокирует не только видимость, но и инфракрасный спектр и связь! Вот так-то, дружочек! Они догадались, а ты нет, точка! Ззначит может быть ты не такой уж и умный? Куражился парень, продолжая сбрасывать психическое напряжение. Дим был не против. После той эффективности, которую он видел минуту назад, Легат был готов простить напарнику любое отношение. А ещё напарник использовал Фантом лучше его создателя! И это вызывало уважение. — хватит, повоевали мы здесь, — неожиданно произнес Ром. — Уравняли шансы и ладно, пора… Что именно «пора» напарник не успел договорить. Сонар заверещал, сигнализируя о приближающемся объекте, а в помехах Дим различил силуэт и его очертания сильно не понравились Легату. Ром попытался было уйти с траектории Ифрита, который пер на них точно каток, но вместо этого Дим перехватил управление заставляя легкий бот подпрыгнуть так высоко, как это было возможно. — Да что ты, млять, творишь??? — ревел Ром. И у него были на то основания. Едва голова Фантома появилась над бурым дымом, как в силовой щит прилетел заряд плазмы. Раскалённый до температуры звезды газ не смог пробиться сквозь силовое поле, зато он смог поджечь металлическую взвесь дыма. Грянул объемный взрыв. Наверное со стороны это выглядело эффектно, но хоть сколько-нибудь серьёзных последствий он не возымел. — Так было нужно, — спокойно произнес Дим. — У тебя управление, отступай строго назад. Когда скомандую, рывок вправо. Понял? Напарник пообещал, что после того как всё закончится он лично начистит Диму морду, но выполнил установку Легата. — Давай!!! — крикнул Дим за секунду до того, как таймер примерной перезарядки противника показал ноль. Молниеносный рывок и не маленькая машина увернулась от очередного сгустка плазмы. — Как ты угадал время? — не понял напарник. — Засек время между первыми выстрелами и высчитал примерную перезарядку. — Дальше что? — потребовал Ром. — Ничего, стой и смотри, — лаконично ответил Дим. — Чего ждать??? Он же сейчас нас размажет! Вместо ответа Дим при помощи интерфейса обозначил небо над дымом. А в следующее мгновение осеннее небо расчертили фиолетово оранжевые росчерки, которые словно метеориты ударили в бурый смог. И тут же под ховер двигателями Ифрита будто развергся ад. Шквальная стена огня точно цунами понеслась в разные стороны. Худосочные, будто завязанные в узел деревья, пережившие Последнюю войну, сгорели как спички. Стертые языками тысяч ветров камни расплавились, утопая в плавящемся песке. Кажется даже сам воздух трещал, норовя загореться будто это какой то газ. А вот силовой щит Фантома выдержал удар взрывной волны, но на этом все. Генераторы поля моргнули красным и ушли на перезарядку, оставляя своего носителя среди огненной геенны. — У меня нет слов, — с благоговейным трепетом произнес Ром. — Кто это его? — Защитные турели Второго Рима, — пояснил Дим. — Так ты подпрыгнул чтобы передать сигнал? — наконец догадался напарник. — Координаты, — поправил его Легат. — На таком расстоянии турели неточное оружие, поэтому били по площади. — Слушай, это… — совсем тихо произнес Ром. — То что я тебе говорил в бою… Ты же понимаешь что я это несерьёзно? Я был на взводе и… — Я понимаю, — успокоил его Дим. — Забудь. — Маскировочная система отказала, — ещё более спокойно сказал он. — Рядом с нами произошёл взрыв ядра, неудивительно что линзы оплавились. Согласился Дим/ . — И что будем делать? — А что изменилось, дружище? — Но ведь главное преимущество, маскировочная система… — Неуверенно произнес напарник. — Доминону все еще угрожает опасность, наши друзья бьются не жалея себя… — Во имя Конфедерации! — излишне пафосно воскликнул Ром. — Во имя Системы, — поправил его Дим.Глава 25
Первый звонок о том, что что-то не так, Дим получил еще до того, как парень принял вызов. Выйти на связь, находясь в капсуле, — одна мысленная команда, но новый пилот Ракшаса ответил только спустя сорок секунд. Очень долгих сорок секунд. — Яр, ты меня слышишь? Как у тебя дела? — поинтересовался Дим. — Это не Яр. Меня зовут Егор, — отозвался ломающийся голос подростка. — Приятно познакомиться. Как у вас дела? — Нормально, — сквозь зубы ответил альтер эго Яра. — Что-то ещё? Чересчур грубый ответ от подростка стал еще одним «звоночком». Ярослав всегда смотрел на Дима едва ли не как на живое воплощение божества, но как к нему относится его вторая личность он не знал. Легат хотел было попросить выпустить прежнего хозяина тела, но прежде, чем Дим успел что-то ответить в их разговор вмешался Ром. — Малец, ты хоть знаешь с кем разговариваешь? — Серьёзно, по-отечески поинтересовался парень. — А ты мне кто такой? А??? Вот-вот, именно, что никто, поэтому нах… мудила, — в ответ огрызнулся Ярик, вернее тот кто сейчас владел его телом. — Я — лучший пилот в мире. И если я сказал, что у меня всё под контролем, значит так оно и есть!!! — Ах ты щенок! Да я тебя… — вспыхнул Легат, но Дим не дал ему договорить. — Егор, Мне нужно поговорить с Ярославом, спокойно произнес Дим. — Он не может, — ответил парень. Причём он произнес это если не с уважением, то хотя бы с пониманием того, с кем разговаривает. — Он сейчас занят. — Вы находитесь в одной капсуле и управляете одним ботом. Так? — все так же спокойно и рассудительно произнес Дим. Парень не ответил и Легат воспринял это молчание как согласие. — Значит тебе ничего не стоит подменить его и уступить тело. — Я не могу этого сделать, — произнес парень. — И вообще… Кажется парень хотел задвинуть ещё какую-то пафосную фразу, которую услышал из фильма, но Дим жестко оборвал его. — Ты находишься в моём подчинении, управляешь ботом который создал я, поэтому либо выкладывай всё как есть, либо потенциально лучший пилот Третьего Рима уже завтра будет списан из мех-войск, — уже более жестким тоном потребовал Дим. И пареньсломался. — Мастер Дим! Я не могу выпустить Ярика, правда! Наш фаервол был взломан за двенадцать минут и Яр сейчас отражает дальнейшие попытки взлома. Я не могу его подменить, потому что не справлюсь с этим! Он умный, а я тупой! И тут в их диалог вклинилось ещё одно лицо. Тот, кого Дим никак не ожидал услышать. Изображение третьего лица не появилось, но Дим узнал этот голос. — Ну здравствуй, Дим Сет!!! Я пришёл за твоей головой. Фантом «шел» сквозь город не разбирая дороги. Крыши домов, улицы, толпы несогласных с новой властью местных — всех их бот преодолевал не считаясь с нанесённым ущербом. Сейчас было важно как можно быстрее добраться до юго-западных ворот, где безусый юнец как мог сдерживал султана, практически в одиночку покорившего весь Север Африки. Вот только управлением был занят Ром. Дим же выпотрошил одну из контрольных панелей и прикусив от напряжения губу строгал оплётку, скручивал обожженными пальцами провода и игнорировал напряжённого напарника. — Дим. Дим, твою мать! Ты мне ответишь или нет? — Что? — наконец откликнулся Легат. — Нахрена мы вообще туда рвёмся, а? Гуль это «девятка». Нет, я понимаю если бы у нас была невидимость, тогда бы мы могли помочь Ракшасу. А так… Давай лучше заскочим к технарям Зевса. Уверен, у них есть рабочий принтер. За десять минут распечатаем новые линзы, заменим их и в бой. Только скажи парнишке чтобы нас дождался. Дима отрицательно покачал головой сплевывая оторванные зубами оплетку провода. — Нет. Это займет минимум час, а у нас нет столько времени. — Можешь хотя бы объяснить, что произошло? Нет, пойми, я всё слышал, но ничего не понял. — Если ты учился на мех инженера, то должен знать, что фаервол — это система защиты от хакинга открытых каналов. Простой и надежный алгоритм шифрования на основе шума Перлина. — Не делай из меня идиота. Но как это относится к взлому Ракшаса? Тед Шадо говорил, что это невозможно. — Возможно, — не согласился Дим. — Все зависит от вычислительных мощностей. Согласно Второй Аксиоме Тополова, время на взлом любого алгоритма шифрования является производной от разницы вычислительных мощностей машин умноженной на коэффициент надежности шифрования. — Да знаю я, знаю! — скрипел зубами напарник. — Поэтому это и невозможно! При равных вычислительных мощностях, взлом алгоритма Перлина займёт двадцать четыре года! — Гулю на это понадобилось двенадцать минут, — сухо парировал Дим. Ром замолчал. На переваривание этой информации нужно было некоторое время. И у него ушла почти минута. — Охренеть!!! — только и произнес он. — Но это всё равно невозможно! Какие у Гуля должны быть вычислительные мощности? Двести? Четыреста петафлопс? Да для одного питания этих «мозгов» необходимо не энергоядро, а собственная электростанция! И это не говоря уже про отвод тепла, ресурсную мощность самой боевой машины и вообще… — Вот поэтому мы и спешим, понимаешь? — Нооо… — замялся Ром. — Ты не думал что он может взломать и Фантом? — Не сможет, — сказал Дима вытянув над головой руку. В его кулаке была зажата плата, выдранная из недр консоли «с мясом». — Это ресивер связи. — Получается, — подхватил мысль Ром. — если у нас ее не будет, то нас будет невозможно взломать! Но ты не думал что без связи мы и сами окажемся в, мягко говоря, затруднительном положении? — У тебя — будет. Дим наконец поднялся с колен и постучал по древней коротковолновой радиостанции, которую он собрал перед боем. — У меня нет времени и запчастей чтобы собрать вторую такую радиостанцию, поэтому с тобой мы будем общаться при помощи азбуки Морзе. — А может быть лучше по-старому, — нервно засмеялся напарник. — Ну, словами, например. Дим покачал головой. — Не получится. Ярослав, даже обладая раздвоенным сознанием, не справляется с одновременным управлением ботом и отражением взлома. — И ты, разумеется, решил забраться в Ракшас и помочь ему!? — догадался напарник. — Всё так. Парень талантлив в управлении ботом, но его знаний недостаточно, чтобы разработать стратегию противостояния Гулю. Я этим и займусь. — А как же связь? Ты же сам только что выдернул ресивер. — Я подсоединил габаритные огни к ИИ Фантома, при помощи Азбуки Морзе ты сможешь передавать мне свои сообщения с помощью мигания габаритных огней. — Но… — Я знаю что ты не знаешь «морзянку», поэтому мне нужно написать программу, которая будет переводить твои сообщения в двоичный сигнал. — Может быть, пока ты пишешь эту программу, мы все-таки заскочим к техникам и они поменяют нам линзы на проекторах голографической маскировки? — спросил он с отчаянными нотками надежды. — У тебя же всё равно уйдёт на это прорва времени. — Это займет всего несколько минут, — обломал его Дим. — Так что ускорься. Дим не сразу понял, что они, наконец, пересекли город и приблизились к стене. В основном это произошло потому, что огромный, метров в четыреста, кусок стены защищающей город отсутствовал. И сейчас шёл разговор не о хлипкой защите третьего Рима, стена которого в основной своей массе состояла из металлолома приваренного к стальным швеллерам. Стена Стамбула возвышалась над землей на добрых пять десятков метров, а её толщина в районе ворот переваливала за полтора десятка метров. Вот только западных ворот Стамбула больше не было. — Ну вот мы и на месте, дальше что? — невесело усмехнулся Ром. Он до сих пор был против задумки Дима идти в бой без подготовки. — Теперь ты должен сделать то, что получается у тебя лучше всего, — ответил Дим. — Разозлили его. — Он ведь нас прихлопнет! Как муху прихлопнет! — А, ну значит разозли его и сделай так, чтобы он нас не прихлопнул, — поправился Дим, глядя через камеры на побоище двух титанов. Кажется, ни у одного из боевых ботов не было преимущества. Гуль, формами больше походивший на семидесятиметровую стальную гориллу, был больше заточен на средний и ближний бой. Каждый раз он старался сократить дистанцию и выдать асинхронный залп из восьми трехсотмиллиметровых орудий. Но Ракшас каждый раз был готов. Яр, кажется, чувствовал механическое тело лучше своего собственного. Он принимал на силовые щиты едва ли один или два выстрела, а от остальных уворачивался. И казалось ему не мешали ни огромные габариты, ни четыре руки, ни система машины, которую активно взламывал Гуль. Парировав атаку, Ракшас открывал ответный огонь и разрывал дистанцию. А потом всё начиналось по-новой. Но равное противостояние не могло продолжаться вечно. С каждой минутой Гуль всё сильнее «ломал» системы Ракшаса. Вот, у четырехрукого бота моргнул и исчез один из трех силовых куполов. Он не обнулился, просто выключился, сообщив своему создателю что противник уже добрался до энергетического контура силовой защиты. Для непосвященного это могло ничего не значить, но любой пилот прекрасно понимал, что в следующем столкновении этих Сциллы и Харибды, красный бот сможет сдержать на одно попадание меньше. А в столкновении равных по мощности стальных гигантов это могло стать фатальным. — Ну что, давай злить его? — прорычал Ром и включил плазмоган в режим накопления энергии. — Целься в ноги, — посоветовал Дим. — Вернее под них. — Чтобы расплавить песок? — догадался напарник. — Умно. Это сильно замедлит его и я не упущу свой шанс. Ром не стал торопиться. Дождался следующего рывка. И только коричневый бот замедлился, парень разрядил импульсник прямо под правую лапу. Раскалённый до температуры звезды газ, удерживаемый магнитным полем, метил прямо в ближайшую лапу Гуля. Но, несмотря на то, что Ром бил из укрытия и слепого пятна противника, тот будто почувствовал атаку и успел вовремя поднять лапу. Впрочем, это никак не отразилось на эффективности. Заряд, прошедший под правой лапой, ушел дальше и врезался в левую, не только расплавляя грязный песок пустошей, но и оплавляя пальцы коричневого бота. Стараясь избежать удара, Гуль встал на три конечности, и это только усилило эффект. Лапа, в которую попал Ром, начала не просто вязнуть в расплавленном песке, а в буквальном смысле тонуть. — Есть, Твою мать! Есть! А эта девятка не такая уж и страшная, да? — ликовал Ром, наблюдая за тем, как бот противника пытается выдрать лапу из стеклянного плена. А вот Дим скрипел зубами. Сейчас у Ракшаса был отличный шанс победить в клинче. Да, передние манипуляторы Гуля страшны, но пока у него не функционирует одна лапа, четыре руки Ракшаса вполне способны повредить его. Увы. Яр предпочел не рисковать и разорвал дистанцию. Ром тоже не понял этого маневра. — Чего это он? — удивился он, а затем обращаясь к пилоту Ракшаса закричал по голосовой связи. — Ты же говорил, что лучший пилот, чего ссышь? Атакуй! А-а-а, мля… Не работает! — сокрушенно добавил он, поняв что Яр его не слышит из-за поврежденного модуля связи. — Всё нормально, — произнёс Дим, решив заступиться за своего ученика. — Сам не тупи, сокращай дистанцию с Ракшасом. Другого шанса попасть в его кабину у меня может и не быть. Не скрываясь, прижимаясь к стене, Фантом рванул к Ракшасу, но противник хоть и был временно зафиксирован, однако это не мешало ему открыть огонь по движущейся цели. Причём неподвижное положение только сыграло на точность его стрельбы. Благодаря богам и относительно маленьким размерам, только один из снарядов попал в Фантома. Стальная болванка раскололась, ударившись о щит. Произошел взрыв отбросивший бот в сторону стены. Ром на самом деле был талантливым пилотом, потому как тридцатиметровая машина с грацией кошки перевернулась через себя. Благодаря хвосту уже через секунду Фантом был на ногах. Правда ненадолго. Остальные снаряды, которые прошли мимо, ударили в стену города и частично обрушили ее. Многотонные куски камня и арматуры падали на голову Фантома. Ром попытался было повернуться, но не успел. Первый же обломок стены упал на хвост и теперь уже сам Фантом попал в ловушку. По привычке, прикрывая голову руками, Ром пытался вырваться, кричал, но с каждой секундой бот все больше заваливало камнями. Когда обвал прекратился, Дим уже активировал экстренное открытие ложемента Рома. Но тот разорвал связь с ботом лишь когда Легат насильно выдернул нейрошунт из его затылка. Лерму такое не понравилось. Утопающий в ярости и адреналиновой волне Отец Доминиона схватил Дима за горло. В ответ Дим что было сил хлопнул крышкой капсулы. Сломать руку напарника такой удар был не должен, но матовое стекло не выдержало таких истязаний и осыпалось на рычащего Рома. — Я говорил, что с тобой будет, если ещё раз распустишь руки, — Спокойно произнес Дим. — Я мог вытащить нас!!! — продолжал рычать напарник. — Камни поддавались!!! Вместо ответа Дим отстрелил спасательную капсулу. Напарник хотел было вновь схватиться с Легатом, но в следующую секунду замер, наблюдая через монитор, как сразу шесть шлейфов крупнокалиберных пулеметов разорвали спасательный блок еще до того, как он приземлился на землю. Это немного остудило пыл Рома. — Тот же фокус что из Джаггернаутом? — все еще сжимая кулаки улыбнулся здоровяк. — Ты думаешь что смог его обмануть? — Не знаю, но пришло время разделиться. Возвращайся в штаб, найди мой костюм и возвращайся. Ключ авторизации я тебе скинул. Напарник кивнул, и полез к люку в грузовом отсеке. Дим последовал за ним, но остановился в последний раз взглянуть на кабину своего детища. Потом, спустя некоторое время, он будет вспоминать о том, что сподвигло его к этому поступку, но не найдёт рационального ответа. Наверное, это была та человеческая черта, которую обычные люди называют привязанностью. Пробираясь по грузовому люку Дим едва не разбил нос споткнувшись об овальный пластиковый контейнер, внешне напоминающий стульчак от унитаза. В голове будто зажглась и тут же потухла лампочка. На секунду ему показалось. что он знает, как можно голыми руками победить бот перед которым не устояла даже Новая Александрия. Но краткий момент озарения тут же прошёл, оставляя после себя тревожную мысль о том, что он что-то упускает. Но медлить больше было нельзя, поэтому парень подхватил под мышку овальные кейс из белого пластика и полез наружу. К тому моменту, когда Дим выбрался из люка, Ром уже исчез за развалинами стены. Гуль не произвел повторного залпа, которого ожидал Дим. И на это нашлось основание. Ракшас не отступил, как раньше подумал Дим. Вместо этого красный бот обошёл застрявшего противника по дуге и атаковал с фланга. Отлично! Яр Грач, вернее его альтер-эго, знало как действовать. Парень бил фугасными снарядами в основание силового поля — туда, где превалирует одна из полярностей, в то время как другая теряет свою силу из-за слишком далековатого расположения от противопода. И это сработало! Первый силовой купол лопнул от пары попаданий и Гуль, всё ещё не вырвавшийся из плена, начал поворачивать корпус открывая ответный огонь. Мехмед работал скорее на подавление нежели реально хотел зацепить Ракшас. Но, как говорил старик Тед Шадо, — «Пуля, она дура. А дураков нельзя недооценивать!» Вероятность того, что выстрел попадёт в случайно высунутую из-под купола руку Ракшаса была ничтожна даже при прицельном выстреле, но пулеметный огонь всё-таки смог срезать пальцы на правой верхней руке-манипуляторе. На грязный песок захлестало гидравлическое масло и это было очень, очень плохо. Дело даже не в герметичности гидравлики, которую Яр перекрыл спустя пару секунд. Главное, что второму сознанию пилота пришлось отвлечься на устранение неполадки, а значит, только что произошёл скачок прогресса взлома, который тут же отразился на боевых способностях. Мехмед воспользовался минутной слабостью и смог добраться до управления боевыми модулями. Небо тут же озарил росчерк дюжины реактивных шлейфов ракет, которые разорвались еще до полета к земле. Дим не видел сколько ракет парень уже выпустил, но потеря даже одного толкового комплекта могла стать фатальной для Ракшаса. Поэтому бой нужно было заканчивать и как можно быстрее. Дим открыл окно личных сообщений и прекрасно понимая, что их тоже взломают, всё-таки отписался в открытый каждому чат Стамбула: — Подбери меня, сын. Так и произошло. Следующая ракета ударила в каменные завалы под которым находился Фантом. Произошел взрыв, в стороны брызнула каменная шрапнель, но Дим уже был далеко. Кроме того, теперь на его шее висела переливающаяся белым пластиком «подкова», которую издали можно было принять за ошейник обреченных. И Дим уже знал как голыми руками можно победить Мехмеда и его Гуль. На секунду он вспомнил сражения минувшего прошлого, о которых он узнал из инфо карты по истории. Каждое сражение, каждую оборону или штурм, редакторы инфокарты озаглавливали яркими названиями. Короткими, емкими и удивительно точными, но при этом не раскрывающими соль фрагмента истории. Если Дим описывал бы этот фрагмент истории для инфокарты, то назвал бы его «троянский конь». Плотный брезент, покрывающий голову и плечи на манер капюшона у Дима только мешали нормально видеть, но и скрывали лицо носителя. Однако такая маскировка никак не могла закрыть от визоров личность ее обладателя. Над головой бредущего по пустыне человека висело две строчки:Первый сын Тахрима Объединителя
Солнцеликий Султан халифата Пяти Морей Баязид Пятый
Вот только надпись эту мог видеть только один человек, единственный носитель интерфейса халифата по эту сторону стены города — Мехмед Завоеватель. И он увидел! Стальной гигант наконец вырвался из ловушки, но не бросился на Ракшаса, который обнаглел настолько, что, несмотря на опасность Гуля в ближнем бою, бил практически с полусотни метров. Что интересно, Мехмед только защищался, а основные орудия повернуты во все стороны, будто ожидал очередного подвоха. Но приближаться к своему чудом выжившему отцу он не торопился. Мехмед будто чувствовал что это просто подвох и не спешил спасать отца, личину которого нацепил на себя Дим. Наверняка тот писал личные сообщения, но устройство подмены интерфейса создавало лишь иллюзию чужого присутствия и не давало доступ к личным сообщениям. И в этот момент появилась иконка нового входящего сообщения от Эвы. Не задумываясь о том, что сообщение Может быть перехвачено, Дим развернул его. Эва: Мы встретили Рома Лерма когда его чуть не порвали местные. Дервиши… Они накачали Рома и едва не раскроили ему череп… Короче, Марк остался без бота, но рядом был патруль из Киевских. В общем все, включая Рома, живы, выводим пленников. Держитесь, мы идём! Несколько секунд Легат думал, что ответить, а затем вновь перечитал сообщение, будто в нем таилось что-то важное. Что Дим вообще понял из написанного эмоциями бессвязного сообщения девушки? Во-первых то, что на обратном пути Ром попал в плен к местным. Причём эти местные были Дервишами. От чего-то религиозные фанатики не попытались убить Отца Нового Ковчега, а накачали его наркотой и зачем-то хотели добраться до его мозга. У них есть технология по изъятию данных из сознания? Учитывая то, что Дервиши смогли объединить сознание калек в аналог Системы, это предположение вполне может быть правдой. От озарения Дим перестал смотреть под ноги, от чего споткнулся и упал. Однако это не омрачило его улыбки. Точно! Вот он и ответ на вопрос откуда такие вычислительные мощности у богатого, но технически отсталого Халифата, который продвигал свою робототехнику только за счёт денег и кражи чужих технологий. При создании Гуля, Дервиши отбросили попытки скопировать удачный бот ШОСА или Конфедерации. В этот раз они сделали то, что умеют только они — создали первый в мире бот-хакер, способный взломать противника. Внутри Гуля наверняка находятся десятки, а может быть и сотни убогих, чьё сознание переплетено в единый коллективный разум. Собственное Око внутри боевой машины! Наверняка именно это и стало технологией, поднявшей бот восьмого поколения до «девятки», способной в одиночку завоёвывать доминионы! Но одновременно со озарением Дим ощутил терпкий вкус разочарования. В своем тщеславии и желании повторить подвиг троянского коня, он упустил мысль о том, что Око обладает не только колоссальной вычислительной мощностью, но и разумом, способным просчитывать вероятности не хуже самого Дима. А значит, его трюк давно разгадан, и его не уничтожают только потому, что нет стопроцентной уверенности, что под плащом находится не ныне покойный Султан. Но в прошлый раз они справились с Оком. Вернее, Александр справился, только где он сейчас?.. Если вообще остался жив после ядовитого стимулятора. Стоп! Дим вновь вернулся к сообщению и, перечитав его, едва не залепил себе пощёчину. Пленники! Откуда в чужом доминионе могут быть пленники? Захваченные рабы? Может быть, но их волю ломают в первые же дни. А если не получается, то скорее всего убивают. Открыв меню сообщений, Дим начал надиктовывать текст Легат Дим Сет группе: «срочно идентифицируйте пленников». Среди них вполне может быть Александр. Он очень сильно ранен. Неважно как, но вы должны привести его в чувства, посадить в Самсон и выдвинуться ко мне. Следом открыл новый чат и написал уже Яру. Легат Дим Сет Яру Грачу: перестань долбится в его броню. У нас сбежал особо важный пленник. Он где-то рядом, ты должен найти и захватить его любой ценой, пленник должен выжить. Мальчишка тут же ответил. Яр Грач: Принял, босс. После захвата, как я понимаю, мы должны отступить? Прекрасно понимая, что их сообщения читают, Дим дал утвердительный ответ. Неважно, кто первый доберется до него растянувшегося посреди пустыни. Если это сделает Ярослав, то Дим сядет на место штурмана и вместе со вторым сознанием Яра попробует отбиться от хакерских атак на Ракшас. Если же его захватит Мехмед, то Дим всё-таки проникнет в Гуля, а там будет действовать по обстоятельствам. Вряд ли наследник Баязида рискнёт убить его до того, как удостоверится кто под плащом. А для этого нужен личный контакт, для которого на боку у Дима висел его нож. Вот только он ошибся. Мехмед и не думал спасать отца. Крупнокалиберный пулемёт застрекотал и вокруг Дима заплясали фонтаны песка. Но почему? Дим думал что хорошо знает о человеческой привязанности и по его прикидкам молодой Шехзаде должен был не жалей себя бросится на спасение отца. Но что-то пошло не так. Ответ на этот вопрос пришёл сразу же, как только Дим посмотрел на их взаимоотношения не со стороны человечности. Если брать шире, то Баязид был для Мехмеда не только отцом и господином, но и последней преградой которая отделяет старшего сына от престола. Если султан погибнет в бою, то Мехмед взойдет на трон Халифата. Но пока отец жив… Перестав изображать бессилие Дим рванул к каменной россыпи на дне песчаной гряды. Благо бой ботов продолжался уже долго и многотонные махины успели вспахать равнину превратив ее в богатые укрытиями холмы и буераки. Забившись в расщелину Дима мог больше не бояться пулеметного огня, но стоит орудиям Гули перезарядиться… Причём неважно какой это будет снаряд: фугасный, кумулятивный, объемного взрыва или же фосфорный. Мощности трехсот миллиметрового орудия будет более чем достаточно, чтобы превратить укрытие Дима в озеро расплавленной породы. Легать тутже скинул с себя ошейник имитации чужой личности. Параллельно с этим парень открыл открытый канал и написал от своего лица. Легат Дим Сет Яру Грачу: Гуль собирается убить пленника. Не дай ему это сделать. Атакуй! И парень атаковал. Боты сошлись не на жизнь, а на смерть, их огромные конечности плясали над головой Дима. Скованный боем Гуль старался раздавить укрытие Дима и оставив посреди камней ошейник Легат бросился прочь. Держась как можно ниже относительно гряды Дим пытался уйти с вектора движения Гуля. Поднимая своими механическими лапами целые волны песка, он пронесся над головой Дима и растоптал в пыль те камни в которых спрятался Дим. Интерфейс анонимайзера погас и только после этого бот Мехмеда пошел на Ракшаса. На удивление тот решил не избегать ближнего боя. Красный гигант, не боясь зацепить Дима, выпустил обе кассеты с ракетами под брюхо Гуля. Цунами из гари и дыма догнало и ударило в спину Дима. Лицо обдало жаром и прогорклым дымом, волосы на голове затрещали, но это было не самым страшным. Полимерная накидка, которой Дим прикрывался точно плащом, начала сворачиваться от высоких температур прилипая к телу. Не думая ни секунды, Дим сбросил её с себя и забился в самое дно оврага созданного одной из монументальных лап бота-взломщика. Вжимаясь в землю Дим накрыл голову руками, поэтому не видел, что происходило на поверхности. А над его головой творился откровенный ад. Для Гуля лобовая атака была чем-то вроде коронного приема, но только после того, как взлом чужого бота будет закончен. Судя по сообщениям Яра, при лобовой атаке прогресс застывал на месте. Четыре механические руки Ракшаса заблокировали боевые манипуляторы с пилами, но центральный шип на месте головы Гуля все-таки достиг цели. Раздался противный звук рвущегося металла, горячее гидравлическое масло, оросило грязный песок, а правая нижняя рука Ракшаса повисла на кусках проводов. Но Яр и не думал сдаваться. Парень не нашел ничего лучше, как при помощи верхней левой руки оторвать болтающуюся конечность и использовать её в качестве дубины, одновременно с этим разряжая основные орудия по перезарядке. От мощных ударов рукой-дубиной тело Гуля сотрясалось точно здание от землетрясения. И такая тактика ближнего боя оказалась довольно удачной. Бот затрясся, подался назад стараясь разорвать клинч. А Яр огласил чат победным кличем сообщив о том, что хакерская атака прервалась. В попытке сбежать Гуль едва не раздавил Легата. Задняя лапа Гуля с легкостью накрыла бархан. Лавина песка накрыла Дима. Легат барахтался пытаясь вырваться из песка, но еще больше закапывался, пока его не засыпало с головой. В попытке вдохнуть Дим хватанул ртом песка. Чтобы не задохнуться парень прикрыл рот воротником, но каждый следующий вдох давался все тяжелее. Удушье перерастало в панику. «Пройти четверть мира, сразиться против сильнейших держав и умереть под песчаным завалом. Как же это глупо.» — думал Дим борясь со спазмами горящих от асфиксии лёгких. И когда воздушный пузырь закончился, а сил удерживать сознание уже не было, он отключился, оставив тело в плену конвульсии. — Мы его почти дождали, давай! — не контролируя себя, кричал Яр и тут же ответил, будто проигрывал по ролям сценку из спектакля. — Нет! Мастер дал прямое задание: спасти заложника. Это приоритетная задача. Выполняй! — Или что? — парень недобро заводясь рычал, отвечая самому себе. Удивительно, но голоса мальчика отыгрывающего обе роли даже отличались. — Или я больше не выпущу тебя, — уверенно ответил Яр самому себе. — И что тогда? — засмеялось альтер-эго мальчика. — Тебя просто вышвырнут из мехов и всю оставшуюся жизнь ты будешь работать егерем, как отец. На секунду воцарилось молчание, а потом мальчик ответил своей другой личности. — Ничего страшного. По крайней мере, так я не подведу Мастера. Зато ты тоже больше никогда не станешь, как ты говоришь, лучшим пилотом в мире?! В этих словах не было ни грамма издёвки, только сухой ультиматум. — Зануда, — проскрипело зубами второе «я» и ориентируясь на трек-метку ИИ Ракшас пошел к осыпавшимуся холму — последнему месту, где был замечен таинственный пленник. Наверное со стороны это выглядело бы странно, но самый молодой мех-пилот разговаривал сам с собой. Будь у мальчика другой наставник его вряд ли бы допустили даже до того чтобы крутить гайки бота, но Легат Дим Сет доверил безусому юнцу флагман Третьего Рима! Вместе с первым вздохом вернулось и сознание. А ещё нахлынул страх, ведь Дим ощутил себя на руке Ракшаса, и песок, вместе с которым красный бот вырвал его из-под бархана, скользил под ним не хуже масла. Дим отчаянно завертелся, стараясь ухватиться хоть за что-то. Несмотря на прокаченное тело и аугментации, падение с высоты в полусотне метров однозначно убило бы его. Но Яр Грач не зря занимал место пилота у флагманской машины. Увидев что Дим пришел в себя, парень легонько подкинул его, чтобы в следующую секунду бережно схватить пальцами манипулятора. Признаться, Дим сам не рискнул бы совершить подобное. В отличие от человеческого тела руки-манипуляторы не имеют тактильной отдачи и ухватить человека так, чтобы не раздавить его… Дим даже представить не мог что парень способен на подобное. — Мастер?! — удивленный возглас в голосовом чате однозначно намекал на то, что парень ожидал увидеть в своей руке кого-то другого. — А где же тот сверхважный пленник, который сбежал? — Не было никакого пленника, — закашлявшись ответил Дим. Каждое слово давалось с болью, точно горло драл алмазный абразив. — Сажай меня в капсулу пилота. Пока боевой бот пересаживал Дима в капсулу управления, парень увидел, как из провала в стене показался… Самсон!? Рос Пер!? По их негласному договору Легат Нового Ковчега должен был оставаться в крепости. Что сподвигло его выйти на бой между мастодонтами, имея в своём распоряжении лишь бот пятого поколения!? Но это было не последней напастью. Стоило Диму кратко поздороваться с напарником и подключиться к сети, чтобы и дальше отбивать попытки взлома, как второе сознание Легата увидело над тысячелетним городом целый рой транспортников. — Кто это? — удивился Яр, тоже заметив нежданных гостей. — Подмога? — Не думаю, — проскрипел зубами Дим, отправляя на перезагрузку очередной взломанный модуль. Значит Игорь действительно оказался предателем и китайская принцесса добралась до империи. И теперь мобильная эскадрилья несла боевые машины чтобы поквитаться сначала с Димом, затем предъявить претензии Конфедерации и как итог уничтожить Третий Рим. Быстро они однако. — Готовься к бою, — предупредил Дим напарника. — Гуль — не единственная наша головная боль. — Вы можете сказать кто это, Мастер? — В голосе парня явно прозвучала тревога. — Мобильная эскадрилья великой Китайской империи, — честно признался Дим. — Но что они забыли здесь? Ведь Китай и халифат не союзники!!! — Они пришли по мою душу. Ярослав оказался тактичным, или просто был слишком занят одновременно управлением Ботом и отражением хакерских атак. Неважно. Главное, что он не задавал лишних вопросов, а сконцентрировался на деле. Теперь уже Ракшас атаковал Гуля. Парень бился на самом острие. Да, не каждая его атака достигала цели, не каждый удар оторванной рукой бил по обшивке, а снаряды так и вовсе больше мазали, нежели наносили хоть какой-то урон. Но главное, что каждая ответная атака Гуля «уходила в молоко». А ещё Дим заметил, что при каждом попадании импровизированной дубиной Ракшас сбрасывал прогресс взлома нескольких модулей. И ответ на вопрос «почему это происходит?» лежал на поверхности. В качестве вычислительных мощностей Гуль-взломщик использовал десятки, а может быть сотни человеческих мозгов подключенных к системе жизнеобеспечения. И каждый удар по корпусу настолько сотрясал Гуля, что мозги в банках наверняка ударялись о стенки своих сосудов и получали нечто вроде сотрясения мозга… И только Дим решил что победа близко, только руку протяни, как процесс взлома сбросился, а Гуль будто обрел второе дыхание. Удары дубиной больше не наносили видимых повреждений, а сам бот стал куда проворнее. Получив незначительное повреждение обшивки Дим решил не рисковать и сконцентрировать огонь на других целях. Благо сейчас он не мог жаловаться на их отсутствие. — Назад, разворот вправо на сто шестьдесят и огонь по летящим целям! — приказал Дим помечая приоритетные цели. Мальчишка не задавал лишних вопросов. Ракшас резко развернулся и первым же залпом сбил ближайший транспортник, под чьим брюхом висел боевой бот китайской империи. Ещё один уворот от залпа Гуля и еще один залп, на этот раз по второй летящей машине. Незваные гости неожиданно быстро поняли, что им здесь не рады и у Ракшаса есть мощности, чтобы ещё на подлёте сбить все транспортники. Транспортники Китая начали сбрасывать закрепленные под «брюхом» боты прямо на город. Дим тихо выругался. Но ничего, этим маневром он выиграл еще несколько минут, за которые нужно прикончить Мехмеда, а дальше… Дальше посмотрим. Яр, почувствовавший свою силу, ринулся в очередную лобовую атаку. И Мехмед был к ней готов. Всё ещё рабочими передними лапами он умудрился схватить Ракшаса за ноги и повалил красный боевой бот. Это было плохо. Очень плохо. Гуль гораздо тяжелее Ракшаса, кроме того, он «заточен» на комбинированные атаки. В режиме дальнего боя он взламывает противника, а в ближнем имеет неплохую защиту. Та удача, когда Мехмед просто забыл перевести Гуля в режим ближнего боя больше не повторится и если Дим или Ярослав что-нибудь срочно не придумают, то можно не задумываться о том, что будет, когда здесь появятся боты китайской империи. Мальчишка кричал, он явно был на пороге срыва, но винить его в этом было глупо. Не задумываясь о том, что произойдет, парень разрядил оба основных калибра в упор, прямо в бронированный лоб Гуля. Бот Мехмеда ощутимо тряхнуло, на несколько секунд он замер продолжая прижимать красную машину к земле. Но от этой глупой атаки гораздо сильнее досталось самому Ракшасу. Заткнутые основные орудия произвели выстрел. Пороховым газам было некуда выходить и они разорвали основное орудие приводя его в негодность, лишая и так повреждённый бот ещё двух лап-манипуляторов. Матерясь на самого себя и на Ярослава, Дим перекрыл вытекающее гидравлическое масло и попытался перехватить управление ботом. Но тщетно. Даже с четырьмя работающими руками сдвинуть Гуля было бы непосильной задачей. Что уж говорить про нынешнее состояние, когда у Ракшаса осталась всего одна рука с закрепленным на ней вспомогательным калибром. А тем временем бот Мехмеда начал приходить в себя. Прижимая Ракшаса к земле, Гуль работал передними лапами. Спасательная капсула Ракшаса находилась на спине, а значит сбежать у них не получится. Исход боя уже решен, и то, когда Гуль окончательно разорвет Ракшаса — это только дело времени. Помощь пришла откуда не ждали. Синхронный залп нескольких пушек буквально снес и щиты и Гуля. Дим тут же подскочил на ноги, направляя единственное вспомогательное орудие на китайские боты. Пять… Шесть… Восемь… И каждую секунду всё новые и новые машины выходили из провала в стене Стамбула. — Яр, ты лучше управляешься с Ракшасом… — Мастер, — неуверенно перебил его мальчишка. Мальчик хотел что-то сказать, но Дим не позволил ему это сделать. — Перехватывай управление и уводи Ракшас по периметру города. Нам нужно соединиться с остальными и дать бой! Когда Дим говорил это, в голову пришла мысль: " почему китайцы не стреляют?». Вот он, ничем не прикрыт и стоит на равнине, а расстояние в полкилометра можно назвать идеальным. По идее, сейчас их должны расстрелять как в тире. Но этого не происходит. Почему? Ответ на этот вопрос дал Ярослав.Активирована принудительная катапультация. Инициировано: мех-пилот Яр Грач. Права доступа: Альфа.
Загудели сервоприводы эвакуационный капсулы. Затем поочередно захлопали пиропатроны, выводящие спасательный блок из тела бота. К ним подключились реактивные двигатели. Где-то впереди за стенкой хлопнул парашют и после отстрела гравикомпенсаторов капсула с ложементами Дима и Яра приземлилась в паре сотен метров от уже безжизненной машины. — Зачем? — Тихо и обреченно спросил Дим. Выбираться из ложемента не хотелось. Ничего не хотелось. Если сейчас их расстреляют, то Легат предпочтет умереть в этом пластиковом саркофаге, который станет для него гробом. — Мне приказала Система, — виновато ответил мальчик. И только после этих слов Дим увидел уведомление, которое в пылу сражения его сознание игнорировало. Ну что ж, теперь есть время почитать весточку от бога этого мира — от Системы. Системы, которой он доверял…Легат Дим Сет Очки социальной значимости: 22451 Обновление вашего статуса: Очки социальной значимости обнулены. Разжалование до касты «Гражданин» с наложением статуса «Преступник». Рекомендации Системы: Сложить оружие и добровольно сдаться властям Третьего Рима или союзным доминионам (города-государства Конфедерации или Великая Китайская Империя). В случае неповиновения вы будете уничтожены как преступник с классом угрозы ранга «А+++».
Эпилог
Комната, в которую Дима определили до решения его судьбы, угнетала своей атмосферой. Глухие каменные стены испещренные тысячами царапин складывающиеся в надписи и рисунки, жёсткие нары намертво прикрученные к полу, а вместо нужника жестяное ведро в углу. Но парень не жаловался. Тишина и одиночество, о которых он мечтал в последние месяцы, давали возможность проанализировать произошедшее. А подумать было над чем. Каким образом социальная значимость могла так упасть? Да, Дим является Легатом, и в виду высокого положения его штрафы за неправомерные действия кратно выше чем у обычных граждан. Чтобы так сильно упасть в глазах Системы Дим должен был собственноручно истребить половину доминиона. Ничего подобного не было и наслаждаясь одиночеством Дим перебирал новые и новые варианты. Анализируя события, теперь уже бывший, Легат видел только одну неявную связь — Игорь. Бывший друг и напарник от чего-то предавший Третий Рим освободил особо важного пленника, а спустя четыре дня в уже захваченный Стамбул вторглась целая воздушная Бригада Китайской Империи. Причем последнее событие совпало с обнулившимся статусом. Это не могло быть совпадением, Дим вообще не верил в совпадения. Дим не знал сколько так просидел, но его мысли, в которых он мог витать бесконечно, прервал шум за дверью которая тут же распахнулась. На пороге стояли трое: Серж Бадрён, Ром Лерм и всё ещё бледно выглядевший Марк. Причём лучший ученик Дима несмотря на то, что ещё неделю назад был на грани жизни и смерти шел без поддержки. Видимо золотая кровь, которой Киев купил участие Дима в штурмовой операции, действительно могла поднять даже мертвеца. Представители же других доминионов тоже изменились как внешне, так и с точки зрения интерфейса. «Серый Кардинал» Киева Серж Бадрён довольно прилично схуднул с их последней встречи и облачился в военный мундир, а над его головой больше не высвечивалась принадлежность к вольному граду Киеву.Серж Бадрён Комендант и временный Триумф доминиона Второй Рим.
Прочитав эти строчки Дим испытал некоторое облегчение. Надпись над головой правой руки Зевса гласила о том, что Китайская Империя не смогла отбить Стамбул. А значит всё хорошо. Ну или было так до последнего момента, который вынудил их вновь обратиться за помощью к преступнику. Дим не узнал бы Ром Лерма, если бы не прочёл имя над его головой. Теперь старый друг и бывший первый пилот Фантома был облачен в броню, которую Дим когда-то назвал Гессером. Повисло неловкое молчание и Дим не спешил его прерывать. Странное дело, но все трое прятали взгляд, будто в чем-то провинились перед ним. Прошла примерно минута прежде чем Серж Бадрён, видимо выступавший в этой тройке на правах старшего, решил начать диалог. — Не думал я что всё так выйдет, — произнес он с оттенком скорби в голосе. — Как угодно, но только не так. — Что придётся обращаться ко мне? — Обращаться? — не понял Серж. — Нет, я про то, как сложатся обстоятельства. — Давай поговорим начистоту, предложил Дим. — Сколько у вас ресурсов и как скоро ожидается штурм Великой Китайской Империи? — Штурм в Стамбул… — осёкся Серж но тут же поправился. Второго Рима? Привычка называть столицу Халифата въелась в его подкорку настолько, что теперь выжигать её приходилось каленым железом. Ведь, пусть и временному, но Триумфу нового доминиона непозволительно называть свой новый дом старым именем. Иначе это создаст прецедент, который другие оппоненты могут трактовать как признание акта агрессии, а не репатриацию земель единоверцев. — Нам не нужна помощь, Мастер, — Марк деликатно вклинился в разговор. — Военизированные подразделения Киева и Нового Ковчега при поддержке сил в Великой Китайской Империи уже заканчивают подавление мятежей. Второй Рим плавно приближается к хрупкому миру с оставшимися жителями города. Протекторат Третьего Рима над завоеванным доминионом также никем не оспаривается. А вот это заявление ученика уже запутало все карты в предположениях Дима. Если к нему не пришли договариваться, то с его нынешним статусом визит боевых товарищей был лишь прощанием перед судом. Наверное эти мысли отразились у него на лице, потому как Марк отвел глаза, а Серж наоборот собрался, собираясь произнести суровую правду. — у тебя наверное вопрос почему рухнула твоя социальная значимость? — спросил он и не дожидаясь ответа продолжил. — Это длинная и романтическая история достойная чтобы стать книгой, но никак не быть правдой. Насколько я знаю ты получил от системы какой-то очень важный квест, но замаскировал его выполнение под помощь Конфедерации. Этот бункер экранирован, а наши специалисты еще не успели провести сюда камеры Системы, поэтому мы можем говорить не боясь что нас подслушивают. Марк поднял руку обращая на себя внимание. — Если речь пойдет о тайнах второго и третьего Рима то может быть мне и Отцу Нового Ковчега стоит выйти? — Останься, — настоял Дим. — Ты мой лучший ученик, И как я надеюсь, продолжатель моего дела. Не знаю в чём меня обвиняет Система, но после суда меня расстреляют или отправят на органы, поэтому я хочу чтобы ты знал как все было на самом деле. Ладно Ром Лерм, он никогда не отличался особым умом, а Марк наверняка даже хочет помочь Диму избежать казни. Но как лучший аналитик киевского доминиона не смог просчитать того, что своим визитом они практически дали в руки Дима шанс на побег! А может быть всё наоборот. Может быть Серж слишком хорошо изучил психопортрет Дима. И взяв на эту встречу Рома, облаченного в Гессер, он по заданию ИИ проверяет лояльность Дима. Если бывший Легат окажет сопротивление и захватит продвинутый экзокостюм, то наверняка за этой дверью его встретит хорошо подготовленный отряд. Тогда можно будет избежать волокиты с судом и без помех ликвидировать ставшего неугодным Легата. Но был и другой вариант. Если Дим не окажет сопротивления, отдав свою судьбу в руки Системы, то она заступиться за своего самого преданного адепта. Бред конечно. Перед кем она должна за него заступаться? Перед самой собой? Ведь бывший Легат до сих пор не знал что послужило причиной его обнуления. Кажется его молчаливая пауза затянулась и Серж вновь продолжил. — Я не прошу тебя рассказать историю, но я готов изложить свою версию событий. Если тебя не затруднит, то поправь меня если я буду ошибаться. Хорошо? Во-первых, хочу выполнить нашу часть сделки которую мы заключили перед штурмом Стамбула. В Третьем Риме не было шпионов Великой Китайской империи. Чертежи упрощенной версии Ракшаса слила Система. Не сама конечно. Как ты знаешь, после появления Третьего Рима, у техномантов, считающих ядро Системы новым Богом на Земле, прибавилось поклонников. Что говорить, сейчас в каждом доминионе Конфедерации найдётся несколько тысяч человек открыто призывающих к присоединению к третьему Риму. И как это бывает в любых религиозных течениях среди них имеются и ярые фанатики. Серж говорил внятно и слаженно, но кажется даже для него такие длинные монологи были не привычны. Он достал из внутреннего кармана мундира маленькую фляжку и сделал пару глотков. Предложил её остальным, но те отказались И тогда он продолжил. — Дальше идут предположения. Неизвестно, как система связывается с новыми адептами. Я делаю ставку на салоны Нарко дайвинга, где в ноопространстве искусственный интеллект может принять понятную человеку форму. — Нет, покачал головой Дим. Сам не понимая почему, но бывший Легат захотел развеять очерняющее систему предположение. — Никаких наркотиков. По крайней мере система Третьего Рима этим не занимается. Со мной. случай инициации произошёл в карцере Черного Утеса. — Значит говоришь в карцере, — задумчиво произнес Серж. — Да, они оборудованы системой наблюдения и голографическим проектором. Кроме того, все религиозные фанатики головная боль службы правопорядка. Это не так очевидно, но всё объясняет. В любом случае ты искал черную кошку в черной комнате, когда её там не было. Ладно, не суть. Как мы с тобой уже выяснили, система дала тебе важное но секретное поручение, которое вряд ли бы одобрил совет конфедерации, и Тебе пришлось маскировать свои действия под работу на общее благо. Именно для этого ты в одиночку напал на укрепленный Форт на севере Аляски и замаскировал его под операцию по спасению Елисея Рика? — Всё так, — подтвердил Дим. К чему вообще эти разговоры? Ты можешь прямо мне сказать, в чём меня обвиняет Система? — Не так быстро, друг мой, — пожал плечами Серж. — Сначала мне нужно выяснить всю хронологию событий, на чём мы остановились? Ах да, спасение Елисея. Признаюсь, это был красивый жест, благодаря которому Третий Рим купил лояльность нижних каст Нового Ковчега. Но смею тебя разочаровать, управление Конфедерации не купилось на широкий жест от выскочки Легата. — Я на это и не надеялся, — признался Дим. — Да-да, — по-отечески улыбнулся Серж. Дим никогда не думал об этом, общаясь со всеми на равных, но «серый кардинал» и в самом деле был вдвое старше него. — Мы уже выяснили, что освобождение пилота Крестоносца было частью выполнения миссии от Системы. Многие аналитики выдвигают теорию о том, что твоей целью является втягивание Конфедерации в войну против всех. Дим не знал, что в этот момент промелькнуло на его лице, но Марк тут же замотал головой. — Нет, Мастер, это не обвинение. Просто предположения аналитиков других доминионов. Дим внутренне усмехнулся. Черт возьми, как же они были близки к истине. Это самое главное предположение, за такое обвинение, смертная казнь являлась далеко не самым жестоким видом наказания. — Марк, не торопись, — мягко осадил подростка Серж. — Вернемся к делу. По какой-то причине после освобождения Елисея вы направились в Край Света и нарушили границы Великой Китайской Империи, а на следующий день у поднебесной и объединённых индийских штатов вспыхнул приграничный конфликт. Причём оба государства обвиняют друг друга. И вот мы приближаемся к сути самой романтической части моей истории. Серж продолжал улыбаться. — Уверен, это ты напал на горный форт Китая, и надо же было такому случиться, что именно здесь, благодаря украденным чертежам и создавался бот-реплика Ракшаса. Подразумевают, что увидев пародию на свое творение, тебе стало принципиально необходимо уничтожить ее и по возможности раздобыть информацию о том, кто из Третьего Рима слил чертежи. Что ты собственно и сделал. Наши техники уже восстанавливают поврежденный боевой бот. По поводу твоих талантов и уникальных технологий невидимости Фантома я уже осведомлён. Как бы он ни был хорош, у вас просто отсутствовало оружие чтобы победить столь защищённый бот. И вот вопрос: как у тебя получилось не просто победить, но и захватить мех-пилота? Серж нравился Диму. Серьёзный, умудренный годами мужчина, всегда опирался только на логику и не давал пустых обещаний. А ещё он был ставленником системы, которая хоть и выставила Дима крайним, но продолжала оставаться богом в его глазах. Поэтому Дим решил не уносить свои секреты в могилу. — Системные команды. На стадии программирования системной платы я вшил их в ядро ИИ на уровне железа. Китайские инженеры не разбирались или просто поленились создать собственное программное обеспечение и скопировали мои наработки. Стоило мне приблизиться и бой был уже выигран. Подключившись к машине противника, я вошёл через права администратора, затем запустил скрипт принудительного катапультирования и уничтожения. — Значит ты предполагал, что может произойти что-то подобное и оставил закладки на подобный случай? Снимаю шляпу, Дим, Тебя не просто так зовут гением. Дим хотел было возразить. Эти программные закладки проставлялись чтобы спасти кого-то из его ребят, если управляя Ракшасом кто-то из них потеряет сознание. Но Серж не дал ему слово и продолжил. — И вот, мы подошли к самой невероятной и романтической части, которая привела тебя к статусу самого опасного преступника на континенте. Естественно, ты не предполагал, но по воле судьбы, захваченным мех-пилотом, там оказалась одна из дочерей императора. И с этого момента все пошло не по плану. Из-за своего статуса ценный пленник превратился для тебя в гранату без чеки. С одной стороны, дочь императора в качестве пленника была огромным козырем и источником секретной информации, с другой: прекрасным поводом для уничтожения не только тебя, но и всего Третьего Рима. По-хорошему, на твоём месте, я бы просто не стал рисковать и избавился от неё. Но видимо твоё задание от Системы оказалось настолько важным, что ты решил рискнуть. Знаешь, я даже и не сомневаюсь что у тебя бы всё получилось, но ты выбрал неправильного напарника. Игорь, которому ты доверил охранять пленника не удержался и все-таки открыл капсулу. Угрюмый и молчаливый, насколько мне удалось узнать, у него никогда не было серьезных отношений. Но произошло чудо и твой напарник влюбился! Наивно и глупо, как какой-нибудь подросток. Насколько мне удалось узнать, он прекрасно понимал что будет если девушка заговорит. Стоило принцессе выйти на связь и уже через сутки весь Третий Рим был бы разрушен до основания. Но всё равно он был готов отпустить девушку в любой момент. Но случилось еще более невероятное, у китайской принцессы случился стокгольмский синдром! Молодая девушка влюбилась в собственного похитителя и когда Игорь понял что больше ждать нельзя, они сбежали. Не знаю на что он рассчитывал, но этот идиот решил не укрываться, а повёз девушку прямо в Третий Рим! Стоило Мей Ли выйти в общую сеть, как вшитые в ее имплантант плагины защиты сообщили о местонахождении украденный принцессы. А дальше последовал ультиматум. Впрочем он не продержался и двух часов. Знаешь, а у Мей неожиданно оказались яйца! Она наотрез отказалась возвращаться и потребовала благословения от императора. Ты можешь себе такое представить? Чтобы! Пусть и принцесса, но женщина, потребовала что-то у Императора всей, мать её, Китайской Империи!!! — Серж рассмеялся. — В общем, не знаю, давила она на жалость или шантажировала отца, но благословение на брак была получено. У меня есть информация, что девушка уже в положении. А ещё Император стал нашим союзником. Третий Рим теперь официально побратим доминиона Красный Закат, представляешь? — и тут Триумф Второго Рима посерьезнел. — Но сам понимаешь, хорошая концовка бывает только в сказках. Нападение на Форт и похищение принцессы император не мог спустить без последствий. Его просто не поймут подданные. Чтобы минимизировать потери Третьему Риму нужен был козел отпущения, и им Система выбрала тебя. Чтобы удержать город мы запросили поддержки у всех доминионов, Красный Закат то же отозвался. Да, ты этого не знал, но стрелял в наших союзников, и это только утвердило тебя на роль преступника. По соглашению между доминионами, тебя должны передать китайской стороне. Дим невесело усмехнулся. Он никогда не боялся смерти, более того, всегда был готов пожертвовать собой ради Системы. Но к такому Дим был не готов. Да, это тоже можно было назвать самопожертвованием. Мерзкое, липкое чувство предательства, от ощущения, что родной доминион, который ты сам основал, тебя продал, мерзко растекалось по душе, заставляя тяжело дышать от кома обиды. — Мастер Серж, кажется вам пора уходить, — подмигнув бровями неожиданно улыбнулся Марк. — А-а-а, ну да… — неожиданно спохватился Триумф и оказавшись уже в дверном проёме бросил через плечо: — Смотри не убей никого. До Дима ещё не дошла суть фразы, как Марк подскочил к двери и указал на стену возле верхней петли. — Мастер, здесь подходит контактный кабель. Нужно сначала разорвать соединение а уже потом выламывать дверь. — Что? — Не понял Дим. — Как что? — выпучил глаза мальчишка. — Вы разве не собираетесь бежать? Ром открыл забрало шлема и серьёзно посмотрел на пленника. — У нас мало времени, дружище. — он подмигнул, указывая пальцем себе на грудь. — Я знаю что ты можешь перехватить управление этим костюмом. Гессер тебе понадобится. Только не стесняйся, бей со всей силы. — Нет, — замотал головой Дим. — Если я совершу побег то могут погибнуть невинные, да и ребята скорее всего увяжутся за мной. Ром закатил глаза. — Ой, да хватит уже. Твои мальчики и девочки действительно преданные тебе. Два часа назад они хотели освободить тебя. Но разведка Сержа работает хорошо и ближайшие двое суток они проведут в карцере. Успеешь за это время исчезнуть? Когда Дим услышал эти слова, его обуяло какое-то воодушевление за ребят. Наверное это была гордость, а ещё облегчение от осознания того, что его жизнь ещё не решена. Мгновение для подключения к Гессеру и вот, трехметровый экзокостюм сгибается в позу эмбриона выталкивая из себя Рома. Выстрел импульсника разносит лампу, следом костюм хватает стол и швыряет его в поднимающегося на ноги Лерма. Мальчишка бросается на механизированный Костюм, но что он может сделать? Живая броня перехватывает его за горло и укладывает рядом с Ромом. В следующую секунду стальной каркас стола в руках Гессера превращается в верёвку, которой он связывает обоих. Дим не сомневался что его друзьям больно, но пара синяков и возможный перелом сыграют только на руку ребятам, когда дознаватели будут изучать их причастность к побегу. Выстрел импульсника, и голубое свечение пробивает пластик и бетон. Искры в темноте показывают Диму что он попал в питающий кабель. Больше медлить нельзя. Бывший Легат, а теперь мятежник нырнул в Гессер и не жалея батареи ударил импульсником прямо в центр двери. Увы, вышибить дверь с одного выстрела не получилось, но Дим и не планировал этого. Заряд плазмы был полностью поглощен стальной плитой и раскалил её до малинового цвета. Удивительно, но на бедре у трёхметрового робота нашёлся и трофейный клинок. Толстый и увесистый, он без труда вошёл в раскаленный металл по самую гарду. Пара движений и в когда-то неприступной стальной двери появилось отверстие. А дальше усиленные руки просто рвали податливый металл выпуская пленника на свободу. А дальше — прорыв. Дим готовился к бою, но Серж позаботился и «подстелил ему соломку». На входе его ожидали только двое киевских в плохоньких экзоскелетах. Дим просто вырубил обоих и на всякий случай отобрал их оружие и уничтожил сервоприводы ног. Дальше — режим «форсаж» и спустя шесть секунд парень уже находился в жилом секторе. Вряд ли его кто-то заметил, но для надежности Дим избегал улиц, пробивая себе дорогу сквозь стены типовой застройки. Однако это заняло время и вероятное место прорыва наверняка уже охраняется несколькими боевыми ботами. Сейчас самый простой путь через пролом в стене доминиона наверняка будет самым опасным. Можно конечно бросить Гессер и смешаться с толпой, но оставлять своё последнее творение было глупо. Дим ещё не знал куда пойдет когда покинет Второй Рим, но одно он знал точно — без брони пустоши убьют его быстрее чем погоня. Затаившись в последнем здании у неприступной стены Дим остановился. Ром позаботился — костюм был полностью починен и заряжен, а в интегрированном ранце имелось целых четыре сухих пайка и около тридцати литров воды. Трофейный нож висел на бедре в магнитных ножнах. Им он и вооружился, перехватив оружие так, чтобы в случае, если его все-таки придется пустить в дело, бить плашмя. А дальше: рывок по каменной лестнице вверх на стену, прыжок, короткий забег по отвесной стене и вот он наверху. Там кстати оказалось людно. Бригада техников пыталась то ли восстановить то ли подключить турели и теперь они изумленно наблюдали, как рядом с ними во весь свой трехметровый рост стоял Гессер. Парень остановился, отсалютовал работягам воинское приветствие и сиганул вниз. Гравикомпенсаторы сработали как нужно. От прыжка с полусотни метров из носа побежала кровь, но это мелочи. Главное что он был за пределами неприступных стен доминиона, а значит он был свободен!
Погоня, которую так опасался Дим не произошла. Наверное его просто отпустили. Уже спустя полчаса, в десятке километров от Стамбула, Дим сидел сложив ноги по-турецки и распаковав паёк предавался своей главной слабости — чревоугодию. А заодно было время подумать о том как быть дальше. Для Великой Китайской Империи теперь он враг. Для Конфедерации — преступник, на поимке которого можно неплохо заработать. Но ведь мир на них не заканчивается! Можно было двинуть в Европу, заглянуть в Африку или вовсе перемахнуть через океан и собственными глазами увидеть зеленые джунгли Амазонии и ацтекские доминионы. Растворившись в своих мыслях Дим расслабился и едва за это не поплатился. — Как вкусно пахнет, — произнёс скрипучий голос за спиной. Дим обернулся и увидел перед собой мужчину, лицо скрывала защитная маска, а седые волосы цвета платины были так длинны, что доставали до пояса. И тем не менее Дим не сомневался что перед ним мужчина. Ржавая железка, которая наверняка была оружием, смотрела ему в спину. Но самое неприятное — он был не один. Полторы дюжины, то ли диких псов, то ли прирученных гиен уже огибали застигнутого врасплох парня, точно морская волна. Причем это были необычные твари. У каждой собаки на черепе, точно паразит, красовался кибер имплант уходящий вдоль позвоночника. «Варгены» — сразу понял Дим, хотя раньше никогда не встречал подобных кибернетических модернизированных существ. — Не бойся, они тебе не тронут, — Успокаивающе произнес незнакомец. — Я и не боюсь, — произнёс Дим, а в следующую секунду за спиной седовласого «вырос» Гессер. Мужчина никак не выразил беспокойство, но тщательно скрываемый страх передался варгенам. Псы остановились, если они бросятся на Дима, Гессер легко срежет их из интегрированных пулеметов, а следующим будет кукловод. Видимо это понимал и бедуин, потому как в следующую секунду его миньоны, повинуясь команде упали на брюхо и жалобно заскулили. — Я не враг тебе, незнакомец, — произнес мужчина. — И я тебе не враг, — ответил Дим вернувшись к своему рациону. — Отзови псов и возвращайся туда откуда пришел, старик. — Я пойду, — едва поклонившись произнес он. — А ты пойдёшь со мной? — Зачем? — удивился Дим. — Но?! Ты ведь один, одиночки в пустыне не выживают. Не знаю, бежал ли ты из Халифата, — тут он сплюнул на горячий песок. — или же другой караван выгнал тебя. Мне всё равно, но нам нужны сильные молодые мужчины. Всё внутри Дима говорило что это предложение — ловушка. Скорее всего старик положил глаз на его костюм и оружие. Но зерно иррациональности почему то взяло верх. В конце концов, чем он рискует? Гессер всегда сможет дать отпор и защитить своего создателя, но ресурсы батарей не безграничен. — А почему бы и нет? — Улыбнулся Дим, но переведенная на арабский идиома оказалась непонятна собеседнику. И тогда он поправился. — Если у вас есть реактор, кров и пища, я согласен охранять твой Караван до Александрии. — Хорошая новость. А в качестве платы ты получишь мою дочь, — произнес он и не ожидая ответа развернулся, приглашая жестом следовать за собой. «И что это было?» — подумал про себя Дим. Местные обычаи? Скорее всего. Батарея показывала 98 %, огневой мощи — достаточно чтобы сжечь этот караван, поэтому Дим усмехнулся, чувствуя как вместе с новым статусом сбросил с себя груз ответственности. Это было приятно. Теперь он свободен, предоставлен сам себе и отвечают только за свои поступки. А чего он хочет? Ответ на этот вопрос Дим дал несколько минут назад, когда беседовал сам с собой. Дим хотел посмотреть мир, встречать новых людей, учиться у них. Поэтому парень вновь забрался в Гессера и побежал вслед за седовласым незнакомцем и его сворой собак.
Маргарита Блинова Тяжело быть студентом
© Блинова М., 2015 © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Пролог
Я тихонько ругалась, стараясь поудобнее устроиться на холодном камне алтаря. Комфорту значительно мешали цепи, опутавшие руки и ноги, а дополнительного адреналина добавляли с десяток кожаных ремней, лишавших тело подвижности. – Эй! – прошептала я, стараясь не отвлекать жреца, сосредоточенно бубнившего заклинание. – Эй, ты… в капюшоне! Один из прислужников жреца недовольно дернул плечом и развернулся. Остальные бездушно меня проигнорировали. Ну никакого сочувствия к бедной умирающей жертве! Что за люди пошли? Умоляюще смотрю в бесстрастное лицо единственного, откликнувшегося на мой призыв. – Почеши нос, пожалуйста! – жалобно протянула я. Мрачный тип с соответствующим выражением лица посчитал сие занятие выше его статуса и молча отвернулся. Зато, на мое счастье, просьбу, видимо сочтя ее последней, решил выполнить прислужник, стоящий справа. О-о-о, да-а-а… Как же мало надо человеку для кайфа! – А мы с вами раньше не встречались?! – радостно заулыбалась я, вглядываясь в молодого и, надо сказать, симпатичного мужчину. – Лицо у вас такое знакомое… Я по нему случайно не била? Парень отдернул руку. Нервные все тут какие-то! И вообще, скучный у них ритуал получается! Анекдот, что ли, пошлый рассказать? Или частушку матерную спеть? А может, лучше вообще песню? Тем более что пою я громко и фальшиво. К моменту, когда из весьма обширной коллекции кабацких песен была выбрана самая веселая и непристойная, жрец прекратил бубнить. Один взмах рукой, и прислужники бросились расставлять толстые бело-черные свечи. На мой взгляд, работали они неорганизованно и чересчур суетливо, но, как говорится, – не критикуй чужое жертвоприношение, а то хуже будет. Хотя куда уж хуже? – Любезный жрец, – скучающим тоном позвала я, – надеюсь, ритуал не затянется надолго? – Будь уверена – от тоски умереть не успеешь, – хрипло откликнулся мужчина, подходя к алтарю, на котором в весьма откровенной позе лежала я. – М-м-м… – киваю головой. – Первая хорошая новость за весь день! Кстати, можно мне под спинку что-то подстелить, а то почки скоро отвалятся… – Не переживай, – проверяя цепи, сковавшие мои руки, сказал жрец. – На том свете они тебе не понадобятся. – Ну, знаете! – возмутилась я. – Хочу умереть в полной боевой комплектации. – Не переживай, – снова «утешил» жрец, доставая кривой ритуальный нож и чашу, – диким зверям, разрывающим твое тело, будет все равно, здоровые у тебя почки или нет. Главное, что вкусные. – В следующий раз хочу алтарь с подогревом! – недовольно надула губы я. Жрец, запрокинув голову назад, громко и довольно противно рассмеялся. Все еще занятые правильной расстановкой свечей прислужники почтительно поддержали главного. – Любой каприз, моя милая! – зло усмехнулся мужчина, обрывая немузыкальный смех подчиненных. Еще раз окинув взглядом прикованную жертву, он задумчиво почесал подбородок. – Что-то ты чересчур веселая… – Стоит разок-другой умереть, и приоритеты меняются, – улыбнулась я. Может быть, даже и руками бы развела, вот только оковы позволяли шевелить лишь головой, и то в ограниченном диапазоне. Жрец окрикнул прислужников, ползающих по пентаграмме, словно улитки по виноградному листу, и взял в руки нож. Я недовольно зажмурилась, готовая ощутить уже привычную за сегодня боль… Но, наверное, следует начать с самого начала.Глава 1
То, что для одного – серые будни, для другого – самое яркое событие в жизниЗаходя после долгого отсутствия в такое родное здание университета, я не удержалась от радостного возгласа: – Как же хорошо в этом сарае! – Ага, особенно если наблюдать, как он горит синим пламенем, – мечтательно произнес невольный свидетель моей несдержанности. Я смерила сердитым взглядом первокурсника с лицом самодовольного гуся, и пока мозг лихорадочно скрипел и придумывал достойный ответ, тело отреагировало мгновенно – гордо выставив на защиту любимого универа средний палец. На последнем, словно некая пикантная изюминка, красовался гипс, добавляющий жесту внушительности. Парень хмыкнул, видимо, пораженный красочностью аргументации, отошел от подоконника, который подпирал все это время, и шаркающей походкой хулигана убрался восвояси. А я с идиотской улыбкой на лице побрела по коридору учебного корпуса. Радости в организме был такой переизбыток, что хотелось заключить в объятия все: стены, залитые какой-то зеленой слизью; кадку с наполовину высохшим, наполовину сгоревшим фикусом; летающих под потолком почтовых обезьянок и даже профессор Карода, мелькнувший в конце коридора, не показался таким уж противным маразматиком. Вот что значит пара месяцев дикой жизни и ночевок в компании голодных волков и комаров. Поневоле научишься ценить привычный – пусть и казенный – уют. А уж как приятно вернуться туда, где тебя любят, ценят и ждут. – Ангелина! – раздался за спиной радостный крик. – Линка, стой! Я оборачиваюсь и с улыбкой смотрю на догоняющих меня двух высоких худых парней-старшекурсников. С этой парочкой боевых магов – Ролли и Конни – я познакомилась еще на первом курсе. И хотя теоретики и практики редко общались между собой, с этими ребятами у меня сложились, можно сказать, приятельские отношения. В смысле – они защищали меня от хулиганов, а я иногда делала за них домашнюю работу. – Лин, – сразу перешел к делу Ролли, – нам твоя помощь нужна! – Проверь формулы, – протянул исписанные корявыми символами и тысячу раз перечеркнутые листы Конни. М-да… Вот тебе – скучают и любят. Скорее уж, пользуются твоим многофункциональным мозгом! – И вам привет! Спасибо, дела хорошо. – На ходу бросила я и, ехидно усмехнувшись, добавила: – Бесплатно извилины в аренду не сдаю. Парни приуныли, но в карманы благоразумно полезли и совместными усилиями наскребли приличную сумму, которая тут же перекочевала ко мне в сумку. Ну что ж, время подтверждать годами создаваемую репутацию заучки. Мозг, осознав, что настал момент реабилитироваться, натужно заскрипел серыми клеточками, а вот я едва не расхохоталась, рассматривая листы с жирными отпечатками пальцев и нехилым пятном от кетчупа. – Мальчики, ну и зачем вам собачка? – К-какая с-собачка? – попытался изобразить на лице удивление Ролли. Получилось из рук вон плохо. Сразу видно, в детстве его воспитанием сердобольная бабушка не занималась. Поэтому и остался этот экземпляр без музыкально-танцевально-художественно-театрального (нужное подчеркнуть) образования. Еще раз покрутив в руках каракули и выдержав многозначительную паузу, в течение которой парни краснели, бледнели и обливались потом, поднимаю голову и строго смотрю на двух неадекватных боевиков. – Обычная такая собачка. – Парни заметно побледнели, уже понимая, что я обо всем догадалась. – С тремя клыкастыми головами, – принялась перечислять я, – около центнера весом и с очень скверным характером. – Подхожу ближе и интересуюсь злым шепотом: – Вы зачем, идиоты, Цербера вызвать хотите? Конни недовольно толкнул приятеля в плечо: – Я же говорил, что поймет! Ролли промолчал и покаянно опустил голову с коротким ежиком светлых волос. Парни уже прошли отборочные испытания в отдел боевой магии, поэтому с нетерпением ожидали конца учебного года, откровенно наплевав на занятия. Неудивительно, что от избытка нереализованной энергии их на глупости потянуло. – Ну, и на кой он вам сдался? Экзотическое домашнее животное захотели? Или подумали, что быть боевым магом со всеми конечностями – банально и скучно? – Скрещиваю руки на груди. – Не думаю, что у вас получится ввести столь экстравагантную моду. Хорошо, если руки или ноги лишишься… – Мой задумчивый взгляд спустился ниже и замер где-то в области поясов парней. – А если собачка промахнется и оттяпает не то? Синхронно прикрыв руками самое ценное, боевики переглянулись. – Лин, – попытался оправдать собственную дурость Ролли, – понимаешь, я с Конни на первом курсе поспорил, что к концу обучения стану таким крутым магом, что… – …что сможет задом наперед оседлать Цербера и сделать круг почета вокруг универа, – закончил за него Конни. Скинув сумку на ближайший подоконник, запрыгиваю туда же и дарю ребятам свой коронный взгляд «ну вы и идиоты…». – Ребят, сноска «Смертельно опасно» под описанием Цербера для вас звучит как вызов? – рассмеялась я, беззаботно болтая ногами. – Признаться, ничего более глупого и тупого еще не слышала. – Вот и я ему то же самое сказал, – обрадовался поддержке Конни. – Угу, – нахмурился Ролли. – За это я тебе нос и сломал. Невольно улыбаюсь, вспоминая их первую драку. Я тогда шла с тренировки от Крестного и совершенно случайно напоролась на двух первокурсников, в темноте городского парка выясняющих степень крутости друг друга. Слово за слово, толчок за толчком, и вот худые невзрачные подростки уже катаются по траве. Итог превзошел даже мои скромные ожидания – штраф за порчу городского имущества, два сломанных носа, трещина в коленной чашечке и выбитый зуб. Собственно, с зализывания ран на соседних больничных койках и началась великая дружба двух боевиков. Прошло четыре года, парни нарастили мышцы, научились превосходно сражаться, но, к несчастью, так и не поумнели. – И чем же провинился перед вами сторож подземного царства? – трясу перед их лицами мятыми листами, исписанными формулами. – Мы решили, что оставлять обещания невыполненными – это не по-мужски, – торжественно начал Ролли. – И потом, – озорно улыбнулся Конни, – хочется знать, сможем или нет? Ну, ты понимаешь! Я кивнула, соглашаясь. Действительно, понимаю. Проблема же заключалась в том, что мне тоже было дико любопытно, хватит ли у двух самых сильных боевиков универа силы, чтобы призвать Цербера, или нет. Что поделать, если своя голова дурная, то нечего мечтать о том, чтобы прикрутить кому-то нормальную. Более внимательно всматриваюсь в формулы и не глядя вытаскиваю простой карандаш из лежащей на подоконнике сумки. Та-а-ак… И что тут у нас? Нет, в принципе, поработали Ролли и Конни неплохо (и это несмотря на несданный зачет по Магическим составляющим и хвост по Аналитической магии, тянущийся аж с третьего курса). За исключением внешнего вида расчеты выглядели весьма пристойно. Формула вызова была грамотно просчитанной и законченной во всех уровнях. Круг, которым ребята собирались удерживать подземного монстрика, проработан от и до. – Защитные линии сами придумали? – по привычке покусывая кончик карандаша, спросила я, не отрываясь от проверки вычислений. – Это Ролли, – с гордостью за приятеля произнес боевик. – Круто, – искренне похвалила я и развела руками, – но Цербер на ваш зов не придет. Максимум из соседней деревни какого-нибудь Полкана выкинет… Тоже, кстати, весьма недовольного жизнью. – Почему? – хором спросили расстроенные боевики. – Вы интересуетесь причиной плохого настроения Полкана или причиной игнорирования ваших персон Цербером? – Линка, не зли! Фыркнув, я дернула застежку на сумке и, порывшись в необъятных глубинах, вытащила блокнот в крепкой черной обложке. – Заклинание призыва списано с учебника? – дожидаюсь утвердительного кивка и только потом саркастически интересуюсь: – И почему два гения решили, что в учебнике общим тиражом более миллиона… Доступном каждому безмозглому студенту… Короче, с чего вы взяли, что она правильная? На секунду оба парня замерли, обдумывая мои слова. – Преподы нам врут! – воскликнул Ролли. – Вот гады! – махнул кулаком Конни. Почему-то около моего носа. – Каждый делает свое черное дело, – развожу я руками и хитро улыбаюсь, глядя на расстроенных боевиков. – Но друг моего друга знает человека, у которого в кабинете припрятано много чего интересного. И я даже знаю, на какой полке хранится то, что нам нужно… – Лина! – обрадовался Конни, дружески обнимая меня за плечи. – Мы говорили, что обожаем тебя? – Еще не успели, – сразу подобрела я и спрыгнула с подоконника. – И на будущее: просить что-то у женщины начинайте именно с этой фразы. Парни покладисто закивали и помогли мне разложить листы, после чего я открыла блокнот и принялась пояснять. – Вот смотрите, – приступаю к чертежу новой схемы удержания, – надо создать нечто похожее на магическую удавку. – Зачем? – почесал стриженый затылок Ролли, которому, очевидно, не хотелось снова садиться за расчеты. – А голодного и злого пса ты как собрался оседлать? – интересуюсь у недогадливого парня, старательно вырисовывая нужные линии. – Если сделать что-то подобное, – продолжила я просвещать будущее боевой магии, – то вы, два гения, сможете частично контролировать действия Цербера. Конни нахмурил брови и низко склонился над блокнотом. – И как мы до этого сами не додумались? – рассеянно прошептал он, а я пожала плечами и принялась за работу. За пару минут набросав новую структуру формулы, мы совместно подумали и решили добавить еще парочку дополнительных параметров. Первый – поглощение шума, так как боевики решили проводить вызов на поле за центральным корпусом, а второй – изменение физических характеристик. Никто из нас Цербера в глаза не видел, за лапу с ним не здоровался, соответственно, истинных размеров легендарного стража подземного мира лаэрдов не знал. Учебникам мы решили больше не доверять, потому, прикинув все за и против, оставили трехголовому псу размеры небольшого пони. Аккуратно написав в углу странички нужные уравнения, я отдала боевикам новые чертежи и отправила на пары – дорабатывать все остальное. Как раз в этот момент прозвенел короткий звонок, означающий пятиминутный перерыв, и толпа студентов со вздохами облегчения на ходу, перерастающими в истеричные возгласы, устремилась в коридор. Я со скоростью реактивной метлы забежала в нужную аудиторию, игнорируя людской поток, спешно покидающий ее, и направилась в сторону задних рядов, высматривая рыжую макушку своей соседки по комнате. Та, как я и предполагала, нашлась за самой последней партой и пребывала в ласковых объятиях послеобеденного сна. – Наточка! – потрясла я рыжую ведьму за плечо. – … – послала подруга. – Нат, я серьезно! Проснись!!! Подруга с видимым трудом подняла голову с парты и сонно посмотрела на меня ярко-зелеными глазами. – Чего надо? – сердито рыкнула она. – Не видишь, что ли, я тут гранит науки грызу! – Дай ключи от комнаты и порть зубы дальше. Натка кинула на меня еще один сердитый взгляд разбуженного человека и полезла в сумку на поиски связки. – Сколько уже можно их терять? Каждый раз одно и то же… – недовольно ворчала она, выгребая прямо на стол кучу всякой мелочи, необходимой для каждой уважающей себя девушки. – Подари мне колокольчик, – предложила я, – повешу его и точно не потеряю. – Я лучше тебе цепь подарю и наручники! Прикуешь себя к связке и будешь так ходить, – предложила более радикальный вариант подруга, передавая предмет обсуждения. – Не ворчи, – хватая ключи, посоветовала я ведьме и пригрозила: – А то сплетничать с тобой перестану! – Шантажистка, – обиженно надулась Наточка. – Это, кстати, одна из причин, почему ты со мной дружишь. Подруга недовольно дернула рукой, дескать, проваливай скорее, и опять легла на парту. Что я там говорила? Любят меня? Помнят? Ценят? Ну-ну…
* * *
Забежав в комнату и закинув сумку с вещами, я вышла из общежития и, весело напевая, потопала в административную часть. Сегодня на пары я не собиралась, решив вознаградить себя еще одним лишним деньком подзатянувшихся летних каникул, а вот письма ВУДу – великому и ужасному директору – сдать нужно обязательно сегодня. Директора Рохана почему-то в студенческом городке боялись все. Хотя на моей памяти этот маленький, абсолютно лысый мужчина никого не проклял (ну, так чтобы очень сильно или смертельно), никого строго не наказывал (дежурства и ночная помывка туалета руками – «цветочки» по сравнению с тем, какую изощренную фантазию порой проявляли другие преподы). Да и вообще был директор человеком весьма спокойным и сдержанным. На глупости студентов много внимания не обращал, за учебным процессом следил, но опять-таки сквозь пальцы, что доставляло немалое облегчение и обучающимся, и преподавателям. Однако факт оставался фактом – боялись ВУДа жутко! Зайдя в здание административной части, я поднялась на второй этаж и заглянула в приемную. Обнаружив полное отсутствие молоденькой секретарши, я решила нагло штурмовать самую занятую крепость нашего универа. Ну, если, конечно, робкий стук в дверь можно назвать штурмом. – Директор Рохан, к вам можно? Мужчина поднял голову, сверкнул лысой макушкой и, подслеповато прищурившись, сфокусировался на мне. Судя по потерянному взгляду, мысли директора были где-то ну очень далеко. – В приемной никого не было, – вношу ясность в ситуацию и тут же испуганно отступаю назад. – Если вы заняты, я зайду позже. – Проходите, студентка Де ла Варга, – нахмурил кустистые брови директор, – я как раз о вас думал… После этих слов почему-то захотелось не зайти, а вылететь обратно в коридор и заколотить за собой массивные створки, но я вовремя взяла себя в руки. Директор был одним из немногих в университете, с кем можно было не играть привычную роль скромного, пусть и выдающегося, ботаника-теоретика. Он знал, кто я, на какие гадости способна, и давно смирился с моим вредным характером. – Вот бумаги, – кладу на стол увесистый пакет, перетянутый тесемкой, и призывно смотрю в сторону чайного столика. Директор проследил за моим взглядом и понимающе кивнул. – Мне тоже чайку сообрази, – разглядывая эльфийские печати, попросил он и тут же пожурил: – Что-то ты запоздала с практикой. Другие вернулись две недели назад. – Небольшие задержки в пути, – соврала я, ставя перед ним чашку чая и подсовывая тарелку с печеньем в качестве отвлекающего маневра. Не отрываясь от просмотра бумаг, директор сделал шумный глоток и буднично поинтересовался: – Как свадьба? Сердце от неожиданности пропустило удар, а руки панически затряслись, едва не отправив в полет кофейник. – К-к-какая свадьба? Пожилой маг оторвался от бумаг и подозрительно посмотрел в мою сторону. – Ну, не твоя – точно, – усмехнулся он и внес ясность: – Мне тут на днях письмо из Гиза пришло. Король Максимельян велел передать «пламенный привет» Ангелине Де ла Варга, – директор сделал небольшую паузу, наблюдая за моим бесстрастным лицом, и добавил: – А потом король долго и настойчиво интересовался, часто ли с моими студентами происходят несчастные случаи. Из чего я сделал вывод, что кое-кто опять дергал тигра за усы. Мягкое место запоздало предупредило, что неприятностей нам не избежать, и умолкло, так и не подкинув умных идей. – Директор Рохан, вы все не так поняли… – Да уж, да уж… – согласно покивал маг, откладывая присланную характеристику и попутно стряхивая с колен крошки от печенья. – Тут и понимать, собственно, нечего. Моя любимая студентка помогла сорвать свадьбу самого короля Максимельяна. Хорошо хоть, что загадочная сбежавшая невеста – это не ты… Покаянно опускаю голову. А что тут скажешь: да – помогла подруге, да – сорвала свадьбу, да – виновата… Но не раскаиваюсь! – Хотя бы весело было? – совсем другим тоном поинтересовался мужчина. – Ага, – признаюсь честно. – Макс так орал… И я принялась делиться подробностями с жадно ловящим каждое мое слово магом. Все-таки кто бы что ни говорил, а любопытство с годами не проходит. – Весело, – подвел итог директор, как только я закончила, и тут же посерьезнел: – Как спина? – Ну, пока хожу на своих двоих, – непроизвольно касаюсь металлических спиц корсета, спрятанного под одеждой. – Эльфийская магия сделала свое дело – позвонки срослись очень быстро. Юлий сказал, что даже корсет можно снять в ближайшие пару недель. Так что надеюсь, что в скором будущем буду летать, как и прежде… – Это-то меня и пугает, – вздохнул директор. Как оказалось позже, интуиция у ВУДа была отменной.* * *
Выбежав из административной части и неторопливо дойдя до невысокого двухэтажного здания почты, где обитали наши летающие обезьянки, я потянула массивные двери. Радостно тренькнул за спиной колокольчик, а навстречу рванул добрый десяток крылатых почтальонов. Они прыгали у самых ног, требовательно поднимая маленькие ручки вверх, и счастливо попискивали, привлекая мое немного рассеянное внимание. – Извините, ребят, – выворачиваю пустые карманы, – ничего нет. Опечаленные такой несправедливостью, малыши обиженно махнули хвостами и унеслись по узкому коридору в общий зал. – Привет, Лежебока, – поприветствовала я лежащую на стойке черненькую саламандру, – для меня что-нибудь есть? Ящерица приоткрыла один глаз, молча указала краешком хвоста на внушительную кучку писем в небольшом ящичке на стене и продолжила «работать». Выудив стопку, осторожно закрыла за собой двери и выбежала на улицу, на ходу рассматривая послания. Как и следовало ожидать, большая часть из них принадлежала перу разгневанного Макса. С невероятной красочностью король описывал, что и как мне грозит, если я попадусь ему на глаза. Все письма заканчивались одинаковой припиской: «Где Мари? Все равно поймаю, так ей и передай». Усмехнувшись, засунула всю пачку во внутренний карман и с нетерпением рванула угол конверта без обратного адреса. «Привет, Ангелок! Надеюсь, вы успели смотаться раньше, чем Макс понял, кто замешан в моем побеге. Все идет, как мы и планировали. Узнала кое-что новое, но хвастаться раньше времени не хочу. В любом случае скоро увидимся и поговорим. Сбежавшая невеста».Улыбнувшись коряво написанным строчкам с парой клякс по краям, быстро прячу листок вместе с остальными письмами и вприпрыжку бегу в сторону столовки.
* * *
Притормозив на входе и в поисках местечка оглядев пространство, заставленное круглыми столами, замечаю свою соседку по комнате и уверенно иду по направлению к ней. – А я говорю – в этом году у них просто нет шансов! – громко доказывала Наточка сидящей напротив второкурснице. – О чем спор? – отодвигая свободный стул и вешая на спинку свою куртку, поинтересовалась я. – О, Линка, ты уже освободилась! – обрадовалась подруга и тут же начала жаловаться: – Представляешь, ВУД решил в этом году перенести Зимнюю серию игр по бакетболу, поэтому отбор в команды начинается уже через две недели. Поговаривают, что в этом году на финальную игру приедут представители Лиги и возьмут лучших игроков! А дальше понеслось… Если все другие девушки могли часами говорить про модные шмотки, то ведьмочка с такой же страстью читала аналитические лекции по бакетболу. – Кстати, Ангел, а ты будешь пробоваться в этом году? – в лоб спросила лучшая подруга, лукаво сверкая зелеными глазищами. Сколько помню, соседка по комнате всегда старалась привить мне любовь и желание играть, но, видимо, у меня чересчур толстая кожа, не способная воспринимать прекрасное. Невинно улыбнувшись, развожу руками и выдаю привычную отмазку: – Натусь, спорт – это не про меня. – Потом подумала и для ясности добавила: – Предпочитаю качать интеллект, а не мышцы. Натка хмыкнула, вспомнила мои многочасовые тренировки в клане и продолжила прерванный спор с сидящей напротив второкурсницей. Поскучав еще пару минут, я оставила громко ссорящихся девушек и отправилась грабить буфет. По дороге набрела на сдвинутые вместе столики, за которыми пыхтела извилинами моя любимая группа теоретиков. – Привет, ребят! – Лина! – радостно воскликнул староста, а все остальные синхронно подняли головы от учебников и заулыбались. В университете есть свои правила разделения, главное из которых звучит так: если у тебя много магии и таланта – учишься на престижных отделениях, если у тебя только кроха резерва размером с небольшую горошинку – демонстрируешь свои таланты в теории. Собственно, этим мы старательно и занимались всей группой на протяжении последних пяти лет. Большая половина группы, как и я, отсвечивает красной макушкой. Еще на первом курсе кто-то из наших прогневал Натку, тогда еще только начинающую свои косметические эксперименты. При этом напрочь позабыв о том, как опасно бывает доводить до ручки ведьму. Мстя накрыла всех разом: и парни, и девушки проснулись с ярко-алым пожаром на голове. Разгневанные теоретики со мной в первых рядах потребовали у Натки вернуть всем прежний цвет волос, но ведьма только развела руками, предложив нам самостоятельно найти способ избавиться от алых прядей. Так началась наша с ней дружба и совместные – безуспешные – попытки очистить структуру волос от красного пигмента. Весь первый год наша группа стыдливо прятала волосы под шапками или всячески пыталась закрасить безумный цвет. Но со временем большинство студентов привыкло, а кое-кто с младших курсов выкрашивался специально. Теперь, спустя пять лет, красный цвет волос стал отличительным признаком принадлежности к теоретикам. Улыбнувшись друзьям-товарищам, я присела рядом, заглянула в первую попавшуюся тетрадь и поинтересовалась: – Как дела? В ответ прозвучал слаженный стон. – У-у-у… – Преподы просто взбесились! – Столько задавать в первые учебные недели – это беспредел какой-то… – А еще нам вместо положенных в день трех пар Основ теории поставили четыре… – Кстати, мисс Колючка снова разошлась с бойфрендом, так что отрывается теперь на нас! Ребята жаловались еще пару минут, а потом поток стенаний прервался горестной фразой: – Мы не переживем этот год! Фраза была ритуальной и говорилась каждый год в первые недели обучения, когда отдохнувшие за лето преподы начинали срываться на студентах. Заверив, что все будет хорошо, я попрощалась с ребятами и поторопилась взять еды, пока вновь не набежала голодная очередь. Следом за мной в очереди пристроиласьглавная сплетница универа – Вероника. – А у нас новый предмет в расписании – азы Темного искусства, – порадовала меня девушка. – Преподаватель еще не приехал, но говорят, – Вероника понизила голос и доверительно зашептала, – это будет Темный… Известие, мягко говоря, не порадовало. То, что обмен опытом в овладении магией между Темными и Светлыми рано или поздно должен был произойти, знали все. Слухи о сотрудничестве между магическими школами и университетами гуляли по Светлым землям все лето, но я, если честно, до последнего не могла поверить, что разговоры обретут реальность. Взяв себе жареной картошки и большую тарелку салата, я вернулась за столик, где Наточка уже в полном одиночестве допивала черный кофе. – Ты чего такая кислая? – Не выспалась, – украдкой зевая в кулачок, призналась подруга. – Полночи варила краску, а стоило прилечь, как у соседей снизу что-то начало активно взрываться, – а потом резко сменила тему: – Ты уже слышала про возможный наплыв Темных? Киваю, старательно поглощая горячую картошку. – Думаешь, действительно приедут? – задумчиво накручивая на палец прядь рыжих волос, спросила девушка. – Натуль, я же не гадалка, откуда мне знать, – пожимаю я плечами. – Темные – весьма специфические ребята, от них можно ждать чего угодно. Даже такой глупости… – А я бы очень хотела, чтобы к нам приехал Темный. Желательно не один! – мечтательно закатила глазки Наточка. – И все как на подбор сильные, красивые, сексуальные… – Земля вызывает Мечтательницу. Прием! – потрясла я подругу за руку. – Мечтательница, спустись с метлы на землю. Натка фыркнула и неохотно поднялась из-за стола. – У меня еще четыре пары, – закидывая сумку на плечо и быстро допивая остатки кофе, сообщила девушка. – Позаботишься об ужине? Киваю и, проводив взглядом высокую подтянутую фигуру подруги, вновь переключаюсь на обед. С чем у нас тут салатик сегодня? М-м-м… мои любимые помидорки черри!* * *
Следующая пара учебных дней прошла как в кошмаре без перспектив проснуться или навалять кровожадным монстрам. Я не поднимала головы от учебников, наверстывая пропущенное и тихо матеря озверевших преподов. Натка, помимо обычных практических заданий травников и левых заработков, умудрялась еще как-то готовиться к отборочным в команду. В конечном итоге к выходному после первой недели мы подползли без сил и каких-либо желаний. – Если так дальше пойдет, то до самих игр я не доживу, – пожаловалась подруга, закидывая грязную форму в корзину с бельем. – Аналогично, – киваю на кипу учебников, принесенных из библиотеки, и горстку домашних заданий и контрольных, которые я взяла в качестве заработка. Мы с минуту печально помолчали, потом ведьмочка порывисто вскочила на ноги и подошла к шкафу. – Надо отвлечься! – решительно заявила она, кидая в меня купальником и пляжным полотенцем. – Пошли купаться! Идея окунуть кипящий мозг в прохладную воду показалась мне очень заманчивой, поэтому я торопливо закрыла учебник и встала. Сборы заняли минут пятнадцать, после чего мы с уже большей жаждой жизни в глазах выбежали на улицу. Учебный городок магии (или в простонародье УГМка) занимал большую территорию, отделенную от города высоким забором и кучей охранных заклинаний. Здесь располагались две небольшие школы и Университет магии и ворожбы, в котором нам с Наткой посчастливилось учиться. На территории помимо учебной, административной частей и общежитий располагались четыре спортивных комплекса, несколько закрытых полигонов, подземный бункер для опытов с особо нестабильными заклинаниями и большой парк. В парке имелся небольшой, но глубокий пруд, который был облюбован студентами и школьниками в качестве любимого места отдыха и свиданий. Туда-то мы с Наткой и держали путь, надеясь найти местечко поспокойнее и немного отвлечься от студенческой рутины. Мы как раз огибали административную часть со стороны бокового входа, чтобы сократить расстояние, когда Натка неожиданно дернула меня за рукав туники. – Лин, смотри, – кивнула она в сторону небольшой группы, толпящейся у запасных дверей. – Это еще кто? Пожимаю плечами, пытаясь рассмотреть неизвестных. Всего на крыльце стояло человек двенадцать. Среди них были сразу опознаны директор Рохан и профессор Барадос, а вот остальных я прежде никогда не видела. По виду это были наши ровесники – высокие парни и одна миниатюрная девушка, не по погоде одетая в широкий темно-коричневый плащ. – Может, это и есть те самые Темные? – пошутила я и потянула соседку в сторону. – Идем, а то наше любимое место займут. Рыжая ведьмочка кивнула и покорно пошла следом за мной, на ходу возобновляя свой рассказ про утреннюю тренировку. Перехватив ручку пляжной сумки, я шагала рядом, старательно улыбаясь солнечному дню и перспективе немного расслабиться, как неожиданно чей-то взгляд обжег мои лопатки и заставил резко повернуться. Толпы, одетой в темно-коричневые плащи, около запасного входа больше не было, зато на ступеньках стоял высокий темноволосый мужчина. Поймав мой взгляд, он нахально улыбнулся и, нисколько не смущаясь, продолжил пристально нас изучать. И вот что удивительно: я была на сто процентов уверена, что никогда не видела лица этого странного незнакомца, но что-то в его высокомерном взгляде и манере держаться было до боли знакомо. Обеспокоенная моим резким движением, подруга тоже повернулась: – Что случилось? То ли наш подозрительный взгляд пробудил в мужчине совесть, то ли его напугал маниакальный блеск в глазах Наточки, но незнакомец отвернулся, прерывая зрительный контакт, и уверенно зашагал к боковому входу. – Странно это как-то, – озвучила мои мысли ведьмочка и тут же легкомысленно уточнила: – Тебе не кажется, что меня немного полнит эта футболка? Закатив глаза, я заверила подругу, что и футболка, и фигура в идеальном состоянии, потом схватила ее за локоть и торопливо потащила по дорожке к парку.Глава 2
Ночные приключения, или Очень буйная «спящая красавица»После ленивого отдыха на пляже уснула я на удивление легко и приятно, а вот пробуждение было не сказать чтобы «вау!». Судорожно вдохнув, я резко села и осмотрелась по сторонам. Тело мелко дрожало, стараясь избавиться от мерзкого ощущения холода. Обняв себя за плечи, посидела еще пару минут, стараясь успокоить разбушевавшееся сердце. Рядом тихонько сопела Наточка, обнимая плюшевого медведя. С завистью глядя на ее счастливое лицо, я собралась с силами и выползла из теплой постельки. Потянулась, нашарила в темноте свой рюкзак, приготовленный специально для таких случаев, и тихонько вышла из комнаты. Чтобы хоть немного разогнать по сонному телу кровь и согреться, весь путь от комнаты до первого этажа преодолела легкой рысцой, а вот менять пижаму на положенный по форме костюм пришлось в туалете, рядом с платформами перемещений. Черный облегающий комбинезон помог согреться и окончательно проснуться. «Боевой наряд для моей девочки» подарил Крестный на день рождения, напихав в каждый стежок убойных заклинаний на все случаи жизни. Закрепила поверх комбинезона широкий ремень с запасом дротиков и пристегнула на бедро парочку кинжалов, следом натянула высокие сапоги, где в специальных кармашках дожидалось своего звездного часа оружие. Любой другой наемник сказал бы, что этого оружия мало, но я всегда предпочитала брать на задания только необходимый минимум. Ведь важно не количество, а то, насколько грамотно человек может использовать имеющиеся ресурсы. Выйдя из туалета, на ходу стянула волосы в высокий хвост и, накинув поверх теплый плащ, зашла в зал перемещений. Одна из платформ, та, что находилась дальше всех и была скрыта от основного входа небольшой перегородкой, горела нетерпеливым алым пламенем и еле слышно потрескивала от сдерживаемой магии. Если портал уже активизирован, значит, босс в нетерпении. Нужно поторапливаться! Встаю на плиту и привычно шагаю в пространство, где меня встречает холодный ветер, скользнувший в складки одежды, шелест листвы и молодой стажер. – С прибытием… Киваю, и, торопливо перебирая ногами в высокой траве, иду следом, попутно оглядывая место и вдыхая ароматы трав. – Городской парк? – Да, – кивнул парень и пояснил: – Западная часть, сюда почти никто не ходит. Слишком далеко от главного входа с центральной аллеей… – Он передернул плечами, а затем еле слышно буркнул: – И жутко. Впереди показалась группа людей. Впятером стояли они тесным кружком и о чем-то негромко переговаривались. – Консультант прибыл, – сухо доложил начальству мой сопровождающий и заспешил к темно-серым высоким палаткам, виднеющимся в стороне. – Кошмарной ночи, – поприветствовала я мужчин, вставая вместе со всеми в кружок. В темноте было сложно узнать всех присутствующих, но это в мою задачу и не входило. А невысокую коренастую фигуру начальника я узнаю из тысячи таких же и в более темных условиях. – Ангел, – приветливо кивнул босс, протягивая смятый клочок бумаги, – глянь на это… Мужчина, стоящий справа, щелкнул пальцами, создавая небольшой шарик света. Поблагодарив за помощь, стаскиваю перчатки и разворачиваю мятый комок. – Писал мужчина, – докладываю негромко, старательно вглядываясь в записку. – Сильный наклон – однозначно левша. У него небольшое искривление позвоночника, из-за чего левое плечо немного выше правого, что характерно, на правую ногу он опирается с большим весом. Опытный следопыт может заметить разницу в отпечатках подошв. Сильный нажим пера и особенности некоторых букв подсказывают, что человек энергичен, подвижен и весьма эмоционален. Могу даже предположить, что это молодой парень – в возрасте до двадцати четырех лет, бесшабашный и самоуверенный. Чернила не представляют интереса, а вот бумага странная – высшего сорта. Советую отдать на полный анализ волокна. Поднимаю голову и осматриваю задумавшихся мужчин. Все в капюшонах, плащах, но продрогли даже сильнее, чем я. – Как думаешь, шифр? – низким голосом спросил один из них, плотнее запахивая на груди плащ. Я повертела бумажку в руках, внимательно вглядываясь в плохой почерк писавшего. Они что, действительно считают, что банальный список покупок может быть хитроумно засекреченной шпионской перепиской? – Нет, – опускаю подбородок, скрывая не вовремя появившуюся улыбку, и только совладав с эмоциями, поднимаю голову, чтобы возвратить улику мужчине. – По мне, так это скучнейшие в мире каракули. Сотрудники отдела переглянулись с шефом, и только после многозначительных перемигиваний тот как бы между прочим полюбопытствовал: – Ужинала не слишком плотно? Тяжело вздохнув, достаю пузырек с противорвотным, ибо, если босс спрашивает об ужине, значит, осматривать придется труп.
* * *
– Тяжело быть шибко умной и догадливой, – тихонько буркнула себе под нос, присаживаясь на корточки рядом с покойничком. Кто-то из мужчин помог стянуть с жертвы покрывало и отступил подальше, чтобы не мешать порядком удивленному консультанту. – М-да… – протянула я, дергая завязки плаща и откидывая его в сторону, чтобы не запачкать в крови. – И впрямь, аппетитного мало… Неизвестный был располосован на две части, по срединной линии тела начиная от шеи. Отодвинутая в стороны кожа на животе давала превосходный обзор внутренних органов, ребра разворочены и торчат вверх. Если бы не зелье, то лицезреть бы окружающим процесс прощания желудка с пищей, а так пока держусь. Кстати, чья-то рвотная масса уже украшает лужок неподалеку. Интересно, и кто это у нас такой впечатлительный? Вроде босс не держит у себя неженок. Да и в управление порядка отбираются только те, кто и не такие кошмары видывал. – Его нашел гражданский? – поинтересовалась я, надевая маску и приступая к осмотру тела. На улице было очень холодно, и несмотря на то, что костюм активировал одно из плетений и поддерживал нормальную температуру, руки и лицо нещадно мерзли под порывами ветра. – Можно сказать и так, – кивнул помощник босса по прозвищу Гамбит. – Один из стажеров пошел с группой на задание, удалился по зову природы, а тут… – Разделанный кусок мяса стал орать «занято»! – неловко пошутила я и вопросительно посмотрела на сосредоточенно хмурящего лоб шефа. – Кстати, а с каких пор стажеров вместе с основной группой посылают? Помнится, меня оставляли сторожить кабинет, несмотря на все заверения в моей боеспособности. Мужчина сердито посмотрел на консультанта сверху вниз: – С тех самых, Ангелочек, как студенты твоего любимого Универа магии и ворожбы начали отмечать начало учебного года, воссоединение друзей и прочую фигню. – Его правая щека едва заметно дернулась. – Из-за твоих коллег по парте, их постоянных попоек и нарушений, – продолжил негодовать начальник управления, – половину моего отдела отправили на помощь обычным патрульным! Подумать только, – печально покачал головой он, – мои элитные бойцы вынуждены возиться с этим детским садом… Я улыбнулась и, прикрыв ехидство серьезным тоном, поинтересовалась: – Напомнить, когда у нас церемония по поводу сдачи практики? – Не надо, – переступая с ноги на ногу, чтобы хоть немного согреться, помотал головой мужчина. – Мои ребята этот черный день календаря обвели во всех ежедневниках… Улыбнувшись, я сняла уже ненужную маску, подышала на озябшие во время осмотра пальцы и встала. – Мужчина, двадцать три, может, чуть больше, – надевая плащ, принимаюсь делиться наблюдениями. – Одежда, ботинки, одеколон – все новое и, безусловно, дорогое. Значит, труп при жизни имел или солидный счет в банке, или дико богатых родственников. На пальцах следы чернил – скорее всего, работал он в типографии. – Обхожу тело по широкой дуге. – На мысках ботинок крошки гранитной взвеси. Возможно, незадолго до смерти побывал в какой-то пещере или гроте. Мужчины непроизвольно кивнули, подтверждая мои догадки, и покосились чуть в сторону от виднеющихся невдалеке палаток. – Вот тут, – осторожно указываю на край куртки, припорошенный желтой пыльцой, – налипшие лепестки. Значит, либо наш неизвестный страдал изощренной манией топтать по ночам городские клумбы, либо сидел в засаде среди ароматно благоухающих кустов и нервно ощипывал лепестки. – Хм… Один из присутствующих мужчин вытащил из кармана небольшой блокнот и принялся что-то в нем быстро черкать. Все остальные также продолжали с интересом смотреть на меня в ожидании еще какой-нибудь полезной для дела информации. Пришлось продолжать делиться наблюдениями. – Думаю, на бедолагу напали двое, – осматривая примятую траву возле трупа, сообщила я. – Один удерживал магически и попутно развлекался тем, что ломал трупу пальцы, возможно, пытал. Когда пальцы закончились, в игру вступил второй, демонстрируя повадки самого настоящего зверя. – Почему зверя? – удивился Гамбит, тоже доставая блокнот. Еще раз смотрю на развороченную грудь жертвы, пытаясь подобрать слова. – Способ и рана нетипичны, – пояснила я. – Края рваные, ножом так не разрезать. Есть ощущение, что его терзали когтями, пытаясь добраться до внутренних органов. – Так, может, это дикое животное? – спросил один из мужчин. – Отпечатков следов лап на теле и траве нет, – качаю головой. – Не знаю, как вы, а я себе хищника-эстета, ужинающего с повязанной вокруг шеи салфеткой, представить не могу, – улыбаюсь и развожу руками. – Да и потом, животное, решившее поживиться чьими-нибудь внутренностями, будет их вырывать зубами, а здесь… Вы, кстати, в курсе, что у парня аккуратно вырезан желудок? Лица присутствующих заметно вытянулись, давая понять, что отчет медиков оперативники управления еще не получили. Не сговариваясь, мужчины склонились над телом, с повышенным интересом разглядывая внутренности жертвы. – Кто, а главное, зачем это сделал? – глянул на меня Гамбит. – Искать убийцу – это уже не моя задача, – виновато улыбаюсь я. – Могу добавить, что парень сопротивлялся и долго бегал по лесу. Возможно, уходил от погони. На этом все. Шеф кивнул остальным, повернулся ко мне и дружески хлопнул по плечу. – Спасибо, Ангел, – поблагодарил мужчина и кивнул в сторону палаток – велел ждать. – Наши уже прочесывают местность, так что тебе лучше задержаться, – пояснил он. – Вдруг найдем еще… что-то. Палатка стоит всего в паре метров и призывно манит приятным желтым светом, вырывающимся сквозь плотную ткань. Я, покладисто кивнув, прячу руки в карманы и бегу туда, куда послали, но, завидев знакомую фигуру, меняю траекторию своего пути. Меня тут же стиснули в крепких объятиях. – Привет, мой любимый кошмар! – улыбнулся Руслан, выпуская из захвата мое тщедушное тельце. Улыбнувшись в ответ, делаю шаг назад и невольно любуюсь красивым парнем. С Русланом мы познакомились в романтическом возрасте, когда я еще сидела на горшке, а светловолосый приятель пошел в первый класс Магической школы. Несмотря на три года разницы в возрасте и совершенно разный уровень магии, мы весело проводили время в школе, затем в универе, а потом, когда Ру получил диплом и поступил на службу в управление, стали видеться только на работе. За последний год он сильно изменился. Пропала подростковая угловатость, тело стало более мощным, движения приобрели взрослую уверенность, но особый шик придавала парню новая стрижка и коварная улыбка соблазнителя. – Я прям знал, что отец позовет именно тебя, – протягивая чашку кофе, подмигнул парень. Тихонько взвизгнув от радости, протягиваю загребущие ручонки к вожделенному напитку. – Конечно, знал! Ты, небось, над душой стоял и клянчил, – осторожно дуя на горячий напиток, подначила я приятеля. – Просто признайся, что дико скучал все лето, пока меня не было. Ру поднял руки вверх, признавая свое поражение. – Сдаюсь, великий консультант, – весело засмеялся он и лукаво улыбнулся: – Тебе, кстати, что показывали? Делаю большой глоток и тихо жмурюсь от удовольствия. – Каракули и растерзанный труп, – созналась я и тут же с любопытством уточнила: – А что, есть еще что-то? Губы Руслана расплылись в коварной улыбке, и он принялся что-то невнятно бормотать про тайну следствия и прочие неинтересные глупости, положенные по уставу управления безопасности. – Сжалься надо мной, паразит! – жалобно заглядываю я в глаза друга детства. – А что мне за это будет? – тут же сориентировался приятель. – А что хочешь? – делаю небольшой глоток из чашки. Рука Руслана непонятным образом оказалась у меня на талии, после чего меня прижали к мощному боку приятеля. – Свидание, – шепнул боевик на ушко. Я осторожно отодвинулась, так чтобы не обидеть друга, и погрозила ему пальцем. За эти годы я как-то привыкла считать Руслана чем-то неизменным и невероятно удобным, старательно игнорируя его уже далеко не дружеский интерес к моей скромной персоне. – Пф-ф, – фыркнула я, стараясь перевести все в шутку. – Мелко берешь! Я готова душу продать, а тут всего лишь свиданка. – Значит, согласна? – уточнил Ру, с интересом посматривая в мои глаза. – Канеш, – киваю, крепко вцепившись в чашку и эти самые глаза отводя. – Вот в следующий раз, когда на задание вызовут, позаботься, пожалуйста, об ужине. Ру значительно приуныл, понимая, что свиданием такого рода встречу назвать весьма сложно, но сдаваться не спешил: – Как относишься к свечам и цветам? – Категорично! – делаю большой глоток и возмущаюсь. – Рассказывай уже, что произошло? Сын начальника управления немного расстроенно выдохнул холодный ночной воздух, мысленно махнул рукой на соблазнение одного очаровательного консультанта и заговорил. – Сработали индикаторы магии, – начал сдавать секретную информацию приятель, – а через пятнадцать минут все пришло в норму. Отследить сигнал смогли только наполовину. Когда прибыл разведывательный патруль магов, в заброшенной части парка нашли парочку сваленных деревьев, мужчину без признаков жизни и… – Не томи, скрытный ты мой, – поторапливаю молодого оперативника. Поваленные деревья были хорошо видны с того места, где мы стояли, но, как подсказывал мой зоркий левый глаз и активно ему подвякивал не столь зоркий правый, все самое интересное находилось внизу, в небольшой котловине. – Не торопи, любовь горькая моя, – ехидно откликнулся парень. – Как ты уже догадалась, котловина магического происхождения, поэтому влияние погоды и небес полностью исключается. А самое интересное – это то, что нашли в ее сердцевине. – И что же? – встаю на носочки и вытягиваю шею, надеясь разглядеть, что же такого загадочно-интересного могли найти наши блюстители порядка ночью в парке. Ру заметил мои жалкие потуги стать выше и покровительственно улыбнулся: – На плечи ко мне заберешься? С сомнением оглядываюсь на приятеля. – Думаешь, виднее будет? Ру, конечно, выше меня на целых полголовы, но окружающим нас патрульным в росте явно проигрывает. – Виднее – вряд ли, – засмеялся парень, осторожно касаясь моих замерзших пальчиков теплой ладонью, – зато мне будет очень приятно! – Не заставляй меня применять к тебе пытки! – умирала я от любопытства. – Что они там нашли? Послышался печальный вздох Руслана. – Ангел, – укоризненно посмотрел мне в глаза друг, – ты хоть понимаешь, что я с тобой флиртую? – Понимаю, но считаю данный факт чистым недоразумением, поэтому игнорирую его. – От нетерпения начинаю подпрыгивать на месте. – Говори скорее, чего они там такого нашли? – Заброшенные катакомбы…* * *
Эхо от моего яростного чиха пронеслось под каменными сводами небольшой пещеры и растворилось вдали. Вся группа оглянулась и недовольно посмотрела на меня. Опять… – Что? – Я сержусь не меньше, чем другие. – Желать мне доброго здоровья и роста до небес уже никто не хочет? – Ангел! – возмутился друг, незаметно сжимая мою руку. – Сколько можно чихать? Ты нам всю конспирацию рушишь! – Милый наивный малыш! – ехидно начала я, яростно почесывая нос. – О какой конспирации может идти речь, если до нас здесь побывали две группы и никого не нашли? Думаешь, преступники на пару с полуистлевшими зомбаками играют в прятки, поджидая, когда же в катакомбы заявятся наши с тобой худые мослы? А-ап-п-п-чхи-и!!!! Безжалостное эхо подхватило звук моего громогласного чиха и снова унесло в глубь туннеля, затихнув где-то очень глубоко под землей. – Если б я знал, что у тебя аллергия на пыль, то оставил бы на поверхности любоваться звездами, – раздраженно буркнул босс. Развожу руками и мило улыбаюсь: – Если бы да кабы… Отряд тем временем вошел в большую галерею. Помимо меня и Ру в катакомбы спустились пятеро сопровождающих, несколько магов, архитектор и инженер. Я, понятное дело, осталась у входа, зато все остальные принялись с умными лицами ходить вдоль стеночек и светить небольшими фонариками. – И чего все изучают? Ру в отличие от остальных глазеть на стену не пошел, а мужественно остался стоять рядом, готовый, в случае чего, даже защищать меня от разозленных оперативников. – Здесь изображена старая легенда «Сотворение», – пояснил он. – Вариант не слишком отличается от дошедшей до нас версии, что странно, ведь по структурному анализу породы катакомбам более трех веков. – Остается порадоваться за сохранность фольклора, – заулыбалась я, опускаясь на камушек рядом с входом в пещерку. Нос чесался жутко, к тому же пазухи заложило, и от недостатка кислорода моментально разболелась голова. Короче, в таком состоянии не до старых легенд. Шеф, оценив состояние «нестояния» своего любимого консультанта, пошел уточнять данные у других подчиненных. Ру, как и полагается хорошему другу, остался со мной. – У вас скоро вечеринка? – спросил он, прямо из воздуха создавая белый носовой платок. – Держи, специально для твоего сопливого носа… – Пасибки. – Громко и протяжно сморкаюсь, надеясь создать антиромантическую атмосферу, а то вдруг и впрямь на свидание позовет? – Вечеринка через две недели, – сообщаю гундосо, старательно складывая мокрый платок. – По сложившейся традиции пойду с Наточкой назло всем кавалерам. Вот! Если приятель и расстроился, то виду не подал, а я приглядываться не стала. Все-таки иной раз даже мне хочется заблокировать природный талант читать по лицам чужие чувства и знать, что испытывает человек на самом деле. – Все с вами ясно. – Его голос прозвучал как всегда весело и беззаботно, отвлекая от грустных мыслей. Ру подозвал к себе отец и активно начал что-то ему показывать, освещая стену маленьким шариком пламени, а я все так же оставалась сидеть на неприметном камушке около входа, с привычной завистью наблюдая, как другие используют магию. Светлая Богиня, вот по какому принципу ты даруешь людям магию и почему именно я оказалась в списке неудачников? Тех, кого маги пренебрежительно называют Пустышками. Причем утверждение это – в корне неверное, ведь наши магические резервы большие просто до неприличия и черпают энергию из пространства, как легкие кислород. И мы бы обязательно показали всем кузькину мать, но все в мире уравновешено. Дети, от рождения обладающие потенциалом магистров, не способны пользоваться собственной силой, а вот передавать другим – запросто. Короче, природа душевно и гадко посмеялась! И теперь продукт этой самой насмешки морозит свое мягкое место на камушке, пока остальные вовсю используют магию. Гребаный Скол, как же холодно! И вот еще что странно – почему моя попец замерзла? Костюм же должен поддерживать постоянную температуру, оптимальную для тела. Если только… Вскакиваю и, быстро смахнув тоненький слой пыли, нахожу подтверждение своим догадкам. – Охранка! – заорала я, в надежде успеть предупредить всех до того, как набравшее энергию заклинание начнет действовать. – Гасите магию! Мужчины отреагировали молниеносно, демонстрируя соображалку, за которую шеф и взял их в свое управление. Магические светлячки погасли, поисковые заклинания саморазрушились, и пещера погрузилась во мрак. В наступившей темноте раздался слаженный звон обнаженных клинков и мой чих. Секунду-другую все напряженно стояли в темноте с поднятым оружием, а потом шеф все-таки спросил: – Ангел, пояснишь? Я вытянула руки и нашарила арку, чтобы иметь хоть какой-то ориентир. Темнота будоражила воображение, заставляя взволнованное сердце стучать чуть быстрее, чем обычно. – Камень у входа. На нем охранка, – пояснила я. – Ангел, – в голосе шефа скользнула нотка беспокойства, – в этих катакомбах больше сотни лет никого не было. Если магия и была в охранном заклинании, то она давно исчерпала сама себя. – В том-то и дело, – спешу заверить босса в своей компетентности, – в этой в формуле стоит дополнительный параметр сбора энергии. Те группы, которые были до нас, использовали заклинания поиска, чтобы обезопасить себя и провести глубокую разведку. Камень у входа впитывал магию, перенаправляя ее в потоки охранной системы. Послышались неторопливые шаги, а затем голос шефа прозвучал немного ближе. – Уходим, – скомандовал он. – Немедленно! Обратный путь мы проделали в полной тишине. Разбились на парочки и спешно выбирались наружу, ориентируясь по стенам хода. Несмотря на то, что группа вовсе не использовала магию, погасив даже собственные щиты, я и под защитным костюмом буквально всей кожей чувствовала, как катакомбы капля за каплей тянут магию, оставляя после себя мерзкий холодок. Порыскав в кармашках, я нашла крохотный кусочек мела и стала оставлять на стене пометки в тех местах, где энергию тянуло особенно сильно. Надеюсь, это поможет. – Ангел, ты в порядке? – обеспокоенно спросил идущий со мной в паре Ру, осторожно сжимая мою ледяную ладонь. – Не уверена, – полушепотом призналась я, чувствуя, как во рту появляется знакомый металлический привкус, а ноги постепенно становятся ватными от чрезмерной потери резерва. – Кажется, я сейчас… Договорить не удалось. Самым постыдным образом, недостойным наемника, мое тело начало безвольно заваливаться на бок. Все попытки удержать сознание потерпели оглушительное поражение, и, проиграв эту битву, я свалилась в обморок.* * *
– Ангелочек, – упорно стягивала одеяло Наточка, не обращая внимания на мои жалкие попытки удержать сей ценный предмет. – А ну-ка живо поднимай свою тушку с постели! – Отстань, – вяло дергаю ногой я. – Мне положено еще пять минуточек! Я мир спасала! – Хрен тебе и ведро на голову, а не пять минуточек, – непреклонно заявила рыжая ведьмочка и все-таки вырвала из моих цепких пальцев одеяло. Печально перевернувшись на спину, смотрю в потолок и почему-то вспоминаю тихий час в детском саду. Как я возмущалась, кричала о несправедливости вселенной и молила Светлую Богиню избавить от этого послеобеденного кошмара. Маленькая дурочка… Взрослые правы – надо отсыпаться в детстве! Кряхтя, перевожу тело в сидячее положение, чтобы обнаружить перед носом большую чашку крепкого черного кофе. – Кто заказывал допинг? – хитро улыбнулась подруга, протягивая белую чашку. – Натка, вынуждена признать, что, несмотря на жуткий характер, капелька святого в тебе есть. – Всего-то капелька? – возмущенно фыркнула подруга, кидая в меня университетской формой. – Тогда вкусный бутер съем сама! Я покорно кивнула, сделала пару глотков, после чего поставила чашку на тумбочку и принялась напяливать белую рубашку. – Тебя принесли пару часов назад. Я слышала. – Подруга внимательно наблюдала, как я лениво застегиваю пуговицу за пуговицей, без стеснения поглощая приготовленный для меня бутерброд с сыром. – Может, тебе взять отпуск, – предложила она, – а то с такими ночными вылазками на благо Светлых земель полетишь ты из универа прямиком в больничку. – Подумаешь, в обморок брякнулась, – отмахнулась я, вновь беря в руки чашку. – Мне не впервой! Сама же знаешь – восстановлюсь через пару часов. Подруга скептически помотала головой, но дальше читать нотации посчитала лишним. Я натянула тонкие черные брючки, надела пиджак и пошла умываться. Ванные и душевые были общими на несколько секций, поэтому по утрам частенько приходилось выстаивать небольшую очередь, ожидая, пока освободится раковина. Но этим утром удача оказалась на моей стороне. Разглядев мою помятую физиономию, соседки пропустили вперед, шутливо поддразнивая в поисках причин недосыпа. – Вниманию студентов! – громкоговоритель застал девчонок и меня врасплох. – Просьба всем немедленно собраться в общем зале. Повторяю, всем курсам собраться в общем зале. Я спешно освободила раковину и, на ходу вытирая полотенцем лицо и руки, поспешила вернуться в комнату. – Натка, ты слышала? Подруга торопливо кивнула, впуская через форточку почтовую обезьянку. – Тебе, – протягивая записку, заметила ведьмочка. Разворачиваю и взволнованно читаю одну-единственную строчку, написанную секретарем университета: «Срочно в кабинет директора». Отдаю записку обеспокоенной Натке и хватаю сумку с учебниками. – Встретимся в общем зале, – бросила я и выбежала в коридор, где уже торопливо пробегали одевающиеся прямо на ходу растерянные студенты. Судя по всему, произошло что-то экстраординарное…* * *
– Простите, директор Рохан, я, наверное, ослышалась? – Хорошо, повторю еще раз, – покладисто кивнул директор Рохан. – С этого дня ты назначаешься куратором группы Темных и будешь учить их жизни на Светлых землях. Я покрепче ухватила руками подлокотники кресла и недовольно поджала губы. Мозг активно тормозил, не понимая, как можно в одном предложении использовать слова «учить» и «Темных». Кто я, по их мнению? – Директор Рохан, – тактично начала я, – мне, конечно, льстит такое предложение, но я ведь не преподаватель… – Вот именно, – не дал возможности договорить ВУД. – Ты особенная, Линка, и находишься в университете на особых условиях, – сделал непрозрачный намек маг. – Не забывай, я прикрываю твои ночные вылазки в управление и обеспечиваю защитой на территории университета. А сейчас мне нужна ответная услуга… Я прикусила язык, ясно осознавая, о чем толкует мужчина, и опустила голову, потому что знала – соглашусь на все, лишь бы и дальше оставаться в универе. – Ангелина, мне не хотелось давить на тебя, – более мягко продолжил директор, – но обстоятельства требуют. – Что мне надо делать? Директор Рохан довольно улыбнулся и энергично потер сухие ладони.* * *
Пробираться сквозь толпу возбужденных студентов, заинтересованных неожиданным собранием, было занятием не из простых. Большой зал, обычно используемый для крупных игр по бакетболу, был набит до отказа. Оказалось, пригнали всех, кто находился в УГМке, даже тех, кто лечился в медкрыле. То здесь, то там мелькали сосредоточенные лица кураторов групп, помогающих разместить студентов, и суровые лица преподавателей, свысока взирающих на шумное столпотворение. – Линка, иди сюда! – Рыжая подруга влезла на свой стул и энергично замахала руками, привлекая мое внимание. Протиснувшись через ряды студентов, громко гадающих о причине неожиданного сбора, я плюхнулась на свободное место и печально вздохнула. – Чего хотел ВУД? – тут же налетела с вопросом Натка. – Невозможного, – честно призналась я и задумчиво сложила руки на груди. Ведьмочка понимающе усмехнулась и донимать вопросами не стала. По залу пронеслась мелодичная трель, и на небольшую площадку в середине зала вышел профессор Барадос. Студенты, как по команде, заинтересованно умолкли и приготовились внимать. Негромко откашлявшись, профессор развернул сложенные листы и принялся нудно зачитывать приказ Министерства. Студенты приуныли и привычно погрузились в дрему, нарушаемую редкими перешептываниями особо несносных и темпераментных. К несчастью, Натка была именно из этой категории. – Слышь, – толкнула она меня в бок, – че происходит-то? Нафига преподам усыплять нашу бдительность? Я выдохнула и совершила фатальную ошибку: – С нами будут учиться Темные. Услышав такое, рыжая ведьмочка аж подпрыгнула на месте. Секунду она смотрела на меня, а потом ее рот расплылся в довольной улыбке. О, нет! Как она там говорила – «сильные, красивые, сексуальные…» – Наточка! – предостерегающе зашипела я, отчетливо понимая, что поздно призывать к благоразумию вырвавшегося на свободу рыжего демона. – А я еще ничего и не сделала… – состроила мирную моську девушка, а у самой в глазах черти, котлы и веселье! Печально вздыхаю и погружаюсь в раздумья. Темных не любят… Даже не так! Их ненавидят. Люто! Потому что каждый ребенок на генетическом уровне знает: Темные – Зло в чистом виде. Подлые, лживые, коварные, злые, бессердечные, кровожадные вместилища порока. После активизации Марией Королек Скола по всем Светлым землям открылись переходы на Темный материк. Впервые за несколько столетий появился шанс и возможность для налаживания взаимопонимания между двумя враждующими сторонами. Для установления мирных отношений руководители магических дотремов (с похмелья им мысль пришла, что ли?) решили укрепить эти самые, которые отношения, за счет обучающихся сторон. Дескать, мы вам – партию наших лоботрясов, а вы нам – своих. Обменяемся, уму-разуму поучим, махнем рукой, когда не получится, выпьем валерьянки – и по домам. Не знаю, уж чем там думали на Темной стороне (тоже, вероятно, перепили ребята), но предложение нашего руководства поддержали. Помнится, вместо прощальных объятий Крестного, пришедшего проводить меня, я выслушивала получасовой ликбез, закончившийся обещаниями открутить у руководителя первого дотрема… м-м-м… голову и сделать омлет… Видимо, угрозы от главы клана наемников не очень поспособствовали принятию более разумного решения. Глупость: Здравый смысл – 10 000 000: 0. Тем временем профессор Барадос повысил голос, выводя присутствующих из легкого летаргического сна. – А теперь давайте познакомимся! – воодушевляюще воскликнул мужчина, искрясь позитивом, как старый трансформатор. – Вот они – наши союзники, приехавшие для обмена знаниями и опытом! Студенты робко зааплодировали, еще не понимая, а кого им, собственно, представляют. Под звук недружных хлопков на сцену вышли двое статных мужчин, одетых в форменные костюмы преподавателей универа. – Итак, перед вами профессор Дейман и профессор Дарон, – представил Барадос ошарашенным студентам иммигрантов с Темного материка. Общественность, до которой только что начало доходить происходящее, зависла. В большом зале повисла зловещая тишина. М-да… И как быть куратором у Темных, которых захотят порвать на молекулы все кому не лень? Скол, да как вообще быть куратором?Глава 3
Только дурак не меняет своего мнения– Привет. – Вяло поднимаю руку в качестве приветствия. – Меня зовут Ангелина Де ла Варга, и, к несчастью, я ваш куратор. Сидящие передо мной полукругом Темные зашевелились и начали активно переглядываться. – М-да, ребятки, – сочувственно покачала я головой, – если вы еще не успели осознать, что крупно попали, прочувствуйте этот момент сейчас. Темные молчали, разглядывая злую помятую девчонку, которую предложили им в качестве куратора. Конечно, я вела себя неправильно. По-хорошему, надо бы мило улыбнуться, искупать своих подопечных в лучах оптимизма, пообещать прекрасные и доверительные отношения, но как-то… лень! А что такого? Я не спала всю ночь! И вообще, морально не готова взять на себя ответственность в виде группы потенциальных смертников. – Как вы уже догадались, я не препод, – кисло улыбаюсь, оглядывая девять мускулистых хмурых парней. – И мне влом учить жизни взрослых жлобов, тем более что у вас наверняка есть на этот счет свое мнение. Все, что я могу, – это дать парочку советов, игнорить или слушать которые – решение сугубо каждого. Парни сконцентрировали возмущенно-вопросительные взгляды на блондине, сидящем аккурат напротив меня, и молча продолжили слушать. – Итак, – поглядывая на стремительно движущуюся стрелку часов, сказала я. – Совет первый: держитесь вместе. Поверьте, ходить стадом – это самое лучшее в вашей ситуации. Совет второй: ни с кем не общайтесь! Совет третий: запритесь в своих комнатах и не высовывайтесь. И может быть, тогда протянете до конца года! Кстати, а где десятый? Темные опять покосились на высокого парня по центру, отсвечивающего белобрысой шевелюрой на фоне черной одежды. – Подойдет позже, – ответил неприятный парень, скрещивая руки на широкой груди. – Ну и хорошо. – Я легко поднялась со стула и потянулась уставшим еще со вчерашнего дня телом. – Консультация закончена, встретимся после занятий. Под изучающим взглядом девяти пар глаз наклонилась, чтобы подхватить лежащую на полу сумку с вещами, и спохватилась. – Ах да! – легонько хлопаю себе по лбу. – На столе подробная карта, так что не заблудитесь. Там же мое расписание, если возникнут проблемы – обращайтесь. – Парни коллективно скривились от одной только мысли, что какая-то мелкая Светлая станет решать за них проблемы. Превосходно! Значит, дергать по пустякам и звать на помощь не станут. – И еще, – обвожу всех присутствующих тяжелым взглядом и останавливаю свой выбор на неприятном блондине. – Я не особо рада быть вашим куратором, поэтому, если кто-то сделает доброе дело и пожалуется на мою работу директору Рохану, буду только благодарна. Засим я оставила кучку Темных отходить от культурного шока и покинула аудиторию. Мавр сделал дело. Мавр может удалиться! А читать лекции о технике безопасности – скука смертная! Натка, сидящая за столиком напротив, неодобрительно поцокала языком. – Ну что ты творишь?! – воскликнула она, как только я закончила пересказывать утреннюю встречу с подопечными. – Отстань, – вяло отмахиваюсь я, допивая четвертую кружку кофе. – Я скромный теоретик, мне нельзя светиться. Тем более становиться куратором у Темных! Натка откинулась на спинку стула и недовольно надула пухлые губки. Ну да, ее можно понять, идеальный способ закадрить одного из накачанных Темных только что помахал ведьмочке ручкой и скрылся в неизвестном направлении. Но я ведь в свахи не нанималась. Впрочем, в кураторы тоже! Отставив пустую чашку, я тяжело поднялась и закинула сумку на плечо. – Натка, не дуйся, а то морщинки появятся! Подруга тут же забыла про все обиды, спохватилась и полезла в сумочку за зеркалом. Усмехнувшись, я поползла на пары, на ходу прикидывая, удастся ли вздремнуть перед Основами безопасности или нет.
* * *
Уклониться от бакетбольного мяча удается в последний момент, и то благодаря ловкости и грациозности. Принимаю коленно-локтевую позу и «радостно» знакомлю лоб с полом. Так… Держись, тряпка! Главное сейчас – сделать независимое лицо, похвалить себя за ту самую грацию и ловкость, а затем с невозмутимым видом отползти в сторонку и уже там, в темном уголочке, поплакать от души. – Ой, Линка! – поспешил вернуть меня в вертикальное положение кто-то. – Прости, я не видел! – Да все в порядке, – искренне стараюсь, чтобы голос казался бодрым. Скол! Лишь бы парень не увидел искр, летящих из глаз, а то еще примут за заклинивший электрический щиток. Чинить полезут. А оно мне надо, чтобы кто-то грязными руками внутри ковырялся? – Поберегись! – крикнул доброжелатель, и над нашими головами пролетел еще один мяч. Хорошо, что Тай, который в этот момент поднимал меня, продемонстрировал удивительно чуткий инстинкт самосохранения и упал первым. Я же, выключив наработанные годами рефлексы наемника, мешком с картошкой рухнула сверху. Ребра жалобно заныли о несправедливости жизни, но тут их в вежливой форме заткнули злые на вестибулярный аппарат коленки и локти. Лоб как-то подозрительно промолчал… «К нам едет сотрясение», – замогильным голосом оповестил всех пессимизм. Стараясь игнорировать голоса в голове, осторожно поднимаю голову и оглядываюсь. – Кого атакуем? – мило улыбнувшись, интересуюсь у покрасневшего парня. Лежать на одногруппнике было мягко и безопасно, но Тай подо мной как-то странно хрипел и ворочался. Пожалев бедолагу, я все-таки слезла и прекратила отдавливать ему то, что обычно мешает плохому танцору. И я про ноги! А вы что подумали? – Вон ту, – одной рукой махнул в сторону парень, при этом второй почему-то потянулся прикрыть стратегически важное для каждого мужчины место. Хм… Может, это все-таки были не ноги? Впереди раздался еще один хлопок от взорвавшегося мяча, и я невольно перевела взгляд на причину локальной войны, возникшей в спортивном зале. В углу удерживала оборонительную позицию девушка. Причем такая красивая, что сама Елена Троянская от зависти обгрызла бы ногти на ногах супруга! Золотистые волосы идеальными локонами обрамляли кукольное лицо с белоснежной кожей. Совершенные черты лица, аккуратные губки, которые в данный момент немного дрожали от страха, и огромные испуганные голубые глаза. Убогая черно-белая студенческая форма, в которую был упакован этот ангел, только подчеркивала красоту и беззащитность девушки. М-да… Из-за такой и парочку войн не стыдно устроить! Но, видимо, после первых трех недель интенсивного прессинга со стороны преподов логика у одногруппников атрофировалась. Иначе чем еще можно объяснить тот факт, что именно это милое чудо природы мои приятели и атаковали мячами для бакетбола. Девушка пока не пропустила ни одного удара, но только благодаря стандартному щиту, адаптированному под браслет. – Вы чего творите? – заорала я на своих одногруппников, выплывая из культурного шока. Срываюсь с места и закрываю собой несчастное создание, выставляя вперед загипсованный палец в качестве защиты. К сожалению, предмет моей гордости враждебно настроенных противников в бегство не обратил. Жалко… «Ту-тух-ту-тух», – недовольно стукнуло в ребра сердце и в страхе прижалось к левому легкому. – Лина! Отойди, – покачивая в руке мячом, попросил Донель. Милый мальчик и, на моей памяти, самый спокойный среди группы. Остальные тесным кругом обступают наши прижатые в углу тушки. И лица-то у всех такие злые и решительные! Последний раз я их такими видела, когда мы дружно завалили историю магии и коллективно сговаривались на месть в весьма крупных масштабах для отдельно взятого профессора. И то, если припоминать все до мельчайших деталей, тогда вот такого решительного и фанатичного блеска в глазах у них не наблюдалось. Ой-ей! Да что тут с ними произошло, пока меня не было? В медпункте перепутали вакцины и всем припечатали в мягкое место курс озверина? – Не уйду, – отрицательно мотаю головой. – Еще немного, и вы начнете думать, куда прятать труп. Думать коллективно у вас получается из рук вон плохо. А оно мне надо – сухари сушить и передачки таскать в управление порядка? И главное, вид тоже делаю решительный, откровенно намекая, что стоять буду до конца. Из чистого упрямства! А вот сердце струсило окончательно и поползло в пятки. Легкое попыталось повторить маневр, но вовремя было перехвачено ребрами и возвращено на место. Дожили! Меня уже собственные внутренние органы предавать начинают. – Лина! – попытался вразумить меня Жош, мой партнер по лабораторным и по совместительству – староста группы. – Ты что, не знаешь? Это же одна из Темных! Медленно-медленно поворачиваюсь и смотрю на девушку. Долбаный Скол! Так это и есть тот самый десятый? «Вот мы и приплыли!» – довольно усмехнулся пессимизм, доставая из закромов валерьянку. «А я ведь такой молодой, – начал утирать горькие слезы желудок. – Даже язвы заработать не успел!» Пока среди органов происходили разброд и шатание, я лихорадочно думала. Если нас начнут атаковать, придется защищаться по-настоящему, и тогда прости-прощай годами создаваемый образ незаметной зубрилки. Представляю, как вытянутся лица у друзей-товарищей по парте, когда они узнают, что тихий ботаник Линка на самом деле – наемник, тайно натренированный главой клана. За такое Крестный по головке точно не погладит, а я в последнее время и так с трудом переношу его тренировочки. Как же все не вовремя!! Но вернемся к нашим баранам (это я про группу) и воротам (это я про блондинку), на которые все стадо ополчилось. Что делать в такой ситуации мне?! – Еще причины для бомбардировки хрупкой девушки, кроме этой, есть? – спрашиваю, стараясь не очень злиться. Может, до десяти посчитать? Или лучше сразу до ста? – Она – Темная! – крикнул Тай. – Потрясающая логика, но мы это уже слышали! Еще аргументы? – Вглядываюсь в непонимающие лица одногруппников, вслушиваюсь в напряженное молчание. – Ну, вот и ладненько! Тебя как зовут? – поворачиваюсь к притихшей Темной. – Эмилия, – еле слышно прошептала она. – Эми – Темная! И мы много… интересного знаем про них. Так давайте попытаемся продемонстрировать то, чему нас с детства учат: смирение, доброту и всепрощение, – окидываю толпу фанатично настроенных Светлых и добавляю: – Ну, или пофигизм! Скорее всего, любимые одногруппники закидали бы нас обеих мячами, а потом попинали ногами и заверили, что это новый интерьер такой, но, к счастью, прозвенел спасительный звонок. Мои сотоварищи на время отложили топор войны и двинулись в сторону раздевалок, недовольно перешептываясь и оглядываясь на нас. – В следующий раз просто беги! – посоветовала я притихшей блондинке. – Это трусость! – решительно задрала подбородок девушка и сжала маленькие кулачки. – Предпочитаю называть это инстинктом самосохранения! Судя по упрямому выражению лица, девушка мою здравую мысль по достоинству не оценила. – А-а-а… Так вы наш куратор – Ангелина Де ла Варга! – неожиданно догадалась она. Умная, зараза! И красивая… Поворачиваюсь и покровительственно, как и положено в таких случаях куратору, смотрю на блондинку. – Уроки выживания в полевых условиях жизни не даю, – решительно заявляю я и скрещиваю руки на груди. – Репетитором и телохранителем тоже не подрабатываю. – Извини… те, я все понимаю. – Звонкий голосок Эмилии звучал словно колокольчик. – Просто я единственная девушка и… мне бы в туалет… но я… боюсь… К концу своей тирады Темная окончательно сникла и достоверно изобразила помидор цветом лица. Вот это талант! Я даже позавидовала. – Великая Богиня, за что? – проклиная свое человеколюбие, простонала я, беря блондинку за руку и ведя в сторону дамских комнат. «Ту-тух!» – пожаловалось легкому вернувшееся из пяток сердце.* * *
Из туалетной кабинки Эмилия выпорхнула на редкость счастливой и довольной. Бедняжка, видимо, крепко ее прижало. Терпеливо дождавшись, пока блондиночка приведет себя в порядок и пару минут покрутится у зеркала, я взяла милашку за крохотную ручку и крадучись вышла из женского туалета. Главное в нашем деле – дойти до остальных Темных и не нарваться на толпы жаждущих поквитаться. – А, вот и вы, – мужской голос застал врасплох, заставив резко развернуться и попутно спрятать за спину Эмилию. Выставив гипс в качестве защиты, я поймала смеющийся взгляд профессора Барадоса и расслабилась. – Дра-а-сти! – И тебе не хворать, Ангелочек, – теперь уже открыто улыбнулся мужчина и заглянул мне за спину. – Вижу, ты активно пытаешься подружиться с новичками? Я глупо ухмыльнулась. И вот что теперь говорить? Что хотела избавиться от кураторства и могучей кучки Темных, но совершенно случайно вступилась за одну из них? Спасибо, но ищите другую такую недалекую идиотку. Пусть это и банально, но в глазах профессора хочется выглядеть лучше, чем есть на самом деле. А что? Я просто человек, даже не маг, и ничто человеческое мне не чуждо! Мужчина, так и не дождавшись ответа, поманил нас в ближайшую аудиторию. Переглянувшись с малость растерявшейся Эми, мы двинулись следом. – Значит, так, Линка, – закрывая за нами двери, «обрадовал» профессор, – ты крупно влипла! – Догадалась уже. – Мрачно киваю, полностью согласная с мнением мужчины, и кошусь в сторону притихшей блондинки. – Профессор, может, поговорим наедине? – Нет уж, – посерьезнел мужчина, усаживаясь за преподавательский стол. – Зная тебя, не удивлюсь, если в тебе неожиданно взыграет благородная придурь и ты из самых светлых побуждений ничего не скажешь своей новой подружке. «Блондинка нам не подружка», – возмутился здравый смысл. «Да! – горячо поддержала зависть. – Уж больно красивая!» В очередной раз заткнув не в меру разговорчивые внутренние голоса, облокачиваюсь на первую парту и с интересом смотрю на Светлого. – Профессор, вы это сейчас к чему сказали? – Линка, я только что был у директора, – признался профессор, нервно постукивая ручкой о край стола. – Твои подопечные написали на тебя докладную… – Слава Богине, догадались! – возликовала я. – Ты даже не представляешь, как это плохо, Ангелина, – покачал головой мужчина, явно не разделяя моей горячей радости. – Директор рвал и метал. Бедная секретарша устала таскать ему успокоительное… Я прикусила губу. Вот тебе и подарок судьбы. Вчера была любимой студенткой ВУДа, а сегодня… Сегодня мне кирдык! А все из-за кого? Правильно, из-за Темных, чтоб они поскорее домой свалили. – Ангелина, – сказал профессор Барадос. – Я слышал, как директор Рохан грозился, что лишит тебя защиты… Все, это финиш! Если он действительно это сделает, то прощайте, ночные вылазки к шефу, прощайте, расследования и консультации. Прощай, Ру, потому что видеться из-за плотного графика мы не сможем. – Ну же, Линка, – попытался поддержать меня профессор, – не все так плохо! Официально, чтобы докладная вступила в силу, в ней должны быть собраны подписи всей группы. А если я правильно понял, подписавшихся только девять. Мужчина повернулся и сконцентрировал взгляд на кукольном личике засмущавшейся Эмилии. Я тоже посмотрела на девушку. – Вот видишь, не зря спасала, – улыбнулась блондиночка, отчего ее личико стало еще симпатичнее. Я улыбнулась в ответ. А чего паниковать раньше времени? Сейчас пойду, возможно, извинюсь и завоюю любовь, доверие и уважение Темных. Я как-никак герой, спасший их единственную девушку. Эх, может, даже памятник в мою честь воздвигнут…* * *
Хрен бы там! На остальных членов темной кучки мой великий подвиг впечатления не произвел. И если кто-то и планировал поставить именной памятник куратору, то только на ее свежей могилке. Больше всех старался тот самый вредный блондин, который утром нарочно утаил, что в тесных рядах перекачанного тестостерона каким-то неведомым образом затесалась хрупкая малышка. – Ребят, – мило улыбаюсь. – Давайте жить дружно! Блондин смерил меня тяжелым взглядом и недовольно скрестил руки на груди. – Ты сама дала далеко не прозрачный намек на то, что тебе все равно, – поддел он. – Это было утром, я была хмурая и невыспавшаяся, а теперь лучусь оптимизмом и готова работать, – бодренько отрапортовала я. – Зато сейчас за окном вечер, мы злые и кровожадные Темные, хотим другого куратора, – тут же парировал блондинчик. – Эмилия! – позвал он девушку, почему-то все еще опасливо прижимающуюся ко мне. По ходу эти жлобы пугают ее не меньше, чем мстительно настроенные Светлые. – Эми, не будем задерживать нашего бывшего куратора, – тоном человека, привыкшего, что все другие ему безоговорочно подчиняются, сказал Темный. – Ведь у нее так много дел и так мало времени на нас, – ехидно добавил он, после чего положил на стол листок и ручку. Я померилась с блондинчиком взглядом и нервно сглотнула. Парень выделялся среди остальных. От него за километр несло завышенной самооценкой и неумением проигрывать. Встретишь такого на улице, опустишь глаза и поспешишь как можно быстрее юркнуть куда-нибудь подальше до того, как серые глаза блондина обратят на тебя внимание. Плохо дело! Лидер группы настроен против, и если все остальные присоединятся к нему и надавят на малышку, то она… прогнется. Любой бы прогнулся под таким давлением общественности. И потом, какой смысл Эми защищать неизвестную Светлую? – Народ! – обвела я присутствующих взглядом. – Вам не дадут другого куратора, а если и дадут, то он будет в тысячу раз хуже. Уж поверьте! Блондинчик громко хмыкнул и издевательски протянул: – Сомневаюсь! Я одарила местного заводилу хмурым взглядом. И с виду вроде симпатичный парень – высокий, подкачанный, вот только характер поганый и рожа мерзкая. Нос какой-то чересчур длинный, глазки невыразительные, что делает его похожим на мелкого противного крысеныша. Да и волосы мог бы короче постричь… Словом, ненавижу блондинов! – Вы, конечно, можете попросить другого куратора и убедиться сами, но смысл? – вновь заговорила я, отчаянно понимая, что все сказанное – лишь пустое сотрясание воздуха. – Как бы то ни было, я тут выросла, знаю почти всех ребят и преподавателей… Сбиваюсь под тяжелым взглядом блондина и неожиданно даже для самой себя замолкаю. «Все это не то! – шепнул внутренний оратор. – Надо бить по сердцу и задевать струны души, а ты жалко мямлишь и оправдываешься!» Я уж была готова задвинуть невероятно пылкую тираду, но тут память очень кстати напомнила про основное свойство Светлых, а именно пофигизм, и я действительно забила на все. В конце концов, лишит директор ночных вылазок – так это же хорошо! Наконец-то высплюсь и перестану по утрам сама себе напоминать лежалого зомби. Лишит защиты? Не-е, это блеф! У ВУДа невероятно развито сострадание, поэтому маг просто не допустит охоты на меня в стенах университета. Я обвела присутствующих взглядом, еще раз глянула на прижимающуюся ко мне Эмилию и расхохоталась. – Какие же вы идиоты! – восклицание повергло парней в ступор, а блондина заставило скорчить недовольную рожу. – Считаете себя крутыми? Думаете, что не нуждаетесь в помощи? Конечно, это ведь удобная философия для горы мышц типа вас всех, – говорю для всех, но смотрю почему-то исключительно в наглые глаза Крысеныша. – Ладно, соглашусь: чтобы кого-то из вас завалить, нужно хорошо попыхтеть. Но как будет защищать себя Эми? Девять пар глаз дружно глянули на блондинку. Девушка смутилась от повышенного внимания и ухватилась за рукав моей формы. – На ней браслет, – нашелся один из эмигрантов. – Парни, вы ни черта не знаете о Светлых! – с этими словами осторожно дергаю с запястья Эмилии браслет и беззаботно начинаю вертеть охранку на указательном пальце. – Угадайте, как развлекаются на переменах теоретики? В этот раз ответа ни у кого, даже у блондинчика, не нашлось. Вернее, может, он и хотел сказать что-то ехидное, но благоразумно промолчал, дожидаясь пояснений. – Мы взламываем защитки преподавателей, а потом перепродаем всем желающим влезть в кабинеты профессоров, – призналась я. – А дальше – проще простого… Почти все используют приблизительно одинаковый алгоритм построения заклинания. Поэтому лишить ее защиты ни для кого не составит особого труда. – Мы будем рядом! – вышел вперед темноволосый хмурый парень. – Угу, угу, – важно качаю головой. – И в женском туалете, когда ее будут макать головой в бачок, тоже? Эми такая перспектива по душе явно не пришлась. Она ойкнула и схватилась за полыхающие щечки. – Короче, решайте сами, – махнула я на все рукой, осторожно отцепила пальцы блондинки и вышла, оставляя Темных подумать.* * *
Как ни странно, но вместо того чтобы топать к Наточке, чтобы плакаться в ее плечо на суровые кураторские будни, я свернула к административному корпусу, в неясной надежде застать на месте ВУДа. Плевать на доступ, плевать на этих перекачанных козлов и в особенности на этого блондинистого Крысеныша. Эми – милая девочка, которую по какой-то причине взяли в команду Темных, и я должна попытаться ее защитить. Секретарша, молодая на вид магичка, узрев меня на пороге приемной, покрутила пальцем у виска и принялась связываться с ВУДом. – Иди и не делай глупостей, – посоветовала она. Эх, знала б, кому советует, вообще выгнала бы из приемной куда подальше, а так – лишь ободряюще улыбнулась. Дескать, не дрейфь, не так страшен директор, как о нем распускают слухи. Ну, я и не стала. А куда уж хуже? Громко и на сей раз более уверенно постучав в двери, захожу внутрь. – Ангелина? – немного удивленно произнес директор, отрываясь от кучи бумаг, разбросанных на столе. – Ты поговорить? Кивнув, я подошла поближе. Стоящий рядом с ВУДом мужчина все это время что-то исправлял в записях и только сейчас поднял на меня глаза. Ничуть не смутившись под изучающим взглядом, я с интересом уставилась на незнакомца и так же откровенно начала разглядывать его. Мужчина был, как сказала бы Наточка, просто улет! Высокий, худощавый, с черными волосами до плеч, одет во все черное. Впечатление не портил даже тонкий золотой ободок, держащий волосы, чтобы те не лезли в лицо. Глаза большие, темные. И сам весь такой краси-и-и-вый… Вот таким я себе вампира и представляла! Для полного соответствия образу подкачал только цвет кожи. По моим представлениям, он должен быть бледным, а у этого – здоровый румянец во всю щеку. Хотя… Кто его знает? Может, загадочный незнакомец только что отобедал прекрасной девственницей и закусил младенчиком. – Кстати, познакомься – профессор Дарон. Он – сопровождающий наших новых учеников и, кстати, ведет предмет «Основы Темной магии», – почтительно произнес директор и кивнул в мою сторону. – А это одна из самых выдающихся наших студенток-теоретиков… – Так это вы – тот идиот, который догадался раскидать Темных студентов по разным группам? – сжав кулаки, перебила я. – Ангелина Де ла Варга! – не то закончил представлять, не то попытался призвать меня к порядку директор Рохан. – Можно просто Лина, – на автомате поправила я, внимательно оглядывая Темного мага. – Рад знакомству, – неожиданно улыбнулся профессор, ничуть не смущенный моим поведением, и показал на себя пальцем: – Тот самый идиот. У моих студентов разный возраст и, соответственно, разные уровни познания в магии. Поэтому я счел обучение всех в одной группе нерациональным и… – Рациональный вы наш, – ехидно фыркнула я. А что такого? Терять-то все равно уже нечего. – Я сегодня видела, как самые воспитанные и спокойные студенты пытались закидать мячами для бакетбола Эмилию. – Ничего страшного, – невозмутимо ответил Темный, а вот щека дернулась, выдавая тщательно скрываемую обеспокоенность. – Все мои подопечные защищены… Да что ж они заладили про свою защиту?! И куда только спецслужбы Темных смотрят? Ну, банальную разведку способностей Светлых можно же было провести! – Хотите, я расскажу, сколько действует щит, который вы поставили? – надвигаюсь я на мужчину. И что с того, что я ему даже в прыжке до носа не достану. Главное – правда на моей стороне. Не убьют же они меня на месте. – Десять-двадцать атак, – блеснул эрудицией Темный. – Десять-двадцать атак… и щит начинает пить резерв владельца, – вношу ясность. – Причем вначале это почти не ощущается, но чем дольше продолжается атака, тем быстрее выпивается резерв, и вот тут-то щит уже никак нельзя остановить! Он – словно пиявка, единственная цель которой – высосать все до капли. А потом моментально постаревший владелец падает и с блаженной улыбкой уходит в мир иной! Симпатичный мужчина сложил руки на груди, вставая в защитную стойку. – Мы перезаряжаем браслеты каждый день, – попытался оправдаться он. – А мы взламываем их каждую перемену! – снисходительно улыбнулась я. – Поймите, сегодня группа теоретиков объединилась в порыве накостылять Темным, завтра объединятся две или три группы боевиков – и ребятам крышка. Светлые умеют «дружить» против общего врага. – Я понял вас, Ангелина, – холодно ответил профессор Дарон. – Сегодня вечером мы поменяем способ защиты. – Хорошо, – кивнула я и уставилась вниз. А ковер-то у директора давно не чистили. Вон сколько грязи и пыли. – Но лучше, чтоб вы свалили отсюда, – продолжая разглядывать залежи грязи на полу, сказала я. – Согласиться приехать к нам – это худшее из того, что вы могли придумать. Ответом было гробовое молчание. И так как ни Темный, ни директор комментировать и орать на зарвавшуюся студентку не стали, то я, все так же с опущенной головой и независимым видом, поспешно вышла из кабинета. «А теперь бежим и прячемся, – завопила в панике шея. – А то догонят и намылят!»* * *
Выбежав из административной части, я быстрым шагом зашагала через парк, который, несмотря на осень, продолжал выглядеть по-летнему, и только где-то на середине пути решила сбавить обороты. В очередной раз обругав себя за длинный и несдержанный язык, принялась обдумывать ситуацию. Итак, что мы имеем? Небольшую группу Темных (надо, кстати, разузнать, как зовут несчастных самоубийц, согласившихся посетить наш «гостеприимный» университет белой магии). Так вот… группу Темных, которая, судя по разговору, была защищена только стандартными браслетами-щитами. Мозг, какие выводы напрашиваются? Либо нам сослали пушечное мясо, которое не жалко родным в заколоченных ящиках передать, либо… Не так они все просты, как могли бы показаться. Особенно Эмилия. «Это трусость!» – как сейчас помню бесстрашный блеск в ее глазах и эту уверенность в сказанном. Надо будет Натку попросить пощупать ауру блондиночки. Может, вся эта беззащитность – специально наведенный морок. Приманка, чтобы атаковали именно ее, посчитав самой слабой. Нет, все-таки Темные не такие дураки, чтобы прислать нам беззащитных студентов. Да и профессор Дарон – с виду молодой, зеленый и неопытный. Любой другой на его месте давно поставил бы зарвавшуюся студентку на место, а он мало того что нахамить позволил, так еще и оправдывался, как нашкодивший юнец. Нет, ну все-таки где у политиков логика? Ладно Темные, у них в крови делать всякие гадости и на пустом месте создавать интриги, склоки и скандалы. Но наше Светлое правительство о чем думает? Совсем мозг утратили? А еще странным было поведение белобрысого Крысеныша. Благодаря тренировкам Крестного я достаточно хорошо научилась слушать свое тело, и интуиция подсказывает… «Ты чего? Я вообще молчала», – возмутилась упомянутая. «Вообще-то это был я», – скромно признался инстинкт самосохранения. Короче, не суть… Чувства подсказывали, что ссориться можно с кем угодно, но только не с блондином. С такими мыслями я и дошла до комнаты под номером 666, где висела веселенькая табличка черного цвета: «Осторожно! Входить не слишком безопасно!» По моим расчетам, Наточка уже должна вернуться с занятий, а мне так о многом хочется с ней посплетничать и рассказать о своих злоключениях. Подруга не подкачала и даже заказала вкусный ужин, половину которого стрескала в ожидании, но я все равно была рада заботе. – Детка, – подвела итог моему рассказу рыжая ведьмочка, – ты заслужила медаль с надписью «Мать-героиня». – Кстати, – отрываюсь от кусочка черного шоколада, подсунутого лучшей подругой для успокоения. – Как прошел твой день? Неожиданно Наточка погрустнела, перестала жевать и даже чашку с кофе отодвинула. – А я влюбилась… Ее трагичный голос поверг меня в депрессию вселенского масштаба. Застонав, я схватилась руками за голову. Светлая Богиня, вот только этого для полного счастья мне и не хватало! Ну что за денек такой?Глава 4
Три девицы под окном пили чачу, сок и ром…– И у него такие глаза… А вот тут вот, – ведьма ткнула себе куда-то в шею, – у него крохотный шрамик в виде полумесяца… Наточка никак не могла остановиться, и почти тридцать минут все рассказывала, рассказывала… Я терпеливо вздыхала, глядя на потерявшую здравый смысл подругу, и мельком посматривала на ровные ряды пузырьков, стоящих на полочке, в надежде, что опытная травница просто надышалась парами любовных зелий. – И представляешь, он не обратил на меня никакого внимания… – с надрывом в голосе возвестила Натка и тут же зло сверкнула зелеными глазами: – Зато по Маленке таким плотоядным взглядом прошелся! Киваю. Я на месте неизвестного парня тоже оценила бы пятый размер и пухлые губы Малены. Видящая последнего курса считалась эталоном женской красоты, и Натка со своей спортивной фигуркой явно недотягивала до соответствующих этому званию параметров. – Но зато он весь такой кла-а-а-ассный, – протянула ведьмочка, прижимая к себе игрушечного медведя. Вот она, народная женская забава – влюбиться в идиота и уверять окружающих, что он – единственный и неповторимый. Только мы, бабы, так можем! Это прямо наша суперсила. Бешусь, но продолжаю дипломатично кивать, пить горячее вино, тайно приправленное валерьянкой. Успокоительного накапала ведьмочка, после того, как я сорвалась где-то на пятой минуте рассказа о прекрасном Прунце и начала дико хохотать. Кстати, совет – никогда не смешивайте друг с другом два невкусных напитка. Сразу начинаешь ненавидеть этот мир вдвое сильнее. Стук в дверь прервал Наточкины душевные излияния на самом важном моменте – она начала представлять, какими будут гипотетические дети от Прунца. Облегченно выдохнув и поблагодарив небеса за небольшую паузу в бесконечном рассказе ведьмочки, я бросилась к дверям. Открыла скрипучую створку, в очередной раз напомнила себе смазать петли и попыталась сфокусировать взгляд. Процессу значительно мешал винно-валерьяновый коктейль, темнота, царящая в коридоре, и душераздирающие вздохи рыжей подруги, тискающей медвежонка. Титаническим усилием собрала глаза в кучку и с интересом уставилась на куколку в нежно-розовом платье и белых носочках. – Нат, – крикнула я, не отрывая взгляд от чуда. – Либо я уже перепила, либо кому-то из нас подарили ростовую куклу. Соседка тут же подскочила ко мне и с интересом высунула голову в коридор. Кукла шелохнулась и неуверенно помахала рукой. Я икнула от удивления и тихонько ущипнула себя за ногу. Ошиблась. Нога оказалась не моя. Натка заорала скорее от неожиданности, чем от боли, и принялась ощупывать пострадавшую конечность. – Больно? – поинтересовалась кукла. – Она еще и разговаривать умеет, – удивленно прошептала Наточка. – Ты поглянь, какая прелесть! – умилилась куколке ведьма. – Интересно, кто же мог подарить нам такой подарок? Она же ведь кучу бабла стоит! И тут до меня дошло… Открыв дверь шире и впустив коридор побольше света, я с удивлением признала в кукле ту самую Темную, которую аки добрый рыцарь спасала от посягательств невоспитанного общества. Просто в сумраке коридора, да еще в ее кукольном платье, с белой кожей, голубыми глазами и золотыми локонами она выглядела… В общем, мы ошиблись! Одернув Наткину руку, я постаралась улыбнуться как можно шире: – Привет, Эми! – Я начала выводить ситуацию из абсурда. – Мы не сумасшедшие, но это я так… на всякий случай уточнила. Девушка заметно растерялась и тряхнула головой с двумя смешными хвостами, перевязанными лентами: – П-привет… – Ой, так она живая… – Расстроилась ведьма. – А я уж хотела кислотой на нее капать… – Наточка, не пугай ребенка! – строгим голосом шикнула я на соседку и, дружелюбно улыбнувшись, повернулась к Эми: – А ты чего пришла? – Да вот… – Девушка сжала кулачки и, гордо выпятив грудь вперед, выпалила: – Хорст пытался заставить меня подписать, но я не стала! Ведь ты хорошая, а они хотят от тебя избавиться и получить другого куратора. Натка засветилась не хуже лампочки под потолком и радостно улыбнулась. – Тогда не стой! Гостем дорогим будешь, – девушка широко распахнула входную дверь и посторонилась. – Да я, наверное, лучше пойду, – затравленно оглядываясь, сказала Эми. – Меня мальчики искать будут… – Не уходи! – заорала я, придя в ужас от перспективы еще несколько часов слушать, насколько хорош новый возлюбленный Натки. Схватив Эмилию за руку, я буквально втащила почти невесомую девушку в комнату и закрыла дверь на шпингалет. Блондинка с недоверием осмотрела нашу комнату и с немым вопросом уставилась на меня. – Наточка, – скомандовала я, доставая из завалов учебников «гостевой» стул, – у нас гости! Подруга бодро кивнула и незаметно запихнула под кровать валяющийся посреди комнаты носок. – Да, мой капитан! – звонко воскликнула она. – А что мы делаем с гостями? – Поим чаем, кормим булочками, развлекаем, – отрапортовала подруга. Я смерила блондинку оценивающим взглядом. С такой положительной Темной одних только булочек и чая будет мало. – А если это очень желанный гость, а у нас хорошее настроение? – уточнила я, усаживая несопротивляющуюся блондинку за стол. – Мы поим его самой вкусной чачей! – задорно ответила Натка, доставая бутылку и блюдо с фруктами. Перед растерянной Эмилией появился граненый стакан жидкости, приятно пахнущей фруктами, после чего прозвучал тост, мы чокнулись и… выпили.
Через 15 минут… – Слушай, – возмущалась Наточка, с подозрением осматривая порозовевшую и уже немного захмелевшую Эмилию, – такой идеальной внешности в природе просто не существует! Признавайся, как ты это сделала?! Ведьма потянула ленту, распуская один из хвостов, и принялась щупать золотистые крупные локоны Темной. – Иди лесом, – вяло отмахнулась блондинка, мотнув головой. – Да по-любому что-то не так, – орала Наточка, не выпуская из загребущих ручонок прядь. – Признавайся, волосы красишь? Кожу отбеливаешь? На бигудях спишь? Лучше скажи честно, я ведь все равно докопаюсь! Я возвела глаза к небу в надежде, что гипотетическая Светлая Богиня, обитающая на воздушных облачках, хоть раз в жизни прислушается к моим мольбам.
Через 20 минут… – А потом я увидела его… – плакала на плече золотоволосой Эмилии рыжая Наточка. – Его умопомрачительную улыбку, выразительные глаза, и утонула в этих темных омутах в тот же миг! – Ну, ну… – сочувственно хлопаю подругу по спине. – Главное, что успела вынырнуть и не захлебнулась! И не переживай ты так. Завтра утонешь в другой проруби… На миг оторвавшись от Эми, выполняющей роль жилетки, ведьмочка недовольно посмотрела в мои честные глаза. – Ты, Линка, грубиянка! – сообщила она. – И не веришь в настоящие чувства… – Да, да, – покорно закивала я головой. – А еще я реалистка и с математикой у меня большие проблемы благодаря тебе. Наточка задохнулась от возмущения, утерла нос и развернулась. – А я-то тут при чем? – удивленно уточнила она. – Да при том, что я уже сбилась твоих возлюбленных считать! – натуральным образом зарычала я, сжимая в руках стакан, где уже плескалась одна только валерьянка.
Еще через 10 минут… – Шарги, – с придыханием вещала Эмилия, – он такой мужественный! Благородный! И вообще у него нет изъянов… – Короче, Прунц? – подытожила Наточка. Обе девушки понимающе глянули друг на друга и покачали головами. – Девочки, – возмутилась я, – а вам не кажется, что этих принцев как-то чересчур много развелось! – Ну что ты, – махнула на меня соседка по комнате. – Много – не мало! И потом, сейчас такая конкуренция… – А еще Шарги так классно улыбается, – опять начала блондинка, восторженно прижимая к груди несчастного медвежонка. – И если смотреть на него под углом, то брови будто хмурятся, но если немного повернуться вот так, то понимаешь, что он просто задумался… А еще Шарги… – Светлая Богиня! – замахала на блондинку руками Наточка. – Эмилия, ну хватит уже! Надоело об одном и том же. Шарги это… Шарги то… – Вот-вот! – закивала я, злорадно улыбаясь. – И главное, есть в этом нечто знакомое. Не правда ли? Многозначительно смотрю на подругу. Она делает вид недогадливой рыжей ведьмы и, как ни в чем не бывало, предлагает поговорить о чем-нибудь другом. Втроем торжественно клянемся больше о мужиках не говорить, чокаемся и выпиваем.
Через три минуты… – Девочки, – раздраженно говорю я, пытаясь остановить коллективную женскую истерику. – Ну, в конце концов! Возьмите себя в руки. С изумлением наблюдаю, как мои рекомендации выполняются. Наточка начинает обнимать Эмилию, а та соответственно Наточку… И обе ревут с утроенной силой!! – Я ему неинтересна… – всхлипнула Темная. – У-у-у-у… – натурально завыла ведьмочка. – А он даже в мою сторону не посмотрел! – Я некрасивая… – А я так вообще… стра-а-а-ашная! Долбаный Скол! Да когда же этот день уже закончится?! – Прекратить истерику!!! – кричу я и бью подруг подушкой. – Ай! – возмущается Наточка. – Ой! – соглашается с ней Эмилия.
Через пять минут… – Официально объявляю бой подушками законченным! – заявила ведьма. – Может, окошко откроем? – тяжело дыша и сжимая в руке артиллерийский снаряд, предложила я. – А то душно стало. – Ага, – согласилась Наточка, но осталась лежать на полу. Эмилия так вообще только рукой махнула, выражая свое согласие. Пришлось вставать самой и топать к окошку. Дернув шторы, невольно глянула на крыло первого этажа, где в книжном шкафу профессора Барадоса таилась нужная для вызова Цербера формула. Потом посмотрела на Темную. Ведь если Эми не подписалась под докладной вместе со всеми, значит, я все еще куратор, опекающий десять недовольных моей работой студентов. И если девять амбалов в состоянии за себя постоять, то с беззащитной блондинкой надо что-то думать. – Девочки, – обернулась я к подругам, – мне тут идея одна пришла. Знала б, чем все закончится, молчала бы как партизан, пойманный во вражеском лагере, но увы… Короче, откусить бы себе язык, чтобы лишнего не болтал, но жа-а-а-алко! Через три минуты… – Тихо, – шикнула на хихикающую Эмилию ведьма. – Соблюдай, мать ее, конспирацию. Я, все еще не до конца веря в происходящее, внимательно оглядела коридор. – Все чисто, – шепчу Наточке, которая с упоением ковыряет отмычкой замок. – Ты долго еще копаться будешь? – Не отвлекай мастера! – откидывая со лба прядь рыжих волос, заявила подруга. – Эми, держи фонарик ровнее! – Я стараюсь, – искренне ответила голубоглазая блондинка, довольно заметно покачиваясь из стороны в сторону. «Ну вот! Споили маленькую наивную несчастную девочку, – проснулась во мне совесть. – Какие же мы сволочи! А еще себя приличными Светлыми считаем». – Готово! Победный шепот Наточки и скрип приоткрывающейся двери отвлекли меня от самоистязания и индульгирования. В результате, честно пообещав совести подумать над всем сказанным, я взяла Эми за руку и первой проскользнула в кабинет. Наточка зашла следом и аккуратно прикрыла двери. – Я поставила оповещалку, – осматриваясь в темном помещении, предупредила она. – Если вдруг кто-то приблизится к кабинету, мы услышим крик совы. – А почему совы? – заинтересовалась Эми. – А-а-а-а… бабуин его знает! – махнула рукой ведьма. – Захотелось птичек послушать. Эми кивнула и оглянулась: – Ой, какая картинка прикольная… Светлая Богиня, и кого я с собой на дело притащила? – Девочки, – пытаюсь призвать подвыпивших девиц к порядку, – давайте скорее найдем то, за чем пришли, и прекратим уже вырабатывать адреналин в кровь. Подруги согласно закивали и разошлись по кабинету. Я пошла изучать шкафчики, находящиеся в самом кабинете, а Наточка открыла небольшую дверцу и скрылась в лаборантской. Не прошло и мига, как оттуда донеслось звяканье разбившейся посуды. – Ну, Ната! – зло зашипела я. – Я нечаянно, – высунула рыжую голову подруга. – Сейчас все уберу. Вздохнув, я поискала глазами Эмилию и обнаружила хрупкую блондинку в кресле профессора Барадоса. Новая подруга дрыхла без задних ног, громко посапывая и периодически причмокивая пухлыми губками. В очередной раз смотрю на небо в надежде разжалобить суровую Богиню и послать нам немного удачи. Та, как всегда, игнорит… Вздохнув, осторожно прячу во внутренний карман пиджака найденную книжку с заклинанием призыва Цербера и возвращаюсь к поиску нужной склянки. Для любовного зелья, которое я подбила девчонок приготовить, дабы покорить сердца их Прунцев, требовались корни чабреца и ромашки, настоянные на моче белой коровы. Так сказала Наточка. А я из лекций профессора Барадоса усвоила, что этот состав весьма специфично реагирует на солнечный свет, поэтому должен храниться в пузырьке из синего стекла. К несчастью, в темноте почти все пузырьки выглядели как родные братья. Короче говоря, с таким поисковым отрядом поможет нам только чудо. Под сопровождение раскатов собственного сердца хаотично осматриваю баночки, колбы, пузырьки, коробочки и при этом не забываю отчаянно молиться, чтобы нас не застукали раньше времени. К слову сказать, похожих пузырьков нашлось аж целых пять штук! Сграбастав их все, я заглянула к Наточке в лаборантскую, примыкающую к кабинету. Ведьма нашлась на полу, в отчаянных попытках восстановить коробку с разбитыми колбами. – Ната, – тихо позвала я, – глянь, это они? – Давай скорее! – бросив коробку, подруга вырвала из рук найденные пузырьки и принялась рассматривать мутную жидкость в неярком свете луны… – Позвольте полюбопытствовать, что вы тут делаете? Голос профессора Барадоса, возникшего на пороге лаборантской, заставил нас обеих вздрогнуть от неожиданности. – Э-э-э-э… Опыт… проводим… – промямлила Наточка, делая шаг за мою спину. Со стороны это смотрелось забавно. Рост у подруги был значительно выше моего, потому ее попытка спрятаться за мелкую подругу выглядела несколько жалкой и слегка комичной. – Вы решили провести опыт ночью? – почему-то даже не разозлился профессор. – Так днем мы заняты, – делаю невозмутимое лицо, а у самой ладони вспотели, а сердце предательски сбилось с ритма. – Ку-ка-ре-ку, – грудным голосом пропела оповещалка. Я обернулась к подруге, выразительно глянула на нее. Она что, всерьез считает, что это была сова? – Долбаный Скол! – выругался профессор, заметив коробку с пострадавшими колбами. – Это не мы! – сработал инстинкт самосохранения. – Когда мы пришли, это так и было, – поддержала Наточка. – Лина! – заорал профессор и закатил глаза к небесам. Видимо, тоже просит у них вмешательства. – Профессор, – решаю я просветить мужчину, – можете не стараться. Я часа три на все лады к ним взывала. Никто не откликнулся! По всей видимости, у них, – показываю на потолок, – сегодня неприемный день… Вернее, ночь… – Лина, – раздраженно процедил профессор. А я недовольно скрестила руки на груди. Вот так всегда… Хочешь помочь кому-то и сама оказываешься по уши в неприятностях! Совет хороший даешь, а на тебя еще и орут! И спрашивается, ну почему на меня? Вон рядом Наточка стоит, и почему-то ей никто предъявы не кидает! – Значит, так, – тихо и сурово сказал Барадос. – Наталья и Ангелина, вам выносится строгий выговор с занесением в личное дело! Наточка тяжело вздохнула, а я вспомнила четыре коробки с ее именем, где хранилось личное дело ведьмочки, а потом свое… Придется теперь еще одну коробку к секретарю в архив тащить. А у меня, между прочим, аллергия на пыль! – В семь утра явитесь на кухню для отработки наказания! – сурово сказал мужчина. – Ы-ы-ы… – издали мы отчаянный вопль. – А нефиг было колбы бить! – поддел ведьмочку профессор, наклоняясь и поднимая с пола разбитые препараты и колбы. – Значит, вы не против, что мы к вам в кабинет залезли? – осмелела Наточка под действием бушующего в крови алкоголя. – Ну, как сказать… – заулыбался мужчина, возвращая коробку на стол. – Директор в приказном порядке велел до зимней проверки навести порядок в лаборатории. А мне, признаться, некогда генеральной уборкой заниматься, – усмехнулся профессор и посмотрел на притихшую подругу: – Поэтому жду вас, Наталья, завтра после пар. Будете отрабатывать! Я скрестила пальцы за спиной, надеясь, что меня пронесет и отделаюсь только наказанием на кухне. – Рано радуетесь, Де ла Варга, – перевел на меня взгляд профессор и многообещающе улыбнулся: – Директор не принял докладную на тебя, так что жди! Темные устроят тебе такую сладкую жизнь, по сравнению с которой все остальные наказания покажутся курортом на берегу моря. Я печально вздохнула и опустила голову. Может, самое время на кладбище местечко подбирать? Ну там, чтоб соседи были не буйные, от центра недалеко, желательно в новом фонде… Профессор Барадос обвел внимательным взглядом наши поникшие мордашки и строгим тоном приказал: – А теперь марш спать! Мы, опустив головы и изучая носы своих ботинок, понуро поплелись на выход. – А это еще что такое? Мы оглянулись и застали профессора за весьма тщательным разглядыванием спящей Эмилии. Еще немного, и под микроскоп ее засунет, так ему интересно. – Девушка, – с умным видом пояснила Наточка. – Это я вижу! Что делает в моем кабинете Темная? – Ее Эмилия зовут, – обиделась за новую подругу я. – И она с нами пришла! Профессор схватился за голову, еще раз посмотрел на нас, потом на Эми. Я мысленно принялась молиться Богине. Профессор Барадос был человеком добрым и, в отличие от других преподавателей, достаточно спокойно реагировал на выходки студентов, считая, что веселиться и творить безумства надо в юном возрасте, ибо потом как-то несолидно. Этим очень любила пользоваться Натка, совершавшая набеги на кабинет профессора почти каждые полгода, но никак не я. Хоть бы профессор догадался о моих планах. Хоть бы в нем не взыграло человеколюбие и он не решил бы помиловать Темную. Но профессор Барадос не зря мне нравился – соображал мужик хорошо. Встретившись со мной взглядом и незаметно для Натки подмигнув, он суровым тоном отчеканил: – Завтра дежурит вместе с вами, – отворачиваясь от нас, чтобы скрыть улыбку. Мы кивнули, после чего Наточка просто подхватила спящую Эмилию на руки и понесла, а я побежала вперед открывать двери. Уже выйдя в коридор, мы переглянулись и довольно заржали. – Кажись, пронесло, – тихо прошептала я, не особо расстроенная наказанием. – Ага, – кивнула Наточка и торжествующе заулыбалась, вытаскивая из кармана склянку темно-синего стекла. – Аеще я все-таки сперла тот пузырек!
* * *
– Гребаная справедливость! – возмущалась я тихим шепотом, бродя по преподавательскому крылу. Судя по сбивчивым рассказам Эми, где-то здесь на этаже должны были находиться комнаты, выделенные для Темных. Оглянувшись по сторонам я переступила с ноги на ногу, моля небеса, чтобы никто из преподов не выглянул случайно в коридор и не увидел, как я разгуливаю по коридорам в розовой фланелевой пижаме с милыми котятами на груди и кроссовках на босу ногу. Почему вместо того, чтобы тихо и мирно дремать у себя в кроватке под теплым одеялом, я в одной пижаме бегаю по коридорам и мерзну? А во всем виноват чрезмерно длинный язык! Нет чтобы промолчать, после того как Наточка принесла Эми к нам в комнату и начала создавать общую постель на полу. Но увы! Язык стал активно выдвигать идеи предупредить остальных Темных о том, что девушка ночует вместе с нами. И вот результат! Наточка меня послала… И теперь я в гордом одиночестве хожу и ищу секцию Темных, пока эти две красавицы мирно дрыхнут. Устало зевнув, я свернула и на повороте неожиданно врезалась во что-то твердое, но определенно живое. Я даже и сообразить ничего не успела, как меня крутанули, заламывая руки за спину, и впечатали сонным лицом в стену. Хорошая ночь, нечего сказать! – Ты что здесь делаешь? – поинтересовался кто-то недоброжелательным шепотом. Я дернулась, проверяя, насколько крепок мой противник, и призналась: – Темных ищу… Неизвестный ловец одиноких девушек ослабил захват и выпустил из залома руки. – Зачем? – тут же поинтересовался голос. Поворачиваюсь, чтобы честно сознаться во всем и свалить спать, но Богиня решила устроить достойное продолжение сумасшедшего дня. – Шарги, с кем ты говоришь? – спросил кто-то, потом скрипнула дверь и по коридору разнеслось удивленное: – Ангелина?! Я нахмурила брови и повернулась на звук. В конце коридора, у поворота, на пороге дверей, ведущих в чертоги Ада… в смысле – секцию Темных, стояло трое удивленных мужчин: ВУД, профессор Дарон и… Крысеныш. Ну куда же без него, родненького?! – Линка, – грозно начал директор и тут же спохватился. – Студентка Де ла Варга, вы нарушаете комендантский час! – сказал чем-то крайне недовольный ВУД. – Директор Рохан, – для начала решаюсь немного прозондировать почву, – а как вы относитесь к всепрощению? – И не рассчитывай! – скрестил руки на груди мужчина и проницательно посмотрел в глаза. – Что ты здесь делаешь? Молчу… Ибо страшно! Я-то наивно полагала, что быстренько шепну одному из Темных о местоположении Эми и свалю спать, и как-то неожиданно было встретить ВУДа в столь поздний час. Ой, мама! Я же в пижаме! – Директор Рохан, может, вам ремень дать? – неожиданно поинтересовался блондинчик, «восторженно» оглядывая мою любимую пижамку с нарисованными на груди котятками. У-у-у-у! Подлый Крысеныш! Так и тянет лицо гаду расцарапать! Кстати, с чего бы это? Может, «эти дни» наступают… Матка, ты ничего сказать не забыла? «Все вопросы к яичникам», – перевалила ответственность на другие плечи матка и замолкла. – Зачем ремень? – решила уточнить я. Кто этих Темных знает? Может, розги и пытки у них в университете законное и весьма эффективное средство перевоспитания. – Для получения чистосердечного признания, – мило улыбаясь, пояснил блондинчик. И, главное, смотрит так ласково, аж провалиться в подвал хочется! Намекнуть ему, что месть по отношению к слабой девушке не красит парня, или не стоит злить Темного еще больше? – Не надо ремня! – жалобно попросила я и попыталась сделать сразу два дела: прикрыть пижамку руками и перевести тему. – Не сплю, потому что… совесть мучает. А вы? – Эмилия пропала, – обеспокоенно ответил парень, схвативший меня. Внимательно оглядываю крепыша. Ого! Да это же тот самый, который на общем собрании бил себя в грудь и обещал всегда быть рядом с блондиночкой. Ну-кась… Темные волосы, красивые глаза. Так вот же он: Прунц Эмилии, о котором она весь вечер рассказывала, не затыкаясь. Как там его… Шарги?! – Она не пропала, Шарги, – заверила я, незаметно на пару шагов отступая назад по коридору. – Она в моей комнате дрыхнет… Темная тень метнулась так быстро, что я и понять ничего не успела. Сильные руки схватили за горло и впечатали спиной в стену. По ногам тут же прошла болезненная волна, напоминая о том, что позвонки еще как следует не срослись и подобные телодвижения врач нам запретил. Из горла вырвался болезненный стон, а в следующую секунду чужие пальцы сдавили трахею. – Что ты сделала с Эми? Затравленно смотрю на неожиданно разошедшегося блондинчика. Это ж с какой скоростью он перемещаться может! Одно слово – Крысеныш. – Ну, – требовательно рявкнул парень и еще немного сжал пальцы. – П-п-помогите, – просипела я, отчаянно пытаясь сглотнуть. – Дитмар Хорст! – повысил голос директор. – Отпусти мою студентку. Парень секунду испепелял меня тяжелым взглядом разгневанных серых глаз, а потом все же повиновался, с неохотой разжав пальцы и позволив мне съехать по стеночке вниз. Долбаный Скол, да кого же к нам прислали! Ко мне тут же приблизился обеспокоенный ВУД и протянул руку. – Встать сможешь? – тихонько спросил он. Я осторожно кивнула, так как после «чувственных» прикосновений Крысеныша говорить как-то не тянуло. – Что делала у тебя Эми? – спросил профессор Дарон, тоже подходя поближе. Я улыбнулась, оглядывая небольшой полукруг из Темных и ВУДа. Интересно, что со мной будет, когда эти ребятки узнают, что мы с Наткой споили прекрасную блондинку? «Молись, чтобы просто ногами попинали», – проснулся пессимизм. – Она пришла вечером ко мне в комнату, – осторожно сглатываю, поднимаясь на ноги и облокачиваясь спиной на стенку. – Сказала, что не подписала докладную и вообще не собирается этого делать. Ну и так как я по-прежнему куратор Темных, мы принялись налаживать отношения… – Сплетничали? – догадался директор. – О, да, – многозначительная улыбка и мимолетный взгляд в сторону смутившегося Шарги. Хм… а он и вправду такой, каким его Эми описывала. Мягкий, но храбрый. Сосредоточенный и умный по жизни, но тугодум в любви. – Мы заболтались, и она уснула, – решительно сворачиваю рассказ, минуя самые интересные места. – Я пошла на поиски ребят, чтобы предупредить, а тут сначала руки выворачивают… Потом вообще за горло… – обиженно выпалила и тут же смолкла, старательно хлопая ресничками и хлюпая носом. Пусть этих неблагодарных Темных совесть немного помучает за то, что такого хорошего куратора незаслуженно обидели. – Ясно, – сделал выводы профессор Дарон. – Хорст, – повернулся он к блондинчику, – проводи куратора Де ла Варга до комнаты и заодно убедись, что Эмилия спит. «Да вы че? Он же супербыстрый маньяк!» – пугливо заорало чувство страха. «Законченный псих», – поддержало здравомыслие. – Я пойду с ними, – вызвался Шарги, делая шаг вперед. – Эмилию надо перенести к нам в секцию. А вот это уже совсем плохо. Если они начнут переносить Эми, то сразу догадаются о том, что вечер куратора и ее подопечной прошел совсем не за кружечкой земляничного чая. Директор поймал мой протестующий взгляд и едва заметно улыбнулся. – Пусть девочка выспится, – мягко предложил он. – Сомневаюсь, что парни смогут обеспечить малышке приятную компанию. Пусть Эми побудет хоть одну ночь среди девушек. Ангелина, ты же не против? – Да я обеими руками за! Профессор Дарон кивнул, соглашаясь на предложение, Шарги скрипнул зубами, а Крысеныш многообещающе ухмыльнулся. – Идем! – парень грубо схватил меня чуть выше локтя и быстрым шагом двинулся по коридору. – Эй, – с трудом переставляя ноги, возмутилась я. – А полегче нельзя? Я все-таки дама! Блондинчик обернулся, еще раз смерил пижаму оценивающим взглядом, задержался на котятах и громко хмыкнул. – Сомневаюсь, что тебе знаком даже смысл этого слова. Я задохнулась от возмущения, вырвала руку из захвата и, по-королевски выпрямив ноющую спину, молча двинулась вперед. Крысеныш последовал за мной, предусмотрительно держась на некотором расстоянии. В такой веселой компании я прошла по преподавательскому крылу, вышла на улицу, пересекла небольшой дворик и, важно кивнув удивленному такой наглостью вахтеру женского общежития, начала неспешно подниматься по лестнице на шестой этаж. И пофиг, что подумал заспанный старичок-вахтер, видя шагающего за мной парня. И уж совсем плевать, какое мнение о моей распущенности сложилось у Крысеныша. Я на королевском троне, мне все по барабану! У дверей секции нас встретила Наточка, замотанная в полотенце. – Детка, – возмущенно тряхнула она мокрыми волосами, – мы же договаривались предупреждать друг друга, когда ведем в комнату парней. – Он не парень, он – зло на ножках, – фыркнула я, демонстративно потирая пострадавшее от чужих рук горло. – А-а-а-а, – догадливо улыбнулась ведьмочка, – так это и есть тот самый Крысеныш? – громким шепотом спросила она. Слишком громким! Блондинчик ухмыльнулся и недобро сверкнул глазами: – Крысеныш, значит… Я мило улыбнулась и развела руками: – Просто не знала твоего имени. Парень одарил меня многообещающим взглядом и осторожно приоткрыл противно скрипнувшую дверь. Скол, надо срочно смазать петли! С порога убедившись, что Эми в целости и мирно спит, прижимая к груди позаимствованного у Наточки медвежонка, Темный осторожно прикрыл скрипнувшую дверь, стремительно развернулся и ушел, ничего не сказав на прощание. – М-да… Прям огонь-парень! – прокомментировала Натка, предусмотрительно дождавшись, пока блондинчик отойдет подальше, и повернулась ко мне. – Пошли спать, что ли? Я согласно зевнула и первой нырнула в комнату.Глава 5
Кто сказал, что женщина глупа? Может, просто кое-кто слишком ограничен, чтобы осознать всю гениальность ее нелогичного поступка…Ночь после такого насыщенного дня и вечера прошла на удивление спокойно. Во сне мы, как всегда, встретились с главой клана наемников и по совместительству моим Крестным. Вообще надо заметить, что после перелома спины мой сон резко сократился. Из-за временной ограниченности моих действий в реальной жизни мне каждую ночь приходилось почти четыре часа посвящать тренировкам. После выматывающего спарринга с наемником я все-таки сумела выпросить небольшой перерывчик и пожаловаться на свои нелегкие обязанности куратора. – Ты не должна к ним приближаться, – как всегда спокойно ответил Крестный и многозначительно пообещал: – Я поговорю с директором… Я, конечно, верила во влияние Крестного на ВУДа, но внутреннее чутье подсказывало, что так просто от Темных избавиться не получится. Тем более, мы с Эми теперь вроде как подруги. Зато неожиданно нагрянувшее утро, как всегда, не порадовало. – А-а-а-а-а!!! Ведьмочка испуганно отшатнулась от меня, примиряюще подняла руки, демонстрируя, что бросила попытки меня разбудить. – Ангелина, ты че орешь? – удивилась она. Нормально, да? Чуть до инфаркта не довела с утра пораньше и сама же удивляется! – Ты себя в зеркало видела? – интересуюсь у подруги, стараясь восстановить сбившееся дыхание. – У тебя салатовая радужка и вертикальный зрачок! Ведьмочка подлетела к зеркалу. – А что? – любуясь отражением, поинтересовалась она. – Чем тебе мои новые глазки не понравились? – Немного экстравагантно, – уже более спокойно ответила я. – Особенно с утра пораньше! – У тебя просто плохой вкус, – безапелляционным тоном заявила рыжая и с чувством собственного достоинства отошла от зеркала. – Одевайся скорее! Только тебя и ждем! Горько вздыхаю, сажусь на кровати и привычно перестегиваю застежки медицинского корсета, делая его еще чуть туже. Натка привычно кинула в меня форменную рубашку. – Эми где? – на ходу застегивая пуговицы, спросила я. Натка, сосредоточенно красящая фиолетовой тушью ресницы, на миг остановилась: – Так твой блондинистый парень приперся с утра пораньше и забрал бедняжку. – Крысеныш в качестве парня? Огради Светлая Богиня от такого кошмара, – взмолилась я, с головой ныряя в шкаф в поисках второго носка. – Кстати, – воскликнула Ната, – красавицу нашу даже похмелье не мучило. Что странно, с учетом того, что даже меня немного мутило… – У меня тоже все хорошо. Спасибо, что спросила. – В нерешительности рассматриваю два почти одинаковых черных носка. – Как считаешь, они из одной пары или нет? – Разные, – убила последнюю надежду подруга, хрустя зеленым яблоком. – Нам, кстати, через три минуты выходить, а ты еще труселями сверкаешь. Негромко прошептав парочку ругательств, вынужденно напяливаю на себя чулки и коротенькую форменную юбку, коварно обрезанную Наткой, чтобы подчеркнуть мои красивые ножки. Не хотелось бы таскаться сегодня на каблуках, но что поделаешь. В дверь громко постучали, а следом в комнату забежала веселая и довольная жизнью Эмилия. М-да… похмелье с ней и рядом не стояло. – Скорее, – защебетала она таким довольным голосом, что мне захотелось застрелиться. – Со стороны кухни уже доносятся странные звуки! – Почему же странные? – догрызая яблоко и метко отправляя огрызок в мусорку, спросила Наточка. – Самый обычный разговорный мат. Думаю, это поварята «очень рады» увидеть нас снова… – Пошли уже, – хватая сумку с учебниками, тяжело вздохнула я. Тело отчаянно не хотело что-либо делать, активно ныло и канючило – просилось обратно в постельку. Я предавалась грусти и печали вместе с телом, а по лестнице поднималась с такой скоростью, что самая медлительная в мире улитка удавилась бы от зависти, наблюдая за мной. Ну не люблю я кухни! К несчастью, мерзкие подруги моим горем не прониклись. Единственное, что предложила вредная рыжая ведьма в качестве дружеской поддержки, – волшебный пендель для ускорения. – О, небеса! И за что же мне выпало такое счастье – лицезреть на своей кухне этих двух неумех? – вскинул руки вверх главный помощник повара. – И вам не хворать, – пожелала я, старательно маскируя зевок, и незаметно привалилась к стеночке. Вот уж кто никогда не откажет мне в опоре и поддержке. – Али, – состроила грустную рожицу Наточка, – может, мы, как всегда, тихонько посидим… – Поспим, – вношу конструктивное предложение. – Потом аккуратненько испачкаем свои фартуки и с несчастным видом выйдем из кухонного блока… – Ну а ты, как всегда, будешь кричать нам вслед оскорбления и проклятия! – дополнила общую картину я. – Ну позязя! – просительно сложила ручки ведьмочка и часто-часто заморгала пушистыми ресничками. Раньше помощник повара именно так и поступил бы. Все-таки мужик он умный и еще в первое наше дежурство врубился, что с двумя буйными и на редкость неграциозными девушками легче договориться, чем заставить помогать. Но, видимо, в это утро он встал не с той конечности. К тому же экстремальные глаза Наточки тоже не способствовали разморозке мужского сердца. – Нет, девочки, – категорически покачал головой он, – сегодня вкалываете по полной! Будете с улыбкой на устах счищать пригоревший жир, натирать до блеска кастрюли и раздавать еду. – То, что ты – изверг и нещадно эксплуатируешь студентов, это мы давно знали, – печально вздохнула рыжая ведьма и выставила вперед последний аргумент. – Но ребенка-то хоть пожалей! «Ребенок» вышел вперед, похлопал огромными голубыми глазами и мило улыбнулся пухленькими губками. Али в восхищении посмотрел на Эмилию и пропал… Дело в том, что весь персонал кухонного блока состоял из восточных мужчин. Это было маленьким капризом директора Рохана, очень любившего нетрадиционную кухню с большим количеством всевозможных приправ. Студенты такое новаторство оценили и с уважением относились к выкрикам на незнакомом языке, доносившимся с кухни. Многие даже караулили под дверью, надеясь выучить какое-нибудь заковыристое ругательство. И все бы ничего, но уж больно восточные мужчины любили экзотичных девушек, а точнее, блондинок. Нет, резать и готовить они их не пытались, домогаться – тоже. Скорее, наоборот! Смелые повелители поварешек и кастрюль абсолютно терялись, смущенно краснели и выполняли любой каприз светловолосых дев. Студентки просекли это очень быстро и повально выкрасились в пепельных блондинок, чтобы иметь халявную еду на ужин и самый вкусный кусочек на раздаче. К слову, меня повелители сковородок и десертов считали хилым цыпленком и пытались подкормить, даже не обращая внимания на приятный ярко-алый цвет моих волос. На Наточку смотрели то с ужасом, то с почтением, то вообще не пойми как. Зато, как и ожидалось, голубоглазая Темная повергла всех в щенячий восторг. – Али, познакомься с Эми, – радостно наблюдая за реакцией мужчины, сообщила ведьмочка. – Она так много слышала об этом месте, что очень хочет осмотреть кухонный блок. Составишь компанию? Али кивнул и с наиглупейшей улыбкой на губах повел подругу показывать свои временные владения. – Мужчины, – тяжело вздохнула подруга, приглядывая для нас стульчик в подсобке. – Ноль мозгов, сплошные инстинкты. Задом наперед оседлав расшатанный стул, опустила тяжелую голову на руки. И пока я медленно моргала, досыпая положенные «пять минуточек», а Эми в сопровождении Али прогуливалась по кухне, Натка освободила краешек стола и принялась придирчиво оценивать честно стыренный у профессора Барадоса пузырек. – Сходи, незаметно возьми у Эми вещь ее Прунца, – велела Наточка, не отрываясь от непростого процесса подготовки отвара. Уронив по дороге пару тарелок и сковороду с котлетами, выслушав парочку проклятий и иных смачных эпитетов в свой адрес, я отыскала Эмилию и незаметно перехватила у нее прядь волос Шарги. Обратный путь был более быстрым и разрушительным. В этот раз от моей грации пострадали две салатницы и поваренок, на которого упал поднос с чистыми ножами и вилками. Поваренок отделался легким испугом, а вот столовые приборы придется перемывать. Помочь собрать ножи и вилки мне не дали, настоятельно порекомендовав пойти в уголок и тихонько там посидеть. Ну и пожалуйста, не больно-то и хотелось на самом деле! Пожав плечами, я вернулась к подруге и торжественно вручила той прядь темных во всех смыслах волос. Девушка мотнула рыжей головой и повернулась. – Кстати, а ты-то кого соблазнять собралась? – поинтересовалась Наточка. Я замешкалась. Подбивая вчера подвыпивших девчонок на ограбление преподавательского кабинета, я преследовала сразу несколько целей – стырить формулу для Конни и Ролли, а также сделать все возможное, чтобы Эми наказали кухней. Естественно, подруги о моих коварных планах ничего не знали и были свято убеждены, что в кабинет мы идем, чтобы пополнить ведьминские запасы и соорудить зелье для приворота наших Прунцев. Вот только, в отличие от девочек, у меня не было объекта для страсти и прочих нежностей. Что же делать? – Да ладно тебе, – стала настаивать подруга, – я никому не скажу. Ну же, кто он?! Я сглотнула и выдала первое, что пришло в голову: – Профессор Карода! – Бэ-э-э, – скривилась подруга. – Он же старый! И у него бородавка на лице! А еще он, когда что-то объясняет, брызгает слюной во все стороны! «Спасибо, – язвительно похвалила длинный язык гордость. – Теперь благодаря некоторым чересчур длинным нас считают извращенками!» – А еще у профессора характер противный, – сказала я. – Он у меня реферат по летней практике требует. А мне влом! – Всем влом, – кивнула Натка, возвращаясь к своим зельям, – но мало кто додумается травить профессора любовным зельем ради собственного нежелания учиться. Коварная женщина! Остаток дежурства я благополучно проспала и очнулась, только когда Наткин локоть нечаянно заехал мне в бок. К тому моменту два флакона уже стояло в ожидании своих жертв. Мне же ведьмочка отдала яблоко, начиненное слабеньким зельем, вызывающим симпатию, предупредив, что старикан слабенький и лучше на нем с любовными зельями не экспериментировать. Заверив подругу, что позывные для вызова реанимации помню, я с чистой совестью вышла на раздачу в обеденный зал. Счастливый знакомством с таким чудом, как Эмилия, Али был снисходителен к нашей троице и поставил на раздачу салатов. Сказать, сколько студентов ест салаты? Один! Думаю, даже уточнений не требуется, кто этот несчастный вегетарианец. И так понятно, что это – я. Но, судя по всему, сегодня в моих одиноких рядах народу прибавится. – Святые небеса, – удивленно воскликнул директор Рохан, заприметив нашу загадочно улыбающуюся тройку. – Ангелина, Наталья, Э-э-э… – Эмилия, – подсказала я. – Почему вы здесь? Мы с Наткой переглянулись, после чего рыжая осторожно прощупала почву: – Директор Рохан, а вы с утра профессора Барадоса не видели? – Нет еще… – На лице ВУДа мелькнуло понимание. – Накосячили уже, значит? Мы дружно опустили головы и изобразили глубокое раскаяние. – И надолго? – До конца дня, – призналась Натка. Директор окинул нас грозным взглядом и скрылся среди толпы оголодавших студентов, бросив еле слышное: – Надо срочно предупредить медпункт! Я улыбнулась краешком губ и приготовилась ждать… Стоит ли говорить, что этим утром салаты были самым востребованным на завтрак блюдом? Студенты отстаивали нехилую очередь, чтобы втихаря поглазеть на Темную, попутно обмениваясь шутками и новостями со мной и Наткой. Эмилия робела, чувствуя на себе повышенное внимание, и смущенно краснела каждый раз, когда кто-то особенно открыто любовался ее внешностью. Неожиданно очередь словно ножом разрезала высокая фигура: – Куратор Де ла Варга, можно с вами поговорить? Почти на полголовы возвышаясь над остальными, на меня, не отрывая нахальных глаз, пристально смотрел Крысеныш. Я оглянулась на Натку, но та только махнула рукой: – Вали! – и, улыбаясь очередному знакомому в очереди, весело крикнула: – Мы уж как-нибудь без тебя справимся! Махнув на прощанье Али, я подхватила тарелку с заныканным для себя любимой салатиком и потопала на поиски свободного столика. Крысеныш шел следом… Пару раз я оглянулась в надежде, что он свалит и пойдет лесом, а еще лучше в неизвестном направлении, но блондинчик упорно преследовал меня по пятам. Вот ведь доставучий! – Чего хотел? – присаживаясь за пустой стол, «вежливо» спросила я. Парень отодвинул стул и молча уселся рядом. Нормально, да? Хотел поговорить, а теперь в молчанку играет! «Ну и Богиня с ним, – заорал желудок, аристократично повязывая на шею белую салфетку. – Давай хавать!» Вооружившись ложкой вместо вилки, я зачерпнула как можно больше еды и отправила пищу в рот. Ела специально некрасиво, громко причмокивала, периодически чавкала и облизывала пальцы, но Крысеныша это ничуть не смутило. Он продолжал сидеть и зло сверкать глазами, наблюдая, как я уничтожаю салат. И когда завтрак в моей тарелке был уже на исходе, блондин соизволил заговорить. – Профессор Дарон приказал мне извиниться за свое вчерашнее поведение, – сквозь сжатые зубы процедил он. – Он считает, что я был чересчур груб. Ах, вот в чем дело! А я-то думаю, почему он так свою благородную моську кривит и желваками играет. – Дай угадаю, – облизав ложку, сделала предположение я. – Себя ты неправым не считаешь, а значит, извиняться не станешь. Парень промолчал, но, судя по тому, как дрогнуло его правое веко, одна только мысль о том, чтобы рассыпаться в извинениях перед Светлой, приводила его в бешенство. Откладываю ложку в сторону и сама делаю первый шаг навстречу. Все-таки я – какой-никакой, а все же куратор. Мне по статусу положено. – Давай начистоту, – предложила я, внимательно следя за реакцией парня. – Мы друг другу не нравимся. Блондинчик ухмыльнулся. – Хорошо, поправлюсь! Мы очень сильно друг другу не нравимся. – Вот теперь парень остался доволен. – Ты – лидер среди своих ребят, но я все еще ваш куратор. Развитие наших отношений может быть только в трех направлениях, – начинаю загибать пальцы. – Первое – мы продолжаем друг друга ненавидеть и смотрим, к чему это приведет. Второе – мы ненавидим друг друга, но работаем сообща. И последний вариант – мы ненавидим друг друга, и я привлекаю на свою сторону всех Светлых, обучающихся в этом универе. Парень подался чуть вперед, как и прежде недобро сверкая глазами: – Угрожаешь? – Ты за кого меня держишь? – возмутилась я. – Чтобы угрожать такому кабану, да к тому же Темному, нужно быть законченной самоубийцей! Я так… – выдавливаю на лицо дружелюбную улыбочку, – рассказываю про перспективы! Блондинчик тряхнул светлыми волосами и одним быстрым движением легко придвинул меня вместе со стулом ближе к себе, я даже понять ничего толком не успела, как оказалась нос к носу с недовольным Крысенышем. – Не надо меня обманывать, – вкрадчиво начал он. – В отличие от директора, я с профессором Барадосом виделся и много чего успел узнать о тебе и о вашем вчерашнем приключении… Я осторожно сглотнула и попыталась отодвинуться, но не тут-то было. Крысеныш вновь продемонстрировал чудеса невероятной скорости движений, положив руку на спинку стула так, что я почувствовала себя в западне. – Ты специально втравила Эми в вашу ночную вылазку, – недовольно процедил сквозь зубы Темный, играя желваками. – Благодаря наказанию все студенты видят ее милой, хрупкой девушкой, которая накосячила и мучается так же, как другие. Вы же с рыжей подругой старательно гасили недовольство у любого, кто был в очереди. – Парень приблизился еще ближе и зло выплюнул: – Поздравляю, теперь на открытое противостояние с Эми никто не пойдет – просто потому, что пожалеет симпатичную скромную малышку. Скол, какой, однако, догадливый попался Крысеныш. Вот бы еще понять, почему он такой злой и агрессивный! – Страшит только неизвестный враг, – улыбнулась я. – И не забывай, что благодаря моей идее повара будут благоговеть перед Эми, а это убережет всю команду от плевка, яда, слабительного и другой дряни в еде. Бонус, не правда ли? Крысеныш наконец отодвинулся и перестал давить на меня внушительной массой своего перекачанного тела. Поизучав меня несколько секунд, он ухмыльнулся и встал. – Дитмар Хорст, – представился он и протянул руку. Батюшки, а у Крысеныша, оказывается, имя есть! Офигев от неожиданности, я осторожно коснулась его открытой ладони. Ух ты, какая горячая! Натка вчера определенно была права: парень – огонь! Сильные пальцы уверенно сжали мою нервно дрожащую руку. – Я твой друг до тех пор, пока ты нам помогаешь, – глядя прямо в глаза, сказал он. – Помни это. Отпустив малость шокированного куратора, блондинчик развернулся и пошел к выходу. Тут же из-за своих столов поднялись остальные Темные и двинулись следом.
* * *
После утреннего примирения контакт с группой пошел чуть легче. На моей стороне уже были Эми и частично Шарги (он, понятное дело, не смог отказать блондиночке). Хорст держал военный нейтралитет и ждал… Хотя нет, ждали от меня все… Причем никак не меньше чем чуда! Дескать, давай, мы посидим в стороночке, а ты придумаешь что-то этакое, благодаря чему нас полюбят Светлые. Короче, не хилая ответственность – быть куратором и козлом отпущения в одном флакончике! – Так и будешь молчать? – спросил наконец блондин, которого мысленно я по-прежнему продолжала звать Крысенышем, несмотря на утренние расшаркивания в столовой. Вздыхаю и задумчиво молчу… Минут пятнадцать, наверное, уже. Темных новое поведение куратора явно нервирует. Оно и понятно – вчера орала, сегодня молчу как рыба, и одна Богиня знает, что отчебучу завтра. Вновь поймав на себе тяжелый взгляд блондина, неожиданно срываюсь: – Да думаю я! Думаю! Как сделать так, чтобы студенты перестали бояться Темных и шарахаться от них? Никак! Только если изменить их природу. Вот только генетическими экспериментами мне никто заниматься не позволит. Оглядываю Темных еще раз. Хорошо хоть узнала и записала, кого как зовут. Троих бледных темноволосых парней, сбившихся в кучку, к числу боевиков отнести было сложно. Судя по чуть рассеянному взгляду, Доминик, Сафир и Рем – это скорее мыслители, чем бойцы. Пожалуй, этих действительно прислали обучаться светлой магии. Если верить рассказам Эми, Шарги тоже можно отнести к этой могучей кучке. Но в памяти еще свежи воспоминания о весьма грамотно выполненном этой ночью заломе перед дверьми в секцию Темных. Не так прост наш Прунц, как хочет казаться, так что и я не буду пока делать поспешных выводов. По обе руки от Хорста замерли две приближенные пешки – Гафс и Кебил. Парни немного проигрывают Крысенышу в росте, но не в величине мышц. Судя по движениям Крысеныша, он первоклассно натренированный боец, а значит, и эти ребятки будут не хуже. Оставшиеся двое парней в группе Темных ничем не выделялись, но точно определить в команде их функции не удавалось. Итак… Трое – специально обученные убийцы, трое – теоретики, блондинка Эми со своим Прунцем и двое невнятных парней. Вот только как это поможет мне заставить других забыть, что перед ними Темные, и относиться к парням как к самым обычным студентам. Я поймала немигающий взгляд Хорста и неожиданно даже для самой себя счастливо улыбнулась: – Есть идея!* * *
– Да ты с ума сошел? – нарочито громко возмутилась я, входя в библиотеку. – Обладателя щита расплющит на атомы! – Согласен, че-то натупил, – расстроенно признался Сафир. – А если ударную волну? – предложил идущий позади Доминик. – Бип! – противно фыркнула я. Дело происходило после третьей пары, когда большая часть студентов-теоретиков, пользуясь большой переменой, засела в библиотеке, чтобы доделать недоделанное и досписать недосписанное. Я в окружении четырех Темных гордо прохожу среди полупустых столов и привычно скидываю вещи на свое любимое место в читальном зале. – А если изменить параметр связи? – предложил Шарги, хватая свободный стул и усаживаясь напротив. Остальные Темные последовали его примеру и выжидательно глянули в мою сторону. Грациозно присев на стол так, чтобы угол обзора моих ножек был максимально хорошим, широко улыбаюсь. – Точнее, – попросила я, краем глаза замечая, как постепенно начинают оживляться ряды Светлых теоретиков. Темноволосый парень нахмурил брови и принялся сосредоточенно вертеть в руках формулу: – Допустим, если убрать потоковую связь сквозь щит и заменить на… на… – Заменить на…? Корк задумчиво чешет затылок, сосредоточенно хмурит лоб и брови, а потом возбужденно выдает: – На ментальную подстройку! – Бип! – издаю противный звук, означающий поражение. – Ты поджаришь бедолагу до хрустящей корочки, он даже в штаны не успеет наделать! Парни переглянулись и снова пустились в интеллектуальный бой. Они сыпали многочисленными предположениями, а я с веселой улыбочкой на лице продолжала глумиться над Темными, наблюдая за тем, как вокруг нас постепенно начинают скапливаться заинтригованные зрители. А все почему? Да потому, что я – очень популярный ботаник! И пусть те, кто считает это звание непрестижным, заткнутся и уползут в уголок. – О, я знаю! Надо выкинуть вот эту загогулину… – Светлая Богиня! Загогулину?! – возмутилась я. – Доминик, давай притворимся, что ты этого не говорил! Кружок вокруг нашего стола с каждой секундой становился теснее и теснее. Светлые подтягивались со всех концов библиотеки, чтобы понаблюдать битву «очередного упрямого неудачника с Линкиным совершенным щитом». Еще бы! Ведь почти все теоретики пытались решить эту задачку и неизменно терпели поражение. А началось все с третьего курса, когда профессор Мадол предложил нам проявить немного творческого мышления и придумать свой щит. Вот я его и проявила, да так хорошо, что даже профессор оказался в тупике. И вроде бы условие до скучнейшего простое: дана формула и все исходные кругового щита. Требуется убрать или изменить один параметр в структуре так, чтобы щит заработал и не убил своего хозяина. Просто, тупо и банально! Первокурсники и то поинтереснее решают, но в том-то и прикол, что банальная на первый взгляд задачка не имела решения. По крайней мере, за все это время его еще никто найти не смог. – Тогда, может, дополнительный источник энергии? Легко провожу рукой по волосам и независимо болтаю ножками, упакованными в телесного цвета чулочки. Какая же была чудесная мысль – надеть сегодня юбку! – Хочешь, чтобы в последние секунды жизни несчастный страдал от непрекращающегося поноса? – язвительно уточнила я, ловя со всех сторон жадные взгляды. И снова понеслось: предположение Темных, мое насмешливое «бип!» и так далее. Казалось, у Темных просто нет шансов, но неожиданно возлюбленный Эмилии удивил всех собравшихся. – Магический параметр… Я сделала вид, что не расслышала: – Что? Парень облизнул пересохшие губы и, мельком оглянувшись на замершую в предвкушении толпу, сбивчиво начал объяснять. – Магический параметр, – повторил он. – Мы рассматриваем эту задачу, полагая, что пользоваться такой штучкой сможет только маг. Щит великолепен, таким должен пользоваться специалист, но это не значит, что простой человек, без магии, не сможет его активировать… В библиотеке воцарилась непередаваемая тишина. Светлые с предвкушением ожидали моего ответа в надежде, что решение «нерешаемой задачи» наконец-то найдено. И я не стала никому портить удовольствие: – И как же не маг сможет активировать круговой щит? Парень не задумывался ни секунды. – Амулеты, – уверенно сказал он. – Скопленную в них энергию можно направить куда угодно, в том числе и на активацию щита. Задумчиво улыбаюсь, глядя на Прунца подруги. Скол, а ведь парень и впрямь хорошо подкован в теории! Толпа Светлых придвинулась еще ближе, в едином порыве наваливаясь на первые ряды, и в тот момент, когда по библиотеке начали гулять нетерпеливые шепотки, раздалось коронное: – Би-и-и-ип! Толпа разочарованно охнула и тихонько рассмеялась, а я беззаботно продолжила: – Амулет – штука хорошая, вот только не мага пришибет пресловутой отдачей. Он даже не успеет возмущенно крикнуть: «Нафига ты это предложил!» Шарги расстроенно откинулся на спинку кресла, остальные тоже предпочитали держать язык за зубами, по всей видимости, исчерпав варианты. Молчание длилось довольно долго, пока Шарги наконец громко не засмеялся. – У этой задачи вообще есть решение? – произнес он ритуальную фразу, после чего толпа, окружившая нас, восторженно загомонила. Я многозначительно улыбаюсь. – Вот-вот! – воскликнул Джоф, отличник со второго курса. Спрыгиваю со стола, дергаю вниз край немного задравшейся юбочки и, оставив четверых Темных теоретиков, иду к выходу. – Не парьтесь, – хлопнул Шарги по плечу Джоф. – Я так, вообще, только три варианта решения придумал! Кстати, хотел спросить насчет амулетов… Слегка обернувшись, вижу приятную для глаза картину «Темные совместно со Светлыми бьются над проблемами теоретической магии». Конечно, это только крохотный шажок по налаживанию отношений, но все-таки уже что-то! Зато теперь небольшая часть теоретиков на нашей стороне. Пустячок, а приятно! «И в кого мы такие гениальные?» – умилилась гордость. Уже на выходе, почти в самых дверях, уловив на себе чужой взгляд, резко поворачиваюсь и успеваю краем глаза заметить внушительную фигуру Крысеныша с двумя подручными. А ведь кое-кто бил себя в грудь и с пеной у рта клялся, что не переступит порога библиотеки. Значит, бдишь, блондинчик! Смотри только не перестарайся, гад крашеный!* * *
После обеда, где Наточка продолжила покорять сердца, Эми будоражить умы Светлых, ну а я – раздавать салаты, количество желающих смерти Темным продолжило сокращаться. Немного окрыленная успехом своей кураторской деятельности, я забежала к профессору Барадосу якобы поблагодарить за помощь, а на самом деле незаметно подкинуть обратно книжку с формулой вызова Цербера. Мужчина выслушал сбивчивую благодарность, тихо рассмеялся и, глянув в мои честные глаза, велел проваливать из его кабинета и отправляться на пары. Какой все-таки классный мужик, надо будет меньше болтать на его парах! Торопливо пройдясь по коридорам, я вышла из учебного корпуса и побежала к закрытому полигону № 2. Судя по новому расписанию, составленному после приобретения университетом двух Темных профессоров, лекции и практики по новому предмету – «Основы Темной магии» – будут проходить здесь. В приподнятом настроении я добежала до массивных дверей, укрепленных металлическими пластинами, и неожиданно услышала гневное восклицание: – Что ты только что сказал? Непроизвольно прибавляю шаг, чтобы скорее оказаться рядом с подругой, потому что рыжая ни на кого еще с такой злостью не орала. – Что слышала, – громко и язвительно ответил капитан команды по бакетболу. – Твои советы никому не нужны. – Родрик, но мы же команда! – возмутилась подруга. – А ты ведешь себя как звезда международного уровня в окружении детского сада! За тренировку ты не сделал ни одного паса открытым игрокам. Да что там! Ты вообще никому не передал мяч! – Чтобы забивать, мне не нужен никто, – пафосно ответил Родрик, откидывая назад длинные пряди челки. Натка порывисто взмахнула руками и крикнула: – В таком случае мне не нужен такой капитан! – Еще слово, и ты вылетишь из команды! – сузил глаза парень. – Пошел ты лесом, индюк перекачанный! Я и так больше не в команде! Натка развернулась, схватила застывшую в паре шагов меня за руку и потянула за собой внутрь помещения. – Ната, – потрясенно позвала я подругу. – Не сейчас! – рыкнула она, быстро прошла по ступенькам аудитории наверх и тяжело опустилась за парту. Я плюхнулась рядом, так до конца и не понимая, что делать в такой ситуации. Чтобы Ната оставила свой любимый бакетбол и добровольно ушла из команды? Кто угодно, но только не она! К игре подруга горела еще большей страстью, чем опоенные ее любовным зельем люди к ней самой. Она выходила на поле в любом состоянии: с температурой, с головной болью, с вывихнутым плечом. Ничто не могло бы заставить Натку отказаться играть! И вот на тебе… Неожидончик! Прозвенел звонок, у доски встал профессор Дарон и начал задвигать приветственную речь, но я все продолжала обеспокоенно смотреть на подругу. – Все в порядке, – одними губами шепнула она, и я почему-то расслабилась. Все-таки Натка – ведьма, ей свойственны импульсивные поступки, подсказанные невероятной интуицией, и если она говорит, что все путем, то почему я должна сомневаться в ее природных способностях? Немного расслабившись, я наконец смогла сконцентрироваться на том, о чем вещал Темный, а говорил он занятные вещи… – Все в этом мире неделимо. – На губах мужчины – легкая улыбка уверенного в себе человека, спокойная речь. – Каждый из нас – лишь часть общего целого, но человек почему-то постоянно это забывает… Натка тихонько хмыкнула: – Уже обожаю этого мужика! Темный выдержал многозначительную паузу. – Разделение – самая большая ошибка, которую может допустить маг, – обводя присутствующих студентов внимательным взглядом, сообщил он. – Боевики, гордящиеся своей силой, на самом деле – ничто по сравнению с мощью теоретиков… По аудитории прошелся возмущенный шепоток тех самых боевиков, которые слушали лекцию вместе с нами. Сидящий впереди Ролли повернулся и тихо шепнул: – Уже ненавижу этого мужика! Я только лукаво улыбнулась и принялась с еще большим интересом слушать профессора Дарона. – Магия неделима, – еще раз подчеркнул мужчина. – Не существует Темной или Светлой силы – она всегда одна и та же, просто каждый смотрит на нее под определенным углом. Итак, – Темный взял кусочек мела и подошел к доске, – позвольте рассказать вам о немного другом видении привычных вещей… Я с открытым ртом слушала, всматривалась в смутно знакомые схемы и понимала очевидное: все это время Темные и мы пользовались одним и тем же, но совершенно по-разному. Светлые обращались с силой, как пещерный человек с алмазом. Мы не знали истинной ценности того, с чем имеем дело каждый день. Там, где Светлые использовали принцип «кто сильнее, тот и прав», Темные применяли хитрость. Везде в дотремах способных к магии детей отбирали одинаково – смотрели резерв. Зачисление и распределение по курсам проходило похоже: сильные – к сильным, слабые – к слабым. Темные сделали магию универсальной. Не важно, какой резерв у человека, с умной головой на плечах можно перестроить структуру заклинаний и адаптировать их под свои индивидуальные особенности. В какой-то момент я оглядела аудиторию и поняла невероятное: сказанное профессором Дароном стало откровением не только для меня. У большинства студентов, отсвечивающих красными макушками, в глазах загорался свет осознания. Дернув подругу за руку, я прошептала: – Светлая Богиня, не верю, что говорю это, но… Хорошо, что они приехали!* * *
– Гребаный Скол! – выругался Конни, прикрывая меня от атаки. – Нафига они к нам приехали? – Заканчивай базарить, – рыкнул на друга Ролли, пятясь назад. Я сделала кувырок и встала так, чтобы оказаться за спинами двух боевиков. И вправду, ну нафига?! Внезапно нахлынувшая на студентов симпатия к Темным после лекции профессора Дарона резко улетучилась, едва мы пришли на практическое занятие к профессору Дейману. – Все в человеке должно жить в гармонии: и его ум, и скорость, и сила, – стоя на песке небольшой арены, громко сказал профессор перед началом занятия. – Разбейтесь на тройки. – Мы молча последовали его указаниям, а потом услышали «позитивное»: – А теперь постарайтесь выжить. И мы выживали, как могли! – Надо срочно что-то придумать! – нетерпеливо крикнул Ролли, принимая на себя огненную сеть. Я высунулась из-за плеча боевика и оценила наших противников.Трое парней, выстроившись шеренгой, теснили нас к стене. Все трое были боевиками, но хуже всего было то, что возглавлял парней Чиф, звезда факультета и самый сильный маг на потоке. – Может, упадем на землю и притворимся трупами? – предложила я, здраво полагая, что профессор Дейман не позволит пинать поверженных врагов. – Лина! – возмущенно рыкнул Конни, пригибаясь, чтобы пропустить «сумеречное копье» и тут же ударить в ответ. Ролли только сдавленно ругнулся, перехватывая у приятеля структуру щита. Несмотря на то что парням приходилось воевать вдвоем против трех сильных противников, они стойко держались и, в отличие от меня, даже не помышляли о позорной капитуляции. Все это время я стояла за их спинами и гордилась функцией балласта. А что еще может делать в настоящем сражении обычный теоретик? Складывать самолетики с формулами и прицельно кидать в противника? – Лина, придумай что-нибудь! – крикнул Ролли, ловя на щит очередной удар и оседая под его тяжестью на колено. Легко сказать! Что я должна придумать? И вообще, почему все сваливают эту функцию на меня?! – Ну же, Линка! – раздраженно заорал Конни, восстанавливая структуру щита. – Мы долго не протянем… Я в отчаянии села на песок и начала делать то, что от меня ждали, – думать. И плевать, что юбка задралась, плевать, что в глазах соперников блеснул едва уловимый свет, я буду сидеть и думать до последнего! «Все в человеке должно жить в гармонии: его ум, скорость и сила», – словно мантру шептала я слова профессора, пытаясь уловить контекст и понять, чего от нас хотят на самом деле. Сколько у двух магов и теоретика шансов обыграть трех боевиков? Ноль! Но тогда почему же Темный так настаивал, чтобы в тройках были теоретики, не способные воевать? «Боевики, гордящиеся своей силой, на самом деле ничто по сравнению с мощью теоретиков», – совершенно некстати вспомнились слова профессора Дарона. Мощью? И что же вы имели в виду, профессор? – Линка! – заорал Конни, отступая назад. – Кончай прохлаждаться и включай мозги! Мозги, вы слышали команду? Тогда чего сачкуете? Вышеупомянутые натужно заскрипели, пожаловавшись, что и так работают на пределе. «Все в человеке должно жить в гармонии: его ум, скорость и сила», – повторила я и вскочила. – Парни, отступаем! – заорала я и потянула товарищей по несчастью к стене. – Лина, прекрати паниковать! – зло рявкнул Ролли, пытаясь выдернуть рукав, но я держала крепко. – А никто и не паникует, – фыркнула я и сказала уже намного тише: – Пятимся к стене… Воодушевленные противники, заметив наше бегство, изобразили боевой клич и принялись атаковать с удвоенной силой. Выпад Чифа, и вот уже Ролли тихонько загорает на песке арены. Слаженная атака двух других боевиков – и щит Конни рассыпается на части и отправляет его все на тот же пресловутый песочек. Тройка победителей снисходительно смотрит на единственного соперника, оставшегося стоять на ногах. – Чиф, ты же не станешь атаковать девушку? – взмолилась я и жалобно заглянула в красивое лицо парня. Высокий лоб, коротко стриженные волосы, светло-карие глаза и волевой подбородок с мягкой ямочкой. Хорош, подлец! Не зря на него девчонки пачками вешаются. Хорош и благороден! Вот последнее парня и сгубило. Великодушно улыбнувшись, звезда факультета опустила руки, немного ослабил щит второй боевик, и это стало его фатальной ошибкой. – Сейчас! – крикнула я и резко села. Изображающие два полутрупа Ролли и Конни синхронно перевернулись и вытолкнули сетку заклинания. – Гребаный Скол! – выругался Чиф, но предпринять ничего уже не смог. Спаренное заклинание, состоящее из щита, блокирующего магию и парализующего заклинания, прочно спеленало трех боевиков, заставив их застыть на месте. Я выпрямилась и, радостно подпрыгнув, крикнула: – Ю-ху! Парни поднимались чуть медленнее, зато радости на их лицах было заметно больше. Еще бы! Они ведь только что уделали самого Чифа! Мы обменялись улыбками и в едином порыве начали обниматься. Хорошо-то как! – Ролли, Конни и Ангелина – чистая победа, – разнесся над площадкой голос профессора Деймана. Мы, все так же не разжимая дружеских объятий, устало побрели к выходу с арены и, только там распрощавшись, пошли по узким проходам каждый к своей раздевалке. Но, видимо, мне судьбой уготовано, что радость, длящаяся больше пяти минут, автоматически должна аннулироваться чем-нибудь не слишком приятным. Сейчас в этом качестве выступил доставучий Крысеныш. – Я не согласен с профессором, – около самых дверей меня придержал Хорст, преграждая путь своим телом. – Ты действовала по-женски коварно. – На войне все средства хороши, – пожав плечами, улыбнулась я и, обойдя застывшего парня, нырнула в женскую раздевалку.Глава 6
«Когда-нибудь я добегу до цели», – счастливо думала белка в колесе, не осознавая, что любит не цель, а этот бесконечный забег– Любимчики мои, – радостно поприветствовала нас Алиса, куратор первого курса, «общая мамочка» для всех других и по совместительству преподаватель по физическому развитию. – Всем доброго утречка! Я скривила губы и печальным взором окинула хмурое небо. Погода, видимо, решила намекнуть, что осень вступает в права хозяйки, поэтому всю ночь лил дождь. Первыми приближение похолодания почувствовали сломанные кости. Они ныли, скулили и на все мои уговоры прекратить никак не реагировали. Стараясь не слишком шуметь, чтобы не разбудить Натку, я ворочалась с боку на бок и молча корчилась, пытаясь смириться с болью. К утру ливень прекратился, но оставил после себя лужи по колено, грязь и резкое похолодание. Если прибавить к этой мрачной картине еще один черный штрих в виде первой пары на улице, то получится идеальная картина плохого настроения. – Нат, – прошептала я, дергая подругу за локоть. – Напомни еще раз, почему на мое здравое предложение остаться с утра в кроватке и проспать физру ты отреагировала пинками и активным отбиранием одеяла? – Потому что с твоим цветом лица, – так же тихо прошептала мне в ответ подруга, – утренние прогулки очень полезны. А с учетом твоего опасного хобби натренированное и спортивное тело кое-кому жизненно необходимо. «Лучше бы меня тренировали в теплой постельке», – простонало то самое натренированное и спортивное тело. – Дорогие мои детишечки! – В отличие от меня куратор просто лучилась счастьем и оптимизмом, как булыжник радиоактивного урана. – Сегодня я вас особо сильно и долго мучить не буду. По нестройной толпе «дорогих детишечек» пробежал вздох облегчения. – Пять кружочков вокруг стадиона – и в столовую греться! Студенты выразили общий «восторг» и отправились на линию старта. Грустно подняв голову вверх и подарив небу не менее хмурый взгляд, я неохотно пошла за толпой. Натка была уже в первых рядах и ждать меня, по всей видимости, не собиралась. Оно и понятно – куда моим коротким ножкам угнаться за ее циркулем вместо нижнего пояса конечностей? Прозвучал сигнал. Все побежали. Ведьмочка возглавляла забег, оставив остальных далеко за спиной. Прослойку составила тесная толпа студентов, которая на бегу умудрялась обсуждать последние сплетни и создавать новые. В почетном конце плелась, естественно, я, стараясь зевать хотя бы через раз. Итак, самое время подумать… Несмотря на знакомство с подопечными, о Темных я знаю очень и очень мало. До сих пор неясна цель их пребывания в нашем университете. Судя по тому, какое задание нам дал профессор Дейман, обучение магии у Темных поставлено намного лучше, чем у нас. И если это действительно так и Темные по определению сильнее, то возникает вопрос: почему они все еще не свернули Светлых в бараний рог? Неожиданно плотная масса студентов, бежавшая впереди, оживилась еще больше и начала активно разворачивать головы вправо. Заинтересованно поворачиваюсь туда же, и тут до меня наконец-то доходит. Яростно сжимаю кулаки и давлю на газ. Догнать группу удалось через пару секунд, обогнать всех получилось за минуту. – Натка, притормози! – зло крикнула я удаляющейся спине. – Я не самоубийца! – бросила через плечо рыжая подруга и ускорилась. Ах так, значит! Начинаю открыто играть в догонялки. Признаться, это очень тяжело. Натка бегает со скоростью обученных доберманов Крестного, так что шансов у меня маловато. «Ничего! Догоним и уроем!» – кричала внутри ярость, подгоняя тело. «Подруга же, – прошептала совесть. – Жа-а-алко!» «Я такой подруге ноги поотрываю и засуну в то место, которым она думает!» – проснулся воинствующий дух. Кидаю еще один взгляд направо. Там, в середине поля, вокруг которого мы бегали свои положенные пять кругов, стояли и разминались мои подопечные. Полным составом. Причем если все студенты были одеты в стандартные спортивные костюмы с широкими штанами и необъятных размеров куртками грязно-синего цвета, то новички щеголяли в черных трико, выгодно подчеркивающих тела своих носителей. Но круче всех в этой толпе выглядел, конечно же, профессор Дарон. Еще бы! Ведь не каждый день среди продуваемого всеми ветрами поля встретишь накачанного идеально сложенного мужчину топлес. Теперь понятно, почему Натка так активно рвалась на физру. Наверняка как-то узнала о совместном занятии. Вопрос, который меня больше всего возмутил, – при чем тут я? Ну, захотела посмотреть украдкой на Темных, но зачем меня надо было из теплой кроватки вытаскивать и тащить на первую пару? Собрав все силы и кипя от такой несправедливости, я все-таки догнала Натку. – Ты, рыжая, бессовестная женщина! – тяжело дыша, оповестила подругу. – А то ты не знала, – так же тяжело дыша, сообщила она. – Знала! – зло прокричала я, сбиваясь с дыхания. – Но ведь не настолько же! – Настолько, настолько, – кивнула Натка и ускорилась. Наблюдая, как спина подруги удаляется все быстрее и быстрее, а бок колет все настойчивее и настойчивее, я зло шептала проклятия ровно до того момента, пока под ноги не попался камушек. Упав лицом на землю и еще пару сантиметров притормозив животом, я записала это утро в реестр самых ужасных и поползла в сторону ближайших кустов. Хорошо, что эта часть стадиона граничила с парковой зоной. Забравшись в мокрые кусты и усевшись на первый попавшийся пенек, я с тоской начала отсиживать время. Дождусь, пока остальные пять кругов отбегают, а потом выйду и поплетусь в столовую. Из кустов открывался изумительный вид на занимающихся Темных. Заприметив среди фигур белобрысую головушку новой подруги, я улыбнулась и стала следить за ней. Вот Эми, весело рассказывая Шарги что-то забавное, пару раз присела, потом потянулась. Шарги в это время активно штурмовал турник, но после пятого подтягивания смешно задергал ногами в воздухе и спрыгнул вниз. Перевожу взгляд на остальных. Большая часть занималась в группе с профессором Дароном. При взгляде на полуголого Темного по телу пробежала дрожь. Какой закаленный мужик попался! А потом взгляд переместился на другую блондинистую голову, и мой рот открылся сам собой. Тройка – Крысеныш, Кебил и Гафс – стояла немного дальше от общей группы и, в отличие от других, была занята разговором. Блондинчик рассказывал двум своим приятелям нечто, по всей видимости, увлекательное, потому как парни громко ржали. Увлеченный рассказом Хорст сделал тройной шаг назад и перетек в боевую стойку. Сделал парень это явно на автомате и, спохватившись, тут же притворился, что выполняет какое-то упражнение. Я удивленно открыла рот. Блин! Да кого же к нам отправили под видом студентов? Отряд зачистки? Засмотревшись, я даже не сразу заметила, что моя группа давно свалила в столовую греться, оставив Темных заниматься в гордом одиночестве. Посидев еще пару минут, выползаю из мокрого укрытия и в бодром расположении духа иду к своим подопечным. – Ой, Ангелина! – первой заметила меня блондинка и радостно помахала рукой. Остальные радости не разделили и молча встали полукругом, ожидая, пока куратор неторопливо доковыляет до них. Ушибленная нога ныла, а позвоночник настойчиво просил снять с него медицинский корсет, но я, наплевав на фоновые шумы тела, уверенно шла, с каждым шагом расцветая, как маковое поле по весне. – Утро доброе, ребятушки, – подражая бодрым интонациям Алисы, поприветствовала я мрачных парней и счастливо улыбающуюся Эми. «Ребятушки» проигнорили приветствие куратора и смотрели выжидательно. Ну что ж, не будем портить это восхитительное утро. – Ребята, а кто из вас не против подраться? – Темные синхронно посмотрели на спокойного, как гора, Крысеныша. – Ну, кто бы сомневался, – радостно улыбнулась я, предвкушая, как гармонично парочка синяков и разбитый нос будут смотреться на лице Хорста. – Что ты задумала? – подозрительно нахмурился парень. – Чтобы спокойно учиться в этом месте, надо заслужить уважение по всем фронтам. Кивнула в сторону тройки теоретиков. – Парни со своей задачей справились, Эми тоже. Теперь дело за тобой… Парень хмыкнул, но перебивать не стал. Окрыленная вниманием врага номер один, я продолжила подбивать всех на глупости: – Нам нужна драка! Причем такая, чтобы доказать каждому здешнему студенту, у кого тут кишка тонка. – Я усмехнулась, впервые осознав, что подговариваю Темных накостылять Светлым. – Ну что, Доставала, ты готов? – Кого будем бить? – деловито уточнил парень.
* * *
Следуя задуманному плану, я подговорила под это дело Натку, наобещав золотые горы. На одной из перемен ведьмочка подсела к главной сплетнице курса – Веронике и принялась обсуждать вчерашний бесславный проигрыш Чифа. – М-да… – снисходительно протянула она, накручивая на пальчик рыжий локон. – Теперь даже не знаю, как он будет возвращать свою репутацию самого крутого… Вероника согласно покачала головой, дождалась, пока Натка вернется на место, и тут же принялась трещать об услышанном со своими подругами. – Дело сделано, – улыбнулась соседка по комнате. – К вечеру об этом будут говорить все. Я радостно потирала ручки, предвкушая грандиозный мордобой. Главное теперь, чтобы Хорст отыграл свою роль как надо. Но волновалась я зря, Темный действовал выше всех похвал, намеренно сталкиваясь с Чифом в узких коридорах, как бы случайно задел его поднос в столовой и что-то оживленно обсуждал с Гафсом и Кебилом и демонстративно замолкал, стоило на горизонте показаться боевику… Короче, вел себя как доставучий Крысеныш! Чиф заметно дергался и злился, поддаваясь на явные провокации со стороны Хорста, и даже самому недогадливому было понятно – не за горами грандиозная драка. После пар, вполне довольная собой, я похромала в медотсек. Нога после утреннего казуса на физкультуре ныла совсем немного, но я старательно хромала и морщилась, чтобы оправдать поход к врачу. Университетский врач открутил болты медицинского корсета, стягивающего позвоночник последние пару месяцев, и начал внимательно ощупывать спину. – Ну как? – в нетерпении выгибаю шею, чтобы увидеть лицо врача и по выражению определить, насколько все хорошо. – Как сказать… – молодой, но очень опытный мужчина отошел и уселся на стул рядом. – Позвонки – спасибо эльфу! – срастаются довольно быстро и без магии, но меня немного смущает нерв в поясничном отделе. – А что с ним? Врач потер виски и немного нахмурил брови. – Не хочу тебя пугать, но есть риск защемления. И если это произойдет, твоя правая нога потеряет двигательную способность, – сказал он и, заметив мою грустную мордашку, торопливо продолжил: – Ну же, Лина, не расстраивайся раньше времени. Ты девочка осторожная. Главное – поберечь спину, сильно не перегружать. «Осторожная девочка»?! Была бы осторожной, тот гад не сломал бы меня, как тряпичную куклу! На прощание врач выписал кучу мазей, которые надо втирать каждый вечер, надел на меня специальный бандаж и, строго-настрого запретив перенапрягаться, отправил в общежитие. Но дойти как-то не получилось. На плечи давили рассыпавшиеся в пух и прах надежды, поэтому, свернув за угол, я немного прошлась по медицинскому крылу и, зарулив в тихий коридорчик, осторожно присела на стул. Из грустных мыслей меня вывел противный мужской голос: – Что ты тут делаешь? В паре шагов возвышался блондинчик. Преследует он меня, что ли? – Ты слепой или просто любишь задавать идиотские вопросы? – ехидно смотрю я на Темного. – Сижу я здесь! Привидение изображаю! Для достижения большего эффекта даже завывать начала: – У-у-у-у-у! – А-а-а-а… – прервал Крысеныш немузыкальные завывания. – Значит, психолог не помог? Парень кивнул на дверь, около которой я пристроила свое покалеченное тело и расстроенный дух. Табличка и впрямь гласила, что за дверью сидит профессиональный душекопатель. – Психолог сошел с ума, нарколог спился, полицейский пустился в бега, – развожу руками. – Не с кем больше пообщаться интеллигентному человеку! – С удовольствием сразился бы с тобой в интеллектуальном поединке, – сложил руки Крысеныш, – но ты, как я вижу, без оружия… Это что еще такое? Никак в Темном проклюнулся сарказм? – Хорст, ты бы шел, а то и без тебя тошно, – попросила я, и… О, чудо! Доставучий Крысеныш внял моим мольбам, с недовольным видом развернулся и оставил, наконец, одну. Но настроение «печалиться» было уже окончательно загублено, поэтому, выждав для верности пару минут, я порывисто вскочила и побежала в комнату. Нечего раскисать! Корсет сняли, а значит, спине вернулась подвижность, и теперь пришло время вновь достать запылившийся пропуск в зал. «Ю-ху! Мы будем заниматься», – радостно забурлила внутри энергия, постепенно поднимаясь все выше. «Вот ведь подстава!» – выругались малость разленившиеся мышцы.* * *
Но сразу рвануть в зал не позволил неожиданный вызов от босса. Стряхнув с себя воображаемые холодные капли, я добежала до комнаты, вытащила рюкзак и рванула к платформам перемещения. Опыт подсказывал: если Босс вызывает днем, значит, случилось что-то экстраординарное. Одевалась я в такой спешке, что чуть не упала, когда прыгала на одной ноге и пыталась натянуть сапог на вторую. Короче, являюсь я, вся такая заинтересованная, в отдел, спрыгиваю с платформы и, заметив знакомую фигуру, радостно машу рукой: – Привет, Стажер! Парень, увидев меня, скривился, стремительно развернулся и молча пошел в противоположном направлении. Не поняла, это что сейчас такое было? Едва слышимый шорох одежды, и Ру осторожно обнимает меня сзади. – Привет, Ангелочек! А-а-а… Так это не ко мне неприязнь, а к Руслану. Интересно, и за какие такие заслуги приятель умудрился заполучить такую нелюбовь Стажера? Улыбнувшись, поворачиваю голову. – Так это, значит, ты тот самый лимон, от которого бедолагу перекосило, – подколола я друга, высвобождаясь из кольца его рук. Руслан неопределенно мотнул головой и потянул меня к выходу: – Идем, отец ждет! Мы спустились по служебной лестнице и перешли на подвальный уровень. Здесь хранились улики, материалы дел и прочая зачем-то тщательно сберегаемая чепуха. Быстро пробежав сквозь ряды абсолютно одинаковых ячеек с прикрепленными сверху белыми номерами, мы свернули направо и оказались у самой дальней стены хранилища. Босс уже ждал в компании своего помощника – Гамбита. – Ангел, – приветственный кивок. – Времени мало, так что работай. Руслан с некоторой неохотой отпустил мою руку и подошел к отцу, а я оглянулась в поисках того, что мне предстояло проконсультировать, и замерла. В десяти шагах от нас на полу, в стремительно расползающейся луже крови, лежал мужчина с распоротой крест-накрест грудью. Желудок обиженно заурчал, подавляя неожиданный спазм, я пару раз глубоко вздохнула, но тем не менее уверенно подошла к телу и опустилась на колени. – Мужчина, холостяк, служащий, – кратко начала я. Ориентироваться приходилось быстро, выдавая только информацию: – Умер не более получаса назад. Нападающий стоял очень близко. Судя по траектории ран, он прыгнул сверху. Трое мужчин как по команде вскинули головы и начали осматривать ровные ряды стеллажей, достающие почти до потолка. Я встала, стряхнула с ботинка капельки крови и принялась озираться по сторонам. – Надо осмотреть ближайшие ячейки, – попросила я помощи. – Убийца что-то искал среди улик. Он торопился, а значит, был не слишком аккуратен и где-то прокололся. Гамбит и Руслан принялись осматриваться, подсвечивая ближайшие ячейки. Шеф отошел в сторону, прикрыл глаза, вслушиваясь в ментальный разговор, и на повышенных тонах начал посылать лесом, судя по всему, высокопоставленного чиновника. Я вздохнула, покрутилась и так и эдак, а потом все-таки шагнула в лужу крови, представляя, сколько потрачу времени, отмывая следы с подошвы, и еще раз присела у трупа. Что-то в ранах незнакомого мужчины не давало покоя. Какая-то странность… «Желудок», – подсказала память. «А почему сразу я?» – возмутился незаслуженно обвиненный. «Да не ты, другой!» – фыркнул мозг. Меня прошиб холодный пот, и перед глазами сразу вспыхнула картинка располосованного молодого мужчины с вывороченной грудиной и вырезанным желудком. – А вещи того неизвестного, что мы нашли в парке, случайно не в этом ряду? Босс бросил средство связи, нахмурился и глянул на помощника, тот поспешно начал рыться в документах. – Думаешь, они как-то связаны? – Раны, – указываю рукой на убитого. – Мне кажется, это сделано тем же… – я замешкалась, подбирая нужное слово, – лезвием. Руслан подошел и встал рядом. – Ну, этого хотя бы на органы не растаскивали… Шеф наградил любимого сына отеческим подзатыльником и глянул в сторону Гамбита: – Ну? Помощник шефа и его доверенное лицо заозирался, сверяясь с номерами, и махнул в сторону соседних рядов. – По данным – это третья секция справа, – отрапортовал он. Я рванула первой, но затем притормозила и стянула запачканные кровью сапоги, чтобы не затоптать возможные улики отпечатками своих подошв. Едва мы подошли к нужной ячейке, стало ясно – преступления действительно как-то связаны друг с другом. Нужная камера была взломана, а вещи убитого в парке раскиданы по полу. – Нужно сверить с описью, – отдал команду шеф. – Вы двое двигайте в кабинет на втором этаже. Мы с Русланом забрали мои сапоги и неторопливо поднялись наверх. Я активно жаловалась на жизнь, приятель улыбался и всячески подкалывал. Нам даже удалось выпить по чашке кофе, прежде чем Гамбит открыл двери. – Вы бы видели, что творится внизу, – усмехнулся он, втаскивая пакеты с вещдоком. – Шеф приказал вам искать… Мы активно закивали и принялись заново выкладывать и разглядывать улики по делу. Работать с Ру было легко, хотя бы потому, что скучное, по сути, дело приятель разбавлял забавными комментариями и анекдотами. Я смеялась, шутливо толкаясь с рослым другом около узкого стола, и отвечала на его коварную улыбку соблазнителя не менее коварной и провокационной. – Подвинься, толстопопик, – в очередной раз поддел меня локтем Ру, как бы случайно касаясь моей руки и протягивая прозрачный пакет: – Держи, это последний. Я обиженно надулась, придумывая, как отомстить за «толстопопика», открыла пакет и достала небольшой овальный кулон на черном кожаном шнурке. – Этого я не видела… Парень мельком оглянулся на кулон. – Ах, этот! Его нашли поисковые собаки в кустах неподалеку, – сообщил он, поглядывая в список. – Наверное, потерял, когда бежал. Я резко обернулась и задумчиво глянула на друга детства. – Допустим, ты нарвался на кого-то и улепетываешь по парку. Причем этот кто-то преследует тебя, догоняя с каждой секундой. Ты понимаешь, что шансов нет и скоро финишная черта. О ком ты будешь думать? – О близких, о семье… – парень тепло улыбнулся. – О любимой девушке. – В яблочко! – возликовала я. – Парень молодой, красивый, явно следил за собой. У такого должна быть возлюбленная. А теперь, мой дорогой друг, ответь: зачем в последнюю секунду жизни надо выбрасывать кулон, подаренный любимой? Ру отобрал вещдок и покрутил в пальцах. – Но почему ты решила, что он его нарочно выкинул? – Мужчина носил его под рубашкой, ближе к телу. – Руслан нахмурил брови, и пришлось пояснять: – Задняя стенка медальона окислилась от постоянного контакта с кожей. Да и не станет мужчина открыто ходить с женской цацкой, пусть даже и подаренной любимой. Обрати внимание, шнурок целый. Какие выводы делаем, коллега? – Не о любимой были его мысли, – улыбнулся Ру. – Как раз о любимой, – усмехнулась я. – Именно поэтому он зажал листок покупок, а кулон отшвырнул подальше. – И зачем столько сложностей? Я отобрала кулон и нажала скрытую пружину. Точно такие два-три года назад продавали на ярмарке. Помню, потому что у Натки на тумбочке точно такой же валяется. Тихий щелчок, и мне на руку упало содержимое. Мы склонили головы и принялись разглядывать находку. – Светлая Богиня, да это же агатин! – присвистнул парень и рванул к переговорной панели. Шеф будет доволен…* * *
После возвращения из управления я переоделась и, закинув рюкзак в комнату, побежала в спортзал. В руках – пропуск, на лице – счастливая улыбка, а в груди – расцветающее чувство полета. Ворвавшись в зал, я в нетерпении скинула обувь прямо у входа, стянула штаны, оставаясь в широкой тунике длиной до середины бедра. Оттолкнувшись, пробежала по полу, пружинящему под ногами, прыгнула вперед, уходя в сальто. Кувырок, резкий скачок и быстрое вращение вокруг оси… Но тут же спохватившись, начинаю прислушиваться к телу, как учил Крестный. «Я крепкий, – заорал восстановившийся позвоночник. – Давай еще». На миг замерев, осторожно встаю на руки. Туника неприятно задралась, закрыв голову. Тихонько ругнувшись, возвращаюсь на ноги и порывисто сбрасываю мешающую ткань. А чего, собственно, стесняться? В зал кроме меня никому пропуск не дают. Да и жарковато что-то… Поправив короткие трусики, новый хит от компании «Сбежавшая невеста» (Мари называла его шортами), и не менее короткий топик, я раскинула руки и побежала вперед. Хотелось летать! Взмыть, оторваться от земли и навсегда забыть обо всех проблемах. Подпрыгнув на трамплине, переворачиваюсь, одновременно перелетая пару метров, и специально приземляюсь на плечо, чтобы перекатиться и вновь вскочить. «Учись вставать, несмотря ни на что!» – повторял Крестный, раз за разом отправляя меня в непродолжительный полет на маты. И как раз этот урок я запомнила лучше всего! Разбежавшись, прыгаю в шпагат, встаю на левую ногу и кружусь. Светлая Богиня, как же хорошо! Тишину взорвали редкие аплодисменты. Сначала я повернула голову, встретилась взглядом с немигающим напряженным взглядом парня, вздрогнула от неожиданности и только потом смутилась. – Ай! – взвизгнула я, стараясь прикрыть растопыренными пальцами сразу все оголенные части тела, а потом резко сорвалась с места, подобрала отброшенную тунику и прикрылась. – Что ты тут делаешь?! – Мой вопрос прозвучал немного жалко, но блондина это не смутило. Парень ухмыльнулся, не отрывая от меня изучающего взгляда. – Директор Рохан отдал зал нам в пользование, – Хорст разжал ладонь, демонстрируя точно такой же пропуск, как у меня. – Просто хотел предупредить вас, куратор, – откровенно потешаясь надо мной, продолжил парень. – Вы так… откровенны в выражениях своих эмоций, что недолго нарваться на неприятности. Не все Темные такие сдержанные, как я. Крысеныш наклонился, подхватил с пола свою сумку и, негромко насвистывая, вышел из зала. Я спешно напялила тунику, подбежала к оставленным штанам, натянула, потуже завязывая ремешок, и, сделав пару кругов по залу, чтобы скоротать время, решительно толкнула двери. Нет! Теперь я сюда точно ни ногой! «У-у-у», – опечалился позвоночник. «Ю-ху», – возрадовались мышцы.* * *
Мужчина расслабленно сидел в кресле и тер переносицу в ожидании, когда же грани передадут его сигнал. Ожидание затягивалось, что не слишком радовало профессора Дарона. – Паршиво выглядишь! Темный с облегчением убрал руки от лица и приветливо улыбнулся черному сгустку с красными глазами, застывшему в воздухе прямо перед ним. – С удовольствием бы посмотрел, как ты и твой хозяин справитесь с этим детским садом! – беззлобно ответил Рене. Черный сгусток проплыл по воздуху и завис в кресле напротив Темного. – Первая Тень приковал бы детей друг к другу цепями. На особо разговорчивых – намордник, на особо строптивых – электрический ошейник. Дисциплина гарантирована на все сто! – усмехнулся призрак. – Кстати, данный метод еще не запатентован, так что можешь пользоваться. – Как же хорошо, что на роль сопровождающего совет выбрал меня! – засмеялся профессор Дарон. – Неужели они все-таки решили поберечь тонкую детскую душу? – Не-е, кабы берегли, то не отправили бы с вами Тринадцатую Тень, – из стороны в сторону качнул красными глазами сгусток. – Думаю, они просто из двух зол выбрали меньшее. Кто ж знал, что ты с этими балбесами нянчиться будешь, скоро вообще грудь предложишь! – Полегче на поворотах, – нахмурился Темный, усаживаясь ровнее. – А что? Правда глаза колет, грудастая мамочка! – начал откровенно глумиться призрак. – Вы, кстати, почему задерживаетесь? Профессор Дарон взял со стола небольшой лист, сложенный пополам, и протянул духу. – Операция проходит на удивление нормально, – признался Темный. – Первый этап пройден, переходим ко второй фазе. Призрак подлетел и выполнил замысловатый кульбит в воздухе. – Представляю, как рвет и мечет Тринадцатая Тень, – заржал призрак. – Он рассчитывал вернуться через пару деньков, а тут такая подстава! – Никлаусу некогда скучать, – улыбнулся Темный. – Он просит нарыть все возможное на студентку Ангелину Де ла Варга. Впервые за все время разговора призрак посерьезнел и даже вернулся в кресло. – Ого! Если сам Тринадцатый заинтересовался… Что, неужели эта Светлая девчонка выдающийся маг? – А она и не маг, – пожал плечами Темный. – Всего лишь простой теоретик. Черная сущность мигнула красными глазами, а потом просто взорвалась от смеха и принялась носиться по комнате.* * *
Лежу и слежу, как тикают часы. Поднимаю голову от подушки, прислушиваюсь к Наткиному дыханию. И чего эта паразитка не спит? Между прочим, уже почти час ночи! – Козлик, – невнятно шепчет Натка, прижимая к груди медвежонка. Еще пара минут, и со стороны ее кровати раздается тихий девичий сап, означающий глубокое погружение в нежные рыжие грезы (почему-то не сомневаюсь, что даже сны у подруги в рыже-оранжевых тонах). Фу-у-ух… теперь можно и самой… Сон пришел моментально, словно караулил за дверью и ждал отмашки флажка. Я как раз была на самом интересном моменте – улитка в костюме сталевара уже почти закончила брить ноги ластиком, – когда вдруг поняла: «Пора просыпаться». Улитка обиженно нырнула в ванну, а я внимательно посмотрела на свои руки и проснулась внутри своего же сна. Усмехнувшись, быстро развернулась направо, ища знакомую дорожку, и потопала. Где-то там впереди уже ждал Крестный. – Привет, Ангел! – улыбнулся он и подвинулся, представляя мужчину, стоящего рядом с ним. – Знакомься, это Бык. – Знакомы уже, – заржал коротко стриженный наемник и неуловимым движением вонзил в меня сразу два лезвия. Я крякнула от испуга и удивленно покосилась на Крестного. – Бык будет твоим учителем, – как всегда спокойно ответил тот на мое невысказанное «Какого фига?». Ухватившись за деревянные рукоятки, медленно вынимаю лезвия из груди и перетекаю в стойку: – Так чего мы ждем? Бык усмехнулся: – Нахальная девочка, – и без предупреждения бросился в атаку. Два молниеносных выпада, на которые я даже не смогла толком среагировать, и… на полу валяется моя правая рука, отрезанная по самый локоть. – Эта наглая обезьянка не выстоит и пяти секунд, – сообщил наемник Крестному. – А должна… – был ответ. Одной из особенностей осознанного сновидения является возможность переживать ситуации, невозможные в обычной жизни. Крестный не часто позволял мне работать с настоящими мечами на практике, зато здесь отрывался по полной. Зажмурившись, представляю руку на положенном ей месте и встаю. – Это кто тут обезьянка? – фыркнула я и пошла в атаку… За время тренировки с Быком я множество раз лишилась всех конечностей и четырежды теряла голову. В буквальном смысле слова. – Лина, ты слушаешь свое тело? – поинтересовался Крестный. – Конечно! – на мгновение замираю. – Вот сейчас оно меня ненавидит. И это чувство вряд ли пройдет. – Когда ты уже запомнишь! – скрестил он руки на груди, разглядывая мою звездообразную тушку, пытающуюся собраться воедино и принять вертикальное положение. – Думать надо головой, любить – сердцем… – Чуять – жопой, – вставил ехидно улыбающийся Бык. – И самое главное – ничего не перепутать, – поспешно закончил Крестный. После часового спарринга с Быком я взмолилась Крестному, все это время безучастно наблюдавшему процесс избиения младенца. – Хорошо, – кивнул он. – Можете поиграть. Бык улыбнулся. Нехорошо так! Я бы даже сказала – «недобро оскалился» и протянул черную повязку. – Давай, жопорукинькая, гляделки завязывай и на позицию. Твоя задача – дойти до меня. – И как я это сделаю? – погружаясь в темноту и выставляя вперед руки, поинтересовалась я, ожидая подвоха. – А соображалка тебе на что? Чтобы прически делать? Делаю шаг и с криком падаю на землю, споткнувшись о растяжку. Пытаюсь подняться на четвереньки и больно стукаюсь затылком о неведомое препятствие. Осторожно начинаю ползти назад и тут же скатываюсь в яму с водой. – Она безнадежна, – громким голосом сообщил Бык, глядя на мои отчаянные барахтанья. – Ну как можно испортить такую простую и веселую игру?! Я скорчила кислую рожу. – По-моему, кое-кто вообще не умеет веселиться… А в следующий момент мои ноги оплели чьи-то противные щупальца и потащили вниз.Глава 7
Живите со всей энергией вашего тела и огнем души, чтобы вытряхнуть из печенок всю тоску, а из башки ненужные мысли. И уж конечно не сдерживайте себя, опасаясь того, что о вас подумают другиеУтренние пары я тупо проигнорила. Просто повернулась на другой бок и вернулась в сладкие объятия дремы. К несчастью, бьющий в лицо солнечный лучик так же легко послать не получилось. Покрутившись и так и эдак, я признала свое поражение и вылезла из-под одеяла. Вяло позавтракав бутером, оставленным доброй соседкой, я оделась и, привычно закинув сумку на плечо, потопала в крыло преподавателей. Прошла почти неделя моей кураторской работы с Темными, и за это время мы сильно сблизились с Эмилией. Блондиночка была хороша собой не только внешне, но и внутренне. Доброе, немного легкомысленное существо, она очень быстро завоевала расположение теоретиков. Но я не забыла о нашем первом знакомстве и старалась не оставлять девушку одну, а потому отважно пошла за ней в секцию Темных. – Эми! Какая роскошь!!! – с восторгом крикнула я, заходя внутрь и оглядываясь. – Что же надо сделать, чтобы тебя заселили с таким комфортом! Секция была шикарной. Здесь радовало все: и общая комната, выполняющая роль небольшой гостиной, и маленькая, но зато своя, кухня, и наличие восьми комнат, одна из которых принадлежала только Эми. – Родиться Темной, – ответил насмешливый голос. Резко повернулась и, к своему неудовольствию, увидела развалившегося в кресле злого Крысеныша. Хотя о чем это я? Он, насколько я помню, всегда злой. Можно сказать – это его всегдашнее состояние. – Доставала, – расплываюсь в улыбке. – Приятно сознавать, что куратор рад меня видеть, – гадко усмехнулся Крысеныш, скрещивая руки на груди. – Хорст, если я улыбаюсь – это еще не значит, что я рада тебя видеть. Возможно, в этот момент я представляю, как по тебе проезжает каток. Кстати, – будто бы спохватилась я, – а где же обещанная драка с Чифом? Неделя почти прошла… Парень едва заметно дернул щекой и, в целом ничем не выдавая своей злости, спокойно пообещал: – Драка будет. «Ни хрена у него не получится», – ржу я мысленно, так как уже успела перехватить Ролли и Конни и выведать у них, что Чифа два дня назад вызывал директор. И если звезда факультета, самый сильный боевик потока, скрипя зубами терпит невероятно доставучего Темного, значит, ВУД пригрозил ему серьезными санкциями. Признаюсь, я планировала сегодня рассказать все блондинчику и предложить сменить цель, но это его самоуверенное: «Драка будет»… – Рассчитываю на твою доставучесть, – улыбнулась я и, не теряя драгоценного времени, повернулась к Эми. – Отдельной жилплощадью хвастать будешь? Блондинка скромно улыбнулась и открыла двери в свою комнату. – Какой же ты все-таки классный – чужой блат! – внимательно исследуя апартаменты подруги, завистливо протянула я. – Что за дверью? – Там ванная… Мой счастливый крик услышал весь преподавательский этаж. В корпусах не было отдельных ванных – ВУД считал, что это излишняя роскошь, да и денег на перепланировку в бюджете универа не хватало. Все студенты довольствовались небольшими раковинами в секциях и общими душевыми кабинками на этажах. А тут… Ванная комната была маленькой, но зато вмещала в себя самую настоящую ванну, в которой можно было лежать и наслаждаться горячей водой, а не контрастным душем! На двери был чудесный шпингалет, и дверь не было нужды придерживать оттопыренной ногой! На стене висели полочки, на них громоздились все необходимые женские принадлежности, и не надо было выдумывать тысячу и один способ, куда засунуть мыло, чтобы оно не оказалось на полу! – Эми! – взмолилась я. – Пусти помыться перед вечеринкой! – Хорошо, – кивнула подруга. – Приходи… – Бронирую эту комнату на целых полчаса! Нет! Лучше на час! Невероятно счастливая и довольная жизнью, я с блаженной улыбкой просидела всю следующую лекцию и даже ни разу не перебила профессора Карода. Тот, видя мою счастливую мосю, расслабленно выдохнул и провел первую спокойную лекцию в этом учебном году. Студенты, привыкшие наблюдать наши препирательства и споры абсолютно по всем вопросам, удивленно перешептывались и как-то странно косились в мою сторону. Пару раз до меня доносился тихий шепоток: «Никак влюбилась!» – но я старательно игнорировала всех и продолжала блаженствовать в предвкушении настоящей ванны. Я была душкой аж до конца занятий, поэтому упустила момент, когда, воспользовавшись моим состоянием, Натка сговорила меня и Эмилию на совместный шопинг в городе.
* * *
– Девушка!!! – врываясь в магазин, заорала Наточка. Девушка-консультант, стоящая за стойкой, вздрогнула от неожиданности и выронила из изящных рук коробку с украшениями. – Мне необходимо нечто грандиозное, – игнорируя отвисшую челюсть и расширившиеся от удивления глаза продавщицы, громко оповестила весь мир Ната. – Что-то, что сказало бы вместо меня: «Эй, смотрите все сюда! Эта детка – самый лакомый кусочек!» Девушка, ошалевшая от напора подруги, вернула челюсть на место и начала удивленно хлопать ресницами. Глаза принимать истинный размер отказывались. – Вот для этой красотки, – Наточка покрутила Эми вокруг оси, – нужно нечто похожее. Она, конечно же, будет просить у вас: «Простите! Я не хотела никого смущать!» – но вы должны найти для нее: «Мне плевать, что вы думаете! Я – офигенна!» Продавщица взяла себя в руки, вышла из-за стойки, приветливо улыбнулась и повернулась ко мне. – Вам тоже что-то нужно? – очень осторожно спросила она, даже не осознавая, что попала под поезд неприятностей по имени «Наточка на шопинге». Я покрутила красный локон и капризно надула губы: – А мне надо: «Настроение мирное, но все равно хочу кому-нибудь детской лопаточкой горло перепилить». – Э-э-э-э… – окончательно растерялась девушка. – Не переживайте, – улыбнулась я и кивком головы указала на четверых Темных, замерших в дверях. – Мы – сопровождающие. – Тогда проходите вот сюда. Нас провели к небольшому диванчику, куда мы и завалились с чистой совестью и грязной обувью. Ну, вернее, это я завалилась. Гафс и Кебил скрылись куда-то в направлении подсобки, Хорст ушел дежурить в сторону раздевалок, а Шарги тактично устроился рядом со мной на диване. Пока девушка-консультант, которую, судя по Наточкиным истошным крикам, звали «Сюзан!!!», бегала с кучей вешалок, мы с Темным весело комментировали все происходящее. Ладно, все же исправлюсь. Это я весело комментила все происходящее, а Шарги только осторожно улыбался и терпеливо ждал. Минут через пятнадцать Наточка с Эми вылезли из примерочных и провели перед нами небольшое дефиле. Мы с Темным оценивающе посмотрели, покивали и поспешили заверить, что обе девушки выглядят изумительно. Рыжая и золотистая подруги внимательно выслушали наши комплименты. После чего расстроенно ушли примерять нечто, что было бы «сногсшибательным», а не банально «великолепным». – Женщины, – философски произнес Шарги и, спохватившись, покосился на меня. – Истерички! – поддержала я парня и чуть громче добавила: – Помешанные на собственной внешности шопоголики! Усталая продавщица принесла нам поднос с фруктами, кофейник и, жалобно посмотрев на прощание, поспешила в примерочные, откуда раздавались воинственные крики Наточки и панические «ойки» Эми. Как ни странно, дальше диалог между мной и Темным пошел намного легче. Теперь мы вместе тихонько посмеивались, наблюдая за процессом примерки. – Шарги, а вампиры среди Темных есть? – Есть, – подмигнул он. Видимо, я не первая, кто спросил его об этом. – Но предупреждаю сразу – кровь они не пьют, людей в себе подобных не обращают. Так что все ваши легенды – просто красивые сказочки! Вампиры крадут энергию… – понизил голос парень, – через глаза… Темный наклонилсяблизко-близко и начал разглядывать мои весьма невыразительные и неинтересные глазки. Спрашивается, на кой они ему сдались? Может, соринка попала? Или синяки под глазами сегодня необычайно эффектно смотрятся? По позвоночнику пробежали испуганные мурашки, в голову полезли всякие панические мысли, а мечущийся взгляд, которым я старательно пыталась не встречаться с взглядом Шарги, остановился на тяжелом подносе. Хм… Хорошее средство самозащиты, кстати! И когда я уже готова была треснуть Шарги по макушке, Темный не сдержал улыбки, а потом и вовсе заржал. – Чего смеемся? – подозрительно кошусь на ухохатывающегося парня. – Ты такая впечатлительная! – покачал он головой и снова заржал. Внимательно смотрю на парня. Издевается, гад такой! Эх, надо было сразу подносиком приласкать! Сейчас бы сама сидела и смеялась! – Кого я вижу! – раздался за нашими спинами радостный голос. Обернувшись, приветливо улыбаюсь и двигаюсь ближе к Шарги, чтобы освободить местечко для друга детства. – Руслан, а ты здесь какими судьбами? Молодой сотрудник управления закатил глаза к небу и плюхнулся рядом. – Маман устроила забег по магазинам! – с отчаянием признался он и повернулся ко мне. – А давай я тебя украду на свидание? Я засмеялась от неожиданности: – Другого убедительного повода отвертеться найти не смог? – Я бы с радостью покинул место военных действий самовольно, – улыбаясь, заявил Ру, поглядывая на сосредоточенно разглядывающую сумки маму, – но у меня в роду благородные… – Рысаки, что ли? – оглядев обвешанного многочисленными пакетиками приятеля, спросила я. – Благородные Принцы! – Ну-ну… – скептически улыбаюсь. – Из какой же сказки ты пришел? – Из очень доброй! – Выгнали, что ли? – неожиданно уточнил Шарги. – Еще чего! – возмутился Руслан и, дождавшись, пока я перестану громко хохотать, спросил: – Ангел, я серьезно… Вот прямо здесь и сейчас я протягиваю тебе руку помощи и приглашаю на свидание, которое избавит нас от нашей общей проблемы. Я уже придумывала достойную фразу, чтобы отшутиться, но очередной крик «Сюзан!» заставил меня на миг задуматься. – Соглашайся, – обольстительно улыбнулся приятель. – Знаешь ведь Натку – одним магазином твои мытарства не закончатся. А вот это была правда. Обычно шопинг – понятие растяжимое и заканчивается только тогда, когда перемерены все наряды во всех магазинах, а я перед вечеринкой планировала немного вздремнуть и сходить в ванную. Очередной крик «Сюзан!», и, я полная решимости, встаю с диванчика: – Сгружай покупки, я предупрежу Натку, и рвем когти! Руслан счастливо улыбнулся и, пригибаясь, двинулся к выходу, а я потопала к кабинкам. Обогнув на входе скорчившего постную рожу Хорста, я осторожно позвала: – Ната… Ближайшая черная шторка моментально отодвинулась в сторону. – А я как раз хотела тебя звать, – обрадовалась рыжая и повернулась боком. – Смотри, когда я вот так выгибаюсь, у меня не сильно попа отклячивается? – У тебя изумительная попец, – ловко вышла я из ситуации и молитвенно сложила ручки. – Натусь, мне бежать надо… – Никаких бежать! – возмутилась рыжая ведьмочка. – Но у меня свидание наклевывается, – неожиданно призналась я, стараясь тронуть каменное сердце подруги. – Свидание? – Глаза ведьмочки полыхнули недобрым огнем. Она вышла из кабинки, уперлась руками в бока и недовольно заорала: – Кто посмел?! Сюзан, тащившая кучу платьев из кабинки Эмилии, испуганно вздрогнула и уронила вещи на пол. – Ру… – осторожно призналась я. – Долбаный Скол, – облегченно выдохнула подруга, – чего сразу не сказала? Стоишь тут, мямлишь, а парень тебя, поди, ждет. Хотя ведь десять лет до этого же ждал… Натка рванула в кабинку к сумочке. – Светлая Богиня, – причитала она, роясь в поисках косметички, – кто ж в таком виде на свидания ходит? Надо тебя, бестолочь, накрасить хотя бы! Я вздрогнула от перспективы подвергнуться еще и этой пытке и поторопилась к выходу: – Буду поздно! Ната махнула рукой на прощание и нырнула обратно в кабинку. Зато Хорст, присутствующий при разговоре, от комментария удержаться не смог: – И что, даже с платьем запариваться не станешь? Я кинула взгляд на кучу перемеренного, на взмыленную и задерганную Сюзан и философски пожала плечами: – Самое важное в одежде – девушка, которая ее носит. А потом, гордо задрав подбородок повыше, пошла к дверям.* * *
Взявшись за руки, мы с Русланом неторопливо прогулялись по городу, зашли в оружейную мастерскую, где я присмотрела для себя первоклассный нож, потом соревновались в меткости, закидывая хлебом уток в пруду. Короче, зря я так категорично относилась к свиданиям! Посмеиваясь, мы двинулись к бару Руфа, где сегодня будет проходить столь ожидаемая всеми студентами вечеринка по случаю сдачи практики. Плюс ко всему появилась у меня одна зацепка по нашему делу, которую хорошо бы проверить. – Агатин – редкий камень с очень специфичными свойствами, – делился имеющимися в управлении сведениями Ру. – И стоят они как полтрона… Ты уверена, что у Руфуса в баре именно агатин? – Сто пудов, – уверенно киваю. – На первом курсе мы с Натой часто у него подрабатывали. Как-то после смены мы с ним устроили небольшое соревнование – кто больше выпьет клюквенной наливки и не поморщится… Собственно, тогда-то чрезмерно пьяный Руф и показал мне свою главную ценность. Кивнув знакомому вышибале, мы в прекрасном настроении зашли внутрь клуба и двинулись к святая святых – барной стойке. – Стопку мне в глотку! – радостно раскинул руки для объятий бармен. – Неужели это Линка пожаловала. – Привет, старичок! – приветливо машу я. Руф, как всегда, проверил дружескими объятиями крепость ребер, потом спохватился, спросил про спину, и только после этого я влезла на любимый стул. Руслан обменялся с хозяином заведения приветливыми кивками и тоже уселся рядом. – Руф, а можно посмотреть на твой агатин, – я сразу взяла быка за рога. – Зачем? – насторожился Руфус. – По делу, – честно ответила я. – У нас тут случай был, где фигурировал похожий камушек. Интересно бы сравнить с твоим. Руф пару секунд сверлил нас глазами, а потом кивнул и загремел ключами. – Пошли! Вслед за хозяином клуба мы проскользнули за барную стойку и нырнули в едва заметную дверцу, которую Руф открыл ключом. Пройдя по узенькому коридору, мы очутились перед дверью в личный кабинет мужчины. – Не хочу показаться нахалкой, – стряхиваю пыль и выуживаю дохлых пауков из волос я, – но тебе срочно надо обзавестись прислугой. На крайний случай, женой! – Сплюнь! – засмеялся во весь голос мужчина, пропуская нас в кабинет. – В моей берлоге эти страшные слова не произносят! «Оно и видно», – скривилось чувство брезгливости при виде горы одежды, сваленной на стуле, кучи фантиков и недоеденных бутербродов. Мужчина, нисколько не смущаясь, прошел к сейфу. Пара щелчков пружины, и хозяин клуба выложил перед нами небольшой камушек. – Мое сокровище! – ласково проведя пальцем по шершавой поверхности, улыбнулся он. «И вот ЭТО имеет наглость стоить так дорого», – возмутилась жадность. Осторожно беру камень в руки и начинаю разглядывать. – Все равно не понимаю, что же в них такого особенного? – Первое: агатины – большая редкость, и не каждый мастер может работать с их структурой, – начал пояснять Ру. – Второе: после закачки в них энергии каждый камень приобретает какие-то свои неповторимые свойства… – Моя прелесть, например, хранит это место от неприятностей, – уверенно заявил хозяин клуба. Я скептически глянула на Руфа, потом на агатин, который продолжала вертеть в руках, и вежливо промолчала. – Третье, – продолжил приятель, – камни настраиваются только на одного хозяина, продолжительность жизни которого невероятным образом увеличивается. – Я же сказал, что сокровище, – ласково шепнул Руфус. Повертев камень еще немного, я вернула его обратно хозяину, который поспешил убрать драгоценность в сейф. – Получается, охотились за камнем, – задумчиво хмурю лоб. – Выследили парня, поймали, но, не найдя камня при нем, посчитали, что неизвестный его спрятал… – Поэтому вырезали желудок и унесли с собой, – закончил приятель. Я откинулась на спинку стула и вздохнула: – Надо срочно найти его девушку! Ру согласно кивнул. Мы оставили Руфуса активно готовиться к предстоящей вечеринке и пошли по направлению к студенческому городку. – Не скучаешь по учебе? – спросила я, с интересом поглядывая на приятеля. Ру рассмеялся и неожиданно прижал меня к себе. – Очень, – признался он, зарываясь носом в мои растрепанные ветром волосы. – Особенно по тому, как мы просыпали первые пары, часами торчали в библиотеке и взламывали преподавательские кабинеты. Момент был трогательным и таким милым, что я поторопилась отстраниться, чтобы не давать другу повода надеяться на что-то большее. – Кстати, ты в курсе, что Чиф занял твое место звезды боевой магии? – дружески щелкаю его по носу. – Он всегда был хорошим боевиком, – согласно кивнул Руслан и подмигнул. – Кстати, а ты в курсе, что Чиф в тебя влюблен с первого курса? – Серьезно, что ли? – удивилась я, немного ускоряя шаг. – Ага, – заулыбался еще шире приятель. – Настолько, что даже вызывал меня на дуэль. – Чего? – округлила я глаза. – Ты же на три года старше нас с Чифом! – Да-да! Но он посчитал, что я не ценю тебя как девушку, – засмеялся Руслан. – Подумать только! Я – и не ценю! Шутливо стукнув приятеля в бок и показав язык, я весело зашагала в сторону универа, на ходу обдумывая, как можно спровоцировать Чифа на безумный поступок.* * *
До комнаты добралась без происшествий, но стоило оказаться перед любимой дверью, как она резко распахнулась и на пороге застыла Натка. – Как тебе? – тут же огорошила подруга. – Ва-а-ах! Темно-зеленое и до неприличия короткое платье облегало спортивную фигурку подруги как вторая кожа и смотрелось на ней идеально. Оно подчеркивало стройные ноги, длине которых я активно завидовала с первых минут знакомства и, по всей видимости, буду продолжать это делать до конца жизни. Босоножки на плоской подошве оплетали ногу многочисленными ремешками почти до колен, а легкий вечерний макияж и бесшабашный блеск в глазах делали подругу еще лучше. Ох, не зря они так долго мучили продавщицу! – Ты великолепна, – рассматривая ее с ног до головы по второму кругу, вынесла вердикт я. – Прям Кэмбл! – Что такое Кэмбл? – крикнула из комнаты Эмилия. Натка, весьма довольная произведенным эффектом, посторонилась, пропуская меня внутрь. – Это вид любовного заклинания, – сдерживая улыбку, пояснила она. – С весьма серьезными последствиями. – Какими? – полюбопытствовала блондинка, наивно хлопая глазами. – Девятимесячными, – пояснила Наточка, после чего вздохнула. – И чему вас только на Темной стороне учат? – И уже в приказном порядке: – Садись, я тебе губы подкрашу! Эмилия посмотрела на меня в надежде найти поддержку и отвертеться от весьма активного имиджмейкера и визажиста в лице ведьмочки. Увы, не на ту напала! Я активно закивала, подтверждая необходимость вмешательства своей соседки в ее образ, так как знала, что если не занять ее Эмилией, то энергичная Натка возьмется за меня. А оно нам надо? – Та-а-ак… – крутя за подбородок Эми, протянула Натка. – Еще чуток светлых теней в уголок глаза… Обязательно румяна… – Может, не на… – Надо, Эми! Надо! – категорично заявила рыжая и приступила к делу. На мой взгляд, Эмилия и так была хороша. Свои длинные золотистые локоны она собрала в очень сложную, но, признаться, красивую прическу, оставив впереди несколько изящных локонов. Платье было легким и воздушным, без всяких излишеств. Нежно-розовое. С выбором цвета Эми тоже изменять себе не стала. Любая другая девушка сразу же начала бы ассоциироваться с молодым поросеночком, но Темной, как ни удивительно, этот цвет очень шел. Дополняли платье белый пояс, расшитый сверкающими камнями, и красивые цветочные аппликации. – М-да… и не скажешь, что Темная! – откровенно залюбовавшись, выдала я. – Скорее уж Светлая принцесса… – Спасибо, – смутилась девушка. – Кто двигается?! – возмутилась Натка, старательно подводя глаза блондиночке. – Замерла и не дышишь! Я улыбнулась, радуясь, что краситься придется самой, оглянулась и… – А эти что тут делают?! «Эти» в лице Шарги и Хорста спокойно глянули в мою сторону и опять повернулись к столу. – По идее – ждут, когда мы соберемся, по факту – доедают твой ужин, – призналась Натка. Одобрительно улыбнувшись голодненькому Шарги и мысленно пожелав Хорсту подавиться, а лучше сразу сдохнуть, я скинула ботинки у входа и молча пошла к своей кровати. – Та-а-ак… – встрепенулась ведьмочка, откладывая румяна. – Ты задержалась, не расстроилась на уворованный ужин и не сделала ехидного комментария в адрес Хорста. Вдобавок ко всему, вместо того чтобы вприпрыжку нестись к Эми в ванну, ты лежишь на кровати и тупо лыбишься в потолок… Ну что сказать на все это? Не рассказывать же, что по пути придумала, как стравить Чифа с Хорстом. Тем более что Крысеныш мой план явно не одобрит! Вот я и промолчала, зато улыбаться стала в три раза шире. Натка радостно взвизгнула и, записав мое великолепное настроение на счет Руслана, потребовала: – Немедленно рассказывай, как прошло свидание! – Мы гуляли… – Хорошо, – подбодрила ведьма, подпрыгивая на стуле от нетерпения. – И? – Потом пошли к нему… – Ну! – А потом Ру затащил меня в свою комнату… После такого признания Эмилия мгновенно залилась румянцем, Шарги уронил вилку, а Натка потрясенно открыла рот. Тишину нарушало только одинокое лязганье вилки о тарелку. Ну, ничем этого Крысеныша не удивить! – Аллилуйя, детка! – пришла в неописуемый восторг подруга, плюхаясь рядом со мной на кровать. – Давай подробности! А я что? А мне и не жалко! Я тот вечер, когда мы пять лет назад пижамную вечеринку у него дома устроили, помню, будто она вчера была. – Мы легли на кровать… – продолжила я рассказ и доверительно призналась: – И Ру продемонстрировал впечатляющих размеров… аргументы. Натка пошло улыбнулась, даже не догадываясь, что в действительности аргументами были мультики и пачка печенья. Эмилия смущенно прикрыла лицо ладошками, Шарги закашлялся, Хорст продолжил методичное истребление моего ужина. – Еще бы! – подпрыгнула на кровати ведьмочка. – Ты мальчика десять лет дружбой мариновала! – И нетерпеливо попросила: – И что же было потом? Делаю невинное лицо и морщу лобик: – А на чем я остановилась? – На кровати, – напомнил уже прокашлявшийся Шарги. – На аргументе! – поправила счастливая Натка. – Мы скинули одеяло на пол… Девочки, было немного страшно, но он на меня ТАК посмотрел… А потом… – Томно вздыхаю. На этот раз тишина в комнате была идеальной и… многозначительной. Не удержавшись, легонько толкаю постель вниз, и к тишине присоединяется весьма двусмысленный скрип пружин. Вот тут на меня посмотрели все, даже Крысеныш! Не сдержавшись, все-таки улыбаюсь и скороговоркой заканчиваю: – А потом мы трескали печенье, прыгали на кровати и гнусаво подпевали в расческу! Первым не выдержала Эми и тихонько расхохоталась в кулачок, затем громко заржал Шарги, даже Крысеныш усмехнулся краешком губ. Не смешно было только ведьмочке. – Ты – мерзкий, коварный Дьяволенок! – фыркнула она под общий смех. – И кто догадался назвать тебя Ангелиной? – удивилась подруга и тут же осеклась, неуверенно поглядывая на меня. А я постаралась сделать вид, что все нормально, и даже продолжила улыбаться. Хотя в чем-то Натка и была права. Моя мама продала меня, едва поняла, что у них в колыбельке Пустышка. Жизнь вообще закончилась бы для меня на второй неделе от роду, если бы Крестный не пришел на ритуал «Резерв двенадцати». К слову, из двенадцати магов, решивших стать более могущественными, убив младенца, ни один не выжил. Обвинять Крестного в чрезмерной агрессивности никто не стал – все-таки глава клана! А потом к делу подключился директор Рохан и взял ребенка под свою защиту. Откуда у меня это имя, я так и не узнала: Крестный молчал, директор посылал за ответами к наемнику. Короче, замкнутый круг! – Эми, – торопливо меняю тему, – уговор про ванную еще в силе? Блондинка кивнула. – У тебя десять минут, – предупредил Хорст, отодвигая пустую тарелку. «Обидно, – расстроился пустой желудок. – И ведь ни разу не подавился!» Я кивнула, соглашаясь с обоими, и кинулась к шкафу за полотенцем. – Нат, а в чем я пойду? – в спешке собираю мыльно-рыльные принадлежности. Подруга, вернувшаяся к процессу нанесения макияжа на идеальное личико Эми, кивнула в сторону стула: – Я все приготовила… Вот и хорошо. Быстро помоюсь и сразу надену то, в чем пойду, чтобы не заставлять ребят ждать. Но уже на подходе к стулу я поняла очевидное: ох, не надо было доверять это дело вкусу рыжей подруги! – Ната, – разглядывая красные каблуки на огроменной шпильке, выдохнула я, – это что за безобразие? – Ты еще кофту не видела, – спалила ведьмочку блондинка. Я посмотрела… И на черный кружевной топ, и на черные неприлично короткие шортики… Потом двумя пальцами вытащила красный кружевной лифчик и только тогда обиженно глянула на подругу. – Ты решила продать меня в сексуальное рабство? – Не обольщайся, – отмахнулась она, – с твоим характером тебя не покупать будут а, наоборот, откупаться! Хорст заржал. Громко и язвительно. У-у-у… Крысеныш! – Ну, знаешь ли, – возмутилась я. – Сама иди в этом, а я бесплатный стриптиз демонстрировать не собираюсь. – Еще как собираешься, – уверенно кивнула подруга. – Тебе Крестный что сказал? Я возмущенно цыкнула и махнула рукой, после чего молча подобрала одежду, туфли, закинула на плечо полотенце и вышла из комнаты. Да, Крестный действительно настаивал на том, что мне пора выходить из образа скромной зубрилы. Я активно отмахивалась, говоря, что еще рано раскрывать все карты, но глава клана был поразительно настойчив и всегда добивался поставленной цели. Видимо, для этого он подключил к процессу Наташку. Бодро дотопав до секции Темных и даже вежливо обменявшись парой шуточек с сидящими в гостиной Гафсом и Кебилом, я нырнула в комнату Эми. В ванне я блаженствовала почти полчаса, напрочь игнорируя требовательный стук в дверь и беспочвенные обвинения в наглости. За это время и пену по бортикам погонять успела, и песни под душем поорать, и вручить самой себе премию в области теоретической магии. Короче, кайфовала и впадала в детство! Это было восхитительное продолжение восхитительного дня… Правда, ровно до того момента, как я обнаружила отсутствие тапочек и мыльную лужу, которая коварно поджидала в засаде на полу. Но даже в тот момент, когда я потирала ушибленную пятую точку и заворачивалась в полотенце, вечер еще продолжал бодриться и радовать. Однако стоило открыть двери и выйти в комнату – прекрасный вечер, разведя руками, спешно смотался к кому-то более везучему. Я зло и отчаянно выругалась… – Просто потрясен познаниями куратора, – хмыкнул развалившийся в кресле парень. – А я-то думал, что нет ничего ужаснее твоего пения! «Э! У нас стопроцентный музыкальный слух и голос», – загомонили голосовые связки. – Лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем воспитанной тварью, – парировала я, покрепче прижимая к телу полотенце, а потом вдруг поняла всю двусмысленность ситуации. Светлая Богиня, я полуголая в темной комнате наедине с Крысенышем! Блондин заулыбался, и стало очень неуютно. Настолько, что захотелось немедленно свалить. «Можно попытаться прорваться к окну и спланировать на полотенце», – предложили легкие. «А можно просто упасть и сымитировать сердечный приступ», – нашлась селезенка. «Не-е-е, Темный и пальцем не пошевелит, даже если у нас мозг из ушей потечет», – отмахнулся желудок. «Не о том думаете, – нашлось правое полушарие. – Самое лучшее в этой ситуации отступать в сторону ванной. Там хоть шпингалет в наличии имеется. Какая-никакая, но все же защита!» Посоветовав остальным тихонько помолчать, оглядываюсь в сторону ванной и настороженно интересуюсь: – Что ты тут делаешь? – Тебя жду, – спокойно сказал Темный, весьма откровенно разглядывая мои голые ножки. Я почему-то смутилась, проклиная себя за то, что взяла такое короткое полотенце, и попятилась назад. Хорст хмыкнул и каким-то непостижимым образом преодолел все три разделявших нас метра. – Откуда эти шрамы? – подозрительно оглядев мое правое плечо, спросил Темный. Вспоминаю лужу, на которой поскользнулась пару секунд назад, и признаюсь: – Жизнь у меня веселая! Много падаю… Крысеныш поднял руку и попытался коснуться шрама пальцами, но я в диком ужасе отстранилась. Это ж не рука – это целый ковш экскаватора! И чем этих Темных пичкают, что они такими мощными вырастают? Не догадываясь о моих мыслях, Хорст ехидно улыбнулся и отступил на два шага назад. – Все уже ушли, – наконец сказал он. Я глянула в глаза застывшего посреди комнаты амбала и ехидно поинтересовалась: – А тебя, значит, оставили подсмотреть, как я одеваюсь? – Было бы на что, – усмехнулся парень. – Тем более у меня есть девушка. «И какая дура на такого позарилась?» – проявила себя женская натура. И пока я искренне сочувствовала той несчастной, что состояла с Крысенышем в отношениях, наглый Доставала с независимым видом уселся обратно в кресло. «Он что, и вправду подсматривать будет?» – забеспокоилось чувство стыдливости. Помянув Скол и всех родственничков Темного, я схватила с кровати Эми свои вещи и с гордым видом потопала в ванную. Оделась по привычке быстро, но из вредности оставалась в комнате еще минут десять, активно имитируя движения. Пусть ждет! Из ванной выходила с твердым намерением провести этот вечер на все сто. И плевать на ехидную улыбочку Хорста, оценившего мой развратный наряд, подобранный Натой. И плевать, что вообще-то идти в таком виде холодно. И вообще плевать на все! Я иду развлекаться!Глава 8
Я человек дико скромный, поэтому вспоминаю о своей короне только раз в деньНо все же в столь откровенной одежде топать по ночному городу я побоялась. И не потому, что красивой девушкой могут заинтересоваться маньякоподобные субъекты, а потому, что где-то там, под прикрытием темноты, следили за порядком ребята из управления. Игноря недовольного Хорста, маячащего за спиной, я забежала в комнату и прихватила с вешалки белый плащик. Проскользнув за территорию студенческого городка, мы с блондином молча прошли еще пару кварталов и очутились у бокового входа в клуб. Плащик я начала снимать уже около дверей, поэтому знакомый охранник успел оценить мой внешний вид и ужаснуться. – Ангел, в таком виде у тебя будет вечер неприятностей, – склонился он, а потом поднял глаза, посмотрел на возвышавшегося за моей спиной Темного и махнул рукой: – А-а-а… Тогда ладно. «Ну никто не верит в нашу боеспособность», – расстроился организм и потребовал залить горе. Собственно, это пожелание тела я и принялась исполнять, сразу рванув к барной стойке. Попутно высматривая подруг, я протискивалась сквозь забитый студентами клуб и с удивлением обнаружила в толпе молодежи, празднующей закрытие летней практики, Шарги, который активно пародировал ветряную мельницу. – Ого! – стараясь перекричать музыку, наклонилась я к Темному. – Ты танцуешь? – Ага! – радостно закивал он и принялся с еще большим энтузиазмом размахивать руками. – Светлая Богиня, – с облегчением выдохнула я. – А то мне уж показалось, что тебя током бьет! – Оглядев танцпол, снова поворачиваюсь к Темному: – А где девчонки? Шарги махнул в сторону столиков и с демонстративно обиженным видом повернулся ко мне спиной. Фыркнув для порядка, я поспешила к подругам. Через пару минут активных поисков среди столиков и тщательной проверки туалетных кабинок я пришла к выводу: адрес, куда меня послал Шарги, был неверным. Музыка неожиданно оборвалась, и раздался до боли знакомый голос. – А теперь самое время, – томно прошептала Натка, – перейти к конкурсу «Танцуй, детка»! Толпа, состоящая в основном из особей мужского пола, громко заорала и устремилась к сцене. Меня этот косяк тупомордых рыб увлек за собой, не оставив и шанса на спасительное бегство. – Вы готовы? – спросила рыжая подруга, и меня оглушило мощное: «Да-а-а-а!» Из колонок полились мягкие звуки, и в лучах софитов показалась Натка. Одно движение бедрами, и толпа взревела, как стадо быков при виде красной тряпки. Если честно, подруга всегда танцевала превосходно, но сегодня была явно в ударе, потому как настолько великолепного владения телом я у нее еще ни разу не наблюдала. Последний взмах рукой, последняя тряска бедрами, и Наточкин танец закончен. А публика требует еще и еще! Ведьмочка встряхивает рыжими волосами и берет в руки микрофон: – Хотите продолжения? – Толпа радостно взревела. – В таком случае давайте скорее знакомиться с нашими участницами! – крикнула она. На сцену вышли шесть девушек. Все как одна красивые, стройные. На любой вкус – брюнетки, блондинки и рыжие. И тут в рядом стоящей блондинке, которая активно всем раздавала воздушные поцелуи, я узнала нашу маленькую, скромную Эмилию! Гребаный Скол, и за что мне достались такие подруги! – Эй, – толкаю стоящего рядом парня, активно пускающего слюни на длинные ноги участниц. – Подсади-ка! Влезаю на сцену и оглядываюсь на своего спасителя. Мне гаденько улыбается прыщавый паренек, многозначительно поднимая брови. Надо будет хорошенько запомнить его лицо, поблагодарю потом и… пальцы переломаю! А нефиг лапать было! Слава Богине, мое перемещение прошло незаметно, потому как Натка запустила первый конкурс – «Представление», и в данный момент все взгляды были прикованы к участнице номер один. – Натка! – подхожу к подруге и изображаю всем телом разгневанную букву «Фи-и-и». – Какого лысого енота… – Лин! – радостно засмеялась Эмилия, хватая мою правую руку и крепко сжимая ее. – Мне так весело! – Да вы с ума сошли? – рыкнула я и потянула Темную в сторону кулис. – Ты в этом вертепе полуголых девиц участвовать не будешь! – Еще как будет! – схватила блондинку за другую руку Ната. – Зря, что ли, мы так долго репетировали? Я подавилась удивленным возгласом «Что!!!» и зло посмотрела на подругу. – Все в порядке, – улыбнулась Эми и тихонько добавила: – Это все ради Шарги… Я закатила глаза к потолку и с чувством обратилась к Светлой Богине, потому что в присутствии скромной блондинки ругаться как портовый грузчик было стыдно. Но блондинка прервала «молитву». – Ангелина, – осторожно позвала она, – я хочу попробовать. – И, скромно опустив глазки в пол, тихонько добавила: – Очень хочу… Я махнула рукой и приготовилась топать за кулисы, чтобы помочь девчонкам в конкурсе, но… У меня же самые «чудесные» подруги на свете! – А теперь настало время представить нашу последнюю участницу, – крикнула Натка и, схватив мою руку, потащила на середину сцены. Толпа удивленно охнула, увидев меня. – Да-да, это та скромная девушка, которую вы привыкли видеть днем. Самый умный и красивый Ангел теоретической магии… Но этой ночью мы выпустим ее внутренних демонов!!! Мой протестующий стон потонул в воодушевленных криках толпы и ехидном смехе ведьмочки. – И под что же я подписалась? – тихонько спросила Натку, лучезарно улыбающуюся народу. – Под авантюру, конечно! – улыбнулась она и дружески похлопала меня по спине. Правила конкурса оказались очень простыми. Участницы по очереди выходили и в течение минуты активно трясли телесами, пытаясь показать что-то похожее на танец. Результаты определялись по реакции толпы, оценивающей победительниц и проигравших. Эмилия была в списке третьей, поэтому все время, пока другие девушки заводили публику, выгибаясь под музыку, я пыталась отговорить Эми от глупостей. Блондинка скромно улыбалась и категорично мотала головой. – Лина, – наконец сказала она, – у себя дома я никогда бы на такое не решилась, а здесь, в Светлых землях, чувствую себя… свободной! Мне осталось лишь мужественно смириться с возможными неприятностями, которые огребу от директора, профессора Дарона, Хорста и… Шарги. – Взорви этот клуб, – пожелала я напоследок и подтолкнула Эми к выходу из кулис. Блондинка счастливо улыбнулась и вышла на сцену. Зазвучала музыка, но Эмилия осталась стоять, немного рассеянно поглядывая в нашу сторону. – Гребаный Скол, эта не тот трек, под который мы репетировали! – схватилась за рыжие кудри Натка и тут же повернулась ко мне: – Лина, что будем делать? Ну вот, опять Лина… – Как что? – решительно закатываю кружевные рукава полупрозрачной кофты. – Пойдем брать в заложники диджея! Ведьма радостно кивнула, прошептала любимое заклинание, и по полу начал растекаться плотный сизый туман. На четвереньках мы переползли сцену и ворвались в будку с аппаратурой. Молодой парень пытался нам помешать и даже руками начал махать, но мы – быстрее! Два слаженных движения, и диджей подпирает уголок возле двери, а мы занимаем стратегические места: я сажусь на свет, а Наточка бегло просматривает плейлист. – Блин! Да тут музыка прошлого века! – Ищи! Там должно быть хоть что-то. Пауза затягивается, публика начинает нервничать, кое-где слышны ехидные смешки и замечания. Эмилия стоит с таким лицом, будто еще минутка – и расплачется! Изучив пульт, в сердцах тыкаю на первую попавшуюся кнопку. Сцену заливает разноцветный лазер, что в совокупности с маревом дает дополнительную загадочность и таинственность. – Нашла! – орет ведьма. В колонках что-то щелкнуло, и в тот же миг зазвучала невероятно медленная чувственная музыка, периодически разбавляемая женскими стонами. – Натка, – конкретно выпадаю в осадок, еще не веря своим ушам. – Это же музыка для стриптиза! – Она справится! К счастью, Эми о подставе даже не догадывалась, а вот публике, сплошь состоящей из неудовлетворенного тестостерона, музыка пришлась по вкусу. Зал тут же наполнился громким подбадривающим свистом и криками, требуя логичного продолжения. Девушка улыбнулась, сделала пару легких шагов и немного неуверенно покрутила бедрами. Краем глаза замечаю в толпе Шарги с Хорстом, моментально покрываюсь испариной и локтем задеваю какую-то кнопку на пульте. Подвластная могучей технике, сверху срабатывает пружина, и на блондинку начинают падать крупные капли воды. Девушка делает едва уловимое движение, и золотистые локоны освобождены от прически, а толпа просто ревет. Эмилия, явно довольная такой реакцией, добавляет в движения страсти и начинает вести себя более уверенно и спокойно. – Вот тебе и маленькая скромная блондиночка, – толкаю локтем Натку и начинаю тыкать по кнопкам дальше, в надежде обнаружить еще спецэффекты. – Нажми зеленую кнопку, – посоветовал диджей, выплевывая галстук, который Наточка использовала в качестве кляпа. Хлопок – и вместо воды на сцену начинают падать разноцветные конфетти. Толпа просто сходит с ума. Парочка парней даже попытались повторить мой маневр и взобраться на сцену, но у них мало что получилось. То ли другие желающие начали активно им мешать, то ли охрана сработала на все сто, но факт остался фактом. К счастью, Натка часто подрабатывала в качестве ведущей на подобного рода шоу. Схватив микрофон, она выбежала из диджейской, на ходу вещая: – Это было выступление третьей участницы – малышки Эми! – И очень провокационный вопрос: – Вам понравилось? Я схватилась за уши, стараясь приглушить рев тысячи луженых глоток. – Девочки, – серьезным голосом начал диджей, выпутываясь из веревок, и неожиданно заорал: – Чтобы больше я вас у своей аппаратуры не видел!!! – Ладно-ладно! – примирительно поднимаю я руки и быстренько линяю с места преступления. Спустившись из диджейской на сцену, ловлю и начинаю обнимать разгоряченную Эмилию, довольно косящую в сторону кулис. Присмотревшись, обнаруживаю там парочку охранников, сноровисто обезвреживающих красного Шарги. Ну, что сказать? Своего блондинка добилась! Как-то совершенно незаметно для нас выступили остальные участницы, и я уже стояла у кулис в ожидании, когда можно уже будет невнятно покрутить бедрами и отдать Эми заслуженную победу, как неожиданно сзади меня обняла Ната. – Ангел, ты должна всех порвать, – тихонько прошептал она. – Я бы тоже хотела, чтобы выиграла Эми, но она уже получила свой приз. Я вздохнула и обернулась на влюбленную парочку. Прорвавшемуся сквозь охрану Шарги все-таки разрешили побыть в гримерке. Все оставшееся время парень не отходил от до чертиков счастливой Эми, помогая ей сушить мокрые волосы и отклеивать с тела конфетти. – Натусь, а что тебе шепчет твоя ведьминская чуйка? – Этой ночью Королевной мне не быть, – наигранно печально вздохнула она и пригрозила: – Учти, я почти всю стипуху на тебя поставила! – И уже в микрофон: – А теперь последняя участница! Встречайте маленького прекрасного Демона! Я подбежала к столу с реквизитом, подхватила валяющийся там кнут и вышла из-за кулис. Тишина… И в этой почти осязаемой тишине и царящем полумраке я, весьма сексуально покачивая бедрами, громко процокала до края сцены. Остановилась, окинула всех томным взглядом и грациозно вывела ногу в вертикальном шпагате. Толпа выдала нечто среднее между «А-а-а» и «Ого», а я еще раз улыбнулась, сделала пару шагов к краю и вытащила спрятанный за спиной кнут. Свист разрубил тишину, и словно по команде раздались первые тревожные удары барабанов. «А вот теперь-то мы зажжем», – радостно ухмыльнулось женское коварство, высматривая в толпе рослую фигуру Чифа. Два удара хлыста помогли мне расчистить немного пространства прямо под сценой. Легкий прыжок, стремительный кувырок в воздухе, и я замираю уже на танцполе, эффектно присев на одной ноге и отведя другую вбок. «Каблуки для таких кульбитов не самая удачная обувь», – обиженно заныли голеностопы. За моей спиной разлилось ярко-алое пламя, и в блеске его отсветов, под все нарастающий темп музыки, я медленно поднялась и улыбнулась. Зрители замерли и даже дышать начали через раз, а я откинула ненужный пока кнут и пошла творить гормональную революцию. Сексуально покачивая бедрами, иду по кругу, освобождая для себя пространство, всем телом ощущая, как громкая музыка ритмично дополняет каждое мое движение. Ненавязчиво прижимаюсь бедрами к Ролли, прохожу мимо застывшего Конни и шутливо кусаю его за нос, а вот попытавшемуся повторно облапать меня прыщавенькому дурачку ломаю указательный палец. Вернувшись в центр, начинаю танцевать, поочередно становясь то грациозной пантерой, то ласковым котенком, то необузданной тигрицей. Толпа пускает на пол слюни и радостно гомонит, а я все жду, когда же в первых рядах появится тот, кто мне нужен. С легкой опаской посматривая на перевозбужденную публику, я немного ускорилась и подвинула рычажок чувственности на максимум. «Еще чуть-чуть, и они на собственных слюнявых лужах поскальзываться начнут», – захихикала правая пятка. Левая промолчала, ненавязчиво напоминая о мозоли, натертой новой обувью. Невероятный коктейль из удивления и обожания толпы пьянил и кружил голову не хуже гномьего самогона. А потом я все-таки увидела того, для кого танцевала… Стремительный шаг навстречу, поворот, и вот я уже прижимаюсь спиной к крупному телу Чифа, а его руки сами собой опускаются на мою талию. Возблагодарив Натку за высоту шпильки, которая позволила мне достать макушкой до шеи парня, оборачиваюсь. – Подари мне этот танец, – попросила я, томно глядя из-под полуприкрытых ресниц, и облизнула губы. А дальше сделала шаг и потянула его вслед за собой в центр круга. Прижавшись всем телом, поднимаю руки вверх, чувственно прогибаясь в пояснице, и делаю восьмерку бедрами. Чиф задышал немного активнее, его поддержала толпа. «Клиент готов!» – вынесла вердикт поджелудочная. «Может, самое время бежать?» – предусмотрительно предложили ноги. Очаровательно улыбнувшись, поворачиваюсь к боевику и, оторвав от пола туфельку, носком провожу по его ноге, неторопливо поднимаясь вверх. Останавливаюсь, закидываю правую ногу ему на бедро. Руки Чифа оказались на моей талии, прижимая сильнее, в глазах показался похотливый блеск. «Ух ты! И впрямь влюблен», – умилилась самооценка. Призывно выставляю губы, намекая на поцелуй. Толпа начинает скандировать: «Це-луй», но боевик и без подсказок знает, что ему делать. Впрочем, как и я… Едва парень начал наклоняться, быстро сокращая расстояние между нами, я прогнулась назад, вставая на мостик, и подхватила с пола забытый всеми кнут. Чиф отскочил, так и не добившись желаемого… Музыка резко оборвалась. – Вам понравилось? – крикнула Натка, внимательно следя за тем, как охранники помогают мне выбраться из обезумевшей толпы. Толпа заорала пуще прежнего и ломанулась вперед. Улыбаясь и не пропуская мимо ушей признания в любви и верности, сыплющиеся со всех сторон, иду за кулисы. – Это было… – пытается подобрать слова Эми. – В этом была вся ты! – заканчивает за нее Шарги. Стоит ли говорить, как я была довольна? Хм! Ну и ладно! «Какая все-таки я крутая», – расправила плечи гордость. «Ну, вообще-то Эми была тоже очень хороша», – вступила в спор объективность. «А ну заткнулись! Неизвестно еще, сколько приключений после этого найдем!» – завизжал пессимизм и пошел пить валерьянку. – А теперь самое время подвести итоги! – крикнула Натка. – Кто же унесет на своей чудесной головке корону? Кто станет Королевой этой ночи? Решать нашим зрителям!!! Вы готовы? Тогда голосуем!!!
* * *
Чуйка Натку не подвела… – За счет заведения, – выставляя передо мной самые дорогие коктейли, улыбнулся Руфус. Очаровательно улыбаюсь и, подхватив высокие стаканы, спешу к подругам. – Девушка, – загораживает мне путь какой-то парень. – Можно с вами познакомиться? Сдуваю выбившуюся из-под короны алую прядку и внимательно оглядываю препятствие: – У тебя мало обломов было? – Не понял? – мигнул парень. – Обратись к Чифу, он пояснит! Обхожу замершего парня, умело лавирую в толпе дергающихся, мокрых и счастливых тел и еще издали замечаю, как за столиком подвергаются массированной атаке подруги. И если Эмилия только хлопает глазками, смущаясь, каждый раз, когда ей делают комплимент, то Натка превосходно работает правой. – Вижу, вы развлекаетесь, – провожая взглядом отползающего горе-любовника, осторожно сгружаю на стол стаканы. – Еще как! – подула на кулак Наточка. – Девочки, хорошо-то как! – счастливо заулыбалась Эмилия, выхватывая из моих рук коктейль. Третий, между прочим! Мне не жалко, конечно. Но третий коктейль для неокрепшего организма – это перебор. И куда только Шарги смотрит? А Темный смотрел на предмет своего обожания – на корзинку с орешками. Рыжая проследила за моим взглядом и шепнула: – М-да… По всей видимости, их отношения будут развиваться так же стремительно, как заплывы на улитках! Тихонько поржав, я решительно дернула Темного, отвлекая от размеренной работы челюстями: – А ну-ка, признавайся, друг мой, где ты потерял Хорста? – Хорста? Он же не хотел идти! – неожиданно встрепенулась Эми. – Зачем ты его уговорила? – Поверь, я была бы последним инициатором в списке претендентов! Эмилию мой ответ мало успокоил, она начала беспокойно озираться по сторонам и мять салфетку. – Лишь бы он не видел… – Вынужден тебя расстроить, – развел руками Шарги, – он стоял рядом со мной с самого начала. – Я попала, – схватилась за белокурую головушку Эми. – Это позор! Меня отправят домой! – Спокуха! – поддержал блондинку Темный. – Перепивших Доминика и Сафира десять минут назад вытащили из туалета. Так что если и отправят, то всем коллективом! Эмилия опечаленно вздохнула и принялась грустить. Натка, пользуясь моментом, тут же подхватила блондинку и повела танцевать, оставляя нас с Темным за столом одних. – Кстати, – наклонившись к самому уху, прошептал Шарги, – как ты умудрилась его до такого состояния довести? – О чем ты? – совершенно искренне удивляюсь я, припоминая, что бросила Хорста где-то на входе. – Как только он тебя на сцене увидел, – начал сплетничать Шарги, – весь побелел и такую страшную мину скривил, что я чуть в штаны со страху не наложил! Если бы его ребята не перехватили, то вместо конкурса веселых танцев было бы жестокое избиение и надругательство над телом куратора. Я обалдело переваривала информацию. Мозг активно расслаблялся и умственную деятельность развивать отказывался. Оглянувшись по сторонам, натыкаюсь на упорно разыскивающего меня Чифа. Долбаный Скол, и как приводить в действие вторую часть операции, когда Крысеныш зол и неадекватен? Но выбора не было. Чем быстрее я найду Хорста, тем больше останется времени для его обработки. Стремительно поднимаюсь, оставляя Шарги в компании коктейлей и орешков, и двигаюсь на поиски Темного. Поиски успехом не увенчались. Потолкавшись еще немного, я решила действовать наверняка. Подбежав к бару, просительно сложила ручки и глянула в глаза хозяина заведения: – Руфус, хороший мой, я воспользуюсь твоим рабочим местом? Мужчина, даже не догадываясь о моих планах по эксплуатации барной стойки, молча кивнул, не отрываясь от процесса приготовления очередного напитка. Окрыленная добровольным согласием Руфа, я вскочила на ближайший стул, подхватила кем-то оставленный фужер с шампанским и прыгнула на барную стойку. – Кто хочет выпить с королевой?! –пьяненько заголосила я, размахивая руками. На меня тут же обратила внимание добрая половина клуба. Кто-то ободрительно выразил свое согласие, кто-то масленым взглядом оценил мои прелестные ножки, кто-то смотрел с явным неодобрением и только один – с ненавистью. Радостно улыбнувшись, я соскочила со стойки и двинулась в направлении обжегшего меня взгляда. Крысеныш сидел в компании Гафса и Кебила за самым дальним от танцпола столиком. Изобразив якобы заплетающимися ногами нечто наподобие змейки, я дотопала до них и с радостной улыбкой шлепнулась к Хорсту на колени. – Привет, красавчик! – громко крикнула я, обнимая его за шею и наклоняясь к самому уху: – Доставала, прекращай изображать дерево и подыграй, – шепнула я и, отклонившись, громко расхохоталась. Сидящие рядом Темные раскрыли рты, люди за соседними столиками заинтересованно повернулись в нашу сторону, и только Крысеныш остался верен себе, продолжая напряженно сидеть и смотреть на меня. Где-то сбоку мелькнула коротко стриженная макушка Чифа, явно услышавшего мои вопли у стойки. Скол! Времени совершенно нет. Но тут, хвала Наткиной интуиции, к нам подлетела ведьмочка. – Лина, что происходит? – потребовала ответа девушка, неприязненно наблюдая за моими потугами погладить Хорста по голове. – Натка, отстань! – капризно надуваю губки. – Мне так хорошо! И я такая пьяная-я-я-я! На нас заинтересованно смотрели не только те, кто сидел рядом, но и самые дальние столики. Пришлось продолжить игру и порывисто прижаться щекой к груди холодного, как оружие, блондинчика. Девушка скривилась. – Ангел, ты мне в уши рассол не лей, – фыркнула она, наклоняясь ближе. – Я сама видела, как ты на спор двух здоровых мужиков перепила! Два коктейля для тебя ничто. «А все почему? Потому что мы быстрые», – напомнил метаболизм. – Работаем по схеме «Тисольский кукловод», – шепнула я и уже более громко: – Отвали, рыжая! Это мой парень, я на него первая села! Ната кивнула и двинулась на поиски Чифа, чтобы разыграть «обеспокоенную паникершу». Для проформы еще пару секунд поизображав перепившую зубрилу, я соскочила с колен Темного и шепнула: – Топай за мной. Крысеныш скривился и неохотно встал со своего места. Мы прошли сквозь ряды столиков, мимо бара, сделали небольшой крюк через танцпол, и только убедившись, что большая часть развлекающихся ребят заметила покачивающуюся девушку и преследующего ее по пятам Темного, свернули, наконец, к служебным помещениям. Зайдя в подсобку, приказала Хорсту: – Расстегивай рубашку! Сама же большим пальцем немного размазала по губам и подбородку помаду, растрепала волосы, дернула край кофты, оголяя плечо, и повернулась в поисках стула. Стул нашелся и был быстро поставлен напротив входа так, чтобы неожиданно ворвавшиеся спасители не пропустили ничего важного. Оставшись довольна, я повернулась к Темному и замерла. – Ого… «Ого?! – заорало чувство прекрасного. – Где твои глаза? Это же не банальное «ого». Это целое «ВАУ!» С непонятным интересом рассматривая идеальный торс парня, я облизнула неожиданно пересохшие губы и постаралась взять себя в руки. У всех наемников были накачанные, спортивные тела, поэтому удивить меня мужчиной топлес было очень сложно, но Крысеныш умудрился сделать немыслимое. Хорст поймал мой блуждающий взгляд и снисходительно улыбнулся. М-да… с таким телом простительно быть даже гадким доставучим Крысенышем… – С-садись, – медленно возвращаясь к реальности, указываю ему на стул. Дождавшись, пока парень усядется, перекинула ногу и взгромоздилась сверху. Обняла за шею, немного поерзала, устраиваясь с максимальным комфортом, придвинулась еще чуток ближе и наткнулась на спокойный изучающий взгляд. – Слушай, ну ты хоть немного страсти изобрази, а то сидишь как кусок мрамора! Парень хмыкнул, положил руки мне чуть ниже талии, на то место, на котором люди обычно сидят, и, гадко улыбнувшись, больно сжал прикрытые шортиками полупопия. – Так лучше? – язвительно прошипел он. – Доставала, – возмутилась я, так как было реально больно. – Страсть и грубость – это разные вещи! Ты бы у друзей поспрашивал или книжку какую-нибудь полезную почитал! Темный сверкнул глазами и неуловимым образом изменился. Одна рука мужчины прижала меня к голой груди и поползла по спине вверх. Вторая же рука осталась удерживать позиции и вроде как опять сжала пальцами незащищенную пятую точку, но в этот раз больно не было. Можно даже сказать, приятно было… – А теперь проверим, насколько ты темпераментная, девочка, – самодовольно улыбнулся Хорст и… укусил меня за оголенное плечо. Ухватившись за спинку стула, я зло зашипела и приготовилась вцепиться Темному в белобрысую шевелюру, но неожиданно парень сильным рывком наклонил меня назад. До упора прогнувшись в талии и зацепившись ногами за ножки стула, я неожиданно ощутила волнующее касание чужих губ на своей шее. – Ну что, Зазнайка, поговорим? – не переставая осыпать меня поцелуями, прошептал Хорст. – Признаюсь, ты заинтересовала меня еще в первый день. У тебя красивые ножки, – правая рука по-хозяйски ощупала бедро, – наглые глаза и… удивительная осанка. Чересчур правильная, я бы даже сказал, скованная, – руки вернулись на талию, – но сейчас ты двигаешься, сидишь и наклоняешься, как гибкая кошка. Я вздрогнула и попыталась отстраниться, но кто же будет спрашивать хрупкую девушку, угодившую в лапы озлобленного Темного? Парень откинулся на спинку стула, притянул меня к себе, попутно убирая мои руки за спину. Я застыла, проклиная себя за то, что решила играть в «кошки-мышки» не с тем парнем. И ведь даже по шее ему съездить нельзя – вот-вот должны явиться Чиф и компания, а по сюжету Хорст должен меня соблазнять, а не зажимать разбитый нос. Чужое дыхание обожгло шею и ухо. – У меня много вопросов, Зазнайка, – интонации в голосе Темного не предвещали ничего хорошего. – Почему ты знаешь то, что не должна знать обычная студентка? Кто научил тебя так хорошо манипулировать другими? Почему ты носила корсет, помогающий сращивать позвонки? – Руки Хорста скользнули вниз и начали забираться под ткань коротких шортиков. – Я получу ответы на эти вопросы… но сначала, так уж и быть, подыграю маленькой дерзкой девчонке, возомнившей себя незнамо кем. – Темный прикусил край моего ушка и шепнул: – Что ты там просила? Немного страсти? Он выпустил на волю мои руки, зато обхватил затылок и принялся настойчиво целовать, пытаясь проникнуть языком как можно глубже. Я сцепила губы и на умелую провокацию не поддавалась, хотя очень хотелось. Просто в какой-то момент элементарно испугалась, что не смогу вынести этот нестерпимый, яростный напор. Хорст был не только страстным, но и ненасытным. Как оказалось, владеть одними губами ему было мало, он хотел меня всю и сразу, здесь и сейчас. Или это уже я хотела, чтобы он хотел? Я прикусила губу, чтобы позорно не застонать, в то время как Темный спустился ниже, покрывая стремительными поцелуями все участки голой кожи, которые мог найти. Чиф, родненький! Беги быстрее, иначе я за себя не отвечаю! Словно в ответ на мои молитвы в комнату ворвался долгожданный спаситель. Вместе с ним забежали трое боевиков, за их спинами маячила обеспокоенная Натка. – Лина? Вот тут по схеме «Тисольского кукловода» я должна была оттолкнуть Темного с криками «Убери от меня лапы, урод!», но Хорст опять начал целовать мои губы, и я как-то… отвлеклась… Да и Крысеныш ничего не знал о дальнейшем развитии сюжета, он просто целовал и… Гребаный Скол, как же мне не хотелось его отталкивать! С каждой секундой превосходная схема развода грозила перерасти в фарс. Фраза «Ребят, валите танцевать и не мешайте!» так и рвалась с языка, но, на мое счастье, Чиф взбесился раньше. – Эй, ты, урод стероидный, – зло крикнул он, – убери от нее свои грязные лапы! Темный замер, оторвался от моих почти покорных губ и посмотрел на боевика: – Что ты сказал? – Отвали от нее, придурок, – рыкнул Чиф. И тут я все-таки вспомнила о «Тисольском кукловоде». Оттолкнув Темного, быстро вскочила и, громко всхлипывая, побежала за спину боевиков, а там уткнулась в плечо подруги. – Ната, я не хотела, а он… – И снова громкий жалостливый всхлип. «А действительно, жа-а-алко», – неудовлетворенно вздохнуло либидо, поняв, что больше этим вечером ловить нечего. Хорст медленно и величественно поднялся на ноги. – Не нарывайся, Светлый! У Чифа снесло башню. – Я тебя урою, мразь! – заорал он, снимая куртку. – Ты у меня кровью харкать будешь и под себя ходить! – Кишка тонка, – спокойно и очень уверенно усмехнулся Хорст. Боевик сжал кулаки и приготовился ударить первым, но я вовремя оторвалась от груди Натки и повисла на правой руке парня. – Чиф, умоляю, не надо! – повисая на другой руке, взмолилась ведьма. – Да, Чиф, только не здесь, – поправила я подругу. – Если вас застанут дерущимися в подсобке, у Руфуса будут неприятности. – Плевать! – взревел боевик. – Ну, подумай сам, – взволнованно принялась я «отговаривать» парня. – Вы начнете драться, набегут сотрудники правопорядка, а мы в клубе нелегально! – Чиф, давай как-нибудь по-тихому… – Да! – поддержала я подругу. – Вернемся в универ! Боевик немного остыл и раскатисто засмеялся: – Что, Темный, сам за себя постоять не можешь? Прикрываешься девушками? Хорст стоял спокойно, полностью уверенный в себе, невзирая на расстегнутую рубашку, следы красной помады на губах и взъерошенные светлые волосы. Он явно считал себя хозяином положения. – Назови место и время, и я покажу, насколько ты заблуждаешься, – противно ухмыльнулся блондин. Ну, если честно, после этих надменных слов мне тоже дико захотелось его стукнуть, но я сдержалась, потому как пришлось сдерживать еще и Чифа. – Я тебя урою, Темный! – Это мы уже слышали, – снисходительно кивнул Хорст и прищурился: – Или ты крут только на словах? Боевик дернулся, как от удара, и повелся на провокацию. – Через три часа, – выдохнул он. – Думаю, арена четвертого полигона подойдет. «И вместит всех желающих посмотреть на этот сказочный бой!» – возликовало чувство наживы. Хорст кивнул, принимая назначенный вызов, подарил мне тяжелый взгляд и вышел.Глава 9
Порой самые кровопролитные драки происходят не на деле, а на словахТрибуны арены четвертого полигона были забиты под завязку, а все почему? Потому, что кое-кто вовремя подключил к делу главную сплетницу универа – Веронику. В колонках гремела музыка, сообщая, что до начала долгожданного боя остаются считаные минуты, а все почему? Да потому, что кое-кто вымолил у Руфуса полный комплект оборудования – ну чтобы «самую малость поиграть в его игрушечки». Короче, кое-кто – гений, продумавший все организационные моменты, кроме одного – перед боем следовало поговорить с Крысенышем. Но я, как истинный студент, откладывала это на самый последний момент, постоянно отвлекая себя ненужными уже мелочами, а время шло. И вот когда истекли все сроки и затягивать было уже некуда, я пошла сдавать. В смысле сдаваться! Решительно толкнув дверь в раздевалку, где перед боем обитали Темные во главе с Крысенышем, я зашла внутрь и принялась командовать: – Быстренько прощаемся с Хорстом и идем занимать места на трибуне. – Парни обернулись в мою сторону и смерили тяжелым взглядом. – Ну, не расстраивайтесь, потом вместе помянем… В смысле, победу отпразднуем! На меня посмотрели как на врага народа и даже, похоже, собрались бить, но неожиданно вмешался Хорст. – Зазнайка права, – поднимаясь со скамейки, сказал он. – Вам уже пора на трибуну. Темные гуськом дружно потянулись к выходу, оставляя нас наедине. – Ты мой друг до тех пор, пока я вам помогаю, – на всякий случай прошептала я. – Помни это. Крысеныш закрепил эластичный бинт, скрестил руки на груди и смерил меня тяжелым взглядом. Минуту мы стояли молча, а потом блондин ухмыльнулся, причем так гадко, как умеет делать только он. – И в чем же будет заключаться твоя так называемая помощь? «Слушайте, а чем он, собственно, так недоволен, – возмутился здравый смысл. – Мы ведь изначально сговаривались на драку с Чифом». «Да он нам должен в ножки кланяться за такую неоценимую помощь», – поддержало чувство собственной важности. «А можно, чтобы не кланялся, а целовал?» – внезапно вмешалось растревоженное либидо. «Мы не против», – хором ответили ноги и задрожали, потому как Хорст сделал два плавных шага навстречу. – Так чем ты можешь помочь? – нетерпеливо повторил блондин, снисходительно посматривая на меня сверху вниз. Я медленно выдохнула, стараясь угомонить внезапную аритмию: – Год назад Чиф сломал правое плечо. Перелом был сложный, но его быстро вылечили. – И? – поднял брови парень. – Кости срослись, он в норме. Так зачем мне это? – Час назад резко сменилась погода, и сейчас у него дико ноет плечо, – пояснила я и, осознав, что времени мало, скороговоркой принялась перечислять: – Он любит использовать прямые удары в корпус. Уходит в защитный блок, оставляя левое колено под ударом, а еще… – Это все так мило с твоей стороны, – кисло улыбнулся Темный, – но я уделаю этого малыша и без твоих «ценных» советов. Я сжала кулаки, зажмурилась для храбрости и выдохнула: – Ты должен проиграть… Сильные руки легко подхватили меня за талию и оторвали от пола, а в следующее мгновение я уже была прижата спиной к стене. – Повтори. – Злой шепот обжег щеку не хуже, чем пламя свечи. Я зажмурилась еще сильнее, всерьез полагая, что в данном состоянии Хорст может убивать взглядом. – Вы будете драться три раунда. – Мысленно упрашиваю Богиню подарить мне разум и больше никогда не связываться с Крысенышем. – Ты должен упасть в первом. – Руки, сжимающие мою талию, стали еще жестче, и я поспешила добавить: – Зато во втором ты с величайшими усилиями вырвешь у Чифа победу… – Дай угадаю, – недовольно перебил взбешенный парень, – в третьем я свалюсь замертво? – Ну, если тебя так сильно директор Рохан пугает, то возможно, – не удержалась я и прикусила язык. Тело обдало жаром так, словно меня кинули в перетопленную баню, и я скорее почувствовала, чем услышала, как Крысеныш приблизился ко мне вплотную. – Открой глаза, – повелительным тоном велел он, и я послушно взмахнула ресницами, чтобы обнаружить перекошенное гневом лицо Хорста в какой-то паре сантиметров от своего. – Ты меня боишься? Я задохнулась от неожиданно сухого и одновременно горячего воздуха, рванувшего в легкие, и энергично закивала. Крысеныш победно усмехнулся, после чего наклонился, грубо укусил меня за нижнюю губу и поставил на пол. – Если в тебе есть хоть капля благоразумия, больше никогда не играй со мной, – нависая сверху, рыкнул он и, оттолкнувшись от стенки руками, развернулся и пошел к скамейке. Пользуясь моментом, я осторожно шмыгнула за дверь и позорно сбежала из раздевалки. Ну его нафиг, этого психованного Крысеныша!
* * *
– Как ваше настроение? – весело крикнула Натка в микрофон и тут же зажала ушки. – Ого! Вижу, этой ночью никто не спал… и спать не собирается! Трибуны восторженно заголосили, требуя хлеба и зрелищ, точнее, драки и ставок. Я улыбнулась, ожидая своего выхода, поправила складки белоснежного платья и еще раз оглядела Натку. Для такого серьезного мероприятия она перерыла почти весь гардероб, постоянно кривя идеальные губы и сокрушаясь, что ночью все бутики закрыты. В конечном итоге ведьма решила позиционировать себя как главного судью процесса между Светом и Тьмой. Правда, из всего облика работника правосудия она выбрала только молоток и чаши весов, нарисованные на груди ну очень короткого черного платья. – Здесь и сейчас встретятся два сильных воина, чтобы решить на песке арены спор из-за благосклонности нежного женского сердца. На песке показались Чиф и Хорст, они уверенно приближались друг к другу с разных сторон арены. Толпа радостно загомонила, приветствуя звезду факультета боевой магии, и попыталась закидать Темного сырыми яйцами. – Нет, дорогие мои! – погрозила длинным пальчиком Натка, следя за тем, как по незримому щиту медленно сползает вниз скорлупа. – Приберегите некачественную продукцию до лучших времен. Это будет честный поединок, в который никто не сможет вмешаться до окончания третьего раунда. Как видите, купол блокирует магию, поэтому главным аргументом Чифа и Хорста будет только грубая сила! Толпа радостно взревела, предвкушая первоклассный мордобой, и кинулась делать ставки. Натка поменяла трек, и из колонок полилась классическая музыка. – А сейчас та, из-за которой разгорелся спор… – с придыханием продолжила девушка, – воздушная нимфа, привыкшая летать высоко… Доверчивая лань, коварно соблазненная порождением Тьмы… Та, ради которой не страшно отдать жизнь… Я, вся такая возвышенная, сделала шаг, встала на платформу бакетбола, которая тут же взлетела вверх. – Наш Ангел… – выдохнула Натка, произнося активацию заклинания, и за моей спиной распахнулись большие белоснежные крылья. Трибуны восторженно ахнули. Хорст громко заржал. Ну, что ты будешь с этим гадом делать? Приветливо улыбнувшись очарованным зрителям, складываю крылья за спиной и поворачиваюсь к парням, взирающим на меня снизу вверх. – Пусть Свет защитит своего рыцаря. – Чиф улыбнулся, трибуны взревели. – Пусть от тебя отвернется Тьма. – Хорст скривился, а вот трибуны вновь поддержали. – Да начнется битва! – заорала Натка, и все остальные заорали вместе с ней. Платформа облетела арену по кругу и остановилась у небольшой площадки, где в нетерпении уже топталась Натка. – Вы готовы? – последний раз уточнила ведьма и, только услышав коллективное «Да!», стукнула бутафорским молоточком. – Да начнется суд! Чиф и Хорст переглянулись и встали в боевую стойку. – Обратите внимание, – весело начала комментировать происходящее Натка, – бойцы вымахали приблизительно одного росточка и, судя по рельефу, проступающему сквозь тонкую ткань, в качалке протусили одинаково много времени. Лин, как считаешь, у кого больше шансов выиграть? – Сложно сказать, – изображаю умственные потуги. – Чиф – лучший боевик, но Хорст еще та… «Задница», – обиженно надулось ущемленное самолюбие. – Темная лошадка? – подсказала подруга. Хорст, невежливо проигнорировав наши комментарии, резко бросился вперед, явно рассчитывая одной мощной атакой снести Чифа. «Начинай бой первой только в том случае, если можешь предсказать действия противника на несколько вдохов вперед», – неоднократно повторял Крестный. Вот только Хорст с Крестным знаком не был, а значит, прописные истины прошли мимо его не слишком обремененного информацией сознания. – Хорст идет в атаку, – затарахтела Натка, – Чиф принимает стойку, что же будет, что же будет… Вот это удар! Я на миг замерла и с волнением сжала пальцы. Темный бил сильно, точно выбирая цель – больное правое плечо соперника. Ну кто бы сомневался! К счастью, боевик прославился на факультете не только своими красивыми глазками и ямочкой на подбородке. Парень резко ушел в контратаку, делая ответный выпад, а следом нанося удар. – Хорст отскакивает, так и не сумев пробить защиту Чифа! – восторженно вскидывает руки Натка. – Но смотрите, кажется, Темный опять хочет атаковать. Низкий старт, разбег… Бамц! И Темный опять в пролете… Сбитый прямым ударом в корпус, Хорст отлетел и упал на песок. Лег, секунду полежал, но, видимо, решив, что позагорал достаточно, вновь вскочил и с грозным видом пошел в атаку. «Я просто поражаюсь! – возмутился здравый смысл. – У Крысеныша вообще есть логика, или он так и будет прыгать на Чифа, как щенок на витрину с сосисками?» – Наталья, обратите внимание на сей самоуверенный экземпляр, – ненавязчиво тычу в сторону Темного, вновь отправленного Чифом «отдохнуть» на мягкий песочек. – Еще немного, и его самомнение разрастется до таких размеров, что начнет распространяться воздушно-капельным путем! – Полностью поддерживаю, – подыгрывает ведьмочка. – И что же в таких случаях советует народная медицина? – Народная медицина советует это самое самомнение ампутировать! Причем без наркоза! – Боюсь, ампутация не поможет, – скорбно покачала головой Натка. – Это уже пятая атака, и я искренне недоумеваю, на что рассчитывает Темный? Усыпить Чифа своей монотонностью, как профессор Карода? По рядам прошлись смешки и ехидные замечания. – Ого! Смотрите, что происходит! – воскликнула Натка. – Кажется, кое-кто послушал совета умных женщин и включил мозг… Хорст сократил дистанцию и теперь проводил серию стремительных ударов, которую боевик легко отражал. Ну вот спрашивается, чем надо думать, чтобы сознательно проиграть такую выгодную позицию? Да каждый боевик знает, что для бойца, владеющего техникой кругового щита, отразить атаки с близкого расстояния – все равно что в носу поковыряться. Вывод напрашивался сам собой: Темный решил наступить на гордость и сыграть по моим правилам… – Чиф играючи отражает очередной удар Темного, стремительно разворачивается, уходя противнику за спину и… Да-а!!! – крикнула Натка, и ее тут же поддержали битком забитые трибуны, глядя на то, как Хорст падает лицом вниз. – Вот это я понимаю – удар! Толпа начала отсчитывать положенное время, а я с содроганием следила за неподвижным Крысенышем. После такого удара специально обученные наемники не всегда вставали, что уж говорить про Темного? – Десять! – радостно закончила отсчет Ната. – Первый раунд, и первая победа за Чифом! Публика радостно зааплодировала и начала скандировать: «Чиф! Чиф!» – Эй, Темный! – не выдержала я, выхватывая у Натки микрофон. – Может, вылетишь из нирваны? У тебя тут вроде как второй раунд намечается. Хорст лежал все так же неподвижно. Трибуны радостно загалдели, сторонники Чифа принялись поздравлять боевика с победой уже сейчас. Ната грациозно закинула ногу на ногу и развела руками: – По всей видимости, победа и сердце красавицы… Ан нет! Смотрите, какой упрямый! – восхитилась Ната. Крысеныш медленно поднялся на руках, кинул злой взгляд в мою сторону и осторожно встал. С губ и носа Темного тонкими ручейками стекала кровь. Все так же не отрывая от меня полного ненависти взгляда, Хорст дернул вверх черную майку, утер с лица кровь и откинул ненужную тряпку. – Вау! – прошептала Ната, разглядывая великолепный торс полуголого парня. – Ну ниче так… – скучающим тоном откликнулась я, старательно избегая прожигающего меня взгляда. «Ниче так? – всполошилось чувство прекрасного. – Я тебе последний раз повторяю – «Вау!» и никак не меньше». Чиф, посчитав действия Хорста провокацией, одним движением скинул с себя белую майку, откинул в сторону и задорно улыбнулся. И вот тут уж я назло всем еле слышно простонала: – В-а-у!!! И так как стонала я в предусмотрительно подставленный подругой микрофон, то услышали меня абсолютно все. «Что?! Нет, ну я тебя решительно не понимаю», – взбунтовалось чувство прекрасного и пошло к пессимизму клянчить валерьянку. – Оба бойца живы и, судя по обнаженным телам, в… тонусе, – вновь весело затараторила ведьмочка. – Девочки на трибунах, соберитесь и прекратите смотреть на наших рыцарей голодными глазами… Парней это тоже касается! – рыкнула Натка, явно намекая на Темного. Хорст усмехнулся, подарил мне еще один убийственный взгляд и повернулся, наконец, лицом к своему истинному противнику. – Итак, оба бойца снова на позиции, – продолжила Натка, зорко следя за всем происходящим. – Но после такого удара Темный вряд ли долго продержится на ногах. Боевик тоже понял эту нехитрую мысль и теперь уже сам полез в атаку, и… поспешность его сгубила. Сделав обманный выпад правой рукой, боевик в последнюю секунду сменил направление, открывая ладонь для удара ребром, казалось бы, в незащищенную грудную клетку Хорста. Но в том-то и дело, что – казалось бы! – незащищенную… Не знаю, как Крысеныш это сделал, но он одним неуловимым для глаз движением ушел с линии атаки, захватил локоть соперника и дернул назад. Заблокированный болевым приемом Чиф дернулся вслед за рукой, а затем получил три молниеносных удара: в челюсть, шею и корпус. Короче, Темный как-то явно по-своему интерпретировал фразу: «с величайшими усилиями вырвешь у Чифа победу». – Вы это видите? – схватилась за голову подруга. – Точно видите? Потому что меня глаза, кажется, подводят. Как такое вообще возможно? Трибуны зашумели, взволнованно наблюдая, как теперь уже боевик медленно поднимается, щедро орошая кровью желтый песок. – М-да… Зря Чиф так неосмотрительно расстался с майкой, – сделала вывод Натка и тут же принялась поднимать боевой дух: – Но не печалимся! Проигранная атака – это еще не проигранный бой. Я нервно поерзала на своем сиденье, опять нечаянно обожглась о ненавидящий взгляд Хорста и глянула на часы. Ну что ж, самое время для дополнительного бонуса! Натка, почувствовав то же самое, хитро улыбнулась и послала в сторону запасных дверей, ведущих на арену, небольшое заклинание. – Итак, третий раунд! – громогласно заявила она. – Пока так и не ясно, кто одержит победу, на чьей стороне сегодня окажутся боги и… По полигону разнесся гневный рык разбуженного варанга, а потом боковые двери арены сотряслись от мощного удара. – Все в порядке, – успокоила моментально насторожившихся противников и зрителей Натка. – Просто варанга разбудили… Двери сотряс еще один удар, и на этот раз дерево не устояло против натиска разгневанного животного. Огромный ящер вылетел на песок из открывшегося провала и обиженно взревел. – Лина, а разве по сценарию парни не должны биться тет-а-тет? – якобы удивилась ведьмочка, шурша чистыми листами. – Светлая Богиня, – сдавленно пискнула я. – Это же Мелодорский варанг! На меня удивленно посмотрели все разом. Даже варанг. – Вы что, не знаете? – удивилась я и принялась пояснять: – Мелодорские варанги – крайне опасные, они ядовитее и сильнее своих собратьев в три раза и… – якобы задыхаюсь от испуга и прижимаю ладошку ко рту. Варанг обиженно взревел, явно давая понять, что такая слава ему никуда не уперлась. – Да кому вообще пришла идея назначить поединок на полигоне с опасными животными, – выругалась Натка. И все посмотрели на Чифа, потому что знали, кто был зачинщиком. И под давлением общественности уверенный в себе боевик неожиданно покраснел, как пятилетний ребенок, пойманный за руку в попытке украсть конфету с прилавка. Но долго радовать глаз румянцем Чифу не дал варанг. Пятиметровый ящер издал боевой рев и пошел мстить боевику за все невзгоды, случившиеся с разбуженной посреди спячки рептилией. – А-а-а-а… – заорала малость перепуганная Натка. Думаю, боевику тоже хотелось заорать от страха, но он мужественно сдержался и приготовился кулаками встречать зубастого и, по моим заверениям, ядовитого варанга. Ящер воспринял боевую стойку как дружеские объятия и тупорылой мордой попытался боднуть Чифа. К счастью, тот зевать не стал, шустро перекатился вбок, попытался вскочить и отпрыгнуть, но гибкий хвост варанга ловко пресек эту попытку. – Чи-и-и-иф!!! – заорала я, вскакивая со своего места. Боевик лежал на песке арены раскинув руки и не подавал признаков сознания. Победно рыкнув, варанг приблизился к парню и очень мило улыбнулся во все три ряда кривых зубов. – Не-е-е-ет!!! – слитно заголосили в микрофон мы с Натой. Видимо, для стоящего столбом Хорста это стало последней каплей. Как-то через силу вздохнув, он сорвался с места и, сделав потрясающий по высоте прыжок, оказался на спине рептилии. Варанг, ощутив на себе постороннего, попытался взбрыкнуть, но понял, что так просто от всадника ему не избавиться, грозно взревел и упал на спину. Крысеныш успел соскочить в последнюю минуту. Он рассек воздух и приземлился рядом с неподвижно лежащим Чифом. – Хорст, – крикнула я, выхватывая микрофон. – Сейчас сезон спячки. Просто завяжи ему глаза… Меня перебил злобный рев расстроенной рептилии. К счастью, Темный успел услышать и теперь с интересом косился на широкие белые штаны, в которые был упакован Чиф. – Майки подними, – рыкнула Натка не хуже варанга. Хорст одарил нас «ласковым» взглядом и… побежал! Просто побежал по кругу, как цирковая лошадь по манежу. До этого встревоженно гомонящие, трибуны удивленно замерли, а вот ящерке такая забавная игра явно пришлась по вкусу. И пока Темный выполнял убегательно-отвлекательный маневр, Чиф осторожно сел, придерживая голову, и удивленно осмотрелся по сторонам. Затем, собрав силы, он аккуратно встал и побежал к валяющейся на песке майке. – Что здесь происходит? – громкий голос директора подействовал на всех как ведро холодной воды на нализавшегося валерьянки кота. И если боевик и Темный только мельком глянули на директора и остановились, то варанг явно был не готов к такому прессингу. Бедное животное резко затормозило, икнуло от страха и справило малую нужду прямо на песок арены. Мы с Наткой переглянулись и нырнули за спины сидящих студентов в надежде не быть пойманными с поличным. – Лина! – сделал вывод директор, оглядываясь по сторонам. И почему во всех ситуациях с нарушением дисциплины он всегда винит меня? О, вселенская справедливость, взываю к тебе! Я же не виновата! Ну, честно! Это все ради дела!* * *
– Так в чем заключался твой коварный план? – сверлил меня взглядом Крысеныш, расслабленно сидя в кресле и отсвечивая наливающимся под глазом синяком. – Одно дело – драка двух не самых слабых бойцов, и совсем другое – разозленное опасное животное. Я вздохнула и лениво потянулась. Мы с Хорстом сидели в кабинете директора, ожидая, пока тот отправит по комнатам студентов, уложит в спячку варанга и придет разбираться со мной. Бессонная ночь давала себя знать, поэтому в кресле я полулежала, свернувшись калачиком, в надежде урвать у жестокой жизни хоть пару минут сна. – На что ты рассчитывала? – Невыразительные серые глаза Крысеныша были полны злобы и… любопытства. – Что я проявлю благородство и полезу вытаскивать этого слабака? От такого заявления сон как рукой сняло. – Благородство – слишком размытое понятие, чтобы слепо на него рассчитывать, – усмехнулась я, садясь ровнее. – Предпочитаю рассчитать свои действия от и до, тем более когда на кону такие большие ставки, как чья-то жизнь. Хорст молча ждал продолжения, и так как мы сидели в кабинете директора, то сработал внутренний механизм, и я начала привычно каяться. – «Наши поступки определяются прошлым опытом», – повторяю одну из любимых фраз Крестного и принимаюсь пояснять: – Я заметила, что вы с Гафсом и Кебилом постоянно таскаетесь вместе. Потом уверенности мне добавило занятие с профессором Дейманом, который делил нас на тройки. И я сделала вывод, что всех Темных тренируют защищаться в командном стиле, – крылья за спиной заметно мешали, поэтому я еще немного покрутилась в кресле, стараясь принять удобное положение. – Ты полез спасать Чифа не потому, что пожалел, а потому что реально понимал – завалить разгневанное животное можно только вдвоем. Хорст сжал зубы, отчего его и так не слишком приятное лицо перекосило еще больше. Ну а я мило улыбнулась и добила: – И потом… Благородные Темные? – Мои глаза округлились. – Пф! Не смешите меня! Но долго веселиться, глядя в мрачное лицо Крысеныша, мне не дал возникший на пороге директор. – А теперь объясни, – четким широким шагом подходя к рабочему столу, начал ВУД, – с каких это пор обычный варанг стал легендарным Мелодорским зверем, вымершим в прошлом столетии? Сажусь ровнее и смотрю такими честными глазами, что сама начинаю верить в тот бред, который хочу сказать. – Ну, я ведь обычная студентка, могла что-то и напутать, – пожимаю плечами. «Кстати, Мелодорский варанг не вымер, а был истреблен кахарами, – блеснула знаниями эрудиция и язвительно добавила: – Стыдно не знать таких мелочей, уважаемый директор». Пожилой мужчина свел кустистые брови. – А с одеждой Чифа вы тоже что-то напутали, обработав феромонами самки варанга? – язвительно поинтересовался он. – А почему сразу я? Может, это Чиф нечаянно разбил один из Наткиных пузырьков! ВУДа отмазка не устроила. Он удрученно покачал лысой головой, обошел стол и глянул на меня исподлобья. – Ангелина, ты хоть понимаешь, что эта драка и твое поведение в клубе – пятно на репутации? – немного устало спросил директор, усаживаясь в свое кресло. – Теперь твои шансы оказаться в аспирантуре заметно снизятся… – Директор Рохан, мы оба знаем, что мечта о том, как я буду рассекать по этим коридорам в форменном преподавательском костюме, спеша на пары, дабы просветить светлые умы, – не моя… ВУД неожиданно замолк и опустил глаза. Что и говорить, мои сорок пять килограммов храброго мяса доставили ему немало проблем, но он все равно хотел оставить у себя такого хорошего спеца в теоретической магии. – И что теперь делать? – задал риторический вопрос ВУД, перекладывая пачку каких-то бумаг. – Да все в этой комнате знают, как надо поступить, – фыркнула я. – Нас с Наткой, как зачинщиков, отругают, Темный выйдет сухим из воды, Чифу сделают пометку в личном деле. – Думаешь, все так просто? – неожиданно взорвался директор. – Между прочим, ты загубила карьеру хорошему боевику. – Вынуждена вас поправить, – улыбнулась я, разглядывая синяк на злой мордашке Крысеныша, – Чиф не просто хороший, он первоклассный боевик! И уж поверьте, тот факт, что он навалял Темному, будучи еще студентом. М-м-м… – мечтательно прикрываю глаза. – Да ему в управлении за такое каждый руку пожмет! Неожиданно двери в кабинет директора распахнулись и в дверях показался взбешенный профессор Дейман. – Я требую, чтобы студентку Де ла Варга исключили! – с порога заявил он, и к ненавидящему взгляду Хорста прибавился еще один. Ну, здрасьте, приехали! Я им тут из кожи вон лезу, своей драгоценной репутацией рискую, а они меня коллективно ненавидеть вздумали! – Ой, да напугали кобру голой жо… – Ангелина! – прикрикнул директор Рохан. – Ну что опять Ангелина? – возмутилась я, сжимая подлокотники кресла. – Прекрати вести себя как ребенок! – повысил голос ВУД. Я порывисто поднялась со своего места. – Ребенок? – вскидываю голову, а в глазах какие-то злые слезы. – Директор Рохан, я бесконечно благодарна вам за все, что вы делали ради моей защиты все эти годы. Спасибо, что позволили работать, за то, что периодически покрывали и прикрывали именно то место, которым кобру не испугаешь, но знаете, что… Я. Больше. Не ребенок!!! – Начинается… – еле слышно выдохнул Крысеныш, скрещивая руки на все еще обнаженной груди. И этот надменно-снисходительный тон стал последней каплей терпения для утомленного, нервного организма. – Хотите отчислить? – ВУД сделал «страшные глаза», пытаясь уберечь от неприятностей, но меня было уже не заткнуть. – Да пожалуйста! – громко крикнула я, стараясь улыбаться. – Мы-то знаем, что диплом теоретика не пригодится и уж точно не защитит, когда на меня откроют охоту. Ну же! – подбегаю к директорскому столу, выхватываю чистый лист из пачки и протягиваю ВУДу. – Смело подписывайте все бумаги, директор! Потому что в принципе нет разницы, когда прощаться со своей шкурой – через полгода, после выпускных или уже завтра! – Я перевела дыхание и, не давая никому в комнате опомниться, закончила: – Короче, делайте что хотите, а я пошла спать!Глава 10
Нет ничего опаснее продуманного безрассудстваНа следующий день, поднимая тяжелую голову от подушки, я до последнего надеялась, что все случившееся – нелепый, но очень реалистичный сон и никакие Темные во главе с Крысенышем мою тихую мирную жизнь не рушили. Как оказалось, зря… В окошко тихонько поскребся мой тайный шпион – почтовая обезьянка по кличке Партизанка. Пришлось вставать и впускать ее в комнату. Из путаного донесения стало понятно: Чиф и Хорст примирились за ящиком чего-то очень крепкого и всю ночь разглагольствовали на тему «Все бабы…». К тому времени как Натка с Эми ворвались в комнату, я повторно отскребла вялое тело с постели и с нетерпением дежурила у кофейника, наслаждаясь приятным побулькиванием и дразнящим запахом, разносившимися на всю комнату. – Есть потрясающая идея! – раздражая своим оптимизмом, начала Натка, бессовестно отбирая чашку из моих трясущихся в предвкушении утреннего кофе рук. – Идите вы со своими идеями к профессору Дейману, – зло ответила я и, отвоевав чашку обратно, пошла на подоконник – наслаждаться горьким и крепким кофеечком. – Может, мы зайдем попозже, – смутилась Эми и в попытке бегства шагнула в сторону двери. – Хрен ей! – воинственно уперла руки в бока ведьма и пошла сгонять меня с насиженного места. – Мы собираемся забыть о вчерашнем и словить последние солнечные ванны! И ты идешь загорать с нами! – Хрен вам, – вяло отмахнулась я, всерьез раздумывая над тем, когда паковать вещи. – Прокляну, – опустилась до банальной угрозы ведьмочка. – Перепрокляну, – не осталась в долгу я. – И еще заложу одну рыжую-бесстыжую перед профессором Дэкар. – Э-э-э… – На мгновение задумалась девушка и тут же зашла с другого бока: – Приворожу! – Пф-ф! – Причем к профессору Карода, – ехидно заулыбалась лучшая подруга. – Будешь бегать за ним и слюни пускать… Меня передернуло от одной только мысли, а Натка еще и попинать ногами решила. – Уже представляю, – девушка начала рисовать в моем воображении жуткую картину. – Мы с Эми стоим перед окнами и подыгрываем на гитарах, а ты в одном эротическом белье карабкаешься по карнизу в его спальню, сжимая в зубах алую розу и фальшиво напевая романс о неразделенной любви и страсти… – Уговорила, – мрачно слезаю с подоконника и иду на поиски купальника. – Напомни, почему я вообще с тобой общаюсь и к тому же называю подругой? – Потому что! – привела самый женский аргумент Наташка и начала активно помогать сборам. В результате всего через пятнадцать минут мы втроем стелили покрывала на чудной зеленой полянке, рядом с озером. Из-за вчерашнего скандала большая часть студентов свалила на выходные домой, поэтому на берегу было немноголюдно. Солнышко мягко и ненавязчиво пригревало, но не пекло, а заход в воду был плавный и неглубокий. Короче, вроде все как я люблю, но чисто из вредности продолжаю хмуро смотреть на подруг и ворчать под нос всякие гадости. – А вот и мы! – радостно оповестил округу Шарги в компании парочки крупных дынь. – Как поживают самые красивые девушки универа? – Увидим – обязательно спросим, – сквозь зубы процедила я и повернулась к Наточке. – Вроде меня вытаскивали на чисто женский междусобойчик. – Натка кивнула. – Тогда что это недоразумение делает на моей полянке? – Настроение поднимаю, – ничуть не обидевшись, просветил парень. – Вот смотри, какие дыньки вам принес. Сам выбирал, лично! Шарги осторожно опустился на плед и положил перед нами угощение. – Ой, боюсь даже представить, какой будет твоя жена, – задумчиво глядя на крупные аппетитные дыньки, произнесла я. – Это ж какие параметры нужны, чтобы тебе угодить… – Не понял, – ошарашенно заморгал сбитый с толку Темный. – Да-да, – закивала Натка, раскручивая одну из дынь на манер юлы. – Не женщина, а сплошные объемы! – И выносливая… – поддерживаю ведьмочку. – Почему? – А ты попробуй, поноси на себе такие тяжести! Дальше говорить никто уже не мог, потому как мы с Наткой дружно ржали, а Эми сравнивала параметры. Обиженный парень обозвал нас с Натой глупыми пошлыми женщинами, надулся и в гордом одиночестве пошел купаться. – Девочки, думаете, у меня совсем нет шансов? – грустно вздохнула Эми, украдкой наблюдая за плескающимся в воде Шарги. – Дурочка, – ласково ответила Натка, ловко нарезая дыни. – Он же не слепой, чтобы пройти мимо такой куколки, как ты. – Видит он прекрасно, а вот соображает не очень, – усмехнулась я. – Надеюсь, этот нелестный комментарий не в мой адрес? Мы разом повернули головы. Прямо перед нами, лучась обольстительной улыбкой, стоял Руслан, одетый, несмотря на жару, в форменный костюм управления. Радостно улыбнувшись, поднялась навстречу пришедшему и распахнула руки для дружеских объятий. – Какими судьбами? – Директор Рохан связался с моим отцом, – улыбнулся парень и подмигнул: – Признавайся, где ты умудрилась так накосячить? Я шлепнулась обратно на полотенце, оставив краешек для приятеля, и начала описывать события вчерашней ночи. Изредка меня перебивала Натка, комментируя особо интересные, на ее взгляд, места, а потом мы даже в лицах разыграли бой между Чифом и Темным. И знаете, за что я люблю Руслана? Он от души поржал над всем, а в конце даже поднялся с полотенца и поаплодировал. Вот почему не все такие лапочки? – Представляю, как орал ВУД, – подвел черту под нашим рассказом парень. – Да не особо. Скорее так, для проформы, – призналась я и погрустнела: – Зато профессор Дейман… Ру мгновенно уловил это изменение в настроении и как истинный друг протянул руку помощи. – Спорим, я быстрее тебя переплыву озеро! – Что?! – вскакиваю на ноги и несусь в сторону берега. – Я – повелительница морей! И я буду у финиша первой! Парень хмыкнул, быстро скинул форму и побежал следом. Мы поплавали наперегонки минут пятнадцать, после чего я все-таки признала свою несостоятельность в роли пловчихи и, тяжело дыша, созналась: – Вода – явно не моя стихия. Руслан негромко посмеялся и отправился штурмовать противоположный берег, а я улеглась на спину и, вяло барахтаясь, поплыла в сторону девчонок. И надо же было такому случиться, что именно в этот момент моя голова боднула что-то твердое. – А кто-то уверял, что на землях Светлых русалки не водятся, – человеческим голосом заговорилопрепятствие. Оглядываюсь, для того чтобы узнать, к чему же так неосмотрительно попыталось пришвартоваться тело, и воочию вижу кошмар всех студентов – профессора, купающегося в одном месте со студентами. – Рад видеть вас, Ангелина, – сказал Темный, подплывая чуть ближе. – Профессор Дарон, – сухо приветствую мужчину и интересуюсь: – Вы чего-то хотели? – Хм… – удивленно поднял левую бровь собеседник. – По-моему, это вы в меня врезались. – Ах, простите, – заулыбалась я и уже после паузы зачем-то добавила: – что не потопила… Но раз попытка не удалась, то поплыву дальше. Может, ближе к берегу повезет… – Ох, Лина! – недовольно сжал губы профессор Дарон. – Был бы на моем месте кто-то другой, утопил бы. Киваю, ясно понимая, на какую загадочную личность намекает мужчина. – Не волнуйтесь, – улыбаюсь я. – Хорст не ограничился бы такой мимолетной забавой, как банальное утопление. О, нет! Он выбрал бы нечто настолько болезненное и жуткое, что даже описать страшно. – Ангелина, – остановил меня мужчина, едва я предприняла попытку его оплыть. – Профессор Дейман настаивает на исключении, но я считаю, что так серьезно карать вас не следует. Ну, хоть кто-то из адекватных на нашей стороне! – Так как наши мнения разделились, – продолжил тем временем мужчина, – то последнее слово будет за Хорстом, – профессор мельком глянул в сторону берега. Я повернула голову вслед за ним и увидела располагающихся рядом с нами Темных. И, конечно же, светлую макушку Крысеныша, возвышающуюся среди остальных. – Вы знали, что Хорст не проиграл ни одного официального боя, когда вчера просили о небольшом одолжении для Чифа? Я окончательно сникла. – Как бы то ни было, решение будет принято в понедельник, – предупредил мужчина. – Подумайте об этом… Потом Темный нырнул и всплыл метрах в двадцати от того места, где дрейфовала я. До берега плыла со скоростью учебного года – вроде бы медленно, но не успеешь оглянуться, как он закончился. Почти у самой финишной черты меня догнал запыхавшийся Руслан. – У тебя такое лицо, будто ты живую лягушку съела, – улыбнулся он и тут же посерьезнел: – Все в порядке? Со злостью пнув камушек, коварно уколовший пятку, поворачиваюсь к другу детства: – Ру, можно у тебя пожить пару недель, пока я буду комнатку подыскивать? – О чем речь! – возмутился Руслан. – Мой дом – твой дом! Я улыбнулась и доверчиво прижалась к боку парня, чувствуя, как его руки по-хозяйски обнимают меня за талию. И вот так, не разрывая объятий, мы вышли из воды на берег и пошли в сторону ехидно улыбающейся Натки, что-то заговорщически нашептывающей Эмилии. Чужой взгляд обжег сильнее, чем раскаленный уголь, вытащенный голыми руками из камина, но я собрала волю в кулак и проигнорировала Темного. Игнор длился пару секунд. Не выдержав почти физического ощущения, я обернулась, чтобы тут же столкнуться с его тяжелым немигающим взглядом, полным отнюдь не доброты. Признаться, в этот момент руки так и чесались метнуть в его противную рожу камень, но пришлось воздержаться. Вот сейчас кину, народ набежит, начнет выяснять, что да как. Столько шуму будет! И ведь Темный же из вредности не умрет. Будет лежать на залитом собственной кровью песочке, загорать и периодически мужественно постанывать от боли! Положение спас Ру. Он приблизился и едва слышно прошептал мне на ухо: – Мы нашли девушку нашего загадочного парня. Моментально позабыв о Темном и его стойкой ненависти ко мне, я развернулась и просительно заглянула в глаза приятеля: – Ру-у-у… – И не надейся, – сделал он независимый вид. – Это все-таки секретная информация. – Ну, позязя… – заканючила я. Опытный оперативник, сын начальника управления и выпускник факультета боевой магии засмеялся и ласково погладил меня по щеке. – Ну что с тобой делать? – выдохнул он, глядя с какой-то странной нежностью, от которой по телу распространялась радость и неописуемая теплота. – Собирайся, – улыбнулся он, мягко разворачивая меня к вещам. – Как раз успеем на допрос. Я радостно пискнула и кинулась к полотенцу.
* * *
Допрос – штука серьезная, требующая от оперативника полной концентрации и внимания, но не в том случае, когда рядом с тобой тихо угорающий друг, а ты сама зажимаешь рот рукой, чтобы не заржать во весь голос. – Лина! – не выдержал в конечном итоге шеф, оборачиваясь на нашу не в меру веселую парочку. – Идите-ка вы знаете куда… – Куда? – тут же поинтересовался точным адресом наглый приятель. – Идите… – шеф явно боролся с искушением послать нас глубоко в дремучий лес, но все-таки сдержался. – Идите… квартиру обыщите! Ну мы и пошли, все так же весело смеясь по поводу и без. В таком же состоянии осмотрели квартиру покойного, который оказался владельцем маленькой типографии в центре города – Ромером Бойко. Потом обыскали его кабинет и заглянули на квартиру к девушке. Но то ли настроение у нас было уж слишком нерабочее, то ли улики были чересчур хорошо спрятаны… В общем, вернулись мы в управление, так и не обнаружив ничего существенного для раскрытия дела. У самых дверей нас перехватил нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу Стажер. – Кто-то проник в катакомбы, – бросил он, провожая нас к платформам телепортов. – Шеф передал, чтобы Руслан сразу же двигался к группе зачистки. Стажер посторонился, пропуская резко посерьезневшего боевика, но как только я попыталась рвануть следом за другом, преградил путь. – Велено не пускать, пока ты не наденешь костюм, – строгим голосом заявил он, выразительно косясь в сторону соседней платформы. Изнывающая от любопытства и азарта, я вернулась в универ, вприпрыжку пронеслась по коридорам и заскочила в комнату. – Линка! – обрадовалась ведьмочка, отрываясь от реторты. – Тебя Хорст ищет… – Ты меня не видела! – бросила я на ходу, вытаскивая из-под кровати рюкзак. – Как скажешь, – пожала плечами подруга и вернулась к процессу. Переодевшись и полностью экипировавшись в боевую амуницию, я спешно прыгнула в портал, который сразу перенес меня в парк. – Быстро, – ободряюще заметил Стажер, посматривая на часы, и показал рукой куда-то вправо. – Идем… К тому времени, когда мы спешным шагом дошли до едва видной в сгущающихся сумерках палатки, парень успел посвятить меня в курс дела. Оказалось, группа неизвестных час назад взломала печати управления и рванула в катакомбы. На место происшествия тут же примчался отряд патрульных, который схлестнулся с неизвестными на выходе. – Среди наших – потери минимальные, но неизвестные сумели смыться, – рассказывал Стажер. – Правда, кое-что ребята у них отвоевать сумели… Заходи, осматривайся, – галантно придерживая полу входа, сказал парень. В палатке было многолюдно. По периметру ее охраняли вооруженные мужчины в черных плащах. В центре, облепив со всех сторон небольшой квадратный столик, склонилась группа магов. – Можно взглянуть, – попросила я ближайшего ко мне старичка, и… меня проигнорировали! Подергала за рукав одного, другого, третьего – результат один и тот же. Попыталась протиснуться, активно поработав локтями, но маги стояли плотным кольцом. Многолетние, местами поседевшие знатоки магии игнорировали все мои жалкие попытки посмотреть на таинственную находку патрульных. Не дал скончаться от любопытства вошедший в палатку шеф. – Ваши предположения, – сказал он сухим тоном, и маги, как по команде, повернулись и тесным кольцом окружили уже его. Радостно заулыбавшись, я рванула к столу и наконец-то смогла взглянуть на находку. Передо мной лежала большая плита, размером где-то метр на метр, разломившаяся на пять частей. Большая часть поверхности была исчерчена пентаграммой, но как я ни топталась вокруг, пытаясь вспомнить, что означают эти закорючки, на ум ничего не приходило. – Ты ее еще лизни, – шепнул Стажер. – А что, – киваю в сторону магов, – были прецеденты? – Ага, – улыбнулся он. – Кое-кто из ребят даже предположил, что магов отправили на задание голодными, вот они вековую пыль и слизывают. – Злые вы, – попыталась я защитить магов, задумчиво водя указательным пальцем по рисунку пентаграммы. – Может, старичкам минеральчиков в организме не хватает! Сам знаешь, пенсии сейчас маленькие, на лекарство особо не напасешься… – Ну-ну, – глубокомысленно изрек парень, рассматривая золотые украшения, которыми была обвешана группа магов. Последние тем временем отчитывались перед начальством, которое хмурило брови и, судя по дергающемуся правому веку, мечтало послать всех далеко и надолго. – Не надо мне расчетов и векторов! – повысил голос босс. – Конкретно скажите, что это за штука? Маги зашумели и опять завели свою любимую песню про вектора и мебиусы. – Ее вытащили из катакомб? – толкаю плечом заскучавшего Стажера, который, не обращая внимания на приличия, активно зевал. Парень кивнул, наблюдая за тем, как я осторожно кручу в руках куски. – Ты, кстати, чего тяжести поднимаешь? – лениво поинтересовался он. – В жонглеры надумала податься? – Смотри сюда! – протягиваю два похожих по размерам куска. – У всех частей плиты почти одинаковый вес, кроме вот этой. А еще это единственная часть, – продолжаю делиться своими наблюдениями, – где сохранилась середина. Смотри, плита разломилась неровно, но центр пентаграммы сохранился только на этом куске! Парень окинул пристальным взором стол и посмотрел на меня: – И что с того? – Не знаю, – вынуждена была признаться я. «Интуиция, – иду на крайние меры. – Ну, хорошая моя!» «Круши и ломай», – вяло отозвалась вызываемая. «Что?» «Ломай, говорю!» – повторила она. «Это как так?» «Светлая Богиня…» – ругнулась интуиция, а в следующий момент руки сами собой разжались и кусок плиты полетел вниз. Со стороны мужчин, охранявших палатку, послышался звон вынимаемого оружия. Со стороны магов – звяканье пузырьков, и в следующую минуту палатку заполнил запах пустырника, валерьянки и… спирта! – Упс, – пытаюсь я изобразить невинное лицо и незаметно отодвинуть ножкой осколки. – Ангел, – голос начальника был наполнен ледяным спокойствием, и стало страшно. Стало ОЧЕНЬ страшно! И, кажется, не мне одной, потому что все присутствующие коллективно сделали шаг назад. Единственным, кто не участвовал в творящемся безобразии, оказался Стажер. Парень опустился на корточки и начал ворошить осколки. – Смотрите! – громко сказал он, зажимая в руках ту самую центральную часть пентаграммы, которая меня смущала. И оказалось – правильно смущала! После удара часть камня отвалилась и открыла то, что пытались скрыть ее создатели, – золотой круг, в пару сантиметров толщиной. В центре – алый камень, с виду похожий на рубин, а по краям – углубления для еще четырех. – Это какая-то ритуальная хрень? – спросил Стажер, протягивая странную находку Шефу. Начальник управления повертел золотой круг в руках и передал магам. – Разберитесь, что это и для каких целей служит, – приказал он и оглянулся на своего помощника. – Гамбит, подготовь третью группу, мы осмотрим ход. Ангел, идешь с нами, вдруг у тебя появится желание еще что-то сломать, – шеф двинулся к выходу. – И еще, – притормозил он, – носовых платков захватите!* * *
– А-ап-п-п-чхи-и!!!! Ру сочувственно глянул в мою сторону и молча протянул платок. – Просто понять не могу, как у такого книжного червя, как ты, может быть аллергия на пыль? – удивился приятель, выше поднимая зажженный факел. Благоразумно молчу, потому что говорить, когда ты активно сморкаешься, как-то не тянет. Мы в бодром темпе спускались все дальше и дальше. Неизвестные похитители, попытавшиеся вынести плиту из катакомб, видимо, знали об охранной системе, поэтому магию при взломе не использовали. Шеф тоже решил не рисковать, поэтому боевики поставили блоки на магию и для подстраховки надели специальные браслеты. Ну а так как я – Пустышка с неограниченным резервом, которым, увы, не могу пользоваться, то на меня надели аж восемь таких штуковин и теперь к оглушительному «Апчхи!» каждый раз прибавлялось мелодичное позвякивание. Хоть собственную музыку сочиняй! Под такой задорный и, главное, громкий аккомпанемент мы прошли до самой пещеры и сгруппировались у достаточно большого провала, откуда, вероятно, и была выломана плита. – Это что такое? – удивился один из боевиков, направляя факел так, чтобы подсветить отверстие. Свет выхватил неясный силуэт, и мы услышали мурлыканье. Такое радостное и забавное! Будто котенок нашел свой любимый клубок ниток, с которым так весело играть. Я вытянула шею в надежде разглядеть из-за плеча загораживающего меня Руслана мурлыкающее чудо и… разглядела. Из прохода высунулась львиная голова, следом показалось красное мощное тело на четырех лапах, и все это великолепие грациозно замерло в разломе стены. – Какая милая кошечка, – в наступившей тишине комментировать имела наглость только я. Два консультанта, стоявшие рядом со мной и также относившиеся к неудачникам, входящим в состав слабого звена группы, изобразили ужас на лицах и как-то странно покосились в мою сторону. – А что? – шепчу я. – Она действительно милая! И тут кошечка, которая с интересом изучала нашу компанию, облизнулась, продемонстрировав острые зубы, а также любовь отнюдь не к вегетарианскому рациону, и подняла скорпионий хвост. Вопреки расхожему мнению, первыми сбежали не крысы, а люди. Быстро развернувшись, оба консультанта побежали к выходу, здраво рассудив, что с опасными хищниками должны разбираться оставшиеся маги. Расстроенно мигнув, кошечка облизнула усатую морду и пошла в атаку. Взмах хвоста – и тот самый боевик, что стоял ближе к разлому, безвольным мешком оседает на землю. Один щелчок челюстей – и второй боевик отходит за спины своих товарищей, зажимая кровоточащую рану в боку. – Ру, выводи Ангела, – крикнул шеф, а я с ужасом увидела, как монстр хватает поперек тела одного из магов и энергично трясет. Приятель пытался поспорить с отцом, но я шустро схватила его за руку и потянула в сторону выхода. – Что это за хрень? – спросила уже на ходу, стараясь дышать ровнее и не сильно отставать от бегущих впереди консультантов. – Мантикора… – крикнул один из мужчин откуда-то из-за поворота, и я уж собралась благодарить за ответ и продолжать расспросы, как из-за того же поворота раздался крик. Причем я по опыту знала, что так кричат только смертельно раненные люди, а затем оттуда выглянула подруга первой «киски». Мы притормозили, после чего Ру бросил факел на пол, спешно закрыл меня своей широкой спиной и тихо поинтересовался: – Как спасаться будем? «Тоже мне рыцарь нашелся!» – фыркнул боевой дух. – Резервный щит, – только и успела крикнуть я, перед тем как мантикора бросилась вперед. Полупрозрачный щит чистой энергии прогнулся под весом легендарного зверя, но выдержал. Нас и мантикору откинуло в разные стороны. Перекатившись, вскакиваю на ноги и, в нечетком свете валяющегося факела, оцениваю обстановку. Ру, тяжело дыша, лежит на боку, неестественно выгнув правую руку. Мантикора довольно бодро встает на лапы. И это при условии того, что монстра обожгло силовой волной от щита, да еще и хорошенечко приложило о каменную стену. «Противоударная эта зверюга, что ли?» – задумался здравый смысл. Быстро вытаскиваю метательные ножи и кидаю, в надежде, что хотя бы убойная доза яда, которым приправлены летящие лезвия, замедлит зверюгу. Ножи, все как один, нашли свою цель, но мантикора даже мордой не повела, лишь обиженно посмотрела в мою сторону. Дескать, не ожидала от тебя такой подставы. «Ее вообще можно как-нибудь убить?» – запаниковала логика. И тут в метре над поднимающимся зверем я заметила крестик, которым помечала ловушки во время прошлой прогулки по катакомбам. Решение пришло само собой, выстроившись в единственный доступный план спасения. «Не самый плохой день, чтобы умереть», – расстроенно вздохнула жажда действия. – Ру, ты как? – опускаюсь на корточки рядом с другом. – Все еще намерен сходить с тобой на свидание, – сдерживая стон, ответил он и подчеркнул: – На настоящее свидание! Думаю, что на правах умирающего героя могу надеяться на эту… Договорить он не успел, потому что мантикора снова атаковала. Ру приглушенно вскрикнул и прикусил губу. Резервный щит использовали редко, обычно в тех случаях, когда у мага не оставалось выбора, кроме как черпать из резерва. Опасность, которая сейчас грозила Руслану, – это не когти зверя, а полное обнуление и мгновенная смерть. Вот только этого мои сорок пять килограммов веселого мяса допустить никак не могли. Обхватываю его лицо ладонями и доверительно шепчу: – А помнишь, как в пятом классе я застукала тебя целующимся на перемене с Райс? Как же я тогда ревновала… Руслан замер и удивленно моргнул, а я, воспользовавшись его замешательством, быстро наклонилась и коснулась холодных губ. Пустышки могут отдавать энергию при любом контакте. Обычно я просто держала человека за руку и вливала силу, но не сегодня и не с Русланом. Один за другим с моей руки летели блокирующие браслеты. Легкие прикосновения губ становились все настойчивее, и, околдованный этим неожиданным действом, Ру даже не чувствовал, как я осторожно накачиваю его резерв. Я старалась отдать ему как можно больше, потому что без браслетов у меня было два варианта – быть выпитой восстанавливающейся охранной системой или добровольно пожертвовать собой. Мантикора резко рявкнула, посчитав, что ее незаслуженно игнорируют, и кинулась в атаку. Решительно оттолкнув боевика, встаю, попутно выхватывая короткие мечи, и прыгаю навстречу атакующей щит твари. Силовая волна несет меня вместе со зверем, отрезает от защиты боевика и впечатывает в стену. Вернее, это мантикору впечатывает в твердую поверхность, а меня впечатывает в мягкую и пушистую «кошечку». На какое-то мгновение мой взгляд ловит необыкновенные зрачки животного: вытянутые прямоугольники вместо положенных вертикальных щелочек. «Светлая Богиня, неужели помимо льва и скорпиона в этот звериный коктейль попал еще и осьминог?» – возмутилась поджелудочная. Вскакиваю и, игнорируя разъяренный рык раненого животного, протягиваю руку к начертанному мелом крестику. Охранка от моего прикосновения и вливаемой энергии засветилась белым, озаряя коридор, а я зажмурилась, трусливо сомневаясь в успешности плана. Надеюсь, что хоть умирать буду быстро, а не как положено настоящим героям. Удивленный возглас «Ма-я-ув» все же заставил меня посмотреть в лицо смерти. Мантикора отчаянно царапала передними лапами край ямы в надежде вылезти из ловушки, но я не стала досматривать это увлекательное шоу и побежала вперед. Осознание, что сзади люди, которым нужна помощь, и среди них есть тот, кто тебе дорог, сделало из меня лучшего спринтера. «Жалко, Крестный не видит», – опечалились ноги. – На помощь! – крикнула я, выбегая из туннеля и падая перед кем-то на колени. – Что произошло? – накинулись с вопросами обеспокоенные патрульные. – Где все? – Мантикора, – делая судорожные глотки воздуха и продолжая задыхаться, кричала я. – Нужна помощь! Врачи! – а потом с чистой совестью потеряла сознание.Глава 11
Единственный способ уберечь себя от зубов хищника – скормить ему что-то другоеПервое правило осознанного сна гласит: не пробуй, если нет сил. Поэтому, прежде чем сунуться немного дальше, я около двух часов смотрела потрясающие по своей нелогичности сны, и только почувствовав, что стрелка резерва сдвинулась чуть выше нуля, приказала себе проснуться. Крестный как всегда молча и спокойно выслушал мой путаный рассказ с постоянными восклицаниями типа «Во-о-о-от такенные когти!» и сделал свои выводы. – Отношения должны давать бесконечный рост, а не делать тебя слабой, – неожиданно сказал он и, заметив мое вытянувшееся лицо, пояснил: – Руслан дает ощущение ложной безопасности, и ты расслабляешься тогда, когда должна быть сильной. Не переходи грань. Я грустно вздохнула. Дико хотелось спорить, пытаться доказать, что Ру идеальный парень, или банально упереться рогом, но опыт подсказывал – Крестный знает и видит будущее намного дальше. Улыбнувшись, один из самых терпеливых людей на свете легко коснулся моей щеки. – Ты растешь, – просто сказал он и поднялся на ноги. – Иди, нехорошо заставлять твоего гостя так долго ждать. – А вот я ответить не успела, потому как стремительно просыпалась. Еще до того, как открыть глаза, почуяла чужака и резко перекатилась на другую сторону кровати. Короткие мечи, которые я прятала в изголовье, привычно легли в ладони, совершенно не мешая соскочить на пол и встать в боевую стойку. – Расслабься, Зазнайка, это всего лишь я, – протянул Хорст. Оглядываюсь в сторону кровати соседки. Несмотря на поздний час, девушки в комнате не оказалось. Что странно. Я точно помню, когда Стажер меня принес, подруга тихо-мирно спала, прижимая к груди медвежонка. Опускаю ножи и поворачиваю голову к незваному гостю: – Как ты вошел? – Отмычки, – небрежно бросил он. В темной комнате, освещенной только тусклым сиянием ночника на тумбе у кровати Натки, блондин выглядел опасным хищником. И если в случае с мантикорой хотя бы было ясно – опасны зубы, жало и клыки, то скрытые возможности Крысеныша оставались загадкой. – И что ты тут забыл? – поинтересовалась я. – Правду, – грозно сказал парень. – Комнатой ошибся. Правда живет этажом выше! – фыркнула я, стараясь скрыть нарастающее в душе беспокойство. Темный видел и мой костюм, и плащ с символом управления, и явно впечатлился моим пробуждением, и… Короче, вопросов у него уйма. – Давай начистоту, Зазнайка, – скрещивая на груди руки, враждебно заговорил Крысеныш. – Мы друг друга недолюбливаем. Ах да! Мы очень сильно друг друга недолюбливаем, – усмехнулся он. – И вариантов развития наших отношений всего три: мы ненавидим друг друга, и ты вылетаешь из этого теплого местечка; мы ненавидим друг друга, но ты честно ответишь на все мои вопросы. Блондинчик замолчал, явно ожидая моего решения. – А третий? – хмурю брови, так как ранее не замечала у Темных проблем с математикой. – О третьем тебе лучше вообще не знать… – недобро усмехнулся он. – Ну, так что ты выбираешь? А что я могу выбрать? Если меня еще не отчислили, значит, Крысеныш по какой-то причине колеблется с принятием решения и хочет узнать обо мне как можно больше. Вот только жизнь раз и навсегда отучила меня от излишней болтливости и опрометчивых поступков. – Многоуважаемый Дитмар Хорст, – официальным тоном начала я и уже более раздраженно закончила: – Пошел вон! Крысеныш оглядел мою руку с зажатым мечом, которая недвусмысленно указывала на дверь, подарил кислую улыбочку и остался сидеть. Ну, в принципе реакция ожидаемая, тут и к Видящим ходить не надо. – Ах, вот, значит, как, – протянула я. – Ну если ты не проваливаешь по-хорошему, то я иду к директору… «И уточняю, какую часть моей нетривиальной биографии ВУДу пришлось слить Доставале», – мысленно закончила, убирая мечи обратно в нишу. В том, что директора вынудили поделиться кое-какой информацией о загадочной студентке, сомневаться не приходилось. Оставалось узнать самое важное – какую часть своей жизни удастся скрыть от Доставалы, а какую защищать уже бессмысленно. Обхожу кровать и пытаюсь в темноте нащупать тапочки. Правый-то нашелся сразу, а вот левый «ушел». – Доставала, раз уж разбудил, будь хорошим мальчиком, включи свет, – попросила я, опускаясь на четвереньки. Три огненных светлячка юркнули под кровать, выдавая местоположение дюжины потерянных носков, карандаша и левого тапка. Вытащив обувку, поднимаю голову, чтобы буркнуть банальное спасибо, и замираю. Как там Натка сказала в первую встречу с Доставалой – «парень-огонь»? В сумраке комнаты вокруг Хорста застыли маленькие крупинки огня, согревающие, дающие свет и просто потрясающе красивые! – Вот это я понимаю, магия… – завороженно смотрю на необычных светлячков, замерших около подозрительно молчаливого парня. – А потрогать можно? Не дожидаясь ответа, протянула руку, чтобы коснуться этой яркой крупицы. Маленькая частица света тут же отпрянула и начала дразнить, кружась перед моим лицом. Я послушно ловила, вернее, пыталась, и даже мрачная фигура Хорста, с холодным интересом наблюдающая за нами, не мешала внезапно охватившему веселью. – Ох ты ж, круто как! В какой-то момент к светлячку подключились еще несколько, потом еще и еще. Покружив вокруг, они резко рванули ко мне, а потом… – Хватит, – неожиданно зло крикнул Хорст, и светлячки в тот же миг испуганно отступили к хозяину. Резко вспыхнул свет. Зажмурившись, я потерла глаза, а вот когда открыла, стало не по себе. Буквально в паре сантиметров от меня возвышался злой до безобразия Хорст и давил всей массой своего авторитета. Спрашивается, ну вот что опять не так? – Кто ты такая? Простой вопрос, простой ответ. – Хорошенько же тебя Чиф по башке приложил, раз память так капитально отшибло, – покачала я головой, непроизвольно отступая назад. – Но я не гордая, могу еще раз повторить – Ангелина Де ла Варга, – протягиваю руку. Хорст схватил меня чуть выше локтя и велел: – Идем! – и потащил меня через комнату к выходу. – Куда идем? Ночь на дворе! – возмутилась я, цепляясь за дверной косяк свободной рукой. – И вообще, мне восстанавливать резерв на… – Слова утихли сами собой. – Ты смазал петли? – спросила осипшим голосом и посмотрела на парня. Хорст оглянулся через плечо. – Они скрипели, – сосредоточенно хмуря брови, изрек он. – Это были мои любимые петли! – зашипела я на всю секцию. – Самые музыкальные из всех! Крысеныш молча посмотрел на меня, потом на дверь и пожал плечами. Не спрашивая разрешения, очень грубо схватил поперек живота и понес. Причем нес – словно модница клатч, под мышкой, головой вперед. Я отчаянно не хотела выполнять роль сумки, поэтому судорожно болтала ногами, сыпала проклятиями и периодически била кулаками своего носильщика. Таким манером мы дошли до вахты, преодолели расстояние до преподавательского крыла и добрались до секции, где жили Темные. Уверенно начертив на двери какой-то символ, Хорст зашел в гостиную и остановился около двери в одну из комнат. «Чтоб тебя», – расстроенно выругалось либидо, углядев на пороге заспанного профессора Дарона. – Ты? – удивился мужчина. – Вообще-то мы, – поправила я, продолжая все так же активно колотить Хорста. Мужчина потер глаза и посмотрел на Крысеныша, явно ожидая пояснений о цели визита. – Рене, моя светимость хотела коснуться ее, – выдал непонятную фразу блондинчик, и профессор тут же шагнул внутрь комнаты, пропуская нас. Чет я не поняла – это кодовая фраза, что ли? Хорст сгрузил меня в ближайшее кресло и пошел о чем-то шушукаться с профессором. Сплетничали мужики долго, я успела прочитать введение и первую главу валяющейся рядом книжки с очень звучным названием «Как укротить бунтарку». Вернувшиеся Темные молча сели кто куда и начали что-то торопливо искать в прихваченных из шкафа книгах. – Эй, народ, – позвала притихшую общественность, – мне можно топать в комнату? – Нет, – отрезал Хорст, даже не поднимая головы, а вот профессор Дарон оказался более наблюдательным. – Ангелина, что с вашим резервом? – Да так, – отмахиваюсь, – с котенком поиграла… Так можно мне идти? – Нет! – рыкнул Крысеныш, отбрасывая книгу в сторону и протягивая руку к другой. Профессор Дарон внимательно оглядел замершую в кресле студентку, подошел и аккуратно отобрал книжку. – Тебе нужно снять костюм, – грозно нахмурил брови хозяин комнаты. – Эми спит, поэтому я дам тебе что-нибудь из своих вещей. Темный открыл дверцы шкафа, покопался в высоких стопках белья, после чего выдал мне в личное пользование темно-синюю майку и широкие черные штаны. – Можешь переодеться в ванной, – кивком указал на дверь и вернулся к своему креслу. Мысленно покрутив пальцем у виска, молча иду куда послали. Оставшись одна, неторопливо осматриваюсь и, только смирившись с мыслью, что лезть по карнизу в темноте с еще не восстановившимся резервом чревато, начинаю переодеваться. Скинув костюм, подхожу к зеркалу и понимаю – приложило меня нехило. Врачи управления, дежурившие рядом с катакомбами, бегло осмотрев и не найдя открытых ран и сломанных костей, поспешили на помощь к другим, оставив моему телу бесчисленное количество синяков и царапин. Даже обидно – ни тренировки, ни любимая работа ничего другого на память не оставляли. Вздохнув, наспех натягиваю достаточно длинную майку и толкаю двери в комнату. – Профессор? – переступая босыми ногами, позвала я. – Рене вышел, так что соблазнение откладывается, – тут же отозвался из своего кресла Хорст. По инерции сделав еще пару шагов вперед, замираю и поворачиваюсь к Крысенышу. – А смысл соблазнять профессора, если он и так на моей стороне? – очень искренне удивилась я. Парень отложил книгу и всем телом подался вперед, концентрируя внимание явно не на моих выразительных кругах под глазами. – Значит, это все мне? Я офигела от такой наглости и, подавив неожиданный порыв натянуть майку до колен, возмущенно фыркнула: – Размечтался! На счастье, в этот момент в комнату вернулся профессор, увлеченно читающий какой-то справочник. Поклянчив у него аптечку, я быстро оттащила свой трофей в ванную и зло дернула шпингалет. Обработав все еще немного кровоточащие ранки, глянула в сторону белоснежной ванны, возвышающейся сбоку, и, плюнув на приличия, полезла купаться. Мылась долго, расточительно пользуясь чужим гелем и шампунем, а припомнив, сколько удовольствия доставило мое пение блондинчику в прошлый раз, душевно заголосила. Не знаю, сколько времени я так развлекалась, но вдоволь понежившись в горячей воде с приятно пахнущей, честно стыренной у профессора Дарона пенкой для ванны, нехотя вылезла и начала одеваться. Выходить не хотелось, потому что больше всего сейчас опасалась вопросов, которые могут задать Темные, но вечно торчать в ванной тоже не было смысла. Однако мое торжественное явление не произвело никакого впечатления на увлеченно перелистывающих учебники Хорста и профессора. Они даже головы не подняли, но стоило мне плюхнуться в пустое кресло, завернуться в плед и потянуться к книжке, как профессор Дарон немного оживился. – Попробуй еще, – предложил он Хорсту, выразительно поглядывая на меня. – Возможно, ее присутствие послужит катализатором. Мы с Крысенышем обменялись ненавидящими взглядами, посидели, поиграли в гляделки. Увы, меня хватило ненадолго. Широко зевнув, я робко напомнила о позднем часе и запросилась в комнату поспать, но Крысеныш так выразительно глянул, что пришлось заткнуться. А что, у меня интересная книжка еще не дочитана! – Может, ты ошибся? – предположил профессор, задумчиво потирая подбородок. – Ерунда, – отмахнулся Темный. – Тем более она тоже видела. – Ты про светлячков? – листаю я страницы в поисках места, на котором остановилась. – Так они сейчас не придут. – Почему? – удивился хозяин комнаты. – Светло же… Мужчины переглянулись, после чего профессор щелкнул пальцами, и комната погрузилась в темноту, лишая меня возможности даже почитать. Посидели немного, потом еще немного, а потом… Короче, меня это все напрягло и немножечко взбесило, поэтому я в конечном итоге не выдержала. Нашарив в темноте Хорста, схватила его за руку и энергично потрясла. – Ну же, ребятки! – взмолилась я. – Вылезайте скорее, а то эти Темные естествоиспытатели меня спать не пускают! И светлячки не подвели, послушно выползли. Сначала один – самый смелый, потом еще три, потом небольшой рой, и опять закружились надо мной, словно приглашая продолжить прерванную игру. И опять протестующее: – Хватит! Загорелся свет, я привычно зажмурилась, наслаждаясь голосом профессора Дарона, потрясенно высказывающегося на незнакомом языке. И что-то мне подсказывает – выражался Темный далеко не профессиональными терминами. – Это потрясающе! – прошептал мужчина, а потом резко повернулся ко мне: – А ты вообще уверена, что Светлая? – Здрасте, приехали! – решительно встаю с кресла и иду к выходу. – Вы как хотите, а я спать! Громко хлопнув напоследок дверью, срываюсь на бег в надежде поскорее оказаться как можно дальше от преподавательского крыла вообще и от секции Темных в частности.
* * *
Получив дружеский пинок от соседки, я лениво перевернулась на бок и задумалась. – Нат, вот объясни, почему маги научились менять погоду, переносить землетрясения, останавливать метеоритные потоки, а отменить утро никто так и не догадался? Наточка обернулась, окинула меня серьезным взглядом и заключила: – Ворчишь? Значит, не померла. – Хрен тебе, а не моя свежая могилка! – улыбнулась я, осторожно садясь на край постели и с ненавистью глядя на стул, где вчера сидел Крысеныш. – Значит, венки можно выбрасывать? Как жалко! – начала сокрушаться подруга. – Всю ночь бегала по моргам, стремные и дешевые гробы искала, а ты, нахалка, так и не померла, – сосредоточенно помешивая ложечкой чай, сказала она и недовольно покачала головой. – Одни убытки от тебя. Покорно выслушав еще парочку подколок, я откинула одеяло и неторопливо встала с кровати. – А еще меня мучает вопрос, какого фига на тебе мужские штаны и майка? Я лениво потянулась, звонко хрустнув суставами, и пошла к столу. – Это мне Рене с барского плеча пожаловал, – созналась, наливая в кружку кофе. Ведьмочка как-то вся нахохлилась и отставила в сторону чашку. – Что ты делала у профессора Дарона среди ночи? – спокойным, почти безразличным тоном спросила она как бы между прочим, а я неожиданно осознала невероятное – подруга в бешенстве. А еще очень некстати вспомнилась книжка про укрощение бунтарки и Наткины вздохи-охи по поводу Прунца. – Только не это! – заорала я, хватаясь за голову. – Только не говори, что это он! Она и не сказала, просто мило улыбнулась и победно пригубила чай. – Ната, ты ненормальная ведьма! С какого фига тебя на экстремальную экзотику потянуло? Подруга легкомысленно улыбнулась: – Рене такая душка… – А на лице такая глупая улыбочка, что хочется треснуть, дабы привести подругу в чувство. – Рене?! – возмутилась я, от греха подальше убирая руки за спину. – Ты его уже по имени зовешь? – и спохватилась: – Только не говори, что вы тайно встречаетесь! Она опять ничего не сказала, только шаловливо улыбнулась и опустила глаза. И главное, вид такой довольный. – Ладно, – выдохнула я, опускаясь за стол, – но как ты вчера успела свалить из его комнаты? – Во-первых, Рене не такой, как ты, пошлая женщина, могла бы подумать, – Ната села ровнее, готовая грудью ринуться на защиту любимого. – Он не переходит границ и вообще ведет себя как джентльмен. Я скептически хмыкнула, но промолчала. – Во-вторых, вчера ночью я ходила мстить. – Родрику? – Ему, родимому, – кивнула подруга и принялась описывать операцию под кодовым названием: «Месть заносчивому засранцу». «Кипец парню», – уважительно подняла вверх большой палец жажда мести, прислушиваясь к торопливой речи ведьмочки. Пока Натка делилась коварными планами по разрушению спокойной жизни капитана команды по бакетболу, я успела неторопливо привести себя в порядок и даже подкрасить заспанное лицо. В столовую к обеду спускались, шумно переговариваясь на ходу. Натка получила хорошие деньги за последний заказ и теперь хотела прогуляться где-нибудь в городе. Я же предлагала спрятать полученный заработок в носок и потерять его до «трудных времен». – Девочки, сюда! – приветливо помахала Эмилия изящной ручкой, заприметив нас у входа. Мы с Натой помахали в ответ, набрали кучу еды на подносы и поспешили присоединиться к подруге. – Зазнайка, – церемонно наклонил голову Хорст в кислом приветствии. – Доставала, – в точности копирую его интонации. Ведьмочка, начхав на наши показные расшаркивания, поставила поднос на стол и нагло уселась. – Предупреждаю сразу – девочкам надо посплетничать, – громко сообщила она, обводя сидящих за столиком Темных. Кебил, Шарги, Гафс и Крысеныш, здраво рассудив, что вставать между тремя девушками и сплетнями себе дороже, молча пересели за соседний столик и принялись за еду. Я неторопливо ела, периодически обмениваясь с Хорстом уничтожающими, полными ненависти взглядами, не забывая при этом вполуха слушать весело щебечущих подруг. – Ого, да я вижу, между вами кипят страсти, – ехидно засмеялась рыжая подруга, заметив наши зрительные баталии. – О, да, – язвительно протянула я, с прищуром поглядывая на неторопливо жующего Хорста, – прям-таки и не знаю, какие силы сдерживают меня от того, чтобы не сорвать с него одежду и прилюдно не овладеть. Наташка громко засмеялась, а сидящий в пяти метрах Крысеныш резко поднес ко рту кулак и изобразил кашель. И вот именно, что изобразил, потому что когда блондинчик вновь поднял голову и посмотрел на меня, на дне его блеклых серых глаз плескались смешинки. И я открыла неприятный факт – Темный умел читать по губам. – Давай-ка ты перестанешь думать о прилюдных оргиях и включишься в диалог, – попросила Ната, все еще посмеиваясь над удачной шуткой. Я взяла с тарелки бутер с толстым куском сыра и повернулась к подругам. – Все-все, – откусывая большой кусок, киваю я. – Мой разум полностью сосредоточен на беседе. – Так вот… – продолжила прерванную мысль подруга, энергично встряхивая рыжими кудряшками. – Эми, что главное в отношениях? – Любовь? – неуверенно ответила блондинка. – Кекс, – встряла я и, поймав озадаченные взгляды подруг, пояснила: – Кекс подай, – а потом опять почувствовала на себе взгляд Крысеныша. Скол, может, все-таки пересесть к нему спиной? – В отношениях главное, какой рядом с тобой парень, – наставительно подняла указательный палец Ната. – Запомни, Эми, парня надо выбирать по принципу трех «С»: сексуальный, сильный, спокойный. Эмилия захлопала большими глазами и доверчиво протянула: «О-о-о-о!» – Ната, не обогащай мозг Эми глупыми мыслями, – возмутилась я. – Отношения должны строиться на взаимопонимании, внутренней гармонии… – У вас с Ру и взаимопонимание, и эта самая гармония, – перебила рыжая подруга, энергично размазывая ложкой повидло по булочке. – Вот только десять лет прошло, а вы по-прежнему друзья! – Натка бросила ложку на стол и мечтательно добавила: – Была бы на месте Руслана, давно бы схватила тебя за волосы и потащила в Храм. Меня такой подход возмутил. – Ой, давай вообще к пещерным временам вернемся… Сейчас он меня потащит как добычу в пещеру, называемую домом, кинет на грязную вонючую шкуру и скажет типа: «Молчи, женщина!» Хорошо, если по дороге дубиной по затылку не приласкает! – А если с тобой только так и можно? Я хотела еще что-то сказать, но неожиданно дверь в столовую открылась и на пороге показался Руслан. Вчера, когда его на носилках выносили из катакомб, парень был в отключке. Я очень хотела дождаться, пока он придет в себя и назовет меня безрассудной идиоткой, но Стажер не дал. И вот теперь по хмурому взгляду Руслана я поняла очевидное – светит мне тот самый ласковый удар дубиной промеж глаз. Дернувшись, быстро сползаю под стол и шепчу: – Девочки, меня нет… Бочком-бочком начинаю стратегическое отступление в сторону второго выхода, но не тут-то было. Умелый маневр был разгадан в считаные секунды. Меня поймали, стремительно перекинули через коленку и… Шлеп! – А-а-а!!! – обиженно заорала я, махая ногами и руками в надежде вырваться из захвата и спасти попу от воспитательной работы. – Никогда, – шлеп! – Больше, – шлеп!! – Так, – шлеп!!! – Меня, – шлеп!!!! – Не пугай! – Самый мощный шлеп, после которого меня все-таки перевернули и поставили на пол. – Я, между прочим, тебе жизнь спасала! – возмущенно пискнула я, потирая незаслуженно пострадавшее мягкое место. Руслан резко выдохнул, приблизился и обхватил мое лицо ладонями: – Запомни раз и навсегда, – голос приятеля был необычайно хриплым, – это я должен тебя спасать! А дальше все как-то само собой получилось, даже, можно сказать, без моего участия. Ру крепко прижал меня к себе, видимо, на тот случай, если я захочу вырваться, и накрыл мои губы своими… И настолько этот поцелуй отличался от всех других, которые ранее были в моей жизни, что даже голова закружилась. Словно парень, жадно целующий меня, уже не был привычным добрым и заботливым лучшим другом, а стал кем-то совершенно другим, с кем раньше мы не были знакомы. И, откровенно говоря, этот новый решительный, уверенный в своих действиях парень мне безумно понравился. Руслан резко отстранился, разрывая этот неожиданный поцелуй, легко подхватил растерянную меня и закинул на плечо. «В пещеру!!» – радостно заорало либидо, подсовывая разуму картинки с неприличными сюжетами. Парень обернулся к столику с замершими девчонками. – Наташ, привет! – поздоровался он. – Я забираю это тощее недоразумение. – Я вообще-то к Крестному собиралась, – возмущенно поднимаю голову. Незащищенная попа опять подверглась легкой атаке, и мне посоветовали: – Лучше молчи, – и уже Нате: – Соберешь ее вещи и учебники на завтра? – Конечно! – сквозь смех простонала ведьма. – Веселитесь, ребят!* * *
– Нет, ну просто объясни, с каких пор суицид стал твоим хобби? – возмущался Руслан по дороге к его дому. Я пожимала плечами, куталась в его куртку и молча ждала, пока приятель спустит пар. – Что новенького в управлении? – спросила, едва Ру перестал обвинять меня во всех грехах. – Хозяев «котят» нашли? – Бездомные наши «котята», – огорченно сообщил оперативник управления, одной рукой по-хозяйски прижимая меня к себе. – Главное, что не блохастые! – осторожноулыбнулась, украдкой поглядывая на приятеля. – А родословную определили? Ну, или хотя бы под хвост заглянули? – Все по нулям, – печально сознался он. – Никто таких монстров никогда не видел. Мы неспешно топали по улочкам города, наслаждаясь прохладным воздухом и обществом друг друга. Встретили парочку знакомых и профессора Барадоса. На мое счастье, мужчина ездил на выходные проведать сестру, поэтому о грандиозной драке Чифа и Крысеныша с участием варанга еще не знал. Обменявшись с Русланом рукопожатиями и перекинувшись парой ничего не значащих фраз, профессор посоветовал нам долго не гулять и пошел в сторону универа. – Классный мужик, – улыбнулся Ру, устраивая свою руку на моем плече. – Ты, кстати, в курсе, что он тоже пару раз помогал управлению? Отрицательно помотав головой, я прижалась к приятелю, и мы прошли дальше, осторожно ступая по кучам опавших листьев под ногами. – Ру, вот скажи мне, как умный человек, – в раздумье кусаю нижнюю губу. – Что «котята» делали в катакомбах? – Возможно, охраняли ту самую плиту, – предположил парень. – Значит, – скептически смотрю на оперативника, – тебя не смущает, что при вторжении неизвестных «котятки» мирно спали. Зато при нашем появлении увидели кошмар и проснулись в очень плохом настроении? Считаешь, у них на блюстителей порядка диарея и кашель? Руслан посмеялся и заботливо убрал выбившуюся прядь моих волос за ушко. – Тогда их оставили там специально для нас. Вот только, – насупил брови друг, – я все утро перерывал архив управления, но так и не нашел ничего о мантикоре. – Бред какой-то, – удивилась я, пиная ногами листву. – Мантикора – достаточно известный персонаж. Должны же сказки и слухи иметь первоисточник! Мы прошли до конца дорожки в молчании – каждый думал о своем. Свернув в переулок, обошли широкую лужу и неторопливо двинулись дальше. – Лин, проверь библиотеку универа, – неожиданно попросил Руслан. – Может, хоть тебе повезет. – Хитрый какой! Ты, значит, в тишине и покое кабинета прохлаждаться будешь, а я рискуй своей шкурой для того, чтобы обворовать библиотеку? – притворно возмущаюсь я. – Неужели ты думаешь, что я так просто соглашусь с этим вопиющим фактом несправедливости? Парень не ответил, он просто посмотрел на меня в ожидании согласия. – Тебе повезло – я чрезмерно любопытна, – признаюсь, сильнее прижимаясь к теплому боку друга. Или уже не друга? Руслан немного притормозил и осторожно коснулся моих волос рукой. – Лин, – в его голосе звучало беспокойство, – а если тебя завтра исключат, что станешь делать? Мы проходили мимо уютного ресторанчика с незатейливым названием «Сады Богини». Сквозь большие окна были видны столики, занятые влюбленными парочками и семейными парами. «Интересно, а каково это?» – тихо шепнуло любопытство, глядя на девочку-подростка, сидящую за столом с родителями. «Не так весело, как у нас», – успокоил оптимизм. – Думаю, – отворачиваюсь от витрин, – как только директор Рохан подпишет приказ, моим хозяевам тут же сообщат «радостную» новость. При самом лучшем раскладе эти козлы передерутся за право обладания Пустышкой, при самом худшем меня встретят сразу у ворот универа. Руслан едва уловимо напрягся – переживает за меня. – И что тогда? – Буду прятаться и стараться выжить, – просто ответила я и поспешила успокоить: – Ты не переживай, Натка спокойна, значит, все будет хорошо. – Ах да, гениальная ведьминская интуиция, – улыбнулся он и резко остановился. – Лин, я давно хотел тебе предложить… – разворачивая меня к себе лицом, начал парень и неожиданно смолк, как-то странно заглядывая в глаза, словно хотел прочитать ответ на свой безмолвный вопрос где-то в их глубине. Отчего-то немного смутившись, я мельком глянула через его плечо и замерла. – Ру, мне срочно нужно в кустики, – не отрывая взгляда от пышной клумбы около небольшого ресторанчика напротив, выпалила я, делая шаг в сторону. – До дома три минуты, может, потерпишь? – оглядываясь по сторонам, тихонько шепнул Руслан. – Мне срочно надо! Не дожидаясь Руслана, я ринулась переходить улицу, а сама вновь и вновь воссоздавала в памяти картинку с места преступления. Куртка «выпотрошенного» была испачкана в желтой пыльце, но почему же я не обратила внимания на запах? Вернее, обратила, но списала тонкий нежный аромат ночной фиалки на дорогой одеколон. – Давай на секунду представим, как обычный владелец типографии Ромер Бойко мог оказаться в парке среди ночи? – предложила я, осторожно оглядывая клумбу и примериваясь, как бы подобраться к кустам так, чтобы не затоптать ничего ценного. – Пришел вместе с подельниками за плитой, а там они чего-то не поделили и покромсали парня на органы, – предположил Руслан, помогая мне перебраться через кованую решетку ограждения. – Возможно, – киваю, делая осторожные шаги вглубь кустов. – Но что, если Ромер не был подельником? Что, если он узнал о плане неизвестных, проследил за ними до катакомб, а там каким-то способом сумел выкрасть у них агатин. Ведь вспомни, по какой-то причине в первый раз преступники взломали катакомбы, но не вынесли плиту. – Им нужен был камень! – радостно прошептал Руслан и насторожился. – В чем дело? Почему ты остановилась? – Поздравляю, коллега, – лучезарно улыбаюсь, поглядывая вниз, туда, где в грязи отчетливо просматривались следы обуви, – мы только что нашли то место, где все началось.Глава 12
Знать друг друга не значит знать друг о другеВ столовую я входила растрепанная и помятая, слегка покачиваясь на ходу и зевая. Данный факт не укрылся ни от одногруппников, спешно списывающих домашнее задание, ни от столика боевиков, возглавляемых хмурым Чифом, ни от главной сплетницы универа Вероники. Да к тому же и Натка решила плеснуть масла в огонь. – Поглядите-ка, кто припорхал на крыльях любви, – громогласно объявила девушка. Я вяло погрозила ей кулаком, отодвинула стул и села за столик к двум подругам, с нетерпением ожидающим подробностей. – Нат, мне не до приколов, – подтягивая к себе третью чашку, предусмотрительно взятую девочками, взмолилась я. – Мы всю ночь не спали. – Опять грызли печенье и завывали в расческу? – уточнила ведьмочка, передавая тарелку с бутербродами. – Если бы… – вздохнула я. Эмилия, сидящая рядом, густо покраснела и метнула быстрый взгляд в сторону Шарги, а Натка издала победный вопль. Тяжело вздыхаю, потому что реально не представляю, как объяснить подруге, что вместо того, чтобы целоваться с Русланом, держась за руки, я целый час радостно ползала по клумбе в надежде найти еще пару зацепок, а потом почти до самого утра присутствовала на допросах сотрудников ресторанчика. – Доставала, и не надейся воспламенить меня взглядом, – жалобно простонала я, почувствовав на себе обжигающий взгляд. Подруга, верно оценив суть дела, молча переставила стул, загородив меня от назойливого Темного. – Ведьмы не горят! – убедительно заявила она и потребовала: – Рассказывай подробности. – У нас все хорошо, – ответила, вяло кусая совершенно безвкусный бутер. Натка как-то печально вздохнула и облокотилась на спинку стула. – Погоди, – недобро сверкнула глазами ведьма, – но аргумент он хотя бы показал? Я схватилась за голову и принялась усердно массировать виски, но рыжая подруга считала себя специалистом в отношениях, потому так просто эту тему закрыть не дала. – Ты, конечно же, не в курсе, как это проходит у нормальных парочек, поэтому давай я проведу краткий экскурс, – мой жалобный стон был бессердечно проигнорирован. – Эми, – легкий поворот головы в сторону притихшей блондинки, – тебе вообще лучше конспектировать, потом Шарги будешь на ночь глядя вместо сказки почитывать, – заявила она и приготовилась просвещать несведущих подруг. Я залпом допила кофе и, проигнорировав Наткин душераздирающий вопль: «Останься! У меня не будет цензуры в виде пестиков и тычинок!» – побежала на занятия.
* * *
Первые две пары я стоически выдержала, поддерживаемая кофеином, медленно ползущим по венам, и профессором Карода, донимающим вопросами по прошлой теме. Но к тому моменту, как пришло время «Темных основ», бодрость меня окончательно оставила. В начале занятия профессор Дарон с довольной улыбкой сообщил, что профессор Дейман приготовил сюрприз, после чего сделал небольшую паузу и продолжил: – А сейчас мы с вами погрузимся в мир Темных искусств. Щелчок длинными аристократическими пальцами, и мы действительно погружаемся в темноту. И в этой темноте начинают вспыхивать структурные формулы заклинаний. Первую половину я внимательно слушала профессора и даже вместе со всеми открывала рот в немом удивлении, а потом бессонная ночь начала напоминать о себе. Стараясь не очень откровенно зевать и клевать носом, я досидела оставшееся время. Хорошо хоть многолетний рефлекс студента работал в любом состоянии, и я конспектировала каждое слово профессора на полном автопилоте. После того как раздался долгожданный звонок, студенты тесным кружком окружили преподавателя. У всех были какие-то вопросы, уточнения, требующие одобрительного кивка Темного, и простое желание узнать еще что-то новое. Я же, изображая зомби, поплелась к полигону, где проходила практика, в надежде подремать переменку на лавочке. – Линка, – перехватывают меня у самого входа Конни и Ролли. – Ты великолепна! – завопили в два голоса парни. – Да пошли вы, – беззлобно отозвалась, сонно моргая. – Направление указать или сами догадаетесь? – Лин, – преградил путь Конни, протягивая помятые листы. – Глянь еще разок… Мы все переделали и немного дополнили вот тут. – Осталось только вписать правильную формулу призыва, и можно будет пробовать! – лучился радостью Ролли. – Угу, – киваю я, готовая на все, лишь бы отстали. Парни впихивают в мою руку листы и теряются где-то в раздевалках, а я продолжаю сонное перемещение. Быстро переодевшись, захожу в зал и с радостной улыбкой ползу к лавочке. Со стороны это наверняка выглядело не слишком забавно. Девушка-зомби с красными от недосыпа глазами и перекошенным в зевке ртом пытается свернуться калачиком на лавке шириной в тридцать сантиметров. В результате, плюнув на предпочтения тела, я заняла позицию «покойника», а сложенными на груди ручками прижала листы с формулами. Все, теперь можно расслабиться… – Как дела? «Дела, как у вас дела?» – интересуюсь у организма. «В отчаянье», – весьма позитивно откликнулись те. – Доставала, я очень занята, – прошептала, даже не открывая глаз. – Пытаешься не двинуть кони от недосыпа? – язвительно уточнил Хорст, судя по звуку, присаживаясь рядом на корточки. – Раз ты такой догадливый, то, может, сразу догадаешься, куда я тебя только что мысленно послала? – спросила я с надеждой в голосе. Вроде бы Хорст успел сказать еще какую-то гадость, но я уже не слышала, потому что спала. Практика прошла весело и на расслабоне. По крайней мере для меня. Остальные что-то не очень обрадовались. Опоздав на двадцать минут, в течение которых я спала и не реагировала на происходящее, профессор Дейман вошел в зал. – Обезьянки, – не скрывая презрения и скуки, начал он, – подняли свои седалищные аппараты со скамеек и обратились в слух. Сегодня отрабатываем способы защиты от заклинания подчинения, – поведал он и материализовал двух бурых гризли и одну милую львицу. – Данные животные находятся под заклинанием полного контроля. Прошу вас приступать к практике. После этих слов профессор удалился в угол зала, сел в мягкое кресло и начал читать книгу. Больше на мужчину никто не обращал внимания вплоть до конца занятия. Все весело и громко стали играть в детскую забаву – догонялочки, где трое очень злых и недовольных жизнью животных гоняли по залу двуногих. Как ни странно, о своих магических способностях студенты напрочь забыли и первые десять минут дружно предавались ужасу и панике. Я же под шумок влезла по канату на потолочную балку и, прислонившись спиной к стене, стала следить сверху, ехидно комментируя происходящее. Короче, к концу практики студенты проклинали меня так же часто, как и гоняющих их животных. – Хватит корчить рожи и орать как гиены! – вяло посоветовал профессор Дейман, наслаждаясь зрелищем. – Вы же маги, в конце концов! Бегающие спохватились, синхронно ругнулись и начали плести заклинание одно страшнее другого. Но медведи чихали на все проклятья, посылаемые на них со всех сторон, а единственная представительница рода кошачьих даже активно замурлыкала. – Хватит! – спустя еще полчаса прервал экзекуцию Темный. – Все сюда! Гризли и львица подошли первыми и легли у ног мужчины, выражая крайнюю степень пофигизма. Студенты осторожно и медленно начали подходить к Темному. – Заклинание полного подчинения «Миллероу», – начал объяснять профессор, – применяется на Темных землях так же часто, как проклятие «Гребаный Скол». Могут использовать все выше второго уровня. Кто какие странности обнаружил? – Животные не реагировали на боевую магию, – обиженно выкрикнул Джоф, отличник со второго курса. «Все-таки сломанный нос, огромная шишка на лбу и разбитые в кровь коленки ему не слишком идут», – хмыкнула селезенка. «Просто в действительности шрамы украшают не всех мужчин», – усмехнулся здравый смысл. – Не реагируют, – скучающим тоном подтвердил Темный. – Полог подчинения защищает животных, находящихся под действием заклятия, от любой боевой магии, защитная магия действует по векторной направляющей – это отличительная черта данного заклинания. Исключение составляют отдельные заклинания с силой резерва, – закончил он пояснение и обвел собравшихся взглядом. – Еще умные и находчивые в группе есть? – Их глаза, – удивленно шепчу я, глядя на активно вылизывающуюся львицу. – Да, – кивает профессор. – Еще одна отличительная черта, по которой вы можете сразу определить заклинание. Обратите внимание – зрачок животных прямоугольной формы. В мозгу что-то щелкнуло и застучало, больно ударив виски. Так вот почему о мантикорах нет никакой информации даже в архивах управления – эти монстры никогда не обитали на материке. Значит, этих зверюшек оставили в качестве подарочка Темные! Но Темные не могут находиться на территории Светлых земель без разрешения. И те немногие, кто получил это разрешение, учатся сейчас здесь, в университете. Внезапно меня вновь обжег взгляд Хорста. Вздрогнув от неожиданности, я мельком глянула в его сторону и опустила глаза.* * *
«Мантикора – одна из самых страшных тварей, созданных Тьмой. Только их затуманенное кровавыми жертвами сознание могло придумать, сотворить и вдохнуть жизнь в этих монстров. Размерами мантикора с довольно крупную лошадь. При этом имеют они тело льва, шкура, которого пропиталась кровью своих многочисленных жертв. Мантикоры опасны тем, что никогда не охотятся в одиночку. Их излюбленный способ охоты – внезапное нападение из густой лесной чащи. В темноте мантикоры ориентируются еще лучше, чем при свете, так как, будучи созданиями Тьмы, от нее же и черпают свою силу. Оружие чудовища – ядовитое жало на хвосте, мощные когти на лапах, а также острые зубы в три ряда. Но самое пугающее – это человеческая голова, с налитым кровью взором…» – Кровавый взор? – скептически прошептала мне в ухо Наточка. – Что за «любовный» роман ты читаешь? Мы сидели на лекции у профессора Барадоса и старательно делали вид, что слушаем. Мужчина то и дело косил в нашу сторону недовольным взглядом, но пока воздерживался от замечаний. Наточка стреляла глазками, в глупой надежде отвертеться от уборки в кабинете и лаборатории профессора. Правда, удерживать вид святой простоты получалось лишь на краткие мгновения – внутренние чертенята рвались наружу и ангелами притворяться категорически отказывались. Я же увлеченно листала толстый томик легенд в надежде найти хоть какую-то полезную информацию, которой смогу козырнуть перед шефом. Томик был ужасно старый, особо полезной информацией не обладал, зато художник-оформитель попался на редкость талантливый! Если честно, еще никогда не доводилось мне видеть столь правдоподобных и сюрреалистичных иллюстраций одновременно. Наточка, заинтересованная картинкой василиска, разрывающего девственницу с необъятной грудью, наклонилась над книгой и тихонько захихикала. – И чем же мы тут таким интересным заняты? – навис над нами профессор Барадос. – Видимо, чем-то не тем! – пискнула я, закрывая растопыренными пальцами страницу. Лишь бы он картинку не увидел! Но, судя по тому, как округлились глаза профессора, самое важное его глаза уже узрели. Хоть бы это был василиск, а не грудь! Не хватало еще мне обвинений в почитывании эротических трактатов. Да еще для мазохистов!! – Свою вину признаем, – на всякий случай добавила Наточка. – И уже раскаялись! Мужчина только безнадежно махнул рукой. После чего конфисковал книгу, которую я так старательно прятала, и без лишних слов продолжил лекцию. Однако не прошло и пары секунд, как взгляд профессора переместился на весьма пикантное изображение, а потом его строгое лицо украсил нежный румянец. После небольшой паузы, в течение которой профессор бледнел, краснел и нервно сглатывал, всем студентам дали самостоятельное задание. Сам мужчина с интересом начал листать книгу, временами подолгу застревая на какой-нибудь картинке. Еще бы! Я же сказала, что художник замечательный. И главное, воображение у него весьма специфическое… – Ангелина, Наталья, – позвал нас после звонка профессор, – подойдите на минуту. Мужчина скрестил руки на груди и облокотился на парту. – С вашим поведением на лекциях я уже давно смирился, – сказал он, как только мы приблизились. – Благо вы, Наталья, потрясающе разбираетесь в моем предмете. А вот вас, Ангелина, я имею счастье не видеть на своих практических занятиях. Оба факта меня несказанно радуют, – мужчина взял в руки томик с легендами. – Но я с еще большей радостью напоминаю, что кое-кого ждет тряпка, швабра и куча грязных пробирок! Натка покорно закивала. А что еще оставалось делать? – Лина, думаю, это ваше, – протягивая томик, сказал профессор Барадос. – Мой совет – верните в библиотеку. Такие книги ничего хорошего не принесут. – Спасибо. – Кстати, – полушепотом сказал он, – если вас так интересуют мантикоры, то лучше спросить об этом профессора Дурай. Помнится, вся ее семья была помешана на доказательствах реальности этих монстров… – Еще раз спасибо, – заулыбалась я и побежала догонять Наточку.* * *
Подгадав, когда завершится пара и прозвенит звонок, я торопливо начала пробираться к преподавательскому столу. – Профессор Дурай, – крикнула я, – у вас есть минутка? – У такой развалины, как я, каждая минутка может стать последней. – В старческой манере пошутила эксперт в области магических животных. – Но так и быть, моя девочка, потрачу ее на тебя. – Профессор Дурай… Я хотела расспросить у вас насчет одного магического животного. Можно? – Можно, но делать это мы будем на ходу! – сказала старушка, весьма шустро поднимаясь и выходя в коридор. – Странно, что ты пришла ко мне, а не прочитала справочник, как это делает большинство студентов. – Дело все в том, что этого животного нет в справочнике, – я старалась не отставать от профессора Дурай, обладавшей, несмотря на свой возраст, стремительной походкой. – С каждым шагом все интереснее и интереснее, – заулыбалась старушка, морщинистой рукой делая изящный взмах и восстанавливая разбитую на наших глазах кадку с каким-то деревом. – И что же это за легендарное существо такое? – Собственно, оно действительно немного легенда, – пожала плечами я. – Что вам известно о мантикоре? – Бред сивой кобылы, – засмеялась старушка, ловко уворачиваясь от неудачно запущенного фаербола. – Студент Раймон, следите за траекторией! – Простите, профессор! – покаянно опустил голову парень-старшекурсник. – Я отработаю сегодня после лекции… – Не сомневаюсь, – улыбнулась старушка и повернулась ко мне. – Мантикора – это страшилка, которой пугали чересчур отважных детей! Таких как ты, например. – Значит, никаких доказательств их существования до сих пор не было найдено? – Послушай, Ангелочек, – ласково сказала профессор и остановилась возле входа в аудиторию. – Мантикор не существует! Мой дед, мой отец, мой брат активно пытались найти следы этого чудесного монстра, но ничего! Все, что у них получилось найти, так это одного якобы очевидца, который уверял, что его друга-алкаша утащило в подземелье чудовище, когда тот отказался ей налить! Профессор Дурай наклонилась ко мне, и я поразилась молодому блеску в ее ярких и совершенно не старческих глазах. – Если бы они или я нашли хоть одно реальное доказательство… – прошептала она, а потом резко отстранилась и как-то вся сникла. – Но, профессор… Как же хочется ей все рассказать! С меня взяли клятву о неразглашении, но Ру пару месяцев назад нашел способ ее обойти. Мы, правда, еще ни разу не использовали этот метод, но, надеюсь, есть хотя бы крохотный шансик, что, после того как я проболтаюсь, меня не разорвет на кучу маленьких Линок. К счастью, профессор меня перебила и не дала наделать глупостей. – Запомни, Ангелок, – наставительно начала она. – Мантикор не существует! Это – легенда! Угу! И очень злая легенда, да к тому же голодная! Раздался звонок. Профессор отвернулась и уверенно шагнула в аудиторию.* * *
Вечером, вытянув из тайника злополучный пропуск в зал, я собрала остатки мужества и пошла чинить разборки с Хорстом. За весь день ВУД так и не вызвал меня к себе, что означало одно – Крысеныш встал на мою сторону. И вот это-то и пугает больше всего! Распахнув двери зала, я мельком огляделась и тут же увидела спаррингующих между собой Хорста и Гафса. Босые, до пояса раздетые бойцы двигались с удивительной грацией и скоростью. И если невероятную скорость Доставалы я имела честь лицезреть на арене, то Гафсом, откровенно говоря, залюбовалась. Он не был таким перекачанным монстром, как Крысеныш, скорее приятным крепышом, да и в росте немного проигрывал, но в каждом его движении сквозила какая-то дикая звериная сила. Кебил и Шарги сидели рядом, не то в качестве судей, не то в качестве группы поддержки, и первым, как ни странно, заметил меня именно Кебил. Он что-то негромко сказал спаррингующим, и все, как по команде, повернулись в сторону входа. Набрав в грудь побольше воздуха, язвительно крикнула: – Доставала, душечка, – это слово особо подчеркнула, – удели даме пару минут! Меня обожгло недоверчивым взглядом, после чего Хорст обменялся с парнями парой фраз, подхватил лежащее на сумке полотенце и пошел навстречу. Нырнув в раздевалку и предусмотрительно оставив двери открытыми, я дождалась, пока Крысеныш пройдет внутрь и сядет на лавку. – Готова выслушать новый вариант, – царственно кивнула я, останавливаясь в паре метров от разгоряченного тренировкой блондина. – Какой вариант? – Парень лениво вытер полотенцем вспотевшее лицо и растрепал мокрые волосы. – Ну как же? Вариант четыре – мы ненавидим друг друга, но… – делаю выразительную паузу, но Крысеныш молчит. – Хорош уже, – тяжело выдохнув, попросила я. – Мы оба знаем, что я продолжаю учиться здесь не потому, что тебе нравится прожигать меня взглядом. Ну же! Просто скажи, какая гора неприятностей светит мне за твою помощь. – Ладно, – как-то с неохотой кивнул он. – Два условия: я прихожу иногда тренировать светимость, и ты отвечаешь на все мои вопросы. Облокотившись спиной на шкафчики, скрещиваю руки на груди и категорично качаю головой. – Прости, Доставала, но второго обещать не могу, – упрямо ответила я. В раздевалке повисла тишина. Какая-то нехорошая. – Не доверяешь? – Светлая Богиня, подкинь этому Темному немного мозгов, – закатываю я глаза. – Конечно, нет! Хорст как-то подозрительно скривил губы в подобии улыбки и, щелкнув пальцами, как самый настоящий фокусник, извлек из воздуха небольшую папку. – Прочти, – протягивая первый лист, сказал он. – Вслух. Я подошла ближе, взяла бумагу и прочистила горло. – Ангелина Де ла Варга, дата рождения 13-е число, месяца Перелома, 27 года… – прочитала я первую строчку и подняла глаза: – Ну дали тебе мое личное дело, и что с того? Крысеныш медленно поднялся, вырастая надо мной, словно непокоренный пик перед путешественником. Он оказался так близко, что я чувствовала невероятный жар, исходящий от его разгоряченного тренировкой тела. Ноги предательски задрожали, руки принялись судорожно мять край листа, а во рту мигом пересохло. Даже мантикора по сравнению с Хорстом стала казаться милым ручным котенком. – Я собрал о тебе всю возможную информацию, – склоняясь ниже, усмехнулся Крысеныш, по-видимому наслаждаясь моим ступором. – Пустышка с выдающимися способностями к теоретической магии, тайно подрабатывающая в качестве консультанта в управлении правопорядка. И да, чуть не забыл, полунаемница, которую принял клан, – судорожно сглатываю, потому что о моих тренировках в личном деле точно не было указано. – Я знаю многое, в том числе то, что ты только что соврала. Я нахмурилась, не понимая, где могла проколоться и откуда Доставала может быть так в этом уверен. – Дата рождения, – подсказал Крысеныш, с интересом скользя взглядом по моему лицу. – Я спросил у твоей подруги, и она назвала совсем другую цифру – 25-е число месяца Бури. Я опустила голову, покрутила затекшей шеей и случайно заметила на запястье Крысеныша татуировку – белые бороздки сплетались в небольшой круг с непонятной птицей посредине. Татушка была изящная, я бы даже сказала, неподходящая для такого брутального парня, как Хорст. Видимо, потому он прятал ее под бинтами тогда на арене. – Чего ты хочешь? – устало вздохнула я, вынужденно отступая назад. – Если тебе и так все прекрасно известно, – возвращаю листок бумаги, – на кой тебе сдались мои невнятные ответы? Парень повторно щелкнул пальцами, возвращая папку на место. – В кланах днем рождения наемника считается его первое убийство, – тихо сказал он после непродолжительной паузы и придвинулся. – Что могло заставить восьмилетнюю малышку убить человека? Я непроизвольно вздрогнула и посмотрела в его глаза – серые, невозмутимые, обжигающие внутренней силой. – Ангел, – негромко позвал он. Молчу, с непонятным трепетом наблюдая, как его огромная ручища медленно поднимается и осторожно касается моего плеча. – Мне нужно кому-то здесь доверять, и я очень хочу, чтобы это была ты, – парень шумно выдохнул. – Тебя устраивает такой вариант? Я движением плеча скинула его руку, развернулась и пошла к выходу, уже привычно ощущая между лопаток его взгляд. – Ах да, – притормозив у самой двери, поворачиваю голову. – Татушка у тебя… девчачья!* * *
– Крестный, – заскулила я, провожая в полет отрезанные по локоть руки. – Может, сделаем перерыв? – Увы, Лина, жизнь не приемлет перерывов, – спокойно ответил он, продолжая медитировать в уголочке. Не знаю, как там обстояли дела с рабочим днем у «жизни», но Бык был просто-таки переполнен энергией. – Что-то я не понял, ты все-таки тупая или просто любишь боль? – выругался он, для разнообразия отрезая мне ноги. Тихонько ругнувшись и мысленно пожелав Быку увеселительной прогулки в глубину Скола, возвращаю конечности на место и «бодро» встаю. – Было бы проще, если бы я понимала, чего от меня хотят! – вспылила я, поднимая выбитые из рук мечи. – Ну да, противник, перед тем как напасть, деликатно покашляет в качестве предупреждения, а потом тактично предложит варианты твоей смерти! – Бык усмехнулся и кинул веер коротких кинжалов. – Шевелись, – рявкнул он, наблюдая, как я «ловко» изворачиваюсь и падаю на попу, спасаясь от лезвий. – Да ты издеваешься, что ли?! Старушка с парализованными ногами двигается быстрее! Я мысленно послала наемника еще глубже и встала в боевую стойку, готовая опять позорно падать и терять конечности. – Лина, – неожиданно прервал нас Крестный. – А ты ничего странного не замечаешь? – Помимо того, что меня бессмысленно рубят и колошматят? Бык великодушно промолчал и не стал вставлять грубых подколок. Просто молча пырнул ножом в живот. – Нет, – покачал головой Крестный, спокойно наблюдая, как я, корчась от боли, вынимаю лезвие. – Это как раз – нормально. Я про твое физическое состояние. Послушно прислушиваюсь к многоголосью, творящемуся внутри тела, пытаясь понять, о чем толкует глава клана. – Да вроде все как всегда, – пожимаю плечами. – Может, немного жарче, чем обычно… Наемники обменялись быстрыми взглядами и как-то нехорошо улыбнулись, отчего попа, почуяв неприятности, сжалась от страха. – У тебя гость, – махнул рукой Крестный, уловив момент моего пробуждения даже раньше, чем я. Сбрасываю остатки сна и чую чужака. Резко сажусь и выбрасываю клинки в молниеносной атаке – один приставить к горлу неизвестного, острие второго упереть в живот, и уже потом можно открывать глаза и разбираться, какого лешего делает самоубийца у меня в комнате. Но это в идеале, а реальность опять глумливо смеется, глядя на мои жалкие попытки пожить спокойно. – Зазнайка, прекрати так бурно на меня реагировать, – прошептал Темный, играючи останавливая оба клинка. – Гребаный Скол, – довольно громко выругалась я, но, услышав сонное ворчание Натки, немного сбавила обороты: – Ты-то что тут забыл? – Тренируюсь, – шепнул Хорст. – А в другое время это делать нельзя? – негодующе смотрю на массивный силуэт Темного, сидящего на стуле рядом с кроватью. – В другое время светло… – развел руками Крысеныш. – Погоди, – возмущенно сажусь на край постели, чтобы оказаться лицом к лицу с сидящим парнем. – Я не давала никакого согласия. – Как же? – спокойно ответил он. – Вспомни, в дверях раздевалки ты повернулась и сказала «да», а потом выразила крайнюю степень зависти относительно наличия у меня такой крутой тату. Я негромко застонала от отчаяния: – Доставала, я не соглашалась! Я сказала: «Ах да», что означало, что я вспомнила… – Неожиданно смолкаю, потому что даже в темноте комнаты отчетливо понимаю – Хорст улыбается! Ну уж нет! Издеваться над собой среди ночи я никому не позволю! Мне компании Быка за глаза и за уши. Вскакиваю и хватаю парня за рукав. – Свалил из моей комнаты, – дергаю его, заставляя подняться. Хорст неохотно встал и, сопровождаемый тычками в спину, двинулся к двери, но, переступив порог, неожиданно повернулся и замер. – Ты чего завис? – переступая босыми ногами на холодном полу, подозрительно спрашиваю я. Хорст ухмыльнулся, наклонился и медленно приблизился почти к самому моему лицу. – У тебя красивая пижама, – горячее дыхание обожгло щеку и невольно заставило отстраниться. – Дать поносить? – фыркнула я, представляя, как восхитительно нелепо будет выглядеть Крысеныш в пижамных штанишках с нарисованными котятами. Хотя в его случае это уже не штанишки, а короткие облегающие шорты. Парень, видимо представив себе приблизительно такую же картинку, усмехнулся и резко выпрямился. – Мне нравится, как она смотрится на тебе, – многозначительным тоном ответил он. «Это с нами так заигрывают, что ли?» – удивилась внутренняя кокетка и скривила недовольную мордочку. А вот я кривить ничего не стала, просто молча захлопнула перед его носом дверь, закрыла замок и пошла к кровати. И только я свернулась удобным клубочком, как вспомнила про отмычки. Чертыхнувшись, быстро вскочила и максимально тихо придвинула тумбу с обувью, забаррикадировав вход от Крысеныша. Легла, довольно улыбнулась и с этой улыбкой на губах быстро уснула, чтобы проснуться через полчаса. – Ты издеваешься?! – резко сажусь на постели и обвинительно смотрю на Темного, потом поворачиваюсь к двери, застаю тумбочку на положенном месте и констатирую: – Ты издеваешься! – Да ладно тебе, – шутливо прошептал блондин, увлеченно изучая мои клинки. – Потрясающая балансировка, а какое лезвие… – совершенно искренне поделился впечатлениями Хорст. И будь на его место кто другой, я бы расплылась в довольной улыбке и начала рассказывать, как долго Крестный их для меня ковал и как потом я проходила обряд… Но это если бы в моей комнате сидел кто-то другой. В огромных лапах Крысеныша утонченные мечи, которыми я гордилась не меньше, чем Руфус агатином, смотрелись как детские ножики для игры в песочнице. Скол, обидно-то как! – Пошел вон! – зарычала я от захлестнувшей ярости. Хорст, почему-то несказанно довольный собой, негромко засмеялся и протянул мечи обратно. – Зазнайка, ты такая милая, – шепнул блондинчик напоследок и самостоятельно пошел к дверям. «А это точно сейчас Крысеныш заходил?» – ошарашенно уточнил желчный пузырь, помогая челюсти подняться с пола. Махнув рукой на Темного, я убрала мечи обратно и все-таки уснула.Глава 13
Любовь доступна пониманию немногих, хотя бы потому, что никогда не скажешь, какой поступок продиктован истинной любовью, а какой – наигранными чувствамиУтром я резко распахнула глаза и, потянувшись всем телом, решительно встала. Часы безразлично сообщали, что за окном раннее утро. Но вместо того, чтобы остаться в кровати и досыпать положенные пару часов, иду и натягиваю спортивный костюм. «Может, не надо», – робко попросило тело, но я была непреклонна. Хватит! Уже дожила до того, что тренируюсь только во сне. Того и гляди пузико появится и целлюлит на боках. «А с целлюлитом теплее», – отчаянно дрожа под порывами ветра, прошептали бока, но были жестко проигнорированы. Занималась я на стадионе, но не потому, что с утра пораньше побоялась застать в зале Темных, а потому, что прошлое место тренировки, считай, было осквернено вторжением Крысеныша. Хоть заново освящай и пропитывай своей аурой. Промучив тело почти полтора часа, добежала до общаги и пошла греться под контрастный душ. Согреться не получилось, а вот разозлиться – это да! Наскоро натянув одежду на еще влажное тело, поскакала в комнату, чтобы обнаружить на коврике перед дверью шикарный букет ярко-красных гербер. – Нат, – захожу и протягиваю подруге подарок, – передай своему Темному Прунцу, что цветы – это банальщина. Девушка перехватила букет, восторженно пискнула и закружилась по комнате, прижимая несчастные цветы к груди. – Ах, какой же он чуткий, – шептала она, доставая белый конвертик с открыткой внутри, – стоило только немного намекнуть и… Какого хрена!!! – заорала ведьма, отбрасывая цветы на кровать. М-м-м… мою кровать. С удивлением смотрю на злую подругу: – Ты чего? Натка ничего не сказала, за нее это сделали выразительные зеленые глаза, которые в данный момент метали в меня молнии и прожигали дырки не хуже, чем Крысеныш. – Да что такое? – рассердилась я и вытащила из ее пальцев открытку. На белом картоне уверенным размашистым почерком было написано: «Зазнайка, приду сегодня ночью любоваться пижамой. В этот раз давай понежнее», – а снизу был пририсован очень милый котенок, точь-в-точь как на моей пижамке. – Какого лысого ежика?! – зло выдыхаю я. – Вот и я о том же, – закачала головой Натка, грозно насупив тонкие брови. – Что между вами? «А и вправду, что между нами?» – игриво спросило либидо. – Взаимная ненависть, – рыкнула я, направляясь к дверям. Натка перехватила меня почти у самого порога, обломав все мстительные планы и заставив переодеться в форму. Пришлось признать правоту ведьмочки и отложить торжественное разбивание носа Хорсту до завтрака. Но на завтраке меня ждал капитальный облом. К тому времени, как мы с Наткой оказались в столовой, Темные поели и полным составом двинули на занятия. Быстро перекусив, мы тоже побежали на первую пару. Аудитория, в которой наши группы занимались с профессором Карода, была небольшой и вмещала только два курса – теоретиков и травников. В основном это были тихие лекции, если не считать наших с профессором жарких дебатов. Студенты предпочитали тихонько дремать, вяло конспектируя за преподавателем, но сегодня в кабинете было на редкость шумно. – Привет, народ! – поздоровалась Натка, и аудитория резко погрузилась в тишину. Это было настолько неожиданно, что я даже обернулась, чтобы посмотреть, а не стоит ли за нашими спинами профессор Карода. – Чего это с вами? – удивилась, не обнаружив в дверях никого, кроме нас двоих. Одногруппники замерли и молча посмотрели на парту, где обычно сидим мы с ведьмочкой. На столе замерли в ожидании две почтовые обезьянки. Уже догадываясь, какой подвох приготовил на этот раз Темный, я подлетела к парте, сквозь зубы поблагодарила обезьянок и уставилась на огромную коробку конфет в виде сердца. «Самому милому и обаятельному куратору», – гласила надпись на коробке, а снизу опять был пририсован котенок. – Убью гада! – рыкнула я и понеслась к дверям, но на этот раз всю малину обломал профессор Карода. – Здравствуйте, – дребезжащим голосом поздоровался входящий в аудиторию мужчина и, заметив в паре шагов меня, добавил: – Усаживаемся и начинаем писать… Я сжала кулаки от ярости, села и оставшееся до перерыва время развлекалась тем, что придумывала способы убийства Крысеныша. «Восемьдесят три», – подвел итог мозг в конце пары. «Неплохо», – уважительно покачал головой боевой дух. «Мочкануть гада», – воинственно голосили все остальные.
* * *
Несмотря на то, что руки так и чесались хорошенько отхлестать Темного по физиономии подаренным букетом и насильно скормить конфеты, я наскребла на задворках души немного терпения и дождалась обеда. Захватив с собой цветы и конфеты, через всю столовую гордо продефилировала к столикам Темных и села на свободный стул. – Поверь, мне уже страшно, – призналась, глядя в серые омуты, по ошибке называемые глазами. – Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, – ехидно улыбнулся Хорст, обмениваясь со мной тяжелыми взглядами. Скорее всех оценили масштаб надвигающейся бури Доминик и Шарги. Парни быстро переглянулись с остальными и дружно свалили, забрав с собой упирающуюся Эми. – Я про это… Крысеныш равнодушно скользнул взглядом по букету и коробке конфет, после чего опять посмотрел на меня: – А почему я не могу немного поухаживать за красивой девушкой? «Тридцать первый способ – самый болезненный», – подсказал мозг, и его дружно поддержали все остальные. Шумно выдохнув, беру себя в руки. – Доставала, я не вчера родилась, – передергиваю раздраженно плечами. – Да будет тебе известно, консультантом меня взяли из-за врожденной способности читать по лицам эмоции, и я точно знаю, что ты соврал и про пижаму, и про милую, и про красивую. Крысеныш откинулся на спинку стула, пару секунд изучающе глядел на меня и в конечном итоге качнул головой. – Допустим… – Нет, не допустим, – вспылила я, потому что оставаться спокойной рядом с Крысенышем было выше моих сил. – Самый простой способ заставить человека сотрудничать – завоевать его хорошее отношение к себе, – припечатала я. – Вот он, тот самый страшный третий вариант, о котором мне лучше не знать, – влюбить в себя и вертеть влюбленной дурочкой, как марионеткой, – щека Крысеныша едва заметно дернулась, подтверждая мои слова. – Так вот, повторяю, я уже впечатлилась твоим злым гением и ужаснулась от перспектив. Согласна на четвертый вариант, – со вздохом закончила я, понимая, что Крысеныш все-таки добился желаемого. Хорст улыбнулся и прекратил пожирать меня глазами. – Хорошо, что ты такая догадливая, – расслабленно откидываясь на спинку стула, сказал парень. – Признаться честно, не люблю врать. «Надо же, какие мы правильные», – заворчал внутренний голос. Я встала и попросила: – Единственная просьба – приходи тренировать светимость вечером, а то у меня скоро нервный тик разовьется. – Хорошо, – как-то чересчур легко согласился Крысеныш. – Только выкини ты эту детсадовскую пижаму, а то она мне в кошмарах снится. Я фыркнула и поспешила покинуть «приятное» общество Темного. «И чем ему наши котятки не понравились?» – тихонько возмущалось чувство прекрасного.* * *
Совершенно незаметно пролетела учебная неделя. Я была завалена домашними заданиями и контрольными настолько, что даже три раза отказала в помощи шефу и не явилась на вызов. Руслан каждый вечер присылал почтовых обезьянок с посланиями, основной смысл которых сводился к «я дико соскучился» и «будешь прятать трупы профессоров – зови». Натка все это время активно крутила шуры-муры, изводя несчастного Рене. В какой-то момент я даже посочувствовала мужику и хотела было сунуться к Темным, чтобы изъять бесполезный томик «Как укротить бунтарку» и предложить парочку более ценных советов. Но потом профессор Дарон дал нам самостоятельную на пять страниц, и я забыла о благотворительности. Крысеныш образумился, и мы, как прежде, поливали друг друга ядовитым сарказмом и мерились тяжелыми взглядами. Изредка он заходил по вечерам и молча сидел в полутьме, пока я делала домашнюю работу при свете настольной лампы. Натке такие посещения не нравились. Она активно ворчала, раздраженно звенела колбами и периодически заявляла, что от одного только вида Темного у нее скисают любовные зелья. Этот вечер ничем особо не отличался от других, за исключением того, что я была голодная, злая и, по уверению матки, гормонально нестабильная. И почему-то именно в тот момент, когда я ненавидела весь мир и профессоров в частности, в двери постучали. Пришлось неохотно подниматься и топать открывать двери. – Доставала, я очень занята, – раздраженно рыкнула Темному. – Приходи через год… «А лучше вообще не приходи!» – добавила мысленно и захлопнула дверь прямо перед его носом. Крысеныш оказался на редкость сообразительным и большестучаться не стал, а я вернулась к контрольной по «Темным основам», над которыми билась не один вечер, и тихонько заскулила. Сдавать надо было уже завтра, а из группы никто ничего не решил. Обеспокоенные одногруппники слали почтовых обезьянок, заглядывали в комнату в надежде, что уж мне-то, сто пудов, самостоялка далась легко, но были стабильно посылаемы либо мной, либо ведьмочкой. Поэтому, когда в дверь вновь неуверенно поскреблись, я возвела ненависть к профессору Дарону в третью степень и глянула на подругу. – Твоя очередь открывать, – не отрываясь от варки какой-то очередной магической гадости, бросила подруга. Я молча потянула дверь на себя, вновь узрела на пороге Крысеныша и попыталась эту самую дверь захлопнуть, но не тут-то было! Темный успел просунуть в щель свою ногу гиппопотамского размера. – Я на секунду, – оттесняя меня от входа, буркнул парень и уверенно прошел в глубь комнаты. – Это вам, – опуская на стол большую сковородку, закончил он. Натка оторвалась от пробирок, поставила на полку мини-котел и подлетела к столу. – А что тут? – сунула она любопытный нос под крышку, и в комнату тут же ворвался волнующий запах свежеприготовленной жареной картошки и овощей. – Али уехал на выходные, так что вы наверняка без ужина, – пояснил Хорст, глядя исключительно на меня. – Еда отравлена? – кошусь с подозрением на сковороду. Крысеныш скривился так, будто я усомнилась в его ориентации. – Нет, – язвительно откликнулся он. – Эми в последний момент успела выбить солонку с ядом. Я громко хмыкнула, наблюдая, как Натка, ничуть не стесняясь, накладывает себе порцию, и осторожно подошла к столу. – А кто готовил? – с еще большим подозрением посмотрела на по жизни недовольного Крысеныша. – А это имеет значение? – рыкнул он и раздраженно добавил: – Успокойся, это не я! Гафс готовил… Срываюсь с места, на ходу хватая тарелку. – Двинь попу, – отталкивая замешкавшуюся у сковороды подругу, крикнула я, с трудом сдерживая обильное слюноотделение. «Еда!» – радостно булькнул желудок и приготовился переваривать. Две голодные студентки умудрились умять почти целую сковороду еды в рекордно короткие сроки. – Можешь остаться на чай, – милостиво разрешила Наточка Темному, облизывая вилку. Я только вяло махнула рукой и, поглаживая объемное брюшко, опять уселась за стол. Взяла карандаш в руки и принялась с остервенением грызть кончик, сверля глазами формулы. В этот раз снова скорее почувствовала его, чем услышала. Рука дернулась сама собой, вынимая прикрепленный под столом нож. – Да хватит уже, – раздраженно буркнул на ухо Хорст, прижимая к столу мою правую ладонь с зажатым в ней оружием. Парень навис сверху, низко склонил голову, щекоча своим дыханием шею, и внимательно смотрел на самостоятельную работу, заданную профессором Дароном. Меня такие полуобъятия откровенно бесили, заставляя нервно ерзать на стуле и тянуться ко второму ножу. – Рене дал вам некорректные условия задачи, – неожиданно сказал блондин, беря в свободную руку карандаш. – Смотри, – передо мной лег чистый листок, и парень принялся выводить изначально заданную формулу, – решение здесь очень простое, но надо знать параметры потока. Хорст уверенно начал писать, раскладывая формулу по уровням и доступно комментируя те или иные места. И чем дальше он объяснял, тем сильнее я открывала от удивления рот. – Понятно? – уточнил блондин, выводя заключительную геометрическую составляющую, и посмотрел на меня. – Что с тобой? Я осторожно сглотнула и с удивлением глянула в серые глаза. – Доставала, ты что, и впрямь умный? Крысеныш краткое мгновение спокойно смотрел на меня, затем резко выпрямился и гулко ударил себя кулаком в грудь. – Я есть Хорст! – громко крикнул он, сделав каменное лицо, потом подумал немного и добавил: – Крушить кости! От неожиданности я прыснула от смеха, потому что в моем воображении Крысеныш был именно таким – недалеким качком, способным только показушно играть бицепсами. Блондин тоже выдавил нечто похожее на кривую усмешку, сходил за стулом и сел рядом со мной за стол. – Еще задачи есть? С решением самостоятельной мы провозились почти час. Вернее, это я тупила и путалась в пусть и простейших, но незнакомых формулах, а Хорст с титаническим терпением подсказывал и направлял. – Прям тошно на вас смотреть, – вклинилась Натка, ставя на стол чистую сковороду. Мы подняли головы, окинули рыжую подругу невидящим взглядом и опять ушли в прекрасный мир вычислений. В конечном итоге ведьма решительно плюнула на нас и, захватив пару бутылочек, пошла к дверям. – Я ушла пакостить Родрику, – бросила ведьма на прощание, оставляя нас одних. Мы еще немного повозились с решением последней задачи, и я устало откинулась на спинку стула. – Пасибки, – оглядывая горы черновиков, искренне поблагодарила я и спохватилась: – Ты, наверное, светимость тренировать хочешь? – Хочу, – поморщился как от зубной боли Хорст и неожиданно признался: – Вот только у меня не получается. – Это как так? – Рене говорит, что я должен научиться призывать ее, но пока не выходит, – развел огромными ручищами Хорст. – Может, ты как-то не так зовешь? – спросила я. – Эй, ребятки! – крикнула, ни на что особо не надеясь. – Ну-ка, вылезайте! И огоньки послушно показались. Они осторожно выходили из тела Хорста и плыли ко мне. – Привет… – прошептала я, очарованно глядя на светлячков. Светимость сжалась до маленького мячика, а потом приняла форму руки, приветливо помахала мне, затем развернулась к Хорсту и сделала неприличный жест. – Слушай, и как тебе удалось достать свою собственную светимость? Блондинчик скривился, а в следующий момент мы оба совершили ошибку. Я, ведомая каким-то внутренним порывом, вытянула руку вперед, в надежде коснуться светлячков, а Хорст на мгновение замешкался. – Хва… – остальное потонуло в его глухом стоне, потому что я все-таки коснулась невероятно теплого комочка света, висящего прямо перед моим лицом. Какой-то особенный жар проник сквозь мою руку и побежал вверх, наполняя тело потрясающим чувством счастья и энергии, а в следующий момент меня резко подхватили и бросили на кровать. – Я предупреждал, – тихо рыкнул Хорст, наваливаясь сверху. Попытка нанести удар ребром ладони привела к тому, что мои руки оказались вытянуты вверх и сжаты сильными пальцами парня. Коленка, попытавшаяся вдарить по напрягшемуся аргументу, была придавлена бедром, после чего мой судорожный вздох посчитали капитуляцией и накинулись на беззащитные губы. Излишне наглый язык скользнул внутрь, за что был немедленно прикушен уже мной. Хорст раздраженно рыкнул и немного отстранился. – Хочешь кусаться? – прищурился парень и свободной рукой рванул ворот моего свитера. Ткань жалобно затрещала, сообщая о своем поражении, а следом та же судьба постигла и тонкую маечку. – Какая же ты все-таки соблазнительная, – прошептал блондин, осторожно лаская пальцами мою грудь. – Хорст… – угрожающе зашипела я и попыталась дернуться. Блондинчику такая строптивость пришлась не по вкусу. Продолжая ласкать пальцами чутко реагирующую грудь, он резко наклонился и укусил. Я дернулась от боли, а следом почувствовала, как Хорст осторожно дует на подвергшийся нападению сосок. Из-за столь яркого контраста ощущений в голове подозрительно зашумело. «Хочу так же», – восторженно отозвалась левая грудь, а я позорно закусила губу, чтобы не попросить замершего блондина повторить столь изощренную ласку еще, и еще, и еще… Едва ощутимая нежная цепочка поцелуев потянулась вверх, обжигая грудь, шею, а потом чужие губы поцеловали мое ушко и зашептали: – Знаешь, как тебе повезло, что ты такая маленькая и хрупкая? – хрипло поинтересовались у меня и, не дождавшись ответа, продолжили: – Будь на моем месте другой мужчина, ты бы уже стонала от удовольствия… Но я не сплю с детьми! – Его рука скользнула по моему бедру, поднялась выше и ласково погладила щеку. – Даже если они так соблазнительны и неосторожны. Хорст резко отстранился, и я впервые поняла, что все это время мелко дрожала под ним, то ли от страха, то ли от внезапно накрывшего желания. – Запомни, малышка, – осторожно и легко касаясь моих губ, шепнул Темный. – Никогда не трогай светимость чужого мужчины. Не все такие сдержанные, как я. Напоследок нежно прикусив мне нижнюю губу, Хорст разжал пальцы, давая свободу моим рукам, стремительным жестом прикрыл разорванным свитером грудь и медленно поднялся. А я просто лежала, по-прежнему мелко дрожа всем телом, и из-под прикрытых век наблюдала, как он уходит. Около дверей Темный притормозил, оглянулся, явно желая что-то сказать, но передумал и просто молча вышел. «И что это значит?» – полюбопытствовал пессимизм, успокаивающе похлопывая по спине ревущее на его плече либидо. Шумно выдохнув, я встала, конфисковала с кровати соседки плюшевого медведя и, обняв игрушку, постаралась успокоиться и уснуть.* * *
Утро принесло головную боль, резь в животе и «радостные» новости от матки. Кряхтя и постанывая, я осторожно встала, стараясь не разбудить спящую ведьмочку, скинула с себя безнадежно испорченные свитер и маечку, накинула халат и, полусонная, побрела в душ. О произошедшем вчера старалась не вспоминать, но обнаружив на запястьях большие синяки, неожиданно покраснела. «Я не сплю с детьми…» – пронеслось в голове, и кулак как-то сам собой впечатался в стену. Кафельное покрытие обиженно треснуло и пошло мелкой сеточкой. Эх, жаль, это не нос Крысеныша! Как ни странно, порча государственного имущества помогла немного спустить пар, и из душа я возвращалась уже вполне мирно настроенная на выходные. Сейчас пойду к Крестному, потом встречусь с Русланом… Но кое-кому ведь принципиально важно довести меня до ручки. Чем еще можно объяснить букет гербер, лежащих на большой коробке около дверей в комнату? «Напоминаю, что придуманный нами тридцать первый способ убийства Крысеныша – самый болезненный», – осторожно сообщила память. «Да придушить этого Темного голыми руками!» – рыкнул боевой дух. «А еще лучше – ногами», – вздохнуло либидо. Подняла цветы, переложила к соседской двери, мельком глянула в коробку и достала тонкий свитер все с тем же милым котенком на груди. На дне обнаружился сложенный лист бумаги. «Лучше не подходи ко мне», – советовал ровный почерк записки. Записку я порвала в мелкие клочья, хотела сделать то же самое со свитером, но рука на котенка не поднялась. Он же не виноват, что Крысеныш такая редкостная сволочь. «А еще принципиальная», – поддержала память. Осторожно, дабы не потревожить ведьмочку, иду в комнату, переодеваюсь и выхожу навстречу новому дню… без Крысеныша.* * *
– Ах, ты ж… Очередное падение не слишком поспособствовало поднятию настроения. Вскочив на ноги, лечу дальше, стараясь игнорировать противное липкое ощущение от чужого пристального взгляда. На бегу перемахиваю через стенку где-то чуть меньше моего роста. Надо же! А ведь раньше прыжки в высоту и прочие подобные выкрутасы не любила. Вот ведь как пять клыкастых доберманов раскрывают скрытый потенциал! «Надо будет ВУДу посоветовать для рекордов на экзаменах по физическому развитию», – очнулась инициатива. Стараясь не забыть потрясающую мысль, оглянулась раз, потом другой, но в темноте мало что можно различить, особенно черные силуэты преследующих животных. – Р-р-р-р, – недовольно высказался доберман, появляясь передо мной. – Давай дружить? – предлагаю, прислушиваясь к отдаленному шуму приближающейся стаи. Песик недовольно дернул мордой и прыгнул. Воспользовавшись преимуществом в росте, быстро наношу удар по шее животного, отступаю и снова бегу, но в следующую секунду правую ногу атаковали еще две здоровенные псины и начали с упоением рвать штанину. А дальше все было вполне предсказуемо – на спину прыгнула еще одна туша, пригвоздив своим весом мое тщедушное тело, и с энтузиазмом начала рвать воротник куртки. Справедливость! Я все еще не теряю надежды докричаться до тебя!!! – Релаксируешь? – насмешливо поинтересовался Крестный, появляясь откуда-то из темноты. – Ага, – судорожно сглотнула я, стараясь не провоцировать своим голосом вожака, готового в любой момент броситься и оттяпать мой чудный носик. – Вот еще немного расслаблюсь и в штанишки от страха наделаю. – Да на здоровье, – тепло улыбнулся мужчина. – Эти стены и не такое видели… Замысловатый свист-позывной, и собаки послушными статуями застыли рядом с ним, преданно глядя вверх и восторженно выбивая ритм обрубками хвостов. – Как спина? – уточнил наемник, помогая мне подняться с пыльного пола, и я невольно улыбнулась. Пусть для всех его лицо спокойно и безмятежно, но я-то вижу, как на нем мелькнула тень беспокойства. Он действительно переживал, вот почему вместо спарринга с другими наемниками клана я наслаждаюсь «приятной» компанией из пяти доберманов, активно пытающих поточить свои зубы о мои драгоценные части тела. – Я в порядке, – уверенно кивнула, выходя на улицу следом за Крестным и его ручной стаей. Мне тут же радостно помахали младшие ребята, с которыми я чаще всего занималась, и позвали к себе, но в последнее время работа вспоминала обо мне чаще, чем положено. Холод, пронизавший все клеточки тела, застал врасплох, заставив вздрогнуть и остановиться. – Эксплуатируют? – догадался Крестный. – По полной, – согласилась я и побежала к черным камням Возврата: мини-портам, которыми пользовались все наемники. Времени переодеть ватный костюм, который спасал от оттисков на теле собачьих челюстей, не было. Ничего ведь страшного, если появлюсь перед грозными очами шефа в таком виде. Не за внешний же вид меня консультантом держат! И потом, шеф столько от меня натерпелся, что тренировочный костюм не разрушит наших деловых отношений. Первое, что я почувствовала, оказавшись на ступеньках управления, – едкий дым, а уже потом увидела полыхающую разрушенную крышу здания. – С прибытием, – заученной фразой встретил меня Стажер, появляясь в дверях. – Стажер, что случилось? Кстати, надо будет полюбопытствовать, как его зовут на самом деле, а то все «Стажер» да «Стажер». Неудобно как-то! Парень придержал дверь, поторапливая меня, и на ходу бросил: – Нападение. Многие погибли, остальных отправляют в больницу, – лаконичный ответ и приказ: – Поднимайся в кабинет шефа, тебя ждут. Быстро взбежав по ступенькам на третий этаж и стараясь игнорировать внезапно накатившую панику, я без стука распахнула двери и облегченно выдохнула. Приятель, склонившийся над какой-то схемой, поднял голову и повернулся. Форма на нем местами была порвана, а на правом рукаве отчетливо виднелись следы гари, но самое главное – он был жив. – Ты чего так смотришь? – удивился друг и тут же потер щеку ладонью. – Сажа на лице осталась? Я пробежала разделявшее нас расстояние и бросилась парню на шею. Меня тут же обняли и осторожно погладили по спине. – Я в порядке, – тихо шепнул Ру, зарываясь носом в волосы. И то ли так на меня повлияла общая неудовлетворенность, то ли недавний испуг навсегда потерять Руслана, но я подняла голову, потянулась к нему и поцеловала. Ру откликнулся моментально. Ласково и осторожно касаясь губами, каждым движением даря заботу и нежность, и мне все нравилось. Честное слово, нравилось! Вот только не так, как властные поцелуи Хорста. Осторожно отстранившись, прячу голову на груди приятеля, стараясь не застонать от неожиданно обрушившегося разочарования. «Вопрос на засыпку, – заорала печенка, обращаясь почему-то к напряженно выталкивающему кровь сердцу, – что с нами происходит?» – Ангел, – послышался голос начальства. – Заканчивайте обнимашки и вперед – работать. С некоторой поспешностью отстраняюсь от Руслана, быстро разворачиваюсь и иду следом за озадаченным начальником управления. – Можно узнать подробности нападения? – попросила, переключаясь на работу. – Управление получило четыре письма с активацией на голос, – на ходу принялся объяснять шеф. – Три из них были адресованы сотрудникам хранилища, а четвертое – главе отдела Видящих. Именно у них произошел первый взрыв. Наши бросились спасать и выводить раненых, но тут же прогремели три остальных, – сухо откликнулся мужчина, уверенно шагая к платформам переноса. – Те, кто это сделал, знали нашу систему безопасности. – Значит, неизвестные хотели вынести что-то из хранилища? – Да, – кивнул шеф. – Я даже знаю конкретно, что и кого. – Мантикор? – Угу, – устало потер глаза мужчина. – А еще тот золотой круг, что ты нашла в пластине, и агатин. К нам подскочил Стажер, передал какие-то бумаги начальнику, после чего мы втроем шагнули на платформу переноса и оказались в белоснежном коридоре больницы. Мимо бегали целители и травники, перекликались помощники и сотрудники управления. – Твоя задача осмотреть всех выживших отдела Видящих и попробовать узнать хоть что-то полезное, – стремительно двигаясь сквозь толпу, передал знакомую связку металлических браслетов шеф. – Зачем? – удивилась, послушно натягивая на руку блокировку резерва. – Поймешь… Около палаты нас встретили двое хмурых охранников, габаритами два на два, строго посмотрели, после чего Стажер свалил пить кофе, а вот меня впихнули внутрь. Больницы я не любила с детства. Белые палаты наводили такое уныние, что хоть волком вой. И почему кто-то решил, что в такой белоснежной чистоте человек должен поправляться быстрее? – С кого начать? – уточнила у шефа, оглядывая два ряда кроватей. Начальник управления махнул рукой, передавая инициативу в мои руки, уселся на ближайший стульчик и принялся внимательно изучать принесенные Стажером документы. Пожав плечами и размяв для порядка пальцы, двинулась к первой кровати, чтобы тут же отшатнуться. – Как такое возможно? – глядя на ссохшегося старика, воскликнула я. Да, именно такой итог ожидает магов, по какой-то причине потерявших внутренний резерв, – мгновенное старение и смерть. И вот что уготовано для тех немногих, кому не удалось умереть в момент обнуления. Для магов это самое страшное – медленно угасать, не имея возможности сделать хоть что-то. – Бомбы оказались с механизмом, похожим на охранную систему катакомб, – пояснил шеф. – Они сначала впитали резерв всех, кто был рядом, а потом этой же энергией и воспользовались. – А такие бомбы вообще бывают? – спросила, облизывая пересохшие губы. – Как оказалось, да, – печально вздохнул мужчина и погрузился в отчет. Я медленно двигалась вдоль кроватей с некогда молодыми и сильными Видящими. Кто-то был частично в сознании, кто-то больше никогда не откроет глаза, но мимо одной из кроватей равнодушно пройти не позволила совесть. – Карет Миролл? – опускаясь на стул рядом с абсолютно седой старушкой, прошептала я. Некогда очень эффектная женщина печально опустила глаза и еле-еле повернула в мою сторону голову. – Все будет хорошо, – обнадеживающе прошептала я, стараясь выдавить улыбку, как пасту из тюбика. Губы, вы почему дрожите? Никакой конспирации от вас не дождешься! Судорожно сглотнув, мельком глянула на шефа и осторожно потянула с руки браслеты. Если я поделюсь с ней самой капелькой силы, то, возможно, она сможет восстановиться. Ведь одна капля для меня не сыграет никакой роли, а вот ей может продлить жизнь. – Карет… – тихонько шепнула я, едва касаясь морщинистой руки пальцами. – Все будет хорошо… Женщина устало улыбнулась, принимая энергию, и резко обхватила мое запястье артритными пальцами. – Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает, – хрипло выдохнула она, продолжая сжимать мою руку. – Огню открой душу – он спасет. Только осторожнее со смертью – в дом не входи, – старуха неожиданно судорожно закашлялась, давясь собственными всхлипами. – Ангел! – предостерегающе окликнул шеф, поднимаясь со стула. – И помни, – превозмогая кашель, прошептала женщина, – круг не должен напитаться… Дальнейшее произошло слишком быстро. Так быстро, что я даже пошевелиться не успела. Миг, и Карет закрывает глаза, а я чувствую, как сила покидает ее тело. Еще один краткий миг, и ее рука становится горячей, а тело мгновенно разогревается до максимальной температуры. «Мамочка!! Что происходит?» – орет не своим голосом паника. В это время босс хватает меня за шиворот и кидает в сторону двери. Лечу и слышу взрыв, грохот. И в наступившем хаосе, откинутая боссом и подхваченная взрывной волной, я пару раз переворачиваюсь, а потом сталкиваюсь с чем-то твердым и теряю сознание. «Хорошо, что тренировочный костюм не сняла», – довольно засмеялась лень.Глава 14
Первое, чему учится наемник, – слушать свое тело, но иногда и у организма бывают сбоиПо сложившейся уже традиции, в универ меня нес Стажер. Воспользовавшись столь тесным контактом, я полюбопытствовала и наконец вызнала, как его зовут. – Эрик, – вещала, удобно устроившись на чужих руках, – у меня на редкость переживательная соседка, поэтому не удивляйся ее ахам и охам. Просто она меня очень любит. – Учту, – сухо кивнул парень, тормозя у комнаты. Мы постучали, потом подолбили ногами, потом покричали, но двери никто открывать не поспешил. – А давай еще в одно местечко заскочим, – слезно попросила я, отчаянно изображая лежалый полутруп. Парень вздохнул, буркнул, что на роль извозчика не подписывался, но все-таки пошел в указанном направлении. У меня, конечно, не было такой потрясающей интуиции, как у рыжей ведьмы, но я почему-то была на сто процентов уверена, что она тусит в секции Темных. Так сказать, ближе к объекту пристрастия. И вот какая получилась картина. Эрик деликатно стучит в двери, ему открывает Эми, которая тут же вскрикивает и в ужасе прижимает ладошку ко рту. Стажер торжественно вносит меня в гостиную Темных, словно жених невесту, и шумный разговор тут же смолкает. – Натусь, а я опять ключи потеряла… – жалобно проблеяла я, нарушая тишину. Подруга гневно окинула композицию «Лина на руках незнакомого парня», вскочила на ноги и как заорет: – Я тебе что в прошлый раз сказала?! Будешь подыхать – домой не приходи! Почему ты сразу в морг не поползла? И себе и людям время бы сэкономила, эгоистка хренова! Молчу. Все остальные – тоже. – Так это и есть та самая переживательная подруга? – скептически глянул на меня Эрик. Оценивающим взглядом смотрю на взбешенную Натку, у которой от ярости чуть дым из ноздрей не валит, и поворачиваюсь к Стажеру. – Эрик, пусти переночевать, – слезно прошу я, цепляясь за его форму. – Вечно у тебя все не как у людей, – сокрушенно покачал головой парень и развернулся к выходу. Вернее, попытался, но был коварно подрезан миниатюрной Эми. – Никуда ее в таком состоянии нести нельзя! – высоким голоском запричитала она, сжимая ладошки в маленькие кулачки. И словно по команде зашевелились остальные Темные, размещая меня на диване в гостиной, подкладывая подушки и протягивая стакан воды. Непоколебимыми остались только трое. Стажер, сложив руки на груди, отстраненно наблюдал за всем происходящим, Натка гневно глядела в мои бесстыжие глаза, ну и, естественно, Крысеныш. Тот вообще спокойно попивал чаек и на кампанию по спасению Лины никак не реагировал. – Ребят, я в норме! – в конце концов начинаю отбиваться от не в меру заботливых Темных, кружащих вокруг, как осы над ульем. – Народ, вы чего с ней носитесь? Да напинать этой бесстыжей засранке хорошенько, чтобы в следующий раз неповадно было ключи терять, – возмутилась Натка. – Нет, ну сколько можно об одном и том же талдычить? Лина, у тебя совесть есть?! – Девушка зло прищурила зеленые глаза и поддела: – У меня, между прочим, из-за тебя проблемы с математикой! – В смысле? – некстати встрял Шарги, принося из комнаты плед. – А я уже сбилась, какой это по счету дубликат! Я смущенно прикрыла глаза, чувствуя, как постепенно пропадают звуки, а вместо внятной речи сознание наполняет неясный гул, и провалилась в забытье. Из серо-черного тумана перед глазами выплыло знакомое с детства лицо Крестного. На лбу мужчины пролегла глубокая морщинка, а на дне глаз плескалось беспокойство. – Ангел, ты хоть жива? – спросил он. – Пока да, – успокаивающе улыбаюсь. – Правда, Натка грозит напина… Невероятный холод пронзил тело, заставляя мгновенно прийти в сознание, сделать судорожный вздох и распахнуть глаза. Надо мной с пустым тазиком в руках стоит красная от возмущения подруга. – И не смей терять сознание, когда я на тебя кричу! Я вымученно улыбнулась и неожиданно призналась: – Нат, я тебя так люблю… И это стало последней каплей для разнервничавшейся ведьмочки. Плюхнувшись рядом на диван, она порывисто обняла мое несопротивляющееся тело, оторвала от подушки и начала громко и выразительно рыдать. – Ребра… – задыхаясь от боли, простонала я. Меня легонько встряхнули, совершенно серьезно посоветовали заткнуться и продолжили истерику. Положив голову на плечо подруги, я вдохнула запах шампуня, исходивший от ее рыжих кудряшек, и постаралась расслабиться. – Девушка, – вклинился Стажер, усаживаясь в кресло рядом. – Я, конечно, понимаю, что вы очень переживательная, но такими темпами вы добьете нашего консультанта быстрее, чем это сделает за вас ее работа. Натка отстранилась, смерила Эрика сердитым взглядом и посмотрела на меня. – Это что еще за хмырь? – хлюпая носом, спросила она. – Коллега, – вяло махнула рукой я и скривилась от резкой боли. – Темные, аптечку в долг дадите? Все сочувственно посмотрели на меня, а потом на Хорста. Ну да, я же забыла, что в этой тусовке правит Крысеныш. «Не светит нам даже обезболивающее», – заныло обожженное бедро. «Ну, не все так плохо, – радостно заявил пессимизм. – Зато Крысеныш всегда предложит яду». – Делайте что хотите, – величественно поднимаясь из кресла, обронил парень. – Шарги, Кебил, Гафс, – перечислил Темный, – жду вас в зале… А то здесь стало слишком многолюдно, – закончил он, стоя в дверях, и подарил мне бесконечно тяжелый взгляд. «Щегол!» – оскорбленно фыркнуло самолюбие. «Крысеныш», – подсказала память. – Надо позвать Кимми и Корка, – решительно вставая и направляясь к одной из комнат, сказала Эми. Натка села на диван и удобно устроила мою голову у себя на коленях, осторожно поглаживала спутанные мокрые волосы и периодически душераздирающе всхлипывала. Троица подпевал, пожелав на прощание скорейшего выздоровления, понуро побрела в зал, а все остальные, за исключением профессора Деймана, собрались в гостиной. – И где больная? – на ходу вытирая полотенцем волосы, весело поинтересовался невысокий русый парень, выходя из комнаты вслед за Эми. – Кимми, – улыбнулась я парню, крайне довольная тем, что смогла, наконец, узнать причину, почему этих двоих «невнятных» взяли в команду Темных. Судя по беспорядку, царившему в его одежде, обеспокоенная блондинка вытащила парня прямо из ванной. «Эми хорошая, – мурлыкнула правая почка. – И заботливая!» А потом парень присел на край дивана, и случились две вещи разом – я увидела в вороте не до конца застегнутой рубашки болтающийся на цепочке агатин и учуяла едва уловимый запах гари. Рука с зажатым ножом оказалась у горла Кимми быстрее, чем тот успел испуганно моргнуть. Стажер среагировал на пару секунд позже, стремительно поднимаясь и выставляя руки для магической атаки. – Эрик, – не отнимаю руки от горла Темного, – зови наших. Стажер – самый что ни на есть умничка. Он не стал спрашивать ничего лишнего, просто молча выставил вокруг дивана круговой щит и полез в карман за камушком связи. – Лина, что ты творишь? – возмутилась Натка, осторожно касаясь ладошкой моей напряженной спины. – Кто-то взорвал управление и украл из хранилища агатин. – Побелевший Темный судорожно сглотнул, косясь вниз на лезвие ножа. – Ну чего же ты молчишь, Темный? Как говорится, чистосердечное признание сэкономит время на предсмертной исповеди. – Линка, – расхохоталась Натка. – Кимми весь вечер провел у нас, и единственное, что уничтожил этот недоделанный подрывник, – мой любимый котел. Воняло так, что дышать невозможно было. Мы потому и пришли сюда! Темным я не верила, а вот ведьмочке – всецело и безоговорочно, но это еще не повод игнорировать очевидные факты. Кто, если не Темные, наложил заклинание подчинения на мантикор? Кто создал бомбы, пожирающие резерв мага, прежде чем рвануть? Кто еще так хладнокровно мог убивать направо и налево людей? – Ангелина, – позвал профессор Дарон, приближаясь к щиту. – Я понимаю, что ситуация может казаться вам немного двусмысленной, но прошу не делать поспешных выводов. – Я неторопливо повернулась к мужчине, продолжая удерживать нож. – Поверь, никто из моих ребят не покидал территорию учебного городка. Гребаный Скол, а ведь Темный не врет. После фееричного отрыва в клубе и драки профессор, скорее всего, запретил Темным буянить и выходить в город. – Ну что, можно расслабиться? – вопросительно поднял брови Эрик, поворачиваясь ко мне. Киваю и неохотно убираю нож. Парень тут же схватился рукой за горло и неприязненно глянул на «пациентку». – Ой, ошибочка вышла, – хмыкнула я, ложась обратно к Натке на колени. – Лечи… Кимми ошарашенно захлопал глазами и встал. – Ты вообще нормальная? – возмущенно глядя сверху вниз, уточнил он. – Сначала чуть не прирезала, а теперь – лечи! Как ни странно, остальные Темные пофигистски отнеслись к тому, что я чуть не прирезала их приятеля. Даже Эмилия осталась спокойно стоять около дверей в комнату, из которой только что вышел Кимми. Да что же с ними не так? – Ну не прирезала же! – парирую я и обиженно надуваю губы. – Не хочешь лечить – не надо, но обезболивающее хотя бы наложи. Парень хмыкнул и признался. – Придется подождать, – развел он руками. – Я всю силу извел на то, чтобы вашу комнату восстановить. Натка печально вздохнула, видимо, припоминая, сколько разрушений смог учинить Темный за одну попытку сдать практическую работу профессору Барадосу. – Понабрали абы кого, – зло прошептала я, осторожно стягивая куртку. – М-да… Ангел, а ты чего такая хилая? – хмыкнул Стажер, дезактивируя щит. – У меня домик на берегу моря. Может, возьмем отпуск и рванем? Ведьмочка вскинула голову и ревниво прижала меня к себе. – Ты ее кадришь, что ли? – тяжелый взгляд в сторону Стажера, опять спокойно располагающегося в кресле. – Скорее, сочувствую, – признался парень. – Это же суповой набор, а не девушка! – Да пошли вы, – рыкнула я для проформы и повернулась к Темному. – Руку дай. – Зачем? – уточнил он, пряча обе конечности за спину. И чего он такой недоверчивый? Не говоря ни слова, хватаю парня за горло и осторожно вливаю в него резерв. Темный задохнулся от внезапно хлынувшей силы и вытаращил глаза, с каким-то благоговением глядя в мое лицо. – Да-да, кушай, мальчик, – скучающим тоном отозвалась я. – Не обляпайся! К нам тут же подскочили удивленные ребята, впервые в жизни видящие процесс добровольной подпитки резерва. – Обратите внимание, что сила поступает не потоком, а циркулирует по кругу, заполняя слой за слоем, – тут же активизировал функцию преподавания профессор Дарон, как и все, увлеченно наблюдающий за процессом. Я закатила глаза, усилила скорость передачи, отчего у бедного Кимми чуть глаза из орбит не полезли, а когда почувствовала, что Темному достаточно, резко отпустила. – Лечи давай! – приказала строгим тоном и жалобно застонала. – Ой, как хочется ощутить перед смертью вкус кофе на губах… Эми тут же сорвалась на кухню.
* * *
Мне было потрясающе хорошо, комфортно и… тепло, даже несмотря на то, что Кимми накосячил что-то с заклинаниями и вырубил меня еще до того, как Эми принесла с кухни чашку кофе. Но сейчас я даже не сердилась на необразованного лекаря, потому что мне впервые снились такие здоровские сны. Подсознание мягко намекало, что не стоит отказываться от предложения Эрика, и требовало взять отпуск. Иначе почему бы еще мне снились исключительно отдых, пляж на берегу моря и потрясающе теплое солнце над головой. Ласковые лучики сбегали по всему телу, осторожно касаясь спины, рук, бедер и выписывая сложные узоры на коже. Один из лучиков заскользил по бедру и принялся раз за разом рисовать один и тот же символ, который казался смутно знакомым. И почему-то это показалось важным – узнать у лучика, что же это за символ такой. Настолько важно, что я вздрогнула и проснулась. Открыла глаза и с ужасом осознала, что лежу на широкой мужской груди, мерно поднимающей меня вверх при каждом вдохе. Сердце бешено забилось, периодически срываясь в краткосрочную аритмию, а я медленно подняла голову и столкнулась с его взглядом. – Светлая Богиня, – застонала я, кусая губы. – Меня стошнит от одной только мысли! Хорст улыбнулся, продолжая молча ласкать мою спину и бедра своими огромными горячими ладонями. По спине тут же пробежали взволнованные мурашки, а сердце на миг притормозило и забилось в ускоренном режиме. Жар бросился в лицо, едва я осознала, что лежу на Темном в чем мать родила! Да и он, по ощущениям, тоже далеко не при полной уставной форме университета. – Мы же не… – шепотом начала и осеклась, потому что о таком и думать было страшно, а говорить так вообще. Блондин гадко улыбнулся и потянулся ко мне губами. – Ты так громко стонала, словно хотела перебудить весь этаж, – шепнул он, властно целуя и продолжая дарить своими руками непередаваемый микс из тепла и возбуждения. Я попыталась резко дернуться, но куда моим сорока с небольшим килограммам против сильных рук Хорста. – Тебе надо поспать, – продолжая прижимать к себе, заявил этот мерзавец, а потом начертил на моем бедре какую-то непонятную завихрень. Дернулась раз, потом еще и неожиданно поняла, что проваливаюсь в сон. – Я уже говорила, как тебя ненавижу? – через силу прошептала, моргая слипающимися глазами. Темный самоуверенно улыбнулся и прижал крепче. – Не забудь, – шепнул он, прикусывая мое ушко.* * *
Ради разнообразия утро я решила начать с небольшого скандала. – Хорст! – отчаянно колотя в дверь пятками, орала я, стоя у секции Темных. На мой гневный крик среагировала Эми. Девушка открыла укрепленную заклинанием створку и под моим напором попятилась в глубь гостиной. – Где этот Темный? – заорала я еще громче и с большим возмущением, чем за пару секунд до этого. – Подать мне этого гада на блюдечке, я его самомнения лишать буду! Сзади подлетела обеспокоенная Натка и потянула за рукав в надежде затащить меня обратно в комнату и привязать к кровати. Но разве можно остановить разбушевавшуюся женщину, кипящую праведным гневом? – Что случилось? – испуганно прошептала Эми, и я очень захотела в подробностях рассказать ей о том, как проснулась утром и обнаружила себя в собственной комнате, на белых простынях, в любимой пижамке с котятами. О том, как узнала у Натки, что профессор Дарон перенес меня в комнату сразу же после того, как меня вырубили, и дежурил вместе с подругой и лекарем у моей кровати до самого утра. Естественно, о своих эротических кошмарах с участием Крысеныша я бы умолчала, зато повторила бы все красочные эпитеты, которыми обозвала Темного, когда поняла, что всю неделю он не только таскал нам ужины… О-о-о… я бы многое рассказала Эми, вот только услышала противный смех Хорста, доносящийся с кухни, и ломанулась туда. Ворвавшись, громко стукнула дверью о косяк и подлетела к блондинчику. – Сначала ты сломал петли на моей двери… – Я их смазал, – поправил Хорст, разворачиваясь ко мне лицом. – А сегодня я узнаю, что ты починил кран в секции и свет в туалете! – заорала я, обличительно тыкая в широкую грудь указательным пальцем. Хорст опустил голову, оглядел мой пальчик и самоуверенно глянул своими серыми невыразительными глазками. – Вообще-то свет починил я, – осторожно поднял руку Шарги. Я удивленно моргнула, переставая привычно мериться с Крысенышем воинственными взглядами и мысленно перечислять все восемьдесят три способа убийства, придуманные специально для блондинчика. Поворачиваюсь к притихшему кавалеру блондинки и восторженно прижимаю руки к груди. «Светлая Богиня, какого же хорошего парня себе Эми отхватила», – завистливо вздохнула селезенка. – Шарги, – растроганно улыбаюсь, впервые замечая, какой все-таки он милашка. – Какой же ты чуткий, внимательный, отзывчивый парень… Не то что некоторые! Крысеныш с независимым видом приступил к завтраку, словно сказанное его никак не касалось, а вот Шарги как-то неловко заерзал на стуле. – Ангел, – облизнул он пересохшие губы. – Вообще-то свет починить меня Хорст попросил… И вот этого моя разгневанная душа, активно поддерживаемая бушующими гормонами, вынести уже не смогла. – Доставала! Хватит портить то, что меня устраивает! – заорала я и почувствовала, как кто-то осторожно поднимает край платья. Ладонь, скользящая уже по бедру, была перехвачена на полпути. Раздался звонкий хруст, а после жалобно застонал уткнувшийся лицом в пол Кимми. – Ты охренел? – восседая сверху на парне и удерживая его руку в заломе, уточнила я. – Ли-и-и-и-на, – заскулил Темный. – Я же только проверить хотел… – Девушку свою проверять будешь, – рыкнула я, но захват ослабила и даже слезла. Кимми осторожно поднялся, зажимая разбитый нос и осторожно утирая мелкие алые капли. – Лина, да пойми, – затараторил парень, на глазах залечивая полученную рану. – Оказалось, что на тебя лечебная магия действует не так, как на всех остальных. – Тоже мне, открытие, – фыркнула в ответ. – Я же Пустышка, на меня все заклятия действуют не так, как на всех остальных! Парень замолчал и неуверенно переступил с ноги на ногу. Ох и не нравится мне этот виноватый вид, а глазки почему так настойчиво прячем от меня? – Так, мутодел, признавайся, что ты вчера со мной сделал, – угрожающе надвигаясь на Темного, полюбопытствовала я. Натка, видимо почуяв неладное, осторожно переместилась ко мне за спину, чтобы в случае чего успеть перехватить руку с занесенным для удара ножом. – Да ничего особого не сделал, – утирая вспотевший лоб, ответил Кимми. – Немного со снотворным переборщил, а так только восстановительное заклинание наложил… – Конкретнее! – Понимаешь, я использовал стандартное заклинание экстренного заживления, – затараторил он. – И почему-то ожог на бедре оно лечить не стало. На кухне возникла нехорошая тишина. – И что же ты мне тогда экстренно восстановил? – зарычала я. – Яичники… – Темный замялся, а потом все-таки тихо прошептал: – И девственность. С чувством заношу над Темным нож, заранее зная, что ведьмочка остановит руку, а сама больно бью левой парню в нос. – Ай! – скривился Кимми, а потом принялся заживлять лицо. – Приятный бонус, – улыбнулась я, разбивая нос еще один разок. Парень охнул, отшатнулся назад и, не удержав равновесия, сел на пол. – Лин, перестань! – попыталась призвать меня к порядку Наточка, хватая еще и левую руку. Перестать? Да я же его еще ногами не попинала! – А по-моему, это так романтично, – раздалось за нашими спинами. Медленно поворачиваюсь и натыкаюсь на по-прежнему сидящих за столом Крысеныша и Шарги. Вот если бы это сказал Доставала, то я бы с удовольствием воплотила давнюю мечту и наконец уже разбила бы его некрасивое лицо о столешницу. Но автором слов оказался Шарги. И пусть он не хотел меня обидеть и, возможно, действительно считал, что первый раз для девушки – это всегда волшебная сказка, но я давно разучилась видеть мир в розовых очках. Вернее, меня от этого отучили. – Романтично? – хрипло переспросила, делая шаг навстречу. – Поверь, когда тебя насилуют трое выродков, это грубо, гадко, подло и совсем не романтично… А дальше я с удивлением услышала чей-то всхлип, с трудом узнала собственный голос и поняла, что по щекам катятся обжигающие кожу слезы. Плечи задрожали, и меня тут же обняли заботливые руки лучшей подруги, развернули и прижали к груди. Я горько плакала, хотя клялась себе, что больше не буду заниматься этим пустым, никому не нужным занятием, а ведьмочка осторожно гладила меня по спине, по спутанным после сна волосам и успокаивающе нашептывала какой-то бред. – А еще я, кажется, что-то с гормональным фоном напортачил, – неожиданно подал голос Кимми, поднимаясь с пола. Натка отлетела и приземлилась на ближайший стул, а я, стремительно преодолев разделяющее нас с недолекарем расстояние, привычно приставила нож к его горлу. – Значит, так, – зло выдохнула прямо в лицо Темному. – Сейчас ты делаешь все, чтобы из истерички я вновь стала прежней, расчетливой Линой, иначе пиндык тебе, парень. Усек? Кимми осторожно кивнул и указал на стул. – Тебе лучше сесть… – Я сяду, лягу, могу даже ноги раздвинуть во всех видах шпагата, только сделай уже что-нибудь, – заорала я, чувствуя, как по щекам опять покатились слезы. Эк меня накрыло! – Лина, – всхлипнула Эми. – Это правда, что тебя… Что… – блондинка сбилась и заплакала. Мы с Наткой обменялись выразительными взглядами, после чего ведьмочка быстро встала и увела Темную с кухни. Я зажмурилась, желая сдержать поток, льющийся из глаз и носа. Внутри бушевал самый настоящий бунт желаний: мне одномоментно хотелось плакать, смеяться, набить морду Кимми, прижаться к Руслану, съесть тазик мороженого и сыграть в карты на раздевание. – Шевелись, – одними губами приказала я, ощущая небольшой жар внизу живота. Затем почувствовала толчок энергии и тепло чужой магии, разливающейся по телу. Осторожно открываю глаза, проверяю взгляды на мир, вытираю мокрые щеки, шмыгаю носом и с одного удара ломаю нос сидящему напротив Кимми. – Благодарю, – прошипела сквозь зубы, игнорируя болезненный стон парня. Высоко задрав подбородок и гордо распрямивплечи, встаю и натыкаюсь на смущенного Шарги. – Прости, – опустил голову Темный. – Засунь свои извинения куда-нибудь поглубже, – громко фыркнула, отбрасывая с лица непослушную алую прядь. – Лучше поклянись, – с напором попросила я, – что если ты станешь первым мужчиной для Эми, то будешь любить каждую клеточку ее тела, ласкать каждый сантиметр и сделаешь все, чтобы она не плакала… Пусть малышка чувствует себя богиней в твоих руках. Шарги молча кивнул, а я покинула кухню и побрела к девчонкам, на ходу обдумывая, насколько с моей стороны «по-светлому» будет воспользоваться жалостью Темной, чтобы нагло залезть в ее ванну.* * *
Вжиу! Вжиу! Вяло открываю глаза, вытаскиваю руку из ванны и тянусь к вибрирующему камушку-связи. Ладонь привычно обожгло магией, и через пару мгновений в висках начала пульсировать еще одна ментальная жилка. – Прием! – позвала я приятеля. «Линка!!!» – радостно заорал голос в голове. – Ты чего так кричишь? – раздраженно обрываю приятеля. – Голова и так треснуть готова, а тут еще ты своими криками отбойному молотку подражаешь. «Что вчера в больнице было? – уже более спокойно спросил Ру. – Отец просто с ума сходит! Все утро пьет подарочный коньяк, бьет себя кулаками в грудь и говорит, что должен был предвидеть!» – Интересненькое дело, – сладко зеваю, лениво гоняя пену по поверхности воды. – Целый отдел Видящих не смог, а он, значит, должен был! «Так это правда? Они все мертвы?» – Угу. Самоуничтожились. Да так эффективно! «В смысле?» – В том смысле, что даже убирать не надо. И на похороны скидываться – тоже. «Лин, – голос приятеля как-то притих, – да что с вами обоими?» – Ты извини, – со вздохом сказала. – Просто так гадко на душе… «Хочешь, я приеду?» Улыбаюсь, потому что хорошо знаю – он приедет независимо от моего ответа и будет рядом столько, сколько потребуется. – Приезжай, – легко согласилась я. – Только не раньше чем через час, – у меня тут отмокательные процедуры в ванне. «Уже лечу», – откликнулся голос в голове, оставляя меня наедине с собой. Бросаю камушек-связь обратно к вещам, расслабленно погружаюсь в воду и слышу деликатный долбеж в дверь. – Линка, вылезай! – громко сказала Натка. Я притворилась дельфином, не понимающим человеческую речь, и нырнула. – Кому говорю, вылезай, – не оставляла попыток докричаться ведьмочка. – Обед уже готов! Желудок жалобно сжался, напоминая, что с утра даже не позавтракал. Пришлось, скрепя сердце, вылезать. На кухне нас встретили трое: Кебил, Гафс и умопомрачительный аромат еды. – Это вы вовремя, – большой ложкой помешивая что-то в кастрюльке, улыбнулся Гафс. – Кто первым сядет за стол – получит самую большую порцию. Я пролетела через кухню, села за стол, дождалась, пока Темный засвидетельствует взглядом мою безоговорочную победу, схватила тарелку и начала крутиться вокруг шеф-повара. – Корми ее скорее, пока она к ножам не потянулась, – улыбнулся со своего места Кебил. – Кимми вон до сих пор вздрагивает… Обед прошел весело и шумно. Гафс постоянно подкладывал вкусненькое в наши тарелки, особенно тщательно следя за моей, Натка делилась с Эми планами мести Родрику, а Кебил слезно жаловался на Хорста, который задолбал парней постоянными тренировками. – Гафс, у тебя талант… – осоловело оглядывая стол в поисках, чего бы еще можно кинуть в топку, подвела итог ведьмочка. Я смогла только вяло кивнуть, немного съезжая на стуле вниз, чтобы набитому до отвала пузу было легче переваривать. Мы посидели еще немного, продолжая шумную беседу. Разговаривали обо всем и ни о чем. Шутили, смеялись, подкалывали друг друга, поэтому не сразу услышали, как в окошко кто-то настойчиво стучится. – Партизанка! – воскликнула подруга, впуская нагруженную обезьянку. – Это кому? – принимая из ее рук большую деревянную коробку, уточнила ведьмочка. – Мне! – радостно вскакиваю из-за стола, моментально узнавая рисунок клана на крышке. Футляр действительно предназначался мне, равно как и записка от Крестного с тремя тревожными словами: «Будь особенно осторожна». – Ух ты… – восторженно протянул Кебил, заглядывая мне через плечо. – Это же кукри! Я такие только в музее видел. Я осторожно взяла один из двух ножей, лежащих внутри коробки, и потянула из ножен. – У нас в клане их называют «крылья ангела», – глядя на изогнутое в форме птичьего крыла лезвие с заточкой по вогнутой грани, ответила я. – Как раз для тебя, – тепло улыбнулся Кебил, но тут же почему-то смутился и попросил: – Посмотреть можно? А мне что? Мне не жалко! Пусть Темный завидует… А потом я внезапно вспомнила, что не только Крестный обо мне волнуется. Руслан, скорее всего, уже приехал и наверняка топчется у закрытых дверей комнаты. – Гафс, обед был божественным, – поблагодарила я и повернулась к подругам: – Девочки, я пойду лягу. Возможно, умру от обжорства! – Топай, – махнула рукой ведьма, двигая к себе тарелку с горкой блинов, и мечтательно улыбнулась: – Я закачу такую потрясающую вечеринку на твоих похоронах! Улыбаюсь, представляя, как будут отплясывать у моей могилы подвыпившие студенты и профессора. Как ни странно, круче всех в моем воображении почему-то отплясывал до безобразия счастливый Крысеныш. – Я провожу, – вызвался Кебил, не выпуская ножа из рук. Темный оказался ценителем, превосходно разбирающимся в холодном оружии, чем тут же снискал мою благосклонность. Я настолько прониклась к парню, что даже решила похвастаться своими любимыми клинками, как только мы придем в комнату. – Они великолепны, – с сожалением возвращая ножи обратно, простонал Кебил. – Кстати, что там с твоим резервом? – полюбопытствовал он, без лишних слов снимая с себя куртку и протягивая мне. – Кимми целое утро врал, что ты ему свой магический резерв просто так отдала… Мы как раз вышли из преподавательского крыла и неторопливо шагали через дворик по направлению к женскому общежитию, поэтому приятному бонусу в виде теплой куртки я обрадовалась, как любимому родственнику. – А он и не врал, – пожимаю плечами, а потом резко торможу, оборачиваюсь и замираю напротив парня. – Ты хочешь сказать, что вы никогда не имели дело с Пустышками? Кебил, немного удивленный такой неожиданной реакцией, осторожно кивнул. – В Темных землях нет таких, как ты, – уверенно ответил он, заботливо застегивая на мне пуговицы куртки, в то время как я стояла, молчала и офигевала. Если Темные не знают про Пустышек, значит, и про «Ритуал двенадцати» им тоже ничего не известно. Выходит, что на таких, как я, никто там не охотится. «Может, эмигрируем?» – предложила жажда жизни. «Только через мой труп», – уперлась патриотичность. – Что-то не так? – беря меня за плечи, спросил Кебил. Я помотала головой и улыбнулась. – Забей… – отмахнулась и попыталась сменить тему, но неожиданно Кебил прижал палец к моим губам, насторожился и… зашевелил ушами! – Мр-мр-мр-р-р-р… – послышалось едва уловимое. Темный нахмурился, пытаясь определить, какой зверь может так раскатисто мурлыкать, а вот меня осенило моментально. Схватив парня за руку, я рванула к ближайшим кустам. – А мантикоры на Темных землях водятся? – тихо шепнула я, притворяясь ветошью. – Так вымерли вроде, – так же тихо ответил Кебил, осторожно высовываясь из кустов, а потом замер и заковыристо выругался, потому что по скверику вальяжно шагала та самая, которая вымерла. – Мантикора… – ошеломленно выдохнул он, возвращаясь в кусты. – А я про что! – фыркаю, вынимая так вовремя подаренные Крестным ножи. – Кстати, ты знаешь, как обходить «Миллероу»? – Заклинание полного подчинения? – удивился Кебил. – Хочешь сказать, у этой твари есть хозяин? – И хозяин, и недружелюбная подружка, – тихо шепнула, примериваясь к ножам. – Так знаешь или нет? Кебил осторожно выглянул еще раз, попутно вынимая из складок одежды пару обоюдо-острых кинжалов. – Конечно, знаю, – ответил парень. – Вот только пока хозяин этой зверюги жив, мне его обойти не удастся… – А мы никого обходить не станем, – осторожно закатываю длинные рукава куртки. – Ты кидаешь на мантикору еще одну «Миллероу». Заклинания пойдут внахлест, и у нас появится несколько секунд на атаку. Кебил сосредоточенно нахмурился и кивнул. – У этих тварей чувствительное пузо, – задумчиво произнес он и присел. – Ты атакуешь живот, я срезаю жало на хвосте, а потом вместе добиваем. – А чего это мне под пузо лезть? – возмутилась я, не слишком радуясь перспективе отбить еще не до конца восстановившуюся спину. – Ну ты же мелкая, тебе сподручнее! – широко улыбнулся парень, вставая в полный рост. «Дискриминация какая-то», – возмутился во мне каждый сантиметр. – Погнали! – скомандовал Темный и принялся произносить сложносоставную схему заклятия. Не теряя времени, я вскочила на ноги и побежала навстречу счастливо оскалившейся мантикоре. Опережая меня, унеслось заклинание и четко ударило в морду ошарашенного животного, а дальше я кувырнулась, скользнула под живот замершей кошечки и вонзила ножи. Вой, раздавшийся следом, явственно подтвердил, что Темный был в корне неправ. Белоснежное пузико мантикоры не просто чувствительно, оно – сверхчувствительно. Иначе почему бы еще «ночной кошмар» затряслась и решила прижаться к земле, погребая меня под своей пушистой тушей? Вытаскивать ножи времени уже не было, поэтому я разжала руки и перекатилась, стараясь уберечь тело от капитального расплющивания. Мантикора еще раз возмущенно завыла, размахивая во все стороны обрубком хвоста, и взбрыкнула, пытаясь скинуть оседлавшего ее Темного. – Может, поможешь? – крикнул Кебил, вцепившись в гриву обезумевшего животного. «Какой-то несамостоятельный мальчик попался», – гаденько захихикал боевой дух. Быстро вскакиваю на ноги и вынимаю метательные ножи, которые постоянно ношу под одеждой ради собственной безопасности. Бросок, и тонкое лезвие мчится прямо в ухо бедолаги. Мантикора вздрагивает, на миг замирает и начинает отчаянно дергать гривастой башкой. – А-а-а!! – раздалось из соседних кустов, а затем ветки затряслись и все смолкло. Долбаный Скол! В книге же было написано, что мантикоры никогда не охотятся в одиночку. Как я могла забыть о второй подружке? – Добивай сам, – крикнула я Кебилу уже на ходу, вламываясь всем телом в густую растительность. Ветки хрустели и ломались под напором, пропуская туда, где кто-то отчаянно нуждался в помощи, а затем меня схватили поперек тела, профессионально выбили из рук лезвия метательных ножей, а сами руки скрутили за спиной. – Попалась… – довольно осклабился мужчина и легко кинул меня в тускло мигающую брешь портала.Глава 15
Жизнь – не всегда сказка, где нас спасают прекрасные ПрунцыЯ дернула цепями, сковавшими ноги и руки, обиженно глянула на давно знакомого мага, лечившего прислужника в темном балахоне, и громко чихнула. Сосредоточенно работавшие субъекты побросали свои дела, выхватили немногочисленное оружие и обернулись ко мне. И чего это с ними? Подумаешь, двоих отправила на тот свет, а еще четверых капитально покалечила. Так не фиг было меня в портал бросать, да и на жертвенные алтари, стоящие посреди комнаты, я всегда одинаково реагирую. Если бы не треклятый маг, появившийся из портала через пару секунд, видели бы эти горе-прислужники только мои сверкающие пятки, а так… Еще раз дергаю цепями и поворачиваюсь к лекарю, уже окончившему латать последнего пострадавшего от моей жажды жизни. – Ариган, – укоризненно смотрю на поднимающегося на ноги мага, – вы же лекарь управления, зачем вам нужен этот геморрой с моим похищением? – Видишь ли, девочка, – подходя ближе, сказал он. – На Светлых землях не так много Пустышек, поэтому мне долгие годы пришлось притворяться, работая на управление, – рука в балахоне коснулась моих волос. – Зато я смог изучить твое тело и научиться его лечить… Я вздрогнула и глянула на поджидающий меня алтарь. Пустышки могли отдавать энергию добровольно, заполняя полупустой резерв мага. Но не так давно один не в меру гениальный ученый по имени Джефри Дрок придумал ритуал, по которому каждый желающий человек мог либо стать магом, либо расширить свой резерв до устрашающих размеров. Всего-то и надо – собрать двенадцать добровольцев, найти природный Источник силы, которая будет проходить через Пустышку, и выбрать среди моих немногочисленных собратьев по несчастью одну подходящую жертву, которой воткнут в сердце ритуальный нож и оставят истекать кровью. Суть «Ритуала двенадцати» заключалась в том, чтобы накачать резерв магов до того, как Пустышка помашет ручкой и двинет на тот свет. И Ариган действительно был единственным лекарем в управлении, кто постоянно работал со мной и научился останавливать кровотечения и заживлять раны. – Вы будете убивать меня, затем лечить и снова убивать, – зло глянула я на мужчину, осознавая перспективы на будущее. – Все правильно, – кивнул мужчина и довольно засмеялся: – Ну чего ты испугалась? Сегодня мы принесем тебя в жертву всего каких-то пять раз. Я окинула беглым взглядом небольшую пещеру и пересчитала прислужников. Вместе с Ариганом – десять, те двое, что я убила, по всей видимости, уже в зачет не идут. Оставался крохотный шанс вырваться до того, как они найдут еще двоих желающих, а значит, надо тянуть время, надеясь на сообразительность Руслана и Кебила. – Зачем вам это? – полюбопытствовала я в надежде заболтать главного злодея. Мужчина прошелся по пещере, с любопытством послушал, как я громогласно чихаю, присел на алтарь и начал рассказ. – Еще пару сотен лет назад магический ресурс среднестатистического мага был вчетверо больше, чем сейчас, – пояснил он, внимательно рассматривая ритуальный нож. – Маги, жившие до нас, могли совершать удивительные вещи. Они придумали множество ритуалов и заклинаний, которые мы, к сожалению, воплотить не можем… Но благодаря аномальной особенности Пустышки через твое тело можно пропустить и сгенерировать невероятное количество энергии… – Дайте-ка догадаюсь, – весьма нетактично прерываю мужчину. – Хотите с помощью меня захватить мир? – Банально, – скорчил морщинистую физиономию Ариган. – Ну что там еще остается? – задумчиво протянула я, утирая мокрый нос. – Вечная жизнь? Сила? Молодость? – Мимо! – почему-то расхохотался собеседник и поддел: – И где твоя хваленая догадливость? Задумчиво хмурю лоб в надежде таким нехитрым способом активизировать серые клеточки. Что-то я во всей этой истории упускаю. Если им изначально нужна была только я, тогда зачем вскрывать катакомбы? И зачем с таким остервенением охотиться за агатином и той золотой штукой, которую я нашла в плите? Мыслительный процесс прервал неясный блик портала. Прислужники, помня неудачный опыт с моим воинственным появлением, опять выхватили кривые и, подозреваю, тупые ножи. На миг комнату залил ослепительный свет, а проморгавшись, я увидела знакомый мужской силуэт, выходящий из воронки. – Профессор Барадос, – радостно воскликнула я, гремя цепями. – Накостыляйте скорее этому уроду! – С удовольствием бы исполнил твою просьбу, – заулыбался мужчина. – Но проблема в том, что с этим, как ты выразилась, «уродом» мы давние друзья. «Ну, все, – подытожил здравый смысл. – Пипец котеночку!» «Кто может в долг валерьянки накапать?» – заканючил сжавшийся в страхе желудок. «Не дам!» – уперся пессимизм. Я дернулась, пытаясь встать, но ноги активно разъезжались, отказываясь подчиняться твердой воле хозяйки. – Не дергайся, – рявкнул профессор Барадос, опускаясь напротив. – Знаешь, как тяжело вырастить мантикору? – зло выдохнул он, схватил меня за подбородок и грубо дернул, едва я попыталась отвернуться. – Я трачу годы на то, чтобы вырастить и воспитать моих малышек, и тут появляешься ты со своими ножами! Мужчина разжал пальцы, поднялся на ноги и отошел к восседающему на алтаре Аригану, а я чихнула еще разок и уткнулась взглядом в пол. Так, хозяин мантикор, кажется, обнаружился, осталось понять его мотивы, и можно спокойно терять сознание и ябедничать Крестному. – Ну ладно, этот – психопат, – киваю в сторону второго злодея. – Но объясните, профессор, зачем вам это нужно? Вы бы видели, что ваш так называемый друг сделал с рабочим в хранилище, а про Ромера Бойко даже вспоминать страшно… Ариган громко расхохотался, а я глянула в лицо профессора Барадоса и вспомнила, с каким интересом он рассматривал конфискованный фолиант с весьма специфическими рисунками. – Вы не псих, вы – садист, – выдохнула я, с ужасом осознав, что все это время мужчина ловко притворялся моим другом. – Это вы вырезали желудок, – обвиняюще выкрикнула я. – В управлении вас знали и привлекали в качестве консультанта, поэтому служащий пропустил вас в хранилище… Но как вы с ними это сделали? Мужчина потянул ворот рубашки, и в неясном свете горящих свечей блеснул синими гранями агатин. – Редкий камушек, – усмехнулся мужчина, передавая агатин Аригану. – Не каждый знает о сокрытых в нем свойствах. Мой, например, дает возможность создавать и подчинять себе мантикор, а еще… Послышался металлический лязг, и я с ужасом сообразила, что вместо пальцев у мужчины десять лезвий разной толщины. – Забавно, правда? – тихо позванивая полным хирургическим комплектом вместо пальцев, гордо расправил плечи мужчина. «Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает», – пронеслось в голове предсмертное пророчество Карет Миролл. Я сглотнула от неожиданного омерзения, поселившегося внутри, и с ненавистью глянула в глаза человека, которому доверяла. – Надо спешить, – скомандовал Ариган, вставляя агатин в золотой круг, лежащий у алтаря. – Ты уверен, что Темная станет помогать ей? Профессор неохотно кивнул, возвращая пальцам естественный вид. – Поставь охрану и проверь, – повелительным тоном скомандовал лекарь. Барадос еще более неохотно шепнул что-то себе под нос, и у дальней стены, попутно распугав прислужников, прямо из темноты выплыли два знакомых силуэта. – Охранять, – приказал мужчина мантикорам и обернулся к Аригану: – Начинай без меня. Вспышка портала – и вот я опять наедине с психом и прислужниками в балахонах. – Пора, девочка, – мерзко улыбаясь, сообщил мужчина, вынимая небольшую флягу. – И не думай, что сможешь предупредить кого-то. – Мне разжали зубы и насильно влили в рот жидкость. – Вот так… – радостно улыбался мужчина, следя за тем, как постепенно начинают расслабляться все мои мышцы, а затем прикрикнул своим подчиненным: – Тащите ее на алтарь!
* * *
Второе жертвоприношение последовало через пятнадцать минут после первого и уже не было таким веселым, как в прошлый раз. Я даже умудрилась спокойно полежать под монотонный бубнеж главного жреца, придумывая список дел, которые обязательно сделаю, если выживу. «Все-таки в первый раз нас отравили», – грустно сообщил всем пессимизм. «Угу, – закивал реализм. – В первый раз мы жгли!» «Может, попросить еще дозу?» – предложил кто-то совершенно новый. Удивленно отогнав последнюю мысль, продолжаю бездумно разглядывать потолок пещеры. И если до ритуала я чихала от аллергии, то теперь реально чувствовала, что простываю. – Как дела? – Поскорее бы уже умереть и попасть в ад, – шумно вздыхаю, всем телом дрожа от холода. – Там теплее… Ариган презрительно скривился, перехватил нож и бессердечно всадил в мою грудь. Говорю же, ну никакого сострадания к несчастной жертве ритуала. Резкий выдох, и все повторяется, как и в первый раз. Сначала я вижу белую яркую вспышку, затем ощущаю неописуемое словами чувство полета и легкости. Внутри бурлит радость, а из горла вырывается громкое и восторженное: «Юху-у-у-у-у!» Вот рассказать кому, что умирать весело, – так не поверят же! Вся моя сущность рвется вперед, к источнику этого удивительного света, а затем неведомая сила тянет куда-то вбок, мешая нашему слиянию с источником. Разочарованно застонав, меняю направление движения и, покорная чужой воле, падаю на небольшую зеленую опушку. – Батюшки, – запричитала столетняя старушка, спешно выходя из калитки навстречу. – Неужели опять? Я быстро поднялась на ноги, отряхнула пыль и приветливо помахала рукой. – Привет, Бабусь! – Старушка улыбнулась щербатым ртом, явно радуясь нашей встрече. – А ты почему без палочки? Бабуся всплеснула высохшими от старости руками и начала оправдываться. – Дык в избе оставила, – еле-еле ковыляя по тропинке, откликнулась она. – Ой, Ангел! Дай я тебя скорее обниму… Я доверчиво прижалась к сухонькой фигурке старушки, покрепче обняла и звонко чмокнула в морщинистую щеку. Не знаю, как это происходит у нормальных людей, но в случае с наемниками перед смертью их всегда встречает проводник душ. Говорят, у каждого клана этот самый проводник свой. У кого-то молодая женщина, у кого-то зверь непонятный, а у нас вот – Бабуся. Многие главы кланов ходят к проводникам в осознанных сновидениях. Подозреваю, что именно Крестный договорился с Бабусей, чтобы она привечала у себя и мою непутевую душу. За всю жизнь мне не повезло лежать на алтаре уже трижды, и каждый раз Бабуся встречала меня на пороге своего дома и держала столько, сколько хватало сил. Проводник отстранилась, коснулась моего лба сухой ладонью и недовольно покачала головой. – Ох, паразиты проклятущие! Опять убивать надумали, – запричитала она и уже более грозно пожелала: – Чтоб у них убивалки засохли и отвалились! Улыбнувшись и предоставив свой локоть в качестве опоры, неспешно веду старушку по тропинке к покосившейся, но еще ладной калитке. – Бабусь, а меня ведь за сегодня уже второй раз убивают, – спохватилась я. – Разве я не у тебя была? – Была… – вздохнула старушка, первой входя в небольшой дворик. – Да пока я собиралась, из избы выходила, к тебе какая-то блондинка подлетела и толкнула обратно. – Блондинка? – нахмурилась я и тут же вздрогнула от душераздирающего крика: «Лина, стой!» Мы с Бабусей развернулись и увидели несущуюся на всех парах Эмилию. Девушка была просто фантастически хороша. Нежно-розовое платье, развевающееся на бегу, распущенные золотистые кудри и глаза – большие, обеспокоенные, немного наивные. Темная налетела на меня и заключила в объятия, совершенно не стесняясь стоящей рядом Бабуси. – Я так испугалась, что не успею, – сквозь слезы зашептала она. – Первый раз все просто было, а сейчас Хорст попросил проверить пещеру, и я боялась, что… – Эми, все в порядке, – отстраняя плачущую девушку, строго посмотрела я. – Лучше скажи, какими судьбами тебя занесло на мой околосмертный оазис? Блондинка замялась и опустила глаза. – Ангел, – всплеснула руками Бабуся, с необычайным интересом рассматривая Темную. – Да ты хоть знаешь, кто перед тобой? Это же легендарная дочь повелителя Мара! – И видя некоторый ступор, отразившийся на моем лице, пояснила: – Некромантка она! – Неправда, – воскликнула возмущенная до глубины души Эмилия. – Я – помазанница Смерти. Мара нам не отец! У меня голова пошла кругом – то ли от переизбытка непонятной информации, то ли от того, что мое тело опять начали лечить и возвращать с того света. – Эми, – решив, что со странностями подруги буду разбираться после, позвала я Темную, – ты сможешь передать Ру, чтобы он искал меня в катакомбах? Блондинка кивнула, немного затравленно оглянулась на Бабусю и быстро затараторила: – Руслан тебя уже нашел. Он вычислил профессора Барадоса и… – Девушка замялась и побледнела. – …И серьезно с ним поговорил, – закончила блондинка и пожаловалась: – Твой «милый Ру», – очень похоже передразнила она ведьмочку, – какой-то неадекватный! Испугался за тебя настолько, что мне профессора Барадоса дважды возвращать пришлось. «Ничего себе! – изумилась кровожадность. – Что сделали с нашим очаровательным и пушистым мальчиком?» И пока я пребывала в легком недоумении, Эмилия продолжила. – Люди, что поймали тебя, видимо, не до конца понимали, кто я такая, – невинно улыбнулась девушка. – Суть в том, что помазанницы Смерти могут не только возвращать людей к жизни, но и искать их тела. И даже то, что тебя опоили наркотиком с искажающим поиск катализатором, – не проблема. Какой катализатор? Что значит возвращать с того света? И вообще, почему мне никто не рассказал о поразительных способностях блондинки?! Хватаюсь за голову, осознавая, что ничего ни в жизни, ни в смерти уже не понимаю. – Гребаный Скол! – выругалась я и тут же получила по губам. – Не ругайся, – шикнула Бабуся и глянула в сторону дома. – Уходить тебе пора… – буркнула она себе под нос, развернулась и заковыляла к открытым настежь дверям. – И чтобы лет десять я тебя у своей калитки не видела! – крикнула она уже в проходе и исчезла. Вдали послышался первый раскат грома, поднялся холодный ветер, заставляя тело мелко дрожать от холода. Блондинка взяла меня за руку и принялась чертить какой-то завиток на коже. Хм, поразительно знакомый завиток! – Наши уже там, – прошептала девушка. – Просто потерпи еще немного. Я кивнула и почувствовала, как меня подхватывает поток и несет куда-то вниз. Судорожный всхлип-вздох был первым, что я услышала, возвращаясь обратно в тело, а потом это тело мелко затряслось от холода. – Очнулась? – надо мной нависла перекошенная морда Аригана собственной персоной. – Не вздумай подыхать раньше времени! Мы еще не все камни зарядили. А я зловеще улыбнулась, представив, с каким удовольствием буду наблюдать за корчащимся от боли Ариганом на допросе. – Не волнуйся, – усмехнулась, решив, что позаимствую тридцать первый способ для убийства более ненавистного врага, чем Крысеныш. А потом в склеп ворвались они… Я видела только три призрачных силуэта, которые легкими тенями метались по помещению, играючи уничтожив бросившихся на них мантикор, а затем приступили к взлому защитного круга, начертанного вокруг алтаря. – Этого не может быть, – заорал один из помощников жреца. – Тени здесь? Они же легенда! Ого, что-то в последнее время на одну меня приходится чересчур много легендарных. Сначала мантикоры, потом Эми, а теперь еще и эти трое… Я собрала последние силы и попыталась поднять голову, чтоб напоследок поглазеть на своих спасителей. Все же Крестный отчасти был прав, говоря, что мое тело на девяносто процентов состоит из любопытства. – Так их! Так! – весело подбадривала я неизвестных спасителей. – Калечь этих поганых садистов! Ну, зачем же ты ему по башке лупишь? Бей по колокольчикам! Мамой клянусь, стопроцентный результат! К несчастью, налюбоваться на хороший махач помешал Ариган, все еще удерживающий вокруг нас тщательно взламываемую защиту. – Убей девчонку! – приказал он единственному оказавшемуся в зоне щита прислужнику. – Убей, иначе мы все на тот свет отправимся! И он оказался прав, потому что потребовалась всего доля секунды, чтобы один из нечетких силуэтов пробил барьер и обрушился на Аригана. Мощный удар, и главный злодеюка падает, попутно разбрасывая во все стороны зубы. «Красиво летят!» – мелькнула запоздалая мысль, а потом в голове стало пусто, потому что весь мир закрыло обеспокоенно-прекрасное лицо незнакомого мужчины. – Ой, а ты такой красивый, можно я тебя поцелую? – с восторгом глядя на потрясающего брюнета, попросила я и тут же опомнилась: – Хотя нет, я девушка приличная, хоть и голая! – Что с ней? – раздался откуда-то сбоку знакомый голос. – Эйфория, – буркнул брюнет, даже не поворачивая головы, – через пару минут успокоится. Спаситель рванул широкий ремень, удерживающий мою шею, и принялся за другие оковы. Я повертела головой, с восторгом осознав, что кошмар с жертвоприношением меня, любимой, подошел к концу, и опять посмотрела на брюнета. Высокий, широкоплечий, с мощной мускулатурой, которую не в состоянии была скрыть даже мешковатая одежда. И лицо… М-м-м! Внешность истинного аристократа, прекрасного и утонченного. Вот только глаза подкачали – обычные, невыразительные, серые. – У тебя такие глаза знакомые, – отстраненно наблюдаю, как сильные руки легко и непринужденно рвут металлические цепи. – Тебе случаем Хорст не является чем-то вроде дальнего родственника? – А потом эйфория накрыла с удвоенной силой, заставив громко расхохотаться. – Ой, чего расскажу! – поворачиваюсь к добивающим прислужников Кебилу и Гафсу. – Я тут недавно с Крысенышем целовалась, – громким шепотом поделилась я с парнями. – Так круто было! Только вы ему не говорите, а то ведь я блондинов жуть как не люблю. Мужчина, освобождавший от оков мои ноги, замер. – Кстати, – требовательно смотрю на застывших в немом удивлении парней, – а где эта доставучая гадина? Почему он не пришел меня спасать?! Двое Темных не сдержались и заржали негромко, но очень весело и заразительно. – Ангел, – осторожно накрывая мое тело конфискованным у ближайшего прислужника плащом, позвал потрясающе красивый брюнет. – Хорст – это я. – Да ты гонишь! – подпрыгиваю от удивления и сажусь, благо теперь ничто не мешает двигаться. – Нет, правда, что ли? С какой-то странной дерзостью поднимаю руку и касаюсь незнакомого лица, провожу пальцами по выразительным скулам, осторожно касаюсь подбородка, а затем напряженных губ. – Мне нравятся брюнеты, – неожиданно призналась я и обнаглела: – Хочу к тебе на ручки! Хорст улыбнулся, легко поцеловал мои шаловливые пальчики и подхватил так, словно… – Я пушинка! – восторженно ору на всю пещеру. – Люди, смотрите, я пушинка! Гафс и Кебил уже не то что ржали – они плакали, прислонившись к стеночке, но мне было пофиг, потому что эйфория требовала, чтобы меня кружили в сильных объятиях, а я требовала того же от подозрительно спокойного Темного. – А давай ты заберешь меня в Темные земли? – несла какую-то чепуху я, моментально согреваясь в объятьях горячего мужчины. – Вот прям так на ручках, пешком через весь океан! Чего ухмыляешься? Слабо?! Не знаю, сколько еще глупостей я успела бы наговорить или сделать, но, к счастью, эйфория схлынула, вернулся разум, и сразу стало ТАК стыдно. – Ой! – простонала я, пряча лицо куда-то в область подмышки мужчины, аккуратно несущего меня в неизвестном направлении по темному туннелю катакомб. – Вот тебе и ой, – с улыбкой негромко шепнул бывший блондинчик и язвительно поддел: – Значит, целоваться со мной понравилось? Я застонала, в который раз проклиная несдержанный язык, и попыталась еще глубже зарыться в складки чужой одежды. Так мы и шли: уверенный Хорст со мной на руках, а сзади все еще посмеивающиеся Гафс и Кебил. Пока не раздался обеспокоенный крик: «Лина!!!» Я вздрогнула, отстранилась от Темного и повернула голову. К нам бежал обеспокоенный Руслан. – Поставь меня… – попросила я Хорста, не отрывая взгляда от стремительно приближающегося героя-спасителя. Темный напрягся, но осторожно опустил, поправил немного съехавший плащ и, крепко обняв за талию, прижал к своему горячему телу. Переступая голыми ногами по холодной земле, я дождалась, пока Руслан добежит, порывисто обнимет, а потом осторожно, словно стеклянную вазу, обхватит мое лицо руками. – Теперь все будет хорошо! Слышишь меня? – торопливо зашептал он. Глаза, такие родные глаза, которые я помнила с самого детства, горели нехорошим огоньком. – Ру… – Тише. Я клянусь, что это больше не повторится. Теперь я постоянно буду рядом, Линка. Руки Хорста, все еще поддерживающие меня за талию, сжались, но мне сейчас было не до собственнических чувств Темного. – Ру… – радостно выдохнула я и словно с обрыва прыгнула. – Три… – Что – три? – нахмурился Руслан. А я потянулась, обняла его за шею и глянула в глаза. – Я пока лежала, придумала список дел, которые надо срочно сделать… Пункт третий – сходить с тобой на свидание. – Ладно, будет тебе свидание, – счастливо улыбаясь, выдохнул Ру, осторожно прижимая меня к себе. – И чтобы это было самое банальное свидание, как у всех, – попросила я. – Ну там с цветами, комплиментами и прочей романтичной фигней. Договорились? Руслан не ответил, он склонился ко мне и нежно, почти невесомо, поцеловал, а вот я осторожничать не стала. Так мы и стояли, не видя и не слыша ничего вокруг, сосредоточенные только на собственных ощущениях и невероятной близости, связывающей нас. В какой момент Хорст перестал придерживать меня за талию и ушел, я так и не поняла, да это было и не важно, потому что в душе жило теплое чувство счастья, и я точно знала, кого должна благодарить за свое спасение.* * *
Я лежала в университетском лазарете и наслаждалась тремя днями отдыха, которые мне прописал врач. Честно говоря, резерв восстановился пару часов назад, но признаваться в этом я никому не стала. В конце концов, можно мне хоть пару дней похалтурить? – Как ты догадался, что профессор Барадос замешан в моем похищении? – неторопливо жуя крупную клубничку, спросила я у Руслана. Наглый оперативник, воспользовавшись служебным пропуском якобы для того, чтобы еще раз допросить пострадавшую, лежал рядом на кровати, облокотившись на локоть одной руки, а второй обнимая меня за талию. – Все это время я изучал ту самую бомбу в конвертике, которой пол-управления разнесло, – улыбнулся он, с теплотой глядя, как я уминаю за обе щеки сладкие ягоды. – Состав был очень уж специфичен, – признался Ру. – В него входили и материальная привязка к конверту, и активация голосом, и формула поглощения магии, и порошкообразный компонент, который оставлял на пальцах весьма специфические ожоги. И знаешь, когда я видел такие ожоги? – На практических занятиях профессора? – Нет, – усмехнулся он. – Такие ожоги я заметил на руках у Барадоса в тот день, когда мы нашли у клумбы следы Ромера. – Я нахмурилась, вспоминая нашу неспешную прогулку. – А потом, когда узнал про нападение, то сразу же пошел исследовать портал, который тебя унес и… – В университете я ношу защиту, обойти которую может только один из преподавателей, – заканчиваю вместо него, выбирая ягодку покрупнее. – Да, – кивнул парень, неторопливо смещая свою руку немного выше. – А когда он появился у Темных и начал нести обеспокоенный бред, пугая Эмилию всякими ужасами, которые с тобой могут сделать, то я скрутил этого козла и… начал допрашивать, – парень скользнул пальцами под край пижамки и дотронулся до голого живота. – Ну а дальше все сделала твоя Темная подружка, – шепотом закончил он, ловя мои губы, перемазанные клубничным соком. Полупустая тарелочка полетела на пол, но я ничуть не сожалела о потере, полностью занятая ласковыми поглаживаниями и жадными поцелуями. Не удержавшись, повалила несопротивляющегося парня на спину и легла сверху, стараясь новыми захватывающими впечатлениями стереть недавний сон с Крысенышем. – Лина… – простонал Руслан, еще крепче прижимая меня к себе и осторожно, словно боясь спугнуть, расстегивая пуговицы на пижаме. «Пока, девственность, – без всякого сожаления в голосе сказало либидо. – Ты была с нами недолго». Другие органы начали шумно прощаться приблизительно в таком же ключе, но облом – штука капитальная. Не разрывая поцелуя, Ру вздрогнул подо мной и расстроенно застонал. – Отец вызывает, – прошептал он, продолжая при этом расстегивательно-соблазнительный процесс. – Сделаем вид, что я на краю гибели и мне срочно надо сделать искусственное дыхание, – предложила я, скользя губами вниз по мускулистой шее. – Как скажешь, – охотно откликнулся парень, уверенно переворачивая меня на спину и по-хозяйски устраиваясь сверху, а затем затрясся еще раз. Я злобно выругалась. – Да что они, без тебя обойтись не могут? Руслан негромко засмеялся и погладил по щеке. – Вообще-то не могут, – признался он. – Меня сегодня вроде как повышают за удачно раскрытое дело… Возмущенно смотрю на приятеля. – Нормально, да? – спихивая его с себя, фыркнула я. – Его там зовут грудь орденами завешивать, а он со мной в лазарете прохлаждается. Иди, – возмущенно ткнула в сторону двери. – Награда ждет своего героя! Парень неохотно встал с постели, поправил одежду и низко склонился к моему лицу. – Ты – моя самая большая награда, – признался он, после чего подарил самый нежный в мире поцелуй, потом еще один, а потом я через силу погнала боевика на выход. Вернулась, собрала рассыпанную по полу клубнику и, прихватив с тумбочки книжку, устроилась на постели. Остаток дня прошел вяло и без происшествий. Пару раз ко мне заглядывали врачи, осматривали повязки и вновь оставляли в полнейшем одиночестве, а ближе к ночи, как и положено коварным Темным, появился он… – Зазнайка, – серьезным тоном поприветствовал меня вернувший себе прежний облик блондинчик. – Доставала, – улыбнулась я, внезапно осознавая, что все это время ждала его. – Ты какими судьбами? – делаю голос максимально безразличным и ни в коем случае не краснею, вспоминая весь тот бред, что несла в катакомбах. «Щеки, приказ поняли?» Темный закрыл двери в палату и уверенно сделал пару шагов. – Пришел попрощаться, – глухо ответил он, усаживаясь в небольшое кресло рядом с кроватью. Я немного потрясенно глянула на привычно хмурого блондина, обняла себя за плечи и спросила: – Почему? – Как ты уже могла догадаться, я, Кебил, Гафс и Шарги – сотрудники спецслужб, отвечающие за безопасность команды. И после истории с твоим похищением у моего начальства появился ряд вопросов по поводу нашего несанкционированного вмешательства. – По их мнению, я должна была умереть? – раздраженно буркнула я, кутаясь в одеяло. – По их мнению, я не должен был вмешиваться в грызню Светлых и раскрывать себя, – поправил Хорст. – Иллюзию на меня повесили не просто так. Сложно поверить, но я в некоторой степени знаменит среди Светлого начальства, – парень нехорошо улыбнулся, явно намекая на не самый теплый прием руководителями дотремов. – По первоначальному плану, никто из нас вообще не должен был учиться. Мы сознательно подставляли Эмилию под удар, четко понимая, что ее точно убить не смогут. Ну а после нападения мы подняли бы шумиху и с блеском покинули бы Светлые земли, оставив руководителей дотремов с носом. – Серые глаза глянули с неприязнью. – Но тут вмешалась ты… Я, не задумываясь, кивнула. Со стороны Темных все было до неприличия логично. Нападают всегда на слабого, а в компании крепких парней хрупкая блондинка была идеальной мишенью. И теперь кристально ясно, почему Хорст был всегда так враждебно ко мне настроен. По сути, это ведь из-за моей неуемной кураторской энергии недельная командировка к Светлым затянулась для ребят почти на месяц. А ведь Темных ждали дома. Даже Крысеныша караулила у окошка неизвестная девушка! Окинув парня быстрым взглядом, я переплела пальцы и с непонятным трепетом осознала простой факт – возможно, это последний наш с Хорстом разговор. И, видимо, он тоже это понял… – За свою жизнь я убивал много, часто и безжалостно, но еще никогда мной не двигал праведный гнев, – признался он, ловя мой удивленный взгляд. – Я хотел прирезать каждого подонка, заставившего страдать такую крошку. А потом увидел тебя, – в голосе парня прорезалась хрипотца. – Голая, привязанная к алтарю, дрожащая от холода и при том все такая же сильная и непокорная… – Шумный выдох и неожиданное для меня откровение: – Ангел, ты даже не представляешь, насколько соблазнительна… Я вздрогнула от необыкновенной активности мурашек, пробежавших по телу, смутилась и все-таки покраснела. Щеки, ну что за подстава?! Но долго стыдиться никто не дал, огорошив очередным признанием: – А ведь тогда в комнате я был ничем не лучше тех ублюдков, что насиловали тебя. – В голосе Хорста послышались нотки раскаяния. «Погодите, а разве у Темных есть совесть?» – удивился мозг. «Не-а, просто Хорст – это редкое исключение из правил», – покачала головой печень. «Да-да! На редкость сдержанный гад», – припомнило либидо прошлые обиды. – Хорст, а ты уверен, что Темный? – на всякий случай уточнила я. – Ну здрасьте, приехали, – весьма похоже протянул парень и криво улыбнулся, а в глазах – серая тоска… «Народ, он что, и впрямь расстраивается?» – забеспокоился сбитый с толку здравый смысл. Я легко спрыгнула с кровати, уверенно прошагала разделяющие нас пару метров и встала напротив. – Эй… – уже куда менее уверенно беру ладошками его голову и поднимаю вверх. – Ты не такой урод, как те трое, уж поверь моему горькому опыту. Ты сдержался тогда, в зале, потом в клубе и ушел из комнаты до того, как сделать мне больно… – На секунду сбиваюсь под его открытым прямым взглядом, вспоминаю свой эротический сон с участием Темного, вновь краснею, но тут же беру себя в руки. – Сложно признаться, но ты поступил даже лучше некоторых Светлых, встречавшихся в моей жизни, – призналась я и несмело погладила его по щеке, а потом уже в привычной манере ехидно поддела: – Доставала, у тебя такая огромная башка! Ей же можно в бакетбол играть. – А у тебя детсадовская пижама с котятами, – не остался в долгу Темный. – Ты просто завидуешь! Блондин криво усмехнулся, а я еще раз посмотрела в поднадоевшее лицо Хорста и попыталась увидеть того потрясающе красивого мужчину, который пришел меня спасать. – Ну раз ты завтра сваливаешь, то… – прошептала я, отчего-то широко улыбаясь. – Один… – Только не говори, что хочешь сходить на свидание и со мной тоже, – так же шепотом попросил Хорст. Я покачала головой, звонко чмокнула его в напряженный лоб и бодро отрапортовала: – Пункт первый – выспаться! И пока сбитый с толку Темный удивленно смотрел и хлопал ресницами, я смело опустилась на мужские колени и уткнулась носом в широкую грудь. – Ангел… – протестующе начал Хорст, но кто ж его будет слушать? Доверчиво трусь щекой о майку Темного, даже сквозь плотную ткань ощущая стальные мышцы и невероятное тепло, исходящее от его тела. – Мне всегда после ритуалов снятся кошмары, –признаюсь, незаметно вдыхая запах его ко-жи, и прошу: – Посидишь со мной, пока я не усну? Хорст промолчал. Зачем тратить слова, если можно просто обнять и прижать еще ближе к своему обжигающе-горячему телу. – Я буду рядом, – шепнул он, уверенно располагая свою руку на моем бедре. А потом эта наглая ручища легко проскользнула под резинку штанишек пижамы, попутно обожгла кожу и нарисовала до боли знакомый символ. – Спи, мой Ангел… – с непривычной теплотой в голосе сказал Темный, а после меня осторожно поцеловали в нос.Эпилог
У наемников не приняты долгие прощания. Все знают, что минута, проведенная рядом с кем-то, может быть последней, поэтому каждый относится к другому максимально бережно. Но я ведь наемник только наполовину… – Ага, сваливаете, засранцы?! – радостно крикнула я, влетая в зал с платформами перемещения. – Правильно, валите! Куратор хоть отдохнет немного. Темные синхронно повернулись и, что странно – но дико приятно, – заулыбались. Первой ко мне бросилась, конечно же, счастливая блондинка. – Линка! А нас к тебе в палату не пустили, сказали, что тебе еще два дня полного покоя прописано, – поделилась Эми. Я прикусила язык, чтобы не ляпнуть: «кто очень хотел, тот прошел», и покрепче прижала девушку. Слова благодарности застряли где-то на подходе, так и не сформировавшись в единое предложение, но по глазам Темной было понятно – все это мелочи. А потом как-то само собой получилось, что остальные Темные тоже начали подходить и прощаться. Натка также была здесь – она, нисколько не стесняясь никого вокруг, плакала на плече профессора Дарона, крепко обнимающего ее за талию. От Кимми я предпочла бы держаться подальше – ибо воспоминания об опыте лечения были еще ох как свежи, но Темный, всячески наплевав на мои чувства, без спросу сжал в объятиях. Но особенно удивил Кебил, подошедший последним. – Если честно, хотел зажать их себе, – признался парень, с неохотой протягивая курки. – Вытащил их из мантикоры, почистил, наточил… Так что с тебя причитается. Я улыбнулась, наблюдая, с какой жадностью смотрит Темный на ножи, и покачала головой: – Считай, что это твой трофей в борьбе с легендарным монстром ночи, плюс – вы спасли меня от Аригана. Кебил просиял, как предгрозовое небо, освещенное молнией, и тоже полез обниматься. – Лин… Ты даже не представляешь… Ты такая… – Знаю, знаю! – отмахнулась я и посмотрела на Хорста, скромно стоящего в уголочке. И так как парень подходить и прощаться со мной не спешил, то сама сделала шаг вперед. – Доставала, держи, – протягиваю коробку из-под подаренного им свитера. Он выразительно посмотрел серыми глазами и сжал губы, словно боясь сказать какую-нибудь гадость. А вот я на гадости была не только способна, но и настроена! – Ты уж извини, другой упаковки для подарка у меня не нашлось, – буквально всовываю коробку ему в руки и отхожу, предвкушая реакцию Темного. И Хорст не подвел. Он осторожно приподнял крышку, удивленно взглянул на лежащую в коробке пижаму с котятами и посмотрел на меня. – Как от сердца отрываю, – призналась я, широко улыбаясь. – Носи осторожнее! Темный вернул крышку на место, аккуратно зажал под мышкой коробку с подарком и окинул меня внимательным взглядом. – Ты издеваешься? – Я лучезарно улыбаюсь и смотрю ТАКИМИ честными глазами, что блондинчику сразу становится все ясно. – Издеваешься, – заключил он и протянул руку. – Прощай, вредная Зазнайка. Не сдержавшись, звонко хлопаю его по открытой ладони. – До встречи, доставучий гад! – а после, громко рассмеявшись, разворачиваюсь и, прихватив с собой плачущую Натку, иду к выходу. Не оборачиваясь, мы с ведьмочкой выходим из комнаты и неторопливо двигаемся к себе. – Он же вернется? – громко хлюпая носиком, спросила Ната, намекая на своего ненаглядного профессора. Я глянула на спешащих по коридору студентов, на стены, залитые зеленой слизью после неудачного опыта, вспомнила, что забыла сделать домашнее задание, и улыбнулась. – Еще как! – уверенно воскликнула я и прибавила шаг. Он обязательно вернется – в этом я не сомневалась ни секунды. Просто потому, что такие, как Хорст, никогда не проигрывают, и значит, наше с ним противостояние еще не закончилось.Маргарита Блинова Опасно быть студентом
© Блинова М., 2015 © ООО «Издательство «Эксмо», 2015* * *
Пролог
– А-а-а!!! – в панике заорал кто-то, и я со стыдом обнаружила, что крик вырывается исключительно из моего горла. Тут же смущенно замолчала и прикинулась веником. Кто орал как резаный? Я орала как резаная?! Пф-ф! Вы что-то явно перепутали. – Боис-с-ся? – прошипел трехметровый монстр, обворожительно улыбаясь. – Чувак, ты себя в зеркале видел? – стараясь угомонить ускорившееся сердце, фыркнула я. – С такими лицевыми параметрами только в конкурсе на самый страшный ночной кошмар участвовать! Монстр громко расхохотался, явно довольный произведенным эффектом, а вот мне, честно говоря, было не до веселья. – Эми, ты как? – склонилась я над тихо постанывающей блондинкой. Девушка лежала на земле, зажимая правой рукой кровоточащий бок, и больше походила на привидение, чем на человека. Темная выглядела не просто плохо, а жутко. Золотистые локоны слиплись и потеряли здоровый блеск, кожа тускло светилась, а из глаз медленно стекали мутные слезы, свидетельствующие об истощении магического резерва. – Кажется, я умираю… – прошептала синими губами Помазанница Смерти и хрипло закашлялась, сплевывая на землю кровь. – А в лоб за такие слова получить не боишься? Нет?! – грозно поинтересовалась я, бросила взгляд на застывшего в паре метров чешуйчатого монстра и бодро сообщила: – Эми, ты полежи пока, подумай над своим поведением, а я по-быстрому мочкану улыбчивого кошмарика и вытащу нас из этой попы мира! Блондинка ничего не ответила. Все, на что ее хватило – это вымученно улыбнуться. Что тоже в принципе неплохо, ведь, по статистике, оптимисты живут дольше. – Так-то лучше! – немного приободрилась я, стремительно поднимаясь на ноги и выхватывая два невообразимо огромных огненных меча. – Ну, что? – изучающий взгляд в сторону потенциального противника. – Ты как хочешь: сдохнуть сразу или потанцевать со мной перед смертью? Трехметровая туша осклабилась и воинственно выставила огромные лапы с внушительным маникюром. – Даже не сомневалась. – Моей кровожадной ухмылочке могли позавидовать любые порождения ночи, в том числе и стоящий напротив монстр. Грозно зашипев, он опустился на четыре лапы и рванул ко мне с единственной целью: перегрызть горло чересчур разговорчивому препятствию к главному блюду – Эмилии…* * *
– Эй! – перебила меня Натка, размахивая недоеденным бутербродом. – Ты все неправильно рассказываешь! Я округлила глаза, нахмурила брови и повернулась к рыжей подруге. – Что значит – неправильно рассказываю? – переспросила возмущенно, попутно делая жадный глоток из чашки с обжигающе-горячим кофе. – Конечно, неправильно! – подкидывая в костер дрова, вклинился Шарги, поднял голову и наставительно добавил: – История должна начинаться с начала, а не с конца. Я скривилась от покровительственного тона и посмотрела вверх на ночное небо. Великая Богиня, где были мои глаза и светлый разум, когда я выбирала себе в друзья ведьму и Темного? – Ладно… – неохотно сдалась, задумчиво глядя на алые всполохи от весело потрескивающего костра, и предупредила: – Но только, чур, больше меня не перебивать! Ребята энергично закивали головами, а я на секунду задумалась, пытаясь припомнить, с чего же все действительно началось…Глава 1
С чего все началось?А началось все в день моего возвращения в Университет Магии и Ворожбы… Но раз уж кто-то заикнулся про порядок, то, пожалуй, с него и начнем. Подобных мне маги называют пренебрежительно – Пустышки. В корне неверное утверждение, с учетом того, что магические резервы таких Пустышек просто до неприличия высоки и черпают энергию прямо из пространства, как легкие кислород. И мы бы обязательно показали всем кузькину мать, но все в мире уравновешено. Дети, от рождения обладающие потенциалом магистров, не могут пользоваться собственной силой, а вот передавать другим – запросто. Короче, природа душевно и гадко посмеялась! И теперь продукт этой самой насмешки в лице выпускницы факультета теоретической магии Университета Магии и Ворожбы вынуждена тщательно маскироваться под среднестатистическую зубрилку без перспектив, желаний и возможностей. И, наверное, мне даже удалось бы спокойно получить диплом и выпорхнуть во «взрослую» жизнь, но неожиданно в университет для обмена опытом и знаниями прислали Темных – подлых, лживых, коварных и злых вместилищ порока. Словно по закону подлости, на роль няньки для иммигрантов назначили меня, а дальше, естественно, пошло-поехало… На что надеялся великий и ужасный директор (в простонародье просто ВУД), отдавая на поруки студентке девять тестостероновых амбалов и одну потрясающе милую блондинку? По всей видимости, на мой выдающийся аналитический ум, знание всех и каждого в стенах родного университета, а также на многолетнюю подготовку в клане наемников. Собственно, на то же самое рассчитывал и шеф управления правопорядка, тайно работая со мной последние два года. После моего неудачного похищения, организованного бывшим преподавателем универа, профессором Барадосом, и лекарем управления правопорядка, опять-таки – бывшим, я умудрилась спокойно просуществовать аж целую неделю. А вот ближе к выходным Светлая Богиня решила, что «скучная жизнь» не по мне и внесла немного разнообразия в серые будни студентки Де ла Варга. Выбегая поутру на пробежку, я поскользнулась и сделала грациозный кульбит в грязь. К слову, пострадали не только спортивный костюм и самолюбие, но и все еще не пришедший в себя после перелома позвоночник. – Все хорошо! Ноги двигательной функции не потеряли, – успокаивал доктор обеспокоенную моим здоровьем очередь в палату. – Но лучше понаблюдать какое-то время… Естественно, до конца последнюю фразу никто не дослушал. Всех так взволновало это пресловутое «но…», что на коллективном совете, где присутствовали директор университета, Крестный, мой парень Руслан и лучшая подруга Наточка, все сошлись на мысли, что наблюдать такого ценного пациента должен никак не меньше, чем эльфийский дипломат города-королевства Гиз. Юлий, узнав о «радостной» новости, печально вздохнул и пошел потрошить винные погреба, а вот я приуныла еще больше. Ну вот как назвать людей, которые принуждают здорового энергичного человека две недели лежать в кровати? Мучители на мои протестующие крики не обратили внимания. Собрав вещи и на прощание клятвенно пообещав слать почтовых обезьянок каждый день, они запихнули меня в портал и велели не возвращаться до конца назначенного врачом срока. Угадайте, сколько прилетело ко мне писем с обезьянками? Вот-вот! Короче, протусив с Юликом неделю, я быстро собрала немногочисленные пожитки и втихаря свалила. И не то чтобы я не пеклась о своем здоровье, просто… Ну, о каком выздоровлении может идти речь, если от скуки хочется пойти и нахамить кому-нибудь крупному и агрессивному? Воспользовавшись обходными порталами, в универ я прибыла поздно вечером. Поприветствовав немолодого вахтера женского общежития, буквально взлетела по ступенькам на шестой этаж и толкнула дверь под номером «666». – Наточка! – крикнула я так громко, что склянки на полке жалобно звякнули, таким нехитрым способом пожаловавшись миру на мою невоспитанность. Рыжая ведьмочка радостно взвизгнула и побежала обниматься: – Линка!! – еще громче заорала она. В этот раз склянки никак не отреагировали – видимо, смирились со своей непростой судьбой. Зато проявили бурное недовольство соседи слева, заковыристо выругавшись и пожелав нарушителям спокойствия долгих лет жизни. Натка, проигнорировав угрозы в наш адрес, потискала меня еще немного, а потом отстранилась: – Ты же в Гизе еще неделю тусить должна, – с подозрением заглядывая в мои честные-пречестные глаза, сказала девушка. – Так Юлий меня отпустил! – вру и даже не краснею, а затем и вовсе меняю тему, уходя из-под обстрела опасных вопросов. – Та-а-а-к, – протянула я, с ног до головы осматривая соседку, – и куда это мы такие красивые на ночь глядя собрались? Ведьмочка счастливо улыбнулась, поправила пушистые кудряшки и огорошила меня заявлением: – Рене прислал сообщение. Темные возвращаются… Я пару раз удивленно моргнула и села. Хорошо, что мимо стула не промахнулась! Потому что если Темные возвращаются, значит, вместе с ними на мои худенькие плечики опять ложатся обязанности куратора и соответствующий геморрой по разруливанию векового конфликта «Светлые против Темных». Ой-ей! Кажется, я поторопилась линять от Юлика. – Ну, чего замерла? – повязывая на шею зеленый шарф, недовольно буркнула подруга. – Нам уже выдвигаться пора! – Куда? – Как – куда? – сгоняя меня со стула и нетерпеливо подталкивая в спину, изумилась подруга. – Встречать ребят, конечно! Ведь как все удачно совпало. И ты вернулась, и Эмилия, и теперь мой Рене будет наконец-то рядом… Всю дорогу возбужденная Наточка без умолку трещала о всяких пустяках. Я с неохотой плелась рядом, разрываемая противоречиями. С одной стороны, где-то очень глубоко в душе зарождалась тщательно скрываемая радость от возвращения девяти амбалов и хрупкой блондинки Эмилии. А с другой – все там же, внутри, нарастала паника: а вдруг он все-таки не приедет? «Ту-тух! Ту-тух», – взволнованно отбивало сердце, когда мы вошли в комнату с платформами перемещений. – Вот Скол! Все-таки опоздали! – расстроенно ругнулась Натка и первой побежала в сторону небольшой группы прибывших. А я… Я как-то растерялась и замерла в дверях, изображая не то памятник самой себе, не то вылезшего из норки суриката. – Линка! – радостно воскликнула невысокая блондинка с кукольной внешностью, первой заприметив застывшего на пороге куратора. Остальные Темные повернулись и тоже посмотрели в мою сторону, а я украдкой выдохнула, обнаружив блондинистую макушку, возвышающуюся над остальными рослыми парнями, и быстренько опустила глаза. Ну что, Дитмар Хорст? Не смогли усидеть на своих Темных землях? Стараясь не замечать прожигающих меня серых глаз, я торопливо подбежала к ребятам и начала приветливо со всеми здороваться, а с кем-то даже обниматься. Состав группы Темных был прежним: два профессора, с одним из которых тайком встречалась Натка, четверо агентов под прикрытием, отвечающих за безопасность группы, три теоретика, действительно приехавших учиться, двое не самых способных лекарей и хорошенькая Помазанница Смерти. Удивило только одно новое лицо. Это была пухленькая, но изящная девушка с темными густыми волосами, заплетенными в толстую косу. А еще у нее были невероятно женственная фигурка с покатыми бедрами, гордо поднятый подбородок и красивая линия пухлых губ. И пусть на незнакомке не было ни украшений, ни высокой прически, принятой в высших слоях общества, мой натренированный взгляд моментально определил в ней утонченную аристократку. – Простите, нас не представили. – Я окинула взглядом высокую девушку и, не задумываясь над собственными действиями, почтительно присела, наклонив голову. – Ангелина Де ла Варга. Девушка открыто улыбнулась и тоже грациозно поклонилась, признавая равной. – Роззи Стейфорд, – красивым грудным голосом ответила она. А потом за спиной очаровательной леди вырос Крысеныш и по-хозяйски оккупировал своей рукой ее талию. «Опаньки! А вот и та самая девушка Хорста», – оповестил здравый смысл. С каким-то садистским чувством еще раз осматриваю Темную с ног до головы и все-таки не выдерживаю: – Не понимаю… – протянула я и посмотрела на новенькую. – Ты ведь красивая! И интеллект в глазах вроде бы просматривается… Как тебя угораздило связаться с этим? – Легкий кивок в сторону Крысеныша. Роззи заметно растерялась и мельком глянула на Хорста. Скорее всего, она ожидала поддержки, но Крысеныш своей девушке ничем не помог, потому что был дико занят: пытался испепелить взглядом одного не в меру разговорчивого куратора. – А что здесь происходит? – присоединилась к нам Натка, наконец-то отлипнув от профессора Дарона. – Натусь, знакомься! Это – Роззи, – представила я новую подопечную и тут же тихим шепотом наябедничала: – Она – девушка Кры… Хорста! Ведьмочка подбоченилась, окинула внимательным взглядом Темную и печально покачала головой: – И как же тебя угораздило? Роззи окончательно потерялась, не зная, то ли вежливо послать двух неадекватных Светлых, то ли броситься защищать своего любимого грудью четвертого размера. Хорст отреагировал, как и положено всем крысенышам, – продолжил с ненавистью смотреть на меня. Ну, и я в долгу, естественно, не осталась. Тоже стою, смотрю, а сама мысленно придумываю еще двенадцать способов мучительной смерти для гадкого блондинчика. Вот и получается, что стоим мы с Крысенышем и глазами друг друга сверлим, а все остальные неловко переступают с ноги на ногу, не решаясь что-либо сказать. Ситуацию спас Кебил. Просочившись между нами, парень закрыл меня от гневного взора Доставалы, протянул крохотный, почти детский кинжал с обломанным краем и похвастался: – Смотри, – гордо выпятив грудь вперед, сказал он, – эльфийский кинжал, сделанный для ребенка. Я громко хмыкнула и тоже вытащила кинжал, отданный мне по доброте душевной Юлием. – Смотри, – сверкнула остро заточенная сталь. – Вот это – эльфийский кинжал. – Эффектно кручу оружие в ладони и хитро улыбаюсь: – Кстати, тоже под детскую руку. В глазах Темного полыхнул мальчишеский азарт, после чего оружие у меня бесцеремонно отобрали. – Откуда? – восторженно выдохнул Кебил, сравнивая два таких разных кинжала одного народа. – Пока вас не было, меня сослали в ссылку, – обиженный взгляд в сторону подруги. – Пришлось неделю с эльфом тусить. Вот он-то мне и сбагрил свое добро. Кебил посмотрел на меня щенячьими глазками и завистливо вздохнул, а следом послышался еще один вздох. Глянув вбок, обнаруживаю, что Роззи и Хорст никуда не делись, оставаясь все также за спиной Кебила. И если Крысеныш продолжал методично точить топор войны, то Темная смотрела на меня с куда большим восторгом: – Куратор Де ла Варга, а вы правда с эльфом знакомы? Киваю, мысленно представляя, как сходит с ума обеспокоенный моим внезапным бегством Юлик, а затем лукаво улыбаюсь и совершенно искренне предупреждаю: – В жизни они не так хороши, как на картинках… Роззи молитвенно прижала руки к груди и жадно поинтересовалась: – Куратор, а вы расскажете? Я еще раз заценила выдающуюся грудь Темной, подавила завистливый вздох и улыбнулась: – Зови меня просто Лина. И, кстати, ты в какой группе… Договорить не успела. Просто ну очень сложно что-то делать, когда тело пронзает ощущение, будто кто-то безжалостный кинул тебя в ледяную прорубь. Гребаный Скол! Сколько лет уже работаю на управление в качестве консультанта, а все никак не могу привыкнуть к специфическому вызову шефа. Делаю шумный вдох и обхватываю себя за дрожащие плечи. Спокойно, Линка! Ты же наполовину наемник, возьми себя в руки и вспомни о чем-нибудь теплом… Например, о той тренировочке с факелами, которую устроил Крестный месяц назад. – Что случилось? – тут же всполошилась Эмилия, осторожно обнимая меня за плечи. Отрицательно трясу головой, потому как говорить еще не в состоянии. Зато у рыжей ведьмы язык без костей и куча гениальных идей в кармане. – Линка, а мне нравится твой шеф, – воодушевленно потирая руки, улыбнулась девушка. – И, главное, чувство юмора у него такое специфическое. Познакомишь? Исподлобья кошусь на не в меру жизнерадостное и коварное существо, зовущееся «подругой». – Чтобы ты выпытала у него формулу вызова и каждое утро издевалась надо мной? – Да при чем тут ты? – изобразила святую простоту Натка. – Помимо тебя у меня есть еще один самовлюбленный засранец, которого надо манерам поучить! Я обернулась в сторону загоревшейся платформы и категорично покачала головой: – Ваше знакомство произойдет только через мой труп! – А-а-а-а… Значит, в ближайшем будущем? – подколола довольно улыбающаяся подруга, беря под ручку профессора Дарона. Я обиженно глянула на ведьмочку, шагнула на платформу и, не прощаясь, покинула приятное общество, чтобы через пару секунд оказаться в другой части города. Вопреки обыкновению встретил меня помощник шефа по прозвищу Гамбит. Он коротко кивнул в качестве приветствия и, не говоря ни слова, повел прямиком в кабинет начальства. – Привет, какие новости? – поздоровалась я с шефом, заходя в комнату. Тот одарил меня задумчивым взглядом и через силу улыбнулся. – Не слишком радостные, – отозвался устало, кивая в сторону пустого стула. Едва я успела усесться, как передо мной оказались четыре крупных снимка мест преступлений. – У нас четыре трупа за неделю, – хмуро известил шеф, широким жестом указывая на разложенные фото. – Симпатичные молодые девушки. Теперь я смотрю с куда большим интересом. Хм… а ведь и вправду, миленькие! Некогда высокая девушка, одетая в простое черное платье ниже колена и туфли на маленьком каблучке. Совсем немного макияжа, чтобы подчеркнуть глаза и выразительные скулы. Она лежала на полу посреди спальни раскинув руки в стороны. Смотрю на фото со второй жертвой и вижу похожую картину: скромное платье, симпатичная мордашка и легкий макияж. А вот третья и четвертая жертвы разительно отличались от двух предыдущих. Это были вызывающе разряженные блондинка и брюнетка в мини-юбках и туфлях с умопомрачительной по высоте шпилькой. – Этих двоих нашли родственники в собственных спальнях девушек, – ткнул пальцем в фотографии «скромняшек» Гамбит, – а этих двух, – кивнул он в сторону «оторв», – в парке. Наши ребята уже составили профили убийц, но никак не могут понять, что это было за оружие или принцип убийства. – А что сказал криминалист? – Причина смерти – остановка сердца. Скептически хмыкнув, я еще раз оглядываю снимки. Такие молодые – и проблемы с сердцем? Вывод напрашивался сам собой: либо девушкам ввели какой-то препарат, либо использовалось магическое воздействие, либо… – Ангел, пойми нас правильно, – деликатно начинает шеф. – Убийства идеальны – никаких свидетелей, никаких зацепок… – А единственные высокоорганизованные убийцы, которые смогли бы провернуть такое, – это наемники, – заканчиваю я. М-да… Вот так задачку подкинул шеф. С другой стороны, не к главе же клана ему обращаться. Уже даже представляю, КАК на него посмотрит Крестный. – Тела еще в морге? – интересуюсь я и, дождавшись утвердительного кивка, встаю со своего стула: – Так ничего не скажу. Надо осмотреть тела. Шеф кивнул и вернулся на свое рабочее место, Гамбит ушел предупреждать криминалиста, осматривавшего тела, а я вышла в коридор и наткнулась на Эрика. – Хилая! – радостно заулыбался знакомый. – Давненько тебя не видел. Отдыхала? – Умирала, – призналась я с горьким вздохом и, заметив, как вытянулось лицо парня, поспешно добавила: – от скуки! Эрик с серьезным видом погрозил пальцем: – Смотри у меня! А потом бесцеремонно схватил за руку и потащил в глубь управления. Мы спустились по лестнице вниз, прошли пару коридоров и тормознули у дверей с позитивной табличкой «Морг». – Консультант прибыл! – громко сообщил Эрик, останавливаясь на пороге, затем стремительно побелел, закусил нижнюю губу и вышел, даже не глянув на приготовленные тележки с трупами. М-да… с такой чувствительностью парень по карьерной лестнице поднимется не скоро. И как его в стажеры-то взяли? Познакомившись с криминалистом, занимавшимся покойными, я с его помощью повторно осмотрела тела, почитала отчет о вскрытиях и призадумалась… Остановить сердце человека можно было тремя способами: яд, механическое воздействие на энергетические точки человека и проклятие. Но в организме жертв не было обнаружено следов ни одного из известных науке ядов, на телах я не увидала следов от точечных ударов, которыми обученные наемники могли остановить сердце, а проклятия были исключены из-за отсутствия искажений в энергетических слепках покойных. Еще пару минут постояв в задумчивости над телами молодых девушек, я решительно двинулась в сторону единственной брюнетки. Не знаю почему, но эта жертва для меня выбивалась из общей картинки. Я бы даже по-другому сказала – портила! Вот если бы она тоже была блондинкой, тогда управлению не пришлось бы искать сразу двух профессиональных убийц. – Ну, как дела? – поинтересовался шеф, входя в прохладное помещение морга. – Пока по нулям, – скрепя сердце призналась я и тут же уточнила: – А вы рассматривали версию, что убийца – один человек? Мужчина устало кивнул и приблизился к каталке. – Рассматривали, но сама видишь: здесь два совершенно разных профиля. Что верно, то верно. Первый убивал скромных блондинок, домашних девочек. Второй «очищал» дотрем от легкомысленных развратниц, не делая акцента на цвет волос. Первый убивал в доме или рядом с ним, рискуя быть замеченным, второй предпочитал безлюдные пространства ночного парка. Кивнув, я кидаю еще один задумчивый взгляд на брюнетку, потом зачем-то касаюсь ее волос и меня осеняет. – А где люминесцентный микроскоп? – интересуюсь у криминалиста и едва ли не вприпрыжку бегу изучать волосок с головы брюнетки. – Да! – восторженно кричу я спустя всего пару секунд. – В десяточку! Мужчины окружают меня и с любопытством ждут пояснений. – Она – натуральная блондинка! – Нонсенс, – качает головой криминалист. – Я проверил структуру ее волос на все виды красителей. Она – брюнетка. Ох, до чего же приятно быть умной! – А я говорю, блондинка! – широко улыбаюсь я и начинаю пояснять: – Пять лет назад кое-кто из моей группы нарвался на Натку, и ведьма в лучших традициях прокляла виновника. Правда, пострадал не только обидчик, но и вся группа разом… – Демонстративно кручу ярко-красную прядь своих волос. – Так вот… На основе этого заклинания Натка начала создавать собственную краску. В ее составе нет природных, магических или искусственных красителей. Там содержится обычный бальзам для волос и… забористое проклятие по смене цвета! Оттеснив мое тщедушное тельце в сторону, криминалист склоняется над окуляром микроскопа. – Ого! – наконец въезжает в тему мужчина, сразу заметив измененную проклятием структуру волос. – Ага! – широко улыбаюсь я и поворачиваюсь к шефу: – Девушка покрасилась всего за несколько часов до смерти. Возможно, сделала это нарочно, опасаясь стать следующей жертвой! А затем на меня находит еще одно озарение: – Все девушки – симпатичные блондинки, значит, мы ищем не двух, а одного серийного убийцу. Мужчины задумчиво переглядываются, а я возвращаюсь к каталкам, чтобы видеть все четыре жертвы. – Субъект выбрал этих девушек не просто так, – начинаю привычно выстраивать портрет. – Такое количество жертв за столь короткий промежуток времени говорит о сильном психологическом взрыве. Так как все жертвы – блондинки похожего роста и телосложения, вероятно, агрессором или причиной для убийцы послужила девушка – мать, сестра, жена, подруга. Возможно, начальница. Убитые – это своего рода замена той, которая нанесла субъекту травму. Криминалист с умным видом покивал, а шеф слегка замялся, но все-таки решил задать волнующий его вопрос: – Ангел, это может быть кто-то из ваших? – вновь поднял он щекотливую тему. Я еще раз внимательно осмотрела тела четырех симпатичных блондинок и покачала головой. – Да за кого вы принимаете наемников? – фыркнула громко и немного раздраженно. – Наши просто так, для забавы, убивать не станут. Не-ет, – уверенно протянула я, – здесь работал кто-то умный, безупречно организованный, но с мозгами набекрень. Еще раз осмотрела жертвы и признала: – Вот только я так и не поняла, как они умерли… В поисках ответа на загадку я подошла к каталкам, склонилась над одной из жертв, приоткрыла веко и обнаружила расширившийся зрачок. – Шеф, – тихо позвала я. – Они умерли не от остановки сердца, а от ужаса… Двое мужчин переглянулись, после чего криминалист молча пошел осматривать глаза других жертв. – Гамбит, – обратился шеф к своему помощнику по внутренней связи управления. – Передай всем группам, чтобы девушки были осторожнее. Отключившись, он поймал мой заинтригованный взгляд и пояснил: – Мы переодели наших сотрудниц и в качестве наживки отправили в район, где нашли предыдущих жертв. Дополнительно патрулируем скверы, парки и переулки, но пока таинственный убийца не клюнул. – Так вы что же, думаете, что наш субъект – нездоровый дяденька в кустах, пускающий слюни на проходящую мимо блондинку и мнущий потными ручонками фетровую шляпу? – Шеф промолчал, но я успела увидеть замешательство, тенью промелькнувшее по его лицу. – То есть вы серьезно хотели вычислить серийного убийцу на основе кустов, слюней и потных ладошек? Начальник управления нахмурился. – Ты знаешь, что надо делать? – уточнил он. Хитро улыбнувшись, кидаю беглый взгляд на симпатичных девушек. – А где тут у вас гримируют оперативниц для задания?
* * *
Серое невзрачное платье было дико неудобным. Мало того, что в нем оказалось очень проблематично спрятать метательные ножи и дорогие сердцу кинжалы, так вдобавок ко всему сделано сие изделие было из какого-то на редкость колючего материала. Видимо, для того, чтобы оперативницы на задании ни секунды не могли расслабиться! Кожа зудела, стонала и ныла, умоляя хозяйку активно почесать свою спинку. Новые туфли, которые выдали все в той же гримерке управления, были велики на целый размер, поэтому ступать я старалась по возможности аккуратно, чтобы раньше времени не потерять казенную обувку. Белые искусственные пряди парика постоянно лезли в глаза и рот, но даже это не портило настроения. Низко опустив голову, я медленно брела по темной дорожке парка, погруженная в свои мысли. «Все я правильно подсчитал!» – напрягал извилины мозг. «Но ведь не сходится же», – хором возмущались другие голоса в моей голове. «Давайте не будем истерить и просто пересчитаем», – призывал всех к порядку здравый смысл. И я пересчитывала раз за разом… Дано: восемьдесят два мучительных способа лишения жизни Крысеныша, что я придумала в прошлый раз на паре профессора Карода, и еще двенадцать, которые придумались после знакомства с пассией Хорста. Путем нехитрых математических вычислений имеем… Сзади послышалось шумное дыхание. Посторонившись, чтобы пропустить вышедшего на пробежку мужчину, я прижалась к кустам и продолжила думать. «Девяносто три, – подвел неожиданный итог мозг и запаниковал: – Мы потеряли один способ убийства Крысеныша!» А дальше, как по волшебству, поравнявшийся со мной спортсмен-марафонец резко схватил прижавшуюся к краю дорожки девушку и увлек в те самые кусты. Вовремя подавив годами наработанные рефлексы и остановив потянувшуюся к оружию руку, я сдавленно пискнула и изобразила вялый испуг. – Попалась, – дохнул несвежим дыханием марафонец, одной рукой удерживая мои запястья, а второй лихорадочно шаря по молодому телу. Я скривилась, вяло подрыгала ногами, изображая сопротивление, и попыталась отвернуться. Нет, ну почему на меня реагируют только самые некрасивые маньяки? В этом парке что, посимпатичнее никого нет? Светлая Богиня, обращаюсь, между прочим, к тебе: почему из трех сексуально озабоченных, напавших на меня за этот вечер, ты не послала хоть кого-то, отдаленно напоминающего симпатичного мужчину? Маньячина тем временем спешно попытался закончить процесс предварительного облапывания всех выступающих частей тела своей жертвы и потянул край платья. Если по чесноку, то кожу так сильно свербело, что я готова была сама это чертово платье снять и закинуть куда-нибудь подальше в кусты, но мужественно терпела. Где-то неподалеку прятались Гамбит и еще четверо оперативников, посланных мне в поддержку. Но увы и ах! Судя по растерянным действиям и суматошным движениям выходило, что наш маньячишка – не тот серийный убийца, которого мы караулили. Кусая губы, чтобы не засмеяться в лицо активно пыхтящему над своей жертвой маньяку, я размышляла, что делать дальше, как вдруг… – Лина?! – удивленно крикнул знакомый голос. А потом зазвучал угрожающе: – Линка!! Мы с незнакомым мужчиной синхронно посмотрели на невесть как оказавшегося на дорожке хмурого Руслана, а потом русоволосый парень многообещающе улыбнулся и пошел на нас. Мужчина с кислым запахом изо рта судорожно сглотнул, а я прижалась к нему поплотнее, потому что вид быстро приближающегося к нам боевика внушал страх даже мне. – Отойди от нее! – рявкнул злой до безобразия Ру и материализовал в руках два огромных огненных меча. Маньячишка испуганно шагнул вбок, а я повторила его маневр, потому что реально испугалась за неудачливого насильника. Его же сейчас на ленточки порежут и в жгуты свяжут, а мы подозреваемого еще даже допросить не успели. – Поцелуй меня. Срочно! – вцепилась я в шею незнакомца, смирившись даже с запахом изо рта. Мужчина, сосредоточенно пытающийся отцепить мои пальцы, окинул взглядом Руслана, находящегося уже в паре шагов. – Деточка, – дрожа от страха, крикнул он. – Я – насильник, а не идиот! Обернувшись, мельком глянула на перекошенное от гнева лицо лучшего друга и признала очевидный факт. Тяжело вздохнула, поднялась на носочки и, преодолев секундное отвращение, звонко чмокнула маньяка в губы. Ума не приложу, почему в управлении для портала решили сделать такую специфическую активацию. И это даже после того, как я громким четким голосом без артикуляционных проблем раз десять заявила, что ищем мы не насильника, а серийного убийцу. Какой смысл оперативницам целовать абы кого, если все жертвы умерли от страха? Активизировавшийся портал перенес нас с горе-насильником в одну из допросных, где маньячишку тут же скрутила толпа оперативников и повела каяться, а я кинулась к начальнику управления. – Усе пропало, шеф! – врываясь в кабинет, отчаянно крикнула я. – Руслан меня засек! Немолодой мужчина вскочил из-за стола и поторопился к шкафу: – Да как же так? Мы ведь тебе специально дали самый дальний район от его группы. – Не знаю, – в отчаянии всплеснула руками. – Но он дико недоволен… «Валим!» – поторапливала всех не так давно отшлепанная попа, напоминая о воспитательной беседе, проведенной Русланом. «А че переживать? – успокоил оптимизм. – В этот раз, если и будут бить, то коллективно… нас с шефом!» Шеф тем временем кинул мне свой плащ и ключи. – Уходим на минус первые этажи, – торопливо подхватывая пухлую папку по делу, сказал он. – Там защитный бункер… Дверь с грохотом отлетела в сторону и стукнулась об стену. – Папа! – сжимая в руках огненные мечи, рыкнул всегда такой милый парень. Мы с шефом переглянулись и замерли, понимая, что отступать некуда, а прорываться бессмысленно. – Папа, – повторил Ру более спокойным голосом, от которого лично у меня все внутри перевернулось. – О чем мы договаривались? – Не вмешивать Ангела… – Великолепно, значит, склероз из списка исключаем, – протянул парень. – Осталось проверить тебя на маразм и профнепригодность. Шеф заиграл желваками, явно недовольный поведением обнаглевшего сына, но промолчал. Зато я попыталась как-то сгладить ситуацию: – Ру-у-у… – Лина, молчи! Миротворец внутри меня загнулся смертью храбрых, стоило синим глазам приятеля разок глянуть в мою сторону. – Сын, убери оружие, – строгим тоном приказал начальник управления. Руслан удивленно мигнул, глянул на огненные мечи и быстро тряхнул руками. – Обалдеть! – восторженно прошептала я, только сейчас до конца осознав, насколько офигенно сильным должен быть маг, чтобы призвать истинное оружие. А тут ведь два… нет, не так! Тут ЦЕЛЫХ ДВА меча!! И мой восторг почему-то охладил пыл боевика. – Мы с Линой идем домой, – уже более спокойно глядя на отца, сказал Руслан. – Моя группа выйдет на дежурство с утра. – Шеф согласно закивал и глянул на доску, где висела карта. – Нет, – поняв его без слов, ответил Ру. – Там еще не были… Отец с сыном многозначительно помолчали и глянули на меня. – Мм-м? – вопросительно уточнила я, не врубаясь в происходящие перемигивания. Руслан шумно выдохнул и, заглянув в глаза отца, протестующе покачал головой, после чего подал мне руку. – Пошли домой? – мягко улыбаясь, предложил он. И я обрадовалась. Потому что никто никогда не звал меня домой. Потому что были в моей жизни только клан и общага, а вот дома никогда не было…* * *
Это было первое утро за долгое время, которое я встретила с улыбкой. Все с той же глупой ухмылочкой торопливо собралась и побежала в универ. – Посмотри, кого к нам Светлая Богиня с небес на землю вернула, – воскликнула Натка, толкая в бок сидящую рядом Эмилию. Дождавшись, пока я сяду и пододвину к себе тарелку с салатиком, она дипломатично поинтересовалась: – Оцени по десятибалльной системе, насколько тебе было хорошо этой ночью, – скучающим тоном специалиста по сбору статистических данных спросила ведьмочка. И я было открыла рот, чтобы честно сознаться, что всю ночь мы с Русланом резались в карты и дальше волнительных обнимашек и ночевки в одной постели у нас не пошло, но почувствовала на себе взгляд. Хорст сидел за соседним столиком, одной рукой обнимая Роззи, что-то увлеченно рассказывающую остальным Темным, и неотрывно смотрел на меня своими серыми невыразительными глазами. – Без преувеличения – все сто… – довольно улыбнулась, наблюдая, как каменеет и так не слишком красивая физиономия Крысеныша, а потом спохватилась и глянула на подругу: – Натусь, поклянись, что не станешь использовать добытую мной информацию против меня. Натка сосредоточенно нахмурила лоб. – Что, прям совсем-совсем нельзя? – уточнила она. – Или, может, сделаем исключение для особых случаев, когда ты невыносима? – Ната, – грозно смотрю в зеленые наглые глаза подруги. – Хорошо-хорошо! – примирительно замахала на меня руками девушка. – Клянусь, – вяло пообещала она и ехидно добавила: – Кровью расписаться заставишь или и так сойдет? – Сойдет, – милостиво киваю и вытаскиваю клочок бумаги с честно выигранной вчера формулой вызова. – Это же… Как тебе удалось? – Сын начальника управления – мой парень. Должны же у меня быть бонусы… – довольно улыбаюсь, стараясь игнорировать тяжелый взгляд Хорста. И чего он на меня пялится? С ним вон какая рядом сидит. На минуточку – четвертый размер! Натка радостно захлопала в ладоши, спешно спрятала бумажку в блокнот и посмотрела на вялую блондинку. – Эми, ты же поможешь поставить на Родрика вызов? Темная только медленно кивнула, подтверждая свое согласие. – Ты чего такая кислая? – удивилась я и пошутила: – Шарги всю ночь снился? Девушка растерянно улыбнулась, покраснела и кивнула. – Светлая Богиня, – радостно прошептала Натка. – Скажи, что это был эротический сон! Но, к несчастью, мне так и не удалось узнать подробности сновидений Эмилии, потому что закон подлости – он такой… никогда не дремлет! – Студентка Де ла Варга, вас вызывают к директору, – серебряным колокольчиком разнесся под потолком столовой красивый голосок секретарши. – Живо! – рыкнул в микрофон другой голос, в котором я с печалью опознала Юлика. – Кирдык? – уточнила Натка, глядя, как я резво подскакиваю со стула и начинаю нервно собираться. – А-ха, – выдыхаю и бегом несусь к выходу.Глава 2
От любви до ненависти, как известно, всего один шаг, а вот дорога в обратную сторону занимает гораздо больше времени.– Это немыслимо, – возмущалась девушка, откидывая за спину тяжелую косу. – Я буду жаловаться… – Роззи, – жалобно застонала я, – не начинай, пожалуйста. Аристократка по происхождению, воспринимающая мир совершенно с другого ракурса, гневно сверкнула глазами, явно намекая, что ее никто и ничто не в силах остановить. Остальные Темные, сидящие за столом, почему-то в большинстве своем поддерживали Роззи, предпочитая игнорировать мнение бледного куратора. – Нет, я так просто этого не оставлю! Директор Рохан узнает обо всем и примет меры, – горячо пообещала девушка и принялась вслух размышлять над формулировкой претензии. Я снова жалобно застонала, отодвинула пустую тарелку подальше и опустила тяжелую голову на стол… …Великолепно стартовавший день уверенно прошел отметку «утро», но, подбежав к первому барьеру, позорно покинул дистанцию. – Как ты могла так со мной поступить? – буйствовал Юлий. – Я ведь чуть с ума не сошел! Директор Рохан, в кабинете которого состоялась теплая дружеская встреча врача и пациента, осуждающе смотрел на замершую в кресле студентку и недовольно хмурил брови. А я виновато отводила глаза и слушала обвинения в свой адрес. – Ты хоть знаешь, что в первую очередь пришло мне в голову? – нервно прохаживаясьтуда-сюда по кабинету, высказывался эльф. – Я решил, что тебя опять на алтарь положили и убивать вздумали. Кинулся к Его Величеству королю Максимельяну… – Ого, – встрепенулась я. – Неужели Макс взялся организовывать мои поиски? Юлий слегка замялся, прекратил бессмысленное хождение и развел руками. – Вообще-то он предложил разыскать твоих похитителей и вступить с ними в долю, – извиняющимся тоном ответил дипломат Ратан. – Но ты же сама понимаешь, что глупо ожидать другой реакции после твоего легендарного срыва свадьбы короля Максимельяна и Мари… Но это не имеет значения, – вновь нахмурился Юлий. – Почему ты мне даже записочки не черканула напоследок? Покаянно опускаю голову вниз, признавая свою глупость… Я так торопилась поскорее вернуться в универ, что даже не вспомнила об эльфе. Потом полночи ходила по парку, вылавливая маньяков, а утром элементарно не успела. – Юлик, прости меня, – искренне попросила я, глядя в голубые глаза друга. Статный эльф некоторое время всматривался в мое лицо, потом сложил руки на груди и громко фыркнул. – Преподаватель Ратан, – отчеканил он, гордо запрокидывая утонченное лицо. – Что? – выдохнула я, поворачиваясь и глядя исключительно на директора, сидящего за своим столом. Абсолютно лысый маг сверкнул гладкой макушкой и довольно улыбнулся: – Мне как раз нужна была замена профессору Барадосу, а тут дипломат Ратан очень вовремя посетил наш университет, чтобы найти свою пациентку, – просветил мужчина. – Уважаемому дипломату так понравилось мое предложение по обучению подрастающего поколения магов, что он тут же согласился принять ставку преподавателя. – А как же твоя дипломатическая миссия в королевстве Гиз? – полушепотом спросила я. – Студентка Де ла Варга, – продолжил играть в обиженного Юлий, – оставьте фамильярный тон и обращение «ты» для круга ваших немногочисленных друзей и впредь такие вопросы преподавателю не задавайте. Вам все понятно? Я молча кивнула, еще раз с раскаянием глянула на сердитого эльфа и оценила печальные перспективы. Юлий – замечательный парень и великолепный друг, но невероятно ранимый и обидчивый. Порой ведет себя хуже истеричной женщины. И все же, несмотря ни на что, я была искренне рада, что он приехал и теперь в универе появился еще один человек, которому я была хотя бы небезразлична. Как же я тогда ошибалась… Оценить все коварство приятеля мне посчастливилось уже на первой же паре по зельям. Официально этот предмет звучал как «Травы и их применение» и давался для двух факультетов: магов-теоретиков и травников. Естественно, теоретики присутствовали только на лекциях, оставляя практические занятия с котлами и прочей фигней для разбирательств травникам вроде Наточки. – Куратор, – в нетерпении ерзала на стуле Роззи, которую определили в одну группу со мной и Эми, – а вы уверены, что наш новый преподаватель – эльф? – К несчастью, да, – закивала я головой, внутренне готовясь быть самой внимательной студенткой преподавателя Ратана. Видимо, похожие цели преследовала и Роззи, поэтому вместе со мной заняла первую парту. Натка, буркнув что-то из разряда «какими-то эльфами нас не удивить», схватила Эми за руку и потащила на заднюю парту. Судя по блеску в зеленых глазах и заговорщическому шепотку, ведьмочка разрабатывала еще один гениальный план мести своему бывшему капитану команды по бакетболу. «Бедный Родрик», – покачало головой сострадание. Ух, лучше бы пожалело нас, любимых, потому что в кабинет легкой плавной походкой, присущей только эльфам, вошел Юлий. – Здравствуйте, уважаемые теоретики и травники, – игнорируя восторженные взгляды, серьезно начал он. – Я ваш новый преподаватель – Юлий Ратан. – Эльф очаровательно улыбнулся, разом покорив сердца всей прекрасной половины сидящих в аудитории. – И первая наша лекция будет посвящена токсичным ядам… – Парень пропустил мимо остреньких ушей восхищенный вздох, его взгляд обвел присутствующих и остановился на мне: – Студентка Де ла Варга, вы нужны для демонстрации. Сидящая рядом Роззи завистливо глянула в мою сторону и поспешно принялась открывать тетрадь, а я неохотно поднялась и вышла к доске, предчувствуя неладное. И это самое «неладное» заговорило приятным голосом эльфа: – Я считаю, что в зельях основополагающим является внешний вид, – начал Юлий. – Опытный травник может легко отличить одно вещество от другого, полагаясь на цвет, запах, интуицию… Но, к сожалению, теоретики обладают в этой области знаний изрядным пробелом, который, я надеюсь, смогут восполнить на моих лекциях. Итак, приступим к демонстрации, – объявил преподаватель, выставляя передо мной колбочки различных размеров. Собственно, эта самая демонстрация так и возмутила Роззи и впечатлительную Эмилию. – Да как его вообще взяли на работу? – бушевала блондинка, в то время как Роззи строчила жалобу. – Вы представляете, – обводя остальных горящими глазами, возмущалась Эми, – этот ушастик заставил Лину на глаз определять яды, а когда она не узнала последнее зелье, приказал выпить целый пузырек! – Беспредел, – поддержала ведьмочка. – Даже Хорст не стал бы так над ней издеваться! – выпалила она и тут же осеклась. Взгляд Крысеныша временно прекратил прожигать во мне две глубокие дыры и, по всей видимости, переключился на более интересную жертву в лице ведьмочки. Пришлось поднимать голову и спешно всех успокаивать. – Ребят, со мной все нормально, – сообщила я перепуганной общественности. – Нормально? – возмутилась Роззи, отрываясь от создания жалобы на эльфа. – Куратор, вы бы себя со стороны видели! Это было ужасающее зрелище. Эмилия и Натка согласно закивали, а я обвела девочек усталым взглядом, потом посмотрела на остальных сидящих за столом Темных и с удивлением обнаружила, что парни тоже переживают. Ну, разве что за исключением Крысеныша… В его эмоциональном состоянии присутствовала потрясающая стабильность: он был раздражен и недоволен. – Эми, а давай мы сегодня не на Родрика метку вызова поставим, а на одного не в меру симпатичного эльфа, – с видом заядлого пакостника предложила Ната. – Я с вами! – тут же вызвался Кебил. – Я тоже! – поддержал идею Шарги. – Значит, так, мстители! – легонько стукнула я по столу кулаком. – Юлика не трогаем. Он клевый парень и сделал это исключительно ради меня самой. За столом повисла нехорошая тишина, и на меня посмотрели аж двенадцать пар удивленных глаз. – Поясни, – холодно попросил Хорст, на моей памяти вообще впервые заговоривший за весь обеденный перерыв. Я тяжело вздохнула, покусала в задумчивости нижнюю губу и принялась объяснять: – Наемники стараются убивать людей, по возможности, быстро и безболезненно, поэтому почти на все оружие в клане наносят различные яды и токсины. Из-за этого наши тела с детства приучают ко всем разновидностям ядов и препаратов, чтобы мы на тренировке случайно не двинули на тот свет. – Я устало потерла гудящую от недосыпа голову. – Юлий знал об этом, а еще о том, что я прекрасно разбираюсь во всем предложенном им ассортименте. Даже если бы я и ошиблась, настолько слабая концентрация не подействовала бы. – А тогда почему тебя так колбасило? – подозрительно уточнила Натка. Непроизвольно вздрогнув, я с трудом подавила рвотный рефлекс и глубоко задышала, стараясь восстановить сбившееся дыхание. Тогда на паре, крутя в руках колбочку, полную непонятной мутной жидкости с капельками жира, я никак не могла понять, что это такое. Интуиция молчала и не подавала признаков жизни, поэтому, глянув в голубые глаза эльфа, я задержала дыхание и залпом выпила. А потом… Наточка права: «колбасило» меня и впрямь знатно. Хорошо хоть Юлий предусмотрительно тазик в руки всучил. Со стыдом вспомнив прилюдное прощание желудка с пищей, я созналась: – Потому что это был не яд… – А что? – Мясной бульон! – зло рыкнула я. Темные молчали, недоверчиво уставившись на своего куратора, и одна только Натка понимающе похлопала меня по руке. – Ты не ешь мясо? – выразил общее удивление словами Кимми. «Погодите! – вмешалась логика. – Значит, тот факт, что мы убивали других людей, волнует Темных меньше, чем наши гастрономические предпочтения?» «Выходит, так», – неуверенно отозвался мозг. «Сумасшедшие люди», – покачал головой здравый смысл и ушел успокаивать бурлящий негодованием желудок. Я глянула на Темных, тоже покачала головой, отрицая в себе мясоеда, и постаралась сдержать рвущийся наружу смех. – Знаете, когда лежишь на алтаре, ожидая, пока тебя прирежут, невольно начинаешь симпатизировать коровкам и козочкам, – разоткровенничалась я. – Но все равно, преподаватель Ратан поступил некорректно, – продолжала полыхать праведным гневом Роззи. – По отношению к тебе это… Но мне эта затянувшаяся беседа уже порядком поднадоела, поэтому я оборвала девушку. – Это был такой нетрадиционный способ сказать: «Даже несмотря на то, что ты неблагодарная засранка, я все равно люблю тебя», – усмехнулась я, глядя на барабанящие по столу пальцы Хорста. Пальцы, заметив мое пристальное внимание, замерли и спрятались под стол. Я с удивлением посмотрела в каменное лицо, встретилась с тяжелым взглядом и успокоилась. – Какой-то странный способ сказать «я тебя люблю», – заметил Шарги, непроизвольно обнимая Эми за плечи. – Может быть, – не стала я спорить с парнем. – Но по мне, так каждое «я тебя люблю» имеет какое-то небольшое пояснение. Я тебя люблю… мучить на тренировках. Я тебя люблю… использовать в своих целях. Я тебя люблю… учить. Я тебя… – Да мы поняли, – протестующе замахала руками Ната. – Не порть нам романтику и веру в прекрасное. А я что? Не хотите слушать умные вещи – не надо! Как-то незаметно закончился обед, и все встали со своих мест. Следующей по расписанию шла практика по «Темным основам» у профессора Деймана. Занятия проходили совместно с боевиками на специально оборудованном полигоне, куда еще следовало дойти за оставшиеся десять минут. Распрощавшись с девочками, у которых была приятная лекция по эстетическому развитию, я подхватила сумку и двинулась к выходу, напрочь позабыв, что день еще не закончился, а значит, с ним не закончились и мои неприятности. Широкая горячая мужская ладонь перехватила меня в небольшом скверике по пути к полигону. – Надо поговорить, – безапелляционно шепнул Крысеныш и потянул меня под прикрытие ближайших кустов. «А по-моему, это уже было», – шепнула всем печенка, чувствуя подвох. «Только в этот раз маньяк посимпатичнее», – возликовало разборчивое либидо. Я экстренно заткнула все голоса в голове и рыкнула: – Доставала, какого… Крысеныш прижал меня спиной к себе, накрывая рот ладонью, обернулся, заметил вдалеке спешащих на занятия студентов и, легко подхватив, понес в кусты. Не обращая внимания на мои жалкие попытки выбраться из захвата, Хорст уверенно зашел в самую гущу активно опадающих кустов, поставил меня у ближайшего дерева, развернул и прижал спиной к стволу. Так как в процессе этих нехитрых манипуляций Темный освободил рот, то первое, что я поспешила сделать, – это начать возмущаться. – Ты рехнулся? – зашипела запрокидывая голову назад, чтобы видеть серые глаза. – Более цивилизованных способов общения не вспомнил? Рука Хорста тяжело опустилась на мое плечо, запуская рефлексы наемника. Эх, с каким бы удовольствием я сейчас всадила ему нож, но Темный был не только большим и сильным, но и нереально быстрым. Мою правую ладонь с зажатым клинком легко перехватили и отобрали оружие. – Я думал, этот этап отношений мы уже прошли, – усмехнулся парень, приближаясь и нависая сверху. – Так, – возвращая тяжелый взгляд, рыкнула я, – быстрее говори, что хотел, а то шея уже затекает. Темный нахмурился, видимо, не понимая, о чем я, окинул задумчивым взглядом и неожиданно опустился на землю. – Так лучше? – ехидно уточнил парень и, дождавшись моего растерянного кивка, хрипло попросил: – Позови ее. Я удивленно моргнула. – Позови… – не то тихий стон, не то шепот. Серые глаза впервые не прожигали во мне дыру – они чего-то ждали. Всегда недовольное хмурое лицо приобрело выражение затаенной надежды. – Позови… – одними губами попросил он и замер. Немного смутившись, я набрала побольше воздуха в легкие и пискнула: – Эй, светимость, выходи! Мы оба застыли, ожидая появления огненных светлячков, но ничего не происходило. – Хорст, так это… – спохватилась я, извиняясь и разводя руками в стороны. – Светло же ведь. Парень прикрыл глаза, покачал головой, мысленно проговаривая что-то типа «и кого только приходится просить об одолжении», после чего зло глянул и рыкнул: – Позови, я сказал! Обиженно хмыкнув, скрещиваю на груди руки и язвительно начинаю делать то, что просили: – Караул! – громко начала звать окружающих. – Грабят! Пожар!! Хорст моментально перетек из положения «сидя» в положение «угрожающе навис сверху» и рыкнул: – Прекрати издеваться! Я громко и крайне возмущенно хмыкнула, всем видом намекая, что еще даже и не начинала это увлекательное мероприятие. Доставала, видимо, догадавшись, что Светлые так просто не сдаются, сдвинул брови и грозно сверкнул глазами. «Убивать будет», – порадовал всех пессимизм. И еще неизвестно, чем бы дело закончилось, как вдруг прямо между нашими недовольными лицами возник тусклый маленький сгусток огня. Мы с Темным потрясенно уставились на неожиданно появившуюся светимость, мешающую ругаться, после чего парень резко выдохнул и отпрянул. – Нет! – как-то чересчур протестующе сказал он. – Что нет-то? – поглядываю в сторону возвышающегося неподалеку полигона. Скол! Из-за всех этих неясных «поговорить надо», кажется, одна студентка опоздала на занятие к профессору Дейману. А у него плоховато с чувством юмора! Как бы мое опоздание не закончилось еще одной демонстрацией, где вместо ядов на мне будут испытывать боевые заклинания. – Доставала, – позвала я ушедшего из реальности парня. – Ты как хочешь, а мне топать пора! Но закон суровой реальности гласит: «Если ты – малышка, а он – большой амбал, то с твоим мнением не особо считаются». Темный быстро сократил расстояние между нами и осторожно ухватил за подбородок. – Никто не должен знать, что ты можешь вызывать мою светимость. Особенно – Роззи. – Его палец ласково коснулся моих приоткрывшихся от удивления губ. – Договоренность остается прежней: я буду приходить вечером. – Его палец аккуратно описал контур верхней губы, после чего парень убрал руку и ехидно улыбнулся. – Как тебе моя девушка? – задал провокационный вопрос Крысеныш, не отрывая взгляда от моего лица. Вопрос меня насмешил. – Ты у меня благословения просишь? – громко рассмеялась я, откровенно забавляясь его реакцией. – Очень красивая, добрая и воспитанная девочка, – искренне ответила и тут же поддела: – Как раз то, чего тебе катастрофически не хватает! Хорст склонился ниже, загораживая своим лицом мне весь обзор. – Почему ты не ревнуешь? – Горячее дыхание обожгло кожу и губы, оставляя после себя почти физические ощущения, словно от прикосновения. Я мотнула головой, сбрасывая непонятное наваждение, и сердито поинтересовалась: – Почему ты не носишь мою пижаму? – Парень недовольно сжал губы, и я тут же язвительно добавила: – Извини, думала, что это конкурс на самый тупой вопрос. Доставала с интересом продолжил заглядывать в мои глаза, словно пытаясь там найти ответы на вопросы сотворения мироздания. А меня словно током ударило от неожиданной мысли. Когда он спрашивал о Роззи, в его лице было что-то такое знакомое… С похожим выражением Натка порой хвасталась мне своими новыми наработками в любовной магии. Точно! Крысеныш хвастался своей девушкой, словно… – Погоди, – приводя мысли в порядок, начала я, – ты же не притащил сюда Роззи только для того, чтобы позлить меня?! Темный молчал, никак не опровергая мою неясную догадку, потому что знал: я сразу увижу, если он соврет. А лучший способ сохранить информацию – промолчать! – Хорст, ты дурак? Тебе последние мозги на тренировке отбили? – не выдержала я, сжимая кулаки. – Ты рискуешь своей девушкой, привозишь ее на другой материк, где она выступает в роли красивой экзотики, желанной для каждого парня пубертатного периода, а все для чего? Чтобы потешить свое эго? Моя обличительная тирада произвела на Хорста прямо противоположный эффект. Вместо того чтобы устыдиться, покаяться или хотя бы покраснеть, парень недовольно сверкнул глазами, после чего его широкие обжигающие даже сквозь ткань ладони оказались на моей талии, а горячая щека прижалась к виску. – Не делай поспешных выводов, – легкий шепот обжег ухо и шею, вызвав бурю противоречивых чувств. В голове почему-то зашумело, и, словно сквозь вату, послышались крики возбужденных внутренних голосов, где громче всех орало восторженное либидо. Я как-то вся обмякла и даже покорно позволила чужим губам коснуться своей шеи, а огромным горячим ладоням скользнуть с талии немного ниже и остановиться на том месте, которым обычно ищут приключения. Светлая Богиня, это что сейчас со мной такое? К счастью, Хорст был все-таки законченным Крысенышем и долго играть несвойственные ему роли не умел. Огромные мужские лапищи до боли сжали мои полупопия, а мягкие губы, до этого ласкающие шею, уступили место зубам, коварно куснувшим мочку уха. Я вскрикнула от неожиданной боли и с ненавистью глянула в серые бесчувственные глаза. – О светимости никому не слова, – бросил напоследок Хорст, резко отстранился и ушел.
* * *
Постояв в растерянности пару минут, я плюнула на занятия, на Крысеныша с его замашками невоспитанного грубияна и уверенно двинулась в сторону библиотеки. Раз эта непонятная светимость так важна Темному, то стоит немедленно раздобыть информацию о ней и понять, каким боком тут замешана одна скромная Светлая. Но оказалось, что не одна я в университете такая умная, кто прогуливает практику у профессора Деймана. – Линка! – радостно окликнул меня статный боевик, напоминая, что день неприятностей еще не окончен. Удрученно помотав головой, дождалась, пока ко мне подойдут две перспективные надежды боевой магии: Конни и Ролли. Еще в прошлом месяце наша троица подготовила ритуал для вызова Цербера. Ребята хотели проверить, на что способны в качестве магов, а я помогала ради любопытства и хорошего денежного вознаграждения, которое получила за последнюю проверку итоговых расчетов. – Только не говорите, что потеряли формулу призыва, – попросила я. – Восстанавливать по памяти не стану. Парни переглянулись и отрицательно покачали стриженными по последней моде головами. – Лин, мы все подготовили, – заговорщически подмигнул Конни. – ВУД сегодня уезжает на какую-то встречу, поэтому никто засечь нестабильный фон не сможет. – Вечером будут заморозки, земля схватится, и это нам тоже на руку. Киваю, потому что на твердой почве вероятность с первой попытки правильно начертить «Круг ловца» заметно возрастала. И про отлучку директора – это они тоже хорошо подметили. Вот только… – А от меня вы чего хотите? – закралось в душу подозрение. Конни обольстительно улыбнулся и протянул пухлый томик: – Нам нужно прикрытие… Я стрельнула глазками, приняла тяжелую книгу и постаралась не запрыгать от счастья. Парни дарили мне коллекционное издание «Боевой магии», выпущенное ограниченным тиражом и доступное… Скол! Да это вообще редкость. В свое время я просто грезила этой книгой, спала и видела, как с трепетом открою страницу, с волнением прочту заголовок и пробегусь по оглавлению. – Ладно, – старательно скрывая счастье, со вздохом согласилась я. – Что-нибудь придумаю… Светлая Богиня, ну почему ты не помогла бедной несчастной Линке? Куда смотрели твои глаза, когда я произносила ту роковую фразу? Но тогда подумать о последствиях я не успела, поэтому два осчастливленных боевика радостно принялись меня обнимать. Пожелав парням удачи, я побрела в библиотеку, где и просидела, обложившись книгами, почти до самого вечера.* * *
Вместо ужина мы с Наточкой пошли на совместное разгрызание гранита науки к Эми и Шарги. В гостиной на нас с подозрением косились обнимающиеся Роззи и Хорст. Вернее, косился Крысеныш, а Темная приветливо помахала рукой и даже подвинулась на диване… переместившись на колени к своему парню. Почему-то смутившись и почувствовав жесточайший дискомфорт, я подбила всех не мешать влюбленной парочке и сменить место дислокации. Комнату Шарги вычеркнули из списка почти сразу. Я высказалась против, стоило только увидеть завалы мусора на полу и одинокий желтый носок на люстре, а Наточка отрицательно отнеслась к гостеприимству парня, едва он уточнил, что с ним обитают еще трое Темных, которые могут нагрянуть в любую минуту. Эмилия деликатно промолчала, потирая слипающиеся глаза. В нашу комнату отказался идти уже Шарги, ссылаясь на плохую примету. Видите ли, цифра «666» на двери его немного смущала. Ну-ну! По мне, так Темный побоялся, что его заставят тащить приличную стопку учебников, которую я тайно вынесла сегодня из библиотеки. Поэтому, испросив разрешения у Роззи, расположилась наша дружная компания у Эми. Вот уж где царила идеально-розовая чистота и вкус. – Кто что будет делать? – скидывая подушки на пол, спросила Натка. – У меня реферат по магическим составляющим, – признался Шарги, устраиваясь поближе к очаровательной блондинке. Эмилия, сделав вид, что ей неудобно, тоже передвинулась ближе и, смущенно покраснев, объявила: – «Магические животные» и самостоятельная по истории Светлых земель… – М-да, – сочувственно покачала головой ведьма. – Вы, если что непонятно, обращайтесь, – предложила она помощь, потом подумала секунду и добавила: – К Линке. Я возмущенно фыркнула, занимая лежачее положение. – Эй, красавица! А ты у нас домашку делать не будешь? – удивилась ведьмочка, наблюдая, как я с комфортом устраиваюсь на полу, обнимая подаренный боевиками коллекционный учебник. – А мне подумать надо, – широко зевая, заявила я и… уснула. Комната погрузилась в глубокую тишину, нарушаемую только шелестом страниц и активной работой извилин друзей, выражающейся в трагических вздохах и шепоте: «Да что ж за фигня?» – Лина! – кинула в меня подушкой ведьмочка. – Хватит дрыхнуть! – Я не сплю, – на секунду открываю глаза, ловлю дополнительную подушку, подкладываю под голову и сворачиваюсь калачиком. – Я провожу научный эксперимент. Подруга скептически хмыкнула и продолжила вчитываться в массивный фолиант. Эмилия что-то активно переписывала из другого, а Шарги, обложив себя со всех сторон свитками, пребывал в состоянии отчаяния. – Все! Больше не могу! – первой достигла точки кипения Наточка. – Этого же нет ни в одном учебнике! – возмущенно буркнула ведьмочка и уже более жалобно: – Линка, помоги… – Не могу. У меня эксперимент, – переворачиваюсь на другой бок и продолжаю бессовестно дрыхнуть. И даже не реагирую, когда в меня летит вторая подушка. Вот и хорошо! Обнимаю еще один летательный снаряд, который, по идее, должен был пробудить мою совесть, и продолжаю игнорировать всех и вся. – А-а-а-а! Конечности тролля! – задрыгала ногами ведьмочка, откидывая в сторону учебник. – У меня ничего не получается, а у вас? Эмилия зевнула, прикрыв рот ладошкой, и отрицательно покачала головой. Шарги поддержал неучей кислой физиономией. – Надо отвлечься! – решительно заявила рыжая подруга. – И что делать будем? – поправляя розовое платье, спросила Эми. Натка обвела комнату взглядом, заметила на тумбочке бутылочку с недопитым чаем и бросилась к находке. – Может, в бутылочку? – спросила ведьмочка, с хитрым видом вертя в руках предмет. Я спешно вынырнула из объятий сна и посмотрела на довольно улыбающуюся подругу, поглядывающую в сторону сладкой парочки Темных. Пф… тоже мне – сводня нашлась! – Против! – с сожалением сбрасываю с себя остатки дремы и сажусь. – Очнулась, спящая царевна? – ехидно уточнила подруга, поправляя рыжие кудряшки. – Позволь полюбопытствовать, почему же ты против? Целоваться не хочется? Я потянулась, разминая тело, и махнула рукой. – Проще всем по пять раз перецеловать Шарги – вот и вся игра, – радостно улыбаюсь, понимая, что только что нашла отвлекающий маневр для Конни и Ролли. – Давайте лучше поменяем условия. Что, если вместо поцелуя тот, на кого укажет бутылочка, должен удивить того, кто крутил. – Неплохая мысль, – кивнула Наточка. – А может, все же поцелуи? – попросил Шарги. – Не переживай, – хлопаю его по плечу, предвкушая нескучный вечер. – Вот выпадет тебе Эми, тогда и нацелуешься. Наточка громко захохотала и начала спихивать учебники в угол, освобождая место на полу. Эмилия густо покраснела и опустила глаза. Шарги, как ни странно, повторил маневр блондинки. «С каких это пор стеснительность стала заразной?» – удивилась наблюдательность. «Тише ты! – перебил ее азарт. – Мы первые!»* * *
Нескучный вечер – это еще очень мягко сказано! Светлая Богиня, что мы творили! Ладно я – у меня обязательство перед боевиками, вызывающими Цербера. Ладно Натка – она по жизни немного того. Но как в этом безобразии согласились участвовать Эми и Шарги, ума не приложу! А ведь поначалу все пытались вести себя как приличные молодые и в меру стукнутые на голову люди, но потом бутылочка попала в руки Натки, и понеслось… Только не верьте профессору Маккорни, что в замке появилось привидение с весьма интригующими сексуальными наклонностями! Не может же такого быть, чтобы Шарги надел на себя простыню, поправил все мороком и начал приставать к молодой женщине с предложением вылизать ей ноги и лицо. А звери в парковой зоне выбрались из клеток сами! Честное слово! И кто сказал, что я верхом на зебре кидалась шариками с водой в спасающихся бегством львов? Да я даже рядом ни с одним из вольеров не стояла! Да как вы можете только подумать, что девушка, пробежавшаяся голой по этажам мужского общежития, стуча крышками от кастрюль, может быть нашей скромной Наточкой? Кто поджег лабораторию? А мы-то почем знаем! Нас там и не было. Мы за углом стояли… Кто подложил экскременты профессору Дейману? Может, это злые и обиженные коровы мстят за количество съеденных собратьев… Кто поставил над дверью ведро с дегтем и мешок с перьями? Спросите, что полегче! Мы же не экстрасенсы! А почему профессор Карода ходит, как пернатый памятник самому себе? Так это, может, мода у профессоров такая. Мы-то тут при чем? Кто в краску для волос подмешал стойкий пигмент красного цвета, в результате чего добрая половина студентов ходит с пожаром на голове? Валим все на моду! Она штука непостоянная – сегодня перья, завтра красные блики на волосах… Кто совершил набег на продовольственные запасы? Ладно, с этим мы готовы согласиться. Но причиной тому послужили молодые растущие организмы, пропустившие ужин! А морить голодом несчастных детей очень негуманно. Кто попытался вызвать Цербера, но вместо этого напутал что-то с векторами, и в результате неконтролируемой магической волной снесло половину деревьев в парке? Вот это мы знаем, но двух непутевых боевиков, не сумевших даже заклинание по бумажке правильно прочитать, сдавать не будем! – Безобразие! – стыдил нашу четверку, спешно вызванный с семинара ВУД. – И это – мои лучшие студенты?! В результате почти часового допроса в кабинете директора мы успели немного устыдиться и прослезиться. Кстати, помимо ВУДа, при разговоре присутствовали двое пострадавших от нашей активности профессоров. Причем, если профессор Карода возмущенно что-то кричал, нервно ощипывая с себя перья, напоминая курицу-мазохистку, то профессор Дейман в воспитательном допросе почти не участвовал. Он с самым серьезным видом сидел в кресле у камина и задумчиво листал книжечку с веселым названием «1001 способ болезненной и мучительной смерти. Учебное пособие для преподавателей». Судя по толщине пособия и оценивающим взглядам, бросаемых в нашу сторону, мысли у Темного были не самые мирные. К счастью, мы держались друг за друга и ни в чем не признавались. Ну, кроме набега на кухню – и то, только потому, что каравай с сыром, который я методично поглощала, не удалось списать на манну небесную. – Лина, Наталья! – патетически воздел руки к потолку директор Рохан. – Где ваша совесть? «Мм-м…» – заворочалась с боку на бок упомянутая. «Тихо, тихо! – тут же засуетился здравый смысл. – Спи, моя хорошая, дальше…» Немолодой и абсолютно лысый руководитель учебного городка магии вышел из-за стола и грозно встал перед нашей активно раскаивающейся четверкой. – Ангелина, вы, как куратор, должны были следить, чтобы Темные не натворили бед, а вы их в эти беды сами же и втравливаете! – бушевал директор. Я покаянно опустила голову и сделала виноватый вид. – Мы больше не будем… – прошептала Эми, глядя на директора большими голубыми глазами честного ребенка. Мы с Наткой активно закивали, а Шарги скорбно покосился в сторону профессора Деймана. Короче, отделалась наша четверка «небольшой» лекцией о поведении в стенах университета, парочкой угроз об отчислении, а также обещанием «веселой» жизни, в которой нас лично заверил профессор Дейман. После того как словесная экзекуция подошла к концу, наша четверка дружно пообещала больше не чудить и двинулась в сторону общежития. Проводив Шарги и Эми в секцию и забрав у них свои вещи, мы с Наткой пошли в направлении женского общежития. – Лина! – схватила меня чья-то рука. – О! – улыбаюсь прячущемуся за углом Конни. – И как же вы умудрились… – Тс-с-с, – оборвал меня парень. – Спрячь его у себя пока. При этих словах мне в руки всунули крохотную собачку, дрожащую то ли от холода, то ли от перспективы обзавестись хозяйкой вроде меня. – Погоди! – Но попытка возмутиться и вернуть обратно щенка неизвестной породы провалилась. Конни слинял так быстро, что я даже сверкающих пяток не увидала! Сзади подошла Натка, заглянула через плечо и оценила подарок. – Какая мерзость! – выразила свой «восторг» ведьмочка. – Знакомься, – трагическим голосом возвестила я. – Мы новые родители этого… – Беспредел какой-то! Пес тявкнул, соглашаясь с происходящим, и попытался вырваться из моих рук.Глава 3
Скептически оценивая поступок другого, помни – жизнь весьма непредсказуемая штука.По-тихому пронеся черного щенка мимо вахтера, мы без всяких проблем добрались до комнаты, разместили нового сожителя на одеяле под письменным столом, поставили рядом миску с молоком и рухнули спать. – Учти, убирать за ним будешь ты, – ворочаясь с боку на бок, пригрозила Натка и тут же уснула. Я не стала отставать, по примеру подруги закрыла глаза и задремала, чтобы через час проснуться от угрожающего рычания. Мгновенно сев и на автопилоте вытащив припрятанные в изголовье кровати клинки, я оглядела темную комнату. Глухое угрожающее рычание доносилось от дверей. Оглянувшись на мирно спящую подругу, я решительно откинула одеяло и встала. Три скользящих шага – и вот я замираю у дверей, выставив вперед клинки, чтобы чуть ли не в голос засмеяться. На коврике перед дверью сидел щенок, которого из-за черного цвета шерстки было практически невозможно увидеть. – Ты чего? – опустившись на колени рядом, шепотом спросила я. «Как бы Цербер» обернулся, вильнул хвостиком и продолжил угрожающе рычать на дверь. Отложив на пол клинки, я схватила в охапку воинственно настроенного малыша, встала, и тут же раздался уверенный стук. Перехватив песика поудобнее, я открыла дверь, чтобы увидеть объект ненависти своего нового друга, и сразу же испытала к четырехлапому море нежности. – Доставала? – удивилась я, стараясь игнорировать приглушенный рык щенка, явно недовольного появлением ночного гостя. – Ты чего здесь забыл? Одарив песика тяжелым взглядом, отчего тот вздыбил холку и оскалил мелкие молочные зубки, парень наконец посмотрел на меня. – Ждем тебя через десять минут. – Серые глаза смотрели неприязненно. – Опоздаешь – судьбу Шарги решим сами. И больше не говоря ни слова, Крысеныш развернулся и пошел прочь. Так быстро я не собиралась даже на задания. Впопыхах натянув штаны и первый попавшийся в темноте свитер, я втиснула ноги в сапоги, прихватила пальто и побежала по коридору, но все равно догнать Хорста не смогла. Великая Богиня, ну почему я списала Крысеныша со счетов? Ведь даже маленькому щенку было понятно: блондин гадкий и очень опасный человек. Тогда почему же я – наемница, которую растили и обучали лучшие мастера клана, – понадеялась, что наказания не последует? В дверь секции Темных я барабанила с такой силой, что наверняка разбудила всех живущих внутри. Мне открыл расстроенный Кебил, приложил палец к губам, давая понять, что разговоры сейчас крайне опасны, и молча указал на двери кухни. Торопливо пройдя через гостиную, я в нерешительности замерла на пороге ярко освещенной кухни, растерянно оглядывая сидящих за столом Темных. – Проходите, куратор Де ла Варга, – первым заметил мое появление профессор Дейман. – Присаживайтесь. – Мужчина вежливо выдвинул стоящий рядом стул. Кинув на сидящего по другую сторону стола Шарги извиняющийся взгляд, я прошла и села на предложенное место. Помимо меня на «тайном совете» присутствовали оба профессора, Кебил, Гафс, сам виновник сбора и… конечно же, Крысеныш. Одарив блондина самым убийственным взглядом из своего арсенала, я перевела взгляд на профессора Дарона: все-таки он – официальный руководитель группы, а значит, ему и карты в руки. – Спасибо, что собрались, – начал мужчина, хмуро оглядывая присутствующих. – Я понимаю, что время позднее, но необходимо решить возникший вопрос как можно скорее. – Рене, да что тут решать?! – перебил его профессор Дейман, скрещивая руки на груди. – Отправляем Шарги домой и просим прислать другого оперативника. Тем более что Хорст не против. Я кидаю на говорящего быстрый взгляд. Темноволосый, утонченный аристократ с невероятно симметричным лицом и большими амбициями, не умеющий прощать другим их маленькие недостатки. Помнится, когда я спровоцировала драку между Чифом и Крысенышем, профессор с порога потребовал исключить меня, а сейчас с тем же выражением лица хотел отослать Шарги. М-да, чтобы переубедить такого, потребуется море таланта, артистизма и железобетонных доводов. Профессор Дарон негромко откашлялся: – Я бы хотел напомнить, что все в группе играют определенные роли, и Шарги – в том числе, – заметил он. – Как руководитель, я ни в коей мере не оправдываю его поступка и также считаю, что он должен понести наказание. Но сомневаюсь, что оно должно быть настолько тяжелым. – И что же ты предлагаешь? Поставить брата в угол? – насмешливо сказал мой сосед. Я встрепенулась и глянула в виноватые глаза приятеля, сидящего напротив. Братья? Так вот почему собрали этот совет! Получается, кое-кто злой и блондинистый решил сбагрить из команды братца-руководителя, но зачем? Сам метит на этот важный пост и хочет подсидеть профессора Дарона? Бред, причем полный. Крысеныш и так негласный лидер, которому остальные беспрекословно подчиняются; не думаю, что ему резко захотелось популярности. – Шарги как оперативник не справляется со своими задачами, – продолжил тем временем свою обвинительную речь профессор Дейман. – И потом, ни для кого не секрет, что отношения между ним и Помазанницей Смерти весьма далеки от рабочих. Сидящий все это время с повинной головой Шарги резко поднял на Темного глаза и упрямо сжал челюсти, явно намекая, что его чувства к Эми не должны никого касаться. – А вам завидно? – огрызнулся парень, а я чуть было не застонала в голос. Ну, вот что он творит? Его положение и так не из самых приятных, а тут еще и этот мальчишеский выпад по отношению к своему главному оппоненту! – Вот видишь, Рене, – ничуть не смутился Темный, – мальчик не готов для такой работы. Он несдержан, порывист и даже сейчас не осознает всей шаткости своего положения. – Может, все-таки не стоит торопиться? – осторожно заговорил Гафс. – Если мы снимем Шарги с операции, то это плохо отразится на всей его карьере… – О карьере следовало думать раньше, – холодно прервал Крысеныш, расслабленно сидя на своем стуле, словно монарх на троне. Шарги опустил голову, как-то очень горько вздохнул, после чего на кухне повисла тишина. Нервно теребя пальцами пуговку пальто, я оглядывала мужчин и лихорадочно думала. Кебил и Гафс смотрят на младшего коллегу с пониманием и сочувствием, но противоречить Крысенышу скорее всего не станут. А значит, в защиту Шарги только два голоса – мой и профессора Дарона. Соображай, Линка! Соображай быстрее, иначе не плясать тебе на свадьбе блондинки и Темного! В кабинете директора профессор Дейман отнесся к выходкам нашей четверки так, словно безумные поступки студентов – нечто само собой разумеющееся. Да и по тому, как он держал себя на занятиях, было очевидно: преподавательская карьера Темного началась не вчера. Тогда почему он так резко начал выступать против? От напряжения, царящего на кухне, тело бросило в жар. Стараясь не привлекать к себе внимания, я осторожно сняла пальто, о котором как-то совершенно позабыла, повесила на спинку стула, развернулась и тут же была опалена взглядом серых глаз. Хорст смотрел неотрывно куда-то в область моей груди и снисходительно улыбался. Проследив за его взглядом, я опустила голову и нахмурилась. «Вляпались!» – грустно констатировал пессимизм, вместе со мной отстраненно рассматривая милого котенка на груди свитера – того самого, подаренного Доставалой в качестве извинений за свое поведение. Кидаю на Темного быстрый взгляд – уж не подумал ли он, что я напялила его подарок специально? – Рене, я все прекрасно понимаю, – не замечая наших с Хорстом переглядываний, продолжал рушить карьеру Шарги профессор. – Но для мальчика это станет хорошим уроком на всю жизнь. За такие проступки… – О каких проступках идет речь? Мой вопрос прозвучал хрипло и неуверенно, но он прозвучал, и Темный не стал игнорировать единственную девушку на совете. Мужчина развернулся ко мне вполоборота и удивленно поднял черные брови. – Значит, вы считаете его поведение этой ночью вполне приемлемым для сотрудника безопасности? – спросил он. – А что плохого в том, чтобы весело проводить время? – неловко улыбаюсь я, кося под дурочку. Та-а-ак, Линка, все правильно! Давим на него образом неразумных студентов с взрывоопасным киселем вместо мозгов. С такими мужчине приходится работать часто и помногу, а значит, велика вероятность того, что Шарги, вместо того чтобы паковать чемоданы и валить домой, останется на перевоспитании у Темного. – Ангел, ты забываешь, что сидящие в этой комнате – взрослые мужчины, – вступил в игру Хорст. – Мы не имеем права на глупости и мальчишество. Шарги – сотрудник управления, его задача – защищать группу, а не, как ты выразилась, «весело проводить время». Да и, как верно подметил профессор, его увлеченность Эмилией недопустима. Ах, вот, значит, как мы заговорили! Я сузила глаза, мысленно выбирая, как лучше поставить Крысеныша на место. «Коррида варанга» – самый лучший вариант», – тут же оповестил мозг. «А может, мочканем уже этого гада, и дело с концом?» – предложила кровожадность. «Ну, или хотя бы нос сломаем», – мечтательно вздохнула жажда приключений. – Доставала! – очень достоверно изобразила я взрыв гнева и кинула в лицо Хорста единственную стоящую на столе чашку, на которую уже давно глаз положила. Крысеныш увернулся, спасая нос от повреждений, а я разочарованно вздохнула, понимая, что все-таки придется использовать схему «Коррида варанга». – Лина, успокойся! – попытался призвать меня к уму-разуму руководитель группы. – А я еще ребенок, профессор! Мне можно вести себя взбалмошно! – заявила я, вставая и кидая в Крысеныша своим стулом. Тот, как и следовало ожидать, увернулся, на миг закрывая лицо рукой, и начал подниматься со своего места. Вот и зря! Быстро обойдя стол, я воспользовалась шаткостью его положения и прыгнула навстречу, уже четко зная, как Темный поступит. Сначала правой рукой перехватит мою ладонь с зажатым в ней ножом, заведет ее за спину, а я в это время успею ухватиться за его шею, обхватить ногами бедра и резко откинуться назад. Столешница стола больно впечатала в спину удерживаемую парнем ладонь, но это пустяки по сравнению с тем, что будет дальше. Еще в полете я запустила пальцы в светлые пряди на затылке парня и потянулась к нему. Остальное сделала инерция, почти вдавив Крысеныша в мои жадно раскрытые губы. На заданиях я всегда целовалась с открытыми глазами, чтобы видеть реакцию жертвы, но еще никогда не испытывала столько злорадства, наблюдая за чьим-нибудь лицом. Крысеныш никогда не был эмоционален, но в эти пару секунд на его некрасивом лице мелькнуло удивление, перешедшее в какую-то неконтролируемую радость, которая тут же сменилась злостью, едва тот понял, для чего я это сделала. Выгнувшись, прижимаюсь к его обжигающе-горячей груди всем своим небольшим телом, ощутимо кусаю за невероятно мягкую податливую нижнюю губу и отчетливо ощущаюсолоноватый привкус чужой крови. Резко выдохнув, Хорст стремительно отстранился, с ненавистью глянул потемневшими глазами и отошел на два шага назад. – Ну что же вы, Дитмар Хорст? – поднимаясь следом и садясь на стол, издевательски проговорила я, глядя на его окаменевшее лицо. – Только что били себя в грудь и говорили о том, что все мужчины в этой комнате должны быть сдержанны, ругали Шарги за его чувства к Эми, а теперь повалили куратора на стол и начали прилюдно целовать! Лицо Крысеныша исказила гримаса ярости, на лбу ритмично заплясала вздувшаяся венка, а темные, почти черные от сдерживаемого гнева глаза ТАК многообещающе на меня посмотрели. Спрыгнув со стола, поворачиваюсь к удивленным Темным: – Господа, вы постоянно недооцениваете Светлых, и в особенности почему-то меня. – Я мгновенно преобразилась в холодную надменную леди, четко осознающую каждый свой вздох. – Поверьте, жизнь отучила меня от беспечности еще в раннем детстве, поэтому даже в «весело проводить время» предпочитаю вкладывать несколько иной смысл. Я использовала Шарги, Эми и Нату точно так же, как секунду назад использовала Хорста. И в обоих случаях вы видели только то, что было нужно мне. За моей спиной отчетливо послышался скрежет недовольных челюстей, после чего меня обожгло огненной волной негодующего взгляда. С каким-то особым удовольствием оглянувшись на невероятно злого высокого амбала, дарю ему самую невинную улыбку, на которую только способна, и отворачиваюсь. Скрежет становится еще громче и еще недовольнее. А не фиг было вести себя как надменный заср… – Поясни, пожалуйста, – попросил руководитель группы. Довольно улыбнувшись, поворачиваюсь к профессору Дейману, потому что в первую очередь следует переубедить именно его. – Неужели никого не удивило, что в результате совместной выходки двух Темных и двух Светлых пострадали только, – я принялась загибать пальцы, – профессор Карода, которого терпеть не могут все студенты универа, профессор Маккорни, которая имеет привычку весьма нелестно отзываться о представителях мужского пола, а также вы, профессор Дейман… – Да, мне очень интересно, почему я? Пододвинув стул, на котором еще пару минут назад гордо восседал Крысеныш, беззаботно сажусь и поясняю: – Будем откровенны: ваши занятия разительно отличаются от всего того, что у нас было, – прямо ответила я. – Половина боевиков испытывает ужас при одном только упоминании о практике на полигоне, я уж молчу про тихих-мирных теоретиков! На лице Темного заиграла какая-то нехорошая улыбочка, и я поспешила продолжить: – Но дело не в особенностях преподавания, а тяге Светлых к обобщениям. Не важно, что у вас такая специфичная манера обучения, для Светлых это просто очередное доказательство гнилой натуры Темных. Еще пару недель – и Светлые бы начали мстить, и так как вы, профессор, недосягаемы, то пострадали бы ребята, – кивая в сторону Шарги. – Иными словами, экскременты на моем стуле – это способ сделать вашу четверку в глазах Светлых «народными героями»? – усмехнулся профессор Дейман и подарил мне одобрительную полуулыбку: – Умно. Я одарила всех присутствующих проницательным взглядом и решительно подвела черту под собственным выступлением: – Теперь вы знаете, что Шарги невиновен, и если кто-то все еще горит желанием наказать виновных… – встаю и поворачиваюсь лицом к горе разъяренных мышц, возвышающейся сзади, – то накажите меня. Ой, зря я, наверное, это сказала! Хорст внимательным взглядом оглядел все мои немногочисленные сорок с половиной килограммов, особенно долго прожигал дыру в милом котенке на груди и, только немного успокоившись, посмотрел мне в глаза. – У меня нет претензий к вашей работе, – сквозь стиснутые зубы буркнул Крысеныш и язвительно подчеркнул: – Куратор… Но надеюсь, что впредь вы не станете развращать темные умы своими светлыми идеями. Неопределенно покачав головой, я подняла свое пальто и, ни с кем не прощаясь, покинула кухню.
* * *
Подскочив спозаранку, мы с Наткой спешно привели себя в порядок и поспешили в секцию к Темным. Двери отрыл заспанный Доминик и, широко зевая, махнул рукой: – Вы чего так рано? Мы только встали… – Вот и хорошо! – бодренько воскликнула ведьмочка и понеслась в комнаты к девочкам. – Эми! Поднимайся! – на ходу крикнула она. – Нам нельзя опаздывать. Оставив пальто на вешалке у дверей, я прислушалась к звонким голосам девчонок, доносившимся из комнаты, и завистливо вздохнула. Ну, как можно быть такими позитивными с утра пораньше? Дверь рядом открылась, и в гостиную выплыл помятый и, что характерно, недовольный жизнью Крысеныш. – Зазнайка, – даже поздоровался он без прежнего ехидства. – Доставала, – так же вяло отмахнулась я. На этом наша словесная перепалка закончилась, так и не начавшись, поэтому я со спокойной совестью пошла в кресло досыпать положенные пять минут. Ночка была не из легких. Милый с виду песик оказался самым настоящим воплощением зла, коварным и жестоким! Пока меня не было, он отчаянно лаял и носился по комнате, и, как Натка ни старалась отвлечь малыша, ни ласка, ни колбаска положения не исправили. Стоило же мне переступить порог комнаты, как меня тут же встретили счастливым звонким лаем и ненавидящим взглядом. – Явилась! – всклокоченная подруга кипела праведным гневом и доводов типа «меня срочно вызвали» слушать не хотела. Заверив песика, что теперь я никуда не уйду, мы легли, а дальше понеслось… Маленький безобразник то отчаянно скулил, лежа на одеяле под столом, то вскакивал и шел рычать на дверь. И это продолжалось почти до утра, пока изведенная его плачем ведьмочка не посоветовала взять щенка в кровать. Добившись своего, черный наглец с повадками садюги оккупировал мою подушку, свернулся клубком и заснул. А через три минуты будильник с механической безжалостностью сообщил, что пора вставать… – Держи, – перед моим носом оказалась кружка с умопомрачительно вкусным кофе, восхитительно пахнущим корицей и миндалем. Я с удивлением глянула на Хорста, протягивающего чашку, растерянно поблагодарила и села ровнее. – А ты чего такой мятый? – с подозрением покосилась на усевшегося рядом парня. – Придумывал планы мести, – издевательски улыбнулся он, расслабленно попивая кофе из огромной кружки. – Мне начинать трепетать от страха? – поворачиваю голову в его сторону и встречаюсь с тяжелым немигающим взглядом. «Ой-ей! – оценил ситуацию здравый смысл. – Здесь не то что трепетать… Здесь из страны валить надо!» Хорст довольно ухмыльнулся, приготовился сказать что-то устрашающе-язвительное, но передумал и резко отвернулся. Как раз в этот момент из комнаты выпорхнула троица разодетых девушек. – Прекрасно выглядите, – галантно улыбнулся Доставала, поднимаясь навстречу двум Темным и ведьмочке. Натка отмахнулась от комплимента, как от руки прокаженного на вокзале, и пошла вытаскивать из постели Шарги, а вот Роззи заметно смутилась. Ее щечки запылали нежным румянцем, а взгляд взволнованно начал скакать по комнате. Зато всегда робкая и легко смущающаяся блондинка на комплимент не обратила внимания и с широкой улыбкой поскакала ко мне: – Ангел! Правда, что у тебя теперь песик живет? Я горько застонала и призналась: – Это не песик! Это маленькое исчадье ада! Хорст как-то подозрительно закашлялся в кулак и, отвернувшись, покинул гостиную, а через пять минут к нам вышел сонный Шарги. – Что происходит? – спросил он почему-то у меня, на ходу застегивая форменную рубашку. За его спиной появилась раскрасневшаяся ведьмочка. – Разговоры сворачиваем и собираемся еще быстрее, – строгим голосом заявила она. – Давай, Линка, отрывай свою тушку от кресла и руководи парадом! Пришлось действительно подниматься и «руководить»: – Эми, распусти волосы. – Блондинка послушно принялась распускать детские хвостики. – Натка, подкрась Роззи губы, Шарги, брось ты эти пуговицы! – рыкнула я, наблюдая неравную борьбу непослушных пальцев с застежками. – И про галстук тоже забудь, – наставительно поднимаю указательный палец. – Сегодня ты откликаешься на позывной «ночной хулиган»… – Что? – удивленно округлил глаза Шарги, приглаживая растрепанные после сна волосы. Громко выдохнув, качаю головой и командую: – Все на выход! За нами увязался одетый с иголочки Хорст, обняв за плечи невероятно счастливую от его внимания Роззи. Я шла за ручку с Эми, а Натка чуть ли не пинками подгоняла сонного Шарги. У дверей столовой я притормозила и наклонилась к уху блондинки. – Наслаждайся! – тихо посоветовала и, не дав Темной опомниться, толкнула двери и решительно вошла в зал. Ожидаемо, несмотря на раннее время, столовая была полна гомонящими студентами. Все с жаром обсуждали наше ночное приключение, особенно выходку с профессором Маккорни, поэтому даже не сразу заметили наше триумфальное появление в дверях. – Это они! – крикнул кто-то особо глазастый, и наступила тишина. Секунду ничего не происходило, просто тысячи восторженных взглядов изучали нашу четверку, ну, и Хорста с Роззи тоже, а потом послышались аплодисменты. Сначала редкие, одинокие хлопки, которые постепенно подхватывали остальные студенты и усиливало эхо, чтобы в конечном итоге обрушить на нас шквал восхищенных взглядов, радостного свиста и криков. Я глянула на блондинку и поняла: ради одного ее счастливого личика стоило устраивать нашу сумасшедшую вылазку и даже терпеть поцелуй с Крысенышем. – Что это значит? – удивился Шарги. – Это называется популярность, – важно сказала я и хлопнула его по плечу. – Привыкай, друг!* * *
– Апч-хи-и! – раздалось в темноте пещеры, освещенной неясным светом факелов. – Ангел, ну, сколько можно? – раздраженно шепнул наемник, стоящий рядом. – Ветер, отстань от ребенка, – посоветовал Крестный, с хладнокровным спокойствием протягивая мне очередной платок. – Гауф! – звонко поддержал его песик и опять унесся в темноту катакомб. Звучно высморкавшись, я сложила платок и предусмотрительно не стала далеко убирать: все-таки аллергия – штука серьезная! После нашего триумфального появления в столовке количество студентов, толерантно относящихся к Темным, скакнуло вверх, как цены перед праздниками. Ребята то и дело подходили к нашему столику и уважительно пожимали руку Шарги. Почему-то именно его выходка с профессором Маккорни порадовала большую часть присутствующих. А уж когда по громкоговорителю объявили об отмене трех ближайших пар из-за «устранения повреждений после взрыва в лаборатории», общее ликование и вовсе перешло в коллективную эйфорию. Ребята купались в заслуженных лучах славы, и только я мирно дрыхла, подперев ладонями худые щеки и опершись локтями на стол. И все шло хорошо вплоть до того момента, как к нашему столику подлетели взбешенные соседки: – Ната, мы уже давно привыкли к взрывам в вашей комнате, потустороннему скрипу и топоту среди ночи, но это уже перебор… С помощью наводящих вопросов удалось выяснить, что щенок активно скучал, доводя соседей до нервной икоты своим монотонным скулежом. Пришлось вставать и топать в комнату, чтобы обнаружить радостного щенка и большую лужу прямо посреди комнаты. – Потерпеть не мог? – устало спросила я, заглядывая в черные глазки. Спешно зачистив следы преступления и бесцельно послонявшись по комнате, я решительно плюнула на все. Подхватив сумку с рабочей экипировкой в одну руку, а щенка в другую, очень довольная собой, рванула в управление, чтобы услышать от невероятно уставшего Руслана: – Нет, и даже не думай! – Но… – я попыталась напомнить о своих успехах в качестве консультанта. На что получила глубокомысленный ответ: – Я не хочу рисковать тобой, – покачал головой всегда уступчивый парень и крепко обнял. – Если не забыла, я пообещал, что ничего плохого с тобой больше не случится. Мои губы накрыли требовательным горячим поцелуем, ломая волю и, как клочок бумаги, сминая желание работать. С трудом оторвавшись от настойчивых, но таких ласковых губ, я уткнулась носом в форменную рубашку Руслана и обиженно вздохнула. Ну, вот как ему объяснить, что ловля маньяков – это весело и забавно! – Гауф! – вмешался в наши затянувшиеся обнимашки щенок, вставая на задние лапы, а передними опираясь на мою ногу. Ру подозрительно глянул вниз, опустился на колени и принялся с интересом рассматривать весело виляющего хвостом песика. – Какой красавчик. – Щенок просиял черной мордашкой и полез к боевику с целью радостно лизнуть того в ухо. – Откуда он у тебя? – широко улыбаясь, поднял голову парень. – Долгая история, – отмахнулась я и предприняла еще одну попытку переубедить Руслана: – Если не хочешь, чтобы я выходила в парк, так давай я в кабинете посижу. Там-то точно безопасно! Парень перестал гладить песика по короткой черной шерстке и поднялся на ноги. Его руки по-хозяйски скользнули на мою талию, поднялись выше и ласково погладили больную спину. – Лина, – даря легкий, почти невесомый поцелуй в губы, выдохнул он. – Я слишком устал, чтобы спорить. Может, прочувствуешь момент, станешь послушной девочкой и подождешь меня дома? Я с подозрением глянула в его глаза. С удивлением обнаружила, что он всерьез считает, что полунаемницы могут быть послушными девочками, и хитро кивнула. – Мне надо в клан, – соврала я, уже планируя, как буду взламывать магические охранки на входе в туннели катакомб. – Ладно. – По лицу Руслана было видно, что он расстроен. – Но я надеюсь на матч-реванш, – улыбаясь уголками губ, признался он, выпуская меня из своих объятий. Я звонко рассмеялась и подхватила на руки щенка. – Гауф! – вежливо попрощался песик, сверкая белоснежными зубками. – Береги мою девочку, друг! – серьезно сказал боевик и потрепал щенка по головке. – А ты, – строго приказал он, – не вздумай влипать в неприятности. Все поняли? Я послушно кивнула, песик смешно чихнул и, задрав голову, лизнул подбородок. – Какой же ты милашка! – засмеялась я, вытирая лицо, и, распрощавшись с Русланом, поспешила к выходу. А вот доберманам Крестного песик пришелся не по душе. Стоило нам пересечь главные ворота, как стая подняла такой жуткий вой, что пришлось зажимать уши и скорее нести свое сокровище в помещение. Крестный с интересом оглядел щенка, сосредоточенно лакающего молочко из тарелки, уточнил, как в мои руки попало это милое существо, и неопределенно хмыкнул. Потребовалось пятнадцать минут, чтобы уговорить его на взлом катакомб, и еще десять – на то, чтобы собрать нужное и прихватить с собой двух наемников. И вот теперь я отчаянно тру слезящиеся глаза, шмыгаю носом, но продолжаю упорно сидеть на месте и рассматривать наскальную живопись предков. – Ангел, мы здесь уже больше часа, – напомнил скучающий Ветер. – Может, хватит гипнотизировать стены? – Еще пару минут, – попросила я. И вроде бы ничего интересного. Всего лишь старая легенда «Сотворение» о семи молодых и «зеленых» богах, которым была подарена наша планета. Четверо храбрых парней и три прекрасные девы – это если верить легенде – решили заселить землю семью расами. Беда только в том, что коллективно работать ребятки не привыкли, поэтому каждый начал тянуть одеяло Творца на себя. В пух и прах разругавшись, боги все-таки нашли выход: каждый придумает свою расу, за которую будет нести ответственность. Так появились мыслящие животные и хранители леса – или, переводя с пафосного на обычный, оборотни и эльфы, покровители степей и охраняющие ночь – кахары и вампиры, владыки поднебесной и хозяева низших миров – ангелы и лаэрды. Смотрел седьмой бог на своих товарищей, смотрел, да и разродился великолепной идеей внести разнообразие. Последний из богов создал универсальную расу, способную создавать союзы с любой из уже имеющихся. Короче, захотелось молодому богу видового разнообразия, поэтому создал он людей. Существа получились противоречивые, жадные до власти и на редкость плодовитые. Со временем они не только существенно подсократили численность остальных рас, но и каким-то образом умудрились спихнуть в другие миры аж трех богов. Не знаю, как обстоят дела на Темных землях, но у нас люди сумели подмять под себя почти весь материк. Единственные, кого еще можно было тут встретить из представителей других рас, – это кахары и эльфы… – Апч-х-х-хи! – Ну, все! Пара минут закончилась, – поднялся на ноги Ветер и протянул мне руку. Согласно кивнув, я встала и потопала к выходу. – Ангел, что ты хотела здесь понять? – полюбопытствовал Крестный, пока Ветер возвращал на место сорванные печати управления. – Сама не знаю, – признала я. – Надеялась, что приду, и меня озарит какая-нибудь догадка. Из темноты прибежал до безобразия счастливый песик, положил у моих ног тучную крысу с длинным хвостом и звонко тявкнул. – Добытчик! – рассмеялся Ветер и первым пошел к выходу. Мы с Крестным немного отстали. Я вспомнила, как Хорст на руках выносил меня из этого туннеля, и невольно вздрогнула. Кошмар с мантикорами и жертвоприношением для меня так и не закончился, потому что главных виновников наглым образом конфисковала личная служба безопасности руководителя дотрема. Шеф даже допросить этих психов не успел. – Просто никак не могу понять, – нахмурилась я, стараясь поспевать за широким шагом наемников, – зачем профессору Барадосу и Аригану понадобилось похищать меня? Какой смысл так рисковать, похищая Пустышку из универа для того, чтобы зарядить какие-то обыкновенные камни? – Допустим, агатин – не совсем камень и далеко не так прост, как может казаться, – спокойно ответил мужчина, а я вспомнила, как благодаря камню профессор Барадос превращал собственные пальцы в медицинские инструменты, и согласно закивала. А ведь это только один камень! – Крестный, а ты можешь поспрашивать других глав кланов? – попросила я. – Может, кто-то знает, каким образом эти синие побрякушки могут давать силу? Крестный кивнул и задал свой вопрос: – Как назовешь? Я перевела взгляд на бодро перебирающего пока еще короткими лапками песика и пожала плечами. – Пока не придумала…Глава 4
Месть не всегда находит нужного.Возвращаться в клан не стала, хотя Крестный и настаивал. Но я-то его знаю: стоит согласиться – и меня ждет многочасовая изматывающая тренировка на пределе возможностей организма. Организм активно сачковал и показывать максимум не собирался. Ну а я, как выяснилось, сегодня на редкость покладистая девочка. Сначала с Ру согласилась и в серию убийств блондинок любопытный нос совать не стала, теперь иду на уступки телу… Или правильнее сказать – лени? Пока терзалась моральными аспектами, мысленно спорила с силой воли и огрызающейся ленью, ноги сами донесли до любимой комнаты в общаге. Натки дома не оказалось, зато на ее столе лежало зеленое яблоко и записка: «Ушла к своему Темному. И не надо так лыбиться! У нас любофф». Улыбаться я, естественно, не перестала. – Га-у-у-ф! – неожиданно завыл щенок и принялся крутиться на месте, как юла, а потом резко остановился и отклячил попу. – Не смей! – заорала я, но было поздно… Свершив свое черное дело, засранец отбежал от разгневанной хозяйки и уселся на пятую точку. – А почему ты этого на улице не сделал? – возмущенно прикрикнула я, зажимая рукавом свитера нос. – У тебя совесть есть? – Гауф! – возмущенно тявкнул черный песик и скорчил обиженную рожицу. Проклиная подарочек Конни и Ролли, я принялась за уборку, с унынием сознавая, что подобные конфузы от щенка будут караулить нас с Наткой с завидным постоянством. Расправившись с ароматной кучей, долго стояла в секции и отмывала руки под чуть теплой водой, гордо именуемой «горячей», чтобы, вернувшись в комнату, застать маленького паразита за… – Не-ет! – протестующе закричала я, наблюдая, как песик опять носится, подражая юле. Бросившись вперед, подхватываю черного пакостника на руки и бегу на улицу. – Это безобразие какое-то! – рыкнула я, ставя недоцербера на пожухлую травку. – Иди, делай свои дела – и возвращаемся! Щенок посмотрел в мои разгневанные очи, энергично повилял хвостиком, развернулся и… дал деру. «С ума сойти!» – сердито заорали ноги, развивая невероятную скорость, чтобы догнать петляющего в траве проказника. «Это не пес – это монстр!» – возмущались легкие. «Ту-у-тух» – отбивало сердце. – А ну стой, зараза! – орала я, преследуя питомца с единственным намерением: поймать и вернуть это маленькое чудо обратно наглым боевикам. Уж лучше бы я с Крестным в клан вернулась! Игнорируя гневные восклицания хозяйки, малыш устроил самую настоящую тренировку, умудрившись прогнать меня через половину магического городка. Словно зайцы, попетляв между деревьями парка, мы пронеслись мимо всех полигонов, расположенных на территории, сделали почетный круг вокруг пруда и начали заходить на второй, как вдруг я неожиданно споткнулась и упала на холодный песочек пляжа. – Что за… Рассматривая мужской сапог гиппопотамского размера, я даже не сразу поняла, что сижу на куче чьей-то одежды, а черненький пушистый песик весело тявкает на всю округу в паре десятков метров от того места, где восседает хозяйка. От созерцания чужой обувки отвлек внезапный всплеск воды. В первый момент в голову пришла паническая мысль, что кто-то не выдержал жизненных нагрузок и пошел топиться, а тут, как на грех, – я. «Не полезу спасать! Пусть тонет, идиот!» – стало следующей мыслью. Зато в тот момент, когда я все-таки повернула голову на звук и увидела пловца, по пояс стоящего в воде, внутри разлилась восхищенная тишина. «Вот это да-а-а, – прошептали глаза, жадно следя, как крупные капли скользят вниз по идеальному телу. – И как только не мерзнет?» – Зазнайка, – язвительный тон моментально привел в чувство, – никогда бы не подумал, что ты станешь за мной подсматривать. Я почему-то растерялась и, мысленно обругав себя распоследними словами, отвела взгляд. От позора спас внезапно выпрыгнувший из камышей щенок. Бегая по кромке воды, воинственно подпрыгивая и скаля крохотные зубки, он принялся звонко облаивать стоящего в воде Хорста. Воспользовавшись моментом, вскочила на ноги и одним четким движением сцапала неуемного песика. – Попался, марафонец! – зло прошипела я, прижимая к груди вырывающегося из рук проказника, и пригрозила: – Еще раз сбежишь – с позором верну тебя обратно! – На меня жалостливо посмотрели черными бусинками глаз и тихонько заскулили. – И не строй из себя несчастного! – возмутилась я, разворачиваясь, чтобы поскорее уйти отсюда подальше. – Ангел! Мне показалось, или голос Крысеныша раздался прямо за спиной? И точно! Повернувшись, вижу, как еще пару мгновений назад плескавшийся в холодной воде блондин оказался на берегу и теперь лениво повязывает полотенце в районе пояса. – Ну? – очень вежливо спросила я, старательно глядя только в серые глаза. И ни в коем случае не смотреть на то, что ниже! А ниже были невероятно широкие плечи, мускулистые руки, рельефный торс, белое махровое полотенце… Гребаный Скол, я сказала – не смотреть! – Насладилась? – самодовольно улыбнулся Крысеныш. – Не-а, – мотаю головой, вспомнив, с кем имею дело, и тут же беру себя в руки: – Покрутись, а то твоя противная рожа всю эстетику губит. В этот раз блондин даже не скривился, просто как-то устрашающе сложил на груди огромные руки и сказал: – Поговорить надо. Я глянула в сторону призывно горящих невдалеке окон общежития, передернула плечами от крепчающего к вечеру холода и посильнее прижала к себе рычащего песика. – Хорст, может, дойдем до… – Это срочно, – перебил парень, не оставляя мне шанса. Я тяжело вздохнула, понимая, что просто так отделаться от доставучего Темного не получится, и, независимо пожав плечами, пошла к ближайшему дереву в надежде, что Крысеныш за время моего неспешного подъема успеет натянуть на себя одежду. То ли я такая медленная, то ли блондин чересчур быстрый, но к дереву мы подошли вместе. И тут случилось неожиданное. Хорст сел, расстелил на траве рядом свою куртку и галантно предложил: – Присаживайся… Я с удивлением посмотрела на него сверху вниз, поймала взгляд непроницаемых серых глаз, которые – еще одно «о, чудо!» – не пылали привычной злостью. – Что-то случилось? – спросила испуганным шепотом. Хорст мотнул головой, похлопал по куртке ладонью и повторил: – Садись, – попросил он и опять как-то странно посмотрел снизу-вверх: – Давай хоть раз поговорим по-человечески… Окончательно растерявшись, я по инерции продолжила вести себя как послушная девочка и спокойно села. Щенок тут же развернул мордашку к Темному и недовольно заворчал, напоминая всем присутствующим, что он бдит. – Ангел, ты веришь в любовь с первого взгляда? Неожиданный вопрос и, откровенно говоря, странное поведение парня окончательно и бесповоротно загнали меня в тупик. – Что?! – выдохнула я, пытаясь собрать расползающиеся по углам мысли. Парень резко повернулся, пару секунд вглядывался в мое возмущенно-потерянное лицо и кивнул: – Вот и я не верю… Хорст отвернулся и принялся задумчиво рассматривать тихую водную гладь. Его могучие плечи опустились, лицо разгладилось, а взгляд стал таким задумчиво-философским, словно со мной рядом сидел не Крысеныш, а великий мыслитель. А-а-а-а-а! Кто-нибудь! Что, на фиг, здесь происходит?! Судорожно сглотнув, я глянула на подозрительно притихшего песика и осторожно спросила: – А чего это ты о любви… – на секунду осекаюсь, но мужественно договариваю, что хотела: – У тебя проблемы с Роззи? Блондин как-то подозрительно фыркнул и переплел длинные пальцы. – Почти, – продолжая сверлить серыми глазами пруд, сказал парень. – С Эми… Я аж подпрыгнула от такого известия. Да что у него с головой? У него же есть Роззи – красивая, умная и явно влюбленная. А у Эми есть Шарги, и они-то стопроцентно созданы друг для друга! Решительно отсадив щенка, крутанулась и села вполоборота к парню. – Ты это, кобелина заморская, брось! – хватая его за край расстегнутой рубашки, зашипела я. – Эми – малышка! Маленькая, трогательная, не испорченная злостью этого мира! Такие, как ты, даже мечтать о ней не должны! Слышишь?! Блондин посмотрел в мое разгневанное лицо, нахмурился и неожиданно громко рассмеялся. – Ты еще и ржешь? – возмутилась я пуще прежнего. – Предупреждаю, если не прекратишь… – То что? – фыркнул Темный, продолжая язвительно ржать. – Поразишь меня искрометным юмором или проткнешь насквозь остротой ума? Не знаю, для чего парень так настойчиво провоцировал одну Светлую полунаемницу, но я в конечном итоге повелась. Зарычав так грозно, что даже сидящий рядом щенок испуганно прижал пузико к траве, я выхватила нож… который Темный, естественно, перехватил. Моя ладошка попала в плен огромной руки, тонкое лезвие перекочевало к Крысенышу в карман, а затем взятую в плен ладонь осторожно погладили горячими пальцами. – Не получается у нас нормально разговаривать, – как-то отстраненно, с печалью на лице, тихо констатировал Хорст, продолжая легкие поглаживания. Я дернулась, вырывая руку, и Темный не стал удерживать, хотя был физически сильнее. – Эми – самое доброе существо из всех, – с неожиданной теплотой в голосе заговорил парень. – Она выросла у меня на глазах. Я водил ее на ярмарку, учил плавать, рассказывал на ночь сказки… Возможно, поэтому никак не могу поверить в то, что девочка стала взрослой. – Так ты… Вы… родственники? – поразилась я. Темный улыбнулся, и от этого недовольные черты лица разгладились, а он сам весь стал каким-то непривычно мягким. – Она моя племянница. Ну, конечно! Я чуть не треснула себя по лбу, внезапно осознав очевидное. – Так вот почему ты хотел спихнуть Шарги домой. И вот почему Эми – единственная, кто отважно пошел против тебя и не подписал ту дурацкую докладную на меня. И вот почему она не смущается тебя! – догадалась я и тут же нахмурилась: – Доставала, а чем тебе Шарги не угодил? – Всем, – безапелляционным тоном заявил он. – Слабый, молодой, без положения, без перспектив. Я едва заметно улыбнулась. Уж очень сейчас Хорст напомнил мне Крестного. Вот точно с такой же интонацией тот отзывался о Руслане. – Проблема в том, что Эмилии он очень нравится, – продолжил Темный. – Она увидела его год назад, когда я привел ее на совет, и влюбилась в этого невзрачного мальчишку, а когда встал вопрос о нашей поездке, она отказалась ехать без него. И ни я, ни семья не смогли ее переубедить! Старательно сдерживаю рвущуюся наружу улыбку. Ай да скромняшка Эми! Так значит, вот как начались их отношения с Шарги. Но больше всего в этой ситуации меня веселила реакция Хорста. Он недовольно хмурил брови и нервно барабанил пальцами по коленке, словно обеспокоенный папашка. – Ангел, – тихо позвал Темный, – посоветуй мне что-нибудь… «Все! Я свой лимит на сегодня уже исчерпало», – заявило удивление и скрылось в неизвестном направлении. – Гауф-ф-ф, – согласно сообщил песик и, лизнув мою руку, умчался в ближайшие кусты. – А что тут посоветуешь? – вздохнула я и дружески похлопала растерянного дядюшку по плечу: – Смирись и жди! В конце концов либо ты, либо Эми измените свое мнение о Шарги. Хорст хмыкнул и отвернулся, в очередной раз доказывая, что узколобые бараны своих мнений не меняют. Эх, бедные несчастные Шарги и Эми! Чувствую, обеспечит им дядя веселую жизнь. – Доставала, ну, посуди сам, – принялась я сыпать доводами. – Эми – влюбленная дурочка, и, если ей запретят встречаться с Шарги, она сделает все, чтобы быть с ним. Просто из чувства противоречия. – Стоять и смотреть я не буду, – твердо сказал Темный. – Так и не стой! – обрадовалась я, взволнованно сжимая пальцами мускулистое плечо парня. – Что тебе там не понравилось? Молод – ну, это быстро проходит. Слаб – сделай из него воина, – горячо продолжила я. – Без положения и будущего? Так помоги ему сделать карьеру. – На лице блондина мелькнуло нечто вроде понимания. – Шарги – не дурак, и если ему действительно нравится Эми, он сделает ради нее все и даже более! – Мне не нравится Шарги, – честно признался парень. Я громко фыркаю. – А мне не нравится вставать по утрам! Но это – неизбежное зло, с которым приходится бороться на пути к счастью. Хорст молча смотрел на меня какое-то время, по всей видимости обдумывая разговор, а потом по-мальчишески улыбнулся. – Зазнайка! – дурашливо толкнул он меня в бок. – Доставала! – широко улыбаясь, ответила я и с удивлением обнаружила в кармане брюк зеленое яблоко, которое, вероятно, прихватила со стола Натки. – Кстати, – вспоминаю, громко хрустя немного кисловатым фруктом. – Эми – твоя племянница. Шарги – брат профессора Дарона. Еще родственники в группе есть? Крысеныш улыбнулся и покачал головой, а потом сделал то, что по идее должен был сделать в первый день нашего знакомства: он начал рассказывать о тех, кто был в группе Темных. – Ты в курсе, что Кимми и Корк не совсем лекари? – О-о, – насмешливо протянула я, непроизвольно поглаживая живот. – Поверь, о последствиях лечения Кимми я еще очень долго не забуду! Хорст расхохотался и, немного успокоившись, наклонился близко-близко. – А правда, что ты ему чуть горло не перерезала? – Это я так кокетничала, – делаю смущенную моську. Темный засмеялся в три раза громче, а я вдруг застыла. Потому что вот он – Хорст. Сидит рядом и смеется. Такой теплый, такой нормальный и какой-то весь свой в доску. А еще он улыбался! – Что? – настороженно глянул парень. – Впервые вижу, как ты улыбаешься, – призналась я и придвинулась ближе. Коснулась его руки, почувствовала, насколько горячая у Темного кожа, другой рукой смело провела по влажным волосам, убирая за ухо непослушные светлые пряди. Мне дико хотелось коснуться его улыбки. Понять, что в ней такого магического, что она так изменила Крысеныша. И я потянулась к нему губами, чем же еще? «А любопытство Линку сгубило», – фыркнула кошка, живущая внутри. Хорст просто смотрел на меня, продолжая улыбаться, то ли притворяясь, что не понимая, чего я хочу, то ли сознательно игнорируя. Не знаю, что было у Темного на уме, но, когда до таких вожделенных губ оставалась всего пара сантиметров, парень неожиданно отпрянул и громко выдохнул. – Ангел… – Мм-м? Меня его демарш нисколько не смутил: упрямо подвинувшись еще немного, потянулась к заветной цели. Я была готова на все, в том числе схватить и насильственно удержать Темного ради удовлетворения собственного любопытства. Парень вновь шумно выдохнул и резко встал. – Ангел, то, что ты пытаешься сделать… – Ой, да ладно тебе! – возмущенно поднялась на ноги и я. – Ты же хочешь этого, – уверенно глядя в серые глаза, сказала я роковую фразу, а потом еще больше ухудшила ситуацию, сделав шаг навстречу и прижавшись к невероятно горячему телу. Чужие руки обожгли своим прикосновением, беззастенчиво начиная нагло исследовать мою спину и бедра. Тело откровенно кайфовало, а я продолжала смотреть в его глаза, ожидая, когда же этот упрямый осел наконец сдастся и поцелует. Не дождалась… Говорят, приличные девушки никогда не станут вешаться на шею парню. Ну, что сказать? Воспитание у меня и впрямь на редкость отвратительное. Подняв руки, обхватываю сильную шею и тянусь к нему изо всех сил, но, даже встав на носочки, не могу достать до заветных, приглашающе-приоткрытых губ. Отчаянно застонав, я потянула его к себе, и непоколебимая гора мускулов дрогнула и склонилась вниз. Словно усталый клещ, который нашел-таки долгожданную добычу, я присосалась к Темному, так до конца и не понимая, чего хочу больше: поцеловать или выпить. Хорст улыбнулся, не отрывая губ и, видимо, посчитав меня неопытной неумехой, сам принялся за дело. А целовался он ой-ей-ей как! Запрокинув голову назад, я постепенно терялась в умелых, жадных прикосновениях мужчины. Голова кружилась, мышцы на ногах дрожали, но прекращать поцелуй я не хотела, все требуя и требуя у Хорста продолжения этих неожиданных ласк. Вздрогнув, когда его рука скользнула под свитер и обожгла голый животик, я неожиданно опустилась на пятки, увлекая за собой Темного. К счастью, парень понял все сам. На миг оторвавшись, он убрал с моего лица алую прядь и прошептал: – Какая же ты малышка… Я надулась, оскорбленно фыркнула и попыталась отстраниться. «Это он сейчас на что намекал – на рост или отсутствие опыта?» – терялся в догадках внутренний голос. Заметив обиженную реакцию на свои слова, Хорст негромко рассмеялся, озаряя мир своей потрясающей улыбкой, и притянул меня еще ближе. Я так и не поняла, кто из нас двоих стал инициатором – наверное, все-таки Темный, но неожиданно парень прижал меня спиной к стволу дерева, а я каким-то образом оказалась удобно сидящей на его бедрах. В таком положении целоваться стало значительно приятнее, хотя бы потому, что, помимо губ, Хорст начал ласкать мою шею, ушко и спускаться ниже. Его руки продолжали ласкать живот, поднимаясь все выше и выше и незримо подтягивая за собой вверх край свитера. Я тоже не теряла времени даром – пуговицу за пуговицей расстегивая на нем рубашку, чтобы коснуться накачанной груди парня. От его прикосновений плавился мозг, отключалась соображалка и оставалось только настойчивое: «Да! Делай так еще». В какой-то момент я поймала его губы и начала целовать. Даже не так: я молила его не тормозить, намекала, что сейчас просто взорвусь, если кое-кто не перестанет канифолить му-му. Хорст разорвал этот поцелуй и осторожно отстранился, освобождая немного места для маневра. – Ангел… Не знаю, чего хотел Темный. Может, послать меня подальше в парк, обозвать секс-маньячкой и уйти. Может, коварно пришпилить к дереву, но я дернула вверх свой свитер и прижалась голой грудью к его обнаженному телу. – Светлая Богиня, – восторженно прошептала я, окончательно слетая с тормозов. Я целовала, кусала, гладила, царапала, как обезумевшая, и не могла остановиться ни на секунду, потому что слышала его учащенное дыхание и чувствовала кончиками пальцев бешено скачущее в его груди сердце. И Хорст не сдержался. До боли прижав меня к дереву, он принялся ласкать и целовать с таким напором, что я неожиданно осознала: до этого он был несерьезен, а вот сейчас действительно загорелся. Я радостно застонала, с силой сжимая мокрые волосы на его затылке. И хрен с ним, что блондин, зато какой темпераментный! – Идем ко мне в комнату, – прошептал он, до боли прижимая к себе. – Да… – согласно шепнула я и потянулась за его губами. – Да… – прошептала еще более взволнованно, едва его руки коснулись моей груди, а потом резко опомнилась: – Нет! – протестующий стон вырвался помимо воли. Хорст моментально отстранился и даже руки вернул на талию. – Нет? – хрипло повторил он, а я разочарованно застонала, чувствуя кончиками пальцев, как каменеет его прекрасное тело и как он снова закрывается от меня. – Нет! – затараторила, нападая на такие заманчивые губы и все настойчивей лаская его грудь ладонями. – Нет! До комнаты слишком далеко. Не приведи Богиня, ты еще передумаешь. Или могут увидеть… Или я очнусь от этого наваждения, – посильнее сжимаю ногами его бедра и нетерпеливо шепчу ему в губы: – Хочу тебя здесь, сейчас и именно так! И Хорст, победно улыбнувшись, снова принялся целовать, и это было что-то потрясающее. Будто я провалилась в другой мир, где не было меня, Хорста, дерева, холода, жара… Было только одно – нестерпимое желание. Меня наполняла страсть, стоило ему мимолетно дотронуться до моего перевозбужденного тела. Я выгибалась навстречу умопомрачительным, хотя и немного болезненным ласкам. Горела и боялась, что взорвусь на сотню малюсеньких Ангелинок, и никто в целом мире не сможет собрать меня заново. И, что странно, в этом мире не существовало других голосов. Я продолжала слушать тело, как и учил Крестный, но почему-то сейчас оно предпочитало молчать и выражаться только на языке дикого, неутолимого желания. Где-то на заднем плане отчаянно заплакал песик, но мое сердце сейчас могло испытывать только обжигающе-волнительную страсть и больше ничего. А вот Хорста щенок почему-то заинтересовал. Он прекратил целовать мое голое плечо и повернул голову. Пользуясь случаем, я легко поцеловала его шею, потом куснула и снова требовательно поцеловала. И начала увлекательное путешествие ладонями к низу подкачанного мужского живота. – Ангел, – поймав мои руки на попытке расстегнуть его штаны, шумно выдохнул парень. – Ангел, кто дал тебе яблоко? – Натка, – отмахнулась я, вновь ловя его губы в требовательном поцелуе и продолжая попытки дорваться руками до самого важного. – Я сейчас взорвусь от желания! – возмущенно рыкнула, едва парень вновь поймал мои руки. Но и этого Темному показалось мало. Он схватил мои запястья одной рукой, поднял и прижал к шероховатому стволу дерева, в то время как вторая поймала мой подбородок. – Ангел, ты любишь меня? – почему-то с надеждой шепнул Темный, удерживая между нами волнительное расстояние. – Ни капельки, – честно призналась я, потому что врать Темному бессмысленно: он сразу поймет. Да и как можно сравнивать страсть и любовь? И вообще, о чем он думает, когда я его так сильно хочу?! Внезапно Доставала отпустил мой подбородок, грязно выругался и резко ударил по стволу дерева чуть выше моих прижатых ладоней. Я вздрогнула от неожиданности, но тут же, воспользовавшись свободой, вернулась к легким покусываниям накачанной груди. Хотя нет! Это не просто накачанная грудь. Это – целое произведение искусства! Темный оторвал сексуально-озабоченную ценительницу прекрасного от увлекательнейшего занятия и начал со злостью терзать мои губы. Я не сопротивлялась, стараясь ответить ему той же монетой и находя подобное противостояние увлекательнейшей игрой, поэтому не сразу заметила, что парень перестал прижимать мое полураздетое тело к дереву и куда-то понес. И даже не насторожилась, когда он остановился и, отстранившись, довольно мурлыкнул: – Моя маленькая месть… А потом меня, такую разгоряченную и неудовлетворенную, бросили в холодную воду.
* * *
Не буду рассказывать, сколько «удовольствия» принесло незапланированное купание. И со стыдом умолчу, как медленно плыла к берегу под несмолкаемый смех довольного Крысеныша. Подавив внезапное желание утопиться, я, стыдливо прикрывая голую грудь, выползла на берег, где вовсю скакал черный щенок. И пока мое тело мелко дрожало, покрываясь гусиной кожей, Хорст напялил на меня свитер, завернул в свою куртку и подхватил на руки. – Д-д-д… – попыталась возмутиться посиневшими от холода губами. Но вреднючий Темный не стал дожидаться, пока я выбью зубами многочисленные проклятия, адресованные понятно кому, и быстрым шагом понес в сторону общаги. – Слушай и запоминай, – вжимая в свою горячую грудь, негромко начал Хорст. – Я очень хорошо себя контролирую, но у всего есть границы, и сейчас ты почти перешла их, – молча краснею и даже дрожать начинаю, как-то извиняясь. – Между нами могут быть только одни отношения – рабочие, – это слово он особенно подчеркнул. – Все остальное лишь мешает выполнять обязанности. Ты поняла? Киваю, потому что выбивающиетанец холода зубы не оставляют иной возможности ответить. К счастью, Хорст передвигался очень быстро, поэтому у дверей в секцию Темных мы оказались всего через минуту. Крысеныш пронес меня через гостиную, где с открытыми ртами сидели Кебил и Гафс, уверенно распахнул ногой дверь в комнату Эми и Роззи, которые растерянно проводили нас взглядом до дверей в ванную комнату. Оказавшись внутри, парень молча поставил меня на кафельный пол и закрыл двери. Обреченно щелкнувший шпингалет ничего хорошего не обещал, впрочем, как и его потемневшие глаза. Не говоря ни слова, Хорст включил воду и принялся меня раздевать. Я возмущенно пискнула и отступила на дрожащих ногах к бортику белоснежной ванны. – Зазнайка, не беси меня! – недовольно рыкнул парень, легко ловя продрогшую до костей русалочку и стаскивая с нее куртку. – Я же вижу, что у тебя пальцы свело! М-да… с этим не поспоришь! Пальцы не то что не подчинялись хозяйке – я вообще от холода их не чувствовала, поэтому позволила стянуть с себя мокрую обувь, штаны и свитер, а дальше… – Та-а-ак… – хрипловато выдохнул Хорст, сидящий на корточках около полуголой меня. Опустив голову вниз, оглядываю кожаные крепления, затянутые на голых ногах, и смущенно краснею. Четыре ножа и два кинжала – это около двенадцати пряжек, которые надо расстегнуть. Светлая Богиня, стыдно-то как! – Ангел, – горячие пальцы обожгли лодыжку и потянули кончик ремешка, – когда ты так краснеешь, то становишься невероятно женственной… И это мне не нравится. – Парень криво улыбнулся. – И потом, – пальцы скользнули чуть выше и поднялись на уровень колена, – ты сама просила, чтобы мы поливали друг друга сарказмом и взаимными упреками, так что бери себя в руки! Я решительно кивнула, набрала в грудь побольше теплого воздуха и последовала совету. – Хорст, – страстно, с придыханием простонала на всю ванну, дождалась пока парень поднимет голову, посмотрит темно-серыми глазами, и возмущенно рявкнула: – Свалил отсюда! Темный ухмыльнулся и встал на ноги. – Вижу, ты приходишь в себя, – нависая сверху, привычно рыкнул парень. – Вопрос в том, почему я все еще тебя вижу! – сверкаю глазами и что есть сил ору: – Эми!! В дверь тут же заколотили маленькие кулачки блондинки. Как я угадала, что она там? Да потому, что ни капельки не сомневалась, что Эмилия меня на съедение дяде не отдаст. Крысеныш, хмыкнув на прощание, развернулся и дернул дверь, впуская внутрь разозленно-перепуганную племянницу.Глава 5
Светлая Богиня, ты дала мне глаза, чтобы видеть в людях ложь, а я хочу видеть лучшее. Так кто же из нас двоих ошибается?Оглядев себя в зеркале, невольно улыбаюсь. Эми не только помогла снять снаряжение, но и принесла свою одежду. – Наточки в комнате нет. Я буду на кухне кормить щенка, – робко улыбнулась блондинка и протянула стопку одежды. – Посмотри: может, подойдет. И вот теперь я действительно смотрела и улыбалась. Зеркало отражало невысокую девушку в нежно-розовом свитере в облипочку. В груди свитерок был немного маловат, а вот на талии, наоборот, свободен. Хорошо хоть впору оказались плотные черные лосины и кожаные балетки. Решительно тряхнув еще влажными волосами, я толкнула дверь и вышла в комнату. – Неужели все? – встретил меня язвительный голос Крысеныша. – Я уже начал переживать, что эти вопли, которые ты по ошибке называешь песнями, никогда не закончатся. Громко фыркнув, окидываю презрительным взглядом Хорста, сидящего на кровати в обнимку с Роззи. – Ты, вероятно, хотел сказать «браво»? – величественно произнесла я. – Ну же, – подбадриваю его тяжелым взглядом, – не надо стесняться! Крысеныш громко и язвительно рассмеялся: – Зазнайка, изнемогающие от страсти кошки будут помузыкальнее, чем ты, – припечатал Темный, посылая в ответ такой же убийственный взгляд. Тяжело вздохнув, смотрю на Роззи. – Твой парень – полный придурок! – предупредила брюнетку и торопливо вышла из спальни девчонок. Дико хотелось убежать к себе в комнату и там, прижав к груди подушку, от души поплакать, но в гостиной меня перехватил Гафс. – Искупалась? Тогда вперед ужинать! – строгим тоном сказал парень, разворачивая меня и подталкивая в нужном направлении. Желудок победно загудел, напоминая, что на обед было только некачественное яблоко. Покорно кивнув, я мысленно отложила запланированную миссию «слезы ручьем» и уже сделала пару шагов в сторону кухни, как вдруг была снесена резко открывшейся дверью и криком. – Мерзавец! Ничтожество! Порождение тьмы! – как никогда громко орала Натка. Осторожно высунув голову из-за чуть не прибившей меня створки, робко интересуюсь: – А что случилось? На пороге комнаты профессора Дарона стояли двое. Ведьмочка злобно билась, пытаясь отцепить пальцы Темного от своих запястий, растрепанная, красная, с выражением оскорбленной невинности на лице. Сам хозяин комнаты выглядел не лучше: воротник рубашки порван, на щеке свежая царапина и сам весь какой-то сломленный и постаревший. – Что случилось?! – вырываясь из захвата, крикнула Натка, – Я тебе сейчас расскажу, что случилось! Только сперва убей этого гада! Стоило прозвучать слову «убей», как в гостиной тут же активизировалась «великолепная четверка». Боковые фланги удерживали Гафс и Кебил, пути отступления прикрывал Шарги, а в центре событий был, как всегда, Крысеныш. – Что происходит? – поглядывая почему-то на меня, поинтересовался Темный. – Натка просит мочкануть ее бойфренда, – наябедничала я в надежде, что если та окончательно взбесится и попытается выцарапать профессору Дарону глаза, то Хорст ее хотя бы удержит. – Бывшего бойфренда! – поправляет ведьмочка, и как-то все в этой странной ситуации сразу встало на свои места. «Значит, все-таки бросил, гад!» – подытожила печенка. «А я говорил», – вякнул пессимизм. Я повернулась к Натке и по ее заплаканным глазам поняла невероятное. Профессор не только бросил ведьмочку, но и умудрился разбить подруге сердце. – Натусь, а ты как хочешь, чтобы он умер? – уточнила я, оглядывая мерзавца. «Напинать козлу по колокольчикам!» – вдохновенно заорала женская солидарность. Рыжая подруга оценивающе глянула на бывшего, воплотившего в себе все ее девичьи мечты об идеальном парне, и задумчиво почесала затылок. – А какие есть варианты? – холодно спросила она. – Ну, – протянула я, выхватывая два кинжала, и принялась перечислять: – Могу мучительно, могу кроваво, могу быстро, могу медленно… – Вот! – перебила девушка. – Медленно, мучительно и… чтоб… ну очень больно! Одобрительно кивнув, обхожу замершего столбом Хорста и уверенно топаю мстить за поруганную любовь и веру в счастливый финал. – Последнее слово? – благодушно предложила Темному, перехватывая клинки в ладони. – Чертенок, – ласково позвал мужчина, глядя исключительно на Натку. – Ты же знаешь, что я люблю тебя, – его заявление оказалось полнейшим шоком только для выбежавшего с кухни щенка. – Я каждый раз удивляюсь тому, что могу дышать с тобой одним воздухом, касаться твоей кожи и целовать, – в голосе Рене прорезалась хрипотца, и он смущенно улыбнулся. – Ты – самое ценное, самое дорогое, что когда-либо дарила мне жизнь. Наточка скептически поджала губы и непреклонно тряхнула рыжими кудряшками. – Линка, да прикончи ты уже этого гада! – рявкнула подруга. – Ангел, – лениво протянул Хорст, напоминая, что в комнате до фига людей, легко способных остановить меня. Нет, конечно, я не собиралась взаправду убивать Рене – в моей жизни для полноты ощущений только дипломатического скандала и не хватало, но проучить Темного нужно. Идеальный план, где Крысеныш зажимает разбитый моим локтем нос, профессор Дарон лежит на полу с незначительной раной на бедре, а Натка плачет у него на груди, испортил требовательный стук в дверь. – А ну, открывайте! – заорал ночной визитер, подкрепив просьбу громким ударом. Шарги переглянулся с Хорстом и, получив легкий кивок головы в качестве согласия, распахнул двери. – Какого Гребаного Скола вы орете посреди ночи? – с порога начал возмущаться Юлик. – Тут, между прочим, этаж для преподавателей, а не дискотека… – И тут эльф увидел меня. – А-а-а-а, – понимающе протянул парень. – И почему я сразу не догадался, что это ты! Я громко фыркнула и сердито посмотрела на приятеля. Нет, ну разве я не искупила свою вину перед ним? По мне, так нельзя быть настолько мелочным и злопамятным! Решив и с Юликом отношения наладить, и ситуацию от абсурда спасти, я спрятала клинки и подбежала к приятелю. – Юлик, друг, помоги! – делаю огромные глаза, намекая на сложность ситуации. – У нас тут разбитое сердце и коварный соблазнитель! Парень немедленно подобрался, окинул взглядом замерших Темных и, моментально сориентировавшись, подошел к Натке. – Ну-ну, моя хорошая, – обнимая девушку за плечи, утешительно начал он. Его голос звучал мягко и успокаивающе, точно лесной ручей. – Найдем тебе другого! И вот он-то будет самым-самым. А этого козла – в утиль воспоминаний! – В утиль? – переспросила сбитая с толку ведьмочка. – В утиль, в утиль, – покивал белобрысой головой эльф и, понизив голос, «обрадовал»: – У меня, кстати, по такому случаю очень качественная настоечка есть. Другая ведьма, пробовавшая ее, пришла в неописуемый восторг. Подруга была настолько поражена новому амплуа преподавателя, что безропотно пошла следом за ним в коридор. А до меня наконец-таки дошло… – Юлий, тормози! – крикнула я, устремляясь следом. – Никаких настоек! Слышишь? Не смей спаивать мою подругу!
* * *
Юлик и Натка квасили где-то около часа. За это время я успела выслушать всю печальную историю, которая, исключая громкий плач, печальные всхлипы и нецензурные высказывания в адрес Темного, издаваемые эльфом, сводилась к паре предложений. Кто-то настучал Темному совету, что преподаватель встречается со Светлой. Те, позабыв про толерантность, почему-то взбесились и прислали письмо, в котором категорически запретили профессору любые встречи с Наткой. И все бы ничего, но любопытная ведьмочка нашла это самое проклятущее письмо и устроила сцену. Поняв, что больше здесь полезной информации не разжиться, я незаметно конфисковала со стола небольшую бутылку с настойкой и побежала обратно к Темным. Открыл двери Крысеныш, который тут же попытался сцапать меня за локоть, но я ловко увернулась. Спасаясь бегством от загребущих лапищ, стремительно пересекла гостиную и без стука ворвалась в знакомую комнату профессора Дарона. – Кому нужна компания? – выставив впереди себя бутылку, весело спросила я и тут же осеклась, глядя в темные, почти черные глаза конкурента. Двое профессоров, сидящих за накрытым столом, воровато покосились в мою сторону и попытались прикрыть начинающуюся попойку. И пока двое взрослых мужчин думали, насколько этично выпивать в компании своей студентки, я подхватила ближайший стул и подсела к столику. – Советую вот это, – на столешницу с грохотом опустилась эльфийская настойка. – Убойная вещь, – продолжая нахваливать, ловко выдернула пробку. – Сносит крышу похлеще, чем гномий самогон! Мужчины от экзотической добавки отказываться не стали, и меньше чем через пять минут я узнала недостающие подробности. Не сумев прошлой ночью избавиться от Шарги, поверженный Крысеныш решил испортить жизнь старшему брату и руководителю группы. И причина тоже оказалась вполне банальной – Хорст стремился заменить профессора Дарона на какого-то своего знакомого. – Лина, меня буквально поставили перед выбором – либо моя карьера, либо Светлая! – И что же теперь будет? – ни к кому не обращаясь, задумчиво протянула я. Профессор Дейман подлил себе в кружку еще настойки, негромко чокнулся со мной и залпом выпил: – А все просто! Этот дурак, – насаживая на вилку дольку лимона, принялся рисовать перспективное будущее мужчина, – костьми ляжет, чтобы быть рядом со своей рыжей чертовкой. Скормит совету милую байку о поклоннице и будет вздыхать из-за угла, глядя, как твоя подружка продолжает жить. А потом закончится учебный год, она получит диплом, нас отзовут обратно, и одинокий Рене будет до конца своих дней плакаться мне в жилетку. Я тяжело вздохнула и осторожно сжала руку профессора Деймана: – Мужайтесь! Темный задумчивым взглядом окинул маленькую обнаглевшую ладонь, потом поднялся выше и широко улыбнулся. – А знаете что! – резко вскакивая на ноги, сказал слегка пошатывающийся профессор Дарон. – Кто сказал, что я хочу жить без нее? Хочу просыпаться с ней каждое утро, хочу кучу маленьких рыжих чертят, хочу называть ее своей! Я нахмурилась, глянула на второго собутыльника и осторожно уточнила: – Это он сейчас к чему клонит? Мужчина развел руками и принялся разливать по пустым стаканам остатки настойки. – Правильно! – обрадовался Рене, подхватывая кружку. – Друзья мои, у меня тост! – Мы великодушно повернулись к разошедшемуся Темному, выражая вялый интерес. – Я женюсь! – блаженно улыбнувшись, выпалил профессор Дарон и опрокинул в себя содержимое. Профессор Дейман глухо закашлялся и принялся стучать кулаком по груди, а я вспомнила, как Натка плевалась от одного только слова «бракосочетание», и покачала головой: – Уж лучше бы вы ее просто бросили!* * *
Мы с профессором Дейманом тихонько посовещались в уголке и, пока Рене придумывал текст приглашений на свадьбу, приняли коллегиальное решение больше чокнутому влюбленному не наливать. После чего Темный принялся укладывать друга спать, а я побежала проведать Натку. Зная ее кипучий темперамент, от ведьмочки можно было ожидать чего угодно. Выйдя в гостиную, я совершенно неожиданно застукала Крысеныша и Роззи за… страстным поцелуем! Правда в щечку, но внутри все равно что-то подозрительно заворочалось, а пьяный желудок недовольно забулькал. Возможно, его-то и услышал Доставала, резко повернувшись и глянув в мою сторону. Роззи, почувствовав неладное, отстранилась и сдавленно ойкнула, осознав, что они не одни. – Завидно? – самодовольно улыбнулся Крысеныш. А я вдруг и вправду поняла – завидно! Вот только не мне, а этому гадкому Темному. Иначе зачем ему разрушать пару Рене и Натки? Зачем вставлять палки в колеса медленно набирающего ход паровоза любви Шарги и Эми? – Доставала, ты знаешь, какая ты сволочь? – с укором глядя в серые надменные глаза, спросила я и, не дожидаясь ответа, заявила: – Самая распоследняя! Темный закатил глаза к небу и фыркнул что-то типа: «Ну вот, опять!» А Роззи, сидящая рядом с блондином, как-то печально вздохнула. – Ребят, ну когда вы уже помиритесь? – печально вздохнула она. – Никогда! – в один голос заверили мы с Темным. С кухни, привлеченный синхронным воплем, выглянул Гафс. – Ну, хоть в чем-то они согласны! – рассмеялся парень, подходя ко мне поближе. – Эльф вас покормил или ты все еще голодная? Я вспомнила богато обставленный стол Юлика, где в основном преобладали различные меды, орехи и сушеная трава. Организм требовал чего-нибудь существенного, отказываясь переходить на рацион маленькой птички. – Гафс, а можно мне нормальной еды? – жалобно посмотрела на парня. – Ну, там, картошечки, – попросила я и, увидев его добрую улыбку, решила немного понаглеть: – Желательно, жареной и с грибочками! Темный басовито рассмеялся и пошел на кухню, я тоже заглянула, чтобы проверить питомца. – Гауф! – поприветствовал меня щенок и вернулся к поеданию крупной косточки. – Я смотрю, тут кое-кто неплохо устроился! Щенок на мое замечание только смешно облизал мордочку розовым язычком и энергично завилял хвостиком. Махнув сидящим за столом белокурой Помазаннице Смерти и ее темноволосому Прунцу, я скоростным фаерболом понеслась в комнату к Юлику, чтобы проверить, в какой кондиции находятся друзья. – Линка! – радостно крикнула ведьмочка, пытаясь устоять на высокой шпильке. – Собирайся – мы идем тусить! Я оценивающе глянула на веселую парочку, спасительно опирающуюся друг на друга, дабы позорно не рухнуть на пол, и покачала головой. – Не-е, мы идем спать! – Не-е! – отрицательно протянул эльф, поправляя съехавшую с плеча Натки бретельку. – Тусить! – Мы с Юликом свободные люди, – заплетающимся языком пояснила подруга, – поэтому срочно должны найти себе порядочного спутника жизни! Насмешливо смотрю на приятелей. – Ночью… В баре… Порядочного… – насмешливо скривилась я. – Желаю удачи! М-да… насколько же быстро алкоголь убивает в людях и нелюдях здравый смысл! Эльф и ведьмочка счастливо улыбнулись, не распознав даже тени сарказма, после чего рыжая подруга протянула мне эльфийскую настойку. – Вот ты и станешь нашей удачей! – заявила она. – Поможешь найти самого лучшего парня, а то у меня, как оказалось, прицел сбит. И в случае чего снимешь с шеи Юлика неадекватных девиц… Громко застонав от бессилия, я махнула им вслед рукой, достала камень связи и предупредила Руфуса, что к нему движется пьяная и неадекватная Натка в компании эльфа. Давний знакомый, хозяин клуба, заметно обрадовался, предвкушая незапланированное в программе веселье, клятвенно пообещал, что не позволит Наточке чересчур сильно буйствовать и в случае чего спасет остатки ее репутации. Спровадив друзей и предупредив знакомого патрульного, что два пьяных дебошира – это моя соседка по комнате и преподаватель университета, я побежала обратно в секцию к Темным. Но стоило приблизиться к знакомым дверям, как тут же все тело взбудоражила холодная волна вызова. И хотя мозг активно радовался предстоящей работе, а жажда приключений звала на подвиги, голос желудка, настойчиво требующий ужин, оказался громче. Постучавшись и чуть не свалив замешкавшегося на пороге Доминика, я залетела на кухню, обогнула Крысеныша и замерла перед Гафсом: – Умоляю, скажи, что все готово! Темный посмотрел на меня добрыми коричневыми глазами и растянул пухлые губы в широкой улыбке: – Готово! – кивнул он, снимая крышку со сковороды. – Садись за стол. Я проглотила набежавшую в рот слюну, вдохнула полной грудью потрясающий аромат кулинарного шедевра и жалобно выдохнула: – А навынос можно? У меня срочный вызов. Темный недовольно покачал головой, но все-таки достал небольшой контейнер, наполнил до краев едой, закрыл крышкой и передал в мои трясущиеся от жадности ручонки. Игнорируя обжигающий взгляд Доставалы, я встала на цыпочки и с благодарностью чмокнула Гафса в щеку, а после подхватила на руки объевшегося щенка и побежала к себе.* * *
– Привет! – всегда одетый с иголочки Стажер выглядел помятым, усталым и злым. – Слава Богине, тебя вызвали! Я шагнула с плиты перемещения в небольшой зал, на ходу поправила неудачно закрепленное снаряжение и встревоженно спросила: – Что здесь творится? – С удивлением оглядываю носящихся туда-сюда сотрудников. Эрик махнул рукой и двинулся в глубь управления, на ходу делясь со мной скупой информацией по делу. – Кроме тех трех маньяков, что позарились на твои скромные прелести, нам не удалось поймать никого, – тихо признался парень. – Начальство активно давит, каждый час требуя отчета о проделанной работе. Все отделение не спит несколько суток, Шеф носится по коридорам и злобно сверкает глазами, – начал парень, а потом повторно махнул рукой и подвел итог: – Короче, обычные рабочие будни… – А меня тогда для чего вызвали? Эрик немного сбился с шага, кивнул трем оперативницам в белых париках и, понизив голос до шепота, пояснил: – Пару часов назад привезли еще один труп. Но теперь у нас есть свидетели, заставшие момент убийства, – стремительно спускаясь на нижние уровни, проговорил он. – Предполагаемого убийцу смогли задержать на месте, благо он стоял над телом девушки и не шевелился. Это оказался парень блондинки. Точнее, ее бывший ухажер. И… Эрик резко притормозил, оглянулся по сторонам и прижал меня спиной к стене. – Ангел, я знаю этого человека, – горячо зашептал он. – Так получилось, что мы живем в одном доме, и я могу поклясться, что он не способен убить! Парень выглядел очень уверенным и хмурым. Видимо, никто не захотел слушать доводы обычного стажера управления, когда на руках есть пойманный на горячем убийца. И, с одной стороны, я прекрасно понимала оперативников, работающих по этому делу, – им хотелось, чтобы этот кошмар поскорее закончился, но, с другой стороны, в нашем деле никогда не надо игнорировать голос интуиции. – А от меня-то ты что хочешь? – зашептала я. Стажер тяжело вздохнул и сжал мою ладонь: – Помоги доказать, что Латир не виноват… Глядя в умоляющие насыщенно-зеленые глаза коллеги, я осторожно кивнула и пообещала: – Сделаю все, от меня зависящее… И вот теперь, глядя через мутноватое стекло, как в соседней комнате допрашивают высокого худого парня, я сосредоточенно кусала губы и делала пометки в блокноте. – Да говорю же, – в очередной раз повторил обвиняемый, – я любил Дину! И, когда мы расстались, я почти неделю ходил сам не свой, переживал… – Настолько сильно переживал, что попутно убивал блондинок? – предположил оперативник. – Никого я не убивал! – раздраженно крикнул парень. – Тогда почему четверо свидетелей видели, как вы подбежали к Дине, начали возмущенно обвинять ее, а через минуту девушка упала и умерла от ужаса? Парень схватился за голову, опираясь локтями в стол, и раздраженно вздохнул: – Говорю же, я не знаю, что случилось… – Понятно, – обманчиво мягко сказал оперативник и тут же поддел: – И из-за чего же вы расстались с Диной Шонте? – Она бросила меня ради кого-то другого! – рыкнул парень, даже не пытаясь сдержать накатившей ярости. – И вот мы снова вернулись к тому, с чего начали, – устало произнес офицер и, резко хлопнув по столу, наклонился к подозреваемому: – Это вы убили Дину и всех остальных девушек? – Нет! Допрос длился почти час и четыре чашки черного кофе, но офицер, допрашивающий подозреваемого, так и не смог выбить из него признание. Скрипнула дверь, и в комнату вошел Руслан. Остановившись рядом, он нежно обнял меня за талию и коснулся губами виска. – Кыш! – рефлекторно дергаю головой, вглядываясь в лицо Латира, и, чтобы смягчить ситуацию, добавила: – Я почти закончила… Немного поворчав – больше для галочки, чем действительно от обиды, Руслан встал рядом и тоже начал наблюдать. Вот только не за допросом, а скорее за мной. – Столько лет тебя знаю, а так до сих пор и не понял, как ты это делаешь… Поставив точку под последней записью, довольно улыбнулась, уже точно зная, что чуйка Эрика ничуть ни хуже, чем у моей любимой рыжей ведьмочки. – Мы оба знаем, что дела раскрываются по оставленным преступником следам, – не отвлекаясь от наблюдений, пускаюсь я в разъяснения. – Но мало кто обращает внимание на след от преступления, который остается в самом преступнике, в его голове… – Линка! Да я знаю, что ты мега умная, – взмолился приятель. – Объясни попроще. С наигранной печалью вздыхаю и красноречиво смотрю на приятеля детства, который всего лишь недавно перебазировался в категорию «парни». – Ложь – это всего лишь действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, – подражая трескучим интонациям профессора Карода, проговорила я. – А у каждого действия есть свой внешний признак, который, при должном обучении, может научиться видеть каждый. Эти признаки я и фиксирую, – со значительным видом потрясла исписанными листами блокнота. – Да ваще легкотня! – рассмеялся Руслан и азартно наклонился ближе к моему лицу. – Предлагаю пари, – обольстительно улыбаясь, шепнул парень. – Если я угадаю пять признаков его лжи – ты ночуешь со мной. «Заметь, не у меня, а со мной», – особо подчеркнула наблюдательность. «Ура! Сегодня опять будут ласковые поцелуи и крепкие обнимашки», – возликовало либидо. Я окинула оценивающим взглядом стоящего передо мной уверенного в победе приятеля, глянула через стекло на подозреваемого и протянула свою ладонь. – Идет! – кивнула и, хитро улыбнувшись, добавила: – И в случае твоего поражения снова помогаю вам вести это дело. Парень на секунду замешкался, но, в конце концов, решительно пожал мою открытую ладонь и развернулся к стеклу. – Та-а-ак… Приступим-с! Пару минут боевик молча слушал и наблюдал, а потом уверенно начал: – Латир утверждает, что у них с погибшей все было прекрасно, но опрошенные соседи говорят, что неоднократно слышали крики, доносившиеся из квартиры, где жила убитая. Значит, он нагло лжет! – Правильно… – подбадривающе улыбнулась я, мысленно засчитывая первую победу боевика. Руслан радостно улыбнулся и, окрыленный первым удачным ответом, продолжил: – Судя по показаниям родителей, Дина поменяла работу, из-за чего они и поругались с Латиром. Сам парень с пеной у рта доказывает, что ничего не знал про работу, а расстались они только потому, что жертва нашла себе другого парня. Следовательно, – продемонстрировал коронную улыбку обольстителя Руслан, – это можно засчитать как двойную ложь! Я рассмеялась, но согласно кивнула и подначила: – Это все, гений сыска, или есть еще что-то, чем ты меня порадуешь? Боевик скрестил руки на груди и задумчиво начал вслушиваться в допрос. – Вот! – воскликнул он, обращая мое внимание на слова Латира. – Он говорит, что просто подошел к Дине, чтобы передать вещи, и даже не думал ссориться, но четверо свидетелей в один голос утверждают, что девушка громко кричала и требовала оставить ее в покое. Это будет четыре, – многообещающе посмотрел в мою сторону боевик и подмигнул: – В последнее время в доме так жарко, что я предпочитаю спать раздетым. Надеюсь, ты не против… Громко рассмеявшись от неожиданности и тона, которым поведал мне «страшный» секрет герой-обольститель невинных девиц, я все-таки не сдержалась: – А не рано ли ты начал праздновать победу? – и легко щелкнула его по носу. Руслан шумно выдохнул, улыбнулся в ответ и выдал: – Подозреваемый утверждает, что он спокойный человек, но ты только глянь, как Латир сжимает кулаки от злости, а эти гневные взгляды из-под бровей… – Парень ткнул пальцем в стекло. – Короче, мой вердикт: он буйный, неадекватный лгун, который запросто мог убить всех пятерых. В комнате повисла многозначительная тишина, нарушаемая голосами из допросной и тихим бульканьем кофемашины. Руслан победно улыбался и молчал в ожидании моего вердикта. И он, конечно же, последовал: – Как бы тяжело ни было у меня на сердце, вынуждена признать… – картинно опуская голову, закусила губу и нерешительно сжала своими пальцами теплые ладони друга. – Руслан, – шепотом позвала я и, не выдержав, громко рассмеялась: – Ты бездарь! – Ну, с-спасибочки! – обиженно сверкнул глазами приятель. – Я серьезно! Ты же ошибся почти во всем! Парень закусил губу, развернулся ко мне и изобразил внимание. – Ру, ну, посмотри на него еще раз, – кивнула в сторону стекла, – Латир сжимает кулаки не от ярости – это самый простой способ скрыть, что у тебя дрожат руки. Его веки вздрагивают от испуга, стоит следователю повысить голос, – перечислила я, а потом просто подвела итог: – Парень дико напуган. Руслан, все еще не желающий расстаться с мыслью о совместной ночевке со мной в одной кровати, упрямо сжал губы. – Конечно, боится! – кивнул он. – Все улики, свидетели, факты говорят против него, и дураку понятно – он боится, что мы его засадим. И если убийства остальных девушек еще надо будет копать, то Дину однозначно убил он. В этот момент перед сидящим за столом Латиром разложили снимки жертв, среди которых была и Дина. – Ру, – негромко позвала я. – Он вздрагивает и печально опускает уголки губ вниз, стоит взгляду даже мельком зацепиться за ее снимок. Нет, – вздыхаю и поворачиваюсь к приятелю, – наш убийца – охотник, который не способен испытывать жалости к дичи. Приятель печально вздохнул, поймал мою ладонь и потянул к выходу. – Пойдем, покажу тебе материалы, – просто сказал он, признавая мою победу.* * *
В комнату я возвращалась невероятно уставшая, с единственной мыслью о теплой постельке. Все это время мы с Русланом копались в материалах дела, раз за разом читая рапорты с места убийств и дополненные отчеты криминалиста. И, когда до рассвета осталась всего пара часов, боевик буквально впихнул меня в портал, на прощание пожелав сладких снов. Но, пошарив руками по карманам мантии и в сотый раз не обнаружив там ключи, я печально вздохнула и поняла, что сон немного откладывается. Опустившись на коврик перед дверью и прислонившись спиной к закрытой створке, я начала прикидывать, что будет быстрее: выломать дверь или рвануть в клуб к Руфусу и стрясти с соседки ключ. С той стороны раздался жалобный скулеж песика, явно учуявшего меня, а затем дверь резко ушла назад. Не ожидая такой подлости, я упала на спину, больно стукнувшись затылком о деревянный пол, и посмотрела на возвышающегося надо мной парня. – Доставала, – на моих губах затанцевала радостная улыбка, – порой я даже рада, что ты такой упрямый мерзкий Темный… Послышался шумный выдох. Погодите! Это сейчас нотка облегчения на его лице мелькнула или мне показалось? – Где ты была? – бесцветным тоном поинтересовался он, глядя на меня, распластавшуюся на полу. Я устало закрыла глаза, собираясь с силами, чтобы перевернуться и встать, и как можно язвительнее ответила Темному: – А с каких пор, строгий дядюшка, я должна перед тобой отчитываться? В тишине отчетливо прозвучал скрежет сжатых зубов, а в следующий миг чужие руки легко оторвали меня от пола. Я даже не стала сопротивляться, когда Хорст аккуратно опустил меня на кровать и начал стягивать сапоги. И уж, конечно же, не стала возражать, когда его пальцы ловко стянули с меня плащ и принялись снимать с костюма многочисленные кинжалы и ножи. И даже когда его настойчивые руки расстегнули и сняли с меня куртку, оставляя в тонкой маечке, лишь слабо пошевелила ногой. Зато когда его теплые мягкие губы коснулись моего виска, комнату огласил грозный рык… – Подрасти для начала, защитничек, – пренебрежительно выдохнул Хорст и накрыл меня одеялом. Я вяло буркнула в ответ что-то нечленораздельное, прижала к груди воинственного щенка и начала проваливаться в сон. Скрипнули пружины кровати, громко сообщая о дополнительном весе, а затем меня начали успокаивающе гладить по спине. – Мой Ангел, – шепот был едва различим. – Прости, что не могу быть с тобой откровенным… Темный шептал еще что-то ласковое, приятное, беззастенчиво водя горячими ладонями по спине. Щенок вытащил черный нос из-под одеяла и недовольно поднял загривок, но мне уже было все равно. Я спала и видела сны!Глава 6
Человек как батарейка. И если вы видите только минусы, попробуйте зайти с другого конца.Маленький ежик в кислотно-зеленых плавках стоял на задних лапках и с умным видом рассказывал основные принципы работы ацетиленовой горелки. Я внимательно слушала, кивала и даже не улыбалась, когда ежик забавно водил крохотным носиком из стороны в сторону. Но, как бы ни полезна была эта беседа, мне все-таки пришлось сосредоточиться и шагнуть за грань. Осознанные сновидения использовали очень многие кланы и наемники. Ведь сон с его почти неограниченными возможностями – это идеальная среда для самых жутких и опасных тренировок. Привычно дойдя до нужного места, где мы с Крестным всегда встречались, я еще издали заметила насмешливо улыбающегося Быка, а точнее, учителя-мучителя, который последние пару месяцев активно издевался надо мной, называя данный процесс тренировкой. – А вот и наша неумеха! – радостно осклабился мужчина, материализуя в руках два клинка. – Ну что, неженка, готова немного поработать? Ответа от меня никто не ждал. Да, собственно, и я при всей своей говорливости не смогла бы произнести ни слова. Вообще, как-то сложновато говорить, когда земля под тобой резко уходит вниз, а ты, уцепившись за край пальцами одной руки, висишь и лихорадочно молишься, чтобы на дне ямы были всего лишь наточенные пики, а не крокодилы. Снизу послышался лязг челюстей, хороня мысли о снисходительном отношении «тренера», да и Бык решил добавить позитива, методично закидывая меня небольшими огненными шарами. «А-а-а-а!» – панически орали пятки, пытаясь отвоевать позиции повыше острых зубов голодных рептилий. «Ы-ы-ы-ы…» – кряхтели пальцы, удерживая тело на краю обрыва. «Интересно, а Темный дальше поглаживаний двинется?» – мечтательно вздыхало либидо. На краю показалось озадаченное лицо Крестного. – Лина, а ты о чем вообще сейчас думаешь? Я испуганно вздрогнула, словно неверный муж, застигнутый на горяченьком, и полетела вниз. Крокодилы радостно заулыбались и гостеприимно раскрыли пасти. – До сих пор не могу понять, почему ты с ней возишься, да еще и меня к этому делу припрягаешь, – задумчиво наблюдая, как я отбиваюсь от крокодилов, произнес Бык. – Линка, кривое ты создание! Я тебя для чего короткими ножами учил работать? Чтобы ты позорно скакала по спинам крокодилов? Меня так и подмывало сказать что-то столь же колючее, как ежик из сна, но прыткие крокодилы не давали ни секунды, чтобы расслабиться. – Крестный! – взмолилась я, карабкаясь по земляным стенам ямы наверх. – За что? – Ты мне еще поговори тут! – улыбнулся Бык и кинул в меня мелкую россыпь сверкающих сюрикенов. Жалобно взвыв, я мучительно продолжила терпеть издевательства. Бык сегодня был явно в ударе, потому что после ямы с крокодилами последовал рой ядовитых пчел, затем занятие по обороне от рассерженных кобр, а напоследок неугомонный «тренер» занялся со мной любимой игрой «поруби Линку на кусочки». – Ангел, надеюсь, ты поговорила с Русланом, – неожиданно спросил Крестный. Вопрос был задан в самый неподходящий момент: Бык как раз отрубил мне правую кисть, поэтому удары приходилось отражать одной левой. – Амкх… – выпалила я вместо ответа, лишилась оставшейся руки, а потом на пол полетело мое перерубленное пополам туловище. Бык, поглядев на неумелую ученицу, медленно восстанавливающую отрубленные части, безнадежно махнул рукой и растворился, оставляя меня наедине с Крестным. Хотя, честно говоря, я бы предпочла еще одну изматывающую тренировку с Быком, нежели разговор по душам с главой клана наемников. – Лин, ты ведь не поговорила с ним, – догадался Крестный, присаживаясь на землю рядом со мной. Я тяжело вздохнула, собрала себя в кучку и села, скрестив ноги. – И что, нам совсем нельзя быть вместе? Мужчина отечески погладил меня по растрепанным волосам и тепло улыбнулся: – Лина, ты неплохо научилась контролировать и выбирать свое поведение, но ты не в состоянии контролировать последствия своего выбора. Я скептически глянула в глаза человека, заменившего мне родителей: – Можно было просто сказать «нет». Глава клана негромко засмеялся и легко поднялся на ноги, помогая и мне тоже встать. – Выбрать Руслана – сделать слабый выбор, – пояснил Крестный. – А теперь иди и наберись мужества сказать мальчику правду. Мысленно повторив последнюю фразу, я изобразила нечто, отдаленно напоминающее кивок, и проснулась.
* * *
У вас часто так бывает, что, уснув в одном месте, вы просыпаетесь совершенно в другом? Вот-вот! У меня тоже такое впервые. Ошарашенно осматриваю смутно знакомую комнату и начинаю тихо паниковать. Весь пол устилают мелкие куски бумаги, отдаленно напоминающие чьи-то конспекты. Скатерть со стола вместе со всем содержимым перекочевала на пол. Настойки, баночки и котелки соседки раскатились по всей комнате, мусорка перевернута. И посреди этого разгрома на подаренном Крысенышем свитере лежит счастливо виляющий хвостиком щенок и, довольно жмурясь, точит зубки о каблук любимых Наткиных сапог. – Неплохо ты поиграл… – Гауф! – согласился песик. Спешно вскочив на ноги, я отругала маленького шкоду и отправила на место под стол. Негодник жалобно поскуливал и обиженно сверкал крохотными глазками, но я была сурова и непреклонна. Вооружившись веником и тряпкой, спешно ликвидировала последствия, отчаянно моля Светлую Богиню, чтобы Натка не пришла раньше времени. Кстати, а где Натка?! Где-то около шести утра Руфус предупредил меня, что «сладкая парочка ведьма-эльф» выползла из клуба, не расплатившись, и отправилась восвояси. Но, судя по заправленной кровати соседки, утопали приятели куда-то не в том направлении. Пока бегала туда-сюда по комнате, прикидывая, куда пьяные ноги и жажда приключений могли занести неадекватных друзей, щенок, осторожно пригибаясь, вылез из своего укрытия, сцапал свитер с котятами и безнаказанно отволок в «берлогу». Наблюдая, с каким удовольствием малыш рвет шерстяной ворот, я закончила уборку, попрощалась с тремя тетрадями и похоронила на дне мусорки Наткин безнадежно испорченный сапог. «Ой, плохо нам будет», – расстроенно бубнил пессимизм. «А почему нам? – возмущалась справедливость. – Щенок же вроде принадлежит Конни и Ролли». «Кстати, надо бы посмотреть ту пентаграмму, что они начертили для вызова», – напомнила память. Закинув веник, я быстро влезла в первые попавшиеся штаны и кофту. – Эй, беспредельщик! – позвала я щенка, натягивая теплую куртку. – Гулять пойдешь? Дважды маленькому засранцу предлагать не пришлось. Весело гавкнув, он первым вылетел из дверей и побежал по коридору. Выслушав от вахтера пару грозных предложений со словами «держать животных запрещено» и клятвенно заверив, что сама донесу на себя ВУДу, я поинтересовалась судьбой подруги и услышала забавную историю о том, как почти полчаса эльф и ведьма провожали друг друга от дверей женского общежития до преподавательского крыла и обратно. «Значит, решили не расставаться», – фыркнула интуиция. Расслабленно выдохнув, я вышла на улицу и быстрым шагом пошла к главному корпусу, как неожиданно расслышала сдавленный крик со стороны стадиона. Заинтересованно глянув в том направлении, сделала небольшую петлю и вышла прямо к площадке с брусьями. – Терпи, мужик! – весело смеялся Гафс. – Осталась всего-то пара часов ада! – подбадривал Кебил. – Гауф? – удивленно тявкнул песик и ринулся следом за Шарги, увлеченно ползущим под колючей проволокой по холодной и мокрой после прошедшего дождя земле. Отстраненно наблюдающий за тренировкой блондин первым почувствовал мое приближение, развернулся и… улыбнулся! Шок от увиденного был настолько глубоким, что я даже споткнулась на ровном месте, а Доставала резко окаменел, возвращая лицу прежнее холодно-презрительное выражение, скривил губы и, скомандовав что-то парням, пошел в самую дальнюю часть поля. – Линка! – поприветствовал меня Кебил и тут же по секрету поделился новостью: – Ты представляешь, Хорст взялся тренировать Шарги! Я очень даже представляла, все-таки сама идею блондинчику и подкинула, но вот парням об этом знать не следовало. – Правда? – очень натурально удивляюсь, пряча озябшие руки в карманы. – И в честь чего такая «радость» свалилась на бедного Шарги? Темные переглянулись и развели руками. – Он все-таки заинтересованное лицо, – весьма расплывчато пояснил Кебил, не догадываясь, что мне известно о родственных связях между Крысенышем и Эми. Я помахала помятому Шарги, бегущему к гаденько ухмыляющемуся блондину, и не сдержала улыбки. Значит, наша «злобная мачеха» решила дать ухажеру любимой племянницы крохотный шансик. Это хорошо… По крайней мере теперь я могу быть уверенной, что Крысеныш – не такая уж безмозглая груда мускулов и умеет прислушиваться к мнению других. Подозвав к себе весело тявкающего щенка, я побежала исследовать пентаграмму, сотворенную боевиками-недоучками, и провозилась почти до завтрака. А вот стоило мне опуститься за наш с девочками любимый столик, как настроение резко скакнуло вверх. – Аумхк… – выдала Натка, поворачивая ко мне гудящую после вчерашнего голову. – Хорошо погуляла?! – заботливо протягиваю минералочку. – Кмх… – отмахнулась подруга и принялась большими глотками опустошать бутылку. Я с довольной улыбкой обвела взглядом всех присутствующих за столиком. Шарги старательно прикрывал расцветающий на скуле синяк, Роззи, мрачная, как никогда, поглядывала в сторону Хорста, сидящего за столиком напротив, и горько вздыхала, а Эми… Блондинка вообще спала! – Какое сегодня великолепное утро! – расплываясь в широкой улыбке, прокомментировала я и, заметив на горизонте двух боевиков, быстро встала: – Не переживайте, тяжело будет только первые двенадцать часов! Мои слова поддержки были приняты на ура, если, конечно, есть вселенная, где тяжелые взгляды и злобное «да вали уже!» можно принять за знак одобрения. Нисколько не обидевшись, я подхватила учебники и легкой танцующей походкой счастливого человека пошла навстречу приветливо улыбающимся Конни и Ролли. – Прежде чем ты что-нибудь скажешь, знай… – …мы тебя очень любим! – закончил Ролли, посмотрел мне за спину и помрачнел. Я оглянулась в поисках похитителя хорошего настроения и наткнулась на немигающие щелочки серых глаз. Ну, кто бы сомневался! – Линка, – шепнул мне на ухо Конни, – тебе не страшно, когда он вот так на тебя смотрит? Страшно не было, потому что я была на сто процентов уверена: дальше обмена тяжелыми взглядами у нас с Хорстом не зайдет,а вот замершие по бокам парни по шее могут получить легко. – А давайте в коридоре поговорим! – внес конструктивное предложение Ролли и, не дожидаясь согласия, потянул меня к выходу. Мы послушались дельного совета и покинули «территорию грозных взглядов». На наше счастье, кабинеты по соседству с лабораторией, пострадавшей от ночных выходок четырех студентов, пустовали в силу невероятно громких строительных работ. – Гребаный Скол! – орал бригадир на рабочих так, что слышно было даже через стенку. – Здесь еще вчера было пять мешков с цементом, куда они делись? Невнятный ответ рабочих мы так и не услышали, но, судя по заковыристым высказываниям бригадира, кое-кому оторвут руку и вставят в то место, которым думали те несчастные, утаскивая домой мешки с цементом. Незнакомый мужчина бушевал все время, пока мы с парнями проверяли схемы, пассы и расчеты ритуала. – У меня все правильно! – поднял голову Конни, проверявший потоки направленной магии. – У меня тоже! – подвел итог Ролли, отодвигая заново перечерченные графические составляющие. Парни с надеждой в глазах посмотрели на меня, мучительно перепроверяющую сразу все вычисления по ритуалу, но были разочарованы. – Ребят, по мне – так это первый раз, когда студенты недовольны тем, что у них все сделано идеально! Боевики как-то странно глянули на меня, явно не желая чувствовать тонкий юмор ситуации, и принялись пересчитывать все по новой. – Здесь должна быть ошибка! – раздраженно оглядывая заваленный вычислениями стол, уверенно сказал Конни. – Если бы все было правильно, из портала не выкинуло бы щенка неизвестной породы. Ролли задумчиво почесал стриженый затылок и предположил: – Так, может, это действительно Цербер? – Мы с Конни выразительно посмотрели в сторону парня, но тот и сам сообразил, что ляпнул глупость. – В смысле маленький сыночек злого папочки! – поспешил исправиться парень. Я задумчиво прикусила нижнюю губу, стараясь не рассмеяться. – То есть вы подсунули на временное содержание хрупкой девушке сынка или дочку Подземного Стража, за которым в любой момент может вернуться разгневанный папочка? – Ролли замялся и смущенно отвел глаза. – Так вот, если вы не знали – я очень люблю жить! В аудитории повисла неловкая пауза. Ролли ерзал на стуле, поглядывая в сторону приятеля, а тот с загадочным видом складывал из бумаги кораблики. И вот когда в бумажной флотилии появился еще один кривой пароход, парень все-таки сдался. – Обещайте на мизинчиках, что сказанное мной останется в тайне. – Мы послушно протянули пальчики и произнесли клятву. – Хорошо, – кивнул успокоенный боевик. – Я почти на сто процентов уверен, что щенок – это не Цербер, потому что мой прадед был одним из послов в нижние миры, – признался он. – В нашем семейном архиве хранятся его дневники… Я потрясенно застыла, а Ролли даже рот раскрыл от удивления. Просто лаэрды мало кого пускали в свое царство, а тут сидит, значит, такой потомок с ценнейшей информацией и косит под дурачка. – Ну, ты и засранец! – На долю секунды опередил меня Ролли и обиженно скрестил руки на груди: – Значит, пока мы с Линкой ломали голову, пытаясь выстроить призыв на основе параметров Цербера, ты молча стоял и ухохатывался! Так? – Не драматизируй! – фыркнул Конни и признался: – Дневники написаны на Древнем, поэтому никто ими особенно не интересуется. Но, судя по рассказам отца, врата в Царство были огромными, поэтому лаэрды создали Стража… – И раз Страж создан магическим путем и у него нет аналогов в этом мире, значит, он не может размножаться, – подвела я черту под рассказом боевика. Парень кивнул, и мы синхронно глянули на листки с формулами. – Так кого же мы призвали? – растерянно выдохнул Ролли и посмотрел на меня. Конни последовал его примеру и сделал то же самое. «Порой так тяжело иметь репутацию самой умной», – печально вздохнул мозг. «Ты лучше думай давай», – раздраженно прикрикнул желудок, оставшийся без завтрака. «Правильно! – поддержал его здравый смысл. – Ворчать, бубнить и сожалеть – это прямые обязанности пессимизма!» «Все плохо!» – на всякий случай подтвердил вышеупомянутый, налегая на валерьянку. Отогнав ненужные мысли, поворачиваюсь к боевику: – Конни, мне нужны дневники твоего деда. Достать сможешь? Парень задумчиво покрутил бумажный кораблик и уверенно кивнул: – Достать смогу, только где ты найдешь переводчика? Я усмехнулась, мысленно прикидывая, во что обойдется мне просьба.* * *
Остаток учебного дня пролетел стремительно. Натка и Эми продрыхли почти все лекции с небольшими перерывами на перемены и практикумы, поэтому большую часть времени я занималась тем, что тихонько посвящала Роззи в хитросплетения студенческого социума. Ой, да что там! Сплетничала я! Даже несмотря на крышу в виде устрашающего парня под два метра ростом, Темная привлекала внимание парней, тем самым становясь в глазах девушек конкуренткой и врагом номер один. И если честно, в какой-то момент я даже испугалась за аристократку. Потому как сомневалась, что у нее был факультатив по женским дракам в грязи. А зная наших ревнивых девчонок, решение коллективно оттаскать Роззи за волосы уже не за горами. После третьей пары профессор Маккорни попыталась было испортить настроение и обрушила на наши головы проверочную работу, но бдительная Натка вовремя успела раздобыть где-то шпоры. В обед пришлось сесть вместе со своей группой теоретиков, потому что гениальность гениальностью, а рутину в виде лабораторных, рефератов и докладов еще никто не отменял. Осознав, какие завалы несделанного скопились за последние несколько недель, я, как примерный ботаник, все оставшееся до вечера время провела в библиотеке, штурмуя один учебник за другим. Рядом со мной расположились точно такие же зубрилы с жаждой знаний в близоруких глазах, поэтому появление в читальном зале Гафса стало полной неожиданностью для всех и каждого. А уж когда Темный, лишь слегка уступающий Хорсту в росте и ширине плеч, подошел к конторке библиотекаря и попросил книгу, Светлые на несколько минут выпали из образовательного процесса. Я бы на их месте тоже выпала! Все-таки неожиданно, когда этакая громада тренированного мяса приходит в библиотеку, чтобы взять книгу по… кулинарии! – Не занято? – показывая на свободный стул, шепотом спросил Гафс, чтобы не тревожить других. Махнув рукой, я потянула парня за рукав, поскорее усаживая рядом с собой, и грозно посмотрела вокруг. Студенты тут же спохватились и перестали таращиться на амбала с книгой. – Если я пирог испеку, придешь вечером? Молча киваю, внутренне поражаясь вниманию со стороны Гафса. Парень и раньше втихаря подкармливал нас с Наткой, но было в его заботе что-то странное. Особенно сейчас… Додумать я не успела, потому что Темный, быстро переписав один из рецептов, захлопнул книгу и наклонился ко мне: – Тебя Хорст ищет, – предупредил он. – Причем так настойчиво, что даже вечернюю тренировку отменил. Ты будь с ним поосторожнее… А то я сама не в курсе! Про осторожность было понятно еще с первого дня нашего «теплого» знакомства. Проводив взглядом Гафса, я еще около часа пыталась сосредоточиться на домашней работе, но мысли постоянно скакали с одного на другое. До сих пор было непонятно, как умирали девушки. Мы с Русланом вчера перелопатили почти все справочники по заклинаниям, и ни в одном из них не нашли ничего, хотя бы отдаленно напоминающего наш способ убийства. А еще мне не давали покоя сроки: за столь малое количество дней – так много жертв! Нужно срочно найти и посадить этого козла! Решительно собрав учебники и тетради, я попрощалась с библиотекарем и побежала к себе. Сейчас быстро переоденусь, заскочу в управление и попрошу Руслана дать мне копию отчета криминалиста. Я была так поглощена мыслями о расследовании, что, открыв дверь, даже не сразу сообразила, что нахожусь в комнате не одна. – Зазнайка, у тебя на редкость невоспитанный щенок, – проворчал Крысеныш, обрабатывая зеленкой покусанный указательный палец. – Не фиг вламываться! – парировала я, подхватывая на руки радостно крутящегося у ног песика. – Мой маленький герой! – чмокаю черный маленький носик и, отпустив малыша обратно на пол, спешно начинаю собираться. – Ты уходишь? – нахмурился Темный, краем глаза следя за моими действиями. – Ухумс, – кивнула я и язвительно добавила: – Гафс пообещал пирог, поэтому постараюсь вернуться до того, как ты начнешь нервно вышагивать по комнате и, тоскливо вздыхая, высматривать мой силуэт в окошке. Крысеныш привычно скривил губы в некоем подобии улыбки, сел на мою кровать и похлопал по покрывалу: – Поговорить надо! Я медленно развернулась, смерила не в меру самоуверенного нахала тяжелым взглядом и сквозь зубы процедила: – В прошлый раз, когда ты так сказал, все закончилось купанием в ледяной воде. Но Хорста ни поза, ни убийственный прищур, ни холодные интонации не проняли. – Речь о Рене и Наталье, – спокойно пояснил он. Я осталась все так же стоять на ногах и гневно сверлить нахала взглядом. «Неужели в глубинах гадкой темной душонки проснулась совесть?» – воспряла духом детская вера в невозможное. «Не говори глупостей», – отмахнулся реализм. – Рене говорил что-нибудь о свадьбе? – задал неожиданный вопрос Хорст. Стою. Молчу. Думаю. О причинах, побудивших блондинчика на такой подлый шаг, как кляузничество начальству, можно было только догадываться. Плюс ко всему, меня связывало негласное правило хорошего собутыльника: не распространяться посторонним о сказанном человеком под разрушительным воздействием алкоголя. Крысеныш, по моему безразличному выражению лица, видимо, догадавшийся, что ответа ждать не следует, раздраженно выдохнул. – К твоему сведению, на Темных землях Рене – фигура известная, – пояснил он. – Он участвовал в разрешении множества дипломатических конфликтов. К нему прислушиваются многие влиятельные люди, а самое главное – Совет двенадцати. – Блондин сделал небольшую паузу, в течение которой молча смотрел на меня. – На данный момент о союзах между Темными и Светлыми не может быть и речи, – тихо продолжил он, все так же гипнотизируя меня серыми глазами, – но если профессор Дарон решится официально узаконить свои отношения с твоей подругой, то это в корне изменит ситуацию. Потому я тебя еще раз спрашиваю: готов ли Рене к свадьбе с ведьмочкой? Сказанное меня удивило настолько, что я все-таки подошла к нему и медленно села на кровать рядом. – Погоди-ка, – недоверчиво смотрю на хмурого блондинчика. – У меня слуховые галлюцинации или ты действительно хочешь задвинуть в массы идею о союзе между Светлыми и Темными? Доставала кивнул и выразительно скривил лицо в попытке изобразить что-то похожее на просьбу. – Скажем так: мне это жизненно необходимо, – подтвердил он мою догадку. Так вот, значит, зачем к нам Крысеныша заслали. По-видимому, Темные хотят закрепиться не только в наших университетах для обмена знаниями, но и на наших территориях для обмена женами! М-да… чем глубже я погрязаю в этой истории, тем веселее и веселее. Вот только смеяться как-то не тянет! – Доставала, буду откровенна: мне глубоко плевать на все твои замыслы и многоходовки… – Но тебе не плевать на счастье подруги, – проницательно заметил Хорст. Воспользовавшись моментом, я наклонилась, вытащила из-под кровати сумку со снаряжением и встала. – Я подумаю над тем, что ты сказал, поговорю с Наткой, с Темным и только тогда подумаю, стоит тебе помогать в этой авантюре или нет, – рассудительно заявила я, надела пальто, подхватила снаряжение и помахала ручкой: – Будешь уходить – не хлопай дверью!* * *
Копировать материалы, естественно, никто не позволил. Вместо этого Руслан выделил мне Стажера в качестве помощника, засадил нас в своем кабинете, а сам спустился в конференц-зал. Никогда особо не вмешивающаяся в расследование дел личная служба безопасности руководителя дотрема на этот раз проявила интерес, поэтому обо всех подвижках в деле о загадочных убийствах приходилось отчитываться. – Держи! – протянул мне чашку обжигающе-горячего кофе Эрик и пододвинул большое блюдо сладостей. – Это в качестве моего невнятного «спасибо». Не глядя, подцепила с блюда нечто, напоминающее клубничную пастилу, и сослала парня в архив на поиски похожих случаев. И не потому, что верила, будто Стажер сможет отрыть среди многолетней пыли нечто важное, а просто потому, что в тишине и одиночестве у меня получалось работать лучше. Так и не сумев обнаружить способ убийства, я решила подойти к расследованию с другой стороны и более внимательно изучить информацию о самих девушках. Оказалось, пятерых жертв роднили не только симпатичные личики, светлые волосы и смерть от рук неизвестного. Судя по показаниям родителей, в последние несколько дней перед убийством все девушки были вялые, их тревожили ночные кошмары, а еще все блондинки почему-то очень нервничали. Причины были у каждой свои, но общее состояние духа могло стать катализатором для убийцы при выборе жертвы. Перебирая бумаги в деле, я краем глаза зацепилась за смутно знакомое название «Шепот ночи» и ахнула! По показаниям одной из подруг перекрасившейся в брюнетку «оторвы», та работала в этом учреждении, телом зарабатывая на кусок хлеба с маслом. О второй девушке никто такого не говорил. Зато после многочисленных опросов друзей третьей жертвы выяснился весьма интересный факт – с виду скромница-умница, по выходным подрабатывала официанткой в данном месте с сомнительной репутацией! Судорожно перерыв дела остальных девушек, я узнала, что четвертая блондинка имела не слишком близкую подругу, которая была пару раз замечена рядом с увеселительным домом. И, что самое интересное, Дина – последняя жертва нашего серийного убийцы – действительно уволилась с прежнего места, а вот куда пошла работать, оперативникам выяснить так и не удалось! Гениальная мысль пришла ко мне почти моментально. Воодушевленная, я быстро выбежала из кабинета, сбежала по лестнице и, едва избежав столкновения с некстати замершим на лестнице оперативником, торопливо двинулась в сторону конференц-зала. Молодой сотрудник, с большим трудом устоявший на лестнице во время прохождения урагана «Линка», что-то обиженно крикнул мне в спину, но я только отмахнулась и продолжила свой путь. А нечего стоять на пути возбужденной женщины! Обдумывая детали предстоящего плана, я даже не заметила, как быстрым шагом дошла до нужной двери. По дороге встретила Гамбита, который предупредил, что доклад закончился и все расходятся по своим местам, оставив Руслана собирать папки с документами. – Коллега! – врываясь в полутемную комнату, заявила я с порога. – Мне срочно требуется сходить с тобой на свидание! – Что? – От удивления приятель выпрямился в кресле и уронил на пол надкушенное яблоко. – Неправильный вопрос! – плюхнулась я в кресло напротив, наблюдая, как парень вылавливает фрукт из-под стола. – Лучше спроси, куда! Руслан выпрямился, отложил яблоко и, счастливо улыбаясь, игривым тоном поинтересовался: – И куда же ты хочешь меня заманить? Томно вздыхаю и, облизнув губы, многозначительным шепотом сообщаю: – В увеселительный дом «Шепот ночи». Но Руслану мысль по душе не пришлась. – В бордель? – Парень закашлялся, да так, что я даже вынуждена была встать и заботливо передать ему ближайший стакан с водой. – А что ты, собственно, имеешь против борделя? – Все! – почему-то возмутился Ру. – Ты вообще в курсе, как нормальные свидания проходят? – В курсе, – почему-то обиделась я. – Но мы же с тобой не слишком подходим под понятие «нормальные». Плюс ко всему – это надо для дела. Боевик оценивающе глянул на мою довольную мордашку, нажал на панели пару кнопок, убирая изображения с экранов, и решительно развернулся ко мне: – Рассказывай… Стянув со стоящей в середине стола вазы с фруктами веточку винограда, я начала делиться своими подозрениями.* * *
Договорившись обо всем с Русланом и оставив его планировать наш поход, я вернулась в кабинет, нагло уперла блюдо со сладостями, подаренное Эриком в качестве «громадного спасибо», и, спустившись в архив, попрощалась с парнем. Припорошенный тонким слоем пыли Стажер, узнав, что напрасно разбирался в этих завалах, отложил коробку с делами, мрачно покосился в мою сторону и шепотом пожелал мне гореть в аду. Делать этого я, конечно, не собиралась – уж слишком настроение хорошим было, – поэтому, громко чихнув на прощание, пожелала парню не унывать и отбыла обратно в универ. – Ну, что? Где мой обещанный пирог? – поинтересовалась я у открывшей двери Эми. Блондинка робко улыбнулась и повела меня на кухню. – Хорст увел ребят на тренировку, – пояснила девушка, – так что Гафс оставил меня тут следить. Пахнет вроде вкусно! Я понятливо закивала и без всяких пояснений, уже чувствуя потрясающий запах свежей выпечки. Сгрузив на стол блюдо сладостей, я побежала за шеф-поваром, потому что начинать без Гафса неприлично, а ждать больше не было сил. Парни встретили и меня и просьбу «топать за стол» очень позитивно. Особенно радовался моему появлению Шарги: подходил к концу первый день его тренировок и, судя по всему, вера в лучшее. – Ты как вообще? – заботливо спросила я. Темный едва ковылял, мужественно сжимая побелевшие губы, чтобы не стонать от боли. – Думал, Хорст меня прибьет, – шепотом признался парень. – Он может! – заметил идущий рядом Кебил и принялся громко ржать. Шарги судорожно выдохнул и как-то весь поник. М-да… налицо явная деморализация духа. Еще пара таких тренировок – и либо Хорст действительно укокошит парня, либо сработает инстинкт самосохранения, и Темный сам откажется от Эми. Поговорив с Гафсом, я сбегала к Юлику и пригласила его и ведьмочку, капитально засевшую в комнате эльфа. – М-м-м… – протянул Юлик, попробовав первый кусочек, и ляпнул: – Почти так же вкусно, как у Линки! Я сделала страшные глаза, но эльф от природы был не слишком догадлив, да и инстинкт самосохранения работал на редкость плохо. – Слабо верится, что Лина умеет готовить, – беззлобно рассмеялся Кебил, налегая уже на второй кусок. – Да ты что! – горячо воскликнул эльф и принялся создавать рекламу: – Линкины пирожки – это пища богов! А какие у нее овощи в духовке получаются – просто пальчики оближешь! Я уже молчу про фирменные сочники и эклеры! – Золотоволосый парень удивленно моргнул пушистыми ресничками и посмотрел на меня: – Лина, почему ты не рассказала друзьям о своем таланте? – Да, Ангел, – ухмыльнулся Хорст, неторопливо размешивая в чашке сахар, – почему ты ни разу не упомянула, что умеешь готовить? Мы бы с удовольствием пришли к тебе на ужин. Шумно выдохнув, недовольно покосилась на болтливого приятеля и пояснила: – Вот потому и не рассказывала! Юлик, до которого, наконец, дошло, отломил вилочкой большой кусок пирога и отправил в рот, справедливо полагая, что в некоторых ситуациях правильнее неторопливо жевать, чем быстро говорить. На кухню заглянула моя рыжая соседка и, плюхнувшись на свободный стул, принялась заедать горе. – Наталья, – обернулся к девушке Доставала, – а ты в курсе, что Линка умеет готовить? – Канеш! – кивнула ведьма и, облизав ложечку, мечтательно улыбнулась: – До сих пор помню то лето, когда Линка прикидывалась поваром, – поделилась она с парнями и тут же грустно вздохнула: – Порой мне даже снится вкус ее блинчиков с творогом… На меня с интересом посмотрели все сидящие за столом Темные. Пожав плечами, налила себе еще чашечку чая и скромно призналась: – Ну, да – я талантливая! – а потом, на всякий случай, пояснила: – И ленивая! Натка и Юлик синхронно вздохнули, потеряв всякую надежду уговорить меня на кухонный подвиг – провести пару часов у плиты. За исключением мимолетных взглядов, бросаемых на меня Темными, вечер прошел весело и очень шумно. Кебил в красках рассказал о попытках Шарги отразить атаки Хорста, затем Натка принялась описывать вчерашние приключения в клубе. Сам Юлик интенсивно краснел и всячески отказывался вспоминать девяностокилограммовую дюймовочку, с которой целовался весь вечер. Я смеялась, пожалуй, громче всех, потому что настроение было хорошим, а еще, наверное, потому что Хорст сидел напротив и едва заметно улыбался краешками губ…Глава 7
Часто бывает, что некоторые вещи, которые происходят с нами в жизни, мы считаем незаслуженными. И неважно, случилось ли с нами что-то плохое или, наоборот, хорошее.– Утро, будь ты неладно! – простонала я, сползая с постели. У ног вертелся счастливый песик, намекая, что кое-кому следует поторопиться, иначе на полу неожиданным образом может оказаться очень даже могучая кучка. Соседка села на кровати, глянула на будильник и легла обратно. – Линка, надо придумать этому паразиту имя, – сонно мурлыкнула она. – Как тебе вариант Пакостник? Щенок недовольно тявкнул и принялся знакомо накручивать круги по комнате. Помянув Скол и двух боевиков, я спешно вывела малыша на прогулку и, широко зевая, пошла в сторону стадиона. Темные, как и предполагалось, были на том же месте, все в тех же позах: Шарги полз, Кебил на пару с Гафсом сидел и тихо сочувствовал бедолаге, а Крысеныш издевался. – Доставала, отвлекись от процесса мучения! – громко крикнула я, пританцовывая от холода. Дав замученному Шарги цеу, блондинчик неспешной походкой приблизился ко мне и замер. – Ну? Интонация мне, мягко говоря, не понравилась, но я постаралась быть милой и спокойной. Как-никак в моих руках Наткина счастливая семейная жизнь! – Я согласна помочь, но у меня три просьбы, – улыбаюсь, хотя руки так и тянутся засветить высокомерному Темному промеж глаз. Крысеныш сверкнул этими самыми глазами и кивнул в сторону общаги: – По дороге расскажешь, – бросил он и, не дожидаясь меня, первым пошел к тропинке. Шумно выдохнув, я показала спине Крысеныша неприличный жест и, сжав кулаки, принялась догонять быстро удаляющегося Темного. – Доставала, ты всегда был таким противным или это на тебя так Светлые земли влияют? – не удержалась я, торопливо шагая рядом с высоченным парнем. Мимо пронесся довольный щенок и с разгону плюхнулся в большую кучу листвы. – Три просьбы, – сухо напомнил Крысеныш и поторопил: – У нас мало времени. Проглотив обиду, я начала быстро перечислять: – Первое: на Роззи стали заглядываться наши парни, поэтому ты должен проявлять к ней больше внимания на публике… Хорст кинул на меня быстрый взгляд, но не проронил ни слова. – Второе, – поспешила продолжить, окрыленная его молчанием, – Эми спасла мне жизнь, поэтому я вроде как тоже заинтересованное лицо и хочу тренировать Шарги наравне с тобой. – И третье, – глубоко вдыхаю холодный воздух, собираясь с духом, – ты должен рассказать мне про светимость… Крысеныш притормозил, снял с себя куртку и накинул мне на плечи. – Нет! – глядя в глаза, холодно сказал он, отвернулся и продолжил путь. – Что именно нет? – растерянно переспросила я, придерживая тяжелую куртку, чтобы не слетела. – Тебе еще рано знать про светимость, – заявил Крысеныш таким тоном, словно я годовалый карапуз, расспрашивающий о сексе. Мысленно заорав от ярости, я обогнала блондинчика и решительно остановилась, загораживая дорогу своим тщедушным тельцем. – А что про Роззи и Шарги? Доставала смерил меня тяжелым взглядом, оценил упрямое выражение лица и кивнул. – Можешь заниматься с ним вечером в зале, – неохотно предложил он. А насчет Роззи… – И так, на мой взгляд, не слишком симпатичное лицо Крысеныша еще больше испортила кривая ухмылка. – Как считаешь, брачные браслеты на ее запястьях – достаточный знак внимания? Я задумчиво нахмурила лоб, поправила сползающую с плеч куртку Хорста и призналась: – Ты знаешь, Светлые чаще обручальные кольца для этого дела используют… Крысеныш недовольно выдохнул. – Хорошо, хорошо! – покладисто закивала я. – Браслеты так браслеты! Секунду меня прожигали взглядом серых глаз, а потом парень неожиданно сделал шаг вперед, наклонился и осторожно коснулся губами моего носа. – У тебя носик замерз, – неожиданно ласково шепнул он, обжигая щеку теплым дыханием, и тут же отпрянул. – Беги греться! – почти приказал он, развернул малость растерянного куратора и подтолкнул в сторону общаги.
* * *
Потерянно вернувшись в комнату, я на всякий случай еще разок умылась и принялась одеваться. – Линка! А как насчет того, чтобы назвать его Паразитом? Или… О! А может, Джастином? – Мы не будем называть щенка в честь сладкоголосого певца, – категорично покачала я головой, собирая учебники и тетради. – М-м-м… Кстати, у нас пацан или гламурная леди? Я кинула на подругу удивленный взгляд, затем подхватила песика на руки и перевернула пузом кверху: – Мальчик! – Крутяк! – пуще прежнего обрадовалась девушка. – Давай назовем его Пипка! Протестующе покачав головой, я посмеялась и пошла одеваться. Но в одном Натка была права: со щенком срочно надо было что-то делать. Идти и каяться ВУДу – значит подставить боевиков, но и скрывать песика не имело больше смысла. О нем знали соседки, о нем знал вахтер, его видела парочка студентов во время наших утренних и вечерних прогулок. Решив попытаться легально прописать мохнатого малыша у себя в комнате, я порылась в гардеробе и извлекла на свет черное приталенное платье с небольшим вырезом и пышной юбкой до колен. Лаковые туфельки на каблучке и скромно убранные в пучок волосы великолепно дополнили образ. – Линк, а Линк! – щеголяя вытянутой майкой и желтыми трусами, позвала Натка. – Набор в пансионат благородных девиц закончился еще в конце лета, так что прекрати корчить из себя монашку и прыгай обратно в штаны! Я отмахнулась, показала вредной ведьмочке язык и побежала в сторону административной части. ВУД внимательно выслушал мой путаный слезливый рассказ о бедном голодном щенке, мокнувшем под дождем, о его жалобном писке, растопившем мое сердце, и маленьких чудных глазках, полных мольбы. Под конец этой насквозь лживой истории я так прониклась всем сказанным, что пустила вполне настоящую слезу и еще долго сморкалась в предложенный директором платок. – Никогда бы не подумал, что ты такая жалостливая, – подозрительно часто моргая и тоже с трудом сдерживая рвущуюся из глаз влагу, заметил ВУД. А я что? Я поднатужилась еще немного и пошла на второй заход. В конечном итоге чуткое сердце директора Рохана не выдержало девичьих слез и дало официальное добро. – Но только до тех пор, пока ты не найдешь ему хозяев, – строго предупредил мужчина, размашисто подмахивая разрешение. Окрыленная успехом, я сбегала и отдала записку директора в качестве пропуска для щенка вахтеру женского общежития, а потом торопливо засеменила в сторону столовки. – Линка, а тебе идет, – присвистнул Шарги, оглядывая меня с ног до головы. – Прямо настоящая леди! Я загадочно улыбнулась, в продолжение своего маленького спектакля грациозно опустившись на стул, и даже тяжелый взгляд Крысеныша, который я почувствовала аж у дверей в столовую, не испортил настроения. – Судя по твоему довольному лицу – щенок остается с нами? – уточнила Натка и, дождавшись утвердительно кивка, просияла: – Тогда слушай: Крендель, Малявка, Бутуз, Товарищ Цезарь, Клоп… – начала перечислять она. – Просто мотни головой, если что-то понравится! Вполуха слушая варианты кличек, я неторопливо попивала кофе и смотрела, как Хорст точными и аккуратными движениями чистит крупное яблоко. Рот тут же наполнился завистливой слюной, и я уж было тоже хотела встать и сходить за фруктами, как произошло нечто странное. На мгновение, поймав мой взгляд, Доставала самодовольно улыбнулся, отрезал небольшой кусочек белой мякоти, а потом притянул к себе Роззи и поднес яблочную дольку к ее губам. – Ната! – толкаю подругу локтем. – Ты только глянь на это! Естественно, на мой призыв отреагировала не только Натка, но и Эми с Шарги, заинтересованно оглянувшись назад. А Крысеныш, словно красуясь перед нами, отрезал еще одну дольку, дразня Роззи, провел по ее губам, а когда Темная все-таки заполучила яблоко, быстро наклонился и поцеловал ее губы. – О-о-о… – протянула Эми. – Это так романтично! Мы с ведьмочкой с нескрываемым удивлением уставились на блондинку. – Она, – совершенно неприлично тыкаю в сторону странной парочки, – ест у него с рук! – Эми непонимающе захлопала глазками. – Повторяю! Роззи ест с рук! Словно… словно… – Словно Пипка? – помогла сформулировать мысль ведьмочка. – Неплохая попытка, – похвалила я подругу. – Но мы не станем называть щенка Пипкой! – Да почему? – возмутилась подруга. – Ведь хорошо же звучит! – Нет, я сказала! Эми, все так же продолжавшая любоваться комедией «Хорст – яблоко – Роззи», повернулась обратно к столу. – А по-моему, это все равно очень мило! – выдала она. – Ну, посмотрите еще разок, – попросила девушка, и мы послушно глянули в сторону тошнотворно-сладкой парочки. – Хорст – он же весь из себя такой брутал, и вдруг – такая нежность… Мы с Наткой переглянулись и громко, ни от кого не скрываясь, заржали. – Да ну вас! – расстроилась блондиночка, и Шарги тут же поспешил укрыть ее в своих объятиях.* * *
Забрав Роззи из цепких объятий Крысеныша, мы веселой четверкой прекрасных дам двинулись на пары. На первый взгляд стервозная аристократка при близком общении оказалась очень милой девушкой. Не стану скрывать: холодность и надменность, впитанные с молоком матери, никуда не делись из образа, но за мишурой рамок воспитания я отчетливо видела настоящую Роззи, и она действительно была похожа на королеву всех цветов – бутон алой розы. Как-то само собой получилось, что я незаметно подстроилась под ее великосветский тон и манеру изъясняться и под конец даже пришла к неожиданному выводу – мне нравилось такое общение. – Так, мамзельки, – рыкнула явно недовольная таким раскладом Натка, прерывая наше с Роззи обсуждение последних работ Филиппо Брунеллески. – Давайте поговорим о чем-нибудь более жизненном! – Например? Ведьмочка задумчиво склонила голову, отчего рыжие кудряшки упали на лицо. – Имя для мелкого паразита, уничтожившего мои любимые сапоги! – сказала подруга и с укором покосилась на меня. Скол! Я же совсем забыла ей сказать! – Натусь… – С тебя шопинг, милая моя! – припечатала ведьмочка. – И не строй огорченную рожицу: это твой щенок – тебе и отвечать! Я в голос застонала и приготовилась к персональному филиалу ада на земле. И не то чтобы Натка такая злая и коварная, просто она же ведьма! Ей по статусу положено. – Может, назовем его Лапусик? – неожиданно предложила блондинка. Я даже стенать и причитать прекратила, услышав такое. – Эми, – строгим голосом сказала ведьма. – Лапусик – это уже край! Роззи, отстраненно наблюдавшая за нашим диалогом последние пару минут, села ровнее и неожиданно уточнила: – Ангелина, правильно ли я поняла, что тебе не принципиально, какая именно будет у щенка кличка? – дождавшись моего энергичного кивка, девушка улыбнулась и предложила: – Тогда предлагаю каждой придумать по пять кличек и написать их на бумажках, а Лина наугад вытащит одну из них. – Ты предлагаешь доверить такое важное дело, как выбор клички для щенка, рандому? – удивилась Натка и тут же расцвела, как поле незабудок. – Как это по-Светлому! Темная сдержанно улыбнулась, и всю оставшуюся пару у профессора Дэкар подруги определялись с вариантами кличек. Интуиция подсказывала, что зря я доверила это девчонкам, пофигизм требовал заткнуться, а спина настойчиво просилась на осмотр к Юлику. Но стоило в аудитории раздаться долгожданным трелям звонка на перемену, как в открывшихся дверях я заприметила знакомые фигуры двух боевиков. – Чего так долго! – недовольно буркнул Ролли, хватая меня за локоть и утаскивая в сторону от хлынувшего с пары потока студентов. У подоконника нас уже ожидал Конни, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу. – Вот все дневники и записи, которые я смог стащить, – кивнул парень в сторону картонной коробки, стоящей на подоконнике. – Но есть небольшая проблема… Руку дай! С вожделением поглядывая в сторону подоконника и подавляя желание поскорее сунуть нос под плотную крышку, я легкомысленно протянула руку и прошляпила момент, когда Конни одним уверенным движением натянул на безымянный пальчик моей правой руки массивный перстень. – Поздравляю! – широко улыбнулся Ролли и приобнял меня за плечи. – Из вас получится хорошая пара! Я опустила глаза, вырвала свою ладонь из рук боевика и с ужасом уставилась на кольцо. «Кольцо! – забила тревогу паника. – Окольцевали, гады!» – Кон-н-ни! – рассерженно зашипела я и попыталась стащить дурацкий перстень. Я крутила его на пальце, дергала, сдирая кожу на фаланге, и с ужасом понимала, что снять не могу! – Мыло! Мне срочно нужно мыло! – в дикой панике закричала я и ломанулась в сторону туалета, но была поймана и водворена на место. – Линка, спокуха! – тут же засуетился короткостриженый боевик. – Это просто кольцо для помолвки, никто тебя в жены брать не собирается! – Эй, – шутливо толкнул его локтем Ролли. – Говори за себя! Я глубоко вздохнула, собрала остатки терпения и максимально спокойно спросила: – Гребаный Скол, что происходит?! – От моего пугающего рыка стайка почтовых обезьянок, крутившаяся неподалеку, испуганно пискнула и сорвалась со своего места. – Лина, ты чего так распереживалась? – удивился Ролли, но на всякий случай отошел подальше. И очень правильно сделал, потому что левая коленка так и порывалась звездануть ему между ног, но, к счастью, я вовремя вспомнила об источнике проблем и повернулась в сторону Конни. – Архивы – семейный раритет, поэтому предки наложили специальное заклятие, активирующееся, если к дневникам прикасаются посторонние, – со вздохом пояснил он. – И ты не нашел ничего умнее, чем сделать меня своей невестой? Боевик кивнул и предупредил: – Но только до конца следующей недели! Я мысленно обозвала парня придурком, повторила это вслух, присовокупив для красочности парочку эпитетов, и, подхватив коробку, убежала к себе в комнату. – Скол знает, что! – выразительно ругнулась, запихивая коробку на шкаф, подальше от зубастого песика. – Гауф! – согласился малыш, продолжая накручивать круги вокруг стула, на котором я стояла. Закинула сумку с принадлежностями и настоятельно порекомендовала щенку не безобразничать в отсутствие старших. Я была так зла на парней, что, возвращаясь в столовую, упустила из виду существенную деталь, а именно – Наткину потрясающую чуйку. Ведьминская сила активизировалась, едва я села за столик и придвинула к себе тарелку. – А-а-а-а-а! – оглушительно заорала девушка, вскакивая со своего места. – Что случилось? – тут же всполошились Эми и Шарги. – А-а-а-а-а-а-а-а!!!! – злобно орала Натка, тыча в меня пальцем. На нас тут же обратили внимание все, кто присутствовал в столовой, а Натка, никого особо не стесняясь, продолжала орать как резаная и демонстрировать свое несогласие. Конечно! Мы же пять лет назад поклялись на мизинчиках, что выйдем замуж вместе, а тут такое… – Ты!! Ты!!! – наконец смогла выдавить из себя что-то связное подруга. – Ната, успокойся, – шепчу одними губами. – Никуда и ни за кого выходить я не собираюсь! Настроение ведьмочки моментально улучшилось, она замолчала и окинула меня сосредоточенным взглядом. – Ой, ошиблась! Не ты! – выдала она на всю столовую и села обратно на свой стул. Наблюдавшие за бесплатным цирком студенты разочарованно развернулись, и уже через пару минут столовая наполнилась привычным гулом голосов. На нас уже не косились, давно смирившись, что от ведьм можно ожидать, чего угодно. – Не хочешь объяснить, почему у тебя на пальце обручальное кольцо? – зашипела подруга и дернула мою руку к себе. – Дай, хоть камушек заценю… Ого! Да это же фамильный перстень. – Ната! Я недовольно вырвала конечность и, развернув перстень гербом вниз, спрятала руку под стол. – Ну, что опять Ната? – возмутилась девушка и глянула на застывших от удивления Темных. – Ребят, а вы чего молчите? У Линки кольцо на пальце, а почему-то никто, кроме меня, не реагирует. Эми и Шарги синхронно отмерли и… обернулись! Ой-ей! А я-то наивно полагала, что видела все степени бешенства на лице Крысеныша… Взгляд серых глаз не просто опалил: он буквально прожег во мне две дыры размером с мяч от бакетбола, после чего парень смилостивился, моргнул и уставился в пол. Светлая Богиня, ему-то чего злиться? – Страшный человек! – покачала головой ведьмочка и пнула меня под столом ногой. – Ты рассказывать будешь или как? – Или как… – созналась я и принялась есть левой рукой. – Кстати, Шарги, – резко сменила тему, чтобы отвлечь невероятно активную при слове «свадьба» ведьмочку, – Доставала успел сообщить тебе хорошую новость или доверил это приятное дело мне? Темный задумчиво почесал щеку и нахмурился: – Ты о чем? – Значит, не сказал, – сделала вывод я и торжественно сообщила: – С сегодняшнего дня я тоже тебя тренирую! – Класс! – искренне обрадовался парень и, наклонившись вперед, шепнул: – А может, есть способ как-то заменить тобою Хорста пожизненно? Развожу руками, всем видом демонстрируя, что даже я не всесильна. – В Скол вашего Хорста! – нетерпеливо рыкнула Натка. – Ты мне лучше скажи, как тебе удалось уговорить парня взять тебя в жены? Нет, – замахала руками она, – тут и так все понятно: нож к горлу, петлю на шею… Но как твоему женишку удалось уговорить на свадьбу тебя? Молчу и загадочно улыбаюсь, потому что не знаю, что сказать, чтобы ложь прозвучала правдоподобно, а придумать не могу, потому что… Потому что Доставала смотрит! Под этим проникающим взглядом хотелось провалиться сквозь пол и спрятаться. Причем куда-то очень далеко и надежно. Желательно – в бронированный сейф банка! – Уговорить на свадьбу… – задумчиво повторила я последние слова подруги, и в голове тут же завертелся очень миленький план. – Натусь, – двигаюсь к подруге вместе со стулом так, чтобы хоть немного спрятаться от прожигающегося взгляда Крысеныша за сидящим напротив Шарги, – мне нужна твоя помощь в организации свадьбы! – Что? – коллективно воскликнули все сидящие за столом. Пригнувшись так, чтобы у Крысеныша не осталось ни малейшего шанса прочитать по моим губам хоть что-то, тихо попросила подругу: – Натка, ты свечку подержишь?* * *
В связи с невероятно медленным восстановлением лабораторий и острой нехваткой аудиторий, ВУД решил объединить некоторые курсы, дабы студенты не сильно отстали от учебной программы. Поэтому сегодня на пару по магической этике пришли сразу три группы: теоретики, техники и самая малочисленная группа отделения ворожбы – Видящие. Отстраненно наблюдая, как впереди рассаживается стайка подавленно-тихих девушек, я невольно вспомнила о недавно прогремевшем в управлении взрыве. «Все будет хорошо», – сказала я тогда Карет Миролл, лежащей в палате среди умирающих от потери резерва Видящих. «Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает…» – пронеслось в голове ее предсмертное пророчество. – Ли-и-нк! – потормошил меня за плечо староста группы Жош. – Ты чего залипла? Я мотнула головой, отгоняя мрачные мысли, слабо улыбнулась парню и, подхватив свои вещи, спустилась вниз. – Привет, не занято? – поинтересовалась я у Малены. Обладательница впечатляюще большой груди, с которой в университете могла посоперничать одна только Роззи, приветливо улыбнулась и немного подвинулась. Плюхнувшись рядом, я пригнулась так, чтобы спрятаться за широкую спину сидящего впереди парня с факультета технической магии. – Маленочка, мне очень нужен твой совет, – просительно сложила я ручки и, увидав заинтересованный блеск в глазах Видящей, торопливо пересказала девушке предсмертное пророчество Карет Миролл. – Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает, – задумчиво шептала Видящая. – Огню открой душу – он спасет. Только осторожнее со смертью – в дом не входи. И помни – круг не должен напитаться… – Ну что? Есть какие-то мысли? – с надеждой в голосе прошептала я. Малена погрызла кончик карандаша, затем с сосредоточенным выражением на лице нарисовала в уголке тетради сердечко и наконец глянула на меня. – Честно? Белиберда полнейшая, – фыркнула она. – Линка, только пойми правильно. Дар видеть будущее весьма специфичен. Мы не можем видеть четкую картинку, поэтому стараемся максимально точно описать увиденное. В твоем же случае Видящая, напророчившая тебе эту чушь, выпила или съела что-то противозаконное. – М-да? Я припоминаю, в каком плачевном состоянии была Карет, пророча все это, но интуиция активно спорит со здравым смыслом, не желая мириться с фактами. – Ну вот как можно открыть душу огню? Или войти в дом смерти? – скептически качает головой Видящая. – К тому же что еще за: «Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает»? – А, ну это-то как раз уже сбылось, – замечаю я, припоминая подчиненных закланием Темных мантикори профессора Барадоса с набором хирурга-мясника вместо пальцев. Малена выводит еще одно сердечко в уголке тетрадки и уверенно качает головой. – Такого просто не может быть, – шепчет она. – Обычно все картинки пророчества воплощаются в жизни друг за другом, с интервалом в десять-пятнадцать минут. Так что не бери в голову! Вежливо улыбнувшись и поблагодарив Малену за помощь, я откидываюсь на спинку стула и с задумчивым видом перебираю в уме услышанную информацию – ведь если обе Видящие правы, то все напророченное Карет мне еще только светит. «Зато теперь мы предупреждены», – пытается поднять настроение оптимизм. «Да-да! – неожиданно поддерживает его пессимизм и после небольшой паузы добавляет: – Мы все умрем!» Громкая трель звонка отрывает меня от сосредоточенных раздумий. Спешно покинув аудиторию, я торопливо иду по коридору. На автопилоте уворачиваюсь от летающих тут и там нестабильных студенческих заклинаний. Прохожу мимо стайки первокурсников, отсиживающихся за диваном, невесть как оказавшимся в коридоре. – Не переживайте, через пару лет вы тоже так научитесь! – пытаюсь поднять их моральный дух и, удалившись на пару шагов, еле слышно добавляю: – Если доживете… Отмахиваюсь от парочки несложных проклятий и продолжаю свой путь. Судя по обилию эктоплазмы на полу, второкурсники проходят создание фантомов. Скольжу на чем-то желто-розовом. Хм… Неужели опять алхимики философский камень делают? И не лень им реактивы переводить на глупости всякие! Быстро спустившись по лестнице, мельком смотрю на часы, беспристрастно отсчитывающие последние минуты до начала пары у профессора Карода. Но вопреки стрелкам на стене я решила руководствоваться внутренним ориентиром и побежала в сторону преподавательского крыла. – Ангелина? – удивился Темный, открывая мне двери в секцию. – Все на занятиях… Оглядев помятого, растрепанного мужчину, я ужом подныриваю ему под руку и оказываюсь в секции. – А я к вам, профессор, – без стеснения прохожу дальше через общую гостиную и замираю у дверей в комнату мужчины: – Разговор есть. Секунду Рене колебался, видимо, решая, хочет он разговаривать со студенткой или нет, но, заметив решительное выражение на моей загадочно улыбающейся моське, покорно кивнул. – Проходи, – гостеприимно предложил он и, извинившись, скрылся в ванной. Я глянула по сторонам. В комнате царила пугающе-идеальная симметрия и чистота. Из общего антуража выбивались только смятое покрывало на постели и раскрытая книга в кресле. Аккуратно переложив толстый фолиант из облюбованного мной еще в прошлый визит кресла на стол, села и приготовилась ждать. К чести мужчины, соскучиться я не успела. – Прости за внешний вид, – произнес Рене, на ходу вытирая влажные волосы. – Я взял в деканате пару дней выходных и не ожидал, что кто-то заглянет в мою берлогу… Улыбнувшись, с задумчивым видом оглядываю идеально убранную «берлогу» и, как бы между прочим, интересуюсь: – Профессор, а как вы относитесь к бракам между Светлыми и Темными? Сказала и тут же сосредоточенно глянула на мужчину, ловя даже минимальные изменения в мимике мужчины. А если Хорст ошибся? Что, если неожиданные высказывания о свадьбе профессора Дарона – не более чем пьяный вздор расстроенного человека? Что, если некоторым людям действительно не судьба быть вместе? – Лина, – устало опускаясь в соседнее кресло, выдохнул мужчина. – Я действительно очень сильно люблю Натали. Всерьез думал на ней жениться и не отказываюсь от своих слов, но… – Рене потер переносицу и глянул мне в глаза: – Она почему-то очень негативно относится к браку. – А то я не знаю! – хитро улыбаюсь и предлагаю: – Профессор… – Я немного замешкалась и, забив на любезности, перешла на «ты». – Рене, – с видом заправской свахи начала я, – а давай, я помирю вас с ведьмочкой и… уговорю Натку на замужество. Мужчина раздумывал всего секунду, а потом на лице Темного расцвело и заиграло всеми оттенками счастье. Не-е, не так! СЧАСТЬЕ! Губы собеседника расплылись в мальчишеской улыбке, он подскочил со своего места, выдернул меня из кресла и принялся душить в крепких объятиях. – Линка! – облегченно рассмеялся Рене. – Ты – ангел! Самый настоящий ангел! Пару минут пришлось потратить, чтобы немного привести в чувство бесконечно счастливого мужчину и вернуть его на место. – Рене, я с удовольствием помогу, только прошу взамен кое-что мне рассказать. Разговор моментально перетек в деловую форму. Мой собеседник посерьезнел, немного ссутулился и обреченно вздохнул: – О чем ты хочешь знать? Торгуясь утром с Крысенышем, я печенкой чуяла, что Темный не расскажет мне о светимости ни за какие коврижки. Расстроилась ли я, услышав его ответ? Ни капельки! Потому что заранее знала, с кого в случае чего смогу стребовать много полезной информации. – Светимость, – просто сказала я. – Хорст так и не сказал, что это такое и с чем ее едят. Мужчина кивнул своим мыслям и улыбнулся. – Чего-то подобного я от него и ожидал, – признался Темный и, бросив мимолетный взгляд на раскрытый фолиант, неожиданно спросил: – Лина, а тебе знакома легенда «Сотворение»? Я энергично закивала, почему-то вспоминая пыльные катакомбы, где совсем недавно освежила свои познания в данной области. – На Темных землях есть гора «Разбитых сердец», – неторопливо, словно вымеряя каждое слово, начал Рене. – Это – единственное место, куда спускаются ангелы. – Та-а-ак… – подбодрила я профессора, изображая интерес. – Считается, что первой ангела увидела человеческая девушка по имени Асира, которая взошла на гору и заблудилась. – Мужчина переплел пальцы на руках и продолжил: – Один из ангелов был так поражен красотой юной Асиры, что спустился из Поднебесной и зажег любовь в ее сердце. Но ангелы не могут жить в мире людей, а люди не могут подняться в Поднебесную. Горько заплакала Асира на груди любимого, и тогда влюбленный ангел, не желая расставаться с любимой, передал ей в подарок часть своей души. Мужчина замер, с вопросом глядя мне в глаза. – Да, очень красивая легенда, – покивала я головой и нетерпеливо заерзала в кресле. – Но причем тут светимость? Темный провокационно молчал, с интересом наблюдая за моим лицом. – Ой, я вас умоляю! Ну какой из Крысеныша ангел?! – От души посмеялась я. Профессор Дарон улыбнулся и кивнул. – Ты права, – веселым тоном ответил он. – Хорст никакой не ангел, он… рефаим! Смеяться я перестала и, кажется, дышать тоже. И вообще почувствовала себя так, словно Темный одним словом разом перекрыл все функции моего организма. – Рефаим? – тупо пялясь на профессора большими глазами, повторила я. – Ребенок ангела? – После Асиры гору «Разбитых сердец» штурмовало очень много девушек разных возрастов, и некоторым из них повезло встретить свою любовь, – наслаждаясь моей реакцией, быстро продолжил Рене. – Я долгое время жил в долине у рефаимов и изучал свойства их светимостей. Возможно, поэтому Хорст и обратился в тот день за помощью ко мне. Вернув открытый от удивления рот в нормальное положение, я ерзаю в кресле и едва не подпрыгиваю от любопытства. – А вот с этого места поподробнее! Темный не стал долго томить и мурыжить изнывающую Светлую и начал объяснять: – Рефаимы считают, что светимость – это часть ангельской сущности, доставшаяся им от предков. – Правда, я склонен думать, что это просто видоизмененная магическая составляющаяся, которая присутствует у каждого. Просто рефаимам удалось подчинить ее себе. Вообще, это очень интересная тема для исследований… – Профессор Дарон, ближе к теме, пожалуйста! – взмолилась я. Увлекшийся мужчина понятливо кивнул: – В семейных парах женщины являются всего лишь носителями, зато мужчины научились активно пользоваться даром, но не в вашем с Хорстом случае. Я замерла в кресле, словно гепард, наконец увидевший свою добычу. – Мы так и не поняли, с чем это связано, но тебе каким-то образом удается влиять на его светимость. – Рене взъерошил темные волосы на затылке. – Даже заполучив часть светимости супруга, рефаимки не могут пользоваться ее силой, и вот поэтому я еще раз спрашиваю: Лина, а ты точно Светлая?* * *
Ответить на вопрос Темного я так и не смогла. Все, что было известно о моих родителях, – это то, что женщина, породившая меня на свет, продала свое дитя магам для ритуала Двенадцати. Других моих кровных родственников никто никогда не видел. Клан заменил мне семью. И пусть многие считают методы воспитания наемников не слишком гуманными, именно благодаря тренировкам с Крестным я все еще жива и активно проклинаю утро. Скомканно распрощавшись с Рене и посоветовав ему морально готовить родственников к встрече с энергично-буйной ведьмочкой, я выпорхнула из комнаты профессора, пересекла большую гостиную, взялась за ручку двери и… тут-то меня и подкараулил закон подлости. – Зазнайка? – удивился Темный. – Ты что тут делаешь? – Прогуливаю! – честно призналась я, с интересом разглядывая Хорста. – Доставала, а ты почему мокрый? Темный даже бровью не повел, хотя с его одежды и волос очень позитивно капало. К слову, пока он стоял и пялился на меня, у его ног образовалась небольшая лужица. – Купался! – неожиданно зло рявкнул парень, делая широкий шаг. – В одежде? – ахнула я, торопливо отступая назад. – В пруду! – рассерженно продолжил мысль Хорст. Я даже моргнуть не успела, как Доставала сократил разделяющее нас расстояние, схватил меня за руку и крепко сжал. – Доставала! – возмущенно рыкнула я, задирая голову, чтобы высказать этому Темному вражине все, что думаю о его манерах, и замерла. Светлая Богиня, ты такое когда-нибудь видела? Я – сто пудов – нет! Привычно серые глаза двухметрового блондина сейчас стали полностью черными, и на дне этих пугающих непроницаемых дыр я отчетливо видела грозящие мне неприятности. – Ай! – вскрикиваю от внезапно вспыхнувшей боли в правой руке и отчетливо слышу звук упавшего кольца. Гребаный Скол! Родовой перстень ведь невозможно снять! В нем магия, оставшаяся еще от прошлых времен. Кто-нибудь, объясните мне – как? Ну, блин, как он это сделал?! А в следующий миг вокруг нас закружилась воронка горячего пара, и чужие руки властно прижали меня к абсолютно сухой груди Темного. – Правда, забавно, – горячее дыхание обожгло щеку. – Я так много делаю, чтобы ты начала ревновать, но ты словно издеваешься! – Обнимающие меня руки стали невероятно жесткими. – Пусти! – отчаянно пискнула я, боясь задохнуться, и начала отчаянно биться в его руках в глупой надежде вырваться. Не помогло! Наоборот, стало только хуже: меня прижали еще крепче, а кожу правой коленки обожгла чужая ладонь, бесстыдно поднырнула под ткань юбки и поползла вверх, попутно разгоняя по телу возбужденные мурашки. – Скажи, долго я буду мучиться? – шепнул Темный. И тут мне почему-то стало стыдно. С первой минуты возвращения на Светлые земли Хорст вел себя на редкость странно. Я видела, как разрывали его внутренние противоречия, и теперь благодаря разговору с профессором Дароном поняла причину такого поведения. Каково обученному бойцу, который, если верить все тому же Рене, за всю жизнь не проиграл ни одного поединка – про стычку с Чифом пока забудем… Так вот! Каково Хорсту сознавать, что он беззащитен перед какой-то Светлой? Ведь тот, кто приказывает душе, приказывает и человеку. И все это время Доставала приходил, чтобы научиться защищаться от меня! Его светимость по какой-то непонятной причине тянулась к чужой девушке, принимая ее за свою пару, а вот личность была против. Я ни разу не видела на его лице желания, влюбленности… О чем я вообще! Крысеныш даже интереса ко мне не испытывал! Зато раздражение и злость – этого сколько влезет. Светлые говорят: «Душе не прикажешь», – но вот сейчас настал тот редкий случай, когда я могла все изменить… – Светимость! – позвала я требовательным тоном. На периферии сознания я понимала, что девушка, прижатая к груди невероятно сильного воина, висящая где-то в полуметре от пола, обычно не имеет права на такой тон, но наглость не порок, наглость – второе счастье… А у меня, судя по всему, еще и первое! Темный замер и шумно выдохнул. Он явно собирался что-то сказать, но не успел. Перед моим лицом послушно заплясал небольшой рой светлячков. – Значит, так, светимость, – ощущая полный абсурд ситуации, постаралась максимально серьезно сказать я чужой душе. – С этого момента тебя больше не тянет ко мне. Я не пара твоему хозяину. Понятно? Светлячки послушно всплыли сначала вверх, а потом вниз, выражая свое согласие. Обрадованная успехом, я поспешила продолжить: – И еще… Ты больше никогда не станешь откликаться на мой зов и вообще перестанешь мне как-то подчиняться. – Светлячки замерли, словно в раздумье, и покачались из стороны в сторону. – Что значит «нет»! – рассердилась я и дрыгнула висящей в воздухе ногой. – А ну-ка, живо проваливайте обратно в Темного, и чтоб больше я вас не видела! Маленький рой света испуганно сжался, медленно поднялся вверх и растворился на уровне лица Хорста. По комнате пронесся наш общий облегченный выдох. Меня тут же вернули на пол, осторожно поправили задранное платье, после чего Крысеныш отступил на шаг назад и сложил руки на груди. – Ну и зачем ты это сделала? – Серые глаза смотрели насмешливо. – Можешь считать это благородной светлой придурью, – смущенно улыбнулась я. – Нормальные люди называют это идиотизмом, – последнее слово Доставала особо подчеркнул и наклонился, поднимая с пола упавшее кольцо. – Спасибо! – поблагодарила я, принимая перстень. – Как раз ломала голову, как бы от него избавиться. – В таком случае – мы квиты, – тихо сказал парень, обошел меня и направился к собственной комнате. – Тренировка в девять. Не опаздывай.Глава 8
Если парень трус, то должен сообщить это девушке, прежде чем соглашаться на что-то серьезное.Несмотря на предупреждение Хорста, я все-таки умудрилась опоздать. И виной тому был светловолосый остроухий засранец. Благодаря Темному избавившись от кольца Конни, я битый час пыталась уговорить Юлика на брак. Эльф отказывался жениться на мне даже понарошку, возмущался и недовольно топал ногами. Пришлось влить в него пузырек успокоительного, потом еще литр какой-то едко пахнущей настоечки и клятвенно заверить, что не претендую ни на руку, ни на сердце, ни на любой другой филей приятеля. Естественно, одной клятвы было недостаточно, поэтому заупрямившийся и немного захмелевший эльф начал составлять контракт, освобождающий его от любых обязательств и посягательств с моей стороны. Плюнув на дотошного сверх меры зануду, я оставила Натку в качестве доверенного лица, сверилась с часами и побежала к ребятам. – Дико извиняюсь! – влетая в зал, крикнула я, на ходу расстегивая пальто. Кебил и Гафс, еще секунду назад вяло отрабатывающие удары, радостно заулыбались. Шарги, активно приседающий под руководством наставника, проникся ко мне прямо-таки нечеловеческой любовью, а вот Хорст скорчил рожу. – Доставала, – попросила я, лихорадочно стягивая свитер, – а давай представим, что ты уже высказал мне все те гадости, что успел придумать за десять минут моей задержки. – Еще чего! – фыркнул блондинчик и наигранно вздохнул. – Столько усилий, и все напрасно? Не ценишь ты мою мозговую деятельность. Ох, не ценишь! Не обращая внимания на плохую актерскую игру Хорста, я вытащила из сумки утяжелители. – Случилось чего? – заботливо поинтересовался Гафс, устраиваясь на матах. – Аха, – кивнула, спешно стягивая с себя уличную обувь. – Замуж пыталась выйти. – И кто же решился на столь опрометчивый поступок? – не утерпел Доставала. – Юлик, – призналась честно, – кто ж еще! – Позволь узнать, парень хотя бы был в сознании? Я глянула в сторону блондинчика и неожиданно для самой себя улыбнулась. Потому что впервые за долгое время между нами все было просто и понятно, отчего стало реально легче. Величественно ступив на мягкий пол татами, я с гордо поднятой головой прошествовала к своему ученику и пихнула в бок эту здоровенную груду мышц. – Ах, да… Великий мастер! – язвительно протянул блондинчик и изобразил что-то похожее на поклон. – Ваш ученик готов к тренировке. Я царственно кивнула головой и повернулась к порядком вспотевшему Шарги. М-да… если это его одни только приседания так утомили, что с ним будет после пяти минут спарринга? – Как у тебя с моральными ценностями? – решила на всякий случай уточнить я. – В смысле? – В смысле сможешь стукнуть невероятно умную и красивую девушку? Сзади послышался громкий смешок, но я даже поворачиваться не стала. Смейся, Крысеныш! Я тебе потом покажу, какая хорошая у Светлых память и кровожадная изобретательность! Шарги мой невинный вопрос почему-то ввел в ступор. Он удивленно мигнул раз, потом другой, растерянно заглянул мне за спину. Я тут же, естественно, заподозрила, что Доставала сзади корчит смешные рожи, но оглядываться на всякий случай не стала. Ответ запаздывал, время поджимало, поэтому я решила действовать, не дожидаясь, пока сформируется мировоззрение парня. Прямой удар в корпус нарочно нанесла максимально медленно, но Шарги прошляпил и эту атаку, и три последующие. – Ну же! – возмущенно топнула ножкой, с нетерпением ожидая, пока Темный медленно поднимется. – Лин… – попытался что-то сказать мой новый ученик, но был сбит с ног. Парень звучно шмякнулся на спину и еле слышно застонал, за что тут же схватил от меня болевой в бедро. – Подъем! – нетерпеливо крикнула я и для ускорения процесса легонько пнула приятеля в живот. Шарги помощи не оценил: скривился и откатился от меня подальше. – Э-э-э… Ангел, – вмешался вдруг Хорст. – Не берусь критиковать твои методы, но, боюсь, с таким педагогическим рвением Шарги просто не дотянет до моей тренировки. – Не волнуйся! – мило улыбаюсь я, наблюдая, как новоиспеченный ученик пытается выстоять на дрожащих от боли ногах. – В клане мне даже малышей тренировать разрешают. – А-а-а… – протянул блондинчик, откидываясь спиной на маты. – Ну, тогда я спокоен. И он действительно оставался спокойным, чего нельзя было сказать об остальных. – Я даже не знаю, кто из них хуже, – громким шепотом сообщил приятелю Кебил. – Конечно, Линка, – в той же манере ответил Гафс. – Хорст хотя бы опасался прибить мальца. – Я все слышу! – обиженно крикнула я, заламывая Шарги руку. Активное избиение ученика продолжалось еще минут пятнадцать. К чести Шарги, должна заметить, что для первого раза он совсем неплохо держался. Но вслух, естественно, сказала другое: – Отвратительно, – рыкнула я, подражая язвительным интонациям Быка. – Такое ощущение, что учу слепого инвалида! Шарги стиснул зубы и обиженно сверкнул глазами: – Я думал, мы друзья! – А ты меньше думай, – фыркнула я, оценивающе глядя, как дрожат от усталости мышцы Темного, и скомандовала: – Раздевайся и ложись. – Что? – удивленно выдохнули разом все парни в зале. Светлая Богиня, на фига я ввязалась в эту авантюру? Тяжело вздохнув, толкаю Темного на спину и быстро стягиваю мокрую майку. – А-а-а-а! – заорал от боли Шарги и попытался лягнуть меня ногой. Увернувшись от атаки неблагодарного ученика, я быстро оседлала его, после чего мои пальцы пустились в пляс по разогретым, сведенным судорогой мышцам. Темный орал, вырывался и вообще вел себя как маленькая неженка, но я мужественно терпела, продолжая делать расслабляющий массаж. – Может, вмешаемся? – встревоженно спросил Гафс. – Ну, зачем же? – спокойно ответил Доставала. – По-моему, все и так хорошо. – Кранты тебе, парень! – замогильным голосом объявил Кебил. Шарги, видимо, тоже осознав перспективы, сделал последний рывок, неуклюже скинул несопротивляющегося учителя на татами и подскочил. – Мне больно! – энергично размахивая руками, начал возмущаться он. – И вообще, ну что это за тренировка, если я после нее… – И что же у тебя болит? – оставаясь сидеть на полу, спросила я. Темный затих, удивленно прислушиваясь к своему телу. Неуверенно пошевелился, присел, помахал руками. – Ничего не болит, – удивленно захлопал он глазами. – Наоборот, – чувствую себя таким бодрым… – Ну, вот и прекрасно! – резко поднялся на ноги Доставала и скомандовал: – Сто отжиманий! – после чего повернулся ко мне и протянул руку. – Ангел, ты шикарный учитель, – тихо сказал блондинчик, помогая мне встать. И мне та-а-а-ак приятно стало! Улыбнувшись, я глянула снизу-вверх на могучего парня и… м-да! «Может, мы погорячились со светимостью?» – неожиданно спросил здравый смысл. «Да, ваще! – рыкнуло расстроенное либидо. – Правильно Хорст сказал – идиотка!» «Зато благородная», – неуверенно прошептала честность. Отругав себя за глупые мысли, я поспешно отошла от Темного, направляясь к Гафсу. – А пойдем что-нибудь приготовим!
* * *
– Ах так! – зло крикнула я, кидая в Темного куриное яйцо. Гафс проявил чудеса ловкости и, несмотря на большие габариты тела, умудрился развернуться и ловко поймать пущенный прямо в лицо снаряд. – Да, именно так! – азартно крикнул он, отправляя яйцо обратно. Я, естественно, поймала, замахнулась и кинула… попав в некстати зашедшего на кухню Шарги. Скорлупа жалобно треснула от столкновения с неожиданной преградой, отпуская на волю сдерживаемое стенками содержимое. – Надеюсь, это не обещанный ужин, – серьезно произнес парень, пока мы с интересом разглядывали медленно сползающий по его лицу желток. Я и Гафс одновременно глянули в сторону духовки и сверились с часами. – Еще двенадцать минут, – обрадовал всех Темный, а я спохватилась: – Гребаный Скол! Я же на свадьбу опаздываю! Спешно сорвав с себя одолженный у Гафса передник, обогнула замерших в дверях кухни парней и опрометью бросилась в коридор. Громко протопав каблуками сапог, я без стука вошла в знакомую дверь. – Дико извиняюсь! – с порога извинилась я и тут же столкнулась с обозленной ведьмочкой. – Слава Богине, ты пришла! – возрадовалась красная, злая, растрепанная Натка и ткнула пальцем в тщедушную грудь эльфа. – Он просто невыносим! – А то я не знала! – прошептала я и уточнила: – Готовы? Будущий муж скорбно застонал, но все-таки поднялся с кресла и протянул брачный контракт. – Юлик, – возмутилась я, – здесь же двадцать девять страниц! Приятель в задумчивости почесал кончик носа указательным пальцем и глянул на меня чистыми голубыми глазами: – Думаешь, мало? Я не думала. Я быстро открыла последнюю страницу и, не читая, подмахнула. – Подписывай! – рявкнула я, передавая ручку. – Наточка, – вопросительно смотрю на рыжую ведьмочку, – ты ритуал изучила? – Аха! – легкомысленно откликнулась подруга, держа в руках толстый томик. – Все готово, за исключением свидетелей. Я понимающе кивнула, велела друзьям готовиться к торжеству и выбежала из комнаты. Дверь в секцию Темных открыл блондинчик, он же удивленно и поинтересовался: – Как-то быстро у Светлых свадьбы проходят. Я отмахнулась и побежала в комнату к девчонкам. – Эми, одевайся! Мне срочно нужна подружка невесты! Блондинка моргнула, соображая, о чем вообще идет речь, затем ойкнула и встала с кровати. – А что, уже время? – глядя на часы, спросила она. С влюбленной парочкой участие в свадебной церемонии мы обсудили еще за обедом, поэтому девушка с готовностью подхватила небольшой букетик и подбежала ко мне. Взяв цветы, я пошла стучаться к Шарги, но дверь никто не открывал. – Он отмывается, – пояснил Доставала, отстраненно наблюдая за моим топтанием под дверью. – Гребаный Скол! – тихонько ругнулась я и, подхватив Эми за руку, повернулась к Темному: – Ты очень занят? – Серые глаза с сомнением покосились в мою сторону, после чего блондин медленно покачал головой. – Тогда пошли! Доставала недовольно скривился, но все-таки двинулся следом. По комнате в нетерпении бродили из угла в угол Натка и Юлик. – Почему так долго! – возмутился будущий супруг и, оглядев рослого Темного испуганным взглядом, осторожно спросил: – Это свидетель? – Он самый! На фоне перекачанного рослого Хорста эльф выглядел щуплым бледным подростком с плохим пищеварением. А стоило Крысенышу очаровательно скривить губы в приветливой улыбке, как Юлика начало ощутимо потряхивать. – Я как бы против! – попытался возмутиться субтильный жених. – А тебя как бы не спрашивают, – рявкнула Натка и принялась командовать: – Новобрачные! Взялись за руки и сели на подушки. Свидетели, вы встаете за их спинами. Все послушно заняли свои места, после чего ведьмочка сверилась со шпаргалкой, где была записана подготовленная для ритуала речь, и зажгла красную свечу. – Дорогие брачующиеся! – поставленным голосом профессионального оратора начала она. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы вознести молитву к Светлой Богине, дабы она освятила своей благодатью союз двух влюбленных сердец. Эльф как-то подозрительно затрясся и попытался было встать, но я крепко держала его за руку и не позволяла предпринять никаких попыток к отступлению. – Светлая Богиня, взываю к тебе, – весело продолжила Натка, краем глаза подсматривая в шпаргалку. – Помоги этой лодке любви прорваться сквозь бушующий океан… – Натусь, – тихонько позвала я, – через девять минут ужин… Девушка понятливо кивнула: – Так, что тут у нас? Бла-бла-бла… делить радость и горе… Бла-бла… вечная любовь… А-а-а-а, вот! – Ведьмочка убрала за ушко выбившийся рыжий локон и быстро затараторила: – Согласна ли ты, Ангелина Де ла Варга, перед лицом Богини, истинной ведьмы и свидетелей назвать этого мужчину своим единственным? – Аха! – нетерпеливо закивала я. – Согласен ли ты… – Подруга сбилась и грозно глянула на светловолосого парня. – Жених, перестань мне подмигивать! – Я не подмигиваю, – пискнул эльф. – Это нервное… Мы с подругой обменялись многозначительными взглядами, после чего Натуська продолжила: – Согласен ли ты, Юлий Ратан, перед лицом Богини, истинной ведьмы и свидетелей назвать эту женщину своей единственной? Эльф замялся, нервно дернул свободной рукой ворот белой рубашки и затравленно покосился в мою сторону: – Лин, я как-то не уверен… – Придушу! – угрожающе прошипела я, поворачиваясь к парню. – Согласен ли ты, Юлий Ратан, назвать эту женщину своей единственной? – с нажимом спросила Натка. – Я… Э-э-э… – протянул эльф, судорожно сглотнул и попробовал включить заднюю: – Я такой молодой… – Гад! – рыкнула Натка. – Ты на фига тогда контракт подписывал?! Стоящая позади эльфа Эми в сердцах стукнула его букетом по голове, а я… Я отреагировала, как и полагается любой нормальной женщине, отвергнутой у алтаря: вскочив на него сверху, повалила эльфа на пол и принялась уверенно душить предателя. Ничуть не удивленная процессом, Натка застыла над нами со свечой в руках и продолжила монотонно бубнить обращение к Богине. – Мы о чем с тобой договаривались, лопоухий? – рыкнула я, с особым чувством сжимая горло эльфа. – П-помогите, – просипел Юлик, протягивая руки почему-то к Темному. Зря! Крысеныш серыми глазами взирал на свадебный ритуал и, откровенно говоря, наслаждался зрелищем. Но, на счастье представителя дружественной расы, в комнате раздался тихий треск, а через секунду вспыхнули золотистые искры божественного портала. – Так-так-так… – на пол величественно шагнул черный кот, обвел присутствующих зелеными глазами и остановился на нас с Юликом. – И что же здесь происходит? – Душат… – жалобно просипел эльф. – П-помоги! Я с неохотой разжала пальцы, освобождая горло приятеля от захвата, и повернулась к Стражу Рокк-Абада. – Привет, пушистик! Как дела? Кот подошел ближе, доверчиво потерся о мою ногу и сел. – Представляешь, одна моя любимая наемница пытается получить от Богини благословение на брак с этим… – Дизон скривился и махнул хвостом в сторону приходящего в себя эльфа. – А разве у вас на Светлых землях мужики нормальные перевелись? – вкрадчиво уточнил он. Развожу руками и, как бы извиняясь, улыбаюсь: – Просто это был единственный способ связаться с тобой, – призналась я и поманила черного кота к окну. Натка, спешно схватив со стола стакан с водой, принялась оказывать первую помощь. Эми тоже хотела поучаствовать в процессе, но ее хватило только на то, чтобы несмело переминаться с ноги на ногу и мять в руках букет. Посчитав расстояние достаточным, чтобы нас не подслушали, Дизон с легкостью запрыгнул на подоконник и повернулся ко мне: – Как ты догадалась, что я приду? – Вспомнила ритуал, по которому любая истинная ведьма может выступать в роли жрицы и просить чего-то у Богини, – созналась я. – Ее величественная задница как всегда занята, поэтому, естественно, сбагрит работу с населением на тебя. И не надо быть Видящей, чтобы понять, что, услышав наши с Юликом имена, ты сто пудов придешь, чтобы отговорить нас от этого глупого союза. Страж Рокк-Абада дернул хвостом, отодвигая подставку с пробирками подальше. – Порой забываю, какая ты шибко умная, – вздохнул кот и заинтересованно глянул мне в глаза. – Случилось чего? Оглянувшись и удостоверившись, что никто нас с Дизоном подслушивать не собирается, я заговорщически подмигнула. – Нужна твоя помощь, – киваю на картонную коробку, стоящую на подоконнике. – Здесь дневники, написанные Древними. Мне срочно нужен перевод. Кот понятливо кивнул: – Хорошо! Дизон неожиданно прижался ко мне пушистым телом, зажмурился от удовольствия, громко мурлыкнул и, даже не попрощавшись, растворился в портале. Следом исчезла коробка и раздался закономерный вопрос: – И где мой честно заработанный ужин? – весело поинтересовалась невероятно довольная собой Натка.* * *
– Очень вкусно! – признал Гафс, накладывая вторую порцию. – Только мало! – нагло заявил эльф, цепляя себе на тарелку последний пирожок с общего блюда. Я не удержалась и от души пнула его под столом ногой. – Ты чего? – возмутился Крысеныш, сидящий рядом с дипломатом Ратаном. – Прости, Доставала, вообще-то я в супруга целилась, – процедила я, наблюдая, как перекосило Юлика при одном только упоминании прошедшего торжества. Несмотря на то что свадьба была понарошку и без благословения Светлой Богини не считалась действительной, я всерьез обиделась на приятеля. Нет, я все, конечно, понимаю – характер у меня далеко не сахар, но неужели я плоха даже в качестве гипотетической жены? Эльф, почувствовав мой обиженный взгляд, попытался исправить ситуацию и пролепетал: – Линка, ну прекрати дуться! – А я не дуюсь, – и подальше отложила столовые приборы. Ну его! Еще рука дернется… Потом доказывай злому ВУДу, что эльф сам виноват. – Я продумываю позы… – прошептала едва слышно и загадочно улыбнулась. – Какие позы? – безрадостно уточнил Юлик, неосознанно хватаясь за пострадавшую шею. – Те, в которых буду тебе этой ночью рога наставлять, – и мило улыбнулась. Эмилия, сидящая со мной рядом, покраснела. Ее примеру тут же последовала Роззи. Зато очень некстати активизировалась притихшая за ужином Натка: – Ого! У кого-то грандиозные планы на вечер? Я сверилась с часами, спохватилась и принялась торопливо доедать оставшиеся на тарелке овощи. Еще не хватало опоздать в третий раз за сегодня. – И на вечер, и на ночь, и на утро, – принялась перечислять я. – Короче, все выходные я на свидании с Русланом. – О-о-о! – возбужденно протянула Натка и подняла вверх кружку с чаем. – Давайте дружно скажем «пока» вновь обретенной девственности! Парни, сидящие за столом, как-то резко поперхнулись, Роззи с Эми продолжили краснеть, но рыжую ведьмочку это не остановило. – И куда же вы идете? – начала допытываться она. – Небось, Ру выбрал какое-нибудь дико романтичное место, типа того ресторанчика в центре… – Почти… – кивнула я и, не до конца подумав, брякнула: – В «Шепот ночи». Натка зависла на секунду, а потом резко выдохнула и уставилась на меня ярко-зелеными глазищами. – Даже не стану спрашивать, кому в голову пришла эта мысль… – прошипела ведьмочка, постепенно повышая интонации: – Но почему?! Почему, блин, для первого свидания ты выбрала… бордель?! В конце тирады девушка все-таки сорвалась на возмущенный крик. За столом повисла нехорошая тишина, и все на меня как-то странно посмотрели. Так, словно перед ними давно вымершая рептилия. – А что такого? – удивилась я, хлебушком подчищая остатки соуса с тарелки. – Что такого? – задохнулась от возмущения рыжая подруга. – Да какая нормальная девушка поведет своего парня в бордель?! – Натусь, не будь ханжой! – неожиданно заступился за меня несостоявшийся супруг. – У всех свои тараканы в отношениях. Надо быть толерантнее! – Пасибки, дружище! – улыбнулась я и подмигнула: – Хочешь со мной? У парней опять случился приступ неконтролируемого кашля. Юлик, игнорируя завистливые взгляды «сильной половины», задумчиво глянул в мою сторону. – А знаешь… Я вот тут посидел немного, подумал… – протянул он. – Готовишь ты превосходно. В случае чего и себя, и меня от грабителей защитишь. Не ревнивая. Ведешь активный образ жизни… Короче, Лин, – подытожил он, – а может, реально поженимся? – Иди ты в Скол! – беззаботно рассмеялась я, поднимаясь из-за стола. – Вторых шансов не даю. – Бессердечная! – обиженно надулся эльф. Поблагодарив всех за прекрасную компанию, я пожелала собравшимся хороших выходных и вышла. Но стоило ступить на первую ступеньку лестницы, как меня нагнал Доставала. – Кое-кто утащил мою куртку, – ухмыльнулся он, приноравливаясь к моему шагу. Мы неторопливо прошли через небольшой скверик, обсуждая на ходу план тренировок для Шарги, миновали вахтера, проводившего нашу парочку неодобрительным взглядом, и за это непродолжительное время умудрились поссориться раз пять. – А я тебе говорю, что ему сейчас нужнее набрать физической мощи! – рыкнул Темный, наблюдая, как я с безнадежным выражением на лице ищу ключи в карманах. – Ну, конечно, давай лепить всех под тебя! – язвительно протянула я, уступая место Темному с его отмычками. – А что – есть какие-то проблемы? – распахивая передо мной дверь, поинтересовался парень. – Да! – вконец вышла из себя я, подхватила со спинки стула его куртку и со злостью бросила в Крысеныша. Он, конечно же, поймал, а затем, тоже потеряв всякое терпение, шагнул ко мне навстречу. – Ты такая вредная! – с чувством произнес парень, нависая надо мной устрашающей горой мышц. – Ты тоже не подарок! – рявкнула я в ответ. Пару секунд мы плавили друг другу испепеляющими взглядами, а потом у меня затекла шея и я сдалась. Парень победно улыбнулся, выпрямился и, перехватив в руках куртку, молча вышел. – Разговор еще не окончен! – крикнула ему в спину, не желая признавать поражения, а потом глянула на часы и начала спешно собираться.Глава 9
Любовь не купишь за деньги. Зато можно купить большой сочный пельмень, а это почти то же самое.– Ну, наконец-то! – недовольно нахмурился Ру, распахивая перед моим сопливым от непогоды носом тяжелую створку двери. – Я уж думал, что ты вообще не придешь! – Ру, миленький! – максимально втягиваю голову в плечи, чтобы сохранить хоть каплю тепла. – Я ведь опоздала всего-то на пятнадцать минут. – На целых пятнадцать! – подчеркнул приятель. – Это при том, что ты вообще никогда не опаздываешь. – Каюсь, грешна, – согласно киваю головой с растрепанными ветром волосами. – Только впусти меня в дом, а то холодно. Парень, осознав, что закрыл своей фигурой вход и держит меня на пороге, быстро отскочил в сторону и стал помогать процессу выпутывания из безнадежно мокрого плаща. – Поторопись, – велел он, быстро поднимаясь по лестнице на второй этаж дома. – Через полчаса мы должны быть на точке, а ты еще не готова. Киваю и спешу вслед за боевиком в его комнату. Там в кресле уже заждался наш общий знакомый Хабар. И как только Руслан смог убедить самого лучшего в городе стилиста помочь с нашей аферой? Талант! Даже не так – талантище! Захватив приготовленный для меня пакет и кивнув мастеру-визажисту, я ушла в ванную переодеваться и срочно перекрашиваться в блондинку. Собрав волосы на макушке и закрепив в таком состоянии, я потянулась к пакету с одеждой и на секунду выпала из реальности. «Что-то я не врубаюсь, – призналось чувство стыдливости. – И какое место этими кусочками надо прикрывать?» – Ру, – заорала я, двумя пальцами вытаскивая экипировку. – Это же полный разврат! – Информация требует жертв! – «утешил» голос из-за двери. – Поторопись! Зло выругавшись себе под нос, я отключила активизировавшиеся было стыд и срам и начала облачаться в костюм. Хм… А все не так плохо, как я думала. Нижнее белье, состоящее из кусочков розового кружева, которые так возмутили меня вначале, спряталось под черным корсетом и длинной юбкой с разрезом, открывающим ногу до бедра. Ну, в принципе не так уж и плохо. Благодаря разрезу, удобнее будет двигаться и убегать, а розовое кружево… Если вдуматься, так оно очень неплохо гармонирует с того же цвета шнуровкой. А туфли на десятисантиметровой шпильке… При необходимости их можно легко скинуть! Оставшись более-менее довольна нарядом, я распустила теперь уже светлые волосы и вышла из туалетной комнаты. – Богиню мне в жены! – потрясенно прошептал уже немолодой визажист, поднимаясь с кресла. – Кто бы мог подумать, что из гадкого утенка может получиться такая вкусная конфета! Вот что значит хорошая упаковка… – назидательно добавил он. – Хабар! – возмутилась я. – Раньше ты утверждал, что я очень даже милая! – Деточка, – манерно растягивая слова проговорил мужчина, хватая меня за локоток и провожая к креслу. – Каждая девочка с ранних лет знает, что выражение «очень даже милая» совсем не говорит о наличии красоты. – И что же тогда означает данное выражение? – решила все-таки уточнить я. – Ты страшна, как похмелье по утрам, но я буду врать из вежливости? – Ой, ну что ты скрипишь, как несмазанная дверь, – хватая в одну руку тюбики и баночки, а в другую кисточку, сказал Хабар. – Лучше сиди спокойно и наслаждайся творящимся волшебством… Пожилой визажист был хорошо известен в своей области, получив известность почти по всему материку за редкое умение превращать бледную поганку в прекрасную леди. Вот только одного не учел опытный профессионал: в кресле перед ним сидела не леди и даже не поганка. Перед ним была Пустышка. – Монстра мне в тещи! – воскликнул Руслан, видимо, пришедший узнать, как у нас дела. – Хабар, ты же ее красавицей должен был сделать! Визажист что-то зло прошипел в ответ и попытался наложить на меня еще одно корректирующее заклинание. – Да ничего страшного, – мужественно улыбнулась я, с опаской поглядывая на свое отражение. Из зеркала на меня косилось жуткое создание с выпученными голубыми глазами и мертвенно-серой кожей лица, а высветленные Наткиной краской волосы делали картинку еще хуже. – Завидую твоему спокойствию! – недобро поглядывая на вспотевшего от работы кудесника, протянул Руслан. – Ввести тебя в курс дела? Не в силах ничего сказать, я просто кивнула, чем вызвала бурю негодования со стороны визажиста. Ру с размаху плюхнулся в кресло рядом и, подождав еще пару минут, пока невероятно расстроенный своей неудачей Хабар перестанет возмущаться, начал выкладывать собранную информацию. – Это копия плана здания, – развернул на столике схему друг. Пришлось скосить правый глаз и внимательно вглядеться в цветной чертеж. «Живут же люди! – подняла голову жадность. – И судя по плану, на широкую ногу живут». «И, судя по площади, занимаемой «Шепотом ночи», налог в казну платится запредельный!» – тут же подключился прагматизм. – Заходим в дом с разных сторон, – торопливо начал Руслан. – Ты шифруешься под прислугу, потому твоя дверь вот эта… Я с удивлением глянула на кусочек розового кружева, торчащего из корсета, и нахмурилась. – Хочешь сказать, что у них вот в этом обслуживающий персонал шляется? – А что тебя удивляет? Для данного места – это самый скромный наряд, какой только можно придумать, – улыбнулся друг, наблюдая, как от удивления вытягивается мое лицо. – Так вот, тебя, как новенькую, отправят в общую гостиную. Я понятливо кивнула, чем тут же спровоцировала еще один виток ругательств от порхающего вокруг меня Хабара. Пришлось тихонько посидеть какое-то время, выслушивая кучу нелестных эпитетов в свой адрес. – А что известно про заведение и его хозяев? – дождавшись, пока утихнет буря негодования, поинтересовалась я. Боевик свернул план здания, откинул в сторону и пошел к шкафу. – Я тут поспрашивал у наших и очень удивился. Ты оказалась права: не так прост этот увеселительный дом, – начал приятель, на ходу снимая с себя форменную рубашку. – Большая часть посетителей – аристократия или верхушка власти, не слишком скрывающая свои походы в заведение. Хозяйка дома – полуэльфийка… Полуэльфийка? Хм, никогда еще не встречалась с полукровками. Вечер становится все интереснее и интереснее! – Разве эльфы, пусть даже наполовину, занимаются подобного рода бизнесом? – удивилась я, шире открывая свободный от вездесущих кисточек и палочек визажиста глаз. Боевик, ничуть не смущаясь находящихся в комнате Хабара и меня, расстегнул ремень брюк и нырнул в шкаф за одеждой. – В том-то и дело, – донеслось из глубин. – Еще два года назад никто и не знал об увеселительном доме «Шепот ночи», но после того, как к власти пришла Гарадэла, дела пошли в гору. – Странно это, – задумалась я, пытаясь вспомнить, слышала ли ранее имя загадочной эльфийки или нет. – А что насчет дома? Какая система охраны? Руслан вылез из шкафа, извлекая следом темно-синий презентабельный костюм. – Вот тут и начинается самое веселое, – признался парень. – Я туда наведался сегодня, и если раньше на доме не было ни одного охранного заклинания, ни одного человека, обеспечивающего порядок внутри дома – даже служебных собак во дворе не было, – то теперь безопасность в этом месте можно сравнить с охраной короля Вальтора. – И как они раньше справлялись с оборзевшей публикой? – удивилась я, с удовольствием кося одним глазом на бесплатный стриптиз. Руслан оценивающе оглядел две шелковые рубашки, остановился на черной и обернулся ко мне. – А никак, – развел он руками. – Ни одного заявления – ни от хозяйки, ни от посетителей, ни от соседей! – Мистика! – протянула я, с предвкушением ожидая, когда же с боевика спадут штаны. – И ничего не мистика, – неожиданно вмешался в наш разговор Хабар. – Вы просто не видели эту полуэльфийку! Я вам так скажу, это не баба – это чистокровная ведьма! – весьма эмоционально воскликнул он и, понизив голос, признался: – Как вспомню, так прямо жуть берет. Я хотела было ответить, но тут Руслан все-таки потянулся к штанам и… Хабар развернул мое кресло к зеркалу. – Это все, что я смог сделать! – признался мужчина и сделал шаг назад. Затем оценивающе глянул на застывшую перед зеркалом Пустышку и предусмотрительно отошел еще дальше. На месте Хабара я бы уже давно бежала прочь, потому что так над моей внешностью еще никто не издевался. Мало того что я стала голубоглазой блондинкой с двумя небольшими шарами вместо глаз, так мой маленький носик вырос втрое и приобрел шикарную горбинку. И все бы ничего, но крем, который должен был скрывать мои многочисленные синяки, шрамы, дал какой-то странный эффект, отчего кожа в этих местах расцвела сетью мелких прыщей. Со стороны я сама себе напоминала чумного коршуна, поседевшего от времени. И, судя по отражению в зеркале, этот самый коршун был дико недоволен и зол. Положение спас полуодетый Руслан, совершенно неожиданно выросший за моей спиной. Он тепло улыбнулся моему отражению, наклонился и обнял за плечи. – Ты такая красивая, – хрипло шепнул парень мне в самое ушко, и я моментально расцвела от счастья.
* * *
Через десять минут я уже стояла перед входом для персонала и робко стучала в дверь. Не потребовались ни заготовленная Русланом история о жестком кастинге при приеме на работу, ни бумаги. Грузный охранник просто впустил новую официантку внутрь, оглядел со всех сторон и подозрительно покосился на сыпь, обильно украшающую мое тело. – Не заразная? – уточнил он, предусмотрительно держась от меня подальше. Выслушав мои клятвенные заверения в стопроцентности здоровья, охранник безразлично махнул рукой и проводил новенькую на кухню. В жаркой, заполненной ароматами специй комнате ошалевшие от усталости повара всучили мне поднос с напитками и попросту вытолкали в переполненную гостиную. Я застыла на пороге, с трудом пытаясь разглядеть в полумраке задымленного помещения очертания хоть чего-то знакомого. – Новенькая, что ли?! – подошла ко мне брюнетка с короткой стрижкой и аккуратной мушкой над верхней губой. – Лагорра, – представилась девушка. – Смотри на меня и повторяй. Если кто-то из клиентов начнет приставать, просто скажи «нет!». – Думаешь, мужчину остановит отказ? – Привыкай, мы в «Шепоте ночи», и здесь для мужчин другие законы, – важно ответила Лагорра, а затем скомандовала: – Поднос держи ровно, улыбайся и не отставай! Держась в фарватере уверенно шагающей сквозь толпу Лагорры, я во все стороны вертела головой, смущенно улыбалась для виду и запоминала публику. К слову сказать, аристократии было действительно очень много, но, видимо, для полноты контраста остальная часть гостей оказалась сплошь обычными людьми. И все мило друг с другом беседовали, выпивали, а порой флиртовали с одной и той же дамой. Кстати, «дамы», к еще большему моему удивлению, вели себя скромно. Они не пили напитков, которые в изобилии разносила прислуга, прелести напоказ не выставляли, на коленки к мужчинам не прыгали и вообще вели себя как девственницы на первом свидании. Это настолько не вязалось с их внешним видом, что даже заставляло сомневаться: а действительно ли это – увеселительный дом? Обойдя гостиную, мы с брюнеткой вернулись на кухню и понесли закуски. Пару раз я заметила в толпе Руслана, который, по всей видимости, пытался встретиться с хозяйкой. Судя по недовольному выражению его благородной физиономии, полуэльфийка играла в прятки. Посчитав, что мне тоже пора действовать, я тихонько ухватила Лагорру за край юбки. Девушка ловко и грациозно повернулась на двенадцатисантиметровых каблуках и вопросительно изогнула одну бровь. – А перерыв скоро? – полушепотом спросила я. – Часа через четыре, – продолжая раздавать напитки с подноса, ответила брюнеточка. – А что? – Лагорра, – взмолилась я, изображая на лице муку нетерпения и старательно скрещивая ноги. – А можно на пять минуточек отбежать. А то, ей-богу, лопну. – Бедняжка, – понимающе улыбнулась Лагорра, без лишних слов забирая из моих рук поднос: – Беги скорее! Развернувшись, я бросилась в сторону кухни. Перед глазами тут же всплыла картинка с планом. Так, где-то здесь должна быть запасная лестница для персонала. Ага! Вот и она! Теперь осторожно подходим и поднимаемся. – Эй, ты! – чей-то властный голос заставил ноги прирасти к земле. Гребаный Скол, план провалился, даже не успев начаться. Разворачиваюсь и даже открываю рот, чтобы скормить неизвестному красивую байку о маленьком переполненном мочевом пузыре, но, увидев стоящую в коридоре женщину, теряю дар речи. Хозяйка увеселительного дома «Шепот ночи» – а это, судя по заостренным эльфийским ушам, именно она – выглядела действительно весьма впечатляюще. Женщина была сногсшибательно-красивой и… опасной. Я, конечно, не самый великий знаток лесного народа, но, судя по внушительным объемам, в генофонде дамы скорее кахары отметились, чем тщедушные хлипкие эльфы. Ну, не бывает у субтильных и недокормленных ушастиков таких внушительных параметров! Смуглая, с ярко-синими глазами и светлыми волосами, невероятно высокая красотка, затянутая в кожаное платье, сложила руки на внушительной груди. И, что самое плохое в сложившейся ситуации, хозяйка дома разглядывала испуганную официантку с не меньшим интересом, чем та ее. «Валим!» – подсказала печенка, и я действительно хотела уж было подхватить юбку, извиниться и сбежать на кухню, но мне просто не оставили выбора. – Почему так долго? Я посылала за разносчицей десять минут назад, – недовольно поджала пухлые губы женщина и, не дав мне даже рта раскрыть, нетерпеливо махнула рукой: – Клиент в синей комнате. Кивнув, я быстренько подхватила обеими руками увесистый поднос, стоящий неподалеку на столике, и, тихонько возблагодарив фортуну за неожиданно обрушившийся на меня фарт, торопливо начала подниматься на верхние этажи. Как удалось узнать Руслану, наверху есть небольшая комната, где в перерывах собираются девушки, обслуживающие клиентов. А там, где концентрируется более пяти представительниц женского пола, обязательно присутствуют – кто? Правильно – сплетни в особо крупных масштабах! Взлетев по лестнице наверх, я закрутила головой в поисках нужной комнаты. Сначала избавлюсь от подноса с заказом, а потом пойду собирать нужную информацию по жертвам. От лестницы вправо и влево тянулся длинный, как кишка дракона, коридор. И по обе стороны через каждые десять шагов была дверь! Светлая Богиня, да как среди этого однообразия ориентироваться можно? Но и тут судьба решила сжалиться и подкинула лучик надежды в этом царстве разврата. Слева по коридору хлопнула створка, а затем я увидала молоденькую девушку, одетую в точную копию моего наряда. Обрадованно улыбнувшись, я вызнала направление и веселой рысцой помчалась по указанному адресу. Выровняв дыхание и удобнее перехватив поднос, я негромко постучала в нужную дверь и, выждав небольшую паузу, смело вошла внутрь. Комната была небольшой, поделенной полупрозрачной шторкой на две части. Одна половина, как и положено в подобного рода заведениях, была почти полностью занята огромной кроватью, а вот вторая представляла собой что-то наподобие небольшой гостиной. Сюда умудрились запихнуть камин, журнальный столик, пару кресел и огромную медвежью шкуру, на которой, собственно, и расположился клиент. – Обслуживание, – негромко сказала я, сделав голос максимально испуганным, и принялась сгружать с подноса на журнальный столик еду и выпивку. Мужчина все это время философски вглядывался в огонь и даже ни разу не повернулся в мою сторону. Зато я могла украдкой бросать на него любопытные взгляды. Массивное тело, стальные мышцы, которые были отчетливо видны сквозь тонкую ткань рубашки, сильные руки с широкими ладонями, видимо, привыкшие держать тяжелый меч, возможно, даже двурушник. А еще у меня возникло неприятное ощущение, что вот точно такой же расслабленной кажется пантера перед атакой… – Твое сердце забилось сильнее, – внезапно заговорил мужчина, повернул ко мне голову и выжидающе посмотрел в глаза. – О чем ты подумала? Угу, и сердце забилось, и мороз по коже пошел, и вообще как-то резко сбежать захотелось… – Так, глупости испуганной девушки, – в этот раз даже не пришлось играть. – Не думаю, что это будет вам интересно… Я спешно сгрузила с подноса большое блюдо, трясущимися пальцами поправила вазочку с веточкой сирени и взяла белый соусник. – И все же, – настойчиво полуспросил-полуприказал он. – Мне любопытно знать, что заставило испуганно биться такое нежное сердечко. От неожиданности соусник чуть не улетел в стену. «Валим!» – наперебой орали все голоса в моей голове, но я все-таки нашла в себе силы повернуться и посмотреть в коричнево-желтоватые глаза мужчины. – Я подумала, – пока тщательно подбирала слова, сделала шаг назад, чтобы в случае чего можно было легко выбежать через дверь. – Мне показалось забавным, что один хищник лежит на другом… Сказала и замерла, боясь сделать неправильный шаг или движение. Мужчина резко обернулся и еще пару мгновений серьезным и немного угрожающим взглядом смотрел мне в глаза, а потом рассмеялся. – Иди отсюда, – одной рукой он махнул в сторону двери, а другой провел по мягкой шкуре. – И радуйся, что ты такая… милая. И вот это самое «милая» было произнесено в лучших интонациях Хабара. Я гордо вскинула подбородок: ну и что, что страшненькая, зато умненькая! И вообще! Не больно-то и хотелось… С большим трудом изобразив на лице испуганную улыбку, схватила поднос и поторопилась как можно скорее переступить порог этой комнаты.* * *
Выходные пролетели со скоростью падающей с неба звезды. Я быстро влилась в дружный коллектив молодых девчонок, которые прониклись к «некрасивому крокодилу» своего рода сочувствием. Но даже тот факт, что все считают меня «ранимым страшилищем», не портил настроения, ибо я нахватала столько компромата на верхушку власти, сколько даже архивы управления в себе не хранили. Мысленно потирая ручки в предвкушении парочки громких арестов, я сидела в крохотной чайной на втором этаже, как неожиданно дверь дернулась, пропуская на порог перепуганную Лагорру, и резко захлопнулась. – Девки, шухер! Сынок пришел! – в панике выдала прислуга, а остальные резко подорвались со своих мест и побежали ко входу. – Новенькую предупредите! – крикнул неопознанный голос, после чего Лагорра спешно подскочила ко мне, подхватила блондинистые пряди и ловко накрутила сверху свой шейный платок. Я молча ждала хоть какого-то комментария от девушки, старательно строя из себя напуганную глупышку. – Не выходи отсюда! – строгим тоном приказала брюнетка. – А как же работа… Но брюнетка не захотела слушать мой несвязный детский лепет, оборвав его на корню. – Гарадэла все поймет! – сказала девушка, подскочила и кинулась к выходу: – Не выходи, пока я за тобой не приду! Едва за стриженной под мальчишку брюнеткой закрылась дверь, я полезла в карман за камушком связи и предупредила наших. Клятвенно пообещав, что буду осторожна, стащила с головы платок, растрепала светлые волосы и, не таясь, вышла в коридор. «Спускаться нельзя», – осторожно шепнула интуиция. «Да-да, – согласился здравый смысл. – Внизу полно прислуги. Девчонки обязательно попытаются помочь и спрятать». «А может, еще раз к тому красавчику заглянем?» – неожиданно активизировалась жажда приключений. «Только через мой труп!» – в кои-то веки отказалось либидо. Подхватив для вида поднос с грязными стаканами, я принялась прогуливаться по длинному коридору с многочисленными комнатами. К счастью, вечерний променад не продлился долго: невдалеке послышались гул мужских голосов и натянутый женский смех. Прибавив шагу, я торопливо засеменила на высоченных каблуках, ловко удерживая поднос со стаканами на раскрытой ладони. Безошибочно определив дверь, уверенно постучала и дернула створку. – Обслуживание! – тоненьким голоском пискнула я, делая шаг внутрь. На меня тут же покосились семеро молодых мужчин и три девочки, которые, судя по лицам, молили Светлую Богиню послать хоть немного разума несчастному крокодилу. Коллективные взгляды в отличие от дизайна комнаты не произвели на меня ровным счетом никакого впечатления. «Красотень!» – восторженно шепнуло чувство прекрасного, даже не зная, что в интерьере заценить первым. И вот почему-то в тот момент, когда я восторженно любовалась изысканной лепниной на потолке, активизировался один из парней. – Блондиночка… – лениво протянул он и зло усмехнулся. Я сконцентрировала взгляд на говорящем и поняла, почему Лагорра назвала клиента Сынком. Передо мной сидел не кто иной, как Крам-младший, сын руководителя нашего дотрема, а это плохо… Чертовски плохо! – Извините, – испуганно прошептала я. – Д-д-дверью ошиблась, – добавила заикаясь и сделала неуклюжую попытку выйти. Один едва уловимый жест паренька – и двое костоломов моментально скрутили несопротивляющуюся жертву. – Не извиним, – заулыбался смазливый парень, полностью уверенный в своей безнаказанности. – Сначала ты попросишь прощения. – В его руках сверкнуло тонкое лезвие ножа. – Нет! Прошу вас, нет! – закричала я, стараясь не слишком переигрывать. – Я простая служанка! Щелчок длинных холеных пальцев – и три девушки, как по волшебству, растворились за еле приметной шторкой, оставив меня наедине с семью мужчинами. – Законы этого дома гласят, что девушка имеет полное право отказать. И если девушка это сделала, то мужчина должен оставить ее в покое, – прошептала я кодовую фразу. – Плевать мне на закон борделя! – вскочил на ноги Сынок. – Я сам закон! Зря он это сказал… Влетевшие оперативники его мнения не разделили и с невероятной скоростью уложили всех лицом вниз.* * *
– Лина… – мягко шепнул кто-то. – Открывай глазки. Я неразборчиво ругнулась и покрепче зажала одеяло между ног, всем своим видом демонстрируя, что не намерена просыпаться. – А кому-то на пары пора… – вновь шепнул голос, после чего мягкие губы легко поцеловали в шейку, а потом кто-то безжалостно сорвал с меня одеяло. Недовольно рыкнув, я перевернулась на живот и спрятала голову под подушку. – Ну, хорошо… Сама напросилась. Фраза прозвучала на редкость многообещающе, и, словно в подтверждение сказанного, я ощутила близость чужого тела, нависшего сверху, и еще один легкий поцелуй, но теперь уже в голое плечо. «О да!» – взволнованно отозвалось либидо. «Нет!» – в один голос заорали девственность и пессимизм. «А нам ведь на пары пора!» – неожиданно поддержал их разум. Тем временем ласковые губы уверенно скользнули вниз, прокладывая вдоль позвоночника дорожку из поцелуев, на ходу расстегнули кружевной бюстик, спустились ниже и… – Всегда мечтал стянуть с тебя белье зубами, – хрипло признался Руслан. Теплые ладони скользнули по моим плечам, прошлись вниз, на ходу разгоняя толпы смущенных мурашек, а потом он действительно начал делать это зубами. «Как-то чересчур хорошо получается», – хмыкнул здравый смысл. «И на ком, интересно, он так натренировался», – подозрительно протянула логика. Розовое кружево скользнуло вниз по ногам и, судя по звуку, улетело куда-то очень далеко. – Ты все еще спишь? – осторожно ложась на меня сверху, уточнил Руслан. – Уху… – лениво протянула я, принимая приятную тяжесть чужого тела. Мое собственное тело, приятно согретое близостью мужчины, просыпаться тем не менее не желало. Руслан отстранился, приподнимаясь на руках, повторил губами свой путь по обнаженной спине вниз и неожиданно укусил меня туда, куда… Ну, в общем, туда куда метится гепард, догоняя испуганную антилопу. – Ай! – Я вскрикнула от неожиданности и резко перевернулась на спину. – Смотри-ка, – обольстительно улыбнулся Руслан, нависая сверху, – сон как рукой сняло! – Ру! – возмущенно выдохнула я, а он насмешливо глянул голубыми глазами и потянулся к моим губам. И вроде бы все до чертиков понятно. Руслан – мой парень, мы давно знаем друг друга, он меня любит. И из всех мужчин на материке он больше всего заслуживает быть со мной… «Но мы же не медаль, чтобы нас заслужить!» – возмутился внутренний голос. – Лин, ты чего? – наклоняясь ниже, спросил парень, а я неожиданно для самой себя поняла очевидное – не медаль! «А ведь нам на пары пора», – услужливо подсказал разум. – Гребаный Скол! – выругалась я. – У меня же пары! Руслан отстранился, как-то чересчур подозрительно сузил глаза, молча скатился с меня и сел на краю кровати. – У тебя пять минут, – будничным тоном проинформировал он, будто ничего и не произошло, затем подскочил на ноги и направился к шкафу. – Иди скорее! Я пока найду твою форму.* * *
Об утреннем инциденте мы с Русланом не говорили. Да и вообще вели себя друг с другом, словно все так, как и должно было быть. Честно говоря, я поражалась терпению парня. А может, он просто привык постоянно ждать у моря погоды? В бодром расположении духа мы выбежали из дома Руслана и торопливо двинулись в универ. Времени было катастрофически мало, поэтому коллективно решили сразу же идти в столовую, рассчитывая хотя бы на совместный завтрак. То ли Натка, как всегда, включила свою ведьминскую чуйку, то ли нас так легко было просчитать, но в столовой уже собралась горстка замерших в нетерпеливом ожидании друзей. – Опережая твой невысказанный вопрос – в постели она ненасытна, – вместо «здрасьте» заявил Руслан счастливо улыбающейся ведьме, сел на свободный стул и продолжил: – Продрыхла почти всю ночь, и все ей мало! Натка подскочила от возмущения и повернулась ко мне. Все в ней, начиная от кончиков рыжих локонов до глубины зеленых глаз, пылало негодованием. «Динамо», – прочитала я по губам. – В следующей жизни хочу быть коалой! – немного обиженно призналась я всем сидящим. – Вот тогда мой двадцатичасовой сон точно никто не осудит. – Прямо так и вижу, – мечтательно улыбнувшись, начал Ру. – Ты, вся такая пушистая, сидишь на веточке и сонно тянешь крохотную лапку к листочку эвкалипта… М-м-м! Прелесть! – закончил приятель, и мы, не сговариваясь, громко заржали, бессовестно игнорируя удивленные взгляды сидящих за столиком ребят. – Вы такие «сладкие» в своих неадекватных отношениях! – покачала головой Натка, а остальные дружно промолчали. Кстати, народу сегодня собралось до фига! Кроме нашей уже привычной четверки – Натка, Эми, Шарги и я – этим утром к нам подсели Крысеныш с безумно счастливой Роззи. Собственно, кроме Темной и нас с Ру, никто хорошим настроением больше похвастаться не мог. Эмилия сонно зевала, больше мечтая о подушке, чем о протягиваемом ей бутерброде. Шарги, заботливо подсовывающий своей любимой девушке хлеб с сыром, был невероятно мрачен и периодически осторожно касался распухшей щеки. Крысеныш был, как всегда, стабильно мрачен и в кои-то веки прожигал взглядом не меня, а моего соседа. Но больше всего насторожили опущенные уголки губ у всегда оптимистично встречающей день Натки. – Как дела? Ведьмочка эмоционально вскинула руки и ткнула пальцем в Роззи. – Ты только посмотри, какая она счастливая! Я послушно посмотрела на цветущую от счастья брюнетку и улыбнулась. – Кое-кому сделали предложение! – догадалась я и, как только улыбка Роззи стала угрожающе-широкой, попросила: – Посмотреть можно? Роззи кивнула и вытянула над столом свою руку. Мы с Русланом привстали со своих мест и с любопытством вытянули шеи, стараясь запомнить символ связи Темных. Массивный браслет из желтого золота пестрел незнакомыми рунами, но, несмотря на громоздкость, смотрелся на элегантной ручке девушки очень органично. – Поздравляем! – вежливо улыбнулся Руслан, обмениваясь с Крысенышем рукопожатиями. Но наша радость почему-то не пришлась по душе Наточке. – Поздравляем? – переспросила она. – Эти двое втихаря свалили на родину и обвенчались, а вы их еще и поздравляете? Роззи как-то вся смутилась, растерянно глянула на сидящего рядом, но словно не с ней, Доставалу и опустила глаза. – Перевожу на человеческий, – улыбнулась я, стараясь приободрить девушку. – Натка намекает, что это дело надо отпраздновать. – Я?! Намекаю?! – возмутилась соседка. – Да я открытым текстом требую накрытую поляну! Сегодня же вечером… – Мы не будет отмечать, – ледяным тоном ответил Хорст. – Ну, ты, если не хочешь – не отмечай, – отмахнулась ведьмочка, – а мы закатим такую попойку! – Никто не будет отмечать, – тем же тоном, от которого стынут моря и образуются айсберги, повторил Крысеныш и властно обнял за плечи смущенную Роззи. – В таком случае сегодня вечером я депрессивно залезу на подоконник, прихвачу в качестве душевной компании бутылочку красного и буду выть на луну! – рассерженно рыкнула Натка, убийственно глядя на Темного, и ехидно добавила: – Мне можно! У меня, между прочим, горе! И еще до того, как я успела предупредительно пнуть под столом Руслана, парень нахмурился и участливо поинтересовался: – Что-то случилось? Мы с Шарги в голос застонали: – Только не это! – Ну зачем! – недобро глянула я на бойфренда. – Ее же теперь не остановить! – Во-от! – Ведьма обличительным взглядом окинула присутствующих и резко ткнула пальцем в растерявшегося оперативника: – Руслану в отличие от некоторых не наплевать на мою жизнь! – и, изобразив на лице вселенскую печаль, обиженно надула губки: – Сидите все такие счастливые! Эти помолвлены, у этих неземная любовь. – Взгляд подруги поймал в прицел нас с Ру. – Да даже вы с Линкой вместе! А я? – А ты? – покладисто спросил Руслан, пододвигая к себе тарелку с омлетом. – А я одна! Обманутая, в компании разбитого сердца, вынуждена терпеть все эти многочисленные букеты роз, выложенные под окном сердца из горящих свечей и его лживые извинения в стихах. Руслан задумчиво глянул на нашу общую подругу и наклонился ко мне. – И что не так с этим парнем? – шепотом уточнил он. – Ты не понимаешь? – удивилась Натка, поражая своим хорошим слухом, а затем подсунула нам под нос свою левую руку. – Вот что с ним не так! На указательном пальце ведьмочки играло светлыми бликами на гранях кольцо с симпатичным камушком. И пусть я не слишком хорошо разбиралась в драгоценностях, но внутренняя жаба давилась от зависти и нашептывала, что стоит такое колечко четверть казны не самого маленького королевства. Руслан, по всей видимости, пришел к тем же нехитрым выводам и удивленно глянул на рыжую ведьму. – Чисто для справки: а что не так с кольцом? – Оно идеально! – рявкнула Наточка, чуть не плача от досады, и спрятала руку под стол. Сбитый с толка боевик повернулся ко мне: – Ты что-нибудь понимаешь? Увы, я понимала все и даже больше… Наткина сказка «о том самом, идеальном и на всю жизнь» обрела реальность. Темный соответствовал всем ее невероятно завышенным критериям, но оказалось, что ведьма не готова принять такой шикарный подарок судьбы и просто побыть счастливой. – Да, конечно, она все понимает! – фыркнула тем временем подруга. – Это же Линка! Я в задумчивости покусала нижнюю губу и почему-то посмотрела на монолитную глыбу рассерженных мышц, по ошибке выдающую себя за Доставалу. – Натусь, – начала осторожно, словно продвигаясь по минному полю, – ты же понимаешь, что по сравнению со всеми твоими бывшими… м-м-м… Прунцами Рене – это целый Король. За столом возникла потрясающая тишина. Никто больше не рисковал высказываться, ожидая реакции ведьмочки, и та не заставила себя долго ждать. – Линка! – возмутилась соседка. – А ты на чьей стороне? – Молчу, молчу! – покладисто закивала я головой и незаметно ткнула локтем Руслана. Пусть выручает! В конце концов, парень он мне или кто? – Говоришь, сердца из свечей выкладывает? – тут же сориентировался боевик. – Представляешь? – И цветы дарит? – хлопнул ладонью по столу Руслан. – Пачками!! – И в любви признается? – Да задрал уже!!! – И замуж позвал? – Позвал! – рявкнула во всю мощь легких невероятно возбужденная ведьма. – А ты?! – продолжал давить на нее оперативник. – Послала! За столиком опять повисла тишина, но на этот раз уже Руслан толкал меня локтем в бок. «Клиент в нужной кондиции, можно мариновать!» – подсказал мозг, а я набрала в грудь побольше воздуха и максимально спокойно и разборчиво выдала то, что боялись озвучить другие: – Ната, ты – дура! Клокотавшая внутри ведьмы энергия заставила ее подскочить со своего места и угрожающе склониться надо мной. – А ну-ка, повтори! – зашипела она. – Девочки… – испуганно попыталась вмешаться Эми, тоже вставая со своего места. А я молча отодвинулась от стола, встала и выпрямилась, гордая за каждый сантиметр своего роста. Окинула взглядом высокую подругу и… встала на стул. – Повторяю. – Теперь наши лица хотя бы были приблизительно на одном уровне. – Ната – ты дура! Я пять лет наблюдала за тем, как ты искренне веришь в Великие чувства, жалостливо утирала твои слезы, когда очередной Прунц оказывался полным засранцем, молча наблюдала, как ты даешь каждому из своих кавалеров второй шанс, а потом третий, четвертый и далее по списку! – Я сделала небольшую паузу и уперла руки в бока. – А теперь просто наберись смелости и признай: ты профукала свою Большую Любовь! Натка покачнулась, удивленно моргнула накрашенными ресницами и дрожащим голосом переспросила: – Что я сделала? А я что, молчать должна? Я же ее лучшая подруга! – Потеряла, прошляпила, проморгала… – начала перечислять я и, ехидно улыбнувшись, безжалостно добила: – Просрала! Ведьмочка возмущенно набрала в грудь побольше воздуха, зло выдохнула и схватила меня за руку. – А ну-ка, пошли выйдем! – рявкнула она на всю столовую и, грубо сдернув меня со стула, потащила к выходу. Сзади тут же послышался грохот падающих стульев – это решившие поглазеть на женскую драку друзья чересчур быстро повскакивали со своих мест. Но я слишком хорошо знала свою соседку и лучшую подругу, поэтому, когда та с невероятной скоростью потащила меня к одной из аудиторий, ни капельки не удивилась. – Рене! – врываясь в полупустой кабинет на третьем этаже, крикнула ведьма. Профессор Дарон, занятый приготовлениями к паре, удивленно поднял голову от плакатов с цветными схемами и повернулся на звук. – Рене! – крикнула Натка дрожащими губами. – Рене, скажи ей, что я ничего не профукала! Скажи, что любишь своего чертенка! «Ого», – пронесся по немногочисленным рядам студентов тихий шепоток. – Рене, почему ты молчишь? Что, уже поздно, да? – всхлипнула ведьмочка, до боли сжимая тонкими длинными пальцами мою руку. Скол! И откуда только силы берутся! Я зло зашипела и угрожающе посмотрела на остолбеневшего от неожиданности Темного. Профессор с невероятно серьезным выражением лица сделал пару шагов навстречу, замер напротив ревущей Натки и опустился на одно колено. И в гулкой от напряжения тишине раздался хриплый мужской голос: – Натали Флер, вы станете моей женой? Все потрясенно открыли рты и в ожидании ответа уставились на ведьмочку, плачущую то ли от горя, то ли от переполнявшей ее радости. – Д-да-а-а… – заревела Натка пуще прежнего и бросилась в предусмотрительно распахнутые для объятий руки любимого. Под одобрительные крики студентов Рене подхватил девушку на руки и закружил, а я принялась пятиться назад в надежде, что, когда Натка сообразит, кто так ловко подтолкнул ее к ненавистным узам брака, окажусь хотя бы в противоположной части универа. И, надо сказать, мне это почти удалось… Бочком просочившись мимо замерших в дверях друзей, я шепотом предупредила Эми и Роззи, что жду их на паре, быстро чмокнула Руслана в щеку и побежала по коридору прочь. За спиной кто-то громко крикнул «Горько!», и его тут же поддержали все остальные. С довольной улыбкой на лице я миновала пару лестничных пролетов, пробежала мимо дверей столовки, свернула направо и неожиданно врезалась в застывшего посреди коридора Крысеныша. – Значит, вечером отмечаем целых две помолвки? – с усмешкой посматривая на меня сверху вниз, процедил Хорст. Я энергично кивнула, отчего несколько непослушных красных прядей упали на лицо и, обойдя блондинчика по широкой дуге, уверенным шагом направилась в сторону аудитории. Но, видимо, у Доставалы были другие планы насчет моих передвижений. Огромные сильные руки парня перехватили меня, легко оторвали от пола и понесли в сторону ближайшего окна. – Что за Гребаный Скол? – возмущенно пискнула я, пытаясь вырваться из неожиданных объятий. Парень вопрос проигнорировал, впрочем, как и мою просьбу убиться головой об стену и немедленно сдохнуть. Все так же молча. Доставала усадил меня на белый деревянный подоконник и уставился серыми глазами. – Это тебе, – сказал Хорст, протягивая бумажный пакет. Я покорно приняла неожиданный «подарок». Тут же из любопытства сунула руку внутрь, нащупала что-то мягкое, потянула наружу и офигела. В списке самых идиотских подарков за всю историю сюрпризов презент Темного безоговорочно занял бы первое место. – Ошейник? – зло выдохнула я, разглядывая красный ремешок, и поинтересовалась: – Доставала, ты совсем больной? – Это щенку, – спокойно пояснил блондин. – Надень, а то мне он в руки не дается. Я перевела взгляд на презент для питомца и с удивлением обнаружила серебристый жетон в виде двух распахнутых крыльев. Но не специфический дизайн привлек мое внимание, а выбитая на гладкой поверхности кличка. – Рокки? – удивленно прочитала я, а потом подняла глаза на Темного. – Что это значит? – На нашем это значит «безобразник», – спокойно перевел Доставала и серьезно добавил: – Ему подходит. – И, не дав мне и секунды, чтобы опомниться, Хорст наклонился и резко выдохнул: – Подарок посмотри. Его пальцы на миг обожгли кожу моего лица и тут же пропали, оставив после себя только волнительное тепло. Сам Хорст стремительно развернулся и быстро скрылся за поворотом. «Во дела…» – выдохнуло либидо, тайком откупоривая свистнутый у пессимизма бутылек с валерьянкой.Глава 10
Чем наполнится наша жизнь, если мы прекратим играть?– А самое смешное – это слушать напутствие от главы клана, – рассмеялась раскрасневшаяся Роззи, забирая из коробки очередную конфету. – Да погоди ты! – замахала на нее руками ведьмочка. – Скачешь с темы на тему! Лучше еще раз расскажи, во что должна быть одета невеста… Я грустно вздохнула, пригубила из кружки невкусный чай и опустила голову над учебниками, стараясь не особо вслушиваться в невероятно милую историю любви Роззи и Хорста. Доставала, оставшийся верным своему слову, закатить девичник по случаю обручения и свадьбы не дал. Воспользовавшись отмычками, Темный тайком вычистил все наши запасы спиртного, а потом поднялся к профессору Ратану. Запуганный Юлий клятвенно пообещал свои фирменные настойки никому больше не давать и на всякий случай заперся у себя в комнате. Узнав о неслыханной наглости Крысеныша, Натка рванула в секцию к Темным, чтобы закатить скандал с мордобоем, но гадкий блондинчик и здесь подстраховался, выставив впереди себя профессора Дарона с очередным букетом цветов. Натка, быстро смекнувшая, что можно капризничать, заказала целый стол сладостей, тонко подметив, что девочки должны себя хоть немного побаловать. Хорст милостиво кивнул, даже не осознавая, что ведьма умудрится споить два молодых Темных организма при помощи конфет с ликером. – А еще у Хорста была в петличке чайная роза, – щебетала до неприличия счастливая Роззи, бессознательно поглаживая браслет. – Пофиг что у него там было! – оборвала брюнетку ведьмочка, сверяясь со своими конспектами. – Что на столы подавали? – В смысле? – нахмурилась Роззи. – Ну, там, горячее, закуски, выпивка? Хотя, зная воззрения твоего муженька на алкогольную продукцию, все пили компот! Роззи рассмеялась, погрозила Наточке пальцем и еще раз бессознательно коснулась пальцами массивного браслета. – Рру-у… – неожиданно подал голос черный щенок, упрямо продолжая удерживать в крохотной пасти край рукава. В отличие от остальных черный малыш сразу оккупировал для игр Эмилию, и последние пятнадцать минут блондинка развлекалась тем, что пыталась отнять у мелкого безобразника мой свитер с котятами. Хотя, надо сказать честно, свитер был не мой, а мне подаренный. Да и после игр песика на свитер теперь мало походил. – Кстати! – неожиданно вскочила на ноги Натка, тоже наблюдавшая за перетягиванием. – Мы же имя ему еще не выбрали. – Точно! – захлопала в ладоши Эмилия. – Гауф! – победно гавкнул щенок, вырывая у замешкавшейся Темной свитер и быстро утаскивая добычу под кровать. Натка подхватила со своей тумбочки небольшой мешочек и торжественно поднесла мне. – Вытаскивай, – со счастливой улыбкой велела она, внимательно следя за тем, как я роюсь среди вороха свернутых бумажек и вытаскиваю одну-единственную. Нарочно медленно развернув сложенный листик, я мельком глянула на ведьмочку и категорично покачала головой. – Мы не назовем собаку «Нефтью»! Ведьмочка обиженно надулась. – А почему нет? – растерянно пожала она руками. – Ты только вслушайся. – Девушка откашлялась и пролаяла: – Не-фть! Не-е-е-фть! Девчонки дружно засмеялись, а вот мне смешной ситуация не показалась. – Гауф! – выполз из-под кровати щенок, привлеченный общим ажиотажем. – Ой, – открыла рот от удивления Эмилия и показала на черного безобразника с хлопьями пыли, застрявшими в шерсти. – А что у него в зубах? Я опустила глаза вниз и… Светлая Богиня, а, собственно, за что?! За что ты так надо мной издеваешься? Вернувшись с пар, я засунула пакет с подарком Крысеныша под кровать в надежде, что среди моих многочисленных сумок с амунициями никто его не найдет. Кто ж знал-то?! «Я знал», – как всегда не вовремя вклинился пессимизм. – Рокки? – удивленно нахмурилась Натка, вертя отобранный ошейник в руках. – Так ты уже придумала ему кличку! А почему нам не сказала? Я развела руками и улыбнулась. Скол! И ведь теперь не признаешься, что это Хорст мне подарил. Сразу же начнутся вопросы, уточнения… И прости-прощай, хорошее настроение Роззи. Плюс ко всему я в этом треугольнике самая распоследняя свинья. У подруги не просто парня, а целого мужа увожу! – Гауф! – поднялся на задние лапки щенок, уперся передними в мои коленки и вопросительно глянул на ошейник. – Ну, что? – не слишком жизнерадостно уточнила я. – Не против быть Рокки? Щенок забил маленьким хвостиком и даже не стал сопротивляться, когда я под веселые комментарии подружек застегивала пряжку ошейника на его маленькой шейке.
* * *
Насытившись информацией о свадебных традициях Темных, Натка повела пошатывающихся девчонок в секцию к Темным и зависла. Я, утомленная горой несделанных домашних заданий, отодвинула учебники подальше и села на кровать. На покрывало тут же скакнул Рокки, покрутился немного, лег, забавно растопырив лапы, и мгновенно задремал. Воровато оглядевшись, я достала из-под кровати тот самый злосчастный пакет с зиявшей посредине дырой от зубов щенка и вытащила плоский футляр. «Это неправильно! – тут же начала грызть меня честность. – Ты не должна принимать подарки от посторонних мужчин». «Надо вернуть!» – поддержал здравый смысл. «А вдруг там что-то ценное?» – тут же активизировалась жадность. «Надо вернуть!» – хмуро сообщило упрямство. «Давайте мы этот подарочек толкнем на барахолке, а Крысенышу соврем, что потеряли», – предложило чувство наживы. «Прекрасная идея, – засуетилась жажда приключений. – Только давайте пойдем в ломбард с самой жуткой репутацией». «А что? Это удобно, – поддержал боевой дух. – И денег подзаработаем, и бесплатную тренировку получим». «А ну-ка, цыц! – вернул всех на исходную мозг. – Сначала надо узнать, что там такое…» Голоса замолкли, предоставляя мне редкую возможность побыть немного в тишине. Внутренне я уже давно определилась, что подарок, буквально впихнутый мне в руки Темным, принимать не стану. Именно поэтому не стала смотреть, что внутри. Именно поэтому засунула под кровать. Именно поэтому весь вечер сидела и сочиняла грамотную формулировку для отказа. Я решительно поднялась с твердым намерением вернуть футляр хозяину, но неожиданно руки как-то сами разжались, и подарок с громким стуком упал на пол. По закону подлости футляр от удара раскрылся, и в тусклом свете настольной лампы мелькнули два браслета. – Светлая богиня… – выдохнула я, присаживаясь на корточки. – Это же дайсе! Когда-то давно Крестный показывал мне такие штуки на картинках. Почему только на картинках? Да потому что за всю историю существования кланов похожие штуки носили только четверо известных нам наемников. Благодаря специальным магическим технологиям неприметные с виду браслеты хранили в себе до двух типов оружия, которое невозможно было засечь тактильно или магически. Клинки появлялись по мысленному приказу хозяина прямо из пространственного кармана. И по сей день никто из мастеров-оружейников так и не разобрался в технологиях создания дайсе. И вот теперь у меня на полу лежат целых два легендарных браслета! Возбужденно откинув футляр, я дрожащими руками схватила пока еще не активированные ленты-браслеты и легла прямо на покрывало. Правда, сразу скакнуть в осознанное сновидение не получилось: мешало необычайно громко стучащее от радости сердце. Потратив около минуты на то, чтобы выровнять дыхание и успокоиться, я с шальной улыбкой на лице кинулась к месту тренировок. – Что-то случилось? – спросил Крестный. Быка на этот раз рядом с ним не было; возможно, потому что я еще никогда не приходила в пространство сновидений так рано. В любом случае отсутствие грубого, саркастичного наемника было мне только на руку. Я добежала до главы клана, плюхнулась на колени и протянула подарок Темного. – Дайсе? – удивленно нахмурился Крестный. – Откуда? Немного торопливо я рассказала про внезапный душевный порыв Крысеныша и робко спросила: – Можно оставить? – Сейчас узнаем… Крестный жестом велел мне подняться на ноги, отодвинул рукава майки и умело прикрепил браслеты чуть выше сгиба локтя. – Пробуй! – велел он, с интересом поглядывая в мою сторону. Я зажмурилась, пытаясь вновь утихомирить расшалившееся от счастья сердце, мысленно потянулась к приятно холодящему кожу металлу и тут же ощутила тяжесть в обеих ладонях. – Очень интересно… – протянул Крестный, забирая у меня оружие. Это были два произведения искусства, два зеркальных отражения друг друга, два смертоносных клинка, больше похожих на фальшион с широким обухом и немного измененной рукояткой. – Как интересно, – повторил наемник и приложил клинки друг к другу. Послышался тихий щелчок, и мечи стали единым смертоносным оружием. – Та-ак… – задумчиво протянул Крестный, откладывая парный фальшион. – Давай посмотрим, что еще тебе подарили. Я повторно закрыла глаза, открыла и обнаружила в руках два коротких меча, наподобие любимых мною танто. Крестный молча кивнул, словно подозревал что-то подобное, еще раз окинул оружие придирчивым взглядом мастера и улыбнулся. – Они идеально тебе подходят, – заключил он. – Но принять ты их не можешь… На глаза навернулись крупные слезы, и я с каким-то собственническим рвением прижала все четыре клинка к груди. – Ну, Крестный! – обиженно надулась я. – Лина, это очень дорогой подарок, –категорично покачал головой наемник и улыбнулся: – Принять не можешь, но вот купить… Радостно подскочив на ноги, я сделала кувырок через голову, приземлилась и тут же получила мощный пинок. – Чему радуемся? – нависая сверху над моим поверженным телом, насмешливо спросил Бык. – Подняла свою никчемную тушку и встала в стойку! Расстроенно выдохнув, я перекатилась и послушно встала, чтобы проснуться от Наткиного вопля: – Линка, подъем! Светлая Богиня, еще никогда я так не радовалась неожиданному пробуждению! Резко сев на кровати и нечаянно спихнув Рокки с тепленького местечка, я быстренько опустила рукава майки, пряча дайсе, и только тогда глянула на подругу. – Что? – картинно зеваю во весь рот. – Тебя Шарги уже пять минут на тренировке ждет, – пояснила Натка, хмуро перечитывая конспект рассказа Роззи. После этих слов с кровати меня словно ветром сдуло. Спешно переодевшись в тренировочную форму, я прихватила припрятанный для «черного дня» кошелек и побежала в зал. Сомневаюсь, конечно, что Доставала согласится принять деньги, но чем черт не шутит! Еще на подходе к дверям зала я заподозрила неладное и прибавила шаг. На моей памяти еще никто не смеялся во время тренировки. – Чего веселимся? – тоже невольно улыбаясь, спросила я у Кебила. – Так ведь Хорста нету, – сообщил бодрый как никогда, Шарги. Я обвела глазами зал. И вправду: никто не кривит губы, не возвышается исполинской горой, не прожигает взглядом. Может, именно поэтому я облегченно улыбнулась? – А я все ждала, когда же вы его прибьете… Парни весело загоготали. – Такого прибьешь… – сквозь смех выдохнул Гафс и пояснил: – Дела у него в городе какие-то. Сказал, часа через полтора вернется. Понятливо покивав, я обвела помещение спортивного зала задумчивым взглядом и остановилась на неприметном щитке. Раз Крысеныш куда-то свалил, значит, покупка дайсе откладывается. С другой стороны, отсутствие мрачного Темного – шикарный повод немного расслабиться и повеселиться. – Парни, может, пошалим? – интригующе улыбаясь, предложила я.* * *
– Попалась! – радостно оскалился Кебил, своей фигурой заслоняя Натке проход к кольцу. Подруга снисходительно глянула на Темного, притормозила и легко перепрыгнула на летящую сбоку платформу. Грациозно уклонилась от атаки Гафса, выпрыгнула высоко вверх, поднимая руки с зажатым мечом и… – Не-е-ет! – издали коллективный вопль трое парней, одновременно хватаясь за головы. Натка суеверно коснулась платформы двумя пальцами, как бы благодаря за удачный бросок, и с легкостью побежала ко мне. – Шарги, ты у кольца для чего вообще стоишь? – рыкнул одураченный Кебил. – Я вообще-то тут не один! – огрызнулся парень, зло косясь в мою сторону. А я что? Я его еще в самом начале предупредила, чтобы не зевал. У меня по расписанию занятие, а то, что я тренировку комбинирую с игрой в бакетбол, это просто еще один дополнительный бонус в моем педагогическом чемоданчике. Радоваться надо, а он почему-то недовольно потирает ушибленное бедро. – Розыгрыш! – скомандовала Натка, дождалась, пока мы с Гафсом встанем друг напротив друга, и громко дунула в свисток. Мы с массивным парнем синхронно прыгнули, пытаясь заполучить ярко-желтый мяч, а дальше началась привычная суматоха нового раунда. Надо заметить, Темные очень быстро разобрались в правилах бакетбола, хотя, на мой взгляд, особо и разбираться было не с чем. Две команды, охраняющие каждая свое кольцо от посягательств соперника. Один игровой мяч желтого цвета, небольшие мячи красного цвета в руках защитников и для передвижения – платформы метр на метр, постоянно меняющие траекторию полета. Добавляем в это игровое пространство азарт, дух соперничества, постоянный адреналин из-за ненадежности платформ под ногами – и та-дам! Любимая игра миллионов магов – бакетбол. – Линка! – крикнула заблокированная сразу двумя игроками Натка, перекидывая мне мяч. Я ловко поймала и мяч, и тяжелый взгляд Крысеныша, замершего у самого входа в зал. «Сворачиваемся!» – со вздохом признал здравый смысл. Оглянувшись, чтобы оценить приблизительное расстояние до нужной мне платформы, я перескочила на платформу, летящую вверх, и, не целясь, кинула мяч в кольцо. Желтый снаряд пролетел через половину игрового поля и под удивленные комментарии парней попал прямиком в кольцо. – Детка, у меня мурашки от твоих трехочковых! – призналась Натка и развернулась к поверженным Темным: – Не расстраивайтесь, мальчики! Против нас двоих у вас не было ни малейшего шанса! Кебил, тоже заметивший Доставалу и спустившийся на пол немного раньше остальных, сейчас что-то восторженно ему рассказывал. – Это просто потрясно! – признался Шарги, спускаясь с платформ вместе со мной. – Вы с Наткой прям богини площадки! – Да, мы такие! – не без гордости за нас, любимых, кивнула ведьмочка, вытирая полотенцем пот со лба. Я устало опустилась прямо на пол и с жадностью начала глотать воду, вполуха слушая, как парни восторженно делятся с Крысенышем эмоциями от игры. Вяло стряхнув с ног кроссовки, я дала вспотевшим ножкам немного свободы, довольно пошевелила пальчиками и чуть не прошляпила все самое интересное. – Слушайте! – неожиданно воскликнула Натка. – А может, соберем свою команду по бакетболу? Эдакий микс Света и Тьмы. Что скажете? В первый момент я подумала, что это некий изощренный прикол, но шли драгоценные секунды, ведьмочка язвить не собиралась, а в глазах трех вспотевших парней все сильнее разгоралось пламя азарта. – Во-у! – вскочила я на ноги, надеясь, что еще не слишком поздно, чтобы вмешаться в ситуацию. – А ну-ка, тормознули и больше не кидаемся проходить повороты с такой скоростью! Ведьмочка важно подбоченилась и глянула на меня. – А что такого? – на полном серьезе удивилась соседка. – Соревнования начнутся только через месяц, за это время мы сыграемся… – Ната, ну что ты такое говоришь! – попыталась я хоть немного отрезвить уже успевшую увлечься бредовой идеей ведьмочку. – Они же Темные! Девушка нахмурилась, явно намекая, что никак не может уловить моей мысли, поэтому для пущей убедительности добавляю по слогам: – Тем-ны-е! – И это говорит наш куратор… – саркастично прошептал Доставала, с задумчивым видом поглядывая наверх, где все еще летали активированные платформы для бакетбола. Проигнорировав замечание, я упрямо сжала губы и посмотрела на соседку, но та и не думала сдаваться. – Темные, Светлые… Да хоть голубые! – громко фыркнула Натка. – Мне фиолетово, какого цвета участники, если они умеют жить игрой. – Ната, очнись! Если ты будешь играть бок о бок с Темными, тебя не пропустят в Лигу! Но проще было убедить гору в том, что она – маленькое облачко, чем пытаться переспорить ведьму. – Это ты очнись! – фыркнула девушка. – Если бы я хотела играть с самовлюбленной посредственностью, то осталась бы в команде с Родриком. Натка обвела парней горящими глазами и выдала: – Мы будем участвовать в турнире! – Да! – радостно воскликнул Шарги. Светлая Богиня, такое ощущение, что популяция идиотов вокруг меня невероятно разрослась. Может, пора уже принимать какие-то меры по сокращению этой тупиковой ветки эволюции? – Это безумие! – рассмеялась я. – Никто не позволит такой команде даже отборочный тур пройти! Да вас сольют еще при подаче документов… – Не сольют, – широко улыбнулась ведьмочка. – Для этих целей у нас есть одна гениальная полунаемница, которая обязательно придумает, как выкрутиться. Я схватилась за голову в надежде собрать расползающиеся во все стороны мысли. Та-а-а-ак-с! Быстренько соображаем, что делать и на кого давить. Одержимую бакетболом подругу переубедить не получится. Судя по лицам, Кебилу и Гафсу идея тоже пришлась по душе, Шарги… Темного сейчас больше волнует распухший голеностоп, но и он в случае чего просто не сможет устоять под натиском и азартом Наточки. Остается только тот, кто точно меня поддержит… – Хорст! – смотрю с надеждой на блондинчика. – Ну, хоть ты им скажи! Блондин, наконец, прекратил созерцать летающие под потолком платформы и посмотрел на меня. – А что? – улыбнулся парень краешком губ. – По мне – так это неплохая возможность отвоевать немного уважения для Темных. И вот это-то и стало последней каплей, добившей во мне веру в здравомыслие. С громким стоном я плюхнулась на пол, спрятала голову между колен и… задумалась. Думала долго, почти всю дорогу до комнаты, потом почти час гуляла в темном парке вместе с неугомонным щенком и снова думала. Нам нужна команда: пятерых явно маловато даже для участия, я уже молчу про игру. Нужны игроки, нужны запасные… Но для начала нужна поддержка власть имущих. – Ната, раз ты втравила меня в эту безумную затею, значит, разгребать тебе придется наравне со мной! – в итоге заявила я, возвратившись в нашу комнату. Ведьмочка покладисто закивала и, внимательно выслушав, унеслась выполнять поставленные перед ней задачи. Повздыхав немного на тему ужина, вернее, отсутствия такового, я велела пустому желудку заткнуться и уселась за письменный стол. Не за горами зимние сборы в клане, а значит, экзамены опять придется сдавать досрочно. Уверенный стук в дверь застал в самый пик напряжения: я уже была раздражена и перегружена монотонностью работы, а домашние задания были выполнены только наполовину. Стук повторился, выдавая в ночном госте на редкость настойчивого человека. Я посмотрела на Рокки. Щенок, воинственно подняв шерсть на загривке, стоял на коврике у дверей. Настойчивый стук раздался вновь. – Доставала, я занята! – максимально громко крикнула, разыскивая нужную страницу. – Вставать не буду! Но парень явно страдал от приступа невероятной наглости со стихийно приходящей вседозволенностью. Замок тихо щелкнул, дверь бесшумно открылась, демонстрируя стоящего на пороге огромного самоуверенного амбала. – Что? – очень натурально удивился Темный, поймав мой полный негодования взгляд. – Ты же сказала, что не хочешь вставать. Тяжело вздохнув, я покачала головой. Ну, вот как можно перевоспитать твердолобого барана? – Гауф, – как-то очень неуверенно тявкнул щенок, подбегая к блондину и с куда большим интересом обнюхивая поставленный Крысенышем на пол пакет. – Привет, Рокки! Доставала наклонился и подхватил своими огромными ручищами крошечное черное тельце. – Ты больше не балуешься? – строго посмотрел на песика Темный. Будь я на месте щенка – давно наделала бы в штанишки, но малыш был явно не из робкого десятка. – Гауф! – воинственно сообщил черный клубочек шерсти и попытался вторично тяпнуть Темного за палец. Неудачный маневр был встречен насмешливой улыбкой. – Рокки, я же тебе сказал – подрасти сначала! – ставя щенка обратно на пол, сказал блондин, подхватил пакет и уверенно пошел к столу. – Что будешь на ужин? Я крутанулась на стуле, с удивлением наблюдая, как Доставала методично сгружает на стол продукты, и все-таки не утерпела: – Пожалуй, из твоих рук я с удовольствием отведаю двойную порцию ненависти с долькой презрения и кисло-сладким соусом гнева. Хорст развернулся, исподлобья глянул на меня светлыми глазами и серьезно спросил: – Сарказмом полить? Громко хмыкнув, я села поудобнее. – Доставала, а ты пришел только из-за кулинарного порыва или мне можно начинать морально готовить себя к крупным неприятностям? Блондин сунул руку в пакет, извлек из его необъятных недр крупную косточку и кинул счастливому Рокки. Щенок неожиданный дар принял с благосклонным порыкиванием, подхватил кость и сиганул под кровать лакомиться. – Вижу, подарки понравились вам обоим, – как бы между прочим заметил Хорст. – Кстати, о подарках, – тут же всполошилась я. – Крестный сказал, что я не могу принять у тебя дайсе. Огромная рука, раскладывающая что-то на тарелке, на миг застыла, и тут же меня словно ведром холодной воды окатили. – Я не приму дайсе обратно, – тоном ледяного принца ответил Хорст. – А я и не собиралась их возвращать. Вот это почему-то зацепило Доставалу. Он резко повернулся, отошел от стола и по-хозяйски опустился на мою кровать. – Заинтригован, – вынужден был признаться перекачанный амбал. – И как же ты будешь решать эту ситуацию? – Я хочу купить их у тебя. Блондинчик секунду сверлил меня взглядом, а потом неожиданно резко закинул голову назад и громко рассмеялся. – А что смешного? – рассерженно вскочила я со своего стула и встала ровно напротив. – У меня есть деньги! Парень смеяться перестал, но вот снисходительная улыбка с губ никуда не ушла. И в принципе я понимала, почему его так насмешил покупательский порыв: дайсе бесценны, и сколько бы я ни предложила – этого все равно будет мало. – Хорошо, – тем не менее кивнул Темный. – Я продам их тебе, но задорого… – Парень сделал небольшую паузу, в течение которой я лихорадочно придумывала, у кого в случае чего можно занять крупную сумму денег, и выдал: – За объятия. В первый момент мне показалось, что я ослышалась. Впрочем, как и во второй, и в третий… Не, ну а кто в здравом уме станет продавать пару дайсе за объятия? Кто вообще станет продавать что-то за объятия? Видя мое удивление, Хорст улыбнулся еще шире. – Я хочу, чтобы ты меня обняла, – хрипловатым голосом сказал он. – Сама… «Большего бреда я в своей жизни еще не слышал», – признался мозг. «Предлагай деньги», – подняла голову совесть. «Какие деньги! – возмутилось скупердяйство. – Попробуй сторговаться до рукопожатия». – Хорст, глупо просить за пару дайсе объятия! – возмутилась я. – Хорошо, – покладисто кивнул Доставала. – Тогда поцелуй меня… – Объятия так объятия! – быстро пошла на уступки я, делая шаг навстречу к сидящему парню. Мои руки обняли могучую шею, щека коснулась невероятно горячей кожи мужчины, нос уткнулся в перекачанное плечо, и я замерла. Невозможно медленно его ладони легли на мою спину, крепко, почти до боли, прижали к широкой груди, убивая между нами даже незначительное расстояние, а потом в тишине комнаты раздался хриплый шепот: – Ради этого я готов скупить все диковинки мира… Не знаю, зачем я закрыла глаза. Не знаю, почему прижалась сильнее, словно рассчитывала навсегда раствориться в тепле его рук. Не знаю, с чего вдруг так сильно застучало сердце, – я ничего не понимала в тот момент. – Ангел… – ласково шепнул Хорст, даже не догадываясь, насколько противоречивые чувства бушевали у меня внутри. – Мой Ангел… Чем хороши объятия, так это отсутствием временного регламента. Нигде четко не указано, сколько должна длиться эта дружеская ласка, и чем она, собственно, отличается от нежности влюбленных. Успокаивая себя мыслью, что это просто необходимо для «покупки» дайсе, я, откровенно говоря, наслаждалась каждой клеточкой тела, вслушиваясь в ощущение этого, по сути, чужого человека. К реальности меня вернуло резко пришедшее понимание, что я сейчас обнимаю чьего-то мужа и, кажется, совсем не хочу отпускать. И не знаю, что из этого напугало меня сильнее, но я решительно отстранилась, буквально вырываясь из рук Темного. – Ангел… – укоризненно прошептал он, поднимаясь на ноги, а я испуганно отскочила вбок. И почему-то именно в этот момент мой взгляд зацепился за брачный браслет на руке Темного. Светлая Богиня, да что же я творю? На миг прижав ладони к покрасневшему от стыда лицу, шумно выдыхаю и решительно иду к дверям. – Уходи, – попросила я, недвусмысленно распахивая деревянную створку. Темный остался стоять на месте, всем своим видом как бы говоря: выставить его из комнаты получится только силой. – Ты, наверное, перепутала меня с Русланом, – спокойным тоном ответил Хорст, скрещивая руки на груди. И в чем-то я даже была с ним согласна. Наверное, я действительно перепутала Темного со своим парнем, потому что то, что я почувствовала всего минуту назад, положено чувствовать в руках любимого человека, а не чужого мужа. – А ты меня с Роззи случайно не перепутал? – в тон ему ответила я. Хорст мотнул головой, дескать, не перепутал, озорно улыбнулся, и еще неизвестно, к чему бы привела неожиданная сделка купли-продажи, но тут положение спас неожиданно возникший в проеме открытой двери Руслан. – Чего на сквозняке стоим? – заботливо поинтересовался мой спаситель, проходя внутрь. – А-а-а, Хорст! Ты какими судьбами? – Он уже уходит, – с нажимом объявила я и глянула на вновь вернувшегося в стабильно-мрачное состояние духа Крысеныша. Но у Темного были свои коварные планы на этот вечер. – Руслан, – будничным тоном начал он, – а ты в курсе, что твоя дражайшая половинка чуть не вышла замуж за эльфа? Кулаки сжались сами собой, и дико захотелось опробовать силу дайсе и новое оружие на практике, тем более что массивный амбал был великолепной мишенью, но на линии атаки возникло обескураженное лицо Ру. – А почему ты мне не сказала? – Так некогда было! – развожу руками. – Мы же все выходные в борделе паслись… – А утром? – подозрительно глянул боевик. – Так не успела… – в моей ситуации даже слова оправдания искать не нужно было. – Ты же с меня белье зубами стягивать начал. – А, ну тогда ладно, – кивнул успокоившийся парень. Зато на Темного мои слова произвели прямо противоположный эффект. В этот момент я искренне порадовалась, что Руслан стоит к нему спиной, потому что с таким выражением лица люди обычно идут убивать. – Ты не против прогулки? – быстро предложила я, дабы избежать членовредительства, а то, не приведи Светлая Богиня, эти двое начнут силой мериться. Ведь всю комнату разнесут, этаж на уши поставят, а мне потом весь этот бардак Натке как-то объяснять придется. – Рокки! – отчаянно крикнула я, впрыгивая в сапоги и хватая пальто. – Гулять. Немного растерявшийся Руслан покорно позволил вытолкать себя за дверь, после чего я на крейсерской скорости потащила его за собой на улицу. Позади торопливо бежал Рокки, обиженно тявкая нам вслед.Глава 11
Неверно оцененный противник – наполовину проигранная битва.Это утро у меня не задалось… Хотя чего уж там! Первый раз оно не задалось у меня около года назад и с тех пор никак не хотело меняться. – Студентка Де ла Варга! – бушевал покрасневший ВУД. – Я не понимаю – вам некуда девать энергию? Неопределенно пожимаю плечами и опускаю голову. Директор, которого мы на пару с професором Дароном спозаранку вытащили из теплой постели и, не предупредив, подкинули проблем, орал, не останавливаясь, последние пятнадцать минут. Причем почему-то исключительно на меня. Эх, оказывается, плохо ВУД свою «любимую» студентку знает, раз наивно полагает, что это мне могла прийти в голову такая глупая идея, как сборная команда по бакетболу! Словарный запас интеллигентных ругательств у мага давно подошел к концу, а вот эмоции еще не утихли, поэтому мужчина периодически повторялся, но продолжал выносить нам мозг. – Ну ладно, Де ла Варга, – махнул в мою сторону директор Рохан, – но вы, профессор, почему ввязались в эту авантюру? Рене опустил глаза и искоса кинул на меня многозначительный взгляд. Никак поддержки ждет. Ага, щас! Влюбился в неугомонную ведьму – терпи! ВУД встал из-за стола, пытаясь выглядеть в наших глазах более значительно и солидно, посмотрел грозным взором, а затем опять начал орать. Вся его тирада сводилась к одной более-менее внятной мысли: «Ну и зачем мне этот геморрой с бакетболом?!» Маг гневно тряс кулаками, агрессивно сверкал капельками пота на лысине и профессионально хмурил брови. И, самое обидное, я полностью разделяла позицию ВУДа, но… Повторюсь, против Наткиной энергии не попрешь, а с поддержкой Крысеныша, вцепившегося в мощный локомотив ведьминского напора запасным составом, вообще никуда не деться. Директор Рохан оборвал себя на полуслове, обиженно-раздраженно глянул на притихших в кресле куратора и профессора и шумно выдохнул. – Что от меня-то надо? – после непродолжительной паузы, сдавшись, спросил он. Мы с профессором Дароном подняли головы, улыбнулись и принялись сбивчиво объяснять. Тяжело повздыхав и для проформы еще раз назвав меня балбеской, пожилой директор вызвал секретаршу, кстати, тоже выдернутую из постели ни свет ни заря. – Де ла Варга, от вас одни проблемы… – вздохнула молодая женщина и, украдкой зевая, пошла обзванивать длинный список лиц, продиктованный директором. Светлая Богиня! Ну почему все видят во мне источник проблем? Сжимая вспотевшими руками желтоватый лист с разрешением, я поплелась в комитет университета по физическому развитию. Там выслушала еще одну гневную тираду про все тот же неожиданно свалившийся на чужую голову геморрой и, зевая на каждом шагу, засеменила в столовую. – О-о-о, Линка! – махнула рукой довольная жизнью Натка. – Как успехи на трудовом фронте? Я плюхнулась на стул, отодвинула взятую для меня тарелку с омлетом и легла головой на столешницу. – Это значит – зашибись? – уточняет подруга, но, поймав мой усталый взгляд, широко улыбается: – Ух, ты! А под этим углом твои синяки очень даже сексуально смотрятся… С трудом поднимаю голову и язвительно выдавливаю: – Ха. Ха. Ха… – Светлая Богиня! Говорящее умертвие! – притворно ужаснулась ведьмочка. Я мужественно вернула тяжелую голову в вертикальное положение и потянулась за чашкой. Впереди длинный день: четыре пары у профессора Карода и проверочная по базовым жестам. Все, что нужно, – это большая кружка кофе, чтобы хоть как-то взбодриться после бессонной ночи. Край рукава задрался, оголяя запястья и то, что на них. – Лин, у тебя синяки, – ахнула Эмилия, хватая меня за руку. – Что-то случилось? – с тревогой в голосе спросила она. Вот честно, я не хотела смотреть в его сторону, это как-то само собой получилось! Правда-правда! Взгляд серых глаз атаковал, словно мощный удар правой. Доставала сидел за столом, указательным пальцем подчеркнуто вращая массивный браслет на запястье другой руки. – Да, кстати, – очнулась Натка. – Где ты всю ночь шлялась? – В крепких мужских объятиях, – буркнула я и тут же получила еще один коронный, прожигающий дыры взгляд от блондинчика. Гложимые любопытством друзья попытались было выяснить крепость объятий неизвестного мужчины, но были посланы так далеко, что благоразумно решили оставить в покое раздраженного человека с хроническим недосыпом. Непринужденная беседа потекла своим чередом, давая мне возможность снова лечь на стол и вяло обдумать сложившуюся ситуацию. Вчера мы с Ру гуляли до глубокой ночи. В основном обсуждали дело с блондинками. После задержания в борделе сына руководителя дотрема прошло не более суток. Естественно, папочка, узнав о проказах сынка, прислал в управление своего доверенного и такое количество адвокатов, какое, наверное, и зал суда не видел. Итог был хуже некуда: кроме хранения незаконных препаратов предъявлять компании было нечего. Чуйка коллективно шептала всем оперативникам, что сейчас в комфортабельной камере сидит тот самый серийник, но у нас не было главного: намека на мотив и орудия убийства. Ну правда, не из-за нелепых же комплиментов у пяти девушек сердце остановилось! Распрощавшись с Русланом, я забежала к себе в комнату и с облегчением обнаружила отсутствие нежелательных лиц. Натка дрыхла, поэтому, подхватив свои вещи на завтра, я мельком глянула на стол, заваленный продуктами Крысеныша. Желудок тут же недовольно буркнул о голодном простое, поэтому пришлось прокрасться на цыпочках к добыче и цапнуть большое яблоко. Правда, фрукт пошел дополнением к записке. «Определись уже, – гласили идеальные буквы, выведенные уверенной рукой Хорста. – Чего ты хочешь на самом деле?» А снизу, вместо подписи, был нарисован смешной котенок – полная копия картинки с моей пижамки, подаренной Хорсту перед отъездом. Вот только у оригинала не было крыльев… «Чего ты хочешь на самом деле?» Этот вопрос я повторяла как мантру по дороге до преподавательского крыла, но, несмотря на всю свою гениальность, так и не смогла понять подтекста записки. Вот спрашивается, какую игру на этот раз ведет вредный блондинчик? В том, что в странном поведении а-ля «прорвавшаяся романтика» определенно заключалась какая-то игра, сомневаться не приходилось. Благодаря рассказам Роззи, я поняла главное: у рефаимов все решает светимость, а еще полуангелы моногамны и признают, благодаря все тем же светлячкам, только одну партнершу. Супругой Доставала уже обзавелся, а значит, меня окучивает в каких-то своих корыстных целях. Вот только в каких? Прошмыгнув мимо секции Темных, я, воровато оглядываясь, постучала к Юлику. – Ну, сколько тебя можно ждать? – тихим шепотом отругал ушастый и махнул головой: – Идем! Стоило только зайти в комнату, как в нос ударил запах болотной тины, жженой травы и мяты. И это хорошо еще, что Юлик догадался мяты положить, потому как все его лекарственные средства воняли знатно. Привычно скинув с себя одежду, я завалилась на кровать, подставив оголенную спину, и удрученно кивнула: – Лечите меня, доктор! Собственно, именно этим Юлик и занимался всю ночь, помогая переломанным костям восстановиться и даря телу россыпь свежих синяков. Как будто и без того мало было украшений!
* * *
Завтрак я благополучно продремала, лежа на скрещенных руках. Девчонки развлекались тем, что мстили Родрику, и обычно я достаточно толерантно относилась ко всем, кого накрывают мстя ведьмочки, но не в этом случае. Капитан команды травников, в которой раньше играла Натка, действительно зазвездился в лучах собственной славы и стал невыносим. Понаблюдав пару минут, как ведьмочка заставляет Родрика сотрясаться от холода каждый раз, когда он начинает нести высокомерную фигню, я плюнула на приличия, легла на скрещенные руки, пытаясь наверстать положенные мне пять минуточек сна, и малость увлеклась. Если бы не Натка, вовремя толкнувшая локтем в бок, то так и осталась бы дрыхнуть до самого обеда, но увы… Пришлось, вяло перебирая ногами, тащиться с девочками на пары. – А-а-а… Де ла Варга, – «порадовался» моему появлению профессор Карода. – Жаль, что мои занятия на прошлой неделе вы проигнорировали, – ухмыльнулся ненавистный всем лектор. – О причине пропуска, кстати, сообщите. – Заболела, – брякнула стандартную отмазку всех студентов и даже попыталась покашлять и пошмыгать носом. – Плохо, – покачал головой мужчина. – Экзамен по вранью не засчитываю. И начинаю подозревать, что с моим предметом будет так же… Светлая Богиня, неужели придется, как в прошлом семестре, таскаться к нему пять раз? Да что ж такое! – А с каких это пор вы переквалифицировались в видящего, профессор? – кинулась на мою защиту ведьмочка. И не то чтобы я была против, ведь в кои-то веки за меня кто-то заступался, но… Зря, короче, Натка это сделала. Маг зло сверкнул маленькими глазками, поджал губы и побелел от плохо сдерживаемой ярости. – С тех самых, как некая четверка изволила немного пошалить, – выплевывая скопившийся яд во все стороны, сообщил он. – Кстати, о вашей успеваемости по моему предмету тоже стоит задуматься. – Мужчина подошел к столу и хлопнул ящиком. – Берем чистые листы и пишем проверочную. Аудитория наполнилась коллективным стоном возмущения и погрузилась в печаль. Но на одной только проверочной маг решил не останавливаться. Естественно, ведь задетое самолюбие неуверенного в себе мужчины не так-то быстро заживает. Остаток пары мы с Наткой подвергались опросу у доски по всему материалу. Я мужественно старалась отвечать как можно более развернуто, но недосып брал свое, отчего мозг периодически буксовал. У Натки дела обстояли еще хуже – она не только плавала в самом предмете, но и умудрилась перепутать основоположников науки. – Пло-хо! – язвительно выкрикнул профессор Карода, хотя по его лицу я четко видела: он невероятно доволен этим публичным унижением. К счастью, про Эми мужчина либо забыл, либо нарочно не стал позорить милую блондинку. – Козлина, – тихим шепотом выругалась ведьмочка, садясь за парту. – Чтоб у него стручок отсох и свернулся. Я была солидарна с подругой, поэтому просто молча кивнула и, старательно контролируя закрывающиеся веки, продолжила с умным видом конспектировать скучную лекцию. После окончания четвертой «веселой» пары в компании придирок и подколок профессора Карода я отослала девочек в столовую, а сама побежала в комитет физического развития. Картавый заместитель начальника кафедры порадовал меня еще больше. – После обеда состоится собрание всех представителей студенческого совета, – выдавая мне бейдж на синей веревочке, сообщил мужчина. – По итогам будет понятно, разрешат вашей команде участвовать или нет. Я покорно кивнула, быстренько свистнула со стола список участников собрания и понеслась галопом в столовку. – Ната, – плюхаясь на свободный стул, рыкнула я, – мне нужен Джонни Ханкл. Ищи! Ведьмочка покорно кивнула и орлиным взором окинула столовку. – Вот тот высокий дрищ. – Девушка ткнула пальчиком в сторону раздачи вторых блюд. Я проследовала за траекторией и печально вздохнула. Джонни Ханкл – глава студенческого совета по бакетболу – имел высокий авторитет и рисковал стать моим главным оппонентом на предстоящем собрании. Строго глянув на подругу, я принялась расстегивать пуговицы блузки. – Делаю это только из-за тебя, мерзкая ведьма! – максимально раздраженно буркаю я, чтобы одному рыжему стало хоть капельку стыдно, но вместо этого ловлю взгляд потемневших глаз Хорста. Злишься? Злись, мой хороший. Все равно выражать другие эмоции ты не умеешь! Дернув белую блузку вниз, я скинула черный пиджак и возблагодарила Богиню за самое мощное оружие, которым она меня снабдила – грудь второго размера. Натка профессиональным взглядом окинула выглядывающие из выреза «боеприпасы» и хмыкнула. – «Болванчик на выгуле» или «Неловкий момент»? – поинтересовалась она. – Второе, – вздохнула я, поднимаясь со своего места и уверенно шагая по направлению к раздаче. Ну, держись, Джонни! В кланах, помимо обучения ведению боя, большое внимание уделялось и другим аспектам развития наемников. Я была меньше, медлительнее и слабее остальных, поэтому Крестный с большой активностью тренировал умение находить среди прочего вороха привычек и напускной бравады человеческую суть и при необходимости ловко манипулировать другими. Рассчитав нужный момент, я сделала шаг вперед и столкнулась с ничего не подозревающей жертвой. – Ай! – испуганно вскрикнула я, ощущая кожей, как по белой блузке распространяется большое пятно от пролитого кофе. – Прости, прости! – распереживался парень, протягивая салфетки. – Горячо! – взвизгнула я и нарочно оттянула промокшую ткань подальше от тела. Парень был высок и с высоты своего роста очень быстро заценил прелести девичьего тела. – Э-э-э… – Он судорожно сглотнул и попытался сконцентрироваться на моем лице. – Как я могу извиниться за свою неуклюжесть? Я кокетливо взмахнула ресничками и улыбнулась. О, поверь, малыш Джонни, моя цена будет заоблачно высокой.* * *
Совет окончился около девяти вечера, после чего я, весьма довольная проделанной за день работой, побежала к ребятам в зал. – Все пучком! – победно размахивая над головой разрешением, крикнула я. Натка радостно взвизгнула и побежала меня обнимать. Остальные просто молча улыбнулись и похлопали по плечу. – Я же говорила, что ты справишься! – довольно улыбнулась Натка и повела знакомиться с новыми лицами. Благодаря связям ведьмочки в бакетболе, сманить на темную сторону удалось двух неплохих игроков: боевика с третьего курса по имени Талик и невысокую юркую брюнетку Эльку. Итого, нас было в зале восемь игроков – четверо Темных и четверо Светлых, – но даже если мы собирались играть в сезоне без запасных, то до полного состава не хватало еще двух игроков. О чем я тут же поспешила мягко намекнуть подруге и по совместительству капитану команды. – Натусь, у тебя проблемы со счетом? Ведьмочка глянула на запястье и постучала длинным ноготком по циферблату часов. – Опаздывают, козлы! – недобро улыбнулась девушка и многообещающе глянула в сторону входа. – Ну, я им устрою… Оставив Натку томиться в ожидании, я быстро нырнула в раздевалку и переоделась для тренировки. Элька, немного неловко ощущавшая себя в мужском коллективе, пошла со мной. – Лин, – сосредоточенно разглядывая свои пальцы, тихо позвала она. – А как зовут того Темного? – Которого из четверых? – быстро шнуруя кроссовки, уточнила я, пряча за растрепанными волосами улыбку. О-го-го! Кое-кто уже влюбился… – Ну, он такой невысокий, серьезный… Я замерла и резко подняла голову, так как под невнятное описание подходил только один парень – Шарги. – Даже не вздумай! – строго предупредила я. – У него уже есть девушка. Элька понятливо кивнула и сменила тему разговора, а затем раздался грозный рык: «Линка!» Я молча высунула голову из раздевалки и глянула на соседку. – Чего кричим? – Я тебя сейчас убивать буду! – рявкнула ведьмочка и потрясла в воздухе чем-то красным. – Кто это сделал? Приблизившись, чтобы рассмотреть неизвестную вещь, я опознала в красном сплющенном кусочке пластика свисток. Вернее, то, что от него осталось. – Это не я, – смотрю честными глазами в разгневанное лицо подруги. – Конечно, не ты! Это твой комок шерсти опять поиграл! – Он просто маленький… Ведьмочка фыркнула и принялась закатывать рукава. – Ну вот вместо маленького ты сейчас и отхватишь, – рявкнула она. – Кто обижает мою дорогую невесту? – шутливо крикнул Конни, заходя в зал. Натка недобро сверкнула глазами, глянув поверх моего плеча на двух опоздунов. Ее маневр тут же повторил хмурый, как никогда прежде, Хорст. А потом до меня дошло… Невеста?! Ах, невеста, значит!! Резко развернувшись, со счастливой улыбкой от уха до уха демонстративно выставляю вперед правую руку с оттопыренным безымянным пальцем. Конни, глянув на нетрадиционную комбинацию и не обнаружив фамильного перстня, споткнулся и резко побледнел. – Только не говори, что потеряла! – заржал стоящий рядом с приятелем Ролли. Ко мне тут же подскочил несостоявшийся женишок и принялся ощупывать руку. – Не неси чепухи! – раздраженно отмахнулся он от веселящегося друга. – Такие кольца теряют только с пальцами. Не обнаружив пропажи, боевик поднял на меня перепуганные глаза и срывающимся голосом спросил: – Но как? На нем же защита и… Резким движением вырвав конечность из захвата, я многозначительно улыбнулась. – Лина, мать меня убьет, если узнает! – А вы в следующий раз думайте, кому кольцо на палец натягиваете! – фыркнула я. – Конни, передай своим предкам, что такие примитивные пароли на охранках – это верх глупости! – Ты хочешь сказать, что взломала семейную систему? – шепнул побелевшими губами Конни. Я мельком глянула на стоящего в сторонке Хорста, внимательно наблюдавшего за нашим общением, и призналась: – Почти… На самом деле я немного лукавила. Семейную систему защиты взломать удалось за какие-то пятнадцать минут, именно поэтому Дизон смог так легко унести коробку с дневниками в портал, а вот с кольцом все было сложнее. Такие перстни делались еще во времена Древних, которые владели магией на порядок лучше нас, поэтому лично для меня так и осталось неясным, как Хорсту удалось снять этот долбаный перстень. – А ну-ка, живо переодеваться! – рявкнула Натка, разворачивая парней лицом к раздевалкам, и повернулась к остальным. – Тренировка началась! Ребята разбрелись по залу: кто-то отрабатывал передачи, кого-то подруга заставила наматывать круги по игровому полю, кто-то монотонно кидал мячи в кольцо, ну а кто-то отошел в стороночку и грациозно опустился на один из матов, лежащих сбоку. Надеюсь, кто эта маленькая нахалка, уточнять не надо? Натка ходила между игроками, активно раздавала направо и налево указания одно страшнее другого и почему-то невольно ассоциировалась у меня с Быком. – Работаем, гусеницы, работаем! – орала она, а когда Гафс неодобрительно зыркнул в ее сторону, разразилась такой тирадой, что даже я поразилась сложной словесной эквилибристике. Закинув ногу на ногу, я следила за передвижением платформ и украдкой посмеивалась над тем, как Конни пытается забить трехочковый. Позиция была выбрана правильная, но боевик постоянно мазал, то неверно рассчитывая расстояние до кольца, то забывая о скорости движения платформы под ногами, а то просто вкладывая в бросок слишком много силы. – Конни, подними локти выше! – посоветовала я, в конечном итоге пожалев бедолагу. Парень хмуро глянул в мою сторону, высокомерно поджал губы и, естественно, кинул из неправильного положения. Желтый мяч пролетел через площадку и… не долетел. – Скол! – зло выдохнул он. – Я же говорила про локти! – язвительно протянула я, вяло покачивая ножкой в новом кроссовке. Конни, все еще не остывший после истории с кольцом, порывисто развернулся. – Раз такая умная, сама и покажи! – рявкнул он. Я повернулась к Натке. Ведьмочка задумчиво почесала нос и махнула рукой, дескать «давай, рви уже этого самоуверенного болвана». Легко вскочив на ноги, я грациозно подбежала к нижней площадке, подхватила один из запасных мячей и неторопливо начала прыгать с платформы на платформу, поднимаясь на высоту, где с ехидным видом стоял боевик. – Смотри сюда, – добравшись до усмехающегося Конни, встаю в позицию, прыгаю и, естественно, забиваю. Парень поджал губы и упрямо процедил: – Повезло… Светлая Богиня, ну разве можно быть таким упрямым? Закатив глаза, качаю головой и поворачиваюсь к Натке: – Капитан! Можно я им уже покажу? Растянув губы в легкой улыбке, ведьмочка убирает волосы в хвост и начинает командовать. – Распределяемся по составу, – бойко машет руками девушка. – Шарги, Элька и Талик в защиту. Вы два брата-акробата, – тыкает подруга в сторону боевиков, – на полузащите. Темные вместе со мной в нападении. – И как играть? – хмурит лоб Кебил. Ведьмочка кивает в мою сторону. – Все играют против нее… – Что? – слаженно откликнулась команда. Хм… Как-то чересчур быстро ребята достигли согласованности. – Погодите! – неожиданно перепрыгнул на нашу платформу Ролли. – Линка же не умеет играть в бакетбол. Осторожно киваю, запоздало понимая, что кое-что сейчас для Светлых окажется в диковинку. Ведь все эти пять лет, пока мы вместе учились, я старательно строила из себя зубрилку, не способную к спортивным нагрузкам. Да что там! Я даже сумку с учебниками носила так, словно это авоська с кирпичами. – О! – неожиданно оживает Элька. – Ребят, а помните ту истерику, которую она закатила в прошлом году? – Да! – хлопнул в ладоши Ролли и заржал. – Тренер заставил Линку пробежать по платформам три круга. – Точно! – поддержал Талик. – А потом он же ее с площадки минуть пять и снимал. – А как она орала от страха! – разошелся Конни. – Визжала, будто стадо поросят. Вот это стало пределом для моего терпения. Подавляю все мышечные рефлексы, настойчиво советующие хорошенько вмазать кое-кому не в меру разговорчивому, и иду к замершему невдалеке Крысенышу. Значит, как поросенок визжала? Ну-ну! Колечко кое-кто по ходу обратно не получит… – Одолжишь? – киваю на эластичный бинт, которым парень фиксировал на руке браслет, чтобы тот не мешал на тренировке. Доставала молча делает шаг навстречу, опаляет волной жара, исходящим от его огромного тела, и протягивает руку. За нашими спинами Натка разгоняет ржущих во весь голос ребят, которые начали вспоминать остальные «достижения» в спорте Ангелины Де ла Варга. Смейтесь, смейтесь! В жизни, равно как и в поединке, главное – верно оценить противника. Быстро размотав упругий бинт, незаметно касаюсь подушечками пальцев гладкого металла и хмурюсь от неясной догадки. Уже более осознанно провожу по брачному браслету пальцами и в задумчивости кусаю нижнюю губу. Скол! Да что же меня смущает? – Хочешь такой же?.. – хрипло шепчет Хорст, и по его интонации совершенно непонятно, вопрос это или очередная подколка Темного. Фыркнув, быстро разворачиваюсь и перепрыгиваю на соседнюю платформу, которая тут же уносит меня вверх, где на площадке для подачи в предвкушении топчется Натка. – Завяжи, – прошу, протягивая ей сложенный вдвое бинт, последний раз окидываю зал внимательным взглядом и закрываю глаза. Крестный всегда учил меня, что полагаться на единственный орган чувств довольно глупо. Все равно что рисовать картину одним цветом, не замечая других оттенков на палитре. – Так нормально? – уточняет подруга, покрепче затягивая узел у меня на затылке. – Самое то! – киваю и уверенно топаю к краю платформы. – Поехали? – Играем до пяти очков! – громко сообщает ведьмочка и хлопает в ладони. – Заняли позиции! Незаметно улыбнувшись краешком губ, визуализирую вокруг себя картинку зала и, ориентируясь на ощущения тела, мысленно расставляю крохотные точки, означающие игроков. «Повеселимся?» – спрашиваю у немного возбужденного тела. «Да!» – слаженно отвечают внутренние голоса. – Мяч в игре! – звонко кричит Натка, разыгрывая первую подачу. Я не чувствую, а скореезнаю, что вместе со мной за мяч пытается бороться Конни. Зря! Я быстрее, легче, поэтому прыгаю вверх и захватываю желтый шар первой. Уклон, прыжок на соседнюю платформу, несущую меня вниз. Приседаю, пропуская над головой малый мяч, запущенный кем-то из защитников. «Сейчас», – шепчет внутренний голос, и я послушно прыгаю вперед, чтобы кувырнуться уже на другой платформе и выставить руку для защиты от очередного красного снаряда. «Хм… И кто у нас такой меткий?» – удивляется мозг и берет это на карандаш. – Лови! – кричит за моей спиной Гафс, но я уже на позиции и готова забивать. Рука привычно пускает желтый мяч по направлению к кольцу, и мне не надо видеть, чтобы знать: на табло загораются два очка в мою пользу. – Чтоб тебя! – расстроенно кричит Талик. Легко возвращаюсь на подачу – единственную платформу, которая остается неподвижной всю игру. – Мяч в игре! – кричит Натка. Теперь за желтый мяч со мной борется Гафс, которого легко узнать по приятному запаху специй, распространяющемуся скорее от его сущности, чем от тела. В этот раз ведьмочка подкинула мяч намного выше, поэтому, не раздумывая, делаю шаг в сторону и моментально оказываюсь на платформе, стремительно несущей меня вверх. Меня обдает мимолетным жаром от близости Доставалы, но я быстро уклоняюсь, левой рукой подхватываю летящий вниз мяч, правой умело отражаю удар красного мяча защиты. Платформа под ногами замедляет свой ход, замирает в высшей точке, чтобы резко унестись вниз, и в этот момент я прыгаю и кидаю мяч. – Трехочковый… – взволнованно шепчет снизу Натка и уже более громко: – Пять очков, победа за Линкой! Я улыбаюсь, делаю глубокий счастливый вдох и замираю. То ли от пьянящего чувства победы, то ли от невероятной концентрации тела, но неожиданно я чувствую запах. Его запах… Волнующий, терпкий, запах настоящего мужчины, и все внутри меня отзывается. Мышцы внизу живота сладко ноют и сжимаются, сердце учащает ритм, а притихшее за день либидо издает тихий нетерпеливый стон. – Эй, ты чего? – удивленно хлопает меня по плечу Натка. Вздрогнув, скидываю внезапное наваждение и поскорее стаскиваю повязку. Зрение опять берет под контроль пространство вокруг, и я вижу удивленные лица Талика и Эльки, спешащих ко мне. – Гребаный Скол, – глаза Талика горят в неподдельном восхищении, – где ты так научилась играть? Развожу руками и мило улыбаюсь. Ну не рассказывать же, что бакетбол – любимая игра Крестного. Вот только у нас в клане вместо малых мячей предпочитают метать ножи. – Отстали от человека! – прикрикнула Натка на ребят и повернулась ко мне: – Что думаешь? – Защита неплохо работает, но остальные полностью провалились, – обвожу взглядом притихшую и немного шокированную команду. Натка кивнула, задумчиво покусала нижнюю губу и раздала ребятам новые задания, а после дернула меня за рукав. – Между прочим, это был мой любимый свисток! – расстроенно выдала она и сверкнула глазами. – Ты за это поплатишься!* * *
По окончании тренировки я быстро ополоснула немного уставшее, но невероятно довольное своей работой тело и, распрощавшись с Наткой и Элькой, неторопливо гоняющих мочалкой пену по телам, пошла к себе. – Гауф! – запрыгал у моих ног невероятно позитивный Рокки. Я было улыбнулась, обрадованная ничем не замутненной реакцией счастья, но радость пропала ровно в тот момент, когда глаза уловили творящийся в комнате хаос. – Ну, Рокки… – растерянно протянула я. Щенок моментально уловил перемены в настроении хозяйки и с невероятной скоростью кинулся прятаться под кровать. «Натка нас прибьет», – констатировал здравый смысл, с ужасом поглядывая на разбитые склянки с любовными зельями подруги. «Капец!» – заорал оптимизм, оглядывая ровный слой коктейля под названием «гречка-рис-мука», украсивший пол. «С кем поделиться валерьянкой?» – в кои-то веки предложил пессимизм. Быстро скинув с себя верхнюю одежду, я начала метаться по комнате, не зная, за что хвататься в первую очередь. Попутно было обнаружено, что любимое Наткино платье на бретельках тоже пало смертью храбрых от зубов маленького бандита, прячущегося под кроватью. Эту же судьбу с ним разделили короткие синие шорты и дизайнерский топ. Гребаный Скол! Да что сегодня за день такой? «А я предлагала остаться в постели!» – напомнила лень. – Попалась! – крикнула Натка, рывком открывая дверь. Я застыла в абсолютно глупой позе, пытаясь одновременно собрать осколки в совок и ногой затолкать порванное платье под тумбочку. – Можешь не торопиться уничтожать улики, – ехидно улыбнулась ведьмочка, – я все видела еще до тренировки и специально не стала убирать! Глупо улыбнувшись, я распрямилась и с надеждой покосилась на соседку. – А может, просто прикончим Конни с Ролли за такой подарок судьбы? Ведьмочка фыркнула и качнула головой, отчего рыжие кудряшки разметались по плечам. – Мечтай! Боевики неплохие игроки, а я не собираюсь ослаблять команду за месяц до чемпионата, – неторопливо снимая с себя куртку, заявила подруга. – Для тебя я придумала другое наказание… Подруга кивнула на мой письменный стол, где лежал небольшой конверт. Отложив совок в сторону, я медленно приблизилась, неохотно развернула записку и отчаянно застонала: к нам на выходные ехало семейство Флер. – Они узнали про помолвку с Рене? – догадалась я. Подруга кивнула: – Будут полным составом, – шепнула она. – И, как настойчиво подсказывает моя ведьминская чуйка, нашим с Рене союзом предки не слишком довольны. Мы молча глянули друг другу в глаза, синхронно вздохнули и в полнейшей тишине принялись за уборку.Глава 12
Все не заканчивается, даже если мы уверены, что это конец.Я ползла по битому стеклу, оставляя за собой кровавый след. Порезы на руках и ногах горели огнем, но я, упрямо закусив уголок нижней губы, продолжала продвигаться вперед. – Очень медленно, нескладеха! – «подбадривал» Бык, поглядывая за марш-броском по придуманной им площадке. – Живее! Живее! И не кидай на меня такие свирепые взгляды! Быстро поднырнув под низкую балку, я, наконец, выползла из туннеля и, отскочив от упавшей на меня стены копий, побежала дальше. В последнюю неделю Крестный почти не присутствовал на наших тренировках, уходя куда-то в другое место пространства сновидений, поэтому Бык зверствовал с особым наслаждением. Я уже варилась в котле, удирала от безумных лиан-убийц, боролась с саблезубыми кенгуру. А сегодня у меня всего три минуты, чтобы преодолеть препятствия, в противном случае… Светлая Богиня, страшно даже подумать, куда в противном случае заведет бурная фантазия Быка его педагогическое рвение! Израненные ладони нестерпимо жжет, но я упрямо берусь за канат и быстро карабкаюсь на балку, раскачивающуюся где-то в десяти метрах над землей. – Активнее, хордовое! – орет наемник, посылая вдогонку веер ножей. Так быстро я еще, наверное, никогда не бегала. Но почему-то моего энтузиазма Быку показалось недостаточно, и он еще пару часов развлекал себя тем, что рубил свою ученицу на мелкие кусочки в спарринге. В очередной раз услышав «Вставай, жопорукая!», я не выдержала темпа тренировки и резко проснулась. Сев и проверив тело на целостность, облегченно выдохнула и откинулась на подушку. Окончательно офигевшее утро встретило меня в этот раз холодом, царившим в комнате, и тихими всхлипами подруги. Не до конца веря своим ушам, я сажусь на кровати. – Нат? – удивленно зову ведьмочку. В ответ соседка срывается с кровати, бросается ко мне и, уткнувшись лбом в плечо, начинает биться в истерике. – Они никогда не разреша-а-а-а-ат… А я так люблю-у-у-у-у… – плачет подруга, а я растерянно глажу ее по волосам, давая возможность выплакаться. Очередная неделя, наполненная учебой, тренировками по бакетболу и переживаниями Натки, пронеслась со скоростью реактивной метлы и мелькнула за поворотом. Сегодня к вечеру должны были приехать представители семейства Флер. Профессор Дарон заметно нервничал, Натка так вообще с ума сходила и чуть ли не по потолку носилась. Оба поглядывали в мою сторону, просили совета, но я, если честно, сама не знала, как поступать в такой щекотливой ситуации. Крестный, к которому я обратилась за советом, подал только легкий намек: «Реакцию настоящего определяет наше прошлое». Как этот совет мог бы помочь примирить Светлое семейство Флер с перспективой обзавестись Темными внуками, я пока не поняла, но старательно обдумывала все варианты и линии поведения. Натка проплакала у меня на плече все утро. Не выдержав неиссякаемого напора и душераздирающих всхлипов, я печально вздохнула и решила угостить подругу «успокоительным». – Может, прошвырнемся по магазинам? – Что? – подняла голову ведьмочка, от неожиданности даже перестав реветь. – Ты же терпеть не можешь шопинг, – недоверчиво глянула она. Я пожала плечами и сообщила: – Ну, Рокки же испортил тебе сапоги. И платье, и топ… Короче с меня причитается! Если хочешь, можно даже Роззи и Эми позвать. Натка впервые за все утро улыбнулась и вскочила с кровати. – Учти! Легко ты не отделаешься! – пригрозила подруга и побежала одеваться.
* * *
– Сюзан! – радостно закричала Натка, врываясь в магазин. Продавщица испуганно втянула голову в плечи, стараясь стать маленькой и незаметной, но это ее не спасло. – Сюзан! А я замуж выхожу! – сообщила ведьмочка. – И мне нужно что-то, что сказало бы вместо меня: «Я сногсшибательна, но пытаюсь это скрыть, чтобы окружающие не подавились слюной от зависти!» Сюзан еле заметно вздохнула, прикрыла глаза, а потом, вспомнив, сколько в прошлый визит было оставлено в кассе магазина, расплылась в широкой улыбке. – Вашим подругам тоже нужно что-то особенное? – уточнила она, поглядывая на нас с девчонками. Натка обернулась, оценивающе глянула на застывших Эмилию и Роззи, а затем задумчиво почесала затылок. – А для них надо нечто сверхнеприличное, – заговорщически шепнула она продавщице и устремилась к примерочным. Кебил бесплотной тенью скользнул вслед за девушками к кабинкам, Гафс отправился караулить запасной выход. У дверей остались стоять только я, нервно переминающийся с ноги на ногу Шарги и возвышающийся за нашими спинами Хорст. – А вы, мисс, все так же хотите кому-нибудь перерезать горло детской лопаточкой? – пошутила девушка, вспомнив наш предыдущий визит. – К несчастью, мне подарены билеты в первый ряд на это представление, так что, пожалуй, я по стандартной схеме ограничусь фруктами, – сочувственно улыбаюсь Сюзан и уверенно иду в сторону знакомого дивана. – Не понимаю, зачем мы сюда пришли? – устраиваясь рядом со мной, тихо спросил Шарги. – Все просто, – махнула я рукой, выбирая самую аппетитную веточку винограда. – Пока я не придумаю, как убедить Наткиных родителей в том, что Рене не так страшен, как рисует воспаленное родительское воображение, она не успокоится. Загвоздка в том, что я не могу думать, пока Натка беспокоится. Рядом опустился Хорст, заняв своим перекачанным телом ровно половину дивана. – Значит, у тебя нет идей? Прижатая с одной стороны невероятно горячим телом Доставалы, а с другой – Шарги, я обреченно вздохнула и закинула в рот виноградинку. – Пока нет, – поправляю Темного и, откинувшись на спинку дивана, закрываю глаза. Итак, что мне известно о веселом семействе Флер? Следуя намеку Крестного, старательно вспоминаю все, что рассказывала Натка о своих предках. Что-то такое невероятно романтическое было в истории Влада и Банни, из-за чего в подруге проснулась непотопляемая вера в То Самое Чувство. Кажется, Наточкина бабушка была категорически против Банни в качестве потенциальной жены для своей маленькой кровиночки, в результате чего расстроила помолвку двух влюбленных сердец. Вроде бы даже Банни либо вышла, либо собиралась выйти замуж за другого мужчину, но была вовремя похищена Владом. А итог неземной любви сейчас высунул рыжую голову из примерочной и требовательно заорал: «Сюзан!» Именно этот крик неожиданно вырвал меня из глубокой задумчивости, и я с ужасом поняла, что все это время дремала, уткнувшись лбом в широкую грудь Доставалы, в то время как его правая рука неторопливо выводила круги и замысловатые узоры у меня на спине. Но самое неприятное – я опять почувствовала тот пьянящий запах… Резко отпрыгнув в сторону, испуганно кошусь на «подушку». – Что, уже придумала? – на губах Хорста играет привычная снисходительная улыбочка. Быстро растираю ладонями лицо в надежде поскорее проснуться и отогнать от себя наваждение. Что-то, после того как Кимми восстановил меня в прошлый раз, тело начало как-то странно на все реагировать. Ведь никогда особо не ориентировалась на запахи, а тут… Осторожно глянула в сторону Темного. Может, он духи с феромонами приобрел? – Зацените! – весело крикнула Наточка, и началось мини-дефиле. Первой из примерочной вышла красная, как мякоть арбуза, Эмилия. На блондинке было изумительное аквамариновое платье в пол. При каждом несмелом шаге девушки легкая ткань платья ластилась к телу, демонстрируя хрупкую фигурку. – Вот это да! – восторженно прошептал Шарги, из-за чего Эми застенчиво опустила глаза и покраснела еще интенсивнее. Второй пошла демонстрировать выбранный наряд Роззи. Для жгучей брюнетки Натка подобрала красное платье-футляр без лямок. Блестящий шелк стягивал фигуристую девушку, выгодно подчеркивая тонкую талию, восхитительную форму бедер и, конечно же, грудь! Роззи уверенно прошла весь путь до дивана, выразительно цокая каблуками черных лодочек, одарила нас улыбкой роковой дамы и встала рядом с Эмилией. – Поберегись! Я иду! – заорала из глубин примерочной Натка. Сначала я услышала шорох многочисленных юбок, потом приглушенный мат споткнувшейся обо что-то подруги, а затем перед нашими очами предстала будущая невеста. Ведьма умопомрачительно улыбнулась и медленно прошла по небольшому проходу в белом платье невесты. «Караул», – прошептал мозг. «Нас атакует привидение», – заржал желудок, поглядывая в сторону яблока. «Молчим и восторгаемся!» – предупредил здравый смысл. Наточка тем временем дошла до притихших подруг, с благоговением смотрящих на нее, и выжидательно уставилась на меня. – Что скажешь? А что я могла сказать? Я же хорошая подруга… – На-а-а-а-та! – восторженно протянула я, вставая с дивана. – Это… это… – Я еще раз оглядела кучу кружев, в центре которых находилась ведьмочка. – У меня просто нет слов! Натка подозрительно прищурила глаза, подтянула немного сползший корсет вверх и сурово сдвинула брови. – Так, великая актриса! – раздраженно начала подруга. – Кончай театрализованные представления разыгрывать! Из магазина никого не отпущу до четырех, – предупредила она и ехидно добавила: – И никакое свидание в этот раз тебя не спасет! Раздумывать долго я не стала, предпочтя правду-матку ненужному вранью. – Ты похожа на невкусное безе, – честно призналась я, отчетливо понимая, что никуда с этой подводной лодки сбежать не смогу. – Прекрати уродовать свою фигуру и выбери что-нибудь более подходящее. Натка задумчиво кивнула, развернулась в сторону кабинок и заорала: «Сюзан! Снимите это немедленно!» Едва заметно улыбнувшись, я повернулась к ожидающим модного приговора Роззи и Эми. – Девочки, вы великолепны! Темные расплылись в радостной улыбке и встали более уверенно, но Крысеныш – он же Крысеныш! – Слишком откровенно, – процедил он голосом сварливого дядюшки. – Переодевайтесь. Девочки моментально погрустнели и поплелись вслед за Наткой в примерочные. Шарги кинул на Хорста тяжелый взгляд и поспешно пошел утешать свою любимую блондинку. – А промолчать никак не мог? – рыкнула я, плюхаясь обратно на диван, где стало чуть посвободнее. Хорст окинул меня тяжелым взглядом, прожигающим кожу до костей, и недовольно скривил и так не слишком приятную физиономию. – Слишком откровенно, – процедил он. – Темный, – нахмурилась я, – ты хоть когда-нибудь бываешь доволен? Доставала усмехнулся и, глядя прямо перед собой, еле слышно произнес: – Я буду доволен, только когда обрету то, что хочу… Неодобрительно качаю головой, краем уха вслушиваясь в невнятные крики Натки, раздающиеся от примерочных. – Власть еще никого не сделала счастливым, – презрительно фыркнула я и, следуя просьбам желудка, потянулась за яблоком. – Откуда ты знаешь, чего я хочу. – Его рука легла на мою талию, а затем резко прижала к своему телу. – Или кого… – Шепот и горячее дыхание Темного обожгли шею, а затем он резко отстранился и встал. И пока я отходила от шока и лихорадочно пыталась привести в порядок расшалившееся сердце, Доставала воинственно замер напротив входной двери. – Что тебе надо? – В его всегда спокойном пренебрежительном голосе прорезались угрожающие нотки. – Ангелина Де ла Варга… Я заинтересованно вытянула шею, но за широкой спиной блондина разглядеть незнакомца было весьма проблематично. Снедаемая любопытством, я подскочила с дивана, быстрым шагом дошла до Крысеныша и увидела сногсшибательно красивого брюнета с арбалетом и мечом за спиной. «Горец…» – удивленно выдохнул мозг. «А я говорил, что давно пора составить завещание!» – вклинился пессимизм. «Да не… – отмахнулся оптимизм. – Мы же свои. Нас он не тронет!» «Ну-ну», – мрачно хмыкнул здравый смысл. Оценив ситуацию, торопливо вклинилась между двумя обменивающимися тяжелыми взглядами мужчинами и выжидательно глянула на пришлого. Легенда, которую я так упорно разглядывала в темноте катакомб, оказалась очень даже жизненной. По всей видимости, Создатель людей даже и не помышлял, какую великую силу закладывает в свое творение. Люди оказались способны иметь потомство не только от рас других Создателей, но и от чужаков из других миров. Горцы обитали высоко в горах на севере Светлых земель, за территориями кахар. И уж насколько степняки были большими любителями до драки, но даже они не связывались с чужаками. В какой-то момент горцы решили, что сидеть в горах тухло, поэтому решили скрасить свой досуг и начали путешествовать по Светлым землям. После таких походов в народе появилась присказка: «Прошелся по улице горец – в каждом доме по мальцу». А что поделать, если одного только взгляда безумно красивого мужчины хватало для того, чтобы растопить женское сердечко. Полукровки, рождаемые после горячих ночей в объятиях горцев, отличались от других детей. Так появились на Светлых землях первые наемники, а в дальнейшем и целые кланы. Первоначально жители материка попытались было возбухнуть против иномирцев, но гости вели себя на редкость спокойно и о господстве не помышляли, поэтому на них постепенно все забили, а с наемниками мирились как с неизбежным злом. – Что тебе нужно? – ровным голосом спрашиваю я, мысленно молясь Светлой Богине, чтобы никто из девчонок не вышел раньше времени из примерочных и не попал под любовные чары горца. – А почему я не могу увидеться с женщиной, воспитывающей моего сына? Хорст едва уловимо рыкнул, после чего мою спину обожгло волной нестерпимого жара. Мельком посмотрев назад на закипающего Темного, я окинула горца задумчивым взглядом и не сдержала ухмылки. – Никак у нашего быка-производителя родительские инстинкты проснулись? – скрещиваю руки на груди. – Одно мое слово, девочка, и ты отдашься мне прямо на полу этого магазина, – рыкнул горец, делая шаг навстречу. Игнорю еще один яростный рык Темного, еще одну обжигающую волну гнева, исходящую от Доставалы, и, нагло улыбаясь, делаю точно такой же уверенный шаг по направлению к горцу. – Одно мое слово, и хозяин прикажет твоему черному сердцу остановиться, – не осталась я в долгу, а потом окончательно обнаглела и съязвила: – Мальчик! Мужчина сверкнул практически черными глазами без радужки и подозрительно растянул уголок рта, пытаясь скрыть улыбку. Ох, если Крестный узнает, в каком тоне я разговариваю с горцем, то задаст мне такую взбучку, что все тренировки Быка покажутся легкой прогулкой по морскому пляжу во время вечернего отлива. – А ты забавная, – протянул невысокий воин, разглядывая меня с интересом антиквара, нашедшего на помойке драгоценную диковинку. – Слегка размытая характеристика, – дернула я плечом, прислушалась к воплям девчонок в примерочных и поторопила: – Ты ведь пришел не просто так? – Да, – легкий наклон головы. – Хозяин велел передать тебе кое-что. Мужчина расстегнул, а затем сбросил на пол свою куртку и принялся закатывать рукав черной облегающей водолазки. – Оголи правую руку до локтя, – велел он, поглядывая на застывшего за моей спиной Хорста. – И скажи своему любовнику, что тебе ничего не угрожает. «Любовник» демонстративно прижал меня к себе и склонился к уху: – Ты очень опечалишься, если я его немножечко убью? – ласково попросил Темный. Повернув голову, встречаюсь с серыми глазами, скрывающими в себе отнюдь не добрые намерения, и шепчу в ответ: – Ничего не имею против твоего «немножечко убью», но нехорошо оставлять сына без отца. На какой-то краткий миг после моих слов объятия из демонстративных превратились в болезненные, а потом Хорст резко выдохнул и выпрямился, одновременно убирая руки с моей талии. Я перевела взгляд на нетерпеливо ожидающего горца, спохватившись, поспешно стащила свитер, оставшись в рубашке с коротким рукавом, и протянула правую руку. – Возможно, будет немного щипать, – предупредил житель гор, резко схватив мою руку на изгибе локтя, и притянул к себе. Я невольно повторила маневр мужчины, обхватывая ладонью его предплечье где-то посередине, и в тот момент, когда мы соприкоснулись кожей, я почувствовала это… Боль взорвалась сначала на оголенной коже руки, потом просочилась вглубь и стремительно рванула вверх по венам. Наемников с детства учат принимать боль и абстрагироваться от нее, да и сама я искренне верю, что тренировка, после которой ничего не болит – только без толку потраченное время. Но то, что я почувствовала сейчас, буквально рвало каждую клетку моего тела на куски. – Немножко щипать? – выдохнула я, пытаясь остановить бегущие помимо воли по щекам слезы. – Терпи, – одними губами шепнул горец и – судя по побелевшему лицу, ему тоже было несладко. «Ту-тух», – сорвалось с привычного ритма сердце, когда невиданная волна магии вперемешку с болью достигла цели, и, словно по команде, горец разжал пальцы и резко отступил на пару шагов назад. Я обессиленно откинулась на стоящего сзади Темного, искренне радуясь, что он такой большой, теплый и устойчивый. – Теперь у тебя есть переводчик, – хрипло сообщил горец, кивком головы указывая на мою руку. – Распорядись подарком правильно. Мужчина быстро раскатал рукав, поднял и надел куртку. – Передай Тимьяну, что я… – Горец запнулся и опустил глаза. Я молча кивнула и закусила губу. Кланы начали появляться неспроста. Горцы искренне любили своих детей, но по каким-то причинам отказывались от их воспитания, поэтому полукровки предпочитали держаться вместе. Криво улыбнувшись возвышающемуся за моей спиной Хорсту, темноволосый мужчина развернулся и уверенным шагом покинул магазин. Облегченно выдохнув, я прикрыла глаза, но оказалось, что расслабляться было рано. Быстрым движением блондинчик подхватил меня на руки и отнес к дивану. В результате чего я оказалась сидящей у него на коленях, в то время как мужские руки совершенно неподобающим образом прижали меня к своей груди. – Ангел, у тебя есть ребенок? – напряженно спросил он. Я послушно кивнула, отчего напряжение Темного возросло еще больше. Мысленно улыбнувшись, подняла голову, встретилась с ним взглядом и добила: – Вообще-то у меня их пятеро… И пусть речь идет о пяти мальчуганах, у которых я числюсь наставником, а не о родных детях, но Крысенышу-то знать об этом необязательно! Блондинчик закрыл глаза и сцепил зубы. И если раньше я была уверена на все сто, что Крысеныш самый неэмоциональный человек, то вот в этот краткий миг поняла, как глубоко заблуждалась насчет Доставалы. За краткую секунду на его лице отразились гнев, досада, затем мелькнул едва заметный отголосок радости, а потом облегчение и последовавшая за ним решимость. – Всегда хотел большую семью, – выдал Хорст и тепло улыбнулся. Итог его душевных терзаний мне, мягко говоря, по душе не пришелся. Я потрясенно застыла, четко понимая, что Доставала не врет, но абсолютно не просматривая направления, в котором вела эта фраза. Поэтому, как и в большинстве случаев, мой мозг решил схалтурить и подкинуть ответ на совершенно другой вопрос. – Семья… – в задумчивости повторила я, торопливо высвобождаясь из крепких объятий Хорста, спрыгнула с его колен и побежала в сторону примерочных. – Натка, мне срочно нужно к твоей бабушке! – крикнула я, оставаясь на безопасном расстоянии. – Увидимся вечером! И пока Натка выбиралась из примерочной, придерживая пышный кринолин юбки, я стремительно добежала до выхода, схватила пальто с вешалки и рванула на улицу.* * *
– Последний раз повторяю! – Наткин крик был слышан даже в коридоре. – Нет, мама, я не беременна! Тормознув у дверей нашей комнаты, я перевела дыхание и поудобней перехватила ручку корзинки. Тяжелая, зараза! «Входить не слишком безопасно», – предупредила меня табличка, которую Натка собственноручно прибила к нашей двери еще на первом курсе. – Да, нет же! – рявкнула взбешенная подруга. – Никто меня не совращал! Собравшись с духом и мыслями, я поднимаю руку и громко оповещаю всех собравшихся внутри о своем приходе. Пусть это и глупо – стучать в двери собственной комнаты, – но почему-то в данной ситуации поступить захотелось именно так. – Всем привет! – как можно более светло и весело сказала я, заходя внутрь. – Надеюсь, не опоздала? Помимо двух маленьких сестер-близняшек, активно пытающихся выманить из-под кровати испуганного Рокки, в комнате были Влад и Банни Флер, сидящие за столом, взявшись за руки, Натка с Рене, Крысеныш, подпирающий стеночку, и давящая атмосфера набирающего силу скандала. – Ха! – первой отмерла высокая женщина с потрясающими ярко-зелеными глазами. – А вот и тяжелая артиллерия пожаловала! – А уж как я-то рада вас видеть, Банни! Отношения с матерью подруги у меня не складывались. Мягко говоря, женщина всерьез считала, что я негативно влияю на ее дочь, но почему-то все мои попытки объяснить Банни, что ее дочь ни в каком дурном примере не нуждается, ни к чему не привели. Точнее, ни к чему хорошему не привели. Отпустив руку Темного, ко мне подлетела злая до безобразия Натка. – Где ты была? – сквозь зубы цедит подруга, метая из глаз молнии. Пожимаю плечами и ставлю на стол большую корзину. – Пирожки пекла! – громко сообщила всем присутствующим. Близняшки тут же бросили попытки достать щенка, метнулись к столу и шустро вытащили себе по парочке, с повидлом. – А руки? – рыкнула женщина, но девочки сделали вид, что страдают слуховыми расстройствами, подхватили веник и двинулись к кровати. Расстегнув две верхние пуговицы пальто, извлекла из внутреннего кармана конверт и протянула матери Натки: – Это вам, Банни. Брюнетка с короткими волосами эффектным жестом взяла из моих рук послание и быстро вскрыла. Бегло оглядела кривые строчки – узнала почерк, нахмурилась и начала читать более внимательно. – Ну и кто догадался назвать тебя Ангелиной? – шепнула Банни, поднимая на меня ярко-зеленые глаза. – Ты же самый настоящий маленький дьяволенок! – Фыркнула и повернулась к супругу: – Милый, как тебе это? Влад забрал у жены послание, бегло прочитал первые строчки, с интересом глянул на меня, а затем скомкал лист и громко рассмеялся. – Ангелина, это гениально! – Мужчина, широко улыбаясь, встал и неожиданно протянул руку в знак уважения. – Ничего особенного, – застенчиво улыбнувшись, пожимаю в ответ сухую ладонь. – Мне просто очень хочется побыть подружкой невесты. Мужчина еще раз громко засмеялся и неожиданно спросил: – Как насчет партии в бильярд? Я кивнула, а отец Наточки повернулся к сидящему Рене и потянул его за собой. – Пошли, Темный. Расскажешь, как тебе удалось покорить сердце моей малышки. – Но, милый… – растерянно ахнула Банни, однако супруг, послав ей любящий взгляд на прощанье, повел профессора Дарона к выходу. Вот за что люблю мужчин, так это за умение быстро отпускать ситуацию и переключаться на что-то более важное. Женщинам, если они завелись, намного сложнее – тут в дело вмешивается принцип, и тогда все пропало… – Банни, – медленно сажусь на стул рядом с женщиной, – каждый родитель хочет счастья для своего ребенка, – мягко, успокаивающе говорю я, наклоняюсь близко-близко и использую свой самый главный аргумент: – Банни, это То Самое Чувство… – За-за-зу? – шепчет женщина одними губами. Киваю. Из своего почти четырехчасового выпекания пирожков у Наткиной бабушки я наслушалась о ее родителях очень много всего. Например, о том, что вера подруги в Любовь действительно возникла не на пустом месте, а на примере Банни. И все, что было в записке, – это пять абзацев, написанных высохшей от времени рукой бабушки, где пожилая женщина, не стесняясь в выражениях, «просила» свою сноху не быть «твердолобой мамашкой без мозгов», какой была она сама в свое время. И, словно в ответ на мои мысли, эффектная женщина тяжело вздохнула, сгорбилась и прикусила губу, чтобы не заплакать: – Но я так переживаю за свою малышку… – Я знаю. – Моя рука находит ее пальцы и успокаивающе сжимает. – Но вы должны научиться доверять ей и ее сердцу. Банни громко всхлипывает и прижимает свободную руку к губам. – Мамуль… – растроганно зовет Натка. – Что «мамуль»! – фыркает женщина, утирая набежавшие слезы, и неожиданно для всех улыбается. – Ты уже придумала эскиз платья? – Пока нет. – В ведьмочке начинает постепенно разгораться азарт. – Но после сегодняшней примерки хочу, чтобы это было экстравагантное мини. – Мини? – хмурится Банни. – Дочь, ты убиваешь мои нервные клетки! Я осторожно отпускаю руку мамы Наточки и встаю. Дело сделано, молчаливое согласие получено. Оставив мать с дочерью увлеченно спорить по поводу свадебного наряда, я подхватываю корзинку с пирожками и иду играть в бильярд. Но стоило закрыть дверь в комнату, как тело тут же обдало волной жара, затем нос уловил умопомрачительный запах, от которого все внутри сладко сжалось и замурлыкало, а потом я услышала его шепот. – Ты – восхитительна, – сообщил Хорст, обнимая одной рукой за талию, а другой забирая корзину. И по неизвестной причине эти слова обрушили на меня тонну удовольствия и радости. Не в силах сдержать улыбки, я подняла голову и посмотрела в серые глаза. Доставала смотрел на меня с высоты своего роста, и с каждой секундой его взгляд все больше темнел. И это не был фирменный тяжелый взгляд от Крысеныша, это было что-то совсем новое. Впервые он смотрел на меня так, будто перед ним стоит самое важное существо на свете. Его маленькая и бесценная Вселенная. От этой мысли легким почему-то стало недостаточно имеющегося кислорода, и я глубоко вздохнула, одновременно смущенно отводя глаза. – Меня ждут Рене и папа Натки, – с трудом пискнула я и, отстранившись от Темного, опрометью бросилась по коридору, стараясь убежать как можно дальше. «Что это было?» – требовательно спрашивала я голоса внутри себя, но в ответ слышала только коллективное мурлыканье.* * *
Собственно, отдохнуть и поиграть этим вечером мне так и не удалось. Стоило спуститься на первый этаж, как тело пронзил бодрящий холод призыва. Интересно, а к этому вообще можно будет когда-нибудь привыкнуть? Хотя Руслан, вон, почти три года в управлении служит, а, судя по моим наблюдениям, его от холода колбасит точно так же. Добежав до зала перемещений, я спешно прыгнула на плиту телепорта и уже через мгновение оказалась перед ухмыляющимся Стажером. – Что хорошего расскажешь? – В отпуск собираюсь ехать, – похвастался парень, помогая мне спуститься, а затем улыбка на губах Эрика немного померкла. – По ходу, управление закрывают, – шепотом предупредил он. – Что?! Парень дернул меня за руку, сделал страшные глаза и с прежними веселыми интонациями продолжил: – Да-да! В отпуск! – громко повторил он, неторопливо ведя меня по коридору. – Помнишь, я тебе про домик на берегу моря рассказывал? Поеду на целых две недели, поваляюсь на песочке, бока погрею, а то зиму в этом году обещают не по-детски суровую. Если что – мое предложение еще в силе, – тепло улыбнулся Эрик и неожиданно притянул к себе и крепко обнял. – Береги себя, хилая, – шепнул Стажер, чем окончательно выбил почву из-под ног. Сзади послышался громкий кашель, после чего обнимающий меня парень быстро отстранился и, подарив напоследок еще одну дружескую улыбку, развернулся и поспешил прочь по коридору. Резко обернувшись, с удивлением смотрю на замершего в дверях допросной Руслана. – Только не говори, что тоже едешь в отпуск, – попросила я, молитвенно складывая руки. Парень прижал палец к губам и мотнул головой, предлагая мне поскорее войти внутрь. – Вот не зря ты у нас консультантом числилась, – бодрым тоном заговорил он, усаживая меня в кресло за письменным столом и придвигая белый листок. – Конечно, еду! Отпуск – это же такое великое дело. Язык Руслана продолжил нести какую-то чушь про важность отдыха, в то время как его рука вывела строчку: «Прослушка. Эрик успел сказать?» – Да, отпуск – это хорошо, – согласно киваю. – Вот только в честь чего такая блажь? – А фиг его знает, – легкомысленно отмахнулся парень. – Но ты только вслушайся в это волшебное слово – отпуск… «Отцу в жесткой форме дали понять, что рыть под сынка руководителя дотрема очень не рекомендуется для здоровья. Батя, конечно, послал «доброжелателя». Два часа назад приехала комиссия, по итогам работы которой было принято решение о расформировании управления». Едва дочитав торопливо выведенные строчки, я облизнула пересохшие губы и сглотнула тяжелый ком. – Судя по восторгу в твоем голосе, варианты и путевки ты уже продумал, – шутливым тоном ответила я. – Ой, Линка, даже не знаю… Я же за эти три года так никуда и не вырвался. «Все дела официально закрыты, задержанных и подозреваемых по делу переводят. Куда – неизвестно». Под пространные рассуждения Руслана о необходимости соблюдения правильного рабочего режима я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Нет, я все, конечно, понимаю, отцовские инстинкты никто отрицать не станет, но расформировать целое управление ради сынка – это уже что-то заоблачное. И ведь у нас даже улик не было. Мы просто оставили всю компашку, задержанную в публичном доме, на положенные трое суток, чтобы иметь возможность нарыть улик или хотя бы обзавестись зацепками. А тут такое… Так почему же Джозеф Крам, руководитель нашего дотрема, испугался настолько, что предпочел лишить рабочих мест более двухсот человек? Почему по личному приказу все того же славного руководителя дотрема из управления забрали Барадоса и Аригана? Чего так боится «крутая шишка»? Неужели того, что его кровиночка может начать болтать лишнее? Пододвинув к себе листок, я перехватила из рук приятеля шариковую ручку и торопливо написала: «Где сейчас Сынок?» «В камере, но его заберут минут через пять», – отписался парень. Вскочив на ноги, я опрометью кинулась прочь. Руслан попытался перехватить меня, но куда там… Не зря же моим обучением занимался сам глава клана. Стремительно преодолев коридоры управления, я сбежала по лестнице вниз и кинулась в сторону одной из самых комфортабельных камер. Как я узнала, что это она? Просто на моей памяти еще ни перед одной из камер не стояли семь стульев, на которых, чинно водрузив черные дипломаты на колени, сидела бы вереница адвокатов. – Я хочу поговорить с тобой, – еще издали крикнула я, уверенным шагом приближаясь к тем, по чьей вине закрывали целое управление. Привлеченный моим криком, к решетке подошел представитель «золотой молодежи». На лице парня мелькнула тень узнавания, и он шумно втянул воздух в легкие. Странно, ведь при последней встрече я была не слишком симпатичной блондинкой. Тогда откуда он мог помнить меня? – Наш клиент не будет говорить, – тут же встал в позу один из адвокатов. Покорно поднимаю руки вверх, демонстрируя полное поражение перед буквой закона, которой столь умело манипулировали семеро представителей Фемиды. – Как скажете! – фыркнула я и встала так, чтобы охватить всю картинку целиком. Собственно, для человека, который умеет видеть чувства, даже самые мимолетные, на лицах других, слова – это всего лишь побочный шум. – Блондинка, – четко произнесла я, проверяя предположения в виновности подозреваемого. Внешне парень остался все таким же напыщенным мажором, но я заметила, как дернулась вверх его губа, выдавая тщательно скрываемое отвращение и гнев. – Согласна, – не отрывая взгляда, улыбнулась я. – Девушки, работающие на публичный дом, – не самая порядочная публика. Ты поэтому наказывал их? Крам-младший опять промолчал, зато вместо него ответил краешек губы, дернувшийся в легкой усмешке. – Нет, ты их не наказывал, – пришла я к неожиданному выводу. – Ты хотел наказать только ее. Ту самую, а остальные – это так… Подбородок парня едва заметно дернулся вверх, выдавая испытываемое парнем превосходство. А потом я с ужасом поняла, в чем дело и почему жертв было так много. – Ты тренировался… – пересохшими губами сказала я, и парень в страхе отпрянул в глубь камеры. – Это возмутительно! – рявкнул один из адвокатов, вскакивая на ноги. – Вы давите на клиента! – поддержал его второй. Всего за мгновение, пока я неотрывно смотрела на шею парня, правозащитники умудрились поднять такой гвалт, что любая базарная торговка изумленно открыла бы рот. На шум прибежали охранники, затем появился запыхавшийся Руслан и меня все-таки увели. – Что? – еле слышно шепнул боевик, наклонившись максимально близко. – Агатин… – выдохнула я, в страхе прижимаясь к парню.Глава 13
Порой сон и реальность разделяет слишком тонкая грань.– Как такое возможно? – устало выдохнул Шеф, или, теперь уже можно говорить, бывший шеф управления безопасности. – Я думал, что эта история закончилась Линкиным неудачным жертвоприношением. Мы втроем сидели в номере гостиницы, арендованной с целью общения без прослушки. После всего случившегося отец Руслана выглядел собранным и задумчивым. И если кто-то рассчитывал, что, прикрыв целое управление, сможет с такой же легкостью сломить уверенного, опытного оперативника, то глубоко ошибался. «Шефы не сдаются», – поддержал воинский дух. «Их просто убирают», – тихонько вставил пессимизм. На него тут же грозно шикнули все остальные и велели заткнуться подобру-поздорову. – Неужели за спинами Барадоса и Аригана стоял этот мелкий избалованный мажор? – удивился Ру. – Просто не могу поверить, что они слушались его… – Смотри шире, сын, – усмехнулся Гордей, протягивая руку, чтобы взять пузатый стакан с коньяком. – Профессор с лекарем так никого и не сдали. Вспомни, насколько быстро их перевели. Мы молча посидели. И если двое боевиков еще могли рассуждать, то я была настолько сбита с толку, что даже привычный процесс работы извилин проходил с каким-то душераздирающим скрежетом. Получается, тот кошмар еще не окончен? Получается, я слишком рано перевернула страницу истории с камнями? Получается, все это время, пока я училась, грызлась с Темным и разруливала вопросы со свадьбой, за моей спиной продолжала активно действовать все та же группа. – Линка была права с самого начала, – неожиданно выдал Шеф. – Неудача с ритуалом и поимка двух подельников – вот что стало причиной срыва и открытия сезона охоты на блондинок. В задумчивости кусаю нижнюю губу. А ведь и правда, к тому моменту, как я вернулась из Гиза, в деле уже было четыре жертвы. – Но почему блондинки? – нахмурился Ру. – Если Сынок так уж разозлился на Линку, то почему не выбрал ее типаж – маленьких, боевых, огненных ураганчиков? Ну, в крайнем случае, убивал бы таких, как тот парень, что вынес ее из катакомб, но блондинки… – М-да, и вправду не вяжется, – кивнул Гордей, болтая алкоголь на дне рюмки. «Эмилия», – вновь ожил пессимизм, и от этой невероятной догадки все внутри меня завязалось в узел от страха. «Хорош панику наводить! – рявкнул здравый смысл. – Все жертвы намного выше Темной и старше. К тому же какое отношение имеет Эми к публичному дому «Шепот ночи»? Переводя дух, медленно выдохнула и теперь, немного успокоившись, подняла глаза на отца с сыном. – Что будете делать? Закономерный вопрос вызвал на лицах дорогих для меня людей смешанное чувство печали и растерянности. – В отпуск? – неловко пошутил Руслан, ероша отросшие на затылке русые волосы. – Бать, как насчет побережья? Мужчина улыбнулся, хотя в глазах застыла тщательно скрываемая горечь от потери любимой работы. – Подумаем, – кивнул Гордей. – Только сначала этого засранца засадим. А уж потом отдохнем. Мы с Русланом переглянулись и молчакивнули.
* * *
В мрачноватом настроении я вернулась обратно в универ. Заглянув к себе, обнаружила оккупированное близняшками мое личное койко-место. На одноместной Наткиной кровати ютились родители подруги. Нормально, да? Ни стыда ни совести у этой рыжей ведьмы! И это вместо банального «спасибо» за мастерски урегулированный конфликт поколений? Что, так сложно было предупредить? Или, по ее мнению, мне достаточно и коврика у порога? Из-под кровати, крадучись, выполз Рокки и, испуганно озираясь в сторону младших сестер рыжеволосого стихийного бедствия, побрел ко мне. – Иди сюда, не бойся, – тихонько шепнула я, подхватывая смельчака, пережившего день в компании близняшек. – Гауф! – обвинительно тявкнул черный малыш и испуганно прижал ушки. Ну и что в такой ситуации делать? Топать ногами, будить семейство Флер и трясти перед их носом пропиской? Ну это как-то глупо и не по-человечески… Вытаскивать посреди ночи ведьмочку из крепких объятий Рене, откровенно говоря, боязно. И пусть подруга с пеной у рта доказывает, что у них до свадьбы ни-ни, но рисковать и нарываться как-то не хочется. Я все-таки человек впечатлительный, еще сломают неокрепшую детскую психику девственницы. «Да уж, да уж», – протянула упомянутая. «Было бы чего ломать», – фыркнуло либидо. Прижав к себе испуганный комочек черной шерсти, бывший некогда веселым бойким щенком, я доверилась ногам и побежала туда, где мне точно обрадуются. – Чего приперлась? – недовольно нахмурился парень, широко зевая. «Как-то странно он нам «радуется», – заворчала вера в дружбу. – Юлик! Пусти переночевать, – шепотом попросила я. – Еще чего! – возмутился эльф. – Моя кровать – не гостиница. Плюс ты с домашним животным, а я только полы помыл! Мы со щенком незаметно переглянулись, после чего, повернув рычажок обаяния на максимум, я просительно глянула на разбуженного посреди ночи ушастика, а Рокки жалобно заскулил. Наш дуэт был до того слажен, что сердце представителя лесного народа не выдержало, и он милостиво подвинулся в дверях, пропуская нас. – Пара условий: никаких собак на постели, никаких недопитых чашек с кофе на тумбочке, не тырить мой шоколад и не мешать мне работать. Я послушно кивнула, поставила малыша на пол и принялась стягивать с себя уличную одежду. В этот момент в глубине комнаты что-то негромко хлопнуло и завоняло. Витиевато выругавшись, эльф рванул ликвидировать последствия, давая мне возможность расположиться на дружески выделенной территории. – Опять экспериментируешь? – спросила я, зажимая нос и с интересом поглядывая через плечо на подозрительно воняющую склянку. Меня, судя по всему, послали, но сделали это по-дружески, на эльфийском. Вроде бы по интонации все понятно, а обидные слова не произнесены. Громко хмыкнув, я обнаружила на подоконнике знакомую коробку и ломанулась к ней. – Ты почему не сказал? – проходя мимо, обвиняюще тыкаю эльфа локтем в бок, ибо руки заняты ношей. – Некогда было, – отмахнулся непривычно-задумчивый товарищ и полез на полку за какими-то пузырьками. Приплясывая от нетерпения, я плюхнулась на свободное кресло, сгрузила коробку у ног и полезла внутрь. Если верить горцу, теперь у меня есть переводчик. Естественно, как работает этот самый переводчик, никто бедной несчастной Пустышке не объяснил, видимо, полагаясь на ее ум и находчивость, так что сейчас еще предстоит разбираться, как эта штука функционирует. Наугад раскрыв первый попавшийся под руку дневник, я с удивлением обнаружила все те же непонятные закорючки на Древнем. Скол! А я уж понадеялась, что все будет легко и просто. Дернув рукав свитера, я не нашла ничего более умного, чем приложить страницу дневника к коже. Страница подарила ощущение прохлады, чем, собственно, дело и ограничилось. Еще раз глянула на строчки. Увы, результат остался прежним, я была словно плохой студент: смотрела книгу и видела там… «Чего тебе?» – стукнула в голове мысль. Я растерянно оглянулась по сторонам, прислушалась к телу, но крайне разговорчивые органы и иной филей в этот раз обалдело молчали. «Да не парься, с катушек ты еще не съехала, – фыркнул голос. – Хотя в башке у тебя просто офигеть как оживленно!» Я испуганно икнула и, повинуясь какой-то внутренней догадке, глянула на руку. Ну, Сайки… Ну, козлина зубастая! Запястье правой руки обвивал ярко-салатовый дракончик, уютно устроив крупную мордочку на сгибе сустава с внутренней стороны. «Нравлюсь?» – неожиданно спросил крылатый и нахально подмигнул. Машинально коснулась пальцами рисунка и вздрогнула, потому что дракончик оказался неспокойным и, резко вильнув всем телом, заполз выше. «Я как-то не фанат прикосновений» – пояснил он и повернул ко мне морду. – Так будешь пялиться или предпочтешь почитать?» Поспешно вернув отпавшую челюсть на место, я еще раз заглянула в дневник, и глаза тут же выхватили первую строчку абзаца: «…но это не играет роли, когда происходит процесс перевоплощения высшего демона…» В кисти появилось небольшое жжение – это дракончик привлекал мое внимание. «Советую начать с серой тетрадки, – пробурчал он, красиво перетекая всем телом на внутреннюю сторону руки. – Тебе же интересно почитать про своего песика. Так?» К слову, интересно мне было почитать все, но дракончик был прав: приоритетнее узнать сначала о происхождении Рокки, который в данный момент увлеченно играл с грязным носком эльфа. Выудив из коробки нужный дневник, я подтянула ноги на кресло, накрылась валяющимся рядом пледом и погрузилась в чтение.* * *
– Юлик! – возбужденно потянула я парня за резинку штанов. Отпущенный край звонко хлопнул по голой пояснице эльфа, и на меня тут же крайне недовольно посмотрели. – Я спать, – оповещаю приятеля, с интересом наблюдая, как по гладкой коже на груди эльфа медленно сползают капельки пота. – А обязательно, чтобы такая жара в комнате стояла? – Да. – А можно я буду спать в одной из твоих рубашек? – Да! – А можно я лягу у стеночки? – Да! – А можно… Не выдержав, эльф развернул ко мне неидеальный профиль и схватился за голову. – Светлая Богиня! Да можно все, что хочешь, только не мешай! Независимо пожав плечами, я двинулась к объемному шкафу с вещами Юлика, старательно пряча улыбку. Бедные мужчины, как же тяжело у них обстоит дело с нервами и терпением! Зато теперь благодаря моей небольшой хитрости хозяин комнаты дал добро на все, что захочу. А хочу я взять Рокки в постель. «Блохастого? В постель?» – поразился дракончик, циркулируя под кожей на моем запястье. Я от такого заявления аж споткнулась и больно треснулась лбом о дверцу шкафа. «Слушай, а ты желчному пузырю случайно не родственник?» – неожиданно поинтересовался желудок, помогая разогнать звездочки в глазах. «Очень смешно», – фыркнула хвостатая рептилия и благоразумно замолкла. Глянув на застывшую татуировку, я облегченно выдохнула, выбрала на роль ночнушки одну из белых рубашек эльфа и быстро переоделась. Подхватив сонного Рокки, заползла на постель и, свернувшись калачиком поверх одеяла, закрыла глаза. Если верить родственнику Конни, щенок был одним из сторожей лаэрдов – так называемым Сумрачным псом. Из стихийных записей и обрывков отдельных предложений я неожиданно узнала, что такие псы могли ходить за грань вместе со своими хозяевами. Я, конечно, пока за ту самую грань не планирую, даже с наличием билетов и запакованных чемоданов, а вот попробовать втащить Рокки за собой в осознанный сон – можно. Пространство сновидений, как всегда, встретило меня ощущением свободы и сознанием, что здесь возможно все и даже больше. – А я уж хотел идти за тобой, – светло улыбнулся Крестный, встречая меня у развилки. Обняв его, прижимаюсь к самому дорогому для меня человеку, заменившему собой сразу двух любящих родителей, а потом ойкаю и начинаю оглядываться. – Рокки! – с надеждой в голосе позвала я, но пространство сновидений ответило лишь мерным гулом. «Пролет», – ехидно заржал дракончик. «Слушай, а ты надолго к нам?» – уточнил все тот же желудок. «Как получится, а что? Замутить со мной хочешь?» – заржала еще громче рептилия. – Что-то не так? – проницательно глянул Крестный, отвлекая меня от набирающей обороты перепалки внутренних голосов. Я кивнула и принялась быстро посвящать его в курс дела. Рассказала про печальный итог расследования серии убийств блондинок, затем – про записи в дневниках, потом опять перескочила на тему расформирования управления безопасности и тотального отпуска для боевиков. А потом неожиданно призналась: – Если в этом как-то замешан руководитель дотрема, то мне совсем крышка? Крестный успокаивающе погладил меня по голове и тепло улыбнулся: – Ангелина, а ты помнишь хоть один год своей жизни, когда тебе бы не угрожала эта самая пресловутая крышка? Я помимо воли улыбаюсь. А ведь и правда, угроза крышки всегда была и по ходу будет в моей жизни – с этим мало что попишешь. Светлая Богиня, зачем ты создала меня такой? Ну, хоть намекни! – Сегодня будем тренироваться в другом месте, – вглядываясь вдаль, сообщил Крестный. – Уху, – кивнула я и нахмурилась. – А что случилось со старым? – Ничего, – ровно ответил Крестный, хотя в глубине его глаз водили хороводы озорные смешинки. – У Быка появился новый ученик, – добавил он. – Бедняжка… – искренне посочувствовала я неизвестному товарищу по несчастью и неожиданно замерла. – Крестный, ты слышишь? Глава клана резко застыл на месте, его лицо посуровело, а тело подобралось, готовое атаковать или защищаться. Я тоже постаралась изобразить что-то похожее на боевую готовность, но, если честно, на фоне наемника такая попытка выглядела невероятно жалкой. – Что ты слышала? – одними губами шепнул Крестный. – Кто-то кричал, – ответила я, вертя головой в надежде определить, откуда доносился звук, и замерла. Слабый женский крик, полный ужаса, был еле различим. Не знаю, как моему сознанию удавалось фиксировать далекий звук, – но факт оставался фактом. Крестный быстро коснулся моего плеча, забирая на себя часть ощущений, и неожиданно выдохнул: – Это не здесь… А затем я услышала визг до смерти перепуганного Рокки и резко села на кровати. Выровняв дыхание, оглядела постель, перекатилась, глянула под кровать в надежде, что малыш опять спрятался там, но нет… Встала, торопливо прошлась по комнате, заглядывая везде, куда могла сунуть нос, но итог мне не понравился еще больше: Рокки в комнате не было. – Юлий! – позвала я, все еще не теряя надежды. – Где Рокки? – Что? – поднял на меня отсутствующий взор эльф. – Где… А затем я опять услышала женский крик и сопровождающий его визг щенка и ринулась к дверям. Светлая Богиня, что происходит? Выскочив в коридор, запоздало поняла, что ломанулась на спасательную операцию босиком и в криво застегнутой рубашке эльфа, а из оружия на мне только дайсе, подаренные Хорстом. Крик стал более громким, и я с замершим сердцем поняла, что он доносится из секции Темных. – Линка! – позвал выскочивший следом Юлик. Но мне уже было не до обеспокоенного эльфа. Подбежав к нужной двери, я принялась биться об нее плечом и колотить кулаками. Самостоятельно выбить дверь, защищенную заклинанием безопасности, не получится, так что будем надеяться на то, что у кого-то не выдержат нервы, и он откроет эту чертову деревяшку. Кто-то не подвел. Створка резко ушла назад, заставив меня по инерции сделать шаг навстречу замершему на пороге Крысенышу. – Что случилось? – рявкнул Доставала, с легкостью удерживая меня на месте, несмотря на все попытки вырваться. – Я дико извиняюсь, – хватая меня за край рубашки, вклинился Юлик. – Линка, пошли в кровать! Зря, наверное, он так двусмысленно выразился… – ЧТО?! – рявкнул Хорст. – А ну-ка, оба заткнулись! – грозно приказала я и каким-то чудесным образом все-таки вывернулась из захвата Темного. Хвала Богине, просьбе парни вняли и захлопнули рты. Я замерла, понимая, что, если бы кто-то из девчонок действительно кричал, его бы услышали жители секции и… Ну, минимум проснулись бы! – Ангел… – вставая за моей спиной, позвал Хорст, но я только зло цыкнула на него. Сейчас я вся обратилась в слух, чутко и внимательно пытаясь поймать далекое эхо чужого страха, и, когда казалось, что от скопившегося напряжения во мне вот-вот начнут взрываться клетки, она опять закричала. Не раздумывая ни секунды, я бросилась к знакомым дверям, ногой выбивая преграду, не задерживаясь, перепрыгнула через поваленную дверь и кинулась к кровати. Испуганная Роззи взвизгнула и села, затем вспыхнул свет, по-видимому зажженный Хорстом, из гостиной послышались приглушенные голоса, но это все меня уже мало волновало. Я смотрела на Эмилию и мысленно ругала себя за недогадливость… Под влиянием страха у животных и человека запускается рефлекс выживания. Сердце учащает свой ритм, зрачки расширяются, в кровь выплескивается убойная доза гормонов, чтобы подготовить тело к интенсивной работе. В нас просыпается такой потенциал, что мы легко можем навалять сопернику. Ну или дать деру! Однако при попытке «подавить» реакцию – силы природы оборачиваются против нас. Адреналин в больших дозах приводит к нарушению работы почек, печени и легких, а также сердца. Все блондинки видели кошмары! Кошмары, которые мы списали на расшалившиеся нервы, но что, если это и был тот способ убийства? Преступник каким-то образом научился проникать в сновидения девушек и пугать их. Вырабатываемый телом адреналин раз за разом отравлял сердечную мышцу, возникала продолжительная фибрилляция, которая и могла привести к остановке сердца и мгновенной смерти. И вот сейчас я отрешенно смотрела на маленькую блондиночку с кукольной внешностью. Несмотря на переполох и крики, от которых любой уже давно бы проснулся, Темная лежала неподвижно, чинно сложив ручки поверх одеяла, и крепко спала. – Будите Корка и Кимми! – крикнула я. Не теряя больше драгоценных секунд, бросаюсь к кровати, сдергиваю покрывало и легко подхватываю невесомое даже для меня тело девушки. – Что происходит? – в низком голосе Роззи прорезались истеричные нотки. Дверь ванны пострадала от удара точно так же, как и ее товарка. – Держись, малышка! – шепнула я Эмилии, мало веря в то, что она сможет меня услышать, и, не церемонясь, сгрузила ее в белую ванну. Подхватив душ, повернула кран с холодной водой и направила ледяную струю прямо девушке в лицо. – Что, черт возьми, происходит! – рыкнул обеспокоенный Хорст, вырастая сбоку. – Держи! – без лишних слов всучив ему в руки душ. Скол! Ведь я столько раз видела круги у Эми под глазами, видела, какой сонной она выглядит за завтраком, но не придавала этому значения. Почему?! Надеялась, что для Помазанницы Смерти эта самая смерть не страшна? – Что с ней? – опускаясь у края ванны, взволнованно глянул Кимми. Я наклоняюсь вперед, двумя пальцами проверяя ритм. Скол! Как же быстро! «Зато бьется», – попытался подбодрить оптимизм, но попытка получилась жалкой. Несмотря на ледяную воду, которую Хорст беспощадно лил на голову девушки, выглядела блондинка как самый обыкновенный спящий человек. Спящий… – Выключай воду, она не поможет, – скомандовала я Хорсту. – Положите ее на пол. И пока неизвестно, когда появившийся в ванной Кебил осторожно вытаскивал тело девушки и размещал его на полу, я развернулась к потерянному Кимми и быстро заговорила: – Значит так, недолекарь! Ты можешь дистанционно управлять ритмом сердца? Парень кивнул, но как-то неуверенно, что меня не слишком порадовало, но в сложившейся ситуации выбирать не приходилось. – Кимми, запоминай. Сейчас ты разгонишь мое сердце до максимума, а когда я скомандую, синхронизируешь его с ритмом Эми. Понял? – Парень моргнул. – Затем отсчитаешь три удара наших сердец и нормализируешь меня. Ты запомнил? – Лина, я… я… Мощная оплеуха, которой я наградила парня, произвела на него прямо противоположный эффект. – Я не смогу! – невольно вырвалось у него. Долбаный Скол! Да кого же они понабрали в команду! – Я смогу! – уверенно сказал Корк, делая шаг вперед. Скептически оглядев Темного, пожимаю плечами и ложусь рядом с Эми на пол. – Еще раз… – Я запомнил, – прервал меня парень, опускаясь на колени. – Разогнать, ждать команды, синхронизировать. Три удара и вернуть все в норму. Переплетаю невероятно холодные пальцы Эмилии со своими и невольно улыбаюсь: – А ты мне нравишься… – А ты мне нет, – отмахнулся парень, кладя правую руку мне на грудь, а вторую – на грудь Эмилии. – Поехали? Я зажмурилась и кивнула. «Банзай!» – восторженно заорал рванувший в кровь адреналин. «Тух-тух-тух», – отчаянно забилось в приступе тахикардии сердце. Где-то на периферии сознания я почувствовала, как рядом опустился Хорст, и стало чуточку спокойнее. Холодный кафель обжигал голые ноги, непонятно когда промокшая рубашка неприятно липла к телу, вызывая мелкую дрожь. И больше всего на свете хотелось залезть на коленки к необычайно горячему Темному и хоть немного согреться. Но я опять услышала рвущий душу крик перепуганной до смерти Эмилии и скомандовала: – Сейчас! Корк резко надавил на грудную клетку, останавливая сердце. Я судорожно всхлипнула и открыла глаза. Вокруг все было каким-то вязким, кашеобразный черный туман стелился по ногам, доходя до колен. – Эми! Рокки! – в отчаянье крикнула я, понимая, что в такой кромешной тьме не смогу их отыскать. «Тук», – отмерило первый вялый удар сердце. В панике я начала крутиться вокруг своей оси. Скол! Это место не подчинялось законам пространства сновидений, но внутренний голосок интуиции отчаянно шептал, что я во сне Эми. Точнее, в кошмаре, из которого у девушки нет шансов выйти самостоятельно. – Гауф! – послышался счастливый лай, и из тумана ко мне выбежал Рокки. Встав на колени, я облегченно потрепала малыша по загривку и шепнула: – Рокки, солнце, где Эми? Веди меня к ней! Щенок понимающе мигнул черными бусинками глаз и, не переставая лаять, понесся куда-то влево. «Тук», – предупредило сердце, а я поспешно побежала следом, мысленно молясь Светлой Богине помочь мне хотя бы в этот раз и послать капельку везенья. – Эми! – задыхаясь, крикнула я на бегу в надежде, что, услышав мой голос, блондинка побежит навстречу. – Ангел! – послышался крик, полный ужаса. Потом я услышала злой, выворачивающий душу смех и споткнулась. Чувство было такое, словно в меня поместили раскаленную кочергу и теперь медленно и со вкусом накручивают на нее кишечник. Рокки опять жалобно заскулил и кинулся куда-то вбок, а я упрямо продолжила бежать, потому что впереди мелькнула светлая макушка испуганно сидящей в тумане блондинки. «Тук», – выбило сердце, а я прыгнула вперед, хватая Эмилию за плечи и крепко сжимая. «Банзай!» – вновь крикнул адреналин, и я ощутила, как медленно и неохотно чужой сон начинает отпускать меня из своих леденящих душу цепких объятий. – Смотри мне в глаза! – крикнула я подруге и резко села, заставляя наши сознания вернуться в тела. Мой нервный всхлип смешался с криком Эми. – Норм? – сосредоточенно глянул на меня Корк, дождался, пока я сфокусируюсь, неуверенно кивну, после чего повернулся к судорожно рыдающей Темной. Тут же горячие ладони подхватили меня и прижали к горячей груди Хорста с перекатывающимися литыми мышцами. – Ангел, – уткнувшись в мои влажные волосы лицом, облегченно выдохнул он и сжал еще крепче. «Мечты сбываются», – отстраненно заметил оптимизм. Осторожно повернув шею, смотрю, как точно таким же образом Шарги прижал к себе перепуганную, рыдающую Эми, и, несмотря на милый трогательный момент, хмурюсь. Легонько похлопав по груди расчувствовавшегося Темного, уверенно шепчу: – Все, можно отпускать! В ответ Хорст упрямо сжал меня еще крепче, буквально лишая легкие возможности нормально функционировать. – Я серьезно! – задыхаясь, рыкнула я. – На этом еще ничего не закончилось! И, словно в подтверждение моих слов, раздался встревоженный крик Шарги: – Эми! Что с тобой? Помянув Скол и пожелав неугомонному Сынку руководителя дотрема кучу половых дисфункций разом, я рывком поднялась на ноги. – Смотри на меня! Эмилия послушно собрала в кучку закатывающиеся глаза и с трудом сконцентрировалась на мне. С помощью Шарги мне удалось поднять и поставить блондинку на ноги. – Ангел, он там, – с дрожью в голосе прошептала она. – Он ждет, пока я усну… – Знаю – и накажу этого засранца! – уверенно пообещала я, представив, с какой душевной теплотой поговорят с чужаком наемники. В то, что Крестный сможет отыскать этого любителя блондиночек в пространстве осознанных сновидений, я почему-то даже не сомневалась. Прикинув варианты, я отдала Эмилию на поруки Шарги и Роззи, велев им переодеть малышку в сухое. – Если начнет засыпать, заставьте приседать! – велела я и, схватив Юлика за руку, потащила в коридор. В гостиной очень кстати оказались все остальные жильцы, в том числе и растрепанная ведьмочка. – Натусь, сгоняй до комнаты и притащи мой красный блокнот! – не останавливаясь, попросила я и выбежала в коридор. – Может, объяснишь, что происходит? – спросил топающий следом эльф, обеспокоенно поглядывая назад. – Кто-то хозяйничает на территории наемников, – недовольно рыкнула я, заходя в его комнату. – Гауф! – радостно подал голос щенок, спрыгивая с кровати. Подхватив малыша под мышку, я дернула дверцу тумбочки, сосредоточенно выискивая нужную бутылку. Выбрала, задумчиво нахмурила брови и прихватила еще три таких же. Оставив Юлика тушить небольшой пожар, случившийся из-за некстати брошенного им зелья, я пулей вылетела из задымленной комнаты и понеслась обратно к Темным. – А вот и мы! – радостно сообщила с порога обеспокоенной общественности, опуская щенка на пол и одновременно выставляя на всеобщее обозрение четыре бутылки. – Так-с! – потираю озябшие ручки. – Тащите сюда Эмилию, я лекарство принесла. – Что это? – с профессиональным интересом окинул взглядом бутылки Корк. – Это чудный эликсир бодрящей влаги, который поможет нам пребывать в сознании до утра, – поделилась я «важным секретом». Хорст наклонился, с удивлением повертел одну из бутылок и недовольно скрестил руки на груди. – Ангел, это гномий самогон! – Но-но! – обиженно замахала на него руками. – Живительный эликсир силы! Как раз в этот момент в гостиную вошел Шарги, обнимающий за плечи Эмилию. Я задумчиво оглядела собравшуюся публику и пришла к неутешительному выводу: спокойно выпить под столь пристальным вниманием не получится. – Доставала, – едва касаюсь подушечками пальцев руки Хорста. – А слабо зыркнуть на всех так, чтобы они спать ушли? Парень ухмыльнулся и с какой-то особой нежностью глянул на меня сверху вниз: – Мне даже смотреть не потребуется, – шепнул он тихим вкрадчивым голосом, ласково убирая мокрую прядь, прилипшую к моей щеке, и грозно рыкнул: – Спать! «Вот это я понимаю – авторитет!» – присвистнула зависть, наблюдая, как пустеет гостиная. Последней уходила Натка. Она с недовольным видом глянула на Хорста и протянула мне тетрадь. – Будь осторожна! Тебе еще моей свадьбой заниматься, – на всякий случай напомнила она, повернулась и торопливо нырнула в комнату к Рене. Все так же, созерцая исключительно меня, Доставала дождался, пока в комнате останутся только Кебил, Гафс и Шарги с трясущейся Эмилией, и лишь потом соизволил оторвать взгляд серых глаз. – На кухню, – скомандовал он парням, а сам в это время легко подхватил меня и перекинул через плечо. Сдавленно пискнув от испуга, я принялась гневно молотить по внушительно-широкой спине Темного. Не обратив на удары ровно никакого внимания, Хорст уверенно занес меня в одну из комнат, поставил на кровать и скомандовал: – Раздевайся! Находясь в темном незнакомом помещении наедине с даже на расстоянии пышущим жаром Хорстом, я сдавленно сглотнула и прижала к телу все еще влажную рубашку Юлика. Поставила ноги шире, увереннее устраиваясь на мягком пружинистом матрасе, и упрямо насупилась: – Учти, живой не дамся. Вроде бы сказано все было серьезно, при наличии хорошей фантазии можно сказать, даже угрожающе, но Доставала громко заржал и зачем-то полез в тумбочку. – Учти, – будничным тоном сказал он, – все будет только по твоему согласию с брачным браслетом на запястье. А в следующую секунду его руки совершенно бесцеремонно сорвали с меня рубашку и трусики. И только я открыла рот, чтобы громко заорать нечто из ряда «помогите – насилуют!», как поняла, что через голову мне натягивают верхнюю часть до боли знакомой пижамы. – Руки, – хрипло скомандовал Темный, помогая мне не запутаться в трех соснах. Обалдело оглядев в полутьме комнаты картинку миленького котенка, жмурящегося от удовольствия, я открыла рот, потом закрыла, потом подумала, что похожа на выброшенную на сушу рыбу, и почему-то смутилась. – Ногу, – низко и очень хрипло рыкнул Хорст, опускаясь к моим конечностям. Схватив Темного за шею, я молча и все так же удивленно балансировала сначала на одной, потом на другой ноге, ожидая, пока пижамные штанишки доползут до талии. «Вынужден поаплодировать его контролю». – Дракончик был явно потрясен. «М-да, – восторженно охнуло либидо. – Так страстно нас еще никто не одевал». «Так может мы того…» – неожиданно очухалась девственность. В панике от собственных мыслей я разжала руки, удерживающие шею Темного, резко отшатнулась и плюхнулась попой на мягкий матрац. Затем ловко перевернулась, в последний миг уходя от захвата, соскочила на пол и недовольно оправила на себе любимую пижаму. – Доставала! – с крайне обиженным видом посмотрела на Темного. – Я просила тебя носить аккуратно! А ты? Двухметровый блондин скрестил руки на груди и удивленно наклонил голову. – А я? – А ты мне пуговку верхнюю оторвал! – обвинительно тыкаю в его сторону пальцем и с обиженным видом шагаю к дверям. Выскочив в гостиную, бегом несусь на кухню, а то еще, не приведи Светлая Богиня, отловят и воплотят в жизнь тайные мечты либидо. «Так мы не против!» – принялись уверять меня неожиданное трио из либидо, девственности и… пессимизма. «Сумасшедший дом какой-то», – сделал неутешительный вывод салатовый ящер на моем запястье. – О, закуска! – обрадовалась я заботе, видя старательно накрытую Гафсом поляну, и, подхватив две небольшие рюмки, глянула на полусонную и невероятно бледную Эми. – А теперь играем в увлекательную игру «хряпнули-крякнули». С этими словами я через силу влила в сопротивляющуюся блондиночку гномий самогон, и понеслось…Глава 14
Как бы хорошо ты себя ни контролировал, алкоголь знает лазейки.– Больше не могу! – Блондинка предприняла слабую попытку оттолкнуть мою руку с приготовленной дозой «эликсира». – Можешь! – уверенно заявила я, быстро вливая сквозь плотно сжатые зубы девушки новую порцию самогона. Прошло уже почти полчаса, в течение которых я интеллигентно выпивала в компании «порочных Темных» и, к глубокому душевному разочарованию, осознавала, что до роли доброго ангела как-то не дотягиваю. Будь на моем месте правильная Светлая – давно бы уже разогнала этот междусобойчик по кроватям. А я что делаю? А я сама же и культивирую детский алкоголизм, зорко следя, чтобы Эми не закусывала после каждой второй стопки самогона. Никудышный я человек! – Пожалуйста, больше не надо, – простонала светловолосая красавица, пытаясь сдержать рвотный позыв. – Надо! А то ты нормально ни хряпнуть, ни крякнуть не можешь! – блокирую проснувшуюся где-то в глубинах души жалость, хлопаю рюмашку, а другую вливаю в активно сопротивляющуюся Эмилию. Блондинка через силу проглотила обжигающую огнем жидкость и как-то подозрительно зажала рот ладошкой. Быстро сориентировавшись, я поставила приготовленный заранее тазик, а Шарги умело убрал светлые локоны от лица девушки. – Слушай, может, объяснишь, зачем ее так мучить? – с жалостью поглядывая на малышку, спросил Кебил, потягивая красное вино прямо из чайной кружки. Изначально алкоголики со стажем в лице Кебила, Гафса и Хорста хотели составить нам компанию, но я грудью встала на защиту «живительного эликсира», грозно заявив, что, возможно, нам с Эми будет и этого мало. Парни оценивающим взглядом окинули миниатюрные девичьи тела, с жадностью глянули на четыре бутылки самогона и язвительно протянули: «Ну-ну». – Ангел, и вправду зачем? – едва ощутимо дотронулся до моей спины Доставала, но я вздрогнула. Недовольно глянув на него, убрала тазик и кивнула Шарги, занимающему этим вечером самый важный и ответственный пост «на разливе». – Мне надо довести ее организм до отравления, – призналась я и, поймав удивленные взгляды парней, пояснила: – То место, где она была, – пространство сновидений. Чаще всего там бывают только наши, но почему-то на Эми охотился чужак. Я хочу попытаться ввести ее в осознанный сон и оставить под защитой Крестного, а для этого надо, чтобы ее тело и сознание были в разладе. Блондинка громко икнула и пьяненько захихикала. «Динь! Динь! Динь!» – саркастично сообщил дракон, обвивающий мое запястье. – Вот и чудненько, – облегченно выдохнула я и потянулась за принесенным Наткой блокнотом. Вытащив спрятанную между листами карту, я села на колени и прямо на полу развернула сложенную вчетверо схему. – Эми, иди сюда! – позвала я Темную. – Судя по ощущениям, я вытащила тебя где-то в этой области. – Мой палец обрисовал небольшой квадрат в правом верхнем углу самолично составленной карты местности снов. – Тебе этот гад снился и раньше, верно? Девушка покорно кивнула и с шальной улыбкой на губах начала разглядывать чертеж. – Узнаешь хоть что-то? Темная неопределенно пожала плечами и с третьей попытки ткнула в точку на карте: – Это фонтан? Я осторожно убрала ее палец с карты, припомнила небольшой фонтан с низкими бортиками и победно улыбнулась. Точка найдена и находится не так далеко от места тренировок. Можно попробовать дойти самостоятельно, но зачем рисковать, если Крестный поднял почти весь клан, чтобы прочесать пространство. Прикрыв глаза, посылаю образ главе клана и беру блондинку за руки. – Ты только не кричи, – попросила я и рванула несопротивляющееся тело на себя, помимо прочего утаскивая в сон и ее сознание тоже. Эми все-таки взвизгнула от неожиданности, но, удивленно оглядевшись и поняв, что мы стоим на бортике фонтана, тут же успокоилась. – Почему так долго? – Из проулка вышли трое наемников, в коренастой фигуре одного из которых я с легкостью узнала Ветра. – Уж извини, организм попался молодой и дюже устойчивый к алкогольным возлияниям, – фыркнула я, легко спрыгивая на каменную дорожку и помогая подруге спуститься вниз. Ветер что-то еле слышно скомандовал двум другим наемникам, и те растворились за ближайшим поворотом. – Глава клана связался с Гордеем и Русланом и пошел устраивать небольшую диверсию у особняка руководителя дотрема, – широко улыбаясь, сообщил мужчина. – Судя по его недовольному лицу и ящику с магическими бомбочками, сомневаюсь, что кто-то в радиусе пяти километров сегодня сможет уснуть. Я кивнула и повернулась к замершей Темной. – Эми, это Ветер, – представила я наемника, – и он проводит тебя в дом, где ты сможешь поспать. Если что-то случится, просто позови меня по имени, ладно? Блондинка доверчиво кивнула и порывисто обняла меня за шею. – Спасибо, – шепнула она куда-то в плечо. Я осторожно погладила ее по светлым локонам. – Ну не все ж тебе меня с того света вытаскивать, – неловко пошутила я и, развернув блондинку лицом к наемнику, скомандовала: – Топай! Дождавшись, пока их размытые фигуры скроются за невысоким домиком, я расслабленно выдохнула и проснулась. Села, нарочито медленно потянулась, игнорируя обеспокоенные взгляды, и, только когда тревога в глазах парней начала зашкаливать, милостиво сообщила: – Все, теперь можно расслабиться! Шарги, укладывай Эмилию в кроватку, – попросила я парня и тут же повернулась к остальным Темным: – Ребята, чего сидим такие кислые? Наливаем, а то блондинка – наихудшая собутыльница на планете. Парни покосились на Хорста, но тот только философски пожал плечами и первым потянулся к рюмке. Для пущего веселья на общем совете было решено немного усложнить правила и добавить к уже имеющимся «хряпнуть-крякнуть» мишень для ножей. По сути, соревновались мы не только в стойкости, но и меткости. – Как думаешь, Эми еще угрожает опасность? – тихонько спросил Хорст, невольно выдавая свою обеспокоенность. – Да, – уверенно киваю. – Будет лучше, если вы ее перекинете обратно на Темные земли. – Думаешь, там он ее не достанет? – Если честно, то не уверена, – призналась я. – Сны – это единое пространство, и местоположение объекта обычно не играет роли, но на сто процентов сказать не могу. – Ангел… – выдохнул Доставала. – Ты сможешь вытащить ее еще раз? Под испытующим взглядом Темного я неторопливо опрокинула стопку, встала на ноги и, не целясь, одним отработанным движением послала нож четко в цель. – Если потребуется, – уверенно глядя в серые глаза, ответила я. Доставала кивнул, и мы продолжили ночные посиделки. Постепенно «лед тронулся», и, несмотря на серьезный и мрачный повод, на кухне стало чуточку повеселее. Гафс соорудил еще несколько тарелок с бутербродами, Кебил рассказывал забавные истории с Темных земель. Ну а Крысеныш молчал и в разговор не лез, за что ему огромное человеческое спасибо! – Ой, ребят, а правда, что вы легендарные Тени? – уточнила я, припоминая, как легко и быстро этой троице удалось спасти меня от смерти. – Правда, – не без гордости кивнул вышедший для броска Гафс. – А к чему интерес? – Если честно, хотела, чтобы вы при случае одному говнюку мои искренние пожелания сдохнуть передали, – двигаю к себе тарелку с бутербродами. Парни удивленно переглянулись, а Хорст так вообще нахмурился. – И кто из наших успел тебе насолить? – усмехнулся Кебил, четко посылая свой нож в мишень. – Тринадцатый… – выдохнула я, непроизвольно содрогаясь от внезапно нахлынувшей злости и отвращения. Веселье разом ушло, и на кухне возникла неприятная давящая атмосфера. Ну вот! Даже одно упоминание этой сволочи портит все веселье. Зря я, наверное, заговорила про него… – Лин, у тебя с Тринадцатой Тенью какие-то счеты? – осторожно поинтересовался Гафс. – О да… – мечтательно прикрываю глаза. – Я еще устрою этой мрази веселую жизнь. – Линка, – осторожно коснулся моей руки Кебил. – Может, ты не знакома с нашей системой, но свои номера Тени получают после ежегодных поединков. Двенадцать самых сильных воинов образуют Совет… – Тринадцатый уникален тем, что не проиграл ни одного поединка, начиная со своего восемнадцатилетия, – поддержал его Гафс. – В этом году он может запросто кинуть вызов одному из двенадцати и стать полноправным членом Совета. Я скривилась и выпила вне очереди лишнюю стопку. – Мы серьезно, Лин, – непонятно что пытался втолковать в мою упрямую голову Кебил. – Для сравнения: я – только Семьдесят девятая Тень… – Я – так вообще Сотая, – ухмыльнулся Гафс и мотнул головой в сторону притихшего Доставалы. – А Хорст – Сорок третий. Раздраженно вскакиваю на ноги и иду к мишени, чтобы вытащить ножи для следующего круга. – А то я не знаю, что Тринадцатый – это целый Бог Войны! – огрызнулась я, возвращаясь обратно к столу. – Но после того, что он со мной сделал… Старательно подавляемые воспоминания обрушились на меня лавиной душевной боли, спина резко заныла, напоминая, что не все раны после встречи с Темным зажили. И в наступившей неловкой тишине шепот Хорста прозвучал как раскат грома: – Ангел, что он с тобой сделал? Никогда я не любила откровенничать, тем более в плохой компании, тем более – с мужчинами, тем более – с Темными! Но почему-то сейчас захотелось поделиться своей болью хоть с кем-то. – Ребят, вы уж извините, но отчасти это я виновата, что вы сюда приехали. – Хряпнув для бодрости духа еще одну рюмку, я не стала возвращать ножи обратно и повернулась к мишени. – Моя подруга Машка каким-то непонятным образом умудрилась активизировать врата Скола и поперлась в образовавшийся портал. И да, это было очень глупо, но я с друзьями рванула за ней… Вжих! – пропело лезвие ножа, врезаясь в самый центр нарисованного на картоне кружка. – Нас выкинуло на Темные земли, – вертя в руках второй нож, продолжила я. – Ваши, конечно, тогда дико перепугались, но вместо того, чтобы дать возможность кучке удивленных людей и нелюдей объяснить, что они прибыли с мирными намерениями и вообще сунулись в портал по дурости, Совет направил Тринадцатого для ликвидации чужаков. Вжи-и-ух! – второй нож легко спел свою песню и мелко задрожал рядом с собратом в середине красного кружка. – И ты полезла на Никлауса… – с ужасом выдохнул Кебил. Я покаянно опустила голову и развела руками. – Ну, уж извини, у него в руках не было большого красочного плаката «Особо опасный псих», – саркастически улыбнулась я и потянулась к уже ожидающей меня стопке. Какое-то время на кухне было тихо и печально. Доставала уткнулся взглядом в столешницу и, видимо, пробовал прожечь ее взглядом. На его лице застыла не совсем мне понятная маска раздражения и тщательно скрываемого беспокойства, но причиной этого состояния скорее всего была не я, а Эми. – Ты сильно пострадала? – проявил заботу Гафс, нарушая затянувшуюся паузу. Задумчиво кусаю дольку лимона и, даже не ощутив ее вкуса, проглатываю. – Сложно сказать. Он ведь даже меня не ударил, – призналась я, вновь разворачиваясь к мишени. – Просто отмахнулся, как от назойливой мухи. И эта глупая «муха» переломала себе три ребра, пальцы и… спину. Вжих! – просвистел нож, уходя острием намного глубже, чем два его предшественника. – Если бы не Юлик, я бы никогда не смогла ходить… Я смотрю исключительно только на мишень, потому что знаю, если обернусь на парней, то обязательно увижу жалость в глазах, а это совсем не то, что мне сейчас нужно. – Но хуже всего не это… – задумчиво продолжаю, пытаясь хотя бы словами выразить, насколько сильно Тень покалечил меня в действительности. – Знаете, всю мою жизнь меня похищали, били, пытались убить, принести в жертву, в конце концов просто унизить… Но я все равно находила в себе силы вставать и бороться дальше. Закрываю глаза и кидаю последний нож. Вжи-и-ух! – зло откликается металл, пронзая цель, в то время как я пытаюсь проглотить застрявший в горле ком. – Тринадцатый сломал не только мою спину, он сломал что-то очень важное, благодаря чему я могла встречать утро с улыбкой и надеждой. А теперь… Я ненавижу утро, – со вздохом признаюсь я. – Просыпаюсь, открываю глаза и придумываю тысячи поводов, чтобы жить. Светлая Богиня, почему все так же больно? Почему время не смогло залечить этот темный провал внутри души? И сможет хоть что-то вылечить меня или уже поздно? – И вот за это Тринадцатый еще ответит! – тихо продолжаю я, все так же глядя исключительно на нарисованные круги мишени и торчащие из красной сердцевины четыре ножа. А потом почему-то опускаю голову, встречаюсь взглядом с нарисованным котенком и неожиданно даже для себя самой улыбаюсь. – А хотите анекдот? – со счастливой улыбкой от уха до уха спросила я у шокированных настолько быстрой сменой настроения Темных. – Встретились, значит, как-то раз эвр, Светлый и Темный…
* * *
Сон-мечта, где я блаженствую на берегу моря, нежась в теплых лучах солнца, снова вернулся. Вольготно раскинув конечности в стороны, словно морская звезда, выброшенная на берег, я старательно впитывала каждой клеточкой кожи приятное тепло. Меня даже не смущало, что какой-то неугомонный лучик словно нарочно вырисовывал на моем голом животе вновь и вновь один и тот же символ. Сперва я старательно игнорировала поразительное постоянство наглого лучика, слушая шум моря и шелест ветра, но со временем все же вышла из себя, резко распахнула глаза и поняла, что это полная засада. Да, я действительно лежала, вот только вместо песочка был мягкий матрац огромной кровати, а вместо ласковых лучей солнца – лапища Доставалы. – Гребаный Скол… – ругнулась я, глядя в серые глаза. – Это удивительно реалистичный сон или я вижу кошмар наяву? Блондинчик гадко улыбнулся, игнорируя мой вопрос, прикрыл глаза и что-то тихонько прошептал. Сотни, а может, и больше светлячков окружили его огромную гору перекачанных мускулов, засияли ослепительным блеском и тотчас пропали. Они-то пропали, а вот Хорст – нет. Он остался лежать рядом со мной на постели, вот только светлая макушка поменяла цвет волос, а некрасивое лицо гадкого Крысеныша стало лицом очень даже симпатичного мужчинки. Я еще раз оглядела красивого сероглазого брюнета, про себя отметила, что маскировке парня настал капец, и на всякий случай отползла подальше. Вот только я как-то не учла, что гадкий характер Хорста маскировать не предполагалось. Насмешливо хмыкнув, он сграбастал меня своей огромной ручищей, притянул мое тщедушное по сравнению с ним тельце к своей грудии крепко прижал. – Как же хочется тебя поцеловать, – тихонько шепнул он прямо в ухо, а я вдруг поняла, что в принципе и не против такого поворота событий. Это открытие стало для меня до того ошеломляющим, что я все-таки взяла себя в руки, проснулась и села. Оглянувшись по сторонам, с трудом вспомнила, что осталась ночевать в секции Темных, где мне выделили плед, подушку и место на диване в общей гостиной, и облегченно выдохнула. В голове еще немного шумело после попойки на кухне, а мочевой пузырь активно намекал на свою переполненность. Стряхнув с себя остатки сна, я решила подчиниться зову природы, встала и направилась в сторону комнаты девочек. Уж лучше бы я потерпела до утра…* * *
«Мать моя», – мысленно простонала я, обращаясь к гипотетической женщине, произведшей меня на свет и продавшей двенадцати магам. «Да здравствует похмелье!» – ехидно воскликнул до неприличия счастливый дракончик. «Заткнись», – взвыла печень. «Как же плохо», – заскулила голова. «Это еще ничего! – «порадовал» салатовый нахал. – Ты глянь, в чью постель тебя алкоголь занес, и поймешь, что похмелье – это только цветочки». Медленно, с огромной неохотой я приоткрыла правый глаз, тут же зажмурилась и глухо застонала. – Привет, красавица! – негромко засмеялся Хорст, прижимаясь к моей спине и уверенно поглаживая голое бедро. Мысленно отругав неожиданно сачканувший метаболизм, не успевший вывести из организма излишки алкоголя, я осторожно повернулась, встретилась взглядом с серыми глазами и неловко улыбнулась. «Девственность!» – с опаской позвала я и, услышав сонное бормотание, мигом успокоилась. – И что ты делаешь в моей постели? – иду в нападение, потому что… Ну, потому что… а что еще остается делать? Хорст тепло улыбнулся и коснулся моей щеки: – Вообще-то это моя постель и моя комната, – пояснил он, легко подтягивая мое тело к себе. – М-да? – все еще недовольно откликаюсь я, при этом продолжая старательно упираться в горячую грудь ладошками. – И что я делаю в постели вроде бы женатого мужчины? Доставала бросил попытки притянуть меня к себе, удивленно замер и неожиданно прижался всем своим необъятным телом ко мне маленькой. «Хорошо-то как!» – простонало либидо, нежась в ласковых объятиях мужчины. – Когда ты поняла? – даря нежный поцелуй в висок, спросил он. Я уткнулась носом в потрясающую грудь Темного и призналась: – На тренировке, когда снимала бинт, – шепнула, как бы ненароком касаясь губами его кожи, и продолжила: – Твой браслет не такой, как у Роззи, и ты никогда не говорил, что женился на ней, зная, что я пойму, если соврешь. А вот Роззи про свадьбу не врала… – Поднимаю голову, чтобы встретиться с его глазами, и задаю давно мучающий меня вопрос: – И как настоящий Хорст отнесся к тому, что ты увез его жену на Светлые земли? – Крайне негативно, – признался блондинчик, большим пальцем обводя контур моих губ. – Пришлось открыть ему страшный секрет и признаться, что моя светимость уже выбрала себе спутницу. – М-м-м… – протянула я, опуская голову и вновь утыкаясь в мускулистую грудь. Голова болела, позвоночник ныл, вспоминая вчерашние водные процедуры, организм тотально мучила жажда, но, несмотря на весь этот букет «позитива», я закрыла глаза, счастливо улыбнулась, радуясь, что Темный не видит, и позволила себе немножечко размякнуть. – Ангел… – Чужие пальцы рисовали на моей спине замысловатые узоры, совсем как в моем сне. – А ты в курсе, что душе невозможно приказать разлюбить кого-то? – Что? – хрипло прокаркала я и с опаской приподнялась на локте, чтобы видеть его лицо. – Так, значит, я зря… Получается, что ты меня… – слова застряли сами собой и, окончательно потерявшись в собственных мыслях, я тихо спросила: – А как же так? Доставала негромко засмеялся, затем ловко перекатился, подгребая под себя, и обрушился жадными поцелуями на мое лицо, губы и шею. – Не отвергай меня больше, – попросил он, на миг отрываясь от безумной ласки. И меня начали любить… Я чувствовала это в каждом касании пальцев, в каждом, пусть даже мимолетном, движении тела, в каждом сводящем с ума поцелуе, в каждом хриплом вздохе. Впервые кто-то дарил мне себя, впервые кто-то отдавался с таким рвением, и впервые я была так счастлива. – Обещай, что не будешь меня больше отталкивать, – взмолились его губы. – Обещай, что поедешь со мной. Обещай, что у нас будет много детей. Обещай, что будешь любить меня, несмотря ни на что… – Да… – простонала я в ответ. Мысленно переложив всю ответственность за сказанное на плечи гномьего самогона, еще не выветрившегося после вчерашнего, я с восторгом принялась отвечать на жадную, местами даже немного грубоватую ласку Темного. И в тот момент, когда я внутренне сдала все рубежи обороны и, активно размахивая белым флагом, втихаря обсуждала с либидо пикантные подробности своих желаний относительно прижимающего меня к постели мужчины, Темный неожиданно отстранился и завис на вытянутых руках. – Я так много хочу тебе рассказать, – с какой-то внутренней болью выдохнул он, с высоты глядя в мои глаза, и покачал головой. – И не могу… Темный зажмурился, сосредоточенно нахмурил брови и резко выдохнул. Быстро наклонившись, он целомудренно чмокнул меня в губы и окончательно встал, оставляя меня царицей постели. – Ты куда? – Я разочарованно села, глядя на него большими горящими от страсти глазами. – Мне надо срочно остыть, – поправляя резинку широких штанов, с улыбкой признался Хорст. – А то еще один поцелуй – и моей выдержке придет конец. Опершись руками о мягкий матрас, как можно более сексуально прогибаюсь в спинке и чувственно предлагаю: – Так может, ну ее, эту выдержку? Темный глянул глазами голодного зверя и облизнул пересохшие губы. – Если я сейчас хотя бы дотронусь до тебя, то не смогу сдержаться и подарю светимость, – хрипло сообщил он. – И я обязательно так и сделаю, но перед этим хочу увидеть тебя счастливой, в красивом платье и с брачным браслетом на руке. Честно говоря, такого признания ни я, ни куча голосов в моей голове не ожидали. Да что там! Даже дракону нечего было сказать. – А с чего ты взял, что я хочу за тебя замуж? – заговорило вместо меня детское упрямство. – Твои действия, – улыбнулся мужчина, пожирая меня взглядом. – По сути, в тот день, когда коснулась моей светимости, ты все решила за нас двоих. И пока я искала в себе силы, чтобы прикрыть открывшийся от удивления рот и попытаться переварить полученную информацию, Доставала, нисколько не стесняясь, скинул с себя штаны, оставаясь абсолютно голым, и скользнул в ванную комнату. Со стоном откинувшись назад на подушку, я прикрыла ладонями лицо и начала делать то, что умела лучше всего – думать. Первой мыслью, пришедшей на ум, стало паническое понимание, что Крестный такого бойфренда явно не оценит. Уж даже если он на Руслане крест поставил, что говорить про двухметрового амбала с Темных земель. Вторым стало неожиданное открытие, что все это время только о Темном я и мечтала. Влюбленное тело настойчиво сообщало, что на радостях готово воспарить под облака и без всяких крыльев. Фантазия уже активно советовалась с мозгом по поводу наследственности и роста будущих детей, а либидо на пару с пессимизмом обсуждало фасоны нижнего белья для первой брачной ночи, как вдруг на огонек пришло понимание невозможности нашего союза. Я ведь даже не рефаимка! Вскочив на ноги, торопливо побежала в ванную в надежде выпытать из Темного информацию и столкнулась с Хорстом в дверях. – Как знал, что надо подождать, – немного разочарованно улыбнулся он и, подхватив меня на руки, понес обратно в кровать. – Доставала! – возмущенно выкрикнула я, когда его наглющая рука совершенно неподобающим образом скользнула на мою попу. – Зазнайка! – вернул шпильку мужчина, укладывая меня под одеяло и устраиваясь рядом. – Темный, но ведь я не рефаимка! – в страхе прошептала я, с долей опасения поглядывая в серые глаза. А вдруг он сейчас скажет: «Ой, точно!» – а потом извинится, встанет и уйдет? Хотя куда он пойдет? Это же его спальня, и постель, и я… А-а-а-а… Светлая Богиня!! Но вместо того, чтобы выставить за дверь одну Светлую, Темный прижал к себе откровенно паникующую меня и успокаивающе потерся носом о мою щеку. – Была бы рефаимкой, мы уже давно жили бы вместе как муж и жена, – с непонятным вздохом сказал он, отстраняясь, чтобы пригладить мокрые после душа волосы. – Но ты – это ты. И я безумно этому рад. Его губы нетерпеливо коснулись моих, сминая страстным поцелуем замершие на кончике языка вопросы. И знаете что? Никогда бы не подумала, что целовать любимого мужчину и чувствовать его любовь в ответ – это такое… Такое… Короче, ТАКОЕ удовольствие. – Ангел… – шептал в перерывах Доставала. – Моя красивая маленькая девочка… – Умная… – поправляла я, жадно хватая воздух, и опять ловила его губы, жмурилась от удовольствия и с восторгом зарывалась пальцами в светлые волосы, пока с удивлением не обнаружила, что они потемнели, стали мягче и длиннее. – Что? – с опаской ища ответа на дне моих глаз спросил Темный и тут же догадался: – Маскировка пропала? Я только кивнула, не в силах оторваться от утонченных черт чужого и одновременно такого родного лица. – Красивый… – с восторгом выдохнула, осторожно обхватывая его лицо ладонями. «Надеюсь, дети пойдут в папочку», – ворчливо заметил пессимизм. Мой ответ почему-то пришелся Доставале по душе: он улыбнулся, отчего его аристократическая внешность осветилась светом вселенского счастья, и перекатился на спину, удобно устраивая меня у себя на груди. – Придется опять просить Корка наложить на меня иллюзию, – немного растерянно проговорил он, гораздо больше внимания уделяя поглаживанию меня по спине и тому, что ниже. – Корк накладывает иллюзии? – удивилась я, пальчиками исследуя накачанную грудь мужчины. – Он же лекарь! – Вообще-то по основной специализации он – некромант, – улыбнулся Темный. – А иллюзии – это что-то типа хобби… Кивнув, я прижалась щекой к горячей коже Доставалы и вздохнула. Мне было хорошо. Даже не так! Мне было безумно хорошо рядом с ним, но черепную коробку атаковали тревожные мысли, не дающие возможности просто расслабиться и насладиться мгновеньем счастья. – Темный, если ты не настоящий Дитмар Хорст, – решила начать я с самого простого, – то как тебя зовут на самом деле? Мужчина поднял голову и глянул с таким выражением, словно впервые увидел. – А ты уверена, что хочешь знать? Но прежде чем я успела кивнуть, тело прошибла знакомая волна холода. Мелко затрясшись, я прижалась к невероятно теплой груди мужчины, стараясь поскорее нормализовать дыхание и отогреться. – Ох… – выдохнула я и резко поднялась. – Запомни, на чем мы остановились, потом продолжим… В задумчивости обвожу глазами комнату в поисках одежды. Что-то я не врубилась… Я же засыпала вчера в пижаме, и в комнату к Роззи с Эмилией заходила тоже вроде в пижаме. Так где же она? – Темный, а я сюда голая, что ли, пришла? – Ну почему же! На тебе были дайсе… – улыбнулся идеальный мужчина, наблюдая, как я потрошу его шкаф в поисках чего-нибудь приличного. – Лучше сразу загляни в нижний ящик, – подсказал он, тоже поднимаясь с кровати.* * *
– Что думаешь? – шепотом спросил замерший рядом Руслан. Я убрала от глаз бинокль и задумчиво почесала лоб под черной шапкой, нахлобученной на меня Доставалой для согрева и конспирации. Что я думаю? В последние пять минут я думаю только о том, что если Темный продолжит сверлить нас с боевиком ревнивым взглядом, то я не смогу сосредоточиться. «Кто вообще додумался взять его с собой?» – возмутился салатовый дракон, нервно нарезая круги на запястье. Я еще раз глянула в бинокль на вход в катакомбы, куда на разведку уползли трое наших, и вздохнула. – Думаю, сегодняшнее утро сюрпризов еще не окончилось… Помимо признания в чувствах от Темного, которое стало самым приятным открытием этого дня, сюрприз ожидал меня и в нижнем шкафу Доставалы. – Что это? – в изумлении воскликнула я, разглядывая стопку бумаги, где были карандашные наброски моих портретов, на что мужчина только отмахнулся, наклонился и выудил из шкафа штаны и теплый свитер. А сейчас внимание… Абсолютно новые свитер и штаны МОЕГО размера!!! – Посмотри внимательнее, – забрал Темный из моих рук альбомные листы с рисунками и огорошил: – Там где-то белье должно лежать… И поторопись, а то Корк скоро придет возвращать на меня иллюзию. Но даже изящное кружевное белье, купленное для меня Доставалой, померкло перед сюрпризом, который принес Руслан. – Линка, мы такое нашли… – оповестил он, встречая нас с Темным у платформ телепорта. Увязавшийся проводить меня Доставала хмуро глянул в сторону боевика. – Привет, Хорст, – поздоровался оперативник с вернувшим себе маскировку парнем. – Поможешь нам? Еще раз почувствовав между лопаток тяжелый взгляд ревнивца, залегшего в десяти метрах за нашими спинами, я передернула плечами и повернулась к Руслану. – Ты на кой фиг его позвал? – обвинительно спросила я, но боевик только отмахнулся и кивнул в сторону кустов. – Наши вернулись, – шепнул он и начал умело отползать назад. Я бы даже употребила термин – мастерски! «А с каких это пор наемники клана стали в его понимании «нашими»?» – подняла голову подозрительность. «Так, может, это его Бык вчера тренировал?» – сделал предположение желудок. Мысленно поставив себе зарубку на память прояснить этот вопрос позже, я отползла на нашу точку дислокации, где действительно уже дожидались трое наемников, Крестный и сердитый блондинчик. – Очень много магической охраны и ловушек. Судя по нашим подсчетам, солдат внутри – маленькая армия… Я закрыла глаза, привалилась спиной к ближайшему дереву и постаралась сосредоточить максимум своего внимания на шелесте кроны и шумном клекоте птиц. Деревья шумели, птицы пели, все остальные спокойно молчали, ожидая, пока мою светлую голову треснет яблоко озарения, и только Темный не давал мне покоя. Вот что странно. Мужчина не трогал меня, даже не смотрел, но его присутствие вызывало какое-то непонятное желание уткнуться носом в горячую грудь, вдохнуть пьянящий запах любимого мужчины и, счастливо улыбаясь, послать все лесом! – Гребаный Скол! Доставала, ты меня отвлекаешь! – рыкнула я, недовольная состоянием влюбленной дурочки с киселем вместо мозга. – Сходи лучше кому-нибудь накостыляй! Мужчина укоризненно глянул на меня серыми глазами обиженного ребенка, у которого отняли конфету, и встал на ноги. – Пойду, проверю… Короче, пойду! – буркнул он, удаляясь в кусты. Так, органы, чувства и ты, дракон! Выкидываем весь этот любовный бред и начинаем незапланированный мозговой штурм на тему «что, Скол возьми, творится!». «Все началось с убийств блондинок», – подсказала память. Ну, тут все более-менее понятно: сынок руководителя нашего дотрема захотел прихлопнуть одну особенную Помазанницу Смерти, чем-то не угодившую ему, болезному. В результате имеем: пять трупов молодых девушек, на которых наш охотник оттачивал мастерство, и перепуганную Эмилию, которую теперь караулит Ветер. А может, все началось не с блондинок? Может, стоит посмотреть на ситуацию шире? Катакомбы… Легенда «Сотворение»… Что, если за отправную точку взять проникновение Барадоса и Аригана в заброшенные катакомбы городского парка? Они ведь тогда не просто так туда вломились. Не думаю, что эти два психопата присматривали экзотическое местечко для моего ритуала и сделали свой выбор в пользу пыльного подземелья. Не-е-ет! У них была причина. Почему, догадываясь об оставленных на месте взлома охранках управления, эта неадекватная парочка поперлась туда во второй раз и почти благополучно стащила каменную плиту? Кто замуровал в эту странную плиту тот золотой кругляшок? И зачем надо было взрывать управление, уничтожая целый отдел видящих только для того, чтобы свистнуть агатин и таинственный круг из вещдоков! И опять на повестке вопрос, который набил уже оскомину: на кой фиг двум психопатам похищать Пустышку только для того, чтобы напитать какие-то камни? У них была причина. А еще у них были влиятельные сообщники! Возможно даже не только Сынок, но и Джозеф Крам, его отец. Ариган говорил, что мне надо будет умереть пять раз, значит, у него было пять камней, которых, кстати, никто из оперативников после всего случившегося не видел. «Может, Темные подтырили?» – пошутил дракончик. «На сувениры растащили», – язвительно фыркнул пессимизм. Но мне, если честно, стало не до шуток, потому что где-то вдалеке завыл Рокки, а затем я опять услышала леденящий кровь визг Темной. – Начинайте прорыв! – кричу я Крестному и, испуганно вскочив на ноги, бегу в кусты на поиски Темного. К счастью, Доставала ушел дуться недалеко. – Что? – настороженно спросил он, увидев мое перекошенное лицо, но вместо ответа я бросилась к нему на шею и сжала черный камень возврата, используемый наемниками нашего клана. Вокруг нас заплескались искры перехода, перенося в мою комнату в общежитии.Глава 15
Каждому приличному кошмару полагается иметь свое чудовище.Как мы бежали… Честно говоря, еще никогда я так сильно не боялась опоздать! Про тянувшего меня вперед Доставалу вообще помалкиваю! Язык, да как ты только посмел назвать Темного неэмоциональным? В какой-то момент чувства одержали верх над блондинчиком: он обернулся, окинул спотыкающуюся через шаг меня раздраженным взглядом, после чего легко закинул на плечо и побежал. Вцепившись руками в спину мужчины, я покорно болталась из стороны в сторону, провожая мелькающую под ногами землю злым взглядом. Получается, что в тот раз профессор Барадос специально провоцировал Эмилию на мое спасение. Если это все – звенья одной цепи и «могучая кучка» главарей, которая пряталась за спинами Аригана и Барадоса, просто продолжает свою работу, втайне мечтая воспользоваться мной, чтобы наполнить агатины силой, тогда какой смысл охотиться и устранять Эмилию? Не проще ли было похитить нас обеих? Распахнув ногой незапертую дверь секции, Доставала вошел в гостиную и только тут поставил меня на пол. Быстро развернувшись, осматриваю комнату и хмурю брови. Гафс и Кебил стоят в сторонке, Натка успокаивающе гладит Роззи по спине, а на диванчике сидит потемневший от беспокойства Шарги и прижимает к груди мертвенно-бледную Эмилию. – Лина, ты же вытащишь ее? Но, вместо того чтобы бежать вытаскивать девушку из сна, я посмотрела на Корка. – Кома? – прошептала, еле дыша, боясь услышать весть об общем поражении. – И ты никак не можешь ее вывести? – Детка, я некромант, – грустно усмехнулся Корк. – Я могу поднять ее, заставить станцевать на столе, но вернуть в тело личность – это уже из области фантастики. В комнате повисла тишина, давящая на плечи каждого из присутствующих неимоверно тяжелым грузом. В этой тишине под звук раскатов собственного сердца, стучащего где-то в висках, я медленно приблизилась к Эми, села рядышком на диван и, чувствуя полное бессилие, потянулась к ее сознанию. «Лина!» – резанул по ушам крик, полный отчаяния, и я отшатнулась, словно от хлесткой оплеухи, а потом решительно встала. – Клади ее на пол, Шарги, – рявкнула я, стараясь удерживать себя на грани сна и реальности. – Корк, держи меня в пограничном состоянии. Натка, – ведьма с готовностью встала и сделала шаг вперед, – начинай молиться… – Что? – округлила рот не ожидавшая такого поворота подруга. – Гребаный Скол! – затем последовала еще парочка совсем уж неприличных слов, которых девушка вообще и знать-то не должна, и я повторила просьбу: – Я не шучу! Молись! – Светлая Богиня, взываю к тебе! Пусть миром наполнится женский очаг, пусть дары небес принесут только счастье… Под сбивчивый бубнеж, прямо скажем, не привыкшей молиться Натки я оседлала лежащую на полу блондинку, вытащила пояс ее кукольного платья и принялась связывать наши правые запястья. Тем временем ведьма закончила молитву и, подумав немного, начала читать ее заново, вкладывая в каждое слово намного больше чувств. – Слышь, Богиня! – не выдержала я после третьей провальной попытки Наточки докричаться до божества. – Не явишься – я тебе так напинаю при личной встрече! И, словно по волшебству, в комнате начали формироваться золотистые искры божественного портала. Миг – и через золотистую завесу прошла невысокая девушка в длинном изящном платье и капризно надула губки. – Линка, ты издеваешься? Я Максу такой грандиозный скандал закатывала, а ты… – Машка, спасай! – перебила я подругу, протягивая свободную ладонь. Без лишних слов девушка подбежала, крепко схватила мою руку и молча кивнула. Мой резерв и сила Богини позволили нам нырнуть в пространство осознанных снов и по тонкой ниточке попытаться скользнуть еще ниже – туда, где в отчаянье кричала Эмилия. – Мы сможем вытащить ее? Машка нахмурилась, обвела темноту, пока еще разделяющую нас с попавшей в беду девушкой, задумчивым взглядом и снисходительно посмотрела на меня. – Шутишь? – фыркнула она, нервно теребя кулон, висевший на шее. – Я всего лишь Богиня, а не супермен! – и, оглянувшись, сделала вывод: – Валить отсюда надо! Я упрямо прикусила нижнюю губу и продолжила смотреть на темное марево. – Линка, я серьезно! Ты же в нашей «тусовке без тормозов» самая продвинутая и головастая! Так вот, я тебя же сейчас и процитирую: «Это глупость со смертельным исходом!» – слово в слово повторила она мое предупреждение, произнесенное в глупой попытке остановить всех от активации Скола. Глянув в темное марево перед нами, я упрямо свела брови. – Маш, она умрет… – А так умрете вы обе! – весьма эмоционально потрясла свободной рукой подруга. – И девочка, конечно, миленькая и, возможно, славная, но без нее я запросто проживу, а вот без тебя – не уверена! Все, идем отсюда! Машка резко дернула меня за руку, вытаскивая в реальность, и отошла, всем своим видом демонстрируя, что участвовать в глупостях отказывается. «Вот что с людьми семейная жизнь делает», – назидательно пояснила жажда приключений. «Эмилия спасла нас дважды», – напомнила совесть. «Да чего вы все сопли жуете? – брыкнулся дракончик. – Крестный же пошел на штурм. Еще немножко, и они этого Сынка поймают, отберут агатин и накажут». «Это если Эмилия не умрет от страха, прежде чем они его скрутят», – вздохнул пессимизм, отбиваясь от загребущих рук, тянущихся к его пузырьку с валерьянкой. Я вздохнула, коснулась пальцами кукольно-красивого лица блондинки, с печалью глянула на безмолвно плачущего Шарги, обернулась на застывшего Доставалу и прошептала: – Я только попрощаюсь… Закрыв глаза, делаю пару глубоких вздохов. Сейчас главное – не сомневаться. Просто уверенно и слепо следовать своим принципам. Гребаный Скол, как же страшно быть сильной! Без поддержки Машки я могла шагнуть не дальше пространства сновидений. Выйдя к фонтану, вспомнила, как еще совсем недавно меня здесь обнимала Темная. И именно здесь меня накрыло жгучим пониманием того, что, если я не решусь и сейчас не сделаю того, что задумала, второго шанса слаженный дуэт жажды жизни и трусости мне просто не предоставит. – Эми, – прошептала я, зная, что она меня услышит, впрочем, как и те, кто находится сейчас в комнате. – Я не могу спасти тебя… Ответом стал далекий тоскливый вой Рокки, смешавшийся с криком Эмилии. Мысленно потянувшись к ножам дайсе, я сжала руки девушки посильнее и одним уверенным движением вонзила лезвие в наши ладони, соединяя нас в реальности не только поясом от платья, но и общей болью, кровью и металлом. – Я не могу спасти, но я могу разделить ношу своего хозяина… – Не-ет! – где-то на периферии сознания слышу полный боли голос Крестного, уже догадавшегося о моих намерениях, и непослушными губами начинаю шептать: – Клянусь служить своему хозяину телом и душой, пока он не откажется от моей клятвы… И даже смерть не нарушит данное наемником слово. Меня ощутимо тряхнуло и понесло сквозь пространство сновидений вниз, туда, где было только черное клубящееся марево. Потянуть-то потянуло, но кто ж меня, такую не в меру умную и хорошую, отпустит? Крепкие объятия любимого мужчины остановили незапланированный полет к Эми, даже несмотря на клятву, активно пытающуюся соединить госпожу и наемника. Вот ведь упрямый долбодятел! И как с таким недюжинным талантом ломать людям кайф? Темный еще дышит? – А я тебя никуда не отпускал, – решительно заявил Доставала и еще крепче прижал к себе. По телу тут же пробежали очарованные суровым воином мурашки, но были тотчас изгнаны пессимизмом куда подальше. – Так отпусти! – взбрыкнула я, понимая, что мы оба теряем драгоценные секунды, лишая Эмилию возможности выжить. – Если она умрет, то и я… Но Темный чихать хотел и на аргументы, и на мои отчаянные попытки вырваться из захвата. – Прими меня, – выдохнул он, а в следующий момент вокруг нас заплясало пламя и стало нестерпимо горячо. Причем я даже не могла точно сказать, откуда жара исходила больше: от оранжевых язычков, окруживших нас, или от удерживающего меня Темного. «Огню открой душу – он спасет», – из обрывков воспоминаний выудила память последние слова Видящей. – Прими меня, – повторил Темный, а в следующую секунду из пламени вырвались до боли знакомые Светлячки и ринулись ко мне. Судорожный вздох, и я с ужасом наблюдаю, как, коснувшись кожи на руках, маленькие частицы души Темного проникают под кожу. И это было дико, непереносимо больно. Я не чувствовала ничего, кроме заполонившего душу огня, и только слова Доставалы проникли в мое испуганное сознание, словно успокоительный бальзам: – Мне не нужна другая женщина, Ангел. Только ты… В следующую секунду боль прошла, и он разжал объятия. Магия клятвы рывком оторвала меня от сильного тела мужчины и кинула вперед. И, летя во мраке чужого кошмара, я четко знала, что, отдав только что свою светимость, Темный навсегда связал нас вместе. Я чувствовала, как внутри живет часть его силы, часть его души. Знала, что он в это время возвращается обратно к наемникам, чтобы самому прирезать гада, посмевшего отобрать у него двух дорогих девушек. А еще я отчетливо понимала, что буду сражаться не одна – частица души любимого мужчины навсегда останется жить вместе с моим сердцем. «Понять бы, как долго будет длиться это «навсегда», – упавшим голосом брякнул дракончик и двинулся к пессимизму отвоевывать бутылек с валерьянкой.
* * *
– Ну что? – изучающий взгляд в сторону потенциального противника. – Ты как хочешь – сдохнуть сразу или потанцевать со мной перед смертью? Трехметровая туша осклабилась и воинственно выставила огромные лапы с внушительным маникюром. – Даже не сомневалась. – Моей кровожадной ухмылочке могли позавидовать любые порождения ночи, в том числе и стоящий напротив монстр. Грозно зашипев, он встал на четыре лапы и рванул вперед. Я легко взмахнула невероятно большими огненными мечами, запоздало удивившись тому, что использую оружие, которое когда-то видела в руках разозленного до предела Руслана, и пошла в атаку. Сталь, объятая огнем, схлестнулась с когтями, затем последовал мощный удар противника, от которого мне удалось увернуться только чудом. «Это не чудо! Это тренировки!» – возмутилась мышечная память, пригибаясь, чтобы пропустить над головой еще один удар, а потом резко выставить в защиту один клинок и вспороть брюхо монстра вторым. Почувствовав, как на руку хлынула кровь чудовища, я выпустила клинок и резко откатилась в сторону. Терять оружие не хотелось, но и времени, чтобы вытащить его, у меня, увы, не было. В спину тут же полетел грозный рев и пара проклятий. Я поднялась на ноги, мельком проверила состояние Эмилии, лежащей в нескольких метрах от нас, и вновь сконцентрировалась на сопернике, с глухим стоном вытаскивающем клинок из пуза. – Браво, Ангелина! – в темноте послышались негромкие хлопки одиночных аплодисментов, а затем неизвестный голос обратился к монстру: – Симпатяжка, я просил тебя не трогать нашу гостью! Раненый противник рыкнул что-то на незнакомом мне языке и погрозил черному мареву кулаком: – Я же просил не называть меня Симпатяжкой! – Хорошо, Симпапуся, не буду! – с насмешкой отозвалась Тьма, а следом из вязкого плотного тумана вышел молодой парень, как всегда одетый с иголочки. – Эрик? – изумленно выдохнула я. – Я же просил беречь себя, – с укором сказал Стажер и недовольно покачал головой: – Очень непослушная девушка. Обернувшись на монстра, он мельком глянул на кровоточащую рану, которую тот зажимал лапой, и нахмурился: – Возвращайся и проконтролируй остальных. Симпатяжка осклабил зубастую челюсть, попытался было что-то сказать, но Эрик кинул на него предостерегающий взгляд, и тот покорно нырнул в туман, оставляя нас троих в области кошмаров. Стажер присел на корточки, поднял из клоков тумана залитый кровью монстра горящий пламенем клинок и поднял голову: – Симпапусику пришлось сильно постараться, прежде чем ты пришла сюда, – задумчиво посмотрел парень и, поднявшись на ноги, с горечью обронил: – Если честно, я надеялся, что этого не случится. Прикрыв собой тихонько постанывающую от боли блондинку, я начала лихорадочно соображать. Стажер никогда не вызывал у меня чувства тревоги. Да что там, я даже где-то в глубине души ему симпатизировала и ошибочно считала другом. Тогда почему же интуиция не подсказала, что рядом со мной враг? Элементы пазла закружились перед внутренним взором, и картинка начала частично складываться. Барадос хоть и помогал управлению, но доступа в склад с вещдоками не имел. То же самое касалось и Аригана. Насколько помню, лекари из своего крыла вообще редко выходили, и чаще всего я видела их только на заданиях да изредка в морге. Совсем другое дело – стажер управления. Неприметный мальчик на побегушках. И ведь никому даже в голову не взбредет задавать вопросы. Ну послал Гордон паренька куда-то и зачем-то. Что с того? Это ведь заурядный стажер! – Эрик, зачем я тебе нужна? Парень умело взмахнул клинком, демонстрируя, что с ним-то проблем будет поболее, чем с зубастым монстром, и усмехнулся. – Ангелина, Ангелина… – покачал головой парень. – А ты ведь даже не представляешь, насколько особенная. – Э, не-ет! Вот о своей уникальности я как раз в курсе, – громко фыркаю, стараясь через светимость Доставалы понять, что творится на поверхности. – Эрик, я повторю вопрос: зачем это все тебе? Развожу руками, давая понять, что мы могли бы побеседовать и без «дружественных» декораций, клубящихся вокруг. – Ангелина, ты ведь видишь, когда люди врут, – задумчиво обронил Стажер, оставаясь на месте. – Так вот, несмотря на все проблемы, которые ты мне доставила за последние пару лет, я тебе даже симпатизирую, – неожиданно признался парень, немного наклоняя голову вправо. – Умная, наблюдательная, опасная. Все это время я боялся только твоих зорких глазок, подмечающих любые детали. При иных обстоятельствах, возможно, я даже позвал бы тебя в нашу команду… – Спасибо, но я неуютно чувствую себя во мраке. Эрик усмехнулся и, вытащив из кармана платок, который на фоне окружающего нас тумана казался до неприличия белым, нарочито медленно принялся стирать кровь с клинка, а я нахмурилась и в задумчивости прикусила нижнюю губу. Почему он медлит? Если Эрик стоит за всеми делами в катакомбах, взрывом управления, если это он прикрывал Барадоса и Аригана и даже смог незаметно свистнуть после ритуала тот самый золотой круг и заряженные агатины, если это он стоял за моим похищением, то почему медлит сейчас? «Так ведь он сам сказал, что ты ему нравишься», – подняла голову вера в человечность. «Или банально тянет время», – предположил дракончик. Но вслух я сказала совсем другое: – Эрик, ты ведь специально взорвал Видящих, да? Парень быстро глянул на меня, выдавая свои истинные чувства и подтверждая смутные догадки. – «Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает…» – это сказала перед смертью Карет Миролл. Увидев способности профессора Барадоса, я подумала, что умирающая женщина говорила о нем, но она говорила о тебе. Верно? – Парень откинул в сторону платок и насмешливо глянул мне в глаза. – Барадос, Ариган, Симпатяжка… Это ты – тот монстр, который призывает других. И у тебя тоже есть агатин. Эрик задумчиво почесал указательным пальцем нос и рассмеялся. – Хорошая была Видящая, – продолжая улыбаться, подвел итог парень. – Эти психопаты правильно сделали, что взорвали отдел. У меня внутри все сжалось и похолодело. Как можно быть таким милым с виду и таким гнилым внутри? – Я только одного не могу понять: зачем так много сложностей ради каких-то камней? Парень опять расхохотался: – Каких-то камней? – Эрик неожиданно обрадовался. – Я-то думал, ты знаешь! – Знаю что? – на всякий случай уточнила я, поглядывая на притихшую блондинку. Скол! Лишь бы ребята поскорее всех отпинали, а то с этими разговорами по душам как бы Эми не отправилась к Смерти в гости. Неожиданно черное марево едва уловимо задрожало, что, конечно же, не укрылось от Эрика. – Хотелось бы почесать языком еще немного, но, увы… Дела! – важно поднял указательный палец парень и отступил во мрак. – Приятной прогулки на тот свет, – произнесла тьма его голосом, а после туман вокруг нас с Эмилией начал сгущаться еще сильнее. – Ангел! – в ужасе закричала блондинка, протягивая мне руку. Упав на колени рядом с девушкой, я успокаивающе сжала ее запястье и в отчаянье закрутила головой. Куда идти, как выбираться из этого мрака и почему тьма становится все более плотной и насыщенной? – Гауф! – раздалось счастливое тявканье, а через секунду из темноты тумана выскочил мой любимый малыш. – Рокки! – радостно улыбнулись мы с Эми и потянулись, чтобы приласкать весело лающего щенка. Но у Сумрачного пса были свои планы. Не переставая лаять, он принялся носиться взад-вперед, явно намекая, что нам пора уносить ноги, а направление Рокки, так уж и быть, подскажет. – Забирайся мне на спину, – скомандовала я Эмилии. Девушка с тихим стоном обняла мою шею и неловко обхватила ногами бедра. Придерживая раненую подругу, я осторожно выпрямилась, вставая на ноги и максимально быстро потрусила следом за периодически срывающимся на тоненький визг Рокки. Тьма, почувствовав, что лишается добычи, взревела за нашими спинами и начала дрожать еще интенсивнее. Под громкий стук собственного сердца и тихие стоны блондинки я ускорилась еще сильнее, стараясь не потерять указываемого щенком направления. – Мамочка! – испуганно закричала Эмилия, когда тьма, преследующая нас по пятам, взорвалась сотнями голосов и криков. В панике уткнувшаяся носом в мое плечо блондинка еще сильнее сжала руки, почти полностью перекрывая мне доступ кислорода к организму. – Гауф! – радостно сообщил щенок, и я неожиданно перепрыгнула через границу черного мрака. В лицо тут же ударил яркий солнечный свет, заставляя автоматически зажмурить веки, а уши заполнил птичий гвалт и шум листвы. – Ой! – пискнула блондинка, отпуская, наконец, мое горло и осторожно сползая на землю. – Мы же за Гранью. Глубоко вдохнув наполненный ароматами трав воздух, я с любопытством открыла глаза и оглянулась. Рокки вывел нас в самый настоящий Рай… правда, для эльфов! Куда ни глянь – всюду деревья, кусты и ароматные цветущие травы. Единственное, что выглядело странным на фоне этого растительного царства, – заросший диким плющом двухэтажный особняк в сотне метров от нас. По узкой тропинке от домика к нам навстречу шла невероятно высокая крепкая женщина со светлыми волосами. «Че происходит?» – обеспокоенно наворачивал круги вокруг запястья салатовый дракончик. И пока мы с татуировкой-переводчиком на пару терялись в догадках и вертели головами, женщина подошла и остановилась в нескольких метрах от нас. – Эмилия, девочка моя, – строго посмотрела незнакомка на Темную, – ты же помнишь правила? – Да, Идрис, – выдохнула девушка, закрыла глаза и начала постепенно растворяться прямо у меня на глазах. – Гребаный Скол! – выругалась я, пытаясь поймать ускользающий силуэт подруги. – Не беспокойся, – остановила меня женщина. – Она вернулась в реальность. Резко повернувшись, с подозрением осматриваю собеседницу и хмурюсь: – А вы, собственно, кто такая? – А я, собственно, Смерть, – выдала незнакомка и язвительно хмыкнула: – Челюсть с пола подними. Рот я послушно закрыла, а вот вернуть глазам прежние размеры не получилось. – Как так, Смерть… – голос дрогнул помимо воли. – А я вас себе совсем не так представляла. – Верю, – кивнула незнакомка, продолжая широко улыбаться. – Меня все как-то не так представляют. Я хмуро глянула в сторону возвышающегося неподалеку дома, и на ум тотчас пришли предостерегающие слова Видящей. К тому же Малена говорила, что все пророчества должны идти друг за другом… С огнем Карет не промахнулась, с монстром тоже, так, может, и третье ее пророчество правдиво? – В дом не пойду, – скрещивая руки на груди, на всякий случай предупреждаю женщину. Мадам Смерть мелодично расхохоталась и хлопнула в ладоши. За ее спиной прямо из воздуха возникло удобное кресло с широкими подлокотниками. – Садись, Ангелина, – величественно опускаясь, сказала она, рукой указывая мне за спину. – У нас не так много времени, чтобы поговорить. «Мы что, действительно будем со смертью лясы точить?» – удивленно пискнула жажда жизни. «А разве есть другие варианты?» – растерялся генератор идей. «Подумать только! Я разговариваю со смертью!» – возликовал дракончик, перебираясь любопытной мордашкой на большой палец, чтобы лучше видеть. – Первое, что ты должна узнать, – это легенда «Сотворение»… – начала женщина. «Опять? – воскликнул пессимизм. – Дамочка, да это уже издевательство какое-то!» – Так я в курсе! Семеро богов создали семь рас, – быстро говорю я, пока меня еще одним пересказом не порадовали. – Итог: люди – бяки! – Ну, это если очень кратенько, – усмехнулась женщина, покачивая ножкой в изящной туфельке. – А что тебе известно о дальнейшей судьбе богов? Пожимаю плечами. Что-то никак не могу понять, к чему клонит мадам Смерть? И вообще, мне бы наверх сбегать, проверить, как дела у ребят обстоят, а тут, понимаете ли, лишней информацией грузят. «Просто признай, что переживаешь за Темного», – закатил глаза дракончик. Кинув убийственный взгляд на руку, где затаился переводчик, легкомысленно пожимаю плечами. – Приблизительно то же, что и всем остальным, – нетерпеливо ерзаю в кресле. – Машка стала Светлой Богиней, еще трое богов тусят на Темных землях, а три оставшихся свалили… – Все не так, – перебила меня женщина. – Только Иего, Создатель людей, покинул этот мир добровольно. Оставшиеся без присмотра люди Светлых земель организовали так называемый «Культ Света» и уничтожили двоих из нас. – Как это? Мадам Смерть махнула рукой, как бы давая понять, что вот как раз таки способ и не имеет сейчас значения. – Арх, создавший вампиров, зная, что конец неизбежен, потратил последние силы на образование Скола и на какое-то время лишил Светлые земли магии. – Женщина сделала небольшую паузу, давая возможность угнаться за ее мыслями, и закончила: – Бог оборотней рассыпался по миру осколками камней. – Агатин! – победно выдохнула я. – Верно, – кивнула незнакомка, неожиданно наклоняясь вперед. – Ты должна знать еще кое-что. Некоторое время назад оборотни придумали способ вернуть своего Создателя. Ты, возможно, знаешь, что его сила не покинула наш мир, оставшись на Палангере. И если собрать и напитать все агатины, то демиург вернется. – Дайте угадаю, – возбужденно попросила я, – восставший Создатель в запале ярости мочканет всех людей и тех, кто просто окажется поблизости. Так? Мадам Смерть расслабленно откинулась на спинку кресла и одобрительно посмотрела на меня. – На редкость точное умозаключение, Ангелина. Неожиданная похвала разлилась внутри, как мед по блюдцу, но, несмотря на это, я все равно настороженно глянула в сторону незнакомки и бдительно уточнила: – Почему вы мне помогаете? На красивом лице мадам Смерти порхнула грустная улыбка и тут же пропала. – Твоя мать отдала очень многое, чтобы ты как можно дольше не появлялась у меня на пороге, – еле слышно сказала она. И пока я хмурила лоб, пытаясь понять, как мать, продавшая грудного ребенка для ритуала жертвоприношения, может желать ему жизни, светловолосая поднялась со своего стула и сделала шаг ко мне. – Возвращайся, Ангелина. И еще… – Мадам Смерть глянула в сторону гоняющегося за бабочками Рокки. – Начни уже обучать своего Сумеречного пса, а то вырастет таким же оболтусом, как и ты. На этой приятной ноте женщина громко щелкнула пальцами, выпроваживая меня в реальность.* * *
Вопреки всем законам логики очнулась я не на полу в секции Темных, а на знакомой с утра полянке, где не так давно сидела в засаде, поглядывая в бинокль на укрепленные позиции противников у входа в катакомбы. На вытоптанной полянке сражался небольшой отряд наемников, чуть в стороне под прикрытием деревьев воевали Кебил и Гафс,а рядом со входом была вообще какая-то непонятная каша, где невозможно было отличить плохих от хороших. «И помни: круг не должен напитаться», – шепнула тень Карет Миролл. А ведь и вправду талантливая Видящая. Была… Ох, Эрик! На что ты пошел ради глупого желания вернуть давно позабытого всеми бога? И каких сюрпризов ожидать от тебя еще? «Ты лучше к своим собственным прислушайся», – обеспокоенно рявкнул дракон, привлекая мое внимание. Я действительно обратилась к ощущениям. Во мне привычно переругивались внутренние голоса, фоновым гулом шел постоянно циркулирующий сквозь меня поток энергии, а еще согревала сердце светимость Темного. «Скол! Внимательнее, не отвлекайся!» – рыкнул отчего-то возбужденный дракон. Послушавшись совета рептилии, я сосредоточенно заглянула внутрь себя и обалдела. И улыбнулась. И взвизгнула от накативших эмоций. И радостно начала бегать вокруг полянки, размахивая руками и подпрыгивая. – Магия! Я могу пользоваться магией! Никто доподлинно так и не установил, почему Пустышки не могут использовать свой неограниченный резерв. Да и разбираться, по сути, ни у кого желания и времени не было. Пустышки всячески прятались, стараясь продлить себе жизнь, маги их ловили. И вот теперь загадка решилась: в нас просто чего-то не хватало. Конкретно в моем случае – Темного и его крохотных светлячков. Оглядев поле битвы, я присела на одно колено, коснулась ладонями земли и закрыла глаза. Сколько всяких шуток и неприкрытых насмешек вынесли мы с одногруппниками за пять лет учебы в университете. Сколько презрительного смеха в спину услышал каждый из нас. Сколько слез и обид скрывали наши души только потому, что в глазах других мы были серой заурядностью, не владеющей магией. «Зато сегодня мы посмеемся последними», – гаденько улыбнулся салатовый дракончик, потирая крохотные лапки. Годы зубрежки и проведенные над учебниками часы дали свои плоды, тут же предложив мне на выбор несколько стоящих и, надо сразу признаться, невероятно грандиозных заклинаний. «Взорвем все на хрен!» – воинственно крикнул желудок, нанося на лицо боевую раскраску. «Взрывать – не вариант, – тут же подключился к диалогу здравый смысл. – Своих еще ненароком заденем». «Звуковая волна», – предложило левое полушарие. «Кому валерьяночки накапать?» – пьяненько предложил в кои-то веки радостный пессимизм и громко икнул. Улыбнувшись неожиданной мысли, я встала и быстро произнесла нужную формулу, не забыв добавить ограничитель по действию. Над полем сражения пронеслась волна магии, атакуя врагов, и… – Ик! – разделил судьбу пессимизма один из противников Кебила. – Ик!! – звонко поддержал его еще один, а следом почти всех плохих ребят одолел внезапный приступ икоты и легкое состояние опьянения. Я оглядела дело собственных рук и довольно улыбнулась. Конечно, начинать внезапно свалившуюся на голову карьеру мага с заклинания массовой икоты – это как-то мелко. Зато позитивно! Воины с одной и с другой стороны замерли в замешательстве, с удивлением таращась друг на друга, а я вприпрыжку побежала вперед. Светимость толкнула мое окрыленное успехом сердце, сообщая, что где-то в ста метрах от нас крайне удивленный Доставала отбивается от трех икающих мантикор. «Спасибо», – мысленно прошептала я, посылая свой неописуемый восторг от подарка, и, нарочно свернув в противоположную сторону, побежала искать своего недавнего знакомого. Зубастый монстр обнаружился рядом с поваленным столетним дубом. Его одновременно теснили трое наемников. Ребята действовали слаженно, атакуя и одновременно прикрывая друг друга. Сбавив шаг, я ловко обогнула нескольких сражающихся и уверенно двинулась в сторону Симпатяжки. – Где Эрик? – без долгих вступлений спросила я, подходя ближе. Зубастик громко икнул и раскатисто засмеялся. – Не дожде… Ик! И я озорно улыбнулась, а затем все с тем же выражением лица выстроила вокруг нас силовой купол, отрезая нас двоих от одного излишне впечатлительного Темного, который уже успел расправиться с мантикорами и во весь опор несся в мою сторону. Миг – и Симпапусика силовой волной припечатало к земле, а я танцующей походкой наисчастливейшего человека приблизилась и присела рядом с зубастой мордой. – Эрик пытается замкнуть круг? Лицо монстра скривилось от злорадной улыбочки. – Понятно, – кивнула я в подтверждение и поинтересовалась: – Он ведь в катакомбах, да? Симпапусик рыкнул и неосознанно глянул в сторону все еще возвышающегося неподалеку входа в подземелья. – Спасибо, дружок, – потрепала я по мордашке зубастого монстра и встала, чтобы, обернувшись, встретиться взглядом с серыми глазами взбешенного мужчины. «Он лапочка, даже когда сердится», – поразил всех в стельку пьяный пессимизм. – Ангел, – ласково-ласково позвал мужчина, хотя в глазах плескалось непреодолимое желание отшлепать одну безголовую балбеску. – Подойди, я тебя… обниму. Угу, сейчас прям, разбежалась и полетела! – Ангел! – рыкнул вышедший из себя мужчина, оставаясь стоять за линией защитного купола. А мне вдруг вспомнился тренировочный полигон, желтый песок арены, на котором в ожидании поединка застыли Чиф и мужчина моей мечты. А следом память услужливо напомнила, как этот самый мужчина, который идеальный, ехидно высмеивал мои накладные крылья. «Полетаем?» – предложил салатовый дракошка, отращивая полупрозрачные крылья. Ну и я решила немного покрасоваться и, сосредоточившись на области где-то в районе лопаток, представила два больших огненных крыла. – Ну, Ангел! – немного обиженно фыркнул Темный, а я взмахнула крыльями, взлетела вверх и понеслась в сторону катакомб. В спину, естественно, полетели слова на незнакомом языке, основной смысл которых сводился к одной фразе: «Все равно поймаю». Восторженно повизгивая от переполняющих меня чувств, я за пару взмахов преодолела расстояние до входа, раскидала волной магии толпу и рванула внутрь. – Гауф! – встретил меня самый хороший и умный в мире щенок и, восторженно крутанувшись, повел куда-то в сторону бокового входа. И вот что странно: с появлением во мне светимости и соответственно магии таинственным образом вылечилась аллергия! Вдохнув полной грудью застоявшийся воздух катакомб, я смело побежала следом за Рокки. Все также смело оказалась в небольшом зале с куполообразным потолком и пораженно застыла, увидев по пояс голого Эрика, сидящего в центре незнакомой пентаграммы. – Ку-ку! – в предвкушении хорошенькой драки сообщила я и помахала поднявшему голову парню ручкой. – Соскучился? Тот грациозно встал на ноги и дружески улыбнулся. – Рад, что ты, наконец, начинаешь понимать себя, – одобрительно посмотрел на крылья за моей спиной Эрик и задумчиво прищурился. – Даже интересно, что будет дальше… А вот дальше было не очень приятно. По крайней мере, нам с Рокки. Шепнув что-то неразборчивое, парень выскочил из центра пентаграммы, и свод пещеры озарила яркая вспышка света. Сдавленно пискнув, Рокки отлетел к стене, и я обязательно последовала бы следом за ним, если бы не оказалась в кольце чужих рук. – Береги себя, малышка, – шепнул парень и в дополнение к рекомендациям легко поцеловал в висок. Дайсе материализовались в моих руках даже быстрее, чем я смогла о них подумать, но и этого оказалось недостаточно. Еще одна ослепительная вспышка – и я падаю на колени в совершенно пустой пещере, где не осталось даже намека на проводимый Эриком ритуал.Эпилог
Небольшая полянка в глубине учебного городка магии удивительным образом сумела вместить в себя довольно большое количество людей. У весело потрескивающего костра сидели тринадцать Темных, одна рыжая ведьма, одна Светлая Богиня и один эльф. Все с интересом слушали невысокую, точнее, даже миниатюрную девушку с ярко-красными волосами, укутанную в мужскую куртку необъятных размеров. Девушка невероятно увлекательно рассказывала подробности случившегося накануне. Сам мужчина стоял в тени высокой сосны и с улыбкой следил за тем, как эмоционально полунаемница жестикулирует руками в особо напряженных местах своего рассказа. Больше всего на свете рефаиму хотелось просто посидеть с любимой рядом, почувствовать тепло ее тела, прижать к себе и в очередной раз удивиться тому, как в такой хрупкой малышке умещается такая большая внутренняя сила. Но вопреки личным желаниям Темный стоял в некотором отдалении от полянки и терпеливо ждал. Несмотря на весь свой опыт воина, почувствовать главу клана наемников мужчине удалось только тогда, когда тот приблизился к нему на расстояние в пару метров. – Мы договаривались, что ты станешь держаться от Ангелины как можно дальше, Никлаус, – в голосе наемника звучала сталь – холодная и опасная. – Договаривались, – не стал отрицать очевидного мужчина, поворачиваясь к своему собеседнику лицом. ЛиТен был намного меньше Темного, но что-то подсказывало рефаиму, что исход поединка с таким соперником может завершиться не в пользу Тринадцатого. – Зачем ты поделился с ней светимостью? – широко расставив ноги, обманчиво-спокойно спросил наемник. – Я не мог просто стоять и смотреть, как она уходит туда совсем одна, – глухо ответил Темный. – Пойми, я могу вечно бегать от нее, воевать и выяснять отношения, но факт останется фактом. Мы созданы друг для друга. Старый наемник явно имел на этот счет другое мнение. Обогнув рослого мужчину, он встал так, чтобы тоже видеть увлеченную рассказом девушку, которую воспитывал как свою дочь. – Ты сделал ее сильной, – задумчиво произнес ЛиТен. – Ты подарил моей девочке крылья, но совсем скоро она все поймет. Ты причинил ей невероятную боль в прошлом и сделаешь это снова в будущем… – Наемник резко повернулся. – Когда ты расскажешь ей правду, Тринадцатый? Мужчина опасливо покосился в сторону поляны, словно проверяя, не услышала ли ненароком разговор его вторая половинка, и, облегченно выдохнув, глянул на застывшего рядом наемника. – А когда ты расскажешь ей истинное значение понятия Крестный? ЛиТен повторил недавний зрительный маневр рефаима и переступил с ноги на ногу. – Не вовремя сказанная правда уничтожила намного больше жизней, чем тихое молчание, – задумчиво глядя вверх на ночное небо, отозвался наемник и бросил хмурый взгляд на собеседника. – Учти, поблажек на тренировке я тебе не дам. – Да, мастер ЛиТен, – едва уловимо улыбнулся блондин. Едва слышно скрипнули ветки подмерзших за ночь кустов, и наемник, напоследок окинув хмурым взглядом собеседника, растворился в темноте ночи, оставляя Темного наедине с мрачными мыслями. «Ты не достоин такой женщины», – шепнул внутренний голос, и мужчина тут же мотнул головой, чтобы отогнать от себя этот бред. Тринадцатая Тень никогда не проигрывал. Он стал легендой в Рефаимской долине, одним из самых лучших среди Теней. Он был силен, опытен, опасен, но главное, он всегда знал, в какую схватку надо вступить, а где победу можно вырвать только ценой собственной жизни. И вот теперь он собирался пойти на смерть, только бы защитить ту, что так дорога его сердцу. – Доставала! Хорош с деревьями обниматься, – насмешливо крикнула Ангелина, вполоборота наблюдая за ним. Улыбнувшись в ответ, Никлаус оттолкнулся от ствола дерева и пошел к любимой и самой желанной женщине на свете. Девушка, никого не стесняясь, тут же залезла к нему на колени и положила голову на грудь. – Темный, – шепнула она. – А ты теперь кто для меня? Парень или уже этот, как его… муж? – Я весь твой до конца, – целуя уголок губ, шепнул в ответ рефаим и подмигнул: – Как тебе такой ответ? Судя по довольному лицу девушки, ответ ей понравился. Подарив ему искреннюю улыбку, полную счастья, она повернула голову к костру и тут же вступила в оживленный спор с рыжеволосой ведьмочкой. Никлаус в задумчивости потерся щекой о затылок сидящей на коленях второй половинки и сильнее прижал ее к себе. Да, он будет сражаться, потому что главный приз в этой битве – ее жизнь.Маргарита Блинова ЗАБАВНО БЫТЬ СТУДЕНТОМ
ПРОЛОГ
«Как-то я не так себе представлял выходные, — проворчал пессимизм. — А у меня на редкость мрачное восприятие мира». Так как именно в этот момент я осторожно ползла по узкому карнизу, огибающему здание на четвертом этаже, то спорить не стала. Просто молча стиснула зубы, в которых удерживала кольцо с отмычками. «Надо было остаться дома», — задумчиво покачал головой салатовый дракон, с опаской посматривая вниз. А внизу все как надо для встречи с быстрой, безболезненной смертью — метров пятьдесят свободного падения, острые камни скал, ров с непонятной живностью… «Ну почему мы ее не отговорили?» — истерично завопил здравый смысл. «Потому что кое-кто дрых!» — не преминул напомнить желчный пузырь. «А что я-то опять? — возмутилась логика. — Между прочим, если верить некоторым ученым, я вообще у женщин атрофирована!» В который раз помянув Скол и весь Совет Тринадцати, забравшийся так высоко, я наконец доползла до нужного мне окошка и столкнулась со следующей проблемой — ржавой, но все еще очень даже крепкой решеткой. «Ну и чья это была светлая идея лезть по карнизу?» — фыркнул дракончик. — Заткнулись все! — негромко призвала я к порядку взбудораженные органы, выплюнула кольцо с отмычками и, ухватившись поудобнее за поросший мхом подоконник, принялась читать заклинание растворения. Бах! «Жопорукая, когда ты уже научишься адекватно колдовать?» — закатил глаза дракончик, перенимая манеру общения Быка. — Слышь, исчезнувший вид, — зло глянула я на подарочек горцев, переползший с запястья на ладонь, — повежливее! Протиснувшись в темный кабинет какого-то мелкого клерка, я торопливо растерла потрудившиеся на славу пальцы и чуть ли не вприпрыжку понеслась к дверям. Воспользовавшись отмычками, незаметно вышла в коридор и закрутила головой, пытаясь сориентироваться. Так, теперь надо убежать отсюда как можно дальше, а то еще за испорченное окошко спихнут на меня капитальный ремонт всего здания. Спустившись на этаж ниже, гордо расправила плечи, пятерней причесывая растрепанные волосы, сменившие ярко-алый оттенок на какой-то невнятно-серый из-за налипшей сверху грязи. — Красавица! — одобрительно прошептала сама себе и потопала по коридору с таким самоуверенным видом, что даже шкафообразные охранники у входа в зал советов не решились мне что-то сказать. Прально, парни! Лучше не стоять на пути злого «ангела»! Ноги активно просятся открыть тяжелые двойные створки, но я вежливо перепоручаю данную честь рукам и без стука распахиваю массивные двери, ведущие в зал советов. — Драсти! — громко поздоровалась с немного растерянными мужчинами, сидящими за круглым столом в центре. Думаю, если б в зал ворвался северный олень с колокольчиками на ветвистых рогах и предложил всем желающим ведерко морковки, мужчины удивились бы гораздо меньше, чем при виде меня. — Ангел! — вскочил со своего стула обеспокоенный Доставала. — Где ты была?! «Ах, ты еще и беспокоишься, гад?» — заворчала обида и показала неприличный жест. Проигнорировав бывшего парня, нарочно повернулась к его стулу спиной и приветливо махнула знакомому оборотню. — Привет, красавчик! Глава Совета довольно улыбнулся в ответ на приветствие и тут же словил на себе растерянные взгляды от других участников застолья… в смысле, собранья. — Ангелина. — Игнорируя ревнивое сопение Доставалы, Первый с интересом осмотрел меня с ног до головы. — Ты по делу или семейные разборки чинить пришла? Оглянувшись на приближающегося очень-очень злого и обеспокоенного мужчину, встречаюсь взглядом с темно-серыми, словно предгрозовое небо, глазами и нервно сглатываю. «Сейчас у нас будут большие проблемы», — предупредительно шепчет попа. Но несмотря на воинственный вид Доставалы, я собираю остатки мужества и не без гордости заявляю: — Я победила Девяносто восьмую Тень в честном поединке. Так себе заслуга, конечно, но теперь по закону Темных земель его права переходят ко мне… Представители Совета ошарашенно молчат, Доставала сбивается с шага и застывает на месте, потрясенно глядя в мою сторону. Что, Темный, съел? Думал, только ты кулаками махать можешь? Но вместо хвалебных од и рукоплесканий в адрес моей прекрасной персоны остальные одиннадцать представителей совета издают коллективный хохот. Не смеется только Первый… — Женщина не может быть Тенью, — поясняет он, сверкая желтоватыми глазами. «Надо же, какие все здесь собрались сплошь предвзятые», — бесится салатовый дракончик, наматывая круги на моем запястье. — Да не больно-то и хотелось в вашу банду! — искренне фыркаю я и под взглядом двенадцати пар насмешливых глаз элегантным движением руки кидаю на стол черную перчатку. — Я пришла лишь за тем, чтобы воспользоваться данным мне правом и бросить вызов одному из Тринадцати. На секунду в зале повисает плотная завеса тишины. Тринадцать мужчин смотрят на меня, как… Да что там! Как на полоумную они на меня смотрят! Не удивлюсь, если уже мысленно во весь голос санитаров зовут. — Ангел, ну зачем? — расстроенно качает головой сгорбившийся Доставала, как-то разом становясь меньше. — Лина, ты хочешь биться с одним из нас? Насмерть? — на всякий случай уточняет Первый, видимо, в надежде, что я крикну «Шутка!» и громко рассмеюсь. — Ах-ам-с! — улыбаюсь, нетерпеливо переступая грязными сапогами по чистому ковру. Я так старательно лезла по карнизу, ползла по колено в грязи и рушила стены не для того, чтобы шутить. Я пришла, чтобы отомстить тому, кого ненавижу всем сердцем, и включать задний ход не собиралась. Сегодня эта долгая борьба между нами закончится победой кого-то одного. Кого конкретно — неважно. Главное, мы наконец поставим точку в затянувшемся противостоянии. Хотя надо заметить, что все началось не здесь и не сейчас…Глава 1 ХОРОШИЙ ПУТЕШЕСТВЕННИК ВСЕГДА ЗНАЕТ, КУДА СТОИТ ВОЗВРАЩАТЬСЯ
— Как думаешь, чем все у Натки с тем Темненьким кончится? — требовательным шепотом терроризировала Машка. — Если пойдут по стандартной схеме — свадьбой и карапузами, — самозабвенно сплетничала я, стараясь, чтобы накрывавшая меня с головой простыня не двигалась. — Если же Темные упрутся и встанут в позу, то даже всей моей неуемной фантазии не хватит, чтобы вообразить, что отчебучит Натка. Машка приглушенно засмеялась, но в тишине комнаты звук ее голоса отразился от голых холодных стен и разнесся по всей комнате. — Девочки, имейте совесть! — прикрикнул на нас Ветер. — Это все-таки морг, а не кофейня. Мы с подругой преисполнились важностью момента и заткнулись. Правда, надолго нас не хватило. Уже через секунду Машка не выдержала снова. — А как насчет тебя и того громилы? Но, к счастью, отвечать на этот провокационный вопрос не пришлось. Выругавшись громким шепотом, Ветер слез со своей каталки и неслышным шагом двинулся в нашу сторону. — Вставай и топай на мое место, — скомандовал наемник, откидывая укрывающую меня простыню. Я послушно встала, стараясь не вслушиваться в Машкин ехидный смех, больше напоминавший сдавленное хрюканье молодого поросенка, и торопливо поменялась с разозленным мужчиной местами. — Вас даже в морге рядом положить нельзя! — покачал головой Ветер, торопливо укладываясь на каталку. Поправив на большом пальце правой ноги веревочку с белой биркой, я легла, накрылась простыней и принялась изображать труп. Хотя после досрочно сданной сессии и четырех недель ежегодных зимних сборов в клане еще чуть-чуть — и изображать труп не потребуется. Единственное, что не давало мне скоропостижно двинуть на тот свет в самом расцвете сил — это любопытство. Ну вот не хотела я умирать, не разобравшись в ситуации, а загадки вокруг плодились со скоростью бактерий. А ведь еще не так давно я была самой обыкновенной студенткой Университета Магии и Ворожбы. Самой заурядной зубрилкой, Пустышкой, не обладающей возможностями, чтобы использовать собственный неограниченный магический резерв. А что теперь? Решив разбавить серые будни студентки, директор Рохан повесил мне на шею толпу тестостероновых Темных амбалов и двух хрупких девушек — Эмилию и Роззи. Дескать, на! развлекись. Глядишь, еще и многовековой конфликт Светлых с Темными разрулишь, а нет — так тоже не страшно. Лишь бы все живы остались! И все бы не так печально, если б сидели мои подопечные ниже травы тише воды, но нет! Темные словно магнитом притягивали к себе неприятности. Дитмар Хорст имел глупость влюбиться в одну хорошенькую, но чертовски капризную красавицу — да-да, это я про себя! — и передать ей часть своей Светимости. Кебил, Гафс и Шарги, поддавшись на уговоры предприимчивой Наточки, вступили в сборную команду Темных и Светлых по бакетболу, а Эмилия стала навязчивой идеей монструозного маньяка, которым оказался сынок руководителя нашего дотрема. Кстати, о том деле… Так и осталось загадкой — куда же делся Эрик? Отследить путь портала удалось только частично. Шеф, конечно же, предложил собрать с десяток крепких парней и, восстановив путь портала, двинуться за ним по горячим следам, но новое руководство управления даже слушать не захотело. Мол, вы где сейчас? В отставке! Вот и сидите дома да помалкивайте. Но меня больше волновали другие вопросы — на кой черт Эрику вздумалось возрождать никому не нужных богов? Зачем привлекать к этому делу так много высокопоставленных людей? И вообще… При чем тут я? Осторожно повернувшись, я прикрыла глаза и опасливо потянулась к подаренной Темным Светимости. Так… На всякий случай, чтобы удостовериться. А то вдруг кое-кто за четыре недели охладел и подзабыл свою неугомонную зазнайку. Или и того хуже, Хорст очухался и нашел себе нормальную рефаимку! В груди возникло мягкое, чуть покалывающее чувство приятной теплоты, разлилось по всему телу восхитительной негой, и тут же полумрак комнаты заполонили сотни крохотных частичек души Доставалы. — Линка! — недовольно рыкнул Ветер, судя по шуршанию ткани, высовываясь из-под простыни. — Заканчивай это файер-шоу: охрана с минуты на минуту появится. Я поспешно призвала Светимость обратно и, пользуясь тем, что под простыней меня никто не увидит, коварно улыбнулась. Не-а, никого лучше меня Доставала не найдет. «Поражаюсь твоему самомнению», — закатил глаза дракончик. «Последний раз по-хорошему прошу — заткнись и помалкивай!» — нахохлилось вышеупомянутое. «Еще чего!» — тут же фыркнул подарок горцев. «Ребят, кто в курсе, когда он уже от нас съедет?» — поднял голову пессимизм. Я тихонько вздохнула и мысленно покачала головой. У всех приличных людей богатый внутренний мир, а у меня — Скол знает что творится! Внутри шевельнулся крохотный огненный светлячок, осторожно интересуясь: «Все еще сердишься?». Сержусь — это мягко сказано! Я была так зла на Темного, что при расставании чуть самолично не придушила. Жаль, Кебил успел оттащить, а Гафс вовремя перехватил руку с уже занесенным кинжалом. «Я по-прежнему храню девяносто три способа убийства этого гада», — вновь очнулась память. «Ты бы лучше так тщательно план морга хранила», — не преминул поддеть ее дракончик. Мысленно абстрагировавшись и оставив внутренний мир ругаться в одиночестве, я прислушалась к фантастической тишине, царившей в морге. Ветер прав — охрана должна прийти с минуты на минуту, значит, надо быть готовой к действиям, а не отвлекаться на несмолкаемую перепалку внутренних голосов. После событий пятинедельной давности представители всех дотремов резко заинтересовались невероятной магической активностью на наших землях. Естественно, лишнего внимания к своим персонам власть имущие не захотели, поэтому поспешно начали прятать концы в воду и искать крайних. Угадайте, кто оказался в этой истории левым? Нет, не руководитель дотрема. Нет, не его сынок, которого нам пришлось все-таки отпустить. И, конечно же, не сам Эрик, слинявший в неизвестном направлении! Нет, нет и еще разочек нет! Виноватыми оказались… наемники. Именно так Крестному и сказал брызгающий слюной от злости руководитель дотрема: — Во всем виноват ваш долбаный клан. Правда, конкретизировать, в чем именно мы виноваты, не стал, но нас, естественно, задело за живое определение «долбаный» и нелепые обвинения в свой адрес. К тому же любой здравомыслящий человек должен понимать, что ссориться с целым кланом профессиональных убийц — не самая светлая мысль. Короче, он сам нарвался! Неожиданно громкий и противный лязг ключей в дверной скважине заставил трех прикидывающихся покойниками наемников дружно замереть под простынями и на всякий случай задержать дыхание. Скрипнув несмазанными петлями, дверь в морг отворилась, и внутрь вошли двое. — Видел последнюю игру по бакетболу? — поинтересовался один из них. — Ты про «Стрела против Гончих псов»? — с охотой отвлекается второй, и, хотя голос охранника наполнен бравадой, я явственно слышу легкую дрожь, выдающую его неясный страх. Батюшки! А кое-кто боится оживших мертвецов. — Это была не игра, а один большой слив. Гончие мельтешили по полю, как муравьи под увеличительным стеклом. Туда-сюда, да только все без толку. Кольца пол-игры были без защиты — забивай не хочу! Шум шагов охранников становится все громче и отчетливее. — Да вообще позор! Я в универе и то лучше играл. «Да уж, да уж! — язвительно процедил дракончик. — Что ж тогда торчишь на низкооплачиваемой работе охранника?» — Опа! А это че за жмурики? — удивляется несостоявшаяся звезда бакетбола, и, словно по команде, мы с Ветром вскакиваем со своих мест. Точный удар правой ногой в кадык — и тот, что стоял ближе ко мне, хватается двумя руками за горло и, хрипя, оседает на пол. Второй получает от вскочившего с каталки наемника прямой в голову и присоединяется к своему напарнику. — Погнали? — деловито поинтересовалась Машка, соскакивая на пол и осторожно переступая через два тела в форме. Спрятав «бирку покойника» в карман подвернутых до колена штанов, так сказать, на память, я первой покидаю морг и стремительно бегу по неосвещенным коридорам наверх. Как вдруг… Шерк-шерк! Притормозив, трясу головой в надежде, что это не слуховые галлюцинации, вызванные трехдневным недосыпом. Шерк… Шерк-шерк! Но стоит обернуться назад и мельком глянуть на подругу, как становится ясным: умом тронулась явно не я. — Тапочки? — злым шепотом интересуюсь у девушки. Машка опускает голову вниз, внимательным взглядом окидывает белые мужские сланцы, в которые по традиции обували трупы перед укладкой в гроб, и пожимает плечами. — А че такого-то? — искренне недоумевает она. — Босиком бежать же холодно! Обмениваюсь с наемником красноречивым взглядом и, мысленно махнув рукой на портящую конспирацию Машку, торопливо веду всех дальше. Три поворота, две развилки, еще четверо оглушенных охранников, и мы благополучно добираемся до лестничной площадки. — Ветер, вам с Машкой на два этажа выше, — притормозив, сообщаю я, спускаясь вниз. — Удачи! — кричит вслед подруга, торопливо семеня по ступенькам в указанном направлении. Я сбегаю вниз, без труда взламываю каморку, где обычно уборщица хранит запасы тряпок и моющих средств, и замираю. Теперь осталось подождать, пока Машка и Ветер создадут немного шума наверху, и я смогу вволю покопаться в архивах управления, прихватив нужное мне личное дело. Подруга и наемник не подводят. — Быстрее! — спустя пару минут кричит кто-то, а следом по коридору мимо дверей моего укрытия проносятся пятеро охранников. Выждав еще пару секунд, я незаметной тенью просачиваюсь в коридор и несусь со всех ног к стеллажам архивов. «Третий ряд, контейнер 7», — подсказывает память, в то время как руки уже развязывают небольшой мешочек с крохотными черными камнями. Не тратя время на взлом, прикрепляю камушек портала к нужному ящику с помощью широкой клейкой ленты и бегу дальше. «Ух ты! — пребывала в полном восторге моя законопослушная составляющая. — Никогда бы не подумала, что мы будем грабить управление правопорядка!» «И почему никто не говорил, что воровать весело?» — поддержала ее жажда приключений. Внезапно голые пятки на мгновение обжигает холодом, а пол подо мной покрывает тонкая корочка льда. — Что за… — едва успеваю выругаться, неловко скользя по поверхности. — Попалась! — радостно кричит кто-то за моей спиной. — Она здесь! Все сюда! «Вот поэтому никто и не говорил, что это весело», — подытожил пессимизм. В морг мы проникали, прикинувшись тремя трупами, поэтому все оружие пришлось оставить в клане, но с дайсе, подаренными Доставалой, оружие всегда было при мне. Материализовав в руках короткие катаны, я вонзила их в корочку льда, замедляя тем самым свое скольжение. Крестный за такое варварское отношение к оружию по головке не погладит, но в условиях внезапно обрушившейся на меня облавы выбирать особо не приходится. По-хорошему, надо бы активизировать порталы и свалить, пока меня тут не взгрели, но я еще не успела прикрепить камни ко всем нужным ящикам. — Сдавайся, тебе некуда бежать! — советует незнакомый оперативник, но я только снисходительно улыбаюсь. Это, может, мелкому воришке, запертому в титановом сейфе банка, бежать некуда, а у меня куча возможностей. Спрятав оружие в пространственный карман, запрыгиваю на боковой стеллаж и сноровисто поднимаюсь на самый верх, используя в качестве опоры для рук и ног выступы и ручки на ящиках с вещдоками. Мимо проносятся заклинания, но после четырех недель жестких тренировок во время зимних сборов увернуться от потока заклинаний так же естественно, как… По закону подлости я пропускаю одну из атак, которая, как назло, содержит в себе парализующую составляющую, и кубарем скатываюсь на покрытый льдом пол. «А не надо было хвастаться!» — назидательным тоном заявил дракон. «Слышь, салатовый, — нахохлилась воинственность. — А тебе кто-нибудь когда-нибудь морду бил?» «Не говори чепухи! Конечно же, нет!» «Оно и видно», — тихонько вздохнул пессимизм, откупоривая пузырек с валерьянкой. Кувырнувшись, чтобы смягчить силу удара, осторожно поднимаюсь на ноги и только тут вспоминаю о собственной силе. Гребаный Скол, я же теперь офигенный маг, почему же я все время забываю об этом приятном пустячке? — Прекратить атаку! — разносится чей-то властный голос, и среди заполонивших узкий проход между стеллажами оперативников появляется высокий и тонкий, словно жердь, мужчина в черном костюме. — Так-так-так! — насмешливо смотрит он на меня. — Ангелина Де ла Варга… Признаться, я ожидал от вас чего-то более… грандиозного, чем проникновение с целью мелкого воровства. Стремительно выставив вокруг себя сферический щит, я немного неловко откатываюсь назад по тонкой корочке льда на полу и переступаю замерзшими ногами. М-да, тапки бы сейчас не помешали… — Адам Роял, — тоже хвастаюсь эрудицией я. — Признаться, когда мне сказали, что у управления появился новый шеф, я представляла вас более… значительным. На худом остром лице мужчины пробегает тень улыбки. — Полагаю, нам следует поговорить, — сухо произносит он, наклоняя голову набок. — Полагаю, это случится не сегодня, — фыркнула я, сжимая в кулаке черный камушек возврата в клан. Вспышка, обозначающая переход, на миг подергивается неясным светом и тут же опадает к моим ногам. Ну что еще за гадство? — Думаешь, я не догадался, что ты одна из наемников? — слышится хриплый смех нового шефа управления. — Вы заблокировали наши порталы, — понимающе киваю головой. — Что ж, хороший ход, — вынужденно соглашаюсь я и тут же ехидно улыбаюсь. — Хороший и невероятно предсказуемый… Машка! Знаете, чем хороши наши порталы? Тем, что черные камушки не только переносят из точки в точку, но и автоматически сообщают ближайшим наемникам о блокировке одного из собратьев. — И-и-им-х-о-о! — заорала подруга, активируя божественную силу. Ослепленные золотистыми искрами и оглушенные невероятно звонкими децибелами Светлой Богини охранники, все как один, прикрывают лица ладонями. — Поберегись! — послышалось предупреждение наемника, и тут же рядом со мной встал спрыгнувший с верха стеллажа Ветер. — Сколько? — Еще четыре контейнера, — перебрасываю парню два камушка и кусок ленты. — Мои в пятой секции, твои в одиннадцатой. Кивнув, наемник быстро откатывается в сторону и сноровисто поднимается по стеллажу, предпочитая двигаться поверху, я же торопливо пробегаю по обжигающе-холодному льду до конца, заворачиваю и проскальзываю в пятую секцию, чтобы застыть столбом… — Какого… — возмущенно топаю ногой, оглядывая абсолютно пустые секции, а ведь именно в пятом секторе хранились служебные дела всех сотрудников управления, в том числе и личное дело Эрика. Порыв вернуться назад и, отловив в толпе ослепленной охраны Адама Рояла, стребовать папку с делом Эрика я подавила с трудом, а вот навязчивое желание навалять кому-нибудь, некстати подвернувшемуся под руку, — нет. Пригибаясь, пробегаю через параллельную секцию назад и, выловив одного из охранников, приставляю к горлу несчастного лезвие катаны. — Где все личные дела? — мягко, можно даже сказать, дружелюбно интересуюсь я. Молодой мужчина в темно-синей форме управления судорожно сглатывает и зажмуривается. — Повторяю вопрос, — легонько надавливаю лезвием на кожу, так, чтобы лишь слегка промотивировать собеседника. — Где личные дела сотрудников? Мужчина лишь шевелит пальцами и неожиданно атакует меня силовой сетью. Я едва успеваю убрать дернувшуюся от неожиданности руку, чтобы ненароком не перерезать отчаянному смельчаку глотку, и тут же оказываюсь скованной в силках заклинания. Ну не мой сегодня день! — Попалась! — еще сам не веря в свою победу, улыбается оперативник, но я только фыркаю и лишь слегка улыбаюсь краешком губ. — Ты всерьез полагаешь, что это меня остановит? Видимо, парень действительно на это и рассчитывал, потому что в миг, когда я играючи разрушила заклинание, банально разорвав его изнутри распирающим меня резервом, мужчина удивился настолько, что чуть челюсть не потерял. Но, к сожалению, продолжить увлекательный допрос не удается: ладонь обжигает черный камушек возврата, сообщая таким нехитрым способом, что Ветер со своей частью задания справился. «Уходим!» — паникует осторожность, и в кои-то веки я с ней согласна. — Приятно было поболтать! — вежливо прощаюсь с собеседником и снова сжимаю в ладони камушек возврата. — Машка! Чем хороша Светлая Богиня в качестве лучшей подруги? Ну, хотя бы тем, что ее порталы никому не под силу заблокировать. Краткий миг — и золотистые искры уносят нас троих, а также еще около десятка ящиков с вещдоками, оставляя новоиспеченного шефа управления ни с чем. И пусть теперь попробует доказать, что это наемники уворовали ценный сувенир, а не волшебное появление Светлой Богини.* * *
— Собрались, одноклеточные! Ночь только началась! Под подбадривающие крики и пинки Быка моя группа, состоящая из парочки неудачников, подходит к финишной черте и, спотыкаясь, завершает получасовой забег по полосе препятствий. «А разве нам не положен хоть небольшой перерыв? — возмущенно переползает с запястья на внешнюю сторону руки салатовый дракончик. — Все-таки мы вещдок уворовывали». Но у Быка, который по просьбе Крестного занимался нашей подготовкой на сборах, аргумент типа «я только что с задания» не прокатил. Я, усталая и злая, приползаю к финишу одной из последних, чему, судя по хищной улыбочке Быка, он явно рад. — Слушаем сюда, хордовые, — орет наемник, скрещивая руки на груди. — Вы самая уязвимая часть клана. Глупые, пузатые малыши! В дотреме война. Война против наемников! Сверкнув глазами, Бык с явным удовольствием начинает тотальное уничтожение остатков веры в его человечность и закатывает ликбез на тему «испражнение бегемота может больше, чем вы!». На дворе ночь, холодный ветер и минус двадцать четыре, а мы вынуждены стоять на снегу в тренировочных костюмах и выслушивать невероятно проницательные наблюдения наемника. — Люди как пирожки, — делится жизненными наблюдениями мужчина, игнорируя наши жалобные взгляды. — Надломи, и увидишь начинку. Ваша начинка — тупость, никчемность и щепотка соли. Я тихонько вздыхаю и закатываю глаза. За эти четыре недели Бык старательно открывал в нас новые возможности, но, если честно, я уже дошла до того состояния, когда жареной картошечки хочется больше, чем прокачки собственных ресурсов. И кажется, остальные ребята из моей группы, условно названной Быком «никчемыши», думали приблизительно в том же направлении. Вволю наоравшись и еще раз сверкнув глазами, Бык распускает нас по казармам, но… Видимо, это все-таки не мой день. — Куда намылилась, жопорукая? — ловит меня за локоть мужчина. — Для тебя еще один эксклюзивный круг по полосе препятствий! Я оборачиваюсь на мерно раскачивающиеся топоры, бревно, усеянное лезвиями кинжалов, и небольшой пруд с ядовитыми змеями. — А у меня завтра учеба начинается, — робко напоминаю, вжимая голову в плечи. — Вот с завтрашнего дня и будешь отдыхать, а сейчас — шевелись! Словом, спать Бык меня так и не отпустил, поэтому через проходную любимого Университета Магии и Ворожбы я входила в самом мрачном расположении духа. Первым мое приближение почуял Рокки. Щенок с радостным лаем отделился от группы студентов с плакатом «Любимый куратор», подбежал ко мне и начал вертеться вокруг, старательно подпрыгивая, чтобы лизнуть крохотным розовым язычком мою ладонь. «Ого! Как они умудрились сделать из малюсенького щеночка такого кабана?» — неодобрительно покачал головой дракончик. — Рокки! — через силу улыбнулась я, хотя больше всего хотелось сесть прямо на землю и часочек подремать. — Линка! — заорала рыжеволосая девушка, подлетая следом за щенком и тут же заключая меня в крепкие женские объятья. — Ната, — взвыла я от боли. — Осторожнее, у меня ребро сломано… Ведьмочка сурово зыркнула на меня из-под бровей. — А ну-ка, цыц! — строго приказала она. — Скулеж, бубнеж и жалобы откладываются до обеда. «А она, случаем, Быку не родственница?» — подозрительно косится в сторону девушки пессимизм. «Ы-ы-ы!» — вздыхают ребра, которые подруга так и не отпустила, продолжая мучить меня дружескими объятьями. — Линка! — радостно крикнул мне на ухо Шарги, и теперь к процессу обнимания присоединился еще и Темный. — Ребра, — мучительно скривившись от боли, зашипела я. — Ангел! — прозвучал мелодичный голосок, и количество рук, желающих ненароком придушить меня от переполняющей радости, увеличилось аж до шести. Сдавленно крякнув, я ужом выскальзываю из дружеских обнимашек и тут же попадаю в медвежьи объятья Гафса. — Ты чего такая худущая? — качает головой он. — Смотреть страшно — кожа да кости. «Сомнительный комплимент», — фыркает дракончик. — Ты мне клинки привезла? — влезает Кебил. Я старательно улыбаюсь своим друзьям, радостно гомонящим вокруг, и тихо млею от счастья. Ладно Рокки и Натка, но никогда бы не подумала, что Темные станут по мне скучать. Я же, по сути, никто для них, простой куратор, а они вон как искренне радуются моему возвращению… Даже плакат нарисовали. А потом среди сияющих лиц я замечаю его открытую, теплую улыбку, и Светимость восторженно отзывается в груди. Доставала, который все это время держался поодаль, поймав мой взгляд, уверенно подходит и берет за руку. — Ангел, — с улыбкой выдыхает он, глядя с высоты своего роста. Я решительно высвобождаю ладонь и, запрокинув голову назад, посылаю Темному тяжелый взгляд. — Доставала, немедленно сотри с лица эту блаженную улыбочку деревенского олуха! Ты нам всю конспирацию портишь! Улыбка исчезает с лица Доставалы так же быстро, как конфеты из коробки, уступая место более привычному выражению всегдашнего сосредоточенного недовольства. Вот так-то лучше! А то разулыбался тут, понимаешь ли! — Ой, что я тебе расскажу… — вклинивается между нами Натка, уверенно оттаскивая меня в сторону столовой. «А поспать?» — расстроенно пищит организм, но против взбудораженной ведьмочки есть только один прием самообороны — неукоснительное подчинение.* * *
— Таким образом, потоковая область перемещается… — профессор Карода тоскливо вздохнул и посмотрел в сторону окна. — Так, на чем я остановился? — задумчиво чешет он высокий лоб указательным пальцем. — Потоковая область куда-то там перемещалась! — услужливо подсказала Натка, в кои-то веки севшая со мной за первую парту. — М-да… — еще один несчастный вздох, и профессор возвращается к лекции. Когда Натка сообщила мне невероятную новость о том, что профессор Карода безответно влюбился в новую лаборантку, я скорчила недовольную моську и чуть ли не у виска покрутила, но, понаблюдав за мужчиной пятнадцать минут, поняла, что подруга не прикалывается. «Подумать только, профессор Карода такой же человек, как и все», — умилялась селезенка. «Любовная лихорадка косит стройные ряды адекватных людей», — вздыхал здравый смысл. «Весна близко», — замогильным голосом прошептал пессимизм. Профессор в очередной раз сбился, вздохнул и посмотрел в окно, а потом, махнув на все рукой, отпустил нас с первой пары на полчаса пораньше. Оставив профессора Карода выслеживать в окошке зазнобу, разбившую ему сердце безответным чувством, я в компании Натки и Роззи неторопливо добираюсь до полигона, где проходят «Темные основы». Большая часть группы теоретиков и травников предпочла поступить так же, поэтому огромная аудитория медленно, но верно наполнялась студентами. Соскучившиеся другпо другу ребята активно делились информацией о проведенных каникулах, и только я молчала, старательно следя, чтобы количество зевков в минуту не превышало числа четыре. И вот что самое странное: все были погружены в общение настолько, что, если бы варанг неожиданно проломил хвостом стену и завалился в аудиторию, его бы просто элементарно проигнорировали — но стоило в проходе кабинета показаться рослой фигуре Доставалы, как все разговоры разом оборвались. «Удивительный талант», — счел нужным высказаться салатовый дракон, как и большинство студентов в аудитории, с любопытством оглядывая Темного. Отыскав нас глазами, Доставала целенаправленно двинулся к парте, которую делили Роззи, Натка и я. — Чудесно выглядишь, — с легким придыханием в голосе сделал комплимент Доставала. Роззи, которой предназначалась фраза, зарделась и опустила глаза. Натка, знавшая о наших отношениях с Темным, выразительно фыркнула, я же предпочла сделать вид, что сплю. Не вышло… — Куратор, — обратились ко мне с таким лицом, словно съели дольку лимона, — можно вас на секунду? — Нельзя, — рыкнула я. — У меня неприемное время. Доставала поиграл желваками и склонился к моему лицу. — Не пойдешь сама — закину на плечо и вынесу силой. Окинув самоуверенного громилу снисходительным взглядом, с неохотой встаю со стула. Потому что этот Темный малость неадекватен и действительно может воплотить в жизнь свою угрозу, а мне лишнее внимание в первый же день учебы на фиг не сдалось. — Только не поубивайте друг друга! — оптимистично кричит нам вслед Натка. Покинув аудиторию и оказавшись в узком пустом коридоре полигона, я целеустремленно иду в сторону небольшого окна и залезаю на подоконник. «Ы-ы» — болью откликается сломанное Быком ребро. Дождавшись, пока хмурый, словно предгрозовое небо, парень подойдет и встанет напротив, невероятно вежливо интересуюсь: — Ну? — Неужели все еще злишься? — Темный слегка прищуривает серые глаза, а я на секунду задыхаюсь от возмущения. Ровно месяц назад, когда я махала всем на прощанье белым платочком, готовая отбыть в клан на четырехнедельные сборы, Доставала, никого не смущаясь, сгреб меня в охапку и начал жадно целовать. Нет, не то чтобы я была против его поцелуев, но не на глазах же у всех! И уж тем более не на глазах у Руслана, все еще живущего надеждой стать для меня кем-то большим, чем просто друг. Светлая Богиня, никогда не забуду, с какой болью Ру посмотрел на меня. Но хуже всего, что приятель так и не захотел попрощаться, а потом игнорировал все попытки связаться с ним. И после этого Темный полагает, что я банально злюсь? Да я в бешенстве! — Поражаюсь твоей проницательности! — язвительно процедила сквозь плотно сжатые зубы и, не сдержавшись, обвинительно тыкнула пальцем в широкую грудь парня. — Ты обидел Руслана и думаешь… Он с легкостью перехватил мою руку и крепко сжал. — Нет, это ты обидела Руслана, — оборвал заготовленную специально для этого случая тираду Темный. — Надо было сразу рассказать ему о своих чувствах ко мне. Вырвав ладонь, я скрестила руки на груди и, откинувшись назад, облокотилась на мутное стекло. Значит, я еще и виновата? «А парень прав», — неожиданно поддержал Темного салатовый дракончик. — Как же ты меня бесишь… — тихо выдохнула я, прикрывая глаза. «Я или он?» — уточнил дотошливый дракончик. — Оба! А действительно, в чем виноват Хорст? О наших чувствах остальные ребята знали, мы не делали тайны из подаренной мне Светимости, так почему Доставала должен был сдерживаться в присутствии Руслана? Ведь не было же такого уговора — мы вместе для всех, кроме Ру. Да если и быть совершенно откровенной, то в тот момент, когда ненаглядный громила сгреб меня в объятья и начал целовать, я не была против. И увидев, как отреагировал на это публичное проявление чувств друг детства, тоже не особо расстроилась. Точнее, мне стало стыдно и чуток неловко, но винить в случившемся Темного я начала позднее. Где-то через неделю, когда поняла, что дико скучаю по его сильным рукам и нежному: «Ангел». Что же это получается, я просто не умею быть счастливой? Мне нужен постоянный повод для ссоры, лишь бы не признавать очевидного? Доставала подходит ближе и по-хозяйски обнимает меня одной рукой за талию. — Что с ребром? Я с неохотой открываю веки, секунду смотрю в обеспокоенные серые глаза. «Не поддаваться на провокацию, — подсказывает женская сущность. — Терпеть и мариновать его до последнего!» «Правильно, — поддакивает обиженное самолюбие, — пусть просит прощения и извиняется». «Но ты же сама виновата», — напоминает подарок горцев. «Тем более!» Несмотря на все внутренние установки, я наклоняюсь вперед и утыкаюсь лбом в горячую мужскую грудь. Не хочу на него злиться и мариновать — хочу прижаться и поспать! Почувствовав момент вседозволенности, Темный притягивает меня к себе и заключает в кольцо сильных рук. — Бык сломал, — ябедничаю я, чуть ли не мурлыча от удовольствия. — И лечить запретил до вечера. Сказал, что это все во имя педагогического процесса. На мгновение меня обжигает волной жара, исходящего от тела Темного, но Доставала очень быстро берет себя в руки. — А давай я ему тоже что-нибудь сломаю? Во имя все того же педагогического процесса, — предлагает он, хотя в голосе отчетливо слышится просьба. — Не вздумай! — возмущенно толкаю Темного в мускулистую грудь. — Я тебя знаю, ты на одном ребре не остановишься, а у наемников и так сейчас непростые времена. — Туше, — с наигранной печалью в голосе вздыхает Доставала и наклоняется к моему лицу. — Я соскучился… «Я тоже», — взволнованно шепчет либидо. — А я вот ни капельки! — Врунишка. — Темный аккуратно кусает меня за нос. — А еще считаешь себя Светлой. Та-а-ак… — мужчина неожиданно напрягся. — А это еще что? Повернув голову, замечаю, как Доставала с задумчивым видом крутит белый прямоугольник между пальцев. — Сувенир на память, — улыбаюсь и, отстранившись, забираю у Темного бирку. — Крестный велел поворошить осиное гнездо, поэтому я, Ветер и Машка сегодня ходили грабить управление. Войти на своих двоих возможности не было, поэтому мы притворились тремя трупами не первой свежести… Доставала внезапно побледнел, хрипло втянул воздух и крепко стиснул меня в своих руках. — Эй, громила, ты чего расчувствовался? — потрясенно прошептала я. Пару секунд Доставала напряженно молчал, уткнувшись носом мне в макушку, и только потом тихо ответил: — Внезапно осознал, что могу потерять тебя в любую секунду. Хорошо, что никто не видел моей отвисшей челюсти и вытаращенных от удивления глаз. Ради веселья каждый из нас троих написал даты своей смерти, и я, естественно, нацарапала черной ручкой день, когда едва не умерла. День, когда Машка открыла Скол и Тринадцатая Тень весьма гостеприимно сломал мне позвоночник. — Не переживай, — попыталась отшутиться, — пока Тринадцатого не мочкану, тот свет меня не заграбастает. Но Доставала шутку не оценил. Сжав еще крепче, он осторожно погладил мою спину и уточнил: — Не болит? Вместо ответа мотаю головой и закрываю глаза. Спину вылечили под четким руководством Юлика еще в первый день, когда я получила от Хорста Светимость. Едва поулеглись страсти, Доставала практически силой заставил меня восстановить пострадавшие отделы позвоночника, а затем еще несколько дней подряд дергал, надоедая расспросами. Постояв под защитой крепких рук Темного еще какое-то время, я решительно оборвала коридорно-романтичное безобразие и отстранилась. — С тобой, конечно, хорошо, но я потопала на пару, пока Натка не высунула свой любопытный нос и не застукала нас. Но попытка свалить успехом не увенчалась. Темный с противоестественной быстротой поймал меня и прижал к своему горячему телу. — Сегодня ночуешь у меня, — сообщил он и, как-то чересчур подозрительно улыбнувшись, добавил: — Я приготовил подарок. Картинно приподнимаю правую бровь. — Неужели нарисовал еще один плакат? Всего на мгновение на некрасивом лице блондинчика мелькает неясный отголосок удивления. — Плакат? — мне дарят снисходительный взгляд сверху вниз. — Зазнайка, полагаешь, что, пока тебя не было, я вступил в кружок любителей всяких глупостей? — А кто тебя знает, — фыркаю я и снова отстраняюсь. — Все, отпускай, а то я поспать не успею. Темный наклоняется, немного грубовато стискивает огромными лапищами и целует. И это совершенно непередаваемый контраст: нежные, но настойчивые движения губ и невероятная мощь удерживающих меня рук. «А может, не будем ждать вечера и пойдем смотреть сюрприз сейчас?» — молитвенно складывает ручки неудовлетворенное либидо. «А че ходить? — оживляется желание. — Вон какой удобный подоконник». «Фу-фу-фу! — кривится дракончик. — Только через мой труп». «Ну, это можно легко устроить», — как бы невзначай роняет пессимизм. И пока я пребывала в разладе между телом и духом, Темный резко отстранился, шепнул напоследок «жду тебя вечером», развернулся и стремительно пошел прочь по коридору. Из-за поворота послышался шум открывающихся дверей и разноголосый гвалт нагрянувших в полигон боевиков. — Линка! — заметил немного потерянную меня Конни и, прихватив своего старого приятеля Ролли, быстрым шагом направился ко мне. — А мы как раз о тебе вспоминали… Мысленно застонав, я отчаянно помахала головой. Только бы снова не пришлось помогать им с вызовом Цербера!Глава 2 ЛЮБОВЬ — ЭТО БЕЗУМИЕ, КОТОРОЕ ЧАЩЕ ВСЕГО ОКАНЧИВАЕТСЯ СВАДЬБОЙ…
— Ты только подумай, — продолжал сманивать меня на сторону безрассудного безумства Конни. — Если все получится, мы станем известны на все Светлые земли. — Если все получится, мы станем знамениты посмертно, — сердито шепчу в ответ. Профессор на мгновение замолкает, кидает укоризненный взгляд на нашу тройку, спрятавшуюся на последней парте, и вновь возвращается к лекции. Пару секунд боевики, сидящие по обе стороны от меня, делают вид, что внимательно слушают рассказ профессора Дарона об основоположниках кардинально нового использования магии на Темных землях, а затем возвращаются к своей агитационной кампании. — Мы уже даже прикинули, как переделать формулу, чтобы вместо Цербера вызвать в наш мир лаэрда, — возбужденно шепчет Конни. — Все, что требуется от тебя, это проверить формулы. Сама видишь, риски минимальны! Я качаю головой, всерьез обдумывая, как потактичнее высказать мысль «парни, проверьте головы». Ну кто в здравом уме будет так рисковать и вызывать из нижних миров лаэрда? — Ребят, я еще не до конца смирилась с неожиданным подарочком по кличке Рокки, а вы хотите подсунуть мне на домашнее содержание еще и кровожадного демона? — Но ты ведь читала дневники, — влезает сидящий слева Ролли. — Лаэрды закрыли нижние миры только ради безопасности всех остальных. Если бы они хотели кровавой жатвы, то… — «Кровавой жатвы», — ехидно передразниваю боевика. — Ты исторических романов перечитал, что ли? Громкое и насмешливое «кхе-кхе» заставляет нас троих разом заткнуться, поднять головы и изобразить на лицах студенческое рвение. — Простите, профессор, — виновато просит Конни, отводя глаза в сторону. — Да ничего страшного, — великодушно улыбается Темный. — Но впредь лучше пользуйтесь эпистолярным средством общения. — Эпи… чем? — толкает меня в бок Ролли. — Он советует нам вести переписку, — кратко поясняю я. — А-а-а… — понимающе тянут разом оба парня, после чего Конни безжалостно вырывает листок из новой тетрадки. Пару секунд он быстро и размашисто пишет что-то на листке, затем энергично зачеркивает весь абзац и с задумчивым видом кусает карандаш. Краем глаза замечаю, что Ролли тоже вырывает листок из тетрадки и начинает что-то писать. М-да… По всей видимости, это надолго. Возможно даже, до конца пары. Послав профессору Дарону взгляд, полный искренней благодарности, я расслабленно откидываюсь на спинку стула, готовая внимать краткому экскурсу в историю Темных земель, но, как оказалось, зря. Громкий нетерпеливый стук в дверь рушит идиллию лекции. — Простите, что прерываю, профессор Дарон. — Секретарша директора лучезарно улыбается и разводит руками. — Директор Рохан срочно хочет видеть студентку Ангелину Де ла Варга. Натка, сидящая впереди, резко поворачивается. «Во что вляпалась на этот раз?» — спрашивает она одними глазами, но я только рассеянно пожимаю плечами и встаю со своего места. — Идите, Де ла Варга, — с явным облегчением отпускает меня профессор Дарон. — Но к следующему занятию жду от вас доклад по сегодняшней теме. Десять-пятнадцать листов рукописного текста. Тяжело вздохнув, покидаю аудиторию и тут же налетаю с вопросами на секретаршу Великого и Ужасного Директора. Мне требуется всего пятнадцать наводящих вопросов, чтобы выяснить главное — по мою душу пожаловали трое оперативников управления правопорядка. И несложно догадаться, что один из них Адам Роял. — Знаешь, что им от тебя надо? — любопытствует секретарша, толкая двери в административную часть. Пользуясь тем, что мы почти пришли и можно сворачивать беседу, я делаю крайне обеспокоенную моську и качаю головой. — Ох, Ангелина, Ангелина… — сочувственно вздыхает женщина, первой заходя в просторную приемную. Дабы не нарушать образа простой студентки, пару секунд в нерешительности стою около дверей в кабинет директора и, только поймав подбадривающую улыбку секретарши, робко стучу в дверь. — Да заходи уже! — кричит ВУД в нетерпении. Нацепив на лицо испуганное выражение, осторожно толкаю массивную дверь и всовываю голову в образовавшуюся щель. — Вы хотели меня видеть, директор Рохан? — испуганным мышонком пищу я и натыкаюсь взглядом на нового начальника управления. А кто это у нас такой вымотанный и бледный? А у кого это синячки под глазами? — Доброе утро, Ангелина, — сухо и официально здоровается со мной мужчина. — Как спалось? Я быстро осматриваю двух спутников Адама Рояла. Первый — грузный мужчина с легкой сединой в темных волосах, а вот во втором я, к собственному удивлению, узнаю своего вчерашнего «ловца». Надо же! А я-то наивно полагала, что выхватила из толпы оперативников мелкую сошку, а оказывается, паренек приближен к начальству. — Прекрасно спалось, — фыркаю я, возвращаясь взглядом к начальнику управления. — А с чего вдруг такая забота? — Просто наивно полагал, что вас будет мучить совесть, — с легкой улыбкой откликается мужчина и кивает на стул. — Садитесь. Я бросаю быстрый взгляд на директора Рохана и, заметив, как он спокоен, послушно опускаюсь на стул. Это хорошо, что ВУД здесь, значит, эти двое уже успели пообщаться и мне ничего не грозит. Ну, за исключением не слишком приятного разговора с Адамом Роялом. — К несчастью, наше знакомство прошло немного не так, как мне хотелось бы… — с задумчивым видом начинает мужчина. Говорите за себя, Адам! Я проникновение в управление и нашу с вами встречу готовила почти неделю и результатом довольна. — Так вот, Ангелина. — Мужчина переплетает свои длинные пальцы, больше похожие на лапки паучка. — Я прекрасно осведомлен о ваших теплых отношениях с прежним начальником управления и в особенности о связи между вами и его сыном, поэтому не жду, что мне вы обрадуетесь. Мужчина делает небольшую паузу, а я лихорадочно обдумываю, зачем он пришел. Помимо вещдока и прослушки, которую установил Ветер под прикрытием Машки, пока я вовсю отвлекала большую часть оперативников управления, целью столь наглого налета было желание спровоцировать управление и дотрем к действиям. Прошлые четыре недели наемников прессовали власти, городская общественность, но управление и его новый босс хранили хладнокровное молчание. И теперь мне было дико любопытно, что же скажет Адам Роял. Собственно, только ради этого разговора я и вернулась обратно в Университет Магии и Ворожбы вместо того, чтобы защищать стены клана. — Ангелина, чтобы мы оба не тратили время даром, я предлагаю поговорить начистоту, — неожиданно заявляет он. — Я симпатизирую наемникам… Легкая улыбка едва касается моих губ. Тут даже мои способности не нужны, чтобы понять, мужчина врет и не краснеет. — Я племянник руководителя седьмого дотрема… Улыбка с моего лица пропадает. — Я хочу женить на вас сына своего друга… Та-а-ак! — Я болен неизлечимой болезнью… — мужчина делает небольшую паузу и добавляет: — Я хочу разобраться в этом деле. Хм… А новый шеф прекрасный врун, я бы даже сказала, искусный. — Хотите проверить, не так ли? — уточняю я, мельком разглядывая подозрительных спутников мужчины. — Прочитали мое личное дело и решили удостовериться в способностях консультанта? Миг, всего лишь краткий миг, в течение которого уголки губ мужчины резко дергаются вверх, а веки становятся чуть уже. Адам Роял выжидательно смотрит на меня, двое его спутников хранят почтительное молчание. Если новый шеф управления меня проверяет, значит, всерьез думает о том, чтобы взять к себе в качестве консультанта. И это после нашего ночного погрома хранилища вешдоков! Одно из двух: либо в управлении небывалая напряженка с кадрами, либо Адам решил держать одного из своих врагов поближе. Резкий хлопок в ладоши, и мужчина встает на длинные худые ноги. — Вы не подходите, — вопреки всем моим ожиданиям заявляет новый шеф управления безопасности. «Он сдурел? — возмущенно вопит задетое за живое самолюбие. — Что значит, мы не подходим!» «Мы же еще даже ничего не сказали», — обиженно ворчит язык. «Накостылять этому напыщенному скелетону», — встревает боевой дух. Я во все глаза смотрю, как Адам Роял обменивается с ВУДом прощальными кивками и идет на выход. Его спутники, так и не проронившие за всю встречу ни слова, выходят следом за ним и оставляют меня наедине с крайней степенью растерянности и директором. Так! И чего это сейчас было? — Директор Рохан, вас эта троица тоже смутила своей нелогичностью? ВУД с философским видом пожимает плечами и подвигает к себе стопку бумаг, таким нехитрым способом демонстрируя свою невероятную занятость. Торопливо попрощавшись, я покинула кабинет и побрела в сторону общежития. Надо хорошенько обдумать то, что сейчас произошло.* * *
— Пасуй, кому я говорю, пасуй! — орет как ненормальная ведьмочка несущемуся к кольцу Ролли. Охваченный азартом парень проносится мимо открытого игрока, перескакивает на платформу, чтобы сделать бросок в корзину, но слаженный дуэт защитников с легкостью рубит атаку боевика на корню. — Дубина! — подводит неутешительный итог ведьмочка. Я вгрызаюсь зубами в сочную мякоть яблока и поудобнее разваливаюсь на скинутых в кучу матах. Разговор в кабинете директора Рохана надолго выбил меня из колеи. Адам Роял был не просто темной лошадкой. Нет! Он был вороным конем одного из всадников Апокалипсиса. Откровенно говоря, его действия и слова сбили меня с толку. За размышлениями и сомнениями по поводу странного визита нового главы управления незаметно пролетели все четыре пары, обед в компании Натки и Темных в полном составе, а также пара часов, что мне удалось подремать перед назначенной тренировкой по бакетболу. Открытие сезона соревнований состоится через три дня, и тогда же пройдет первая игра между двумя самыми сильными командами Университета Магии и Ворожбы — факультетов боевой магии и предсказательных наук. Да-да! Как бы странно это ни звучало, но предсказатели давали жару уже три года подряд, становясь в таблице по итогам сезона первыми. Жаль, что банальное предсказание погоды у этих самых представителей предсказательных наук получалось куда хуже. Наша первая командная игра должна была состояться на следующей неделе, и, судя по моим наблюдениям, ребята еще не были готовы биться на уровне университета. Тем более что соперником в первой игре был факультет магических проекций. Мягко говоря, не самая слабая команда. — Бестолочь! — в отчаянии схватилась за рыжую кудрявую голову Натка. — Конни, ты должен был остаться на позиции. Талик, прекрати постоянно коситься на Эльку. Она, в отличие от Шарги, с платформы не упадет. — Эй! Всего-то раз и было! — возмущенно вставляет Темный. Но Натка мужественно игнорирует его комментарий, стоически не ввязываясь в перепалку. — Ролли — ты… Ты… — девушка качает головой, стараясь не срываться еще больше. — Ролли, ты баран! — весьма деликатно орет она на парня. — В восьмой раз прошу тебя — пасуй! Это командная игра, здесь важны слаженность, общая работа, а ты что творишь? За время моего отсутствия ребята неплохо поработали, значительно усовершенствовав свои навыки в игре. Хотя, как по мне, бакетбол никогда и не был сложной игрой. Две команды, охраняющие каждая свое кольцо от посягательств соперника, один игровой мяч желтого цвета, небольшие мячи красного цвета в руках защитников. Красоту и азарт игре придавали движущиеся по независимой траектории квадратные платформы. Ну что тут сложного? Однако ребята умудрялись падать, сбитые красными мечами, терять равновесие на неожиданно поменявших траекторию платформах и мазать мимо кольца с такой регулярностью, что становилось жалко бедных несчастных недотеп. Перевернувшись на бок, я положила голову на согнутый локоть правой руки и довольно улыбнулась. Как же иногда приятно похалтурить! Лежала бы себе так и лежала, но… темная длинная тень закрывает свет магических светильников, расположенных под потолком, и перед моими глазами появляется перекошенное лицо Наточки. — Ты видела это? — чуть ли не рычит от злости подруга, тыкая пальцем себе за спину. Я выглядываю из-за ее фигуры, пристально смотрю туда, где вот уже час команда из Светлых и Темных пытается отработать одну из базовых атак бакетбола, и вновь перевожу взгляд на Натку. — Расслабься, — лениво работая челюстями, тяну я. — Большая часть из них безнадежна, и с этим надо просто смириться. — Линка, они не выиграют, если я расслаблюсь, так что подключайся! Нормально, да? Это что еще за новое правило такое: не получается у самой — подключи к процессу Линку. — Нат, у нас нет шансов. Их не было ни в первый день тренировок, ни во второй, ни спустя месяц, — напоминаю я, лениво потягиваясь на матах. — Глупо рассчитывать, что они появятся сегодня. Натка скрещивает руки на груди и сверкает глазами. — Ты только послушай себя! — пытается пристыдить меня соседка. — Сегодня ты говоришь, что у команды нет шансов. Завтра, чего доброго, скажешь, что синие ботильоны — это модно, а что ожидать от тебя послезавтра? Заявления, что математическая сингулярность равна четырем? От такого неслыханного заявления я приободряюсь и даже сажусь. — Четырем? — максимально язвительно фыркаю я. — Натка, ты серьезно? Подруга вновь сверкает ярко-зелеными очами и тычет в мою грудь пальцем. — Имей совесть! — шипит она. — Я ради тебя даже выучила эту чертову шутку про сингулярность, а ты не можешь оторвать свою тушку от пола и помочь команде! Краем глаза замечаю на ладони подруги шпаргалку со сложным словом и улыбаюсь. Ну-ну! Выучила она. Как же! Студенты вообще, по-моему, ничего лишнего не запоминают. Я бросаю взгляд на товарищей по несчастью… в смысле, по команде. Мокрые от пота, вымотанные и злые от скопившихся за последнее время неудач, сейчас они смотрят на меня со странной смесью надежды, веры и… неудовлетворенного голода. Украдкой демонстрирую Доставале кулак и, состроив печальную моську, жалобно смотрю на нависшую надо мной беду. — Ната, а у меня ребрышко болит… Но рыжеволосая «беда», как и все порядочные ведьмы, оказалась на редкость упрямой. — Живо! — рявкнула она и в сердцах топнула ногой. Пришлось с неохотой подчиниться и все-таки отрывать тушку от пола. Но если подруга ждала, что вертикальное положение моего тела поспособствует выработке идей, то крупно просчиталась. Вяло оглядев собравшуюся команду, я почесала затылок и развела руками. — Мы проиграем, — честно высказала я свое мнение, за что получила полный неодобрения взгляд товарищей и подзатыльник от соседки. — Ай! — обиженно потираю пострадавший участок. — Еще одно такое нелепое предположение, и я выкину все твое оружие из комнаты, — зашипела разозленная подруга. Оглядев покрасневшую от злости подругу и взвесив свои шансы против ведьмы, я уже совершенно с другой интонацией повторяю: — Мы проиграем, если будем предаваться упадническим настроениям! — мерцая притворным оптимизмом, как булыжник фосфора в темноте, заявила я. Меня одаривают скептическим взглядом. — А по теме что-нибудь скажешь? — интересуется Конни, утирая краем футболки пот со лба. — Да, Линка, — подключается Талик. — Блесни своими знаниями. Ты-то играешь даже лучше профессиональных игроков. Может, подскажешь чего дельного? Я вновь чешу затылок и окидываю ребят задумчивым взглядом. Мы не успеем сыграться — это и варангу ясно. Мы не успеем отработать даже базовые атаки и выработать основную стратегию игры. Да, у нас есть очень сильные игроки, такие как Элька, Натка и Талик. Опять же, не будем скидывать со счетов Темных. Одного вида Кебила, Гафса и Доставалы хватит, чтобы посеять панику в рядах соперников, но что толку от отдельных игроков, если нет команды? — Ребят, я честно не знаю, чем помочь… Тоскливый печальный выдох становится коллективным. Приунывшие друзья, понуро опустив головы, бредут в сторону раздевалок с душевыми. Знаю, не такого ответа они от меня ожидали, но сила даже моих серых клеточек не безгранична. — Линка, еще один такой ответ, и я начну барагозить, — предупреждает подруга, в числе последних покидая спортивный зал. Не, ну чего она, в самом деле!Глава 3 НЕВОЗМОЖНО ДОЛГО ЗЛИТЬСЯ НА ТОГО, КТО ЗАСТАВЛЯЕТ СМЕЯТЬСЯ
Тяжелое ощущение, что я невольно подвожу друзей, не покидало меня весь остаток вечера. Из-за этого гадкого чувства я с трудом концентрировалась на несложной домашке по аналитической магии, постоянно возвращаясь мыслями к бакетболу. Что же делать? Что же делать? Что же де… «От того, что ты тысячу раз спросишь себя об этом, ситуация не изменится», — язвительно фыркает салатовый дракончик, оплетающий мое запястье. Подарив нарисованной рептилии уничтожающий взгляд, я тыкаю ему в морду кончиком карандаша. «Эй! — в последнюю секунду уклоняется тот. — Полегче!» — Что же делать… — уже вслух повторяю я. — Гауф! — предлагает Рокки, встав на задние лапки, а передние уперев в меня. Я согласно киваю, решительно захлопываю тетрадь с недоделанным заданием на завтра и поднимаюсь со стула. — Ну, гулять так гулять! Морозный зимний воздух немного остужает перегруженную мыслями голову, но, несмотря на мои тайные надежды, озарение меня игнорирует. Причем весьма качественно! В итоге, плюнув на все, я заканчиваю вечерний променад со счастливо носящимся по сугробам Рокки и возвращаюсь в общагу. Толкнув дверь с позитивной табличкой 666, делаю шаг и тут же оказываюсь в крепких мужских объятьях. — Гребаный Скол! — обиженно бью Доставалу кулаком по плечу. — Когда ты прекратишь взламывать мою дверь? — Когда ты начнешь соглашаться со мной? — в тон отвечает мужчина и тянется ко мне губами. После стольких недель порознь я дико соскучилась по его грубоватым поцелуям и чересчур наглым рукам, но это ведь не повод сразу сдавать все фронта. — Отстань! — недовольно буркаю я из вредности, уворачиваясь от настойчивых губ Темного. Но Доставала — он же такой доставала! — Не отвертишься, — самоуверенно заявляет он и… Ну да, действительно не отвертелась! Просто весьма проблематично вертеть головой, когда чья-то ладонь крепко сжимает твои волосы на затылке. Захватнический поцелуй постепенно обретает оттенок обоюдного согласия, и теперь в процесс включаются не только губы и язык, но и наглющие ручищи Темного. Доставала легко отрывает меня от пола и несет в сторону кровати. — Раз не захотела прийти ко мне, то сегодня будем ночевать у тебя, — заявляет этот самоуверенный экземплярчик с Темных земель, опрокидывая меня на постель и нависая сверху. «А-а-а! — панически орет дракончик, наматывая круги вокруг запястья. — Я не хочу быть свидетелем этого! Хочу домой!» Игнорируя жалобные завывания рептилии и дружный одобрительный галдеж внутренних голосов, я продолжаю взахлеб целоваться с Темным. Мои руки как раз нащупали ремень на чужих штанах, и тут на пороге комнаты появилась ведьмочка. Гребаный Скол! Неужели хвалебная ведьминская чуйка дала на этот раз осечку? Вовремя, блин! — Кхе-кхе! — громогласно покашливает Наточка, понимает, что ее появление в комнате настойчиво пытаются игнорировать, и повышает голос: — Я сказала — КХЕ-КХЕ! Мы с Темным прерываемся, кидаем в сторону ведьмы недовольные взгляды и все так же синхронно поворачиваемся друг к другу. — Может, притворимся, что не заметили ее? — шепотом предлагает Доставала, но я слишком хорошо знаю подругу, чтобы уповать на ее тактичность. — Она все равно останется стоять над душой, — с горечью вздыхаю я. — И поверь, делать что-то молча у Натки не выходит… Мужчина на секунду замирает, видимо, взвешивая все за и против, и наклоняется ко мне. Быстрый, какой-то целомудренный поцелуй, горячий шепот: «Встретимся у меня через полчаса», и Доставала как ни в чем не бывало поднимается с постели. Натка гостеприимно распахивает двери и, едва Темный успевает переступить порог, громко и очень зло хлопает створкой. Шмяк! — расстроенно отзывается та, встретившись с косяком, но подругу порча казенного имущества нисколько не смущает. — Та-а-а-к… — тянет ведьмочка, недовольно скрещивая руки на груди. — Ангелина, мне надо с тобой серьезно поговорить. Я сажусь на кровати и имитирую испуг. — О нет! — прижимаю руки к груди. — Только не говори, что нам надо расстаться! Ведьмочка ехидно фыркает, но все еще продолжает всем своим видом демонстрировать паршивое настроение, поэтому я продолжаю: — Если тебе не жалко меня, то подумай хотя бы о Рокки! Для малыша наше расставание будет психологической травмой на всю жизнь! Щенок, услышав собственное имя, поднимает голову и неуверенно стучит хвостом. — Малыша? — переспрашивает подруга. — Малышом этот кабанчик был месяц назад, а сейчас его смело можно в сани запрягать! — Гауф! — крайне возмущенно заявляет песик, протестуя против то ли судьбы ездовой собаки, то ли обвинений в чрезмерной прибавке в весе. Не замечая явного негодования нашего четвероногого питомца, подруга с шумом заваливается на кровать рядом и, подозрительно прищурившись, смотрит на мое лицо. — Я тут подумала, — многообещающе начинает она. — Линк, а ты хоть раз влюблялась? Сердце в груди выстукивает азбукой Морзе нечто типа «спалили», а интуиция настойчиво советует притвориться глухонемой. — А что? — осторожно уточняю я. — А то, дорогая моя, — вздыхает подруга, — что у нас налицо крайняя степень твоего тупоумия, и я теряюсь в догадках, что могло уничтожить такой выдающийся мозг. Я ошарашенно открываю рот, до глубины души пораженная услышанным, пару раз удивленно хлопаю ресницами и возвращаю челюсть на место. — Аха! А вот и первое доказательство! — радостно подпрыгивает на кровати ведьмочка. — Раньше ты бы с легкостью поставила меня на место! Фыркнув в ответ, я закатываю глаза и встаю на ноги. Надо доверять интуиции и валить, пока меня еще в чем-нибудь не обвинили. — По голове тебя били и до этого, значит, сборы в клане можно смело вычеркивать из списка, — «ненавязчиво» озвучивает свои мысли подруга. — Тяжелыми инфекциями и паразитическими червями ты вроде как тоже не страдала, поэтому остается только одно… — Натусь, ну чего ты, — морщусь я. — В кого мне быть влюбленной? — и максимально саркастично: — В Темного, что ли? Подруга злорадно улыбается, беззаботно накручивая на указательный палец рыжий локон. — О-о-о! Ну, теперь паразитов и инфекции точно исключаем, — с видом знатока радостно заявляет она, подскакивая с кровати и хватая мою руку. — Поздравляю, милочка, ты на стадии отрицания! — Натка принимается загибать пальцы. — Впереди гнев, торг, депрессия и мое любимое — принятие. Строю скептическую моську и направляюсь к дверям. — Я к Темным. Буду утром! — информирую девушку, но, сообразив, как это двусмысленно могло прозвучать, притормаживаю и оглядываюсь на ехидно ухмыляющуюся подругу. — И я не влюблена! — Как скажешь! — примирительно поднимает руки вверх Наточка. Еще раз фыркнув скорее для проформы, чем для реальной демонстрации собственных негативных чувств, торопливо выхожу в коридор, но, пройдя пару шагов, сбавляю темп. Память услужливо подсовывает один из наших с Темным разговоров, случившийся аккурат после передачи Светимости. — Что не так? — смотрит исподлобья мужчина. Я с трудом выбираюсь из его объятий и поднимаю голову. — Как тебя зовут? — Дитмар Хорст, — ни секунды не задумываясь, отвечает он. — Издеваешься? — с максимальным возмущением спрашиваю я. — Как твое настоящее имя? — Ангел, я все расскажу тебе, но не сейчас… Он сказал «не сейчас», но прозвучало это как «никогда». Нет, я не люблю Доставалу. Как вообще можно любить человека, о котором ничего не знаешь? «А фигли тогда к нему идешь?» — тут же встревает салатовая рептилия. Проигнорировав наглого дракона, вхожу на преподавательский этаж и неожиданно сталкиваюсь с профессором Дейманом. — Ангелина, можно тебя на минутку? — сухо интересуется он, затем задумчиво кусает нижнюю губу. — Возможно, на семь… Несмотря на немного экстремальный способ передачи знаний, профессор был замечательным педагогом и просто нравился мне как человек. И потом, семь минут — это немного, Доставала даже соскучиться не успеет. — Можно, — соглашаюсь я, совершив тем самым глобальную ошибку того вечера. — Тогда пошли, — бесцеремонно хватает меня за локоть профессор и тянет дальше по коридору. Едва успевая за торопливо идущим мужчиной, открываю рот, чтобы спросить, куда меня, собственно, тащат и почему для общения не подходит просторная гостиная Темных, как впереди мелькает знакомая дверь в комнату профессора зельеварения, и все встает на свои места. — Поглядите, кого я нашел! — с ноткой хвастовства объявляет мужчина, распахивая двери настежь. — О! — радостно машет мне рукой единственный представитель эльфов на территории университета. — М! — с не меньшей радостью восклицает профессор Дарон, делая попытку вернуть стакан на столик. — Ы? — удивленно выдавливаю я, оглядывая небольшую комнату Юлика. Почти все пространство заставлено пустыми бутылками из-под гномьего самогона и эксклюзивных настоечек, которыми промышлял сам профессор Ратан. Что творят эти самые настоечки со здравым смыслом, можно было оценить, глянув на двух обнимающихся профессоров. Сами мужчины сидели за столом со счастливо-пьяненькими выражениями на лицах и… квасили! Причем, судя по всему, долго и качественно. — И как давно началось братание эльфов и Темных? — осторожно спрашиваю у стоящего рядом профессора Деймана. — Почти шесть часов назад, — тихо говорит он, — с той самой минуты, как Рене пришло письмо от Совета Двенадцати. — Ли-и-нка! — с трудом владея собственным языком, зовет Юлик. — Айда с нами! Тут тако-о-о-й повод… — Эльф громко икает и толкает в плечо пьяного товарища. — Скажи ей! Опасно покачнувшись, Рене хватает со стола стакан с недопитой бурдой и кричит: — Я же-е-енюсь! Недоверчиво покачав головой, поворачиваюсь к лицезрящему картину братания профессору Дейману. — Совет признал помолвку, — со странной ноткой спокойствия поясняет тот. «Так это они на радостях так упились?» — удивленно ахает пессимизм. Тем временем профессор Ратан и профессор Дарон звонко чокаются стаканами и выпивают. — Все пропало… — хватается за голову Темный свободной рукой. — Лина, ты должна помочь ему! — тут же заявляет эльф. «А-а… — понимающе тянет пессимизм. — Вот теперь все встает на свои места». Вновь поворачиваюсь к профессору Дейману, и в этот раз хватает одного только вопросительного взгляда, чтобы мужчина начал пояснять. — Совет разрешил брак, но требует, чтобы Рене представил всем официальным лицам свою будущую жену, — негромко говорит он и добавляет: — Твоя подруга поставила ультиматум, что без тебя даже с места не сдвинется, и угадай, что ответил твой парень? — Он мне не парень! — возмущенно сжимаю кулаки и разворачиваюсь с единственным желанием ворваться в спальню Доставалы и учинить разборку. — Как скажешь, — соглашается Темный, пропуская меня на выход. Да что он там себе возомнил?! Я ему кто? Никто! Так какого лысого ежа он тут решает за меня? Я, может, всю жизнь мечтала на Темные земли хоть одним глазком посмотреть, а тут… — Линка! — радостно улыбается открывший мне двери в секцию Темных Кебил. — А ты клинки мои прине… Но я не настроена на разговоры, я настроена на скандал с поножовщиной! Кстати, про клинки… Активизирую браслеты дайсе, в руках появляются два клинка, делая меня не только не на шутку злой, но и грозной. — Куратор? — удивленно поднимает тонкие брови Роззи, поднимаясь с кресла. — Мы просто поговорим, — нагло вру я, мощным пинком распахивая двери в комнату Доставалы. Ворвавшись в темную комнату, я хлопаю дверью, одновременно накладывая на стены и дверь комнаты противоударное и шумопоглощающее заклятия. — Выходи, подлый трус! — воинственно перехватывая мечи, кричу я в темноту, и он действительно выходит. Из ванной, в одном только кое-как повязанном на бедрах полотенце. И пока я гипнотизирую капельки воды, медленно стекающие по накачанному торсу мужчины, он шумно вздыхает и устало интересуется. — Что не так я сделал на этот раз? — А? — потерянно переспрашиваю я. Крупная капля скользит по кубикам пресса, минует неглубокую ямку пупка и медленно движется вниз, приближаясь к краю повязанного полотенца. Резко зажмурившись, энергично трясу глупой головой в надежде избавиться от неожиданно заглянувшей в гости к мозгу дури. Открываю глаза, вижу все то же идеальное, притягательно голое тело и начинаю злиться с утроенной силой. — Сейчас узнаешь! — дарю многообещающую улыбку. После месяца и бесконечных тренировок под бодренький ор Быка мои навыки наемника значительно улучшились. Я стала чуть быстрее, чуть наглее и… научилась пользоваться магией! Мысленно представив веер тонких лезвий изо льда… «Лезвия изо льда? — скептически передразнивает дракончик. — Пф-ф! Банальные сосульки!» Игнорирую. Лучше сосредоточиться на магии, чем на мысленных спорах со всякими чешуйчатыми. «Что значит всякими?» — обиженно бьет хвостом нарисованный на запястье дракончик. Игнорирую! Материализовав перед собой лезвия, посылаю их в сторону Темного и резво бегу следом. Как и следовало ожидать, Доставала с легкостью отмахивается от моей атаки, испаряя летящие в его сторону снаряды. Охваченная боевым азартом, издаю боевой клич и, оттолкнувшись ногой от тумбочки, прыгаю, чтобы обрушить атаку на Темного, но тот с легкостью перехватил мои руки с занесенными для удара мечами. — Чтоб тебя! — уязвленно ругаюсь я, оказываясь в жестком захвате сильных рук. Времени создавать адское заклинание по уничтожению всех и вся — нет, поэтому бью чистой энергией и напрягаю тело, готовая отскочить и откатиться, как только захват немного ослабнет. Послушная моей воле часть силы отделяется от резерва, пролетает небольшое расстояние, разделяющее нас, и… проходит сквозь тело мужчины. Темный остается стоять как стоял. Хотя нет! Его губы дернулись и изобразили нечто похожее на раздражающе-довольную улыбочку. — Не поняла! — возмущенно брыкаюсь в сильных руках. — Это как такое возможно? — А вот! — хитро улыбается Доставала. — У нас с тобой одна Светимость, не забывай, — сообщает «великую новость» Темный и атакует сам. Дайсе, слетевшие с моих предплечий, с тихим грустным звоном падают на пол, туда же отправляется не удержавшееся на мужских бедрах полотенце, а следом я оказываюсь прижатой спиной к постели. — Повоюем еще или… — Темный наклоняется и провокационно застывает в каком-то миллиметре от моих губ. «Не, ну как так можно! — возмущенно вопит боевой дух. — Это же бесчестно и с нарушением всех правил!» «Или»! Выбери «или», — волнуется либидо. Но вместо ответа я дергаюсь и рассерженно шиплю, словно маленький клубок ядовитых змей. — Я все знаю! — огорошиваю мужчину, из чистого упрямства продолжая безрезультативные попытки выбраться из-под тяжелого тела. — И ты за это ответишь. Вздрогнув всем немаленьким телом, Доставала закрывает глаза, и по некрасивому лицу блондинчика проходит судорога, разом меняя черты и цвет волос. — А теперь по порядку, — наваливаясь чуть сильнее и прижимая мои руки к кровати, тихо говорит он. — Что конкретно ты знаешь? Вот те раз! В университете Доставала пользовался не только именем Дитмара Хорста, но и его внешностью, ежедневно раздражая меня светлыми волосами и сходством с маленьким гадким крысенышем. Качественно наложенная и поддерживаемая хозяином иллюзия слетала только в моменты, когда Темный переживал сильнейшие эмоции. Так было, когда они с Кебилом и Гафсом бросились спасать меня в катакомбах, так было, когда однажды утром мы проснулись в одной постели… Что же взволновало его на сей раз? Я с улыбкой смотрю в безупречное лицо мужчины, которое он так тщательно скрывает от всех на Светлых землях, пугаюсь собственной реакции и, мысленно обругав себя нехорошими словами, строго смотрю в серые напряженные глаза. — Почему ты против того, чтобы я ехала вместе с Наткой? Он секунду смотрит на меня не мигая, а затем резко переворачивает нас обоих так, чтобы я оказалась лежащей у него на груди. — Темные земли не для Светлых красавиц, — говорит он парусекунд спустя. — Я наемница! — обиженно бью его кулаком в грудь, но ему хоть бы хны. Ни стыда, ни совести! — Ангел, я просто не хочу, чтобы кто-нибудь видел, что я передал тебе Светимость, — в кои-то веки откровенничает со мной мужчина. — Если кто-то из рефаимов узнает, что чужая стала носительницей, тем более чужая Светлая, будет жарко. Я провожу рукой по обжигающе-горячей коже мужчины и снисходительно улыбаюсь. — Жарко? Да ладно! — позволяю себе капельку бахвальства. — У меня бывали переделки и пострашнее. — Ангел, у себя в долине я невероятно завидная партия, — с легким смешком говорит мужчина, ласково поглаживая меня по спине. — Многие уверены, что во мне воплощен изначальный огонь рефаимов. К тому же я невероятный душка и обаяшка, — шутливо кусает меня за нижнюю губу Темный. Да уж, да уж! — И это все твои аргументы? — хмурюсь я, попутно отстраняясь от настойчиво тянущихся ко мне губ. — Боишься, что толпа девушек, желающих заполучить тебя в качестве пары, затопчет меня модельными туфельками? Я громко и насмешливо фыркаю и скатываюсь с груди мужчины. — А теперь послушай меня, — глядя исключительно в серые глаза, жестко говорю я. — Первое: ты ничего не решаешь за меня. Второе: я еду на Темные земли, нравится тебе это или нет! Третье… — взгляд опускается чуть ниже, привлеченный соблазнительно приоткрытыми губами мужчины. — Третье я еще не придумала, — поспешно отвожу взгляд и иду к дверям. Иду… Сбавляю шаг, чтобы меня легче было ловить, и не дождавшись жестких объятий, оборачиваюсь. Вопросительно поднимаю брови и с капелькой укора смотрю на Темного. Но мужчина остался лежать как лежал, всем своим видом демонстрируя явную лень и нежелание вставать, чтобы ловить одну не в меру эмоциональную Светлую. — Спокойной ночи, — великосветским тоном заявляет абсолютно голый Доставала. Ну вот как после этого на него не сердиться? Открыв дверь, выглядываю в гостиную, где в беспокойном ожидании уже собралась большая часть ребят. — Все в порядке. Медицинская помощь не требуется, некроманты тоже! — громко заявляю я и, заметив явное облегчение на лицах подопечных, поскорее ныряю обратно в комнату Доставалы. Повернувшись к невероятно сексуальному мужчине лицом, игривой походкой двигаюсь в сторону кровати и многообещающе улыбаюсь. — Спокойной эту ночь мы точно не назовем…Глава 4 КТО ТЫ — ПОБЕДИТЕЛЬ ИЛИ НЕУДАЧНИК?
Это было самое противоречивое утро в моей жизни. Я проснулась от того, что гадкий Темный умудрился достать даже во сне. Он так крепко прижимал меня к своему телу, что в итоге я проснулась от нестерпимого жара и скованности во всем теле. «Обнаглел!» — возмущенно пискнул салатовый дракончик, переползший почему-то с кисти на плечо. Легонько пнув мирно сопящего мужчину пяткой, я решительно отодвинулась, отвоевав таким нехитрым способом хоть немного личного пространства. Правда, ненадолго — сильная мужская рука моментально нащупала отползшую пропажу, обхватила за талию и придвинула обратно. И пока я возмущенно пыхтела, пытаясь ужом вывернуться из захвата, мужчина что-то сонно пробормотал и вдобавок ко всему закинул на меня еще и ногу. Я дернулась, чтобы посильнее ударить Доставалу локтем в бок, и неожиданно наткнулась взглядом на умиротворенное лицо мужчины. Без маскировки он мне нравился во сто крат больше. Стыдно признаться, но, глядя в аристократическое лицо с правильными чертами, я была готова простить мужчине и лидерские замашки, и насмешливо язвительные подколки, и неумение проигрывать, и… Да что там! Я была готова простить ему даже тот факт, что он Темный! А это уже говорило о многом. Раздираемая сразу двумя желаниями — больно пнуть Доставалу, чтобы отпустил, и прижаться к нему посильнее, — я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Нерешенная проблема, с которой я накануне засыпала после долгих страстных поцелуев с Темным, никуда не пропала. Сроки поджимали все сильнее, а команда все так же не была готова к предстоящему матчу по бакетболу. Вообще мы с Крестным договаривались, что я проведу в Университете Магии и Ворожбы ровно столько времени, сколько понадобится, чтобы спровоцировать Адама Рояла на действия, а затем вернусь в клан. Так сказать, на передовую. Но после моего подробного доклада о визите нового начальника управления правопорядка глава клана почему-то велел остаться в университете. На мой вопрос — как помочь команде в предстоящем матче, Крестный, как всегда витиевато, ответил: «Выиграть — еще не означает, что кто-то обязательно должен остаться в проигрыше». И теперь, лежа в обнимку с Темным, я пыталась понять, что же наемник имел в виду. Надо сказать, что после поступления в магическую школу я столкнулась с тем, что Крестный и школьные учителя учили меня разным вещам. Порой даже противоречащим друг другу. Если у меня что-то не получалось в школе, учителя успокаивающе поглаживали по головке, советовали не расстраиваться и обещали, что в следующий раз все обязательно выйдет так, как должно. Наемники воспитывали по-другому. «Расстраивайся! — спокойно говорил Крестный, наблюдая, как я реву. — Плачь, кричи и топай ногами — это значит, что ты не смирилась со своим поражением. А если не смирилась — значит, не проиграла». Стоило сказать учителю: «Я не понимаю», как он тут же с охотой садился рядом и терпеливо объяснял параграф. Крестный редко что объяснял словами. Его любимый способ обучения был в действии. И даже если он давал советы и наставления, то только для того, чтобы я сама догадалась, как применить их в жизни. «У меня не получится это сделать», — думала моя более слабая половина, воспитанная социумом. «Как мне это сделать?» — искала выход вторая. Еще раз тяжело вздохнув, я все-таки пнула спящего рядом Доставалу и, воспользовавшись моментом, не только отодвинулась, но и села. — Ты куда? — резко дернулся мужчина, приподнимаясь следом. — В комнату, — поспешно вставая и отступая на шаг от кровати, заявила я. — Не хочу с утра пораньше столкнуться с твоими земляками и их шуточками относительно этой ночи. — Брось, Ангел, — сонно хлопая ресницами, просит Темный. — Все давно уже все поняли. Это меня ничуть не успокоило, скорее наоборот — желание поскорее покинуть секцию Темных возросло в геометрической прогрессии. Поспешно натянув на себя штаны и свитер, валяющийся у дверей, я оборачиваюсь и машу рукой: — Чао-какао! Вот только отпускать меня никто не собирался. — А прощальный поцелуй? — жарко шепчет Доставала, вырастая за моей спиной. — Какой такой поцелуй? Мы ж даже зубы не почистили! — возмущенно шиплю я, старательно уворачиваясь от губ Темного, и дергаю дверь на себя. — Встретимся за завтраком! — обещаю напоследок и, ловко поднырнув под его руку, выскальзываю в гостиную. Торопливо пересекаю комнату, миную двери в секцию и оказываюсь в коридоре преподавательского крыла. Фу-у-ух! Порой его влюбленность душит и напрягает. Выскочив на улицу, я торопливо добегаю до своей комнаты. Стараясь не будить Натку, умываюсь, собираю сумку и, прихватив с собой Рокки, отправляюсь на раннюю прогулку. Черный щенок носится вокруг, гоняя птиц и мелких грызунов. Я задумчиво иду по дорожке рядом, вдыхаю морозный воздух и неожиданно натыкаюсь взглядом на группу из трех студентов, бредущую от учебного корпуса. Наметанный глаз тут же цепляется за макушки красного цвета и признает в утренней троице своих. Теоретики выглядят усталыми, но тем не менее что-то активно обсуждают между собой. «Небось опять всю ночь просидели в закрытом секторе библиотеки», — одобрительно улыбается жажда знаний. «Психи!» — фыркает дракончик, снова переползая на кисть. Приветливо махнув ребятам, я продолжаю свое бесцельное блуждание, но пройдя несколько шагов, резко замираю. Ну конечно! И почему я сразу об этом не подумала!* * *
— Кидай, я поймаю! — кричит Натка Ролли. Игрок делает неаккуратный пас, и, чтобы поймать мяч, подруге приходится высоко подпрыгнуть и сместиться в сторону. Поймать-то она, как и обещала, поймала, но в результате прыжка неудачно оступилась и свалилась вниз. — Скол! — шипит ведьмочка, оказавшись на матах под площадкой, и грозит Ролли кулаком. Посчитав, что успела как раз вовремя, я захожу в зал. — Натусь, тебе знаком термин — гравитация? — Гравитация? — фыркает подруга, потирая ушибленный локоть. — Да я смеюсь над этим словом! — Ну как хочешь, — пожимаю плечами. — Но будь, пожалуйста, осторожна и учти — на твои похороны я приду, только если там будет бисквитный торт. — О-о-о… — умиленно протянула Наточка, поднимаясь с пола. — Линка, да ты за меня волнуешься! — Нет, — отрицательно машу головой, — просто хочу оказаться рядом, чтобы успеть сказать: «Ну я же тебя предупреждала!». Подруга закатывает глаза, дескать, ну а чего еще, кроме гадостей, можно ожидать от Линки, и тут же становится серьезной. — Так! И где ты гуляла весь день? — уязвленно шипит она. — Ни записки, ни обезьянки, ни словечка! К нам потихоньку стекаются остальные игроки. — Да, Ангел, — недовольно сверкает глазами угрюмый Доставала. — Где ты была? «Мы попали», — осторожно шепчет мягкое место, ежась под грозным взглядом серых глаз. Для пущего эффекта выдержав драматическую паузу, радостно улыбаюсь ошарашенным игрокам команды. — Есть способ выиграть! — заявляю и поворачиваюсь в сторону открытых в зал дверей: — Ребята, заходите! Первыми в помещение зашли пятеро подростков, а следом — моя любимая группа теоретиков. В тренировочном зале повисла недоуменная тишина. — Кому еще, кроме меня, нужны пояснения? — ехидно фыркнула ведьмочка, поднимая руку. В кои-то веки проявив командный дух, игроки в едином порыве подняли руки вверх и уставились на меня с невысказанным вопросом в глазах. — Секунду, только ребят размещу, — успокаивающе улыбаюсь я. — Теоретики садятся вон туда, — указываю рукой в сторону верхних рядов. — Детишечки! Вы — в раздевалку! Молодые наемники синхронно кривят детские рожицы и кидают многообещающие взгляды. А мне-то что! Я с разозленными подростками играть не собиралась. Повернувшись к своей команде и натолкнувшись на невидимую стену общего недоверия, показательно откашливаюсь и начинаю: — Сегодня утром ко мне пришло озарение… — А-а-а… Так это нам Хорста благодарить, что ли, нужно? — встряла ведьмочка. Я цыкнула на нее и попробовала начать заново. — Так вот, про озарение… Мы с вами абсолютно разные и, значит, смотрим на бакетбол, но видим свое. Так, например, Натка видит в бакетболе естественный способ реализации своей ведьминской интуиции. Для Конни и Ролли — это забава, Темные используют этот матч как замечательный способ… — Слыш, ты, чертова примадонна! — не выдерживает моего долгого вступления подруга. — Можно сразу к сути? — Да, Линка! — поддержал ее Конни. — Пока кое-кто гулял неизвестно где, мы целый день учились. «Отвратительная публика», — вынес свой приговор оратор внутри меня и, махнув на все рукой, скрылся в глубинах души. — Ладно, — примирительно поднимаю я руки. — Хотите попроще, тогда ответьте на вопрос — что студенты умеют делать лучше всего? — Зевать с закрытым ртом, изображая интерес к лекции! — тут же выпалила Натка. — Списывать! — внес свою версию Конни. — Засыпать в любых местах! — дополнил приятеля Ролли. Остальные улыбнулись. Все, за исключением Доставалы. Темный стоял в задних рядах, скрестив руки на груди, и обиженно взирал на меня сверху вниз. «Кажется, мы очень крупно попали», — нервно шепчет мягкое место, чуя неприятности. Оглядев товарищей по команде и старательно игнорируя Темного, я обобщаю прозвучавшие высказывания: — Мы умеем выкручиваться, — наставительно поднимаю указательный палец вверх, тут же делаю пару шагов в сторону и скороговоркой заканчиваю: — Помните об этом, когда начнете играть с моими детками. «Детки», уже переодевшиеся и почтительно выжидающие у края платформ, внимательными взглядами оценивают соперников. — Играем пять на пять! — кричу я, отбегая в сторону, чтобы присоединиться к кучке теоретиков. — С ними? — слышу за спиной возмущенный вопль Шарги. — Но они же дети! — За ребенка ответишь! — звонко кричит кто-то из моих подопечных, а я гаденько улыбаюсь. — Ну что, ребята! — заговорщически подмигиваю кучке таких же ботанов, как я. — Готовы к взлому века? Одногруппники кивают красными макушками и погружаются в расчеты. Подхватив свой блокнот, я прикусываю кончик карандаша и готовлюсь наблюдать за тренировкой. Хотя уже в тот момент я крупно просчиталась — это была не тренировка, а самое настоящее шоу! «В следующий раз будем продавать билеты», — загомонило чувство наживы. «Тогда нас точно прикончат!» — встрял пессимизм. «Мочи гада!» — во всю силу легких орала воинственность. В этот момент трое моих подопечных окружили Доставалу и активно пытались сбить его мячами, но тот, демонстрируя фирменную быстроту, летал по площадке и умело уворачивался. Не в силах спокойно наблюдать за избиением Темного, я вскочила со своего места и начала пританцовывать. — Ну же, ребята! Не подведите! — громко подбадривала я своих воспитанников. — Мочи Темных эмигрантов! Мужчина кинул в мою сторону обиженный взгляд, чем тут же воспользовались молодые наемники и обрушили на него целый град атак. И если бы Доставала воевал с ними на обычной поверхности, то у ребят не было бы ни единого шанса задеть его, но «бой» проходил на платформах для бакетбола, которые постоянно меняли свою манеру движения. Мастерски уклоняясь сразу от трех летящих в него мячей, Доставала перепрыгивает на нижнюю платформу и оказывается сбитым Тимьяном. — Да! — радостно кричит выжидавший все это время подросток и оборачивается ко мне: — Линка, я молодец? — Ты мое солнышко, Тимьян! — радостно улыбаюсь я мальчику и опускаю взгляд вниз, на маты, где находится первая пятерка. — Ну и чего мы разлеглись? Это тренировка, а не воскресный пикник! На меня зло посмотрели все пятеро поверженных участников первого раунда. — И зачем мы только взяли ее в команду… — раздраженно и довольно-таки громко буркнула Натка, поднимаясь на ноги. — Напомнить, чья это была идея? — тут же язвительно уточнила я и, не дождавшись ответа, повернулась к своим: — Есть мысли? — Мало времени… — озвучил общую мысль Жош — староста нашей группы. Кивнув, снова поворачиваюсь к участникам своей команды и громко кричу: — Следующая пятерка! Со своих мест с величайшей неохотой поднимаются Конни, Ролли, Элька и Талик. — Так их же четверо! — подмечает Тимьян. Я недовольно хмурюсь и предлагаю: — Пусть Доставала сыграет вместо меня. Не говоря ни слова, мужчина встает и, подарив мне тяжелый взгляд, гарантирующий кучу неприятностей, возвращается к платформам. «Может, надо быть с ним немного помягче?» — робко предложила женская сущность, с удовольствием вспоминая проведенную в объятьях Темного ночь. «Еще чего! — возмутился здравый смысл. — Такому только дай поблажку». «Вот-вот! — поддержал его пессимизм. — Опомниться не успеем, как нас окольцуют брачными браслетами, запрут в четырех стенах и заставят размножаться без перерыва на сон и еду». Передернув плечами от такой жуткой перспективы, я складываю руки рупором и кричу деткам: — Размажьте их, как макаронину по тарелке! Молодые наемники радостно гомонят. Команда кидает на меня убийственные взгляды. Натка в открытую грозит кулаком, а Доставала многообещающе улыбается. «Кажется, кое-кого сегодня вычеркнут из списка друзей», — подмечает салатовый дракончик, сползая к пальцам на моей руке, чтобы лучше видеть происходящее. Я, наконец, заняла свое место на скамейке и тоже принялась за дело. При всей своей кажущейся простоте бакетбол был самым высококоординационным видом спорта на территории дотремов. Постоянно меняющие траекторию движения платформы в качестве средств передвижения никогда не давали стопроцентной уверенности, куда тебя понесет в следующую секунду, а небольшие мячи красного цвета, которыми защитники выбивали нападающих на кольцо, придавали игре дополнительный адреналин. По заверениям создателя игры — Бакета Зигла, — система движений платформ задается таким образом, чтобы создать игрокам максимально нестандартные ситуации. К тому же Бакет утверждает, что никто на Светлых землях никогда не сможет взломать систему. Наивный… Просто никто еще не предлагал сделать это группе теоретиков, максимально далеких от спортивных игр. Точнее — никто до сегодняшнего дня! — Народ! — зовет всех Тай. — Я заметил, что платформы немного меняют скорость, когда на них встает игрок. Одногруппники подняли красные макушки от блокнотов, одобрительно покивали и принялись за расчеты. Улыбнувшись, я тоже принялась следить за игрой. Пятерки вновь поменялись, но теперь общим решением пятерых наемников разделили по двум командам, чтобы придать игре хоть какой-то интерес. Наблюдая за перемещением игроков по полю, я все чаще концентрировалась на действиях ведьмочки. Вот подруга высоко подпрыгивает и забивает. Приземлившись, суеверно касается двумя пальцами края летающей платформы и бежит обратно. Она-то, может, и бежит, а я замираю, сконцентрировав взгляд на только что отмеченной ведьмочкой платформе. Я так привыкла к ее фантастической чуйке, что на многие детали уже давно прекратила обращать внимание. Конечно же, среди игроков по бакетболу, начиная от простых университетских команд и заканчивая Лигой, были всякие ритуалы, но никто никогда не касался платформ, с которых забил. А ведь, если так посудить, этим нехитрым движением Наточка бессознательно отмечала для тела «удачно» двигающуюся платформу, с которой легко было попасть в кольцо. Вскочив с места, я быстро сбежала по ступенькам вниз и кинулась в сторону подсобных помещений. Найдя тюбик с краской, которой подводили линии на щитах и стартовых площадках, я помчалась обратно в зал. — Наточка, прелесть моя! — едва не подпрыгивая от охватившего меня азарта, прокричала я. Подруга смерила меня недовольным взглядом, уклонилась от запущенного в нее мяча и дернула подбородком, как бы говоря — «Чо надо?». — Спустись на минутку! — попросила я. Ох, зря Бакет Зигл так кичится своей антивзломной системой движения платформ. Он просто не учел, что в бакетбол будут играть ведьма и теоретик!* * *
Утро перед матчем с предсказателями среди вереницы похожих дней ничем особо не выделялось. Если, конечно, не считать нервно грызущей ногти Натки и ее неожиданного предложения вывести нашего маленького питомца на прогулку. — С чего вдруг такая забота о братьях наших меньших? — подозрительно нахмурилась я, наблюдая, как почуявший надвигающиеся неприятности Рокки резво двинулся прятаться под кровать. — Это не забота, — отрицательно качнула головой ведьма, — это нервы! Клянусь Светлой Богиней, что если не найду себе занятия в ближайший час, то… то… — То начнешь терроризировать округу, — закончила я за девушку. Натка кивнула и, подхватив с вешалки куртку, начала выманивать щенка. — Вылезай, беспредельщик! — громко крикнула она и улыбнулась. Нехорошо так улыбнулась! — Вылезай, кому говорю! Сейчас пойдем твой детский жирок растрясать. Рокки осторожно высунул мордочку из-под кровати, глянул на меня и жалобно заскулил. — Смирись, дружище, — посоветовала я черному песику. — По-другому рядом с ведьмой не выжить. Горестно вздохнув, щенок нехотя выполз из своего укрытия и потрусил к выжидательно замершей на пороге рыжей подруге. — Мы не скоро! — предупредила она, напоследок громко хлопнув дверьми. Потянувшись в кроватке и окончательно прогнав остатки сна, я решительно дернула с себя одеяло и встала. Натянув черные штаны, плотно облегающие худые ноги, и длинную серую майку, я принялась творить себе вкусный завтрак. «Какой сегодня чудесный день», — радостно гомонил оптимизм. «Да уж», — весьма недовольно фыркнул пессимизм. «А, кстати, вчера тоже был хороший день», — подметил мозг. «И позавчера было тоже неплохо», — задумчиво пробормотала память, а я нахмурилась, отложила недонамазанный сливочным сыром бутерброд в сторону, резко села на ближайший стул и привычно задумалась. Три позитивных дня подряд без всяких гадостей со стороны Темного и покушений на мою жизнь… Ох, не к добру все это! И словно в ответ на мои мысли в окошко поскреблась Партизанка. Впустив летающую обезьянку, выполняющую на территории дотрема функцию почтальона, я приняла из ее маленьких лапок сложенный конвертик и торопливо развернула послание.«Как насчет рыбалки? Восточный берег, третий пирс. Гамбит».
С сомнением глянув на ровные буквы, выведенные помощником бывшего шефа управления, я положила записку в карман штанов и пошла собираться. Спустя каких-то полчаса я уже стояла на продуваемом со всех сторон холодным ветром пирсе и переминалась с ноги на ногу, чтобы хоть немного согреться. Тихонько проклиная задерживающегося мужчину; я тем не менее чувствовала невероятный душевный подъем. «Кое-кто соскучился по преступлениям!» — очень точно подметил здравый смысл. «Кое-кто мог хотя бы позавтракать!» — обиженно булькнул все еще голодный желудок. — Ну что же он так долго? — сгорала от нетерпения я. Темную фигуру, идущую от дороги по узкой тропинке к пирсу, я заметила еще издали, а вот осознала, что явно не Гамбит спешит ко мне навстречу, только когда высокий мужчина, одетый в черное пальто, ступил на деревянные доски пирса. — Вот те на… — язвительно протянула я. — Неужели Адаму Роялу тоже приспичило порыбачить? Новый глава управления подошел чуть ближе, остановился в полуметре и молча протянул руку с зажатой в ней папкой. Настороженно глянув на мужчину, я все же осторожно приблизилась и взяла светло-коричневую папку. Внутри лежала старая фотография. На которой радостно улыбались пятеро растрепанных студентов. И черты лица двоих из них мне были очень хорошо знакомы. — Мы вместе учились с Гордеем, — пояснил Адам. Едва не ляпнув: «Кто такой Гордей?», я быстро припомнила, что это настоящее имя шефа, и с большим вниманием начала вслушиваться в слова Адама Рояла. Заметив мою реакцию, мужчина хмуро улыбается. — Не сказать чтобы мы были хорошими друзьями. Скорее — соперниками, уважительно относящимися друг к другу, — честно признается он. — Поэтому я тут же откликнулся на его просьбу приехать. — Вы общались с шефом? Где он? Что с ним? — налетаю я с вопросами с такой же стремительностью, как и холодный ветер на полы моего пальто. Мужчина, которого я не так давно внесла в список недругов под кодовым названием «Вражина № 1», оглядывается по сторонам и указывает в сторону небольшого домика на берегу. — Я все расскажу, только давай сначала переместимся в более теплое местечко, — предлагает он. Громко хмыкнув, складываю руки на груди и окидываю мужчину тяжелым взглядом. Да за кого он меня принимает? За доверчивую идиотку с полным отсутствием инстинкта самосохранения? «А ты разве не такая?» — гадко смеется дракончик. «Ребят, а можно, я этому салатовому гаду хвост узлом завяжу?» — неожиданно просит воинственный дух. «Еще чего! — возмущенно фыркает рептилия. — Я же не корова, чтобы мне хвосты крутить!» Старательно игнорируя голоса внутри себя, я мысленно ставлю зарубку-напоминание поскорее вернуть Сайки его назойливый подарочек, и переключаюсь на Адама Рояла. — У меня мало времени и мало доверия лично к вам, поэтому предпочту немного проветриться, — уверенно заявляю я и скрещиваю руки на груди. — Мне нужна твоя помощь на допросе… — Ха! — победно восклицаю я и язвительно напоминаю: — Помнится, не так давно в кабинете директора вы четко дали понять, что я вам не подхожу в качестве консультанта. — Этого требовали обстоятельства, — спокойно поясняет собеседник. — Никто не должен знать, что ты нам помогаешь. Так просил Гордей. — Допустим, — уступаю я. — Так все-таки… Где шеф сейчас? — Насколько мне известно — на Темных землях… В наступившей тишине плеск бьющейся о сваи пирса воды и шум деревьев подобны раскатам грома. — Что?! — удивленно восклицаю я, едва шок отступает, а к языку возвращается способность говорить. — Вы шутите? Большая часть порталов закрыта, а те немногие, что осуществляют переброску, находятся под постоянным контролем руководителей дотремов. — Так он и не использовал стационарные порталы… — В отличие от меня, Адам выглядит невероятно спокойным, словно речь идет об отпуске на Вольном побережье. — Тогда как он оказался на Темных землях? — подозрительно смотрю на болезненно худого мужчину. — Гордей взял кое-кого из ребят, кому мог безоговорочно верить, и воссоздал портал, которым ушел Эрик. Я хмурю брови и внимательно вглядываюсь в черты лица мужчины. Нет, не врет! Но какого лысого ежика шефу понадобилось валить за океан? Или у него просто такое своеобразное представление об отдыхе? — Ладно, допустим, я верю в то, что шефа одолело внезапное безрассудство и он сунулся на земли Темных, но как вы об этом узнали, Адам? Вы же сами не так давно приехали в наш дотрем! Мужчина едва уловимо улыбается краешками губ, словно уже давно ждал этого вопроса и вот наконец-то чудо случилось. — Меньше недели назад со мной встретился Гамбит, — с готовностью рассказывает он, — попросил найти тебя и передать эту папку. Сказал, что ее содержимое поможет тебе все понять. Я с большим вниманием покосилась на худенькую папочку, которую все это время продолжала сжимать в озябших пальцах, и внутри вновь вспыхнуло жгучее любопытство. Интересно, что там помимо снимка? — Ладно, — произнесла, чувствуя, как с каждой секундой промедления все больше и больше растет желание сунуть нос в папку. — Какая вам нужна помощь, Адам? Мужчина довольно усмехнулся, но тут же взял себя в руки и посерьезнел: — Мы допрашиваем одного человека, и нам не помешал бы твой талант видеть ложь. Ну что же, настал мой черед ехидно улыбаться. — Я подумаю, — величественно глянула я на Адама Рояла и с достоинством сделала пару шагов по пристани в сторону тропинки: — Кстати, Адам, — поравнявшись с мужчиной, дарю ему тяжелый взгляд, — я вам по-прежнему не доверяю. Сказав «о самом главном» человеку, которого все так же продолжала считать «Вражиной», я торопливо покинула продуваемый всеми ветрами пирс и шустро засеменила по тропинке. Любопытство настойчиво донимало меня предложением скорее узнать, о чем таком важном шеф хотел, чтобы я узнала. В конечном итоге я поддалась на уговоры и, плюнув на все, торопливо открыла папку и принялась изучать прямо на ходу. Отложив фотографию в сторону, я перевернула первую страничку с непонятным сочетанием цифр и букв и зацепила взглядом заглавие — «Никлаус Вирт, Тринадцатая Тень». У меня задрожали руки от предвкушения… Все это долгое время я старательно рыла носом землю, чтобы собрать как можно больше информации о своем враге. К несчастью, доступа в архивы Темных у меня не было, а Светлые не располагали вообще никакими сведениями насчет этой мрази. И вот сейчас в моих руках находится то, что поможет мне отомстить за всю ту боль, что этот темный гад причинил мне в прошлом, и вернуть себе надежду на позитивное утро. Нет! Такую информацию на ходу изучать не следует. Оглянувшись по сторонам, я заприметила вверх по улице небольшую вывеску кафешки и решительным шагом направилась туда.
Глава 5 А СПОНСОР ДАННОЙ ГЛАВЫ — РАЗБИТЫЙ НОС. РАЗБИТЫЙ НОС — ВРЕЖЬ СКОРЕЕ ХОРСТУ
У широкого входа в спортивный комплекс, где сегодня проходил матч по бакетболу, собралась целая толпа. На игру пришли поглазеть не только студенты со всех курсов Университета Магии и Ворожбы, но и воспитанники двух школ, что располагались на территории УГМ-ки. Еще бы! Ведь не каждый день можно увидеть, как Светлые в пух и прах разгромят Темных. Тот факт, что команда Темных на самом деле состояла из смешанного состава, никого особенно не волновал. Тех, кто посмел играть с выходцами с другого материка, автоматически причислили к приспешникам Тьмы. Меня это не слишком волновало, Натку тоже. Двое боевиков считали это даже забавным, а Талик и Элька просто хотели играть, но их не брали в другие команды. Поэтому, как ни странно, больше всего ходящие по университету слухи задевали самих Темных. — Да не звали мы никого на свою сторону! — возмущенно объяснял Корк какой-то студентке, полюбопытствовавшей, как ей перейти на сторону зла. — Сидите на своих Светлых землях! У нас и так перенаселение! Язвительно хмыкнув, я оттеснила в сторону неудавшуюся эмигрантку и вцепилась в локоть парня. — Где он? К счастью, пояснять, кто «он», не пришлось, Корк и так все понял. Оценивающе глянул в мое красное от злости и быстрого бега лицо и нахмурился. — В смысле — где? В раздевалке вместе с остальными… Я кивнула некроманту, а также лекарю на полставки, и попыталась протиснуться сквозь гомонящую толпу. — Погоди-ка! — очень ловко ухватил меня за рукав пальто он. — И почему у меня смутное предчувствие крупных неприятностей? — Без понятия! — невинно улыбнулась я и пожала плечами, мысленно перебирая все известные мне способы убийства. По всей видимости, думала я слишком громко, потому как Корк, подозрительно глянув в мои честные-пречестные глаза и буркнув: «А пойдем-ка вместе», стал пробираться сквозь толпу. И так как в процессе он крепко держал меня за локоть, то шанс «потеряться» в этой самой толпе таял, как кусочек льда, брошенный в горячую воду. С трудом протолкнувшись через плотную массу жаждущих поглазеть на матч по бакетболу, мы с Корком обогнули длинную очередь в зал и свернули в сторону раздевалок. — Линка? — удивился Кебил, увидев нас на пороге. — Ты где весь день пропадала? Натка уже собралась заявлять судьям и ВУДу о твоем похищении! Проигнорировав парня, уже переодетого в черно-белую форму команды, я уверенным шагом прошла в глубь мужской раздевалки и остановилась напротив сидящего на скамейке Доставалы. — Руку дай! — приказала я. Серые глаза глянули настороженно, с опаской. — Зачем? — хрипло уточнил он. Маленький крохотный комочек Светимости, что соединяет нас двоих, мягко бьется где-то под сердцем, но я не намерена больше обманываться. — Что?! — слышу я возмущенный крик ведьмочки, доносящийся откуда-то из коридора. — У нас матч через десять минут, а она полуголыми парнями решила полюбоваться! Лин-ка!! Отбросив все сомнения, я наклоняюсь, цепко хватаю Доставалу за руку и принимаюсь торопливо раскручивать эластичный бинт, закрепленный на запястье, пока злая ведьмочка, презрев правила приличия, не ворвалась в мужскую раздевалку и пинками не погнала меня переодеваться. На последнем витке белого бинта я на секунду замираю в нерешительности и смотрю в серые напряженные глаза. Отдаленно это напоминает ощущение, когда тянешь пластырь с еще не зажившей раны — знаешь, что будет больно, но в то же время понимаешь необходимость такого шага. — Линка! Я тебя прокляну! — кричит ворвавшаяся в раздевалку подруга, и это становится толчком к действию. Убрав бинт, я смотрю на изящную татуировку — изображение птицы, заключенное в круг, и чувствую, как нечто неподъемное падает мне на плечи. По ощущениям — целый мир! Нет, в папке не было фотографии или описания Тринадцатого. Зато в сведениях, переданных шефом с Темных земель, была очень подробно описана эта татуировка — отличительный знак того, что в человеке воплощен изначальный огонь рефаимов. Медленно подняв голову, я встречаюсь взглядом с Темным и недобро улыбаюсь. — Ну здравствуй, Никлаус! — со злостью выплевываю ему прямо в лицо. Я так долго искала хоть какой-то клочок информации о Тринадцатом, а он все это время был здесь. Грел меня своими огромными ручищами, страстно целовал и грубо прижимал к себе. По лицу мужчины проходит судорога, и под действием эмоций маскировка покидает его лицо и тело. Доставала притягивает меня к себе, словно боится, что я в страхе сбегу, но я даже не хочу шевелиться. Точнее, не могу, потому что надежда на то, что я ошиблась, что месть предназначается не Доставале, а кому-то другому, внезапно покидает меня, и я словно теряю опору под ногами. — Так, голубки! — еще не понимая, что случилось, кричит на нас подскочившая Натка. — Заканчиваем сюси-муси, нам побеждать пора! — Ангел… — зовет меня мужчина, игнорируя попытки ведьмочки разжать его объятья. — Только не делай глупостей. Как он сказал? Глупости? Ха! Да «делать глупости» — это мое второе имя! И, словно в подтверждении данной мысли, я закрываю глаза, откидываю голову назад, соблазнительно облизываю губы и шепчу: — Поцелуй меня… Он послушно наклоняется и осторожно касается моих губ, словно ждет какого-то подвоха, но я реагирую одобрительной улыбкой и нетерпеливо хватаю его за крепкие ягодицы. — Ребята, ну что вы застыли? — возмущается Натка, обращаясь к притихшим Темным. — Такими темпами матч начнется без этой сладкой парочки! Кебил, тащи ведерко с холодной водой. Гафс, ты тянешь Темного, я — Линку… Протестующе рыкнув, Никлаус посильнее прижимает меня к себе и с жадностью впивается в губы. Я чувствую, как постепенно мужчину покидает напряжение, а увитое мускулами тело расслабляется. Чувствую невероятное облегчение, которое он сейчас испытывает, и именно в этот момент расслабленности и абсолютного доверия со стороны партнера я призываю клинки дайсе. Темный глухо стонет от боли, отстраняется и недоверчиво смотрит мне в глаза. — А ты думал! — зло усмехаюсь я и поворочаю лезвие ножа, вонзенное в его левое бедро. — Гребаный Скол! — в панике кричит ведьмочка. — Линка, хорош мне игроков портить! И, словно по команде, оживают все остальные участники. Две сильные пары рук, принадлежащие Кебилу и Шарги, с трудом оттаскивают меня от ошарашенного мужчины. Гафс насильно усаживает Никлауса на скамейку и фиксирует его, опустив руки на плечи Темного. — Вот как знал, что этим кончится… — бубнит себе под нос Корк, опускаясь рядом с раненым Доставалой на скамейку. Ко мне подлетает подруга, загораживает своей спортивной фигурой Темного и принимается громко отчитывать: — Линка, тебя страдающий бешенством ежик покусал? Нет?! Так какого… Но договорить ведьмочке не дал крик Конни: — Ребята, матч начнется через три минуты! Вы где? Вбежавший в раздевалку боевик останавливается, удивленно оглядывается на раненого Доставалу, затем замечает меня, все еще пытающуюся вырваться из захвата Кебила и Шарги. — Я не понял… Матч отменяется, что ли? — Еще чего! — недовольно зыркает на него Натка и поворачивается к пострадавшему игроку. — Корк, что там? Некромант отбрасывает на пол мой окровавленный кинжал, тянется к полотенцу и вытирает руки. — Рана глубокая, но артерии я прижег сразу, так что кровоточить не должна, — спокойно сообщает он, словно речь идет о меню в столовке. — Ему бы пару часиков отдохнуть, чтобы края сошлись… — После матча отдохнет! — припечатала подруга и, ухватив меня за локоть, дернула на себя: — А ну-ка, мясник, пошли переодеваться!* * *
— Все хорошо. Я в порядке, — успокоительно улыбаюсь я скептически смотрящей на меня подруге, затем ощущаю спиной тяжелый прожигающий взгляд Доставалы и кривлюсь. Скол! Да кого я обманываю? — А знаешь… Нет, Натка. Я не в порядке. Не в порядке настолько, что готова устроить прилюдную драку. Ведьмочка кидает не менее тяжелый взгляд в сторону двухметровой фигуры Темного. Ее я успела проинформировать, кто есть кто, еще в раздевалке, когда впопыхах натягивала на себя форму, поэтому ничего доброго во взгляде зеленых глаз не отражалось. — Ну, он всегда может загнуться во цвете лет, элементарно свернув себе шею при неудачном падении с платформы… Я громко фыркаю. Свернет шею при падании? Да щас! Жди от Темного такого подарка! Собравшиеся в зале зрители вежливо хлопают, приветствуя вышедших игроков. В толпе виднеются красочные плакаты с жизнеутверждающими надписями: «Надерите Темным жо…», «Наклоните Темных» и «Сущность Тьмы — ползать на коленях перед Светом». Оглядев недоброжелательно настроенную массу, я осторожно тяну подругу за руку. — А давай так — я отыгрываю первые пять минут и позволяю себя сбить, — предлагаю ведьмочке, которая по праву считалась у нас в команде капитаном. — Идет? Подруга поправляет высокий хвостик, в который убрала свои рыжие кудри, и демонстрирует перед моим носом незамысловатую комбинацию с участием большого пальца. — Фигушки! Сначала твой коронный пятиочковый, а уж потом на скамейку выбывших! — Ладно, командирша, — нехотя соглашаюсь я и вновь неприязненно передергиваю плечами, ощутив настойчивый взгляд Темного. Натку подзывает главный судья матча для ритуального обмена приветствиями между капитанами команд, а я оглядываюсь, стараясь запомнить новую дислокацию игроков. Изначально мы трое — Натка, я и Доставала — должны были играть в активной атаке. Нашей с ведьмочкой задачей стала необходимость найти и отметить «нужные» платформы, задача Темного… Ну, он должен был делать то, что у него получалось лучше всего, — доставать соперников, чтобы оттянуть часть внимания на себя. Талик и Элька страховали нашу троицу. Шарги, Кебил и Гафс — образовывали мощную защиту. Конни и Ролли просто творили хаос и беспредел… Но теперь Натке пришлось немного перетасовать игроков и поменять Доставалу и Кебила местами. Это ставило команду в немного непривычное «несыгранное» положение, но я нисколько не раскаивалась в том, что сделала. Скорее наоборот, кляла себя распоследними словами, что не воспользовалась внезапностью и не вонзила кинжал дайсе в его черное лживое сердце. Светимость Никлауса едва ощутимо дрогнула, распространяя знакомое чувство тепла, но тут же смущенно затихла. «Прально! — одобрил пессимизм. — Тебе сейчас лучше не высовываться!» Жаль, что Доставала в отличие от своей Светимости благоразумием не обзавелся. Он продолжал настойчиво буравить взглядом мою спину, чем нервировал и повышал градус неприязни все больше. — Линка! — окрикнула ведьмочка. — Ты начинаешь. Мысленно отправив Темного в глубины Скола, я поспешила занять место на единственной платформе в середине поля, которая всю игру оставалась статично висящей в воздухе. Это было специальное место для розыгрыша мяча и штрафных. Напротив меня встает крепкий предсказатель с густыми темными волосами. — Пощады не будет, — зло улыбнулся соперник узкими губами и шепотом добавил: — Темная… Я чуть челюсть не потеряла от такого заявления. Это я-то Темная?! Но возмутиться, ударить себя в грудь и клятвенно заверить соперника в своей Светлости не дал свисток судьи. — Мяч в игре! — крикнул он, подкидывая над нашими головами мяч ярко-красного цвета. Опираясь на Наточкин опыт, мы с одногруппниками прогнали все возможные стратегические варианты игры соперников и сошлись на единогласной мысли — с нами не станут играть, нас будут тупо прессовать. Так как запасных в команде не было, то все, что требовалось предсказателям для победы, — это потихоньку выбить большую часть игроков с поля на скамейку. Остатки защиты будут не в состоянии играть против целой команды и благополучно сольются. В такой ситуации единственный способ борьбы — это быстрые красивые атаки из середины поля, т. е. трех- и пятиочковые броски. Прыгнув вверх чуть раньше предсказателя, я легко перехватываю мяч, перекидываю его Натке и стремительно бегу в бок. Сзади раздается язвительный смех предсказателя. Смейся, голубчик! Все равно громче всех смеется только тот, кто взломал алгоритм движения платформ бакетбола! — Линка! — кричит Натка, но этого и не требуется — я и так прекрасно вижу, что ее заблокировали четверо и не дают пройти. Громко хлопнув в ладони для привлечения внимания, я принимаю превосходную передачу от девушки, перепрыгиваю на нужную платформу и, не целясь, отправляю мяч в кольцо. — Да! — радостно кричит Натка. — Три очка! Свисток судьи смешивается с негромкими аплодисментами зрителей. Я победно поднимаю сжатый кулак в воздух, а затем опускаюсь на колено и касаюсь ладонью платформы, оставляя едва видимый для остальных след магической краски. — Радуйся, подстилка! — язвительно роняет мой соперник. — Тебе недолго осталось. Я обиженно наступаю на парня. — Как ты меня назвал? Предсказатель растягивает тонкие губы в кривой усмешке и повторяет чуть громче: — Подстилка для Темных! Что делать в таких ситуациях? Подойти к судье и сообщить о «наезде»? Но тот только рассмеется в лицо и посоветует играть дальше. Проигнорировать неловкие попытки задеть меня? Разбежалась! И вот честно-честно, я не хотела наступать ему на ногу, а уж как мой кулак впечатался в его скулу, так вообще понятия не имею! А почему игрок чужой команды упал? Так, может, он и не упал вовсе, а прилег отдохнуть! Все это я и попыталась доходчиво разъяснить подбежавшему судье, но тот только сурово сдвинул брови. Противный звук свистка, и у меня на запястье появляется широкий браслет — черная метка. — Неспортивное поведение! — на весь стадион объявляет судья. Получив свое первое предупреждение, я независимо пожимаю плечами. Ну а кто я, собственно, такая, чтобы еще и судью критиковать? Нет, при желании, конечно, можно было бы поспорить, но в споре с судьей истина не рождается. В споре с судьей возрастают шансы получить еще две метки и отправиться на скамейку, так и не поиграв. А мне сейчас просто необходимо спустить пар! — Истеричка… — сквозь зубы цедит предсказатель, едва судья отходит. Я всматриваюсь в лицо языкастого парня. «А не тот ли это прыщавый паренек, что не так давно попытался облапать нас в клубе?» — подозрительно уточнило мягкое место. «Да, точно! — подтверждает память. — Помнится, мы ему еще тогда палец сломали». «Прыщи-то он вывел, а вотпаршивый характер — нет!» — фыркает дракончик, тоже почему-то обиженный на предсказателя. Старательно маскируя улыбку, я оборачиваюсь, нахожу рыжую подругу глазами и торопливо иду к ней. Ведьмочка любила повторять: «Выходя на площадку, ты забываешь про ссоры и обиды, про несделанную домашку, про зрителей в зале… Есть только ты, твоя команда и острое желание победы». Чего греха таить — вот как раз-таки желания победить у меня не было с самого начала этой авантюры. Оно и сейчас не появилось, но зато в душе зажглась не менее острая жажда поставить самоуверенных предсказателей на место. — Капитан, как насчет того, чтобы преподать предсказателям хороший урок? — Аллилуйя, детка! — восторженно пищит ведьмочка.* * *
К слову, это была самая короткая и самая разгромная игра по бакетболу за всю историю университетских чемпионатов. Самоуверенные предсказатели пропустили еще один трехочковый от Натки, после чего наконец взялись за ум и провели семь атак, две из которых окончились удачно. Но и мы в это время не зевали и продолжали методично отыскивать нужные для бросков платформы. Итогом стараний стал удачный бросок Талика, принесший в копилку команды еще два победных очка, и пятиочковый от Кебила. — Тринадцать — четыре, — как-то очень удивленно объявил судья. В охватившем всех массовом удивлении Конни и Ролли каким-то непонятным чудом умудрились проскочить мимо защиты предсказателей и, повиснув на кольце с двух сторон, буквально впихнуть в него красный мяч. — Пятнадцать — четыре… — Ребята, вперед! — звонко выкрикнула со своего места Эмилия. Посылаю в сторону блондинки обеспокоенный взгляд. В сложившейся ситуации за Сборную болели только Темные, остальные зрители на трибунах тихонько отходили от шока. Любой другой на месте Эми поостерегся бы вообще афишировать свое присутствие в зале, а уж в открытую размахивать большим плакатом «Сборная круче всех»… Ну никакого инстинкта самосохранения! Хорошо хоть, что остальные Темные, в отличие от возбужденной игрой Эми, бдительно поглядывали по сторонам. Правильно, от Светлых сейчас можно ожидать чего угодно — от восхищенного «Вот это да… Вы такие молодцы!» до «А почему мы этим козлам еще не накостыляли?» — Линка! Хватит мечтать, — дернула меня за майку Наточка. — Последний мяч… Я кивнула, соглашаясь с ее решением, и внимательно оглядела движущиеся платформы. Благодаря выдающемуся занудству теоретиков и их глубоким познаниям в вычислительных техниках нам с ведьмочкой удалось отметить краской все платформы, двигающиеся с одинаковым алгоритмом. По сути, это были единственные места, откуда даже при наличии никудышного глазомера можно было стопроцентно попасть в кольцо. Другое дело — пятиочковые. Возможно, и их нам тоже удалось бы вычислить, но двух дней перед игрой банально не хватило даже для такой слаженной команды, как группа теоретиков старшего курса. — Мяч в игре! — объявил судья. На этот раз в розыгрыше участвовали Элька и длинный, словно жердь, парень со смешным хвостиком на затылке. Предсказателю не составило особо труда обыграть миниатюрную брюнетку и дать красивый пас через полполя открытому игроку нападения. Устремившийся на прорыв игрок легко обошел первую систему защиты в виде Конни и Ролли и наглухо встал перед радостно улыбнувшимся Доставалой. — Бу! — совершенно беззлобно сообщил мужчина, чем подорвал боевой дух предсказателя настолько, что тот оступился и, выронив мяч из рук, полетел вниз на мягкие маты. «Вот это, я понимаю, мужик!» — неожиданно заявил салатовый дракончик и тут же был атакован немного перебравшим валерьяночки пессимизмом. «Давно пора!» — закричал боевой дух и присоединился к побоищу. Мысленно махнув рукой на внутренние разборки, я глянула по сторонам и перепрыгнула на платформу, стремительно вознесшую меня вверх. Заметив маневр, Натка подняла руки, сигнализируя, что готова принять передачу от Доставалы, но… Соперник не дремал! Сразу трое предсказателей кидают в нее синие мячи, предназначенные для выбивания игроков с поля. Испуганно взвизгнув, прозевавшая атаку ведьмочка теряет равновесие и падает с платформы вниз. Шепотом ругнувшись, я сжимаю зубы и поворачиваюсь к Доставале, так и не успевшему сделать передачу. Мой взгляд встречается с серыми глазами мужчины, и все внутри меня замирает и ухает вниз. Ан нет! Это всего лишь платформа. Достигнув верхней точки, она начинает неминуемое движение вниз, все дальше уходя от нужной для броска позиции. — Доставала! — уклонившись от синего мяча, кричу я, нетерпеливо поднимая руки вверх. На секунду на некрасивом лице с длинным, словно у крысеныша, носом мелькает нечто похожее на облегчение, а затем Темный дает четкий пас. Я ловлю передачу, прыгаю, пытаясь вернуть себе упущенную для броска высоту, и кидаю. «Никогда не сомневайся. Сомнения обнуляют любой результат», — любил повторять Крестный. Нет, я не сомневалась в том, что попаду. Я сомневалась в том, что смогу приземлиться… Перевернувшись в воздухе, пытаюсь ухватиться за край ближайшей платформы, но вспотевшие ладони проскальзывают по гладкой поверхности, не давая возможности остановиться, и я снова лечу. И словно в подтверждение моей великой неудачливости, в меня врезается летящая снизу платформа. Бедро обжигает болью, рот наполняется металлическим привкусом крови, а голова взрывается от звона. — Ангел! — слышу я чей-то испуганный крик где-то рядом и теряю сознание.* * *
— Линка! — орет кто-то прямо над ухом, а затем энергично трясет за плечо. Я мысленно закатываю глаза, но продолжаю лежать неподвижно, старательно маскируя все признаки вернувшегося сознания. — Открой глаза, я тебе говорю! — с надрывом в голосе просит Натка. — Ты аккуратнее, — негромко предостерегает кто-то другой. — У нее сотрясение все-таки… — А ты вообще не лезь! — недовольно шипит ведьмочка. — Если потребуется, я из нее всю душу вытрясу, но глаза она откроет! Слышала? Ужаснувшись от перспектив, я тем не менее продолжаю изображать бессознательный полутруп. Судя по всхлипам раненого бедра, легкому головокружению и настойчивому звону в ушах, приземлилась я неплохо. Можно даже с натяжкой сказать, удачно. Проведя перекличку с внутренними голосами, прихожу к радостному выводу, что жизненно важные органы не пострадали, и даже сотрясение не такое уж и сильное. Всего-то на троечку из десяти. Единственный, кто подозрительно промолчал, — салатовый дракончик, но палиться и открывать глаза только ради того, чтобы проверить, осталась ли на моем запястье магическая татуировка горца, я не собираюсь. Лучше полежать еще немного… — Это я виноват, — вздыхает Гафс. — Видел же, что ее атакуют… — И что бы ты, интересно, сделал? — немного зло смеется Конни. — Я бы сбил второй мяч, как сделал это Хорст… — Да при чем тут мячи? — вклинивается в дискуссию Кебил. — Она в любом случае не успела бы приземлиться на платформу! Старательно контролируя собственное дыхание, я краем уха вслушиваюсь в перебранку приятелей и неожиданно чувствую обжигающее прикосновение его руки у себя на щеке. — Не притворяйся. Я знаю, что ты в сознании… — шепчет до боли знакомый голос рядом с моим лицом. Помимо воли дернувшись в сторону, открываю глаза и пытаюсь сесть. — Куда! — возмущенно кричит ведьмочка, заботливо возвращая меня на подушки. — Врач сказал, что тебе часов восемь двигаться нельзя. — Чтобы перерезать горло, особо много движений и не требуется, — хрипло информирую я, испепеляя сидящего на краешке моей постели Крысеныша злобным взглядом. В палате повисает напряженная тишина. Натка делает вид, что внешний вид ногтей ее интересует больше, чем все происходящее. Кебил и Гафс отводят глаза, Шарги пытается снять с футболки невидимую ниточку, а двое боевиков заинтересованно наблюдают за поединком взглядов между мной и Темным. — Пожалуй, я пойду, — неожиданно капитулирует Никлаус, поднимается и выходит из палаты. «Жаль…» — разочарованно вздыхает жажда мщения, пряча за спиной свежезаточенный топор войны. Едва за Темным закрывается дверь, Натка переползает со стула на мою постель и цепко хватает меня за руку. — Как ты себя чувствуешь? — проявляет несвойственную для нее заботу ведьмочка. — Может, сходить и купить тебе свежих фруктов? Я едва заметно улыбаюсь и отрицательно машу головой, поудобнее устраиваясь на жестком больничном матрасе. — А хочешь, мы принесем тебе книг из библиотеки? — великодушно предлагает Конни. — Единственное, о чем я сейчас мечтаю, — это от души попинать труп Доставалы, — честно признаюсь я, кидая взгляд на дверь. Светимость подсказывает, что Николаус не ушел далеко от палаты. — Ангел, а ты точно Светлая? — крайне неожиданно спрашивает Шарги. Да что ж за день-то такой! Вот уже второй раз не пойми в чем обвиняют… — Я Светлая! — возмущенно провозгласила я, потом секунду подумала и добавила: — В злую крапинку… Ребята переглядываются, явно не зная, что сказать. Интересно, а кто из присутствующих мог знать об истинной личности Доставалы? Профессор Дарон как руководитель группы обязан был иметь полную информацию обо всех ее участниках. Помнится, не так давно именно он рассказывал мне о сути Светимости и Рефаимской долине. Эмилия — та сто процентов знала, все-таки Никлаус Вирт, как-никак, ее дядя, а значит, и Шарги был в курсе, и Кебил с Гафсом наверняка тоже. А сколько из них знали о нашей с Тринадцатым первой встрече? Я смотрю на Кебила и Гафса и непроизвольно сжимаю кулаки. Почему они сразу не поправили меня во время «хряпнули-крякнули-кинули в мишень»? Я ведь доверилась им, открыла душу. Закрыв глаза, я отворачиваюсь и с трудом сглатываю неприятный комок. Противно! Светлая Богиня, как же мне сейчас противно! «А что с них взять? — просыпается цинизм. — Они же Темные». — Ребят, я устала… Наташка легонько хлопает меня по сжатому кулаку и поднимается на ноги. — Вы слышали пожелания больной? Тогда чего замерли! Очищаем помещение и не нарушаем циркуляцию свежего воздуха. Развив бурную имитацию деятельности, ведьмочка с легкостью выпроваживает посетителей, плотно прикрывает двери, затем, поразмыслив, блокирует ручку спинкой стула и с разбегу плюхается на кровать со мной рядом. — Посплетничаем? — невинно хлопает ресничками девушка и, не дожидаясь согласия, начинает: — А ты в курсе, что Элька запала на Шарги? Я закатываю глаза и расслабленно улыбаюсь. — Хотя о чем это я! — хлопает себя по лбу Натка. — Естественно, ты знала! Но ты явно не в курсе, что Элька донимала Шарги любовными записочками, а сегодня перед матчем зажала его в уголке и поцеловала! — Что?! Вопреки предписаниям врача, я сажусь на постели и с удивлением поворачиваюсь к ведьмочке. — Представь себе! — коварно улыбается подруга. — Она накинулась на бедолагу, как торнадо на махонькую деревеньку. — Зашибись новость! — потрясенно выдыхаю я. — А Эми в курсе? Ведьмочка улыбается. И как-то эта самая улыбочка не сулит ничего хорошего. — Ната, что ты натворила? — Я?! — картинно возмущается подруга. — А почему сразу натворила? Громко застонав, я хватаюсь за и так не совсем здоровую голову обеими руками и начинаю массировать виски пальцами. Вот только этого мне и не хватало…* * *
Уснуть в ту ночь было проблематично. Под вечер разболелось ушибленное бедро, и, приподняв простыню, чтобы укоризненно глянуть на недовольную конечность, я слегка выпала в осадок. Почти вся поверхность от колена и вверх отсвечивала сине-фиолетовым. «Таких масштабов повреждения у нас еще не было», — покачал головой счетчик неприятностей. «Мы умрем», — подытожил пессимизм, после чего я поскорее прикрыла ногу простыней и попыталась отвлечься. Получилось плохо, так как из-за роя не совсем приятных мыслей начала болеть уже голова. К тому же простыни казались чересчур жесткими, подушка слишком большой, а кровать мегаскрипучей. Промаявшись до середины ночи, я с превеликим трудом погрузилась в полудрему, чтобы тут же открыть глаза. — Скол тебя подери! — возмущенно рыкнула я, встретившись взглядом с Никлаусом и почувствовав знакомые обжигающе-горячие руки чуть ниже спины. Я лежала в незнакомой комнате на широкой кровати. Точнее, это гадкий Доставала лежал на кровати, а я лежала на нем. — Ты вконец охренел? — рявкнула я, а в следующую секунду осознала, что мы оба раздеты до максимума, и не сдержалась. Колено, дернувшееся для удара по самому ценному, мужчине пришлось блокировать рукой, оставляя остальные части тела открытыми для прямого удара, чем я, естественно, и воспользовалась. Мои сжатые в кулак пальцы прицельно ударили Темного в лицо. Послышался хруст, после чего я с чувством выполненного долга радостно улыбнулась. — Ангел! — укоризненно глянул на меня серыми глазами темноволосый мужчина, прижимая ладонь к пострадавшему месту. — Сам дурак! — заявила я, откатываясь в сторону. — Куда ты меня затащил, Темный? Убрав руку от лица, Никлаус продемонстрировал целую носовую перегородку и мягко улыбнулся. — Это сон, — тихо произнес мужчина. — Ты спишь, Ангел. — Ни фига себе кошмар! Я закрываю глаза и концентрируюсь на чувствах. Нет, я уже очень хорошо научилась отличать сон от реальности. Это не сон и в то же время и не реально существующая комната. К тому же меня терзает смутное чувство, что что-то похожее между нами уже было. Ах да! Что-то похожее было в ту ночь, когда Эрик принес меня в секцию к Темным, и Кимми принялся меня лечить. — Это сон, — еще раз повторяет Темный, придвигаясь ближе. — Когда рефаим по каким-то причинам не может быть со своей половинкой, им начинают сниться общие сны. Ловко увернувшись от его огромной руки, попытавшейся обнять меня, я натягиваю простыню повыше и категорично качаю головой. — Мы больше не пара… — Не говори глупостей, — упрямо сжимает губы Никлаус и касается пальцами моего пострадавшего бедра. — Нам просто надо поговорить и все выяснить. Тепло его тела обжигает даже сквозь ткань, поэтому я вздрагиваю. Пользуясь своей безнаказанностью, мужчина указательным пальцем рисует на моей ноге незнакомую закорючку и тут же убирает руку. — Мои чувства к тебе не изменились, — горячо шепчет Никлаус. И, словно подтверждая его слова, Светимость в моей груди разливается приятным чувством тепла и любви. Крепко зажмурившись, я стискиваю пальцами простыню и отрицательно машу головой. — Я не хочу разговаривать, — едва ли не кричу я в пустоту перед собой, просыпаюсь и резко сажусь. Оглянувшись по сторонам, узнаю знакомые очертания больничной палаты, с облегчением выдыхаю и тянусь к ночнику. Да нафиг нужен такой сон! Взяв с тумбочки первую попавшуюся книжку из стопки, которую мне все-таки притащили Конни и Ролли, поправляю подушку и погружаюсь в чтение.Глава 6 УДАЛЕННАЯ РАБОТА — ЭТО НЕ ТОЛЬКО ПРИЯТНО, НО И КРУГЛОСУТОЧНО
Я проснулась от шума голосов где-то в глубине коридора и подняла голову. Рядом на постели валялась наполовину прочитанная книга о магических животных, написанная братом профессора Дурай. Но не загнутый край странички меня сейчас беспокоил, а примятая с краю постель и огромная ваза ярко-красных гербер на тумбочке у кровати. Смерив цветы хмурым взглядом, я внимательно оглядела букет и нашла карточку с нарисованным на ней котенком. На усатой морде комично-виноватое выражение лица, а в лапках табличка «Ну прости засранца!». Да щас тебе! Прям бегу и падаю. — Доктор, поспешите! — крикнул кто-то рядом с дверью, ведущей в мою палату, а следом по коридору зазвучали быстрые шаги. Заинтересованно приподняв брови, я спрятала карточку между страниц книги и осторожно встала с постели. Прихватив со спинки кровати халат, шустро оделась и прямо как была — в теплых носках — сделала пару шагов по направлению к выходу. Однако дверь, опережая мое любопытство, открылась сама, и в палату, пригибаясь, проскользнули Натка, а вместе с ней какой-то незнакомый парень в черной куртке. — Вот она, — шепотом сообщила ведьмочка, не слишком тактично указывая на меня пальцем. Мы с незнакомцем окинули друг друга одинаково подозрительными взглядами и нахмурились. — Ну я пошла! — сказала ведьмочка и, махнув на прощание ручкой с длинными пальчиками, выскочила за дверь. Невысокий крепкий парень сделал несколько шагов ко мне и отвернул полу куртки, демонстрируя на груди до боли знакомую нашивку управления правопорядка. — Я из управления, — негромко сообщил он. — Адам попросил привести тебя. «Наглости мужику не занимать!» — восхитился молчавший все это время дракончик. «Глядите-ка, кто очухался!» — возликовал оптимизм. Последовав его рекомендациям, я заинтересованно глянула на свою татуировку. Свернувшись клубочком, салатовая рептилия радовала взгляд крупным фингалом под правым глазом и забинтованным почти до середины хвостом, но, вопреки жизненным урокам, ехидная улыбка с губ дракончика не пропала. «Меня так просто не выживешь!» — храбро шепнул подарочек горца и подмигнул. Мысленно поаплодировав салатовому нахалу, поднимаю голову и развожу руками. — А я тут как бы на больничном, — невинно хлопаю ресничками. — Так Адаму и передайте… На лице парня мелькает тень улыбки, но он тут же возвращает себе невозмутимую мину. — Адам знал, что вы сначала откажетесь, поэтому просил передать… — Парень откашлялся. — Цитирую: «Хочешь допросить Эрика?» Внешне я ничем не выдала своего восторга, все так же хмуро и без интереса продолжая взирать на незнакомца, но внутренне… Внутренне успела исполнить победный танец и пару раз крикнуть «Ю-ху!». — Допросить Эрика… — делаю вид, что раздумываю, затем перевожу взгляд на махровые носочки и больничный халат. — Даже и не знаю… Усмехнувшись, парень кидает передо мной на пол сумку. — Через пятнадцать минут тревога отключится, — предупреждает он. — Думай быстрее. Поймав мой взгляд, снова усмехается и поворачивается спиной, давая возможность переодеться, никого не смущаясь.* * *
Едва я успела натянуть слегка большеватую для моего роста черную форму управления, как парень без предупреждений обернулся. На шорох он, что ли, среагировал? Окинув меня оценивающе-цепким взглядом, он протянул руку и наконец представился: — Дин Гарин. Специалист по сбору экспертных групп. Мы обменялись рукопожатиями, после чего парень рванул мою руку на себя и потащил в сторону выхода. — Быстрее идти можешь? — на ходу оглянулся он, явно недовольный тем, с какой скоростью я прихрамываю следом. Согласно кивнув, я дождалась, пока парень отвернется, и скривилась. Ну вот не люблю, когда мной помыкают! Аж воротит всю. «А кто любит?» — заметил дракончик. Все так же держа меня на буксире, Дин Гарин уверенным шагом пересек коридор, спустился вниз по широкой лесенке и притормозил, только когда мы пересекли больничный холл и оказались на улице. Морозный воздух тут же куснул за щеки, а в носу как-то подозрительно захлюпало. — Дин, — стараясь приноровиться к широкому шагу парня, начала я беседу. — А ты не слишком молод для специалиста по сбору экспертных групп? — Слишком, — тут же ответил тот. — Но чрезмерно талантлив, и это определяющий фактор. Откровенность, а главное, скромность парня поразили меня настолько, что я поостереглась задавать каверзные вопросы. — Натяни капюшон, — тихо попросил Дин, едва на горизонте замаячила группа третьекурсников, спешащих на занятия в сторону второго полигона. Послушной меня не назовешь, поэтому я тут же уточнила: — Зачем? — Адам просил, чтобы о твоем участии в допросе знало как можно меньше людей, — пояснил специалист управления и повторил: — Капюшон! Буркнув что-то про замашки диктатора, я неохотно подчинилась и натянула капюшон, прикрывая ярко-красную макушку. Обогнув угол спортивного комплекса, где вчера проходил матч, мы торопливо вошли в общежитие, где на первом этаже располагалась комната с платформами перемещений. Самая дальняя уже знакомо потрескивала от скопившейся для перемещения магии и тускло мерцала. Портал перенес нас на первый этаж управления, где на небольшой проходной мне впервые выдали небольшую наклейку с надписью «Гость» и шелестящий комочек. — Это че такое? — удивленно верчу в руках непонятную вещь. — Бахилы, — снисходительным тоном просветил Дин. Я открыла было рот, чтобы высказать пару мыслей относительно нововведений нового начальства, но решила приберечь желчь для личного общения с Адамом Роялом. Подождав, пока я натяну на сапоги полупрозрачные пакеты на резиночках, Дин вновь взял меня за руку и повел по коридорам. «Он обращается с нами, как с трехлетним карапузом», — нахохлилась моя взрослая составляющая. «А сам-то без бахил!» — заметило ехидство. Не выдержав, я все-таки вырвала свою руку и поравнялась с немного удивленным парнем. — Не переживай, я здесь не впервые. — Язвительная улыбочка затанцевала на моих губах. — Потеряться при всем желании не получится. — Я просто подумал, что так тебе будет легче идти, — пожал плечами Дин. Громко и очень язвительно фыркнув, я закатила глаза и пошла вперед. Нет, вы его слышали? Да любой наемник скажет, что двигаться, держась за руку, в два раза сложнее. Ну посудите сами: один тянет, другой сопротивляется. В результате оба тратят много энергии, которую могли бы с успехом потратить на что-то более существенное. — Нам сюда, — предупреждает Дин, останавливаясь и открывая дверь в один из кабинетов. — Доброе утро, — здоровается он с людьми в комнате. — Рад, что все в сборе. Я незаметной тенью проскальзываю следом и оцениваю обстановку. Люди еще издревле стремились понять, врет другой или нет. В королевствах виновность или невиновность человека решал Королевский суд. Племена кахар обращались за советом к так называемым бабкам-ведуньям. По заверениям Юлика, эльфы поступали куда проще. Обвиняемый во время ответа на вопросы должен каждый раз бить молоточком по специальному кругу. Если звук удара становился громче, значит, эльф лжет. В дотремах опирались на техно-магический прогресс, изобретая все новые и совершенные машины, позволяющие с большей долей уверенности судить, обманывает власти человек или нет. Поэтому в данный момент я смотрю на целую команду из шести специалистов, собранных, вероятно, со всех магических дотремов. Пользуясь возникшим молчанием, Дин кратко представляет нас друг другу. Мужчины сухо пожимают руки, но переглядываются и выглядят так, словно готовятся к соревнованию на самый лучший способ определения лжи. — Готов поспорить, что мой лайдетектор будет более точен, чем ваши полиграфы… — Мой гидросфигмограф даст сто очков твоей коробке с проводами! В комнате становится шумно от громких голосов и выкриков. — А позвольте полюбопытствовать, — неожиданно оживает мой сосед справа, — каким прибором пользуется такая юная и очаровательная девушка? Споры тут же умолкают, и все с интересом смотрят на меня. — Прибором? — хмурюсь я и указываю на свои глаза. — Видите эти гляделки? Вот ими и пользуюсь! — Пф-ф! — разочарованно фыркает один из специалистов. — Тоже мне… верификатор. Остальные мужчины поддерживают его одобрительным смехом, ну а я просто пожимаю плечами и нетерпеливо топчусь на месте. Какое мне дело до того, что думают другие? Их споры, их мнение, их насмешливые взгляды — ничто по сравнению с тем, что может рассказать на допросе Эрик. Прерывая оживленный спор, в комнату входит новый начальник управления. — Итак, господа… — Его взгляд падает на меня, и на губах мелькает улыбка. — Ангелина, — немного наклоняет голову в приветственном жесте мужчина. — Учтя все особенности действий ваших полиграфов, мы разбили вас на четыре рабочие группы таким образом, чтобы каждый из вас мог получить достоверные данные без искажения. Дин достает небольшой список и вешает его на доску. — Здесь указано, кто с кем работает и в каком порядке, — объявляет он. — Прошу первую группу пройти со мной и приступить к подготовке. Вытянув шею, я выглядываю из-за плеча соседа, нахожу свое имя в списках второй группы и, пожав плечами, отхожу в сторону. Мне предстоит работать в паре с неким Луи Дамаска и Гарри Нобилем. О первом я ничегошеньки не знала, а вот о машине второго была наслышана. Поговаривали, что весь первый дотрем уже давно пользуется его изобретением, так называемым «аппаратом лжи». Ну что ж, будет любопытно глянуть, что ж там за чудо-машина такая! Спустя пятнадцать минут ожидания молодая женщина в форме управления принесла нам поднос с фруктами, а чуть позже вкатила тележку с разными вкусностями и кофе-чаем на выбор. Не став отказывать себе в халявной еде, я подошла к тележке в числе первых и приступила, собственно говоря, к завтраку. — Де ла Варга… — задумчиво произнес кто-то за моей спиной. Я по привычке резко повернулась и смерила угрюмым взглядом немолодого мужчину с короткими седыми волосами и удивительно круглым лицом. — Ох, извините, — улыбнулся мужчина, от чего его глаза превратились в две узкие щелки. — Луи Дамаска, — представился он, — работаю с вами в одной группе. — А-а-а… — многословно поприветствовала я мужчину, который в числе других смеялся над моими способностями, и повернулась к блюду с булочками. Но Луи, по всей видимости, не собирался так быстро терять ко мне интерес, как я к нему. — Де ла Варга, — еще раз повторил он вслух и признался: — Я вот уже девять лет изучаю редкие и малоизвестные широкой общественности семьи, но никогда не слышал подобной вам фамилии. Вы из Королевского союза? — Да нет, — активно работая челюстями, отзываюсь я. — Местная. — Де ла Варга… — весьма музыкально пропел Луи Дамаска и подвел итог: — Помню, были Варгалы, Варглы, Делавы, но Де ла Варга не встречал. Очень странное сочетание. Я хмуро глянула в сторону удаляющего с чашкой чая мужчины и отложила булочку. Хм… А старичок прав! Я так привыкла к звучанию своего имени, что давно перестала обращать внимание на сложное произношение. «Эй, ископаемое!» — неожиданно активизировалось любопытство. «Че надо?» — вальяжно помахивая перебинтованным хвостом, откликнулся дракончик. «Ты когда-нибудь слышал упоминание о Варгах?» Дракончик лениво потянулся и развернул мордочку так, чтобы не было видно синяка под глазом, и охотно ответил: «На Светлых землях точно — нет». «А на Темных?» — неожиданно подключился к диалогу пессимизм. «А с тобой я не разговариваю», — недовольно осклабился дракончик. — Вторая группа может приступить к подготовке, — громким голосом сообщил появившийся в комнате Дин. Поспешно поставив чашку кофе на ближайший столик, я торопливо пошла к выходу. Вслед за Дином Гарином мы поднимаемся на этаж выше, куда после прогремевшего взрыва перебазировали заново набранный отдел Видящих и несколько допросных. Притормозив около входа, Дин протягивает каждому из нас по браслету. — Зачем это? — всего на долю секунды опережает меня Гарри Нобель. — Положено, — казенным тоном отзывается Дин. — Чтобы исключить дистанционное магическое воздействие на допрашиваемого или на результаты работы машин. Я принимаю из его рук браслет и с непонятным сомнением кручу холодный металл в руках. Так странно… Я ведь почти не пользуюсь полученным благодаря светимости Доставалы доступом к своим магическим ресурсам, предпочитая по старинке рассчитывать только на собственные возможности, но тот факт, что придется надеть подавляющий браслет, почему-то заставляет меня нервничать. «А уж не ловушка ли это?» — просыпается паранойя. Заметив мою задумчивую нерешительность, Дин встает чуть ближе. — Что-то не так? Я поднимаю голову и встречаюсь с парнем взглядом. — А как вам удалось задержать Эрика? — задаю я главный вопрос, который мучил меня на протяжении всего этого времени. Парень пожимает плечами и нетерпеливо оглядывается назад. Весь его вид говорит «хорош фигней страдать, пошли работать», но тем не менее он поясняет: — Пару часов назад патрульные нашли его в катакомбах под старой частью парка. — И что он там делал? — Выясняем, — отзывается специалист по подбору групп, суда по всему, уже сомневаясь в своем выборе относительно моей кандидатуры. — При нем нашли смятый конверт без адреса, какой-то непонятный порошок в колбе и… Перед глазами всплывает услужливо подброшенная памятью картинка взорванного управления, запах гари, больничная палата с целым отделом пострадавших Видящих и мое опрометчивое обещание: «Карет… Все будет хорошо…» Словно наяву я вижу, как внезапно постаревшая женщина с выкачанным резервом устало улыбается выцветшими губами и хватает меня за руда. «Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает…» Отбросив блокирующий магию браслет, я резво огибаю замешкавшегося Дина, отталкиваю в сторону оказавшегося на пути Луи Дамаска и врываюсь в допросную. — Все на пол! — предостерегающе кричу я, с легкостью отбиваюсь от подскочившего ко мне охранника и бегу в сторону прикованного к столу бывшего стажера управления. Высоко подпрыгнув и потеряв в воздухе одну из бахил, надетых на сапоги, перелетаю через стол, хватаю Эрика за полы черной рубашки и дергаю вверх. На миг наши взгляды встречаются, и я вижу мелькнувшее на его лице облегчение. Это что еще за дела? А потом парень наклоняется и тихо выдыхает: — Я знал, что ты успеешь… И вот в этот момент я окончательно перестала втыкать в ситуацию и едва не заорала от ужаса, почувствовав, как магическая бомба начинает поглощать мой собственный резерв. «А-а-а-а!» — заверещал от страха салатовый дракончик, крепко вцепившись лапками в панику и пессимизм. К счастью, разум примеру рептилии следовать отказался и подбросил простую идейку, как не подорваться на бывшем друге. Усилием мысли создав вокруг Эрика полупрозрачную сферу, поглощающую энергию, поскорее отскакиваю в сторону. Два заклинания, приблизительно одинаковых по принципу действия, идут внахлест, замыкая цепь. Бомба качает резерв из сферы, а та, в свою очередь, вновь возвращает себе отобранную энергию, поглощая магию из бомбы. Сам Эрик при этом остается в относительной безопасности. — Фу-у-ух! — Облегченно выдохнув, утираю рукавом проступившие на лбу капельки пота и чувствую на себе тяжелые взгляды окружающих. Я уже давно заметила, что на лицах людей отражаются не только внутренние эмоции и то, как они видят нас, но и то, насколько хорошо, по их мнению, мы делаем то или иное действие. В данной ситуации даже моего природного таланта не потребовалось, чтобы уловить на лицах присутствующих один и тот же невысказанный вопрос: «А что творит эта идиотка?» — Та-а-ак… — первым нарушает наступившее молчание Адам, стоящий в нескольких шагах от стола. — Пояснишь? — В управлении бомба… Новый начальник управления безопасности кидает в мою сторону скептический взгляд и скрещивает руки на груди. — Этого не может быть, — уверенным тоном заявляет он. — На здании специальная система оповещения. При возникновении любой угрозы для жизни сотрудников немедленно включится сирена и активируются эвакуационные порталы… — Может, — перебиваю я мужчину и тыкаю в сторону лежащего на полу Эрика. — Он — бомба. И вот что странно, раньше краткость никогда не значилась в списке моих талантов, а тут прямо прорвало. Никак магнитные бури! — Бессмыслица какая-то! — возмущается один из трех оперативников, что присутствовали в допросной. — Да она больная! — ставит диагноз второй. Оторвав от Эрика сосредоточенный взгляд, угрюмо смотрю на мужчин и качаю головой. «Беру свои слова обратно, — оживает задетый за живое внутренний оратор. — Вот они — это действительно отвратительная публика!» — Та-а-ак… — еще раз произносит Адам Роял. — Ангелина, еще раз, пожалуйста. Где бомба? — Он — бомба, — показываю на валяющегося без сознания Эрика пальцем. Да-да! Это определенно магнитные бури! Ситуация начинает ощутимо попахивать бредом с перспективой перерасти в самый настоящий театр абсурда, поэтому я беру все под свой контроль. — Адам, посудите сами. Эрик прекрасно осведомлен о том, что в седьмом дотреме его ждут с кандалами и самой убогой камерой наготове. Но вместо того, чтобы затаиться где-нибудь подальше, он удивительным образом оказывается рядом с катакомбами, которые по-прежнему охраняют. Там его, естественно, задержат и доставят в управление. Вы же помните, что прислали в конверте при прошлом подрыве бомбы? Невероятно высокий и худой мужчина недовольно поджимает губы и отводит глаза. — Вы не читали материалы дела… — осеняет меня. «Светлая Богиня! — поражается любопытство. — Да о чем с ним вообще разговаривать?» Закусив нижнюю губу, я мысленно аплодирую тем, кто все это спланировал. Ну конечно же! У нового начальства и так было дел выше крыши, поэтому ничего нет удивительного в том, что он банально не успел погрузиться в материалы дела. — Ладно, — тяжело вздыхаю я и пускаюсь в объяснения: — Бывший профессор Барадос разработал бомбу, которую невозможно засечь. С виду это обычный порошок, но при активации он начинает выкачивать из пространства магию, после чего происходит силовой выброс! — Кхм-м… — издал кто-то из присутствующих. Нормально, да?! Я им только что очередной «Бабах!» управления предотвратила, а на меня смотрят как на обожравшуюся гномьего самогона крыску, пританцовывающей походкой пробегающую поперек десертного стола. К счастью, в этом недоверчивом обществе нашелся хоть кто-то, обладающий зачатками здравомыслия. Игнорируя растерянное молчание, Дин пересек допросную и опустился на корточки рядом с Эриком. — Куда его лучше отправить: в камеру или больничку? — спросил парень и… посмотрел на меня. Пустячок, а приятно! — Лучше в больничку с утроенной охраной проверенных людей, — охотно отозвалась я. — Как только он откроет глаза, то начнет сдавать своих подельников, поэтому советую запастись магическими кандалами. — С чего ты решила, что Эрик захочет сотрудничать? — поинтересовалось новое начальство. — Парня хотели замочить свои же, — хитро улыбнулась я. — А в таких ситуациях, как правило, всегда остается неприятный осадочек.* * *
«Разминировать» Эрика оказалось проще простого. Как я и подозревала, неизвестные использовали тот же порошок, что и Барадос, поэтому все, что требовалось, — это, грубо говоря, помыть «бомбу» теплой водичкой. Адам Роял, который лично контролировал процесс обтирания Эрика мокрой губкой, сообщил, что, по прогнозам врачей, парню необходимо еще не меньше суток, чтобы восстановить часть резерва и вернуться в сознание. Обсудив со мной все прошлые дела, новый шеф с угрюмым выражением на лице ушел в свой кабинет читать отчеты. — Пошли, я верну тебя в универ, — не то предложил, не то приказал Дин. Я смерила «командора» грозным взглядом и заверила, что справлюсь без сопровождающего. Судя по яркой мимике специалиста по подбору групп, мой отказ его покоробил, но спорить парень благоразумно не стал, отпустив меня восвояси. Поэтому теперь я прятала лицо в воротник куртки, спасаясь от холодного ветра, и в гордом одиночестве медленно брела по тропинке в сторону УГМ-ки. Можно, конечно, было воспользоваться порталом управления и вернуться в больничную палату, но мне хотелось проветриться и немного пошевелить мозгами. К тому же лежать, тупо уставившись в потолок, было банально скучно! Стараясь поменьше нагружать больную ногу, я отсутствующим взглядом смотрела на дорожку и размышляла. Если восстанавливать события в хронологическом порядке, то получаем следующее. Барадос и Ариган находят золотой круг в катакомбах с наскальной живописью предков, похищают меня и накачивают несколько камней агатина магией. Далее сынок руководителя дотрема прореживает ряды блондинок с целью добраться до Эмилии. После чего Эрик, воспользовавшись военными действиями, в которые вовлечены все, кому не лень, химичит чего-то в катакомбах, а при моем появлении ведет себя и того непонятнее — просто сваливает через портал. И вот теперь, спустя почти шесть недель тишины и спокойствия, кто-то безжалостно использует Эрика, чтобы подорвать управление. «Управление или одну конкретную любопытную идиотку?» — влезает в ход моих рассуждений салатовый дракончик. Я спотыкаюсь и морщусь от резкой боли в бедре. Покушение? Сомневаюсь! Есть тысяча забавных, простых и изящных способов, чтобы вывести меня из игры. Кто бы ни стоял во главе этой многоходовой операции по возврату богов, он определенно рассчитывал на грандиозные масштабы разрушений и массовые смерти… Я снова оступаюсь, но теперь даже не обращаю внимания на мелькнувшую боль. Видящие! В первом случае мы все посчитали, что взрыв имел отвлекающую цель ради того, чтобы Барадос и Ариган успели забрать мантикор, камни и круг из хранилища… Но что, если это не так? Точнее, не совсем так! Что, если кто-то хотел, чтобы отдела Видящих в управлении больше не было?! Мысль кажется мне до того интересной, что, наплевав на все, я активирую портал и за один шаг оказываюсь на крыльце университета. Забежав в главный корпус, притормозила у стенда с фотографиями преподавателей и лихорадочно начала искать того, кто бы смог мне помочь. Природную силу Источников условно делили на две категории: собственно магию и ворожбу. Первой занимались как наукой, вторая была больше в спектре экстрасенсорных способностей. При должном старании научным основам магии можно было научить кого угодно — этот факт подтверждали многочисленные группы теоретиков, к коим относилась и я сама. С ворожбой все было куда сложнее. Чтобы попасть на этот факультет, нужно было иметь особенный дар. Проблема состояла в том, что научиться использовать этот дар было практически невозможно ни одним из имеющихся в арсенале магов методом. На отделении ворожбы было четыре факультета: видящие, предсказатели, ведьмы и колдуны. Изначально Натка должна была учиться среди таких же взбалмошных, эмоциональных ведьмочек, но подруга уперлась всеми конечностями в дверной косяк приемного отделения и с гордым видом заявила родителям, что не видит необходимости обучаться тому, что ей дано от рождения. Самостоятельно сдав вступительные экзамены на факультет травников, она помахала ручкой немногочисленной кучке зачисленных ведьмочек и принялась с переменным успехом постигать новую науку. Отчасти я была согласна с ней. Видящих, предсказателей, ведьм и колдунов учили только одному — умению держать свою силу под контролем. И не то чтобы это было неважно, но… Но не пять же лет одного и того же! Просмотрев фотографии всех педагогов по несколько раз, я сердито сжала кулаки, понимая, что самостоятельно в этой ситуации не справлюсь. Кидаю взгляд на круглый циферблат часов. Время завтрака, а значит, большая часть студентов поглощает бутерброды и активно сплетничает о вчерашнем поражении предсказателей. Точно… Сплетничает! Радостно улыбнувшись, я похромала в сторону столовки. — Линка?! — возмущенно стрельнула в мою сторону зелеными глазами ведьмочка, едва я приблизилась к любимому столику. — А мы думали, тебя из больницы не выпустят до вечера, — растерянно прошептала Эми. — Завтракать будешь? — уточнил Шарги, двигая ко мне тарелку с тремя бутербродами. Я глянула на стол голодным взглядом и подумала было согласиться на легкий перекус, но тут же заметила противную морду Крысеныша и потеряла всякий аппетит. — Я по делу! — буркнула я и завертела головой. — Веронику кто-нибудь видел? — Так вот же она, — ткнула Натка в соседний столик, где, сдвинув макушки, шушукалась компания девчонок. — А тебе зачем? — За надом… — все так же без настроения фыркнула я и, не прощаясь, отошла. Теоретиков с первого дня учат добывать информацию из любого источника знаний. В данном случае ценными сведениями я собиралась обзавестись у главной сплетницы универа. Отозвав девушку в сторонку, я быстренько выпытала у нее, кто из видящих подрабатывал на стороне, и, уточнив адреса лавочек, поспешила прочь. Вернее, попыталась, но у выхода из столовки была перехвачена загребущими лапищами Темного. — Руки убрал, пока я тебя не прирезала, — агрессивно рыкнула я, пресекая попытку Никлауса коснуться меня. Темный руку убрал, но посмотрел с такой обидой, словно я безжалостно растоптала его надежды на светлое будущее. — Ангел, ну когда ты уже прекратишь плеваться в меня ядом? — Как только станцую на твоей могилке! — рявкнула я в ответ. — И то не факт, что мне этого будет достаточно… — Хватит! — повысил голос Никлаус. — Прекрати вести себя как неуравновешенная идиотка! «Идиотка?» — возмутились во мне все голоса разом. Сжав кулаки покрепче, я двинулась на Темного. — Ты хотел уничтожить моих друзей… — Это был приказ. — Ты покалечил меня… — Но не убил же! — …а потом несколько месяцев притворялся другом! — Да не притворялся я! — крикнул взбешенный мужчина и тут же осекся, потому что к нашему разговору на повышенных тонах жадно прислушивалась не только навострившая локаторы Натка, но и все остальные студенты, находящиеся в столовой. Смерив любопытных грозным взглядом серых глаз, Никлаус склонился к моему лицу. — Мне надоело бегать за тобой, — процедил он сквозь крепко сжатые зубы. — Когда закончишь корчить из себя обиженного ребенка, приходи, и мы поговорим как взрослые адекватные люди. — Да пошел ты! — в сердцах крикнула я, и… о чудо! Доставала действительно развернулся и пошел! «Он что, обиделся?» — удивленно махнул перебинтованным хвостом дракончик. «По ходу, да», — подтвердил пессимизм. «Он?! На нас?!!» — задохнулось от возмущения чувство справедливости. Молча проследив, как Никлаус раздраженно пнул ногой дверь и вышел из столовой, я постояла пару секунд в полнейшейрастерянности, а затем возмущенно набрала в легкие побольше воздуха и рванула следом. — А ну-ка стой, иммигрант проклятый! Я на тебя еще не наоралась! Очутившись на улице, я завертела головой, высматривая рослую фигуру белобрысого качка, и заприметила ее далеко впереди на тропинке, ведущей в небольшой парк. «Поплавать захотел», — тут же догадался мозг. «Скорее остыть вздумал», — уточнил дракончик. «Утопить гада!» — заорало чувство справедливости. Помянув Скол и всех родственников рода Виртов, я, прихрамывая, побежала следом за Никлаусом, но тот, несмотря на раненую ногу, оказался куда проворнее и быстрее. Плюнув на бессмысленные догонялки, я остановилась и облокотилась рукой на ближайшее дерево. Сейчас ты у меня получишь! Вот только дух немного переведу и пойду мстить. «И я буду ужасной?» — с предвкушением потирая ручками, уточнила мстя. — …уверен, что это просто какое-то недоразумение… — послышался голос директора. Испуганно вжав голову в плечи, я не придумала ничего более умного, как вломиться в опавший кустарник и спрятаться за стволом дерева. Успела как раз вовремя. Спустя всего секунду прямо перед моим носом по дорожке прошли двое мужчин. — Мне кажется, ваши специалисты просто преувеличивают степень… Мужчина в деловом костюме, шагающий рядом с великим и ужасным директором Роханом, резко тормозит. — Ваши студенты взломали мою игру, — громким шепотом высказывает мужчина, обвинительно тыча пальцем в грудь собеседника. Пользуясь моментом, я аккуратно выглядываю из-за дерева и, к своему ужасу, узнаю в говорившем Бакета Зигла. Это достаточно просто с учетом того, что изящная фигура мужчины в очках с аккуратной черной бородкой изображена практически на всех плакатах и постерах по бакетболу. Нырнув обратно под защиту дерева, я вся сжимаюсь в маленький комок трясущихся поджилок и испуганных нервов и мысленно прошу Светлую Богиню сделать меня маленькой, незаметной, а еще лучше вообще невидимой. «Ну все! — довольно-таки бодро заявляет пессимизм, откупоривая очередной пузырек валерьянки. — Теперь нам точно крышка!» — Не волнуйтесь, Бакет, — успокаивает создателя бакетбола директор Рохан. — Мы во всем разберемся. — Надеюсь! — отрывисто произносит мужчина и возобновляет шаг. — Так где она? — В больничном крыле… Но я могу поручиться за каждого из своих студентов… Дождавшись, пока мужчины удалятся как можно дальше, я торопливо вылезаю из своего укрытия и быстро бегу в сторону ворот. «Ходу! Ходу!» — как ненормальная, орет попа, почуявшая как минимум порку. «Ы-ы-ы», — болезненно морщится бедро.Глава 7 КАК МНОГО УМЕЮЩИХ ВИДЕТЬ И ТАК МАЛО УМЕЮЩИХ ПРЕДУПРЕДИТЬ
Притормозив около небольшого палисадника, я с сомнением покосилась на ухоженный светлый домик. Сверилась с пятым и последним адресом, записанным на листочке под диктовку Вероники. Странное место. Дело в том, что четыре предыдущих Видящих предпочитали работать в темных лавках с потусторонним светом и аляпистой магической атрибутикой типа магических шаров, гадальных карт… — Ты что-то потеряла, милая? Рядом со мной встала дряхлая старуха с крючковатым носом и сгорбленной спиной. — Мне нужна была лавка видящей, но, видимо, я адрес неправильно написала… — Отчего же неправильно? — проскрипела, словно несмазанные петли, старуха. — Именно здесь я и работаю. Теперь настало время с сомнением коситься в сторону пенсионерки. — Вы видящая?! — вырвалось у меня. Старушка улыбнулась щербатым ртом с отсутствующими двумя нижними зубами, чем вызвала у меня внезапный приступ отвращения. — Видящая, видящая! — закивала она головой и, ухватив меня за локоть крючковатыми пальцами, буквально потащила по дорожке к дому. Поразительно! И откуда в таком старом, разваливающемся теле такая прыть! — Идем, доченька! — тихо бубнила себе под нос старушка. — Сейчас я тебя теплым чайком напою и отвечу на все вопросы. «Чую неприятности!» — зазвонила в «тревожный колокол» интуиция. — Хошь про мужа твоего будущего, хошь про робятишек, хошь про… Спохватившись, что непонятная бабка умудрилась тихой сапой дотянуть меня почти до крыльца, я уперлась каблуками сапог и упрямо покачала головой. — Да нет, бабушка. Пойду я, пожалуй! Ну не люблю, когда кто-то незнакомый так настойчиво пытается втащить меня в неприятности. Вот со знакомыми совсем другое дело, а чужие люди кажутся уж больно подозрительными. — Хошь про конец света… — чуть тише предложила бабка и вновь улыбнулась щербатым ртом. Я еще раз глянула в морщинистое лицо старушки, на тонкие светлые патлы, выбившиеся из-под серого платка. Какая-то сомнительная старушка… — Ну же, Линка! — прошамкала щербатым ртом бабуля. — Не тупи! Дама как-то очень знакомо подмигнула, и на меня словно сошло озарение. — Машка?! — ахнула я. — А ты зачем… — Да заходи уже! — раздраженно подтолкнуты меня к дверям «карга». По совету подруги я послушно переступила высокий порожек и оказалась в просторной комнатке. Едва успев увернуться от брошенного в меня тяжелого предмета, я активировала мечи дайсе и встала в стойку. — Ух какая грозная! — засмеялась входящая следом Машка. — Убери ты эти зубочистки. Это всего лишь мышка. Натянув на лицо самое независимое выражение, спрятала клинки обратно и обернулась. Стянув с себя черное пальто, старуха трясущимися руками расстегивает ворот шерстяной кофты и вытаскивает хорошо знакомый мне синий камушек агатина. Всего пара мгновений, и вместо скрюченной старой карги передо мной стоит русая девушка с задорной улыбкой и таким оптимистичным блеском в глазах, что хочется крикнуть: «Крестный!» и поскорее скрыться под защиту высоких стен клана. — Риска! — громко кричит тем временем Машка и, услышав невнятный шум откуда-то со стороны темного коридора, хватает меня за руку. — Пошли на кухню. Немного сбитая с толку и заинтригованная до крайности, я торопливо похромала за подругой, гадая, что в очередной раз она замыслила. «В прошлый раз ничего хорошего из этого не вышло…» «Память! Ну че вот ты опять начинаешь?!» — возмутился оптимизм. «Да! — под держала неугомонная жажда приключений. — Все же уже почти забыли». «Ну вот такой у меня гадкий функционал!» — развела руками задетая за живое память. «Так я это… могу поспособствовать», — ожил склероз. — Риска, смотри! Она действительно пришла, как ты и говорила! Молодая женщина, одетая в простое домашнее платье, водрузила посреди круглого кухонного стола кастрюлю исполинских размеров и откинула в сторону уже ненужные прихватки. — Ангелина? — уточнила она, протягивая руку. — Профессор Ревай. — Рада знакомству, профессор. На кафедре вас считают одной из самых сильных Видящих. Разрешите узнать, а это вы написали статью про подпространство текущих событий? Профессор зарделась и скромно потупилась. — Вообще-то это было совместное исследование с профессором Глогией Рошильд. — Ой, а может, отложим все эти расшаркивания и сразу к делу? — встряла Машка. Молодая Видящая закатила глаза к потолку, шепотом призвала в свидетели Светлую Богиню, но тут же осеклась на полуслове. Плюнув на манеры, я уселась на ближайший стул, устроив ногу так, чтобы меньше болела, и принюхалась. От кастрюльки несло, словно от Наткиных экспериментальных котлов, — смесью трав, жаром и чем-то еще. — А что там? — полюбопытствовала я у профессора, но вместо нее ответила Мари: — А там, дорогая моя подруга, ответ на вопрос, когда Светлым землям придет Армагеддец! Я пристально посмотрела на подругу. О том, что кто-то не совсем адекватный на голову решил вернуть в наш мир давно позабытых богов, я, естественно, Машке наябедничала. Как-никак, а она являлась носителем божественной силы одного из низвергнутых богов, поэтому ее «возвращение» касалось напрямую. Узнав о возможном раскладе, Мари принялась за дело с только ей одной свойственной энергией, оптимизмом и капелькой иномирного сумасбродства. Поэтому сейчас мне стало самую малость страшно — фиг знает, что на этот раз решила отчебучить Светлая Богиня. — Пока не узнаю, в чем дело, даже пальцем не пошевелю, — непреклонным тоном предупредила я двух девушек. Машка фыркнула. — Линка, ты такая перестраховщица! — Чего и тебе советую, — возвращаю шпильку. — Ну так? — серьезным взглядом обвожу обеих. — Кто будет меня посвящать в детали? Тяжело вздохнув, профессор Ревай села рядом со мной за стол и принялась кратко рассказывать. Пять месяцев назад Видящей приснился странный сон. Она увидела, как горит ее лавка, как сбегаются на шум соседи, как мчит на помощь бригада магов, а еще она увидела себя, задохнувшуюся от дыма на полу гостиной. Перепуганная женщина на следующий же день прикрыла лавку, обрубая левый доход, и полностью посвятила себя преподавательской деятельности, пытаясь избежать собственного пророчества. Но пять недель назад ей вновь приснился сон. Профессор Ревай увидела, как ранним утром к ней придет Светлая Богиня в обличье старухи и попросит глянуть будущее, но Видящая откажет, и тогда Светлые земли исчезнут. — Утром я решила, что вернусь в этот дом и не откажу ни одной из старух, постучавших в двери… И почти в ту же ночь после принятого решения сон немного изменился. Теперь в нем фигурировала еще одна девушка — теоретик по имени Ангелина. — Ты, кстати, серьезно опоздала, — вклинилась в разговор Мари. — Мы тебя с утра ждем! Хорошо еще, что я решила немного прогуляться от скуки, а то ведь ты могла вообще развернуться и свалить! — Та-а-а-к… — не слишком оптимистично улыбнулась я. — И что там дальше в вашем видении, профессор? Женщина указала взглядом на кастрюльку. — А дальше я должна ввести вас в транс и показать будущее… «Я в этом не участвую, — демонстративно отвернулся пессимизм. — Там по-любому нет ничего хорошего». «А я всеми руками за», — чуть ли не пищит от восторга любопытство. «А я просто кушать хочу», — булькает желудок. Тяжело вздохнув, я выдержала небольшую паузу, положенную такому значительному моменту, и обреченно кивнула.* * *
— Что-то твое варево не пашет! — заявила я профессору Ревай через пару минут. — Согласна! — глупо подхихикнула Машка, делая еще один крупный глоток из кружки. Я тоже пригубила из кружки варево и улыбнулась, потому что действительно очень смешно. «Ух ты, как круто!» — восторженно завопил временно выведенный из строя метаболизм. «Да ну нафиг эту валерьянку», — объявил пессимизм, чем окончательно поставил всех в тупик. Профессор Ревай наклонилась чуть ниже, пристально всмотрелась в лицо Машки, довольно улыбнулась и развернулась ко мне. — Оп, оп, оп! — Я резко дергаюсь в сторону, ныряю под стол и уже оттуда весело кричу: — Не поймаешь, не поймаешь! Машка громко хохочет, точнее даже — ржет в голос, а я гаденько улыбаюсь, притаившись под столом. Все, я в домике! Идиллию нарушает только профессор Ревай, которая настойчиво требует, чтобы я немедленно вылезла из-под стола и вернулась обратно на стул. В следующую секунду Мари отклоняется назад, теряет равновесие и испуганно вскрикивает. Я кидаюсь подруге на помощь, но из-за нарушенной координации под действием травушки-муравушки, приготовленной для нас Видящей, больно бьюсь затылком об стол. Перед глазами пробежали разноцветные звездочки, а потом все провалилось во тьму. — Линка! — тряс кто-то меня за плечо. — Поднимайся, а то пропустишь все самое интересное! «Где? Кто? Что?» — сразу активизировалось любопытство, а вместе с ним и я сама. Подняв голову, обнаружила, что лежу на небольшом выступе скалы. Безбоязненно свесив ноги вниз, рядом сидели Мари и профессор Ревай. — Да ты не на меня смотри, а туда! — показала Машка пальцем в сторону обрыва. Перевернувшись, я устраиваюсь между девушками и бросаю взгляд вниз. Пропасть под нашими ногами заполнена каким-то странным темно-фиолетовым туманом. Туман постоянно движется, перемешивая тяжелые пары и рождая причудливые узоры, в которых при очень хорошем воображении можно воссоздать силуэты животных, предметов или даже людей. — Это пространство возможных вариантов будущего, — благоговейным шепотом сообщила профессор Ревай, а я скептически посмотрела в колышущееся нечто. — Будущего? Да здесь же только… Договорить мысль я просто не успела. Фиолетовый туман под нашими ногами вздрогнул и едва заметно изменился. Очертания приобрели четкость, и я увидела картинку большой гостиной, заполненной народом. Чуть в стороне играли в кубики двое темноволосых мальчиков, с криком пробежала рыжая девчонка в погоне за огромной черной псиной, в которой я с трудом узнала Рокки. «А я говорил, что кое-кому пора бы сесть на диету», — заворчал дракончик. Картинка едва заметно смещается, охотно демонстрируя Натку, весело болтающую с Эмилией. Поодаль, склонившись над каким-то документом, горячо о чем-то спорят Рене и Шарги, а затем двери в комнату открываются, и Никлаус торжественно вносит в гостиную меня. Я по понятным причинам отбиваюсь, всячески демонстрируя тягу к самостоятельному передвижению, но стоит нам заметить играющих детей, как мы тут же меняемся в лицах. Поцеловав в макушку, Никлаус все-таки опускает меня на пол и прижимает к себе. И до того наши лица отвратительно-счастливые, что я невольно хмурюсь и дергаю ногой: — Так вот о каком конце света вы говорили! — Это еще что! — хлопнула меня по плечу Машка. — Мне так вообще грозит брак и придворная жизнь! Мы с подругой обмениваемся скорбными взглядами и печально вздыхаем. — Кхм… — издает непонятный звук Видящая. — Как бы вам это сказать… — женщина защелкала пальцами, видимо, подбирая слова. — Это не совсем будущее. Точнее, это желаемое вами будущее. Я открыла рот и вытаращилась на профессора. И пусть я была отчасти согласна с тем, что лучше Макса для Машки мужчины просто не найти, но делить свой генофонд с рефаимом… Бр-р-р! Да на фиг нужно такое будущее! «Она всерьез считает, что мы захотим детей от Темного?» — фыркнул дракончик, переползая на внешнюю часть руки, чтобы красноречиво глянуть на женщину. «Напоминаю, что ворожба — это вообще даже не наука!» — сварливо заворчал пессимизм, проигнорировав тот факт, что салатовый подселенец использовал слово «мы». «А что, если мы просто проверим, насколько Тринадцатый хорош, а потом замочим этого гада?» — предложило либидо, и на него тут же коллективно зашикали остальные. — Риска, ты что несешь?! — Машка первой вернула способность более-менее связно выразить свое негодование. Профессор Ревай закатила глаза и посмотрела на нас с таким видом, словно перед ней сидят два узколобых глупца, не желающих признавать очевидные факты. — Пространство считывает ваши подсознательные желания, подбирает один из вариантов, близкий к вашему, и… — Женщина натыкается на наши красноречивые лица. — Но вы мне, кажется, не верите. — Тяжело вздохнув, она немного привстает и кивает вниз. — Будущее смотреть будем? После уже увиденного будущее смотреть расхотелось, и даже перспектива узнать про тот самый обещанный Машкой «Армагеддец» картины не меняла. Тем не менее отказываться и включать задний ход мне показалось несолидно, поэтому я кивнула. Машка, лицо которой тоже не выражало большого желания заглянуть в будущее, неохотно кивнула. — Вот и славно! — улыбнулась профессор Ревай и… спихнула Машку вниз. Проследив, как подруга с истошным криком пропала в глубине клубящейся бездны, я глянула на молодую женщину. — А ваших студентов вы так же обучаете, профессор? — Да нет! Что ты! — как-то подозрительно широко заулыбалась женщина в ответ. — Ты идешь? — спросила она и, не дожидаясь моего ответа, прыгнула вниз. Покачав головой и махнув рукой на варварские методы преподавания, я зачем-то глубоко вздохнула, задержала дыхание, словно собиралась прыгнуть в глубокое озеро, а не в массу не пойми чего, и соскользнула вниз.* * *
— Безобразие! — кричал ВУД, грозно сверкая глазами. — Взлом системы бакетбола! Да как вы только могли докатиться до такого?! «Ну, как говорится, с кем поведешься, от того и нахватаешься», — прыснул салатовый дракончик. — Светлая Богиня! — Директор Рохан патетически возвел руки к небу, а затем схватился за голову. Будь на его голове волосы, изрядный клок уже красовался бы где-то на полу кабинета, но, к счастью, абсолютно лысая макушка мужчины уже давно попрощалась со всеми волосяными фолликулами. — Подумать только, что во всей этой грязной истории с нечестной игрой замешаны мои лучшие студенты… «Лучшие студенты» покаянно опустили головы и синхронно вздохнули. При этом Натка усиленно кусала нижнюю губу, чтобы не засмеяться в голос. Талик и Элька сохраняли невозмутимый вид, но и у них дрожали уголки губ. Конни и Ролли так вообще едва заметно пинали друг друга под столом ногами, выясняя, кто продержится дольше. Слегка повернув голову, я мельком глянула на ряды Темных. Шарги с видом исследователя изучал рисунок на штанах. Кебил и Гафс сидели, скрестив руки на груди, и одобрительно кивали в такт гневным крикам ВУДа, а Крысеныш… Нет, на него я смотреть не собираюсь! — Директор Рохан… — жалобно посмотрела на мага Наточка. — А вам, студентка Флер, я бы вообще советовал держать язык за зубами! — грозно свел брови наш Великий и Ужасный. — Вы же подавали такие надежды в бакетболе! Я столько слышал о вашем выдающемся таланте, а что теперь? — Что? — удивленно подняла тонкие бровки ведьмочка. — А все, Наталья! — развел руками пожилой мужчина. — Ушел ваш паровоз! Подруга опустила голову, закрывая свое лицо водопадом из рыжих кудряшек, и громко хрюкнула, не в силах сдержаться. — Ну-ну-ну… Утешающе погладив подругу по плечику, сама я тоже изо всех сил старалась не скатиться до банальной истерики. Почему нам так весело, когда у ВУДа едва ли молнии из глаз не летят, пока он произносит проникновенные педагогические речи и грозит «выкинуть нас из универа ко всем лаэрдам»? Просто всего двадцать минут назад нашу команду, в полном составе спешащую к ВУДу «на ковер», перехватил сам Бакет и долго жал руки и восхищенным шепотом признавался, что мы — первые, у кого получилось взломать систему движения платформ. Итог: Натку, Талика и Эльку позвали на отборочную игру в Лигу. Конни и Ролли получили билеты в первом ряду на ближайший матч. Темным просто вежливо улыбнулись и кивнули головой, что тоже неплохо, ну а мне… Мне предложили непыльную работенку в офисе по устранению недочетов в перемещении платформ. Банальщина, конечно, но не наорали, и ладно! Хотя насчет «не наорали» — это я погорячилась, потому что стоило нам, таким счастливым и окрыленным, дойти до кабинета ВУДа, как нас тут же накрыло волной возмущения и профилактическим бризом директорского негодования. Со слов директора выходило, что Бакет в бешенстве, независимая комиссия по бакетболу грозит навсегда прикрыть в стенах нашего универа все игры. К тому же по этому случаю возбуждено дело о взломе интеллектуальной собственности, и нас ждут ба-а-а-а-льшие неприятности… Продолжая похлопывать ведьмочку, пытающуюся замаскировать истерический смех под слезы раскаяния, я отстраненно слушала разбушевавшегося директора и вспоминала увиденное. Будущее, мягко говоря, не радовало… Из всех вариантов событий, проносившихся передо мной в зыбком тумане, самым позитивным оказалось видение полностью уничтоженных Светлых земель и ровно половины материка Темных. Хуже всего, что на основе обрывков видений я никак не могла понять, что, как и когда смогло привести к таким последствиям для нашего мира. Ни Машка, ни профессор Ревай не смогли дать хоть каких-то зацепок. Поэтому сидела я в кабинете ВУДа и чувствовала себя никчемной. Какой смысл знать, если не можешь повлиять? — …когда мне сообщили, что приедут лучшие студенты, я и помыслить не мог, что… — Ап-х-чи! — громко и раскатисто чихнул Крысеныш, прерывая монолог директора Рохана, и громко шмыгнул носом. — Будьте здоровы, — ошарашенно пожелал немного сбитый с толку ВУД и продолжил: — Так вот… Но, вопреки пожеланиям, Никлаус глухо закашлялся сухим болезненным кашлем. Та-а-ак! А это что за диво дивное?* * *
После воспитательной беседы, которая завершилась нашими коллективными уверениями в глупости и отсутствии инстинкта самосохранения, ребята торопливо разбежались по своим делам. Сославшись на необходимость заглянуть в медблок и показать специалистам больное бедро, я отправила Натку добывать нам ужин, деликатно намекнув, что не откажусь от фирменной печеной картошки, которую готовит Кебил. Проигнорировав вопрос «И как я его уговорю покормить нас?», развела руками в стороны и неспешно пошла по дорожке парка. От административного здания до студенческого медблока топать было прилично, поэтому я решила провести время с максимальной пользой для дела. Активировав камушек для связи, выданный мне новым начальником управления, связалась с дежурным и узнала про состояние дел Эрика. «Жив, но в сознание так и не пришел», — коротко отчитался немногословный оперативник и тут же отсоединился. Свернув с дорожки, я сделала дополнительный круг, чтобы немного прогуляться и дать себе время подумать, пока еще не стемнело. Эх, жаль, что Руслана нет рядом. С ним все как-то проще: и работать, и учиться, да и просто жить. Зря я поверила Крысенышу, зря приняла Светимость, зря! Все зря! Зарычав от бессилия, я сжала кулаки и, выхватив из рукава кинжал, нанесла пару четких ударов по воздуху, атакуя воображаемую мишень двухметрового роста. «Вот тебе в печенку! — бушевал боевой дух. — На! Получи по полной». «Вмажь! Вмажь этой иностранной вражине!» — поддерживало его разбитое сердце. — Линка? Застигнутая врасплох, я спрятала кинжал за спину и резко повернулась на звук. В паре метров за моей спиной стояли двое ошарашенных боевиков. И как я их не услышала? Они же обычно топают, как слоны, и шуршат, как пятеро котят, угодивших в кучу сухой листвы. — А-а-а… Это вы, ребят! — мило улыбнулась я застывшим в полнейшем ступоре Конни и Ролли. Боевики переглянулись и, не сговариваясь, сделали шаг назад. — Линка, а ты чего такая злая? — поинтересовался Конни. — Да так… — отмахнулась я, незаметно пряча кинжал обратно в крепление под рукавом. — Вы что-то хотели? Парни кивнули и, перебивая друг друга, торопливо затараторили: — Тебя Ната искала… — Велела передать, чтобы ты тащила свою худую филейную часть в комнату… — Иначе она тебе такое устроит! Сердце тревожно притихло, взвесило перспективы и запаниковало. Его поддержали все остальные, решив, что до медотсека при желании можно и завтра доползти, а сейчас лучше действительно явиться перед гневные очи рыжей ведьмы, пока та не начала проклинать всех направо и налево. Ушибленное во время матча бедро было не согласно с таким поворотом событий, но мнение большинства его слабый писк просто не стало учитывать. Попрощавшись с друзьями, я свернула с дорожки и со всей возможной скоростью бросилась к общежитию в надежде, что еще не слишком поздно и ведьмочка не успела придумать очередную пакость. Мне и красного цвета волос с лихвой хватило. На ходу поприветствовав вахтера, я вскарабкалась по лестнице на шестой этаж, юркнула в нашу секцию и толкнула дверь в комнату. На пороге меня встретила злая, всклокоченная ведьмочка. — Этот гад сожрал наш ужин! — возмущенно ткнула она пальцем в сторону Рокки. Я посмотрела на песика. Тот изобразил удивление. — Чем докажешь? — бросилась я на защиту любимого питомца. Вместо слов Натка выразительным движением руки продемонстрировала вылизанную до блеска сковороду, остатки фольги, в которую, по всей видимости, была завернута жареная рыбка, и разорванную в клочья упаковку из-под хлеба. Но я не собиралась так легко сдаваться: — Его подставили! — Гауф! — подтвердил песик. Ведьмочка скептически посмотрела на нас двоих. — Рокки порядочный… — Порядочная свинья твой Рокки! — заявила доведенная до ручки девушка. — И не смотри на меня печальными глазками, — рявкнула она на щенка. — Я — ведьма! Меня милыми мордашками не проведешь. Мы с Рокки повесили носы и опустили головы, но тут в дверь комнаты постучали. — Я планирую убийство соседки, приходите позже! — крикнула Натка и уже нам двоим: — Ты хоть представляешь, чего мне стоило добыть этот ужин? В дверь еще раз настойчиво постучали, а потом створка приоткрылась, и в щели показалась знакомая голова старосты нашего этажа — Беки Роузвел. — Девочки, я на минутку… — заискивающе улыбнулась она. — Одна из первокурсниц стащила из лаборатории шинчу. Я тихонько присвистнула. Эти милые на первый взгляд зверьки были одними из самых хитрых хищников в природе. Поговаривали, что стая из семи особей однажды с большим успехом завела группу туристов в чащу леса и раздела до нитки. — Представляете, эта дуреха протащила его в общежитие, — продолжила делиться новостями староста, — назвала его Пушком и кормила морковкой. Естественно, шинчу сбежал и теперь… Натка прищурилась и шумно втянула ноздрями воздух. — Очень интересно, Беки, но, если ты не заметила, я в шаге от двойного убийства. — А! Ну ладно, — беззаботно кивнула староста. — Если увидите шинчу, скажите, ладно? С этими словами девушка закрыла за собой дверь, а мы с Рокки красноречиво глянули на подругу. Ведьмочка вернула нам взгляд и приготовилась было продолжить свой обиженный монолог, но тут ее взгляд зацепился за пустую сковороду. Затем ведьмочка наклонилась, подцепила кусочек фольги, повертела в руках и наконец заметила следы от крохотных коготков. — Беки! — крикнула она, и мы, не сговариваясь, кинулись за старостой.* * *
Сорвавшись с края бревна, я мысленно ругнулась и полетела вниз. Кувырнувшись, чтобы смягчить удар от падения, вскочила на ноги и побежала. Любой бы на моем месте побежал, когда его преследует стая разъяренных тигров. — Если не прекратишь халтурить, будешь отжиматься, пока тебя не стошнит, — пригрозил Бык, без интереса наблюдая за педагогическим процессом. Сегодня он вновь занимался моей тренировкой вместо Крестного. Последний ушел на встречу с главами других кланов, чтобы обсудить сложившееся в нашем дотреме положение, и, если судить по опыту прошлых лет, мирно обсуждать наемники ничего не умеют. Выхватив из ножен мачете, я на ходу срубила вкопанный в землю столб и понеслась дальше. Будем надеяться, что тигры воспримут упавшую когтеточку за новую игрушку и временно отстанут от меня. — Рар! — взревел один из преследователей, поджимая ушибленную переднюю лапу, и рванул следом. Что удивительно, раненый, передвигающийся на трех лапах тигр умудрялся держать приличную скорость, оставаясь по-прежнему у меня на хвосте. — Гауф! — пискнул мой храбрый защитник Рокки, неожиданно выныривая из пространства сновидения. — Р-р-р? — насмешливо глянули на него тигры. «Храбрый защитник» немного подумал и решил присоединиться к забегу вместе с хозяйкой. Так мы и носились туда-сюда, пока Быку это не надоело до цветных лаэрдов. — Какая же ты все-таки бестолочь, — подвел итог тренировки наемник, одним движением останавливая тигров. — Ты и твой щенок-переросток! Мы с Рокки обиженно засопели, всем своим видом демонстрируя наставнику явное несогласие с такой нелестной характеристикой. — Проваливайте! — рявкнул наемник, и нас с песиком выкинуло из сна. Первое, что я обнаружила, открыв глаза в полутьме комнаты, так это пустую кровать соседки. Странно, она же не собиралась на ночную свиданку к своему Темному. Вроде бы даже бойкот объявила из-за того, что профессор Дарон не рассказал ей про Тринадцатого. Обеспокоенно посмотрев по сторонам, с облегчением обнаруживаю подругу сидящей на подоконнике в обнимку с игрушечным медведем. Вытянув шею и приподнявшись на локте, попыталась рассмотреть, что так сильно заинтересовало ведьмочку за окном. — Что показывают? Девушка пожала плечами. — Тоску. Меланхолию. Снег. — Снег? — подпрыгнула я на постели. — Так рано? Из всех времен года больше всего мне нравилась именно зима, что странно, так как холод я терпеть не могла всей душой. Но зиму все равно любила, потому что выпадал снег и Светлые земли действительно светлели. Переступив голыми ногами на обжигающе холодном полу, я закинула на подоконник рядом с Наткой свою подушку с одеялом и пошла ставить чайник. — И мне подлей, — протянула кружку подруга. Спустя пару минут я уже сидела на подоконнике и созерцала снег за окном, при этом украдкой поглядывая на подругу. Та держала чашку с горячим кофе двумя руками так крепко, словно опасалась, что ее вот-вот кто-нибудь отнимет. Но самое странное заключалось в том, что Натка молчала! То есть она хмурилась, кусала нижнюю губу и качала головой в ответ на беспокоящие ее мысли, но… молчала! Шли минуты, долгие и томительные. Я сгорала от любопытства, но терпеливо ждала, пока Наточка начнет говорить сама. Сдавшись, ведьмочка глубоко вздохнула и наконец посмотрела на меня: — Я переживаю…Глава 8 В ЧЕМ СЕКРЕТ ВЕЛИКИХ НАУЧНЫХ ПРОРЫВОВ? СЕЛ, ПОДПЕР ГОЛОВУ КУЛАКОМ И ЗАДУМАЛСЯ… ГЛАВНОЕ — ЗАДУМАЛСЯ!
— Линка, подъем! Я заворочалась и сунула голову под одеяло в попытке хоть немного отстрочить начало нового дня. После того как половина вечера была потрачена на поиски сбежавшей шинчу, мне выдалось лишь пару часов сомнительного отдыха в компании Быка. Оставшееся время мы с ведьмочкой проговорили, сидя на подоконнике, и улеглись только пару часов назад. При этом Натка, судя по бодрому голосу, умудрилась выспаться, а вот я… — Подъем, я сказала! — грозно сообщила соседка по комнате и легонько треснула меня подушкой по мягкому месту. Со вздохом скинув с себя одеяло, я села на постели и с укором посмотрела на подругу. — Натусь, можешь передать куратору, что у меня дико болит бедро и я просто не в состоянии подняться с кровати? Ведьмочка, уже приводящая свои волосы в порядок около зеркала, отложила расческу в сторону и повернулась. — Значит, ты предлагаешь мне, между прочим, порядочной ведьме, соврать, глядя в глаза куратору? — Ну попытаться стоило… — грустно вздохнула я, с неохотой выползая из теплой постельки. Натянув на себя белую форменную рубашку и черные брюки, секунду подумала и полезла в шкаф за теплым джемпером. Поиски не увенчались успехом, к тому же Натка активно мешала процессу, дергая меня по всяким пустякам. В итоге к тому времени, как надо было выдвигаться на завтрак, я не только не обнаружила теплой одежды, но к тому же не успела даже банально умыться. Плюнув на тщетные поиски, я побежала в секцию. — Тебе еще с Рокки гулять, — крикнула вдогонку ведьмочка, чем окончательно испортила настроение. Как назло, из крана с горячей водой лилась чуть теплая коричневатая жижа, слегка пованивающая канализацией и ржавчиной. Пришлось умываться и чистить зубы холодной. Челюсти сводило, пальцы немели, зато остатки сна как рукой сняло, а тело взбодрилось. Вернувшись в комнату, я натянула зимнее пальто, сунула ноги в сапоги и, перепоручив ведьмочке собрать за меня сумку с учебниками, побежала выводить Рокки. Щенок, впервые увидавший снег под лапами, растерялся настолько, что забыл, зачем, собственно, его вывели, и на все мои увещевания типа «Ну давай уже, делай свои дела, мне бежать надо» никак не реагировал. Наблюдая за тем, как Рокки ловит снежинки вместо того, чтобы метить ближайшие кусты, я окончательно психанула и потащила невыгулянного, упирающего всеми четырьмя лапами щенка обратно в общагу. — Опаздываем! — сообщила переминающаяся в дверях Натка, протягивая сумку. — О завтраке придется забыть. Загнав щенка в комнату, я закрыла дверь на ключ и быстрым шагом пошла вслед за подругой. Первые две пары сегодня были у Юлика, и я искренне надеялась, что добрый друг позволит нам ненадолго отлучиться в перерыве между лекциями. Но закон подлости словно сговорился со Вселенной! В это утро профессор Ратан, видимо, не просто встал не с той конечности, а свалился прямо на пол и ушиб макушку. — Как вы собираетесь сдавать экзамен, если за пять лет обучения не запомнили элементарных вещей? — бушевал Юлий, расхаживая между рядами притихших студентов. — Самый высокий балл за прошлую контрольную — два! — Какая муха его покусала? — тихо шепнула Натка, на всякий случай виновато опуская голову вниз. И сказало бы вроде очень тихо, вот только… — Я прекрасно слышу, студентка Флер! — неожиданно материализовался рядом с нашей партой эльф. — И вместо того чтобы шептаться на парах, лучше бы научились открывать учебник. — Простите, профессор Ратан, — потупилась ведьмочка. Профессор хмуро глянул в ее честные зеленые глаза и продолжил прессовать остальных студентов, а я в задумчивости почесала тыковку. Такое поведение Юлика не вписывалось в общую картинку его личности. Светловолосый, утонченный, с дипломатическим образованием, ушастик очень редко отчитывал кого-то и обычно остывал уже спустя пару минут. А сейчас распекал нас вот уже двадцатую минуту пары, вместо того чтобы с упоением рассказывать о своих любимых растениях и их потрясающих свойствах. — Достаем чистые листы и пишем контрольную! — наконец подытожил он свою гневную речь. Следующие сорок минут вся аудитория испытывала к профессору стойкое чувство неприязни. Нам с Наткой повезло больше, я занялась написанием теоретической части, а подруга решала за нас обеих практические задачки. Остальные кидали в нашу сторону завистливые взгляды и пытались втихаря списать ответы с учебника. Юлий при этом кружил по аудитории, как коршун, высматривающий добычу. — Сдаем! — заявил он, едва прозвенел звонок. Повинуясь заклинанию, листки с работами полетели к столу профессора и начали укладываться в аккуратную стопочку. Мы с Наткой стремительно встали в надежде перекусить, но облом — штука капитальная… — А вы двое куда собрались? — Так перемена… — В лаборантскую, — с угрозой в голосе сказал всегда такой добрый Юлий. — Живо! Перекинувшись с подругой удивленными взглядами, мы торопливо пошли в сторону лаборантской. Закрыв за нами деревянную створку, эльф с подозрением посмотрел в мою сторону, секунду подумал и вновь вернулся к двери. Громко и зловеще щелкнул замок, после чего приятель повернулся и скрестил руки на груди. — А теперь, голубушки, рассказывайте. — А что рассказывать? — поинтересовалась сбитая с толку ведьмочка. Юлий грозно нахмурился и пошел на нас. Мы с Наткой синхронно попятились. — В несознанку решили поиграть? — неожиданно рявкнул светловолосый парень. — Немедленно признавайтесь и возвращайте коробку! Вот чего-чего, а доведенных до ручки эльфов мне еще встречать не доводилось. В гневе ушастик был страшен. В том смысле, что светлая кожа пошла красными пятнами, огромные голубые глаза лезли из орбит, а ноздри раздувались, словно у быка на арене. Мысленно смирившись с тем, что опять придется разруливать ситуацию самой, осторожно интересуюсь у неумолимо наступающего профессора: — Какая коробка, Юлик? О чем вообще речь? — О чем речь? Я сейчас расскажу, о чем речь! Вы вчера залезли в лаборантскую и украли коробку с препаратами. Ситуация начала проясняться. Я вчера на воровской рейд не выходила, а значит, под подозрением остается только один человек в лаборантской. Развернувшись, внимательно смотрю на подругу. — Ната? Ничего не хочешь нам рассказать? Подруга недовольно надула губы и встряхнула рыжими кудрями. — Хочу! — фыркнула она. — Хочу послать двух своих бывших друзей лесом! — принялась она не слишком хорошо разыгрывать «задетую за живое». — Да как вы вообще могли подумать обо мне такое. Это же нелепо! — Наточка, — строгим голосом перебил девушку Юлик, — не заставляй меня применять грубую силу! Я чуть было не ляпнула: «А ты можешь?», но вовремя прикусила чересчур болтливый язычок. Эльф и так взбешен, не думаю, что доводить парня до крайности — это хорошая идея. — Ладно, — сдалась подруга. — Пару раз было… Профессор Ратан весьма выразительно посмотрел на ведьмочку и удрученно покачал головой. — Натали, ты же в любой момент могла попросить у меня недостающие ингредиенты для зелья. Зачем?! Зачем нужно было воровать? — Не хотела терять квалификацию, — легкомысленно улыбнулась ведьмочка. Это точно… Когда-то давно, когда мы только познакомились с Натой и я переехала в комнату к взбалмошной, неугомонной ведьмочке, она попыталась объяснить мне свою клептоманскую тягу к воровству лекарственных средств. «Это все равно что ловить удачу за хвост, — активно жестикулируя, растолковывала соседка. — Чем больше тренируешься, тем больше шансов, что тебе вновь повезет!» Честно говоря, я верила ее словам с большой натяжкой, полагая, что девушке банально не хватает острых ощущений. Думаю, эльф мыслил приблизительно в том же ключе. — Ладно, верни коробку и пообещай больше ничего у меня без спросу не воровать, — смягчился Юлик, даже не пытаясь наставить рыжую ведьмочку на путь истинный. — Какую коробку? — нахмурила тонкие брови Натка. — Вот только не начинай заново весь этот цирк! — вновь повысил голос было успокоившийся приятель. — Наточка, завтрак, — молитвенно сложив ручки перед собой, напомнила я. Натка переступила с ноги на ногу и раздраженно оглядела наш слаженный дуэт. — Но я реально понятия не имею ни о какой коробке, — понемногу начала выходить из себя подруга. — Я всего два пузырька вчера стащила: настойку на вырвеглазе и выжимку из оливкового масла. Никакую коробку я и в глаза не видела! Схватившись за светловолосую голову, эльф жалобно застонал и упал на ближайший стул. — Все кончено! — принялся завывать приятель, раскачиваясь из стороны в сторону, словно маятник в старинных часах. Уже смирившись с тем, что поесть сегодня не выйдет, я мысленно попросила желудок урчать от голода не так громко и принялась выуживать у эльфа подробности. В результате допроса с пристрастием удалось выяснить много чего полезного. Так, например, стало известно, что директор Рохан уболтал эльфа на профессорскую должность обещанием предоставить тому редкие образцы для скрещивания и выведения новых видов растений. Юлик занимался селекционированием все свое свободное время и вывел новый вид мха. — Я назвал его «Джульетта», в честь своей троюродной сестры, в которую был безответно влюблен в детстве, — посвящал нас в ненужные детали своего изобретения эльф. Выведенный вид имел ряд исключительных свойств: мох светился под действием ультрафиолета, и его можно было использовать в качестве слабительного средства. — К тому же, — разглагольствовал приятель, — если в помещении падал уровень кислорода, мох издавал вот такой сигнал… В качестве примера Юлик изобразил нечто среднее между кряканьем совы и мяуканьем собаки. Мы с Наткой переглянулись, но комментировать не стали, сделав упор на вечере похищения. — Около восьми вечера я закончил работу, оставил Джульетту в коробке на столе и пошел к себе, а сегодня утром… — голос селекционера со стажем дрогнул. — Я ведь чувствовал, что случится что-то нехорошее, — закончил приятель и закрыл руками лицо. Натка сделала большие глаза и отвела меня в сторону. — Ты только глянь, как он расстроен, — зашептала она. Я глянула на лопоухого приятеля и согласно покачала головой. Юлик и впрямь был очень похож на гигантского расстроенного богомола. — Мы должны помочь! — горячо и очень убедительно заявила Натка. — Ты права. Я свистну кому надо в управлении, они заведут дело… Но подруге такая законопослушность по душе не пришлась. — Ты серьезно?! — округлила она глаза. — И зачем нам куча законников в универе? Я на секундочку задумалась, а потом и сама пришла к выводу, что и впрямь оперативники, сующие всюду свои любопытные носы, — не самые желанные гости в этих стенах. Сыскное дело ребята знают на пять с плюсом, а значит, Натка и все остальные студенты, которые тайком обворовывают кабинет и лаборантскую, будут непременно отловлены. Подставлять ребят не хотелось, к тому же у меня и самой было рыльце в пушку… — Сделаем все сами, — предложила друзьям. — Ната, ты составляешь список всех, кто мог залезть сюда вчера вечером, а мы пока с Юликом осмотрим лаборантскую. В этот момент громко и немного издевательски прозвенел звонок, возвещающий о конце перемены и начале новой пары. — Идея-то хорошая, но кто лекцию вести будет? — поинтересовалась Натка. — А в чем проблема? — удивился Юлик. — Сейчас все устроим. Гордо расправив плечи и не забыв поправить сложную прическу, эльф с загадочным выражением на лице вышел в аудиторию. Мы с ведьмочкой, не сговариваясь, рванули к дверям, чтобы через небольшую узкую щель послушать, чего же такого придумал приятель. Пару минут на замершего у доски профессора никто не обращал вниманья, продолжая шуметь и переговариваться, но постепенно под суровым взглядом голубых глаз студенты притихли и выжидательно замерли. — Меня терзают смутные догадки, что кое-кто не относится к моему предмету с должным уважением, — холодно начал свою речь Юлик. — Зря… На утонченном лице появилась очень нехорошая улыбочка, а затем с потолка на студентов обрушились сотни голубоватых лиан. — Помогите! — истошно заверещала Вероника, до которой растения добрались в первую очередь. — Душат… — сдавленно просипел отчаянно вырывающийся Донель. «Это даже похлеще, чем у Быка на тренировках», — присвистнул салатовый дракончик, и я в кои-то веки была полностью согласна с подарком горцев. Всего за пару минут лианы, некогда тихо-мирно оплетающие потолок и стены, полностью переключились на паникующих студентов. Связанные взбесившимися растениями по рукам и ногам, ребята активно дергались, пытаясьвырваться, девушки истошно голосили от ужаса. Относительно спокойными в аудитории оставались только трое: профессор Ратан, который с нескрываемым удовольствием наблюдал за педагогическим процессом, и, как ни странно, Роззи с Эмилией. Темные предпочитали не сопротивляться цепким лианам, поднявшим их в воздух, и даже в таком незавидном положении умудрялись тихонько переговариваться друг с другом. Просто потрясающая выдержка! Я бы уже вовсю махала мечами, шинкуя обезумевшие растения в мелкий салат, а эти две красавицы сплетничают! — У вас сорок минут, чтобы выбраться, — перекрывая возникший шум и суматоху, возвестил Юлик. — В противном случае вся группа будет сращивать кости в лазарете. Ната опасливо отступила от дверей и потянула меня за собой. М-да… Надо бы запомнить, что с Юликом лучше не ссориться.* * *
Пока остальные страдали от учебного процесса, мы втроем играли в детективов. — Усе, готово! — воскликнула ведьмочка, протягивая мне список подозреваемых. — Это все, кто подворовывал у Юлика. Я пробежала глазами список и мысленно присвистнула. — Да тут же почти все отделение травников! — возмутился эльф, заглядывая мне через плечо. — А я что сделаю, если твои закрома такие популярные в народе? — пожала плечами подруга. Юлик воинственно запыхтел и сузил глаза. Опасаясь, что «развлекаловка с лианами» грозит и остальным курсам тоже, я вернула список Натке на доработку и вновь попыталась отвлечь приятеля обыском лаборантской. Пока ведьмочка, азартно грызя кончик карандаша, вычеркивала из списка тех, кто не взял бы лишнего со стола профессора, мы с эльфом нашли расколотую колбу, просыпавшиеся цветы сушеной настурции и огромную недостачу в шкафчике пузырьков с настойками. — Но ведь я запираю все на ключ и защитные контуры… — качал головой приятель, в то время как я этот самый контур тестировала на работоспособность. Про отмычки, которыми мастерски владели около десятка травников, в том числе и Натка, я промолчала, как и о том, что защитный контур перестал полноценно функционировать еще в начале учебного года. Зачем рушить наивную уверенность профессоров в своей безопасности? Еще, чего доброго, спохватятся и придумают защиту получше, а оно нам надо? Повторно обойдя просторную лаборантскую, стараясь при этом не особо заглядываться на банки с забальзамированными животными и отдельными частями тела, я неожиданно наткнулась на небольшую примятость ковра. — Юлик, здесь раньше что-то стояло? — указывая пальцем на примятый прямоугольник ворса, уточнила я. — Тумбочка, — в один голос сказали ведьмочка и эльф, после чего подруга сделала невинный вид и погрузилась в работу, а Юлик продолжил: — Я постоянно о нее спотыкался, поэтому отдал новенькой лаборантке. Мне это барахло все равно было без надобности, а ей некуда было девать бумаги. — Погоди, — нахмурилась я. — Новенькая лаборантка? — Ну да, — кивнул эльф. Стараясь не спугнуть посетившую меня догадку, я еще раз вернулась к защитному контуру. Взломан — в этом даже не надо было сомневаться, но теоретики, продающие «ключи» к защиткам профессорских кабинетов, никогда не стали бы действовать такими варварскими способами. Мы привыкли обходить защитную систему грациозно и изящно, а тот, кто взламывал лаборантскую вчера, вел себя, как варвар на королевском приеме. — А это случайно не та самая, в которую профессор Карода влюблен? — Та… А что? Вместо ответа я хитро улыбнулась и пошла по направлению к выходу.* * *
Есть два типа гостей, которым ты не особенно рад, — те, что приперлись без приглашения, и те, что нагрянули рано утром, в момент, когда ты еще не успел продрать глаза. — Профессор Ратан? — удивилась молоденькая лаборантка, кутаясь в халат и сонно глядя на нас. — Что-то случилось? Эльф вопросительно покосился на меня. Пользуясь относительно маленькими размерами тела, я уверенно протиснулась мимо застигнутой врасплох женщины в образовавшийся проем и начала осматривать комнату. — Что… Что это такое! — возмущенно всплеснула руками любовь профессора Карода. Поверхностный обыск результата не дал, поэтому, круто развернувшись на каблуках зимних сапог, я хмуро глянула на лаборантку. — Мы все знаем, — делая шаг в ее направлении, угрожающе сказала я. — Где коробка? — Понятия не имею, о чем вы! — пискнула женщина и непроизвольно кинула быстрый взгляд на стоящий неподалеку письменный стол. «Да тут и гением сыска быть не надо, чтобы понять», — хмыкнул салатовый дракончик, теряя интерес к происходящему. «Кто же так откровенно палится?» — поддакнул один из внутренних голосов, и на него тут же недовольно зашикали остальные. — Уходите! Я буду жаловаться директору Рохану! — С отчаяньем в голосе женщина предприняла неубедительную попытку выпроводить нашу троицу, но я была голодной, невыспавшейся и вообще… наглой врединой! Проигнорировав пожелания хозяйки, повернулась к столу и принялась за поиски тайника с коробкой. Действительность порадовала и разочаровала одномоментно. Похитительница нового вида растений то ли вообще была не в курсе термина «сокрытие улик», то ли верила в собственную безнаказанность. Так или иначе, она оставила небольшую плоскую коробку в верхнем ящике стола, где я, естественно, тут же искомое и обнаружила. — Юлик, глянь, это твой мох? Демонстрирую находку и вижу, в какой трепетный восторг приходит эльф. — Джульетта! — крикнул он, сломя голову бросаясь ко мне. Выхватив потерянную коробку, парень отошел в сторону, тут же заглянул внутрь и что-то тихонько зашептал. До нас долетели лишь обрывки фраз: «бедненькая Джульетта…», «испугалась без папочки», «все злая женщина»… Мы с Наткой обменялись многозначительными взглядами. «Псих!» — выдал свою оценку незатыкаемый подарок горцев, после чего я оглянулась на забытую всеми лаборантку. — Я не хотела… — неожиданно всхлипнула та. — Если бы не обстоятельства… У меня просто закончилось, а замены не было… мне еще повезло, что они идентичны… Я не хотела, честно! После этого путаного оправдательного монолога по ее щекам потекли две крупные слезинки. Спрятав лицо в ладонях, девушка душераздирающе всхлипнула и зарыдала в голос. «Дурдом какой-то, — возмутилась адекватность. — Эльф трясется над мхом, как над собственным первенцем. Воровка даже не пытается отнекиваться!» «Хотим нормальных серьезных преступников», — поддержал пессимизм. — Тебя как звать-то хоть? — тем временем «вежливо» поинтересовалась Наточка, подходя и вставая плечом к плечу со мной. — Мари-а-ан-на, — с трудом разобрали мы сквозь всхлипы и хлюпанье. Подхватив за спинку ближайший стул, я двигаю его ближе к месту событий, устраиваюсь и закидываю ногу на ногу. — Скажу тебе честно, Марианна, — невольно подражаю нравоучительно-обличительным интонациям ВУДа, — на злостную преступницу ты не тянешь. — Скорее на женщину, по глупости угодившую в сложное положение, — присоединилась ко мне ведьмочка, устраиваясь рядом. Лаборантка рукавом халата вытирает нос и с удивлением смотрит в нашу сторону. — Предлагаю поступить следующим образом, — выношу свою мысль на общее обсуждение. — Ты расскажешь, зачем и почему стащила у Юлика мох… — Джульетту! — возмущенно поправил эльф. — …а после мы решим, стоит ли рассказывать об этом директору Рохану или ограничиться простыми извинениями и твоим обещанием ничего больше не подворовывать. Мое предложение так сильно поразило Марианну, что она несколько минут просто удивленно смотрела на нас троих и молчала. В томительном ожидании шли секунды. Пользуясь тишиной, желудок жалобно вздыхал, рассказывая о творящейся в нем недопустимой пустоте, сетовал на отсутствие у хозяйки интеллекта. Совесть тоже решила ненадолго проснуться и напомнить, что в аудитории под «присмотром» обезумевших лиан остались студенты. Но несмотря ни на что, я давала шанс молодой лаборантке сделать выбор самостоятельно, без оказанного извне давления. Правда, не все думали так же. — Так ты расколешься или нам топать к ВУДу? — первой потеряла терпение Наточка, ерзая на стуле от сжигающего ее любопытства. — Да! — воскликнула похитительница мха и неожиданно робко улыбнулась. — Все так глупо вышло… Следующие полчаса мы сидели с открытыми ртами и жадно слушали исповедь лаборантки. Откуда такой интерес со стороны нашей троицы? Просто не всякая история начинается со слов: «Я приготовила раствор, чтобы влюбить в себя профессора Карода…» Натка чуяла конкуренцию на рынке любовных снадобий, Юлик видел в этом прорыв, ну а я откровенно недоумевала, кому на фиг сдалась любовь противного профессора. Карода — это же один из самых пренеприятнейших людей на Светлых землях! Оказалось, что три года назад Марианна была на ежегодной сходке профессоров университетов и ввязалась в словесную стычку с профессором Карода. Девушка даже не помнила, на почве чего они схлестнулись, но подленький мужчина, естественно, затаил на бедняжку зуб. Отмщение должно было прийти этой осенью, когда Марианна подала документы в наш университет, профессор Барадос собирался одобрить ее кандидатуру, но по известным обстоятельствам его уволили и сослали облагораживать Мертвые земли. Пока должность преподавателя по зельям была вакантна, отбор кандидаток на место лаборантки перепоручили профессору Карода. Зная о неприязни с его стороны, спасти Марианну могло только божественное вмешательство. — По правде говоря, я не слишком верующая, но сами понимаете, тут такая ситуация… — смущенно улыбнулась молодая и, надо отметить, симпатичная женщина. Придя в центральный храм, Марианна просидела около получаса на жесткой скамье. Как правильно молиться, девушка не имела ни малейшего представления, поэтому принялась просто рассматривать интерьер храма. — А потом я увидела кое-что забавное… Все же помнят историю о том, как бог Арх влюбился в смертную девушку? — А как же! — важно кивнула Наточка, считающая себя знатоком всех любовных историй на свете. — Девушка была до того прекрасна, что демиург не устоял и тайком проник в ее покои. Подробностями делиться не буду, скажу лишь, что на утро женишок оставил белую лилию на подушке в качестве прощального подарка и был, подлец, таков. — Вот что значит бог Темных, — согласно закивал головой Юлик. Я предпочла отмолчаться, так как, в отличие от ведьмочки и эльфа, помнила всю историю целиком. — «Аромат цветка сразил сердце юное…» — процитировала строчку из старинной баллады Марианна. — Вот это-то меня и удивило. На одном из витражных окон храма я увидела историю Арха и той девушки. Вот только это смертная очаровывала бога, и в руках у нее была явно не лилия, а… мох! Марианна сделала паузу и глянула на нас восторженными глазами. — Что-то я не догоняю, — откровенно призналась Натка и посмотрела на меня. — Мысли есть? Я сосредоточенно нахмурилась и начала покусывать нижнюю губу. Мозг активно прокручивал варианты, пока, наконец, не выбрал самый нелепый. — Только не говори, что тебе удалось выделить из мха вещество, влияющее на выработку окситоцина. О такой возможности говорили, но после огромного ряда исследований в этой области мысль признали фантастичной и не стали больше копать. Марианна же стояла с гордо поднятой головой и лучилась, словно радиоактивный изотоп. — Лучше! — победно заулыбалась она. — Я выделила чистый окситоцин, который можно использовать в виде спрея. — Чистый? — севшим голосом прошептал Юлик. — Но ведь это же… Это прорыв! — Наро-о-од! — протянула ведьмочка. — Я все еще теряюсь в непонятках! Повернувшись к недовольно хмурящейся подруге, я спросила: — Наточка, что произойдет, если человека опоить любовным зельем или воздействовать на него магией схожего рода? — Пострадавший станет влюбленным ослом, одержимым объектом приворота, — уверенно сказала спец по любовным зельям. — Аха, — кивнула я. — А что будет после окончания воздействия? Подруга пожала плечами. — По-разному… — коварно усмехнулась она. — Спектр эмоций колеблется от стыда до реальной любви. Смотря что объект любовного приворота успел натворить за это время. — А теперь представь, что есть возможность спровоцировать любовь и стойкое чувство привязанности без магии и зелий, — с горящими от восторга глазами воскликнул эльф. Ведьмочка громко хмыкнула, скрестила руки на груди и скорчила выразительную рожицу «бред-сивой-кобылы». — Это действительно возможно, — еще сама до конца не осознавая, с чем соглашаюсь, сказала я и посмотрела на Марианну. — Окситоцин — «гормон матерей» — отвечает за сексуальную возбудимость человека, снижает уровень страха, депрессии и отвечает за формирование устойчивой связи с партнером, — подхватывает лаборантка. Но даже после всех наших объяснений ведьмочка продолжала выступать в роли скептика. — И что с того? — упрямо продолжала гнуть свою линию подруга. — Я тебе сотню таких зелий наварю и без всяких гормонов. — В том-то и дело, Натусь. Любое твое варево или магическое воздействие можно зафиксировать в организме или ауре, так как они чужие для тела, но не окситоцин — естественный человеческий гормон, отвечающий за привязанность. — И им очень легко пользоваться, — поддержала Марианна. — Я просто обработала спреем личное дело и пару своих фотографий, и этого хватило, чтобы профессор Карода буквально помешался на мне. Рыжая ведьмочка на пару минут подвисла, уставившись пустым взглядом куда-то в пространство, а затем с шумом выдохнула и вскочила на ноги. — Это… это… Да это же оружие массового поражения! — неожиданно заорала она и накинулась на бедную лаборантку: — Ты должна уничтожить эту любовную бомбу до того, как она сдетонирует. Слышишь меня, амур недоделанный? Честно говоря, реакция подруги была настолько неожиданной и бурной, что я даже не сразу сообразила, что происходит. Схватив за грудки лаборантку, испуганную внезапной вспышкой ведьмочки, Наточка принялась активно трясти несопротивляющуюся жертву. — Ты сейчас же уничтожишь все формулы! Все записи! Все-все-все, что даст хоть какой-то намек на то, как сделать этот спрей! Вскочив со своего места, Юлик попытался вызволить Марианну из рук озверевшей ведьмочки, но злая женщина по силе не уступает мужчине, тем более такому хлипкому, как наш эльф. — Линка, может, поможешь? — пыхтя от натуги, укоризненно глянул на меня приятель, но я, словно в ступоре, оставалась сидеть на своем месте. Что будет, если спрей окситоцина поступит в массовое производство? Какая-нибудь чахнущая от неразделенной любви дурочка купит пузырек и уведет из чужой семьи верного мужа. Ушлый престарелый барон, задавшийся целью занять престол, влюбит в себя молодую дочку короля, и, считай, полпути к власти уже пройдено. К тому же наше любимое Светлое правительство сможет косвенно «подчинить» себе Темных. «Рабство влюбленных…» — еле слышно сказал пораженный не меньше моего дракончик. — Наточка, — тем временем увещевал подругу эльф. — Это величайшее в истории открытие, мы не можем его похоронить. Лина, ну хоть ты ей это скажи! — Можем! — наконец обрела я способность говорить и встала со своего места. — И мы обязаны это сделать. — Но… — в один голос начали Юлик с Марианной. — Никаких «но»! — зло рявкнула подруга, пихнула профессора Ратана локтем в бок и хорошенько встряхнула лаборантку. — Все чертежи, заготовки, мхи, все в топку! Марианна и Юлик взвыли от постигшей их несправедливости, но на нашей стороне были здравый смысл и… грубая сила.Глава 9 КАЖДЫЙ РАЗ, ВСТУПАЯ В СРАЖЕНИЕ, МЫ ДОЛЖНЫ ПОМНИТЬ, ЧТО ЕСТЬ ТОЛЬКО ДВА ТИПА БИТВ. БИТВЫ ВО ИМЯ ЗАЩИТЫ ЖИЗНИ И БИТВЫ ВО ИМЯ ЗАЩИТЫ ЧЕСТИ, ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ — ДЕРЕВЕНСКАЯ ПОТАСОВКА
— Фу-у-ух, че-то я умаялась… Натка, валяющаяся без сил на своей кровати, только вяло махнула рукой. Дескать, отвянь, мне еще хуже! А кто мог предположить, что два гения-растениелюба окажут столь бурное сопротивление? Сначала мы долго воевали с Марианной, которая молчала, аки рыба, и не желала отдавать свое изобретение и наработки беспощадному пламени. Но, как выяснилось чуть позже, упорство лаборантки — ничто по сравнению с Юликовым, защищающим свою любимую Джульетту. Чего только мы не выслушали в свой адрес. К тому же хлипкий на первый взгляд парень умудрился зазвездить Натуське локтем в глаз. Когда все следы открытия были уничтожены, а лаборантка дала магическую клятву больше никогда не воспроизводить спрей, мы вспомнили о бедных, несчастных студентах, оставшихся под присмотром лиан. Мелодично выругавшись на эльфийском, Юлий прекратил лить слезы над останками Джульетты и рванул в коридор. Мы с Наткой бросились следом, но к аудитории пришли последними. Около двери уже дежурила изрядная толпа студентов с других курсов, привлеченных отчаянными криками и мольбами о помощи, доносящимися из кабинета. — Расступились! — зло рявкнул Юлик, все еще переживающий потерю «любимой», и зеваки тотчас отошли на пару метров назад. Оставшееся время Ната активно дулась на эльфа и каждые десять минут поглядывала в зеркало, проверяя, не увеличился ли в размерах синяк на скуле. Я же бегала вместе с Юликом по кабинету и осматривала пострадавших. Дело обошлось «малой кровью»: два сломанных носа, несколько сотен синяков и одна сломанная кость. Пустяки, с учетом того, как порой зверствовали другие преподы. Смысла топать на оставшиеся полпары по магическим расчетам мы с Наткой так и не увидели, поэтому вернулись к себе в комнату, чтобы перекусить и зализать раны. Точнее, обложившись пудрой, тенями и кисточками, над ранами химичила Натка. Я же, соорудив бутерброд из половинки батона, громко со смаком чавкала на всю комнату и постепенно приходила к мысли, что жизнь налаживается! — Ты бы так не налегала на углеводы, — строго глянула соседка, на секунду отвлекаясь от зеркала. — Скоро обед. Я на миг призадумалась над ее словами… «Раздумьями сыт не будешь», — заворчал желудок. «Да тут не думать, тут хомячить надо!» — поддержал его здравый смысл. «С нашим-то темпом жизни не факт, что обед вообще сегодня будет», — мрачно предрек пессимизм. Согласившись с разумными доводами внутренних голосов, я впилась зубами в бутер и заработала челюстями с удвоенной скоростью. Действительно, а фиг его знает, когда в следующий раз удастся набить пузо. «Вот это пра-а-ально», — довольно буркнуло упомянутое и принялось переваривать. — Видно? — с тревогой спросила Натка, заканчивая свои манипуляции. Окинув зорким взглядом хорошенькое личико подружки, я облизнула перемазанные соусом губы и нахмурилась. — Мне кажется, или синяк стал больше? — Естественно! — хмыкнула Натка. — Или ты, балдося, всерьез считаешь, что я упущу такой замечательный шанс? Ну уж нет, красавица! Сегодня Рене будет прыгать, как цирковой пони, и жалеть свою маленькую капризную ведьмочку. Если повезет, может, даже смогу уговорить его не тащить меня на Темные земли, — мечтательно заулыбалась девушка. — Порой я забываю, какая ты коварная женщина, — с притворной печалью вздохнула. — Гауф! — вклинился в беседу щенок и начал крутиться на месте, напоминая о незавершенном утреннем деле. Оставив Натуську репетировать у зеркала «сказ о злом и подлом эльфе, учинившем расправу над самой распрекрасной ведьмочкой на свете», я подхватила с тумбочки поводок, напялила пальто, шапку, намотала шарф повыше на лицо и выбежала из комнаты на прогулку. Отойдя с заснеженных дорожек в глубь парка, прислонилась к стволу невысокой березки и, отстранение наблюдая за прыгающим по сугробам малышом, предалась раздумьям. Я не сомневалась в том, что мы были правы, уничтожая изобретение Марианны и Юлика, и в то же время было дико жаль проделанной ими работы. Ну почему? Почему любой прорыв в магии или науке, любое открытие человек старается использовать в первую очередь как оружие? Виновата ли в этом первая обезьяна, взявшая в руки палку, чтобы напасть на соплеменника, или это изначально заложено в человеческой природе? «Это тебя снег так на философию пробил или обжимашки с березкой?» — ехидно засмеялся дракончик. «Эй, пресмыкающееся! А ты, случаем, в спячку не впадаешь?» — с надеждой в голосе полюбопытствовал пессимизм. «И не надейся», — фыркнула рептилия, переползая повыше. Стараясь не вслушиваться в ставшую уже традиционной перепалку внутренних голосов, я позвала Рокки и неспешным шагом двинулась в сторону общежития. Со стороны столовой доносился божественный запах еды и забористая ругань вернувшегося от тещи шеф-повара. Уже предвкушая первое, второе, третье и компот, я чуть ли не вприпрыжку понеслась в комнату за Наткой, а спустя каких-то пятнадцать минут мы уже входили в просторный зал столовой. — Шикарно! — простонала я, завидев переполненные по случаю возвращения шеф-повара лотки с едой, и понеслась занимать очередь. Набрав на поднос кучу всяких вкусностей, мы с ведьмочкой по привычке пошли было к своему любимому столику, но, увидев за нашим местом мерзкую рожу Крысеныша, я встала как вкопанная. Делить столь восхитительную трапезу с врагом — просто преступление. К тому же я что-то сомневаюсь, что в такой компании кусок в горло полезет. Быстро сориентировавшись в ситуации, Натка приветливо махнула рукой Роззи, Эми и Шарги, а затем, ухватив мой локоть, потащила в противоположную сторону. Ловко маневрируя между столиками с голодными студентами, она держала четкий курс к Ролли, Конни и Чифу. Боевики что-то горячо обсуждали и выглядели до того возбужденными, что даже мне на секунду стало любопытно. — Чего обсуждаем? — поинтересовалась Натка, внаглую устраиваясь рядом с Конни и отодвигая его поднос в сторону. Обернувшийся Ролли галантно уступил мне место, а сам пошел на поиски еще одного стула, вынуждая меня сесть подле Чифа. Перспектива провести обед бок о бок не радовала нас обоих, но мы предпочли притвориться, что все норм. — Так о чем сплетничают мужчины? — допытывалась ведьмочка. — Дайте угадаю — бакетбол, девушки, вечеринки? — Какое-то у тебя чересчур узкое представление о мужских разговорах, — усмехнулся Конни. — Ну да ладно… Помните Деррика? Мой мозг активно саботировал процесс вспоминания, предпочтя сосредоточить внимание на аппетитном салатике, поэтому я просто пожала плечами и приступила к еде. — Деррик… Деррик… — включилась в беседу подруга. — А! Ты про Деррика Кейна? Боевика, что выпустился три года назад? — Про него, — подтвердил вернувшийся со стулом Ролли. — Кейн был звездой своего выпуска. Правда, Линка? Не прекращая наиприятнейший процесс поглощения пищи, машинально киваю. Руслан неплохо общался с парнем, когда они учились в университете, поэтому Кейна я помнила хорошо. Помимо восхитительного чувства юмора природа наградила Деррика талантом и внушительным магическим резервом, и когда боевика пригласили в элитное подразделение безопасности глав дотрема, ни для кого эта новость не стала сюрпризом. — М-м-м… — протянула Наточка, тоже, видимо, вспоминая улыбчивого паренька. — Я была влюблена в этого кареглазого прохвоста, и мы даже встречались целую осень. Едва не подавившись, смотрю на подругу большими глазами: — С Кейном? — Удивлению нет конца и предела. — А я почему не в курсе? — Успокойся, ревнивица. Мы с тобой тогда еще не познакомились, — отмахнулась подруга и горящими от любопытства глазами начала прожигать парней. — Так что там с ним стряслось? — В святоши парень подался, — впервые за все это время открыл рот Чиф. Синхронно выронив вилки, мы с ведьмочкой уставились на боевика. — Вот и мы в шоке, — с хладнокровным спокойствием ответил парень. — Никогда за ним не замечал тяги к философии и уж тем более к религии. Нормальный вроде парень, и вдруг в служители ушел. М-да… действительно нонсенс. Боевиков с первого курса учат совершенно по-другому, нежели всех остальных. Им внушают, что нужно уметь подвергать критике мнение других и ничего не принимать на веру. К тому же боевики — это боевая элита магического мира, и каждый выпускник факультета безмерно гордится этим статусом. — Странно все это как-то, — задумчиво произнесла ведьмочка, и я невольно кивнула в знак согласия. Уж больно много новостей о божественном вмешательстве за это утро. Сначала Марианна с ее любовным спреем, теперь боевик, надевший рясу. Надо бы у Дизона узнать, почему Светлая Богиня так сильно распоясалась. Почуяв что-то неладное, резко оборачиваюсь и натыкаюсь на взгляд Хорста. Крысеныш, вопреки уже приобретенной привычке, не прожигает во мне дыры ненависти и угрозы, а просто задумчиво смотрит. «Поугас пыл», — тихонько подхихикнул внутренний голосок. Послав Крысенышу злобную ухмылку, отвернулась и назло, словно бы случайно, прижалась к плечу Чифа. — Передай соль, — максимально нейтрально попросила удивленного парня, все так же прижимаясь к его руке. Светимость внутри меня возмущенно пульсирует, но я только довольно улыбаюсь. Злить и доводить Крысеныша мне безумно нравится. «Пусть мучится», — поддерживает жажда отмщения. «Детский сад какой-то», — покачал головой подарок горцев. Остаток часа каждый занимался своими делами. Ребята обсуждали неожиданный уход боевика в служение Светлой Богини. Я задумчиво жевала, изредка под тем или иным предлогом прижимаясь к сидящему рядом Чифу. Крысеныш злился… Короче, идиллия! После обеда мы все той же компанией отправились на лекцию к профессору Дарону, который, увидав свое пострадавшее от рук эльфа сокровище, скорчил такую страшную рожу, что мне стало искренне жаль Юлика. — Кажись, переусердствовала, — тихонько шепнула Наточка, наблюдая, как у взбешенного мужчины ходят ходуном желваки. На каком-то интуитивном уровне уловив, что у препода мерзкое настроение, теоретики и боевики вели себя максимально прилежно. Желающих ответить на тот или иной вопрос было хоть отбавляй, и каждый четвертый зачем-то рвался идти отвечать к доске. Едва прозвенел звонок с урока, я оставила Натку успокаивать свою сердитую половинку и чуть ли не вприпрыжку побежала на занятие к профессору Дейману. В отличие от всех остальных студентов, мне даже было любопытно, что придумают для нас Темные. Но оказалось, что плохое настроение способно передаваться воздушно-капельным путем, минуя на пути стены, двери и другие препятствия. Иначе почему профессор Дейман был еще более мрачным и раздраженным, чем Рене. Сухо поприветствовав, Темный разбил нас на пары и приказал: — Практикуем. Все начали растерянно переглядываться и пожимать плечами, ища самого смелого. Смелых не оказалось, зато один чересчур наглый экземплярчик присутствовал. — Простите, профессор, а что конкретно практикуем? — уточнила я у мужчины. Темный смерил меня тяжелым, недовольным взглядом и насмешливо улыбнулся: — Практикуем навыки выживания. «Какие-то до боли знакомые методы», — фыркнул дракончик. Я встала напротив Кебила, с которым обычно была в паре на всех занятиях у профессора Деймана, но тут неожиданно на арену полигона вышел Крысеныш. — Уступишь даму? — глядя исключительно мне в глаза, спросил он у Кебила. — А вот и болезный пожаловал, — ехидно заулыбалась я, уже предвкушая хорошую драку. Кебил посмотрел на нас обоих и, пожав плечами, отошел на несколько шагов назад. Подойдя к противнику, я деловито подбоченилась, задрала подбородок и посмотрела в серые глаза. — Какие правила? — Никаких. Ответ мне понравился настолько, что я даже заулыбалась и, наклонившись вперед, язвительно посоветовала: — Только, когда я надеру тебе зад, не хнычь, как девчонка. Крысеныш скривил губы в подобии улыбки, скинул с себя черный пиджак и начал расстегивать пуговицы форменной рубашки. Мелькнуло накачанное тело, знакомое и изученное мной за те немногочисленные совместные ночевки, что у нас были. Посчитав, что прилюдное раздевание Темного мне не по вкусу, я отвернулась и отошла в сторонку. Да ну его! Физиология — штука крайне непредсказуемая. Не приведи Светлая Богиня, еще сорвусь и ка-а-ак накинусь! А у меня еще галочка в графе «месть» не проставлена. Наблюдая, как прочие двойки полушутя отрабатывают приемы и вяло практикуют щиты, я погрузилась в обдумывание предстоящего боя. Крысеныш очень силен, бесконечно опытен и сверхъестественно быстр. К тому же он — гадкий Темный, следовательно, запросто может выкинуть какой-нибудь неприятный сюрприз. С другой стороны, непонятная простуда и нанесенная мной в раздевалке рана должны немного ослабить эту груду самоуверенного тестостерона. Еще один положительный момент в том, что Крысеныш не воспринимает это сражение как настоящий бой, чего нельзя сказать обо мне… Первой отреагировала Светимость, запустив волну радости и трепетных мурашек, затем тело почувствовало тепло, исходящее от стоящего сзади мужчины, и только потом я услышала его голос: — Готова, малышка? Теплое дыхание защекотало шею, и я едва не задохнулась от внезапно вспыхнувшего внизу живота желания. «Либидо, ты хоть представляешь, как это сейчас не вовремя!» «А нечего меня таким неудовлетворенным держать», — услышала в ответ. Мысленно дав себе зарок сегодня же нагрянуть в клан и уговорить кого-нибудь из наемников на быструю разрядку, я кувырнулась вперед. Мягко прокатившись по золотому песку арены, встала на ноги, мельком отметила, что рубашку Доставала так и не снял, предпочтя закатать рукава и расстегнуть пару верхних пуговиц, подавила внезапное разочарование и, окончательно разозлившись, послала в Темного атакующее заклинание. Ярко-зеленый вихрь столкнулся с круговым щитом и истаял. Одновременно с этим в меня полетела какая-то гадость черного цвета. Выставив перед собой простенький одноуровневый магический щит, я лихорадочно всматривалась в структуру заклинания, пытаясь понять, что это вообще за комок такой непонятный. Теоретик внутри меня вопил, что такого просто быть не может. Субстанция имела не только магическую, но и физическую, осязаемую форму, что с точки зрения магии было просто невозможно! Но глаза уверяли меня в обратном — штука, летящая в мою сторону, имела форму, размер и магическую начинку. И пока я терялась в догадках, черное нечто с легкостью прошло через выставленный щит и врезалось в беззащитную студентку. Испуганно вскрикнув от неожиданности, я почувствовала, как субстанция обвивается вокруг, крепко фиксируя мои руки к туловищу. Дернувшись, попыталась спалить силки — не вышло. Зашипев от боли, выгнула запястье и попробовала процарапать путы, но ногти словно по мягкой ткани скользнули, не оставив никакого отпечатка. Окончательно растерявшись, ударила чистой магией из собственного резерва — результат нулевой. Что за фигня? — Может, теперь мы, наконец, поговорим? — спросил Темный, приближаясь ко мне. Чувствуя себя мухой, угодившей в паутину, я дернулась еще несколько раз и поняла, что неведомые путы поднимают мое тело вверх. Оказавшись на одном уровне с некрасивым лицом мерзкого Крысеныша, я гадко улыбнулась и пнула его ногой. — Ай-яй-яй! — легко перехватив ногу, язвительно улыбнулся мужчина. — Какая нехорошая девочка! И после этих слов Темный звонко шлепнул меня по попе. — Ты! — задохнулась я от возмущения. Дернувшись всем телом, попыталась пнуть его свободной ногой, но, когда до заветной цели оставалось каких-то пара сантиметров, Крысеныш подставил руку и отвел удар. — Ангел, ты становишься чересчур предсказуемой, — улыбнулся гадкий Темный. Взмахнув рукой, он пошевелил пальцами в воздухе, и от черной жижи отделился комок. Плавно соскользнув вниз, комок вытянулся в широкий жгут и зафиксировал мои ноги. Теперь я висела в нескольких десятках сантиметров от земли, скованная по рукам и ногам, и с тихой ненавистью смотрела на мерзкую физиономию блондинчика. Усмехнувшись в ответ, Доставала приблизился и кончиками пальцев погладил меня по щеке. — И что же мне с тобой делать, малышка? — провокационно облизнув губы, спросил он. — Отпустить и сдохнуть? — с надеждой предложила я. И вновь на губах Темного заиграла кривая усмешка, а в глазах появился какой-то очень нехороший огонек. — А может, лучше кинуть тебя в портал и продолжить разговор в кровати? — слегка прищурив глаза, предложил Темный собственный вариант развития событий. — Студент Дитмар Хорст! — неожиданно громко прозвучал голос профессора Деймана откуда-то сбоку. Я резко повернула голову в сторону и с каким-то внутренним облегчением увидела стоящего рядом профессора. Встретившись со мной взглядом, мужчина щелкнул пальцами, уничтожая черную субстанцию, удерживающую меня. Мягко спружинив ногами, я спрыгнула на песок и с интересом уставилась на прожигающих друг друга глазами мужчин. — Внимательно слушаю вас, профессор, — с нескрываемой насмешкой и толикой превосходства сказал Крысеныш. — Напоминаю, что вы на занятии, студент, — сухо осадил его профессор. — Либо деритесь как полагается, либо уступите свое место Кебилу. Тринадцатого перекосило. Он враждебно посмотрел на профессора Деймана и сквозь зубы процедил: — Хорошо… Мужчины обменялись долгим выразительным взглядом, после чего профессор усмехнулся и повернулся к стоящей рядом паре Жош — Конни. — А вы чего замерли? — раздраженно прикрикнул он. — Работаем! Конни и Жош аж подскочили на месте и с невероятным усердием принялись за дело: боевик возобновил атаку, а староста группы теоретиков попытался отразить потоки заклинаний. Со стороны это, откровенно говоря, выглядело очень жалко. Не знаю, почему профессор верил в теоретиков и их способности, ставя нас против боевой элиты университета. Возможно, у них на Темных землях были какие-то иные формы обучения теоретическим знаниям обделенных магией, помимо пыльных учебников и зубрежки формул. Стряхнув с себя мерзкое ощущение все еще сковывающих меня пут, я отошла на несколько шагов и сконцентрировалась на своем сопернике. Тринадцатый, как же мне тебя победить, засранец ты этакий? Спокойный, уверенный в своих силах Темный стоял, скрестив руки на груди, широко расставив ноги, и напоминал мраморного колосса на въезде в Гавань. «Поддерживаю, — встрял салатовый дракончик. — Морда у Темного и вправду точно кирпичом сделана». Фыркнув от смеха, я встала в боевую стойку. У нас одна Светимость на двоих, а значит, любая магическая атака пройдет сквозь него, не причинив вреда. Точнее, это Крысеныш так объяснил, нарочно пропустив удар тогда в спальне, но если он может кидаться черными комками неясной структуры, то, значит, и часть моих заклинаний вполне может его задеть. Например, можно попробовать… — Осторожно! — неожиданно крикнул побледневший Хорст, но я и сама уже почувствовала опасность. Повинуясь истошному визгу интуиции, тело ушло с линии атаки, пропуская срикошетившее заклинание, и повернулось лицом к опасности. Опасность представляла переусердствовавшая после замечания профессора Деймана пара Конни и Жоша. Увлекшийся боевик атаковал моего одногруппника двойным заклинанием «Парные вершины». Фишка этой убойной штуковины заключалась в том, чтобы дезориентировать соперника первой атакой и следом ударить вторым, более мощным, заклятьем. Беда была только в том, что, срикошетив в первый раз, дублирующее заклинание посчитало, что мишень — это я, а не Жош. Я видела, как неслось в мою сторону заклинание, и даже немного порадовалась за друга, так как структура была идеально выверенной, и даже восьмой угол, который большая часть боевиков не доделывала, был идеально замкнут. С безошибочностью определила, что Конни выпустил «огненное лассо», и даже знала, что идеальной защитой будет «щит Мюррея». Будь на моем месте боевик, то отреагировал бы моментально, выставив защиту, или погасил бы «лассо» направленным потоком воды и кристалликов льда. Беда заключалась лишь в том, что Ангелина Де ла Варга была теоретиком слишком долго! Прожив без магии всю жизнь, я стояла и анализировала формулы Конни, теряя необходимые для построения щита секунды. «Нам хана!» — заорал пессимизм, и его тут же поддержало нестройное многоголосье внутренних голосов. Позорно зажмурившись в ожидании удара, я вдруг почувствовала, как неведомая сила хватает меня поперек туловища, с легкостью отрывает от земли и крепко сжимает. Шум, вспышка света, видимая даже сквозь плотно прикрытые веки, и я понимаю, что вне опасности, но вместо облегчения чувствую разливающуюся внутри злость. Ведь даже не надо открывать глаза, чтобы понять, кто так вовремя подсуетился и убрал глупого теоретика с линии атаки. — Ты в порядке? — Обеспокоенный голос Темного окончательно выводит меня из себя. Резко распахнув глаза, я вместо «спасибо» с благодарностью врезала ничего не подозревающему парню под дых. Сдавленно охнув, Крысеныш немного разжал руки. Этого было достаточно, чтобы выскользнуть из его медвежьих объятий и легко соскользнуть на песок. — Линка! — бросился ко мне Конни. — Я не хотел… — попытался было извиниться косой боевик, но я только зло рявкнула: «Отвали!» и оттолкнула его. Еще никогда в жизни я не была так зла! Я злилась на Темного, которому все еще не до фонаря, что меня пришибет. Злилась на Конни и Жоша за то, что они так близко встали к нашей двойке. Злилась, что, даже обладая невероятным могуществом и силой, я все та же неумеха! Зла на всех не хватало, поэтому я сосредоточилась на одном конкретном человеке. — Доставала! — рыкнула так громко, что все присутствующие на полигоне обернулись и вопросительно уставились в нашу сторону. Пожалуй, лучше обойдемся без публики! Сконцентрировавшись, я мысленно представила, как вокруг нас с Темным возникает монолитная стена, подумала еще немного и добавила сверху колючую проволоку. Так… на всякий случай! Медленно выдохнула, одновременно проговаривая формулу, и сделала круговое движение кистями, отдавая энергию. Результат поразил не только Крысеныша, но и, честно говоря, меня тоже. Просто не планировала строить пятиметровую стену — это само как-то вышло. «Корявая», — подлил масло в огонь подарочек горцев. — Ангел, — внимательно разглядывая мое хмурое личико, позвал Темный. Его низкий голос эхом отразился от стен и почему-то заставил мое сердце сжаться. Все. С меня хватит. Сорвавшись с моих пальцев, заклинание уже в воздухе изменило структуру, и в Темного полетела угрожающих размеров глыба льда. Крысеныш усмехнулся и лишь вяло пошевелил пальцами, а затем все огороженное стеной пространство заполнили клубы пара. Я коварно улыбнулась. Ну, раз магией этого гада не возьмешь, соответственно, придется, как в старые добрые времена, рассчитывать только на острую сталь и собственную смекалку. Пользуясь временно снизившейся видимостью, активировала клинки подаренного Темным дайсе и кинулась вперед. Порежу этого гада на мелкие кусочки и буду прыгать по ним, пока не натру мозоли! Но одного пара мне показалось мало для достойной атаки, поэтому в воздух поднялись золотистые крупинки песка и принялись кружить вокруг громадной фигуры Темного. Предвидя, что тренированный Крысеныш с легкостью сможет почувствовать опасность на интуитивном уровне и перехватит руку с занесенным клинком, как он делал сотни раз до этого, я кинула в макушку парня один из мечей и резко упала на колени. Отвлекшись на то, чтобы отмахнуться от клинка, Темный попытался сцапать меня свободной рукой, но сила инерции оказалась быстрее. Мое тело пронеслось между широко расставленных ног парня. Как только я оказалась за его спиной, то резко прыгнула вверх, цепляясь одной рукой за сильную шею Крысеныша. Повиснув, развернулась, сжала коленями таз парня и одновременно нанесла удар вперед, целя в накачанную грудь, чуть ниже плеча. Противник вздрогнул от боли, попытался ухватить меня за шиворот, чтобы перебросить через плечо и… Не знаю, что он там планировал сделать со мной дальше. Уверена лишь в одном — ничем хорошим это для меня окончиться не могло. Посильнее толкнувшись ногами о широкую спину, я перевернулась в воздухе и приземлилась в нескольких метрах от крутанувшегося на месте Темного. Подняв голову, с чувством собственного превосходства улыбнулась, глядя в серые невыразительные глазки Крысеныша. Парень прижимал к груди левую ладонь, а между пальцев, заливая форменную рубашку, бежали крупные капельки крови. «Победа!» — ликовали внутренние голоса, но, как оказалось, зря. Всего секунда понадобилась Тринадцатому, чтобы сократить выигранное расстояние и оказаться нос носом со мной. — Кое-кому придется всю ночь извиняться за эту царапину, — хрипло выдохнул Никлаус. «Царапина? — удивилась жалость и тихонько всхлипнула: — Темненький, да у тебя артерия рассечена». Уклонившись от попытавшего сцапать меня Темного, я откинула назад волосы и, сплюнув крупицы песка, попавшие в рот, призадумалась. Такими темпами Никлаус, чего доброго, и впрямь истечет кровью, поэтому надо скорее сворачивать бой и отправлять самоуверенного засранца в больничку. Удар в живот прошел по касательной, оставив на руке Крысеныша только легкий порез. Повторная атака с ложным выпадом в сторону была встречена со снисходительной улыбкой и мастерски перехвачена опытным бойцом. Сделав обманный замах двумя клинками, я кувырнулась через голову, изо всех сил стараясь удержать противника на расстоянии. Будь на месте Темного кто-то другой, лучшей тактикой стало бы измотать соперника быстрыми многочисленными атаками и уже потом нанести последний сокрушающий удар. В данном случае это не работало, так как вопреки своему росту, груде перекачанных мышц и полученной ране, Крысеныш все еще двигался быстрее, чем я. Оставалось только одно — мухлевать! Спрятав клинки обратно в пространственный карман, я пару раз глубоко выдохнула, стараясь привести дыхание в норму, и зашевелила губами, бубня под нос детский стишок. — Ангел! — предупреждающе крикнул Темный, когда стены вокруг нас внезапнопошли трещинами и начали с диким грохотом осыпаться. Полностью уверенный в том, что я настолько погрузилась в чтение какого-то убойного заклинания, что банально не осознаю, что происходит вокруг, Никлаус рванул ко мне на помощь. Подхватив и прижав к себе, «тот еще спасатель» выставил вокруг нас щит и пораженно замер, глядя, как два лезвия дайсе медленно входят в его грудь и погружаются почти на треть. «Кто бы мог подумать, что легендарного Тринадцатого подловят на банальном приступе благородства», — ехидно засмеялась жажда мести. «Ну ты и…» — ошарашенно покачал головой подарок горцев и выложил столько нелицеприятных эпитетов в мой адрес, что даже прожженный жизнью пессимизм немного смутился. Камни сыпались сверху, с диким грохотом разбивались о поставленный щит, а я тупо смотрела в перекошенное от боли лицо Никлауса. «Можно провернуть лезвия, тогда ему станет еще хуже», — громко, со знанием дела посоветовала живущая во мне садистка. И почему-то это совершенно неуместное предложение отрезвило. Осторожно вытащив клинки из груди Никлауса, я остановила устроенный камнепад и даже поддержала Темного за плечи, пока он обессиленно заваливался набок. — Ангел, — прохрипел Доставала, коснувшись щекой песка арены, закрыл глаза и судорожно закашлялся. — Де ла Варга, ты что натворила! — рявкнул подскочивший к нам профессор Дейман. Медленно поднявшись на ноги, я окинула поверженного Тринадцатого ошарашенным взглядом и заплетающимся языком вымолвила: — Мы практиковали… навыки выживания… В какой-то момент появились Кебил с Гафсом и с трудом перевернули тело Никлауса, чтобы профессору было удобно заняться ранами. При взгляде на залитую ярко-алой кровью рубашку у меня внезапно закружилась голова, а во рту появился привкус чего-то до отвращения противного и горького. Развернувшись и смотря четко перед собой невидящим взглядом, я твердым, уверенным шагом направилась к выходу. Все внутри рвалось зуда, где, стоя на коленях, Темные пытались спасти жизнь Никлаусу. Хотелось положить тяжелую голову Тринадцатого к себе на колени и, успокаивающе поглаживая светлые волосы, тихонько шептать обещания, что все будет хорошо. Но вместо этого я концентрировалась на табличке с крупной надпись «ВЫХОД» и механически переставляла ноги.* * *
Раньше мне казалось, что нет на свете ничего хуже, чем тренировки у Быка, тянущиеся целую вечность лекции профессора Карода и сладкий кофе с перцем. Оказалось, что хуже — это когда внезапно очнувшаяся от комы совесть начинает капать тебе на мозг. «О чем ты думала? — бубнила вышеупомянутая. — Ну и что с того, что он Тринадцатый! Вспомни, как он заботился о тебе, как переживал и защищал. Ты же ведь магией можешь пользоваться только благодаря его Светимости». «Действительно, о чем ты думала в тот момент, когда наносила ему две последние раны?» — ворчал с ней на пару салатовый дракончик. О чем думала? О том, что дерусь с Тринадцатым! В сознании засела навязчивая мысль, что Доставала непобедим, неуязвим и способен отразить любую мою атаку. Да я сама не ожидала, что так выйдет! «Девочка, к чему эти отмазки? Ты же Светлая! — бушевала совесть. — Ты не дырки в нем протыкать должна была, а решить все мирным путем…» «Еще чего!» — возмутился боевой дух. «А ты лучше помалкивай! — окончательно вызверилась совесть. — Тебя у порядочной девушки вообще быть не должно». «Что?! Да я тебе сейчас за такие слова…» — А ну-ка все заткнулись! — зло рявкнула я, крепко сжимая кулаки. Прозвучало до того значительно, что парочку первокурсников испуганно прижало к стенке, а боевик с третьего курса машинально призвал одну из защиток. К счастью, испугались не только окружающие люди. Внутренние голоса решили, что будет лучше взять паузу и коллективно помолчать. Но от царящего внутри безмолвия стало еще хуже. Плюнув на оставшиеся пары, я убежала к себе в комнату, схватила Рокки в охапку и целый час наматывала круги вокруг парка, изредка поглядывая в сторону медблока — не понесут ли раненого Тринадцатого. — У-у-у… — обессиленно пропищал щенок, падая брюхом на землю и жадно хватая холодный воздух широко открытой пастью. — Устал? — недоверчиво глянула на песика. — Гауф! — звонко подтвердил Рокки и вяло забил хвостом. — Давай, мальчик! Вставай! Еще пару кружков и домой, — бодрым тоном позвала я щенка, похлопывая себя по коленкам. Рокки грустно посмотрел на меня, еле-еле поднялся на дрожащих лапах и… обессиленно рухнул в ближайший сугроб! — Я тебя на ручках домой не потащу! — крикнула маленькому кабанчику и медленно потрусила к общежитию. Сделав шагов восемь по запорошенной свежим снежком дорожке, услышала за спиной душераздирающий писк: «и-и-и!» и обернулась: — И не мечтай, лентяй! Сделав еще десять шагов, я все-таки не выдержала и украдкой обернулась назад. Рокки, с понуро опущенной головой, плелся в паре метрах и, судя по угрюмой мордочке, молча проклинал злую, бесчувственную хозяйку. Перед глазами тут же промелькнула картинка раненого Никлауса, залитая кровью грудь и суетящиеся вокруг Темные. Резко махнув головой, чтобы отогнать непрошеное воспоминание, я прибавила шаг и уже через пять минут вернулась к себе в комнату. Едва переступив порог, Рокки бросился к миске с водой и принялся жадно лакать, а я вдруг поняла, что если срочно не займусь делом, то сойду с ума от беспокойства. За сорок минут я умудрилась сделать в комнате генеральную уборку и принялась за ужин. Соседки, впервые увидавшие меня на кухне, разрешили одолжить у них кастрюлю, но, судя по сомнению, мелькнувшему во взгляде, в успех операции никто не верил. Вопреки общественному мнению о моих кулинарных способностях, я приготовила самую лучшую пасту в своей жизни и принялась за блинчики. — М-м-м… Как вкусно пахнет! — Привлеченная запахом, на кухне появилась Наточка. — Знаешь, если бы я заранее знала, что для стимуляции твоего кулинарного рвения надо ранить Хорста, то тыкала бы в него ножом каждый вечер. Я криво улыбнулась подруге и выжидательно посмотрела в ее зеленые глазища. — И не смотри, как побитая метелью почтовая обезьянка, — нахмурилась ведьмочка, уворовывая пару обжигающе-горячих блинов прямо с тарелки. — Не знаю я, как дела у Темного — меня в секцию не пустили, но уверена, что такие упрямые бараны, как Хорст, от легких ран не помирают. Да я тебе больше скажу! Они вообще на редкость живучие гады и, даже порубленные в капусту, продолжают язвительно улыбаться и цепляться за жизнь. Так что не хандри, детка! Немного приободрившись, я закончила с ужином и засела за домашнее задание, с которым провозилась почти до самой ночи. Далеко за полночь я, широко зевая, наконец, выключила настольную лампу, переоделась и легла спать. Но стоило закрыть глаза и немного расслабиться, как тело моментально погрузилось в странное состояние между сном и реальностью. Тут же почувствовала приятный холодок шелковых простыней и обжигающе-горячее присутствие лежащего рядом мужчины. Какой восхитительный контраст прохлады и тепла! Едва заметно улыбнувшись, я взяла себя в руки и открыла глаза. Доставала лежал на спине, соблюдая между нами дистанцию, и с отсутствующим выражением на лице пялился в потолок. «Живой», — с облегчением вздохнула совесть. «Скорее живучий», — с непонятной гордостью поправил дракончик. Перевернувшись на бок, я поправила съехавшее покрывало, а затем грозно сдвинула брови и приготовилась сказать Крысенышу гадость, но Темный меня опередил. — Это даже забавно, — хрипло прошептал он. — Я так сильно хотел увидеть тебя здесь, поговорить, прижать к себе. Столько раз намеренно засыпал с мыслями об этом месте, а сегодня… Он поворачивает голову и смотрит мне в глаза. — Сегодня единственная ночь, когда я не хочу тебя видеть. Его слова больно бьют в самое сердце. Собственно, а чего я ожидала после трех нанесенных мной ран? Глупо было бы рассчитывать на ставшие традиционными букет красных гербер и открытку с нарисованным котенком… Пока я кусаю губы и прячу глаза, огромная рука Темного нарушает разделяющую нас границу, осторожно и даже как-то несмело касается моих пальцев. Я чувствую жар от его прикосновения и непонятную растерянность. Что за фигня здесь творится? Никогда еще не видела Доставалу таким… таким! — Ты презираешь во мне Темного, ненавидишь как Тринадцатого, — с несвойственной ему тоской во взгляде прошептал мужчина. — Я понимаю. Глубокий медленный вдох и шумный выдох нарушают тишину комнаты. Его пальцы медленно гладят мою ладошку и осторожно сжимают. — Я очень хорошо тебя понимаю, — тихо говорит он, со вздохом убирая руку. — А теперь постарайся и ты понять. Каково человеку знать, что его половинка, самая светлая часть души, ненавидит и жаждет с ним поквитаться? Ты хоть представляешь, каково это — видеть в любимых глазах только презрение и злость? Он качает головой и хрипло с болью шепчет: — Это невыносимо, Лина… Я внутренне вздрагиваю. Он сказал: «Лина». Доставала уже кучу времени не звал меня по имени, предпочитая сокращенную форму — Ангел. И не знаю почему, но мне стало дико обидно и… жаль! А еще я вдруг испугалась, что больше никогда не услышу, как он произносит «Ангел». С легким придыханием, улыбкой и непонятной теплотой во взгляде. Так! Что за фигня теперь творится со мной?! Доставала отворачивается, почему-то предпочитая буравить взглядом потолок, чем смотреть в мою сторону. Пару секунд мы оба молчим — Темный, видимо, собирается с мыслями, а я растерялась настолько, что не знаю, что и сказать. К счастью, у Тринадцатого сегодня возникла необходимость выговориться, поэтому он вновь нарушает затянувшееся молчание. — Сейчас ты зла и жаждешь поквитаться, но со временем это пройдет. Светлая часть твоей души возьмет вверх, и, возможно, ты даже найдешь в себе силы простить меня. — Мужчина улыбается, а затем звучит короткий смешок. — Конечно, простишь, по-другому у тебя просто не получится. Но… — он вновь касается моей руки и, не глядя, крепко сжимает. — Лина, я сам никогда не прощу себя. В его голосе столько боли, а в глазах какая-то пугающая меня тоска. Я тихонько лежу, боясь шелохнуться, кусаю губы и теряюсь в догадках — для чего он все это говорит? И почему именно сейчас? — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я не могу перестать винить себя за то, что сделал тогда. Каждый раз, когда я касаюсь тебя, то содрогаюсь от мысли, что вновь могу покалечить. Неосознанно вздрогнув, я почему-то двигаюсь к нему чуть ближе. Пусть это просто сон, но безумно хочется удостовериться, что он жив и с ним все в порядке. Прижавшись к боку мужчины, я чувствую своим голым телом его обжигающее тепло и словно губка впитываю. Возникает безумное желание уткнуться ему в плечо, закрыть глаза и полежать так какое-то время, но Никлаус поворачивается и вновь начинает говорить: — Знаешь, у себя на Темных землях у меня репутация одного из лучших воинов долины, умного политика, воплощенного огня рефаимов, — мужчина криво улыбается. — Но, по всей видимости, моя репутация была задержана при попытке пересечь Светлую границу. Несмело улыбнувшись шутке, я сдвигаюсь к нему еще ближе, всего на миллиметр, хотя на самом деле уже давно хочу прижаться к широкой груди. — Я постоянно ошибаюсь, — качает головой Тринадцатый, делая вид, что не замечает моих телодвижений. — Я не могу защитить тебя, я не могу показать, насколько предан и как сильно люблю. Я все делаю не так, тем самым отталкивая любимую женщину… Все влюбленные рефаимки ведут себя одинаково. Они ревнуют своих мужчин и делают все, что быть ближе. Но не ты… Ты меня не любишь. Это звучит как откровение. Как признание очевидного факта. Это звучит, как неизбежный конец. — Я не знаю, насколько меня хватит, Лина, — тихо шепчет Темный и закрывает глаза. В наступившей тяжелой, давящей тишине я слышу печальный стук собственного сердца и хриплое, тяжелое дыхание лежащего рядом мужчины. Пауза затягивается, и, чтобы хоть немного развеять эту навалившуюся атмосферу тяжести, я сажусь на постели. — Спасибо, конечно, за столь ценные откровенья… Мой голос почему-то хрипит. Я поспешно кашляю в кулак, восстанавливая связки, и взвинченно продолжаю: — Просто хотелось бы внести капельку ясности. Твои слова означают, что ты больше не претендуешь на меня как на девушку? Темный молчит, продолжая лежать с закрытыми глазами и все так же хрипло и прерывисто дышать. — Ты уснул, что ли? — с возмущением произношу я и толкаю его. Доставала вздрагивает, тихо стонет сквозь плотно сжатые зубы, и на его лице застывает гримаса боли. — Эй, ты в порядке? — встревоженно спрашиваю, осторожно касаюсь его щеки, чувствую невероятный даже для Доставалы жар, а в следующий миг его голова безвольно отклоняется в сторону. Вот это уже более чем ненормально! — Эй! — в панике трясу его за плечо. — Темный, очнись! В то же мгновение мои пальцы проходят сквозь пустоту, тело мужчины начинает истончаться и пропадать прямо на глазах. — Нет! — в панике кричу я, зачем-то шаря по простыням, где еще секунду назад лежал Доставала. Захлестнувшая паника заставляет вскочить с кровати, а отчаянье побуждает вынырнуть из этого странного сна. Открываю глаза уже у себя в комнате. Понимаю, что стою голыми ногами на холодном полу рядом с кроватью и дышу так тяжело, словно только что закончилась многочасовая тренировка в клане. Растерянно оглядываюсь на мирно сопящую соседку, затем замечаю проснувшегося Рокки, сидящего около моих ног. Что делать? «Ну, чего застыла? — неожиданно зло рявкает подарок горцев. — Беги к нему, бестолочь!» После этих слов я, наконец, стряхиваю с себя противную растерянность и бегу к двери. Хорошо, что из-за морозов я надела на ночь пижаму. Не самая, конечно, лучшая одежда для выхода, но для того, чтобы добежать до преподавательского крыла, сойдет. Впрыгнув в сапоги, хватаю с вешалки зимнее пальто и выбегаю в коридор. Одеваюсь на бегу, потому что внутри живет какое-то странное предчувствие — могу не успеть. Испугав сонного вахтера, выбегаю на улицу. Усилившийся мороз накидывается на лицо, обжигает голые руки, нос и уши, но я не обращаю на это внимания. Пока бегу, слышу скрип и шуршание снега под ногами, печальное завывание ветра и далекий шум города, но, как только вхожу в преподавательское крыло, меня обволакивает тишина. Печальная, путающая, не предвещающая ничего хорошего, и мне становится жутко! Перепрыгивая через несколько ступенек подряд, поднимаюсь на нужный этаж, торможу у дверей в секцию Темных и отчаянно колочу кулаками. Дура! Ну какая же я дура! Нашла время для мести! Он ведь был болен, организм ослаб и не может регенерировать. И магия не поможет, потому что Кимми и Корк не лекари, а мучители! Он умрет… От этой неожиданной мысли я едва не задыхаюсь и еще сильнее начинаю бить кулаками в дверь. Мне открывает Кебил и молча отходит в сторону, давая возможность беспрепятственно войти. Они все здесь — все двенадцать человек, приехавших к нам на Светлые земли. Не спят и с мрачным выражением на лицах чего-то ждут. Кто в гостиной, кто около дверей в комнату Тринадцатого, а кто тихонько шепчется на кухне. Чуть ли не бегом пересекаю гостиную и захожу к нему в комнату, чтобы сразу же увидеть тихо стонущего Никлауса и замереть. Его большое мускулистое тело занимает больше половины кровати, и кажется, что мужчина просто прилег после тяжелого дня отдохнуть, но стоит посмотреть на голую грудь, как сразу становятся видны три глубокие раны с идеально прямыми краями. Вокруг постели больного суетятся Кимми, Корк и профессор Дейман. Чуть в стороне с полотенцами и бинтами в руках замерла Эми, рядом Шарги с тазом, наполненным водой. — Добить пришла или позлорадствовать? — неожиданно зло бросает Кимми, первым заметив меня в дверях спальни. Я вздрагиваю, словно получив увесистую пощечину, и, стараясь не замечать напряженного взгляда присутствующих, медленно иду к Никлаусу. У него сильный жар, но никто не стремится сбивать температуру. Все заняты ранами на его груди. Три кровоточащие раны, которые невозможно закрыть и залечить, пока не выйдет наружу останавливающий заживление яд. Я вспоминаю, с какой тщательностью пропитывала клинки дайсе желто-зеленой ядовитой пастой, как просила Крестного подточить лезвие… Светлая Богиня! Что же я натворила. — Ну что? Оно того стоило? — зло смотрит на меня Кимми, держа свою руку на лбу Никлауса. — Отстань от нее, — холодно кидает Корк, — лучше следи за болевым порогом и сердечным ритмом. Подарив мне еще один тяжелый взгляд, Кимми прикрывает глаза, полностью погружаясь в состояние пациента. Осторожно присев на краешек кровати, я сжимаю руками болезненно-горячую ладонь Темного и старательно подавляю рвущийся наружу всхлип. — Работаем, — тихо приказывает профессор Дейман. Комнату вновь наполняют редкие команды и шум возни трех мужчин. Видимо, из-за сильной боли маскировка, делающая из красивого аристократа некрасивого Крысеныша, спала. Теперь, раскинув руки в стороны, на покрывале тихо стонет Никлаус, а не Хорст. Мне всего трижды удавалось побыть с ним настоящим, поэтому сейчас я жадно рассматривала и запоминала каждый сантиметр его кожи, каждый изгиб, каждую морщинку и шрамик. Да-а… теперь на его идеальном теле шрамов будет гораздо больше. Сзади подошла Эмилия и обняла за плечи. — Не переживай, — ободряюще прошептала она. — Я вытащу его, если понадобится. Не зная, что сказать, просто молча киваю, хотя по-хорошему сейчас бы с таким удовольствием заревела. Почему к нам прислали таких неправильных Темных? Почему я демонстративно обиделась и перестала общаться с Эми, когда выяснила, что она знала и не говорила, что ее дядя и есть тот самый Тринадцатый? А она — не перестала? Ведь тут не просто недомолвки и скрытая ради безопасности правда, а серьезные повреждения! Почему вместо того, чтобы тихонько мочкануть куратора в качестве профилактических работ или донести ВУДу, что я едва не укокошила одного из компании нахлынувших эмигрантов, Темные позволяют мне быть здесь? Как вообще можно называть меня Светлой в сравнении с этими людьми? Корк окунает полотенце в какой-то остро пахнущий лекарствами раствор и осторожно кладет на одну из ран. — М-м-м… — тут же срывается тихий стон с пересохших губ Никлауса, а у меня вновь предательски сжимается сердце и обмирает все внутри. — Стойте! — слышится громкий голос Наткиного возлюбленного, а спустя минуту в комнату Никлауса широким уверенным шагом входит и сам мужчина. — Нашел что-то? — вопросительно поднимает темные аристократичные брови профессор Дейман, не отнимая рук от груди пациента. Рене кивает, затем его взгляд замирает на мне, после чего мужчина едва заметно улыбается, и на его лице появляется что-то отдаленно напоминающее надежду. — Это очень хорошо, что ты пришла, — признается он, хватает ближайший стул и подтаскивает его ближе к кровати. Усевшись, Темный долго смотрит на тихо стонущего Никлауса и только потом поворачивается ко всем остальным. — Сначала я думал, что он в таком состоянии из-за нанесенных ран… — Я стыдливо опускаю голову, покрепче сжимая ладонь Никлауса. — Но потом заметил, что, несмотря на лечение, ему не становится лучше, — продолжил тем временем Темный, на миг прикрыл глаза и выдохнул: — И не станет. — Что значит, не станет? — с возмущением посмотрел на него Кимми, все еще удерживающий Никлауса от болевого шока. — Рене, ты думаешь, что у него «Рефаимская лихорадка»? — неожиданно спросил Шарги. Вместо ответа профессор просто кивнул, но, поймав мой требовательно-вопросительный взгляд, пояснил: — В долине происходило мало подобных случаев, еще меньше были задокументированы, поэтому информации очень и очень немного, — развел руками Рене. — Известно, что по какой-то загадочной причине Светимость рефаима вдруг начинает угасать. На первом этапе болезнь проявляется как банальная простуда, но постепенно день за днем состояние пациента ухудшается все больше и больше, пока Светимость окончательно не гаснет. — Мы можем ему помочь? — интересуется Корк. — Мы — нет, а вот она… — небрежно кивает мужчина в мою сторону. — Откровенно говоря, не знаю… — И как это понимать? Я смотрю на Темного с такой неприкрытой угрозой и злостью, словно это он заразил Никлауса, а теперь зажимает волшебный пузырек с антибиотиками. — Лина. — Рене задумчиво ерошит волосы на затылке и хмурит брови, — у вас с Никлаусом одна Светимость на двоих. Вы способны чувствовать друг друга на расстоянии, и если плохо ему, то и тебе должно быть не лучше. В идеале, ты должна была заболеть вместе с ним пару дней назад, а сейчас лежать на соседней койке, мучаясь от жара… Но этого почему-то не происходит. — И почему? — тихо интересуется Эми, зачем-то сжимая мое плечо своей крохотной ладошкой. Профессор Дарон пожимает плечами и печально улыбается. — Понятия не имею. Посмотрев на бледного, измученного ранами и болезнью Никлауса, я неожиданно спрашиваю: — Можно мне побыть с ним наедине какое-то время? Кимми косится в сторону Корка, тот пожимает плечами и поворачивается к профессору Дейману, который переводит взгляд почему-то на Эмилию. По щечкам маленькой блондиночки бегут слезы, а в голубых глазах плещется отчаянье. — Ты же поможешь ему? — с надеждой спрашивает она, сжимая мое плечо. Мне не хочется давать ложных обещаний, которые вряд ли смогу выполнить. Не хочется потом видеть в ее добрых глазах укор, поэтому я говорю правду: — Я попробую, Эми. Помазанница Смерти кивает и, всхлипывая через каждый шаг, идет к дверям. Девушку нагоняет ее верный рыцарь — Шарги, а потом и все остальные Темные тянутся к выходу. Едва мы остаемся одни, я наклоняюсь, осторожно целую сжатые в тонкую линию губы Никлауса. — Светимость… Как и раньше, чуждая мне сила повинуется моментально. Рой магических частичек света отделяется от бессознательного тела мужчины и поднимается вверх. — Иди ко мне, — почему-то тихо прошу я, и этот маленький рой света послушно летит и прижимается к моей груди. Словно надеется, что я смогу его согреть, словно могу заново вдохнуть потерянный свет. И неожиданно из глубин приходит понимание — а ведь действительно могу. Прикрыв глаза, я тянусь к той части света, что подарил мне Доставала, черпаю ее со дна души и с благодарностью возвращаю обратно, и вместе с каждым покинутым светлячком, капля за каплей пропадает моя способность пользоваться магией… И когда ко мне вновь возвращается такое знакомое, невольно уже подзабытое чувство пустоты, я открываю глаза. Пускай мне опять перекрыт доступ к собственным возможностям, зато я вижу, как более тусклые огонечки Никлауса тянутся к моим все еще ярким светлячкам и постепенно окружают. — Хочу, чтобы Темный жил, — хрипло шепчу я Светимости. — Возвращайся обратно и согрей его. Мне до сих пор так и не стала понятна природа силы рефаимов. Как говорится, чужая душа — потемки. Но почему-то сейчас, наблюдая за тем, как постепенно в тело Никлауса возвращается отданная мне часть души, я точно знаю, что спасла его. — Теперь все будет хорошо, — тихо шепчу, уже не сомневаясь в только что сказанном, а затем наклоняюсь и быстро целую Никлауса на прощанье в мокрый от испарины лоб. — Люблю тебя… Так и не приходя в сознание, Доставала едва заметно улыбается краешком губ, его дыхание становится ровным, а тело расслабляется. Погладив по темным волосам, провожу пальцами по щеке и, словно смутившись своих действий, поспешно отдергиваю руку. С трудом встав, заставляю себя выйти к ожидающим в гостиной Темным. — Все будет хорошо, — опережая тысячи вопросов, говорю я, — но Никлауса надо срочно отправить в долину. Чем быстрее, тем лучше. Профессор, вы сможете среди ночи открыть портал на Темные земли? Рене кивает и отходит в сторону, чтобы переговорить о чем-то с Кебилом и Гафсом, а Корк и Кимми идут проверить состояние Никлауса. «Идут проверить, не добила ли ты нашего болезного», — устало смеется дракончик. Грустно улыбнувшись, я, так ни с кем и не попрощавшись, покидаю секцию Темных и выхожу на улицу.Глава 10 НАМ НЕ НУЖЕН ПЛАН. МЫ СТРАШНЫ СВОЕЙ ИМПРОВИЗАЦИЕЙ!
Нелепая надежда, с которой я засыпала, что утром станет гораздо легче, разлетелась вдребезги, поверженная кулаком суровой реальности. Стоило отодрать себя от кровати и прийти на завтрак, как пошло-поехало… Первым меня перехватил сердитый Юлик. — Лина, в следующий раз думай полушариями, а не полупопиями, — накинулся приятель. — И тебе доброго утра, — обиженно буркнула себе под нос, пристраиваясь в конец голодной очереди за едой. — Учти, это я тебе кратко пересказал итог утреннего педагогического совета, где обсуждалась твоя вчерашняя выходка, — кипел от злости эльф. И так как «кипел» он достаточно громко, то стоящие в очереди студенты навострили уши. — Ты же едва его не убила! — громким шепотом продолжил наезжать на меня профессор Ратан. — Хорошо еще, что Темные не захотели предать это дело огласке, иначе… Боюсь даже представить, каким был бы резонанс в обществе. Скептически оглянувшись по сторонам, я обреченно вздохнула. Будучи дипломатом города-королевства Гиз, Юлий серьезно ошибся, выбрав для разговора общественное место, полное любопытных студентов, имеющих хороший слух, бурную фантазию и неуемное желание поболтать. Уже к концу второй пары все в Университете Магии и Ворожбы обсуждали главную сплетню дня: «Ангелина угрохала Темного». Да-да! Не ранила, не избила, а именно убила. И хотя я пыталась смыть со своих рук убийство, рассказывая, что ничего плохого с Хорстом не случилось, общественность категорически отказывалась верить. Для всех существовал неоспоримый факт: еще вчера Хорст своей двухметровой тушей мышц и кривой усмешкой внушал ужас студентам всех курсов и отделений, а сегодня его в универе нет. Кто последним видел Темного? Ангелина! Она на нем практиковалась. Со всех сторон только и слышалось: — А вы не в курсе, как проходят похороны на Темных землях? — Ангелина? Та, которая с пятого курса? Это как же надо было довести ботаника, чтобы он всадил в тебя нож и перерезал глотку! — Кто-нибудь видел, какого цвета кровь у Темных? — Поговаривают, что теперь Темные разорвут дипломатические отношения и объявят войну… Как ни странно, мои подопечные оказались словно в информационном вакууме — к Темным никто с расспросами не лез, зато меня не оставляли в покое ни на минуту. В перерывах между занятиями вокруг ботаника, проклинающего чересчур громкий шепот Юлика, собирались любопытные сборища студентов, атакующих меня нелепыми вопросами типа «он что-нибудь прохрипел перед смертью?». Окончательно добил Чиф. Боевик разогнал своим авторитетом любознательную толпу вокруг меня, сел рядом и приобнял за плечи. — Лина, — начал беседу звезда своего курса, — я, конечно, все понимаю, Хорст — он Темный, и в принципе так ему и надо было… Но ты сама подумай, где еще ты такого парня себе найдешь? «Вот-вот!» — неожиданно поддержало боевика либидо. — Он же любил тебя, — открыл мне Чиф глаза на очевидное и, подняв указательный палец вверх, подчеркнул: — Пойми, Лина, это не какая-то там сопливая влюбленность, которая проходит после парочки свиданий, у него к тебе все было по-настоящему. Короче, по-крупному он к тебе прикипел. Можно даже сказать, всей душой, а ты его прирезала… Открыв рот от удивления, я медленно развернулась на стуле и внимательно посмотрела в глаза парня. Да нет, вроде не прикалывается. Вон какую серьезную моську сделал. — Жаль, что у вас ничего не вышло, — искренне сказал Чиф. — Ну, удачи! — похлопав меня по плечу, так, что я едва не грохнулась со стула, боевик встал и ушел на свое место. Оставшись одна, я даже не знала, плакать или смеяться. Хорошо, что рядом на освободившиеся места плюхнулись Натка и неразлучные Конни с Ролли. — Ты как? — задабривая меня свежей булочкой с корицей, уточнила ведьмочка. Схватив мягкую сдобу, я сжала ее пальцами и пообещала: — Клянусь, что, если хоть кто-то при мне поднимет эту нелепую тему про смерть Крысеныша, я сорвусь, и вот тогда точно пойдут убийства. Массовые! Друзья переглянулись. — Лин, ты какая-то чересчур агрессивная, — пытаясь вызволить из моих пальцев булочку, заметил Конни. — Согласен, — поддержал его лучший друг и предложил: — Может, тебе заняться йогой? Язвительно фыркнув, я все-таки выпустила ни в чем не повинную выпечку и принялась салфеткой вытирать липкие от сиропа пальцы. — Сомневаюсь, что стояние на голове под заунывные звуки флейты избавит меня от проблем. «Конечно, лучше бегать от доберманов Крестного», — обиделась лень. Но вопреки своей же клятве, убивать никого я не стала, хотя руки так и чесались. Посчитав, что это своеобразное искупление вины перед Никлаусом, я мужественно терпела любопытную общественность и молила светлую Богиню, чтобы случилось что-то более захватывающее и все, наконец, отстали от меня. Увы, несмотря на возносимые молитвы, ситуация не менялась еще несколько дней по той простой причине, что новость о «гибели» Темного от рук теоретика-ботаника мало что могло переплюнуть. В итоге на третий день пристального внимания я не выдержала и, свалив после первой пары, ушла гулять по городу. Я бесцельно слонялась по дорожкам, запорошенным снегом, прятала озябшие руки в карманах пальто и с сожалением вспоминала, что не надела шарф с шапкой. Тренированные с детства наемники с легкостью могли переносить любые погодные катаклизмы. Им не был страшен собачий холод, от которого немеют пальцы и отваливаются уши, безумная жара или проливной дождь. Любой член клана, вне зависимости от возраста или пола, мог часами выслеживать свой заказ, притаившись на крыше, дереве или в канализационном стоке. Меня тренировали так же, как и всех в клане, не делая поблажек или исключений из-за влияния Крестного, но то ли неправильный из меня вышел наемник, то ли организм оказался совершенно нечувствителен к закаливаниям, но холод я ненавидела всем сердцем. «С Никлаусом всегда было тепло», — подлил масло в огонь иммунитет. «Даже жарко», — томно выдохнуло либидо. «А что, если он все-таки умер?» — всполошился пессимизм. «Если бы умер, то Эмилия б вернула», — напомнил здравый смысл. «Так это если умирают естественно, а у него какая-то там лихорадка, из-за которой гаснет Светимость», — не унимался пессимизм. Сердце в груди болезненно сжалось, и я даже охнула от неожиданности и остановилась. Чтобы хоть как-то восстановить нормальную работу сердечной мышцы, я облокотилась рукой о стену ближайшей кафешки и сделала пару успокоительных выдохов. Может, Ролли был прав, мне действительно уже самое время заняться йогой и расслабляющей медитацией на прорезиненном коврике? Немного придя в себя, подняла голову и через большое витринное окно кафе увидела знакомую фигуру. Еще не до конца веря своим глазам, я дернула тяжелую входную дверь и зашла внутрь. Тихонько проскользнув между столиков, подкралась сзади и накрыла руками глаза сидящего мужчины. — Угадай, кто! — Ангел! — ощупывая мои ладони, воскликнул шеф и повернулся. — Как же я рад тебя видеть, дочка. Мужчина встал из-за стола и крепко обнял. Уткнувшись носом в горчичного цвета джемпер, пахнущий дорогим парфюмом, я улыбнулась и почувствовала такое редкое ощущение семейного тепла, какое появлялось только рядом с Гордеем или Русланом. — И я тоже очень рада, — вырвалось помимо воли, а затем стало почему-то неловко перед Крестным, самую капельку, но все-таки неловко. Разжав объятья, бывший шеф управления правопорядка отодвинул пустой стул и хлопнул рукой по мягкой сидушке. — Садись, — непреклонным тоном сказал он и добавил: — Завтракать будешь? Не говоря ни слова, просто киваю, во все глаза разглядывая такого близкого для себя человека. За то время, пока мы не виделись, бывший шеф управления сильно изменился. Волосы, всегда на солдатский манер коротко стриженные, немного отросли и теперь были зачесаны назад и блестели лаком. На хмуром, сосредоточенном лице появился здоровый румянец, проступающий даже через бронзовый загар. «Кое-кому увольнение явно пошло на пользу», — не без зависти заметила работоспособность. «Особенно внешнему виду», — очнулся во мне модный критик, и я была вынуждена с ним согласиться. Просто на моей памяти шеф всегда ходил в форме или черной строгой одежде, и даже дома самой яркой деталью в его гардеробе были серые домашние туфли. Зато теперь — яркий джемпер, светло-коричневые штаны, шелковый шарф… Но изменился не только внешний вид прежнего начальника, но и внутренняя начинка. Во взгляде появились озорные смешинки, а движения наполнились энергий и силой. Гордей словно скинул лет десять. «Может, заклинание какое?» — тут же заерзало внутри меня любопытство. «Угу, — язвительно усмехнулся дракончик. — Баба называется!» «Фу, как грубо!» — не преминуло заметить чувство женской солидарности, но, честно говоря, я и сама была согласна с подарком горцев — у Гордея действительно появилась женщина. Об этом кричало что-то внутри него самого, какие-то непонятные флюиды, что источают клетки или душа, по которым любой может угадать даже в незнакомце счастливого и безумно влюбленного человека. Пока мужчина заказывал для нас выпечку и кофе, я сняла пальто, повесила на стоящую в углу вешалку и села за столик. — Лина, это такое удачное совпадение, что ты оказалась рядом, — широко улыбаясь, с искренним интересом посмотрел на меня бывший шеф. — Ну, рассказывай, как дела? — С переменным успехом, — уклончиво отвечаю на вопрос и поспешно перевожу тему: — Где вы были? Я не могла связаться ни с вами, ни с Русланом. Оглядевшись по сторонам, мужчина наклонился чуть вперед и, понизив голос до вкрадчивого шепота, признался: — На Темных землях. Нет, шоком для меня это не стало. Во-первых, потому что такая мысль на ум уже приходила, и не раз, к тому же Адам Роял открытым текстом сказал об этом. Во-вторых, где, как не в колыбели порока и зла, двум боевикам искать виновников случившихся в дотреме неприятностей. Необычайно заинтригованная, я подалась вперед и тоже снизила голос до шепота: — Есть зацепки? Но вместо ответа мужчина посмотрел куда-то поверх моего плеча. На миг на его радостном лице отразилось внутреннее напряжение, но, разглядев кого-то, находящегося за моей спиной, он тут же облегченно выдохнул. Заинтересованная необычной реакцией, я быстро повернулась и разглядела знакомую чрезвычайно высокую и худую фигуру мужчины, идущего со стороны служебных помещений кафе. Следом за размашистым шагом начальника едва поспевал молодой парень, которого я чуть не прирезала во время взлома хранилища. — Адам, — поприветствовал нового шефа управления Гордей, встал и первым протянул руку для рукопожатия. Мужчины обменялись дружелюбными взглядами, а вот помощник Адама посмотрел в мою сторону с каким-то непонятным замешательством, смущенно улыбнулся и отвел глаза. Роял так вообще ограничился приветливым кивком, словно мы виделись не далее как час назад в его кабинете за чашкой чая, пончиком и очередным расследованием. — Вы долго, — заметил тем временем Гордей, садясь обратно за стол. — Я даже начал сомневаться, что до тебя дошла моя записка. — Скидывали хвост, — кратко объяснил новый шеф управления, бросая свой форменный плащ на спинку стула и устраиваясь на свободное место. — Так о чем столь важном и безотлагательном ты хотел со мной поговорить? Его молчаливый помощник пристроился рядом со мной, поэтому пришлось немного подвинуться, и так как места за столом оказалось не так чтобы много, мы вдвоем были вынуждены сидеть локоть к локтю. Меня это обстоятельство ничуть не смущало, а вот замершего, словно на иголках, парня — очень. Кинув в его сторону парочку подозрительных взглядов, я решила отложить сей забавный факт в ящичек «напотомства» и навострила ушки. Как оказалось, весьма кстати. — У меня просьба к тебе, Адам, — начал Гордей, посмотрел в мою сторону и улыбнулся. — Точнее, уже к вам. Мне нужен Эрик. Выслушав просьбу, Роял в задумчивости побарабанил своими длинными худыми пальцами по лаковой крышке столика и медленно кивнул. — Хорошо. Как только парень откроет глаза, ты сможешь первым его допросить… — Нет, ты не понял, — делая глоток кофе и возвращая чашку на блюдце, покачал головой помолодевший после увольнения боевик. — Крайне важно, чтобы ты позволил мне увести Эрика до того, как его начнут допрашивать. Нужно, чтобы ты его освободил и передал мне. От неожиданности я дернула ногой под столом и нечаянно задела своего соседа, а также ножку столика. Жалобно скрипнуло дерево, звякнула посуда, выплескивая в качестве отмщения часть кофе на блюдца, и молча скривился от боли помощник Адама, но мне было не до извинений. — Так, минуточку! Для ясности напомню — Эрик догадывался или четко знал о замысле Барадоса и Аригана принести меня в жертву. Именно он покрывал сынка руководителя дотрема, когда тому приспичило потренироваться перед охотой на Помазанницу Смерти. Я уж молчу про то, что он пытался угрохать меня, такую восхитительную и неповторимую! И после всего перечисленного вы хотите спасти этого мелкого гаденыша от правосудия и умыкнуть на Темные земли? На Гордея выжидательно посмотрели все участники тайной беседы, но на лице бывшего шефа не дрогнул ни один мускул. — Все верно, — спокойным тоном подтвердил он. — Да щас вам! — излишне громко выкрикнула я, привлекая к нам ненужное внимание. Мое нынешнее состояние чем-то напоминало поведение вожака доберманов Крестного, вцепившегося зубами в убегающую цель. В том смысле, что инстинкт требовал рвать на куски, но никак не отпускать жертву восвояси. О чем только Гордей думает? Да я костьми лягу, но без парочки оторванных конечностей и допроса с пристрастием Эрик от меня не уползет. Если понадобится, весь клан на уши подниму, подключу Машку, нажалуюсь ВУДу, призову Никлауса… Так, притормозила. Тринадцатый пусть подлечится для начала. Память уже мысленно составляла список друзей и должников, которых можно было привлечь для дела, как вдруг шеф накрыл своей рукой мои сжатые в кулаки пальцы и успокаивающе погладил. — Лина, поверь, Эрик не плохой… Это что еще за аргумент? — Ау! — язвительно фыркаю, вырывая свои руки. — Я же пять минут назад перечислила грешки этого мелкого засранца. И это только известная нам верхушка айсберга! — Вынужден согласится с девушкой, — неожиданно принял мою сторону Адам. — Эрик преступник, заговорщик и соучастник многих крупных дел, где замешаны высокопоставленные лица Светлых земель. Ты хоть представляешь, скольких можно засадить, если этот парень расколется? Так какого Скола мы должны отпускать его? Гордей энергично почесал затылок, от чего идеальная укладка немного растрепалась, и поднял руки вверх, демонстрируя свою полную капитуляцию. — Ладно, я кое-что расскажу. Нечто конфиденциальное. — Гордей опирается локтями на столик и подается ближе к нам. — Начнем с того, что на Темных землях существует аналог нашего управления, так называемый НЗТ — надзор за Темными, или просто Надзор. Крутые ребятки, я вам скажу, — неожиданно признается боевик. — Так вот, Эрик один из них. — Хотите сказать, что Эрик Темный? — хриплым голосом уточнил молодой помощник Рояла. — Именно… Я задумчиво отрываю от мягкой булочки кусочек и отправляю в рот. Такую новость надо как минимум заесть, а еще лучше и запить, пока кофе окончательно не остыл. Темный… Поверить не могу! А ведь казался нормальным парнем, в городе ориентировался, защищал обвиненного по ошибке Латира и, помнится, даже искусно врал, что жил с ним в одном доме. Что же получается, чисто внешне Темных и Светлых невозможно отличить друг от друга? — …Восстановив портал, которым Эрик скрылся из катакомб, мы с парочкой ребят оказались на Темных землях в полуразрушенном храме какого-то местного божества с кучей фресок животных на стенах. Осознав, куда попали, мы, естественно, решили затаиться и начать тихонько разнюхивать, что да как. Вот только ребята из Надзора оказались быстрее. На губах бывшего шефа расцветает широкая улыбка, словно бы он вспомнил о ком-то очень дорогом и близком ему. «Говорю же, бабу он там себе нашел», — ухмыльнулся салатовый дракончик, осторожно высовывая любопытную моську из-под рукава рубашки. — Так вот. — Гордей смущенно кашляет и продолжает: — Не буду рассказывать вам всего, а сразу перейду к сути. Оказалось, кто-то из Темных уже очень давно пытается возродить уничтоженных богов. Сначала эта была кучка единомышленников, которая постепенно разрослась и стала чем-то наподобие секты. Никто не принимал их всерьез, но… — …но мы открыли Скол, и Темным стали доступны Светлые земли, — закончил за него Адам. — Верно, — не стал спорить Гордей. — Сначала в НЗТ считали, что секта фанатиков не опасна, но затем осознали ее истинный размах. Насколько мне известно, Эрика тайно внедрили в организацию по восстановлению прав богов, и все это время парень делал все от него зависящее, чтобы подобраться к главарям банды. Идея восстановления богов на их законных тронах оказалась заразительной, и очень многие из Светлых поддались на провокацию и вступили в увеличивающиеся ряды сектантов. Как только количество Светлых в рядах фанатиков достигло нужного уровня, Эрика послали в качестве связного, чтобы он страховал подкупленных главарями сообщников, а когда Ариган и Барадос не справились, ему поручили закончить начатое. — Что ему было приказано сделать в катакомбах? — Не могу сказать, — покачал головой мужчина. — Почему нам нельзя допрашивать Эрика? — спросил Адам. — НЗТ поставили на парня страховку, — признался Гордей. — Если он начнет говорить правду, то умрет. — А если не начнет, то его укокошим мы, посчитав виновником всего случившегося, — закончила мысль я. За столиком повисла задумчивая тишина. Каждый думал о сложившейся ситуации иполученных сведениях, кроме меня. Ощущая небывалую тишину среди внутренних голосов, я отрывала от булочки маленькие кусочки и медленно жевала. Тихую мирную атмосферу позднего завтрака нарушил застенчивый паренек. — Отдать Эрика в открытую управление не может; поэтому придется инсценировать похищение. «А мне нравится этот парень», — одобрила идею жажда приключений. — Лучше всего, если будут подозревать наемников, — посмотрев в мою сторону, продолжил помощник Адама. — Дескать, вы решили устроить самосуд. «Как-то я погорячилась», — с сожалением вздохнула все еще жаждущая приключений часть меня. Я не стала возмущаться, бить нахала головой об столик, нет, я вообще ничего не сказала, просто повернулась и посмотрела на соседа. Ну о-о-очень красноречиво посмотрела! Но тот не только с легкостью выдержал мой кровожадный взгляд, но и набрался смелости продолжить. — У тебя же наверняка остались все ваши клановские штучки типа камней возврата? Переоденемся, навесим на себя кучу оружия, маски на лицо натянем — и вперед, на штурм! Одежда, тележка с оружием, маски и наглость — мысленно принялась загибать пальцы я и так же мысленно покрутила пальцем у виска. Если он всерьез полагает, что этого будет достаточно, чтобы выдать нас за наемников, то я боюсь даже предположить, каким будет его гениальный план похищения! И, к моему великому разочарованию, парень не подвел. — Предлагаю, — азартно жестикулируя руками, начал помощник Адама, — как и в прошлый раз, пробраться через подсобные помещения. К сожалению, в морге после вашего недавнего взлома теперь охранок больше, чем в резиденции руководителя дотрема, но некоторые вентиляционные шахты на третьем уровне еще уязвимы для взлома. По-хорошему, мне бы стоило тихонько вырубить кретина, предложившего вновь подставить клан наемников, но проснувшуюся жажду приключений вкупе с природным ехидством уже невозможно было обуздать. — Третий уровень? — передразнила я. — А Эрика, небось, поместили на минус третьем, в палате с дюжиной живой охраны и таким количеством оповещалок, что подумать страшно. — Вообще-то на минус пятом, — уточнил Адам. — Вот! — невесть чему обрадовалась я. Молодой помощник на секунду задумался, а затем с лукавым прищуром посмотрел на Гордея. — Если не ошибаюсь, из вашего кабинета есть тайный ход в бункеры. Мужчина открыл рот, чтобы что-то сказать, но я была слишком возбуждена и возмущена, чтобы продолжать развивать этот бредовый план. — От бункера до минус пятого этажа не пройти… Соседушка одарил меня снисходительной улыбкой и разложил на столе салфетку. — Если обойдем заклинания в коридоре, — двигая сахарницы, чашки и блюдца, чтобы схематически изобразить многочисленные подуровни управления, горячо возразил парень, — то вот здесь можно проскочить на четвертый уровень и по шахте лифта спуститься до минус пятого, а там… — А там тебя встретит поднятая по тревоге охрана и нашпигует заклинаниями! — Хм… Но ведь шахта не охраняется. — Шахта — нет, но стоит тебе коснуться дверей и… да здравствует вой сирены! Парень задумчиво почесал затылок и предложил: — А что, если часть охраны отзовет Адам, а вторую отвлечем мы? Тогда путь до палаты будет свободен. — А как насчет оповещалки на самой палате, медперсонала и форс-мажора? И как ты планируешь выбираться с Эриком на руках и толпой охраны на хвосте? Помощник Адама Рояла приуныл, но еще был полон энтузиазма. Бывший и настоящий шефы управления молча наблюдали за перепалкой, переводя взгляд с меня на паренька и обратно, словно следили за мячом в партии пинг-понга. И так как последнее слово и общее внимание осталось за мной, то я продолжила. — Не старайся, не напрягай понапрасну извилины. Пытаться выкрасть Эрика и уж тем более подставить наемников — это самоубийство, а не план! — фыркнула я. Шумно вздохнув, чем невольно привлек к себе внимание, Роял неожиданно подобрался, сел ровнее и прикрыл глаза, вслушиваясь в донесение. Пару секунд ничего не происходило, а затем мужчина недовольно скривился и посмотрел на нас. — Мне только что сообщили, что Эрик пришел в себя. — Скол! — удивительно синхронно выручались мы с молодым парнем, а затем я резко подскочила. — Забыли все, о чем я только что разглагольствовала, у нас новый план… — Какой? — Полнейшая импровизация!* * *
Операция под кодовым названием «Неистовый еж» — не спрашивайте, это Машкина идея! — проходила как по нотам — фальшивым, дисгармоничным, с кучей триолей и нестыковок. Прямо из подсобки кафе я, Гордей и помощник Адама воспользовались моим камнем возврата, решив заскочить в клан, чтобы приодеться. И пока мужчины с радостными улыбками на лицах и алчным блеском в глазах потрошили пыльные закрома, куда наемники скидывали тренировочное оружие и костюмы, я отправилась каяться главе клана. Крестный был у себя. Он сидел посреди небольшой квадратной площадки, окруженной вытянутыми гладкими камнями силы, и медитировал с открытыми глазами. В такие моменты, если, конечно, не хочешь получить педагогический подзатыльник, его трогать не рекомендовалось, но жажда приключений скооперировалась с наглостью и подавила инстинкт самосохранения. Деликатно кашлянув, я прошла и села напротив наставника, поджав под себя ноги. — Опять идешь портить нашу репутацию? — уточнил мужчина, даже не дав мне рта раскрыть. — В свое оправдание хочу заметить, что они меня заставили, — выпалила я. — Сделаю вид, что поверил, — сказал Крестный и безмятежным тоном добавил: — Постарайтесь разнести только половину управления. В мои планы превращать в руины старинное здание, расположенное в самом центре города, не входило, но да, кто знает, чем может окончиться наша коллективная импровизация. Кивнув на всякий случай, я побежала к себе в комнату, быстро переоделась и, прихватив из подсобки счастливых до поросячьего визга пособников, вновь воспользовалась порталом. Следующим пунктом нашей остановки стал домик Видящей. На управлении все еще стояла охранная система, блокирующая порталы наемников, поэтому, чтобы выкрасть Эрика и вовремя слинять, нам позарез нужна была Машка. Конечно, можно было воспользоваться плоским камушком для связи, но Мари питала к телепатическому способу общения стойкую неприязнь, поэтому редко носила с собой магический артефакт. Так что пришлось положиться на удачу и понадеяться, что непоседливая подруга опять куда-то не свалила. Нам крупно повезло — Богиня оказалась не только на месте, но и была до краев полна энтузиазмом и желанием устроить беспредел. — Вы вовремя, — обрадовалась девушка. — Я как раз мечтала об одной неприличной ночке страстных танцев на стойке бара с бесшабашными подругами, но взлом и проникновение тоже вариант… Мари потребовалось четыре минуты, чтобы переодеться в точно такой же, как у меня, черный костюм, повязать на пояс связку метательных ножей и накинуть сверху плащ. Окинув себя взглядом в небольшом овальном зеркале перед входом, девушка обернулась на нашу троицу и подмигнула: — Вперед! Устроим кипеш! Связавшись с Адамом Роялом, который уже успел к этому времени вернуться в управление и ждал дальнейших инструкций, мы разделились на две группы. Гордей с Машкой полезли через тот самый проход на третьем этаже, о котором говорил молодой помощник нового шефа, а мы вдвоем засели на крыше. — Напомни, зачем нам взрывать кровлю? — Сплюнь, парниша! — суеверно скрещиваю пальцы. — Мне для душевного спокойствия только обрушить крышу управления и не хватало. «Свою крышу ты взорвала еще в младенчестве», — уколол салатовый подселенец. Дракону афера «Неистовый еж» явно не пришлась по вкусу. Закончив возиться с зарядом, я мельком глянула на своего подельника, весьма умело прикрепляющего на соседнюю опорную балку черную коробку овальной формы с кучей коротких проводков, торчащих во все стороны. «Паучки», как называли наемники такие заряды, использовались редко. Во-первых, очень шумные; во-вторых, оставляют после себя много копоти и дыма; в-третьих, никогда заранее нельзя просчитать мощность взрыва, но раз у нас сплошная импровизация, то я решила — а почему бы, собственно, и нет? Все равно ведь просто так валяются без дела. Но, если честно, больше всего я переживала не за подрывную деятельность, а за подругу с бывшим шефом. — Ты уверен, что в шахте лифта нет охранок? — еще раз зачем-то спросила я. На меня посмотрели пристальным взглядом. — Четвертый раз повторяю — там все чисто. — Да, но с чего вдруг такая уверенность? Ты же не можешь знать наверняка, а вдруг там поменяли систему безопасности? — Не поменяли, — уверенно качнул головой собеседник, закрепляя часть проволоки в специальный стык. — Я занимался системой охраны. На долю секунды мне померещилось, что он надо мной тонко подшучивает, но на сосредоточенном лице возящегося с «паучком» парня не мелькнуло ни одного признака обмана, ни тени насмешки. — Слушай, а за какие заслуги тебя Адам выделил? Ты проплатил или чей-то родственник? — проснулось во мне любопытство. — Нет, ты не подумай ничего такого, просто в нашем возрасте такой стремительный скачок по карьерной лестнице весьма и весьма подозрителен. — Понятия не имею, с чего такая честь, — пожал плечами помощник Адама, который по совместительству еще и начальник охраны, — может, из-за того, что я ему сына напоминаю, может, из-за того, что я действительно хорош в этом деле, а может, это все из-за моего прошлого… Вариантов много. — А что там у тебя с прошлым? — Так я профессиональный взломщик и вор! «Отдела кадров на них нету!» — возмущенно щелкнул хвостом салатовый подарочек горцев. Закончив со своей частью, молодой парень соскочил с небольшого выступа и отряхнул руки. — И все-таки, Лина. На фига все это? — кивком головы показывая на три опорных столба, окутанных «паучками», повторил он свой вопрос. Проверив качество сделанной нами работы, я повернулась и пошла в сторону виднеющегося неподалеку желоба вытяжки. Парень поплелся следом. — Пораскинь мозгами, — на ходу начала разглагольствовать я, — Эрика ведь не просто так вернули на Светлые земли. Причем не куда-нибудь, где можно затаиться и спрятаться, а именно в катакомбы, которые после всего случившегося инспектировались по три раза на дню. Галантно пропустив даму вперед, помощник Адама помог мне спуститься вниз и съехал следом. — Возможно, он где-то прокололся, — ползя на четвереньках по узкому ходу вытяжки, продолжила я, — возможно, главари посчитали его пригодной для размена пешкой, поэтому сделали из парня живую бомбу. Все может быть. В любом случае Эрика не хотели видеть среди живых. Ну а теперь представь, что будет, если эти гребаные Темные фанатики узнают, что Эрика деактивировали? — Его постараются устранить до того, как он начнет говорить, — ползя следом и стараясь не отставать на поворотах, прошептал собеседник. — Все верно, — подсвечивая дорогу налобным фонариком, согласилась я. — Целью неизвестных, как и в прошлый раз, был отдел Видящих, значит, чтобы те, кто прислал нам бомбу, с облегчением выдохнули и малость расслабили ягодицы, нам позарез нужен взрыв и покушение на Видящих… Дальше пришлось на время замолчать, так как впереди показалась развилка и крутой спуск вниз. Раскорячившись и уперевшись всеми конечностями в холодные стенки вытяжки, я осторожно начала спускаться вниз. — На нас, как я понял, взрыв и массовая паника, — дожидаясь, пока я спущусь на нужный этаж, крикнул подельник. — Задача Адама отозвать охрану и медперсонал с нижних уровней, чтобы помочь при липовой эвакуации сотрудников, тем временем Гордей и твоя подруга проберутся и выкрадут Эрика. Так? — Сечешь! Довольно быстро спустившись, я замерла в ожидании спускающегося парня. Помощник-вор-охранник, громко сопя и кряхтя, словно старая бабка, начал свой спуск вниз, но на середине пути неожиданно замер и воскликнул: — Лина, ты хочешь не просто помочь Гордею выкрасть Эрика… У-о-у! Договорить он не успел. Я отчетливо увидела, как проскользила вниз по металлической стенке его правая нога, а затем потерявший равновесие бывший вор пролетел полтора метра в вентиляционной трубе и рухнул прямо у моих ног. — Цел? — шаря по распластанному телу узким лучом фонарика, уточнила я. — …ты хочешь защитить этого парня от Темных! — выпалил счастливый от собственной догадки парень, осторожно переворачиваясь на бок. — Эрик, конечно, та еще сволочь и скотина, но он пару раз мог меня прибить и не сделал этого, а я, знаешь ли, не люблю ходить в должниках. Помощник Адама посмотрел мне в глаза, неожиданно широко улыбнулся и смущенно представился: — Я, кстати, Патрик, но друзья зовут меня — Трик. «Красная шапочка, прием! — ворвался в мой мозг чересчур громкий телепатический голос Машки. — Мы на месте. Можно начинать операцию!» Убрав подальше в карман камушек связи, я беззвучно открутила, а затем и отодвинула в сторону сетчатую решетку и подмигнула замершему рядом подельнику. — Как насчет небольшого переполоха, Трик? Вместо ответа парень вновь широко улыбнулся.Глава 11 ПОКОЛЕНИЯ СМЕНЯЮТСЯ, ПРЕДРАССУДКИ ОСТАЮТСЯ
До комнаты в общаге я доплелась только поздним вечером, испугав вахтера своей помятой физиономией, алой царапиной на щеке и запахом гари, кружащим вокруг моей насквозь пропахшей одежды. С трудом доковыляв до шестого этажа, подошла к дверям, но стоило протянуть руку, как деревянная створка резко открылась, и на пороге неосвещенной комнаты показался знакомый силуэт высокого, крупного парня. — К-к-какими судьбами? — искренне удивилась я, во все глаза рассматривая неожиданного гостя. Темный укоризненно глянул на меня с высоты своего роста и угрожающе остался стоять на месте. — Гафс, это Линка? — раздалось откуда-то из глубин. «Не комната, а проходной двор, чесслово!» — буркнул пессимизм. И пока Гафс испепелял меня гневным взглядом и играл желваками на лице, послышались торопливые шаги, и на пороге возник Кебил. — Ну наконец-то, — с не меньшим негодованием воскликнул он. — Мы ее весь день ищем, а она шляется не пойми где до глубокой ночи. — Гауф! — пролезая между ногами двух Темных, недовольно заявил Рокки. — Вот! Даже щенок считает тебя безалаберной девчонкой, — заявил Кебил. Делаю решительный шаг вперед, намереваясь зайти к себе в комнату. В конце концов, кто здесь хозяйка — я или эта парочка с хвостатым перебежчиком? Посторонившись в проеме, Темные пропускают меня внутрь, но по непонятной причине все еще продолжают укоризненно смотреть и дуться. Включив свет и скинув с себя уличную обувь и куртку, пропахшую гарью, ставлю чайник на одну из горелок соседки и оборачиваюсь к парням. — Ребят, вы чего-то хотели? — Мы бы хотели, чтобы ты не пропадала, — глухо произнес Гафс, по-прежнему сверля меня недовольным взглядом. — Где ты была? — накинулся Кебил и принюхался. — И почему от тебя за километр несет разрушениями? Пока я с удивлением поглядывала на необычно ведущих себя Темных, пронзительно засвистел свисток на носике чайника, напоминая о правилах гостеприимства. — Чай пить будете, гости дорогие? — не без издевки уточнила я, припоминая, на какой из полок Натка хранит капли для похудения. Кебил нахмурился, махнул головой и сделал шаг ко мне. — Лина, пойми, пока Никлауса нет, мы за тебя отвечаем, и если с тобой что-то произойдет, он не станет разбираться, почему и как все это случилось… — Он просто открутит всем головы, — вставил Гафс. Чашка с только что налитым свежим черным кофе едва не выскользнула у меня из рук. Отвернувшись, якобы для того, чтобы поискать чего-нибудь вкусненького на полке, я зажмурилась и уточнила: — Тринадцатый приставил вас следить за мной? Почему-то стало сразу же обидно. Ну в конце концов, я же не грудной ребенок, чтобы так обо мне печься. И пока я мысленно негодовала, на плечо легла тяжелая рука и одним четким движением развернула меня обратно. — Линка, вот ты такая умная, но в жизни ни фига не понимаешь, — беззлобно засмеялся Кебил. — Никлаус нас ни о чем не просил, мы сами… К диалогу подключился Гафс. — Лина, даже в бессознательном состоянии, находясь одной ногой в могиле, он шептал твое имя, а ты? — А я? — А ты — безалаберная разгильдяйка, которая не умеет жить спокойно, — подвел итог двухметровый бугай с удивительно чутким сердцем. Приехали! Только от Темного избавилась и уже понадеялась, что вздохну с облегчением, как тут же на мою голову рухнули две няньки-шпионки. Ну никакой жизни вообще. — Так, парни, — решительно сворачиваю поднадоевшую беседу. — Вы как хотите, но я устала, от меня за километр несет пепелищем, к тому же меня морально не хватит на то, чтобы выслушивать нравоучения и лекции по технике безопасности. Поэтому я сейчас сваливаю в душ, а после завалюсь в кровать дрыхнуть и набираться сил для новых подвигов, а вы, если хотите, можете дуться и обвинять меня во всех грехах на свете хоть до утра… Желательно делать это не в моей комнате. Выпалив все это на одном дыхании, я с громким стуком поставила на стол чашку с недопитым кофе, вытащила с полки косметичку с мыльно-рыльными принадлежностями, закинула на плечо банное полотенце и потопала к дверям.* * *
— Народ! Хорошо, что вы сидите, я вам сейчас такое расскажу… Дело происходило с утра пораньше за завтраком. Я, Эми и Шарги мирно попивали кофе с булочками, вяло перебрасываясь ничего не значащими фразами, когда к столику подлетела сияющая от счастья Натка. — Точнее, не расскажу, а громко зачитаю, — заявила девушка, плюхаясь на свободный стул, и с видом фокусника извлекла из сумки свежую газету, — последние новости из жизни Линки… Я без особого интереса глянула на «Вестник дотрема», украдкой зевнула и вновь принялась за завтрак. С самого пробуждения внутри меня царил разлад: попа просила продолжить приключения, складочка на животе нудила про пироженку, душа хотела покоя, а либидо — хоть капельку разврата. Я в категорической форме отказывала всем, из-за чего внутренние голоса сидели злыми и шепотом планировали отмщение, поэтому банально пропустила предупреждение интуиции о крупных неприятностях. — Приступим! — Прочистив горло, ведьмочка откинула рыжие кудри назад и принялась с выражением зачитывать: — «Вчера в районе обеда по управлению безопасности дотрема был нанесен повторный удар. Согласно официальной версии, предоставленной управлением, террористическая банда, состоящая как минимум из десяти неизвестных…» — Натка оторвалась от газеты и с улыбкой глянула на меня: — Нет, твоей неуемной энергии хватит на троих, но десять — уже перебор. Это товарищи редакторы определенно привирают. Едва не подавившись кофе, расширившимися от удивления глазами смотрю на подругу. — Нат, ты кукушечку повредила? Я-то тут каким боком замешана?! — Ты, милая моя, не только боком, ты по горло в этом деле! — с уверенностью сказала соседка. — С чего вдруг? — изобразила я возмущение. Моему гениальному актерскому таланту можно было рукоплескать стоя, возлагать букеты к ногам и напропалую стучать в двери гримерной, предлагая роли в постановках, но ведьминская чуйка, видимо, настойчиво шептала подруге о моей виновности, поэтому великолепно отыгранная сценка «да как ты могла обо мне такое подумать» безбожно провалилась. Натуська тряхнула газетой и язвительно хмыкнула. — А с того, красноволосый ты мой ботаник, что только у Ангелины Де ла Варга хватит ума и наглости, чтобы разнести на камушки два этажа управления безопасности и успеть слинять до того, как тебя прижучат. — Девушка на миг замолчала и снисходительно улыбнулась. — К тому же у тебя вся одежда воняет гарью… «Да как так! — возмутилась конспирация. — Мы же уничтожили все следы, а одежду кинули в стирку». «Талант!» — сделал круг почета вокруг запястья восхищенный ведьмочкой дракончик. «Это не талант! Это чересчур длинный любопытный нос, который вечно суется не туда, куда следует», — недовольно запыхтел пессимизм. «Говорю же — талант!» — улыбнулся подарок горцев, влюбленными глазами поглядывая в сторону рыжеволосой соседки. — Наточка! — умоляюще смотрю на подругу и затравленно оглядываюсь по сторонам. Мне за глаза и за уши хватило неосторожно брошенной фразы Юлика. Не хватало только, чтобы к сплетне про Хорста прибавилась еще одна! Рыжая ведьма, естественно, поняла просьбу заткнуться, но даже и не думала входить в положение подруги. — Чего, моя прелесть? — мило улыбнулась она. — Булочка черствая попалась? Раздраженно смяв в руках ни в чем не повинную бумажную салфетку, корчу устрашающую рожицу, но рыжую нахалку моя выразительная мимика не пугает, а скорее смешит. — Кофе горчит? — наивно хлопая ресничками, спросила она. — Изжога? — подключилась к игре радостная Эмилия. — А может, женские дела? — поддакнул Шарги. Натка тяжело вздохнула и закатила глаза. — Что? — искренне удивился парень, поймав тяжелый взгляд ведьмочки. Подруга покачала головой, мысленно проговаривая фразу «Светлая Богиня, как же хорошо, что мой Прунц не такой идиот, как у Эми», а затем ехидно уточнила: — Темный, тебя разве мама не учила не влезать в женские разговоры с нелепыми комментариями? — Чего это они нелепые! — кажется, всерьез обиделся парень. — Уж поверь специалисту в язвительных подколках, твой комментарий был не к месту, — припечатала Натка и вновь взяла газету в руки. — На чем я тут остановилась… Паника… ущерб… так-так-так… Ага! — возликовала она, пальцем отмечая нужный абзац. — «Как сообщают очевидцы событий, в разгар рабочего дня сотрудники управления неожиданно начали эвакуироваться на улицу. В течение последующих десяти минут к зданию приехали четыре машины ближайших пожарных частей, а следом через порталы на место событий подтянулись лекари и санитары…» Да, Адам Роял, не посвященный в детали плана, решил «немного» подстраховаться. «Немного» в его понимании оказалось всего лишь поднять по тревоге почти всех и вся. Жаль, что этот самый очевидец не разглядел, как над управлением курсировали три небольших магических шара, транслируя в штаб, разбитый на соседней крыше, печальные события разрушения здания. — «Мы пока не располагаем точными сведениями о количестве жертв, но, судя по количеству сработавших порталов медиков, в ближайшую больницу было доставлено около сотни пострадавших». — Натка запнулась и грозно посмотрела в мою сторону. — У меня назрел вопрос, — звонким, мелодичным, словно переливы колокольчиков, голоском начала Эми и неожиданно рявкнула: — Линка, ты с дуба рухнула? Ее реакция была до того неожиданной, что мы с Наткой выпали в осадок и застыли, сидя с открытыми ртами и пялясь на скромняшку Эмилию, а вот на Шарги неожиданная вспышка любимой девушки впечатления не произвела. Он нежно обнял блондиночку за плечи и осуждающе посмотрел в мою сторону. — Серьезно, Лин, ты бы завязывала с нелогичной жестокостью… А то сначала едва Хорста не прирезала, а теперь невинный народ направо и налево калечишь. Боюсь даже представить, что будет дальше! И меня их подозрения задели за живое. — Никого мы не калечили! Всего-то кинули пару рвотных бомбочек, — возмутилась я и осеклась, поняв, что спалилась. — Аха! — тут же победоносно вскричала Натка и отшвырнула газету в сторону. — Мне не терпится узнать подробности. Вопрос первый — на кой ты туда полезла и зачем разнесла два этажа? Давай, пой, птичка, не стыдись! — Ната! — зашипела я, затравленно оглядываясь по сторонам. — Тебе мало было сплетен про Хорста? Хочешь, чтобы весь универ вновь обо мне шептался? — Пф-ф! — насмешливо фыркнула девушка. — Да кто, кроме нас, в такое поверит-то? Сама посмотри… Ведьмочка развернулась и, к моему нескрываемому ужасу, позвала сидящую за соседним столом девушку. — Вероника, а ты в курсе, что это Линка напала на управление правопорядка? Главная сплетница этих стен пару раз хлопнула длинными ресничками, наморщила невысокий лобик в попытке обработать полученную информацию и неожиданно громко засмеялась. — Хорошая шутка, — в итоге выдала она и, повернувшись обратно, принялась с жаром обсуждать с подругами бурный роман, разгорающийся между первокурсницей и куратором выпускного курса травников. Натка тоже повернулась и хитро улыбнулась с видом «ну а что я тебе говорила». «Дожили! В нас как в боевую мощь никто не верит», — опечалил всех пессимизм. Это что же получается, в явный бред о том, что я якобы укокошила Темного, все поверили, а в наличие у меня сил, энергии и возможностей взорвать управление — нет? Все, я отказываюсь понимать логику формирования общественного мнения. — Лина, не томи, — едва не подскакивая на стуле от любопытства, заныла ведьмочка. А что, собственно, я могла им рассказать? Что Гордей перешел работать в некий Надзор и попросил меня и Рояла вытащить из застенков управления Темного шпиона Эрика, оказавшегося двойным агентом? Что для успеха операции пришлось привлечь Светлую Богиню и бывшего взломщика, а также подставить под раздачу родной, горячо любимый клан? Что в тот момент, когда мы с Патриком давали жару на верхних этажах, Машка и Гордей совершенно случайно набрели на защитную систему и семь минут спасались бегством от кровожадно настроенных фантомов? Что мне пришлось использовать рвотные, слезоточивые и кхм… скажем так, недержательные бомбочки, в то время как Патрик спасал парочку перепуганных неудачников от собственной системы защиты? Что в конечном итоге, когда Адам Роял уже успел эвакуировать из здания всех сотрудников, сработали установленные нами «паучки», и то ли мы с Триком такие рукастые, то ли срок годности зарядов давно истек, но фейерверк сработал, как самая настоящая бомба, снеся ко всем лаэрдам несколько верхних этажей здания? И как посмотрят на меня друзья после таких-то откровений?! Виновато улыбнувшись, я отвела глаза в сторону и наткнулась на двух Темных, замерших за противоположным от прохода столом. И все бы ничего, но как-то уж очень странно парочка нянек вела себя за завтраком. Парни напрочь игнорировали заставленный тарелками столик и вместо того, чтобы сесть напротив друг друга, чтобы было удобно поддерживать беседу, Темные предпочли усесться бок о бок, лицом ко мне. Хм… а Кебил и Гафс, случаем, не обзавелись пагубным пристрастием Доставалы читать по губам? Желая просто проверить неожиданную догадку, неслышно шепчу: «спасайте» и с кислой физиономией наблюдаю, как резко подрываются парни со своих мест и идут к нашему столику. — Куратор, можно вас на секунду для важного разговора? — Куратор? — переспрашивает Шарги. — А с каких это пор у нас соблюдаются официальные любезности? На него выразительно посмотрели. До-о-о-олго так, при-и-и-истально, с намеком на продолжительную вечернюю тренировку… Шарги, не занимавшийся в отсутствие Доставалы, судорожно сглотнул и заметно приуныл, а вот Натка, почуявшая, что история о моих похождениях уплывает прямо у нее из-под носа, возмущенно стукнула открытой ладошкой по столу. — Куда?! Зачем?! — коршуном набросилась девушка на Темных. — Это конфиденциально, — сухо проронил Гафс, в то время как Кебил уже наклонился, чтобы поднять мою сумку с вещами. Осознав, что делиться подробностями не придется, я поспешно встала и вслед за Темными направилась к выходу, но стоило сделать пару шагов, как взгляд зацепился за хорошенькую Помазанницу Смерти. — Объясни хотя бы взрыв! — молитвенно сложила перед собой тоненькие ручки Эмилия. Важно оглядев готовых внимать каждому моему слову друзей, я покровительственно улыбнулась и заявила: — На то была воля Богини… И ведь почти не вру. Машка, наблюдавшая «фейерверк» с соседней крыши, действительно одобрительно кричала: «Жахни, Линка! Жахни! И еще разок…» И пока Богиня радостно визжала от восторга и хлопала в ладоши, мы с Триком, кусая губы, следили за делом собственных рук. «Неплохо вы следы замели…» — рассеянно отметил стоящий рядом Гордей, наблюдая, как медленно оседает облако гари и пыли, поднятое в небо после взрыва. В лицо бросилась кровь, и почему-то вновь стало стыдно за вчерашнее. Настолько, что я опустила глаза и поторопилась уйти из столовой, пока не в меру догадливая и активная ведьмочка не привязала меня к стулу и не принялась пытать. Старательно игнорируя разочарованный стон у себя за спиной, я догнала ожидающих у выхода из столовой Темных. — У тебя две пары магических составляющих? — спросил Кебил таким тоном, что стало очевидно — расписание парни вызубрили даже лучше меня. Кивнув вместо ответа, я пристроилась между ними и решилась задать тот самый вопрос, который мучил меня на протяжении многих дней и не давал спать спокойно. — Тринадцатый… Он как? Кебил кинул быстрый взгляд на Гафса и, опережая напарника, торопливо выпалил: — Идет на поправку. И вроде бы не соврал, но природная подозрительность почуяла неладное. Притормозив, испытующе глянула на Гафса как на менее стойкого из друзей Доставалы. Этот не обманет и таить ничего не станет. По крайней мере, рассчитываю на это. — Серьезно? Гафс, ничего не хочешь добавить к уже сказанному? Темный немного ссутулился, что, в принципе, никак не повлияло на его рост, и, не глядя на меня, произнес: — Никлаус просил, чтобы ты не приезжала… — Куда не приезжала? — отупев от неожиданности, почему-то прошептала я. — Ну как же? Уже совсем скоро вечер, посвященный помолвке Рене и твоей рыжей подружки, — напомнил парень. — Рене оформил на тебя приглашение и пропуск, но Ник… Он просил, чтобы ты не приезжала. Замечательно! Нет, просто великолепно! — А передайте этому раненому кретину, что он мне не указ! — неожиданно зло рявкнула на ни в чем не виноватого парня, выхватила у Кебила свою сумку и побежала вперед.* * *
— Линка, ты сегодня идешь? Тупое животное… Кретин… Перекачанная груда мышц… «Никлаус просил, чтобы ты не приезжала»… Так, значит, да? Значит, видеть меня не хочет, в позу разобиженного осла встал. Будто мне приятно любоваться на его смазливую аристократическую рожу! «Вообще-то очень приятно, — горько вздохнуло либидо, — и не только на рожу, но и на…» Р-р-р-р… Он мне спину сломал… Да что там, он мою волю сломал, лишил прежнего вкуса к жизни, а я-то его всего лишь слегка порезала. Пара его царапин в сравнении с моими потерями — тьфу! «А мы ему еще и Светимость вернули», — подлила масла в огонь жадность. И чего это я вдруг его жалеть вздумала? Ночами губы кусала, совесть разбудила, переживала сутки напролет. И главное, за кого? За Темного! Самой смешно… «Никлаус просил, чтобы ты не приезжала»… Остолоп… Засранец… Скотина… Увижу, прибью! — Ли-и-ина! — схватив за плечи, начал тормошить меня Конни. — А? Что? — очнулась я. — Ну, наконец-то вышла из астрала, — заржал парень, ловя мой более-менее осмысленный взгляд. Две пары магических составляющих пролетели со скоростью разбивающихся вдребезги надежд. Сбежав от подруг, я заодно спряталась от профессора Зельда на задней парте в обществе двух боевиков. Пытающиеся сдать зачетную работу по составляющим аж с третьего курса, парни рассчитывали на мою помощь, но все, что я смогла решить, — это два легоньких примерчика, которые профессор дал нам в самом начале первой пары. — Так ты идешь с нами или как? — повторно уточнил Ролли, на всякий случай еще разок с надеждой заглядывая в мою пустую тетрадь. — Вы про что? — вставая и собираясь вместе со всеми студентами, переспросила я. — Мы про лекцию по боевой магии Хайринга! Я напряженно наморщила лоб, пытаясь понять, о чем толкует боевик, и в конце концов призналась: — Понятия не имею, о ком вы… — Что?! — издали коллективный вопль парни. — Ты просто обязана пойти с нами, — непререкаемым тоном заявил возбужденный Конни. — Хайринг — потрясающий мужик! — закивал стриженой головой Ролли и по секрету сказал: — Я бы с удовольствием стер себе память, чтобы насладиться его лекцией по магическому вооружению еще разок. — А главное, знаешь, где все будет происходить? — И где же? — без особо интереса уточнила я, зорко следя за тем, как Натка в компании Эми и еще двух девчонок-старшекурсниц покидает аудиторию. — В церкви… — почему-то шепотом ответил Ролли. Сначала я подумала, что надо мной тонко прикалываются, спустя пару минут решила подыграть боевикам, дав свое согласие. Но когда мы действительно покинули студенческий городок и двинулись по главной улице в центр города, заподозрила неладное. — Так, парни, — тормозя перед дверьми в храм, заволновалась я. — Если это такой неординарный способ заставить меня покаяться в грехах… — Да сдались нам твои грешки, — фыркнул Конни, уводя меня немного в сторону от главного входа. — К тому же ну в чем тебе каяться? — поддержал его Ролли, вместе с нами заворачивая за угол белоснежного здания. — В списанной домашке? В шпоре? — В неправильно подсказанном соседу ответе? «Ах, если бы, парни… Ах, если бы!» — загоготал дракончик. Подозрительно косясь в сторону боевиков, я насупилась. — Хорош издеваться, — попросила парней, проходя следом за Конни через укрепленную железными полосами дверь и внезапно оказываясь в людской толчее. — Лады, — примирительно улыбнулся Ролли, активно вертя головой во все стороны. Предназначенный для служб просторный зал был просто под завязку набит народом. Здесь были боевики всех возрастов, начиная от желторотых первокурсников и до мастеров своего дела — боевой элиты дотрема. Присмотревшись, с удивлением замечаю в толпе слушателей трех наемников из собственного клана и окончательно теряюсь. Хм… этот Хайринг, по ходу, действительно крут, раз даже наши решили прийти послушать. — Линка, не отставай! — крикнул Конни, ловко хватая меня за рукав и таща сквозь толпу куда-то в сторону. Немного дезориентированная запахом ладана, шумом и духотой, я позволила парням оттащить себя в глубь зала. Здесь, как оказалось, по кругу были выставлены в четыре ряда скамейки, на одной из которых с важным видом восседал Чиф. — Давайте скорее! — поторопил он, увидев нас. Старательно игнорирую завистливые взгляды тех, кто не озаботился занять себе место заранее, протискиваюсь следом за парнями и, оттоптав по дороге с десяток ног, все-таки устраиваюсь на скамейке. — И все-таки, почему церковь? — пристала я к Ролли, воспользовавшись моментом. Почему-то в церкви я чувствовала себя не то что неуютно, скорее, не в своей тарелке. — Сначала хотели в выставочном зале провести, но ты же слышала про взрыв управления… «И не только слышала, но и видела», — осторожно переползая на указательный палец, фыркнул салатовый негодник. — Так вот, из-за опасений относительно еще одного взрыва руководитель дотрема отменил лекцию, но… — Помнишь, мы рассказывали про Деррика, — перебил приятеля Конни, — боевика, подавшегося в монахи? Уверенно киваю, вспомнив недавний разговор в столовой и грустные моськи парней, сидящих рядом. — Деррик оказался каким-то образом близко знаком с Хайрингом… Лекцию Хайрингу проводить запретили, но о проповеди ведь никто ничего не говорил. — Улавливаешь? Я снисходительно улыбнулась и вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть сидящих впереди мужчин и женщин. Цепляюсь взглядом за знакомую фигуру и едва не подпрыгиваю, заметив в тесной кучке слушателей рослую фигуру Гафса. «Да они издеваются!» — возмутилась жажда самостоятельности. «А Кебил где потерялся?» — заозиралось любопытство. «Темный просто не смог переступить порог церкви», — предположил оптимизм. «Агаг, сгорел на работе!» — захрюкал от смеха дракончик. Я тоже сдавленно фыркнула и тут же получила тычок в бок от Ролли. — Тише! Уже начинается… Вместе с окружающими со всех сторон боевиками я энергично захлопала в ладони, приветствуя лектора… простите, проповедника, и приготовилась внимать. Несмотря на полную готовность впитывать знания о боевой магии, внимания одной конкретной студентки хватило только на первые двадцать минут. Нет, не то чтобы Хайринг оказался отвратительным рассказчиком, просто теперь, когда Светимости больше не было и использовать внутренние ресурсы стало невозможно, боевая магия почему-то перестала меня интересовать. Ой, да кого я обманываю? Не моя область! Не моя… Сидя на жесткой скамье, зажатая между боевиками, я изображала интерес, смеялась над шутками выступающего перед нами мужчины и с удовольствием рассматривала внутреннюю отделку зала. Можно, конечно, было сказать парням, что мне срочно понадобилось в туалет, и тихонько слинять, соврав потом, что не смогла самостоятельно протиснуться сквозь плотную толпу. Но, представив, с каким шумом и количеством потревоженных конечностей буду покидать зал, решила проявить милосердие и досидеть до конца. Все-таки церковь, авось когда-нибудь зачтется! Коротая время до окончания лекции… извиняюсь, проповеди, я любовалась настенной живописью. К несчастью, с моего места были отчетливо видны только два из семи божеств — Мара и Идрис. Миловидная, окруженная светом создательница владык поднебесной, потомками которых стали рефаимы, невольно ассоциировалась с противной рожей Доставалы и его серыми невыразительными глазенками, поэтому большую часть своего времени я посвятила изучению портрета Мары. Создатель лаэрдов был обладателем какой-то непонятной отталкивающей красоты. Пытаясь понять, в чем фишка, я подалась немного вперед и начала вглядываться в черты мужчины, пока не поймала себя на мысли, что неотрывно смотрю в темную муть черных глаз. Бойкий голос Хайринга медленно потонул в мелодичном гуле, периферическое зрение постепенно начало давать сбой, сужая кругозор до черных глаз Мары. Эта чернота медленно поглощала, уволакивала куда-то за собой… Из странного состояния транса меня вывел гром аплодисментов. Вздрогнув, я оглянулась на восторженных парней и вновь в задумчивости уставилась на изображение Мары. — Ну как тебе? — поинтересовался широко улыбающийся Конни. — Выше всех моих ожиданий, — уклончиво ответила я и понизила голос. — Парни, а вы все еще хотите вызвать лаэрда? — Шутишь?! — воскликнул Ролли. — Да только об этом и думаем! — В таком случае формулы надо переделать, — безапелляционным тоном заявила я. — Вы, конечно, можете жаловаться и ныть… — Я, чур, буду жаловаться! — тут же перебивает меня Конни. — А я — ныть! Одарив двух боевиков суровым взглядом, я скрещиваю руки на груди. Не поняла, это вообще кому надо, мне или им? Тяжело вздохнув, почему-то кидаю еще один взгляд в сторону создателя лаэрдов и встаю со скамейки.Глава 12 СТРАХ ТОЛКАЕТ НАС НА ГЛУПОСТИ
— Где, я вас спрашиваю, моя косметичка? — орала как ненормальная Натка, бегая туда-сюда по комнате и размахивая руками. — Я же ее вот сюда поставила. Куда она делась? Ли-и-ина!!! И почему как что, так сразу Лина? — Я ничего не брала… — сонно шепчу, переворачиваясь на другой бок. — Я в курсе, что ты ее не брала. Но кто-то же взял! — Споткнувшись о лапу Рокки, ведьмочка плюхнулась на колени и зачем-то полезла под кровать. Мою кровать! — Нат, ты чего творишь? — с неохотой садясь, устало интересуюсь у откляченной пятой точки лучшей подруги. — Там же, кроме пыли и моей амуниции, отродясь ничего путного не было. Снизу донесся громкий чих, а следом на середину комнаты вылетел потерянный мной тапок, расческа с поломанными зубчиками, учебник с оторванным корешком, недогрызенная куриная кость и… Великая Богиня, только не это, Наташкина косметичка! — Это не я! — Конечно, не ты, — вылезая из-под кровати, громко фыркнула Натка, — это твой кабанчик великовозрастный детство решил вспомнить! Рокки пристыженно опустил голову и прижал уши в надежде, что наказывать его не станут, но ведьмочка считала совершенно по-другому. — Ты — исчадье ада! — легонько хлопала она его тапкой по толстой ляжке. — Маленький террорист! Похититель ужинов и уничтожитель дорогущих сапог! Вон какой бугай вымахал, а ума не прибавилось! Зря, ох и зря тебя Линка балует… — У-у-у… — жалобно попросил у меня помощи щенок, стойко снося заслуженные удары. — И не подумаю, — покачала я головой, все еще храня в душе осадок из-за того, что маленький негодник пустил Кебила и Гафса в комнату. — Нечего с Темными дружить… Стряхнув с себя остатки сна, я выбралась из постели и пошла умываться. Сегодня был тот самый день X — точнее, утро нашего отъезда на Темные земли. Натка психовала, вследствие чего творила откровенные чудачества: все выходные провела в строительном магазине, выискивая шпатель с самым тонким краем, зачем-то перекрасила волосы оттеночным шампунем в синий цвет, а вчера ходила кормить бомжей бутербродами… — Лина!! — послышалось из комнаты. — Где мои щипцы для завивки? А, все, не надо, нашла! Поплескав холодной водой на лицо, я быстро выгуляла Рокки и принялась помогать соседке со сборами. — Заколки для волос? — Взяли… — Платья проверила? — Самолично отнесла их в комнату с платформами переноса… — А мой счастливый кулон? Я же не могу ехать без… — Ната, он в правом кармашке твоих брюк! К счастью для моей нервной системы, в комнату деликатно постучали, а следом на пороге возник виновник истерики. — Моя красавица готова? — с ласковой улыбкой спросил профессор Дарон, проходя в комнату, затем увидел злое лицо ведьмочки, синие растрепанные кудряшки и заулыбался еще шире. — Доброе утро, чертенок! Пока Рене крепко обнимал и нежно целовал ведьмочку, я еще разок перепроверила наличие всех сумок и нос к носу столкнулась с одним из своих нянек. — Доброе утро, Линка, — поприветствовал Кебил, глянул в сторону целующейся парочки и понизил голос: — Будет лучше, если ты все-таки останешься здесь… — Так! Я слышу заговорщический шепоток у дверей, — в очередной раз продемонстрировала исключительный слух и ведьминскую чуйку Натка. —Кебил, не зли меня, а то я таких дел могу наворотить! Проникшийся угрозой парень молча подхватил стоящие у дверей сумки и, не говоря ни слова, вышел. Следом потянулись и мы: Натка гордо шла под руку со своим Прунцем, а я плелась сзади, держа на поводке возбужденного Рокки. Щенка решено было взять с собой за неимением кандидатур, готовых взять этого маленького монстрика на поруки. В клане его не приняли доберманы Крестного, подняв такой коллективный вой, что я чуть было не оглохла. Соседки по секции от мелкого пушистика тоже категорически отказались, заявив, что лучше самолично взорвут свои комнаты, чем позволят Рокки немного пошалить. Конни и Ролли заявили, что будут заняты исправлением формул и чисто физически не смогут гулять с недоцербером. «А Руслан бы с удовольствием согласился побыть нянькой», — горько вздохнула память, и я невольно вместе с ней. Около входа в зал с платформами переноса нас нагнал Юлик, который выступал в качестве моего сопровождающего, с огромной кадкой какого-то незнакомого растения. — Это что еще за фигня?! — хором воскликнули мы с ушастиком. — На кой ты берешь этого четырехлапого негодника! — возмутился профессор Ратан. — На кой ты тащишь на Темные земли неизвестную флору? — не осталась я в долгу. — Это, между прочим, боевой востролист, — по секрету сообщил парень, перехватывая, судя по всему, тяжелую кадку поудобнее. — Идеальный защитник, в отличие от твоего хвостатого питомца, годного только на то, чтобы переводить еду и портить вещи. — Р-р-р! — возмутился Рокки и попытался тяпнуть эльфа за худую ляжку, но я вовремя дернула поводок. Пока мы препирались у входа, ведьмочка зашла внутрь, и оттуда раздалось ее паническое: — Лин-а-а-а!! Тяжело вздохнув, бросаюсь внутрь, чтобы увидеть едва ли не рыдающую от горя соседку, которая в очередной раз «потеряла» одну из своих многочисленных сумок. «Поездка будет не из легких», — предрекает пессимизм, делая срочный пересчет пузырьков с валерьянкой.* * *
— Позвольте представить вам моего дядю, — с гордостью произнесла Эмилия. Заградив весь обзор, над нами с эльфом нависло тело. Сперва мне показалось, что это не человек, а цирковой медведь-переросток, которого научили ходить на задних лапах и морщить губы в некоем подобии улыбки, но, присмотревшись, с завистью поняла, что это — человек. «Вот почему некоторым и рост, и могучее тело, а нам дырка от бублика?» — возмутилась жажда справедливости. А позавидовать было чему, и если раньше Доставала был самым высоким и перекачанным человеком, с которым я встречалась, то теперь лидерство по праву перешло к незнакомцу. Черный костюм, в который было затиснуто это перекачанное тело, казалось, был сшит только для демонстрации факта, что подобные тела в деловой костюм не больно-то и запихнешь. — Добрый вечер. Рад знакомству, — прогромыхало тело. Голос у «дяди» оказался под стать размерам — низкий, оглушающий и немного рычащий. — Драсти… — пропищали мы с Юликом, боязливо прижимаясь друг к другу. — Как там ведет себя наша маленькая Помазанница Смерти? — прогудел дядя. — Х-хорошо… — поспешил заверить родственника Эмилии Юлик, а я так просто предпочла промолчать. Дело в том, что еще накануне отъезда Эми успела провести нам с Наткой краткий инструктаж на тему своих родственников. — Понимаете, в семье Виртов на протяжении многих поколений всегда рождались одни мальчики, и только у папы девочка, — жаловалась блондиночка. — Вы даже не представляете, каково это! Надо мной все трясутся так, словно я экзотическая хрустальная ваза. Поэтому ни в коем случае не проболтайтесь про Шарги! — Надеешься на то, что добрый дядюшка Никлаус тебя еще не сдал? — фыркнула я. Эмилия посмотрела на меня своими большими голубыми глазами, в которых плескалось удивление на пару с возмущением. — Ты что такое говоришь, — бросилась она на защиту Тринадцатого. — Он, между прочим, самый адекватный и приятный из всех моих родственников… Естественно, тогда ее слова не произвели на меня ровным счетом никакого эффекта, зато сейчас, глядя на медведеобразного дядюшку, я невольно проникалась к Доставале симпатией. Про адекватность судить еще рановато, но то, что Никлаус не такой устрашающий, можно даже с натяжкой сказать, приятный, — это да. Со стороны наблюдая за тем, как мелко трясущийся от страха Юлик пытается вести вежливый диалог с дядей Эмилии, я потянула девушку за рукав платья и шепотом уточнила: — И много у тебя таких дядюшек? — Если не считать Никлауса, то пятеро, — также шепотом созналась Эми. — И что же, все такие… крупные? Блондиночка энергично кивнула, а затем озорно улыбнулась. — Никлаус — младший, поэтому самый миниатюрный среди братьев, если ты про это… — Тоже мне… малыш! — язвительно фыркнула я, намеренно отворачиваясь лицом к залу. Вечер, или, точнее, официальный прием, устроенный семьей Даронов в честь помолвки Рене и Наточки, был в самом разгаре. Вокруг роились группки Темных по пять-шесть человек, с монотонным жужжанием обсуждая прибывших Светлых и кидая в нашу сторону изучающие, любопытные взгляды. Первые пятнадцать минут после нашего появления я чувствовала себя не в своей тарелке и все время порывалась выхватить клинки дайсе, чтобы защититься от неведомой опасности, но со временем начала понемногу расслабляться. Темные враждебности, по крайней мере открытой, не проявляли и вообще старались держаться от нашей компашки как можно дальше. Возможной причиной тому было безграничное уважение к профессору Дарону, ну или наличие в зале людей в бордовых куртках, на спине которых были изображены весы правосудия, причем одна половина весов была окрашена в белый, а другая — в черный цвет. — Каратели, — почему-то шепотом пояснила Эмилия, заметив мой интерес к странным гостям. — Их специально позвали для поддержания порядка. Они самые сильные воины на Темных землях. Я с большим скепсисом посмотрела в сторону «самого сильного воина на Темных землях», а именно на худенькую брюнетку в костюме из бордовой кожи, со вселенской скукой на симпатичном личике наблюдающую за гостями, и пожала плечами. Не мне судить о боевой мощи! Кстати, хочу пожаловаться — Темные земли произвели на меня неизгладимое впечатление. В первое свое посещение нас выбросило на какой-то нежилой участок скальной породы, да к тому же полюбоваться видами не дал Тринадцатый с его отрядом. Но в этот раз все оказалось по-другому. Первое, что выбило у меня почву из-под ног, — это та самая почва. Под ногами лежал угольно-черный снег. Мы с Юликом даже сперва не поверили своим глазам и принялись трогать его руками. Дальше меня поразил внешний вид Темных. Просто женщины здесь одевались очень неброско и скромно, а это же, на минуточку, Темные земли — колыбель порока, злобы и коварства! Поскучав еще немного на приеме, я неожиданно заметила в противоположном конце зала знакомую блондинистую макушку Хорста. Воровато оглянувшись на Эмилию и Юлика, которые поклялись ни на шаг от меня не отходить, я сделала крохотный шажок в сторону, прячась за спинами трех увлеченных разговором Темных. Постояла пару секунд, переводя дыхание, и, убедившись, что никто моего исчезновения не заметил, едва ли не вприпрыжку рванула к Доставале. «Похудел, бедняжка», — покачало головой сострадание. «Возможно, есть какая-то зависимость между Светимостью и физическим состоянием, — предположил здравый смысл. — Гаснет Светимость — ухудшается самочувствие, снижается вес». «Да пофиг! — заорало либидо. — Главное, чтоб темперамент не угас!» Старательно сдерживая рвущуюся наружу улыбку, я быстро сокращала разделяющее нас расстояние, как вдруг заметила Натку в окружении трех дам. Со стороны ведьмочка напоминала росомаху, загнанную в угол, то есть была полна решимости вцепиться в кого-нибудь когтями. Раздраженно чертыхаясь и поминая нехорошими словами Рене, бросившего ведьмочку, я с милой улыбкой принялась спасать ситуацию. — Добрый вечер, дамы. «Дамы» смерили все мои полтора метра оценивающим взглядом и благосклонно кивнули. Продолжая растягивать губы в улыбке, я нарочно встала между Темными и раскрасневшейся от еле сдерживаемого гнева Наткой. — Это потрясающий вечер! — излучая позитив, принялась тарахтеть я. — Должна признать, здесь, на Темных землях, умеют развлекаться… Подруга за моей спиной сдавленно хрюкнула, вспомнив, какими нелицеприятными комментариями я крыла этот «потрясающий вечер» еще пару часов назад, стараясь влезть в бальное платье. Троица дамочек, видимо, тоже заподозрила лицемерие в моих словах, поэтому пришлось приправить откровенную ложь полуправдой. — Но особенно поразил меня снег! — Вы серьезно? — удивленно приподняла брови одна из женщин. — Ну как же. — Мне даже не надо играть удивление. — Он ведь черный… Дамы переглянулись и удивленно захлопали длинными ресницами. — Черный, — кивнула слегка полноватая брюнетка. — А разве у вас — нет? — Ну что вы! — горячо заявила я и принялась рассказывать об инее на окнах, о сугробах по пояс, тоже, кстати, белых, а также о белоснежных покровах, укрывающих деревья и кусты зимой. Женщины слушали, вытаращив глаза и открыв рот от изумления, поэтому, вспомнив школьный курс по окружающему миру, я с воодушевлением принялась задвигать Темной — во всех смыслах этого слова — общественности об агрегатных состояниях воды, структуре снежинок и прочем безобразии. — А у нас снег черный… — вот и все, что сообщили пораженные до глубин печенок женщины после моей десятиминутной лекции. «И стоило распинаться?» — посетовал внутренний оратор и ушел плакаться к пессимизму. — Кто бы мог подумать, что наши земли получили свое название лишь по цвету снежинок, — подвела промежуточные итоги я и, дежурно улыбнувшись, потащила заметно успокоившуюся ведьмочку к столикам с выпивкой. — Линка, — с благодарностью сжала мою руку ведьмочка, как только мы отошли, — поклянись, что, если по возвращении домой после всего этого кошмара я вдруг испугаюсь и брошу Рене, ты будешь порицать меня только мысленно, внешне продолжая лицемерно улыбаться и утирать мои горькие слезы. Обещаешь? Я покосилась на подругу и прибавила шаг. — А давай мы лучше тяпнем по маленькой…* * *
— Линка, я тебе так завидую! — призналась Натка, одним махом осушая бокал с местным аналогом медовухи. — Че эт вдруг? — фыркнула я, зорко следя за Юликом. Дядюшка Эмилии позвал моего кавалера за карточный стол, и теперь эльф виртуозно обыгрывал пятерых Темных. Не то чтобы мне был не по нраву шулерский успех приятеля, просто в душе зрело опасение, что игра закончится коллективным избиением эльфийского дипломата, а как не раз признавался сам Юлик, у его народа дико медленная регенерация, поэтому сломанный палец может заживать целый год. А вечно жалующийся эльф в гипсе — это то еще удовольствие. Налив себе еще один бокал, ведьмочка сокрушенно вздохнула и сгорбилась. — Я же с тобой почти пять лет бок о бок прожила в одной комнате… Мы же огонь, воду и медные трубы вместе прошли… Но я даже подумать не могла, что ты можешь быть такой благо… ик!.. воспитанной. «Бамболейло!» — заголосила во мне эта самая благовоспитанность, размахивая бутылочкой экспроприированной у пессимизма валерьянки. Оторвавшись от созерцания столика с картежниками, я вздохнула и сконцентрировалась на лучшей подруге, пьющей уже третий бокал. — Линка-а-а! — схватила меня за руку ведьмочка. — Ну посмотри на себя: прическа, платье, украшение, макияж… Ты же настоящая леди, а я кто? — Кто? — А я неловкий алконавт, недостойный называться невестой Рене, — с надрывом произнесла Наточка. Я покачала головой и, придвинув к нам тарелку, посоветовала: — Натусь, ты бы закусывала. Ведьмочка послушно кивнула и потянулась к блюду со странными приторно-сладкими фруктами темно-фиолетового цвета. — Знаешь, какое первое впечатление составили обо мне родственники Рене? — вздохнула ведьмочка. — Что ты самая чудесная и веселая? — робко улыбнулась я. — Ну-ну… — скептически протянула подруга. — Это после того, как я нечаянно вылила на свекровь бокал шампанского, а брата Рене обозвала сморщенным стручком? Я ободряюще похлопала подругу по руке и вздохнула. Знакомство и впрямь прошло не слишком гладко. Всегда такая ловкая и грациозная, Наточка на нервной почве стала спотыкаться на ровном месте, а уж что она наговорила бабушке профессора Дарона! И сейчас, пока Натка под моим чутким присмотром кручинилась у стойки с напитками, Темный общался по душам с родственниками, устроившими после знакомства с невестой маленький семейный бунт. По залу уже поползли злые, насмешливые шепотки, что союза между Темным и Светлой не будет, а кое-кто из незамужних девиц с облегчением выдохнул. Но самое отвратительное во всей этой истории то, что я понятия не имела, как сгладить возникшую ситуацию. — Линка, — к нам подбежал запыхавшийся Кебил, — тебе срочно нужно уйти. Мы с Наткой кинули на него испепеляющие взгляды, но Темный опадать горкой пепла не соизволил. — Я серьезно! Линке срочно надо свалить… желательно обратно на Светлые земли! Темный достаточно грубо хватает мой локоть, но тут его взгляд падает на что-то за моей спиной, и парень со вздохом бросает неудачную попытку выдворить меня из зала. — Так… так… так… — слышу я знакомый голос, оборачиваюсь на звук, и губы как-то сами собой растягиваются в саркастической улыбочке. — О! Хорст пожаловал! Серые невыразительные глаза кидают на меня тяжелый взгляд, и это, собственно, все внимание, которым одаривает свою несостоявшуюся половинку противный блондинчик. Игнорируя мой дружеский оскал, двухметровый амбал зло смотрит на Кебила. — Ты обещал, что и ноги ее на Темных землях не будет, — с наездом в голосе прорычал Хорст. — А что мне надо было сделать, если ведьмочка соглашалась войти в портал только за руку с Линкой… — Ты должен был напрячь мозги и придумать что-то! — рявкнул мужчина, и тут я поняла очевидное — передо мной стоит не Тринадцатый, а настоящий Хорст. В реальности Дитмар Хорст оказался тем еще засранцем. Он грубил и кривил губы намного чаще, чем это делал Никлаус в его личине, к тому же вызывал настойчивое желание настучать по надменной роже чем-нибудь тяжелым. И как только Роззи согласилась выйти за такого? «С этим Хорстом мы бы точно не подружились», — фыркнула интуиция. «Думаю, если бы нам прислали этого Доставалу, то сплетни об убийстве Темного пошли бы намного раньше», — недовольно проворчала воинственность. Хорст прищурил неказистые глазенки и зашипел на Кебила: — Ты хоть представляешь, что будет, если Никлаус ее увидит? Кебил отвел взгляд в сторону и сделал виноватую моську, но искреннее раскаянье Темного взбесило настоящего Хорста еще больше. Иначе почему еще он зло выплюнул: — Тебе еще повезло, что эта мелкая зараза ничего не отчебучила на приеме. Ну знаете ли! — Парни, а вас не смущает, что я все слышу? — Лина, помолчи! — неодобрительно глянул в мою сторону Кебил и повернулся к нависающему над ним блондинчику. — Все порталы, за исключением портала Первого, закрыты до конца вечера, но можно попробовать увести и изолировать ее до того… Дальше слушать я не стала. Просто молча выхватила у подавленной горем Натуськи недопитый стакан с медовухой, за пару глотков осушила и, поправив платье, твердым шагом направилась в сторону небольшого квадрата, предназначенного для танцев. — Молодой человек, — делаю положенный реверанс перед первым попавшимся на глаза Темным. — Не откажите даме в танце. Седой старичок с залысинами и значительных размеров плешью, который уж и позабыл, когда в последний раз танцевал — да еще и с дамой! — предложению невероятно обрадовался. К счастью для его подагры, артрита и прочего набора заболеваний, мы успели сделать только один неполный круг по паркету, когда неожиданно на плечо моего партнера легла тяжелая мужская рука. — Вы позволите украсть вашу даму? — Ну конечно же… — как-то немного поспешно отступил в сторону седовласый старичок, а я с прищуром глянула на своего нового партнера. Не слишком высокий, темноволосый, со спортивным телом и какой-то необъяснимой грацией хищника. Хорош, нечего сказать… Да что там! Не просто хорош, а чертовски хорош. Была бы наивной невинной дурочкой, обязательно бы влюбилась, причем по уши и никак не меньше! А так… Незнакомый мужчина широко улыбнулся белоснежными зубами и положил свои руки на отведенное для них во время танца место — то бишь на мою талию. — Спасибо, что спасли… — кокетливо шепнула я, кладя свои ладони ему на плечи. — Мой прежний партнер был чрезвычайно резвым. А что такого? Легкий флирт еще никого не сгубил! Темный, ловя мое настроение и с удовольствием присоединяясь к игре, улыбнулся еще шире, и мы закружились в танце. И если уж по чесноку, то вся эта бальная хореография со всеми этими обменами партнерш и многочисленными замысловатыми фигурами мне не особо-то и нравилась. Откровенно говоря, даже подвешивала, но сейчас в уверенных руках Темного я вдруг поняла, что это неплохое времяпровождение. Конечно, с тренировкой у Быка не сравнится, но кровь заставляет бежать чуть быстрее. — Вы невероятно хорошо танцуете для столь юной особы, — шепнул в перерыве между танцами незнакомец. — У меня большой опыт по части балов… — улыбнулась я, поправляя выбившийся в процессе локон. По совету Юлика мой кричаще-алый цвет перед приемом попытались закрасить темно-коричневым. Натка заявила, что делать этого не следует. Дескать, мы и так хороши — одна с голубыми волосами, другая — с ярко-алыми. И так как свои профессиональные шампуни и краски подруга не дала, то Юлику пришлось пользоваться первым попавшимся снадобьем. Положение это не особо спасло, все-таки с проклятьем сильной взбешенной ведьмочки ничего не попишешь, но в данный момент у меня на голове вместо алого пожара красовался приятный оттенок, опознанный эльфом как «спелая вишня». Начинался новый танец — более медленный и плавный и, к счастью, без смен линий и партнеров, словно бы специально придуманный для того, чтобы пары могли тихонько пошептаться. Чем и воспользовался мой партнер. — Мне кажется, вы меня обманываете… Кокетливый взмах ресницами и милая улыбка вызывают у Темного теплую ответную улыбку. — Признаться, как только я заметил вас в компании сенатора Ривальдо, то подумал, что это ваш первый выход в свет. — И почему же? — удивленно поднимаю брови, продолжая кокетливо улыбаться приятному незнакомцу. Темный наклоняет ближе и тихонько шепчет на ухо: — Просто еще никогда не видел такую красивую женщину… Ого! Он сказал «женщину» или мне ненароком послышалось? Не «даму» или «леди», как принято в обществе. Он мог сказать «красивую особу», и это было бы тоже допустимо, но незнакомец выбрал более интимное обращение, намекая на свой далеко не танцевальный интерес. «Полундра! Нас кадрят!» — отчего-то забеспокоился салатовый дракончик, из-за отсутствия на платье длинных рукавов вынужденный переместиться на спину. Но дальше больше… — Сознавайтесь, где вы прятались от меня все это время? Губы незнакомца едва ощутимо касаются мочки моего уха. Я вздрагиваю от неожиданности и хочу с возмущением отодвинуться в сторону, а может, для надежности, и ногу приставучему Темному отдавить, но неожиданно в толпе мелькающих лиц замечаю невероятно злого, напряженного Никлауса, неотрывно следящего за нашей танцевальной парой. Ну как можно удержаться и не позлить напряженный комочек нервов, коим сейчас является Тринадцатый? Прижавшись к партнеру по танцу ближе, стреляю в него глазками и слегка облизываю губы. — Где пряталась? — Дразнящая улыбка. — На Светлых землях… — с придыханием произношу я, смотря в симпатичное лицо мужчины, и слышу испуганный крик внутренних голосов. Ноги отказываются повиноваться и примерзают к полу, а я сама буквально повисаю на шее остановившегося вместе со мной Темного. — Что-то не так? — обеспокоенно смотрит мужчина. С трудом выдавливаю на лицо улыбку и округлившимися от ужаса глазами смотрю на своего партнера по танцу. Звуки живой музыки, шорох платьев и негромкие разговоры постепенно пропадают, а я сама словно переношусь в прошлое. В ту самую комнату на втором этаже публичного дома под названием «Шепот ночи», где увидела мужчину, лежащего на медвежьей шкуре. «Один хищник лежит на другом…» — испуганно напомнила память, а я с превеликим трудом сглотнула. Долбаный Скол! Во я влипла! — Твое сердце забилось сильнее… — как и в тот раз, с задумчивым видом произнес мужчина, наклонился чуть ближе к моему лицу и шумно втянул носом воздух. — А-а-а… — протянул он, видимо, тоже узнавая меня, и неприятно оскалился. — Разносчица… — Хищник… — не осталась я в долгу. На угрозу мы среагировали одинаково быстро. Я уже по привычке активировала дайсе и, пользуясь тем фактом, что мои руки все еще находились на плечах Темного, приставила нож к чужому горлу и тут же почувствовала, как жесткие пальцы схватили меня за шею и нежную кожу едва ощутимо кольнуло что-то острое. «Мать моя рептилия! — пискляво заорал салатовый дракончик. — Оборотень! Всамделишный оборотень!» — О-о-о… — разом ахнули все гости. Темный скосил глаза вниз, внимательно осмотрел дрожащее у его горла оружие и усмехнулся. — Ты серьезно? — без тени беспокойства произнес он, а затем внезапно притянул меня ближе к себе. Негромкий хлопок слился с истошным криком какой-то особо впечатлительной женщины, и краем глаза я даже успела заметить рванувшего к нам Никлауса, а затем все потонуло в желто-зеленых вспышках портала.* * *
Портал перенес нас в просторный светлый коридор. Судя по деревянной облицовке стен — это какой-то маленький загородный домик. Ну, не подземелье с пыточными, и то хорошо… — Пить будешь? Неожиданное предложение ставит меня в тупик. Ну как-то странно услышать такое от человека, которому ты приставила нож к шее, а он сдавил твое горло так сильно, что шейные позвонки жалостливо голосят о смещении. — А покушать есть чего? — говорю, прежде чем подумать. — Хм… — Мужчина задумчиво хмурит брови и неожиданно отпускает. — С «покушать» могут быть проблемы. Я тоже убираю клинок в пространственный карман дайсе и на всякий случай отступаю на несколько шагов в сторону. Так… чисто для подстраховки. Интуиция уверяет, что можно расслабиться и не ждать подвоха, но мало ли чего этому в голову взбредет. — Ты серьезно? — передразниваю мужчину, в данный момент немного растерянно оглядывающегося по сторонам и задумчиво чешущего затылок. — Первая Тень не в состоянии замутить покушать? Я даже не буду на полноценном ужине с пятью сменами блюд настаивать, хотя бы пару бутербродов. Незнакомец резко оборачивается и с прищуром смотрит на меня. — Откуда ты знаешь, кто я, Светлая? — Проще простого. — Делаю еще несколько шагов в сторону, чтобы лучше контролировать пространство вокруг. — На приеме у Даронов были заблокированы все порталы. Все, кроме порталов Первого, и раз мы с тобой так легко перенеслись сюда прямо из зала, значит, передо мной не кто иной, как глава Совета Двенадцати. Мужчина скрещивает руки на груди и оценивающе оглядывает меня с ног до головы. — Анхель Мигель Астуриан-младший, — представляется мужчина, вежливо наклоняя голову. — Ангелина Де ла Варга… — Звучит как угроза, — улыбается Первый и, безбоязненно повернувшись ко мне спиной, идет по коридору. — Идем, найдем кухню. Найдем кухню? Он что, не ориентируется в этом доме? — Эй, младший! Ты куда меня занес? — кинулась я следом за мужчиной. Анхель как-то-там младший притормозил и оглянулся. — Это домик моего приятеля, — пояснил он. — Морти знаток хорошей выпивки, а вот с едой у него обычно напряг. Так что, если не поторопимся, так и будем сидеть голодными… «Морти?» — переспросил дракончик. «Голодными?» — нахмурился желудок, и ноги понесли меня вслед за стремительно удаляющимся Первым. — Эй! Почему ты перенес меня сюда? Темный в этот момент как раз быстро спускался по лестнице, поэтому только нетерпеливо отмахнулся, пересек площадку и юркнул в комнату. Терзаемая вопросами и жгучим любопытством, я быстро спустилась следом и потянула на себя тяжелую деревянную створку и… замерла с открытым ртом. — Морти, дружище! — радостно похлопывал по спине тигра, вставшего на задние лапы, Анхель. — Собутыльничек! Давненько не заглядывал! — рычало животное, обнимая внушительного размера лапами Темного, а потом скосило янтарного цвета глаза в мою сторону. — Анх, а что с девушкой? Первый оглянулся, оценил степень моего удивления и махнул рукой. — Не обращай внимания. Через пару минут оклемается. Пару минут? Переоценил, что называется. — Ти-ти-ти-гр, — тычу пальцем в Морти. — Уверен, что оклемается? — уточнил большой полосатый представитель семейства кошачьих, окидывая подозрительным взглядом направленный в его сторону дрожащий перст. Первый еще раз оглянулся на меня и уверенно кивнул. — Не приставай, у девушки культурный шок, она, между прочим, впервые видит оборотня в промежуточной форме. — Батюшки, — покачал усатой мордой Морти. — Где ты только такую нашел? С острова Забвенья, что ли, вытащил? Первый снял запонки и принялся подворачивать рукава. — Почти, — кивнул он. — Ангелина со Светлых земель. — Да-а-а… — удивленно протянул оборотень и решительной поступью двинулся ко мне. Я точно так же решительно отступила в сторону и на всякий случай встала в боевую стойку. Потом подумала и вытащила из складок пышной юбки кинжал. — Вот те на… — протянул удивленный тигр и наябедничал: — Анх, она со мной драться собралась. Тяжело вздохнув, Первый выразительно посмотрел в мою сторону. — Ангелина, ну что ты, как маленькая, чуть что, сразу за ножики хватаешься, — пожурил меня Темный, старательно скрывая веселые искорки в глазах. — Морти просто тебя понюхает. — Не надо меня нюхать! — с возмущением выпалила я, обретая голос и былую уверенность. — Меня кормить надо, и кое-кто вообще-то выпить предлагал. Темный и оборотень заулыбались и, тихонько переругиваясь между собой, принялись копаться на полках продуктового шкафа. Пока мужики накрывали на грубо сколоченный деревянный стол, я на правах гостьи величественно опустилась на ближайший стул и завертела головой. Помещение, куда привел меня Первый, выглядело странно и классифицироваться по стандартной схеме — спальня, гостиная, кухня, кабинет, подсобка (нужное подчеркнуть) не желало. Это была обычная просторная комната деревянного дома с огромным покосившимся шкафом и столом, окруженным четырьмя табуретками. В углу внушительной кучей валялся какой-то мусор, на потолке красовалось ажурное полотно паутины, а на полу были видны глубокие борозды, оставленные когтями оборотня. Все остальное хозяин, видимо, счел ненужным барахлом, ограничив себя только самым первостепенным. — Чем будем травиться сегодня? — усаживаясь рядом, поинтересовался Первый, потирая в предвкушении широкие ладони. Тигр почему-то заговорщически подмигнул мне и с гордым видом выставил на стол трехлитровую банку. — Вот! Наслаждайся моим новым изобретением — грушевый компот! На пару секунд в комнате повисает тишина, а потом Анхель грозно свел брови. — Морти, это издевка? — Это мой новый образ жизни, — то ли так улыбнулся, то ли просто продемонстрировал белоснежные клыки оборотень, ловко свинчивая лапой крышку и разливая компот по бокалам. — У меня, между прочим, подружка появилась. Анхель как-то грустно вздохнул и еле слышно буркнул: — Знал бы заранее, перенес нас к Буну… — Бун уехал охотиться, — лакая прямо из чашки, заявил оборотень. — Захотелось погоняться за оленями. — Волк… что с него взять, — фыркнул Первый, осторожно пробуя предложенный компот. Тигр раскатисто захохотал и толкнул локтем Темного. — А помнишь, как мы на Черепаховом хребте с Горгонами схлестнулись? Бун кричит от страха, я пытаюсь оторваться от преследующих нас горгон, а ты такой… — Я, конечно, дико извиняюсь, — бесцеремонно влезаю в разговор двух приятелей, — но, может, отложим славный вечер воспоминаний на потом? Первый, — круто поворачиваюсь к Темному, — на кой ты сюда меня притащил? Анхель криво улыбнулся уголком губ и взъерошил рукой зализанные назад волосы. — Захотел познакомиться с тобой поближе, — сознается он. — Эрик очень часто о тебе писал в своих докладах… Я аж на месте подскочила. — Эрик?! Темный кивнул. — Видишь ли, это я внедрил его в секту под названием «Длань Бога», чтобы ликвидировать глав ордена. — Основная цель последователей «Длани» — вернуть ушедших богов и восстановить их правление на Темных и Светлых землях, — сообщил Морти то, что мне и так уже было известно. — Последствия представляешь? — Более чем… — кивнула я, вспоминая увиденное у Видящей в домике. — И я должен сразу пояснить, — начал Первый. — Эрик просил разрешения вмешаться и предупредить тебя о готовящемся ритуале, но мы запретили рисковать операцией ради спасения одной жизни. Надеюсь, ты не в обиде из-за этого? Не в обиде? Да за кого этот Темный меня принимает? За Всепрощающую Марфу? Порывисто вскочив со своего места, делаю шаг и нависаю над мужчиной: — Не в обиде? — буквально рычу от охватившей меня ярости. — Гребаный Скол, да ты хоть представляешь, что такое умирать от боли? Медленно, мучительно… Раз за разом… Ты понятия не имеешь, что чувствовала я тогда, лежа на алтаре… — Сядь! — резко и грубо обрывает меня Темный, и столько в его голосе силы и власти, что мое тело подчиняется его несокрушимой воле и плюхается обратно на стол. «Предатели!» — зло шепчу всем своим внутренним голосам. — Видимо, ты забыла, с кем разговариваешь, — медленно, с угрозой в голосе произносит Анхель. Лицо мужчины менялось прямо на глазах — исчезла улыбка, из глаз пропали смешинки, черты заострились, и вот теперь я начала испытывать те же ощущения, что и при первой нашей встрече. Да, сейчас я действительно видела перед собой главу Совета Двенадцати, Первую Тень, опытного воина и лидера. «Такого „младшим“ уже не обзовешь», — тихонько шепнул салатовый дракончик, переползая пониже. Но, несмотря на животный страх, парализовавший тело, сдаваться я не собиралась. — Я говорю с тем, кто обрек меня на смерть. Первый гордо вскинул подбородок вверх и снисходительно улыбнулся. — В действительности на смерть тебя обрекли последователи «Длани», я просто не стал вмешиваться. — Анхель чуть наклонил голову в бок и прищурил глаза. — Пойми, Ангелина, внутри каждого из нас в мирном балансе сосуществуют желания и долг. Что значит смерть одной Светлой в сравнении со всеми смертями, которые произойдут, стоит разгневанному богу возродиться. Мужчина подносит к лицу чашу с грушевым компотом, нюхает и морщится. Так и не притронувшись к эксклюзивному напитку Морти, Темный с громким стуком возвращает чашу обратно. — Я спасаю Темные земли, — лицо мужчины непроницаемо, — и если придется для этого кем-то пожертвовать, то не задумываясь сделаю это. Я фыркаю и отворачиваюсь. Легко говорить о жертвах, когда не видишь их лиц, когда это незнакомые или неприятные тебе люди… — Вы думали бы иначе, если вместо меня на том алтаре был кто-то близкий для вас. Скрип отодвигаемого стула, шорох одежды, а затем на мое плечо опускается тяжелая мужская рука. — Пошли, я кое-что тебе покажу. Я обмениваюсь взглядом с притихшим тигром и встаю. Мужчина покидает странную комнату и ведет меня прочь. — Когда-то я не понимал разницы между решениями, продиктованными желанием и долгом, — неожиданно продолжил Анхель, пока мы поднимались по ступенькам обратно наверх. — Я был молод и так же неосмотрителен, как и ты. Мою сестру похитили, чтобы манипулировать мной. Я сделал все в точности, как велели, и по приказу, моему приказу, были разрушен целый город. Тысячи смертей, сотни покалеченных… Мужчина останавливается на площадке и неожиданно поворачивается ко мне лицом. — Когда вернули сестру, Шэнна плюнула мне в лицо и сказала, что ее жизнь не стоила тысячи других. В ту же ночь она ушла в разрушенный город, чтобы помогать раненым, а спустя пару месяцев скончалась от лихорадки. Он отворачивается и продолжает путь. — Я мог поступить по долгу, но я руководствовался своими желаниями. Я ошибся, но, надеюсь, мой совет тебе пригодится. Темный тормозит рядом с неприметной дверкой, наклоняется и отпирает ее ключом. — Заходи. Вытянув от любопытства шею, я делаю пару быстрых шагов и захожу внутрь…Глава 13 НУЖНО ИМЕТЬ ЧТО-ТО ОБЩЕЕ, ЧТОБЫ ПОНИМАТЬ ДРУГ ДРУГА, И ОТЛИЧАТЬСЯ ДРУГ ОТ ДРУГА, ЧТОБЫ ЛЮБИТЬ
— …После ритуального действия номер три идет торжественное прохождение через врата внутренней части храма, а затем четыре послушника должны встать в углы пентаграммы… — Светлая Богиня! — застонала я, хватаясь за растрепанную голову с остатками прически. — Анхель, замолчи, пока у меня кровь из ушей не пошла! Мужчина на миг отрывается от зачитывания и с немым вопросом смотрит на меня. — Ты хоть слышишь, что несешь? — восклицаю я. — Даже сивая кобыла не опустилась бы до такого бреда. Первый издает нечто между «Хм…» и «Заколебала», откидывает на стол пергамент и с недовольным видом скрещивает руки на груди. Комната, куда глава Совета Теней привел меня, оказалась его тайной берлогой. Здесь Темный прятался от всего мира и погружался в работу, цитирую: «по спасению Темных земель от шизиков». Двуспальная неприбранная кровать с валяющимся сверху скомканным одеялом, огромных размеров письменный стол, заваленный книгами и бумагами, два грубо сколоченных Морти стула и домотканый половичок у кровати… Короче, с дизайном мужчины решили не заморачиваться. Обложившись бумагами, доносами и переводом старинных хроник, мы вдвоем уже битый час пытались восстановить ход ритуала, необходимого членам «Длани», чтобы вернуть в наш мир сердитого бога, но пока единственный результат, которого мы достигли, — разозлили друг друга. — Я почти пятьдесят специалистов подключил к расшифровке надписей и сомневаюсь, что твой светлый ум может сравниться с коллективным трудом, — с издевкой произносит мужчина. «Че это он на нас наезжает?» — возмутился активно работающий мозг. «Предлагаю обидеться!» — тут же взыграла гордость. — Анхель, поверь, я много раз присутствовала на ритуалах… Не в слишком приятном качестве, конечно, но опыт накоплен нехилый, — размахивая от возбуждения руками, начала я. — Описанная твоими умниками последовательность действий нелогична! — Аргументируй. Облизнут пересохшие губы, я подскочила на стуле и потянулась к листку с переводом, лихорадочно придумывая эти самые аргументы. Кр-рх… — издал скорбный стон рукав моего платья, зацепившийся за торчащий из стула гвоздь. Мельком глянув на испорченный наряд, поминаю недобрым словом рукодела Морти и принимаюсь за объяснения. — Для ритуального действия номер один нужно слишком много помощников. Та-а-ак… где это тут было… Вот! «Сорок зажженных свечей в руках у каждого…» Прикинь, каких размеров должен быть храм, чтобы уместить всех? А дальше так вообще белиберда и околесица в каждом слове… Я порывисто вскакиваю со стула и выхожу на середину комнаты. — Смотри, если следовать инструкции — вот где-то здесь должен располагаться алтарь, — киваю в сторону кровати, — допустим, вот тут пентаграмма, внутри которой встают четыре прислужника… Один луч схемы получается свободен! Но это еще не самое веселое… Судя по тексту, жрец должен выложить камни агатина в виде человеческого силуэта и одновременно оказаться вот тут… Я делаю пару шагов спиной назад, запинаюсь об коврик и с диким визгом падаю на попу. — Эй, ты в порядке? — участливо интересуется Первый, вставая со стула и подходя ко мне. «А сам-то как думаешь?» — простонал отбитый копчик. И, словно по закону подлости, именно в этот момент раздается оглушительный звук удара, массивная дубовая дверь в комнату слетает с петель, и в образовавшемся проеме появляется Никлаус. «Нам хана…» — едва глянув в перекошенное от гнева лицо Темного, выносит вердикт пессимизм. — Тринадцатый? — голос Первого полон нешуточного удивления. Никлаус обводит нас двоих замутненным от бешенства взглядом. Его глаза видят меня, валяющуюся у кровати, лохматую, раскрасневшуюся, с порванным рукавом платья. Затем переводит взгляд на Первого, застывшего рядом с непроницаемым, словно маска, лицом, и вместо того, чтобы спросить: «Что, гребаный Скол, здесь творится?», Никлаус бросается вперед. Все происходит слишком быстро, так быстро, что я вижу только два размытых силуэта, скользящих по комнате. «Так вот почему их называют Тенями!» — восторженно цокает языком салатовый дракончик, находясь уже в районе моего правого плеча. Открыв рот от удивления, я с трудом поднимаюсь на ноги, в то время как дерущиеся мужчины умудряются перевернуть стол, разнести один из стульев в мелкую щепку, а затем вихрем пронестись в паре сантиметров от меня. — Гауф! — воинственно произносит вбегающий в комнату щенок, а следом в комнату влетают Кебил, Гафс и Морти. Красноречиво ругнувшись, двое Темных тут же влезают в набирающую обороты драку, а тигр с превеликой осторожно хватает меня зубами за руку и пытается оттащить в сторону. — Р-р-р! — недовольно скалится Рокки. — Гр-р-р! — отвечает ему тигр. Щенок задумчиво склоняет голову набок и без всяких предупреждений кидается на полосатого тигра, вдвое большего, чем он сам. «Наших бьют!» — как ненормальный орет салатовый дракончик, размахивая от возбуждения хвостом. Над моей головой в бреющем полете проносится ножка от разломанной кровати, и это становится последней каплей. — А ну-ка хватит! — рявкаю я, и в комнате наступает оглушительная тишина. Дрожа всем телом от напряжения и еле сдерживаемой ярости, окидываю присутствующих злым взглядом. Прижав к полу Первого своим немаленьким телом, Никлаус продолжает одной рукой сжимать его горло, вторая — сжата в кулак и отведена для замаха. Гафс, пытающийся оттащить Доставалу, все так же тянет его за плечи назад, а Кебил буквально повис на отведенной для удара руке. У Морти и Рокки ситуация не лучше. Используя эффект неожиданности, черный щенок повалил полосатого соперника на бок и вцепился ему в холку зубами, а тигр в ответ пытается лягнуть его задними лапами. М-да… Теперь день помолвки Рене и Натки я вряд ли смогу позабыть. — Какого пьяного лешего вы здесь устроили?! Первым реагирует Рокки. Прижав уши и заискивающе виляя хвостом, он отпускает загривок оборотня, подбегает ко мне и садится у ног. — Ты чего на Морти бросился, паразит блохастый? — с наездом интересуюсь у песика. Задрав высоко вверх мордочку, тот удивительно умными глазами смотрит на меня. «Спасал», — читаю я в его взгляде и, устало покачав головой, поворачиваю голову в сторону зависших Темных. — Ну а вы-то чего влезли? — с прежней злостью спрашиваю у парней. Драчуны молчат, и только прижатый немаленьким весом Никлауса глава Совета Двенадцати угрожающе рычит на всю комнату. — Доставала, слезть ты уже с Анхеля! — рявкаю я, окончательно теряя самообладание. Медленно, словно бы нехотя, Никлаус поворачивает ко мне голову. — Он тебя обидел? Я громко и очень выразительно фыркаю и, как ни странно, точно так же поступают Морти и Анхель. — Такую обидишь… — невнятно бурчит тигр, поднимаясь на задние лапы. Но мнение Морти Никлауса не интересует, он продолжает буравить меня пронизывающим взглядом, полным тревоги. — Доставала, мне не нужна твоя помощь, — с максимальным пренебрежением во взгляде чеканю я. — Я в состоянии сама постоять за свою честь и жизнь, поэтому в следующий раз, когда тебе приспичит геройствовать, шуруй спасать кого-нибудь другого. Серые глаза мужчины сужаются, по лицу пробегает тень ярости, а потом он резко поднимается на ноги. Пару секунд мы, как в былые времена, молча испепеляем друг друга тяжелыми взглядами, а потом Темный криво ухмыляется. — Надеюсь, твои новые друзья вернут тебя в усадьбу Даронов до того, как Эми, ведьма и эльф сойдут с ума от беспокойства… Переступив через медленно тлеющее одеяло, Никлаус уверенным шагом пересекает разгромленную комнату и выходит вон. «Да сколько можно уже! — стонет дракончик. — Искалечили друг другу сердца и ходите с гордо поднятыми подбородками! Ладно, он — идиот, но на тебя-то что нашло?» А я вдруг понимаю — действительно идиоты! А еще в душе поднимается буря из сожаления и одиночества от того, что он ушел, а еще страх, потому что тогда, в нашем странном сне, он сказал, что не знает, на сколько его хватит. А что, если теперь — все? Что, если мои слова стали для него последней каплей, после которой он больше не станет сражаться за меня? Не раздумывая кидаюсь к дверям, но на пороге притормаживаю и оборачиваюсь. Все-таки Анхель отчасти прав — сначала долг, потом желания. — Первый, — зову малость потрепанного мужчину, — а с какого языка вы переводили ритуал? — С древнего, — слизывая с разбитой губы кровь, откликается Тень. Еще сама до конца не осознавая свалившейся на нас удачи, хитро улыбаюсь. — Если дашь мне оригинал, то я переведу все, что там написано, — тараторю я и, подумав пару секунд, добавляю: — Завтра с утра… Посчитав, что и так сделала на сегодня достаточно для спасения мира, я вприпрыжку бегу по коридору, вслед за ушедшим мужчиной. Ничего страшного с Темными землями за ночь не случится, а вот в моих и так чересчур сложных отношениях с Тринадцатым все может окончательно скатиться в Скол. — Доставала! — кричу я, притормаживая на верхней площадке лестницы. — Никлаус! Блин, да куда он мог деться? Меня догоняет Рокки и с веселым лаем уносится вниз по лестнице, а затем я слышу ворчливыеинтонации Темного. Перепрыгивая через три ступеньки, несусь вниз, замечаю широкую спину мужчины и неожиданно замираю на предпоследней ступеньке. — Тринадцатый… Мужчина медленно разворачивается. — Ну и? — холодно, с пренебрежением кидает он, приподнимая брови, а я, к своему ужасу, замечаю на темно-серой плотной рубашке алое пятно крови. Черт! Кажется, Первый его задел во время драки. «Или открылась одна из ран, которую ты ему нанесла», — жестко напоминает подарочек горцев. — Как ты себя чувствуешь? Доставала перехватывает мой взгляд, мельком смотрит на пятно крови, медленно расползающееся по его одежде, и за один миг оказывается у подножия лестницы. — А как должен чувствовать себя мужчина, которого отвергли? Кстати, поздравь меня, — серые глаза мужчины полны злости и боли, — я первый рефаим в долине, кому вернули Светимость. Он стоит очень близко, и при желании я могу запросто дотянуться до него и обнять, но не делаю этого. — Я растоптан тобой. Я ранен. Я схожу с ума… — раздраженно выплевывает он слова. — Ну, что, теперь ты довольна? Теперь ты отомстила мне за тот раз? Я закрываю глаза, чтобы не видеть боли и отчаяния в его глазах, и делаю шумных выдох. «Скажи, что любишь этого Темного идиота, и дело закрыто», — нудит дракончик. Скажи… Будто это вот так просто, взять и сказать! — Мне страшно… — вырывается у меня помимо воли, а следом накатывает неожиданная волна слез, полных раскаяния. — Мне очень страшно, что ты больше никогда не скажешь, что любишь меня, не назовешь Ангелом, не поцелуешь… Слезы, горькие и противные, подступают все ближе и ближе, но я закусываю нижнюю губу и стараюсь унять этот поток. Надо держаться, надо быть сильной до конца. «Наемники не плачут», — жестко напоминаю самой себе. Мои глаза все еще закрыты, поэтому звук удаляющихся шагов становится для меня полной неожиданностью. «По ходу, дракон был прав, — задумчиво произносит пессимизм. — Надо было сказать, что любишь. А теперь мы окончательно его потеряли…» Распахнув глаза, я с ужасом и болью наблюдаю за тем, как с каждым шагом все дальше и дальше удаляется от меня Никлаус. Не реветь! Только не реветь! — Ник… — все-таки всхлипываю я сквозь горечь в горле, ощущая, как по щекам скатываются слезы. — Ник, ну прости меня! Оставаясь все таким же безучастным, мужчина дергает на себя входную дверь, и в помещение тут же врывается свежий воздух. — Гауф! — визгливо окликает его Рокки, прижимается к моим ногам и тоненько скулит. «Тудыт твою растудыт! — зло рявкает подарочек горцев. — Да скажи уже!» — Я тебя люблю… — тихо шепчу себе под нос, позволяя слезам скатиться по щекам. Доставала замирает, резко оборачивается, смотрит в мои полные слез глаза, и на его губах расцветает ехидная улыбочка. — Ты идешь? «Вот же гад!» — возмущается пессимизм. «А какая выдержка», — восхищенно оценила актерский талант Темного критика. «Предлагаю обидеться…» — подняла голову гордость. «Заткнись!» — в едином порыве обрушились на нее внутренние голоса. Радостно улыбнувшись пусть и безумно коварному, но все-таки любимому мужчине, я бегу к нему навстречу и прижимаюсь к широкой накачанной груди. — Осторожнее, — болезненно морщится Доставала и тут же замолкает, атакованный моими нетерпеливыми губами. Встав на самые кончики носочков, я обнимаю Темного за могучую шею и не могу сдержать накатившего счастья. Истосковавшиеся по грубоватой ласке Темного, мои губы не могут оторваться от него ни на секунду. Не теряя времени, Никлаус хватает меня одной рукой за затылок, рушит остатки прически и запускает в мои растрепанные волосы свои пальцы. — Скажи еще раз… — требовательно заглядывает он мне в глаза, отстраняя от себя. — Извини меня, — шепчу я, осторожно гладя его грудь ладонями. — Нет, — дергает Никлаус головой. — Скажи, что любишь… Мои губы как-то сами собой растягиваются в ехидной улыбке. — Обойдешься, — фыркаю я. — Одного раза было вполне достаточно! А то еще привыкнешь, ценить перестанешь… — Зараза! — шумно выдыхает Никлаус, наклоняется и снова накидывается с жарким поцелуем. Его рука крепко держит меня за затылок, а вторая спускается по спине и нагло хватает за попу. — Ко мне или к Даронам? — хрипло уточняет он, всего на миг прерывая наш поцелуй. — Хм… — в задумчивости кусаю его нижнюю губу. С одной стороны, Наточка, Эми и Юлик волнуются, а с другой… Эх, гулять так гулять! — Хочу посмотреть на твою комнату, — с улыбкой шепчу я, прижимаясь к мужчине всем телом. Никлаус широко улыбается, и в серых глазах загорается какой-то странный огонек. — Врач прописал мне постельный режим… — задумчиво произносит он и сознается: — И, если что, я не заправил постель перед выходом… Повиснув руками на его сильной шее, я подтягиваюсь и крепко обхватываю бедра мужчины ногами. — Ну, раз врач прописал, то надо срочно уложить тебя в кроватку и полечить! Никлаус довольно улыбается и шагает за порог дома Морти. Третий шаг он делает уже в открытый портал, а на четвертый мы оказываемся в неосвещенной просторной комнате. — У тебя есть какая-нибудь эмоциональная привязанность к этому платью? — неожиданно интересуется мужчина, продолжая до боли, до хруста костей сжимать меня в своих руках. Я придирчивым взглядом смотрю на порванное, мятое платье и энергично трясу головой. — Нет, а что такое? Вместо ответа обиженно трещит разрываемая ткань, а еще спустя секунду руки Темного проникают сквозь прореху и пускаются в ласковое исследование моей голой спины. — Ну ты… — возмущенно хватаясь за лиф соскальзывающего платья, укоризненно смотрю в серые глаза. — А в чем я завтра утром пойду? Хитро улыбнувшись, Доставала кидает меня на постель и, пока я не опомнилась и не начала качать права, ложится сверху. — А кто сказал, что завтра ты куда-то пойдешь? Как ни странно, мысль никуда не выходить из спальни Никлауса пришлась по душе. Я радостно улыбнулась и потянулась, чтобы стянуть с мужчины рубашку. — У тебя рана открылась… — Пустяки, — отмахнулся Тринадцатый, стаскивая с меня остатки платья, а затем покрывая поцелуями все, до чего смог дотянуться губами. «Ой, да не умрет он от этой царапины», — фыркнуло либидо, горящими глазами глядя на мускулистые руки. «А чего мы тогда, собственно, ждем?» — возмутилась девственность. «Пусть он уберет свои губы! — нервно заверещал салатовый дракончик. — Помогите! Я хочу свалить отсюда!» Не слушая завываний и советов внутренних голосов, я с жадностью накинулась на любимого мужчину. Продолжая нетерпеливо терзать друг друга губами, мы с Темным торопливо сдирали друг с друга остатки одежды, пока в конечном итоге между нами не осталось только одно препятствие — моя внезапно приобретенная благодаря одному недолекарю невинность. И вот почему-то в этот принципиально важный для нас двоих момент Тринадцатый вдруг замер и приподнялся на вытянутых руках. Тяжело дыша, он облизнул уже изрядно покусанные мной губы и хрипло выдохнул: — Ангел… Застонав от нетерпения, я покрепче стиснула его бедра ногами и недвусмысленно прижала к себе. Темный на миг прикрыл глаза и хрипло застонал, а затем собрал волю в кулак и посмотрел на меня сверху вниз. — Ангел, нам надо сначала поговорить, — севшим от возбуждения голосом прошептал он. «О каком разговоре может быть речь в такой момент?» — заорало либидо. — Давай не сейчас, — нетерпеливо заявила я и тоже приподнялась, чтобы иметь возможность дотянуться до таких соблазнительных вкусных губ. Проигнорировав мою попытку, Темный отстранился, осторожно обнял, сел и усадил меня сверху. — Напоминаю, что в этой комнате только одна девственница — я, так что прекрати ломаться и включать заднюю! — сердито сверкнула я глазами. Мы сидели на кровати, лицом друг к другу, прижимались голыми телами и хрипло дышали. — Нам надо поговорить, — строгим голосом снова повторил Темный. Зарычав от злости, я каким-то чудом умудрилась притянуть его лицо к себе и начала целовать. — Ангел, — разрывая наш поцелуй, прошептал Никлаус, — я уже однажды поспешил. Ты не была готова принять ни мою любовь, ни мою Светимость, и закончилось все это не очень хорошо. Я не повторю прошлой ошибки. Сказав это, мужчина кинул меня спиной на постель, стремительно укрыл простыней, чтобы создать между нами хоть какой-то барьер, и лег рядом. «Опять облом», — разочарованно простонало либидо, а мне вдруг до того обидно стало, что на глазах выступили слезы. Второй раз, между прочим, за сегодня, и все по его вине! Что этот мужик со мной делает… — Ну ты чего, малышка, — нежными поцелуями собирая слезинки с моего лица, прошептал Темный и неожиданно крепко сжал в объятьях. — Ты меня не хочешь… — простонала невероятно разочарованная я. Никлаус прижался ко мне бедрами и волнующе рыкнул: — Это я-то не хочу? Нет, судя по впечатляющим ощущениям, Темный как раз таки меня хотел. Даже очень! Но в чем же тогда дело? — Ник… — жалобно протянула я и потерлась об него всем телом. Мужчина глухо застонал, а потом застыл и прижал к себе так крепко, что у меня перехватило дыхание. — Ангел… — тяжело дыша, прохрипел он, мелко дрожа от желания. — Между нами больше не должно быть секретов… — Его речь стала прерывистой. — Если не расскажу… У тебя же такой паршивый характер… А я не хочу, чтобы ты меня ненавидела. Вытерев кулаком мокрое лицо, а заодно и потекший нос, я глубоко вздохнула, перевернулась на бок и прижалась к груди Темного щекой. «Надо будет посчитать все устроенные им обломы и отомстить», — злорадно предложил пессимизм. «Жестоко отомстить», — поддержала жажда мести. Проведя кончиками пальцев по груди моего идеально сложенного атлета, осторожно касаюсь спрятанной под бинтами раны и устало вздыхаю: — Ну, рассказывай, что там не дает твоей совести сделать меня женщиной. Никлаус несколько долгих томительных мгновений вглядывается в глубины моих глаз и, наконец решившись, тихо произносит: — Я кое-что узнал о твоей матери… Непроизвольно вздрогнув, я вся холодею. — Мне неинтересно, — максимально безразлично произношу я, с сожалением понимая, что игривое настроение улетучилось. — Эта женщина для меня мертва. Заметив перемену, Темный коснулся моего лба губами и потерся щекой. — Ну, если тебе неинтересно, то просто полежи молча, пока я не выговорюсь… — с улыбкой предложил он. Вздохнув, я просто кивнула. — Первое, что меня смутило — это то, с какой легкостью ты взаимодействовала с моей Светимостью, — начал исповедь мужчина. — Внутренний свет рефаимов — это особый вид магии, который был распространен только у нас в долине, но ты — Светлая… Никлаус хитро улыбается и запускает правую руку под простыню. Горячая ладонь касается голой кожи на спине и медленно скользит вниз. — Я расспросил Ли Тена о том дне, когда он стал твоим Крестным, и многое в его рассказе меня смутило, — с невинным видом продолжает Темный. — Мы нашли ту женщину, которая тебя продала, и… она тебе не мать. — Что? — поднимаю я голову. — Ты же сказала, что тебе неинтересно, — ехидно заулыбался Доставала, кладя свою наглючую руку на мою пятую точку. — Ты же сказал, что нам надо поговорить… — фыркнула, скидывая его руку. — Так что это я так… для поддержания диалога. Негромко засмеявшись, Никлаус притянул меня еще ближе и прижался щекой к растрепанным волосам. — Ты даже представить не можешь, как я по тебе соскучился… — пробубнил он и, словно смутившись собственной откровенности, поспешно продолжил делиться добытой информацией: — Так вот… Мы с Ли Теном разыскали женщину, что продала Пустышку для ритуала. Эта деревенская необразованная дуреха рассказала, что тебя несли четверо вооруженных мужчин, один из которых был очень сильно ранен. Она стирала белье в реке, когда один из них подошел к ней с младенцем на руках. Женщине дали кошелек денег и попросили укрыть ребенка в деревне на три дня, пока воины не вернутся, но… — Но никто так и не пришел за мной. — Все верно, — возвращаясь к мягким поглаживаниям моих рук и спины, кивнул Темный. — Женщина подержала тебя еще какое-то время, но, по ее словам, ты уже с самого детства была невыносимой заразой. — На губах Тринадцатого расплылась ехидная улыбочка. — Это не повод продавать ребенка, — немного резче, чем сама того ожидала, выпалила я, и улыбка с губ мужчины тотчас испарилась. Мы немного полежали в тишине ночи, согреваемые теплом друг друга, прежде чем Никлаус продолжил: — С другой стороны, если бы не эта жадная деревенская баба, то мы с тобой, возможно, никогда не встретились бы… Приподнявшись на локте, я пристально смотрю в серые глаза мужчины и улыбаюсь. Действительно, столько всяких «если» могло помешать нам встретиться… И самое главное «если» — это, конечно, мой собственный страх быть с ним, признаться, как дорог мне этот насмешливый бугай, смирить гордость. «Что бы ты делала без моих ментальных пинков?» — фыркнул салатовый подарочек горцев, уползая от вездесущих рук Темного аж на изгиб стопы. — Есть еще что-то, что ты обо мне узнал? — спрашиваю я, с нетерпением проводя кончиками пальцев по мускулистому плечу Темного. — Есть, — кивает он, — те воины, что несли тебя, были очень странно одеты, словно личная охрана очень богатого господина. Но, судя по описаниям внешнего вида и герба, изображенного на нагрудниках тех мужчин, ты не можешь быть дочерью никого из высокопоставленных Светлых, как мы предполагали с Ли Теном вначале. У меня перехватывает дыхание. — А вы… А вы искали этот герб среди Темных семей? А что такого? В моей Светлости и так сомневались все, кому не лень, теперь настала и моя очередь. — Искали, — не стал скрывать Тринадцатый, — но результат тот же. Этого герба нет нигде. К тому же до открытия Скола между Темными и Светлыми землями не было сообщения. Порталы не действовали, а переплыть через океан было невозможно. Перевернувшись, я поднимаю голову и тихо спрашиваю: — Ник, тогда кто я и откуда? — Давай рассуждать, — с улыбкой предложил Никлаус. — Тебя охраняли и явно пытались от чего-то спасти. Мы знаем о тебе мало, но то, с какой легкостью ты можешь управлять моей Светимостью, говорит в пользу того, что ты рефаимка… Как тебе такая мысль? — Я? Рефаимка? — смотрю на него со скепсисом. — И каким ветром в таком случае меня занесло на Светлые земли? Мужчина пожал плечами и загадочно улыбнулся. Откинувшись на подушку в виде руки Никлауса, я прикрыла глаза и вспомнила то, что не так давно сказала Тетушка Смерть. Моя мама, настоящая мама, пыталась спасти меня и пожертвовала ради этого очень многим. Возможно, поэтому я оказалась в компании четырех воинов, по-видимому, спасающихся от погони. Допустим, причина крылась в том, что я Пустышка, но почему… Руки Никлауса мягко скользнули по моей спине, снова легли на попу и мягко сжали. Вот ведь… Доставала! Стараясь не замечать взволнованных действиями Темного мурашек, я продолжила шевелить мозгами. Помимо Темных и Светлых земель, на Палангере существовало не так много мест, где, по слухам, жили люди — Вечные Льды и затерянный где-то в океане остров Карас — вот, пожалуй, и все заселенные места. Но этот странный герб… Звонкий шлепок по мягкому месту застает врасплох. — Ай! — вскрикиваю я, и мой рот тут же накрывают в жестком, требовательном поцелуе. — Темный, ты мешаешь мне думать! — вырываясь из крепких объятий, зло выпалила я, но Никлауса мое рвение не остановило. Легко перевернув меня на спину и откинув простыню в сторону, Темный лег сверху, накрывая меня своим могучим телом, и укусил за нижнюю губу. — Думай обо мне. Растянув губы в широкой счастливой улыбке, я притянула Никлауса ближе и остаток ночи думала лишь о нем…Глава 14 ШУЛЕР — ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕ ИГРАЕТ ДЛЯ СОБСТВЕННОГО УДОВОЛЬСТВИЯ
Это утро было идеальным. Я проснулась, пнула Темного в бок, чтобы тот не наглел и не сжимал меня так крепко, а затем перевернулась на другой бок и снова заснула. И только когда организм насытился безмятежным спокойствием и теплом, я сладко потянулась и лениво приоткрыла глаза. Темный был рядом. Мужчина лежал на боку, подперев одной рукой голову, и, судя по хитрому выражению лица, совершал созерцательную деятельность, попутно строя какие-то жутко коварные планы на мой счет. — Проснулась… — улыбнулся одними глаза Никлаус и облизнул губы. — Это хорошо, а то я уже начал скучать. «Мамочка! Какой же ненасытный мужчинка нам попался», — ужаснулось либидо. Сощурившись, я с подозрением покосилась на темпераментного Темного и начала осторожно отползать в сторону. Ну его! Я после вчерашних подвигов не готова к близости как минимум пару ближайших месяцев. — Далеко собралась? — не то с насмешкой, не то с угрозой поинтересовался Никлаус. — В туалет, — буркнула я, рассчитывая в случае дальнейших посягательств запереться на шпингалет в ванной. «Уже забыла, с какой легкостью он двери вышибает?» — съехидничал салатовый мерзавец. Да-да! Самый настоящий мерзавец! Особенно после того, как он всю ночь без умолку комментировал наши с Никлаусом действия, не давая мне по-настоящему расслабиться. Сев на краешек кровати, я подхватила валяющуюся на полу футболку Темного, одним движением натянула на себя, встала и тут же болезненно охнула. — Что такое? — в мгновение ока материализовался за спиной Никлаус, осторожно придерживая меня за талию. — Да так… — отмахнулась я, морща нос. — Кажется, вчера случайно мышцу бедра потянула. Болит, зараза. Вздохнув и обняв меня еще крепче, чем раньше, мужчина легко касается губами моего виска. — Извини… Я ведь обещал, что наша первая совместная ночь будет только после свадебного ритуала, — тихо признался он. — Так хотел быть нежным и внимательным, а в результате… Громко и выразительно фыркнув, я отстранилась и подмигнула. — А кто сказал, что мне нужен нежный романтичный мужчина? Меня вполне устраивает ненасытный грубиян. Мужчина криво улыбнулся, поймал мой взгляд, и в глубине его глаз зажегся хорошо знакомый огонек страсти. — Ненасытный грубиян, значит… — повторил он, медленно поднимаясь с кровати и протягивая свои огромные ручищи к моему маленькому усталому телу. Оглушительно взвизгнув, я отскочила в сторону и, стараясь не хромать, помчалась в ванную. На счастье, Темный не стал меня преследовать, и все необходимые с утра процедуры я проделала в спокойствии и одиночестве. С мстительной улыбкой на губах я чистила зубы его зубной щеткой, рассеянно смотрела на свое отражение в зеркале и думала. Что будет дальше? Стоит ли искать моих биологических родителей или лучше сконцентрироваться на медленно подступающем конце света? Кстати, про неизбежные кранты: во сколько, по меркам Анхеля, должно начинаться утро у благовоспитанных Светлых девиц? Просто, если мне не изменяет память, Рене говорил, что вернуться в универ мы должны не позже чем сегодня вечером, а я хочу выкроить в своем плотном расписании пару часиков на ворчание, вперемешку с долгими поцелуйчиками. — Доставала, а до какого числа у тебя больничный? — крикнула я из ванной, ополаскивая лицо прохладной водой. — Когда возвращаться на Светлые земли планируешь? — В связи с твоим появлением думаю, что уже никогда. Мне потребовалось парочка долгих секунд, чтобы убедить себя в том, что это была не слуховая галлюцинация, и переварить услышанное. Как это «никогда»?! Высунувшись из дверей, я грозно сдвинула брови и суровым взором посмотрела на расслабленно валяющегося на смятых простынях абсолютно голого мужчину. — Ты не собираешься возвращаться? Мужчина активно повертел головой из стороны в сторону и широко улыбнулся. — Мне нет нужды возвращаться — ты уже здесь, — заявило живое воплощение наглости. — Я, между прочим, вечером свалю, — скрестив руки на груди, предупреждаю мужчину, и… снова эта дурацкая улыбочка в ответ. — Не свалишь. — Никлаус лениво потянулся, якобы невзначай демонстрируя свое сногсшибательное тело. — Я же еще вчера тебя предупредил — ты не вернешься на Светлые земли. Нет, вы его слышали? — Что?!! — Мое возмущение не поддавалось описанию. — Позволь полюбопытствовать, и в какой же момент ты это сказал? Когда я дрыхла без задних ног? Темный нахмурился и посерьезнел. — Я же рассказал тебе вчера про свои подозрения, — строгим голосом заговорил он, смотря на меня так, словно талдычил о моем невозвращении всю ночь, а я умудрилась забыть. — Ангел, я уверен, что ты — рефаимка. Этой ночью мы консумировали наш брак, а значит, как твой будущий супруг я имею полное право не отпускать тебя из долины. Ты не вернешься на Светлые земли, — с нажимом закончил мужчина. Нет, он сам-то понимает, что несет? Скрестив руки на груди, я окинула Темного ледяным взглядом и пошла на защиту своей свободы. — Значит, так, будущий, — с издевкой подчеркнула я это слово, — слушай и запоминай. Я еду домой, и мне чихать на твое полное право не выпускать меня из долины. А будешь продолжать так смотреть, вообще обижусь! — пригрозила я. — Ангел, — сверкнул глазами Доставала. — Ты должна остаться… — Я никому ничего не должна! — рявкнула в ответ и, громко хлопнув дверью, зачем-то вернулась в ванную. «Поговорили, называется», — вздохнул пессимизм. Едва не рыча от захлестнувшего меня возмущения, я сделала пару кругов по ванной, пнула валяющееся на полу полотенце и насторожилась — из-за двери доносились звуки голосов. Любопытство подталкивало к тому, чтобы высунуться и разузнать, кто это пожаловал к Никлаусу в спальню. Природная скромность верещала тоненьким голоском, что майка Доставалы, напяленная на голое тело, к тому же наизнанку, не самый презентабельный вид для встречи. Жадность шипела, словно гадюка, о варварских манерах Темного снимать с девушек платья, а здравый смысл настойчиво советовал в следующий раз раздеваться самой. — Ангел! — в дверь негромко постучался Доставала. — Здесь Анхель. Задушив скромность, я торопливо толкнула дверь и, поднырнув под рукой Темного, вышла в спальню. — Приветики, младший! — с радостным оскалом поздоровалась с мужчиной. Глава Совета Двенадцати, один из самых влиятельных людей на Темных землях, выразительно поднял брови и окинул мои голые ноги пристальным взглядом. — Впервые застаю девушку рано утром такой очаровательной… Анхель еще даже договорить не успел, а Доставала одним невероятно быстрым движением успел подхватить с пола покрывало и закутать меня в него. Причем настолько качественно, что любая гусеница, кропотливо плетущая кокон, позеленела бы от зависти и поползла топиться в ближайшей капле росы. — Ну, блин, спасибо, Доставала! — кинула я на мужчину злой взгляд и попрыгала в сторону Анхеля. — Ты нашел для меня оригиналы? — А как же! — заверил новый знакомый, затем кинул быстрый взгляд поверх моей головы и хитро улыбнулся. — Одевайся… А я пока подожду на кухне. — А чего ждать? — изумилась я, стряхивая с себя покрывало. Выхватив у Первого пачку пожелтевших от времени листов, обошла его внушительную фигуру и побрела на поиски кухни. А что еще оставалось делать? Другой-то одежды все равно нет, к тому же мне не терпелось разобраться в этом треклятом ритуале по восстановлению прав одного из Богов! «А у меня че-то голова разболелась», — попытался саботировать процесс перевода подарочек горцев, но ему быстренько напомнили про должностные обязанности и пригрозили наябедничать обо всем Сайки. В результате уже спустя пятнадцать минут я сидела за огромным обеденным столом, поджав под себя правую ногу, и торопливо вчитывалась в строчки на Древнем. Первый с независимой миной пил чай и жадно поглощал бутерброды, а вот Никлаус ерзал на стуле, кидал в сторону Анхеля настороженные взгляды, периодически украдкой трогал под столом мое голое колено и вообще вел себя весьма и весьма нетипично. — Я принесу официальные извинения, — негромко сказал он наконец. Мысленно вынырнув из глубин ритуала, я непонимающе уставилась на Тринадцатого. За что, кому и почему он должен приносить официальные извинения? Но оказалось, что сказанное было адресовано не мне, а Анхелю. — Не поможет, — усмехнулся Первый, продолжая неспешный завтрак. — Морти, Кебил и Гафс были свидетелями. Так что не отвертишься. Доставала стиснул зубы и испепеляюще глянул на собеседника, но тот даже бровью не повел. «Вам не кажется это подозрительным?» — отвлекая от перевода, влез в мои мысли пессимизм. «Он взрослый мальчик, — отмахнулся дракон. — Пусть сам решает свои проблемы. Читай дальше…» «Да, но проблемы-то из-за нас!» — неожиданно очнулась совесть, и мне неожиданно стало стыдно. На счастье, подарок горцев о наличии совести у себя даже не подозревал. «А нефиг было выбирать сумасбродку вместо нормальной девушки», — громко загоготал он, язвительно скаля зубастую пасть. Словно осознав свой косяк, Никлаус изучающе посмотрел на мою пребывающую в глубокой задумчивости моську и встал из-за стола. — Пойду раздобуду тебе одежду… — Топай, — фыркнула я, всем видом демонстрируя, что по-прежнему глубоко обижена и прощать замашки диктатора не намеренна. Не пустит он меня. Как же! Мы и не таких нахалов на место ставили. — Первый, — посмотрела я на Анхеля, едва Доставала скрылся в коридоре, — хочешь знать мое мнение насчет этого ритуала? Мужчина — кто бы сомневался — быстро кивнул. — Мир может спать спокойно, — улыбнулась я, отодвигая от себя пергамент и жадно глядя в сторону последнего «оставшегося в живых» бутерброда на тарелке. А чего я, собственно, церемонюсь? Заслужила, между прочим! — Провести этот ритуал практически невозможно, — торопливо жуя, поспешила успокоить главу Совета. — Ваши фанатики просто не смогут найти все, что здесь перечислено. — А поконкретнее? — Ну, во-первых, при ритуале должны присутствовать все семь представителей созданных богами рас, — начала я загибать пальцы. — Во-вторых, нужно собрать почти все агатины, а это совершенно нереально! Этих камней по территориям Светлых и Темных земель разбросана тьма-тьмущая… В-третьих, для ритуала нужно так много энергии, что потребуется пара-тройка веков, чтоб хотя бы один амулет смог аккумулировать этакую прорву магической силы. — Прорва магической силы или пара Пустышек? — поднял брови Анхель. Я призадумалась, навскидку определяя, скольких надо принести в жертву, чтобы освободить такое количество силы, и вздохнула. — Пары будет маловато. — Делаю глоток и показываю мужчине четыре оттопыренных пальца. — Вот скольких придется мочкануть. Анхель в задумчивости побарабанил по столу, обдумывая все, что я только что сказала. Пока он натужно скрипел извилинами, обдумывая какие-то свои политические интриги, я успела дожевать бутер, соорудить второй и налить себе чашку кофе. Конец света откладывался на неопределенный срок, поэтому я расслабленно попивала кофе, раздумывая, как бы поскорее спровадить Первого и вернуться в кроватку. Словно подслушав мои мысли, оборотень расслабленно откинулся на спинку стула. — Хорошо, — облегченно выдохнул он и хитро улыбнулся. — Я так полагаю, ты останешься на Темных землях? И вот вроде бы это был вопрос, но что-то в выражении его симпатичной, хищной физиономии меня насторожило. Насторожило настолько, что теперь уже я малость подвисла, лихорадочно работая клеточками мозга. Что-то меня смутило… Причем еще вчера вечером, когда в спальню к Анхелю ворвался Никлаус и начал кулаками размахивать. И вот то, что Доставала — величайший в мире ревнивец, для меня секретом не стало, зато… — Погодите-ка! — подпрыгнула я от неожиданно прошедшей на ум мысли. — Ты же Первая Тень! Сильнейший среди ваших! Темный снисходительно улыбнулся и слегка наклонил голову набок. — И? Я задохнулась от волны понимания. — Ты же не защищался! — возмущенно тыкаю мужчину пальцем в грудь. — Никлаус, конечно, крут, но, насколько я знаю ваши теневые примочки, номер присуждается по силе. Доставала всего лишь Тринадцатый, но… но… Ты специально утащил меня с приема и проиграл тоже специально! — победно воскликнула я, оглянулась в сторону двери и понизила голос: — Но для чего тебе весь этот спектакль? Анхель обезоруживающе улыбнулся. — Мне уже давно в Совете нужен был кто-то наподобие Никлауса, — доверительно произнес Темный, — но этот упрямый баран все время отказывался бросать вызов членам Совета, довольствуясь незначительной ролью номера тринадцать. Парень уже давно перерос свое положение, но не хотел влезать в политические дрязги, предпочитая оставаться в стороне… Пока не появилась ты, и у нашего крепкого орешка не снесло крышу. — Ты использовал меня как приманку, — медленно произнесла я. Мужчина еще раз одарил меня белозубой улыбкой и кивнул. И только тут до лучшего теоретика пятого курса Университета Магии и Ворожбы дошло, почему Тринадцатый не хотел, чтобы я приезжала на Темные земли. Почему Кебил и Гафс ходили за мной, словно хвостики. И почему настоящий Дитмар Хорст так злился, увидев меня на приеме, посвященном помолвке Рене и Натки. Просто я — рычаг давления на Тринадцатого, и ради моей безопасности он пошел бы на любую сделку с Анхелем. Да что там с Анхелем! Со всеми лаэрдами нижних миров, если потребовалось бы. Не в силах сдержать ярость, я вскочила и заорала: — Ты! Да ты! Да ты знаешь кто?! Но мои эмоциональные вопли не произвели на Темного ровным счетом никакого воздействия. — Негодяй, мерзавец, манипулятор? — быстро перечислил мужчина и усмехнулся. — Не напрягай связки. Я знаю обо всех своих достоинствах и сильных сторонах. Лучше сразу перейдем к твоим… Ты же поможешь уговорить Никлауса вступить в Совет? Нет, вы его слышали? Оборзел! Вконец оборзел! — Еще чего! — громко фыркнула я в ответ, скрещивая руки на груди. — Категорически нет! — Ну же, Ангелинка, не упрямься, — заискивающе начал оборотень. — Если ты не убедишь Никлауса кинуть вызов Двенадцатой Тени, то мне придется самому с ним драться, а это может кончиться не очень хорошо… для нас обоих. Улыбка скользнула по моим губам. — Боишься, что Доставала уложит тебя на лопатки и станет главой Совета? — подколола я мужчину, и тот совершенно неожиданно кивнул. — Ник очень сильный рефаим, к тому же он — воплощение изначального огня Владык, поэтому возможен и такой итог, — на полном серьезе выдал Первый. Вот это да! Вот это новость! «Я же говорила, что Доставала у нас ого-го!» — подняла голову гордость. «Угу-угу, — недовольно пробубнил пессимизм, успокаивая все еще ноющую после „ночи любви“ мышцу бедра. — Только от того, что кое-кто „ого-го“, страдаем почему-то мы!» Анхель сделал большой глоток из чашки и хитро глянул на меня исподлобья. — Так или иначе, хочет он того или нет, но я добьюсь включения Никлауса в Совет. Но если придется кидать ему вызов… Как считаешь, долго твой женишок будет восстанавливаться после этого боя? Наверняка медовый месяц придется отложить… «Что?! Как это отложить? Он вообще в своем уме? — заволновалось было притихшее либидо. — Я так долго ждала не для того, чтобы снова ждать!» «Кому что…» — скорчил кислую моську дракончик. — Ну так что ты думаешь? А собственно, о чем тут думать? Все же и так, по-моему, очевидно! Подавшись чуть вперед, одариваю Первого самой зловещей из своих улыбок. — Иди-ка ты лесом, интриган заморский! — отчеканила я каждое слово. Анхелю, скорчившемуся так, словно ему под нос подсунули ведерко тухлой рыбы, ответ не понравился, чего нельзя сказать о появившемся в дверях Никлаусе. Довольно засмеявшись, Доставала с небывалой теплотой во взгляде посмотрел на меня и расплылся в умопомрачительно-счастливой улыбке. — Ты мое несносное чудо… — Ну а чего он? — слегка смущенная его реакцией, выдала я, втайне гордясь собой.* * *
— Ник… — задыхаясь, простонала я, когда забывшийся Никлаус вновь до боли сжал меня в своих могучих лапищах. — Извини… извини… — немного ослабил хватку мужчина, но выпускать из капкана своих рук не торопился. После завтрака в компании с Анхелем Никлаус перенес нас в дом к профессору Дарону, и стоило только выйти из портала как тут же на меня налетели счастливый Рокки и разгневанная ведьмочка. «Бессовестная ты негодяйка!» — так началась гневная речь подруги, а затем последовал резкий переход: «Хочу интимные подробности!» И хотя меня сложно было назвать закрытой и стеснительной, но почему-то одно только воспоминание о бурной ночке с Темным вызывало у меня легкий румянец. Боюсь даже представить, что бы со мной было, если бы Натка начала добиваться пикантных подробностей. Положение спас явившийся на выручку Никлаус. Заявив, что нам надо попрощаться и обсудить важные вопросы, он увел меня в небольшой кабинет, примыкающий к библиотеке, и закрыл двери. Глядя на то, с какой тщательностью он запирается, я в шутку посоветовала придвинуть для надежности шкаф, и, как ни странно, мужчина внял совету. Как оказалось позднее, очень даже не зря — в дверь ломились каждые десять минут, напоминая про задержку и всячески мешая нам наслаждаться обществом друг друга… Удобно разместившись на сидящем в кресле Никлаусе, я охотно отвечала на жадные поцелуи и немного грубоватые ласки Темного, ощущая внутри теплый комочек счастья. — Может, все-таки останешься? — тихо прошептал Темный, с надеждой глядя в глаза. — Чтобы ты запер меня в охраняемой спальне с мягкими стенами и никуда не выпускал? — улыбнулась я и категорически покачала головой. — Не обсуждается! Я вернусь к себе, окончу универ и буду изо всех сил стараться не влипать в истории… Тем временем ты разберешься с Первым и его навязчивым желанием усадить тебя на стул одного из членов Совета и приедешь ко мне. Никлаус потерся носом о мои волосы и крепко прижал к своей горячей груди. — Мы не будем жить на Светлых землях, — непримиримым тоном заявил он. Раз в восьмой уже, наверное. И, как и в прошлые разы, я сердито ответила: — В таком случае о «нас» можешь забыть, потому что я не собираюсь бросать свой клан и эмигрировать к лаэрду на рога. Мужчина недобро свел темные брови и открыл было рот, чтобы высказаться в своей излюбленной сердито-язвительной манере, но тут в дверь вновь громко постучали. — Никлаус, Линка! — громко крикнул Кебил, пару раз дергая дверь. — Имейте совесть! Портал вечно поддерживать ради вас не будут… — Еще пять минуточек! — пообещала я незримому собеседнику, вновь возвращаясь к прерванному поцелую, но, сильно прикусив мою нижнюю губу, Никлаус неожиданно отстранился. — Ангел, мы не договорили! — недовольно сверкая глазами, зашептал он. — Зачем ты упрямо стоишь на своем? Для тебя там небезопасно… — А здесь, хочешь сказать, лучше? — Да, лучше, — упрямо гнул свое Доставала. — Здесь ты не Пустышка, а рефаимка. Кроме того, ты — моя избранница, а это значит, нет такого идиота, кто посмел бы тебя хоть пальцем тронуть. К тому же… — Ой, Доставала! — наморщила я нос, не в силах вновь выслушивать одно и то же. — Лучше заткнись и поцелуй. К счастью, дважды Никлауса просить не пришлось. И вот почему так происходит? Пока мы страстно целуемся, ласкаем друг друга и молчим, мы словно единый сгусток энергии, невероятно точно знающий, что хочет другая половина, но стоит оторваться друг от друга и заговорить, как тут же во все стороны летят разноцветные искры. Почему у нас такие разные взгляды? Почему мы не умеем уступать? «Потому что оба не привыкли проигрывать!» — подсказал боевой дух. «Потому что не видите разницы между проигрышем и уступкой», — сумничал пессимизм. Хрипло застонав, я уткнулась лбом в широкую грудь любимого мужчины и на миг прикрыла глаза. Вот бы так и сидеть всю оставшуюся вечность… — Эй, бесстыдники! — раздался из-за плотно запертых дверей Наточкин громогласный вопль. — Не знаю, чем вы там вот уже три часа занимаетесь, но советую одеться — мы возвращаемся домой через семь минут. Выругавшись на незнакомом языке, Никлаус прижал меня к себе еще сильнее и хрипло прошептал на ухо: — Не пущу! Можешь обижаться, еще разок поранить меня, закатить скандал, устроить забастовку… Делай что хочешь, но я не отпущу тебя. Не сдержав польщенной улыбки, я торопливо взяла себя в руки и медленно отстранилась. Смотря в серые глаза любимого мужчины, которому я тем не менее не собиралась ни в чем уступать, осторожно подалась назад. — Ангел… — со стоном выдохнул Никлаус, категорически не согласный с таким развитием событий. Вместо ответа я хитро улыбнулась. Вопреки стереотипным представлениям о накачанных амбалах, Доставала далеко не глуп, а уж его проницательности стоит позавидовать, а может, даже и памятник поставить. Он прекрасно понимает очевидное — удерживать бессмысленно. Даже если все здесь меня будет устраивать, я начну протестовать и возмущаться из чистого упрямства и чувства противоречия. И только отпустив на все четыре стороны, Темный может быть уверен, что я созрею до состояния «жить-без-него-не-могу» и вернусь. Он знает. Он чувствует, что так будет правильнее. Но отпускать слишком тяжело… Держа его за руку, я все так же медленно выпрямилась, окончательно вставая с его колен, и сделала крохотный шаг назад. Наши пальцы еще какое-то время были сплетены и, невзирая на расстояние, продолжали соединять нас. Еще один микроскопический шаг, и широкая, покрытая мозолями от постоянных тренировок с оружием ладонь Никлауса с глухих звуком безвольно упала к нему на колени. Постояв пару секунд, глядя в умопомрачительно красивые серые глаза, полные любви, я мысленно залепила себе оплеуху, решительно развернулась и потопала к дверям. — Поможешь? — останавливаясь перед препятствием в виде шкафа, забаррикадировавшего входную дверь, уточнила я у Темного. — Не хочу мешать тебе проявлять самостоятельность, — ехидно бросил у меня за спиной Темный. Оглянувшись, с прищуром глянула на улыбающегося мужчину и поняла очевидное — издевается. — Так, значит… — скрещивая руки на груди, начала я и открыла рот, чтобы выдать громогласную тираду, но так и застыла. За спинкой кресла, на котором продолжал восседать Никлаус, стремительно формировался портал. Из облака темных искр высунулась растрепанная голова Анхеля, и заметив меня, Первый приложил указательный палец к губам, а затем резко дернул на себя спинку кресла. Изрыгнув громогласное проклятье, Никлаус оказался в портале еще до того, как успел сообразить, что происходит, и даже хваленая аномальная скорость, которой я втайне так завидовала, не помогла ему хоть как-то среагировать. И пока я с открытым ртом гипнотизировала пустое пространство, где еще недавно вольготно развалился Темный, в дверь торопливо постучали. — Линка! — зазвенел голосок Эмилии. — От двери отойди. И едва я успела сделать шаг в сторону, как, поднимая облако пыли, с оглушительным грохотом упал шкаф, а затем во все стороны полетели крупные щепки — остатки выбитой воздушным тараном двери. Из неровного провала показались физиономия Шарги и растрепанная голова Натуськи. — Ну! И чего замерла, как нашкодивший Рокки? — прикрикнула подруга. — Живо на выход! Живо! С трудом протиснувшись через получившуюся щель, я вместе с ребятами побежала по коридору, затем спустилась вниз по лестнице на первый этаж, где нас в нетерпении уже ожидали остальные. — Анхель задержит его максимум на двадцать минут, — предостерег Рене. — Значит, у нас меньше пяти минут, чтобы оказаться у портала! — скомандовала Наточка, подхватывая одну из своих многочисленных сумок, сваленных в холле. Я кучу с вещами проигнорировала, оставив багаж парням. А что такого? Можно же мне в кои-то веки побыть хрупким, нежным существом! К тому же лишний груз заметно снижает скорость, а улепетывать предстоит как никогда быстро. Пробежав вместе с Наткой по заснеженной черной дорожке к отдельному домику с порталом для перемещений по Темным землям, я оглянулась, проконтролировав, что делают остальные. За нами длинной цепочкой бежали Темные — впереди паровоза неслись Гафс, груженный чемоданами и сумками, затем Кебил, почему-то с обнаженным клинком. Чуть позади, держась за руки, торопливо семенили Шарги с раскрасневшейся Эмилией, а замыкал процессию «срочно отбывающих» профессор Дарон. «Хорошая вышла помолвка. Нечего сказать!» — хмыкнул пессимизм. — Гребаный Скол! — выругалась ведьмочка, споткнувшись буквально на ровном месте и ласточкой летя к земле. — Подъем! — подхватывая подругу за локоть, заорала я, и, словно в подтверждение закона подлости, откуда-то со стороны дома раздалось разъяренное «Ангел!». Теперь настала моя очередь ругаться, причем исключительно неподобающими девушке словами. С трудом подняв ведьмочку на ноги, мы рысью помчались дальше. Пользуясь получившимся отрывом, первыми вбежали в небольшую комнатку с плитами перемещений, почти полностью идентичными нашим. Надеюсь, и принцип работы у них похожий, а иначе… Боюсь даже предположить, что может быть в таком случае! — Сюда! — скомандовала Натка, кивком головы указывая на уже активированную, мерцающую площадку с самого края. Вскочив на платформу, мы краем глаза заметили мелькнувшего в открывающихся дверях Гафса и облегченно выдохнули, едва вокруг замелькали сиренево-черные всполохи. Что происходит какая-то чертовщина, стало понятно сразу же, как только я почувствовала резкий толчок в бок. Вопреки заявлениям орущей от страха логики, что в портале не может быть ощущений подобного рода, я скривилась от боли и схватилась ладонью за пострадавшую часть. Кончики пальцев тут же оказались измазаны в чем-то горячем и мокром. Кровь? Но кто мог… Додумать я просто не успела, потому что в вихре темных искр неожиданно вскрикнула Натка и повалилась на мои полтора метра. «Кто-то атакует наше перемещение, — заголосил здравый смысл. — Скорее всего, по нам стреляют на выходе из портала». «Нас расплющит на атомы», —несколько апатично предрек пессимизм, прикладываясь к пузырьку валерьянки. «Зато тратиться на похороны не придется!» — как всегда радостно заметил оптимизм. Скол! Правое колено сильно обожгло еще одной атакой. Покачнувшись, я каким-то неведомым чудом осталась стоять на ногах. Стиснув зубы, неуклюже перехватила потерявшую сознание ведьмочку и потянулась свободной рукой к вороту куртки. Так как переброска на большие расстояния требовала особой тщательности и соблюдения всех заложенных параметров, настройкой порталов занимались только самые опытные маги. Перестраховщики, обеспокоенные тем, чтобы люди выходили из порталов в целости, сохранности и с тем же количеством частей тела на положенных местах, исключили возможность перестройки или экстренного прекращения перемещения, тем самым лишив нас с Наткой хотя бы минимального шанса на спасение. Даже если неизвестным не удастся укокошить нас в ближайшие пару секунд, они с легкостью доделают начатое, едва портал выкинет двух раненых девиц, не способных защищаться. Помирать вот так, без музыки, оркестра, красной ковровой дорожки и трогательных речей, было крайне обидно, поэтому я всеми силами тянулась к шнурку, висящему на шее. Черный камушек возврата в клан на территории Темных земель вряд ли заработает, но может немного искривить траекторию портала и выкинуть нас в каком-нибудь другом месте. Желательно за пару километров от неизвестных, жаждущих нашей смерти. «А я говорил, что надо остаться дома, — как всегда вовремя встрял дракончик, наматывая вокруг моего запястья круги. — Почему умных и красивых рептилий никто никогда не слушает!» Громко выругавшись, я все-таки с трудом дотянулась до шнурка и резко дернула его вверх. На свет тотчас показалось все мои несметные богатства — черный камень возврата в клан и мелкий гладкий камушек для связи, при помощи которого мы обычно общались с Русланом. Уже ни на что больше не рассчитывая, я покрепче прижала к себе бессознательное тело рыжей подруги и сжала оба камня в испачканной кровью ладони. Эх, была не была! И одновременно с посланными мной зовами сквозь всполохи искр мелькнула знакомая черная моська щенка. Все еще не веря, что такое возможно, я шире распахнула глаза и удивленно крикнула: — Рокки?! — Гауф! — звонко отозвался маленький угольно-черный безобразник, выныривая прямо из темноты откуда-то справа. Не выпуская безвольного тела подруги, я протянула руку к своему милому безобразнику и почувствовала, как ладони касается холодный влажный носик. В тот же миг черноту пространства прорвала вспышка белого света, и неведомая сила швырнула меня в образовавшуюся щель. Поперхнувшись холодным воздухом, я выпустила Натку и прикрыла глаза ладонью, чтобы защититься от чересчур яркого света. — Гауф! Гауф! — недовольно тявкал Рокки, хватая меня за рукав и пытаясь утащить куда-то в сторону. — Погоди, маленький, — простонала я, чувствуя, как боль в боку и колене начинает усиливаться с каждым вдохом колючего морозного воздуха, но щенок продолжал звонко лаять и тянуть куда-то в сторону. С трудом разлепив веки, я осторожно оглянулась по сторонам, пытаясь понять, куда нас вынес мой любимый «как бы Цербер», и услышала треск и стон ломающегося дерева. «Ну вот, теперь нам точно крышка», — предрек пессимизм, глядя на то, как огромная ель начинает заваливаться и падать прямо на нас с Наткой. — Твою ж… — сквозь зубы выпалила я. Забыв про боль, подскочила на ноги и схватила ведьмочку за руки. — Вуф! — согласился со мной песик, тоже в свою очередь цепляясь за куртку девушки. Но, несмотря на отчаянное сопение Рокки и мой тихий матерок, нам удалось сдвинуть Наточкино безвольное тело не дальше полуметра. Звук усиливался, и, не успела я даже помянуть в очередной раз Скол, как вековая ель обрушилась на нас сверху, придавив всех троих весом тяжелых ветвей.Глава 15 ТО, ЧТО УТРАЧИВАЕТ ЗАГАДОЧНОСТЬ, ТУТ ЖЕ ЛИШАЕТСЯ ОЧАРОВАНИЯ
Моя бестелесная оболочка наворачивала круги над елкой, под пушистыми ветвями которой покоилось тело, не испытывая даже крохотного желания возвращаться в полтора метра вздорного мяса. Почему-то это вместилище умудрялось постоянно влипать в неприятности, смертельные неприятности, что уже начинало немного надоедать. Но все же выбирать не приходилось… Печально простонав, душа медленно, с явной неохотой забралась обратно в тело и устроилась на привычном месте, после чего я сделала шумный вдох и очнулась. — Они здесь! Сюда! — закричал смутно знакомый голос. Послышался хруст снега, несколько веток над головой зашевелились, а затем раздался ворчливый простуженный голос: — Руслан, на кой ты долбанул по оборотням таким мощным снарядом? — Я же не думал, что ель грохнется прямо на девчонок, — раздраженно откликнулся парень. Сверху раздался звук, словно от удара топора, перерубающего ветки, а следом огромная еловая лапа, под которой покоилась часть моей полудохлой тушки, была отброшена в сторону, открывая вид на безумно счастливое лицо самого лучшего друга на свете. — Линка! — расплылся в улыбке давно не бритый Руслан. — Я знал, что найду тебя! И, несмотря на радость от неожиданной встречи, я все-таки не удержалась: — Ты не нашел меня! Ты обрушил на меня елку! Приятель смущенно улыбнулся и кивнул в сторону стоящего рядом мужчины. — Это капитан Триммак, — представил он своего спутника. Я оценивающе оглядела одетого в теплую, подбитую мехом кожаную куртку и такие же штаны мужчину. Смуглое лицо капитана заросло пышной рыжей бородой, в глаза лезли длинные слипшиеся пряди волос соломенного цвета, а зеленые глаза смотрели цепко, с подозрением. Больше всего мужчина походил на разбойника с большой дороги, но я решила оставить свое мнение при себе и дружелюбно улыбнулась. — Драсти! — вежливо поприветствовала капитана и с любопытством посмотрела на Руслана. — Откуда ты узнал, что портал даст сбой и выкинет нас именно в этот лесок? Вместо ответа Ру показал камушек связи и поднял с земли топор. Махал им парень очень уверенно, что наводило на определенные мысли. Отстегнув от пояса топорик чуть побольше, капитан Триммак обошел елку и заработал с другой стороны. Одна из веток пришла в движение, а после, пятясь хвостом назад, из-под лапника вылез Рокки и принялся радостно скакать, приветствуя Руслана. — Вот это Линка тебя откормила, приятель! — усмехнулся парень, не прекращая спасательных работ. Раздался приглушенный голос пришедшей в себя ведьмочки. И, судя по всему, девушка была крайне недовольна. — Натуся, не ворчи! — крикнула я, не в силах сдержать облегченной улыбки. Все обошлось. Мы живы, в относительной безопасности, и я наконец-то нашла Руслана. Сейчас еще немного поваляюсь, и можно будет отправляться на Светлые земли. — Так как вы трое здесь оказались? — между делом уточнил приятель. — У Натки с Рене была помолвка. Все прошло не слишком гладко, так что осторожнее с вопросами, — шепотом предупредила я друга. — Потом мы перемещались в портале, когда кто-то вредный и кровожадный попытался прибить нас прямо в потоке, — с трудом садясь, кратко пересказала я последние события и с любопытством огляделась по сторонам. — Кстати, а «здесь» — это где? Руслан на миг остановился, утер пот со лба и, понизив голос, признался: — Гора «Разбитых сердец», — пояснил он, принимаясь за очередную ветку. — Единственное место на Темных землях, куда, по легендам, спускаются Владыки Поднебесной. Мы пытаемся их найти.* * *
— Ну и где они шляются? — недовольно нахмурилась Натка, вставая с валуна и нарочно громко шмыгнула носом. — Я, между прочим, уже успела замерзнуть! Пожав плечами, я на миг прекратила апатично жевать оставленную Русланом ржаную булку и посмотрела на подругу. — Не нервничай. Они придут. Не удовлетворенная моим ответом Натка принялась прохаживаться по занесенной черным снегом площадке туда-сюда, меряя пространство широкими шагами. Минули почти сутки с того момента, как нас пытались разнести на атомы прямо в портале, а следом Ру с испугу обрушил на нас дерево. Все это время мы провели в небольшой землянке, зализывая раны и терроризируя приятеля вопросами. Несмотря на явное нежелание капитана-разбойника делиться с нами информацией, Руслан потихоньку сливал государственные тайны Темных земель. К великой печали Натуськи, на горе почему-то не брал ни один портал. Чтобы свалить из этой лесной глухомани, необходимо было спуститься к подножию и найти ближайшую деревеньку под звучным названием — Слезы. Капитан Триммак и Руслан не могли бросить поиски легендарных Владык поднебесной, поэтому предложили нам руководствоваться направлением «вам куда-то туда» и идти самостоятельно. Идея топать одним по незнакомой местности, кишащей волками-оборотнями во время гона, нам с Натуськой по душе не пришлась. Решив, что лучше немного подождать, пока охваченные паникой и беспокойством Рене с Никлаусом не найдут нас сами, мы остались в низком домике лесника. — Кстати, а почему именно вас двоих сюда отправили? — поинтересовалась я, наблюдая, как ведьмочка пытается из подручных средств сварить прямо на открытом огне мазь от ожогов. Мужчины как-то озадаченно переглянулись и посмотрели в мою сторону. — Я вырос в вольном поселении рядом с хребтом Удагор и хорошо ориентируюсь в горах. Лесные хищники для меня не проблема, но в последнее время в эти места повадились забегать оборотни, поэтому потребовался сильный маг… — А что? — несколько подозрительно уточнил приятель. Я пожала плечами и засмеялась: — Просто, судя по легендам, ангелов вряд ли смогли бы заинтересовать обросшие, одичавшие в лесу мужики… — Девочки, собирайтесь! — неожиданно вскричал капитан Триммак, после чего капитан-разбойник самолично препроводил нас на заснеженную площадку у самой вершины и бросил двух девушек морозить мягкие места и щеки. — Нет, ну это наглость уже какая-то, — в конце концов не выдержала ведьмочка. — Женщин нельзя заставлять томиться в ожидании. И с этими словами она воинственно двинулась в сторону висящего неподалеку колокола. Он был отлит из какого-то незнакомого мне металла и издавал приятный низкий звук «бо-о-ом», мелодично разносившийся эхом во все стороны. Ровно до того момента, как изнывающая от скуки и безделья рыжая подруга не начала энергично дергать за длинный кожаный ремешок, прикрепленный к язычку колокола. «Бо-о! Бом! Бом! Бо-о-ом!» — полилось во все стороны. — Где вы, крылатые? — видимо для надежности, заголосила подруга. — Летите, птички! Цып-цып-цып! Гребаный Скол! — расстроенно простонала она, демонстрируя оторванный от колокола шнурок. — Ну ничего страшного… — оглядываясь по сторонам, заявила Натка и, увидев торчащую из сугроба неподалеку палку, издала торжествующий вопль. Отшвырнув хлипкий и не нужный теперь уже шнурок, ведьмочка вооружилась оружием и принялась бить палкой по колоколу. «Бедные мои несчастные ушки!» — взвыл дракончик, накрывая лапами морду в тщетной попытке уберечь тонкий слух от какофонии звуков. «Бом! Бом! Бом! Бом!» — закусив кончик языка, ведьмочка продолжала настойчиво колотить палкой по белому металлу колокола. Где-то далеко внизу завыли оборотни, умоляя Натку пожалеть их слуховые аппараты, а затем на ведьмочку прогневались сами небеса. Небо стремительно заволокло низкими тучами, и в воздухе мелькнул ослепительно яркий росчерк молнии. Я еще какое-то время ожидала грома, но вместо мощного раската на небе появилось два неясных силуэта. — Натусь, уймись! — с трудом перекрикивая шум, позвала малость увлекшуюся работой звонаря ведьмочку. Запрокинув голову, я в ожидании глядела на Владык Поднебесной. Все мои представления о том, как должны были выглядеть ангелы, сформировались за счет красивой легенды «Сотворение» и рефаимов в лице двухметрового перекачанного Никлауса. Но при виде двух низеньких, щуплых мужчин, гордо спикировавших на площадку перед нами, меня накрыло жесточайшее разочарование. Крылья, конечно же, были — несуразно большие и изумительно белые, — возможно, поэтому на их фоне остальное тело казалось слишком непропорциональным: широкие плечи, но короткие тонкие руки; длинные ноги, но такое чувство, что распрямлять их в коленках ангелы не умеют. К тому же сложенные за спиной крылья добавляли немалый вес на позвоночник, заставляя своих обладателей слегка наклоняться вперед, в результате чего создавалось ощущение, что сзади вырос белый горб. Их лица походили на обтянутые кожей черепа, волосы были убраны назад, а уши прикрывали плотные повязки — у одного синего цвета, у другого черного. «Что-то я сомневаюсь, что это прародители Никлауса», — фыркнула невероятно разборчивая в генофонде матка. «И какая женщина на такое хлипкое добро позарится?» — открыло в изумлении рот либидо. — Ангелы? — уточнила Натка. Мужчины были ниже ведьмочки на целую голову, поэтому девушка взирала на них со смешанным чувством снисхождения и интереса на раскрасневшемся личике. — Владыки, — поправил тот, что с черной повязкой, тоже, в свою очередь, с сомнением оглядывая нас двоих, и повернулся к товарищу. — Какие-то они… — парень замешкался, подбирая слова. — Помятые. — Хамишь, парниша, — недовольно прищурилась я, скрещивая руки на груди. Ангелы почему-то попятились и вновь перетянулись. Странно, я же ведь даже кинжалы еще не достала, к чему такая опаска? — В легендах говорится, что это будут юные невинные девы… — понизив голос, вновь заговорил тот, что с черной повязкой. — А еще в легендах говорится, что в Поднебесной живут сексуальные мужчинки, а к нам прилетел неощипанный суповой набор, — усмехнулась разочарованная ведьма. Лишь спустя пару минут сконфуженного молчания ангелы с трудом вернули себе дар речи и капельку самообладания. — Ну мы тогда это… Полетим отсюда. — Стоять! — рявкнула Натка. Громко так, выразительно! Даже я вздрогнула от неожиданности. Перепуганные ангелы распахнули крылья и тут же попытались свалить обратно в небеса, но в этот момент сзади подскочил Триммак и цепко ухватил обоих за вороты курток. — Ну куда же вы? — широко улыбаясь, заявил капитан. Владыки занервничали, тревожно забили крыльями, стараясь скинуть или оттолкнуть атаковавшего их мужчину, но здоровенный капитан-разбойник оставался стоять на ногах, без видимых усилий удерживая двух субтильных мужчин. — Капитан Триммак! — на площадку выбежал запыхавшийся Руслан, сделал пару шагов к напуганным ангелам и остановился. — Приветствую Владык Поднебесной, — склонился он в поклоне, а затем выпрямился и выразительно посмотрел на товарища. Капитан-разбойник издевательски хмыкнул, после чего все-таки выпустил свою добычу и тоже невнятно поздоровался. Два ангела отступили от него на несколько шагов и настороженно перевели взгляд на Руслана. — Что вам нужно? Посчитав, что вот сейчас начинается самое веселье, я стряхнула крошки хлеба и встала плечом к плечу с другом детства. — Достопочтимые хозяева Поднебесной, покорители неба… — издалека начал Руслан. — Нам бы пообщаться с вашим главным, — без обиняков и вступлений сразу перешла к делу я. Ангелы переглянулись, а затем тот, что с черной повязкой, нахмурился и скрестил руки. — В Поднебесную не поднимутся недостойные, — с пафосом заявил он. — Так мы и не претендуем, — фыркнула я, чувствуя себя обманутой из-за несоответствия фантазии на тему «прекрасных крылатых Владык» и реальности. Дернув молнию куртки, Руслан извлек из внутреннего кармана белый конверт. — Все, о чем мы просим вас, — передать это послание старшему среди вас, — сказал он, передавая конверт ангелу. Взяв послание, ангел немедленно взмыл в небеса. — Ждите до заката, — предупредил его товарищ, почему-то обращаясь ко мне. — Если Тайхель пожелает что-то вам передать, мы придем, если нет… — ангел зловеще улыбнулся, — небеса обрушатся. — Ага… — дипломатично кивнула я, совершенно не впечатленная угрозой, исходившей от полутораметрового мужчины с крыльями. Дождавшись, пока ангелы затеряются среди темных плотных туч, мы собрались в кружок и начали обсуждать ситуацию. Сидеть всем вместе и морозить попы в ожидании заката, ангелов и падающих небес никто особого смысла не видел. Как самую замерзшую, Натку вместе с капитаном-разбойником отправили в избушку лесника, а мы с Русланом, перебрасываясь шутками, принялись таскать хворост и ветки для костра. Украдкой бросая взгляды на возмужавшего за время нашей разлуки Руслана, я каждый раз расплывалась в улыбке. Мне столько всего хотелось рассказать ему о стольком спросить. Но самое важное, хотелось четко знать, что он не злится за то, что я предпочла ему Никлауса… — Линка! — немного настороженно окликнул меня парень, с тревогой вглядываясь в пасмурное небо. Подойдя поближе, я, вглядываясь, подняла лицо вверх, и охапка хвороста сама собой выскользнула из ослабевших рук. — Ру, это че за хрень? К площадке стремительно приближался целый отряд. В отличие от первой партии обитателей Поднебесной, эти были явно опаснее. Начнем с того, что ангелы были крупнее, одеты в блестящие доспехи, и к тому же… крылья у них за спинами были пугающе-черными! Но не куча вооруженных мужиков в небе заставила мою нижнюю челюсть изумленно отвиснуть. В середине отряда летел огромных размеров крылатый мелефас! Нет, я серьезно! Всамделишный мелефас с крыльями! «Они же доисторические», — ахнул дракончик. «Уж кто бы говорил», — еле слышно проворчал пессимизм. И пока я удивленно таращилась и хлопала ресничками, Руслан привлек меня к себе и окружил нас двоих невидимым щитом. — Руслан, ты это видишь?! — И хотел бы зажмуриться, но слон в небе — это перебор! — Ты ослеп?! — возмущенно смотрю на приятеля. — Это не слон, — ткнула я пальцем в небо, — это крылатый мелефас! — Мне по фиг, как его окрестили ученые, — раздраженно мотнул головой Ру. — Главное, чтобы эта зверюга нас не затоптала после приземления. Затоптала? Да как он мог так плохо подумать о мелефасе! Это же милейшее создание на свете! Длинные, загнутые вверх белые бивни, огромные уши и колонноподобные ноги. Правда, серая грубая шкура сейчас почему-то была разрисована белыми, черными и рыжими полосами боевой раскраски. Но разве может такой пупсик быть злым? «Вообще-то сохранились записи о том, что древние люди использовали боевых мелефасов в многочисленных стычках и войнах», — напомнила память, но кто ее будет слушать, когда приземляется миленький очаровашка-слоненок. Вызвав легкое землетрясение, трехметровый летающий слон высоко поднял свой длинный хобот и протрубил на всю округу о своем появлении. Рядом на утоптанную площадку опустились его сопровождающие, послышался звон клинков и мелодичный звук натянутой тетивы. — Забирайтесь, — в приказном порядке велел один из чернокрылых ангелов. — Вас ждут! Спорить, когда на тебя хмуро смотрит отряд вооруженных мужиков, не вполне благоразумно, но, обладай я хоть каплей этого благоразумия, никогда бы не попала в такую ситуевину. — Ой, а можно я за подружкой сбегаю? — молитвенно складываю ручки на груди. — Просто она мне никогда не простит, если… — Забирайтесь! — повысил голос командир крылатых воинов и выкрикнул что-то на незнакомом языке. Неспешно и малость неуклюже мелефас опустился на переднее колено и выжидательно посмотрел в нашу сторону. Руслан попытался было придержать меня, оставив под защитой воздвигнутого им щита, но, едва не взвизгнув от счастья, я стремглав бросилась к летающей «коняшке». «Охренеть можно! Мы прокатимся на крылатом мелефасе», — восхитилась жажда приключений. «Мы будем первыми людьми, кто попал в Поднебесную!» — заорала от счастья жажда открытий. «Нас там точно укокошат», — подвел черту пессимизм.* * *
— Ожидайте, — рявкнул злой, как тысяча лаэрдов, мужик и, резко развернувшись на каблуках, поспешно ушел вдаль длинного, как лекция профессора Карода, коридора. — Какой-то он чересчур нервный… — покачала я головой. — Нервный? — уставился на меня приятель. Опа! А с каких это пор у Русланчика правый глаз дергаться начал? И бледный он весь какой-то… Однозначно, полет ему не понравился. — Ты чего? Весело же было, — попыталась подбодрить приятеля, но натолкнулась на совершенно непонятную реакцию. — Весело? — возмутился парень, от чего задергался не только глаз, но и правая щека. — Линка, ты вообще в своем уме? На кой ты четыре раза со слона падала? Потупившись, виновато опускаю голову и вожу ножкой по мраморному полу. — Я нечаянно… Нет, в первый раз я действительно чересчур сильно наклонилась в сторону в попытке рассмотреть боевые шпоры мелефаса и, проскользив по разрисованной шкуре, рухнула вниз. К счастью, у Владык оказалась неплохая реакция, и меня не только легко обнаружили среди плотных облаков, но и поймали через каких-то пару метров полета, а после вернули на спину возле побледневшего Руслана. Ну а дальше… Кто же знал, что падать может быть так весело! После моей четвертой якобы случайной попытки вернуться на землю один из Владык не выдержал и, трижды помянув Гребаный Скол, остаток пути тащил незадачливую самоубийцу на руках, предусмотрительно привязав к себе ремнем. Но и тут я умудрилась проявить характер и, дождавшись удобного случая, дернула из крыла несущего меня мужчины несколько черных перышек… Одно исключительно на память, второе — на опыты. Владыка взвыл и скорчился так, словно я ему мужское достоинство коленом отбила, и всю оставшуюся дорогу пришлось выслушивать изрыгаемые в свой адрес проклятья. Я надеялась, что с высоты птичьего… простите, ангельского, полета мне удастся рассмотреть Поднебесную, но Владыки не захотели хвастаться ареалом обитания. Едва среди плотной завесы облаков показался белоснежный шпиль с огромным флюгером, изображающим крылатого человека, как наши сопровождающие резко вильнули в сторону и опустились на крошечных размеров площадке. Дождавшись, пока Руслан слезет с мелефаса, мужик, тащивший меня, отстегнул «ремень безопасности» и повел нас к едва приметной дверке, установленной прямо в скале. Через несколько минут мы оказались в этом коридоре, где, собственно, нас и бросили, приказав ждать. «Чего? Кого? Зачем?» — естественно, не пояснили. — Лина, я уже давно привык, что свою жизнь и безопасность ты ни во что не ставишь, — неожиданно устало сказал Руслан. — Но, пожалуйста, пожалей хотя бы меня. — Ой, да ладно, — отмахнулась я, разглядывая стены коридора. — За годы нашей дружбы у тебя должен был выработаться иммунитет… Не дав договорить, меня порывисто обняли и прижали к себе. — Не неси чепухи, — на ухо прошептал парень, слегка покалывая густой растительностью мою щеку. — К мысли, что я могу потерять тебя навсегда, невозможно привыкнуть. Непонятное чувство вины и щемящей боли поднялось из глубин и разлилось внутри. — Ру… — обнимая его талию крепко-крепко, как только могла, выдохнула я. Надо рассказать ему, что мы с Никлаусом вместе, и это, по ходу, надолго… Возможно даже, на всю жизнь! Сказать, как сильно ценю нашу многолетнюю дружбу и искренне жалею, что так и не смогла влюбиться в такого верного друга и очень милого парня, как Руслан. «А все потому, что нас тянет на всякую некачественную заморскую бяку», — пробулькал желудок. Надо объяснить, что отношения с Темным не должны никак повлиять на нашу дружбу, и вообще… По коридору прокатился раздражающий скрип, а следом не менее скрипучий голос объявил: — Вас ждут! Вздрогнув от неожиданности, мы с Русланом разжали объятья и обернулись. В пяти шагах от того места, где мы стояли, открылся проход, и зуб даю — раньше ни дверей, ни арок, ни еще чего-то похожего там не стояло! — Я повторяю, — проскрипел дряхлый старик с жидкими остатками длинных седых волос на голове, — вас ждут! Чуть замешкавшись, я пропустила Руслана вперед и потрусила следом. Ну не все же мне первой быть, а приятель все-таки очень сильный маг и в случае чего легко отразит атаку, а я прикрою ему спину. — Кто нас ждет? Почему Владыки изменили правилам и подняли людей в Поднебесную? — налетел с вопросами боевик и, понизив голос, уточнил: — Это как-то связано с тем, что мы ищем? Старик засмеялся, но этот булькающий противный смех больше походил на уханье умирающей совы. — Вас ждут, — отсмеявшись, повторил он. Пройдя по узкому коридору, выдолбленному прямо в скале, приблизительно двадцать шагов, мы поднялись по винтовой лесенке на несколько метров вверх и оказались перед огромными двухстворчатыми дверьми. Хлопнув несколько раз в ладони, старик прошамкал себе под нос что-то совершенно неразборчивое, и монолитные створки начали медленно разъезжаться в стороны. — Мудрейшие из мудрых хотят видеть вас, — прокряхтел старик, отходя в сторону, чтобы не загораживать нам проход. Не дожидаясь, когда створки окончательно отъедут в стороны, Руслан решительно пересек незримую черту порога и уверенным шагом вошел внутрь. Я поспешила следом, но, пройдя всего пару шагов, притормозила рядом с огромным, начищенным до блеска кругом. Остальное произошло без участия головы. Шаловливые ручонки схватили лежащий снизу молоточек от гонга, замахнулись… А в следующую секунду огромный зал огласил мелодичный звук. На счастливо улыбающуюся Светлую посмотрели все: пятеро чернокрылых охранников, одетых в боевые доспехи; две девушки, стоящие на коленях перед статуей Светлой Богини; семь Владык, разряженных в белые ткани, и, конечно же, Руслан… — Извините, — пряча молоточек за спину, потупилась я, — не смогла удержаться. Люблю громкие появления. — Т-т-ты! — задыхаясь от возмущения, выдал один из семерки разряженных в белые балахоны. — Да как ты посмела надругаться над нашей Святыней! И главное, смотрит на меня, как на врага отечества, а я-то всего лишь разочек стукнула, а он сразу крик поднял — «Надругалась! Надругалась». Повинуясь едва уловимому жесту одного из семерки в белом, активизировалась охрана. Ангелы взяли нас в плотное кольцо и выжидательно замерли. — Линка, это должна была быть дипломатическая беседа, — зло зашипел Руслан, отбирая у меня молоточек, который я почему-то продолжала упорно прятать у себя за спиной. Поняв, что запахло крупными неприятностями, Руслан занял боевую стойку. Чуть помедлив, я быстро выхватила клинки дайсе. «Все хорошо! — бойко затараторил оптимизм. — Руслан возьмет на себя троицу слева, а мы вот этих двух крылатых громил, которые вовсе даже и не страшные…» «Мы покойники», — очень не к месту заявил пессимизм, хмуро оценивая шансы на спасение. — Она осквернила священного глашатая! — визгливо заорал все тот же Владыка в белом. — Убейте ее! Немедленно! «Я же говорил…» — изрек пессимизм, прихлебывая дикий микс из любимой валерьяночки и гномьего самогона. А во мне опять проснулось детство. И мало того, что просто проснулось, так еще, размахнувшись от всей души, шарахнуло по красной макушке и, распевая песенки, принялось танцевать вокруг, громко напевая «тру-ля-ля» на всю округу… Иначе как еще объяснить тот факт, что я вдруг надула губы и обиженно крикнула: — Да вы… Да вы… Да вы даже не ангелы! Вы знаете, кто? Вы — урки крылатые! Неощипанные индюки! Дистрофичные канарейки! Вот вы кто! На меня вновь посмотрели все присутствующие: пятеро охранников в боевых доспехах; две бледные девушки, замершие у статуи Светлой Богини; семь Владык с отвисшими челюстями, конечно же, злой Руслан и высокий статный мужчина… Так, стоп! А этот крендель откуда взялся? — Порубите ее в мелкую крошку! — заверещал ангел в белом балахоне. Охранники занесли оружие для удара, Руслан окружил нас двойным щитом, а я успела исторгнуть воинственный вопль, прежде чем под высокими сводами зала прогремело властное: — Стоять! Поняв, что кто-то другой теперь командует парадом, Владыка в белом резко подскочил на ноги и повернулся к вновь пришедшему. — Бенедикт, она ударила в гонг! — пожаловался ангел, указав на меня пальцем. Незнакомец проследил направление, встретился со мной взглядом и неожиданно улыбнулся. — Так ведь не сломала, и то хорошо, — спокойно сказал он. Вот! Хоть один адекватный человек — точнее, ангел — в этом неадекватном обществе, а то раскудахтались тут, как курицы-наседки. — Вы все слышали голос глашатая, — указывая на гонг, торжественно изрек заступившийся за меня Владыка. — Теперь в силу вступают слова пророчества… По залу прокатилось почтительно-удивленное: «О-о!», после чего незнакомец неспешно приблизился к нам с Русланом. Он был на голову выше всех присутствующих ангелов, но не это было главной его особенностью. За спиной у Владыки были сложены изумительно красивые крылья алого цвета. — В сторону! — приказал он охранникам, и те безоговорочно подчинились. — Дитя, — ласково улыбнулся мне мужчина, — позволь сопроводить тебя в зал пророчеств. — А может, я лучше здесь постою? Приятное лицо алого Владыки потемнело, а в глазах появилась угроза. — Эм… Ну чего замерли? — тут же пошла я на попятную. — Далеко ваш зал пророчеств? Бенедикт вновь улыбнулся, поощряя мою сговорчивость, и указал на выход из зала. Махнув Руслану рукой, я без тени сомнений или хоть какого-то опасения двинулась следом за своим провожатым. Мы миновали небольшую площадку и вошли в нечто, напоминающее оружейную галерею. Я вприпрыжку скакала рядом, с детской непосредственностью разглядывая боевые доспехи, оружие, как вдруг… — Минуточку! А почему я себя так странно веду? Бенедикт остановился, посмотрел на меня сверху вниз и снисходительно улыбнулся. — Надо же, как ты быстро заметила, — произнес он таким тоном, словно я только что совершила нечто выдающееся. — Не волнуйся, девочка, скоро это пройдет. — Что пройдет? — насторожилась я и тут же возмутилась: — И вообще, не называйте меня девочкой — бесит! Бенедикт громко хмыкнул и продолжил путь. — И как же мне тебя называть в таком случае? — на ходу поинтересовался он. — Лина, — представилась я и дернула мужчину за широкий рукав. — Так что там должно пройти? — Твое осознание, дит… Лина, — вновь улыбнулся краснокрылый. — Видишь ли, только очень сильные маги на интуитивном уровне ощущают всю свою молодость в сравнении со мной. И чем могущественнее маг, тем сильнее он впадает в детство, находясь поблизости с Первозданным, — невероятно просто ответил мужчина, словно речь идет о погоде где-то на юге Светлых земель. Первозданный? Никогда о таких не слышала… Может, это местная фишка какая-то, как наши старцы или еще что-то в этом роде. В задумчивом молчании мы прошли галерею «боевой славы прошлого» и оказались перед узкой мраморной лестницей. — Твоя реакция настораживает, малы… Лина, — покачал головой ангел, приступая к спуску по лестнице. — Обычно мне либо кланяются, либо падают на колени, а ты молчишь… Пожав плечами, я спокойно призналась: — Простите, Бенедикт, но поклоны до земли и коленопреклоненные позы на сегодня отменяются. Дело в том, что я понятия не имею, кто такие Первозданные. На меня выразительно уставились. Да-да! Именно уставились, а не посмотрели. Пользуясь тем, что Бенедикт замер с широко отрытыми от удивления глазами на расстоянии вытянутой руки, я еще разок осмотрела его. Симпатичное лицо, гладкие, словно отполированные ветром и водой черты лица, выразительные скулы. Крупный нос с горбинкой не портил впечатления, а, наоборот, только добавлял мужчине еще большей выразительности и мужественности. — Каждый из Богов создал десять первых представителей своей расы, от которых позднее появились все остальные, — наконец тихо сказал Бенедикт. — Неужели ты не знала? — Этого в учебниках не пишут, — буркнула в ответ. — А самой догадаться? — поддел ангел, приходя в себя и продолжая спускаться вниз. — Так вот, девоч… Лина. Наша создательница сотворила четыре линии ангелов, три из которых сохранились и по сей день. Более сильные и воинственные — Черные ангелы — стали командирами и безупречными воинами. Белые — приняли на себя тяжкое бремя управления народом. Алые — стали хранителями магии. Бенедикт сделал небольшую паузу, ожидая, пока перед нами распахнут двери, и продолжил: — Многие века назад Алым Владыкам были даны указания от богини, которые мы записали в зале пророчеств. Многое из того, что она нам указала, уже исполнилось, и вот сегодня ты ударила в глашатая, чтобы свершить еще одно пророчество. Детская несерьезность и ребячество постепенно уходили в тень, заставляя уже более по-взрослому смотреть на мир. И с каждым словом Первозданного мне этот мир все больше и больше переставал нравиться. — А если я не захочу ничего свершать? — Заставим. На лице Бенедикта заиграла хищная улыбка, и я осознала очевидное — по согласию или без него, но к пророчеству меня все-таки припрягут. А раз насилие неизбежно… — Дамы вперед, — притормаживая рядом с узкой, неказистой дверцей, заявил Бенедикт. Войдя в тесное помещение с очень низким потолком, я принялась зорко оглядываться. Это была крохотная комнатка, точнее даже, небольшая пещерка, освещенная естественным светом каких-то странных светло-голубых камней прямоугольной формы. «Фонари» были закреплены в потолке пещеры, от чего все помещение тонуло в голубой потусторонней дымке. Гладкие стены были сплошь исписаны словами пророчеств на непонятном языке. Причем красивые завитушки соседствовали с корявыми печатными буквами. Старые, едва различимые от времени пророчества располагались бок о бок со свежими царапинами. Это подтверждало мою изначальную мысль — Создательница Владык давала свои наставления постепенно, возможно раз или два в десятилетие. Бенедикт прошел в глубь пещеры, остановился у одной из записей и принялся водить пальцем по стене, освежая в памяти слова Идрис. — В пророчестве указано, что ударивший в глашатая должен прийти сюда, взять в правую руку День, в левую — Ночь… Не выдержав, громко фыркнула: — И как вы себе это представляете? Мужчина снисходительно глянул и извлек из ниши в стене небольшую шкатулку. — Это аллегория! — легонько щелкнул меня в лоб Бенедикт. — Настоящие День и Ночь хранятся здесь. Открыв крышку, мужчина подсунул мне под нос шкатулку, на дне которой в мягком красном бархате тускло мерцали два камня: насыщенно-черный обсидиан и молочно-белый опал. — Ночь — в левую, День — в правую, — напомнил Алый Владыка. — Бенедикт, ты такой зануда, — не выдержала я, кончиками пальцев проводя по гладкой поверхности камней. — Положено. Мне все-таки тысячи лет, — сдержанно напомнил мужчина. Тяжело вздохнув, я, как гласила инструкция, взяла камни в руки, еще разок для надежности осмотрела, но, не найдя ничего примечательного, повернулась в сторону ангела. — Вставай на возвышение в центре круга, — подсказал мужчина. — А что потом? Владыка убрал пустую шкатулку обратно в нишу и развел руками. — Понятия не имею, — выдал он просто потрясающую новость. — Вроде бы с этого момента окончится эпоха Разобщения, и настанут мирные времена, а может, все рванет к лаэрдам… В любом случае топай в крут. «Веселенькое дельце, — возмутилась логика, чуя подвох. — Сделай то, не знаю что». «К тому же за бесплатно!» — покачала головой жадность. «Может, свалим?» — предложила осторожность. «Да как тут свалишь, если этот краснокрылый весь проход перекрыл», — сердито ударил хвостом салатовый дракончик. «Так вот почему здесь такие маленькие дверцы поставили, — обрадовалась прозорливость. — Это чтоб никто не убег раньше времени!» — Лина, ты еще долго с мыслями собираться будешь? Или, может, тебя подтолкнуть? Одарив мило улыбающегося ангела испепеляющим взором, я украдкой выдохнула, сжала пальцами камни и решительным шагом пошла в круг. Ну, вот куда я опять лезу? И так понятно, что ничем хорошим это ангельское пророчество для меня не закончится. Светлая Богиня, мне что, на роду написано быть крайней? Так и не дождавшись ответа, я поднялась на невысокое круглое возвышение посередине круга и вновь огляделась по сторонам. Я все еще крутила головой, пытаясь понять, что от меня требуется, когда камни в моих руках неожиданно завибрировали и начали сиять. — Какого… — попыталась было возмутиться, но горло обожгло жаром раскалившегося воздуха. Кожу ладоней опалил нестерпимый жар, а следом полыхнула яркая вспышка. Животный, доисторический ужас атаковал тело, пригвоздив к месту, и словно со стороны я увидела свою маленькую, хрупкую фигуру, объятую пламенем. Несколько мучительно долгих и болезненных минут вокруг бушевала огненная стихия, а затем оранжево-желтые язычки пламени опали вниз и начали растекаться к краям очерченного на полу круга. Одновременно с этим зажатый в правой руке камень вспыхнул белой вспышкой, и вокруг затанцевали знакомые крохотные искорки. Светимость! Яркое невесомое облачко частичек чужой души облетело вокруг меня, словно бы приглядываясь к незваному гостю, а затем замерло напротив моей удивленной моськи и начало медленно приближаться. Намерение чужой Светимости были вполне очевидны, тут не требовалась ни легендарная чуйка Наточки, ни пророчество Видящей, ни совет Крестного. Частички света чужой души, способные даровать мне магию и невидимую связь со своим носителем, медленно приближались, излучая мягкий свет и восхитительное умиротворение. И в тот момент, когда ближайший крохотный огонек уже почти коснулся моей кожи, я неожиданно отшатнулась и отпрянула назад. Нет! Зачем мне чужая Светимость, если у меня уже есть вреднючий, саркастичный и безумно близкий Никлаус? Нам чужого не надо! — Нет! — закричала уже во весь голос, сделала еще один шаг назад и едва не свалилась с края возвышения. Вспыхнув на прощание, Светимость втянулась обратно в белый камень, а следом тело обдало жутким холодом. — Бенедикт! — закричала я, пытаясь разглядеть своего спутника, но непроглядное темное марево уже наполнило собой всю комнату. Кто-то истошно завыл у меня за спиной, потом раздался глухой звук удара, а затем мой мечущийся туда-сюда испуганный взгляд выхватил из мрака знакомое лицо мужчины. — Мара?Глава 16 ВСЕ СЕГОДНЯШНИЕ СОБЫТИЯ — ОТГОЛОСКИ ВЧЕРАШНИХ ПРЕДСКАЗАНИЙ
Обволакивающий со всех сторон мрак не давал четкой картинки происходящего вокруг, но сомнения в том, что отталкивающе-красивый мужчина, стоящий прямо передо мной, действительно был создателем лаэрдов, отпали, едва послышался приглушенный рык, и по ту сторону огненной линии плотной цепочкой выстроились демоны. Огромные твари, покрытые густым черным или темно-коричневым мехом, с внушительных размеров когтями на лапах и перепончатыми крыльями за спиной, они взирали на меня, как на поданное к обеду главное блюдо, и только что не облизывались. «С небес под землю…» — печально оповестил всех дракончик. «Это же просто потрясающе! — возликовал оптимизм. — Мы успели покататься на летающем слоне, потом на ангеле, затем познакомились с Первозданным, и вот теперь есть шанс перекинуться парой слов с самим Богом Марой! А ведь день еще не закончился!» Внутренние голоса возмущенно зашипели и зацыкали на не в меру оптимистичное начало, видимо, опасаясь сглазить и так богатый на события денек. «В кои-то веки я даже воздержусь от комментариев», — неожиданно смилостивился над всеми пессимизм. — Все свободны, — неожиданно приказал Мара, видимо, заметив перекосивший мое лицо ужас. — А то вылезли, перепугали мне внучку. — Внучку?! — вырвался из груди изумленный вопль. Мужчина кивнул и широко улыбнулся, от чего его лицо вмиг стало добрее. — Если я никого не забыл, то ты моя тридцать семь раз «пра» внучка, — ошарашил он. — Но ты можешь звать меня просто дедушка. — Мужчина, что вы несете? — даже не пытаюсь скрыть скептицизм. — Какая я вам, на фиг, внучка! Мара покачал головой, недовольно поцокал языком и шутливо погрозил пальцем. — Дерзкая… Вся в бабку! — создатель лаэрдов опустил голову и недовольно протянул: — О-о-о… А времени-то у нас не так чтобы и много. Проследив за его взглядом, я с удивлением обнаружила, что окружающий меня огненный круг разорван, и один из его краев начинает таять, словно сгорающий фитиль. — Отсчет пошел… — задумчиво пробормотал Мара и посмотрел на меня. — Ну что, внученька, вопросы к деду имеются? Все, что действительно интересовало меня в данный момент, это могут ли боги повредиться кукушечкой? Все-таки время не жалеет никого… Опять-таки жизнь в нижних мирах не сахар, я уж молчу про отвратительную экологию, попахивающую сероводородом. Серьезно, ну какая я ему внучка? Смешно даже! — Хм… — наконец сказал Мара, когда неловкая пауза затянулась ну о-о-очень сильно. — Понимаю… Вероятно, не такого родственника ты хотела бы видеть в истоках своего генеалогического древа, но тут уж ничего не попишешь. Мужчина хлопнул в ладоши, и окружавший нас мрак перестал казаться непроницаемым и пугающим. Взмахнув рукой, Мара прямо из воздуха создал внутри очерченного огненным фитилем круга два черных кожаных кресла с подлокотниками в виде открытой пасти какого-то зубастого чудовища. — Присядем? — предложил «дед», без проблем переступая огненную линию. — Должен сказать, что безумно рад тому, что ты выбрала Ночь. Каюсь, меня до последнего не покидала мысль, что из двух сторон души ты отдашь предпочтение своей бабке. Тем более эта стерва так старательно вмешивалась в твою жизнь, что даже предупредить попыталась… — Вы о чем? — устраиваясь в кресле, удивленно приподнимаю брови и тут же осекаюсь, глядя на по-прежнему зажатые в моих руках День и Ночь. — Секундочку, но я не выбирала нижний мир. Портал сам перенес меня сюда. Бог ухмыльнулся, словно обожравшийся сметаной кот, и даже губы облизнул. — Ты отказалась от Светимости своей бабки, а значит, автоматически выбрала другую сторону. Оставив камни лежать у себя на коленях, я схватилась руками заголову, всерьез опасаясь, что от натуги мозг просто рванет и забрызгает своим содержимым весь подземный мир. — Ничегошеньки не понимаю! — раздраженно смотрю на бога. Создатель демонов выглядит просто до безобразия довольным, что явно свидетельствует о капитальном подвохе с его стороны. — Хорошо, начнем с начала, — покладисто произнес мужчина. — Видишь ли, в то время, когда создавалась эта планета, боги были так же молоды и порывисты, как и ты сейчас. Мне нравилась Идрис, и я решил заполучить ее во что бы то ни стало, но эта гордячка только фыркала и смеялась. Остальным она говорила, что ее воротит от одной только мысли, что мы можем быть вместе. Мара самодовольно улыбнулся. — Кстати, мне потребовалось не так много времени, чтобы ее категоричное «нет» переросло в безоговорочное «да». — Мужчина слегка прищурил глаза. Светлая Богиня, час от часу не легче! — Идрис? Создательница ангелов? — Я аж подпрыгнула в своем роскошном кожаном кресле. — Это что же получается, дедуля, я наполовину ангел, наполовину лаэрд? Невероятно глубокие темные глаза посмотрели на меня с такой насмешкой, что захотелось покраснеть и извиниться… Более того! Захотелось заверить сидящего напротив бога, что я, в принципе, умная и при других ситуациях так сильно не торможу. — Внуча, — хрипло засмеялся Мара, — не неси околесицу! Владыки и лаэрды — это всего лишь наши создания… В отличие от тебя. И как-то слишком многозначительно это прозвучало. «Подвох! — заворчал дракончик. — Здесь где-то явно скрывается упитанный, самодовольный подвох!» Мара отвел глаза и облизнул губы. Весь вид его стал задумчивым, а на лицо легла пелена воспоминаний. — Я не был мужчиной для серьезных отношений, но Идрис почему-то этого не понимала. Ей мерещилось, что мы будем любить друг друга всю оставшуюся бесконечность, будем вместе управлять нашими подопечными… Ну ты знаешь, вся эта ваша бабская чушь, лишенная здравого смысла… Я громко фыркнула, выказывая несогласие относительно «бабской чепухи», но Мара даже не заметил — он был слишком погружен в собственный монолог, словно в данный момент говорил не со мной, а с создательницей Владык Поднебесной. — К тому моменту, когда Идрис наконец очнулась от грез и присмотрелась ко мне повнимательнее, у нас уже было пятеро детей. «Какой шустрый», — восхитился дракончик, чуть ли не с открытым ртом слушая бога. Мара кинул быстрый взгляд в мою сторону. — Не подумай ничего такого, — начал оправдываться он. — Я искренне любил и ее, и наших шалопаев, но семейный очаг — это не про меня. Я родился для чего-то масштабного, большего, чем тихие семейные радости, но Идрис этого не поняла. На какое-то время мы расстались, а дальше между нами словно черная кошка пробежала. Идрис стала… она превратилась в стерву! Ну да! Бросил женщину с пятью ребятенками и еще удивляется, и с чего это она вдруг превратилась в озлобленную фурию с разбитым сердцем. — Дед, ваши с Идрис лямурные дела меня не касаются. — Нетерпеливо поглядываю на стремительно сгорающий контур круга. — Может, перейдем ближе к сути? Мара улыбнулся и сверкнул глазами. — Ошибаешься, внуча. Ох, как же сильно ты ошибаешься! Видишь ли, за многие века наша размолвка обрела некий соревновательный момент. — Дай угадаю, — перебила я. — Боретесь за родственничков? — Мара кивнул в подтверждение. — И, судя по радости на твоем лице, когда портал принес меня в нижний мир, Идрис ведет в счете. На этот раз создатель лаэрдов предпочел не только промолчать, но еще и тему поменял. — У твоей бабки просто отвратительные методы манипулирования. Взять хотя бы слова той Видящей… Это самое отвратительное пророчество из тех, что я слышал! И вновь из глубин подсознания всплыли слова Карет: «Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает…» Мой взгляд упал на два камня, которые отдал Первозданный Владыка с красными крыльями, и все внутри похолодело от внезапной догадки. Светлая богиня, все сходится! «Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает…» Отказавшись от Светимости, я автоматически выбрала черный камень Ночи, и поглазеть на мое неожиданное появление слетелись все лаэрды нижнего мира. «Огню открой душу — он спасет…» Если не знать точно, что перед тобой частички души, Светимость действительно со стороны можно спутать с огнем. Огнем, которым, вопреки совету Видящей, я пренебрегла и оказалась здесь. «И помни, круг не должен напитаться…» Мой взгляд помимо воли падает на стремительно сгорающий контур. — А что случится, когда время выйдет и круг пропадет? — тихим шепотом спрашиваю у Мары. — «Никто не знает, когда придет сей день и час, в одном уверены — Великая битва грянет. Разойдется плоть земная и исторгнет из своих гниющих глубин жуткие легионы. Грянет гром, и, одетые в блестящие на солнце доспехи, с небес спустятся ангелы, чтобы схлестнуться в последней битве…» — процитировал он строчку из обращения пророка, зачитываемую жрецами каждый год. От осознания, что через пару минут придет конкретный Армагеддец всему живому и виновата в этом моя тяга влипать в неприятности, как-то разом поплохело. А еще захотелось встать и постучать своей глупой головой о металлический подлокотник кресла. — Ангелочек, — заволновался Мара, привстал, а затем и вовсе оторвал свою могущественную… ну не будем уточнять, что… от кресла и подошел. — Ты чего вся побледнела, внуча? Испугалась, что ли? — неожиданно засюсюкал со мной мужчина-дед-бог. — Ой, да пошутил я. Пошутил! «Ну и шуточки у него, — забил хвостом дракончик. — У меня чуть сердце со страху не остановилось». «Ту-тух», — возмутилась вышеупомянутое, продолжая свою исправную работу. «А он точно пошутил? — подняла голову подозрительность. — Или это для успокоения нашей бдительности?» Прищурившись, я исподлобья глянула в притягательное лицо Мары с поразительно отталкивающим взглядом и осторожно уточнила: — Точно пошутил? — Посуди сама, — фыркнул создатель лаэрдов. — Мы ведь не просто так ушли в нижние миры и наглухо запечатали проход. Ты себе представить не можешь, сколько грязи вылила на нас твоя бабка! Эта стерва насылала на нас толпы… Знаешь, сколько отважных рыцарей приходило на бой с демонами ради весьма размытого понятия «добро»? А сколько святош махало перед носом ладаном и обливало водой? Я уж молчу про наемников и магов! Но когда и это не сработало, Идрис ударила по нам оружием глобального уничтожения… Мужчина наклонился еще ниже и прошептал у самого моего уха: — Она натравила на нас влюбленных девушек… — Влюбленные девушки? — нахмурилась я и, не скрывая сарказма, рассмеялась: — О да, воистину, это — трагедия! Мара выпрямился и снисходительно глянул сверху вниз. — Вот именно! — воскликнул он, то ли не замечая моей издевки, то ли сознательно ее игнорируя. — Со святошами хоть можно было пофилософствовать, с наемниками — хорошенько выпить, с магами — размяться, с рыцарей — оружие да броню получить, но влюбленные женщины… Мара красноречиво воздел руки к потолку. — Дед, ну брось! — фыркнула я. — Ну что могут сделать хрупкие женщины с двухметровыми крылато-зубастыми демонами? Мужчина посмотрел на меня и скорбно сообщил: — Внуча, они нас домогались. На секунду мое буйное воображение представило себе эту картинку — толпа разодетых девиц всех возрастов, истошно вереща от переполняющего их сердца желания обладать волосатеньким, зубастеньким демоном, преследует спасающегося бегством лаэрда. Проведя стратегический маневр, представительницы «слабого» пола окружают бедолагу, загоняют на макушку дерева и начинают закидывать нижним бельем… И вот как-то разом в сердце поселилась жалость к несчастным крылатикам. Мы, женщины, на такое способны во власти ярости и страсти, что трепещите, все создатели мира! — Ладно, дед, допустим, я поверила, что вылезать из нижних миров ты не собираешься, но пророчество… — Прикусываю нижнюю губу и отвожу взгляд. — Я где-то накосячила так сильно, что подтолкнула наш мир к краю в тартарары? Мара фыркнул и, присев на подлокотник кресла, осторожно обнял меня за плечи. — Ваш мир и так уже давно там, — заверил меня мужчина. — Так что не бери в голову. — Но пророчество… Карет же сказала… — Внуча, — создатель демонов слегка потряс меня за плечи. — Видящие не могут знать всей картины целиком, к тому же они постоянно интерпретируют то, что видят. Идрис хотела, чтобы ты выбрала ее сторону, поэтому Видящая настоятельно советовала тебе принять Светимость, открыть душу огню. Да, как моя внучка ты можешь в любой момент призвать лаэрдов, но делает ли это из тебя монстра? — А круг? — закинув голову назад, пристально смотрю в глаза мужчины. — Что значит «круг не должен напитаться»? Мара улыбнулся и кивнул в сторону сгоревшего уже на три четверти круга. — Как только он наберет энергию, у меня будет достаточно силы, чтобы найти Идрис и открыть портал. Я уже давно хотел пообщаться с твоей бабкой, но эта стерва настойчиво бегала от меня, как дичь от неудачливого охотника. Лицо мужчины стало еще более довольным, чем раньше, с каким-то не совсем очевидным предвкушением, что заставило меня невольно припомнить слова Бенедикта: «…окончится эпоха Разобщения, и настанут мирные времена». — Разговор будет нелегким? — уточняю на всякий случай. — А кто сказал, что я хочу разговаривать? — удивленно посмотрел на меня Мара. «Темпераментом мы явно не в него», — немного грустно вздохнуло либидо. «И слава Вселенной! — Дракончика передернуло. — Я еще после их ночи с Темным не пришел в себя». Я посмотрела на круг и облегченно выдохнула: — Значит, Армагеддец нам не грозит… — А потом резко спохватилась: — Дед, а ты в курсе, что кто-то пытается вернуть уничтоженных создателей? — Даже в голову не бери, — отмахнулся Мара и медленно встал. — Ничего у этого рефаима не выйдет… Кстати, — звонко щелкнул он пальцами, — ты бы не торопилась со своим Темным. У меня знаешь сколько желающих на твою руку, сердце и прочий филей… — с загадочным видом сообщил он и подмигнул. — Дед! — возмутилась я, вскакивая. — А что такого? — тут же пошел на попятную родственничек. — Я же просто предложил. Между прочим, если не хочешь встречаться с чистокровным лаэрдом, у нас есть полукровки… Но меня волновала уже совершенно другая мысль. — Дед, погоди, с чего ты взял, что руководит фанатиками возрождения богов рефаим? Мара снисходительно глянул сверху вниз, потом мягко улыбнулся и потрепал по голове. — А вот это ты унаследовала от меня… Яркий, ослепительный свет заставил зажмуриться, а затем я начала проваливаться куда-то вниз, в сизый плотный туман… — Ничтожество! Громкий мужской оклик заставил вздрогнуть от неожиданности и замереть. Кто-то сбивает меня с ног. Падаю, но вместо того, чтобы крутануться, смягчая удар, почему-то нелепо раскидываю руки в стороны и падаю на мраморный пол, залитый тухлой водой. И опять молчат навыки наемницы, поэтому удар приходится на подбородок. Клацанье зубов, острая боль на кончике прикушенного языка, и тьма сгущается перед глазами… Что за фигня? Тьма крутит мое тело, переворачивает и неожиданно кидает вниз. — Ну и где твой папочка, тварь? — Все тот же голос, что и раньше, но почему-то сейчас я стою на коленях, низко опустив голову, и мелко дрожу от холода и унижения. — За что? — вырывается из груди хрип, полный отчаяния. Погодите-ка! Я такого не говорила… Что вообще происходит? Рука неизвестного мужчины с громким голосом хватает меня за короткие спутанные волосы на затылке, дергает, вынуждая запрокинуть голову, и я наконец вижу лицо своего мучителя. — За то, что ты слабак! Удары сыплются со всех сторон, заставляя меня дрогнуть и упасть навзничь… И снова Тьма! — Гребаный Скол! — зло выдыхаю я, опять крутясь и переворачиваясь в темном вихре потока. — Дед, ты куда меня засунул! Молчание, и снова резкий бросок вниз. Холодный поток обрушивается на мою голую спину, заставляя измученное болью сознание вернуться обратно. — Очухался, выродок? Мужчина обходит меня вокруг и, пнув носком лакового сапога, переворачивает на спину. — Забавно. — Он присаживается на корточки. — Я ожидал большего от выродка Создателя, посмевшего посягнуть на мою женщину. Он хотя бы сопротивлялся, в отличие от тебя, ничтожество! Эти слова становятся роковой ошибкой. Собрав последние силы, я делаю рывок вперед, и тонкая костяная игла, незаметно наточенная мной ночью, пока охранники резались в карты, пронзает чужую плоть. — За мою мать, — рычу я в лицо стремительно бледнеющего опекуна и наношу еще два удара. А потом еще и еще, пока без сил не падаю навзничь… В этот раз объятья тьмы не становятся чем-то неожиданным, я уже успела догадаться, что меня ведут по ниточке чужой судьбы, показывая отдельные картинки. Не самое приятное времяпрепровождение, но, видимо, у деда была необходимость показать мне все это. А раз так… Огромный полутемный зал, наполненный запахом тлена и сочащимся из дыры в стене потоком нечистот. Нестерпимо хочется скривиться и закрыть нос, спасаясь от нестерпимой вони, но тому, чьими глазами я смотрю, почему-то жизненно важно сохранять лицо строгим и серьезным. — Ты смеешь перечить моему решению? — С нескрываемой ненавистью смотрю на стоящего напротив старика, укутанного в серую робу. — Пойми, — увещевает старец, — в этом нет смысла. Мы не достанем все, что нам нужно… Мой взгляд скользит по лицам людей, собравшихся в зале. — Кто согласен с Эдардом? Трое из пяти моих приближенных опускают глаза, подписывая тем самым свой приговор. Трусы… Они все трусы, недостойные жизни… — В таком случае… Мои губы растягиваются в притворной улыбке, а затем рука поднимается для первого из множества ударов… Тьма вновь погружает меня в странный поток, и вдруг — неожиданно резкий окрик деда: — Все, внуча, время! Жесткие пальцы деда хватают меня за плечо и легонько встряхивают, выдергивая из калейдоскопа неясных видений. — Но я не досмотрела… — Обиженно надуваю губы, хотя сама отчасти рада, что меня вытащили из этого мрака чужой жизни. — Время! — безапелляционно выдал дед, указывая рукой в сторону догорающего круга — времени оставалось секунд на десять, не больше. — Хочешь, чтобы я вернул тебя к твоим друзьям или сразу на Светлые земли? Тяжело вздохнув, я задумчиво потерла подбородок и нахмурилась. Мне вновь предстояло выбрать между тем, что правильно, и тем, что легко. Потребовалась всего секунда на размышление, после чего я решительно сжала кулаки и улыбнулась. Кровожадненько так! — Дед, мне тут надо заскочить в одно местечко. Подкинешь? Мара улыбнулся и потрепал меня по голове. — Вся в меня!* * *
— Драсти! — громко здороваюсь с немного растерянными мужчинами, сидящими за круглым столом в центре зала. И, конечно же, первым реагирует Никлаус. — Ангел! Где ты была?! Проигнорировав бывшего парня, потому как после того, что я сейчас планировала сделать, он точно откажется от всех притязаний на меня, приветливо машу Анхелю. — Привет, красавчик! Глава Совета довольно улыбается в ответ и негромко смеется. — Ты по делу или семейные разборки чинить пришла? — И эдак выразительно смотрит на потемневшего от злости Тринадцатого. И я тоже смотрю. И дрожать начинаю, потому как взгляд серых глаз уж больно недовольный. Того и гляди, подойдет, закинет на плечо, а дальше — сопротивляйся или не сопротивляйся — отволокут бедную несчастную студентку в темный уголок и проведут карательные мероприятия. И ведь есть за что! Во-первых, пыталась сбежать на Светлые земли, хотя Доставала был категоричен в своем нежелании отпускать от себя. Во-вторых, едва не распалась на атомы в портале, атакованная неизвестными. В-третьих, вместо того, чтобы сообщить, что жива-здорова, поперлась вместе с Русланом к Владыкам. В-четвертых, пропала на четыре дня, разыскивая того, кто возглавляет секту фанатиков «Длань Бога»… Список-то внушительный! Упс! Никлаус, кажется, тоже осознал это, иначе почему бы еще он встал со своего места и, решительно сжав кулаки, топает в мою сторону. — Я победила Девяносто восьмую Тень в честном поединке. Так себе заслуга, конечно, но теперь по закону Темных земель его права переходят ко мне… Но вместо хвалебных од и рукоплесканий в адрес моей прекрасной персоны одиннадцать представителей Совета Темных земель издают коллективный хохот. Не смеются только Первый и застывший на полдороге Никлаус… — Женщина не может быть Тенью! Я громко фыркаю. — Да не больно-то и хотелось в вашу банду. — Смех смолкает, и под взглядами двенадцати пар насмешливых глаз на стол падает черная перчатка. — Я пришла бросить вызов одному из… Тринадцати членов Совета. Тринадцати… Как же непривычно для собравшихся звучат эти слова. Насколько знаю, даже после моего исчезновения Анхелю так и не удалось убедить Никлауса бросить вызов одному из двенадцати членов Совета. Доставала уперся всеми частями тела, поэтому Первый, плюнув на все вопросы «а разве так можно?», просто взял и, никого не спрашивая, включил Темного в состав Совета. — Ангел, ну зачем? — расстроенно покачал головой сгорбившийся Доставала, как-то разом становясь меньше, а вот остальные Темные вновь начали ржать. Нет, ну что за невоспитанность! — Лина, ты хочешь биться с одним из нас? Насмерть? — уточняет Первый, видимо, в надежде, что неадекватная Светлая крикнет «Шутка!» и громко рассмеется. — Ахамс! — нетерпеливо переступаю грязными сапогами по чистому ковру. — И если никто не возражает, то поскорее бы, а то я подруге шопинг обещала… Дружный смех, грозный взгляд серых глаз и насмешливое: — И от чьих рук ты хочешь умереть, малышка? Смерив взглядом ухохатывающегося Темного с удивительно высоким лбом и неправильным прикусом, вежливо скалюсь в подобии улыбки. — Ну уж точно не от твоих, старичок. Старичок смеяться перестал, удивленно моргнул и как-то кровожадно облизнулся, внимательным взглядом оценивая каждый мой сантиметр. «Че это он?» — насторожился инстинкт самосохранения, но я уже потеряла к чересчур любопытному Темному всяческий интерес, выискивая взглядом того, над кем собиралась вершить суд. Пронзительный взгляд голубых глаз неприятно обжег, невольно напомнив те первые недовольные взгляды, что бросал Доставала в начале нашего знакомства. Может, это фишка рефаимская такая? — Ангелина Де ла Варга… — манерно растягивая слова, улыбнулся будущий противник. Мальчик, над которым издевался отчим, подозревая жену в измене. Подросток, одержимый мыслью вернуть уничтоженного создателя. Мужчина, не знающий пощады. Он был тем, по чьей вине надо мной учинили жертвоприношение профессор Барадос и Ариган. Тем, кто приказал уничтожить целый отдел Видящих, чьи предсказания могли нарушить его планы. Тем, кто сделал из Эрика живую бомбу. Тем, кто безжалостно убивал и Темных и Светлых, не испытывая при этом мук совести. — Аарон Гонтарь, — медленно произнесла я. — Командир «Разящего клина», Пятая Тень Совета… Дед показал мне часть жизни этого гов… крайне нехорошего человека! И пусть в тех видениях я так и не увидела лица безумца, возглавляющего «Длань Бога», зато видела тех двух пособников, что остались ему верны… Закрывая меня своим телом, впереди выросла разгневанная гора по имени Никлаус. — Уничтожу любого, кто попытается причинить ей вред, — тихо, но решительно заявил Темный. Хихикать, подтрунивать над зарвавшейся девчонкой и даже улыбаться члены Совета перестали. Нет, ну что за несправедливость! — Не берите в голову, — высовываюсь из-за широкой спины Доставалы, — он шутит! Никлаус резко развернулся и сжал меня в своих огромных ручищах. Кости отчаянно захрустели, сердце взволнованно сбилось с удара, а губы расплылись в счастливой улыбке ровно до той секунды, пока разгневанный мужчина не выдохнул рядом с моим ухом: — Еще раз так сделаешь, запру в спальне, привяжу к кровати, и будешь ты тихой, счастливой и вечно беременной! И так это мощно было сказано, что я ужаснулась и невольно кивнула. Доставала отстранился и пристально посмотрел своими сердитыми серыми глазами, а мне отчего-то так стыдно стало. Ведь и ежу понятно, что нездоровые темные тени под глазами — это не новый мейк-ап, а последствия бессонных ночей, проведенных мужчиной в компании тревоги и волнения. — Прости… — и мысленно добавила: — «За то, что я сейчас сделаю». К счастью, Темный мыслей читать не мог, потому этого крохотного нюанса в моем раскаянье не заподозрил. Ничего не говоря, Никлаус поджал губы и, схватив мое запястье, буквально поволок к выходу. Широкий торопливый шаг. Еще один такой же. А после… — Я бросаю вызов Пятой Тени! Никлаус застыл, сгорбил плечи, и в наступившей тишине все отчетливо услышали его тяжелый печальный вздох. — И пусть меч и магия рассудят, кто из нас прав, — закончила я чуть тише, по-прежнему обращаясь к широкой спине Темного. Зашушукались члены Совета, заскрипели отодвигаемые стулья, послышался шелест одежд и шаги приближающихся к нам людей… и нелюдей. Мимо нас, нарочно задев плечом Доставалу, прошествовал улыбающийся Аарон, но, оказавшись в дверях, притормозил и обернулся. — Хочу напомнить, что малышка сделала вызов по всем правилам и никто, — красноречивый взгляд в сторону Никлауса, — не вправе мстить за смерть погибшего. Нестерпимый жар невидимой волной хлынул во все стороны от напряженного тела Доставалы, обжег кожу в том месте, где пальцы мужчины сжимали мою руку. Поравнявшийся было с нами Анхель вздрогнул и резко отпрянул, спасаясь от хлынувшего жара. Я же не нашла ничего лучшего, чем приблизиться к Никлаусу, прижаться к его напряженной спине и обнять. — Поверь в меня… — прошептала едва слышно, так чтобы слышал только он, а затем резко отпрянула и, на всякий случай обогнув застывшего мужчину по широкой дуге, притормозила рядом с Первым. — Где пройдет сражение? Анхель кинул быстрый взгляд на Доставалу, затем на удаляющегося по коридору Аарона и наконец повернулся ко мне: — Ты уверена? — Где пройдет сражение? — повторила с нажимом, не желая вдаваться в подробности и объяснять причины своего поведения. Глава Совета нахмурился, задумчиво провел пальцами по подбородку, словно здесь и сейчас заново оценивал мои возможности, и неожиданно ухмыльнулся: — Все вызовы проходят на арене. — В таком случае вперед! — бодренько потопала я к выходу, рассчитывая либо нагнать Пятого, либо вызнать дорогу по пути. Ни того, ни другого не произошло. Я даже половину коридора не прошла, когда на мое плечо опустилась рука Анхеля и вокруг засверкали искры портала. «Ареной» оказалась небольшая овальная площадка, огороженная полупрозрачной стеной-щитом, защищающей от прорыва. Умно, с учетом того, что в поединке бойцы используют магию, меч и… да все, что угодно, они здесь используют! Это только для красного словца называется «вызовом», в действительности — никаких правил. Что, в принципе, понятно — Темные не любят себя ограничивать ни в чем. Аарон был уже здесь. Даже не оглянувшись на меня и Анхеля, рефаим стянул с себя плотный кардиган темно-зеленого цвета, кинул на ближайшую лавку, а затем коснулся ладонью стены и уверенно вошел на площадку для боя. Я немного притормозила, ожидая, пока сверкнет еще одна вспышка портала, из которого выйдет Никлаус. Проморгала, он оказался сзади и тут же сжал в капкане сильных рук. — Подожди, — хрипло выдохнул он. — Я передам Светимость… — Нет, — категорично качаю головой и ловко поворачиваюсь. — Я должна справиться сама. Кривая улыбка трогает губы мужчины, но в глазах нет даже намека на одобрение, поддержку или… Хм, а чем там еще обычно провожают девушек на смертельный поединок? Додумать не успела — Никлаус резко выдохнул и наклонившись, накинулся на мои губы. Это было настолько необычно, что я опешила. Впервые меня целовали с такой жадностью, с такой одержимостью. Впервые сжимали в руках так крепко, словно я могла раствориться и исчезнуть прямо на глазах. Мне не хватало воздуха, не хватало силы воли, чтобы отстраниться. Все, что существовало в этот конкретный момент, — только настойчивые губы Никлауса, тепло его тела и немного грубоватые ласки рук. — Кхм… Вы еще прилюдно детей начните делать! Я, естественно, советчика проигнорировала, Никлаус только недовольно рыкнул в ответ и вновь принялся за неистовый поцелуй на грани сумасшествия, от которого меня одновременно била дрожь и бросало в жар. «Меня сейчас вывернет!» — предупредил салатовый дракончик, кусая подушечку моего большого пальца. Фантазия тут же подсунула несколько вариантов данной угрозы, это, естественно, сбило с настроя и заставило меня очнуться. — Ник… — с трудом выдохнула я, отворачиваясь от беспощадных губ Темного. Доставала глухо застонал и прижал меня к себе. Его грудная клетка ходила ходуном, а сердце билось в таком бешеном ритме, словно хотело побить все рекорды. — Я выиграю, — встав на носочки, осторожно кусаю его за подбородок и коварно улыбаюсь, — а потом, если захочешь, то отшлепаешь меня. Не знаю, сколько бы мы вот так стояли, но к нашей обнимающейся парочке подошел Анхель и буквально вырвал меня из захвата Темного. — Пора! — строгим голосом сказал он, обращаясь конкретно к Никлаусу. Воспользовавшись моментом, я поднырнула под руку Доставалы и приложила ладони к невидимой ограде арены. Сделав пару шагов по белоснежным крупицам песка, остановилась напротив замершего на середине арены Тени и нервно переступила с ноги на ногу. — Боишься? — усмехнулся рефаим. — А это поможет? — философски пожимаю плечами. Быстрое, едва уловимое движение, и в руках соперника оказался палаш из затемненной стали. В ту же секунду в моих собственных возникли два меча дайсе. «Врежь ему!» — заорала жажда мести. «Понеслась, родимая!» — поддержал воинский дух. «Даже говорить ничего не буду…» — буркнул пессимизм. Пятый перетек в боевую позицию, выставляя клинок палаша для защиты, а я задумчиво прикусила губу и позволила себе целую секунду промедления, чтобы подумать. Крестный был не слишком высокого мнения о бойцах, предпочитающих палаш во время боя. Истинных мастеров этого оружия на Светлых землях были считаные десятки, и в основном такими клинками награждались «за заслуги» немолодые вояки армии Королевского союза. Лично я считала, что подобное оружие лучше хранить на полке, именно как знак отличия, воевать им, мягко говоря, не самая здравая мысль. Но это у нас на Светлых землях, как обстоят дела на Темных — в курсе только Темные. Не за голубые же глазки этот психопат, мечтающий воскресить своего отца, заслужил место в Совете. Сила, которую дал дед, — это, безусловно, мой козырь, но есть ли необходимость выкладывать сильные карты, предварительно не разменяв шестерки? И я напала… С тихим приятным звоном встретились друг с другом клинки, не причиняя никому вреда. Я сделала еще пару атак, которые рефаим с легкостью отбил, затем последовала серия быстрых, резких нападений с его стороны, и мы оба синхронно отступили. Это еще не поединок, это только разведка — оценка способностей своего соперника, подстройка под его технику ведения боя. Но теперь очевидно следующее — попотеть придется обоим. — Этот вызов — словно подарок для меня, — ухмыльнулся рефаим, перетекая в боевое положение. — Мало того, что я наконец избавлюсь от тебя, так в придачу получу массу удовольствия, наблюдая за отчаяньем и бессилием Никлауса. Обернувшись, замечаю членов Совета, удобно разместившихся на лавках по краю арены. Судя по оживлению, делают ставки. Ну и пусть себе делают — я бы на их месте тоже развлекалась. «Интересно, а Доставала сообразил поставить на нашу победу?» — подняла голову жадность. Но Темному в этот момент явно было не до ставок и выигрыша. Он ходил туда-сюда вдоль прозрачной стены барьера и нервничал. Ой, да какого черта… Темный не просто нервничал, он грыз ногти и паниковал! — Ему будет нелегко хоронить твое тело, — провоцируя меня на глупости, издевательски продолжил Аарон. Зря… Ухмыльнувшись, я сделала несколько шагов, сокращая расстояние до цели, легко увернулась от пролетевшего над головой лезвия палаша и наугад махнула зажатым в правой руке клинком, отвлекая соперника. Пятый на провокацию повелся, инстинктивно выставляя для защиты свой клинок и невольно открывая весь левый бок. Церемониться или жалеть язвительного психопата не стала, со всей силы наотмашь рубанув левой рукой противника. Болезненный стон стал лучшим подтверждением того, что «хорошо смеется тот, кто предусмотрительно отбегает подальше». Повинуясь этому же принципу, я стремительно присела, спасаясь от удара, и кувырнулась в сторону. Вскочив на ноги, оглянулась на противника и снова заняла позицию для атаки. — Дрянь! — сквозь зубы выдохнул Аарон, прижимая ладонь к кровоточащей ране на боку, чтобы наложить обезболивающее заклинание. — Самоуверенный психопат, — фыркнула я и добила: — Представляю, как разочаровался бы твой настоящий папаша, узнай он, что его сынок не может победить даже девчонку. Пятый взревел похлеще чем профессор Карода, когда на третьем курсе мы с Наткой подпалили ему жиденькую бороденку, а затем рванул в атаку. Самый первый принцип, которому обучил меня Крестный и который я позднее вдалбливала в головы подрастающих наемников, звучал так: «имей достаточно силы воли, чтобы избавляться от ненужного». Совершенно бесполезными для боя были гордыня, скудоумие и слепая ярость. Каким-то чудом Аарон умудрился захватить все три эти качества с собой, что заметно облегчало мне жизнь. — Тварь! — заорал противник, замахиваясь для удара. «Фу, какой нервный и невоспитанный полуангел-полубог попался!» — обиженно надулось женское начало, задетое отсутствием комплиментов. Доверяя инстинктам, я подпрыгнула вверх, одним точным движением отвела клинок палаша в сторону и ударила летящего на меня соперника коленом. «У-у-у», — заныла ушибленная коленная чашечка, а противник, покачиваясь, сделал два кривых шага назад. Сплюнув кровь и зажав разбитый нос, Аарон неожиданно громко рассмеялся, а дальше в дело пошли грязные приемчики. Песок под моими ногами растворился, каменные плиты под ним содрогнулись и разошлись в стороны, образуя пролом. Дико взвизгнув от неожиданности и возмущения, я полетела камнем вниз, только в последнюю секунду каким-то неведомым образом умудрившись зацепиться за самый край бездонной пропасти кончиками пальцев. — Ангел!! — разнесся над ареной взволнованный крик Ника. — Не волнуйся, Тринадцатый, твоя маленькая дрянь будет умирать долго, — пообещал Пятый и снова громко расхохотался. — Очень долго… «Какой же он противный», — возмутилась кровожадность. «Надо бы ему откромсать чего-нибудь лишнее», — внес предложение боевой дух. Но в данный момент идея «откромсать лишнее», увы, была невыполнима, ибо я сосредоточенно пыталась найти под ногами опору и подтянуться. Как оказалось, не о том я думала! Из, казалось бы, бездонной расщелины неожиданно донеся низкий рык, который поддержало еще несколько голосов. И, судя по интонациям, компашка внизу подобралась оголодавшая, вследствие чего на редкость агрессивная. Короче, спускаться и знакомиться резко перехотелось. При поддержке адреналина, хлынувшего в кровь, я резко вытолкнула тело вперед, взобралась наверх и откатилась куда подальше от края в голодную бездну. Упустившие ужин твари истошно завыли и, судя по звуку, начали бросаться на гладкие стены расщелины в надежде повторить мой недавний подвиг и оказаться наверху. Наивные… никто вас тут тарелками с мясом встречать не собирается! Но не успела я перевести дыхание и сесть, как в меня тут же полетел сгусток голубого пламени. Инстинкты сработали молниеносно, заставляя тело вернуться в положение «лежа» и выставить простенький щит защиты. Не будь у меня магии Мары, осталась бы лежать на песочке хорошо прожаренная тушка студентки Университета Магии и Ворожбы, а так синее пламя столкнулось с выставленной защитой, взбешенно затрещало и пропало, не причинив мне вреда. Через секунду я уже стояла на ногах, готовая нанести очередную атаку по противнику, но рефаим почему-то не захотел играть по правилам. За моей спиной раздался звук, словно от удара хлыста, пространство разрезала молния, и на арене появились незваные гости — трое черных пауков, размерами с письменный стол. — Гребаный Скол! — простонала я, глядя на то, как членистоногие акселераты бодренько мельтешат в мою сторону. Одарив недобрым взглядом Аарона, все еще зажимающего ладонью разбитый нос, печально вздыхаю и соглашаюсь с неизбежным — для победы придется и попотеть, и побегать. Но, вопреки здравому смыслу, бежала я не от опасности, а прямо к ней. Противно щелкнули челюсти ближайшего мохнатенького паучка, в наивных черных глазках промелькнул восторг, а затем противная пища почему-то прыгнула в сторону, подрубая все четыре лапки с левой стороны. Потеряв равновесие, самый быстрый паучок завалился набок и возмущенно забарахтал оставшимися конечностями. Уклонившись от плевка серой клейкой субстанции, я поднырнула под второго нападающего, с очевидной целью пропороть объемное брюшко, но этот членистоногий оказался куда сообразительнее, чем предыдущий. Едва я попыталась нанести удар в незащищенное черное брюхо, как паук немного присел, а затем высоко подпрыгнул и, пролетев десяток метров, легко спружинил на песок арены. Но не успела я мысленно произнести «Гребаный Скол», как земля под ногами знакомо затряслась, грозя явить на свет еще одну расщелину с голодными жителями на самом дне. Нет, ну что за гадство! Стремительно рванув в сторону, я уклонилась от очередной порции клейкой субстанции и рванула к третьему паучку. Отбив выпад мощных челюстей скрещенными клинками, делаю просто потрясающий по своей грациозности кульбит и седлаю паучишку. Явно несогласный с судьбой монстрик воинственно клацает челюстями, но я не намерена ни с кем церемониться. — Погнали, родимый! — кричу в ажиотаже сражения и всаживаю оба клинка в хитиновый панцирь. «И-и-и-и!!!» — обиженно голосит пострадавший и несется вперед, прямо на двухметровую фигуру Доставалы в компании Анхеля, защищенных от нас прозрачной стеной. Неизбежное «Бах!», и столкнувшийся на полном ходу с невидимым препятствием паучишка падает на землю. Жаль, конечно, что он не выбрал в качестве мишени Аарона или излишне прыгучего собрата, ну да ладно. Пусть это останется на его совести. Вытащив клинки из противника, ловлю сосредоточенный взгляд бледного Никлауса и «успокаиваю»: — Темный, прошу, не делай такое лицо, словно ящик лимонов на спор съел! — И с каких это пор в моем голосе столько яду. — Анхель, — обращаюсь к Первому, — ты бы ему анекдот, что ль, рассказал или историю какую пошлую, а то стоит тут весь на грустняках, настроение портит. Доставала сложил руки на могучей груди и эдак многообещающе улыбнулся. — Вот только выйди с арены… И тут почему-то стало страшно. Действительно страшно! Страшно настолько, что захотелось сигануть в расщелину к оголодавшим монстрам подземелий. Те, в отличие от Никлауса, поймут и даже, возможно, простят. Старательно игнорируя испепеляющий взгляд серых глаз, поскорее отбегаю от Темных и оценивающе смотрю на двух противников. На чем остановить свой выбор — разобраться с паучками или сначала выбить дурь из Аарона? Но выбрать так и не удается, потому что в следующее мгновение на меня прыгает последний из членистоногих. Резво, словно на тренировках в клане, ухожу с линии атаки противника, откатываюсь в сторону и готовлюсь для удара, как неожиданно начинает верещать интуиция. Не задумываясь, отклоняюсь в сторону и выставляю щит. То ли это влияние Наточки, то ли переданная дедом сила, но интуиция оказывается права. Едва я успеваю закончить плетение, как в щит влетает парализующее заклинание, а следом огненная сфера. Мощь обоих заклинаний настолько велика, что даже сквозь защиту я чувствую жар пламени, а на лбу выступают капельки пота, но едва заклятья впитываются в щит, как вновь приходится уклоняться от плевков паучка. «Неплохая разминочка! — радостно заявляет оптимизм. — Бык бы нами гордился!» «Заткнись!» — проявили неожиданное единодушие салатовый подарочек горцев и уже слегка захмелевший от порции валерьянки пессимизм. Едва не споткнувшись на ровном месте, громко хлопаю себя ладонью по лбу. — Точно! Все же очевидно! И да, все действительно было проще пареной репы, потому что вот точно так же я защищалась, отражала атаки и бегала от чудищ разных размеров почти каждую ночь с тех самых пор, как Крестный передал Быку право тренировать меня. Они словно знали, поэтому снова и снова, ночь за ночью заставляли проходить через одно и то же! Беда была лишь в том, что, судя по недовольному лицу наемников, свой урок я так и не выучила… Интуиция вновь заголосила, напоминая, что думать можно и в процессе улепетывания от алчущего поскорее спеленать тебя в кокон и впиться челюстями паучка. Петляя, словно заяц, у которого на хвосте висит оголодавший волк, я лихорадочно пыталась понять, чего хотели добиться от меня наемники, тренируя в таком необычном режиме. Есть вариант, что Бык банально развивал выносливость, чтобы я смогла продержаться против такого коварного соперника, как Аарон. От него нечто подобное можно ожидать, но только не от Крестного. Уж кто-кто, а он никогда ничего просто так не делал! На автомате уклоняясь от плевков паутины, которой обстреливал все еще лежащий на боку паучок с подрубленными лапками, я со всех ног удирала от второго членистоногого, когда взгляд неожиданно наткнулся на Аарона. Мой главный соперник в этом бою опустился на землю и шептал заклинание регенерации, это было очевидно по тому, с какой скоростью затягивалась глубокая рана на боку и возвращался на место сломанный нос. «Как он Пятым-то умудрился стать? — возмутилась жажда справедливости. — Его даже Шарги на лопатки уложит!» «Взятка… Протекция… Шантаж?» — оживилась алчность. «Боец из него, может, и никакой, зато маг сильный, — заметил боевой дух. — Все-таки сын бога — это круто!» «А у нас дед ого-го и… Идрис», — козырнула гордость. И вот после этой мысли я решительно остановилась. Честное слово, надоело бегать! Надоело осознавать себя обделенной. Я слишком долго была Пустышкой, и даже когда Доставала передал Светимость и появился доступ к магии, я ведь так и не смогла привыкнуть к своему могуществу. Все, хватит себя ограничивать! Прикрыв глаза, мысленно зову Рокки, и — о чудо! — мокрый нос касается моей ладони. — Гауф! — весело виляя хвостом, сообщает мой лохматый недоцербер. — Отвлеки пауков, — скомандовала я, выхватывая дедушкин подарок, в надежде на помощь тяжелой артиллерии. «Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает…» — что же, настало время узнать, насколько хорошей Видящей была Карет. Черный, наполненный непроницаемой мглой, впитывающий в себя даже намек на свет, камень похолодел, а затем воздух сотряс раскат грома, и за периметром прозрачной стены разнеслось коллективное «о-у». «Оперативно ребята работают», — присвистнул салатовый переводчик, оторопело глядя на трех крылатых лаэрдов, возвышающихся в метре надо мной. Мощные тела, покрытые густым мехом темно-коричневого и черного цвета, кожистые крылья, внушительные когти на руках и ногах и удивительно умные глаза насыщенно синего оттенка… Да не сочтут меня предвзятой, но творения Мары по всем параметрам круче Владык, созданных Идрис. — Приказывай, внучка Создателя! — прорычал лаэрд, что стоял посередине. — Э-э-э… — заметно растерялась я, и в этот же миг Аарон атаковал. Отвесная стена голубого пламени устремилась к нашей компашке, но прежде чем я успела привычно выставить щит, один из лаэрдов осторожно подхватил меня на руки и поднял в воздух. «Ю-ху! — ликовала жажда приключений. — Сначала на ангеле покатались, теперь на лаэрде!» «Интересно, кто будет следующим? — присоединился пессимизм. — Дракон?» «Мечтай», — дернулся всем телом салатовый подарочек горцев. — А кто этот самоубийца? — прорычал над моим ухом лаэрд, что держал меня на руках. — Рефаим, — сдаю с потрохами Аарона, потрясенно взирающего на нас снизу. — Кто? — судя по голосу, удивился лаэрд. — Да какая разница, кто, — вступил в беседу второй синеглазый демон, мерно работая огромными кожистыми крыльями. — Вкусный хотя бы? — Не стоит, — с сомнением качаю я головой, — от такого не только язву можно заработать, но и болячку нехорошую подцепить. Короче, ненадежный источник протеина. Демон кинул еще один задумчивый взгляд на рефаима, а затем посмотрел в сторону паучков и облизнулся. — Только щенка не трогай, — предупредила я и похлопала держащего меня на руках демона по плечу. — Мне бы вниз… А дальше все закрутилось и завертелось с такой скоростью, что я с трудом успевала следить за событиями. Едва мои ноги коснулись земли, послышался радостный лай Рокки, на помощь которому пришел голодный лаэрд. Демон атаковал прыгучего паука сверху и принялся вскрывать хитиновый панцирь голыми когтями… в смысле, руками. Второй житель нижних миров тоже решил подключиться к процессу, но на полпути полета в него едва не попал плевок паутины. Обиженный лаэрд воинственно рыкнул и обрушился на лежащего на боку паучка, не учтенного ранее из-за травмы. Осознав, что находится в меньшинстве, Аарон бросил регенерацию и поспешно поднялся на ноги. — Как?! — закричал он. — Как у тебя получилось их подчинить? — Так мы голодные, а это, считай, деликатес, — прорычал лаэрд. — Ты, кстати, тоже, болезный. Рефаим заметно побледнел и отступил на шаг. — Не вмешивайся, — тихо попросила демона. — Это мой бой. Вновь активировав клинки дайсе, которые убрала в процессе полета, я уверенным шагом направилась к Аарону. Вот тот урок, который пытался преподать Бык. Во время тренировок явсе время следовала чужим правилам сражения, покорно попадая и выпутываясь из ловушек, которые порождало кровожадное воображение наемника, а надо было действовать иначе — остановиться и бросить вызов противнику, порождающему вокруг меня препятствия. Рефаим нервно расхохотался и встал в боевую стойку. Опытным взглядом я заметила, как едва уловимо дрожали его пальцы, сжимающие искусно сделанный эфес, а губы противника непроизвольно напрягались и вновь расслаблялись. Аарон творил заклинание мысленно, без использования рук и вербальных обозначений, а такое на моей памяти… Память, ты помнишь хоть одного мага, который мог бы похвастаться чем-то похожим? «Силен», — восхищенно щелкнул хвостом дракончик. Не дожидаясь, пока противник достроит заклинание, я швырнула в него сгустком чистой силы, в надежде сбить с ног и отвлечь, а сама бросилась вперед. Нужно убить его до того, как рефаим закончит произносить заклинание. Если кину клинок и раню его в руку, то как раз успею подскочить и перерезать Аарону глотку до того, как заклинание втянет силу. Я должна убить его первой, пока он не воспользовался силой. Я должна убить его, и тогда бой прекратится. Я должна убить его… И вдруг вспомнила слова Крестного, которым тоже учила молодых наемников: «если ты хочешь, можешь и должна применить силу, помни, что не обязана этого делать». — Жизненные трудности случаются у каждого, Аарон, но только ты выбираешь, как к ним относиться, — тихо произнесла я и, вытянув руку вперед, раскрыла ладонь. Белый камень, хранящий Светимость Идрис, мелькнул ослепительным светом и обжег кожу на руке, но я даже не поморщилась, глядя на рефаима и видя перед собой обиженного, обделенного любовью мальчика, над которым издевался отчим. Я отчасти понимала его навязчивое желание вернуть отца — это была надежда, что в жизни появится хоть кто-то близкий, но… Личное счастье не достигается за счет несчастья других. Легкая улыбка касается моих губ. Кто бы мог подумать, что я могу быть такой взрослой и мудрой. Ехидно заржал дракончик, и вот что самое обидное, кое-кто из моих внутренних голосов тоже не сдержался и громко фыркнул. Ладно, потом разберусь, кто это был, а сейчас… — Аарон, кому много дано, с того всегда больше спрашивается… — произношу с ноткой несвойственной для меня патетики и поднимаю ладонь с ослепительно сверкающим камнем выше. — Ты — сын Создателя и рефаимки… Мужчина дернулся и почему-то вжал голову в плечи, словно ожидая, что ему вот-вот дадут по шее. Странная какая-то реакция, ну да ладно. — Но ты оказался недостоин той силы, что была дарована тебе при рождении… — продолжаю разыгрывать из себя богиню справедливости. — Светлячки, ко мне! Повинуясь зову, Светимость Аарона начала потихоньку покидать его тело. Одна за одной сверкающие искорки появлялись в воздухе и медленно, но неотвратимо плыли к камню на моей ладони, чтобы навсегда слиться со светом своей Создательницы. — Нет! — Аарон попытался схватить ускользающую силу, но поняв, что этот маневр не пройдет, кинулся ко мне. Нет, ну почему некоторые люди не учатся на собственных ошибках? Отброшенное силовой волной, его тело пролетело несколько метров и неуклюже шлепнулось на золотой песок арены для поединков. — Лучше убей! — отчаянно прокричал мужчина, пытаясь сесть. И пусть от девушки, которую всю жизнь воспитывал клан наемников, привыкших устранять людей без жалости и сожаления, это прозвучало малость странновато, но я произнесла следующее: — Я не убийца, Аарон. Ослепительная вспышка, и Светимость мужчины навсегда осталась запечатанной в камне Идрис, а я сжала ладонь и обессиленно опустила руку вниз. — Поздравляю, таких, как ты, на Светлых землях зовут Пустышками, — улыбнулась я, — так что привыкай к новому статусу, потому что теперь магия тебе больше недоступна. Закричав от переполнявшей его ярости, мужчина вскочил на ноги и бросился на меня, размахивая зажатым в ладони палашом. Зря он так… Я даже моргнуть не успела, как двое лаэрдов черными бесшумными тенями оказались за его спиной и ловко скрутили. — Возьмете на поруки? — спросила я, обращаясь к третьему демону, все еще стоящему за моей спиной. Тот одобрительно оскалился, согласно закивал, и, судя по мечтательному выражению на его лице, Аарона ожидает интенсивная воспитательная программа. Ну о-о-очень интенсивная и о-о-очень воспитательная. — Гауф! — радостно залаял где-то неподалеку Рокки. Оглянувшись на звук его голоса, я увидела, как черный лохматый песик без труда проходит через невидимый барьер защиты и ластится к неподвижно стоящему Доставале. «Ой-ей! — забеспокоилась попа. — Нам светит ата-та!»ЭПИЛОГ
Мороз беззастенчиво щипал щеки и нос, порывался протиснуться за воротник куртки, и я уже тысячу раз пожалела о том, что забыла в комнате теплый вязаный шарф и перчатки. «На пять минут, на пять минут», — ворчливо передразнивал салатовый дракончик, наматывая круги вокруг запястья, чтобы хоть капельку согреться. Я бы тоже с удовольствием встала и пробежалась, чтобы разогнать кровь по телу, но конспирация требовала прятаться за могучим стволом дерева и сидеть неподвижно. Невдалеке вполголоса ругались два коротко стриженных боевика: — Я же просил тебя взять ритуальный нож! — Но после ты сказал, что доверять столь важное для ритуала дело такому безответственному человеку, как я, не имеет смысла… — И? — уже менее уверенно переспросил первый боевик. — Что и? — возмущенно всплеснул руками второй. — Это ты должен был взять нож! Идиоты… Нет, ну какие же они оба идиоты! Знаю, о друзьях так нельзя, но… — Конни, а ты нашел тот порошок, про который Линка накануне полчаса талдычила? — Не-а, — раздражающе громко шмыгая носом, ответил боевик. — Такого не было, поэтому я, как в прошлый раз, стырил из лаборантской банку с порошком магния. Прислонившись лбом к коре дерева, я постаралась сдержать стон разочарования. Нет, они не идиоты, они вредители! Да даже безмозглые дети, презирающие технику безопасности, в курсе, что при обычных условиях поверхность магния покрыта прочной защитной оболочкой, которая разрушается при интенсивном нагреве воздуха, после чего сам металл вспыхивает ослепительным белым пламенем. А я-то все гадала, как так вышло, что в прошлый ритуал снесло половину студенческого городка! — Ронни, а ты уверен, что правильно чертишь? — Да вроде похоже, — почесал затылок боевик, сверяя кропотливо выведенную мною на пергаменте пентаграмму и свое «творчество» на заснеженной земле. Похоже?! Что значит похоже??? Там не может быть «похоже», там должно быть «тютелька в тютельку»! — Да ладно, — отмахнулся Конни, вновь громко хлюпая заложенным носом. — И так сойдет. Все! У меня нет больше слов… Тихонько вздохнув, я закусила нижнюю губу и принялась ждать, пока два самых бестолковых студента Университета Магии и Ворожбы закончат чинить издевательства над ритуалом призыва лаэрда. Спустя пятнадцать минут, с точки зрения двух оболтусов, подготовка была завершена, и Конни принялся декламировать формулу призыва. Слушая, как он старательно коверкает слова, неправильно ставит ударения и спотыкается через каждую третью букву, безумно захотелось не только биться лбом о дерево, но и рыдать в полный голос! Поняв, что больше издевательств над собой не вынесу, я сжала пальцами камень Ночи и позвала на помощь. — Прика… — Чш-ш-ш… — торопливо прикладываю палец к губам появившегося лаэрда. Огромный черный демон с неповторимо яркими синими глазами, удивленно моргает и прижимает уши. — Приказывай, внучка Создателя, — уже едва слышно рычит лаэрд. Потянув демона за когтистую лапу, заставляю его опуститься на корточки под защиту конспиративных кустов и ствола дерева, а затем тычу указательным пальцем в сторону боевиков, расхаживающих по полянке. — Видишь этих идиотов? Лаэрд глянул на Конни и Ролли, а затем удивленно приоткрыл клыкастую челюсть и приподнял брови. — Они используют магний для ритуала, — потрясенный тупостью некоторых, с трудом выговорил он. — Говорю же, идиоты, — прошептала я и молитвенно сложила ручки на груди: — Можешь их хорошенько попутать? Но только чтобы все живы и без серьезных физических повреждений, хорошо? На лице лаэрда расплылась улыбка, больше подходящая для семилетнего сорванца, планирующего коварный налет на соседский сад, чем для огромного крылатого демона. — Брата можно позвать? — Брата… — растерянно повторила за демоном, а затем еще раз глянула на то, как Ролли ногой пытается подправить неправильно начерченную линию пентаграммы, а Конни сбивается где-то на середине и начинает читать заново. — А знаешь что… А зови! В конце концов, они сами виноваты. К своему стыду, хочу признаться, что моя совесть не очнулась даже в тот момент, когда при появлении двух лаэрдов бледный Конни попытался дать деру, а Ролли упал на землю и принялся имитировать сердечный приступ. На редкость бездарно, кстати. Ну а в тот момент, когда один из демонов поймал Конни и принялся обсуждать с ним особенности приготовления человечины в полевых условиях, а второй лаэрд опустился на корточки рядом с Ролли и предложил сделать искусственное дыхание, так вообще едва не заржала в голос. Зажимая рот рукой и давясь рвущимся наружу смехом, я понаблюдала, как с диким криком: «не ешьте меня, я ядовитый» Конни попытался вырваться, а Ролли, все так же изображая приступ, попытался отползти от сердобольного спасателя куда подальше. В итоге, когда прямо передо мной спланировала почтовая обезьянка, я вздрогнула от неожиданности. — Спасибо, моя хорошая! — поглаживаю крылатую почтальонку по спинке, одновременно торопливо раскрывая замерзшими пальцами послание. Хотя сложно назвать посланием клочок салфетки, на которой карандашом для век впопыхах выведено два слова: «он здесь». Напрочь позабыв про конспирацию, лаэрдов, глумящихся над друзьями, белый снег, попавший в голенище сапога, я вскочила и ломанулась через кусты напрямик к преподавательскому крылу. «Он-здесь! Он-здесь!» — выбивало сердце, в то время как попа настойчиво советовала всем поменять направление и улепетывать подобру-поздорову в клан. Все дело в том, что Никлаус почему-то не захотел устраивать разборок. После поединка он молча взял меня за руку, молча провел по коридорам до первого этажа, молча активировал одну из платформ перемещения и все так же молча впихнул в портал, перенесший меня прямиком в универ. И все это МОЛЧА, с тихим душевным надрывом. И как по мне, так злобно молчащий Доставала — самый страшный на свете человек. Уж лучше бы он рвал и метал, чем вот так вот. Да что там, я даже согласна на публичную порку! С моего возвращения незаметно минула почти неделя, в течение которой я была занята тем, что оправдывалась перед Наткой за то, что не взяла ее покататься на мелефасе. Оправдывалась перед Эми, которая видела, как Никлаус сходит с ума от переживаний. Оправдывалась перед Юликом — он обиделся просто за компанию. Оправдывалась перед ВУДом, который почему-то решил, что я сорвала помолвку профессора Дарона с Наткой… Короче, я оправдывалась, оправдывалась и еще раз оправдывалась в надежде, что это улучшит мои актерские навыки и при долгожданной личной встрече с Доставалой на моей стороне будет хоть какое-то преимущество. И вот он приехал… Поставив свой личный рекорд по бегу, за четыре с половиной минуты я преодолела расстояние от полянки в парке, где Конни с Ролли подвергались карательным мерам со стороны двух лаэрдов, до преподавательского крыла и теперь настойчиво долбилась в двери секции Темных. Открыли практически мгновенно, словно все это время караулили под дверью. — В комнате, — шепнул Шарги, пропуская внутрь. Кивнув в качестве благодарности, я миновала общую гостиную, где собрались практически все Темные за исключением моего. Ребята активно имитировали деятельность, но заинтересованный блеск в глазах выдавал неподдельный интерес. — Вас это вообще-то не касается, — на всякий случай предупредила я. — Да-да! — дружным хором уверили меня Темные, но даже не пошевелились, рассчитывая подслушать нашу с Доставалой перебранку. Ну никакой личной жизни! Окинув присутствующих осуждающим взглядом, я постучала в комнату Доставалы и, не дожидаясь ответа, дернула ручку. — Ты один? — просовывая голову сквозь небольшую щель между дверью и косяком, уточнила я. Никлаус в своем истинном обличье сидел за столом и изучал какие-то бумаги, но как только я сунула свой любопытный нос в комнату, бросил листы на стол и поднял голову. — Здесь только я и мои демоны, — криво улыбнулся мужчина. Так-с… Судя по суровому выражению, Никлауса еще не отпустило, и он продолжает злиться на такую хорошую и самую замечательную меня. Непорядок! Приблизившись, замечаю на столе кучу карандашных набросков меня, сделанных в разное время. Вот я, спрятавшись за стопкой учебников, беззастенчиво дрыхну прямо на лекции профессора Карода. На рисунке рядом — мастерски перепрыгиваю с платформы на платформу, прижимая к груди бакетбольный мяч. А вот тут что-то совсем интимное, я лежу на кровати, судя по размерам — принадлежащей Доставале, и, изогнувшись, словно кошечка, сладко зеваю во весь рот. «О-о… какая прелесть», — умиляется соскучившееся по ласкам Темного либидо. «Секундочку, — оживает жажда справедливости, — это мы-то его демоны?» Плюнув на голоса и вообще дав себе зарок не прислушиваться к внутреннему бреду, бестактно залезаю к Никлаусу на колени, обнимаю за шею и трусь щекой о гладко выбритый подбородок. — Зли-и-ишься? — Скорее терзаюсь вопросом, чем ты думала, вызывая на бой одного из членов Совета, — устало вздыхает Темный. И вопреки активным возражениям попы я беру руку мужчины и кладу на то место, которому пригрозили ремнем. — Этим? — игриво подмигиваю и тут же тихонько вскрикиваю, едва его пальцы сжимают попу, которая так самозабвенно и старательно ищет для меня приключений. Но не успеваю я возмущенно отчитать Темного за грубые действия, как его руки стискивают меня в крепких, болезненных объятьях, от которых жалобно скулят ребра, сбивается дыхание, а сердце заходится в приступе тахикардии. — Ты понятия не имеешь, что я пережил, пока наблюдал за твоими выкрутасами на арене, — раздраженно рычит он над моим ухом. — О твоих крылатых дружках поговорим позже, а сейчас… Его губы находят мои, едва ощутимо прикасаются и тут же отдаляются. В серых глазах мелькает что-то совершенно мне не знакомое, а затем красивое аристократическое лицо Доставалы кривится, словно от зубной боли. — Я всю жизнь был один, и потерять тебя сейчас… — Темный качает головой, словно пытается прогнать не самую приятную мысль. Осторожно высвободившись из болезненно-приятного захвата, по ошибке принимаемого Доставалой за любящие объятья, я нежно глажу его щеку, обвожу указательным пальцем контур губ и говорю то, что должна была сказать уже давным-давно: — Ты это… Возьмешь меня в законные супруги? Пару мгновений Никлаус остается сидеть все также неподвижно, но едва смысл вопроса доходит до него, резко отстраняет и хмуро смотрит мне в глаза. — Так! — почему-то начинаю злиться. — Еще пять секунд твоего молчанья, и я начну выбивать ответ силой! Учти, в этом деле мне даже не потребуется помощь крылатых дружков, и тогда парой царапин ты не отделаешься. А вообще я очень давно мечтала опробовать на ком-нибудь… — Да, — перебивает мужчина. В комнате повисает тишина. Я довольно улыбаюсь, наблюдая как Доставала облизывает пересохшие губы, нервно сглатывает и наконец набирается смелости, чтобы спросить: — А ты? — Его глухой голос невозможно узнать. — Ангел, ты готова стать моей второй половинкой? — Вот это заявление! — картинно вскидываю руки, изображая удивление, затем окидываю напряженного мужчину задумчивым взглядом и с долей сомнения щупаю внушительный бицепс на его правой руке. — Ну не знаю… — в итоге выдаю я. — Мужчина ты грубый, свою силу не контролируешь. Работа у тебя нервная, опасная и непонятно как оплачиваемая. Опять-таки живешь у лаэрда на рогах. К тому же если дети пойдут в папочку, то ох как я намучаюсь! А оно мне надо? Никлаус молча испепеляет меня взглядом, ожидая, пока я наиграюсь. — И потом, мне диплом нужен, а затем в планах попутешествовать по Светлым землям в поисках приключений. К тому же не решен вопрос нашей прописки. В свете последних событий я категорически против проживания на Темных землях… Короче, тут надо взвесить все за и против, хорошенько обдумать детали будущей семейной жизни… — Ангел! — рявкает Никлаус, теряя остатки терпения. — Не доводи. В конечном итоге я не выдерживаю и все-таки улыбаюсь. — Ладно, уболтал! — милостиво киваю. — Я согласна. Облегченный выдох, и мужские руки тут же вновь сжимают меня в болезненно-крепких объятьях. — Моя маленькая зараза… — смеется Никлаус, уткнувшись носом в мой висок. — Самая несносная, самая непрошибаемая зараза на свете. — Зато твоя, — самодовольно улыбаюсь и тянусь к нему: — А теперь целуй! Усмехнувшись, Никлаус наклоняется и мягко касается моих чуть подрагивающих от предвкушения губ.Дмитрий Крам Вмерзшие в S-T-I-K-S
Глава 1. Пятьдесят вторая смерть
Холодно. Как же, сука, холодно. Не, ну что за уроды? Я чувствовал, как замерзаю насмерть. Не страшно умереть за правое дело, за друзей, за любовь. В этом случае я бы даже нашел в себе силы улыбнуться и по киношному плюнуть кровью в лицо врага, но вот так ни за что ни про что. Обидно… За неделю до этого Густой зеленый туман рассеялся, и последние всполохи северного сияния улетели вместе с легким порывом ветра. Красотища! Уже пятьдесят два раза это видел, а все так же завораживает. Утро начинается замечательно. Сегодня у меня просто прекрасное настроение. Ведь это последний день на чертовой горе. Если, конечно, все пойдет по плану. Еще немного подтянуть себя на веревке. – думал я, в очередной раз поднимаясь с уступа на равнину. Руки показались над обрывом. Рывок, и вот я уже перевалился через край. Замер падшим ангелом, решил полежать на спине и отдышаться. Это в том мире, вспотев от нагрузок и валяясь на снегу, рискуешь мигом заполучить воспаление. А здесь мне по боку, я бессмертный. Ладно. Хватит прохлаждаться. Встал, отряхнул снег. Пора идти. День сурка продолжается. Время получить хоть капельку положительных эмоций напоследок. Альпинистские ботинки с хрустом приминали наст. Солнце Улья сегодня похоже на земное. Светит так, что даже снег на крышах плавиться начал. Яркость ему в настройках вывернули что ли? Местные аборигены уже проснулись. Вон выползают как зомби из своих жилищ. И ведь мое сравнение не так уж далеко от истины. Я шел по главной улочке поселка прямиком к клубу. Повсюду были маленькие аккуратные цветные одноэтажные и двухэтажные домики как с рекламного постера. Самые резвые отдыхающие в цветастых куртках уже бежали мне навстречу. - Привет, Олег! – крикнула, сбегающая с холма девчонка. Не Олег, а Фарт, мысленно поправил я ее. - Не беги, грохнешься. – буркнул я в ответ. Три. Два. Один. Звук падения и стон. Я же говорил. - Щас отвалится. – сказал я проходящему мимо парню со сноубордом в руках. Не успел он отойти и пяти шагов, как крепление слетело с доски. - Какого? – возмущенно выпалил он мне в спину. - Здарова, Олег! – хором выдали Евгений и Генадий и расплылись в улыбке. Как всегда без шапок, соревнуются, кто дольше не заболеет. Кретины. За глаза их все зовут Лёлик и Болек. Они лучшие друзья и похожи как братья близнецы. У обоих на лицах такое выражение врожденной дебильности, что сложилось впечатление, будто их в одном абортарии воскресили. Делаем ставки. Ставлю сегодня на Лёлика. В прошлый раз он первый загрыз Болека. Вообще, они почти наравне идут. Если я, конечно, ни разу не сбился и не перепутал их. 26:25 в пользу Евгена. Посмотрим, чья сегодня возьмет вверх. - Батарейка почти на нуле. – сказал я только что вышедшей из домика девчонке с фотоаппаратом в руках. Она глянула на дисплей, ойкнула и заскочила обратно. - Ух ты, Олежа! Привет. – чмокнула меня в щечку Светка. Самая доступная здесь девчонка. Сколько раз я ее соблазнял. Мой рекорд двадцать три минуты. Не в смысле меня в постели с ней на столько хватило, а в плане, что ровно столько мне понадобилось, чтоб ее уговорить. Вообще-то вроде ничего такого, взрослый мужик. Но вот совесть почему-то мучает. Не было у меня до попадания сюда секса без любви. Как говорит мой лучший друг Макс: «идиот, ты, моногамный». Может и так. - Привет, что сегодня вечером делаешь? – спросил я, приобняв ее за талию. - Пока не знаю. – хитро прищурилась она. - Планы не строй. Зайду за тобой. – сказал я и пошел дальше. Именно такой подход ей нравится больше всего. Нет, Светуль, отныне ты не моя проблема. Хватит того, что уже пятьдесят раз тебя упокоил. Сегодня хочу свалить отсюда. - Привет, девчата. – помахал я рукой двум красоткам в легких куртках, полным противоположностям Светки. Реинкарнации Матери Терезы. Вообще, я тут ко всем девчонкам подкатить пытался. Вот Олеся и Аня – самые недоступные. Все перепробовал. Но там девственность головного мозга, такое лечится только изнасилованием. А с горы в моей башке пока не настолько лавина сошла, чтоб я такое вытворял. Хотя чувствую, еще пара перезагрузок, и не знаю, на что готов буду пойти. Сам себя уже боюсь. За раздумьями подошел к синему домику с красной дверцей и постучал носком ботинка. - Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что Солнце встало. – раздалось из-за двери. И что я на этот раз за придурок? - Я пришел к тебе с кастетом, чтоб снести тебе еба…гхм…лицо. – сказал я в ответ. - Это кто там такой дерзкий? – дверь распахнулась, и на меня уставился… я. Да, только рожа у меня сейчас не такая помятая. Оздоровился на местном воздухе. А так, все то же. Разве что теперь мышцу поднакачал. Ну и оброс, щетина прет, будь здоров. А у моей копии вон, три волосины, и те друг от друга шарахаются. По одной на каждую щеку и последняя на подбородке. Что про меня сказать? Не красавец, но и не урод. Если не побрит налысо, чем иногда болеют некоторые мои версии, то вполне способен сойти за приличного человека. - Что за нах… - не успел я, ну то есть не совсем я, договорить, как словил нижний в челюсть. Я быстро проскользнул внутрь и запер дверь. - Опа. – удивленно выдал я, когда увидел на кровати спящую Машу. Любовь всей моей жизни. Сестра моего лучшего друга. Собственно, из-за нее меня и понесло на этот чертов курорт, хоть сроду ни на лыжах, ни на сноуборде не стоял. Уже здесь всему этому научился. Хотел перевести наши с ней отношения в другую плоскость и отдохнуть после армии. Да-а-а, а моя копия на этот раз не промах оказался. Сделал то, на что мне не хватило уверенности. Нет, у меня никогда не было проблем с женским полом. Отношения строил исключительно по любви. Но надолго они не затягивались. Виной всему Маша. Своих бывших пассий я любил, но не так как ее. Все-таки с детства с ней дружим, и лучше женщину даже представить трудно. И мог бы уже за пятьдесят две перезагрузки затащить ее в постель. Да только не хотелось разрушать эту магию. Ведь тогда будет еще больнее, еще тяжелее убивать ее раз за разом. Моя копия начала приходить в себя, и пришлось еще разок прописать ему в челюсть. Аж у самого невольно подбородок закололо. Я связал его, сунул в рот кляп и, обернув в простынь, понес в соседний домик. Там положил бессознательное тело у порога и постучал. - Кто там? – раздалось изнутри. - Служба доставки острых ощущений. - Не понял. – сказал мужской голос, и любопытство заставило хозяина открыть дверь. Загорелый парень с отбеленными зубами в голубом халате улыбнулся и спросил: - Чем могу помочь? Классная, кстати, куртка. У меня точно такая же. – тыкнул он в мою белую «Аляску». Угу, точно такая же, и ботинки у меня такие же. Совпадение? Не думаю. Ему было невдомек, что это и есть его куртка, только из прошлых перезагрузок. Я бесцеремонно ударил его головой об косяк. Затащил свою копию и заскочил внутрь, чтоб никто не увидел. Лишнее внимание пока ни к чему. Хозяина домика звали Артур. Сын какого-то миллионера, он обычно устраивал истерику похлеще любой здешней девчонки и почему-то полагал, что все должны его спасать. Даже если он окажется иммунным, я сделаю вид, что меня здесь нет. Пусть урода сожрут. Нет у меня такого количества нервов, чтоб возится с этой принцессой. Такие не выживают в Улье. Лучше сразу на корм, чтоб не мучился. Артура я тоже связал и сунул в рот кляп. Упаковал одного пленника в кладовку, второго в туалет. Нашел на крючке в коридоре ключи и вышел из домика, закрыв его. Эта часть плана реализована. Едем дальше. Я вернулся к девушке с фотоаппаратом. Звали ее Оля. Она фотограф и приехала на курорт исключительно из-за пейзажей. Снимки у нее действительно получались волшебные. Даже мне бездарю и профану очевидно, что у девчонки природный талант. Правда сейчас ей это ничем не поможет. Я постучал в окошко костяшками пальцев. Оля распахнула дверь. - Зарядился? - Еще нет. – недоуменно выдала она, силясь сообразить, что мне нужно. Как же он зарядится, если электричества нет? – подумал я, а вслух сказал: - Можешь дать буквально на пять минут? Нужно сделать один мега кадр. - Эмм… – задумалась она, удивленная таким предложением. – Ну, возьми, только… - Знаю, знаю, –прервал я девушку, – кнопку жать аккуратно, дисплей не лапать, настройки не сбивать. Я работал с такими моделями. И штатив, будь добра. Если ее не остановить, она этот инструктаж может на полчаса затянуть. Я про ее фотоаппарат знаю уже больше, чем его производитель. Потому что от скуки за пятьдесят две перезагрузки я узнал в подробностях историю каждого из почти трехсот обитателей курорта. Девушка отдала мне фотоаппарат со штативом. И я, трепеща внутри от предвкушенья, пошел наконец к клубу. Эмоции просто зашкаливали. Хотелось прыгать. Это моя любимая часть каждой перезагрузки. Я ворвался в здание клуба и подбежал к барной стойке. Семен Осипов уже протирал бокалы. - Сема! – сходу окликнул я. – Брось это дело. Мне нужна твоя помощь. Это срочно! – я просто искрил от переполнявших меня эмоций. - Что? - Нужно сделать один эпичный кадр. Ты идеально подходишь, бежим скорей. - Но… – пытался было запротестовать он. Я потащил его на улицу через запасной выход, Сема еле успел схватить с вешалки свою куртку с шапкой. - Дело пяти минут. – успокоил я его, сунув в руки штатив. Мы пробрались через сугробы к краю пропасти на заднем дворе клуба. Я вытоптал поляну у самого обрыва. Семен в своей красной куртке и легкой шапке выжидающе смотрел на меня. - Вставай вот сюда. Глаза закрой, голову чуть подними и руки в стороны расставь. Я установил фотоаппарат на штатив и выставил таймер. Посмотрел на Сему. Вот он. Рост чуть ниже среднего, слегка загорелое лицо, козлиная бородка, светлые, почти рыжие волосы.Точная копия моего крестного по кличке Козел. Он говорил, что это все из-за бородки, но учитывая, что подонок бросил меня, а сам свалил, мне кажется, что дело вовсе не в ней. - Готов? – спросил я. - Да. - Кстати, поздравляю, ты умираешь пятьдесят второй раз за год. - Не понял? - Сейчас поймешь. – сказал я и ударил его ногой в грудь, аля «thisisSparta!». Точнее «this is STIKS!». Раздался удаляющийся крик. Я заглянул через край пропасти и с трудом разглядел изломанную фигурку на дне обрыва. Подошел к фотоаппарату и посмотрел. Крутой кадр. Вышло прям таки кинематографично. Моя нога, тело Семена, запрокидывающиеся назад. Его расширившееся от ужаса глаза. Последний раз должен быть самый эпичный. Так я себе пообещал. С тех пор как остался здесь один, единственной моей отрадой было убийство двойника крестного. Такая игра с самим собой. Убивать его каждую перезагрузку и ни разу не повториться в выборе метода умерщвления. Надо же было чем-то себя занять. Пожалуй, стоит рассказать обо всей ситуации поподробней. Мой кластер расположен на высоте около километра на плоской вершине горы. С каждой изсторон его окружают отвесные обрывы. Словно Улей спрятал ото всех свой маленький эксперимент. Кластер перезагружается каждую неделю. Те, кто в это время катается на фуникулёре – сразу улетают в пропасть. Если посмотреть через край, то можно увидеть множество раскуроченных кабинок. Обычно один оставшийся в живых самый сильный зараженный к этому времени успевает отъедаться до рубера или сугробника, как здесь говорят. От безысходности перед перезагрузкой он спрыгивает с горы и если, каким-то чудом выживает, уходит, а точнее уползает на изломанных ногах. Но таких счастливчиков один на тысячу. - Там столько трупов раньше валялось у уступа, гора целая. – говорил мой крестный. – Подходи да потроши, работенка плевая. Иногда даже наверх не лезу, смысла нет. А в этот раз решил подняться, вот меня Улей и подловил. Не зря говорят, возвращаться в родной кластер – плохая примета. - И почему тогда сейчас тел внизу так мало? – спросил я его. - Ходит тут кто-то. Поэтому не часто здесь бываю. Если свежие следы вижу, то разворачиваюсь и ухожу. А путь обратно не близкий. К юго-востоку, почти до центра долины. Там стоит Цитадель. Вот так ровно год назад я и попал в Улей. Мой крестный Козел в очередной раз лез потрошить этот застрявший на вершине горы кластер. Он был с подельником, но что-то пошло не так. Cлучился небольшой рассинхрон, и вместо того, чтоб как обычно порезвиться с пустышами, рейдеры угодили в кластер, где их уже поджидал подъевший всех кусач. Здесь такую тварь за любовь прятаться в сугробах еще зовут снеговик. Крестный утверждал, что зараженный был моей копией, но я ему не верю. Подельник Козла погиб, а сам он оказался ранен. Ему пришлось спуститься на уступ, метрах в пятнадцати ниже уровня кластера. Когда перезагрузка кончилась, он чудом поднялся. Я оказался иммунным, и он мне все объяснил. Я вылечил и выходил его за неделю. Делал все, что Козел говорил и впитывал каждую каплю информации, которой рейдер делился крайне скупо. Близилась следующая перезагрузка. Пора было идти в большой мир. Мы начали спускаться. Когда оказались на уступе, крестный сказал, что пойдет первый и потом встретит меня. Козел заскользил вниз, а потом просто рассмеялся и отрезал веревку. Вспышка, и он уже у подножия. Представьте тогда мое удивленье. Ублюдок обладал способностью телепортироваться, а веревка здесь была для его дружка. И я оказался заперт на чертовом уступе, крестный оставил меня умирать. Видимо, чтоб не делиться и сохранить в тайне свою поляну. Но я дождался перезагрузки и докричался помощи. Сверху мне скинули канат и подняли. Видели бы вы как расширились зрачки Козла, когда он увидел меня через месяц. Я ждал его. Знал, что ублюдокне может не вернуться. И ведь крестный в первую очередь пошел убивать своего двойника, а потом моего. Там-то я его и подловил. Всадил ему нож прямо в грудь. Клинок легко прошил утеплитель куртки. Да только Козел успел телепортироваться, но далеко не ушел. Тот самый зараженный, иногда проверяющий самопополняющуюся кормушку у подножья, подловил крестного. Огромная мохнатая тварь не торопясь начала жевать еще живого Козла. Я наблюдал за всем этим в бинокль с высоты в километр, но мне казалось, будто слышу хруст костей. С тех пор я потихоньку коплю веревку для спуска вниз. Перезагрузки пережидаю на все том же уступе. Только теперь у меня заранее заготовлен репшнур для подъема и на всякий случай выдолблены щели. По мере сил стараюсь не свихнуться, не знаю, получается или нет. Собираю барахлишко, которое может потом пригодиться. Выбор здесь небольшой, но за пятьдесят две недели полезных предметов получилась гора. Не знаю, как все забирать буду, за одну ходку не унести. В основном ледорубы, сноуборды, рюкзаки, лыжи да обувь, ну и еще по мелочи. Стоит все, конечно, не много, но зато в больших количествах. На черный день, так сказать. Плюс, иногда я все же давал тварям прилично отъедаться. Так что споранов и гороха скопил достаточно. Должно хватить на первое время. И где-то там в снегах лежит рюкзак Козла. Вряд ли я его найду. Но если вдруг повезет об него запнуться, то стану богат. У этого гавнюка там добра навалом. Ладно, это все лирика. Пора и делом заняться. Я в последний раз глянул на труп Семы. Прощай, козлина. Мне пора отсюда сваливать. Пинком отправил штатив вместе с фотоаппаратом в пропасть. Прости, Оля, но будь у тебя даже фоторужье, оно бы тебе здесь вряд ли помогло. Я вернулся в домик Артура. Освободил свою копию, вручил ему ледоруб и дал краткие указания. Представляю, как у него сейчас голова кругом идет. Но мне некогда с ним возиться. Вот весело будет, когда двойник еще и связанного владельца домика найдет и будет пытаться ему втирать, что это не он его вырубил. Я забрал последний кусок веревки. Мне дико не повезло, ведь альпинистский городок не перемещался вместе с остальным курортом, поэтому приходилось собирать жалкие обрывки строп, веревок и репшнуров на складе аренды снаряжения. Очнувшиеся люди наконец заподозрили неладное. Они как всегда устроили общее собрание в клубе. Сколько раз я тоже пытался так их собрать и рассказать обо всем. Но все равно начиналась паника. Ладно, детишки, удачи вам. Вы больше не моя проблема. Мне пора. В последний раз глянул на стройные ряды цветных домиков, на Машу, спешащую к зданию клуба. Ну, прям как Том Хэнкс с острова уплывающий. Даже глаза защипало. *** Стоя на уступе, я посмотрел вниз в бинокль. Свежих следов не было видно. Ну и замечательно. Рюкзак уже дожидался меня внизу, еще на прошлой неделе спустил его. Вон, снегом припорошило. Только лямка и торчит. Оделся я не по погоде. Наслышан от крестного о том, какие тут иногда бури лютуют. К худшему готовился, поэтому уже весь взмок. Похлопал руками по карманам. Нож, зажигалка, спички, огниво, мультитул, запасной нож, куча батончиков, фляжка с живцом, куда ж без нее. Ну вроде никто меня не обокрал, пока спускался. Еще раз, подергав веревку, проверил крепление. На всякий случай, закрепил ее в трех местах. Надел на ноги кошки[1], зацепил карабин и спусковое устройство и заскользил вниз. Сердце екнуло. Ахренеть! Наконец-то! Просто не верится! Спускался я не торопясь. Часто приходилось перецеплять карабины и страховочное устройство на местах соединений разных кусков веревки. Руки уже забились. Но это все были мелочи по сравнению с тем, что мне наконец удалось вырваться. Впереди меня ждет куча новых впечатлений и больше никаких дней сурка! ____________________________ [1] Специальное приспособление для передвижения по снежно-ледовым склонам.Глава 2. Экстремальный биатлон
В каждой бочке меда должна быть ложка дегтя, да только у меня все наоборот. Сплошной деготь, в котором меда не сыскать. Стоило мне снова начать радоваться жизни и расслабить булки, как вляпался в очередное дерьмо. Поначалу все было нормально. Спускался как мог, криво и неумело, но что поделаешь. Часто останавливался и просто висел. Благо страховочная система позволяла упереть ноги в скалу и передохнуть или вовсе опустится и зависнуть, запрокинув голову и тихонько покачиваясь. Когда до земли оставалось метров пять, я уже примерялся, как бы половчее спуститься, чтоб не провалится по пояс в сугроб. И вдруг услышал хруст снега. Тело сработало само. Не помню, как взлетел вверх по веревке и еще и умудрился поднять за собой свободный конец. Элитник раздосадовано заурчал и ударил в скалу плечом. Посыпались куски льда. Он попробовал подпрыгнуть, но не достал, ведь я уже висел метрах в пятнадцати над землей. Видимо, жемчужник издали заметил мой спуск и решил в коем-то веке не грызть застывшее мясо, а отобедать изысканным деликатесом в виде свежей человеченки, да не тут-то было. А я уставший и увлеченный процессом спуска и не заметил, как он подобрался. Это теперь, раскачиваясь на веревке, в бинокль разглядел цепочку следов, а с высоты, да еще и в снегопад их не очень-то было видно. Я перевел оптический прибор на мутанта. Огромная тварь, покрытая густой белой шерстью. Большие расплющенные лапы, чтоб не проваливаться в снег. Сейчас мутант сидел на заднице и гипнотизировал меня еле видимыми из под шерсти глазами. Этим он мне почему-то напомнил собак-бобтейлов. Я перевел взгляд дальше. Там виднелся зажатый меж двух горных хребтов узкий коридор метров сто в ширину с довольно ровным спуском вниз. Чем дальше, тем он был все более крутой. На лыжах скатиться оттуда – милое дело. - Эй, придурок, ты еще долго меня взглядом сверлить будешь? – спросил я мутанта. – Я от этого спускаться не начну. Висеть я уже устал. С непривычки ныли все мышцы. Страховочная повязка давила. Да и есть уже хотелось. Стоило только об этом подумать, как в животе заурчало. Спуск отнял очень много сил, плюс битый час уже вишу здесь. Надо восполнять запасы энергии. Я снял перчатки, демонстративно вытащил из кармана быстрого доступа батончик сникерса, коих запас на дорогу немерено и принялся жевать. Элитник заерзал, нетерпеливо урча. Затем снова уселся и начал меня гипнотизировать. - Что, трупоед несчастный, жрать охота? А вот хрен тебе, образина махнатая. – сказал я, откупоривая фляжку с живцом. Расправившись со скромной трапезой, скомкал обертку и бросил вниз. Фантик пикировал прямиком на морду мутанта. Взбешенная таким хамским поведением тварь рванула к уступу и в очередной раз врезалась в ледяную скалу плечом. В месте ее ударов уже образовалось солидное углубление. Она начала метаться по поляне, раскидывая снег, хрустя спущенными мной сноубордами и лыжами. Вот же истеричка. - А нехрен было раньше времени из укрытия выныривать. Нетерпенье фраера сгубило. – наставительно выдал я. А у самого голос дрожал и поджилки тряслись. Вот сейчас возьмет и додумается этим хламом в меня зашвырнуть, и всё, пипец котёнку. Прилетит мне от этой мохнатой катапульты один из рюкзаков и размажет мою хрупкую тушку по скале. Пока мутант метался, я привязал свободный конец веревки к рукоятке ледоруба, спустил вниз импровизированный крюк и подцепил чудом не раздавленный рюкзак. Быстро поднял его и подвязал репшнуром к вкрученному в скалу ледобуру. Кто знает, сколько мне еще придется здесь куковать, а так хоть еда будет. Спустя пару минут зараженный успокоился и снова уселся на задницу, буравя меня взглядом. Слюна стекала у него из уголка рта и тут же замерзала, отчего на шее уже образовалась ледяная корка. И о чем эта тварина думает? Что за мыслишки в его пустой башке ворочаются? Вдруг зараженный медленно подошел к подножью и начал ощупывать ледяную стену. Мне как-то сразу стало не по себе. Я покрепче схватился за веревку и невольно поднялся на пару метров вверх. Мутант ударил несколько раз кулаком в одно и то же место и просунул длинные когтистые пальцы в образовавшуюся выемку. Ты что, сучара, выдумал? Повторив процедуру несколько раз, элитник схватился за полученные выступы и начал подниматься на скалу. Вот же сволочь! Оказавшись на высоте, он долбил кулаком лед и снова поднимался вверх. Медленно, но верно шел к своей цели. Сердце бешено заколотилось. И что делать? Обратно наверх лезть? У меня сил не хватит. Да и этот урод вон какой целеустремленный, до самой вершины так доползет. А мне и там его встретить нечем. Мой ледоруб ему даже за зубочистку не сойдет. Если только в качестве палочки для тарталетки, чтоб меня им подцепить. Ну, твою мать! Надо же было ему свою поляну именно в день моего спуска проверить. Думай, Фарт, думай. Так, стоп! Есть у меня пара козырей в загашнике. Если их правильно разыграть, можно этого наглеца с горы скинуть. Но вот как выбираться отсюда, все равно не ясно. Жемчужник полз вверх, выдалбливая все новые зацепы для своих конечностей. Устроил тут, блин, скалодром. По пути он дернул веревку, удерживающую рюкзак, и тот грохнулся вниз. Хорошо, что ничего хрупкого там нет. Я поднялся метров на пятьдесят и выжидал. Если облажаюсь второго шанса не будет. Элитник уже подобрался почти в упор. Стоит ему подпрыгнуть, и схватит меня. Да только прыгать ему не с руки. Он хочет наверняка меня сцапать да так, чтоб еще и не упасть. Нервы не выдержали, я выдернул из-за пояса ракетницу «СПШ-44[1]» и выстрелил почти в упор, целясь в пасть твари. - Вспышка с фронта! Разумеется, я промахнулся, осветительный снаряд ударил зараженного в глаз, да там и остался, выжигая сетчатку и опаливая шерсть. Мутант не удержался и полетел вниз. Пару раз ударившись о выступы скалы, он рухнул на спину, глубоко провалившись в снег. Я ринулся следом, спускаясь максимально быстро. Оказавшись на земле, отцепил все веревки, схватил рюкзак, вытащил из него шлем, нацепил на голову и побежал к ближайшему уцелевшему сноуборду. Дорога шла под горку и у меня были неплохие шансы оторваться. К доске я подбегал на одной ноге, так как пытался на ходу скинуть с ботинок кошки. Схватив сноуборд, добежал до места, где крутость спуска увеличивается. Уже цепляя крепления, позволил себе обернуться. Падение ошеломило тварь, но не более. Мутант выбрался из сугроба и, не увидев меня на высоте, начал вертеть башкой во все стороны. На его голове расплылось черное опалённое пятно. Я подал корпус тела вперед и заскользил вниз. Сноуборд начал стремительно набирать скорость, и я только успевал слегка подправлять его курс, чтоб не вписаться в какой-нибудь сугроб. Впереди показалась пересекающая дорогу черная полоска. Расстояние и скорость движения не позволяли разглядеть непонятный объект. Безумно хотелось обернуться, но страх потерять управление и упасть останавливал от этого действия. Ведь если упаду, монстр может догнать, и тогда все – кончится моя годовая эпопея. И все же, когда выдался ровный участок дороги, я позволил себе взглянуть назад. Элитник на четвереньках несся следом. Иногда он проваливался и падал, но так ловко перекатывался и снова продолжал преследование, будто так было планировано. Однакобыло видно, что он слегка прихрамывает. Сугробы на его пути взрывались снежными облаками. Расстояние между намиувеличивалось. Но рано или поздно спуск кончится, и мутант наверстает упущенное. Наконец черная полоса вдали обрела четкость, и я выругался. Ветер снес нецензурную брань, так что даже мне не удалось расслышать ни слова. Впереди был стык кластеров. Только соединились они как-то неправильно, и образовалась расщелина метров двадцать в ширину. Повезло, что ближний ко мне край слегка возвышался над дальним, это давало надежду перелететь через пропасть. Остается вопрос, перепрыгнет ли жемчужник? Этот может. В той жизни точно каким-нибудь коучем был. Вижу цель – иду к ней, и все в таком духе. До расщелины оставалось метров сто, и я разглядел небольшой мостик. Видимо, Козел соорудил и ведь не поленился же. Перед самым взлетом я слегка присел и резко выпрямился, немного задрав сноуборд вверх. Взглянул вниз, и сердце ухнуло. Казалось, время замедлилось. Словно прошла не доля секунды, а целый час, когда наконец доска коснулась снега на той стороне. Я резко повернул сноуборд и остановился. Плюхнулся на задницу и отцепил крепления. Бросился к мосту, выхватил нож и торопливо начал пилить стропы. Руки не слушались, и оружие выпало. Ножик ударился о ботинок и, отскочив, улетел в пропасть. Ну, твою та мать! Я зашарил по карманам в поисках запасного. Не нашел. Какого хрена? Фигурка элитника была все ближе. Сам он хорошо сливался со снегом, но вот черное выгоревшее пятно на его шерсти отчетливо выделялось на фоне общей белизны. Наконец, нашел нож на ремне и допилил последнюю стропу, когда жемчужник уже собирался вставать на мост. Зараженный чуть не улетел вниз, но все же вовремя подался назад. Он раздраженно заурчал. Прошелся туда-сюда вдоль края и, приметив место поуже, решил взять разгон для прыжка. - Да что ж ты все никак не уймешься? – обреченно выкрикнул я. Все, тут либо он долетит, и я труп, либо нет, и будем жить. Пропасть идет вглубь клином метров на сто, постепенно сужаясь. Если он вниз рухнет, то точно не выживет, это тебе не в снег падать. Он, конечно, живучий, но всему же должен быть предел. Озаренный мыслью, я торопливо переснарядил «СПШ-44» и пустил в бок твари красную ракету. Зараженный повалился в снег и, пару раз перекатившись, сбросил с себя заряд. Я еще раз перезарядил сигнальный пистолет, взвел курок и выставил руку вперед. И так прицела нет, еще и руки трясутся, отчего дуло ходуном ходит. - Ну давай, сучара. Я весь в ожидании. Словно повинуясь моей команде, элитник взял разбег и сиганул вверх. Я выпустил ракету, тварь инстинктивно увернулась от в общем-то безобидного для нее снаряда и тем самым потеряла немного в инерции полета. Зараженный грудью ударился о край уступа и, загребая лапами снег, старался за что-нибудь ухватиться, быть может, ему бы даже это удалось, если б зеленый сигнальный огонь не врезался ему в морду. Хотя вряд ли такая мелочь могла ему помешать. Урча, наверно, покрывая меня матом на своем языке трупоедов, жемчужник улетел в пропасть. - То-то же. Есть в Улье справедливость! А то возомнил себя Ленкой Исинбаеваой. – рассмеялся я. Сердце бешено колотилось. В висках стучало. Сейчас сдохну, сука. Всего трясло как Каштанку. И тут меня скрутило в приступе тошноты. Нервы, мать их. Ладно, хоть штаны не запачкал. Тут еще и содержание кислорода больше. С горы километр спустился, плюс сколько по склону проехал. Я обессилено упал, свернувшись в позу эмбриона, снег забился за шиворот, но это даже хорошо, хоть как-то охладит разгоряченное тело. У меня, наверно, сейчас температура под сорок. Весь покраснел и мокрый от пота. Я скинул шлем, стянул перчатки и опустил руки, от которых исходил пар, в белый ковер. Снег вокруг них начал быстро таять. Закинул в рот пару горстей. Знаю, что нельзя, обезвоживание будет, ну да у меня недостатка в воде нет. Вдобавок сунул морду в сугроб. - Фух. Вроде полегчало. Ну, Кузьмич, памятник бы тебе поставить. Кому расскажи – не поверят. Элиту с ракетницы завалил. Кузьмич был начальником спасателей. Собственно почти все, что я знаю о выживании на холоде, перенял у него. Каждую перезагрузку у Кузьмича всегда была ракетница «ОСП 30» или «СПШ-44». Взял обе и целую гору разных боеприпасов к ним. Как знал, что пригодится. Я свинтил крышку и сделал пару солидных глотков живца. Вот теперь окончательно попустило. Нервный тремор еще присутствовал, но это пустяки. Главное – жив остался. Подполз к краю и посмотрел вниз. Судя по следам когтей, в полете тварь еще пыталась зацепиться за отвесные склоны пропасти, но безуспешно. В самом низу скорость падения, помноженная на массу и неудачное положение тела, сделала свое дело. Мутант сложился пополам так, что пятки почти касались затылка. Внезапно прилетевшая мысль кольнула сознание. - Да нет. Да ну нахрен. – отговаривал я сам себя. А руки тем временем полезли в рюкзак и уже шарили в поисках запасных кошек. Я зачистил место – убрал снег и снял верхний слой льда. Установил ледобур[2], сделал пару оборотов, взялся за турбинку, закрутил бур до конца и крутанул назад на пол оборота. В ушко вщелкнул карабин. Повторил манипуляции и вкрутил еще два ледобура. Заблокировал карабины петлёй и уже к ней подвязал веревку. Держит бур пятнадцать-двадцать килоньютонов, то есть примерно полторы-две тонны. Человек при срыве развивает нагрузку пятьсот-шестьсот килограмм. Так что на меня должно хватить. Тем более падать я не собирался. На всякий случай прикрыл буры от солнца тряпками из рюкзака. Можно, конечно присыпать их ледовой крошкой, но вот она тоже пропускает ультрафиолет. Вряд ли успеют подтаять, но я в скалолазании профан, поэтому лучше перестрахуюсь. К тому же, кто знает, сколько времени проторчу в расселине. Вытащил из рюкзака веревку, распустил ее и сбросил вниз. Длинны более чем хватило, свободный конец свернулся змейкой. Ее еще потом сматывать.Я тяжело вздохнул, подцепил страховку и начал спуск. Адреналин еще до конца не выветрился из крови, поэтому основная часть спуска далась легко. А когда до твари оставалось метров двадцать, и мне удалось разглядеть ее в подробностях, надпочечники прыснули в организм новую порцию природного допинга. Умом я понимал, что элитник мертв, но вот тело упорно отказывалось приближаться к трупу. Жути нагонял дергающийся глаз твари. Я завис прям над мутантом. Тут можно было не бояться упасть, высота до дна метра два всего. Но расслаблятьсявсе же не стал. Мало ли, нога соскользнёт, подверну еще, сломаю или застряну. Я спустился еще немного, так, чтоб руки оказались на уровне шеи твари. Просунул ледоруб в щель между ногами и головой. Места для замаха почти не было, поэтому пришлось битый час стучать рукоятью ножа по обуху ледоруба, пока, наконец, под острым концом не раздался хруст и лезвие не ушло вглубь. Я надавил, раскрывая споровый мешок, и запустил руку в его потроха. Раскатав содержимое на перчатке, не смог удержаться от улыбки. Есть справедливость в Улье. Есть она! _______________________________________________ [1] Сигнальный пистолет Шпагина [2] Ледобу́р — устройство для организации страховки на ледовом склоне в альпинизме и ледолазании.Глава 3. Робинзон снежной равнины
На перчатке лежало три десятка споранов, пятнадцать горошин, янтарь, три непонятных оранжевых штуковины, похожих на большие таблетки в капсулах. И, барабанная дробь – маленькая черная жемчужина! Я без раздумий закинул в рот антрацитовый шарик и проглотил. В желудке сразу потеплело, а согревающее пламя разошлось по всему организму. На лбу даже испарина выступила. Надо запомнить. В холодные деньки буду жемчужинами греться, дрова сэкономлю. Может, хоть теперь дар прорежется. А то как был бездарь, так и остался, хотя уже год в этом мире провел. С моим крестным все понятно, надо ему было с горы свалить, вот неведомый механизм Улья ему умение под ситуацию и подкинул. А со мной все трудно. Козел говорил, нужно сильный стресс пережить. Пробовал я еще в родном кластере специально себя в такие ситуации загонять. И от элитника убегал, опять же не самый радужный момент в моей жизни. Да вот только не сработало. Тут без ста гра… в смысле, без знахаря не разобраться будет. Короче, бракованный из меня иммунный вышел. Ладно, отдохнул и хватит, пора сваливать. Я посмотрел на жемчужника и уже собирался лезть наверх, как вдруг мне в голову пришла интересная мысль. А что если… Я поднялся повыше, перехватил покрепче ледоруб и врезал по отвесному склону. Ударял раз за разом, закрывая глаза от летящего во все стороны ледяного крошева. Спустя час выставил ноги перед собой и спиной уперся в ледяную стену. Посидел так, зажевал еще один сникерс, попил живца и полез наверх. Уже сидя над обрывом и свесив ноги вниз, любовался плодом трудов своих. На противоположной стене обрыва, чуть выше тела элитника была выдолблена надпись: «Памятник Кузьмичу». Вот и пусть неведомо как забредшие сюда путники гадают, кто такой этот Кузьмич и что такого сделал, раз ради него так постарались, или, быть может, элитник когда-то был Кузьмичом. Глупо? Может быть. Нормальному человеку в голову такая мысль не придет, но я в нормальные никогда и не рвался. Нормальный для меня синоним стандартному. А среди таких мне душно и скучно. Как говорил Козел: «В Улье ты либо отмороженный на всю голову, либо замерзший насмерть». Я передвинул ледобуры метров на пятьдесят и снова начал спускаться. Остановился примерно на середине, где и заметил небольшую трещину во льду. Сунул в нее пакет с половиной всего добра, что у меня имеется. Закрыл щель снегом и немного смочил водой. Время подточит, и не видно будет, что здесь вообще что-то было. Мало, что в жизни приключится. Береженого Улей бережет, так тут, наверное, говорится. Пусть лежит на черный день, с собой у меня еще достаточно остается. На первое время точно хватит. Я поднялся, подтянул веревку и оценивающе посмотрел на нее. Дальше с собой тащить резона нет. Спусков не предвидится. Но не бросать же вот так. Скрутив прикопал в сугробе. Глядишь, пригодится еще, если когда-нибудь вернусь. Остальной запас потрахов убрал в плотный пакет на пластиковом замке и положил во внутренний карман курки. А три неизвестных оранжевых таблетки спрятал в свой нашитый карман в трусах к неприкосновенному запасу споранов и гороха. Еще небольшую часть спрятал в одном из патронов к ракетнице. Посмотрел в бинокль. Дорога все больше расширялась, а опекавшие ее с обеих сторон хребты все явственнее уменьшались в высоту. Еще с километр проехать можно, а дальше только пешкодрапом. Надел рюкзак, проверил готовность снаряжения, прыгнул на доску и заскользил. На дороге начали попадаться крохотные елочки или сосенки, их на скорости не разберешь. Я ловко маневрировал среди деревьев. Борд послушно выполнял все маневры, хотя райдер из меня так себе. Снег то казался плотным, словно трасу обрабатывали ратраком[1], то сменялся пухляком. После сегодняшних приключений этот спуск был тем, что доктор прописал. В дороге успел успокоить нервы и привести мысли в порядок. Постепенно сноуборд начал терять скорость, хребты по бокам превратились в вытянувшиеся холмы, а впереди показалась сплошная белая равнина. Бескрайняя пустошь. Иногда эта вечная белизна начинала меня вымораживать, но не сейчас. Я любил природу и в данный момент самым искренним образом любовался её красотой. В чрезвычайных обстоятельствах учишься радоваться даже таким мелочам. Я погасил скорость и остановился. Сразу налетел ветер, больше ничего не мешало ему кидать мне снег в лицо. С расчетами явно ошибся, спускался вниз не меньше трех километров. Так, и что теперь? Цитадель находится на юго-востоке. Да вот только как далеко, неизвестно. Проскочить мимо нее на километр или на двадцать могу спокойно. Спрыгнув с доски, сбросил рюкзак и отцепил от него снегоступы. Сноуборд воткнул в наст. Спасибо за службу, но дальше нам с тобой не по пути. Нацепил снегоступы. Пошагал на месте. Нормально. Окинул в бинокль округу и, заметив вдали серое пятнышко на горизонте, зашагал туда. Чтоб ходить в снегоступах, нужна привычка. Я понял это буквально через полчаса. Но выбора у меня нет, так что пришлось идти дальше. По пути ни разу не попалось хоть чьих-нибудь следов, хотя я постоянно осматривал округу в бинокль. Ощущение складывалось, что впереди мираж, так как неизвестный объект вдали, упорно отказывался приближаться. И только когда я уже окончательно выдохся, а солнце начало садится, непонятный силуэт начал наконец обретать очертания. Мираж впереди оказался вовсе не миражом, а странной деревней с двумя перпендикулярными улочками домов в пятьдесят. Двухэтажные строения из бруса, а то и просто из досок откровенно не вписывались в такие погодные условия. Не доходя сотню метров, я лег, сбросил рюкзак и снегоступы. Оставил только ракетницу с ледорубом и пополз. Мало ли кто или что может там укрываться. Но чем ближе я приближался, тем больше сомневался, что в поселке мне угрожает опасность. Следов никаких не было. У ветхих домишек такой жалкий вид, что будь я даже самым печальным пустышом, страдающим хронической дистрофией и находящимся на последнем издыхании, постеснялся бы заглянуть туда в поисках пищи. Я вышел на главною дорогу деревни. Жавшиеся к друг другу дома худо-бедно защищали ее от снега, и идти тут было проще. Заглянул в первую лачугу слева. Дверь не была заперта. Крыша провалилась, и через пол второго этажа было видно звезды. В прихожей на этом месте лежала куча снега. По дряхлой скрипучей лестнице поднялся на второй этаж, но и там не оказалось ничего интересного. Я вернулся за снаряжением, а затем поочередно начал проверять остальные дома. По всюду были сломанные стены и следы копоти. В некоторых жилищах стояли бочки, в которых жгли поломанную мебель. Я рылся в шкафах, а иногда рисковал заглянуть и в холодильник. Наконец когда наткнулся на полузамерзшего, полумумифицированного человека, все стало на свои места. Труп был одет в шорты и цветную рубашку. Сверху завернут в несколько покрывал, но все равно замерз насмерть. Этот кластер прилетел из летнего климата. Люди были попросту не готовы к такому повороту событий. К сожаленью, никакого оружия или других хоть сколько-нибудь полезных вещей найти тут не удалось, не считая пары бутылок водки и тушенки 1998 года выпуска. Я, конечно, фартовый парень, но не настолько, чтоб это пробовать. Выбрал самый целый дом в центре деревни. Разводить огонь не рискнул, чтоб не провонять дымом, но вот соорудить спиртовку из найденных алкогольных запасов мне никто не мешал. Разогрел тушенку и зарубал в прикуску с сухарями. Придавил это все горячим чаем со сникерсом и довольный жизнью отправился на лежбище. Я снял ботинки, вынул вкладыши и оставил сушиться. Устлав диван парочкой одеял, заранее расстелил спальник, чтоб он успел расправится, залез в него и накрылся еще одним одеялом. Вот теперь точно не замерзну. Хотел было подумать о чем-то высоком. О месте человека в этом мире. О жестоких правилах Улья и его безумных создателях. О смысле моего существования, моей борьбы. Но какая к черту философия, если ты умаялся как собака. Я отключился раньше, чем голова коснулась подушки. *** Утро добрым не бывает. Да хрена лысого. Еще как бывает. Проснуться на новом месте – это просто прекрасно. И пусть это местечко тот еще клоповник, из которого даже крысы от безнадеги сбежали. Зато за окном совсем другой пейзаж. Никаких осточертевших альпийских домиков. Надеюсь, в той самой Цитадели, к которой я направляюсь, их нет. А то придется все выкупить и сжечь. Можно и без выкупа обойтись, но тогда меня местное начальство по головке не погладит. Я скинул с себя одеяла и расстегнул спальник. Пусть пока посушится. Оделся и быстро перекусил. - Да-а-а-а – протянул я, выходя на улицу, – День обещает быть насыщенным. Стоял бодрящий мороз не меньше минус двадцати. Я поежился и застегнул ворот куртки. Снегоступы с хрустом вдавили снег. С наслаждением потянул носом воздух. Хорошо-то как! Небо заволокли серые тучи. Неизвестно, где точно прячется солнце. Ну и ладно. Я примерно помню, где оно должно было быть. Да и по боку. У меня точных координат нет, так что плюс минус лапоть. Просто пойду на юг к выходу из деревни. Я поравнялся с последним домом, когда кто-то схватил меня за ногу. От неожиданности крик вырвался сам собой. Я потерял равновесие и свалился мордой в снег. Тут же перевернулся, наставив на неведомого противника ракетницу. Но никого не было. На ноге болталась оторванная по локоть рука. Рядом из снега выглядывала культя и плечо хозяина хваткой приспособы. Угораздило же зацепиться. Я сплюнул, поднялся и пошел дальше. Первые следы попались ближе к обеду. А вмерзшие в этот мир поселения только к вечеру. Издали смотрелись они жутковато. Заходить в них я не стал из-за обилия следов. Теперь двигаться приходилось куда аккуратнее. Неоднократно мимо пробегали покрытые густой белой шерстью трупоеды. Стало откровенно страшно, и приходилось падать в снег при каждом почудившемся движении. Если заметят, схарчат за милую душу. В чистом поле бежать некуда. Ледоруб из рук не выпускал, даже кисть в петлю продел. Иногда мне удавалось пристроиться в протоптанную какой-нибудь крупной тварью тропу, тогда двигаться было легче. Да и не так опасался, что могут выследить. Когда началась снежная буря, поначалу я даже обрадовался. Старые следы сметет. Можно будет не бояться преследования. Но когда усилился ветер, пожалел, что не заглянул в какой-нибудь городок. Нужно было заранее подыскать место для ночевки. А пока просто надел варежки и опустил забрало шлема. Вьюга завывала так, что я не слышал собственных шагов. Впереди было не разобрать не зги. Сплошная пелена снега. Даже кисть собственную не разгляжу, если руку вытяну. Поэтому когда я уткнулся во что-то мягкое и мохнатое, то даже как-то испугаться не успел. Интуитивно ожидал чего-то подобного. Не задумываясь, ткнул ледорубом, куда придется, отскочил в сторону и упал, мгновенно потеряв противника из виду. Неведомая тварь не ожидала такого поворота событий. Уж не знаю, в какую сторону она убежала, но на меня никто не напал. Спасибо вьюге. Вставать я все-таки не решился и так и пополз, не пойми куда. Наконец, решил подняться, ну, как подняться. Просто когда переставил локоть в следующий раз, под ним оказалась пустота. Снег подо мной обвалился. Я кубарем куда-то полетел, а уж потом поднялся. Когда очнулся. Не знаю, сколько времени прошло, но буря не прекратилась. Меня успело прилично занести. Рук и ног не чувствовал. Зубы стучали. Я неловко заворочался, силясь скинуть с себя снег. Удалось далеко не сразу. Сейчас бы живца хлебнуть, но нечего и думать пытаться свинтить крышку негнущимися пальцами. Да и зубами не получится. Прилипну. А запасная пластиковая бутылка в рюкзаке. Ее тоже вытащить не удастся. С горем пополам перевел себя в вертикальное положение. Справа была насыпь. Взобраться на нее не получится. Пошел вперед, увязая по пояс в снегу. Далеко не сразу удалось встать так, чтоб снегоступы не проваливались. Один раз запнулся и чуть не разбил себе морду о рыбацкий бур. Другой раз провалился ногой под лед, ладно хоть ботинки не подвели, воды не успел начерпать. Сомневаюсь, что здесь рыбачат, а значит кластер из свежих. Нужно быть аккуратней. Еще больше убедился в этой мысли, когда нашел занесенное снегом кострище и обглоданные замерзшие кости. Сил оставалось все меньше. И когда я в очередной раз упал, то уже не смог подняться. Вдруг до меня дошло, что лежу вовсе не на снегу, а на чем-то твердом. Порыв ветра слегка стих и мне удалось разглядеть, что это были мостки для рыбаков. Значит, где-то должны быть рыбацкие домики. Я собрал остатки воли в кулак, сбросил ненавистный рюкзак и пополз. И уже метров через тридцать наткнулся на искомое. Вид занесенного снегом укрытия придал мне сил. Я встал и подошел к двери. Ногой откидал снег от порога, с трудом открыл створку так, чтоб протиснуться внутрь. В дом не вошел, а ввалился, с грохотом рухнув на пол. А каких усилий мне стоило дотянуться ледорубом до дверной ручки и прикрыть ее, чтоб снег не заносило внутрь. Жив! Сейчас главное не уснуть, а то больше не проснусь. Я со всей силы стучал кулаком об пол, чтоб хоть немного согреть руки. Спустя несколько минут удалось вернуть над ними контроль. В честь этого свинтил крышку с фляжки и, отсалютовав фортуне в пустоту, осушил остатки содержимого. Сразу потеплело. Я принялся ворочаться, не давая телу окончательно закоченеть. Очень скоро удалось сесть, а затем и встать. Тогда полностью захлопнул дверь. После чего включил фонарь и сразу бросился к стоящей в углу крохотной рыбацкой буржуйке. Дров не было. Пришлось ломать единственный табурет. Кое-как настрогал ножом щепок. Сгреб со стола все газеты и сканворды, что там были, запихал в печурку, выудил из внутреннего кармана охотничьи спички и поджег. Сейчас меня совершенно не волновало, что пропахну дымом или то, что зараженные могут издали учуять запах гари. В такую бурю они должны были все попрятаться. Не совсем ведь тупые. Я снял варежки и подставил руки под жадно поедающее газеты пламя. Занемевшие пальцы начало жечь. Посидел, погрелся. Нужно было принести рюкзак, пока его совсем не замело, а то не найду потом, но отходить от огня совершенно не хотелось. Казалось, что стоит мне выйти за порог, как печка тут же потухнет. Все же удалось перебороть себя и я, нехотя поплелся к выходу. У двери замер. Выходить было страшно, а вдруг не вернусь. Отогнав дурные мысли, выскочил на улицу и захлопнул дверь. Мой старый след уже полностью занесло. Поэтому двигался чисто интуитивно. Расстояние было плевое, но пришлось побродить, пока не запнулся о рюкзак. Обратно вернулся гораздо быстрее. Не терпелось поскорее заварить горячего чаю и лечь спать. В сгустившемся сумраке я не заметил притаившуюся у самого крыльца фигуру. Из сплошной белой пелены ко мне шагнуло белесое нечто. Он почти сливался с окружающей обстановкой, выдавали его лишь два черных пятна глаз. Зараженный стремительно прыгнул на меня. Налетевший порыв ветра сбил полет твари. Ледоруб тут же оказался в руке, и я ударил сверху вниз. Инструмент завяз острым концом. Ощущение было такое, словно воткнул его в резину. Мутант сбил меня с ног. Его зубы соскользнули с гладкой поверхности шлема. Ракетница как-то сама скользнула в руку. Я направил ствол в раскрытую пасть и нажал на спуск. Мутант заурчал так, что его голос прорвался сквозь вой вьюги. Он спрыгнул с меня, выплевывая горячую начинку. Я мигом вскочил и нанес еще один удар ледорубом. Инструмент снова завяз, на этот раз намертво. Мутант резко выпрямился, разворачиваясь в мою сторону, и петля вывернула мне запястье, прежде чем соскользнула с руки. Тварь взмахнула лапой. Врезала так, что меня отбросило в стену дома. Спас только шлем. Если б не он, быть мне безголовым. Стекло покрылось паутиной трещин. Я судорожно пытался здоровой рукой вставить новый заряд в ракетницу. Одним прыжком мутант преодолел разделявшее нас расстояние. И тут раздался выстрел. Вьюга снесла пороховой выхлоп, и дохлый зараженный завалился у моих ног. Из тени ко мне шагнул улыбающийся старик в белом полушубке и шапке ушанке. Выстрелил он дуплетом точно в споровый мешок твари. Опираясь на стену, я поднялся. Незнакомец как-то уж через чур ехидно смотрел на меня. Мне не понравился этот взгляд. Старик наставил на меня ружье и подчеркнуто спокойно сказал: - Не дергайся, парень. Ну я и не дергался, просто и без суеты выстрелил. Не знаю почему, что-то щелкнуло в голове. Не понравился мне его взгляд, и все тут. Старик непринужденным движением корпуса увернулся от осветительного заряда, сделал выпад вперед и легонько тюкнул меня прикладом в живот. Этого хватило, чтоб измотанный организм дал команду отбой. _________________________________________________ [1] Ратра́к — специальное транспортное средство на гусеничном ходу, используемое для подготовки горнолыжных склонов и лыжных трасс.Глава 4. Старик
Пришел в себя от того, что стало невыносимо жарко и я весь взмок. Пошевелился и сразу понял, лучше б этого не делал. Меня конкретно подташнивало. Болело вообще все от макушки до пят. Попробовал открыть глаза. Получилось. Я сидел, опираясь на стену, все в том же рыбацком домике. Судя по звуку, на улице еще лютовала непогода. Повернул голову налево. Возле печки были навалены обломки каких-то досок. Сама буржуйка открыта и работает не только за обогреватель, но еще и за светильник. Поленья потрескивали. Огонь отражался от гладкой поверхности покрытого сеточкой трещин шлема. Напротив меня вспыхнули два огонька. Это мой недавний спаситель открыл глаза. Был он одет в засаленные белые пуховые штаны и серую толстую вязаную кофту с воротом. Наголове все та же шапка ушанка. Только теперь уши переведены в верхнее положение. Крестный говорил, Улей всех молодит, да вот только незнакомца это, похоже, не коснулось. На загорелом лице залегли глубокие морщины, седые усы и такая же недельная бородка. В глазах засели веселые чертики. И все же на новичка не тянет. Я оглядел себя. Не связан. Уже хорошо. Перевел взгляд на старика. Ружье лежит на полушубке за спиной. Другого оружия не видно. Он настолько крут или настолько глуп? - Очнулся. – сказал незнакомец. Не спросил, как любят делать многие в таких случаях, а именно констатировал. – Как самочувствие? - Лучше не спрашивай. – просипел я. – Есть жи… Старик не дал мне договорить и кинул в руки пластиковую бутылку с живчиком. Я жадно присосался к горлышку, обратив внимание на то, что правое запястье разбухло, кончики пальцев на руках были сине-фиолетовыми, а на мизинцах вовсе черные. Отморозил и не хило. - Спасибо. – оторвавшись, выдохнул я. Убивать меня пока не собирались. - Да не за что. Ты зачем в меня пальнул? – спросил дед, хитро поглядывая. - А черт его знает. – признался я. – В превентивных целях. Я твое личное дело не читал. Вдруг ты двоечник, а мне мама с плохими ребята общаться не разрешает. - Понятно. – кивнул старик. – Обычное дело в таких случаях. Я повернул голову направо, так как только сейчас заметил стоящий в углу рюкзак. - Ты б так башкой не вертел. – посоветовал незнакомец. – У тебя смещение шейных позвонков было, плюс сотрясение, вывихнутая кисть, переохлаждение и обморожение. - А ты, значит, добрый доктор, спас меня. - Вроде того. – сказал старик. - Ну, спасибо. А с чего вдруг такой альтруизм? Взять с меня нечего, сам видел. – Я кивнул на рюкзак. - Просто нужно Улей задобрить. Он это любит, вот я и делаю, что требуется. - Делай, что должно, и будь, что будет. – усмехнулся я. – Тебя как звать то? Мужик на секунду задумался. - Зови меня Старый. - Оригинально. - Ну уж как есть. – пожал он плечами. - А я – Фарт. - Про эту хижину точно никто не знает. Как тебя в эти края занесло? – улыбка сошла с его лица. - Случайно. В бурю попал, вот и забрел сюда. - Никого не встречал по дороге? – прищурившись, спросил старик. - Нет. - А видел что-нибудь? - Типа костей обглоданных? - Воде того. – снова кивнул Старый. – Покажешь завтра с утра? - Если погода позволит. - Куда она денется? К утру уляжется. Голодный небось? На вот, порубай, я тебе оставил. – снова заулыбался старик. Он выудил из под полушубка старый тряпичный рюкзак и достал оттуда завернутое в кулек сушеное мясо. Я с радостью принял угощение и начал разжевывать тягучие полоски. В это время Старый уже заварил чай, отхлебнул и протянул мне кружку. Я сделал глоток и посмотрел на собеседника. Тот улыбался, ожидая моей реакции. - Ну как? - Самое то. Чифир был знатный. Еще с какими-то травами и чутком сахара. - Откуда, говоришь, идешь? – спросил вдруг старик. - С родного кластера. В какую-то Цитадель. – предвосхитил я следующий вопрос. - Да ты свежак! - Не совсем. – не стал я вдаваться в подробности. - А то я смотрю, мутный ты какой-то. Вроде свежак, но прикинут как не все старожилы себе могут позволить. Я-то все больше по старинке. – он похлопал рукой по штанам, словно они и были олицетворением этой старины. - Да крестный тот еще козел был, но основы объяснить успел, а потом бросил умирать. - Это бывает. Ты спрашивай, если что интересно. - Откуда ты такой добрый самаритянин взялся? - Считай, меня Улей послал, чтоб я его задобрил. – расплылся в улыбке дед. - А как тебя в эти края занесло? Я так понял, это та еще глушь, сюда по своей воле никто не забредает. – забросил я удочку. - Много ты понимаешь. – усмехнулся старик. – Улей везде не плох и не хорош одновременно. И заносит нас иногда в самые разные места. Ага, ну не хочешь говорить, и не надо, подумал я, а вслух спросил о том, что волновало меня больше всего: - Далеко до этой самой Цитадели? - Это смотря еще как идти. Но в любом случае прилично. - А что там за народ вообще обитает? А то я тут только тебя да крестного видел, но не верю я всему, что он говорил. Ну тропоедов еще встречал, а их не спросишь. Так что, сам понимаешь, этого мало, чтоб выводы сделать. - Разный тут народ. Сам видишь, в каких условиях живем. Некоторые настолько замерзли изнутри, что не боятся попасть в Ад, ведь надеются там хоть чуточку согреться. - Не слишком ли пафосно, дедуль? - Что, перебор, да? – рассмеялся старик. - Однозначно перебор. – улыбнулся я в ответ. – А как там обстановка вообще? - Да как тебе сказать. – пожал плечами дед. – Сложно там все. Слишком мало места, слишком много людей, и у всех свои интересны. А с другой стороны, главное вовремя задобрить Улей. Если живешь по его законам, где угодно хорошо устроишься. В ответ я лишь хмыкнул, не желая развивать мировоззренческую тему. - А часто у вас здесь такая свистопляска бывает? – я покрутил пальцем в воздухе. - Частенько. Тут от графика перезагрузки кластеров много чего зависит. В этом месте, например, небольшой рассинхрон случился. Поэтому буря началась из-за разницы температур. Я еще позадавал старику несколько вопросов, дабы выяснить, что из слов крестного было правдой. На удивление оказалось, что Козел был со мной честен. Зачем скрывать что-то от мертвеца? Под конец разговора усталость все же возобладала над любопытством, и мы легли спать. Дед был со странностями, но, может, я и сам со стороны такой же. Не убил, и то ладно, хотя повод у него был. Помог – еще лучше. Информацией поделился – просто замечательно. Так что пусть хоть молится в углу на коленках, лишь бы дальше помогал. Кто знает, сколько лет он тут уже живет, и какие у меня самого загоны после такого появятся. Не суди, да не судим будешь, как говорится. С этими мыслями и погрузился в сон. Я проснулся, когда старик закидывал в буржуйку снег. Сознание отказывалось цепляться за реальность, поэтому уснул еще раз. Следующее пробуждение случилось по причине моего замерзания. Сторожка рыбаков не отличалась особыми теплоизолирующими свойствами. Так что после того, как печка потухла, нечего было мечтать о тепле. Хочешь, не хочешь, пришлось вставать. Старик уже собирался гонять чаи. Я вышел на улицу и умылся снегом, стараясь не смотреть в сторону припорошенного снегом трупа зараженного. Шея еще болела, под ногтями оставались следы омертвевшей плоти, но в остальном полный порядок. Зашел обратно. Подкинул к догорающей таблетке сухого горючего еще парочку и поставил греться тушенку. - Может по писярику? – спросил дедок, доставая из рюкзака бутылку коньяка. - Я, пожалуй, откажусь. - Ну, как знаешь. – сказал он, налил в железную кружку коньяк и выпил, по старинке занюхав рукавом. - Тебе для образа больше бы самогон подошел. Чтоб обязательно мутный был. В такой большой корявой бутылке с деревянной пробкой. Старый рассмеялся. - А хотя знаешь, давай. – решился вдруг я, вспомнив, что живца осталась только одна емкость. Перелил из пластиковой тары во фляжку и начал делать новый. Залил споран коньяком. Покрошил в бутылку горького шоколада, пару ложек с горкой натурального молотого кофе, плеснул немного кипятка и перемешал. Процедил алкоголь через бинт, залил в бутылку и разбавил водой. Закрыл крышкой, взболтал и убрал в рюкзак. Отлично, пусть настаивается. - Хороший выходит? - Нормальный, если особо не принюхиваться. А за счет кофеина еще и тонизирующий. Почти весь завтрак прошел в тишине, и только под конец старик заговорил. - Найдешь то место? - Постараюсь. – не стал ничего обещать я. – Вчера паста в ручке замерзла, так что пометки на карте сделать не удалось. Старый лишь улыбнулся в ответ. Дед оделся, закинул на спину рюкзак, на котором был закреплен простенький топорик с деревянной рукоятью, повесил двустволку на плечо, и вышел на улицу. Я охлопал себя по карманам, проверяя, вся ли нужная мелочевка в быстром доступе. Повесил на шею лыжные очки, подобрал рюкзак, с сожалением глянув на разбитый шлем, тяжело вздохнул и вышел. На улице обнаружил, что дед был обут в деревянные снегоступы, чем, конечно удивил. - Еще и самодельные, наверно? – спросил я, тыча пальцем. - Самые дельные. – подтвердил старик. – Но не моя работа, не выходят они у меня почему-то. Вот лыжи сносные могу сделать, а тут не получается. Эти у одного якута заказал. - А чего современные не возьмешь? – задал я резонный вопрос. – Они крепче и легче. - Так-то оно так. – не стал спорить старик. – Да только вот много ты дров получишь из своего пластика с железом? А я, если в какую передрягу попаду и окопаюсь, например, в сугробе, смогу их на щепочки лушить и нормальную температуру поддерживать. По этому принципу многие по старинке с деревом ходят. Пошли, что ли, потихоньку. Я кивнул и махнул рукой, указав примерное направление. Погодка стояла теплая. Так часто бывает после бури. Солнце отражалось от снега и било по глазам, заставляя щуриться. Тишина, благодать. Смотришь на все это великолепие, и даже не верится, что в одну секунду природа может снова взбунтоваться и навсегда спрятать тебя в объятьях снега. Я поднял торчавший в отпечатке ботинка споран, переступил через закоченевший труп зараженного и пошел вслед за стариком. - А это кто был? – спросил я, указывая большим пальцем за спину. - Это уже горошник. Мы их йети зовем. - Ну да, похож, согласился я. Было что-нибудь? - Да я и не искал. Тут иной раз патрон найти не можешь, если в снег упал, куда там горошину. - А калибр не маловат для этих мест? – спросил я. - Мне хватает. И человека отпугнуть можно, и тварюгу какую помельче. А против самых крупных набор гранатомётов таскать мне резону нет. - Тоже верно. Мы дошли до проруби, в которую вчера чуть не провалился. Ее так до конца и не занесло снегом. Значит, где-то проскочили мимо. Пришлось делать крюк и возвращаться назад. Вот так сектор за сектором зигзагами ходили туда-сюда, пока не наткнулись на искомое. Старик разрыл топориком костровище, а за ним и останки человека. Порылся в заледенелых обрывках одежды. Я же молча наблюдал за всем этим со стороны. - Нашел, что искал? – спросил я, когда он закончил. - Нет. Улей миловал. Это, похоже, рыбак залетный был. - Что теперь? - Теперь. – задумчиво протянул старик, разлаживая бороду. – Слушай, Фарт. Я вчера покумекал и вот чего предлагаю. Я тут встретиться должен был с человеком, но, видимо, ему буря помешала вовремя дойти. А напарник нужен. Пошли со мной до одного места. Поможешь мне – надо еще кое-кого спасти, чтоб задобрить Улей. Потом вместе какое-то время пройдем. Почти до самой Цитадели доведу. А там наши пути разойдутся. Дедок, конечно, был странный. Но у него есть то, чего нет у меня. Знания и опыт. Он мой шанс добраться до Цитадели. А уж как там обустроиться разберусь. Имеются уже на этот счет пару мыслишек. Да и стартовым капиталом я не обделён. - Я согласен. Чего делать то надо? - Ничего сложного, просто подсобишь, если что-то пойдет не так. А когда что-то шло так, подумал я, но вслух сказал: - Веди. Мы шли уже несколько часов, легкий ветерок то начинался, то снова затихал. Направление держали в основном на юго-запад. Периодически старик подправлял курс, чтоб мы двигались с подветренной стороны. В сплошной белой пустыне появились вкрапления карликовых деревьев, а потом и вовсе пролески. - Это что за выкрутасы? – резко остановился я. Снег подо мной приминался, но уже метров десять как следов сзади не оставалось. Они исчезали, как только я убирал ногу. Не уж-то у меня дар прорезался? - Маскируюсь иногда. – обломал меня старик. – Называется это умение лисий хвост. Еще метелкой бывает зовут, гравишлёп или анорексик. Да как только не кличут. Теперь понятно, почему он так спокойно себя чувствует на этих снежных равнинах. - Другие рейдеры иной раз такие петли крутят, чтоб тварь со следа сбить, особенно если группой идут. Там целый лабиринт получается. Матерые мутанты иногда распутать могут, а вот от не очень развитых такой метод частенько спасает. Им усидчивости не хватает, чтоб в хитросплетениях разобраться. След то свежий, едой пахнет. А тут тебя думать заставляют. - Понятно. – с явно прорезавшейся досадой в голосе сказал я. - Что не повезло с даром? – улыбнулся старик. - Не то слово. - Это бывает. А ты служил? – просил вдруг он. - Так точно. – ответил я. - Воевал? - А это уже с какой стороны посмотреть. – не стал я вдаваться в детали. Не хотелось вспоминать, как за сутки обычная часть оказалась вдруг в окружении. Как на прорыв пошел дивизион, а по лесу к своей границе добиралось четверо бойцов. Как тащил раненых, и как волокли потом меня самого. Нахер! Забыл и выбросил, как будто и не было ничего. Мне и тут дерьма хватает. Как ни странно, воспоминание тех дней, не смотря на то, что сами по себе были менее ужасны, чем то, что происходило со мной здесь, гораздо сильнее давили на мою психику. Может, потому, что она тогда была более уязвима. Это сейчас я немного заматерел, если не сказать, съехал с катушек. В груди нехорошо так защемило, и я поторопился отвлечься. - Ты к чему это вообще спросил? Пострелять придется? - Надеюсь, что нет. Если что, с моим ружьем управишься? - Управлюсь, никаких проблем. - Хорошо. – кивнул старик. Задолбали эти загадки. Нет, чтоб конкретно ситуацию обрисовать. Чтоб я список задач прикинуть мог. Как-то бы подготовился морально. Действовать вслепую себе дороже потом выйдет. Впереди показался небольшой лесок. - Давай вот здесь на хутор завернем. Может, получится тебе оружием разжиться. - Хорошо бы. – мечтательно вздохнул я. Без оружия совсем беззащитным себя чувствую.Глава 5. Хутор
Мы направились в лес. Идти здесь было труднее. Иногда под ноги попадались скрытые под сугробами корневища, пеньки или стволы сосен. Один раз из-за этого я чуть снегоступы не сломал. У самой кромки леса Старый меня остановил. Я смотрел в бинокль на небольшой хутарок из нескольких домов. Он представлял из себя обнесенный сплошным забором участок. Следов, ведущих к воротам с нашей стороны, не было, хотя внутри явно кто-то бродил. - Следы вижу. – сказал я. – Вроде как человеческие. - Это хорошо.– сказал дед, вытащил из-за пояса топорик, скинул рюкзак, снял снегоступы и зацепил их к поясу на спине. – Хоть это и не показатель. – улыбнулся он. – Пойдем потихоньку. – на этих словах старик лег и пополз, не оставляя следов. Я лишь усмехнулся, последовав его примеру, скинул баул и двинулся следом. Оглянулся. Как и ожидалось, снег был не примят. Спустя полчаса доползли до самых ворот. Старый потянул створку. Она со скрипом дернулась, но оказалась заперта. Дед жестами показал, что подсадит меня. Я кивнул и отцепил снегоступы с пояса. Старик сложил руки ступенькой, я закинул ногу и,потянувшись, зацепился ледорубом за край забора. Подтянулся и заглянул внутрь. Следов было много, но все они старые, уже изрядно припорошенные снегом. Я перелез на ту сторону и принял у старика ружье. Хотел ему помочь, но попутчик и сам справился. Вдруг вспомнилось, как он легко увернулся от моего выстрела, его расслабленные, но в то же время молниеносные движения. Забываешь напрочь о таких вещах, когда смотришь на этого дедка в шапке ушанке. Ох, не прост старик. Во дворе у дальней стены забора стояла пара бело-серых охотничьих нив с высокой посадкой и прицепами. В окне одной из них торчал ружейный чехол. Рядом пристроились четыре снегохода. Слева была большая изба и сарай с поленницей. Справа баня, явно с предбанником. Старик снова распластался и пополз к дому. Я пригнулся и, морщась от похрустывавшего подо мной снега, последовал его примеру, только направился к бане. Дед убрал ружье за спину, все равно с таким длинным стволом в доме неудобно. Ему бы для таких случаев еще обрез заиметь. Ступенька крыльца скрипнула под ногами попутчика. Старый распахнул дверь и на него вывалился зараженный. Дед выматерился, но не растерялся и сходу рубанул бывшего охотника по голове. Тут же дверь в баню распахнулась, и оттуда полезли новые трупоеды. Обычные синяки, как их тут называют. Медлительные и бестолковые, кожа синяя, иногда фиолетовая, а то и вовсе черная. Я долго не думал и всадил ледоруб в башку ближайшей девицы. Она сразу обмякла и завалилась. Следующая за ней тварь запнулась о тело и упала мне под ноги, удачно подставив затылок. Резкий удар. Хруст черепа. И вот я уже отскочил от следующей зараженной. Краем глаза заметил, как сугробы во дворе осыпаются, и оттуда лезут все новые синяки. Услышал слева звон стекла – это крошились окна нив, наружу вырывались еще несколько тварей. Тенты в кузовах вздымались, из-под них на снег вывалилась толпа трупоедов. Вот встряли, так встряли. Какого черта?! Почему зараженные никак себя не обозначали? Что за чертовщина здесь творится? Я уложил очередную тварь, когда хлопнул выстрел. Следом раздался еще один. Старик пятился к воротам и стрелял по тянувшейся из дома цепочке пустышей, которой не было конца и края. Из бани, к слову, поток тоже не прекращался. И имя мне легион – вспомнилась вдруг библейская цитата. Глаза разбегались от обилия целей. Зараженных было больше трех десятков, и они все пребывали. Я отступал к старику, который на удивление быстро перезаряжал свое ружье, еще успевал пустые гильзы в карманы складывать и уверено сносил тварям головы. - В снегоходах понимаешь? – крикнул мне старик, пытаясь переорать урчащую толпу. - Немного. - Я их сейчас отвлеку на себя. А ты снегоход заводи и меня потомподберешь. Я подбежал к воротам, отпер мощный засов и, раскрыв створку, вылетел наружу. Старик выскочил следом. Я уперся в дверь, а дедок спешно впрыгнул в снегоступы, а мои связал резинкой и подцепил к поясу. Поспешил на помощь мне и тоже уперся в дверь. - Ныряй в снег. Я их отвлеку. Идея показалось идиотской, но вполне могла сработать. Я, недолго думая, опустил на лицо лыжную шапочку и лыжную маску, прыгнул в ближайший сугроб и зарылся в него так, что торчали одни глаза. В дверь заколотили с такой силой, что старик не то что удержать не смог, он просто отлетел в сторону. Ловко перекатился, вскинул ружье и дуплетом картечью снес головы сразу двум зараженным, попутно покалечив еще целую кучу. После этого дед повесил двустволку на плечо и, выкрикивая матерные выражения, медленно отступал, поигрывая топориком в руке. Самых резвых, вырвавшихся вперед, он ловко бил в самое темечко, куда там тому Раскольникову. Этого маньяка туда запусти, ни одной бы бабки во всем Питере не осталось. Я дождался, когда вереница зараженных уйдет, и подобно птенцу вылупился из снежного кокона. Заскочил в ворота. Ушли не все, парочка инвалидов грызла закоченевшие тела товарищей. Еще несколько все еще выползали из дома и бани. На бегу я долбанул одного по башке и подскочил к снегоходам. Все были разной раскраски и модели. Естественно выбор пал на белый. Что-то из линейки «Ski Doo». Конкретно такие мне раньше не встречались. Но кое-что все же было понятно. Четырехтактный движок. Машинка универсал. Сзади приличный багажник. Я перекинул туда запасную канистру. Ключей в замке не было. В поисках я залез в ниву. Обшарил все на свете. Пришлось лезть во вторую. Там нашлись аж четыре штуки и все без подписи. По очереди перебрал все, и как назло подошли только последние. В это время самые внимательные из мертвяков уже сообразили, что дедка им не догнать, и тут есть мясцо поближе. Движок отказывался заводиться – перемерз. Раза с десятого он все-таки запустился. Запахло выхлопными газами. Я вывернул руль в сторону ворот, как вдруг вспомнил про оружейный чехол. Выскочил, сунулся в разбитое окно нивы, порвал куртку, но дотянулся и схватил чехол. Рубанул парочку подобравшихся близко тварей. Прыгнул на снегоход и, объезжая напрасно тянущихся за мной зараженных, выехал со двора. Старик уже был у самого леса и занял оборону на опушке, ловко опрокидывая какой-то рогатиной лезущих на горку трупоедов. Завидев меня, он бросил оружие, нацепил на себя два рюкзака и побежал вдоль опушки. Я поехал наперерез. Остановился. Старый легко заскочил в багажник. - Ходу, ходу! – заорал он, но я и без этого уже переключил скорость и тронулся с места. Грохот дуплетного выстрела неожиданно ударил по ушам. Чего это он? Я оглянулся и от увиденного перескочил сразу на две скорости, не жалея шестерни коробки передач. Выскочившая из леса тварь была куда крупнее той, что напала на меня вчера. Этот уже из сугробников будет. Мутант не стал за нами гнаться, вместо этого он подмял под себя ближайшего синяка и начал поедать мороженое мясо. - Вырвались! – выкрикнул я. Мотор шумел не так, чтобы уж громко, и мне показалось, будто я услышал вздох облегчения попутчика. Меня всего потрясывало, как только руль удерживал – не ясно. Жил себе на своей горе и горя не знал. Нет, надо было лезть вниз и приключения искать. Мы проехали километров десять на запад. Несколько раз за нами пытались гнаться зараженные. Была среди них даже парочка элитников, но благо дорога ровная, так что удавалось развить приличную скорость, и они отставали. Только вот от встречного ветра я промерз так, что уже не был уверен, смогу ли расцепить пальцы. Казалось, они намертво пристыли к рулю. Старик указал править на поросший соснами холм. Я заехал, стараясь не вписаться в дерево, и загнал снегоход в чащу. Руль отпустил, но вот пальцы не гнулись. Дед помог мне выпить живца и разогнул их. - Что это такое было? Ты видел? – спросил я, когда чуток попустило. Тварей как пустых гильз на стрельбище. - Дикие ловушку заготовили. - И кто они такие? - Кто такие. – задумался старик. – В долине есть несколько основных центров силы. Цитадель в самой середке, Ледокол на северо-востоке и пещерники на востоке. Все остальные поселения зовутся дикими. В таких редко проживает больше пятидесяти человек. - И как им это удалось? - А вот это уже вопрос интересный. Не успевшие отъесться зараженные становятся синяками. Чаще всего они бредут, куда глаза глядят в поисках пищи, но бывает и так, что еды нет, а идти некуда. Поэтому паразит вводит тела зараженных в анабиоз и ждет, когда появится добыча. Их организм переводится как бы в режим сна. Поддерживается только основная трасса сердце-мозг. А потом в ключевой момент все резервы организма мигом активизируются. И эти ребята сделали так, что несколько десятков зараженных разом впали в состояние сна. Не знаю, как именно им это удалось, но если вдуматься, это не так уж и нереализуемо, при наличии людей с нужными умениями. Например, есть такое умение – сфера беззвучия. В определенном радиусе человек не издает никаких звуков. Если продержать зараженного без пищи и звуков на холоде, он впадет в анабиоз. То есть им всего-то надо было повторить этот фокус несколько десятков раз, а потом как-то заложить зараженных в нужных местах. Но что-то мне подсказывает, что они провернули это гораздо проще. - Не знаю, что за дикие здесь обитают, но мне совсем не хочется с ними встречаться. Мы сейчас на их землях. Так? - Да. - И будем еще в них углубляться? - Совершено верно. – не стал отнекиваться старик. Я лишь выругался в ответ. - Я так подозреваю, ты не первый раз в этих местах. - Не первый. - И с этими ребятами уже пересекался. - Не знаю, с этими или нет, но, да, бывали встречи. - Насолил ты им крепко. - Не буду спорить. - То есть ловушку заготовили конкретно под тебя и твоего приятеля, которого ты так и не дождался? - Этого мы уже знать не можем. Это может быть межклановая вражда диких, а мы просто неудачно заглянули. - Ну да, ну да. Ты меня здесь подожди, я сейчас через портал домой смотаюсь, пирожков покушать, а потом вернусь. Сказки мне не рассказывай. Я, как видишь, тоже их сочинять умею. Какого черта этот старый хрен затеял, я не знал. Не хотелось попасть под горячую руку за чужие грехи. Но какой у меня был выбор? Я плюнул на все это и решил разобраться с находкой. Вытащил ружье из чехла. И присвистнул. Нетипичный выбор для обычного охотника. В руках у меня был «ИЖ-18МН», он же «Байкал». Под калибр «308 Win». Трехкратный прицел. На прикладе нащечник на десять патронов. И в качестве издевательства там был только один патрон. Мол, ты знаешь, куда упереть дуло, чтобы выйти из игры. - Что за игрушка? – заинтересовался старик. - Ижевский штуцер. - Какой патрон? - Семь шестьдесят два на пятьдесят один. Такой попробуй сыщи. - Ну почему же. – лукаво улыбнулся старик. Он выставил руку перед собой и ему на ладонь с неба упал патрон. - Это тебе гуманитарная помощь из небесной канцелярии? – вытаращился я. - Если бы. Пространственный карман это. Ношу с собой по одному патрону каждого калибра на всякий случай. – Он бросил мне патрон. Я поймал и тут же зарядил, поставив ружье на предохранитель. - И то хлеб. – сказал я. – Кстати о хлебе. Перекусить бы. - По дороге поешь. – сказал дед. И достал из кармана завернутые в кулек полоски сушенного мяса. – Вообще привыкай на ходу есть. Полезная в этих краях привычка. Я вытащил из рюкзака белую футболку. Ножом пустил ее на лоскуты и начал обматывать штуцер. Всего два выстрела, но их еще надо умудриться сделать так, чтоб тебя не срисовали. - Это ты верно. – сказал с набитым ртом старик. Он дождался, когда я закончу и махнул рукой в направлении движения. Мы прошли несколько километров по заснеженной тайге. Жизнь в лесу кипела. Белки скакали по соснам. Напуганный писец, тявкнув от неожиданности, убежал. А мутировавшая росомаха чуть не распорола мне ногу, но получила ледорубом по хребту и поспешно ретировалась. Потом лес резко обрывался, ему на смену пришел не очень крутой, но долгий спуск. - Здесь надо снегоход спустить и замаскировать его вон в тех карликовых деревьях. Дальше пешком пойдем. До цели недолго осталось. – сказал старик, отдавая мне бинокль. Мы вернулись назад, затем на снегоходе по дуге обогнули лесной массив. Я заглушил движок перед спуском. И машинка тихонько спустилась с горки вместе с нами. Старик включил свой дар и скрыл наш след. Я удачно подъехал к большому сугробу и остановил снегоход. - Рюкзаки здесь оставляем. – сказал дед. Старый навырубал кустов, и мы, как могли, прикрыли технику. Вот кому-то подфартит, если наткнется. Снегоход да еще и два рюкзака с добром. Хотя что там этого добра, на два обгрызенных спорана. По крайней мере у меня. А что у моего таинственного спутника может там храниться, только Улей знает. Мы с разных сторон отошли метров на сорок полюбоваться нашим творением. - С моей стороны сугроб хорошо закрывает. – сказал дед. - Если с горки из леса смотреть будут – не разглядят. А спустятся и уже могут заметить. - В гору, если что, сможешь подняться? - Да какая это гора, спуск же не крутой. Вытянет как миленький. - Это хорошо. – кивнул каким-то своим мыслям старик. – Ну, пошли потихоньку. Идти мы всегда начинаем потихоньку, да только лишь бы не вышло как в прошлый раз, что улепетывать пришлось, сломя голову. Я поправил лямку ружья и пошел за стариком. Движение в снегоступах уже не вызывало такого дискомфорта. Приноровился. Мы аккуратно прошли мимо панциря заброшенной полярной станции. По узкой дороге меж холмов поднялись в гору, миновали заправку и засели в сугробе у дорожной насыпи. Впереди метрах в двухстах были заметены снегом остовы каких-то конструкций. Валялись разорванные в клочья автобусы. Стояли непонятные будочки, и виднелся какой-то раскуроченный административный корпус. - Сейчас должен появиться. – сказал старик и глянул на часы. Вдруг все пространство впереди заволокло зеленым туманом. А в небе начало переливаться северное сияние. - Буря не начнется? – с опаской покосился я на область перезагрузки. - Нет. – отмахнулся старик. – Кластер слишком мал. Да и не отличается там почти температура от нашей. Нормально все должно быть. А все-таки с горы северное сияние красивее. Наверно потому, что небо ближе. Я уже весь закоченел, когда спустя полчаса туман рассеялся, и мои глаза поползли на лоб. - Это что, твою мать, такое?! – выкрикнул я. До меня вдруг дошло, что за конструкции были погребены под снегом. К земле стремительно приближался дымящийся пассажирский авиалайнер.Глава 6. Земли диких
Перенос не прошел для самолета бесследно, но все же падение не было неконтролируемым. Неизвестно, пришли ли в себя пилоты, или всем управляла автоматика, но по мере сближения с землей судно выравнивалось. Нет, обычной посадкой тут и не пахло. Но, по крайней мере, авиалайнер не должен разлететься вдребезги при падении. - Ну, я пойду потихоньку. – сказал старик и начал выбираться из сугроба. – Если что, прикроешь. – бросил он мне через плечо. Какого черта? Куда он поперся? Ну вот какое прикрытие с двумя патронами? Эти и многие другие вопросы вертелись у меня в голове, но озвучивать я их не стал. Вместо этого взялся за бинокль и следил за самолетом. Он совсем уже выровнялся и держал курс параллельно земле, но не успевал погасить скорость. Пилот зачем-то выпустил шасси. Они коснулись земли, и их тут же оторвало. При этом открылось багажное отделение, и оттуда словно потроха из распоротого брюха посыпались многочисленные чемоданы. Самолет подкинуло, он рухнул днищем на взлетную полосу, его накренило на левый бок, крыло оторвало от удара. Центр тяжести сместился, и судно повело в другую сторону. Правое крыло начало крошиться, полетели куски фюзеляжа, взорвались турбины, от взрыва авиалайнер бросило в сторону. Он закрутился, но со временем начал терять скорость и зарылся в снег, наконец остановившись. Я смотрел на все это как заворожённый. Где такое еще увидишь? Заглядевшись на самолет, потерял старика из виду и, как вдалеке замелькали силуэты приближающихся снегоходов, тоже пропустил. Штук пятнадцать приехало. Сзади к ним были прикреплены волокуши, в которых сидело по одному пассажиру. Они рассредоточились по всей дороге и закидывали в свои импровизированные сани сумки и чемоданы. Оружие только у водителей, да и то в основном ружья. Автоматов или тем более снайперских винтовок ни у кого не заметил. Может, и припрятано у остальных что под курткой, но отсюда не разглядеть. В это время двери лайнера раскрылись и на снег посыпались ошеломленные и окровавленные пассажиры. Человек семь вывалились и всё. Остальные еще в шоке наверно, а то и вовсе померли. Я увидел, как дедок подкрался к самолету. Не обращая внимания на валяющихся в снегу людей, он раскрутил маленькую кошку и закинул в открытую дверь шлюза. Дернул, проверяя, как зацепилась и, ловко карабкаясь, нырнул внутрь. Вдруг один из снегоходов поехал в сторону самолета. Твою мать! Ну вот что им всем там понадобилось? Я выбрался из сугроба и, пригнувшись, двинулся вперед. Интересно, где все местные зараженные? Ну никак они не могли пропустить такое приглашение на ужин. Похоже, у диких на этот счет припасен какой-то фокус. Я притаился за еще пышущим жаром обломком самолета. Главное, чтоб в нем еще чего не рвануло. Взял на прицел парочку на снегоходе. Они тоже не обратили никакого внимания на стонущих и замерзающих людей, а вот веревкой, ведущей наверх, очень заинтересовались. Пассажир с обрезом укрылся за телами валяющихся людей и направил стволы на выход. Водила тоже достал пистолет и спрятался за снегоходом, поглядывая туда же, куда и его напарник. Они чуть не пальнули, когда из самолета показался очередной выживший в катастрофе. Крепкий парень попробовал спуститься, держась за веревку, но соскользнул и рухнул спиной в снег. Тут же из прохода высунулись два ствола, бахнул выстрел, стекло снегохода прыснуло осколками, а водитель, забыв про ответную стрельбу, зарылся в снег. Зато его дружок не растерялся и пальнул в проход дуплетом. Все это я наблюдал уже через оптику ружья, поэтому прицелился ему бок и нажал на спуск. Штуцер сильно лягнул в плечо, патронташ на прикладе мешал нормально прижаться. Это с непривычки, к таким вещам приноровиться надо. Дикий меж тем свернулся и кричал, обильно поливая снег кровь. Его товарищ зачем-то стрелял в меня. Любому дебилу же понятно, что с пистолета на семьдесят метров не достать. Ну, дебил дебилу рознь, и поэтому я поймал его на прицел, но прежде чем успел нажать на спуск, Старый снова высунулся и пальнул, на этот раз удачнее. Отвлекшийся на меня стрелок, забыл про опасность с тыла и подставил спину. На звуки стрельбы уже подтягивалась парочка снегоходов диких. Я рванул к самолету. Пробираться на скорости по сугробам было то еще удовольствие. Пока я бежал, дед спустился сам и помог еще какому-то пареньку. - Давай за руль. – скомандовал он мне. Я перекинул ружье за спину, осмотрел снегоход, вроде пули ничего не задели. Завел движок и подбежал обыскать оба трупа. С трофеями разбираться было некогда, и я просто закинул их в багажник. - Лезь в сани. – сказал Старый спасенному пареньку. - Мужики, да что за херня? Денег у меня нет, родители не богатые. – упрямился он, невесть что себе напридумывал. - Лезь, тебе говорят! – прикрикнул на него старик. Я, имевший изрядный в таких делах опыт, просто не затейливо саданул парню со всего маху кулаком в бороду и забросил его в волокушу. Старик зацепил его креплением и, хлопнув меня по спине, сказал: - Валите, я прикрою. – на этих словах он пальнул по подъезжающим диким. Не так, чтоб попасть, а чисто напугать. – Езжай вдоль леса, три кластера жилых проедешь, там место приметное будет. – Ружье еще раз бахнуло. – У него жди меня. Если до ночи не вернусь, отходи на следующее утро к рыбацкой избе и там еще двое суток жди. Если и тогда не приду, своим ходом в Цитадель идите. Улей нас еще сведет. Я кивнул. А мысленно добавил, пойди потихоньку, старый интриган, чтоб тебя. Выжимая сцепление, я одновременно переключил педалью скорость и, добавляя газ, тронулся с места. Сзади раздались хлопки выстрелов, причем теперь палили и по дедку. Ехать старался так, чтоб самолет хотя бы некоторое время прикрывал меня от диких. Но потом я обернулся и понял – сейчас им будет не до меня. Руки сами собой вывернули руль налево, и снегоход помчался прочь от злополучного места. Горизонт на востоке ожил, оттуда накатывала сплошная волна зараженных. Впереди в километре от них ехал человек на одиночном снегоходе. Стрельба сразу прекратилась, дикие впопыхах попрыгали на свой транспорт. Я выжал газ на максимум. Волокуша подпрыгивала на неровностях дороги. Я даже побоялся, что ее оторвет, и немного сбавил скорость. Сзади раздались ужасающий хруст и звон сминаемого метала. Волна мутантов достигла аэродрома и громила самолет. Чертово подсознание тут же дорисовало крики людей, которые я никак не мог расслышать на таком расстоянии и потому неосознанно снова прибавил скорости. Уже через пару минут миновал заправку и колпак бывшей станции. Спустился с горки и отцепил парня от волокуши. Закинул его в багажник старого снегохода и, используя все те же крепления, привязал там. Хуторский снегоход мне нравился больше. Движок тише, а сам мощнее. Да и цвет опять же белый маскировочный. Да и не уверен я был, что поднимусь в гору и проеду вдоль леса с этими санями на хвосте. Трофеи закинул в рюкзак. Завел движок. По уму надо бы прогреть. Да только страх того, что мутанты сейчас закончат пиршествовать на аэродроме и пойдут по следу снегохода, не дал мне соблюсти правила эксплуатации техники. К тому же то и дело мерещился приближающийся звук двигателя. Я сменил перчатки на варежки и сел за руль. Сказался горький опыт прошлой поездки. Поерзал задницей, устраиваясь поудобней, и стартовал с места. Снегоход дернулся, пару раз чихнул и заглох. Все-таки без прогрева не обойдется, подумал я и попробовал запустить мотор еще раз. Вопреки ожиданиям снегоход спокойно тронулся с места. Я сделал пару кругов по поляне, перед тем как подниматься на гору, чтоб не заглохнуть снова. И начал двигаться вверх по склону. На особо крутых участках приходилось ехать зигзагами. Такая тактика себя оправдала, и уже через пятнадцать минут я поднялся на холм. Дальше двигался вдоль леса, как и советовал старик. Три жилых кластера представляли собой стоящие посреди заснеженной пустыни городки. Их я объехал за несколько километров, поскольку жизнь там кипела. Это я понял по проложенным зараженными тропам. Ну и по остовам недавно раскуроченных машин на дорогах. Пассажир так и не пришел в себя. Я даже начал волноваться, что убил его. Пришлось остановиться, чтоб проверить пульс. Подопечный был жив. Может, сказались последствия переноса и пережитая катастрофа, или он вообще в этот момент перерождается. В общем, я плюнул на него и поехал дальше. Приметное место и, правда, было приметным. Не знаю, чем это являлось на самом деле, но издали объект очень напоминал летающую тарелку инопланетян, ребром воткнутую в снег под наклоном примерно градусов в тридцать пять. В середине конструкцию удерживала небольшая подпорка. Я остановился, как только разглядел ее на горизонте. Соваться туда вот так сходу без разведки совершенно не хотелось, но и не бросишь же снегоход с парнем. А то схарчат его, пока я буду гулять. Так что пришлось выбрать оптимальный вариант. Я сделал крюк, вернувшись немого назад, где заметил перевернутый туристический автобус. Побродил по обглоданным костям и застывшим потрохам, выбрал пару более менее нормальных бордов и лыж. Закрепил все поверх на снегоходе сзади себя перпендикулярно корпусу и поехал обратно. Не доезжая полкилометра до логова инопланетян, остановился. Решил сначала вооружиться. Достал обрез и зарядил его, гильзы были латунные и без маркировок, так что остается только надеяться, что бывший хозяин оружия не был совсем кретином и не взял на дело дробь. Пистолет оказался сильно потрепанным тридцать восьмым «вальтером» с одним полупустым магазином. Жаль, что мертвецов нельзя наказывать. Руки бы предыдущему владельцу оторвать за такое обращение с оружием. От влажности он весь заржавел, и как вообще умудрялся стрелять – было загадкой. Но я все равно на всякий случай сунул его в карман, мало ли что. Затем соорудил санки, кинув доски снизу и сверху поверх лыж, кое-как связал их между собой, погрузил незнакомца и пошел к тарелке. В диаметре инопланетный корабль был не меньше нескольких сотен метров. Шагов за тридцать я бросил волокушу и пошел один. Вблизи тарелка впечатляла еще больше. Следов вокруг не было никаких вообще. Чтоб убедиться в этом я потратил целых полчаса для обхода по периметру. Мне хотелось найти какие-нибудь бластерные пушки или замерзших дройдов, но вообще согласен был и на простую инопланетянку в криогенной камере. Если она, конечно, будет симпатичной. Вход я так и не нашел. Так что решил готовить укрытие здесь. Слой снега был такой, что можно запросто откопать себе землянку. Точнее «снежанку». Только вот руками рыть не хотелось. Пришлось вернуться и забрать рюкзаки. Я наплевал на правила хорошего тона и залез в сумку к старику. Как и предполагал, там нашлась маленькая лопатка, штык которой с помощью нескольких крутящих движений фиксатора переводился в положение мотыги. Я перетащил волокуши с парнем. Теперь мы оказались с другой стороны тарелки, где она образовывала острый угол с поверхностью земли. Расчистив площадку, начал рыть углубление. Хотелось как можно быстрее закопаться и спрятаться от чужих глаз, но все равно это занятие очень быстро мне надоело. А чего я один впахиваю? Не набегался что ли еще сегодня? Я подошел к незнакомцу. Он был среднего роста и очень крепкого телосложения. Одет в обычную синюю куртку с капюшоном. Лицо широкое. Шапка сползла, из-под нее торчали короткие волосы сантиметра в три. Похлопал его по щекам – ноль реакции. Тогда попробовал умыть ему лицо снегом – тоже не помогло. Когда начал тереть ему уши, он застонал, но в себя так и не пришел. В итоге я влил ему в глотку живчика. Парень сразу очнулся, закашлялся и ошарашенно завертел башкой по сторонам. - Как самочувствие? - Ты… Ты… Ты кто такой? Где я? – залепетал он, стаскивая с головы шапку. Я раздраженно поморщился. Накатила какая-то апатия, сил объяснять или что-то доказывать ему совершенно не было. Поэтому я выразительно щелкнул курками обреза и сказал: - Заткнись. Незнакомец тут же замолчал. - Все вопросы потом. Сейчас берешь флягу и делаешь три средних глотка. Минут пять сидишь и внимательно следишь за внутренними ощущениями, если стало лучше, пьешь еще раз. Потом берешь вон ту лопату и начинаешь рыть яму. - Могилу что ли? – побледнел и без того почти белый парень. - Не буду я тебя убивать. – как можно убедительней сказал я. – Если, конечно, дурить не начнешь. Пока роешь, попутно кратко рассказываешь, где был, чем жил. Понял? Парень кивнул и послушно отпил. Посидел, еще раз отпил. Лицо из белого начало принимать красновато румяный оттенок. Затем он взялся за лопату, примерил ее в руке, словно обдумывая, сможет ли проломить ей мою черепушку. - Даже не думай. – покачал я головой. – Сдохнешь почем зря. Я, чтоб не морозить задницу уселся на борд и вытянул ноги. Достал из кармана очередной сникерс и начал есть. - Будешь? – спросил я незнакомца. - Нет. – отказался он. Парень опасливо глянул на меня и начал копать, не забыв при этом, что нужно рассказать. - Зовут меня Саня. - Забудь. – тут же перебил я его. - Не понял. - Потом поймешь. Ты говори, говори. - Девятнадцать лет мне. Дембельнулся. Летел домой в Уссурийск. - Где служил? - Сначала в учебке в ВШП. - В Чите? - Угу. Потом перевели во Владикавказ. Оттуда уже в Каспийск, в Дагестан. - Какие войска? - ПВО. - Сами не летаем и другим не даем. – рассмеялся я. - Тоже пэвэошник? - Ага, причем почти там же служил. У тебя там год какой? - Две тысячи шестнадцатый. – растерялся парень. - Даже так. – присвистнул я. В общем, мы с ним разговорились, он уже не относился ко мне с такой опаской, но яму рыл исправно. Рассказал мне за свою, в общем-то, обычную жизнь. А я вдаваться в детали не стал, все равно не поверит, сказал лишь, что попали мы в другой мир. Доказательств вокруг пока нет, не считая огромной летающей тарелки, но как только нас попробуют сожрать, я обязательно ткну пальцем и скажу: «вот, смотри, на земле такого не водится». Уже стемнело, когда мы расположились в уютной снежной норе. Я окрестил парня Дембелем. За разговорами поглядывать по сторонам не забывал, но все равно, как не прислушивался, хруста снега не услышал, и когда кто-то ворвался в нору с криком: - Ствол бросил! Быстро, сука! – меня чуть инфаркт не хватил. Я сразу пальнул, но видимо из-за попавшего в дуло снега порох отсырел, и курки лишь впустую щелкнули. Лукаво улыбаясь, в наше убежище вошел Старый. - Что, бойцы, греемся, значит? Я обматерил деда как только мог, но в глубине души очень даже обрадовался, что он вернулся. - Чо вы тут расселись? Пошли внутрь – там теплее. И безопаснее. – многозначительно добавил он, воздев палец к небу. - Это я зря, что ли, рыл? – расстроился парень. Появление чудаковатого дедка его ничуть не смутило. - Ничего не зря. – сказал Старый. – Размялся. А в Улье, если на печи лежать, адаптация долго проходить будет. Организму нагрузка нужна, чтоб он креп. И голову ненужными вещами забивать некогда было. А нужными мы ее еще забьем. Фарт тебе в общих чертах, наверно, уже объяснил, что к чему. Я лишь покачал головой. - Тогда тем более вопросов у тебя уйма. Мы вылезли из укрытия вслед за стариком. - Доски заберите. – сказал он и направился в круговую к другой стороне тарелки. Сумерки сгустились, и приходилось смотреть под ноги. Дембелю без снегоступов было тяжко, он то и дело проваливался в снег. С горем пополам мы добрались к нужному месту. Дедок вытащил свою лопату и начал отрывать снег у самого корпуса тарелки. Углубился примерно на метр, когда показалась небольшая выемка. Старик сунул в отверстие что-то вроде длинного толстого сверла с крюком на конце и провернул своеобразный ключ. Внутри что-то щелкнуло, Старый потянул сверло на себя, и появилась щель. - Ледоруб. – требовательно протянул он руку. Я передал ему инструмент. Старик сунул его в щель. Я скривился. В какой-то момент показалось, что сейчас мое орудие не выдержит нагрузки и лопнет. Но вопреки ожиданиям, люк открылся. Старик схватился за крышку толщиной сантиметров десять, закряхтел и с трудом приподнял. Щелкнул упор, попавший в паз и вставший на стопор. - Прошу. – сказал старик и сделал пригласительный жест. - На опыты нас к зеленым человечкам привел. – усмехнулся я. - Залезай и узнаешь. – улыбнулся он. - А чего нас не лучом внутрь затянуло? - Энергию еще на тебя тратить.Глава 7. Новые знания
Я достал фонарик, сунул голову в люк и щелкнул кнопкой. Тонкий луч света разрезал тьму и выхватил очертания железных прутьев лестницы, ведущей вверх. - Залазь давай. – поторопил меня старик. – он покопался в своем бауле и сунул мне моток веревки. Я скинул рюкзак, так как проход был слишком узкий, перебросил репшнур через плечо, зажал фонарик в зубах и начал подниматься. Метров через пять подъем кончился, и мне удалось вскарабкаться на горизонтальную поверхность. Внутренность тарелки и правда чем-то напоминала космический корабль. Коридор, как и сама конструкция, уходил вверх под тридцать пять градусов. Черный решетчатый пол, трубы и кабеля вдоль стен. Только все какое-то маленькое, словно для хоббитов. - Ну что там? – нетерпеливо донеслось снизу. - Сейчас. – крикнул я в ответ. – Подвязал веревку за рукоять ледоруба и спустил инструмент вниз. Поднял по очереди оба рюкзака, сноуборды, лыжи и встал над проходом, чтоб подсветить попутчикам лестницу. Первым поднялся Дембель. Старый же залез внутрь, ногой сбил стопор и закрыл люк. - Куда теперь? – спросил я. - Налево. – сказал дед и щелкнул своим фонарем. – Только не упадите. Больно круто тут. – Пригибаясь, мы пошли за ним. Если б пол был гладким, то точно бы улетели. А так ничего вроде. Идти можно, если осторожно. Мы свернули, прошли зал с прикрученными к полу столами и шкафами. Миновали коридор, повернули налево и оказались в маленькой комнатушке. Впереди у стены стояли ящики с железной посудой и еще каким-то барахлом. От скатывания их удерживали торчащие из пола шурупы. В левом углу между полом и стеной параллельно земле на креплениях стояла буржуйка из старой алюминиевой фляги. Труба выходила в прорезанную в стене дыру. Под печкой лежали поломанные доски. - И что это вообще за хрень? – озвучил я мучавший меня с Дембелем вопрос. - Обычная полярная станция. Только откуда-то из будущего. По догадкам некоторых ученых голов ее как раз должны были устанавливать, когда случился перенос, и она просто рухнула. - А чего все такое маленькое? - Не знаю, не я ж ее проектировал. Может, люди мелковаты были, или еще дурость какая. – старик уселся у печи и начал ее затоплять. Я скинул рюкзак и улегся сверху. - Как выбрался? – спросил я. - Нормально. – отмахнулся старик. – Молодежь живцом уже поил? - Да. Я начал рыться в рюкзаке. Достал очередную банку тушенки и пару сникерсов. Дембель достал из ящика железную посуду. - А воду где брать? – спросил он у старика. - А вон, люк видишь? Я посветил в то место, куда указал дед, и, действительно, там обнаружилась неровность. Дембель долго кряхтел и матерился, но все-таки разобрался с хитрым механизмом и поднял крышку. Высунулся наружу, нагреб с поверхности тарелки снега и поставил причудливый копченый чайник в печь. - И откуда у тебя ключ от этой обители заблудших путников? - О как заговорил. – рассмеялся старик. – Ничего мы не заблудшие. Дорога нам известна. А то, что путь извилист, это в Улье завсегда так. А место это людям знакомое. Хоть и не многим. Не знаю только, кто и как ключ изначально сделал, но теперь его спокойно в Цитадели купить можно. Не во всех, конечно, магазинах, но кто ищет, тот найдет. Те, кто в рейды на запад идут, всегда его с собой берут. Это вроде перевалочного пункта. - Что-то здесь не очень нахожено было. И если тут так безопасно, почему в стаб не превратят? - Говорю же, не многие про эту станцию знают. Район здесь не популярный, а на запад не так чтобы уж слишком часто ходят. Понимаешь, тут места глухие. Бельмом эта территория зовется. Потому что сам заметил, на десятки километров ни одной живой души. Поселений почти нет. Полтора хутора – вот и весь народ. Зараженным тут не интересно, людям тоже, так как брать здесь по сути нечего. Весь наш участок Улья представляет из себя что-то вроде горизонтального прямоугольника. На севере и востоке его запирают непроходимые горы. Хотя, может, и проходимые, да только никто из ушедших их штурмовать смельчаков так и не вернулся. Слухи, конечно, всякие бывают. Некоторые верят, что за горами теплые края. Пальмы, песок. - Загорелые туземки с коктейлями и опахалами. – продолжил я. - Во-во. –кивнул старик. Он взял из ящика ухват и вытащил чайник. Дембель тут же начал разливать кипяток по чашкам. - Ты давай мне по своему рецепту запарь. – попросил я деда. - Что, понравился? – заулыбался тот. - Еще как. - Чего там с географией? – нетерпеливо выдал Дембель. - С юга долина обрывается чернотой. - Чем? – не понял я. - Как тебе объяснить… – задумался старик и отхлебнул горячего чая. – Мертвая земля. Никто толком не знает, что это. Но она как бы вытягивает жизнь из всего живого. Через нее не пройти. Все, что туда попало, рано или поздно она поглотит. Но за ней расположен остальной Улей. С нормальным климатом. Там все немного по-другому. Зараженные без шерсти. Да много всяких отличий. - А откуда знаешь, если через нее не пройти? - Это мы туда не можем. А к нам оттуда приходили люди. Достоверно известно о трех случаях. А сколько их было на самом деле, остается загадкой. В Цитадели тебе об этом подробней расскажут. - А на западе что? - Запад – это самое интересное. Там еды прилетает море. В прямом смысле этого слова. На западе побережье. Со всеми вытекающими. Там в наш мир перемещаются толпы тюленей, моржей и прочего. Десятки тысяч пингвинов. В теории даже королевский пингвин может переродиться. Ему вес позволяет. Ходят слухи, что даже видели таких, да только я не верю. Самые лютые зараженные из белых медведей получаются. Они изначально сильнее всех, а когда такой вот Умка схарчит стадо тюленей, представляешь, во что он превращается? - Не хочется такое представлять. - А я о чем. А там еще всякие касатки. Мне даже страшно думать, во что они могут переродиться. Меня аж передернуло от представшей перед глазами картины. - Вот и получается, что зараженным от побережья смысла уходить нет. У них там вся кормовая база. Да и с центра к нам не прутся. Потому что, опять же, еды нет. - А там в аэропорту что это было? - Небольшая орда. Как раз увидели самолет и всей толпой побежали. А дикие здесь ученые. Видел мужика на снегоходе? - Угу. - Крысолов. Он их за собой таскает, пока его дружки чемоданы собирают. А потом контроль спадает, и твари всей толпой на самолет накидываются. Им до диких тогда дела нет. - То есть мы с тобой у самого пекла были? – уточнил я. - Ну, не то чтобы у самого. Там до пекла еще прилично. Просто зараженные уже наученные. Знают примерно, когда птичка с кормом подлетит, вот и подбираются поближе к этому времени. Там кластер долгий. Два месяца перезагрузка. - А как ты Дембеля вычислил? - Дар у меня такой – вижу иммунных. - А побезопасней мест не было, где свежака можно утащить? - Это в здешних краях самое безопасное и было. Считай, почти Улей задобрил. – вернулся старик к своей излюбленной теме. – Осталось только помочь вам до места добраться, и все. В этот момент откуда-то снизу раздался металлический звон. А затем скрежет. - Это что еще за на… – хотел было сказать побледневший от страха Дембель. - Тихо. – оборвал его старик. – А ну выгляни, кто там. – сказал он уже мне. Я отпер люк и высунул голову наружу. Внизу у входа топтался едва различимый силуэт. Звезды давали достаточно света, но белая шкура сливалась со снегом, и мне не удалось разглядеть тварь в деталях. Понял лишь, что она крупная. - Дембель, иди глянь на это. – улыбнулся я, пришедшей в голову мысли. Парень с опаской подошел к окну и выглянул. Я вспомнил про бинокль и вручил его свежаку. - Мать! – выругался он. Зверюга внизу разглядела людей и попыталась запрыгнуть на тарелку. Да только покатая поверхность без единого выступа не позволила ей взобраться. - Кто там? – поинтересовался так и не сдвинувшийся с места старик. - Я в классификациях не силен. Кто-то не меньше сугробника. - Плохо. Завтра за нами увязаться может. - Что он тут вообще забыл? Ты же говорил, не заходят они так далеко. - Не знаю. – пожал плечами дедок. – Может, ему у самолета пайки не хватило, вот он за вами по следу и увязался. Или просто поиграться захотел. Они ведь умнеют со временем. Вот у него мозги и зачесались, надо размять, и решил он следы пораспутывать. А распутывать то и нечего. Дорога до еды прямая как взлетная полоса. - Да не до петляний мне как-то было. Добрались живыми, и то хорошо. - Вот тебе и наука на будущее. А если б я не вернулся, то он бы уже вами поужинал. Всегда, особенно перед ночевкой, следы запутывай. Тем более вас двое было, вы за час такого могли накрутить, что у твари терпения бы не хватило вас найти. - Запомню на будущее. – кивнул я в знак того, что усвоил. Тварь внизу еще полчаса бушевала, пытаясь попасть внутрь или запрыгнуть на тарелку, но потом все же затихла. Ушла или затаилась – было неизвестно. После позднего ужина очень захотелось спать. Но я переборол сонливость и достал трофейное оружие, чтоб как следует его обслужить. Старик подтянул к себе сноуборды, достал нож-пилу и начал что-то выпиливать. Скорей всего снегоступы для новичка. Я ушел в работу, а свежак накинулся на старика с вопросами. Похоже, после того как увидел тварь, он окончательно поверил в реальность происходящего и решил чем-нибудь вооружиться. Хотя бы информацией. Так как другого оружия ему пока никто не дал. Я тем временем взял в руки «Вальтер». Какой бы он ни был убитый, а все равно вызывал приступ какого-то эстетического наслаждения. Красивая вещь. Затвор открыт. Как мне помнится, это чтоб стрелять из бронемашины. Зацеп слева, и гильзы вылетают влево. Я выщелкнул магазин. Отвел затворную раму, проверил, чтоб не было патрона в патроннике. Не смотря на это, отвел руку в сторону прохода и сделал контрольный спуск. Боек звонко щелкнул. Взвел еще раз и, теперь уже удерживая большим пальцем боек, аккуратно спустил курок. Технику безопасности нам в армии намертво вбили после того, как один из контрабасов выстрелил в стену оружейки. Опустил флажок под рамой вниз в максимальное положение и снял ствол вместе с затворной группой. Стволик спокойно вынул из рамы. Вытащил клин. Внутри меня ждал сюрприз – на одной из внутренних стенок была выгравирована надпись на английском «Дорогому Генри». Интересно, однако. А пистолетик то с историей. Впрочем, такое легендарное оружие, дошедшее до наших времен, почти всегда с историей. Ограничился неполной разборкой. Трогать возвратные пружины, коих тут было целых две, или какие-то непонятные ролики и мелкие запчасти я не стал. Не такой специалист великий. Да и вообще не специалист. Просто в свое время вызвался дежурному по батарее помочь все «пээмы» перечистить. До этого только травматы и держал в руках. «Калаши» на тот момент меня уже достали, а тут что-то новое все-таки. Да и за работой спать не так хочется. Плюсдокументы в штаб нести уже никто не отправит, когда видит, что солдат делом занят. Слой ржавчины был такой, что пистолет надо было бы на недельку отправить в масляные ванны, и только потом приниматься чистить. Или на худой конец «вэдэшкой» забрызгать, чтоб весь нагар сошел. - Масло ружейное есть? – выловил я паузу между ответами и обратился к старику. - Нет. Мне без надобности. Редко стрелять приходится. Я и не упомню, когда последний раз до встречи с тобой это делал. Проблемный ты какой-то. – рассмеялся старик. - Ага, я. Как же, как же. Слушай, а чего эти дебилы какие-то совсем нулевые были в плане боевой подготовки? - Да стволы им больше для самоуспокоения, и чтоб друг друга пугать. Не бойцы это были, а собиратели. - Это многое объясняет. Я порылся в ящике с посудой и нашел отвертку, достал из рюкзака платок, порвал его на лоскуты и начал на сухую счищать нагар. Хоть так немного ржавчины уберу. В общем, снова погрузился в процесс чистки. Попутно и в голове порядок наводил. А то там тоже за год скопилось всякого. Свежак продолжал пытать старика. Что такое Улей, кластер, перезагрузка, паразит и прочее, и прочее. Я все это уже знал и не особо вслушивался до того момента, как речь не зашла о классификации зараженных. Ее я слышал один раз от крестного еще в первые дни моего здесь пребывания, поэтому освежить память не мешало. Стадии развития низших зараженных я знал хорошо, так как сам наблюдал за ними не один десяток раз, а вот дальше для меня начинался уже темный лес. Так что я напряг слух, сосредоточившись на голосе старика. - Начнем, пожалуй, с азов. С паразита. Споры, что попадают в твой организм, если не будет иммунитета, образуют что-то вроде грибницы. Она и контролирует все процессы перерождения. – Тут он сделал паузу, прокашлялся и менторским тоном закоренелого девственника выдал. – Это ничто иное, как генетическая программа, созданная для максимизации шансов выживания измененных. - О как. – удивленно сказал я. - Ага. – рассмеялся старик. – Местные профессора в Институте так говорят. В общем, паразит этот падлюка до одури хитрая, а раз у нас климатические условия отличаются, то и процесс перерождения тоже местами расхож. Теперь по видам. – тут он остановился, словно перечисляя всех в голове. – Значит, первый идет синяк или медляк, он же тормоз. Названий много всяких, за чернотой его зовут ползун, но у нас тут никто так не говорит. Медлительные обычно имеют синий оттенок кожи. Недавно нарвались с Фартом. - Угу. – подтвердил я. - Их легко узнать, они как киношные зомби. Почти всегда в одежде. Так паразит экономит ресурсы организма на обогрев. – Старик снова отпил чая. – Дальше идет пустыш. Он и в Африке, и в Антарктиде пустышом зваться будет. Нет в нем ни одного спорана голимого. Тоже одетые всегда. Известны даже случаи, когда изначально голые обратившиеся начинали одеваться. Хотя обычно мелкая моторика не их конек, им иногда мозгов не хватает ручку в машине потянуть, чтоб дверь открылась. - Следующая стадия бегун. А по-нашенски жировик. На этом этапе зараженные начинают запасать жировые клетки. Все съеденное перерабатывается в жир. Кожа уплотняется. В ней активно прорастают новые волосяные луковицы, но самой шерсти еще нет. Их легко узнать по тяжелым обгаженным штанам. Дальше идет джампер или керамбитник. Все то же самое, только более резвые, и у них вырастает один коготь, на указательном пальце. В зависимости от того, был он правшой или левшой. Паразит хитрый – грамотно использует старые нейронные связи. Им они вскрывают пуховики и прочее. Еще этот инструмент помогает управляться с мясом. Следующий жрач или лотерейщик. Второе название, кстати, тоже тут прижилось. По-местному иногда зовут фавны, мохноноги, хоббиты, мохнозадые. Сбрасывают штаны, но еще оставляют куртку. Отращивают когти. Мышцы, как правило, получают интенсивное развитие, а не экстенсивное. - Больше мышцы, больше расход энергии. – вставил я свои три копейки. - Так оно. – подтвердил старик. – За ним идет топтун, ну сам понимаешь, какой тут топот. Мы зовем йети или снежный человек. У них широкие ступни, как снегоступы. Такая тварь уже сбрасывает куртку, так как полностью покрыта мехом. Теперь уже начинают расти вширь. Качают мышцу, так сказать. Дальше по шкале идет кусач или снеговик, он же снегоступ, он жеморозильник. Любит прятаться в сугробе, но недолго. Жиров еще не хватает на длительную консервацию. Здоровый и быстрый. Шкура как броня. – на этой ноте старик постучал костяшками пальцев по стене тарелки. - Следующий по списку рубер – сугробник. Умеетвпадать в анабиоз и длительное время не проявлять признаков жизнедеятельности, пока рядом не покажется добыча. Такой неделями может провести в снегу, ждать, пока ты мимо не пройдешь. Если заранее не заметил, то это стопроцентная смерть. За ним следует элитник, элита, жемчужник – высший из сугробников, может месяцами провести в анабиозе, если того требует ситуация. Обладает навыками маскировки. Крайне умен. Умеет устраивать ловушки. Следы от такого почти невозможно запутать. Но находятся, конечно, мастера. – тут старик подмигнул мне. - Из-за того, что приходится грызть мороженое мясо, у местных тварей клыки гораздо крепче иострее, чем у зараженных остальной части Улья. А еще, бывает, шип на левой руке зазубренный как пила, а на правой острый и здоровый, как топор. Опять же для разделки. Ну вот и все. Есть еще одна зверюга, да только вам, ребятишки, еще знать о ней рано. Если увидишь такую, сразу поймешь, что она не относится ко всему вышеперечисленному. С чисткой оружия как с ремонтом, закончить ее нельзя, только прервать. Так я подумал, когда наконец перешел на обрез. Ну, тут все было куда проще и много времени не отняло. Дольше пришлось шить для него чехол. Нарезное я трогать не стал. Только протер в местах перелома. Старик перешел на тему потрохов зараженных, рецептуры живца и всего прочего. И тут я вспомнил про одну неизвестную вещь. - Слушай, - обратился я к нему. – У меня у крестного были такие пилюли оранжевые. Что это такое? - Это грелка. Вещь очень редкая и дорогая. Иногда выпадает из сугробника. Всегда из элитника. Закидываешь ее в любом виде и можешь самые лютые холода переждать в чистом поле. Но эффективней всего ее, конечно, в чай горячий кинуть. Тогда можно на нескольких человек поделить. Оранжевые хороши, но лучше всего красные. - Понятно. – сказал я. Старик наконец закончил ковыряться с деревяшками, но выстругал совсем не буратино вопреки ожиданиям, а снегоступы, хоть и кривоватые. - Пока так походишь, а там разживемся. – прокомментировал дед свое изобретение, когда переставил крепления. Дембель нацепил обновку. Походил и вынес вердикт. - Пойдет. А затем накинулся на старика с новыми вопросами. Я вот ни разу иммунных новичков не встречал, но Дембель меня уже выбесил своими вопросами. А старик отвечал совершенно спокойно. Формулировки его были емкие и понятные. Складывалось впечатление, что он это рассказывал не раз и не два. Но при этом процесс его совершенно не утомляет, словно это что-то само самой разумеющиеся. Как работа, например. Все дела были переделаны. И меня нещадно начало клонить в сон. Я выставил ботинки в коридор, а сам расправил спальник. Залез в него по плечи, привалился спиной на стену, да так сидя и уснул. Проснулся оттого, что меня трясло от озноба. Словно я уснул не в одежде в спальнике, а голый и в снегу. Неужели старый хрыч в печку забыл дров подкинуть? Я с трудом открыл глаза и удивленно вытаращился на потрескивающие поленья в чуть приоткрытой дверце буржуйки. Старик улыбался и все еще травил байки Дембелю. Получается, уснул я совсем недавно. Какого хрена? - С…с…сс…стар…старый. – еле выдавил я из себя стуча зубами. Старик сразу подскочил и вытянул меня из спальника. - Помоги. – сказал он Дембелю. Вдвоем они раздели меня до трусов. «Что ж вы делаете, сволочи? Итак холодно» – хотел я выругаться, но сил на это совершенно не осталось. Накатила абсолютная апатия. Желание было только одно – просто снова уснуть, не смотря на лютый холод. Старик принялся отрывать от меня какие-то маленькие серо-черные галечные камни и кидать в кастрюлю. Камешек падал туда с металлическим «Диньк!». С каждым новым звоном веки становились все легче. - Ну вроде все. В трусах сам посмотришь. – сказал старик. Я посмотрел, но все как обычно, все на своих местах. - Что это было? – вяло протянул я, натягивая штаны. - Стылые пиявки называются. Неизвестно, этого ли они мира порожденья или занесло откуда, но обитают почти повсюду, где есть человек. Разве что кроме жилых стабов. Любят они вот такие места ночевок. Только непонятно, как они сюда попали, не иначе занес кто. Вот так обычно останавливается группа. Засыпают четверо, а просыпаются только трое. - Эти камешки, получается, тепло высасывают? – уточнил я. Катая горячий гладкий камень в руке. - Да. Но прок с них тоже имеется. Можно в носок складывать и в ботинок совать, тогда они вроде просушки получаются. Или в кастрюлю их кладешь, или в мешок и под голову. Они друг другу тепло передают и воруют опять же друг у друга. Получается почти вечный двигатель. Только в неволе долго не живут, вечно их подзаряжать не получится. И в город эту дрянь тащить нельзя. - Старик подчерпнул горсточку камней и закинул в буржуйку. - Не сгорят? - Нет. Ничего им не делается. Я послушал совета старика и насыпал камней в носки, которые засунул в ботинки. Пусть сушатся. - Больше не приползут? – уточнил я. - Нет. Пиявки как бы сигнал друг другу отправляют. Тебе не повезло, что на тебя заползла одна. Если они и остались, то все будут в печь ползти. Ну и пусть горят. Я закрыл глаза. Все тело чесалось как после похода по лесу, когда снял с себя нескольких клещей, а все равно кажется, что по тебе кто-то ползает. Но надолго моей паранойи не хватило, усталость все-таки взяла верх, и я провалился в сон.Глава 8.1. Задобрил Улей
Проснулся легко. Просто открыл глаза, и все, сон как рукой сняло. Так бывает на утро перед поездкой на курорт или перед первым свиданием. Ты весь в предвкушении, залит энергией под пробку. Вот и мне натерпелось скорее попасть в Цитадель. Посмотреть, как люди живут. Хотелось чего-то нормального. Просто походить по городским улочкам, не боясь, что из сугроба на тебя выскочит очередная тварь. Старик видимо не спал уже давно, в свете очага было видно, как исходит пар из его кружки. - Будешь? – спросил дед. Он даже не смотрел в мою сторону. И как только определил, что я открыл глаза? - Конечно. Я встал, свернул спальник и сложил в рюкзак. Дед приоткрыл люк и теперь посматривал в окно. В его взгляде явно читалась настороженность. - Сугробник? – спросил я. - Да в том и дело – не видно его нигде. Следы уходят. Вон. – старик ткнул пальцем. Я взял бинокль и вгляделся в указанном направлении. И, действительно, вдаль уходила цепочка следов. - А чего тогда? - Не спокойно как-то. Дембель тоже проснулся. Мы в темпе позавтракали и начали собираться. Винтовку я повесил за спину, обрез сунул в чехол, а пистолет в карман. Новичку вручил второй ледоруб. Пусть хоть чем-то вооружен будет. Старик спустился первым, отпер люк и надолго завис, разглядывая округу. - Ну чего там? – в нетерпении заерзал Дембель. - Не суетись. – одернул его я. Наконец старик выпрыгнул наружу и махнул нам спускаться. Мы последовали за дедом, и вскоре все трое направились к снегоходу. - А зачем нам к снегоходу? – задал я резонный вопрос. – Мы же там не поместимся. - Перепрятать нормально надо. В будущем может пригодиться, не нам, так кому-то другому. - Недолго он на таком холоде простоит. - Правило такое. Лишнее, что есть, все к схрону тащи. Улей сам раздаст, кому сколько причитается. Я ничего не ответил. Традиция так традиция. Может, и правда такая мелочь чью-то жизнь потом спасет. Старик шел впереди, держал ружье наготове и пристально вглядывался в снег. Я двигался сзади и справа и смотрел в вдаль. Последним плелся Дембель и пялился в основном себе под ноги. Мало того, что к снегоступам непривыкший, так еще и кустарщина голимая надета. Чем ближе мы подходили к снегоходу, тем медленней двигался старик. - Гляди в оба. – сказал он мне. Не доверять предчувствиям деда у меня причин не было. Поэтому я насторожился, взял в руки обрез и взвел курки. Метров за десять до техники старик дал знак разойтись. Мы с ним начали обходить снегоход в круговую, а Дембель так и остался стоять, непонимающе хлопая глазами. Старик внимательно осмотрел все вокруг и только тогда повесил ружье за спину. - Если б сугробник был, он бы здесь ловушку и устроил. Зарылся в снег, если чуть ветерок дул ночью, то и не видно. Сугроб сугробом. А то и вовсе ровный слой. Лучше перебздеть, как говорится. В этом плане я с ним полностью согласен. Мне моя жизнь дороже лишних пяти минут, потраченных на осмотр. - Чего встал? – обратился он ко мне. – Заводи и ставь за станцией, куда-нибудь возле сугроба. - Поставлю там, где с краю снег осыпается. Старик показал большой палец вверх. Я завел снегоход и начал прогревать движок. Снял рюкзак и бросил рядом. Вдруг снег под моей ногой провалился. Я в недоумении уставился на пустоту под настом. - Нора! – охнул дед, разворачиваясь и вскидывая ружье. Я, еще не успев осмыслить происходящие, тоже схватил обрез, не понимая куда целиться и в кого стрелять. В этот момент наст под Дембелем взорвался, и парень улетел, словно подброшенный на батуте. Старик выстрелил дублетом. Оглушительно бахнуло. Стремительная белая тень небрежно толкнула меня в сторону. Я улетел спиной в сугроб, пальнул в падении с двух курков, но промазал, лишь искалечив багажник снегохода и пробив канистру. Мутант надвигался, на пытающегося перезарядиться старика. Тварь на манер паркурщика начала перескакивать на одной лапе через снегоход, я успел выхватить «СПШ-44» и выстрелить. Ракета, сыпанув искрами, отскочила от заднего бампера и с шипением зарылась в снег. Вспыхнул бензин. Раздался взрыв. В лицо полыхнуло жаром. Горящий зараженный истошно урчал от боли и пытался перекатиться возле снегохода, но раз за разом ударялся о его корпус. Наконец, мозг включился, и он попытался покатиться в другую сторону. Но тут взорвался бензобак в самом снегоходе. Мутанта отбросило. Он барахтался и издавал невнятные звуки. Старик валялся неподалеку. Его ружье улетело и воткнулось дулом в снег метрах в десяти. В ушах звенело, руки рефлекторно пытались перезарядить обрез, но пальцы не слушались. Гильзы падали в снег, пролетая мимо стволов, как мяч мимо ворот у косолапого игрока. Тут я понял, что непонятная сила тянет лямку моего ружья. И поначалу возмутился, но, подняв взгляд, узнал Дембеля. В голове как-то сразу прояснилась. Рука выскользнула из ремня, и парень пошел к твари. Поймав ее на одном из очередных перекатов, он выстрелил в затылок. Звук получился какой-то приглушенный. Или это я оглох? Скорей второе. Сугробник еще поскреб лапами снег и замер. Я встал, поборов головокружение. Надо было побыстрее свалить отсюда. Пока еще кто не заявился на шум. - Как мешок вскрывать помнишь? – спросил я. - Не ори. – буркнул в ответ Дембель. – Запомнил. Вчера ж объясняли. Я вроде и не орал. Хотя ему, наверно, виднее. - Ну иди, тренируйся. – то ли сказал, то ли подумал я и пошел проверять, жив ли старик. Ему досталось сильнее моего – стоял ближе всех. Лицо деду опалило знатно. Я прихлопал ладошкой медленно тлеющий полушубок. - Не быть тебе, дед, донжуаном. - Не очень то и хотелось. – откашливаясь просипел старик, не открывая глаз. – Синяки мужчину украшают. - Дак то синяки, а не ожоги. - Хрен редьки не слаще. – прокряхтел дед, когда я помог ему подняться. Шатающейся походкой он дошел до ружья и повесил его за спину. Затем приложил к обожженному лицу снег. - Бежим обратно. – скомандовал он и снова закашлялся. - Закончил? – спросил я у Дембеля. Тот утвердительно покачал головой. Я собрал разбросанные патроны, схватил рюкзак и пошел вслед за стариком. Дембель взял дедовскую сумку и догнал меня. - Держи. – хотел он мне передать штуцер. - На кой ляд оно мне без патронов сдалось? Неси теперь. Спустя десять минут, мы уже снова сидели у печурки, запивая пережитый стресс живцом. - Может, по писярику? – предложил старик, доставая свою бутылку коньяка. - Нет. – отказался я. - Давай. Можно и по соточке. – подал голос Дембель. Они разлили и выпили, не закусывая. Затем повторили процедуру еще раз, и только тогда старик шумно выдохнул. - Лихо ты его. – сказал он. - Сам не ожидал. – признался я. – Дембель тоже хорош, не растерялся. - Угу. – подтвердил старик. – Боевое крещение прошел. Дед достал из рюкзака аптечку. - Ну, кто тут в медицине хорош? – говорил старик, почти не открывая губ, чтоб лишний раз не травмировать пострадавшую плоть, и потому звук получался как бы сквозь зубы. - Давай, я. – вызвался Дембель. Я сморщился. У старика левая половина лица была похожа на пузырившееся тесто. Седая щетина оплавилась до самой кожи. От усов тоже только половина осталась, да и та приобрела желтоватый оттенок, как бывает у заядлых курильщиков. - Зря бороду с утра подстригал. – вроде как подбодрил я старика. Тот в ответ лишь улыбнулся здоровой половинкой губ. Дембель смочил в чем-то большой квадратный ватный тампон и принялся промакивать ожоги. Старик даже ухом не повел и не поморщился. Ну чисто терминатор, чтоб его. Или у него адреналин еще не выветрился, или он совсем отмороженный. - Вот этим давай. – подал ему старик какую-то мазь. Парень послушно нанес толстый слой на два томпона, приложил их к лицу старика и плотно забинтовал. - Ты где так научился? – оценил я качество работы. - Да я ж санинструктором в учебке был. Я в ответ лишь хмыкнул. У нас такие санинструктора попадались, что от всех болезней прописывали высмаркиваться почаще. - Чего теперь делать будем? – обратился я к старику. - До завтрашнего утра здесь посидим. Сильно нашумели. Опасно идти. - Здесь с дровами как? Эти уже к концу подходят. - Иди пошарься по помещениям. Все, что деревянное или бумажное есть, тащи сюда. Что-то такое я и предполагал. Щелкнул фонарем, проверяя работоспособность, взял ледоруб и пошел на поиски. Пистолет на всякий случай из кармана переложил в левую руку. Стремно как-то по этому «космическому кораблю» одному шляться. Сразу нехорошие ассоциации с каким-нибудь молодежным ужастиком возникают. И я такой классический идиот, который в одиночку в темноте куда-то поперся. Если сейчас еще фонарик мигать начнет, точно назад пойду. Шутки шутками, а какой-нибудь заблудший рейдер вполне мог сюда зайти и загнуться от спорового голодания, обратившись в пустыша, который сейчас заперт в одной из комнат и затаился в предвкушении. Ну его нахрен. Усилием воли я отогнал дурные мысли, а то сейчас в каждом предмете чей-нибудь силуэт мерещиться начнет. Во тьме многие вещи любят принимать очертания наших самых страшных кошмаров. Тяжелые подошвы ботинок с громким стуком касались пола. Этот звук гулким эхом разносился по пустым помещениям станции. Я уже один раз повернул направо и один налево. И теперь оказался у развилки. Главное – не заблудится, так что снова повернул налево. Прошел по коридору и уперся в массивную дверь. Потянул створку на себя и оказался в просторном помещении. Столовая, не иначе. Все столы прикручены к полу. А вот стулья были как бы на роликах. И сейчас стояли в стопоре. То есть захотел бы я сейчас сесть, мне сначала нужно ногой снять стопор, потом по колее прокатить стул, отодвинув его. Потом сесть и снова пододвинуть. Интересно придумано, конечно. Я прошел направо, где за раздачей виднелись двери в кухню. Зашел внутрь. Начал рыться в шкафах, нашел зажатые в креплениях разделочные доски. Отлично. Все сгорит. Там же обнаружил топорик для мяса. Вручу Дембелю. Пригодится как запасной инструмент черепа вскрывать. Еще попался добротный нож, такой не сломается, если им щепки строгать начнешь или в кость ударишь. Еще поискал, сгреб в кучу всякие скалки и толокушки для пюре, а точнее картофелемялки. По-моему, самое уродское слово, которое придумало человечество. Перехватил все веревкой и пошел обратно. Скидал пожитки у печки. - Держи. В награду тебе за боевые заслуги. Дембель рассмеялся и подгону страшно обрадовался. Все-таки понимал, ледоруб в Цитадели вернуть придется, а так хоть ножик собственный будет. Отправился на второй заход. В кухню соваться не стал, вместо этого прошел через столовую к другому выходу. Там обнаружил не что иное, как библиотеку. Толстые томики папок и документов хранились в запертых на шпингалет железных ящичках. Полистал и, разумеется, ни слова не понял. Язык ни на что вообще не похож. Смесь египетских иероглифов и случайного набора символов как при взломе компьютера в старом добром «фоллауте». Жечь книги – это страшный грех, но не тогда, когда они на незнакомом языке в затерянной посреди снежной пустыни станции. Принес две связки на растопку, для будущих поколений, так сказать. Может, кто потом спасибо скажет. Нормальное дерево удалось найти только на третьем ярусе. Там отыскалась комнатка, предназначенная для гербария. Прибитые к полу деревянные ящики с семенами в тряпичных мешочках сразу привлекли мое внимание. Пришлось, правда, повозиться с замками. Ледоруб стало жалко, и я прошелся по другим помещениям, пока не нашел кусок трубы. Им легко вывернул замки и оторвал ящики от пола. Тут уже поработали вместе с Дембелем. Дерева было много, мне одному столько не утащить. Изучение станции меня увлекло, проходил по темным коридорам аж до самого вечера. Даже подобие карты нарисовал в двух вариантах. Одну оставил себе. Уже была задумка, как ее можно использовать. А второй листок прилепил в комнате. Чтоб последующие квартиранты могли ориентироваться, если их вдруг приспичит. Перед сном поделили добро с поверженного сугробника. Старик хотел отказаться от своей доли. Мол, все равно в снегу провалялся, пока мы зверюгу убивали. Но мы и слушать не стали. Если б не его мгновенная реакция, то тварь бы нас порвала, без вариантов. В общем, день получился насыщенный. Спать я ложился довольный и с чувством выполненного долга. _________________________________ Вторая часть главы уже у корректора на столе. Будет опубликована либо сегодня вечером, либо завтра с утра.Глава 8.2
Следующие утро как две капли воды было похоже на предыдущее. Разве что к сгоревшему остову снегохода мы не пошли, а двинули прямиком на восток. - Вы теперь повнимательней по сторонам зыркайте. А то у меня обзор на пятьдесят процентов меньше обычного. - Понял. Двигались мы куда смелее, чем вчера. Мне не мешала винтовка за плечом. А Дембелю она, видимо, прибавляла уверенности, хоть и без патронов. К тому же, он воочию убедился в смертности тварей. Судьба решила, что хватит с нас злоключений, и до обеда мы шли относительно спокойно. А там наткнулись на стаю волков. - Ложись! – скомандовал я, так как первый заметил опасность в бинокль. Стая двигалась перпендикулярно нашему курсу и была большая – двадцать пять особей. Волки шли цепочкой. Тяжелее всего приходилось самым первым, они прокладывали колею в снегу. - Еще перерождаться не начали. Совсем свежие. – подал голос дед. - Значит, где-то рядом кластер недавно перезагрузился. – сказал я. - Угу. Надо будет туда заглянуть. Обувку для Дембеля нормальную найти. - Заглянем. - Жалко их. Больше, чем людей даже. – сказал старик. – В волчьей стае семь рангов, это прекрасно организованное общество, там каждый на своем месте и знает, что ему нужно делать. Не то, что у людей. И пары у них на всю жизнь. Если один из партнеров умирает – новый союз не создается. Смотрите. Вон вожак. – старик указал пальцем на самого крупного волка черного цвета. – А те воины. Похоже с одного помета. – он ткнул на две почти белоснежные особи. – За ними идет мать. А вон там опекуны. А тот у них за сигнальщика. В середине плетутся щенки и инвалид, хотя он не увечный, просто старый. Волки заботятся о своих стариках. Я был удивлен подобной осведомленности спутника. Вот так сходу определить, кто есть кто – это не один год за ними наблюдать надо. - Я в той жизни их изучал. – ответил старик на висевший в воздухе вопрос. – Сейчас они из виду скроются, прям по их следам в свежий кластер и пройдем. За одно и свой след спутаем. Так и поступили. Шли то по колее, то пересекали ее, то и вовсе плели причудливые узоры, как указывал дед. Дорога пошла вверх, и начали появляться скальные выступы. Старик заставил нас штурмовать самые невысокие из них. - На камнях запах плохо держится. – пояснил он. Свой дар Старый в ход почти не пускал. Экономил ресурсы организма, чтоб на регенерацию все шли. Волчий след уходил в бор. Тут уже двигались осторожно. Но ничего интересного не нашли, если не считать сторожки охотников. Сами владельцы свалили в поисках пищи. - Давайте догоним. – предложил Дембель. – У них же ружья должны быть. - Даже если ты, следопыт, вдруг этих людей, или уже нелюдей выследишь, уверен, что они их не потеряли по дороге? – задал дед резонный в общем-то вопрос. - Не уверен. – стушевался парень. В домике решили остановиться. Снегоступы, к слову, нашли. Да и не только их. Печь топить не рискнули, но вот нормальной еды, оставшейся от охотников, все же поели. А мои спутники еще и по сто пятьдесят найденной здесь же водочки накатили. Почему я не пью? А черт его знает. Не хочется, и всё тут. Хватит и того, что мы и так здесь все поголовно извечные алкоголики, так как споран только в спиртном и разбавляют. Вот доберусь до стаба, там и накидаюсь в дрова. Впрочем, это только ощущения. У меня после армии так же было. Даром, что особо не пьющий, но целый год мечтал, как нажрусь до потери памяти. А домой пришел, как рукой сняло. Выпил с лучшим другом пивка, и все. Близкие рядом. А больше ничего и не надо для счастья. От мыслей о доме у меня неприятно защемило в груди. - Пойду осмотрюсь. – сказал я и вышел на улицу. Едва успел закрыть дверь, как мне в ногу впилась не пойми откуда взявшаяся гончая. Тут же налетела вторая, третья…семь. Столько смог увидеть, прежде чем завалился от дикой боли в ноге. Рука скользнула в карман, и я выстрелил в тварь прям через ткань куртки. Пуля пробила подклад и впилась собаке в морду. Понимая, что не успеваю выдернуть пистолет, левой рукой уже нашарил нож на ремне и встретил вторую псину лезвием в горло. Остальные собаки налетели на меня, я едва успел закрыть лицо руками, как мир вокруг превратился в страшную смесь лая и урчанья. Куртка трещала. Я изо всех сил брыкался, катался и дергал ногами. Наконец раздался долгожданный выстрел, и еще один. Матерящийся Дембель вылетел с ледорубом и всадил орудие в череп одной из тварей, старик со своим топориком тоже не стал стоять в стороне. Мутанты забыли про меня, и я тут же вскочил, стянул с пояса ледоруб, но воевать было уже не с кем. Дедовский топор с противным чавканьем вошел в голову последней зараженной собаке. Если б один шел, тут бы и съели. Хотя одному мне бы и досюда не добраться было. Ноги подкосились, и меня затащили в дом. Одежда превратилась в гору обрывков. На теле были десятки укусов. Адреналин потихоньку начал выветриваться из крови, и каждая рваная рана наливалась пульсирующей болью. - Эх, угораздило же. – тяжело вдыхал дед, обрабатывая и бинтуя раны. – Теперь вонять кровью за километр будем. - Главное, чтоб на выстрелы никто не пришел. - Не придут. Был бы здесь кто, мы бы уже поняли. Но уходить отсюда надо. Трупы собак точно неприятность накликают. Я переоделся в охотничью одежду, которая по удобству и теплоте заметно уступала моей, но выбора не было. Группа выдвинулась в дальнейший путь, не боясь преследования. Если за нами кто-то шел, он отвлекся на поедание собак. - Здесь аккуратней. Неспроста они с собой столько собак взяли. Может, шатуна искали. – предупредил старик и как накаркал. Треск веток услышали заранее. Бежать в лесу было некуда. Поэтому мы просто подыскали возвышенность и схоронились за соснами. Когда медведь начал подниматься, мы со стариком вынырнули и дали одновременный залп пулями в голову, а спустя секунду еще и картечью в грудь. Зараженный мишка пробежал еще метров пять и завалился на бок. По сравнению с сугробником свежеобращенный косолапый как-то не впечатлял. Но подходить мы так и не решились и обошли бурого по дуге. Через несколько километров на выходе с опушки заметили странного йети. Он бегал по полю, бороздя носом снег как кабан. Наконец остановился и начал рыть. Мутант уже закопался на добрых полметра, когда начался слой льда, но зараженный продолжал скрести когтями, пока не вытащил человеческую руку. - Что это было? – спросил я старика, когда тварь спустя два часа закончила трапезу и скрылась из виду. - Большинство зараженных сидят у кластеров и ждут их перезагрузки. Некоторые путешествуют и питаются падалью, зарытыми под снегом телами. Может, кого-то на той неделе в бурю здесь занесло, или тут труп, который уже двадцать лет так лежит. Может, прямо сейчас под нами целое кладбище мертвецов лежит. Снег надежно скрывает свои тайны. Следующие три дня слились в один. Шли на восток. Иногда останавливались, чтобы поесть. Проходили вымершие города и поселки. Скрывались от зараженных. Путали следы. Спали. Снова шли. Убивали. Бежали. Снова шли. Хруст снега. Вьюга. Холод. Белизна вокруг. За это время мы неплохо сработались и даже сдружились, жалко будет расставаться. Не знаю, что там за заморочки у Старого, но с Дембелем сто процентов дальше держаться вместе будем. Мы с ним уже договорились. Ледоруб я ему подарил в извечное пользование. Штуцер тоже, но он его собрался продать и купить что-нибудь попроще. А то, если честно, с переломной однозарядкой тут особо не разгуляешься. Он долго отказывался, но я его убедил, что это вроде как мой вклад в мое же будущее. Ведь если у меня напарник вооружен, то мне же спокойней. Регенерация иммунных творит чудеса. Укусы на мне затянулись и теперь напоминали о себе лишь белыми пятнами на коже. У старика все было куда смешнее. Одна половина лица румяная и загоревшая, а вторая бледная и белая. С левой стороны борода уже с ладонь в длину, а с правой трехдневная щетина. - Долго еще? – в очередной раз спросил Дембель на третий день. - Почти пришли. – ответил старик. – Мы уже в центре долины. Можно сказать в окрестностях Цитадели. Ветер разыгрался не на шутку. Мы перевалили через холм, и нашему взору предстала равнина, а вдали замелькали серые точки. Я приник к биноклю. - Люди. На снегоходах. – доложил я, падая и роняя за собой Дембеля. Старик повторил наш маневр и попросил бинокль. - Ну ка, ну ка. – его распирало от любопытства. - Отбой тревоги. – скомандовал он, улыбаясь во весь рот. – Я их знаю. Свои это. Пришли, братцы, почти у цели! Настроение старика передалось и нам. Мы встали в полный рост и направились к бесстрашным путникам, устроившим стоянку у всех на виду. Сама природа решила нам подыграть и подгоняла в спину порывами ветра. Десятка два снегоходов стояли, образуя круг. Человек тридцать расположилось внутри него. Завидев трех незнакомцев, люди сначала переполошились и взяли нас на прицел, но после того как старик промахал им хитрую жестовую комбинацию, успокоились, некоторые даже выдвинулись навстречу. Дед здоровался со всеми за руку, с кем-то даже обнимался. Мы просто стояли и лыбились как дебилы. Вот оно, почти у цели! Последний рывок, и будем в безопасности. Старик подошел к мужику в красной куртке с капюшоном, лыжных очках и шарфом, натянутым до носа. Он, судя по всему, был здесь за главного. Дед махнул рукой в нашу сторону и что-то втолковывал незнакомцу. Может, насчет транспорта в Цитадель договаривается. Главный вместе со стариком направились в нашу сторону. При этом его люди как бы невзначай обступили нас со всех сторон. Пекутся за старшего. Преданный народ. Это похвально. Я виду не подал. Мол, так и надо, а Дембель и вовсе не заметил. Ему было по барабану, он мечтами уже в кабаке и женских ласках. - Вот этот совсем свежий. Дар еще не проклюнулся. – сказал старик улыбаясь. – А Фарт какой-то непонятный. Сам смотри. Главный внимательно посмотрел на Дембеля, потом перевел взгляд на меня. Мне даже показалось, что он вздрогнул. Затем что-то сказал старику, но ветер снес его слова. - Но Фарт же… – возразил было дед. Главный развернулся и ушел, не желая ничего слушать. Дед направился к нам. - Ну вот и все. Пришли, ребятки. Пора задобрить Улей. – при этом в глазах старика появился нездоровый блеск. Прям как тот, который я увидел при первой нашей встрече. Дембель недоумевающе посмотрел на меня, а я уже сунул руку в карман куртки. Незнакомцы двинулись к нам, и я выстрелил в ближайшего. Пуля угодила парню в бедро. Дембель успел выхватить ледоруб, а я полоснул кого-то по руке ножом. Потом сразу множество тел навалилось со всех сторон. Мне ударили под дых и заломили руки. С Дембелем сделали то же самое. - Какого хрена, Старый? – орал я во весь голос. - Чо за беспредел? – вторил мне Дембель. Нас полностью раздели и поставили на колени. Ну, готовили явно не к оргии. Стучали молотки. Двое ребят с лопатами расчистили два небольших углубления в снегу. Затем их сменили двое других, которые начали долбить ломиками лед. На огонь поставили большой бак и заполнили его снегом. Что за хрень, они нас сожрать что ли собрались? - Не ешьте меня. Я не вкусный. – заорал я и сразу схлопотал под дых от угрюмого бородача. Ну ничего, морда нахальная, я твою бородищу еще на шерстяные носки пущу. Дембель как-то поник и даже материться уже перестал. А я так не могу. Стуча зубами, я бранил мучителей на чем свет стоит. Непристойно шутил про их проросшее из инцестов семейное древо. Про то, что если они меня убьют, мой мстительный призрак не даст им покоя. Ребята не впечатлялись. Видимо, всякого уже наслушались. Лица у всех были такие, словно ничего из ряда вон выходящего не происходит. Обычный день. Люди с ломиками перестали, наконец, стучать. Получилось две ямки глубиной сантиметров по сорок. Рядом с каждой из них вбили два железных колышка так, чтоб они торчали из земли метра на полтора. Меня с Дембелем поставили каждого в свою яму. Закоченевшее, казалось бы, тело вмиг согрелось, и я забился как бешеный, когда увидел двух человек, черпающих из котла воду в ведра. Запал быстро иссяк. Не вырваться мне – как-то разом накатило осознание. Две симпатичных девушки подошли к нам, каждая держала по ведру. Я подмигнул той, что стояла напротив меня. - Красавицы, если хотели увидеть меня голым, мы как-то попроще могли решить этот вопрос. – выдал я, заикаясь и стуча зубами. Да, вот так вот. До крещенских морозов еще далеко. Аж целое никогда. Календаря тут нет, как и времени. Так что я понял, либо у них такой безумный обряд посвящения, либо я сейчас умру. В любом случае я больше не подарю им ни капли своей злобы. Буду нетипичной жертвой. Может, хоть запомнят. - Девчата, я такие процедуры после баньки люблю. А сейчас как-то не то. Стоящая напротив меня девушка улыбнулась, убирая свободной рукой прядку с лица. А потом просто с размаху выплеснула на меня ведро. Я говорил, что было холодно? Так вот, беру свои слова назад. Я тогда понятия не имел, что такое холод. Дембель заорал, когда его очередной раз обдали обжигающе холодной водой. Ноги уже пристыли, ведь я стоял почти по колено в воде, которая мгновенно схватилась ледяной коркой. Я больше не кричал. Лишь сипел. Мои руки были разведены в стороны к двум столбам и прихвачены к ним веревкой. Теперь воду лили тонкой струйкой, чтоб она успевала застывать. Мысли замедлились. Сознание начало замерзать вместе с телом. Зачем все это? Для чего старик столько времени спасал нас? Таких трудов стоило сюда добраться, и все это ради того, чтоб так задобрить Улей? Мыслей в голове вообще не осталось. Думал только о холоде. Когда наши тела полностью покрыл толстый слой льда, незнакомцы просто погрузились на снегоходы и уехали. Даже вещей наших не тронули. Так все и осталось валяться. Холодно, как же, сука, ХОЛОДНО. Не, ну что за уроды? Я чувствовал, как замерзаю насмерть. Не страшно умереть за правое дело, за друзей, за любовь. В этом случае я бы даже нашел в себе силы улыбнуться и по киношному плюнуть кровью в лицо врага. Но вот так, ни за что, ни про что. Обидно… Организм тратил все силы, чтоб раз за разом заставлять сердце биться. Я чувствовал, как оно стучит все медленней. Вот – наконец затихло. Удивительно вот так понять, что твое сердце просто остановилось. Кровь больше не поступала в мозг. Мутная картинка сквозь слой льда начала меркнуть, и я окончательно потух.Глава 9. Снова день сурка
В себя я пришел от того, что услышал обрывки голосов. Тела вообще не чувствовал. Не существовало ничего, только звук. Сначала невнятное бормотанье разной тональности. Потом уже более осмысленное: - Нихрена себе! - Сектанты суки… - Тут кровь на снегу. - ... и рюкзаки проверьте. - Вальтер. Надо же. Смотри это… Потом уже стал понимать целые предложения. - Трахом, это специально нам подарочек устроили. - Да понял я, не дурак. Совсем распоясались твари. - О! А этот живой. - Не может быть. Они здесь уже двое суток стоят. - Ты меня за балабола держишь? Или я на шутника похож? Потом застучали чем-то железным по льду. Затем я снова провалился в пустоту. Сквозь тьму до меня доносился вой вьюги. Какие-то голоса. Ругань. Удивленные возгласы. И женский голос, говорящий «бедненький». В какой-то определенный момент кончики пальцев начало покалывать, словно одновременно тысячи затупленных иголок впиваются в мою плоть. Затем боль начала усиливаться. Драконье пламя разлилось по всему организму, каждая клеточка превратилась в раскаленную песчинку. Я вдруг понял, что ощущает сброшенный в жерло вулкана человек. Сначала заморозили, а потом вот сжигают заживо. Контроль над пылающей кучей мяса вернулся как-то разом. Я дернулся и заорал, из пересохшего горла вырвался страшный хрип. Хуже чем у зараженного. Хуже чем у тварей из фильмов ужасов. Глаза распахнулись. Я успел увидеть, что нет никакого пламени. Лишь светлая комната, длинные рыжие волосы и испуганные глаза. А потом кто-то навалился на меня, разум снова погас, и боль ушла. Ей на смену явились тягучие вязкие сны. Я из-за всех сил старался проснуться, но не мог. Когда открыл глаза, надо мной стояла девушка с пышными рыжими волосами. На ее лице была обычная медицинская маска. Она возилась с капельницей и удивленно замерла, увидев, что я ее разглядываю. Еще, наверное, и улыбался как кретин при этом. Не знаю. Тело все еще как неродное. Ощущения были какие-то притупленные. Словно водишь пальцем по большому шраму. Вроде чувствуешь касание, но эффект не тот. Девушка налила воды из прозрачного графина и подала мне. Я разом осушил советский граненый стакан, даже цена в четырнадцать копеек на дне присутствовала. А потом влил еще один и лишь затем смог отпить живца. На вкус он был дерьмовый. Даже какой-то казенный что ли. Другое слово на ум не приходит. Пока пил смотрел по сторонам. Небольшая белая больничная палата. Справа окно с открытыми шторами. Слева дверь со стеклянным окошком на уровне глаз. Возле кровати тумбочка и капельница. На противоположной стене еще одна дверь. Наверное умывальник и уборная. - Гюльчатай, покажи личико. – только и смог сказать я перед тем, как снова отрубился. Не знаю, через сколько пришел в себя. Медсестра или врач, или знахарка, мне неизвестно, кто она, сидела на стуле рядом с кроватью и, оторвав взгляд от книжки, посмотрела на меня. - Привет. – поздоровался я. – Меня Фарт зовут. - Алиса. – представилась девушка. – Для друзей просто Лиса. И тут бы завязаться интересному диалогу, но истощенный организм предательски отключил питание. В третий раз, придя в себя, я твердо намеревался остаться в сознании. - Лиса. – крикнул я. Так как девушки не было в комнате. Услышал звук шагов, повернул голову налево. Стоя спиной, девушка поспешно натянула маску и вошла в комнату. - Долбани меня дефибриллятором. – сходу взял я быка за рога. - Что? – Алиса замерла и непонимающе уставилась на меня. - Я говорю, вколи мне адреналин, да хоть плеткой отшлепай, лишь бы я снова не отключился. - Не положено. - Да клал я на то, что положено. Я знать хочу, что за хрень вокруг творится. Где я, кто ты? Когда я встану на ноги? Где ублюдки, что меня заморозили? Что со вторым парнем? Как я вообще выжил? – накинулся я на нее с вопросами. - Давай по порядку. Она присела на стул, достала из тумбочки бутылку с живцом и налила мне. - Ты в больнице в Цитадели. Я твой лечащий врач. Обычно к никому неизвестным болтунам не приставляют личного знахаря, но тут случай особый. Ты единственный за всю историю выживший после ритуала сектантов. Очень ценный свидетель, так как возможно единственный, кто что-нибудь дельное сможет сказать. Я сейчас. Она ушла за дверь и вернулась спустя пару минут со шприцом в руках. - Это поможет тебе продержаться какое-то время, но потом отходняк накроет, и ты опять уснешь. - Годится. – согласился я. - Как ты выжил – до конца не понятно. Известно лишь, что у тебя проснулся дар анабиозника. Причем совершенно очевидно, что это была первая его активация. Умение сразу очень развитое, так не бывает. При первой активации дар не может быть таким сильным. Да ты вообще весь какой-то непонятный. Невозможно, что через год у человека дар активируется. По этому поводу тебя еще допросят. - Анабиозник? – решил уточнить я непонятный момент. - Ты совсем отсталый? – вскинула она брови. - Считай, что я полный нуб. Свежак голимый. - Ладно. – улыбнулась она. Не знаю, как я это понял через маску, ну вот улыбнулась, и все тут. – Ты попал в мир, который зовётся… - Ну не настолько свежак. - Да поняла, поняла. Шучу. Что-то слышал, что-то видел, но не во все расклады врубаешься. - Типо того. - Анабиозник редкий дар. Вы вроде как сугробники. - Ну, спасибо за сравнение. Не будь ты прекрасной мадамой, уже бы в бубен схлопотала за такое. Девушка рассмеялась. - Ну, извини. Говорю – как умею. Не нравится? Могу помолчать. – тут же все переиграла она. - Да ладно, чего уж, говори. – сдался я. - Такие как ты могут впадать в анабиоз. Дар не боевой, но тоже очень полезный. Сколько здесь вот так замерзло в бурю и не сосчитать. А подобные тебе всегда выживают. Даже когда в горы экспедицию собирали, там был самый сильный анабиозник. Может, где-то замерз и до сих пор стоит там ледяной статуей. - Понятно. – ответил я, зевая. – Что-то твоя хрень не очень действует. – сказал я, ощущая как тяжелеют веки. Очередное пробуждение было не похоже на остальные. Я уже чувствовал собственное тело, как родное словно заново сросся с ним. Как будто мозг во сне запустил программу диагностики и убедился, что ему так же все подконтрольно, нервы исправно передают сигналы, мышцы сокращаются. В общем, готов я к подвигам, и все такое. Но пока с кровати встать не буду пытаться на всякий случай. За дверью были слышны разные голоса. Я узнал Алисин, остальные несколько были мужские. - Где наш снеговик? – вклинился в беседу еще один хриплый голос. – Ах, он уже очнулся. - Да погоди ты. - Дай человеку в себя прийти. - Имей совесть. – возмущались остальные. Дверь распахнулась, и внутрь ворвался или ворвалось нечто. Он очень сильно напоминал Гринча переростка. Высокий, широкоплечий в костюме с галстуком. Мохнатое лицо, а точнее рожа, приобрела животные черты. Кожа не то серая, не то голубая с синим. - Ну здорова, ледышка, ничего себе не отморозил? – обратился он ко мне. - Отморозил. - Что? - Чувство юмора. Смотрю на твою уродливую рожу, хочется что-то обидное и смешное сказать, а в голову ничего не лезет. - Не умел никогда, а тут вдруг получаться перестало. – подколол он меня и плюхнулся на стул рядом с кроватью. - Что, пришел украсть мое рождество? - Твои деньги. – усмехнулся он в ответ. – Меня зовут Кесарь. Я сборщик налогов. – он протянул мне свою мохнатую лапу. - А это не заразно? – с сомнением покосился я на его руку. - Нет. В палату вошла смугловатая коротковолосая брюнетка с какой-то папкой в руках, в черной юбке, белой блузке с декольте, обтягивающей бюст не меньше чем пятого размера и пиджаке, который был застегнут только на одну пуговицу. Она встала справа от Кесаря. Справа от нее, в свою очередь, встала Лиса. - Обезьяны, кокосы – апельсиновый рай. – пропел я, переводя взгляд слева направо и остановившись на груди Алисы. Она фыркнула и скрестила руки. - Лидочка, счет пожалуйста. – сказал Кесарь. Девушка порылась в папке и передала упакованный в файл лист. Гринч пробежался взглядом по документу и вручил его мне. - Вот, ознакомься. Я попытался сфокусировать взгляд на бумаге, но буквы отказывались складываться в слова, а когда все же складывались, их значение оставалось для меня загадкой. Но меня выручил Кесарь, видя мое замешательство, он начал дублировать текст голосом: - За транспортировку до Цитадели, оказание услуг первой помощи, вывода из состояния анабиоза и последующее сопроводительное лечение вам выставляется счет на сумму пятьдесят споранов и двадцать пять горошин. - Ахренеть! – только и выдал я, задыхаясь от возмущения. – Засунь себе эту бумажку, знаешь куда. - Тебя вылечили? - Допустим. - Вылечили. – кивнул Кесарь. – Формально ты все еще на лечении. Значит, плати. Тебе дадут неделю на размышление и выбор способа оплаты. Вот, распишись о том, что уведомили. - Отказываюсь от всех дальнейших процедур. - Нельзя. – тут же вклинилась Лиса. – Ты не прошел курс до конца, могут наступить осложнения. - Плевать. Я вас вообще просил мне эти самые услуги оказывать? Не просил. Мне и так хорошо было. Солнечные ванны принимал. Вон как загорел весь целиком. Вот и иди нахрен. – сказал я Кесарю. Вообще-то я прекрасно понимал, что заплатить все же придется. Только не представлял, где взять такую сумму. Но вот не нравился мне этот Кесарь. Поэтому спорить я с ним был готов насмерть. Чисто из природного упрямства. За дверью заржали. В комнату вошел еще один мужик. Высокий, гладковыбритый с короткими черными волосами и в камуфляжной военной форме с капитанскими погонами. - Здравия желаю. – сказал он мне. - Здарова. - Я Вепрь. Старший следователь погранслужбы. На вот, посмотри фото, может, кого узнаешь. А то этот тебя совсем заболтает, опять отключишься. А еще сутки ждать не с руки. Чемраньше начнем копать, тем больше шансов что-то нарыть. Я взял папку с картонной корочкой и начал листать. Там были большие фотографии формата А4, под ними подписи предположительных имен. Я отвлекся от фоток и гипнотизировал Кесаря. - Что ты так на меня пялишься? - Смотри, вот этот урод на тебя похож. – я развернул к нему папку. - Все со мной шутки шутить пытаешься? - Да нет, что ты. Пошутить над тобой Улей пытался. Вышло, кстати, не очень. Но я все равно даже не буду пытаться повторить его успех. - Ты еще про мою маму что-нибудь обидное скажи. - Боже упаси, святая, наверно, женщина, раз ее таким сокровищем как ты наградили. - Подпись поставь. – сказал он мне. - С каких х… – я покосился на девушек и оборвал фразу на полуслове. – С какого перепугу. Вот представь, я лежу в коме. А мне какая-нибудь шалава отсосала в этот момент, а потом я в себя прихожу, а она с меня за это деньги требует. Нормально вообще, нет? - У тебя неделя. – буркнул он в ответ, встал и ушел. - Лихо ты его. – рассмеялся Вепрь. – Да только бабки с тебя в любом случае стрясут. Систему не сломаешь. - Дальше видно будет. – не стал я с ним спорить. – А кто он вообще такой, кваз или атомит? - Ни то, ни другое, а может все вместе. Черт его знает. Его здесь никто не любит, вот и не интересуются особо. - Понятно. - Ну что, узнал кого-нибудь? - Нет. Хотя тут у половины рожи такие, словно их в криминальной хронике крутили. - Есть такое дело. Ну ты потом в зеркало посмотрись на досуге. Сразу перестанешь так думать про этих милых граждан. Я заржал и запустил пятерню в отросшую бороду. - А кто вообще эти люди, которые на меня напали, зачем они это сделали? - Они сектанты. Что и зачем делают, совершенно не ясно. Логики в их поступках не много. Но некая система все же прослеживается. Например, жертва всегда одна. Предположительно свежак. Ты вообще, получается, в эту схему не вписываешься. Вот по большому счету и все, что известно. - Не густо. - Так точно. Поэтому, давай, расскажи все поподробней. Как, что, чего? - Подожди секунду. Алис, откуда вообще такие суммы? За эти деньги можно мертвого поднять. Такое чувство, что меня в мясорубке пропустили, и вы заново по кусочком собирали. - Формально так оно и было. Мы, считай, каждую твою клеточку ото сна пробуждали. Процесс крайне тяжелый и трудоемкий. Я же говорила, над тобой все знахари по очереди корпели несколько суток. Кстати, пойду сообщу, что ты очнулся. - Начать сначала, я так полагаю? - С него самого. Собиравшаяся уже уйти Алиса замерла у дверей и развернулась. Послушать решила. Ну, пусть слушает, мне не жалко. Я все рассказал. От первого дня здесь и до момента, когда меня привели на заклание сектантам. Разумеется, опустил некоторые детали. Отдельно внимание заострил на старике и главаре фанатиков. Алиса дослушала и убежала докладывать главврачу о моем пробуждении. - Хреново. – заключил Вепрь, выслушав мой рассказ. – Мало фактов. Надо хоть какие-то зацепки. - Погоди. –вспомнил вдруг я одну деталь. – Снегоступы деревянные, он говорил, что в городе заказывает у какого-то якута. - Тут этих якутов, и каждый второй такие делает. Ладно, поспрашиваем, это хоть что-то. Старик приметный, должны вспомнить. Давай выздоравливай. Я пойду супостатов ловить. - Постой – остановил его я. – А что с моими вещами? Вальтер, обрез, ружье, ледоруб. Горошин мешок. - Насчет этого всего не знаю. Ракетница, нож, остатки одежды и прочая мелочевка в уборной валяется в мешке. - А кто это меня так общипал? Сектанты вещей не тронули. - Значит, наши. Теперь ищи свищи ветер в поле. - Это мы еще посмотрим. Вепрь лишь хмыкнул. - Кстати, подпиши протокол. «С моих слово записано верно, мною прочитано» все что удалось осилить, а потом буквы снова поплыли, поэтому я черканул закорючку и отдал листок. - Бывай. – сказал Вепрь. - Угу. Что узнаешь, мне сообщи. В этот момент раздался звон стекла, и посыпались осколки. Я рефлекторно качнулся влево, заваливаясь вместе с койкой, и ударился головой о тумбочку. Вепрь промедлил и когда начал падать, раздался взрыв. Меня оглушило и бросило к стене. Начался пожар. Помещение заволокло удушливым дымом. Я встал, пошатываясь и выплевывая легкие, пошел к окну. Стекло хрустело под босыми ступнями как снег. Тело само перевалилось через подоконник и выпало в окно. Только и успел подумать, какой там свежий воздух.Глава 10. Козни сектантов
Снова пробуждение. Снова Алисины рыжие волосы. - Привет, Гюльчатай. – сипло выдал я оглядевшись. Лежал в точно такой же палате как в прошлый раз только без окон. - Привет. - Ты чего в маске? Я что, заразный? Не бойся, если подхватишь от меня чувство юмора, ничего страшного не случится. - Иди ты. – рассмеялась она, но на вопрос так и не ответила. - Что это было? - Покушение на Вепря. В окно бомбу закинули. - Как он? - Скончался. Тебя от основной массы осколков кровать закрыла. А он все на себя поймал. К тому же дыма наглотался. Одно на другое легло, и не успели откачать. - Хреново. А зачем его убили? - Наступил кому-то на хвост. Псих сказал, он копал под серьезных людей. Вот Вепря и зарыли. Это не первое покушение на него. - И часто у вас такое? - Вообще часто. А в больнице впервые. Это же территория амазонок. Тот, кто это затеял, совсем с головой не дружит. - Каких еще, нахрен, амазонок? - Долго рассказывать, потом поймешь. - Что со мной было? - Множественные попадания осколков, открытый перелом ключицы, смещение шейных позвонков, черепно-мозговая травма и еще куча мелких травм. Ты не отключайся, ладно? К тебе сейчас зайдут. Я кивнул, дотянулся до тумбочки, взял бутыль с живцом. Приложился к горлышку. Сделал несколько больших глотков, и дверь открылась. - И снова, здравствуй. – сказал Кесарь. - Изыйди, нечисть. Вшей своих на меня не распространяй. Без тебя тошно. - Вот новый счет. За новый курс лечения. – протянул он мне квитанцию в файле. Я на нее даже не глянул. - Ни копейки ты от меня не получишь. - Посмотрим. - Я за слова отвечаю. Ни одного спорана тебе не отдам. Он лишь презрительно ухмыльнулся. - Бланк подпишешь? - Какой? - Об уведомлении. - Еще чего. Ни о чем меня не уведомляли. В глаза я тебя не видел. Не подходил ты ко мне. Пренебрег служебными обязанностями. Очень некрасиво с твоей стороны. А еще пиджак носишь, бездельник. - Да пошел ты. – ругнулся он, оставил на тумбочке новый счет и вышел. Ну что за дерьмо? Я краем глаза глянул на бумагу. Семьдесят горошин. Безумие какое-то. Где я столько возьму? Дверь снова распахнулась. - Ну что, тебе по морде дать? – спросил высокий широкоплечий мужик в сером костюме с черным галстуком, квадратным подбородком и огромными кулаками со сбитыми костяшками. - Это типа в пакет медицинских услуг входит? - Нет. – рассмеялся он. – Не бери в голову. Это у меня вроде приветствия. - А ты умеешь расположить к себе людей. - Я Псих. – протянул он мне руку. - Охотно верю. – сказал я, отвечая на рукопожатие. – Фарт. Мужик заржал. - С везеньем у тебя так себе. Дверь раскрылась, и в палату вошли еще трое. - Это мой напарник Якимура. – представил Псих высокого худого, хотя скорее даже жилистого черноволосого парня в белой рубашке и серых брюках с подтяжками. Пиджак он держал перекинутым через плечо на указательном пальце, как было модно лет тридцать назад. Бледное лицо, тонкие застывшие в полуулыбке губы и на глазах очки. Причем стекла в них обычные прозрачные, но всегда бликуют с любого ракурса, не давая возможности увидеть глаза. - Мы местные следователи из СБГ. - СБГ? - А, ну да. Ты ж новенький. Служба безопасности города. Это наши стажеры. Йен. – Псих указал рукой на худого парня с длинными русыми зачёсанными назад волосами, который был одет в коричневый костюм с зеленым отливом. На нем тоже были очки, обычные, чуть тонированные. Вообще сложилось впечатление, что он старается быть похожим на Якимуру. По крайней мере встал в такую же позу. - А это Воронцов. – Ткнул следователь в одетого в серую расстёгнутую куртку и серые же штаны парня, про которого и сказать нечего, слишком он из себя непримечательный. Разве что лицо через чур хмурое. Похож на твоего соседа или на брата, или даже на тебя самого. Обычный он, и все тут. - Это не родная фамилия. – тут же пояснил парень, видя мой недоуменный взгляд. - Так, и чего вам всем от меня надо? - Обычно делами сектантов занимаются вояки, но теперь все куда серьезнее. Беспрецедентный случай, так сказать, и поэтому подключили еще и нас. Протокол Вепря сильно пострадал, оттуда почти ничего не удалось извлечь. Поэтому дело не сдвинулось с мертвой точки. Давай все еще раз в подробностях и под запись. Я тяжело вздохнул и снова поведал свою историю. Йен заполнял протокол. А Якимура лишь делал пометки в своем блокноте. - Ну вроде все. – сказал я, закончив рассказ. Йен подал мне бланк и я, не читая, подписал. - Что думаешь теперь делать? – спросил Псих. - Человеку нужна цель, он без цели жить не может. – сказал я. – Так что моя ближайшая цель – месть. Помогу вам по мере своих скромных сил поймать уродов и выпотрошу их, если представится такая возможность. Надо прикинуть, что тут да как. Осмотреться. Разобраться с долгами и прочим дерьмом. А для начала попробую встать с кровати. - Ага. Долги – это хреново. Давай выздоравливай. – сказал мне Псих. – Как узнаем чего, сообщим. - Позовите ко мне медсестричку посимпатичнее там, пусть отцепляют свою хрень и выписывают меня отсюда. - Без проблем. Гости ушли, а я откинулся на подушку. Надо было хоть спросить, сколько дней я здесь уже провел. Ситуация хуже некуда. Не успел нырнуть в депрессию из-за навалившихся невеселых дум, как в палату вошла незнакомая медсестра. Черные волосы до плеч, неприлично глубокое декольте и юбка, едва прикрывающая задницу. Про дресс-код у них тут явно не слышали. А следаки молодцы, я и не рассчитывал на такое чудо. - Привет. – поздоровалась она. - Привет. – сказал я, пытаясь смотреть в ее улыбчивое лицо и не опускать взгляд ниже. Медсестра достала из кармана шприц и начала вводить какой-то раствор в капельницу. - Я ж вроде отказался от мед услуг. - Последняя за счет заведения. – улыбнулась она. А потом развернулась на одно ноге и пошла к выходу, покачивая бедрами. Я задумался, пытаясь понять, кого она мне напоминает. Поэтому какое-то время не замечал покалывания в вене. В голове всплыла картина. Ветер закручивает снежные хлопья, улыбающаяся девушка в серой куртке с замаха выплескивает на Дембеля ведро воды. Точно! Это же та самая девчонка! Предплечье начало жечь. Я вырвал капельницу из вены и присосался к отверстию, пытаясь откачать препарат, словно это змеиный яд. Рот наполнился горькой и даже жгучей кровью, словно красного перца в нее добавили. Я сплюнул. Сердце как-то неровно забилось, словно лошадь, сбившаяся с шага. Закололо почки, печень, а затем и живот. Мышцы свело судорогой. Я свалился с кровати, снова разбив голову о тумбочку. Сука! Они их специально так ставят, чтоб люди больше калечились, и с них еще можно было споранов содрать. Я хотел закричать, но не смог – горло начало распухать. Меня всего бросило в жар. Я пополз к двери. Ткнулся в нее лбом. Не помогло. Наружу открывается. Опираясь на косяк, дотянулся до ручки. Дернул. Заперто. Вот твари! Я опрокинулся назад и пополз в уборную. Стенки горла начали слипаться. Воздух почти не проходил. Я упорно полз к туалету. Нет, не чтобы утопиться в унитазе и больше не мучиться. Просто там должны были быть мои вещи, если их перенесли из прошлой палаты. Головой открыв дверь, я схватился за косяки и пропихнул себя в комнату. Вещей не было. Все – финиш. Сдохнуть, задохнувшись в туалете. Не так я себе это представлял. Потом вдруг дошло, что здесь есть еще ванная. Я оттолкнулся непослушными ногами от стены и схватился руками на ножку ванной. Перехватился за ее край и подтянулся, заглядывая внутрь. Все вещи лежали большой бесформенной кучей. Я выхватил лямку рюкзака и просто опрокинулся назад, чтоб мой вес вытянул его из ванны. Рюкзак перелетел через край и ударил меня в лицо. Он оказался открыт, половина содержимого вывалилась на пол и раскатилась по палате. Я схватил ракетницу, с трудом навел на дверь и выстрелил. Снаряд ударил о полотно и отскочил на кровать, поджигая матрас. Рука схватила вторую ракетницу. Большой палец взвел курок, а указательный утопил его. Раздалось шипение и звон стекла. Горло окончательно сомкнулось. Я силился вдохнуть, но не мог. Легкие наполнились давлением, им нужно было вытолкнуть остатки углекислого газа. Я корчился в судорогах и бился головой об пол, пока окончательно не потерял сознание. *** Снова пробуждение, снова палата. День сурка – мое личное проклятье. Сколько там уже было? Шесть раз, кажется. Если повторится еще сорок шесть, я точно с ума сойду. - Ну у вас тут и проходной двор. – выругался я, открывая глаза. В палате никого не было. Когда я подал голос, в нее заглянула девчонка в черной военной форме, с закатанными рукавами, выбритыми висками и большими антрацитовыми стрелками у глаз. В кобуре на бедре у нее был пистолет. А на груди рация, наушник от которой шел в ухо. - Привет. – сказал я. Девушка потянулась к рации и захлопнула дверь. Я опрокинул чертову тумбу, нагнулся и запихнул ее под кровать. Через пару минут вошла Алиса. - Привет. – поздоровался я. - Привет. Перестановку решил устроить? – девушка села на край кровати. Достала из кармана крошечный фонарик и начала светить мне в глаза. Ее пышные рыжие волосы упали мне на лицо, так что я смог учуять их аромат. - Доктор, я буду жить? - Будешь, но недолго. - Не понял? - Тебя отравили непроцеженным споровым раствором. Счет шел на минуты. Вообще чудо, что ты выжил. Хотя Жердь в бешенстве. Ты две палаты угробил. - Не знаю, кто это, но пусть идет в задницу. Охрану надо нормально организовывать. И кстати, сколько я здесь вообще уже бока отлеживаю? - Жердь – это главврач клиники. Охрану, как видишь, тебе уже поставили. А всего ты здесь неделю. - Слушай, ты эту немую знаешь? - Да, это Мила. - В жизни бы не подумал. - Можешь сказать ей, чтоб Кесаря не пускала? Типа распоряжение главврача, и все такое. - Могу. Без проблем. Вообще от главного поступила рекомендация тебе свалить отсюда, пока у нас еще что-то осталось от больницы. Перед выпиской зайди к нему. Он очень хотел с тобой пообщаться. - Окей. Алиса вышла. А спустя пару минут я услышал за дверью хриплый голос Кесаря. - Мне нужно в палату. - Не положено. – безэмоциональным голосом ответила немилая Мила. - Я должен вручить ему счет и роспись об уведомлении. - Не положено. У меня приказ. – словно робот сказала девушка. - Тогда передайте ему бланк. - Не положено. На клиента совершено два покушения. Передача любых объектов запрещена. - Я просто оставлю это здесь. Передайте ему, пусть зайдет в мой офис через неделю и укажет способ оплаты, иначе на восьмой день дело перейдет в руки к менеджеру по работе с трудными клиентами. О как завуалировали обычных коллекторов, бюрократы чертовы. Хреновая у Кесаря работенка, его, наверное, весь город ненавидит. Впрочем, мне этого мутанта не жаль. Не маленький, знал, на что шел. Я как раз примерялся как бы половчее встать с кровати, когда дверь снова распахнулась, и в комнату вошли Псих и Йен. - Что, уже встаешь? По морде тебе съездить? – спросил здоровяк. Я рассмеялся. - Спасибо, пожалуй откажусь. Ты в очередь запишись. Там перед тобой целый взвод сектантов. Следователь подтащил к кровати кресло и уселся, раскрывая папку. - Хреново все. – сходу начал он. Я внимательно его слушал, все больше мрачнея с каждой фразой. - Просчитались мы тогда. Покушение изначально было на тебя. И Вепрь, получается, под раздачу случайно попал. А ты живучий засранец. Трижды они пытались тебя убить, а ты трижды выжил. - Витальность. – сказал Йен. - Что? – хором спросили мы. - Витальность. Жизнеспособность человека, его жизненная энергия, если угодно. У него ее высокий уровень, поэтому выкарабкался. - Это ты у Якимуры нахватался? – спросил Псих. - Угу. Значит, не ошибся я на его счет. - А что с якутом? - Проверили всех от якутов до бурятов и прочих нанайцев. Нашли нужного. - Что он сказал? - Ничего. Мертвецы ребята молчаливые. Он лежал мертвый в сугробе за собственным иглу. Убили его семь дней назад. То есть когда тебя в Цитадель завезли. Это была единственная ниточка. - А кто меня отравил? - Мы не знаем. Он скрылся. - Это была она. Короткие черные волосы, пухлые губы, титьки четвертого размера, бедра такие прям. – я руками обвел фигуру, показывая какие они были. Псих заржал, а Йен даже не улыбнулся. - Понятно, почему ты ушами хлопал, пока тебя травили. Я подробно описал, как все произошло, потом расписался в рапорте, и Псих поднялся со стула. - Значит так. Йена выделяю тебе в личные телохранители. Будь очень осторожен. Ходи и оглядывайся. Он парень толковый, поможет тебе освоиться на первых порах. - Это хорошо. – сказал я. – Шмотки мои где обычно? - Ракетница прям под подушкой у тебя, остальное валяется в ванной. И завтра заскочи в отдел, фотороботы составим. Бывай. Если что еще вспомнишь, говори Йену. - Удачи в расследовании. Псих кивнул и вышел. - Садись, мне собраться надо. – сказал я Йену и пошел в ванну. Вытащил все вещи. В первую очередь проверил трусы, затем нашел нужный патрон от ракетницы. Заначка была на месте. Ну, хоть что-то радует. Я сбросил больничный халат и оделся в свою уже изрядно поношенную одежду. Пованивало от нее прилично. - Я отойду. Мне позвонить надо. – донеслось из палаты. Ну иди, подумал Я и разложил все остальные вещи на полу. - Не густо. Взял свою флягу с живцом, открыл и сделал пару глотков. Кайф. Не то пойло, которым меня тут пичкали. Разную полезную мелочевку рассовал по карманам. Обе ракетницы зарядил и сунул в боковые карманы куртки. Флягу, остатки запасов сникерса и прочее закинул в рюкзак. Когда я вышел из палаты, Йен уже стоял в коридоре. Мила немигающе смотрела на меня. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Словно восковая маска. Я не удержался и поцеловал девушку в щеку. На ее лице в долю секунды промелькнула такая гамма эмоций, что не всякий актер отыграет. Так-то лучше, а то строит из себя киборга. Я развернулся и пошел, сдерживаясь, чтоб не заржать. Эмоции хлестали через край. Вокруг живые, мать их, люди! Мы с Йеном прошли по коридору, спустились на три этажа вниз по лестнице, прошли через приемную и оказались на улице. Я с наслаждением втянул воздух и шумно выдохнул. Больница была во дворах обычного квартала. Мимо пронесся черный внедорожник. На улицу вышли несколько сотрудников в белых халатах и дружно закурили. У крыльца остановились сани, в которые были впряжены четверо оленей. Возница – чукча, одетый в шубу из шкур все тех же ездовых животных. - Ахренеть! – только и смог выдать я. - Подвести докуда? – спросил мужик без малейшего акцента. - Пока не знаю. – сказал я. Из больницы выскочила Алиса, одетая в красную куртку и серую шапку. Нижнюю половину лица закрывал шарф. Она помахала мне и побежала куда-то направо вдоль улицы. - А чего Лиса всегда замотанная ходит? – спросил я у Йена. - Не знаю. Может, у нее улыбка как у Китаны из «Мортал комбат». - Да иди ты. - Да кто ее знает. Может, специально загадочности напускает. Покажет лицо только своему мужу после свадьбы. Это ж бабы, у них и так на чердаке ферма тараканья, а уж что за выверты их психика может сделать тут, даже задумываться не хочется. А чего, понравилась что ли? - Да ничего такая. - Даже не думай. Жердь тебе сразу яйца отрежет. Она ему как родная дочь. Он за нее любого в порошок сотрет. Сколько таких героев к ней подкатывало, и где они все? - Где? - А вот никто не знает. Я улыбнулся. - Куда теперь? - Не знаю, тебе видней. Это точно. - Начнем, пожалуй, с экскурсии. Давай прокатимся, ты мне расскажешь и покажешь, что да как. - Тут за один раз все не рассказать. Мы уселись в сани. - Командир, давай по достопримечательностям нас прокати. – сказал я. Мужик рассмеялся. - Какие тут к черту достопримечательности. На центральных улицах сугроб не желтый, стена у города высокая, больницу ты уже видел. Вот и все места. - Давай просто по центральным для начала. – взял инициативу в свои руки Йен. - Хозяин-барин. – ответил возница, и сани тронулись.Глава 11. Цитадель
Я как деревенщина в мегаполисе улыбался во все тридцать два и пялился по сторонам. Мы проскочили между двумя пятиэтажками и выехали со дворов на узкую улицу. Там разминулись с еще одними такими же санями, где похожий как брат близнец на нашего извозчика мужик отсалютовал нам пятерней. - В городе есть две основные улицы. – начал объяснять Йен. – Продольная с южных ворот до северных и Поперечная, соответственно, с западных до восточных. - Понятно. Я заметил у вас тут теплее, чем за стеной. - Может быть. – пожал плечами стажер. - В городах всегда теплее. – вклинился в диалог возница. - Почему Психа так зовут? Нормальный же вроде мужик. - Это для тебя нормальный. Он следак очень толковый, но через чур не сдержанный. Обычно следователь в одиночку работает, а к нему Якимуру приставили, для баланса. А то у него подозреваемые часто не доезжали до участка. - Завладевали табельным и совершали самоубийство? - Оно самое, еще и признание успевали написать. Я лишь ухмыльнулся. - Что здесь вообще за народ? - У кого дар фуфло, все больше в городе осели. У кого что получше в рейдерах, наемниках или вояках ходят. Народ сюда прилетает разный и специфичный. Рабочие с северов, охотники с тайги, молодежь с горно-лыжных курортов, альпинисты, ученые-полярники, всякие там геологи-гляциологи и прочие любители Антарктиды. Моряки, чукчи, якуты, эвенки и другие представители малых народностей севера. Много блатных и зеков. В стабе всем рулит совет. Туда входят главари местных объединений и группировок. Не всех, конечно, только самых крупных. - И много таких? - Да прилично. Это Север, у нас тут своя специфика. Людей мало, поэтому все жмутся к друг дружке. Мы сейчас в районе нимф. Так как каждый человек на счету, они не убиваются как в остальном Стиксе, а точно такая же группировка как остальные, большинство там женщины, но на самом деле нимф среди них не много. Сами называют себя амазонки. За глаза их зовут лесбы и фемки. Мужики тоже есть, но не очень много. В основном боевики. Раньше была простая банда. Теперь типа или ЧОП, или ЧВК при них. Зовут себя Кирпичи. А за глаза их, естественно, все каблуками прозвали. - Многие говорят про остальной Стикс. Я уже в курсе, что оттуда сюда проникали люди, но откуда все знают, как там и чего? - У нас есть Институт. Местные яйцеголовые, институтские, ученые. Как хочешь, так и зови. Они двигают прогресс, изобретают всякие штуки для выживания. Патроны, технику, маскировку. Изучают зараженных и все такое прочее. Несколько случаев, когда на север забредали иммунные с остального Стикса, ими четко запротоколированы и задокументированы. Отсюда знание города о порядках в остальном Улье. Если интересно, можем заехать в магазин, купишь себе книжицу. Там все написано. - Даже так. – удивился я. – Давай, конечно. - Командир… - Да понял, понял. – сказал возница. Сани вырулили на широкую улицу. Копыта оленей месили грязный снег. Мимо пронеслась белая нива, а затем газель с синей полосой на борте и надписью «СБГ». Йен помахал им, а они в ответ посигналили. - У тебя хоть какие-нибудь сбережения есть? - Есть. У меня всегда что-нибудь припасено. Возница снова повернул, и мы оказались на улочке, где первые этажи всех домов сплошь были превращены в магазинчики. Сани остановились у лавки с вывеской «Выживает умнейший». Я вышел из саней, толкнул толстую деревянную дверь. Зазвенели китайские колокольчики. Внутри было как-то лампово, по-другому и не скажешь. Книжные шкафы, запах бумаги. Продавцом оказался сухонький мужичок в полосатом свитере с оленями. Он поправил на носу круглые очки и спросил: - Что-то конкретное ищите? - Книжку про остальной Улей. – сказал я, осматривая полки. У большинства книг в название присутствовало слово «выживание». - А-а-а – понимающе протянул мужчина. – Недавно к нам. - Да. А зачем очки носите? Здесь же зрение восстанавливается. По себе знаю. - По привычке, молодой человек, я в них сорок лет отходил, с четвертого класса. Пришлось вот заказывать с простыми прозрачными стеклами. Очки – это уже образ жизни. Очки и книги. - И что, окупается? – я обвел пальцем помещение. - Мне с моими скромными запросами хватает. Гильдия торговцев особо не давит, не те у меня объемы продаж, сами понимаете. – мужчина выложил на прилавок книжицу в мягкой обложке с виду страниц на сто всего. – Или вам лучше электронную версию? - Нет. Давайте бумажную. Тут атмосфера как-то больше для бумаги. Чтоб вот так вот сесть с книжкой и горячим чаем у камина в кресле качалке. Но это все мечты. Пока с моей жизнью не в кресле каталке, и то хорошо. - Сколько? - Пять споранов. Брошюры для новичков не интересуют? - Нет, спасибо. Книжку в стабе печатают. Получается, здесь где-то типография есть? - Есть, а как же. – он указал на настольную визитницу, выудил оттуда карточку и вручил мне. - Спасибо. Появилась у меня пара задумок насчет этой типографии. Но это на будущее. Я отсчитал нужное количество споранов и положил в специальную глубокую чашку, по типу обычной монетницы для мелочи в магазине. Убрал книжку под куртку за пояс. Попрощался с продавцом и вышел. Йен докурил, бросил окурок в ведро, стоящее у магазина. Бычок ударился о край, сыпанул искрами и с шипением затух в снегу. - Не быть тебе баскетболистом. – прокомментировал я его действие. - Да, похоже, придется уйти из большого спорта. - Что за гильдия торговцев? – спросил я. - Объединение торговцев. Контролируют почти все магазины и организации в городе. Занимаются торговлей, в том числе и межстабовой, с Ледоколом, пещерниками и дикими. Тут у всех должна быть крыша. Если тебя доят не торгаши, значит, кто-то другой. К саням подошли двое бойцов в черной военной форме с нашивками «СБГ». На плече у одного была полицейская «открывашка»[1], а у второго «гадюка»[2]. На поясах у обоих поверх курток по кобуре с пистолетом. Йен поздоровался с мужиками, дал одному из них сигарету. - СБГ – это аналог полиции? – снова задал я вопрос. Йен рассмеялся. - Ну пусть будет так. Служба безопасности города следит за порядком внутри городских стен. Из-за огромного количества группировок постоянно возникают противоречия, конфликты, стычки и стрельба, убийства, грабежи и тому подобное. Поэтому СБ расследует преступления и по возможности предотвращает их. Мы тоже своего рода группировка, просто существуем отчасти на налоги, поэтому имеем некие обязательства перед гражданами стаба. - А почему вооруженных людей так мало? - По той же самой причине. Огнестрел в пределах города строго запрещен. Поймают со стволом – несколько месяцев штрафных отрядов обеспеченно. Чтоб ходить с оружием, нужна специальная лицензия. Вот если ты, например, владелец того же магазина, то имеешь право хранить помпу под прилавком. Следователям опять же. – Йен похлопал себя по плащу в том месте, где он чуток оттопыривался из-за кобуры. Только я не понял, зачем так носить, случись чего – выдернуть не успеешь. - Если, например, тебе нужно купить ствол в рейд. То в магазине говоришь, через какие ворота будешь выходить, и тебе его туда доставят. Потом заберешь, уходя. Если же, наоборот, пытаешься занести, то тут есть два варианта. Если хочешь его обслужить или там продать, то тебе ставят магнитную пломбу. Ключ-карта от нее есть только у оружейников и вояк на КПП. Второй вариант – это оставить стволы на хранение. Возле каждого въезда стоят склады. Там все четко. Оружейка под охранной. Есть отдельные ящики. Есть даже вип-хранилища. В общем, система продумана. Если б каждый тут с волыной шастал, у нас бы не по десять трупов, а по сто за ночь находили. Пещерники бы нас голыми руками взяли. - С ними война что ли? - Можно сказать и так. Долго объяснять. - А вояки чем заняты? - Вояки осуществляют контрольно пропускной режим, занимаются внешней охраной периметра. Проводят операции по сбору ресурсов. Точнее осуществляют охрану штрафников, пока те ишачат. Ну и убийством зараженных промышляют. Мимо промчался грохочущая сабом заниженная и тонированная в ноль лада. - Это что еще за клоуны? - Молодежь общаковская. Общак – это группировка блатных. Живут за счет крыши и всяких грязных дел, но и торговлей тоже промышляют. Черный рынок опять же, наркота и все такое прочее. Дорогу перебежал какой-то мужик со словно пузырившимся лицом. Сани резко затормозили. Возница выругался. - Вали в свой Зоопарк, уродец! - Это что такое было? - Атомит. Мы тут все вместе живем. В массе своей они сохраняют рассудок. Живут в отдельном квартале – Зоопарк называется. Институтские изобрели процедуру помощи таким людям, но полностью она не спасает, лишь помогает сохранить человеческое сознание. Их больше всех не любят в городе. Некоторые из них все же слетают с катушек, поэтому случаются всякие нехорошие прецеденты. Поэтому, чтобы покинуть зоопарк, им специальное разрешение нужно. Мы выехали на площадь, где возле облепленного голубями памятника Ленина стоял мужик, похожий на попа, и читал проповедь. Возле него собралось человек десять народу. Остальные просто проходили мимо. - Не пускайте холод в сердца ваши! – вещал мужик. – Ибо холод и есть тьма. Изнанка вселенской материи. Ее полная противоположность. Не жизнь. Грех во плоти. - Не понял. Я думал, тут сектантов не любят. - Это не сектанты – это Орден. Группа фанатиков, ищут мистический смысл существования Стикса. Хотя изначально вышли из Института. Они как раз таки сектантов терпеть не могут потому, что те, вроде как, бросают тень на их деятельность. - Тут у каждого что ли своя компашка? Как быть тем, кто никуда не вступил? - Все вольные сталкеры, тороговцы, мелкие предприятия и прочие небольшие объединения людей, кто никуда не прибился, иногда зовутся просто неприсоеденившимися или непрами. - А про нас забыл. – ехидно заметил возница. - А, точно, еще есть Чукотка. Квартал, где обитают, в основном, представители малых народностей севера. Чукчи, нанайцы, якуты и прочие. Делают ножи, продают одежду из оленьих шкур, снегоступы, лыжи. Держат оленей. Все возницы в городе их представители. - Круто. Я вот чего понять не могу, почему сбором средств за оплату лечения занимается Кесарь? - Администрация оплатила тебе лечение. Ты ценный свидетель, и они решили держать тебя на крючке. - Могут использовать как приманку? - Вполне. - А вот, например, нет у меня ни копейки, как мне выплачивать такой огромный долг? - Можешь к кому-нибудь на работу устроиться, и если работодатель подпишет поручительство, то половина твоей зарплаты будет уходить в счет погашения долга. Если ты неблагонадежный представитель, скорей всего тебя просто загонят в штрафники. Самая большая смертность населения именно среди них. - Это что? – указал я пальцем на новенькое, прям таки сияющее здание, которое выделялось на общем сером фоне обшарпанных пятиэтажек как монахиня в борделе. - Это клиника внешников. Людей, что пробили себе путь порталом в этот мир. Теперь вывозят в свой наши органы и кровь. У нас же измененные организмы. - Как так клиника у них тут? И что, люди добровольно к ним идут? - Идут, конечно. Здесь же всякий народ. Есть просто колдырье опустившееся, или те, у кого мозги от спека совсем отмерзли. Им проще задницу в тепле держать и кровь сдавать или почку, например. Еще есть заложники ситуации. Вот представь, лишился ты, например, ноги. Надо под присмотром у нормального знахаря долго отлеживаться, так как процесс этот сложный, и много чего не так срастись может. А чем платить? В долги лезть? Потом как отдавать? Подпишут тебя за это дело на гнилье, на мокруху, например. А если у стаба занял, в отработку за такое на полгода попадешь. Кому так хочется? А там все честно, отдаешь кусок печени или почку и спокойно отлёживаешься у них в больничке. Они следят, чтоб у тебя все нормально было. - Ахренеть. - Да и магазин у них приличный. - Нахрена они торговлей занимаются еще? - А если подумать и не задавать тупых вопросов? Спораны, горох, жемчуг и прочая местная валюта откуда у них возьмется тогда? А если не возьмется, чем с рейдерами и администрацией рассчитываться? - А администрация тут причем? - У города существует договор, по которому все трупы, а так же люди, приговоренные к смертной казни, сдаются внешникам в обмен на полезные предметы, технику, снаряжение и информацию. - Понятно, что нихрена не понятно. Сложно тут все у вас. - Да это только поначалу так кажется. Потом вникаешь в местные расклады, и все более менее ясно становится. Хотя соглашусь, тут много всяких движений. Даже я не за всем поспеваю. А мне, сам понимаешь, по долгу службы положено. - А дети здесь есть? Я что-то ни одного не видел. - Есть. Иногда спасают, но их очень мало. Если ребенка привозят, его сразу в семью определяют. Очередь на детей на годы вперед расписана. Привилегии, конечно, у полных, хорошо обеспеченных семей. В этом плане мне политика совета очень нравится. - Ты говорил, что в совет только самые влиятельные входят. Это кто? - Институтские, вояки, СБГ, нимфы, торговцы, ну и рейдеры само собой. На последних тут все и держится. Они, считай, самые главные добытчики. Они и свежаков привозят, и полезности всякие, все такое прочее. - А кто меня вообще спас? – задал я вопрос, который давно следовало уточнить. - Разведгруппа возвращалась с рейда и наткнулась на вас. Сектанты часто им такие подарочки подкидывают. - А кто конкретно там главный был, кому спасибо сказать? Йен задумался. - Трахом – зам начальника разведки. - А где он сейчас? - На базе скорей всего. - Где тут у вас алкоголь хороший купить можно? - Хороший. – снова ушел в раздумье Йен. – Давай на торговый пятак у южных ворот. – обратился он к извозчику. Сани снова ушли в поворот. Выехали на Продольную. И тут я увидел стену. - Вот это да-а-а. Стена высотой с шестнадцати этажный дом опоясывала город. Она была похожа на огромную дамбу. - Это от кого такую выстроили? - Неизвестно. Я поначалу думал, что тот мир не сильно дружелюбней нашего был. А в последнее время у яйцеголовых теория появилась, что это от потоков воды защита. Недаром же Цитадель шестиугольная. Мы остановились у лавки где-то в юго-западной части города. Я зашел в винный магазин и купил хороший по заверению продавца коньяк тридцатилетней выдержки с этикеткой на неизвестном мне языке. - Поехали. – скомандовал я вознице, запрыгивая в сани. - А вот если б я, скажем, не купил этот коньяк, а украл, что бы со мной сделали? - Раньше за любое воровство вешали, но потом законы смягчили, когда в отработку стало некому ездить. Теперь вешают только за кражу денег, оружия и защитного снаряжения. За все остальное на бабки ставят и в отработку загоняют. База вояк располагалась в этом же районе почти у самой стены. Она представляла из себя прямоугольную мини крепость. Мы попросили возницу подождать, а сами пошли к воротам. На входе высокий боец с пластырем на носу и ефрейторскими погонами остановил нас. - Кто такие? К кому? – не очень-то по уставному спросил он. Йен показал корочку следователя СБГ, предусмотрительно закрыв большим пальцем надпись «стажер». - Как представить? – спросил боец. - Скажи, спасенный хочет видеть своего спасителя. – ответил я. На столе у солдата стоял обычный телефон с барабаном. Боец крутанул диск шесть раз, доложил о нашем приходе и положил трубку. Через минуту телефон затрезвонил. - Проходите. – сказал он. Рядовой на воротах распахнул калитку, и мы зашли внутрь крепости. - Нам в комендатуру. Это направо. – сказал Йен. Мы зашли в типичное казенное здание. Даже зеленая краска на стенах присутствовала. В окошко у дежурного уточнили, где найти Трахома, и поднялись на третий этаж. Я постучал костяшками пальцев в деревянную дверь и вошел в приемную. За столом сидела вполне себе гражданского вида миловидная шатенка. - Вы из СБГ? Проходите. – сказала она каким-то совсем детским голоском. Мы прошли в следующую дверь. - Очнулся все-таки. – сказал хозяин кабинета, встав из-за стола. Он был одет в военную форму с майорскими погонами и носил усы. Чем напомнил мне злосчастного старика. - Фарт. – протянул я ему руку. - Трахом. – представился он в ответ. - Йен. – сказал стажер. - Чем обязан? – спросил майор. - Да вот, зашел спасибо сказать за спасение. – я выставил на стол пакет. Трахом заглянул внутрь и вытащил коробку. Открыл ее и улыбнулся, разглядев этикетку. - Белебердынский. Хороший. – улыбнулся майор. Прочитав недоумение на моем лице, он решил пояснить. – Мы так все зовем, где языки на наши не похожи. Белеберда всякая написана. - Удобно придумали. - Слышал, спокойно пожить тебе на дают. - Есть такое дело. Мы поговорили. Трахом рассказал, как нашли меня. Как выдалбливали изо льда, пытаясь не отрубить мне пальцы на ногах. В общем, нормально так посидели. Я спросил, что сделали с телом Дембеля. Оказывается, с ним возиться не стали, и он все еще стоит ледяной статуей. Под конец беседы я сказал: - Слушай, Трахом, тут такое дело. У меня вещи пропали. Ружье ижевское, пистолет «вальтер», обрез, два ледоруба и пакет с почти пятью десятками горошин. Ты поспрашивай у своих бойцов, может, кто знает, куда запропастились. - Сектанты, наверно, забрали. – не очень уверенно выдал он. - Нет. Сектанты ничего не тронули. Я точно помню. - Я поспрашиваю. – без особо энтузиазма ответил зам начальника разведки. – Но на многое не рассчитывай. - Поспрашивай. – кивнул я. – Воров здесь очень не любят. Сам знаешь, небось не одну сотню повесил. Ну ты учитывай, что если я кого-нибудь прирежу, мне за это совершенно ничего не будет, потому что в своем праве буду. И любой ментат подтвердит это. - Я поспрашиваю. – снова повторил хозяин кабинета. Мы попрощались и вышли на улицу. Йен, закрываясь рукой от ветра, закурил. - На ловца и зверь бежит. – сказал я. - Ты о чем? - А вон того парня видишь? - Эй, дружище. – окликнул я одного из вояк, с до боли знакомым ледорубом. - Чего тебе? – не очень дружелюбно ответил он. - Откуда у тебя инструмент такой интересный? – спросил я, тыча пальцем. - Купил. – набычился тот. – А тебе какое дело? Остальные вояки подошли к нам и встали поодаль, недобро глядя на меня. - А у кого купил? - У товарища. - Херовые у тебя товарищи, раз ворованную вещь тебе впарили. - Чем докажешь? - Там если приглядеться, то очень мелко выгравировано мое имя. Выгравировано слишком громко сказано, скорей нацарапано. Скучно было на уступе ждать очередной перезагрузки. Парень начал вертеть ледоруб в руках, остальные вояки подтянулись и выглядывали у него из-за плеча. - Фарт. – прочел он. - К тебе никаких претензий нет. Купил, так купил. Развести каждого могут. Хоть это и некрасиво. Но товарищу своему передай, пусть мне занесет точно такой же ледоруб, желательно вообще этот же. У него срок неделя. – сказал я, грубо толкнул плечом нежелавших расступаться вояк и пошел на выход. - Зря ты так. – сказал мне Йен на улице. - Ничего не зря. – не согласился я. – Одному это спустишь, другому другое и вот уже не заметишь, как они дружной человеческой многоножкой сели тебе на шею и эти же ножки и свесили. Большинство людей почему-то доброту за слабость принимают. А я и правда добрый, но не слабый. Весь в деда в этом плане. Он человек советского склада ума. Когда все вокруг развалилось, а люди озлобились и поменялись, он остался верен своим принципам и никогда ничего ни для кого не жалел. Да только никто ему взаимностью не отвечал. Капитализм он к общественным интересам не взывает. Только к своим собственным. У нас общество индивидуалистов. Так что пусть еще спасибо скажут, что я их всех по одному не выловил и не допросил с пристрастием, где и сколько всего они выпили за мой счет. - Нарвешься ты тут с такими взглядами. - Конечно нарвусь. – согласился я. – И чем раньше, тем лучше. А как еще отстоять свои принципы, если не доказать на деле, что ты готов за них побороться? Чем раньше сейчас все поймут, что я не лох залетный, тем меньше мне потом придется тратить время, обозначая людям границы дозволенного. - Ты, похоже, серьезные дела мутить собрался. - Было, знаешь ли, время обкатать в голове парочку бизнес идей. Мы вышли на улицу. Возница все еще ждал нас. Интересно, сколько там уже набежало за день покатушек? Мы загрузились в сани и помчали дальше. [1] КС-23 — многофункциональное полицейское оружие, предназначенное для пресечения массовых беспорядков, избирательного силового, психического и химического воздействия на правонарушителей. [2] Пистолет-пулемёт MP5Глава 12. Городская суета
- Мне вещи надо нормальные купить. – сказал я. - Тебе обычные или как для выхода за периметр? - И те и другие. - Тогда давай в рейдерский район. Возница выехал на Продольную и повернул направо. У обочин стали часто попадаться припаркованные легковушки и снегоходы. По улицам брели компании угрюмых бородатых мужиков и одиночки, груженные сумками и пустые в изорванной одежде. Патруль СБГ из трех человек остановил какого-то бедолагу в заляпанном кровью белом масхалате поверх куртки. За спиной у него был рюкзак, а на плече ружье. Они проверили у него документы, магнитную пломбу и заставили выложить все из рюкзака. Ничего не нашли и отпустили. Сани въехали в квартал, где стояли одни лишь трехэтажные сталинки, и остановились у вытянутого здания доходного дома. Справа к нему приткнулась коробка одноэтажной прачечной. Я спрыгнул на землю. Йен последовал моему примеру и тут же закурил. - Заходи, у них там и прачечная и магазин сразу. Я пока посмолю. Я увидел объявление на стекле «дезинфекция рейдерских ботинок» и зашел в разделенный натри части магазин. В центре была стойка с кассой, за которой стаяла укутанная в шаль светловолосая женщина лет тридцати пяти. Правая дверь вела в прачечную. А слева был проход в отдел, где весела разномастная одежда. - Здравствуйте. – поздоровался я. - Здравствуйте. Чем могу помочь? - Мне б постираться и подобрать что-нибудь. - Переодеваться здесь будете? Я задумался. Надевать чистую одежду на грязное тело? Как-то не хочется. Но и ходить в старых вонючих шмотках тоже не вариант, а дел еще много в душ или ванну попаду не раньше вечера. - Здесь, пожалуй. - Возьмете корзины. Пойдемте за мной. Я взял две корзины и зашел в зал слева. Сразу поставил их в примерочную. Навыбирал гору вещей и зашел в кабинку. Стащил грязные шмотки, совсем рванные выбросил в одну корзинную. Еще пригодные для использования закинул в другую. Надел на себя чистые вещи и вышел. Повседневный комплект брать не стал. Взял почти тоже самое, что и носил, только фирмы немножко другие были. Ну и тонкие перчатки для города. Обувь все же решил отдать. Пусть почистят, просушат и постирают или что они там с ними делают. Вместо нее купил легкие зимние ботинки. По сравнению смоми специализированными эти казались почти что невесомыми. Схожие ощущения у меня были, когда после армейских берец впервые надел кроссовки. Я рассчитался, поблагодарил женщину и вышел. На сдачу получил непонятные пластиковые кругляши. - Это что такое? – спросил я Йена, показывая диковинные предметы. - Валюта местная. Вот надо тебе, например, купить бутылку пива. Не брать же целый ящик на споран. Вот и придумали. Это, – он указал пальцем на зеленные кругляши с выпуклой буковкой «Р» с одной стороны и шестиугольником Цитадели с другой, –один рубль. В одном споране пятьдесят рублей. – предвосхитил он мой следующий вопрос. Монеты были с номиналом в один, пять, десять и двадцать пять рублей. Хорошо придумано. - Слушай, а пошли со мной в оружейный зайдем. Поинтересуюсь насчет одной темы, а ты корочкой для важности помахаешь. - Пошли. – легко согласился Йен. Мы поднялись в магазин с высоким крыльцом. Стены были увешаны оружием. Судя по всему, магазинчик был средненький. Ничего необычного или профессионального я там не увидел. Никаких тебе «СВД» или тем более «Шак-12». - Здравствуйте. – поздоровался я с высоким худым мужиком с глубоко посаженными бегающими глазами. - Следственный отдел СБГ. – сказал Йен и остановился, как бы разглядывая оружие, тем самым предоставляя мне инициативу. Продавец как-то сразу задергался. Глаза забегали еще быстрее. - Чем могу помочь? – заискивающе сказал он. - К вам на продажу в последние три недели не приносили «вальтер», обрез, и нарезной «ИЖ-18». - Обрез приносили и не один. Это популярное оружие. Пожалуй, даже самое часто продаваемое, хоть и стоит копейки. А пистолет с ружьем я бы запомнил. Приметные. - Сейчас есть в наличии? - Есть. Слева от вас. Я посмотрел на стену. Там чуть ниже уровня глаз висели два обреза. Один новенький блестящий. Второй убитый, весь в царапинах. Оба двенадцатого калибра. - Позволите? - Да. Да. Конечно. Я взял потертый экземпляр покрутил его в руках. - Нет, не то. – сказал я. - У вас есть телефон? – подал голос Йен. - Конечно, в кабинете. – продавец указал большим пальцем на дверь у себя за спиной. И тут же поднял крышку прилавка, приглашая войти. Йен пошел в кабинет и закрыл за собой дверь, а я приблизился к продавцу и тихо спросил. - Если бы мне надо было, скажем, сделать вставыш с одного калибра на другой, то куда бы я отправился? - Вам бы понадобился оружейный и мастерская одновременно. Загляните на торговый пятак в «Битый сугробник» или на торговую площадь в «Белкин глаз». - Спасибо. Йен вышел из кабинета. - Поехали в отдел. – сказал он. - Нашли что-то? – спросил я уже на улице. - Нет. Надо достоверные фотороботы составить, чтоб можно было развесить по городу и переправить на перевалочные пункты, а с караваном даже на Ледокол дойдут. Они там тоже сектантов не жалуют. - А что ты все время обычными телефонами пользуешься? Чего рацию не возьмешь, как тот же патруль. – спросил я Йена уже на улице. - Мне по штату не положена, потому что я стажер, подразумевается, что они всегда при следователях, а у них рации имеются. - И долго тебе еще стажорить? - Полтора месяца еще. Потом дают лейтенанта и зачисляют на должность следователя испытательный срок два месяца. Если все хорошо, то утверждают. Сани снова выехали на Продольную, потом повернули налево на Поперечную, проехали мимо уже знакомой мне клиники внешников, мимо большого здания с табличкой «Институт», свернули во дворы и там уткнулись в классический отдел полиции. Только надпись на информационной доске гласила «СБГ». - Ждать? – спросил возница. - Нет. – ответил я, отсчитав ему пять споранов. – Неизвестно насколько задержимся. Мы вошли в окруженный черным расписным забором двор. Зашли внутрь, Йен сказал дежурному: - Этот со мной. - Все равно регистрировать надо. – ответил парень с сержантскими погонами. - Второй этаж. – сказал мне Йен, а сам пошел прямо по коридору. Так как местных документов у меня не было, дежурный вызвонил Психа и оформил пропуск через него. - Сдать не забудь. – сказал он мне вдогонку. Я поднялся на второй этаж. На одной из дверей красовалась табличка «Псих и Якимура». И куда же мне идти? Даже не знаю. Я постучал и вошел. - По морде получить пришел? – заулыбался здоровяк, вставая из кресла. - Нет. Мне пока противопоказанно. Как успехи? - Почти никак. Выяснили, что дедуля в Цитадели бывал примерно каждые два месяца. - А ритуалы у сектантов с какой периодичностью происходят? - Неизвестно. Они так близко к Цитадели никогда не подходили. - Плохо. - Да не так уж и плохо. Сейчас пробиваем по базам всех, кто появляется в городе каждые определенные промежутки времени. Ищем закономерности. Скоро у нас будут портреты еще парочки из них. Дело не стоит на месте. Это самый больший сдвиг в их поисках за последнее время. - Что раньше никогда их не ловили? - Ловили, но в основном всяких шестерок. Они насквозь промытые. Даже самые топовые нимфы так башку задурить не могут, как у этих была. Пытались у них выпытать кто главарь. Они все как роботы одно и тоже твердят, что его видно и не видно, чтобы это не значило. Псих снял трубку телефона, набрал номер и сказал: - Вызови Пикассо, пусть ко мне зайдет. Спустя пару минут в кабинет вошел похожий на хиппи худощавый парень с черными дредами. В его руках был планшет с обычными листами формата А4, а за ухом карандаш. - Даров. – бросил он мне и плюхнулся в кресло. – Давай, жалуйся, кто там тебя обидел. Вот это его «жалуйся» мне совсем не понравилось, но я сдержался, мало ли, может, у человека манера общения такая. Псих вон вообще при приветствии рожу набить предлагает. Я описал в подробностях всех, кого запомнил, а было таких всего четыре человека. Старый, две девчонки, что поливали нас водой и бородатый урод. Парень молча слушал и рисовал, при этом не показывал результат своих трудов, а когда закончил, то развернул ко мне все четыре рисунка, где с почти фотографичной точностью были изображены сектанты. - Ахренеть. Это как так? - Ловкость рук и никакого мошенничества. – сказал парень. - Давай в печать их и по стандартной процедуре рассылки. – сказал Псих. - Угу. – буркнул художник и вышел из кабинета. - И такие дары бывают. – сказал следователь. – Смотри, тут вояки скоро снова подключаться к делу. Там кого-то уже утвердили за место Вепря. Пока он дела примет, в общем, не сегодня-завтра тебя могут вызвать. - Нахрена? Все же в протоколе изложено. - Не ну чо ты как маленький? Вояки они в любом мире вояки… - Все понял, понял, ни слова больше. – замахал я руками. - У тебя сейчас что по плану? - Еще в пару мест заглянуть надо и можно в гостиницу ехать. - Успеешь еще. У меня через два часа смена кончается. Подруливай в бар. Йен знает в какой. Пообщаемся нормально. - Добро. – сказал я. Я спустился вниз, отдал пропуск дежурному и вышел на улицу. Йен уже курил на крыльце и болтал с Воронцовым. Завидев меня, он свистнул и махнул рукой стоящему у входа «уазику». Я поздоровался со вторым стажером, но он был мрачнее тучи и молча прошел мимо, еще и плечом задел. - А чего это Воронцов ведет себя так, будто я у него жену увел, собаку убил да еще и денег должен остался? - А… – махнул рукой Йен. – не бери в голову. Мы загрузились в служебное авто и доехали до торговой площади. Водитель высадил нас и помчал дальше. Йен достал пачку сигарет. - Да сколько можно? Куда в тебя лезет? Скоро с конца капать начнет. – возмутился я. - Не-е-е, – рассмеялся он. – В этом мире не начнет. Ну, ты накаркал. – Йен смял пустую пачку и бросил в урну, снова промазав. - Ты хоть в бабу то попадаешь? – спросил я. - Да пошел ты. – толкнул он меня в плечо и заржал. – Сейчас, я в табачку забегу. - Погоди. Айда в оружейный зайдем по старой схеме. Потом вали хоть в бордель, хоть в ликеро-водочный. - Ладно уговорил. – вздохнул Йен. Мы вошли в магазин. Массивная дверь на тугой пружине с грохотом захлопнулась. Внутри лавка была сделана в аристократичном стиле, все панели из лакированного дерева. Торговый зал был приличного размера. За прилавком открытая дверь в подвал. Сверху табличка «Мастерская». - Придерживать надо! – крикнул оттуда басовитый голос. Заскрипели ступени, и к нам вышел высокий молодой парень в джинсах и заляпанной в масле черной безрукавке с короткой копной темных волос. Он напоминал минотавра в человеческом обличье. Через чур перекаченный, с бычье шеей и огромными кулаками. - Здравствуйте. – сказал Йен. – Мы из СБГ. – он взмахнул удостоверением. - Хозяина нет. – пробасил парень. – Я помощник. - Постоянно у него работаешь? – спросил я. - Да. - Хорошо, годится. - Сигаретой не угостишь? – спросил Йен. - Не травлюсь. – ответил торговец. - Давай дальше сам. – сказал Йен уже мне. - Вали уже, чтоб тебе там петарда попалась. - Да пошел ты на… – крикнул Йен выбегая на улицу. Куда мне надо было идти, я так и не услышал. Дверь захлопнулась. - За последние три недели вам на продажу обрез и штуцер восемнадцатый Иж не приносили? - Обрезы точно были, насчет ружья не знаю. В журнале смотреть надо. А что? - Да своровали. А пистолет, «вальтер» тридцать восьмой? - Нет. Такого точно не было. Приметный сильно. – сказал парень, листая журнал. – Вот, обрез один уже продан. Один еще лежит в мастерской. Все руки до него не доходят. Показать? - Да, давай. Парень спустился в подвал и вернулся с обрезом. - Он, родимый. – сходу узнал я. – Даже почистить поленились, уроды. Кто принес можно посмотреть? - Да. – торговец повел пальцем по журналу. – Опа. Картежник. - Знаешь его? - Угу. Не ну мы не при делах. На нем же не написано, что ворованный. - Да к вам претензий нет. Они с пломбами притащили его? - Конечно. Без пломб мы бы и не взяли. Сразу бы в СБГ сообщили. Нас же потом за такое за яйца схватят. - Понятно. А валет этот… - Картежник. – поправил меня парень. - Да хоть хер моржовый. Он не из вояк? - Нет. – удивился парень, для пущей убедительности даже покачал головой. - Хитрые падлы. Боятся напрямую. Ладно, спасибо за помощь. Слушай, еще вопрос к тебе есть, деликатный так сказать. Надо вкладыш сделать с двадцати шести миллиметров на двенадцатый калибр. - Двадцать шесть, это как охотничий четвертый? - Да. СБГэшные открывашки видел. - Понял, понял. Делали такое, где-то еще осталось. Споранов на шесть потянет. - Нормально. Только там обрезать его надо. Вот под такую штуку. – Я достал ракетницу и показал парню. Торговец насупился. - Даже не знаю. - Чего не знаю? Не ссы, не сдам я тебя. Парень уставился на меня из-подлобья и, медленно чеканя каждое слово, сказал: - Если дело гниль – не посмотрю, что ты следак, шею сверну. Понял? Я лишь кивнул. Верилось на сто процентов. От взгляда этого дикого буйвола стало не по себе. Торговец забрал ракетницу. - Пошли. – махнул он мне. Мы спустились в широченный подвал по краям стояли резбонарезательные машинки, станки для ужимки, токарный станок, печка, форма под пули, полки заваленные коробками, стволами, прикладами и прочим. Пахло свежей древесиной и ружейным маслом. Парень подошел к одной из полок, снял коробку с самого верха и вручил ее мне в руки. Потом снял еще одну и водрузил на эту, закрыв мне обзор. Затем все же нашел, что искал и вернул коробки на место. Прикинул трубку по ракетнице, провел кончиком пальца по вставышу и кусок как лазером срезали. Обрезок со звоном упал на пол и покатился, я остановил его ногой. - А башку человеку так можешь? - Неа. Нужен контакт с кожей. Только если потихоньку пилить. Тут-то толщина маленькая. Тебе срочно надо? - Ну, вообще-то да. В принципе, я могу пока поесть сходить. Успеешь? - Естественно. Тут делов то. - Добро. – сказал я и сразу отсчитал парню десять споранов. - Много. - Это тебе премия, чтоб работал лучше. На том и порешили. Я пошел на выход. Йен там, наверное, уже вторую пачку докуривает. На улице задувал ветер. Эсбэгэшник стоял, втянув голову в плечи. Как ни странно, сигареты в зубах у него не было. - Куда теперь? – спросил он. - Надо бы пожевать чего-нибудь, а то Псих вечером в бар звал, развезет на голодный желудок. - Есть тут одно место четкое. Пошли. - Пешком? - Пешком. Тут не далеко. Мы дошли до угла торгового пятака и снова вышли на Продольную улицу. Через пару домов свернули во дворы. - Это что еще за Хогварц? – спросил я, уставившись на остроконечное трехэтажное здание в викторианском стиле с позолоченной вывеской, букв издали было не разобрать. - Местный банк. По совместительству резиденция гильдии торговцев. - Хорошо живут. - Угу, с размахом. Справа от банка на первом этаже пятиэтажки пристроилась крохотная забегаловка под названием «Путь самурая». Внутри стояло всего четыре столика, три из них были заняты. Похоже, контора больше работает на вынос. - Роллы ассорти, две больших порции, – сказал Йен. – и чайник чая. Девчонка азиатской наружности черканула в блокнот заказ, вырвала листок и передала его в окно кухни. А мы уселись за столик ждать. На стене висела полутораметровая плазма. Показывали «Разборку в Бронксе». - Ох ты ж ё! – выдал я. – Один из любимых фильмов детства. - Ты смотри внимательно. Здесь может быть и сюжет другой и актеры. - Да нет, пока все также. – сказал я, глядя как Джеки Чан раздает люлей налево и направо. Поели мы просто шикарно. Я объелся. Придавил все это горячим чаем. - Ну теперь можно и в бар. – сказал Йен. Мы вышли на улицу. - Ты пока таксу лови. Я сейчас, в оружейном перчатку забыл. - Давай шустрей. Я забежал в магазин. - Сделал? – сходу выпалил я. - Да. Смотри. – торговец протянул мне ракетницу, которая в его огромных ручищах смотрелась совсем уж игрушечной. - Давай еще четыре патрона. Два пулевых, две картечи. Парень порылся в коробке на полке за спиной и выставил на прилавок четыре патрона. Я тут же зарядил ракетницу картечью и убрал в левый карман. - Благодарю. – сказал я. – Меня, кстати, Фарт зовут. - Кузнец. – протянул мне парень свою лапищу. Я пожал твердую как доска от грубой работы ладонь. - Ты вообще насчет всяких движений как? - Обсуждать надо. – пожал плечами парень. - Не теряйся. Может, еще к тебе дело будет. - Ты знаешь, где меня найти. Я попрощался с Кузнецом и вышел. Йен уже дымил сидя в санях. Причем я не понял, это был тот же самый возница или другой. - Здравствуйте. – на всякий случай поздоровался я. - Виделись уже. – рассмеялся мужик. Значит, все-таки тот же. Он взмахнул вожжами, и сани послушно тронулись.Глава 13. Первые шаги. Первые убийства
Бар назывался просто «Бар» и все тут. Обычная цветная вывеска без понтов. Внутри то же все было по классике. Пахло пивом и жаренными колбасками. Играла музыка, кажется регги. В центре барменская стойка, за которой стоял высокий крепкий чернокожий парень в черной же футболке и джинсах. Слева от нее было что-то вроде мини сцены. Наверно тут еще и живая музыка бывает. Центр зала пустовал, а вот с права и слева пол возвышался и пространство заставленное столами и стульями было огорожено перилами. Народу в баре почти не было. Лишь парочка завсегдатаев вяло переговаривались в дальнем левом углу. - Левая половина вояк. Правая наша. – сказал Йен. Ага, это получается типа бар для своих. Разумно. Неловко получится если в одном заведении пересекутся, скажем, бывший штрафник и силовик, который его туда отправил. Хотя, думаю, такие случаи тут сплошь и рядом. - Знакомься, это Марли. Марли это Фарт. – представил меня бармену Йен. - Теперь понятно почему регги играет. – сказал я. - Надо соответствовать образу. – ухмыльнулся парень. – Хотя это ненадолго, сейчас народ подтянется и там уже другое включать придется. - А чего дреды не отпустишь? - Да есть тут уже один клоун с дредами. - Знаю. Видел. Мы заказали по паре бокалов пива, чипсов и орешков на закуску и уселись за ближайший столик на правой половине. Пиво было что надо. Или мне так с непривычки кажется. Год его не пил. На курорте оно было, в основном баночное, но что-то там совсем на него не тянуло. Да и вообще мне бутылочное больше по душе. - Как Марли сюда вообще попал? – спросил я Йена. - Не поверишь, но он бывший полярник. Всю жизнь в России прожил. - Дитя олимпиады восьмидесятых? - Не знаю. Может и так. Что за олимпиады такие? - Ладно. Проехали. Лезть в дебри устройства чужого мира совершенно не хотелось. Хотелось просто вот так сидеть, ничего не делать, разве что только пиво пить. Я прям, чувствовал, как пружина моей психики медленно расслабляется с каждым глотком. Все дерьмо позади. Я в городе, среди людей. Живой и здоровый. А с остальным как-нибудь разберусь со временем. - Чо, по морде дать кому, нет? – спросил Псих, заходя в бар. Мы помахали ему рукой. Следом за ним вошел Якимура, который лишь молча нам кивнул и уже изрядно пошатывавшийся Воронцов. - Виски мне! – пьяно заорал он с самого входа. – Даже два. - Ооо… это ты. – заорал он мне, когда опрокинул обе рюмки и двинулся в мою сторону. – Из-за тебя погиб Вепрь. Какого хрена ты тут забыл? Валил к пещерникам! – пьяно изрек Воронцов. - Я не понял, ты мне сейчас предъявляешь за то, что меня убить пытались? – начал заводится я, вставая из-за стола. – А не пойти бы тебе на х*й. - Отвали, Воронцов. – вклинился между нами Йен. – Забей. – потянул он меня за рукав. - Ты кого послал? – схватил Воронцов меня за грудки. Я попытался ударить его головой, но Йен одернул меня за шиворот, Якимура и Псих, стоявшие у стойки, за секунду оказались возле нас и скрутили Воронцова. Йен чуть ли не за шкирку усадил меня за стол. А второго стажера оттащили следователи. - А ты оказывается проблемный. – сказал Йен. - Да нихрена. Это я тут такой вспыльчивый стал. А до Улья дрался то всего три раза. Да и то не я инициатор был. - Побеждал? - Когда как. - Понятно. – улыбнулся Йен. - Свежак зеленый! – снова барагозил Воронцов. – Жизни не видел. Нихрена не знает. Горя еще не хапнул. Дрочил там на своем горнолыжном курорте, да пустышей потрахивал. И тут меня сорвало конкретно. - Эй, гандон, повтори чо ты там ляпнул, сука! - Валите на улицу оба! – заорал Марли. Йен попробовал меня удержать, но я оттолкнул его. - Не трогайте их, пусть пар выпустят. – махнул рукой Псих. Я сшиб бегущего ко мне Воронцова, навалился сверху и ударил. - Я-то свежак? – удар. - Я здесь уже пятьдесят с лишним недель! – удар. - Пятьдесят два раза убивал одних и тех же людей! – удар. - Пятьдесят два раза убил самого себя. – Удар! «Машку Логинову. Сестру лучшего друга. Я в нее с самого детства влюблен и до сих пор люблю» – Прокричал мысленно. УДАР! - Это я-то жизни не видел? Еще раз ляпнешь такое, сука, я тебя самого убью. Пятьдесят два. Сука. Раза. – я отпустил воротник Воронцова, и его голова ударилась об пол. Правая сторона лица была разбита в хлам. Тягучая кровь стекала на паркет. Йен оттащил меня и выкинул из бара. Я не особо сопротивлялся и с трудом удержался, чтоб не рухнуть в сугроб. Оттер руки от крови снегом на глазах у патруля СБГ. Стажер показал им жетон, ребята лишь усмехнулись в ответ и проехали мимо. - Вот сука! – выругался я. – Новую куртку из-за него заляпал. - Ну и нахрена? – чуть ли не кричал на меня Йен. - А вы с ним чо друзья закадычные? - Нет. - Ну и отвали. – без наезда ответил я. – Где у вас тут гостиница? - Стой здесь. Я таксу вызову. – сказал Йен и ушел в бар. Спустя пару минут подъехала «нива шевроле», и мы загрузились внутрь. В салоне пахло автомобильной елочкой. Громко рыкнул двигатель, и машина тронулась с места. Такси петляла по лабиринту жилых кварталов, иногда распугивая светом фар всякую шпану. Некоторые из них обстреливали нас снежками. А один раз в дверь прилетела стеклянная бутылка. - Поставлю себе автоматическую турель на крышу. Буду отстреливать уродов. – ругался водитель. - Здесь останови. – сказал Йен минут через двадцать. Мы вышли на темную улицу. Единственный фонарь помигивал, едва освещая вывеску продуктового ларька. - Ну и где здесь гостиница? Я даже не знал в каком районе мы очутились, так как не следил за дорогой, а был погружен в собственные мысли. - Тут рядом. Пешком дойдем. Мне сигарет купить надо. – Йен заскочил в продуктовый. И вышел оттуда уже с сигаретой в зубах, подкурил, и мы побрели по темным дворам. - Чего это придурок вообще на меня взъелся? - Вепрь его крестный был. – ответил Йен. Ботинки утопали в снегу. Мы прошли мимо греющихся у горящей бочки бомжей, которые недобро косились на нас. Мне даже показалось, что один из них увязался за нами, но когда оглянулся никого не было. - Стремно тут у вас. - Стремно. Не все до дома после работы доходят. Мы зашли в узкий проход между двумя домами, заваленный коробками, деревянными ящиками и мусорными пакетами. Попахивало помоями. - Долго еще? – спросил я. В ночной тиши слышны были какие-то далекие улюлюканья. Где-то из окна играла музыка и хруст моих шагов по снегу. Так, стоп! А почему только моих? Я развернулся, предчувствуя нехорошее. Йен валялся на асфальте, раскинув руки в стороны, над ним присел одетый во все черное парень, на лице которого была натянута темная лыжная шапочка. Я развернулся, сделав вид, что убегаю, а сам просто закрыл телом руку, выхватившую «ОСП-30», и тут же развернулся. Нападавший кинулся следом, а потом замер. Ствол нацелился в его сторону, раздался хлопок, отдача ощутимо ударила по запястью, и незнакомец получил в лицо заряд патрона «Волна-Р». Патрон с резиновой пулей травматического действия. Кузмич говорил, что из него не рекомендуется стрелять ближе сорока метров, из-за угрозы нанесения тяжелых травм способных повлечь летальный исход. А тут едва ли три метра было. Нападавший запрокинулся назад и с размаху ударился затылком об асфальт. Я развернулся на звук шагов, еще один бандит убегал и, спустя секунду, скрылся во тьме. Я спешно перезарядил ракетницу и вставил туда такой же патрон. Убрал ОСП в карман, а вместо нее достал СПШ, где уже был заряжен охотничий патрон и взвел курок. Подошел к Йену, проверил пульс. Похоже, просто чем-то по башке огрели. Вон, бровь разбита, и крови из нее натекло немало. Я осмотрел нападавшего. Он оказался мертв. Не удивительно. В лице вмятина, словно туда молотком вдарили. Обшманал бандита. Документов не было, зато в кошельке у него обнаружилось несколько споранов и мелочь. Сгреб все к себе, ему уже без надобности. Копейка рубль бережет и все такое. Через ткань нащупал пистолет в кармане. Надел перчатки, достал. Обычный «макаров». Можно было бы себе забрать. Да как-то стремно. Одному Улью известно, сколько на нем всего висит. Надо бы вызвать кого-нибудь. Да только как это делается, я без понятия. Придется Йена будить. Пусть сам все делает, это все-таки его работа. Я убрал ракетницу за пояс и потряс его за плечи – ноль реакции. Тогда похлопал его по щекам. Йен застонал и перевернулся на бок, затем встал на колени, я подал ему руку. Он поднялся. Глаза бегают, взгляд сфокусировать не может. - Земля вызывает базу. Прием. Как слышно меня. – я пощелкал пальцами у него перед лицом, и он наконец посмотрел мне в глаза. - Что за хрень? - Не знаю, очередное покушение или просто гоп стоп. - Ну нахрена ты так все усложняешь? – спросил он меня. - Что? – не понял я. – Что усложняю? Рука Йена стремительно метнулась ко мне. В свете звезд я увидел, как что-то блеснуло, а потом бок пронзила острая боль. Я упал на колени, прижимая левую рук, к хлещущей из раны крови. Йен, нагнулся за «пээмом» бандита. Тогда я второй рукой рванул ракетницу из-за пояса. Он поднял взгляд, и палец утопил спуск. Эхо выстрела отразилось от стен и ударило по ушам. Отдача вырвала оружие из рук. Йен упал и корчился в предсмертных судорогах, разбросав мозги по всей округе. - Вот дерьмо! И ты, Брут! А отдача, к слову не маленькая. Кожа между большим и указательным пальцем лопнула. Самая частая травма моего детства у всех деревенских пацанов, когда пересыпаешь спичечных головок в самопал. Ну а вообще травма фигня. Могло вообще нахрен палец оторвать. Надо будет самому под это дело патроны собирать. Пороха поменьше можно и пыжевать не так сильно. Я расстегнул куртку и рассмеялся. - Похоже, не выйдет почитать перед сном. Лезвие ножа пригвоздило к телу купленную днем книжку, которую я так и таскал за поясом. А куртку опять новую покупать придется. Где-то вдалеке звучали сирены. Я поднялся, нашел ракетницу, вынул из нее еще теплый вставыш, стер свои отпечатки, как мог, облапал его руками мертвеца со всех сторон и даже внутри, дошел до соседнего двора и выбросил в мусорный контейнер. Вернулся назад и уселся рядом с двумя трупами. В третий уже раз убеждаюсь, если с тобой охотно делятся информацией, значит, собираются убить. Сначала Козел, потом Старый, теперь еще этот. Следующего, кто будет мне все рассказывать, прирежу сразу. Бобик эсбэшников приехал минут через пять. Медленно, очень медленно. За это время можно пол района расстрелять. Затем на меня наставили оружие и орали. Если б не нож в боку и измученный вид, наверно еще бы скрутили и пару ребер сломали. Дебилы. А так, просто пристегнули наручниками к пожарной лестнице, что, впрочем, здоровья мне тоже не прибавляло. Сидеть на холодном асфальте нравилось все меньше. Боялся пошевелиться, чтоб ничего не зазвенело. Но порадовало, что ребята все же не профессионалы. У силовиков с моего мира прям в методичке расписано как себя вести и что делать, чтоб не давать человеку сосредоточиться и хоть на секунду задуматься. Минут через десять приехал злой как собака Псих и вечно флегматичный Якимура. От ора здоровяка у меня аж в ушах зазвенело похлеще, чем от выстрела. Пришибленные как нашкодившие котята менты сняли наручники. - Что рожу мне набить приехал? – спросил я у Психа. - Да тебе сегодня уже не требуется. Потом меня повезли в больницу. Водитель словно специально собирал все колдобины на дорогах. Каждый раз, когда машина подпрыгивала, это отдавалось болью в боку. В больнице незнакомая врачиха вколола мне обезболивающее, вынула нож и заштопала рану. Дала еще банку обезболивающих, сказала пить по одной каждые три часа. Я сразу три закинул, чтоб наверняка. Таблетки как-то не так легли на выпитое пиво и адреналиновый отходняк. Меня размотало как после бутылки виски. Кстати, никакого магического знахарского умения ко мне применено не было. Так как это не малые деньги, а рана пустяковая, сама затянется. Просто крови много потерял, а это херня. Восполнится, никуда не денется. Сказал, чтоб записали все на мой счет. Кесарь, урод, наверно, увидит и как муха будет свои мохнатые лапки потирать. А вот хер тебе, в лепешку расшибусь, но ни копейки тебе не дам. - А разве мне не должны оплатить лечение? – спросил я у Психа уже в отделе. – Все таки от сотрудника пострадал. - Будь ты гражданином и плати налоги, то да, без вопросов. А ты документы оформил? - Черт! – только и смог выругаться я. Потом меня долго мурыжили дачей показаний. Я несколько раз пересказал произошедшие в подробностях. Разве что упустил из виду применение мной огнестрельного оружия. В моей версии событий, нападавшие зашли с двух сторон, и когда один выстрелил, я увернулся, и пуля свалила первого бандита, после чего второй убежал. А когда Йен очнулся и попробовал меня зарезать, я его застрелил из обреза убитого бандита. С ментатом меня пока не проверяли, так что придираться не стали. В гостиницу в районе нимф меня отвезли только в три часа ночи. Псих хотел оставить меня под присмотром двух бойцов, но администратор отеля не позволил, сказал, что амазонки сами способны обеспечить безопасность своих гостей. Два покушения в больнице говорили об обратном, но спорить все же с ними никто не стал. Я обессиленный ввалился в душевую кабинку и просто сидел под потоком горячей воды. Потом, кое-как добрался до кровати и уснул мертвецким сном. Так и проспал на левом боку, даже ни разу не шевельнулся за ночь. Меня разбудил звонок телефона. Аппарат стоял прям на тумбочке возле кровати, и трубка чуть ли не подпрыгивала на рычажках. Я глянул на часы. Восемь утра. Голова дико болела. При попытке сесть бок заныл и налился свинцовой тяжестью. Ну, кому что от меня понадобилось? Я взял трубку. - Кто изволит меня мучать? - Приезжай в участок. – звучал слегка искаженный помехами, но все еще различимый голос Психа. - Угу. Сейчас всех проституток выгоню, отменю утренний минет, портянки надену и примчусь. - Это срочно. Вояки своего следователя прислали. Он хочет с тобой поговорить. Я бросил трубку на рычажки и снова погрузился в сон. Казалось, только закрыл глаза, телефон снова затрезвонил. - Фарт? – хрипло донеслось из динамиков. - Допустим. - Это Кесарь. Спешу сообщить, что счет за вчерашние услуги плюсуется к общей задолженности. - Я тебя продепилирую, сволочь мохнатая! – заорал я и бросил трубку. Злосчастный аппарат опять зазвонил. Да чтоб вас всех! - Ты приедешь? – донеслось из трубки. - Приеду. – сказал я и вырвал кабель из телефона. – Приеду. Когда высплюсь. Голова закружилась. Я дотянулся до лежащей у кровати фляжки с живцом, сделал несколько больших глотков, сразу полегчало. Нашел в штанах банку с таблетками, проглотил одну. Ну все, теперь можно еще поспать. Меня разбудил стук в дверь. Я застонал и одним глазом покосился на часы. Девять утра. Да вы издеваетесь? Я вытащил из-под подушки ракетницу, взвел курок и поплелся к двери. В коридоре посмотрелся в зеркало. Да уж, исхудал до невозможности, килограмм пятнадцать точно потерял, а может и больше. Морда такая помятая, словно в том мире пил два месяца подряд и теперь последствия сего действа отражались на нетронутом сверхрегенерацией лице. - Кому там башку прострелить? – зло крикнул я через дверь. - Открывай, пока дверь не выломали. – донесся в ответ смутно знакомый голос. Я глянул в глазок. Ну, разумеется. Обзор закрыли ладошкой. Я покрепче перехватил пистолет, щелкнул засовом и приоткрыл дверь. На пороге стоял Воронцов.Глава 14. Скандалы, интриги, расследования
Рожа у Воронцова была помята еще похлеще моей. На похмелье и недосып наложились следы вчерашних побоев. Впрочем, регенерация творит чудеса. В том мире у него бы лицо раздуло от гематом, здесь же только припухлости, почти сошедшие фингалы и похожая на порез полоска на переносице. Кобура, кстати, у него была одета поверх куртки.- Чего надо? – спросил я. Воронцов поскреб щетину и сказал: - В отдел поехали. Псих тебе башку снесет, если не примчишься. Там этот вояка ему уже все кишки вымотал. - А ты… - Да. Я типо теперь вместо Йена за тобой приглядывать буду. Я лег спать в пять, а в семь меня уже нашли и подняли, потом целый час пытал ментат. Я зайду? Я замешкался. А вдруг он тоже из этих маньяков. Станешь тут параноиком, когда не успеваешь с больничной койки встать, а тебя снова туда пытаются отправить. - Подожди минуту. – сказал я и запер дверь. Дошел до телефона, попытался приладить кабель. Выдернул его слишком грубо, поэтому теперь приходилось удерживать его пальцем. Черт, а номера то я не знаю. - Какой номер у Психа? – заорал я через всю комнату. Услышал ответ и закрутил диск. Послышались гудки, затем раздалось раздраженное «Алло!». - Ты Воронцова послал? В ответ раздался тяжелый вздох сдерживающего гнев человека. - Я. Пулей сюда. – процедил сквозь зубы следователь. Я положил трубку и впустил стажера. - В гостинице буфет есть? – спросил я его. - Есть. Ты еще и жрать собрался? Тебя Псих точно зароет. - Я если не поем, отрублюсь. Организму ресурсы нужны для восстановления. - Давай бабки. Схожу. Я вернулся в комнату, выгреб из кармана рваной окровавленной куртки споран мелочью и вручил Воронцову. - Чего-нибудь пожрать закажи и два очень крепких кофе навынос. Хватит? - Хватит. Ты это… – он замялся, – в общем, прости за вчерашнее. Я вообще в неадеквате был – херню нес. Вепрь моим другом был. Да и не напивался я никогда так, знал, что крышняк сорвет, а тут не удержался, вот и понесло. - Ладно, замяли, ты тоже не серчай, что в морду тебе дал. - Без обид? – протянул он мне руку. - Без обид. – подтвердил я, отвечая на крепкое рукопожатие. Я закинул в рот таблетку. - Будешь? – спросил я стажера. - Давай две. – махнул он. Я отсыпал ему пилюль, и он ушел. А я отправился в ванную, принял экспресс контрастный душ, почистил зубы и, тяжело вздохнул глядя на свою бороду. С одной стороны в рейде борода – это хорошо. Она ломает линии овала лица и греет. Но с другой, если волосы не светлые, то на фоне снега черная борода будет видна. Но здесь то она мне не нужна. - В другой раз. – сказал я отражению какого-то бомжа и вышел из номера, не забыв прихватить рюкзак. Сдал ключи администратору, расплатился и вышел на улицу, прохожие недобро косились на меня. И чего их смущает рваная и окровавленная куртка? Как будто самих убить не пытались. Воронцов уже сидел в такси, с бумажными пакетом и подставкой с четырьмя кофе. Я запрыгнул на заднее сиденье, разорвал упаковку и вгрызся в еще теплый бутерброд с котлетой. - Сиденье мне не заляпай. – пригрозил грузный мужик лет тридцати, что был здесь за водителя. - Угу. – буркнул я с набитым ртом. Когда расправился с едой, Воронцов уже прикончил второй стаканчик кофе. Я взял два своих и успел их выпить до того как доехали до отдела. Мы вошли в участок. Дежурный был другой, тоже сержант и опять отказался меня пропускать. Когда служивыйпозвонил Психу, мне его даже жалко стало, таким пришибленным он после этого стал, словно следак не орал на него в трубку, а отвешивал ему смачных оплеух. В общем, прошел я без пропуска. Постучал в дверь кабинета и вошел. - Какого хера так долго? – тут же набросился на меня Псих. – Что с телефоном в номере? - Не знаю. Что-то со связью у них там. Я хотел им за это в «дубльгисе» троечку поставить, да пароль от аккаунта забыл. Псих хлопнул ладонью по столу на его лице ходили желваки. - Мы с тобой еще поговорим. – сказал он, взял телефон и набрал какой-то номер, все также глядя на меня из-подлобья. Ну-ну, много ты там насверлишь. Не повелся я на ментальную атаку. Вместо этого спокойно уселся напротив хозяина кабинета. - Да. Явился. Пусть тащит сюда свою плешивую задницу. Спустя пару минут в кабинет вошел Якимура, он как всегда молча кивнул мне, прошел к окну, раскрыл его и закурил. Следом зашел небольшого роста пухловатый мужичок в черном отутюженном костюме с галстуком и небольшим чемоданчиком в руках. На голове у него была лысина, а маленькие поросячьи глазки тут же впились в меня. - Фарт, это следователь Клоп. – обратился ко мне Псих. – Он представляет следственный комитет пограничников. - Я хотел бы задать вам несколько вопросов. – сказал Клоп. - Задавайте. Следователь уселся на стул у стены. Мне пришлось развернуться к нему лицом. - Я бы пригласил вас к себе, но официально дело уже ведет служба безопасности. Отлично, еще в конфликт двух ведомств попасть до кучи мне только и не хватало. Что там бывает с зернышком угодившим меж двух жерновов? Правильно, в муку его перемалывают. А мне в эту самую муку не охота. Я жить хочу начать, а еще даже побриться не могу. Не то чтобы с дамой куда-нибудь сходить. - Хотите, скажу, как мне все это видится? – спросил Клоп. Конечно же, я не хотел, мне с высокой колокольни было класть на его виденье, но, к сожаленью, в этой игре правила придуманы не мной. - Излагайте. - Я не верю в совпадения, господин Фарт. Тоже мне Дружко нашелся, – подумал я, а вслух сказал: - Полезное качество для человека вашей профессии. - Да. Пожалуй. Так вот. Я не верю в совпадения. Поэтому не верю вам. Слишком много совпадений для одного человека. Так просто не бывает. Сектанты вдруг не с того не с сего появились у границ Цитадели. Нарушили правила своего собственного обряда. Да еще и у жертвы внезапно проснулся дар анабиозника. При взрыве в палате вы чудом выживаете, хотя человек у которого индекс регенерации выше вашего скончался. - Меня кровать закрыла. - Совпадение. - Скорость реакции. - Ну-ну. Я опросил знахарку Алису. Она сказала, что во время отравления, счет шел на минуты. И о чудо! Вы опять выживаете. Как говорится, один раз случайность, два совпадение, три закономерность. Но вот четыре уже перебор. - Вот ознакомьтесь, – он открыл кейс, выудил оттуда документ и передал его мне, – это данные криминалистической экспертизы. Там говорится, что в убитого бандита выстрел был произведен с расстояния нескольких метров крупной мягкой пулей. Предположительно патрон из полицейского ружья «КС-23». А из ваших показаний следует, что второй преступник в момент выстрела был не ближе пятнадцати метров. Вы утверждаете, что следователь-стажер оказался шпионом сектантов и попытался убить вас, но они проходят строжайшие проверки у ментатов. - Именно на такой случай его и вырубили. Упал, очнулся, Фарт убит. Все, тысячедневный траур по всей Цитадели, вдовы скорбят и все такое прочее. - Не паясничайте. На месте преступления не было найдено обреза, которым вы убили Йена. - Может шпана местная подрезала или закатился куда. – пожал я плечами. - Там всю ночь дежурил наряд. - К чему вы клоните? – в лоб спросил я, наклонившись к собеседнику. - Я думаю, что вы агент сектантов, крот или шпион, если угодно. Я не выдержал и рассмеялся. - Ну, спасибо. Повеселили. - Хорошо смеется тот, кто смеется последним, господин Фарт. Я думаю, вы намеренно убили стажера. Йен проводит с вами весь день и что-то чувствует, видя огрехи в рассказах и в поведении. Он начинает догадываться. Вы это замечаете и даете знак своим подельникам. Затем пытаетесь его убить, но что-то идет не так. Стажер оказывает неожиданное сопротивление. Ваш подельник или один из них погибает, а вы снова оказываетесь в положении избежавшего покушения. К тому же незадолго до убийства, он звонил в отдел и сообщил, что вы человек проблемный и неблагонадежный. Слишком много странностей и совпадений не находите? И когда только успел, сученыш? Ах да, он же за сигаретами бегал. - Не нахожу мотивов и логики поступков с точки зрения сектантов в вашей теории. – сказал я. - А это нормальная практика. Мы в целом о них почти ничего не знаем. Их мотивы нам всегда были неизвестны. - Он может пройти проверку у ментата. – сказал Якимура. Его голос был спокойным, даже каким-то выверенным что ли. Словно все, что он говорит, тысяча лет обмозговывал взвод буддистских монахов. - Ты дашь свое согласие на допрос с ментатом? – спросил Псих. - Конечно, дам. А что если подозреваемый не дает разрешение, его не допрашивают? - Допрашивают. Просто если ты пишешь согласие, тебе могут зачесть это как содействие следствию. - Да бросьте. – всплеснул руками Клоп. – Ментат – это не стопроцентный вариант. Если, например, та же нимфа грамотно запудрит мозги, то можно отвечать чистую правду и понятия не иметь, что ты всего лишь марионетка. К тому же, как показывает практика, все, кто попадал в руки следствия, имели следы вмешательства в мозги. - Вместо того, чтоб мне дело шить, лучше б реальных преступников ловили. – сказал я. - Не выезжайте из Цитадели. Хотя, учитывая какой долг на вас висит. Вы и так не сможете выехать. Уже решили, как будете расплачиваться? Определились какой из органов самый ненужный? - Это уже не ваше дело. - Ошибаетесь. - Ошибаетесь здесь пока только вы. Причем во всем от начала до конца. - Посмотрим. - Посмотрим. Это все? - Все. Не смею вас больше задерживать. – сказал Клоп, отобрал у меня документ, в который я так и не заглянул, захлопнул кейс и направился на выход. Почему он мне это все рассказал? Ответ очень прост, потому что тут все вокруг дилетанты и редкий человек сидит на своем месте. Этот же Псих может вообще каким-нибудь автослесарем был. А Клоп мне почему то адвоката напомнил, такого классического американского, про которого у них тысяча анекдотов придумано. Вот он думает, что выложив передо мной свои подозрения, заставит меня суетиться и вынудит допустить ошибку. Почему он так думает, не знаю. Может, уже проворачивал этот фокус и это сработало. Но будь я виновен, то наоборот бы залег на дно и не отсвечивал, пока все не уляжется. Или же вся загвоздка в том, что Клоп реально считает меня марионеткой сектантов и весь диалог был для того, чтоб я как главный герой «Шоу Трумана» осознал, что все вокруг декорации и начал искать огрехи в своем поведении и попытался обломать все планы кукловодам. Может и так. Я тоже встал, чтоб покинуть кабинет. - Задержись. – сказал мне Псих. – Назови мне причину, по которой я не должен ему сказать, что ты себе вчера огнестрел вымутил. - Откуда знаешь? - Мы с Кузнецом раньше в одном клубе выступали. Если б я за тебя вчера словечко не замолвил, то не было бы у тебя ствола. - Ну, спасибо. - Значит так. Все это дерьмо становится еще дерьмовей. Поэтому от Воронцова не на шаг. Понял? - Понял. -Попробуете кулаками помахать, из обоих дерьмо выбью. - Мы уже замяли все. - Хорошо. Сегодня же оформишь документы. - Есть сэр, так точно сэр. - Вставыш куда дел? - Выбросил в помойку. - Там и ищут в первую очередь. - Ищут что угодно, но только не пятнадцатисантиметровый кусок трубки. К тому же, я отпечатки стер, оставил на ней пальчики бандита. - Тоже верно. И еще кое-что, если я сказал приезжай, значит ты берешь и приезжаешь. Понял? Я кивнул. Да, некрасиво получилось. Он меня прикрыл, а я его заставил гундеж Клопа терпеть. Ну да ладно, еще сочтемся. - Все, вали с глаз моих долой. - Погоди. Я вот чего не пойму. У любой организации должна быть цель. Зачем привлекать столько внимания к себе? - Хочешь, расскажу тебе сказку. – вдруг сказал Якимура. - Давай. - Жили были два брата. Одного звали Левый, а второго Правый. У Левого детей было в три раза больше чем у Правого. Однажды трое сыновей Правого сказали, что хотят жить сами по себе. В ответ Правый объявил, что больше ни даст им воды, еды и инструмента. Тогда Левый позвал одного из детей брата к себе, а двум другим дал инструмент. И Левый с Правым поссорились. Левый постоянно говорил гадости про Правого и наоборот. Их семьи плевались и брызгали слюной. Они кричали, ну что за урод? Как мы вообще с ним раньше общались? Они ругали брата и были так увлечены этим процессом, что сами не замечали, что уже давно наступили калошей в дерьмо, и их грядки также поросли сорняком как и соседские, вода в колодцах застоялась, а дичь ушла из лесов. Переключение внимания очень сильный ход, если уметь им правильно пользоваться. – заключил Якимура. - Где-то я уже слышал эту сказку. – сказал я и развернулся, чтоб уйти, как Псих снова меня окликнул: - Стой. – он бросил мне ключ с брелком. – Это от комнаты Йена. Заселяешься на его место в нашу общагу, так безопаснее будет. И экономней, – мысленно добавил я. - И не пропадай. Тебя в любой момент могут вызвать для разговора с ментатом. - Понял. – сказал я, попрощался со следователями вышел на улицу вместе с Воронцовым. - А где у вас документы оформляются? – спросил я его. - В погранке. - А там фотографироваться надо? - Естественно. Я подошел к патрульному уазику и глянул на свою рожу в зеркало заднего вида. Вот так сфотографируешься и будешь потом каждый раз доказывать, что это ты, а не какой-то случайный бездомный на фото. Глядя на свое отражение вспомнил такой же как я бородатый анекдот. - Ты чо такой грустный? - Да денег много должен, стыдно с людьми пересекаться. - А ты бороду отпусти чтоб не узнавали. - Ой, а с бородой сколько я должен. Вот так и живем. С бородой и в долгах. - Есть у вас тут парикмахерская или типо того? – спросил я. - У нас тут все есть, привыкай. – усмехнулся Воронцов. - Ну давай, Сусанин, веди. - Если сильно дешево надо, то лучше в рейдерский квартал. - А поближе нет? - Есть, но там чуток дороже. - Нормально. - Пошли, тут не очень далеко. Мы прошли по дворам несколько кварталов и вышли на уже знакомую торговую площадь. Там в самом углу расположилась небольшая парикмахерская под названием «Нормальная стрижка». - А почему так? – спросил я. - Потому что, внатуре нормально стригут. Не херово, не круто, а так нормально. - Понятно. – сказал я и вошел, над головой зазвенели колокольчики. Они вообще здесь в каждом магазине, как я заметил. Это, наверно, как дневная сигнализация у них, на случай воров. Не зря же здесь владельцам магазинов разрешено огнестрел иметь. - Здравствуйте. – поздоровался я с пухлой брюнеткой лет сорока. Она покосилась на мою куртку, но тут же себя одернула и вымученно улыбнулась в ответ. - Здравствуйте. Зал в парикмахерской был небольшим. Левая половина оформлена в розовый цвет для женщин, правая в синий для мужчин. А ничего так смотрится неплохо. - Мне бы подстричься, побриться и вообще в товарный вид себя привести. - Лана! – заорала женщина, – к тебе пришли. Из подсобки выскочила худенькая светловолосая девчонка и замерла как вкопанная. Наверно, за бандитов нас приняла. - Да вы не пугайтесь так, улыбнулся я. Мы из службы безопасности. - Ага, стражи порядка и все такое. – сказал Воронцов и даже удостоверение достал для пущей убедительности. - Просто работа такая, что даже побриться некогда, не то, чтоб куртку купить. Женщина ушла в подсобку, оттуда донесся характерный звук барабана телефонного аппарата. Дверь она прикрыла, но мне удалось услышать, что звонила она в охрану и отменила выезд дежурной группы. И когда только вызвать успела, не иначе у нее кнопка где-то прям под стулом. Я от греха подальше снял куртку и убрал ее на вешалку. Впрочем, это не сильно помогло, на кофте и флисовой футболке тоже расплылись засохшие пятна крови. - Можно от вас позвонить? – спросил Воронцов. - Не забудь упомянуть, что я проблемный и неблагонадежный. – сказал я. - Да иди ты. – рассмеялся стажер. – Я поесть хочу заказать, со вчера нежрамши. А с утра как-то не лезло. Я уселся в удобное кресло, девушка пару раз качнула ногой, поднимая меня на нужную высоту, надела накидку и спросила: - Как стричь? - Делай нормально, красавица. – сказал я, улыбаясь. Вы не представляете, какой это кайф, не обрезать самому себе лохмы ножом и не стричь бороду ножницами, а вот седеть, развалившись в кресле. Пялится в монитор, по которому идут какие-то клипы. Симпатичная девчонка, от которой волшебно пахнет духами, порхает вокруг тебя и щелкает ножницами. А коже головы как приятно, когда она волосы зажимает. В общем, через час смотрелся в зеркало, по-человечески подстриженный и гладко выбритый, от меня пахло одеколоном и средством после бриться. Ну, прям как, заново родился. Я расплатился с парикмахершей, щедро отсыпав ей чаевых и чуть ли не расцеловав напоследок. Смущенная и раскрасневшаяся девчонка попрощалась со мной и сказала заходить еще. Зайду, даже не сомневайся. Мы вышли на улицу. Ветер приятно холодил раздраженную кожу. Теперь можно и сфотографироваться. В новую жизнь с новыми документами.
Глава 15. Проблемы не кончаются
Мы поймали такси. Олени переминались с ноги на ногу. Чукотский возница даже виду не подал, что со мной что-то не так. Видать всякого насмотрелся. Ну, пырнули человека, с кем не бывает, а не хочет он куртку менять из принципа, может, ждет, что опять зарезать попробуют, так зачем две вещи портить? Доехали почти до самых южных ворот. Там к крепости вояк примыкало небольшое одноэтажное здание. Мы отпустили возницу и зашли внутрь. Протопали по узкому коридору и остановились у закутка с двумя кабинетами. Там я оторвал номерной талончик, от деревянной катушки и уселся ждать на лавочку в коридоре. На удивленье желающих оформить документы передо мной было трое. Двое свежаков, которых подобрали караванщики с Ледокола и один переселенец оттуда же. - Иди пока сфотографируйся. – сказал мне Воронцов. Я прошел прямо по коридору, где была крохотная комнатка со стулом на белом фоне. Молодой дерганный парень оторвался от игры в телефон и сфотографировал меня на этот же мобильник. - Все. Готово. – сказал он мне. - А фото? - Уже в базе. Ну в базе, так в базе. Я вернулся назад. Очередь не сдвинулась. Пришлось прождать еще полчаса. Затем я вошел в кабинет, где за компьютером сидела молодая девчонка в белой блузке лет семнадцати на вид. - Возраст? – сходу спросила она противным надменным голосом. Вот так не год рождения, а возраст. Привыкать надо. Вроде год здесь уже, а жизни не видел, бросаются в глаза такие вещи. - Двадцать четыре. А нет, двадцать пять уже. – девушка закатила глаза и нервно защелкала по клавиатуре. Что-то я как-то этот год в Улье за год жизни и не считал. Да и не живал пока, а все больше выживал. Со службы в армии я тоже, к слову, год к обычной жизни все время забывал приписывать, вроде как не со мной это было, слишком уж там другой мир по сравнению с гражданкой. - Имя. - Фарт. Тут все в порядке. С этим именем я уже сжился, словно с рождения так звали. Я вроде и не вспоминал данное родителями ни разу как сюда попал, и даже в воспоминаниях теперь меня в том мире Фартом все зовут. Вот как оно, оказывается, бывает. Есть в этом что-то мистическое все-таки. - К ментату проходите. Я прошел в еще один кабинет, где высокий молодой брюнет пижон долго задавал мне всякие заковыристые вопросы по типу, не желаю ли я навредить стабу и все такое прочее. Почему долго? Да потому, что немалый блок вопросов был посвящен знакомству с сектантами. И на вопрос «имелись ли контакты с сектантами». Я ответил утвердительно, после чего пришлось долго ему втолковывать способ моего попадания в город. Потом он куда-то звонил, что-то уточнял. В общем, вышла заминка. Стандартный опросник для меня подходил лишь частично, а новые вопросы ментат генерировал с пробуксовкой. Вот, что, значит, рутина. Мозг совсем засох. Нейропластичность утеряна. Пришлось даже Воронцова вызвать из коридора, совместными усилиями как-то разобрались. Потом мне вручили пластиковую карточку размером с кредитку, которая этот кредиткой по сути и являлась. Я мог спокойно сходить в банк и перевести любую местную валюту в электронный вид. Только вот аппаратов под карточки пока нигде не было, кроме самого банка, работают так сказать на перспективу. Оно и правильно. Москва, как говорится, не сразу строилась. На задней стороне карточки был уже знакомый мне логотип шестиугольной цитадели. На документах в левом верхнем углу красовалась моя физиономия. Под ней подпись «гражданин» и цифра шесть. То есть, шестой категории. Проживу здесь два месяца, стану пятой. Через полгода четвертой. Через год третей. А спустя пять второй. По прошествии десяти лет, присваивается первая категория. Это вроде критерия благонадежности граждан. Второй интересный момент, это то, что справа пустовало поле. Как мне объяснил Воронцов, туда специальными значками вносятся твои правонарушения. То есть, например, останавливает тебя патруль, смотрит документы и понимает, что в стабе ты меньше полугода, а уже два раза штрафником был, причем не за долги, а за серьезные правонарушения. Опять же, если у человека документы пробивают по базе и видят, что он в стабе уже два года, а отметок не стоит, то это наводит на мысль, а собственно, чем этот гражданин занимался? Это они хорошо придумали. Удобно. - А чего меня сразу с ментатом не допросили? – задал я вопрос Воронцову уже на улице. - У нас тут только снега много, а всего остального мало, включая ментатов. Дар это редкий. Если подобный специалист попадает за него сразу такая грызня начинается. Тут уж как говорится, кто больше предложит, и кто сильнее надавит. Если у тебя дар ментата, все, считай, жизнь удалась. Думать больше не надо, за тебя уже все давно продумали. Ментаты и ксеры – это самые шоколадные места. Но свои риски тоже есть. Существует прослойка населения, которая терпеть не может ментатов. Так что при случае их и привалить могут. Поэтому ментат всегда с охраной. Такой специалист у нас в красную книгу занесен потому, что это барьер от всего криминала, считай. Поэтому данную популяцию некоторые люди постоянно пытаются снизить. А нужно их много куда, считай, на каждые ворота обязательно. На документы опять же. Группировок много и всем для дела свой ментат нужен, а иначе как понять, что к тебе крот или крыса не проник. Вот и получается, что они нарасхват. Мы снова поймали такси, точнее попутку, рейдеры приехали откуда-то с юга и подбросили нас до своего квартала. Там я забежал в прачечную и снова переоделся в стираное белье. Купил новую куртку и пару комплектов запасных вещей. Все-таки теперь мне комнату выделили, есть куда это все складывать. Закинул в изрядно разбухший рюкзак ботинки. - Слушай, – спросил я у Воронцова, – а если я на свидание с прекрасной дамой собрался в ресторан, например, ты тоже за мной везде ходить будешь? - Ну, ты даешь. Нашел время личную жизнь обустраивать. - Что поделать, душа требует. Ты с темы не съезжай. - Ну, понятно, что за одним столом с вами сидеть не буду и вино разливать. Пристроюсь где-нибудь в уголке ресторана. - Ладно. Что-нибудь придумаем. Ты же почти следователь, так? - Так. - Значит, можешь неофициальное расследование запустить? - Какое еще к черту расследование? - Надо мне пробить, куда мои стволы ушли. Поинтересоваться у знающих людей, чтоб цепочку отследили. Ты же мое дело видел? - Видел. - Знаешь, кто в той группе вояк был, что меня сюда доставили. - Всех не помню, смотреть надо. - То есть, в случае чего, не проблема будет их найти. - Не проблема. А насчет оружия, есть у меня один человечек. Я же раньше помощником оружейника был. У него и спросим, он вполне знать может. Поехали на торговую площадь. - Нет. Давай сначала поедим чего-нибудь. - Давай. – легко согласился Воронцов. Мы забурились в какую-то рейдерскую харчевню в скандинавском стиле. Все было вырезано из дерева, даже посуда и столовые приборы. Стояли общие длинные столы с лавками. Хозяин высокий толстый мужик в заляпанном фартуке и с длинной плетенной бородой назвался Бьерном, чему никто из нас не удивился и без разговоров поставил две резных кружки пива. А уже потом выслушал заказ. Мы уселись за стол. Еду подал парень с отрезанными большими пальцами. Тут я конечно в шоке был. - Насколько такое соответствие антуражу вообще законно? – спросил я у Воронцова. - Какое соответствие? – не понял стажер. - Согласно мифам на пиру у Одина подавали те, кому отрезали большие пальцы. - А вот оно что. А все думал, почему Бъерн именно такой способ наказания выбрал. А тут мифы. Меч держать не можешь, значит прислуга, а интересно придумано. Оказалось, разносчик попался на воровстве, а хозяин тут уже лет десять живет, на короткой ноге с администрацией, вот и договорился и вместо отправки в отработку, предложил вот такой способ покарать преступника. - А что тут вообще с наказаниями? Я местных законов знаю, только, что бывает за кражу оружия, как бы не погореть на чем. - Тут веселуха полная. Самое распространенное это, конечно, отработка. За мелкие правонарушения, ну и если денег нет штрафы и налоги платить. Но иногда могут и на безнадежное задание подписать. Если конкретно набедокурил, то в изгнание отправят. Выпрут за стены с коробком спичек и пайком на сутки. Ну это я условно. Кому-то, конечно, побольше с собой дадут, а кого и вовсе с голой заднице за стены выдворят. Самое жесткое наказание за педофилию. Слышал наверно, что в Улье у некоторых проявляются такие наклонности. А детей тут сам понимаешь, раз два и обчелся. Поэтому, если кто попался, то его в камеру садят на площади. И тот медленно загибается от спорового голодания, а когда становиться ясно, что еще немного и человек умрет, ему дают живца. А потом все по новой. И главное его держат в смирительной рубашке и в комнате с мягкими стенами, чтоб сам себя убить не мог. - И сколько такая пытка длиться? - Пока у клиента трясучка не начинается. Тогда он от нее подыхает. - С ментатом риск судебной ошибки отсутствует, так что вполне справедливо. - Еще есть обычная казнь или разборка как ее называют. Отдают человека внешникам на органы. Тут те, у кого голова на плечах есть ко всему, что связанно с криминалом подходят очень аккуратно. Законы здесь такие, что лучше не попадаться. Кормили, к слову, много и вкусно. То, что доктор прописал. Мне как раз вес набирать надо. А то так и останусь скелетом, и если вдруг в следующий раз в анабиоз впаду, уже могу не очнутся, просто помру от голода во сне. Довольные и сытые мы покинули столовую суровых викингов и поехали на торговую площадь. Я даже начал догадываться куда. И точно. Уже знакомая нива шевроле остановилась у магазина с вывеской «белкин глаз». - Вот она обитель великого и могучего, тобишь Вима. Я целый год у него проработал, до того как в органы попал. Хороший мужик. – сказал Воронцов и потянул дверь на себя. Хозяин магазина Вим стоял за прилавком. Он оказался полноватым усатым дядькой лет за сорок пять в серой клетчатой рубахе и серыми же брюками на подтяжках. Торговец явно напрягся, завидев бывшего подчиненного. - Воронцов. Ты по работе или как? - Я для работы и по делу. – туманно пояснил стажер. Продавец сразу расслабился, и по его лицу расплылась вполне искренняя улыбка. - Давненько ты не захаживал. - Да зайдешь тут куда с этой работой. Это сейчас мне подфартило. Я улыбнулся двусмысленности выражения. - Катаюсь по городу, балду пинаю. Вот человечка тебе для знакомства привел. Это Фарт. Я пожал торговцу руку. Из мастерской поднялся Кузнец, обнялся с Воронцовым через прилавок и протянул мне руку. Я ему подмигнул и показал большой палец. Мол, спасибо, работает на ура. Вим скосил взгляд, удивленный нашему знакомству. - Купить чего или как? – спросил торговец. - Купить это обязательно, но попозже. – осторожно начал я. – Скорей спросить. - Ааа, это ты вчера заходил. - Я. - Подумать ты меня заставил. У Картежника мы больше товар не возьмем. Нам лишние проблемы не нужны. Насчет штуцера могу кличь кинуть, известно станет, где всплывет. А вот с «вальтером» все куда интересней. Если вояки сами завезли пистолет, то он скорей всего уже на черном рынке. Искать его смысла нет. А вообще на будущее, на оружие опознавательные гравировки делаются. Обращайся, если что. - Обязательно. Это вы хорошо придумали. Как только оружие верну, так сразу к вам за гравировкой. Почему сразу не заявил о воровстве, а действую окружными путями? Да потому, что я пока никто и звать меня никак. Здесь рука руку моет и все это не совсем структуры, а организованные группировки. Если заявлю, я только добьюсь того, что наживу себе кучу врагов. Будь я начальником, отдал бы под трибунал группу спецов по заявлению какого-то залетного хера, которого глядишь, не сегодня завтра, сектанты грохнут? Да не в жизнь. Чем потом кадровые дыры латать? Если ребят от кормушки отрывать, они же потом тебе в спину нож воткнуть могут. Воронцов начал о чем-то болтать с торговцем, а я отозвал в сторонку Кузнеца: - Пойдем покурим. - Пошли. – сказал он и вышел за мной на улицу, прям в своей безрукавке. Торговец снова покосился, но ничего не сказал. - Не знаю даже как тебя благодарить. – сказал я парню. – Если б не твоя работа, валяться мне сейчас скучным, холодным и мертвым. - Как работает? - Да замечательно, только патроны переделывать надо. Можешь еще две таких же сделать? А то от той пришлось избавиться. По лицу Кузнеца мелькнула тень обеспокоенности. - Пальцы стер, не ссы. – тут же успокоил его я. – Сможешь? - Смогу. Не вопрос. Но только не сегодня. Или если срочно надо, то после закрытия подходи. Начальство не одобряет, сам понимаешь. - Ты сделай, а я не знаю, когда смогу забрать. Но патронов давай сейчас. Еще три картечи, и две пули. И мерку для пороха, пыжи тонкие… - В общем, весь набор «собери сам». Я тебя понял. Мы зашли внутрь, я расплатился, Кузнец под удивленные взгляды Воронцова и Вима выставил на стойку нужное количество патронов и набор для сборки гильз. Мы тепло попрощались и вышли на улицу. - Что-то я за всей этой суетой забыл спросить. Как там расследование движется? - Да почти никак. Вычислили тех, кто каждые определенные промежутки времени в стабе бывает. Но почти никого из них сейчас нет в городе. А те, что есть, не те, кто нам нужен. Мы шли по тротуару. Я глядел на прохожих, пытаясь угадать, кто они такие. Кто рейдер, а кто городской житель. Кто каким даром может обладать. Хотя, такое уже не угадаешь. - Что вообще никаких зацепок? - Выяснили личность нападавшего. Но это ничего не дает. Обычная шпана, которая перебивалась темными делишками. Ствол уже у нас проходил, висело на нем одно убийство в драке по пьяни. - А как он потом с вещь доков ушел? - А очень просто. Ты думаешь, они тут годами хранятся? Дело раскрыли, ствол в чистку на перебивку и в оружейку. Или на продажу. Финансирование все-таки как везде – не очень. Конкретно этот «макаров» был выдал патрульному, которого убили три месяца назад в промзоне во время плановой чистки, когда коллеги подоспели на теле даже сапог и куртки не осталось, не то, что оружия. - Что за промзона такая? - Самая северная часть города. Гетто конкретное. Там одни развалины заводов, ангары, бараки, гаражи. Там еще одни ворота есть, но их без крайней необходимости не используют. Просто группа дежурит и все. Промзона – это яма дерьма. Там иногда даже зараженные приличные отъедаются. - Откуда им там взяться? - А вот это хер знает. Одна из теорий, что человека вывозят и бросают без живца. Он тогда в зараженного обратиться может. А если он зараженный, то условные наручники его уже не удержат. Он себе руку отгрызет и дальше побежит. А там столько трупов по подвалам и сугробам спрятано, что твари растут как на дрожах. Поэтому там зачистки проводятся. Раньше они плановые были, но потом местные эту фишку просекли, прятаться начали. Поэтому сейчас они тоже как бы плановые, но уже в случайные промежутки времени проводятся, чтоб был элемент неожиданности, так сказать. Но шпана тоже не пальцем деланная, дозорных ставят. - Тут в вашем клоповнике еще разбираться и разбираться. - Теперь уже и в твоем. Ты еще и не видел Цитадели, только вон по центральным улочкам ездишь. А вся жизнь, все дерьмо, вся реальность – она во дворах. Ты зоопарк сунься только, сразу на всю жизнь впечатлений получишь. Или в общаковский район, а еще лучше в Гадюшник который к нему примыкает. Туда, где нет этого наносного благополучия. Это нереально отрезвляет, я даже иногда специально туда захаживаю. Помогает за реальность крепче держаться. - Что-то теперь мне там появляться совсем не хочется. Мне другой вопрос покоя не дает. Если сектанты регулярно бывают в городе, где они прячутся? Если не бывают, где такой толпой укрываются за стенами? Как выживают? Должна же у них быть какая-то материально-техническая база, ресурсное обеспечение и все в таком роде. Если моих вещей не тронули, значит, у них всего в достатке. У памятника Ленина опять разглагольствовал представитель Ордена. - Это что за чудо? – спросил я у Воронцова. Из-за угла на улицу вышел странного вида субъект. Одет он был легко, в серо-синую засаленную ветровку и тонкие штаны и ботинки. Седой или так кажется из-за вечно покрытой инеем морды. Сосульки свисают с усов и клочковатой бороды. Худое лицо. Безумные глаза. В руках консервная банка, в которой что-то побрякивает. - Это Туррет – городской сумасшедший. Ходит по городу и выпрашивает милостыню. Вечно читает свои безумные стихи про Улей и Север. Иногда дебоширит в приступах, и патруль отправляет его в камеру на ночь или на сутки. Да, от жизни такой не трудно башкой поехать. – подумал я. - Знаешь, что меня больше всего волнует, кто их главарь? Всей этой системой должен кто-то управлять. - Все кого ловили из сектантов и их пособников, говорят, что его видно и не видно. Станет видно, когда увидишь. - Бессмыслица какая-то. - Угу. Городской сумасшедший приближался к нам, протягивая банку к каждому прохожему и что-то бормоча. С каждым шагом его слова становились все отчетливей, наконец, стали различимы. - Не безызвестный всем Тантал в подвалы килдингов попал. И как придумал эту пытку, так на себе и испытал.[1] Бродяга поравнялся с нами и вдруг схватил меня за руку. Я рефлекторно, дернулся и чуть не дал ему в морду, но он заговорил: - Мерзляк не согрел мозги, но еще не замерз навсегда. – его голос был скрипучий, чем-то напоминал Горлума. – Мерзляк хочет знать, где прячется черная снежинка? Думай, мерзляк. - В черном кластере. – выдал я первое, что пришло в голову. - Глупая ледышка, совсем мозги отмерзли. – рассмеялся псих. - Где прячется черная снежинка? Не почему черная снежинка закружилась с белыми, а где она прячется? - Да не знаю я. - В самом большом сугробе. - Что это значит? – крикнул я ему вдогонку. Но бездомный словно забыл про мое существование и побрел дальше, бормоча себе под нос свои безумные стихи: - Снега мало. Лишь немножко дорога припорошена. У меня есть два спорана и одна горошина. - Что это значит? – снова кринул я. - Пошли. – потянул меня за рукав Воронцов. – Он же просто псих. Действительно просто псих. Туррет дошел до орденского глашатая и пытался его перекричать своими стихами. Прохожие даже начали останавливаться, чтоб посмотреть на бесплатный концерт. Который, впрочем, продлился не долго. Подъехал патруль и закинул сумасшедшего машину. УАз проехал мимо нас, и мы услышали как изнутри доносится приглушенное: - Все ушли на Север мысли. Я за ними улетел. Что дороже вашей жизни? Только тепло ваших тел. Сумасшедший жутко рассмеялся, у меня даже мурашки по спине пробежали. - Все-таки весело у вас тут. – заключил я. Чувствуется, что затерянный в снегах город кипит, люди в нем живут и жмутся к друг другу, излучая тепло. Так что псих был по-своему прав. Именно тепло, а не спораны и жемчуг здесь высшая валюта. ____________________________________________________________ [1] Отсылка автора к его рассказу «Тантал и килдингов подвал».Глава 16. Ох уж эти знахари
Мы как раз проходили мимо лавки «Выживает умнейший», и я вспомнил, что надо снова купить книжку. Зашел внутрь, поздоровался с продавцом и сказал: - Ваша книга мне жизнь спасла. - Что правда? – удивился продавец. - Чистая правда. – подтвердил я. – Зарезать меня пытались злодеи, а книга за пояс заткнута была, нож ее прошил и в бок вошел, а если б книги не было, то его по самую рукоять в меня воткнули. А это ничем хорошим бы не кончилось. - Знание сила. – заулыбался торговец. - Согласен на все сто. Поэтому давайте вчерашнюю книгу, брошюры для новичков, карту Цитадели и карту всей долины. И вообще всю информацию, что есть по этой и той части Улья. - Все в бумажном варианте? - Нет. Давайте вчерашнюю в бумаге, карты в обоих вариантах, а все остальное в электронке. - Пожалуйста. – торговец выложил на прилавок книгу две карты и планшет неизвестной мне модели. – Это вся имеющаяся на сегодняшний день информация. Подробнее вам только в самом Институте скажут. Все данные собственно от них. Но не думаю, что они все выкладывают. - Спасибо. – я рассчитался с продавцом и вышел. Книгу и планшет убрал в рюкзак. Молния не бьет два раза в одно и тоже место. По крайней мере, в том мире. - Теперь давай до больницы прогуляемся. Я еще при выписке должен был к глав врачу зайти, да забыл. Об истинной цели своего визита пока предпочел умолчать. Может и не выгорит ничего, так зачем тогда воздух сотрясать? - А как можно задолженность перед городом погасить, но непосредственно не оплачивая ее. - Хм. – Воронцов задумался. – Можно подряд взять какой-нибудь. Ну это больше с крупными суммами, торгаши частенько так делают, договариваются толпой и вместо налога скидываются и платят, например, наемникам, тем более, что те с гильдейцами вась-вась, даже дешевле получается, чем если администрация напрямую платила. А наемники какую-нибудь полезную для города технику пригоняют, мусоровоз там или Бат. - И куда мне обратится, чтоб решить этот вопрос? - В администрацию, куда же еще то. В больнице на дверях стояла группа девиц одетых в черную форму, одной из них с длинной тонкой сигаретой была та самая с бритыми висками, что сторожила мой покой во время последнего пробуждения. Я ей подмигнул, она лишь фыркнула и закатила глаза. Подружки рассмеялись и проводили меня изучающим взглядом. - Подружка твоя? – пихнул меня локтем в бок Воронцов. - Не в моем вкусе. Не люблю женщин, которые могут оказаться сильнее меня. Воронцов заржал, а охраница на входе плечистая бой баба лет сорока недобро на нас покосилась. Я и ей подмигнул, за что чуть не схлопотал дубинкой по спине и, смеясь, залетел в коридор. Подошел к регистратуре и сказал: - Здравствуйте. Не подскажите, Алиса на работе? - Да, а вы по какому вопросу? - Я у вас тут лежал недавно. Может, помните? Веселый такой парень ввезли куском льда, чтоб не попортился, из окна прыгал, непроцеженный живец хлебал, борода как у отшельника. - Помню, конечно. – заулыбалась женщина. – А Алиса то вам зачем? - Как зачем? Хочу отблагодарить за хорошее лечение. Это же она меня на ноги поставила. - Она сейчас на обходе, где-то на третьем этаже. - Спасибо. – сказал я. - Не лез бы ты в это дело. – предупредил меня Воронцов. – Жердь с тебя шкуру спустит. - Вот скажи мне, сколько в среднем мужиков приходится на одну бабу? - Не знаю. – пожал он плечами. – Один к десяти. Плюс минус лапоть. - Вот. А ты мне предлагаешь отступить от красивой женщины, к которой еще и никто не подкатывает по причине боязни того самого Жердя. То есть, даже конкурентов нет, только опекун с синдромом этой самой гиперопеки. - Ну, если с этой стороны смотреть, то в чем-то ты прав. Но откуда ты знаешь, что она красивая. Может у нее как у Хита Леджера в «темном рыцаре» улыбка, вот она ее и прячет. - А вот я и узнаю, что она там прячет. Неужели самому не интересно. - Интересно. Я ее даже как-то поужинать звал. - И чего? - Не смог прийти. Поскользнулся на дороге без льда и башку разбил. А потом уже у самой больницы мне на машину огромные сосульки упали, крышу пробили и лобовое, но меня не задели, зато цветы на пассажирском в разнесло в хлам. Это притом, что как раз большое потепление было, даже снег таять начал, никаких сосулек нигде не было. С тех пор у меня как-то романтические настроения пропали, к тому же тачка не моя была, а в аренду взятая. Я задумался, а потом сказал: - Я все же попробую, тем более, что мы уже пришли. - Дело твое. – пожал плечами Воронцов. Я прошел мимо разгромленной взрывом палаты, где возилась пара рабочих. Мимо койки с безногим рейдером, который щелкал пультом, переключая каналы. У следующей палаты я столкнулся нос к носу с выходящей оттуда Алисой. - Привет. – расплылся я в улыбке. - Привет. – сказала она прищурившись и немного склонив голову, пытаясь вспомнить где меня видела. - А если вот так? – я натянул перчатку на подбородок на манер бороды и оперся на стену закрыв глаза. Алиса рассмеялась. - Теперь узнаю. Какими судьбами? - К тебе пришел. Хочу отблагодарить, за чудесное исцеление праздничным ужином. - Нет, извини, не могу. – сразу скисла девушка. - Почему? - Работы много. - Работа не волк. - Я не могу, правда. – Алиса опустила глаза и, обойдя меня, быстро ушла цокая по полу маленькими каблучками. Стоявший у входа на этаж Воронцов подошел сзади и похлопал меня по плечу. - Облом? - Еще нет. Игра только началась. Ты в больнице ориентируешься? - Немного. - Знаешь, где у них тут комната отдыха, или как эта называется, где они едят, спят во время дежурств и все такое. Ординаторская, кажется. – вспомнил я наконец слово. - Знаю. На втором. Мы спустились на этаж ниже дошли до комнаты. - Постой на шухере. – сказал я и проскользнул внутрь. Никого не было. Просто отлично. Я пробежался взглядом. Маленькая комнатка. Диван, стол, заваленный бумагами, светящаяся доска для просмотра снимков, кажется негатоскоп зовется, маленький холодильничек, на нем микроволновка. Пробежался взглядом по стенам. Рамки с какой-то информацией. Это все не то. На столе тоже в бумагах нет. Где же ты? А точно, вот висит на холодильнике, прижато магнитиком с пингвином. Пробежался глазами по тексту. Так, расписание смен, Алиса, сегодня до восьми вечера. Отлично. В дверь тихонько постучали. Я направился к выходу, но столкнулся с низеньким молодым парнишкой лет семнадцати на вид. - Кого-то ищите? – с подозрением покосился он на меня. - Да. Глав врача, думал, может он здесь. - Он у себя на четвертом. - Спасибо. – сказал я и вышел. Фух. Пронесло. Вроде шалость, а адреналин в кровь выплеснулся. - Нашел что хотел? - Нашел. У глав врача кабинет выходил на солнечную сторону. Нас встретила симпатичная молодая секретарша с очень умными глазами, которая была здесь явно не для декоративных целей. Она позвонила начальнику и сообщила о нашем приходе. - Слушай, а что ты вообще можешь мне за этого Жердя сказать? – шепотом поинтересовался я у Воронцова. - Насколько мне известно, у него маниакальная тяга к новым знаниям из-за желания стать великим знахарем. Какую ступень он занимает в иерархии нимф на самом деле неизвестно. Одно могу сказать с уверенностью – он опасен. Спустя пару минут нас позвали. Я постучал. Из-за двери донеслось скрипучее «войдите». Я потянул ручку вниз и зашел в кабинет. - Телохранителя оставьте снаружи. – сказал Жердь. Я пожал плечами, а Воронцов, ничуть не смутившись, остался за дверью. Глав врач был сухой, но широкоплечий, загорелый и высокий. Он весь казался словно вырезан из дерева и покрыт лакировкой. На лице сорокалетнего мужика залегли такие глубокие морщины, что создавалось впечатление, будто какой-то мастер долго возился над каждой из них стамеской и резаком. А глаза его старили лет на 15 минимум. А взгляд… Взгляд особиста? Палача? Судьи? Правителя? Или все вместе? Колючий взгляд много чего повидавшего человека. - Почему сразу не зашли? – спросил он. - Казалось, если не свалю отсюда, то так и буду раз за разом просыпаться в палате. Был негативный опыт. - Я хотел с вами поговорить по поводу специфики вашего умения. – он даже подвинул к себе листок с ручкой. – Мне интересно, сколько точно дней вы провели в Улье до момента активации дара. Как часто пили горох. Сколько времени занял процесс вашей заморозки. Ваши ощущения в этот момент. Приходили ли вы в сознание. Что чувствовали… - Погодите. Вы требуете от меня информации, но ничего не предлагаете взамен. Сразу как-то вспомнилось знаменитое: «Ты пришел и говоришь: Дон Корлеоне, мне нужна справедливость. Но ты просишь без уважения…». Как-то так, ага. Жердь нахмурился и даже как-то удивился что ли. Было видно, что он привык добиваться всего и сразу. - Что вы хотите? – спросил он, с интересом глядя на меня. - Отмените мой долг. Для вас это копейки. - Это не возможно. - Тогда хотя бы дайте скидку в счет лечения. Для кого-то в администрации пока важен сам факт, что я им очень много должен. Но на данный момент сумма для меня просто не подъемная. - Хорошо. Это можно, но с одним условием. - Нет. Эта информация на эту скидку. Информацию о следующих моих сеансах анабиоза будем обговаривать отдельно. Вот так напора побольше. Я ему нужен, а не он мне. Фартуна любит смелых и все такое. Попробуем сыграть на его слабости. - Хорошо. Справедливо. Пятьдесят процентов вас устроит. - Вполне. А можете прям сейчас позвонить, если вас это не затруднит? Жердь даже улыбнулся. Правда до глаз улыбка не дошла, растеряв свой потенциал по пути. - Что, так не любите Кесаря? - На дух не переношу. Глав врач позвонил, сказал, что будет перерасчет и что бухгалтерия его пришлет. Вот так, жаль рожу эту мохнатого урода не вижу в этот момент. Потом он долго со мной общался, заставляя вспоминать болезненные подробности моей заморозки. Он выпытал все. И как я не старался укрыть от него факт употребления черной жемчужины – не получилось. Уговор есть уговор. Он виртуозно направлял диалог в нужное ему русло. И еще и чувствовал, когда я вру, и чувствовал, что я чувствую, что он чувствует. В общем, мозги знахари и, правда, пудрить умеют. Может поэтому он и прижился среди нимф. Поэтому и потому, что такие люди приживутся где угодно и еще и возглавят это что угодно и переиначат его под себя. Не удивлюсь, если у нимф вообще всем он заправляет. - Очень интересно. – подвел он итог, изучая свои записи. – Абсолютно не понятно, почему у вас не открылся второй дар. Но зато ясно, что анабиоз спас вас от превращения в кваза. Просто удивительно. Тут еще есть над чем подумать. Но все же постарайтесь не погибнуть от рук сектантов, вы очень интересный образец для изучения. И разумеется, вам обязательно нужно вернуть прежнюю массу тела. С развитием умения затраты калорий будут уменьшатся. А пока лучше иметь в запасе лишний жирок, килограмм десять. Кабинет я покинул выжатый как лимон. Словно меня всего на изнанку вывернули. Даже какая-то депрессия что ли накатывать начала. Спускался по лестнице как робот, в себя пришел только сидя в такси. Да и то только благодаря водителю. Он оказался атомитом, уродливым настолько, что даже Фредди Крюгер, может сойти на его фоне за плод моих сексуальных фантазий. Он что-то быстро и громко говорил, часто жестикулировал руками и почти не держался за руль. Вот за эту его странность и зацепился мой разум. Да и то лишь на секунду. Но и этого хватило, чтоб немного заякорить сознание. Оно перестало беспорядочно метаться, словно отпущенный в море плот. - Куда едем? – спросил я. - В общагу. Ты чего? – Воронцов озабоченно посмотрел мне в глаза. – У-у-у-у, – протянул он. – запущенный случай. Командир сворачивай в ближайший бар. Если, конечно, у тебя нашатыря в бардачке нет. - Эй, зачем нашатырь. – чуть с акцентом сказал таксист. – Живец мой пусть понюхает, лучше всякий нашатырь. Точно живец. Я начал рыться в рюкзаке, нашел искомое и выпил последние несколько глотков. Хреново. Надо новый делать, сегодня вечером займусь. Чуть полегчало, но именно, что чуть. Мысли все равно разбегались как стадо испуганных тараканов, когда на кухне свет включается. Окончательно я очухался уже, когда влил в себя две рюмки какого-то сверх крепкого живца. Огляделся по сторонам. Рядом сидит Воронцов. Слева за стойкой стоит лыбится Марли. - Как я вообще сюда попал? Что за чертовщина? Чтоб я еще хоть раз в жизни со знахарем пообщался. - Ты сегодня хотел выманить на свидание одну знахарку. – напомнил мне Воронцов. - А точно, сколько время? – спохватился я. - Ну, ты кадр. – покачал головой парень. – Инстинкт самосохранения отсутствует напрочь. Пять часов время. Ладно, пошли, Казанова. – Воронцов прихлопнул на стойку двадцати пяти рублевый кругляш и поволок меня на улицу. - Вот зачем оно тебе надо? Такой бабе даже не изменишь. Она же сразу почувствует. - А я и не планирую. Есть в городе аренда машин? Надо что-нибудь типо лимузина или там внедорожник какой симпатичный. - Хм. – ушел в раздумья Воронцов. – Лимузин не обещаю, но можно что-нибудь приличное присмотреть. Мы поймали таксу и домчались до юго-западной окраины города, где в рядок выстроились ангары и гаражи. Там нас встретил веселый круглолицый и круглотелый мужик в пальто и кожаных перчатках. - Вам для каких целей авто? – спросил он проходя мимо стоящих разномастных машин. Здесь было все, от одиночных легких снегоходов, до бронированного пикапа, даже «нисан жук» на гусеницах нашелся и пара лимузинов тоже приткнулась с краю. - Даму на свидание свозить. - А дама, прошу прощения, какая из себя, попроще или посложнее, стерва и курица тупая или все же со вкусом и зерном адекватности. - Скорее последнее. - Тогда предлагаю трехсотый «крайслер». Классика. У нас на таких только городское начальство катается. Пассажирские места отгорожены перегородкой. Внутри минибар, телевизор, все удобства какие только захотите. Водителя предоставим недорого. Оплата почасовая. Споран в час за авто и столько же за водителя. - Водитель у меня свой. – я кивнул на Воронцова. - Тогда наша страховка не распространяется. То есть, если куда вмажетесь и чего помнете, платить будете сами. - Это понятно. Мы оформили договор, я внес предоплату на шесть часов. Уселся на пассажирское рядом с Воронцовым, и он повез меня в б ресторан, забронировать столик. - А цветы у вас, можно где-нибудь купить? - Можно, хоть товар, сам понимаешь, редкий и скоропортящийся. Но и здесь извернулись. Сейчас увидишь. И действительно увидел. Свежих цветов не было. За то было нечто более интересное. Цветы вырезанные изо льда. И цветы во льду. То есть прям как я, когда попал в Цитадель. Я взял самую большую розу вмурованную в лед. Она продавалась в специальной подставке. Ну, а что купил такую один раз. Поставил между рамами и вечность простоит, если потепление не случится. Потом мы заехали в какой-то магазин, где я переоделся в туфли и черный костюм. - А ты что не будешь переодеваться? – спросил я в Воронцова. - Ну, уж нет. - Давай. Я тебе куплю пиджак и эту кепку дурацкую, как у всех водил в американских фильмах. Ты же типо мой верный слуга и все такое. - Да пошел ты. – засмеялся Воронцов. Потом заскочили в оружейный, где я забрал готовые вставыши. Сразу их установил, зарядил ракетницы и убрал в карманы куртки. В семь часов мы уже припарковались у больницы и стали ждать. Спустя минут пять к нам подошла девушка из охраны госпиталя, постучала рацией мне по стеклу и спросила, какого хрена мы тут забыли. Воронцов светанул удостоверением и сказал, что мы агенты под прикрытием. Для пущей убедительности он даже достал из внутреннего кармана фоторобот сектантки, которая меня отравила и спросил не видела ли безопасница эту женщину. В общем, нас оставили в покое. А мы дождались, когда она уйдет, и начали кататься со смеху. - Ничего за это не будет? – спросил я, отсмеявшись. - Нет. Все предупреждены сейчас же везде повышенная активность. Алиса вышла из больницы в восемь двадцать. Одета была как в прошлый раз и лицо все также закрыто шарфом. Воронцов бибикнул, когда она проходила мимо. Алиса остановилась, а безопасница на крыльце что-то заговорила в рацию. Я вышел из машины, заулыбался и подарил цветок. - Когда я тебя впервые увидела, ты также выглядел. – сказал она, улыбнувшись. - Подвезти до дома? – спросил я. Мне была не видна нижняя часть ее лица, но почему то показалось, что она закусила губу в раздумьях. - Только до дома? - Разумеется. Сказал я. Мы загрузились в машину. Я включил музыку, что-то романтическо расслабленное. - Вина? - Нет, спасибо. Слышала ты сегодня заходил к Жердю. - Да. Полезная вышла беседа. Он сказал, что если не хочу умереть голодной смертью при очередном сеансе, нужно набирать вес. - Это правильно. - Вот. Поэтому мы как раз сейчас едем в ресторан. Не против составить мне компанию? - Я не голодна. Да и не одета я для ресторана. - А ты не ешь. Просто смотри и давись слюнями. А насчет дресс-кода не переживай, это все-таки Улей. - Ну, если так, то я согласна. –улыбнулась она.Глава 17. Первое свиданье, четвертое покушение
Мы доехали до ресторана. Официант проводил нас до столика. Воронцов зашел внутрь и уселся в дальний угол, так чтоб ему были видны и мы и вход в ресторан. Благо этот момент мы тоже продумали и забронировали два столика. Публика к слову была разная. Алиса поздоровалась с каким-то до невозможности сухим и сгорбленным мужиком, который попал в сюда явно в преклонном возрасте, Улей его омолодил, но все равно чувствовалось что-то такое. Он сидел в компании молодой девушки. - Это кто? – спросил я, когда мы уселись за наш столик. - Один из директоров Института. Профессор Сухов. - Понятно. За соседним столом справа сидел какой-то рейдер. Он был в грязной одежде и заросший как, да как я, пожалуй, еще сегодня утром. Напротив него расположилась немолодая, но симпатичная женщина в платье и с ярким макияжем. У меня сложилось впечатление, что проститутка. Официант выложил перед нами два меню, мы погрузились в чтение. - Мне самый вкусный коктейль с трубочкой. – объявила Алиса. - Бокал вина и мясное ассорти. Официант записал заказ и удалился. - Как тебе здесь? – спросил Алиса. - Да неплохо вроде. Обживаюсь потихоньку. Сегодня даже жилье получил. Пока осматриваюсь, сейчас долги все раздам, с проблемами разберусь, всех сектантов изведу и тогда можно уже свое дело открывать. Тут к нашему столику подошел администратор и принес трубку телефона. - Извините, вас вызывают, очень срочно. Я пожал плечами и взял трубку. Знакомый уже голос сказал: - Держись от нее подальше. - Такие вещи я обсуждаю только при личной встрече. – бросил я и отключился. Телефон тут же снова затрезвонил, но я сбросил вызов. Жердь, что ж ты творишь? Всю романтику мне портишь, сволочь. Что за детский сад в самом деле? - Больше не приносите. – сказал я администратору. - Что-то серьезное? - Да так пустяки. – отмахнулся я. - Слышала, на тебя опять было покушение. - Было. Ничего, отбился. Сейчас они тише стать должны, я думаю. Теперь к делу снова вояки подключились. В эсбэгэ крот был. Это серьезно. Игры кончились, сейчас война начнется. Я бы на их месте не отсвечивал. - У нас в районе тоже патрули усилили. Но этого недостаточно. В Цитадели полно белых пятен куда можно спрятаться. Промзона, Гадюшник, Зоопарк так вообще идеальный вариант. Среди атомитов легко спрятаться. Патрули туда толком не захаживают. Только если по границе. Официант принес заказ. Тут же другой начал обставлять стол слева от нас. Все правильно. Рабочий день кончился, народ тянется отдыхать. Я отпил вина, а Алиса аккуратно просунула трубочку под шарф и начала пить коктейль. Да что у нее там такое может быть, что она лицо так прячет? - Что мы все о делах, да о делах. Расскажи о себе. Сколько ты здесь? - Почти три года. - И как? - Поначалу тяжело было. Но потом ничего привыкла. С даром повезло чего уж. Жердь опять же под свое крыло взял. Если б не он, то и не знаю, что со мной было. - А я счастлив, что сюда попал. У меня просто крышу рвет от такого количества настоящих живых людей. Я вот знаешь как рад, что сейчас могу с тобой поговорить и завтра мне не нужно тебя убивать. Я взял вилку и отправил в рот кусочек хрустящего бекона и аж глаза закатил от удовольствия. - Дай, попробовать. – сказала Алиса. - Очень вкусно. Поверь на слово. Лиса стащила с соседнего столика вилку, ухватила у меня румяный кусочек свинины, левой рукой немного оттянула шарф, а провой отправила еду в рот. В женщина должна быть тайна. А тут прям тайнища. Не зря же наверно говорят, что в нижнем белье женщина для мужчины привлекательней, чем без него. Вроде, что такого? Носит человек все время маску и шарф, а нет, надо узнать увидеть, заглянуть. А что там спрятано? Там же должно быть что-то спрятано. Или все же нет, или это такая игра? Не знаю. Но у меня скоро прямо одержимость появится на этой почве. - Ты чувствуешь на себе влияние этого мира? – спросила Алиса. – Я имею ввиду, что очень многие здесь черствеют, кто-то даже становится чудовищем. - Я пока под вашими волшебными препаратами валялся. Придумал тест на человечность. Вот представь, у тебя последний патрон, и ты видишь бедолагу, которого пожирает лотерейщик. Он дико страдает, ты слышишь его крики, но находишься в безопасном месте. Этим патроном не убить тварь, но ты можешь облегчить страдания тому парню. Выстрелишь ли ты? Сейчас я однозначно скажу – да, но как только ответом на этот вопрос станет – не знаю. Это первый признак того, что этот мир непоправимо изменил меня. - Да ты философ. – улыбнулась девушка. - Это все ваша наркота. Время пролетело как-то незаметно. Мы болтали и смеялись. Лиса все же заказала себе вина и пила его из бокала через трубочку. В одиннадцать все же решили закруглятся. Это я птица вольная, а ей с утра на работу. Мы петляли по дворам района нимф. Крайслер с трудом заносил свою задницу в узкие проезды между сугробов. - Останови здесь. – сказала Алиса. – Давай прогуляемся, тут немножко осталось. - Давай. Мы вышли. Я взял ее за руку. Пара типов креминальной наружности, хотела подойти, но потом рыжие волосы дали отблеск в свете фонаря, и шпана растворилась в темноте подворотни. Узнали, значит, боятся ее трогать. - Опасный у вас тут район. - В Цитадели почти любой район опасный с наступлением темноты. Мимо нас прошел вооруженный патруль из двух девушек. Они поздоровались с Алисой и с подозрением покосились на меня. Мы вошли в арку между домами. Девушка остановилась и развернувшись ко мне лицом посмотрела мне в глаза. - Мне было очень хорошо, мне уже давно так хорошо не было, правда. Но все же не надо всего этого. Ты больше не приходи. Пожалуйста. Если я тебя и правда понравилась. Если хочешь для меня добра, держись от меня подальше. Прошу тебя. Вот и как это понимать? - Алис… - Не надо. Дальше сама дойду. – она вырвала свою руку и быстро зацокала каблучками. Я увидел тень возникшую впереди. - Ложись! – заорал я и бросился вперед, навалившись на девушку и закрыв ее собой. Очередь из пистолета пулемета прошла над головой. Пули выбили кирпичное крошево. Звук выстрелов отразился от стенок прохода и ударил по ушам. Сзади раздался пистолетный хлопок. Фигура спереди вскрикнула и завалилась. Сзади донеслись звуки борьбы, я вскочил, выхватывая ракетницу из кармана. Воронцов валялся на асфальте, я пальнул в убегающего человека. Попал, кажется, по ногам. Стажер соскочил, догнал его и от души приложился ногой по башке. Я развернулся к Лисе и помог ей подняться. Из разбитого при падении носа у нее текла струйка крови. Шарф слетел и открыл изящный подбородок, немного пухловатые губы правильной формы и клыки. Маленькие такие аккуратные. Не как у вампира, а снизу вверх как у орка. - Тебе бы к стоматологу сходить. – ляпнул я первое, что пришло в голову. Просто чтобы заполнить тягучее молчание. Она всхлипнула и закрыла рот ладошкой. Ну вот. Разрядил, называется, атмосферу шуткой. Идиот! Давненько я не общался с женщинами. А клыки смотрятся экзотично. Целоваться, наверное, неудобно. Хотя, не проверишь, не узнаешь. Она хотела убежать, но я схватил ее за локоть. - Тебя здесь не было, ты ничего не видела. Поняла? Она ничего не ответила, вырвалась и убежала. Я обшманал труп в подворотне. Начинает уже в привычку входить. А этот не простая шваль. Человек при деньгах. Пять горошин, двадцать споранов и гора мелочевки перекочевали ко мне в карман. Документов, разумеется, нет. Воронцов подтащил подранка. - Было чего? – спросил я. - Бабла малеха. - Аналогично. - Я бужу. Проведем экспресс допрос. – сказал Воронцов и залепил нападавшему смачную пощечину. После третьей он пришел в себя. Мы поволокли его за шкварник и бросили рядом с мертвым товарищем. Воронцов упер ему ствол в башку и заорал: - Кто такой, сука? Говори или убью нахер! - Я…я…Кастет. – выпалил он, судорожно переводя взгляд с трупа на нас и обратно. - На кого работаешь, падла? – он макнул его рожей в уже начавшую застывать кровь подельника. - Наемник я! Группа Брянска. - Самим-то не стремно на сектантов работать? – спросил Воронцов уже спокойней. - На каких сектантов? – вкинул брови парень. - На каких сектантов? – передразнил его стажер, сделав мину еще тупее, чем у самого бандита. – На таких. Это они на него заказ дали. – он даже ткнул в меня пальцем. – При ритуале убить не смогли. Теперь хотят завершить начатое. В больнице покушение сорвалось. Еще одно после этого тоже. А вы им помогаете, гниды. Вы хуже червей теперь. Наемники уже не те, что раньше. - Да мы ж не в курсах были. – парень явно был ошарашен таким поворотом событий. – Сказали лоха грохнуть за долги. - Вот кто по-твоему сектанты? - Да петухи они – нелюди. - А ты получается тот, кто на них работает. Хуже дерьма. – заключил Воронцов и сплюнул. - Кто заказ дал? – спросил я. - Не знаю. Старший заказы берет. Мы чисто исполнители. Где-то вдали топали тяжелые подошвы ботинок патруля нимф. Наверное и СБ уже мчится. Двое бойцов с пистолетами в руках и с логотипом кирпича на груди двигались к месту перебежками. Воронцов опознался издали и предъявил документы. В этот раз все пришло спокойно, мы дождались, когда приедет наряд, а потом и Псих с Якимурой нарисовались. Мурыжили нас на этот раз не так долго. Да и я уже ученный, знал, что и как говорить. Всей правды, разумеется, опять не сказал. Мы с Воронцовым версии заранее состыковали. Получалось, вроде как, я второму бандиту засадил из «пэпэ» другого наемника. Алису решили не впутывать. Не было ее с нами, и все тут. Клоп тоже явился на место преступления. Вот тут то мы и встряли. Грузить он нас по полной начал. - Чего здесь шлялись? - Я город изучал. - Опишите весь день в подробностях. - Давайте я дома напишу, а утром вам передам. - Нет. Пишите здесь и сейчас. Ну что за люди? Никогда таких не понимал. Интересно, Клоп Кесарю не брат случайно? А то одна и та же порода кишкомотов. - И вы, господин Воронцов, тоже пишите. Это хреново. Такой поворот событий мы не обсуждали. Да в принципе сильных расхождений не должно получится. Убираешь Лису из схемы, и все нормально. Ну, захотел человек себе костюм купить, машину хорошую в прокат взять, что тут такого-то? Другое дело, что наш визит в ресторан вдвоем странным выглядит. Да и управляющий нас с Алисой запомнил, Жердь ведь звонил. Тут только один вариант, надо как-то надавить на него, чтоб Клопу не рассказывал. А как, пока вопрос. Жердь и так не в восторге, а если еще Клоп в больницу явится, то расклады вообще дерьмовые. Нет, нельзя Алису в расследование впутывать. Никак нельзя. А еще я на бабки попал. Пока Алису провожал, Воронцов же из машины вышел и за нами потихоньку пошел. Спас. Молодец, мужик. Мое почтенье и все такое. Только вот тачку без присмотра оставил. Колеса с нее сняли и бензин слили. Соответственно – бак пробит. Весь мини бар выгребли. Козлы. Теперь ее на эвакуаторе оттащили обратно к владельцу. В общагу службы безопасности попали только к четырем утра. Обычная такая общага. На входе в будке сидел комендант. Видно, что в возрасте уже был, когда сюда попал. Светлокожий, что среди местных редкость. Звали его Кузьмич. Потому, что больше ни на кого он и не похож. Я тут же вспомнил главу спасателей с родного кластера. Комендант переписал мои данные в книгу регистрации жильцов, и мы поднялись на второй этаж. Кубрик у нас с Воронцовым был один на двоих. То есть комнаты разные, а вот кухня и удобства общие. Я ведь на место Йена заехал, а стажеров вместе селят, чтоб контакт налаживался так сказать. Моя комната была справа. Между нами кухня. А интересно сделано, у нас так не строили. Обстановка казёнщина голимая. Вещи все разбросаны, видно, что обыск был. Завтра все это дерьмо выброшу. А сейчас вот так, ногой в уголок спихать. Постельного нет. Точнее есть, но не будешь же на чужом спать. Вот об этом я не подумал. А где мне его взять посреди ночи? А комендант на что? Спустился вниз. Кузмич в положение вошел, выдал комплект под роспись, как положено. Ну, все, теперь какой-никакой, а свой угол есть. Чего делать? Глянул на часы полпятого уже. Воронцов во всю храпака давит. Тоже что ли спать лечь? Да какой тут сон. Все равно часов в семь поднимут, в участок вызовут. Клоп урод, будет уточняющие вопросы задавать. Уехать что ли куда в гостиницу и там спрятаться пока не отосплюсь? За день я понял, почему Воронцова звали именно так. Его можно было назвать Волков или Иванов, ничего бы не изменилось, просто звезды совпали именно на Воронцова. Было в нем что-то такое, от чего моя обостренная паранойя уходила на задний план. Он меня подкупил еще утром, когда извинился. Это многое говорит о человеке. Далеко не каждый способен признать свои ошибки. Тем более здесь в Улье, когда тобой в большинстве случаев рулит инстинкт. Воронцов простой как три копейки и сложный до невозможности одновременно. Русский до мозга кости. Компанейский тип. Охоч до водки с пельменями, и люто ненавидящий себя за эту привычку. С ним каждый найдет общий язык, ведь увидит в нем частичку себя. Поэтому же многие его терпеть не могут. Очень мне не хотелось, чтобы и он оказался предателем. Ну не может же быть, чтобы вокруг одни уроды попадались. Сон никак не шел. Тогда я нашарил в рюкзаке планшет и зарылся в чтиво. Книг было много разных «История Цитадели», «Ферма зараженных», «1001 рецепт живца» и все в таком духе. Все, конечно, не осилил. Так по верхам пробежался. Читал до самого рассвета. Потом поменял электронную книгу на бумажную. Информации было много. Официально зарегистрированных человек пришедших сюда из основного Стикса было всего четверо. Но двое из них пришли вдвоем и записаны как один случай. Первый некто Шаман. Не от мира сего тип. Родился здесь в Стиксе. Пришел сам пешком через черноту. Улей его видите ли позвал. Живет отшельником где-то в горах. Орден его очень уважает, как «видящего суть вещей», чтобы это не значило. Да и Институтские судя по всему пропитались к нему неким почтением что ли, даже сквозь дебри сухого научного языка это удалось разглядеть. Дальше идет парочка Игрок и Вен. Игрок этот мутный и скользкий как угорь. Вен вроде как из будущего вообще. Вхожи во все места, им и на Ледоколе рады и у пещерников и с дикими в ладах. Про сектантов не сказано, будем надеяться что с ними в контрах. Чем заняты непонятно. Интересная, в общем, компашка. Как сюда попали засекречено, сказано лишь, что не через черноту и не через горы. А как тогда? Лично я вижу только три варианта. Приплыли на западное побережье и прошли через пекло, что маловероятно. Телепортировались с помощью внешников, прыгнули там в портал, а вышли уже здесь через их ворота. Что еще фантастичней чем первый вариант. И последний – попали сюда с помощью портала, только вот как именно случайно или специально не ясно. Слышал я, что есть такие дары. Каждый попаданец из остального Стикса интересен по-своему. Но вот последний, является самой влиятельно фигурой. Зовут его Спрут. Старожила Улья. Дошел до наших краев, с помощью человека с даром ходить по черноте. Спутник его погиб почти сразу как здесь оказался. При каких обстоятельствах не уточняется. Местный расклад сил ему не понравился. Больше всего задело, что с внешниками тут дружба. А там они людей по запчастям разбирают. Поэтому Спрут попытался в городе переворот устроить. Но не вышло. Сам он при этом сбежал. Когда дочитал до этого момента, в дверь постучался Кузьмич, сказал, что звонили из отдела, ждут нас к восьми. Я глянул на часы – семь утра. Нормально. Разбудил Воронцова, а сам пошел вниз позвонить надо. Интересно, сколько стоит телефон протянуть в комнату? Позвонил прям из будки коменданта, тем более и номера у него все имеются. - Ало. Здравствуйте девушка. Вас из эсбэгэ беспокоят. Когда Алиса на работу придет, передайте ей, что вчера ее только поблагодарить заходили. Да. Она поймет. Спасибо. До свидания. Надеюсь, что поймет. Я вернулся в комнату и накинулся на Воронцова с вопросами. Оказалось, что именно Спрут основал стаб пещерников, и с тех пор с ними война. Они прячутся в каком-то хитром лабиринте пещер, где не человеку не даже элитнику до них не добраться потому, что есть у них люди со специальными дарами. Они сами себе в леднике проходы могут делать и их же замораживать. Так и выживают. У нас с ними даже торговля только на территории Ледокола. О как заговорил, не у Цитадели, а уже у нас. Это хорошо, это значит привыкаю. Я обсудил с Воронцовым планы на день и пошел в душ. После прочтения книг, брошюр и разговора со стажером можно было сделать несколько выводов. Во-первых у вояк и СБГ есть некий конфликт. Каждый работает на себя и пытается первым докопаться до правды. Вместо того, чтобы объединить усилия. Сектантов надо ловить и снаружи и внутри. Нужна сводная группа, но ее нет. Отсюда низкие результаты поисков. Ордену я бы не доверял, просто потому, что прятаться надо на виду. То есть, будь я сектантом, то создал бы этот самый Орден для отвода глаз, пусть изображает лютую ненависть, пусть даже помогает и кого-нибудь ловит. Того, кого я сам выберу. Но у власти тоже наверно не дураки сидят. Хотя и специалистов великих там быть не должно. А еще почему сектанты атакуют только Цитадель? С Ледоколом там все понятно, им этой посудине перед глазами маячить неудобно. А вот пещерникам они не надоедают скорей всего потому, что те им помогают. Если не управляют вообще, что тоже отвергать нельзя. Еще вопрос, внешники тут все из себя такие мирные. И это правильно, в здешних краях самый выгодный вариант. Но есть еще нолды, почему о них здесь ничего не слышно. Пока не ясно. Или может внешники типо франшизу на портал сюда выкупили у владык мультиверсума. Вопросы, одни вопросы, и пока никаких ответов.Глава 18. Допрос
Я спустился на крыльцо общаги, отмахиваясь от лезущих в лицо столбов дыма. Жильцы выходили на службу, и почти каждый начинал дымить. Да, это тебе не рейдеры. Из тех, хоть некоторые опасаются курить, чтоб тварь какая запах не учуяла, а этим похер. В стабе сидят, на профилактику трясучки раз в пару месяцев ездят и все.Какие-то ушлые торгаши подъехали на двух фургончиках с мороженным, только вместо мороженного торговали шаурмой, хот-догами, горячими бутербродами и прочим быстрым перекусом. Видимо система уже отлаженная. Покупатели все больше говорят «мне как обычно». А как обычно у большинства это шаурма и кофе. Мы с Воронцовым из коллектива выбиваться не стали. Тоже купили завтрак. Напросились к одному из безопасников и домчались до участка. Как раз без пяти восемь подъехали. Там меня ждал сюрприз. На входе Якимура молча кивнул мне в знак приветствия и вручил временный пропуск. Аж на целый месяц. Мы все вместе поднялись в кабинет. Здоровяк встал, заулыбался, поздоровался со мной и Воронцовым. Якимура опять расположился у окна и закурил, а стажер сел за стол, взял толстую папку с делом и погрузился в чтение. - В морду тебе сегодня не дам, даже не проси. – сказал Псих. – Может в тебя пальнуть, а? - Ты чего такой довольный? – спросил я. - Как чего? – даже удивился следователь. – Вы нам такой подарочек подкинули. А ну ты ж специфики не в курсе. – сказал он, видя недоумение на моем лице. – Все, что сделал твой стажер, оно как бы тебе засчитывается, понимаешь? Потому, что он вроде как неполноценный и через тебя все должен делать. - То есть, ты вчера преступника поймал и на что-то его раскрутил? - Верно мыслишь. Этот олень понял, что конкретно попал. - Что удалось выяснить? - Раскрутили его по полной. Адреса, явки, пароли. Сдал нескольких барыг торгующих нелегальным огнестрелом. Этот козырь начальство пока придержит. - Ниточка на вояк выведет? - Да, они с общаковскими и рейдерами примерно поровну ввозят это дерьмо. Так что готовься. Плешивый в тебя еще сильнее вцепится. Его начальству результаты нужны. - А почему совет эту лавочку не прикроет? - Потому, что прикрывай, не прикрывай, свинья грязи всегда найдет. Система она одна, а тех кто ее объегорит хотят много больше. Раньше мода была в пространственных карманах провозить стволы. Потом вычислили одного, теперь так не получится. Да и не только ввозят и здесь со кладов воруют и сами тоже делают. Много ли ума надо обрез одностволку собрать под двенадцатый калибр? Внутренности провез. Ствол и приклад здесь купил. Все – стреляй в кого хочешь. Брянска тоже повязали, вместе со всей шайкой. Теперь все наемники на измене сидят. Это косяк конкретный, то что под сектантов подстелились. Хоть они этого и не знали. Брянска с Кастетом если выпустим, свои же на части порежут, вот они и поют соловьем, лишь бы воли не видеть. Если вся Цитадель узнает, то у наемников позиции сильно просядут, устанут дерьмо ложкой вычерпывать. Так что, благодаря этому у меня сейчас особы полномочия. Тебя, кстати, сегодня с ментатом допрашивать будут. - Кто ментат? – сразу спросил Воронцов, оторвавшись от чтения. - Лесовик. - Хорошо. - Что хорошего? Что натворили опять? - Да ничего не творили. Просто наш донжуан вчера с Алисой был, надо бы эту тему замять, чтобы Клоп в больничку не поперся. Псих заржал. - Да и пусть идет. Фарту ж жить веселее станет, теперь за ним начнут не только сектанты, но еще и нимфы гоняться. - Оборжаться. – сказал я. - Ладно. Переговорю с ним. Этот вопрос замнем. И чудо пулю из «пистолета пулемета» тоже. – он сделал средним и указательным пальцем жест ковычек. - Мало ли что они там в свои стволы пихают. – развел я руками. Зазвонил телефон. Псих взял трубку. - Угу. Угу. Понял. - Все, давайте вниз. – скомандовал он. Мы спустились на первый этаж и прошли в допросную. Воронцов встал в углу, оперевшись на стену. Я уселся за стол. Псих и Якимура сели напротив. Еще один стул между ними был свободен. В комнату вошел высокий широкоплечий чуть полноватый мужик в старом охотничьем тулупе. - Здарова, опера. – сказал он, снял шапку ушанку, протер ею лоб и положил на стол. Запустил пятерню в длинную клочковатую бороду, разгладил усы и уселся. Якимура лишь кивнул, а Псих крепко пожал ему руку. - Чо такой смурной, хладнокровный? – обратился Лесовик ко мне. - Не выспался просто. - Давайте задание. – сказал он уже следакам. - Сейчас плешивый придет у него и спрашивай. – сказал Псих, а потом наклонился и что-то шепнул ему на ухо. Спустя минуту в комнату вошел Клоп. В руках у него был тот же чемоданчик. Сидячих мест не было. Он оценил кто в доме хозяин, но ничуть не смутился. Достал какой-то документ и отдал его ментату. - Хм. – Лесовик запустил руку в бороду и изучал документ. – Понятно. – наконец выдал он. - Готов? – спросил у меня Псих. - Готов. Чего тут готовится то? - Тогда поехали. – сказал Лесовик. – Твое имя Фарт? - Да. - Тебе шестьдесят лет? - Нет. - Ты сейчас в Цитадели? - Да. - Тебя пытаются убить прямо сейчас? - Нет. - Угу. Хорошо. Это он типо настройку провел. Интересно. - Ты убивал людей? - Да. - Угу. – он разгладил усы и немного наклонил голову, прислушиваясь к внутренним ощущениям. – Хорошо. Едем дальше. – кивнул он сам себе. – Находишься ли ты в состоянии алкогольного или наркотического опьянения? - Нет. - Имелся ли у тебя контакт со знахарями или нимфами в последние сорок восемь часов. - Да. - Опа. - Что? – вклинился Клоп. – Когда? С кем? - Вчера с Жердем. Все же написал. – про Алису я, разумеется, умолчал. - Это печально, господин Фарт. – сказал он мне, а затем обратился к ментату: - Могут быть помехи? - Могут, – сказал Лесовик, – но не сильные. - Продолжайте. – кивнул Клоп, что-то пометив у себя в блокноте. - Так, что там у нас дальше. – ментат мазнул взглядом по листку и снова обратился ко мне: - Имеются ли у вас диагностированные психические расстройства? - Нет. - А не диагностированные? - Не могу знать. – по военному ответил я. - Слышите ли вы голоса? Не кажется ли вам иногда, что некоторые ваши мысли, словно подкинули? - Нет. - Угу. Хорошо. Не замечали ли за собой странностей или быть может, легкую одержимость какой-нибудь навязчивой идеей? Вот дерьмо! Ощущал, вчера сидел напротив Алисы и очень даже ощущал и до сих пор ощущаю. Плохо вчера с ней получилось. Надо извиниться сходить. Придется правду говорить. - Замечал. - Вот! – воскликнул Клоп. - Не кипишуй. – сказал Псих. - Опишите этот момент. - Это личное, к делу не относится. - Я же говорил, он что-то скрывает. – снова подал голос Клоп. - Опишите свою навязчивую идею. Я тяжело вздохнул. - Еще раз говорю. Это личное. Связанно с симпатией к девушке. К делу не относится. - Отказываетесь пояснить этот момент? - Да. Клоп снова что-то записал у себя в блокноте. - Хорошо. Состоите ли вы в сговоре с сектантами? - Нет. - Как думаете, в ваше сознание могли вторгнуться с помощью гипноза, энэлпэ или даров Улья. - Нет. - Почему вы так считаете? - Мне кажется, я бы почувствовал. - Как пребывание в Цитадели сказывается на вашем психическом состоянии? - Положительно. - Знаете ли вы лиц причастных к сговору с сектантами? - Может и знаю. Только они мне об этом самом сговоре не докладывают. - Угу. – кивнул сам себе Лесовик. – Подозреваете ли вы кого-нибудь в связи с сектантами? - Подозреваю. - Кого? - Всех и каждого. - Угу. А кого больше всех? - Воронцова. Стажер аж от стены отлип. - Хера себе. – только и выдал он. - Почему вы его подозреваете? - По ряду причин. Во-первых он у меня вызывает какое-то иррациональное доверие. На уровне интуиции. Паранойя напрочь отключается. Мозг отвергает весь недавний пережитой опыт и прямым текстом заявляет, что ему можно верить. Во-вторых, будь я сектантом, то точно бы завербовал Воронцова. Потому, что не подумают на него. Он на крота вообще не похож. В свете событий с предательством Йена еще и включается принцип, молнии не бьющей два раза в одно и тоже место. - Господин Воронцов, согласны ли вы пройти повторный допрос в присутствии ментата? – спросил Клоп. - Да хоть в присутствии двух. – снова оперся он на стену. - Хорошо. – сказал Клоп. – Давайте к моему блоку вопросов. Ментат снова посмотрел на листок и спросил: - Имеется ли у вас нелегальное огнестрельное оружие? Я проглотил комок, желудок свело нервным спазмом. Клоп аж весь подобрался. Вперился в меня взглядом, а глазенки бегают. - Нет. - Позавчера вы стреляли в напавшего бандита из его же оружия? - Да. - Как вы думаете, куда оно могло деться? - Понятия не имею. - Хорошо. Последний вопрос. Соврали ли вы во время допроса? - Нет. - Хорошо. С этим все, давайте следующего. - Пожалуйста выйдите из допросной, господин Фарт. – сказал мне Клоп. Я вышел в коридор, дождался, когда дверь захлопнется и с облегченьем выдохнул. Интересно, а на планшете, есть местный уголовный кодекс или что тут у них? Надо хоть почитать, что мне грозит в случае чего. Я прислушался. Дверь странно искажала звук. Слышно было кто говорит, можно даже распознать интонацию, но вот сами слова разобрать совершенно не удавалось. Лесовик минут десять допрашивал Воронцова. Потом стажера тоже выгнали. - Не, ну ты вообще. – сказал Воронцов. - А я что, я ничего. - Ну так то да, все по фактам раскидал. - Как прошло? - Тссссс. – Воронцов прислушался. Лесовик что-то сказал. Клоп начал возмущаться. Псих, кажется, его попытался урезонить. Потом снова голос Лесовика. И негодование плешивого. Мы с Воронцовым синхронно отлипли от двери и встали по обе стороны от нее. Клоп вылетел из допросной и громко захлопнул дверь. - Такого ментата самого с ментатом проверять надо. – недовольно пробурчал он себе под нос, проходя мимо. Да уж. Этот просто так не отцепится. Дверь открылась, вышел Лесовик. - Вас там зовут. – объявил он и ушел. - Под монастырь меня подведете. – сказал Псих. - Здесь монастырей нет. Только если в Орден идти или к сектантам. – сказал Воронцов. - Ты должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему. – поддакнул я стажеру. - По краю сейчас прошлись. Этот плешивый вообще параноик конченный. Даже ментату не поверил, настолько на своей волне. - А что делать было? Помирать что ли? – спросил я. - Да все нормально. Претензий к тебе нет. Ты ж не виноват, что в стабе законы такие. - Надо решать этот вопрос. Я тут подумал, мне разрешение на оружие надо, чтоб больше такого дерьма не случалось. - Разрешение. – задумался Псих. – Даже не знаю через кого подступиться к такой теме. - А кто полчаса назад блатовал своими особыми полномочиями? - Можно его вместо Йена оформить. – подал голос Якимура. - Ха. Чем черт не шутит. Обычно на это место очередь, но сейчас она не движется из-за инцидента. Стандартные процедуры проверки признаны неэффективными, новые пока не разработали. Давай попробуем. – согласился Псих. – Воронцов, проконтролируй всю эту бюрократическую херню. И с пакетом документов уже ко мне. А я пока позвоню куда надо. Вот у Клопа очко пригорит. Как бы он не начал под всех нас сразу копать. А то начнет какое-нибудь внутренние расследование. На том и порешили. Потом началась беготня по кабинетам. Я заполнил несколько заявлений. Потом занес документы Психу. - Я позвоню, когда будет готово. Мы распрощались и вышли. - Давай в больничку. Надо с Алисой пообщаться. - Что у вас вчера случилось? Я как-то со всей этой суетой забыл спросить. - А, не важно. Лучше тебе не знать. До больницы добрались пешком. Надо было привести мысли в порядок. Вышли на Поперечную и так и топали до самого поворота по ней. Там завернули во дворы и через пару кварталов оказались у входа в клинику. Внутрь меня не пустили. Алису позвать отказались. Передать записку тоже. Интересно, это инициатива Жердя или самой девушки. Или одно на другое наложилось? - Поехали в общагу. – сказал я Воронцову. Ладно. Этот вопрос пока отложим. Но я так просто не отступлюсь. Это уже дело принципа. Почему? Так ли она мне нравится или тут вся суть в самом факте отношений. Вроде как, если ты с кем-то встречаешься, то это элемент некой стабильности. Это уже то, к чему ты будешь возвращаться, не просто в безликий город, а домой, к своей женщине. Нет, пожалуй, она меня все же зацепила. Даже клыки не отпугнули. Скорей даже наоборот. Вот что масс медиа с людьми делает. Мозг такое уже за норму принимает. По пути заскочили в магазин. Я купил себе всякой всячины для дома: одежду, тапки, полотенец, мыльно-рыльное и прочее. Взяли с Воронцовым еды, а то холодильник стоит на кухне, а на вопрос «что в нем?», сосед ответил «не знаю, я туда ни разу не заглядывал». Надеюсь, он работает. Доехали до общаги. Поставили чайник, наделали бутербродов, сели на перекус. По ходу дела приготовил свой фирменный живец. Воронцов попробовал, остался доволен. После еды разморило, но надо перетерпеть. Делом заняться. Поспать можно и днем лечь. - Слушай, я без музыки или аудиокниги ничего по дому делать не могу. Ты ж тут народ знаешь, сходи попроси какой-нибудь музыкальный центр. - Музыка – это тема. Сам давно думаю. Только нет сейчас никого. На службе же все. Поехали лучше купим напополам. - А с Йеном вместе чего не купили? - Да он какой-то не компанейский был. Общались только по работе. А здесь даже не разговаривали. Съездили в магазин электроники. Выбрали модель, которая одной колонкой идет, а в ней уже разночастотные динамики. Накупили дисков и флэшек, каждый себе по вкусу. Поставили это чудо на кухне. Решили испытать. На шум тут же прибежал Кузьмич. Пришлось убавить громкость. Мы Воронцовым сидели на кухне. В колонках надрывался Егор Летов. Причем в этой версии качество звука было заметно выше, чем в моем мире. Я переснаряжал патроны. Воронцов чистил свой табельный. Вчера как-то не до этого было, а пострелять пришлось. - Я Якимуру выкупить не могу. – признался я Воронцову. - А там нечего выкупать. Он всегда сам себе на уме. Говорит редко и то в основном с Психом. Раньше еще с Йеном общался. Тот под него косил, вот и расспрашивал все время. Как же он тогда сказал. – Воронцов даже затылок почесал, силясь вспомнить. – Экономлю ментальную энергию. Во! – наставительно поднял он палец вверх. – Якимура иногда дела раскрывал не опросив ни одного свидетеля. Просто ходит наблюдает, а потом, бац задержал кого-нибудь. Псих реально бегает, суетится, пробивает по базам, кого-то расспрашивает. А тот просто какую-то деталь выделит, и она ключевой оказывается. Пока я слушал рассказ, успел ссыпать немного пороха со всех гильз, запыжывал только наполовину. Лучше бы, мне кажется, для этого дела шестнадцатый калибр подошел, но теперь уже менять не буду. - Я знаешь чего не пойму, почему наемники в камере отсидеться хотят? Какие у них перспективы? - Время тянут. Надеяться, что что-то поменяется. Думают, что наемников задавят, или наоборот какой-то кипишь начнется, что про них вообще забудут. Им пообещали, что в штрафники переведут. Да только их и там достанут, если сильно захотят. Я бы достал. - А в штрафниках чего? - Да ничего. Время опять же. Ты еще не врубаешься. Мы же не стареем. Некоторые городские планы на двадцать-тридцать лет вперед строят. Другие десять лет уборщиком работают, своего шанса ждут, а потом у них бац, и полезный дар открывается, они становятся во все бригады рейдерские нарасхват. Будет время, будет все остальное. Да тут было над чем подумать. - А ты вообще как, в рейдах был? – начал я потихоньку прощупывать почву. - Так, только в составе каравана. Или во время профилактик. Еще как-то раз с наемниками гильдейскими до Ледокола за товаром катался, когда еще у Вима работал. Меня в вояки пытались затащить. Я ж снайпер бывший. Почти три года отслужил по контракту. Потом по ранению списали. Пошел по зиме на охоту и здесь оказался. - Понятно. - А что? - Да так. – не стал я пока раскрывать карты. Гильзы я запечатал звездочкой и рассовал по карманам. Пусть пока будет. Затем пошел в комнату. Порылся в вещах из интересного нашлись только книги по криминалистике. И где он ихдостать умудрился? Остальное дерьмо упаковал в мусорные пакеты. Воронцов помог их вынести. Здесь бы еще уборочку замутить. - Может пэхэдэ устроим? – спросил я соседа. - Не. Раз в семь дней уборщицы приходят. Всего за два спорана выносят мусор и пылесосят. Если надо за дополнительную плату, еще и посуду помоют, пыль протрут и полы вымоют. - И когда в следующий раз придут? - А завтра и придут. - Все равно сам хочу. - Типо как пометить территорию, только наоборот, отчистить. - Наверно. - А давай, хер с тобой. Поностальгируем. - Я к Кузьмичу за инвентарем сбегаю. - Давай. С уборкой управились быстро. За такими рутинными делами начинаешь понимать, как тебе на самом деле не хватало обычной жизни. Только сейчас до меня начала докатываться волна осознания того, как я жил в родном кластере и что там творил. Здесь моя психика постепенно приходит в норму. От этого меня еще больше пугает то, что я задумал. - Во девчата удивятся. – сказал Воронцов, глядя на сияющую квартиру. - Все. Я спать. Вечером разбуди. - Если сам не усну.
Глава 19. Воры
Воронцов все же уснул. Разбудил нас опять Кузьмич.- Вы бы, служивые, телефон что ли себе протянули. – ворчал комендант. – Жалованье все-таки получаете, а то нашли мальчика на побегушках. В бар подтягивайтесь к Психу. Да, телефон надо провести. Этим и занялись сразу, как спустились вниз. Кузьмич сказал, что позвонит и сделает заявку в телефонную компанию. - Я не пойму, почему здесь мобильную вышку не организуют? – спросил я у соседа на улице. - Не знаю. Не вникал. Говорят, что нужного оборудования нигде нет. - А телефонную линию кто тянет? - ИнститутГорСвязь, ясное дело. - Ага. Вот тебе и ответ. Первый работающий мобильник в городе появится, когда последний дом будет подключен. - Наверное. Им торопится некуда и незачем. Проводные линии слушать проще. В бар подъехали часам к восьми, по дороге еще заскочили перекусить. Надо себе орешков что ли купить. Чтоб все время грызть. Восполнять утерянный вес. Народу в баре уже было прилично. Рабочий день кончился, люди напряжение сбрасывают. Выпивают все больше культурно. Хотя вояки явно сильнее безопасников на алкоголь налегают. Ну оно и не удивительно. Работа за городом все-таки. Рисков больше, как ни крути. Страшно представить, как рейдеры пьют. - Если опять драку затеете, больше не пущу. – предупредил нас Марли. - Не. У нас мир. – сказал Воронцов. Мы заказали по паре пива. Сели за ближний столиком ко входу в зону эсбэгэшников. Вояки на своей половине расселись все больше кучками, сдвинув столы. Мое внимание привлекла троица в самом дальнем углу. Один из них был квазом. Я впервые видел их так близко. Форма у него натянулась на раздутой круглой спине и гипертрофированных плечах. Лица я не видел, но не думаю, что стоит вообще на такое смотреть. Один из них, уже изрядно подпитый, что-то показывал двум товарищам. Я даже подался вперед, чтоб получше рассмотреть. А потом и вовсе пересел за стойку. - Ты чего? – спросил Воронцов. - Тссс. Смотри. Другой вояка выхватил предмет из рук кореша, вынул магазин, оттянул раму, заглянул в патронник. В общем, проводил обычный осмотр оружия. Моего оружия. Есть у меня стойкое чувство, что тридцать восьмые «вальтеры» здесь на каждом шагу не валяются. Я встал и направился к троице. - Стой. – дернул меня за локоть Воронцов. – Это не так делается. Лихой кавалерийский наскок хорош только в поле. - А если он его уже через полчаса кому-нибудь впарит? Да и не факт, что это он украл. Может просто купил. Я чисто пообщаться подойду. Воронцов лишь покачал головой, но пошел следом. Марли проводил нас пристальным взглядом. Остальные вояки мельком смотрели на нас и возвращались к своей беседе. - Эй, уважаемый, откуда такой пистолетик модный? – спросил я, подходя к троице. Ага, тот, кто за владельца пистолет сразу убрал. Не узнал или только делает вид? Ну да, как он меня узнает, я тогда бородатый был, да еще под слоем льда. Трахом говорил, что меня так ледяной статуей в госпиталь и доставили, а там уже разморозкой занимались. - Купил у товарища. – ответил парень. Он был худ и ростом выше среднего, чуть сутулый со слишком длинными руками. - Редкий экземпляр. У меня недавно точно такой же украли. Не подскажешь, как товарища зовут, очень пообщаться с ним хочу. - А не пошел бы ты. – буркнул мне уже кваз, сделав полшага вперед. Башка у него была через чур большая по такой издали целиться удобно. Уши треугольные как у животных. Вместо носа две дырки. Волан-де-Морт недоделанный. - Не пошел бы. – спокойно, на сколько смог ответил я. – Я бы на твоем месте грубить не стал. Что тут за воровство бывает, знаешь? - Все разборки на улице. – заорал Марли. - А ты докажи, что я его украл? – словно не слышал его сутулый. - Да какие разборки Марли. Видишь, люди просто общаются. – ответил один из вояк, которые уже обступили нас с Воронцовым. С половины безопасников тоже начали подтягиваться люди. Всем было интересно, что за шум, а драки нет. - А ты крышку сними, там гравировка на английском «Дорогой Генри». - Ты кто такой, чтоб я тебе что-то доказывал? Я тебя первый раз вижу. - По морде дать кому, нет? – донеслось от входа. – Опа. Походу кому-то все же дать. Псих протолкался сквозь толпу и встал между мной и квазом. - Какие проблемы? – спросил он. - Никаких. – ответил сутылый. – Твой кореш? – спросил он, кивнув головой в мою сторону. - Мой. - Разберись с ним. Я вижу, он тут недавно. Научи его с людьми общаться. А то попадется кто-то не такой добрый как я, и быть беде. Надо головой думать, прежде чем непонятные предъявы кидать. - Пошли. – сказал мне Псих. Я поиграл желваками, буравя троицу взглядом, и нехотя последовал за ним. - Четыре дня осталось. – бросил я через плечо. По лицу было видно, что сутулый понял, о чем я говорю. - Зря ты это. – сказал мне Воронцов, когда мы шли к столику. - Дело чести. – парировал я. Все расселись по местам, словно ничего и не было, разборки тут, как часть культурной программы, народ уже привык. Один Марли заметно расслабился. - Что это было? – спросил Псих. – Тебе проблем мало? - У него ствол мой. - Уверен. - Не знаю. Как раз пытался выяснить. Много ты тут «вальтеров» в обиходе видел? - Ни одного. - И я о том же. Если б он его реально купил, то не впадлу показать бы было. С его стороны никаких косяков нет. А этот заднюю дал. Я и сам не заметил, как в моей речи начали проскакивать жаргонные выражения, как только дело коснулось разборок. Видимо среда все же влияет. Ходишь, слушаешь все это, впитываешь. - Не купил он. – подал голос Воронцов. – Это Гнутый. Он в той группе был, которая тебя сюда и привезла. - Точно? – спросил я. - Я сегодня дело смотрел. - Ладно. Забей пока. – сказал Псих. – Сейчас других проблем хватает. Да и нахер тебе этот раритет сдался? На лучше зацени. – он протянул мне мои документы, теперь в графе справа на паспорте стоял знак пистолета. - Завтра в оружейку зайдешь, получишь табельное под роспись. А пока вот держи. Поздравляю с зачислением. – он выложил точно такое же удостоверение, что я уже видел у Йена и Воронцова. – Это надо отметить. Я его от души поблагодарил. Потом хорошо сидели. Все местные анекдоты были в новинку. На второй кружке пива остановился и все дальнейшие попытки наполнить мой бокал пресекал. - Ну давай, что ты как не родной. – уговаривал Псих. - Не. Мне много пить нельзя. Сорвет крышняк. Натворю делов. Я теперь вообще почти нини. Прикинь, сколько дерьма в башке за тот год накопилось. А если выпью, дверь между сознательным и безсознательным приоткроется, и вся эта лавина разом ухнет вниз. Мало тогда никому не покажется. Это как после армии. Ты год страдал, и кто-то должен за это ответить. И этот кто-то обязательно найдется и будет совершенно не причем. - У тебя так было? - Нет. Я и после армии почти не пил по этой же причине. - Ну ты силен. – притворно восхитился Псих. По домам начали расходиться к двенадцати. - Давайте, аккуратней там, чтоб нормально добрались. – сказал он на последок. - Да уже постараемся. – заверил его я. Доехали без происшествий, от греха подальше попросили водителя к самому подъезду подрулить. Расплатились и рывком заскочили внутрь. Позвонили от Кузьмича, доложили, что прибыли на место. - Кузьмич, а ты вообще спишь? – спросил я у вечно бодрого коменданта. - Сплю, а как же. – улыбнулся он. - Слушай, я здесь уже сколько живу, ни разу его спящим не видел. – шепнул мне уже на лестнице Воронцов. Мы поднялись в комнату. Я еще немного почитал перед сном и отрубился. *** Никто меня не будил, поспать удалось аж до десяти утра. Встал, умылся, побрился, хлебнул живца. Воронцов уже гонял чаи в компании тихонько поющего Цоя. Я присоединился к соседу, чуть добавил звук и заварил себе крепкого кофе. - Что сегодня по плану? – спросил сосед. - Сначала надо в отдел за пистолетом. Там как, сам выбираешь, или что дадут? - Да по-разному. Смотря, что имеется в наличии. Многое от настроения Прапора зависит. Он у нас на припасах сидит. А после оружейки чего? - Надо к Виму заглянуть. Может, он чего выяснил. В администрацию заскочить. Посмотрим, как Кесаря обломать можно. Я выглянул в окно. Ночью снег слегка припорошил дорожки. На градуснике было минус двадцать пять. Из колонок в тему играло: - В городе, где нет метро, По утрам холодеет моё нутро, По глазам быстро мимо мелькают дни, Запомни меня молодым, запомни меня живым. Внизу я спросил у Кузьмича что там с телефоном. Он сказал, что мастера приедут завтра. Ну и хорошо. Стребовал с меня два спорана за уборщиц. Я плюнул, да и отдал, пусть еще раз приберутся хуже не будет. В участок доехали быстро. Движение было не очень оживленное. Только на перекрестке с Продольной на Поперечную стоял патруль. Чукча или кто-то очень на него похожий переругивался с крупным лысым мужиком в кожаной куртке. Сани стояли вдалеке. Оленей было только трое. Четвертый валялся под колёсами черного внедорожника. - Общаковские козлы. – выругался таксист. – Вечно прут как танки на своих говновозах. У участка вышли. - Посмотри адрес Гнутого. – обратился я к Воронцову. - Зачем? - Да так, на всякий случай. – соврал я. План у меня уже кое какой вырисовывался. Только надо опять машину в прокат брать. А я еще за ту не рассчитался. Так на мне долг и висит. На входе вместо пропуска, я показал сержанту удостоверение. Он удивленно вскинул бровь, но ничего не сказал. Я пошел в подвал на склад. Воронцов ушел вверх по лестнице. Оружейная, как и полагается, была отгорожена решеткой. Меня встретил крепкий мужик, матерящийся через слово. Я подал ему бланк, он молча пробежался глазами и махнул мне рукой, отпирая дверь. Сначала Прапор хотел вручить мне «макаров», но я начал качать права и запросил «АПС». В итоге получил «ТТ». А иначе с ними никак. У кладовщиков всегда так, проси в два раза больше, получишь чуть меньше, чем нужно. Расписался за пистолет, два магазина и кобуру и пошел в кабинет к Психу, напевая про себя: «Лучше старенький ТТ, чем дзюдо и карате». Здоровяка на месте не было. Якимура читал какой-то отчет и курил у окна. Кивнул мне в знак приветствия, даже не глянув в мою сторону. Воронцов читал дело. Следователь покосился на него краем глаза и лишь хмыкнул - В участок каждый день хожу как на работу. – сказал я. - А ты тут теперь и работаешь, вроде как. – сказал Воронцов. - Тогда, где мое жалованье? - А это не ко мне вопрос, к бухгалтерии. Ну, вообще-то я подозреваю, что тебе его очень даже платят, причем с какими-нибудь премиями. Только не дойдут до тебя эти денежки, даже не мечтай. – Воронцов захлопнул папку. – Пошли? - Пошли. - Есть подвижки? – спросил я его уже на улице. - Неа. Глухо как в танке. Для движения следствия, надо чтоб тебя еще пару раз хотя бы попытались убить. - Типун тебе на язык. У меня эти покушения уже знаешь, где стоят? Я, конечно, Фарт. Но запас удачи он же тоже не вечен. Если так дело пойдет, привалят меня просто по закону больших чисел. Дорогу осилит идущий и все такой, даже если это идущий сектант, а дорога ведет к моей смерти. - Господин Фарт. – донеслось из-за спины. – А я вас везде ищу. Уже не надеялся вас застать, хотел наряд за вами высылать. – Клоп улыбался, следя за моей реакцией. – Вы мне соврали, Господин Фарт. Администратор ресторана утверждает, что вы были там с девушкой. А в отчете об этом ни слова. - А я не обязан вам это рассказывать. Моя личная жизнь к делу не имеет никакого отношения. Может вам в следующий раз еще половой акт во всех подробностях расписать? - Кто она такая? Мне нужна ее контактная информация. Как зовут, где живет? - Понятия не имею. Просто снял проститутку. В деле не хотел упоминать по этическим соображениям. - Ясно. Хорошо. Так и запишем. Отказался сотрудничать со следствием. Вы ходите по очень скользкому льду, господин Фарт и однажды можете поскользнуться. - Учту. – сказал я. - До встречи. - Вот урод. – процедил я сквозь зубы, когда он ушел. - Вот Алиса обрадуется, если узнает, что ты ее проституткой назвал. - Не усугубляй, а. – поморщился я. До торговой площади домчались знакомой дорогой. ДТП на перекрестке так и не разрулили. Там стояло уже две патрульных машины. Черных внедорожников аж четыре, еще приехала пара упряжек, несколько снегоходов и пара белых вездеходов. - Прилично народу собралось. Точно сцепятся. – прокомментировал происходящее таксист. - А на Чукотке тоже не лохи печальные обитают. – заметил я. - Да они все больше ребята мирные. – сказал Воронцов. – Но защитить свои интересы тоже могут. Главнюк их Нанаец не промах. Есть у них и бойцы и наемники-проводники. В городе они на рожон не полезут, но вот за его приделами, могут кровь попортить. Блатные это понимают, вот и стараются как-то баланс найти между гонором и здравым смыслом. - Пока у них это не очень получается. - А это у них всегда так. Хотя от группировки зависит многое. Есть, кто чисто по бизнесу шуршит. Те поспокойней. - Конфликты бизнесу мешают. - Ага. А вот те, кто по беспределу двигаются, наркотой банчат, отбитые на голову. Такси остановилось возле знакомого оружейного. Я расплатился, зашел в магазин и поздоровался. Какой-то рейдер покупал себе «Сайгу». Мы дождались его ухода. - Есть новости для меня? – спросил я торговца. - Да. Причем интересные. Всплыл твой штуцер, про «вальтер» ничего не слышно. - Пистолет я уже нашел. - Даже так. - Угу. - В общем, «ижак» сейчас на торговом пятаке. - Магазин, кажется «Битый сугробник» называется? - Да. Продал его все тот же Картежник. Я с ним переговорил. Он утверждает, что не знал, что стволы с хвостом могут быть. Говорит, раньше ему фуфло никогда не подсовывали. - Ты ему веришь? - Нет, зачем тогда в разные магазины пытался товар сбагрить. Имя клиента он не выдал. Значит надо трясти этого Картежника. Сделаем Гнутому такой очень непрозрачный намек. - Хорошо. Спасибо. Кузнец в мастерской? - Да. - Забегу на пару слов? - Давай. – Вим поднял прилавок, и я спустился в подвал. - Здорова. – сказал здоровяк, работающий маленьким напильником по какой-то запчасти. - Я – кузнец. Я не могу ни куя. – выдал я старую шутку. - Типо того. – рассмеялся здоровяк. - Два раза уже твоя игрушка мне жизнь спасла. – сказал я. – С меня однозначно поляна. - Добро. Я после шести почти всегда свободен. - Хорошо. Тогда до встречи. Я позвоню. Мы попрощались. Отлично, тут контакт налажен. Осталось только правильно диалог построить. Не думаю я, что он откажется от моего предложения. После оружейного снова зашел в книжный. Спросил у продавца, где еще можно приобрести карты. Он дал адрес нужной фирмы. Разумеется, в ее названии была приставка «институт», а если быть точнее звалась она «ИнститутАйсТур». Занималась фирма изучением географии долины. Сводила воедино данные полученные от караванщиков, вояк и рейдеров и торговала ими. Куда ж без этого. - И чего тебе там надо? – спросил Воронцов. - Хочу побольше узнать о месте куда я попал. Заодно проверю пока кое-что. Оказалось, что, не смотря на то, что у южных границ много богатых кластеров, карта вообще почти не заполнена. Люди туда не ходят. - А почему так? – спросил я у сотрудницы. Блондинка с убранными в хвост волосами, в юбке и рубашке, изучающе уставилась на меня. - Недавно здесь? - Допустим. - Понятно. Вот и поговорили. Чтоб тебе зарплату также платили, как ты со мной информацией поделилась. Надо будет у Воронцова потом спросить. Я сделал пару распечаток нужных мне участков карт, расплатился и ушел. - Почему на юг никто не ходит? Черноты боятся? – задал я стажеру интересующий меня вопрос. - Того, что приходит из нее. – сказал Воронцов. - Там же ничто не выживает. Стажер заозирался по сторонам. - Ты книгу дочитал по Улью? - Еще нет. - Дочитай. Может, тогда и вопросы отпадут. И этот туда же. Теперь мне не терпится узнать, в чем там дело. В администрацию решил сегодня не ехать. Успеется еще. Три дня в запасе есть. А вот на торговый пятак однозначно нужно заехать.
Глава 20. Превышение должностных полномочий
Заскрипел снег под полозьями саней, когда они остановились. Я начал вертеть головой в поисках нужной вывески. Чукча спрыгнул на тротуар, разминая затекшее тело и видя мое замешательство, махнул рукой в нужном направлении.Я дошел до магазинчика расположившегося на первом этаже купеческого дома, с высоким узким крыльцом и большой резной вывеской. Стены до самого потолка были завешаны оружием, а потолок здесь был метра три не меньше. На звук колокольчиков вышла крупная женщина лет тридцати. - Здравствуйте. – сказала она. - Здравствуйте. – поздоровался я в ответ. – Мы из следственного отдела. – Я достал удостоверение и показал его женщине. – Вы владелица? - Нет, что вы, что вы. Сейчас. – она забарабанила в дверь подсобки. - Кто там, Плюшечка моя? – донеслось из-за двери. Женщина смущено заулыбалась. – Полиция пришла. - Иду. Иду. Минут через пять к нам вышел сухощавый низенький мужик в синей вязаной кофте и джинсах, который вдвойне комично смотрелся на фоне своей пассии. Как хоббит по сравнению с нормальным человеком. - Чем могу помочь? – спросил он. - Мы тут по поводу вот этого ружья. – я указал на свой штуцер на стене. – Кто вам его продал? - Да я уже и не помню. Какой-то случайный рейдер. Тут порой столько человек за день зайдет, все на одно лицо становятся, иногда кажется, что и отца родного не узнал бы. Ага. Дурака включил. Ладно. - А у вас разве нет журнала регистрации? - Был, да инцидент случился, я его кофе залил. Там теперь не буквы не разобрать. Пришлось выбросить. - А это уже нарушение. – пришел на помощь Воронцов. – Согласно пункту шесть статьи тринадцать, каждый торговец огнестрельный оружием должен хранить журнал учета продаж. В противном случае выписывается штраф. Вы состоите в гильдии? - Состою. – опустил глаза торговец. - Тогда кончайте ломать комедию. – наехал я. – Как часто поддерживаете связь с господином Картежником? Тьфу ты, Клоп сучара, приелось это его господин. - Вообще не поддерживаю. Он сам приходит и показывает товар. - Ага. То есть всегда знает, возьмете вы или нет. Никакой предварительной оценки по телефону не происходит, он каждый раз на сто процентов уверен, что вы все купите? - Ну, да. – потупился торговец. Я тяжело вздохнул и вопросительно посмотрел на Воронцова. - Оформляем его? - Придется. – разочарованно ответил он. – Звоните в гильдию, вызывайте их представителя. - А в гильдию то зачем? – вскинулся торговец. – В чем вы меня вообще обвиняете? - Как зачем? – удивился Воронцов. – Гильдия должна осуществлять контроль за книгами учета продаж вооружения. Сейчас будем выписывать штраф и вам и им. А потом еще в отдел проедем, так как вы отказываетесь сотрудничать со следствием. - Хорошо. Хорошо. – сдался наконец торговец. – Он звонит, перед тем как прийти. Говорит, что есть и приносит. У меня его номера нет. - Как часто он бывает? - Примерно раз в неделю. - Когда последний раз был? - Три дня назад. - Хорошо. Всего доброго. - Лихо ты его, – сказал я Воронцову, когда мы вышли на улицу, – статья шесть пункт тринадцать. - Да такой раздел реально есть. Только я номера точного не знал, пришлось импровизировать. А ружье мог бы изъять как улику. Думаешь, этот хер правду сказал? - Нет, конечно, мутный он. - Рассчитываешь, что палево попробует сбросить? - Конечно, я на сто процентов уверен, что у него есть книга и даже целых две. Одна где легальные стволы записаны, вторая, где вместе с нелегальными. Он просто либо растерялся, либо записи не внес. Вот и дурака включил. А сейчас у него и книга появится и мой «иж» со стенки исчезнет и записи об этом не будет. - Пойдем вон в то кафе. – сказал Воронцов. – Из него как раз обзор хороший. - Пошли. Кафе называлось «Парящая еда». Мы заняли последний свободный столик у окна. Место явно популярное. Хозяйка была улыбчивой женщиной лет тридцати с пышными каштановыми волосами и, не смотря на холод, носила цветастый летний сарафан. Она выслушала заказ и спустя пять минут, еда прилетели к нам на стол. Сначала приземлилось блюдце, за ним чашка потом в чашку плюхнулся пузырь кофе, следом упала тарелка на нее курица. Жаренный картофель волнистой пунктирной линией протянулся из кухни через весь зал и начал десантироваться в тарелку. Я как завороженный смотрел на все это, раскрыв рот. Хозяйка засмеялась, увидев мою реакцию. - Первый раз кинетиков видишь? – спросил Воронцов. - Первый. Еда была очень вкусной. Курочка сочной, а картофель хрустящий. Кофе натуральный и ароматный. В общем, я занес место в список своих любимых и понял, что приду сюда еще не раз. Перекусив, мы заказали еще по паре чашек кофе и наблюдали за оружейным. - Мы с тобой кретины все-таки. – сказал вдруг я. – Тачка своя нужна. - Нужна. – согласился Воронцов. – Тут же недалеко до аренды. Ты посиди, а я быстро сбегаю. - Давай. Прошло около пятнадцати минут и Воронцов подъехал на обычной зеленной буханке. - Как? – спросил он. - Нормально. Пойдет. Тут все больше на таких и гоняют. Хозяин про меня спрашивал? - Нет. Там его помощник был. У тебя же срок оплаты еще не вышел? - Нет. - Ну и не суетись пока. Спустя примерно полчаса к магазину подъехала синяя нива из нее выскочил парень, одетый во все черное и вбежал по ступенькам. Мы с Воронцовым вышли из кафе и сели в буханку. - Куда думаешь, погонит? – спросил я Воронцова. - Если не совсем кретин, то припрячет где-то у себя на складе. Если пропащая душа, то еще куда спихнуть попробует. Спустя десять минут Картежник черной тенью нырнул в машину, в руках у него был ружейный чехол. Мы тихонько тронулись, выезжая с пяточка. Картежник нас подрезал и первым выскочил на дорогу. Так даже лучше. Не подумает, что за ним едем. Ехали мы так, чтоб он был на грани видимости. Барыга свернул в рейдерский квартал и покатил к знакомому магазинчику. Я туда уже заглядывал. Не думаю, что хозяин забыл, о чем я спрашивал, так что вряд ли у него примут товар. О чем в слух и заявил Воронцову. - Значит, сейчас точно на склад поедет. Больше рисковать не станет. Главное, чтоб не на промзоне это было. - А что? - Да очкую я туда соваться. Можно и не вернуться, если без прикрытия поедем. - Не ссы, прорвемся. - Надеюсь. – тяжело вздохнул Воронцов, выворачивая руль. - Сука, точно туда едет. – выругался он, когда нива картежника, не сворачивая, ехала по продольной уже полчаса. Еще была надежда, что он повернет налево в Гадюшник или общаковский квартал, но когда она проскочила оба поворота, стало очевидно, что склад все-таки на промзоне. Волнение Воронцова передалось и мне. Я проверил заряжена ли ракетница. Достал патрон в пистолете и поставил на предохранитель. - Тебе двенадцатый дать? – спросил я стажера. - Давай. Запас карман не тянет. Я передал ему вторую ракетницу и половину скудного боезапаса. Мы совсем отстали, так что даже потеряли Картежника из вида. В промзону почти никто не ездит, по крайней мере, днем. Следы нивы были хорошо видны на плохо расчищенной дороге. - Смотри по сторонам. – сказал Воронцов. Буханка совсем сбросила скорость, чтоб звук мотора не разносился так далеко. Из развалин заводов и обвалившихся бараков постоянно кто-то провожал нас взглядом. Из нескольких гаражей вдали шел дым. Слева метрах в ста от дороги у канавы трое бомжей что-то сжигали в бочке. - Утилизаторы. – прокомментировал Воронцов. – Любое дерьмо можешь им привезти, заплатить чуток, сожгут или сожрут, в общем, концов не останется. Справа по крыши гаражей пробежал силуэт на четвереньках. - Ты видел? – повернулся я к Воронцову. - Видел. – сказал он, еще внимательней вглядываясь в дорогу. – Поэтому мне тут и не нравится. Здесь как будто за периметром. Буханка завернула в поворот. Прошла мимо склада с обвалившейся крышей и замерла возле гаражей перед следующим изгибом дороги. - Сходи, посмотри, а то выкатим, тут все такие красивые, а он прям там стоит. Я выпрыгнул из машины и выглянул из-за угла. Нива остановилась возле одного из гаражей метрах в двух ста. Движок тарахтел из выхлопной трубы шел дым. Самого Картежника не было видно. Я махнул Воронцову. Он заглушил двигатель, выбрался из машины и достал пистолет. Мы разошлись по разные стороны дороги и тихонько подобрались к ниве. Картежник чем-то гремел внутри гаража. Я кивнул Воронцову и забежал внутрь. - Служба безопасности! Упал! Быстро! Картежник резко развернулся, хотел вырвать пистолет из кобуры, но понял, что не успевает, увидел направленное на него оружие, испуганный взгляд перепрыгивал с меня на пистолет и обратно, а непослушные пальцы никак не могли ухватить заклепку. Я подбежал и врезал носком ботинка ему под коленку и добавил по макушке рукоятью пистолета. - Порядок? – донеслось с улицы. - Да. - Пойду машину подгоню, от греха подальше. - Давай. Я надел перчатки и забрал у Картежника «беретту». И где только взял такую? Воронцов подъехал, зашел в гараж, врубил светодиодную «летучую мышь», подвешенную к потолку, подошел к держащемуся за голову Картежнику, заламал его, обшманал, выгреб все из карманов и связал руки пластиковой стяжкой. - Мужики, вы что-то попутали. – залепетал Картежник. Он походил на цыгана, такой же смуглый и кудрявый, еще и с крючковатым носом. – Я не сам по себе, я под вояками хожу. - Да мы знаем. – заулыбался я. – Просто хозяин твой очень глупый и жадный человек. Он взял у меня вещи и не захотел возвращать. Я ни слова не сказал про свои горошины, но ему этого показалось мало. - Если у тебя с… –он замялся, но все решил не называть имя, – с моим старшим терки с ним и решай. Я-то здесь причем? - Вещи мои у тебя. Продал их все ты. А спрашивать я только со старшего должен? - Да я же не знал… - Заткнись, пока я тебе что-нибудь не сломал. Тайник где? Он посмотрел мне под ноги на пол застеленный листами рубероида. - Я пока тачку обшманаю. – сказал Воронцов, сыпав мне в карман мою долю из кошелька барыги. - Угу. Руки ему сначала спереди сцепи, пусть сам открывает. Не хочу, чтоб мне кисть оторвало. На этих словах Картежник даже скорчился от досады. Я не переставал держать его на прицеле, мало ли какой у него дар. Метнет в меня фаейрболл, и поминай, как звали. Барыга убрал листы рубероида, под которыми обнаружился обычный дощатый пол. Утопил шляпкуодного из гвоздиков, затем взял в углу плоскогубцы и чуть вытащил другой, потом чуть приподнялдоску, просунул инструмент в щель и перекусил растяжку. И как он ее так установил, туда же рука не пролезет? Вдруг Картежник резко развернулся и влепил мне доской по ноге. Я выматерился и завалился. Выстрелив в падении. Пуля прошла сквозь барыгу. Он выхватил из тайника ствол и прыгнул сквозь стену гаража. Оттуда донеслось урчание и выстрелы. Я вскочил и, прихрамывая, бросился на улицу. Увидел лишь промелькнувшую перед лицом ногу Воронцова. Напарник. Хм. Ну да, пожалуй, теперь уже напарник запрыгнул на крышу гаража и несколько раз выстрелил. - Что там? – спросил я. - Тварь его подрала. – отозвался Воронцов. – Но вроде жив еще. Так непонятно, там весь снег в крови. Матерясь на все еще ноющую ногу, я забрался на крышу. Кровь смешалась со снегом, отчего тот приобрел специфичный розовый оттенок. Странная четвероногая тварь, покрытая серой слежавшейся шерстью, валялась на боку. Картежник сидел, опершись на стену гаража. Из одной ноги был вырван приличный шмат мяса. Хорошо, что мутант его цапнул. А то мог на гараж заскочить и кого-нибудь из нас подкараулить. Воронцов спрыгнул вниз и забрал у барыги пистолет. Я тоже спустился, достал нож и начал вскрывать споровый мешок зараженного. Внутри обнаружилась одна горошина и три спорана. Как-то многовато для такой хилой твари. Напарник перетянул Картежнику ногу ремнем. И мы вместе за шкварник потащили его до ближайшей дырки в сплошной стене гаражей. Занесли его внутрь склада. Воронцов достал смартфон. - Давай буди его. Компромат запишем и валить отсюда надо. Я бил барыгу по щекам, пока он не очнулся. - Значит так, – начал я, когда он окончательно пришел в себя. – если рассказываешь все, от и до. Потом будешь жить, начнешь играть в молчанку – привалим и уедем. Понял? Картежник часто закивал. Воронцов врубил камеру. Сначала сфокусировал изображение на документах барыги, затем заснял его самого. Потом Картежник начал доставать по одному стволы из тайника, некоторые были с пломбами, другие же без. - Я никого больше не знаю. Работаю только с Гнутым. Он всегда сам на меня выходит. Я уже перепродаю стволы. Если чистый то по магазинам, если палевный, то иногда на черный скидываю через Шерхана. Он еще много всего рассказал, включая места встреч и адреса некоторых барыг. Воронцов ушел допроверять машину. - Смотри чего нашел. – он показал мне револьвер в полиэтиленовом пакете. - Ну и что нам с тобой делать? – спросил я пленного. - Да отпустите, мужики, я тут не приделах. Обычный торгаш, какой с меня спрос? - Давай его тут без тачки бросим? – предложил Воронцов. – Выберется, значит, достоин. Подохнет, значит не очень-то и хотел жить. - Справедливо. Поехали. - Мужики, да вы чего. Стойте. Ну что вы как звери? Мужики! Погодите! – взмолился он. - Где второй тайник? – спросил я. - Какой второй? Тайник один только. - Поехали. – сказал я Воронцову. - Стойте! – крикнул нам Картежник, когда мы уже собирались уходить. – В стене тайник, только я достать смогу. Я бросил ему ключи от нивы. - Доставай. Барыга с трудом поднялся. - Руки. – протянул он стянутые запястья. Я разрезал пластиковые наручники. Барыга сунул руку в стенку гаража, а потом вытащил оттуда запечатанные в целлофановый пакет спораны, на первый взгляд штук сто. Он передал мне кулек. - Остальное. - Это все. Я тяжело вздохнул закрыв глаза. - Этот гандон меня уже достал! – изобразил раздраженность Воронцов. – Вали его и делу край. Стену раздолбим чем-нибудь. - Ладно. Ладно. – сдался барыга и вытащил из другого участка стены кулек раза в три поменьше набитый горошинами. - Другое дело. – сказал я, забрав добычу. Оружие мы сложили в обычный мешок из-под картошки, который видимо шел в комплекте с уазиком, и забросили назад в машину. - И что сейчас с ним делать? – спросил я. - Виму сдадим. - Возьмет? - От меня да. - Тогда поехали. Буханка рыкнула движком и, выплюнув снег из-под колес, покатила по занесенной дороге. - Если вдруг остановят, то мы тайник вскрыли по наводке информатора, везем в отдел сдавать улики. – напутствовал меня Вороцнов. - Понял. - Знаешь, может, реально пару пистолетов сдадим, прикроем задницу на всякий случай. - Давай. – согласился я. До магазина домчались за какие-то пятнадцать минут. Воронцов гнал как бешенный. Хотел побыстрее скинуть товар. Напарник зашел внутрь и проверил, нет ли клиентов. Потом мы втроем, вместе с Кузнецом занесли оружие внутрь. - Не подгорю я с этим добром? – спросил Вим. - Нет. Картежника товар. – ответил Воронцов. - Тогда на него и запишу. - Там не все на продажу. – сказал я. – «ПП-2000» и «глок» отложи. Я заберу попозже. Воронцов удивленно на меня посмотрел. - Потом. – махнул я ему рукой. Дальше отправились в отдел, где по быстрому написали отчет и сдали два потертых «ПМ». После этого заехали в «Парящую еду» и взяли поесть с собой на троих. В общаге отдали Кузьмичу его порцию в качестве компенсации за работу курьера. Да и вообще, с такими людьми отношение надо налаживать. Комендант был доволен. В комнате поели. Как раз до нашего этажа добрались уборщицы. Две молодые симпатичные девчонки в черных костюмах горничных. Мы угостили их пирожными и сказали, что надо только мусор забрать. Но девчата и слушать нас не стали и все равно пропылесосили и протерли пыль. - Может еще и борщ сварите? – предложил Воронцов. - Боюсь, тогда дело двумя споранами не обойдется. – стрельнула в него глазками одна из девушек. - Там уже лучшими годами молодости платить надо. – добавила вторая, и они обе рассмеялись. Девчата ушли. Мы с Воронцовым еще поговорили за жизнь под пуэр, фанатом которого оказался сосед. Я еще раз перекусил на ночь, немного почитал и лег спать. Только уснул и проснулся от холода. Воронцов похоже форточку забыл закрыть. Вставать и идти самому, было лень. А орать через весь дом терпеть не могу. Поэтому я просто свернулся калачиком и зарылся с головой под оделяло. Я снова ощутил лютый холод. Хотел проснуться, но не мог. Тело не слушалось. Откуда снаружи из-за границ темноты донесся голос Воронцова: - Твою мать! Что это за дерьмо?
Глава 21. Игра в гляделки
- Сохрани их. – только и смог прохрипеть я. Или, быть может, мне это лишь показалось.В любом случае проснулся уже в своем втором доме. Палата номер… А хрен знает, какой у нее номер. Знакомый запах духов. Я не стал открывать глаза. Вместо этого притворно застонал. Послышалась легкая поступь. Теплая ладонь опустилась на лоб. Рыжие волосы упали на лицо и защекотали нос. Я накрыл ее ладонь своей. - Видишь, на какие ухищрения мне пришлось пойти, чтоб увидится с тобой. – сказал я, вымученно улыбнувшись. Алиса одернула руку, встала и быстрым шагом направилась к двери. - Стой. – окрикнул я ее и закашлялся от сухости в горле. Дотянулся до тумбы, которая опять стояла у кровати. Ну уж нет, больше я свою голову на нее не уроню, даже не надейтесь. Схватил стакан с убогим местным живцом и залпом осушил. - Давай поговорим. - Нам не о чем разговаривать. Я, кажется, попросила тебя держаться подальше. - Тогда зачем сама вызвалась меня лечить? Что больше знахарей в больнице нет? Она отвернулась и потянула за ручку. - Не приближайся ко мне. – твердо сказала она. Потом немного помедлила и добавила. – Пожалуйста. - Да почему? Объясни нормально! – повысил я голос. Она впилась в меня злобным взглядом. - Не приближайся. – повторила она и вышла. - Почему? – крикнул я через дверь. – Законы Средиземья запрещают нашим расам общаться? Ну что за истеричка? Нет, чтоб взять нормально объяснить. Тоже мне нашлась Гарона. Ну что там такого может быть? Шаман и вождь клана запрещают ей со мной дружбу водить? Я обессилено рухнул обратно на кровать. Только закрыл глаза, как послышался звук открывающейся двери. Зашел Воронцов. - Долго еще прохлаждаться будешь? – спросил он. - А сколько я здесь? - Уже четыре часа. - Опять счет за лечение пришлют. - Конечно. Кесарь хотел самолично тебе его вручить. Чуть ли не бантик на конверт повязал. Но я дурака включил, в отказ пошел, не взял гостинец. - А вот за это большое тебе человеческое спасибо. - Да не за что. Ты чем эту амазонку так раздраконил, она меня чуть не снесла на входе? - Да. Бабы. – махнул я рукой. – Сначала сама приходит ко мне, потом говорит не приближайся. Три дня я гналась за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны. – вставил я известную цитату. Воронцов лишь рассмеялся. - Так у вас все серьезно. - Да иди ты. Я встал, оделся, проверил все ли на месте. Воронцов даже табельное мое из дома прихватил. - Где пиявки? - Дома. Я в коробку их убрал. Но надо будет в обязалавку сдать. За ними следят. - Успеется. У меня на них другие планы. Как вообще их закинули, через вентиляцию? - Какой там. Через уборщиц. Но их уже взяли. Точнее ее. Но она не приделах. Развели как лохушку. Девчонка к ней подкатила. Вручила шкатулку, мол, так и так, сделай сюрприз возлюбленному. Она уши и развесила, подкинула тебе подарочек. - Опять чудом спасли. Клоп, наверно, вместе с Кесарем торт купили, празднуют. - Нет. Тут чудеса не при делах. Не убить тебя так. Твой дар штатно сработал в экстремальной ситуации. - То есть, либо нападавшие не знали про мой дар, либо знали, и это было предупреждение. - Думаешь Гнутый? Нет. Тот бы чухнуться не успел. Да и видел я его, он бы что-то попроще придумал. - Думаю тот. – Я показал палец вверх, подразумевая Жердя. Вполне мог быть он. И намек мне насчет Алисы сделал, и дар мой опять же снова исследовать можно. Буду ли я с ним общаться? А почему нет? Не пойман – не вор. Да и не надо путать личное и деловое. Только пока не придумал, что с него вытребовать за сеанс, теперь он уже одной скидкой на лечение не отделается. Мы вышли из палаты. Знакомая уже охраница с бритыми висками остановила нас и сказала: - Жердь хочет с тобой поговорить. - Слушай, подруга, а тебя как зовут? А то часто с тобой видимся, почти лучшие друзья, а имени не знаю. Знаю, конечно, ну да ладно. - Сам пойдешь или тебя проводить в принудительном порядке? Я рассмеялся. - Интересно было бы на это посмотреть. Раздувать конфликт, я, разумеется, не стал. Но, тем не менее, не упустил возможность и всю дорогу подкалывал девушку. В конце она не выдержала и все же начала отвечать. - Понимаешь в чем дело, я не верю с боевые способности женщины, если на ней нет бронелифчика. – сказал я. - Он есть, просто под формой. - Тогда он бесполезен. - А ну дай проверю. – тут же подключился Воронцов и в шутку потянул правую руку. Только вот получил дубинкой по ней очень даже по-настоящему. Я заржал, а напарник упал в кресло в коридоре, баюкая стремительно распухавшую кисть. - Ути бедненький. – склонилась над ним девушка. – Ты, наверно, еще и правша? – старательно изображала она сочувствие. - Да. – простонал Воронцов. - Ну прости, что обломала тебе романтический вечер. – сказала она и пошла дальше. - Осторожней, леди. – обратился я к девушке. – Не стоит так в открытую проявлять свои чувства. - Тупые кретины не в моем вкусе. - Просто отлично. Мой товарищ как раз не относится к этой категории. - Умные кретины мне тоже не интересны. - То есть все-таки слухи… - Пошутишь про лесбиянок, – оборвала меня девушка, – получишь по яйцам также как твой приятель по руке. Хм, а приятель ли? Пожалуй, что уже приятель. Тем временем мы подошли к кабинету, прошли через приемную, секретарша даже взгляд на нас не подняла. Охраница доложила о моем приходе и пригласила внутрь. Там меня ждал сюрприз. В центре кабинета стояло кресло. Жердь резко поднялся и сказал: - Ну наконец-то. Я уже заждался. Алиса так и осталась сидеть, старательно не глядя в мою сторону. Что впрочем не укрылось от пристального взгляда ее опекуна. И без того колючий взгляд стал донельзя пронзающим. Я с трудом сдержался, чтобы не поежиться. - Что предложите взамен? – спросил я, усаживаясь в кресло. - А чтобы вы хотели? – пристально уставился он на меня. - Обсудим наедине? – Я выразительно покосился на Алису. - Милая, выйди пожалуйста. – сказал Жердь, не мигая глядя на меня. - Что ты хочешь? – спросил он, когда она вышла. Так теперь главное не облажаться, собрать всю волю в кулак. Немного актерских талантов. Давай, представь, что ты Дон Карлеоне на переговорах. Надо то всего лишь миг по-настоящему выдержать его взгляд. Просто поверить в собственную неуязвимость. - Не препятствуй. – сказал я, исподлобья глядя на Жердя. Долго его взгляд выдержать не удалось и пришлось воспользоваться лайфхаком. Смотрел ему между глаз, чуть выше переносицы. Собеседнику в таких случаях кажется думает, что ты смотришь ему прямо в глаза. - Я и не думал. – вдруг улыбнулся он, как всегда одними губами, отчего стало совсем уж не по себе. – Она сама не хочет с тобой общаться. - С этим я разберусь. Судя по взгляду в его голове сейчас звучало что-то вроде: «Я же могу просто раздавить тебя в любой момент как клопа, ты это понимаешь? Понимаешь, не можешь не понимать. Так какого черта?» Жердь усмехнулся. - Может тебе лучше денег дать? А то осталось ведь всего два дня, улетишь в отработку. У тебя большие долги, я могу закрыть их все и еще сверху подкину… - Эти мелочи меня не волнуют. – прервал его я, похоже и правда вошел в роль. Теперь главное не заиграться. – Просто не мешай. Это все, что я прошу. Либо так, либо никак. Жердь шумно вздохнул и отвернулся к окну. Казалось, я слышу, как перекатываются его желваки, словно медленно катящиеся шары для боулинга. Он повернулся, на его лице читалась полная невозмутимость. - Если что не так. Я тебя просто выпотрошу. – спокойно сказал он. - Знаю. – так же спокойно ответил я. Жердь запустил Алису. Знахари вдвоем принялись водить вокруг меня руками, а главврач еще и вопросы задавал. Я подмигнул девушке, когда он отвернулся. Она отвела взгляд. А лицо такое задумчивое. Мучается, гадает, до чего мы договорились. Процедура закончилась в разы быстрее, чем в прошлый раз. Они все больше сканировали меня, так как самому мне рассказать особо было нечего. Уснул дома, проснулся здесь. Опять весь иссох, все жировые запасы, которые набрал за эти дни организм опять закинул в топку и пустил на обогрев. Напоследок Жердь дал мне рекомендации: - В этот раз погружение в анабиоз произошло в мягкой форме, не так агрессивно как в прошлый раз, но тем не менее, процесс был все также неконтролируем. Обычно этот дар довольно прост в освоении. Хотя такой структуры еще не попадалось, может в этом все дело. Я бы тебе рекомендовал пропить курс гороха и попрактиковаться, желательно конечно под присмотром знахаря, но ты откажешься, поэтому просто под присмотром. Ну если что, пусть тебя привозят, откачаем. На том и попрощались. А попрактиковаться и правда нужно и горох попить тоже было бы неплохо. Благо финансы позволяют. Воронцов ожидал меня в коридоре, опухоль с руки у него еще не сошла. - Может тебе врачу показаться, похоже на перелом? - Да не, просто ушиб. – махнул он здоровой рукой. - Горячая штучка попалась. – подколол я его. - Угу. – заулыбался он. – Только как к такой колючей подкатить. Если я ей как-ты замороженный цветок подарю, она мне им же башку и проломит. Я заржал. - У тебя здоровья что ли много лишнего с такой встречаться? - Ой, кто бы говорил. - Я все уладил. – похвастался я. - Да ладно? – не поверил мне напарник. - Угу. С Жердем в смысле уладил. С Алисой пока все муторно. - Что по плану? - Много еды, потом в общагу и Институт. - А туда нахрена? - Много будешь знать. Плохо будешь спать. Мы вышли на улицу, Воронцов подмигнул курящей охранице. Та в ответ помахала дубинкой. - Ну вот как? – спросил он у меня. - Методом проб и ошибок. – сказал я. Я хотел поймать такси и уже начал махать извозчику на санях, но Воронцов меня одернул. Оказалось, он скатался в аренду и поменял буханку на белую «ниву». - Надо свою покупать. – сказал я. - Куда тебе еще машину, у тебя долг с каждым днем растет. - Это херня. Почти решенный вопрос. - Да ну. - Ну да. Сообщать ему, что решить этот вопрос планирую с его помощью я пока не стал. Мы заехали в «Парящую еду». Поели, а я еще и с собой взял. Голод был зверский и чувствовалось, что как только организм все переварит, ему тут же потребуется новая порция калорий. Кажется, тут включились уже какие-то восстанавливающие механизмы моего дара. Приехали в общагу. Пообщались с Кузьмичом. - Телефонисты звонили, спрашивали вам две трубки ставить или одну? И ключи мне оставьте, они вечером приедут. Но вообще говорили, что лучше б вы дома были, чтоб показали куда именно ставить. Мы с Воронцовым переглянулись. Он пожал плечами. - Дома будем. – заявил я. – Сами все покажем. На кухне, думаю, поставим на подоконник нормально будет? - Нормально. – сказал сосед. В комнате был бардак, кровать не заправлена. Вещи разбросаны. Это Воронцов так искал по дому стылых пиявок. - Ну ты вандал. Просто посидел бы, они бы сами все сползлись, либо к тебе, либо к батарее. - Да откуда я знал. Нашел тоже биолога. Я эту херню первый раз в жизни видел. Я сначала даже отлеплять от тебя их боялся. Что это вообще такое? Камень камнем. - Что это такое, мы как раз-таки в институте и спросим. Показывай. Воронцов сложил всех стылых пиявок в деревянную шкатулку в которой их и принесли. Только теперь она была обмотана скотчем в целях безопасности. Я отсыпал половину в носок. Завязал его и положил возле батареи. - Не сбегут? – с сомнением покосился Воронцов. - Нет. - Сталкивался уже? - Довелось. Мы поехали до Института. Я решил еще раз перекусить по дороге, поэтому Воронцов опять был за рулем, держа баранку одной рукой. Институт представлял из себя классическое здание городской администрации провинциального города. Хорошо над ним поработали и привели в человеческий вид уже здесь. Но некоторые вещи вроде античных колон у входа все равно бросались в глаза как струпья на лице модели. Эти характерные черты советской архитектуры разрушали образ современного научного центра, приземляя его до уровня областной шараги. Мы прошли внутрь мимо двух охранников на входе, предъявив им удостоверение. На пропускной был турникет. Еще один охранник переписал номера удостоверений и спросил: - Вы к кому? - Нам бы к профессору Пингвину. – вспомнил я имя, недавно прочитанное в одной из книг на планшете. Охранник заглянул в журнал. - Он на рабочем месте. Но не знаю примет ли. Проходите в приемную, там женщина подскажет. Мы синхронно кивнули и прошли по коридору. Ботинки гулко топали по дорогому покрытию пола. В приемной сидела женщина со светлыми пышными кудрявыми волосами в белом деловом костюме. Она выслушала наш запрос. - И как вас ему представить спросила она? - Скажите, пришли люди из следственного комитета, принесли образцы для исследования. Женщина удивленно вскинула брови и набрав номер телефона передала мои слова. Несколько раз поддакнула абоненту на том конце, а потом сказала: - У профессора сейчас операция, проходите, он уже заканчивает. Второй этаж направо. Мы поднялись по лестнице теперь уже институт стал больше напоминать хорошую американскую клинику, дошли до двери с табличкой операционная. Воронцов уселся, а я зашел внутрь. Там было две двери. Одна вела в наблюдательную комнату, вторая в процедурную. Я махнул напарнику рукой. - Ты уверен, что нам сюда можно? - Все куда нельзя нужно запирать. Мы встали за стеклом наблюдая за процессом происходящим в комнате. Трое людей в медицинских костюмах и масках стояли у распотрошенного трупа зараженного, подозрительного похожего на тварь, что нам вчера попалась в Промзоне. - Узнаешь? – спросил Воронцов, подтвердив мои догадки. - Угу. – задумчиво выдал я. Я нажал кнопку на динамике, весящем под стеклом. - Заканчиваем. – донесся оттуда мужской голос. – Подведем предварительный итог. Привезенный из промзоны объект в целом укладывает в теорию индивидуального развития. Все признаки на лицо. Характерная для зараженных оттуда мышечная дистрофия, слабые способности к мимикрии, преступно тонкая для существ их вида шкура. Болезнь волосяных луковиц и хрупкость когтей. Стадия развития примерно в желтой шкале. - Профессор, может все-таки нам позволят переговорит с вояками из промзоны. Мы им заплатим за информацию. Попробуйте договориться по своим каналам. - Вряд ли, милочка. Эти военные всегда себе на уме. Наука их не интересует. Ну, я все же попробую. Пищеварительную систему исследуйте сами. Меня ждет встреча. Профессор снял перчатки, шапку, халат и направился к выходу. Мы с Воронцовым переглянулись и вылетели из наблюдательной комнаты в коридор. Там напарник уселся с самым невозмутимым видом только, что насвистывать не начал знаменитый мотив «я тут не при чем». Мне же наоборот пришла в голову идея и я встал у двери, дожидаясь ученного. - Здравствуйте. – слегка поклонился профессор выходя из операционной. Он и правда напоминал пингвина. Высокий, с чуть выпирающим животиком и непомерно длинными руками. Немного косолапые ноги как у тех, кто всю жизнь провел в седле. Ни и крючковатый нос, прям натуральный клюв. - Здравствуйте, профессор. Меня зовут Фарт, это мой коллега Воронцов. - Чем могу? Только пожалуйста побыстрее, у меня мало времени. Он явно был настроен скептически к любым представителям других фракций в городе кроме своей собственной. - Читал вашу статью про стылых пиявок в одной из книг, что можно здесь приобрести. Но там были лишь самые общие данные. У меня возникло несколько вопросов. - Доводилось сталкиваться. – тут же определил он. - Буквально сегодня ночью. - Где-то близ Цитадели? - Нет что вы. В собственной комнате в общаге. Профессор непонимающе уставился на меня, силясь понять шучу я или говорю правду. Я не стал его мучать и открыл шкатулку. Ученный аж чуть не подпрыгнул от удивления. - Где вы их взяли? – перешел он на шепот и даже заозирался по сторонам, словно в пустом коридоре за нами мог кто-то подглядеть. – Пройдемте в мой кабинет.
Глава 22. Алло
Помещение в которое нас привел Пингвин мало походило на кабинет. Скорей на лабораторию. Столы, шкафы с книгами и папками, органы в больших банках, микроскоп, пробирки.- Садитесь. – сказал он и скинул со стульев груду документов. Мы уселись, стараясь не поставить ноги на разлетевшиеся по всему полу бумаги. – Рассказывайте. Я поведал ему историю моих обоих столкновений с этими странными существами. - Что вы хотите за эти образцы? - Только лишь информацию. И сами уладьте их передачу со следственным отделом. -Разумеется. Спрашивайте. - Сколько пиявок надо, чтобы убить человека? - Теоретически хватит даже одной. Если человек ее не будет снимать и откажется от пищи, то со временем она высосет все тепло. - А если взять ограниченный временной промежуток, скажем около шести часов? - Штук пятнадцать. Я кивнул. - Если вы пообещаете сохранить в тайне то, что я вам расскажу, то узнаете еще нечто интересное. - Клянусь молчать. Говорите. - Одна горошина и три спорана. Тварь была лотерейщиком. Ученный удивленно уставился на меня. - Зачем вы мне их принесли? Зачем все это рассказываете? Это не типичное поведение для представителя вашей структуры. Денег вы не просите. Я вас не понимаю. Я рассмеялся. - Я прощупываю почву и налаживаю деловые контакты. Я тут не так давно, и один товарищ посоветовал мне смотреть в будущее. А будущее очень витиеватая штука, кто знает, какие знакомства мне однажды пригодятся. Еще хотел выяснить, насколько Институт заинтересован в экспедициях. Если я, скажем, смогу принести вам еще стылых пиявок, то могу ли рассчитывать на помощь в сборах к вылазке, например? И есть ли у вас интерес к белебердынской научной литературе? Или быть может, даже кто-то хотел бы посетить странную метеостанцию хоббитов, где, кстати, в естественной среде обитают стылые пиявки. Глаза ученного загорелись. - Я не могу так сразу вам ответить. Нужно обсудить с коллегами и начальством. У вас есть телефон? - Только сегодня ставить будут. Есть номер общежития. Звоните туда, комендант передаст. - Хорошо. Ученный вручил мне визитку, мы попрощались и вышли на улицу. - Ну ты ка-а-адр. – протянул Воронцов. – Налаживаю деловые контакты. – передразнил он меня. – Ты чего удумал? Оружие еще отложил. Собрался в рейд? - Может и собрался. - Ну-ну. - Адрес Гнутого помнишь? - Помню. - Поехали, осмотримся. Я за рулем. - Давай. – Воронцов бросил мне ключи. Я давно не водил машину, но тронулся легко, без заминок. Поворачивал куда скажет напарник. По его объяснениям я примерно прикинул в каком районе располагается дом Гнутого. А был он в квартале нимф, почти на границе с Чукоткой. - Где там машину оставить можно, чтоб не разобрали по запчастям? - Лучше на главной где-то оставить и пешком прогуляться. Так и поступили. Оставили машину на небольшой парковке возле харчевни. И пошли дворами и закоулками, пока не вырулили в частный сектор. Дом Гнутого стоял в сторонке от всех. Обычная одноэтажная избушка с банькой и небольшим огороженным участком. Вокруг все затянули вечно замерзшие кусты. Если захотеть, то пробраться туда не трудно. Дым из трубы не шел. Следы чуть заветрило, так что можно было предположить, что хозяина дома нет. Лучше бы дом по кругу обойти, но уж больно не хотелось следов оставлять. А то вдруг хозяин внимательный, еще насторожится. А оно мне надо? Вернулись и поехали в общагу. По дороге купили еды. Я снова поел прям на ходу и на вечер запас взял. Еще пришлось объехать несколько продуктовых и только в одном нашлись орешки. Взял целый киллограмм. Часть сразу отложил в мешочек и убрал в карман. В общагу вернулись как раз под вечер. Только успели зайти и раздеться, как в дверь постучали. Я взял пистолет, подошел и спросил: - Кто там? - Связист. – донеслось из-за двери. Я осторожно приоткрыл и, правда, на пороге стоял мужик среднего роста, нос картошкой, одет в серо-синий рабочий костюм, в руках коробка, а через плечо перекинута связка кабеля. Я сделал приглашающий жест. - Куда ставить? – спросил он. - На кухне на подоконник. Рабочий провозился всего минут пять и подцепил нас к общей сети. Телефон был черного цвета, но без барабана с дисплеем и кнопками. Воронцов сбегал до соседей и позвонил от них. Аппарат заиграл классической мелодией. После этого мужик с чем-то еще повозился и сказал: - Ну все. С вас шесть споранов. - Я отсчитал нужную сумму. Мужик ушел, а я с Воронцовым сел ужинать. Тут вдруг телефон зазвонил. Мы настороженно переглянулись. Кто это? Кузьмич балуется, или Пингвин уже успел решить все вопросы? Воронцов взял трубку: - Алло. В этот момент внутри аппарата что-то щелкнуло, и раздался взрыв. Оглушительно рвануло. Воронцова окутало голубое защитное поле. Часть энергии взрыва просочилась по его краям, и меня захлестнуло пламя. *** Смутные образы заполонили сознание. Удушливый запах гари. Шкворчащий звук с которым плавилась собственная плоть. Гигантские стылые пиявки. Жердь разбирающий меня на органы и собирающий заново, как детский конструктор. Гигантский Воронцов принесший меня лилипута на блюдечке к главарю сектантов. Ненавижу! – первое о чем я подумал, когда смог наконец осознать себя в бесконечной череде кошмарных сновидений. Чертовы сектанты. Выпотрошу всех самолично. Устрою им перманентную терапию неудачных попыток убийства. Пусть почувствуют себя на моем месте. Все тело чесалось. Но почесаться я не смог. Руки были пристегнуты к боковушкам койки. На глазах какого-то черта повязка. И воняет в палате медикаментами и бинтом. Сказать я тоже ни слова не смог. Только открывал рот как рыба, вместо слов из глотки вырывалось сипение. Я задергался на кровати, пытаясь привлечь к себе внимание. Послышался уже до боли знакомый звук открывающейся двери. А потом снова знакомый аромат духов. Сердце заколотилось. Хоть какая-то польза от моих вечных страданий. Кожаные крепления ослабли, руки высвободились, и я смог сесть. Алиса поднесла мне стакан к губам. Я по привычке не чувствуя вкуса залпом влил в себя мерзкое пойло. Руки оторвать тому, кто этот живец бодяжит. Страшно представить, как он готовит. - Следующую попытку с тобой увидеться, я могу уже не пережить. – хрипло выдал я, почесываясь. - Одним дураком на свете меньше станет. – сказала Алиса. По голосу было слышно, что улыбается. Что оттаяла или это у нее синдром влюбленный медсестры, как ее там звали, Флорентс Найтингейл, кажется. - У вас тут есть карта постоянного клиента? Чтоб бонусные балы капали и размер скидки увеличивался. - Еще чего. - Сними повязку. Она размотала бинт с моей головы, и я зажмурился от ударившего по глазам света. - Ты бледный как мертвец. – прокомментировала она. Я посмотрел на свою кожу, тонкая и бледная, кажется если прижму палец к руке, то его отпечаток там и останется, как след ботинка на цементе. - Можем вместе прогуляться, приобрету здоровый загар. - Мы это уже обсуждали. – погрустнела она. - Сколько я провалялся? – перевел я тему. - Четыре дня. Передняя часть тела полностью обгорела. - Как Воронцов. - На нем ни царапинки. - Это хорошо. - Тебе крупно повезло. - Лишь однажды, когда тебя встретил. Лиса загатила глаза. - Даже не буду комментировать, насколько это плохо. Ладно, пикап-мастер. Отдыхай. Позову Воронцова, надо спасать Милу, а то боюсь, следующий штурм она отбить не сможет, и ляжет твой дружек вместе с тобой. Я засмеялся и закашлялся. Алиса ушла, а вместо нее зашел Воронцов. - Очнулся, мечта каннибала? - А чо сразу мечта? - Идеальная прожарка, до хрустящей корочки. - А-а-а. - Как дела? - Жить буду. Недолго, но ярко. Как успехи в делах сердечных? - Она в меня влюбилась. - Как понял? - Когда бьет, даже не пытается попасть, увернуться легче легкого. - Ее, кстати, Мила зовут. - Опа. Рыжий контрагент слил инфу? - Угу. - Не зря, значит, ты пострадал, так глядишь, еще пару раз и буду знать адрес, куда ей цветы послать можно. - Да пошел ты. Что там вообще было? - Я героически спас тебя. У меня дар. В критические моменты на несколько секунд генерируется защитное поле. Вот и в этот раз сработал. Энергия взрыва по большей части улетела в окно, тебя лишь краем зацепило, тем, что осталось. - Комната? - В дерьмо. Кузьмича чуть сердечный приступ не хватил. Мы теперь в другую переехали. Все ценное я перетаскал. - Телефонист? - Не смог сбежать от погони. Застрелился, когда его зажали в одном из подъездов. У него перед блатными большой долг был. Сейчас их раскручиваем. Известно лишь, что некто Харя перекупил его долг и подписал на эту тему. Кто такой и откуда взялся не известно. Ни общаковские, ни шпана за него не в курсе. Самое интересное, тебя в схеме вообще не было. Заказ на меня был. - Конспираторы хреновы. Что с пиявками? - Мерзнут там без тебя, все мурашками покрылись. - Это хорошо. Сейчас надо пожрать, потом в общагу и до Гнутого. - Дался он тебе сейчас. - Это дело принципа. Я ему срок дал. Срок вышел. Я встал и подошел к зеркалу. Видимо кожа вся слезла. И вправду я сейчас был бледный как поганка. Словно вообще никогда солнца не видел. Да еще и волосы везде обгорели, вплоть до ресниц. Ну и рожа у меня. Лицо осунулось, щеки впали. На ребрах хоть сейчас белье стирай. Куда вся мышца делась? - Надо как-то с этим всем разобраться. С тех пор как я первый раз в себя пришел, уже больше недели прошло. А Гнутый мне мои вещи не вернул. Но и никаких контр мер к тому, что мы его человека вытрясли тоже не принял. Понимает, что меня сейчас трогать нельзя, слишком много ко мне внимания приковано. Значит, готовит что-то на будущее. - Сейчас пожрем и в администрацию, а потом в общагу. – объявил я. - Тебе бы только пожрать. - Надо вообще знающего человека найти. Чтоб он мне программу питания составил. Мне веса теперь килограмм двадцать как минимум набрать надо. А лучше все тридцать. - Найдем, не вопрос. У Психа или у Кузнец спросить можно. У них же в клубе были тренера, они должны шарить. - Номер чей-нибудь есть? - Есть. Пока мы спускались, Воронцов нашел в блокноте номер Кузнеца. Я попросил телефон у сотрудницы за стойкой регистратуры и позвонил в «белкин глаз». Спросил, что надо и записав номер, набрал «Северную ассоциацию боев без правил». Представился как «Я от Кузнеца» и еле успел записать под диктовку нужную информацию, получилось на несколько листов. - Что за ассоциация? – спросил я Воронцова. - В каждом из трех стабов есть такая. Большую часть времени они внутряковые бои устраивают, но раз в году на Ледоколе турнир проводится за звание чемпиона Севера. Кандидатов там отбирают крайне тщательно с ментатами и знахарями, чтоб тебе дар никак в драке не помогал. Там все по-честному. Весовых категорий нет, точнее, как правило она одна и это супер тяжелая. В том году пещерники титул взяли. Так что наши в этом пыхтят – готовятся. Тем, кто поехать не смог, записи привезут. В каждом баре крутится будут. Но ставки можно и отсюда сделать. - Круто. Культурная жизнь оказывается тут тоже есть. Мы вышли на улицу. Симпатичная молодая женщина катала в коляске безногого рейдера по двору. Он курил и что-то увлеченно ей рассказывал, она громко смеялась. Боец в логотипом кирпича бросил на калеку завистливый взгляд и прошел мимо нас, обдав перегаром. Жизнь в городе шла своим чередом. Я остановился и глубоко вздохнул. Хотелось просто вот постоять, наслаждаясь теплой погодой и свежим воздухом. - Смотри. – толкнул меня Воронцов. Туретт, побрякивая споронами в банке подошел к парочке и начал декламировать: - Вьюга заметет следы, не найдет погоня. Если б не она был бы я покойник. Вьюга словно мать родная от врагов укрыла. Вьюга это тварь дрянная мне ноги откусила! Он безумно взвыл на последней строке. - Так оно и было, братан. – покивал рейдер. – Милая, подай ему. Девушка зарылась в сумку и бросила в банку кучу пластиковых кругляшей. Сумасшедший расплылся в улыбке и пошел дальше, намереваясь войти в больницу. Но охраница пригрозила ему дубинкой. Мы с Воронцовым прошли мимо, отмахнувшись от протягивающего банку попрошайки. - Мне покоя мысль не дает. Я не могу понять, какого черта сектанты так взъелись. Зачем прикладывать такое количество усилий, чтоб сжить меня со свету? – спросил я напарника. - Я тоже много над этим думал. Может дело в репутации. Вроде как они должны поддерживать свой мистический имидж душегубов. А ты от них живым ушел. - Не знаю. Просто в этом нет смысла. Я же все уже выложил следствию, Зачем за мной гоняться? Я обернулся на шаркающие шаги Туретта. - Почему кто-то хочет, чтоб мерзляк навсегда замерз. Потому же почему мерзляк – не мерзляк. – хитро сощурился и улыбнулся безумец. - Что это значит? – уставился я на него. Но как и в прошлый раз он уже шел по улице, бормоча себе под нос: - Я сидел топил снежок, горько так рыдая. А слеза текла из глаз тут же замерзая. Ко мне подошел дружок и вопрошает громко. Нахрена ты перерыл здесь сугробов столько? И я рассказал ему, как остался в дураках. Как белую жемчужину я держал в руках, Но уронил ее я в снег и не найду никак. Заехали в администрацию. Там меня приняла молодая короткостриженая девица в строгом деловом костюме и очках, видимо, чтобы еще больше серьезности в образ добавить. Я ей объяснил, что хочу взять подряд в счет долга, который вырос за то время аж до ста десяти споранов. Она сказала, что подыщет для меня варианты и позвонит. Потом поехали в магазин и забили все заднее сиденье продуктами. Заскочили в общагу, там я забрал пиявок и немного поговорил с Кузьмичом. После этого поехали к Гнутому. В одном из домов напротив него жил атомит. Он работал водителем на мусоровозе. А в свободное время пил по-черному, да и дур травы не чурался. Такое даже существованием с натяжкой назвать получается. Два дня мы с Воронцовы прожили у него, насквозь пропитавшись специфическим жженным запахом, словно подожгли пучок травы, веревки и немного проводов. За молчание и кров, снабжали хозяина алкоголем и продуктами. Я только лишь ел и наблюдал в окно. За это время вычислил примерное расписание Гнутого. В восемь утра он куда-то выезжал. Возвращался только под вечер и затапливал баню. На четвертый день я решил наконец действовать. У меня уже созрел план как все обстряпать. Мы дождались когда Гнутый снова уедет и прокрался к его ограде. На всякий случай натянули на лица лыжные шапочки. Мало ли, вдруг у него камеры стоят, которые не видно. Воронцов подсадил меня и я перелез через забор. Сначала я хотел подкинуть стылых пиявок через дымоход, но потом понял, что они так в печке и останутся или Гнутый их выбросит вместе с залой и даже не заметит. А мне надо, чтоб они прям на него самого навелись. Тогда заметил, что дом старый, но крепкий. И предположил, что где-то должна быть отдушина из подпола. Обошел дом по кругу. Нашел искомое. С собой у меня на всякий случай был гвоздодер, отвертки и плоскогубцы. У нас такие ходы на зиму обычно чем-нибудь затыкали. Но тут вечный холод и вентиляция была заколочена фанеркой. Я аккуратно поддел шляпку гвоздодером и надавил на инструмент. Поморщился от раздавшегося скрипа. Казалось он разнесся на весь район. Дальше уже тихонько вытягивал гвозди плоскогубцами. Благо они были небольшие. За фанерой обнаружился еще один слой защиты от холода. Доска еще и запененная по краям, но зато ничем не прибитая, просто вставлена по размеру. Я содрал пену. Вытащил преграду, за ней был уже классический ворох тряпок. Посветил фонариком, вроде чисто. Даже матку пола отсюда разглядеть можно. Ссыпал оставшиеся десять пиявок и восстановил теплоизоляцию. Все, теперь только ждать утра. Посмотрим пробрались они в дом или нет. Вернулся в свой наблюдательный пост у соседского окна. Да так там и просидел, читая книги, разговаривая с Воронцовым и чего-нибудь жуя. Кстати, чувствовалось, что вес потихоньку начал набирать с таким режимом. Так что программа питания работает. Потом все было как обычно Гнутый вернулся домой уже когда стемнело. Затопил баню. Часов в десять вечера помылся и зашел в дом. Примерно в шесть утра я заметил, как к дому подъехал военный «уазик», оттуда выскочили бойцы с носилками в руках. Они влетели в ограду и пулей выскочили обратно, неся Гнутого на носилках. Закинули его в машину и умчались на всех порах. Сработало! Теперь последняя часть плана. Я вышел и написал красной краской из баллончика у него на воротах «Воровать не хорошо». Вот так. Теперь пусть думает. Если совсем жизнь не дорога может и дальше меня игнорировать. Но если не полный кретин должен отдать пистолет. Или по крайней мере убить меня попытаться. Ну да, пусть в очередь запишется. Все теперь домой и оттуда не ногой, пока не начну весить как минимум восемьдесят кило. Обжорные каникулы. А затем в рейд надо, а то осяду тут в крепости совсем расслаблюсь и потом меня уже не выгнать за ворота будет.
Глава 23. Мне нужно за периметр
«СТМ – синдром теплого места. Феномен, которому подвержен почти каждый житель нашего участка Улья. Суть его в том, что человека охватывает иррациональный страх выйти за периметр стаба. Больше всего ему подвержены жители Цитадели. Меньше всего дикие. Даже бывалые рейдеры, после того как проведут больше двух месяцев за стенами иногда не могут себя заставить выйти на просторы Стикса». Я дочитал до этого момента и закрыл приложение. Больше оттягивать нельзя. Чувствую, как с каждым днем эта идея нравится мне все меньше. Я не выходил из общаги уже пятнадцать дней и все, что делал, это читал, ел и упражнялся с гирями. Покушений больше не было. Ни Клоп, ни Кесарь, ни Гнутый меня не доставали. Все словно забыли о моем существовании. Не иначе затишье перед бурей. Кстати, благодаря гирям я познакомился и сдружился с соседом снизу, которого звали Салага. На вид ему не дашь больше семнадцати. Худощавый с копной черных поклатых волос и длинными пальцами заядлого геймера. Но на самом деле он был совсем не тем, кем казался на первый взгляд. Точнее не совсем тем. Родился и вырос в СССР в республике Аляска. Да, да, я сам сначала не поверил, пока он мне паспорт не показал. Отслужил по контракту на Новой Земле и вернулся на родину, где стал оператором фильмов про природу. Я пару раз ронял гири на пол и однажды Салага не выдержал и пошел ругаться. Так и познакомились. Жил он со своей девушкой Машей. Молоденькая и симпатичная она привлекала внимание мужчин и, не смотря на внешнюю безобидность, соседу на первых порах приходилось регулярно вступать в драку с более крупными противниками. Так что хоть он и Салага, но жизнью был бит и не мало. Женщину свою отстоял и в итоге влился в коллектив. В общаге их прозвали студентами. Были они при службе безопасности за программистов и спецами по всей электронике. Маша отвечала больше за программы, а Салага за железо. Они вели электронный архив и много чем еще занимались. Мы частенько вместе собирались и еще и Кузнеца до кучи звали. Салага ни разу не был в рейде и постоянно грезил мечтами о выходе за периметр, хоть и признавался, что это навязчивая идея пугает его. А после того, как он случайно проговорился, что обладает даром невидимости, я потихоньку начал прикидывать его на роль третьего члена моей экспедиции. Но в тоже время брать его с собой не хотелось. Парень не подготовленный и может погибнуть. К тому же у меня на него были большие планы в моем следующем бизнес проекте. Поток мыслей прервал звонок телефона. - Это тебя. – крикнул из кухни Воронцов. Я нехотя поднялся с койки, подошел и взял трубку. Звонили из администрации и сказали, что подыскали для меня несколько подрядов. Мне нужно явится на встречу, чтоб обсудить детали и выбрать тот, что для меня больше всего подходит. - Все, каникулы кончились. – сказал я Воронцову. – Поехали. Нас ждут великие дела. Мы спустились вниз. - О, затворники. – поприветствовал нас Кузьмич. – Не уж то на улицу собрались. А не боитесь сгореть на солнце? – подколол нас комендант. - Кто бы говорил. Ты сам то когда последний раз на улице был. - Буквально пять минут назад. - А дальше крыльца гулять когда выходил? - Ой, иди с глаз моих. Лучше б сидел в своей коморке. Так хоть не взрывается ничего. - Не ворчи. Тебе купить чего? - Шоколаду горького. С Кузьмичом мы за это время тоже сдружились в том числе на почве любви к настоящему горькому шоколаду,мы регулярно ели его под крепкий кофе на который я его подсадил. Теперь в комнате коменданта стояла кофе-машина. Мы с Воронцовым тоже себе такую установили. Просто засыпаешь сахар и зерна – аппарат все делает сам. Шикарно. Кстати, я регулярно пытался подловить коменданта спящим. Даже будильники себе специально ставил, но когда бы я не спустился вниз, Кузьмич всегда был чем-то занят. Мы с Воронцовым даже в шутку начали звать его между собой – вампиром. Я вышел на крыльцо и по-детски поймал языком огромную снежинку. На улице было хорошо. Всего градусов восемнадцать. Солнце с непривычки сильно слепило. Я нажал кнопку на ключах. Машина отозвалась фирменным «Пилик!». Ах да, еще мы купили себе авто. «УАЗ Бизон» – добротный белый внедорожник без лишних изысков. Для Цитадели самое то, а случись нужда можно и за город на нем выехать. Если сильно захотеть, то колеса на гусеницы меняются легко в одной из местных мастерских. По дороге до машины мы на камень-ножницы-бумага раскинули, кто будет за рулем. Воронцов выиграл. Я закинул в рот горсть орешков, залез на пассажирское сиденье и включил радио. Да, недавно приятель Салаги запустил собственную радиостанцию. Так что теперь в Цитадели еще одним признаком нормальной жизни стало больше. Воронцов пропустил перед собой неторопливо едущие сани и вывернул на улицу. Потом резко дал по тормозам и выругался. Какой-то кваз решил перебежать дорогу. - Надо было сбить. – хохотнул я, закинув в рот очередную порцию орешков. - Ты его видел, только бы машину помял. Кстати, занятие с гирей, правильная система питания и запасательная функция моего дара принесли свои плоды. Сейчас я весил восемьдесят шесть кило. Теперь очередной сеанс анабиоза меня не пугал. Так как пил горох и тренировался под присмотром Воронцова. Больших успехов не достиг. Но через раз сам могу включить и выключить дар. В администрации меня встретила все та же девушка в строгом костюме и разложила передо мной на столе несколько бланков с предложенными вариантами. В принципе что-то подобное я и предполагал, так как уже неплохо успел вникнуть в местные расклады. У Цитадели были большие проблемы с автопарком по части тракторов и бульдозеров. Улицы чистить приходилось постоянно, а ресурс у любой техники ограничен. Что-то новое притаскивают редко. Еще всегда нарасхват были машинки по типу «Бат-М». Да и вообще любая гусеничная техника. Но подобными вещами мне разжиться было негде. Еще один вариант заняться ремонтом зданий. Некоторые дома, не смотря на почти полное отсутствие циклов замерзания, все равно проигрывали гонку со временем. Тоже касалось и некоторых внутренних участков городской стены. И стены отделяющей промзону от остального города. На нее вообще смотреть было страшно. Дыр там было полно во многом благодаря проделкам местных жителей. Чтобы не давать кругаля, обитали сами частенько делали бреши в заборе, даже бетонные плиты в некоторых местах валили, чего уж говорить о простой железной решетке. Еще один вариант был, добыть для города редкие расходники по типу снарядов для зенитной установки, мин, гранат, фугасов, всех типов взрывчатки, тратила и даже их компонентов. Это все хорошо, просто отлично, не считая того, что платить мне нечем. Жил все это время я не бедно. И почти все спустил, а что осталось развел в соде с уксусом и выпил. Я и подряд взял в том числе из-за возможности отсрочить платеж. Виду я, конечно, не подал. Поблагодарил девушку, сказал, что свяжусь с ней в течении двух дней и покинул здание. - Чем платить будешь? – насмешливо уставился на меня Воронцов, который частенько уговаривал меня быть экономней. Не тратить горох на бесполезный дар, не покупать машину и все прочее. - Есть пара вариантов. – туманно ответил я. – Поехали в отдел. Надо с Психом перетереть. Следователь нашелся у себя в кабинете. Он был глубоко погружен в чтение, даже свое фирменное приветствие пропустил, только кивнул как Якимура. Последний стоял у стены и разглядывал карту долины. На ней крестиками были отмечены места жертвоприношений сектантов. - Любопытно. – сказал я. Почти все убийства были совершенны вдоль границ черноты, как раз там, где проходила зона отчуждения, в которую никто не совался. И мой случай вообще не вписывался в общую конву. Так как произошел почти у самой Цитадели за десятки километров от мест обычного обряда. - Что думаешь? – спросил вдруг Якимура. - Похоже на то, что они ограждаю какую-то территорию. Словно обозначают границы. - Знаешь, что прячется в черноте? - Читал. Только его ведь ни разу здесь не видели. Только слухи. Туда даже толком не ходил никто. Даже те, кто пришли в долину через черноту ни слова о нем не сказали. Что если его там вообще нет? Вдруг эти россказни пустили сами сектанты, чтоб люди боялись зайти на их территорию. - Я пришел к тем же выводам, говорил с вояками, они отказываются послать туда группу. - Почему? Если там живут люди, то определить это по развед признакам не составит большого труда. - Боятся. Людей берегут. До этого они уже отправляли группу. Но никто не вернулся. - Как давно стало хватать данных, чтобы экстраполировать следующую точку ритуала? - Довольно давно. В том квадрате была развернута спец операция. Но место ритуала было перенесено. - Трахом с группой как раз возвращались с позиции и нашли меня по дороге. – догадался я. - Да. - Странно все это словно… - Словно они всегда на шаг впереди. – продолжил за меня Якимура. Псих наконец закончил возится с бумагами. - Чего пришли, бездельники? - Мне твое добро нужно на выход за периметр. – обратился я к следователю. - Хер тебя кто выпустит пока на тебе долг висит. К тому же Клоп может запротестовать. Это не считая того, что за воротами ты станешь легкой добычей для сектантов. - Это как раз-таки навряд ли. Они хорошие конспираторы, раз их до сих пор не схватили. Но убийцы из них никудышные. Тут повсюду одни дилетанты. Если б они хоть каплю смыслили в военном деле, я бы давно был мертв. Псих задумался. - Зачем тебе туда? - У меня деньги кончились. За периметром есть вариант их заработать. К тому же если не выйду в ближайшее время, то окончательно стану жертвой СМТ. А мне бы этого пока не хотелось. - Формально выйти я тебе запретить не могу. Долг погасишь, тогда приходи. Но не формально скажу, сидел бы ты лучше здесь. Убьют ведь. - Пусть попробуют. На том и попрощались. Я вышел на улицу и крепко задумался. - Что делать будешь? – спросил напарник. - Поехали в бар. Поговорить надо. Мы за пару минут домчали до заведения Марли и, заказав по пиву, сели за стол в дальнем углу. - Говори. – сказал Воронцов, отпив из кружки. - Я к тебе с первого дня присматриваюсь. – начал я из далека. – Потом что планов у меня громадье, да только сраные сектанты постоянно вмешиваются. Мне нужен надежный напарник в одном деле. Если все выгорит, будет стартовый капитал для будущего проекта. - В рейд собрался? - Да. - От меня что хочешь? - Перекупи мой долг. - Чего-о-о-о? – вытаращился на меня Воронцов. - Пока на мне это бабло висит, я из Цитадели не ногой. Правильно? - Правильно. - А чтоб долг погасить мне отсюда надо выйти. - Тоже верно. - Замкнутый круг получается. А мне что-то не улыбается полгода в отработке проторчать. - И что ты такой охотник великий или может, места какие знаешь, где, чем поживиться можно? Куда ты собрался? Тебе даже местность не знакома. Без опыта, да еще и с таким хвостом тебя не в одну команду не возьмут, а сам ты сдохнешь за первым поворотом. - Есть у меня одна захаронка. Дело верное. Дорогу знаю. Нужно только дойти до места и забрать кое-чего. Я тебе сразу же там все выплачу и еще за рейд накину. - Ты думаешь, я с тобой попрусь? – вскинулся он. Его брови поползли наверх еще больше прежнего. - А кто еще? Я здесь почти никого больше и не знаю. Да и какая тебе разница? Тебе что так жалованье будет капать, что эдак. Там не все так просто, если это дело выгорит, есть еще одна денежная тема. Ты, можешь тут сидеть и куковать на довольствии. А можешь со мной один раз скататься и потом жить спокойно, не боясь, что тебя премии лишат, потому, что похер тебе будет на эту зарплату. – продолжил давить я. – Плохо тебе было что ли, когда мы барыгу вытрясли, или может собственная машина сильно мешает? - Машина моя только на пятьдесят процентов. - Да по боку. Сходишь со мной в рейд десять таких купишь. Там еще один вариант есть – ракетниц прорва. – решил я немного раскрыть карты. – Прикинь, какой арсенал получится, и за сколько мы его пихнем. А самое главное ввезти проще простого. Вот смотри. У вас же при въезде в город, машину осматривают на предмет огнестрела и всего прочего. - Если начальства рядом нет, никто осматривать не будет. Просто ментат спросит, есть ли не сертифицированное оружие, луки, арбалеты и далее по списку. Пробьет не спрятал ли чего в пространственный карман и прочие уловки. - Тогда еще проще. – вскинулся я. – Мы ведь не оружие ввозить будем. А обычные ракетницы. Уже здесь вставыши наклепаем и все. Партия стволов готова. У меня там полный рюкзак этого добра. Целый год собирал, как знал, что пригодится. И ледорубов рюкзак. И биноклей. Это то, что гарантировано можно впарить. Еще есть лыжи там всякие, сноуборды, снегоступы, кошки. Но это добра и так хватает. Такое только до кучи брать будем, если техникой разживемся. Укладывать лыжи и сноуборды штабелями. Связывать и спускать с горы, пусть сами катятся. У меня все продумано. – сказал я. - Никогда не говори эту фразу в Улье. – пригрозил мне пальцем Воронцов. – Он возьмет твой план, прожует и переварит. А тебе потом придется разбираться с получившимся дерьмом. Усек? - Да я до мелочей все просчитал. - Заткнись, дурак. Ты неплохой фантазер и профи самовнушения. Вот и все. Твой план фуфло. - Ты его еще не слышал. - Мне и не нужно. Ты ж не знаешь еще нихрена. Значит и дельного ничего придумать не мог. Это же криминал голимый. - Криминал это будет, если мы все стволы бандитам скинем. А мы к ним не пойдем. Есть в городе категория людей, которым нужны стволы для самообороны, но они не могут их получить. Потолкаться среди народа, поспрашивать и потом продать. Только не в отрытую. Инфа утечет. Надо как-то по тихой это сделать, чтоб никто нас не видел. Но над этим мы еще подумаем. Соглашайся. - Черт с тобой, уговорил, что от меня нужно? - Первоначальный вклад. Если беремся за дело, то надо сейчас у Кузнеца вставыши заказывать. Чтоб когда мы приехали, уже все готово было. - А если в рейде, что случится? - А если так думать, то лучше вообще из дома не выходить. А если машина собьет, а если бандиты зарежут. Мы либо делаем и начинаем сейчас, либо не делаем вовсе. Ты учти, я эту тему не оставлю. В любом случае реализую. Просто ты тогда пролетаешь. - Легко тебе говорить. Ты чем рискуешь? Правильно ничем. А вот потеряем мы твой рюкзак по дороге, и куда мне потом эти вставыши уперлись. - Ну хочешь, мы пополам все поделим и мою половину долга как-нибудь официально оформим, если тебе так спокойно будет, есть же тут какие-нибудь юристы. При ментате скажу, что беру у тебя в долг столько-то и обязуюсь вернуть тогда-то. Печать, подпись. Если что пойдет не так, я все расходы тебе в любом случае возмещу. Ты пойми, тем, кто хочет сорвать банк раз и навсегда, жизнь рано или поздно сорвет плеву. Посмотри даже на лидеров местных группировок им и то приходится работать. Причем, побольше, чем нам с тобой. Отдыхают они, конечно, тоже лучше нас, этого не отнять, но тем не менее не бывает так, чтоб раз и навсегда в шоколаде оказался. А те, кто так думают, просто клинические идиоты, которых Улей сожрет и не подавится. Жизнь таких всегда миллионами в расход пускает, как кит планктон. Я тебе не обещаю золотых гор, а предлагаю нормальный вариант подлатать свои финансовые дыры. Ты не думай, что я вообще на нуле. У меня есть три грелки. Если их продать, нормально получится по деньгам. Я бы мог даже долг закрыть, но я лучше к рейду все закуплю на эти средства. - Уговорил красноречивый. Я в деле. – согласился Воронцов. - Хорошо, тогда смотри, я думаю, долг лучше закрывать взрыв веществами. Выйдем на черный рынок через контакты, которые сдал Картежник и вытрясем с барыг, что сможем. Остальное можно докупить через магазин внешников. И перебить через Вима с чеком и всем прочим. Тогда дешевле получится. - Черный рынок? Не знаю, не знаю. Это вотчина блатных, они все перероют, могут на нас выйти. - Пусть выходят. Нас в городе уже не будет. А когда вернемся, как раз все уляжется. - Палево. Могут и пробить, что ты подряд этим делом сдавал. - А ты что предлагаешь? - Лучше брать забор промзоновский. Тоже есть вариант сэкономить. Можем с отделом договориться. Выставят посты на время ремонтных работ. А по факту будет ведомость, в которой мы все это оплатили. Но башляем только начальнику. Рабочих возьмем по дешевке в зоопарке. Там такая голытьба есть, что за любую работу схватится. А там работы на сутки. Если народу много взять. Оплату опять же через юриста зафиксируем завышенную. А по факту будем платить на руки меньше. Дальше с техникой так же можно порешать. Посмотрим что там надо, кран или трактор платим начальнику одно, а в квитке сумма другая будет. Раза в два точно сэкономим и без лишнего риска. А те контакты пусть будут. Мало ли как оно еще повернется. - Давай так. Ты прав. Лучше получится. Визит в Зоопарк оставил о себе неизгладимое впечатление. На грязных улицах меж обшарпанных домов сновали люди разной степени уродства. У одних не было видно изъянов. Другие же гораздо больше походили на зараженных или на животных, чем на людей. Особенно запомнилась женщина выгуливающая атамита с напрочь спекшимися мозгами. Уродец шел на поводке. Его движения были ломанные, как у киношных зомби. Он стонал и рвался обнюхать прохожих. Женщина с трудом удерживала его, а когда не могла совладать, била его по спине длинной тонкой палкой. Тогда мутант начинал слушаться. Зачем с такими возиться непонятно, он же уже не человек. - Слушай, я тут в умной книжке вычитал, что атомиты без радиации не могут. - Не могут. - А как они тогда вообще в городе живут? - Ну во-первых, многие из них через восточные ворота в рейды ходят. Есть на востоке группа кластеров, откуда полезное только с помощью таких ребят и можно вытащить. Во-вторых, батарейку им для радиоактивной подзарядки не трудно притащить, любую херню положи под койку, лишь бы фонила и все. В-третьих, откуда по твоему в городе электричество? - Не знаю. Я как-то и не задумывался. - А ты попробуй. Полезно бывает. - Погоди. Это получается… - Получается. – не дал мне договорить Воронцов. – Прям здесь в районе и стоит, под землей разумеется. Здесь вообще развиты подземные коммуникации. Мы подъехали на местную биржу труда, где столпилась группа мутировавших уродцев. Объяснили одному из старших что нам нужно. Кривыми слипшимися в ласты пальцами он сделал пометку у себя в блокноте и сказал, что все будет в лучшем виде.Глава 24. Подготовка к рейду
Сделали, так как и хотели, получилось все же дороже, чем рассчитывали, но в восемьдесят горошин уложились. Заранее загнали бульдозера по одному с каждой стороны забора, чтоб они снег расчистили. К ним пришлось нанять пару человек в охрану. На следующий день уже пригнали «камазы» с материалом и бригады рабочих. Служба безопасности выставила оцепление.Начали с рассветом. Работали быстро и без лишней суеты. Плиты поставили. Дыры заварили. Там где совсем ничего не осталось от заборов, выставили новую железную ограду. В общем, так как подготовились заранее, то за сутки все сделали. Со всеми рассчитались, собрали чеки и предоставили их в администрацию. Теперь запрет на выезд был снят. На следующий день специально проехались посмотреть, что получилось. Во многих местах уже были видны следы попыток взлома. Все плиты оказались изрисованы граффити. А еще нашелся мертвый мужик с раздавленной в кашу головой. Мы вызвали наряд и с чистой совестью поехали в отдел. Психа не было в кабинете. Пришлось прождать его несколько часов. - Здарова, бездельники. Чо напоследок по морде получить заехали? - Нет. – рассмеялся я. – Отпусти нас батенька за стены каменные на подвиги ратные. – сказал я, протягивая заполненный по шаблону бланк командировочного листа. - Вдвоем собрались? – вскинул он бровь. - Угу. - Я, конечно, свое добро даю. Только печать с подписью поставлю, после того как инструктаж пройдешь. – сказал он. – Но тут другая проблема. Я узнавал, ты у Клопа проходишь как подозреваемый, так что в стоп листах записан и за ворота тебя не выпустят. Это притом, что занести тебя туда можно и как ценного свидетеля по делу. - У тебя номер этого плешивого недоразумения есть? - Есть. – сказал он, листая блокнот. – На, звони. Я набрал нужные цифры поднес трубку к уху. На четвертый гудок следователь взял трубку. - Здравствуйте, товарищ капитан, узнали? - Господин Фарт. – мне показалось, что он улыбается. - Он самый. Я вот по какому вопросу звоню. Я за город собрался. Надо, чтобы вы меня из стоп листов убрали. - С какой целью планируете выезд? Здесь не получается пересечься с агентурой сектантов, решили напрямую с ними на связь выйти. - Я, конечно, безумно рад, что ваше психическое здоровье осталось без изменений и пребывает на все том же печальном уровне. Но все же, мне бы хотелось выехать, поэтому либо предъявите обвинения и запускайте процесс, либо дайте мне возможность покинуть Цитадель. - Господин Фарт, количество вопросов к вам постоянно увеличивается, я не стал проводить допрос по горячим следам, так как вы бы снова наврали с три короба и вывернулись, но мне жутко интересно, как это вы снова чудом умудрились выжить при взрыве. - Меня… - Не стоит подробностей. Я читал отчет. Опять крайне удачное стечение обстоятельств, словно кто-то специально рассчитал количество взрывчатого вещества, ваш подельник встал так, чтоб заблокировать основной урон от энергии взрыва, а вы отошли на достаточное расстояние, чтоб вас зацепило лишь краем. - Знаете, у меня есть один знакомый знахарь, могу переговорить с ним, чтобы он вас принял, может каких таблеточек пропишет. - Смейтесь, смейтесь, но из стоп-листа я вас не уберу. Ответьте еще на один вопрос, откуда у неработающего человека… - У меня есть жалованье. – прервал я собеседника. - Ага, и сколько оно? Я промолчал, так как и понятия вообще не имел. - Так вот откуда у неработающего человека взялись деньги на довольно безбедную жизнь, собственный автомобиль и прочее. Я уже молчу про оплату долга в сто десять споранов. - Занял. - У вашего товарища Воронцова, стажерской зарплаты которого едва хватит на существование? Дайте угадаю за периметр вы вместе с ним собрались? Пожалуй, и его тоже стоит внести в список. - На каком основании? - Как ценный свидетель, за периметром он может погибнуть и не дать показаний. - Идите к черту! – выругался я и бросил трубку. - Полегче. Телефон сломаешь. Что теперь делать будешь? – спросил Псих. По глазам вижу, у тебя есть чем парировать. - Приступлю к плану Б. Мы поехали в Институт там встретились с профессором Пингвином. До этого мы с ним созванивались. Он сказал, что на ресурсную помощь с их стороны рассчитывать не стоит, но они заинтересованы в белебердынской литературе с «тарелки» и выкупят стылых пиявок, если у меня такие будут и даже могут встретить меня на обратном пути близ Цитадели, случись такая нужда. Я решил на полную катушку использовать этот контакт. Западные ворота контролировала охрана Рублевки. Как назывался здесь элитный поселок на западной окраине, через который и выезжали все экспедиции института. Я забрал у профессора документы, согласно которым мы будем проходить как сводная исследовательская группа. По факту нам помогут выехать за безопасный район границ Цитадели. А дальше мы уже своим ходом. Вот Клопу сюрприз будет. Хотел бы посмотреть на его рожу в момент, когда он узнает, что меня нет в городе, и я пропал со всех радаров. Затем мы вернулись к Психу и поставили его в известность. - Ну, ты и хитрый жук. Это ж надо догадаться через институтских зайти. Страшно представить, на что тебе пришлось пойти ради этого. – сказал он. - Все было в рамках приличий. – заверил я следователя. - Ну-ну. Воронцов проинструктируй его. - О чем? Я сам за периметром два раза был. - Тогда валите на инструктаж к Эскимосу. Мы синхронно кивнули и вышли из кабинета. - Это вообще что за наивный чукотский юноша. – спросил я напарника. - Как бы не так. Есть тут у нас один. Типо спеца по всякой херне. Рембо и Беар Гриллс по сравнению с ним два обгадившихся ребенка. Ходят слухи, что когда он сюда попал, то ноги отморозил, отпилил их себе и так и полз до цитадели на руках, питаясь собственными ногами. - Бред. - Ну не знаю. Увидишь, сам поймешь. Кстати поедем на санях. - А чего так? - А ты адрес знаешь? У них там ни табличек не номеров домов, если не знаешь куда идти, то и не найдешь ничего. Лучше так. Пришлось прождать полчаса пока мимо не проедут сани. Мы остановили возницу, но он уже вез клиента. Тогда он по рации вызвал нам другого извозчика, который прибыл уже минут через пять. На Чукотке я еще не был. Представлял ее себе обычным городским кварталом, только разве что вместо высоток почему то воображение рисовало бараки и трехэтажные сталинки. Реальность оказалась другой. Чукотка была обычным частным сектором. Кругом стояли деревянные дома. В основном с бревна, но встречались и двухэтажные коттеджи с бруса и даже кирпича и землянки, чем ближе к стене, тем чаще попадались обычные иглу и чумы. Поначалу мне даже не верилось, что я их вижу. Слева был огромный загон с оленями. Справа мужик, стуча молотком, чинил нарты. А в соседнем дворе парнишка лет двенадцати усаживал в санки годовалую девчонку. - Как это? – спросил я пораженный зрелищем. - Мы северяне, чаще пробуем, – ответил возница, – есть те кому повезло. – сказал он это таким тоном, что не осталось сомнений, у него самого попытка не удалась. Мы въехали в огражденный забором круглый участок. Внутри которого был большой двор с избой и хозяйственными постройками. Из курятника вышла молодая на диву красивая девушка северной народности, одетая в платье и валенки. Увидев нас, она ойкнула и заскочила в дом.Через минуту оттуда вышел обычный такой загорелый азиат среднего роста, одетый в легкую белую куртку и белую же шапку, на ногах были самодельные унты. - Кто такие? – спросил он. - Стажеры на инструктаж. – пояснил Воронцов. - А, знаю, звонили, предупреждали. Он спросил цель визита и состав планируемой группы, чтоб лучше подобрать материал для инструктажа. Я ему пояснил и тут началось. - Первое, что стоит понять, это то, что дебилы здесь долго не живут. Тут тебе не там. Здесь все что угодно может случиться. Если хочешь жить, нужно постоянно учиться – старинная чукотская мудрость. - Ага, ты его слушай больше. Он же казах. – смеясь шепнул мне на ухо Воронцов. - От людей и зараженных я вас не смогу спасти, но вот от сил природы кое-какую базу могу дать. Лучше б, конечно, вам полноценные курсы выживания пройти, но вы ж не согласитесь. Вам все быстрее надо. А между прочим, местные рейдеры все поголовно в первую очередь учатся бороться со стихией, а уже потом с остальными опасностями этого мира. Есть две базовых вещи, которые нужно знать. Это разведения огня и создание укрытий от бури. Начнем со второго, так как с первым вы сами более менее справитесь. Пойдемте. – он махнул рукой и повел нас за дом. Там лежали напиленные снежные блоки. - У вас всегда должна быть с собой небольшая пила для снега. Это в критический момент может спасти вам жизнь. Иглу – это самое элементарное укрытие от бури. Оно возводится по спирали вверх. – инструктор взял блоки и начал их выкладывать в круг. - Все блоки облокачиваются друг на друга. Если снег правильный и людей хватает, можно иглу построить буквально в течении получаса. Если строишь один, то не считая заготовки блоков, уйдет час. Разрезы блоков всегда ведут к центру, как при нарезке торта. Каждый верхний блок должен стоять на двух нижних блоках. Швы не должны совпадать. – он выставил уже два яруса. - Принцип поняли? Мы кивнули. - Теперь попробуйте сами. Мы подошли и стали класть блоки, как до этого делал Эскимос, который продолжал свою лекцию: - При каждом новом ярусе блоки наклоняются все сильнее и сильнее. Внутреннюю часть блоков подрезайте так, чтоб не было выступающих углов. Так в случае повышения температуры стекающая вода не начнет капать на тебя, а будет сбегать по стенкам. Можно создать дополнительную воздушную прослойку из шкур. Но у вас такой возможности не будет. Последний блок ложится сверху и постепенно подрезается пока сам не сядет. Давайте покажу. – он вооружился пилой и начал по чуть-чуть срезать снег, пока блок не провалился и не встал как влитой. - Со временем иглу немного оседает из яйцевидной формы в круглую. Но вы опять же скорей всего этого не заметите, так как будет строить разовые укрытие. Но всякое бывает, в случае ранения, может придется и пару дней в нем провести. Щели между блоками забрасываются снегом изнутри, а снаружи нужно затереть перчаткой. Вот так. Если щелей не будет, излишки влаги лучше будут стекать по склону. Температура может подняться до нуля или выше. Я бы посоветовал купить у местных спальники из оленьих шкур, в которых можно спать на снегу. Но это больше для больших групп и с техникой. Иглу – это отличное укрытие от бури и маскировка, если снегом занесет. Чем больше мороз снаружи, тем теплее можно сделать внутри. Главное не переборщить, чтоб не раскисла. Можно делать с выходом под снегом. Можно с щелью для вылазки. Только блок заготовить, чтоб закрывать. Если делать тоннель. То нужно еще защиту туннеля делать, чтоб создавалась воздушная пробка. Чем меньше объем жилища, тем его легче прогреть. Если для одного человека, то лучше сделать как нору. Тогда температуры тела хватит, чтоб разогреть воздух до плюс пяти. Стены у иглу дышат, так что точно не задохнешься. Иногда надо сделать дыхло, чтоб теплый воздух выходил, и стены не плавились. Ну собственно по укрытиям все. Теперь давайте по всему остальному. Он рассказывал еще много всего интересного и даже невероятного. Как добыть огонь с помощью ложки из нержавейки. Как собрать снегоступы из говна и палок. Как сделать арбалет из резинки для волос и собственных ногтей. Как починить адронный колайдер с помощью селитры и использованного чайного пакетика. Сложилось впечатление, что сможет остановить орду набором зубочисток, куском сахара и пачкой презервативов. От такого количества информации голова пошла кругом. - Ну как тебе? – спросил Воронцов, когда мы вышли оттуда. - Эй, куда вы, – постарался я копировать голос Эскимоса. – Я еще не рассказал вам как собрать сани из обгрызенной кости, пластиковой бутылки и клыков дракона. – засмеялся я. Воронцов тоже заржал. Мы шли по поселку, местные жители провожали нас изучающими взглядами, но что интересно не враждебными как тут бывает в любом другом районе. В некоторых дворах лаяли собаки. Вот мимо проехал мужик на снегоходе, в багажнике сидела лайка. - Интересно, откуда они здесь? – подумал я вслух. – До этого только один раз видел в рейдерском квартале. - Оттуда же откуда и олени. Они в рейды постоянно за ними ходят, иногда иммунные попадаются. Плюс тут же Якут живет. Он их и разводит. В первую очередь своим продает. Собака это статусная вещь. Причем не важно какой породы. Если есть пес – это показатель. Для рейдеров, конечно в первую очередь обученная собака нужна. Покупка собаки всегда окупится, так как она тебе в любом случае жизнь спасет, если в передрягу попал, то зараженные в первую очередь на нее кинутся. Если видишь человека с собакой, значит, он либо лучший из рейдеров, либо просто очень богат. Бывает притащит какой-нибудь недалекий из рейда с собой псину, дак за ней потом такой кровавый след может тянуться. Если собаку или другую зверушку иммунную нашел, лучше сразу Якуту неси. Он и цену нормальную даст. Зверушка – это эксклюзив. Эксклюзив – это деньги. А деньги – это материальные блага. А материальные блага – это зло. Потому за них и убивают. Мы уже свернули на центральную улицу поселка, тянущуюся прямиком до Продольной, когда сзади послышался лай. Я обернулся, из-за поворота выбежал огромный хаски и несся по улице, за ним тянулась цепь. Раскрасневшийся круглолицый чукча выбежал ему наперерез и прыгнул, растянувшись в полете и ухватившись за цепь. Пес чуть сбавил тем, но все еще довольно резво чесал по улице. Еще двое азиатов выбежали из-за поворота и тоже прыгнули, растянувшись на снегу и уцепившись за ноги товарища. Хаски развернулся, уперся лапами и наклонил голову, пятясь назад. Ошейник соскочил с шеи, а пес побежал дальше. Еще один загорелый мужик с раскосыми глазами выскочил ему на встречу, собака повалила его, ухватив за ногу и снова рванула вперед. Во взгляде было столько злобы и решительности, что стало ясно, следующий кто встанет у нее на пути, будет валятся с разодранным горлом. Пес несся на всех порах, и тут Воронцов совершил большую глупость. Он сделал шаг в сторону и расставил руки, преграждая зверю дорогу. Хаски одним прыжком преодолел разделявшее их двухметровое расстояние и впился товарищу в глотку. Я подбежал и лягнул собаку в бок. Зверь прекратил трепать Воронцова и, рыча, начал медленно двигаться в мою сторону. Я так же медленно отступал, попутно вспоминая рассказы Кузьмича, служившего в погран войсках кинологом. Глаза пса были налиты кровью, а из рта стекала слюна. Что с ним, бешенство или начал обращаться? Так для обращения масса тела давно перевалила, за нужную отметку. Хаски максимум тридцать кило весят. А этот на вид все сорок, если не пятьдесят. Или его только привезли и недоглядели, и он вырвался, когда оборачиваться начал? Пес прыгнул. Я выставил вперед левое предплечье, и собака впилась в него, тисками сжимая руку и повалив меня на землю. Я просунул большой палец правой руки подверхнюю челюсть и потянул его вверх. Пес заскулил и пытался высвободиться, но не мог. - Стой! Остановись! Прекрати! – заорал побежавший мужик и начал бить меня по рукам. Я с облегчением отпустил собаку. Взвизгнув, пес отскочил. Второй мужик накинул ему на шею палку-петлю. Третий уже помог Воронцову подняться. - Ты как? – спросил я напарника. - Жить буду, воротник и шарф прикрыли, но все равно кожу прокусил, сука. Кровью все уделал, куртку менять придется. - Это херня. Главное, что жив. Зачем ты вообще полез? - Помочь хотел. – пожал плечами напарник. Я подошел к четвертому самому рослому мужику, которого раньше не видел. Он материл троих других. - Вы извините, что так получилось. – развернулся он, протягивая руку. – Якут. - Фарт. Часто у вас такое? - Нет, только с этим. - А что с ним? - Да этот вот проблемный. Уже три хозяина от него отказываются. Никого не признает вожаком. Кидается, сбегает. Любые цепи рвет, вольеры ломает, из клеток ходы сквозь лед прорывает. Он просто не такой как все. Здесь родился. Таких собак одна на тысячу. Были у меня периоды, когда и по два года иммунные щенки не рождались, а иногда в одном помете сразу двое. Тут не угадаешь. - А продай мне. - Тебе? – удивленно уставился на меня мужик. У тебя столько денег нет. - А ты со скидкой в честь инцидента, а то нападение на следователей, как то некрасиво получается. Тем более он проблемный, кому он такой нужен? - Даже так у тебя столько не будет. - А в кредит продай. - Кредит тебе никто не даст. Только если через поручителя, через не выездного. - Откуда ты… - Откуда. Да оттуда, у меня очередь на собак расписана на годы вперед и любой это знает, а если находится кто-то как ты, значит он явно тут недавно. Ты лучше кролика у меня купи. - Какого еще кролика и нахрена? - Какого хочешь, хоть белого, хоть черного. Рейдеры частенько берут. Когда тварь тебя догоняет, выбрасываешь крола, и она на него внимание переключает. Работает сто процентов у кого хочешь спроси. - Ладно, Якут. Мы к этому разговору еще вернемся. А ты собаку попридержи. Воронцов лишь крутил пальцем у виска. - Тебе чего долгов мало? Кредит под поручителя. Нахрена ты в это дело полез? – сказал мне напарник, когда мы уже вышли с Чукотки. – Не хватайся за все и сразу. Ты здесь еще никто и звать тебя никак. Тебе бы тише воды, ниже травы сидеть и башки не высовывать. В расклады вникать. Запоминать, что да как. - А как я вникну, если никуда лезть не буду? Теория без практики мертва. Занимаясь онанизмом, женщину ублажать не научишься. - Я вот знаешь, как делал. – словно и не заметил моей реплики Воронцов. – Больше года уже здесь и все это время сидел почти тихо. Устроился к Виму и знакомства заводил. С людьми общался, с разными. – выделил он последнее слово. Потом как решил в СБГ устроиться, всем об этом говорил. Пока проверка проходила, обычным патрульным служил, а не просто тупил в ожидании. И люди, которые в определенных ситуациях могли на меня надавить, этого не сделали. Потому, что думали на будущее. Сегодня они меня кинули, а завтра к ним СБГ с обыском нагрянет. А вот если у нас с ними все нормально пройдет, то у них потом будет человек, который может прикрыть в особо щекотливых ситуациях. Понимаешь? А у тебя гонора не по возможностям. Меня тут Псих спрашивал, собираешься ли ты всерьез в структуре остаться или нет. Он вот думает, какие тебе условия выдвинуть. А ты ему даже никак свою заинтересованность не показал. Мог бы все решить спокойно и без лишних заморочек за стену выехать, даже долг уплачивать не пришлось бы. Одно дело помогать своему фактически человеку, коллеге, с которым, может, ни одно ведро еще выпить предстоит. И совсем другое залетному хлопцу, который исчезнет сразу, как только его перестанут пытаться убить. Понимаешь? Зароешься ты и перемелет тебя система. – Воронцов плюнул и пошел, сгорбившись и убрав руки в карманы. - Ну и что это за нотация была? – озадаченно спросил я сам себя и догнал напарника. - Ты лекцию не в тему провел. Ты же не будешь у каратиста боксу учиться, а у тракториста самолет водить. У нас с тобой задачи разные были. Ты хотел найти постоянное стабильное место в системе. Работать на дядю, причем на самого сильного из всех дядь. А я сам на себя пахать собираюсь, и сам за себя отвечать буду. - Ой, да иди ты. Пахарь. Так молча и шли потом. Затем поймали возницу, заехали в отдел и отдали Психу бланк инструктажа, взамен он поставил свою печать и подпись на наших командировочных листах. Мы попрощались, следователь пожелал нам не помереть, на том и расстались.
Глава 25. Сборы
- Я, знаешь, чего не понял, - сказал я Воронцову, когда мы вышли из участка, - А что на Чукотке у всех такие имена: Нанаец, Якут, Эскимос?- Да там у них черт ногу сломит. Якут вообще не якут, а калмык. Глава Чукотки Нанаец, на самом деле чукча. Его зам Эвенк, а по факту якут. Лепила у них хороший есть Башкир, который на самом деле татарин. Эскимос, сам помнишь, казах вообще. - Так, все стоп. Не грузи. Все равно через пять минут все перемешается и забудется. - У них такие имена только у самых известных, типо как у боссов в игре. Остальных перекрещивают, когда те попадают в стаб, чтоб не ходил полный стаб Чукч, Самураев и прочих Джеки Чанов. Рейдеры вид народ простой. Подберет новичка и окрестит Чукча, ему задумываться некогда. - Нда уж. – только и выдал я. Мы как раз добрались до магазина «Белкин глаз». Зашли, поздоровались с хозяином и Кузнецом. - За деньгами приехали? – сходу определил торговец. - В том числе. – сказал я. – Еще прицениться надо, как, что по оружию. Как с реализацией? – спросил я, убирая во внутренний карман увесистый кулек со споранами и горохом. - Да как обычно, некоторые образцы ушли, другие еще лежат. - У меня еще вот какой вопрос возник. Если надо пристрелять стволы, это куда лучше съездить, чтоб не у вояк? Вим с Кузнецом переглянулись. - Есть одно место. – сказал торговец. – Тебе когда надо? - Ну как все оружие подберу. Ну и потом, погонять личный состав, так сказать. - Даже так. – удивился торговец. – Давай вот как сделаем. Как оружие выберешь, когда все комплекты на руках будут. Так приходи, чтобы все в раз опробовать. С этим стрельбищем еще не все бюрократические формальности соблюдены. Так что никому не слова. - Понял. – кивнул я. Мы с Воронцовым переглянулись, тот подал знак, мол, работай, и я отозвал Кузнеца в сторонку. - Тема есть. В тихом месте обсудить надо. - Пошли. – махнул рукой Кузнец, приглашая спуститься в подвал. - Говори. – сказал он внизу. - Надо пятьдесят втулок. - Сколько? – опешил от такой новости оружейник. – У тебя личный ксер в подвале на цепи эти ракетницы штампует что ли? Или ты барыгу какого с самопалами обчистил? - Нет. Просто будет пятьдесят ракетниц. - И куда ты их потом девать собрался? - Это уже другой вопрос. Чтоб ты спокоен был, знай, мы не бандитам стволы скинем. А вообще, если есть контакты с ребятами, которые хотят заиметь огнестрельное, но не могут, то можно к ним будет потом подкатить. - Я без ведома Вима за такое не возьмусь. - Я понимаю. Потому и решил с тобой сначала приватно обсудить. Вы ж с Воронцовым ему не чужие люди вдвоем как-то подход найдете. - Попытаемся. – тяжело вздохнул Кузнец. – Но расценки… - Да это понятно, – перебил его я. – что тут уже дороже. Я еще подумал, можно не только под двенадцатый, но и под шестнадцатый калибр делать. - Да. Еще вариант на некоторых, чуть длину ствола увеличить и рукоятку сделать. Типа как на заводских пистолетах под эти калибры. - Вообще шикарно будет. Мы поднялись наверх. Я кивнул Воронцову. Он вопросительно уставил на Кузнеца. А тот в свою очередь ему тоже кивнул, мол, начинай, я поддержу. - Вим. А что по поводу… – начал говорить Воронцов. - Не хочу ничего знать. – отрезал торговец, скрестив руки на груди. – Мне своих проблем хватает. Товар вон залежалый девать некуда. А ключи запасные я Кузнецу оставлю. Пусть работает парень и после закрытия, если желание имеется. Да, удивил торговец своей проницательностью. Я намек понял. Скупить все залежалое дерьмо не проблема. Тем более что идет оно со скидкой. Может, когда и пригодится. Я подошел и посмотрел на эти уцененные товары. Взгляд зацепился за РБ-12. Возможно самое худшее ружье в истории. Нет, такое вряд ли понадобится. Но сбыть, сбыть мы попробуем. Но не сейчас. - Пусть пока у тебя лежит. – сказал я. – Позже заберу. Посчитай сколько там всего. Рассчитаюсь позже. Вот так. Одной проблемой меньше. Начало положено. Потом поехали в общагу, там я в первую очередь позвонил Салаге. Трубку взяла Маша и сказала, что передаст, о моем звонке. Затем я засел за карту и начал прокладывать окончательный маршрут. Идти старым путем не вариант. Вдруг сектанты узнают, что я вышел за стены и захотят меня встретить. Да и вообще одной и той же дорогой лучше не возвращаться, даже если до ветру от лагеря отошел. Надо добраться до мест, где я еще не пересекся со Старым. Когда я добрался до метеостанции декорированной под «тарелку» инопланетян меня словно током шибануло. Какой же я кретин. Как мог про это забыть? Я схватился за телефон и вызвонил Психа. Рассказал ему все про ключ от люка. Он сказал, что такой есть у них в вещь доках. Достался от одного из пленных. Его предназначение до сего дня оставалось загадкой. Следователь сказал, что попробует отследить эту ниточку. На душе было гадко, а если б раньше об этом вспомнил, может кого-нибудь и пойма ли бы. Я плюнул на все и снова уселся за карту. Почти закончил, когда раздался телефонный звонок. Салага вернулся. Я пригласил его в гости, одного. Он намек понял, и даже по голосу было слышно, как оживился. - Здарова, бандиты. – заулыбался парень, когда спустя пару минут поднялся к нам на этаж. - А чо сразу бандиты? – приветствовал его я, крепко пожимая руку. - А у безработных не бандитов таких денег не бываете. - И ты туда же. – притворно закатил я глаза. - Чо звали? – спросил он, усаживаясь на стул. - Кофе вот угостить хотели. – сказал я, нажимая кнопку на машине. Электроника зажужжала, Воронцов уже подставлял чашки, по кухне разнесся приятный аромат. - Кофе – это хорошо. Мне сахару побольше. - Да, помню. – отозвался Воронцов и подал Салаге чашку. Он отхлебнул и с трудом сдержался, чтоб не выплюнуть содержимое обратно. Мы с Воронцовым заржали. Напарник подсунул ему мое мега крепкое эспрессо. Сосед постоянно покупался на этот фокус. - Достали вы уже. – выпалил он, когда отплевался и запил своим «кофейным сиропом». Сахару Салага клал столько, что на работу в шоколадной фабрике я бы его не брал. - Ты мне вот, что скажи, сладкожер. Насчет рейда не передумал? - Нет. – сказал он немного подавшись вперед. А глазенки то вон как загорелись. Того и гляди вспыхнут. – Я уже готовиться начал. Читаю там всякое. В спорт зале на беговой дорожке бегаю. - Это хорошо. А зазноба твоя тебя отпустит? - А куда она денется? - Как куда? Встанет в позу – руки в боки. И скажет, если уйдешь, можешь не возвращаться. И все. Я б на ее месте так и сделал. А ну как помрешь там смертью храбрых. - Нормально все должно пройти, я думаю. Вас она знает. - В этом то и проблема. – хохотнул Воронцов. - А с работой, как вопрос решишь? – спросил я. - Легко. Я ж отпуск еще ни разу не брал за три года. – Тем более, Машка сама справится. - Давай так. Сейчас идешь, с Машей точно решаешь – да, да, нет, нет. Потом приходи. Детали обсудим. - Понял. – сказал он, осушил одним махом чашку и вылетел из комнаты, забыв закрыть дверь и перелетая целые пролеты. Воронцов только головой покачал. Не прошло и пяти минут, как Салага влетел обратно, захлопнув дверь. - Все решил. – выпалил он, плюхнувшись на стул. - Как восприняла? – спросил я. - Да нормально. – махнул он рукой. – Я ж говорю, готовился. И с этой стороны тоже. - Хорошо. Тогда надо номер твое паспорта, чтоб в документы тебя внести и с работой сегодня желательно, чтоб все решил. Завтра поедем за оружием и на стрельбище, и вообще теперь не теряйся, плотно готовиться будем. Я тут список накидал, что из снаряжения надо, без оружия пока, разумеется. Вот посмотрите, у кого, что есть и что докупить надо. С утра списки мне представите. Говорю сразу, бюджет у нас ограниченный, поэтому личные вклады приветствуются, по окончанию экспедиции вам воздастся. Мы еще посидели, обсуждая некоторые детали. Затем парни ушли спать, а я еще остался на кухне с записями. Так всю ночь сидел и ломал голову над тем, как с нашим бюджетом сделать легкую маневренную группу способную к длительным переходам и с возможностью отбиться и от людей и от тварей. Сначала подумал, что лучше сделать комбинацию из трех стрелков на дальнюю, среднюю и ближнюю дистанцию. Все стволы решил брать с глушителями. Тогда у меня выходило Воронцов со снайперкой, плюс пистолет. Я с винтовкой, плюс пистолет. И Салага с облегченным автоматическим дробовиком и каким-нибудь пистолетом пулеметом. Тогда вставал вопрос, кто будет за штатного гранатомётчика, кто за сапера? Как отбиться хотя бы от сугробника на близких дистанциях? Будь у нас чуть побольше денег, то купили бы «Шаг-12», а Воронцову ВССК «Выхлоп» и было бы все гораздо проще. Но эти монстры тут одни из самых дорогих пушек – не потянем. Тогда я прикинул другую комбинацию. Воронцов с Винторезом, ПП-2000 и любой пистолет на выбор, лишь бы к нему банка была. Я с АК-104 или AR-15 c глушителем, подствольником и прочими приспособами, ну и пистолет разумеется. Салага без изменений. И у каждого индивидуальный набор гранат и две мины. Одна «монка» и одна «зимняя ведьма» как ее тут зовут. ОЗМ 77, сверхмощная мина в белом корпусе из полимерных материалов. И один «гейм офер» на каждого. Умная спец мина против зараженных. Большего мы себе позволить не сможем. Это и так с учетом личных денег ребят получается. Разбудил меня Воронцов. - Вставай, великий рейдер. Кофе стынет. Я с трудом продрал глаза и протопал на кухню. Там в первую очередь позвонил в Институт. Продиктовал ответственному за наш выход безопаснику номера удостоверений и узнал, что выход планируется через три дня. То есть на подготовку вообще почти не остается времени. Осознание дедлайна сразу как-то прочистило мозги и придало бодрости. Это ощущение мне знакомо еще с университета. Когда откладываешь курсовую на последний день, а потом всю ночь сидишь над ней. Приходишь не спавший с красными глазами, но худо бедно защищаешься на четверку. С дипломом такая же фигня была. Написал за неделю, два раза показал научному руководителю, но защитился нормально, опять же на четверку. Только вот тут все по-другому. Тут нам твердая пять нужна, а лучше шесть. Ведь минус бал вполне может оказаться минус человек или минус хабар. А этого нам не надо. Я принял контрастный душ, чтоб окончательно прийти в себя. Залпом выпил чашку эспрессо, запил водой, подхватил пару бутербродов и взял кофе в стаканчике с крышкой с собой. Спустился вниз, по пути захватив Салагу. Воронцов сел за руль. - Куда? – спросил он. - Сначала к Виму. – сказал я с набитым ртом. В оружейном представил торговцу список. Во многом надеясь, что он сам мне еще чего посоветует. Но торговец лишь развел руками и сказал: «я ж не рейдер». В итоге обсудив с Воронцовым все за и против, внесли в мой список некоторые коррективы. Вместо «ПП-2000» у напарника будет «ПП-19. Бизон». Отличная машинка. А магазин на 64 патрона идеален при отражении атаки групп слабых зараженных. Тем более местные умельцы ставили на него приличный глушитель. Был у меня соблазн прихватить себе снайперский полуавтомат «AR-10» в 308 калибре. Но все же остановил свой выбор на «AR-15» всепогодке. За основной пистолет взял «ГШ-18» и все же ухватил еще и «ПП-2000». Между «Вепрем» и «Сайгой» выбор Салаги пал на последнюю. Воронцову, разумеется, дальномер купили. А еще я открыл для себя прекрасный мир северного тюнинга, как тут это звали. Институтские умельцы совместно с центром внешников создавали материалы для оружейников, с помощью которых те делали рукоятки с подогревом. Уж не знаю на каких принципах они работали, но заряд был не бесконечен. Поэтому подогрев рекомендовалось включать за минуту до использования. Но и это не давало гарантий, что батареи хватит на весь рейд. Стоил такой апгрейд не мало, но свои деньги отрабатывал. Еще одна прекрасная опция – это покраска оружия в белый цвет. Найти в снегу, если уронил это, конечно, помешает. Но зато и твой силуэт в маскхалате, теперь будет еще незаметней. И вообще, нехрен оружие ронять. Вим сказал, что сам дозакажет через знакомых торговцев нужное оружие, которого у него нет в наличии, и будет ждать нас вечером на стрельбище. Мы поблагодарили торговца и отчалили на следующую станцию нашего маршрута. - А я даже не знал, что Институт такие полезные штуки делает. – сказал я парням на выходе. - Беда в том, – ответил Воронцов, – что простому рейдеру до всего этого новомодного дерьма нет дела. Он думает, как бы ему валенки подлатать, выплавить из рыбацких грузил пару пуль, да споранов на опохмел раздобыть. Остальное для элитных трейсеров и богатых горожан, которые на профилактику трясучки выезжают за город поохотится. Ну и для нас с вами понятное дело. Можем себе позволить кое-что. Потом поехали в магазин в рейдерском квартале, который назывался «От патрона до гандона». Там сурового вида бородатый детина лет под сорок на вид сразу взял нас в оборот. Но я его осадил, показав список, того, что нужно. Но все же торговец мастер своего дела. Впарил нам куртки с подогревом. Батарея в них была помощнее, чем в оружии, и ее можно было включать, когда захочешь. Мне такое было ни к чему, а вот парням апгрейд пришелся по вкусу, зато обувку с подогревом взяли все трое. Еще большим открытием стало, что в выборе средств передвижения местная инженерная мысль тоже не хило так извернулась. Если в старом мире умельцы додумались только до сплитборда – лыж, которые можно соединить в сноуборд. То тут сноуборд сворачивался в три раза как лист бумаги и цеплялся к рюкзаку. Такие мы и взяли на всех. Был еще совсем трансформер, который и в лыжи и в снегоступы и в сноуборд превращался, но это уже нам не по карману. Ну разумеется снежное царство не избежало классической войны между лыжниками и сноубордистами. Это мы поняли, когда двое рейдеров начали спорить, что лучше, и в итоге подрались. Нам пришлось их разнимать и выкидывать из магазина, где они продолжили мутузить друг друга, пока не подъехал патруль. Чуть было не купили пуленепробиваемый шлем «Devtac North Ronin». Понятно, что приставку «норд» он получил уже здесь, и вся суть его была в белом цвете и все том же подогреве. Но вот шлем-визер из поликарбоната с бронистелклом все же взяли. Я помню, как мне даже обычный горнолыжный шлемак жизнь спас. А это и подавно должен уберечь. Еще не удержались и купили тройку легких жилетов «Северный воин». По весу всего кило по два каждый, но держит картечь и пулю и даже винтовочный на средних дистанциях. Между двумя слоями кевлара был какой-то мягкий слой для подавления вибраций. В общем технологии будущего. Вдобавок нам чуть не впарили импульсные гранаты внешников. Эффект прям как в «фолауте», если верить видеоролику показанному продавцом. Но это уже слишком дорогие игрушки. Позиционируется как универсальные против людей и тварей. Да только выкидывать такие деньги пока не увидишь, как она стопорит хотя бы сугробника, это через чур. Еще взяли спасательное одеяло и так называемое «гибкое стекло». Те и другие пойдут, как чехол для тела из плотного термобарьерного материала, сверху обшитый белой тканью для маскировки, если нужно быстро согреться или переждать несильную бурю. До кучи загребли спальные мешки. Продавец попытался впарить нам сборные модульные палатки с дугообразным каркасом, которые еще и соединяются между собой при желании. Но такое нам было без нужны. Итак перебор по весу. В итоге все же разорились больше, чем хотели. Парни все свои заначки выгребли. Зато теперь чувствовали себя гораздо безопаснее. Деньги, это херня. Главное, чтоб живые вернулись. Далее заглянули в другой магазин, где я взял альпинистское снаряжение на парней. Они удивленно на меня посмотрели, но вопросов задавать не стали. И последняя торговая точка на очереди называлась «Сытый рейдер». Там мы взяли провизии в дорогу. Кучу аварийных плиток, пимиканов, батончиков, сушенного и вяленного мяса, сух пая и китайские пакеты для разогрева, которые просто достаточно залить водой, чтоб они начали выделять тепло. Я с удивлением обнаружил там шоколад «Scho-ka-kola» и сразу сгреб столько банок, сколько поместилось в руки. Парни снова удивленно на меня вытаращились. - Четыре кусочка такого шоколада равны по содержанию одной кружке экспрессо. – начал я и им объяснять. – В ста граммах пятьсот двадцать три килокалории. Давно хотел из такого живец сделать, да все забывал поискать его. Когда с покупками было покончено, мы поймали Салаге такси. - Сейчас поедешь в «ИнститутАйсТур». Там возьмешь у них три вот таких ламинированных распечатки карты. – я отдал ему свой образец. – И надо будет еще что-то вроде планшетов с собой взять. Чтоб в электронном варианте дубляж был. - Это я на себя возьму. – сказал Салага. - Встречаемся у Вима. - Понял. – сказал он и сел в машину. Сами мы с Воронцовым поехали в больницу. Он остался на входе попрощаться с Милой, а я пошел искать Алису для этих же целей. Пропустили меня без вопросов и даже подсказали, что Алиса сейчас на обходе. Я нашел ее на третьем этаже в одной из палат. Она вводила спек в капельницу замотанному в бинт с ног до головы рейдеру, который находился без сознания. - Привет. – сказал я, прокравшись в палату. Алиса немного вздрогнула, но не подала виду, что я вообще существую. - Я в рейд ухожу. – начал я из далека. – Лиса, ты меня извини, я тогда не подумав, ляпнул. Я ж год на одном и том же кластере провел. Чтоб не свихнутся, все шутки шутил. Это защитная реакция такая в привычку перешедшая. Она мою психику от реальности ограждает. Я если остановлюсь, если стану серьезным и перестану шутить, меня сразу накроет. Как будто стекло скафандра треснет, и меня мигом разорвет от давления нахлынувшей воды. Пусть даже убивать будут, а я чего-нибудь ляпну все равно. Проверено уже. – горько усмехнулся я. – Так что прости. А зубки твои мне понравились. Ничего так – симпатично смотрятся. – так и не дождавшись никакого ответа, я развернулся и собрался уходить но сзади раздалось робкое «Подожди». - Да. – обернулся я. Она выудила ручку и листок из нагрудного кармана халата и, что-то быстро начеркав, передала его мне. - Позвони, когда вернешься. Это мой домашний номер. Я слегка прикусил губу, чтоб скрыть улыбку. - Пока. - Пока. – тихо донеслось в ответ. Я вышел из кабинета и выдал беззвучное «Йехохоу!». Сзади раздался знакомый смех. Алиса выглядывала из палаты и улыбалась мне. Я подмигнул ей и, как ни в чем не бывало, пошел по коридору. - Как прошло? – спросил меня в машине Воронцов. - Отлично. А у тебя? - Сказала, если выживу, то поужинаем. Довольные собой мы поехали в «белкин глаз». Вим махнул нам на подвал и поднял прилавок, а сам повесил табличку «технический перерыв» и запер входную дверь на ключ. - Во кузнице, во кузнице. – заголосил я с Воронцовым спускаясь вниз. - Во кузнице молодые кузнецы, Во кузнице молодые кузнецы! – мы заржали, а стоящий сидящий в подвале Кузнец только заулыбался и покачал головой. Салага уже тоже был внизу, вместе со всем нашим оружием. Кузнец поднялся и, отодвинув один из шкафов, ударил плечом в стену. Она чуток вмялась внутрь с одного края и выперла с другого. Он упер ломик в выпирающий край и надавил, открывая тайный проход. - Механизм еще не отлажен. – пояснил он. Мы прошли в длинное узкое помещение, в котором пахло сыростью и застарелой гарью. Зажегся свет. - Еще вытяжку надо поставить. – раздался за спиной голос Вима. Мы все синхронно обернулись. - Эксклюзив для вип-клиентов будет, когда все бумаги оформим. А пока пользуйтесь на здоровье. - Спасибо. – хором выдали мы. - Оружие разбираем. – скомандовал я, когда торговец нас покинул. Вдоль стены стояла сплошная стойка для разборки оружия. Мест для стрельбы всего было два, так что стрелять придется по очереди. Выбор мишеней небольшой. Так что мы просто повесили обычные ростовые фигуры. - В движении. Тоже пока не работает. – пояснил Кузнец. Глядя на то, как я жму кнопки на пульте. - Сколько здесь? – я махнул стволом «арки» в сторону стрельбища. - Тридцать метров. - Нормально. Сойдет. – сказал я. – На дальние дистанции потом на холодную пристреляем. - Значит так, бойцы. – начал я, обращаясь к парням. Кузнец оперся на стену и с интересом за нами наблюдал. – Сначала сдаете мне неполную сборку разборку, только потом идете к стенду. - Опа. Гляди ка в нем командир проснулся. – пихнул Воронцов в бок Салагу. - Отставить разговорчики. – улыбнулся я. Как и ожидалось, Воронцов справился на ура. Все-таки не брехал, когда говорил, что служил. А вот Салага, явно силен был в теории, знал, как называется каждая деталь, но практики ему категорически не хватало. Отстрелялись ребята на ура. Кузнец тоже не удержался и продемонстрировал нам свои навыки. И я в свою очередь немало времени провел у рубежа, стараясь больше привыкнуть к оружию. Со стабилизацией и компенсацией отдачи у «АR-15» как и ожидалось, все было в порядке. Мы немного постреляли с глушителями и без. По уму бы каждый день так тринироваться, да хотя бы по десятку магазинов и на разные дистанции. Да только, где столько патронов взять. И так уже в долг стреляем. Кстати, машину мы нашли куда пристроить. Кузнец любезно согласился за ней присмотреть, попутно катая свою задницу. Еще я купил себе в качестве запасного пистолета «Glock 26» и к нему нагрудную кобуру. Покинули мы магазин довольные. В общаге я объяснил парням, как пользоваться альпинистким снаряжением. Дал домашнее задание изучить маршрут и подогнать снаряжение, а Воронцову еще дополнительно заучить баллистические таблицы. На том и разошлись по койкам. Вся эти покатушки немного утомили, но уснуть я не мог, слишком уж был взволнован, мало того, что сам за периметр иду, так еще и парней за собой потащил, а если что не так пойдет, как потом в зеркало смотреть самому себе в глаза, или того хуже Маше? Все думал о том, что мы могли упустить и продумывал предстоящий рейд. Листал книги на планшете в поисках чего-то, что раньше не знал, в общем, уснул только часа в четыре, прям с планшетом в руках.
Глава 26. За стеной
Оставшиеся дни мы провели в подготовке к рейду. Хотя возможностей было не особо много. По уму бы выехать за периметр, потренироваться. Пострелять по движущимся мишеням. Отработать взаимодействие в тройке. Но как говорится, имеем, что имеем. Поэтому веселили всю общагу своими тренировками по зачистке помещений, учась не перекрывать друг другу сектора обстрела.А еще много ели и спали. Нужно было набираться сил, неизвестно как оно там все пойдет. Так что пусть организм отдыхает, чтобы потом легче переносил нагрузки. Кролика у Якута купили. Мало ли вдруг реально жизнь спасет. Да только жил он у Салаги и, конечно, же Маша к нему привязалась, так что пришлось брать еще одного и держать уже у себя. Ниточка с ключом от станции никуда не привела. Выяснилось, что раньше среди рейдеров про нее ходили слухи, но те, кто туда хаживал, уже давно все погибли. Вариант купить «открывашку» для тарелки отпадал. Но зато у нас в команде был невидимка, поэтому мы наглым образом выкрали образец из вещь доков. Будильник в день экспедиции поставили на четыре тридцать утра. Так как в шесть сорок пять уже должны были покинуть территорию города. Мы быстро умылись и позавтракали. Спустились вниз, где подобрали Салагу и попрощались с Машей. На первом этаже тот же ритуал провели с Кузьмичом. Комендант пожал нам всем руки и пожелал удачи. С таксистом договорились заранее, и он уже ждал нас. Я с Воронцовым вышел через черный ход, а Салага заскочил уже с основного. Сонный город только-только начал оживать. Люди ежились, сгорбив плечи и спрятав подбородки в вороты курток, плелись по своим делам. Мы проехали по Поперечной прямиком к Рублевке. На крыльце Института дворник с метлой гнался за Туретом, пока не отогнал его до самой обочины. Безумец проводил машину взглядом и что-то крикнул в след. Казалось, он смотрел мне прямо в глаза через тонированные стекла машины. - Что он крикнул? – спросил я. - Чувак? – предположил таксист. - Мертвяк. – откликнулся Воронцов. - Мерзляк. – уверенно заявил Салага. А ведь я привык к этому городу. Пусть видел пока только малую его часть и не живал в самых трущобах. Пусть еще совсем не знаю, что такое эта Цитадель на самом деле. Но я еще вернусь и обязательно узнаю. Несмотря на все то дерьмо, которое случилось со мной здесь, мне очень не хотелось покидать это место. Я все-таки обрел здесь дом и друзей. У меня есть женщина, в которую я по уши влюблен. Машина остановилась, вырвав меня из плена раздумий. Мы вышли и забрали рюкзаки. Всю территорию ограждал двухметровый кирпичный забор. Ворота на проходной были из расписного черного метала. Я подошел к ним и постучал по железу, привлекая внимания охраны в темной форме. Здоровенный детина с «ксюхой» на груди, не торопясь и вразвалочку, подошел. - Ну? – вперил он в меня взгляд маленьких злобных глаз из-под массивных надбровных дуг. - Баранки гну. – буркнул я. – Фарт меня звать. Предупредить должны были. Охранник доложил по рации, затем проверил наши документы и открыл ворота, пропуская внутрь. - Здесь стойте. – сказал он. – Сейчас за вами заедут. Через пять минут подъехал черный внедорожник неизвестной мне модели, но смахивающий на китайскую реплику знаменитого «раптора». Мы загрузились внутрь и покатили по поселку, залипнув на вид из окна. Молчаливый водитель лыбился, глядя на нашу реакцию. Рублевка была словно другим миром и больше всего напоминала пригород какого-нибудь благополучного американского городка. Отчищенные от снега улочки и тротуары. Коттеджи с большими участками, верандами и мангалами, а иногда еще и солнечными панелями на крышах. Кирпичные особняки, похожие на замки. Дорогие авто. - Вот ведь буржуи. – поразился Воронцов. - И не говори. – поддакнул я. Ближе к стене домики становились помельче. По бокам от самого выезда стояли два вытянутых административных корпуса. Четыре машины тарахтели движками. Головным стоял «БТР». А одна из них была совсем уж необычного вида. На небольшой гусеничной платформе стояла зенитная установка. - Это чо хрень? – спросил Воронцов, вытаскивая рюкзаки. - На гусянку от «Бука[1]» похожа. Только без башни. Мы выгрузились. Я обошел по кругу странное творение неизвестных мастеров. Ну точно, буковская машинка. - Это ж от третьего. – обратился я к матерящемуся мехводу, похлопав ладошкой по железному корпусу. - От него. – Недовольно буркнул водитель, похожий на грузина. – Приходилось сталкиваться? – спросил он в свою очередь, залезая внутрь. - Не то слово. Что, тоже ломается, не выезжая с ангара? - Угу. Дерьмо на гусеницах. Я заулыбался, прям, как кусочек старой жизни увидел. Заглянул внутрь. Всю аппаратуру, кроме навигационной, демонтировали, оставили лишь два кресла для расчета зенитки. А изнутри корпус усилили листами брони. Наверх к «зэушке[2]» вела лесенка. - А нахрен она вам такая нужна? - Да тут особо выбирать не приходится. Любое дерьмо тащат, если оно на гусеницах. Что дали, на том и ездим. – он защелкал тумблерами, выставляя их в исходное положение. – Будь другом, посмотри, закрыт или нет аккумуляторный отсек. Я подошел к люку и увидел, что замки в открытом положении. - Люкач дай. – сказал я механу. Он протянул мне люковый ключ. Я опустил крышку люка и немного подправил один из аккумуляторов. Закрыл крышку, провернул замки и вернул люкач. Воронцов меня окликнул и замахал рукой. Он уже закидывал наши пожитки в бронированный кунг «Урала». Я попрощался с мехводом, которого звали Болт. Я залез в «Урал» и уселся рядом с Воронцовым поближе к задней двери. Проверил, открывалась дверь без лишних усилий. Вот оно – у меня уже включился режим паранойи. Впрочем, это очень даже хорошо. - Так, все, переходим в боевой режим. Экипируемся по полной. – скомандовал я. Похоже мое волнение передалось и парням. Они начали увешиваться оружием, подтягивать ремни и проверять содержимое карманов быстрого доступа. Когда с этим было законченно я решил дать парням последние напутствие. - Интуиция – это весь наш пережитой опыт, плюс уже обработанная, но еще не сформулированная подсознанием информация. Поэтому, если заметили или почувствовали хоть что-то странное, не бойтесь об этом рассказать – сразу подавайте сигнал. Мы все разные и то, что пропустил один, может заметить другой. - Кто здесь Фарт? – заглянул в салон высокий крепкого телосложений мужик в белой военной форме и капитанскими погонами. Он был лысый и держал шапку подмышкой. На плече у него болталась двуствольная «AR-15». - Я. - На, в тэбэшке распишитесь. – протянул он мне планшет. Я пробежался глазами по тексту, где подтверждал, что меня проинструктировали и что перехожу под командование к этому самому капитану по имени Камень, чиркнул подпись за всех троих и вернул планшет. Через пять минут к нам подсели еще двое бойцов и сам кэп. Пришлось со всеми перездороваться. Наконец рация на груди Камня зашипела, и нам дали сигнал к движению. Машины тронулись с места. Колона остановилась у самых ворот. Выезд внушал уважение. Две массивные обледенелые створки поползли в стороны, открыв коридор метров пять длинной с бойницами в стенах. За ними еще одна дверь ушла вниз, открыв новый проход, за которым уже была ползущая вверх створка. Затем опустился подвесной мост, и транспорт выехал, а у нас начали снимать пломбы с оружия. А я так надеялся, что удастся избежать момента пешего выхода за периметр. Невольно вспомнил все, что знал про СТМ и ощутил на себе все его симптомы. Караульные на воротах смотрели на меня, а я как идиот пялился на открывшийся проход и не мог заставить себя сдвинуться с места. Переглянулся с парнями, они чувствовали тоже, самое, даже сильнее. Если у меня просто было смятение и ступор, то у них явственно читался страх. Я уже приготовился услышать от одного из них красноречивое: «Ну его нахер!». Солдаты уже начали посмеиваться, а требовательно рыкавший движком «Урал» сдал задом и заехалобратно. Дверца приглашающе распахнулась. Я подбежал, ухватился за протянутую руку и залез внутрь. Развернулся и помог забраться парням. Мы плюхнулись на сиденье и синхронно выдохнули. На удивленье насмешливых взглядов на себе не поймали. Остальные бойцы тоже были на стороже и напряженно поглядывали в оттаянные ладошками щелочки на покрытых изморосью окнах. Похоже, выезд за периметр стресс для любого. Я последовал примеру бойцов и приложил ладошку к стеклу, открывая пространство для обзора. Висящий справа от основного входа обогреватель еще не успел раскочегарить температуру до нужной отметки. Наконец, проталина стала диаметром с футбольный мяч, и я уставился на удаляющуюся Цитадель. От ее величия у меня даже дух захватило, а шок и восхищение перебили чувство тревоги. С этой стороны она представала совсем в другом свете. Стена была полностью покрыта толстым слоем льда, который поблескивал в первых, подглядывающих из-за горизонта солнечных лучах. Ледяным великаном она возвышалась над белоснежной пустошью, подавляя все вокруг своей неоспоримой мощью. Мы удалились примерно на полкилометра и колонна остановилась. - Если вам пристреляться надо, то лучше сделать это сейчас в безопасной зоне. – сказал Кремень. Мы выскочили и увидели, что несколько бойцов из других машин уже целились в стоящие на разных дистанциях посреди поля стальные черные мишени изрядно пострадавшие от пуль. Воронцов посмотрел в дальномер. - Пятьдесят, сто, двести, триста, четыреста и пятьсот. - Отлично. Тогда за дело. Пристреливались аккуратно, экономя боезапас. Остальные же бойцы палили, не считая патронов. Закончив, снова загрузились в машины. Ехали уже около часа, когда наконец тягучая атмосфера общего напряжения рассеялась. Мы начали переговариваться с институтскими наемниками, не забывая при этом поглядывать в окна. Я, конечно, сразу накинулся на капитана, выпытывая у него все про его винтовку. - Слушай, – обратился ко мне Камень, – а вам боезапас лишний не нужен? - Он лишним не бывает. – сказал я. - Давай за дешево подкинем вам. - А давай. – легко согласился я и достал последнюю мелочевку, даже не глядя, сунул капитану горсть пластика и забрал у него два магазина. Салага столько же принял от одного из бойцов для своей «Сайги». А вот на Воронцова ничего не нашлось. Еще каждому досталось по одной гранате. Очень выгодно, знать бы раньше, вообще бы ничего не закупали. Им то пофиг, в отчете напишут, что имели контакт с группой зараженных вследствие чего потратили весь БК, и все. Спустя еще несколько часов. Рация капитана снова зашипела. Он дал добро на остановку. Мы выгрузились. Бойцы тут же рассредоточились, занимая позиции. А в гнезде на зенитной установке возникли стрелок и наводчик. Камень пожелал нам удачи, мы согласовали частоты на случай близкого появления возле Цитадели. Капитан вручил нам средство для дальней связи по названием «ПШ», то есть последний шанс. Устройство представляло из себя небольшой цилиндр с двумя диодами и всего тремя кнопками: «Вкл-выкл», «Принял» и «SOS». Как Камень объяснил еще в дороге, оно работало на тех же принципах, что и порталы внешников и посылало не радиоволны, а какие-то более мощные импульсы сквозь пространство, а то и время. За счет этого увеличивалась дальность передачи в среднем от семи до пятнадцати километров. Я включил прибор и послал сигнал «SOS». Диод загорелся красным. Камень принял сигнал. ПШ сменил окрас на зеленый. Проще некуда. Попрощавшись с капитаном, мы отправились в путь по ответвлению от дороги, а колона снялась с позиции и поехала прямо по своим только им ведомым задачам, оставив на память о себе вонь выхлопных газов. Мы не сговариваясь дослали патроны и поставили оружие на предохранитель. Проверили связь и рассредоточившись, поспешили убраться подальше. Понятно, что сейчас на себя все внимание перетянула колона, но все же, лучше перебздеть. - До леса идем на юг. – скомандовал я. - Нам же в другую сторону. – подал голос Салага. - Угу. Только никому об этом больше знать не надо. – сказал я, кивнув вслед неспешно удаляющейся колоны. Вот так вот. Пусть привыкают к моей паранойе. Задача на сегодня была одна – добраться до перевалочного пункта на северо-западе. Последнему оплоту спокойствия в нашем путешествии. До леса добежали довольно быстро. Запас сил был еще полон. А беспокойство и нежелание находиться на открытой местности подгоняли лучше любой плети. - Стойте. – сказал Салага, когда тайга уже надежно укрыла нас в своих объятиях. – У меня для вас сюрприз. Он достал из своего дополнительного рюкзака маленький белый дрон, подобные мне видеть не доводилось. Затем выудил планшет и провел диагностику летательного аппарата. - Знакомитесь, это Сокол – наши глаза и уши. – представил он свое творение. У прибора имелось большое количество подвижных манипуляторов и камер, что позволяло снимать картинку с разных ракурсов. Снизу что-то вроде лап, которые могли сжиматься и разжиматься. К тому же он обладал функцией маскировки, мог спрятаться на ели или зарыться в снег. А самое главное, звука работы пропеллеров почти не слышно. - Я над ним работал уже очень давно. А когда с тобой познакомился, то всерьез принялся его улучшать, последние три дня тестировал. Я думаю, он сильно нам поможет. - Выглядит впечатляюще, а батареи насколько хватит? - Там стоит «молния» от внешников и на крышке небольшая зарядная полоска, то есть пока он летает, он заряжается от солнечных лучей. Но на всякий случай я взял крохотную солнечную батарейку. - А ты воякам его предлагал? - Нет. – даже удивился такому вопросу парень. – Я сам-то им еще не пользовался. - Короче, если он себя проявит, пойдем гранд на него выбивать. - Кто о чем, а тебе лишь бы бабок срубить. – усмехнулся Воронцов. Я пропустил подкол мимо ушей. - Колонну сможешь отследить? - Вряд ли. У меня передатчик крохотный. В реальном времени следить получится лишь на пару километров. Но зато в режиме записи сколько угодно. Он запоминает маршрут и может летать согласно указаниям. - Давай его за вояками пусти. А мы пока направление сменим и к опушке двинем. Так и поступили. Повернули на запад, а затем на север. Дрон догнал нас у самой опушки. Колонна ушла по дороге, никуда не сворачивая и никого не высаживая. Это хорошо. - Так, давайте груз тогда перераспределим. – сказал я. Мы с Воронцовым взяли на себя часть вещей Салаги, так как изначально все укладывали без учета дрона. Штуковина безусловно полезная, но все же лучше б он о ней сообщил заранее. Так что я его и похвалил, и поругал. Наш маршрут лежал меж скал и холмов. А со временем и вовсе дорога превратилась в один сплошной подъем. Радовало только то, что после него должен начаться спуск. Дрон был у нас за головной дозор и оправдал свое существование в первые же часы, неоднократно предупреждая об опасности. С флангов и тыла группу по-прежнему можно было застать врасплох, но по крайней мере одно направление возможной атаки мы неплохо перекрыли. Ай да Салага, ай да молодец! Периодически я сверялся с картой и корректировал наш маршрут. Но в целом пока двигались без происшествий, не считая вечных спотыканий на торчащих из снега скальных выступах. Но вскоре и они исчезли и мы лезли вверх цепляясь за молодые сосенки. Когда достигли вершины сопки, то разом попадали. Я прильнул к биноклю, Воронцов к прицелу, а Салага к планшету. Каждой твари по паре, в смысле, каждому члену группы по оптическому прибору. Я наблюдал за ребятами всю дорогу. Держались они неплохо. Все же опыт походов по пересеченной местности сказывался. Хотя мы все, конечно, засиделись в стабе, но мышечная память делала свое дело. Вся загвоздка пока была только в выносливости. Но ничего, через пару дней организмы окончательно привыкнут, и преодолеть аналогичный подъем для нас будет плевым делом. - Доски в походное положение. – скомандовал я. Мы отцепили от рюкзаков борды и собрали их. На все про все ушло минут пять. - Я иду первым. Через минуту Салага. Воронцов замыкающий. Глядите в оба. И шлемы наденьте. Попутчики синхронно кивнули. Я перекинул рюкзак на грудь. Так проще будет удерживать баланс. Проверил снаряжение и крепление борда. Чуть подтолкнул доску вперед и устремился вниз. Меня снова накрыло это захватывающее чувство полета. Спуск был не крутой, но все равно прекрасный. Из-за пьянящего ощущения скольжения, концентрация и бдительность были утеряны, поэтому когда снег передо мной вдруг взорвался, и из него вынырнула крупная мохнатая тварь, свернуть я не успел. Влетел со всего маху в зараженного и сбил его с ног. Спасла подушка безопасности в виде рюкзака и, конечно, шлем. Борд разлетелся в дребезги от него на ногах остались только крепления. Я сразу высвободился из лямок рюкзака и вскочил на ноги. Тварь не разорвала меня лишь по той причине, что Воронцов методично вбивал ей в живот пуля за пулей. Благо сто метров с «винтореза» для него не дистанция. Этой выигранной паузы хватило, чтоб снять с плеча винтовку и открыть огонь почти с упора, при этом отступая назад. Тварь пригнулась и, закрыв голову руками, бросилась на меня. Шагов через пять она дернулась как от удара током и рухнула мне под ноги, обдав запахом крови и грязной шерсти. В споровом мешке было видно входное отверстие от пули. Вот это снайпер! Воронцов однозначно заслужил от меня проставу. Я не успел понять, что случилось, и адреналиновый отходняк, еще вытирал ножки о коврик и лишь готовился зайти в гости. Салага тут же скатился ко мне и уставился на тварь. - Ух ты. Ахренеть. Ну и уродина! – скакал он вокруг поверженного чудовища, даже пасть ей дулом автомата приоткрыл, чтоб клыки разглядеть. Детский сад, ей богу. - Харош. – прервал я парня. – Не на прогулке. Дрона назад варачивай и вдоль всего спуска его прогони над самой землей. Только не маячь тут. Салага нырнул за ель, а я вскрыл споровый мешок, не глядя ссыпал в карман его содержимое, затем закидал обломком своей доски тело зараженного. И улегся за ним как за окопом. - Тритон Ворону. Как принимаешь? – раздался в ухе голос Воронцова. У него и в армии такой же радиопозывной был. Поэтому тут ничего менять не стали, а вот надо мной пришлось подумать. Потом я все же согласился на Тритона, так как ящерица эта тоже впадает в анабиоз. Салага у нас проходит как Студент. - Чисто. - Указания? - Работаем по плану. Ждем когда птичка доразведает. - Принял. Конец связи. Вот так. По плану, это значит, что Воронцов должен занять самую удобную на вершине позицию и прикрывать нас, пока я не дам команду сняться и двигаться дальше. Тем временем дрон вернулся к нам и прошел вдоль всего спуска зигзагами, чтоб уж наверняка спровоцировать всех, кто мог еще прятаться. Надо было сразу так сделать, да только вот умная мысля приходят опосля. Эта ошибка чуть не стоила мне жизни. Затем я запросил Салагу по рации и сказал погонять птичку по округе в поисках разъяренных зараженных. Спустя полчаса он доложил, что кроме пары лотерейщиков, пытающихся слева штурмовать сопку, никого нет. - Студент Тритону. - Тритон. – отозвался я. – Вниз давай на доске. Там занимай позицию. - Понял. - Гхм. - В смысле есть, принял. Я тяжело вздохнул. Еще учить и учить. Салага скатился до самого подножия и там укрылся за одним из множества скальных выступов. - Ворон Тритону. - На связи. - Санки передай. Идешь последний. - Принял. Воронцов спустил мне свой борд. Я съехал вниз уже без всяких там наслаждений спуском, а наоборот держа «арку» наготове и объезжая каждую неровность на спуске. У подножия дождались Воронцова. - Вот она снайперская доля. Все своими ногами. – притворно пожаловался он. Похоже лимит невезения на сегодня мы исчерпали. Или просто аккуратней стали. Но на серьезных зараженных больше не нарывались. Лишь один раз пришлось вступить в схватку со стаей мутировавших волков из четырех особей. Но «ПП 2000» с глушителем отработали отлично, и мы нейтрализовали тварей без лишнего шума. Благодаря дрону успели добраться до перевалочного пункта засветло. Если б не вышло, вряд ли бы парням удалось уснуть в иглу или ледяной пещере. Они еще только привыкали к атмосфере рейда и, как мне казалось, до конца не осознали, что Цитадель осталась далеко позади, а впереди только снега и неизвестность. Я последний раз сверился с картой и припал к биноклю. Глаза меня не обманывали и в низине впереди виднелась расселина, образованная в результате стыков кластеров. Мне уже доводилось видеть такую и даже пролететь над этой пропастью. Согласно имеющейся у меня информации, оказавшись возле нее нужно было опознаться по рации, если была такая возможность. Я запросил перевалочный пункт на их частоте. - Пункт ответьте рейдеру. Прием. - Да. – донеслось в ответ. Я даже смутился от такого простецкого ответа. - Запрашиваю разрешение войти. Прием. - Количество человек и направление в часах от севера? - Трое. На пять часов. - Выдвигайтесь. Мы прикроем. Мы с Салагой выдвинулись в сторону расщелины. Дрон парень предусмотрительно упаковал в сумку. Не зачем кому-то его видеть. Воронцов остался на позиции прикрывать нас. Над краем пропасти показалась голова, а затем пулемет, кажется «Печенег». Еще двое бойцов вылезли и заняли позиции, целясь в разные стороны. Мы ускорили шаг. - Где третий? – издали крикнул хрипловатый мужик с нетипично бледным для этих мест лицом. Он был маленький и круглолицый. Хитрые бегающие глазки уже пробежались по всему нашему снаряжению. - Прикрывает. Я вызвал Воронцова по рации, и он пошел следом за нами. Вышедшие для прикрытия бойцы скрылись. Я подошел к краю пропасти и удивленно присвистнул. Расщелина была не глубокая всего метров десять. Вниз вели выдолбленные во льду ступеньки. Мы дождались нашего снайпера и начали спускаться. Проход был узкий и рюкзаки приходилось нести в руках. Внизу в стене наличествовал тоннель, который вел к толстой бункерной двери, один в один как в подземелье Сидоровича из известной всем игры. Мы зашли внутрь. Круглолицый закрыл за нами дверь и закрутил засов. Ощущение сложилось, что я попал в вагон поезда, все такое же сжатое. Мы миновали еще одну дверь и я еще больше окреп в своих предчуствиях. По бокам узкого коридора были дверцы ведущие в купе по четыре человека каждое. Изначально это явно не было поездом, но конструкцию очень ловко и умело переделали под похожую планировку. - Народу сегодня много. Падайте, где свободно. Если койку будете снимать, то два спорана с человека, если целое купе, то восемь за все. Ужин, еще споран с носа. Связь с Цитаделью десятка. Если нужны какие товары подруливайте в дальний угол. Там лавка есть. Душ пятёра. Но вода только пять минут идет. Если чо в схроне оставить пятьдесят рублей день. Девка десятка. Хоть за массаж, хоть за подрочить, хоть за анал. Сразу предупреждаю, кто ее отлупасит ночевать будет на улице. Меня, кстати, Сторож зовут. - Да у тебя прям пятизвездочный отель. – усмехнулся я. – Меня Фермером звать. – представился я, заранее выдуманным именем. – Нам президентский люкс.
[1] Зенитно ракетный комплекс средней и малой дальности [2] Зенитная установка
Глава 27. Старые враги
Когда управляющий говорил, что народу много, я подумал, что все забито битком. Оказалось помимо нас на перевалочном пункте остановилось только девять человек. Две группы по четыре и пять бойцов соответственно. Один из них заглянул к нам в купе и пригласил на общие посиделки.Мы отказываться не стали. Только разделись, разделили добро с убитой твари и отнесли обувь в сушилку. Я протер ноги влажными салфетками, надел чистые носки и обулся в теплые тапки, которые были в каждом номере. Затем мы перекусили едой из собственных запасов, благо каждое купе оказалось оснащено грелкой. А вот чай пить отправились уже к рейдерам. Они заседали в помещении всего раза в три больше, чем обычная комната здесь. Находилось оно прям по середине «вагона», как все называли это место. И представляло из себя большой круглый стол с кучей стульев. Вот и весь зал для собраний. Двое из охраны, что выходили нас встречать, сидели тут же. Сторожа видно не было. Анфиса, ярко накрашенная потасканная худая баба с крючковатым носом и большими аккуратными губами, была единственной девушкой на базе. Она здесь и за официантку и за проститутку, в общем, человек-оркестр. Где-то на кухне еще был повар. Получается всего пять человек персонала. - О, первоходки. Ноги ставлю! – воскликнул низенький коренастый обладатель черной бороды, как только завидел нас. Остальные закивали, соглашаясь. - Ну и чо? – уставился я на него. – Сам что ли сразу с десятого рейда начал? Мужик рассмеялся. - Да не. Я ж без подвоха. Просто, сильно видно по вам. Мы уселись за стол, как оказалось, как раз меж двух групп. Бородача звали Черныш, и он был командиром команды побольше. Отправлялись они далеко на запад. А кто был лидером во втором отряде, я так и не смог понять. Все вели себя одинаково. Вообще приняли нас радушно. И начали наперебой пичкать рейдерской наукой. А мы внимательно слушали и на ус мотали. Как ни странно, на алкоголь никто не налегал, чего я совсем не ожидал от этой публики. Так пропускали по пиву, но не больше. Четверка по очереди ходила пользовать Анфиску, передавая ее друг другу как эстафетную палочку. Как так можно? Они ж наверно еще и без резинки ее снашают. Ну да ладно, не мне судить. Все их профессиональные анекдоты были для нас в новинку. Так что мы искренне смеялись с грубого, но жизненного юмора. Даже как-то совестно стало, что представились липовыми именами и держались в рамках легенды. Речь бродяг Улья была полна жаргонизмов. В процессе разговора удалось понять происхождение фразы «ноги ставлю». Обморожение ног у рейдеров – самая распространённая травма. И тех, кто не пострадал от этого, было не так уж и много. Собственно, я это еще в Цитадели заметил. В 22:45 Черныш скомандовал своим расходиться, и мы последовали его примеру. Вставать завтра рано, надо успеть отдохнуть. Ушли в купе, я запер дверь на щеколду. Паранойя – мой лучший друг. - Так бойцы. Постреляли, пора и стволы почистить. Все согласно покивали и достали свое оружие. - Ну как вам первый день? – спросил я у парней, распаковывая набор для чистки. - На сопке ложанулись, конечно, – сказал Салага. – а так, прикольно. Хотя в башке до сих пор не укладывается, что я за стеной. Кажется, вот проснусь завтра и обратно к Машке в общагу. - Вот и надо, чтоб это ощущение поскорее из вас выветрилось. – сказал я. –Завтра уже так с комфортом переночевать не получится. - Вот завтрашняя ночь меня пугает. – признался Воронцов. - Это нормально. Ночлег с вечера искать будем. Есть на карте пару мест подходящих. Кстати, спасибо за меткий выстрел. – я пожал Воронцову руку. Конечно, в рейде это простой рабочий момент, сегодня он меня, завтра я его. Но за такое все равно всегда нужно благодарить. - Да не за что, дружище. - Кстати, Салага. Ты нашего мохнатого друга проверь, он может уже помер. - Ничего с ним не будет. Рейдеры вон вообще неделями бывают их таскают. Салага достал из своего рюкзака крольчонка в подгузниках и покормил его. Зверя решили оставить на полу, пока не начнет шуметь. Он туже забился в угол под кроватью. Я занял верхнюю койку. Парни соответственно расположились снизу. Спальники были раскатаны заранее, так что мы просто запихали в них свои тела и синхронно зажужжали молниями. Я уставился в потолок, где тускло светил крохотный диод ночной лампы. Для первого дня все прошло не плохо. Все-таки, мы еще только учимся взаимодействовать. В слаженных группах иногда даже команды не нужны. Каждый член отряда интуитивно знает, что и в какой ситуации ему делать. И тогда получается эффект синхронности, когда подразделение действует как единый организм. Нам до такого еще далеко, но мы на верном пути. *** Проснулись в 5:45. Утренние сборы прошли как в тумане. Что-то ели. О чем-то говорили. Когда вышли в общий зал, узнали, что в меньшей группе уже отбыли трое из четырех. А ребята Черныша тоже потихоньку готовились на выход. Мы договорились выйти вместе. Так будет безопасней. Тем более, что по легенде мы идем на север. Так что наши пути в любом случае должны разойтись. Черныш, предложил подбросить нас пару километров, на снегоходах. Мы, конечно же, согласились. Вышли из бункера, разбились на две четверки и побежали к ближайшему лесу, до которого было метров двести. Оказалось, у парней там были припрятаны снегоходы. - Цепляйте тросы. – сказал Черныш. Я недоумевающе посмотрел на него. - Понятно. – ответил он смерив меня взглядом. И достал из багажника тканевый ленточный трос и зацепил за нижнюю часть снегохода. А второй конец, с креплением как на водных лыжах вручил мне. - Теперь вкурил? – спросил рейдер. - Угу. – только и осталось сказать мне. Воронцов уселся вторым пассажиром к одному из бойцов. А мы с Салагой разложили сноуборды и поехали на буксире. Насколько это безопасно даже думать не хотелось. Ну, раз они с собой специально для этого даже тросы возят, то, наверно, все же безопасно. Так мы двигались по ущелью километров пять на север. Лишь один раз остановившись, чтоб в девять стволов расстрелять начинающего сугробника. Затем, нам открылась просторная равнина с пролесками, сопками и парочкой крохотных озер вдали. Долго проехать не удалось, Салага налетел доской на спрятавшийся под снегом пень, и это событие посчитали знаковым. Я отдал Чернышу последний живой борд в знак благодарности. На том и попрощались. Они свернули налево, а мы пошли прямо, укрывшись в мелком сосняке. - Запускай дрон. – тут же скомандовал я. – Держи высоко. Сначала за этими полетай, потом весь путь по которому сюда ехали просканируй. И даже дальше чуток, туда, куда следы вышедшей перед нами группы ведут. - Дальности не хватит. – заявил Салага. - Значит, в режиме записи пусть слетает. - В чем дело? – спросил Воронцов. - У второй группы четыре человека было, – начал изъяснять я свои подозрения, – почему ушли только трое? - Да мало ли. Может они и не вместе были. А так чисто до перевалочного дошли. - Может. Только почему их следы уходили на юг, если они только вчера от Цитадели добрались сюда. Зачем обратно возвращаются? - Без понятия. – развел руками Воронцов. Салага тем временем уже запустил дрон. Мы углубились в лес. Повсюду были мышиные и заячьи следы. Испуганная сова вспорхнула с ветки, демаскировав нашу позицию. Наконец мы нашли удобное место в низине, между двумя поваленными деревьями. Воронцов вообще залез на гигантскую ель. Так и прождали наш летательный аппарат минут сорок. Потом еще полчаса просматривали запись, след уходил на юг, насколько хватило дальности полета дрона. Эх, надо было у ребят в бункере спросить во сколько та тройка ушла. Похоже, ложная тревога. - Давай ка еще его по округе погоняй на пределе действия связи и по маршруту. В него бы еще тепловизер. Тогда за такую технику оплату в горохе можно брать по весу. – сказал я. Прождали еще полчаса. Я внимательно смотрел экран планшета и иногда давал команду подкорректировать курс. Следы все же были. Далеко впереди, мы не стали опускать дрон слишком низко, чтоб не привлечь внимание возможного противника, поэтому разглядывать пришлось увеличенную картинку, естественно потеряв в четкости. - Тут не понятно человеческие это или зараженного. – сказал Салага. - Угу. Но все равно держимся на стороже. Мы снялись с позиции и прошли еще несколько километров пока не укрылись в очередном пролеске и решили устроить небольшой привал, заняв почти аналогичную прошлой позицию. Воронцов вызвал меня по рации. - На приеме. – отозвался я. - Меня в дороге предчувствия мучали. Сейчас только дошло, что это было. Ощущение чужого глаза давило. - Тогда еще пять минут сидим и выходим. Действуем по первой схеме. Это значит, что мы сейчас разделимся. Если противник есть, то он наблюдает за лесом, в котором мы укрылись, с сопки примерно в полукилометре впереди. И на ней же он и попытается нас перехватить. Потому, что, через нее единственный путь на север. По бокам горы. С востока сплошные скалы, а с запада слишком открытая равнина, почти без пролесков. Как бы я поступил, если б сам на себя готовил засаду? Оставил бы стрелка на вершине сопки. Дождался бы, когда мы начнем подниматься, затем двоих бы пустил к нам в тыл, чтоб отрезать путь к отступлению. И все – мы под перекрестным огнем. Это если учесть, что их трое, а не больше. А вдруг четвертый с базы ушел. И сейчас где-то позади нас. - Ворон Тритону. Как принимаешь? - На пятерку. Прием. - Давай к нам. Прием. - Есть. - Конец связи. Воронцов спустился, и я изложил парням свой план. На случай если нас все же ждут. - Не ну ты параноик. – сказал Салага. – Если так дело пойдет. Мы к вечеру и пяти километров не осилим. - Не бухти. Тиши едешь, живым будешь. – чуток подкорректировал я поговорку. – Насколько у твоей птички манипуляторы подвижны? *** Рюкзаки, мы освободили, а все добро оставили в лесу и выдвинулись с Салагой вдвоем. Пересекли открытый участок и начали подниматься по поросшей сосенками сопке. Держались на приличном расстоянии друг от друга. Как я не вглядывался, никаких следов не заметил. Хорошо, если это просто паранойя, но с другой стороны плохо. Придется за пожитками возвращаться. До вершины оставалось метров сто, когда смарт-часы на руке Салаги пискнули. Это камера дрона сработала на движение. Напарник тут же ушел в скрыт, а я под треск автоматной очереди откуда-то сверху прыгнул за сосну. Но слишком поздно. От попадания пули воздух из легких вышибло, а из глаз хлынули слезы, словно ударили молотком под дых. Я вжался, как мог, и пытался вдохнуть. Чертовы легкие не хотели раскрываться, и я корчился, невольно вместе с воздухом захватывая снег ртом. Спереди громыхнул гранатный взрыв. Слева застучал «Бизон» Салаги. Сзади грохотали автоматы. Наконец мне удалось вдохнуть. В сосну за которой я укрылся спереди начали вгрызаться пули. Одна вскользь коснулась шлема. - Салага. Вторую давай. – крикнул я в рацию. На вершине громыхнул еще один взрыв, а я вынырнул из-за сосны и бросился к следующей, которая была гораздо толще. Стрельба стихла и воцарилась тишина. - Студент, Ворон. Доложить статус. – прохрипел я. - Зеленый. - Зеленый. – почти хором прозвучало два доклада. Значит, оба живы и без ранений. - Противник? - Два двухсотых. – сказал Воронцов. - Студент. Отправляю подарок. Ты идешь проверять доставку. Как принял? - Принял. Я высунулся из-за дерева и выпустил гранату из подствольника. Она полетела по дуге, оставляя дымный след, и грохнула, чуток не долетев до вершины. Спустя минуту в рации раздался голос Салаги: - Упаковал клиента. Поднимайтесь. Мы с Воронцовым обшарили двух мертвецов. Забрали все, что у них было, включая небольшие рюкзаки. А где-то еще должен быть схрон с большими. Поднялись на гору. Салага держал на прицеле, находящегося без сознания мужика. Всех троих мы вчера видели в бункере. - На контроль. – скомандовал я парням. Они разошлись и заняли позиции, каждый на свой склон сопки. – А сам вооружился пистолетом и начал будить пленного. Он был в изорванной и окровавленной куртке. Видимо все же зацепило осколками одной из гранат. Руки за спиной стянуты пластиковыми наручниками. Лицо заостренное с азиатскими чертами, кожа характерного желтоватого оттенка. Ему только тонких монгольских усиков не хватает, вылитый кочевник. Через пять грубых пощечин он пришел в себя. - Ну что, говнодав, рассказывай. – обратился я к нему, когда его глаза перестали бегать и сфокусировались на мне. Он презрительно сплюнул кровью в мою сторону, попав на штанину. Я не обиделся, схватил его за волосы и вытер плевок его же лицом. - Я тебе сейчас начну тебя по кускам нарезать, а потом спек вколю. Ты позавидуешь своим мертвым дружкам. А скоро сюда заявятся зараженные и доедят то, что от тебя осталось, но ты еще жив будешь, уже поверь мне. Ты меня понял, гнида? - Да пошел ты! – брезгливо бросил он. Вдруг его руки высвободились, и с кончиков пальцев начало срываться пламя. Пистолет коротко плюнул ему в лицо. Голова запрокинулась, а волна огня взметнуласьвверх обдав меня жаром. Пуля вошла под углом снизу, раздробив скулу, пройдя через глаз и развалив темечко, выплеснув содержимое черепной коробки на снег. Словно кто-то забродивший компот разлил. Кровь пенилась и растапливала снег, из дырки в башке шел пар. - Ублюдок! – выругался я. - Фарт! – окликнул меня Салага взволнованным голосом. – По нашим следам кто-то идет. Я выхватил у него планшет и вгляделся в картинку с дрона. Снеговик, лотерейщик и пара керамбитников, шли точь в точь по следу и почти добрались до подножия сопки. - Воронцов дуй вниз, лица тех двоих сфотографируй и гранаты под них. Салага маршрут пробей справа по дуге, в обход скал. Идем за вещами. – быстро скомандовал я и, достав из разгрузки гранату, отжал усики, вырвал кольцо и сунул под тело убитого бандита. Будет тварям сюрприз. - Все. Ходу! – сказал я. Свою первую боевую задачу мы выполнили. Осталось унести ноги. А что же в итоге произошло? Произошла военная хитрость. Я надел на себя сразу два бронежилета так как предполагал, что ввиду моей высокой популярности в среде сектантов скорей всего стану приоритетной целью. Это и спасло мне жизнь. В очередной раз спасибо Воронцову. Надо будет не забыть вернуть его снаряжение. Затем мы с Салагой пошли в ловушку созданную противником. Воронцов дождался, когда мы дойдем до точки невозврата – то есть начнем подъем на сопку. И только тогда пополз следом. Шли мы не торопясь. Давая ему возможность подкрасться. В нужный момент высоко над вершиной сопки завис наш дрон. В его лапах были зажаты гранаты. Которые позже и упали одна за другой на позицию одинокого стрелка. На летательном аппарате был на максимум вывернут зум. Погода стояли безветренная, потому датчик движения сработал безукоризненно, когда бандит изготовился к стрельбе. А дальше выстрел. Салага сразу же ушел в невидимость и атаковал бойцов, что вошли к нам в тыл. Воронцов в свою очередь зашел им за спину. В общем, разыграли как по нотам. Не считая, что у меня теперь броня пробита. А, может, и обе. Мы уже спустились к подножию сопки, когда до нас донесся взрыв. Ловушка сработала. Салага смотревший в планшет, вдруг вскинул руку и мы попадали там, где стояли. Из-за дальней скалы вынырнул сугробник. И несся на всех порах. Я уже хотел дать команду огонь, когда раздался еще один взрыв. Тварь словно плетью по спине ударили. Он дико заурчал и мохнатым гоночным болидом промчался мимо нас, с треском ломая молодые деревца. Вскоре прозвучал третий взрыв. Когда мы поднялись, то рванули оттуда с такой скоростью, что могли побить мировой рекорд по бегу в снегоступах. Добравшись до старой позиции запыхались. Обнаружили, что поверх нашего следа прошелся какой-то зараженный. Скорей всего он уже далеко. Может дерется за искалеченные взрывом тела бандитов. Но все же надо быть повнимательней. Мы свалили в одну кучу все смарадеренное добро. Получалось не мало. Три рации. Двадцать восемь горошин, семьдесят пять споранов и куча рублей, которую никто не стал считать. Три РГД. Столько же светошумовых «Заря-2М». Один «Абакан» и два сто четвертых «калаша». «P-90» с глушителем, три пистолета разных моделей. Ну и приличный БК ко всему этому. Вишенкой на торте стали три шприц-тюбика спека. Перегруз получался конкретный, а бросать жалко. - Ну, командир, чего предлагаешь? – обратился ко мне Воронцов. Я задумался. Последний из четверки скорей всего был еще на перевалочном пункте. Так как выполнял функции связиста. Только одно мне не давало покоя. Допустим, он по рации доложил о нашем уходе. И должен был принять сигнал об уничтожении группы и отрапортовать своему контакту в Цитадель или ее окрестности об успешном завершении операции. Но как они отслеживали наше передвижение в дальнейшем? Мы же преодолели пять километров на снегоходах до выезда из ущелья. Но как они засекали нас в лесу, учитывая, что все время были впереди, а не шли по нашим следам? Есть такое умение позволяющее ставить метку, но никто из нас не помнил прикосновений ни одного из четверки. Или, может, у них был сверхмощный сенс, который засекал нас на расстоянии в километр? Нет – опять не сходится. Тогда бы вряд ли Воронцов подобрался незамеченным. - Идем на перевалочный пункт. Будем брать последнего. – уверенно заявил я. Вот у него все и узнаем.
Глава 28. Снежный плен
Мы добрались до точки, где группа Черныша прятала снегоходы. Сложили там все лишнее. На себе только оружие и БК к нему.- Готов? – спросил Воронцов. Я кивнул и нажал кнопку передачи на рации. - Как… как слышно? – прокричал я, стараясь изображать запыхавшийся голос, вдобавок скреб ногтем по динамику имитируя помехи. Мощность намеренно была выставлена на минимум, плюс Салага еще что-то потыкал, чтоб сигнал точно шел с перебоем. - На тройку. – донеслось в ответ. - Кли…ов ис…лнили. – хрипел я как загнанный зверь. – Есть раненный. Мы минут чере… пятна…ть подхо…м. – на этой фразе и отрубил рацию. В памяти трофейных раций было всего две частоты. На одной бандиты держали связь между собой, а на другой со связистом. Мы рванули к бункеру, чтоб успеть до того, как дверь откроется. Слетели по ступеням, чуть не переломав ноги, и замерли, заняв позиции и восстанавливая дыхание. Пришлось прождать около десяти минут, прежде чем раздался скрип запорного механизма, а затем звук тяжело открывающейся бункерной двери. Первый вылетел боец с ручным пулеметом. Я схватил его за ствол, который появился в проходе раньше самого владельца и дернул на себя, а затем резко остановил и толкнул в обратную сторону. Пулеметчик получил в морду своим же орудием и упал. Шедшие следом наверно подумали, что он поскользнулся, так как уже не могли видеть его из-за ледяной стены. Следующий высунувшегося охранника Воронцов со спины дернул на себя за ремень пулемета, Салага навалился сверху. Я нырнул в проход и наставил пистолет на Сторожа. - Присел резко! – заорал я. – Сел, или мозги вышибу! Сторож играть в супер героя не стал, сел на корточки и поднял вверх руки. Лицо его при этом оставалось спокойным, даже чуть заинтересованным. Шедший следом четвертый бандит замер в растерянности и прежде, чем он успел что-то предпринять, я выстрелил ему в плечо, а когда он упал, добавил по пуле в каждую ногу. - Это не гопстоп. – обратился я к Сторожу. – К вам претензий нет. Просто объясняться нам некогда, а уговаривать кого-то не хочется. Вдруг бы ты на его сторону встал. Поднимайся, руки держи, чтоб я видел. Глупостей не наделаешь – разойдемся нормально. Я бы даже сказал, ты в плюсе будешь. Пошли внутрь. Сторож переступил через корчившегося бандита и открыл дверь, я пошел за ним, по пути приложив раненого ботинком по лицу, чтоб он отключился. - Пленка есть какая, чтоб он тебе все тут не заляпал кровью? – спросил я управляющего. - Найдем. Воронцов и Салага впихнули внутрь охранников, руки которых были перехвачены за спиной пластиковыми наручниками. Их заперли в одном из купе, нашего хакера, оставили за караульного. Я, Сторож и Воронцов собрались в комнате напротив. Бандиту перетянули раны жгутом и привязали его к стулу. Напарник выписал ему пару пощечин. Но тот не приходил в себя. Тогда он напоил его живцов. Это помогло. Бандит затряс башкой, а потом застонал от боли. - Чо за беспредел, внатуре? – хрипло спросил он, а когда поднял голову и увидел Сторожа, то запел еще громче, видимо ожидая поддержки. – Сторож чо за дела? Я себя здесь в понятиях вел. Почему какие-то уроды в твоем заведении свободного человека пытают? Тут я не выдержал и влепил ему звонкую пощечину. А затем расстегнул куртку и показал дыру в бронежилете. Пробитие было чистым, пуля остановилась только во второй броне, которая сейчас была на Воронцове. - Смотри, твои дружки постарались. Что скажешь? - Не понимаю о чем ты. У меня свои дела, у них свои. Если у вас какие терки случились, я здесь каким боком? - Сторож он твоей радейкой пользовался? - Да, буквально перед тем, как мы вышли вас встречать. Я взял планшет и включил запись разговора по рации. - Он сразу доложил, о том, что нас минусанули. – пояснил я Сторожу. Пленный смотрел изподлобья и облизывал запекшуюся на губах кровь. На его лице отражалась напряженная работа мозга. Бандит старался что-то придумать, но не мог и от этого злился. Наконец он просто заорал: - Чо фуфло ты толкаешь? Там вообще из-за помех толком не разобрать было, что вы там прокудахтали. Я звонил по своим делам. Ждал корешей, чтоб отправится дальше. - Заткнись! – шикнул я на него. – Даже не пытайся, крайне неубедительно. - Пошли выйдем. – сказал Сторож. – Что ты с ним дальше делать будешь? – спросил он. Стойло нам выйти, как раздался звук падающего стула, мы синхронно обернулись. Бандит стоял возле Воронцова. Потом стук падения чего-то увесистого об пол. Напарник захлопнул дверь купе. А мы со Сторожем отпрыгнули в разные стороны. Я закрыл уши руками и открыл рот. Громыхнуло так, что меня отбросило. Зубы щелкнули. В ушах зазвенело, а рот наполнился кровью и чем-то твердым. Песком или землей? Вот дерьмо! Это же зубное крошево! Картинка плыла. Я с трудом приподнялся на локтях и увидел, как размытый силуэт Воронцова вывалился из купе. Он кашлял и старался уползти от стелящегося за ним серо-черного дыма. Дверь напротив распахнулась, и оттуда вылетел один из охранников с пистолетом в руках и вместо того, чтоб бежать за огнетушителем, он с размаху впечатал мне ботинок в лицо. Все – занавес.
С тех пор как я покинул родной кластер мне множество раз приходилось просыпаться в больничной палате, но этот получает почетное второе место в рейтинге самых хреновых пробуждений. Первое по-прежнему у момента, когда меня начали оттаивать. Я тогда был в полубреду, но до сих пор помню это ощущение, будто горю заживо. Меня тошнило и, судя по привкусу желудочной кислоты во рту, уже вырвало. В ушах все еще звенело, но не сильно, а словно где-то вдалеке. Внутренности словно пропустили через блендер и засунули обратно. Голова была как чугунная. Открыть удалось только правый глаз. Я находился в сидячем положении в одном из купе. В помещении воняло гарью. Салага с пластырем на носу и слегка заплывшими глазами сидел напротив и в дальнем углу и что-то тыкал в планшете, увидев, что я пришел в себя, он оторвался и тут же поднес мне флягу к губам. Живец был мой собственный на шоколаде и кофе. - Что случилось? – еле выдавил я из себя, когда напился. - Когда громыхнуло, я растерялся и отвлекся, а эти быки на меня вдвоем накинулись, один головой в живот дал, второй уже по лицу лбом впечатал и я отрубился. - С Воронцовым что? - Нормально все с ним. Дар у него четкий. Дыма только глотнул, а так как огурчик. - Мы тут в каком статусе? - Как отдыхающие. Нормально все разрулили. Все равно сегодня уже никуда не пойдем. Ты выглядишь как человек в одиночку пытавшийся разнять две фирмы околофутбольщиков. Я рассмеялся и тут же пожалел об этом. Отдало сразу везде, но больше всего в голову. С трудом удалось сдержать рвотный позыв. Пришлось еще раз приложится к фляжке с живцом. - А Воронцов где? - Сейчас он рюкзаки наши потихоньку перетаскивает. Я провел кончиком языка по зубам и чуть не порезал его. Зубы раскрошились знатно, словно пьяный вдрызг стоматолог хорошенько поработал над ними маленькой зубной болгаркой. На конкурсе улыбок мне теперь долго первого места не видать. Интересно, сколько времени зубы отрастать будут? Сейчас резцы острые на местах сколов. Главное перетерпеть первые пару дней, пока они не затупятся. А до этого момента у меня будет навязчивая идея проверять их кончиком языка каждые пару минут. Воронцов пришел спустя четверть часа, и в последнюю ходку они с Салагой пошли уже вместе, так как я пришел в себя, и помощь мне была не нужна. Когда напарники вернулись, то поведали мне подробности. Оказывается, бандит был клокстопером, он в одно мгновенье оказался возле Воронцова и сорвал с его разгрузки гранату. Приятель не растерялся и успел захлопнуть дверь комнаты, это спасло меня и Сторожа. Хорошо, что каркас комнат из железа. Это не позволило ударной волне и осколкам разнести все к чертям. Но зато вибрация от взрыва была такая, что мне все внутренности взболтало и черепную коробку. Воронцов уже вышел на связь с Цитаделью, а точнее с Психом и доложил о случившимся. Он оставил фото трупов Сторожу, а тот уже передаст их курьеру, который прибудет из города. Может что-то удастся раскопать. Лицо у меня было опухшее, на левой стороне от удара охранника красовалась гематома размером с теннисный мяч. Белок у правого глаза пронизан паутиной красных капилляров. Ну и зубы. Как же бесит, когда они острые. Не перестаю трогать их языком. Весь ПП провонял гарью и наша одежда в особенности. Хорошо, что в местной лавке нашлась достойная замена. Все трофейное оружие сбагрили Сторожу. А выручку с него и смародеренные горошины оставили в ячейке. Их должен будет забрать курьер и передать Психу. Незачем с собой лишнее таскать. От зараженных в случае чего ими не откупимся. Надеюсь, что к завтрашнему утру я приду в себя. Не хочется терять еще одни сутки. На утро мне все еще было хреново, но разбавленный спековый раствор и повышенная норма потребления живца в купе с обычным набором колес все же возымели эффект. Я мог передвигаться, хотя спринт не потяну. Командир из меня сегодня тоже никакой, так что переложил эти обязанности на Воронцова. Пусть теперь у него за наше выживание голова болит. Одна мысль не давала мне покоя. Как все же они нас вычисляли? Озарение пришло, когда мы уже собирались выходить и проверяли снаряжение. - Салага? – обратился я к парню. - Да? – поднял он голову. - Где у тебя магазины, которые мы у вояк выкупили? - В рюкзаке. - Выгребай. Я вывалил все свои магазины и начал искать нужные. Благо их легко было отличить по отсутствию логотипа белки. Я вынул первый патрон и быстро выщелкнул им все остальные в лыжную шапочку. У меня через один были заряжены бронебойные с зеленнымнаконечником. Тоже самое проделал со вторым. Салага понял мой замысел и повторял за мной процедуру. У него картечь чередовалась с пулей. Я снял крышку и вынул пружину. Посвятил фонариком внутрь. Пусто в обоих. Что за дерьмо? Я думал, маячок был спрятан в магазинах, но этот вариант отпадает. А что если… Я начал перебирать все шестьдесят патронов один за другим, но тоже ничего, Салага повторял все за мной. - Странно. – наконец сказал он. – Вот, сравни. – парень бросил мне два патрона с красной пластиковой гильзой. По состоянию звездочки, можно было определить, что перезаряжались они не в первый раз. Впрочем, в этом как раз таки ничего странного нет. - Ну и? – не понял я. - Взвесь. – подсказал Салага. Я прикинул на ладонях патроны, потом поменял их местами. - Один вроде легче другого. - Ну как дай. – заинтересовался Воронцов. Тоже взвесил их по очереди. – Ну да, есть такое дело. Мы тут же расковыряли эти патроны, как и ожидалось, в одном из них обнаружился маяк. Салага тут же начал копаться в нем и авторитетным тоном заявил, что это обычный пассивный маяк откликающийся на запрос, при создании использовались технологии внешников. Так как наши «земные» вне Цитадели не смогли бы передавать сигнал достаточно далеко. - Сможешь повторить? – спросил я. - Не знаю. Тут без аппаратуры трудно сказать наверняка. В моей голове тут же родился хитрый бизнес план. Маячок мы тоже убрали на хранение. Курьер передаст его Психу, а тот уже отдаст Маше. Та проведет диагностику, и когда мы вернемся, станет понятно, удастся ли нам повторить технологию. Я же говорил, что у меня на Салагу большие планы. Теперь они стали еще больше. Его мозги и моя жажда наживы сделают нас богачами. Это все пока в мечтах, а в реальности, я закинул очередную порцию колес и постарался не упасть от приступа головокружения. Впереди был чертовски трудный день. Сторож с облегчением выпроводил нас и пригрозил, что больше не пустит. Но это он не в серьез. Будем надеяться. Вчерашний путь решили не повторять, поэтому проверили связь и сначала двинулись на запад. Бандит успел передать сигнал, так что была надежда, что заказчик решит, что мы мертвы, и нас больше не попытаются убить. Погода стояла не самая приятная. Поднялся подлый ветер, так и норовящий скинуть с ели снега за шиворот. А мне и без того идти было нелегко, но виду я не подавал. Воронцов вполне справлялся с обязанностями командира отряда. Группа держалась лесных участков. Пока все было без происшествий. Хотя мы то и дело натыкались на следы зараженных. Один раз нашли обглоданный костяк косули. Дрон своевременно предупреждал нас об опасности. В общем, все напоминало обычную прогулку с друзьями по лесу. Это меня и напрягало. В обед наткнулись на свежий след снегохода. Может группа Черныша каким-то боком сюда свернула или еще кто. В любом случае Воронцов скомандовал повысить бдительность. И как позже оказалось, не зря. Мы начали потихоньку забирать на север. По пути километров через десять нам как раз должна была попасться пара редко перезагружающихся кластеров. Надо будет их разведать и подобрать место для ночевки. Хоть до вечера еще было далеко. Когда Салага доложил, о зараженных в полукилометре впереди, мы как раз проходили мимо озерца, где вообще не было ни одной нормальной позиции. Мы еще больше подвернули направо. - Смотрите! – вдруг выкрикнул Салага. Мы подбежали к нему и уставились в экран планшета. - Дерьмо! – высказался я. - Ходу, ходу! – скомандовал Воронцов. С Запада в нашу сторону ехал человек на снегоходе, а за ним неслась толпа тварей особей в десять. Чуть отстав от нее бежал крупный зараженный. С камеры не удалось разобрать сугробник или элитник. Но это было не важно. Мы драпанули со всех ног. - Стой! – заорал я. – Вперед нельзя. Там раскинулась область под название песочные часы. Проход между двух гор действительно очень напоминал эту фигуру. Только было одно но. Изучая материалы, я хорошо запомнил этот участок, так как там высокая вероятность схода лавин. Причем сразу с двух сторон. То есть в два раза хуже, чем просто лавина. - Выбора нет. – закричал Воронцов. – В обход не успеем. А там, может хоть, позиции нормальные подберем. Я вынужден был согласиться. От бега закружилась голова. Я замер на секунду, чтоб вколоть себе спек и тут же догнал и даже немного перегнал парней. Мы уже слышали приближающийся рев снегохода. Может вальнуть это гонщика? Пока твари его жрут, мы успеем уйти. Да и не доберутся они тогда до нас. Есть шанс, что обратно повернут и не дойдут до наших следов. Дорога пошла под гору. Мы уже втянулись в проход и подобно песчинкам перетекали из одной чаши в другую. Только бы лавина не пошла, подумал я. Скорость схода снега с горного склона порой достигает от двадцати до тысячи метров в секунду. А ударная сила, может даже бетонные здания смести как картон. Снег и правду был через чур пухлый. При езде на сноуборде такой обычно захлестывает доску, словно морская волна. Есть шанс, что неизвестный рейдер проскочит мимо нас перпендикулярным курсом и тогда, нам останется только переждать, когда стая удалится. А потом мы окажемся за горами и получим приличную фору. Так и случилось. Мы попадали в снег и развернулись лицом к проходу. Снегоход проезжал мимо. Его скорость падала. В гору машинка шла тяжело. Самая резвая тварь, вероятней всего произошедшая от волка или росомахи почти догнала незнакомца. Молниеносный прыжок, зараженный цепляется когтями за гусеницу, ему перемалывает пальцы, и он кубарем катится по снегу, разбрызгивая кровь. А рейдер развернулся на сиденье и выстрелил по нему из дробовика с пистолетной рукоятью. Гонщик скрылся из виду, уехав за гору. Зараженные один за другим проскочили следом. Вожак бежал последним, и мне удалось подробно разглядеть его в бинокль. Он явно был элитником. Такие массивные наплечные шипы бывают только у них. На ходу жемчужник подхватил раненного подчиненного, разорвал его на части, занес руки над головой, чтоб насадить на плечи, и вдруг замер как вкопанный. Он разглядел цепочку наших следов уходящих вверх в проход меж гор. Нас разделяло около пятисот метров, для него не расстояние, догонит за две минуты. А узостей, в которых его можно подловить на мине нет. - К бою! – синхронно скомандовали мы с Воронцовым и расползись веером. Тварь принюхивалась к следу. Потом раскрыла рот, вероятно, проурчала и неторопливо засеменила в нашу сторону. Она не могла разглядеть нас на таком расстоянии, но уже видела, где обрывается след. Ума сложить дважды два ей хватило. Тихонько плюнул «Винторез» Воронцова, затем еще раз и еще. Тварь раздраженно заурчала и рванула к нам вдвое быстрее. Напарник уже стрелял без перебоя. Я тоже подключился к нему. Но это была капля в море. Такую тварь с нашими пушками не остановить, вся надежда была на гранаты. Я прицелился с подствольника и выжал спуск. Светозвуковой снаряд упал метра за два до твари. Раздался взрыв и вспышка. Тварь сбилась с шага и свернула вправо. Неистово тряся головой. Следующий выстрел был термобарическим. Он попал зараженному в правую лапу, и она вспыхнула. Элитник сунул руку в снег. Тогда я зарядил кумулятивный, он разорвался метрах в десяти от твари. Следующих приземлился в шаге от нее, но не сработал. Последний лежавший в разгрузке снаряд взорвался в воздухе, не долетев до цели несколько метров. Тварь откинуло ударной волной. Взрыв эхом отразился от гор и горы ответили ему. Со всех сторон начал доносится нарастающий гул и грохот, словно мы разгневали самих создателей Улья. За этим ужасающим ревом, я не сразу различил надрывающийся в наушнике голос Воронцова. - Фарт, мать твою! Сюда, ко мне. Быстро! Я вспрыгнул и бросился бежать. Снежная лавина неслась на нас с неотвратимостью смерти. Я как завороженный бежал, но не мог оторвать глаз от накатывающих снежных волн. Сейчас меня просто раздавит. Сама природа решила стереть нас из этого мира. И навсегда заключить в своих снежных объятьях. Я не смотрел под ноги, а потому просто запнулся за Салагу и перелет через Воронцова, зарывшись мордой в снег. - Встаньте на колени. Прижмитесь ко мне, как можно плотнее. – сказал Воронцов. Мы обхватили его с двух сторон и ударились шлемами. Последнее что я разглядел, это как снежная волна подхватила элитника словно игрушку и засосала в свои недра. А потом гул стал не выносим. Две волны столкнулись и поглотили нас с диким грохотом, словно огромные снежные челюсти.
Глава 29. Кровь на снегу
Как понять, что ты еще жив? Самый простой способ убедится в этом – почувствовать боль. Боль всегда неотъемлемая часть жизни, особенно здесь в Улье. Боль также естественна как сама жизнь и так неизбежна как смерть.Все тело затекло и замерзло. Я пошевелился. Миллионы маленьких сосулек закололи под кожей сразу во всех конечностях. Откуда-то доносился стук. Я не сразу сообразил, что мне барабанят по шлему. А еще я решил, что забыл открыть глаза, в голове никак не укладывалось, что вокруг просто непроглядная мгла. Я нащупал рукой фонарик, и яркий свет ударил по глазам. Он отразился от снега и осветил пространство вокруг. Впрочем, того пространства было всего нечего. Вся наша тройка оказалась в овальном воздушном пузыре размером чуть шире, чем нам нужно было, чтоб развести руки в стороны. Я поднял вверх забрало шлема и уставился на Воронцова. - Жив? – спросил напарник. - Вроде да. Я перевел взгляд на Салагу. Он изломанной куклой валялся у наших ног. - С этим что? – спросил я. - Жив, но в себя не приходит. - Твоя заслуга? – обвел я пальцем вокруг, указывая на яйцевидный кокон окружающий нас. - Да, похоже, дар немного усилился. Область защитного поля стала шире. - Знал бы раньше, что ты столько раз нас выручишь, весь горох бы в тебя вбухал. Если б не его дар, то мы скорей всего не выжили. Лавинный вынос смерзается за несколько секунд после остановки из-за молекулярного слоя воды на всех крупинках снега и отрицательной температура внутри – жертвы оказывается словно «забетонированы» в снегу. Заперты в снежном саркофаге. Так что большинство попавших под лавину, оказываются в полной неподвижности. Они не могут смочить палец слюной и проверить в каком положении оказались. Хотя, если ты вдруг можешь шевелиться, то все равно не выйдет, так как вокруг полная темнота. Так что все эти сказочки, от «эспертов» по выживанию, как выбраться из такой ситуации не стоят и обгрызенного спорана. Так как придуманы людьми, которые никогда не попадали под лавину. - Давай нашего кибер-гения поднимать, а то он там во сне уже до восьмидесятого левела прокачался. Мы с трудом привели Салагу в чувства. Потом просто сидели и молча попивали живец, переваривая случившееся. По часам получалось, что на улице сейчас уже вечер. Так что решили перекусить и начать откапываться. Как раз к рассвету должны успеть. Все-таки втроем работать будем. - Что с дроном? – спросил я у Салаги. - Сейчас проверю. Я его за выходом из песочных часов на дереве припарковал. – сказал он, быстро перебирая пальцами по экрану планшета. – Сигнала нет. Он сейчас в спячку впал, надеюсь отзовется. Похоже, он за него переживал как за любимого питомца. Копать решили вверх под небольшим углом, чтоб можно было спокойно пробраться ползком. Я взял ледоруб и начал крошить смерзшийся снег. Проход старался сделать в ширину таким, чтоб можно было спокойно работать локтями и коленями, пока ползешь. Менялиськаждый час. Как и планировали откопались к рассвету. Правда, к рассвету следующего дня. Переоценили мы свои силы. Проход получился метров пятнадцать в длину. Я полез первым. Прицепил к поясу веревку и, ловко работая всем телом, добрался до выхода. Последний слой снега, через который уже немного пробивался лунный свет, снимать не стали. Поэтому я ударил ледорубом и пробил выход наружу. Орудуя инструментом, расширил проход и осторожно высунул голову. Гора заслоняла низину от восходящего на востоке солнца. Поэтому вокруг еще было темно. Я выбрался по пояс и осмотрел округу в бинокль. Ни одного следа не было. Снежинки кружились, налипали на линзы и таяли, мешая обзору. Надо быстрее сваливать отсюда. Тогда снегопад скроет наши следы. Я полностью выбрался и дернул шнур два раза. Прошло несколько секунд, затем дернули в ответ. Я начал тянуть веревку на себя и быстро вытащил свой рюкзак. После чего спустил ее снова и поднял остальное имущество группы. Я сканировал округу, пока парни выбирались. Когда Воронцов поднялся, я передал ему бинокль и начал экипироваться, рассовывая по отделениям разгрузки магазины и цепляя гранаты. Когда оружие было заряжено и поставлено на предохранитель, я снова перенял эстафету наблюдающего. В то время как вооружались Салага с Воронцовым. Мы выстроились в походную цепь во главе со мной и пошли к выходу из Песочных Часов, где уже были видны отражающееся от снега солнечные лучи. Второй раз за рейд мы обманули смерть и ускользнули из ее лап. Сколько еще таких ситуаций впереди и будет ли нам также везти – вот, что волновало всех нас. Салага беспрестанно пытался вызвать дрон, наконец, аппарат откликнулся и вспорхнул с ели, вспугнув сидевшего на ней ворона и вызвав осыпь снега с ветки. Я проводил взглядом черную птицу, которая приковывал к себе внимание контрастом на фоне всеобщей белизны. До обеда мы шли спокойно. Нам не попадалось никого, кто бы не умирал от пистолетного выстрела. Впереди был последний спуск и дальше начинались сплошные лесистые равнины с вкраплениями городских кластеров. Самый опасный участок будущего маршрута. Тут частенько можно было встретить диких или рейдеров с Цитадели, про зараженных и говорить нечего. Все что издали напоминало строения, мы обходили десятой дорогой. В тишину, разбавляемую хрустом снега под ногами, иногда вмешивались далекие выстрелы. Наша группа двигалась к заброшенному кластеру, где надеялась найти место для ночёвки. Спустя два часа искомый был найден. Он ловко укрылся в лесном массиве и, если верить отметкам на карте, перезагружался раз в три месяца. Обычный городской район хрущевской застройки. Мы осмотрели территорию с дрона и не обнаружили свежих следов. Погоняли летательный аппарат по улицам города. Разбили им пару стекол и гремели железом. Но никто так и не вышел на шум. Место было признанно пригодным. И хорошо. До следующего еще километров пять пилить. - Пусть твой Сокол по округе полетает и по нашему следу пусти. Вдруг кто увязался. – скомандовал я. Мы прошли по лесу и остановились у самой городской черты. Здание в котором решили укрыться выбрали заранее. И сейчас как раз таки смотрели на него. Именно у этой пятиэтажки пожарная лестница выглядела самой надежной, а первичный оборонный рубеж в виде подъездной двери не имел домофона, а был укомплектована штатным массивным засовом, надежно приваренным к двери еще лет тридцать назад. Вся группа сбросила рюкзаки и замерла в готовности действовать. - Первый пошел. – скомандовал я. Салага дополз до угла здания и замер. Заглянул за угол и дал сигнал. Я пошел следующий. Добежал до его позиции, он сдвинулся с места и подобралсяк подъезду. Щелкнул фонарем на стволе пистолета-пулемета и зашел внутрь. - Чисто. – донеслось по рации. Я сменил «арку» на «ПП-2000» и зашел следом. Так как дверь была открыта, в подъезд намело снега. Все-таки в том, что мы живем в морозном климате есть свои плюсы. Обглоданные кости валяющиеся под ногами не смердят. Дверей на каждом пролете было четыре. Я мигнул фонарем, указывая на самую правую из них железную дверь за номером «1». Салага начал подниматься по ступенькам, стараясь не наступить на валяющийся мусор. Дернул ручку – заперто. Следующая дверь была деревянной. Она оказалась открыта. Салага вошел, и я последовал за ним. Мы проверили все комнаты. Окна были выбиты. Внутри царила полная разруха. Разбросанные вещи, битая посуда. И пахло скверно. Так мы поочередно проверили каждую открытую дверь во всем подъезде. И по всюду было одно и тоже: замерзшие исхудавшие тушки кошек, которые походили на чучела из которых вынули манекен, обгрызенные костяки, детские черепа. На одном из балконов нашли по пояс занесенного снегом замерзшего мужика. Судя по дырке в башке и пистолету в руках, умер он все же не от обморожения. Сказать, что картины покинутого дома угнетают, это как ляпнуть, что ты возмущен тем, что метеорит летит на землю. Нас с Салагой конкретно накрыло. Все это дерьмо навалилось и давило на психику. Мы проверили последнюю комнату, в которой и планировали заночевать. Затем осмотрели крышу и вызвали Вороцова. Он занял позицию, а мы пошли вниз за рюкзаками. Подняли их наверх, сложили в комнате вещи и решили немного обезопасить наше местопребывания. Как говорил Старый, следы нужно путать всегда, особенно перед ночевкой. Вернулись к точке входа в город и начали путать следы. Мы крутили петли, сходились и расходились, плевали на деревья и по самому городу немало наплутали. Пока зараженные бродят по этим следам мы успеем либо уйти, либо придумать как их убить. Вернулись в квартиру, прихватив пару подходящих для следующего дела полешков, и вызвали Воронцова. Он зашел в комнату и занялся перекусом. Салага установил дрон на задранной вверх стреле строительного крана и мог контролировать всю округу. А я выстругал из захваченных деревяшек клинья. Затем спустился на первый этаж, запер засов и поставил растяжку на дверь. Еще пару установил на этажах и все имеющиеся мины замаскировал притащенным из квартир мусором. Потом вернулся в комнату, для ночлежки и забил под дверь клинья. - Теперь осталось последнее. – сказал я. - Что именно? – спросил Салага. - Оборудовать путь к отступлению. Вызывай дрон. Эту квартиру я выбрал именно из-за того, что одно из окон у нее было недалеко от пожарной лестницы. С помощью дрона мы обернули репшнур вокруг ступеньки и зацепили за батарею. Теперь в случае чего, можно будет спокойно перейти на крышу или наоборот спуститься вниз. - Ну ты параноик! – на этот раз уже восхитился Воронцов. - А то. Учись. Все, теперь моя душа спокойна. Если б еще зубы не были такими острыми. Я уже язык об них смозолил. На часах было уже девять вечера. Запертый на кухне кролик чем-то гремел. Воронцов выпросил у Салаги планшет и игрался с летательным аппаратом, в последний раз осматривая округу. Наш хакер уже расправил спальник. Наружного наблюдателя решили не выставлять. Зачем он нужен, если есть дрон? График дежурств разбили по два часа сорок пять минут. Я заступал вторым. Надо дать парням нормально отдохнуть. Салага разбудил меня ровно в двадцать три сорок пять. Мое дежурство прошло без происшествий. Мне даже понравилось. Я пил крепкий кофе и закусывал горьким шоколадом. Все такие есть в этом некая походная романтика. Пусть я вздрагивал, когда подъездная дверь вибрировала от порывов ветра, но зато тут все было просто. С тобой друзья.Вы втроем против всего этого безумного мира. Надеяться можно только на себя и на того, кто рядом. Вы присматриваетесь к друг другу, запоминая мельчащие детали, чтоб в случае чего успеть прийти на помощь или понять, что опасность рядом лишь по выражению глаз, еще до того, как товарищ даст команду. Каждый день я становлюсь лучше. Учусь чему-то новому. Развиваю выносливость. Лучше отдаю приказы. Улучшаю тактическое мышление. Постоянно придумываю что-то. Мозг нагружен, он двадцать четыре на семь сканирует пространство в поисках опасностей. Так происходит с каждым из нас и с индивидуальным прогрессом растет общий уровень команды. Может это глупо, но сейчас я был рад, что попал в Улей. Рад, что мне пришлось выбраться за стены. Здесь ты радуешься таким мелочам, что воспоминания о прошлой жизни кажутся до жути скучными. Словно включили черно-белое немое кино с субтитрами на незнаком тебе языке, после того как ты смотрел киноновинку с хорошим сюжетом и качественными спецэффектами. Моя смена подошла к концу, и я разбудил Воронцова. Он потер лицо руками, приходя в себя. Я вручил ему кружку с горячим кофе и улегся спать. Очередной день позади. Зубы, кажется, немного сточились и теперь не были такими острыми. Или это у меня уже на языке кожа загрубела? Разбудил меня Воронцов. Он выглядел обеспокоенным. - Доклад. – сразу потребовал я. - Возможно, есть противник. - Не понял. Я выскочил из спальника, Салага протянул мне планшет, а Воронцов кружку с кофе. Я отхлебнул живца, запил его кофе и уставился в экран. Дрон снимал с крыши этого дома и на первый взгляд ничего не было. Лес как лес, разве что пробежался ночью какой-то зверек, но лапы маленькие, либо собачонка, либо кто-то еще меньше и безобидней. - Вот. – ткнул Воронцов пальцем в нужное место у самой опушке леса, где была небольшая возвышенность. - Когда я вчера на крыше был, то смотрел на лес, – пояснил он. – Не помню этого бугорка. По логике он там должен быть, так всегда на опушках. Плюс с ели в этом месте снег сдувает, и он туда падает. Может, ты меня просто своей паранойей заразил. - Может и так, но проверить не помешает. Сейчас поедим и за дело. Прошло около получаса, а мы уже были на крыше здания. Проверить подозрительный бугор решили самым простым способом. Воронцов прицелился в него с винтореза и выстрелил. Пуля прошила снег и впилась в ствол ели, отчего тот прыснул щепками. Наш снайпер прицелился еще раз и выстрелил чуть ниже. Тот же эффект, разве что пуля не выскочила наружу, наверно в землю зарылась. - Похоже, ложная тревога. – объявил Воронцов. - Похоже на то, –согласился я. – Сворачиваемся. Салага, дрон на маршрут. Я пошел подъезд разминирую. Спустя пятнадцать минут мы уже вышли на улицу и перебежками направились к углудома. Нырнули за угол и махнули в сторону леса. И все же такие вещи не укладываются в голове. Вот стоит дом, а через сто метров от него уже лес. - Твою мать. – выругался я. – Веревку, которую к лестнице привязывали не сняли. - Да и хрен с ней. – сказал Воронцов. - Да это понятно. Но на будущее, такие вещи забывать нельзя. Сегодня веревку, завтра гранату и далее по списку. Сатана кроется в деталях. Все начинается с малого и тому подобное. Парни покивали в знак согласия. А дьявол и правда в деталях, подумал я, ведь если б мы раньше обратили внимание на то, что под тем, углом под которым выстрелил Воронцов, пуля не должна была зарыться в землю, то внезапно оживший сугроб не стал бы для нас таким сюрпризом. Салага тут же ушел в невидимость, а я с Воронцовым кинулись в разные стороны. Он побежал в соседний дом, а я в тот, из которого мы только что ушли. Белая тварь на четвереньках скачками рванула в нашу сторону. Перед тем, как залететь в подъезд, я переключился на подствольник и замер, высунув ствол на улицу. Когда из-за дома показалась спина монстра, я выстрелил. Раздался хлопок пускового запала и граната ударили зараженного в поясницу. Тварь перекатилась. Жаль снаряд был осколочный. Но кто ж знал, что так все обернется? Слегка прихрамывая на заднюю лапу, монстр развернулся в мою сторону. Я кинулся в подъезд, закрывшись на засов, словно он мог спасти меня от этой туши. Трезвое мышление не было утеряно, и я вытащил из рюкзака «гейм овер», воткнул ее прям посреди лестницы и побежал вверх. Спустя пару секунд раздался звон от удара в подъездную дверь, затем скрежет сменяемого метала. Я в этот момент уже влетел в нашу квартиру. Внизу оглушительно громыхнуло. Но вопреки ожиданиям, я не услышал как монстр в агонии скребет когтями по ступеням. Тварь поднималась наверх, хоть и не так резво как в начале. Я зарядил последнюю подствольную гранату, но стрелять побоялся, так как снаряд был осколочный. Могло и самого зацепить рикошетом. Вместо этого, установил растяжку на дверь. И выбрался на крышу по пожарной лестнице. Когда внизу еще раз громыхнуло, я сбросил рюкзак, спустился вниз, уже по подъездной лестнице, поставил в дверной проход «ОЗМ», закинул в квартиру светошумовую «зарю», и влетел обратно накрышу. Было слышно, как оглушенная тварь мечется по квартире и сносит стены, потом раздался еще один взрыв. Я не глядя высунул дуло винтовки в щель люка и нажал на спуск. Снова громыхнуло. Крышку подбросило, а по подъезду со свистом заметались осколки. Сквозь череду нескончаемых взрывов до меня наконец дошло, что рация в ухе беспрестанно надрывается. - На приеме. – поймав паузу между вздохами, прохрипел я. Ноги несли меня к пожарной лестнице, когда окровавленная и закопченная лапа показалась из люка. - Подрывник, ты как? Я не мог разобрать, кто из парней говорит. А еще не видел, но слышал, как тварь ломает бетон и лезет на крышу и потому развернулся, одновременно с этим припал на одно коленно и короткими очередями опустошил весь магазин высунувшегося уже по пояс зараженного. - Установите мины на первом пролете и на выходе из подъезда. – скомандовал я. Затем перезарядился и начал спускаться вниз. Наверно сначала надо было спросить, где они. Да как-то не сообразил. Лестница предательски скрипела и шаталась. Глупо будет выжить в схватке с элитником и умереть от падения с пятого этажа. Нога соскользнула со ступеньки, и я чуть не улетел вниз. Сердце забилось еще быстрее, хотя казалось это уже не возможно, оно и так работало на пределе, того и гляди не выдержит. Да, умереть от сердечного приступа еще глупее, чем упасть с высоты. Следующая ступенька с хрустом сломалась, и я снова чуть не упал. Но осторожничать было некогда, вдруг тварь догадается вырвать лестницу из стены. Я был уже на втором этаже, когда жемчужник взглянул на меня сверху. Тело сработало само, я просто развернулся отталкиваясь и группируясь в полете. Снег смягчил падение, но ноги все равно отбил. Лестница со скрежетом была вырвана из стены и начала падать. - Как у вас? – спросил я по рации. - Сделали. – Донеслось в ответ. - Прячьтесь! – крикнул я на бегу, и сам рванул к той пятиэтажке в которой должен был укрываться Воронцов. За спиной раздался очередной взрыв. А следом еще один. Элитник вывалился из подъезда, окутанный облаками дыма и рухнул на асфальт. Правая задняя лапа болталась на сухожилиях и волочилась следом окрашивая снег в алый цвет, а из рваной раны на в брюхе, вываливалась склизкая каша и словно связка сосисок висели потроха. Шкура твари была испещрена обгорелыми проплешинами, а в некоторых местах просто болталась, побрякивая пластинами брони о землю, осколки торчали повсюду. Монстр попытался подняться, но лапы подломились и он упал. Неужели все? Но нет, рано радоваться. Элитник предпринял новую попытку и уверенно встал на три лапы. Тут под его тушку закатилась граната. Громыхнуло. Тварь запрокинуло на спину. Снег разлетелся во все стороны. Засвистели осколки. Элитник снова перевернулся. Глаз не было видно из-за слежавшейся и пригоревшей алой шерсти, но я почувствовал, как тварь посмотрела на меня. И тогда раздался выстрел потом еще один и еще и еще. Это громыхала «Сайга» Салаги. Самого его не было видно. Всего двадцать раскатистых «БУХ!». Неизвестно смог ли карабин вскрыть защиту спорового мешка, так как на твари живого места не было, чтоб что-то рассмотреть. Но все же элитник замер и не подавал признаков жизни. На всякий случай, я прицелился и выдал пару очередей примерно туда, где должно быть его самое уязвимое место. Воронцов со своего «ВСС» тоже присоединился и сделал пару выстрелов с крыши здания. Нашумели мы так, что наверно весь Улей соберется посмотреть, кто это тут развлекается. В наушниках звучали шокированные и одновременно радостные голоса парней. Я на автомате что-то им отвечал. Но не помню что. Мне просто не верилось в произошедшее.
Глава 30. Минус один
Какие выводы можно сделать из всего, что случилось?Во-первых, если сугроб поглотил пулю и ничего в ответ не выскочило, значит, тварь просто попалась очень хитрая и терпеливая. Во-вторых, дрон – это хорошо, но может подвести, так как мы решили, что скорей всего по нему она нас и вычислила. Ведь ее след не пересекался с нашим, а выписывал причудливые полукруги подозрительно похожие на траекторию полета летательного аппарата. В-третьих, если сканируешь местность над лесом, нужно опускаться до самых крон, а то и ниже, твари попадаются очень хитрые. В-четвертых, если ты ведешь себя крайне вызывающе и много всего взрываешь, то даже превосходящий тебя по силам противник может испугаться и отступить. По крайней мере, так говорит картинка с дрона. Там как раз группа рейдеров спешно прыгала на снегоходы и сваливала с другого конца города. В-пятых, если за стенами группа людей, пыталась выйти с тобой на тесный контакт, то навести с помощью дрона стаю зараженных на их след не считается дурным тоном. В-шестых, всегда продумывайте пути отступления. Если не та веревка, ведущая к пожарной лестнице, то все могло накрыться медным тазом, а точнее снежным гробом. В-седьмых, гранат много не бывает. В-восьмых, если ты не чувствуешь, что ранен, еще не значит, что ты ничего себе не рассадил и не словил пару осколков. И, наконец, в-девятых, отдавайте жемчужину самому полезному члену отряда, у нас в группе на данный момент таковым является Воронцов. Обо всем этом я подумал, пока бежал по лесу. Мы разделились и двигались поодиночке, чтоб сбить тварей со следа, если такие найдутся. Через час я поднялся на холм и издали увидел ориентир. Низину похожую на огромную воронку от метеорита, от которой поднимался пар. Это место зовется Сковородка Великана или Долина Вялых Гейзеров. Вялых потому, что этот кластер перезагружается каждую неделю. Гейзеры бьют лишь в первые день-два, а потом лава начинает остывать и уже не может вытолкнуть воду вверх. Поэтому остальные шесть дней просто идет пар. Зараженные обычно обходят это место стороной, им не хватает ума понять, когда гейзер ударит, и они частенько становятся его жертвами. Иногда даже погибают при этом, и тогда их тушка гниет здесь, распространяя зловоние по округе и зазывая еще больше сородичей, которые в свою очередь тоже дохнул и так до бесконечности, пока кластер не перезагрузится. - Ворон, Студент. – запросил я друзей по рации. В ответ тишина. Повторил вызов. И снова ничего. Значит, прибыл первым. Я спустился в низину. Принюхался. Тухлятиной не воняло, да и не разглядел в бинокль мертвых тел. Зато слегка попахивало сероводородом. Сразу стало жарко. Очки запотели и пришлось убрать их на лоб. Тут и там шипели воронки в земле, некоторые из них плевались небольшими струями, другие же просто кипели или просто пускали облака пара как утюг. Обходя большие лужи, забрался в пересохший кратер, расстегнул курку и устроился поудобней в ожидании радиосигнала. Минусом этого места было то, что при относительной его спокойности из-за постоянного пара, ты рискуешь не учуять и не увидеть кисляк в преддверье перезагрузки. Но и зараженные, если вдруг заберутся сюда, не смогут вычислить тебя по запаху, а следов на местной каменистой почве почти не остается. - Тритон, Студент ответьте Ворону. – донеслось из рации примерно через полчаса. - Тритон на приеме. Статус? - Зеленый. Хвоста нет. - Принял. Жду. Я вылез из своего удобного и теплого укрытия и, вооружившись биноклем, начал прочесывать округу по секторам, пытаясь найти Воронцова. Поймал его крадущийся силуэт. Без оптики и не заметил бы. - Как прошло? – запыхаясь выпалил он, скидывая рюкзак. - Нормально, а у тебя? - Пришлось побегать. – Воронцов уселся, опершись спиной на камень, и снял шапку, под ней обнаружились слипшиеся от пота волосы. – Где Салага? – спросил напарник, отпив живца. - Еще не прибыл. - Хреново. У него же самый короткий маршрут был. Плюс дрон под рукой. - Угу. – хмуро согласился я. – Давай еще немного подождем. Можешь пока ванну принять. – указал я на глубокую лужу справа от нас. - Что, варенной человеченки захотелось? – улыбнулся Воронцов. - Нет, я бы от варенной сгущенки не отказался. Воронцов согласился, и мы воспользовались паузой, чтоб перекусить. Прошло два часа, а Салаги все еще не было. - Да где он? – нервничая, спросил напарник. - Пошли за ним. - А если ему пришлось маршрут изменить, и он сюда придет, когда мы уйдем? - Послание ему из камней оставим. Догадается, что мы здесь были. Так и поступили. Нам не пришло в голову ничего умнее, как выложить из булыжников мужское достоинство, указывающее в ту сторону, куда мы пойдем. Салага не дурак, должен понять, что на его поиски ушли. Я перевалил через край низины и тут же съежился от холода. Разница температур была большая. Мы разошлись друг от друга метров на сто пятьдесят и двинулись в путь. Через час Воронцов вызвал меня по рации. - Тебе надо это видеть. Я дошел до него. Он указал на явные следы посадки дрона. Самого аппарата нигде не было, как и его владельца. Мы решили обшарить весь район. Вскоре я наткнулся на лотерейщика, который усердно пытался взобраться на сосну, но раз за разом слетал вниз. Белку что ли он там ловит. Его куртка уже вся порвалась и свисала рванными клочьями. Волосатые ноги по колено утопали в снегу. Он был так увлечен процессом, что не заметил, как я подкрался. ПП плюнул короткой очередью, и затылок твари разлетелся как пиньята. Правда разметал во все стороны отнюдь не конфеты. Я аккуратно, чтоб не заляпаться вскрыл споровый мешок, но нашел там лишь пару споранов. На это раз не повезло в лотереи. Сверху доносилось жужжание. Дрон запутался в ветках и никак не мог взлететь. Я вызвал Воронцова, и пока он прикрывал меня, соорудил примитивную кошку из ледоруба и мотка веревки. Будем надеяться, что наш разведчик не разлетится в дребезги во время падения. С пятой попытки ледоруб удалось забросить как надо. Инструмент зацепился за ветку, я начал раскачивать и трясти ее, пока аппарат не слетел с дерева. Механическая птичка вырвалась из клетки и упала в снег, провалившись в него сантиметров на тридцать. Воронцов вытащил ее и отряхнул. Видимых повреждений не было, но дрон не мог взлететь. Лишь бессильно подвывал лопастями. - Салага, где-то в районе километра. – сказал напарник. Этот участок мы могли сканировать еще долго, но хитрый Салага решил облегчить нам задачу. Если мы шли не в ту сторону, то винты летательного аппараты, начинали стрекотать. Если б не эта методика, то боюсь мы бы его вообще не нашли, ведь могли спокойно пройти в десяти шагах и не заметить его, так как он провалился в яму. Такие я уже видел на горнолыжном курорте, до того как провалился сюда. Парень, ехавший на лыжах впереди меня, просто исчез. Пришлось даже вызывать спасателей. Ведь веревки ни у кого с собой не оказалась. Они потом оградили опасный участок. Но все равно находились умники, которые продолжали там спускаться. Салага висел вниз головой на глубине метров в пять и заткнул собой проход как пробка. - Не ранен? – спросил я. - Нет. – крикнул он в ответ. Звук вышел очень странный, так как распространялся по подземный галереям внизу, но до нас почти не доходил. Я установил два ледобура, а Воронцов спустил ему веревку, с самозатягивающейся петлей на конце. Под нашим чутким руководством Салага просунул туда ногу, затем туже процедуру повторили и со второй. Немалыми усилиями нам удалось его выдернуть. Тогда он сам вкрутил ледобур и смог перевернуться. После чего подцепил веревку к страховочной системе, и мы его вытянули. Я с удивлением уставился на труп снеговика на дне ямы. Оказалось, Салага бежал от твари, когда она провалилась в разлом. Он обрадовался и расслабился и потому сам угодил в точно такую же ловушку. Только вот не упал, а так и застрял. Шевелится он боялся, так как улететь вниз головой никому не улыбается, а установить страховку никак не мог. Зараженный добрался до него по подземный тоннелям и пытался допрыгнуть. В один прекрасный момент Салага не выдержал и рискнул выстрелить. Опустошил почти весь двадцатизарядный магазин, прежде чем тварь окончательно сдохла. Хорошо, что из-под земли звук выстрелов почти не выходил наружу. Я как самый опытный альпинист, спустился вниз и выпотрошил тварь. Затем мы направились обратно в Долину Вялых Гейзеров, так как найти другое укрытие до вечера уже не успевали. Когда добрались до места у меня уже созрел план, как обезопасить нашу ночевку. Просто нужно выставить одного наблюдателя за границей кластера. Находясь внутри, мы не поймем, если начнется перезагрузка, а вот со сторонним караульным, сможем заметить опасность. Хотя поспим, конечно, таким образом поменьше, но жизнь дороже сна. Меняться решили по часу, чтоб часовой сильно не мерз. Вскоре мы привыкли к легкому запаху серы, постоянному хлюпанью и шипенью, и это совершено не мешало нам спать. Все же прекрасно вот так лежать в огромной воронке и смотреть на звезды и луну. Салага весь вечер и половину ночи провозился с дроном, и как настоящий кибер-айболит все-таки починил птичку. Не знаю, сколько он поспал, но синяки под глазами говорили, что не очень много. Я влил в себя очередную порцию кофе и скомандовал выдвигаться. Салага запустил дрон на маршрут, и мы потихоньку пошли следом. Через несколько часов, когда группа остановилась на очередной привал, наш разведчик перестал передавать картинку. - Что случилось? – спросил я. - Не знаю. – сказал Салага. – Просто разом потухло все. Сигнал о местоположении есть, но он не двигается, когда я пытаюсь им управлять. Надо было вчера еще раз все проверить. - Ладно. Сейчас доберемся до него, и посмотришь, что случилось. Дрон лежал в лесу посреди поляны, глубоко зарывшись в снег. Салага жал на экран, но ничего не происходило. Либо слой наста глушил звук, либо ни один из манипуляторов не отвечал на сигнал. - Пойду заберу. – сказал наш хакер. - Стой. – остановил его я. – Ползком давай. Мы прикроем. Воронцов занял позицию в корневище огромного пня, а я двинулся в обход, заходя справа. Салага полз к дрону и чем ближе он подбирался, тем сильнее нарастало мое беспокойство. - Студент, стой. Давай назад. – скомандовал я. Салага замер на секунду, словно обдумывая выполнять ли приказ, но потом все же начал разворачиваться, в этот момент дрон разлетелся, взметнув вверх облако снега. Салага тут же исчез. В то место, где он был секунду назад, поднимая фонтанчики снега, ударили пули с противоположной стороны поляны. Вот тебе и дрон, столько раз нас спасал, а теперь снова навел беду. Я побежал от дерева к дереву, стараясь обойти противника с фланга. - Студент. Статус. – запросил я его по рации. - Желтый. – хреново, это значит легкое ранение. – Засек двух противников. На час и на одиннадцать. - На час уже минус. – подал голос Воронцов. Я продолжал двигаться перебежками, сильно забирая по дуге, и тут же рухнул вниз, когда сосна рядом со мной сыпанула во все стороны щепками от попаданий. Судя по звуку выстрела и урону, стреляли картечью. - Контакт на три часа. – сообщил я товарищам. - Не вижу. – отозвался Воронцов. – Деревья обзор закрывают. Я тоже не видел противника, но все же метнул «зарю» и дал пару очередей, прежде чем громыхнул взрыв. Вне помещений ее использовать почти бесполезно, но не в моем случае. Мне все же удалось напугать врага и благодаря этому сменить позицию. Теперь я оказался за поваленным деревом и нападавший скорей всего не видел моего маневра. - Минус один с левого фланга. – доложился по рации Салага. Хорошо быть невидимкой подумал я. И тут же сзади слева раздался взрыв. Как раз у позиции Воронцова. - Я зеленый. – тут же отозвался он. Мой противник тем временем попробовал сменить позицию и на ходу дал несколько выстрелов туда, где видел меня в прошлый раз. Я выстрели ему в середину корпуса, пули оплавленными каплями попадали вниз, а другие скосили молодую березку. Боец укрылся за деревом. Вдали слева прогремело несколько гранатных взрывов. - Минус один. – снова доложился Салага. На позиции Воронцова снова что-то рвануло. - Минус один. – отрапортовал он. Они там воюют, а я забуксовал. Впрочем, если вспомнить, что у них есть запас гранат и полезные для боя дары, ничего удивительного. Ищи возможности, а не оправдания – приказал я сам себе и выстрелил последним осколочным из подствольника. Раздался взрыв. Осколки сыпанули во все стороны. Парочка даже впилась в дерево, за которым я укрылся. Но как только я попробовал высунуться противник открыл пальбу. Сука, опять его дар прикрыл, но бесконечно же ты так сможешь делать. С вражеских позиций донеслось урчание, а затем крики и заполошная беспорядочная стрельба. Но я пока не обращал на это внимание. У меня свой противник. А если мы вот так? Я перезарядил «арку». Метнул полупустой магазин. И побежал на противника, стреляя на ходу и не давая ему высунутся. Когда магазин опустел, я тут же взялся за «ПП-2000». Боец выстрелил. Половину картечин угадила в дерево, остальные словил кевлар и, кажется, правая нога. Но пока на адреналине, могу позволить себе не обращать внимания на такие вещи. Я бил короткими очередями, правая рука еще жала на спусковой крючок, в то время как левая уже тянула из кобуры пистолет, и когда раздался щелчок, оповещающий об опустошении магазина, «ГШ-18» уже снова плевал свинцом в сторону врага. До него осталось метра два, когда пистолет умолк и затворная рама встала на задержку. Противник высунул ствол из-за дерева, но я уже всадил ледоруб ему в плечо и дернул на себя. Что сука, не ожидал? Карабин дважды громко бахнул и боец вскрикнул, так как попал себе в ступню. Он начал заваливаться, и ледоруб вырвало из рук, а я уже выхватил нож и навалился сверху. Противник закрылся от меня «сайгой», и я сломал лезвие ножа при очередном ударе о корпус оружия. Тут же получил магазином в голову, он лишь соскользнул от шлема. Осколок ножа в руке ударил бойца в грудь и бессильно брякнул о пластины бронежилета. Еще удар на этот раз под углом снизу вверх, и, наконец, клинок достиг цели. Руки, держащие карабин опустились, и боец задергался в конвульсиях, силясь сбросить человека, который проворачивает холодное лезвие ножа у него в горле. Я же всеми силами навалился на него, стараясь удержать, норовящую выскользнуть окровавленную рукоять ножа, словно поймал акулу за плавник и пытаюсь совладать с ней. Наконец сопротивление ослабло. Я обессиленно откинулся на снег и, отдышавшись, выдал победное: - Минус один.
Глава 31. Знакомые места
Салага был мрачнее тучи, словно не дрон взорвали, а одного из нас. Пуля угодила ему в плечо, а осколки от взрыва птички располосовали все лицо. То, что он исчез с поля боя, спутало врагам все карты. А то, как Воронцов ловко прижал их снайперским огнем, переломило исход боя в нашу сторону.Когда вражеский невидимка проник к нему в тыл, то нарвался на «белую ведьму». Небрежно воткнутая впопыхах «ОЗМка» отработала на ура, нашпиговав противника десятками смертоносных осколков. Разгневанный утратой любимой игрушки раненный Салага в стелс режиме героически продолжал наводить шорох на вражеских позициях. А когда на шум заявилась парочка йети, то противник счел потери критическими и спешно ретировался с поля боя. А вскоре до нас донеслись удаляющиеся звуки работы двигателя. Вот так мы втроем отбились от целого творческого коллектива злобных негодяев. Кто они такие и чего вообще хотели, было не ясно, скорей всего просто банда промышляющая гоп стопом. Второпях обшманали тела, запрятали трофейное оружие и поспешили удалиться вслед за отступившими бойцами. Нет, отнюдь не с целью дать убегающим пинка под зад. Просто противник понес потери, а, значит, могла остаться лишняя техника. Так оно и оказалось. Пять снегоходов, были хаотично расставлены по поляне и накрыты белой маскировочной тканью, поэтому напоминали кучу сугробов. Любой нормальный рейдер, увидев такое издали, решит, что в одном из них непременно спрятался зараженный и обойдет стороной. Крайне ловко придумано, а потому будет взято на вооружение. Не желая рисковать, я очень аккуратно заглянул под белое полотно, покрытое тканевыми ворсинками на манер снежинок. Все же перестраховался и, держась на расстоянии, стянул маскировку с помощью все той же кошки из ледоруба. Осмотрел один снегоход, второй, третий. Потом поглядел на Салагу. Ему становилось плохо. Он привалился спиной на одну из машин, а Воронцов тем временем оказывал ему медицинскую помощь. - Пронесло. Сквозное. – доложил он через несколько минут. Я запустил двигатели двух снегоходов, перекидал в багажник запасные канистры с топливом и пометил место у себя на карте. Мало ли, когда еще пригодится. Воронцов закончил с бинтовкой Салаги и помог ему усесться ко мне на пассажирское место. Затем подцепил его карабином к моему поясу. Сзади раздался треск ломаемых деревьев. Что-то очень крупное проламывалось через чащу. Мы не оглядываясь рванули с места. Салага навалился на меня как на подушку и схватился руками за страховочную подвязку сзади. Снегоходы надрывно рычали движками, мы не давали им толком набрать оборотов и сразу переключали на следующую скорость. Я посмотрел в зеркальце заднего вида. Тварь преследовавшая нас явно была элитником. Огромные мышцы выпирали даже сквозь шерсть. Она бежала легко, не напрягаясь, словно ни капли не сомневалась, что догонит. - Салага. – вызвал я соседа по рации. Так было проще, чем пытаться докричаться до него сквозь шум ветра и гул мотора. - Да. – устало откликнулся он, и я почувствовал, как его голова оторвалась от моей спины. – Последний шанс! - Принял. – четко откликнулся он, наконец осознал, какая опасность нам грозит. Он развернулся на сиденье и полез в свой рюкзак, что находился в багажнике. Выудил от туда кролика и бросил его на снег. Зверек рванул как гоночный болид и мигом исчез из видимости моего зеркала заднего вида. Элитник сбился с курса и начал гоняться за ним по полю, словно кошка за красной точкой лазерной указки. Петляя, кролик нырнул в лес. Жемчужник вломился следом, снося деревья. Будем надеяться, что наша хитрость займет его надолго. *** Трюк с кроликом все-таки сработал. И того элитника мы больше не видели. На снегоходах быстро домчали до Бельма. А там следующие два дня с нами ничего интересного не происходило. Твари почти не попадались, люди тем более. Ночевали, где придется. Порой просто строили иглу в укромном месте. Наука Эскимоса нам все-таки пригодилась. А когда местность была не подходящая или непригодный снег, то мы просто накрывались маскировочными накидкам и становились кучкой сугробов. Кофе с каждым днем я заваривал все крепче. Когда до той самой «тарелки» осталось несколько часов пути. Мы решили разделиться. Мне почему-то казалось, что меня там непременно ждут. Паранойя знаете ли, она такая. Я спешился и отправился на разведку. Парни же укрылись в лесу. Тарелка даже через бинокль виделась маленькой черной точкой. Мне начало казаться, что на меня смотрят со всех сторон. Я понимал, что это скорей всего просто приступ паники. Но ничего не мог с этим поделать. Повсюду мерещились залегшие в снегу силуэты. Еще постоянно приходилось оглядывать и проверять, не увязался ли за мной кто из парней. С этих станется устроить мне тайное прикрытие. Начался снегопад. Крупные белые хлопья падали на стекло шлема, таяли и стекали вниз шустрыми ручейками. Затем ветер усилился. Начиналась буря. Это хорошо. Пусть скроет мои следы. Я не боялся замерзнуть как в прошлый раз. Во-первых, ботинки с подогревом. Во-вторых, дар анабиозника все же внушает уверенность выживания в любых холодах. Когда осталось идти примерно с километр, я решил не рисковать и просто полз несколько часов. Глупо. Скорей всего. Но если я все-таки хотел подловить сам себя, то усадил бы снайпера на вершине этой «тарелки» и приказал бы ему стрелять в любой мелькнувший вдали силуэт. А там проверить можно, свой или чужой попал под раздачу. Если ошиблись, ничего страшного – трупы не просят извинений. А ползущего человека в бурю не так-то просто разглядеть. Не доползая метров ста пятидесяти, я замер и долго изучал округу в поисках следов пребывания человека. Разглядел в бинокль остов сгоревшего снегохода. Еще часа полтора ползал вокруг, но ничего не было. Похоже, пора рискнуть. Я не стал возвращаться и вызывать парней, как мы договорились. Вдруг все же меня внутри поджидает ловушка. Не хочется их подставлять. Если засада грамотная, то всех положат с гарантией. Только я от них грамотных действий еще не видел. Не считая, конечно, фокуса с датчиком в магазине Салаги. Это был сильный ход, но недостаточно эффективный, раз я все же топчу этот снег, впитавший в себя крови в миллион раз больше, чем песок на арене Колизея. Я плюнул на все и пошел в полный рост. Нашел место, где Старый в прошлый раз откапывал вход и начал руками отбрасывать снег. Отрыл люк и, вставив ключ, провернул. Сунул ледоруб в щель и надавил приподнимая. Когда крышка чуть приоткрылась, пропихнул внутрь еще и сам ключ, а то все же ледоруб не гвоздодер, может и сломаться. Посветил в щелку фонариком. Поблескивающих нитей растяжек не обнаружил. Поднатужился и поднял крышку. Тяжелая, зараза. Осветил проход. Залез внутрь. Закрыл люк и начал подниматься. Все здесь было как в прошлый раз. Разве что теперь я вооружен «ПП-2000» и старался ступать тихо, просвечивая фонарем все темные места. Глупо было вообще сюда лезть, но я пообещал профессору Пингвину, что притащу ему чертовых стылых пиявок. - Некрасиво так поступать. – раздался в ухе голос Воронцова. Я аж подпрыгнул от неожиданности. - Нахер ты за мной поперся?! – тут же выдал я в ответ. - Потому, что просчитал тебя, придурка, заранее. Только вот нагнать не успел из-за бури. - Жди там. Связь каждые пять минут. Если пропаду из эфира, внутрь не лезь. – отрезал я. - Разберусь. – буркнул в ответ Воронцов. Вот тебе и дисциплина связи, блин. Защитничек херов, ну вот на кой ляд он за мной поперся? Хотя мне даже стало немного легче. Напряжение чуть отпустило. Теперь я хотя бы знаю, что в случае чего буду отмщен. Да и злился я больше на то, что не заметил слежку. Если б сразу увидел Воронцова, то отправил бы обратно. А теперь уже поздно что-то менять. Сам бы также на его месте поступил. Я тяжело вдохнул и прошел в очередной поворот. Сразу вспомнилось, как в первый раз отправился за дровами по этим темным тоннелям. Все ждал, как на меня какой-нибудь чужой из-за поворота выпрыгнет. Как же давно это было, словно в другой жизни. Я снова свернул и оказался в комнате, в которой ночевал. Здесь явно кто-то побывал. Все лежит не так как мы оставили. Дров и бумаги поубавилось. - Ворон. - На приме. - Тут после меня были. - И? - И ничего. Просто как факт. Конец связи. Я взял из ящика железную тарелку и бросил в нее три таблетки сухого горючего. Ловись пиявка большая и маленькая. Идем дальше. Через столовую и в библиотеку. Луч фонаря по стенам. В каждый закуток. Пройтись между всех шкафов. Вроде чисто. Тогда за дело. Начал открывать все ящички и просматривать документацию. Отрывал только первые страницы, где была обложка с названием, а иногда еще и рисунок или чертеж. Потом разберутся, надо им все это или нет. Думаю, здесь может найтись полезная научно-техническая литература. Вернулся в комнату. Черные камушки уже набились в тарелку и впитывали тепло от последней догорающей таблетки. Я подбросил еще одну и подождал минут десять. Пиявок набралось достаточно. Начал перекладывать их в тряпичный мешок. Некоторые уже нагрелись до такой степени, что обжигали пальцы, другие же были еле теплые или совсем холодные. Отлично, все дела сделаны. Пора сваливать. - Ворон. Доложи обстановку. - Все чисто. Прием. - Встречай. Как принял? - Принял. Встречаю. - Конец связи. Я выбрался из тарелки и пополз к Воронцову. Потом мы вдвоем добрались до Салаги. Опознались по рации и вошли в наш маленький лагерь посреди леса. Теперь осталось только добраться до «сокровищ» под горой, из-за которых собственно все это и затевалось. Маршрут я выбирал по одному принципу, он не должен пересекаться с моей траекторией движения из родного кластера. Забирать решил западнее по дуге. Главное не пролететь и к самому Пеклу не выйти. Вьюга успокоилась, словно намекая, что нам пора в путь. Так и поступили. Ехали, пока впереди не показался городской кластер. Топливо было на исходе. Хочешь не хочешь, а придется заехать. Но все получилось куда хуже. Снегоход Воронцова начал терять обороты и заглох. Так что мы слили с него остатки бензина, и поехали дальше. А Воронцов пешком пошел следом, передав нам свою рюкзак. С увеличением нагрузки моя машинка начала жрать больше и тоже заглохла. Изначально мы хотели остановиться, не доезжая до города километра полтора. Но в итоге встали примерно в двух, пристроили снегоход в пролеске, накрыли сетью, дождались отставшего Воронцова и отправились пешком. Да, без дрона, конечно, хреново. Сейчас бы пролетели над кластером и посмотрели, что там да как. Следов ведущих в город не было, вообще никаких. Я смотрел в бинокль на мертвый кусок старого мира, но никакого движения там не наблюдалось. Дома зияли провалами окон. Машины занесены снегом по самую крышу. Местный климат хорошо консервирует строения. Но создавалось впечатление, что это место было покинуто лет тридцать назад. Вряд ли здесь удастся разжиться бензином. Длительное хранение крайне отрицательно отражается на его качестве. Образуется большое количество смол из-за окисления углеводородов. Соответственно снижается октановое число. В теории залить такое, конечно можно, особенно, если разбавить свежим топливом. Но долго на таком наши машинки не пробегают. Эффект будет меньше, а нагара больше. Воронцов, как обычно, остался прикрывать, заняв позицию возле одной из множества брошенных у города машин. Я и Салага поползли, петляя в автомобильном лабиринте, и вошли в город. Надо было осмотреть ближайшее здание, чтоб наш снайпер мог расположиться на крыше. А мы бы под его чутким надзором продолжили бы рыскать по кластеру в поисках заправки или бензовоза. С центрального проспекта сразу нырнули во двор. Прошли к примеченному издали шестнадцатиэтажному дому. Есть в кластере здания и повыше, но не в ближайшей паре кварталов. Чем дальше мы шли, тем больше у меня складывалось впечатление, что город вымер очень давно. Хотя, могу и ошибаться. Может подобное запустение приходит всего за пару месяцев. Поодаль скрипел, раскачиваясь на ветру гнутый и ржавый дорожный знак. Из выбитых окон домов на нас поглядывали призраки поглощенного Ульем города. На одном из балконов болтался повешенный человек. Он задубел и загорел на солнце до черноты и напоминал дурацкую деревянную куклу-вуду. В этой тишине наши шаги по снегу звучали как раскаты грома. Хоть бы ворон какой гаркнул или мышка пробежала. Но ничего подобного. Абсолютное запустение. Здесь застыло само время. Поначалу проверяли каждую комнату, но потом расслабились и просто поднялись на крышу, вызвав Воронцова. С высоты увидели автосервис. С него, пожалуй, и начнем. Мы с Салагой спустились вниз и дворами пошли в нужном направлении. Ворота сервиса были заперты на цепь со звеньями толщиной в полсантиметра и навесной замок. Делать нечего, пришлось стрелять. В фильмах главный герой обычно на бегу отстреливать толстенную цепь из девяти миллиметрового пистолета. В реальности же мне пришлось выпустить пять пуль. Сложно было попадать по одному и тому же звену. Тем более стрелять пришлось с расстояния, чтоб не сыграл рикошет от металлических створок. Ворота отказывались открываться. Приходилось сдвигать их точками. Наконец получилась щель шириной в полметра. Внутри стояла белая семерка. Я остался контролировать улицу. А Салага зашел внутрь, светя фонарем. Потом чем-то долго гремел. После послышался удар и треск дерева. Это он выломал какую-то дверь в подсобку. Затем все же вынес двадцатилитровую алюминиевую канистру. Нда, и как с этим по полю тащиться до снегоходов? И будет ли вообще двигатель на этом работать? Мы только высунулись из сервиса, когда в канистру ударила пуля. Салага бросил тару, и я дернул его за шиворот, затянув обратно в ангар. Похоже какой-то идиот, пересмотрел блокбастеров и думал, что мы красиво взорвемся, а он потом соберет оружие с наших жаренных тушек. - Ищи запасной выход. – сказал я Салаге и тут же вызвал нашего снайпера по рации. – Ворон. Контакт с неизвестным противником. Стреляли откуда-то с крыши. Сектор с девяти до часу. - Принял. Не вижу его. Судя по всему там какой-то кретин. Иначе бы просто выстрелил мне в грудь, а затем Салаге в спину, когда бы он попытался заскочить в сервис, где я разлегся посреди узкого прохода. А на лоха попробуем ка мы одну бородатую как рейдер уловку. Я подобрал спецовку и слегка выснул ее, держа ломиком за шиворот. Тут же громыхнул выстрел. Пуля прошила куртку и выбила бетонное крошево от пола, срикошетив в бампер машины. - Минус один. – донеслось в наушнике через несколько секунд. Вот так – знай наших. - Есть выход. – крикнул Салага. - Бронник свой давай. И невидимкой в то здание, откуда стреляли. Я пока на себя внимание отвлеку, если там кто-то еще был. Салага ушел через черный ход. А я обошел «ладу» и пристроился за ее задницей так, чтоб видеть здание в щель ворот. Установил на богажник «арку» и прицелился. В окне на седьмом этаже торчало, задрав нос вверх, дуло неизвестной винтовки убитого стрелка. Палец плавно потянул на спуск, «AR-15» еле ощутимо толкнула в плечо. Я дал еще несколько выстрелов по той позиции. - Вижу движение в том же здании. – вышел на связь Воронцов. – Отсюда не достать. - На точке. – тут же доложился Салага. - Принял. – ответил я. – Ворон. Я выхожу. - Принял. Я вышел через задний ход и, обойдя здание по кругу, шмыгнул за машину. Сверху раздалась долгая очередь, раскрошив окна и прошив автомобиль. Я укрылся за мотором, но одна из пуль удачно обошла преграду и легонько ткнула меня в грудь. Часть энергии она потеряла, пройдя через две переборки, так что, мне кажется, застряла в верхних слоях кевлара первого бронника. - Промазал. – доложил Воронцов. Прострекотал «ПП-2000». Затем еще раз, но уже короче. - Минус один. – доложил Салага, в рации послышалась какая-то возня. – Есть пленный. Говорит их только трое было. - Ворон, на позиции. – сказал я. Хотя это он и так знал. – Салага встречай. Будь добрым копом. Злой уже в пути. Сейчас пообщаемся.
Глава 32. Непростой выбор
Салага отработал на ура. Убил одного и прострелил плечо другому. В трофеях у нас оказалось три пистолета «беретта» в крайне плачевном состоянии, один «калашовский» укорот, «мосинка» и охотничья переделка под СВД неизвестной модели.Также нам перепало семь горошин и споранов без меры. Самым интересным из списка подарков был какой-то современный потомок РПГ-40. Более компактный и с корпусом из полимерным материалов. Сейчас пленный сидел привязанный к стулу, вдобавок ему еще и руки перехватили пластиковыми наручниками. Незнакомец был через чур загорелым даже по местным меркам. Одет в посеревший замызганный полушубок, на ворот которого с носа и губ медленно стекала вязкая кровь. Это были последствия нашего экспресс допроса. Звали его Сурок. На вид мужику было лет тридцать. Весь какой-то плюгавый. Его до сих пор колотило, хотя уже минут пятнадцать его никто не трогал. Наоборот перевязали и дали выпить живца. Я не верил, что он реально такой зашуганный. Хотя судя по дилетантской боевой подготовке, вполне может быть, что он не обстрелянный. Мужик рассказал что из «Снежного прайда». Местного поселения диких. Инициатива стрельбы принадлежала их старшему, которого Воронцов и снял первым. Сюда они зашли за припасами. А вот в это дерьмо совершенно не верилось. Все что могли, отсюда уже давно выгребли. Мы же проверили несколько квартир, там бы даже самый опытный таракан не нашел и крошки. И теперь я обдумывал, как бы его еще допросить, чтоб при этом совсем палачом не стать. Времени на долгую подготовку пленного к допросу у нас не было. - Тритон Ворону. - На приеме. - Слышу моторы. Прием. - Понял тебя. Меняй позицию. Прием. Я обернулся к пленному, вытаскивая пистолет. - Убивать тебя я не хочу, но все же легко вышибу тебе мозги, если почувствую, что ты врешь, понял? - Угу. – кивнул пленный. - Кто сюда едет? - Остальные наши. - Сколько их? Он замешкался. Я снял пистолет с предохранителя. - Семь. Должно быть семь. - Молись, чтоб это было правдой. – сказал я, убрал пистолет в кобуру и отправил пленного в нокаут. - Давай за мной. – скомандовал я. – Возьми что-нибудь на дальнюю дистанцию. Салага подхватил винтовку Мосина. Собственно из всего, что есть, у меня бы тоже на нее выбор пал. Спустя пять минут мы уже заняли позиции. Каждый на своей крыше здания. Я в бинокль наблюдал на стремительно приближающиеся к городу серые точки, коих насчитал, аж пятнадцать штук. Захотелось вернуться к пленному и выпотрошить ублюдка. Но когда расстояние сократилось и силуэты стали более четкими, ситуация изменилась. Пятерка ехавших впереди снегоходов инстинктивно сбивалась в кучу, образуя что-то вроде клина. А преследующие их десять, держались подковой, пытаясь взять впереди идущих в клещи. Они еще и умудрялись стрелять на ходу в спину убегавшим. Конечно, не попадали, но страху нагоняли изрядно. Я мысленно поделил их на «десятчиков» и «пятёрочников». Так и что нам делать? Варианта всего два. Либо сидим тихо, а потом уходим. Либо атакуем, поддерживаем одну из сторон. Но к кому из них принадлежала обезвреженная нами тройка не ясно. Как там было у Макиавелли? Не выбравший не одну из сторон проиграет в любом случае. Что-то вроде этого. Так, и кому нам помочь? Если поможем десяти гонщикам, то они возможно будут нам благодарны. Так как мы зажмем противника с двух сторон. И легко перестреляем беглецов. Но их все еще останется десять, а нас все еще трое. Но если мы поможем пятерым, они точно будут нам благодарны. Но вот нахрен они едут в город? А все очень просто, ведут в засаду «десятчиков». Ведь думают, что их поддержат товарищи. Возможно, даже вызывают их по рации, которую мы не нашли. А собственно, что я туплю? Я вытащил радиостанцию и запусти режим сканирования частот. Снегоходы были уже метрах в ста от нас. - Так, всем приготовится. – скомандовал я. – Впускаем пятерых. Их не трогаем. Огонь по команде. Машинки стараемся не зацепить. - Принял. - Принял. – посыпались доклады. Пятерка въехала в город и тут же разделилась. Каждый выбрал себе по повороту и свернул туда. Затем некоторые из них затаились за машинами и в подъездах. Я разглядел, как один из бойцов, с крохотной рацией, пытается выйти на связь. Ну, давай же. Я смотрел на сменяющиеся частоты на экране радиостанции. Наконец, она пиликнула и послышался искаженный помехами голос. - ... Мать вашу! Сука, выпотрошу! - Хар… Сурок на приеме. – отозвался я. Чуть было не ляпнул Харек вместо Сурка. - Какого черта! Вы ублюдки! Я ваших матерей… - Заткнись! – оборвал я лишнее сейчас словоблудство. – Проблемы были. Принимаем гостей. Как принял? Огонь только после нас. Мужик от такого явно опешил. - Принял. – удивленно выдал он. Пятерка уже заняла позиции. Тем временем в город въезжали «десятчики». Они остановили снегоходы боком, образовав полукруг, и рассредоточились по улице, укрываясь за машинами. Двигались почти грамотно. Были видно, что какое-то представление о движении группой в условиях БД в городе они имеют. Но вот именно что какое-то. Словно лекцию прослушали, что-то запомнили, но никогда в жизни это не отрабатывали. Хотя по местным меркам, это уже можно считать достижением. - Воронцов, на тебе пулеметчик и снайпер. Я беру двойку справа. Салага, вступаешь последним. А то твоя арта нас с потрохами выдаст. - Принял. - Есть. – доложились оба. - Ну, все поехали! – скомандовал я сам себе. Поймал в перекрестие спину бойца с «АК-74» и выжал спуск. Винтовка чуть дернулась, но прицел остался почти на том же месте. Стрелок завалился, а идущий впереди обернулся на звук и тут же поймал две двойки в грудь. Еле слышно отработал ВСС Воронцова, и тут же бахнула «Мосинка». «Пятерочники» ударили с фронта. «Десятчики» оказались зажаты и попали под перекрестный огонь. Один из них просто телепортировался к снегоходу и начал заводить машинку. Но далеко не уехал, кто-то достал его в спину. Он завалился на руль и врезался в здание, перевернувшись вместе со своей машинкой. Один из «десятчиков» ловко выпустил файербол прям в свод крыши, на моей позиции. Я только и успел отпрыгнуть. Кирпичный парапет разлетелся вдребезги. И как только срисовал меня, засранец? И тут бахнул взрыв, следом еще один. Я чуть отполз и высунулся с другого края. Но бой был окончен. Один из пятерочников уже собирал трофейное оружие в кучу. - Командир ответь Сурку. - Слушаю. - Если этот гамадрил еще хоть шаг сделает, до того, как контрольный каждому в голову пустит, я ему лично что-нибудь прострелю в воспитательных целях. Мужик даже удивленно посмотрел на рацию, словно ожидал там увидеть лицо говорившего и что-то заорал через всю улицу. Но было уже поздно, одно из тел резко вскинулось. Раздалось несколько пистолетных выстрелов. Тут же чуть слышно хлопнул «Винторез» и «десятчик» дернул головой, разбрызгав содержимое черепной коробки. Нетерпеливый мародер еще дергался в судорогах на асфальте. Закономерный итог. Теперь расклад три на четыре. Плюс мы на более выгодных позициях. Можем всех положить за пару секунд. Надо реализовать это преимущество в целях конструктивного диалога. Я сменил канал связи и вышел в эфир со своими. - Воронцов, главного держи на прицеле. Выстрелишь рядом по сигналу. - Принял. Я снова сменил канал. - Командир Сурку. - Да! – раздраженно буркнул тот. - Вы все на прицеле. - Что? - Рот закрой, сука, и слушай! На замрешь на счет раз положим всех до одного. Дебилам своим прикажи, чтоб не дергались. - Ты там охренел? Я быстро щелкнул рацией, сменив канал связи. - Давай. «Винторез» тихонько хлопнул. Главный аж подпрыгнул от неожиданности. - Стволы побросали! Считаю до одного, потом всех в расход. Мужик бросил оружие и скомандовал своим бойцам, один повторил за ним. Остальные засомневались. Но когда земля у них под ногами вспухла фонтанчиками, то быстро последовали примеру своего предводителя. - Пистолеты и гранаты тоже на землю, кроме тебя. Ты пробегаешь и всем убитым контрольный в голову. Не промахнись. Я дождался, когда прозвучат десять хлопков. Воронцов с Салагой успели за это время сменить позицию. - Теперь слушай внимательно. Если глупостей делать не будете, то разойдемся нормально, при своих стволах останетесь и с убитых заберете, все, что нам не пригодится. Понял? - Понял. – недовольно буркнул он в ответ. – Кто ты? Что с моими людьми? - Твои кретины без повода открыли по нам огонь. Два из трех мертвы. Один ранен. Ему оказали мед помощь. Если миром все решим, скажу, где он. - Лучше не говори. А то я его сам зарежу. - Отправь одного, пусть оружие в кучу соберет и положит в центре двора. Только не надо ничего крысить. Мой снайпер очень нервный, как увидит, что он что-то в карман себе сует, так и отстрелит ему палец по самый локоть. - Понял. - Ворон Тритону. – снова сменил я канал. - Ворон. - Сходи к ребятам. Надо контакт наладить. Ты у нас самый пуленепробиваемый. В ответ послышался тяжелый вздох, а затем: - Прикрывайте там нормально. С включенной рацией Воронцов начал общаться с главным из пятерки. Он подробней изложил им ситуацию. Те вроде поняли. Тогда уже спустился я. Остальные четверо стояли кучкой поодаль. Один из них был на удивленье правильно сложенным квазом. Никаких тебе уродств, не считая морды. Просто двухметровый амбал с рожей, как у побритого йети. Главного у них звали Сугудай. Выпученные глаза и правда чем то напоминали рыбьи. Он носил длинные и тонкие запорожские усы, отчего становился похож на сома. - Надо быстрей все решать. – сказал я. – Бельмо бельмом, но сильно расслабляться тоже не стоит. - Не ссы у нас есть Проказа. Он свою глушилку включил. Еще час зараженные сюда точно не сунутся. Правда потом у него откат. И мы наоборот как маяк станем на несколько минут. - Интересный дар. - Вы случайно не из Цитадели? - Из нее. - Дорогу не подскажете. - Карту дадим. Это вам типо компенсация за погибших. - А, –раздраженно махнул рукой Сугудай. – Такие долго не живут. Вряд ли бы они также хорошо нас прикрыли, как вы. Оказалось, что те, кто гнались за этими дикими, были их же бывшими соклановцами. В «прайде» давно назрели противоречия. Так как охотники управляли собирателями. Однажды они подобрали раненного рейдера, и он рассказал им про Цитадель. Некоторые захотели ее найти. Но главарь клана Чугун, не разрешил и убил рейдера, чтоб он не сманивал народ своими россказнями. А вдобавок, еще и ранил крысолова. Так как он хотел сбежать больше всех. В итоге часть собирателей подготовила заговор и когда большинство охотниковотправились на охоту, выкрали нормальное оружие и бросились в бега. Кваз и Сугудай к слову тоже были из управляющие верхушки, но вместо того, чтоб подавить мятеж возглавили его. Этот кластер они использовали как перевалочную базу и оставили троих наблюдателей, а сами отправились в известный мне аэропорт, посмотреть не осталось ли там целых вертолетов, так как Сугудай был пилотом. Там-то они и нарвались, потеряли двух человек и бежали. - Сугуд, можно тебя? – крикнул один из бойцов. - Я отойду? – обратился он ко мне. – Народ волнуется. - Давай. Главный подошел к своим, и один из бойцов что-то ему сказал, указывая на меня. Оружие я держал наготове. Но им резону дергаться нет. И тут из подъезда вышел Сурок держа на прицеле Салагу. Я развернулся в его сторону, упирая «арку» в плечо. В этот момент Сугудай вскинул руки и все трофеи, лежавшее у меня за спиной полетели в его сторону. Я упал, целая пачка разнокалиберных стволов пронеслась прямо у меня над головой. Руки словно зажили своей жизнью и метнули гранату в сторону диких. Но она взлетела вверх. Я успел перекатится под машину. Бахнул взрыв. Засвистели осколки, зазвенело выбитое стекло и зашипела пробитая шина. Я увидел как защитное поле Воронцова вздрагивало от попаданий пуль, пока он не нырнул в подворотню. Одним движением выполз из-под машины. Мертвый Сурок валялся на асфальте. Кто-то уже начал стрелять по моему укрытию. Я опустил забрало шлема. До крыльца магазина слева было всего три метра. Плюс рядом стоит фонарь. Рискну, пожалуй. Вытащил последнюю гранату и метнул на звук выстрелов. Затем резко бросился к следующему укрытию. Громыхнул взрыв. Я нырнул за ступеньки. Тут же в них полетели пули, сшибая декоративную плитку и рикошетя от железных перил. Дождался, когда стрелок опустошит магазин и, выскочил и стреляя на бегу влетел в дверь. Врубил фонарь и тут же бросился к следующей двери. Плечом выбил почти игрушечную преграду и остановился у черного хода. Выпустил в замок две очереди, чтоб наверняка. Помещение заволокло пороховой гарью. Затем два раза долбанул ногой и лишь после удара плеча вывалился наружу. Вздохнув свежего воздуха. На ходу сменил магазин и побежал по проулку. Нырнул в подъезд. Влетел в первую попавшуюся квартиру. Выпрыгнул с балкона первого этажа и помчался дальше по улице. Нам сейчас их нужно разделить. Раздергать и по одному, мы их перестреляем. Придурки. Вот нахер дергаться было? Что такого сказали Сугудаю, что он в бой ринулся? Почему от моих нет докладов? Остановился у угла дома и посмотрел на рацию. Сука, кретин. Канал другой. Переключился. - Студент, Ворон. Ответьте. Тишина. Что за дерьмо? - Студент, Ворон, ответьте Тритону. Я вынырнул из-за угла здания и забирая по дуге, решил вернуться обратно. Посмотреть, что там происходит. И тут над головой раздался звон стекла. Со второго этажа на меня выпрыгнул кваз. «АR-15» вырвало из рук. Сугудай сука, чертов кинетик. Я увернулся от приземлившегося кваза, закрываясь его силуэтом от главаря нырнул в подъезд, на ходу выхватив пистолет-пулемет. Захлопнул дверь и закрыл ее на засов. Едва успел забежать в квартиру, как зазвенели пули. Метал обзавелся рисунком из дырок, через которые начали просачиваться солнечные лучи. Я снова выпрыгнул через первый этаж в следующий двор. И побежал в арку, ведущую из коробки. А потом раздался взрыв. Все заволокло дымом, я за что-то запнулся и упал. Раздался чей-то мат. Ноги понесли меня вперед, и я врезался в огромное тело кваза. Как на стену наткнулся. «ПП-2000» вылетел из рук. А пистолет выхватить не успел. Кваз легким пинком отправил меня в полет. Кевлар чуть смягчил удар, но все равно ощущение были не из приятных. Вскочил на ноги. Кваз уже рывком приблизился ко мне. Не помню, как нож оказался у меня в руках. Кваз сделал выпад правой, я увернулся и всадил ему клинок в плечо. Нож надежно застрял, а противник отвесил мне легкую оплеуху. Картинка закружилась. Я с трудом удержал равновесие. Кваз ударил с левой, я пронырнул под руку и смачно вбил правый кулак ему в челюсть. Удар получился на удивление хорош, прям как по учебнику. В жизни обычно так точно никогда не получается попасть, только в кино такое видел. Любой другой бы свалился, но чертов мутант даже не покачнулся. Я провел ему серию в корпус. Вкладывался по полной в каждый выпад. А эта детина даже не сопротивлялась, лишь стоял и лыбился. У меня даже появилось ощущение, что я оказался в каком-нибудь дурацком боевике восьмидесятых девяностых годов. Там любили использовать такой прием. В итоге кваз просто меня вырубил. Надеюсь, что не щелбаном. В себя я пришел от пощечин. Оказалось, стою на коленях, со связанными сзади руками. Один из пятерки, тот, что подозвал Сугудая, запрокинул мне голову держа за волосы и разглядывал меня. - Да точно этот хмырь тогда с сектантом был. Я его запомнил. Меня ведь тогда наблюдателем поставили. Только у меня рация села, так что хреново все вышло. - Было дело. – не стал я отрицать. - У вас ментат есть, чтоб проверить правдивость моих слов. - Откуда? Нет у нас таких. – сказал Сугудай. - Я тогда можно сказать свежак зеленый был и знать, не знал, что он сектант. А потом они меня убить попытались, но у них не вышло. А потом они еще кучу раз покушения устраивали. - Поднимите его. – сказал Сугудай. – Он правду говорит. Я чую ложь. – обратился он уже ко мне. - Тогда слушай внимательно. Развяжи меня нахрен. Я знаю, где взять вертолет.
Глава 33. Сокровища
Чай приятно обжигал язык и небо, а провалившись в желудок, разливался теплом по всему телу. Накатила усталость. Хотелось просто закрыть глаза и уснуть сидя. Переговоры выдались долгими, так как и ситуация была неоднозначная.Воронцов и Салага взяли в плен Проказу. А я попал в руки к квазу, которого звали Танк, что собственно неудивительно, Сугудаю и третьему, опознавшему меня боецу по кличке Сокол. Главарь диких позадавал мне еще несколько вопросов и поверил, что в моем знакомстве с сектантами ничего криминального нет. За Сурка и тех двоих они остались в общем-то не в обиде, так как те нарвались сами, да и с душком людишки были, чего греха таить. В итоге мы все же договорились, что до Цитадели добираемся вместе, по средствам вертолета. Сейчас каждая из групп выставила часового, а все остальные собрались для ночевки в комнате одного из зданий. От нас пока заступил Салага, а от них Танк. Так как кваз почти не уставал и для сна ему требовалось в два раза меньше времени. Кстати, следы дикие путали так, что любой рейдер обзавидуется. Они действовали не по наитию, а придерживались какой-то хитрой техники. Мазали кровью умерших стены и попрятали тела, только по одной им ведомой закономерности. А еще они носили с собой в пластиковых герметичных пакетах куски шкуры зараженных, и хвосты обычных животных. Ими они тоже маскировали наш запах. Но на все вопросы, что да как, отмалчивались. Зараженные на шум в итоге все-таки нагрянули. Причем видимо, когда дар некого Проказы, сменил полярность и вместо отпугивателя на несколько минут переключился в режим маяка. А откат парнишка словил не слабый. Просто в какой-то момент упал, грохнувшись головой об пол. И из носа у него пошла кровь. Но до нас твари так и не добрались. Бегали, урчали, жрали трупы, в итоге либо спрятались, либо убежали дальше. Сейчас, я чертил куском угля на старой газете расположение зданий в родном кластере. Да, мы собрались забраться обратно на вершину горы. Так как там мог быть вертолет спасателей. - А чего ты сразу на нем оттуда не удрал? – задал мне резонный вопрос Воронцов, когда мы остались наедине. - Ты думаешь, я не пытался? Во-первых, он не каждую перезагрузку там стоит. Иногда оказывается на другой точке, которая не грузится вместе со всем кластером. Иногда он еще и неисправен. Пилотов всего два. Николай и Валерий. Оба живут не в той части, которая включена в кластер. Но все же иногда случалось так, что именно один из них был на дежурстве, когда курорт копировался в Улей. И вот если все эти три фактора вдруг совпадали, вмешивался четвертый. Знаешь, как только попавшие в этот мир начинают троить? Иногда даже смотришь на такого и не верится, что он вообще человек. Создается впечатление, что ты в игре, где все неписи залагали и сошли с ума. Запустить вертушку даже в первые часы после перезагрузки для такого проблема. Один раз я чуть не улетел. Но этот дебил такое творить начал, мне пришлось выпрыгнуть. Хорошо, что высота небольшая была, но ногу я сломал. Слава супер регенерации, зажила быстро. А этот спасатель херов разбился. Рассказал я об этом понятное дело только своим. Диким знать такое не надо. Пока мы движемся вместе, если повезет, сократим солидную часть пути на вертушке, если нет, заберем, что сможем и уйдем своим ходом обратно до Цитадели, может даже вместе с дикими. Но расслабляться с ними не стоит. Кваз и Сугудай серьезные противники. Остальные так себе, но, может, у кого пара козырей все же припрятана. Как у того же Сурка. Выяснилось, что он неплохой пиромант был и глаза отводить умел. Мало того, что выбрался, так еще и Салагу умудрился потом в плен взять, в суматохе боя, а прикидывался дурачком. Да только ему это не помогло, прыгнул наш друг в стелс и убил засранца. Так что обе группы сейчас балансируют в режиме вынужденного сотрудничества. Сумасшедший день подходил к концу, а впереди только неясные перспективы. ***
Шесть снегоходов рассекали по снежной целине. Они подпрыгивали на ямах и виляли меж кустов, то собираясь в клин, то рассыпаясь в пунктирную линию, издали напоминая стаю птиц, летящую на фоне белых облаков. Почему только шесть? Потому, что большую часть техники перебили заходившие вчера в гости зараженные. Оставив в живых лишь четыре снегохода. Так что мы полдня убили еще на то, чтоб притащить наши старые снегоходы до города и уже тогда отправились в путь. Вдруг снежная целена передо мной начала вспухать. Я резко вильнул вправо. - Подснежник! – подал я голос в рацию и выжал газ, увеличивая скорость. Сидевший сзади меня Салага, открыл огонь из трофейной «мосинки». Раскатистый треск ударил по ушам. Через зеркало заднего вида было видно, что дикие сбавили ход и кружили вокруг зараженного. Тварь была не очень крупная. Снеговик переросток или начинающий сугробник. Как только мутант начинал догонять одного, тот тут же увеличивал скорость, а другой приближался и делал выстрел почти с упора. Пару раз монстр пролетал в считанном метре от обнаглевших людишек. Но ребята явно не первый раз проворачивали подобный трюк. - Какого хрена вы творите? – заорал я в рацию. - Все под контролем, расслабься и смотри кино. – донеслось в ответ. К зверюге приблизился Танк и метнул в нее ту самую ручную гранату. Громыхнуло знатно. В небо взметнулось облачко черного дыма. Тварь перекатилась и зарылась мордой в снег, а дикие закрутили возле нее причудливый хоровод, паля из всех орудий, словно ковбои окружившие индейца. - Фарт. Тьфу. То есть Тритон. Притормозите. – раздался в наушнике голос Сугудая. Вот тебе и дисциплина связи, мать ее. Мы дождались, пока дикие выпотрошат тварь и продолжили движение. Небо заволокло тучами и было сложно ориентироваться по солнцу. К вечеру я понял, что мы прилично сбились с курса, и взяли сильно восточнее, ведь увидел вдалеке ту самую деревушку, где мне довелось провести свою первую ночевку за пределами родного кластера. Поначалу я засомневался, что это именно она. Но, когда мы подъехали ближе, окончательно убедился. Заночевать решили здесь же. Дикие опять пошли путать следы. В таком поселке зараженные, если выйдут на наш след, найдут сто процентов. Но их методика хотя бы даст нам время подготовиться к бою или сбежать. Мы снова распределили смены дежурств и отправились отдыхать. Я заступал первый. Поэтому устроился поудобней на ветхой крыше двухэтажного здания. Завернулся в спасательное одеяло и осматривал округу в бинокль, попивая кофе и любуясь звездами. Воронцов и Салага поднялись ко мне. - Вы чего еще не спите? - Да так. – неопределенно пожал плечами Салага. - Решили вот проверить как ты тут. – сказал Воронцов. - Нормально. Завтра важный день. Возможно самый важный за весь поход. Оттого как все сложится, будет зависеть, как мы доберемся обратно и доберемся ли вообще. - Плохая примета возвращаться в родной кластер. Не боишься? – спросил Воронцов. - Не боюсь. Но до жути не охота лезть наверх. Я ведь только-только в голове порядок навел. А сейчас опять туда. Снова смотреть на всех этих людей. Или нелюдей. Уж лучше бы второе. Их убивать проще. Салага похлопал меня по плечу. - Последний рывок остался. А потом завалюсь в свою комнату к Машке. – мечтательно протянул Салага. - И все, больше она тебя никуда не выпустит, а Фарт ее злейший враг станет. – рассмеялся Воронцов. - Да, ну… Скажите тоже. Все-таки я рад, что выбрался. Пусть дерьма много было и неизвестно как все завтра пойдет. Но было круто. На всю жизнь впечатлений нахватался. - Да. – согласился Воронцов. – Цитадель хороша, но в рейды все же тоже ходить надо. Тут чувствуется настоящая жизнь. А там, словно краски тускнеют. Я раньше этого не понимал. Рейдеров за полных психов считал, если честно. А теперь вот вижу. - Мне кажется, у этого иррационального желания рисковать своей жизнью есть свои причины. – сказал я. – Этот мир так устроен, чтоб подталкивать тебя вечно двигаться, не сидеть на месте. Но человеческая природа борется с ним. Придумывает всякие СТМ и прочее. А гармония она в движении. Когда вам в последний раз так хорошо в Цитадели было как вот сейчас под звездами? - Даже и не вспомню. – сказал Воронцов. - Спасибо вам за рейд, парни. – сказал я. - Он еще не кончился. – ответил Салага. – В стабе свое спасибо нам закажешь в баре. Мы еще посидели и поговорили, затем я отправил ребят спать. Завтра самый трудный и важный день. Но теперь я к этому готов. Настроился. Все сомнения развеяны. Я не имею право облажаться и подвести парней. *** На рассвете я подошел к Сугудаю и обрисовал ему план действий. Он сразу согласился. Дальше выдвинулись, только я, Салага и Танк с Сугудаем. Возьмем вертушку и прилетим на ней за остальными. Так получится быстрее. Воронцова оставили одного с тремя дикими потому, что он благодаря своему дару у нас вечный козел отпущения. Если, что пойдет не так у нашего снайпера шансов выпутаться больше, чем у кого бы то ни было еще. Надо срочно где-то раздобыть жемчужину и еще раз сыграть в лотерею Улья. Может на этот раз выпадет какое-нибудь полезное боевое умение. Ребята немного подкинули нас на снегоходе, а затем развернулись и поехали обратно. А мы отправились пешком. Теперь главное не попасть под перемитральные миграции. То есть перемещение зараженных вдоль какого либо естественного препятствия будь то река или горный массив, к которому и движется группа. Оказывается, эти кластеры снежных равнин тоже перезагружаются. Я увидел по дороге кусты, которых раньше тут не было. А еще встретились оленьи следы, снег был не глубокий и зверь мог идти спокойно. Дальше попался вырытый ягель. А вот потом пошел покрытый ледяной коркой наст. Судя по следам крови, зверь упорно шел вперед, сдирая шкуру с копыт. Наконец мы наткнулись на самого оленя. Он лежал по самую шею в снегу. Видимо выбился из сил и замерз насмерть. Помнится в прошлый раз у меня ушел целый день, чтоб добраться до деревушки. Сейчас же еще не было двенадцати, а мы уже подошли к подъему на вершину. Начался один из самых трудных участков маршрута. Когда спускался с горы, то мигом проскочил это расстояние на сноуборде. Сейчас жеприходилось идти вверх. Хорошо, что на себе у нас только оружие и БК. Если б были рюкзаки, точно бы подохли, не дойдя до расщелины. Следов никаких не было. Хотя местами еще можно было разглядеть мои собственные. Это не могло не радовать. Когда вдалеке показалась расселина, я побежал. Спутники удивленно переглянулись и тоже ускорили шаг. Я добрался до пропасти и плюхнулся на снег, заглянув через край. Мой памятник Кузмичу был на месте. Я вдруг рассмеялся. Накатил какой-то приступ радости. Первая награда за труды уже совсем рядом. Дикие и Салага попадали рядом и уставились на дно. Сугудай даже присвистнул. - Это что за наскальная живопись? - Дела давно минувших дней. – сказал я. – Вы пока мост налаживайте, а я спущусь, кое что забрать надо. Под внимательные взгляды товарищей, я устанавливал ледобуры. Место примерно помнил. Быстро подцепив веревку начал спускаться. Оказалось, немного промазал. Пришлось установить пару ледобуров в скале и чуть переместиться на два метра вправо. Затем ледорубом отколупал слой льда со своего тайника и вынул пакет с заначкой. Похвалив себя за предусмотрительность, поднялся наверх. Там сразу отсчитал Салаге его долю. Дикие заинтересованности не проявили. Может еще не понимают ценность гороха или же у них его и так в избытке. С помощью телекинеза Сугудая, легко притянули мост обратно и хорошенько его привязали. Я пошел первым. Конструкция скрипела и раскачивалась, но не было ощущения, что сейчас что-то оторвется или перекрутится. Следующим пошел Сугудай. Ступал он медленно и старался не опускать взгляд. Мне сразу вспомнился осел из «Шрека», преодолевающий деревянный подвесной мост. За ним последовал Салага. А вот кваза, как самого тяжелого пустили последним. Уже показалась сама гора. Я приложился к биноклю. Веревка была на месте. Но вот только в каком она состоянии? Не подтаяли ли где ледобуры? Не выпадут ли в самый ответственный момент? Не перетерлась ли она где, не распушилась ли, ведь из-за этого может заклинить страховочное устройство. Когда мы поднялись на равнину перед самим подножием, то в глаза сразу бросились три задубевшие туши мертвых зараженных. Крупные твари, не меньше снеговика, а может и вообще сугробники. Сколько там уже прошло? Почти два месяца. Это уже семь или восемь перезагрузок. Видимо остальные мутанты решили спрыгнуть с других сторон. Мы с Салагой разделились и пошли потрошить споровые мешки. Дикие с сомнением смотрели вверх и дергали веревку. - Дерьмовое у тебя было начало жизни в новом мире, парень. – сказал вдруг Танк, глядя вверх. - Так уж получилось. - Только теперь я понял, насколько это был хреновый план. – сказал Сугудай. - Насколько ты хороший кинетик? – спросил я его, с треском раскрыв очередной споровый мешок. - Довольно хороший. Однажды пьяный в усмерть на спор поднял снегоход на десять метров. - И что потом? - Потом отпустил. Он всмятку разбился. А меня чуть не выгнали из стаба. - Значит с нашей задачей справиться должен. - Что надо сделать? - Эта веревка не надежна. Почти два месяца так висит. Будет не круто, если я полечу вниз, когда до вершины останутся считанные шаги. - Ну да и что предлагаешь? - Если кто-то начнет падать, ты сможешь его поймать? - Да, вполне. Разве, что только с Танком могут быть проблемы. - Там надо то только на несколько секунд замедлить, чтоб тело растеряло энергию, набранную в полете. Главное при падении о саму скалу не переломаться. - Я справлюсь. – заверил меня Сугудай. - Тогда смотрите. – Я показал диким как пользоваться всем снаряжением, заставил несколько раз повторить, подняться и спуститься на пару метров. Если вдруг что-то забудут, на страховочном устройстве есть схема, как им пользоваться. Единственный нюанс, кошек и страховочных подвязок у нас только три, поэтому один комплект придется сбросить Танку. Так как он полезет последним. Пока дикие тренировались, мы с Салагой отыскали и собрали в кучу все мои рюкзаки. Я открывал их и проверял, что там и в каком состоянии. Пока получалось четыре штуки: с ракетницами, с ледорубами, с биноклями и с едой. Но еда нам была не нужна. - Надо найти маленький рюкзак. – сказал я Салаге. – Он где-то примерно вон там. – Я указал на место смерти крестного. Вооружившись лыжинами, мы прощупывали снег. Сугудай с Танком заинтересовались нашими поискали и вызвались помочь. Я, понятно дело, отказываться не стал. Рюкзак мы все-таки нашли, и вдобавок к нему пару костей крестного, его пожеванную флягу, нож, окровавленные шмотки и магазин от пистолета. Лямки у рюкзака были оторваны. Но сам он оказался цел. Я тут же раскрыл его и начал выгребать содержимое. Козел все-таки успел прилично выпотрошить зараженных по дороге сюда. Или какие-то свои нычки вскрыл. В общем, нашлось у него там помимо всего прочего два плотных заполненных споранами и горохом пакета. Я распустил рюкзак и одежду на лоскуты в поисках тайников. Знал, что крестный не мог просто таскать добро с собой. У него обязательно должна быть нычка. Так и оказалось. Тут и там в подкладку была вшиты горошины. В рукояти ножа нашлась грелка. Когда я попросил кваза разломать флягу, то там обнаружились еще три грелки, упакованные в полиэтилен. Ну все. Теперь поход можно считать удачным. Все окупилось и отбилось. Теперь хватит собственное дело открыть. Хотя я надеялся все же найти черную жемчужину например. Но и так тоже замечательно. Дикие, к слову, к находкам отнеслись нормально. Никаких жадных взглядов не бросали. Прикидываются или им реально по боку – не понятно. Когда с поисками было законченно, я сказал: - Ну, все пожелайте мне удачи. Я полез. Как самый опытный скалолаз решил лезть первым. Доберусь до верха, переустановлю ледобуры. Тогда уже можно будет и остальным взобраться. Всю лишнюю экипировку пришлось оставить внизу. На себе только альпинистские приблуды и пистолеты. Все-таки совсем без оружия я не могу. Нацепил кошки и еще раз проверил все снаряжение. Вроде ничего не забыл. Подергал веревку, заправил ее в страховочное устройство, подцепив его через страховочный ус, вщелкнул карабин к силовому кольцу на подвязке и начал подъем. Иногда ступеньки выдолбленные элитником помогали не оступиться и не улететь вниз. Первые метров пятьдесят дались легко. Все же не зря гири тягал. Потом стало чуть тяжелее. На сотке сделал передышку. На будущее решил делать остановку каждые тридцать метров. На всякий случай вкрутил еще два ледобура, заблокировал карабины, повязав восьмерки на концах репшнура, привязал имеющуюся веревку и сбросил конец вниз. Все – соточка теперь несгораемая высота. - Тритон Студенту. – раздался в рации голос Салаги. - Тритон на приеме. - Ты как? - Нормально. Ох и тяжело вам, ребятки, будет. - Да уж как-нибудь справимся. Хреново получиться, если все труды пойдут насмарку, подумал я и продолжил подъем. Метров через пятьдесят чуть не сорвался, лед под ногой сломался, от резкого рывка руки выпустили веревку. Страховка сработала на ура, я от силы метра полтора пролетел, и устройство заблокировало ход веревки. Ощущения, конечно, были не из приятных, но все же терпимо. Я почувствовал, как от рывка один из ледобуров, на которых держится веревка выпал. Было еще два, но риски слишком высоки. - Студент Тритону. - Студент. - Минус одно крепление. Будьте там наготове. - Принял. Я отхлебнул живца и уже подумывал, а не вколоть ли спек, а то так этот подъем может затянуться надолго, когда веревка чуть дернулась от того, что отлетел второй ледобур. Я не стал дожидаться, когда отлетит третий. Почувствовал, что времени, на то, чтобы закрепиться нет. - Готовсь! – крикнул я в рацию, отцепил карабин, посильнее оттолкнувшись от скалы, развернулся и полетел вниз, раскинув руки и ноги в стороны, чтоб создать как можно большую площадь сопротивления воздуху. Все произошло так быстро, я даже испугаться не успел. Ощущение такие, что все органы прилипли к спине. Словно промчался на скоростном лифте с трехсотого этажа на первый за пару секунд. Сугудай потихоньку начал замедлять мой полет метрах на пятидесяти, и когда мое тело было уже у самой земли, он снял контроль, и я плюхнулся в снег. Тут же вскочил, скинул шлем и засмеялся. - Было круто! Переедешь в Цитадель, откроем с тобой бизнес. Супер аттракцион! - Ты в порядке? – обеспокоенно посмотрел на меня кинетик. За короткий полет в кровь выплеснулось столько гормонов, что я просто не знал, куда девать эту энергию. Поэтому решил максимально применить ее по делу. Только сейчас дошло, что я мог спокойно, обрезать веревку на трёхстах метрах и там привязать ее к новой точке. Но как говорится, умная мысля приходит опосля. - Так, Сугудай, у меня новый план. Теперь мы действовали по-другому. Я с Сугудаем преодолевал очередную сотню метров. Затем мы крепились к скале. А потом кинетик с помощью своего дара поднимал репшнур еще на сотку и там вкручивал ледобуры. И мы снова лезли вверх. Через несколько часов таким макаром добрались до уступа. Там уже перезакрепили нормально основную веревку. И дали команду Салаге подниматься. Я же решил забраться наверх и посмотреть, что там.
Глава 34. Спецоперация
Пока я разведывал обстановку, остальные сначала подняли наше орудие и ждали, когда взберется Танк. На удивленье, кваз, вооружившись двумя ледорубами, с паучьей ловкостью поднялся наверх быстрее всех. Одно слово – мутант.Кстати вчетвером на уступе было, мягко говоря, тесновато. Особенно нашему крупногабаритному товарищу. - Ну что там? – спросил хором все трое, когда я спустился. Чего-то такого я и ожидал. Слишком много везенья нам подгребло в последнее время. Судя по всему, был шестой или седьмой день перед перезагрузкой. Прикинул в уме и точно, восемь недель без одного дня прошло с тех пор, как я покинул родной кластер. Там осталась только пара-тройка крупных хищников. Сейчас они охотятся друг на друга и будут страшно рады устроить перемирие, чтоб совместными усилиями поймать так удачно заглянувших людишек. Сможем ли мы их убить? Возможно, если срисуем тварей раньше, чем они нас. Из козырей у нас остался, только изрядно уставший кинетик и кваз, вооруженный «Печенегом». Да и у того не полный короб патронов. Хотя в руках такой машины и «Утес» был бы податливый как «воздушка». Да-а-а, будь у нас что-нибудь под калибр 12,7, то вошли бы без вопросов. - Что делаем? – спросил Сугудай. - Значит так, отправляем Салагу в режиме невидимости. Если повезет, то он спокойно доберется и посмотрит, есть ли вертушка на месте. Если нет, то твари услышал скрип снега у него под ногами и выйдут посмотреть, кто это там такой шумный и вкусный. Тогда придется думать, как их выкуривать. Одна идея уже имеется, но она очень рискованная. - Оглянись, парень. – рассмеялся кваз. – Мы в полном дерьме. Куда еще рискованней? Салага выбрался наверх уже в стелс режиме. Следом за ним вылез Сугудай и зарылся в сугроб, так что торчал только нос. Наш невидимка старался шагать как можно тише, но все равно хруст снега слишком выделялся в абсолютной тишине, и ветер как назло был южный, то есть сносил звук в сторону построек. Моя макушка еле торчала над краем пропасти. Не успел Салага отойти и на сотню метров, как я заметил мелькнувшую меж домиков тень. А затем еще одну на крыше хозяйственного корпуса. Вышли послушать, сволочи. - Вижу противника. – шепотом доложил я по рации. - Принял. – так же ответил Салага. Он потихоньку начал сдавать назад и, одна из тварей высунула голову из-за домика и внимательно смотрела в нашу сторону. Она слышала звук шагов, но не видела добычу. Зато видела как снег слегка приминается. Занявший позицию на крыше мутант пялился и на Салагу и на собрата. Первый зараженный втянул воздух носом и решил найти источник странного звука. Он высунулся из-за угла и засеменил в сторону невидимки. Студент вынырнул из стелса и бросился бежать, не добегая метров пять, замер у уступа и развернулся в сторону твари. Мутанты заурчал. А когда услышал сзади себя еще одного йети, то ускорился. Салага сделал еще несколько маленьких шажков назад. - Фарт, ты больной ублюдок. – нервно протараторил он в рацию. - Не ссы. Все продуманно. – сказал я. Обе твари почти сравнялись, а метрах в десяти от Салаги сцепились и кубарем покатились в его сторону. Студент нырнул в невидимость и отпрыгнул в сторону. Твари перестали драться и завертели головами в поисках жертвы. В этот момент Сугудай ударил своим даром и оба зараженных улетели с обрыва. Салага проявился в реальности. - Это было нечто. – чуть ли не заикаясь сказал он. – Все, я пока выбыл. У меня сердечный приступ. – Студент собрал ноги под себя, трясущимися руками свинтил крышку и, стуча горлышком об зубы, начал жадно пить. Расслабляться не стоило. Поэтому мы держась на стороже, достигли здания спасательной базы. Зашли на задний двор, где была вертолетная площадка и хором выругались. Птички не было. - И что теперь? – спросил Сугудай. Все уставились на меня. - Теперь я захожу в это здание, забираю там бинокль и ракетницу. А потом мы спускаемся на уступ и ждем перезагрузки. С утра приходим и проверяем место еще раз. *** Мы вчетвером сидели на уступе, свесив ноги, и смотрели причудливый танец огней северного сияния. - А отсюда оно красивее. – заметил Сугудай. - Ага. - Есть такое дело. - Угу. – поддакнули ему все разом. - Получается, парень, ты пятьдесят два раза просыпался на этом уступе и шел убивать весь городок? – спросил Танк. – Это ж свихнутся можно. - А я и свихнулся. Сейчас, вспоминая свои действия, понимаю, что вообще не отдавал себе отчет в происходящем. Да и не всех убивал. Оставлял часть, чтоб могли отъесться, а потом заманивал тварей и пропитанный слитым со снегоходов бензином домик, выскакивал через задний ход и поджигал. Потом ковырялся в жаренных тушах и забирал заслуженную добычу. - Тебе наверно сейчас хреново. - Не хуже, чем тебе. Я хотя бы не кваз. Танк заржал, да так раскатисто, что мы чуть не слетели. - Я не жалуюсь, парень. Мне чертовски нравится быть очень сильным. Правда наши женщины от меня шарахались. - Кроме одной. – сказал Сугудай. - Эта шлюха дала бы и белому медведю, если б он сумел ее оседлать. Да даже зараженному, если б у них было чем ее трахать. Снежной бабе и то приятней вдувать. - В Цитадели у тебя таких проблем не будет. – сказал Салага. - А бывают женщины квазы? – спросил вдруг Сугудай. - Вернусь в Цитадель обязательно выясню. – пообещал я. – Нам пора. Кластер перезагрузился, и мы быстро выбрались наверх. Сердце защемило. Вчера, когда здесь уже не было живых людей, мне было пофиг. А вот теперь что-то накатило. Где моя броня из юмора? Что все, слезла шкура шутника? Здравствуй реальность. К черту все. Мы здесь всего на пару минут. Просто нужно перетерпеть и не забивать голову лишней чепухой. Что-то я совсем раскис. Психическое здоровье не идет на пользу делу. Я завернул за угол спасательной станции и чуть ли не подпрыгнул от радости. На площадке стоял красный вертолет. - Да! – выкрикнул Салага. - Святая жемчужина! – воскликнул Сугудай. - Где задница фортуны? Дайте я ее поцелую! – поддержал его Танк. - Здесь только задница Фарта. – сказал я. – Но рекомендую воздержаться. Рано радуетесь, надо еще проверить на ходу ли он. - Нет времени на полную проверку. Проверь, вдруг пилот здесь. – сказал Сугудай. Пилот оказался легок на помине и выскочил через заднюю дверь. Посмотреть кто-это приперся с утра пораньше. Его еще покачивало от недавней перезагрузки, а когда он увидел Танка, то упал на задницу, потирая глаза. Я тут же подбежал к нему. - Николай, птичка на ходу? - А? Что? – он не мог оторвать взгляд от кваза. Я влепил ему пощечину. - Смотри на меня! Кузмич сказал немедленно вылетать. Вертолет в порядке? Бак полный? Аккумуляторы заряжены? - Да. Да. Все в полном порядке. А куда, лететь? Что за парень в жуткой маске? Что происхо… Договорить я ему не дал и вырубил. Все что нужно, он сказал. Незачем терзать остатки его разума лишними впечатлениями. Сугудай полез внутрь машины. Остальные запрыгнули следом, и пока они выбрасывали из пассажирского отсека носилки, жилеты и прочее барахло, я сбегал и забрал еще один бинокль и ракетницу. - Ну ты хомяк. – покачал головой кваз. - Курочка по зернышку. – парировал я. – Что скажешь про вертолет? – обратился я к пилоту. - Этот красавец может подняться на высоту до пяти с половинной тысяч метров, скорость развивает до двухсот семидесяти пяти километров в час и рассчитан на девятерых человек. Думаю, с нашей загруженностью километров триста пятьдесят, четыреста пролетим спокойно. - Если нормально долетим, я договорюсь, птичку у нас выкупят. Тебя скорей всего на должность пилота и возьмут. Деньги поделим на всех. Правда я еще понятия не имел, с кем договариваться. Но главное напустить важный вид. Пусть думают, что я и правда могу решить такие вопросы. - Справедливо. – пробасил Танк. - Кто за второго пилота будет? – спросил Сугудай. - Я. – ответил Салага. – У меня большой опыт игры в вертолетном симуляторе. И куча часов полета дрона. - По местным меркам ты уже специалист. – сказал я. - Наушники наденьте. – скомандовал Сугудай и уселся на пилотское место, подогнал под себя кресло и педали. Проверил исходное положение тумблеров. Затем включил питание и приборы системы. Салага под его чутким руководством щелкал теми тумблерами, до которых дикий не дотягивался. Совместными усилиями они запустил двигатели, лопасти начали раскручиваться, уши сразу заложило, наметенный на площадку снег разлетелся в стороны. На голову Танка наушники не налезли, и он напихал в уши ватные бируши, распотрошив аптечку. А потом просто разломал наушники, приложил половинки к ушам и примотал бинтом. Пилоты подрубили генераторы, а затем и все остальное. Птичка начала подниматься над землей. Сначала осторожно, затем все увереннее и, наконец, взмыла ввысь, развернулась и полетела прочь. Оля щелкала фотоаппаратом, а Лелик и Болек дебильно лыбились, провожая вертолет взглядом. Где-то в своем домике, от шума винтов заворочалась Маша, быть может, сейчас ее обнимает моя копия. А там в Цитадели меня ждет Алиса. Мы спустились у подножия и закидали рюкзаки внутрь и выпотрошили двух сброшенных тварей. Я держался расслабленно. Но рука была в кармане, на рукояти пистолета. Если спутники захотят избавиться от нас, легко сделать им это не удастся. Хотя признаюсь, трудно было одновременно сохранять бдительность и любоваться пейзажами с высоты. Расстояние до деревни преодолели за считанные минуты. Я начал вызывать Вороцова по штатной вертолетной рации. - Ворон Тритону. - На приеме. – донесся из динамика перебиваемый трескотней выстрелов голос Воронцова. Я сразу направил пистолет в кармане в живот Танку. Он в свою очередь наставил мне в живот «Печенег». Как бы глупо это не было. - Слышу вашу птичку, вы бы поторопились. Нас тут окружают. - Принял. Летим. – сказал я и облегченно опустил пистолет. Хорошая новость – наши не передрались между собой. Плохая – кто-то напал на лагерь. Мы с Танком переглянулись, мол все нормально, рабочий момент, никто друг на друга не в обиде за наставленное оружие. Для пущей убедительности даже молча руки друг другу пожали. Вертолет сильнее наклонился вперед, набирая скорость. Деревня приближалась. - К самой земле давай! – скомандовал я, пытаясь перекричать шум винтов. – Салага, десантируйся и в тыл к противнику. - Есть! – откозырял он приложил руку к шлему и на ходу выпрыгнул в сугроб. Вертушка взмыла вверх. Танк открыл дверь и пристроился у нее с пулеметом. Этот может и на лету попасть. С такой силой и верхом на жемчужнике ствол стабилизирует. Наши вели огонь из трех точек на краю деревни. Один окопался за выстроенными в два ряда снегоходами. По бокам от него палили с каждого из домов. Укрытия игрушечные, нормальная пуля такие прошивает на раз-два, только щепки летят. Противник расползся по всей деревне и вел беспорядочный огонь, пытаясь прижать наших, чтоб к ним подобрались ребята с гранатами. Загрохотал пулемет Танка, порвав кого-то на куски, остальных заставив попрятаться в дома. Да только разве ж это проблема? Кваз продолжил палить по одному из зданий, пока его крыша не обвалилась. Я тоже пытался попадать, но опыта стрельбы из вертолета у меня не было, поэтому только пугал противника без какого-то видимого эффекта. - Давайте к нам. У вас минута! – заорал я в рацию. - Принял! – донеслось в ответ. Сугудай сделал круг над деревней. По нам открыли огонь, и он поднял вертолет. Пару пуль попали по корпусу, но ощутимого урона это не нанесло, только заставило отвлечься от стрельбы, сжавших в ожидании попадания. Глава диких мастерски посадил вертушку за позицией наших. Воронцов бежал на всех порах, поддерживая под плечо Сокола. Раздалось несколько взрывов. Какую-то избушку разметало в щепки – это Салага там наводил шорох. Проказа вынырнул из-под снегоходов и пригибаясь бросился к нам, оставляя за собой кровавый шлейф на снегу. Я выпрыгнул, под грохот «Печенега» побежал к Воронцову и подхватил Сокола под второе плечо. Проказа дернулся, из него вырвался фонтан брызг, и он завалился на снег. В этом момент позади позиций противника прозвучала сразу череда взрывов. В мелодию боя ворвались неслышные раньше калибры. Это уже явно не Салага. - Фарт ответь Якимуре. – в который раз прозвучало в наушнике и наконец до меня дошел смысл сказанного. Какого хрена здесь происходит?! - На приме! – проорал я. - Мы здесь. Поддержим вас огнем. Не взлетайте, как слышишь меня? Прием. Повторяю, не взлетайте. Еще немного подержите их внимание на себе. Прием. - Понял тебя. – машинально ответил я. А у самого в голове закрутился рой мыслей. Откуда он здесь взялся? А вдруг это уловка противника? А вдруг это сам Якимура и напал на нас? Вдруг он, например, сектант? - Фарт Студенту. - Фарт. - Вижу Якимуру с ним несколько бойцов. Ударили противнику в тыл, что мне делать? - Работай. Я иду к тебе. Мы забросили Сокола в вертолет. - Подмога прибыла! – заорал я в ухо Воронцову. И махнул всем двигаться за мной. Они мой маневр поняли и уже сообразили, что в рисунке боя произошли изменения. Танк оставил опустевший пулемет в кабине, схватил «АК» Сугудая и побежал за мной, а пилот поднял вертушку, унося ее подальше от деревни, чтоб ненароком не зацепили. Она теперь наше сокровище. Я слишком поздно упал на снег и шлем покрылся паутиной трещин. А ведь держит, зараза. Это из чего так по мне зарядили, картечь, девять миллиметров, пять сорок пять? Я сбросил шлем и пополз за здание. Мне в спину еще пару раз прилетело. Но пули прошли по касательной и не пробили кевлар. Одна, кажется, даже вышла наружу, срикошетив мне в ботинок. Я высунул ствол «арки» из-за угла здания, дал пару очередей по одному из окон. В ответ тут же застучали выстрелы. Я вжался. Пули не прошили двойной слой дерева, но были очень близки к этому. Спереди звучали взрывы. У наших союзников были гранаты, и они методично выкуривали врагов из оставшихся целых домов. Ботинок начал наполняться влагой. Похоже, пуля все-таки добралась до плоти. Но боли не чувствовалось. В дом, который я держал на прицеле, залетел «ВОГ». Раздался взрыв, и крыша ветхой избушки сложилась внутрь. Какой-то умелец настолько быстро пролетел весь двор, что я даже не понял, что это было. Сообразил лишь, когда он уже стартовал на снегоходе. И как он только завелся, они же все изрешечены в хлам были? Второй противник исполинским прыжком по дуге преодолел метров тридцать и оказался на снегоходе. Я тут же перевел огонь на него, но пули замирали в считанных сантиметрах от беглеца, оставались висеть в воздухе. Тогда я опустошил остатки магазина в двигатель. Сзади бойца возник Салага и выстрелил ему в спину с упора. Ублюдка сбросило со снегохода. «Сайга» – это тебе не шутки. - Это был последний. – зазвучал в наушнике голос Якимуры. - Откуда знаешь? - Со мной сенс. - Принял. Еще один уходит. – ответил я. – Сугудай. – давай назад, беглеца поймаем. - Принял. Лечу. Вертушка через минуту уже села возле деревни. Я вместе с Воронцовым и Салагой загрузились внутрь. Студент тут же принялся оказывать первую помощь раненому Соколу. - Оставь. – сказал я. Салага посмотрел на лужу крови, которая под ним растеклась и понял, что сердцу уже нечего перекачивать. Никакая супер регенерация тут уже не спасет. Снегоход был далеко, но вертолет стремительно нагнал его. Воронцов с Салагой сидели с правого борта, а я с левого. Они сделали пару пробных выстрелов. - Далековато, давай ближе. – сказал Воронцов, в общий канал связи. - Сами можем подставиться. – ответил Сугудай, но все же приблизился. Вдруг беглец остановил снегоход и, развернувшись в нашу сторону, начал стрелять. По борту застучали пули. Защитное поле возле Воронцова вспухло голубым сиянием. На приборной панели что-то запищало. - Есть! – доложился Воронцов. – Давай чуть ниже. Надо контрольный в голову сделать. Салага вдруг выпустил «мосинку» из рук, и она полетела вниз, закрутившись в полете и, исчезнув под снегом. Студент как то осел и чуть не вывалился наружу. Я только и успел поймать его за шиворот. Он прижимал руками бедро и пах. Похоже, пуля срикошетила от защитного поля Воронцова и прошла в живот, а вторая перебила артерию. Я тут же выхватил жгут из правого кармана на бицепсе и перетянул Салаге ногу. Его глаза начали закатываться, а рот застыл в полуулыбке. - Ведь было здорово. – еле слышно проговорил он в рацию. - Не, не, не. – схватил я его за плечи. – Не вздумай умирать. Я как потом Маше буду в глаза смотреть? - Сугуд, давай в Цитадель! – заорал я, судорожно роясь в карманах в поисках спека. - Там еще Танк. – возразил пилот. - Рули в Цитадель, мать твою! – рявкнул я. – Иначе я тебе мозги вышибу! - За Танком потом вернемся. – добавил Воронцов. Птичка послушно сменила курс и наклонила морду вниз увеличивая скорость.
Глава 35. Раздал все долги
Следующие дни слились в один. События происходили так быстро, что я едва успевал фиксировать их в памяти. Все это напоминало просмотр фильма в ускоренном режиме.До Цитадели долетели в мгновенье ока. Правда пришлось держать вертолет не выше одного километра, а иначе аппаратура начинала неадекватно себя вести. Как оказалось, птичке тоже досталось от пуль, и в какой-то момент мы вообще засомневались, что долетим. Но Сугудай и правда был виртуозный пилот, приземлил дымящую пташку прям на крышу госпиталя. Мы заранее по рации связались с властями, так что Салагу тут же подхватили на руки работники больницы. Сугудай смотрел на город с крыши больницы. Я обессиленно упал на колени, глядя на запекшуюся на руках кровь Салаги. Воронцов уселся рядом и положил руку мне на плечо. Все это было вчера. А сегодня я сидел с забинтованной ногой в кабинете Психа и слушал его рассказ. Всю эту операцию Якимура придумал очень давно с подачи кого бы вы думали – Воронцова. Напарник слил маршрут нашего движения. Я на него не в обиде, ведь все в итоге кончилось хорошо. Хитрый следак договорился с наемниками об участии в операции, якобы так они реабилитируются перед общественностью. Наемники выделили своих лучших людей. Впрочем, специалистов тайком понабрали ото всюду. Одного кадра пришлось даже из штрафников выдернуть. В операции участвовали в основном опытные бойцы с даром невидимости. Сектанты хотели устроить на меня засаду у «тарелки». Но люди Якимуры заняли ее еще за несколько недель до того как мы вышли из Цитадели, и сектанты попросту не смогли проникнуть внутрь. Оказывается, когда я был на станции, цитадельские наемники тоже там были. Затем сектанты потеряли меня из виду и двигались по следу желая прихватить. Но вмешались дикие и еще раз отсрочили мою поимку. А после этого на город налетели зараженные. А потом сектантам снова пришлось догонять нас. Они шли за мной. А Якимура с наемниками за ними. Сектанты побоялись нападать на восьмерых. Поэтому дождались, когда мы разделимся. Но после того как услышали вертушку, то поняли, что что-то не так и другого шанса для атаки может и не быть. Хорошо, что зоркий глаз Воронцова срисовал их заранее и успел подготовиться с обороне вместе с дикими. Тогда подоспели ребята Якимуры и ударили им в тыл. Они бы вклинились раньше, но как всегда бывает в таких случаях в самый ответственный момент напоролись на зараженных. Псих в это время командовал арестами в городе. Повязал Камня и всех причастных. Вояки кусают локти. В гневе начальство понизило Клопа до старлея, он наверно себе остатки волос от злости выдрал. Под шумок со всем этим я передал имеющиеся у меня записи допроса Картежника. Теперь уж точно Гнутого прижмут. Как не хотелось самому этим заниматься. Операция накрыла большую часть агентов. Сеть оказалась настолько обширна, что даже страшно становится. Большинство участников понятия не имели, кто правит балом. Агентурные паутины почти никак не пересекались, и каждая выполняла свою задачу. И стало понятно, почему допросы с ментатом не был стопроцентным вариантом. Потому, что человек попросту понятия не имел, кто на самом деле его работодатель и куда ведет ниточка. В перестрелке выжило всего двое сектантов. Старого среди них не было. Ничего вразумительного о структуре организации сказать они не смогли. А один еще и умудрился перегрызть себе вены в локтевом сгибе. Да только не учел сверх регенерацию и все равно выжил. Теперь оба пленника в смирительных рубашках в мягкой комнате. Кстати операция еще не была завершена в следующей стадии, я вызвался участвовать лично. Благо теперь у нас была возможность задействовать вертолет. *** И снова всполохи северного сияния причудливо разлились по небу. Эх, сейчас бы в обнимку с Алисой, за всем этим следить. Во всей этой суете, мы лишь мельком с ней пересеклись в больнице. Но следить приходилось совсем за другим и в прицел «винтореза». Наконец зелёный туман лениво расползся по сторонам и раздался гул турбин авиалайнера. На этот раз самолет приземлился почти чисто. Шасси ему все-таки оторвало, но крылья остались целы. Воздушное судно остановилось, чуть повернувшись на взлетной полосе. Знакомый силуэт в белом полушубке и шапке ушанке подкрался к самолету. Преступник всегда возвращается на место преступления. Шлюз был заперт. Но старик бросил на дверь бомбу-липучку. Раздался взрыв и в ход пошла уже знакомая кошка. Сколько же у тебя еще сюрпризов, Старый? Я навел перекрестие равно на середину спины. Но сейчас стрелять было нельзя. Надо дождаться, когда он вытащит иммунного, стоит попробовать спасти паренька. Где-то здесь же засел сектант, который прикрывает моего бывшего спутника. Я дождался, когда старик вытащит иммунного из самолета. И чуть не присвистнул, когда увидел, что он сбросил в снег симпатичную девушку с фиолетовой куртке. Подъехал белый снегоход. Старый закрепил девку в багажнике, а сам зацепил крепление и встал на доску. Снегоход тронулся стремительно набирая скорость. Волна мутантов еще не накатила. Сегодня они что-то припозднились. Я навел прицел с учетом упреждения. Главное в производстве точного выстрела не торопиться. Палец лег на спусковой крючок. Выстрел! Фигурка старика завалилась в снег. Водитель ударил по тормозам, выворачивая руль. Он даже не понял, что это был выстрел. Подумал, что старик просто упал. Я поймал его грудь в прицел и успел сделать несколько выстрелов, до того как тот свалился со снегохода. Доложился по рации о выполнении задания. Издали донеслись звуки двигателей снегоходов группы прикрытия. Я подошел к телам сектантов. Сначала сделал контрольный в голову водителю, затем подошел к Старому. Дед был еще жив. Пуля пробила легкое, и сейчас он захлебывался кровью. Седые усы стали розовыми. Он тянул ко мне руки, желая что-то сказать. Я нагнулся над стариком. - Его видно и не видно. – еле слышно просипел он и снова закашлявшись, обдал меня брызгами крови. Я презрительно сплюнул и выстрелил ему прямо в лоб. *** Танк подкинул на руке огромный ломик, примерился и ударил в лед. Отлетел солидный кусок. Кваз, шумно дыша, долбил без передышки, и спустя пятнадцать минут дело было сделано. Я поймал наклонившееся на меня тело Дембеля. Его глаза были закрыты. Местами он почернел от воздействия ультрафиолета. Но все равно казалось, что сейчас запекшиеся веки откроются и на меня посмотрит тот улыбчивый парень, с которым я начал путь в этом мире. Танк помог мне уложить его на подстилку из хвороста. Воронцов облил все бензином, а Сугудай уложил сверху вязанки дров. Мы все отошли, я достал СПШ-44 и выстрелил в воздух. Красная ракета пролетела вверх по дуге и упала прямо на середку кучи. Пламя взметнулось вверх. Занявшийся хворост затрещал. В небо поползли клубы густого черного дыма. *** После операции мы с Воронцовым завалились в бар. Звали Психа с Якимурой, но они были все в делах. Сугудай с Танком тоже обживались, но все же заскочили пропустить с нами по стаканчику. А потом я с напарником остался один и напился так, как никогда не напивался. Мы обсуждали прошедший рейд, а потом как-то незаметно сбились на тему женщин. - Вот, что этим бабам надо? – спросил я Воронцова, пьяно уставившись на него. - Да просто книжек все начитались и фильмов насмотрелись. – сказал он, уронив сухарик в бокал с пивом. Вот и грезят о какой-то великой настоящей и чистой любви. А что если ее не существует? Что если сраться с Маринкой каждый вечер и пощечины ей лепить по пьяни, когда она права, а ты ее переспорить не можешь – это твой предел. Это твоя настоящая чистая любовь, мать ее за ногу. – подвел он итог, опрокинув остаток содержимого стакана, вместе с сухариком. А потом началась уже окончательно вошли в стадию пьяных философов. - Вот мы с тобой идиоты. – сказал Воронцов. – В нас столько раз стреляли. У нас друг на больничной койке. А предложи кто, ни за что не захотим вернуть время назад. Даже Салагу спроси. Он скажет, что это все того стоило. А ведь столько моментов было, когда чуть портки не обгадили. - Понимаешь, в чем дело. – язык у меня уже изрядно заплетался. – Это человеческая природа. Нам с самого детства нравится пугаться. Мы тайком выглядываем из-под одеяла, чтоб подсмотреть ужастик, который смотрят родители. И знаем, что будем бояться. Быть может даже полночи потом не уснем, а ведь все равно выглядываем. Мы прячемся за стенкой и выпрыгиваем на маму с криком «Бу!». Знаем, что она выронит тарелку, и мы огребем по полной, но не можем удержаться. Наш организм словно потихоньку заставляет нас получать адреналин таким нехитрым способом. Словно сознательно подсаживает нас на наркотик. Мы генетически запрограммированы на выживание. Ты не задумывался, почему в цивилизованном обществе так популярны фильмы, книги и игры о преступлениях и убийстве? - Мы живем в обществе лицемеров. – ударил Воронцов кулаком по столу. – Наши предки тысячелетиями на зависть как умело и лихо резали друг друга. Это жестокость въелась нам в подкорку. Все мы латентные убийцы. А здесь все по-честному. Если хочешь убить. Берешь и убиваешь. - Мне кажется тут другой момент. – не согласился я. – Любой сюжет – это конфликт. Сюжет про жестокость, если его максимально упростить – это борьба между убийцей и жертвой. Когда ты читаешь про чье-нибудь выживание, ты подсознательно обучаешься. Ты ставишь себя на место героя и думаешь, а смог бы я выжить в этих обстоятельствах? Когда ты смотришь фильм про Рэмбо, ты восхищаешься его способностями, думаешь. Да, это круто, я хочу также. - С убийствами похожая история. Любой чертов маньяк из фильма вызывает у тебя невольный трепет и восхищение. – гнул свою линию Воронцов. – Он может то, чего не можешь ты. Он свободен, захотел убить начальника убил. Кинул партнер по бизнесу – вальнул. Людей привлекает естественность их поступков. Они убивают искренне. Они свободны. Пока обыватель тихо ненавидит всех, кто его когда-либо обидел. - И что мне теперь всех подряд крошить? – спросил Марли принесший нам бутылку водки. - А тут уже два варианта. – ответил я. – Либо прощай. Либо обустрой свою жизнь так, как мечтаешь. Чтоб ни к кому претензий не осталось. - Легко говорить. – парировал Бармен. – Сколько ты счастливых людей знаешь? Или даже не так, скольких ты знал? - Лично. - Да. - Ни одного. А ты? - Одного. - Невозможно достичь состояния перманентного счастья. – снова вклинился Воронцов. - Ну почему же. – не согласился я. – Один единственный раз можно. Передоз называется. Тут я разлил еще по одной и теперь уже трезвым умом пасую перед тем хитросплетением мыслей, что тогда закрутил на пьяную голову. Потом мы пошли за добавкой. С кем-то чуть не подрались. А может и подрались. После чего меня понесло к Лисе, но Воронцов сказал, что в такой час меня там прирежут. Я с ним согласился. А вот, что было дальше не помню. В общем, хорошо так посидели. Душевно. Наутро меня разбудил звонок телефона. - Ну что пьянь еще спишь? – раздался в трубке голос Алисы. - Я все-таки до тебя вчера дошел? - О, дошел еще как. И весь район об этом известил. Районный патруль амазонок вас придурков сдал на руки СБ, а те уже доставил тебя до дома. - И что я наговорил? - Не знаю. Я ни слова не поняла. Но судя по интонации, что-то очень важное. Мне на работу пора. Если будешь трезвый, звони после восьми вечера. - Да я вообще почти не пью, вчера как-то все из-под контроля вышло. – выпалил я, но в ответ раздались лишь гудки. Я привел себя в порядок. Воронцова будить не стал. Бедолага даже до кровати не дополз. Я подсунул ему под голову подушку. В очередной раз подивился тому, как из вполне культурного человека можно с помощью всего нескольких литров алкоголя превратиться в действующие на автопилоте полуразумное существо. Зарекся больше никогда так не пить и вышел из комнаты. Один вопрос все еще остался не закрыт, почему именно я, чем я так помешал сектантам? В поисках ответа я направился к Жердю. Он с коллегией знахарей просвечивали меня во всех возможных диапазонах. Мне оставалось только сидеть смирно и любоваться Алисой, которая смущалась каждый раз когда натыкалась на мой взгляд. Но увы, все знахари Цитадели так ничего и не обнаружили. - Я тут бессилен. – развел руками главврач. – Я бы хотел быть великим знахарем, но все же, я пока не он. - Чем мне может помочь великий знахарь? – спросил я. - Почему по-твоему великие знахари уходят от людей? Когда они переходят на новую ступень, им открывается слишком многое. Представь, идешь ты по стабу, а у тебя в башке постоянно образы. Судьбы людей. Их будущее, прошлое, мысли, чувства. Так и свихнуться можно. Вот, чтоб научиться это все контролировать, они уходят от людей подальше. А потом, они уже учатся жить одни, чувствуют Улей. Видят словно нити, которые связывают, пронизывают весь этот мир. Зависимости и цепочки событий, о которых ты даже не подозреваешь. Некоторые из них находят себе предназначение и тратят десятки лет на подготовку к неким великим свершениям. Другие же все-таки не выдержав потока информации, съезжают с катушек и бегают за одними им видимыми демонами и призраками. Третьи идут в пекло. Четвертые в Центральный Кластер за золотой жемчужиной, если он существует. Вот и получается, что знахарем может стать один на тысячу. Великий из знахарей станет еще один на тысячу. А сохранит рассудок при этом еще один на тысячу. Теперь ты понимаешь, почему великий знахари такая редкость. - А здесь есть великий знахарь? – снова задал я вопрос. - Нет. Есть кто-то, кто очень на него похож. Он не знахарь, но он чувствует Улей лучше, чем кто либо. Ты мог о нем слышать. Его зовут Шаман. Он пришел из-за черноты. Он отшельник. Но я могу подсказать, где его можно найти. Я однажды ходил к нему за советом. Я запомнил все, что мне поведал Жердь и зарисовал маршрут. Затем отправился в палату, чтоб проведать Салагу, он спал. Маша при видя меня молча вышла из палаты. Не разговаривает она со мной. Я уселся в кресло рядом с койкой и уснул. Проснулся от болтовни следователей. - А скольких ребят уже нет. – говорил Псих. – Гетте, Косой, Панцирь, Шашлык. Ты помнишь, какие они дела воротили? Мы с тобой хоть и из разных компаний, но судьба нас свела. Наше время уходит. Да, в Улье нет старости, но я чувствую, как теряю хватку. Иногда до тошноты все надоедает. - У тебя кризис среднего возраста. – сказал Якимура. - Да нет же. Просто достало все. Хочется бросить этот жетон в помойку и сорваться в одиночный рейд. Сейчас, когда мы сделали важное дело, это чувство ненадолго отступит, но потом оно снова вернется. Это их время. Иногда смотришь на свежаков и думаешь, сегодня он сопля, а завтра тебе уже с ним на вы говорить придется. - Да... – вклинился я в диалог, – Раньше были времена, а теперь мгновенья. Раньше член стоял с утра, а теперь давленье. Псих заржал, Салага от этого проснулся и открыл глаза. - Как ты? – спросил я. - Дерьмово. Вот смотри. Спек – это же наркотик. С него должно быть хорошо, а мне такие кошмары сняться, что лучше бодрствовать и терпеть боль, чем спать и видеть эту муть. - Я тебя понимаю, дружище, сам здесь не мало времени провел. – я похлопал ладонью по матрасу. Салага помахал рукой следокам. Затем в палату вошла Маша и наша троица удалилась. Воронцов стоял в коридоре. Он забежал в палату и перекинулся парой слов с Салагой. Затем мы все вместе спустились. Потом следователи сели в свою машину. А я с Салагой в свою. *** Как Довакин прошел семь тысяч ступеней при подъеме на Высокий Хротгар, так и я взбирался вверх по спиралевидной узкой тропе. Буря шла уже несколько суток и, казалось, она не кончится никогда. Очередной порыв ветра чуть не сбросил меня со скалы. Я упал и в тысячный раз ушибся коленом. Будет совсем не смешно, если хозяина нет дома. Или он давно умер, а то и вовсе местная выдумка, и Жердь просто пошутил надо мной. Снова споткнулся, но впереди была ровная площадка, и я не стал подниматься, а просто пополз вперед. Взобрался на возвышенность и уставился на ледяные ступени ведущие в черный туннель. Фух, добрался. По крайней мере пещера не выдумка. Уже хорошо. Я поднялся, но тут же снова рухнул от пронзившей колено боли. Ударившись, лицом об лед, разбил губы. Сплюнул кровь и пополздальше. Нет, чтоб какой-нибудь эскалатор тут себе поставил или лифт на крайний случай. Я пополз по ступеням вверх. Руки так и норовили соскользнуть. Колено словно превратилось в пудовую гирю. Зато хотя бы чертов ветер стих и не пытался отодрать настырного человечишку с горы, словно он какой-то паразит на ее исполинском теле. Я забрался до конца ступеней и ввалился в пещеру. Достал фонарик, включил его. Луч света отражался от заледеневших стен и исчезал где-то вдалеке, так и не достигнув конца прохода. В какое дерьмо меня втравил Жердь? В голове тут же возникли параноидальные мысли. А что если это еще одна уловка сектантов, вдруг главврач тоже у них на поводке? «Входи в пещеру без оружия» – всплыли в голове его слова. Ага, разбежался. Попробовал подняться, но колено снова прострелило болью. Как будто под чашечку шуруп вогнали. Сука! Как же больно! Я взвыл сквозь стиснутые зубы. - Боль – это уловка мозга, придуманная чтобы создавать телу препятствия. – раздался из пещеры какой-то бесцветный, безжизненный, словно искусственный голос. – Боль это самое примитивное сито для людей. Перетерпел ее и смог подняться на ступеньку выше над остальными. Это меня так призвали идти дальше? Что-то не внушает доверия. Говорящий, конечно, прав, но мутно как-то это все. Ладно, не поворачивать же назад, когда столько уже пройдено. Я пополз по тоннелю, постоянно оглядываясь, чтоб понять, как далеко от входа уже оказался. Наконец когда обернулся в очередной раз, увидел лишь белую точку, а еще спустя некоторое время, исчезла и она. Вдруг фонарик погас. Вот дерьмо! Все же проверял перед выходом. Я вытащил запасной, но он отказывался включаться. Тогда закоченевшие пальцы с трудом сомкнулись на рукояти пистолета. Я снял его с предохранителя. В абсолютной тишине этот щелчок прозвучал словно выстрел. Что-то вырвало пистолет из рук. А затем зажглась свеча. Я зажмурился, а когда открыл глаза, увидел и того, кто ее держал. - Пошли. – сказал мне незнакомец и свернул в нишу в стене тоннеля, которую я не заметил. Я пополз следом. Мы оказались в круглом зале метров пять в диаметре. Весь пол был устлан пушистыми шкурами разной расцветки. Незнакомец прошелся по кругу и зажег еще несколько толстых свечей, а затем уселся на пол напротив меня. Он был худой и смуглолицый, черные дреды до плеч, на шее ожерелье из каких-то жутких когтей неизвестной мне твари. - Шаман? – на всякий случай решил уточнить я. - Так меня прозвали люди. – спокойно ответил он. – Зачем ты пришел? - Мне нужны ответы. – сказал я. – Что со мной не так? - Ты хочешь, чтоб я отобрал у тебя радость познания? - Я хочу, чтоб ты сказал мне, какого черта больным сектантским ублюдкам от меня понадобилось? - Они лишь дети заигравшиеся в стужу. Не гневайся на них. Я родился в этом мире и не знал другого. Для меня он прост. Для вас сложен. Кто-то становится его частью, а кто-то всю жизнь пытается это сделать, но в итоге остается один на один со своим безумием. - Ты заговариваешь мне зубы. - Возможно. - Ты поможешь мне? Ты видишь во мне что-нибудь? - Вижу. Я много чего вижу. Но мало, что расскажу. Почему по-твоему писатели или ученные так одержимы своими идеями? Для ученного крайне важно сделать открытые, это тоже своего рода форма творчества. Не важно, что объект изучения существует изначально. Осуществляя открытие, ученный как бы заново создает его. Я называю это инстинкт демиурга. Он живет в каждом из нас. Я не могу за тебя разгадать твою тайну. Тогда исчезнет магия открытия сокровенного. Я могу лишь научить тебя видеть суть вещей глубже. Просто слушай Улей. Слушай себя. Если тебе тесно в городе – иди в рейд. Если устал от рейда – осядь в городе. Если надоели снега – уйди на Юг. Все очень просто. - Ты поэтому сюда пришел? Надоело тепло? - Север манит многих. Он зовет тех, кто умеет слушать. Особенно знахарей. Но мало у кого из них получается сюда добраться. Словоблуд хиппи грузил меня всякой высокопарной чушью еще долго. А затем вручил мне какой-то пакет. - Это помогает, когда вопросов больше чем ответов. – сказал он мне на прощанье.
Глава 36. Разгадка
Я вернулся в Цитадель и с Воронцовым снова приехал навестить Салагу. Мы пообщались с приятелем, а потом он уснул. Было видно, что друг шел на поправку. В палату вошла Алиса.- Я там… э-э-э – попытался придумать причину Воронцов, чтоб выйти из палаты. - Решил попробовать покурить. – подсказал я. - А, точно. Здесь же от этого не умирают. Пойду попробую. – сказал он и вышел. - Привет. – смущённо поздоровалась Алиса. - Привет. – улыбнулся я ей во все тридцать два. – Смотри, на что мне ради тебя пришлось пойти. – я постучал пальцем по все еще кривым зубам. - Тебе когда-нибудь говорили, что ты придурок? – спросила она. - Только девушки. - Ты на пиранью похож. - А ты на орка. Мы просто идеальная пара. Вечером мы с ней гуляли по городу. Рядом не было Воронцова или кого бы то ни было еще. Мне, наконец, можно не бояться, что на меня кто-то набросится. Хотя даже как-то непривычно, что нет прикрытия рядом. Я проводил Алису до дома. Мы остановились у ее подъезда. - Покажи. – попросил я ее. Она робко спустила шарф. Клыки, кажется, чуть уменьшились в размерах. - А если их спилить? - Заново отрастут. - Это процесс не быстрый. Уж поверь мне. – улыбнулся я и поцеловал ее в губы. Мы поднялись к ней в квартиру. Нет, ничего не было. Ну, в смысле было, но до секса дело не дошло. Мы просто обнимались, целовались и проговорили почти до самого утра. Поспали всего пару часов, но ни капли об этом не переживали. Я наконец узнал ее тайну. Оказалось она атомит. Да-да, мутации в такой вот легкой можно сказать форме. Так как толком хапнуть дозу она не успела. К тому же в Цитадели сразу попала под экспериментальную программу лечения институтских. Алиса говорит, что потихоньку мутации проходят. Красные жемчужины немного ускоряют процесс, но где их взять в промышленных масштабах? Ей давали только парочку в рамках курса лечения. С утра она ушла на работу. Договорились, что я загляну к Салаге, а потом мы вместе пообедаем. В 13:00 она вышла из дверей больницы. На лице не было платка. И клыков тоже не было видно. Она улыбнулась мне своей белозубой улыбкой. Рыжие волосы развевались на ветру. Охранник куривший на крыльце разинул рот и выронил сигарету. Пытающийся припарковаться таксист заехал своим черным «лэнд ровером» на ступеньки крыльца. А я просто стоял и лыбился. Вот она – моя женщина. Я обнял ее за талию и поцеловал. - Как прошло? - Не знаю, я была под наркозом. Не захотела быть в сознании, когда мне пилят зубы. - Ну и как тебе в новом образе? - Все на меня пялятся. И клыки острые. - Это потому что ты очень красивая. А зубы затупятся. Я взял ее под руку и повел в ресторан. Машину оставил у больницы. Лучше вот так пешком. Пусть все видят и завидуют. *** Из общаги мне придется съехать. Жалко. Привык я к этому месту. К нашим разговорам с вампиром Кузьмичом. Но ничего, буду к нему в гости заглядывать. Воронцова я уговорил тоже переехать. И мы вместе сняли двушку над небольшим магазинчиком почти в центре города. Осталось уговорить подселится рядом с нами Салагу и Машу. Ну и отношение с Машей наладить. Она все еще меня игнорирует. Кстати сегодня нашего хакера выписывают. В честь этого мы решили все собраться. Я с Алисой, Воронцов с Милой. И Кузнеца тоже позвали. Правда он будет без пассии, но это не страшно. Я пригласил спасенную мной из лап сектантов девчонку. Звали ее Кира, и она была довольно бойкая. И Сугудай с Танком пообещались зайти. Только напиваться как в прошлый раз в планы не входило. Нам еще помимо всего прочего надо дела обсудить. А с утра мне на Чукотку ехать, забирать пса. Сегодня вот весь день над именем думал, так ничего в голову и не пришло. Салагу я собрался перетягивать в свой еще неоткрытый бизнес. Стелсер при продаже нелегального оружия незаменим. Воронцов пока был в раздумьях. Ему нужно заново проходить стажировку, так как он, по сути, работал телохранителем, а вести дела так и не научился. Денег на новый проект и так уже хватало, а вот рабочих рук нет. Надо было сколачивать свою команду. Так как дел впереди было выше крыши, и если совмещать их с работой, то нихрена не выйдет. Как говорится, хочешь что-то превратить в работу, то и относись к этому как к работе. В качестве места празднования выбрали тот самый бар в скандинавском стиле. Все-таки с рейда вернулись, значит, можно отметить в рейдерском местечке. Я сидел за стойкой в ожидании ребят. Пришел самый первый и тихонько попивал пиво, прикидывая в уме аргументы для будущих диалогов. Мужик за соседним столиком так экспрессивно что-то рассказывал, что я невольно прислушался. - А они сука как выскочат! Я от них направо. Думаю, чо такие неугомонные. А там элита падла их гонит. Прикинь? - И чего дальше? – подался вперед его собеседник. - Одна допрыгнула. Ей пальцы гусеницами в фарш перемололо. А потом элитник куда-то пропал. Следом стрельба раздалась. Из-за нее лавина начала сходить. Ты слышал, с каким грохотом она идет? - Нет, откуда. - Простите, уважаемый. – обратился я к мужику, подходя к их столику. – Невольно подслушал ваш разговор. А где это такие опасные места, что лавины сходят? – спросил я, улыбаясь как можно шире. - Про Песочные Часы слышал? - Слышал. – кивнул я и пробил мужику правый боковой. Он даже понять ничего не успел. Просто упал мордой в салат, словно робот, которому питание отрубили. - Ты чо, сука? – вскочили товарищи рейдера. - Кроши урода! - Вломи беспредельщику! – заголосили за соседними столами зеваки. Так я и оказался в камере. Кстати на стене весел телефон-автомат, который работал за спораны. Никогда не думал, что попаду в другой мир и окажусь за решеткой за пьяную драку. Хотя пьяным я не был, но жетон у меня отобрали, а пытаться что-то доказать прибывшему патрулю проблематично, если тебя тупо заломали и закинули в «УАЗ», еще и наручниками пристегнув. Но переживать было не о чем. Дежурный старший сержант был мне знаком по общаге. Я попросил его позвонить ребятам. Скоро друзья узнают о случившемся и вытащат меня отсюда. Хорошо хоть толком не шманали, только пистолет и нож изъяли. Я переступил через валяющегося на полу камеры пьяного мужика и уселся на лавку, вытянув ноги. В соседней камере сидел Туретт и раскачиваясь бормотал свои стишки. - Что тоже буянил? – спросил я у него. Безумец улыбнулся в ответ и просунув свое исхудалое лицо сквозь прутья прокдекламировал: - Время словно вьюги вихрь. Крутит-вертит очень лихо. Оглянутся не успел, За решётку уже сел. И рассмеялся. - Верно говоришь. – поджал я губы. – Не такой уж ты и дурак. - Дурак. Дурак. Про дурака у меня нет стихов. Все дураки, и никто ни дурак. Дурак. Дурак. Дурак. – залепетал он себе под нос. Я откинулся на скамейку и заложил руки за голову. Вот вроде все кончилось хорошо. Только одна мысль не давала мне покоя. Почему именно я? Что сектанты все-таки во мне разглядели? И куда делся главарь? Неужели ему удастся уйти? Он выждет лет десять или двадцать – для психопата это вообще не срок, и снова начнет чудить. Вопросы, вопросы. «Выпей это, когда вопросов станет слишком много» – всплыли в голове слова Шамана. Я сунул руку нагрудный карман куртки и выудил оттуда пакет, который он мне дал. Позвал сержанта и сославшись на плохое самочувствие попросил кипятка. Он тут же принес кружку, так как сам как раз чаевничал. Я дождался пока он уйдет и высыпал содержимое пакета. По цвету напиток стал похож на чай. Безумец принюхался и наблюдал за мной. Я вылил живец в ведро для параши. Процедил с помощью фляжки шаманский отвар через платок и отпил. - Чего смотришь, тебе такое нельзя, у тебя и так мозги набекрень. Напиточек накрывал знатно. Шаман что б его. Сознание закрутилось, мысли метались как пчелы в банке. А потом вдруг резко все замедлилось. Словно время вокруг загустело. Даже Туретт моргал медленно. Словно бабочка крыльями из какой-то передачи от «BBC». Так стоп, куда-то меня не туда понесло. Его видно и не видно, – крутились в голове слова. – Мерзляк не мерзляк. Я словно в задницу ужаленный подпрыгнул на лавке, схватил телефон, сунул споран, набрал номер и завопил как контуженный: - Лиса! Лиса! - Что случилось? – раздался обеспокоенный голос девушки. - Когда дар – не дар? – спросил я, в общем-то, еще не успев понять не до конца сформировавшуюся мысль. - Когда он еще не активирован, наверное. - Ты гений! Я тебя люблю! – орал я, еще не улавливая смысл сказанных слов. - Что это значит? Ты в порядке? Ты пьяный или как? - Нет, ты что. Я обдолбанный! – кричал я радостным голосом. – Я еще не уверен, но кажется, у меня есть еще один дар. Просто он в настолько зачаточном состоянии, что его может увидеть только великий знахарь. Из-за него меня пытались убить. Скорей всего мой второй дар активируется только тогда, когда произойдет какое-то конкретное событие. Как у Воронцова, защитное поле не включается, пока в него не полетит пуля. - Хочешь сказать, у сектантов был великий знахарь? - Да. Так, если у них был великий знахарь, то почему он не распознал мой дар анабиозника? Да потому, что его тогда не было. Это не первый, а второй мой дар, который проснулся только в момент заморозки. - Они же все полные психи. Полные психи – зазвучал эхом в голове ее голос. - А что за дар? Эй, чего молчишь? - Подожди. Из-за чего черная снежинка кружится с белыми? Его видно и не видно. - Черный снег! – снова воскликнул я. - Что? - Не знаю, не уверен. Других причин нет. Мой второй дар... - Как спрятать черную снежинку? – раздался за спиной голос. - В самом большом сугробе. – машинально ответил я. Его видно и не видно! – било набатом в голове. – Видно и не видно! Мерзляк – не мерзляк. Каждый дурак, и никто не дурак. Псих – не псих. Твою мать! Пазл сложился. Внутри все похолодело. Я медленно обернулся. Туретт стоял в моей камере. Он улыбался и, по собачьи наклонив голову, смотрел на меня. И я узнал этот взгляд. Вспомнил как его зрачки расширились, когда он вздрогнул, глядя на меня при первой нашей встрече.
- Вот мерзляк мозги согрел,
но немножко не успел.
Слишком долго он гадал,
Черным снегом оседал.
Черным снегом оседай,
спи иммунный баю-бай.
Дмитрий Крам Вмёрзшие-2
Пролог
Крадущийся в ночи человек заулыбался, несмотря на сгущающийся сумрак, выброшенный у обочины труп он приметил заранее. Вася закряхтел, пробираясь по сугробам к заветной добыче. Не прошло и минуты, как дыхание сбилось, и бомж начал задыхаться, ведь образ жизни вел, мягко говоря, не самый здоровый. У Васи был очень мощный, но крайне бесполезный дар. Бомж чувствовал, когда в радиусе десяти километров срабатывал портал. В своё время в него инвестировали немало гороха и даже жемчуга. Когда он только попал в Цитадель, применение его таланту тут же нашли в СБГ. Вася сообщал о хитрых телепортерах, проходящих сквозь городскую стену. Все у него было хорошо, ведь такой спец на всю Цитадель только один, но, как и в прошлой жизни бомж не смог справиться с собой и начал с поистине невероятной целеустремленностью гробить новообретенное здоровье. Со временем он подсел на спек и сколько мог скрывал это на работе. Но все тайное становится явным, это Вася хорошо помнил из какой-то детской книжки. В итоге бомж связался с опасными людьми и за заветный оранжевый шприц начал прикрывать их деятельность. Когда начальство прознало о Васиных выходках, ему ничего не оставалось, кроме как залечь на дно. Новые покровители укрыли его на первое время на конспиративной квартире, но потом перестали выходить на контакт. Вася понял, что остался сам по себе. Не грохнули – и на том спасибо. Ему удалось переправиться в промзону, в которой он и живет по сей день. Самая актуальная проблема жителей промзоны – трясучка. Раньше ее помогал решить Козел, переправляя за стену тех, кто смог скопить на оплату его услуг. Затем он пропал, и число отбросов живущих в этом районе резко пошло на убыль. Одни сдохли в муках, так и не сумев покинуть город, другие же до сих пор гниют в отработке. Недавно появился некто Призрак, обладающий даром проходить сквозь материальные объекты, который и стал спасением для остатков выживших. Вася уже чувствовал первые симптомы подступающей трясучки и с нетерпением ждал визита этого парня. Раньше у бомжа были два товарища. Их имена уже выветрились из головы. Первого он грохнул вместе со вторым, когда доза была слишком маленькая. А второго Вася, кажется, съел. Или это сделал кто-то другой? С памятью беда. Бродяга отточенными движениями перевернул тело бородатого мужика средних лет, отметив, что растительность на лице прикрывает перерезанное горло. С трудом расстегнул застывший замок, на ощупь проверил карманы и с наслаждением закинул в рот серо-зеленый шарик. Споран обычно безвкусный в сухом виде показался ему очень даже сладким. Слишком давно Вася не пил живчика. Он на секунду замер, наслаждаясь эффектом. Язык пощипывало. Бомж продолжил обыскивать тело и обнаружил оранжевый шприц. «Оплата принята», – мысленно улыбнулся он. Традиция подкидывать жителям промзоны сувениры за работу сложилась как-то сама собой. Вдруг Васю передернуло. Сначала он не понял из-за чего, но спустя мгновенье до него дошло, что это очень знакомые ощущения. Бомж, забывший всех и вся, вдруг вспомнил, как пользоваться своим даром, и настроился на сработавший в Цитадели портал. –– Надо же! – сипло изрек он. Слишком давно Вася не чувствовал ничего подобного и искренне считал, что всех телепортеров уже перебили. «А может, это очередной трип?» – промелькнула в голове мысль. Бомж пожал плечами, его давно перестал волновать такой вопрос как реальность происходящего. Вася закончил обыскивать труп, повязал ему петлю на ногу и, взяв за конец веревки, спокойно потащил мертвеца в свое логово. Желудок заурчал в предвкушении. *** Большой чум крепко вгрызся в снег и надежно стерег покой своих домочадцев. –– Чай будешь? – заботливо спросил у девушки Айдын. –– Конечно, – охотно согласилась Яна, поднимаясь с низкой койки и прикрывая одеялом женские прелести. –– Пятнадцать минут, – объявил парень, собрал все нужное, подчерпнул совком горсть тлеющих углей и вышел на улицу. В прошлом его звали Сергей, он не знал и двух десятков слов на родном языке, а теперь молодой якут спокойно изъясняется со старшими сородичами и варит чай по бабкиному рецепту. Айдын снял фанерку с кирпичной загородки для огня и высыпал туда угли. Бросил берестину и щедро присыпал ее горой щепок. Дождался, когда ветер выполнил за него всю работу, и над вспыхнувшим пламенем повесил маленький котелок, объема которого хватало ровно на две кружки. Занимаясь приготовлениями, он глубоко погрузился в раздумья. Парень давно хотел предложить Яне съехаться, но она никогда не согласится жить в чуме. Айдын даже чай варил на улице, чтоб лишний раз не напитывать помещение дымом. Да и сам он уже давно отвык от давящих стен квартиры и будет чувствовать себя как лайка в клетке. Парень бросил горсть сушеных листьев в котелок и, залив небольшим количеством воды, довел до кипения. Затем добавил оленьего молока, еще раз вскипятил и посолил. Надев рукавицы, он снял котелок с огня и пошел в чум, ногой откинув полок из шкуры. За спиной раздался странный звук. Айдын обернулся, и от неожиданности выронил котелок. Чай расплескался на ботинки. Худой человек с безумным взглядом улыбнулся ему и помахал левой рукой, в правой за шиворот он держал спящего мужчину. Якут раскрыл рот, чтоб спросить, что тот делает на его участке, но незнакомец в ту же секунду исчез вместе со своим спутником. –– Родной, что там у тебя? – раздался встревоженный голос Яны. –– Да, – махнул он рукой. – Летают тут всякие. Совсем обнаглели, уроды! *** –– Быстрей! Быстрей! Чо за конкурс беременных инвалидов? – орал Курсор. – Ниже пригибайся! Упал, упал! Пистолет уже в руках должен быть! Он автоматически поправлял действия новобранцев. Наметанный глаз опытного бойца слету определял малейшие ошибки подопечных. Эти двое подавали большие надежды. Если хватит упорства, однажды они перейдут в основной состав и заменят кого-нибудь из стариков. Ведь рано или поздно кто-то из них устанет. Сколько можно-то, и так уже пятый год работают. Охранное агентство «Щит» появилось в Цитадели по местным меркам недавно. Предприятие Курсора не состояло в гильдии наемников. Даже не так, порой их организации конфликтовали. Курсор со своими бойцами специализировался на охране клиентов внутри Цитадели. Его услуги стоили бешеных денег. Ведь основной состав еще не провалил ни одного контракта. Они были ограничены по времени и почти никогда не продлевались. Месяц – максимальный срок. Курсор не хотел привязывать себя к одной кормушке. Наоборот, чем чаще менялись клиенты, тем лучше. Ему нравилось решать такие задачки. С каждым новым охраняемым он и его ребята учились чему-то. Успех «Щита» заключался в том, что Курсор надергал уникальных специалистов из разных группировок и получил поистине неповторимую команду. Они изначально зарекомендовались как эксклюзивное агентство и теперь могли позволить себе выбирать клиентов. А два года назад открыли набор во второй состав для дел попроще. –– Время! – скомандовал Курсор. Запыхавшиеся новобранцы подбежали к нему и вытянулись по струнке, продолжая шумно дышать, один из них даже прикрыл глаза, чтоб в них не попал пот. –– Напишите мне свои ошибки, а потом сравним с тем, что я вам скажу. Через двадцать минут встретимся в тактическом классе. –– Есть! – синхронно откозыряли бойцы и убежали. Курсор любил заниматься с новобранцами, это не отнимало у него много сил, а скорее даже наоборот помогало расслабиться. Зашипела рация. –– На приеме, – тут же ответил он. –– Курс, у нас тут сразу четыре заказа на вывоз из города. – отрапортовал приятный женский голос секретарши, который умудрился остаться томным и завораживающим даже искаженный помехами. Не иначе у нее дар такой. –– Всех берем и пакуем. «Щит» занимался вывозкой клиентов за границы Цитадели, если кому-то срочно нужно было сбежать. Здесь законы развития общества сдали сбой, и компания, занимающаяся вывозом мусора, не принадлежала бандитам, как традиционно сложилось в тех же штатах. Хотя бандосы изначально и подмяли под себя эту тему. Потоки вывозимого и ввозимого дерьма были слишком бесконтрольными, и когда они подняли расценки для сторонних организаций, это стало последней каплей. На очередном собрании городской совет принял волевое решение жёстко подвинуть их с этой деятельности. Теперь там всем заправлял Институт. У Курсора были контакты с главой «ИнститутКлининг», поэтому за скромный гешефт он мог спокойно переправить человека за ворота. Его старый приятель Шахматист, которого ныне звали Якимура, предупредил, что скоро начнутся облавы, и многие захотят покинуть Цитадель, дабы не попасть в мясорубку правосудия. Курсор щелкнул клавишу передачи. –– Переправим всех. Группа два, боевая готовность. Пакуйте их. Обычно он не делал различия между клиентами и четко разделял работу и личное отношение, но все же чертовым сектантам помогать не собирался. Сдаст их на руки следакам, а слух пустит, что они ушли. Курсор уже стал специалистом по манипуляции местным сарафанным радио, а с тех пор, как тут появилось настоящее, закладывать мысли в умы людей стало еще проще. Он уже даже подумывал, а не профинансировать ли создание местного ТВ, пока это не сделал кто-нибудь другой. Последние три недели все его источники усиленно распространяли информацию о неуязвимости некого Фарта. Зачем они это делали? А все очень просто. Курсор хотел предложить этому парню сделку. Он уже узнал через Якимуру, что это был за фрукт. За солидную сумму парень должен был согласиться при каждом удобном случае упоминать, что его тайно курировал «Щит». Если станет известно, что их организация приложила руку к избавлению от сектантов, это еще больше поднимет ЧОП в глазах общественности. На самом деле Курсор очень удивился тому, что Якимура, который за десять лет их знакомства ни разу не обращался за помощью, вдруг попросил об услуге. Услуга, впрочем, оказалась пустяковая. Всего-то надо было навесить на этого Фарта маячок. Провернуть эту операцию удалось проще простого. Парень только вернулся с рейда и уснул от усталости прямо в кресле у хирурга, пока тот доставал ему осколок. А дальше дело техники, чуток знахарского дара, и вот осколок пули извлечен, а в теле маячок. Со временем организм растворит защитный гель и будет пытаться вытолкнуть инородный объект. Тогда скорее всего клиент что-то заподозрит и обратится в больницу. Старый маячок извлекут и поставят новый, списав все на осколок. Процедура уже отработана не один раз. Вдруг аппарат в кармане Курсора завибрировал. Он достал телефон и непонимающе уставился на экран. –– Это невозможно, – вслух проговорил он. Сигнал пропал. Это значит, Фарта нет в Цитадели и ее окрестностях. Если он, конечно, не вскрыл себе ногу и не вытащил маяк. Курсор выхватил рацию и принялся переключать каналы, пока не наткнулся на частоту Якимуры. –– Шах! – заорал он в трубку. –– Меня уже давно так не зовут, – флегматично донеслось в ответ. –– Якимура, мать твою! Сигнала нет. Чертов Фарт пропал! *** Мышонок загребал лапами снег, по привычке изредка замирая и прислушиваясь, не караулит ли его сверху хитрый лис или молодая волчья поросль. Хотя теперь, будь зверек разумный, непременно обрадовался бы их появлению, ведь это означало, что он оказался в родных местах, а не черт знает где. С каждой минутой мышонок рыл все отчаяннее. Он уже ужасно проголодался, но нюх не давал подсказки в какую сторону копать. Везде пусто и глухо. Ему не встретилось даже ни одного корешка или деревца. Зверек несколько раз выбирался на поверхность, но не видел и не чуял ничего кроме снега. Наконец попалось что-то необычное. Снежный коридор перед ним начал осыпаться сам собой. Впереди была земля, которая со странным хрустом заполняла его тоннель. Мышонок испугался и отпрыгнул, принюхиваясь. Земля была необычная. Без сладковатого запаха плесени, мертвых жуков, сочных червей или перегнивающей листвы. Она вообще ничем не пахла. Зверек подобрался ближе. Затем еще и еще, пока не наступил на странную субстанцию. Он начал рыть шуршащее черное крошево, и в ту же секунду его скрутила острая боль. Мышонок запищал, свернулся клубком и, несколько раз дернувшись, замер навсегда. Чернота впитала крохи жизненной энергии твари и добавила очередной экспонат в свою коллекцию стеклянных фигур.Глава 1. Все хуже, чем можно представить
Помните, да? Все кончилось очень хреново. Началось, правда, тоже не лучшим образом. Лишь спустя год после попадания в этот мир мне, наконец, удалось покинуть родной кластер, проглотив по дороге черную жемчужину, и побывать в роли ледяной скульптуры на детском утреннике сектантов. Удачно пережив череду дилетантских покушений, я собрал команду и отправился в родной кластер за честно нажитым добром. Попутно удалось обзавестись заначкой покойного крестного и вертолетом. В конце нашего славного приключения группа попала в передрягу с все теми же фанатиками, но нам удалось победить. Хитрый следак Якимура всех нагнул. Моя мстя свершилась в виде пули, настигшей Старого. Единственным не выстрелившим ружьем был лидер этой больной шайки ублюдков, так и оставшийся неизвестной переменной. Стоило мне только расслабиться и подумать, что эпопея с сектантами закончилась, как их главарь в роли бродячего безумца вырубил меня и-и-и… отсюда, пожалуй, и начнем. *** День первый Чернота Ноль градусов по Цельсию Ненавижу приходить в себя, ведь в большинстве случаев это несет за собой неприятные ощущения. Вот и сейчас меня словно дементоры по кругу пустили. Сушняк как у рыбы на берегу. В ушах еще шумит от далекого рева неизвестной твари. Хотя, очень даже известной. Просто до последнего хочется надеяться, что мне померещилось. Картинка мигала, то белым, то черным. А, нет. Это суровая реальность, издевательски покрашенная в два противоборствующих цвета. Вот снежинка пересекла границу Черноты и мигом, словно хамелеон, перекрасилась еще в полете, отяжелела и упала очередным пазликом на антрацитовый ковер. Ветер, гуляющий в снежном кластере, словно бы боялся соваться в Черноту, как будто она и из него высасывала все соки, он лишь опасливо забрасывал сюда снег, но не смел поднять черный наст. Я лежал в нескольких метрах от границы мертвого кластера. Сразу почувствовал, как невидимое защитное поле бережет меня от его губительной энергии. Закряхтел и попытался подняться. Черный снег зашуршал, словно мишура вперемешку с битыми елочными игрушками. Ладонью загреб пригоршню этой стеклянной субстанции и перетер между пальцами. Она не таяла, а лишь распадалась на хлопья и более мелкую фракцию, больше всего напоминая пепел вперемешку с песком. Интересно, сколько я провел в отключке, и как меня сюда доставили? Я поднял голову, и взгляд уперся в покрытые почерневшей ледяной коркой ботинки и уже знакомые засаленные штаны. Если б не пересохшее горло, непременно бы плюнул на них. Владелец столь потасканного шмотья, улыбался и изучающе смотрел на меня. –– Встань, Мерзляк. – спокойно сказал он. Я уселся, поджав ноги под себя, и огляделся в поисках путей к отступлению. Вокруг либо белая пустыня, либо черная равнина. Метрах в пятидесяти справа на самой границе мертвого кластера стояло уже знакомое распятие. Слева виднелось множество холмиков. Глаза сощурились. Невнятные объекты обрели резкость. Это оказались силуэты людей и зараженных, многочисленный транспорт от снегоходов до бронетранспортеров. Один из армейских тягачей неизвестной модели был еще свеженький и намотал себе антрацитовую заразу только на гусеницы. Чернота поедала его постепенно, словно плесень консервную банку в обесточенном холодильнике. –– Встань! – повторил Туретт. Я нехотя поднялся на ноги. Вспомнив про Шаманский отвар, нащупал в кармане фляжку, свинтил крышку и слегка смочил горло. Увлекаться этой дрянью не стоило. Кто знает, как она может шарахнуть по мозгам. –– Я не буду распираться киношной злодейской речью, – вдали снова раздался короткий рев, и сектант испуганно обернулся. – На нее сейчас нет времени. Волею Стикса ты выжил. Твой дар ценен. Сейчас я дам тебе еще один шанс. Я не сдержал истерического смеха. –– Примкни к нам, а иначе погибнешь. Что, может, еще во время ритуала посвящения мне надо будет привести вам свежака и потом заживо его заморозить? Серьезно? Ты что, детских книжек перечитал? Или голливудских штампованных боевиков пересмотрел? Сектант подался вперед, в долю секунды оказался рядом. Правой рукой схватив меня за горло, поднял над землей. Я начал задыхаться. Он так пережал гортань, что я захрипел, а из глаз хлынули слезы. –– Я дам тебе еще минуту подумать. – ласково прошептал он и вцепившись зубами в мочку уха, мотнул головой, одновременно откидывая меня в сторону. Я рухнул спиной в снег и даже вскрикнуть от боли не смог, так как жадно черпал ртом воздух. Кто бы мог подумать, что в этом доходяге столько силы. Кровь сочилась из уха и с еле слышным стуком падала на плечо, пока куртка не напиталась, полностью приглушив звук падения красных капель. –– Когда ты говорил в стихах, то был гораздо харизматичнее, – нашел в себе силы пошутить я, ощупывая изодранное ухо. Ублюдок! Я тебя убью! Мало того, что из-за тебя не получалось нормально жить с самого начала, так ты еще и вырвал меня из обретенного спокойствия. Сердце так пылало от ярости, что если вынуть его из груди, оно расплавит снег во всем северном участке Стикса и начнется всемирный потоп. –– Здесь самый харизматичный тот, кто жив. – спокойно ответил он, аккуратно вытирая большим пальцем от крови уголок рта. Я зачерпнул горсть черного крошева и приложил к уху, только сейчас осознав, что оно не холодное и не теплое. Температура была средней, что ли. Плевать. Главное чем-то забить рванную рану, чтоб кровь начала лучше сворачиваться. А черный пепел скорей всего безвреден. Воспользовавшись паузой, решил выведать немного информации. Всего было пятеро достоверно известных личностей попавших сюда из основной части Улья. Лишь трое из них прошли через Черноту. Шаман отпадает, он на своей волне. Остаются только двое: Спрут, ныне являющийся главой пещерников, и тот, кто его провел и якобы погиб сразу после этого. Но теперь смотря на выродка, стоящего передо мной, мою душу терзали сомнения относительно этого факта. –– Скажи мне, Туретт. Это ты сучка Спрута или он твоя? Лицо психа слегка тронула снисходительная ухмылка. Он телепортировался ко мне и занес руку для удара, но замер от неожиданного звука. Слева что-то загудело. Затем шум начал приближаться. Стеклянный шелест становился все громче. –– Смотри внимательно, – сказал сектант, встав сзади меня и положив руку на мое плечо. Я повернул голову, вглядываясь в горизонт, заодно отмечая, что, судя по всему, меня сюда телепортировали. Все встреченные мною люди с этой способностью те еще уроды. Непонятный объект появился вдали. Нечто огромное двигалось под землей, оставляя за собой шлейф вздутого наста и разрушая стеклянные фигуры. Объект приближался. Метров за сто бугор замер. На поверхность вылез глаз, словно перископ отсканировав всю округу, он нырнул вниз, а существо продолжило движение в сторону распятия. –– Твою ж мать! – сипло крикнул я, когда тварь вынырнула наружу. От страха связки свело. Монстр даже не полностью высунулся. Огромное продолговатое тело существа метров десять в длину плотно покрывали чешуйки кольчатой брони. Скреббер распахнул пасть размером со всю голову. Изо рта выстрелила щупальца, со слабым треском пробила ледяную корочку и впилась прямо в живот распятого человека. Чудовище чем-то напоминало гробойдов из фильма «Дрожь Земли». Спустя несколько секунд, щупальце втянулось обратно. Ледяная корка, покрывающая незнакомца, начала стремительно таять. Скреббер плюнул вторым манипулятором, попав ровно в то же самое место. Щупальца зашевелилась. Тварь как через трубочку высасывала внутренности человека. Закончив трапезу, скреббер издал пронзительный рев. Волосы встали дыбом на всем теле. Я бросил испуганный взгляд на сектанта. Он замер с раскрытым ртом. Безумные глаза с расширенными зрачками выражали полное восхищение. Казалось, Туретт сейчас раскинет руки и как в старых комедиях в замедленной съемке бросится навстречу монстру. Худшее из порождений Улья снова скрылось под землей и двинулось в нашу строну. Я, осознавая всю тщетность хоть каких-либо действий, опрокинулся на локти и, щедро загребая в ботинки стеклянного крошева, попятился назад, не в силах сдержать последний жалкий порыв тела спасти жизнь. Сектант же остался стоять на месте. Скреббер приближался и метров за пять до Туретта вынырнул из земли, раскрывая пасть. Сектант раскинул руки, закрыл глаза и поднял голову, блаженно улыбаясь. Тварь почти поглотила его, но в последний момент сработал портал и перенес безумца к распятию. Там сектант выудил из сугроба еще одного мертвеца и, борясь с задубевшими конечностями, наспех примотал его проволокой к столбу. Тварь снова скрылась под землей, зарыв меня волной черного снега. Недолго думая, я начал загребать локтями, пока не провалился в тоннель, оставленный чудовищем, и замер, боясь, лишний раз пошевелиться и выдать себя шуршанием гребанного стеклянного снега. Я слышал, как Туретт снова телепортировался туда, где был раньше. –– Мерзляк! – крикнул он. Остается надеяться, что чернота укроет от его знахарских способностей. Может, тогда сектант подумает, что тварь сожрала меня, и оставит в покое. В конце концов он же не может вечно телепортироваться, у всего должен быть свой предел. –– Фарт! Хоть снег и не лучший передатчик вибраций, я услышал, как скреббер снова нырнул под землю. Сектант чертыхнулся. До ушей донесся тихий хлопок портала. Затем еще несколько через разные промежутки времени. Долбанный червь метался за ним как бешеный. Несколько раз он чуть не раздавил меня. Не знаю, сколько я так пролежал. Пытался считать, но сбился. В первый раз где-то на пятой сотне, когда ужасное порождение Стикса снова наворачивало круги по границе мертвого кластера. Во второй добрался до трехсот шестидесяти пяти, когда накатил адреналиновый отходняк. Вдобавок включенный дар вытягивал силы. Жажда усилилась. Захотелось живчика, которого не было. Пришлось принять волевое решение выбираться наружу. По сравнению с тем, как меня накрывало лавиной, хлопья черноты казались сущим пустяком. Словно из детского бассейна с шарами выбраться. Я вынырнул в одной из ям, оставленных среббером. Чувствую себя кротом из того старого чешского мультсериала. Все вокруг было перепахано, как будто бригада трактористов разом словила белочку и устроила дерби. Никаких следов сектанта не было. Похоже, у него все-таки кончилась мана, и встал выбор: свалить и жить, либо караулить меня и быть съеденным. Это лишь догадка. Может, он сейчас ласково поглаживает цевье снайперской винтовки и уже поймал мою голову в перекрестие прицела. По телу пробежала дрожь. Я передернул плечами, отгоняя плохие мысли. Враг отступил, но от этого стал только злее. А меня снова спасла случайность. Мне где-то доводилось слышать, что случайность – это визитная карточка Бога. Если это правда, то спасибо тебе. Так, и что теперь? Конечно, был соблазн пойти через Черноту и оказаться в новом для себя теплом участке Стикса. Да только что меня ждет? Кому я там нужен? Здесь я уже свой. Друзья, знакомые, девушка. К тому же у меня проблема. Если активен дар, он высасывает много энергии, увеличивается расход живца, которого нет. А если не активен, то вытягивать силы начнет мертвый кластер, а это еще хуже. Если когда-нибудь и решусь идти через него, то только в составе хорошо подготовленной группы. Все еще доверяя какому-то внутреннему чутью, я боялся подниматься и пополз к снегу. Лишь когда мои ладони обожглись о проваливающийся наст, поднялся и спрятал руки в карманы. Перчаток у меня с собой нет. Нужно как можно быстрее убираться отсюда, вдруг скребберу придет в голову идея вернуться, или Туретт подзарядит свою батарейку и телепортирует меня в свою личную пыточную камеру. Привяжет к стулу, как в фильме «Заводной Апельсин», насильно раскрыв веки, включит мне «Дом-2» с самой первой серии и оставит в таком состоянии. Уже через неделю я начну молить взять меня в ряды славных и доблестных сектантов. А если серьезно, то я один, без нужного снаряжения в заднице Стикса и уже начинаю мерзнуть. Дар работал очень долго для первой активации, и скоро начнутся первые серьезные симптомы спорового голодания. Вдобавок понятия не имею, в какой стороне Цитадель, и еще от меня прет свежей кровью так, что с соседнего кластера чувствуется. Будь жизнь игрой, я бы не согласился взять такой квест. Получено задание «Вернуться домой». Уровень сложности – ниэпически высокий. Награда – теплая ламповая атмосфера в кругу друзей, честь и слава за свершенные подвиги. Описание: –– Вернитесь домой и расскажите об увиденном. Вам все равно не поверят и набьют морду за брехню, но попытаться стоит. Дополнительно: –– Получение новой цепочки заданий. –– Завершение личных квестов. Жаль, что жизнь не игра и отказать от подобного нельзя при всем желании.
Глава 2. Ледяной лабиринт
День первый Просторы Стикса Минус двадцать пять градусов по Цельсию На мою провокацию про Спрута Туретт ничего конкретного не ответил, но все же он среагировал, поэтому за рабочую версию возьмем теорию, что вся это тема с сектантами изначально придумана главой пещерников. Отсюда можно сделать вывод, что скорей всего это юго-восточная часть Улья. Не слишком близко к границе, ведь не видно гор, запирающих северную долину с этой стороны. Я хорошо помню, как издали можно разглядеть предгорья Казбека, когда едешь на поезде из Ростова во Владикавказ. Из этого всего следует, что Цитадель находится на северо-западе. Еще один момент не давал мне покоя. Как-то слишком легко я отделался. Что если я не сбежал, а меня отпустили? Показали, то, что должен был увидеть и всё. Но зачем? А вдруг вообще, никакого скреббера не было. Может, мне просто наслали эту картинку. Хорошо, с этим определились. Что дальше? Начать стоит, пожалуй, с малого, а именно с обыска тел распятых. Монстр питался внутренностями, а в карманы к ним не лазил. Может при тщательном осмотре, что-нибудь полезное и отыщется. Не думаю, что сектанты заморочились со шмоном трупов. Снег был мягкий, я постоянно проваливался, иногда лишь по щиколотку, но порой и по пояс и, чтобы преодолеть несчастные несколько десятков метров, пришлось изрядно попотеть. Это при том, что по ощущениям температура была ниже двадцати градусов. Запашок от мертвецов шел мерзкий. Пахло какой-то кислятиной с примесью разложения и чего-то еще. Тела уже успели снова задубеть, но при этом были покрыты слизью. И без патологоанатома по виду похоже, будто остались лишь кости и кожа. Они напоминали силиконовые манекены, в которые забыли поместить мышцы и внутренности. Скорей всего тварь как паук впрыскивает в жертву кислоту, а потом высасывает питательный супчик, оставляя оболочку нетронутой. Странное зрелище — одновременно расплывшиеся, как с картин Ван Гога и при этом застывшие бледные лица. Преодолевая брезгливость,начал обыскивать липкие человеческие оболочки, проверяя каждый кармашек, каждую складочку одежды. Терпение принесло свои плоды. Я стал обладателем застывшей зажигалки. Если отогреть — есть шанс, что она начнет работать. Еще попался перочинный нож, блокнот, который вполне способен сойти за розжиг. Початую пачку отсыревших сигарет брать не стал, а вот спрятанным в одной из папиросок спораном не побрезговал. Мобильник неизвестной марки тоже перекочевал ко мне в карман. Вдруг не совсем замерз и еще сможет работать как фонарь. К тому же имеет смысл с его помощью составить портрет личности владельца. Есть шанс, что это даст какую-нибудь подсказку. К сожалению, живца не нашлось. Следующим делом, я решил замародерить чудом не опрокинутый скреббером армейский тягач. Кабина еще не успела отдаться на съедение черной плесени, спасибо отчаянным смельчакам, загнавшим его сюда. Передохнув и пожевав снега, еще немного хлебнул Шаманского отвара и, включив дар, шагнул в Черноту. Когда я сделал это более осмысленно, ощущения были совсем другие — не как при первом интуитивном его срабатывании. Вдали подсвечивались невидимые глазу кластеры. И неизвестно, сколько до них километр или все тридцать. Впрочем, плевать, сейчас нет времени и возможностей на разведку, да и задачи совершенно другие. Я прошел до тягача. Номер Чернота уже пожрала, и символы плохо читались. Осмотр решил начать с тентованного прицепа. Отвязал шнуровку, отщелкнул боковые замки, аккуратно, стараясь сильно не шуметь, опустил борт, откинул полок и, схватившись за край, вскарабкался внутрь. От моего веса задние колеса рассыпались в труху. Кузов со скрежетом резко осел, я не удержался и вылетел наружу. Отплевавшись от попавшего в рот черного крошева, выругался и снова забрался в машину. Тут обнаружилось несколько притянутых лямками бочек различного топлива. Около тонны воды пятилитровыми бутылками. Жажда меня, конечно, мучала, но не настолько, чтоб отважиться это попробовать. Лучше уж снега наемся. Здесь же находился генератор, несколько комплектов ОЗК, но так желанного оружия или хотя бы ящиков тушняка не нашлось. Вообще странный какой-то набор — я тебя слепила из того, что было. Все понимаю, но где инструменты, ЗИПы и прочее? Я же много не прошу, хотя бы топор или на худой конец молоток и нож добротный. Похоже, тот, кто пригнал сюда этого ветерана армейского автопрома одной половиной мозга уже урчал, а вторая изначально принадлежала далеко не вундеркинду. Я вскрыл первую бочку, принюхался — веретенка[1]. Открыл следующую — то, что нужно. Все, что мне пришло в голову — это измазать соляркой плечо и кончик уха, в надежде, что она перебьёт запах крови. Теперь время обшарить кабину. Наученный горьким опытом, ударил ногой в колесо и отскочил, когда следом за ним рассыпались еще два, и машинка опасно накренилась на один борт. Повторил процедуру со второй половиной и уже спокойно потянул ручку. Тяжелая дверь со скрипом открылась, я встал на ступень и заглянул внутрь, удивленно присвистнув. — Ну, привет, служивый, — поздоровался я с мертвяком, уткнувшимся в руль. На соседнем сиденье вытянулся застывший труп серого и некогда пушистого кошака. — Извини, братишка, — сказал я, с трудом откинув тело на спинку кресла. Раздался характерный хруст ломающегося мороженного мяса и костей. Ноги так и остались на месте, а вот туловище откинулось на спинку. Я пристегнул его ремнем безопасности, чтоб постоянно не удерживать. — Ну, что тут у нас? — замок бушлата категорически не поддавался, пришлось резать куртку. На погонах кителя два крестика, чтобы это не значило. Военный был не очень богат. Паспорт на растопку, отсыревшие спички и снова ненужные сигареты, правда, на этот раз довольно необычные с харизматичным изображением товарища Маяковского. — О, сухарики! — радостно выдал я, открывая бардачок. Там нашлась раскрытая пачка сухого кошачьего корма и сухпаевский шпик аж две тысячи седьмого года выпуска. «Ну, жрать, захочешь и не такое сточишь», — подумал я, прихватил то, и другое. Закончив осмотр, выпрыгнул наружу и упал от приступа головокружения. Нужно срочно выбираться. Петляя как разметка на трассе провинциальных городов, выполз из Черноты и облегченно рухнул в снег, отрубив дар. Дурнота начала отступать. Отдышавшись, закинул в рот пару горстей снега и посмотрел вдаль. Конца белой равнине не было видно. Единственный плюс — следов тварей тоже пока незаметно, но это не значит, что они не караулят меня в анабиозе. А еще не следует забывать про перемитральные миграции, я все-таки на границе. Хотя, думаю, рев скреббера слышен на много километров, и все, что имело хоть какие-то зачатки разума, скрылось так далеко, как только могло. Поборов головокружение, обреченно поднялся на ноги. Хлебнул Шаманского отвара, закинул в рот споран, спрятал начавшие мерзнуть руки в карманы и побрел, проваливаясь по колено в снег. *** Так и шел весь день, монотонно переставляя задеревеневшие ноги. Чувствовал себя обреченным големом, которого воля хозяина толкает на бессмысленное путешествие через пустыню. Наст хрустел под ботинками, кошачий корм хрустел на зубах. По мере пути снег становился все более плотным и почти перестал проваливаться. Следы зараженных встречались крайне редко, а те, что попадались, столь давние, что твари, оставившие их должны были уже отъесться до размеров двухэтажного коттеджа. Когда впереди показались невнятные изгибы ровной линии горизонта, поначалу я принял их за мираж, потом за последствия принятия Шаманского отвара. По мере приближения они не исчезали, может, и не являлись плодом моей бурной фантазии. На застывшем лице нарисовалась улыбка. Даже такая малейшая смена пейзажа оказалась способна поднять мой боевой дух. Чем ближе я приближался, тем больше деталей мог рассмотреть, и шкала поднявшегося было настроения стремительно упала вниз. Впереди показалась стена торосов. Ледяные глыбы разного размера протягивались от края до края горизонта. Не видно, когда они кончаются и кончаются ли вообще. Эти блестящие на солнце обелиски были как поваленные бурей исполинские кресты на заброшенном кладбище или бурелом в старом дремучем лесу. Обойти их не представлялось никакой возможности. Как известно, нормальные герои всегда идут в обход, а я, видимо, ненормальный. Возможно, когда-то здесь располагался кластер с озером или чем Стикс не шутит даже морем. С равным успехом это может быть и очередной эксперимент создателей Улья. На секунду страшная мысль кольнула сознание. А что если, я не на юго-востоке, а где-нибудь на далеком западе, и за этой стеной торосов само Пекло? Лучше если бы там был Ледокол, но таких подарков от Улья ждать не стоило. С другой стороны, если это озеро, то теплилась надежда найти хоть какое-нибудь суденышко или еще что-то в этом роде. Да пусть хоть очередного мертвеца с бутылкой живчика. Главное, чтобы это озеро не было из «Божественной комедии» Данте, а то антураж подозрительно похож. Знать бы какова в ширину эта сраная полоса препятствий. Если начну ее преодолевать, то обратного пути уже не будет. Я с горечью посмотрел на подошву своих ботинок и прикинул, сколько раз предстоит поскользнуться. Плюнул на все, сделал еще глоток отвара и, выбрав ледяной обломок поменьше, начал взбираться на него. Местами меж льдин несколько метров удавалось пройти относительно спокойно. Дважды ботинок застревал в щелях, и я чудом не выворачивал лодыжку, выскальзывая из обуви. Постоянные остановки, чтоб согреть руки начинали меня раздражать. До захода солнца кажущийся бесконечным ледяной лабиринт никак не успеть преодолеть. Я ухватился за край очередного обломка и, подтянув себя, вскрикнул от ужаса и рухнул обратно, в очередной раз приложившись бедром об лед. Замер и, скуля от боли, вжался в комок в надежде, что зараженный сидящий впереди окажется слепоглухонемым. Шли минуты, а меня никто не пытался съесть. От холода зубы начали стучать. Даже выброс адреналина не согрел. Приподнявшись, я прислушался. Тишина. Тогда решился выглянуть. Снова вскарабкавшись на льдину, посмотрел туда, где заметил зараженного. Белое мохнатое чудище уже перешло на стадию йети, а может и старше. Он сидел на заднице, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Нижняя часть уже сантиметров на десять вросла в лед. Мутант не двигался и не испускал облака пара. Быть может, он вошел в настолько глубокий анабиоз, что не услышал меня и потому не пробудился. Я решил, не стоить испытывать судьбу и обошел его, сделав большой крюк. Оказалось, это не последний зараженный встретившийся на моем пути. Когда сгустились сумерки, еще один лотерейщик обнаружился придавленный ледяной глыбой, но следующий зараженный порадовал меня куда больше. Свеженький керамбитник ожил при виде меня. Он неторопливо начал приподниматься. Покрытая льдом одежда с хрустом сгибалась. Я подбежал к гаденышу и смачно ударил его ногой по башке, опрокидывая на спину. Перевернул за ногу почти беспомощного и обессилившего зараженного, пробил ему споровый мешок, той жалкой пародией на нож, что у меня имелась. Вскрывать раковину этой китайской зубочисткой не решился. Вместо этого по суставу отпилил коготь твари и уже им раскрыл мешок. Разумеется, судьба кинула меня через своё достоинство. По всем законам там должен быть споран, но все же споровик оказался пуст. Тучи не заслоняли небо. Луна и звезды отражались от ледяных обелисков и давали достаточно света, чтобы можно было продолжать путь. Я встретил еще одну тварь. Этот зараженный, обладающий иссохшими мохнатыми ногами и одетый в некогда яркую красную куртку, попросту просидел в анабиозе пока не потратил всю энергию и не умер от голода. Чертов коготь сломался, когда я попытался им раскрыть споровый мешок. Не зря говорят, что броня мертвых тварей очень быстро теряет свои свойства. Плюнув на все, вставил в щель перочинный нож. Долго и аккуратно раскачивал до заветного треска раскрывающейся раковины, который слился с хрустом ломающегося лезвия. Вспоминая добрыми словами, всех причастных к этой безделушке с «Али экспресс», высыпал на ладонь застывшее содержимое. Раскатал угольную начинку, облегченно выдохнул, при виде спорана. Будем жить, по крайней мере, какое-то время. От усталости хотелось лечь спать прямо тут, но в таком случае, велик риск не проснуться. Гематомы от многочисленных падений по всему телу ныли пульсирующими вулканами. Голеностопные связки тянуло, словно у девяностолетнего каскадера в непогоду. Корка на месте сорванных ногтей на подрагивающих пальцах то и дело снова лопалась и начинала кровоточить. Я посмотрел на тело мертвеца. Похоже, и мне суждено также впасть в анабиоз и умереть от холода, обогатив какого-нибудь бедолагу на споран. ________________________________ [1] Веретенное масло — вид индустриальных масел.
Глава 3. Странные твари
День первый Просторы Стикса Минус восемнадцать градусов по Цельсию. Собраться с силами получилось не сразу. К жизни меня вернула неожиданная мысль. Если здесь есть керамбитник, значит, где-то по близости должен быть кластер. Эти зараженные слабоваты и не смогли бы далеко пройти. Я встал и, прихрамывая, направился к очередному препятствию. Чувство времени было полностью утеряно. Я словно впал в какой-то транс, преодолевая одну глыбу за другой или проскальзывая в узкие щели меж подпирающих друг друга полупрозрачных валунов. Казалось, прошла вечность, и скоро рассветет, хотя, возможно, прошло всего минут пять. До ушей донесся знакомый звук. Неподалеку кто-то грыз застывшее мясо. Пришлось двигаться тише. Перелезая через очередную ледяную стенку, заметил странный объект. Естественно, он находился в той же стороне, где неизвестный зараженный так смачно трапезничал. Я прошел по узкому «г-образному» тоннелю, выглянул из-за глыбы и облегченно выдохнул. Мутант, едва перешедший в стадию керамбитника, спрыгнул с уступа и вывихнул лодыжку. Но зараженного это не смущало, ведь он выволок из серого каютного катера труп девушки и уже до кости обглодал ей левую ногу. Санитар лабиринта, чтоб его. Пришлось вернуться немного назад и найти подходящий кусок льда. Зараженный увлеченно грыз застывшее мясо и запоздало обернулся на звук моих шагов. Я занес над головой здоровенную глыбу и с силой опустил ее на затылок твари. Череп смялся, а лед с треском раскололся. Керамбитник уперся руками в снег и словно бы пытался подняться в предсмертных судорогах. Я брезгливо откинул его за шиворот в сторону и бросился обыскивать тело девушки. Синяя приталенная куртка до бедер имела всего два кармана. В левом была упаковка антибиотиков и очки, а в правом очередная пачка сигарет и зажигалка, правда, не рабочая. Тогда я решил обыскать зараженного. Пуховик оказался пуст, а вот из кармана изрядно запачканных испражнениями штанов что-то явно выпирало. Надо бы проверить. Несколько секунд я, брезгливо сморщившись, раздумывал над этой мыслью, но потом все же решил, что оно того не стоит, и пошел осматривать катер. В первом же ящике с инструментами обнаружился грубый неказистый нож. Обрадовавшись находке, сходу решил испытать ее в деле. Вскрыл споровый мешок твари и вспорол карман штанов. Мешок оказался пуст, а вот в кармане нашелся очередной телефон. Вытащил аппарат из чехла. Батарея была на тринадцати процентах. Включив фонарик, решил основательно обыскать катер. На задней палубной площадке был ящик с веревкой, надувной лодкой и стандартными оранжевыми жилетами. Внутри вдоль бортов крепились весла, а снаружи спасательные круги. Заряд телефона на холоде садился очень быстро, но основное разглядеть я успел. Каюта оказалась крохотной. Лишь два кресла у штурвала и одно длинное у задней стенки, перед ним столик. Сразу у входа на полу валялся труп мужчины. Он обратился, но не смог открыть дверь и выйти наружу. Над приборной панелью несколько ящиков, под ней бардачок. Переносной рации не было, имелась лишь стационарная. Пол завален упаковками из-под скудных запасов еды и пустых бутылок воды. Очередной мертвец наконец-то оказался богат на улов. Кроме водительских прав и бесполезного здесь кнопочного водонепроницаемого телефона в карманах у него обнаружились плотные ветрозащитные перчатки с накладками. Я выдворил ледяную фигуру на улицу. Задумавшись, какое-то время изучал три трупа, но все же решил, что мастерить лежанку из их курток не лучшая идея. Надел один из жилетов, чтобы хоть немного стало теплее, второй свернул и взял подмышку. Запер дверь каюты изнутри, подперев ее вдобавок веслом. Улегся на длинное кресло, подложив под голову второй жилет, и достал трофейный телефон распятого мертвеца. Включил. Устройство оказалось заблокировано. С третей попытки подобрал графический ключ в виде буквы «Z». Почти полная батарея. Открыл галерею. Владелец был крупным краснолицым мужиком, не чета той раскисшей субстанции, у которой позаимствован аппарат. Так, что тут у нас? Обычные фотки: с друзьями в баре, на фоне снеговиков в виде мужских половых достоинств, с девушкой. Вроде как. Особа была крайне уродливая, как рисунки умалишённых. Ну кто я такой, чтоб оценивать чужие стандарты красоты. Может, она у них вообще первая красавица. Если тебе девочка кажется симпатичной только потому, что она не мальчик, значит, нужно менять стаб. Очередное фото внутри освещенной пещеры. Опа! А это уже интересно. Просмотрев все, что было, я окончательно убедился, что парень пещерник. Что это значит? Что сектанты и их под нож пустить могут или этот в чем-то провинился? А, плевать, позже загадки разгадывать буду. Выключил телефон, извлек флешку и запрятал рядом со спораном. Банку шпика сунул под сердце, чтобы согрелась. Только закрыл глаза, как снаружи раздался хлопок, похожий на далекий выстрел из мелкашки. Я даже дыхание задержал, чтобы лучше слышать, но уже через несколько секунд выдохнул. Это всего лишь треск льда. Природа живет своей жизнью. Прикрыл глаза и заснул в надежде очнуться утром. *** День второй. Просторы Стикса Минус двадцать градусов по Цельсию. Проснулся с рассветом. Хоть спать хотелось очень сильно, уснуть не смог. Надо двигаться дальше пока погода позволяет, и не бушует буря. К тому же не стоит сбрасывать со счетов вариант, что этот странный кластер может уйти на перезагрузку. Нехотя сел. Сунул руку в карман, но кошачьих сухариков там не нашлось. Вчера все съел. Кое-как поднялся. Болело вообще все. Старость не радость, чтоб ее. Вытащил шпик, раскрыл, принюхался. Тухлятиной не пахнет, выглядит так же мерзко, как и всегда. Подобрал с пола ложку, вышел на улицу, обтер лицо снегом и приступил к завтраку. Как тут армию не вспомнить? Только в чрезвычайных обстоятельствах можно подобное в себя запихивать. В таких условиях как у меня сейчас человек расходует от шести тысяч калорий в день. В случае с иммунными эту цифру смело можно увеличивать минимум на треть, а скорее всего вдвое. Так что эта баночка как мертвому припарка. Закончив скудный завтрак, сделал сдержанный глоток Шамановой бодяги, настроение сразу поднялось. Забросил в рот очередную спорановую витаминку. На всякий случай перекинул через плечо небольшой моток веревки и снова принялся штурмовать ледяной скалодром для отчаявшихся мазохистов. В перчатках все было гораздо проще, а самое главное – теплее. Когда обнаружил зимний квадроцикл, окончательно зарекся больше ничему не удивляться на этом странном кластере. От его владельца остались одни лишь кисти в голубых перчатках, мертвой хваткой вцепившиеся в руль. Я проверил отсек под инструменты, там нашлась инструкция и крохотный фонарик – и то хлеб. В гнезде для электроники обнаружилась раздолбанная рация, а к заднему багажнику был привязан рюкзак. В него-то я и запустил свои заграбастые ручонки. Наконец-то моя покровительница Фортуна снова повернула ко мне свой прекрасный лик. Черт! Рано обрадовался. Помимо ненужной мне сейчас палатки – тащить ее сил никаких не было, внутри обнаружилась заледеневшая бутылка воды, пришлось выбросить, как огурцы с помидорами и вакуумные пакеты с замаринованным шашлыком. По крайней мере, у меня теперь есть куда складывать поклажу. Осталось только найти что-нибудь ценное. Лучше б мне попался другой турист. Тот, что вез напитки, а не закуску. От употребления споранов всухомятку уже тошнило. Постоянное отвратное чувство горечи во рту надоело. Еще мне кажется, что со слюной все-таки просачивается некоторое количество ядовитых споровых хлопьев. Хотя, может, легкое чувство тошноты у меня от общей усталости. К тому же организм исчерпал запасы гликогена и теперь мечется в поисках углеводов, нещадно сжигая жировую ткань, в которой множество ядовитых веществ. А воды я потребляю недостаточно, чтобы обеспечить нормальный вывод всех этих компонентов. В общем, лапами грести отсюда надо активней, а то помру. Перевалившись через очередной бугор, уткнулся мордой в проткнутую ледяными пиками надувную лодку. Ничего полезного в ней не оказалось. За следующей стеной поваленных зубцов меня ждал сюрприз. Сразу три изрядно потасканных жизнью пустыша усердно скребли ногтями лед, пытаясь добраться до какого-то лакомого куска. Я вынул нож, скрылся за ледяной глыбой и поскреб лезвием по снегу. Троица замерла. Двое все же продолжили рыть лед. Один, одетый в полушубок и с разорванной шеей, поднялся и, покачиваясь, направился в мою сторону. Несколько раз он запнулся за торчавшие тут и там куски льда. Колено уже затекло, связки начали болеть, когда, наконец, зараженный добрался до меня. Я вынырнул неожиданно для противника, подрезав бедро твари. Мутант рухнул, звонко клацнув зубами от удара подбородка об лед. Нож как родной вошел в заботливо подставленную шею, угодив точно в рассадник контролирующего паразита. Двое других пустышей тут же среагировали на шум и, заурчав, направились в мою сторону. Я подобрал большой неровный кусок льда и метнул в первого, облаченного в куртку дорожного рабочего, когда он показался в проходе. Зараженный свалился под ноги второму, где-то потерявшему один ботинок. Тот на удивление резво отреагировал. Перепрыгнул через тело товарища, на полном ходу влетел в проход и нарвался на удар ногой в корпус, после чего опрокинулся на спину. Я тут же подскочил к нему и, перехватив нож двумя руками, нанес несколько ударов в лицо, пока не попал в глазницу. Второй пустыш все пытался подняться. Видимо, метательный снаряд сломал ему несколько ребер, а может, и ключицу. Я поставил ботинок ему на грудь и всадил клинок под подбородок. Быстро вскрыл споровые мешки, в которых кроме черной паутины ничего не нашлось. Решил посмотреть, что зараженные так усиленно пытались откопать. В лед была вмурована нерпа. Бедный зверь как жук в эпоксидной смоле навсегда замер в этом лабиринте. Но были и хорошие новости. Если есть пустыши, значит, выход совсем близко. Проверив карманы мертвецов, я разочарованно разбил пяткой крохотный плеер и, рассыпав ворох мелочи из бумажника, отправился дальше. Забравшись на самый высокий снежный обелиск в округе, я увидел конец торосу. Воодушевленный новостью, помчался туда на всех парах, позабыл о безопасности, закономерно поскользнулся и приложился башкой об лед. Шапка спасла череп от пробития, а то явился бы в новый кластер воняющим кровью сигнальным маяком. От меня и так, наверное, далеко не розами пахнет. Сам уже не чувствую, привык. Дойдя до конца бурелома из вздёрнутых носом к небу льдин, я осторожно выглянул, изучая округу. От лабиринта вели редкие цепочки следов. Причем те, кто их оставил, по габаритам явно не могли быть крупнее керамбитника. Это хорошо. Дорога дальше шла на возвышение. Заприметив аккуратный холмик, решил двигаться к нему и уже оттуда хорошенько осмотреться. Пару сотен метров я терпеливо работал локтями, подползая к выбранной позиции. Дальше путь снова был под горку. В чаше низины стоял город. Вокруг него в несколько рядов как кольца Сатурна шли колеи троп, проторенных крупными зараженными. В некоторых местах снег густо пропитался кровью. Артерии дорог оказались забиты тромбами закономерных аварий, когда весь город в раз попытался свалить по узенькой четырехполоске. Далеко где-то в противоположной части города грохнул выстрел. Похоже, что он еще окончательно не сдался мутантам. Эх, мне бы сейчас бинокль, чтобы детально все изучить. В кластере явно встречаются опасные твари, но заглянуть в него мне просто жизненно необходимо. *** Нарваться на тварей всегда успею, так что штурмовать город я не торопился. Как оказалось – не зря. Уже спустя полчаса стал свидетелем странной картины. С востока бежал лотерейщик. Его белая куртка была до самого низа пропитана застывшей кровью. На поясе еще остался верх от штанов вместе с ремнем. Из города навстречу ему выдвинулся молодой сугробник. Завидев противника, младший зараженный начал забирать вправо, чтобы не встречаться с более опасным собратом по пути ко вкусной еде. А Сугробник, судя по всему, страдал от скуки, так как решил погоняться за мутантом. Жрач уже пожалел, что вообще сунулся в этот кластер. Лапы у него были менее приспособлены к снегу, да и мышцы еще не позволяли развить нужной скорости. Более высокостоящая на эволюционной лестнице тварь задрала лотерейщика как борзая кролика. Расправившись с залетным гостем, она развернулась и засеменила обратно в город. Это что за хрень сейчас была? Территорию от конкурентов зачистил, или как? После увиденного, я окончательно убедился, что торопиться здесь нельзя, и решил еще понаблюдать. Странное дурное предчувствие заползло за шиворот, словно холодная склизкая щупальца. Далеко сзади и слева на горизонте появился еще один сугробник. Видимо, выбрался из торосов, а, может, просто бежал вдоль них, желая найти проход. Увидев город, естественно, сразу поменял свой курс и во все лопатки помчался на запах свежего мяса. Я сильнее вжался снег, боясь, как бы его маршрут не начал пролегать возле моей хрупкой тушки. Для меня все обошлось, а вот зараженного ждала жестокая судьба. Целых два сугробника вылетело ему на встречу, причем гораздо крупнее того, первого. Гость решил применить тактику лотерейщика и начал отклоняться в сторону, но, как и в прошлый раз, «местных» такой расклад не устроил. Они разделились и зажали его в клещи. Залетный мутант долго и отчаянно бился, но не смог ничего противопоставить превосходящим числом и размером противникам. Зараженные, невольно подражая работам Джексона Поллока, щедро украсили снег брызгами крови поверженного врага и вернулись обратно в город. Впечатленный зрелищем кровавой расправы я снова бросил на чашу мысленных весов две вариации смерти: одна долгая и мучительная от холода, голода и спорового дефицита, другая быстрая от клыков тварей. Выбор был очевиден.
Глава 4. Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
День второй Просторы Стикса Минус двадцать один градус по Цельсию. За время наблюдения периодически была слышна стрельба. Один раз из города попытался вырваться хитрый мотоциклист. Он успешно миновал пробку, но спустя несколько сотен метров завяз в снегу, чем тут же воспользовался гнавшийся за ним сугробник. Еще два человека ползком покинули город. Не знаю, как далеко им удалось уйти. Довольно крупный снегоступ, которому до полноценного сугробника осталось считанные пару центнеров мяса, «патрулировал» город по проторённой дорожке и, учуяв свежий след, пустился в погоню. Назад он так и не вернулся. Я дождался, когда начнет смеркаться, и пополз к телу лотерейщика. Позарился не столько на содержимое спорового мешка, сколько на пахучие оторванные конечности, которые могут скрыть мой запах от таких вот караульных. Добравшись до мертвого мутанта, я разочарованно выругался. Бессовестный сугробник так разорвал собрата, что проще было найти у порноактрисы девственную плеву, чем споровый мешок в этой мешанине из красного снега и оторванных конечностей. Я подвязал к ногам вырванные из плеч руки и пополз к заранее подмеченному дому. Серая пятиэтажка была непропорционально длинной. Главное – попасть внутрь, а там разберусь. По пути изредка останавливался, делал надрезы на конечностях и тер стылым мясом снег. Когда подобрался к самому фасаду, аккуратно стряхнул разбитые стекла с подоконника и залез в квартиру. Сильно пошаркал раму руками лотерейщика и оставил их валяться на улице. Тут они уже не спасут. В окно намело снега. В квартире царила типичная разруха. Застывший хаос, словно я попал в стоп кадр. Медленно переступая битый хлам, осмотрел скромную однушку и остановился на кухне. Прихватив тесак для мяса, вышел в подъезд. Тут все было куда более цивилизованно. Обглоданных костей не встречалось, что еще раз наталкивало на мысль о странности происходящих в городе событий. Я прошел в соседний подъезд, через пробитый в одной из квартир третьего этажа проход и, спустившись на второй, осмотрел улицу. Следов полно. В основном, людей или пустышей. В окнах не мельтешат силуэты. По дороге никого не гоняют. У брошенных машин никто не вырывал двери и не сминал крыши. Следы крови встречаются редко, хотя снегопада не было уже несколько дней, как минимум. Чертовщина какая-то. Побродив по квартирам, наткнулся на чуть большую по размеру серую куртку, пусть не такая теплая, как моя, зато кровью и соляркой не воняет. Хотел сменить обувь, но не нашел ничего подходящего. Сдается мне, что кластер этот прилетел из летнего климата. В первую очередь во всех помещениях выпотрошены шкафы, а на обувных полках в коридорах преобладают летние кроссовки. Среди полутора десятков мобильников попался один не запароленный. Еще около часа убил на то, чтобы найти портативный зарядник. Наконец, подрубив телефон, нашел «2гис» и открыл карту города. Долго листал, запоминая основные объекты. Сложно было сказать, какая часть населенного пункта перенеслась в этот мир. Зато стало понятно, почему так малолюдно. Я находился в микрорайоне, который по естественным причинам стоял чуть поодаль от основной застройки. Наметив маршрут до местной телевышки, дождался, когда окончательно стемнеет и вышел на улицу. Петляя незнакомыми дворами и переулками, осознал, что не один такой умный. Группы людей и одиночки выбирались по каким-то своим делам и неумело перебегали от укрытия к укрытию. Урчащих голосов тоже прибавилось. Стрельба участилась. Главное – самому не нарваться на таких вот стрелков. Чудом добравшись до вышки никем не замеченный, или замеченный, но не вызвавший интереса, замер, чтобы осмотреться. Стандартная телерадиобашня по советскому проекту. Я подбежал и, схватившись за обледенелые прутья лестницы, начал взбираться вверх. Несколько раз ботинок опасно соскользнул, но мне удалось удержаться на руках. Подниматься на все сто восемьдесят метров необходимости нет, достаточно преодолеть планку в шестнадцать этажей, чтобы возвыситься над самым высоким зданием в округе и все внимательно рассмотреть. Так, и что тут у нас? Местность была неровная, тут и там видны разошедшиеся пласты земли или, наоборот, наехавшие друг на друга плиты. Все это вызвало обрушение зданий. То и дело в ночи виднелись вспышки выстрелов, а иногда и фонарей. Где, сука, орды зараженных, которые должны на них слетаться как комары на заблудившегося в тайге туриста? Нихера не понимаю! Уже спускаясь, заметил, что некоторые диагональные перекладины имеют характерные отметины от когтей сугробника или даже элитника. Похоже, не только мне в голову приходила идея осмотреть отсюда округу. Лучше поторопиться, а то придется делать «прыжок веры», а удачно приземлиться после такого можно только в играх. Пришлось ускориться, из-за чего несколько раз чуть не сорвался. Я почти добрался до основной части города. По дороге нашел примерно метровый кусок арматуры. За неимением лучшего сойдет. Как раз проходил под мостом, когда услышал крики. Мне два раза сигналить не надо. Упал прямо там, где шел за одной из колонн, и зарылся так, что торчали только одни глаза. Трое мужиков догоняли молодую девчонку. Они ей явно не стихи Бродского прочитать хотели. Изнасиловать и убить. Или наоборот. Тут уже ничему не удивляешься. Вот уж действительно, не выходи из комнаты. Я дождался, когда последний из них пробежит мимо, и тихо вынырнул из снега, помчавшись следом. Увлеченный погоней бородач вообще не обернулся на звук шагов. Арматура с хрустом проломила затылок бегущего, и тот рухнул, зарывшись мордой в снег. Я перескочил через тело. У следующего со слухом все было в порядке. Он развернулся и тут же схлопотал прутом по голени. Я аж сам сморщился, осознавая, как это адски больно. Перелом обеспечен. Мужик заорал и упал, схватившись за ногу. Последний из троицы ловко крутанулся на бегу, оскалился, оголив желтые зубы, и призывно помахал топориком. Ути, какие мы смелые. Я резко оттормозился и, перехватив арматуру как бейсбольную биту, запульнул ее со всей силы. Стальной прут просвистел в воздухе и угодил попытавшемуся отпрыгнуть противнику в плечо. Незнакомца развернуло влево, он упал на одно колено и схватился за отбитое место. Я в мгновенье ока оказался рядом и всадил тесак промеж глаз. Орудие вошло лишь на несколько сантиметров и плотно засело в черепушке. Тут же развернулся с целью добить третьего, но того почти не было видно. Кто бы мог подумать, что человек способен так быстро ползать. Бросил взгляд на улепетывающую девчонку. Она обернулась. Тут же поднял руки в знак доброжелательности. Незнакомка припустила еще быстрее. Ну и черт с ней. Это ожидаемо. Благодарностей ждать не стоило. Наоборот, еще сам должен спасибо сказать, что она не подкралась ко мне со спины, пока с ее преследователями возился. Зачем влетел, за кого вписался? Супергерой херов. Может, она кровожадная убийца похлеще меня. Хотя вряд ли. Ладно, плевать. Эта спонтанность действий от усталости. Нужно срочно где-то передохнуть. Нагнулся, подбирая арматуру, и в этот момент слева что-то рухнуло в снег. Резко вскинул голову. Пустыши на мосту один за другим начали перелазить через перила и спрыгивать вниз. С перепугу я даже топор подобрать не решился и припустил, забирая влево, чтобы не навести тварей на девчонку, а то получится, что зря спасал. Примерно через полчаса наткнулся на обрушенное здание. Сам залег в мусорном баке и из него осматривал местность. Дом этажей в сорок-пятьдесят, небоскреб – по российским меркам, рухнул на несколько трехэтажек, сломавшись, прогнувшись, осыпавшись, но не переломившись до конца. Стойкость конструкции поражала. Инженеры, конечно, постарались. Небольшой темный силуэт вынырнул, казалось бы, из ниоткуда, прокрался к фундаменту и пролез в щель между двумя плитами. Похоже, мальчуган-подросток. Взрослому там не протиснуться. Хотя, он же в куртке был. Пройдя по следу парня, пришел к выводу, что тот выбрался из канализационного люка. Хитро. Башковитый гаденыш. Мне нужно было где-то передохнуть и разложить по полочкам всю имеющуюся информацию об этом неправильном кластере. Здраво рассудив, насколько я вообще сейчас был способен, что в рухнувшем здании найдется место и для двоих и что лучшее укрытие мне вряд ли удастся найти, подошел к стыку между плитами и оценил расстояние. На глаз сантиметров двадцать пять в самой широкой части. Ну, попытка не пытка – решил я и оголился по пояс. Встав боком, с трудом протиснулся, ободрав кожу на груди и лопатках. Отлично, теперь снова буду вонять кровью. Подобрал вещи, оделся и, внимательно изучая проход на предмет ловушек, которые сам бы непременно навтыкал в изобилии, продолжил путь. Стоит ли говорить, что в проходе темно как у зараженных в споровом мешке. Как бы глупо не было лезть в чужое логово, да еще и с освещением, но выбор у меня невелик. Пришлось включить фонарик и, пропуская через пальцы узкий луч, освещать хотя бы дорогу под ногами. Я уже в конец выдохся. От жажды горло иссушило так, словно его использовали вместо подушечки для игл. Поедаемый тоннами снег лишь на несколько минут приглушал эффект. Требовалась настоящая нормальная вода, но лучше, конечно, живец. А еще еда, сон, горячая ванна и массаж всего тела. Размечтался, мля. Я не бесцельно петлял по разрушенным галереям, а выбирал самую узкую из возможных дорог. Одеваться обратно перестал после первых трех просачиваний в такие щели. Попутно отметил, что бетонного крошева и прочего мусора под ногами в них меньше. Да и арматур, на которых можно оставить глаз, тоже по минимуму. Чуйка не подвела, и забрезжил свет в конце тоннеля, в прямом смысле этого слова. Я оказался в сохранившейся под обвалами небольшой части подземной парковки. Все еще опасаясь ловушек, долго прислушивался и осматривался, но не обнаружил никаких признаков опасности. Помещение было странное. Метров пятнадцать в длину и около десяти в ширину. Слева стоял стол, под ним несколько пятилитровок воды. На нем маленький аквариум, огороженный буквой «П» теплоизоляционной шторкой из прессованной фольги, в котором медленно плавали три серо-синие рыбки с большими анальными и верхними плавниками. Рядом лежал желтый химический фонарь. Именно его свечение я и увидел. Тут же было фото в рамке – щуплый мужчина средних лет в панамке и шортах держал на руках полутораметрового сома, хвост рыбы придерживал не то малец, не то девчонка лет двенадцати в таком же головном уборе, что и отец. Возле стола располагалось укрытое толстенным пледом кресло-качалка. Перед ним низкий китайский столик, а на нем газовая горелка, железная кружка, тарелка и ложка. Чуть поодаль лежанка из нескольких матрасов, вороха одеял и двух сложенных один в другой утепленных спальных мешков. Тут же стояли коробки с каким-то хламом. В дальней части комнаты по диагонали на крыши двух внедорожников обрушилась плита, отгородив этот уютный уголок от остальной подземной части здания. Я решил воспользоваться гостеприимством. Тут же набросился на бутылки с водой. За один присест выпил около двух литров и залил себе всю грудь. Есть тарелка, значит, должна быть и еда. Высыпал содержимое коробок. Бесконечные химические фонари, носки, кофе, чай, сахар – это все не то. Где жратва? Влажные салфетки, аптечка, книги, целая коллекция портативных батарей. О! Приправа от бичпакета. - Нда, не богат улов, – заключил я. Набрал воды в тарелку, поставил ее на огонь, высыпал приправу. «Сегодня суп на обед», – мысленно рассмеялся я. - Уха называется, – добавил вслух и уставился на аквариум как сугробник на кота. Две рыбины аккурат поместились в тарелку. Третью решил оставить на ужин. Блюдо получилось ресторанного уровня, ведь голод лучшая приправа. Я перекусил и блаженно растекся в кресле. Кружка обжигающе горячего кофе «три в одном» с еще двумя дополнительными кубиками сахара приятно согревала руки. Остальной рафинад перекочевал ко мне в карман. Я сам поражался своей беспечности, но ничего не мог с этим поделать. Возможно, просто мозг проанализировал риски и решил, что человек, не защитивший свое логово от случайного проникновения, без запасов еды и содержащий в таких условиях рыб, просто не может представлять для меня угрозу. По крайней мере, мне так хотелось думать, ведь не верилось, что головной компьютер просто забил на все и перестал хвататься за жизнь. Просто ему нужна небольшая передышка, вот сейчас допью кофе и снова стану супер сфокусированным и мега осторожным. Надеюсь. Поднявшийся уровень сахара в крови вкупе с небольшой дозой кофеина дал тот долгожданный бодрящий эффект. Я решил, что теперь запаса сил хватит найти себе укромный уголок и поспать. А завтра отправлюсь на поиски споранов и алкоголя. Я обтерся влажными салфетками, налил в найденный здесь же пол-литровый термос еще кофе с сахаром, сунул его во внутренний карман под сердце, чтоб грел душу, так сказать. Ну все, пора и честь знать. Взобрался на придавленный плитой автомобиль, смятое стекло прохрустело под подошвами ботинок, оттуда вскарабкался на следующий ярус. Подниматься приходилось вверх по диагонали. Проходы здесь оказались шире, чем на нижних этажах, но порой все же арматурой придерживал трубы или отодвигал куски бетона. То и дело попадались придавленные обломками тела. Хорошо, что здесь холодно, а то смрад стоял бы невыносимый. Дом был какой-то странный. В большей части квартир не имелось мебели. Видимо, здание не успели заселить жильцами. Добрался этажа до десятого, когда передо мной рухнула плита, подняв облако пыли. Испугался как свежак при виде жумчужника. Чуть заикаться не начал. Дальнейший путь продолжил с опаской. Узкие места старался преодолеть побыстрее и каждый раз с замиранием сердце пробегал под накренившимися плитами. В высоте пятнадцатого этажа дом прилег на несколько трехэтажек. На удивление, они не сложились полностью, а лишь примялись как надувной матрас. Моя остановка – решил я и через довольно широкую щель попал в подъезд типичной сталинки. Спустился до первого этажа и остановился у почти полностью заваленного выхода. «Вот он, джек-пот!» – была моя первая мысль, когда я выглянул на улицу. Метрах в пятидесяти на противоположной стороне дороги стоял снегоход, возле него лежало тело парня в белом пуховике. Судя по двум оторванным рукам, умер он явно не от рака тонкой кишки. Рядом с ним высунул нос из снега «калашников» с деревянным лакированным прикладом. Отсюда не разглядеть, сорок седьмой или семьдесят четвертый. Немного порванный рюкзак бедолаги валялся тут же, исторгнув из себя на асфальт тушенку и парочку черных магазинов. Усилием воли подавил порыв тут же кинуться за добычей. Что-то здесь было не так. Слишком сахарно все складывается. Глаз среагировал на движение. Справа обряженный в белый маскхалат крался какой-то субъект криминальной наружности. Если сейчас не рвану за добычей, рискую остаться безоружным. Сверху донеслись звуки. Кто-то очень быстро пробирался по завалам. Шелест куртки о стены, хруст бетонной крошки, сменившийся быстрым топотом по сломанным ступеням, прыжок, грохот приземления. Видимо, какой-то наблюдатель сверху пришел к тем же выводам, что и я, и решил не дать пропасть столь ценному имуществу. Недолго думая, я вжался в стенную нишу и задержал дыхание. Незнакомец уже был в считанных шагах, легкая резвая поступь, похоже, это тот самый мальчуган, что и показал мне проход. Он уже хотел выпрыгнуть на улицу, но тут меня что-то подтолкнуло. Я выпал из своего укрытия, дернул его за шиворот, закрыл рот ладонью и приставил нож к горлу, с удивленьем обнаружив, что в пах мне уперлось что-то острое. Я чуть отклонил голову и хмыкнул, это оказался вовсе не мальчуган, а девчонка-подросток. – Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? – ляпнул первое, что пришло в голову. Она не шевельнулась. Ситуация была патовая, но я не торопился искать из нее выход. – Тсссссс! – прошептал я ей на ухо. – Смотри внимательно. Ползущий незнакомец ловко укрывался за машинами и сугробами и уже почти добрался до заветного приза. В какой-то момент я начал сомневаться и даже подумал, что сглупил и сейчас останусь с носом. И все же чуйка снова не подвела. Стоило мужику схватить автомат, как стена жилого дома в миг разлетелась. На улицу выскочил самый настоящий элитник. Да еще какой! Девчонка от страха дернулась. Я, предполагая нечто подобное, за секунду до этого отставил таз назад и, убрав лезвие от горла, перехватил ее запястье, но продолжал держать рот закрытым. Это был самый крупный из всех видимых мною зараженных. При этом правая лапа у него оказалась оторвана в районе локтя. Из культи рос крохотный кулачок. Страшно представить, кто смог с ним это сделать. Жемчужник целой рукой сцапал мужика и откусил ему башку, словно это батончик сникерса, а не живой человек. Насадив его на наплечный шип, тварь бросила на нас взгляд и умчалась вдоль по улице, чем окончательно сломала все стереотипы о поведении зараженных в моей голове. Девчонку всю трясло, из глаза у нее выкатилась слеза, прочертив дорожку на щеке. - Не ной, – буркнул я. – Пошли отсюда, пока эта страховидла не вернулась.
Глава 5. Коллекционер странных кластеров
День второй Просторы Стикса Минус двадцать градусов по Цельсию Это оказалась та самая девчонка, спасенная мною от неизвестных преследователей. Ножик я у нее на всякий случай отнял. По дороге периодически делал остановки, чтоб послушать, не начал ли элитник ломать здание, но все было тихо.Сейчас мы шли обратно в подземное логово. Необходимо расспросить незнакомку, и наконец, понять, что вообще здесь происходит. Когда она сообразила, что убивать ее не будут, по крайней мере, сразу, то успокоилась и заметно осмелела. Я буквально слышал, как вращаются шестеренки в ее голове, а хитрый план завести меня в тупик и сбежать был настолько очевиден, что всякие попытки реализовать его пришлось пресечь на корню, обвязав ей вокруг пояса веревку. Так и вел неожиданную спутницу как на поводке. - Я был в твоем уютном гнездышке, птичка. Не пытайся сбежать. - Птичка? Серьезно? Тебе сколько, шестьдесят? – спросила она, обернувшись. Одета пленница была в некогда белую, теперь ставшую серой куртку с отороченным мехом рукавами и воротником, такого же цвета шарф и шапку, из-под которой выбивались короткие темные волосы, с седой прядкой. На руках перчатки без пальцев, ногти покрашены в черный цвет. В правой ноздре кольцо. Дополняли образ яркие голубые глаза. - Не важно. Когда все это началось? – я обвел пальцем помещение одной из обрушенных квартир. - В смысле, когда началось? Ты что, считать не умеешь? Десять дней назад. Финальное «кретин» или даже чего похуже она проглотила, но это было настолько явно, что захотелось дернуть ее за веревку, но я все же сдержался. - Я не отсюда, – закинул я первую удочку. Пленница встала как вкопанная, и я влетел в нее, так как мы как раз проходили в узком коридоре. - Двигай, – пихнул я девчонку. - Хреновые у тебя шутки, – недовольно буркнула она. - Я не шутил. Хочешь знать, что здесь происходит – будь паинькой, не устраивай дядюшке Фарту проблем, и он с тобой поделится информацией. На самом деле я и сам до конца не понимал, что за чертовщина здесь творится, но ей пока не обязательно это знать. - Да пошел ты, гений херов. Если ты думаешь, что я поведусь на всю эту херню и отсосу тебе, можешь сразу упасть задницей на свою арматуру. Я рассмеялся. - Прости, крошка, не хочется тебя огорчать, но ты многое о себе возомнила. Мы дошли до участка, где меня чуть не придавило. - Не самое безопасное место ты выбрала для жизни. То, что тут плиты падают, тебя не смущает? – задал я ей вопрос на ходу. - Меня смущают плотоядные твари на улицах. Выкручиваюсь, как могу. Обвал – это неизбежное зло. Цена, которую приходится платить за безопасность. Сечешь, дедуля? Я снова рассмеялся. - А ты ничего такая, забавная. Почти не жалею, что дважды спас тебя. - Угу. Молодец, супермен. Иди вздрочни на свое отражение. Не думаю, что хоть у кого-то на такое эрекция появится, но ты, видимо, больной на всю голову, может у тебя чего и выйдет. - Как грубо, колючка. Так мы с тобой не подружимся. И тогда я уйду и оставлю тебя без информации. - Не представляю, как я переживу такую трагедию. – она сняла перчатки и сунула руки в карманы. Я решил проверить девчонку. Бросил веревку, перед этим незаметно обмотал ее вокруг арматуры, торчащей из бетонного блока, и опустился, якобы завязывая шнурки. Не успели мои пальцы коснуться ботинок, как пленница рванулась вперед. Веревка натянулась и одернула ее как цепного пса на привязи. Спутница грохнулась на пестрый ковер. - А-я-яй. – погрозил я ей пальцем. Девчонка зарычала, перевернулась, схватила с пола осколок стекла и бросилась на меня. Я выставил вперед арматуру и покачал головой, цокая языком. Пленница выронила орудие и отвернулась, пряча начавшие выступать слезы. Пришлось свернуть в соседнюю комнату, там я стряхнул бетонное крошево с простыни, срезал кусок и бросил спутнице. - Замотай руку, незачем лишний раз здесь кровью следить – тварей приманивать. - Они не могут сюда пробраться. Я хмыкнул. - Просто пока не ставили себе такой цели. Монстр, которого мы видели на улице, зовется элитником. Ему ничего не стоит разобрать это здание по кирпичикам. Просто он почему-то не счел нас достаточно вкусными, но запомнил, где видел два сочных куска мяса. Сдается мне, даже запах наш сможет отличить, так что через тот дом лучше больше не выходить. - А ты чо, типа зоолог? - Угу, Николай Фарт Дроздов – специалист широкого профиля в узкой классификации зараженных Стикса. - Чо? - Ничо. Двигай, не тормози. До места дойдем, объясню. Когда мы спустились на парковку, там было темно. Химический светильник потух. Девчонка достала из кармана налобный фонарь и включила его. Затем взяла хемилюминесцентную палочку, согнула ее, потрясла и бросила возле кресла. - Ты что тут, чаепитие с подружками устраивал? – посмотрела на меня пленница. - Ага, тоска, депрессия, апатия, все приходили, только стервозность позвать забыли, но ты не переживай, в следующий раз без тебя не обойдемся. - И пожрать успел? Еще еда есть? - Угу. Свеженькая, вон плавает, – я сбросил рюкзак и указал арматурой. - Какого?! – вскинулась девчонка и бросилась к последней рыбе, я отпустил веревку. Тут уже никуда не денется. – Ты охренел, мудила? - Я голодный был, – мне только и осталось, что пожать плечами. - Ты…ты… – девчонка наставила на меня свой грозный детский пальчик. – Ненавижу! – выпалила она, упала на колени и зарыдала. - У тебя, что ПМС первый раз пришли? – не реагируя на ее эмоции, безразлично спросил я, включая плитку и наливая воды в кружку. - Ублюдок! Тварь! – продолжала бушевать пленница. - Я и без того понял, что тебе не нравлюсь. Не переигрывай. Что это за рыбы такие, что в минусовую температуру в аквариуме живут? - Фундулюсы. – обиженно буркнула девица, утирая слезы. – Папа из Северной Америки привез. - Ну, извини. Доберемся до цивилизации, куплю тебе мороженое в качестве извинения. - Пошел ты! - Хватит слюной брызгать, – сказал я. Вода уже закипела, я всыпал кофе, размешал и подул, сделав осторожный глоток. – Знать хочешь, что за херня вокруг? - Дай попить, – требовательно протянула она руку. - Угу. Чтоб ты меня кипятком облила? Ну уж нет. Холодное попьешь или вон водичку из пятишек хлебай. Девчонка села в кресло, поджала под себя ноги, скрестила на груди руки и опустила голову. - Начинай уже, – обиженно буркнула она. - Что начинать? - Рассказывать, убивать, насиловать или что ты там задумал. - Что, вот так будешь спокойно сидеть, пока я тебя насилую? – поднял я одну бровь. - А что мне еще остается? - Нож отдай. - Какой нож? - Который ты вытащила из нычки в кресле и мечтаешь мне в пах воткнуть. - Не понимаю, о чем ты. - Ладно. Можешь у себя оставить. Просто не приближайся ближе трех метров, – сказал я, усаживаясь на импровизированную кровать. – Расскажи, как все здесь происходило. - А сам в запое что ли был? Или по башке получил и память потерял? - Я сам был за много тысяч километров отсюда. - М-м-м. Ясненько. – не стала спорить она. - Ты выходила из города? - Да. - Тогда зачем вернулась? - Я через Березки пошла, и тот путь оказался перекрыт. - Что за Березки? - Микрорайон. - Понятно. В стену торосов уткнулась? - Чего? - Ну, ледяные глыбы, – терпеливо пояснил я. - Да. Хотела попробовать пройти через них, но услышала, как там зомби урчат. Испугалась. К тому же я так, в разведку ходила, без подготовки. - Во-первых, они не зомби. - А кто? - Называй их зараженные. Так будет правильней. - Мистер ученая голова. Ты что участвовал в каких-то разработках биологического оружия? - Нет. Просто я в этом мире уже второй год и успел кое-чего понять. - У-у-у. Понятно. – протянула девчонка и согласилась, как с душевнобольным. - Когда ты вылазку за город делала? - Прошлой ночью. - Не замечала за собой странных симптомов: головокружение, усилившейся жажды, судорог, тошноты? - Замечала, – посерьезнев, ответила она. – Что это значит? Радиация, да? - Ты пересекла границу родного кластера и запустила в организме необратимые изменения. Если ты иммунная, то теперь тебе потребуется пить живец, чтобы выжить, а если нет, то, скорей всего, здесь просто долгий кластер и ты начнешь превращаться в зараженную. - Без укуса. - Если тебе так принципиально, чтобы был укус, могу тебя цапнуть. – Я оскалился и показал свои кривые еще не отросшие до конца зубы – но, уверяю тебя, это никак не повлияет на процесс. - Фу. Ну ты и урод. А с ухом что? С собакой за кость подрался? - Угу. А ты думала, что кроме тебя бешеных сук в городе не осталось? Долго еще в остроумии упражняться будем? – начал я терять терпение. – Давай ближе к делу. С самого начала. Как ты сюда аквариум затащила, и почему в этом сраном доме в половине квартир нет мебели? - Это новостройка. Инновационный проект, квартиры продавались сразу с нужным тебе ремонтом и мебелью. Мы с папой как раз заезжали. Рыбок привезли. – она снова бросила взгляд на аквариум и на кости в тарелке и сглотнула подступивший к горлу ком - В мое время в новый дом сначала кошку запускали, а не рыб, – решил я немного разрядить атмосферу. - В эпоху динозавров не было одомашненных кошек, – парировала девчонка. – Когда мы очнулись в разрушенном здании, в первую очередь подумали, что просто дом рухнул. Такое же случается с новостройками. - Но потом вы выбрались на улицу. - Да, – кивнула собеседница. – Частично разрушения задели множество зданий. На улицах сотни ошарашенных людей. В первую очередь начали грешить на землетрясение. Спасательные службы делали, что могли. Похолодало. К вечеру выяснилось, что вокруг только ледяные равнины, а затем и в городе пошел снег. Кто-то выдвинул теорию о ядерной зиме. Началась паника. Люди попытались сбежать из города, тогда и появились монстры. - Погоди, на второй день? – уточнил я. - Да. Я сама не видела, только слышала, как сказали, что огромные мохнатые чудовища перекрыли трассу и скидывали транспорт с дороги. Папа подумал, что это массовая истерия. Большинство решило, что это следующая часть плана атаки – биологическое оружие. На третий день началась полная задница. Люди просто обезумили. Полиция сразу подмяла под себя супермаркеты. Блатные с заводчанами промзону. Росгвардейцы с кавказцами схлестнулись за заправки и продуктовую базу. Остальные просто сбивались в стаи. Начались убийства. Мы с отцом в канализации спрятались. - Погоди, а твари? - Они в город только на пятый день сунулись. Сожрали все трупы с улиц и разнесли все крупные объединения. Разворотили начавшие оборудоваться базы. Потом снова ушли. Забегали только днем, чтобы съесть тех, кто не пережил ночь или не нашел укрытие. На шестой день отец отправился за едой и не вернулся. Я ждала его двое суток, потом записку оставила и решила сюда перебраться, а тут рыбки все еще в маленьком аквариуме для переноски сидят. И ведь не сдохли с голоду. Представляешь, как я обрадовалась? – девчонка даже улыбнулась, вспоминая о единственном светлом событии за последние десять дней. - Если где-то много народу собирается, туда сразу твари приходят. Люди живут маленькими группками, выбираясь по ночам, чтобы убивать друг друга за еду. Иногда я прячусь и вижу старых друзей, но не решаюсь им показаться. - Ну и правильно. - Все еще хуже стало на девятый день, тогда первые зомби появились. Я думаю, это из-за радиации, а может, их чудища чем-то заразили. Вот и вся история. Узнал, что хотел? Все кластеры, в которых период обращения больше трех дней, зовутся «тянучками», судя по всему, этот один из них, но вот как быть со всем остальным… - Да. Только вот вопросов стало еще больше, чем ответов. Все, что ты описала, не укладывается ни в один из сценариев, о которых мне доводилось слышать. Я не могу сходу придумать логичное объяснение такому поведению тварей. Пожирать людей – их основной инстинкт. Чем больше они едят, тем сильнее мутируют. - Ты что, был в лаборатории, когда их в пробирках выращивали? Ты какой-то ученый, да? - Угу, кандидат наук. Защитил диссертацию на тему «поиск приключений на задницу». Фух. – я выдохнул, собирая мысли в кучу и готовясь толкнуть длинную речь. Рано или поздно каждый становится наставником для свежака, видимо, настал и мой черед. Я долго рассказывал ей об устройстве Стикса. Она заинтересованно слушала, теребя седую прядь, но боялась поверить до конца, пока не узнала про копирование. Ухватившись за эту теорию как за шанс того, что где-то в оригинальном мире все хорошо, девушка как-то сразу расслабилась. Затравленная насторожённость исчезла из ее взгляда. - Это ужасный мир, – заключила она, когда выслушала мой рассказ до конца. - Привыкнешь, если, конечно, ты иммунная, а если нет, тем более привыкнешь, – улыбнулся я. - Не смешно, – скисла девчонка. – А можно это как-то проверить? - Можно, но не в наших с тобой далеких от лабораторных условиях. - И все-таки это страшно. Если все, что ты сказал правда, то получается, Стикс кто-то придумал. Слишком уж тут все просчитано, что ли. Как по линеечке. Я залпом осушил из фляги остатки Шаманского отвара. Свет от фонарей стал теплее, а на лицо невольно наплыла ухмылка. - Ничего нельзя исключать. Неизвестно, что это. Может, просто телешоу для инопланетян или вселенский отстойник, в который сбрасываются все системные ошибки мультиверсума. Может, только благодаря существованию Улья, возможно существование вселенной. Мы не знаем, но это и не важно. – слова лились из меня рекой, информация словно шла из самых глубин космоса, а я лишь транслировал ее. - Улей более честен. Он открыто заявляет, что хаос – это естественное состояние мира. В моей родной реальности усиленно пытались это прикрыть, убедить тебя, что есть какие-то законы, закономерности, но правда в том, что все происходит нипочему. Все причинно следственные связи лишь череда многотысячных случайных совпадений. Взять тех же программистов. Вот, казалось бы, где должно быть все упорядоченно. Нули и единицы, чистая математика, но почему тогда золотое правило программирования – если что-то работает, не надо это трогать? Потому, что нули и единицы породил человек, а нас породил хаос. Мы выдумали себе мир, подчиняющийся нами же сочиненными законами. А Стикс – математически точно выверенное воплощение первозданного хаоса, как бы парадоксально это не звучало. Ты не можешь ни бороться с ним, ни возглавить его. Все, что остаётся – это принять его как данность, смириться как с законами природы. Как первобытный человек не поймет логику поступков нашего современника, так и мы не в силах осмыслить происходящие явления. Так что забей, тут и без того есть над чем задуматься. Да уж, вот это я загнул. Шаманское зелье все-таки знатно вштыривает. Девчонка загрузилась, какое-то время молча пыталась переварить все услышанное и, наконец, выдала: - Надо пойти к остальным выжившим. Рассказать им все. Может, совместными усилиями удастся что-то придумать. - О чем я тебе только что говорил? Хаос. – Я сделал многозначительную паузу и щелкнул зажигалкой. – Объясни этому пламени что-нибудь. Договорись с ним. Возглавь его. Люди сейчас находятся на грани безумия. Мгновенное озверение, характерное человеческой природе в экстремальных условиях, усугубилось психозами, сопутствующими процессу захвата паразитом разума человека. Пытаться обуздать это безумие самоубийственно. - И что тогда делать? - Есть, спать, набираться сил и выяснять, иммунная ли ты. Так что тащи сюда жратву. В жизни не поверю, что у такой ушлой особы нет нычки с едой.
Глава 6. Мы в ответе за тех, кого приручили
День второй Просторы Стикса Минус двадцать один градус по Цельсию - Как тебя хоть звать то? – спросил я у новой знакомой, когда мы притащили приличный запас еды из ее заначки. - Гарпунова Дара Александровна. - Как официально. Очень необычное имя, но оно тебе совершенно не подходит. Ты себя в зеркало-то видела? Ты Ёжик или Кактус. В крайнем случае Шпик. Тьфу ты. Шпиц! - Сам ты шпиц! - А чего? Такая же маленькая и злобная. - Шпицы не злобные. - Видимо, ты их плохо знаешь. Если эта мохнатая молния войдет в режим берсеркера, остановить ее уже невозможно. Дара заулыбалась. - Меня, кстати, просто Фартом звать. - Как-то не очень ты свое имя оправдываешь. - Почему же? Я еще жив, значит, вполне себе оправдываю. Сколько тебе лет? - Девятнадцать. - Понятно. Ладно, не хочешь не говори, – не поверил ей я. - А тебе? Я напряг память, вспоминая ничего не значащие цифры. - Двадцать четыре. - Выглядишь на все сорок два. - Ну спасибо. Пойдем, нужно притараканить несколько вещей. Дара облазила обрушенное здание вдоль и поперек и примерно помнила, где можно найти что-то полезное. С ее помощью отыскать кастрюлю не составило труда. Мы сварили наваристый бульон из банки тушенки и лапши быстрого приготовления. После этого я еще немного побродил в поисках одеял и одежды. Сменил нижнее белье, футболку, кофту, носки и еще раз обтерся влажными салфетками. С горечью отметив, что начался легкий тремор. Скоро споровое голодание еще больше усилится. Затем мы завешали все основные проходы погремушками на случай чьего-нибудь проникновения. Забрав один из матрасов и спальник, я расстелил себе лежанку возле кресла-качалки. - Эй, я замерзну. – возмутилась Дара. - У тебя еще два мешка остается. Я с наслаждением стянул ботинки, отставив их подальше. Снял куртку со штанами и залез в спальник в одних кальсонах, футболке и кофте, накрывшись одеялом. - Ты ведь не будешь пытаться меня убить во сне? – спросил я. - Если не будешь пытаться меня изнасиловать, то постараюсь, но ничего не обещаю. - Отлично. Начнешь обращаться, урчи погромче, чтоб я проснулся. Спокойной ночи. - Спокойной. Только закрыл глаза, как услышал: - Фарт. - Что? - Ты ведь не бросишь меня? - Брошу, если будешь меня доставать. Дай поспать. Спустя секунд тридцать, когда я, наконец, отпустил все тревоги ушедшего дня и начал проваливаться в сон, Дара снова подала голос. - Фа-а-а-рт. - Ну-у-у? – недовольно буркнул я. - А зачем тебе со мной возиться? – закономерно поинтересовалась девчонка. Я тяжело вздохнул. - Есть в Улье несколько базовых вещей, нарушая которые неизбежно рискуешь подохнуть не самым безболезненным способом. Во-первых, если ты родился мужиком, то необходимо сменить имя. Во-вторых, новичкам нужно помогать, даже если у тебя ничего нет, то хотя бы информацией или советом свежака необходимо снабдить. Я не самый суеверный парень на деревне, но есть вещи, которые лучше соблюдать, особенно если они соответствуют твоим собственным моральным установкам. В общем, сейчас я действую по принципу «мы в ответе за тех, кого приручили». Экзюпери читала? - Экзю что, прости? - Ладно, проехали. Все, батарея, отбой. - Фарт. - Ну чего? – спросил я, начиная терять терпение. - Ты странный. - Ой, да иди ты нахер. Спи, давай. - Фарт. Я молчал, притворившись спящим. - Фа-а-а-рт. Фарт! - Что?! – не выдержал я. - А ты убил тех мужиков? - На шестьдесят шесть процентов. - В смысле? - Двух из трех. - И каково это, отнять жизнь? - Узнаешь, если не дашь мне поспать. - Ладно-ладно. Сплю. - Фарт. - Что? - А расскажи что-нибудь. - Да ты издеваешься! - Пожалуйста. А то я не смогу уснуть. Мысли всякие будут донимать. - Ну, не спи, мне-то какое дело? - Я и тебе спать не дам. - Ну, ладно. Уговорила, – вздохнул я. – Однажды, в середине лета в пионерском лагере нашли задушенного мальчика. Он уснул в комнате на двадцать человек, а утром уже не проснулся… Я мысленно извинился перед автором за свою вольную интерпретацию истории, но долго рассказывать не пришлось, девчонка засопела почти сразу. Ее можно понять, столько дней она жила одна в постоянном психологическом напряжении. А сегодня вообще элиту вживую увидела. Плюс со мной познакомилась, кто знает, сколько десятков сценариев отрицательного исхода нашей встречи она успела прокрутить в голове. Возможно, сейчас впервые с тех пор, как пропал ее отец, Дара расслабилась. У девчонки и так поведение меняется, и настроение скачет как шарик в колесе рулетки, и никто не знает, какая эмоция выпадет в следующий раз. Это явно следствие острого психоза. А может, просто первые звоночки того, что паразит в ее теле уже пустил корни. Не хотелось бы, конечно, но такой уж тут мир. Ничего не попишешь. Какое-то время я не мог уснуть, все-таки некие опасения быть убитым во сне имелись. Но потом все же усталость сказала: «Если убьют пока спишь, ты даже не почувствуешь, так что переживать не о чем». Измотанное тело покорно согласилось. *** День третий Просторы Стикса Минус восемнадцать градусов по Цельсию Утро начинается не с кофе, а с ужасной до рези в горле жажды. Хорошо, что со вчера предусмотрительно оставил бутылку воды у лежанки. Надолго припал к горлышку, пока желудок полностью не наполнился водой. Дара еще спала. Даже не попыталась меня убить во сне. А может и попыталась, занесла нож, но не смогла сделать удар. Не важно. Главное, что я жив, а она все еще не начала обращаться. Я встал. Правая стопа слегка побаливала. Оделся и глянул на часы. Уже четырнадцать двадцать. Измотанный организм решил взять свое. Судя по тому, что Дара все еще дрыхла, она устала ничуть не меньше меня, а может и больше. Все-таки девчонка. Да еще подросток. На вид ей не больше шестнадцати. Решил ее не будить – пусть отдыхает. Тихо поел, выпил кофе. Оставил записку и пошел прогуляться. Интересно было проверить одну вещь. Снова поднялся на пятнадцатый этаж по диагонали, если можно так считать. Спускаться в трехэтажку не стал. Слишком опасное это дело. Нашел подходящую щель в фундаменте и оттуда разглядел все, что мне нужно. Оказалось, что вчерашний рюкзак пропал, как и тело мужика вместе с руками. Снег пухом, и все такое. Вернулся в убежище. Дара все еще спала. Пусть набирается сил. До ночи время еще есть. Я вытянул вперед руку и попытался удержать пальцы, чтобы они не тряслись. Ничего не вышло. Тремор набирал обороты. Как бы это не помешало мне во время вылазки. До меня вдруг докатилось осознание, что, несмотря на все мои злоключения, никогда еще не приходилось так долго обходиться без живца. Ничегошеньки я еще не знаю. «Свежак зеленый! Жизни не видел», – вспомнились мне слова Воронцова, сказанные им в тот день, когда мы подрались в баре. Губы невольно растянулись в улыбке. Интересно, как ребята там сейчас, какие теории строят по поводу моего исчезновения. Вы, главное, ждите, я вернусь. С мыслей о прошлом и будущем переключился на настоящее. Начал прикидывать список того, что нужно раздобыть в городе. Первым пунктом шли спораны, ну и алкоголь. Хотя, если сильно прижмет, я брагу и из той самой рыбки сделаю. Далее спецодежда. Я-то в случае чего смогу в анабиоз впасть, а вот Дара просто замерзнет насмерть в первую же бурю. Естественно, снегоступы. Без них далеко не уйдешь. Еда и оружие, само собой. Бинокль. В общем, базовый набор. Ничего нового. Девушка зашевелилась во сне. Начала дергать ногами и стонать. - Эй, Дара. Проснись. Эй! – мягко потормошил ее за плечо. Девчонка взвизгнула, выхватила из-под подушки нож и начала отползать прямо в спальнике, словно жирный гибрид человека и гусеницы. - Спокойно, – я поднял руки. – Это я – Фарт, помнишь? Дважды спас тебя. - А, насильник. – промелькнуло узнавание в ее глазах. Язык заплетался, а взгляд плыл, как у пьяной. Она медленно подползла к подушке. – Если чё, я ту... – Последнюю букву сил договорить ей не хватило. Так и отключилась, прижав нож к груди как мягкую игрушку. Я аккуратно расплел пальцы и забрал его. Второй раз попробовал разбудить ее в семь вечера. Скоро уже стемнеет, пора начинать подготовку к вылазке. Девушка отказывалась приходить в себя. Я даже подумал, что это последствия начала процесса перерождения, и принял последнюю попытку привести ее в чувства. Зачерпнул кружкой воды из аквариума и окатил Дару. Взвизгнув, она подскочила и в ужасе заозиралась по сторонам. Остановила на мне взгляд, и испуг сменился на гнев. Я легко увернулся от двух брошенных башмаков и посоветовал ей побыстрее привести себя в порядок. - Получше способа придумать не мог? – насуплено спросила она, когда мы сели есть. - Я уже подумал, что паразит взял тебя под контроль. Только сейчас до меня дошло, что это действительно так. Просто этим паразитом является твой дурной характер. - Чем займемся? – никак не отреагировала на мою подколку она. - Есть карта в телефоне? - Лучше, есть на бумаге. - Да, ладно! – как-то даже не верилось такой удаче. При планировании этот вариант всегда лучше. Девчонка порылась в коробках. Взяла одну из книг, внутри которой лежала во много раз свернутая карта города. На местах сгибов она немного протерлась. К моему удивлению на ней был очерчены границы кластера. - Как думаешь лучше выбираться? – поинтересовался я. - Лучше вообще никак. Если не хочешь быть съеденным. Я покосился на трясущиеся руки. - Не получится. - Мне кажется, лучше выйти здесь, со стороны парка. В крайнем случае тут, через частный сектор. - А в этом месте почему нельзя пройти? - Там сейчас никто не ходит. На той улице бензовоз опрокинулся. - И что, до сих пор ничего не вспыхнуло? - Не-а. - Как так? Дара пожала плечами. - Погоди. А сколько заправок близко к границе кластера? - Вот и вот. Итого три точки. - Твари патрулируют район, не давая людям покинуть город. Думаю, если устроить одновременно три больших пожара, это создаст в городе переполох и отвлечет самих зараженных. - И как мы это сделаем? - Хаос. – я снова чиркнул зажигалкой. *** - Прежде, чем мы пойдем, я должен тебе кое-что объяснить, – решил я дать последнее напутствие. – Как только мы выходим из убежища, мы в рейде. Там я главный. Что бы не случилось, все делается по команде. Даже если ты увидишь своего отца, мы сначала завершаем дело, а потом идем на его поиски. Если ты к этому не готова – скажи. И сразу разойдемся. Я найду другое убежище, и все. - Я готова, – уверенно сказала Дара. Для реализации плана потребовалось заглянуть в магазин электроники и сделать пару коктейлей Молотова. А потом по пути еще попался магазин пиротехники, и, благодаря разыгравшейся фантазии, на ходу пришлось вносить корректировки. Мы разделились и договорились встретиться на базе в два часа ночи. Я был на месте уже в час сорок пять и начал переживать за новую напарницу, как бы не случилось чего. Стукнуло ровно два, а Дары все не было. Подожду еще полчаса, если не появится, отправлюсь на поиски. В итоге она явилась в тринадцать минут третьего. - Я уже начал переживать. - Столкнулась с зомби, пришлось убегать. Потом чуть не попала в лапы каким-то упырям. А у тебя как? - Все хорошо. Уложил парочку пустышей и сломал предплечье какому-то жирдяю. - Точно сработает? - Скоро узнаем. Пошли, времени мало. Мы поднялись до второго этажа, осмотрелись и спустились по веревке. Я вел наш маленький, но бойкий отряд в те самые Березки. Была некая уверенность, что на южной границе кластера твари убили еще несколько чужаков, а значит, остается надежда поживиться халявными споранами. Ровно в четыре утра сработал таймер на электронных часах. Они передали сигнал и замкнули цепь. Простейший детонатор без ударника и запала, лишь искра, ударившая в бензин. Топливо вспыхнуло и воспламенило бутылку с коктейлем Молотова. Стекло лопнуло, высвобождая еще больше вечно голодного пламени. Обе заправки и бензовоз взорвались. Коробки с петардами, фейерверками и салютами добавили красок в этот праздник поджигателей. Все это создало эффект маленькой локальной войны, что нам и требовалось. Зарево пожара в ночной тьме было видно с крыши дома на окраине города, где мы и засели. Жалко ни один из салютов не взлетел вверх и не распустил свой цветок. - Ну, я пошел. - Удачи, – прошептала Дара. Я начал спускаться по пожарной лестнице, а она осталась на крыше в качестве наблюдателя. Если заметит что-то подозрительное, то помаячит мне две точки фонарем. Ржавые ступени скрипели под подошвами ботинок. Прыжок, и ноги по колено провалились в рыхлый снег. Сразу упал и пополз к заранее примеченным с помощью зума на камере кровавым островкам. Ну а что. Бинокля нет – спасаемся, как можем. Сил не жалел, выкладывался на полную, поэтому меня сразу бросило в пот. Осознание, что живчик рядом, подстегнуло как наркомана близость дозы. На самом деле мы еще хуже торчков. Те хотя бы могут бросить и в некоторых случаях не подсесть повторно, а нам от зависимости путь только на тот свет. Обернулся. Дара фонарем не светит, то есть ничего не заметила. Это, конечно, не значит, что опасаться нечего. Это именно, что не заметила. Дополз до первого тела. Судя по когтям и остаткам черепа, это в клочья разорванный кусач. Его чуть ли не наизнанку вывернули. Выглядит как иллюстрация в книгу «Пособие по жестокости». Найти споровый мешок нереально. Выругался и пополз дальше. На следующей инсталляции на тему «Я у мамы маньяк-убийца» все было не так печально. Если сильно постараться, тварь можно собрать обратно по частям как игрушку-лего. Мутант напоминает снегоступа. Половину головы ему снесли, но нижняя часть челюсти и шея были на месте. Я перевернул пристывшее распотрошенное туловище и чуть ли не взвизгнул от радости. Нож легко раскрыл споровый мешок. Его содержимое перекочевало ко мне на ладошку, а следом отправилось в карман. Я развернулся и погреб обратно. Дара с крыши сигнализировала две точки. Твою мать! На секунду замер. Прислушался. Слева кто-то тащился по колее. Маякнул Даре в ответ – дал сигнал уходить. Делать нечего, встал в полный рост и побежал, проваливаясь в снег. Долетел до лестницы и, не помня себя от страха, взобрался на крышу. Хрипя, рухнул и, жадно хватая ртом воздух, высунулся из-за парапета. Лотерейщик вынырнул из-за бугра, добрался до распотрошенного мной зараженного и направился по моему следу словно кабан, уткнувшись мордой в снег. Прошел всего метров пятьдесят, развернулся и двинул обратно. Какого хера? Типа из города ни-ни, а в город можно? Ладно, будет еще время погадать. Дара должна добраться до точки Два, укрывшись в одном из подвалов. Мне туда не пробраться, а вот она вполне может дождаться меня в безопасности. Я уже почти добрался до места, когда до ушей донесся пронзительный женский крик. «Ну что на этот раз?», – мысленно взвыл я.
Глава 7. Я так не играю
День третий Просторы Стикса Минус двадцать градусов по Цельсию Проникнув с черного входа в двухэтажное пробитое насквозь чьей-то мощной тушей здание антикварного магазина, стараясь не наступать на осколки стекла и прочий мусор, я приблизился к наполовину заваленному битыми кирпичами проему и выглянул на улицу. От сердца отлегло. Кричала не Дара. Обычная узкая улочка с посаженными вдоль дороги двумя рядами деревьев выглядела так, словно крупный мутант здесь знатно поразвлекся. Крыши брошенных машин были вмяты, деревья поломаны, столбы вырваны или наклонены, а обрывки проводов лианами оплели все вокруг. Розовощекая девчонка лет двадцати, видимо, пыталась пробраться в один из магазинов, и на нее свалился столб. Он придавил ей обе ноги. Вконец замерзшая особа отчаялась и звала на помощь. Она дошла до той стадии, когда тебе уже не важно, кто окажется спасителем, даже если это будет зараженный, он хотя бы прекратит мучения. Я добрался до лестницы и спустился в подвал. На двери болтался навесной замок. Постучал условным знаком. Дара поскреблась в ответ. Через пару минут она выберется и присоединится ко мне. Я вернулся к наблюдению за улицей. Дама не унималась. Желающих помочь не наблюдалось. - Поможем? – раздался над ухом девичий голос, заставив меня вздрогнуть. И как умудрилась подобраться, чертовка? – Испугался. – довольная собой, заключила она. - Совсем нет, подгузник у меня сразу мокрый был. Ты тут не при чем. Помочь – дело не хитрое. Всего-то и нужно, что подсунуть арматуру и чуть приподнять столб. Если б не провода, лезущие со всех сторон словно дьявольские силки, может, незнакомка уже бы и сама выбралась. Но въевшаяся в подкорку как споровый паразит осторожность удержала меня от такого жеста доброй воли. В этот момент из-за угла вынырнул пустыш. Девушка сразу замолчала и замерла, но провести тварь не удалось. Зараженный протискивался между машин, пригибался под деревьями, путался в проводах, падал, но снова вставал и полз. - Ну, – пихнула меня в бок Дара. – Ее сейчас сожрут. Я ждал. Теперь зараженного отделяло от добычи всего несколько метров. Вот его руки оперлись о столб. Девушка взвыла от усилившегося давления. Дара рванулась вперед. «Куда?!» – мысленно крикнул я, дернул ее за шарф и повалил на пол. Вот же маленькая сучка! С улицы донесся странный треск, и зараженный завалился вперед, забрызгав бедняжку кровью. Из его затылка торчал кусок арматуры. Дара перестала сопротивляться. В одном из домов напротив зашевелились тени. Организованная группа из шести мужиков в самодельных белых маскхалатах, вооруженная кустарными арбалетами, вывалила на улицу. Подражая героям боевиков, они бестолково распределились по точкам. При этом иногда несколько человек перекрывало друг другу сектора обстрела, а порой, наоборот, сразу пара стрелков контролировала одно направление. Три человека подались вперед. Двое подняли столб, а один вытащил даму. Все это происходило в полнейшей тишине. Задатки у ребят есть, хоть они и недотепы, но это все из-за неопытности. Из неоткуда словно призрак за их спинами возникло марево. Мужики его не видели или не могли увидеть. Досматривать развернувшееся действо мы не стали, а тихо поползли подальше. Выбравшись на улицу, припустили как страус из мультика. Вопреки ожиданиям крики раздались лишь спустя несколько минут. Видимо тварь не стала сразу раскрывать себя, а еще немного выждала. У меня почему-то появилось стойкое чувство, что это был наш старый знакомец – однорукий элитник. Путь до базы стерся из моей памяти. Помню лишь, что сердце норовило на манер зародыша Чужого выскочить из груди. Торопиться внутри обвалившегося здания нежелательно, но иногда иррациональный страх так захватывает тебя, что не замечаешь, как сдираешь кожу о бетон в узких проходах и рвешь одежду о торчащие куски арматур. Я завалился прям в ботинках на лежанку и расстегнул куртку, чтоб хоть немного просохнуть. Дара рухнула на свою постель, стянула с головы шапку, рассыпав мокрые волосы, и размотала шарф. - Ты хоть поняла, что произошло? – спросил я, отдышавшись. - Туда тварь телепортировалась, – поймав паузу между вздохами выдала девчонка. - Нет. Она там сидела в невидимости. Мы ее заметили в конце из-за того, что она начала с уровнем скрытности играться. А вот те бедолаги так и не увидели ничего. - Это тоже был элитник? - Да. Несомненно. Причем кажется мне, тот же самый, что и в прошлый раз. Ладно рюкзак с хабаром, но человека в качестве ловушки использовать – это уже за гранью. Вот что бывает, когда все очки характеристик вкладываешь в интеллект. Я так не играю. Этот моб какой-то забагованный. А, кстати, что это за отряд коммандос был? Арбалеты один в один, болты из кусков арматуры. - Скорей всего заводчане. Только они что-то подобное сварганить могли. - Если еще их увидим, надо будет вежливо попросить в долг пару таких игрушек. Дальше без них никак. - Угу. Так они тебе их и отдали. - Зря ты сомневаешься в моем красноречии, Колючка. - Сам ты Колючка! – огрызнулась девушка. - Не-е-е, – покачал я головой, – до тебя мне далеко. Ладно, тащи бухло, праздновать будем, – постановил я, нехотя переводя тело в сидячее положение. - Чего праздновать то? - То, что живы остались. И вот это, – я достал из кармана содержимое спорового мешка. Десять споранов и одна горошина. Как и предполагал, тварь была кусачом. – Чо залипла? Тащи бухло, говорю. Буду учить тебя делать приворотное зелье для любого рейдера. - Больно надо, – фыркнула Дара. – Если они все такие же бахнутые как ты, я лучше в лесбы переквалифицируюсь. - Слышь, адептка фаллоиммитаторов, двигай за напитками. - Да нет у меня алкоголя. Чё заладил то? Я зарычал от досады. Закидывать споран всухомятку не хотелось. - А спирт в аптечке? - Нет там спирта. Тяжело вздохнув, я поднялся. Алкоголь нужен был до зарезу. - Пошли, зелень. Буду учить тебя нычки искать. Хоть Дара и убеждала меня всю дорогу, дескать, облазила все здание и алкоголя не нашла, я не поверил ей и своим опытным взором прошелся по первой же попавшейся из заселенных квартир. Она запомнилась мне валяющимися фотографиями в разбитых рамках. На нескольких из них глава семейства был в военной форме. Если мир Дары хоть немного похож на мой прежний, в этой квартире обязан быть алкоголь. Как и ожидалось, в одном из чемоданов нашлась заветная фляжка, бережно завернутая в полевой капитанский китель. Дальше дело было за малым – поставить кружку, бросить споран, залить водкой. - Сердце живца – это споран, а его душа – это алкоголь. – проговорил я. Я смотрел, как, пузырясь, постепенно растворяется шарик, и черные хлопья отслаиваются и всплывают. Дождался, когда алкоголь полностью поглотит его, и процедил через несколько слоев бинта. Хотелось замахнуть все это залпом, но мне удалось обуздать порыв. Разбавлять не стал. Сделал сдержанный глоток и закрыл глаза, концентрируясь на внутренних ощущениях. Отвратное зелье провалилось в желудок как упавший в океан метеорит. Я кашлянул. По телу пробежала легкая дрожь, сменившаяся волной тепла. Уголки губ словно гвоздями прибили к деснам, растянув их в улыбке. - Ты бы себя сейчас видел, – скептически скривилась Дара. – Как мартовский кот, с загула вернувшийся. - Лучше, Колючка, в сто крат лучше! – блаженно протянул я. Разбавили напиток традиционно кофе. Правда, на этот раз несчастным «три в одном». Но, зато с сахарком. Порция глюкозы и кофеина идеально ляжет на общетонизирующий эффект живца во время тяжелого пути до Цитадели. - Давай, Колючка, твоя очередь. Девчонка уже никак не реагировала на прозвище. - Если хотел меня споить, мог придумать коктейль поизысканней. - В следующий раз раздобуду огуречный лосьон пятилетней выдержки, чтоб ты сполна смогла насладиться вкусовым букетом. - Сколько градусов в этой гадости? - Сколько есть – все твои. Не вороти нос. Я же знаю, что твой организм сигнализирует каждой своей клеточкой поскорей выпить это. Дара сделала большой глоток. Ее всю передернуло. А я покатился со смеху. Она высунула язык и начала выдыхать словно кот, пытающийся срыгнуть комок шерсти. - Фе. Мерзость! - Вот, держи. Твоя доля. Разбавишь, как хочешь, – я дал ей споран и трофейную офицерскую фляжку. – А ты уксуса случайно нигде не видела? - Решил отравиться и избавить меня от своего общества? - Нет, тебе от меня так легко не отделаться. Полчаса блужданий – и уксус все же нашелся. Правда, яблочный, но это уже было не важно. Горошина тоже нашла свой покой, пока не ощутимо, но все же усилив оба моих дара. Курочка по зернышку, и все такое. Близился рассвет. Я сидел на вершине дома, наблюдая, как бледный солнечный диск нехотя выглядывает из-за горизонта. Редкие хлопки выстрелов еще звучали где-то вдали. Остатки выживших выжимали из последних мгновений ночи все, что могли. Скоро они попрячутся в свои щели словно вампиры, а пугающе странные местные мутанты пройдутся по городу, пожирая трупы и убивая не успевших укрыться из-за жадности пустышей. Даже досюда доносится голодное урчание низших зараженных. Урчание и выстрелы. Так звучит агония этого города. Он еще сопротивляется. Жизнь пока теплится в нем, но очень скоро вечный холод навсегда закует его в свои объятия. Его, но не меня. Мои планы несколько иные. Нужно поскорее покинуть это место. Кстати, тяжелый образ жизни последних дней и короткое споровое голодание все же сказались на моем самочувствии. Нога, в которую угодил осколок еще во время перестрелки в ходе спецоперации Якимуры, начала ныть. Видимо, там что-то не до конца зажило. Сзади раздался шорох. Девичьи ладошки с крашенными ногтями ухватились за край прохода. Дара закряхтела и выбралась наружу. Черные волосы с седой прядкой развивались на ветру. - Эй, ты чего здесь? - Да так, думаю о своем. Чё без шапки? - Пойдем спать, мне одной страшно, – проигнорировала она мой вопрос. – Только ложусь, и кажется, что в темноте начинает клубиться прозрачное марево. - Идем. Капюшон накинь, простудишься. Я спрыгнул в проход и подал Даре руку. - Я же иммунная. А мы не болеем, – сказала она, демонстративно проигнорировав мой джентельменский жест. - Болеем, но очень редко и очень мало, – сказал я, пригибаясь под очередной просевшей балкой. – Паразит решает все проблемы иммунной системы, но это не значит, что они не возникают. У нас организмы и так постоянно подвергаются перегрузкам, не стоит тратить и сотой доли процента его ресурса на борьбу с зачатками простуды. - Ты такой зануда. Мы спустились вниз в уже привычную атмосферу химических фонарей. Последняя из рыбок радостно завиляла хвостом, головой стукаясь о стенку аквариума как муха в окно. - Она у тебя не кормленная что ли? – спросил я, раскатывая спальник. - Ой! – спохватилась Дара. Взяла на столе пакетик с кормом, зачерпнула щепотку и покрошила в аквариум. - Больше приправы сыпь. Пусть хорошенько промаринуется, – не удержался я от подколки, поймал злобный взгляд и, смеясь, увернулся от брошенной светящейся палочки. Я лег в спальник, накрылся одеялом и еще раз с наслаждением отпил живца. Сегодня он приносит мне удовольствие, но уже завтра я снова его возненавижу. - Спокойной ночи, Колючка. Не доставай меня сегодня. Завтра трудный день. - Спокойной, – сказала Дара. – Я иммунная, ты ведь теперь точно меня не бросишь? - Если больше не будешь действовать без команды, то не брошу. - Хорошо. Прости за ту выходку. Я знаю, для тебя они все потенциальные зараженные… - Я все понимаю. Просто пусть этого больше не повторится. Я ждал, что сейчас прозвучит «Фарт!». Даже заранее не стал сразу выбрасывать грязные носки, а свернул их в два снежка и оставил валяться на полу у лежанки. Вопреки ожиданиям стояла тишина. Лишь ветер завывал в галереях обрушенного здания. Я проснулся от резкого ощущения опасности. Воображение тут же подкинуло клубящееся марево элитника в стелс-режиме, но логика подсказала, что это сопровождалось бы диким грохотом, проходы здесь даже для людей узкие. Глаза открывать не стал. Лежал и слушал легкую крадущуюся поступь. Может Дара лунатит? Илирешила меня убить? Впрочем, одно другому не мешает. Девушка откинула с меня одеяло. Я сжал под подушкой рукоять ножа. Сердце застучало. Огромного труда стоило не дать дыханию сбиться, а телу окаменеть, изготавливаясь к молниеносной атаке.
Глава 8. Ночные охотники
День третий Просторы Стикса Минус двадцать градусов по Цельсию Собачка спальника поползла вниз с характерным звуком. Дара залезла внутрь и накрылась одеялом. Она прижалась ко мне, и я выпустил нож из рук, почувствовав через кофту твердые девичьи соски. Ее губы соприкоснулись с моими. Мои руки легли ей на покрытые мурашками плечи, и я аккуратно отстранил девушка от себя. - Я, было, понадеялся, ты убить меня решила. - Заткнись хотя бы в такой момент, – сказала она и снова прильнула ко мне. Я отстранился. - Прости, Колючка. У меня там девушка есть. Будет глупо, пройдя все тяготы и лишения на пути, вернуться с грузом измены на душе. Дара вылетела из моего спальника, нырнула в свою постель и стыдливо отвернулась. Можно ли ее в чем-то винить? Просто глупая девчонка, которая боится, что этот угрюмый мужлан с оскалом пираньи, по совместительству являющийся ее единственной надеждой на спасение, может ее бросить. Плечи девушки начали мелко подрагивать, словно призывая обнять ее и успокоить. «А если войдёт живая милка, пасть разевая, выгони не раздевая», – вспомнились мне вдруг строки Бродского. Я отвернулся, тяжело вздохнув. Правильно ли я поступил? Гудящее от прильнувшей крови мужское естество однозначно говорило, что нет. Девчонка кровь с молоком. Пальчики оближешь, и все такое. Уже завтра или даже сегодня я могу погибнуть. Стоит ли отказывать себе в таком удовольствии перед смертью? Еще какое-то время я боролся с искушением. Потом все же совесть взяла верх, прогнав из головы образ нависшей надо мной голой Дары. *** День четвертый Просторы Стикса Минус двадцать пять градусов по Цельсию Из сна меня вырвал грохот посуды. Дара уже проснулась и даже и не думала пытаться быть тише. Делать нечего, тоже пришлось вставать. Нога ныла еще больше. Старался пройтись так, чтобы девушка не заметила моей хромоты. - Доброе утро, Колючка. - Доброе, импотент, – бросила она мне. Я заржал как конь. - Надо было изнасиловать тебя в первый же день, чтоб так не говорила. - Посмотрела бы я, как ты тут обходился без моей помощи. - Почему это без помощи? Ты бы была послушная и преданная как бабушкина собачонка. Стокгольмский синдром никто не отменял. - Мечтай. Я привел себя в порядок и уселся в кресло, прикидывая план на ночь. Машинально принял в руки горячую кружку, отметив, что и у самой Дары была такая же. Вторую, значит, где-то успела раздобыть. Отхлебнув кипятка, обжог язык и неба, но не придал этому особого значения. Быстро заживет. Загадка этого кластера занимала мои мысли. Мне даже снилось, нечто связанное с ним. Только вот как это водится со снами, они растворились подобно сахару в чае, стоило лишь открыть глаза. А очень даже жаль, порой подсознание подкидывает нам ответы. В общем, я твердо решил разобраться в ситуации. Было чувство, что если уйду отсюда и не пойму, что к чему, вечно буду корить себя. Одновременно с этим нужно было успеть раздобыть все нужное снаряжение и придумать план побега из города. Как вариант, можно поджечь весь город к чертям и тогда, есть шанс покинуть его. Только вот нет у меня на это ресурсов. Идеальные условия, чтобы уйти – метель, но ведь может статься так, что перезагрузка начнется раньше. Поэтому затягивать со подготовкой тоже чревато. Погрузившись в раздумья, я даже не заметил, как Дара поставила мне на колени тарелку с едой, и чуть не опрокинул ее. Поблагодарив девушку, я расправился с ухой из консервированной скумбрии, допил остывший чай и взялся за карту. - Чего ищешь? – возникла из-за плеча напарница. - Нужны уцелевшие магазины с гаджетами и не разграбленные со снаряжением. - Из не разграбленных остались только те, что в обрушенных домах, да и то потому, что к ним не пробраться. - Может, у тебя есть какие-нибудь знакомые охотники или рыбаки? - Есть, у меня же отец ихтиолог. Между прочим, многократный чемпион России по фидерной ловле. У него даже команда своя была, «Ихтиандры» называлась. Регулярно в топ пять в командных зачетах попадала. Я заметил, что она не говорила об отце в прошедшем времени. Скорее всего, все еще надеется встретить его. В голове всплыл образ щуплого улыбающегося очкарика в панамке, и у меня возникли крепкие сомнения, что он мог выжить. - А что ж ты раньше молчала? - Да, я как-то не подумала. - Адреса знаешь? - Несколько знаю. - Показывай. *** Все шло нормально. В первую очередь мы решили заглянуть на ближайший адрес. Там оказалось пусто. Из квартиры вынесли все ценное. Дара этому даже обрадовалась: «Может, дядя Боря выжил». Я лишь пожал плечами, вовсе неуверенный, что хату обнес именно ее владелец. В доме у дяди Вовы случилась резня. Как и во всем частном секторе. Тел нигде не было. Зараженные прошлись здесь и все утилизировали. Зато получилось неплохо разжиться консервами, алкоголем и соленьями. Хороший был мужик – запасливый. Дара при виде вездесущих следов крови и попадающихся под ноги костей побледнела и притихла. Вооружившись связкой ключей, мы направились к гаражному кооперативу, планировали неплохо приодеться из запасов дяди Вовы. Я не сразу почувствовал, что нам сели на хвост. А самое главное, было совершенно не ясно, кто именно и с какой целью. Самым лучшим решением было разделиться. Мы пробирались по покрытым инеем кустам за гаражами. Местами все еще зеленая, но пожухлая и обледенелая листва лезла в лицо. Я резко остановился и, сложив руки ступенькой, забросил Дару на крышу, а сам рванул вперед. Сразу же сзади затрещали кусты, и раздалась матершина. Я с облегчением отметил, что преследовали нас всего лишь люди. Ровная линия гаражей заканчивалась. Я вылетел за угол, на ходу сбросив рюкзак аккурат на повороте. Резко остановился, прижался к стенке, и, перехватив арматуру, стал дожидаться неизвестных недругов. Первый преследователь с топором в руках перескочил через баул и схлопотал арматурой по лицу, вскрикнув и небрежно разбросав большую часть зубов по снегу. Я высунулся и тут же отпрянул назад. Женщина в шапке-ушанке выстрелила из «пээма», лишь выбив кирпичное крошево. Я не стал больше испытывать судьбу и побежал дальше, опасаясь, как бы вторая часть бандитов не обошла меня с тыла. Мне удалось оторваться. Надеюсь, Даре тоже. Я вернулся на колею наших старых следов, затем еще немного пропетлял и снова возвратился к кооперативу. Идти на базу с пустыми руками не хотелось. Долго наблюдал, но никакой активности не заметил. Прошел по следам. Напавших было всего четверо. Судя по звуку, получившего ранение товарища они бросили, и сейчас его уже объедали привлеченные стрельбой пустыши. Я решил проследить за бандитами, чтобы убедиться, что они не обитают здесь постоянно, а то вернемся в следующий раз и снова нарвемся, только уже может так не повезти. Я быстро настиг обидчиков. Причем, был не единственным их преследователем. Поверх следов четверки тянулась широкая рваная походка керамбитника переростка, а может, начинающего лотерейщика. А это уже перспектива обыскать трупы и обзавестись огнестрелом, или, по крайней мере, шанс найти споран, ведь местные не станут вскрывать споровый мешок. С удивлением отметил, что иду по следу, с уверенностью охотника, тропящего зайца. Подсознательно я ставил себя выше этих людей и особо не чувствовал в них опасности из-за того, что они зависли в состоянии между обращением и иммунностью. Это может сыграть со мной злую шутку. Дорога привела меня на огороженную территорию недостроенного здания. Строители успели возвести всего три этажа, прежде чем город переместился в Улей. Строительный кран упал, обрушив часть ограждения, незаконченный новострой и соседний вполне себе жилой до этих печальных событий дом. Я выглянул из-за плиты. До ушей донеслась какая-то нездоровая суета. Пистолет несколько раз громко гаркнул, но захлебнулся на третьем выстреле. Урчание зараженного потонуло в крике людей. Пришлось ускориться, чтоб не пропустить все самое интересное. Как не торопился, а все же опоздал. Нашлись тут стервятники и побыстрее меня. Бандиты смогли отбиться от твари. В живых их осталось всего двое. Не успели они обыскать тела бывших товарищей, как их нашпиговали уже знакомыми мне самопальными болтами. Расстраиваться не стоило, наоборот. Арбалет в нынешних условиях куда полезней. Хоть он у них довольно громкий, но до огнестрельного по уровню шума ему далеко. Я упал на хвост новой группе людей. Было их целых девять человек. Все как в прошлый раз – самодельные маскхалаты, подобие организованности и слаженности действий. Ребята неплохо приспособились. Вот и теперь двое обыскивали трупы и вырезали арматуры из тел, а остальные что-то там якобы контролировали, стоя за тем, что на их взгляд представляло из себя укрытие, и, с озабоченными лицами глядели в темноту. Я ожидал, что они покинут стройку, но вместо этого, те направились в обрушенное здание. Я поспешил за ними. Последний, входящий в частично обваленный проход, боязливо оглянулся и скрылся внутри. Я зашел следом. Крался тихо, как мог. В помещении ребята стали не такими осторожными и начали переговариваться. Они никого не опасались и целенаправленно шли в подвал. Только потом стала ясна причина такого поведения, там их ждали еще два человека. Видимо, здесь была база недавно почивших на улице бедолаг. Заводчане лениво пинали ящики, разрезали грязные матрасы и рылись в рюкзаках. Я скрылся за горой кирпича. Наконец, до командира дошло, что вся группа как стадо набилась в подвал, а выход сторожит только один человек, да и тот больше смотрит, как его приятели мародерят чужое добро. Я укрылся в ответвлении, ведущем на второй этаж. Один из бойцов лениво пошел по коридору в сторону выхода, закинул арбалет за спину и закурил. Похоже, местные еще не в курсе, как твари реагируют на запах табака. Я терпеливо выждал, пока он пройдет мимо, и вынырнул из-за спины. Закрыл рот ладошкой, воткнул нож в горло и резко выдернул, давя на рукоять и еще больше расширяя разрез. Сразу мягко завалился на спину и связал его ноги своими, чтобы он не стучал ими об бетон. Незнакомец какое-то время дергался, а потом обмяк. Я поторопился скинуть его с себя, чтоб не заляпаться, но не вышло. Перчатка оказалась прожжена сигаретой, а рукав насквозь пропитался кровью. Прислушался. Никто не среагировал на звуки борьбы. Первым делом стянул арбалет и колчан. Затем добротный охотничий нож, самодельный клевец из двух кусков арматур, сваренных буквой «Т» и обшитый белой тканью большой рюкзак. Содержимое смотреть не стал. Лишь убедился, что сильно не брякает, и затянул лямки покрепче. Хотел забрать еще и перчатки, но они слишком пахли табаком. Я не стал прятать труп. Обрезал рукав, выбросил испорченную перчатку, убрал колчан в рюкзак и был таков. Уйти по-тихому не удалось. Пара пустышей уже урчала за забором. Стоило мне побежать к другому концу стройки, как они показались за спиной. Я нырнул в щель меж плитами ограждения в надежде, что доступность свежего мяса переключит их фокус внимания. Так и произошло. Твари не стали меня преследовать, а мне, в свою очередь, незачем было ждать, когда это начнут делать заводчане. Я припустил до базы. Арбалет в руках придавал уверенности. Теперь, правда, колчан неудобно упирался в спину. Хотелось поскорей похвастаться трофеями перед Дарой. По дороге мне попался магазин электроники. Он был почти не тронут, кроме портативных зарядок и нескольких флагманских моделей телефонов из него ничего не взяли. Я нагреб на складе полный рюкзак видеокамер и флешкарт. Вдобавок обмотал начавшую неметь от холода руку рабочей футболкой менеджера. Груженый как мул прибыл к базе. Черт! А вот как заносить мой изрядно отъевшийся на дармовом хабаре баул? Пришлось спрятать его в завалах поблизости, забрать колчан и идти налегке. Дары еще не было. Вывешенный из окна обрывок простыни развивался на ветру. Может, она просто забыла, про этот маячок? Может и так, но червячок нехорошего предчувствия уже мерзко зашевелился в подсознании. Я поспешил пробраться внутрь. Логово пустовало. Никаких тебе записок или лужиц от натаявшего снега с ботинок. Волноваться пока рано, лучше делом заняться. Надел еще одну кофту и в несколько заходов перетаскал все добро внутрь. Разобравшись со всем, я выбрался на улицу и занял позицию на одном из балконов второго этажа. Дара как мышонок могла с любой стороны просочиться почти в каждую щель, так что должен заранее ее увидеть. Если, конечно, обстоятельства не заставят девушку проникнуть внутрь через трехэтажные дома. Тогда она найдет записку и сама позовет меня. Тьма сгустилась еще больше, словно перестоявший чай. Значит, близится рассвет. Сегодня в городе на удивление мало стреляют. Случайность? А может, патроны закончились или стрелки? Неизвестно. Несколько раз мимо пробегали низшие зараженные. Они подолгу бродили по развалинам, пытаясь унюхать свежий след, но такая задачка не для их ума. Петлял я тут знатно. Хитрый начинающий бегун все же набрел на один из наших проходов. Это плохо. В прошлой жизни тварь была подростком лет двенадцати и могла без труда протиснуться внутрь. Я бросил вниз камень. И отвлеченный на звук мутант направился рыскать по развалинам, неуклюже переступая через обледеневшие куски бетонных конструкций. Я поймал его в еле намеченный кустарный прицел, но не торопился спускать курок. Дождался, когда он приблизится шагов на пятнадцать, и тогда выстрелил. Болт ушел сильно ниже, пробил твари позвоночник между лопаток и вышел из середины груди. Тварь упала и начала шуметь. Урчать у нее уже не получалось, но она сипела и скреблась болтом о строительный мусор в бесконечных попытках подняться. Я зло выругался и сбросил веревку. Спустился и добил уродца, разнеся ему голову куском арматуры. Потом еще несколько минут потратил на то, чтобы выковырять арбалетный болт. Этого добра у меня всего десять штук. Надо беречь. Наконец, вытащив измазанную в крови и налипшей на нее синтепоновой начинки пуховика железку, я замер, прислушиваясь к идущему непонятно откуда урчанию. Тут же вскарабкался обратно, подняв веревку. Дара как Марио вылетела из канализационного люка. Следом за ней выскочил лотерейщик. Девчонка бежала ко входу. Я понимал, что ей никак не успеть протиснуться в щель до того, как тварь ее схватит. Арбалет уперся в плечо. Целиться пришлось сильно выше, чтоб не задеть Дару. Палец потянул спуск. Болт попал точно в голову твари, отскочил от надбровных дуг и бессильно брякнулся об асфальт. Дара бросила на меня испуганный взгляд, а я ничего не мог сделать. Не успевал ни перезарядиться, ни спуститься. Да и какой в этом смысл? С арматурой что ли мне на него бросаться, чтоб у него на ужин было два человека, а не один?
Глава 9. Вас снимает скрытая камера
День четвертый Просторы Стикса Минус двадцать пять градусов по Цельсию Девушка на полной скорости влетела в узкую щель, но вместо того, чтобы замедлиться, она словно сузилась на ходу и спокойно проникла внутрь. Лотерейщик ринулся следом, ударился о плиты и отлетел от стены, подняв облако бетонной пыли. Не веря своим глазам, я тут же нырнул вниз, начиная понимать, что произошло. Кажется, у девчонки открылся дар. Я появился прямо перед Дарой в узком проходе. Она взвизгнула и шарахнулась от меня. - Тише, тише. Испуг в ее глазах сменился удивлением, когда она увидела, как я спешно пытаюсь перезарядить арбалет. Лотерейщик безуспешно ломился внутрь, стачивая когти о бетон. Я показался перед ним. Тварь заурчала и вытянула лапу. Массивные округлые плечи не позволяли ему пролезть. Я прицелился почти в упор и выстрелил. Болт попал прямо в глаз. Зараженный вывалился на улицу, засучил ногами в предсмертных судорогах, закидав меня землей, снегом и каменной крошкой. Я быстро выскочил, подобрал оба выпущенных болта, вскрыл споровый мешок и запрятался обратно в утробу обрушенного здания. Рядом уже было слышно чье-то голодное урчание. - Фух, ну на какой хрен ты хвост принесла? – спросил я у всё еще пытающейся отойти от шока девицы. *** Дара даже не поняла, что случилось. А когда я начал ей объяснять, что у нее проснулось умение, она не поверила. - Какие, к черту, дары? Ну, давай, покажи мне свой. - Не получится, он не слишком зрелищный. Я не смогу тебе его показать. Хотя, в принципе, смогу, но это займет много времени и калорий, к тому же тогда увеличится расход живчика, а мы не сказать чтобы особо жируем. - Я просто очень быстро протиснулась в щель. - А я тебе говорю, ты сузилась на ходу как резиновая. Зуб даю, у тебя сейчас все мышцы и связки ноют. Я кипятил воду, хотелось выдуть литр горячего чая. Руки уже начинали подрагивать в адреналиновом отходняке. - Конечно ноют, я с такой скоростью бежа… Ой. – замолчала вдруг девушка. Я обернулся. Дара с удивлением смотрела на окровавленные руки. Из носа протянулся алый ручеек. - От перенапряжения наверно, – гнусаво сказала она, запрокидывая голову. - Захлебнешься кровью. Наоборот, высморкайся хорошенько и холодное что-то к носу приложи. Это реакция организма на первую активацию умения. То ли еще будет. Завтра вообще с постели не встанешь. Кровь остановилась быстро. Мы перекусили, поведали друг другу историю своих злоключений и легли. - Эй, Колючка. - Чего? - Если сегодня попытаешься меня изнасиловать, пристрелю. - Старые импотенты мне не интересны. Спокойной ночи. - Спокойной. Как я и предсказывал, на утро Дару накрыло по полной. Словно неопытный спортсмен, накинувшийся в первый день на все тренажеры сразу, она стонала от каждого движения. - Даже глотать и говорить больно, – пожаловалась она, когда я принес ей воды. - И часто у тебя такие последствия после бега? Она лишь помотала головой, наконец, поверив в открывшееся умение. - Ешь побольше и на воду налегай. Живец тоже не экономь. Обязательно разомнись, как бы больно не было. Ну и поспи еще. Твоя помощь мне сегодня не потребуется, но чем раньше ты придешь в себя, тем быстрее мы выясним границы твоих новых возможностей. Раздав советы, оставил девушку наедине с собой и переключился на другие не менее важные задачи. Я возился с камерами, отбирая те, у которых полный заряд батареи. Таких набралось немного. К низким температурам тоже не все из них были приспособлены. Придется сделать еще несколько рейдов. И помимо всего прочего нужен квадрокоптер. *** День восьмой Просторы Стикса Минус двадцать девять градусов по Цельсию За прошедшие дни Дара почти полностью восстановилась и неплохо освоила умение. Оно позволяло ей сужаться и растягиваться в недоступных обычному человеческому телу пределах. Ее кости становились мягкими как тесто. С такой способностью девушка могла пролезть практически в любую щель. Я даже пожалел, что съел горошину. От ее подарка Улья толка сейчас больше, чем от моего. Благодаря ему, мы выгребли кучу добра из обрушенных домов. Обзавелись всем нужным снаряжением кроме огнестрельного оружия. С ним пока не везло. Также в нашем распоряжении теперь имелся квадракоптер. Конечно, не чета той птичке, что собирал Салага, но за неимением лучшего сойдет. С его помощью мы перед выходом ведем воздушную разведку маршрута перед выходом, а после рейда проверяем, чтоб никто не сел нам на хвост. Повсюду вокруг базы я наставил камер. Затем расширил сеть видеонаблюдения на весь кластер. Особое внимание уделил самым высоким объектам и границе города. Постоянно приходилось менять батареи и карты памяти, но полученная информация того стоила. Хоть я еще вплотную и не занимался ее обработкой. Найти для этих целей несколько заряженных ноутбуков с нужными программами стало непростой задачей. Впрочем, если метель начнется раньше, чем я успею все отсмотреть, то задерживаться не станем. Другой такой возможности может и не быть. Именно поэтому сразу, как удалось разжиться снегоступами, я заставил Дару тренироваться в них ходить. Отправиться в путь мы можем в любую минуту. Обо всем этом я рассуждал, еще не открыв глаз после пробуждения. Вчера лег спать после полудня, поэтому сегодня позволил себе подольше поваляться и проснуться перед самым ночным рейдом. - Фарт! Фарт, ставай скорей! – завопила прибежавшая сверху Дара. - Что такое, Колючка? - Начинается снегопад, и ветер разошелся. Метель будет! Я открыл глаза и сел, скривившись от боли в ноге. Девчонка забегала по базе, не зная, за что хвататься. - Не суетесь. – поморщился я, ощупывая ноющую конечность. – У нас все готово к выходу. Осталось только лишний раз перепроверить и хоть сейчас в путь. Дара уставилась на аквариум. - Жаль, ее нельзя с собой взять, – сказала она, в последний раз высыпая корм. - Доберемся до Цитадели, заведешь себе, кого захочешь. - А там смогут достать рыбок? - Цитадель носит такое название не просто так. Это колыбель местной цивилизации. Там добудут все, что угодно, даже вымершего тысячу лет назад мохнатого носорога, вопрос только в цене. – Я встал и захромал к креслу, чтобы последний раз перед походом насладиться горячей едой. – Хоть своего зараженного двойника попроси – приведут на поводке, в наморднике, с безупречной родословной от заводчика со всеми печатями и прививками от бешенства. Последнее, кстати, тебе бы самой не помешало. Девушка метнула в меня первое, что попалось ей под руку, а именно пачку влажных салфеток. Увернуться не получилось, ногу прострелило болью, и я, стиснув зубы, завалился на пол. - Какого хрена? – бросилась ко мне Дара. – Опять нога? Ты вообще идти сможешь? Как не пытался скрыть свой недуг, она все же углядела, что со мной что-то не так. Я отговорился, что подвернул ногу. - Смогу, – отмахнулся я. – Сейчас расхожусь, и все хорошо будет. Вот доберемся до Цитадели, там меня уже нормально подлатают. Отпил живца и попросил Дару принести камеры, которые стояли на нашем доме. Пока напарница отлучилась, вколол себе обезболивающее. Только за счет него, мне удавалось ходить последние несколько дней. Когда девушка вернулась, оно уже подействовало, и я смог передвигаться без хромоты. Собирать было особо нечего. Рюкзаки уже стояли посреди логова, призывно подсвеченные химическим фонарем словно лут в игре. Дара бродила по убежищу, проверяя, ничего ли не забыла. На самом деле просто создавала ненужную суету от нервного напряжения. Здесь ей уже было все привычно. Какая-никакая, а жизнь. Мое чудесное общество, и надежда однажды встретить выжившего отца. А теперь до нее, наконец, дошло – всё, сейчас она уйдет из родного города с психом, которого едва знает, под свист метели, скрывшись в туманной дымке неясных перспектив, и больше никогда не вернется. - Эй, Колючка. Не трать силы. Они тебе еще понадобятся. - Вдруг мы что-то забыли, – упрямо отмахнулась она, в тысячный раз перебирая содержимое стоящих на полу коробок. - Фото отца ты взяла. Живец во фляге. Рюкзак вот. – я даже пнул его для уверенности. – Сядь. Девчонка уселась рядом и уставилась в никуда немигающим взглядом. Затем вдруг достала из внутреннего кармана фотографию. - Это мы во Франции поймали сома. Метр восемьдесят три в длину, весом больше шестидесяти кило. Около часа вываживали. Я взял фото в руки. И утер скользнувшую из уголка ее глаза слезу. - Он не выглядит как тот, кто может выудить сома. - Внешность обманчива. Ты вообще на канибала был похож при нашем знакомстве. У него очень сильные руки были. - Если встанет вопрос о выживании, я тебя съем, не задумавшись. – Я слегка приобнял ее, и она положила голову мне на плечо. - Отравишься, – уверенно заявила девушка. - Скорей всего, – только и осталось мне согласиться. - Какие у нас шансы? - Пятьдесят на пятьдесят, разумеется. Мы либо дойдем, либо нет. - Пошли? - Пошли. Уже достаточно стемнело. Вьюга разошлась не на шутку. Из-за сильного ветра коптер поднять не удалось, так что выходили вслепую. Вряд ли нам сегодня попадется кто-нибудь из выживших или тварей. В такую погоду стоит перейти дорогу и уже не заметишь товарища, стоящего на другой стороне. Мы проверили связь на дешевых китайских радейках и быстро пересекли улицу. Дара в последний раз бросила взгляд на изуродованное строение, которое столько времени служило ей домом. Я оборачиваться не стал – как-то не особо привязался к этой дыре. Сегодня мы направлялись в северную часть города. Точку отхода выбрали заранее. Ветер непрерывно кидал в лицо колючую снежную крупу. Если б не было очков, далеко бы уйти не удалось. Дара, шедшая слева, пихнула меня локтем в бок. Я сначала не понял, чего она хочет, но потом сообразил, что шарф скрывает ее улыбку. Девушка смеялась над моей отросшей бородой, в которую как рыба в сеть набивался снег. Несмотря на буйствующую стихию, до нужного места добрались очень быстро. Я посмотрел в бинокль. Колею, проложенную зараженными, неумолимо заносило снегом, и было непонятно, как давно твари патрулировали свою дорогу. Нацепил снегоступы и побежал первый, лишь немного пригибаясь, чисто рефлекторно, а не из-за боязни быть замеченным, потому что даже самый зоркий из мутантов в такую погоду ничего толком не разглядит. Хотя сейчас и не такая сильная вьюга, мне сразу вспомнился случай, когда я нос к носу столкнулся с тварью еще в первые дни моего путешествия из родного кластера. Больная нога снова начала ныть. Снегоступы ставили ее в непривычное положение. Стоило, пожалуй, вколоть еще одно обезболивающее перед тем, как надеть их. А сейчас оставалось лишь терпеть. Дара обогнала меня и периодически обеспокоенно оборачивалась. Она нырнула в колею, та оказалась глубиной по пояс. Это же сколько раз и какие твари здесь прошли, чтобы такую трассу накатать? Стоит только пересечь эту линию, и можно считать, что мы удрали. Я прыгнул следом и тут же свалился от прошившей ногу боли, словно в нее попала пуля. Невольно посмотрел, нет ли следов крови. Дара испуганно обернулась. Ветер донес до моих ушей звук битвы двух зараженных. Где-то совсем рядом в нескольких сотнях метров. Я закряхтел и с трудом поднялся. Попробовал перенести вес на ногу и скривился от жуткой боли. Дерьмо! Ну почему так не вовремя? Еще бы пару километров пройти, и мы спасены. - Нужно возвращаться! – сказала Дара, перекрикивая вьюгу. - Другого шанса не будет. – зло буркнул я, снова попытавшись встать. Какой-то мутант заурчал так жутко и громко, что, даже несмотря на буран, мы услышали и испуганно переглянулись. Я вколол обезболивающее, которое довольно быстро подействовало. - Идем назад. Немедленно! – крикнула Дара, когда я в очередной раз свалился. Я мог лишь неторопливо хромать по относительно ровной поверхности. Как только стопа оказывалась под каким либо значимым углом – тело падало как от удара током. Дара глянула в бинокль, и, подхватив меня под плечо, развернула в сторону города. Без лишних слов стало понятно, что приближается зараженный. Оставалось лишь уповать, что он такой же дисциплинированный как все остальные местные твари и не сожрет нас, если мы успеем добраться до города. Я неуклюже и торопливо вскарабкался на снежный вал и снова оперся на Дару. Она тащила меня с невероятной для девушки силой, успевая еще периодически оборачиваться, глядя в бинокль. Я понял, что тварь не стала нас преследовать, когда спутница замедлилась и грубо бросила меня, а точнее просто неожиданно отпустила. Удержаться на ногах мне не удалось, тело рухнуло как мешок картошки. «Сейчас бы спека», – подумал я, отхлебнув живца и снова пытаясь встать. До самого утра мы добрались до базы. Буря так лютовала, что снегоступы не снимали даже в городе. На душе у меня было скверно. Самый удачный план провалился. Еще полдня ушло на путь внутри самого здания. Едва мы попали в логово, как оба завалились на мою лежанку, обессиленно раскинув руки и шумно дыша. - Что теперь? – спросила Дара. - Отдых, – поймав паузу между вздохами, ответил я. - А потом? - Не знаю. – признался я. – Не знаю, Колючка.
Глава 10. Полевая медицина
День девятый Просторы Стикса Минус двадцать восемь градусов по Цельсию Отдохнуть у Дары особо не вышло. Ей пришлось отправиться в развалины местного госпиталя. В первые дни там образовалась крупная община, но как только твари пришли наводить свои порядки, то разнесли здание почти до фундамента. Я наказал ей быть осторожной, так как после бури свежие следы будут привлекать особое внимание. Девушка заверила, что справится, но так и не вернулась. Она не явилась ни под утро, ни на следующий день. Стопа уже не просто болела. Она разбухла как перезревший плод и была готова лопнуть в любой момент. Обезболивающие кончились, а без них я не мог даже выдавить гной. Каждое прикосновение причиняло невыносимые страдания. Я лежал в расстёгнутой куртке. Меня лихорадило. Живец во фляге кончился, встать и сделать новый не было сил. Если Дара не явится ночью, придется самому проводить себе ампутацию. Скорей всего ничего не выйдет – просто потеряю сознание от болевого шока и истеку кровью. Глупая, жалкая смерть. Снова поднес к губам флягу и в очередной раз вспомнил, что она опустела целую вечность назад. Осмотрелся. Вокруг лишь бутылки из-под воды. Кажется, в одной еще что-то есть. Выпил остатки и откинул тару подальше. Меня одолели тягучие видения, как те, что бывают под капельницей со спеком. Но там они символ выздоровления. Здесь же – знак смерти. Сколько я так уже лежу? Сейчас день или ночь? Неизвестно, как давно потух химический фонарь. Вдруг, я услышал, как зазвучали сигнальные погремушки. Какая-то тварь кралась по мою душу. Это хорошо. Значит, скоро тупая пульсирующая боль в ноге оставит меня в покое. Наконец-то. Я уже заждался. - Эй! – заорал я, чтобы привлечь к себе внимание медленно ползущей на запах твари. – Начинай жрать меня с ноги! Слышишь, образина? Нога! Такая херня, что растет из задницы. Задница – это то, чем ты думаешь. Существо что-то проурчало в ответ. - Нет, нет, я придумал получше. Неси мне пилу. Я сам отчекрыжу эту мерзкую конечность и накормлю тебя с рук. Вот будет умора! Я дико рассмеялся, а потом закашлялся. Пересохшее горло, отказывалось дальше разговаривать. Ползи ко мне! – продолжал мысленно молиться я. – Ползи! - Фарт, ты как? – у зараженного такой знакомый голос. Стоп. Я брежу. Твари не могу говорить. - Эй, ты вообще меня слышишь? – снова повторил голос уже совсем близко. Зажегся свет. Я сощурился. Девушка подошла и положила руку мне на лоб. Моя ладонь легла сверху. Я почувствовал, как волосы щекочут лицо. - Ты снова пришла меня лечить, – блаженно улыбнулся я. – Ты всегда приходишь, когда я умираю. Может, мне не стоит выздоравливать, чтобы мы были вместе? - Не стоит попадать в неприятности, – она откинула рыжие волосы за плечо и поднесла к губам фляжку. Я аккуратно напился. Алиса улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать меня. Ее лицо стало искажаться. Оно поросло сине-серой шерстью. Глаза расширились. Скулы заострились. Образина чмокнула меня губы и закатилась в приступе хриплого смеха. - С тебя четыре миллиарда восемьсот пятнадцать миллионов сто шестьдесят две тысячи триста сорок две белых горошины за лечение. – гаркнул Кесарь. - Сука! Ты и здесь меня нашел! – я потянулся к уродской морде этого существа, мои руки превратились в два китайских эпилятора. Они вибрировали и жужжали. Кесарь исчез в портальной вспышке и появился уже в образе Туретта. - Наконец-то я нашел тебя, Мерзляк. – заулыбался сектант. - Наш мерзляк мозги согрел, ну, а ножку не успел. Все равно его не брошу, потому что он хороший. Буду резать, буду бить, буду скреббера кормить. – пропел безумец. Картинка совсем поплыла. Рядом с Туреттом возник Козел. Сектант с крестным начали соревноваться, кто быстрее может перемещаться. В подвал набилась уйма народу. Кузнец с Психом боролись на руках. Воронцов пытался собрать лицо Йена, но резиновая пуля слишком его разворотила, и костяные пазлики никак не хотели вставать на место. Маша, моя первая любовь, сидела в углу и плакала. - Ты забыл меня. Забыл. – все твердила она. Кузьмич ругался на них и говорил, что они здесь не прописаны. Старый никак не мог найти свою двустволку и постоянно приглаживал розовые от крови усы. Клоп бегал, потрясал папкой и кричал: - Распишите весь ваш день по часам. Нет, по минутам. Нет! По секундам! Якимура курил в сторонке и посмеивался, глядя на все это. - Хорошо, что я не дошел, – сказал из-за плеча Дембель. – Ну его нахер. Дурдом какой-то. *** День девятый Просторы Стикса Минус двадцать три градуса по Цельсию Я уже говорил, что ненавижу приходить в себя? Так вот, в этом плане ничего не поменялось. Жажда и боль вечно преследуют меня словно ангел и демон, восседающие на моих плечах, и на кого бы из них не пал выбор, второй все равно не заткнется и будет раз за разом напоминать о себе. Стон вырвался сам собой, стоило лишь пошевелиться. На лице лежало что-то теплое. Я открыл глаза и обнаружил, что это ладошка Дары. Сама девушка спала в сидячем положении. Моя голова лежала у нее на ляжках. Вторая ее рука была у меня на груди. Я сразу заметил нездорово припухлые губы. Мозги работали со скрипом, и прошло немало времени, пока осознал, что они разбиты. Под левым глазом у девушки был синяк, а на виске крест-накрест пластырем крепилась пропитанная кровью повязка. - Эй, – тихо сказал я. – Колючка. Девушка пришла в себя и сонно огляделась, с трудом сфокусировав на мне взгляд. - Придурок. – тут же вырвалось у нее. - Я тоже скучал. Она встала, разминая затекшее тело. Отпила живца и бросила фляжку мне. - Кто тебя так? – спросил я, когда живительная влага растеклась по организму, напитывая каждую клеточку тела неведомой пока человеку энергией. - Это, – она показала пальцем на глаз. – Какой-то безумный ублюдок, плод любви шизофреника и обезьяны, вооруженный застывшей полторашкой воды. Скорее всего, он уже урчит и пускает слюни. А это, – ткнула она в губы, – Ты, наркоман проклятый! Чтоб тебя пустыш изнасиловал. - Прости, – виновато потупился я. – Кстати, у зараженных абсолютное гендерное равенство в виду отсутствия половых признаков. Так что вряд ли я вызову сексуальный интерес у тварей. - Держи. – Дара порылась в рюкзаке и бросила сверток. Внутри в специальных кармашках лежали медицинские инструменты. Я вытащил скальпель. - Рекомендую тебе последовать примеру зараженных, – сказала девушка, – применить эту штуку по делу и стать гендерно-нейтральным, чтобы ни дай Бог не продолжить свой род и не загрязнить генофонд человечества, дабы не уменьшать и без того маленькие шансы будущих поколений на выживание. Я понимаю, что вероятность крайне мала, и скорей всего любая разумная женщина понимает, что у нее больше шансов получить оргазм от зараженного без половых признаков, чем от тебя, но мало ли, лучше перестраховаться. Я тактично промолчал про ее недавнее проникновение ко мне в спальник, и вместо этого ответил: - Я безумно рад, что являюсь прекрасным тренажёром для твоего остроумия, но все же надеялся, что ты уже провела операцию, и мне не придется ничего делать. Она разочарованно глянула на меня, словно ожидала услышать в ответ не менее отточенную и едкую тираду, но голова плохо соображала, и совсем не было сил сейчас играть с ней в словесный биатлон. - Еще чего. Я только гной шприцем откачала, антибиотик и жаропонижающее вколола. Я, конечно, смотрела «Клинику» и «Доктора Хауса», но боюсь, этих познаний маловато, чтоб провести операцию. Если хочешь, я могу попробовать столько раз, сколько потребуется или насколько тебя хватит. - Нет, спасибо. Лучше уж я сам. Обезболивающие принесла? - А из-за чего по-твоему ты не чувствуешь мучительно острой боли? И действительно. Я как-то и не заметил, что по шкале ощущений боль снизалась с уровня «Белиал обучает чертей на вашей ноге пытать души грешников» до «не самый способный ученик инквизитора, в первый раз взявший в руки пыточный инструмент». Ладно, чего уж, перед смертью не надышишься. Я закряхтел и перевел себя в сидячее положение. Откинул одеяло и скривился от ударившего в нос запаха разложения. Даже страшно смотреть, что там. Закатал штанину на изрядно разбухшей ноге. Стащил задеревеневший пропитавшийся гноем носок. - Осторожно, биологическое оружие, – прокомментировал я и отбросил его в подставленную Дарой коробку. - Фу! – брезгливо скорчилась она, причем непонятно, отчего: от вида стопы или ее запаха. – Тут не скальпель, а бензопила нужна. - Спасибо за поддержку. Я глядел на пять жирных слив, присосавшихся к истекающей гноем сине-лиловой конечности, и с трудом узнал в этой картине свою стопу. Холодный склизкий комок страха поселился где-то в глубине желудка, окопался там, а потом и вовсе воздвиг бронированный ДОТ и напрочь отказался покидать столь уютное убежище. - Чего стоишь? – обратился я к девушке подрагивающим голосом. – Иди, выстругивай деревянную ходулю, – нервно хохотнул я, чтобы хоть как-то перебить напряжение. Ко всему, что касается грязной изнанки выживания в этом мире, будь то трупы или их отдельные части, а так же прочие выделения, запахи и иные сопутствующие явления я привык еще на родном кластере. Ко всем подобным вещам стал относиться с пролетарским спокойствием мясника. Штопать себя мне приходилось неоднократно, а вот резать впервые. Дара подложила мне под ногу пленку. Затем по кругу обколола всю пораженную область обезболивающим. Прошла пара минут, и чувствительность пропала. Я подогнул ногу под себя. Облил ее спиртом. Затем промакнул пропитанным хлоргексидином тампоном. - Скальпель, – требовательно протянул я руку. - Зажим, пинцет, – подыграла мне Дара. - Я прям как Рогозов, – снова нервно хохотнул я. - Кто? - Леонид Иваночив Рогозов – советский хирург. В шестьдесят первом году сам себе аппендицит вырезал во время экспедиции. - М-м-м. – Дара уважительно поджала губы. – Режь давай, Рогозов. – девушка затянула жгут чуть повыше стопы. - Вернусь в Цитадель, найду ублюдка, что вытаскивал из меня осколок, отрежу ему нахрен руки, а потом пришью обратно, поменяв местами. Я плеснул на ногу еще спирта, остальной пузырек, как водится, выпил залпом. Залетел как вода. Не помню, чтобы со мной такое было. Поднес скальпель. Подождал, пока тремор немного утихнет, и сделал осторожный разрез. Гной хлынул как сок из перегнившего помидора. А еще я вдруг осознал, что хирурги носят маску не только в целях соблюдения стерильности, но и чтобы запахи приглушать. Двумя зажимами с тампонами я выдавливал мерзкую жижу. Дара не выдержала, и ее стошнило в коробку. Мне же, наоборот, полегчало. Из-за возникшего диссонанса между ощущениями и картинкой, удалось немного отстраниться и представить, что это не моя нога. Я промыл рану, не жалея антисептического раствора, под напором подавая струю и вымывая мертвые ткани. Злосчастного осколка не было видно из-за выделений. Пришлось наощупь запускать пинцет в разрез. Инородный фрагмент нашелся почти сразу и вылез без усилий. Я еще раз безжалостно промыл рану и скрепил его края степлером-раносшивателем. Вообще полезная вещь, надо будет с собой взять. Дальнейшие подробности мозг слегка смазал, чтоб уберечь мою психику. Предмет, воспалившийся в ноге, был извлечен. Рана вычищена. Дара забинтовала мне ногу. Я с интересом смотрел на продолговатую капсулу размером всего сантиметра полтора. И что же ты такое? То, что не пуля и не осколок, понятно даже тому, кто ни разу оружие в руках не держал. - Может, в тебя просто таблетку уронили во время операции, – предположила Дара. Действительно, объект больше всего напоминал лекарственную ампулу с тем лишь отличием, что был металлического цвета и нерастворим. Я попытался раскрыть ее. Ничего не вышло. «Ну, терять особо нечего», – пронеслась в голове мысль. Я положил капсулу на бетон и слегка пристукнул ее рукоятью ножа. Безуспешно. Пришлось сменить тактику. Взял ее в зажим и начал пилить скальпелем. Оболочка треснула. Я разжал мед инструмент, и на ладони у меня оказалась хрупкая электронная начинка устройства. - И что это? – спросила девушка. - Скорей всего маячок. - Так. А с этого момента поподробнее, – строго посмотрела она на меня. И действительно. Я особо не делился с Дарой своей историей. Обычно, если она спрашивала, откуда у меня те или иные познания, обходился общими словами по типу «бывал в передрягах», «участвовал в заварушках» и «понавидался», «поживи с мое, еще побольше знать будешь». - Это долгая история, – попробовал отмазаться я. - Ты куда-то торопишься? Домой. Я очень торопился домой в, Цитадель. Все происходило будто бы во сне, когда ты пытаешься убежать от чего-то ужасного, что преследует тебя, но никак не можешь. Ты одновременно бежишь и топчешься на месте. Пытаешься выбраться из этого кошмара, а он все никак не кончается.
Глава 11. Однорукий
День одиннадцатый Просторы Стикса Минус двадцать семь градусов по Цельсию Рана зажила пугающе быстро. Даже в Цитадельском госпитале на препаратах организм не выказывал такие чудеса регенерации. Я уже самостоятельно передвигался и ставил ногу на полную стопу. Хромал, конечно, и боль терпел, но все же это удивительно даже для меня, а Дара вообще в шоке. У нее все еще подобные вещи в голове не укладываются. За прошедшее время девушка раздобыла несколько рабочих ноутбуков. Все время я просматривал сотни накопившихся видеозаписей. Увиденное порой, мягко говоря, обескураживало, а иногда просто вгоняло в первобытный ужас. Вот и сейчас я подключил ноутбук и монтировал видео. Материалы требовалось сохранить. Нести десятки карт памяти не имело смысла. Данные, что здесь хранятся – просто бесценны для местного научного сообщества. Чем больше смотрел, тем меньше понимал, пока со временем разрозненные факты не начали складываться в общую картину. До меня, наконец, начало доходить, что тут происходит, и волосы на голове встали дыбом. Захотелось позвать Туретта, чтобы он забрал меня в их уютное сектантское логово обучаться чернокнижию, устраивать оргии илилюбую другую вакханалию, которой они занимаются. В городе помимо нас с Дарой были и другие иммунные. Я крепко сомневался, что свежаки могли догадаться добывать спораны сами. Скорей всего им подсказал какой-нибудь залетный рейдер, который, наверное, как и ваш покорный слуга сейчас в шоке от всего происходящего. Ну а с другой стороны, первому в Улье иммунному никто не подсказывал. Хотя, черт его знает, как оно там было. Иммунные эти оказались не самыми везучими ребятами. Хитрый однорукий элитник положил мертвого рубера прям посреди улицы, а сам спрятался в темном переулке. Свежаки наткнулись на труп, обрадовались такой находке и тут же побежали потрошить подарочную упаковку на затылке. В итоге тварь выпотрошила парочку людей. Возможно, теперь иммунных кроме нас и вправду больше не осталось. На камеры попался только один элитник. Занимался он ничем иным как самообучением. Ставил десятки ловушек. Те, что не срабатывали, зараженный больше не повторял, а вот рабочие варианты он прокручивал несколько раз. Видимо, чтобы окончательно убедиться в их эффективности. Уже встреченная нами девушка, которой, якобы, придавило ноги столбом, похоже, была заложницей монстра. Он использовал ее еще по крайней мере дважды. Будь у меня больше камер, может, и цифры вышли бы другие. Каждый раз находились какие-то бедолаги, готовые помочь. Понятно, что рыцарей среди них мало, скорей всего, их мотивы куда более низменны, но, в итоге, конец у всех один. Элитник верховодил хорошо организованной стаей зараженных, которая контролировала весь город. Периодически какой-нибудь мутант взбирался на самые высокие здания в городе и потом рассказывал об увиденном своим собратьям. А иначе я не знаю, как это назвать. Доводилось слышать теории, что зараженные общаются между собой телепатически, но мои наблюдения совершенно точно это подтверждают. Зараженные, не являющиеся членами стаи Однорукого, сразу же убивались и съедались. Люди по большей части окончательно сошли с ума. В их действиях с каждым днем наблюдалось все меньше осмысленности. По всем законам они уже должны были обратиться, но, видимо, сказывалось то, что кластер медленный. Возможно – это из-за низкого содержания спор или еще какой-нибудь дребедени. Я не специалист, судить не могу. Если принесу эти записи в Институт, меня сразу сделают каким-нибудь профессором или как минимум памятник поставят и будут отправлять ко мне на паломничество всех молодых аспиранток. Что-то я отвлекся. Получалась ужасающая картина. Весь долбанный кластер всего лишь песочница для этой кровожадной машины смерти. Я смотрел на мониторы словно завороженный мальчишка с горящими глазами, кидающий букашек в муравейник. Мне захотелось даже остаться здесь до конца цикла перезагрузки, чтоб увидеть все самому, но имеющихся данных уже хватает, чтобы экстраполировать их, и узнать все, что нужно. Предполагаю, что стая заранее окружила город. Как только случилась перезагрузка, они убили всех конкурентов, стремящихся полакомиться заветной человеченкой. Кластер долгий, и потому мясцо будет оставаться свежим, если его не выпускать. То есть, вместо того, чтобы быстро влететь и в конкурентной борьбе захапать как можно больше мяса, твари методично употребляют лишь созревшие плоды, собирая сливки. Город для них как ферма. Днем они подъедают трупы и не дают никому сбежать, не считая нескольких зараженных, встреченных мной в лабиринте, которые, впрочем, могли попасть туда и с прошлой перезагрузки, а ночью только патрулируют территорию. Думаю, чем быстрее начнут обращаться люди, тем чаще будут нападения мутантов. Ведь мы для них гораздо вкуснее зараженных. А когда уже весь город обратится, стая устроит большую охоту и примется уничтожать пустышей и бегунов, не позволяя им отъесться. И после того, как только появятся первые признаки перезагрузки, оставшиеся выжившие побегут из города в лапы всё тех же тварей, которые перебьют их и будут поедать до следующего обновления кластера. Таким образом, получается, что одна стая съедает почти весь город. Это поразительно и парадоксально. Есть мнение, что интеллект элитника может равняться интеллекту шести-восьмилетнего ребенка. Но если взять известное исследование, где детям предлагают одну конфету сейчас или две, но через десять минут, девяносто процентов детей выбирают здесь и сейчас. Жемчужник же способен отказывать себе в сиюминутных удовольствиях ради будущей выгоды – это уже проявление высшей нейронной деятельности. Этот монстр не просто обладает неоспоримой волей, а умеет думать на много ходов вперед, чем не все люди похвастаться могут. - Что ты такое? – невольно вырвалось у меня, когда я пересматривал уже смонтированную видеозапись. Однорукий заметил камеру и изобразил, что-то вроде улыбки. Ужасный оскал, обращенный именно ко мне, словно данное обещание непременно сожрать. Таких тварей не бывает! Его просто не должно существовать! Но все же он есть и процветает. В какой-то момент я так испугался, что даже начал сомневаться в трезвости своего рассудка. Но все факты на лицо. Это именно, что организованное сообщество зараженных, держащее под контролем целый город. Вдруг здание содрогнулось. Раздался ужасный грохот, словно экскаватор-разрушитель врезал по строению своей огромной клешней. Дара взвизгнула и подлетела ко мне. - Что это? Первая мысль была про обрушение, но потом я кивком головы указал на монитор. Стоп-кадр, где словно бы улыбающийся монстр смотрит прямо тебе в глаза, говорил сам за себя. *** План отступления на случай нападения мутантов или людей, пытающихся проникнуть в здание, имелся давно. С парковки шел технический тоннель, по которому к зданию проведены коммуникации. Я разведал его еще в первые дни своего пребывания здесь. Поэтому сейчас, долго думать не пришлось. Я поднял дрон в воздух. Убедился, что нашу уютную пещерку со всех сторон окружили твари, и решил, что пора и честь знать. Спасибо этому дому, пойдем к другому. Только вот другого дома не было. Главного кукловода камера квадракоптера не засекла, но когда все зараженные начали поднимать обломки кирпичей и прочий строительный мусор и швырять в разведывательную технику, стало ясно, что без него здесь не обошлось. По закону больших чисел один из булыжников все-таки угодил в дрон. Картинка закрутилась, а потом и вовсе исчезла. Сигнал прервался. Охранные погремушки нервно забренчали со всех сторон, их звук заглушило урчание тварей. Его эхо разнеслось по галереям здания. Сложилось впечатление, что внутрь лезут тысячи мутантов. Ноутбук перекачивал данные на флешку. Полоса показывала восемьдесят процентов загрузки, когда первый мелкий уродец кубарем вывалился из прохода, ведущего наверх. Я тут же развернулся и выстрелил. Арбалетный болт прибил тварь к остаткам придавленной плитой машины. Я торопливо перезаряжал арбалет и бросил беглый взгляд на монитор – девяносто процентов. Еще один бегун, размером едва превосходивший меня классе в четвертом, выползал из щели. Взведенное орудие сухо щелкнуло. Арматура с чавканьем пробила череп. Мертвая тварь обмякла и закупорила проход, но ползущие следом, выталкивали ее наружу. Дара уже спустила вниз рюкзаки и выглядывала из тоннеля, сгорбившись под весом решетки. Девяносто пять процентов. Еще один мутант спрыгнул на машину, и в этот же момент прибитый болтом, наконец, сорвался. Я не успевал перезарядить арбалет. Катнул его по полу к напарнице. Выхватил трофейный клевец и ударом в голову встретил резво подскочившего пустыша. Уперся ногой в окровавленный лоб и дернул орудие на себя, вынимая его из черепа. Раненый уродец уже распластался в прыжке. Над ухом что-то свистнуло. Болт сбил тварь в полете. - Охренела? – крикнул я. Еще бы чуть-чуть и в плечо мне засадила или в голову. Бросил взгляд на монитор. Выдернул флешку и рванулся к Даре. Твари уже лезли со всех сторон как муравьи на карамельку. Я проскользнул в щель прохода. Дара опустила решетку и тут же сунула мне в руки цепь. Я несколько раз пропустил ее через щели, обернул вокруг трубы и защелкнул замок. Посмотрим теперь, как вы ее поднимите. *** Дара молча тащилась за мной по подземным тоннелям и постоянно пугливо оглядывалась, словно кто-то шел за нами по пятам. - Почему твари напали на базу? – спросила она, когда мы устроились на привал в одной из заброшенных тупиковых ветвей тоннеля. - Не знаю, могу лишь предположить, что Однорукий слишком часто чуял мой запах возле своих мест охоты и наблюдательных пунктов. Походил по следу, и в его голове загорелась красная лампочка тревоги. - Думаешь, он настолько разумен? - Думаю, здесь как раз-таки примитивный базовый инстинкт хищника. Много чужого запаха на своей территории. А может, им перестало хватать пищи и теперь твари начнут методично истреблять всех выживших. Сдается мне, он уже знает, где скрывается большинство из них. Когда стемнело, мы выбрались на поверхность, да и то больше выяснить, не изменились ли правила игры, чем найти убежище. Твари все так же разрешали людям и свежеобращенным воевать друг с другом. Это хорошо. Сегодня нам явно не везет – мы сразу же наткнулись на группу людей. Благо, они оказались не слишком внимательны и прошли мимо. Дара облегченно выдохнула, и в этот момент неподалеку заурчал пустыш, учуявший наш запах. Незнакомцы всполошились. Пришлось рвать когти. Четверо людей бросились в погоню. Мы бежали по улице, и, как назло, не было никаких укрытий или подворотен. Наконец, справа показался магазин. Дернул ручку. Заперто. Подшипник, пущенный из рогатки, разворотил витрину и заставил отскочить от разлетевшихся осколков. Дара дернула меня за руку, я побежал следом за ней. Впереди тупик – упавший дом преграждал путь. Я повернул направо и замер как вкопанный. Посреди дороги был разлом длинной метра три. - Прыгай! – крикнул я, упал на колено и выстрелил из арбалета, почти не целясь. Болт угодил в бедро самому первому преследователю. Он вскрикнул и покатился. Тут же в ответ мне прилетел подшипник. Куртка погасила часть энергии снаряда. Больно, но терпимо. Дара сбросила рюкзак, разбежалась и сиганула через обрыв. Приземлилась почти на коленки и тут же перекатилась, погасив инерцию. И где только такому научилась? Я последовал ее примеру, не обращая внимания на громкие молитвы внутренней жабы, скинул ранец, перебросил лямку арбалета через плечо, разбежался и прыгнул. Травма ноги дала о себе знать. Из-за этого приземлился не так чисто, как спутница – разбил колено об асфальт и приложился носом, вдобавок меткий стрелок из рогатки попал в спину. Дара помогла мне подняться. Стопа пульсировала от боли. Больше не смогу бежать. Впереди дорога оказалась деформирована. Здания по бокам почти полностью были разрушены. Из-за смещения земли асфальтовые плиты уперлись друг в друга. Их вытолкнуло вверх словно две льдины, так они и замерли, образовав труднопреодолимую горку. Дара добежала первой и обернулась. - Давай наверх! – скомандовал я и начал перезаряжать арбалет. Девушка начала взбираться. Я поймал в прицел ближайшего мужчину. Дара скатилась обратно и постучала меня по плечу. Я раздраженно обернулся. На горке стояло четверо вооруженных самодельными копьями человек. Спереди показались новые преследователи. Я дернул спутницу за руку. Решил попробовать прорваться через обрушенное здание, но и там ждало разочарование из щелей с обеих сторон дороги выходили люди. Они брали нас в кольцо. Дара выхватила клевец и прижалась ко мне спиной. - Что будем делать? – дрожащим голосом спросила она. Десять. Пятнадцать. Двадцать два. Тридцать один. Я вертелся волчком и пытался посчитать все пребывающих противников. Вот же влипли. Дара вцепилась в мою руку и крепко сжала ее. Я лишь судорожно переводил прицел с одного противника на другого, не представляя, что тут можно сделать. В голове вдруг всплыла глупая картинка, как я, уподобившись герою какого-нибудь фэнтези, бросаюсь на три десятка противников. Уворачиваюсь от их орудий, безмолвной тенью лишаю одного за другим жизни. Увидев всю мою мощь в ближнем бою, остальные в ужасе разбегаются. В голову тут же пришла более реалистичная картина, где я стреляю ближайшего противника. Кидаю арбалет в следующего, еще двоих успеваю порезать, а потом меня насаживают сразу на три копья. Дару избивают и берут в плен для известных целей. Да, жаль, что жизнь не фэнтези. «Похоже отбегались», – обреченно подумал я.
Глава 12. Капитан Фартов
День одиннадцатый Просторы Стикса Минус двадцать шесть градусов по Цельсию Кольцо врагов сжалось. Вперед вышел мужчина в серой куртке и такого же цвета утепленных штанах. Я тут же взял его на прицел. Худое, изможденное лицо незнакомца пересекал свежий шрам. В левой руке он держал мачете. Правой не мог это делать чисто физически, так как там остались только указательный и большой пальцы. Губы его едва заметно скривились в подобии кровожадной улыбки. - Папа? – робко спросила из-за плеча Дара. Я с сомнением посмотрел на этого человека и пытался найти хоть какие-то общие черты с интеллигентным мужчиной с фотографии. - Дара? – не веря собственным глазам, дрогнувшим голосом сказал мужчина. – Дара! – воскликнул он. Мачете выпало из рук и брякнуло об асфальт. Люди замерли в недоумении. Выронив клевец, девчонка бросилась к отцу. Она чуть не сбила его с ног, уткнулась в него и тихо заплакала. - Охренеть! – только и оставалось сказать мне. Один из людей вдруг рухнул вперед, заставив остальных расступиться. - Пашкевич, разберись! – командным голосом гаркнул отец Дары. Пашкевич оказался крепким низеньким мужиком в зимней слесарской робе. Он молча ткнул пальцем в одного из людей и мотнул головой в сторону разлома. Сам Пашкевич подхватил тело за ноги, а выбранный им парень за руки. Они донесли его до ямы и, раскачав, бросили вниз. Отец Дары внимательно уставился на меня. Проследив за его взглядом, Дара торопливо залепетала. - Папа – это... - Капитан Фартов, – оборвал я ее, протягивая руку. – Второй резервный центр спасения. - Александр, – ответил он на рукопожатие. - До вашего города у начальства руки ещё не дошли. Здесь только два разведывательных отделения. Основные силы скоро подтянутся. Людям нужно как можно скорее убираться отсюда. Мои ребята кое-что готовят завтра ночью. - Пожары ваших рук дело? – спросил он. - Да. Выводили первые контактные группы. Дара уже была в ЦС. - ЦС? - Центр спасения, – пояснил я и с надеждой в глазах уставился на девчонку. - Да, папа, там много военных и врачей, а еще вкусные концентраты, – часто закивала она. – Капитан Фартов знает, что здесь происходит. Люди начали перешептываться. - Отсюда нужно уходить, – сказал Александр. Народ разбился на несколько групп и потянулся в разные стороны. Мы пошли следом за отцом Дары и забрались на вспученный асфальтовый бугор. Скатились вниз и вошли в автобус без колес, в днище которого имелся вырез, ведущий в канализационный люк. - После вас, – сказал Александр. Я покачал головой. - У нас еще много дел в городе. Отец Дары приказал своим людям спускаться. - В чем суть плана? – спросил он, усевшись на кресло в левом ряду. Я последовал его примеру, сел на сиденье напротив и достал из нагрудного кармана карту. - Если поместить город в круг, то южная его часть, вот эти сто восемьдесят градусов с запада на восток, будет свободна. Мы стянем всех тварей на северное направление. На вас могут выйти несколько особей. Людей стоит разбить на группы по два-три человека и отправить их веером в шахматном порядке. Рекомендую перед этим поджечь крайние дома. Сигнальные ракеты или любые их аналоги тоже не помешают. Тогда патрульные твари, которые не оттянулись на север, отвлекутся. - У меня есть выход на несколько других небольших групп. - Отлично. Операция назначена на четыре утра. Порог отклонения максимум семь с половиной минут. Больше затягивать нельзя. - Дара, – сказал Александр, когда все его люди спустились. Девушка вопросительно посмотрела на меня. Я еле заметно качнул головой. - У нас с Кэпом еще дела в городе, – сказала она. – Пойдем с нами. Помощь не помешает. - Я не могу вот так оставить своих людей. - Тогда давайте встретимся завтра в центре ровно в два часа ночи. – сказал я. – На крыше высотки. - Не мог бы ты… – начал было Александр. - Да, конечно, – сходу сообразил я и вышел из автобуса. Они с Дарой говорили добрых полчаса, пока, наконец, зареванная девушка не вышла ко мне. - Что это было? – шепотом спросила она, когда мы уже отходили. - Я выбил нам безопасный проход. О чем он тебя спрашивал? - Про тебя и центр спасения. - И что? - Пришлось наврать с три короба. Якобы ты хороший и порядочный человек, пользуешься уважением у военных, спасаешь жизни и вообще рыцарь на белом снегоходе. А еще умением похвастала, тогда он окончательно поверил. Пошли. – Дара потянула меня за рукав. – Надо рюкзаки забрать. *** День двенадцатый Просторы Стикса Минус двадцать пять градусов по Цельсию Встреча с отцом Дары помогла прояснить картинку того, как местные выживали. Больших объединений твари не терпели, и люди действовали малыми группами, пересекаясь лишь, чтобы обменятся ресурсами. В последнее время они совсем стали странно себя вести. Участились самоубийства, вспышки немотивированной агрессии и случаи перерождения. За пару дней группа потеряла пятую часть численности, и теперь их осталось всего тридцать девять человек. Отец Дары должен привлечь еще народ. Это даст нам шанс уйти. Главное, потом сбить след. Пока, правда, не ясно, как. Лучше будем решать проблемы по мере их поступления. Дара пребывала в прекрасном настроении. Она ждала встречи с отцом. Я же весь был как на иголках. Моя легенда о центре спасения была отборной наскоро собранной чушью, словно сюжет с канала «РЕН ТВ». Остается надеяться лишь на крайнюю степень отчаяния людей, их общую психическую нестабильность и неспособность трезво мыслить в частности. Ну и на доверие к собственному новообретенному чаду, куда ж без этого. Отец Дары появился даже раньше условленного времени. Вопреки договоренности с ним было еще два человек. Вот дерьмо! Впрочем, план на этот счет у меня имелся. Пришлось подавить внутреннее негодование и со всеми поздороваться. Затем я отошел в сторонку и сделал вид, что веду переговоры по рации. - Что нужно делать? – спросил Александр, обнимая дочку. - На нас самая важная задача, – сказал я, расстилая карту. – Активировать сюрпризы в двух точках. Здесь и здесь. Вы, я и Дара возьмем первую. Ваши люди вторую. Хорошо, что вы привели подмогу, быстрее управимся. Я достал из рюкзака уродливую поделку, которая по моим представлениям максимально похожа на самодельную бомбу. - Осторожно, – с серьезным лицом проговорил я. – Включите, когда гарантированно готовы будете улепетывать. Она должна сработать ровно в четыре утра, но собрана на коленке, так что сами все понимаете. Новоиспеченные минеры серьезно кивнули. Уже знакомый мне слесарь Пашкевич убрал «бомбу» к себе в рюкзак. Мы пожелали друг другу удачи и разошлись. Отлично – хвост сбросили. Наша группа довольно быстро добралась до северной части города. Александр очень хорошо знал маршрут. - Вот это здание, – шепотом сказал он и ткнул пальцем в неприметную пятиэтажку. Мы с Дарой синхронно кивнули и продолжили путь. - Эй, погодите. Куда мы идем? – спросил он, когда дом остался у нас за спиной. - Наша цель дальше, – сказала за меня Дара. – Просто при твоих мы ее раскрывать не стали. Отец ничего не ответил. Он шел молча до самой окраины. Там группа залегла за бугром. - Можно рюкзак? – обратился я к Александру. Тот, не задумываясь, снял пустой баул с плеч и передал мне. Я перекидал туда часть нашего с Дарой груза и вручил его Александру вместе со снегоступами. - Куда мы идем? – снова спросил он. - Подальше отсюда. – сказал я. - Пап, не тормози, – поддакнула мне Дара. - Нет никакого центра. – пораженный замер он. – Но люди ведь готовятся прорываться. - И это даст нам шанс уйти. - Двадцать семь человек! – взвился он и схватил меня за грудки. – И это только в моей группе! - Вчера было тридцать девять, – спокойно сказал я. – Они все равно не жильцы. В этот момент рация у него на груди зашипела. - Рыбак. Как слышишь? Прием. Мы на месте. Прием. - У нее, – я мотнул головой в сторону Дары. – Есть иммунитет. Она будет жить. Выбирай, что тебе дороже. - Слышу вас, – отозвался он. – Начинайте. Прошло еще минут пять, когда на западе и востоке города захлопали самодельные взрывные устройства, а в домах на юге разгорелся пожар. Мы выждали для верности еще четверть часа и рванули вперед. Пересекли открытый участок. Спрыгнули в ров. Снова поднялись и побежали дальше. Остановиться я позволил лишь через три часа, когда мы достигли небольшого мертвого городка. Группа аккуратно проникла в ближайшее здание и забурилась в первую попавшуюся открытую квартиру. - Привал пять минут. – объявил я и приложился к фляжке с живчиком. Дара последовала моему примеру. - Что это? – спросил Александр. - Расскажи ему, – бросил я девушке, не желая в очередной раз пускаться в объяснения, которые к тому же могут натолкнуть их на мысль о скорой смерти и нарушить вновь обретенную семейную идиллию. Вместо этого решил выйти осмотреться. И как только Старый не уставал одно и то же свежакам втирать? Я даже его чуточку меньше ненавидеть стал. Городишко стоял на возвышенности, потому щедро был обласкан ветрами со всех четырех сторон. На центральных улицах снега почти не было, его смело на обочины и вдоль домов. Это не так уж и плохо для нас. Я вернулся в комнату. - Идем. - Мы только сели… – запротестовала, было, Дара. - Можете оставаться, – спокойно согласился я. – Так даже лучше. Твари сожрут вас и потеряют мой след. Тяжело вздохнув, девчонка поднялась. - Наденьте пакеты на ноги и старайтесь ступать только на асфальт, избегая контакта со снегом. Мы знатно попетляли по брошенному городу и вышли из него с разных точек, затем группа снова собралась вместе. На горизонте виднелось странное коричневое пятно. Интересно, что там может быть? Спину словно бы кольнул чей-то взгляд. Я обернулся, внимательно всматриваясь в оставленный за спиной город. Там лишь ветер гонял снег по пустым улочкам. - Что там? – спросила Дара. - Ничего. Скорее всего, показалось. «Но это не точно», – мысленно добавил я.
Глава 13. Сомнительная благодарность
День двенадцатый Просторы Стикса Минус шесть градусов по Цельсию Несмотря на усталость до необычного объекта дошли быстро. Впереди оказалась земля. Самая настоящая, еще не занесенная снегом. Только вот она была какой-то мертвой что ли, словно никогда не видела дождей. Местами из почвы пробивались скальные породы. Такие выходы могли достигать в высоту лишь несколько метров, а иногда перерастали в холмы и целые горы. Здесь - Это что за марсианская пустошь? – озвучила Дара вертевшийся у всех в голове вопрос. Марсианская? Что-то знакомое. Мозг пытался ухватиться за всплывающую с глубин подсознания мысль, но все никак не мог. Такое обычно бывает со словом, которое вертится на языке, но вспомнить его не получается. Александр лишь пожал плечами. - Если информация о чем-то подобном и залетала когда-то ко мне в голову, то уже давно выветрилась. Я подобрал причудливый камень, словно выточенный на станке. Интересно. Все окаменелости, не важно какого они размера, имели уникальную форму, совсем не похожую на ту сглаженную или обломанную, к которой все привыкли. - Смотрите, вон тот каменюга на собаку похож, – сказала Дара. - Действительно, – кивнул Александр. - Не расслабляться. Потом пейзажами полюбуетесь. Давайте в цепь за мной. Саня, снова замыкающим будешь. Я полез в гору. Требовалось подняться на возвышенность, чтобы осмотреться. Взбирался неспешно, дабы не слететь обратно. Тщательно выбирал, куда поставить ногу и за что ухватиться. Преодолев вершину, огляделся и присвистнул. Впереди раскинулась долина, протянувшаяся с востока на запад. В самом её центре расположились несколько озер разной формы. Я припал к биноклю и долго сканировал местность на предмет чьего-нибудь присутствия, но каменистая почва надежно хранит тайну тех, кто по ней идет. Конечно, у этой медали две стороны. Бинокль не самый мощный, и мне не удавалось разглядеть, что за большая красная клякса вдали. Это с равным успехом может быть как чьим-то багровым парашютом, так и гигантской лужей крови. Ладно, по ходу разберемся. Я обвязал веревку вокруг грибообразного булыжника и скинул ее вниз, чтобы Даре с отцом было проще подняться. Саня держался молодцом, правда, только пока на него смотрела дочь, но стоило ей отвернуться, как он сдувался, становился бледной копией себя, горбился и вообще всячески изображал главного номинанта премии «Доходяга года». В то время, как они взбирались, я смотрел на ледяную пустошь, не крадется ли кто по нашим следам. Ничего не обнаружил, но тревожное чувство не покидало меня, ведь всю дорогу досюда, приходилось ловить спиной чей-то колючий взгляд. Словно дротик прямо в лопатку метнули. Если бы по следу шел элитник, то давно бы нас догнал, а твари поменьше гораздо тупее и легко бы себя выдали. Для Туретта, опять же, наш отряд великой опасности не представляет. Вот, поди разберись, паранойя это или невидимый преследователь. - Эй, ты идешь? – окликнула меня Дара, они с отцом уже начали спуск. - Угу, – кивнул я, поймал брошенную веревку, убрал ее в рюкзак и начал догонять спутников. Казалось, до озер лишь пара километров, но путь занял несколько часов. В низине было значительно теплее, чем на заснеженных кластерах, и воздух пах совсем по-другому. Водоемы промерзли до самого дна. Лед в них оказался необычайно красив и испещрен узорами. - Привал. – объявил я. Дара тут же заскользила по гладкой словно на катке поверхности озера. - Аккуратно, – сказал я в голос с Александром. Но девчонка не слышала нас, она сбросила рюкзак, разбежалась, упала и покатилась по льду как пингвин, при этом задорно смеясь. Саня невольно дернул щекой, когда выкатившаяся слеза попала в еще свежую колею шрама. Я внимательно посмотрел на него. Щеки как-то впали, лицо побледнело, а в мешки под глазами можно было переложить содержимое наших рюкзаков. Он опустился на землю и тяжело задышал. - Сколько мне осталось? – тихо спросил он, глядя на дочь. - Не думаю, что больше суток, – сказал я, присаживаясь рядом. - Не хочу, чтобы она видела меня таким, ну ты понимаешь… - Перерожденным, – подсказал я слово. - Да. - Не увидит, – пообещал я. - Спасибо. - За убийство не принято благодарить. - А ты… - Нет, я ее не трогал и не планирую, если ты об этом. - Хорошо, – на удивление спокойно кивнул Саня. – Ты вроде ничего. Береги ее. - Само собой. Отдышался? - Немного. - Все, Колючка, сворачивай свой Диснейленд. Идем дальше, – скомандовал я, встал и подал ее отцу руку. К вечеру мы пересекли долину поперек. Красная аномалия, что я видел, оказалась бьющим из скалы небольшим багровым ручейком, который стекал в расщелину. Судя по следам, раньше поток был куда шире. Видимо, при переносе его отрезало от старых водных каналов. - Это что, кровь? – спросила Дара. - Не думаю, – покачал я головой. - Скорее всего, вода, в которой очень большое содержание железа, – предположил Александр. Дара зачерпнула жидкость в ладошку и понюхала ее. - Угу, – заключила она. – Воняет железом. Подъем из долины был почти отвесный, метров восемь в высоту. Идти вдоль скалы в поисках менее покатого склона не вариант. Скоро начнет темнеть, и нужно подыскивать ночлег. Я хотел подвязать к арбалетному болту веревку и выстрелить, но потом решил, что лучше для этих целей взять клевец Дары и забросить его вручную. С третей попытки инструмент закрепился в каменной трещине. Я подергал, проверяя надежность зацепа. Удовлетворенно хмыкнул и полез вверх. Подъем дался легко, это тебе не по ледяным горам ползать. Камень гораздо надежнее и не такой скользкий. Достигнув вершины, крепче привязал веревку и в очередной раз припал к биноклю. Впереди раскинулась более заснеженная местность. Горные ручьи впадали в озеро, на этот раз замерз лишь его центр, а по краям имелась небольшая полынья в пару десятков метров. Перед водоемом на песчаной почве видны странные следы. Надо подобраться поближе, чтобы разглядеть. Перевел оптический прибор назад, уже привычно высматривая погоню. Эх, был бы коптер, проверили, не пошел ли кто по нашему снежному следу, а то теперь если по камням за нами крадутся, мы ничего не заметим. Я убрал бинокль. Хватит себя накручивать. Светило Улья словно решило устроить представление перед свежаками. Чем ближе к горизонту оно склонялось, тем ярче разгоралось, окрашивая округу в оранжевый цвет. Тем временем, группа спустилась в долину. - Это следы марсохода, – засмеялась Дара, указывая на странный гусеничный шлейф. - Обычный квадроцикл-переросток, – не согласился Александр. - Или трактор-недомерок, – поддакнул я. Летающая вокруг мозговой орбиты мысль, наконец, вошла в атмосферу, и я вспомнил. - Это сухие арктические долины! Самое засушливо место на Земле. Здесь еще испытание какого-то марсохода проводили. - Хм, прикольно. Значит, я не так уж и ошибалась. - Угу. Холодные горные ветры спускаются в низину, разгоняясь иногда аж до трехсот километров в час, и высушивают ее, как исполинский фен. Здесь же гор нет поэтому ветер нас не сносит. Мы пошли в обход озера по следу неизвестной техники. Солнце буквально утекло за горизонт, словно разбившийся яичный желток. Чем, конечно, впечатлило семейство Гарпуновых. Не смотря на то, что стемнело, жажда найти хоть какое-то убежище гнала нас вперед. Меня подобные ощущения уже не так вставляют, а вот Даре, должно быть, этот первобытный кайф исследователя-первооткрывателя совсем голову вскружил. Она то и дело догоняла меня и недовольно ворчала, когда я ей говорил занять свое место в строю. Перевалив за очередной бугор, мы набрели на лагерь. Три классических так называемых «палатки Скотта». Пирамидальные жилища белого цвета. Не удивительно, что я их не заметил издали и принял за обледеневшие камни. Я подал всем знак замереть и аккуратно, стараясь не шуршать камнями, с арбалетом наизготовку проверил все палатки. Внутри оказалось пусто. Люди, заботливо поставившие для нас это убежище с двойным тентом, видимо, давненько покинули лагерь. Скорее всего, даже планировали вернуться, но, разумеется, у них ничего не вышло. - Все чисто, – тихо сказал я. Кто знает, как далеко ушли эти исследователи Арктики. – Занимайте центральную палатку. Быстро едим и спать. Караульный будет сидеть в правой палатке. Я заступаю первым. Мы завалились в палатку. Разогрели консервы на маленькой походной горелке. Я заварил себе чай и, пожелав спокойной ночи, отбыл на свой пост. Пусть отец с дочерью поговорят в последний раз. На месте прорезал тент с оставшихся трех сторон. Будет задувать, зато обзор хороший. Какое-то время было слышно, как спутники общаются, потом их голоса стихли. Я вслушивался в ночную тишину. Несмотря на тяжелый переход, силы у меня еще оставались. Душа радовалась тому, что наконец-то удалось вырваться из чертового безумного кластера. Да еще и сбить след. Стоило мне об этом подумать, как до ушей донесся странный шум. Я вылетел из палатки и прислушался. Знакомый звук, но расстояние его искажает до неузнаваемости. Точно! Это ж плеск воды у озера. Сердцебиение сразу участилось. Я поднес к глазам бинокль и долго вглядывался, силясь что-то разглядеть в ночной тьме. Луна и звезды неплохо освещали долину, но все же ничего подозрительного не было видно. Так в режиме сканера пролежал около получаса, пока окончательно не замерз. Стоило зайти в палатку и допить холодный чай, как отчетливо послышался каменный стук. Словно кто-то задел ногой кусочек породы, и он отлетел, ударившись о булыжник побольше. Все-таки моя паранойя была оправдана. Будь я героем дурацкого слэшера, то непременно громко спросил: «Кто там? Дара, Саня, это вы?». Но жизнь не страшилка для подростков, и мне точно известно, что никто из моих спутников не покидал своей палатки. Я мгновенно переместился к щели и сразу выстрелил в метнувшийся силуэт. Болт впился в промерзшую землю. Пингвин, чтоб его! Маленькая черно-белая тень, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, смешно растопырив крылья, побежала прочь, оглашая округу испуганным криком. Когда-нибудь слышали, как кричит пингвин? Вот и мне впервые довелось. Какая-то смесь гусиного гогота и трели сигнализации. Птица забавно завалилась вперед и прокатилась. Затем снова вскочила и побежала. Мне вдруг стало смешно, как обычно на нервной почве пробило на «ха-ха». Я подобрал болт и еще долго смотрел в след убегающему пингвину. Чудо эволюции, мать его! Расскажу Даре утром, не поверит. Впрочем, ей тогда уже не до этого будет. Остальной караул прошел без происшествий. Время было два часа, пора бы и Саню будить. Я аккуратно расстегнул полог палатки, включил фонарь и вошел внутрь. Отец Дары не спал. Несмотря на холод, на лбу у него выступила испарина, тело потряхивало, а взгляд немигающе уставился в потолок. Александр глянул на меня и принялся трясущимися руками расстегивать молнию спальника. Я подошел и помог ему выбраться из палатки. Дара даже не пошевелилась. Вымоталась за день и спала как убитая. Мы ввалились в караульное помещение. Потрогал лоб Санька. Температура не меньше тридцати девяти. Лицо совсем позеленело. - Я слышал, как… какая-то тварь… кричала. Так… странно. – слова довались ему тяжело, и он делал между ними большие паузы. - Словно утка пытается битбоксить. - Точно. - Пингвин на огонек заглядывал. Александр вымученно улыбнулся. - Ну… к…к… как ты это сделаешь? – спросил он, стуча зубами, когда я уложил его на пол. - Сначала хотел тебя задушить, но потом понял, что есть более безболезненный способ. Лучше мы тебя передознем. Я порылся в рюкзаке и достал оттуда несколько пачек обезболивающих. - Держи витаминки. - С… с-с-с… спасибо. Я кивнул и вышел. Надеюсь, больше меня не будут благодарить за помощь в самоубийстве. Кажется, он смирился. На самом деле, не самая худшая смерть в Улье. Пожалуй, даже одна из лучших. Я вошел в палатку и посмотрел на мирно посапывающую Дару. Она еще не знает, какой неприятный сюрприз ожидает ее утром. Пробуждения – дерьмо, как ни крути, но что поделать, такая тут жизнь.
Глава 14. Ошибка генетики
День тринадцатый Просторы Стикса Минус семь градусов по Цельсию Я разбил оковы сна. Дара замерзла и вместо того, чтобы зарыться в спальник, уткнулась мне в плечо.Первая мысль была изображать спящего, пока девушка не найдет труп отца, но потом подумал, что лучше уж она сначала от меня узнает о его смерти. И вообще, стоит проверить, может, он не умер, а обратился и просто не может выбраться из палатки. Стараясь не тревожить девушку, на цыпочках прокрался к выходу. Ботинки с вечера оставил снаружи, чтоб проветрились. Теперь вот морщился, засунув ногу в холодное обувное нутро. Тихонько попрыгал на носочках, пригоняя кровь к стопам. Небо из черного постепенно превращалось в фиолетово-серое. Скоро рассвет. Надо убираться отсюда. На всякий случай взял в руку болт и заглянул в дыру «караулки». Отец Дары был мертв. Грудь не вздымалась. Лицо посинело. Хотя и без этих признаков понятно, что жизнь из него ушла. Появляется у трупов на морозе что-то такое, что сразу становится ясно – это не остановка сердца перед перерождением, а Её Величество Неотвратимость. Пошел будить Колючку. Замер на секунду у палатки, подбирая слова. Надо же, вот уж не думал, что такой херней заниматься придется. Никогда не знаешь, что тебе завтра старина Улей подкинет. Сознательно громко дернул вниз входную молнию. Угу, так она и услышала. - Дара! Эй, Дар. Поднимайся. - Что случилось? - С чего ты взяла, что что-то случилось? - Ты когда меня последний раз по имени называл? - Действительно, – грустно усмехнулся девичей проницательности. – Твой отец… Дара сразу села. - Обратился? – переполошилась она, пытаясь выбраться из спальника. Молнию заело, и девушка дергала ее вверх-вниз. Первая мысль была сказать «нет», но потом понял, сколько обнадеживающих вариантов успеет выдать ее мозг, прежде чем я произнесу следующую фразу. Поэтому сразу сказал: - Просто умер. - Где он? – спросил она, наконец, разобравшись с замком и выпрыгнув из спальника, босиком и без куртки выскочила на улицу и сразу сунулась в соседнюю палатку. Так и замерла, стоя на одной ноге и наполовину заглядывая внутрь. Я накинул ей на плечи куртку, она машинально всунула руки в рукава и продолжала стоять и просто пялиться. Потом всхлипнула и бросилась мне на грудь. *** - Я все знала и чувствовала, просто думала, что у нас больше времени, – сказала она, уже проревевшись. - Нам всегда так кажется, – только и смог выдавить я из себя. - Надо его похоронить. – подняла она на меня покрасневшие глаза. - В Улье не хоронят. - А мне плевать! – крикнула Дара, вырвалась и начала собирать камни, складывая их в кучу. – Ты поможешь или нет? – зло впила она в меня свои глазки. - Обуйся, – буркнул я. Хоть нигде и не говорилось о запрете похорон, это не было распространенной практикой. Трупы просто оставляли на кластерах на поживу перезагрузке. Я вдруг поймал себя на мысли, что опасаюсь божественной оплеухи из-за того, что нарушу местные традиции. Первое время я в душе посмеивался над суеверными рейдерами, а вот теперь и мое рациональное мышление все больше уступает маго-мифическому. Я зашел в палатку, засунул тело Александра в спальник. Застегнул его до подбородка и вынес на улицу. Мы быстро заложили труп камнями, соорудив небольшой курган. - Он был хорошим отцом, – сказала Дара. Ее глаза снова начинали поблескивать. - Я его плохо знал, но он с тобой справлялся, а это многого стоит. Девчонка улыбнулась сквозь слезы. - В конце концов, мы всего лишь копии, – сказала она. - Верно. Не помню, от кого однажды услышал фразу – не принимай жизнь всерьез, все равно тебе из неё живым не выбраться. Это базовый принцип в Улье. Будешь загоняться – съедешь с катушек. Я закинул на плечи рюкзак и пошел по гусеничному следу. Дара не торопилась догонять. - Ты идешь? - Иду, – сказала она, бросая последний взгляд на могилу. Дара не пережила эту трагедию, а просто засунула горе поглубже в дуло психики, плотно запыжевав его усилием воли потому, что сейчас нельзя расслабляться, но, как только мы доберемся до безопасного места, постигшее ее горе выстрелит. И дай Улей ей сил справится с отдачей. *** Я позавтракал на ходу, а вот у Дары аппетита не было. Мы отдалились уже на несколько километров. Местами землю теперь все больше укрывал тонкий слой плотного снега. Тут и там виднелись следы пингвина. Интересно, сколько этот бродяга уже здесь шляется. Я поднялся на небольшой холмик и залег, осматривая округу в бинокль. Увиденное мне совершенно не понравилось. - Что там? – шепотом спросила Дара, заметив мое выражение лица. - Зацени, – я передал ей бинокль. – Тут явно поработал пингвиний маньяк. Такое чувство, что его сначала изнасиловали, потом проглотили, выплюнули и еще раз изнасиловали. Тут я вспомнил события вчерашнего вечера и подивился собственной тупости. От плеска воды в озере и до появления пингвина даже по самым грубым подсчетам не могло пройти больше сорока минут, а чертова неуклюжая птица ни за что бы так быстро не преодолела это расстояние. А я еще счел место безопасным и завалился спать, оставив сторожить человека на грани перерождения. - Что скажешь? – обратился я к Даре. - Ну, его кто-то съел. - Это и слепому с двумя контузиями понятно. - А что еще? - Смотри. Тварь, разделавшая пернатого, действовала крайне неаккуратно, совершенно не заботясь о том, чтобы тщательно обглодать каждую косточку, как у них бывает на совсем уж бесперспективных местах. К тому же, не оставила следов на снегу и ступала исключительно по земле, но углублений от ступней на ней нет, значит, вес у зараженного не такой уж и большой. Итого имеем хитромудрого мутанта в единственном числе размерами не больше лотерейщика. - Понятно, – кивнула Дара. – Что делать будем? - Идти дальше. Мы все равно не знаем, куда тварь ушла, и с равной вероятностью можем повстречаться с ней в любом направлении. Еще спустя пару километров земля окончательно перестала выглядывать из-под снега. Гусеничный след оборвался. Издали объект, оставивший его, чем-то напоминал футуристичную кабинку фуникулера, сразу отослав мою память к дням пребывания на родном кластере. Вблизи чудо техники оказалось необычным арктическим транспортом. Оранжевая трапециевидная кабина с большими окнами, стояла на гусеничной платформе с четырьмя катками. Надпись на борту гласила «Venturi Antarctica». Окно с одной из сторон разбито. Судя по следам пиршества, замершего полярника постигла печальная судьба. Куртка аккуратно вспорота и валяется в стороне от остальных кровавых обрывков одежды. Следов в округе множество. Снегопада не было очень давно, и это давало возможность примерно ориентироваться в происходящем. Похоже, это были те же ученые, что разбили лагерь, в котором нам довелось ночевать. - Осмотри все внимательно, скажи, что видишь. – обратился я к Даре, вручил ей арбалет и полез в кабину, чтоб поживиться чем-нибудь. Внутри был только один рюкзак со спальным мешком, запасной одеждой, набором мятых концентратов и записной книжкой на английском языке. Единственная вещь заслуживающая здесь внимания – это плитка шоколада. Я спрыгнул с гусеницы и порадовался тому, что слой снега такой маленький. Тварь не устроит на нас ловушку. Зарываться здесь особо негде. - Ну, что надумала? - Ученые попали в Улей. Ехали-ехали. Поняли, что что-то не так. Двое ушли вперед на лыжах, один остался в кабине. Переродился, не смог выбраться – замерз насмерть. Пришла тварь, сожрала его. Ушла туда. - Туда, это куда? - На юг. - Все? - Да. - Посмотри на кости. - Мне не нравится пялиться на человеческие останки. Что там? - Тамнедобор запчастей. Лего-игрушку не собрать. Урок анатомии у восьмого «А» под угрозой. Это значит, что тварь как минимум половину тела с собой утащила. Следов волочения не видно, то бишь на себе несла. Очень пугливая зверушка. Понимает, что здесь она как на ладони, и лучше закончить трапезу в другом месте. Гляди в оба. Не нравится мне все это. Слишком много умных зараженных на мою долю в последнее время. В голове сразу всплыл образ однорукого элитника, любящего позабавиться прежде, чем сожрать свою жертву, но я тут же отмел эту мысль. Тот монстр весил как автобус, битком набитый потомственными сумоистами, а наследивший здесь зараженный даже с добычей на плечах проваливается в снег не многим больше моего. Эх, надо было в городе носом землю рыть, но добыть огнестрел. - Куда идем? – спросила Дара. - По лыжне. Только сначала кое-что проверим. Здесь должна была быть и третья пара лыж. Я обыскал все, даже на крышу заглянул, но ничего не нашел. Мы немного прошли по отпечаткам лап зараженного, но они бесконечно уходили вдаль. Убедившись, что тварь убралась очень далеко, развернулись и направились обратно по следу ученых. Наст стал толще, но не до такой степени, чтобы там кто-то мог укрыться. Все еще можно спокойно идти без снегоступов. Если обзаведемся лыжами, вообще отлично будет. Время близилось к вечеру, и мы ускорились. Хотелось дойти до мест, где снега побольше, чтобы нормальную иглу возвести. Но все вышло еще интереснее. Мы наткнулись на постройку ученых. Снежную избушку отполировал ветер так, что если б к ней не вели следы, я бы ее не заметил, а Дара и подавно. А если вдруг и обнаружили, то обошли бы за километр, посчитав за берлогу зараженного. Вход пришлось откапывать. Несмотря на то, что в запасе было еще около трех часов светового дня, я решил, что лучше пораньше встать, чем оказаться застигнутыми темнотой посреди белоснежной пустоши. К тому же неизвестно, сколько еще такая лафа будет продолжаться. Это тебе не Бельмо на западе. Логика подсказывала, что скоро попрут городские кластеры, а там орды зараженных. Может, больше и не удастся поспать. Я заглянул внутрь. Никаких ништяков ученые головы нам не оставили. Ну и ладно. Своего добра хватает. Еще и сбросил бы половину, да нельзя. Все нужное. Дара с детским восторгом первая залезла внутрь и втянула оба рюкзака. Насладиться ледяным убежищем ей не удалось. Я погнал девчонку путать следы. Уставшая спутница, конечно, возмутилась, но подчинилась. До темноты достаточно времени, можно неплохо себя обезопасить. Без рюкзака идти было гораздо проще, но даже так под конец данного мероприятия наша скромная команда вымоталась и замерзла. Уставшие и голодные мы ввалились в иглу. Желудок урчал не хуже, чем местные твари. Того и гляди кто-нибудь откликнется на знакомый зов. Я запечатывал вход в жилище, а Дара уже разогревала еду и кипятила воду. Вот в обычной жизни я не любитель горячего, а в рейде готов прям кипяток хлебать, обжигая внутренности. Девушка по понятным причинам была не очень разговорчива. Я особо не навязывался. Дежурство на всякий случай разбил на четыре смены, чтобы Дара не уснула с непривычки. Скинул куртку, сапоги, залез в спальник и завалился дрыхнуть на целых два часа. Проснулся, отсидел свою вахту и снова уснул. Правда, на этот раз ненадолго. - Фарт! – шепотом проговорила Дара, тормоша меня за плечо. Сон слетел мигом. - Что? - Я, кажется, что-то слышала. - Мля. Колючка, ты рейде или в сауне с подружками? – недовольно пробурчал я. – Описание звука, ориентиры, твою ж дивизию! - Вон там, – она ткнула пальцем в противоположную от входа сторону. Вроде, скрип снега. Ветра на улице не было, так что пренебрегать подозрениями спутницы не стоило. Я выбрался из спальника. Быстро накинул куртку. Забрал у Дары арбалет. Вытащил снежный блок, запечатывающий вход, и аккуратно выглянул на улицу. Не заметил ничего подозрительного и быстро выскользнул наружу. Морщась от хрустящего под ногами снега, обошел иглу по периметру. Затем осмотрел всю округу в бинокль. От резкого пробуждения меня знобило. Мерзкое ощущение, знакомое еще с армии. Когда вроде не холодно, а тебя потряхивает. Не шевелясь, просидел еще минут пятнадцать, но ничего не услышал и не увидел. - Похоже, ложная тревога, – сообщил я Даре, забравшись внутрь. - Ну и хорошо, – сказала она. - Угу, – кивнул я, возвращая арбалет и снова погружаясь в теплое уютное нутро спальника. Стоило уснуть, как Дара снова меня разбудила. - Я опять хруст слышу. Такой отрывистый. Хруст. Потом тишина. Опять хруст и тишина. - Снежная лягушка или заяц-переросток, – предположил я, исходя из описания, но, тем не менее, снова оделся и выбрался на улицу. Опять прождал четверть часа и ушел ни с чем. Затыкать вход в иглу и раздеваться не стал. Так и лег в куртке, скрутив спальник и положив его под голову вместо подушки, предполагая скорое пробуждение. - Фарт! – снова потрясла меня Дара. Я замер прислушиваясь. Тишина. Схватил арбалет. Выскочил наружу и пулей бросился, оббегая иглу по кругу. Никого. Никаких цепочек следов не видно. Что за херня? Присел, оценивая глубину снега. Полметра от силы. Вряд ли найдется настолько тощая тварь, решившая к нам подобраться под настом. Раздраженный очередной шуткой Улья, влетел в палатку. Вот был бы у меня дар не спать, а не херня, подвязанная на Черноту. - Ложись, поспи. Я покараулю, – коротко бросил я напарнице. - Сейчас еще моя смена. - Уже нет, – отрезал я. Дара лишь пожала плечами, мол, хозяин-барин и забралась в спальник, прямо в куртке и ботинках. Я лишь покачал головой. Девушка уснула сразу. Я же вскипятил воду, залил чай, отхлебнул ужасно горячей жидкости, да так и замер, впервые самостоятельно услышав скрип снега. В этот момент что-то обжигающе холодное коснулось шеи. Я подпрыгнул, от неожиданности чуть не выстрелил и расплескал кипяток себе на руку. Черт! Это стены иглу начали таять, и капля с потолка угадила мне за шиворот. Слишком мы тут надышали, да еще и горелка работала. В этот раз решил поступить по-хитрому. Ножом выпилил в задней стенке бойницу, аккуратно вытащил блок, чтоб его потом можно было вернуть на место. Снова раздался скрип. Я смотрел в точку шагах в тридцати, откуда шел звук, но ничего не видел. Никаких живых существ или их следов. Хотя… Я поднес к глазам бинокль. Снова раздался хруст, и наст как будто бы немного заходил ходуном. Охренеть! К нам под снегом крался чемпион мира по анорексии. Может, конечно, это был обычный зверь, но только обычные звери так хитро себя не ведут. Я припал на одно колено, прижал арбалет к плечу и стал ждать, когда тварь немного приблизиться. За пять минут неизвестный мутант преодолел метров семь. Он постоянно замирал и прислушивался, а потом снова продолжал рыть. Его бы еще шагов на пять подпустить, чтоб наверняка. В этот момент тварь решила выглянуть наружу, видимо, чтобы оценить расстояние. Как только наст треснул, я прицелился чуть ниже места провала и нажал на спуск. Чудище выпрыгнуло из-под снега, разметав его во все стороны, и пустилось прочь, петляя похлеще, чем член спец отряда ГРУ под огнем противника. Дара подскочила и припала к бойнице. - Это что за убожество? – спросила она. - Без понятия. Какая-то ошибка генетики. Мне удалось разглядеть мутанта в подробностях. Тварь обладала скромными габаритами. Пожалуй, даже меньше Дары была. Бежала то на двух, то на четырех лапах. Гибкое тело полностью покрыто густой белой шерстью. Маленькая голова. Руки и ноги одинаково худые. Первое что приходит в голову – это смесь ленивца и ожившей шкуры отощалого выкидыша белого медведя. - Может, кто-то из семейства куньих мутировал, – предположил я. У них там все хитрые и изворотливые, как самый тощий парень в криминальном районе. - Или ребенок обратился, – озвучила Дара мысль, которую я гнал от себя. Мутант драпал до самого горизонта. Я передал напарнице арбалет, намереваясь отоспать оставшиеся минуты. Стоило мне заснуть, как раздалось такое знакомое и такое раздражающее: «Фарт!». - Ну, что на этот раз?!
Глава 15. Преследователь
День четырнадцатый Просторы Стикса Минус десять градусов по Цельсию Тварь не оставила нас в покое. Она еще несколько раз пыталась подобраться к убежищу с разных сторон. Стоило лишь выйти и погрозить арбалетом, как мутант снова убегал. В чем смысл подобной тактики, пока оставалось неясно. Зараженный не урчал. Из этого можно сделать вывод, что его собратьев поблизости нет или он очень жадный и не хочет делиться. Рассвет мы встретили не выспавшиеся, зато сытые. Уже успели позавтракать и собрать вещи. Путь предстоял нелегкий. К тому же на хвосте сидел странный мутант. Рассчитывать, что он вдруг потеряет к нам интерес, не приходилось. Что с ним делать – пока загадка. Минут пятнадцать потратили, безуспешно пытаясь найти выпущенный в тварь болт. Железяка куда-то пропала. Надо было вчера сразу за ней сходить. Может, уродец ее утащил? Подобная мысль уже не вызывала удивления. Видимо, в этой части Улья вдали от людей собрались чересчур умные твари. Или всемогущий Хаос Стикса решил испытать меня на прочность и насылает самых головастых из своих игрушек. Ну-ну, посмотрим, кто кого. Я поставил на место блок смотрового окошка. Мы покинули иглу и запечатали вход, чтоб внутрь снега не занесло. Кто знает, может, когда-нибудь это скромное убежище еще послужит парочке бродяг Улья. Погода радовала – тепло, свежо. Воздух был такой чистый, что его хотелось вдыхать полной грудью, словно пытаясь напиться им как родниковой водой. - Кайф, – протянула Дара. - И не говори, – поддакнул я. Взгляд прошелся по неровностям пейзажа. В голове вдруг всплыла картина Цитадели. Не могучая вызывающая первобытное блеянье стена, а ее наполненное людишками нутро. Они копошились там словно личинки в трупе. Я представил себе воняющих забулдыг, изуродованные лица атомитов, выхлопные газы машин, и мне вдруг стало противно. На какой-то миг совершенно перехотелось возвращаться. Дара задела меня плечом, проходя мимо. Этот жест вырвал разум из пут внезапного наваждения. Я поспешил догнать спутницу. Краем глаза заметил мелькающую на горизонте точку. Бинокль приблизил картинку. Там слева от нас на пределе видимости бодро семенил ночной гость. В зубах он нес кисть, на которой осталось лишь два пальца. Надгробие из булыжников не уберегло тело отца Дары от надругательств. Хорошо, что она этого не видит. Надо как-то избавиться от этого уродца. В голове родился хитрый план. Осталось подыскать удачное место для его исполнения. - Долго еще до цели? – спросила вдруг Дара. - Торопиться некуда. Новый день – новые впечатления, – подмигнул я ей. - В задницу такие дни и такие впечатления, – буркнула она. – Просто хочется какого-то разнообразия пейзажей. - Смотри на эту белую долину, как на чистый лист. Новую страницу своей жизни. Как и все несовершеннолетние ты должна была хотеть поскорей вырваться из гнезда. Теперь тебе представилась такая возможность. Ни опеки, ни школы. Ты сама решаешь, как тебе жить. - И что меня ждет в Цитадели? Я окинул девушку взглядом. То, что фигурка ладная, было понятно и через куртку. Симпатичное личико с вызывающим кольцом в носу. Перспективы вырисовывались не самые радостные. - А что ты умеешь? - Ну, про рыбалку много знаю. - Ты имеешь в виду, что на тебя мужик богатый клюнет? - У богатых в отличие от тебя есть вкус, так что вполне возможно, но вообще я не про это. Так вот, болтая ни о чем, мы и продолжили путь. *** Солнце сегодня светило особенно ярко. Стало даже жарковато, но не стоило торопиться расстегивать куртку. Здесь погода переменчива, как настроение душевнобольного. Мой внутренний навигатор подсказывал, что мы прошли по лыжне около двух километров. В бинокль уже можно разглядеть красную кляксу на снегу, которой оканчиваются четыре параллельных линии. Желание разжиться лыжами подстегнуло, и я невольно ускорился. Дара начала немного отставать. Натыкаясь на мой обеспокоенный взгляд, она догоняла, но потом снова замедляла шаг. Тварь все еще преследовала нас, периодически приближаясь и заставляя нервничать. - Вот дерьмо! – разочарованно бросил я, когда наша группа достигла точки. Даже дилетант по имевшимся следам мог понять, что здесь произошло. Трагичная, но в тоже время такая обыденная картина развернулась перед нами. Лыжня закономерно обрывалась. Поломанные лыжи. Два уже немного вмерзших в наст рюкзака. Розоватый снег. - Один из ученых переродился и набросился на другого, – заключила Дара, сопровождая взглядом уходящую за холм цепочку следов. - Угу. Молодчина, Ватсон. В награду за смекалку можешь взять все, что тебе приглянется в этих двух рюкзаках. - Вы так щедры, господин Шерлок, – сделала шутливый реверанс девушка. С рюкзаком на плечах он выглядел жутко нелепо, и я невольно улыбнулся. - Что? – поймав мой взгляд, спросила Дара. - Ничего. Мы выпотрошили рюкзаки. Забрали сладости. Дара зачем-то взяла парочку фальшфейеров и совсем игрушечный на вид красный сигнальный пистолет неизвестной модели. Я тут же вспомнил свой СПШ и ОСП, которые не раз спасали мне жизнь. Здесь можно попробовать подловить тварь. Мутант не удержится и подойдет обнюхать место кровавого пиршества в надежде на недоеденный кусок или недостаточно тщательно обгрызенную кость. Дара заметно ушла вперед, я же нарочито медленно догонял ее. Зараженный совсем обнаглел и, судя по звуку, подобрался шагов на двадцать. Я резко развернулся, одновременно припадая на одно колено. Арбалет уперся в плечо. Палец утопил спуск. Тварь, жадно жравшая пропитавшийся кровью снег, прыжком ушла в сторону, по-обезьяньи перекатилась, схватив одну из костей, и, петляя, бросилась прочь, стремительно разрывая разделяющее нас расстояние. - Абразина мохнатая! – зло крикнул я в след. Вернулся, подобрал арбалетный болт и пошел дальше. Мутант остановился метров за сто, уселся и стал обгладывать здоровенную кость. Какое-то время он следовал в стороне, но потом обогнал нас и ускакал по следу. Ничего хорошего это не сулило. - А зачем мы вообще за пустышом идем? – спросила Дара. - Затем. У меня, конечно, карты нет, но интуиция подсказывает, эта зона отчуждения долго не продлится. А у тварей чутье на кластеры. Если где-то поблизости что-то перезагрузилось, зараженный должен был направиться именно туда. - М-м-м, понятно, – кивнула девушка в знак того, что усвоила. К полудню наш маленький но гордый отряд вошел в долину и перевалил через очередной холм. В низине росли карликовые деревья. За ней дорогу преграждала густо поросшая молодыми сосенками сопка высотой примерно в километр. Видимо, эти два участка с разных кластеров. Наш знакомец мутант гнал обратно по своему следу пустыша. Младший зараженный явно был изнурен и крайне вяло переставлял ноги. Мохнатая тварь нетерпеливо приплясывала вокруг него, как собака, торопящая хозяина. - Что он делает? – спросила Дара. - Гонит зараженного на нас. - Это я вижу. Зачем? - Без понятия. Держи клевец под рукой. Поначалу спускаться мы не торопились, здраво рассудив, что принимать бой лучше на возвышенности, но потом оценили скорость передвижения пустыша и поняли, что, если останемся его ждать, умрем от холода, сидя в снегу без движения, поэтому потихоньку выдвинулись навстречу зараженным. По пути я в бинокль изучал следы пустыша в долине. Тупой мутант бестолково бродил вдоль сопки, несколько десятков раз пытаясь взобраться на неё. Но каждая попытка кончалась тем, что он скатывался кубарем обратно. Через час, завидев нас вдали, низший из зараженных заметно ускорился. Так мы встретились в самой низине среди редких низкорослых кустов. Я взял подавшегося вперед пустыша на прицел. Его мерно покачивающаяся фигура являлась отличной мишенью. Мохнатый мутант крался позади него в паре метров, пугливо припадая к земле. Был соблазн выстрелить в него, но, видимо, он только этого и ждал. Пустыш подошел шагов на десять. Арбалет сухо щелкнул. Болт угадил в глазницу. Голова твари запрокинулась, шея при этом хрустнула. Издыхающее тело рухнуло в снег и засучило ногами, словно пытаясь убежать. Мохнатый зараженный одним прыжком оказался рядом с ним, с чудовищной силой рванул арматуру из головы, разворотив череп, и, петляя в уже знакомой манере, начал удаляться. - Ахренеть! – только и выдал я, поражаясь задумке мутанта. К вечеру мы добрались до подножия сопки. Нужно было немного подняться вверх и соорудить там укрытие на ночь, а утром уже взобраться на вершину, с нее оглядеть дальнейший маршрут. Тварь оставила нас в покое, ведь занялась поеданием своего товарища. Начало подъема далось легко, но чем выше мы поднимались, тем круче становился уклон. Вдобавок мутант, видимо, завершивший трапезу, весь перемазанный в крови, начал красться за нами по следу, держась метрах в тридцати. Он укрывался за сосенками, прыжками перемещаясь от одного дерева к другому, чем ужасно нервировал. Стоит кому-то из нас зазеваться, и тварь за считанные секунды преодолеет расстояние до цели и нанесет сокрушающий удар. С этим срочно нужно что-то делать. Похоже, настало время реализовать мою задумку. Я обменял у Дары арбалет на ракетницу и вооружился топориком. На следующем шаге намеренно оступился, развернулся и заскользил на заднице вниз. Тяжелый рюкзак уравновесил меня, не позволяя накрениться вперед и покатиться кубарем. Ноги уткнулись в два молодых деревца. Экстремальный спуск прекратился. В этом положении я и замер. Выскользнул из лямок и откинулся на рюкзак, чтоб не морозить спину и задницу. Дара подбежала ко мне. Несколько раз демонстративно попыталась поднять, изобразила разочарование и продолжила подъем. Докатились, разыгрываем спектакль перед зараженным, кто бы мог подумать. Вопреки ожиданиям, мутант не стал опрометчиво бросаться на меня. Через полуоткрытые веки удалось разглядеть, что он подобрался на расстояние буквально двух прыжков и замер. Тварь смотрела на продолжавшую медленно удалятся Дару. Похоже, на уловку она не купилась, пришлось переходить к запасному варианту плана. Я активировал дар и начал впадать в анабиоз. Легкие перестали качать воздух. Сердце остановилось. Температура тела стремительно падала. Звуки стали приглушенными, словно изнутри пузыря. Теперь главное – поймать момент. Тут уже все в руках Дары. Девушка пронзительно завизжала. Я отключил дар. Поток холодного воздуха ворвался в грудь. Я закашлялся. Ощущения были такие, словно легкие вынули, напихали в них снега, а потом вернули на место. Одним движением поднял туловище и выстрелил из ракетницы в летящего на меня мутанта. Красный снаряд угодил куда-то в корпус твари. Я едва успел выставить левое предплечье. Когти мутанта вспороли куртку и рассекли руку, противно скрежетнув по кости. Топор в правой руке впился в плечо трупоеда. Монстр тут же отпрыгнул. Дара неслась сюда. Она выстрелила в след убегающей твари, но промазала. Я все еще пытался отдышаться. Меня трясло от холода. Боли еще не чувствовалось. Хреновая была идея. Раньше я выходил из анабиоза только постепенно и под присмотром Воронцова. Здесь все получилось совсем не так, как мне думалось. Дара закатала мне рукав, выдернула из нагрудного кармана ИПП и споро обмотала предплечье. - Это был идиотский план! – буркнула она. - Согласен, но вариантов у нас было немного, – стуча зубами ответил я. –Если не избавимся от этого засранца, он, рано или поздно, наведет на нас тварь посерьезней. Девушка помогла мне подняться и надеть рюкзак. В голове еще шумело. Тело потихоньку начало согреваться. Боль пульсирующими волнами накатывала на предплечье, с каждым вторым ударом сердца набирая обороты. Дара перезарядила арбалет и шла немного впереди. Вдруг силуэт спутницы покрылся темными пятнами. Я почувствовал, что теряю равновесие, и потянул руку, чтоб ухватиться за край ее рюкзака, но земля сделала мне подножку, а потом ударила по затылку. Меня понесло вниз, и все закрутилось.
Глава 16. Искра, буря, безумие. Впрочем, только буря. Да еще какая
День четырнадцатый Просторы Стикса Минус пятнадцать градусов по Цельсию – Фарт. Фарт. Да очнись ты! – в отчаянье простонала Дара и влепила мне пощечину. В себя приходил тяжело и медленно словно от будильника на работу, когда всю ночь не спал и уснул только под утро. С трудом разлепил глаза. Огляделся. Вокруг снежный кокон. Подо мной подстилка из еловых ветвей. Голова лежит на рюкзаке. Раскрасневшееся лицо Дары с побелевшим носом свидетельствовало о том, что все время она была на улице. Ее силуэт закрывал маленький выход из этой норы. Я взял у нее арбалет и высунулся наружу. Подобравшаяся почти в упор тварь шарахнулась и снова разорвала дистанцию до пятидесяти метров. Свежий воздух немного прочистил голову. Глаз привычно оценил расстояние от укрытия до подножия сопки. Шагов триста. Поразительно! Я заглянул внутрь и посмотрел на хрупкую девичью фигурку. Как ей это вообще удалось? – Дара. – Да. – Спасибо, что вытащила меня. Глупая была идея. Как ты это сделала, ты на стеройдах что ли? – На жажде выжить. А тебе бы не помешало сесть на диету, жиробубель. – У нас с тобой и так дефицит калорий. Нереально в походе столько нажрать, сколько организмы тратят. – С этого дня переходишь на воду и витамин «Д», или в следующий раз я тебе ВСЁ, – она особенно выделила последнее слово. – Что ниже пояса отпилю, чтобы легче нести было. – Ты такая душка, аж удавить иногда хочется, – улыбнулся я ей. – И я рада, что ты пришел в себя, а теперь отвали, – девушка забралась в спальник и повернулась на бок, прикрыв глаза. – Колючка. – Что? – Спокойной ночи. – Спокойной. Только о спокойствии можно было лишь мечтать. Я прикрыл вход в убежище рюкзаком, чтоб не пускать холодный воздух. Озлобленная ранением тварь, еще и вкусившая свежей крови, совсем распоясалась. Она уже подходила на двадцать шагов и не так боялась нацеленного на нее арбалета. – Пшла нахер! – гаркнул я. Мутант лишь оскалился, еще ниже припал к земле и перебежал за очередную сосенку, приблизившись еще на пару метров. Вдруг он заурчал. Впервые с тех пор как увязался за нами. Я завертел головой. Не зовет ли он на помощь собратьев-трупоедов? Пока оглядывался, монстр подобрался уже шагов на пятнадцать. Он что, атаковать собрался? Зараженный скалил клыки и выглядывал то с одной, то с другой стороны сосенки. Вынуждает выстрелить и оставить болт в дереве. Ну уж нет. Не дождешься. Я закатал рукав. Размотал бинт и бросил в нескольких метрах от себя. Тварь, одурманенная кровью, начала карабкаться по стволу, затем перемахнула на другое дерево и спрыгнула, оказавшись в каких-то десяти шагах. Ну, давай, только высунись, падла. Я уже понял, за какую сосенку она попробует нырнуть в следующий раз. Мутант поджал ноги и, распрямившись, отправил тело в полет. Палец потянул спусковую скобу. В полете зараженный развернулся и поймал болт мохнатой задницей. Он снова издал нечленораздельный звук и умчался, на ходу вырвав арматуру из пятой точки. Дерьмо! Еще минус болт. Это она изначально так задумала, или случайно вышло? Сука, ну, что за херня?! *** День пятнадцатый Просторы Стикса Минус двадцать градусов по Цельсию – Как прошло? – спросила Дара, когда я ее разбудил за два часа до рассвета. – Нервно. – Понятно. – Тварь теперь провоцирует на выстрел, а потом падает, выставляя зад. Ловит болт и убегает. Не ведись. – Учту, – зевая, произнесла девушка. Я забрался в теплый спальник и на секунду прикрыл глаза, а в следующий миг Дара уже трясла меня за плечо. – Фарт, светает. – Отлично, – то ли сказал, то ли подумал я, и сознание снова рухнуло в темную бездну забытья. Приснилось, что стылая пиявка отрастила ледяные зубы и вгрызлась мне в основание шеи. Я рывком соскочил, ударившись головой о низкий потолок, и получил горсть снежной картечи в лицо. Сунул руку за шиворот и вырвал стылую пиявку, которая каталась у меня в ладони как подтаявшее масло и утекала сквозь пальцы. До меня не сразу дошло, что это снежок, подложенный мне за шиворот. – Ах ты, маленькая сучка! – зло буркнул я, заглядывающей внутрь улыбающейся Даре. – Я не могла тебя разбудить, – пожала она плечами, совершенно не чувствуя вины за свою садистскую выходку. – Радуйся, что не в трусы засунула, а то ты бы уже до вершины сопки добежал. – Ой, да пошла ты. Вот и делай после этого добро людям. Подобрал тебя на улице. Приютил. И так ты мне отплатила? – Если ты имеешь в виду свое вероломное вторжение в мое убежище, то засунь себе свое благородство... – она замолчала и обернулась, вскидывая арбалет. – За шиворот? – В задницу. – продолжила Дара, снова расслабившись и отпустив оружие. – Как обстановка? – Нормально. Наш дружок ушел около часа назад. – Заначку доедать, – предположил я. Девушка лишь пожала плечами. – Кашеварь. Я пока посторожу. Пока Дара готовила еду и кипятила воду, я успел сменить повязку. Мы набили животы, напились горячего кофе и начали подъем. Нужно взобраться побыстрее. Вдруг с той стороны у самого подножия городской кластер. Можно будет попробовать скинуть тварь со следа. Как не старались, местами подъем был очень крутой и зацепиться не за что. На вершине оказались уже ближе к обеду. Шумно дыша, обессиленно рухнули и решили немного передохнуть, а заодно и осмотреться. Отсюда открывался прекрасный вид на долину. Солнце скрылось за серыми облаками, и горизонт подернулся туманной пеленой. Чуйка меня не подвела. На протяжении всей линии горизонта видны различные кластеры. Отсюда не понятно, сколько до них идти: пять, пятнадцать или все пятьдесят километров. С этой стороны сопки сосны были покрепче. Чем ближе к основанию, тем они упитаннее. Мы снова плотно поели и согрелись кипятком. Я посмотрел на южный склон, ожидая увидеть крадущегося за нами мутанта, но ничего подобного не заметил. Слабо верилось , что зараженный вдруг отчаялся нас убить и решил бросить столь увлекательное занятие. Скорее, готовит очередную пакость или убежал за подмогой и вернется с целой толпой голодных урчащих уродцев. Я объяснил Даре, что такое погружной шаг, и показал, как правильно спускаться, вбивая пятки в склон, после чего мы начали спуск. Он оказался ничуть не легче чем подъем. Голеностопные связки ныли, словно целый взвод профессиональных борцов отрабатывал на моих ногах рычаг стопы. Эх, вот если б у нас были лыжи или борды, то потихоньку меж деревьев проскочили бы меньше чем за десять минут. Прошло уже часа два, а до подножия оставалось еще добрых двести метров. Я то и дело оборачивался, чтобы посмотреть, а не спускается ли следом зараженный, но он словно и правда позабыл про нас и нашел дела поважнее, и это не могло не напрягать. От этого в затылке словно поселился маленький дерганый инопланетный паразит, что заставлял меня постоянно вертеть башкой и видеть когтистую тварь в каменных выступах и засохших почерневших от времени кустах. Дара тоже постоянно обеспокоенно вертелась и по сторонам смотрела чаще, чем под ноги из-за чего несколько раз уже чуть не оступилась. Она то и дело бросала на меня взгляд, ожидая увидеть в моих глазах сигнал об опасности. Мы уже почти спустились. Оставалось каких-то пару десятков метров. Если бы не до крайней степени обострившаяся паранойя, то я бы никогда не обратил внимание на осыпавшуюся сосновую кору у одного из стволов. Мало ли, ветер сдул, или белка взбиралась. Сонный мозг не сразу обработал поступившую информацию, но рефлексы сработали раньше. Еще не понимая, в чем дело, я заорал: – Назад! В этот момент сверху раздался треск. Тварь спрыгнула со ствола сосны. Дара только и успела, что упасть на живот и закрыть голову руками. Я выстрелил не целясь. Вес тела и удар когтей мутанта пришелся на рюкзак девушки. Болт с чавканьем воткнулся ему в плечо. Дара повернулась, втыкая клевец в ногу зараженного. Я одним движением выскользнул из лямок и рванул вперед, замахнувшись топором. Тварь пронырнула под лезвием и вспорола куртку. Я зарычал как зверь и крутанулся на месте, ударяя еще раз. Топор со свистом рассек воздух. Монстр убегал, оставляя кровавый след. – Опять ушел, сука! – задыхаясь от гнева, процедил я сквозь зубы и, вспомнив про девушку, бросился к ней. – Ты как? – Нормально, – поморщившись протянула она, поднимаясь. При этом содержимое рюкзака начало вываливаться через прорези от когтей. – Я в последнюю секунду успела дар активировать и в желешку превратилась. Спина немного болит. Я думаю, она у меня в обратную сторону выгнулась, когда уродец ударил. – У тебя кровь! – воскликнула Дара. Оказывается, пострадала не только моя куртка. В висках все еще стучало. Бессилие раздражало. Кто бы мог подумать, что такой маленький уродец может причинить столько неудобств. Чертово порождение Улья! Кажется, я даже на Козла и Туретта так не злился, как на этого ублюдка. Я помог спутнице подняться. Рана оказалась пустяковой. Дара быстро наложила повязку. Потом я кое-как залатал прорези в ее рюкзаке. Второй спальник пришлось выбросить. Все равно спим только в одном. Часть своих вещей тоже оставил, заполнив освободившееся пространство запасами Дары. Осталось всего два болта. Ладно хоть клюв этот засранец не утащил. Он выпал у него из ноги, но все равно пришлось повозиться, чтоб отыскать орудие в снегу. Какое-то время тварь будет зализывать раны. У нас есть час, может два, форы, прежде чем мутант снова упадет нам на хвост. Так что не стоит терять время. *** День пятнадцатый Просторы Стикса Минус тридцать пять градусов по Цельсию Вместе с адреналиновым похмельем накатила усталость и апатия. Захотелось лечь, свернуться клубком и уснуть. Вдобавок сильно похолодало и поднялся порывистый ветер. Тучи словно накачали ртутью. Они потемнели и опустились. Начался снегопад. Дара даже в ладоши захлопала, думая, что он скроет наши следы. Я же предполагал, что тварь, наоборот, постарается быстрее нас нагнать, чтобы не потерять из виду. Ветер усилился. Пришлось надеть маски и натянуть капюшоны. Видимость упала до полусотни метров. Мы уже прилично отдалились от сопки и потеряли наш единственный ориентир. Солнце в такую погоду не разглядеть, а от бинокля сейчас толка не больше, чем слепому от слухового аппарата. Как-то враз стемнело. Непонятно, это мы потеряли счет времени или тучи настолько густые, что не пропускают тусклые лучи солнцезаменителя Улья. Мы брели неизвестно куда, не имея никаких ориентиров. Случилось то, чего я боялся, когда пустился в сольное путешествие, покинув родной кластер – мы оказались застигнуты непогодой посреди равнины. В белой пустоте так легко потеряться, особенно когда тебе и некуда идти. Мне вдруг стало страшно. Так, как еще никогда не было. На какую-то долю секунды я даже забыл, что обладаю даром анабиозника и не замерзну. Стало обидно за Дару, которая может не пережить эту бурю, если непогода не уймется. Когда я обернулся в очередной раз, то стиснул зубы от досады. Тварь, припадая к самой земле, кралась за нами. Она словно стервятник почуяла гибельное положение и явилась оказать последнюю милость. Я с трудом различил ее силуэт, и то благодаря темным пятнам крови, если б не они, мутант подкрался бы незаметно. Он прихрамывал на правую сторону, но не стоит обольщаться по этому поводу. Эта упорная скотина сможет так пройти еще не один десяток километров и не запыхается. Нигде не было даже малейшей неровности, в которой можно укрыться хотя бы на пару минут от порывов ветра. Хотя не уверен, что это удалось бы сделать. Воздушные потоки постоянно меняли направление. Рыть укрытие так же бесполезно, как, вооружившись мухобойкой, пытаться остановить нашествие саранчи. Ветер занесет любое углубление за считаные секунды. Дару охватило отчаяние. Она не заплакала только потому, что слезы моментально заледенели бы, не успев выскользнуть из уголков глаз. С каждым шагом идти ей становилось все сложнее. Мы сделали остановку. Я воткнул в снег фальшфейер, чтоб хоть немного согреться. Едва ли это помогло. Пришлось выбросить из ее рюкзака все вещи, оставив там лишь скудный запас еды. Наша боевая двойка продолжила путь под завывание ветра. Зараженный, шедший позади, не урчал и не проявлял никакой активности. Он словно чувствовал, что природа сделает за него всю работу. Стоит только подождать. Недосып и нервное напряжение последних дней дали свои плоды. Через час Дара упала в первый раз. Мне понадобилось несколько минут, чтобы привести ее в себя. Еще через полчаса я снова с трудом гнущимися пальцами вливал ледяной живец ей в рот. Как ни странно, напиток помогал согреться. Девушка брела в немом отупении, лишь изредка бросая на меня взгляд потухших глаз. Спустя еще полтора часа спутница в третий раз рухнула в снег. Я присел рядом и попытался привести девушку в чувства. Безрезультатно. Ничего не оставалось, кроме как зло стиснуть зубы и идти дальше. Ее рюкзак пришлось бросить. Арбалет повесил через плечо таким образом, чтоб можно было стрелять одной рукой, взвалил Дару н себя и побрел вперед. Я шел как глухой. Метель и капюшон гасили все звуки, кроме унылого завывания ветра. Приходилось постоянно оборачиваться. Проверять, не подкралась ли тварь сзади, чтобы полоснуть меня когтями по голени. Мутант это понимал и дразнил, постоянно приближаясь и вынуждая выстрелить. Очень скоро до меня дошло, что переть одновременно девушку и снаряжение не выйдет и нужно выбрать что-то одно. Я рассовал по нашим карманам батончики и прочие компактные съестные припасы, парочку фальшфейеров, зачем-то прихватил ракетницу, в очередной раз поднял спутницу и упрямо пошел вперед. Как всегда бывает в подобных обстоятельствах, я попал во временную аномалию. Минуты растянулись на часы, как бы банально это не звучало. Словно какой-то монтажер открыл в редакторе фильм о моей жизни и решил посмотреть его в максимально замедленном режиме. Хоть у меня и не было зеркала, я знал, что часть лица, не прикрытая маской и воротом, пожелтела и вздулась волдырями. О том, что творилось с ногами, думать не хотелось. Пока еще держат, и то хорошо. Хотя ощущения были словно у безногого пирата на двух плоскодонных ходулях. «Девяносто семь. Девяносто восемь. Девяносто девять. Сто», – мысленно считал я шаги. Потом делал небольшой привал. Затем вставал. Не знаю, сколько уже таких отрезков осталось за спиной. Я шел. Падал. Поднимал Дару. Снова взваливал ее на плечи. Оборачивался, отпугивая тварь. Снова шел и падал. «Раз. Два. Три…». Когда силы совсем покидали меня, и чертик на плече начинал советовать бросить спутницу в снег, я представлял, как эта хрупкая девчонка корячилась и затаскивала меня в гору, и снова переставлял ноги. Шаг за шагом. Голос начинал вопить еще громче: «Брось ее! Только так можно выжить. Тварь сожрет девчонку и потеряет твой след. Нужно лишь немного отойти. Если станет совсем невмоготу, впадешь в анабиоз и переждешь бурю». Я не поддавался искушению. Упав в очередной раз, не смог подняться. Мутант подобрался совсем близко, но не торопил события. Я нащупал в кармане ракетницу и выстрелил в тварь. Осветительный заряд ударил зараженному в плечо, сыпанул искрами и упал в снег, медленно затухая. Мутант даже не среагировал. Тварь продолжила обходить меня по кругу. Ей не терпелось наброситься, но вместе с тем она не хотела рисковать, ведь заветная пища так близко. Закоченевшими руками я отцепил колчан с последним болтом и снял арбалет с плеча. У меня был всего один выстрел, перезарядить уже не успею. Тварь продолжала кружить, заставляя потерять бдительность своей мнимой расслабленностью. Я не повелся и нажал на спуск. Мутант рванулся в сторону. Болт ушел в наст. Арбалет отлетел назад. Азарт схватки вернул меня к жизни и придал сил. В правой руке у меня был клюв, в левой топор. Тварь сделала ложный выпад, и я метнул в нее клевец. Арматура врезалась в морду монстру. Зараженный затряс головой. Я перебросил топорик. Фальшфейер из кармана перекочевал в левую руку. Я вырвал фитиль и, поигрывая орудием, закружил вокруг твари. – Ну давай. Хоть раз не будь трусливой сучкой! Мутант, словно услышав мою просьбу, начал надвигаться на меня. Я махнул химическим факелом, и он испуганно дернулся. – Что, боишься, ублюдок? Иди ко мне! Ну же. Давай! Тварь как-то неожиданно вильнула в сторону и тут же прыгнула. Я всадил ей топор в шею. Монстр навалился на меня всем телом и вгрызся зубами в подставленное левое предплечье. Когти передних лап впились в плечи. Я вскрикнул. В этот момент слева что-то щелкнуло, и мутанта снесло. Он перекатился кубарем и замер. Болт вошел ему чуть ниже подмышки почти на всю длину. Дара обессиленно запрокинула голову и выронила арбалет. Я выхватил охотничий нож и бросился к раненому зараженному. Он пришел в себя и попытался отпрыгнуть. Я вцепился ему в ногу и рывками подминал под себя. Мы катались по снегу, рычали и наносили друг другу удары. Спустя какое-то время я сбросил с себя мохнатое тело. Возле ног Дары догорал выпавший из руки фальшфейер. Я пополз к ней, обнаружив, что снег подо мной краснеет. С трудом воткнул в наст химический факел. Он догорает так же, как наши жизни. – Вот и все, Колючка. Спокойной ночи, – просипел я и положил ее голову себе на колени. Почему-то мне показалось правильно, что нас найдут вот так вдвоем. Глупая мысль. Никто и никогда нас не найдет. Ветер и холод иссушит тела до состояния мумий. Потом их занесет снегом. Через несколько лет он слежится до состояния льда. Так мы и будем погребены под ним, пока какая-нибудь тварь не учует нас и не сожрет то, что еще останется.
Глава 17. Слишком невезучий, чтобы умереть
День пятнадцатый Просторы Стикса Минус тридцать пять градусов по Цельсию Я посмотрел на небо вместо него увидел лишь калейдоскоп снежных вихрей. Фальшфейер потух. Значит, и мне пора. В этот момент сверху ударил луч света. Надо же, эта глупая байка оказалось правдой. Свет в конце тоннеля. Никогда не думал, что увижу перед смертью такую банальность. Даже как-то обидно. До ушей донесся непонятный ритмичный гул. Меня занесло снегом. Несколько силуэтов загородили свет. Я увидел знакомый шприц с оранжевой жидкостью, но совсем не почувствовал, как его вкололи. Потом мне помогли подняться, а Дару взяли под руки и потащили по тоннелю к источнику света. Видимо, санитары из небесной канцелярии. Девушка пришла в себя, испуганно посмотрела на меня и начала извиваться в руках неизвестных. – Все в порядке, Колючка! – крикнул я, но вой ветра и странный гул перекричать не удалось. Тем не менее, спутница прочитала по губам и успокоилась, прекратив брыкаться. Луч света перестал бить прямо в глаза, и я разглядел красный корпус вертолета. Все-таки в небеса помчат. Отлично. Ведь в ад не стали бы доставлять на вертушке. Счастливая улыбка наплыла на мое лицо. Губы полопались. Хлынувшая кровь тут же замерзла. Меня усадили в кресло, пристегнули и нацепили на голову наушники. Дара заняла место слева от меня ближе к выходу. Только теперь я осмотрел салон и еще больше заулыбался. Сугудай сидел на месте пилота и, не оборачиваясь, показал мне большой палец. Салага ассистировал ему в качестве второго пилота. Воронцов и Танк расположились напротив. Дара с интересом поглядывала на кваза. Еще один незнакомец пытался вколоть себе спек в дальнем углу набирающей высоту вертушки. – Нашел себе помоложе? – кивнул Воронцов на Дару. Я мотнул головой. – Любви все возрасты покорны, – сказала Колючка. – Как и импотенции. Так ведь, родной? – подмигнула она мне. Мужики заржали. Я схватил Дару и толкнул из вертолета, одёрнув в последний момент. Девчонка взвизгнула и плюхнулась обратно на кресло, тут же пристегнувшись. – Эй, давай там без брачных игр, – недовольно отозвался Сугудай. – И без того тяжело груженые идём. – Прости, дедуля, – отозвалась Дара. – Ты где ее взял? – насмешливо спросил Танк. – Из психушки сбежала. Босиком по снегу в одной смирительной рубашке. – Охренеть. Смотрите вниз! – заорал Сугудай. Все начали выглядывать. Там, не торопясь, словно просто прогуливаясь, брёл человек. Из-под шапки выбивались длинные дреды. Впереди него шел белый медведь. Зверь задрал голову и провожал винтокрылую машину взглядом. Шаман потрепал мишку по загривку и помахал нам рукой. Я знал, что всех их не может тут быть и это всего лишь предсмертные галлюцинации из-за выброса гормонов умирающего мозга, но все равно шел на свет. Страха не было. Такие предсмертные иллюзии были мне по душе. Я расслабился и растёкся в сиденье. На лицо наползла блаженная улыбка. Больше не надо ни с кем сражаться и никуда бежать. Все тревоги и страхи ушли. Больше никаких забот. Никакой войны. Знал бы, что так хорошо станет, давно бы умер. *** День пятнадцатый Просторы Стикса Минус двадцать четыре градуса по Цельсию Я проснулся от тряски. Кажется, самолет попал в турбулентность. Шедшая по проходу стюардесса упала на соседнее со мной кресло. Пристегнула ремень и широко улыбнулась мне, мол, все в порядке, сохраняйте спокойствие. Я машинально отметил, что она очень даже ничего, и улыбнулся в ответ. Тряска прекратилась. Девушка избавилась от ремня, поднялась и пошла дальше, покачивая бедрами. Я невольно проводил ее взглядом. Короткостриженый парень, сидевший на соседнем ряду, сделал то же самое, наши взгляды встретились, и мы оба расплылись в улыбке. – Санек, – представился он. Я пытался вспомнить, кого он мне напоминает. – Домой лечу с армейки. В этот момент самолет еще раз тряхнуло. Стюардессу швырнуло на пол. Пассажиры завопили. «Бройлер 747», мать их! Они что там, «Крутое пике» снимают? Так и вижу рожу усатого Командора, который спрашивает «А что такое турбина, Дринкинс?». Сверху выскочили маски. Заиграла сирена. Пилот что-то говорил, но из-за усиливающегося гула не получалось разобрать ни слова. Меня вдавило в спинку кресла. Уши заложило. Раздался скрежет сминаемого металла. Кусок фюзеляжа вылетел, увлекая за собой всех не пристёгнутых пассажиров. Открывшийся вид напугал. Земля приближалась слишком быстро. Холодный воздух, хлынувший в салон, пронзил легкие тысячами иголок. Как же быстро мы снижаемся! Я уже вижу посадочную полосу. Удар! *** Я очнулся и дернулся. Ремень удержал меня на месте.Растеряно зашарил взглядом по окружающему пространству. С пробуксовкой начало доходить, где вообще нахожусь. – Дай посмотреть пулемет, – притворно канючила Дара. – Это оружие, а не игрушка, – хмуро отозвался кваз. – А ты человечину жрешь? – спросила его девушка. – Нет. – А споровый мешок есть? – Нет. – А между ног ты как кукла Кен? – Отвали, малявка! – начал заводиться Танк. – О, Фарт, очнулся! Уйми свою девку. Она всех уже достала. – Скучные гомики, – фыркнула она, скрестив руки на груди. – Скажи мне, кто твой друг, и я скажу кто ты, – тут же добавила Дара и перевела взгляд на меня. – Так ведь, Фарт? – Не беси, Колючка. – еле выдавил я из себя, с трудом разлепив покрытые коркой из запекшейся крови губы. Я уже достаточно хорошо ее изучил и понимал, что у девчонки просто включилась защитная реакция. – Эй, ты как? – Дара придвинулась ко мне и обеспокоенно заглянула в глаза. – Все еще плаваешь? – она протянула мне бутылку воды. – Угу. – сипло буркнул я, опустошив литровую тару и только сейчас заметив, что в левой руке торчит капельница. Все тело болело, голова кружилась. – Какого хрена происходит? Как вы меня нашли? – обратился я к товарищам. – Потом, все потом, – ответил Воронцов. – Скоро уже сядем. Я выглянул в иллюминатор, ничего похожего на Цитадель на горизонте не видно. Взгляд снова пробежался по салону и зацепился за кучу пустых гильз разного калибра, подпрыгивающих от вибраций на полу. Парочка пулевых отверстий в корпусе тоже добавилась. Видимо, вертолет побывал в передряге. – Что с тварью? – спросила вдруг Дара. – Надеюсь, что убил. Надо было ее тоже забрать и сдать институтским. Интересно, в какой она части классификационной шкалы. Я почувствовал, что на шее что-то мешается, подумал, что кто-то плотно намотал шарф, но оказалось, что это бинт. – Приближаемся, – подал голос Сугудай. – Принял, – отозвался Воронцов, поднялся с места и снял с потолка винтокрылой машины черный мешок. Разложил его на полу. До меня дошло, что в таких обычно хранят трупы. – Полезай. – кивнул он мне. Я лишь удивленно вскинул брови. Причин не доверять другу у меня не было. Пришлось послушаться. Выдернул капельницу из вены, опустился на четвереньки, свернулся клубком и медленно распрямился, поморщившись от острой боли, пронзившей все тело. Начавшие срастаться края на многочисленных рваных ранах разошлись. Воронцов поправил верх сумки и начал застегивать. Дара помахала мне рукой в стремительно исчезающем окошке вертикальной прорези. Вертушка села. Лопасти начали постепенно замедляться. Раздражающий гул сошел на нет. Дверь отъехала в сторону. Меня подхватили. Это действие снова отозвалось болью. Потом куда-то долго несли. Затем положили в багажник. Водитель, похоже, первый раз оказался за рулем, иначе совершенно не ясно, нахрена он собирал все колдобины на дорогах и резко тормозил. Потом меня снова несли по улице. Затем спускали по лестнице и только после этого аккуратно опустили на ровную поверхность и расстегнули сумку. Я с трудом выбрался. Все тело затекло и было как неродное. Из-за прильнувшей к конечностям крови их пронзило миллионом ледяных сосулек. Чувствовал себя роботом, собранным из разных частей. – Я как-то раз ехал на тракторе по холмам в телеге с дровами. Без шуток. В тот раз было куда комфортнее, – прокряхтел я, переводя тело в сидячее положение. – Не строй из себя целку, – пихнула меня локтем в бок Дара и тут же ойкнула, увидев, как я скривился. – Прости, забыла. – Сама-то, небось, на карете ехала. – На драндулете. – У меня все настолько плохо? – спросил я, изучив обстановку. Холодное помещение было залито белым светом. Мешок со мной водрузили на железную кушетку. Сзади расположились отсеки для тел. Рядом на столике поднос с хирургическими инструментами. Я опустился на пол. Мы с Воронцовым крепко обнялись. Кроме него и девушки в морге никого не было. – Полегче, здоровяк, – прокряхтел я. – Мы думали, ты покойник. – Я сам так неоднократно думал. Что я пропустил? – Херову гору всего. Сейчас тебе все расскажут. Поинтересоваться, кто это сделает, я не успел. Дверь распахнулась, и в морг вошел Псих. – По морде дать кому? – в привычной манере оскалился он. Дара лишь фыркнула, взяла с подноса скальпель и начала чистить им ногти, а я расплылся в улыбке. Как же я, оказывается, скучал по всем этим рожам. Мы крепко пожалил руки. – Я смотрю, ты одет по последнему писку рейдерской моды. Чем больше дыр и крови на одежде, тем лучше, – сказал следователь. – Угу. Дизайн от лучших порождений Улья. – Ну давай рассказывай, где тебя носило. – Не так быстро. Я еще до конца в себя не пришел. Лучше вы мне расскажите, что вообще здесь к чему? Меня знатно подташнивало. Не уверен, что вообще смог бы поведать свою историю. К тому же требовалось время для того, чтобы тщательно продумать правильную подачу. От этого зависело слишком многое. Мой дар – это ключ к выходу из долины. И очень многие захотят им воспользоваться. Разумеется, мне не хочется быть инструментом в чужих руках. И надо понять, как этого избежать прежде, чем об умении кто-либо узнает. – С чего начнем? – спросил у Психа Воронцов. – С экспонатов. Впечатлительных просьба покинуть помещение, – мягко намекнул следователь, смотря на Дару. – Дядь, впечатлительного в зеркале увидишь, – бросила она, даже не посмотрев в его сторону и продолжая вычищать запекшуюся кровь из-под посиневших ногтей. Псих ухмыльнулся и вопросительно посмотрел на меня. Я махнул рукой, мол, не обращай внимание. Он наклонился и шепнул на ухо. – При ней можно говорить? – Да. – Хорошо, – заключил он, собираясь с мыслями. – Давай лучше я начну, – подхватил Воронцов. Следователь кивнул. – Приходим мы такие в бар, а там такая суета послекипишная типа. Ну, все шумят, кто-то смеется, другие матерятся. Этот беспалый мусор убирает. Все, значит, уселись. Ждем тебя. Время подошло – Фарта нет. Тут как бы гением быть не надо, чтоб дважды два сложить. Спросили у Бьерна, что к чему. Он нам сказал. Мы поржали, накатили, еще с собой взяли и пошли, значит, пикет устраивать у здания участка, чтоб тебя вызволить. Я ухмыльнулся. Дара делала вид, что ей безразлично все происходящие, но на самом деле внимательно слушала. – Подходим к участку, – продолжал тем временем Воронцов. – Смотрю, Псих бежит куда-то, сломя голову. У меня чуйка сразу уиу-уиу-уиу. Очко сжалось, иголка не пролезет. Так расслабиться хотелось, а тут прям сразу понятно, какая-то херня опять. – У тебя такое лицо было, – хохотнул следак, – как будто тебя сейчас заставят дерьмо руками убирать. Мы узнали, что ты исчез буквально через пару минут после того, как это произошло, – обратился он уже ко мне. – Скажи спасибо Якимуре. – Маячок в меня воткнули, – сразу сообразил я. – Как догадался? – удивился следователь. – Знаешь, что бывает с ногой в которой инородный предмет? – подала голос Дара. – Она обычно воспаляется. – Хреново, – констатировал Псих. – Ну, там за детали я не в курсе. – Херовые детали, – недовольно буркнул я. – Нет худа без добра, – отмахнулся следак. – Если б не эта штуковина, мы бы чухнули, что тебя нет, только когда наряд на участке сменился. Я представил, что бы случилось, если вертушка прилетела хотя бы на полчаса позже, и вынужден был согласиться с доводами собеседника. – Короче, пробили два твоих последних местоположения. Примчались на первое. Влетаем в помещение в полном боевом, а в обезьяннике пусто. Дежурный в отключке. Его в чувство привели, а он не помнит нихрена. И сразу на измену сел, конкретно. Думал, щас ему дело шить будут за то, что организовал твой побег. Мы сразу в операторскую. На камерах записи за последние сутки потерли. Журнал пропал. Тут Воронцов на связь вышел, говорит, на второй точке парочка время весело проводит, чум аж шатается. Мы им, конечно, романтику попортили, но они не при делах оказались. – А что Алиса? – спросил я. Дара порезалась и сунула в рот кровоточащий палец. – Алиса рассказала последний ваш разговор, но мы ничего не поняли. И все, тут бы следу и оборваться, если б не одно «но», о котором давно все забыли. – Все, кроме Салаги, – снова вклинился Воронцов. – Ага, – кивнул следователь. – Если особо не вдаваться в детали, то есть еще одна сеть скрытых видеокамер, о которой никто кроме нашего начальника и Салаги с Машей не знал. Ее установили на случай как раз такого вот ЧП. Мало ли с каким умением клиент попадется. В общем, посмотрели мы записи. Сразу так пригорюнились. Сигнал маячка на много километров бьет. Завели вертушку, давай всю долину прочесывать. Взяли с собой оператора, чтобы запеленговал твое местоположение. Он с собой какую-то установку потащил, которая весь салон заняла. Несколько дней кружили. Только к пещерникам не совались, чтоб нас гранатометным выстрелом не угостили. В общем, нигде тебя не было. – Тут снова на помощь пришел Якимура – ученая голова, – вступил Воронцов. – Вариантов было только два. Первый – маячок удалили, что навряд ли, потому что про него только три человека знали. Якимура, хирург, который его ставил, и Курсор. – Кто? – тут же заинтересовался я. – Не важно, потом познакомишься. Короче, этот вариант отмели. Второй – оставалось только одно место, где тухнет вся электроника. – Чернота, – заключил я. – Угу, – кивнул Псих. – Сам понимаешь, туда никто бы соваться не стал. Чернота большая. Записали мы тебя в покойники и уже поминки планировать начали, хоть Алиса и говорила, дескать, чувствует, что ты жив. – Вся Цитадель рыдала, – шутливо добавил Воронцов. – Особенно престарелые гомики, – не удержалась от подколки Дара. Я проигнорировал ее выпад, будучи не в силах придумать остроумный ответ. Вместо этого сказал: – Дай угадаю. Тут снова в дело вступил Якимура? Следователь с Воронцовым одновременно кивнули. – Отрыл какого-то парня, ты его видел в вертолете, – сказал Воронцов. – Угу, – сказал я, поняв, о ком идет речь. – Он может найти человека по ментат-карте. Сам понимаешь, умение очень редкое, узкоспециализированное, но при этом опасное в нужных руках. Этот уникум спек как витаминчики вкалывает. Он сразу сказал, в какой стороне тебя искать. – А, кстати, в какой я был стороне? – Юго-запад, – ответил Воронцов. Так и думал. – А что с Туреттом? – вспомнил вдруг я про основной источник всех своих злоключений. – Эта сволочь как ни в чем не бывало по городу гулял со своей банкой, как обычно попрошайничал, стихи читал, – сказал Псих. – Он, естественно, не знал, что мы обо всем в курсе. Хотели его допросить, но тут встал вопрос, как задержать того, кто в любую секунду может оказаться где угодно? Пришлось привлекать к операции стороннего специалиста из команды Курсора. Парень отключает все умения в радиусе нескольких метров. Тут сам понимаешь, не разгуляешься. Требовалось все спланировать до мелочей. – Чем, кончилось? – Его задержали. – И? – нетерпеливо выпалил я. Хотелось знать, зачем вся эта секретность с моим появлением, если мне не угрожает смертельная опасность. – В этом месте сектантский оборот «его видно и не видно» приобретает новое значение. Это оказался не он, а просто промытая шестерка. Такой маскарад нетрудно устроить, никто ведь этого бомжа особо не разглядывал. Из задержанного удалось выбить лишь то, что их таких несколько было. Когда Туретт исчезал, они рядились как он и ходили по городу. Естественно, никто из них не в курсе, кто сектант вообще такой. Просто делали работу, не задавая лишних вопросов. – Хреново. – подвел итог я. Потушенная было последними злоключениями ненависть к Туретту вспыхнула с новой силой. – Что еще? – Уставился я на парней. – Мы ведь не просто так оказались в морге. – О, это самое интересное, – осклабился следователь и подошел к стене с телами. Потянул за ручку и выдвинул первый ящик. Там лежала молодая бледная голая девушка с посиневшими губами. – Я, конечно, не большой поклонник некрофилии, но дама ниче такая, – прокомментировал Воронцов. – Черт! Не тот ящик, – спохватился бывший следователь. – Не обращайте внимания, это Шайла, и она просто здесь отдыхает. – Типа живая? – уточнила Дара – Угу, – сказал следователь, задвинул футляр с девушкой и потянул за следующую ручку. В ящике лежало исхудалое уродливое тело. Нижняя часть почернела от запущенной до крайней степени гангрены. Дара отвернулась, сдерживая рвотный позыв. – Упс, опять ошибочка. Псих снова задвинул ящик и потянул за следующий. Там оказался по шею накрытый белой накидкой парень лет двадцати семи на вид. Ростом чуть ниже меня. Борода скрывает перехваченное бритвой горло. Плотного телосложения. Жил он по принципу «идеальная ширина шеи равна ширине талии». Борец или гиревик. Судя по многократно ломаному носу, скорее первое. Следователь повернул его голову. Затылок был проломлен, через дыру выглядывала сохранившаяся часть мозга. Псих откинул ткань. Перед смертью его пытали, а тот, кто убил парня, очень сильно перестраховывался. На руках и ногах ногти вырваны. В некоторых местах с него сняли целые куски кожи. В области сердца аккуратное пулевое. Печень и почки отведали финки. Бедренные артерии перерезаны. Ягодичные и икроножные мышцы срезаны до костей. – Мясо с него уже Вася снял, а не убийцы. Я не стал уточнять, что за Вася, потом все узнаю. Псих и Воронцов выжидающе смотрели на меня. – Ну-у-у, – не выдержал наконец следователь. – Не узнаешь? – Нет. – покачал я головой и тут же пожалел об этом – шею стало очень больно. Сам собой вырвался стон. – Это же ты, кретин, – сказала Дара. – Чего-о-о-о? – не поверил я и по-новому взглянул на мертвеца.
Глава 18. Живой мертвец
День пятнадцатый Цитадель Минус двадцать два градуса по Цельсию – Представь мое удивление, – сказал Псих. – Мы бегаем тебя ищем, и тут мне звонит, мой старый тренер из клуба, ему уже лет под сто, он еще в восьмидесятых к олимпиаде боксеров готовил. Тут я, конечно, удивился и поймал на себе еще более офигевший взгляд Дары, махнул рукой, мол, не обращай внимания, особенности мультиверсума. – И говорит, – продолжал следователь. – Так и так, мой стажер к ним пришел, сразу в пару спарингов вышел, положил именитых ребят, оплатил занятия на две недели вперед и пропал. Я думаю, это Воронцов-то, да его там случайно полотенцем зашибут, когда вытираться будут. Без обид. – Да понятно, – отмахнулся товарищ. – Прикинь, приходит ко мне с наездом и начинает на серьезных щах затирать за каких-то уважаемых людей, которым я неудобства доставил. – Короче, мы не сразу разобрались, что к чему, – снова подхватил Псих. – А потом уже этого хлопца нашли. – Он кивнул на мою копию. – Хорошая новость – официально ты мертв. – Плохая – предположительно известно, кто тебя грохнул, непонятно только, за что, – сказал Воронцов. – Так, отсюда давайте поподробнее. – Когда ты пропал, – начал новую фазу рассказа Воронцов. – На нас с Салагой несколько покушений устроили, да не абы кто, а общаковские. – А они то тут каким боком? – удивился я. – Есть одно предположение, – осторожно начал Воронцов. – Есть предположение, – передразнил его Псих, видимо, продолжая какой-то до этого начатый разговор. – Эти два клоуна решили утаить, что их хотят хорошенько трахнуть. Если б меня рядом при очередной попытке не было, так бы и не узнал, что на них охота открыта. И сейчас бы рядом такое же изуродованное тело Воронцова лежало. Спрашиваю их, кто это мог быть. Они как два ботана на выпускном стоят мнутся. Может, это общаковские из-за того, что мы оружием торгуем. Я не выдержал и засмеялся, но тут же пожалел об этом. В глазах потемнело. Пришлось взять паузу, чтоб отдышаться. – Я не понял, вы меня искали или стволы сбывали? – Одно другому не мешает, – подмигнул мне Воронцов. – Ты ещё и торговец оружием. – произнесла потрясенная Дара. – Что дальше? Наркотики? Проституция? – Организую для тебя и то, и другое, если будешь лезть в разговоры взрослых дядь. – последние слова я выдавил заикаясь. Меня резко начало знобить. Ноги подкосились. Дара поймала меня, не дав упасть. Взяла за талию и подсела под плечо. В этот момент из-за двери послышался голос Танка. – Дамочка, сюда нельзя. Ой-й-й-й! – взвыл кваз. Псих с Воронцовым только начали поворачиваться, как дверь распахнулась. Кваз согнулся пополам, держась за пах, а Алиса спокойно вошла в комнату. – Какого черта, вы, не сообщили мне, что он здесь? – крикнула Алиса. Следователь поспешил задвинуть ящик с трупом. Я опешил от такого напора. В этой ипостаси видеть Лису мне еще не приходилось. Нижнюю часть ее лица привычно закрывал шарф. Через плечо была переброшена большая медицинская сумка. – Мужики, не хочу никого обидеть. Я вам, правда, очень признателен за спасение, но сегодня мой рассказ будет похож на речь больного шизофазией[1]. Давайте всё завтра. Псих с Воронцовым понимающе переглянулись. – Только без недомолвок, – предупредил следователь. – Само собой, – кивнул я. И правда, они тут жопу рвали, чтоб меня вытащить, некрасиво получится, если я их опрокину с информацией. – Юная леди, – обратился Воронцов к Даре. – Не желаете составить нам компанию? – Это последнее, о чем я мечтаю, – в своей манере ответила она. – Принимай эстафету. – бросила Дара Алисе и помогла мне опереться на железную кушетку. Девушки разминулись на середине комнаты и, проходя мимо, смерили друг друга изучающим взглядом. – Значит, все-таки не кукла Кен, – издевательски процедила Дара, обращаясь к квазу. Дверь захлопнулась, приглушив начавшуюся перепалку. Я не стал прислушиваться, и так понятно, что в словесных баталиях Танку с Колючкой не тягаться. – Привет, – сказал я. – Привет, – произнесла Алиса, опуская шарф. – Неплохое место для встречи. Романтично, а? Что скажешь? – Скажу, что ты все такой же болван. Теперь тебе не обязательно быть в полумертвом состоянии, чтобы увидеться со мной, – на этих словах ее рука прикоснулась к моему лбу, а взгляд остекленел. Она дернулась и отпрянула. – Тебе срочно нужно в больницу! – Нельзя. – Ложись на койку! – приказала она. Я с трудом снял куртку и улегся на нее как на подстилку. Алиса поставила сумку на поднос для органов и начала доставать различные медицинские приблуды. – Откуда ты знала, что это все понадобится? – Видела. Я же знахарь. Будет неприятно. – предупредила она и начала разрезать на мне остатки одежды. Вросшую в раны ткань приходилось вырывать. Поначалу я просто терпел боль, но потом, видимо, хитрая знахарка вырубила меня своим умением. *** День шестнадцатый Цитадель Минус двадцать градусов по Цельсию Пробуждение отличная вещь, если знаешь, что очнешься в тепле в защищенном от всех опасностей Улья месте. Слух ласкает потрескивающие полешки. Даже капельница в руке, жажда и затекшее тело не в силах испортить тебе настроение. Я открыл глаза. Оказалось, что лежу на низкой койке, накрытый толстенным одеялом. Завертел головой, оглядывая помещение. – Ну, как тебе апартаменты? – весело поинтересовался Воронцов, стоявший посреди комнаты с кружкой, от которой шел пар. Это был какой-то подвал с местами сильно осыпавшимися кирпичными стенами. Вдоль потолочной балки тянулся старый в десятках мест перемотанный синей изолентой кабель. Он оканчивался покрытой пылью маленькой лампочкой Ильича, которая едва излучала тусклый желтый свет. Рядом располагалась еще одна койка. В центре помещения стоял бак, чаще всего такой можно встретить в бане. От него в стену тянулся дымоход. Спереди была небольшая поленница. Слева покрытая инеем входная дверь, а справа кусок фанеры на петлях, служивший дверью еще куда-то. Да уж. Клоповник тот еще. – Хоромы, – авторитетно заявил я, припоминая парковку в разрушенном здании, в которой приходилось ночевать совсем недавно. – Где мы? – В Зоопарке. Одна очень любезная атомитша сдала нам этот райский уголок, пока нормальное место не найдем. – Где Дара? – спросил я. – Кто? – недоуменно уставился на меня Воронцов. – Дара – девчонка, которая со мной была, дерзкая такая, с кольцом в носу, – я посмотрел на него как на идиота. Недоумение на лице Воронцова сменилось обеспокоенностью. Он придвинулся ближе ко мне и заглянул в глаза. – Зрачки расширены, но ты под капельницей, это норма. А вот то, что ты мне втираешь, совсем не норма. Ладно, сейчас Алисе наберу, спрошу, что она там у тебя в башке нашаманила. – Ты издеваешься что ли? – мурашки пробежали по телу. – Ну Дара! Девчонка-подросток. Зубоскалка та еще. Седая прядь. Кольцо в носу. – залепетал я. – Все нормально, Фарт. Не надо бледнеть. Не переживай. Тебе сейчас вредно. Вот Алису вызовем и разберемся. Голова закружилось. В душе все сжалось в комок. В этот момент открылась входная дверь. В комнату проникла волна холодного воздуха. – Уже соскучился? – спросила Дара, в обеих руках у нее было по ведру, в которых лежали куски льда вперемешку со снегом. – Может, поможешь, джентльмен херов? – обратилась она уже к Воронцову. Товарищ лениво подошел, взял у нее оба ведра и вытряхнул в бак. – Какого хрена?! – разозлился я. Воронцов покатился со смеху, а Дара прыснула в кулак. – Он повелся? – уставилась она на товарища, хотя, какой он к черту товарищ после таких приколов. – Еще как, ты бы его видела, он чуть на тот свет не отошел. – Ах ты, маленькая сучка, я тебя на своем горбу тащил, а ты! – этот хитрый развод мог выдумать только ее коварный цепкий разум. – Ну, сука, вот щас поднимусь, – я перевел себя в сидячее положение и выдернул капельницу из руки, – Не посмотрю, что ты уже кобыла вымахала, отшлепаю тебя как ребенка без всяких эротических подтекстов исключительно в воспитательных целях. – Да все, все, успокойся, – выставила она вперед руки, продолжая смеяться. – Ну, может, я слегка перегнула. Надо же тебя в тонусе поддерживать, а то размякнешь тут в стабе, как потом в рейд пойдешь. – А ты, придурок, чего смеешься? – переключил я внимание на Воронцова. – Ладно юмор ваш херовый, еще куда не шло, нахрена ты ее на улицу одну отпустил? – накинулся я на него. – График дежурств, – спокойно ответил он, отсмеявшись. – Да и не могу я на этих уродцев долго смотреть, а она ничего, ходит спокойно. – По сравнению с тобой они красавчики, – как всегда огрызнулась девушка. – Ты очухался? Я уже хочу город посмотреть, – обратилась она ко мне, словно ничего не произошло. – Более менее, – вяло отозвался я. Злиться на них не получалось. С одной стороны, шутка вышла чересчур жесткой, а с другой, если бы мне выпал шанс также развести одного из них, я бы ни за что его не упустил. Дара подошла, откинула одеяло и бесцеремонно задрала на мне кофту и футболку. Я увидел желто-фиолетовые пятна внутренних кровотечений, расчерченные десятками начавших затягиваться борозд от когтей. – Хорошо, – выдала она свое медицинское заключение. Самочувствие еще не очень, но меня уже достало это состояние болезненной вялости. Я стремился сюда не чтобы на койке валяться. – Придется тебе какое-то время попридержать свои хотелки в узде, Колючка, – сказал я, поднимаясь с кровати. – Забыла, что мертвецы не проводят экскурсий? Сначала нужно разобраться со всем дерьмом, что на меня навалилось, потом уже будем обживаться. Пока я разминался, закипела вода в баке. Дара перетаскала ее в ванну, которая находилась за фанерной дверью в одном помещении с туалетом. Правда, ни то, ни другое не было подключено к водопроводу. Хорошо, что хотя бы слив имелся. Я высыпал лед, чтоб уменьшить температуру до приемлемой, забрался в грязную ржавую ванну и блаженно застонал от горячей воды. От крови меня кое-как оттерли, но это мало помогло, учитывая, сколько раз пришлось насквозь пропотеть за время рейда. Я отскребал с себя грязь, пока вода окончательно не остыла. Выскочил из ванны и застучал зубами от холода. Быстро растерся полотенцем и оделся в чистые вещи. Когда вошел в общую комнату, меня уже ждала горячая похлебка и еще более горячий чай. Пока ел, выспрашивал у Воронцова то, о чем не успел или не догадался спросить вчера. – Как мой двойник вообще мог выжить? – Ну, вы же веревку оставили, а парень он не из слабых оказался, смог спуститься. А там как раз институтские на тарелку научную группу отправили. За одно, решили какие-то датчики поставить, для замера интенсивности перемитральных миграций тварей в том районе. Вот на него и наткнулись. – Почему Туретта по ментат-карте не пытались найти? – Кто тебе сказал, что не пытались? Нет в базе его карты. – Как так? – А вот загадка. – А что по поводу нападений думаешь? – Херня какая-то. Если бы дело в стволах было, то общаковские как обычно сначала подкатили с предложением или наездом, но никто отношения не начинает с похищения и пыток. Не те уже сейчас времена. – Надо выяснить, кто конкретно это сделал и почему с беспредела знакомство начал. Кстати, как давно тело обнаружили? – Обнаружили недавно, а убили около двух недель назад. – Насколько вообще это место безопасно? – О том, что ты жив, знает очень ограниченный круг лиц. Где мы сейчас находимся, вообще только я. Курсор спец по обеспечению безопасности. Он со своими ребятами прикинул, что даже если Туретт до одури прокаченный телепортер, он не может переместиться туда, где не был, именно поэтому мы тут. – Это обнадеживает. Но все равно мне ствол нужен из нашей партии. Погоди, а как он тогда в город попал, если его в базе ментатов нет? – Спроси, что полегче.А с оружием тут такой момент интересный, – Воронцов сделал паузу. – Мы все сбыли. – Да ну нахер! – не поверил я. – За две-то недели во время того, как меня искали? – Опасный город, – пожал плечами товарищ. – Тут другой вариант есть. – Он оглянулся на Дару. – Ладно, девочки, шепчитесь, – фыркнула она, подхватила пустые ведра и вышла. – Видел бы, как она вокруг тебя порхала, пока ты сутки в отрубе валялся. Обтирала, повязки меняла. Как ребенок с куколкой с тобой возилась. – Мы многое вместе пережили. – Ну-ну. Алиса уже в курсе ваших совместных переживаний? – Давай к делу, – не стал я развивать тему. – Окей. Вчера до этого не дошло, сегодня бы тебе Псих сам рассказал, но лучше, чтоб ты заранее знал и решение принял. Они с Якимурой теперь не следаки. Им совет финансирование выделил и поручил организацию новой структуры. – Давно пора полноценную контрразведку организовать. – Вот-вот. Называться будет Специальный Отдел. – С фантазией совсем швах? – Угу. Чтоб к ним каждая из группировок шпионов не подсунула, решено было, что они сами людей наберут из проверенных ребят. Может, Танка как силовика возьмут. Нам с Салагой тоже место предложили. Мы пока этот вопрос притормозили до твоего возвращения. Да там вообще все заморозилось. Тебя искали, с пленными возились, как-то не до организационных моментов было. Мы пока на базе у Курсора кантуемся. Надо свою будет обустраивать, людей отбирать. Надеюсь, мне не придется тебе объяснять, какой это шанс. Я его не упущу. Я понимаю, ты любитель по перекопанному полю херачить вместо того, чтоб по тропинке идти, но все же. Просто хотелось бы дальше по жизни вместе двигаться. Почувствовав всю выгоду из сложившейся ситуации, мозг вдруг заработал на небывалых мощностях, словно мне вкололи стимулятор. – Погоди, погоди, – замахал я руками, чтобы не оборвать порыв сошедшего на меня вдохновенья. В голове всплыли все мои старые планы. Всё складывалось так удачно, что мне сразу захотелось побежать к Психу и выложить все ему. – Мы по-любому в деле, но на других ролях. Надо будет с нашими будущими работодателями еще этот вопрос перетереть, но если дело выгорит, всё в шоколаде будет. – Чего опять выдумал? – В Цитадели много чего не хватает, – затараторил я. – Я в свое время думал, какие ниши реально занять. Один из вариантов был организация полноценного стрельбища. Их в городе всего два. Одно Вим еще не открыл. Да и то оно будет чисто для своих и на ближних дистанциях, пистолеты и дробовики пристреливать. Вояки на свое кого попало не пускают. – У СБГ тоже тир есть. У Курсора на базе небольшое стрельбище, у наемников тоже. – Этого я не знал, но суть-то не меняется. Это все закрытые территории. Всем остальным приходится тащиться за город, чтобы пристреляться. Смотри, выкупаем за копейки у города землю в Промзоне. Эта клоака никому не нравится. Под ее облагораживание можно будет еще какие-нибудь плюшки выбить. Строим там полноценную базу, чтоб на ней жить можно было. Со стрельбищем и спортзалом. Поставим турники, брусья, гири притащим. Душевую намутим. Народ повалит. Только рейд в город за всем этим добром устроить придется. Если у нас крыши не будет, то вояки тут же примчатся и скажут, молодцы ребята, хорошо придумали, вот вам на мороженое, а теперь отдавайте, дальше мы в этой песочнице играть будем. А если откажемся, то нас вежливо так сожгут. А потом и вовсе проезд заблокируют. Опасная зона, и все тут. Распоряжение городского совета. Гражданским вход воспрещен. – Так оно, – согласно кивнул Воронцов. – А теперь представь все то же самое, но под протекторатом контрразведки. Никто и рыкнуть не посмеет. Новой организации место для тренировки личного состава нужно будет? – Нужно. – Заныкать что-нибудь или кого-нибудь? – Разумеется. – Сторонний доход, помимо финансирования совета? – Конечно. – Прочие темные делишки мутить? – Это обязательно. – Вот, – наставительно поднял я палец вверх. – А Якимура с Психом сами этой херней заниматься не будут. У них других дел хватает. В городе им помещение отдельное нужно? – Естественно. – И нам нужно. – Зачем? – Да все за тем же. Чтоб баб водить. – А-а-а-а. – Бэ-э-э. Тебе бы только баб. Деньги делать, дружище. Стрельбище это только начало. В городе еще разгуляться много где можно. – Только ты не учел, что местные тебе так легко там развернуться не дадут. Там своя экосистема. Нарушение статуса КВО они посчитают за объявление войны. Подляны будут устраивать. Самодельных ежей тебе постоянно на дорогу подкидывать или еще чего похуже выдумают, даже не сомневайся. – Разберемся. В крайнем случае, посадим Танка на вышку с пулеметом, чтоб отстреливал все, что там движется. Есть ручка и бумага? Надо план накидать. Фантазия уже пустилась во все тяжкие. Картины, где мне приходится в рейде бесперебойно отстреливать тварей, пока остальные грузят необходимые материалы, она предусмотрительно пролистывала, показывая лишь те кадры, на которых ручейки споранов, горошин и даже жемчужин стекаются в мои руки со всех сторон.
Глава 19. Совет
Интерлюдия первая. Человек сидел в своем кабинете в полной темноте в дорогом анатомически подогнанном специально под него кресле. Он очень любил комфорт, даже не смотря на то, что жить приходилось в самой холодной части самого ужасного из миров. Вдруг монитор ноутбука загорелся. На экране отобразилась иконка входящего видеозвонка. «Агент 102» гласила надпись. Человек щелкнул курсором на зеленную трубку. Изображение не появилось, зато ожил динамик. – Вы солгали, – тут же заявил голос, казалось, говорящий немного улыбался. У человека почему-то всплыл в голове образ Чеширского Кота. – Даже так. Интересно, – спокойно ответил человек. – Вы говорили, что Шаман ни во что не вмешивается, но его видели. Если бы Фарта не спасли, его нашел бы этот рейдерский Будда, и кто знает, чем бы тогда все кончилось. Эту переменную я не брал в расчет. – Дорогой друг, вы единственный умный человек в этом проклятом месте. Неужели вы думаете, что я стал бы вас обманывать? Шаман не может ни во что вмешиваться. У него нет никаких интересов. Как нет интереса у шаровой молнии, влетевшей в дом. Вы же не будете обвинять во вмешательстве сгусток электричества. Это всего лишь природное явление. – Вы уверенны? – Абсолютно. Скажите мне лучше, как отклонения от плана повлияют на результат? – Никак. Если Шаман не новая переменная в уравнении, то все происходит согласно просчитанным шаблонам. – Хорошо. Держите меня в курсе. Человек нажал на красную трубку. «Этот агент просто какая-то находка. Слишком похож на меня самого», – отметил он. *** День шестнадцатый Цитадель Минус двадцать два градуса по Цельсию До самого вечера я сидел над бумагами и пытался привести в подобающий для презентации вид мои наброски. По ходу дела расспрашивал Воронцова о том, кто такой этот Курсор и что из себя представляет. – Ворон ответь Сове, – зашипела рация товарища. – На приеме, – отозвался он. – Пора мигрировать на юг. – Принял. – Это что за орнитологическая херня? – спросил я. – Сова. Первые две буквы «С» «О». Специальный отдел. База Курсора на юге от нас. Еще пояснения нужны? – Ну, вы даете, – покачал я головой. Воронцов оставил пистолет и вышел за транспортом. Дара в это время помогла мне замотать лицо шарфом. В Зоопарке многие чересчур уродливые атомиты прячут свою морду. Спустя полчаса подъехал ничем не примечательный «уазик». Мы пропетляли по узким грязным улочкам буквально пару кварталов и остановились у КПП. Подъезд преграждали блоки, а саму территорию базы опоясывала высоченная бетонная стена, коронованная колючей проволокой. К обороне здесь подходили серьезно. Мы опознались. Двое бойцов в бронежилетах с «АК» сотой серии отказали пропустить нас вместе с девушкой. Произошла небольшая заминка, пока пост переговаривался с начальством.Затем нам все-таки позволили войти в караульное помещение. Потом меня и Дару попросили надеть на голову мешки. Мы переглянулись и натянули плотные тканевые чехлы на голову. Дышалось в них на удивленье легко, хотя материал не пропускал ни малейшего лучика света. Нас повели по базе. Я зачем-то начал считать шаги. Восемьсот десять по прямой. Затем еще почти сотня налево. Поворот направо. Высокие ступеньки крыльца. Теплота внутри здания. Еще тридцать вперед. Десять направо. Поворот налево. Спуск по лестнице. Четыре пролета. Пятьдесят по прямой. Дверь. Снова идем. Еще дверь. – Прррр! Стой. – скомандовал Воронцов. – Расчехляйтесь. Я стянул мешок с головы и огляделся. Обычная приемная с дешевыми мягкими креслами вдоль стен. У плотной двери стояли двое охранников в черных балаклавах. У одного на груди болтался хорошо знакомый мне «ПП-2000», а у второго его старший брат «Вереск». – Девушка пусть вас здесь подождет, – сказал один из них. Дара состроила недовольную гримасу и уселась на кресло, скрестив руки на груди и, закинув, ногу на ногу. Воронцов отдал пистолет одному из охранников и прошел внутрь. Я двинулся следом, но был остановлен движением руки, хорошо знакомым всем еще с советских плакатов о вреде алкоголя. Не сразу сообразив в чем дело, вынул нож из-за пояса, но вместо того, чтобы сунуть его служивому, бросил оружие своей спутнице. – Наконец-то! – всплеснул руками Псих, когда я вошел в кабинет. По-другому помещение и не назовешь. Самый что ни на есть конференц-зал. С круглым столом и кожаными креслами. Я обнялся с Салагой и поручкался со обоими следователями. Все кроме Якимуры уселись, он же остался стоять, оперевшись спиной о стену под самой вытяжкой. Он очень громко щелкнул пальцами и тишина, возникшая после этого, стала просто звенящей. Я увидел еле различимую пелену окутавшую комнату. Сфера беззвучия, дошло до меня. – Что ж начнем, – сказал Псих и Якимура на этих словах закурил. Дым тонкой струйкой поднимался вверх и просачивался через сетку в вентиляцию. – Воронцов ты до него довел информацию? Товарищ кивнул. – Хорошо, – протянул следователь. – Внимательно оглядите всех присутствующих. Запомните их лица. Так выглядит костяк нашей организации. Фарт, не то, чтобы у тебя был выбор. Ресурсов на твой поиск потратили прилично. Одного топлива для вертушки сколько сожгли, так что будешь отрабатывать. Но все же твоё формальное согласие не помешало бы. – А то, что если не я, то в Цитадели вообще вертолет не появился бы, мы уже в расчет не берем? Я, может, как один из собственников против передачи этого имущества городу, что тогда? – Фарт, твою мать, обязательно все усложнять? – начал закипать Псих. – Да, ладно, я шучу, не парьтесь. Мы с Воронцовым уже перетерли. Я в деле. – Вот, сразу бы так. На повестке дня у нас твое маленькое приключение, но прежде очерчу список задач для каждого. Воронцов, возвращаешься в отдел. Там получишь литёху и должность следователя соответственно. Работать будешь по особым делам. Мы пока подыщем тебе стажера. Начнешь, разумеется, с расследования смерти двойника. – Ну, вы даете, – разочарованно протянул он. – Радуйся, что не должность уборщика под прикрытием получил, – сказал я. – Да иди ты, – отмахнулся товарищ. – Салага, – продолжил Псих. – Мы договорились с Курсором. Перетрешь с их спецом по безопасности. Он тебе много всего интересного расскажет. Свою систему, они естественно палить не будут, но общие принципы до тебя доведут. Подумай, что там можно улучшить и займись пока списком оборудования и прочего. – Понял. А что уже место подобрали? – Пока нет. Я ухмыльнулся. – Фарт, – перевел следователь на меня взгляд. – Ты у нас будешь первопроходцем в программе защиты свидетелей. Воронцов тебе подскажет что и как. Если вкратце, получишь новую личность с новыми документами и оружие. Постарайся не сдохнуть до того, как мы с сектантами разберемся, а там уж куда-нибудь тебя пристроим. Может, стажером к Воронцову пойдешь. – Всю жизнь только об этом и мечтал. – Вот и радуйся, что мечта сбудется. И еще кое что, – он достал из кармана два жетона СБГ и катнул их по столу мне и Воронцову. – Это датчики. Засуньте их себе в жо... карман и не вздумайте оставить где-нибудь. Давайте работать нормально, внатуре. Это я в первую очередь к тебе обращаюсь, – перевел он меня взгляд. – Выключи вот эту вот всю свою Фартовскую херню. Побудь человеком. – А я чего... – Ничего. Салагу мы пока не выпустим он под защитой. А вы двое, ходить только парой по центральным улицам в светлое время суток. А теперь давай не тяни кота за причинное место – рассказывай. Я передумал рассказывать про свои планы про базу в Промзоне. Решил, что приду к ним, когда уже будет, что показать. Поэтому откашлялся и произнес: – Ну, что детки. Давайте ушки на макушки и слушайте внимательно. Сейчас дядя Фарт вам сказочку поведает. *** Про свой второй дар я умолчал. Все слушали внимательно. Как ни старался сократить рассказ, все равно он длился несколько часов. Когда закончил, повисла тишина. Все переваривали услышанное. – Значит, эта тварь все же существует, – после долгого молчания изрек Псих. – Я думал, это общеизвестный факт. – Это была всего лишь табуированная легенда. Оживший ужас. А теперь… – Эту партию нужно обдумать, – сказал вдруг Якимура, поправляя очки. Они как всегда бликовали, не позволяя разглядеть глаза. – Я хотел рассказать одну историю, – я в очередной раз подивился тому, какая медленная и плавная его речь. – В середине девятнадцатого века два английских корабля «Террор» и «Эребус» пытались отыскать Северо-Западный проход, что соединяет Атлантический и Тихий океаны. Экспедиция провалилась. Корабли застряли во льдах. Спустя шесть лет спасательная экспедиция нашла горстку выживших, прибившихся к местным эскимосам. Их было всего пять человек. Чтобы не рассказывать о том, что с ними случилось, они отрезали друг другу языки. Только в начале двадцатого века один из их потомков опубликовал мемуары деда. Оказалось, чтобы не шокировать общественность ужасными подробностями каннибализма и не пятнать биографии некогда достойнейших из людей, исследователи утаили эти факты, но позже выяснилось, что в записках имелся шифр. После его разгадки, жизнеописание заиграло новыми красками. В нем говорилось о чудовище, созданном эскимосскими шаманами под названием Тупилак. Чтобы еще больше их соотечественников не погибло в попытках поймать чудище, они утаили само его существование. Якимура замолчал, отлип от стены и направился на выход. Мораль ясна. Не ходите дети в Арктику гулять и никому про Бармаскреббера не говорите. – Фарт. Останься здесь. Курсор хочет с тобой перетереть, – сказал Псих. – Окей. Народ потянулся к выходу. Я откинулся на спинку кресла. Все поняли, что я ничего не сказал про дар, но никто не спросил. Салага с Воронцовым просто соблюдали дружескую дистанцию и не лезли не в свое дело. Якимура скорей всего и так понял. Не знаю почему, но сложилось у меня такое впечатление. А Псих. А черт его знает, почему он смолчал. В помещение вошел высокий и мускулистый брюнет в черной военной форме. Он поморщился от запаха дыма. Холодные серые глаза спокойно сканировали меня. – Фарт Курсор. Курсор Фарт, – представил нас Псих. Я поднялся с кресла, мы пожали друг другу руки. Следователь вышел, а владелец кабинета закрыл дверь и уселся напротив меня. – Как добрался? – насмешливо поинтересовался он. – Как арабский шейх. Первым классом. Коктейли из капельниц. Воображаемые стюардессы. Все шикарно. – У меня к тебе предложение. – Слушаю. – Городской совет очень хочет поставить точку в деле с сектантами. Якимура сейчас играет на их стороне и попросил меня помочь. Но своя выгода у меня тоже должна быть. Есть некоторые лица, которые, не смотря на все наши заслуги, не воспринимают нас в серьёз. Из тебя выйдет хорошая история, и её непременно вложат в уста нужных людей, но этого недостаточно. Сейчас ты официально мертв, но когда все это дерьмо устаканится, ты будешь всем рассказывать, что выжил, только благодаря нам. В красках расписывать, как мы сходили в твой родной кластер за двойником и инсценировали твою смерть. И про все прошлые покушения упомянешь. Я ухмыльнулся, а у него губа не дура. – И что в замен? – Мы уже помогаем. У меня есть боец Шум. Он гасит все умения. Для тебя это лучшая защита, но я не могу отдать его в аренду, у нас свои задачи. Но мы разработали несколько альтернативных стратегий твоей защиты. Чтобы максимизировать шансы лучше использовать сразу все. – Добро, но есть еще одно условие. – Какое? – улыбнулся Курсор, словно ждал этой фразы. – Я хочу посмотреть базу. – Зачем? – Опыта поднабраться. – Ну, окей. Полностью копировать не рекомендую. И на девчонкувсе же мешок надень. – Это понятно. И еще кое-что. Курсор покачал головой и тяжело вздохнул, подивившись моей наглости. – Ну? – Мне учебные планы нужны. Может даже инструктор на пару уроков. Меня и ребят поднатаскать в военном ремесле. – Это дело полезное. Будет тебе инструктор, – ухмыльнулся он и вызвал по рации охранников за дверью, предупредив их, чтобы не задерживали меня и Дару. Мы пожали руки, и я направился на выход. В приемной меня ждала только Колючка. Ну, как ждала, в руках у нее был пистолет, а один из бойцов обхватив ладони девушки своими, объяснял, как нужно держать оружие. – Пошли, – бросил я ей через плечо, уже у самой лестницы. – Я тут вообще-то оружием владеть обучаюсь. – Пошли, а не то будешь обучаться выживать в незнакомом городе. – Если какие-то проблемы с обустройством, могу приютить у себя, – подал голос боец. – Слышь, гостеприимный, – обратился я к нему, приблизившись. – Тебя кто учил табельное в руки первому встречному давать? – Ветер! – окликнул из кабинета двинувшегося в мою сторону парня Курсор. Я заржал. – А у девчонок ветерок, дует, дует между ног, – смеясь напел я. – У тебя оттуда такое имя? Боец улыбнулся, а глаза его пообещали убить меня при первой же возможности. – Дуй отсюда, сквозняк, – кивнул я головой в сторону кабинета. Парень забрал пистолет, вставил в кобуру. Поправил снаряжение и потянул ручку. Я надел Даре мешок на голову и, придерживая за локоть, направлял ее движения. – Ты всегда себя так в гостях ведешь? – спросила она, когда мы поднимались по лестнице. – А если б он на тебя кинулся? – Сломал бы мне чего-нибудь, – равнодушно пожал я плечами. Не буду же я ей признаваться, что потерял над собой контроль и вообще не отдавал отчет в происходящем. Я даже себе в этом признаваться не хочу. – Как заметил однажды Воронцов, у меня гонора не по возможностям. – И в чем прикол? – В том, что однажды график гонор и график возможности сравняется. Понимаешь, это как кредит. Можно копить бабки, а можно купить сразу, как будто бы они у тебя есть. – Так однажды можно и не расплатиться. – Все может быть, – философски заметил я. - Фарт! – окликнул меня Курсор. Я снова спустился на пролет. - Чего? - Питомцев своих забери, а то один из них у меня уже второго бойца покусал. - Каких еще нахрен питомцев?
Глава 20. Питомцы
День шестнадцатый Цитадель Минус двадцать два градуса по Цельсию Питомцев мне посмотреть не дали и даже ничего не объяснили, только улыбались, да переглядывались, заговорщики, мать их. Вместо этого меня привели в косметический кабинет, расположенный в центральном корпусе, и усадили в кресло. Следаки уже убежали по своим делам, Салага шлялся где-то по территории базы, со мной остались только Воронцов и Дара. Я ожидал, что сейчас войдет симпатичная девчонка парикмахер, вместо нее за порогом показался здоровенный детина, натурально во всю ширину прохода, он пригнулся и вошел в комнату. - Всем привет, – махнул он своей лапищей. – Меня Шреком звать, – здоровяк протянул мне руку, на фоне которой моя ладошка казалась совсем детской. Он откатил кресло со мной на середину комнаты и обошел по кругу, приговаривая: «Такс-такс-такс». Поскреб щетину, взял в правую руку ножницы с расширенными ушками специально под его сосиски, подкатил меня к зеркалу и приблизился. Захотелось зажмуриться, но я сдержался. Складывалось впечатление, что одно неловкое движение, и Шрек вместо того, чтобы чуть наклонить мне голову, как обычно делают парикмахеры, просто свернет шею. - Сейчас уши заострим, нос отрежем, и будет не узнать, – засмеялся здоровяк, подлив масла в огонь моих переживаний. Мои сомнения насчет его профессиональной компетенции были напрасны. Шрек на удивление ловко орудовал ножницами, они словно жили своей жизнью и порхали отдельно от воли хозяина. Он подровнял мне бороду с усами и укоротил волосы. Затем взял в руки машинку и обрил голову. После нанес на лысину пену для бритья и взялся за бритву. - Лысая голова всегда оттеняет внимание от самого лица, к тому же придает ему совершенно другой вид. Особенно если форма черепа необычная. Тебе не повезло, у тебя стандартная. Вот если б, где вмятина была, – он в шутку нажал большим пальцем справа от темени, и я одернул голову. – Не боись, – снова засмеялся он. Проведя платком по абсолютно лысой макушке, он довольно уставился на меня через зеркало. - Ну как? - Холодно, – пожаловался я. – И на упыря похож. - То есть ничего не поменялось? – тут же вставила свои пять копеек Дара. - Захлопнись. – ответил я. Шрек положил ладошку мне на голову, выглядело это, словно он собирается поднять бильярдный шар. Кожу слегка начало покалывать. - Ну, все – луковицы я покрасил. Недели две будут с сединой. Потом настоящий пигмент снова начнет проступать. Он приложил руку к бороде, и местами в ней появилась проседь. Шрек открыл шкафчик у зеркала, снова приговаривая: «Такс-такс-такс». Заглянул мне в глаза, а затем достал упаковку линз и жидкость для их промывки. - Ярко голубые. Лучше всего будут отвлекать от остальных черт. С нашей регенерацией, можно их вообще не снимать, но смотри сам по ощущениям. - Понял. Шрек снова отклонился, посмотрев на меня. - Пачку постоянно набивай. Тебе надо килограмм двадцать нажрать, чтобы лицо еще немного поменялось. Тряпки свои обычные смени на что-нибудь солидное. Часы дорогущие на руку нацепи и пару колец. Ты должен выделяться на фоне толпы. - Я думал, наоборот, сливаться с ней. - Ни шиша ты не понимаешь. Чем больше на себя всякого дерьма вычурного понавесишь, тем больше у наблюдателя раздражителей – элементов отвлекающих его внимание, – озаренный какой-то мыслью он приблизился ко мне и провел машинкой по левой брови, сделав там прогалину, похожую на шрам от старой ссадины. – Это лучше раз в пару дней подправлять. Ну, все. Я тут что мог сделал. Как вариант, никто не мешает пластырь куда-нибудь налепить. Тоже неплохо работает. Очки можешь нацепить с обычными стеклами. Еще могу набор клеящихся шрамов выдать, но это, мне кажется, лишнее, ты и так уже на себя не похож. - Спасибо, – я поднялся с кресла, пожав здоровяку руку. - Вообще мало внешность изменить, нужно менять весь образ. Подойдешь потом к ростовому зеркалу, посмотри внимательно, подумай хорошенько. Походку поменяй, жесты. Набор актерских практик себе заведи. Хотя бы одну голосовую и одну на мимику лица. - На мимику лица это как? - Щурься одним глазом, например, или губу чуть выкати, знаешь, как поцанва приблатненная. Примерно понял? Я кивнул. - Забудь что ты Фарт. Нет тебя больше. Другой человек с другими привычками. Как выйдешь с базы все иначе делай. Это поначалу сложно, каждое свое действие контролировать. Особенно с голосом. Проснулся и не помнишь, каким вчера говорил. Но потом ничего привыкаешь. - Спасибо, – еще раз сказал я. - Дай лысину потрогать, – тут же потянула Дара свою руку. – Прикольно. - Хочешь тебя также причешу? – обратился к ней здоровяк. - Ну уж, нет, – бросила она, вылетев из кабинета. - Не так быстро, Колючка. – Я выскочил за ней и нацепил мешок на голову, и взяв ее под локоток. - Куда теперь? – обратился я к Воронцову. - А теперь тебя ждет следующий рубеж твоей защиты, – улыбаясь, похлопал он меня по плечу. - Что еще? - Питомцы твои. Или ты уже забыл про них? *** Я стоял во дворе базы у самого забора возле наскоро сколоченного вольера, разделенного на две части перегородкой. Создатели озаботились, чтобы питомцы не сбежали и поверх железных прутьев пустили сетку. В левой половине на старой шубе между куч дерьма и луж застывшей блевотины лежал осколок человека. Существо было одето в засаленные дранные лохмотья, в черной бороде, заросшей по самые глаза застряло столько всякого мусора, что она больше напоминала лесную паутину. В правой половине дремал огромный мохнатый пес. Его я сразу узнал. Стоило мне приблизиться, собака открыла глаза и встала в полный рост, оскалив клыки. Шерсть на загривке вздыбилась. - Помнишь меня, – довольно осклабился я. Пес рыкнул и прыгнул на сетку. – Ничего, вот заживут у меня все болячки, мы с тобой еще подружимся, – пообещал я, приблизившись вплотную к собаке, так что смог почувствовать ее горячее дыхание. Пес громко гавкнул и начал трепать зубами сетку. - А какого черта он тут делает? – обратился я уже к Воронцову. - Ну, ты ж на следующий день его должен был забрать, а не явился. Якут позвонил, спросил, че за дела. Я отмазался, мол, проблемы, заберем попозже. Он его еще неделю продержал, а потом пес опять сбежал. Да еще в центр города выскочил, покусал патрульного. Якут сказал, либо мы его забираем, либо он его пристрелит. Так что он с тех пор тут кантуется. - Видишь? – спросил Воронцов, указывая на расположенные за вольером солидные ямы метровой глубинны. - Угу. - Сначала там клетку поставили. Пол естественно не положили. Я перевел взгляд на собачий угол. В глаза бросились погрызенные деревянные балки, расшатанные прутья и прочие признаки неутолимой жажды свободы. Да-а-а, дури у этой мохнатой животины хоть отбавляй. Существо в левой половине среагировало на лай и вяло зашевелилось, буркнув что-то нечленораздельное. - А это что за человеческая субстанция? - О-о-о, – протянул Воронцов, – это Вася. Он у нас человек широких гастрономических взглядов, так что, я бы рядом с ним не засыпал, тут как с хряком – есть шанс проснуться без пальцев. А ещё он становится на путь исправления и жаждет проявить свои гражданские чувства. Так ведь, Вася, – товарищ подобрал валяющуюся рядом длинную палку и потыкал им бородатый комок. - А-а-ррррргрх! – прорычало существо, встало на четвереньки и вяло зашарило рукой вокруг. - А что с ним? - Да много всего. Споровое голодание. Трясучка. Ломка. Он считай впервые, за хер знает сколько лет, ничего не употребляет. Представляешь, какого ему сейчас? – Да срать мне как-то, – признался я. – Откуда он говоришь такой выпал? – Из Промки. Патриарх местный. – Из Промзоны, говоришь. Вась, а Вась. Мне твоя помощь нужна, слышишь? Экскурсию мне проведешь? – Р-р-р-р! Ар-р-р-р! Грхрхрх! – Красноречив молодчик! Ну ничего. Ты у меня заговоришь. – Ты его беречь должен и молиться на него как на туземцы на тотем. – Это что, типа представитель местного пантеона? – рассмеялся я. – Бог вони и дерьма? – Это очень ценный специалист. Он возможно единственный во всей северной долине, кто чувствует открывшийся портал. – А чего вы его тогда в полуживом состоянии держите? – тут же взвился я. – А если он сейчас откинется? – А кому охота с ним возиться? Твоя проблема, ты и с ней и разбирайся. Он и так уже двоих покусал. У бойцов даже воспаление началось. А я тебе напомню, что они иммунные. – Ходячие биологическое оружие, – хохотнул я. – Хотя пока, скорей, ползучие. Ладно, – вздохнул я. – с этим попозже разберусь, только попроси, чтобы ему живца дали, а то и правда подохнет. – Сейчас нам в город надо, а потом эту сущность оживлять будем. *** Мы вышли с территории базы. Там нас уже дожидалась та же машина, которая доставила сюда. Водитель остановился у нашего убогого жилища. – Ждите там, – сказал Воронцов, передавая мне свой пистолет. – А где мои старые шмотки? – вспомнил вдруг я об одной важной вещице. – Их в морге и сожгли. От них же ничего почти не осталось, а что? – спросила Дара. – Твою мать! Да как так-то? Кто это выдумал? Девушка покатилась со смеху, и я понял, что она опять меня разводит. Ладно, ладно, вот попробуй только отключись, вот тогда поймешь, что такое вселенская справедливость и кармический баланс. – У меня твоя флешка драгоценная, – она порылась в карманах и швырнула мне ее. Я тут же запрятал ее под самое сердце. Надо будет куда-нибудь в сейф убрать до лучших времен. Воронцов вернулся минут через сорок. Мы загрузились в Ниву Шевроле и поехали получать документы. Люди сновали по улицам, и было так странно за ними наблюдать. Живут обычной жизнью, никто их не преследует, и они не за кем не гоняются. Интересно, будет ли у меня когда-нибудь эта обычная размеренная жизнь? Несмотря на философские мысли, настроение было прекрасное. Дара таращилась в окна, прямо как я, когда первый раз ехал по Цитадели в компании сектанта Йена. – Как тебе городок? – спросил я у неё. – Для жестокого параллельного мира покатит. Прибыв на место, я честно отсидел очередь. Вошел в кабинет, сказал кодовое слово и получил новые документы гражданина четвертой категории с уже пробитым разрешением на оружие, причем без всяких проверок у ментата. Такой расклад мне нравился. Дару пришлось ждать дольше, её прогнали по полному циклу процедур. Когда, наконец, все закончилось, мы вышли на улицу. Уже стемнело. Дара выхватила у меня из рук карточку, начала сравнивать со своей и звонко засмеялась. – Ты чего? – уставился я на нее. – Ничего. Ты хоть посмотрел, что получил? – она вернула мне паспорт. В графе имя было написано «Заноза». И чья эта бурная фантазия тут поработала? Воронцов глянул в документ и тоже заржал. – Ну, а че, тебе идёт. Радуйся, что «в заднице» не дописали. – Угу, счастлив безмерно. Поехали за пистолетом, а то уже пристрелить кого-нибудь хочется. В магазин к Виму соваться не стали. Заехали в тот, что находится в рейдерском квартале. Выбор там был скудный. Я прихватил пару «радеек». Взял самое лучшее что было – двадцатый «Глок» и четыре магазина к нему. Продавец подозрительно посмотрел, но требуемое продал, переписав в журнал мои данные. Дара уже запрыгнула в машину, а Вороцова я попридержал и отвел в сторонку. – Слушай, нужно для Дары жилье снять приличное, чтоб ни одна криминальная рожа рядом не мелькала. С нами небезопасно будет. – В смысле не безопасно. Ты чего опять выдумал? – Ничего такого. – Лучше всего в квартале нимф, у них там есть специальные дома для этого дела. Типа программа помощи свежачкам. – Ну нахер эти программы. Еще завербуют в свои лесбийские ряды, – хохотнул я. – Сейчас решим. Подожди здесь. Воронцов пошел в доходный дом и вернулся минут через десять. – В больницу звонил, – пояснил он. – Кира сказала адресок куда подъехать. – Отлично! – обрадовался я. – Кстати, как у вас с ней? – Потихоньку. С этой работой как-то особо не до личной жизни. Ночую либо в участке, либо на базе «Щита». – Ну ничего. С делами порешаем, успеешь еще нагуляться. Мы загрузились в машину и поехали по указанному адресу. Это оказалась небольшая трехэтажная общага. На входе нас встретила милая старушка, которая и была владелицей этого дома. Видимо омолаживаться ей по должности не положено. Я сразу накинулся на нее с вопросами: какая тут охрана, есть ли выход на чердак, где пожарная лестница, насколько крепкие двери, можно ли организовать доставку товаров, и все в таком духе. Старушка меня успокоила и сказала, что все будет в порядке. В итоге подобрала комнату на втором этаже. Она оказалась очень даже ничего. Просторный зал с большими окнами. Длинный во всю стену диван. Рядом тумбочка с телефоном. Небольшая спальня и уютная маленькая кухонька. Воронцов отдал предоплату, и владелица оставила нас в апартаментах, пообещав принести постельное белье. – Значит так, Колючка, – сходу начал я инструктаж по ее самостоятельной жизни. Из комнаты не выходишь, гуляешь только глазами через окошко. Еду, одежду, косметику и прочие приблуды тебе организуют. Она даже не спорила и не паясничала, ей нужно было это личное пространство. Эта передышка, возможность уединиться, чтобы все осмыслить. Я достал из нагрудного кармана рацию. – Вот, держи. Как пользоваться я тебе объяснял. Все рабочие частоты уже забиты. Если что-то случиться вызывай. Я буду периодически сам выходить на связь. Через пару дней заеду тебя проведать. – Так, теперь самое главное, – я отстегнул с пояса кобуру и один за другим выложил на подоконник три магазина. – Тебе сегодня объясняли, как пользоваться, вот и пользуйся. – Ну ты вообще, – покачал головой Воронцов. – Кто этот дворец целомудрия штурмом брать будет? – Найдутся гении, – отмахнулся я. – Крутяк! – заулыбалась Дара. – А как же ты? – тут же спохватилась она. – За меня не переживай. Я себе еще раздобуду. Это «Глок», предохранителя на нем нет, так что не вздумай палец на курке держать, когда в кобуру суешь. Отсюда письмо с жалобой в фирму не напишешь, как американская полиция, когда их только переводили на этих красавчиков. Потом время будет, в тир тебя свожу, постреляешь. Целиться-то хоть умеешь? – Разберусь, – сказала она, уже примеряя кобуру. – Ну, все, обживайся. Ты теперь девочка большая. – Так грустно, когда птенцы улетают из гнезда, – притворно пустил слезу Воронцов. – Ладно прощайтесь. Я вас снаружи подожду. Дара крепко обняла меня. – Будь осторожен. Если тебя убьют, мне некого будет подкалывать. – Постараюсь. Ты тоже тут не буянь. Бабку до инфаркта не доводи. Девчонкам постарайся глаза не выцарапать. Если мне на тебя пожалуются, я к тебе подселю собаку и бомжа. Даже не так. Тебя подселю к собаке и бомжу. Дара улыбнулась и еще сильнее обняла меня. В этот момент телефон задребезжал и начал подрыгивать на рычажках. Девушка вопросительно посмотрела на меня. – Бабулька наверное звонит, – предположил я. Я кивнул Даре, и она подняла трубку. – Ало, – сказала девушка. Я встал ближе, чтобы слышать, что там скажут. – Здравствуйте, милочка, – послышался искаженный мужской голос. –Передайте пожалуйста трубку тому из ваших товарищей, кто наименее похож на приличного человека, – она растерянно потянула мне телефон. - Это тебя. Воронцов, заглядывающий в комнату, вопросительно кивнул. Я лишь пожал плечами и ответил. – Ало. – Фарт? – донеслось в ответ.
Глава 21. Комендант
День шестнадцатый Цитадель Минус двадцать три градуса по Цельсию – Фарт! – радостно воскликнул голос общажного коменданта. – Кузьмич? – растерялся я. Воронцов удивленно вскинул брови. – Проваландаются не пойми где, потом уже старых друзей не узнают, – притворно пожаловался комендант. – Фарт, у меня тебе одно очень деликатное дело. – Излагай, – заинтересовался я. – Не по телефону. Можешь ко мне заскочить? – Да не вопрос. – Хорошо. Спасибо. Тогда до встречи. – До встречи, – растерянно пробормотал я и положил трубку. – И чего? – уставился на меня Воронцов. – Да нихрена конкретного, – развел я руками. – Откуда он вообще знает, что я жив? Воронцов лишь пожал плечами. Прямо на телефоне была наклеена бумажка с номером управляющей. Я покрутил барабан. – Ало, это новые постояльцы. – Что-то не так? – обеспокоенно спросила старушка. Видимо, было в моем голосе что-то такое. – Зачем вы дали телефонный номер этой комнаты? – Что? Простите, я вас не понимаю. Вам кто-то позвонил? Я сама еще не смотрела в журнале что у нее за номер и уж тем более никому его не давала. – Понятно. Спасибо, – сказал я и положил трубку. – Думаешь, брешет бабка? – Зачем ей это? – задал я резонный вопрос. – А откуда Кузьмич тогда номер узнал? – Кто этих вампиров разберет. Сейчас съездим и всё выясним. В конце-концов не будут же на нас ловушку ставить в общаге СБГ. – Не боишься, что узнают? – А ты бы меня узнал? – Вряд ли. – Во-о-от. К тому же я заходить не собираюсь. Ему надо, пусть сам в машину к нам садится. Я еще раз попрощался с Колючкой и поспешил свалить. На душе было не спокойно, словно и не увидимся больше. Еще Дара, блин, стоит вся такая серьезная, глаза поблескивают. Воронцов сел за руль, а я тупо пялился на проплывающие мимо дома, оперевшись головой о стекло. – Стой! – резко скомандовал я. – Давай вот у этих купцов позолоченных притормози. Они вроде еще не закрылись. – Что ты забыл в гильдии торговцев? – Не в гильдии, а в банке. Надо сныкать кое-что. Заодно проверю новые документы в деле. Воронцов припарковался. На фоне внедорожников люкс класса «Нива» смотрелась как кактус в цветочной оранжерее. – Я тут подожду, – сказал он и включил музыку. Я кивнул и направился в сторону банка. Остановился, хлопнул себя по лбу. – Денег дай, – вернулся я к машине. Воронцов сунул руку в карман и, не глядя, ссыпал мне в ладонь словно горсть семян спораны, горошины и даже рубли. Я быстро поднялся по ступенькам на высокое крыльцо. Потянул на себя тяжелую деревянную дверь на тугой пружине. Над головой зазвенели колокольчики. Внутри тоже соблюдался золотой вычурный дизайн. Огромная люстра словно из какого-то театра. Все поверхности гладкие, лакированные и даже зеркальные. Никаких острых углов. На входе меня встретила девушка в белой блузке и черной юбке. Она глянула на охранника, но тут же взяла себя в руки и натянуто улыбнулась. Нда, встречают по одежке. Одежка у меня так себе, а рожа еще хуже. – Здравствуйте, чем могу помочь? – спросила консультант. – Мне бы на хранение одну вещицу сдать. – Можно арендовать ячейку или … – она снова глянула на меня. – Да, пожалуй, ячейка будет лучший вариант. Видимо, есть что-то подороже, но я в ее личной системе критериев явно не потяну эту услугу. – Какого размера вещь? – Всего сантиметров пять. – Тогда вам подойдет стандартная ячейка. Пройдемте со мной. Мы не стали подходить к главной стойке, где сидели операторы, а свернули налево в маленький зал. Подошли к огромной двери. Девушка набрала код, затем приложила ключ-карту. Дверь открылась. Вдоль стен в два ряда шли ячейки, а напротив была огромная сейфовая дверь. – Выбирайте любую, – сказала она и осталась у входа. Я вошел в комнату, выбрал ближайшую слева ячейку, вытащил оттуда карточку, положил флешку. Задвинул ее и запер, убрав ключ в карман. – Оплачивайте на кассе. Я прошел в главный зал и проследовал к стойке, протянув карточку. – На какой срок оставляете? – дежурно улыбнувшись, спросил молодой брюнет в костюмчике с волосами прилизанными гелем. – До востребования. – С привязкой к личности владельца? – Да. Нет. Хотя, да. – Имя? – Дара. Оператор сделал в карточке пометки фирменной ручкой «Parker». – Погодите секунду, – бросил я озаренный очередной идеей, вскочил с места, и побежал в зал с ячейками, спохватился, вернулся назад, попросил листок с ручкой и наскоро набросал записку. Девушка консультант снова отперла хранилище, я открыл ячейку и замер, в последний раз пробегаясь глазами по тексту. «Привет, Колючка. Если ты это читаешь, значит, меня нет в живых. Считай эту флешку моим наследством. Найди в Институте профессора Пингвина и покажи ему эти материалы. Вырученных денег тебе хватит, чтобы безбедно прожить кусочек вечности, который тебе уготован. Не лезь в неприятности. Если что обратись за помощью к Воронцову или Салаге, они не откажут. А еще лучше вступи в ряды фемок-лезб нимф. Это наверняка обеспечит твою безопасность. Будь умничкой и не вздумай меняться. Фарт»
Я вернулся к стойке. – Залог одна горошина, – сказал оператор. – Услуга хранения на текущих условиях стоит споран в сутки. Если предмет будет забран раньше, чем истечет сумма залога, то разницу вернут по текущему курсу. – Давайте изменим условия. В случае если его не заберут через полгода, передайте той, кто указана как получатель. Она в городе такая одна. Найти будет не сложно. – Тогда выйдет четыре горошины. – Отлично, – япротянул желтоватые шарики. – Скажите, а кредит на каких условиях даете? – Смотря на что. Все очень индивидуально. Зависит от вашей кредитной истории, наличия поручителей, залога, статуса гражданина и многих других параметров. – Вот мне, скажем, сколько дадите, под какой процент и на сколько месяцев? – Можно ваш паспорт? Я отдал документ. Оператор пробил его сканером. – Вас нет в базе, – удивился он и замер, словно раздумывая, а не позвать ли администратора и охрану. – Оформил документы давным-давно, а забрать только сегодня смог. – Тогда ждите. Он сделал звонок. Затем что-то пощелкал на компьютере. – Не больше ста горошин под десять процентов на месяц. – Понятно, спасибо. Я вдруг вспомнил, что мне нет смысла делать себе кредитную историю, так как это запасная личность. Наконец, я покинул банк. – Ты что там делал? Бизнес что ли открывал? – спросил измаявшийся от ожидания Воронцов. – Я уже думал, штурмом этот дворец брать. Мало ли, вдруг тебя загребли за подозрительный вид. – Обошлось. Поехали пожрём, приоденемся, а потом в общагу. Только давай шустрее, а то все магазины скоро позакрываются. Мы взяли по шаурме в какой-то забегаловке. Затем заехали в магазин одежды, где я, следуя совету Шрека, приобрел дорогой белый костюм, такого же цвета пальто и демисезонные туфли. Воронцов подстёбывал как мог, а когда мы заскочили в ювелирку, где я купил себе золотые часы, цепь, по перстню на каждую руку и трость, заржал как конь и сказал, что я похож на престарелого сицилийского мафиози. Очки искать пришлось долго, взял сразу две пары, одни прозрачные, другие слегка затемненные, на случай солнечного дня. В образе чего-то не хватало. Подсказку дал Воронцов, когда вышел из магазина с позолоченной бензиновой зажигалкой и пачкой сигарет. – Я ж не курю. – А теперь придется. Я какое-то время обкатывал эту мысль, и все же согласился. Идея действительно показалась мне стоящей. Машину поменяли на белый внедорожник «Мерседесс». Жесты, походку и манеру речи я тоже сменил. Теперь приходилось смотреть на прохожих с чувством превосходства и медленно цедить слова. К общаге подъехали уже к десяти часам. Воронцов не стал глушить двигатель. Я дождался, когда какой-нибудь жилец одиночка будет идти по улице. Вышел из машины и окликнул парня. Подошел, поздоровался и попросил позвать Кузьмича. Незнакомец, конечно, опешил от такого внезапного появления кадра вроде меня, но пообещал передать мое послание. Через несколько минут к нам подошел мелкий щуплый и какой-то вертлявый парнишка чуть старше двадцати в легкой спортивной куртке и стрижкой под три миллиметра. – Кузьмич внутрь зовет, – бросил он. Я медленно кивнул и остался сидеть в машине. Минут через десять на крыльце показался сам комендант, спустился на последнюю ступеньку, замер словно заскриптованный непись, который не может покинуть свою локацию и призывно замахал рукой. Стоило мне выйти из машины, как он скрылся в дверях общежития. Воронцову там показываться нельзя, сразу опознают, поэтому я пошел один. Не торопясь поднялся на крыльцо под удивленные взгляды нескольких знакомых патрульных из СБГ. Один так засмотрелся, что забыл выдохнуть сигаретный дым и закашлялся. Никто из них и виду не подал, что когда-то раньше видел меня. Не удивительно. Внутри почти все было по-старому. Разве что слева у стены появился ряд откидных стульев. На одном из них сидел тот самый парнишка, что позвал меня. Я подошел к будке коменданта и постучал тростью в окошко. Кузьмич выглянул из своей каморки, сразу узнал, улыбнулся в усы и позвал внутрь. В его узкой комнате ничего не поменялось. Слева была дверь в уборную. У стены стояла старая койка, а напротив нее еще более древний шкаф с одной покосившейся дверцей. Комендант закрыл комнату. – Присаживайся, – улыбаясь, протянул он. Кроме как на койку садиться было не куда, и я сел. Говорить Кузьмич не торопился, заварил кофе и распечатал плитку горького шоколада. – Рассказывай, – наконец изрек он. – Чего такой модный? Делиться откровениями со стариком я не торопился и отделался общими фразами, заметив это, он сказал: – Ты, Заноза, не пугайся, – Не смотря на смысл сказанного, эффект оно возымело ровно противоположный, я еще больше напрягся, но Кузьмич словно этого и добивался. – Я тебе не враг. Живу здесь давно и много всего знаю. Я бы не стал подвергать твою конспирацию такой проверке на прочность, если б не был уверен в твоей фантазии. Дело и правда важное. Видел парня у входа? Я кивнул. – Это мой крестник. Он на днях вернулся с Ледокола. Надо бы его к делу приставить. Причем здесь я было не ясно. – У меня нет никакого дела, Кузьмич. – Но ведь будет. – Будет. – Вот и договорились, – хлопнул меня по плечу комендант, так, что я чуть не расплескал кофе. – А что ему больше податься некуда? – Есть, просто понимаешь. Ему бы затихариться. Да еще так, чтоб под присмотром был. Он у меня проблемный. – Кузьмич, при всем уважении, я что на няньку похож? И затихариться, рядом со мной, ты вот сейчас серьёзно? Я, мягко говоря, последний в этом городе, кто тянет на эпицентр спокойствия. – Да я не в этом плане, – махнул рукой старик. – Он парень толковый, всё схватывает на лету. Просто, если делом не занят, начинаются проблемы. Я тебя не прошу ему задницу подтирать. Просто пообщайтесь, присмотрись к нему, поручи что-нибудь. Мне кажется, вы сейчас будете друг другу полезны, поверь чутью старика. Я смерил его взглядом. Поверить. После всего того, что со мной случилось, веры в людей у меня осталось не много, но как бы подозрительно это все не было, я почему-то не сомневался, что Кузьмич говорит правду. Если уж этот странный мужик окажется с гнильцой, и все это какая-то авантюра, то нахер такой мир, пусть меня убивают. С Воронцовым светиться мне теперь не желательно. А дел предстоит много разных, лишняя пара рук и правда не помешает. – Добро, – все же согласился я. Выдал Кузьмичу частоту для связи и сказал, что завтра встречусь с крестником. Мы еще поболтали о всяких мелочах и тепло попрощались. Вернулся в машину, все рассказал Воронцову. Он здраво рассудил, что я поступил правильно. Как бы то ни было, абы кого не посадят в общагу СБГ, кто знает, какую на самом деле роль выполняет этой старик. Времени уже близилось к полуночи. Пора подыскать место для ночлега. Воронцов предложил поехать в гостиницу для купцов. Для обычных людей там дорого, но зато хорошая кухня и с безопасностью всё отлично, можно будет нормально выспаться, а не сидеть под дверью с пистолетом. Так и сделали. Идти спать не торопились. Сняли комнату и отправились в ресторан, что находился в подвале. Небольшое помещение утопало в золоте и кружевах, была в этом какая-то имперская вычурность. Мы по старой привычке забились в дальний угол, чтоб можно было контролировать весь зал. Заняли последний свободный столик, рассчитанный минимум человек на пять. За всеми остальными выпивали веселые караванщики. Худая высокая официантка выставила горячее на середину стола и убежала за салатами. Я тростью подтянул тарелку пюре с котлетой и подливом. Воронцов лишь покачал головой, закряхтел и попытался дотянуться до своей. Я заулыбался и подтолкнул ее ближе к товарищу. – Может по рюмашке? – неожиданно даже для самого себя предложил я. – Давай, – легко согласился приятель. Под горячее водочка пошла на ура, поэтому повторили еще по стопке. Из-за ближайшего стола встал бородатый мужик и неровной походкой направился к нам. – Смотри, – кивнул в его сторону Воронцов. – По твою душу. Все-таки у моей маскировки была и обратная сторона медали – такой прикид бесил окружающих. – Эй, мафиози, мля! – обратился ко мне караванщик, подойдя к нашему столику. Понимая, к чему идет дело, я сдержал улыбку. Пачкать новый костюмчик не хотелось. Как бы не было глупо, он мне начал нравиться. Удобный зараза. – Простите, вы это мне? – Тебя, мля, тебе. – он хотел ткнуть в меня пальцем, но трость уперлась ему в грудь, обозначая приемлемую дистанцию, хотя и с такого расстояния долетало луково-спиртовое амбре. Коллеги этого субъекта вмешиваться в ситуацию не собирались и с интересом наблюдали за исходом событий. От входа к нам уже торопливо двигалось двое охранников. Обернувшись на них, словно боясь, что они ему всю малину обломают, караванщик попытался максимально быстро перевести конфликт в стадию потасовки и совершенно не впопад ляпнул: – Ах это ты мне? Он размашисто замахнулся, я успел перехватить трость и зацепить его за ногу. Бородач плюхнулся на задницу под дружный хохот своих компаньонов. Тут же подбежала охрана и аккуратно подхватив его под руки оттащила к веселящимся товарищам, которые усадили его за стол и не давали подняться. Видимо, такое поведение для него норма. В мгновенье око возле нас материализовался администратор и начал сыпать извинениями. Тут же подошел один из компании караванщика. – Все нормально, мужики, без обид? – Все путём, – сказал я. Дальнейшая трапеза прошла без приключений. Готовили здесь отменно вроде простые блюда, но было в них что-то такое, домашнее что ли, а может мне так кажется после диеты из однотипной походной консервированной жратвы. Поднявшись в номер, разошлись по разным комнатам. Я пошел в душ. Мыться не хотелось, поэтому просто стоял под струями горячей воды, отметив, что процесс регенерации идет полным ходом. Гематомы потускнели, став серыми с желтоватым отливом, скоро и вовсе сойдут на нет. Шум воды расслаблял. Мысли сами собой переключились на завтрашний день. Надо где-то раздобыть еще один пистолет. Купить новый не получится. Торговец уже занес меня в базу. Нарушать закон не станет даже Вим. Попробую зайти через контрразведку. К тому же предстояло разобраться с бомжом, прокатиться по Промзоне, выехать загород и посетить парочку соседних кластеров. Дел было выше крыши. Выйдя из душа, обессиленный завалился на кровать. Голова закружилась как после бани. Пошарил рукой по тумбе, нащупал рацию и нажал кнопку передачи. Не успел я и слова произнести, как с того конца женский голос выпалил: – Привет. – Привет. Как ты? – Хорошо. Человек, придумавший кровать просто гений. Я улыбнулся, ведь минуту назад думал о том же. – У тебя как дела, разобрался с тем, кто звонил? – Да, все хорошо, не волнуйся. Бабка еще не спеклась от инфаркта? Мы не использовали кодовую фразу «Прием» и без нее прекрасно чувствовали друг друга. – Нет, – сказала Дара, и я понял, что она улыбается. – Я тут назаказывала, ну знаешь, всякого женского, так что тебе чек не маленький придет. – Ничего страшного, отработаешь. – Только в твоих фантазиях. – Я уже спать ложусь. – Я тоже. – Спокойной ночи, Колючка. – Спокойной, – сказала она. Мне показалось, что до того как выключить кнопку передачи Дара всхлипнула. Даже не представляю, что она сейчас чувствует. Ей наконец-то представилась возможность побыть одной, и все, что ее разум усиленно прятал в дальний угол сознания, сейчас навалилось разом: перенос в Стикс, все ужасы, что довелось увидеть, смерть отца. Я поставил рацию на тумбу и откинулся на подушку. Надо бы еще Алисе позвонить, но сил вставать с кровати и топать к телефону в коридор совершенно не было. Воронцов прошел мимо в халате, чавкая мокрыми ногами в шлепках. – Ну ты даешь, – бросил я ему в след. – А чего такого? – удивился он. – Да ничего, полотенце с тапками до кучи не забудь забрать, когда съезжать будем. – Да иди ты. Уже позвонил своей ненаглядной? Я не ответил.
Глава 22. Длинный и шелковистый
День семнадцатый Цитадель Минус шестнадцать градусов по Цельсию Телефонный аппарат в коридоре истошно надрывался. Твою мать. Кому чего понадобилось? Когда звонок прекратился, я накрыл голову подушкой и попытался уснуть. Телефон снова задребезжал. Мы с Воронцовым решили посоревноваться у кого нервы крепче. Товарищ не выдержал первым и крикнул: – Фарт! Возьми трубку. – Не знаю никаких Фартов, – отозвался я. – Занозу знаю, а вот то, что ты до этого сказал, даже не запомнил. Так мы и продолжили лежать под раздражающий звон. Аппарат затих, но через пару секунд снова задребезжал. – Может, вместе сходим? – предложил Воронцов. – Давай, – поддержал я идею. Прошло секунд десять, но Воронцов так и не показался в коридоре. – Ты идешь? – снова подал он голос. – Нет, а ты? – И я нет. – Им рано или поздно надоест звонить. – Надеюсь. Телефон в очередной раз замолчал, но лишь на несколько мгновений. Мне даже стало интересно, насколько хватит терпения у звонившего. – Воронцов, это тебе звонят. – Да с чего бы? – Я мертв, забыл? Мертвецам не звонят. – Да иди ты. – У тебя есть чем в него бросить? – Есть, но я аппарат не вижу, не попаду отсюда. – Хреново. Спустя какое-то время телефон перестал так нервировать. Мы уже встали и умылись. Заказали завтрак в номер, уничтожили его и перешли к кофе, а трубка все подпрыгивала на рычажках. – Давай на камень-ножницы? – предложил я. В итоге проиграл и пришлось ответить на звонок. – Ало? – Там трубку взяли, – тихо сказал кому-то женский голос. – Не здох еще? – спросил Псих. – Нет, – ответил я. – Не затягивай с этим делом, – сказал он и положил трубку. – Чего хотели? – осведомился Воронцов. – Да так, проверка связи, – сказал я, нащупав в кармане костюма жетон с датчиком и поняв, как Кузьмич вчера мог определить моё местоположение. – Ты сейчас куда? – На встречу с крестником Кузьмича, потом на базу Курсора. – А я в участок, надо же начинать расследовать твоё убийство, – он подошел к телефону и вызвал такси. – Сам потянешь или помощь нужна? – Сам. Я теперь лейтенант, – он дурашливо козырнул, приняв строевую стойку. – Денег дай, а то ускачешь, и я гол как сокол. – Перстни свои продашь, – усмехнулся Воронцов, но горошин и споранов отсыпал. – Салагу встретишь, с него свою долю требуй. – Если не забуду. Мы спустились и вышли на улицу. За ночь сильно потеплело. Похмельные караванщики выползали из гостиницы и, вяло матерясь, разбредались по улице. Машина уже подъехала, и приятель отчалил по своим делам. Я оперся спиной на «Мерс» и задрал голову в небо. Начинался легкий снегопад. Дворник, только подмётший крыльцо, зло выругался и, закинув метлу на плечо, подошел ко мне. – Уважаемый, сигаретки не найдется? Я залез в карман и распечатал пачку сигарет с изображением очередного мертвого поэта. – Бери побольше, – сказал я мужику и дал подкурить. «А, пошло оно все», – подумал я и тоже достал сигарету. Затянулся. С первой тяги с непривычки чуть кашлянул, потом пошло лучше. Никотин разошелся по организму, приятно расслабляя. Горький вкус дыма вызвал острый приступ ностальгии, отослав мою память в армейскую курилку, когда одна сигарета на пятерых. Я докурил и сел за руль. Сначала заехал в магазин одежды и взял гору запасных рубашек, нижнего белья и носков, комплект нормальной одежды для рейда и обычной повседневной. Затем заскочил в продуктовый, закидал заднее сиденье едой. Сточил пару батончиков и погнал к общежитию. Остановился у самой калитки и нажал на клаксон. Через пару минут Кузьмич вышел на крыльцо и помахал мне. Я жестом подозвал его, но комендант скрылся в дверях общаги. Его крестник выскочил на улицу и бодро заменил к машине. Он плюхнулся на сиденье и протянул мне руку. – Варик. – Заноза. – Отец сказал у тебя для меня какая-то работа. – Кузьмич то? – Ну да, он меня совсем малым подобрал. – Повезло. – Угу. Дак чо делать надо? – Много всего разного. Оплату сразу не предлагаю, не считая расходников типа жратвы и сагарет. Работа, скажем так, разная. Потом, может, что-то более конкретное будет. – Понял, ну нормально. Погнали. Парень мне понравился. Сразу понял – сработаемся. Он был, что называется за любой кипишь, присутствовала в нем какая-то шальная искорка. По началу Варик немного терялся от несоответствия моего внешнего вида и поведения, но потом просек фишку, что это просто маскировка, и совсем расслабился. Мы поехали на юго-западную окраину города, там оставили до вечера «Мерс». Взамен я хотел взять что-то вроде рейдерского драндулета, но хозяин лишь развел руками. Ничего подходящего сейчас не было. Я спросил, где еще можно найти машину, и он дал мне адрес какого-то рейдера. Туда уже пришлось ехать на такси. Оно добросило нас до главной улицы рейдерского района, а там уже добрались пешком. На самом краю, чуть ли не рядом со стеной приткнулся крохотный двухэтажный домишка. Я сразу понял, что мы приехали по адресу. Возле ворот стояло, что-то на вроде «Раптора», если бы его делали американские военные. Салон был расширен за счет багажника и там же имелось пулеметное гнездо. – Ничесе, – присвистнул Варик. – Ты на этом по Цитадели гонять собрался? – И не только по ней. Я обошел машину по кругу. Механический зверь внушал уважение. На наше появление никто не среагировал, пришлось постучать тростью в ворота. Реакции не последовало. Я побарабанил громче и закурил. Варик стрельнул у меня сигаретку и присоединился. Когда табака оставалось на две тяги из окна раздался недовольный голос: – Кого там Улей принес? – Гостей, – откликнулся я. Через пару минут затвор ворот со скрипом отварился, дверь отошла назад, и в образовавшейся щели показалась бородатая похмельная рожа. Разглядев меня, мужик потер глаза одной рукой, другая была занята топором. – Вы кто, нахрен, такие? – он сощурился и вытянул шею, словно недостаточно хорошо нас разглядел. – Говорю же, гости. – Какого рожна приперлись? – Машину у вас в аренду взять хотим. От такого и без того со скрипом вращающиеся шестеренки его мозгов заклинило, и чтобы избежать перегрузки и самоуничтожения механизма, он принял лучшее из возможных решений и устранился от общения с нами, удостоив лишь коротким: – Ща… Его «ща» длилось около десяти минут, затем к нам подъехало шесть снегоходов на каждом было по два недобро настроенных рейдера. Мужики взяли нас в кольцо, и у каждого в руке имелось что-то колюще-режущее. Варик переводил взгляд с одного на другого и пихал меня локтем, мол, скажи что-нибудь, пока они нас не покрошили, но главное было не это, главное, что он не испугался. Спокойно стоял и оценивающе смотрел, как мне показалось даже немного с вызовом. – Кто такие? – вышел вперед самый молодой из группы, единственный у кого не было в руках оружия. – Люди прохожие, – улыбнувшись, медленно проговорил я. – Зубочистки свои попрячьте, не знаю, что вы услышали по глухому телефону, но тут разборки никто устраивать не собирается. Главный кивнул своим, и они опустили оружие. – Чего хотели? – уже более спокойно и даженемного заинтересованно спросил он. – Машину в аренду взять. – На сколько? – Думаю, что до вечера, максимум до утра. – Залог жемчужина. – Сколько? – охренел от такой наглости Варик. Я поднял руку, показывая, что все нормально. – Годится, – сказал я. – Если что повредите – залог не получите, пока все не восстановите. – Добро, – снова кивнул я. Мы с главным съездили в банк, где нам быстро состряпали типовой договор аренды. После я съездил на базу Курсора, Псих был там. Ему выделили собственный кабинет на первом этаже главного корпуса. Услышав нужную мне сумму, он даже ухом не повел, невозмутимо отпер сейф и вручил жемчужину. – Жируете, товарищ контрразведчик, – покачал я головой. – Чтоб у утру вернул, не то заберу твою долю у Салаги с ваших темных делишек, и еще бесплатно на меня лет тридцать пахать будешь. – Все пучком будет, – отмахнулся я и довольный умчался в рейдерский квартал. Варик ждал меня в местной забегаловке, и сразу вышел, услышав мощный рык двигателя. Мы перекусили, а затем поехали по магазинам. Я переоделся в свою старую одежду, почти за даром взял еще один комплект из категории «уже не наденешь, но и выбрасывать еще жалко». Веревки, кусок тента, резиновые перчатки и одеяло пришлось поискать. А вот одеколон и шампунь нашлись сразу. Наконец, когда все нужное было собранно, Варик попросился за руль. Он отвез меня в Зоопарк. Местечко, где ему нужно припарковаться, я продумал заранее. Связь с «Щитом» перед ним пока палить не хотелось. Выйдя из машины, забрал тент, веревки и сразу же потопал на базу. У ворот встретил уходящего Психа. – Стой! – окликнул я его. – Чего еще? Красных нет, даже не проси, белых тем более. – Да я не за этим, – не оценил я юмор. – Мне за город надо, бомжа по кластерам прокатить, чтоб он не откинулся, а то все равно немного ссыкатно без дополнительной защиты. – Я воякам на пост позвоню, что-нибудь придумаем. На хвост дежурной машине сядешь или может караван уходить будет. – И еще кое-что. – Заноза, чтоб тебя, завязывай с этой херней. – Последнее. – Излагай, только быстрее. – Мне б пистолет. – У тебя же есть разрешение, – удивился следак. – А я тот ствол пролюбил. – Ладно, тогда слушай внимательно, – он приблизился и перешел на заговорческий шёпот. – Во дворах в центре города есть лавка всякого антикварного дерьма. Зайди туда, скажи кодовую фразу «Я в край охерел» и купи губозакатывательную машинку! – разразившись тирадой, Псих прыгнул в служебный автомобиль и умчался, обдав меня подтаявшим снегом из-под колес. Двое часовых наблюдавших картину, покатились со смеху. Эх, не прокатило. Ну и черт с ним. Что-нибудь придумаю. Меня пропустили на базу, где я сразу направился к вольеру. – Забираешь? – тут же подошел ко мне с вопросом один из бойцов. Видимо он ответственный за этот живой уголок. – Пока одного, – сказал я. Пес, оживший при моем появлении, снова проверял вольер на прочность, рычал и скалил клыки. – Я б на твоем месте поторопился. Ограда скоро не выдержит. – Учту. А как вы с ними управляетесь? Боец ушел и вернулся через минуту с ветеринарным ружьем и черенком с ловчей петлей на конце, отдав приспособы, он удалился. Выручил меня Салага, увидел из окна и пришел на помощь. Бомж лежал в неудобной позе, отсюда никак было не попасть в мягкие ткани. Салага потыкал бородатый комок палкой, и тот вяло зашевелился. Встал на четвереньки и что-то просипел. Я прицелился и выстрелил. Дротик воткнулся в задницу. Руки Васи подломились, и он воткнулся мордой в землю. Я отпер клетку и зацепил его петлей за ногу. Салага держал тент, чтобы он не задрался, а я затащил на него тело бомжа. В близи он вонял еще больше. Меня аж передернуло. – Фарт, давай быстрее! – заторопил меня Салага. – Меня щас вырвет. Мы завернули тело в тент и зацепили веревки в кольцевые отверстия по краям, получилась нормальная такая волокуша. – Все, давай, удачи, – закрывая нос рукой протараторил Салага и поспешил свалить подальше. – Погоди, – догнал я его. – Штуку одну смастерить надо. – Излагай. Я объяснил, что нужно. – Я попробую, – не стал ничего обещать он. Вернувшись к бомжу, взял веревку и потащил к воротам. Все расходились с моего пути. Вдыхать миазмы разлагающегося заживо бомжа никто не хотел. Караульные на выходе даже помогли мне перекинуть тело через порог, лишь бы я быстрее свалил подальше. Тащить одному долго не пришлось. Я помахал двум первым попавшимся атомитам, относительно приемлемого уровня мутации. Один всего лишь имел надбровные дуги как у лотерейщика, а второй обладал настолько вытянутым лицом, что его глаза убежали на виски и смотрели в разные стороны как у голубя. За горсть пластиковых рублевых кругляшей они дотащили тент до машины, не обращая внимание на рычание и запах бомжа. Варик постукивающий по рулю в такт музыки обалдел от увиденного и выскочил из машины. – Мы че похищаем кого-то? – Не, все нормально. Наоборот, полезное дело делаем. – Нас за это полезное дело в шрафники потом не отправят? – подозрительно прищурился он. – Ты отцу доверяешь? – ответит я вопросом на вопрос. – Естественно. – А он доверяет мне. – Понял. Шевелится как будто живой, а воняет как труп, – сморщился он. – В салон его пихать не вариант, не доедем, сдохнем, да и машину потом не отмыть будет, залог не вернут, если там такой аромат останется. Давай его наверх закинем. Я снова окликнул, не успевших далеко отойти атомитов, и они помогли забросить тело на крышу, платы в виде остатков пачки сигарет им было более чем достаточно. Варик примотал тент веревками. – Он тебе сильно живой нужен? – Сильно. Вяжи нормально. – Эх, – тяжело вздохнул он. – Ну вроде слететь не должен. – Разогнулся он через пару минут и упер кулаки в поясницу, выгибая ее. Мы загрузились в машину. Я сел за руль и тихонько поехал в район ангаров. По дороге нас хотел остановить патруль СБГ, но я в окошко показал им жетон. Хорошо, что документов им не потребовалось, а то бы встрял. Тогда Псих меня точно запер на базе Курсора в каком-нибудь подвале. Во второй раз за день посетив хозяина автопарка, осведомился, где мойка. Он подозрительно косился на вздымающийся тент на крыше машины, но все же указал куда ехать. Услуга, мягко говоря, не пользовалась спросом. Лишь пара человек в день бывает, сказал мужик, бывший здесь за главного. Мы с Вариком спустили тент, затащили внутрь помывочной. Я надел резиновые перчатки, сбрызнул шарф одеколоном и спрятал нос. Бомж тихо мычал. Я как керамбитник когтем ножом начал распарывать на нем одежду. Хозяин автомойки тихо офигевал и словно рыба открывал рот. На странное зрелище пришли поглазеть два автомеханика с соседнего гаража. Тем временем Варик сложил в большой плотный целлофановый мешок то, что осталось от вещей Васи. – Это надо будет сжечь, – сказал он. Я согласно кивнул и взял в руки керхер. – Пена? – спросил Варик. – Да. Он нажал на кнопку и насосы загудели. – Вася, я б на твоем месте, сейчас глаза не открывал. Мощная струя белой пены ударила в рыхлую бородатую тушку. Бомж застонал, перешел на рык. Попробовал встать, но руки его разъехались, и голова ударилась о пол. Он катался и скулил, не понимая, что происходит. Поток иссяк. Вася свернулся клубком и трясся. – Вода? – спросил Варик. Получив утвердительный ответ, он нажал на кнопку. А бомж похоже впервые начал что-то понимать, заслышав звук гудящего насоса весь сжался, хотя и так был скрючен в позе эмбриона. Того гляди, суставы вывернутся, как у Дары. Вода тугой струей ударила в бомжа. Первое касание вышло сродни удара плети и бывший каннибал открыл новый спектр звучания своих связок, он заорал. Неудивительно, вода была такая ледяная, что без умения анабиозника можно и коньки отбросить, но почему-то в живучести этого субъекта я не сомневался. – Стоп! – сказал я, и Варик вырубил подачу воды. – Дай шампунь. Парень сходил в машину и вернулся, на ходу читая этикетку: – Для длинных и шелковистых. – Слышал, Вася. Будешь длинный и шелковистый, – хохотнул я. Варик вылил на бомжа всю бутылку. – Ты это, потри его, чтоб шампунь вспенился. – Угу, может мне еще за мочалкой сбегать? Вася стучал зубами, прижав колени к груди, но все же нашел в себе силы встать на четвереньки бросится на крестника Кузьмича. Парень брезгливо сморщившись отбежал и тыкнул кнопку подачи. Керхер снова плюнул струей воды, сбив бомжа с ног. «Какой херней я занимаюсь», – вдруг подумалось мне. На секунду я затосковал по бесконечному простору за стеной. Когда есть только ты, Улей и его твари. Простая борьба за жизнь, а не вот эти вот непонятные уловки, к которым приходится здесь прибегать. Уже сегодня вечером я окажусь за стеной, от этой мысли стало как-то тепло на душе. Задумавшись не заметил, что Варик отрубил воду. Мы вытащили из машины огромное толстое одеяло, завернули в него Васю и забросили в машину. Ничего не объясняя хозяину автомойки, расплатились и уехали. – Ты чего лыбишься? – спросил Варик. Я и не заметил, что не контролирую мимику лица. Мыслями я уже унесся на пару часов вперед, где держал свою «Арку» и, выглядывая из пулеметного гнезда, целился в бегущего от колоны машин керамбитника. Все-таки рейдерство это болезнь.
Глава 23. Снова за стеной
День семнадцатый Цитадель Минус шестнадцать градусов по Цельсию Мы затащили Васю в самую дешевую гостиницу. У стойки регистрации сурового вида мужик на английском ругался с администраторшей. Я не стал платить за номер. Прошел наверх постучал в первую попавшуюся дверь. Открыла девчонка лет двадцати, косметики на ее лице было столько, что при желании ее можно тонким слоем размазать еще на десяток девиц. – Привет, красавица, – сказал я. – Заработать хочешь? – Мальчики, у меня перерыв, – протянула она, растягивая слова. – Приходите через полчаса. В групповухах я не участвую, так что приму только по одному. – А, дак ты жрица любви что ли, это мы удачно. А ну, посторонись, – Я бесцеремонно протиснулся в номер. Варик втолкнул Васю. Мы протащили его через комнату и закинули в душевую кабину, чтоб согрелся и не умер от переохлаждения. Купленные для него вещи оставили там же. – У тебя десять минут, Вася. Не успеешь одеться за это время, повторим цикл твоего преображения сначала. Проститутка была ошарашена наглым вторжением, но поднимать шум не стала. Я сунул ей пару споранов и сказал, что мы просто тут посидим. Тогда она вообще потеряла к нам интерес, врубила телик, закинула ноги на боковушку кресла, отчего короткая юбка задралась еще больше, и начала пилить ногти. Варик засматривался на девчонку и уже хотел с ней заговорить, но я остановил его от опрометчивого поступка. Пока существо, некогда бывшее человеком, пыхтя и постанывая, приводило себя в порядок, я с Вариком успел сточить прихваченную по дороге шаурму и вызвонил Воронцова. Получить доступ к своей оружейной ячейке на складе у меня возможности не было, пришлось подключать товарища. Он завез мое снаряжение и даже для моего нового компаньона прихватил карабин Салаги. – Как расследование? – поинтересовался я у него. – Потихоньку. Вроде что-то нащупал. – Осторожнее там, сыщик. Краткая подготовка к мини-рейду была завершена, и мы покинули гостеприимную представительницу древнейшей профессии, я заметил, как она украдкой передала Варику бумажку с номером телефона. – Оболтус, – сказал я ему, когда мы уже садились в машину. Рейдерский «Раптор» взревел, и мы поехали к южным воротам. Там образовалась очередь. Колонна готовилась к отъезду. Я встал за БРДМом. – Сходи спроси, куда нам пристроиться? – попросил я Варика. Светиться самому как-то не хотелось, в общагу вот спокойно сходил, а тут вдруг возникли опасения. Интуиция мне уже не раз жизнь спасла, так что лучше ее послушать и перестраховаться. Варик вернулся в компании старшего сержанта. Знакомая рожа. Это ему Гнутый продал, украденный у меня ледоруб. Инструмент и сейчас болтался у парня на поясе. Я старался не косить на него взгляд и смотреть собеседнику в глаза. – Вы от Психа? – шепотом спросил парень. Я кивнул. – Радейка есть? – Да сто пятьдесят девятка, – показал я рукой, на штатную радиостанцию, которые рейдеры установили в машину. – Бей частоты. Я забил частоты. – Наши позывные Волк-1 и Волк-2, ты Хвост. Понял? – Чего тут не понять. – Выезд через полчаса. Пойдете сразу за нами. Разведаем маршрут для караванщиков до конца прицитадельской территории. Если, что не так, вы сами по себе. – Все ясно, командир. Вояка ушел, а я облегченно выдохнул. Конечно, шансы, что он запомнил меня по тому маленькому эпизоду были мизерные, но все же нервишки зашалили. – Чего интересно они им дорогу проверяют, караванщики вроде сами зубастые, – подумал я вслух. – Ты не слышал что ли? – удивился Варик – Что не слышал? Я в Цитадель недавно вернулся, мог и пропустить последние новости. – Все рейдеры и вояки только и трындят о том, что недавно целые группы кластеров поменялись. На южном направлении теперь не спокойно, вот начальство и перестраховывается. Видел, пиндосы в городе появляться начали? – Угу. – Это сюда теперь кусок Аляски прилетает. Город рейдеров нанимает на разведку новых территорий. Военные на кипишэ. Сами ничего не успевают. У них вся логистика полетела и обеспечение из-за этого страдает. Это притом, что совет им в помощь еще и вертушку дал. – Интересно. – Ёп твою мать, Вася! – психанул Варик. – Хорош вибрировать. После контрастного душа бомжара вышел из своей спячки и теперь только и делал, что трясся, иногда его прошибало судорогой или начинало скрючивать в спазмах. Похоже, трясучка перешла в новую фазу. Во время я его выгулять решил. Полчаса пролетели быстро. Варик сел за руль, а я, любовно поглаживая «Арку», устроился рядом. «Раптор» пристроился за стареньким БТР-40 раскрашенным в белый цвет, а тот в свою очередь встал за навороченными аэросанями. Створки ворот поползли вверх, и тут меня пробрало, синдром теплого места, чтоб его. Вояки тронулись и потихоньку начали выезжать. – Газуй! – скомандовал я впавшему в ступор Варику. Он утопил педаль, рейд-мобиль дернулся и заглох. Я чуть пол лица на лобовом не оставил. Вася и вовсе пролетел через пол салона и со всего маху врезался в сиденье. – Твою мать, какого хрена ты творишь! – взвился я. Варик тут же повернул ключ зажигания и в этот раз плавно начал движение. Он вцепился в руль так, что костяшки пальцев побелели, но стоило выехать за ворота, как он расслабился и догнал оторвавшийся вперед патруль вояк. – Ненавижу СТМ, – сказал Варик. Бомж что-то одобрительно рыкнул. – Смотрика, живой еще, – хохотнул я. Нервное напряжение спало, и мы рассмеялись. *** День семнадцатый Просторы Стикса Минус двадцать градусов по Цельсию Южное направление оказалось совсем не похоже на западное, которое я хоть как-то изучил. Первый городской кластер попался буквально через пару километров от Цитадели. Правда, был стабом. Патруль без опаски проехал по центральным улицам. Видимо, отлично знал эти места. Дальше скорость увеличили. Аэросани сильно вырвались вперед. Перед вторым городом повстречались первые зараженные. Группа бегунов двигалась прямо на встречу колоне. – Этих не трогаем, – зашипела рация. Я с сожалением поставил автомат на предохранитель. Следующего мутанта мне тоже убить не дали. Йети, выскочивший из придорожного сугроба, с резвостью элитника бросился к саням. Пулемет БТРа коротко плюнул, и зараженному оторвало ноги. – Трофеи не подбираем, – снова донеслось из радейки. Я выругался и убрал ладонь с дверной ручки. Васю перестало колбасить. Он усвоил урок, а потому пристегнулся и пялился в окно. Впереди справа от дороги стоял огромный столб. Граница владений Цитадели. За ним начинался спуск в низину, а затем снова подъем и городской кластер, причем, судя по шлейфу сигнальной ракеты, еще активно сопротивляющийся нашествию мутантов. – Волк Ищейке! Волк Ищейке! – раздался чей-то шипящий крик в рации. Я поморщился и увернул звук. – Волк, – отозвался патруль. – Нужна помощь! – вопил неизвестный, его голос едва пробивался через треск автоматных очередей. – У нас два двухсотых. Один трехсотый. Как принимаешь? – Принял. – Атакованы отрядом зависших. Десять рыл. К точке стягивается фон. – Принял. Ждите. С окраины города в небо снова взлетела красная ракета. – Хвост Волку. – На приеме, – откликнулся я. – Сам все слышал. Десять местных напали на возвращающийся патруль, на стрельбу лезут пустыши. Приказывать я тебе не могу, но за помощь будем благодарны. Как принял? – Принял. Боезапас у меня скудный. Транспорт не мой, если что пойдет не так, решим этот вопрос? – Решим. – Тогда работаем. – Принял. Аэросани остановились, не доезжая до крайнего дома города около сотни метров. Двое бойцов спрыгнули в снег и побежали к нам, запрыгнув в салон, они сразу разобрались в обстановке. Один полез в пулеметный люк и пристроился там со своим РПК. – Гранатами делитесь, – не стал я упускать возможность прибарахлиться. Засунув в разгрузку две круглые тушки, тут же задал вопрос: – Сколько в Бэтэре людей? – Трое. – А у тех кого зажали? – Было пятеро. Ага, минус два двухсотых и один трехсотый. Итого двое. Хреновый расклад. Впрочем, и не из такого дерьма выбирались. Плюс у нас БТР, какая-никакая, а все же броня. Ситуация вышла дурацкая. Отряд разведчиков возвращался после выполнения какой-то одной им известной задачи и наткнулся в городе на армейский Камаз. Решили ехать на нем, здесь уже до Цитадели рукой подать, да и патрули постоянно гоняют. На выезде из города они заглохли и были атакованы местными ментами, которым армейская машинка очень приглянулась. Вояки укрылись в здании крохотного магазинчика. Что делать было интуитивно понятно. Высовываться из-за магазина мы не стали. БТР протаранил заднюю стену. Пока часть бойцов помогала эвакуировать разведчиков, я со своей группой переключил внимание на себя. Выскочив из «Раптора», упал в снег и пополз к углу здания. Менты поняли, что что-то пошло не так. На краткий миг ритмичная стрельба утихла. Затем снова возобновилась с новой силой. Кто-то из вояк выстрелил из РПГ. Раздался оглушающий взрыв. Легковушка вспыхнула и один из нападавших горящим факелом начал кататься по земле. Варик занял позицию у бетонного парапета на краю парковки и бестолково палил, выбивая окна у машин и калеча ни в чем неповинных пустышей. Я пристроился у угла. Аккуратно выглянул и тут же нырнул обратно. Очередь из «калаша» вспахала панельную конструкцию. Я не стал рисковать и метнул сначала РГД, а потом «Эфку». Менты поняли, что дело швах и попытались ретироваться. Пути к отступлению им уже блокировал пустыши. Коих на улице уже стало больше сотни. – Уходим! – проорал в рацию голос вояки. Я махнул Варику. Он спешно добил остатки магазина, превратив в фарш бедную мутировавшую собачонку. Мы быстро попрыгали в машины. Менты еще постреливали за спиной, причем не в нашу сторону. – Статус? – запросил по рации старший сержант. – Все зеленные. – Повезло вам, – с горечью ответил он. *** День семнадцатый Цитадель Минус восемнадцать градусов по Цельсию До Цитадели добрались без происшествий. Восполнили потраченный боезапас на складе у вояк, разумеется, остались в плюсе, оружие я отдал на хранение по новым документам. Васю сдали в вытрезвитель, возиться с ним сейчас не хотелось. Есть такое специальное место, куда лидеры рейд групп сдают на сутки самых отвязных членов отряда, чтоб их на утро по всей Цитадели искать не пришлось. Услуга относительно недорогая. Авто вернул владельцам и получил обратно залог. – Ты сейчас куда? – спросил Варик. – Да, надо вернуть должок. Потом, думаю, в баре посидеть. Стресс заглушить и нормально пообщаться без этой суеты. – Это я всегда за, – сразу повеселел парень. – Ну и отлично. Мне и правда было интересно получше его узнать. Я купил сигарет, отвез Психу жемчужину, переоделся в свой белый костюм, не забыв прихватить трость. «Мерс» решил не брать. Мало ли, чем кончится сегодняшний вечер, не хотелось бы потом возмещать полную цену авто. Время уже близилось к полуночи. Мы с Вариком встретились в недавно открывшимся почти в центре баре под названием «Классический». Был он расположен на границе района нимф и рейдерского. Из-за чего потасканных бородатых рож, вроде моей, там было не много. Публика собралась разношёрстная. Зал был длинный и не очень широкий, разделенный перилами на группы по одному и два столика. В центре между зонами имелся широкий проход. Решение интересное. Толкучки нет, и при этом места всем компашкам хватает. Мое появление не осталось без внимания, впрочем, не настолько я интересен местной публике, чтобы поглядывать на меня больше пары минут. Варик уже занял нам столик и добивал кружку пива. – Не удержался, – улыбнулся он. – Давай чего-нибудь покрепче, – предложил я. Заказали бутылку коньяка и тарелку с различной закусью. После пережитого стресса первая рюмка зашла так, будто я ради нее в этот мир и попал, а про Варика, который уже успел разогреться и говорить нечего. – Какие у тебя планы? – спросил я его. – Да так, – неопределенно пожал он плечами. – Пожить тут какое-то время, подзаработать, если получится. – Я так понял, на Ледоколе ты назалупался на какого-то конкретно. Он несколько секунд раздумывал. – Можно и так сказать. Пырнул одного урода, а он хлипенький оказался и копыта откинул. Теперь вот жду, когда там все уляжется. – Обратно хочешь? – Давай еще по одной, – сказал он вместо ответа. После второй рюмки Варик стал более откровенен. История его была настолько же банальна, насколько удивительна. Парень он молодой, кровь горячая, влюбился по уши в одну из проституток и убил сутенёра. – Я смотрю, у тебя на них фетиш. – Можно и так сказать. Тут же каждый по своему больной на голову. У меня не самое худшее отклонение. Я, по крайней мере, перед собой честен в этом плане. А с тобой то что не так? – Все, от начала и до конца, – я наклонился ближе и перешел на шепот. – Убить меня хотят очень много разных людей. – За что? – Если б я знал, – я обвел пальцем помещение, показывая, что это история не для публичного места. Варик понимающе кивнул. Мы выпили еще по рюмашке и решили, что пора закругляться, завтра ждет очередной безумный день. Вышли на крыльцо, закурили и, не торопясь, поковыляли в сторону центральной улицы, чтоб поймать такси. Идти тут недалеко, всего пара кварталов. Не успели пройти и нескольких метров, как перед нами в снег рухнул мужик. Попытался подняться, но каждый раз снова нырял мордой в сугроб. – Давай оттащим, – предложил я. – А то руки отморозит. Мы перевернули незнакомца. – Ба, Чеснок. Ты ли это! – воскликнул Варик. – Чего ты совсем слабоват стал. Давай ему поможем дойти, – обратился он уже ко мне. – Давай. Мы подняли мужика под руки и потащили. – Налево, – скомандовал Варик, сворачивая в подворотню. Только мы зашли в арку между домами как он сказал: – Опускай. Мы оперли Чеснока спиной о стену. Варик ловко охлопал его по карманам и выудил оттуда кошелек. Я сразу за озирался по сторонам. – Эй, ты че творишь? – шикнул я на него. – Все нормально. Комиссия за помощь, – сказал он. Вытряхнув содержимое на ладонь, он отправил себе в карман два десятка споранов, а пластиковые рубли вернул на место. – Это тебе на опохмел, сказал Варик и убрал кошелек обратно в карман владельца. – Всё, валим. Мы быстрым шагом прошли пару дворов прежде, чем я заговорил. – Какого хрена ты творишь? – А что такого? Это Улей. Каждый выкручивается, как умеет. Если этот мужик может позволить себе отрубиться посреди улицы, значит, он не особо дорожит этими деньгами. В рейде никто не уснет на карауле потому, что это критично. Уснул равно умер. Сечешь? – Нет. Никогда не пойму тех, кто берет чужое. – Понимаешь, есть киношное карате, современное соревновательное карате. Смотрится эффектно – учиться долго. А есть первоначальный окинавский вариант, максимально простой и эффективный – тычки в глаза, удары в кадык и пах. Максимум урона за минимум усилий. Грязно, но это работает. Так вот, херня, которой ты занимаешься – это киношная показуха для дрочеров, а я максимально приземлен к реальности, но заняты мы одним и тем же – самообороняемся от мира, чтобы выжить. Это и есть карате. Бусидо моей жизни. Так что давай без нравоучений. Пошли лучше, поможешь кое-какие вещи со съемной хаты забрать. В общагу переезжаю. Варик вел, я молча шел следом, осмысливая сказанное им. Мы свернули и оказались у трехэтажного барака. Зашли внутрь мимо хмуро глядевших на меня бугаев. Поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. Повернули в длинный тамбур, дошли до конца. – Кажется сюда, – сказал он и с трудом отпер дверь. Внутри была обстановка убогой холостяцкой берлоги. Старая мебель покрыта пылью, кругом упаковки из-под еды, разбросанные вещи, книжный шкаф, который никогда в жизни не открывали, тусклые желтые лампочки добавляли унылости в общий пейзаж. Варик начал ходить по квартире, открывать шкафы, разбрасывать вещи. Снял наволочку с подушки и начал складывать туда различный хлам: томик Оноре де Бальзака, лыжные солнцезащитные очки, магазин от ПМ, бутылку коньяка, несколько пустых автоматных гильз. – Черт, да где же? – разговаривал он сам с собой. – Забыл что ли, куда положил? – Угу. Самое главное найти заначку на чёрный день. Я ее прячу исключительно в очень близком к смерти опьянении, чтоб потом не нашел без крайней нужды. – Такой себе метод. Потолок заходил ходуном. Сверху заиграла музыка. Нормально люди отдыхают. Варик снял со стены картину и чуть не подпрыгнул от радости. Выгреб из стенной ниши плотно завернутый в пленку набор различных таблеток и пару горошин. – Все, погнали, – сказал он. Мы вышли в тамбур и наткнулись на четырех похожих на рейдеров мужиков. – Опа! – выдал один из них, увидев меня. – Фига у Литра гости при параде. Он не уснул там еще? Сука-а-а-а. Это хата того мужика, – дошло до меня. И когда он успел ключи стянуть, а откуда знал, куда идти? – Уснул, – ответил Варик. – Вот мы и уходим. – Опять нажрался? – Ага. – Пошлите, поднимем придурка и пойдем на третий, там кто-то проставляется. – Да нам уже на сегодня хватит. – Да пошли, – по дружески положил незнакомец Варику руку на плечо. Крестник Кузьмича резко ударил его в нос. Я не растерялся и врезал второму тростью между ног, оттолкнув его на остальных. Мы заскочили в комнату и закрылись. Местные начали ломать дверь. Дерево трещало. – Какого хрена?! – заорал я, когда дверное полотно вошел топор. На кой ляд им в общаге топор? – Давай в окно! – скомандовал Варик. Я распахнул окошко и сиганул в сугроб, благо второй этаж – лететь не далеко. Варик сначала бросил свой импровизированный мешок. Потом прыгнул сам. – Ходу! Ходу! Теперь я понимаю, что имел в виду Кузьмич, когда говорил, что Варик проблемный. – Это что вообще было? – накинулся я на него, когда мы отбежали и отдышались. – То же, что и в прошлый раз. В Улье нет законов. Это правила игры. Ты либо их принимаешь, либо борешься с ними и упускаешь возможности. Иметь миллион и не иметь миллион – это уже два миллиона. Теория упущенной выгоды. – Ой, да иди ты нахер, экономист. Это из Ведьмака. – В том мире ты хотя бы можешь выйти на пенсию и если повезло с детьми, отдохнуть хотя бы пару лет до смерти. Здесь же ты будешь пахать, как лошадь пока однажды не упадешь взмыленный и с застывшей пеной на губах. Сечешь о чем я? Ответить я не успел. Зашипела рация. – Заноза, – донесся искаженный помехами голос Психа. – Скажи мне, что вы не разделялись, и маячек Воронцова уже несколько часов не двигается на карте потому, что он просто забыл жетон в Промзоне, а рация у него разрядилась.
Глава 24. Похищенный
День восемнадцатый Цитадель Минус девятнадцать градусов по Цельсию – Не совсем так, – ответил я. От нехорошего предчувствия внутри все сжалось. – Куда ехать? – Через пять минут по Продольной будем проезжать в Промку. Как принял? – Принял. – Что-то серьёзное? – спросил Варик. – Да, мне пора, – бросил я в ответ уже на бегу. Мчался как мог. Выскочил на Продольную, но темп не сбавил. Мимо проехала обычная буханка и просигналила, прижимаясь к обочине. Я заскочил в распахнутую дверь и плюхнулся на единственное свободное место. Стянул шапку и расстегнул пальто. – Какая из букв в слове «не разделяться» вам придуркам была непонятна? – недобро уставился на меня Псих. – У нас задачи разные были, вместе мы бы ничего не сделали толком. Псих шумно выдохнул и ничего не ответил, молча сунув мне наушник для рации. Помимо него в салоне сидел Танк и один неизвестный мне боец. Судя по форме, и редкому в этих краях «Валу» один из ребят Курсора. – Инвиз, – представился он. Все в брониках и с глушителями. Плюс водитель. Итого пятеро. Да, группа поддержки так себе. Буханка подпрыгнула на неровностях дороги, подрезала чукотского возницу и влетела в Промзону, чуть не сбив какого-то кореша Васи. Неизвестный припустил по сугробам так, будто его плетью погнали. Псих смотрел на экран планшета, там на карте отображались две красных пульсирующих точки. Одна из них жетон Воронцова, вторая мой. Похоже, у друга и правда большие неприятности. Он был почти в самой середине левой половины Промки. Добровольно, да еще и не предупредив никого, он бы точно туда не полез. Машина ехала быстро, но при этом осторожно. Лучше бы, конечно, чтоб водитель ПНВ надел и свет вырубил, но видимо не предусмотрели. Атмосфера была как в хорроре. Иногда фары выхватывали из темноты силуэты, один раз чья-то смазанная тень пролетела прям перед машиной. Огоньки костров или лучи фонарей вдали стремительно затухали один за другим. Местные словно зверьки попрятались при появлении хищника. Уазик остановился, фары потухли, и наша разношерстная компашка вывалилась на улицу. Водила сразу запрыгнул на крышу, и как хамелеон слился с автомобилем. Хоть луна и неплохо освещала местность, от ПНВ я бы сейчас не отказался. – Ствол мне дайте, – прошептал я. Инвиз протянул ПСС. Я благодарно кивнул. Запасную обойму он не дал. Видимо, не рассчитывает, на активное боестолкновение. Странный подход. – Руки, – сказал он. Псих и Танк положили ему ладони на плечо, пришлось повторить эту странную манипуляцию. – Не пугайтесь, – предупредил парень, и мы все исчезли. Охренеть! Я чувствовал его плечо, но не видел ни своей руки, ни кого бы то ни было из команды. Слышал, как хрустит снег под ногами, чувствовал, как он забивается в туфли, видел, как остаются следы, но на этом всё. Мы миновали несколько рядов гаражей, разрушенные, словно после бомбежки бараки, спугнули жирную рыжую кошку. И как ее тут еще не съели? Пройдя кладбище ржавых авто, вышли на пустырь. Лет двадцать назад он был огражден, но теперь лишь несколько ржавых столбиков и занесенные снегом бетонные плиты напоминали об этом. В центре пустыря стояло двухэтажное здание без окон и с плоской крышей. К нему в обход куч строительного мусора с разных сторон вели хорошо протоптанные дорожки. Видимо, место обжитое. Я мотнул головой в сторону здания и пальцами изобразил идущего человечка. Псих кивнул, дав добро на разведку. Я упал в снег и минут двадцать обползал постройку по кругу. Вход был только один с южной стороны, со всех остальных имелись окна, движения никакого не наблюдалось, однако непонятные звуки оттуда доносились, о чем и доложил Психу. Контрразведчик показал планшет и палец вниз. Ага, жетон Воронцова в подвале. Он начертил на снегу квадрат и указал две точки по верхним углам, тыкнув пальцем в себя и Танка. Затем на меня и Инвиза и указал на вход. Понятно, они следят, чтобы никто не сбежал, а мы штурмуем. Осуществиться столь блестящему плану было не суждено, едва мы разделились и выпали из невидимости, как со второго этажа ударила длинная очередь из АК на весь магазин, оповещая всю Промзону, что здесь сейчас начнется заварушка. Я упал там, где шел. Разодрав одежду, а может и плоть о торчащую железяку. Неизвестные противники начали перезаряжаться, ребята ответили из всего, что есть, а я, воспользовавшись их прикрытием, перебежал к горе шлака. Стрелок полоснул по куче, заставив меня сжаться, а сердце бешено застучать. – Заноза, делай! – заорал Псих. Из-за спины в здание залетело три гранаты. «Ошалели что ли? Там же Воронцов!», – промелькнула мысль. Три хлопка и три вспышки одна за другой. Светошумовые. Я рванул к зданию, влетел внутрь, запнулся за брусок, перекатился и врезался в стену возле лестницы, ведущей на второй этаж. Плечо отозвалось болью. Как бы не сломал чего. Хотел метнуться вверх по лестнице, но увидел спуск в подвал. Ринулся туда, но отскочил от вспышки из темного провала. Звук выстрела ударил по ушам. Сунув руку за угол, я, не глядя, выстрели пять раз. Темный силуэт вылетел из подвала и сбил меня с ног. В спину впилось что-то твердое. Пистолет выбило из руки. Татуированный кулак вбил мою голову в пол. Я едва успел отклониться и закрыть голову от летящего сапога. Кисть прострелило болью. Раздался хруст. В этот момент на втором этаже что-то звякнуло о стену. Граната. Металлическая тушка начала подпрыгивать на ступенях, скатываясь вниз. Противник звериным прыжком сиганул в окно, пролетев метра четыре. Я откатился, открыл рот, до боли зажмурил глаза и закрыл уши. Что-то впилось в правую руку, и мир исчез. Осталось только белое, свечение переливающееся черными всполохами, и ужасный звон в ушах. Словно в мозг вкрутили арматуру и со всей силы вдарили по ней кувалдой. Не знаю, сколько я так провалялся. Постепенно шум начал стихать, а зрение возвращаться, хотя перед глазами все еще плавали круги. Надо мной наклонился Кваз и что-то проговорил. Я даже близко ничего похожего на речь не услышал. Он помог мне подняться. Голова кружилась, как после сильного удара. Я вынул из правого плеча небольшой осколок корпуса гранаты. Взгляд зацепился за ПСС. С трудом склонившись, подобрал оружие. Танк, придерживая меня, светил фонарем под ноги и вел в подвал. На ступеньках распласталось мертвое тело. Пуля пробила ему гортань, еще несколько угодили в живот. Я присел рядом с ним, Кваз пошел дальше к Психу, который возился с чем-то в конце длинной комнаты. Убедившись, что никто на меня не обращает внимания, приподнял тело и нащупал пистолет. Обычный ПМ со звездой на щечке. Сунул ствол во внутренний карман, заметив, что правая кисть начала разбухать. Трясущимися окровавленными руками нащупал сигареты, закурил и, наслаждаясь тем, как постепенно отступает мандраж, поднялся. Вяло переставляя ноги, направился к ребятам. От увиденного сознание разом прояснилось. Голый по пояс Воронцов был подвешен за руки к потолочной балке. Кваз держал его, а Псих перепиливал ножом последнюю веревку. Друга уложили на куртку. На нем места живого не было. Веки, губы, нос и уши ему отрезали. На животе ножом поиграли в крестики-нолики. Тут и там видны были подпалины от мощного электрошока. – Живой? – спросил я. Танк кивнул, и от сердца отлегло. Главное, что живой, а раны залечатся. Ничего, братишка, мы этих уродов на лоскуты пустим. Вытравим ублюдков из Цитадели, даже не сомневайся. Выжгем выродков под корень. Ненависть заклокотала внутри. Даже в глазах потемнело. Я с размаху саданул кулаком в стену и вскрикнул. Руке и так досталось. Если там и была трещина, теперь гарантированно перелом. Стиснул зубы и глубоко вдохнул. Сука. Могли ведь не разделяться, ну что нам стоило? Псих что-то сказал мне. Я ничего не разобрал. Тогда он указал пальцем на себя и Танка и показал крест. Ага, Воронцова в больницу повезут. – Поторопитесь, – сказал я. Кваз взял друга на руки и понес наверх. А меня, значит, тут охранять оставили. Ну, и ладно. Толку от меня сейчас. Только замедлять всех буду. Что-то Инвиза не видно, надеюсь, его не убили. Я чиркнул зажигалкой и принялся осматривать помещение. Справа в углу стол с пыточными инструментами, весь в зарубках и со следами запекшейся крови. Под тем местом, где висел Воронцов такое багровое пятно, словно тут свинью до капли выжали. Рядом на полу валяются кобура Воронцова, жетон и документы. Так, забираем. Опа! А это что? Я подобрал с пола большой электрошокер, в руке он лежал неудобно, словно под лапищу кваза сделан. Я нажал кнопку, и между контактами вспыхнула микромолния. Ну, сука, уроды, доберусь до вас – запеку заживо этой машинкой. Побродил еще, нашел фонарь летучую мышь. Включил, поплелся наверх. До того как сюда усиленный наряд в полном боевом приедет еще час как минимум. У мертвого тела остановился. Посмотрел внимательно. Обычная бандитская рожа, абсолютно ничем не примечательная. Проверил карманы. Документов, разумеется, не нашлось. Лишь несколько жалких споранов, да запасной магазин к ПМу. Осмотрел тело на предмет особых примет. Никаких колец с печатью банды или другой херни, с помощью которой местные бандюги изворачиваются, обозначая свою клановую принадлежность. Вышел на первый этаж и чуть со страха не помер. Долбанный Инвиз возник прямо из воздуха. – А, если б я с пистолетом в руке был? – Тогда бы я так не рисковал, – сказал он. А может и любую другую фразу. Я все равно слышал лишь странный, ни на что не похожий гул. – Кстати о пистолетах, – я вернул ему ПСС и, заметив на поясе флягу, попросил живца. Сделав несколько глотков изрек: – Дерьмо редкостное, ты бы хоть разбавлял чем-то кроме мочи. Да знаю, шутка на троечку, но голова сейчас у меня не сказать, что генератор свежих мыслей. Тем не менее Инвиз рассмеялся. – Пойду наверх. Осмотрюсь. Он кивнул и пошел следом. Поднявшись по лестнице, я оглядел второй этаж. Никакой мебели. Вообще ничего. Только осколки светошумовых гранат, битое стекло, АКМ-74 и тело мертвого бандита в луже собственной крови вперемешку с испражнениями. Инвиз хлопнул меня по плечу и указал на лестницу, ведущую на крышу. – Если что зови, – сказал я в ответ. Боец кивнул и полез вверх. Я подошел к телу. Глаза были открыты. Мне показалось, что в них застыли удивленье и обида. Жаль, что не ужас и невыносимая боль. Снова обшманал мертвеца. Нашел пачку сигарет, причем каждая вторая была забита совсем не табаком, а марихуаной. Этого добра нам не надо. Один полный магазин перекочевал ко мне в карман. Пистолета у этого засранца не было. Зато имелась рация, жаль только что ее разнесло в хлам. Оранжевый шприц тоже не пережил короткий бой, а вот второй сильно разбавленный уцелел. Настолько сильно бодяжный, что еще немного и его содержимое можно будет считать гомеопатическим средством. Вкатить что ли, чтоб хоть немного полегчало? Обкатав эту мысль, все же вколол. Особо эффекта не почувствовал и продолжил обыск. Колода карт и золотые наручные часы никуда привести не могли. Одним словом, опять никаких зацепок. Я поднялся на крышу. Инвиз снова был невидимкой, но по примятому снегу понять, где он занял позицию, не составило труда. На крыше ничего интересного не нашлось. Кроме самого вида. Отсюда просматривалась вся территория на добрых сто метров почти в каждую из сторон. Никто к нам подобраться не пытался. Оно и не удивительно. У местных нюх на такие вещи. Они все позабивались в норы, кто мог сбежал в Гадюшник. Весь завтрашний день не покажутся, пока тут будет СБГ шариться. Спустился на первый этаж, уселся на ступеньки и снова закурил. Адреналин выветрился – пришла боль. Я особо не обращал на нее внимания. Приелась уже. – Пшшшшшш… – зашипела рация. Улыбка невольно наплыла на лицо, а апатия и отупение как-то разом схлынули, или это наконец начала действовать та ничтожная пародия на спек. – Привет Колючка. – Пшшшш... хсссссс...пш. – Ты прости, я тебя не слышу. Оглох немножко. Может даже контузия, надеюсь, что без сотрясения. Но это даже хорошо, ведь я не слышу твоих убогих попыток пошутить. – Псссс… Хшшш. – Долгая история. Надеюсь у тебя все хорошо. Хотя, как у тебя может что-то быть хорошо, ведь меня рядом нет. – Хччшшш… нрынч… пссс! – Я знаю, что ты по мне скучала. – Кхрч…чш…дебил! – К сожалению, я пока занят, не знаю, когда смогу разбавить твоё жалкое существование и наполнить его смыслом одним своим присутствием. – Вшшшш…пс…ччч. – Понимаю, тебе грустно, ведь в этом доме благородных девиц, нет никого и близко такого же остроумного как я. – Псчш…ты…уй. – Не переживай, скоро я разберусь с делами и снова смогу издеваться над тобой сколько душе угодно. – Кркрр…ты…удак! – Ладно, извини, у меня тут дела. Попробую не сдохнуть, пока приедет помощь. А если без шуток. Рад, что ты вышла на связь. Скоро увидимся. – Пшшссшсшс оччч. – И тебе спокойно ночи. *** Через час явились Псих с Танком. Слух частично вернулся. Хотя звон в голове похоже решил основательно окопаться, даже яму под фундамент рыть начал, а иначе почему башка так раскалывается. Кваз помог мне добраться до буханки, а контрразведчик остался встречать бывших коллег. – Тебя в больницу? – спросил водила. – Нет. Туда мне точно нельзя. Там сто процентов узнают. – Давай куда-нибудь, где телефон есть. Уазик въехал в город и остановился у круглосуточного магазина. Я ввалился внутрь, до смерти напугав продавца. Мужик даже обрез из-под прилавка вынул. Голова соображала плохо, вместо того, чтобы спокойно объяснить, что мне нужно, я наорал на продавца и чуть было пистолет не выхватил, но вовремя одумался. Когда все же удалось получить доступ к телефону, набрал номер по памяти. Трубку долго не брали, с третьей попытки все же ответили. – Ало. – Здравствуйте девушка, это служба доставки. Выйдите через десять минут заберите посылку, – проговорив это, отключился. Водитель быстро довез меня до места. Я уселся у подъезда и даже задремал. Проснулся от скрежета ключа в скважине. Дверь приоткрылась, и мое рыжее чудо посмотрело на меня широко раскрытыми глазами. Во взгляде смешалось все, непонимание, удивленье, беспокойство, радость, испуг и даже какая-то победа что ли. Алисамолча помогла мне подняться и затащила в квартиру. Раздела по пояс, отмыла от крови, обработала раны, наложила повязку и даже полечила своим даром. – Что это было? – нарушил я тишину. – Что именно? – Во взгляде у тебя внизу, ты так посмотрела. – Просто, я… ну, знаешь… ты вернулся с этой девчонкой… а потом мне Кира сказала, что Воронцов спрашивал куда ее устроить…на связь со мной не выходишь… я боялась, что… Я взял ее за руку, и она замолчала. – Не бойся, – только и пришло мне в голову, – со мной тебе нечего бояться. Черт, что я несу? Еле живой добрался, в таком состоянии даже от таракана отбиться не способен, а все туда же защитник херов. Мысли разбегались как брошенные на пол жемчужины. Как же я устал. – Тебе надо отдохнуть. У тебя за день несколько циклов выбросов адреналина было, а организм еще с прошлых травм не восстановился. – Лучше подлечи меня еще, хочу с тобой время провести, отдохнуть всегда успею. – Мне завтра на работу, если я на тебя все силы солью, то… – А ты выходной возьми, – не дал я ей договорить. – Я не… – Ты когда последний раз выходной брала? – Никогда, еще ни разу с тех пор как сюда попала. – Ты вот сейчас серьезно? – Да, – виновато потупилась она. – Ну, все, – сказал я и попытался встать, но был наглым образом придавлен обратно к кровати. – Ты куда собрался? – Жердю позвоню. Скажу, что у тебя обстоятельства непреодолимой силы. – И какие же? – улыбаясь, спросила она, в глазах появилась что-то такое от суккуба. – А ты меня вылечи и узнаешь. Она закрыла глаза и положила руки мне на грудь, немного запрокинув голову. Я обратил внимание, какая у нее изящная шея, а когда увидел выглядывающие из-под футболки ключицы, понял, что это теперь мой личный фетиш. Тут же почувствовал, как тепло исходит из тонких пальцев и растекается по всему организму, напитывая каждую клеточку тела живительной энергией, подолгу задерживаясь на местах ранений. Алиса обессиленно упала мне на грудь. Я притянул ее к себе и поцеловал. Похоже, ночка обещает быть длинной. И откуда только силы взялись? Начать встречаться со знахаркой пока лучшее принятое мной решение в этом мире.
Глава 25. Клиника внешников
День двадцать пятый Цитадель Минус двадцать семь градусов по Цельсию Утро все-таки бывает добрым. Десятки, да чего уж там, даже тысячи ужасных пробуждений стоят того одного единственного правильного в объятьях любимой женщины. Так думал я, проведя рукой по стройной девичей талии. Я поддался уговорам Алисы и на семь дней сложил с себя все обязанности по спасению мира. Не покидая пределов ее квартиры, строил планы, отъедался, лечился, отдыхал душой и телом. Последнее мне особенно понравилось. На самом деле всё это было тяжело. Больным на голову вроде меня нельзя столько времени бездельничать. Моя персональная знахарка говорит, что это просто адреналиновая зависимость, но мне кажется, что проблема гораздо глубже. Улей пробудил во мне что-то, чего раньше не было, и теперь я просто не способен жить нормальной жизнью. Глупо этому сопротивляться, этот авантюрный талант нужно в себе развивать и позволять ему вести тебя, главное не зарываться. Как ни крути, а быть приключенцем, пусть и не без последствий для здоровья, лучше, чем тараканий менталитет приспособленцев некоторых жителей Цитадели. Я их не осуждаю. Просто мы разные, вот и всё. Уговорить Алису удалось только на один выходной. Даже два было бы уже подозрительно. Так что по большей части я маялся бездельем. Все оружие почистил в первый же день, физические упражнения поначалу особо никакие делать не мог, а потом отжиматься стал, спортивных снарядов кроме пола здесь не было. В остальное время трепался с Дарой по телефону, даже научился ПМ заряжать одной рукой, а в рукоятку трости залил свинца, теперь в случае чего ей вполне можно проломить череп. В больницу к Воронцову мне, разумеется, нельзя. Друг три дня провел в коме. Оказалось, что у него помимо всего прочего были обширные внутренние кровотечения. Придя в себя, толком рассказать ничего не смог, лишь иногда писал между пробуждениями, так как оказалось, что язык ему тоже отрезали, мол, пока отрастает, как раз поймешь, что он нужен не просто так, а для передачи особо ценной информации от одного человека другому. Что за информацию с него требовали, он толком не понял. Спрашивали дословно: «Под кем ходишь?», «Где нычка с товаром?», «Кто гонит паль?», «Кто вываливает ее на рынок?». Задавать уточняющие вопросы ему, разумеется, возможности не предоставили. Думали, он дурака валяет. Работали топорно – по-дегенерацки. Дело явно не в жалких пародиях на огнестрел, что ребята впарили, пока я совершал своё волшебное путешествие от Черноты и до полусмерти. Тут что-то другое. Причем такое из-за чего за дело взялись самые отбитые и бесстрашные. Ну это пока бесстрашные, вот Воронцов встанет на ноги, мы их найдем, и станут они очень даже пугливые, настолько, что маму звать начнут и штанишки испачкают. Кстати, после боя я так выпал из реальности, что совсем забыл про третьего бандита, который выскочил в окно. Ему удалось сбежать. Следственная группа СБГ ничего толком нарыть не смогла. Так что остается только держать за друга кулаки. Выздоровеет тогда и поставим точку в этом деле. – Ты сегодня снова со смертью в догонялки играть начинаешь? – спросила меня Алиса, вырвав из рассуждений. – Да. Я здесь больше не выдержу. Волком взвою и сигану с балкона в сугроб. – Будь, пожалуйста, осторожен. Я Воронцова видела в больнице, не хочу, чтобы и тебя также. – Все нормально будет, не переживай. – Ладно, мне пора, а то опоздаю, – она вылезла из-под одеяла и села на кровати. Рыжие волосы рассыпались по голой спине, она обернулась через плечо и, стрельнув глазками, сказала: – Наслаждайся, пока можешь, – после этих слов она встала и абсолютно нагая направилась в душ. Я проводил ее голодным взглядом. Вот же ведьма. После завтрака мы вместе вышли на улицу. Чмокнув меня, Алиса села в такси и уехала. А я закурил и неспешно пошел. Услышав за спиной свист, обернулся. Патруль нимф приближался ко мне быстрым шагом. Я был в новом белом костюмчике, чем и привлек их внимание. Старым теперь даже полы вытирать стыдно. Видимо, излишне прилично одетый человек, это тоже подозрительно. Пообщаться со мной парочка местных блюстителей порядка не успела. Рядом резко затормозил белый «Мерседес», я запрыгнул на пассажирское кресло и, помахав патрулю, сказал: – Погнали! Варик улыбался, несмотря на следы многодневного запоя, настроение у парня было прекрасное. Все-таки маяться ерундой ему не нравилось, как бы весело это не было. А тут какая-никакая, а реальная работа. – Что еще не все ворованное пропил? – Да, я не пил почти. Так только вечерами. – Угу. Оно и видно. – А деньги я коплю. – Не в жизнь не поверю, что ты копить умеешь. – А я и не умею. Оставил себе чуть на мелкие расходы, а остальное отцу отдал. У него попробуй теперь выпроси. Я рассмеялся. Не худший вариант сберечь средства. Инфляции тут нет, так что за сохранность можно быть спокойным. Начальные точки нашего маршрута обговорили заранее. За сегодня нужно подготовиться к рейду. Первым делом поехали в рейдерский квартал, где я толкнул магазин от АК напрямую местным, желающие приобрести без наценки от барыг нашлись сразу, все-таки один из самых ходовых товаров как никак. Затем рванули на базу Курсора. Все деньги нашей команды хранились в сейфе у Психа. Я заранее договорился с ребятами и выгреб все подчистую, не знаю текущий курс гороха к жемчугу, ну тут если не на красную, то на черную жемчужину тянет по любому. Потом заехали в банк, где мне пробили кредит на сто горошин под десять процентов на месяц. – Куда теперь? – спросил Варик. – В центр внешников. – Нахрена? – удивился он. – Как ты заметил у меня острая нехватка средств. Так что сдам тебя на органы. – Меня не возьмут. У меня аллергия на хирургическое вмешательство. – Мы что-нибудь придумаем. Пока валялся, от безделья рассуждал, почему эти ребята вместо того, чтобы устроить тотальную войну на истребление как в остальной части Улья, наладили мирные торговые отношения. Это мультиверсум и причин тому может быть великое множество. Я успел придумать семь основных. Первая – возможно, они попросту очень малочисленная цивилизация, которая не может себе позволить массированные военные действия. Вторая – цивилизация, живущая в крайне жарких условиях, что-то около от плюс шестидесяти градусов. Им просто нереально найти такое количество человек, которые бы согласились работать в почти непригодных для их жизни условиях. Третья – вся их деятельность, это всего лишь начало хитрого плана. Они втираются в доверие, чтоб потом захватить Цитадель, а может и всю долину. Четвертая – они могут открыть портал только в одну конкретную точку Цитадели. Плюс пропускная способность канала ограниченна. Поэтому внешники не способны доставить большое количество сил, чтобы устроить военные действия. Пятая – это цивилизация будущего по типу той, что описана у Ивана Ефремова в «Часе Быка» и «Созвездии андромеды». Они не способны на войны, так как давно переросли это явление и предпочитают договариваться. Им не нужно огромное количество органов в космических масштабах. Им хватает того что есть и используют они это как стимул и способ продлить жизнь самым важным членам общества. Великим ученым, писателям и прочим. Шестая – пробитие портала в другой мир сделала одна из фирм какого-нибудь миллиардера, и он просто опасается привлекать крупные военные ресурсы, в виде, гос аппарата, ЧВК или друзей миллиардеров так как это чревато тем, что у него отожмут канал. Он просто продает то, что удалось добыть, под видом разработок собственной лаборатории. Ну и, наконец, седьмая теория – открытие портала требует огромных денежных затрат. Лишь единицы могут позволить себе купить органы. Поэтому и не требуется их в больших количествах. Следовательно и войну устаивать из-за них смысла нет. Также возможны любые комбинации из этих теорий, а может, мои домыслы просто бред сумасшедшего и все куда проще или запутанней, чем я вообще способен вообразить. Мультиверсум чтоб его, тут ни в чем нельзя быть уверенным. Варик припарковался у клиники. Белое авто хорошо гармонировало с самим зданием, которое чуть ли не переливалось на солнце. В этом городе центр внешников смотрелся чужеродным, как новенький пиджак на разлагающемся мертвеце. – Идешь? – спросила я напарника. – Спрашиваешь. Конечно, иду. Интересно же. Мы поднялись на большое широкое крыльцо с въездом для колясок. Стеклянные двери раскрылись сами собой. Варик ошалевшим взглядом проводил разошедшиеся створки, словно ребенок первый раз увидевший фокус. – Не ну ты видел? – Видел. Видел, – отмахнулся я. Внутри центр напоминал дорогую американскую клинику. Чистота, блеск, много места. Впереди широкая стойка регистратуры. Слева лестница на второй этаж. Хотя я бы и лифту не удивился. Справа и впереди коридоры. К нам тут же подошла симпатичная молоденькая девушка в черных брюках и белой блузке с ярко красными полными губами. – Здравствуйте. Чем могу помочь? – расплылась она в участливой улыбке. – Нам бы в ваш магазинчик попасть. – Алексей, – окликнула она спускающегося по лестнице брюнета лет тридцати в белом смокинге. – К тебе посетители. – Да, да. Уже бегу, – он широко улыбнулся. – Пройдемте за мной. Кстати отличный костюм, – сказал внешник и рассмеялся. Я сдержанно улыбнулся. Не особо меня к себе располагал весь этот лоск и клиентоориентированный подход. Отвыкаешь тут от такого и чувствуешь потом себя неуютно. Одно дело, когда тебя обслуживают в банке или гостинице, там это как то не так вычурно и более органично смотрится. И вроде говорят и делают одно и тоже, а ощущения совсем разные. Не знаю, как это еще объяснить. В общем, захотелось побыстрей свалить отсюда. Я глянул на Варика и понял, что ему еще дискомфортнее, чем мне. Неудивительно, учитывая, что он сюда совсем в юном возрасте угодил. Мы быстро проследовали за брюнетом в правый коридор. Там находилось несколько больших комнат одинаковой планировки. На стенах висело оружие, либо снаряжение. У задней стенки располагались ящики с боеприпасами, отделенные стойкой продавца. – Что-то конкретное ищите? – Да. Ну, мы, пожалуй, сначала осмотримся. – Да-да, конечно. У нас широкий ассортимент, в городе вы такого не найдете, а если вдруг нужно что-то совсем эксклюзивное можно сделать заказ и товар доставят из-за барьера. Вы, я вижу, в средствах не стеснены. «Относительно кого-то может и не стеснен, но по сравнению с некоторыми другими я нищий», – промелькнула в голове мысль. От обилия товаров душа запела. Хотелось взять все и сразу. Чего только стоит электрокопье. Раскладное, почти бесшумное оружие против пустышей и керамбитников. Вырубает их разрядом тока, а потом позволяет запечь споровый мешок. Или взять, например, бластер, мать его ети. Настоящий бластер! – А можно с него стрельнуть? – спросил Варик, глаза его были такие широкие, словно он вообще первый раз в жизни оружие видел. Хотя, я, наверное, со стороны не лучше смотрюсь. – Нет, к сожалению это невозможно, в виду некоторых особенностей эксплуатации, таких как огромный выжженный кратер после попадания снаряда. – Крутяк! – дебильно осклабился напарник. – И что, их вообще покупают? – спросил я. – Конечно. Не так часто как хотелось бы. Все-таки технология необычная для большинства местных, что называется, у рук не было. Поэтому вызывает здоровый скепсис, но все купившие остаются довольны. – А можно как-то хотя бы посмотреть, что он из себя представляет в деле? – Разумеется, – он достал из кармана пульт, и только тогда я заметил, что над выходом висит огромный монитор. Внешник нашел нужный видеоролик и включил запись. Несколько бойцов стреляли по разным объектам: бронежилетам, шлемам, машинам, преградам различной прочности и толщины, в конце перешли на свиные и говяжьи туши. Зрелище впечатляло, по сему выходило, что с такой приблудой можно гарантированно от сугробника отбиться. При том, что отдачи у нее почти нет. – К сожалению материалов по применению на местных тварях у нас нет, ввиду сложности реализации записи подобного эксперимента. – Все равно впечатляет. Какой у него ресурс, боезапас и самое главное цена? – Ресурс около сотни выстрелов, потом требуется замена некоторых компонентов, но мы даем пожизненную гарантирую и проводим обслуживание за свой счет. В комплекте идет стандартный магазин ёмкостью десять энергоячеек. Стоимость всего комплекса три черных жемчужины. Варик разразился матерной тирадой обозначающей его крайнюю степень огорчения столь высокими ценами. Я лишь погрустнел. Обзавестись подобной игрушкой мне никогда не светит. – Ладно, это все, конечно весело, но я здесь за конкретной вещицей. АШ-12. – О-о-о. Отличный выбор, – он снял со стены штурмовой автомат и передал мне. Я покрутил оружие в руках, раньше, разумеется, пользоваться таким не доводилось, но был премного наслышан о нем. Не так уж и часто встречаются автоматы под калибр 12,7. Газоотводная камера отсутствовала. Планки пикатини имелись сверху, снизу и даже на переносной рукоятке. Интересным моментом в нем являлось то, что за предохранитель и переключатель режима стрельбы, отвечали два разных флажка. Затворная рукоять складная. – Стандартный комплект с тактическим глушителем без ПБСа идет вместе с восьмью магазинами по десять патронов, либо с четырьмя по двадцать соответственно, так же возможны комбинации два по двадцать и четыре по… – Я понял, спасибо, – оборвал я словоблуда. – Цена, меня интересует цена. – Да-да, я как раз к этому и подводил, вышеозначенный комплект стоит ровно одну черную жемчужину. Тип боеприпасов на ваш выбор, тут корпорация идет вам на уступки, понимая, как нелегко иногда гражданам Улья дается заработок споранов. Ну, все приехали. Гражданин Улья. Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Стикс. – Беру, – скрепя сердцем выдал я. – Отлично. На какие ворота доставить? – Южные. – Будет там через полчаса. Я расплатился. – Спасибо за покупку. Приходите к нам еще. Мы всегда рады новым клиентам! – широко улыбаясь, проговорил внешник. Мы вышли на улицу и закурили. В запасе остался жалкий десяток горошин и штук сорок споранов. – У тебя хоть какой-то боевой опыт есть? – спросил я Варика. – Ну, так. Приходилось стрелять. – Да видел я в прошлый раз, как тебе приходилось, лупил в белый свет как в копеечку. А снаряжение для рейда есть? – Какое? – Одежда нормальная. Разгрузка. Оружие какое-нибудь. Да хоть нож на худой конец. – Да, я че на рейдера похож? – Ты чем вообще на Ледоколе занимался? – Да, так всяким. – Понятно. Ну ничего, – я хлопнул парня по плечу. – Сделаем из тебя бойца. Со временем. Докурив, мы загрузились в машину. В этот раз я сел за руль. Вырулил на дорогу и помчал до книжного. Причин ехать туда было множество. Во-первых, нужно восполнять пробелы в знаниях, я решил изучить литературу по Антарктике. Как показал мой рейд вместе с Дарой, можно набрести на очень необычные места, так что лучше знать о них побольше. Во-вторых, в этом мире надо быть ко всему готовым, поэтому, следует обзавестись еще и картой Ледокола, кто знает, может меня и туда судьба закинет. В третьих, Даре все равно заняться нечем, подкину ей книжец, пусть просвещается, потом будет меньше глупых вопросов про Улей задавать. – Выживает умнейший, – вслух прочитал Варик, когда мы подъехали. – Офигеть. Это книжный что ли? – Он самый. – Я и не знал, что тут такое есть. – Вот ты меня сейчас вообще не удивил. – В смысле? – Забей. Я вышел из машины. Потянул на себе толстую деревянную дверь. Кажется, пружина с прошлого раза стала туже. Китайские колокольчики оповестили хозяина, о вошедшем посетителе. Самого торговца видно не было. На прилавке лежала раскрытая книга. Мельком бросил взгляд на страницу. «Для большинства «жизнь» и «отчаяние» значат одно и тоже, просто они никому об этом не рассказывают». Нда уж. Мрачняк дикий. Только в Улье о таком и читать. Как будто без этого поводов в петлю залезть мало. Торговец вышел из подсобки. На нем были все те же очки и вязаный свитер. Я назвал перечень нужных товаров. Для Дары решил взять планшет. – Может вас художественная литература заинтересует? – с надеждой в голосе спросил старик. – Нет, спасибо. – Вот так всегда, у кого не спросишь, – расстроился он. – Вы меня простите, уважаемый, но художественная литература в таких условиях – как бомба замедленного действия для психики. Вот, положим, начну я читать. Как следствие непременно стану задумываться. Это в свою очередь приведет к сильнейшему приступу экзистенциальной тоски, которая повлечет затяжную депрессию. А из нее можно и не выбраться, то есть спиться, сторчаться и сдохнуть. А я этого не хочу. Так что лучше я буду копошиться в снегу как слепой котенок, выброшенный в сугроб, чем осознаю: что все это бессмысленная суета, где-то рядом мерзнут ещё четверо таких же как я, мать попила парного молока и мурлычет на коленке хозяев и все, что мне остаётся – это пищать в надежде на то, что бродячий пес услышит и одним хрустом челюстей прекратит мои страдания. Метафора ясна? Старик опешил от такого напора и даже не нашелся, что сказать. Я поблагодарил его за книги и вышел. – Куда теперь? – спросил Варик. – А теперь в твоё любимое место. В бордель!
Глава 26. Проститутки, зайцы и извращенцы
День двадцать пятый Цитадель Минус двадцать семь градусов по Цельсию – Не был здесь с тех пор, как из Цитадели уехал несколько лет назад, – признался Варик, останавливая «Мерс» на окраине главной улицы рейдерского квартала. Разумеется, здание стояло все на том же месте. Это, наверное, самый стабильный бизнес во всем Улье. – Ну, давай, веди, – сказал я ему, выходя из машины. Из борделя доносилась музыка. Неоновая вывеска, изображающая нагую грудастую девицу не горела. Да и зачем? Все кому надо и так по зову сердца находят это заведение без особых проблем. Войдя, мы оказались в широком коридоре. Слева располагался гардероб. За перегородкой внутри сидела синеволосая женщина лет сорока, видимо, активно проходила курс омоложения Улья, по ходу приобщаясь к профессии. Пальцы с длинными красными ногтями быстро стучали по экрану смартфона. Завидев нас, она оторвалась от уничтожения пиксельной живности и встала. – Привет мальчики, – томно проговорила она, оперевшись на стойку и выкатив полные груди. Варик заулыбался, а я лишь кивнул. Сдав одежду, мы прошли в основной зал. В глаза сразу бросился стоящий в центре подиум с шестами для стриптиза. Сейчас он пустовал. В дневное время народу тут было не много. За расположенными вокруг него столами сидел лишь один пьяный мужик с проституткой на коленях. Слева от входа стояли ящики для хранения. В конце зала была барная стойка. Справа в кожаных креслах развалились два охранника, одетые в черные спортивные костюмы. На удивленье они не походили на мордоворотов, а были вполне себе обычной комплекции, что еще больше должно было настораживать, решивших побуянить гостей. Один из них неспешно подошли к нам. – Огнестрельное, либо колюще-режущие оружие при себе имеется? – спросил он. – Разумеется, – улыбнулся я. – Сдайте в камеру хранения. Я подошел к ящику и начал разоружаться. ПМ, табельный Воронцова, нож. – И электрошокер, – сказал охранник, похожее имевший умение сканера. Шокер, лежащий в специальной кобуре под пиджаком было не видно. Сложив все добро в ящик, закрыл его и забрал ключ. – И трость оставьте. – Вы только про колюще-режущее говорили, про дробящее ни слова, – снова улыбнулся я и кинул ему трость. Он поймал ее и, взвесив в руке, уважительно поджал губы. Мы прошли к стойке. Там протирала бокалы молодая девчонка. На вид ровесница Дары. Барменша поправила светлые короткие волосы и спросила: – Вам налить или вы сразу на второй? – мотнула она головой в сторону лестницы, которую я поначалу даже не заметил. – Налей. Мы дождались, пока она накачает нам по бокалу пива. – Я собственно к тебе пришел. Барменша удивленно вскинула брови. – Во-первых, я работаю только с постоянными клиентами. Во-вторых, даже если б каким-то чудом тебе сделали исключение за излишне хитрую морду, – она приблизилась и буквально шептала мне на ухо, – у тебя с собой нет нужной суммы. Похоже, у девчонки какое-то особое умение, помогающее ей считать деньги, гостей. Я с собой взял лишь пару горошин, да горсть споранов, остальное оставил в машине. Отвечать я не торопился в бордель зашли трое рейдров, они, не раздеваясь, заняли столик. Барменша нажала что-то под стойкой, и вниз начали спускаться полуголые девушки всех возрастов типажей и комплекций. Я лишь оценивающе мазнул по ним взглядом. Ничего особенного, по равнению с Алисой проститутки были так себе. Впрочем, это только на мой зажравшийся взгляд, Варик вот залип на жриц любви и весь даже как-то подобрался. Рейдеры начали выбирать девиц, а я вернулся к разговору с девушкой. Оказалось ее звали Латиша. Долго же наверно она новое имя выбирала. Размотала она меня на всю сумму. Но я другого и не ожидал, потому и оставил все в машине. Главное информацию добыл. Девушка поведала мне все расклады по рейдерским группам: кто завтра с колонной вояк уходит в рейд, кто берет новеньких в команду, кто сейчас в поисках бойцов и так далее. Посему выходило, что нужная нам команда была только одна. Только вот состав они уже утвердили. Ну, да это не беда. Всякое же может случиться с человеком, что он вдруг не явится на сбор, а точнее обязательно случиться. Благо, где их найти я теперь знаю. *** День двадцать пятый Цитадель Минус двадцать восемь градусов по Цельсию – А как же твой рыцарский кодекс чести? – спросил Варик, когда мы закинули тело в багажник. – Да я тут подумал над твоими словами про правила игры и все прочее. И в чем-то ты прав. Если этому парню завтра в рейд, а он нажирается до скотского состояния, не думая о последствиях, только потому, что двое незнакомцев его угощают, значит, он не очень и хотел в этот рейд. Верно? – Ты тот еще жучара. – Тут я с тобой не соглашусь. Я у него ни одного вшивого рубля не взял. Да еще и своих подложил на опохмел. – А если он нас вспомнит? – Да и пусть. Вспомнить одно, а найти совершенно другое. – К чему такие сложности? Зачем мы вообще набиваемся в группу к этим рейдерам? – Во-первых, у них есть транспорт, – сказал я, садясь за руль. – Во-вторых, они настолько уверенны в себе, что не боятся взять в команду незнакомцев. А это уже о многом говорит, учитывая, сколько хитрых дельцов норовят пристрелить случайного напарника за бутылку живца, не говоря уже о оружии и амуниции. В-третьих, учитывая предыдущие два пункта, думаю, эти ребята совсем не дураки, а значит, они не поедут новыми маршрутами, а рванут на освободившиеся поляны. А если даже не так, высадимся и своим ходом двинем. Очко не играет в настоящий рейд поехать? – Да пока еще не понял. Так-то стремно зайцами ехать, но с другой стороны, интересно, никогда ведь в рейде не был. Зайцами называли тех, кто двигает в общей колоне снабженцев, но не имеет собственного транспорта. Те, у кого есть свободные места, могли взять таких пассажиров с собой до определенной точки, понятное дело, что не за бесплатно. Совсем нищие могли доехать со штрафниками из группы отработки. Но это не наш метод. Я остановил машину у доходного дома. Мы дотащили пьянчугу до номера и положили на кровать. Я взял лист бумаги и написал: – Спасибо тебе за незабываемую ночь, Болт. Теперь я понимаю, почему тебе дали такое прозвище. Я не думал, что снова смогу обрести любовь, тем более в Улье. Ты не представляешь, как я счастлив, что среди этих озлобленных мужланов нашелся хоть кто-то, перед кем можно обнажить душу, а уж тем более задницу. Я никогда не забуду эту волшебную ночь, особенно то, что ты позволил с собой совершить. Жду не дождусь, нашей завтрашней встречи на рейде, любимый. Целую, твой Динозавр. Варик прочитал текст и несколько минут бился в истерике. – Не ну это перебор, – отдышавшись, выдал он. – Мне аж самому противно и стыдно стало. Я бы после такого не то, что на сбор рейдовой группы не явился, а из Цитадели свалил и никогда не возвращался. Оставив записку, мы покинули номер. Оставалось только забрать Танка и представиться нашему будущему рейд-лидеру. С квазом я договорился еще в первый же день моего вынужденного отпуска. Здоровяк в основном летал как штатный пулеметчик в вертолетной группе вместе с Сугудаем, но в тоже время был на подхвате у контрразведки. Будучи выходцем из диких в Цитадели он откровенно тосковал и рвался в бой. Так что стоило ему лишь намекнуть, как он готов был хоть пешком, хоть на пересадках выбраться за городские стены. Кваза мы подобрали на Продольной улице, он был в полном боевом. Пулемет, естественно, с магнитной пломбой болтался у него на плече. – Рановато ты приоделся, – сказал ему я. – Рейд только завтра. – Да я сразу со клада оружие забрал, чтоб завтра в очереди не стоять. Я познакомил парней, и мы поехали искать нужного нам рейдера по имени Зацеп. Похоже, он не сидел без дела, так как найти его нигде не удавалось. Мы даже разделились, чтоб расширить зону поиска. В итоге он нашел нас сам, тогда, когда мы этого совсем не ждали. Уже стемнело. И я, отчаявшись, решил, что подойду к нему завтра прямо перед выездом. Мы с парнями засели в одной из местных харчевен и наслаждались горячей домашней едой, кто знает, как оно там завтра пойдет, может в следующий раз через неделю удастся что-нибудь съесть. В заведение зашла четверка мужиков и сразу направилась к нам. – Приятного аппетита, – заявил тот, что шел первым. Типичный подкопченный солнцем Улья бродяга, с тем лишь отличием, что один его глаз был закрыт повязкой. – Спасибо, – хором отозвались мы. – Говорят, вы меня искали? А я не люблю, когда меня ищут. – Говорят, кур доят, – в тон ему ответил я. – Для начала представься, уважаемый. –Зацеп, – сказал он, но руку не протянул. – Заноза, а это мои товарищи – Танк и Варик. Ходят слух, вам пары человек не хватает для предстоящего рейда. – Не хватало, – уже более миролюбиво поправил он. Взял стул, развернув его спинкой к столу, и уселся. – Оба свободных места уже заняты. – Да? – делано удивился я. – Плохо, но не критично. Мы не пропадем, но если, что изменится, сигналь. – Опыт то хоть есть? – скептически глянул он на мой прикид. Тут уже кваз снисходительно улыбнулся. Мол, да что ты вообще знаешь презренный рейдер, выбирающийся за стены раз в пару недель. – Понятно, – ответил Зацеп, прочитав реакцию Танка. – А оружие нормальное имеется, или ты с тростью в бой пойдешь? – Для рейда у меня немного другая трость, под калибр двенадцать и семь. Зацеп хмыкнул. – Если что изменится, я вас найду, бывайте. – Угу, до встречи, – бросил я ему вслед. *** Мы отправили Танка закупить некоторые недостающие вещи, а сами поехали забирать Васю из вытрезвителя. Хозяин пошел на уступки за кругленькую сумму и до сих пор держал моего подопечного у себя. Казалось, бомж нам даже обрадовался – рыкнул что-то приветственное. Тут ему хотя бы живец давали, а в вольере он тупо загибался. Сняв для парней большой номер в рейдерском квартале, я оставил Варика присматривать за бомжом, а сам поехал к Даре. Ожидал увидеть ее в разгар депрессии с распухшими от слез глазами, но она оказалась крепче, чем я ожидал. Девчонка уже переживала все свои внутренние горести. Волосы она немного укоротила, а у седой прядки теперь появилась сестра близнец с другой стороны лица. Стоит ли говорить, что видеть ее накрашенной было непривычно. – Что за сутенерский наряд? – вытаращилась она на меня. – Чтоб продать твою задницу, нужно соответствовать образу, – тут же нашелся я с ответом. – Хватит седеть у меня на шее, пора отрабатывать долги и проносить своему хозяину прибыль. Дара в шутку врезала мне в плечо кулаком, а я скрутил её и защекотал. Несколько часов я провел у нее в гостях. Мы без умолку говорили, лишь, когда перевалило за полночь, я нашел в себе силы уйти и засобирался. – Когда ты в следующий раз придешь? – спросила она, провожая. Я тяжело вздохнул. – Не знаю, Колючка. Мы обнялись и долго так простояли. – Мне пора, – наконец сказал я. – Набери, как доберешься. – Хорошо. На душе снова было паршиво. Едва выскочив на улицу, я закурил. Сел в машину и помчался в гостиницу к парням. Танк уже тоже был там. Я сходил в душ и завалился в кровать. Сон долго не шел. В итоге отключился только под утро. *** День двадцать шестой Цитадель Тридцать градусов по Цельсию
Стоит ли говорить, что проснулся я в дерьмовом настроении? Был ворчливый и неуклюжий. Мы сразу переоделись и снарядились для похода. Даже для Васи нашлось что-то похожее на некогда приличную одежду. Все загрузились в машину. Я сел за руль и поехал в Зоопарк. Припарковался во дворах недалеко от базы Курсора, оставил парней с бомжом в машине, а сам направился к Салаге, забрал заказанную у него поделку и вернулся к ребятам. – Значит так, Вася, – сказал я, защелкивая на шее бывшего каннибала пластиковый ошейник. Диод на нем поменял цвет с зеленого на красный – это значит, что замок защелкнулся. – Я надеюсь, ты меня понимаешь. Если нет, то рекомендую тебе заново выучить человеческий язык, в противном случае, ты сдохнешь. Понял? Бомж кивнул. – Хорошо. Херня, что у тебя на шее, это высокочувствительный прибор, созданный моим другом. Он принимает сигнал вот от этого браслета, – я показал на уменьшенную копию ошейника у себя на левом запястье. – Если расстояние между нами станет больше тридцати метров, сигнал прервется и в твоем ошейнике сдетонирует взрывчатка. Сечешь? – Д-а-а-а-а. – рыкнул он. – Ох ты ж ё! Да ты разумен! – воскликнул я. Наш мальчик заговорил, – притворно умилился Варик. – Вот видишь, Вася, как жажда жить стимулирует мозговую активность. Так глядишь, ты у нас скоро совсем человеком станешь. Купим тебе костюм как у меня и трость. В ресторацию на обедни будем водить. Что скажешь, Вася, в ресторацию хочешь? На своё любимое блюдо даже не рассчитывай. Ты у нас теперь вегетарианец. Понял? Бомж снова кивнул. – Хорошо, тогда слушай дальше. Если я умру – сигнал прервется, и тебе нахрен оторвет башку. Врубаешься? – Уг-у-у-у. – Если меня выкрадут через портал, связь прервется и твоя голова лопнет как арбуз. Сечешь? – Да-а-а-а. – Если ты попадешь на черноту, прибор сдохнет, но перед этим рванет, раскидав то, что осталось от твоих мозгов на несколько десятков метров. Это ясно? Вася снова кивнул. – Если попробуешь снять ошейник – фонтанчик брызг от остатков твоей головы может забрызгать окружающих, а это невежливо. Так что так делать не надо. Запомнил? – Да-а-а-а. – Если ты каким-то чудом нажрешься, не знаю как, может у тебя организм уже научился генерировать алкоголь или открылся дар с помощью которого ты снег в жмых от браги превращаешь, я просто нажму кнопку на браслете и тебя будет херачить током пока мозги не запекутся, или пока мне не надоест смотреть, как ты корчишься в муках, а мне не надоест, ведь это крайне увлекательно зрелище и даже, если оно станет скучным, я так уж и быть дотерплю, интересно же насколько тебя хватит. Усек? – Да-а-а-а. – Поэтому за мою жизнь ты должен переживать как за последнюю ампулу спека. В противном случае взрыв, и твоя черепушка разлетится по округе как новогоднее конфетти. Я доходчиво объяснил? Вася опять кивнул. – Это хорошо, что такой сообразительный стал. А знаешь, что нужно, чтобы я жил долго и счастливо? Бомж мотнул головой. – Нужно не проморгать открывшийся портал, и как только это случится, сообщить мне. В противном случае – бум! – я изобразил руками взрыв. – Ну, ты понял, Заново обрётший разум бомж часто закивал. – Вот и ладушки, Вася. Вернув машину владельцу, я не стал продлевать аренду. Забрав оружие на складе, я вручил Варику свою «Арку» и вел инструктаж. В этот момент к нам подошел Зацеп со своими ребятами. – Вот вы где, – без приветствия сказал он. – Угу. Попутку вот ждём. А что, у тебя места освободились? – Да, знаешь, интересные расклады получаются, – прищурившись одним глазом сказал он. – Представляешь, Болт набросился на Динозавра. Пытался ему прилюдно хер отрезать. Хорошо, что этого маньяка вовремя оттащили. А ведь нормальный был мужик, а тут разом в какого-то извращенца превратился. – Во-дела-а-а. Бывает же такое, – покачал я головой. – До чего Улей людей доводит. – Только не говори, что этот тоже с вами, – кивнул рейдер в сторону бывшего каннибала. – Конечно! – кваз хлопнул бомжа по плечу, так что ноги того подкосились, но он все же устоял. – Вася наша главная ударная сила, – тут же поддержал я Танка. – Не смотри на внешний вид. Он настоящий зверь. Обрати внимание, у него даже оружия нет. Думаешь, это просто так? Это мы жалкие беспомощные существа, даже имея в запасе умения Улья, прибегаем к помощи этих пороховых хлопушек, а Вася у нас монстр, ему эти железяки таскать не с руки. Так ведь, Вася. – Д-а-а-а, – прорычал бывший каннибал. – А что за херня у него на шее? – спросил долговязый тип почти в два метра ростом. «Долбанные одаренные», – мысленно выругался я. Там ведь шарф намотан, ничего не разглядеть. – А это чтоб его сдерживать. Говорю же он демон в человеческом обличии. Такому дай волю пол Цитадели разнесет. – Места в машине только три, – сказал Зацеп. – Вася у нас парень не привередливый, он и на полу с удобством разместиться и в багажнике и даже на крыше. – Ладно, – махнул рукой рейд-лидер. – Загружайтесь. Скоро колонна начнет строиться. Вояки перекличку устраивать будут. Мы подобрали рюкзаки и направились следом за группой. – Фарт. Фарт. Фарт… – зашипел эхом в голове чей-то голос. – Думал, спрятался? Я замер на месте и в панике начал озираться по сторонам. – Неужели ты надеялся, что так легко укроешься от меня, Мерзляк? – снова раздался голос.
Глава 27. Большой куш
День двадцать шестой Цитадель Тридцать градусов по Цельсию Вася не подал никаких знаков, значит, либо Турет давно прибыл в Цитадель, либо… Мои товарищи обернулись и обеспокоенно смотрели. А я в режиме сканера вглядывался в каждого прохожего, выискивая телепата. Да именно этот засранец сейчас бомбардировал моё сознание. Неизвестно мог ли сектант читать мысли или просто передавал, но нужного эффекта он не достиг в любом случае. Хочешь запугать меня, ублюдок? Хрен тебе по всей роже! Я готов и вовсе оружии, только появись рядом. – Ты мог вступить в наши ряды и жить вечно, – продолжал шептать голос. – С твоим даром ты занял бы высокую ступень, но вместо этого ты выбрал умереть. Да будет так. Пока я не могу до тебя добраться, но скоро. Скоро все изменится, Мерзляк. Послание оборвалось. Влияние чужого разума прекратилось, и меня пошатнуло. Я с трудом поймал равновесие и, несмотря на черные круги перед глазами, направился к команде. Колонна готовилась к отправлению. Кого здесь только не было. И вояки и караванщики и рейдеры. Десятки видов колесной и гусеничной техники. Большую часть мне никогда раньше не доводилось видеть. Вообще не уверен, что подобные образцы встречались в моем мире. Вот конвой повел группу кое-как одетых штрафников. Большинство из них были вооружены клевцами. Лишь у нескольких имелись арбалеты. Парочка щеголяла с кобурами поверх курток и только один, шедший в самом конце поправлял лямку старого доброго «калаша». В этой разношерстной компашке я выцепил взглядом знакомую рожу. Гнутый затесался где-то в середине. Лицо бывшего военного осунулось. Словно почувствовав мой взгляд, он начал оборачиваться, и мне пришлось отвернуться. Штрафников загнали в два белых шестиколесных автобуса с квадратной кабиной и высокой посадкой. Видно, что конструировались они специальное под суровые северные условия. «Ivan The Terra Bus» гласила надпись на одном из них. Тем временем мы подошли к нашей машине. Бронированный монстр внушал уважение. Четыре колеса. Бойницы по всему периметру. Помимо всего прочего он был коронован башенкой с КПВТ. Мы всем составом загрузились в салон. – Давайте обсудим условия, – сказал рейд-лидер. – Есть два варианта. Решайте сами, как будет лучше. Первый – вы чисто на правах зайцев. Все, что найдете ваше. Второй – работаем как полноценная группа. У нас распределение такое – водила получает двадцать процентов, бойцы по двадцать пять, я тридцать. Я задумался. Второй вариант мне нравился больше. Неизвестно еще, сможем ли мы что-то стоящее найти. Зато если найдем, придется делить на всех. – Второй, – пробасил Танк. – Угу, – кивнул Варик. – Второй, – заключил я. – Хорошо. Тогда, рюкзаки в отсек, – скомандовал Зацеп, указывая на дверь в конце салона. Варик открыл ее и сложил туда три наших баула, поверх снаряжения самих рейдеров. Вася деловито подошел и, заглянув внутрь, вопросительно уставился на меня, спрашивая разрешения. – Ну полезай, если поместишься, – бросил ему я. Бомж, кряхтя и пыжась, с трудом забрался в небольшую нишу между рюкзаками и потолком. Места там оставалось не больше, чем в гробу. – В сумках только не шарься, – предупредил его Зацеп. Все уселись, согласовали частоты связи и начали знакомиться. Новые знакомые были калоритными персонажами. Пухлого толстяка звали, разумеется, Круглый. Он, похоже, играл в команде замену радио. Болтал без умолку и выдавал в минуту слов больше, чем его пулемет «FN Minimi» выстрелов. Кстати, хорошая игрушка, против слабо бронированных целей самое то. Дылда с зоркими глазами был за снайпера и звали его Убой. Вооружен он был какой-то ручной гаубицей, и как запасное оружие на груди болталась «Кобра». Последним член команды – водитель. Вооружение я не разглядел, звали парня Малой. На вид ему не больше семнадцати. Сколько на самом деле одному Улью известно. Мой «АШ-12» всех заинтересовал. Рейдеры по очереди передавили друг другу игрушку. Крутили в руках, уважительно поджимали губы и рассуждали о пробивной мощи оружия. – Первый начал движение, – ожила рация. – Второй начал движение. Наконец, очередь дошла до нас. – Тридцать седьмой начал движение, – доложился в общем канале Малой и тронулся с места. Выехав за ворота, колонна остановилась. Несколько десятков вояк пробежались по всем машинам и торопливо сняли магнитные пломбы. После этого вереница техники снова пришла в движение. Ехали спокойно. Дорога была расчищена. На всякий случай в хвосте плелись несколько различных гибридов военной техники с бульдозерными лопатами. Круглый говорил все время, затыкаясь лишь в те моменты, когда радиостанция выдавала порцию вялых ругательств. – Заходят, значит, в бар керамбитник и пустыш, – начал очередной анекдот Круглый. Далекий стрекот пулеметной очереди заставил его замолчать. В эфире была тишина, а колона продолжала движение, значит, все нормально. – И чего дальше? – подался вперед Варик, похоже, слабо знакомый с рейдерским юмором. – И ничего. Застрелил их бармен. Нехрен зараженным по стабу шастать. Варик коротко хохотнул, остальные лишь улыбнулись, даже мне уже довелось услышать этот анекдот во второй раз, про остальных и говорить нечего. Где-то спереди раздался взрыв. Ему вторила серия частых хлопков из мощной снайперки. – Хвост Голове, – заговорила рация. – Голова. – Наше звено выходит. Как принял? – Принял. Удачной дороги. Я встал и, держась за поручни под потолком, открыл бойницу левого борта. Четыре крайних самых массивных в колоне машины свернули влево и подались на восток. Караванщики поехали в сторону Ледокола. В город, где в прошлый раз пришлось спасать разведчиков, въезжать колона не стала. Взяв вправо, она обошла его по дуге. Молодой элитник хотел было попытать свои силы и схлестнуться с бронетехникой, но потеряв несколько наплечных шипов, развернулся на трех оставшихся лапах и, проломивкирпичную стену дома, скрылся в его нутре. Еще где-то через час, матерая элита, уже из тех, о которых говорят дрожащим голосом. Проводила колонну задумчивым взглядом. Он как Кинг-Конг несколько раз ударила себя кулаком в грудь. – А почему он не напал? – задал вопрос Варик, обращаясь сразу ко всем. – Ты его размеры видел? – ответил ему Убой. – Видел. – Потому он такой и вымахал, что бездумно не лезет в драку. Его бы дружным залпом разорвали на много маленьких элитников. Смысл какой ему в этом? У него под боком город. Там много куда менее зубастой еды. – Понятно, – задумчиво протянул Варик. Через полчаса колона разделилась на две. Мы поехали за той, что свернула направо. Не доезжая до очередного городка, доложились по рации и отделились от общей массы, а снабженцы под аккомпанемент выстрелов въезжали в кластер. – Теперь можно и о деле поговорить, – сказал Зацеп. – Наша цель антарктическая станция Восток. Слышали про такую? Я кивнул, как раз вчера с Дарой листали книжки, мельком и про эту станцию почитал. – Обычно народу там немного, но есть одна загвоздка. График перезагрузки мы подзабыли, так что неизвестно, что там сейчас. Работаем аккуратно. Заноза, ты со своей громыхалкой туда лучше вообще не суйся, будешь шить переборки как картон, все технику угрохаешь. Зачищаем персонал. Круглый, на тебе как обычно документация и компы. Остальные по ситуации, берем только самое ценное. – Заказ от Института? – спросил я. – Да. Советую закутаться потеплее. Там кластеры очень холодные. И действительно. Я уже сейчас чувствовал, что утеплитель на полу совсем не спасает, и пальцы на ногах постепенно теряют чувствительность. Начал сгибать и разгибать их, прямо как во время долгих зимних вечерних поверок в армии. Когда шевелиться нельзя, а кровь в коченеющем организме разгонять как-то надо. – Теперь некорректный, но очень важный вопрос, – сказал Зацеп. – Есть у кого сенсорные или боевые умения? Наша тройка синхронно покачала головой. – А у этого вашего, – он кинул головой в сторону грузового отсека. – Нет, – ответил я. Безопасная зона кончилась, и Убой занял место в пулеметной башне. Занесенную снегом станцию не разглядеть, если не знаешь куда смотреть. Рейдеры хоть и знали, но даже так не сразу ее заметили. Группа защелкала флажками предохранителей и припала к бойницам. Подъезжали аккуратно. Ветер лютовал. Если здесь и были свежие следы, их могло замести за считанные минуты. Машина остановилась. Убой так и остался за пулеметом. Малой открыл водительскую дверь и, выпрыгнув в снег, замер с трубой гранатомёта на плече. Зацеп вооруженный АК-103 с глушителем пошел первым. Остальные веером двинулись за ним. Мороз обжигал лицо. Пришлось натянуть на глаза лыжную маску, чтоб снег не мешал контролировать обстановку. Эх, зря я не поставил коллиматор. Браслет на запястье завибрировал, заставив вздрогнуть от неожиданности. Твою мать! Долбанная дистанция. Я вырубил прибор, чтобы Васе не оторвало башку. Рейд-лидер отцепил с пояса складную саперную лопатку. Варик выхватил ее и начал откапывать дверь. Ветер как назло затих, и скрежет метала о метал буквально корёжил сознание, заставляя морщиться и крепче вжимать приклад в плечо. Варик рывком распахнул дверь и отскочил в сторону. Впереди был длинный узкий коридор с переборками дверей по обеим сторонам. Пол залит застывшей кровью. Некоторые двери смяты, другие со следами когтей. Лампы висят на обрывках проводов. Липкий страх забрался за шиворот и чуть не заставил предательски шагнуть назад. Соваться в замкнутое помещение никому не хотелось. Зацеп сложил приклад и кивнул Варику. Раскрасневшееся на морозе лицо парня вмиг побелело. Товарищ сделал робкий шаг, но Круглый оттолкнул его. Достал из кобуры трехствольный обрез и шагнул внутрь. Его полная фигура загородила проход. На удивленье ловко он юркнул в первую дверь слева и, высунув ствол в проход замер. Варик двинулся следующим. Нырнул в дверь справа. Настала очередь Зацепа. Он прошел и ударом ноги распахнул смятое полотно второй двери слева. Теперь мой выход. Быстро пробежав, толкнул плечом вторую дверь справа. Заперто. Потянул за ручку и тут же отпрянул назад. Сердце чуть не выскочило из груди. Несколько раз вздохнул и взял себя в руки. Это всего лишь останки. Зашел и, стараясь не ступать на раскиданные кости, занял позицию. Теперь снова настала очередь Круглого. Так мы и проверяли комнату за комнатой, напрягаясь от каждого скрипа. Осталась последняя – кабинет начальника станции. Мы замерли в нерешительности. Зацеп уверенно шагнул вперед и впечатал ботинок полотно. Дверь во что-то уперлась, и вместе с этим раздалось урчание. Рейд-лидер едва успел податься вправо, когда три ствола разом загромыхали, оставляя воронки от попаданий пуль и прошивая тонкие переборки. Магазины опустели у всех почти разом, тогда в дело вступил АК Зацепа. Грохот пустого магазина. Вставить новый. Перезарядка. Палец на спусковой крючок. Выстрелить вновь мне не удалось. Массивная белая тварь смяла внутреннюю обшивку и кинулась на рейд-лидера. Зацеп выронил автомат и выставил руки вперед. Монстр словно уперся в невидимую стену и начал отъезжать назад. Когти впились в пол, издав противный скрежет. И тут матерной тирадой разразился пулемет Круглого. От налобных пластин брони ударили рикошеты. Тогда и мой АШ-12 исторг четыре скупых очереди по локтевым и коленным сочленениям. Тварь завалилась, и ее словно исполинским пылесосом втянуло обратно в комнату. Зацеп чуть наклонился вперед, делая джедайские пасы руками. Круглый замер, что-то нашептывая в кулак, и с его руки сорвался сгусток какой-то плазмы. Тварь взревела и вспыхнула. Запах паленной шерсти перебил запах пороха. Я добил остаток магазина в горящую агонизирующую тушу. – Фух. Отбились, – изрек осунувшийся Зацеп, сползая по стеночке и вытирая трясущимися руками выступившую на лбу испарину. Похоже умение рейд-лидера прожорливо до жизненной силы. Я показал Танку большой палец, а он уже в свою очередь передал сигнал ребятам у машины. – Это ж надо! Почти до снеговика отожрался на десяти полярниках, – сказал Круглый, ковыряясь в споровом мешке твари. – Это ж сколько циклов перезагрузки ему понадобилось? – удивился я. – А хрен его знает, – мы эту точку давненько не проверяли. – Восемь споранов, одна горошина и нить янтаря. Неплохо для начала, – довольно осклабился он. Я его оптимизма не разделял. Есть вычесть два пустых магазина я пока в минусе. Кстати, надо бы посмотреть, как моя новая игрушка прошивает шкуру тварей. С помощью Варика удалось перевернуть тушу. Увиденное впечатляло. Не знаю, какой урон нанесут обычные патроны, но бронебойные буквально вырывали куски мяса и вгрызались в плоть монстра, прошивая и раскалывая броню. Хрен я теперь кому продам мою малышку. Буду холить и лелеять, заботливо протирая промасленной тряпочкой. Зацеп, наконец, пришел в себя и разразился чередой коротких приказов. Мы начали стаскивать добро в машину. Ценностей было немного. Небольшой генератор. Мощная радиостанция. Коллекция коротких металлических лопат. Всякая техническая литература и винчестеры. Ящик водки и пару ящиков различных консервов. После внимательного изучения комнат, меня поразило наличие аж пяти гитар, одна из которых была электрическая. Времени свободного у полярников имелось в достатке, вот и занимали себя, чем могли. Обидно стало за замерзшую коллекцию зеленных саженцев – эксперимент не успел завершиться. Закончив сбор трофеев, обошли базу по кругу. В снегу нашлись еще несколько припрятанных мутантом тел. Похоже, тварь не спела их пожрать и намеревалась вернуться к трапезе после того как расправится с группой незваных гостей. – Зацеп! – позвал я рейд-лидера, наткнувшись на еле различимый след колесной техники. – Чего у тебя? – пробираясь по сугробам спросил он. – Колею видишь? – Нет. Замело же все к чертям. – Смотри внимательно, – здесь что-то здоровое прошло. – Нам с этого какой прок? – Мне, кажется, имеет смысл проехать по следу. Рейд-лидер скептически глянул на едва заметные углубления. – Я недавно как раз про эту станцию читал. Есть шанс, что это вездеход «Бурлак». Он перевозит людей и грузы отсюда на станцию Прогресс. – Не слышал о таком. – А там не слышать, там видеть надо, – я описал ему машину. – Шанс найти мизерный. – Но он есть, – продолжал настаивать я, видя, что он все же сомневается, решил додавить. – Давай так, если след пустышка, моя доля со станционного добра уходит в счет потраченного времени. – Ладно, хрен с тобой, – махнул рукой рейд-лидер. – Все, сворачиваемся! – сказал он уже в общий канал. Поначалу ехали больше наугад, затем кластер сменился, и следы вездехода стали отчётливее. Оказалось, мы промахнулись на добрую сотню метров. – Тварь на три часа, – доложился Убой. – Тормози! – скомандовал Зацеп. Высунув ствол в бойницу, он долго целился, а затем отсек две коротких очереди по три патрона. – Едем дальше. – А споровик? – удивился Круглый. – Не в этот раз, – скривился Зацеп и посмотрел в потолок, словно там был не бронированный метал, а небесная твердь. Круглый понятливо кивнул. Варик бросил на меня недоуменный взгляд, а я лишь пожал плечами. У рейдеров свои заморочки. Бронированный монстр взял штурмом снежный холм и резко затормозил при спуске. – Заноза, везучий ты сукин сын! – воскликнул Зацеп. В низине, осев по самое брюхо в снегу стоял «Бурлак». Не веря своим глазам, я подался вперед и припал к биноклю. Он родимый. Главное теперь, чтоб на ходу был. Машина остановилась за пятьдесят шагов от моего потенциального рейд-мобиля. Группа выскочила на улицу. Я внимательно изучал «Бурлак». Не торопясь приближаться. Повод опасаться был весомый – вытекшая из-под двери застывшая кровь была похожа на рубиновые кристаллики. – Зацеп, ты же кинетик. Потяни дверь за ручку, – озвучил я пришедшую идею. – Я грубый кинетик. Хочешь, могу эту дуру опрокинуть, но вот для того, чтобы за ручки тянуть, мне еще не одну горсть жемчуга сожрать придется. – Чтобы там не выскочило, не стрелять. Беречь обшивку, – сказал я. – Тогда сам иди и открывай, – бросил в ответ Зацеп. Группа не стала далеко отходить от машины. Я в одиночку отправился к Бурлаку. Не доходя метров десять, обошел технику по кругу. Никаких следов тварей не обнаружил. Приблизился к двери. Твою мать, она еще и высоко. Чтоб дернуть за ручку, нужно встать на ступеньку, значит, придется одной рукой держаться, тогда стрелять уже не получится. Я тихонько стукнул прикладом по корпусу машины. А в ответ тишина. Ладно, была не была. Я поднялся на ступеньку, резко дернул дверь и тут де подался назад, буквально каждой клеточкой тела ощутив затаившуюся хищную сущность.
Глава 28. Микроорда
Интерлюдия вторая. Со стороны ледяная скала была ничем не примечательна. Обточенная ветрами Стикса. Поглотившая в себя десятки могущественных тварей и людских костяков. В самом ее сердце имелась овальная пустота. В этой крохотной яйцевидной пещере еле заметно светил химический фонарь. Худой остролицый человечек с засаленными волосами сидел в позе лотоса. Со стороны могло показаться, что он не дышит, давно умер и окоченел. Туретт почти все время проводил в медитации, сканируя инфополе и разбираясь в хитросплетениях вариаций. Любой другой разумный и большая часть великих знахарей сошли бы от такого с ума. Но он десятки лет отрабатывал только этот единственный навык и до сих пор чувствовал себя жалким неумехой. Слишком нестабильная наука будущее. Слишком непокорен хаос Улья. – Послание доставлено, мастер, – раздался в голове сектанта шепот. Сообщение вырвало его из медитации. – Хорошо, – ответил он мысленно. – Долг уплачен. – Надеюсь, больше никогда не увидимся. Туретт удовлетворенно улыбнулся и снова припал к струнам мироздания. Маленький штришок поменял картину будущего. Теперь главное не прошляпить переломный момент. Появиться нужно вовремя. *** День двадцать шестой Просторы Стикса Минус сорок два градуса по Цельсию «Надо было Васю заставить дернуть ручку», – мелькнула запоздавшая мысль. Я соскользнул со ступеньки и упал спиной в снег, вскидывая автомат. Мощная тварь в обрывках красной куртки с размаху врезалась в дверь. АШ-12 задергался в руках. Удерживать оружие из лежачего положения было неудобно, и дуло увело вверх. Почти разорванная на две части тварь рухнула на меня, сотрясаясь в предсмертных судорогах. Завоняло потрохами и кровью. Я, весь перемазанный с ног до головы, выбрался из склизких внутренностей и чуть не проблевался. Запах стоял омерзительный. Остальные члены команды подбежали ко мне. Варик помог оттереться снегом от крови. Переодеваясь в запасной комплект одежды при нынешней погоде, я побили все армейские мировые рекорды. Не смотря на эти манипуляции, все равно должно быть теперь как сигнальный маяк для тварей. Рейдеры проверили салон и кабину. Больше зараженных не было. Он пожрал остальных восемь пассажиров и мутировал в нечто среднее между керамбитником и лотерейщиком. Видимо упитанные были полярники. Малой и Круглый принялись реанимировать промерзшего насквозь Бурлака. У мехвода имелось какое-то умение, завязанное на технику, а Круглый работал как штатный обогреватель. В общем, шансы запустить двигатель были неплохие. Остальные распределились по периметру и заняли оборону. Убой со своей ручной гаубицей застолбил позицию на крыше Бурлака. Зацеп заехал на возвышенность и водил из стороны в сторону носом КПВТ. Варик и Танк встали по флангам, сканируя местность в бинокль. Отогревшись, я забрался внутрь машины, распахнул задние и боковые дверцы, чтоб хоть немного развеять витавший запах смерти. Кузов салона был высокий. Мне при моем среднем росте хватало, чтобы стоять не пригибаясь еще и место оставалось. Салон машины был поделен на четыре основных отсека. Первый – кабина с водительским и двумя пассажирскими креслами. Второй отсек – пассажирский. За его сиденьями находилась кухня с раскладным столом и несколькими посадочными местами. Под раскладным столом была снегоплавильня. Также в этом отсеке имелась вытяжка, а под креслами рундуки для хранения продуктов. На стене висели полки для личных вещей. Рундуки оказались заполнены. Неплохой бонус. Третий отсек – жилая часть с телевизором, розетками и кондером. Ну и в самом конце был бытовой отсек, забитый рюкзаками полярников. Настоящий дом на колесах. Я сунул палец в дырку от пули. Мои попадания разворотили дверь и немного крышу. Вася, используя лопату как метлу, выгребал из салона замершие останки. – Небось жаба душит, такие деликатесы выкидывать? – подмигнул я ему. Он что-то пробурчал в ответ. – Заноза Зацепу, – вызвал меня по рации рейд-лидер. – На приеме. – Как мы это чудо-техники до стаба попрем? Она благоухает как холодильник на кластере недельной давности. Такой паровоз насобираем, мама не горюй. – Ты же планировал еще куда-то заехать? – Да. Есть один вариант. – А потом к уходящей колоне снабженцев присоединиться? – Если успеем. – Давай тогда Бурлака заводим и гоним на всех порах, чтоб гарантированно успеть. – Маловато выхлопа с одной машины, пока мы ее пристроим. Это игра в долгую. – Пристроим мы ее сразу, у меня на заднем дворе. Как только двор построю. – Топай сюда. Я выпрыгнул с машины и направился к Зацепу. Долго пытался с ним сторговаться, ведь платить мне сейчас нечем. Рейд-лидер буровил меня задумчивым взглядом, но все же добро дал. Сошлись на том, что я отдаю им в аренду свой АШ-12, пока не выплачу их долю за Бурлака и несколько раз скатаюсь с ними за хабаром без права на процент с прибыли. Собственно довольно неплохие условия, учитывая, что АШ-12 я изначально и брал как самоокупаемое оружие. Хотел сдавать в аренду под залог в черную жемчужину. Скрепив договор рукопожатием, мы синхронно обернулись на звук. Двигатель Бурлака взревел и, несколько раз кашлянув, заглох. Тем временем на шум приближались первые твари. – Йети на двенадцать часов, – доложил по рации Убой. – Работай, – скомандовал зацеп. Я выскочил из машины и припал к биноклю. Огромная снайперская винтовка Убоя едва слышно бахнула. Резво пробирающийся по сугробам зараженный опрокинулся назад, несколько раз перекувырнулся, разбрызгивая кровь, что на таком морозе мигом превратилась в дождь из конфетти. Тварь даже не пошевелилась. Вот это мощь! Должно быть, винтовка дылды стоит дороже, чем оружие всех остальных присутствующих вместе взятое, включая КПВТ. Прошел час, твари постепенно начинали стягиваться на звуки выстрелов и грохот двигателя. Зацеп уже всерьез нервничал. Еще немного и даст команду сворачиваться. Наконец, Бурлак взревел и не заглох, как обычно, а начал мерно тарахтеть. От сердца отлегло. – Сейчас он прогреется и надо будет его немного дернуть, – сказал Малой в эфир. Зацеп подогнал свой рейд-мобиль. Круглый подцепил трос. Убой нехотя спустился с крыши Бурлака. Он упал на одно колено и выстрелил в очередную тварь. Ему вторил пулемет Танка. Почти доросший до сугробника монстр не желал останавливаться. Я прицелился и дал несколько очередей по конечностям твари. Тем временем мехвод прыгнул за руль. Зацеп тронулся с места. Трос натянулся, как нервы всех присутствующих.Колеса Бурлака на холостую завертелись в снегу. Авто рейдеров начало вытягивать мою машину. Покрышки смогли поймать сцепление с твердыми слоями снега, и Бурлак сам вытолкнул себя на плотный наст. – Все, валим нахрен! – заорал в рацию Зацеп. Круглый быстро свернул трос. Я заскочил в салон Бурлака. – Смотри внимательно, – затараторил Малой и указал на центральную панель. – Это тумблеры управления трансмиссией. Датчики компрессора воздуха и давления в шинах. Он не счел нужным указать на двенадцати вольтовую розетку и счетчик моточасов и продолжил: – Рядом с рычагом переключения скоростей краны контроля давления в шинах по одному на каждое из шести колес. Больше нихрена тебе знать не надо, – окончив инструктаж, он выскочил, а я уселся за руль. Над лобовым стеклом была магнитола и габариты. На потолке основной аварийный выход. Запасным служило окно с пассажирской стороны кабины. – Эй, хлопчики, никто не хочет ко мне в салон как группа огневой поддержки? – выдал я в эфир. Никто не хотел, но, все же понимая необходимость, Танк и Варик запрыгнули. Рейд-мобиль зацепа уже удалялся, изредка КПВТ извергал сгустки пламени, скашивая самых шустрых тварей. Танк пристроился у задней двери, готовый в любой момент открыть огонь, а Варик расположился у основного входа. Я поддал газу и погнал вслед за рейдерами. – Забираем правее, там где-то трасса должна быть, – раздался по рации голос Зацепа. – Принял, – отозвался я, выворачивая руль. Управлять такой махиной было непривычно, но свой шарм в этом определенно есть. Я смял колесами парочку пустышей и расхохотался. Знай наших! – Фарт, поднажми! – заорал Танк. – Фарт? – удивился Варик и вопросительно посмотрел на меня. – Забей, – бросил я ему через плечо. – Погоди, дак ты тот самый? – Вася, страхуй Варика, чтоб он не выпал, когда стрелять будет, понял? – проигнорировал я вопрос. Бомж прорычал в ответ что-то положительное. Пулемет Танка загрохотал, отсекая первых живчиков, догоняющих медленно ползущую по сугробам махину. Через несколько минут уже Варик раскрыл дверь и начал отстреливаться. Я резко дернул машину вбок, уворачиваясь он вынырнувшего из норы снегоступа. Очередь из КПВТ ударила в опасной близости от Бурлака и буквально вдавила тварь в снег. – Заноза, – раздался в наушнике голос Зацепа, – ты очень оправдываешь свое имя. «Ой да пошли вы все», – подумал я. Через несколько минут мы выехали на занесенную снегом трассу. Здесь дело пошло веселее. Поначалу мы немного оторвались от тварей, но наша радость продлилась недолго, тварям тоже было проще бежать по дороге, чем по сугробам. Несколько резвых керамбитников и лотерейщиков уже оседлали машину рейдеров, большинство слетели сразу, как напоролись на стальные шипы, но несколько смогли удержать и беспомощно колотили кулаками по крыше. – Твою мать! – выкрикнул Варик и захлопнул дверь. В нее что-то ударило, оставив вмятину. – Вася, мой автомат! – заорал я. Бомж сообразил и, быстро схватив с пассажирского кресла оружие, передал его Варику. Тот снова распахнул дверь и выдал длинную очередь на половину магазина. Сука, не рейд, а одни убытки. Одетый в горнолыжный костюм керамбитник прыгнул на лобовое. От неожиданности я чуть с дороги не слетел. Выхватив пистолет, прямо через стекло прострелил ублюдку башку и вильнул машиной, скидывая его с капота. Лобовуха заляпалась, видимость упала еще больше. Кластер сменился, и теперь снега на дороге не было. Я утопил педаль газа, догнал машину рейдеров и немного бортонул её, поломав кости сразу трем повисшим на ней зараженным. Малой показал мне большой палец. Слабые твари отстали, и теперь нас преследовали только мутанты от йети и выше. Шорох мы навели знатный, и множество зараженных стягивались со всех сторон. Я вильнул влево от сугробника и на полном ходу сбил лотерейщика. Тварь смяла капот справа и, оставив паутину трещин на лобовом, пролетела по крыше приземлившись сзади машины на асфальт. Нахрен такой боулинг! Варик уже почти не прикладывался к «Арке», стреляя одиночными из «АШ-12». Меткость у парня заметно хромала, но другого стрелка у нас не было. Я рулил и одновременно смотрел во все зеркала заднего вида, еще и советы раздавать пытался. Кваз пустил в дело гранаты. Тушки подпрыгивали по дороге и, разрываясь, калечили мохнатых уродцев. Очередная тварь мощными рывками быстро догоняла машину, виляя и уворачиваясь от пулеметных очередей Танка, она распласталась в прыжке, почти выхватив Варика из авто, но неожиданно для всех просто лопнула в воздухе, словно внутри нее сдетонировала бомба. – Это что, сейчас было? – ошарашенно спросил я. – Умение последнего шанса, – ответил напарник, с ног до головы облепленный ошметками зараженного. – Теперь у него откат несколько дней. Машина рейдеров отстала. Там уже отстреливались из всех бойниц и активно откидывались гранатами. В ход шли даже умения. То и дело очередная тварь вспыхивала от плазменного сгустка или скрючивалась в судорогах от молнии, угодившей в загривок. Вот дверь открылась, Зацеп высунулся наружу и свел ладони в хлопке – сразу десятка два тварей смело с дороги, они покатились кубарем под ноги собратьям. Мы почти оторвались, только самые упорные еще гнали нас, отстав на несколько сотен метров. Теперь приходилось уделять внимание тем мутантам, что мчались наперерез. Если бы не Убой с его гаубицей и не КПВТ точно было бы не отбиться. Боезапас к пулемету у Кваза кончился, и он вооружился моей «аркой». У Варика оставалось чуть меньше половины магазина. Впереди снова был занесенный снегом участок дороги. Твари словно нутром это почуяли и решили поднажать. Их там набралось уже несколько сотен, прям таки микроорда. Город виднелся на горизонте, еще немного и можно будет рассчитывать на помощь вояк, если они, конечно, еще не свалили. Я переключил радейку на общий канал, вряд ли она отсюда добьет, но мало ли. Словно прочитав мои мысли, Зацеп вышел в эфир со штатной рации рейд-мобиля: – Голова Тридцать Седьмому, Голова Тридцать Седьмому. Как принимаешь? – Чисто и громко. – Идем с юго-запада. Ведем паровоз минимум три сотни голов. Твою мать… – резко осел голос Зацепа. – Что у вас, Тридцать Седьмой? – Элита, – хрипло выдал он. – Принял, встречаем. Я повернул голову и увидел, как слева несется огромная мохнатая туша. Мелочь на ее пути разбегалась, не желая попасть под горячую лапу. Все, приплыли. КПВТ выпустил в ее сторону несколько очередей, но это как пытаться консервным ножом вскрыв броню танка. Впереди на дорогу выкатила бронетехника. Элитник ускорился. Ухнула какая-то пушка. Тварь сделала несколько боковых рывков, уходя с траектории снарядов. Я выжимал из Бурлака все, что мог. Вояки ударили сразу из нескольких калибров. Дымный след бронебойного снаряда расчертил горизонт. Раздался мощный взрыв. Элитник, словно бы окутанный прозрачным полем даже не сбился с шага. Твою та мать! Ну, угораздило же нас так. В его сторону потянулись сразу три горящих пунктирных линии трассеров и несколько серых шлейфов калибра гораздо крупнее. Земля со всех сторон от твари вспухла. Монстр перекатился. Отпрыгнул в сторону. Поймал в бок очередь от ЗУшки. Снова перекатился. Резвости поубавилось, тварь развернулась, дабы задать стрекоча, но вояки уже вошли в азарт. Невидимое поле больше не сдерживало снаряды. Жемчужник принимал весь урон на броню. Еще пара метких попаданий и монстр, протаранив мордой снег, замер без движения. Колона уже развернулась в боевой порядок и перенесла огонь на микроорду. Пока не активно, боясь зацепить нас. Мы торопились уйти с линии атаки. Наконец проскочив заслон, затормозили. Ряды тварей стремительно таяли. Подпаленные и разорванные в клочья они десятками сыпались на дорогу. Несмотря на всю самоубийственность такой атаки их уже было не остановить. Зараженные дошли до крайне степени исступления и уже не обращали внимания на инстинкт самосохранения. Даже последний оставшийся в живых йети бежал на трех лапах на колону более чем из пяти десятков машин, урчал и всерьез надеялся впиться кому-нибудь в глотку. Меткий снайперский выстрел прекратил его мучения. И только теперь я позволил себе выдохнуть. Трясущиеся руки до сих пор были скрючены так, словно держаться за руль. Остатки орды еще добегали со всех сторон, но шансов у них уже не было. Те, что поумнее предпочли переждать, в надежде полакомиться телами собратьев, остальных же спокойно добивали. Командир вояк о чем-то говорил с Зацепом, а я нервно хлебал живчик. Вырвались. Просто безумие какое-то. Я уж думал многое повидал в Улье – да не тут-то было. Нихрена я еще не знаю. Группы рейдеров и военных аккуратно добивали подранков и потрошили тварей. Я все еще сидел, пытаясь отойти от пережитого. Ужасно хотелось курить, но я не позволял себе. Хотя, казалось бы, чего такого? Уже можно сказать в безопасности, в составе колоны, от меня и так прет за километр кровью и потом, машина моя вообще работает как дудка крысолова из сказки, только крысы приманиваются размером с грузовик, от запаха табака уже ничего не поменяется, а вот не разрешил себе, и все тут. Через час операция по сбору трофеев была завершена. Зацеп заговорщицки подмигнул мне и дал команду грузиться. Добытые с тварей потроха поделил между всеми, соизмеримо их участию в истреблении стаи. Судя до вольной роже рейд-лидера, нам неплохо отсыпали. Бурлак отказался заводиться. Похоже, такая гонка на пределе возможностей после простоя не прошла для него даром. Времени возиться с ним не было, и его тупо дернули с толкача. До Цитадели мой израненный механический буйвол добрался на своих шестерых. Я отогнал его на стоянку в один из ангаров. Еще предстоит заправить машину, разобрать рюкзаки, жрачку и отмыть салон. Плюс косметический ремонт и починка. Да, содержание такого питомца уже влетает в копеечку. Впрочем, планы у меня на него были большие. Вложения должны отбиться. Разумеется, удачный рейд решили отметить. Да, любой рейд, из которого вернулся живым, считается удачным. Зацеп позвал в бар к Бьерну, но я, памятуя, чем это кончилось в прошлый раз, предложил другой вариант – уже разведанный мной с Вариком «Классический». На том и сошлись. Мы сдали оружие и направились отмыться и переодеваться. Закончив мыльно рыльные процедуры, завалились подремать. Бешенная гонка пожрала слишком много нервных ресурсов. Проснулись ближе к полуночи. Быстро собрались и поехали в бар. После Бурлака на пассажирском сидении такси было как-то неуютно. Народу в баре набилось прилично. Не мы одни решили отметить удачный выезд за стены. Наша компашка пришла первой. Заняв зону с двумя столами, ждали группу Зацепа. Ребята они относительно нормальные. Надо наладить с ними контакт, кто знает, когда может пригодиться такое знакомство. Танк отошел сделать заказ. Чья-то тяжелая рука легла мне на плечо. Я, улыбаясь, обернулся. Вопреки ожиданиям это была не группа Зацепа, а четверка смутно знакомых мужиков и к ним со всего бара стягивались все новые люди. Кольцо возле наших столов сомкнулось. – Мы знакомы? – спросил я. – Угу, – хмуро буркнул один из них. – Уже забыл, как хату мою недавно обнёс?
Глава 29. Я здесь вожак!
День двадцать седьмой Цитадель Минус двадцать пять градусов по Цельсию Приплыли. После сегодняшних приключений мозг работал заторможено, и возможность такого исхода событий никто из нас не предугадал. Последнее чего сейчас хотелось, это устраивать разборки. Физически я еще способен дать кому-то в рожу, но морально вымотался. И пусть тут уже десятка два недобро настроенных рейдеров на нашей стороне кваз. В моей памяти еще свежи воспоминания о том, как филигранно я ему зарядил в челюсть со всей дури, а он даже не моргнул. Так что ничего еще не предрешено. – Присаживайся, – спокойно сказал я. Рейдер плюхнулся напротив меня, рядом с ним уселись еще трое, те самые, которые и подловили нас на выходе из его квартиры. – Ты, кажется, Литр. Рейдер степенно кивнул. – Меня зовут Заноза, его Варик. Танк протолкался сквозь толпу с пивной башней в руках, в народе именуемой «жираф» и уселся слева от меня. – Что за кипишь? – даже как-то насмешливо поинтересовался он, а я краем глаза заметил, что несколько стоявших с краю мужиков ретировались с поля потенциального боя. – А это наш друг Танк, – продолжил я, наслаждаясь произведенным эффектом от появления кваза, и перевел взгляд на Варика. Он эту кашу заварил, ему и расхлебывать. Парень не был напуган, скорее просто морщился как от досадной помехи вроде зубной боли. – Давай нормально все решим, – начал он. – Там добра у тебя было немного. Я все верну и накину сверху десять процентов за беспокойство. Рейдер наклонился вперед, облокотившись на стол и глядя Варику в глаза, без уточнений сообразил, что я в этом деле постольку поскольку. – Ты кое-что упустил, малец, – на этих словах Варик нехорошо сощурился, еще одна такая подколка и, несмотря на все обстоятельства, он Литру двинет по башке. – Дверь моя пострадала – раз. Ребятам вы урон нанесли не по понятиям – два. У Бурого на следующий день должен был рейд быть, а его старшой не пустил потому, что вещи в крови, и свежий перелом носа. Даже от такой царапины может фонить. Хотя бы на профилактиках трясучки вам об этом рассказывать должны были, – улыбаясь, бросил он. Со всех сторон раздались одобрительные смешки. Они нас совсем городскими считают. Мой костюм способствует укреплению этого стереотипа. Если б только собравшиеся знали, что сегодня устроила наша команда. – У тварей нюх такой, что они даже страх учуять могу, а другие запахи и подавно, – продолжил Литр. – А это уже другой уровень ущерба. Команда Бурого хороший куш сорвала, он большой доли лишился. Врубаетесь? Нас начали конкретно разводить на бабки. Точнее не нас, а Варика, но я его вроде как к себе под крыло взял. Так что теперь не имею право бросить в беде. Тут дело даже не в просьбе Кузьмича. Парень хоть и проблемный, но уже свой. – Угу, – поддакнул ему я. – Все, все шо нажил непосильным трудом, всё похгибло. Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая. Три. Куртки, – ответил я цитатой из известного фильма. В толпе снова зазвучали смешки. – Ты нам х#й в уши не вкручивай и за лохов комнатных нас не держи, – перетянул я инициативу на себя. – Давай раскидывать все как есть, по фактам. Варик накосячил, за ним долг. Десять процентов за моральный ущерб, плюс ценник двери. Плюс мужикам компенсация за физический ущерб. А то, что там, доля не доля – это уже порожняк голимый. Его там вообще убить нахер могли, так что, может, он еще нам должен за то, что мы ему жизнь спасли. А жизнь, она, как известно, бесценна. Рейдер хотел уже возмутиться и перевести конфликт в более острую и менее контролируемую фазу, но тут на сцене появились новые участники. Зацеп с командой двигались через толпу, здороваясь со всеми подряд. Он среди рейдерской братии был человек известный и пользовался авторитетом. Все уже знали, что это именно его группа сегодня паровоз на колону вывела. – Литр, ты чо на халявное бухло к нам подсел? – насмешливо протянул Зацеп. – Даже не надейся. По пятницам не наливаю. – А с чего ты взял, что сегодня пятница? – опешил он. – А с того, что тут времени нет. Когда решу, тогда и пятница. Места освобождаем, граждане. – Не-не-не, – покачал головой Литр. – У нас тут базар серьезный. – Базар не базар, у меня трубы горят, базарить вы и на улице можете, а здесь нехер наши посадочные места занимать. Ты посмотри, как сиротливо стоит эта прекрасная тара. У меня аж сердце разрывается от того, что ее все еще не окружил хоровод пузатых пивных кружек. С появлением Зацепа атмосфера сразу разрядилась. Толпа начала рассасываться. За нашим столом остался только Литр. Без поддержки он сразу стушевался. В итоге ему пришлось согласиться на мои условия. Варик отдал горсть споранов, что имелась на кармане, и пообещал выплатить остаток долга в ближайшее время. – Хер он меня больше увидит, – шепнул Варик, как только рейдер удалился. – Да-а-а-а, ребятки, – протянул Зацеп. – Умеете вы влипнуть в неприятности. Дерьмовый это талант, я вам скажу. – Давай без этого, – отмахнулся Варик. Официантка принесла кружки, и несколько тарелок закуси. Жрать хотелось неимоверно. Налегать на пиво никто не стал, все набросились на содержимое тарелок. И лишь когда девчонка принесла второй набор нехитрой снеди, все присутствующие начали активно уничтожать хмельные запасы. Вася, крутившийся неподалеку, чуть ли не облизывался при виде этого зрелища, пришлось показать ему кулак, он тут же стушевался и отвел взгляд. – Ну, – потер я руки, – давай к самому интересному. Зацеп оглянулся и что-то шепнул Убою. Тот сделала несколько пассов руками и сказал: – Десять секунд. Зацеп под столом передал каждому из нас по пакетику потрохов. – Весь выхлоп с тварей, я на семерых поделил. Все по-честному. Болезного вашего в расчет не брал, – кивнул он головой в сторону Васи. – Остальное барахлишко еще сбыть надо, с этим потом порешаем. Что по нашим выплатам за машину? Мне нужны конкретные сроки. – Время, – сказал Убой. Зацеп кивнул и откинулся на спинку стула. В ответ на немой вопрос он лишь поморгал и обвел пальцем помещение. Видимо, Убой включал какое-то умение для отвода глаз. Я быстро убрал добычу в карман и принялся ощупывать рукой содержимое пакетика. Среди споранов явственно ощущалось немало горошин. Это очень хорошо. – Смотри, тут тема такая. Сейчас все, что у меня есть я вкладываю в одно дело. Прибыль оно начнет приносит не скоро, поэтому параллельно мне придется кататься в рейды. Расчет с вами буду производить после каждого выезда. Некоторые, я думаю, мы совместно проведем. Вы уже поняли, что работать с нами можно. – Если осторожно, – усмехнулся Зацеп. – Недели две мне нужно будет здесь покрутиться. Потом в рейд рвану. Тогда и первые бабки ждите. – Добро. Надо контактами обменяться. Мы согласовали частоты, на которых будем связываться друг с другом. – Кстати, Малой, – обратился я к мехводу. – Надо будет Бурлака подшаманить. Смысла местным спецам переплачивать я не вижу, поэтому, если свободен будешь, я бы лучше тебе деньги за работу отдал. Заодно и объяснишь, как там чего, чтоб мне потом по мастерским не мотаться. Малому предложение понравилось. Оказалось, он и так постоянно брал подработку, когда не на выездах. Со временем деловые посиделки превратились в обычную пьянку. Пиво сменилось коньяком, а потом и водкой. К нам начали подсаживаться другие рейдеры, дабы узнать подробности наших сегодняшних приключений. Зацеп был очень хорошим рассказчиком – грамотно опускал детали, которые чужим знать не надо и еще более умело приукрашивал некоторые подробности. В конце вечера пьяный в хламину Литр и не менее датый Варик уже сидели за одним столом и вместе выходили покурить, а потом и вовсе товарищ потащил отключившегося рейдера до дома, на этот раз строго намереваясь доставить его до места. Я набрал номер Алисы. Трубку никто не взял. Тогда позвонил в больницу. Выяснилось, что моя знахарка на ночном дежурстве. Из бара уходил уже под утро. Донельзя мрачный Вася плелся рядом. Ему сегодня даже пенки от пива не досталось. Танк, которого так и не развезло, насвистывал какую-то мелодию. Шли не торопясь. Меж крыш домов виднелось звездное небо. Ночная тишина лишь изредка разбавлялась нескромной матершиной. Эх, хорошо тут, не так конечно, как за стеной в безмолвной снежной пустыне, но все-таки хорошо. – Как тебе в Цитадели? – спросил я у кваза. – Всяко лучше, чем за стенами, – пробасил он. – Скучать некогда. То на вертушке, то у Психа на подхвате, то с тобой вот катаюсь. Тоскливо, конечно, иногда. Простора хочется, но я, думаю, это пройдет. Мы поймали такси. Псих отбыл в гостиницу, а я рванул к Даре. Бабуля на входе мне не обрадовалась и категорически отказалась пропускать в пьяном виде. Податься было некуда, пришлось ехать на базу Курсора. Пропустили меня без лишних вопросов. Только Васе по уже сложившейся традиции натянули мешок на голову. Первое, что бросилось в глаза – вольер подвергся ремонту, а точнее переделке. Старая конструкция не выдержала напора пса. Словно почуяв мое появление, собака залаяла. – Вижу, ты рад меня видеть, дружок, – осклабился я. – Ничего, не долго тебе здесь чалиться осталось. Сегодня я тебя заберу. Пес прыгнул на сетку и ощерил белоснежные клыки. – Значит так, Вася. У меня для тебя очень важное задание. Видеть ты ничего не можешь, но это не беда. Задача у тебя очень простая. Пока я здесь где-нибудь покемарю, ты должен все это время раздражать собаку. Измотай ее, сделай так, чтоб она задолбалась рычать. Понял? – Да-а-а. – Если все сделаешь, я тебя чем-нибудь угощу, так уж быть. Всё, работай. Я усадил его у вольера и даже дал в руки палку, чтобы он по прутьям стучал. Когда отходил, опять чуть не лишил его головы, среагировав на писк браслета, вырубил прибор. Здесь можно и без этого обойтись. Зайдя в главный корпус, спросил у дежурившего на входе бойца есть ли тут кто из моих ребят. Оказалось, что и Воронцов и Салага были на базе. Дойдя до казармы, без труда нашел их комнаты. Первая была заперта, а вот вторая дверь сразу поддалась. – Салют, лодыри! – весело заявил я. – Опа! Глядите, как это к нам рейдера занесло, ты часом кварталом не ошибся? – в тон мне заявил Салага. Воронцов пробурчал что-то неразборчивое, но задорное. Я крепко обнялся с парнями. Воронцов лежал под капельницей и выглядел скверно. Вроде и улыбался, едва наметившимися губами, но глаза под тонкой пленкой кожи век были гораздо тусклее, чем раньше. Маленькие, словно детские ушки, забавное смотрелись на голове взрослого мужика. Еще не отросший до конца нос сильно выделялся на лице. Приходилось прикладывать усилия, чтоб не пялиться. – Волан-де-Морт вылитый. Он заулыбался, промычал что-то в ответ и показал средний палец. Я с трудом смог понять, что уже не первый, кто так пошутил. Мы почаевничали и обменялись новостями, а затем я завалился спать. Разбудили через четыре часа, чуть ли не пинками. – Фарт, – тормошил меня Салага. – Нас щас выселят к чертям, если собака не заткнется. У бойцов уже нервы на пределе. Я первый раз отбрехался, что тебя нет, но потом они комнату штурмом взяли. Иди утихомирь это исчадье ада. Я утолил жажду, а потом заглушил легкое похмелье самым лучшим средством от него – живцом. – Воронцов, ты как, уже можешь двигаться нормально? – Мах-кой-ка? – по слогам произнес он. – Настолько, чтоб повторить свой геройский подвиг и выйти в спарринг против моего питомца. – Ты про которого из них? – уточнил Салага. – Про того, что лает. Воронцов покачал головой и замахал руками. – Ну и ладно. Тогда это бремя ляжет на плечи Салаги, – весело заявил я и хлопнул того по плечу. Второй этап подготовки к приручению прошел быстро. На базе нашлось все нужное. Толстенная телогрейка, ватники, плотные защитные перчатки и шлем с забралом. Вася укутанный в это всё смотрелся как набитая ватой кукла вуду. Салагу спешно снаряжали в такой же комплект доспехов. С той лишь разницей, что защиту для шеи ему сделали лучше из нескольких плотных шарфов, в то время как у бомжа поверх ошейника была намотана какая-то тряпица. Посмотреть на представление собрались все не занятые делом бойцы. А те, кто был занят выглядывали из окон казармы и главного корпуса. Даже Курсор пришел. Один из наемников по имени Лаговас, который по слухам никогда не промахивается, вызвался подстраховать меня с ветеринарным ружьем наизготовку. У выхода из вольера образовалось полукольцо из зрителей диаметром метров десять. Пес похоже сообразил, что сейчас его выпустят и стоял у самого выхода, грозно рыча и запугивая и без того трясущегося от страха Васю. – Выпускайте бычка! – крикнул я, и кинетик из толпы открыл запор вольера. Зверь стартанул с места в карьер словно заправский жеребец на скачках. В долю секунды преодолел пяти метровое расстояние до бомжа и, опрокинув его, начал трепать. Вася орал, катался и бестолково пытался оттолкнуть собаку. Хотя по сути опасаться было нечего. Ни одну из частей тела пес толком прокусить не мог. Наконец сообразив, что дело нечисто, и речь сейчас не про гигиену бывшего каннибала, пес начал пытаться рвать одежду. Хватался за край зубами и мотал головой из стороны в сторону. Бомж испугался еще больше попытался уползти от зверя, но тот одним мощных рывком подтянул его к себе и продолжил процедуру уничтожения защитной амуниции. – Салага, твой выход! – хлопнул я друга по плечу. Он замер как вкопанный и категорически отказывался сделать шаг в центр импровизированного Колизея. Пришлось его подтолкнуть. Хорошо, что Маша этого не видит, а то бы точно меня в список злейших врагов внесла. Стоило Салаге оказаться внутри полукруга, как песперестал мучить Васю и бросился на новую жертву. Друг не растерялся сделал все, как я советовал – ринулся вперед на распластавшегося в прыжке зверя. Сбил его в полете. Человек и собака сцепились и покатились по земле. Мохнатый вскочил на ноги первым и, навалившись всем весом на Салагу, попытался повторить с ним то, что проделывал с бомжом. Вася воспользовался паузой и хотел улизнуть, но был пойман мной за шкирку и пинком отправлен на помощь Салаге. Инерция пендаля пронесла его через всю «арену» прямо на собаку. Он сбил пса с Салаги и снова заорал, когда зверь переключил свое внимание на него. Друг тем временем смог немного отползти и перевести дух. Я помог ему подняться и снова направил в бой, а то, кажется, у Васи уже защиту порвали, следующий укус может прийтись прямо в мягкие ткани. Весь этот балаган продлился еще минут пять с одной единственной целью – измотать собаку. Заставить ее потратить максимум энергии, чтобы я мог вступить с ней в схватку. Костюмчик пришлось сменить. Из всего защитного снаряжения на мне были только щитки на предплечьях. Я вышел вперед, и пес перестал мучить Салагу. Он небрежно прошелся по нему и встал в нескольких метрах от меня, оскалив длинные клыки. Зачем все это? Да затем, что это единственный способ его приручить. Он сам себе стая и сам себе вожак. Никто из собратьев не смог с ним совладать, а никто из людей и не пытался вступить с ним в честную схватку. Этот зверь очень умён и принимает только право сильного. Один раз мне уже удалось его удивить. Теперь повторим урок. Нет, это не значит, что он сразу станет покорный и начнет слушать команды. Эта битва только первый кирпич в фундамент наших будущих отношений. Мне день ото дня придется доказывать, что я вожак. Он еще десятки раз попробует оспорить этот титул, но рано или поздно сдастся и тогда… Впрочем, до этого еще долго. Сейчас нужно сосредоточится на одной конкретной схватке. Да это очень мощный и сильный зверь, вдобавок измененный Стиксом.
Но ведь и я давно не обычный человек. Я долбанный попаданец в безумный мир Улья. И это день ото дня делает меня сильнее. Связки укрепляются, реакция улучшается, а мышцы становятся способны выдерживать большую нагрузку. Я гораздо сильнее и быстрее любой из своих версий во всем многообразии мультиверсума. Салага уполз с поля боя, а Васю оттащили наемники. Теперь можно начинать схватку. Пес смотрел мне прямо в глаза. Настоящий хищник, уверенный в своей победе. Для него каждый бой как последний. Я ринулся вперед, сразу делая разворот на правой ноге. Пес, как и во все предыдущие разы, прыгнул, мечтая вцепиться в горло, но впустую клацнул зубами и пролетел мимо. Он приземлился, на ходу разворачиваясь и загребая когтями снег. Я крутанулся на месте. Зверь попробовал впиться в ногу, но я только этого и ждал. Одернул конечность, перехватил подавшегося вперед пса за шкирку и бросил в сторону, до того, как он успел повернуть башку и укусить меня за кисть. Собака упала, перекатилась и снова ринулась в бой. Я решил повторить уже сработавший в прошлый раз фокус. Выставил вперед левое предплечье, зверь повалил меня, а его челюсти сомкнулись на руке. Больше палец пролез под нижнюю челюсть. Пес сообразил, чем ему это грозит, но не успел разжать пасть. Я начал ее растягивать. Пес взвизгнул. Я сразу же ослабил хватку. Зверь развернулся и рванулся в вольер. Я прыгнул, вцепился в него, повалил и подмял под себя. Оказавшись сверху, предплечьем прижал шею к земле, не давая ему взбрыкнуть и укусить меня. Он рычал, а я рычал еще громче. По-звериному оскалившись, я смотрел в бешенные глаза пса. Животная ярость завладела мной. Пес заскулил и перестал пытаться вырваться. – Я здесь вожак! – заорал я. Затем слабил хватку и дал ему подняться, зверь тут же, поджав хвост, метнулся в вольер. Я встал, отряхнулся и сказал: – Представление окончено, всем спасибо. Вольер попросил не закрывать. Что-то мне подсказывало, что пес не будет пытаться сбежать. Я переоделся в комнате у парней. Затем вызвонил Танка. Воронцов отказался участвовать в предстоящей авантюре, так как ему постоянно требовалась капельница для скорейшей регенерации тканей. А вот Салага предложению обрадовался. Он откровенно засиделся на базе. Мы вышли из казармы и направились к выходу. Я остановился у вольера. – Ты идешь? – обратился я к псу. Тот лишь ощерился, впервые не желая покидать свою тюрьму. – Не заставляй меня выволакивать тебя за шкирку. Что хочешь остаток дней провести в клетке? Я шире раскрыл дверь вольера. – Пошли! – отдал я команду. Собака не тронулась с места. – Ну и хрен с тобой. Сиди здесь, – буркнул я, развернулся и пошел проч. Спустя несколько секунд до ушей донеслась характерная поступь мохнатых лап. Пес пробежал мимо, пихнув меня корпусом. – Эй, не наглей, – пригрозил я ему кулаком. – Как назовешь? – спросил Салага. – Думал, может, Исчадие Ада или Порожденье Тьмы, но это все долго произносится, так что будет просто Злыдень.
Глава 30. Срань
Интерлюдия третья. Фары черной заниженной «Лады» разгоняли ночную тьму. Сапог свернул во дворы Гадюшника, проскрежетал днищем на яме и выругался. «Дерьмо, а недороги. Ну снегом же все должно было сровнять, а нет. Может шпана специально роет?» – подумал он, и усмехнулся. Еще с год назад, сам такой же шпаной был. Бандит требовательно бибикнул и проехался по ноге какому-то особо нерасторопному парню, то упал и заорал. «А нехер на дороге стоять», - подумал Сапог и добавил газу. Новости были срочные. Босс ценит расторопность. Бандит припарковался у обвалившегося здания. Сразу двое бойцов вышли из подвала. Он смутно знал обоих и, пожав руки, начал спускаться. Быстро преодолев знакомый лабиринт, Сапог оказался в маленькой обшарпанной комнате. Трое бугаев, сидя на диване, лениво перекидывались в картишки. Сапог кивнул троице и постучал в дверь. – Заходи, – медленно и тихо донеслось в ответ. – Капа, – выпалил бандит, едва войдя в комнату. Внутри было так накурено, что по незнанию можно подумать будто дымовая шашка взорвалась. Из-за этого Сапог не сразу сориентировался, кому говорить. – Чего? – процедил один из мутных силуэтов. Сапог повернулся на голос. – Опять кто-то палёнку в оборот запустил. – Цепочку отследили? – Да. Какой-то хер бородатый с тростью и в костюмчике, типа в закосе под итальянских блатных. – Его пасут. – Да, он в Промке малину себе устроил. – Хм. Местные базарили, что у них кто-то территорию отжал. Тем лучше. Нам работы меньше. – Предлагаешь местных на это дело подписать? Капа ничего не ответил, лишь качнул головой. Он вообще был не многословен. Сапог вышел из комнаты и направился наверх. Если этот пижон в пиджаке тот, кто им нужен, авторитет Капы среди братвы резко возрастет, а если это случится при помощи Сапога... Мечтами бандит уже унесся в будущее, представил себя на месте босса. Он то не станет чахнуть в какой-то дыре с тупыми упырями. Он отстроит себе домик с банькой и заведет гарем из шлюх. Ему неоткуда было знать, что его босс точно такая же шушара и всего лишь выполняет приказы. Приказы тех, кто не любит действовать своими руками. Капа нажал тангенту радиостанции. – Важная новость, – в своей привычной неторопливой манере заявил он. – Мы снова их нашли. *** День тридцать седьмой Цитадель Минус пять градусов по Цельсию – Жар-а-а-а, – снимая шапку, протянул Воронцов. Язык у него уже отрос и даже голос стал почти прежним. Он распахнул пассажирскую дверь Бурлака и запрыгнул внутрь. – Может африканский кластер где-нибудь рядышком появился? – предположил я и тронулся с места. С погодой действительно творилось неладное. Уже пятый день столбик термометра не опускался ниже минус семи, а вчера вообще минус один было. – Я вчера даже поспорил с Дарой, что дойдет до ноля. – И чего? – Теперь торчу ей квадроцикл. – А если б выиграл? – Она бы меня господином целый месяц называла. Воронцов расплылся в улыбке и покачал головой. – Как Алиса к вашему с ней общению относиться? – Ревнует, но виду не подает. – Волнуешься за сегодня? – Есть немного. Сегодня и правда был очень важный день. Алиса с Дарой впервые окажутся в одном помещении на длительное время. Я решил собрать всех своих друзей вместе и презентовать им нашу будущую базу. Последние десять дней только и делал, что расчищал территорию, возводил ограждения и ремонтировал здание. Бурлак остановился у общаги СБГ и требовательно крякнул клаксоном. Кузьмич помахал с крыльца рукой и скрылся в дверях. Этого вампира я тоже звал, да только он отказался. Мол, работы, много. Угу, телевизор не смотренный, кофе недопито и диван не продавлен. Варик выскочил на улицу, оглянулся по сторонам и помчался к машине. – Он все еще в бегах? – едва сдерживая улыбку, спросил Воронцов. – Ага. Оказалось, когда десять дней назад он дотащил Литра до дома, то снова обнес его хату и еще парочку соседних. Теперь вот от каждого столба шарахается, а ну как там притаился какой-нибудь рейдер. – Здорова! – бросил он. Несмотря на жару на парне был шарф. – Здоровей видали, – ответил я. Варик открыл дверцу, поднялся по ступенькам, запрыгнул в салон и тут же вывалился наружу, увидев ощерившегося пса. – Злыдень! – рявкнул я. – Кончать людей до инфаркта доводить. Пес, развалившийся на двух пассажирских креслах, даже ухом не повел. Эта своенравная скотина обожала пугать людей до смерти. Всех кроме Дары, к ней он относился даже лучше ко мне. Она единственная кому он позволял себя гладить. – Залазь не бойся, не тронет он тебя, – поторопил я мнущегося товарища. Тот встал на первую ступеньку и с сомнением покосился на собаку. Затем все же набрался смелости и залез внутрь. А вот Васе его хладнокровия не хватило. Злыдень его больше всех не любил, может за то зловоние, что приходилось терпеть, когда они были соседями по клетке, поэтому бомж ехал в транспортном отсеке. – Вы че так легко оделись? – спросил Варик. – Так жара же. – А ну как Срань начнется? – Она у меня и не прекращается с тех пор как я в этот мир попал. – Что за Срань? – спросил Воронцов. – Вот вы темные, – покачал головой Варик. – Перед ней как раз в прошлый такое потепление было. Я еще тогда пешком под стол ходил. – Заноза я Береза, – раздался в рации веселый голос Дары. – Я щас приеду и кого-то выпорю за нарушение дисциплины связи, – с напускной строгостью заявил я. – Ути-пути какие мы стлогие, – по-детски исказив голосок запоясничала Дара. – Я надеюсь на моем квадроцикле приедешь. – На Бурлаке, а это большая машина, могу и не разглядеть одну маленькую хрупкую девчонку с языком без гостей и головой без мозгов. – Давай быстрее. – Обязательно. Мчусь на всех порах. Вон у Злыдня аж уши на ветру хлопают, – сказал я и отключился. – А вы друг друга стоите, – заметил Варик, в первый раз услышавший наше с Дарой общение. – Толи еще будет, – сказал Воронцов. Бурлак собирал удивленные взгляды. Не часто в районе нимф такие машины показываются, еще реже они подруливают к женскому общежитию. – Нифига себе девчуля, – поразился Варик. Но стоило ему услышать сухой щелчок предохранителя как весь романтический настрой улетучился без следа. – Дверь открой, – буркнул я. Парень спохватился и толкнул тяжелую дверь. Она не поддалась. Все еще иногда заедала после всего, что с ней приключилось. – Ногой вдарь, – посоветовал я. От удара дверь распахнулась. Дара забралась внутрь. Злыдень завилял хвостом и уткнулся в нее лобастой башкой. – Ну фу, Злыдя, – с трудом отпихнула она пса, который уже все лицо ей облизал. Дара встала и потыкала пальцем в дыры от пуль на потолке. – Это типа специальный рейдерский дизайн? – Это вентиляция, – сказал я. – Сегодня тепло, позаботился вот, чтоб тебе жарко не было. Жопу приземляй. Я дождался, когда она плюхнется на сиденье и продолжил петлял по узким улочкам района нимф. Осталось только забрать Алису. Моя рыжеволосая красотка уже ждала у подъезда. Варик распахнул дверь и подал ей руку. Знахарка поздоровалась со всеми и чмокнула меня в щеку. На нее Злыдень реагировал нейтрально, без особого энтузиазма, но и агрессии не проявлял. В то время как сама Алиса боялась его. Вот и сейчас она робко прошла мимо собаки и села. – Уважаемые пассажиры, просьба не отрывать задницы от сидений, – шутливо объявил я. – Если почувствуете сильную тряску и резкое снижение скорости, значит нам пробили колеса. Следующая станция Промзона. Перед въездом в Промку я остановился. В прошлый раз местные аборигены подложили мне шипы прямо здесь. Уроды не перестают гадить, впрочем это было предсказуемо. Одного я даже в задницу подстрелил, но ему удалось уползти, а ночью гоняться за ними не стал, слишком опасно. Ехал не торопясь. Воронцов то и дело приподнимался в кресле и выглядывал вперед, но ни он не я ничего не видели. До поворота добрались без происшествий. Это очень странно. Такого еще ни разу не было. Даже как-то пугает. Неужели на самой базе что-то напакостили? – Да ты шутишь? – испуганно уставился на меня Воронцов, только сейчас сообразивший куда я всех везу. – Нет, дружище. Я очень серьезен. На повороте еще больше пришлось снизить скорость. Но и тут никакой подляны не обнаружилось. Подозрительно. Я переключил частоту радиостанции и вызвал Танка. – Заноза Танку. – На приеме. – Как обстановка? – Все путем. Уже слышу вас. Выхожу встречать. – Принял. Я поддал газу и уже без опаски проехал остальную часть пути. Кваз распахнул неказистые одностворчатые ворота наскоро сколоченные из старых брусков и десятка разномастных листов сайдинга. Бурлак с трудом протиснулся в проход и остановился перед двухэтажной постройкой. – Конечная, – объявил я. Впрочем, это и так было всем понятно. – Васю выпустите и жратву с напитками из машины заберите. Я заглушил движок. Прыгнул в снег и поздоровался с квазом. – Здорова, верзила, – бросила ему Дара. – И тебе привет, языкастая. – Как прошло? – спросил я у Танка. – Тихо все сегодня. Скучно даже, я бы сказал, – пожаловался здоровяк. – Я тогда поеду, в душ сгоняю и через пару часиков вернусь. – Добро. Танк прыгнул на снегоход, дал движку прогреться и уехал. Он единственный, кто не боялся здесь кататься в одиночку. Злыдень обходил территорию, проверял не поменялось ли тут чего с его последнего визита. Обнаружив чьи-то желтые отметины на снегу он тут же задрал лапу и пометил территорию. Друзья уже занесли все внутрь и осматривали здание. Один Воронцов топтался у входа. Посещать свою бывшую пыточную ему не хотелось. – Чего мнешься. Погнали. Мы там прибрались, – сказал я, положив руку ему на плечо. За десять дней, что мы тут трудились здание и прилегающая территория сильно изменились. По периметру теперь шел забор из бетонных плит. Кучу мусора во дворе рассортированы. Метал к металлу, дерево к дереву, непригодное дерьмо к непригодному дерьму. У входа стоял небольшой генератор. От него внутрь здания уходил удлинитель. Окна теперь были заколочены деревянными щитами, разумеется, с щелями в которые можно просунуть дуло пистолета. Весь мусор выброшен, а кровь оттерта. На первом этаже справа от входа появился стол с деревянными табуретами и лавками. Спереди у стены стоял обшарпанный диван. Я сходил в машину, принес оттуда телескоп и затащил его на пока пустующий второй этаж. Давно хотел полюбоваться местными звездами. Интересно же какие они из себя. Такие же как земные или совсем не похожи. Можно, конечно, у институтских спросить, но зачем, если сначала можно самому посмотреть. – Вась, давай на пост, – скомандовал я бомжу. Тот кивнул и отправился на крышу. Совсем расслабляться тут нельзя. Местные мне покоя не дают. В первый же день изрисовали бетонный забор непристойными надписями и мужскими половыми органами. И все бы ничего, но на этом они не остановились. Подкидывали шипы на дорогу. Преграждали путь самодельными баррикадами. Кидались в стекла камнями. А пару дней назад закинули несколько коктейлей Молотова. Вот тогда я и подстрелил одного из них. Варик уже включил музыку на большой блютус-колонке. Девчата молча расставляли на столе бутылки, посуду и продукты. Воронцова нигде не было. Похоже спустился в подвал. Я последовал за ним. Друг смотрел на пустое помещение. В нем не осталось и следа от совершенных здесь деяний. Таким мне Воронцова видеть не доводилось. Лицо перекошено от злобы. В глазах столько холода, сколько во всем северном участке Улья не наберется. Мы молча стояли несколько минут, затем он нарушил тишину: – Хорошо, что ты это место выбрал. Это будет мотивировать побыстрее найти этих ублюдков. И когда я их найду… – Мы их найдем, – поправил я его и вложил ему в руку табельное, которое так и таскал с собой. – Пойдем наверх, пока Дара там всех с ума не свела. Как я и предполагал Даре стало некомфортно с двумя незнакомыми людьми и она делала единственное, что умела в такой ситуации – нападала. Поэтому начала доставать Варика. Он за словом в карман лезть не привык, но вступать в словесные баталии с девчонкой ему явно не нравилось, к тому же парень не знал, как я на это отреагирую. – А че такой щуплый? – придиралась к нему Дара. – Меньше масса, меньше расход энергии, – нашелся с ответом парень. – А ты случайно не гомик? – Нет. С чего ты взяла? – Да так. Хочешь собаку на тебя натравлю? – Нахрена? – уже не на шутку забеспокоился Варик, похоже переставший понимать, что вообще происходит. – А вдруг ты все-таки гомик, – чуть повернув голову, прищурилась она одним глазом. Алиса смотрела на все это с немым офигиванием. Я подоспел вовремя. Еще немного и могли прозвучать вопросы: «А че такая рыжая?» или еще хуже «А че у тебя с зубами, к стоматологу сходить не хочешь?». – Так, все, Колючка. Кончай человека мучить, – вмешался я. – Пойдемте на улицу. Мангал поставим. Шашлычок делать начнем. *** Уже начало темнятся. Тучи спрятали звезды, так что возможно я сегодня так и не испробую телескоп в деле. Скоро Танк должен подъехать. Псих тоже обещался, как никак это и его будущая база. От запаха готовящегося шашлыка рот наполнялся слюнями, поэтому я то и дело хватал со стола то кусок сыра, то помидорку, то колбаску. Мы потихоньку начали разогреваться, и мужским составом опрокинули по стопарику. Решили, что можно и повторить. Варик мастерски разлил на два пальца. – Так как вы, говоришь, познакомились? – спросила Алиса у Дары. Я намеренно не сводил их вместе, ожидая, когда они сами найдут общий язык. Наконец-то это случилось. Они заговорили! Довольный ситуацией я опрокинул в себя содержимое рюмки. – Фарт меня изнасиловал, – непринуждённо заявила Дара. Водка встала поперек горла, я закашлялся, чуть не выплюнув лёгкие. – Сначала я думала, он совсем урод, но потом ничего – привыкла. Стокгольмский синдром, знаешь ли, – продолжила она. Вот же маленькая стерва. Отыгралась за наш давний диалог. Я с трудом прокашлялся. Попил сока. – Да, я шучу, не парься, подруга. Он же больной на голову, если изменит – сразу признается, так и знай, – заявила Дара. Алиса стояла шокированная, а парни катались со смеху. Мы все вышли на улицу. Я начал снимать шашлыки с шампуров. Злыдень гипнотизировал меня, сопровождая взглядом каждое мое действие. Вдруг где-то за спиной раздался далекий свист, а потом громкий хлопок. Первая мысль была, что работает артиллерия. Развернувшись, увидел осыпающийся бутон салюта. Еще одна комета взмыла вверх и распустилась в небе красным цветком, а затем громко бахнула. – Что за праздник? – удивилась Алиса. – Похоже городские празднуют, что Фарт в Промку свалил и больше не будет их доставать, – весело заявила Дара. – Срань! – заорал Варик. – Срань начинается! Все в дом, быстро! Все опешили от такого выкрика, и потому драгоценные секунды были потеряны. Тогда еще никто из нас не знал, что такое Срань.
Глава 31. Срань продолжается
День двадцать седьмой Цитадель Минус десять градусов по Цельсию Небосклон рассекло вспышкой молнии. За ней последовал такой удар грома, словно где-то взорвалась бомба. В голову мне прилетел кусок льда размером с яйцо. Я упал. Вспышка боли мигом прочистила сознание. Варик уже укрыл собой Дару и тащил ее в дом. Еще не понимая, что происходит, я соскочил и последовал примеру Варика, схватил Алису и побежал с ней ко входу. Втолкнул девушку в проход и отпрыгнул в сторону. Следом заскочил Воронцов. Со второго этажа донеслось скуление Васи. Похоже, ему тоже досталось. – Где Злыдень? – спросил я. Все завертели головами. В помещении пса не было. – Вон он! – воскликнула Дара, указывая пальцем на улицу. Собака спряталась под машиной и скулила, боясь высунуться. – Тащи его сюда, – сказал Варик. – Потом может не получиться. – Куртку, – скомандовал я. Парни сняли с себя куртки и накинули их сверху на меня. Хоть какая-то защита. Я выпрыгнул на улицу и бросился к машине. Очередная молния осветила все вокруг. Ледяные шары колотили по курткам. Один угодил в бедро. Ногу вмиг отсушило, и я упал, ударившись башкой о корпус Буралка. – Злыдень за мной! – заорал я, но голос потонул в раскате грома. Пес боялся выходить. Я схватил его за загривок и, не обращая внимание на попытки цапнуть меня за руку, побежал в дом. Ледяной снаряд угадил в мангал, подняв фонтан раскаленных углей. Огненная картечь попала мне в лицо, на штаны и курку. Я заорал от неожиданной вспышки боли, невольно начал замедляться. В этот момент Злыдень решил перехватить инициативу, перестав упираться, припустил в дом. Тело подалось вперед от резкого рывка. Загривок пса выскользнул из руки, и я завалился. Исполинский град словно обладал разумом и только этого и ждал, обрушившись всей своей мощью на мою теперь уже почти не прикрытую тушку. Благо до входа оставалось несколько метров. Варик выскочил и затащил меня под крышу. Воронцов захлопнул дверь, отсекая нас от творящегося на улице безумия. Словно десятки молотков лед колотил по крыше и стенам дома. Отдышавшись, я почувствовал вкус крови во рту и как вязкие капли стекают по лицу. Потрогал голову. Она оказалась пробита в двух местах. Подобрал на полу градину размером со сливу и приложил к ожогу. Алиса тут же присела ко мне и начала рыться в карманах, доставая бинты и ватные томпоны. – Ты зачем это с собой таскаешь? – спросил я. Даже улыбнуться силы нашел. – Затем, что мой мужчина редкий мазохист и обожает калечиться. Вася, держась одной рукой за разбитую голову, шатаясь, спускался по лестнице. Вдруг он запнулся и кубарем полетел на первый этаж. В итоге потерял сознание и раскинул руки в позе морской звезды. И без того нервничающий Злыдень начал лаять на бомжа. – Это и есть Срань? – спросил я у Варика. – Нет. Это только ее прелюдия. *** День двадцать седьмой Цитадель Минус пятьдесят градусов по Цельсию Во мне теплилась надежда, что Псих с Танком все же не успели выехать и не были застигнуты врасплох этой природной аномалией. В противном случае их ждет длительный курс лечения или очередь в небесную канцелярию. Потому, что в такую погоду можно выжить только в хорошо отапливаемом помещении, либо с набором редких умений. У нас помещение отапливалось из рук вон плохо. То есть вообще никак. Не было ни хвороста, ни печки, ни даже долбанных спичек или зажигалки. Все лежало возле мангала, но когда началось это безумие, вещи были брошены. Найти их после этого под слоем снега и ковра из ледяных шаров не удалось. Град кончился примерно через пару часов. Тогда же начало резко холодать. Сейчас по ощущениям температура уже была градусов за пятьдесят и все еще снижалась. Если так продолжиться и дальше, погибнут все, кроме меня. Все-таки иногда анабиозник не такой уж и бесполезный дар. Нужно срочно что-то делать и прямо сейчас. Дара сидела и обнимала Злыдня. Алиса жалась ко мне. Вася, казалось, не так уж и мерз. Он должно быть и на снегу спать может. Парни возились с генератором. Про него мы вспомнили слишком поздно. На первый взгляд он не сильно пострадал, как на самом деле обстоят дела пока неизвестно. Есть вариант попытаться получить с его помощью искру. Радиостанция не работала. В эфире одни помехи на всех частотах. – Варик, – позвал я парня. – Помнишь на заднем дворе бочку? – Да. – Давай ее сюда притащим. Не задавая лишних вопросов, он кивнул. Резко распахнув дверь, мы выскочили на улицу и тут же захлопнули ее, чтоб не запускать в и без того насквозь промерзшее помещение еще больше холодного воздуха. Я обогнул здание и добежал до бочки. Обычная двухсот литровая тара из-под какого-то топлива. Вдвоем с Вариком быстро докатили ее до двери. Впихнули внутрь. Затем я помчался к куче мусора. Нашел там подходящий металлический лист и подстелил под дно бочки. Воронцов в это время уже отрыл из-подо льда картонный пакет с углями и высыпал их в бочку. Варик из другой кучи принес пару подсушенных досок, положил на ступеньки и ломал их ударом ноги. Промерзшее старое дерево поддавалось не сложнее чем плитка шоколада. – Так и чего теперь? – спросила Алиса. – А теперь надо что-то придумать, чтоб от генератора пошла искра и ударили в жидкость для розжига, – сказал я. – Можно сделать проще, – подал голос Воронцов. Все уставились на него. Он вылил остатки огнеопасной смеси из маленькой бутылочки и опустил руку в бочку. С его указательного пальца сорвалась искра, но ничего не произошло. Тогда из руки уже ударил целый сноп искр, и Воронцов едва успел одернуть руку от взметнувшегося пламени. – Помнишь ту жемчужину, что я съел? – предвосхитил он мой вопрос. – А я все переживал, думал, дар бесполезный достался. А вот оно как бывает. Все встали у бочки и вытянули руки. Пусть это не протопит все помещение, но хотя бы так погреться уже хорошо. Правда придется периодически открывать дверь. Щелей в оконных щитах недостаточно, чтоб весь угарный газ улетучился. К тому же нельзя давать пламени волю. Внутри помещение обшито деревом, которое за годы подсохло так, что займется от малейшего уголька. – Варик, что нам еще ждать от сегодняшнего дня? – спросил я парня. – Никто не знает. В прошлый раз град в несколько подходов сыпал минут по двадцать каждый, а в этот зарядил сразу на два часа. Молнии, помню, били прямо в дома. Человек пять погибло. Несколько пожаров из-за этого вспыхнуло. Так, что еще? – парень задумался. – Ураганный ветер и аномальный холод. До минус семидесяти температура падала. Много народу тогда перемерло. Особенно из тех, кто за стеной был. Вообще почти никто не вернулся. – И как часто эта херня случается. – Прошлая лет десять назад была. Ну или около того, когда времени нет не очень получается считать в таких больших промежутках. Отец говорил, что уже видел такое, когда только попал сюда. То есть раза три такое точно случалось, а может и больше. Да, уж. Слишком редкое явление. Большинство народу просто не успевает увидеть Срань за жизнь в этой части Улья. Именно поэтому мы впервые узнали о ней сегодня от Варика. – Это ж сколько Кузьмичу лет? – не упустил я возможность выудить крупицу информации об этом вампире. – Не знаю, он мне никогда не рассказывал. – Понятно. Тогда сейчас еще идем, ищем более сухие доски. Остальное здесь отковыряем. И шашлык из-подо льда надо отрыть. На таком морозе калорий много расходуется. Так что скоро жрать захочется. Так и поступили. Я с Вариком собирал хворост на улице. Воронцов ломал перила лестницы. Едва мы закончили, как снова начался гром. Молния ударила в землю где-то совсем рядом. Я даже замер и засмотрелся. Пока не увидишь нечто подобное, даже не догадываешься, как отвык от самых обычных вещей. Следующая молния ударила где-то в центре города, а затем в стену Цитадели. Я отчетливо видел, как обвалившиеся от разряда куски бетона полетели вниз. Надеюсь, никого не убило. – Давай-те нахрен все в подвал, от греха подальше! – впечатленный увиденным зрелищем заорал я. В подвал перебрались вовремя. Только пришлось с переносом бочки повозиться, но ничего, справились. Тут же начался ураганный ветер. На первом этаже нас бы продувало насквозь, а в подвале от ветра мы защищены. Плюс стены и пол здесь бетонные, можно не бояться, что все вспыхнет от мельчайшей искорки. Сами мы тут гораздо кучнее набиты, помещение меньше, прогреть его проще. Только вот с вентиляцией надо что-то решать. Дым, конечно, вытягивает наверх, но этого недостаточно. Вопрос с отводом дыма удалось решить. Я вспомнил, что с улицы есть небольшой вентиляционный ход на уровне подвала, а здесь его почему-то не было. Пару десятков ударов ломиком и зацементированный тоннель был найден. А после того, как принесли стол и диван вообще стало хорошо. Настроение у всех было паршивое, но способ исправить ситуацию все же был. – Предлагаю выровнять температуру до минус десяти, – сказал я. – Это как? – заинтересовался Воронцов. – Ну смотри. На улице сейчас где-то минус полсотни. В водке сорок градусов. Складываем, получаем минус десять. – Такая математика мне нравится, – расплылся в улыбке Варик. После пары рюмок действительно немного отогрелись, да и горячий шашлык в этом тоже помог. Языки развязались и, несмотря на лютый холод, у нас все же вышли настоящие душевные посиделки, как и планировалось. *** День двадцать восьмой Цитадель Минус двадцать пять градусов по Цельсию Срань продлилась до полудня следующего дня. Самое худшее время выпало на предрассветные сумерки. По ощущениям температура до минус семидесяти пяти падала. Чтоб не окоченеть насмерть, мы прыгали вокруг бочки и уничтожали оставшиеся запасы алкоголя. С рассветом начало теплеть. Причем как-то разом. Такое ощущение, что скачками. Бац и уже минус шестьдесят. Где-то через час уже минус пятьдесят. И так далее до текущей вполне себе привычной температуры. От такого резкого перепада давления да еще почти бессонной ночи голова дико раскалывалась. У Дары вообще кровь носом пошла. Оно и не удивительно, у нее из всех присутствующих пока самый слабый организм. И по возрасту и по времени присутствия в Улье. Выходить мы еще побаивались. Мало ли, вдруг это такая ловушка. Стоит только выйти и тебе опять в башку прилетит градина размером с теннисный шарик. Попытки связаться с внешним миром я не оставлял. Периодически поднимался на второй этаж и, высунувшись в люк на крышу, пробивал все известные местные частоты. Пока без толку. – Как успехи? – спросила Алиса, когда я спустился в подвал. – Пока тишина, но уже с проблесками. Через белый шум явственно проступает какое-то подобие сигнала. Думаю, через пару часов уже все нормально будет. Злыдень, все это время выступавший грелкой для Дары, поднял голову. Затем вырвался из объятий девчонки и подошел к выходу, прислушиваясь. Затем вскинулся и хотел залаять. Я успел захлопнуть ему пасть и покачал головой. Медленно расцепив руки, уставился на пса. Он ощерил клыки и поскреб правой лапой ступеньку. – Веди, – коротко бросил я ему. Словно поняв мои слова, пес медленно переставляя лапы начал подниматься по лестнице. Я снял пистолет с предохранителя и направился следом. На посту никого не было. Так что заявиться сюда мог кто угодно. Вплоть до местных зараженных, которые время от времени появляются в Промзоне. Ступени скрипели. Надо будет обязательно их заменить. А то слишком демаскируют. Добравшись до первого этажа, я аккуратно выглянул. Дверь закрыта. Хруста льда не слышно. Если бы кто-нибудь оказался возле дома, бесшумно передвигаться не смог. Там повсюду многослойный ковер из ледяных шаров. Я перебежал к окну и припал к бойнице. Злыдень встал у двери и поскреб ее лапой. – Да погоди ты, – шепнул я ему. Воронцов с Вариком поднялись следом и вопросительно уставились на меня. Я дулом пистолета мотнул в сторону щитов на других окнах, а сам направился на второй этаж. Оттуда видимость лучше. По дороге передал Варику электрошокер. Тот самый, найденный в этом же доме. Он благодарно кивнул и занял позицию. На втором этаже по очереди припал к каждой из бойниц, но не увидел никаких признаков опасности. Тогда решил забраться еще выше. Вылез на крышу, и ползком добрался до края, чтобы меня не было видно из-за парапета. Опа! Это кто такие? Отсюда я разглядел, как группа типичных бродяг в штопанных куртках петляют меж куч мусора и подбираются к ограждению. Оружия ни у кого не видно. Судя по всему, парочка из них уже стоит за плитами. Именно их и услышал Злыдень. Ай, да зверь. Надо будет ему премиальную порцию мяса выписать. Я спустился вниз и доложил парням обстановку. Бить надо первыми это сто процентов. Мы в меньшинстве. Пусть незваные гости и не выглядят опасными, внешность может быть очень обманчива, особенно в Улье. Я отправил Варика в подвал. Надо затушить огонь и предупредить девчонок. Воронцов занял позицию у одного из окон, а я решил, что буду руководить ударной группой состоящей из себя самого. Выскользнул на улицу, проскочил к западной стороне забора. Там как раз была куча мусора. Взобрался на нее и перевалился через плиту. Стараясь не шуметь, начал двигаться вдоль ограждения. Пистолет предусмотрительно выставил вперед, если вдруг кто-то сейчас высунется из-за поворота, то тут же схлопочет пулю. Добрался до края и аккуратно выглянул. За забором возле плит скопилось уже десятка полтора мужиков. Причем видно, что все из местного отребья. Завсегдатаи Промки. Насчет оружия я ошибся. Вон на поясах болтаются арматурины и обрезки труб. У парочки даже какие-то не то самопалы, не то наганы в руках. Еще у нескольких что-то топорщиться из карманов курток. Надеюсь, что не пистолеты. И как вы Срань пережили, уроды? Ни ничего, мы это сейчас поправим. Я едва успел одернуть голову, когда они развернулись и цепочкой двинулись в вдоль забора. Похоже, сейчас разойдутся и со всех четырех сторон штурмовать начнут. Ну-ну. Удачи, смертнички. Я встал и вскинул руку с пистолетом. Хруст шагов становился все ближе. Вот уже копченный бородатый мужик, прям близнец Васи, показался из-за угла. На миг замер. Глаза его расширились от удивления. Последнее, что он ожидал увидеть, это направленный в рожу ствол пистолета.
Глава 32. Заноза
День двадцать восьмой Цитадель Минус двадцать пять градусов по Цельсию Выстрел! Я чуть опустил голову влево и вниз, чтоб лицо не забрызгало кровью. Тело аборигена еще падало безвольным кулём, а я уже подался вперед. Пока враг шокирован, надо развить успех. Чуть высунувшись из-за угла, прицелился в башку следующего и нажал на спуск. Пуля попала в глаз и разворотила половину черепа. Руки уже перевели прицел на переносицу следующего урода. Пистолет чуть дернулся и тут же вернулся в исходное положение, а дуло навелось на грудь очередного бродяги. Здесь уже стрелять в голову было чревато промахом. Палец тянет спусковую скобу. Бам! И абориген, раскинув руки, валится на спину. Банг! Бэнг! Банг! Банг! Щелчок. Пусто. Все это произошло за пару секунд. Шестерых точно успел свалить. Я снова спрятался за забором и как мог быстро перезарядил пистолет. Высунулся и еще трижды выстрелил вслед убегающим. Один завалился как подрубленный. Еще один продолжил уползать. Снова спрятаться. Сменил обойму на свежую. Итого осталось тринадцать патронов. Не густо. На минуту боя. Если очень сильно экономить патроны и бить только одиночными. У Воронцова всего две обоймы. Может противники вообще убегут. Все-таки потеряли больше половины людей за несколько секунд. Как же я ошибался. Стоило мне высунуться. Как в ответ ударили из нескольких стволов, но главное разглядеть удалось. Отступать они не собирались. К ним продолжали стягиваться подкрепления. Стрелки из них так себе. Некоторые и с закрытыми глазами лучше стреляют, но приятного все равно мало. Это на расстоянии они мажут, а вблизи попасть много ума не надо. Впрочем, совсем без урона не обошлось. Бетонное крошево попало в глаза, причем хорошо так попало, до рези в белках. Слезы текли ручьем. Я тер глаза руками. – Бам! – донесся до ушей очередной выстрел. Это уже из дома Воронцов кого-то достал. Когда наконец полегчало, и снова смог более менее видеть. Подпрыгнул. Ухватился за край плиты руками. Подтянулся и выглянул сверху. Твою мать! Да откуда вы беретесь? Десятки два уже было у забора. И еще столько же выглядывало из-за сугробов и куч мусора. А скольких мне еще не видно. Если вы думаете, что задавите нас числом, то очень сильно ошибаетесь, крысы помойные. Оставаться на этой позиции больше не было смысла. Высунуться мне не дадут. Я побежал обратно вдоль плит. Подпрыгнул, подтянулся, перелез обратно во двор и пулей метнулся в дом. – Почти полсотни рыл. Похоже, со всей Промки собрались. – Откуда их столько? – поразился Воронцов. – Не знаю, но предчувствия у меня нехорошие. Варик, давай сюда. Парень тут же подбежал. Мы спустили генератор в подвал. – Оставайся пока здесь. Из бутылок понаделайте коктейлей Молотова. Как первую сделаете, сразу мне наверх передавайте. И на связь пытайтесь постоянно выйти. Хоть с кем-нибудь. Вася, за мной. Варик кивнул и тут же начал откручивать крышку топливного бака генератора, а девушки бросились собирать пустые бутылки. Что до меня, то раздав указания, побежал обратно на первый этаж, на ходу активировал браслет. – Вася, ты помнишь, что твоя жизнь от моей зависит? Бомж кивнул. – Там твои дружки бывшие и их очень много. Пока они не полезли, беги, подбери каких-нибудь шесть труб, которыми можно черепа крушить и всем по одной раздай. Чую дело до рукопашной дойдет. Бывший каннибал опрометью бросился на улицу. А я, хлопнув себя по лбу за забывчивость, снова метнулся в подвал. – Дара! – заорал я еще на лестнице. – У тебя пистолет с собой? – Конечно, – вскинулась она, распахивая куртку. Алиса начала отстегивать с нее кобуру. – А что ж ты раньше молчала? На, держи замену, – мы обменялись пистолетами. И я снова побежал наверх. Вот теперь повоюем! «Глок» с восьмьюдесятью патронами, это тебе не ПМ с тринадцатью. Это уже серьезно. По дороге на второй этаж помахал Воронцову пистолетом, он в ответ показал большой палец. Буквально взлетел по лестнице, распахнул люк на крышу и выскочил как Марио из трубы. Отчистил лежанку от ледяных шаров и занял позицию. Отсюда уже видно было передвижение противников. Пусть дистанция не для стрельбы и большая часть из них укрыта за бетонными плитами, но, по крайней мере, картина боя становится более ясной. Как же хреново без рации. Вася показался в люке и передал мне пока только две бутылки с огненной смесью и метровый обрезок трубы. Это хорошо. – Зови Воронцова сюда, пусть пистолет Варику пока передаст. Бомж кивнул и скрылся в люке. Нападавшие пока обходили нас вдоль плит, чтобы одновременно начать штурм с четырех сторон, тем самым давали драгоценное время на подготовку. Спустя почти полминуты снизу раздался топот ботинок по лестнице, и Воронцов выбрался на крышу. – Уроды вон там стоят, – указал я пальцем на часть забора, – как только полезут надо будет их закидать бутылками. Ты у нас как штатный пиромант, фитили подожжёшь. В этот момент из люка показалась рука и выставила еще шесть бутылок коктейля Молотова. Вот уж действительно огненная вода. Штурм начался минут через десять. За это время мы успели забаррикадировать дверь столом и диваном. Злыдень и Вася держали оборону на первом этаже. Варик на втором. Как только бутылки будут выпущены, Воронцов отправится на второй, Варик на первый, а я так и останусь на крыше. Шансы у нас хорошие. По правде говоря, я вообще не понимаю, чего это вдруг эти засранцы так в себя поверили. Неужели думали, что мы Срань не пережили и шли тупо добивать, чтоб потом захапать территорию. Если это так, то почему не отступили после того, как я их поголовье проредил? В любом случае, сейчас они активно начнут нести потери и точно разбегутся. Это не профессиональные военные. Это вообще не воины. Так, отребья, сбившиеся в стаю шакалы. Такие, прочувствовав отпор, сразу бегут. Им сражаться не за что, нет никакой цели, ради которой можно и жизнь отдать, а значит инстинкт самосохранения включиться на полную, как только они почувствуют запах крови и жженых волос. Со всех сторон одновременно показались руки, ухватившиеся за плиты. И как они интересно координируют свои действия? Радиостанции не работают, да и откуда у этих бомжей такому добру взяться. Только если по времени штурм обговорили. Телепатов среди них быть не может, иначе бы не оказались на самом низу местной пищевой цепи. Хотя, если вспомнить историю того же Васи. Тоже ценный специалист был, один на всю Цитадель, и что в итоге? Я чокнулся с Воронцовым горлышком бутылки. От пламени, которое окутало его руку, тряпки вспыхнули. Я бросил коктейль в южном направлении, он в восточном. Бутылка разбилась, не долетев до забора буквально полметра, и не взорвалась. У Воронцова все было куда лучше. Перелазивший бомж ожившим факелом рухнул обратно за забор. Раздались крики боли. Варик выстрелил. Один из штурмующих свалился в снег. Мы метнули по второй бутылке. Я все в том же направлении, а вот Воронцов уже в северном. На этот раз ему не повезло, зато у меня огненная смесь угодила прям плиту и, расплескиваясь, подожгла жидкость из первого коктейля. Досталось и тем, кто уже перепрыгнули и тем, кто стоял за плитой. Варик то и дело стрелял, постоянно перебегая от одного окна к другому. Я выпустил целую обойму, свалив четверых, уже мчащихся к дому с западной стороны и бросил бутылку. Снова удачно. Мельком глянул. Воронцов тоже попал. Остались последние два снаряда. Мы синхронно запульнули коктейли. Пламя взметнулось вверх. Горящие и катающиеся по снегу тела никто добивать не стал. Патронов в обрез, так что пусть деморализуют остальных. Воронцов спрыгнул вниз, а я припал к парапету и трижды выстрелил, свалив очередного аборигена. Противники уже рассредоточились по двору, прятались за кучами мусора, Бурлаком и отстреливаясь в ответ. Откуда у них вообще стволы? Какой же я болван! Почему вообще сразу об этом не подумал? Им негде взять огнестрельное оружие. Их кто-то снабдил, и отправил на штурм. Видимо пообещав что-то нереальное в случае победы, а иначе, откуда такой энтузиазм. Да тольконичего им не достанется кроме девяти грамм свинца. Причем такой исход их ждет вне зависимости от успеха штурма. Никто не будет оставлять свидетелей. Они просто конченные дегенераты, если думают иначе. Спустя пару минут боя, наступил переломный момент. Мы не могли контратаковать. Не было на это ни ресурсов ни желания, но и у противников не получалось выкурить нас из дома. Стены не простреливались. А дырявить щиты на окнах они могу сколько угодно. Я добил очередной магазин. Уже третий по счету. Осталось двадцать патронов. Не густо, но и не мало. Хватит, чтоб уложить всех оставшихся, противников, если тратить по пуле на человека. Что, конечно, не реально провернуть. Наконец враг собрался с силами и пошел на приступ. Из куч мусора они нахватали толстые доски и листы железа. Укрывшись этим добром, бросились в атаку. Я свалил парочку человек меткими выстрелами в ногу. Еще одного поразил прямо в грудь, пробив тонкую металлическую защиту. Остальные прильнули к стенам дома и не давали мне высунуться ни с одной из сторон. До ушей донесся хруст дерева. Десятки железяк принялись кромсать щиты на окнах. Сука, надо было их изнутри тоже заколотить, но кто же знал, что такое может случиться. Вот отобьемся и минное поле вокруг территории поставлю. Ибо нехер! Понимая, что наверху от меня теперь толку мало, спрыгнул на второй этаж. Воронцову высунуться не давали. Да и патронов у него от силы парочка осталась. Я махнул рукой вниз, и мы бросились на первый этаж, буквально перескакивая лестничные пролеты. Тут в дверь что-то ударило с такой силой, что сразу стало понятно, без серьезного дара не обошлось. Я выстрелил прямо через пошедшее трещинами полотно двери и довольно осклабился, услышав чей-то захлебывающийся хрип. Тут же упал на пол. В ответ сразу три ствола принялись дырявить хлипкую преграду. Похоже, боезапас из них никто не экономил. Снабжение приличное. Наконец, дверь окончательно не выдержала и внутрь ринулась целая толпа. Стоявший в центре лопнул как перекачанный шарик. Это все Варик со своим даром последнего шанса. Ударная волна от взрыва разметала всех противников в разные стороны, неплохо покалечив большую часть. Одного вон вообще вмяло в косяк так, что у него морда сплюснулась, как у мультяшных персонажей от удара сковородкой. Варик жахнул электрошокером несколько пытающихся подняться тел. Я торопливо дострелял остаток магазина в сунувшиеся в проход остатки воинства обитателей Промки. Кинул в голову ближайшему ставший бесполезным пистолет, перехватил трубу покрепче и бросился в рукопашную. Крушил черепа и с хрустом вминал лицевые кости. Воронцов активировал защитное поле, откидывая противников. Варик отступал к лестнице, отбиваясь сразу от двух упырей. Злыдень незримой тенью витал меж нападавших, кусал за голени и рвал глотки упавшим. А Вася с перекошенной в безумной гримасе рожей сидел на одном из нападавших и раз за разом ударял его головой об пол. Я выбил из руки очередного противника пистолет и без изысков ткнул трубой в горло, а затем еще в лицо. Развернулся в поисках новой жертвы. Воронцов с залитым кровью лицом душил кого-то. Варик получил по ноге и упал спиной на ступеньку. Бомж занес на ним дубину. В этот момент из подвала вынырнула Дара и выстрелила в спину бандита. Оставшиеся несколько нападавших сунулись внутрь, но узрев картину кровавого побоища, бросили арматурины и припустили подальше. Добить бы ублюдков, да не из чего, а догнать, я их уже не догоню. Надо Злыдня в погоню послать. Кстати, а где он? Найти его я не успел. В этот момент, когда казалось бой был окончен, произошло сразу несколько событий. По дому ударили очередью из автомата на весь магазин. Я упал на пол, почувствовал, как что-то обожгло плечо. – Порта-а-а-а-л! – заорал Вася. Я сначала даже не понял, что это значит. В комнату вбежал мужик в зимней кожаной куртке. Он выстрелил в меня, но Вася распластался в прыжке и словил на себя несколько пуль. Активируя защитное поле, Воронцов бросился наперерез траектории полета пуль. Нападавший бездумно выпустил в непроницаемую стену двенадцать патронов. Его глаза раскрылись от ужаса, когда он осознал, что добрая половина из них срикошетила ему в живот. Он упал на колени и, размазывая кровь по куртке, рухнул лицом вниз. Тут же с характерным хлопком передо мной возник Туретт и потянул ко руку, но в нее вцепился Злыдень. Раздался выстрел. Пес взвизгнул. Сектант скинул себя собаку. Я тут же навалился сверху на него, надавил на пистолет, развернув его на владельца и жал на спуск, наблюдая, как урод вздрагивает всем телом от каждого пападания. Он то и дело бледнел, пытаясь перенестись, но способность не активировалась. Боек в очередной раз сухо щелкнул, и до меня наконец дошло, что обойма опустела. Варик с Воронцовым подползи ко входу, высматривая очередного противника. В воздухе пахло пороховой гарью и кровью. Повисла тишина. Кроме звона в ушах и захлебывающегося кровью Туретта все звуки пропали. – В этот раз не вышло сработать неожиданно, – расплылся я в улыбке, глядя на агонию сектанта. Он что-то пытался мне сказать. Я наклонился, на всякий случай придавив его руки, чтоб клинок под ребра не всадил в качестве прощального подарка. – Не при…не пр…не предвидел, – ели слышно просипел он. – Его видно и не видно. Видно и не… – его речь внезапно оборвалась, а на лице застыла кровавая ухмылка. Я на всякий случай подобрал валяющийся на полу окровавленный нож, пронзил сердце сектанта, и всадил клинок в висок. Вот теперь, кажется, все. Отбились. Я взглядом помещение. Повсюду изломанные тела. Я бросился к Злыдню. Пес тихо поскуливал. От застывшей крови шерсть встала колтуном. Он сбивчиво дышал. – Алиса! – заорал я. – Я здесь, – донеслось из подвала. Я бросился вниз. Дара лежала в основании лестницы на коленях знахарки. Вся одежда Колючки была насквозь пропитана кровью. Лицо бледное, а губы приняли характерный синеватый оттенок. Алиса, давясь слезами, сбивчиво залепетала: – Я не могу ей помочь. Вливаю энергию, а толку ноль. Сердце задето осколком. Внутренности в фарш. Фарт, Фарт, я… – Иди, наверх, – севшим голосом сказал я. – Может Злыдня спасешь. В груди защемило. К горлу подступил комок, а глаза защипало. Я положил голову Дары себе на колени и начал гладить ее по волосам. – У тебя кровь, – улыбнулась она, – как будто и правда дрался, а не в стороне отсиживался. Я подыграл ей и улыбнулся. – Как же так, Колючка? Зачем ты вообще высунулась? Она ничего не ответила. Лишь молча взяла меня за руку. – Ты знаешь что я… – начала она, но приступ кровавого кашля прервал ее речь. – Знаю, Колючка. И я тебя, – ласково сказал я, продолжая поглаживать девушку по волосам. – Ты прости, что не уберег. Капли стекали по моим щекам и падали Даре на куртку. – А если б сейчас ты в ту ночь переместился, ты бы… Ответить я не успел. Глаза девушки медленно потухли. Еще секунду назад в них была жизнь, а теперь ее нет. Пес наверху протяжно завыл. Мне тоже хотелось выть от горя утраты и от бессилия. Злобы не было. Только опустошение и боль. Словно часть души потерял. Большую часть. И что там теперь осталось? Не знаю, сколько я так просидел. Из транса меня вывел голос Воронцова. – Фарт, мы там подранков собрали. Наверх я поднимался уже другим человеком. Часть меня осталась и погибла в этом подвале. Поднимаясь, заметил, что плечо болит, а пальцы на левой руке распухшие и кривые. Похоже, по ним прилетело железякой в пылу драки. Воронцов с трофейным «калашом» стоял у окна. Варик красовался пистолетом бандита. Тела уже вынесли на улицу, оружие лежало по кучкам. На диване сидело три подранка без сознания. Ноги и руки у них были связанные обрывками одежды. Перемотанный бинтами Злыдень лежал на боку. При виде меня он поднял голову. – Что с ним? – спросил я у Алисы. – Сквозное. Пуля чудом не задело легкое. Я погладил пса. – Спасибо тебе. Он в ответ лизнул мою руку. – Отдыхай. – Дай, я тебя осмотрю, – сказала Алиса. – Чуть позже, – я достал ПМ, проверил магазин. Еще три патрона и столько же в запасной обойме. – Что с Васей? – Жив. Словил три пули, но состояние стабильное. Без инструментов, я их выковыривать не решусь, но до больницы он спокойно дотянет. Живучий. – Это, да, – сказал я, вскинул руку и выстрелил бывшему каннибалу в голову. Все удивленно вытаращились на меня. А Воронцов обеспокоенно спросил: – Фарт, с тобой все нормально. – Да. Он же людей ел, забыли. – Варик, Алиса меня пока немного подлечит, а ты сходи вниз, разожги жаровню в бочке и можешь первого из этих хлопцев в подвал спустить. И дайте мне кто-нибудь нож. Времени до приезда помощи еще много. Я со всеми тремя вдумчиво пообщаться успею. Варик молча кивнул. – Воронцов, ты все еще хочешь отомстить. – Конечно. – Это хорошо. Я тут кое-что вспомнил на ассоциациях, так сказать. Когда мы тебя вызволяли, один из бандитов сбежал. Перед этим он мне по морде зарядил. У него кулак татуированный был. Со временем пигмент у иммунных выводится из-под кожи. Так что я не думаю, что таких как он много. – Фарт, да ты шутишь? – ошалело пробормотал Воронцов. – Таких ребят очень не много. Они всего одни. Это Хаоситы. Фарт, вот почему все дерьмо Улья липнет именно к тебе? Такой вот я фартовый. Хотя какой я теперь нахер Фарт, после сегодняшнего? Я больше не Фарт. Отныне я самая что ни на есть Заноза. Заноза в заднице, кость в горле, нож в глазнице, лом в позвоночнике и пуля в сердце для тех ублюдков, что забрали жизнь одной девчонки, единственная вина которой была в том, что она связалась со мной. Эпилог
Интерлюдия третья. Человек в кабинете обеспокоено ерзал на стуле. Наконец экран ноутбука загорелся. «Агент 102» гласила надпись. – Слушаю, – ответил человек. – Туретт погиб, – насмешливо сообщил агент. – Он своё отработал, когда окончательно вышел из-под нашего контроля. Он должен был спровоцировать нападение пещерников, завести Спрута в ловушку, а в итоге все испортил. – Я знаю, как их выманить. – Я в вас не сомневался. Что вы придумали? – Скреббер. Человек улыбнулся. Ему понадобилась лишь доля секунды, что обкатать эту мысль. – Да, от такого искушения они не удержаться. Фарт не должен погибнуть. Он ещё пригодится. – Фарт наступил на хвост Хаоситам, – сказал агент. – Что? Чем он им насолил? – Пока не ясно. Я работаю над этим. Его девчонку убили. Он будет мстить. – Этого нельзя допустить, только не сейчас. Он ведь анабиозник? – уточнил человек, хотя и так знал ответ. – Убрать его в холодильник? – Именно. Пусть немного остынет. Человек засмеялся собственной шутке, нажал на красную трубку и откинулся на спинку кресла. Чтобы не случалось ситуация все равно была в его пользу. «Этими глупцами так легко манипулировать», – подумал он. Агент 102 выключил коммуникатор. Губы застыли в полуулыбке. Эту партию он выиграл. Пусть самодовольный внешник празднует победу. Пешки всегда такие забавные в своих нелепых иллюзиях. *** День тридцатый Цитадель Минус двадцать пять градусов по Цельсию В тот день связь появилась только спустя несколько часов. Помощь прибыла к вечеру. Пленники оказались очень словоохотливые ребята. Или может, это я был такой вежливый. Мне до сих мерещиться запах их паленной плоти. Ничего особо ценного выбить из них не удалось. Местным кинули клич. Собралась почти вся Промзона. Людей накормили и напоили. Пообещали жемчужину и ящик спека тому, кто возьмет меня в плен. Остальных было приказано убить. Оружие им привезли в какой-то местный ангар, почти у самой границы с городом. Штурм планировался ночью, но тут началась Срань. В итоге все переждали аномалию в ангаре. К холодам они привыкшие, да и отапливаться было чем. Как только Срань кончилась тот бандит, который сам себя рикошетом убил, погнал всех на штурм. Звали этого недотепу Сапог. Когда я узнал все, что нужно Воронцов с Вариком скрутили меня и не дали убить пленников. Мол, для следствия они еще пригодятся. Аргументы, что я и есть следователь, судья и палач в одном лице их не устроили. Мы хотели своими силами выбраться из Промзоны, но Бурлак отказался заводиться. Опять чересчур перемерз. Псих забрал нас на машине до того, как на место событий приехал чуть ли не весь личный состав СБГ, у которых и так дел было полно. От Срани пострадала вся Цитадель. Многие хитрые людишки воспользовались моментом и порешали свои грязные дела. Следующие Следующие несколько дней прошли как в тумане. Я был так опустошен смертью Дары, что не мог сосредоточиться даже на мести. Злобы не концентрировалась внутри меня. Стоило ей только собраться в сгусток, как она тут же рассеивалась, уступая место тоске. Дару я похоронил на одном из ближайших кластеров. Отвез ее и дождался перезагрузки. Мне кажется, так будет правильнее всего. Лучше уж она растворится в вечности, чем будет гнить в промерзшей земле. Самое печальное, что у меня даже фото с ней не осталось. Сегодня мне позвонил Якимура и попросил о встрече. Он приехал на черном тонированном внедорожнике. Сам контрразведчик расположился на заднем сидении. Машиной управлял водитель. Нормально разведка живет. Уже личные извозчики имеются. Всю дорогу ехали молча. Наконец машина завернула во дворы и заехала со служебного входа в клинику внешников. Я не задавал вопросов, хотя очень хотелось. Это же Якимура, если он что-то делает, то точно не просто так. Охранник на входе был предупрежден и даже не покосился на нас. Мы прошли по лестнице на второй этаж. Миновали коридор. Некоторые двери были открыты, и получалось заглянуть в палаты. Люди там лежали вполне довольные жизнью, пялились в телик или тыкали что-то на планшетах. Мы снова спустились на первый этаж. Прошли в конец коридора. Вызвали лифт и поехали вниз. Не знаю, как глубоко опустились. По ощущениям спуск занял не больше десяти секунд, но в реальности это вполне может быть и двадцать этажей. Двери распахнулись и перед нами предстал освещенный коридор с идеально ровными белыми стенами. Якимура уверенно шел чуть впереди и даже не оборачивался на меня. Он неожиданно замер на месте возле одной из дверей, и я чуть не влетел в него. Контрразведчик повернулся ввел цифровой код. Магнитный замок пиликнул, а диод загорелся зеленным. Якимура вошел первым, пересек крохотную комнатку и остановился у огромной шлюзовой двери, со смотровым окошком, от которой веяло холодом. Там он тоже набрал цифровой код. Блокиратор замка радостно пиликнул, но бывший следователь не торопился открывать дверь. – Что за ней? – наконец не выдержал я и спросил. Якимура чуть улыбнулся, поправил бликующие очки и как всегда медленно протянул: – Заготовка под следующую партию, – он распахнул дверь, это был самый настоящий холодильник. Следователь сделал приглашающий жест. Я остался на месте и покачал головой, требуя более подробных объяснений. Тогда неведомая сила подхватила меня и забросила внутрь. Я прокатился по полу и ударился затылком о стенку. Тут же вскочил и бросился к двери, но она захлопнулась перед моим носом. Какого хрена? Я забарабанил кулаками по мутному стеклу. Якимура улыбался. Его губы зашевелились. Казалось он произнес «Фарт, так надо», но я не умел читать по губам с тем же успехом это могло быть «Ферзь на Дэ один».
Дмитрий Крам Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом
Глава 1. Холодильник
Зигзаг, совсем недавно попавший в Улей и сразу принятый на должность сержанта службы безопасности города, нервно смолил уже третью папиросу подряд. «Бойня. Настоящая бойня. Просто безумие какое-то. И это в самом безопасном месте в этой долине. А что же тогда твориться за стенами?» – думал он, глядя на суетящихся старших коллег. – Че, встал? – раздался над ухом громогласный бас здоровяка по имени Псих. Зигзаг вздрогнул. – Так, машину прогреваю, – тут же нашелся он. Псих приклеил бирку на черный мешок для тела, лежащий в салоне авто. Уже двадцать седьмой по счету. Захлопнул заднюю дверь «труповозки» и жестом дал знак Зигзагу грузиться. В такие моменты контрразведчик жалел, что вообще спасал Фарта. Ему казалось, что если б его грохнули сектанты, в Цитадели все было бы спокойно. Складывалось ощущение, что этот парень виноват даже в прошедшей Срани. *** Танк уже свыкся с шумом вертолетных лопастей. К вибрациям и маневрам винтокрылой машины он тоже привык и наловчился стрелять из пулемета почти из любых положений. Вот и сейчас Кваз навел перекрестие прицела на тело мутанта и выдал две коротких очереди. Пустыша разорвало в клочья. – И нахрена? – лениво поинтересовался Сугудай. – Скучно, – пожаловался Танк. С тех пор, как Фарт пропал, он только и делал, что летал в рейды как штатный пулеметчик. А заняться тут по сути нечем. Глядишь на бесконечную белую простыню с редкими вкраплениями городов и думаешь о своем. Иногда что-нибудь высматриваешь и еще реже в кого-нибудь стреляешь. Ему стало так тоскливо, что он даже нашел Зацепа и напросился с ними в рейд через неделю. Многие рейдеры погибли во время Срани. Куча облюбованных мест осталась без постоянных грабителей, и потому те, кто попрошаренней, используют эту возможность по полной. – Гнездо Птичке. Гнездо Птичке, – раздался в рации голос цитадельского радиста. – Птичка, – ответил Сугудай. – Заканчивай облет. – Принял, – сказал пилот. Вертолет чуть завалился на левый борт и начал разворачиваться. Танк поставил пулемет на предохранитель и тяжело вздохнул. Скукота-а-а. *** Варик прилепил пластырь на переносицу. Свежий перелом еще пульсировал болью. Из-за ускоренной регенерации отек сразу ушел на глаза, и парень теперь на манер автотранспорта имел два фонаря. Ему не повезло повстречаться с рейдерами, зато повезло удрать всего после одного пропущенного в переносицу. Жить в этом городе становится все опаснее. Варик в очередной раз взял в руки рацию. Он который день подряд пытался вызвать Фарта, но тот пропал с радаров. «Наверное, в запой ушел», – подумал парень. Даже того крохотного промежутка времени, что ему довелось наблюдать общение Дары и Фарта, хватило понять, эти двое были родственными душами. Совсем не удивительно, что после такого ему нужно время, чтоб прийти в себя. *** Воронцов, лежа в кровати, глядел в потолок. Он повернулся на бок, поцеловал в оголенное плечо спящую Киру и вылез из-под одеяла. В тот день, когда его пытали в подвале их будущей базы, он многое осмыслил. И с удивлением для себя обнаружил, что в те моменты, когда парень считал, что уже покойник, наибольшую горесть вызывало сожаление о том, что их отношения с Кирой не переросли во что-то большее. Как только он пришел в себя, то сделал все, чтобы это исправить. Теперь девушка занимала особенное место в его сердце и наполняла смыслом это копошение в насквозь промерзшем городишке, что все здесь называют жизнью. Воронцов прошел на кухню, поднял трубку красного телефона, покрутил барабан, набирая номер Алисы, и опустил на рычажки, не дождавшись гудков. «Еще рано», – подумал он. «В конце концов Фарт не маленький. Залечит горе в теплой постели Алисы, сам объявится. И снова начнет носиться как угорелый по всему Улью, реализуя свои безумные идеи, которые могли родиться только в его воспаленном мозгу. Надо ценить эти спокойные деньки». Придя к такому умозаключению, Воронцов вернулся в кровать, заполз под одеяло, положил руку на девичью талию и начал постепенно скользить ладонью вниз по гладкому бедру. Кира резко перехватила его руку. – Молодой человек, что вы себе позволяете? – шутливо произнесла она. Воронцов улыбнулся. Он позволял себе быть счастливым. Впервые с тех пор, как попал в этот мир. *** Салага проснулся от писка системы безопасности. Протирая глаза, он вырубил раздражающий звук и уставился в монитор. Спросонья картинка была мутноватой, и парень с трудом сообразил куда вообще смотреть. – Что случилось? – сонно спросила Маша. – Все хорошо, отдыхай. – Опять вашу помойку штурмуют? – Угу, – ответил он. Наконец сфокусировав взгляд, Салага щелкнул мышкой на нужное окошко. Изображение увеличилось. На нем какая-то тварь, напоминающая облезлую помесь собаки с ящерицей, пыталась протиснуться между воротами и бетонной плитой. Техник взял в руки путь управления дроном. Машинка взмыла в воздух. Парень навел перекрестие прицела на тварь и нажал «Огонь». Очередь прошила хилую тушку и перебила позвоночник зараженного. Так и застрявший в щели мутант несколько раз дернулся в предсмертных судорогах и замер. «Уже четвертый», – мысленно отметил про себя Салага. С той бойни в Промзоне все местные твари стягивались на запах крови. Одни дохли из-за врождённой тупости, другим же удавалось сбежать. Главное, что теперь там не нужно дежурить. Люди сюда больше не лезут. Некому. Почти все передохли во время Срани, а те, кто выжили, погибли в самоубийственной атаке на базу. Как ни старались все сохранить в тайне, событие получило огласку. Делом заинтересовался совет. В ходе следствия выяснилось, что Фарт не все выбил из трех пленных. Точнее он узнал все, что мог на своем уровне, но вот после сканирования ментатом, знахарем и нимфой обнаружили, что в мозгах у них знатно покопались. Этим объяснялось то, почему нападавшие не сбежали, несмотря на большие потери. Салага снова включил систему безопасности, улегся на кровать, обнял Машу и уткнулся в ее волосы. *** Алиса вышла из душа, скинула полотенце и покрутилась перед ростовым зеркалом в зале, критически оглядывая себя. – Эх, такая красота пропадает, – смеясь, сказала она, но вспомнив о Фарте, тут же скисла. Он не выходил с ней на связь с того злосчастного дня. Шляется где-то с Вариком или вообще в рейд подался. «Может, Воронцову позвонить? Спросить, куда тот пропадает», – промелькнула в голове мысль. Она подошла к телефону, отыскала в тетрадке номер, но не стала звонить. Вспыхнувшая вдруг гордость запретила ей этим заниматься. «Угораздило же с ним связаться», – ругала она сама себя. – «Жила себе, горя не знала целых три года, и на тебе. Получите, распишитесь». Рано или поздно он вернется. Только что теперь будет с их отношениями совершенно не ясно. Та девчонка явно была для него чем-то большим, чем просто подругой. Даже чем-то большим, чем сама Алиса. От осознания этого факта, глаза защипало. *** Олег Владимирович подошел к толстой двери. – Бр-р-р-р-р, – передернул он плечами. В медицинском халате поверх рубашки тут было холодно. Знахарь приблизился и заглянул в мутноватое окошко. Синекожий, покрытый инеем человек сидел в позе лотоса, с тем лишь отличием, что указательный и большой пальцы не были сложены в кольцо. Кисти развернуты ладонями вверх, руки сжаты в кулаки, а средние пальцы оттопырены в характерном жесте. Эта картинка показалась Олегу Владимировичу забавной, и он улыбнулся, но тут же снова посерьезнел. На секунду ему почудилось, что ледяная статуя шевельнулась. Он взглянул через стекло знахарским зрением. Пространство вокруг изменилось. Мужчина как всегда в панике отсек себя от инфополя Улья. Нахватало еще увидеть что-нибудь не то. Знавал он одного знахаря, который «прозрел» собственную смерть и в итоге съехал с катушек и умер именно так, как и предсказал сам себе. Олег Владимирович откалибровал свой виденье и настроился на токи жизненной силы. Взглянул на человека в позе лотоса. Жизненной энергии в нем еще было много, но его дар уже работал на последних ресурсах. «Мана» на исходе. «Пора его размораживать. Надо сообщить боссу», – подумал знахарь. Олег Владимирович уже развернулся и собирался уйти, но замер, пораженный идеей. Ему вдруг пришла интересная мысль, что было бы неплохо заглянуть в голову «отморозка». Он неоднократно делал это с теми, кто находился под наркозом. Но это совсем не то, даже в таком состоянии у людей мысли слишком беспокойно метаются в голове. Человеческий разум постоянно бурлит. Но этот экземпляр заморожен. Должно быть, его мысли как у буддистских монахов, медленно планируют подобно опавшему листу. Это непременно нужно проверить. Вдруг это знание переведет его на новый уровень знахарства. К тому же подобной информацией уже можно торговать с другими знахарями. Олег Владимирович припал к стеклу и потянулся к эманациям разума. Ухватил одну из них и притянул к себе. Чужие мысли словно вода из прорванной плотины захлестнули сознание. *** Тайгир поскреб щетину, отхлебнул кофе и откусил пончик. Безопасник откинулся на спинку кресла и уставился в мониторы. От увиденного он перестал жевать и подался вперед. На тридцать четвертой камере Олег Владимирович бился в конвульсиях возле одного из морозильных отсеков. Тайгир потянулся к рации на столе, чтобы вызвать начальника охраны, но опрокинул кофе, залил клавиатуру и радиостанцию. Знахарь на камере перестал брыкаться. Из его носа потянулась струйка крови. Безопасник выругался и выскочил из кабинета. *** День первый Цитадель Клиника внешников Холодильник Минус пятьдесят градусов по Цельсию После того как впал в анабиоз, быстро потерял связь с реальностью. Первое время я был словно во сне. Никакого осознания. Просто мешанина из снов, мыслей и воспоминаний. Затем начал цепляться за образы. Обкатывать и обмусоливать их сотни раз, просто чтобы не улететь в забытье. Не знаю, сколько прошло времени. Когда ты заперт в собственной голове, считать часы не получается. Наконец удалось заякорить сознание и начать мыслить по-настоящему. Я варился в соку собственных переживаний. Все что делал с тех пор как попал сюда, теперь казалось бессмысленным. После смерти Дары я перестал понимать, зачем нужна была вся эта суета? А самое главное, совершенно непонятно куда мне двигаться дальше. Первым делом месть, но что потом? Что делать после того, когда я выпотрошу всех этих ублюдков? Над этим и думал, все больше погружаясь в черную дыру собственных переживаний. А затем услышал голос. Её голос. – Долго ты будешь еще себя жалеть? – Колючка?! Откуда ты здесь взялась? – Шизофринючка. Ты в холодильнике сидишь, придурок. Меня здесь нет. – И что это значит? – Может твой мозг умирает, и я твое предсмертное виденье. А может ты просто плаксивая сучка, и чтоб окончательно не съехать зацепился за единственное, что могло удержать тебя от скатывания в бездну. – Что мне теперь делать, Дара? – То, что умеешь лучше всего. Собирай побольше приключений на свою задницу, разрушая все вокруг, и рано или поздно получишь ответы на все вопросы и обретешь покой. – Странный метод обрести покой. Я услышал щелчок замка, и голос Дары пропал. – Колючка? Дара? Не уходи. Не пропадай! Мы еще увидимся. Слышишь? Я найду тебя! Звук приближающихся шагов вырвал из плена галлюцинаций. Обжигающе горячие руки подхватили меня. Я почувствовал, как тело с хрустом отрывается от пола.Глава 2. Попрощайтесь со спокойной жизнью
День первый Цитадель Клиника внешников Минус восемнадцать градусов по Цельсию Выход из глубокого анабиоза – это очень болезненное мероприятие, конечно, не такое болезненное как первая разморозка, но все же. В этот раз даже не понадобилась помощь взвода знахарей. Организм сам знал, что делать. А мне оставалось лишь перетерпеть острую боль в каждое клеточке тела. Но всё рано или поздно кончается. В том числе и боль. Веки стали не такими тяжелыми, и мне после тысячной попытки, наконец-то удалось открыть их. Вокруг было темно. Через большие окна в палату немного пробивался свет уличных фонарей. Ненавижу долбанные палаты. Такое чувство, что только и делаю, что валяюсь на больничной койке. Я потянулся к тумбочке за живцом, но ни слева ни справа не нашлось ни того ни другого. Нда-а-а. Страдает сервис у внешников. А то, что был я именно у них, сомневаться не приходилось. У нимф в больнице ремонт на несколько классов ниже. Там в первую очередь ценят практичность, потому не распыляются на лишние лампочки и отделку стен. В голову пришла дурацкая идея, сигануть из окна в сугроб и сбежать таким образом, но потом до меня дошло, что в руке я держу кнопку вызова врача. Стало даже интересно, какого черта вообще меня заморозили, и как Якимура связан с внешниками. Большой палец утопил кнопку. Тут же в коридоре послышались шаги. В палату заглянула смуглая медсестра, похожая на индианку. Я жестом показал ей, что хочу пить. Девушка вернулась через минуту с живцом. Залпом осушив скромных размеров пластиковый стакан, я вопросительно уставился на нее. – Сейчас доктор придёт, – тихо сказала она и вышла из палаты. Доктор, мля. Аж ухо режет. Совсем тут у внешников под крылом распустились. Еще наверное и имена земные носят. В палату вошел мужчина лет тридцати пяти на вид, с модельной стрижкой и гладко выбритым лицом. Серый костюм сидел на нем словно тот носил его с самого рождения. Человек не был похож ни на доктора ни тем более на знахаря. Не то, что я специалист в чтении людей с первого взгляда, но незнакомец относился к тому типу личностей, вокруг которых чуть ли марево расходилось от их тяжелой ауры. Вряд ли подобный субъект мог быть лекарем. Пациенты бы вяли на койках как срезанные цветы без воды. По крайней мере так говорили мои ощущения. А я привык им доверять. Тут иначе не выжить. Мужчина прошел до кресла для гостей и молча уселся. Какое-то время изучающе глядел на меня, а затем сказал: – Господин Фарт… У меня аж глаз задергался. Нехорошие ассоциации с Клопом еще были свежи в памяти. – Давай без господина, – намеренно перешел я на «ты». – Поменьше этой шелухи в словах. – Хорошо, – кивнул собеседник. Лицо его было серьезным, но в глазах читалось что-то такое, казалось, словно он развлекается. – Как ваше самочувствие? – Терпимо. Когда я смогу свалить отсюда? – В любую секунду, как только пожелаете. Просто мы хотели убедиться в вашем добром здравии. Понимаете, у знахаря, который проводил ваш осмотр, случился припадок. Он два дня пробыл в коме и только сегодня пришел в себя. Мы боялись, что и на вас это как-то сказалось. Собеседник пристально смотрел на меня, следил за реакцией. А я вдруг вспомнил единственный яркий эпизод во время моего забытья. Это произошло, когда я прокручивал в голове всё, что было связано с Дарой, начиная с того момента, как спас ее от трех одичавших мужиков. Именно в этот, можно сказать, интимный момент у меня возникло стойкое чувство, словно кто-то подглядывает. Подглядывает за самым сокровенным, что у меня есть. За единственным, что на тот момент имело для меня смысл. – Я в относительном порядке. На мне много чего сказалось, но точно не то, о чем вы говорите, – ответил я незнакомцу. Он удовлетворенно кивнул, поднялся с кресла и молча вышел. И че приходил? Чисто познакомиться заглянул? Так ведь даже не представился. Шизанутые тут все какие-то. Стоило ему выйти, как в комнату вошел Якимура. Держался он так, словно бы и не запирал меня в холодильнике. Я недобро пялился на него, ожидая объяснений. Контрразведчик какое-то время молча разминал сигарету. Затем подошел к окну раскрыл его и закурил. – Содержательная история, особенно извинения в самом начале мне понравились, – не сдержался я. Якимура докурил, поправил очки, сделал пас рукой. Палату окутал купол тишины. – Сам понимаешь, всего рассказать не могу, – начал он. – Ситуация сложная. Считай, что я тебя в отпуск отправил на десять дней. Тебя все потеряли. Никому ничего не говори. И приучи себя думать как гроссмейстер. Он закончил свою речь и видимо думал, что мне этого будет достаточно, раз направился на выход. Я резко соскочил с кровати, не обращая внимание на круги перед глазами, преградил ему дорогу и оперся на дверь спиной. Зажмурился, пережидая приступ головокружения. – Хорошо, – сказал контрразведчик. – Это партия, где на одной доске играют сразу пять крупных игроков и еще несколько десятков мелких. Грядут перемены. Доска должна быть сломана. – А, так вот оно что! Теперь все понятно. Шахматный кружок открываешь? Якимура поправил бликующие очки и шагнул ко мне. Я думал, он попробует оттолкнуть меня, и уже приготовился оказать сопротивление, но бывший следователь просто прошел сквозь мое тело и дверь. Этот его жест ужасно выбесил. Я дернул ручку, распахнул дверь и выскочил в коридор, но там уже никого не было. Медсестра принесла мне комплект простенькой одежды. Отдельно в коробке лежали все личные вещи, что имелись у меня с собой до заморозки. Глок с четырьмя магазинами, початая пачка сигарет, зажигалка, паспорт, фляга с живцом, нож, спички и пакет с местной валютой. Я быстро привел себя в порядок, спустился на первый этаж и вышел на улицу. Свежий воздух приятно вскружил голову. Так и куда податься? Первым порывом было свалить в рейд подальше от всего этого дерьма, что на меня навалилось. Там особо думать некогда. Никаких сантиментов. Бей, беги и так по кругу. Чистое стремление выжить. Это был бы идеальный вариант, но сейчас здоровье не позволит. Да и подготовиться нужно основательно. Бурлак починить хотя бы. С Зацепом вопрос решить, на мне ведь до сих пор долг висит. Плюс в анабиозе я сильно отощал, тяжелый переход по заснеженным просторам, это не то, что пойдет на пользу моему организму. На улице было тепло. Легкий снегопад то утихал, то снова начинался. Я решил срезать путь через дворы. Несмотря на то, что здесь почти центр города, меня сразу окликнули два мужика. Пришлось прикинуться глухим. Вступать в разборки сейчас не хотелось. Субъекты попались настырные. По голосу слышно, что немного хмельные. Приключений захотелось им. Незнакомцы стремительно догоняли меня. Я не дергался и шел в прежнем темпе, рука в кармане сжимала рукоять пистолета. Парочка нагнала меня. Один из них рывком дернул за плечо. Я не стал сопротивляться. Легко подался и во время разворота упер ствол «Глока» в живот незнакомцу. – Чего хотели? – А, ну мы, это… – замялся мужик. – Закурить хотели спросить, – тут же нашелся второй. Я свободной рукой достал из кармана сигареты. – Закуривайте. Мужики растерянно переглянулись. К такому повороту событий их жизнь явно не готовила. Все еще не понимая в чем подвох, они взяли по одной сигарете. – Деньги есть? – спросил я. – Нет, – тут же замотал головой один из них. – А у тебя? – я перевел взгляд на второго. – Неа. – А что ж вы ночью без денег ходите? Ладно, валите, нахрен, с глаз моих. Мужики развернулись и припустили до ближайшей подворотни. Я вышел на Поперечную, а с нее уже на Продольную и поймал такси. Сказал ехать до Чукотки. Водитель удивленно хмыкнул, но лишних вопросов задавать не стал. Оно и правильно, излишняя любознательность наказуема. Автомобиль остановился у обочины. Я вышел. Дождался, когда такси скроется из виду и пошел до Промзоны. Тут было рукой подать, так что добрался быстро. Перед забором вытащил «Глок» из кобуры. По дороге шел, не опасаясь. Некого тут теперь бояться. Подвымерла Промзона. Конечно, со временем она снова наполниться отбросами общества, ведь отбросы будут, пока будет само общество. Но сейчас тут относительно спокойно. Вдали я увидел один единственный огонёк. Кто-то еще жив остался. Дошел до поворота. Насторожился. Показалось, видел чью-то тень. Шел с поднятым пистолетом, готовый в любой момент выстрелить. Дорога наезжена. След свежий, снегом запорошить не успело. Значит, не забросили базу, катаются на дежурство. Это хорошо. Не доходя метров пятидесяти до забора, остановился. Подобраться незамеченным не получилось. Злыдня насторожил хруст снега в ночи, и он надрывался, оповещая всю округу о появлении потенциального противника. В ночной тиши звук разносится далеко, вот и сейчас собаке ответили сразу несколько чукотских собратьев. Я решил опознаться, чтоб ненароком не пальнули. Стоило мне выйти из укрытия, как над головой зажужжал маленький летательный аппарат. Вот, значит, на кого они всю службу спихнули, лодыри. Дрон завис в воздухе. Я помахал ему рукой. Механическая птичка упорхнула на крышу дома. Собака продолжала надрываться. – Отставить! – рявкнул я. Пес на секунду заткнулся, услышав знакомые нотки, но тут же начал лаять еще громче. – Злыдень! Он снова замолчал, а потом, наконец узнав, обрадованно гавкнул. Я поднял тяжелую створку ворот и протащил ее по снегу, чтоб образовалась хотя бы небольшая щель. Протиснулся внутрь и тут же был сбит с ног мохнатым чудовищем. С трудом отпихнул от себя пытавшегося облизать лицо пса и поднялся. Злыдень прыгал вокруг меня и радостно лаял. Он лишь слегка припадал на левую лапу. Повязок на нем никаких не было. – Да пришел, я пришел, – успокоил я его. – А ты почти выздоровел. Это хорошо. Снег во дворе догадались расчистить и соскрести к забору, чтобы не было видно алых пятен. Щиты на окнах починили. Бурлак стоял все на том же месте. Только правую фару кто-то разбил. Все еще тут и там на поверхности наста отчетливо выделялись гигантские градины. Я прошел в здание. Внутри тоже навели порядок. Пятен крови или другого непотребства не заметил. Все чистенько. Молодцы ребята. Дверь вот только не заменили. Заходи, кто хочешь. – И где ты тут спишь? – я уставился на пса. Он тут же подбежал к старой шубе, лежащей в дальнем углу комнаты и потрепал ее. – Понятно. Злыдень взял в зубы пустую миску и бросил мне ее под ноги. – И где жратва? Он тявкнул и побежал в подвал. Сердце сразу сжалось. Я сглотнул подступивший к горлу ком и, нехотя, пошел следом за псом. Сразу слева на стене висел фонарь. Палец утопил тумблер, и в комнате стало светло. Справа стояла полка, ломящаяся от различных продуктов длительного хранения. У дальней стены теперь находился генератор. От выхлопного отсека через вентиляционное отверстие на улицу шел шланг. На генераторе стояла рация. Я подошел. Щелкнул. Видимо, разрядилась на холоде. Благо на полке нашелся зарядник. Врубил генератор и поставил средство связи на зарядку, а сам приступил к уничтожению съестных запасов, жрать хотелось неимоверно. Злыдень сбегал наверх и притащил свою миску, со звоном бросив ее на пол. Я вывалил ему три банки тушняка, и сам приступил к трапезе. Все ел и ел, а место в желудке не кончалось. Похоже, у меня открылся третий дар – обжорство. Закончив трапезу, отправился на второй этаж. Телескоп, притащенный мной в тот самый день, так и стоял на треноге. Я взял его под мышку и вытащил на улицу. Сходил за рацией в подвал. Уселся на порог дома, достал сигареты и закурил. Злыдень попробовал втиснуться рядом, как всегда этим жестом пытаясь показать, что он еще не отбросил идею быть вожаком нашей маленькой стаи. Я грустно усмехнулся. – Куда лезешь, кабан мохнатый? – я ласково потрепал пса по загривку. Выдохнул, взял рацию, переключил частоту на общий канал группы. Нажал на клавишу передачи и заговорил: – Всем, всем, всем. Как меня слышно? Спустя несколько секунд один за другим посыпались ответы. – Чисто и громко, – отозвался Воронцов. – Сигнал стабильный, – бросил Салага. – На четверку, – сказал Варик. – Нормально, – ответил Танк. – К сожалению, хорошо, – тяжело вздохнул Псих. – Я вернулся. Попрощайтесь со спокойной жизнью, – сказав это, отключился. Я направил телескоп на небо и прильнул к глазку. Так вот вы какие, звезды Улья. Жаль, что смотрю на них один. Злыдень резко гавкнул прям над ухом и бросился к забору. Я тут же выхватил «Глок». Кого там черти принесли среди ночи?Глава 3. Очередная безумная идея
День первый Цитадель Минус девятнадцать градусов по Цельсию В ответ на лай заурчали. – Злыдень, назад! – завопил я. Пес и не думал отступать. Серая тень одним прыжком оказалась на заборе. Небольшая гибкая тварь с кошачьими чертами быстро оценила обстановку, спрыгнула и начала медленно подкрадываться к собаке. Пес зарычал. – Назад, мать твою! Защитник херов. На одну лапу хромой, а все туда же в драку лезет. Стрелять я побоялся, чтоб не попасть в собаку. – Злыдень, сука, быстро в дом, – процедил я сквозь зубы. В нем все же проснулся инстинкт самосохранения, и он начал медленно отступать. Тварь только этого и ждала. Как только пес сделал шаг назад, мутант распластался в прыжке. Я рванулся вперед. Звери сцепились и катались по снегу. Зараженный как раз оказался сверху, когда я подбежал и влепил ногой по маленькой лысой башке. Тварь отлетела на несколько метров, а Злыдень тут же вскочил и хотел броситься следом. Левой рукой я поймал его за загривок и хорошенько встряхнул. Откуда только силы взялись? Правой уже жал на спуск. Тварь ловко увернулась от первых нескольких попаданий. Заскочила на крышу Бурлака. Оттуда прыгнула за кучу шлака и взметнулась вверх, желая покинуть территорию. Только вот я уже знал, что она так сделает. Глок выплюнул остаток магазина, и мутант, совсем чуток не долетев до вершины, ударился об плиту. На бегу я перезарядил магазин и сделал еще два выстрела в пытающуюся подняться тварь. Голова ее безвольно повисла, а лапы разъехались в стороны. Она несколько раз взбрыкнула и замерла. Злыдень на трех лапах прыгал вокруг и лаял на труп поверженного врага. – Да тише ты, воин. На всякий случай я приблизился и прострелил мутанту башку. Побродил по территории и нашел лопату. Оттащил тело за хвост к самому забору и хорошенько закидал снегом. В голове родился кое-какой план, как его можно использовать. В ночной тиши выстрелы слышны далеко. Как бы патруль не примчался. Оставленная на крыльце рация шипела. Я нажал кнопку и сказал: – На приёме. – Живой, – разочаровано констатировал Псих. – Что на этот раз? – Да ничего, по банкам вот стреляю. В форму прихожу. В ответ Псих разродился такой пачкой непечатных выражений, что даже бригадир на стройке заслушался, а парочку оборотов непременно записал бы себе в блокнот. – И я тоже скучал, – сказал я в ответ и отключился. Осмотрел Злыдня. Вроде никаких серьезных повреждений. Парочка укусов, но они быстро заживут. Спать не хотелось. Отоспался на десять дней вперед. Дел было много. Я снова вызвал всех по рации и назначил на завтрашний день общий сбор. Остаток ночи провел, пытаясь завести Бурлака и составляя планы. Под утро движок запыхтел, а я уже точно по пунктам знал, чтобуду делать в ближайшие несколько месяцев. Мне потребуется херова гора денег и других ресурсов. Придется хорошенько потрудиться, чтобы их заработать. Завтра же нужно выехать за стены и всё подготовить для испытания моей новой безумной идеи. Если дело выгорит, можно будет убивать зараженных пачками, особо не напрягаясь и даже не отъезжая далеко от Цитадели. С рассветом решил выехать с базы. Злыдень сидел на пассажирском кресле. Я гнал быстро, не опасаясь, что кто-то подложил шипы на дороге. Домчался до района нимф. Остановился у дома Алисы. – А, ты, здесь сиди. Охраняй имущество, – отдал я команду псу. У подъезда простоял не долго. Секунд через десять раздалось шарканье тапочек, и дверь открылась. Алиса стояла в халате. Волосы после пробуждения были взлохмачены. – Привет, – сказал я. – Привет, – грустно улыбнулась она. *** Не то, чтобы мне хотелось прямо сейчас налаживать отношения с Алисой. Наверное, в какой-то степени это было бы правильно, но душевных сил на их поддержку у меня сейчас нет. Просто так нужно для дела. Да и вообще, напомнить о себе не помешает. Пусть знает, что я жив. Потому и приехал за помощью, просто как к другу. Мозг удивительная вещь. Иногда он запоминает совершенно незначимые детали. Вот и сейчас, когда в моей голове созрел план, я вспомнил сухонького профессора, которого видел в ресторане на нашем первом свидании с Алисой. Как оказалось не зря. Девушка тут же позвонила ему и договорилась о встрече. Сам бы я к нему вряд ли прорвался. Сухов один из директоров Института. Член совета города, между прочим. – Профессор любит говорить, но терпеть не может делать это в пустоту, – напутствовала меня Алиса, когда я уже собрался уходить. – Поэтому твоя главная задача показать заинтересованность. Позволь ему вести диалог. Он это обожает. – Я понял. Слушать и кивать. – И задавать уточняющие вопросы. А еще лучше, правильные уточняющие вопросы. Ты должен сразу сломать стену его предубеждения о твоем невежестве и тогда, считай, дело выгорит. – Хорошо. Спасибо за советы, – сказал я. – Когда ты вернешься? – Не знаю. Но я вернусь, – сказав это, я развернулся и начал спускаться по лестнице. На душе было паршивенько. Вышел на улицу. Сел за руль. Помахал выглядывающей из окна Алисе. Рыкнул двигателем и поехал искать мешок для трупов. *** Остановился у банка. Пришло время забрать флешку. Зашел внутрь, поздоровался с девушкой на входе, быстро объяснил, что нужно. Тут возникла заминка. По условиям, забрать флэшку из ячейки могла только Дара. Но по понятным причинам это невозможно. Пришлось подключать к делу администратора. Затем вызывать с выходного оператора. Хорошо, что он меня опознал. Вдобавок по базе пробили, что как раз в это время сканировался паспорт на личность Занозы. В общем, с горем пополам разобрались. Забрал флешку и записку из ячейки. Вышел на улицу и закурил. Думал, все иначе обернется, а вот как оно вышло. Скомкал записку и выкинул в урну. Хреново одному по городу кататься, надо с компанией, решил я, а то хандрить начну. По рации вызвал Варика. Заскочили с ним в отдел электроники, где я прикупил ноутбук, прямо там сделал пару скриншотов и обрезал демку видеоролика. Копировал все это на отдельную флешку. Вдобавок, распечатал несколько фото. Затем съездили обратно до базы и упаковали тело твари в мешок для трупов. Злыдень перебрался в салон и всю дорогу гипнотизировал его. А ну как возьмет и оживет. Оказалось, это уже пятая тварь, пытающаяся забраться на базу. Кто знает, сколько промзоновцев перемерло во время Срани по своим норам, факт в том, что твари на них отъелись и обнаглели. Тела девать было некуда, и Воронцов вспомнил о нашем с ним визите в Институт. Вышел с учеными на контакт. Те, разумеется, охотно забрали мутантов для исследований. Еще и денег дали в придачу. Я заранее позвонил профессору Пингвину, потому нас сразу встречали на подъезде к Институту. Двое крепких лаборантов забрали мешок с телом твари. Я вышел и поздоровался. – Профессор Пингвин, как продвигаются исследования. Помогли ли вам мои данные? – Исследования, как всегда, идут медленнее, чем хотелось бы. Добытые вами данные относятся к группе частично известных белебердынских языков. Сейчас их до сих пор дешефруют наши специалисты. Больший интерес представляет сама станция. Туда была отправлена группа, которая провела ее исследование. Результаты довольно любопытные, но боюсь, для вас они не представляют интереса. – Рад, что смог помочь. – Мы вам очень благодарны. Вне нашей организации, мало кто сочувствует нашему делу. Даже не знаю, чем вам отплатить. – Информацией, разумеется. У меня буквально через полчаса встреча с профессором Суховым. Хотелось бы подробнее узнать, что это за человек. – О-о-о. Вы не перестаете меня удивлять. Пройдемте в кабинет. Я переговорил с Пингвином, который подтвердил, все, что говорила Алиса, и добавил парочку новых фактов. Ко времени встречи, я уже был во все оружии и знал как себя вести. Кабинет директора располагался на последнем этаже. Добротная лакированная дверь создавала иллюзию роскоши. На самом же деле внутри все было довольно скупо обставлено. Единственной дорогой вещью оказался кожаный стул с высокой спинкой. Все остальное несло сугубо практическую ценность. На стеллажах стояли подписанные папочки. На столе лежали по кучкам документы. На стене висела большая карта долины с пометками. – Приветствую вас, молодые люди, проходите, – сказал профессор. Он как и в прошлый раз был сух и сутул. Тем не менее, ученный обладал пронзительным цепким взглядом, какой бывает у очень любознательных людей. Варика тоже взял с собой и даже заставил его заучить пару фраз. Главное, чтоб он вставил их в нужный момент. Тогда я на его фоне буду смотреться еще выигрышнее. – Алиса сказала, что у вас очень важное дело. Время дорого. Так что сразу переходите к сути. Настроен он, и правда, был очень скептически. А я в таких делах не люблю сразу к сути переходить. Мне помучить собеседника охота. Поэтому неторопливо достав конверт, бросил его на стол. – Что там? – спросил профессор и потянулся к нему. Я ничего не ответил. Ученый ощупал бумагу. Затем открыл и начал по одной рассматривать фотографии, периодически отвлекаясь, чтоб взглянуть на меня. – Это не подделка? – наконец спросил он. – Нет. Взгляните на это, – довольный произведенным эффектом, я передал ему копию флешки. Профессор долго изучал фотографии на компьютере и несколько раз пересмотрел короткий видеоролик. – У вас ведь есть еще данные, – констатировал профессор. – Я отправил материалы на проверку нашим специалистам. Если они окажутся подлинными, мы хорошо заплатим за остальную информацию. – А с чего вы взяли, что я вам её продам? – Как с чего? – вдруг растерялся профессор. – Я не понимаю в чем суть вашей деятельности. Институт завязан в стольких городских сферах, что у меня складывается впечатление, что бизнес интересует вас больше, чем наука. Эти данные могут принести пользу людям. Вдруг найдется кто-то более компетентный, кто сможет их изучить. – Не порите ерунды, – вдруг взвился профессор. – Я всю жизнь занимаюсь наукой. Гидростатическая нестабильность западной Антарктиды всегда волновала меня куда больше всего остального. Тут, разумеется, вектор интересов немного сменился, но суть моей деятельности всё та же. – Почему вы выбрали именно эту сферу науки? – В вашей реальности был СССР? – Был. – Распался? – Да. – Лихие девяностые? – Угу. – Тогда вы должны меня понять. После развала Союза Арктика осталась единственной сферой, где мы все ещё опережали всю планету и даже спустя два десятка лет, когда оптимизировали образование, медицину, космос и все на свете, в Арктике мы продолжали оставаться лучшими. – Ну можно было выбрать что-то попроще. – Освоение Арктики, мой друг, это необходимая ступень перед освоением космоса. Это вызов научно-техническому прогрессу. Я не склонен к упадническим мыслям и своё присутствие здесь считаю не случайным. Я занимаюсь любимым делом и живу счастливой жизнью. С каждым годом чувствую себя все лучше и могу больше работать. Я знакомлюсь с трудами своих коллег и даже читаю свои собственные работы из параллельных реальностей. Я работаю с уникальным материалом уже добрый десяток лет и все еще не считаю себе хоть сколько-нибудь компетентным в вопросе. Оказалось, Сухов не просто любил поболтать, его уносило во время разговора. Я, конечно, был готов к его полету мысли, но не думал, что он настолько широкий. Интересно, он на заседаниях в совете так же болтает без умолку. – Тратить столько ресурсов на науку в Улье – это бессмысленно, – влез в диалог Варик. – Позвольте преподать вам небольшой урок истории, молодой человек. – Валяйте. – Да будет вам известно, что в двадцатые-тридцатые годы двадцатого века вкладывать деньги в развитие северного морского пути казалось безумием. Но когда грянула вторая мировая, это решение оказалось фактически пророческим. Двадцать процентов грузов стало проходить через него. Такая вот Чеховская бомба замедленного действия, подвешенная на стену самой матушкой историей. Мне тоже хочется масштабности. Я не хочу реагировать на угрозу, я желаю знать о ней заранее. В снегах может жить такая зараза, с которой даже наш хваленный иммунитет не справится. Я верю, что каждый вложенный в науку споран, однажды отобьётся. – Даже если вы добьётесь каких-то значимых результатов, кто тут оценит ваш вклад? Рейдеры или горожане, а может, ледокольцы или пещерники? – Зря вы так на них тянете. Сказать по правде, здешний народ не так плох. Я много где побывал. Север всегда манил самых отчаянных и если, например, где-нибудь в Норильске или на Аляске просто были суровые мужики, которые ошиблись временем и промазали мимо фронтира дикого запада, то Антарктика стала пристанищем мечтателей. Где-нибудь на станции Мак-Мердо у каждого своя безумная история. Бывший хиппи, мечтающий стать писателем, отшельник гляциолог, который раз в два месяца приходит за провизией и передает результаты исследований, циркач-уборщик объехавший весь мир и мечтающий, чтобы из его трупа сделали ледяную фигуру. Это еще самые безобидные из тех ребят, что мне там встречались. В этот момент сработал звук уведомления о пришедшем сообщении. Профессор мельком глянул на компьютер и сказал: – Данные подлинные. Так вы предоставите остальную информацию? *** Спектакль мы разыграли как по нотам. Он, конечно, все понял, но особо не зажимался, для их финансирования это копейки. Профессора уболтали на такие бабки, что я сразу закрыл свой долг в банке и перед Зацепом. Вдобавок осталось на превращение Бурлака в полноценный рейд-мобиль, ну и для завтрашнего цирка. Вечером все собрались на базе. Я, Варик, Танк, Воронцов, Салага. Выходила вполне себе отличная рейд-группа. Немного тренировок. Отработки взаимодействия и можно вершить великие дела. – Ну, что у нас по плану? – спросил Танк. – Готовимся выехать за стены. В первую очередь нам нужен экскаватор и самый сильный кинетик в городе, который может его поднять, – сказал я. – Поднять экскаватор! – воскликнул Воронцов. – Да ты охренел? На кой ляд тебе поднимать экскаватор?Глава 4. Улов из зараженных
Интерлюдия первая. Ветер за окном раздражал человека. Он встал из-за стола, опустил жалюзи, застегнул пуговку пиджака и вышел из кабинета. По дороге до палаты мужчина отвечал кивком на приветствия персонала. Дождался, когда медсестра покинет комнату и вошел. Олег Владимирович подложил валик под левую руку, из которой торчала капельница. Двое суток коммы сильно состарили знахаря. Его голова теперь постоянно тряслась, как у китайского болванчика в машине, а один глаз был полузакрыт. Завидев вошедшего, он раздраженно дернул правой, работающей половиной лица. – Вижу, ты не рад мне, – улыбнулся человек. – Скорей еще не готов к этому разговору. – Тем не менее, я уже здесь. Что ты видел? – Неправильный вопрос. – Что произошло и что тебе удалось запомнить? – Я не удержался и решил залезть в его голову. – Это я и так понял. – Думал, его сознание будет спокойно, как стоячая вода в озере. Человек усмехнулся. – Я ошибся. Он как-то почувствовал моё вторжение. Я не знал, что такое возможно. Такого никогда раньше не было. Фарт закрылся и буквально вывалил на меня всё дерьмо, что случалось у него в жизни, даже то, чего не помнил. Он выплеснул всё, с самого рождения. – И что ты так легко сломался? Беды одного человека смогли настолько искорежить твою психику? Я думал ты куда крепче. – Ты хоть представляешь, какого это? Представь, что за жизнь, ты съел триста бутербродов с маслом, а теперь представь, что перед тобой целая бочка с маслом и тебе нужно сожрать ее за раз. Если б дело было только в этом, я бы пережил, может, отделался обмороком и инсультом, но пережил бы. – Тогда в чем было дело? – недоумевал человек. – Понимаешь, эта ментальная атака заставила меня потерять концентрацию. Человеческое тело так устроено, что получив удар, оно расслабляется, и в этот момент, перед следующим напряжением, мы уязвимей всего. Именно поэтому в боксе тебе сначала пробивают легкий удар, и тут же прилетает серьезная плюха, которая отправляет тебя в нокаут. – Не совсем понимаю тебя. – Черт, я не с того начал. Знахарский дар он как рация, я настроился на частоту его мыслей. Эта волна воспоминаний сбила меня с толку и переключила тумблер. И вместо одной волны мой приемник стал принимать одновременно все существующие частотные диапазоны. Всё: настоящее, будущее, прошлое, мысли и судьбы всего живого вокруг. Просто невообразимое количество информации. После такого обычно мозги спекаются, это сравнимо с тем, как если пытаться заряд молнии впихнуть в аккумулятор телефона. – И как тогда ты вообще выжил? – Меня спасло только то, что я успел отправить себя в кому, и все это время спешно латал свой организм. Восстанавливал мозговые клетки и сердечные мышцы. Хотя если б вы пораньше воткнули в меня капельницу, мне бы не пришлось тратить столько внутренних ресурсов, и я бы быстрее пришел в себя. – Так ты видел будущее? – сразу ухватился за главное человек. Руки Олега Владимировича затряслись. – Десятки вариаций. – Расскажи мне всё. Олег Владимирович рассказал всё, что успел запомнить. Точнее почти всё, один самый вероятный вариант, он еще во время комы стёр из своей памяти. Если человек узнает, что произойдет, то непременно постарается изменить будущее, а этого допустить нельзя. Доска должна быть сломана. Так сказал Шахматист. *** День второй Окрестности Цитадели Минус тридцать два градуса по Цельсию Экскаватор в городе был всего один. Оно и неудивительно, не самая нужная и популярная в хозяйстве вещь. Пришлось выкупить его, чтобы никто не смог повторить мою задумку. Парни крутили пальцем у виска и говорили, что нихрена не получится, но, тем не менее, помогали. Нужного кинетика найти оказалось непросто. Такой человек в стабе как и нужный экземпляр техники имелся лишь в количестве одной штуки. Разумеется, за бесплатно он тоже отказался помогать, хоть и сделал скидку за безумность идеи. Поучаствовать решил даже не из-за денег, а чтоб потом было, что рассказать. Я уверен, скоро новость разлетится по всей Цитадели. Группу Зацепа взяли как прикрытие. Само собой, тоже не за просто так. Пришлось пообещать им пожизненное бесплатное посещение моего будущего полигона. За день управиться не удалось, как всегда в таких операциях по пиз… гхм, по одному месту пошло, все, что только могло. Водитель экскаватора оказался в тяжелом запое, из которого обычно выходят сразу на тот свет. Это не беда, Малой сказал, что сможет посидеть за рычагами. Потом вдруг выяснилось, что у Танка клинит пулемет. Он его разбирал и собирал снова целых два часа. Кинетик неожиданно вспомнил, что у него запланировано сопровождение колонны. В итоге, в первый день только место подобрали, расчистили его от снега и вырыли яму десять на десять. На следующий день все собрались в полном составе. Вояки провожали нас удивлёнными взглядами, а рейдеры перешептывались и строили теории. Зацепа они знали хорошо, это еще больше сбивало их с толку. Никто не понимал, что происходит. Честно, я рассчитывал управиться максимум за два дня, но не учел объем работ. Земли было очень много. Пришлось заказывать Камаз, чтобы вывозить ее подальше от ямы. Ох, а как мы ее оттуда выкидывали, это вообще отдельный разговор. Экскаватор погружался все глубже. Когда кинетик вытаскивал его из ямы, вены на его висках так разбухали, что казалось, либо он, прошу прощения, обосрется, либо вены лопнут. Один раз, уже в последний день, он даже в обморок упал, благо технику поднял и как раз ставил на землю. Получилась круглая яма глубинной метров десять. Когда она была вырыта, мы еще сутки ровняли стенки и вычищали остатки земли. Твари все эти дни лезли на звук работы моторов, и периодически их проходилось отстреливать. Если ничего не выйдет, я банкрот, одних патронов уже столько потратил. Хорошо, что никто серьезный на выстрелы не пожаловал. Место специально подобрали такое, куда элитники не любят соваться из-за близости Цитадели. Наконец настала последняя фаза операции. Для нее пришлось арендовать пожарную машину. Да, да, и такая в городе имелась. А как, вы хотели? Пожары везде бывают. Под минимальным напором, а порой и просто, нацедив воду в ведра, мы заливали стенки. Приходилось подключать кинетика, чтоб жидкость сразу не стекала вниз. Погодка нам подыграла, и вдарил мороз, так что лед схватывался быстро. На всё про всё ушла неделя работы от рассвета и до заката. – Думаешь, сработает? – скептически глядя через край пропасти спросил Танк. – Если б думал иначе, то вообще не стал бы это всё затевать, – сказал я и сбросил в яму говяжью тушу. Она проскользила по стене и чуть не вылетела с противоположного края, как скейтбордист в бассейне. Парни уже раскидали по округе куски тухлого мяса и разлили несколько ведер крови. – По машинам! – скомандовал я. Теперь нужно подождать двое суток и можно будет собирать улов. *** День десятый. Окрестности Цитадели Минус двадцать семь градусов по Цельсию Эти три дня не прошли впустую. Я выпросил у Курсора учебные материалы по боевой и тактической подготовке. К тому же он прислал инструктора. Парень погонял нас несколько часов, объяснил базовые принципы и многие неочевидные нюансы, о которых большинство из нас уже позабыло, а такие как Варик и не знали вовсе. Мы расширили территорию базы и начали обустраивать тренировочную зону. Возводили из гипсокартона конструкции, имитирующие помещения. Делали мишени в виде зараженных. Помимо тренировок с командой, я напросился на КМБ с пополнением Курсора. Разумеется, с профессионалами такого уровня мне было не тягаться. Я буквально подыхал каждую тренировку. О сигаретах пришлось забыть и так себя, как загнанная лошадь чувствовал. Зато лишние мысли в голову не лезли. Как-то особо не до рефлексий, когда думаешь о том, что вот-вот сердце не выдержит, и каждый метр дистанции как особый вид мазохизма. Зато спал так сладко. Я даже Злыдня дрессировать начал. Пока удавалось так себе. Выполнял он лишь те команды, которые считал интересными для себя или полезными для стаи. Стандартные методы в виде поощрения лакомством на него не действовали, а на одном кнуте без пряника в этом деле далеко не уедешь. Как там говорится? Главное начать? Дал бы я на неделю эту мохнатую своенравную скотину тому, кто придумал эту фразу и посмотрел бы как он стал с ней уживаться. В общем, жизнь у меня пошла очень насыщенная. Не смотря на уверенность в собственных силах, некая нервозность в день выезда присутствовала. Целую неделю угробили все-таки. Хотя, что такое неделя в масштабах вечности, что нам здесь уготована. Ехали все еще с группой Зацепа. Мало ли, что может случиться. Лучше подстраховаться. То, что наша ловушка привлекает внимание тварей, стало понятно издали. Несколько десятков мутантов от пустыша и до йети бегали вокруг ямы и не прекращали урчать. Злыдень, сидевший в кабине на пассажирском кресле слева от меня, тявкнул мне на ухо. Я показал ему кулак, и он начал рычать и кидаться на стекло. – Стой! – дал я команду в общий канал связи. – Погоди, – раздался голос Зацепа. Давай я их шандарахну, все, нахер, в яму улетят, патроны сэкономим. – Добро, – согласился я. Машины резко остановились, встав боком к зараженным и задницами к друг другу. Зацеп выскочил из брони, раскинул руки в стороны, а затем свел ладони вместе. Тварей словно исполинским веником смахнуло, вместе с верхним слоем наста. Тех, кого не задело умением, мы за несколько секунд расстреляли в девять стволов. – Варик, Салага, аккуратно подранков добейте и споровики вскройте, – отдал я команду и направился к ловушке. Под редкие хлопки выстрелов и лай Злыдня приблизился к краю пропасти. Все остальные встали рядом. – А ведь работает! – радостно воскликнул Воронцов. – Заноза, да ты чертов гений, – сказал Зацеп. – Слушай, может, ты нам дашь в аренду экскаватор? – хитро прищурился Круглый. – Не, ну если вы мне Бурлак в такого же бронированного монстра превратите как ваш, я так уж и быть подумаю. – Заметано, – тут же согласился Зацеп. На дне ямы копошились зараженные. Они истошно урчали и рвали друг друга на куски. Точнее один самый крупный убивал всех остальных. Просто мясорубка. Вся нижняя часть была испещрена следами когтей. Может, будь там одна более менее развитая тварь, то до нее рано или поздно дошло, как можно выбраться. Вспомнить хотя бы моего самого первого элитника. Его вообще не смущал отвесный склон горы. Мутантов там набилось десятка полтора, и они не давали друг другу подумать. Подозреваю, что за два дня их там побывало куда больше. Просто каждый раз выживал один из них и подъедал всех остальных. Пока в яму не падал новый. Прям бесконечная битва. Хоть камеру ставь и прямую трансляцию запускай прямиков в Цитадель. Кстати, а это мысль. Конечно, прямой эфир, невозможен, но вот смонтировать пару фильмов и потом продавать в городе вполне реально. Много, конечно не заработаешь, но хоть какой-то лишний приработок. Споран горошину бережет, и все такое. Надо будет озадачить этим Салагу. – Давай туда парочку гранат закинем? – предложил он. – Слышь, гренадер, они так-то денег стоят и не малых, – сказал я. – Если ты можешь позволить себе такое транжирство, милости просим, от представления никто из здесь присутствующих не откажется, а я все еще вам с Воронцовым торчу херову гору бабла. Поэтому предпочту воздержаться. – Ну и ладно, – махнул он рукой. Мы оттащили подальше тела тех тварей, что остались на поверхности. Потом прождали еще около получаса, пока в живых внизу не осталась лишь парочка мутантов. Воронцов несколькими меткими выстрелами из Винтореза упокоил их обоих. – Как доставать будешь? – спросил Зацеп. – Будем, – поправил я его. – Ваша команда спускается вниз, вскрывает все споровые мешки, а наша вас страхует. Мужики заржали. – Я так понимаю, у нас на базе теперь две машины стоять будут, – подыграл мне Танк и по-хозяйки хлопнул по капоту рейд-мобиля коллег. Идея как вытащить тела тварей оттуда у меня была. Только вот испытаний она еще не проходила. Воронцов отвязал от крыши Бурлака приспособление. Танк принял его и положили на край ямы. – И как это называется? – спросил Круглый. – Зацеп, – ответил я. – Что? – обернулся на голос Зацеп. – Да ничего. Херня говорю эта, – я пнул железку носком ботинка. – Зацеп называется. – А-а-а-а, – протянул он. Конструкция представляла из себя тяжелые гигантские вилы с загнутыми концами. Я привязал к ней лебедку от рейд-мобиля. Обошел яму по кругу и спустил железяку. – Тяни! – крикнул я. Малой включил лебедку. Она начала постепенно подтягивать веревку. Зацеп сгреб несколько тел. По дороге он то терял их, то цеплял новые. По итогу наверх удалось вытащить одного единственного пустыша. Вторая попытка оказалась более удачна. Выволокли сразу двух йети. В итоге провозились почти до вечера. Система была крайне ненадежна. Половина забросов холостые. В следующий раз нужно придумать что-то другое. Под конец работ Воронцов психанул и сказал, что сам спуститься. Если вдруг кто из тварей оживет, он активирует купол. Все обошлось. Никто не попытался его сожрать. Дело пошло быстрее. Он обвязывал сразу несколько тел, и лебедка их вытягивала. Когда яму окончательно отчистили, в ход снова пошла вода. Нужно было сделать края гладкими. Потом встал вопрос, что делать с останками. Ничего не придумали, поэтому пока бросили здесь, пусть привлекают новых тварей. Но на будущее опять же, нужно продумать этот момент. А то получиться, что придет какой-нибудь снегоступ, откормиться до сугробника, и устроит это хлопец нам ловушку. Я скинул очередную говяжью тушу на дно ямы, выбросил окровавленные перчатки и сел за руль. Теперь можно и в Цитадель возвращаться. Как там пел товарищ Высоцкий: «Мы славно поработали и славно отдохнём!». В Цитадели я рассчитался группой Зацепа. Мы заранее условились на двадцать процентов прибыли. Ребята довольные отправились готовиться к вечернему загулу. Наша команда поехала на базу сгрузить оружие. А уже затем по домам. Я остался на базе. Привык уже тут ночевать в спальнике. Еще бы баньку построить вообще благодать будет. Последние несколько дней я терроризировал Психа по поводу официальных документов. Он говорил, что дело потихоньку движется. Хотелось бы уже какой-то конкретики, а то отстроюсь тут, а меня потом выгонят, мол, кто вы такой, молодой человек, это собственность города, не соблаговолите ли свалить, нахер, отсюда и освободить территорию? Прошел на кухню, так называл стол с одним единственным чайником и газовой горелкой. Открыл клапан болона щелкнул встроенной электрозажигалкой. Синеватое пламя вяло затрепетало. Я поставил чайник. – Злыдень, дверь закрой. Пес непонимающе уставился на меня. – Эх, бесполезное ты животное, – тяжело вздохнул я. Закрыл дверь. Затем бросил в граненный стакан горошину. Развел ее в уксусном растворе и выпил. Теперь старался делать это каждый день. Бьет по карману, но это необходимо. Поэтому и взялся за создание ловушки. Я устал прятаться, бояться и быть слабым. Я фактически в магическом мире, где чтобы стать сильнее, нужно всего лишь сожрать жемчужину. Сейчас в моей голове уже зрел очередной план, как можно быстро и безопасно подманить элитника и разобрать его на бронепластины. Как только выведу формулу охоты на этих тварей, то можно сказать перейду в следующую лигу. Моя задача получить боевое умение. Даже у Варика такое есть, хотя он вообще не боец, точнее, пока не боец. Конечно, есть риск стать квазом, но если честно сейчас мне на это плевать. Я ведь все равно стану сильнее, так какая разница? Два кваза в команде, это даже хорошо. Засвистевший чайник вырвал меня из раздумий. Одновременно с этим зашипела рация. – Фарт Якимуре. Фарт Якимуре. – На приеме. – Нужно встретиться.Глава 5. Подляна от мертвеца
День одиннадцатый Цитадель Минус двадцать девять градусов по Цельсию А я все ждал, когда же он выйдет на связь. Даже через Психа пытался добиться с ним встречи. Но Якимура в этом плане неуловим, никто его не найдет, пока он сам не захочет. Парень, и правда, сидел на своем месте. Он словно рожден для такой должности в отличие от того же Психа. Я по быстрому порубал пару бутербродов с ветчиной, залил чая в термос и закинул его в кабину. Злыдень тут же запрыгнул на пассажирское сидение и хотел скинуть мешающуюся теплую колбу. Пришлось пригрозить ему кулаком. Я раскрыл ворота и вырулил со двора. Блин, каждый раз эту махину гоняю. Надо для города взять что-то быстрое и компактное. До места домчал за считанные пятнадцать минут. Машину оставил на парковке в рейдерском квартале и пошел пешком до ничем непримечательной парикмахерской на отшибе, почти у самой стены. Злыдень остался у входа. Я потянул за ручку и зашел, выпуская наружу теплый воздух из душной комнатушки. Завидев меня уже не молодая, но еще очень даже симпатичная женщина в рабочем фартуке, накинула куртку и вышла на улицу. Из подсобного помещения появился Якимура. Я огляделся и не придумал ничего лучше, кроме как сесть в кресло. – Че за шпионские игры? Ты еще стричь меня начни, – сказал я. – Эти детали не важны, – отмахнулся Якимура и передал мне папку. Я раскрыл ее. Специально для дураков там жирными буквами написали заголовок, гласящий «Хаоситы». Быстро пробежался глазами по тексту и переписал себе в блокнот несколько самых важных деталей. Заметив, что я закончил читать, контрразведчик выхватил папку из рук. – Дальше сам, – коротко бросил он и скрылся в подсобке. И на том спасибо, чертов интриган. Новую информацию нужно было осмыслить. Я вышел на улицу и машинально потрепал пса по загривку. На автопилоте добрался до машины, залез в кабину, налил горячего чая и крепко задумался, потягивая обжигающий напиток. Хаоситы – непонятное объединение. Их цели до конца никому неизвестны. У представителей этой организации на руке набит свернувшийся в кольцо змей – уроборос. Организм иммунных борется с пигметнтом под кожей и выводит его, то есть этим ребятам приходиться подкрашивать тату раз в пару дней. Это уже говорит о том, что с головой у них не все в порядке. Впрочем, так можно про каждого второго в Улье сказать, включая меня. Семь лет назад был убит член городского совета. Вроде как из-за конфликта с хаоситами, но в чем там суть и почему эти ребята в таком случае не в розыске непонятно. Потом они пропали и появились около года назад. Вроде как парень с тату на руке расспрашивал о рейдере по имени Козёл. Но потом пропал и рейдер и парень. Ну положим, куда делся Козел нам известно. А вот зачем его искали непонятно. Всё чудесатее и чудесатее. Крестный сумел поднасрать мне даже после смерти. Ходят слух, что представителем хаоситов в Цитадели является некто Митрич. Но как водится со слухами, кто их пустил и как проверить непонятно. Митрич выступает в роли знатока понятий у общаковских. Помогает им решать конфликты между собой. Сам в криминал не лезет. Тихо ведет бизнес. К разговору открыт. Все вопросы решает мирно. Тем не менее, его почему-то все до усрачки боятся, включая городской совет. Есть достоверная информация, что он бывший вор в законе. Держал целый город, но когда сменился прокурор, его хотели взять в оборот по 210.1 УК РФ «Занятие высшего положения в преступной иерархии». Митрич поделил город между двумя авторитетами помоложе и отошел от дел, уехав на пенсию на Байкал. Так и оказался тут. Ясно, что нихрена не ясно. Первым делом поспрашиваю аккуратно у рейдерской братии о Козле, а оттуда уже плясать буду. Не могли же на нас утроить охоту из-за одного факта знакомства с ним. Да и как узнали? Я же никому не говорил, кто мой крестный. Единственная зацепка, которая приходит в голову, это знахари. Есть ничем не подтвержденная информация, что некоторые из них могут видеть связь крестного и крестника. Но одно дело видеть связь, а другое определить, кто твой давно почивший крестный. Нет, это уже за гранью фантастики даже для этого места. Хотя все же пометку «расспросить Алису» в блокнот занёс. Ладно, это дело мы пока отложим. Нужно ехать в бар на встречу с ребятами. Заодно и у Зацепа аккуратно поинтересуюсь про крестного, он старый волк, может, что и слышал про этого шакала. Из-за Варика пришлось искать другой бар, где точно не может быть рейдеров. Я предложил завалиться в заведение, где гуляют эсбэшники и вояки. Ну, а что, в самом деле, не выгонят же нас оттуда. Надеюсь. Я подъехал последним. С трудом втиснулся между столбом и чьей-то служебной машиной. Выпрыгнул из кабины и остановился у входа. Сел на корточки, глядя в глаза Злыдню. – Не лаять, не рычать, людей за ноги не хватать, еду не клянчить, пива не просить. Понял? Пес положил мне на плечо переднюю лапу. Я тяжело вздохнул. – Пошли, бестолочь. Зайдя в помещение, поймал глазами Марли. Бармен, как и полагается, разливал напитки. – Марли, к тебе с животными можно? – проорал я на весь зал, приковав к себе всеобщее внимание. – Можно! – крикнул в ответ парень. – А иначе тут клиентов было бы в два раза меньше, – хохотнул справа знакомый голос. Это Круглый, как обычно, расчехлил свой словомёт. Вся компания уже в сборе. Ждали только меня. – Почему опаздываем, товарищ рейдер? – шутливо поинтересовался Воронцов. – Мозги напрягал, – тут же поддакнул ему Салага. – Он у нас теперь генератор идей. Придумал, как ничего не делать и получать за это деньги? – обратился он уже ко мне. – Угу, – серьезно кивнул я. – Можно открыть свой минибар, и водить вас всех в него после рейда, чтобы вы у меня всю наличность оставляли. – Не дождешься! – сказал Зацеп. Сильно пить я боялся, могло сорвать крышняк. Потому весь вечер посасывал один единственный бокал пива. Разумеется, это не осталось незамеченным. Но никто ничего не сказал, все всё понимали. Во время посиделок, я подловил Зацепа и переговорил с ним тет-а-тет. – Слушай, Зацеп, разговор есть серьезный. – Излагай, – сказал он, уже рефлекторно оглядываясь по сторонам. – Есть такой рейдер, зовут Козёл. До жути мутный тип. Меня попросили за него разузнать. Может, сам, что слышал, или знаешь, у кого поинтересоваться можно? – Попросили, говоришь, – задумался собеседник. – Что-то знакомое, может даже и пересекались, но так если не запомнился, значит, ничего особенного. – Есть словесный портрет. – Давай. – Острая хитрая морда, козлиная бородка, – начал перечислять я приметы. – Погоди, дай закончу сам. Маленькие низко посажёные глаза, загорелая рожа. – Ну типа того. – Да тут каждый третий такой. – Волосы светлые, почти рыжие. – Хорошо, каждый четвертый. Я, конечно, поспрашиваю у своих, да и вообще. Но особо на результат не рассчитывай. – Да это понятно. Мы вернулись к компании. Долго засиживаться не стали, вымотались за день. Да еще поглядывали на нас тут косо, и Злыдень внимания много привлекал. Завтра, а точнее уже сегодня, решил сделать выходной команде. А послезавтра поедем с ними в ближайший город, в рейд за спортивным инвентарем. Для начала возьмем грифы, блины, гантели и гири. Со временем можно и парочку тренажеров будет привезти. Я подкинул ребят и доехал до базы. Припарковал во дворе Бурлак. Зашел в дом и запер дверь на засов. Стянул куртку и штаны. Поверх термобелья натянул шерстяные носки с кофтой и забрался в спальник. Холодрыга, конечно, но зато как свежо. Сон словно в сотню раз качественнее получается. И почему я раньше так не делал? *** Зацеп вышел на связь к вечеру. Пришлось ехать с ним на встречу. Но оно того стоило. Информации было хоть и немного, но это пока. Курочка по зернышку, и всё такое. Козла народ помнил. Слишком уж яркое имечко. Оказалось, крестный был тем еще гулякой и заядлым игроком в карты. Водил дружбу с общаковскими. Много и часто занимал у людей деньги, но возвращал долги всегда вовремя, а порой и с процентами. Только вот пропали все, кто ему занимал. Естественно это событие не осталось без внимания. Когда Козла решили спросить за такое странное совпадение, он и сам исчез с радаров. Парочка ребят, что катались по своим делам до Ледокола, даже там про него интересовались, но никаких следов не нашли. Оно и не удивительно. Выезд решил отложить еще на день. За это время мы с Малым неплохо подготовили машину к рейду. Успели выправить вмятины, врезать бойницы, починили дверь, поставили на окна сетку и заварить дырки от пуль. В следующий раз соорудим наверху пулеметное гнездо. Новость о моей ловушке уже разлетелась по Цитадели, и пока мы ждали, когда колонна снабженцев выедет из города ко мне человек двадцать подошло с просьбой дать в аренду экскаватор, а пятеро из них и вовсе хотели его выкупить. И как только узнали, что это моя затея? Хоть плакат на корпус машины вешай «Экскаватор не сдаю и не продаю!!!». Я всем отказывал, причем не всегда вежливо, некоторые особенно отбитые товарищи были очень настойчивы. Конфликт не вспыхнул, только благодаря тому, что вокруг много вояк. В общем, еще парочку врагов я себе нажил. Как бы подляну какую не устроили. Салага расположился на пассажирском сидении. Он установил на панель планшет с картами. Вдобавок на него же выводил картинку с дрона. Это пока был только опытный образец. Техник еще дорабатывал летательный аппарат. Когда, наконец, колонна тронулась, я усилием воли подавил паническую атаку, которая обычно случается, при выезде из Цитадели и, проклиная чертов СТМ, потихоньку поддавливал педаль газа. Настроение у всех приподнятое. Рейд обещал быть легким. Никаких подвигов от нас тут совершать не требуется. Едем до города вместе со снабжденцами. Пока они потрошат магазины, мы забуреваемся в спортзал. Адреса у меня уже есть, карта города загружена в планшет. Обратно двигаем также с колонной. Ну это на бумаге, как в реальности получиться – жизнь покажет. А на обратном пути, если останется время и силы, заедем посмотреть, как там улов в моей ловушке. Заодно узнаем, к какому объему работ на следующий день готовиться. Тем более, что я сделал заказ Кузницу на вещь, которая нам должна помочь и значительно упростить процесс добычи тел зараженных из ямы. До города доехали без происшествий. Всё штатно. Шугнули пару элитников и немного мелочи постреляли. – Голова Двадцать Третьему, – сказал я в рацию. – Голова. – Выхожу из колонны. Буду по улице Ленина, дом двадцать три. Как принял? – Принял. Вслед за мной один за другим посыпались доклады от остальных участников движения. Все обозначали свои поляны, чтобы случайно не пострелять друг друга. Желающих поехать туда же, куда и мы не нашлось. Не много тут любителей спорта. Город только недавно перезагрузился. Крупные твари с соседних кластеров еще не успели прибежать, а люди только-только начали обращаться. Но это ненадолго. Кластер быстрый, так что уже через несколько часов девять из десяти жителей будут урчать. Надо успевать. Я резко затормозил у длинного пятиэтажного здания с прозрачными окнами. Прохожие при виде нашей машины офигевали, кто-то даже на телефон снимал. – Злыдень, охраняешь салон. Кто залезет, глотку перегрызай. Хвостом отвечаешь, понял? Сидевший в салоне пес тявкнул. Вроде как понял. Ну посмотрим. Наша группа выпрыгнула из машины. Люди с криками начали разбегаться. Я, вооружился пистолетом-пулеметом. Дернул на себя входную дверь, включил фонарь и первым начал подниматься по лестнице. Спорт зал находиться на пятом этаже. Пять пар ботинок топали по выложенными плиткой ступеням. На площадках между этажей двери были прозрачными. Люди в офисах с немым офигиванием провожали нас взглядами. Я ударом ноги распахнул дверь в спортзал. Помещение очень длинное. За счет прозрачных окон с обоих сторон внутри настолько светло, что без ламп на потолке все отлично видно. Несколько девчонок вскрикнули и попряталась за широкие спины качков. Вот, что значит инстинкт самосохранения. Мужики молча пялились на нашу боевую пятерку. Кто-то схватил пустой гриф как дубину. Несколько человек судорожно стучали пальцами по экрану смартфона, словно бы от этого внезапно поймается сеть. И лишь один парень в наушниках ничего не заметил и продолжал пыхтеть, приседая со штангой. Я представлял себе, что будет нечто подобное, но все же как-то растерялся. Горло пересохло, а сердцебиение участилось. Не ко всему я еще привык в этом мире. Воронцов ткнул меня локтем в бок, мол, не тупи. – Граждане, сохраняем спокойствие, – сказал я. Стоило только начать и нужные слова сами полились из меня. Я говорил то, что сам бы хотел услышать в подобной ситуации. – Никто вас убивать не собирается. Это не взятие заложников, это ограбление спортзала. Мы йогнутые на голову, – сказал я и кивнул на плакат, где была запечатлена девушка на шпагате и надпись «Йога Пн, Ср, Пт с 10:00 до 12:00». – Воруем спорт инвентарь. Просьба не паниковать. Всем отойти в дальний угол. Кто будет истерить, тем сломаем лицо. Выполняйте наши команды, и никто не пострадает. Не задерживайте нас, и мы не задержим вас. Разумеется, не все сразу поверили в происходящее. Некоторые медленно соображают, а тут еще и последствия переноса сказались. Одна девушка, украдкой снимала нас на телефон. В основном все пялились на Танка. – Это пранк какой-то? – спросил маленький лысый мужик, судя по виду тренер. – Хуянк, – не сдержался я, и чтоб поскорее до них начало доходить, что все серьезно пальнул в потолок. Девушки завизжали, а мужики попятились. – Все нахер в дальний угол! – заорал я и еще раз выстрелил, с потолка посыпалась штукатурка. Народ всей толпой ломанулся в дальний конец зала. Не зная, какой угол выбрать, левый или правый. Воронцов указал на правый, и все скучковались там. – Варик, пасешь выход. Если, что дверь закрывай. Салага, найди, чем её подпереть можно, в случае чего. Воронцов последи за людьми, чтоб никто глупостей не наделал. Если обращаться начнут, действуй по ситуации. Мы с Танком начали стаскивать приглянувшейся снаряды в одну кучу. С улицы донеслись первые выстрелы. Воронцов предусмотрительно рассадил людей на расстоянии метра друг от друга, чтоб потенциальные обратившиеся не успели никого покусать. – Следите друг за другом, – втолковывал он им, – если кто сознание потеряет, отсядьте от него подальше. Я грифом разбил стекло и ногой спихал осколки. – Чей «фольц» стоит внизу? – зачем-то спросил Танк. Никто не ответил. – Ну раз не чей, значит, не жалко, – сказал он и сбросил на крышу авто пятидесятикилограммовый блин. Тем временем первый человек потерял сознание, неизвестно то ли машину жалко стало, то ли от общего нервного перенапряжения, а может, уже обращаться начал. В любом случае, следовало поторопиться. Грифы и гири мы спустили на веревке, благо в Танке дури столько, что он спокойно мог её стравливать и не улететь в окно. В этот миг раздалось урчание. Первый пустыш открыл глаза, в которых уже не было осмысленности. Воронцов предусмотрительно не стал тратить патроны, а просто выбросил зараженного вокно. По городу уже во всю звучали хлопки выстрелов. Один за другим посетители зала начали обращаться. Мы уже закончили. Варик захлопнул дверь. На лестнице было полно зараженных. – Валить надо, – сказал Салага, гоняющий по округе дрон. – Заблокируют нахрен улицы, придется сигнал «сос» воякам подавать. Я кивнул и скомандовал. – Все, уходим. – А с этими че? – указал Воронцов на мужика и девушку, которые еще не обратились. Я скрипнул зубами. – Давай их с собой. Руки свяжи и кляп в рот. Мы дождались, когда Воронцов свяжет пленников и приготовились прорываться с боем. – Танк первый идет. Я за ним. Салага и Варик с пленниками в середине, Воронцов замыкающий. Пошли! Танк открыл дверь и тут же влепил кулаком пустышу. Зараженный отлетел в стену, оставив на ней мозги. Вот почему не стоит вступать в конфликт с квазами. Мы побежали вниз. Танк раскидывал зараженных. Нам лишь оставалось успеть проскочить до того, как они начнут подниматься. Стрелять пришлось только у самого выхода из здания. Там скопилась целая толпа человек в пятнадцать. Не экономя патронов, мы изрешетили их в мясо и пронеслись по бьющимся в конвульсиях телам. Выбежали на улицу, закинули пленников в машину и рассредоточились. Злыдень лаял и рвался наружу, я открыл дверь, и пес тут же вцепился в глотку ближайшему пустышу. А потом меня облизывать полезет. Фу… Я и Танк закидывали в салон снаряды, пока все остальные отстреливали вяло бредущих зараженных. Через пять минут мы уже загрузились в машину. Бурлак легко подминал колесами неповоротливых пустышей. До снабженцов прорвались почти без боя. Колонна начала выезжать из города. Пленный мужик обратился сразу, как мы покинули кластер. Воронцов пробил ему висок ножом и выбросил из машины, прямо на ходу. Девушку трясло от шока, возможно все-таки иммунная. Мы завернули ее в две куртки, а то помрет от переохлаждения, так и не доехав до Цитадели. Дальше все шло без происшествий. Я отделился от колонны и повернул налево. Силы и время еще есть. Можно проверить ловушку. Издали заметил, какой-то объект, сначала подумал, что у нее стоит крупный мутант и уже даже хотел развернуться от греха подальше, но потом Салага вывел картинку с дрона на монитор. Возле ямы припарковался неизвестный рейд-мобиль. Несколько мужиков веревкой вытаскивали труп йети. – Не порядок, – покачал я головой. – Похоже, кому-то в глотку нужно вбить правила приличия.Глава 6. Горячие головы
День тринадцатый Цитадель Минус двадцать пять градусов по Цельсию Я переключил канал радиостанции. На общепринятой вокруг Цитадели частоте кто-то говорил. – Уважаемые, освободите эфир на минутку, – сказал я. – Время пошло, – насмешливо раздалось в ответ. – Благодарю, – сказал я, прокашлялся и начал вызывать неизвестных. – Товарищи воры, ответьте владельцу. Воры владельцу. В ответ тишина. Дрон не подлетал близко и передавал изображение через зум, и потому шум лопастей не услышали через тарахтение двигателя, но было видно, как водитель выскочил из машины. – Я вижу, что вы меня услышали. Вон как водила припустил. Если не ответите, открываю огонь на поражение через три…два… Водитель метнулся обратно в машину. – На приеме, – тут же донеслось из рации. – Нехорошо, чужие вещи трогать. Приём. – А тут не подписано. Приём. – А мы как раз подписывать и едем. Приём. – Уже поздно. Приём. – Вас понял. Конец связи. – Базарить с ними я не буду. Пошли нахер, раз такие упертые. Останавливаюсь за километр. Выпрыгиваем из машины, прячемся за колесами. Танк, ты из Печенега с такого расстояния попадешь? – Я и с полторашки попаду, – пробасил в ответ кваз. – Тогда шьешь им шины, дырявишь стекла. Людей желательно не убивать. Потом еще раз выйду на связь, если не поймут. В хлам дырявим машину, а если еще огрызаться начнут минусим всех. Салага, Варик, за девку ответственные. Я проехал еще немного, резко остановился и развернул машину боком. Группа выскочила из авто. Все попрятались за колесами. Танк высунулся из-за кузова и выпустил шесть коротких очередей. Я посмотрел на результат в бинокль и уважительно поджал губы. Все четыре колеса были спущены. А остатки стекол теперь лучше выбить нахрен, чтобы обзор не загораживали. Большой палец переключил тумблер рации. – Воры владельцу, – насмешливо протянул я. – Я извиняюсь, господа, у меня тут палец на курке пистолета судорогой свело. Вы уж не серчайте. Прошло около минуты, прежде, чем со мной вышли на связь. – Че за беспредел? Я аж заржал. Они мою яму грабят и у меня спрашивают, что за беспредел. Нет границ людской наглости. Палец снова нажал на тангенту. – Люди добрые, вы меня простите, зацепил колеса грешным делом. Да и стекла. Небось, теперь задувать будет. Вы хоть шарфики натяните, а то продует. Это у меня завсегда так. Дар от Улья непутевый достался. Вора вижу, сразу пули сами из ствола вырываются. Может вам помочь чем? – Мужик, тебе че надо? Прием, – перехватил рацию другой голос. – Чтоб вы мне вид не загораживали на мою прекрасную яму. – Мы поняли. Щас мы с города помощь вызовем, нас отбуксируют. – Эй, народ, – ворвалась в эфир третья сторона. – Говорит лейтенант Соловей. – Я напоминаю, что конфликты на территории Цитадели запрещены и караются вплоть до аналь… всмысле, до штрафа и отработки. – А, кто конфликтует, тащ лейтенант? – весело осведомился я. – У нас тут урок этики. За это премии выписывать должны. Спасаю жизнь несознательным гражданам. Вдруг им кто не такой добрый как я попадется. – Осаживай, весельчак. Кому там продырявили колеса. Ждите патруль. – Принял. Мы прождали около получаса, пока патруль не подъехал и не зацепил машину. Уверен, что вояки так не от доброты душевной поступили. Они бабок с незадачливых воришек стрясут. Не много, конечно, так на один веселый вечер в баре. Мы уже загрузились в Бурлак, и как только патруль взял на буксир авто, вездеход тронулся с места. Он быстро преодолел километр до ловушки. В яме в живых осталась троица зараженных. Мутанты расселись примерно на одинаковом расстоянии друг от друга и подъедали тела собратьев. Как только всё сожрут начнут драться между собой. Стоило мне заглянуть через край, как твари стали пытаться заползти по стене. Одному из них размером чуть крупнее стандартного йети даже удавалось преодолеть метра три по отвесной скользкой поверхности. Работы на завтра не так уже и много получается, отсюда толком не разобрать сколько тел, но заметно, что значительно меньше, чем в прошлый раз. Должны управится быстро. – Че думаешь, с этими делать? – спросил Воронцов, указывая на еще не скрывшуюся из виду черную точку бронетехники. – Надо будет пару противотанковых мин возле ловушки поставить, так на всякий случай. Чтоб отвадить таких вот любителей халявы. Разумеется, предупреждение поставим, мол, частная собственность, огонь на поражение, опасные ловушки, все дела. – Угу. Может сработать, конечно. – На приличного человека, – добавил Салага. – Вот именно. Это как в деревнях раньше, уходили и дверь просто палкой подпирали. От вора не спасет, а свои все увидят, что заходить не надо. Нет хозяина. – Ну, как первый кто рванет на мине, так и кончаться любители халявы, – сказал Танк. – Неверно. Так кончаться те, кто захочет сюда подъехать, – наставительно поднял я палец верх. – Как бы эти чего не удумали, – изрек мудрую мысль Варик. – Вдруг мстительные попались. – Расслабляться нам по должности не положено, – сказал я. – А какая у нас должность? – удивился парень. – Рейдер-бизнесмен, профессиональный искатель приключений. Ладно, по коням. Пора домой, – скомандовал я. – А то наша свежачка скоро умом тронется от количества впечатлений. Мы заехали в Цитадель, на входе прошли стандартную проверку, получили магнитные пломбы на всё оружие, сдали девушку в руки специалистов и отчалили на базу. Там разгрузились, стаскав весь спорт инвентарь на первый этаж. Заварили чай и сели обсуждать дальнейшие планы. Я глянул в блокнот и, скорректировав несколько пунктов, начал вещать: – Значит так, смотрите, что предлагаю. Я в течении недели решаю вопрос с официальными документами. Если есть возможность, беру кредит на развитие района. Все сдержано улыбнулись. Того района тут два обвалившихся гаража, да заброшенные цеха. – Танк становится замом по вооружению, прапором, каптером и всем прочим. Отвечает за обеспечение непосредственно амуницией и так далее. Соответственно, едет закупать патроны. – Могу в принципе. Ничего сложного, – пожал плечами здоровяк. – Споранов только мне отсыпьте на пополнение БК. – Ну и отлично. Будут тебе спораны, а может и горошины, – кивнул я. – Я пока в роли командира, начальника штаба, дежурного по парку, начальника службы РАВ, и так далее. Отвечаю за организаторскую деятельность, плюс техника на мне. Я прервался и глянул в блокнот. – Едем дальше, Салага понятно. Варик, назначаешься ответственным за внешнюю часть базы. Окна, дверь, утеплитель, заборы, ну ты понял. Воронцов, соответственно на тебе внутренняя отделка, то бишь ремонт, мебель и всё прочее. С этим пока все согласны, или есть какие-то возражения? Все промолчали. – Хорошо, значит, дальше. Тренировки, работа над полигоном и облагораживанием территории по плану. Теперь то, что нужно сделать всем. В обязательно порядке каждый должен освоить управление Бурлаком, включая мелкий ремонт. Там доступ ко всем важным деталям прямо из салона, даже мне чайнику понятно, более менее. Скоро Зацеп и КО нам на броню раскошелятся, вообще шикарно будет. Еще всем домашнее задание, подумать над отоплением базы. Принимаются все варианты, даже самые утопические, то есть откровенно тупые и идиотские. На этом у меня пока все, вопросы? – Нет вопросов тащ командир! – дурашливо воскликнул Воронцов и вытянулся по стойке «смирно». – Разрешите откланиться? – Не разрешаю. Воронцов, Салага останетесь, остальных не задерживаю. Завтра в семь утра здесь по плану. – Есть! – козырнул Варик. А Танк лишь молча кивнул и потащился к стенду с оружием. Я дождался, когда эти двое отойдут подальше и рассказал парням всё, что удалось выяснить про Козла и хаоситов. – От этой информации жить как-то легче не стало, – сказал Воронцов. – Странно, то, что они сейчас себя никак не проявляют, – изрёк Салага. – Это все понятно. Делать что будем? – спросил я. – Давайте так, – начал Салага. – Как машину сделаем, Зацепу поможем ловушку вырыть, тогда всерьёз этим займемся. – Этим заниматься уже сейчас надо, – покачал я головой. – А иначе это займется нами. Я понимаю, надо еще много всего для базы и с десяток рейдов минимум сделать в разные города, но это дело не терпит отлагательств. Мы с Салагой уставились на молчавшего Воронцова. Его глаза на миг стали такими холодными, что белые ходоки нервно курили в сторонке. – Занимаемся всем и сразу, – отрезал он. Именно поэтому в тот же вечер, я начал играть в карты в кабаках, надеясь на призрачный шанс, что эта дорожка может натолкнуть меня на какой-то неожиданный след Козла. *** На следующий день мы впервые поехали собирать улов с ловушки без прикрытия. Надо ей, название что ли какое дать, а то все ловушка, да ловушка. Если б не мой АШ-12, прикурили бы мы еще на подъезде к ней. А так я половиной магазина разобрал броню снегоступа, а Танк уже добил мутанта. У ямы все было нормально. Нескольких тварей постреляли, остальные копошились на дне. Воронцов убил всех, стараясь попасть в споровый мешок. Танк выволок из салона здоровенный арбалет, сделанный на заказ, с болтом, к концу которого привязана веревка. Обычному человеку с ним будет справиться трудно, но квазу раз плюнуть. Броня тварей после смерти теряет свои защитные свойства, так что все должно сработать. Танк зарядил арбалет, прицелился и выстрелил. Болт пробил тело лотерейщика. Кваз положил на землю арбалет и взялся за веревку. – Да не напрягайся, ты так, – похлопал я его по плечу. – Мы и так все знаем, что ты сильный. В итоге веревку подцепили к лебедке. Тело быстро вытащили. Дальше дело пошло как по накатанной. Можно сказать, процесс налажен. Теперь можно и на другие задачи переключиться. Сейчас вот только табличку поставлю. Я воткнул в снег несколько больших кислотного цвета знаков с надписями: «Осторожно, злые рейдеры!». «Сначала стреляем, потом объясняем за что». Вдобавок тут и там торчали знаки противотанковых и противопехотных мин. Да, нашего бюджета пока хватало только на знаки. Со временем сможем позволить себе и сами мины. Через неделю Зацеп и КО обшили наш Бурлак броней и воткнули наверх пулеметное гнездо. Взамен мы помогли ребятам организовать ловушку. Теперь, когда это для нас был уже пройденный этап дело пошло гораздо быстрее. Договорились, что будем проверять обе ямы вместе в один день, чтобы прикрывать друг друга. Кстати, предупреждающие знаки зараженные постоянно сносили и приходилось их поправлять. Вечером после очередного выезда, я сидел в одной рыгаловке на окраине города и лениво перекидывался в картишки с одним из местных завсегдатаев, а заодно обдумывал завтрашний рейд. Нам требовалось много всего. Хотя даже непонятно, а что важнее. Это я еще про запланированную охоту на элиту молчу. Как говориться, если во время охоты на элитника, жемчужник еще не начал охотится на тебя, это уже хорошо. – Слушай, – обратился я к товарищу по игре. Звали его Синт, был он обладателем уродливого склизкого медленно регенерирующего глаза. Ему бы с таким ранением под капельницей валяться, а не в картишки перекидываться. – Я уже сколько раз слышал фразу «Впороть козла» это что значит? – Впороть козла, говоришь, – задумался он и бросил карту. – Валет буби, – зачем-то вслух сказал и покрыл десятку. – Впороть козла, это типа сотворить какую-то херню. Как вот ты сейчас, – сказал он и подкинул еще вальта. – Был тут у нас один тип. – Что за тип? – тут же развил я успех. – Да так, – неопределенно махнул рукой в воздухе картежник. – А че ты вдруг спросил? – Да ни че. Так интересно вдруг стало. – Интересно, говоришь, – протянул Синт, но от меня не укрылись задумчивые нотки в его голосе. – Ты в дураках, – сказал он и бросил последнюю карту. – Еще партейку? – предложил я. – Нет, на сегодня хватит. Синт быстро засобирался и вышел из забегаловки. Меня это насторожило, и я тоже решил свалить от греха подальше. Хотел выйти через черный ход, но там меня и ждали. Двое рябят и сам Синт, стояли у мусорных баков на заднем дворе. Дверь сама собой захлопнулась. Я дернул блестящую ручку, но она не поддалась. Похоже какое-то умение. Вот же влип. Сыщик херов. – Салют, – улыбнулся Синт и двинулся вперед, одновременно занося кулак для удара.Глава 7. Креативные методы допроса
День двадцатый Цитадель Минус двадцать семь градусов по Цельсию Я отклонился в сторону. Одной рукой закрыл голову, а вторую сунул в карман и нажал кнопку «SOS» на усовершенствованной модели маячка. Салага сделал такие после того, как Воронцова похитили. Удар Синта пришелся по блоку, я тут же качнул корпус влево и саданул ему с правой прямо в больной глаз, превратив то, что только начало заживать в склизкое месиво. Парень вскрикнул и рухнул на спину. Один из его подельников сделал пас рукой. Меня тут же откинуло на стену. Я приложился затылком о кирпичную кладку. В ушах зазвенело. Картинка поплыла. Я видел свои руки утонувшие в снегу, а когда поднял голову, летящий ботинок выключил свет. В себя пришел от странных хлестких звуков, затем почувствовал жжение на щеке. Далеко не сразу сообразил, что вместе эта комбинация означает, что кто-то лепит мне смачные пощечины. В помещении воняло сигаретным дымом, его особо въедливой разновидностью, которая оседает на всё, что только можно, когда нет вентиляции или какого-либо движения воздуха. Я разлепил веки. Мутноватая картинка никак не хотела проясняться. Большого труда стоило сфокусировать взгляд на человеке, сидящем на стуле. Только благодаря расквашенному глазу, мне удалось распознать его. Мыслительный процесс запускался очень медленно. – Очнулся, – довольно осклабился он. Я огляделся. Сидел в центре какой-то обшарпаной комнатушки без окон. Руки и ноги привязаны к стулу. Пистолет и жетон лежат на тумбочке в дальнем углу. – Ну, рассказывай, – бросил Синт. Захотелось вскочить и прыгнуть головой вперед, чтоб зарядить лбом ему в переносицу. Терпеть не могу кретинов, которые не могут сформулировать свои мысли, но требуют от других четких и ясных ответов. – Что рассказывать? Как я родился и вырос, или как буду ломать тебе лицо, когда выберусь? Вопрос нормально задай, придурок, – сказал я. Мне нужно всего лишь потянуть время. С минуты на минуту прибудут парни и спасут меня. Наверное. – Рассказывай, где Козёл, – сказал Синт, вставая. – А это тебе за придурка, – и он саданул мне с левой в скулу. Голова дернулась в сторону, внутренняя часть щеки лопнула от столкновения с зубами, и рот наполнился кровью. Я сплюнул смешавшуюся со слюной вязкую субстанцию. – Ты вот сейчас серьезно? – не поверил я своим ушам. – Я ищу хоть какие-то следы этого урода. Нахожу тебя, а ты меня спрашиваешь, где он, – я снова сплюнул. – Давай так. Ты мне рассказываешь, с какого перепуга решил, что я знаю где Козёл, и нахрена его ищешь, а я не буду сильно тебя бить через пять минут, когда ты мне руки развяжешь и извиняться начнешь. Я тут же еще раз получил по роже. Удар у Синта слабенький, а еще он смешно по киношному тряс кулаком после каждого выпада. Клоун мля. Только носа красного не хватает. Ну ничего, скоро будет ему красный нос и вообще все лицо красное. – Ты либо бей нормально, либо сиди на жопе ровно и не позорься, – насмешливо бросил я и снова сплюнул кровью, на этот раз зацепив штанину Синта. – Ну, сука, – покачал он головой, гневно поджал губы и замахнулся, да так и замер, услышав шум за дверью. Я засмеялся. – Можешь начинать меня развязывать. Прямо сейчас. Синт небрежно влепил пощечину внешней стороной ладони. Шагнул к двери, в этот миг в нее кто-то ударил с такой силой, что парня отбросило в стену. Танк вошел в комнату, чуть отодвинул покосившуюся дверь. Из-за его плеча выглянул Воронцов. Приятель хотел сразу броситься меня развязывать. – Нет, погоди, – сказал я. – Пусть вон тот сам. Синт застонал и привстал на локти. Танк схватил его за шиворот как нашкодившего котёнка и встряхнул, поставив на ноги. Синт одним глазом испуганно косился то на кваза, то на меня. До него дошло произнесенное мной несколько минут назад пророчество. Здоровяк ощупал парня и выгреб у него из карманов игральную колоду, горсть мелочи и нож. Он отпустил Синта, и тот начал развязывать меня, бессвязно лопоча извинения. Я встал, размялся. Мой обидчик сел на стул, виновато опустив голову. В соседней комнате Варик связывал двух подельников. – Давай вставай, боец, – сказал я Синту. – Тех, кто сдачи не даёт, лупить можешь, проверим, что ты на самом деле умеешь. Я встал в центре комнаты и зазывно помахал бывшему коллеге по карточной игре. Синт скривился, словно горошина черного перца на зуб попала, но все же поднялся и встал в подобие боксерской стойки. – Напада… – сказал я. Договорить еще не успел, а Синт уже выбросил вперед левый джеб, я отшагнул вправо и спокойно пробил из мертвой зоны в многострадальный глаз. Противник упал, схватился за лицо и заорал. Он долго валялся, стонал и приговаривал «Сука, сука, сука». Когда концерт кончился, я попросил Танка остаться, а остальных выйти из комнаты. Всех троих допросили быстро. Синт оказался тем еще мошенником. Два дуболома его приятели, и если парень сильно проигрывался, то вешал на победителя метку, они преследовали жертву и отбирали деньги. Действовали хитро, могли напасть через несколько дней или вообще обнести квартиру, пока хозяина нет дома. За счет этого их пока никто не вычислил. Парень почти никогда не играл с одними и теми же людьми. Естественно, чтобы проворачивать такие дела, надо быть уверенным в своих силах. Поэтому процент он отстегивал за потенциальную защиту в будущем одному местному авторитету по имени Капа. Козла Синт искал, так как тот был должен ему денег, и когда я задал осторожный вопрос, подумал, что крестный вернулся и так аккуратно прощупывает почву и проверяет, ищут ли его. Разумеется, в эту чушь я не поверил, но спросить большего не успел. – А теперь твоя очередь меня развязать и начать извиняться, потому что Капа с братвой здесь будет с минуты на минуту, – рассмеялся Синт. Схватил правый боковой аккурат в челюсть и потух, безвольно повесив дурную голову. Еще одно подтверждение тому, что Синт не сам искал Козла, а по приказу Капы. А тому до зубовного скрежета охота ухватиться хоть за какую-то ниточку. Настолько, что при первом призрачном намеке сам мчится проверять, что там да как. – Подъезжают машины, – обеспокоенно сказал Салага. С одной стороны преимущество в неожиданности на нашей стороне, а с другой не нравятся мне такие спонтанные встречи. Я бы лучше сейчас свалил, а потом в гости наведался к этому Капе сам, в удобное время и с должным уровнем подготовки. – Этаж? – спросил я у Танка. – Третий. – Сугробы? – Не вариант, я, думаешь, сколько вешу? Никакие сугробы не смягчат падение. – Что это вообще за место? – Окраина Гадюшника. Заброшенный дом. – Пожарная лестница? – Можно попробовать. – Тогда ищите и уходите. Я догоню. Группа в мгновенье око свалила из квартиры, а я взял нож и крупными буквами нацарапал на стене «Он вас сдал». Вот так вот. Пусть Синта свои же накажут. Конечно, неизвестно, правду он сказал или нет, но ведь и я тут не расписываю перечень полученной информации. Закончив портить стены, я забрал пистолет и маячок и побежал вслед за товарищами. В центральной комнате, осторожно выглянул в окно. У дома стояли сплошь черные тонированные внедорожники. В подъезде Салага помахал с пролёта четвертого этажа. Я поднялся следом, заскочил в открытую квартиру. Дождался, когда спуститься товарищ и полез. В этот момент по подъезду уже гремели тяжелые ботинки. Спрыгнув на землю, побежал за парнями. Мы быстро скрылись за ближайшим домом. Там стоял Бурлак. Салага сидел за рулём. Я запрыгнул на пассажирское сидение. – Птичку свою взял? – обратился я к технику. – Конечно. На крыше дома сидит. – Нужно вот эту штуку, – я достал из кармана маячок, – прицепить к одной из машин. Сумеешь? – Постараюсь. Он взял в руки джостик и секунд через двадцать дрон постучал манипулятором мне в окно. Я высунул маяк, птичка схватила его и унеслась в небо. На экранчике было видно, как механическая клешня засунула жетон за запасное колесо на одной из машин. Теперь главное, чтоб он при езде не выпал. – Погнали отсюда и побыстрее, – скомандовал я. – Тогда садись за руль, сюда Воронцов приехал, я этой дурой управлять не умею. Мы поменялись местами. Бурлак тронулся с места и покатил по дворам, распугивая местную шпану. Маячок не выпал и привел нас прямо на базу Капы. Какой-то подвал в обвалившемся доме. Странный выбор для бандита при деньгах. Чего-то я явно не понимаю. Весь остаток этого дня и до вечера следующего, мы с помощью припаркованного в укромном месте на парапете соседнего здания дрона наблюдали за территорией. Расклад сил был примерно понятен. План в голове уже тоже зародился. Осталось только его реализовать. Так и поступили. Воронцов скатался и взял в аренду черный внедорожник по типу тех, что мы видели днём, чтобы по нам сразу пальбу не открыли. Воронцов сидел за рулем. Если что, он активирует свой купол и защитит всех остальных. Помимо машины я заставил парней приодеться в стиле местных бандосов, мне к маскараду было не привыкать, а вот они явно чувствовали себя некомфортно. Но кого волнует комфорт, когда на кону безопасность. Внедорожник остановился у входа в подвал. Двое мордоворотов удивленно вытаращились. Мы с Воронцовым синхронно открыли двери. Вышли и не спеша направились ко входу. Я, выкатив губу, уставился на первого бандита, который продолжал стоять в расслабленной позе. – По какому вопросу? – без наезда, даже с интересом спросил он. – Базар имеется, – сказал я и пробил колено в пах. Воронцов тут же накинулся на второго и связал его в борьбе. В этот момент уже выскочили остальные. Этим двоим мы стянули руки и ноги пластиковыми наручниками и сунули в машину, чтобы случайным прохожим, коли такие найдутся, глаза не мозолили. Осторожно начали спускаться. Подвал был крайне странный, имел несколько ходов. Куда идти непонятно. В итоге спустя пятнадцать минут блужданий нашли нужный проход, в этот момент раздались голоса. Пришлось на ходу менять план и прятаться за стенками, поджидая противника прямо здесь. Если б мы бросились наверх, нас бы сразу спалили по топанью ботинок. – Я не знаю, Капа. Люди работают. Я не волшебник, – говорил неизвестный. – Понятно, – раздалось в ответ. – Что со второй темой? – голос был медленный хриповатый и даже чуть с акцентом что ли, хоть и неявным. – Базарить надо. В этот момент говорившие начали проходить мимо нас. Я выскочил первым, ударив ближайшего ко мне противника головой о стену. Дальше все решилось за секунду, крики, звук падения тел, шуршание курток, бряканье ботинок по полу, стон, сдавленная матерщина, хрипы, и все затихло. Все трое противников оказались в отключке. Ребята крепкие орешки. Рассказывать ничего не желали, как бы мы их не пугали. Капа вообще оказался молчуном. Удары его не смущали. Он с немым презрением глядел на нас и сплёвывал кровью. Тогда я решил, вытравить с него эту смелость. Пять минут разговора с Психом, двадцатиминутная поездка на заправку, затем загрузка пленника в машину и выезд за ворота. Вояки были предупреждены контрразведчиком и останавливать нас не стали. По лицу Капы уже стало понятно, что чуйка у него развита как у рейдера, а то и похлеще. Он сразу засуетился хоть и пытался держать лицо кирпичом. Но я уже проник ему в голову. Неизвестность его пугала. Первый слой ментальной брони был снят. – Веревку взяли? – обратился я к парням. Ответ уже знал, но суть вопроса была в игре на публику в лице одного единственного зрителя. – Да, – ответил Танк. – Главное, чтоб она выдержала. Капа ты сколько весишь? Ты не стесняйся, это в твоих же интересах. Вдруг мы тонкую веревку подобрали. Ну так сколько? Девяносто? Сто? Сто десять? – Не знаю, – не выдержал Капа, до ушей которого донеслось урчание зараженных. – Вот они пушистики мои, – осклабился я, и снял АШ-12 с предохранителя. Около трех минут нам понадобилось, чтобы экономными прицельными выстрелами убить или заставить прыгнуть в яму всех крутящихся возле нее зараженных. – Ты знаешь, что это за место, Капа? Бандит молчал. – Сейчас узнаешь. Когда Капу выволокли из машины, он вдруг стал брыкаться. Но Танк сжал пленника своей стальной хваткой. Я крепко обвязал его за ноги и начал спускать в яму. Зараженные при виде свежего мяса, сразу оживились, запрыгали и заурчали. Надо отдать бандиту должное, он продержался секунд тридцать, прежде чем заорать. Я быстро устал его удерживать и передал веревку квазу. Мы то поднимали, то опускали Капу. Один раз заигрались и чуть не оставили его без головы. Ловкий лотерейщик запрыгнул на плечи собрату и с них подскочил в верх. Когтистая лапа прошла в считанных сантиметрах от головы пленника и с треском вырвала капюшон. После такого аттракциона вся выдержка Капы перегорела. Бандит долго трясся, глядя в одну точку, пока, наконец, не начал говорить. Расспрашивал я его долго. Все ответы были записаны на видеокамеру. Затем отдельно, уже на территории Цитадели допросили каждого из его дуболомов, чтобы подтвердить правдивость слов. Это Капа разослал на Козла ориентировку среди всех своих людей. И приказал любого, кто будет что-то разнюхивать, брать на карандаш. Зачем он и сам не знал. Бандит всего лишь выполнял приказ. Приказ человека с татуировкой на руке. *** Всех бандитов сдали в разработку контрразведки. Нужно будет проверить несколько адресов и контактов, но в целом зацепок пока не очень много, однако дело движется. Пусть и в убыток развитию базы и моих гениальных планов по усилению себя любимого. Я потрогал почти зажившую, но еще немного побаливающую физиономию, застегнул молнию спальника, пожелал Злыдню спокойной ночи и закрыл глаза. Какое-то время в голове беспокойно метались мысли, но потом я все же смог успокоить разум и уснуть. Проснулся с криком. Сердце бешено колотилось. Вся одежда насквозь промокла от пота, а в доме на базе примерно минус двадцать. Злыдень поднял голову и обеспокоено уставился на меня, одним ухом прислушиваясь, а не шум ли на улице разбудил парня, которому он пока позволяет изображать вожака. Заставил меня проснуться сон. Мне снился ужасный рев чудовища. Того самого, что непринято здесь произносить. А все потому, что я всерьёз задумал его убить.Глава 8. Ловушка в ловушке
День двадцать второй Цитадель Минус тридцать градусов по Цельсию Солнце только начало вступать в свои права. Оно еще не перевалило за городскую стену и потому, у выезда было темно, словно глубокой ночью. Вояки уже привыкли к тому, что две бронемашины группы Зацепа и нашей выезжают вместе. Несмотря на столь ранний час, не мы одни решили наведаться за стены. Перед нами очередь в семь автомобилей. Вот так вот. Пока кто-то спит честные и не очень честные рейдеры уже баранку крутят. Ямы только вчера проверили, когда раскалывали Капу, но знакомые Зацепа, проезжали мимо его ловушки и сказали, что там целая стая собралась. Так что мы решили на всякий случай скататься и посмотреть. К тому же надо заглянуть в ближайший город на заправку и залить несколько бочек топлива. Можно, конечно, и здесь купить, но зачем платить, когда есть вариант получить почти бесплатно. Так что мы загрузили в салон Бурлака три пустых ста литровых бочки, столько же в рейд-мобиль коллег по опасному бизнесу и еще одну на крышу. Итого семь штук. Пять сразу пойдут в дело. А две можно оставить для личного пользования. Еще Салага напросился в магазин электроники, не хватает ему запчастей для экспериментов с комплектацией различных моделей дронов. Короче поездочка намечалась веселая. Мы договорились с Зацепом, что до города едем вместе, там разделяемся. Каждая группа по своим делам, а затем снова встречаемся у заправки. Без прикрытия колонны снабженцев ехать было некомфортно. Все семь машин, что покинули Цитадель вместе с нами, свалили в разных направлениях, и мы остались одни. Главное, чтоб дорога нормальная шла, а там прорвемся. Злыдень обиженно сопел на весь салон. Места на кресле ему не досталось, а бочки занимали весь проход. В итоге ему пришлось ютиться в жилом отсеке между рюкзаками связками веревки. Рейд-мобиль коллег ехал впереди. Путь держали не четко на юг, а немного забирая на восток. Там в десятке километров отсюда этой ночью прилетел свеженький кластер. И если все как обычно, без рассинхронов и прочих эксцессов, то местные еще не должны начать массово обращаться. Но такая идиллия не продлиться долго и потому надо торопиться. Как всегда бывает, без задержек не обошлось. Участок дороги всего пятьдесят метров длинной принесло из очень заснеженного кластера. Мало того, что нам резко пришлось сбросить скорость и плестись по снегу, так еще и машина Зацепа начала фактически переползать это место на брюхе. В проходимости она нам сильно уступала и потому в итоге завязла. Пока вытягивали попавших в беду товарищей, на звук моторов из спячки вылез шустрый как бегущий в курилку солдат снеговик. Еще десять секунд назад горизонт во все стороны был чист, и вдруг мохнатый монстр несется к нам на всех порах. Все тут же переключились на тварь, и каждый дал по паре выстрелов. Убить не удалось, получив первые серьёзные ранения из КПВТ, он вмиг растерял боевой запал и, выписывая причудливые зигзаги, помчался прочь. Дальше ехали без происшествий. Я поглядывал на карту и запоминал важные объекты. Мало ли, что может пойти не так. Надо быть ко всему готовым. Тихо въехать в город не получилось. Пост ДПС из местных открыл по нам огонь. Пули из «укорота» не смогла пробить броню. Зато Танк из пулеметного гнезда на крыше прошил насквозь патрульный Рено Логан. Минута на сбор трофеев, и вот уже группа стала богаче на один АКС-74У и два с половиной магазина к нему. Плюс простенькая рация и батончик «сникерса». Второй автомат и БК сразу отдали группе Зацепа. Вся добыча пополам. Людей кто-то организовал. Значит, нужно быть осторожными. А то вот так, будешь ждать опасность от тварей, а получишь картечь в спину от местного народного ополчения. Едва мы въехали в город, как разделились. Рейд-мобиль коллег покатил прямо, а мы сразу свернули направо, затем налево, еще раз направо и уперлись в тупик. В конце него стоял магазинчик с ярко-голубой вывеской гласящей «Зевс». Туда нам и надо. Сухо защелкали предохранители. Все знали свои роли, но я по привычке продублировал команды голосом. – Варик, Злыдень – Бурлак. Остальные за мной. Воронцов первый, я за ним, Танк замыкающий. Мы выскочили из авто. Варик высунулся в люк на крыше и прикрывал нас. Группа рассыпалась по улице, перебежками от машины к столбу и после к крыльцу. Двери в магазин оказались заперты. Танк дернул за ручку. Затем с размаху влетел в них плечом. Снова дернул. Ударил ногой, опять плечом, и, наконец, с механическим хрустом дверь распахнулась. В магазине тут же загорелся свет. Как? Город же отключен от сети, но стоило прислушаться, и до ушей донеслось гудение генератора в одной из комнат. Значит, тут есть люди. Я молча кивнул Воронцову на подсобку за прилавком. Салага взял на контроль дверь в складское помещение. Мы с Танком быстро прошерстили пространство между стеллажами. Всё чисто. С улицы донесся крик Воронцова, и лай Злыдня, похоже, они там с кем-то вступил в контакт. Тут же бахнул выстрел. – Минус поехавший полицейский, – доложился Варик. – Принял, – шепотом ответил я. Надо поторопиться нашумели пальбой. Как бы сюда вся местная полиция не заявилась во главе с ОМОНом. Докажи им потом, что они все скоро обратятся. Я дал Салаге сигнал начать собирать барахло, а сам встал у подсобки. Воронцов занял позицию у склада. Мы синхронно дернули за ручки. Напарник скрылся за дверью, а у меня оказалось заперто. Танк с грохотом перескочил через прилавок и одним ударом ноги заставил замок вылететь, а дверь лопнуть. Из темноты помещения на меня выскочил человек с ножом. Тело сработало на рефлексах. ПП-2000 плюнуло короткой очередью, и мозги неизвестного разлетелись по стенке. Я оглядел крохотную комнатку, вышел и прикрыл дверь. Воронцов выглянул из склада и позвал Танка. Свет потух, а довольный кваз через минуту появился в проходе с небольшим генератором в руках. В хозяйстве все сгодится. Пока Салага сгребал в кучу электронику, я скидал в мешок все батарейки, которые нашел. Это добро тоже можно впихнуть за пару споранов. Воронцов, ответственный за внутреннюю отделку базы, тоже не растерялся и нагреб различных инструментов. Мы быстро загрузили все в авто и поехали на заправку. Проезжая мимо охотничьего магазина, обнаружили, что у крыльца стоит небольшая рейдерская машинка, без брони, но с вместительным кузовом. Из окон магазина хищно торчали дула винтовок. Нас пропустили, видать оценили броню и следы от пуль на ней. Заправка находилась в самом конце кластера, уже на выезде из города. Пришлось ехать по центральным улицам, оповещая всех о своем присутствии рыком мотора. Местами на дорогах были заторы. Приходилось штурмовать их, проезжая по крышам машин. Людей для такого городка встречалось крайне мало. Даже странно, куда они все делись? Ответ нашелся очень скоро. Когда мы подъезжали к заправке, то вышли на связь с Зацепом, он сказал, что если верить следам, из города ушла колонна в несколько сотен грузовых машин. Похоже, власти организовали эвакуацию, только вот куда? Я забеспокоился, вдруг они всё топливо выжрали. Зацеп сказал, что они уже на заправке и на наши скромные нужды там хватит. Мы подъехали. Ребята уже наполнили бочки. Наша группа быстро повторила эту процедуру. В центре города раздалась стрельба. Тут становиться жарко. Пора и когти рвать. Стоило об этом подумать, как сзади, со стороны трассы послышался звук моторов. Десятки автобусов и грузовиков на максимально быстрой для них скорости гнали в город, а за ними тянулся хвост из стаи крупных мутантов. Зараженные по одному выводили из строя транспорт. Причем не отвлекались на поедание вкусного мяса. Хитрые твари. Знают, что без машин, людям далеко не уйти. На секунду все подвисли от увиденного зрелища. – Валим! – скомандовал Зацеп. Обе группы мгновенно загрузились в машины. Кольцевая вокруг города была наглухо перекрыта. Вдоль нее по обочине будем слишком медленно плестись, оставался только один вариант, снова прорываться через город. Так и поступили. Выехали без происшествий, если не считать того, что уже на границе кластера сбили одинокого пустыша срочника. Засранец каким-то образом так обернулся вокруг колеса, что пришлось останавливаться и смотреть в чем дело. Оказалось, он забился под корпус поверх задних колёс. Бронежелетная пластина застряла между двумя ребрами на шинах разных колес, сработала как гвоздь, попавший в шестеренку. Пришлось в темпе кромсать все еще шевелящуюся тварь и выдергивать её. Кровью измазался по самые уши. Зараженные уже разбежались по всему городу, и парочка урчала где-то совсем рядом. Я запрыгнул в кабину, бросил под ноги старую как дерьмо мамонта пластину и тронулся с места. Один из йети погнался за нами, но быстро отстал. Половину дела сделали, осталось проверить ловушки. Обратно возвращались уже другой дорогой. Было подозрение, что подстреленный сугробник в покое нас не оставит, да и мало ли кто вышел на след колесной техники. Золотое правило рейда, лучше даже из туалета возвращаться не той дорогой, которой пришел. Разумеется, это тактика не распространяется на большие колонны снабженцев. На обратном пути встретили одну из тех, машин, что выезжали вместе с нами. Ребята умудрились пробить колесо на торчащем под снегом ржавом остове легковушки. Мы услышали сигнал о помощи на общей частоте и приехали, разумеется, перестраховавшись. Мало ли, вдруг злодеи дурачков в ловушку заманивают. Но всё обошлось. Рейдеры, которые совсем были не рейдеры, а только косили под них, в благодарность оставили нам новенький, со складов хранения, в клочках промасленной бумаги ППШ и три магазина к нему. Мы посмеялись с такого подарка и тепло попрощались со странными мужиками. До ямы добрались без происшествий. Там уже и патрули Цитадельские попадаться стали и малые группы снабженцев. Так что можно было немного подраслабиться. Первой проверили нашу ловушку. Попалось в нее всего ничего, с десяток мелких тварей и один нормальный такой в меру упитанный лотерейщик. Как итог – выхлоп семь споранов и одна горошина. То, что у Зацепа улов лучше стало видно издали. Почти полсотни зараженных резвились вокруг. Иногда нервы у самых голодных не выдерживали, и они уверенные, что являются самыми сильными пауками в банке, прыгали в яму. – Ахренеть! – сказал Салага с соседнего кресла. – Зацеп, – тут же вышел я в эфир. – Что делать будем? – Ты у нас мастер креативных решений, ты и думай, – сказал он в ответ. – Идея-то твоя, должен был просчитать и такой исход событий. Если это дело так оставить, тут потом целая орда соберется и нападет на кого-нибудь, нас за подобное городское начальство по головке не погладит. Я на несколько минут замолк и впал в раздумье. Мы были еще в километре от аттракциона безумия, что творился у ловушки. Самые зоркие твари уже заметили нас и потихоньку двинулись навстречу. Я остановил машину. Рейд-мобиль коллег затормозил и встал рядом. Я открыл дверь. – Ну и? – уставился на меня Зацеп. – Бить их отсюда надо начинать. Пусть в цепь растянуться. Здесь пространство для маневра есть. А больше я тебе нихера не придумаю. – Добро, – кивнул рейдер. – Тогда дистанция между машинами метров двести. Чтоб рассеять их еще сильнее. Подпускаем шагов на триста, чтоб наверняка. Патроны сильно не тратим. Вдруг потом всей толпой попрут. Если что, разделяемся и в разные стороны отъезжаем. Потом снова отстреливаемся. – Принял. Работаем, – сказал я, захлопнул дверь и, переключив передачу, тронулся с места. Машины встали на уговоренную дистанцию. К этому времени еще больше тварей обратило на нас внимание. Они потихоньку оттягивались от ямы и семенили в нашу сторону. Бахнула винтовка Убоя. Коротко плюнул КПВТ. Гаркнул пулемет Танка. Несколько раз громыхнул мой АШ-12. Зашептал на фоне остальных Винторез Воронцова. Услышав стрельбу, зараженные толпой ломанулись к нам. Те, что уже успели приблизиться падали один за другим. Раненные пытались уползти, но стоило им развернуться к нам спиной, как они получали меткий снайперский выстрел по загривку и замирали шерстяными бугорками. Через полчаса местность была зачищена от мутантов. Мы медленно подъезжали к яме, добивая подранков и вскрывая споровые мешки. Кулек со споранами и горохом всё больше раздувался от добычи. Из-за шума двигателя и урчания тварей в яме, мы не услышали странный звук, из-за которого и случился такой переполох у зараженных. Поэтому, когда рейд-мобиль Зацепа подбросило от взрыва, а переднее колесо отлетело в борт Бурлака, это стало полной неожиданностью. Стоит отдать должное ребятам. Все, кто находился в салоне, попадали на пол. Я же видел, что это не мог быть гранатометный выстрел, а потому сразу нажал на тормоз. Группа Зацепа выскочила из покосившейся на один борт машины. – Выходим! – заорал я. Все мгновенно попрыгали в снег. Я подбежал к рейдерам. Взрыв произошел в районе правого переднего колеса. Контуженный Малой блевал в сторонке. Сам Зацеп вытаскивал Круглого из кабины. Он был жив, но досталось ему знатно. Ноги переломало от вибрации, шею от удара о крышу машины. Зацеп вколол ему спек. Убой и Воронцов, уже заняли позиции на броневиках и высматривали неприятелей. Я осмотрел воронку взрыва. Сработала мина, причем заряд тротила больше, чемпротив обычной легкобронированной техники, но меньше, чем в той же противотанковой. Только сейчас до меня дошло, что среди матершины, урчания и тарахтенья Бурлака, есть какой-то странный звук. Да это же мартовская кошачья песнь. Причем доносилась она из ямы. Я перегнулся через край и увидел, что в один из краёв ловушки на высоте метров пяти вмурован черный стальной квадрат. Из него и доносился кошачий вой. Кто-то очень грамотно нас подкараулил. Ну и мы тоже хороши. Встали машинами на те же места, что и всегда. Озаренный мыслью, я обошел Бурлак по кругу и выругался. В метре от авто из-под следа протектора выглядывал белый металлический корпус мины. Хорош водитель. Прямо по ней проехался. Круглому оказали первую помощь, и Зацеп подошел ко мне. – Что за кретины ее так поставили, что она просто в снег провалилась? – спросил он и хотел вытащить находку, чтобы подробнее изучить, но я его остановил. – А ты уверен, что под ней не стоит мина. – Мина под миной? – Угу, классика. Я бы так и сделал. – Давай проверим. Я тщательно осмотрел все шесть колёс на наличие опасных сюрпризов и прощупал каждый сантиметр дороги, которую собирался проехать, затем отогнал машину подальше и оттащил раненный рейд-мобиль коллег. Мину мы обвязали проволокой, которую зацепили за веревку. Варик начал наматывать веревку на рукав. Раздался взрыв, в воздухе засвистели осколки. Один со звоном врезался в корпус Бурлака. – Что и требовалось доказать, – сказал я. – Это кто нам так поднасрать решил, – процедил сквозь зубы Зацеп. – Кто-то из рейдерской братии. Сто процентов из тех, кому мы экскаватор в аренду не дали, – предположил я. – А смысл им ресурсы тратить, чтобы вот так насолить? – удивился Варик. – Просто из зависти, чтобы другому худо сделать. Первый раз что ли такое видишь? – Не первый, – согласился приятель. – Может это те, которых мы расстреляли? – предположил Танк. – Все может быть. Мы это проверим, – сказал я. – Надо тут скрытые камеры установить и каждый раз проверять, по приезду. Ну и дорогу ясное дело теперь с металлоискателем проверять. – Мля, да заткните эту кошку! – не выдержал Убой. Варик подошел к краю и несколько раз выстрелил в черный ящик, пока динамики не затихли. Мы вызвали по рации из города помощь. Пока она добиралась, успели выпотрошить зараженных из ямы. Подъехавшие вояки согласились подстраховать группу Зацепа, пока мы увезём Круглого и Малого. Я быстро доехал до Цитадели, парней отправили на таксе в госпиталь, а сами остались проходить проверку. Затем в темпе домчали до базы, сгрузили бочки, прочее барахло и рванули обратно. У ямы перетаскали всё добро из машины Зацепа в Бурлак и снова помчались до базы. Вояки взяли рейд-мобиль на буксир и медленно поплелись следом. Вечером все участники собрались на базе. Малой отделался легким испугом и сотрясением мозга, а Круглый пока остался в госпитале. Там ноги и шея быстрее заживут. Мы обменялись идеями по поводу того, как найти злопыхателей. А затем Зацеп спросил: – А я так и не понял, зачем нам семь бочек топлива? – Чтобы элиту убить, – сказал я, и повисла тишина, даже Злыдень, грызущий кость, перестал скрежетать зубами. – Но бочки бесполезны без дохлой кошки. Надо было видеть выражение лиц товарищей.Глава 9. Охота на элиту
День двадцать второй Цитадель Минус тридцать один градус по Цельсию Мы торжественно повесили на стену первого этажа, подарочный ППШ. И после этого ритуала я рассказал всем свой план по поимке элитника. Какое-то время висела тишина. Все обдумывали услышанное. – Большего бреда в жизни не слышал, – сказал, наконец, Зацеп. – Маразм какой-то, – поддакнул ему Убой. – Без Круглого рискованно, конечно, но и с ним ни чуть не безопасней, – резонно заметил Малой. – Может лучше летать себе на вертушке и горя не знать, – задумчиво протянул Псих. – Мне несколько дней в мастерской просидеть придётся, – сказал Салага. – Чур я наблюдаю за этим в бинокль. В радиусе двух кэмэ не приближусь, – выразил своё мнение Варик – Псих не Псих, а ты, – заявил Воронцов. – Это же надо такую херню выдумать. – Я рад, что вам понравилось, – расплылся я в улыбке. – Когда начнём? – спросил Зацеп. *** Провернуть это дело оказалось непросто. Как обычно теоретические выкладки встретились с реальностью и начались проблемы. Вскрылись нюансы, которые нельзя было предугадать. В итоге вместо запланированных двух дней провозились пятнадцать, а всё из-за того, что мы вышли на след ребят, устроивших нам ловушку. За это время совместными усилиями починили рейд-мобиль группы Зацепа. Пришлось несколько раз скататься за запчастями. К тому же поставили по несколько скрытых камер у обеих ловушек. Провели небольшое расследование. Обход оружейных магазинов ничего не дал. Пришлось, скинуться и неплохо раскошелится за некоторую информацию от вояк, но теперь мы сократили список подозреваемых до четырёх рейдерских групп. Несколько неаккуратно, как бы случайно оброненных Зацепом слов в одном из баров, сообщили злопыхателям, когда мы поедем проверять ловушки. Дешевый трюк, выстрел в небо, но это сработало. Как только мы вернулись, недруги рванули за стены. Когда одна из машин засветилась на камерах, определить владельцев не составило труда. Мы были к этому готовы, и чтобы раздраконить уродов, оставили им сюрприз, желая еще больше обострить конфликт и выманить на ответные действия. Мало того, что желающие устроить пакость пробили колёса, так еще и один из них попал в медвежий капкан. Вот не повезло, так не повезло, не иначе охотники оставили. На этот раз уроды оказались куда хитрее. Вместо того, чтобы минировать дорогу, один из них спустился в яму. Сделал вырезы во льду, очень похожие на работу когтей и примерно на высоте пяти метров вморозил в стену труп йети, которого они привезли с собой. Со стороны все выглядело так, будто раненный зараженный при падении застрял в расщелине и умер. Когда мы приехали на место и посмотрели записи с камер, то недоумевали, что это вообще за ход и в чем смысл подобного. Очень аккуратно вытащили мутанта. Благо догадались проверить его металлоискателем. В области спорового мешка прибор надрывно пищал. При более детальном осмотре, обнаружили следы хирургического вмешательства. Ребята умудрились через рот установить заряд во внутренней части спорового мешка. При вскрытии он должен был сдетонировать и оторвать как минимум одну руку. Это же надо до такого додуматься. Эту бы энергию, да в мирное русло. С рук такое нельзя спускать. Нужна показательная порка, чтоб другим неповадно было. Причем обстряпать надо все так, что с нас все взятки гладки. Несколько дней мозгового штурма привели к единственно верному решению. Наказание стоит совместить с охотой на элитника. Раскрыв заговор, мы поменяли батареи в камерах. Обмотали мне левую руку окровавленным бинтом и залили всю одежду кровью. Вдобавок отрезали кисть пустышу. В город влетали как в жопу ужаленные. Засветили мою «оторванную» конечность перед всеми. Слух об инциденте к вечеру достиг нужных ушей. А еще мы случайно намекнули, что собираемся делать третью ловушку. Якобы пьяного в хлам Малого тут же начали раскручивать на информацию несколько подсевших к нему рейдеров. Парень сначала не раскололся. Через пару рюмок язык его развязался, но на прямую он ничего не сказал, слишком уж это подозрительно. Вместо этого Малой бросил несколько подсказок, по которым пытливые умы злопыхателей должны вычислить место следующих работ. Мы терпеливо, пошагово вели уродов на заклание, в надежде, что глупые овечки не подозревают о притаившимся в кустах волке. Заставить волка, то бишь элитника оказаться в нужных кустах в нужное время оказалось непростой задачей. Выслеживали мы его несколько дней. А как только нашли, стали прикармливать. Каждый день в одно и тоже время на территории обитания элитника стал появляться дрон. Птичка держала в манипуляторах вкусный кусок говяжьего мяса. В силу молодости тварь попалась не самая умная и потому гонялась за аппаратом. Дрон вел её по непростому маршруту, на котором то и дело попадались куски так любимого мясца. В итоге погоня приводила к тому, что жемчужник натыкался на целую коровью тушу. Пока он жадно поедал внезапно свалившийся на него подарок, летательный аппарат успевал скрыться из виду. Повторялось мероприятие из-за дня в день на протяжении двух недель. В голове твари надежно укрепилась связь, дрон плюс погоня равно много вкусного мяса, и когда на пятнадцатый день элитник не увидел впереди говяжьей туши, а заметил рычащую и извергающую выхлопные газы машину, он испытал смешанные чувства. С одной стороны хорошо, мясо, за которым нужно немного поохотиться, а с другой плохо, не такое вкусное. Да еще и огрызается. Больно плюется свинцовыми шипами, кидает взрывающиеся камни и вообще вон какое быстрое, того и гляди улизнёт. И улизнуло бы сто процентов, слишком уж богатый оказался у рейдеров арсенал и действовали ребята умно. Стреляли из всех калибров в одну точку и даже с гранатомета попасть старались туда же. Подбили твари лапу, заставив хромать, за счёт чего и оторвались. Но вот незадача, из-за чего-то вдруг лопнуло колесо. Да так неожиданно, что машина, чуть с дороги не улетела. Стоит отдать должное водителю, он смог вернуть контроль над авто. Только смысла в этом уже было немного. Транспорт значительно потерял в скорости. Жемчужник же наоборот, завидев, что у быстрого мяса возникли проблемы, ускорился, как волк при виде хромой косули. Мохнатая туша врезалась в автомобиль рейдеров и сбросила его с дороги. Через минуту консервная банка была вскрыта, а содержимое съедено. – Не хотел бы я иметь тебя во врагах, – сказал мне Зацеп. – Ты прям как киношный злодей, – согласился с ним Варик. Тварь уже хотела убежать восвояси, зализывать раны, но тут появился обманщик дрон, который сегодня не принёс вкусной говядины. Элитник метнул в аппарат колесо от машины, но механическая птичка ловко увернулась. Жемчужник сощурился, в лапах у дрона было что-то знакомое. Птичка пролетела опасно низко над мутантом. Тварь повела носом, принюхиваясь. Пахло самым вкусным мясом, даже вкуснее, того, что проклятый жужжащий лопастями механизм приносил до этого, а уж когда прозвучало столь ненавистное мяуканье, элитник потерял всякий контроль и понесся вслед за летательным аппаратом. Впереди показалась группа сородичей. Жемчужник увидел, что механическая птица несется прямо к ним. Неужели она хочет отдать этим мелким собирателям падали вкусное мясо. Элитник позабыл про хромоту и рванул с удвоенной прытью. Мутанты поменьше в ужасе разбежались подальше от ямы. Дрон, пролетая над пропастью, выронил завывающее мясо. Элитник прыгнул, пытаясь поймать добычу в полете. Ему это удалось. С тушкой дохлой кошатины в зубах он рухнул в яму, раздавив нескольких сородичей. Тварь проглотила вкусное мясо, мимоходом прихлопнув всех мутантов, что были в яме. Шерсть намокла. Лапы чавкали в непонятно пахнущей промышленной жиже, какой обычно воняют железные банки, в которых катается не самое аппетитная, но самая распространенная добыча. «Пора», – подумал я и нажал радиоуправляемый детонатор. Раздался взрыв. Из ямы взметнулся фонтан брызг, и вылетело несколько оторванных конечностей разных тварей. Черный дым поднялся столбом, не давая разглядеть картинку с дрона. Летательный аппарат разрядился, быстро снизившись, рухнул в снег. – Птичка сдохла, – прозвучал доклад Салаги. – Вижу, – отозвался я. – Не расслабляемся. Ждём. Стоило мне это произнести, как горящая тварь взлетела из ямы и уцепилась за край. В этот миг укрытый с трех сторон снежной стеной, а с четвертой белой маскировочной сетью рейд-мобиль ожил. Застучал КПВТ, высекая из брони мутанта искры, кроша лёд под когтистыми лапами. Жемчужник оказался настолько силён, что одним рывком вытянул себя даже под обстрелом. Вскочил на край, балансируя на одной ноге, и в этот миг ударила винтовка Убоя. Элитник покачнулся и рухнул обратно в яму. Захотел принять освежающую огненную ванну. Прошло секунды три, и тварь выскочила с другого края. КПВТ и снайперка бахнули одновременно. Убой угодил куда-то в спину, а вот пулемет прошелся по обеим рукам. Мутант снова свалился вниз. Мы все замерли в напряжении, но элитник больше не выскочил. Пламя полыхало еще несколько часов. Что совсем не удивительно, на дне ямы был приличный запас угля. На столб дыма постоянно стягивались зараженные, поэтому мы на время отъехали подальше, чтобы не привлекать их внимание. Проезжавшие мимо караванщики увидели столб дыма и вышли на связь на общей частоте, интересуясь не нужна ли нам помощь. Я, естественно, отказался. Возвращающиеся в город снабженцы остановились. Несколько машин отделились от колонны. Они сигналили, привлекая внимание скопившихся тварей. Собрав паровоз, неизвестные начали методично их отстреливать. Затем выпотрошили тела и догнали колонну. Когда дым почти исчез, Салага запустил второй дрон. Аппарат завис над ямой. Стенки ее почти полностью оплавились, оголив черную землю. На дне ловушки лежали слипшиеся воедино обуглившиеся останки множества тварей. Тело жемчужника антрацитовым камнем стояло в самом центре. – Выглядит прожаренным до хрустящей корочки, – сказал в эфир Варик. – Может только шкурка пригорела, а внутри сырой, – заметил я. – Подъезжаем, булки не расслабляем. За несколько минут проехали по уже наезженной тропе до ямы. Остановились за сто шагов, машины оставили на расстоянии ста пятидесяти метров друг от друга. – Малой за КПВТ, левый фланг на тебе, – начал я раздавать команды. – Салага в Бурлак за руль пересядь, дрон на самое дно спусти и попрыгай по этому угольку. Вдруг недожарился и среагирует. Танк со мной по правому флангу идешь. Воронцов по центру первым. Зацеп, Убой, Варик, умения наготове, держитесь за Воронцовым шагах в десяти. Если эта дура выскочит все вместе шарахните. – Принял. – Есть. – Понял, – посыпались один за другим доклады. Мы выбрались из машин и, уперев оружие в плечо, начали аккуратно двигаться к яме. – Попрыгал по нему – ноль реакции, – доложился Салага. – Принял. Птичку над ямой держи, – ответил я. Группа приблизилась шагов на двадцать, когда я скомандовал: – Стой! Воронцов пошел вперёд. Остальные, выдерживая дистанцию, двинулись следом. Я с Танком чуть разошелся в стороны, забирая вправо, чтоб в случае, если придется открыть стрельбу, не зацепить ребят. Стоило Воронцову подойти к краю, как со дна ямы послышался хруст. – Движение! – заорал в рацию Салага. – Назад! – вторил ему я. Черная тень, взметнулась вверх. Зацепилась за край и тут же перемахнула через него, теряя в полете осыпающуюся антрацитовыми ошмётками шкуру. Воронцова окутал купол. Я с Танком одновременно открыл огонь, тут же ударила короткая очередь из КПВТ. Убой метнул молнию, Варик вызвал взрыв. Незащищённый броней элитник принял на себя весь урон. Пули вырывали куски плоти. Молния заставила тварь рухнуть. Взрыв Варика оторвал мутанту лапы, а Зацеп так вдарил телекинезом, что перебросил жемчужника через яму. Монстр перекатился несколько раз и замер в неподвижности. Он все еще был так нагрет, что снег вокруг него таял. Воронцов снял купол и выстрелил прямо в заботливо подставленный споровый мешок. – Теперь точно готов, – сказал он. Все облегченно выдохнули, кто-то зашелся в приступе истерического смеха, а обессиленно рухнул в снег. Нервы в таком деле очень сильно выжигают тебя. Я чувствовал, что опустошен. Нужно несколько дней отдыха. Без перестрелок, погонь и прочего дерьма, но будут ли они у меня. Тот еще вопрос. Первый по-настоящему важный шаг сделан. Я иду, Колючка. Я не забыл про тебя.Глава 10. Неожиданные новости
День тридцать седьмой Окрестности Цитадели Минус тридцать шесть градусов по Цельсию Я обошел яму по кругу и, переступая через алые пятная снега и куски мяса элитника, приблизился к туше твари. Шкура слезла полностью, оголив огромные мышцы. Даже с помощью двух ледорубов взбираться по такой склизкой поверхности было непросто. С горем пополам добрался до обуглившегося, но все еще крепкого на первый взгляд спорового мешка. В самом центре имелась маленькая дырочка от патрончика 9х39. В нее вставил кончик лезвия ледоруба и аккуратно начал вколачивать его внутрь. Затем расшатал и с хрустом раскрыл стенки. Содержимое считали всей толпой. Вопреки ожиданиям элитник оказался вовсе не молодой, видимо, просто быстро отожрался в богатых пищей областях, где не приходилось сражаться за каждый кусок мяса, потому и такой тупой. Всего с него удалось вытащить сто восемьдесят три спорана, пятьдесят семь горошин и три черных жемчужины. Янтарь попался обычный, не узелковый. Улов более чем достойный. Я сразу занял у парней местной валюты и увеличил свою долю до черной жемчужины. Съесть её решил торжественно, при всех, а то мало ли. Это же Улей. Отмечать начали тут же. Каждый налил себе по рюмашке живца. – Тост с зачинщика всего этого безумия, – сказал Зацеп. – Точняк. – Угу. – Внатуре. – Да! – одобрительно загомонили все остальные. Я откупорил фляжку и поднял над головой. – Ну, давайте, вздрогнем. За холод снаружи и теплоту внутри, – с этими словами я проглотил черный шарик и запил его живцом. Внутри сразу потеплело. На лбу выступила испарина. Стало так жарко, что пришлось даже шапку снять и куртку расстегнуть. Все присутствующие одобрительно похлопали меня по плечу, а Танк сказал: «Добро пожаловать в доблестные ряды квазов». За что естественно был послан в самые неизведанные участки Улья. Восстановлением ямы решили заняться завтра. Фактически все стенки заново делать. Делов не на один день. Будем надеяться, похолодает. Тогда выполним всю работу куда проще и быстрее. Мы погрузились в машины и решили поскорее убраться в город от греха подальше. Прошли процедуру проверки и разделились. Зацеп и КО к себе, а мы уже привычным маршрутом на базу. По городу ехал на автомате. Даже не заметил, как домчался до места, заглушил движок уже во дворе. Парни похватали рюкзаки, открыли дверь и с кряхтением выбрались из машины. Злыдень обрадованно гавкнул и чуть не повалил меня на землю. Я с трудом отбился от столь радушного приёма. Выволок из машины баул и потащил его по снегу за лямку. Из дома раздался металлический звон, звук падения тела и сдавленный стон. Я настолько вымотался, что выдернул пистолет из кобуры лишь через секунду. – Злыдень, чтоб тебя, – шипел Варик. Я облегченно выдохнул и сунул ствол обратно. Парни застыли в дверях и посмеивались. – Что случилось? – осведомился я, протиснувшись между ними. Варик сидел на полу и утирал кровь из разбитого носа. – Злыдень чашку прямо на входе оставил, – пояснил Салага. – А Варик не заметил. Падение вышло эпичное. – Танк, я твой снегоход возьму, в город к Кире поеду, – сказал Воронцов. – Вечером, когда отмечать будем, верну. – Бери, – равнодушно пожал плечами кваз. – Меня подкинешь, – бросил Воронцову Салага. – Эй, может уже машину купите, или хотя бы в аренду возьмете? – спросил я. – А сам чего? – тут же ввернул Салага. – У меня денег нет. Одни долги. Стоит что-то погасить, как в новые влезаю. – Ну, каждый сам делает свой выбор, – философски изрёк Салага. – Зачем деньги тратить, если можно пригнать самим? – сказал Варик. – Машину и парочку квадрациклов со снегоходами. – Вечером обсудим, – подытожил Танк. – Угу, – согласился я. Воронцов быстро сдал оружие, выскочил во двор и завел снегоход, пока техника прогревалась, друг подозвал меня. – Что-то важное? – Типа того. Да меня сегодня осенило, как можно решить проблему с телами зараженных на территории ловушек. – И как? – заинтересовался я. – Зэдэощники, знаешь кто такие? – Затеватели диких оргий? – предположил я. – Почти. Заклинатели дикого огня. Они порождают поистине всепоглощающие пламя. Такой огонь пока всё до последней молекулы не испепелит, не успокоится. Ну, кроме железа или стекла, разумеется. Крайне полезные ребята, в дальних рейдах без них никак. – И чем этот огонь от обычного отличается? – Вот представь. Попали вы с таким типом в сильную бурю. Спрятались в пещере. Ветра нет, но все равно дубачина. А поблизости ни одной сухой ветки. Зато лежит убитый бывший хозяин этой пещеры – жировик или лотерейщик. А твой приятель возьми, да подожги его. И вот вы уже сидите и руки греете. Можно даже поспать у костра. А когда плоть прогорит, займутся пропитанные не протопленным жиром кости, которые будут гореть еще очень долго, пока вообще один пепел не останется. Может, костерок у вас вообще до следующего обеда будет гореть. Единственный минус, мясом жаренным запахнет, пропитаетесь запахом. Да и если голодные невольно слюнями захлебнётесь. – И где взять такого кадра? – Поспрашивать, – пожал плечами Воронцов. – Нам ведь его в штат не надо, так раз в месяц позвать, что всё сжег дотла. – Хорошо, я подумаю, спрошу вечером, может Зацеп кого из таких ребят знает. Воронцов кивнул и уселся на снегоход. А я пошёл в дом. Накормил пса. Попил чаю и перекусил. Попытался вызвать по рации Психа, но не преуспел в этом деле. Присел на разложенный спальник, чтобы поработать с планами в блокноте, но не заметил, как уснул. В себя пришёл от лая Злыдня. В доме уже никого не было. Я приоткрыл дверь. Собака выскочила на улицу. Сонно щурясь слипшимися глазами, я пытался просканировать двор через прицел пистолета. Злыдень подсветил цель не хуже, чем наводчик для снайпера. Нарушителем спокойствия оказался рыжий кот. Последнюю неделю, он часто захаживал на территорию. Словно специально потрепать нервы Злыдню, ну заодно и мне, ибо унять пса задача не из лёгких. Попробуй ему докажи, что маленькое пушистое целованное солнцем недоразумение, никакой опасности не представляет. Я отметил, что на Бурлаке кто-то укатил и за загривок затащил Злыдня в дом. Ему это совсем не понравилось, и мы чуть не подрались. Пёс уронил меня на пол, но был захвачен в «гильотину», и тут же заскулил. Я высвободил захват и проигравший очередную схватку Злыдень убежал к двери. Лёг там и обиженно засопел. Несколько раз он пытался вскочить и залаять, но услышав моё раздраженное шипение и увидев кулак, сразу же клал голову на лапы и лишь скалил клыки, да рычал. Эффект от победы в короткой стычке длится обычно недолго. Через неделю он снова начнёт наглеть. Что интересно, так он себя ведёт только на базе. Стоит выехать за стены, пёс вмиг становится образцовым членом стаи, выполняет все команды и начинает видеть во мне неоспоримого вожака. Прямо магия какая-то. Я вскипятил чайник. На этот раз заварил кофе. Эх, надо будет сюда кофеварку поставить. Взял рацию и снова вызвал Психа. Сначала никто не отвечал, но потом через шипение послышался знакомый голос контрразведчика. – На …ёме. – Тебя плохо слышно. Приём, – сказал я. Несколько минут была тишина, затем здоровяк сам вышел на связь и сказал одно единственное слово. – Приезжай. – Принял, – отозвался я. Вышел во двор, запер дверь на замок. Ага, у нас тут теперь и такое есть. – Пошли, гроза котов, – бросил через плечо Злыдню. Мы вышли через калитку – ещё одно нововведение на базе. Я вызвал по рации Салагу. Он активировал датчики движения. Теперь можно не бояться, что кто-то проникнет сюда и стащит всё наше оружие. Не торопясь, я потопал прочь из Промзоны, местами проваливаясь в снег по щиколотку. Дошел до Чукотки и сразу поймал сани. Возница увидел столь известного в их районе пса и заулыбался. Злыдень ощерился и даже хотел куснуть оленя за копыто, но был насильно усажен в сани. Пришлось приобнять его и так и ехать всю дорогу, а иначе, он проявлял бы агрессию по отношению к чукче. Я доехал до Зоопарка, расплатился с возницей и попросил передать привет Якуту. На том и расстались. Я прошел несколько кварталов, из-за пса собирая на себе слишком много любопытных взглядов. На КПП меня пропустили без проблем. На территории и следа не осталось от некогда стоявшего здесь вольера. Злыдень даже подбежал и обнюхал вдоль и поперек весь участок, на котором располагалось его бывшее жилище. Я оставил пса у входа, приказав не дергаться и не пугать бравых бойцов, а сам пошел в кабинет к Психу. Постучался и потянул ручку. Дверь со скрипом открылась. – Садись, – сходу, без приветствия, заявил здоровяк, указывая на стул перед своим столом. – Короче по твоим документам наконец-то решился вопрос. Едешь сейчас в администрацию там просто всё подписываешь. Название фирмы придумай. Потом… – Погоди, погоди, – прервал я его. – Какой фирмы? – Своей, вашей, нашей, – сказал Псих. – На частное лицо не получилось оформить, поэтому так. Не забудь крышу себе завести, я бы рекомендовал в гильдии торговцев зарегистрироваться. – Воу, воу, я думал ты моя крыша. – Ты как маленький. Ты по бумагам под кем-то ходить должен, сечешь? – Процент еще кому-то башлять. Я и так весь в долгах. – Твои проблемы, но они решаемы. Тебе на развитие района кредит дают. Так что не ссы. – Опа, а с этим уже можно работать. – Угу. Вопросы еще есть? – Нет, – покачал я головой. – Тогда переходим к следующему пункту. Капу вытрясли по полной. Про Козла больше ничего не узнали, зато раскрутили на встречу с этим татуированным. Хаосита удалось отследить. След оборвался, где бы ты думал? – Да без понятия. В городском совете, у пещерников, в южной части Улья за Чернотой. – Не угадал. У того самого Митрича, что по слухам с ними и связан. Вон его обновленное досье, можешь почитать. На этом пока всё. – Спасибо. Я попробую сам еще покопаться, – сказал я, после того, как пробежался глазами по тексту. Снова добавил в блокнот пару пометок, попрощался с контрразведчиком и вышел. Только оказавшись на свежем воздухе, заметил, как мне было хреново в помещении. Отпив живца, покинул территорию. С поста вызвал такси и умчался в центр города. Заехал в администрацию. Там меня промурыжили добрых два часа. Все подписываемые документы я читал. Всё вроде ясно, стандартные шаблонные договора, никаких мелких шрифтов и витиеватых юридических формулировок, понять которые в силе только человек, имеющий степень по философии и юриспруденции одновременно. Даже как-то пугает. Следом помчался в банк и оформил кредит. Для начала взял всего пять черных жемчужин. Можно было и больше, но я решил, что лучше потом еще раз скататься. Разумеется, не стал таскать всё это с собой, я же не идиот. Взял сумму долга парням и прибавил к этому десяток горошин и полсотни споранов, это мне уже завтра пригодится. Хочу сразу расширить территорию и сделать стрельбище, чтобы оно как можно быстрее начало приносить прибыль, а уже потом всё постепенно доделывать по мере сил. Лучше уж сразу начать, и дорабатывать в процессе, чем искать подходящего момента, вечно копить деньги и откладывать. Нахер такой подход. Только вперёд, никаких простоев и рассуждений «А может еще рано. Кажется у нас ничего не готово». Заехал в магазин к Виму и поздоровался с торговцем и Кузнецом. Пока не атаковали клиенты, мы поболтали и поделились новостями. У меня все еще хранился тут выкупленный хлам владельца. Теперь его есть где хранить, так что я забрал всё, но на самом деле, важная здесь только одна вещь – ружьё Бондаревского. Появились у меня планы на эту ошибку инженерии. Покинув царство пороха и ружейного масла, я взял в аренду машину. По соотношению цена качество самый нормальный оказался старый пикап от фирмы «Тайота». На нём и отвез барахло на базу. Меня вызвали по рации, все уже собрались. Едва разгрузился, пришлось мчаться обратно в центр. Бар подобрали такой, что я его еле нашел. Где-то на задворках района нимф в подвальчике еще и без вывески. Вошел в помещение я с языком на плече. Так убегался за день, что даже пить особо не хотелось. Мне бы пару глоточков пива и спать. На удивление в баре не было мужиков, не считая наших двух команд, естественно такая компания привлекала всеобщее внимание. Ребята уже были наготове, прям на линии старта, что называется, стоило мне подойти к столам, как в руку сунули рюмку водки. – За холод снаружи и теплоту внутри! – хором сказали мы и чокнулись. Празднество получилось отличное. С нами уже сидел Круглый. Он хоть и не участвовал, но доля ему досталась. Оказывается, у группы Зацепа есть что-то вроде страховки. Пока ты на больничном, тебя кормят остальные. А ещё новости о погибшей группе злопыхателей и убийстве элиты уже разошлась по стабу. Самые умные сопоставили дважды два. Под утро, меня позвала барменша и пригласила в подсобку. Я уже было подумал, как бы помягче отказаться от сомнительной интимной связи, как девушка вручила мне телефонную трубку. – Фарт, приезжай пожалуйста, – сказала Алиса грустным, чуть подрагивающим голосом. Вопросов я не задавал, поблагодарил барменшу, попрощался с парнями и умчал. Буквально через пять минут припарковался возле подъезда Алисы. Дверь была приоткрыта, захлопнуться ей не давал обломок кирпича. Я влетел по ступеням и постучал. Квартира оказалась незаперта. Я вошел. Злыдень отправился сканировать новую территорию на наличие опасностей и интересных запахов. – Только не пометь ничего, – пригрозил я ему. Алиса обнаружилась на кухне. Она была в домашнем халате и тапочках. Всегда ухоженные рыжие волосы растрепаны и пушатся. Глаза опухшие и покрасневшие от постоянного рыдания. Я сел напротив нее и взял ее ладони в свои. – Что случилось? – Я беременна, – тихо произнесла она и уставилась в мои глаза, наблюдая за реакцией.Глава 11. Неуместные шутки и стрельбище
День тридцать восьмой Цитадель Минус тридцать шесть градусов по Цельсию Множество раз замечал такую закономерность – самые веселые люди, обычно пережили много всякого дерьма. Я не могу быть серьезным. Когда человек долгое время находится в сюрреалистическом мире, творящейся вокруг дичи, у него включается защитный механизм – юмор. Он работает как громоотвод от молний, которые в тебя мечут обстоятельства. Это способ защиты въедается в подкорку, и потом ты уже реагируешь так не только на глобальные потрясения, но и на любой даже самый слабый раздражитель. Даже, если любимый человек хочет с тобой о чем-то поговорить, ты сначала отшучиваешься и буквально заставляешь себя сосредоточиться и настроиться на серьезный разговор. Поэтому, когда услышал фразу «Я беременна» первое, что я ляпнул было: – От меня? Юмор был совсем не к месту, я это прекрасно понимал, но ничего не мог с этим поделать, так устроена моя психика. Перестроить её так же сложно как заставить двигатель внутреннего сгорания работать на электричестве. – Фа-а-арт! – воскликнула Алиса. – Можешь хоть на минуту стать серьёзным? – Ты хочешь, чтоб я помог найти отца ребенка? Алиса вскочила и побежала в комнату. Я схватил её за руку, притянул к себе, взялся за талию, усадил на колени и схватил покрепче, не давая выбраться. – Прости. Защитная реакция. Когда ты узнала? – Два дня назад, – обиженно засопела она. – Я давно почувствовала, что что-то не так, но никогда не была сильна в самодиагностике. Списывала всё на стресс. – Знаешь, я всегда представлял, что обрадуюсь, когда услышу это от своей женщины. Но теперь я скажу лишь, что это печально. Я рад, что ты мне сообщила. – Я просто не хотела возлагать такую ответственность только на себя одну. Я не хочу этого ребенка, – для пущей убедительности она замотала головой. – Неправда. На самом деле ты не хочешь этого ребенка в этом мире. – Да. Все мы в той или иной степени эгоисты. Но величайшей точкой, пиком эгоизма является желание привести в этот мир ребенка. Да еще куда? В этот пропитанной болью стаб. В Стикс, где за сутки погибает столько людей, что я даже таких цифр не знаю. В Улей, где он никогда не будет жить, а всегда только выживать. Зачем? Чтобы он мучился и страдал так же, как и все? Чтобы он выбирал между работой и мечтой? Чтобы он всю жизнь занимался нелюбимым делом, лишь бы хватило на кусок хлеба? Если я заведу ребенка, то только потому, что мне его захотелось. Он сам не просился в этот мир. Я решил за него. Какое у меня на это право? А если мой ребенок станет осознанным человеком, если каким-то чудом он будет не просто плыть по течению, а начнет задавать вопросы и стандартные ответы, данные в религиозных текстах его не устроят. Тогда он будет искать смысл своего существования и, устав от тщетных попыток, отчаявшись, придет к нам и спросит: – Пап, мам, а в чем смысл жизни? Я скажу ему: – Сынок(дочка), а я не знаю. Тогда он задаст мне следующий логичный вопрос: – А тогда зачем ты родил меня? Зачем вы с мамой вытолкнули меня на этот свет? Тогда до меня дойдет, что я сделал это из-за собственного эгоизма. Так что, прежде чем завести ребенка, стоит задать себе несколько вопросов. Я уверен, что мой ребенок будет счастлив? Сколько из моих знакомых скажут мне, что они счастливы? А сколько из тех двух уникумов сказали правду? А сколько из них честны сами перед собой? Я уверен, что смогу обеспечить своему ребенку достойную жизнь? Я, живущий в Цитадели, погрязший в долгах, каждый день рискующий жизнью, уверен, что ребенок не останется без отца? Уверен, что неосознанно не искалечу психику ребенка? Уверен, что он до конца дней не будет бороться с комплексами, которые у него появились из-за моего воспитания и жизни в этом месте? Если я настолько в себе уверен, то, конечно, вперёд в магазин за коляской, а если нет, то стоит хорошенько подумать, имею ли я право распоряжаться чужой жизнью. Я тяжело вздохнул, отмёл в сторону несколько десяток шуток, пришедших на ум, посмотрел в глаза Алисе и сказал: – Мне нужно какое-то время всё обдумать. Я позвоню и, мы снова встретимся и решим, что с этим всем делать, хорошо? Алиса молча кивнула и уткнулась мне в плечо. Так мы сидели, не двигаясь, пока не почувствовал, что она задремала. Вымоталась, наверное. Похоже, все эти двое суток не спала. Я аккуратно перенес ее в комнату, положил на кровать и накрыл одеялом. Хреновый момент. Не разобрался с собой и своими проблемами, а теперь еще и это. Эх, ну как же так, чудо ты моё рыжее? Я погладил девушку по взъерошенным волосам и поцеловал в лоб. Квартиру Алисы покидал в каком-то отупении. Эмоции словно выключились. Не верилось в реальность происходящего. Как будто только в Улей попал, вроде и реальные урчащие зараженные вокруг, и надо спасаться, а на задворках сознания мысль «А что если это всё моё воображение? А вдруг это просто дурной сон?». Так и тут. Я спустился на пролёт, голова вдруг закружилась. Оперевшись на стену и перила, сел на ступеньки и уставился под ноги. На пыльный бетон упала черная капля. Машинально поднял голову, посмотрел на потолок. Лишь, когда почувствовал, влагу на губах, дошло, что из носа идёт кровь. Какого чёрта? Неужели так давление скакнуло? С одной стороны неудивительно, если учесть какие сегодня эмоциональные качели весь день, а с другой, что-то не припомню за собой такого раньше. Ладно, надо добраться до базы и отоспаться, а завтра на свежую голову принять решение. Я поднялся и поплелся вниз. Злыдень догнал меня, он жевал пачку от сигарет. Я вырвал «игрушку» у него и зубов и оставил ее на подоконнике. Это последнее, что удалось зафиксировать в сознании. Дорога до базы выпала из памяти. Вообще не помню, как ложился спать. Стоило утром лишь на миг прийти в себя, сон как рукой сняло. Тяжелые думы навалились разом. Какие у меня вообще есть варианты в сложившейся ситуации? По сути их всего два – оставить ребенка или нет. Разница лишь в аргументации той или иной позиции. С тем образом жизни, что у меня сейчас, совершенно противопоказанно иметь детей, но вот если план, что я задумал, всё же удастся воплотить в жизнь, тогда уже можно о чем-то рассуждать. Я категорически против того, чтобы уповать на удачу и гадать иммунным окажется ребенок или нет. Те, кто так поступают просто безумцы. Мучают и себя и своё чадо. Смогу ли я построить с Алисой семью? Безусловно, она мне совсем не безразлична, хоть последнее время это и не было заметно. Алиса очень адекватная и при этом выдерживает напор моих дурацких неуместных шуток. Краткий итог, нужно фокусироваться на кратчайшем решении всех проблем. Я встал, отметил, что ломит всё тело. Увидел пустую трехлитровую бутыль воды у кровати. Странно. И сушняк лютый какой-то. Принес еще воды из подвала, разом осушил литровую бутылку. Быстро поел, причём сожрал раза в три больше обычного, накормил Злыдня и прыгнул в машину. Заехал в продуктовый и аптеку, набрал в корзину всяких овощей, фруктов, ягод и витаминов. Пригнал к Алисе. Приказал Злыдню охранять машину, сам поднялся по лестнице и позвонил в звонок. Прошло несколько минут прежде, чем сонная девушка открыла дверь. – Доброе утро, – сказал я. – Еще не известно, что мы решим, но лишним всё это точно не будет. У меня еще много дел, но если, что понадобится, – Я вручил Алисе рацию. – Там уже вбита моя частота. – Может, зайдешь на кофе? – зевнув, спросила она. – Нет, извини. Если с делами разберусь, заскочу вечером. – Хорошо. Мы попрощались, и я улетел вершить великие дела. Откуда только энергия взялась? Вчера после убийства элитника, думал, что выжат до суха, и понадобится еще как минимум несколько дней, чтоб прийти в себя, а сейчас бегаю, как в задницу ужаленный. Вызвонил всех кого мог, остальным оставил послания. Похвалил себя за предусмотрительность, если б вчера не взял машину, сегодня было бы куда сложнее. Скатался к местным строителям, у которых покупал экскаватор, арендовал еще и бульдозер. Когда пригнал на базу, обе группы в полном составе уже были на месте. Я показал план. Мы внесли в него несколько правок и приступили к работе. К вечеру территория под стрельбище оказалась расчищена. Забора там пока не предвидится, но главное, что разметка появилась. Двадцать отметок каждые сто метров. Вечером я купил на базу ноутбук и принтер, распечатал несколько сотен объявлений, и мы расклеили их по всему городу. Время было уже за полночь, но работа только начиналась. Зажглись фонари и фары. Бульдозер и экскаватор рычали двигателями, расчищая территорию под парковку. Закончили мы только к четырём утра. В запасе оставались сутки до начала работы стрельбища, поэтому легли спать лишь до девяти. Сушняк, дикий голод и ломота только усилились. Даже парни заметили, что со мной что-то не так. Похоже, последствия приёма жемчужины, видимо новый дар прорезается, и это будет что-то завязанное на физуху. Иначе, почему меня так колдоё… трясёт? – Танк, глянька своим многоопытным глазом, может он в кваза обращается? – шепотом, но так, чтоб все слышали, сказал за завтраком Воронцов. Танк посмеялся, но покачал головой. – Не похоже, у меня всё по-другому было. Свалился через несколько часов после приёма жемчужины, а проснулся уже вот таким, – он ударил себя кулаком по левой груди. – Тут, что-то другое. – Может у него аллергия на спокойную жизнь? – предположил Салага. – Вчера вон целый вечер просидел в баре и ничего не делал, вот его и накрыло. – Ой, да и идите вы, – отмахнулся я и под дружный хохот вышел во двор. Надо будет попросить Алису посмотреть, что со мной. Кстати об этом, на открытие нам не хватает кадров. Я зашел в дом и отозвал в сторонку Салагу и Воронцова. – Слушайте, бойцы. Понадобится помощь ваших прекрасных половин. Надо, чтобы кто-то тут на хозяйстве оставался, когда мы уезжаем, нельзя же вечно здесь все караулить. – Ты на полном серьёзе наших дев, собрался с рейдерами оставить? – спросил Салага. – А чего? Кира вполне себе сможет поставить кого-нибудь на место. К тому же никто беспредел творить не будет. Все же понимают, у нас уникальное предприятие, накосячат, могут идти нахер. – А если тут конфликты вспыхнут? – спросил Воронцов. – Тут конфликты будут, только если кто пустую гильзу не поделит. Все дядьки взрослые сами разберутся. К тому же, это на время пока мы за стенами. Максимум один день. С девяти до пяти. Уж восемь часов как-то продержаться. Я Алису позову. Им тут втроем нескучно будет. – О как, – удивленно сказал Воронцов. – У вас с ней наладилось? – Скорей усложнилось, – не стал я вдаваться в детали. Парни достали рации и разошлись в разные углы. Я вышел на крыльцо и несколько раз безуспешно вызвал Алису. Уселся на ступени и потрепал по загривку принесшего мне пустую пластиковую бутылку Злыдня. Я с трудом отобрал бутыль и зашвырнул так далеко, как только мог. Пес бросился за ней, и в этот момент рация ожила. – Фарт? – не слишком уверенно сказала Алиса. – На приёме, – отозвался я. – Я… я не умею по радиосвязи общаться, – призналась девушка. Я объяснил ей базовые принципы и пригласил на экскурсию по обновленной базе. Она похвасталась, что взяла отпуск и сказала, что согласна. Условились на том, что я её заберу. Все равно мне по магазинам ехать. Парни должны пока навыпиливать мишеней и сколотить торговый стенд, а Салага настроить металлоискатель. Кажется мне, что посетители не все гильзы в снегу найдут, что то и нам на вечер поковыряться будут оставлять. Я прыгнул в пикап и сразу поехал в центр. Заскочил в банк, прихватив немного наличности. Затем припарковался у хозяйственного, там взял краски для мишеней. Заехал к Виму, купил пару универсальных комплектов для чистки оружия и несколько ящиков самых распространенных патронов. Неплохо вышло со скидкой на опт. Сел в машину, сделал пометку в блокноте. В ближайшие дни нужно сгонять в рейд за сейфом, ну и так всякого набрать по мелочи. Ни к какой крыше я не обращался, новость о стрельбище прямо в городе разлетится быстро, так что влиятельные люди, которые захотят поиметь процент, сами выйдут на меня, а там уже посмотрим, кто какие условия предложит. Воронцов и Салага вышли на связь. Сказали, что договорились, теперь я должен забрать еще и Машу с Кирой. Отлично поеду в малиннике. Движок взревел. Машина вошла в поворот и направилась по первому адресу. Посмотрим, остыла ли Маша или всё так же считает меня вселенским злом. Чуть не въехал в столб, когда почти потерял сознание. Ударил по тормозам и вышел из машины на свежий воздух.Картинка немного плыла. Продышался, и стало легче, но из носа снова пошла кровь. Через десять минут, удалось прийти в себя. Я сел в машину и поехал очень аккуратно. Забрал Машу, которая холодно со мной поздоровалась. Села на пассажирское и молчала всю дорогу. Следом захватил Киру, и последняя оказалась Алиса. Доехал до места. Выпустил девчонок и улыбнулся, наблюдая, как база на глазах из помойки превращается во что-то, куда уже почти не стыдно привезти девушек. Я оперся на капот и прикинул фронт работ. Осталось провести всем инструктаж. Установить порядок цен. Поставить туалет. Как вариант пункт обогрева. Построить площадки для стрельбы из разных положений. На каждой позиции положить бинокль, а в будущем заменить их на специальные зрительные трубы. Если со всем разберусь быстро, то возможно удастся в ближайшие дни открыть еще один небольшой бизнес. В итоге будет три источника дохода. Это все прелюдия, наработка опыта и стартового капитала, перед по-настоящему масштабными проектами. Это только, что касаемо бизнеса, но есть и другие не менее важные дела. – Эй, чего задумался? – подсела ко мне Алиса. – Да так… – отмахнулся я. Не буду же я ей говорить, что размышлял о переговорах с возможно самым опасным человеком в Цитадели. Она подумает, что я псих, раз решился добровольно прийти в логово человека, который скорее всего неоднократно пытался меня убить.Глава 12. Подделки
День сороковой Цитадель Минус двадцать четыре градуса по Цельсию Вчера работали до ночи, чтобы успеть всё сделать. Потом я развёз всех, кроме Воронцова по домам, с ним у нас на утро запланировано одно дельце, нужно все провернуть до открытия стрельбища, которое назначили на десять утра. Пришлось вчера в спешке искать, куда я дел транквилизаторы, которые мне дали на всякий случай, когда забирал Злыдня с базы Курсора. Еще Салагу поднапряг, нужна незаметная камера, выводящая картинку на планшет. Наш техник сказал, что сейчас ничего подходящего нет, нашелся только жучок. Взял его. Последней вишенкой на торте оказалось небольшое нажимное взрывное устройство. И здоровая мина с радиоуправляемым детонатором. Это всё собирал так, чтоб Воронцов не заметил, а то эти его лишние опасения и ворчание мне не к чему. Будильник сработал в пять утра и первое что сделал Воронцов, когда высунул голову из спальника, это начал меня отговаривать. – Может ну его нахрен? – сонно спросил он. Я хотел ответить, но не мог горло пересохло. Пришлось сначала осушить полтарашку воды. Затем приложиться к фляжке с живцом и лишь после этого смог заговорить. – Я устал от всего этого дерьма, – признался я. – Другого решения не вижу. Не дрейфь. Фортуна любит смелых. – Угу, по тебе заметно. Каждый раз, когда в больницу залетаешь, это, видимо, последствия бурной ночи с Фортуной. – Не занудствуй, – отмахнулся я, вылезая из спальника. – Тебя никто силой не тащит. Не хочешь – один скатаюсь. Проблемы никакой не вижу. Воронцов лишь тяжело вздохнул. Я встал, высыпал Злыдню в чашку большую банку собачьих консервов, отметил, что и сам проголодался, как собака и начал заваривать кофе. – Твою мать, – воскликнул Воронцов. – Что с тобой? – В смысле? – Посмотрись в зеркало. Воронцов принял кофейную эстафету, а я пошел во двор к зеркалу заднего вида Бурлака. Нда уж. Лицо разбухло так, словно я после недельного запоя сунул голову в улей. Не тот, что с большой буквы, а обычный, в котором пчелы живут. Может и правда покусал кто, какие-нибудь стылые клопы? Или аллергия на что-нибудь. Да, нет. Бред какой-то. В это очень слабо верилось. Даже если вспомнить слова профессора Сухова, о том, что во льдах может жить такая дрянь, с которой и наш иммунитет не в силах справиться. Так, ладно. Делу это никак не помешает, а потом попрошу Алису меня просканировать, вчера как-то до этого руки не дошли. Я развернулся и, скрепя снегом, направился обратно в дом. В глубоких железных тарелках уже был нехитрый перекус из тушенки и нескольких дошиков. Рядом поднимался пар от кофейной чашки, ее содержимое больше походило на нефть. – Ты всю пачку что ли заварил? – подивился я. – Да не, чуть больше обычного бахнул, – пожал плечами Воронцов. Мы быстро перекусили. Я вообще не наелся, потому посадил друга за руль, а сам уплетал батончики, пытаясь заткнуть открывшуюся в желудке черную дыру. Нужный мне человек жил на Рублёвке. Разумеется, прохиндеям вроде нас путь туда заказан, если, конечно, не обладаешь правильными знакомствами. Я обладал, и один звонок профессору Сухову, решил вопрос. Причём в этот раз нам даже сопровождение не понадобилось. Всё-таки директор Института фигура почетная. Мордовороты на въезде пропустили пикап без проблем. У меня снова возникло странное чувство, словно очутился в другом мире. Вот он тот район, в который нужно стремиться, единственное место, где ты можешь не бояться, что с тобой что-то случиться. Все эти маленькие аккуратные домики, только зеленого газончика не хватает, пары садовых гномов и мальца в футболке с логотипом бейсбольной команды, бросающего теннисный мяч золотистому ретриверу. – Здесь налево, – сказал я, сверившись с картой элитного посёлка. Воронцов крутанул руль, машина послушно вошла в поворот. Ну, если что пойдёт не так, записку на базе мы оставили. Маячки с собой, может нас и спасут. Или хотя бы отомстят, если на то пошло. Пикап остановился у высокой не меньше четырех метров кирпичной ограды с узорчатыми кованными стрелами поверху. Я бы еще егозу пробросил, но хозяин сего жилища не счёл нужным использовать столь не эстетичные способы защиты территории. Мы вышли из машины. Воронцов нервно оглянулся, бросил взгляд на одну камеру, на другую. Я подошел к калитке с черной железной дверью и нажал на домофон, прикрыв рукой замаскированную камеру. Нас и так видно с нескольких других, но мне почему-то захотелось так сделать. – Кто? – недобро осведомился чуть искаженный аппаратурой голос. – Почта. – Какая нахер почта? – Посылка. – Что в посылке? – То мне не ведомо. Воронцов, услышав такой слог, покрутил пальцем у виска. – От кого посылка? – От братца Алёнушки, после того, как он из лужи попил? – Какого нахер братца?! – вышел из себя говоривший. До ушей донесся звук хлопнувшей двери караулки и быстрая поступь гневно пыхтящего человека. Лязгнул затвор. Пиликнул домофон, и дверь открылась. К нам выскочил лысый мордатый мужик с покрасневшей рожей и ростом чуть ниже среднего. Маленькие злобные глазки впились в меня. Я в ответ лишь обезоруживающе улыбнулся. Он открыл было рот, но я его перебил. – Хозяин дома? – Нет, – машинально ответил он. – Вы, мля… – Тогда мы подождём, – безапелляционно заявил я и ткнул его шокером в лицо. – Твою ж налево! – обреченно взвыл Воронцов. – Ну нахрена? Я отпрыгнул в сторону от падающего тела. Заскочил во двор и затащил за ногу незнакомца. Чересчур высокий двухэтажный особняк впечатлял. Тут же заприметил коричневую дверь караулки, подбежал к ней и дернул за ручку. Внутри оказалось пусто. На двух десятках камер не было ни одного человека. Похоже, и правда, хозяина нет. Я зашел в охранное помещение, отыскал там кнопку, отвечающую за открытие ворот, и нажал. Створка автоматически начала открываться. Воронцов заехал. – За дом ее отгони, – приоткрыв дверь, бросил я ему. Он кивнул и тронулся с места. Палец утопил кнопку, и ворота начали закрываться. Я нашел во дворе метлу и вышел за ограду, потерев следы протектора пикапа. Тоже самое проделал во дворе. Достав из кармана шприц с транквилизатором, вколол начавшему приходить в себя охраннику. Он почти мгновенно обмяк. Мы с Воронцовым оттащили тело и спрятали в нашей машине. Друг остался в караулке, а я зашел в дом. Дорогой ремонт. Длинный коридор. Слева лестница на второй этаж. Справа кухня. Впереди огромный длинный зал. Потолок в нем метров шесть не меньше. В центре зала длинный лакированный стол с дорогими резными стульями. Всё выглядит очень дорого, даже роскошно, но без колхозной вычурности дорвавшегося до денег бедняка. Представляю, сколько рейдерам пришлось мотаться по кластерам и как аккуратно вести всю эту утварь, чтоб царапинок не осталось. Ювелирная работа. Я бы за такую ни за какие деньги не взялся. Я подошел к хозяйскому креслу у изголовья стола. Вполне себе подойдёт. Поднял толстую подушку и сунул под неё мину. Отошел, пригляделся. Чуть выпирает. Распорол ножом шов. Вынул поролон, сунул взрывное устройство внутрь. Так не видно. Жучок поставил рядышком. Еще одну мину на детонаторе прикрепил в самом центре столешницы, разумеется, с обратной стороны. Если рванёт, сидящим в этот момент за столом, я не завидую. Толстое покрытие сдержит ударную волну, и вся энергия придется на нижнюю часть тела. Я проследовал на второй этаж. Ничего интересного. Куча гостевых комнат, душевая и спальня владельца, что интересно с пуленепробиваемыми стеклами. Вышел на улицу и стал ждать в караулке. Примерно через час к воротам подъехали два черных тонированных внедорожника. Воронцов нажал кнопку открытия ворот. Машины заехали во двор. Из них вышли шесть мужиков и одна девушка с папкой в руках. Этакая секретарша. Она держалась рядом с самым старшим из группы. Все кроме одного зашли в дом. Последний направился к нам. – Лысый, а ты че встречать не выше… – начал было говорить он, открыв дверь, но удар тока оборвал его речь. Я быстро втащил тело внутрь. Воронцов вколол транквилизатор. Я вставил наушник и прислушивался к тому, что происходило в доме. Кто-то говорил, ничего было не разобрать. Затем компания начала смещаться ближе к столу. Вот заскребли ножки стульев по полу. – Лидочка, накрой как обычно, – буднично сказал мужчина. Снова скрежет ножек. На этот раз громче. Похоже, хозяйский стул двигался. Звук посадки. Легкий скрип спинки. – Казбек, кажется, я на мину сел, – совершенно спокойно заявил тот же голос. Словно ничего и не случилось, будто сообщил о том, что шнурки развязались. – Гдэ Лысый? – рявкнул голос с сильным акцентом. – Я ему ущи отрежю. – Наш выход, – сказал я Воронцову и направился в дом. Наше появление привлекло всеобщее внимание. Сразу четыре глаза наблюдали за нами сквозь прорези прицела пистолетов. Я спокойно вошел, повесил на вешалку шапку и куртку. Отряхнул снег с ботинок и протопал до стола. – День добрый, – чуть кивнул я, глядя в глаза севшему на мину. – Митрич, я полагаю? Мужчина спокойно кивнул. Ясные голубые глаза внимательно изучали нас. На вид ему лет сорок пять. Серый деловой костюм. Чуть седые усы и легкая щетина, лицо бледноватое для здешних краёв. Он намеренно не молодился. Это о многом говорит. Все, кто поступали подобным образом из тех, кто мне встречался, всегда оказывались с двойным дном. За примерами далеко ходить не надо, взять того же Старого или Кузьмича. – Ти кто такой? – спросил стоящий слева от Митрича здоровенный бородатый кавказец. Черные глаза хищно поблескивали. – Я не с тобой разговариваю, – спокойно парировал я. А у самого сердечко заколотилось. Казбек сделал полшага вперёд. Зверь в человечьем обличии. Если Митрич команду даст, в бою у меня против него даже с ножом шансов нет. Поломает. Задерет как медведь. Пронесло, Митрич выставил руку, удерживая подчиненного. – Меня Занозой звать. Так же вы могли меня разыскивать под именем Фарт. А это мой друг Воронцов, его вы разыскивали под собственным именем. – Зря ты сюда пришёль, мальчик. Лючще ми би тибя сами нашли, – заявил Казбек, поведя головой туда-сюда, разминая могучую шею. – Казбек! – чуть повысил голос Митрич, осаживая подчиненного. Но было поздно, главное тот уже разболтал. Подтвердил мои обвинения. – Я не с тобой разговариваю, – еще раз повторил я, глядя в глаза бородачу, достал из кармана детонатор и положил палец на копку. – Подсказать, где вторая мина или сами догадаетесь? – Под столом, – сказал Митрич. Я кивнул. – Присаживайтесь, – все тем же спокойным тоном заявил он. Мы вняли приглашению и уселись у изголовья стола. – Пистолеты опустите. Они вам не помогут, – обратился хозяин дома к охранникам. Те, как один, тут же убрали оружие. – Я полагаю, взрыв вам не навредит, – не спросил, а скорее констатировал Митрич. Я лишь кивнул в ответ. – Чем обязан столь неожиданному визиту? – спросил хозяин. В этот момент к нему подошла секретарша в черном пиджаке и юбке, наклонилась над ухом и что-то прошептала. – Лидочка, не обращай внимание. Накрывай на стол, – Девушка кивнула, словно это и правда обычные деловые переговоры и ушла на кухню. – Дело в том, – начал я, перенимая манеру речи собеседника, – что я еще долго мог бы бегать вокруг да около, выискивать зацепки, избегать покушений, раскручивать твоих людей, но как всегда бывает в Улье, вмешались обстоятельства. Время поджимает. Все проблемы нужно решить разом. Про тебя много всяких слухов ходит, но все сходятся на том, что Митрич в криминал не лезет. За слова отвечает. Всё как в присказке, чужого не возьмет, своего не отдаст. Вот я и пришел поинтересоваться, почему все ниточки меня сюда привели, если лично тебе я ничего не делал? Собеседник какое-то время смотрел на меня, словно пытаясь прочитать, не солгал ли я. – Ты и правда не знаешь, – поразился он. Даже Казбек глянул на него с изумлением. – Не знаю что? – спросил я. – Лидочка, принеси воды, несколько стаканов, уксус, водочки и марлю, – чуть повысив голос, сказал он. Затем подозвал ближайшего из охранников, и что-то шепнул ему на ухо. – Митрич, не тарапись, да, – склонившись над ним, начал шептать Казбек. – Можить у них дар какой хитрый, а? – Затем он совсем понизил голос так, что я перестал его слышать. Но и так было понятно, что он предлагает устроить ему со мной милую беседу наедине, после которой от меня мало что останется. Митрич ничего не ответил. Он обратился к Воронцову. – А ты тоже не знаешь, из-за чего на вас охоту объявили? – Не имею ни малейшего понятия, – сказал товарищ. Вряд ли найдется такой хитрый дар, что укроет от способностей ментата сразу двоих. А Митрич был именно что ментатом. Причем очень мощным. Мне, пожалуй, здесь такие еще не встречались. Отошедший охранник вернулся с небольшой коробочкой. Секретарша принесла поднос, на котором стояло все запрашиваемое. Митрич открыл коробочку. Внутри лежали три прозрачных кулечка с застежкой. Первый забит споранами, второй горошинами, третий красными и черными жемчужинами. Митрич достал красную жемчужину и катнул мне по столу, а сам высыпал на ладонь четыре спорана и закинул их в рот, проглотил, словно аскорбинки и запил водой. Мы с Воронцовым опешили от такого зрелища и переглянулись. Это же сильнейшее отравление. Гарантированная смерть, даже для долгожителя Улья. Я поймал ладонью жемчужину и покрутил в пальцах. – Ничего не замечаешь? – спросил Митрич. – Нет. Разве что… – я замер пораженный. Если просто держать жемчужину в руках, то ничего не заметишь, но стоит сфокусировать на ощущениях и станет понятно, что она не теплая, как должна быть. Именно так определяют подлинность жемчужины. И этот образец проверку не прошёл. На севере такие аферы за всю историю случались всего пару раз. Территория маленькая, тебя так или иначе найдут, желающих рискнуть головой не так уже и много. А вот за Чернотой, где десятки, сотни и даже тысячи разных стабов, нет-нет да и найдутся умельцы, что решат впарить ненастоящую жемчужину. Обычно на такое ведутся свежаки, или совсем обдолбаные рейдеры. Я передал красный шарик Воронцову. До меня потихоньку начало доходить, всё в той коробочке подделка, но я всё еще не понимал, причем тут мы. – Так, и что дальше? – уставился я на Митрича. Он кивнул и один из охранников передал мне поднос. – Сделай живец и разведи горошину, – сказал хозяин дома. Я налил треть стакана водки и бросил туда споран. Он зашипел как настоящий. Развёл по рецепту в уксусе горошину, она растворилась без следа. Воронцов попробовал получившуюся смесь. – На вкус как обычная, – выдал он своё экспертное заключение. Прошло еще минут десять, и споран полностью растворился, оставив кучу хлопьев. Я процедил жидкость через марлю, разбавил водой, принюхался воняет как обычный живец. Для сравнения даже откупорил свою фляжку. Моя амброзия, конечно, в разы приятней, но специфичный ни с чем не сравнимый запах спорана одинаков и там и там. – Поразительное сходство, да? – насмешливо спросил Митрич. – Не то слово, – сказал я. Если жемчужину еще можно вычислить, то спораны и горошины было не отличить от настоящих. А, значит, и понять действуют они или нет нереально, если смешивать их с не поддельными. – Я очень давно ищу людей, что делают подобные вещи, – чуть наклонился вперёд Митрич. – И тут уже дело даже не в том, что они, когда-то нагрели меня на очень круглую сумму. – Это всё, конечно, замечательно, но мы то здесь причем? – продолжал недоумевать я. – Дурака, не включай, да? – заорал Казбек. – Ви палёнку вбросили в оборот.Глава 13. Все дороги ведут на Ледокол
День сороковой Цитадель Минус двадцать четыре градуса по Цельсию – Казбек, – снова шикнул на него Митрич. – Я допускаю, что вы и правда не врёте, и просто стали жертвами развода. Допускаю даже, что не поняли этого. Но вы совершенно точно знаете того, кто с вами так нехорошо обошелся. Предлагаю сделку. Вы выдаете мне местоположение Козла, а мои люди и даже известные вам компаньоны, с татуировками на руке, прекращают любые попытки вам навредить. – Ты понял? – вытаращился на меня Воронцов. – Угу, урод, мля. Даже после смерти поднасрать смог, – отрешенно выдал я. – Местоположение Козла тебе подскажет только очень хороший медиум. Хотя и без подсказок понятно, в Аду эта гнида жарится. – Это точно? – зачем-то уточнил Митрич, хотя и так чувствовал, что я не вру. – Я лично нож в него всадил и видел, как его тварь пожрала. Козёл теперь кучка замёрзшего дерьма за сотню километров отсюда. А подделка, что мы на рынок вывалили, это его наследство – сумка со всем добром. Я еще удивлялся. Думал, нахрена он вообще рейд продолжал, если столько потрохов с собой было. Вот и разгадка. – Я давно здесь живу, много всяких людей повстречал. Крестный одного моего… – Митрич запнулся подбирая слово, – знакомого, сбежал от муров как раз таки благодаря дару, с помощью которого обманул ментата. Так что я не могу просто так тебя отпустить. – Что ты предлагаешь? – Сделку, разумеется. Вы находите человека, что копирует эту дрянь, взамен с нашей стороны больше никаких претензий. – Разумно, только вот... – начал было я, но меня прервал Воронцов. – Не пойдёт! – решительно заявил он. Мы с Митричем удивленно на него посмотрели. – У твоих татуированных знакомых перед нами долг, – несмотря на то, что он меня перебил, озвучил друг именно то, что я хотел сказать. – Хм, – Митрич на секунду задумался. В это время Лидочка принесла на стол поднос кружками, сразу сделала еще несколько рейдов, ставя на стол тарелки с закусками. Пока хозяин дома рассуждал, я подтянул к себе кружку с чаем и смочил пересохшее горло. – Сложные вы, – заявил наконец Митрич. – Бросили бы вы это дело, ребятки. Честно, вы мне нравитесь. Я бы даже был не прочь поработать с вами в будущем, – на этих словах Казбек фыркнул. – Мои партнёры не шпана, с ними вся эта тема на вроде зуб за зуб не пройдёт. – Без обид, Митрич, – начал я. – Ты тоже не шпана, но расслабился, в итоге два рейдера тебя буквально жопой на мину посадили. Сектанты тоже не шпана были, слышал, что с ними стало? Догадываешься, кто тому причиной? За мной стоит «Щит». Вся спецура Курсора, – воспользовался я возможностью наконец ввернуть обещанную рекламу, тем самым отдавая долг за всю помощь, что была мне оказана в своё время. – Он прикрывает меня от ударов, но контратаку я провожу сам. – А что ты предлагаешь? Я покосился на охрану. – Выйдите все, – скомандовал Митрич. – Ты тоже, Казбек. Я дождался, когда все покинут дом и озвучил свои условия. – Ты даешь нам свои наработки по Козлу, всё, что удалось нарыть. Мы пороемся, может, свежим взглядом что-нибудь отыщем. Вдобавок, рассказываешь, кто такие хаоситы. Имена, явки, пароли. – Хочешь, чтобы я сдал своих давних партнеров. Это не по понятиям. Я ухмыльнулся. – Митрич. Сдаётся мне, что если у тебя будет человек, способный клепать потроха, ты сам захочешь убрать не только хаоситов, но и вообще любого, кто хоть что-то из себя представляет в этой части Улья. – Знаешь, тебе ужасно идут оба твоих имени, – глядя мне в глаза заявил хозяин дома. – По Козлу информацию получишь сейчас, по хаоситам, только после того, как найдешь нужного человека. – Не пойдет. Хотя бы общую информация о них мне нужна сейчас. – Хорошо, – качнул головой Митрич. – Это очень небольшая группа людей. В основном долгожители Улья, но есть у них и несколько талантливых новичков. Именно они везде и решают вопросы. Я думаю, что хаоситы пришли из основного Улья и прячутся здесь от кого-то. Копят силы. Большего не скажу. – Хорошо. Этого на данный момент достаточно. – Будь добр, позови Лидочку. Я, сам понимаешь, встать и сходить за документами пока не могу. Через несколько минут секретарша принесла папку с десятком рукописных листов. – Всё, что удалось узнать о Козле, – пояснил Митрич. – Надеюсь, подчерк понятен. – Разберусь. – Рад был знакомству, Фарт, – совершенно искренне заявил Митрич, – или лучше звать тебя Заноза? – Время покажет, – усмехнулся я и, прихватив тарелку с закусками, пошел к выходу. По дороге сточил всю нехитрую снедь, вышел на крыльцо и вручил пустую посудину одному из охранников. Зашел в караулку, открыл ворота. Воронцов подъехал. Я запрыгнул в машину, выбросил из нее лысого, который мерно посапывал. Поменялся с другом местами, усевшись на водительское сидение. – Погоди, а что с минами? – спросил Воронцов. – Пусть останется как сувенир, – пожал я плечами и утопил педаль газа. Митрич меня напугал, реально. Как никто другой в этом мире. Настолько хитрый и проницательный, что аж жутко. Важной деталью было то, что он не спросил про судьбу двух своих людей, как сделал бы каждый. Митрич, не задумываясь, согласился сдать хаоситов в обмен на человека, предположительно ксера, что клепает поддельные потроха, фальшивомонетчик, блин. Причин тому может быть всего две. Первая – меня не собираются оставлять в живых. Вторая – он хочет сам доить ксера. Здесь ему это сделать не позволят, Митрич это понимает. Значит, скорее всего, он планирует выйти за Черноту и сбывать поддельные потроха там, а затем как ни в чем не бывало возвращаться сюда. Я больше склонялся ко второму варианту. Ведь именно о такой бизнес стратегии сам подумал, как только узнал обо всем этом. Затея, конечно, безумная, но тот, кто её реализует, станет королём Севера. – Не, ну ты понял масштаб? – спросил Воронцов, судя по всему придя к тем же выводам. – Угу, – спустя несколько секунд буркнул я, все еще погруженный в собственные мысли. – Я знаю, о чем ты подумал. Идея самоубийственная. – Как и всё, что мы делаем. – Да ты что серьёзно? Это слишком большой куш. Мы такое не проглотим. Давай просто сделаем дело без твоих безумных схем. – Звучит как «Давай выбросим шкатулку, в которой сами собой материализуются деньги». – Ты больной, – уверенно заявил Воронцов. – На всю голову. – Слушай, не грузи. Это всё пока на уровне обдумывания. Кто знает, как там повернется в реальной жизни. Давай ка порули, мне что-то хреново. Мы поменялись местами. Я отпил живца и даже чуть приоткрыл окошко. *** – Эй, ты как? – растормошил меня за плечо Воронцов. Я в недоумении огляделся по сторонам. – Какого хрена? Где мы? – В Зоопарке, где еще то? – Как мы тут оказались? – Приехали. Ты совсем того? – Зачем мы сюда пригнали? Нам же надо на стрельбище быть. – Ты встречу Якимуре назначил на базе Курсора, сказал, что стрельбище и без нас откроют, – терпеливо пояснил Воронцов. – Может тебя лучше к Алисе на осмотр. Что за приступы амнезии? – Не знаю, может, просто от нервного перенапряжения туплю спросонья. – Ты не спал, – обеспокоенно сказал Воронцов. – Похер. Ты со мной или здесь посидишь? – Посижу. Спрошу пока, как у ребят дела. Ты сразу Якимуре расскажи про свой план. Вдруг благодаря тебе здесь первую дурку откроют. – Ой, да иди ты, – отмахнулся я и хлопнул дверцей авто. На КПП возникли проблемы. Уж больно моя разбухшая рожа не совпадала с настоящим лицом. Бойцы вызвонили начальство и только тогда пропустили, проводив меня подозрительными взглядами. Контрразведчика ждал у него в кабинете. За это время успел пролистать всё, что нарыл Митрич. Тут были контакты всех, с кем когда-либо общался Козёл. Даже его крестный указан. Правда числится погибшим. Пробивали всё окружение Козла. Нашёлся у него один корешок, никто даже имени его не помнит, в тексте в скобочках было написано несколько предположительных вариантов. Говорят, он уехал с караваном на Ледокол. И всё бы ничего, только вот ни один из тех, кого посылали в этот стаб на поиски парня, не вернулся. Что автоматически выводит его на первое место в рейтинге подозреваемых. Херня, а не зацепка одним словом. Якимура явно не торопился, а когда всё же удосужился прийти, вместо разговора закурил и сунул мне в руки хорошо отпечатанный цветной постер формата А4. Не пропусти! Совсем скоро на Ледоколе стартует турнир по смешанным единоборствам. Насладись уникальным зрелищем и испытай свои силы. Десятки бойцов из всех трёх стабов, и только этом году, приглашенные гости из нескольких поселений диких. Люди VS Люди Квазы VS Квазы Квазы VS Люди Люди VS Зараженные Зараженные VS Квазы Зараженные VS Зараженные Все это и многое другое ждёт вас на нашем уникальном турнире! На плакате были изображены три бойца, видимо, каждый из них чемпион своего стаба. – И, чего дальше? – непонимающе уставился я на контрразведчика. – Не хочешь скататься на Ледокол? – Не хочу, – тут же ответил я, набивая себе цену. Хотя на самом деле устал от навалившихся проблем и постоянных хлопот. Душа рвалась в дальний рейд. – У меня здесь дел выше крыши. А турнир я, может, в записи посмотрю, если, конечно, у меня когда-нибудь появиться свободное время. А вот эта поездка через весь Улей с сомнительными перспективами добраться до Ледокола. Интересно, конечно, но пока не входит в мои планы. – Путешествие караваном считается одним из самых безопасных. – Угу, Цитадель тоже считается одним из самых безопасных мест. Напомнить, сколько раз меня здесь пытались убить? – сказал я, обратив внимание, что пальцы рук вдруг начали неметь. – У нас пока не так много людей. Ты один из немногих, кто с гарантией доставит послание нашему человеку и выполнит одно поручение, – сказал Якимура и поймал папку, которую я катнул ему по столу. – Я скопирую, – тут же заявил он. – Забери себе, я основное переписал. Несколько минут он изучал материалы. Затем выслушал мой рассказ о встрече с Митричем. – Тогда тем более ты должен поехать. – Я. Сейчас. Не могу, – настойчиво повторил я, для пущей убедительности чеканя каждое слово. – Дел много. Якимура не стал меня уговаривать. Он вынул из пачки очередную сигарету, давая тем самым понять, что разговор окончен. Я покинут кабинет и отправился к машине. Лоб покрыло испариной. Кажется, у меня жар. Из носа снова хлынула кровь. Пришлось остановиться, чтобы высморкаться и приложить снег к переносице. Подождал несколько минут, пока остановиться кровотечение, оттер лицо и лишь тогда снова продолжил путь. Скорей бы со всем этим разобраться и отправиться к Алисе. Не нравятся мне эти приступы. В себя пришел только на базе, испуганно заозирался, не понимая, как здесь оказался. «Надо срочно найти Алису», – в очередной раз мелькнула в голове мысль. Кажется, я схожу с ума. Время было уже девять часов. Парни устанавливали мишени. Скоро подъедут первые любопытные клиенты. Я взял себя в руки, достал блокнот, чтобы записать, вещи которых не хватает, но с удивлением обнаружил, что страница уже исписана. Холодок пробежался по спине. Так, не паниковать. Здесь с людьми вещи и пострашнее провалов в памяти бывает. Все под контролем. Рядом верные друзья. Ничего не случится. Вдруг я упал. Живот скрючило от дикой боли. Словно там одновременно разверзся вулкан, образовалась кислотная воронка и поселилось семейство ежей. Этого никто не заметил, все были заняты делом. Один лишь Злыдень подбежал ко мне и лизнул в щеку. Спустя несколько минут спазм прошел. Автомобильный гудок заставил меня подняться. За воротами стоял тонированный внедорожник. Злыдень тут же принял боевую позу, ощерив клыки, шесть на загривке вздыбилась. Из машины вышел уже знакомый мне мужик. Один из охранников Митрича. Вот чёрт, придется выйти. – Чего надо? – спросил я, не узнав собственный голос, он стал более грубым. – Митрич попросил передать вот этот конверт одному человеку на Ледоколе, – охранник вручил запечатанный конверт и прилагающуюся к нему записку с пояснениями. Я молча принял его и убрал во внутренний карман куртки. Дождался, когда машина уедет и подозвал парней. – Мы уж думали первые клиенты, – сказал Воронцов. – Нет, – я вынул листок с записями. – Смотрите, что не хватает. А не хватало многого. Столов для сборки-разборки оружия. Мишеней для метания ножей, топоров и прочих гибридных изделий ближнего боя, коим даже названия не всегда удается подобрать. Я хотел превратить это место не просто в стрельбище, а в место досуга. Куда люди приезжают не только пристрелять оружие, но и провести время в компании. Потому придумал несколько конкурсов. Как только раскрутимся, можно будет проводить регулярный турнир стрелков с денежным призом. В первом участие будет бесплатно, а вот в остальных уже введу взнос. Из ружья Бондаревского, что имелось у меня в запасе, было почти невозможно совершить выстрел, если не знаешь несколько его особенностей. Потому интересно и с ним устроит соревнование. Классику на вроде того, кто первый разберет, соберёт АК, тоже никто не отменял. Вроде банально, но здесь не так много видов досуга, так что идея должна выстрелить. К тому же сейчас планировал скататься до ямы. Нужно привести мишени поинтересней – тушки зараженных. Уложить их в сугробы и пусть себе лежат. Продавать за разумные деньги, тем кто хочет проверить проникающий эффект пули на реальной плоти тварей. Главное, о провозе такого груза договориться. И все это только начало. Я не сомневался, что сами рейдеры еще накидают множество идей того, что им не хватает. Уже присматривал место для удобной веранды, где они смогут присесть и перекусить. Под прилавок с патронами место уже расчистили. Короче дел еще выше крыши, но это всё принесет свои плоды. Снова раздался автомобильный гудок. Служебный УАЗик СБГ, требовательно рыркнул движком. Я вышел встречать гостей. Вопреки ожиданиям, это снова оказались не клиенты. – Тебе тут почта от Якимуры, – сказал вышедший из машины сержант, поправляя лямку полицейского ружья. Я принял в руки очередной конверт с сопроводительной запиской. Сговорились они там что ли. Я вообще-то еще не согласился на поездку. Салага прошел мимо с баллончиком краски в руках. В сумке на поясе сталкивались корпусами еще штук семь таких же. – Чего удумал? – поинтересовался я. – Вывеску, – весело отозвался парень. До ушей донеслось характерное «Ш-ш-ш-ш-ш! Пшить! Пш-ш-шить!». – Вандал, – заключил я и, поймав глазами Варика, отозвал его в сторонку. – Слушай, – осторожно начал я. – Можешь рассказать про Ледокол всё, что знаешь. И про дорогу с караваном до него. Одно дело байки слушать и справочную инфу в книгах читать и совсем другое от реального жителя всё узнать. – А тебе зачем? – подозрительно прищурился парень. – Да есть тема одна, – расплывчато ответил я. – Кстати, если мне вдруг приспичить туда съездить, ты как? – Я не знаю, утихло ли там всё, – пожал плечами парень. – Мы, если что, туда без крыши не сунемся. – Тогда согласен. – Добро. Прыгай в Бурлак и Танка с собой прихватывай. Поедем за мишенями. – Так уже есть. – Таких нет. Мы загрузились в машину в полном боевом и погнали за город. Втроем ехать к ловушкам и опасно, но мы особо воевать не собираемся, так прихватим пару-тройку зараженных и сразу обратно. Я машинально крутил руль, сознание витало совсем в другом месте. Если не поеду на турнир, то однозначно кого-нибудь туда отправлю. Записи из наших ловушек можно там хорошо продать. Или лучше сделать их бонусным пакетом к записям с турнира. Я, думаю, организаторы всего этого далеко не дураки и легко выкупят эксклюзивные материалы. Едва мы выехали за город, как мне снова стало плохо. Подступила тошнота, которая бывает при длительном голоде, но ведь я ел совсем недавно. Уступив водительское место Варику. Я выпил живца и распотрошил один из наборов ИРП, коих в машине было почти два десятка. Пока ехали, ловил на себе обеспокоенные взгляды товарищей, по-варварски раздирал упаковки с едой и осушил двухлитровую бутылку воды. Это явно ненормально, возможно, стоило остаться в городе, но дело ведь важное, а все остальные заняты. Я еще метров за семьсот до ямы понял, что-то не так. Похоже, опять кто-то подляну устроил. Как будто и без этого проблем мало. Мы, не приближаясь ближе чем на полкилометра, по кругу объехали ловушку, но не увидели ни одного зараженного. Так еще ни разу не было. – Может все в яме? – предположил Варик. – Хрен его знает. Подъезжай метров на двести и глуши движок. Бурлак остановился. Мы с Танком выпрыгнули из машины. – У тебя слух лучше. Что слышишь? – спросил я кваза. – Ничего. – Это и пугает. – Поехали обратно, – заявил здоровяк. – Или к другой ловушке погнали. – Она же не восстановленная. Просто земляная яма. – Угу, только там тело элитника лежало, и вкусный запах жареного мяса витал, может, кто попался. – Чёрт, надо было взять коптер. Всё долбанная спешка. – Поехали отсюда, – крикнул из машины Варик. – Не нравится мне это. Я внял голосу разума друзей. Мы загрузились в машину и погнали к другой ловушке. Там действительно оказался с десяток тварей. Причем и вокруг и даже в яме перемазанный сажей зараженный поедал тела собратьев. Похоже, мы как заядлые рыбаки, прикормили местечко. Аккуратно, стараясь сильно не порвать тушки, убили девятерых зараженных, замотали тела в пленку и упаковали в мешки. На въезде, разумеется, возникли вопросы. Нас долго мурыжили. Как всегда удалось решить все по блату. Один звонок Психу, и все вопросы отпали. На базе уже была толпа гостей. Держу пари среди них затесались вояка, безопасник и засланец от блатных. Ходят, всё осматривают, прикидывают какой процент трясти за крышу – стервятники. Я оказался прав. Стоило нам сгрузить трупаки, как ко мне один за другим подошли не трое, как ожидалось, а сразу двенадцать человек и каждый сказал одно и тоже «С вами хотят поговорить». Отвечал я всем одинаково. Давал специально выбранную для этого радиочастоту и говорил, что завтра назначу встречу по этому каналу. Как ни странно, после этого визитёры не испарились, а остались посмотреть. Все ждали, когда приедет официальный представитель от вояк. Он явился минут через пять. Стрелки уже выстроились в очередь, аж целый капитан пробежался по толпе и снял с оружия магнитные пломбы. Стрельбище ожило, частые хлопки разносились по всей Цитадели. Лица у всех были радостные. В воздухе витало что-то такое. Словно это не просто открытие стрельбища, а что-то большие. Быть может, так оно и было. Я наблюдал за всем этим с крыши здания. Все тело пульсировало болью. Кости ломило от жара. Выпиваемая литрами вода мгновенно выходила в виде пота. Несмотря на все это, на мою распухшую физиомордию наплыла довольная ухмылка. Я потрепал по загривку Злыдня. Впихнуть на крышу его было непросто, но он очень просился, так что пришлось потрудиться. Парни поднялись ко мне. Не помню, кто из них достал из запазухи бутылку водки. Да и после, если честно, тоже ничего не помню. *** Когда пришел в себя, понял, что монотонно потрясывает от движения. До ушей доносилось ровное тарахтение мощного движка. Похоже, меня куда-то везут. Причем на очень крупной технике. Ощущения скверные. Это даже не похмелье, это какое-то воскрешение из мёртвых. Открыл глаза. Сквозь лобовое стекло покачивалась белоснежная равнина. Картинка хоть и плыла, но была на удивление четкой. – О, очнулся! – воскликнул незнакомый мордатый мужик, что крутил баранку. – Угу, – выдал я, звук скорей похожий на рычание, чем на человеческую речь. – Ты кто, мужик? – заторможено спросил я. – Куда мы едем? – Вот те раз. На Ледокол вестимо, куда еще то. Ты из этих что ли, которые после пробуждения пока две рюмки не бахнут, не понимают, где оказались? – рассмеялся незнакомец. Я потёр лицо ладонями и лишь спустя несколько секунд осознал, что лицо какое-то большое. Да и у пальцев чувствительность притуплена. В ужасе уставился на незнакомые огромные лапищи, что у меня вместо рук. Сердце заколотилось, словно мне вкололи тройную дозу адреналина после того, как я разом выпил ведро кофе. Я глянул на себя в зеркало заднего вида и чуть не вскрикнул. Из отражения на меня смотрел уродливый брат близнец Танка. Все еще не веря своим глазам, уставился на водилу и севшим голосом спросил: – Я что кваз?Глава 14. Вспомнить всё
День сорок третий Просторы Стикса Минус тридцать один градус по Цельсию Все еще не веря своим глазам, уставился на водилу и севшим голосом спросил: – Я что кваз? – Ну, нет, мля, Шрек из мультика. Кваз, ясен пень. Кто еще то? – весело выдал мордатый водитель и чуть крутанул руль вправо. Я, не осознавая происходящее, снова посмотрелся в зеркало. Теперь меня могут с легкостью перепутать с зараженным и пристрелить. Есть Квазимодо, а у меня кваза морда. Большая лысая голова, серая кожа, массивные надбровные дуги, казалось их можно использовать вместо наковальни, квадратная челюсть, теперь ударом подбородка вполне могу расколоть кокос, а быть может и чей-то череп. Твою ж в бога душу мать! Ну как так-то? Не ладно, если б я съел жемчужину, и мне знахарь сказал: «Быть тебе квазом и носить обличье мутантское, пока не испробуешь белого жемчуга». Я бы обкатал эту мысль денек и смирился. Ну, чтоб вот так. Проснулся, раз и кваз. Чёрт, а в Цитадели ведь осталась Алиса! Как это выглядит со стороны? Она мне сообщила, что беременна, ждала поддержки, а я взял и, не предупредив, свалил в неизвестном направлении. Блин, а что если… я тут же заглянул себе в штаны и облегченно выдохнул. Хоть тут пронесло. Всё на месте. – Что, не растряс хозяйство на буграх местных? – рассмеялся мужик. – На буграх жизненных, я бы сказал, – откинулся на спинку сидения и опустил руки. Живца бы. – Мужик, а у тебя тут есть… – В бардачке, – с полуслова понял меня водитель. Я откинул крышку и достал свою фляжку. Удивляться не стал, а просто свернул ей голову и приложился, разом осушив. Сознание прояснилось. Настроение как-то подскочило. Так, а что собственно плохого случилось? Я ведь только сильнее стал. Ну и больше, спрятаться сложнее. Хотя у того же Танка с этим проблем никаких не было. Эх, сейчас бы с ним консультацию провести на тему как быть квазом. Хоть бы кто книгу с таким названием написал. Так, нужно сфокусироваться и разобраться в обстановке. Может меня вообще в качестве пленника пещерникам в рабство везут. А без наручников потому, что водитель может тушить сознание силой мысли. Вон он какой странный, поглядывает так ехидно, словно, что-то задумал. – Тебя как зовут? – решил начать я с малого и обратился к мужику. – Кондитером. Можно просто Кондик или Конди. Крестный меня спросил, чем, мол, по жизни занимаешься. А я возьми и брякни, что всю жизнь баранку кручу. А он с юмором мужик был, снег ему пухом. Раз, говорит, баранки крутишь, значит, будешь Кондитером. – А ты я смотрю, род занятий менять не стал. Будем знакомы. Меня Занозой звать. – Да, я уже в курсе. Так, интересно. – А сколько мы едем? – Четвертые сутки. Видимо на моём лице отразилось такое удивление, что Кондитер не выдержал и рассмеялся. Всякое было, но чтоб четверо суток из памяти пропало. Так, надо дальше добывать информацию. Я оглядел свой внешний вид. Вся одежда впору. Не сказать, что я прям гигантом великим стал. Доводилось видеть спортсменов и покрупнее, но всё же себя прежнего раза в два, если не больше, по габаритам превосхожу. Обвел взглядом салон. Обычная такая кабина, даже не представляю от какой машины. Сзади за креслами много места, можно спинку разложить и устроиться спать. Руль у авто самый стандартный для грузовых, с единственным отличием, кнопкой со значком микрофона. Рация, которая, похоже, была подвязана на эту кнопку, располагалась в специальном гнезде на панели, где помимо нее имелась куча тумблеров и кнопок, а также приличный экран, отображающий какие-то данные. Справа от водителя несколько рычагов. На потолке над его головой в креплениях Сайга и что-то из линейки АК, но судя по всему из будущего, я таких моделей раньше не видел. Сзади у самой стенки, что отделяет кабину и кузов имелся люк наверх и небольшая ступенька, ведущая от стены. Нас медленно обходил высокий бронированный грузовик, возможно даже двухэтажный. Слишком уж он неуклюже выглядел. Я прошелся до люка, провернул запор и откинул крышку, высунулся наружу, вокруг были защитные бронепластины для стрелка, глянул назад. За нами плелись еще две машины. Итого четыре в колонне. Если, конечно, где-нибудь впереди, еще нет головного дозора. Скорость у всех плюс минус километров пятьдесят максимум. Машины все разные, но одинаково массивные, толстобокие, с кучей бойниц, шипов, и торчащими во все стороны стволами пулеметов и даже пушек. Потому и медлительные. Помимо груза еще везут немалый боезапас, и толстый панцирь брони. Я вернулся на свое место. Водитель всё это время улыбался и наблюдал за мной краем глаза, словно наслаждался моим неведением и принимал все это за веселую игру, которая помогает скрасить ему скучную дорогу через бесконечную снежную пустошь. – Когда остановка? – задал я следующийвопрос. – Ночью вестимо. – В колонне есть знахарь? Тут водила насмешливо фыркнул. – Смех один, а не знахарь. Только лечить умеет, а больше толку нет. Я однажды ехал на прорыв к границе Пекла, вот там у нас знахарь так знахарь был. Сенс сидел, лапы свесив, знахарь еще за час до того, как мы тварь встретим о ней предупреждал. А перед тем, как нас всех разнесли, он так и сказал, чувствую, ребятки, хана нам. Интересная, конечно, история, я бы даже послушал ее начало и продолжение, но в другой ситуации. – А нельзя как-то, чтоб меня ваш этот знахарь осмотрел? – Нельзя. Я ж тебе говорю, нихера кроме лечения он не умеет. С тем же успехом и я тебя осмотреть могу. По глазам вижу, что здоров, приём окончен, с тебя горошина. – Угу, две, – буркнул я и полез в карманы. Слова собеседника натолкнули на мысль. Вдруг я гол как сокол, а с меня еще и за дорогу плату возьмут и попаду в долговое рабство, сразу как прибуду на Ледокол. Может, у этих караванщиков бизнес такой. Опаивают жертву, увозят в другой стаб, а там у них мой долг выкупают, и меня в штрафники на отработку. Так, стоп. Опять я какую-то чушь несу. Хотя вопрос всё же важный. – А я дорогу то хоть оплатил? – Во-о-о-о-т, – наставительно поднял палец вверх Кондитер. – Приятно видеть честного человека. Я уж думал, ты не спросишь. Со всей уверенностью заявляю, что оплатил не до конца. Внес деньги лишь за проезд, а ведь есть еще чаевые лично мне за мою чудесную компанию. Мужик стебался от души. Причём по-доброму. И меня как-то сразу отпустило. Кондитер реально простой дальнобойщик с поправкой на Стикс. Просто сидит себе хохмит, навеселе, без лишних загонов. С детским интересом наблюдает за тем, как я распутаю клубок из потерянных воспоминаний. Собственно нужно продолжать этим заниматься и следующий этап – проверка содержимого карманов. Так, что тут у нас? Спички, зажигалка, огниво с кресалом, пара споранов, горошина, жгут, ИПП, батончик, при виде него у меня в животе сразу заурчало. Я жадно разодрал обёртку и споро заработал челюстями, продолжая осмотр своего скудного имущества. На поясе обнаружился мой рейдовый охотничий нож. В кармане маленький добротный склодняк. Еще одни спички, зажигалка и три батончика. Россыпь патронов 9x18 и россыпь 5,45х39, три картечи и три пулевых под двенадцатый калибр. В мусорном пакете у ног нашлась целая куча книг по выживанию в морозных условиях. Там же был планшет и флешка, которую я тут же прибрал. Интересный наборчик. Моего блокнота нигде не было. Зато во внутреннем кармане ощущалось что-то объёмное. Залез рукой, нащупал какой-то сверток. Вынул находку на свет божий. Похоже на целую пачку писем в упаковке. Аккуратно развернул её и начал перебирать послания. Все они запечатаны, и к каждому шла пояснительная записка от руки. Два письма я узнал, это от Якимуры и Митрича, а вот остальные от кого? «Найди Федуса. Он трётся на рынке. Если там нет, спроси за него у Креста. Тот завсегда в карауле на верхней палубе». «Передай лично в руки Крокодилу Карабельщику. Не говори от кого. И обязательно плату с него стряси. Он скажет, что это мутный развод. Но ты додави». «Ляле. Скажешь, что от коллеги, она поймет. Может бесплатно девочку у неё попросить. После того как в конверт заглянет, не откажет». «Передашь Батюшке. Его там каждая собака знает, а уж если человека спросишь, то и подавно укажут. Ежели поинтересуется от кого, скажи от старого друга Карася». И таких писем еще с десяток. Кто все эти люди, откуда у меня их корреспонденция? – А ты похоже почтальоном заделался? – кивнул головой на письма Кондитер. – Похоже на то. Знать бы еще, каким образом это случилось. А долго до ближайшего нормального знахаря? – Недолго. На ночёвку пристанем к поселению диких. Водится у них там знахарёнок один. Малый еще, но пойдет далеко. – А ты прям знаток знахарей, как я посмотрю. – Да не то, чтобы. Просто у ледокольных система хорошо налажена в этом плане. Зачем им в стабе пятерка знахарей новичков? Не надобно оно им. Вот они их по всей округе и раскидывают. Знахари учатся потихоньку. К ним как в столицу приезжают знаниями обмениваться. А там глядишь, и на самом кораблике место освобождается, и на ту должность другого назначают. Как раз, может, и зацепим кого из них по дороге. – И часто вы их так подбрасываете? – продолжал я сбор информации. – Каждый турнир. Это ж не просто мордобой, считай, отовсюду народ съезжается знаниями обменятся. И знахари и охотники и все остальные. – Понятно. Долго еще ехать, сколько время-то? – Долго. Часов девять утра только. – А как я вообще к вам попал? – Слушай, ты чего меня вопросами донимаешь? Спросил лучше у друга своего, с которым ты приехал, – улыбаясь, заявил Кондитер, наблюдая за моей реакцией. То есть я еще и не один здесь? – А какого рожна ты про него раньше молчал?! – воскликнул я. Захотелось выбросить улыбающегося водилу из кабины на ходу. – Где он? – Успокойся, – засмеялся громче прежнего Кондитер. – В другой машине он. Никуда не денется. Через полчаса остановка на дозаправку. У вас время будет пообщаться. Полчаса пролетели быстро. Я оглядывал округу, изредка цепляясь взглядом за отстающего зараженного или едва торчащую из снега верхушку машины, а порой и провожал целые мертвые деревни, занесенные белой пылью по самую печную трубу. Наконец молчавшая до этого рация заговорила уверенным мужским голосом. – Гонец продолжай движение. Остальные замедляем ход. Готовимся смочить пересохшие горлышки. Булочная, как твой пассажир? – Норма, – коротко ответил Кондитер. – Подробнее. – В себя пришел. Истерик не устраивал. – Принял. Колонна стой! Все четыре машины постепенно начали замедляться. Затем остановились, при этом образовав квадрат. Причем сделали это очень продуманно. Мы были верхней перекладиной и наша морда смотрела вправо. Правая машина остановилась кабиной вниз. Нижняя сторона квадрата глядела влево. А левая машина соответственно была обращена головой вверх. Сделано это, разумеется, ради того, чтоб в случае опасности все могли просто газануть и разъехаться в разные стороны, не зацепив друг друга и заодно раздергивая внимание потенциального противника. Я не стал сразу покидать кабину, а дождался одобрительного кивка Кондитера и лишь после этого спрыгнул. Кто знает, какие у них тут правила во время рейда. Чужой распорядок нарушать не хотелось. Он ведь как устав, за каждое правило уплачено жизнью и кровью. Я провалился по колено в рыхлый снег. На крышах каждой машины появились стрелки. Водители выпрыгивали и разминали затекшее тело. Их место тут же занимали сменщики, чтоб была возможность сходу рвануть. Пассажиры, что не были задействованы за пулеметами и пушками тоже выходили, справляли нужду, оскверняя белоснежную целину желтыми росчерками. Никто не курил. Это уже хорошо. Самые шустрые уже заливали топливо. Запахло соляркой. Я кивнул нескольким бойцам покинувшим нашу машину, выцепил взглядом старшего и сразу направился к нему. На ходу прислушивался к ощущениям. Несмотря на то, что ноги проваливались в снег, его сопротивления почти не чувствовалось. Зрение явно улучшилось. Это я как человек, которого Улей исцелил от близорукости, заявляю. Предполагаю, что слух тоже теперь более чуткий, просто это пока не ощущается. – А нюх как у собаки, а глаз как у орла, – еле слышно напел я, пришедшую вдруг в голову строку из детской песни. – Проворнее макаки, выносливей вола, – тут же раздался из-за спины знакомый голос. Я обернулся, и Варик шарахнулся от меня. Ну, конечно! Кто еще это мог быть? Я ведь сам его зазывал. Мог бы и раньше догадаться. При виде знакомого лица, на душе потеплело. На радостях я сгреб все еще пребывающего в шоке товарища и обнял по-братски, до хруста костей. Поставив шатающегося парня обратно в снег, радостно хлопнул его по плечу, подхватил начавшее заваливаться тело, помог ему поймать баланс и, улыбаясь словно лодырь отмазавшийся от работы, требовательно заявил: – Ну, рассказывай. Несколько минут ушло на то, чтобы объяснить Варику всю ситуацию, а затем настала моя пора слушать. – Ты вообще огурцом держался. Никто ничего и не заподозрил. Группа Зацепа с дроном до ловушки скатались, в которой затишье было. Оказалось в яме элитник засел и ждал нас дуралеев. Не дождался. В общем, ту точку решили забросить на некоторое время. Пока они мотались, ты куда-то отъехал. А потом вернулся и всем нашим сунул по чеку из банка, только мне и не досталось. А там сумма в жемчужину указана. На развитие базы, типа. – Мне кредит одобрили. – У-у-у-у, – протянул Варик. – Теперь понятно. А нам ты ничего не объяснил, посеял интригу и свалил. А потом явился, меня на эту поездку намазал. Стоило нам отъехать, как у тебя припадок конкретный начался. И в этот момент, как раз стая на колонну шла, надо отстреливаться, а я тебя блин держу, чтоб ты затылок об пол себе не покрошил. – Спасибо, – искренне поблагодарил я. – Да чего уж там. Мы приступ тварей отбили. Отъехали в безопасную зону. Остановку сделали. Тебя знахарь осмотрел. Температуру смерил – сорок четыре градуса. Мы тебя сразу в мешок для трупов сунули. – Ну, спасибо, мля. – Да не, ты не понял. Это чтобы снегом обложить. – А-а-а, тогда ладно. Одобряю. – Я у знахаря спрашиваю, что с тобой, а он руками разводит. Потом уже я вспомнил, что ты жемчужину съел. Говорю, а может такое быть, чтоб не сразу перерождение началось. Он шею твою пощупал, говорил, может. Тогда тебя сразу под три капельницы. Ты двое суток валялся – обращался. Вместо телика у нас был. Мы всем салоном следили, а на остановках все остальные приходили поглазеть. Интересно. – Ты хоть деньги за просмотр брал? – спросил я. – Не-е-е. А знахарь дневничок вел прям по минутам. – На видео хоть не снимал? – Нет. И сильно из-за этого переживал. Хотел камеру с одной из машин скрутить, там ему чуть яйца не открутили и ухо сломали, но он же знахарь. Вылечился. Кстати вон он, сюда топает. К нам подошел суховатый мужичок в серой куртке, обладатель смуглого азиатского лица и совершенно белых рук, как у альбиноса. – Салют, – махнул он своей отбеленной пятерней. – Хил – местный врач. – И тебе не хворать, – сказал я. – Как самочувствие? – Да всё отлично. Есть только хочется. – Так и должно быть. Организму нужны ресурсы. Он и так все капельницы с внутривенной едой высосал. Видимо, ему мало. Кстати об этом. Расходники, сам понимаешь, в сумму поездки не входят, мне их потом из своего кармана восполнять. – Спасибо за лечение. А насчет платы, впаришь другим знахарям записи, что сделал, наблюдая за процессом моего перерождения и купишь расходники, – заявил я и пошел к старшему каравана, оставив ошарашенного недознахаря за спиной. Он явно не так себе представлял эту беседу. – Ты как всегда, блин, – выдал плетущийся сзади Варик, что пристроился за мной как торговое судно, идущее по кильватерному следу флагмана, пробивающего путь сквозь льды. Командир каравана был мужиком лет тридцати пяти. Весь натянутый как тугая струна, это даже не армейская выправка, а что-то хлеще. Он как хищник, что постоянно готов к атаке. Один его глаз наблюдал за моим приближением, а второй следим за действиями подчиненных. Довершал образ свежий шрам, протянувшийся через всю правую половину лица, словно ножом или когтем полоснули. – Заноза, – протянул я руку. – Да, я уже понял, – сказал мужик. – Меня Хлыст зовут. Как самочувствие? – В норме. – Да я не про здоровье, – он постучал себя указательным пальцем по виску. – С головой тоже все в порядке. – Тебя такой херней, как перерождение не пронять, да? – заявил он, оценивающе сощурившись. – Просто пока не осознал масштабы произошедшего. Ну и интересно, чего греха таить. – Это хорошо, а то знавал я одну девчонку, – посмурнел Хлыст. – Неделю не продержалась. Потолок на нижнем ярусе раскрасила багровой краской с парочкой свинцовых мазков. Художница, чтоб её. – Ну, женщинам в этом плане сложнее. – Раз ты в порядке, разрешаю тебе ношение оружия. Будешь у нашей булки на подхвате. А то прихряпали у него напарника, пока ты дрых. – Понял. А что по оружию? – Твою красотку мы похерили. На этих словах сердце пропустило удар. Уж не про АШ-12 ли он говорит? – Выбери взамен «Арки» что-нибудь у нашего ходячего компа, – продолжил Хлыст, и я выдохнул, – Это вон тот гений, что пытается оторванный шип приладить, – начальник колонны кивнул головой в сторону длиннорукого парня, что стоял у самой высокой из машин и, встав на колесо, пытался приладить ложный зацеп в паз. Хлыст лишь покачал головой, наклонился, зачерпнув в ладони снега, слепил снежок, спрессовав его до состояния ледяного шара и так метнул, что парень свалился как после выстрела. Схватился за отбитую почку, скуля начал кататься по снегу. – Хозыч, человека прими, – совершенно спокойно сказал начальник колонны. Нда, у такого не забалуешь. – Уг-у-у, – жалобно простонал он, под веселый смех караванщиков. – Через пять минут стартуем! – объявил во всеуслышание Хлыст, и мы с Вариком ускорили шаг. Поставили парня на место. Варик легко запрыгнул на колесо и одним движением вставил шип в паз. Хозыч присел на ступеньку лесенки в салон. Заправил обратно в шапку, выбившуюся прядь длинных светлых волос и с гримасой боли на лице спросил: – Чего хотите? – Что-нибудь под мои изрядно раздувшиеся руки на дистанцию до четырехсот метров. – Под твои сосиски у меня всего два образца. Один под семь шестьдесят два, другой под натовский. Оба, экспериментальные. – Давай под наш патрон. – Хорошо, жди. Хозычу подали из салона руку и буквально втащили мужика в машину. Раздался грохот. Скрежет. Чье-то кряхтение. Затем мне передали самодельный чехол от оружия. Я поставил его на снег, щелкнул заклепками и раскрыл. – Нда-а-а-а, – задумчиво протянул я. – Берешь? – спросил Хозыч. – Беру, куда деваться, – ответил я. – Сворачиваемся! – подал голос Хлыст, и все суетливо забегали. Я подхватил чехол и пошел к машине. Легко влетел в салон. Нащупал рычаг и откинул спинку кресла. Уселся по-турецки и принялся изучать находку. Это был ручной пулемет. Рамка под палец у спусковой скобы была расширена. Сдвоенный дисковый магазин на сто патронов каждый крепился снизу, но торчал одинаково справа и слева. Сверху имелся коллиматор. На прикладе было выгравировано «Красотка». Такое название видимо из-за двух круглых магазинов. Ладно. Будем привыкать. Тем более, что вес и отдача этой машинки меня теперь совершенно не пугают. Я закинул в бардачок два запасных диска. Надо будет разгрузку выпросить и дробовик с пистолетом, ну и для ближнего боя что-нибудь, и гранат хотя бы парочку, можно еще мин, ну и губозакатывательную машинку напоследок. Мой внутренний рейдовый хомяк проснулся и, обрадовавшись отсутствием ограничения по весу, требовал вооружиться до зубов. – Тронулись. Построение стандартное, – прошипела рация, и бронированный монстр начал набирать скорость. – Не зеваем. Гонец движение впереди заметил. Как оказалось, Гонцом был разведчик на снегоходе. А заметил он колонну гражданских, пытающуюся сбежать из города. Когда мы проезжали мимо, её уже разнесли мутанты. Металл надрывно стонал, когда мохнатая тварь отрывала крышу старенькой «копейки». Крупные особи из небольшой стаи хотели рыпнуться на нас, но радиоуправляемая ракета разнесла в клочья самую резвую из них и остудила пыл мутантов. – Ого, богато живете! – воскликнул я, видя такое транжирство. – Не, это такой товар скоропортящийся. Я бы вообще не рискнул этим стрелять если честно. Того и гляди, рванёт в руках. На халяву достался. Вот и стараются потратить, пока от тряски им кузов не разнесло одним из таких зарядов. – Весело у вас. – Внимание всем! Скоро начнется граница владений Колдуна. – Принял. – Принял, – посыпались один за другим доклады. – Гонец Хлысту. – Гонец. – Вперед не лезь. Давай пока в тыл. – Понял. Через сорок минут командир снова вышел в эфир. – Столб похоже снесло, но он примерно здесь был, так что не зеваем. Всё оружие на предохранитель, лучше вообще убрать от себя подальше. Щас начнутся мультики. Надеюсь, подгузники все надели. Я послушно уложил пулемет за спинку кресла и тут же обратился к Кондитеру. – Это он о чём? И почему от оружия подальше надо держаться? – Живёт тут один старожил, никто не знает, как его зовут. Все просто Колдуном кличут. Это его территория. Здесь тварей никогда не бывает. Всё из-за дара этого мужика. Такие иллюзии насылает, что даже самые мощные элитники трусливо скулят и убегают со всех ног. Если знаешь, что к чему, спокойно проедешь, разве что седина появится. А если не в курсе дела, то скорей всего никуда не уедешь. Запомни, чтобы ты не увидел – это всего лишь иллюзия. Какая бы страшная тварь не показалась – её на самом деле нет. – Окей. Хорошо, что предупредил. Мы ехали, но впереди был только сплошной белый ковер. Вечно улыбающийся Кондитер с каждой минутой мрачнел все больше и всё крепче сжимал руль, до рези в глазах вглядываясь в горизонт. – Кто-нибудь что-нибудь видит? – не выдержал наконец Хлыст. – Нет, – буркнул Кондик. – Нет. – Нет, – отозвались все остальные. – Может Колдун ушел куда-нибудь? – предположил я. – Хер его знает, – мрачно ответил водитель. Наконец, впереди показался хоть какой-то объект. Одинокая ель, стоявшая на пригорке. Глаз уловил движение. Это всего лишь куропатка вспорхнула с дерева, уронив снежную шапку. – Твою мать! – не выдержал кто-то и выругался в эфир. Гнетущее напряжение буквально заполнило всю кабину. – Гонец, давай чуть вперед, – отдал команду Хлыст. – Есть! Снегоход вырвался метров на сто и спустя пару минут доложился по рации. – Вижу что-то. Или кого-то. Черная точка. Далеко отсюда не разобрать. – Давай назад, – приказал командир. Снегоход послушно спрятался за спины могучих броневиков, и спустя пару минут мы все увидели объект вдали. Кажется, человеческий силуэт. – Да, это ребенок! – пораженно выпалил кто-то в эфир, когда мы проехали чуть дальше. Я подался вперед и увидел бредущую по снегу детскую фигурку. Девчушку лет шести в валенках и шубке с капюшоном, еще и красный шарф поверх. Откуда она здесь взялась? – Это иллюзия? – спросил в эфир Кондик. – Циклоп говорит, что человек, – ответил Хлыст. Мы остановились. Остановилась и девчонка. Лицо ее застыло, словно у куклы. Выглядело это, мягко говоря, жутковато. Если она сейчас песенку запоет, как в дешевом фильме ужасов, я за себя не отвечаю. – Мужики, мне страшно, – раздался в эфире чей-то голос. – Я щас обделаюсь, отвечаю. Ребенок поднял на нас взгляд словно бы пластиковых глаз, чуть наклонил голову и, не открывая рта, заговорил.Глава 15. Неожиданная смена маршрута
День сорок третий Просторы Стикса Минус тридцать один градус по Цельсию – Дядя-главный, дядя-врач и дядя-уродец, – раздался детский голосок прямо в голове. При этом сама она не шевелилась и даже не моргала. По спине пробежали мурашки. До смерти перепуганный Кондитер бросил на меня взгляд. – Пойдемте со мной, – продолжила девчонка и, развернувшись, пошла обратно. Движения её были какими-то деревянными, словно она вовсе не живая, это еще больше усиливало ассоциации с куклой. – Выходим! – скомандовал Хлыст. Поразительная скорость принятия решений. – Остальные ждите. Связь каждые пять минут. Циклоп за старшего, – распорядившись, командир первым выпрыгнул из машины и уверенной походкой направился вслед за ребенком. – Вы че нахер оба от инфаркта померли?! Заноза, Хил! – Дядя, не ругайся, – снова зазвучал в голове девчачий голосок. Хлыст хотел еще что-то сказать, но поспешно закрыл рот. Я потянулся за пулеметом и выпрыгнул на улицу, перекинув лямку оружия через плечо, подошел к Хлысту. Командир буровил взглядом одну из машин, из которой все никак не появлялся местный эскулап. Наконец не выдержав, он врубил рацию и, старательно сдерживая гнев, сказал: – Выбросите это сыкло из машины, иначе я из его черепной коробки мозги выброшу. Распахнулся люк самой высокой машины. Как я и предполагал, она оказалась двухэтажной, со второго этажа в снег вылетел Хил. Хлыст нервно стучал указательным пальцем по кобуре с пистолетом. Когда знахарь наконец дошел до нас, командир схватил его за шею и на ходу начал отчитывать. – Ты че, боец, говна въе… – Не ругайтесь! – снова раздался в голове недовольный детский голосок. На этот раз было в нем что-то такое, отчего Хлыст так быстро захлопнул челюсть, что у него зубы щелкнули. – Мы с тобой потом поговорим, – выпустил он подчиненного из объятий. Мы шли за странной девочкой по бесконечной ледяной пустыне, остановились лишь, когда наша техника скрылась из виду. Впереди стоял небольшой холм. Девчонка подошла к его подножию и голыми руками откинула снег. За ним оказался узкий лаз. Она полезла в него. – Я первый, – заявил Хлыст. За мной Хил. Услышав свое имя, знахарь, все это время пялившийся лишь себе под ноги, поднял голову и отрешенно кивнул, тут же снова уткнув взгляд в землю. Хлыст указал на него взглядом, мол, приглядывай за ним. Командир пролез через ход. Хил на негнущихся ногах еле опустился. Интересно, что он себе напридумывал, что его так колбасит? Кряхтя, знахарь начал медленно заползать, но терпение Хлыста имеет очень небольшой запас, потому он схватил подчиненного за шкирку и одним рывком затянул. Я не смог протиснуться в щель. Несмотря на серьезность ситуации, мне вдруг стало смешно. Теперь на вопрос нетрезвых рейдеров «Ты че широкий?», можно отвечать утвердительно. Хлыст передал мне альпинистский молоток. Пришлось пару минут поработать инструментом. Хотя в человеческой форме на это ушло бы куда больше времени. Вру, конечно, в своем прежнем облике мне бы вообще не пришлось расширять проход, и так бы пролез. Мы оказались в темной пещере. Девчонки уже не было – она скрылась за поворотом. Я и Хлыст одновременно включили фонарики. Прошли вперед до упора и повернули направо. Затем еще несколько раз свернули, миновали пару разветвлений. Чтобы мы не заблудились, девочка оставляла на ледяных стенах отпечаток ладошки. Хилу совсем стало плохо. Он весь трясся, что-то лепетал про себя. Я влепил ему подзатыльник, и знахарь заткнулся, правда всего на пару секунд. Так как за следующим поворотом стоял мутант. Я чуть не выстрелил, прям сквозь тело впередиидущего. Не сразу дошло, что здоровенная тварь, никак не меньше сугробника попросту вмурована в лед. – Прям как живая, – прошептал я. Хлыст согласно кивнул. Казалось, он и ухом не повел, когда увидел эту замерзшую статую. Хил замер и наотрез отказался идти дальше. Сопротивляться мне он теперь был не в силах. Поэтому я повесил пулемет за спину, забрал у знахаря пистолет толкал его перед собой как живой щит, на поворотах перехватывая за шкирку. Наконец впереди показался свет. Мы вышли в небольшую комнату. В ней было очень тепло. В центре стояла лампа. Справа распологался длинный обеденный стол и несколько стульев. Слева на нескольких шкурах лежал человек. Хотя так с первого раза и не скажешь. Внутренности словно связка испорченных сосисок раскинулись по округе. Часть черепа отсутствовала, оголив окровавленный мозг. Через дыру в груди было видно, как бьётся сердце. Поразительно! Оставалось загадкой, как он вообще еще дышит. Чудеса выживаемости старожилов Улья, не иначе. – Помогите, дедушке, – сказала, или если быть точнее приказала девчонка. Хил, поняв, что убивать его пока не собираются, немного ожил и смотрел на пациента. Хлыст сразу врубился в ситуацию и начал командовать. – Заноза, давай перенесем его на стол, а потом держи, чтоб не брыкался. Мы взяли за края шкур, подняли неизвестного и уложили на стол. Я встал у изголовья и взял его за руки в районе бицепса. Хлыст засовывал внутренности обратно. Раненный дернулся так, что мне пришлось навалиться всем весом, чтобы удержать его. Охренеть в нем силищи. Хил все же пришел в себя, встал слева от стола и пытался сообразить, что делать. – Сделай уже что-нибудь! – рыкнул на него Хлыст. Трусливый знахарь вздрогнул. Полез во внутренний карман куртки. Закинул в рот сразу четыре таблетки. С минуту он пялился на свои трясущие руки, пока наконец тремор не исчез. После этого доктор вколол раненому спек и начал вытаскивать из заплечной сумки медицинские инструменты. Операция по спасению жизни незнакомца длилась чуть больше часа. Мы все вымазались по локоть в крови. Хил обессилил примерно на середине дистанции и кольнул себе шприц с оранжевой жидкостью. Я то и дело бросал взгляд на странную девчонку. Она за всё время даже не шевельнулась и не моргнула – просто стояла. Глаза все такие же – словно застыли или из стекла сделаны. Жуть одним словом. Из книжек Стивена Кинга сбежала что ли? Когда дело было сделано, мы все втроем устало опустились на пол. – Дедушка хочет поговорить, – зазвучал в голове детский голос. – Мы слушаем, – сказал Хлыст. – Вы ехали на Ледокол? – спросил всё тот же голос, но уже немного изменившийся, словно старательно отыгрывал роль взрослого. – Да, – ответил Хлыст. – Не советую соваться на восток. Если уж я не смог пройти, у вас тем более нет шансов. Езжайте на север. А еще лучше на юг. – Что на востоке? – Юг, – повторил голос. – Лучше на юг. – Но что там за опасность? – Дедушка закончил говорить. – Хреново, – мрачно выдал Хлыст. – Не ругайся, – снова повторила девчонка. – Молчу, молчу, – примирительно поднял руки командир. – Мы можем идти? – Я провожу, чтоб вас никто не тронул, – заявила девочка. Я сглотнул. Шестилетка охраняет трех бывалых рейдеров. Ну ладно, двух рейдеров и одного трусливого знахаря. Может, она и не ребенок вовсе? Вдруг это просто облик, а на самом деле ей уже лет сто. Вот вроде и хочется узнать подробнее об этой странной парочке, а с другой стороны, да ну его нахрен. Бр-р-р-р. Меньше знаешь, крепче спишь. На обратном пути мы молча плелись за ребенком, каждый был погружен в свои мысли. У человеческого мозга есть такое свойство, когда нас что-то тяготит, мы будем везде искать закономерности. Люди, свято верящие в приметы, в каждом действии окружающих видят их влияние. Начинающие бизнесмены, воодушевленные после очередного семинара выхватывают из инфополя лишь те вещи, что связаны с деньгами. Помешанные на сплетнях замечают лишь колебания чужой личной жизни. А мой разум теперь вот якорится на детях. А что если мы с Алисой все-таки оставим ребенка? Вдруг она будет такая же девочка из фильма ужасов. Безэмоциональная кукла с пугающими способностями. Надо будет подробнее почитать о детях Улья. Метров за семьдесят от машин девчонка остановилась, а затем развернулась и пошла обратно, не сказав ни слова. Мы какое-то время провожали её взглядом, пока все же я не нарушил тишину. – И часто у вас такая херня происходит? – Такая не часто, но дерьма хватает, – ответил Хлыст. – Не слушай тех, кто говорит, что караван это самый безопасный способ передвижения по Улью. Самый безопасный – колонны для профилактики трясучки. Сделал пару кружков вокруг стаба по разным кластерам и домой под теплое одеялко, а всё остальное дерьмо. Пошли. – Пошли, – вздохнув, подтвердил я и пошел следом за командиром. Вроде и непривычно, что вся ответственность не на мне, а с другой стороны так легко. Знай себе слушай опытного караванщика и выполняй приказы. Тут тебе никак в армии, никто не заставит заниматься ненужной ерундой, лишь бы ты дурью не маялся. Здесь всё по делу. По крайней мере пока меня командование Хлыста устраивает, не считая того, что он так безрассудно кинулся за этой девчонкой, а если б это и правда была ловушка? Тем не менее, в нору он полез первым. Верит своей чуйке, но проверять ее предпочитает на своей тушке. Что ж посмотрим, как будет дальше. – Как ты думаешь, кто она? – догнал я караванщика. – Не знаю. И не хочу знать. И ты себе голову не забивай. Я не уверен даже в том, что она вообще была. Пусть сенс и сказал, что это человек, но… Это Улей. Будешь искать на всё ответы – свихнешься. Мы подошли к машинам, и Хлыст одернул Хила за плечо. Тот развернулся. – Ну и что это мать твою такое было, а? – гневно воскликнул командир. – Хлыст, я … Мощный правый прямой не дал знахарю закончить фразу и опрокинул его в снег. Парень застонал и перевернулся на бок, держась за сломанный нос. – Последнее предупреждение, – уже более спокойно сказал командир. – Еще одна такая выходка, и я тебя заживо зараженным скормлю. Без шуток, Хил. Ты не только своей жизнью рискуешь и даже не моей. Ты рискуешь жизнями членов команды. Хил ничего не ответил. С противным чавканьем он вправил нос, вскрикнув он боли. Высморкался. Приложил к переносице снег и даже в ноздри его запихал. – Че вылупились? – рыкнул Хлыст, на обступивших нас караванщиков. – Три чистых куртки сюда и бутылку антикрови. Один из бойцов принес требуемое. Пока мы переодевались и мыли руки загадочным средством под названием «антикровь», которое по сути своей напоминало подкрашенную марганцовкой воду, с добавлением жидкого мыла, Хлыст вкратце пересказал команде произошедшие события. Те повздыхали, но делать было нечего, придется ехать незнакомой дорогой. Конечно, был риск, что всё это какой-то странный спектакль устроенный, чтоб заманить нас в ловушку, и командир это прекрасно понимал, но всё же, взвесив все за и против, принял решение ехать на юг. Распределившись по машинам, караванщики выстроились в походный порядок и тронулись с места. Все были напряжены. Кроме Кондитера, он, казалось, наоборот расслабился. Расспрашивал у меня подробности странной операции. Я нехотя пересказал все еще раз, выпросив за это бинокль, а то как-то некомфортно без него. – Крюк придется сделать нешутошный, – именно так, через букву «ш» , сказал водитель. – И часть пути уже в темноте проделаем. Хреново. Очень хреново. – А что ж ты тогда такой довольный? – Так интересно же! – словно бы удивился такому вопросу бывалый караванщик. – Я сколько катаюсь, еще ни одна поездка не была похожа на другую. Если б всё одно и тоже было, я бы давно профессию поменял. – Это получается, мы не доберемся до поселения диких с нормальным знахарем? – Почему же? Доберемся, но до другого. Правда не факт, что там вообще будет знахарь. Так мы и ехали, то погружаясь в собственные мысли, то снова начиная беседу. Когда кончились владения Колдуна, сразу же на караван начали нападать твари. Пока мелкие, но были и те, что поумнее, они старались подкараулить и пытались неожиданно выскочить из сугроба или спрятавшись внутри занесенных снегом редких домишек, но сенс безошибочно определял их местоположение, и им не удавалось застать нас врасплох. – Выезжаем на Тишину, – подал голос Хлыст. – После нее я нихрена толком не знаю, так что глядите в оба. Меняем построение, Булка, ты как самый опытный давай в голову. – Принял, – отозвался Кондитер и начал обгонять идущий впереди грузовик. – Что еще за Тишина? – спросил я. – Участок широкой, всегда расчищенной трассы. Тварей там почти не бывает. Пугают их такие открытые пространства. Так что пяток километров спокойно проедем. Вдали и правда показалась абсолютно чистая от снегов ровная широкая полоса асфальта. На взлётку похожа, на секунду мне даже померещилось, что сквозь рокот двигателя прорывается гул турбин самолёта, но странное наваждение тут же схлынуло. Стоило нам подняться в горку и выехать на эту дорогу, как сразу чувствовалась разница в скорости. Мы разогнались километров до девяноста. – Нука, глянь, что там вдали. Я пригляделся, но вообще ничего не увидел. – Где? – спросил я как дурак, не сразу вспомнив про бинокль. Поняв свою оплошность, припал к оптическому прибору и поразился остроте зрения водителя. Он и без него умудрился разглядеть объекты впереди. На дорогу выезжала военная техника. Все машины как на подбор покрашены в бело-серый цвет. Было там все, от бронированных пикапов, до зенитный установок на колесах, вишенкой на торте оказался танк. – Твою мать. Приехали, – не сдержался я. – Что там? Ну, не томи… – теребил меня за плечо Кондитер.Глава 16. Погоня
День сорок третий Просторы Стикса Минус тридцать градусов по Цельсию Я щелкнул тангенту радиостанции: – Вижу колонну военной техники местного окраса. – Дерьмо! Только этого нам и не хватало! Давай, назад! – тут же завопил в рацию Хлыст. – Не хватало еще пару машин в стычке потерять. Конди, сводка. Кто это может быть? Попутчик взял у меня бинокль и, сдавая задом, посмотрел вдаль. После чего щелкнул кнопку на руле и заговорил: – Скорей всего американские вояки с Аляски. Судя по шеврону с разъяренным белым медведем в окружении молний, это двадцать пятая пехотная дивизия, а конкретно бригада страйкер Арктические волки. Я удивленно вытаращился на него. Ладно, он отсюда шеврон увидел, но еще и подразделение определить. Похоже у него не только дар, завязанный на дальновидение, но еще и база данных в голове. – А что? – насмешливо ответил он на мой взгляд. – Я здесь уже который год катаюсь. Каждую собаку, в смысле, вояку в лицо знаю. Чуть ли не биографию могу рассказать. – Ну-ну. – Меняем канал, – сказал Хлыст. Кондитер вопреки ожиданиям не потянулся к рации, а снова воспользовался кнопками на руле. Удобно, блин. Надо непременно запомнить и взять на вооружение, а уж Салага придумает, как это реализовать. Стоило переключить частоту, как на ней заговорил неизвестный голос с еле заметным акцентом, какой обычно бывает у русских, долго живших за границей. – Неизвестные на грузовиках, приказываю остановиться и опознаться. В противном случае мы будем вынуждены открыть огонь. – Я б не советовал вам БК тратить, – как-то даже насмешливо отозвался Хлыст, – он вам еще пригодиться. – Остановитесь. Мы хотим поговорить, – уже более дружелюбно заявил голос, на фоне ему что-то втолковывали на английском. – Валите обратно в свой пендостан, – зло рыкнул Хлыст. – Эм ка, – обратился он уже к нам. Что значило не что иное как «меняем канал». Кондик снова сменил канал. – Вещаем защиту. Едем в Котлован, – скомандовал Хлыст. – Держись крепче, – сказал Кондик. – Погоним быстро. – Че за Котлован? – Дерьмовое местечко, – заявил водитель. – Но мы там можем оторваться. Только он закончил фразу, как в нашу сторону потянулись трассеры. Я уже приготовился дергать ручку и выпрыгивать из машины, как перед глазами полыхнуло прозрачное поле, об которое с треском разлетелись снаряды калибра не меньше чем двенадцать и семь. Тут же раздался грохот, и в защитное поле врезалась ракета. Раздался взрыв, волна пламени буквально облепила прозрачную стену, что нас спасла. Все это я уже наблюдал в зеркало заднего вида, так как мы на всех порах улепетывали. Съехав с горки, немного прикрылись от вояк. Хотя редкие снаряды все еще пытались нащупать брешь в нашей обороне. – Аватар, закрой нас! – проорал Хлыст, и за нами буквально взметнулись в небо десятки кубометров снега, оголив почву. Вся эта масса легла на дорогу и образовала завал метров шесть в высоту. Преграда скрыла нашу колонну от глаз преследователей. Кондитер радостно ударил ладошками по рулю. – Военная подготовка и навороченная техника против даров не танцуют! – уверенно заявил он. Тут попутчик был прав. Над нами разорвалось еще несколько радиоуправляемых ракет. Небось вояки сейчас думают, что против них используются какие-то сверхтехнологии защитных барьеров и гравитационное оружие. – Тратьте, тратьте снаряды, – приговаривал Кондик. Броневик ревел как раненый зверь, что продирается через бурелом, убегая от волков. Мы свернули на чистую дорогу и заметно ускорились, но через двести метров снова замедлились, ведь за следующим поворотом был затор из легковых машин. Головное авто медленно расталкивало их, а порой и приминало, опасно кренясь на один бок. В итоге, когда наш броневик, что шел последним, проехал через этот тоннель, машины снова начали смыкаться сами собой, причем еще плотнее, образуя куда более непроходимый завал. Среди караванщиков много ребят с интересными умениями. Дорога пошла под уклоном вниз, чтобы не потерять управление даже пришлось немного сбросить скорость. По краям потянулись странные маленькие цветные домишки по типу тех, что возводят на один рабочий сезон и остаются жить в них на несколько поколений. – Плодите калек! – скомандовал Хлыст. Со всех сторон на нас перли твари. Самые тупые разбивались о борта в самоубийственной попытке ухватиться. Зазвучали выстрелы. Мутанты падали один за другим. Я тоже решил испытать свою силу и немного поучиться работать с новым оружием. Открыл люк в потолке, занял позицию и, прицелившись, отсёк короткую очередь по ближайшему йети. Мутант сбился с шага и влетел с размаху в толпу пустышей. Отдачи я почти не почувствовал. Поймал в красное око коллиматора тварь покрупнее и зажал спуск. Багровая точка почти не сбилась, и, несмотря на тряску, большинство пуль ушли в цель. Чёрт, как же круто! Мне уже нравится быть квазом. Теперь я понимаю Танка. Меня захлестнула легкая эйфория от осознания собственного могущества. Чем ближе мы подъезжали к центру поселка, тем больше тварей на нас наседало. В итоге мы всё же прорвались, поднялись в гору, достигли противоположного края кластера, оставив за спиной кучу хромающих подранков. Даже элитник откуда то высунулся, но схлопотав парочку ракет, укрылся в одном из домов и, как докладывал сенс, передвигался за нами короткими рывками от укрытия к укрытию. Но стоило появиться нашим преследователям, как хитрая тварь сразу сообразила, что те банки с огрызающейся тушенкой вскрыть будет куда проще. Резво начавшие спуск вояки, вдруг стали замедляться. Картина толпы урчащих зараженных выбила их из колеи. Тем не менее, уже больше десятка машин въехало в Котлован, и из-за бугра показывались всё новые. Неожиданно ребята сообразили, что впороли горячку с атакой по нам и вышли на связь. – Мы прекращаем огонь и просим о переговорах, – заявил все тот же голос с акцентом. – Раньше надо было думать, мы бы вам придуркам все нормально объяснили, а теперь с мутантами договаривайтесь, – заявил Хлыст. Вояки открыли огонь по зараженным, которые переключили своё внимание на них. Твари накатывали сплошной волной, но сыпались десятками под шквальным огнем и образовывали завалы из трупов. Обманувшись мимолётным успехом, арктические волки вдруг решили, что им по силам пойти на прорыв и заставить нас остановиться. Элитник так не думал. Дождавшись, когда колонна доедет до самого центра, он материализовался уже в прыжке, сминая собственным весом крышу пикапа. Оттолкнувшись от машины, жемчужник в мгновенье ока оказался на ЗРК по типу нашей «Осы» и оторвал ему «крылышки». На удивление ни одна из ракет при этом не сдетонировала. Зато когда конструкция угодила в соседний броневик, громыхнуло так, что осколки и до нас долетели, звякнув о бронированный борт. – Агония, – мрачно сказал в эфир Хлыст. Как оказалось, рано он списал со счетов американских вояк. Несколько новых фигурок появилось на доске, то бишь танк и две инженерных гусеничных машины въехали на холм. И сразу стало понятно, что начальник расчёта там не хрен какой-то, а человек с боевым опытом. Громыхнул выстрел, танк чуть дернулся назад, а увлеченно потрошащий кабину грузовика элитник отлетел в сторону. Тварь почти на две части порвало. Несмотря на всё это, монстр на передних лапах рванул к укрытию, по нему тут же застучал танковый пулемет. Оставшиеся в живых твари поменьше доедали остатки колонны, и пулеметчику пришлось переключить свое внимание на них, спасая личный состав. – Теперь можно и поговорить, – заявил в эфир Хлыст. Ему что-то ответили на английском, на удивление командир не растерялся и затораторил в ответ. Я ничего не понимал, но на помощь пришел Кондик, что полиглотом совсем не выглядел, тем не менее, кратко передавал суть всего сказанного. В итоге совместными усилиями, мы отогнали немногих оставшихся тварей. В обмен на информацию о том, что происходит, то бишь обычную брошюру для новичков, Хлыст выторговал добрую половину всего, что осталось от разнесенной вдребезги колонны вояк. Всё-таки командир был хорошим управленцем, пока сам он участвовал в переговорах, все остальные были заняты делом. Первые, среди которых оказался и я, спешно потрошили споровые мешки. Вторые проверяли технику на предмет повреждений, вешали запасные ложные зацепы, выправляли помятые шипы и даже заправиться успели. Третьи в это время умудрялись доставать драгоценное оружие и боезапас из смятых машин. Как оказалось, процент с добычи тут у всех отличается в зависимости от сложности задачи. Хлыст, разумеется, получал больше всех. Следом шли все водители, у меня ставка была чуть меньше, так как я тоже сижу в кабине, а уже после все остальные. Пассажиры, коих у нас тоже имелось трое, не считая меня и Варика, не получали ничего, кроме тех случаев, когда речь идет о выживании и для победы важен каждый удар ножом. Быстро заполнив «трюмы» добычей, мы слиняли подальше от вояк. Хлыст еще и маяк на них навесить умудрился. При следующей поездке есть шанс, что он зацепит его сигнал и поживиться халявными танковыми снарядами. Как мне удалось понять со слов Кондика, вояки подумали, что на них напала русская армия и отрезала всю связь, именно поэтому они сразу открыли огонь, но и еще потому, что это главный инстинкт военных, сначала бей, а потом узнаешь за что. – Так парни, мы сильно выбились из графика, – сказал Хлыст, – поэтому педаль до упора в пол. По сравнению с дневными событиями всё, что произошло, дальше как-то меркло. За окном был обычный пейзаж этой части Улья. Иногда попадались свежие кластеры, разок мы даже насквозь проехали только перезагрузившийся, собирая удивленные взгляды прохожих. – Эх, было бы время, по магазинам прошвырнулись, – грустно вздохнул Кондитер. Периодически встречались и твари разных размеров. Слава всем богам Улья, норму по элитникам мы на сегодня выполнили, и эти монстры нам не попадались. Но больше всего удивило, что встретили группу рейдеров. Уточнили у них местоположение ближайшего поселения диких и в благодарность за это рассказаликоординаты недавнего побоища. Мужики пообещали, что отдадут процент, если им удастся навариться. Верилось, конечно, слабо. До темноты добраться мы не успели. Примерно два часа ехали в полном мраке. Кондик нацепил ПНВ, а мне приходилось вглядываться во тьму. Сердце начинало бешено колотиться при виде каждого деревца или остова давно сгоревшей машины. Наконец впереди показалась огромная ледяная скала. Ее нельзя было не заметить, так как она заслоняла половину неба, пряча и без того тускло светящие звезды. – Охренеть, это что такое? – вслух искренне удивился я. – Это наша конечная. Чтоб переночевать в тепле осталось всего-то подняться несколько километров вверх по отвесной скале, – рассмеялся Кондитер. Я понимал, что он пошутил, но вспоминая, как Танк быстро забрался на мой родной кластер, мне невольно захотелось испытать себя и в этом аспекте. С неба, а точнее с вершины скалы ударил красный луч лазерного целеуказателя, мигнул лишь на секунду, а затем исчез. Хлыст вышел в эфир и продиктовал всем частоту канала этого стаба. Только Кондитер переключился, как там заговорили: – Вы кто такие, мы вас не звали. Идите на…Глава 17. Мёд Господен
День сорок третий Поселение диких Минус тридцать четыре градуса по Цельсию – Вы кто такие, мы вас не звали. Идите на другую частоту. Это внутристабовая, – недружелюбно пробухтели на том конце. – Принял, – отозвался Хлыст. – Цифры продиктуй, а то я в этих местах первый раз. – А откуда частоту знаешь? – У рейдеров взял. – Понял, – говоривший продиктовал частоту, и все разом перескочили на этот канал. Там на связи был уже другой человек, говорил он с уверенностью хозяина замка, что глядит на нищих чумных крестьян, стучащих в ворота. – Кто такие? Какого рожна на ночь глядя приперлись? – Хлыст меня зовут. Караванщики мы. Едем на Ледокол. Просим ночлега. – Расценки знаете? – Примерно представляем. – Ждите. К вам спустятся. Прошло несколько минут, прежде чем на вершине скалы появилась крохотная светящаяся точка фонаря. Бац, и точка размазалась в линию, протянувшуюся к подножию. Моргнуть не успел, а внизу уже шарится тень, тычет себе под ноги лучом света словно слепец тростью. Хлыст выпрыгнул из машины, тоже включил фонарь и пошел навстречу. Переговоры он провел быстро. Вернувшись, приказал сменить частоту, чтоб нас не подслушали, и тут же начал командовать. – Так, бойцы, подъезжаем до упора – прячем транспорт, там покажут, где. Дежурные в машинах по графику. Остальные, бабки и жратву с собой. За товарами утром вернемся. И это… – командир замялся. – Языками особо не чешите, рты не разевайте, по сторонам пялиться не надо, и, самое главное, яйца в кулаке держите, мля. Если у кого с этим проблемы, сразу мне говорите, останетесь сторожить, потому что там из-за этого в конфликт вступать никак нельзя. Я серьезно, кастрирую нахер, без шуток. – Что там такое, командир? – уловив обеспокоенность в голосе Хлыста, спросил Кондик. – Пока ничего, но… Короче, доверьтесь, чувствую я что-то такое. Колонна подъехала почти в упор к скале. Там нас жестом остановил человек. Затем он повернулся спиной, чуть завалился вперед, выставив ладони, и начал делать странные пасы руками. Стена льда треснула. У Кондитера даже рука на коробку передач дернулась. У цельного основания скалы вдруг появились швы как у кирпичной кладки, и ледяные блоки начали с треском выходить и аккуратно складываться друг на друга. – Че замерли? – рыкнул Хлыст. – Первый раз в Улье что ли, мать вашу. Газу! – машины снова затарахтели и заехали в образовавшийся проход. Блоки за нами встали на место, и мы оказались заперты внутри ледника. Свет фар причудливо отражался от гладких стен. – Движки глушите, тут вентиляции нет, – снова подал голос командир. Управляющий льдом человек оказался заперт вместе с нами. Хлыст о чем-то с ним переговорил. Мы переставили машины кучнее и повылазили все уже с пожитками. Я отыскал в толпе Варика. – Был здесь? – почему-то шепотом спросил я. – Нет, но слышал. Наверху, говорят, вообще красота. Только ветер, зараза. Один из блоков снова покинул свой паз. Люди цепочкой потянулись наружу. Хлыст раздал последние указания дежурным и вышел вместе с остальными. Там нас уже ждал большой деревянный лифт на тросах. Конструкция доверия не внушала, но выбора у нас особо не было. Пришлось делить народ на две партии. Кабина заскрипела, затрещала и, покачиваясь, начала неспешно подниматься вверх. Я оказался зажат в углу и мог сполна насладиться картинкой. Поднимались минут пятнадцать, не меньше. Наверху нас встретила целая делегация: несколько вооруженных бойцов, раскрасневшийся мужик, от которого шел пар в одном лишь полотенце, с прилипшим на плече березовым листом, и целых два священника в черных рясах. Один худой, с диким взглядом и клочковатой бородой, второй, наоборот, высокий и плотный, глаза умные и добрые, а борода пышная и ухоженная. Похоже, не подвела командира чуйка. Интересное тут место. За спинами людей возвышалась стена с воротами и башнями, слева от которой стояла длинная постройка. Тот мужик, что был в одном полотенце, протянул руку Хлысту. – Меня Пышма звать, я тут начальник гарнизона, – заявил мужик. – Оплата вперед. Внутрь стаба на ночь глядя не пустим. Бани и прочих удобств тоже не предлагаем. Только если завтра. – Понятно, – сказал Хлыст и протянул Пышме кулек со споранами, тот передал его одному из стрелков, который и начал все пересчитывать. – Пока заселяйтесь в гостевой дом. Места должно хватить, если кто не влезет, то так уж и быть, разместим в городе. Не на улице же им спать, ё-маё, – начальник местного гарнизона наклонился к Хлысту и что-то прошептал на ухо, тот кивнул. – Давайте вон в тот дом, врубайте генераторы и печки затопляйте, – скомандовал Хлыст. – Ну отдыхайте, – махнул рукой Пышма, – а завтра с утреца к вам человечек подскочит, всех желающих приглашаем на проповедь. Все время, пока начальники переговаривались, меня не отпускало странное ощущение. Не сразу дошло, что это давление чужого взгляда. Я глянул на остальных местных и тут же наткнулся на колючий, острый взор худого священника. Он смотрел на меня даже не с холодом, с презрением. Первый раз, что ли, кваза видит? Забив на придурковатого священнослужителя, я поплелся за остальными. Меня догнал Хлыст, придержал за рукав, наклонился и начал шептать: – Завтра, когда за стены пойдем, не вздумай в одиночку шляться. И если на проповедь соберешься, то только в правую церковь. – Охренеть, их там еще и две! – Угу, и в левой тебе скорей всего башку отпилят. – О времена, о нравы, – притворно вздохнул я, сделав зарубку в памяти. Гостевой домик представлял из себя небольшой тамбурок или предбанник и один длинный зал, с низкими потолками и сразу с четырьмя печками. В каждом углу воткнули, что при такой кубатуре помещения немудрено. Попробуй его протопи. Караванщики начали располагаться, кидали к стенам пожитки и расставляли на стол припасы. – Че по алкашке, командир? – спросил кто-то из толпы. – Две рюмки, и ни миллилитром больше, чтоб завтра не воняли перегаром. В трубку дышать просить не буду, но у кого стопор не работает, тем жалованье срежу. Все понимающе закивали, и к глухому стуку тушенки о стол прибавилось радостное позвякивание бутылок. Дверь открылась, вошел Пышма. Березовый лист с плеча потерялся по дороге. – О, уже расположились, ё-моё. Я тут по торговых делам списочек принёс, чтоб завтра время не терять. Сразу прикиньте, че к чему. Если вопросы есть, решим по рации, – сказав это, он отошел в сторону, и в помещение ввалилась вторая группа караванщиков. Гомон усилился. Затрещали поленья в печках. Из-за этих звуков работу генератора в предбаннике почти не было слышно. Один из пассажиров вдруг достал гитару, и раздалось дружное: «О-о-о-о-о!». Зазвучал первый перебор. Народ тут же начал перебивать друг друга и накидывать варианты песен. – Поэт, ты погоди минутку, я тост произнесу, а уже потом, начнешь – Хлыст встал, остальные поднялись за ним. Заскребли по полу отодвигаемые стулья. – Добрались, братцы. Сегодня ночуем в тепле, а это главное. Если получится, может, всё-таки выбью нам баньку, и отдохнём. Тяжелый переход получился. Так что давайте, чтоб доехали и без потерь. Все начали чокаться. Даже я, сжимая в лапищах крошечную фляжку, аккуратно, чтоб не разбить рюмки и не помять емкости товарищей, сталкивал их тару со своей. Живец, словно бы увядший, потерявший во вкусе, провалился в пищевод. – Тебе теперь вообще не напиться будет, – сказал вдруг Варик, увидевший выражение моего лица. – Угу. Оно и к лучшему, и так эту дрянь в себя каждый день льём. Гитара вдруг заиграла громче, и все поняли, что сейчас Поэт споёт. – Че за песня? – крикнул Варик, чтобы музыкант на другом конце стола услышал. – Моя собственная. Называется «Уголёк». Там рифмы пока нет, но вы послушайте. Это даже еще не песня, просто верлибр на мелодию. – Хуибр, – тут же ответили ему. – Пой давай, а мы уже оценим, нужна там рифма или нет. В тоскливую мелодию вплелось что-то еще более печальное. До меня не сразу дошло, что слова эти и есть песня, что они не часть струнного звука, а могут жить и отдельно от него. Музыка погрузила всех в какой-то транс. Я не мог сфокусироваться и лишь ловил отдельные ранящие в самое сердце строчки. «Глаза старика на молодом лице. … Заперт навечно среди опостылевших снегов. … Я давно забыл лицо матери и детей. … Умереть не страшно, ведь я всего лишь копия». *** День сорок четвертый Поселение диких Минус двадцать девять градусов по ЦельсиюСпал я в двухместном спальнике, в обычном было тесновато. Свинцовые веки разлепил с натугой. Кто-то уже встал и зябко ежился, усаживаясь поближе к печке, остальные дрыхли мертвецким сном. Я вышел на улицу, вдохнул свежайшего воздуха, умылся снегом, немного размялся, помахал часовым на стене. Решил поглядеть с обрыва. Дойдя до края скалы, уселся и свесил ноги. Ветер здесь и правда сильный. Неквазу сидеть тут небезопасно, сдует нахер, и потом пойдут про тебя нехорошие истории. Мол, был такой-то рейдер и захотел он как-то раз поссать с обрыва. Именно так и подумают. Если сощуриться, отсюда можно разглядеть колею от наших следов. Поверх нее вроде как следы крупного зараженного, хотя за это уже не поручусь. Я просидел так минут пятнадцать, любуясь прекрасным видом, пока бойцы, поднятые командиром, один за другим не начали вываливаться из избы. Отряд быстро позавтракал. Хлыст отправил сменщиков к тем, кто остался внизу. Едва дежурные поднялись, как постовые с «крепостной» стены подали нам знак. Ворота со скрипом начали отворяться. Мы шустро засеменили, желая рассмотреть причудливый быт местных обитателей. Вдоль центральной дороги тянулись бревенчатые избушки. Два подростка и усатый мужик в шапке-ушанке расчищали улочку от снега. Жители уже потянулись на службу. Доходили до конца улицы и сворачивали кто направо, а кто налево. Все были безоружные и одеты довольно просто. – Отряд, стой! – скомандовал Хлыст. – Кому интересно, те по церквям, остальные давайте вниз за товаром. На удивление интересно было всем, поэтому вниз никто не поехал. Я, памятуя о предостережении, свернул направо, сразу пристроился за местной девушкой в платке. Она обернулась на звук шагов, вымученно улыбнулась и тут же отвернулась. Нда, с такой рожей не быть мне теперь донжуаном. Снаружи крохотная церквушка красотой не отличалась – обычное большое бревенчатое здание с грубым деревянным крестом на крыше. Никаких тебе куполов или еще чего. Одни прихожане кланялись и крестились перед входом, другие проходили так. Внутри всё тоже было скромно – небольшой тамбурок с веником, чтоб снег отбить и ноги обмести, за ним зал с лавками в два ряда, на дальней стене изображение распятого Христа на фоне многоугольников из пчелиных сот. Вот фантазия у людей. Левый ряд был занят местными, гости усаживались на правый. Я плюхнулся на последнюю скамью рядом с Вариком и начал разглядывать собравшихся. Девушек довольно много, чуть ли не половина, они улыбались и перешептывались. Ох не зря Хлыст бойцов предупреждал, девки одна другой краше. Это при том, что они в платках. Сначала я не поверил тому, что увидел на первом ряду, ткнул Варика в бок и указал. Он кивнул, в знак того, что давно заметил. Вся лавка оказалась занята детьми. Целых девять, все того веса и возраста, что не было сомнений – они иммунные. У меня сразу возникли подозрения. Давно известно, какие пристрастия порой возникают по отношению к детям у некоторых попавших в Улей, а тут ещё и религиозная община. Все же знают эти истории про католических священников и маленьких мальчиков. Надо будет потом переговорить со святым отцом о спасении души. Если я начну спрашивать, и увижу в его глазах скользкий блеск, если хоть на секунду мне покажется, что здесь что-то не так, я этот стаб по бревнышку раскатаю. Святой отец дождался, когда все усядутся и перестанут ерзать, разгладил бороду и заговорил: – Для гостей представлюсь. Меня зовут отец Михаил, – голос у него был сильный и звучный, а произношение обычное, без заигрываний со старорусским произношением и традиционного церковного «О». – Церкви нашей уже третий год пошел. А у моего, так сказать, коллеги, отца Мефодия, уже пятый год церковь стоит. Кому-то это может показаться смешным. Мол, тут же параллельные миры, мультиверсум, мутанты, Улей, а при чем тут Бог? Спорить с вами тут никто не будет, я вам от себя скажу, душа есть у человека, где бы он ни был. Тут её спасти сложнее, чем в наших родных мирах, но я всё же пытаюсь. Всё здесь поделено на соты, и соты эти дёгтя полны, но вот мы в этих сотах и есть мёд Господен. Так что, братья и сестры, если сердце ваше еще в кусок льда не превратилось, не закрывайте его от Бога. Я бы вам хотел прочесть особенно подходящий к ситуации отрывок из писания… Не скрою, я был поражён. Отец Михаил не сказать, что сильный оратор, но сам факт того, что в мире, где тысячи тварей пытаются тебя сожрать, нашелся человек, что решил спасать людские души, не укладывался в голове. После проповеди некоторые из прихожан, да и парочка наших вместе с Хлыстом не торопились расходиться и ждали своей очереди для индивидуальной консультации с батюшкой. Отец Михаил сначала принял местных, затем очередь и до нас дошла. Бойцов он отпустил быстро, а вот я с Хлыстом насели на него основательно. Вопросы у нас, разумеется, к вере отношения не имели. – Скажите, а в чем разница между церквями и как вы друг другу с Мефодием еще глотки не перегрызли? – спросил Хлыст. – Вы не подумайте, у нас тут нет такого строгого разделения, что вот эти люди только ко мне ходят, а те к нему. Есть, конечно, некий костяк приверженцев у того и другого, но большая часть и ко мне и к нему ходит. Частенько мы вместе службы проводим. Разница между церквями как всегда в таких случаях в трактовках и мировоззрении. Мефодий более радикален, чем я. Мы оба считаем, что попадание сюда – это испытание, но отец Мефодий думает, что все подарки Улья – это искушение. Он и самые ярые члены его паствы пьют живчик только тогда, когда уже припрет и недомогания начнут мешать жизнедеятельности. Способностями, что дарует Улей, никто из них не пользуется, если их жизни не угрожает опасность. И квазов они не любят, считают, что те погрязли во грехе. – Интересно вы тут живете, – сказал я. – Святой отец, я заметил, что у вас много детей. Особенно по меркам такой маленькой общины. Это все местного производства, так сказать, или найденыши? Задав вопрос, я внимательно смотрел за реакцией священника, ни один мускул на его лице не дрогнул. Он спокойно ответил: – Как раз об этом я с вами и хотел поговорить. Дети не наши. Есть тут недалеко кластер с детским домом. Гости у нас бывают нечасто, но все же если среди них находятся те, кто определяют иммунность, мы стараемся договориться и совершаем рейд в этот городок. Иногда удается спасти одного из детей. Им тут хорошо, в маленькой общине вдали от большинства ужасов этого мира. Они сплачивают людей, все о них заботятся как о родных. – Благое дело делаете, – сказал Хлыст. – У нас есть человек, что вычисляет иммунных. Если дадите координаты места, мы обязательно туда заедем. Правда, вам ребёнка не завезём, уж не обессудьте, не с руки крюк делать. – Главное, спасите, дитя. Бог вам в помощь. Пойдёмте к Пышме, он вам все подробно расскажет, я в этих военных делах не силён. *** Согласно графику перезагрузок кластер с детским домом прилетал только завтра. Поэтому Хлыст, не говоря об истинных причинах выходного, объявил банный день. Караванщики немного поторговали с местными, а потом всех ждала знатная парилка. Пышма был хорошим хозяином и еще лучшим банщиком, я и не подозревал, как соскучился по бане, пока не попал в нее. Превращение в кваза пошло на пользу еще и потому, что я выдерживал больший жар. Там, где у других уши в трубочку сворачивались, мне теперь надо было еще поддать водички на раскаленные камни. А уж после этого можно и в сугроб с разбега нырнуть. Выходной выдался на славу, все знатно отдохнули. При отъезде мы очень тепло попрощались с местными. Жаль только, знахаря у них не оказалось – уехал на Ледокол. Так никаких подробностей про моё необычное превращение узнать не удалось. – И чего многие эту тропку не любят? – сказал Кондитер, уже когда колонна отъезжала от стаба. – Хорошее тут место, тихое, душевное. – Да-а-а, жить можно, если умеешь спокойно жить, – согласился я. – А ты умеешь? – Пока нет, но хотел бы научиться. И действительно, если у меня родится ребенок, то я всерьез задумаюсь о переезде в этот стаб. Конечно, и тут есть свои подводные камни, ну а где их нет? Настроение у всех было приподнятое, а дорога спокойная. Хлыст никому кроме замов не сообщил о незапланированной остановке на кластере с детдомом, поэтому для большинства его речь в эфире стала неожиданностью. Когда мы проехали покосившуюся деревянную табличку с надписью «Врата совести», командир подал голос: – Колонна, стой! Все знают, что эту дорогу не любят. Все слышали про Врата Совести, но никто не знает, что это. Детишек в церкви видели? Так вот, они отсюда. И я попытаюсь спасти хоть одного из них. Я всего лишь командир и за шиворот никого не потащу. Я вам слово дал, что выложусь на максимум в дороге, чтоб никто не пострадал. Сейчас я слово своё забираю и иду в город. Те, кто со мной, ничего кроме благодарности не получат. Местечко там жаркое, подохнуть можно на каждом шагу. Водителям участвовать в операции запрещаю, остальных желающих попрошу выйти из машин. Циклоп, остаешься за старшего. Ни секунды не раздумывая, я потянул за ручку и спрыгнул в снег. Все равно все сдохнем, так пусть хоть не стыдно будет.
Последние комментарии
4 часов 48 минут назад
7 часов 22 минут назад
7 часов 51 минут назад
7 часов 57 минут назад
2 часов 13 минут назад
11 часов 30 секунд назад