Явь: Жизнь за жизнь [Мая Яринская] (fb2) читать постранично, страница - 35

прислушиваясь к словам морской девы.

— Считай это моим дружеским советом.

Русалка злобно захихикала и, разворачиваясь, с плеском скрылась под водой, оставляя за собой беспокойное колыхание.

Вот она и получила то, чего так желала — отдать долг и быть свободной. Мир перед глазами стал стремительно сереть, пока глубоко внутри нарастала тупая, ноющая боль. Хотела ли она, чтобы все произошло вот так? Определенно нет.

Пламена часто говорила: «Чем быстрее сделаешь, тем меньше будет страданий. Не позволяй себе медлить!». А Слава не могла. Не могла заставить себя отдать невинную душу на верную погибель. Но девушка видела иную Пламену в день гибели Невзора — подруге трудно было продолжать жить. Под толстым слоем льда скрывалась измученная душа, терзаемая упрёками по отношению к самой себе. Первая жертва далась нелегко, и как бы тщательно Пламена это не скрывала, Венцеслава чувствовала боль девушки.

И без того мрачный пейзаж потерял все краски. Тяжело поднявшись, Слава окинула печальным взглядом берег — некогда горевший костер и разбросанные вещи, остатки дров беспорядочно валялись на песке. Одинокая рубаха, аккуратно сложенная обувь. Казалось, хозяин вещей и вправду вышел искупаться, будто и не происходило никакой пропажи вовсе. Будто он не умер, а до сих пор был жив и наслаждался прохладными волнами недалеко от берега. От подобной картины сжалось сердце, тело налилось тягучим свинцом, и не выдержав, Венцеслава с шумным вздохом отвернулась. Шаги давались тяжело. Ноги отказывались слушаться, хотя разум пытался кричать: «Уходи скорее!». Девушка с потерянным взглядом последний раз огляделась, и через силу побрела вдоль берега, поклявшись навсегда избавиться от воспоминания о юноше, что заставил ее смеяться и ненадолго позабыть о тяготах жизни.

И без того мрачный пейзаж потерял все краски. Тяжело поднявшись, Слава окинула печальным взглядом окинула берег — некогда горевший костер и разбросанные вещи, остатки дров беспорядочно валялись на песке. Одинокая рубаха, аккуратно сложенная обувь. Казалось, хозяин вещей и вправду вышел искупаться, будто и не происходило никакой пропажи вовсе. Будто он не умер, а до сих пор был жив и наслаждался прохладными волнами недалеко от берега. От подобной картины сжалось сердце, тело налилось тягучим свинцом, и не выдержав, Венцеслава с шумным вздохом отвернулась. Шаги давались тяжело. Ноги отказывались слушаться, хотя разум пытался кричать: «Уходи скорее!». Девушка с потерянным взглядом последний раз огляделась, и через силу побрела вдоль берега, поклявшись навсегда избавиться от воспоминания о юноше, что заставил ее смеяться и ненадолго позабыть о тяготах жизни.

[1] Чуры богов — деревянные изваяния богов

[2] Трехмирье — представление древних славян о структуре мира, разделенного на три части — Правь (верхний мир, боги), Явь (мир людей, а также мир взаимодействия Прави и Нави) и Навь (нижний мир, суть тьмы).

[3] Заговóр — магический инструмент для ритуалов и обрядов. Наговаривание на воду является особенностью некоторых заговоров, возникших из языческих молитв и заклинаний.

Эпилог

Солнечные лучи наконец показались из-за длинных, пушистых облаков — уже на протяжении несколько недель периодически лили теплые дожди, после которых на небе красовались радуги. Вот и сейчас на небе показался разноцветный узор, приветливо пляшущий по мягким облакам. Из-за обильного количества осадков несколько домов затопило, и некоторым жителям пришлось тесниться в гостях у других семей.

Мирина бросила короткий взгляд на краснеющее от усилий лицо Мстислава, помогающего взрослым перетаскивать бревна — облагораживали очередную полуземлянку.

— Оно не дает мне покоя, я спать не могу, — продолжил жаловаться Баламут и украдкой оглянулся на Радость, кружащуюся возле брата, вернул взгляд к собеседнице. — Даже сейчас. Мне по голове будто раскаленной кочергой залепили и сверху кипятка в придачу налили.

— Братец уже с ума сходит, — Чернава взъерошила Баламуту волосы, отчего юноша недовольно фыркнул, и шепотом обратилась к Мирине. — Говорит, ему мерещится странные вещи стали. То тень со стены соскочит, то пламя из печи вылетит и побежит за ним… Не спроста это. Может, снадобье какое есть для таких случаев?

— Вообще-то, я все слышу.

Юная знахарка медленно оглядела недовольного Баламута, мысленно отмечая знакомые симптомы. Что-то сильно знакомое было в этой ситуации.

— Была раньше одна настойка, да теперь в использование не годится — вылила ее. После пропажи Мороза, Пламены и Венцеславы, я почувствовала странное в череде этих событий.

— Согласна, до сих пор помню, как долго их искали, а следов не нашли, — вспомнила Чернава.

Мирина опасливо взглянула на вздернувшего бровь юношу и запнувшись, продолжила:

— Я тайком дала попробовать сделанное вместе с Пламеной снадобье Снежку. Оно оказалось ядовитым.

— Так вот отчего он умер! — Баламут с