Скворечник, в котором не жили скворцы. Приключенческие повести [Камил Акмалевич Икрамов] (fb2) читать постранично, страница - 91
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
На подмосковной товарной станции формировался состав, который должен был уйти на запад. Пегий «мерседес» остановился возле переезда, и Виктор Дубровский, доложив о себе начальнику эшелона, представил ему худенького мальчика в промасленной телогрейке с большим солдатским вещмешком за спиной. — Вот на него документы. — Хорошо, — начальник не стал дальше слушать Дубровского. Он сказал, обращаясь к Семенову: — У нас только одна теплушка для людей, отсюда двенадцатая. Видишь? — Вижу, — сказал Семенов. — Давай быстрей, — поторопил начальник. — Нас сейчас на другой путь потянут. — Давай, — подтолкнул Семенова Дубровский. — Скоро увидимся. Это было вместо прощания. Семенов зашагал по черным шпалам. Он сгибался под тяжестью огромного вещмешка, куда Дубровский запихал недельный паек Карпа Андреевича и свой собственный. Виктор знал, что сейчас нужнее всего для мальчика и для его матери. Он знал, каково теперь в Колыче. Семенов шагал вдоль длинных железнодорожных платформ, на которых под чехлами по очертаниям угадывались пожарные автомобили с выдвижными лестницами над кузовом. «Зачем на фронте пожарные машины?» — подумал Семенов. Он не знал, что это и есть «катюши», для которых он сам делал снаряды в нашем РУ. Семенов шагал не оглядываясь, мешок был очень тяжел, банки с американскими консервами и пачки пшенного концентрата резали спину. …Над Колычем светило солнце, и улицы просыхали. Семенов свернул на Луговую и сразу же увидел деда Серафима с сумкой почтальона на боку. Как всегда, он был занят делом, которое не имело к нему никакого отношения: помогал какой-то незнакомой женщине сдвинуть с места воз длинных жердей. Воз везла тощая большеглазая корова. Она смотрела по сторонам, не веря, что люди, которые кричат на нее сейчас и машут руками, в самом деле могут ее ударить. Жерди были только срублены в ближнем лесу, стволы нежно серели и просвечивали изнутри густой и сочной зеленью. Вдоль каждого ствола эта зелень высыпала клювиками зеленых почек. Дед суетился, замахивался на корову фуражкой, ругался и был очень активен; однако сразу бросалось в глаза, как он похудел, сморщился и обвис. Наконец корова сдвинулась с места и потащила воз жердей на улицу Салтыкова-Щедрина. — Здорово, Семенов, — сказал дед, вроде бы и не удивившись встрече. — Видал, я теперь на почте служу вместо Дарьи. Из той ямы она не вышла. — Вижу, дедушка. — А ты-то как? — не мог он оторвать голодных глаз от ребристого вещмешка. — Ты справный стал. — Зайди после работы, дед. Посидим, пообедаем, поговорим. — Семенов не мог сдержаться и добавил: — Тушенка есть, омлет и сгущенное молоко. Свернув во двор райтопа, Семенов сразу увидел мать. Она стояла на крыльце, будто ждала его. На ней было темное платье в мелкий цветочек, на голове белая стираная марлечка.
Случилось так, что мне еще раз пришлось встретиться с Семеновым. Это было в самом конце войны. Тогда я и узнал его историю. Звали его действительно Анатолием, отчества я точно сейчас не помню, но фамилия его была точно Семенов, и сам он был точно такой.
Последние комментарии
13 часов 46 минут назад
1 день 6 минут назад
1 день 12 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 22 часов назад