Чиста пацанская сказка - 3 [Беркем Аль Атоми] (fb2) читать постранично, страница - 3

проканает. Это гут…

За порогом удивление Марата удвоилось: время послеобеденное, порт не то что рядом, а просто за окном, и что в Похихине, что Орксии здесь уже разогревался бы помаленьку местный контингент. Да что Орксия, даже в чинной Орднунгии кабатчик накрутил бы уже свой первый десяток верст из ежевечерней соточки, однако здесь у народа, похоже, были какие-то другие биоритмы.

Кабатчик шептался с каким-то перегнувшимся к нему через стойку здоровым пассажиром, по широкой спине которого как-то сразу и без малейших сомнений опознавался фуражка. …Че, сучонок, стучим помаленьку? — ухмыльнулся Марат, наблюдая, как едва заметно поддернулись при его приближении собеседники.

Облокотившись о просаленную столешню под обрамленной лицензией «На торговлю бухлом и всякой шнягой в Грузовом Порту, тока без Голых Баб и марафета, выдано на свару Городским Общаком Неду О’Ливу и Му Хойбабосу», Марат с интересом рассмотрел резко заткнувшихся соседей по стойке. Здоровяк и впрямь оказался фуражкой: бляха на его широченной груди была хоть и незнакомого Марату фасона, однако вкупе с типично оперским взглядом могла обозначать только принадлежность своего носителя к мусорскому племени. Угрюмо смерив Марата с ног до головы, мусор не счел нужным устраивать какие-то пробивки и отвернулся. Мордатый рыжий кабатчик, приторно осклабившись, выперся на Марата и начал нести профессиональную фальшиво-приветливую пургу:

— Хай, бадди. Что-то ты совсем мокрый, разве на улице дождь? Впрочем, это не мое дело, да, бадди. Я не лезу в чужие дела, и занимаюсь только своими, да. Я вижу, что сейчас мое дело — налить тебе чуточку для согреться, о кей?

Перебирая в мокром кармане слипшуюся мелочь, Марат заботливо отложил в память новые слова и отделался неразборчивым бурчанием: он еще не сориентировался в ценниках, а начинать жизнь на новом месте с нехватки мелочи на стаканчик бухла как-то не хотелось. Кабатчик понял, что в психотерапии клиент не нуждается, и тут же отвалил:

— О кей, о кей, приятель. Присядь вон за столик, подумай, чего тебе хочется. Когда надумаешь — я всегда тут, знаешь ли, далеко не отхожу, хе-хе…

— Ага. И ссышь прям за стойкой, в кадушку с опивками… — добродушно продолжил Марат, использовав для завязки отношений недосказанную кабатчиком профессиональную шутку.

— Точно, чамми! Извиняй, если лезу не в свое дело — что, тоже доводилось в жизни бочки аршином^[1] мерить?

— Чего только мерять не приходилось. — уклончиво ответил Марат, щупая буфетчика на понятливость. — Всю жизнь то что-то меряем, то с кем-то меряемся… А мера, она всему одна — миг от мохнатого сейфа до пары саженей под травкой…

— О, да ты софистикэйтед браза… — насмешливо протянул кабатчик, но тут же посерьезнел, стрельнув глазами за спину Марата, где хлопнула входная дверь. — Так, мен, покури пока за столиком, мне малость некогда…

Вернувшись за столик, Марат выложил на стол имеющуюся наличку, вывел валюту баланса и произвел сравнение с ценником на малой кружке. Сальдо вышло неутешительным, получалось, что можно заказать разве только половину дозы. Так, конечно, с кабатчиками отношений не завязывают — какой же кабатчик станет подгонять залетному шпилевому жирного лоха, если у шпилевого нет на кармане даже на кружку пива?

…А и хрен с ним. Накачу, да и попру потихоньку куда-нибудь в другое место. Главное подлечиться, чтоб руки не дрожали, а то я сейчас, попадись клиент, элементарного шифера не оберну… — выдохнул досаду Марат. — …Да и не думаю, что до следующего такого же заведения придется очень уж долго переть. Может, следующая пивнушка будет даже поудачнее этого пустого сарая. Ладно, сейчас кабатчик освободится, и пойду возьму половинку, что ж теперь делать… Так, а кого это там принесло?..

Выразительно пнув дребезглявую дверь, зал пересекали два развинчено двигающихся обсоска, один пухлый, как шоколадный ангелок с пасхального тортика; второй больше напоминал увеличенную втрое костлявую макаку, которой отрубили хвост, скомпенсировав потерю шестимесячной химией на голове. Впервые увидевший Темных Эльфов Марат умиленно наблюдал, как гордо и снебрежа шествуют к стойке два этих клоуна, одевшихся словно на бал у Главпетуха какой-нибудь дурки.

Несмотря на полностью идиотский вид, клоуны, однако, вовсе не относились к числу здешних завсегдатаев — не шее у каждого болталось по нескольку фунтов разномастных цепур, на каждую из которых можно было не напрягаясь отгужевать неделю в заведении почище этой бомжовской рыгаловки. Подойдя к стойке, клоуны приняли непередаваемо царственные позы и с ногтя подозвали трактирщика.

Не сдерживая слез умиления, Марат от начала до конца просмотрел вечную и неизменную для всех времен и народов репризу «крыша заезжает к коммерсу за лавандосом», в удивительно экспрессивном исполнении Темных Эльфов. Самого разговора слышно не было, но немая фильма вышла настолько выразительной, что не требовала