Вельская пастораль Рассказы [Игорь Викторович Савельев] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (14) »
IV
Анна начала сборы с вечера, а великовозрастная сестра сидела тут же, в пошлый красила ногти, помогала советами, комментариями, словом, гадила по мелочи. – Я возьму твою толстовку, – заявила Анна. Сестричка аж оторопела от такой наглости: – Толстовка-то тебе зачем?! Жара такая… – Мы же на природу поедем! Куда-то далеко за город. У нас креативный пикник – (тут сестра закатила глаза и вся изошлась в сарказме) – в лесу будет. – Ну и надела бы свою куртку. – Ты что! Эту?! Да в ней только картошку в колхозе копать! А не на мероприятие с приличными людьми… Сестра разгоготалась: – А, Эдик твой преподобный, что ли, там будет? Для него наряжаемся? – и она распевала дурашливо: – Ах наш милый Эдичка, как же мы в вас влюблены… А вы на нас и не смотрите… Тут ария обрывалась, так как в автора-исполнителя полетела подушка, а потом и еще какие-то вещи и предметы средней степени тяжести, а сестра визжала, и гоготала, и глупо трепетала кистями (рук) с непросохшим лаком, не имея сил отбиться. Победа, и Анна пихает роскошную толстовку от Gucci к себе в рюкзачок. – Да, и плеер я тоже возьму. – Э! Подруга дней моих суровых! Совсем сдурела, что ли? – и сестра вернулась к нормальному (прокуренному) голосу. – Я правильно поняла? Ты хочешь потащить в этот ваш сраный лес цифровой плеер Grundig? Который стоит больше, чем мы с тобой вместе взятые? Ты с какого дуба рухнула? А, красавица? – Меня просто Эдик попросил… – Ах Эдик! Ну конечно! Это же меняет дело! Слова нашего кумира – закон! – разгоготалась по второму кругу. – “Эдик попросил”! А больше ничего не просил пока, нет?.. – Заткнись! – Конечно, мы же так очарованы… Ржание, кидание, трепетание ярко-красными ногтищами и крики “Девочки, потише!” – из дальней комнаты, где мать бескровными пальцами натирает себе анемичные виски.
V
Когда-то “ЭР-2”, рижские электровозы, тягали поезда по всей счастливой советской стране. Через сорок лет старички стали уставать, задыхаться, с бельмами на стеклах, – да других-то нет! Пятидесятыми годами от них веет за версту, и этим они очаровательны. Вся морда электровоза в архитектурных излишествах, звезды да пудовые стальные росчерки. А в вагонах почерневшие заклиненные рамы, сложенные из досточек сиденья с ручками (лак!), толстенного стекла колпаки под потолком… До конечной станции часа два всего, но, может, для старичков и это тяжело, особенно когда садисты-огородники штурмуют. Впрочем, этим утром буднего дня народу было мало, и поезд весело катил, и восходящее солнце еще не жгло в слепенькие стекла. Наша прогрессивная компания (три молодых человека и две девушки), едва появившись в вагоне, одним видом своим эпатировала, что было несложно, здешнюю преклонно-огородную публику. Так, например, друг Вовчика (Анна никак не могла запомнить имя этого типа) умудрялся читать журнал “Птюч” в глухих солнцезащитных очках. – Сынок, а тебе не темно? – вклинился живенький дед, как это принято, “с лукавинкой”. Ни один мускул не дрогнул на лице героя. – Он у нас слепоглухонемой, – ответил Вовчик с такой клинической серьезностью, что дед пересел. Эдик слушал цифровой плеер, туманно глядя куда-то в проносящиеся кусты со скелетинами-мачтами, а Анна сидела рядом, ничем не выдавая “чуйств”, обеспокоенная только, что
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (14) »
Последние комментарии
1 день 1 час назад
1 день 3 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 3 часов назад