Мы всякую жалость оставим в бою… [Александр Михайлович Авраменко] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

бомбёжки летать, но и за грузчиков поработать. Таскали мы грузы всякие: боеприпасы, продовольствие, топливо… особенно топливо. Случай был раз, недосмотрели чего-то снабженцы наши планировщики. И целая армейская группировка без топлива стала. Нам сразу телефон оборвали. Откуда только не звонили: и из штаба группы, и из штаба фронта, словом, все. Кому не лень было. Когда топливо привезёте, у нас столько народу без дела стоит, да вы вредители, и тому подобный бред. Мне то что, приказ есть — готов вылететь. Но ЧТО я им повезу?! Если у меня горючее для них не доставлено? Воздух?! У них своего хватает… Потом, правда, пригнали целый караван, мы всю ночь бочки катали. Если я говорю все, значит все. И лагерники. И охрана, и персонал. Самолично по доскам загонял. А с одной партией горючки. Но это уже после того случая было следующая история приключилась: на узловую станцию топливо в цистернах пришло, перелили в бочки, а те грязные оказались. Из под немецкого жидкого мыла. Лагерники что? Им какие дали, в такие и налили. А когда бензин этот в моторы попал, тогда всё и выяснилось… Но во, как русские говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло! Когда мотор у нас не завёлся — разбираться стали, что к чему. И обнаружилось, что смесь новая липнет ко всему просто великолепно. Добавили туда немного белого фосфора, и получилась такая вещь! Обозвали «липучкой». Запихнули в одну «запал Кибальчича» и скинули на первом же вылете: эффект с ног сшибающий! Специально на бреющем прошли, чтобы полюбоваться. «КС» тоже ничего, но эта гадость ещё лучше. Доложили по инстанции, и пока наверху думали, производство этой гадости сами наладили, своими силами. Так через неделю при виде наших самолётов японцы бежали куда только можно. Хорошая вещь, одним словом… Тем более, что после начала польской компании у нас этого мыла стало не в пример больше. Откуда? А кто его знает. Не моё это дело. Нам и так не продохнуть было, летали каждый день. И не по одному разу. То бомбёжка, то штурмовка. То срочно грузы доставить требуется. Через месяц уже еле ноги таскали от усталости. Хорошо, что вскоре нас сменили. Авиагруппа под началом майора Макса Шрамма. А то бы мы вообще там…

Монгольская губерния. Гауптманн Макс Шрамм. 1939 год

На Восточный фронт попал я не сразу, а где-то в середине августа. И то сказать, пока рапорт до Фюрера дошёл, пока тот его с Антоном Павловичем согласовал, пока я свои дела сдал, да до Георгиевска-на-Амуре добрался, а там назначение получил, времени не мало прошло. Японцы пёрли вовсю, выдавливая наших из Монголии, а те дрались до последнего патрона, прикрывая отход местных жителей и эмигрантов, эвакуируемых в глубину Сибири. Потери при этом в личном составе были ужасающие, да и не мудрено — желтопузые имели почти тридцатикратное превосходство. А русские пока раскачались… Хорошо, что они успели построить БАМ и начать освоение сибирских нефтяных месторождений, а так же начать строительство Челябинского промышленного района, почти законченного в тридцать девятом. Наш Институт, кстати, недалеко от него находился, теперь-то я могу об этом сказать. Китайские беженцы одолевали наши военные инстанции просьбами выдать им оружие и направить на фронт, но его не хватало и для фронтовых частей первой линии. Но только из Центральной России стали переводить боевые подразделения на Дальний Восток, как первого сентября поляки перешли границу, и русским пришлось воевать на два фронта… Да тут произошло то, чего они, да и их покровители из Антанты не ожидали. Неожиданно для всех повторилась ситуация 1923 года…

Витторио Леоне. Доброволец. Восточный Фронт. 1939 год

Несмотря на свой невысокий лейтенантский чин знал я многое. Благо, был адъютантом нашего Джузеппе. Помню, как всё начиналось… Ехали чуть ли не с песнями. Погрузились в грузовики, немецкие бронетранспортёры, тягачи и вперёд. На передних машинах оркестр марши наяривает, трубы на солнце горят. Мы с генералом на русском АНГ-21 трёхмостовом катим. Знамёна по ветру полощутся. Одно слово — картинка живописнейшая! Правда, ненадолго, там хоть и сентябрь наступил, а жара просто невыносимая. Так что вскоре и музыка замолчала, и солдаты приуныли. Пыль на зубах хрустит, в горле — словно песка насыпано немеряно. Фляги на глазах пустеют, а до привала, где дневную порцию воды выдадут, ещё немеряно… Потом вообще, тепловые удары начались. Мы хоть и южане, к теплу привычные, но, простите, жара в благословенной Италии, и жара в Гоби — вещи абсолютно разные и непохожие. Так что те из наших, кто тенты поснимал с машин, очень быстро их назад натянули. Так вот и ехали. Марш к линии фронта. К месту под названием Эрлянь. Танки, правда, и артиллерия — поездом до Дзамын-Уда. А там тягачами и своим ходом к месту сбора ударной группировки. Наконец, добрались. Войск — не сосчитать! Куда не ткни, везде солдаты, пушки, танки… С вечера нам приказ о выступлении зачитали, монахи молебен провели во славу и успех похода. С тем и отдыхать