Нам, пожалуй, пора идти [Пол Уильям Андерсон] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

совсем твердой рукой наполнил наши стаканы виски и, бесшумно ступая по пушистому зеленому ковру, направился через всю гостиную к огромному окну.

Стояла светлая морозная ночь. Под нами внизу лежал город — причудливое сплетение сверкающих красок, прожилки и завитки из рубинов, аметистов, сапфиров, топазов — и темное полотно поверхности озера Мичиган; казалось, наши взоры вот-вот выхватят из мрака простиравшиеся вдали бескрайние белые равнины. Но над нами изгибался кристально-черный свод неба, где стояла на хвосте Большая Медведица, и по Млечному Пути шагал Орион. Мне не часто приходилось видеть такое величественное и суровое зрелище.

— Но ведь в конце концов я говорю о том, о чем действительно знаю, — произнес он.

Я слегка шевельнулся в глубине своего кресла. В камине потрескивали крохотные голубые язычки пламени. Кроме них комнату освещала только одна затемненная абажуром лампа, так что, проходя незадолго до этого мимо окна, я отчетливо видел в вышине россыпи звезд.

— По собственному опыту? — немного помедлив, спросил я.

Он бросил быстрый взгляд в мою сторону. Черты лица его окаменели.

— А что, если бы я ответил утвердительно?

Я не спеша потягивал свое виски. «Кингс Ренсом» — благородный и успокаивающий напиток, особенно в те часы, когда, кажется, сама земля звенит в унисон с нарастающим холодом.

— У вас, верно, есть на то свои причины, и мне не терпится услышать их.

Он криво усмехнулся.

— О, я тоже с этой планеты, — сказал он. — Однако… однако же небо настолько необъятно и чуждо… не кажется ли вам, что это могло наложить какой-то отпечаток на тех, кто там побывал? Не вошло ли это в их плоть и кровь настолько, что, вернувшись, они принесли это с собой на Землю, которая с тех пор никогда уже не была прежней?

— Продолжайте. Вы знаете, что я люблю фантастику.

Он посмотрел в окно, снова взглянул на меня и внезапно залпом осушил свой стакан. Столь резкое движение было ему не свойственно. Как, впрочем, и неуверенность.

— Ну что ж, я расскажу вам одну фантастическую историю, — жестко, со своим прежним акцентом произнес он. — Хоть в ней мало веселого — ее хорошо рассказывать в зимнюю пору; кстати, не советую вам слишком принимать ее всерьез.

Я затянулся великолепной сигарой, которой он угостил меня, и приготовился слушать, не нарушая необходимой ему сейчас тишины. Глядя себе под ноги, он несколько раз прошелся мимо окна, потом заново наполнил свой стакан и сел рядом со мной. Однако смотрел он не на меня, а на висевшую на стене картину, сумрачное, непонятное произведение, которое никому, кроме него, не нравилось. Казалось, она вдохнула в него силы, потому что он заговорил быстро и тихо.

— Однажды в далеком-предалеком будущем жила-была цивилизация… Я не стану вам ее описывать, ибо описать ее невозможно. Могли бы вы, перенесясь в эпоху строителей египетских пирамид, рассказать им об этом лежащем внизу городе? И дело не в том, что они вам не поверили бы — разумеется, они не поверили бы. Я хочу сказать, что они просто не поняли бы вас. Что бы вы ни говорили, для них это была бы полная бессмыслица. А то, как люди работают, о чем думают и во что верят, — все это было бы для них еще менее понятно, чем те огни, небоскребы и механизмы внизу. Разве не так? Если бы я рассказал вам о людях будущего, живущих в мире колоссальных ослепляющих энергий, о генетических изменениях, воображаемых войнах, о говорящих камнях и о некоем слепом охотнике, у вас могло бы возникнуть какое угодно ощущение, но вы бы ничего не поняли.

Поэтому я только прошу вас представить себе, сколько тысяч оборотов совершила к тому времени эта планета вокруг солнца, как глубоко мы погребены и как прочно забыты; и еще постарайтесь понять, что мышление людей той цивилизации настолько отличается от нашего, что они, пренебрегая всеми законами логики и природы, изобрели способ путешествия во времени. Так что, если средний житель той эпохи, — я вряд ли могу назвать его гражданином или употребить какое-либо другое известное вам слово, ибо это дезориентирует вас, — если средний образованный житель смутно, без особого интереса представляет себе, что тысячелетия назад какие-то полудикари первыми расщепили атом, то только один или двое из них действительно побывали здесь, жили среди нас, изучали нас и вернулись обратно с информацией для центрального мозга, если в данном случае уместен этот термин. Остальные интересуются нами не больше, чем, например, вы интересуетесь археологией раннего периода Месопотамии. Вам понятно?

Он опустил взгляд на свой стакан, который все еще держал в руке, и стал теперь смотреть на него, словно виски было источником вдохновения оракула. Молчание затянулось. Наконец я произнес:

— Ладно. Ради того, чтобы услышать вашу историю, я принимаю эту предпосылку. Но мне думается, что тем, кто путешествует во времени, не следовало бы привлекать к себе внимания. У них должны быть свои методы маскировки и тому подобное. Вряд ли им хотелось бы