Брат, мой брат [Вера Вкуфь] (fb2) читать постранично, страница - 62

покосилась на парня:

— Вить, ты как?

Витька замер и, казалось, не расслышал моего вопроса. Бумага в его руке не шевелилась. И само его лицо было сероватым — под цвет.

Я опасливо коснулась его плеча, будто стараясь поддержать, если бы Витька вдруг потерял равновесие. Но не успела я об этом подумать, как на меня «напал» его живой, я бы даже могла сказать озорной, взгляд.

Витька смотрел на меня из-под светлых ресниц сузившимися от улыбки глазами. Это было настолько неожиданно, что я едва не отшатнулась.

— Ну, вот, а ты боялась! — легко произнёс он, двумя пальцами сворачивая листок по сгибу.

— Кто тут ещё боялся? — нарочно сварливо буркнула я, используя удобно оказавшуюся на Витьке руку для того, чтобы отвесить ему сестринский подзатыльник. Хотя на деле вышло совсем несестринское и поглаживание.

Оказывается, птичьи трели заливали небольшой растительный островок перед медицинским центром. И теперь мы могли их услышать. И даже обрадоваться грядущему дню вместе с ними. Воздух приобрёл сладковатый вкус, а тело — такую лёгкость, что ещё немного, и можно было бы воспарить. И мы оба отчего-то не спешили никуда уходить, только глуповато улыбаясь друг другу и стараясь подобрать слова для того, что и так было понятно.

***

— Я туда определённо не пойду, — для убедительности я скрестила руки на груди, запрокидывая голову вверх и рассматривая шпиль аттракциона, который, казалось, упирался в самый небосвод.

— Ты туда определённо пойдёшь, — безапелляционно заявил Витька и, не обращая внимания на мою позу, потянул меня за локоть.

Для вида поупиравшись, я всё-таки пошла следом.

Столб, по которому, не спеша, поднимался внушительный ряд кресел, немного напоминал силомер с ярмарки, разве что, когда импровизированная скамейка бухалась вниз, не раздавалось победного гонга с машинным выводом о том, насколько ты сильный.

— Это точно не опасно? — даже не надеясь на положительный ответ, всё равно спросила я, когда мы приблизились.

— Это точно опасно, — не разочаровал меня Витька, держащий в руках два розоватых билета. Мне немного хотелось, чтобы их унёс ветер, но Витёк держал крепко.

На такой карусельке кататься нам ещё не приходилось, и у меня, как в детстве, поджимало внутри. Но теперь к этому странному ощущению примешивалось предвкушение грядущего восторга.

Потому что страх больше не сковывал — наоборот, он стал драйвом, дающим силы.

Конструкция аттракциона выглядела надёжной, а ограничители крепкими. Витька, уже перемотанный ремнями и ограничителем, сидел, радостный рядом и предвкушал. И я была абсолютно уверена, что ничего не случится. Просто потому, что уже не может случиться ничего плохого.

Аттракцион, звякнув, пришёл в движение, и мы оторвались от бренно земли, несомые вверх только огромным штырём.

Вы когда-нибудь слышали звук откручивающихся шурупов и вообще ломающихся механизмов? Я слышала сейчас и прямо его за своей спиной. Но грозная махина всё равно продолжала двигаться. И разваливаться не собиралась.

Я опустила взгляд вниз, ожидая привычного головокружения, но его, как ни странно, не было. Вместо него было бесконечное пространство снизу, которое с каждой секундой всё расширялось и расширялось.

Маленькие предметы меня умиляли — всё время хотелось протянуть руку и подцепить то машинку, то аппарат с сахарной ватой. Скрип механизма за моей спиной лишился всей своей опасности — теперь это был добрый старичок, который кряхтит только для того, чтобы молодёжь не забывала, кто здесь круче. А на самом деле этот старичок куда выносливее и сильнее, чем кажется.

Витька, прищурившись на солнце, повернулся ко мне, и его густые, идущие волнами кольца, колыхнулись на ветру. Не будь я «привязана», непременно бы их поправила.

Судя по остановке, мы доехали до высшей точки, которая с земли упиралась в небосвод. Витька сощурился сильнее и запрокинул голову, рассмеявшись. А во мне что-то ухнулось ожиданием.

Дёрнуло вниз скамейку резко и бодро — до перехваченного дыхания. Наверное, тот «старичок», что сидел внутри механизма, скинул с себя маску притворства, демонстрируя свою истинную мощь.

У меня попа отрывалась от твёрдого сиденья, и не улететь в даль мне помогло только крепление, давящее не плечи. В которое я вцепилась всем, чем могла и чем не могла тоже.

Ощущение свободного падения — это кайф, который нужно пережить. Постараться пережить.

Под конец аттракциона я была счастлива. Сердце колотилось жизнью во всех местах, а по венам бродило счастье.

Когда машина окончательно остановилась на земле, я запрокинула голову к солнцу и засмеялась.

— А давай ещё? — на одно дыхании выпалила я Витьке, глядя на него осоловевшими глазами.

— А давай! — тут же понял меня Витька.

***

На потолке кружили причудливые узоры из световых пятен, и я со спокойной душой их рассматривала, опустившись головой Витьке на колени.

— Слу-ушай, — вдруг глубокомысленно протянул тот и во все глаза --">