53 самых живучих мифа атеизма о христианстве [Александр Монович Станкевичюс] (fb2) читать постранично, страница - 2

оппонентов: Тихо Браге, Франсуа Виет, Френсис Бэкон, Мавролико и др. Бруно не мученик за науку и не ученый: в его работах и высказываниях нет никакого анализа и исследования, математических вычислений и использования приборов. Он философ, который только высказывал идеи, исходя из каких-то соображений, и его астрономия не имеет строго естественно-научного характера, и даже не натурфилософского, она проникнута религиозными взглядами. Уже исходя из этого, нельзя считать его мучеником за науку, так как в его деятельности ее не было. Вообще, создается впечатление, что, не будь над ним рокового процесса и не умри он мучительно на костре, Бруно остался бы в истории далеко не самым заметным и малоизвестным рядовому обывателю историческим персонажем, таким, как Джон Ди или Франческо Патрици, о них, большей частью, знают только историки.

Мне кажется, довольно точно Бруно охарактеризован в книге «Десять ученых о теологии смирения», приведу эту оценку целиком:

В 2000 году отмечалось 400 лет со дня смерти Бруно. Бруно был сожжен на костре за ересь по приказу инквизиции в Кампо дель Фьори, Рим, 17 февраля 1600 года. Он был одним из первых западных мыслителей, радикально расширивших гелиоцентрическую систему Коперника, созданную в 1543 году.

При помощи своего теологического воображения он совершил огромный скачок вперед. Планетарная наука все еще пытается его осознать. Бруно совершенно правильно догадался, что звезды являются небесными телами, подобными Солнцу, и что ночное небо открывает перед нашим взором бесконечность космических миров. Бруно был очень выдающимся и противоречивым человеком. Воспитанный доминиканским монахом, он впоследствии покинул орден и стал магом герметической традиции. Он полностью порвал связь с христианством. Он принимал участие в многочисленных интригах, возможно, и в укреплении английской протестантской церкви. Хотя протоколы его суда не сохранились, скорее всего, обвинения, предъявленные ему инквизицией, касались больше политических и религиозных вопросов, чем его космологических воззрений. Хотя не следует сбрасывать со счетов контроль церкви за мировоззрением ученых того времени, тем не менее, совершенно неверно считать Бруно мучеником науки. Подобное мнение является выражением интеллектуального анахронизма в двух смыслах.

1. Говоря о римской инквизиции того времени, ее деятельность можно описывать как в терминах политики, так и в терминах религии. В то смутное время европейской истории, которое мы сегодня называем идеологическим варварством, управление велось при помощи различных форм устрашения. Роль КЦ не так уж сильно отличалась от роли светской власти, хотя титаническая борьба, приведшая в итоге церковь к самостоятельности и отстранению от политики, уже была начата. Папство того времени больше напоминало политический режим. Относить такую ситуацию к христианству или к религии в контексте их современного состояния неправильно. На самом деле политическая ситуация в Риме в 16 веке во многом зависела от достаточно сильного движения схизматиков и фундаментальных реформ, проводимых как в христианстве, так и в политике.

Эти реформы стремились вернуть Церкви ее (истинный) неполитический характер. Многие из тех свобод, которыми мы с вами сегодня пользуемся, таких как право свободы вероисповедания, религиозная и научная свобода, были завоеваны в жесткой борьбе с политизированной Церковью того неспокойного времени. Поэтому считать мага и теолога Бруно ученым и жертвой религиозного подавления науки будет просто неисторично.

2. Считать Бруно мучеником науки неверно, так как он и отдаленно не напоминал ученого. Бруно не очень сильно интересовала астрология. Он выступал против использования геометрии и математики. Его основной интерес к философии Коперника был вызван тем, что она могла дать возражения против аристотелевской философской «иерархии субстанций» и помочь защитить ту позицию, к которой он сам был склонен. К тому же в своей астрологии Бруно был последователем магического подхода к реальности: он верил, что звезды и планеты являются живыми существами, и восхищался моделью Коперника, потому что она казалась ему поклонением Солнцу. Бруно нельзя считать мучеником науки, каким его часто представляют в историях, прославляющих триумф «просвещенной» науки разума над темной и примитивной религией. Более верно считать его магом, философом и теологом, который на основании науки Коперника создал свою теологическую картину мира, странным образом оказавшуюся созвучной последующим научным теориям и открытиям. Если Бруно и можно считать мучеником, то необходимо понимать, что мучения свои он понес, скорее, за право обладать религиозной и теологической свободой. Более подробно: он является теологическим мучеником, который показал, что теологическое воображение иногда может приводить к глубокому пониманию, до которого наука сможет дойти еще несколько столетий спустя. Бруно не был --">