Повесть о Монахе и Безбожнике [Владимир Васильевич Перемолотов] (fb2) читать постранично, страница - 2

Книга 78399 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

колдовством тут и не пахло. Он сам и был этими двумя. Теперь все, что происходило вокруг, он оценивал с двух сторон. Первый внутренний голос, успокоенный почти десятидневной передышкой, надеялся, что все худшее уже позади, зато второй не менее уверенно предрекал новые испытания.

Как и Старший Брат Черет, второй человек в нем не верил в то, что колдуны ушли насовсем. Прав был монах, когда говорил, что ихнее обыкновение — «Уходить и возвращаться»… Могли и вернуться… Пока, правда, все было спокойно. Никто не слышал ни их шепота, ни голосов приведенных ими чудовищ, никто ничего не видел, хотя это-то как раз и не было удивительно. Их никто никогда не видел, разве что Эвин, когда украл у заговорщиков плащ-невидимку.

Казалось, что колдуны пропали так прочно, словно навсегда ушли из жизни Империи. Император вздохнул еще раз. «Только ушли ли?»

Из-за этого состояния раздвоенности волей-неволей приходилось прислушиваться к тому, что говорил брат Черет. Все-таки именно ему, а не кому другому, пришло в голову залить пол водой, чтоб выследить колдунов-невидимок. Именно ему, и никому другому пришло в голову после этого два дня плясать вокруг дворца охранительные пляски, вроде бы окончательно извергнувших колдунов из столицы…

Это конечно все так, только что вспоминать о прошлом-то, хоть и недалеком? Указал путь к спасению — спасибо тебе, а оставшуюся жизнь не порть. Надо же выдумать такое — ходить по воде, до тех пор, пока Карха знак не подаст? Сам-то в воде не сидит. Бродит где-то по сухому…

Вода плескалась у самых ног, и эхо плеска отлетало от стен.

— Где сам-то монах? — спросил Мовсий. — Давно его не слышно…

Иркон потянулся к кувшину, налил, выпил, крякнул от удовольствия, ощутив, как огненный комок прокатился вниз, в желудок и оттуда теплом растекся по ногам.

— Нужен он тебе… Клянусь Тем Самым Камнем, от него одни неприятности.

Верлен прекратил шлепать ногой по воде и та успокоилась, только чуть подрагивала под ветром, залетавшим в окно. Не выдержав молчания, повернулся к Мовсию.

— Помнишь, с чего все началось-то? Прибежал, Совет расстроил…

Он покосился на Иркона, занявшегося курицей. И ему и бедной птице, похоже, было все равно есть вода на полу или нет.

— …а как хорошо сидели…

Мовсий соглашаясь покачал головой.

— Бегущими Звездами грозил… Где они теперь его звезды-то? А? — он развел руками. — Нету… Поистрепались… Звездами все началось ими и кончилось… А ему все мало… Всех в воду посадил…

Мовсий ещё раз кивнул. Казначей прав. Все со звезд началось, ими и кончилось. Пропали Бегущие звезды, в один день пропали. Восстановил Карха справедливость, отвел беду. Тут уж точно не монаха заслуга.

Только вот надолго ли?

Что-то коснулось его слуха. Император поднял палец.

Как по команде друзья умолкли и в тишину, заполненную шелестом волн, ворвался далекий ритмичный топот.

— Лошадь? — первым удивился Иркон. — Кто это решился во дворце на лошади разъезжать? Дворец у нас или что?

Его удивление было немного фальшивым, но смысл в словах имелся. После того, что тут было недавно, любая странность сейчас выглядела бы вызовом Императору.

Верлен не стал ничего выдумывать — подошел к двери и, открыв её, с удовольствием вышел на сухое место. Стоило ему открыть дверь, как стало понятно, что никакая это не лошадь, и даже не всадник. Просто где-то недалеко бежал человек. Быстро бежал.

— Монах, — почему-то сказал Казначей. — Некому больше…

Он посмотрел на Иркона, словно предлагал тому поспорить.

— Опять у него неприятности. Торопится и нам жизнь испортить…

— Спорим, что нет, — оживился Иркон, посреди этой юдоли скорби единственный, продолжавший радоваться жизни. От курицы осталась груда мелких костей, но вино в кувшинах еще плескалось. — У монаха бег мелкий, дробный, а это….

— И спорить не буду. Тебя, сироту, обирать совестно…

Шум вдруг пропал. Человек, похоже, устал и перешел с бега на шаг.

Хранитель Печати посмотрел на мрачного Императора, пожал плечами и налив вина в два кубка и приглашающее кивнул казначею.

— Ну, что я говорил? Если б неприятности, то монах непременно бы сюда забежал…

Верлен отступил назад в воду, закрыл дверь, пошел к столу за кубком.

— Наши неприятности от нас не уйдут…

Он не успел дойти, как дверь распахнулась, и на пороге объявился Старший Брат Черет. Лицо его было бурым от прилившей крови. Монах не успел сказать ни слова, как Мовсий привстал.

— Что? Опять?

Никто не вздрогнул, не перепросил ничего. Не вздохнул даже глубже обычного. Мовсий понял, что, как и он сам, его товарищи, все это время жили ожиданием новой беды. Все они смотрели на монаха, как на вестника несчастья.

Черет почувствовал это и слова, готовые сорваться с языка там и остались..

Его остановило ощущение повторения. Несколько дней назад он уже врывался сюда с дурной вестью для тех, кто сидел тут. Для этих же самых людей. И вот снова…

Он поперхнулся готовыми слететь с