2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
приходится слушать престранные вещи. Не догадываясь, о чем думает ее возлюбленный, девушка с жаром продолжала:
— Папа подарит мне чудесное свадебное платье, которое он привез из Италии, а мама обещала дать свое жемчужное ожерелье, знаешь, то самое…
— …которое украли пятнадцать лет назад в Каннах, а Доминик Фонтан по кличке Богач продал твоему отцу?
— Да, именно! С ума сойти, какая у тебя память!
— Боюсь, как бы полиция тоже о нем не вспомнила…
— Полиция? А ей-то какое дело? Папа заплатил за ожерелье, разве нет? И что за мысли тебе иногда приходят в голову, Бруно!
Парень лишь улыбнулся.
— И тем не менее… Сдается мне, у нас на свадьбе будет немало полицейских…
Пэмпренетта тут же ощетинилась.
— Легавые на нашей свадьбе? Да кто же это их позовет?
— Легавых, как ты их называешь, Пэмпренетта, никогда не приглашают, они приходят сами… Пойми, если все друзья наших родителей явятся на свадьбу, это будет самое крупное собрание всех багаленти[1] побережья за последние тридцать лет! И можешь не сомневаться, полиция не упустит такого случая взглянуть, как поживают ее… подопечные и освежить в памяти кое-какие лица… А потому даю тебе добрый совет: спрячь свое ожерелье и носи его только дома, хорошенько закрыв дверь. Иначе ты рискуешь провести медовый месяц в Бомэтт[2]…
— Это несправедливо…
— А по-твоему, та, у кого укради тогда ожерелье в Каннах, сочла это справедливым?
Довод, очевидно, смутил Пэмпренетту, и она слегка замялась.
— Ну, это было так давно…
— Думаешь, если бы его сперли у тебя, через пятнадцать лет ты бы на это чихала?
— Ну нет!
Девушка обиженно надулась.
— И вообще, ты сбиваешь меня с толку всеми этими рассуждениями, — добавила она. — Чего ты, собственно, хочешь?
— Чтобы ты больше не воровала…
— И по-твоему, хорошо, если я начну бездельничать?
— Но ты могла бы работать.
— А я что делаю?
Бруно взял ее за руки.
— Послушай меня, Пэмпренетта… Я люблю тебя больше всего на свете и не хочу потерять… А это неизбежно случится, если ты собираешься продолжать в том же духе. Сколько лет твой отец провел в тюрьме?
— Не знаю…
— А мать?
— О, мама — не так уж много… наверняка меньше твоей!
— Свою мать я почти не знаю. По воскресеньям бабушка водила нас смотреть на нее сквозь прутья решетки… И ты бы хотела нашим детям такого же существования?
— H-н… ет.
— И чтобы они стали жульем, как наши родители?
Пэмпренетта вспыхнула и гневно выпрямилась.
— А ну, повтори, что ты сказал!
— Что наши родители мошенники.
— Ах, значит, я не ослышалась… это… это ужасно… Ты чудовище, Бруно! Ты смеешь оскорблять тех, кто произвел нас на свет? И при этом говоришь о каком-то уважении к Святой Деве, той, кого божественный сын поцеловал у подножия креста?
Бруно в отчаянии воздел руки.
— Но какая связь…
— Надо почитать отца и матерь своих!
— Да, когда они достойны уважения!
— О! Так скажи сразу, что мой отец каналья!
— А кто же еще? С утра до вечера он обкрадывает государство!
— И вовсе нет! Просто папа отказывается подчиняться законам, которых не одобряет.
— Все преступники говорят то же самое.
— Но папа никого не убивал!
— Из-за него мужчины и женщины часть жизни провели в тюрьме, из-за него таможенники убивали контрабандистов, работавших под его же началом, а многие портовые полицейские оставили вдов и сирот. И ты еще уверяешь, будто твой папочка не последний мерзавец?
— Я никогда тебе этого не прощу, Бруно! И вообще, по какому праву ты так со мной разговариваешь? Твой отец…
— То же самое я думаю и о нем, если тебя это утешит.
— Ты попадешь в ад!
— В ад? Только за то, что я хочу, чтобы ты стала честной и наши дети воспитывались в уважении к законам? Да ты, похоже, совсем спятила!
— Вот-вот, давай, оскорбляй теперь меня! Ипполит был совершенно прав!
Бруно приходил в дикую ярость, стоило ему услышать имя Ипполита Доло, своего ровесника, почти так же долго увивавшегося вокруг Пэмпренетты.
— И в чем же он прав, этот Ипполит?
— Он верно говорил, что с тобой мне нечего и надеяться на счастье!
— А с ним, значит, тебя ждет райское блаженство, да?
— Почему бы и нет?
— Ладно, я все понял. Зря я не верил тем, кто писал мне, что, пока я сражаюсь в Алжире, ты обманываешь меня с Ипполитом!
— И ты допустил, чтобы тебе писали обо мне такие гадости? Ты читал эту грязную ложь? Так вот как ты меня уважаешь?
— Но ты же сама сказала, что Ипполит…
— Плевать мне на Ипполита! И все равно я выйду за него замуж, лишь бы тебе насолить!
— Нет, ты выйдешь за этого типа, потому что в восторге от его рыбьих глаз!
— И вовсе у него не рыбьи глаза!
— Ох, как ты его защищаешь!
— Только из-за твоих нападок!
— А по-моему, ты просто его любишь!
— Ну, раз так — прекрасно! Пусть я его люблю! Ипполит станет моим мужем! Он-то позволит мне носить ожерелье! И не назовет меня воровкой.
— Естественно, потому что Ипполит тоже вор и закончит свои дни на
Последние комментарии
5 часов 17 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад