Жаркие ветры [Хулио Кортасар] (fb2) читать постранично, страница - 2

ветвях кокосовых пальм кувыркаются обезьяны и повсюду улыбающиеся африканские лица. Забавно увидеть издалека Маурисио, он уже вполне освоился, играет в настольный теннис с какой-то парой и стариком в рыжих бакенбардах.

После коктейля она вышла на открытую веранду над самым морем и увидела Маурисио вблизи, среди туристов, он появился с женщиной и двумя молодыми людьми в тот момент, когда все увлеченно говорили о морских раковинах и рифах, и спустя какое-то время поинтересовался, откуда прилетела Вера, да, и я из Франции, а профессия – геолог. Неплохо, если бы он действительно был геологом, подумалось Вере, пока она отвечала на расспросы незнакомых людей, да, врач-педиатр, время от времени нужен отдых, чтобы не впасть в депрессию, старик с рыжими бакенбардами оказался дипломатом на пенсии, его супруга одета, словно ей двадцать, но пусть, можно простить в таком месте, где все смахивало на яркий цветной фильм, включая щеголей-официантов и обезьян. Даже название отеля «Trade Winds» напоминало о Сомерсете Моэме, о Конраде, коктейли подавали в кокосах, рубашки расстегнуты, вечером после ужина прогулка вдоль берега, прихотливо разрисованного зыбкими тенями под безжалостно яркой луной, вызывающей великое изумление приезжих, уставших от тяжелого дымного неба.

Последние будут первыми, вспомнила Вера, когда Маурисио сказал, что его комната в самой комфортабельной части отеля, такой шик! однако в бунгало у самого моря – особая прелесть. Вечером играли в карты, а день – долгий-долгий диалог солнца и тени, море, спасительный ветерок под пальмами, теплые накаты волн, которым тело отдает скопившуюся усталость, прогулка в пироге к рифам, где ныряли и плавали в масках, совсем рядом со стайками доверчивых рыбок, и любовались кораллами, красными, голубоватыми. На второй день только и разговоров что о двух морских звездах – одна в розовую крапину, другая в синих треугольниках, а на третий – время заскользило, покатилось, как ласковая морская вода по коже, Вера плавала с Сандро, который возник где-то меж двумя коктейлями, он без умолку говорил о Вероне и о машинах, англичанин с рыжими бакенбардами сильно обгорел, и к нему вызвали врача из Момбасы, лангусты были до невероятия огромные в своих последних жилищах, украшенных майонезом и кружочками лимона, словом – прекрасный летний отпуск. Губы Анны слабо и отстранено улыбались, будто она где-то далеко, а не в баре, откуда на четвертый день вышла со стаканом в руке, ветераны – три дня это срок! – встретили ее на веранде всевозможными советами и наставлениями, к северу полно морских ежей, очень опасных, Боже упаси без шляпы в пироге и непременно что-нибудь на плечи, англичанин, бедняга, дорого поплатился, а негры, нет, чтобы предупредить своих гостей, да о чем говорить, и Анна благодарно, но без пафоса кивает головой, медленно потягивая мартини и как бы показывая всем своим видом, что приехала побыть в одиночестве, наверно из Копенгагена или из Стокгольма, который на время нужно забыть. Чутье подсказало Вере, что Маурисио – с Анной, да конечно с Анной, и меньше чем за сутки, она играла в пинг-понг с Сандро и увидела, как они пошли к морю, как улеглись на песок, Сандро отпустил шуточку насчет Анны, как-то не располагает к себе, стылая, как северные туманы, он легко выигрывал партии, но как истинный итальянский рыцарь время от времени поддавался, уступал мячи, и Вера, понимая это, мысленно благодарила, двадцать один – восемнадцать, не так уж плохо, дело тренировки. В какой-то миг Маурисио, засыпая, подумал, что так или иначе, все складывается хорошо, хотя, смешно сказать – Вера спит в ста метрах от его комнаты, в бунгало под ласковый шорох пальм, тебе повезло, жена, позавидуешь. Они оказались рядом на экскурсии к ближним островам, и веселились от души, когда плавали и придумывали разные игры вместе с другими; Анна сожгла плечи, и Вера дала ей свой крем, поверьте, детский врач со стажем знает про все кремы на свете, англичанин, бедняга, появился сникший, растерянный, на сей раз осмотрительно прикрытый небесно-голубым халатом, вечером по радио без конца говорили о Джомо Кениате ^[2], и о племенных распрях, кто-то знал уйму всего о воинственных масаях ^[3], и опустошая бутылку за бутылкой, занимал общество рассказами об этом народе, страшными историями о львах, и не была, конечно, забыта баронесса Карен Бликсен ^[4], амулеты из слоновьих волос – сплошная ерунда, стопроцентный нейлон, и так, что не возьми в этих африканских странах. Вера не понимала, какой был день – четверг, среда? – когда Сандро проводил ее до бунгало после прогулки по берегу, где они целовались так, как надо целоваться на таком пляже, при такой луне, она позволила ему войти, едва он положил руку на ее плечо, и позволила любить себя всю ночь до рассвета, она услышала странные вещи, узнала, как бывает по-другому, и засыпала медленно, наслаждаясь каждой минутой блаженной тишины под почти невидимой москитной