Семейная тайна [Филипп Гримбер] (fb2) читать постранично, страница - 30
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Оставшись один, я уселся на ствол поваленного дерева. Шпиль маленькой башенки замка за моей спиной вытягивал все дальше свою тень, подбираясь к могилам. Был слышен лишь шелест листьев на легком ветру и тонкий крик дрозда. Я смотрел на свои руки, лежащие на коленях, набухшие вены проступали все отчетливее. Совсем как у отца в последний год его жизни. Наконец я хоть в чем-то стал похож на него. Я вспомнил руки Луизы, ее сильные энергичные пальцы, умевшие унять боль родителей; руки Эстер, похожие на птиц, порхающих возле ее лица во время традиционных воскресных обедов; искалеченную инсультом руку матери, сжимавшую резиновый мячик, чтобы ногти не вросли в ладонь. Моя мать, потерявшая речь, с трудом передвигавшаяся из гостиной в спальню на костылях. Я понял, что должен был чувствовать отец, видя ее такой, ощутил его отчаянное желание отыскать в поникшем силуэте черты той, которая взбиралась на балки разрушенного моста и, легко оттолкнувшись, подобно черной стреле, пронзала синее небо над водами реки Крёз.
Глядя на могилы собак в высокой траве, я снова думал о том, что сделал отец. Обняв жену за талию и нежно поддерживая ее, он помог ей выйти на балкон, чтобы вместе с ней совершить последний — смертельный — прыжок. Какими были его последние слова, которые он шептал ей на ухо?
2
Эстер и Луиза, единственные из всей семьи оставшиеся в живых, сопровождали меня на кладбище Пер-Лашез. Втроем стояли мы у гроба матери, в то время как тело отца, согласно его последней воле, было предано участи Ханы и Симона, став пеплом в печах крематория. Втроем мы дождались выдачи урны с его прахом, чтобы упокоить его рядом с гробом матери в еврейском секторе кладбища. Потом женщины деликатно удалились, оставив меня наедине с родителями. Они уходили по аллее, обсаженной высокими деревьями, сгорбленные, подавленные, какими были они после перехода демаркационной линии. Я поспешил догнать их, занял место посередине, взял каждую за руку и решительно повел их с кладбища.Спустя какое-то время я узнал, что чета Кларсфельд готовит к публикации книгу, посвященную детям, погибшим во время депортации. Я отнес им фотографию Симона, которую бережно хранил в одном из ящиков своего стола, и сообщил необходимые сведения. Через несколько месяцев я получил толстый том в черной обложке, чудовищный альбом, наполненный детскими улыбками, нарядными платьями, парадными воскресными костюмами. Там был и Симон — стоял на фоне пшеничного поля, щурясь на солнце.
Через много лет после того, как призрак брата покинул мою комнату, после того, как я предал земле всех, кто был мне дорог, мне удалось подарить Симону могилу, на которую он не имел права раньше. Он упокоился здесь, в окружении других детей, которых постигла та же участь, на странице, где помещена его фотография со странно коротким интервалом между датами рождения и смерти и его именем, написание которого так незначительно отличается от моего. Эта книга служит ему могилой.
Последние комментарии
4 часов 24 минут назад
4 часов 32 минут назад
5 часов 51 секунд назад
5 часов 4 минут назад
5 часов 5 минут назад
5 часов 12 минут назад