Синдбад-мореход [Олег Ула-Хо] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

своей участью, а звезда смотрела вниз, на лодки, гонимые ветром, похожие на акулий выводок посреди гигантского вогнутого диска океана. Утром звезда попрощалась и растаяла.

Гигантская тень пробежала по морю, вобрав в себя и лодки пиратов. Это была летающая гора. Она высвободила свои корни и летела, размахивая, как крыльями, облаками. Синдбад смотрел и дивился, пираты были невозмутимы. Гора прошла небосвод и скрылась за окоемомб оставив легкие облачка, которые как пух кружились в небе.

Белокаменный город потомков Ханумана. По улицам расхаживали обезьяны в ярких нарядах, шествовали матроны со своими хвостатыми чадами, спешили во дворец правителя вельможи на колесницах. В цветах их одежд отражался весь день: розовый цвет, как остаток утренней зари, темно-синий, как намек о предстоящем вечере, золотистый, как знойный полдень. Синдбад видел белые купола храма — (белые бутоны). Громадного лежащего Будду, высеченного из благородного камня. Процессию обезьян — (цепочку муравьев). Пираты вели Синдбада дальше. Возле цирюльни седая обезьяна молоточками выводила затейливую мелодию на ксилофоне и гонгах, обезьяны помоложе пили вино, плясали, обнимали своих подруг. На базаре торговали рисом, ротарогом, сандаловым орехом, гвоздикой, мускатным орехом, носорожьим рогом, слоновыми бивнями, цветной бумагой. А вот и невольничий торг. В продаже темнокожие мужчины в татуировках и светлокожие женщины в браслетах. Чтобы не видеть позор, Синдбад закрыл глаза, тоска текла по венам его скованных рук. Подошел жующий бетель обезьяна-купец и принялся яростно торговаться с разбойниками, брызгая красной слюной. Расплатившись, он продел Синдбаду кольцо в нос и повел на цепочке в порт. Он приказал Синдбаду грузить товары на корабль. Стоило Синдбаду помедлить, как купец награждал его ударом тяжелой плети, оставляя жгучие полосы на спине. И только когда корабль был уже в море, обессиленный Синдбад забылся сном в ногах у хозяина. Его разбудили голоса. Он вышел на палубу. «Синдбад, посмотри в ту сторону. Мы подошли к островам Махараджи. Не правда ли красиво?» Небо озаряли багровые вспышки вулкана. «Это та самая гора, что летела по небу, — и вдруг он понял, что он на своем корабле, среди своих моряков и друзей-купцов. — Так что же произошло? Не понимаю… Остров павлинов, город обезьян…».

«Постой, Юсуф, а где тот человек с затонувшего корабля, которого мы недавно спасли?» — «Никого мы не спасали, ни одного незнакомца я не видел вот уже целую неделю. Только однажды альбатрос опустился на нашу палубу».

«Халид, что за птица садилась на палубу корабля?» — «Извини, Синдбад, я не помню никакой птицы. Два дня назад я видел плывущую ледяную гору с правого борта».

На островах, чтобы умилостивить богов разбушевавшегося вулкана, был объявлен праздник. Изобильное пиршество, ритуальные танцы, петушиные бои отвлекли Синдбада от неясных мыслей.

Тайбо[5]
Уловили невиданно громадную черепаху. Лежала она на палубе, как небесный камень. На панцире черепахи проступал резкий черный знак. Хоть и не были робкими мореходы, но похолодели у них сердца — недоброе чувство рождал этот знак — бросая на него угрюмые взгляды повели они разговоры, что не под счастливой звездой вышли они в плавание. Тогда Аббас сказал: «Синдбад, сколько недель мы в пути и все безуспешно. Синдбад, этот знак предсказание нам свыше. Пора повернуть корабль, возвращаться к родным берегам; мы обменяли весь наш товар, мы в барыше. Синдбад, не искушай судьбу, откажись от своего замысла. Смертному никогда не стать бессмертным. Твоя гордыня опасна. Аллах велик, вернемся на родину».

Не сразу ответил Синдбад, он сказал: «Я продолжу свой путь. Кто пойдет со мной?» Никто не откликнулся. Тогда Синдбад оставил корабль, но перед тем, как сойти на берег, он перенес начертания с черепашьего панциря на свой пояс.

В приморском городе Синдбад встретил купцов-лодочников, что собрались вверх по течению за товаром в глубь страны, и он присоединился к ним. Проплывали мимо пагоды, рыбацкие селения. День был туманный. Синдбад смотрел как летели темные птицы: плавно опираясь о воздух или ровными черными махами смежая крылья. Их смутные тела обволакивал туман. Слышен был легкий свист. Птицы, летящие в тумане — красивые и страшные — это последнее, что он видел перед тем, как впал в забытье. Лихорадка скрутила его. Птицы неслись сквозь туман — в его голове. Жар был так силен, что он забыл свое имя. Временами дыхание покидало его, жизнь исчерпывалась. И тогда купцы оставили его заботам старого монаха. Не приходящего в себя монах кормил через бамбуковую трубку, поил лечебными отварами. Хворь прошла быстро, также как и схватила. Он увидел монаха в шафрановом одеянии, но не было звуков… И он бродил в горах, вспоминая себя… Однажды его глазам предстало беззвучное шествие стягов и знамен. Это с севера спускалось войско Владыки нефрита, а с юга поднялось войско Детей дракона. Панцирные войны оснащенные секирами,