Егорушка [Марина Ивановна Цветаева] (fb2) читать постранично, страница - 2
- Егорушка (а.с. Поэмы) (и.с. Марина Цветаева. Собрание сочинений в 7 томах (Терра)-3) 154 Кб, 32с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Марина Ивановна Цветаева
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (13) »
красные,
А у волка – сизые.
Оба до овец опасные:
Одной слюнкой лизаны.
У Егорки башка кольцами. А у волка – космами Ну а уж мозгами сходственны: Одним гребнем чесаны.
У Егорки – штаны рваные, А у волка – драные. Оба гости – в лесу – званые: Одним млеком – пьяные.
Одно слово: братья крестные: Оба: рвань отборная! Из одной лоханки трескают: Одной грудью вскормлены!
С зарею – как хлебом накормит мать — Заборы ломать да <бока> ломать. Где энти прошли: словно вражья рать: Вовек уж лесам не встать.
Да друг перед дружкою силой хвастать: Овчаров дражнить, по амбарам шастать.
Егорушка вброд – и волчонок вброд, Себе чего в рот – и волчонку в рот, Почище чем бабы в голодный год Московский блюдут черед.
Десятый чугун опростают с братцем — Д’ну обниматься, д’ну целоваться!
А баба одна забрела во двор, Да к печке – а в печке-то – вой да ор. Еще не очнется с тех самых пор, Как тот ему спинку тер!
Без щелоку, чай, без мочалки-мыла, А так себе – волчьим манером: рылом.
Чуть где коромысло – бабье, держись! Ведерки-то с горки, – да вверх, да вниз! А поп-то у нас потому и лыс, Что тот ему хвост отгрыз.
<А к вечеру, дел переделав тыщу,> В овражке лежат, друг у дружки ищут.
Ох синь моя звездная, райский сад! Ох ноченька поздня, покров-наш плат! У Господа Бога и волк, знать, свят... Где свалятся – там и спят.
И сладко так спят, хоть никто не стелет: Дыханьице-пар на две части делят.
Храпят себе дружно — И дело святое! Друг – с другом. Блуд – с блудом, — Волчонок с дитею!
<Тот и другой Без стежек прут – > Идут На разбой И блуд.
Егорка-то: фью, Тот ушьми подвижет. Егорка-то: тьфу! А волчок подлижет.
Идут – горы гудут, Идут – лес взором жгут, Что пожар – то за спиной кумач раздут.
Пожар – рубаха-то! Зато штаны-то! Из плису-бархату — Как плугом взрытые!
Как рой чертей-бесов Bкpyг ног-то крутятся. Идут, кpacy с кустов Сбивают прутиком.
Дорога дальняя, Дорога ранняя. Идет с волком дитё — Заместо ангела.
(С хвостом ли ангел наш, Али с крылом – нам што? Лишь бы служил нам кто! Лишь бы любил нас кто!)
Идут кустом-леском, Идут рекой-мостом, Идут холмом-горбом, Идут кремнем-песком.
Последня корочка Давно проглочена. Глядит Егорушка: Тын позолоченный.
За тыном – райский сад, Глядит: кусты в цветах, Меж них – скворцы свистят На золотых шестах.
Остановился тут Егор – <воззрился> тут. – На кой цветы цветут? Их и козлы не жрут!
А волк-то вторит, сват, Нос сморщив замшевый: – На кой скворцы свистят, Когда не жрамши мы?
Как красная искра Меж них зажглась. Волк братцу: – Садись, Братец и – раз — Козлом – через тын — В сад.
А сад – не просто сад: В цветах скворцы свистят На золотых шестах — Знать сад-то – царский сад!
Егоркин – скорый суд, Егоркин – грозный вид: На кой цветы цветут, Раз в брюхе – гром гремит?!
А волк-то вторит, сват, Нос сморщив плюшевый: “Зачем скворцы свистят, Раз мы нe кyшамши?”
И – ну – кусты костить, И – ну – шесты трясти! А с высоты скворцы Над волчьей хитростью
Уж так свистят, свистят На золотых шестах, Что волк Егорку в зад Зубами – хвать в сердцах!
И все растет их злость Огнем-соломою. Уж все кусты-то в лоск, Шесты поломаны,
Егоркин рваный зад, Егоркин страшный взгляд. В очах-то – красный ад. Ну уж и царский сад!
– Ась? — Алой рекой – лиясь, Белой фатой – виясь, В небе – заря взялась, В травке – тропа взялась.
И по тропе по той, Под золотой фатой, Плавной, как сон, стопой — Матерь с дитей.
В белых цветах дитя — Словно в снегах – дитя, В белых <холстах> дитя — Как в облаках – дитя,
В pyчкe платочек-плат Алый-знать-клетчатый, И голубочек над Правым над плечиком.
Остолбенел Егор, Стоит навытяжку. <И тут, потупив взор,> Им молвит дитятко:
“Зачем шесты трясти? Скворцы – ручные все. <Зачем кремень в горсти?> Мы здесь родные все”.
И ручкой манит их, И ручки тянет к ним, И на ушко словцо Шепочет маменьке.
Побагровел Егор. А тот-то: “Братец мой!” Побагровел Егор, — Да как раскатится!
Да как взгремит в упор: – Твой золоченый тын! А я – так вор-Егор, Егор – ничей я – сын...
А волк-то вторит, сват: – Наш невысокий чин. Егор он – волчий брат, Егор – ничей он сын.
(А сам-то желтый глаз Скосил на птиченьку.) И серебром смеясь. Им молвит дитятко:
– “Ты злость-то брось, родной. Ты мне насквозь родной! Не только гость ты мой, <Не быть нам врозь с тобой...>
Ты приходи, Егор, Ко мне по яблочки!” Ему в ответ Егор С великой наглостью:
– “Что надо – сам беру, Мой путь – к чертям в дыру, Моя вся кровь в жару, Овец сырьем я жру!”
А волк-то
У Егорки башка кольцами. А у волка – космами Ну а уж мозгами сходственны: Одним гребнем чесаны.
У Егорки – штаны рваные, А у волка – драные. Оба гости – в лесу – званые: Одним млеком – пьяные.
Одно слово: братья крестные: Оба: рвань отборная! Из одной лоханки трескают: Одной грудью вскормлены!
С зарею – как хлебом накормит мать — Заборы ломать да <бока> ломать. Где энти прошли: словно вражья рать: Вовек уж лесам не встать.
Да друг перед дружкою силой хвастать: Овчаров дражнить, по амбарам шастать.
Егорушка вброд – и волчонок вброд, Себе чего в рот – и волчонку в рот, Почище чем бабы в голодный год Московский блюдут черед.
Десятый чугун опростают с братцем — Д’ну обниматься, д’ну целоваться!
А баба одна забрела во двор, Да к печке – а в печке-то – вой да ор. Еще не очнется с тех самых пор, Как тот ему спинку тер!
Без щелоку, чай, без мочалки-мыла, А так себе – волчьим манером: рылом.
Чуть где коромысло – бабье, держись! Ведерки-то с горки, – да вверх, да вниз! А поп-то у нас потому и лыс, Что тот ему хвост отгрыз.
<А к вечеру, дел переделав тыщу,> В овражке лежат, друг у дружки ищут.
Ох синь моя звездная, райский сад! Ох ноченька поздня, покров-наш плат! У Господа Бога и волк, знать, свят... Где свалятся – там и спят.
И сладко так спят, хоть никто не стелет: Дыханьице-пар на две части делят.
Храпят себе дружно — И дело святое! Друг – с другом. Блуд – с блудом, — Волчонок с дитею!
* * *
Еще раз сбылась заря, Господень промысел Поднялся Егор с волком на промысел.<Тот и другой Без стежек прут – > Идут На разбой И блуд.
Егорка-то: фью, Тот ушьми подвижет. Егорка-то: тьфу! А волчок подлижет.
Идут – горы гудут, Идут – лес взором жгут, Что пожар – то за спиной кумач раздут.
Пожар – рубаха-то! Зато штаны-то! Из плису-бархату — Как плугом взрытые!
Как рой чертей-бесов Bкpyг ног-то крутятся. Идут, кpacy с кустов Сбивают прутиком.
Дорога дальняя, Дорога ранняя. Идет с волком дитё — Заместо ангела.
(С хвостом ли ангел наш, Али с крылом – нам што? Лишь бы служил нам кто! Лишь бы любил нас кто!)
Идут кустом-леском, Идут рекой-мостом, Идут холмом-горбом, Идут кремнем-песком.
Последня корочка Давно проглочена. Глядит Егорушка: Тын позолоченный.
За тыном – райский сад, Глядит: кусты в цветах, Меж них – скворцы свистят На золотых шестах.
Остановился тут Егор – <воззрился> тут. – На кой цветы цветут? Их и козлы не жрут!
А волк-то вторит, сват, Нос сморщив замшевый: – На кой скворцы свистят, Когда не жрамши мы?
Как красная искра Меж них зажглась. Волк братцу: – Садись, Братец и – раз — Козлом – через тын — В сад.
А сад – не просто сад: В цветах скворцы свистят На золотых шестах — Знать сад-то – царский сад!
Егоркин – скорый суд, Егоркин – грозный вид: На кой цветы цветут, Раз в брюхе – гром гремит?!
А волк-то вторит, сват, Нос сморщив плюшевый: “Зачем скворцы свистят, Раз мы нe кyшамши?”
И – ну – кусты костить, И – ну – шесты трясти! А с высоты скворцы Над волчьей хитростью
Уж так свистят, свистят На золотых шестах, Что волк Егорку в зад Зубами – хвать в сердцах!
И все растет их злость Огнем-соломою. Уж все кусты-то в лоск, Шесты поломаны,
Егоркин рваный зад, Егоркин страшный взгляд. В очах-то – красный ад. Ну уж и царский сад!
– Ась? — Алой рекой – лиясь, Белой фатой – виясь, В небе – заря взялась, В травке – тропа взялась.
И по тропе по той, Под золотой фатой, Плавной, как сон, стопой — Матерь с дитей.
В белых цветах дитя — Словно в снегах – дитя, В белых <холстах> дитя — Как в облаках – дитя,
В pyчкe платочек-плат Алый-знать-клетчатый, И голубочек над Правым над плечиком.
Остолбенел Егор, Стоит навытяжку. <И тут, потупив взор,> Им молвит дитятко:
“Зачем шесты трясти? Скворцы – ручные все. <Зачем кремень в горсти?> Мы здесь родные все”.
И ручкой манит их, И ручки тянет к ним, И на ушко словцо Шепочет маменьке.
Побагровел Егор. А тот-то: “Братец мой!” Побагровел Егор, — Да как раскатится!
Да как взгремит в упор: – Твой золоченый тын! А я – так вор-Егор, Егор – ничей я – сын...
А волк-то вторит, сват: – Наш невысокий чин. Егор он – волчий брат, Егор – ничей он сын.
(А сам-то желтый глаз Скосил на птиченьку.) И серебром смеясь. Им молвит дитятко:
– “Ты злость-то брось, родной. Ты мне насквозь родной! Не только гость ты мой, <Не быть нам врозь с тобой...>
Ты приходи, Егор, Ко мне по яблочки!” Ему в ответ Егор С великой наглостью:
– “Что надо – сам беру, Мой путь – к чертям в дыру, Моя вся кровь в жару, Овец сырьем я жру!”
А волк-то
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (13) »
Последние комментарии
1 час 46 минут назад
1 час 54 минут назад
1 день 13 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 21 часов назад