В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
по — прежнему гудел гонг — горько, отчаянно… Кто — то продолжал колотить в него с тем упорством, которое свойственно безумцам.
* * *
Вниз от летних домов ведет дорога — ночью, понятное дело, никто по ней не ходил и не ездил, но я знал, что она достаточно широкая, чтобы пропустить подводы, груженые скарбом, так что два человека даже в ночи могли пройти по ней, не боясь заблудиться. И мы уже прошли так несколько лиг, когда я вдруг понял, что дорога тоже изменилась — деревья обступили ее со всех сторон, стиснули, пока она не превратилась в узенькую тропку. Теперь по обе ее стороны стояла черная стена старших деревьев — обычно — то они не бегают с места на место, подобно молодой поросли, которая так и норовит вылезти поближе к жилью, чтобы найти себе место получше, где вдосталь тепла и света. Но сейчас на них что — то нашло, на эти деревья.
Я сказал:
— Гляди, Матвей, они съели тропу.
— Может, это из — за того пожара, — сказал Матвей, — кому нравится, когда напускают огонь? Вот они и сорвались с мест.
— А я думал, лес сгорел…
— Его не так — то просто сжечь. Может, — добавил он, — на место тех, сгоревших, пришли дикие деревья, из самой глуши. Они не такие спокойные, как наши.
— Они на нас злятся, как ты думаешь?
Я сразу представил, как дикие деревья хватают нас своими руками — ветками и поднимают вверх, и терзают беззащитную плоть.
— Большей частью, — сказал он, — деревьям нет дела для людей. До отдельных людей, во всяком случае. Они нас не тронут. Ты боишься?
Я, разумеется, боялся, но сказал, что нет, не боюсь.
Тропка все сужалась, а лес стоял по обе ее стороны, как черная стена, и меня взяло сомнение.
— А ты уверен, что это та тропа, Матвей? Куда они нас ведут?
— Ну, так найди другую, — раздраженно ответил он.
— Может, зажечь огонь?
Кресало у меня было с собой, понятное дело, но вообще — то про огонь после всего, что случилось, мне было и думать тошно. Матвею, вроде, тоже.
Он сказал:
— Этого еще не хватало. Ты и впрямь хочешь, чтобы они разорвали нас на части?
— Может, вернуться?
Он молча пожал плечами.
Я на всякий случай обернулся — не крадется ли за нами кто — порождение леса, так и не простившее людям недавней обиды.
— Матвей, — сказал я, — ты только погляди!
Тропы больше не было.
Она смыкалась у нас за спиной — по мере того, как мы продвигались к берегу, лес затягивал свои раны, молча и непримиримо выталкивая людское племя.
Мы оказались небольшой поляне — лес теперь окружал нас со всех сторон.
Я озирался, пытаясь разобрать, где мы находимся — ничего нельзя было понять.
Стволы во мраке чуть светились — иначе я вообще ничего бы не увидел.
— И что теперь, Матвей? — спросил я.
— Пойдем напрямик. — Сказал он, — через лес.
— Куда? В какую сторону?
— Море должно быть где — то поблизости, — ответил он, — погоди.
Мы замерли, прислушиваясь, но вместо шума волн, я услышал откуда — то издалека знакомый голос.
— Люк! — звал он тихо и печально, — Люк!
Я вцепился Матвею в руку.
— Это она! Она там, в лесу, совсем одна! Ей страшно!
— Ты так думаешь? — спросил он.
Я почти не мог разглядеть его лица.
— Люк, — тихо сказал голос откуда — то из тьмы, — Это ты?
Я выпустил руку Матвея, и, отбежав к темным стволам, крикнул:
— Тия?
— Ты уверен, что хочешь ее видеть? — спросил Матвей. — Что это все еще она?
— Я слышал ее. Это она. Она не может измениться… и потом… Ей так одиноко…
Он покачал головой.
— Люк! — раздалось уже ближе, — Люк!
— Тия! Мы здесь! Иди сюда!
У меня за спиной хрустнула ветка. Я обернулся. Матвея не было.
Я попятился, не отрывая глаз от смыкающейся вокруг стены леса.
— Люк! Где ты! — звал нежный голос.
Я не ответил. Огромный чужой мир окружал меня — я был совсем один в сердце молчаливой, выжидающей, напоенной странными запахами вселенной.
Голос все звал меня, но мне было некуда спешить. Я сел прямо на землю, обхватил колени руками и стал ждать.
Трава теперь обступила меня в точности как до того — деревья. Что — то там шевелилось, в этой траве. Я протянул руку, чтобы раздвинуть спутанные стебли и увидел крохотное, с мою ладонь, существо, вцепившееся лапками в верхушку стебля. Я, было, отпрянул, но она больше не двигалась. В сонном свете, исходящем от деревьев, я разглядел ее. Это была просто куколка, наподобие тех, что напали.
Я сидел и смотрел на нее — сморщенная, уродливая. Такая маленькая.
Должно быть ее стебель казался ей целым миром — единственным, за что стоит держаться.
Она была мертвая.
Верно, она была совсем мертвая, застывшая, карикатурное лицо обращено к небу, глаза затянуты мутной пленкой.
Потом что — то произошло.
На спине у нее появилась трещина — темная, чернее, чем она сама, и в этой расщелине шевелилось что — то влажное и дышащее.
Оно отчаянно карабкалось наружу, пытаясь выбраться из омертвевшей оболочки.
Выбралось.
И я увидел светляка. Я все никак
Последние комментарии
19 часов 56 минут назад
20 часов 10 минут назад
21 часов 18 минут назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 9 часов назад