Смерть придет (Неоконченный рассказ) [Ингеборг Бахман] (fb2) читать постранично, страница - 4

жесткой она была, кусочка сахару, бывало, внучатам не даст, какой была одинокой и насколько умнее других, как зачитывалась книгами и все-все знала по истории, про Рудольфа фон Габсбурга, и про императора Максимилиана, и про принца Евгения, и как она часами громко и отчетливо читала у себя в спальне книжку по истории, никто не смел к ней входить, никто не смел говорить ей "ты", под конец она стала думать, будто все хотят ее отравить и будто бы против нее плетется заговор, в то время тетя Эрна всегда плакала, - она почти поверила, что другие тоже поверили, будто бы она хочет отравить Нону, а дядя Петер перестал бывать в доме, так как не желал терпеть, чтобы его называли убийцей собственной матери...

Разве я была бы достойна принадлежать к какой-либо семье, если бы выдала затаившихся в ней убийц, донесла бы на воров. Наверно, можно обличать преступления и пороки чужих семей, но выдать собственную, с ее нарывающими гнойниками, - этого я никогда не сделаю. И все же в своей семье мне дозволено видеть больше, нежели в любой другой. В том, что касается нашей семьи, у меня развилась необычайная зоркость, необычайно чуткий слух к ее языкам, меня сковало великое молчание о столь многом, о чем следует умалчивать в такой непосредственной близости.

Будем молчать. Наша семья, которая расплодилась на Земле, как человечество среди чуждых ему существ, наша семья, от которой миру уже не излечиться.

Я и Мы. Разве иногда я не думаю просто "мы"? Мы женщины и мы мужчины, мы души, мы проклятые, мы шкиперы, мы слепые, мы слепые шкиперы, мы ученые. Мы с нашими слезами, тщеславными помыслами, желаниями, надеждами и отчаянием.

Мы неделимые, разделенные каждым в отдельности, и все-таки Мы.

Разве не подразумеваю я, что это Мы идем против смерти, Мы, сопровождаемые покойниками, Мы, клонящиеся к упадку, Мы бесполезные?

В столькие моменты жизни это бываем Мы. Во всех мыслях, какие я больше не в состоянии продумывать одна. В слезах, которые могут быть выплаканы не только обо мне.

Мы желаем Нам к Новому году. Мы Нам желаем, чтобы Рози почувствовала себя лучше, желаем тете Эрне легкой смерти. Боимся дяди Эди. Думаем часто о Нане.

Нана, которая бесшумно шмыгала из двери в дверь и смешивала напитки, которая гнала скот на водопой. Нана, которая говорила: о Боже, о Боже. Так начиналась каждая ее фраза. Нана, которая сошла с ума, и ее пришлось привязать к кровати. Которая была в психлечебнице и боялась умереть с голоду, которой никто не давал хлеба, которая украла тыкву с соседского поля. Так мало про Нану, и все-все про Нану - кто она была, кто она есть, наша покойница?

Не наказывайте ее. Не наказывайте нас - ни за кого. Змеиное племя, избранники, вот мы кто, и один хочет нас растоптать, а другой - возвеличить. Всегда - мы, и я хочу, чтобы меня любили ради всех.