Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
Недавно я с удивлением узнал, что взрослым практически не снятся сны. Я счел это странным и сперва не поверил. Я-то каждую ночь их вижу, цветные, яркие, реалистичные. Откуда они берутся, эти видения? Заложен ли в них скрытый смысл, или они случайны, как едва уловимый аромат, принесенный дуновением ветерка — был и растворился? Но даже если случайны, как удивительно органичны и последовательны они бывают порой!
Как раз на днях мне приснился один из них. Сколько он продолжался — Бог его ведает, время во сне течет по-иному, оно сжато и разделено на краткие отрезки значимых событий, но проснувшись, я почувствовал, что могу в точности воспроизвести всю приключившуюся во сне историю. Вот как это было…
Кажется, все началось с темной комнаты с высокими потолками в старинном особняке, который располагался где-то в Корнуолле, на отшибе, вдали от городов и деревень. Здание из крупного скального камня, когда-то, может быть, и более светлое, но за века почерневшее от дождей и увитое плющом, мрачной громадой возвышалось на крутом утесе, словно гнездо орла, и на многие мили вокруг не было ни единого проблеска огня, кроме тусклого света его высоких, но узких окон.
Это был девичий пансион, не то школа, не то монастырь. Место, в котором было страшно оказаться. Трясина, затягивающая в свою беспросветную глубь, тюрьма для юных душ, спрятанных от мира, его бед и радостей.
Во сне трудно определить собственное <Я>. Иногда ты бродишь по улицам и галереям, наблюдая все собственными глазами, иногда напротив, со стороны взираешь на собственный образ, а иногда вообще отсутствуешь, как действующее лицо, и блуждаешь по лабиринтам видений, как безвольный свидетель, лишенный ощущения себя. В точности так было и в этот раз.
Тьма постепенно начала рассеиваться. Нет-нет, не просветлевать, а именно рассеиваться, и из-под ее черного драпа выступили мрачные контуры большого резного шкафа, овал какого-то старинного портрета с ехидным и злобным лицом, а также резкая, контрастная лунная тень оконной решетки. Из-под одеяла (это была спальня) послышались чьи-то приглушенные всхлипывания. В комнате оказалось еще несколько кроватей, и одна из их хозяек перевернулась на другой бок, проворчав какую-то грубость в адрес новоприбывшей воспитанницы…
Утром старая сухощавая женщина разбудила девочек, приказала одеваться и следовать за ней. Какие-то утренние процедуры, гигиена, построение в темном коридоре со скрипучим деревянным полом… Новоприбывшим объясняли распорядок казармы и нахваливали высокий уровень образования, который этот интернат давал своим пленницам.
Прогулка была краткой из-за плохой погоды, но в таком месте, кажется, иной погоды быть и не могло. Штормило. Волны яростно бились о скалы, насыщая и без того промозглый и ледяной воздух солеными брызгами. Где-то надрывались испуганные птицы. Осенняя листва облетала с деревьев и бесконечной стаей проносилась мимо воспитанниц и их наставниц, укутанных в пальто, какие носили лет двести тому назад. Ураган трепал полы их шляпок, привязанных лентами. Все были одеты в темно-серое, по-приютски…
И снова вечер. Поздний, пробило одиннадцать. Было ли это в тот же день, или неделю спустя — я не знаю. Известно лишь то, что к этому времени девочка освоилась со своим новым положением и больше не плакала. Она просто лежала на кровати и смотрела в потолок, пытаясь разобрать очертания всевозможных фей и амуров, когда-то украшавших высокие своды, а ныне замазанных, чтобы не попадались на глаза благопристойным отроковицам и не вредили их воспитанию.
Мистический страх, овладевший ее душой в первые дни, теперь постепенно уходил, теснимый детским любопытством. Ей хотелось наконец узнать, что в этом громоздком шкафу, чей это портрет, откуда всю ночь доносятся слабые отзвуки речи и хохота, хотелось открыть в этом мрачном замке как можно больше дверей. Но страх был все еще силен и удерживал ее под одеялом, словно зверька в норе, вздрагивающего при всяком шорохе и сжимающегося в комочек от жуткого завывания ветра в отдушинах и колебания теней на стене.
Снова минул какой-то отрезок времени, и вот я уже вижу, как она украдкой покидает комнату и выбирается в коридор, освещенный редкими лампами. Стены отделаны темной дубовой доской, с развешанных на них портретов смотрят строгие карикатурные лица.
Бесконечная череда коридоров, лестниц, поворотов, дверей. Исследовать этот Корнуольский Тауэр оказывается одновременно жутко и любопытно. За одной из дверей обнаруживается комната наставника по… Я не помню, чему обучал их этот человек. Hо комната пуста. Она освещена чуть ярче коридора. На тумбе стоит стеклянный графин и модель парусника, борта которого усеяны пушечными портами. Пахнет табаком. Высоко на стене подвешена шпага в черных ножнах. Колеблется пламя свечей на узорчатом подсвечнике. В камине трещат дрова и завывает вездесущий ветер…
Коридор. В отдалении
Последние комментарии
11 часов 57 минут назад
12 часов 13 минут назад
12 часов 26 минут назад
12 часов 31 минут назад
15 часов 3 минут назад
15 часов 7 минут назад