Отныне только легкий флирт [Беверли Терри] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (74) »
Беверли Терри Отныне только легкий флирт
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Весна – пора любви. Чушь собачья! Холли резко откинула с плеч гриву вьющихся черных волос и решительно отвернулась от лужайки перед алленбургским[1] приютом для престарелых, не желая видеть раскинувшийся на ней роскошный цветник с тюльпанами, азалиями и кизиловыми кустами. Говорят, что май – месяц радости. Снова чушь! После того, что ей пришлось пережить в последний уик-энд, Холли как никогда остро ощутила, какое счастье, что у нее есть ее работа в приюте, где она ведает времяпрепровождением его обитателей, а они платят ей благодарностью и любовью. Холли поднялась по ступенькам и миновала просторный центральный холл здания – когда-то это был частный особняк. На террасе сидела Грейс Квилл, одна из ее добровольных помощниц на общественных началах, и Холли ее окликнула. – Привет, Холли, – ответила Грейс, поднимая глаза от разложенных перед ней газетных материалов – она готовилась к проведению дискуссионного клуба. – Уик-энд прошел хорошо? – Не сказала бы. – Холли глубоко вздохнула. – В субботу у меня дома вечеринка. Поздновато, конечно, приглашаю, но надеюсь все же, что вы со Стивом сможете прийти. Грейс была на несколько лет старше двадцатипятилетней Холли и уже замужем. Она прекратила вырезать заметки и статьи о строящемся поблизости торговом комплексе и внимательно взглянула на Холли. – Я бы с великим удовольствием, но окончательный ответ смогу дать лишь через пару дней. А по какому поводу торжество? – Она вскинула голову, но ее высоко взбитые каштановые локоны, покрытые густым слоем лака, шевельнулись едва-едва. – По поводу расторжения помолвки. – И Холли подняла левую руку, чтобы показать – обручального кольца на безымянном пальце нет. Грейс, пораженная, раскрыла рот. – Ты вернула Рейнольдсу его кольцо? – Не я вернула, а он потребовал его вернуть. – О бедняжка! – Лицо Грейс исказила гримаса жалости. – Ну, поговорим потом, – бросила Холли уже на ходу, не желая выслушивать соболезнования Грейс и ее расспросы. Ну и что тут такого ужасного? – уговаривала она саму себя, входя в пристроенное с северной стороны здания крыло, где находился ее кабинет. Отвергнута, ну и что из того? Она справится с этой неприятностью. Что бы там ни говорила ее мать, Рейнольдс Дж. Фурд не единственный. Мало ли рыбы в море! Холли села за свой письменный стол, просмотрела расписание мероприятий на эту неделю и углубилась в изучение общенационального бюллетеня для сотрудников приютов, поместившего новые федеральные постановления. Сухой язык правительственных указов действовал на Холли успокаивающе – от них исходило ощущение стабильности. Это тебе не какой-то несостоявшийся жених. Хотя дверь в кабинет была распахнута настежь, кто-то все же вежливо постучал, прежде чем войти. – Что я слышала о тебе и Рейнольдсе! Грейс сказала, что вы решили расстаться. – Трина Бакнелл с озабоченным выражением на миловидной круглой мордашке вошла в кабинет. Холли с напускной веселостью помахала ей рукой. – Меня отвергли. Бросили. Все кончено. Забыто! Трина, молодая блондинка крепкого телосложения, водила приютский автобус и, кроме того, вела занятия по рукоделию. – Что случилось? – Она плюхнулась на один из двух стульев в опрятной комнатке Холли. – И когда? Еще в субботу на церковном обеде кольцо, помню, красовалось на обычном месте. Я как сейчас вижу его. – Сохрани это воспоминание навечно, – иронически улыбнулась Холли. – Оно войдет в историю как свидетельство моего последнего появления в общественном месте с фамильным бриллиантом Фурдов на руке. Как она ни старалась казаться беспечной, глаза ее неожиданно для нее самой наполнились слезами. Стараясь скрыть их, она схватила со стола папку с копиями квартальных отчетов и принялась рассовывать их в ящички с картотекой. – Но что произошло? – настаивала Трина. Воспоминания и вызванное ими возмущение вмиг осушили глаза Холли. Она снова повернулась лицом к Трине. – Все началось с того, что пропал платок мистера Нортона. – Не может быть! – в ужасе воскликнула Трина. Платок с монограммой, принадлежавший джентльмену восьмидесяти семи лет от роду, мистеру Нортону, давно стал в приюте притчей во языцех. Это был подарок давно умершей жены Нортона, и поэтому он должен был всенепременно кокетливо выглядывать из его нагрудного кармана, иначе Нортон чувствовал себя вроде бы и неодетым. – Не волнуйся, – успокоила ее Холли, – платок нашелся, вернее, я нашла его. Но из-за него и заварилась вся каша. – А как же получилось, что я ничего не заметила? – нахмурилась Трина. – Ты уже усадила первую группу и уехала. Я же помогала разместить остальных в пикапе, когда мистер Нортон хватился своего платка. На обычном месте его не оказалось. Трина закатила свои большие голубые глаза. – Представляю себе, что было. У бедняги начался сердечный приступ. – Он и в самом- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (74) »
Последние комментарии
2 часов 37 минут назад
2 часов 54 минут назад
3 часов 19 минут назад
3 часов 51 минут назад
4 часов 58 минут назад
6 часов 38 минут назад