Хуан-Тигр [Рамон Перес де Айала] (fb2) читать постранично, страница - 2

по дешевке. Романы напрокат. Няньки на выбор. Лучшие в мире кормилицы. Мастера своего дела. Молоко гарантируем. Врач-гомеопат. Бесплатные консультации, дешевые лекарства. Настои, вытяжки и снадобья собственного изготовления. Советы, как принимать слабительное и пускать кровь. Четыре медяка за совет. Дешевле некуда.

Неграмотные пусть спросят у Хуана-Тигра, что здесь написано.

Своей одеждой Хуан-Тигр напоминал и мастерового – рубашка без галстука и желтая байковая безрукавка, которая выглядывает из-под клетчатого жилета из шотландки, – и местного крестьянина – короткие шерстяные штаны, черные суконные гамаши на пуговицах от щиколотки до подколенка, чулки из грубой шерсти и выкрашенные в аметистовый цвет сабо из бука с костяными вставками. Хуан-Тигр всегда ходил с непокрытой головой, и грива густых, как шерсть, седеющих волос почти закрывала его лоб и уши, напоминая лохматую пастушью шапку из овчины. Разговаривая, он быстро и ритмично то поднимал, то хмурил брови, и тогда вся эта здоровенная шапка приходила в движение, скользя, как намасленная, взад и вперед по его огромной и круглой, как шар, голове. А иногда во время разговора у него шевелились еще и уши, а тощая морщинистая шея, коричневая от загара и задубевшая от ветра, то вытягивалась вверх, удлиняясь на целую пядь, то словно исчезала между ключицами, когда Хуан-Тигр пожимал плечами.

Лицо Хуана-Тигра, имевшее всегда на редкость решительное и по-своему надменное выражение, было квадратным, грубоватой выделки, монгольского типа, с выступающими скулами. Глаза – как у дикой кошки, а висячие усы, густые и блестящие, казались будто выточенными из черного дерева. Кожа Хуана-Тигра – коричневато-желтая, упругая и лощеная – напоминала вычищенную до блеска медь. Когда им овладевало какое-нибудь сильное чувство или его охватывал приступ ярости, цвет его сурового лица менялся с медного на бронзовый, а потом становился зеленым, как если бы на него внезапно плеснули кислотой раздражения. Своим грубоватым и простодушным лицом Хуан-Тигр несколько напоминал Аттилу. И сходство это заметил племянник Хуана Колас,^[3] который жил в его доме. Дядя оплачивал учебу Коласа и мечтал вывести его в люди. Изучая в школе всемирную историю, Колас однажды показал своему дяде картинку из учебника, на которой был изображен Аттила в огромном шлеме с двумя страшным рогами буйвола или с чем-то в этом роде. И тогда с мальчишеским простодушием Колас сказал Хуану-Тигру:

– А это твой портрет.

Хуан-Тигр позеленел и пробормотал:

– Ну что же… Только вот, парень, без этих штуковин по бокам. – И, закусив губу, поскольку он всегда тянулся к знаниям, Хуан-Тигр спросил у племянника: – А кто он такой – этот красавчик вояка?

– Ого-го! Да он был посильнее самого Сида. Его победам на поле брани и счет потерян. Его все боялись. Он пил вино не из плошки или из чашки, а из черепа, напивался, наверное, мертвецки!.. Ел сырое мясо, размягчив его под седлом скакуна. И уж конечно, трава больше не росла там, где хоть раз ступало копыто его коня. Хвастаясь, он называл себя «бичом Божьим» и под этим именем и вошел в историю.

Хуану-Тигру весьма польстило хоть и внешнее, но все-таки сходство с непобедимым вождем варваров. Выслушав племянника и втайне порадовавшись, Хуан-Тигр ему гордо ответил:

– Послушать тебя, так этот старина Аттила был не робкого десятка – мужчина что надо! Штаны носил не зря. Такими нам велел быть Христос. Такие, как твой Аттила, мне по душе.

– А вот насчет штанов-то я не знаю, в учебнике про них ничего не сказано.

– Это просто забыли написать, но это уж само собой разумеется. Только что-то мне не очень нравится этот шлем с рогами, который он на себя нахлобучил. Странная, прямо сказать, прихоть: ведь жены-то у него, я так Думаю, не было. Да еще смотри что выдумал – «бич Божий»! Это уж ты, парень, лишку хватил! Оно конечно, Христос, когда был в Иерусалиме, однажды и позволил евреям отстегать себя бичами.^[4] Думаешь, это он был такой кроткий?! Черта с два! Просто он хотел проучить святотатцев и безбожников. Скажешь, не так? Ну тогда смотри, что было потом. От Иерусалима не осталось и камня на камне,^[5] а это мерзкое племя псов обрезанных было развеяно и рассеяно по всему миру, как бесплодный песок…^[6]

Хуан-Тигр был высоким и очень худым; проводя все дни напролет на улице, за своим прилавком, он почти и не спал. Просыпаясь с зарей, он уходил за город, в поле – собирать лекарственные травы. Возвратившись к семи утра, он открывал свой ларек, откуда уже не отлучался до семи вечера. Потом он шел домой, где, запершись, готовил настои и пилюли. В полдень, когда колокол соседней церкви святого Исидора^[7] звонил «Ангела вопияше», к палатке Хуана-Тигра приходила старуха-служанка по кличке Карга – с виду вылитая ведьма, да вдобавок еще и кривая. Она приносила своему хозяину обливной глиняный горшок с дымящейся