Джим-кнопка и 13 Лютых [Михаэль Андреас Гельмут Энде] (fb2) читать постранично, страница - 3

кит? — предположил Джим.

— Нет, он не двигается, — ответил Лукас. — Больше на небольшой корабль похоже.

— Эй, але! — крикнул вдруг чей-то голос. — Есть кто дома?

— Отчего же нету, — отозвался Лукас, — а вы к кому?

— Разве это не остров Усландия? — осведомился голос.

— Новая Усландия, — поправил Лукас. — А вы кто?

— Почальон, — немного жалобно отозвался голос из темноты. — Из-за сильного дождя я сегодня после полудня сбился с курса. А темнота такая, что ни зги не видать, вот я и врезался на почтовом катере прямо в государственную границу. Мне, правда, очень жаль, извините, пожалуйста!

— Это не страшно, — крикнул Лукас в темноту, — больше ведь ничего не случилось. Да вы сходите на сушу, господин почтальон!

— И рад бы, — послышался голос почтальона, — только у меня на борту целый мешок писем для Лукаса-машиниста и Джима-Кнопки, он такой тяжелый, что мне одному ни за что будет не справиться.

Друзья взобрались на борт и помогли почтальону спустить мешок на берег. Потом они общими усилиями притащили груз на кухню.

Это были письма всевозможных форм, размеров и цветов, с накленными на них редчайшими марками, посланные из Вьетнама и Фельмохинга, из Китая и Штутгарта, с Северного Полюса и с Экватора, одним словом, со всего мира. Их отправителями были дети, и те из них, кто еще не умел писать, как Джим, продиктовали свои письма или просто нарисовали их. Все они слышали или читали про приключения двух друзей и хотели узнать те или иные подробности, или пригласить Лукаса и Джима в гости, или просто похвалить их.

Наверняка, сейчас кто-нибудь из моих уважаемых читатетей и читательниц захочет узнать, были ли там и их письма. Да, они там были. Подтверждаю это здесь со всей определенностью.

Кроме всего прочего здесь были письма от ребят, которых Джим с Лукасом освобождали тогда из Дракон-города вместе с маленькой принцессой.

— Каждому нужно написать ответ, — сказал Лукас.

— Но я, — воскликнул Джим в сильном испуге, — я же не умею писать!

— Ах да, верно, — пробормотал Лукас, — ладно, придется мне тогда самому.

Джим молчал. Впервые ему захотелось уметь читать и писать, но только он хотел про это сказать, как маленькая принцесса немного насмешливо проговорила, обращаясь к нему:

— Ну вот видишь!

Больше она ничего не сказала, но и этого было достаточно для того, чтобы Джим умолчал о своем желании.

— Но сегодня все равно уже поздно, — заметил Лукас. — Возьмусь-ка я за это завтра.

— Тогда мне лучше остаться здесь, — решил почтальон, — я подожду, а утром заберу всю вашу почту сразу.

— Вы очень любезны, — сказал Лукас.

— Не желаете ли, — вмешался тут в разговор господин Эрмель, — переночевать у меня в доме? Мы можем немного побеседовать о географии — науке, в которой вы как почтальон безусловно много понимаете, и которая чрезвычайно меня интересует.

— С удовольствием, — радостно отозвался почтальон и встал. — Тогда спокойной ночи, дамы и господа!

И добавил, повернувшись к Джиму с Лукасом:

— Должно быть, приятно иметь так много друзей.

— Да, — ухмыльнулся Лукас. — Это верно. Правда, Джим?

Джим кивнул.

— Более того, — с важной миной объявил господин Эрмель. — Это важно. Спокойной всем ночи!

И он вышел и отправился к своему домику. Почтальон последовал за ним, однако еще раз обернулся и крикнул:

— Кстати, что касается сегодняшего происшествия со мной и катером на государственной границе, то завтра утром я принесу свои извинения королю Альфонсу Без-Пятнадцати-Двенадцатому!

И он скрылся в домике господина Эрмеля. Лукас тоже пожелал спокойной ночи и, оставляя за собой шлейф табачного дыма, тяжело зашагал к железнодорожной станции, где маленькая Молли стояла около большой толстобокой Эммы и мирно дремала.

И совсем скоро во всех окнах Усландии погас свет. Ее жители спали в своих постелях, ветер шумел в деревьях, и волны, большие и маленькие, шипя, омывали государственные границы.

Глава 2, в которой Джим изобретает маяк, большой и маленький враз

На следующее утро небо было все еще хмурым и пасмурным.

Первое, о чем вспомнил Джим, проснувшись, был странный сон, который он видел ночью. Как будто стоит он под высоким деревом, совершенно сухим и мертвым. На дереве больше не растут листья, и кора сошла, так что видно голую высохшую древесную плоть. Ствол растрескался, как от множества молний. На самом верху этого огромного мертвого дерева на суку сидит ужасно большая птица, какая-то облезлая и жалкая. Птица молчит, но из ее глаз текут огромные слезы, каждая размером с цеппелин. Вообще-то, Джим хотел удрать в страхе, что если эти слезищи упадут на него, наводнения не избежать.

Тут большая птица воскликнула:

— Джим Кнопка, прошу тебя, не убегай!

Удивленный Джим остановился и спросил:

— Откуда ты меня знаешь, большая птица?

— Так ты же мой друг! — отвечала птица.

— Как я могу тебе помочь, большая