Одиноко растущая женщина [Ясутака Цуцуи] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Ясутака Цуцуи ОДИНОКО РАСТУЩАЯ ЖЕНЩИНА
Деревья из семян недовольства прорастали no всему городу.Просидев всю ночь, я все же закончил небольшой рассказик. Так, обычная развлекательная штучка. В наше время никому не нужны рассказы, пробуждающие сомнения или размышления. И ничего тут не поделаешь. Так я успокаивал себя, когда собирал страницы рукописи и засовывал их в конверт. О том, способен ли я написать серьезный, глубокий рассказ, я старался не думать, иначе мне бы захотелось попробовать. Я надел деревянные башмаки и вышел из дома с конвертом в руке. Утреннее солнце ослепило меня. До приезда первой почтовой машины еще оставалось время, и я решил пойти в парк. Собственно парком это и не назовешь — клочок зелени среди нагромождения жилых домов. Ho с утра здесь не бывает детей и стоит полная тишина, именно поэтому я и выбираю парк для своего утреннего моциона. Сейчас и эти несколько деревьев можно считать большой редкостью в огромном пыльном городе. Надо было захватить с собой кусок хлеба, подумал я. Мой любимый собакосаженец находится рядом с парковой скамьей. Такой симпатичный, с темно-желтой шерстью. Машина с жидким удобрением как раз отъезжала от парка, когда я подходил к скамейке. В воздухе еще пахло хлором, а земля была влажной. На скамейке сидел пожилой джентльмен — завсегдатай парка — и кормил собакосаженца чем-то вроде пельменей. У собакосаженцев обычно прекрасный аппетит. Может быть, удобрение не всегда приходится им по вкусу? Во всяком случае они едят почти все, что им дают. — Вы ему что-то принесли? Сегодня я забыл прихватить с собой хлеба, — сказал я, обращаясь к пожилому мужчине. Он мягко улыбнулся. — А вам он тоже нравится? — Да, — ответил я, усаживаясь рядом с ним. — Он очень похож на мою прежнюю собаку. Собакосаженец посмотрел на меня большими карими глазами и завилял хвостом. — Вообще-то, у меня у самого была такая же собака, — сказал мужчина, поглаживая собакосаженца по холке. — В три года сделали саженцем. Вы не видели ее? Она растет между галантерейным и спортивным магазинами. — Как же, знаю, — кивнул я. — Значит, это была ваша собака? — Да, это был наш любимчик. Его звали Хачи. Сейчас он уже совсем вегетировался. Стал красивым собакодеревом. А где растет ваша собака? — Мою собаку звали Буф, — ответил я. — Когда ему было четыре года, его посадили у входа на кладбище. Бедняжка, он умер сразу же после этого. Дело в том, что туда редко заезжают машины с удобрениями, а я тоже не мог ездить так далеко. Ведь его нужно было кормить каждый день. А может, они неправильно его посадили. Он умер так и не став деревом. — Значит, его убрали оттуда? — Нет. К счастью, его не тронули: в том месте на запах никто не обращает внимания. В общем, он там остался и высох, превратившись в скелетостолбик. Я слышал, что его использовали по анатомии в ближайшей школе. — Прекрасно. Пожилой джентльмен погладил по голове собакосаженца. — Интересно, как звали этого пса раньше? — спросил он меня. — Собакосаженцы не должны носить прежние клички. Странный закон, да? Мужчина посмотрел на меня, потом спокойно произнес: — Закон, относящийся к людям, они применили к собакам, поэтому собакосаженцы и не имеют кличек. — Он почесал собаку за ухом. — И новые имена ему нельзя давать. Это, наверное, потому, что у растений не бывает личных имен. Ну конечно же, подумал я. Мужчина взглянул на мой конверт с надписью «Рукопись вложена» и спросил: — Извините, вы писатель? Я несколько смутился. — М-м… да… Так, кропаю понемножку пустяковые вещицы. Мужчина пристально на меня посмотрел и подавил усмешку. — Я тоже когда-то писал рассказики. Сколько же времени утекло с тех пор, как я бросил писать? Кажется прошла целая вечность. Во время беседы я приглядывался к его лицу. Когда он замолк, лицо его стало неподвижным и мне показалось, что я уже где-то видел этого человека. Я хотел было спросить его имя, но в последний момент не решился. — В нынешнее время трудно писать, — сказал он вдруг. Я опустил глаза. Мне стало стыдно за то, что меня по-прежнему тянуло к писательскому ремеслу. Увидев мое смущение, мужчина торопливо извинился: — Это прозвучало резко. Но я говорил не о вас, a о себе. — Нет, — сказал я и, быстро оглядевшись, добавил: — Я не могу бросить писать, потому что у меня не хватает для этого смелости. Перестать писать! Это значит сделать вызов обществу. Мужчина погладил собаку по голове. После долгой паузы он снова заговорил: — Да, трудно — взять и бросить писать. Если уж говорить напрямик, наверное, было бы гораздо лучше, если бы я смело продолжил писать критические книги и меня бы арестовали. Так мне иногда кажется. Но я был просто дилетантом, не знавшим нужды и мечтавшим о гармоничном мире. Я слишком любил себя и боялся быть публично осмеянным. Поэтому просто взял и бросил писать. Печальная
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Последние комментарии
20 часов 14 минут назад
20 часов 31 минут назад
20 часов 43 минут назад
20 часов 49 минут назад
23 часов 20 минут назад
23 часов 24 минут назад