Крылья в ночи [Роберт Ирвин Говард] (fb2) читать постранично, страница - 12

чудовищная шутка Природы, причуда юного мира, в котором все создания были лишь опытами. А может, они — продукт ужасного, грешного брака людей со зверями или выродившаяся ветвь развесистого древа эволюции. Кан давно уже подозревал, что правы философы древности, утверждавшие, что человек — лишь высшая форма животного. И коли Природа создала в древности множество удивительных животных, почему она не могла заняться опытами с монструальными формами рода людского? Наверняка человек, подобный Кану, был не первым хозяином земли, быть может, и не последним.

Гарпии колебались, их останавливало врожденное недоверие к строениям. Несколько монстров взмыли в воздух и попытались развалить крышу, но Кан строил на совесть. Они вновь приземлились, и наконец один, возбужденный манящим запахом крови и видом свежего мяса, вошел внутрь. В этот же миг, словно по сигналу, за ним ринулись остальные. Когда последний вампир скрылся в хижине, Кан протянул руку и дернул длинную лиану. Дверь, выдержавшая бы натиск разъяренного буйвола, с грохотом захлопнулась, засов вошел в гнездо.

Кан покинул свое укрытие и посмотрел на небо. В хижину набилось сотни полторы гарпий, и в воздухе не видно ни одной. Он понял, что поймал в ловушку все стадо. Усмехнулся, вытащил кремень и кресало, высек искру на вороха сухой соломы, которыми были обложены стены. Изнутри донесся беспокойный гомон — твари сообразили, что попались. Вверх потянулась узкая струйка дыма, сверкнуло багровое пламя, и все занялось огнем. Сухие бамбуковые стволы горели, как порох.

Еще миг, и огонь охватил хижину. Монстры учуяли дым и зашумели. Кан слышал их голоса, слышал, как они пытаются проломить стены. Усмехнулся жестоко, безрадостно. Порыв ветра взметнул огонь на крышу. Внутри было сущее пекло. Кан слышал, как чудища бились о стены — стены дрожали от ударов, но выстояли. Ужасное рычание казалось ему музыкой. Потрясая кулаками, он захохотал, и его смех был страшен. Пронзительный вой монстров заглушил треск пожарища, и потом, когда пламя прорвалось внутрь, вой сменился жалобными стонами. Дым густел, ветер разносил вокруг отвратительный запах горелого мяса.

Временами Кан видел сквозь пелену дыма, как, маша опаленными крыльями, какой-нибудь монстр пытался взлететь. Тогда он спокойно прицеливался и стрелял. Кану показалось, что губы исчезавшей в пламени головы Гору внезапно раздвинулись в улыбке, и человеческий смех прозвучал в шуме пламени — но огонь и дым иногда выделывают удивительные штуки…

С дымящимся пистолетом в одной руке и тростью ю-ю в другой, Кан стоял над тлеющими головнями, навсегда скрывшими от людских глаз страшных полулюдей-чудовищ. Некогда герой забытого эпоса прогнал их из Европы, а теперь Кан стоял неподвижно, словно памятник своему триумфу. Рушатся древние империи, умирают чернокожие люди, гибнут даже демоны прошлого, и надо всем возвышается потомок героев, наисильнейший воитель всех времен — неважно, ходит он в воловьей шкуре и рогатом шлеме или одет в ботфорты и камзол, древний боевой топор держит в руке или рапиру, дориец он, сакс или англичанин, зовут его Язон, Хенгист^[2] или Соломон Кан.

Он стоял, и клубы дыма возносились к утреннему небу. На плоскогорье рычали вышедшие поохотиться львы. Медленно, словно солнечный свет, пробивавшийся сквозь туман, к человеку возвращался рассудок.

— Свет божьих лампад достигает и мрачных, забытых всеми мест, — угрюмо сказал Кан. — Зло царит в уединенных местах, но оно не бессмертно. За ночью приходит свет, и исчезает мрак даже здесь, в глухом углу. Удивительны твои предначертания, бог моего народа, но кто я такой, чтобы усомниться в твоей мудрости? Мои ноги несли меня в страну зла, но ты не позволил причинить мне вреда и сделал меня бичом, карающим зло. Над людскими душами еще распростерты широкие крылья страшных чудовищ, и много видов зла целят в сердце, ум и тело людское. Но когда-нибудь, я надеюсь, тени растают, и Князь Тьмы будет навсегда посажен на цепь в безднах ада. А пока этого не произошло, люди лишь в собственном сердце должны видеть опору в борьбе с чудовищами, чтобы наконец с твоей помощью восторжествовать над ними.

Соломон Кан посмотрел в сторону немых гор и ощутил беззвучный зов, летящий из-за них, от непознанных дорог. Кан поправил пояс, сжал трость и обратил лицо к востоку.

Примечания

1

Сражения времен Столетней войны, когда английские лучники буквально выбили французскую рыцарскую кавалерию.

(обратно)

2

Согласно легенде, предводитель древних англосаксов, приплывших на Британские острова в первые столетия нашей эры. Возможно, личность историческая.

(обратно)