Стихи [Юнна Петровна Мориц] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (19) »
Мориц Юнна Стихи
Юнна Мориц Стихи x x x Мое созвездье - Близнецы, Моя стихия - воздух. Меркурий, сердолик, среда Приносят мне удачу. И, как считают мудрецы, Такой расклад на звездах Что в среду или никогда Я что-нибудь да значу. Меркурий плавает во мгле, А сердолик - в Тавриде, А на земле - моя среда Приносит мне удачу. И в среду - я навеселе, Я в среду - в лучшем виде, Ах, в среду или никогда Я что-нибудь да значу! И если кто-нибудь отверг В издательстве мой сборник, Когда была я молода И жизнь вела собачью, Так значит, было то в четверг, В четверг или в во вторник, Ведь в среду или никогда Я что-нибудь да значу. Когда в один из прочих дней Я стану легким светом, Где в роге Млечного Пути Пылает спирт созвездий, Тогда я напишу ясней Об этом же, об этом, Откройся, третий глаз, прочти Мои благие вести! О СУЕТЕ СУЕТ Не лей мне своего вина Оно меня трезвит! Ты недостаточно хмельна, Хотя пьяна на вид. А в звонком черепе моем Такой гуляет хмель, Что с ним вдвоем Свое споем И даже сев на мель! Не потому я не напьюсь, Что стыд - лежать в пыли, А потому, что не боюсь Остаться на мели. А потому, что мой бокал Ни разу не пустел, И не хрусталь, а хмель сверкал, Как бог того хотел. Кто влил, тот знает для кого И сколько - чтоб до дна! Я пить не стану твоего Трезвящего вина, А потому что не указ Мне планка суеты И брать не стану напоказ Столь низкой высоты, А потому что не вкусна Мне банка пустоты, Я пить, любить и петь сильна, Ведь я же умереть должна! Не я бессмертна - ты! Меняй как хочешь имена, Ты - Суета Сует, Ты недостаточно хмельна, Хотя пьяна на вид! Ты недостаточно хмельна, Хотя на вид пьяна. Я пить не стану твоего Трезвящего вина. x x x Я не замерзла, эта дрожь улыбки и полыни, ей грош цена, но этот грош в такой чеканят сини! Допей вино и дай огня все курят в этой чайной. Не возвращайся без меня в края, где наши тайны. Ведь незаметный порошок я сыплю с ворожбою тебе не будет хорошо с другими, как со мною: не та у них нега и злоба, и струны не те дрожат, и мы это знаем оба, пройдя этот скушный ад. ПОСЛЕ ВОЙНЫ В развалинах мерцает огонек, Там кто-то жив, зажав огонь зубами. И нет войны, и мы идем из бани, И мир пригож, и путь мой так далек!.. И пахнет от меня за три версты Живым куском хозяйственного мыла, И чистая над нами реет сила Фланель чиста и волосы чисты! И я одета в чистый балахон, И рядом с чистой матерью ступаю, И на ходу почти что засыпаю, И звон трамвая серебрит мой сон. И серебрится банный узелок С тряпьем. И серебрится мирозданье. И нет войны, и мы идем из бани, Мне восемь лет, и путь мой так далек!.. И мы в трамвай не сядем ни за что Ведь после бани мы опять не вшивы! И мир пригож, и все на свете живы, И проживут теперь уж лет по сто! И мир пригож, и путь мой так далек, И бедным быть для жизни не опасно, И, господи, как страшно и прекрасно В развалинах мерцает огонек. ТЕ ВРЕМЕНА Ему было семь лет. И мне - семь лет. У меня был туберкулез, А у бедняги нет. В столовой для истощенных детей Мне давали обед. У меня был туберкулез, А у бедняги нет. Я выносила в платке носовом Одну из двух котлет. У меня был туберкулез, А у бедняги нет. Он брал мою жертву в рот, И делал один глоток И отмывал в церковном ручье Мой носовой платок. Однажды я спросила его, Когда мы были вдвоем: - Не лучше ли съесть котлету в шесть, А не в один прием? И он ответил: - Конечно, нет! Если в пять или в шесть, Во рту остается говяжий дух Сильнее хочется есть. Гвоздями прибила война к моему Его здоровый скелет. У меня был туберкулез, А у бедняги нет. Мы выжили оба, вгрызаясь в один Талон на один обед. И два скелетика втерлись в рай, Имея один билет! ВОР Зимой сорок третьего года видала своими глазами, как вор воровал на базаре говяжьего мяса кусок граммов семьсот с костью. Он сделал один бросок и, щелкнув голодной пастью, вцепился зубами в мякоть и стал удирать и плакать. Караул! Мое мясо украли! вопить начала торговка, на воре сплелась веревка, огрели его дубиной, поддели его крюком, дали в живот сапогом, схватили его за глотку, а он терзал и заглатывал кровавый кусок коровы. Тут подоспел патруль и крикнул торговкам: - Сволочи! Вас и повесить мало! Дайте ребенку сала! Выпучив лютый взгляд, оторопела свора и разглядела вора: вор на карачках ползал, лет ему было десять, десять или двенадцать, слезы его и сопли красного были цвета. Бабы перекрестились: - Господе Иисусе, зверость на нас нашла! Стали сморкаться, плакать, вору совать капусту, луковицу, морковку, круг молока замороженного. Но вор ничего не взял, только скулил, скулил, только терзал, терзал кровавый- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (19) »
Последние комментарии
1 день 12 часов назад
1 день 14 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 14 часов назад