Чего стоит жемчужина [Агата Кристи] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Агата Кристи Чего стоит жемчужина
Рассказ
День выдался утомительный. Из Аммана экскурсанты выехали рано утром, хотя уже тогда было очень жарко даже в тени, а в лагерь, находившийся в самом центре Петры, городка фантастических и одновременно нелепых красных скал, вернулись, когда уже сгущались сумерки. Их было семеро: мистер Кэлеб П. Бланделл, преуспевающий американский магнат, довольно тучный мужчина; его темноволосый и симпатичный, хотя и несколько молчаливый секретарь Джим Херст; сэр Доналд Марвел, член парламента, усталый с виду английский политик; доктор Карвер, всемирно известный археолог; полковник Дюбоск, галантный француз, приехавший в отпуск из Сирии; мистер Паркер Пайн, внешность которого нисколько не говорила о роде его занятий, зато создавала атмосферу истинно британской солидности; и, наконец, мисс Кэрол Бланделл, хорошенькая, избалованная и исключительно уверенная в себе, как и подобает молодой особе, оказавшейся единственной представительницей слабого пола в мужской компании. Облюбовав палатки или пещеры для ночлега, сели обедать под большим шатром. Речь зашла о политике на Ближнем Востоке. Англичанин высказался осторожно, француз — сдержанно, американец — глуповато. Археолог и мистер Паркер Пайн вообще промолчали, предпочитая, как и Джим Херст, роль слушателей. Затем заговорили о городе, в который приехали. — Как тут романтично! Просто слов нет! — мечтательно протянула Кэрол. — Только представить, что эти… как их там?.. набатеи жили здесь давным-давно, чуть ли с незапамятных времен. — Да ну, что вы, — мягко возразил мистер Паркер Пайн. — А вы что скажете, доктор Карвер? — О-о, тому всего каких-то жалких две тысячи лет, и если рэкетиров можно представлять в романтическом свете, тогда то же самое можно сказать и о набатеях. Я бы сказал, это была банда богатых мерзавцев, которые вынуждали путешественников пользоваться их караванными путями и рьяно следили за тем, чтобы все другие пути были небезопасны. Петра была сокровищницей нажитого нечестным путем добра. — Выходит, по-вашему, они обыкновенные грабители? — спросила Кэрол. — Обыкновенные воры? — «Вор» — не столь романтичное слово, мисс Бланделл. Оно наводит на мысль о мелкой краже. «Грабитель» же подразумевает более широкое поле деятельности. — А современный финансист? — с озорным огоньком в глазах подбросил мистер Паркер Пайн. — Это по твоей части, пап! — сказала Кэрол. — Человек, который делает деньги, приносит пользу человечеству, — нравоучительно произнес мистер Бланделл. — А человечество, — пробормотал мистер Паркер Пайн, — так неблагодарно. — И вообще — что такое честность? — вопросил француз. — Это нюанс, условность. В разных странах ей придают разное значение. Вот араб, например, не стыдится воровать, не стыдится лгать. Для него лишь важно, у кого он ворует и кому — лжет. — Да, это лишь точка зрения, — согласился Карвер. — Что демонстрирует превосходство Запада над Востоком, — сказал Бланделл. — Вот когда у этих бедолаг будет образование… — Вы знаете, все это — вздор, — вяло включился в разговор сэр Доналд. — Ребят учат массе никому не нужных вещей. Я же хочу сказать, что ничто не в состоянии изменить нас. — То есть? — Ну, я хочу сказать, например, что вор всегда останется вором. На мгновение воцарилось гробовое молчание. Затем Кэрол возбужденно заговорила о москитах, отец поддержал ее. Сэр Доналд, несколько озадаченный, повернулся к своему соседу, мистеру Паркеру Пайну: — Похоже, я что-то ляпнул, да? — Любопытно, — сказал мистер Паркер Пайн. Если и произошло короткое замешательство, один человек совершенно его не заметил. Археолог сидел молча, с каким-то мечтательным и отсутствующим взглядом. Когда наступила пауза, он вдруг заговорил: — Вы знаете, я с этим согласен — во всяком случае, с противоположной точкой зрения. Либо человек в основе своей, честен, либо — нет. От этого никуда не уйти. — По-вашему выходит, что честный человек, не устояв перед неожиданным искушением, не может превратиться в преступника? — спросил мистер Паркер Пайн. — Это невозможно! — заявил Карвер. Мистер Паркер Пайн вежливо покачал головой. — Я бы этого не сказал. Видите ли, следует учитывать великое множество факторов. К примеру, предел стойкости. — А что вы подразумеваете под этим своим пределом стойкости? — заговорил впервые молодой Херст. Голос у него оказался глубокий и приятный. — Человеческий мозг устроен так, что может выдержать какую-то определенную нагрузку. Подчас достаточно пустяка, чтобы ускорить кризис, который и превращает честного человека в нечестного. Вот почему большинство преступлений нелепы. И причиной их, в девяти случаях из десяти, и является то самое пустячное перенапряжение — та самая последняя капля, которая переполняет чашу терпения. — Вы уже ударились в психологию, друг мой, — заметил француз. — Будь преступник психологом, из него бы получился такой преступник! — сказал мистер Паркер Пайн. Он с любовью поразмышлял над этой идеей. — Если подумать, по меньшей мере девять человек из десяти можно заставить, применив соответствующий стимул, действовать так, как вам того хочется. — Объясните, будьте добры, что вы имеете в виду! — вскричала Кэрол. — Возьмем пугливого человека. Прикрикните на него погромче — и он повинуется. Или возьмем несговорчивого. Отпугните его от пути, противоположного тому, которым, как вам хочется, чтобы он пошел, и можете не сомневаться в успехе. Наконец, самый распространенный тип — тип людей, поддающихся внушению. Это те, которые видели автомобиль, потому что они слышали рожок автомобиля; которые видят почтальона, потому что слышат грохот почтового ящика; которые видят нож в ране, потому что им сказали, будто какого-то человека пырнули ножом; или которые услышат звук выстрела, если им скажут, что кого-то застрелили. — Не думаю, что подобное можно было бы проделать со мной, — скептически возразила Кэрол. — Ты слишком умна для этого, доченька, — поддержал ее отец. — А ведь все, что вы говорите, — истинная правда, — задумчиво произнес француз. — Предвзятая идея, она в состоянии обмануть чувства. Кэрол зевнула. — Пойду-ка в свою пещеру, я смертельно устала. Аббас Эффенди сказал, завтра мы отправляемся очень рано. Он поведет нас к жертвеннику — что бы это ни значило. — Это место, где приносят в жертву прекрасных молоденьких девушек, — улыбнулся сэр Доналд. — Боже, надеюсь, что нет! Ну, всем спокойной ночи. Ах, моя сережка! Полковник Дюбоск взял подкатившуюся к нему по столу сережку и вернул девушке. — Они настоящие? — спросил вдруг сэр Доналд. Забыв на мгновение об учтивости, он уставился во все глаза на две большие жемчужины в ушах Кэрол. — Да, настоящие, — ответила она. — Обошлись мне в восемьдесят тысяч долларов, — с гордостью заявил ее отец. — А она так небрежно с ними обращается. Хочешь разорить меня, девочка? — Я бы не сказала, что ты разоришься, даже если тебе придется купить мне новую пару, — с нежностью сказала Кэрол. — Да, пожалуй, нет, — согласился ее отец. — Я мог бы купить тебе три пары таких сережек, и это нисколько бы не отразилось на моем счете в банке. — Он чванливо оглядел присутствующих. — Ничего себе! — обронил сэр Доналд. — Ну, джентльмены, пожалуй, мне пора, — сказал Бланделл. — Спокойной ночи. Молодой Херст ушел вместе с ним. Оставшиеся четверо улыбнулись друг другу, будто думали об одном и том же. — Ну-с, — протянул сэр Доналд, — приятно знать, что денег ему не жалко. Боров, который гордится своим кошельком! — со злобой добавил он. — У них много денег, у этих американцев, — сказал Дюбоск. — Бедному трудно понять богатого, — деликатно заметил мистер Паркер Пайи. Дюбоск засмеялся. — Зависть и злоба?! — предположил он. — Вы правы, месье, нам всем хочется быть богатыми, чтобы покупать жемчужные сережки. Кроме, разве что, вас, месье. Он поклонился доктору Карверу, мысли которого блуждали где-то далеко-далеко. В руках он вертел небольшой предмет. — А? — встрепенулся он. — Нет, должен признаться, обладать жемчужными россыпями я не жажду. Деньги, разумеется, никогда не помешают. — Тоном голоса он отвел деньгам надлежащее место. — Вы вот взгляните на это, — продолжал он. — Это нечто такое, что в сто раз интереснее жемчуга. — А что это такое? — Цилиндрическая печатка из черного гематита, а на ней выгравирована сценка представления: одно божество представляет просителя другому божеству, восседающему на более высоком троне. Проситель в качестве подношения несет козленка, а от святейшего бога на троне лакей опахалом из пальмовых листьев отгоняет мух. Краткая надпись гласит, что этот человек — вассал Хаммураби, так что получается, печатка была сделала ровно четыре тысячи лет назад. Он вытащил из кармана кусок пластилина, прилепил немного на поверхность стола, смазал вазелином и приложил сверху печатку. Затем перочинным ножом аккуратно поддел квадратик пластилина и показал остальным. — Видите? — сказал он. Описанная им сценка отчетливо предстала их взорам. На мгновение всех захватило очарование прошлого. И тут снаружи донесся грубый, лишенный всякой музыкальности голос мистера Бланделла. — Послушайте, вы, черномазые! Перетащите-ка мои вещи из этой чертовой пещеры в какую-нибудь палатку! Эти невидимки так кусаются, что я глаз не сомкну. — Невидимки? — вопросил сэр Доналд. — Вероятно, песчаные мухи, — произнес доктор Карвер. — Я предпочитаю «невидимки», — сказал мистер Паркер Пайн. — Это более емкое название, наводящее на размышления. На следующий день, после всевозможных восклицаний, в путь тронулись рано. «Розово-красный» город и впрямь казался капризом, придуманным Природой, когда она пребывала в самом экстравагантном в цветистом настроении. Шли медленно поскольку доктор Карвер не отрывал глаз от земли, иногда останавливаясь, чтобы поднять какой-нибудь небольшой предмет. — Сразу видно — археолог, — сказал полковник Дюбоск, улыбаясь. — Ни небо, ни холмы, ни красоты природы его не трогают. Он идет, опустив голову, и что-то высматривает. — Да, но что именно? — спросила Кэрол. — Что это за вещицы вы подбираете, доктор Карвер? С улыбкой археолог показал ей два-три грязных черепка. — Этот мусор?! — презрительно отозвалась Кэрол. — Гончарные изделия интереснее золота, — сказал доктор Карвер. Кэрол с сомнением посмотрела на него. Они круто повернули и прошли две или три вырезанные в камне гробницы. Подъем был довольно трудный. Проводники-бедуины шли впереди, без особого труда взбираясь на крутые склоны и даже не глядя в глубокую пропасть. Кэрол страшно побледнела. Один из проводников наклонился и протянул ей руку Херст прыгнул и оказался рядом с ней, отгородив ее своей тростью, будто перилами. Она одарила его благодарным взглядом, а мгновение спустя уже стояла в полной безопасности на широкой каменистой тропе. За ней неторопливо последовали другие. Солнце уже поднялось высоко, давала о себе знать жара. Наконец они вышли на широкое плато, откуда к вершине вел легкий подъем. Бланделл сделал знак гиду, что они поднимутся сами. Бедуины устроились поудобней у камней и закурили. Через несколько коротких минут остальные взобрались на огромный квадратный камень на вершине. Это было любопытное, совершенно голое место, откуда открывался удивительный вид на долину. Они стояли на прямоугольной площадке, где в камне были вырезаны углубления и нечто вроде жертвенного алтаря. — Великолепное место для жертвоприношений! — с энтузиазмом воскликнула Кэрол. — Но до чего ж, наверное, трудно и долго было поднимать сюда жертву. — Первоначально сюда вела извилистая горная дорога, — объяснил доктор Карвер. — Мы увидим, что от нее осталось, когда будем спускаться с другой стороны. Они постояли и поговорили. Вдруг что-то еле слышно дзинькнуло, и доктор Карвер сказал: — По-моему, у вас снова упала сережка, мисс Бланделл. Кэрол стукнула себя по уху. — Господи, и правда! Дюбоск и Херст принялись искать. — Она должна быть где-то здесь, — сказал француз. — Вряд ли она куда закатилась, тут и катиться-то ей некуда. Это место напоминает каменную коробку. — А она не могла закатиться в трещину? — спросила Кэрол. — Здесь нет ни одной трещины, — заметил мистер Паркер Пайи. — Сами видите. Поверхность совершенно гладкая. Ага, вы что-то нашли, полковник? — Всего лишь камешек, — с улыбкой ответил Дюбоск и выбросил его. Постепенно в поисках сережки возобладало иное настроение, появилась какая-то напряженность. Слов этих никто не произносил, зато думали о них все: восемьдесят тысяч долларов! — А ты уверена, что серьга была на тебе, Кэрол? — резко спросил ее отец. — Может, ты потеряла ее во время подъема? — Она была у меня, когда мы взошли на это плато, — ответила Кэрол. — В этом я уверена, так как доктор Карвер подсказал мне, что серьга может упасть, и подкрутил зажим. Правда же, доктор? Доктор Карвер кивнул, а сэр Доналд выразил вслух мысли всех присутствующих: — Весьма неприятное дело, мистер Бланделл. Вечером вы назвали нам цену этих серёг. Одна из них — и то уже целое состояние. Если серьгу не найдут, а похоже, так оно и будет, все мы окажемся под подозрением. — А я, например, прошу, чтобы меня обыскали, — заявил полковник Дюбоск. — И даже не прошу, а настаиваю. — И меня обыщите, — сказал Херст — голос у него прозвучал довольно резко. — А как считают другие? — спросил сэр Доналд. — Что за вопрос, — сказал мистер Паркер Пайн. — Превосходная идея, — согласился доктор Карвер. — Я тоже с вами, джентльмены, — произнес мистер Бланделл. — У меня есть на то основания, но я не стану о них говорить. — Разумеется, мистер Бланделл, как вам будет угодно, — учтиво сказал сэр Доналд. — Кэрол, дорогая, спустись к гидам и подожди нас там. Не сказав ни слова девушка ушла, лицо помрачневшее, напряженное. Во взгляде ее сквозило какое-то отчаяние, что не укрылось по крайней мере от одного из экскурсантов. Ему очень хотелось узнать, что за всем этим кроется. Начался обыск — тщательный, безжалостный и… безрезультатный. Одно установили наверняка: жемчужины ни у кого не оказалось. Спускаясь вниз, все были в подавленном настроении. Мистер Паркер Пайн как раз закончил одеваться к ленчу, когда у входа в его палатку возникла чья-то фигура. — Мистер Пайн, можно к вам? — Пожалуйста, молодая леди, будьте добры. Кэрол вошла и села на кровать. На лице у нее было то же самое мрачное выражение, что и утром на плато. — Вы вроде бы помогаете несчастливцам, попавшим в беду, так ведь? — спросила она. — Я в отпуске, мисс Бланделл, и делами сейчас не занимаюсь. — Ну а этим займетесь, — спокойно сказала девушка. — Послушайте, мистер Пайн, я сейчас несчастна как никто другой. — И что же вас тревожит? Это дело с сережкой? — Вы угадали — именно оно. Джим Херст не брал ее, мистер Пайн. Я знаю, что не брал. — Я не совсем вас понимаю, мисс Бланделл. С чего бы это кому-то думать, будто он ее взял? — Из-за его прошлого. Когда-то Джим Херст был вором, мистер Пайн. Его поймали в нашем доме. Я… я его пожалела. Он был так молод и в таком отчаянии. «И такой симпатичный», — подумал мистер Паркер Пайн. — Я уговорила отца дать ему возможность исправиться. Ради меня отец готов на все. Ну, он дал Джиму шанс, и Джим исправился. Сейчас отец во всем полагается на него и доверяет ему все свои деловые тайны. И в конце концов он станет нам совсем близким — или стал бы, кабы не это дело. — Когда вы говорите «стать близким»?.. — Я имею в виду, что я хочу выйти замуж за Джима, а он хочет жениться на мне. — А как же сэр Доналд? — Сэр Доналд — это папина идея. Он не для меня. Неужто вы полагаете, что я вышла бы за чучело гороховое вроде сэра Доналда? Не высказав своей точки зрения по поводу подобной характеристики молодого англичанина, мистер Паркер Пайн спросил: — А что думает сам сэр Доналд? — Смею сказать, сэр Доналд полагает, что я вполне подойду для его обедневшего поместья, — сказала Кэрол с презрением. Мистер Паркер Пайн задумался. — Я хотел бы спросить вас вот о чем, — заговорил он. — Вчера вечером было сделано замечание: «Вор всегда останется вором». Девушка кивнула. — Теперь я понимаю, почему это замечание вызвало замешательство. — Да. Джиму стало неловко — так же, как и нам с папой. Я страшно перепугалась, как бы Джим чем-нибудь себя не выдал, и заговорила о первом же, что пришло мне в голову. Мистер Паркер Пайн задумчиво кивнул, затем спросил: — А почему ваш отец настаивал сегодня на обыске? — Как?! Вы не догадались? А я догадалась. Папа решил, что я еще, чего доброго, подумаю, будто все это специально подстроено против Джима. Видите ли, папе безумно хочется, чтобы я вышла за этого англичанина. Ну, вот он и хотел показать мне, что ничего он против Джима не подстраивал. — Боже мой, — сказал мистер Паркер Пайн, — ваше сообщение проливает свет на общую картину, однако не дает ничего для данного расследования. — И вы не собираетесь прислать нам чек для оплаты? — Нет-нет, что вы. — Он помолчал, затем спросил: — А что именно я должен для вас сделать, мисс Кэрол? — Доказать, что жемчужину взял не Джим. — А что если — вы уж меня простите — все-таки взял? — Если вы так думаете, вы глубоко заблуждаетесь. — Да, но внимательно ли вы рассмотрели это дело? А вам не кажется, что эта жемчужина может оказаться неожиданным искушением для мистера Херста? Продав ее, он мог бы выручить крупную сумму и заложить основу, которая, скажем, даст ему возможность играть на бирже, стать независимым, с тем чтобы можно было жениться на вас даже без согласия вашего отца. — Джим этого не делал, — просто сказала девушка. Данное заявление мистер Паркер Пайн не стал оспаривать. — Ну, я сделаю все, что в моих силах. Она отрывисто кивнула и вышла из палатки. Мистер Паркер Пайн, в свою очередь, сел на кровать и погрузился в размышления. Потом вдруг засмеялся, довольный собой. — Что-то я туговато соображаю, — проговорил он вслух. За ленчем он был бодр и весел. Вторая половина дня прошла мирно. Путешественники большей частью спали. Когда в четверть пятого мистер Паркер Пайн вошел в большой шатер, там находился один доктор Карвер. Он рассматривал черепки гончарных изделий. — Ага! — сказал мистер Паркер Пайн, пододвигая стул к столу. — Как раз вы-то мне и нужны. Вы не могли бы одолжить мне тот кусок пластилина, который вы все время носите с собой? Доктор порылся в карманах, вытащил брусок пластилина и протянул его мистеру Паркеру Пайну. — Нет, — сказал мистер Паркер Пайн, отмахнувшись от него. — Не этот. Мне нужен тот бесформенный кусок, что был у вас вчера вечером. Честно говоря, мне нужен не пластилин, а его содержимое. Наступила пауза, затем доктор Карвер тихо сказал: — Что то я вас не понимаю. — А мне кажется, понимаете, — сказал мистер Паркер Пайн. — Мне нужна сережка с жемчужиной, принадлежащая мисс Бланделл. С минуту царило гробовое молчание, затем Карвер сунул руку в карман и вытащил бесформенный кусок пластилина. — Очень умно с вашей стороны, — сказал он. Лицо у него оставалось совершенно бесстрастным. — Расскажите мне все, пожалуйста, — попросил мистер Паркер Пайн, заработав пальцами. Что-то хмыкнув, он извлек из пластилина слегка запачканную серьгу с жемчужиной. — Обыкновенное любопытство, вы знаете, — добавил он, как бы извиняясь. — Но я хотел бы все услышать. — Я расскажу вам, — ответил доктор Карвер, — если вы расскажете мне, как вы догадались, что это я. Вы ведь ничего не видели, правда же? Мистер Паркер Пайн покачал головой. — Я просто додумался до этого, — сказал он. — Прежде всего, вышло все совершенно случайно, — сказал Карвер. — Все утро я шел следом за вами, находился у вас за спиной и наткнулся на нее — мгновением раньше она, вероятно, сорвалась с уха девушки, а та ничего не заметила. Никто ничего не заметил. Я поднял серьгу и сунул в карман, собираясь вернуть ее девушке, как только догоню ее. Но я совершенно о ней забыл. А потом, где-то посередине того подъема, я вдруг задумался, Для глупой девчонки эта вещица ровно ничего не значила — ее отец купил бы ей другую, даже не обратив внимания на цену. А я, продав эту жемчужину, мог бы организовать экспедицию. — Его бесстрастное лицо вдруг ожило. — Вы знаете, как в наши дни трудно найти деньги для археологической экспедиции? Да нет, не знаете. Продав жемчужину, я бы облегчил себе задачу. Есть одно местечко, где я хотел бы покопать, — в Балучистане. Целая глава прошлого ждет, когда ее прочтут. Сказанное вами вчера все не шло у меня из головы насчет людей, поддающихся внушению. Мне показалось, что девушка как раз принадлежит к такому типу. Когда мы добрались до вершины, я сказал ей, что сережка у нее открутилась, и сделал вид, будто подкручиваю зажим. На самом же деле я просто надавил ей на мочку уха кончиком карандашика. Через несколько минут я бросил камешек. Девушка готова была поклясться, что серьга была у нее в ухе и вот только что упала. А я тем временем вдавил в кармане серьгу в пластилин. Вот и вся история. Боюсь, не слишком поучительная. Теперь ваша очередь. — А мне и рассказывать почти нечего, — сказал мистер Паркер Пайн. — Вы были единственным, кто что-то подбирал с земли, — именно потому-то я и подумал о вас. И то, что вы нашли камешек, было весьма примечательно: оно наводило на мысль о трюке, который вы проделали. К тому же… — Продолжайте, продолжайте, — сказал Карвер. — Ну, видите ли, уж слишком пылко разглагольствовали вы вчера о честности. Слишком уж возражали — ну, вы знаете, что говорит Шекспир. Почему-то создавалось впечатление, что вы прежде всего хотите убедить самого себя. И о деньгах вы отзывались несколько презрительно. Лицо человека, сидевшего перед мистером Паркером Пайном, казалось морщинистым и усталым. — Ну что ж, — сказал он. — Со мной все кончено. Я полагаю, вы отдадите девушке ее безделушку? Странное дело, этот варварский инстинкт к украшениям, оказывается, восходит еще к палеолиту. Один из первых инстинктов женского пола. — Мне кажется, вы неправильно судите о мисс Кэрол, — сказал мистер Паркер Пайн. — У нее есть не только мозги, но и сердце. Я думаю, она никому ничего не расскажет. — Зато отец с этим не смирится, — возразил археолог. — Думаю, смирится. Видите ли, у «папочки» есть свои причины помалкивать. Какие там сорок тысяч! Да больше пятерки она не стоит, эта жемчужина! — Вы полагаете?.. — Да. Девушка об этом ничего не знает. Она считает, что жемчужины бесспорно настоящие. Подозрения у меня возникли вчера вечером. Уж слишком мистер Бланделл расхвастался своими деньгами. Когда наступает кризис и дела идут не так, как надо, лучшее, что остается, это держать хвост пистолетом и блефовать. Мистер Бланделл блефовал. И вдруг доктор Карвер улыбнулся — улыбнулся обаятельной улыбкой маленького мальчика, которую было как-то странно видеть на лице пожилого человека. — Выходит, все мы бедолаги, — сказал он. — Вот именно, — отозвался мистер Паркер Пайн. — Что называется, нам не страшен серый волк.Перевели с английского Анжелика Оселедько и Владимир Постников.
Последние комментарии
19 минут 35 секунд назад
20 минут 46 секунд назад
28 минут 48 секунд назад
32 минут 43 секунд назад
8 часов 14 минут назад
8 часов 54 минут назад