Южное открытие, произведенное летающим человеком, или Французский Дедал [Никола Ретиф де ла Бретонн] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Южное открытие, произведенное летающим человеком, или Французский Дедал

Ретиф-де-ла-Бретон. С грав., по рисунку Бинэ.

РЕТИФ-ДЕ-ЛА-БРЕТОН

1
„Быть может, вы видели редкую книгу Ретифа „Cœur humain dévoilé“ или слышали о ней? Я теперь прочитал ее, и, невзирая на все, что в ней содержится отталкивающего, плоского и возмутительного, получил большое удовольствие. Ибо мне еще не встречалась столь сильно чувственная натура, а разнообразие выведенных образов, особенно женских, жизненность и реальность в описании, характерное в нравах и изображение французских национальных свойств в известном классе народа должны заинтересовать. Для меня, имеющего столь мало случаев черпать извне и изучать людей в жизни, подобная книга, к категории которой я причисляю также Челлини, имеет громадную пенность“.

Так характеризует Шиллер в своем письме к Гёте от 2 января 1798 г.[1] многотомную автобиографию Ретифа-де-ла-Бретон „Monsieur Nicolas, ou le Cœur humain dévoilé“. Великий немецкий писатель, несомненно, имел основание отмечать реализм описания в автобиографии Ретифа и ставить „Месьё Никола́“ рядом с такими произведениями, как „Жизнеописание“ Бенвенуто Челлини. Действительно, в мировой литературе трудно найти другой автобиографический памятник, более близкий жизнеописанию знаменитого итальянца по своей непосредственности и доходящей порой до цинизма откровенности. Автобиография Ретифа, наряду с некоторыми другими, дошедшими до нас, материалами, и дает возможность, без существенных пробелов, проследить его жизненный путь.

Никола́-Эдм Ретиф[2] родился 23 ноября 1734 г. в нижнебургундской деревне Саси. Его отец принадлежал к зажиточной крестьянской верхушке, к местной сельской буржуазии. Неудивительно поэтому, что детство его любимого младшего сына, первенца от второго брака, протекало счастливо и беззаботно. С пятилетнего возраста он уже посещал школу, познакомившую его, правда, только с латинскими книгами, которые он выучился читать не понимая, и с кнутом, которым сельский учитель не скупился пользоваться для вразумления нерадивых, по его мнению, учеников.

В октябре 1746 г. отец отвез двенадцатилетнего мальчика в Париж и поместил в янсенистском детском пансионе, находившемся под руководством одного из его старших сыновей от первого брака. Долго оставаться в пансионе Никола́, однако, не пришлось. Через год, в результате волны репрессий против янсенизма, его брат оказался принужденным покинуть вместе с ним Париж. Вскоре, с согласия родителей, он поселился с Никола́ в деревне Куржи, в трех километрах от города Оксера, в доме другого старшего брата — сельского кюре. Братья должны были обучать Никола́ латыни, с тем чтобы он мог в дальнейшем поступить в семинарию в Оксере.

За три года, проведенные им в Куржи, мальчик превратился в юношу. Это были годы, когда он испытал свою первую, настоящую юношескую любовь, описанию которой посвящены многие страницы его автобиографии, относящиеся к этому периоду. Это были годы, когда развивающийся юноша, живя в мире грез, строил воздушные замки о своей будущей жизни, женитьбе на любимой девушке и т. п. Но одновременно это были годы серой, скучной и подчас тяжелой жизни под бдительным надзором двух сухих фанатиков янсенистов, стремившихся подавить в юноше не только всю жизнерадостность, все свойственные его возрасту стремления, но и жажду знания и всякое проявление его природных способностей. Неудивительно, что это приводило к постоянным конфликтам между братьями, а после того, как в руки его менторов попала написанная им поэма фривольного содержания, положение Никола́ в Куржи стало совершенно невыносимым, так что отец, в конце концов, принужден был забрать его к себе домой в Саси.

Крушение планов, связанных с духовной карьерой младшего сына, заставило богатого крестьянина искать других путей, чтобы вывести его в люди. С этой целью в следующем, 1751 г. он определил его учеником в одну из крупных провинциальных типографий — типографию Фурнье в Оксере. За четырехлетний период ученичества Никола́ не только обучился типографскому делу, но и пополнил свое литературное образование. В Оксере он впервые оказался окончательно избавленным от всякого контроля и получил: возможность пользоваться обильной литературой. Именно в этот период он познакомился с французскими классиками, с образцами иностранной литературы, с произведениями знаменитых современников. Этому самообразованию содействовало и то обстоятельство, что в доме Фурнье, женатого на дочери друга его отца, он занял положение не рядового ученика, а члена семейства. И в городе, не в пример