Душа Демона (СИ) [Маруся Мусина] (fb2) читать онлайн

Маруся Мусина Душа Демона

Когда сестра Терезия появилась на пороге молельни, я в который раз подивилась как мало надо времени сестре Алве на клепание очередного доноса. А может все дело в терпении матери Илисатт?!

Я как раз читала про себя всего лишь третий стих о похождениях Рябого Рэя, так как молиться я толком так и не научилась. Слова молитв, я, безусловно, запоминала, но это совсем не то. Молиться надо от души, каждое слово наполнять верой. Наши же отношения с Богом были своеобразны. Мне почему-то казалось, что Всемогущий ужасно устал от постоянных просьб, жалоб и благодарностей, недаром же у него на всех изображениях такой постный вид. Да и нечего мне было у него просить, а благодарила я его по два раза на дню — просыпаясь и отходя ко сну — более чем достаточно. Зачем повторять по десять раза, Он и так слышит. Поэтому, склонив голову для молитвы, я почитала своим долгом чем-нибудь Его развлечь и читала ему стихи, разные, как правило, из народного фольклора. Сегодня я решила порадовать Бога похождениями Рябого. Там все истории веселые, немного пошловаты местами, но из песни слов не выкинешь.

— Элисса Диана, матушка ожидает вас.

Сестра Терезия была неподражаема. Официальное мирское обращение «элисса» — олицетворяло брезгливость и отвращение, мое имя было произнесено холодно и обвиняющее, «матушка» — выражало море безграничной нежности и обожания, «ожидает» — бездна негодования, — как смеет пыль под ногами заставлять ждать матушку, — и, наконец, «вас» сказано было с презрением и жалостью.

Да, что и говорить, здесь, кажется, все умеют не то, что голосом, одной складкой одеяния выразить все многообразие чувств. Вот и сейчас каждое слово сестра произнесла определенным тоном, донеся до моего сознания значительно больше информации, чем под этими самыми словами подразумевалось.

Новости в нашей богадельне разносятся быстрее морового поветрия — женский серпентарий. С мужчинами все-таки гораздо проще. Ну что ж, сестра Алва никогда не теряла времени даром, и теперь я не сомневалась, что о произошедшем инциденте, а точнее об определенной его трактовке, знает уже весь монастырь.

Поднявшись с колен, я подмигнула напоследок лику Всемогущего, он мне как обычно не ответил.

Сестра Терезия собранная и серьезная со сведенными к переносице бровями летела по коридору, олицетворяя не иначе ангел возмездия, мне же, как и полагается заблудшей душе, оставалось только семенить сзади. Проходя по коридору, я мельком увидела зареванное личико Анны в проеме закрывающейся двери. Бедолага. Вот уж кому не повезло, так это ей. Я уже давно не обращала внимания на отношение ко мне других людей, — или мне так казалось, — а вот девчонке придется туго, хотя, надо признать, она сама виновата.

В кабинете Матери Илисатт, все было так, как я и предполагала: унылые святые на гобеленах, темные тучи в узком стрельчатом окне, вялые языки никогда негреющего пламени в камине, спокойная и строгая Илисатт и, наконец, красная и возмущенная Алва, встретившая меня «дружелюбным» шипением.

— Исчадье ада!.. — сестра взирала на меня с бескорыстной и чистой ненавистью.

Присвистнув, — про себя, конечно, — я в очередной раз поразилась силе и глубине чувств этой немолодой уже женщины. Такую энергию, да на мирные бы цели…

— Вы можете идти, — кивнула Алве матушка.

— Вы… Я… Она оскверняет своим присутствием… стены… воздух… нашу обитель! — Выкрикнула сестра, негодующе тыча в меня сарделькообразным пальцем. Маленькие свинячьи глазки невразумительно блеклого цвета метали молнии из-за толстых щек.

— Испортить воздух я еще не успела, это исключительно ваша прерогатива, сестра, — заметила я и, хмыкнув, без приглашения опустилась на холодное деревянное сиденье, по недосмотру называемое здесь креслом. Автору сего мебельного шедевра лично я бы кое-что оторвала, чтоб неповадно было, и не только руки…

Удивившись повисшему молчанию, я подняла глаза и не на шутку испугалась, что сестру Алву хватит удар. Женщина покраснела до свекольного цвета и судорожно хватала воздух ртом. Если она сейчас тут свалится, мы ее в коридор вытащить уже не сможем (сестра Алва во все двери, кроме столовой, проходила бочком, так как эти самые двери были явно не рассчитаны на столь жир… дородных монахинь).

— Диана! — укоризненно покачала головой настоятельница. Судя по плескавшемуся в ее глазах испугу, она тоже оценила возможные последствия падения сестры.

А что я? Я — ничего. Что есть, то и сказала. За сестрой действительно водился такой грешок.

— Воды… — прохрипела Алва, закатывая глаза и начиная картинно заваливаться вправо.

— Сестра присядьте, — Илисатт подхватила ее под локоть и потянула к кушетке, кстати, такой же жесткой, как и кресло, даром, что тканью обита.

— Диана… — настоятельница растерянно обернулась.

Но я была уже тут как тут с кувшином воды в руках. Лицо матушки на мгновенье озарила благодарная улыбка, лишь на мгновенье, которого мне хватило, чтобы вылить содержимое кувшина на голову «умирающей» сестры.

Громкий трубный рев сотряс стены, не знаю как там на нижних этажах, но подо мной пол точно покачнулся. После этого мы все замерли: Алва — в шоке, Илисатт — в ужасе и я — с легким любопытством. К слову сказать, ни одна капля вылитой воды пола не достигла.

— Ч-ч-что… что это было?… — икнув, прошептала сестра Алва.

— Вы перепугали нас, сестра! — Настоятельница — она на то и настоятельница, чтобы выкручиваться из любой ситуации. — Вам сделалось дурно, и мы пытались привести вас в чувство. Это все погода! Уже неделю постоянные дожди. Это плохо влияет на всех нас. Вам лучше?

— Э-э-э-э… — Алва растерянно кивнула.

— Ну, вот и хорошо! — Обрадовалась Илисатт. — Вставайте! Вам надо немедленно пойти к себе и лечь! Я очень переживаю за вас, сестра. Диана, помоги.

Я быстро подхватила Алву под локоть с другой стороны и со всей возможной прытью потянула ее к выходу. У самой двери сестра опомнилась и, негодующе сверкая глазами, вырвалась их моих рук.

— Матушка!.. Это… Из-за этой… я…

— Да-да, — закивала головой Илисатт, сделав мне знак исчезнуть из зоны видимости, — вы очень слабы! Прошу вас, сестра, идите к себе и прилягте! Я волнуюсь за вас.

Последнюю фразу настоятельница произнесла таким встревожено заботливым тоном, что не только у Алвы, у меня на глаза навернулись слезы.

— Вы так добры ко мне… — дрожащим голосом залепетала сестра, уверившись в том, что она действительно еще «очень слаба». — Я… Мне… Вы так добры, матушка!..

Выкрикивая бессмысленные слова благодарности Алва, подталкиваемая настоятельницей, очень медленно продвигалась к широко распахнутой мной двери. Я опять хотела было вмешаться, но матушка кинула на меня такой взгляд, что мне пришлось снова нырнуть за гобелен. Когда, наконец, за широкой спиной(а вернее боком) сестры Алвы закрылась дверь, мы обе не сговариваясь с облегчением привалились к ней.

— Вы действительно безмерно добры, мать Илисатт, — подтвердила я, — и терпеливы. Бесконечно терпеливы.

— О, да… — вздохнув, настоятельница опустилась в кресло и устало прикрыла глаза, но через мгновенье строго уставилась на меня. — Так что там за история с сестрой Анной?

— А что за история? — невинно поинтересовалась я.

— Диана!

— Надо же мне для начала узнать, в чем меня обвиняют.

Илисатт вздохнула, по красивому строгому лицу пробежала тень.

— Диана… Ты не монахиня. Ты живешь здесь уже давно, но не отказалась от мирской жизни. Так не делается. Многие сестры, которые… с которыми… Сестры, чье мнение мне приходится учитывать, обеспокоены. Не столько твоим присутствием, сколько тем искушением, которое ты несешь в себе. Ты ведь понимаешь, что своей речью, своим поведением, мыслями ты олицетворяешь мир, ставший для нас закрытым. А многим сестрам, особенно молодым сестрам этот мир еще интересен, еще не потерял своего очарования. Да и ты уже не то загнанное существо, что приползло к воротам полгода назад. Ты снова стала сильной, и ты хочешь вернуться туда. И мир… Твой мир ждет тебя.

Теперь настала моя очередь хмуриться и вздыхать. Настоятельница была права. Я оправилась от потрясения, — что и говорить, время лечит, — и мне действительно уже стало здесь скучновато. С некоторых пор я начала задумываться о том, чтобы покинуть монастырь, но пока не решила, куда идти. Никто нигде меня не ждал.

Не получив от меня ответа, настоятельница продолжила:

— Не знаю, что там у вас вышло с Анной, но даже если не было ни малейшего повода для разговоров, и ты, и я, и она поклянемся в этом, мало что изменится. Ты понимаешь, о чем я?

— Да, матушка. Я все понимаю.

Я действительно все понимаю. Судьба решила меня поторопить с выбором. Что ж, пора. И, правда, пора. Я слишком долго пряталась от себя и своих воспоминаний, слишком долго позволяла себе жить, ни о чем не думая.

— Я могу остаться до завтрашнего утра? — спросила я. Вопрос получился резким.

— Даже до послезавтрашнего… Диана, я…

— Я знаю.

— Прости.

— Не стоит. Вы и так очень много сделали для меня.

Мы помолчали. Да и что говорить?! Мы обе все понимали. Она не хотела меня гнать, но не могла поступить иначе. Я не хотела уходить, но тоже, как видно, иначе не могу. И дело не в Анне, совсем не в ней, это только предлог. Бедная девочка, я то уйду, а она останется. Во мне вновь шевельнулось что-то, отдаленно напоминающее жалость. Время идет, начинаю раскисать в спокойной обстановке…

— Матушка Илисатт, Анну надо как-то обезопасить, — удивляясь самой себе, выдала я.

— Да, но мне будет легче это сделать, если ты мне все расскажешь.

Все рассказать?! А что все? Рассказывать особо нечего. Мне вспомнился тот вечера, с которого собственно это все и началось. Разразилась страшная буря, дождь хлестал в окна, раскаты грома сотрясали стены, а испуганная девочка тихонько подвывала, забившись в угол. Она тогда просто напомнила мне Солидат, та тоже всегда боялась грозы. В тот вечер я впервые за долгое время позволила себе окунуться в прошлое, и, гладя по спине прижавшуюся ко мне Анну, вспоминала, как солнце запутывалось в волосах моей названной сестры.

Из-за этого то, наверное, я и смотрела потом на поведение Анны сквозь пальцы, не отдавая себе отчет в серьезности создавшейся ситуации. Я и сейчас не считала ее сколько-нибудь серьезной, но излишнее внимание других сестер было, безусловно, ни к чему, слишком уж далеко идущие выводы они делали, да и монастырь это все же. Женский.

— Диана, мне неприятно говорить об этом, но все же какие отношения у вас были с сестрой Анной? — нарушила мои размышления настоятельница, сделав акцент на слове «были».

— Отношения? — Я хмыкнула и развела руками. — Не было у нас никаких отношений. Симпатия — да. Отношений — нет.

Мать Илисатт задумчиво побарабанила пальцами по столу.

— У меня нет оснований не верить тебе, Диана. Тем более, я знаю, что ты не можешь говорить неправду.

Я с удивлением взглянула на матушку.

— Да, я знаю, — ответила женщина на мой немой вопрос, — но только я. Никто больше.

Надеюсь, мое лицо выражало именно то, что я и хотела показать — уважение и благодарность. Улыбнувшись, матушка кивнула, показывая, что мои потуги были не напрасны, и продолжила:

— Не знаю, что на самом деле видела сестра Алва, но она утверждает, что вы…

Пауза. Я просто физически ощутила, как у матушки язык не поворачивается повторить то, что нашептала ей наша верная доносчица. Однако Илисатт во время вспомнила, что она все же настоятельница и имеет определенные обязательства, поэтому, взяв себя в руки, она твердо закончила:

— … что вы предавались любовным утехам.

Хохот мой был громогласным, не таким конечно, как рев сестры Алвы, но за дверью что-то упало. Порадовали и формулировка, и понимание того факта, что сестра Алва вряд ли отдает себе отчет, что под этим подразумевается, а еще я представила ее участвующей в этих самых любовных утехах. Нарисованная моим воображением картина была… впечатляющей, как и сама сестра. От смеха слезы брызнули из глаз.

— Уважаемая мать Илисатт! — отсмеявшись, торжественно произнесла я. — Смею вас заверить, что я не придавалась… любовным утехам, — на этом словосочетании с трудом созданная серьезная мина снова стала расплываться в широкую улыбку, — с сестрой Анной, ни сегодня, ни ранее.

— Я была в этом уверена, — заявила матушка, но от меня не укрылся ее вздох облегчения.

Она расслабленно откинулась на спинку кресла, прикрыла лицо руками.

— Я могу идти? — уточнила я.

— Да-да, Диана… иди.

Но когда мой зад с радостью покинул жесткое сиденье, настоятельница спохватилась:

— Скажи мне только, что же сестра Алва так вольно интерпретировала.

Поняв, что отвертеться все же не удастся, я ответила как можно легкомысленнее:

— Всего лишь поцелуй, матушка. Один поцелуй.

Илисатт это конечно не порадовало.

— Целомудренный? — посчитала своим долгом уточнить она.

— Э-э-э… — это редко встречающееся в моем лексиконе слово уже давно мне ни о чем не говорило, и я вопросительно уставилась на Илисатт, ожидая пояснений.

— Невинный сестринский поцелуй?

— А! Хм… почти… — в памяти некстати всплыли неожиданные таланты сестры Анны, огорошившие меня и не позволившие вовремя пресечь двусмысленную ситуацию.

— Что значит «почти»? — напряженно поинтересовалась настоятельница.

— Хм…

В этот эпический момент послышался деликатный стук, после чего дверь широко распахнулась, пропуская внутрь почтенную сестру Анабелл, самую старшую в монастыре. Я была уверена, что эта уважаемая бабуся, которой по моим скромным подсчетам давно перевалило за девяносто, за кислой миной на сморщенном личике и показной немощностью скрывала бодрость, неиссякаемый оптимизм и безудержное любопытство. Вот и сейчас она цепким взглядом окинула комнату, оценила расстановку сил, а потом неожиданно и незаметно для Илисатт одобряюще мне подмигнула.

— Посольство герцога Рагдара, — вяло сообщила сестра Анабелл.

Вот уже три месяца раз в две недели герцог Рагдар оказывал монастырю материальную помощь в виде продуктов, тканей и денег. Оказались эти пожертвования очень кстати, так как зима выдалась холодная и затяжная, а следующая за ней весна все никак не хотела начинаться.

Что снизошло на герцога, или какие грехи он отмаливал, никто не знал, но матушка была ему крайне признательна. Я пару раз намекала ей, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, но Илисатт отмахивалась — что можно взять с монастыря?!

Матпомощь передавалась через доверенное лицо герцога — владельца граничащего с территориями монастыря графства Верье. Само поместье располагалось от нас в дне пути, на что граф Верье — вялый анемичный мужчина за пятьдесят — жаловался постоянно.

— Странно… они же были у нас четыре дня назад, — озадаченность настоятельницы выдали чуть приподнятые брови. — Ступай, Диана. Мы договорим позже. Сестра Анабелл, прошу вас передать графу Верье, что я буду рада его принять.

Покинуть комнату мы не успели. Дверь без стука распахнулась, и в помещение, бряцая оружием, вошли четверо мужчин. Граф Верье переступил порог последним, и тут же начал блеять о своем плохом самочувствии и тяжелой дороге, что даже весьма отдаленно не напоминало извинения. Высокий горбоносый мужчина средних лет, вошедший первым, прервал это нелепое бормотание.

— Уважаемая мать-настоятельница Илисатт, прошу простить нас за вторжение! — Говорил он четко и громко, и сразу становилось понятно, что незнакомец привык командовать. — Поверьте это продиктовано насущной необходимостью. Мы не стали бы беспокоить вас по пустякам, и, надеюсь, мы не отнимем много вашего времени.

— Позвольте узнать ваше имя, благородный ирье, — царственно осведомилась у него матушка.

— Адор Гвиоль, к вашим услугам, — с поклоном представился он.

— Слушаю вас, ирье Гвиоль.

Во время всех этих экивоков я наблюдала за прибывшими из под опущенных ресниц, как и полагается образцовой монашке. Занять стратегическую позицию справа и чуть впереди от матушки, я успела еще до того, как первый из незнакомцев вошел в комнату. Одного взгляда мне хватило, чтобы понять, кто они и зачем пришли. Теперь я присматривалась, отмечая детали. Гвиоль здесь за главного, военный, видно сразу, прямолинеен, не дурак, но и звезд с неба не хватает. Сражаться должен хорошо, но как солдат. Двое его спутников — наемники, к гадалке не ходи, — на Гвиоля косятся с легким презрением и чувством собственного превосходства, а так же не имеют ни малейшего представления, что забыли в этом курятнике. Тот, что слева, ближе к двери, сероглазый крепыш с волосами собранными в хвост, вообще не преграда, настолько рассеян. А вот второй — бритый наголо с V-образным шрамом на левой щеке — тот поумнее, скучает, конечно, но готов к нападению — неплохой экземпляр. Графа Верье в расчет не берем. Жаль, маленький кабинет у матушки, особо не развернешься, да и балахон на мне этот дурацкий…

— Письмо от герцога, — Гвиоль протянул матушке свиток, а я задумчиво прикинула расстояние до камина, если придать лысому правильный угол полета…

— Мне, кажется, герцога ввели в заблуждение, — откладывая прочтенное письмо и поднимаясь из-за стола, сказала мать Илисатт, — все изложенные здесь предположения лишены оснований, я уверена.

— Эрда настоятельница, — мужчина поморщился, — мы ищем преступника, опасного преступника, а следовательно обязаны проверить все возможные… предположения.

— Ирье Гвиоль, — матушка чуть повысила голос, — искать преступника в женском монастыре по меньшей мере странно, вы не находите?!

— Обычного преступника — да, но этот преступник необычный, — вояка и не собирался сдаваться. — Охотник Ирнан Катриоль — женщина. И она здесь.

— Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? Вы утверждаете, что одна из сестер — убийца?!

— Ни в коем случае, эрда настоятельница. Насколько мне известно, под вашим покровительством находится женщина не являющаяся монахиней.

— Вы говорите абсурдные вещи, ирье Гвиоль, — презрительно качнула головой мать Илисатт.

— Вы будете это отрицать?

— Я не стану ничего отрицать или подтверждать, но, тем не менее, попрошу вас покинуть нашу обитель.

Мужчина покраснел, но ответил спокойно:

— При всем уважении, никак не могу исполнить вашу просьбу. Прискорбно, что вы не доверяете словам герцога, эрда настоятельница, но может быть тогда вот это заставит вас изменить свое мнение, — с этими словами мужчина положил на стол еще один свиток. — Это приказ короля…

— Покойного?

— Да, ныне покойного короля, земля ему пухом… но это не отменяет действие приказа. Он обязывает нас задержать впредь до расследования дела Диану Рэвейн, известную как Охотник Ирнан Катриоль, подозреваемую в жестоком хладнокровном убийстве восемнадцати человек. И, попрошу обратить внимание, эрда настоятельница, что любой участвующий в сокрытии преступника и оказании ему помощи, так же считается преступившим закон.

Ознакомившись с документом, матушка отложила его в сторону осторожно, словно ожидала, что через мгновение он рассыплется в пепел. Черт! А что?! Хорошая мысль. И я снова глянула на камин.

— Я наделен необходимыми полномочиями, а также могу давать свидетельские показания. Видит Бог, я не хотел доводить до такого. Эрда настоятельница, будьте любезны, позовите элиссу Рэвейн, или же вы и дальше будете проявлять бессмысленное упорство, и мне самому придется искать ее?!

— А вы же не знаете, как она выглядит, — тихо сказала мать Илисатт.

— Не знаю, — подтвердил Адор. — Но у всех Охотников есть отличающие их татуировки.

— Где?

— На спине.

— И что же… вы будете… будете раздевать сестер?

— Если потребуется.

— Всемогущий посылает нам испытание, — с расстановкой произнесла матушка. — Сестра Анабелл спуститесь за… нет…

Илисатт повернулась и посмотрела на меня:

— Лучше вы… идите вы.

Я взглянула в прекрасные чуть удлиненные к вискам зеленые глаза матери-настоятельницы и улыбнулась. Мать, она на то и мать, чтобы пожертвовать всем ради своих детей. Она давала мне шанс, в противовес своему благополучию и благоденствию монастыря. Слишком дорого она оценила мою жизнь, она столько не стоит. Я молча подошла к Илисатт, опустилась на колени и поцеловала ее руку. Потом поднялась, и, встав в пол-оборота, чтобы видеть всех находящихся в комнате мужчин, сказала:

— Никого звать не надо, матушка! Я и есть — Диана Рэвейн. Простите, что не сказала сразу, — и обратилась к Адору, весело ему подмигнув, — вам полагается награда ирье Гвиоль. Вы задержали опасного преступника… и монашек раздевать не пришлось.

* * *

Переодеться мне, конечно, не дали, равно как и забрать свои вещи, а жаль, очень жаль. Уж больно хороши были мои звездочки и удобный браслет под них. Да ладно, найду потом приличного кузнеца и восстановлю свой боезапас. А вот клинка мне было не жалко, это был меч Гевара, и брать его в руки снова совсем не хотелось.

Не смотря на просьбы матери-настоятельницы, кандалы мне навесили прямо в ее кабинете, и я покинула монастырь, как и подобает преступнику — гремя цепями. Ко всему прочему Гвиоль потребовал доказательств моим голословным утверждениям, и мне пришлось частично оголиться, являя всем собравшимся отличительный знак Охотника. Хорошо хоть последние несколько дней я по необходимости щеголяла в бесформенных панталонах, иначе разглядывание татуировки имело бы более интимный характер, так как нижнего белья я здесь не носила.

Отряд, прибывший за мной, состоял из семи человек, граф Верье был восьмым, но его я не считала ни за сколько-нибудь серьезного противника, ни даже за человека. Итак, семеро. За исключением Гвиоля, все наемники, вооружены до зубов, но явно недоумевают, как их сюда занесло. Странно. То ли ничего не знают об Охотниках, то ли не верят что я — он и есть.

Мои предположения подтвердились на первом привале, когда один из мужчин, — чернявый широкоплечий громила по кличке Драй, не присутствовавший непосредственно при задержании, — еще раз внимательно меня осмотрев во всеуслышание брякнул:

— Мы вроде ехали за убийцей. Зачем нам эта бледная немочь?.. Ее и на всех то не хватит, если использовать по прямому назначению. Эй, Гвиоль, ты часом ничего не перепутал?!

— Может хоть цепь с нее снять, — поддакнул пузатый рыжий бородач, — а то глядишь, свалится под тяжестью.

Наемники дружно заржали.

— Может, капитана потянуло на экзотику? — влез в разговор третий — худой, длинный как жердь, лопоухий парень.

— А Охотники могут менять обличье? Кто знает?

— Ага-ага, сейчас монашка, а тока ты ей платье задерешь, оп-па, и здоровяк с тебя ростом.

— Во-во! И тут уж не ты его, а он тебя!

Снова радостный гогот.

— Может, проверишь?..

— Отставить разговоры! — рявкнул подошедший Гвиоль. — Вам за что заплатили?! За сопровождение и охрану! Вот этим и занимайтесь! Остальное — не вашего ума дело!

— Как скажешь кэп, — кивнул Драй. — Да только ребята думали: Охотника повезем — прославимся, а тут доходяга убогая. Расстроились…

Опровергая его слова, наемники снова принялись лыбиться.

— Хватит прохлаждаться! — оборвал Гвиоль. — Лошади уже отдохнули, а у нас мало времени.

Неприязненно глянув на меня, он кивнул лысому со шрамом:

— Блэр, помоги.

Особо помогать Блэр мне не собирался, больно дернув за руку, поднял на ноги. Черт! Синяки останутся. Зря я тогда не сунула его головой в камин.

Моим глазам лысый видимо не доверял, так как постоянно подсказывал направление, грубо толкая в спину. Судя по всему, это доставляло ему особое удовольствие. Чужая радость, для меня не горе, но только не за мой счет.

— Блэр! — рявкнул Адор.

— А что?! Ты же сказал помочь! Вот я и помогаю ей идти быстрее.

— Не так грубо.

— Как скажешь, кэп, — и Блэр звонко шлепнул меня пониже спины.

Все, кроме меня и Гвиоля нашли это очень забавным.

Я тихо сказала:

— Еще раз так сделаешь — убью!

— Ого! Голосок прорезался! — Радостно зашептал мне на ухо Блэр. — А то я думал, так и будешь молчать всю дорогу. Убьешь?! И как же ты это сделаешь, детка?

Загадывать мне не хотелось, и я ответила уклончиво:

— По обстоятельствам…

Возле кареты графа, в которой меня собственно и везли, наемник подставил мне подножку. Я едва не упала, и больно стукнулась коленкой о ступеньку, а Блэр, якобы помогая мне удержаться на ногах, облапал мой зад и нахально сунул руку между ног, насколько это позволяло бесформенное длинное платье. Отреагировала я мгновенно, даже не успев подумать насколько это в данной ситуации неосмотрительно. Цепи, сковывавшие руки и ноги одновременно, не давали простора для маневра, но наемник подставился сам, оказавшись очень близко, а так как он при этом еще и наклонился, то мой локоть попал ему аккурат в лицо. Блэр взвыл от неожиданности, а я зашипела от боли — мало того, что от рывка металл впился в голые лодыжки, так еще и пришлось прыгнуть в карету, чтобы успеть развернуться и занять оборонительную позицию. Карета качнулась, и дверца захлопнулась, скрывая от меня происходящее. Снаружи послышался шум возни и приглушенная брань, а когда дверь снова распахнулась, вместо Блэра я увидела немного помятого и очень злого Гвиоля. Вслед за ним в карету буквально вполз бледный до зелени граф Верье. Щелкнул кнут возницы, и мы тронулись.

Через полчаса, уже немного отошедший Адор обратился ко мне:

— Элисса Рэвейн, я поклялся герцогу Рагдару доставить вас живой и невредимой… хм… насколько это возможно при задержании… Вы показались мне благоразумной женщиной… и потому я очень прошу вас не затевать ссоры с… хм… нашими сопровождающими.

От такой наглости я даже не сразу нашлась, что ответить. Я затеваю ссору?! Это что-то новенькое! Но сказала я совсем другое:

— А герцог Рагдар приказал заковать меня в кандалы для моей же безопасности?

Гвиоль покраснел и промолчал.

— А!.. — догадалась я. — Это ваша личная инициатива… Вы меня боитесь, ирье Гвиоль?

— Я ничего не боюсь, элисса! Я — солдат, — холодно заметил он.

Причем сразу стало понятно, что я оскорбила его до глубины души.

— Тогда зачем вот это? — потрясла я цепями у него перед носом.

— Я… опасаюсь… — Гвиоль осторожно подбирал слова, — что без кан… без сдерживающего фактора, мне было бы сложно выполнить волю герцога… все таки вас обвиняют в… тяжком преступлении.

— То есть вы бои… — поймав красноречивый взгляд Адора, я широко улыбнулась и сделала ударение на следующем слове, — опасаетесь… что я вас всех перебью?

— Нет, — усмехнулся мужчина, — я опасаюсь, что вы предпримете попытку сбежать.

— Ах, вот оно что… — протянула я. Сбежать при желании я могла еще в монастыре, но Адору это знать не полагалось. — Ирье Гвиоль, вы знаете, что Охотники не лгут?

— Да, — склонил голову мой собеседник, — это мне известно.

— А знаете ли вы, что Охотники всегда выполняют данное слово?

— И об этом я слышал…

— Адор, — обратилась я к мужчине по имени, глядя прямо в глаза, он вздрогнул, — я дам вам слово, что не сбегу. Избавьте меня от этого металлического хлама. Пожалуйста.

Сидящий рядом с Гвиолем граф Верье дернулся всем телом, снова позеленел, и потом, кажется, потерял сознание. Адор колебался.

— Не сбежите и никого не убьете? — уточнил он.

— Даю вам слово, что если вы снимите с меня цепи, я во время нашего с вами путешествия не сбегу, никого не убью, и предстану пред светлые очи герцога Рагдара, — официальным тоном произнесла я, положив левую руку на правое плечо. Сделать это оказалось не слишком удобно, мешали цепи, поэтому поза у меня была не слишком впечатляющая.

Гвиоль пошевелил губами, словно повторяя слова моей клятвы, потом нехотя извлек на свет ключ и разомкнул цепи.

— Наконец-то, — не сдержала я вздох облегчения, радостно потирая запястья и лодыжки. — Кстати, благородный ирье, соблаговолите вернуть мне мою обувь.

— Она под вашим сиденьем, — буркнул мужчина, явно сомневаясь, что поступил правильно.

Я обворожительно улыбнулась:

— Благодарю, вы так любезны.

Сейчас, конечно, вроде и весна, но без обуви прохладно.

После этого я свернулась клубочком на предоставленной в мое личное пользование скамейке и спокойно заснула.

* * *

Проснулась я от резкого толчка. Карета, душераздирающе скрипя, накренилась, и чудом мне удалось не свалиться с сиденья. Чудо представляло собой колено Адора, в которое я вцепилась мертвой хваткой. На мгновение мы замерли, я смотрела на него, он на мою руку, а опять посеревший граф Верье, в ужасе пялился на нас, а потом с воплем: «На нас напали!» бросился вон, — что было вдвойне глупо, так как при нападении ему следовало бы заползти под сиденье и сидеть там.

Адора я, наконец, отпустила, и он последовал за графом, но более спокойно. Крики, доносившиеся снаружи, не носили тревожный характер.

— Эй, граф, — услышала я голос Драя, — вы когда последний раз чинили свою колымагу?.. Э-э-э… Куда он понесся?

— Что у вас тут? — крикнул, проскакав мимо Блэр.

— Колесо отвалилось, — проорал в ответ возница, кажется, его звали Дак.

— Починить сможем? — сосредоточенно осведомился Гвиоль.

— Если ребята помогут…

— А граф то вон за березкой… блюет, кажись!

— Оставь его! Видишь, плохо человеку…

— Эй, парни, привал! — заорал Драй, — Эрд, Сэдни, сюда!

— Вот и лошади передохнут…

— Что там?

— Да колесо вот отвалилось…

— А…

Услышав слово «привал» я вдруг неожиданно вспомнила об одном важном деле, которое было бы неплохо осуществить в кустах где-нибудь по соседству. Выйдя из кареты, я с удовольствием потянулась, но тут же почувствовала неладное. Переговаривающиеся мужики при моем появлении заткнулись и замерли как по команде, а потом со всех сторон послышался характерный звук вынимаемых из ножен мячей. Я с удивлением уставилась на направленные на меня клинки.

Гвиоль оказался сообразительным малым, не зря за мной отправили именно его.

— Отставить! — заорал он. — Все под контролем!

— Кэп, она это… без цепей… — осторожно сообщил Драй, указывая на меня мечом.

— Я не слепой. Кандалы я снял сам. Элисса Рэвейн добровольно проследует с нами до поместья.

— Э-э-э… кэп, она вроде как… убийца. Сколько там покрошила, восемнадцать человек?!.. Нас всего шестеро, не считая тебя и графа…

— Драй, да ты никак трусишь?! — с вызовом бросил Адор.

— Никак нет, капитан! Просто не хотелось бы… лишних проблем.

— Проблем не будет. Не так ли, элисса? — Гвиоль повернулся ко мне.

Я пожала плечами, что можно было трактовать как угодно. Но клясться меня больше не требовали. Мужчины вернулись к прерванным занятиям, продолжая настороженно косить глазами в мою сторону. Мимо, спотыкаясь, прошел граф Верье. Бедолага хотел было забраться обратно в карету, но Сэдни успел перехватить его за шиворот. Пока благородному ирье объясняли, что средство передвижения на ремонте, он безумно вращал глазами, а когда отпустили, он опять предпринял попытку прорваться внутрь. Его снова поймали, — под дружный хохот, — и снова вразумляли. Это несколько переключило внимание наемников и немного разрядило обстановку.

— Элисса Рэвейн!.. — Окрик застал меня на полпути к опушке леса.

Гвиоль сверлил меня подозрительным взглядом.

— Пописать мне можно?! — осведомилась я.

Мужчина вспыхнул и несколько растерялся, но, быстро взяв себя в руки, сказал:

— Не уходите далеко. В лесу может быть… небезопасно.

Я только радостно оскалилась в ответ.

Панталоны уже успели вернуться на положенное место, когда послышались приближающиеся шаги. Я поторопилась покинуть гостеприимные кустики и выйти из леса, но не успела. Дорогу преградил очень нехорошо ухмыляющийся Блэр, чего собственно и следовало ожидать. Нос у него немного распух, а над губой запеклась кровь. Хороший удар. Мелочь, а приятно. Не жалко даже содранную на лодыжках кожу.

— За тобой должок, крошка… — прошипел наемник и вытащил нож.

Меча при нем не оказалось. Оставил у кареты, чтобы не мешал. Недальновидный поступок…

— … Но, если ты будешь хорошей девочкой… — Блэр перекинул нож из одной руки в другую, затем улыбнулся ласковой улыбкой людоеда, и убрал оружие, — … я не буду портить твое личико. Ну, как?.. Договорились?!

Идиот. Нет, он точно идиот. Я не смогла совладать со своим лицом, и губы сами собой растянулись в широченной улыбке.

— Вот и хорошо! Вот и славно! — облизнувшись, забормотал наемник. Глаза его лихорадочно заблестели.

— Не боишься, что нам помешают? — спросила я, продолжая улыбаться.

— Я быстренько управлюсь, не беспокойся.

Он медленно двинулся ко мне.

— У меня встречное предложение, — сказала я, делая шаг назад. — Ты сейчас разворачиваешься и спокойно идешь обратно, а я за тобой.

Наемник только рассмеялся, продолжая наступать. А я стала проигрывать варианты, как можно остановить его, не сильно при этом покалечив. Убить было бы проще, но я дала слово Гвиолю. Несколько приемов я отмела сразу, боялась не рассчитать силу удара и отправить к праотцам этого дурака, охочего до женской ласки.

Блэр подошел совсем близко. Пора. Я протянула руки, вроде бы собираясь его обнять, и резко ударила ладонями по ушам. Мужчина хрюкнул, а глаза у него забавно поехали в разные стороны. Второй удар я нанесла кулаком, он пришелся поддых. А когда Блэр согнулся пополам, я легонько ударила его ребром ладони в основание черепа, благо с его лысой головой это было очень удобно. Наемник рухнул к моим ногам. Я била в полсилы, а мужик оказался крепким, сознание не потерял и только негромко постанывал, вяло перебирая ногами. При чем стоны имели весьма нецензурный характер. Дожидаться, когда он оправится, не входило в мои планы, и я припустила обратно. Выскочив из леса, я налетела на Гвиоля. За его плечом виднелись заинтересованные лица наемников.

Адор быстро осмотрел меня с головы до ног и рявкнул:

— Где Блэр?

Пожала плечами.

— Я что ему, нянька?!

— Ты обещала… — Гвиоль осекся, а сзади послышались шаги.

— Ирье Гвиоль, — с улыбкой я удивленно подняла бровь, — когда мы с вами успели перейти на «ты»?

— Когда ты дала ему, шлюха, за то чтобы он снял с тебя цепи! — заревел Блэр.

— Не надо завидовать другим, когда у самого ничего не вышло, — сделала замечание я, и отпрыгнула.

Вовремя. Нож рассек воздух за моей спиной. Бежать особо было некуда, поэтому я переместилась так, чтобы Гвиоль находился между нами.

— Убью, — зарычал наемник.

— Мой тебе совет, красавчик, не давай невыполнимых обещаний.

— Диана, замолчи!.. Блэр, убери нож и успокойся, — приказал Адор.

— Я успокоюсь, когда она умоется кровью!

— Твоей? — снова влезла я, проигнорировав Гвиоля.

Обычно я помалкиваю, да и вообще не лезу на рожон, но Блэр меня раздражал, а бесить его доставляло необыкновенное удовольствие. Эта стычка будоражила кровь, пробуждая давно забытое чувство щекочущей нервы опасности.

Наемник предпринял очередную попытку меня достать, но я снова ушла от удара, загородившись чужой спиной.

— Эй, Блэр! Угомонись… — крикнул Драй. — Нам заплатили только аванс, а я хочу получить все свои деньги. За ее труп нам ничего не дадут. Ты что, не видишь, что девчонка тебя дразнит?!

— К черту! — Яростно прошипел Блэр. — Кэп, уйди с дороги.

— Не только не уйду, но и буду вынужден вмешаться! — Адор обнажил клинок. — Брось нож!.. Блэр, брось нож! Я не шучу! За ее доставку в целости и сохранности я отвечаю перед герцогом головой, и рисковать ею я не намерен.

Наемник с досадой бросил оружие, а я не могла отказать себе в удовольствии и продемонстрировала врагу неприличный жест. Глаза Блэра налились кровью. «Убью», — безмолвно шевельнулись его губы. Он сплюнул на землю и повернулся к подошедшему Драю, но лишь затем, чтобы выхватить меч у зазевавшегося приятеля. Адор был начеку. Клинки со звоном скрестились.

— Ты уже пляшешь под ее дудку, кэп?! — хрипел Блэр. — Она дала тебе прямо на глазах у графа, или вы заставили его отвернуться?

— Заткнись, ублюдок! — процедил Адор, отражая очередной выпад. — Никто никому ничего не давал!

— Что же ты так за нее переживаешь?! От тебя только и требовалось, что не вмешиваться. Я просто бы проучил эту сучку, и все.

— Блэр! — Рявкнул Драй. — Не сходи с ума! Уберешь капитана — считай, наша карьера закончилась. Герцог не простит нам убийства его человека. И мне, и ребятам не улыбается болтаться на виселице из-за твоего блядства.

— Не собираюсь я никого убивать! — ответил Блэр. — Честный поединок, а, кэп?! Давай, до первой крови? Если победа за мной, ты просто постоишь в сторонке. И девчонке я ничего не сделаю, зуб даю! Только трахну разок…

— Я не потерплю, чтобы при мне насиловали женщину!

— Да мы в лесок отойдем…

— Вроде один раз ты в лесок уже отошел, — презрительно напомнил Гвиоль, перехватив клинок противника.

Остальные наемники, потихоньку подтянулись к месту схватки. Нет, все таки мужчины — они как собаки, погрызться для них милое дело. К тому же, как я поняла, Гвиоля назначили над ними старшим, но хоть они и обращались к нему, называя капитаном, на самом деле таковым не считали. И вот представилась возможность доказать или опровергнуть его право отдавать команды. Если Блэр одержит верх, придется уходить, да еще и прихватив с собой Адора, если будет что прихватывать…

— Капитан, — подал голос Драй, — это честное предложение. Блэр пока своего не получит, не успокоиться! Ну, дурак он, ну свет клином сошелся на этой девке! Отдай ему ее на часок, для нашего общего блага.

— Захлопни пасть! Никто не посмеет ее тронуть!

Краем глаза я отметила, что Сэдни, — тот самый длинный как жердь, лопоухий парень, строящий предположения об экзотическом вкусе Гвиоля, — двинулся в мою сторону. За ним последовал пузатый рыжий Эрд. Глянув на Драя, я перехватила его одобрительный кивок. Хм… А вечер перестает быть томным!

Время своего вынужденного путешествия я даром не теряла, внимательно изучая наемников, их жесты, поведение, привычки, слабые стороны, поэтому знала, что Эрду не хватает быстроты, а Сэдни — техники. Следовательно, имело смысл первым вывести из строя долговязого.

Я развернулась в тот момент, когда Сэдни занес палку, — и когда только подобрать успел, — над моей головой, может, он и не хотел размозжить мне череп, но я терпеть не могу, когда меня бьют по голове. Я поднырнула под его правую руку и ребром ладони ударила сзади по почке, а потом добавила башмаком под колено. Охнув, парень упал.

В следующее мгновение я подскочила к Эрду. Скорость — наше все. Нападение всегда должно быть неожиданным и быстрым, тем более, если противник крупнее и сильнее. Вся атака в этом случае сводится к паре точных ударов. Бородача я ударила основанием ладони в подбородок, одновременно выхватила его меч и полоснула противника по ноге. Эрд свалился, костеря меня на все лады. За это время Сэдни успел собраться с мыслями и, вооружившись двуручником, попер на меня. Первый удар я еле выдержала, второй приняла по касательной, шагнула вперед съезжая клинком по лезвию до самой гарды, и прежде чем парень успел меня оттолкнуть, я от всей души ударила его в голеностопный сустав. Сэдни взвыл, потеряв возможность быстро передвигаться. Это дало мне время сбить с ног, поднимающегося Эрда, удачно пнув его по раненой конечности. Заодно я помогла наемнику избавиться от ножа, который явно ему мешал. Для этого правда пришлось наступить ему на руку. Сэдни снова атаковал меня, но на этот раз действовал гораздо осмотрительнее, не подпуская близко. Его меч был длиннее, а сам он значительно выше, что весьма мне мешало, но благодаря его хромающих технике, а теперь еще и ногах, мне все же удалось ранить его в плечо. После этого наемник еще раз получил по колену, а вскоре расстался со своим оружием.

Наша схватка заняла не больше пяти минут, а из оставшихся охранников продолжить дело павших товарищей никто не пожелал, что дало мне возможность полюбоваться на то, как Адор уверенно теснит Блэра, заставляя того постоянно отступать. На Гвиоля действительно было приятно посмотреть, движения скупые и четкие, сам — спокоен и уверен в себе. Блэр тоже оказался неплохим противником, опыта у него было достаточно, но ему мешала излишняя эмоциональность. На ней он и погорел, меч Адора рассек одежду наемника на груди, и края прорехи тут же стали напитываться кровью.

— Стойте! — Крикнул Драй. — Блэр, ты проиграл! Все, закончим на этом.

Мужчины отступили друг от друга, опуская оружие.

— Аплодисменты публики! Ирье Гвиоль, вы были великолепны! — Отвесила я комплимент капитану, хлопнув пару раз в ладоши.

Адор с улыбкой повернулся:

— В ваших словах мне слышится ирония, уважаемая элисса…

— Замри! — Крикнула я и бросила нож.

Время замедлило свой бег. Я видела как на лице Гвиоля отразились изумление и обида, как Драй открывает рот, чтобы закричать, и как переворачивается мой нож, рассекая воздух. Тихий свист, а потом показавшийся оглушительным звук входящего в плоть металла… и время снова понеслось в обычном ритме.

Крики, звон оружия, ржание встревоженных лошадей. Блэр выронил меч и сел на траву, схватившись за руку, из которой торчал нож. К нему наконец подбежали Драй и Дак. Гвиоль еще раз недоверчиво взглянув на меня, тоже подошел к раненному.

Неожиданно поднялся ветер, зашумели вершины деревьев. Одна из лошадей встала на дыбы, внося свой вклад в общую сумятицу. Вдалеке как будто заворчал гром, и негромкий голос шепнул на ухо:

— С возвращением, детка!

Я медленно опустилась на травку. Насыщенный день сегодня, надо бы отдохнуть.

* * *

— Ваша ванна готова, элисса, — церемонно сообщила служанка. Белый накрахмаленный чепец воинственно топорщился у нее на голове, и спину она держала настолько прямо, что сами собой напрашивались подозрения о ее гастрономических привязанностях — то ли она питалась вязальными спицами, то ли ореховыми прутьями.

— Какая к черту ванна? — я непонимающе уставилась на Гвиоля.

Адор был тоже несколько озадачен, и на мой вопрос не ответил.

— Хозяюшка… —начала было я, но служанка метнула на меня такой «поощряющий» взгляд, что слова застряли в горле.

— Уважаемая эрда Хиланн, — перехватил эстафету Гвиоль, — будьте любезны проводить нас к герцогу, он ждет.

— Сначала мы отведем элиссу в ее комнату, а потом…

— Я думаю, с комнатой можно и повременить, — перебила я, — давайте сразу порадуем герцога…

— Элисса, — повысила голос женщина, — его сиятельство герцог сам решит, когда ему… радоваться вашему появлению.

Я молча глянула на Гвиоля с невысказанным: «Ого! С грымзой лучше не спорить!», он явно прочитал мои мысли, и так же молча продемонстрировал полное со мной согласие.

Комната, в которой меня оставила эрда Хиланн, несколько не вязалась с моим статусом подозреваемой в убийстве. Половину просторного хорошо протопленного помещения занимала широкая и, как оказалось, мягкая кровать, у окна, выходящего в сад, — прыгать высоко — второй этаж, — письменный стол, пара удобных кресел, шкура медведя на полу у камина. Скорее это была спальня для дорогого гостя, чем камера для преступника. За ширмой стояла немалых размеров медная ванна на толстых почему-то львиных лапах, в данный момент наполненная водой, от которой шел пар.

Может грымза что-то перепутала, или эта хитрая уловка герцога?! Хотят меня утопить?! Вопрос: зачем? Я потрогала мизинцем воду, горячая. Спина сразу зачесалось, и все тело заныло от желания тут же забраться в ванну. Не то чтобы в монастыре я не принимала водных процедур, но те быстрые омовения под практически ледяной водой и рядом не лежали с тем искушением, что стояло передо мной на львиных лапах. Я осмотрела палец, кожа вроде не слезла, еще одна радостная новость. Рискнуть?!

Я осмотрела замок на двери и — о чудо! — он закрывался изнутри. Это обстоятельство развеяло мои последние сомнения. Я оттащила ширму, чтобы она не мешала мне наблюдать за ручкой двери и не загораживала камин, быстро скинула с себя монашескую одежду и погрузилась в воду.

Мр-р-р-р! Блаженство!

Шагов в коридоре было не слышно, и никто не ломился в мою дверь. Горячая вода расслабляла усталое с дороги тело. Эх… Отвыкла я от путешествий…

Ванна потихоньку остывала, и я уже собиралась ее покинуть, когда почувствовала сквозняк. Странно, окно вроде закрывала… Я повернула голову, и… с другой стороны кровати стоял человек.

От неожиданности я дернулась, поскользнулась и плюхнулась в воду, подняв веер брызг, и выплеснув на пол значительную часть содержимого ванны.

Какой прокол! Ведро дождевых червей на мою глупую голову! Во-первых, за то, что не осмотрела стены на наличие потайных дверей, а во-вторых, за отсутствие выдержки, и потерю контроля.

— Эффектный прием! — негромко с расстановкой произнес мужчина.

От его низкого с хрипотцой голоса у меня сразу ослабли колени, а волосы на затылке встали дыбом, и что-то в нем показалось отдаленно знакомым.

— Рад видеть тебя в добром здравии… Диана.

И тут я, наконец, узнала его:

— Аджей?!

Мужчина тихо засмеялся:

— Приятно удивлен, что ты меня помнишь…

Еще бы! Разве можно забыть Аджея Ицгерта, увидев его хоть один раз?! А я одно время видела его очень-очень часто.

— Ты что здесь делаешь?

Он снова засмеялся:

— Я тут… хм… проездом. Можно сказать — в гостях.

В коридоре послышалась какая-то возня, за которой последовал деликатный стук в дверь.

— Я открою, — полупредложил-полууведомил меня Аджей.

Румяная молоденькая служанка вкатила в комнату столик, уставленный тарелками. Увидеть в моей комнате мужчину, она явно не предполагала, так как глаза у нее округлились, и она тут же залилась волной жаркого румянца. За первой волной последовала и вторая, когда она увидела мои голову и плечи, торчащие из воды. Оставив столик между креслами, она немного помялась, но потом набралась храбрости и пискнула:

— Вода уже остыла. Я помогу элиссе одеться?!

— Я сам, — отмахнулся Аджей. — Ступай, Ригида.

Девочка залилась румянцем в третий раз, и присев в глубоком реверансе, прошептала:

— Как угодно, ваше сиятельство.

После чего она пулей выскочила из комнаты.

— Ваше сиятельство? — переспросила я.

Аджей, как ни в чем ни бывало, разливал вино по бокалам.

— Выпьем за встречу!

Он присел на край ванны, и теперь я хорошо видела его лицо. Он изменился. Заматерел. Я помнила его стройным тонким юношей, теперь передо мной сидел крепкий широкоплечий мужчина. Сильный, уверенный в себе, красивый. На мой взгляд, он стал еще привлекательнее, даже не смотря на уже появившиеся морщины. Густые черные волосы падали на плечи и спину, В темно синих глазах, были все те же вызов и бесстрашие. Высокий лоб, прямой нос, волевой подбородок с ямочкой и четко очерченные губы… Если и раньше, от него млели все женщины в округе, то теперь он стал неотразимо притягателен. Нет, даже не так. Дьявольски прекрасен!

— Ну как?! — подмигнув спросил Аджей. — Налюбовалась?

Я тут же отвела глаза, а он расхохотался.

— Диана, вода остыла. И у тебя уже губы синие. Вылезай и садись за стол. Такую встречу надо отметить.

Я послушно потянулась за полотенцем, но, перехватив взгляд Аджея, снова плюхнулась в воду.

— Отвернись, — бросила я.

Голос был хриплым и плохо слушался.

— Зачем же?! — притворно удивился мужчина. — Или тебе есть, чем меня удивить? Давай я лучше помогу.

Вода действительно совсем остыла, и мне ничего не оставалось, как вылезти из ванны. Я явно в ней перележала — тело было ватным и непослушным. На Аджея я старалась не смотреть, он же напротив пристально меня изучал. Я поспешила скорее накинуть халат.

— Тебя в монастыре совсем не кормили?! — поинтересовался он.

Не удостоив его ответом, я плюхнулась в кресло. Хотя я и старалась смотреть в сторону, но глаза сами собой возвращались к заставленному блюдами столу. Жизнь в монастыре к излишествам и чревоугодию не располагала, и я уже успела забыть, как вкусно может пахнуть еда, и сколь разнообразной — быть. Живот предательски заурчал, а я непроизвольно сглотнула голодную слюну. Кроме легкого и невразумительного завтрака, больше за день ничего перехватить не удалось.

Аджей занял кресло напротив и широким жестом пригласил к столу:

— Угощайся.

Я сложила руки на коленях и уставилась на него. Некоторое время мы поиграли в гляделки, Аджей удивленно поднял брови, а потом понимающе усмехнулся:

— Вот как! Что ж…

Он взял тарелку, на которую положил по маленькой порции от каждого блюда, и начал неспешно есть. Я продемонстрировала довольный оскал, и потянула к себе копченое мясо, которое мужчина только что попробовал. Мы ели молча, изучающее глядя друг на друга.

— Твоя осторожность похвальна… — отодвигая пустую тарелку, задумчиво сказал Аджей. И с улыбкой добавил: — Пришлось поесть еще раз. Велико было желание оставить тебя голодной за твою подозрительность, но уж больно ты похожа на помойную кошку…

— Благодарю за комплимент! — Ответила я. — Кстати, ужин был неплох. Особенно удались баклажаны под соусом.

— Да, я проследил за этим. Ты ведь всегда их любила…

— Ты помнишь об этом?! — Поразилась я.

— Конечно. Что тебя удивляет?

— Да уж сто лет прошло…

Он хохотнул:

— С твоей стороны крайне неприлично делать подобные намеки на мой преклонный возраст… Я сильно изменился?

Я кивнула.

— Меня трудно узнать?

— Нет… — и я пояснила, — просто раньше ты был красивым молодым зверем, а теперь — матерый опасный хищник.

— Благодарю, искренность в наше сложное время стоит дорого… Хм… — в голосе мужчины проскользнули бархатные нотки, — ты, кстати, тоже… изменилась…

В этот момент я сделала глоток вина, и чуть не подавилась, поймав его оценивающий взгляд и улыбку… Очень такую многообещающую улыбку.

Я сразу вспомнила, что на мне только халат, и что последние полгода я провела в монастыре. Женском. По телу прокатилась волна острого возбуждения, и я прикрыла глаза, пряча свои эмоции. Однако, моя реакция не осталась незамеченной, взгляд Аджея стал еще более выразительным и недвусмысленным.

— Вернемся к насущному, — поспешно сказала я. — Готова выслушать твои объяснения и предложения.

— Диана — Диана, — вздохнул мужчина, — верх глупости демонстрировать всем и каждому насколько ты умна, не находишь?! Твоя вечно серьезная физиономия до добра не доведет. Нет бы похлопать глазами и в испуге сказать: «Аджей, меня обвиняют в страшном преступлении! Что мне делать? Помоги!».

— Ты устроил весь этот фарс лишь за тем, чтобы услышать «Аджей, помоги»?

— Обидно, что ты называешь фарсом тщательно спланированную операцию…

— Тщательность я оценила по тем идиотам, которых ты за мной послал.

— Не поверишь, но это лучшие люди, которыми я располагаю в данный момент, — с грустью пожаловался Аджей. — Вся надежда была на Гвиоля.

— Заковать меня в кандалы была твоя идея?

— Нет. Хм… а я то думаю, откуда у тебя… как они ухитрились сделать это?

— Мать-настоятельница была слишком добра, и мне не захотелось пачкать пол в ее кабинете… Теперь понятно, почему Гвиоль так быстро меня от них избавил. Явно сомневался в правильности своего поступка.

— Я сделаю ему выговор.

— Не стоит… Что тебе от меня нужно, Аджей?

— Диана, ты так… прямолинейна! Сразу видно, что не жила во дворце. Первое время тебе тяжело придется… О! Не делай таких глаз! Да, завтра мы отправляемся в столицу.

— Мы?!

— Ты не ослышалась.

— С чего ты взял, что я соглашусь?

— Мне нравится ход твоих мыслей, но не слишком ли ты уверена, что у тебя будет возможность отказаться?

— Аджей… или тебя правильнее называть ваше сиятельство герцог Рагдар?.. — Не дождавшись ответа, я продолжила: — Не будем отрицать очевидных вещей — эта игра затеяна вовсе не за тем, чтобы задержать опасного преступника. И вообще все как-то шито белыми нитками. Вдруг откуда ни возьмись, — даже интересно как ты его добыл, — появляется приказ о моем аресте, хотя я уже больше полутора лет не участвую ни в каких заварушках и не беру заказы. Не будем забывать, что король вообще не участвует в отношениях наемников, и не считает, кто сколько отправил на тот свет. Это сугубо их личное дело, пока не касается мирного населения, да даже если бы и касалось. У королей свои проблемы. Хотелось бы узнать, кому я перешла дорогу настолько, что он выхлопотал приказ о моем необоснованном аресте. Не ты ли это, Аджей?! Хочешь повесить на меня убийство брата?

— То, что ты не похожа на обычную женщину и хорошо, и плохо одновременно, — задумчиво произнес мужчина. — С тобой можно серьезно поговорить о серьезных вещах, но твоя прямолинейность лишает беседу всякого очарования. Никаких тебе намеков и двусмысленностей, никаких загадочных «М-м-м-м» и взглядов в потолок, никакого испуга. Так не интересно, Диана… Зато не удивительно, что ты стала лучшим Охотником.

— Лучшим?!

— Да. Ты не знала об этом?! Твое имя всегда было очень известно… в определенных кругах. Даже спустя год после твоего исчезновения ты была легендой и примером для подражания. А уж после резни на Эдинорских холмах… Не поверишь, сколько о тебе ходит разнообразных сказок.

— Досадно… — Пробормотала я.

Такая известность мне была совсем ни к чему. Зато стало понятно поведение наемников, их недоверчивость и явное разочарование моим внешним видом. Они, должно быть, ждали, что увидят по меньшей мере рослую дирианку с буграми мышц по всему телу (людям свойственно преувеличивать), а тут такое недоразумение в болтающемся как на вешалке платье. Также это служило объяснением и тому факту, что наемники очень быстро охладели к моей персоне, после непродолжительной схватки.

— Досадно, и все?

— Всеобщее признание меня не греет… И не понятно почему с Эдинорской резней связали мое имя…

— А это не имеет оснований?! — Быстро спросил мужчина.

Я спокойно выдержала его взгляд.

— Аджей, я понимаю, Гевар был твоим братом, и вполне закономерно, что ты хочешь найти убийцу, но… какие у тебя доказательства, что это сделала я?

— Мы виделись с Геваром незадолго до его… до того, как это случилось… Он был доволен жизнью, сказал, что ты жива, — ведь ты пропала на полтора года, а многие думали, что навсегда. Когда я спросил, почему вы не вместе, он ответил, что у вас возникло непонимание в определенных вопросах, но что он нашел на тебя управу. При этом сразу становилось понятно, что тебе такие методы не понравятся. Он сказал: «Я убью двух зайцев одновременно, и выполню выгодный заказ, и заставлю Ирнан пожалеть о ее глупости, а потом она вернется»… Только через три недели я узнал о случившемся: Бешенных Псов Эдинора уничтожили всех до одного. От Наргиза остались руины… И это было похоже на месть. Очень похоже. А еще через неделю я узнал, что произошедшее связывают с неожиданным появлением в окрестностях Эдинорских холмов давно похороненного всеми Охотника. Якобы он вернулся с того света отомстить за предательство… Мою мачеху подкосила гибель сына — ее хватил удар. На смертном одре благородная эрда Августа взяла с меня слово, что я найду убийцу брата. Она была уверена, что это сделала ты — причина всех ее бед. Она всегда считала, что из-за тебя Гевар покинул родной дом…

Да уж. Эрду Августу начинало трясти каждый раз, как она видела меня рядом со своим сыночком.

— Чтобы скрасить ее последние часы, я просил короля выдать мне приказ на твой арест. Ты права, он действительно не хотел лезть не в свое дело, и мне пришлось долго уговаривать его. Приказ я получил только пообещав, что не предам дело огласке, но, тем не менее, документ подлинный и имеет силу. Я не могу поверить, что это сделала ты. Нет. Даже так: я не могу представить, как ты могла сделать такое. Я помню вас с Геваром вместе, вы были так безрассудны, свободны, но так преданы друг другу…

Вид у Аджея был задумчивый и грустный. Я прервала его с презрительной усмешкой:

— Трогательная история.

Лицо собеседника тут же превратилось в холодную маску. Вот так то лучше, а то еще немного и мы бы плакали в объятиях друг друга, предаваясь воспоминаниям. Таким он нравился мне больше — жесткий, расчетливый, опасный — достойный противник.

— И это все доказательства? — поинтересовалась я.

— Лучшим доказательством станет твой ответ на мой вопрос. Это ты убила его, Диана? Ты ведь не сможешь солгать. Как это все-таки удобно, иметь дело с Охотниками.

Я уже давно ждала такого поворота событий, и была к нему готова.

— В целом ты прав, но бывают и исключения из правил. Охотник может сказать неправду, просто это будет дорого ему стоить. Я не отвечу на твой вопрос, и не от того, что ответ положителен, а потому, что это никому уже не поможет.

— Отчего же?! — Аджей подался ко мне, глаза его блестели. — Я поклялся найти убийцу, и если твой ответ «нет», я продолжу поиски.

Я не сдержалась и тяжело вздохнула:

— Поверь мне, Аджей, в этом нет смысла. Убийца уже наказан. Он заплатил дорогую цену.

— Вот как?! Какую? Ты нашла его? Он мертв?

Я покачала головой:

— Это все, что я скажу. Гевар мертв, и его не вернешь, а месть не стоит того, чтобы тратить на нее жизнь.

Аджей резко поднялся, отошел к окну и долго стоял, вглядываясь в темноту. Шел дождь, капли барабанили по подоконнику, навевая мысли об отдыхе.

— Ты устала, — Аджей повернулся как раз в тот момент, когда я широко зевнула, — а наш разговор постоянно уходит в сторону от главной темы.

Его голос снова был спокойным и доброжелательным.

— Ты постоянно сбиваешь меня с мысли, Диана…

— Не будем отвлекаться, — я снова непроизвольно зевнула. — Так что тебе от меня нужно?

Он недовольно посверлил меня взглядом и, наконец, ответил:

— Охрана.

Сразу стало скучно. Я, конечно, не знала, что мне предложат, и перебирала всевозможные вариации еще с того момента, как Гвиоль надел на меня цепи. После недавнего представления с экскурсом в прошлое, я думала, что тут попахивает покушением на царственную особу, никак не меньше, но охрана — это было так прозаично и неинтересно, что я даже огорчилась.

Однако следовало выяснить еще кое-что:

— Объект?

— Опекун наследника престола.

— О… — Я картинно закатила глаза. — Политические игрища?!.. Увы, Аджей, меня это не интересует.

— Я еще не все сказал… — в голосе мужчины вновь зазвучал металл.

— Зато я уже все сказала. — Не повелась на его тон я. — Мне хватило наследницы Здрахты.

— Ты была в охране принцессы Лучии?!.. Теперь понятно почему заговор против нее был раскрыт… Не знал.

— А об этом почти никто не знал, даже я сама, не говоря уже о принцессе.

— Но…

— Да вот, по-разному бывает.

— И все-таки…

— И все-таки — нет.

— У меня есть приказ короля Эдгара о твоем задержании…

Опять за свое! Аджей начинает меня разочаровывать.

— И?! Ты собираешься меня задержать? И как ты это сделаешь? — Я провокационно подняла левую бровь. — Сейчас при тебе нет оружия. Кинжал я не считаю. Допустим, тебе удастся меня отключить, на время. И что? До столицы добираться дней десять. Неужели ты думаешь, что сумеешь удерживать меня все это время?! Абсурд. И мы оба это знаем. Ты можешь только попытаться убить меня, прямо сейчас, и только попытаться, потому что не известно, кто из нас умрет. И мы опять же оба это знаем. Давай свой следующий козырь.

По лицу Аджея проскользнула тень, глаза яростно блеснули, и мне показалось, что он примет мои слова за руководство к действию. На его скулах заиграли желваки, тело напряглось, и я уже стала просчитывать варианты развития событий, но Аджей вдруг резко выдохнув, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— Неделю назад умер король Эдгар, — издалека начал он, — о чем тебе, наверное, уже известно…

Конечно, известно, мы молились за упокой монаршей души целый день, когда мать-настоятельница объявила об этом. Точнее молились монахини, а я считала трещинки в каменном полу — король не был мне ни другом, ни родственником. Жаль, конечно. Да и в стране возможны волнения, но в тот момент меня это мало волновало.

— … его наследник — принц Нолан — несовершеннолетний, и к управлению страной Альянс Альды его не допустит. Мальчику будет назначен опекун — регент. За это место, как ты понимаешь, будут бороться разные группировки. На данный момент их три. Два лидера уже определены, последний неизвестен. Борьба развернется не шуточная — не на жизнь, а на смерть, но иметь она будет кулуарный характер. Никаких явных стычек и открытого кровопролития. Участники будут просто бесследно исчезать с политической арены, так как все действо происходит как обычно под присмотром Наблюдателя.

Аджей сделал паузу и выжидающе посмотрел на меня. Я рассеяно пожала плечами.

— Страной пока управляет назначенный королем приемник, у которого все шансы из неофициального опекуна стать официальным, есть только одно «но» — много желающих занять его место, и сделать это проще прямо сейчас, пока в столице не объявился Наблюдатель.

— Тогда я думаю, очень скоро его похоронят.

— Только мне совсем не хочется умирать Диана… Да! Приемник короля Эдгара — я.

Вот это была новость так новость! Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. Должно быть, моя челюсть упала на колени с громким стуком, так как Аджей, насладившись моим видом, с улыбкой посоветовал:

— Закрой рот…

С трудом я последовала его рекомендации, после чего он продолжил:

— Рад, что мне, наконец, удалось пробить брешь в твоем непоколебимом спокойствии. Да. На данный момент я являюсь негласным правителем нашей страны. И мне требуется телохранитель. Самый лучший телохранитель, потому как я уже говорил, умирать во цвете лет я не намерен. Лучшего телохранителя, чем Охотник мне не найти, а если это еще и лучший из Охотников, мои шансы увеличиваются в десять раз. Услышав об одном твоем имени, мои недруги трижды подумают, прежде чем совершить покушение. Мне нужна ты, Диана. Очень нужна, — Аджей говорил убежденно и красноречиво.

Я залюбовалась им, и думала, что, наверное, из него получился бы неплохой правитель.

— Охрана требуется всего на полтора месяца — до заседания Альянса, — продолжал уговоры мужчина. — За это время я успею вывести всех на чистую воду, но для этого мне необходимо, чтобы кто-то другой решал вопросы безопасности. Ты — идеальная кандидатура. И с твоей стороны это будет неоценимая услуга, которая конечно не останется безвозмездной. Я предлагаю тебе Идабру — поместье на территории моего герцогства, — оно у моря, которое ты обожаешь, там замечательный климат, виноградники. Я подпишу необходимые бумаги завтра же, и ты станешь владелицей прекрасных земель. И это не все. Сумма в тысячу золотых тебя устроит?! Уверен это самый большой гонорар из тех, что тебе доводилось получать за свою работу. И, конечно, вот… — он извлек из кармана свиток, — приказ на твой арест. Он в единственном экземпляре, и не зарегистрирован в реестре королевских указов. Я сожгу его, прямо сейчас, на твоих глазах. Смотри…

Он подошел ко мне и развернул документ. Да, видимо тот самый приказ, который читала матушка Илисатт. «Задержать по подозрению в убийстве…» и имя мое, за королевской подписью, как полагается… Я кивнула. Аджей отошел к камину и бросил свиток в огонь. Пламя охватило его в мгновение ока.

— Завтра я объявлю своим людям, что появились доказательства твоей полной и абсолютной невиновности и с тебя сняты все обвинения.

— Не слишком ли ты поторопился? — Я кивнула на камин. — С приказом… Я ведь еще не дала своего согласия.

— Я полагаю, ты согласишься. Не всю же жизнь тебе сидеть в монастыре, иначе ты бы давно вступила в ряды сестер. Снова возьмешься за заказы?! Слухи о твоей причастности к Эдинорской резне тебя бесспорно прославили, но и несколько подпортили репутацию. Большинство побоится к тебе обращаться. Да и сколько времени ты еще будешь так бегать, словно волк одиночка?! Год-два?! То, что ты провела на одном месте шесть месяцев уже говорит о том, что ты готова где-то осесть. В поместье моего отца ты вряд ли вернешься, следовательно, идти тебе некуда. И самое главное, ты приехала сюда по доброй воле…

— В кандалах?! — поинтересовалась я.

— Не важно. Твоя ирония не уместна. Если бы ты не хотела ехать, ты перебила бы всех и со скованными руками. Нашла бы способ, я уверен.

— Грубая лесть…

— Не перебивай! Так вот ты приехала сама, потому что не знаешь, что тебе делать. Из монастыря бы все равно пришлось уйти, а дальше что?! Я не прав?.. Молчишь. Я не тороплю тебя с ответом. Подумай над моим предложением, у тебя вся ночь впереди.

И прежде чем я успела что-то сказать, он, не прощаясь, вышел.

Дождь барабанил в окно, в камине потрескивали поленья, а я предавалась размышлениям, и почему-то все никак не покидало чувство, что меня только что грамотно развели.

* * *

Среди ночи я подскочила в слезах и холодном поту. Мне снова приснилось, как я стою в башне Наргиза по щиколотку в крови и вся трясусь, а потом пламя огня, пожирающее деревянные перекрытия крепости, падающие балки и отчаянье, дикое безумное отчаянье, от которого я выла стоя на коленях, опираясь на воткнутый в землю меч. Этот кошмар преследовал меня первые два месяца жизни в монастыре, сначала снился каждую ночь, потом все реже и реже. Надежда, что он покинул меня навсегда, не сбылась.

Я упала обратно на подушки, пытаясь унять сердцебиение и успокоиться. Влажное белье неприятно холодило кожу. Тело было вялым и непослушным.

Дождь перестал, небо разъяснилось, и лунный свет очертил на полу оконный проем. Вдруг я почувствовала, что нахожусь в комнате не одна. Грудь ледяным обручем сдавил безотчетный ужас, и волосы на голове зашевелились. Я знала кто мой гость.

Тихий смех в темноте комнаты прозвучал, как раскат грома.

— От твоего страха вибрирует воздух. Тебя так обеспокоил мой визит, детка? — над спинкой кресла появилась черная голова дракона. — Я с трудом подавил желание, появиться перед тобой неожиданно, уж больно велика была опасность, что твое маленькое сердечко остановится. Видишь, я даже принял образ, наименее тебя пугавший. Цени…

— Я тебя не звала, — хрипло сказала я.

— Не звала. Вот и пришлось самому… Я соскучился, между прочим. Ты от меня сбежала, спряталась на целых полгода. Как я страдал, как страдал! — «Дракон» прикрыл глаза хвостом, из-под него по морде покатились крупные красные слезы. — А ты?! Ты меня заинтриговала и исчезла. Ох, эти женщины…

— Что тебе надо?

— Я просто так зашел. Навестить — проведать. Давно ведь не виделись.

— Проведал?! — Волна ужаса схлынула, оставив внутри неприятное сосущее чувство и шум в ушах, но я хотя бы уже могла более-менее соображать. — Вот и проваливай!

Дракон увеличился в размерах, его голова коснулась потолка, и оттуда с высоты он с яростным шипением бросился ко мне, разевая огромную красную пасть. Я зажмурилась, снова покрываясь мурашками страха.

— Как ты груба, — обиженно протянул мой собеседник.

Я открыла глаза, мой незваный гость, опять уменьшившись в размерах, сворачивался клубком у меня на постели. Маленькие крылья подрагивали, своим видом передавая всю степень огорчения.

— Эх, совсем ты мне не рада. Разве так можно со старым другом?!

— Дами… — Дракон выжидающе поднял голову, его красные глаза с вертикальными, как у кошки, зрачками расширились, и я вовремя прикусила язык. — Чего ты хочешь?

Он разочарованно отвернулся, потом плавно перетек в образ змеи и, молниеносно скользнув ко мне, обвился вокруг. Я ничего не почувствовала, но отшатнулась от красного раздвоенного языка.

— Позови меня. Тихо. По имени… — мурлыкнул он на ухо.

— Не дождешься, — я спрыгнула с постели.

Поступок оказался опрометчивым, окружающая действительность неожиданно и очень быстро поехала в сторону. Мои ноги подкосились, и я приняла любопытную, но не очень актуальную в данный момент, позу.

— Боиш-ш-ш-с-ся… — Змей облизнулся, покачиваясь над кроватью. — Глупыш-ш-шка!.. Я ведь не опас-с-сен для тебя.

Попытавшись встать, я споткнулась и опять чуть не упала. Предметы, даже при легком повороте головы, начинали бешено вращаться перед глазами, а тело продолжало оставаться непослушным, как будто бы я враз отлежала себе все его части. Да что со мной такое?!

Поборовшись с халатом и все же натянув его на себя, я кое-как добралась до окна. Демон, а моим гостем был именно он, молчал. У меня тоже не находилась подходящая тема для разговора. Пауза затянулась, я следила за ним, он — за мной. Бочком, не отрываясь от красных глаз, я доковыляла до кресла и неловко на него пристроилась.

— Тебе домой не пора?! — пришлось первой нарушить тишину.

— Я не тороплюсь.

— Дан, я не буду тебя звать, — я решила, наконец, расставить все точки над «ё». — И не надейся. Поэтому почему бы тебе не убраться отсюда?

— Дан?! Ты назвала меня — Дан?!.. Хм…

Он снова сменил образ, и передо мной на постели теперь восседал голый широкоплечий мужчина с гривой густых волос, падавших на спину, за которой виднелись два больших крыла.

— А что?! Не так и плохо. Во всяком случае «Дан» лучше, чем просто «демон», — задумчиво произнес он. — Эй, ты чего?!

— Э-э-э-э… — мое сердце пропустило удар, а если тело и раньше не слушалось, то теперь и вовсе отказалось повиноваться.

Он глянул себе за плечо, потом осмотрелся и хохотнул:

— Детка, перестань таращиться и верни челюсть на ее законное место. Ты меня разве таким еще не видела?!.. Ну вот! А я то, дурак, пытался на тебя произвести впечатление боевой трансформацией и образами болотной нежити. Кто ж знал, что надо просто предстать в истинном обличье. Нравится?!

— А-а?!.. — я растерянно глянула ему в лицо, и, не смотря на отвратное самочувствие, поняла, что теперь в моих эротических фантазиях будет присутствовать только демон.

С другой стороны в этой ситуации был явный плюс, я внезапно перестала его бояться. Как отрезало. Еще совсем недавно он завораживал меня до жути, а теперь опять завораживает, но уже несколько иначе. Впервые за все время нашего знакомства я огорчилась оттого, что не могу потрогать Дамиэна — для меня он был бесплотен. Передо мной был лишь образ, иллюзия, которую можно только видеть и слышать, но нельзя ощутить.

— Очень нравится, — выдохнула я, не спуская с него глаз.

Он был просто бесподобен. Идеальное тело с развитой мускулатурой, сильное, крепкое (руки чесались его погладить), широкие плечи, узкие бедра — все в нем было красиво, а лицо, какое лицо… Оно нравилось мне безумно, но что-то в нем было смутно знакомое, и я все не могла понять что. Кого-то он мне напоминал.

От моего пристального внимания демон все же несколько смутился, а потом, проследив за моим взглядом, возмущенно осведомился:

— Куда ты смотришь?! Бесстыдница! Хвост это. Хвост! А ты что подумала?!

Он стыдливо закрылся крыльями, а потом, к моему великому сожалению, и вовсе сменил образ на крупную лохматую собаку зверского вида с широкой приплюснутой мордой и двумя рядами длинных клыков. Встретишь такого песика в лесу лунной ночью — заикаться будешь до конца жизни, если конечно убежать успеешь.

Он глухо зарычал, а я вдруг расхохоталась.

— Дан, тебе не кажется, что мы поменялись местами?! Не понятно кто теперь кого боится.

Пес перестал скалить клыки, вздохнул и запрыгнул в другое кресло.

— Ты это… умерь восторги. На демонов так смотреть нельзя.

— Почему это?

— Нельзя и все! Хватит об этом! Мне пора… Да, кстати, жди гостей, скоро будут.

— Ты о чем? — победоносная ухмылка тут же слетела с моего лица.

— Блэр, — пояснил демон.

— Да, он верно умом тронулся, — недовольно сказала я, — и что все лезет?! Не понятно. Надо было ему ногу сломать, поубавилось бы прыти. А лучше обе…

— Согласен, — кивнул демон, — но вот прямо сейчас я бы тебе советовал заглянуть в спальню своего работодателя.

— Интересное предложение! Думаешь, так мы с ним лучше сработаемся? — Насмешливо поинтересовалась я. — Извини, но сегодня я что-то не в форме.

Состояние моего организма стало уже откровенно беспокоить, так как улучшения самочувствия не наблюдалось. Голова по-прежнему кружилась, а тело по-прежнему было вялым. Вроде и не пила накануне…

— Ирония в данный момент не уместна. Твой старый знакомый необычайно беспечен, и перед сном позабыл запереть дверь. Очень опрометчиво с его стороны… — глубокомысленно изрек демон. — Особенно когда в доме оборотень…

— Граф Верье… — простонала я.

— Умница! Оборотень он, конечно, очень… хм… слабенький. Опасен только в полнолуние…

Мы синхронно повернулись к окну, — отчего у меня в глазах закружился хоровод развеселых мурашек, — сквозь деревья проглядывала круглая белая луна.

— Соседняя дверь, — подсказал Дамиэн мне в спину.

Комната, в которую меня поселили, была последней в коридоре, из окна в его конце на пол безмолвно струился лунный свет. Тишина. Стены подло качнулись мне на встречу, вызывая тошноту. Тело покрылось холодной испариной, а в висках запульсировала резкая боль. С опозданием посетила мысль, что из оружия при мне только кинжал Гвиоля, который я ловко успела стянуть еще в карете, и все. Идти на оборотня, имея столь жалкое средство обороны да еще и в таком состоянии, по меньшей мере глупо, но другой вариант в воспаленном мозгу не вырисовывался. Дамиэн сказал: «соседняя дверь». Ближайшая была в десяти шагах. Всего в десяти…

Только я с трудом подняла ногу для первого шага, как у лестницы сверкнули зеленые глаза. Увидев меня, оборотень зарычал. Шерсть у него на загривке встала дыбом, из открытой пасти на каменный пол капала слюна. Расстояние от комнаты Аджея до лестницы, было больше, чем до меня, но перевертыш сейчас двигается быстрее. Успею ли добежать?! Хотя в данном случае вопрос звучит иначе: «смогу ли доковылять?!». Стоит рискнуть. Хотя разумнее всего было бы вернуться обратно и запереть дверь.

Подпустить перевертыша близко нельзя, тогда шансов не быть укушенной у меня не останется. Оборотень не двигался, только глухо рычал. Зажав кинжал в зубах, как свой последний шанс на спасение, я стянула халат, — только мешаться будет, — но, подумав, не бросила на пол, а скомкала и держала в руках. Маленькими шажками я медленно продвигалась к нужной двери, прижавшись к стене, — так коридор был более устойчив. Оборотень выглядел неважно: свалявшаяся темная шерсть, то ли черная, то ли коричневая, взгляд мутный, вид больной. Свежая кровь была ему необходима.

Когда я преодолела половину расстояния, он, оскалившись, пошел в мою сторону. И что теперь?! На сколько это было возможно с учетом кружащихся стен и самого оборотня, я рванула ему навстречу. Перевертыш озадаченно притормозил, наверное, не ожидал, что жертва кинется к нему сама, но потом опомнился, бросился вперед и взвился в прыжке. Ему в морду полетел скомканный халат, а я распласталась на полу, пропуская мимо себя несущийся ком шерсти и ткани. Перевертыш потерял ориентацию в пространстве и, запутавшись в одежде, упал(халат был длинным и в два раза больше, чем я ношу). Этого мне хватило, чтобы влететь, — а точнее зигзагами на четвереньках с трудом попасть, не промахнувшись, — в комнату Аджея и захлопнуть дверь. Только я щелкнула замком, как она содрогнулось от удара, и снаружи послышался яростный рык.

Я осела на пол и прислонилась к косяку. Кажется, все силы ушли на последний рывок. Конечности противно тряслись, а сердце громко бухало почему-то в ушах. Вспомнилось о потайной двери в соседнее помещение, через которую Аджей накануне попал в мою комнату. После нашего разговора с герцогом я ее проверяла, она был закрыта, но в свете сложившихся обстоятельств не мешало в этом убедиться. Я добиралась до нее медленно и долго. Дверь под гобеленом была закрыта на задвижку. Переводя дух, я привалилась к стене и вдруг вспомнила о присутствии Аджея. От того грохота, с которым я закрыла дверь, проснулся бы даже мертвец, но человек на постели продолжал лежать неподвижно. «Не успела», — мелькнула в голове шальная мысль, и я подползла ближе.

Аджей спал поперек кровати, разметавшись на смятых простынях. Сердце билось, дыхание было ровным и глубоким. Я в нерешительности замерла над ним, раздумывая — будить его или не стоит, как за моей спиной раздалось деликатное покашливание.

Я развернулась, зажав в руке кинжал. Сидя на каминной полке, теперь в образе брауни, Дамиэн беззвучно мне аплодировал. Абсолютно черная с красными глазами нечисть в исполнении демона была незабываема.

— Браво, детка! Ты великолепна! И почему я не художник?! Назвал бы эту картину «Обнаженная воительница на защите обессилившего любовника». Жаль, герцог спит и не может оценить твой вид по достоинству.

— Он меня такой уже видел.

Демон фыркнул:

— М-м-м… Я что-то о тебе не знаю?!

— Ты вроде уходить собирался, — напомнила я.

— Передумал, — радостно сообщил Дамиэн, разводя руками. — Ты не рада?

Вопрос я проигнорировала и опустилась рядом с Аджеем. Он все так же спокойно и ровно дышал, и не думая просыпаться. Хотелось так же лечь рядом, закрыть глаза и спать, спать, спать… Я легонько потрясла мужчину за плечо. Никакой реакции.

— Уман-трава, — доложил демон.

Я удивленно вскинула голову.

— В вине, что вы пили, была уман-трава, — пояснил он. — Забавно, правда?! Хорошо не яд вам подсыпали, а то сдохли бы оба… Хотя тебе выпить его я бы не дал… Цени.

— А-а-а-а… Теперь понятно, что меня так из стороны в сторону шарахает… — Облегченно вздохнула я. — То-то мне вино странным показалось. Что ж ты сразу мне не сказал?

— А надо было?!

Уман-трава вредных последствий на организм не оказывала, если не считать головокружения, слабости и очень крепкого сна в течение нескольких часов после приема.

— Зачем поить… — начала я, но тут же обо всем догадалась, — Блэр!

— Так точно! — Радостно закивал демон. — Бедолага был сражен твоей красотой и не смог пережить отказ!

— Упырь недобитый! Зря я ему ногу не сломала, — огорченно покачала головой я, — ой, зря. А лучше две…

— Вперед будешь умнее, — подытожил Дамиэн.

— Но вино предназначалось для обоих. Там было два бокала.

— Конечно. У вас ведь смежные комнаты. Учитывая твою подозрительность, осторожность и закрытую дверь в спальню, как бы благородные ирье до тебя добрались?! А представь, какой неловкий был бы момент, если бы герцог, разбуженный подозрительными звуками, — скорее всего криками, потому что просто так ты бы не сдалась, — появился в твоей спальне и имел удовольствие лицезреть изнасилование своего телохранителя.

Я поморщилась:

— Моего согласия на охрану он еще не получил.

— Не важно. Это вопрос времени.

— Он мог закрыть свою дверь.

— Не мог. Служанка ушла, когда он уже засыпал.

— Но я же проснулась.

— Не приписывай себе чужих подвигов, — усмехнулся Дамиэн, снова принимая облик змеи и плавно перетекая на край постели. — Это я разбудил тебя. И согласись — вовремя! У нас даже было время немного поболтать. Так же не будем забывать, что ты лишь пригубила вино, а твой приятель основательно к нему приложился. Нет, если хочешь, мы, конечно, можем его разбудить! Только толку от него будет — чуть.

— Но он же может поднять своих людей. Да вообще всех надо разбудить! В доме оборотень! Не известно у кого еще дверь в комнату открыта.

Дамиэн хохотнул:

— Не суетись под клиентом, детка! Из обитателей дома сейчас мало кто спит, только наемники в другом крыле. Их решили не ставить в известность о местной достопримечательности. Остальные сидят за закрытыми дверями. Рискнуть здоровьем решили только трое искателей приключений, несправедливо тобой обиженные, но об ожидающем их сюрпризе они еще даже не догадываются. Кстати, граф Верье сейчас в твоей спальне, проверяет потайную дверь. А еще говорят, что оборотни теряют разум в теле животного! Нагло врут!

В этот момент в коридоре послышались неспешные шаги. Люди, а их, судя по звукам, было несколько, не торопились и не боялись кого-то разбудить, шли шумно, переговаривались между собой. Я сползла с кровати и потащилась к двери. Организм протестовал, но воля оказалась сильнее.

— Как считаешь, я должна их предупредить? — спросила я, задумчиво почесав бровь.

— Я уверен, что ты не будешь портить им приятную неожиданность, — хихикнул на ухо демон.

Дверь дернули, но ожиданий публики она не оправдала и не распахнулась гостеприимно навстречу. Повторная попытка не увенчалась успехом.

— Что за дела? — раздраженно спросил в коридоре Сэдни. — Эта дура могла все напутать!

Эрд на заднем плане помянул чьи-то гениталии, я не разобрала чьи, но звучало напевно.

— Нет. Я проверил, — сказал совсем рядом Блэр. — Странно…

— Не нравится мне это, — заявил бородач. — Пойдемте, ребята.

— Эй! — Сэдни присвистнул, звук шел издалека, видимо он подошел к следующей двери. — Тут открыто.

— Печенкой чую, неспроста это, — снова заворчал Эрд.

Судя по всему, из всех троих, он был наименее расположен принять участие в сомнительной авантюре.

— А граф-то, оригинал, — шепнул на ухо Дамиэн, — зарылся в простыни на твоей кровати и ждет.

— Блэр! Ну что застыл?! Иди вон к своей красавице!

Шаги проследовали дальше, а я прижалась к двери, ожидая развязку.

Предшественник графа, — не знаю, какой по счету, — к строительству жилья отнесся со всей серьезностью. Поэтому крепостью и толщиной отличалась не только окружающая стена, но и перекрытия самого замка. Кроме сдавленных выкриков мне было мало что слышно. Вот хлопнула дверь, и по коридору кто-то, предположительно Эрд, пробежал, подволакивая одну ногу, и тяжело, с хрипом, дыша. Через какое-то время до меня донеслось тихое ворчание — оборотень отправился догонять свою жертву.

В комнате появился Дамиэн, на этот раз пушистым черным котом он прошествовал ко мне и уселся напротив. Скептически меня осмотрев, демон заметил:

— Зря ты прилипла к полу. Он холодный.

— Что там? — я вяло махнула рукой на разделяющую комнаты стену.

— Там — красота! Море крови, останки… Хочешь взглянуть?! Наш граф уже ушел.

Меня замутило, и чтобы не расстаться с ужином, я подняла голову и глубоко задышала. Желудок вроде успокоился.

— Надо кого-нибудь позвать…

— Зачем? — удивился «кот». — Да и граф еще не перекинулся обратно. Пусть побегает напоследок. Мой тебе совет — отдирай свои кости от пола и забирайся в кровать. Толку от тебя в таком состоянии все равно не будет. Ложись. Утро вечера, как известно, мудренее…

Я с сомнением глянула на спящего герцога.

— Ничего-ничего, — подбодрил Дамиэн, — от него не убудет.

— Не сомневаюсь в этом, — проворчала я, — но думаю, хватит ли места нам двоим, кровать здесь не такая большая.

Хотя мне и не хотелось соглашаться с демоном, он был абсолютно прав. Шатаясь, я поднялась и только теперь почувствовала, как одеревенели спина, ноги, и по что пониже спины. Ступни к тому же еще и окоченели, чего раньше я тоже не ощущала. Вроде и сидела то всего ничего. Дрожа, я забралась на кровать и попыталась подвинуть Аджея — дохлый номер, он все так же лежал поперек. Мало того, одеяло оказалось придавленным его далеко немалым телом, и мне остался только небольшой треугольный кусочек. Вот что хочешь, то в него и заворачивай. Хочешь — руку, хочешь — ногу. Я кое-как припрятала под ним стратегически значимые места ниже пояса. Вторым, по размеру приблизительно таким же, куском был едва прикрыт сам герцог. С края кровати я подтянула к себе еще и часть простыни, в результате удалось укрыться от груди до колен.

Меня трясло — зуб на зуб не попадал. Собранное со всей кровати путем нечеловеческих усилий белье даже не думало греть мое измученное обессиленное тело. Полежав немного и нисколько не согревшись, я решила, что ситуация неординарная, на субординации уже давно лежит то, что прикрыто у Аджея краем одеяла, а выживание превыше всего, и если я использую мужчину в качестве грелки, хуже уже не будет. Поэтому я со всеми возможными удобствами устроилась у него под боком, забрав и его, не слишком большой, но все же кусок одеяла. Аджей застонал во сне, — потеря похищенного одеяла тяжело далась, — перевернулся на бок, и, подмяв меня под себя, прижал к кровати и ровно засопел в ухо. Сразу стало тепло и уютно, глаза закрылись сами собой, и, засыпая, я удивилась: «А куда же делсяДамиэн?..». Кошмары в эту ночь мне больше не снились.

* * *

Привыкнув в монастыре к раннему подъему, я проснулась на рассвете, и в первый момент не поняла, где нахожусь. Вместо серой стены и узкого окна, моим глазам предстали бордовые портьеры и низкий столик с укрепленным на нем большим зеркалом, в которое отражался камин и обитое бархатом кресло. События прошедшего дня и ночи всплыли в памяти довольно быстро, чему способствовало два фактора. Одним был стойкий запах крови, а второй недвусмысленно упирался мне в поясницу, из чего я сделала вывод, что герцог очень скоро проснется окончательно.

Я попыталась осторожно выбраться из постели, но не тут то было, Аджей протестующее замычал и крепче прижал меня к себе. Мало того, пробормотав что-то неразборчивое, он еще и попытался пристроить меня к тому самому второму фактору, что в данный момент совсем не входило в мои планы. Мой деликатный протест был проигнорирован, поэтому мне ничего не оставалось, как выразить свое несогласие ударом локтя. Аджей охнул и убрал руки, а я кубарем скатилась с кровати. На полу очень кстати обнаружилась скомканная мужская рубашка, не слишком свежая, но лучше чем ничего. Стесняться мне было особо нечего, но, учитывая лирически-утренние настроения Аджея, свои прелести следовало прикрыть.

— Диана?! — Герцог с удивлением следил за моим облачением.

Лицо заспанное, покрытое отросшей за ночь щетиной, на скуле отпечатался след от подушки, даже при этом он был необыкновенно привлекателен. Если бы было не утро, и внимание не отвлекал запах крови, я бы еще подумала… Хотя нет. Нельзя. Он же будет моим подопечным, если будет в свете ночных событий, а я не люблю смешивать работу и постель, это сильно мешает…

В ответ я выдала свою лучшую улыбку, надеюсь, она оказалась достаточно лихой и придурковатой.

— Диана…

Аджей хотел что-то спросить, но его прервал неожиданно раздавшийся громкий вопль. Вот и обнаружена первая жертва. Крик шел из глубины дома, следовательно, в соседнюю комнату пока никто не совался. Радуясь, что объяснения теперь можно отложить, я выскочила в коридор, но потом вспомнила, что вроде как должна теперь охранять Аджея. С ним мы чуть не столкнулись в дверях, к счастью, я успела отскочить. Уже облачившийся в штаны и сапоги герцог в одной руке держал меч, в другой — кинжал. Мужчина замер, втягивая носом воздух. Запах крови был здесь еще сильнее.

— Туда, — махнула я рукой в сторону лестницы.

В этот момент крик повторился, но уже не такой громкий и перешедший в подвывание.

Мы быстро спустились на первый этаж, пересекли зал, и побежали в крыло прислуги. Вой, прерываемый всхлипами, слышался все отчетливее. Вывернув из-за поворота, мы чуть не налетели на толпу взъерошенных, испуганных, полуодетых людей. Пара человек с более-менее осмысленными взглядами признали герцога и расступились, а нашим взорам предстало распростертое на полу тело. Судя по рыжим волосам, проглядывавшим кое-где из-под корки запекшейся крови, это был никто иной, как Эрд. Опознать его по другим признакам было бы невозможно. Мне доводилось видеть жертвы нападения оборотней, но такого разодранного до неузнаваемости тела на моей практике не было. Не зря печень Эрда подсказывала ему о грядущих неприятностях, ее теперь попросту не было.

Похоже на крики сбежались все обитатели замка. С одной стороны переминались с ноги на ногу слуги в лице поджавшей губы Хиланн, бледной как полотно Ригиды и трех разновозрастных мужчин, с другой стороны стояли хмурые наемники. Подвывания издавала полноватая немолодая женщина, сидевшая на полу у стены.

Последним к месту ночных событий подоспел Гвиоль. Он вылетел из-за поворота с мечом на перевес. Мы с Аджеем расступились, и Адор проскакал бы дальше, если бы я вовремя не ухватила его за руку и не дернула обратно.

— Кто обнаружил тело? — спросил герцог, хотя и так было понятно кто.

Общественность повернулась к сидящей на полу женщине, она перестала выть и теперь только изредка всхлипывала. За нее ответила, не потерявшая самообладания, Хиланн:

— Берта, наша кухарка. Остальные сбежались на крики, ваше сиятельство.

— Всем разойтись! — Приказал Аджей. — Адор, Драй — останьтесь. Эрда Хиланн, помогите Берте прийти в себя. Мне необходимо задать ей несколько вопросов. Что застыли?! Выполнять!

Слуги графа Верье оказались понятливыми и разбежались быстро, прихватив с собой невменяемую кухарку.

— Эй, парень, а ты что… — слова замерли у Гвиоля на губах, когда он, наконец, узнал меня в полумраке коридора. — Элисса Рэвейн?!..

Мужчины как по команде повернулись ко мне, даже Аджей. Я независимо передернула плечами. И что такого необычного нашли?! Да, стою босая, в мужской рубахе, растрепанная, наверное, но зрелище не настолько экзотично, чтобы уделять ему столько внимания.

— Элисса Рэвейн, вы… что вы… я представлял вас иначе… — Гвиоль вымученно улыбнулся.

— Эй, охотница!.. или как там тебя?!.. А случайно не ты ухлопала Эрда? — С вызовом поинтересовался Драй. — Кстати, где Блэр и Сэдни?

— Их не было в комнате, — заметил Дак.

Все снова посмотрели на меня, а я пожала плечами.

— Она это! Точно! — свирепо глянул на меня Тригор, тот самый сероглазый крепыш с волосами собранными в хвост.

Наемники как по команде выхватили оружие.

— Вы, верно, лишились последних мозгов, — презрительно процедил Аджей. — Драй, взгляни на труп. Здесь развлекался монстр, а не человек. Не думаю, что Охотник, каким бы раздраженным он не был, стал бы разрывать свою жертву когтями и раскидывать внутренности вокруг.

— Она убила восемнадцать человек! — уперся Драй.

— В ходе проведенного мною следствия выяснилось, что Охотник Ирнан Катриоль не виновен в Эдинорской резне, — спокойно сказал герцог.

— Но…

— Ты не веришь слову герцога?! — включился в беседу Адор. — Убрать оружие!

Наемники неохотно вложили мечи в ножны, продолжая неприязненно коситься в мою сторону.

— Смотрите, следы! — привлек общее внимание Дак.

На каменном полу отпечаталась измазанная в крови лапа животного.

— Волк! — Изумленно воскликнул Тригор.

— Оборотень! — уверенно сказал Аджей, и невзначай посмотрел на меня.

Я сосредоточенно рассматривала пол под ногами. Надо соблюдать осторожность, а то мой спокойный вид внушает определенные подозрения.

Чуть заметный след вел обратно в пустой гулкий зал у входных дверей и терялся в направлении лестницы. Видимо Аджей вспомнил о подозрительном запахе у наших комнат, так как быстро и целеустремленно стал подниматься на второй этаж. Наемники потопали за ним, но он остановил их:

— Дак, Тригор, соберите то, что осталось от Эрда, и вынесите во двор. Драй, найди кого-нибудь из слуг, пусть притащат дров. Тело надо сжечь.

— Но ваше сиятельство… — начал было Драй.

— Оборотень средь бела дня звериный облик не принимает, — насмешливо напомнил герцог. — Я разбужу графа Верье. Ему следует знать, что твориться в его доме.

— Оборотень и в человеческом обличье смертельно опасен, — заявил Драй, глядя на меня в упор.

— Я так понимаю, ты имеешь в виду элиссу Рэвейн?!

— Ее самую.

— Вынужден тебя огорчить, Драй, — снисходительно сказал Аджей. — Элисса Рэвейн эту ночь провела в моей комнате, следовательно, обернуться оборотнем и убить Эрда она не могла.

Гвиоль бросил на меня быстрый взгляд и покраснел.

Драй вернул на место упавшую челюсть, и не сдержался:

— Теперь понятно, как проводилось следствие…

— Ты что-то имеешь против моих методов? — ласково улыбнувшись, полюбопытствовал Аджей.

— Нет, ваша светлость. Трахайтесь на здоровье. Только когда она всадит нож вам в сердце, поздно будет что-либо предпринимать.

— Ты что несешь, мразь! — рявкнул Гвиоль. — Забыл, с кем разговариваешь?!..

Его прервал спокойный будничный голос герцога, но от его тона даже у меня побежали мурашки по спине:

— Драй!.. По любому вопросу существует два мнения — мое… и ошибочное, и, как правило, те, кто придерживаются ошибочного мнения, да еще и имеют глупость мне его высказывать, долго не живут. Ты неплохой боец, Драй. Нам будет тебя не хватать.

Над нами воцарилась тишина. Наемник не выдержал взгляд Аджея, опустил глаза, а потом, склонив голову, сказал:

— Прошу простить за дерзость, ваша сиятельство.

Герцог удовлетворенно кивнул:

— Ступай.

Наемники, пряча недовольство, развернулись и потопали обратно, а наша троица достигла второго этажа.

Рагдар, оправдывая мои ожидания, молча повернул к нашим комнатам. Учитывая то, что я уже видела, заглядывать в свою спальню мне совсем не хотелось. Пользуясь тем, что сосредоточенные мужчины, не оборачиваясь, зашагали по коридору, я свернула в другую сторону. Меня интересовал граф Верье. Во втором от лестницы коридоре дверей было больше. Я осмотрела две спальни, прежде чем нашла нужную. Дверь в комнату графа отворилась бесшумно. Возле камина в стену под потолком была вбита металлическая скоба. Не знаю, какого было ее назначение, но теперь через нее был перекинут ремень, на котором висело безжизненное тело хозяина дома.

— Диана! — резко окрикнул меня Аджей из коридора.

Он был зол, за ним еле поспевал бледный до зелени Гвиоль. Мужчины быстро поравнялись со мной, и я лишь молча кивнула им на графа.

* * *

Дверь кухни к моему неудовольствию заскрипела, и обретавшаяся за ней кухарка вздрогнула, увидев меня на пороге. Она была бледна и растеряна, лицо распухло от слез.

— Как себя чувствуете, многоуважаемая эрда? Вам лучше? — вежливо поинтересовалась я.

— Зовите меня Бертой, элисса. Я… Да… Мне лучше… Ой! Да что же вы босая?! Как же так?! Да вы же простудитесь, элисса, — запричитала женщина. — Пол то холодный! И в рубашке одной! Разве ж так можно?! Молоденькая девушка и почти голышом! Сейчас… я сейчас…

Она рванула к двери, я попыталась ее остановить, уверяя, что мне совсем не холодно, но кухарка и слушать не стала. Я плюхнулась на стул, приготовившись ждать. Однако Берта появилась очень скоро, неся в руках обувь и одежду.

— Не побрезгуйте, элисса, — протянула она свои подношения.

Стоптанные шлепанцы оказались мне немного малы, а халат неопределенного тусклого цвета — наоборот велик. Тем не менее я благодарно улыбнулась.

— Спасибо! Вы так добры!

— Полно, элисса, — отмахнулась кухарка, это самое малое, что я могу для вас сделать.

Мы немного помолчали.

— То, что случилось ночью, несомненно, потрясение для вас, — начала я, — но, полагаю, подобное больше не повторится. Убийца уже ничего не сможет сделать.

— Убийца?! — женщина непонимающе уставилась на меня. — О чем вы, элисса? Какой убийца?

Теперь настала моя очередь удивляться.

— М-м-м… Тот, кто убил наемника…

— Но это ведь была эрда Изольда!..

Я задумчиво посмотрела на женщину, вид у нее был вполне осмысленный, но все же…

— Берта, мне кажется, вы еще очень взволнованы. Может вам стоит выпить успокоительного?!

— Я не брежу, элисса, — поджала губы кухарка. — Каждое полнолуние замок обходит умертвие покойной эрды Изольды Верье. В это время ни в коем случае нельзя выходить из своей комнаты. Хиланн говорила об этом приезжим, но они только смеялись. Вот и результат.

— Как интересно! — Протянула я. — Мне никто ничего не говорил… А откуда вы это знаете?

— Что знаю?

— О визитах умертвия. Вы видели его?

— Хвала Всемогущему, я не видела его ни разу, за все три года, что служу здесь. Мне сразу предупредили об этом, но я все равно согласилась здесь работать. И ни разу не пожалела. Граф Верье хороший хозяин. Немного капризен, но у всех свои недостатки.

— То есть, об умертвии вы узнали при поступлении на службу от экономки?

— Да и нечего в этом страшного не было. Запри дверь в полнолуние и не выходи до утра. Так я всегда ее запираю, дверь-то. А сплю я крепко и без уман-травы.

— М-м-м… А кто-то в замке принимает уман-траву? — спросила я и замерла, боясь спугнуть удачу.

— Конечно! Граф Верье, бедняжка, в полнолуние заснуть совсем не может.

— Понятно. А где храниться чудо-травка?

— А?! — не поняла меня женщина.

— Уман-трава! — пояснила я.

— А! Со всеми лекарственными средствами, — пожала плечами кухарка. — Хиланн держит их у себя в комнате. Теперь даже запирает сундук на ключ, после того как Диксон вместо сбора от головной боли взял порошок от запора.

Только я хотела задать очередной вопрос, как дверь распахнулась, на этот раз почему-то бесшумно, и в помещение вошла экономка. Белый накрахмаленный чепец топорщился сегодня еще более воинственно, а спина была еще прямее.

— Элисса Рэвейн! — Обратилась ко мне Хиланн.

Наученная считывать информацию даже со складок одежды, не то, что с выражения лица и тона голоса, я перевела: «Что ты здесь делаешь, мерзавка?!»

— Завтрак будет подан в малую гостиную на первом этаже, — морозно уведомила меня экономка, что означало: «Пошла вон!».

— Эрда Хиланн, — я жизнерадостно улыбнулась, — как хорошо, что вы пришли, а то я уж собиралась вас искать.

— Вам что-то угодно? — «Только попробуй сказать, что — да!».

— Да. Задать вам несколько вопросов, — обрадовала я экономку.

— Вот как?! — Процедила она. — Я вас слушаю.

— Кому вы вчера давали уман-траву?

Хиланн вздрогнула и бросила быстрый взгляд на Берту.

— Графа Верье часто мучает бессонница, — наконец сказала экономка. — Я готовлю ему специальное питье на ночь.

— То есть вчера вы приготовили питье для графа?!

— Я не понимаю цели ваших вопросов, элисса.

— А вам и не надо понимать, просто отвечайте и все, — ласково сказала я.

— Я думаю, граф Верье не одобрит этот допрос.

— Ему на это уже наплевать, смею вас уверить.

Хиланн побледнела.

— Герцог… что… герцог обвиняет его…

— Его уже поздно обвинять, — оборвала я, — эрда Хиланн просто ответьте на мой вопрос. Мне необходимо выяснить, как уман-трава попала в вино, приготовленное для герцога и меня.

— Чтооо?!.. — экономка схватилась за стол и медленно опустилась на стоящий рядом табурет.

В этот момент дверь снова распахнулась и в кухню спиной вошла Регида, несшая в руках огромный поднос.

— Еле отмыла коридор, — с порога начала она, — меня чуть не стошнило! Это ужас какой-то! Наемники говорят, эта женщина…

Девушка запнулась, увидев меня, а я расплылась в довольной улыбке.

— Регида, — убийственным тоном произнесла Хиланн, — ты вчера приготовила питье для графа, как я просила?

— А?! — Служанка рассеяно моргнула. — Д-да…

— Как я понимаю, эрда Хиланн, вчера вы давали уман-траву только Региде?! — влезла в разговор я.

Она молча кивнула.

— Что ты сделала с травой, Регида?

— А?! Что?!.. А по какому праву?! — девушка вздернула подбородок.

— Регида! — предостерегающе воскликнула Хиланн.

— Чего?! — возмущенно крикнула та, — Что это за допрос?! Я почему тут отвечать должна?! Да еще ей!

— Регида, что ты сделала с уман-травой? — рявкнула экономка. — Отвечай!

— Что я сделала?! Что велели, то и сделала! Приготовила питье для графа, отнесла ему…

— Питье было из всей травы, что я дала?

— Ну да!..

Она растерянно моргнула, и я поняла — врет.

— Как тогда эта самая трава оказалась в вине, которое ты принесла мне и герцогу? — спросила я.

— В каком вине? Ничего я ни про какое вино не знаю! — продолжала возмущаться служанка. — Сама ты в вино что-то и подмешала!

— Регида!

— Да что вы ее слушаете?! Она несет неизвестно что!.. И никакая она не элисса! Она вообще никто! Думаешь, если с герцогом спишь, тебе все можно?! Шлюха!

После такого эмоционального выпада Регида вознамерилась покинуть наше общество, но уже через мгновение лежала ничком на полу с заломленной рукой.

— А-а-а! Бо-о-ольно!.. Отпусти-и-и!.. Сука!

Кости затрещали, и Регида взвыла в иной тональности, я ослабила хватку. Калечить девушку в мои планы не входило, но, к сожалению, некоторые люди отказываются сотрудничать, пока им не продемонстрируешь глубину своих доводов.

— В твоих интересах рассказать правду, — тихо сказала я, — как на исповеди.

— Дрянь… — девушка заплакала.

— Не трать время на пустые оскорбления, — я погладила свою жертву по волосам, а потом резко за них дернула, — мое терпение может закончиться.

Регида захрипела:

— Хорошо, я все скажу! Только отпусти!

— Сначала расскажешь, потом отпущу. Ты получила уман-траву от Хиланн, что дальше?

— Дальше… я ничего плохого не хотела, клянусь…

— Ближе к теме.

— Мне надо было отнести вам ужин… этот стол дурацкий… он очень неудобный. Ну как его по лестнице на второй этаж внесешь! А я одна… Хотела позвать Новака, он в конюшне занят был, а тут наемник этот идет…

— Какой?

— Не помню, как зовут… Лысый такой…

— Блэр. Дальше.

— Он мне: «Ах ты бедненькая, давай помогу», я то рада, да у него рука на перевези, но он отмахнулся. Подняли вместе стол этот проклятый на второй этаж, да пока несли, у меня пакет с травой из-за пазухи выпал. Хорошо не рассыпался. Он мне: «А что у тебя там?»… Я и сказала. Тайны в этом нет. Потом он спрашивает: «Для кого ужин поздний?», я говорю: «Для элиссы приезжей». Куда ж, говорит, ей два бокала. Я и сказала, что герцог распорядился. Ну он и предложил в вино уман-травы насыпать, чтоб вам спалось крепче…

— А ты согласилась? — Да…

— Что-то не сходиться… — отпустив волосы Региды, я почесала бровь. — Незнакомый в сущности человек, которого ты не знаешь даже, как зовут, оказывает тебе мелкую услугу и предлагает усыпить гостей графа, а ты неожиданно соглашаешься…

— Ну да…

— Нет, — возразила я. — Все было не так. Он предложил тебе денег?

— Нет, — всхлипнула девушка.

— Тогда что?..

Она молчала. Пришлось напомнить ей о своих аргументах. Убеждение оказало положительный эффект, и Регида, рыдая и сыпля проклятьями на мою голову, поведала, что Блэр сказал ей, будто бы уман-трава обладает не только усыпляющим свойством. Оказалось, что если напоить ею мужчину, то он влюбиться в последнюю женщину, которую увидит перед тем, как заснуть. Большего бреда себе и представить было нельзя, но случилось так, что Регида влюбилась в герцога с первого взгляда и готова была на все, лишь бы быть с ним. Наемник все рассчитал верно. Он, скорее всего, сразу заметил слабость девушки и решил ею воспользоваться. Служанка же была невежественна, и о свойствах растений знала мало. В результате половина выданной травы смешалась с вином, а вторая ушла на питье графа. И все было бы хорошо, если бы граф не оказался оборотнем.

Получив всю интересующую меня информацию, я отпустила девушку и встала. Хиланн все так же продолжала сидеть за столом, ее каменное лицо выражало спокойствие и решимость. Берта же, замершая у плиты, смотрела на меня с нескрываемым ужасом. Я попыталась успокаивающе ей улыбнуться, получилось плохо, так как женщина, схватившись рукой за шею, издала подозрительный хрип и бросилась вон из кухни. Пролетая мимо, и кося в мою сторону безумными глазами, кухарка сбила с ног начавшую подниматься Региду. Та зацепила посуду, стоявшую на столе, и кухню наполнили грохот и звон. В результате красная, униженная и злая служанка оказалась сидящей на полу в окружении осколков и черепков. Ее зареванное распухшее лицо исказила гримаса ненависти, но, как ни странно, высказывать нам свои соображения она не стала.

— Регида, я поговорю сегодня с графом. Думаю, он согласиться, что тебе следует подыскать себе другое место, — голос Хиланн был холоднее льда.

Девушка медленно поднялась, развернулась и вышла, оглушительно хлопнув дверью. На кухне мы с экономкой остались одни. Я пододвинула свободный табурет и села напротив нее.

Хиланн подняла бровь:

— У вас есть ко мне еще вопросы?

Я кивнула.

— Как давно это продолжается?

— Что?

— Сколько лет вы поили графа уман-травой?

— Ирье граф принимает настой уман-травы совершенно осознанно, когда у него проблемы со сном, — бесстрастно ответила экономка и поднялась, — прошу простить меня, элисса, но мне необходимо немедленно переговорить с графом. Думаю, ничего страшного не случиться, если нашу с вами беседу мы продолжим позже.

— Вынуждена вас огорчить. Поговорить с графом не представляется возможным.

Женщина вопросительно на меня посмотрела.

Скрывать очевидное не имело смысла, и я объяснила:

— Он мертв.

Хиланн схватилась за голову и покачнулась.

— Присядьте, — я подхватила ее под руку и усадила на стул. — Воды?!

Через мгновение перед женщиной стояла полная чашка.

— Он… его… как это произошло?

— Повесился, — лаконично сообщила я.

— О, Всемогущий! — воскликнула женщина и закрыла лицо руками.

Я помолчала, ожидая, когда Хиланн переварит печальную новость. Экономка продолжала неподвижно сидеть, я решила немного ускорить процесс и сказала утешающее:

— Не переживайте. Ему не много оставалось. Он бы и так умер.

Женщина подняла голову, глаза ее были сухи.

— Вы поили его уман-травой, не давая тем самым возможности перекинуться, но для оборотня это чревато. Понятно, что вы беспокоились, как бы он кого не убил, а он бы это сделал…

— Вы сказали: чревато. Чем?

— Он погибает, медленно, но верно, — пояснила я, пожимая плечами. — Неужели вы этого не знали?

Видеть на лице Хиланн растерянность было белее, чем необычно.

— Не знали… — констатировала я. — И сами вы ее не пьете… Однако жертв в замке за последние три года не было. Хорошо себя контролируете? Или охотитесь в другом месте?

Хиланн обреченно вздохнула:

— Вы знаете… Вы все знаете…

Я пожала плечами. Не знаю, только догадываюсь. Доказательств у меня нет.

Женщина опустила голову. Новость о смерти графа произвела на нее уж слишком сильное впечатление.

Белый накрахмаленный чепец вдруг растерял всю свою воинственность и жалко поник. Плечи опустились, и создавалось впечатление, что палка, которую проглотила экономка, сломалась в нескольких местах.

— Граф Верье ваш родственник? — спросила я на удачу.

— Да, — Хиланн тяжело оперлась на стол. — Единственный родной человек. Брат. Был…

Я снова села напротив нее, ожидая продолжения. Женщина с тоской взглянула на меня и начала рассказывать:

— Мы оборотни с рождения. Жили в Сиранталии, там оборотни были хоть и малочисленны, но жили на правах обычного населения, и все было хорошо. До того, как наша родина не вошла в Альянс. Сразу после этого по стране прокатилась волна нападений оборотнями на людей. Странно, не так ли?! Столетия жили в полном взаимопонимании, а тут как взбесились. Вот тогда быть оборотнем стало опасно. Смертельно опасно…

Женщина потерла виски, помолчала. Я не торопила ее.

— Нам с братом удалось спастись. Случайно. Просто очень повезло. Мы бежали в Кавадос некоторое время жили там, потом переехали в Цихор. Там я вышла замуж, но неудачно. Семья мужа не хотела нас принимать. Постоянные придирки, унижения. Джаг был молод и несдержан. Мой деверь довел его своими издевательствами. Как раз ночь была полной луны. Брат обернулся и разорвал его. Потом… потом пришлось убить всех и сжечь дом. Так мы первый раз попробовали вкус человеческой крови. Вы знаете, что это значит?

— После этого оборотню сложнее себя контролировать, — ответила я.

— Да, — кивнула Хиланн. — Странно, что такое происходит только от человеческой крови. Может дело во второй ипостаси оборотня. Не знаю… Мы долго путали следы, долго скитались, потом оказались здесь. Устроились в замок Верье прислугой. Я — служанкой, брат — егерем. Старый граф Верье любил охоту. На охоте и погиб — упал с лошади и сломал шею. Поместьем стала заправлять его дочь — элисса Изольда. Имя красивое, а сама она… своеобразная была женщина. Вспыльчивая, жестокая и целеустремленная. Все ее боялись. Изольда сразу глаз положила на Джага, донимала его всячески, а как отец ее преставился, так просто прохода не давала. Выследила его как-то во время полнолуния, да и увидела, как он перекидывается. После этого стала брата шантажировать. А он слабый был всегда, и морально, и физически. Обернуться только при полной луне и мог. В общем, добилась Изольда своего. Называла его: «мой ручной ликантроп». Измывалась над ним по всякому. Он, дурачок, молчал. Мне ничего не говорил. А она мне специально работы надает побольше, да подальше от своих покоев. Мы с братом вообще видеться перестали. Джаг то слабенький, но меня выгородить смог, ей наплел, что таким стал от укуса перевертыша, и про меня Изольда не знала. Пару месяцев это продолжалось, а потом она залетела, что неудивительно. Графиня то думала, раз Джаг оборотень, то от него и детей быть не может. Наивная… Что она только не делала, чтоб от ребенка избавиться. И в проруби купалась, и напивалась до свинского состояния, а потом в горячей воде сидела, и отвара петрушки выпила бочку, даже к ведьме ездила, зелье какое-то пила, а ничего не помогло. Потом сдалась. Стала мужа искать. Да только поместье Верье не достаточно лакомый кусок, а время то поджимало. Замуж она выходила, живот уже виден был. За брата вышла. Так мы с благородными и породнились. У вас здесь титул может передаваться как от мужа жене, так и наоборот. Странно, что Альянс еще не изменил этот порядок… В общем стал мой Джаг графом, да только от этого жизнь его лучше не стала. Изольда всех своим замужеством шокировала, виданное ли дело благородной элиссе замуж за егеря?! А людям то только посудачить. Слухи разные разошлись как круги по воде. Злобу она свою на Джаге срывала. Брат совсем осунулся, похудел. К нему меня Изольда и на перелет стрелы не подпускала. Я не знала ничего, но подозрения были. Однажды ночью забыли меня запереть, — это Изольда распорядилась, после того как меня на хозяйской половине увидела, — я с братом переговорить хотела… Так вот открыта дверь оказалась. Не знаю, что на меня тогда нашло, но я перекинулась. И пошла в их покои. После того, как я увидела своими глазами, что там происходит… Как она унижает, бьет и измывается над моим братом… В общем, я поняла, что убью ее, чтобы мне этого не стоило. Знаешь чем отличается истинный оборотень от обращенного? Конечно знаешь, что я спрашиваю. В отличие от брата я всегда была сильной, обернуться могла в любой момент, ночью, днем, не важно когда. Стала я убегать в деревню, да таскать кур, и везде следы свои волчьи оставлять. Местным на территории поместья охотиться было запрещено. Вот они и пожаловались новому егерю, что волки промышлять стали. Изольда тогда была на сносях, в охоте принять участия не могла, хотя и очень хотела. Отправила слуг, да они ни с чем вернулись. После этого следы обнаружились в саду возле дома, рядом с телом любимой гончей хозяйки. Тогда графиня уже не выдержала, и приказала Джагу, — а лучше него охотников не было, что неудивительно, — привести ей шкуру наглого зверя. Брат сразу понял, чьи следы, но помалкивал. Уехали они на рассвете. Следы я для них запутала хорошо, чтоб им поездить подольше, а сама вернулась в замок. Еще накануне я выпила настой бурянника, и меня тошнило весь день. Так как это происходило неожиданно и в самых неподходящих местах, знали об этом все слуги. На утро большой охоты, я была бледная до зелени, и, помня о вчерашнем, привлекать к работе меня не стали. Так вот, запутала я следы и вернулась. Изольда была на кухне, распекала повариху. Пришлось мне ждать. Наконец, графиня выдохлась и пошла к себе. Ее спальня была на втором этаже. Поднималась Изольда долго, живот был огромный. Изначально я решила, что надо устроить несчастный случай, и именно сейчас, пока она такая толстая и неповоротливая. Конечно, мне проще было бы просто разорвать ее, но я могла утратить контроль, и стало бы сразу ясно, что здесь поработал оборотень. Так вот, я дождалась, пока она поднимется и отпустит перила, а потом бросилась ей под ноги. Изольда даже крикнуть не успела. Падая, она несколько раз перевернулась через голову, и на площадку перед лестницей рухнул уже ее труп. Все вышло очень удачно. В коридоре показалась служанка, увидела хозяйку. Я пронеслась мимо, так чтобы Герда меня заметила, но не успела разглядеть, и вылетела за ворота, а потом незаметно вернулась. О следах мне заботиться не пришлось, лошади охотников, превратили снег у ворот в сплошное месиво. Конечно, никто ни о чем не догадался, кроме брата. Служанка уверяла всех, что видела огромного волка над телом хозяйки, о том, зачем зверь пробрался в дом, никто особо не задумывался. Обстоятельства сложились еще более удачно, чем я предполагала. В тот день Джаг с другими охотниками затравил старого волка, которого выгнали из стаи. На него и свалили все нападения. На похоронах Джаг плакал. Ему все сочувствовали, боялись как бы руки на себя не наложил с горя. Только я знала, что плакал он от счастья. Это было освобождение для нас обоих. Через некоторое время брат назначил меня управляющей поместья.

— Но вы же его сестра, — удивилась я, — почему…

Хиланн, не дав договорить, ответила:

— Я не хотела быть здесь за бедную родственницу, участие принимать в приемах, отдавать дань обществу. Всех слуг мы вскоре поменяли, а вновь пришедшим я говорила, что состою с графом в родстве, но очень-очень дальнем. Мне нравилось управлять поместьем… Хорошее это было время…

Женщина, задумчиво, откинулась на спинку стула, по лицу ее пробежала тень улыбки.

— А для чего понадобилась уман-трава? — спросила я.

Хиланн тяжело вздохнула, между бровей залегла складка.

— Джаг всегда был слабым, очень слабым. Общение с женой не прошло для него даром. После нее женщины перестали его интересовать, но это придало ему в глазах других благородных даже некий шарм. Все думали, он страдает по Изольде. Глупцы. Это было нам на руку, мы стали жить еще более уединенно. Гостей брат не принимал, сам тоже никуда не ездил. Много лет прошло. И вот однажды, года три с половиной тому назад, брат разбудил меня под утро. Тогда была ночь полной луны. Я славно поохотилась, пришла и завалилась спать, а тут Джаг. Будит меня, сам весь трясется. Я перепугалась…

Говорить женщине было трудно. После паузы она продолжила:

— В ту ночь он охотился, как и я. Только если я выслеживала животных, ему на пути повстречался человек. Одинокий путник, не понятно, откуда взявшийся среди ночи, брел по дороге, не иначе самоубийца…

Хиланн снова замолчала, а я уже успела догадаться, о чем пойдет речь, поэтому не удивилась следующим ее словам:

— Джаг… полностью потерял контроль и пришел в себя только над растерзанным телом незнакомца… Мы с братом вернулись на место происшествия, не дожидаясь рассвета. Там было… приблизительно то же, что и сегодня утром в коридоре… Оставить все так было невозможно. Если бы тело обнаружили, сразу бы поняли, что в окрестностях объявился оборотень. Нам это было ни к чему. Все следы мы уничтожили: тело прикопали в лесу неподалеку, а кровавые лужи на дороге присыпали землей. Никто ничего не заметил, никого не хватились, все было тихо. В следующее полнолуние я контролировала брата. Охота прошла спокойно. В следующее — так же. Я немного успокоилась, но одного Джага все равно не отпускала, ходила всегда с ним. Спокойно минула еще одна полная луна. А в следующий раз я оставила Джага одного буквально на полчаса… До сих пор не могу себе этого простить. Был конец лета. Ночи стояли теплые, наполненные ароматом переспевших ягод. Один только воздух кружил голову. В деревне был какой-то праздник, то ли свадьба, то ли похороны. Для местных повод не важен, главное, что он есть. Народ пил и веселился всю ночь. Одна парочка отошла в лесок, на свою беду. Джаг убил обоих. Девушка перед смертью успела поднять крик. Ее услышали два паренька, прибежали… один тоже погиб, а второй успел добежать обратно. Я вернулась как раз в этот момент. От истеричных воплей мальчишки население всполошилось. Народ вооружился факелами, у кого было — оружием, у кого нет — хозяйственным инструментом, и пошли в лес. На этот раз убрать за собой мы не смогли, я еле-еле успела привести Джага в чувство. Потом долго плутали всю ночь, путая след. На следующий день люди пришли просить графа помощи, чтобы выследить оборотня. Конечно никого не нашли. После этого перед полнолунием я стала поить Джага уман-травой. Он одобрил это, так как сам был в ужасе от случившегося, и пил безропотно. Только стал слабеть. Я списывала на возраст… Вот так… А теперь…

Хиланн снова закрыла лицо руками, еще больше сгорбилась и так и замерла. В ставшей вдруг осязаемой тишине, послышалось негромкое бряцанье в коридоре. Я уже знала, что именно этот звук издает меч Гвиоля. Хиланн тоже услышала приближение людей, подняла голову и выпрямилась.

Дверь распахнулась, являя нам его сиятельство герцога Рагдара, злого и недовольного, и ирье Гвиоля, хмурого и озабоченного. Мужчины оглядели пол кухни, покрытый осколками и черепками, потом холодное и спокойное лицо Хиланн, и, наконец, мою безмятежно невинную физиономию. Результат осмотра выразился в чуть приподнятой брови герцога и вытянувшемся лице Адора.

— Эрда, элисса, у меня есть к вам несколько вопросов, — обрадовал Аджей, проходя в помещение. — Ирье Гвиоль, будьте любезны проводить элиссу Рэвейн в кабинет. С вами, эрда Хиланн, мы можем поговорить здесь.

— Ваше сиятельство, — протянула я таким тоном, что было не понятно, то ли я издеваюсь, то ли трепещу от благоговения, — мне стали известны некоторые важные подробности, которые мне необходимо сообщить вам прямо сейчас.

Хиланн отвернулась и стала безучастно смотреть в окно, ждала, когда я скажу правду о ней.

Аджей недовольно на меня глянул, но промолчал, давая возможность продолжать.

И я сказала правду, только немного не ту, которую ожидала услышать женщина:

— В результате нашего разговора с эрдой Хиланн выяснилось, что она является близкой родственницей графа Верье. В силу своих склонностей она этим родством не злоупотребляла, но теперь в виду сложившихся обстоятельств, она является наследницей поместья Верье. Уповая на вашу справедливость, ваше сиятельство, я надеюсь, вы подтвердите право эрды Хиланн на наследование.

Хиланн слушала мою речь отстраненно, но когда я закончила, она с удивлением уставилась на меня.

В ее глазах читался вопрос: «Зачем?». Я одобряюще ей улыбнулась, чем повергла в еще большее изумление. Надеюсь, она не станет каяться герцогу во всех смертных грехах, как мне.

Мужчины были тоже удивлены.

— Не беспокойтесь, элисса Рэвейн, — ответил герцог. — Вопрос с наследованием поместья Верье я решу, выяснив все факты.

Я коротко кивнула, и вышла.

Адор догнал меня в коридоре.

— Кабинет на первом этаже, — подсказал он, когда я наобум повернула к лестнице.

Гвиоль маялся и сопел у меня за спиной, и я просто кожей чувствовала, как ему трудно не заговорить со мной, но, видимо, Анжей запретил. Тема его беседы была мне известна, — трупы в спальне, — и поддержать ее мне совсем не хотелось.

В кабинет мы вошли вместе. Я тут же уселась в кресло напротив письменного стола, как и полагается допрашиваемой, Адор замешкался у двери — раздумывал, остаться ли ему в комнате или же выйти в коридор. Инструкции на этот счет он, видимо, не получил. Я забавлялась, наблюдая работу мыслей у него на лице. Гвиоль это заметил, разозлился и принял решение остаться. Он замер у двери с сосредоточенным лицом, а я стала откровенно его разглядывать. Кроме роста и выдающегося носа, Адор обладал светло-карими глазами, густыми вьющимися волосами до плеч и очень даже мужественным подбородком. Его внешность на мой вкус портили только слишком уж тонкие губы. Как с таким целоваться?!

Гвиоль почувствовал мой пристальный взгляд и покраснел, но ни выражение лица, ни положение тела не изменил. Не подкрепленный ответной реакцией мой интерес быстро угас. Убранство кабинета меня тоже не увлекло, и я вдруг неожиданно подумала, что мне, пожалуй, не хватает нашего привычного общения с Всевышним. Я бы сейчас прочитала ему парочку стихотворений, очень уместных в данной ситуации. Говорят с Богом можно общаться везде, позови, и он услышит, но меня это несколько смущало, не видя перед собой унылой статуи, я не могла настроиться на нужное настроение.

Мои теологические рассуждения были прерваны появлением Анжей. Материализовавшись на пороге, он стремительно пересек кабинет, и устроился за письменным столом.

— Адор, можешь идти, — отставив этикет, бросил он Гвиолю.

Тот заколебался, явно не желая оставлять нас наедине, но, поймав недовольный взгляд герцога, быстро ретировался.

Аджей начал с молчаливого разглядывания моей персоны. Я отвела взгляд и сосредоточилась на своих коленях, торопиться мне было некуда.

— Ничего не хочешь мне рассказать?! — хмуро поинтересовался Аджей.

Я ответила удивленно честным взглядом человека, которому абсолютно нечего скрывать.

— Как ты оказалась в моей комнате? — допрос начался.

— Пришла, — ответила я правду.

— Зачем?

— М-м-м… — а закатила глаза и сделала попытку покраснеть — не получилось.

Рагдар правильно истолковал мои потуги:

— Дорогая, я бы охотно поверил, что после времени проведенного в монастыре, тебе просто захотелось мужской ласки, но не в свете данных событий. Ты знала, что у тебя в комнате два трупа, в столь же плачевном состоянии, что и первый?

Я вернулась к изучению коленей.

— Будешь молчать?

Я задумчиво почесала нос и задала встречный вопрос:

— А что изменят мои ответы?

— Что они изменят, буду решать я! — рявкнул Аджей.

Потом добавил спокойнее:

— Мне необходимо разобраться в ситуации…

— Позвольте заметить, ваша светлость, — я решила напомнить герцогу о глобальном, — что вам необходимо скорее добраться до столицы, пока там все без вас не поделили.

Рагдар злобно сверкнул на меня глазами, ясно, что задела за живое, но сдаваться он тоже не хотел:

— Диана, нападение оборотня далеко не рядовой случай. Я могу покинуть замок, только будучи уверен, что более никто не пострадает.

— Не пострадает вообще или не пострадает от того, кто резвился этой ночью? — уточнила я.

— Что это значит?.. Диана!!! — Герцог снова сорвался на крик. — Я требую, чтобы ты ответила на мои вопросы!

Я деликатно кашлянула.

— Аджей, хм… извините, ваше сиятельство, давайте четко расставим приоритеты. Вам необходимо быстрее добраться до столицы или услышать мои ответы?!.. Аджей, только не надо так нервничать, — я примирительно вскинула руки, увидев, как герцог начинает багроветь. — Поверь мне, лишняя информация только жить мешает. Кстати, вы сожгли тела?

Аджей помолчал, раздумывая орать ему на меня дальше или ответить, и принял верное решение.

— Да, — недовольно сказал он.

— А графа Верье?

— Нет, конечно. Учитывая, что у него теперь есть родственница, это ее дело.

— Тогда этот вопрос надо решить сейчас же. Его тело тоже нужно сжечь, и как можно скорее.

— Граф — оборотень?! — быстро спросил Рагдар.

И я опять сказала правду:

— Лично я не видела, как граф оборачивался.

— Тебе что-то Хиланн сказала?!

На моем лице не дрогнул ни один мускул.

— Граф всех убил, потом пришел в себя и повесился… — развивал свою мысль Аджей. — Бред! Это просто бред! Оборотни так себя не ведут! Диана, ты ведь что-то знаешь! Скажи мне!

Я сделала сосредоточенное лицо, выдержала глубокомысленную паузу и очень серьезно произнесла:

— Аджей, я уже все тебе сказала. Необходимо организовать быстрые похороны графа, путем кремации, потом основательно подкрепиться и выезжать в направлении столицы. До конца дня можно еще успеть добраться до Ивертона… Да, и еще тебе нужно подписать бумагу, подтверждающую права наследования Хиланн, чтобы у нее потом не возникало лишних проблем.

Герцог заметно напрягся, набрал побольше воздуха, собираясь долго и со вкусом орать, но потом резко выдохнул и откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза на пару мгновений, а потом спокойно сказал:

— Диана, ты не представляешь, какое вызываешь во мне желание…

Моя бровь заинтересованно поднялась.

— … дикое желание… вытрясти из тебя правду любой ценой…

— Или убить, — закончила я за него. — Не волнуйся. Это нормально. Многие люди хотели того же.

— Ты рассуждаешь так, словно ты неуязвима, — произнес Аджей после паузы, в течение которой сверлил меня недобрым взглядом. — А как бы ты заговорила, если бы была прикована к стене в холодном подземелье?! На каждую силу есть своя сила. Чтобы ты стала делать против двадцати нападающих, пятидесяти… против лучников на открытом месте?! Ты тоже была бы столь спокойна и самоуверенна?

Я пожала плечами. Самоуверенной я не была, неуязвимой тоже, но открывать свои маленькие секреты не собиралась. Сказала только:

— Шанс есть всегда.

И это было действительно так. Шанс есть всегда, важно только не проглядеть его и воспользоваться. Не знаю, чтобы я стала делать против лучников или пятидесяти вооруженных людей. Я даже не знаю, что стала бы делать, если бы вчера все наемники напали на меня разом. А уж про то, что могло бы быть сегодня ночью, если бы я случайно не проснулась, и вовсе думать не хотелось. Не приходя в сознание превратиться в кровавое месиво — смерть недостойная Охотника. Надо признать, Дамиэн появился как нельзя кстати, и в то, что за это «кстати» с меня взыщут в трое, я не сомневалась.

— Ты подумала над моим предложением? — сменил тему Аджей.

— Подумала.

— Твой ответ?..

— Ответ будет положительным, если в дополнение к обещанному ты одобришь пару условий.

Герцог прищурился:

— Слушаю.

— Мне нужна свобода действий и перемещений.

— Что это значит?

— Это значит, что я не подчиняюсь твоим приказам и имею возможность оставить охраняемый объект под чужим присмотром, если посчитаю его достаточно надежным.

— Прекрасно! — усмехнулся герцог. — Второе условие?

— Не создавать мне лишних сложностей.

— О! А под этим ты что подразумеваешь?

— Руководствоваться моими… хм… советами в вопросах безопасности.

— Обтекаемая формулировка, — Аджей откинулся в кресле, рассеянно откинул прядь волос, упавшую на лицо.

Красив, красив и опасен. Я невольно залюбовалась им, и, как это часто бывает в таких случаях, благополучно забыла, о чем идет речь.

— В чем это будет выражаться?

— А?!.. — я захлопала глазами. — Ты очем?

— Я все про то же, — с напускной ласковостью ответил герцог. — Про твои условия.

— А-а-а… Это будет выражаться в том, что если я говорю что-то сделать, ты это делаешь.

— Проще говоря, я должен подчиняться твоим приказам? — демонстрируя людоедский оскал, поинтересовался мужчина.

— Я бы так не назвала, — я улыбнулась со всей душевностью. — Во всяком случае, к любому своему… хм… совету я буду добавлять слово «пожалуйста».

Что-то хрустнуло, и блестящая безделушка, которую Аджей взял со стола покойного графа и все это время крутил в руках, осыпалась на стол мелкой пылью. Герцог задумчиво осмотрел свою ладонь, побарабанил пальцами по столу.

— Все забываю, что ты не совсем женщина, — наконец сказал он, — или совсем не женщина… Это постоянно сбивает меня с толку, — он с улыбкой развел руками, — я не привык к такому.

— И это странно, — в тон ему ответила я. — Бытует мнение, что в основе любой интриги лежат интересы какой-нибудь женщины. Неужели при дворе короля никто не строит козни?!

— Ты не понимаешь, — Аджей махнул рукой. — Там игра, там все по-другому. С тобой не так. А все что необычно, всегда интересно…

Его голос изменился, стал более низким, волнующим. Мужчина снова, как вчера, окинул меня оценивающим, откровенным, заинтересованным взглядом.

— Кстати у тебя красивые ноги, — интимно заметил он так, что я вдруг совершенно неожиданно покраснела. — Это, к сожалению все, что я успел разглядеть в суматохе нынешнего утра, но, полагаю, время у нас еще есть… Я согласен на твои условия.

От злости и недовольства теперь не осталось и следа, и он снова был самодовольным и уверенным герцогом Рагдаром.

Я растянула губы в улыбке и поднялась.

— С вашего позволения, ирье герцог. Пойду собираться.

Он лениво кивнул, продолжая иронично оценивающе меня разглядывать. Под этим, жгущим спину взглядом я и покинула комнату.

* * *

Ивертон встретил нас сумерками и проливным дождем. Мы едва успели к закрытию ворот. Еще немного и пришлось бы ночевать у городских стен. Одежда промокла до нитки, измученные лошади еле передвигали ноги. Оказалось, что за время пребывания в монастыре, я отвыкла ездить верхом. Нижняя часть тела у меня задеревенела еще на половине пути, и теперь я гадала, удастся ли мне слезть с лошади самостоятельно.

Я и раньше не слишком жаловала такой способ передвижения. Только кажется, что на лошади одолеешь большее расстояние. На самом деле это соответствует действительности, только если идешь по дороге. Но дорога — не самый краткий путь. Гораздо быстрее и проще на прямик — через лес. Да к тому же о лошади надо заботиться — кормить, чистить, а это время, которого у меня не было никогда. Поэтому я, как правило, путешествовала пешком. Однако в данном случае выбор способа передвижения от меня не зависел.

Недалеко от городских ворот обнаружилась средней руки таверна под названием «Пьяный гоблин». Судя по названию, хозяин сего заведения был большой оригинал. Просторный зал встретил нас тяжелыми запахами мокрой кожи, лошадей, тушеной капусты и пива. Исходя из количества занятых столов, можно было сделать вывод, что заведение процветало. Большим оригиналом, то есть хозяином, оказался низенький мужичонка с совершенно невзрачной и какой-то даже блеклой внешностью. Его физиономия отождествлялась у меня почему-то с застиранными портами. Он вытек из-за стойки как приведение, легонько покачиваясь из стороны в сторону, и бесцветным голосом проинформировал нас о наличии свободных комнат, — их было три, — и прочих оказываемых в заведении услугах — размещении лошадей и ужине.

К моей великой радости сегодня в меню кроме тушеной капусты, которую я не слишком уважала, присутствовали еще холодец и фасоль. И то, и другое оказалось весьма съедобно. Вместо пива, которое в больших количествах глушили наемники, я предпочла подогретое вино — в такую погоду самое то.

О ванне хозяин видимо раньше даже и не слыхал, так как его линялое лицо приняло уж очень отстраненное выражение, когда я об этом заикнулась, а в качестве грелки он, приняв меня за мужчину, предложил мне румяную дородную разносчицу. Наемники дружно загоготали, а я всерьез задумалась над этим предложением. Не то, чтобы меня интересовали женщины, но вот от хорошего массажа я бы сейчас не отказалась.

— Комнаты три, — отодвигая тарелку, начал герцог, — размещаемся по двое…

— Полностью с вами согласна, ваше сиятельство, — перехватила инициативу я. — Комнаты идут подряд. Делимся так: Адор и Дак — первая комната — та что дальше по коридору от лестницы, герцог Рагдар и Драй — вторая, Тригор и я — последняя, ближайшая в выходу.

Над столом повисла напряженная тишина. Гвиоль с удивлением воззрился на меня. Наемники напряженно переглянулись.

— С каких это пор ты у нас командуешь? — пренебрежительно растягивая слова, осведомился Драй.

— Я не командую, — спокойно возразила я. — Всего лишь озвучиваю распоряжение его сиятельства герцога.

Теперь все разом повернулись к герцогу. Не смотря на подложенную свинью, Аджей в грязь лицом не ударил. Как и подобает правителю, он выдержал паузу, обвел взглядом присутствующих, и надменно произнес:

— Что странного вы нашли в словах моего телохранителя? Я не вижу никакой причины не доверять опыту Охотника, который прекрасно знает свою работу.

— Вы считаете нормальным, что нами будет командовать какая-то девка?! — взвился Драй.

И что я ему сделала?! Ведь даже пальцем не тронула…

— Драй, если тебя что-то не устраивает, наши дороги могут разойтись прямо сейчас, — холодно напомнил Рагдар. — И хватит орать! Ты привлекаешь к нам ненужное внимание.

Посетители действительно начали коситься в нашу сторону.

— А вы уверены, ваше сиятельство, — наемник был подчеркнуто вежлив, — что доберетесь до столицы?

— Более чем, — Аджей даже глазом не моргнул. Спокойно повернувшись ко мне, он спросил, — сколько раз ты проходила Чужие Земли?

— Раз шесть, наверное, может больше, — я пожала плечами.

Герцог развел руками, словно говоря: «что и требовалось доказать». Драй встал из-за стола, за ним недружно поднялись Дак и Тригор.

— Я еще не все сказал, — остановил их Аджей. — Мне надоели эти детские забавы. Я впервые встречаю столь щепетильных и капризных наемников. Вы остаетесь с нами или дальнейший путь мы проделаем без вас? Решайте сейчас.

Поколебавшись, Драй снова опустился на скамью и тихо сказал:

— Это не капризы, ваше сиятельство. Просто мне не все равно, что будет завтра. Орнизан — моя родина. И положение в стране сейчас напряженное. Народ волнуется. И многие, очень многие, ставят именно на вас, ирье герцог. Я отношусь к этому большинству. Принц слишком юн, а нам нужен сильный правитель… Такой как вы. Я понял это, пока мы ехали в поместье Верье. Но что я вижу теперь?! Вы ставите на карту будущее страны из-за какой-то… — Драй долго подбирал слова, для моей характеристики, — весьма странной личности. Я слышал об Охотниках. Мой путь даже пересекался с одним из них. Я слышал и об Ирнан Катриоль. Но легенды о ней не однозначны. То она пропала, то в одиночку сравняла с землей целую крепость. С одной стороны герой, с другой — предатель… Этой, — он указал на меня пальцем, — именно этой… женщине, я не доверяю! А вы назначаете ее своим телохранителем и пляшете под ее дудку!.. Неужели мы не смогли бы защитить вас?!

— Благодарю за откровенность, Драй, — серьезно сказал Рагдар. — Если бы в нашей стране было больше таких людей как ты, мы, наверное, даже могли противостоять Альянсу. Теперь я понимаю причины такого поведения. Честность достойна ответной честности… Я просил, именно просил элиссу Рэвейн, — Аджей кивнул в мою сторону, — стать моим телохранителем. Во-первых, потому что она способна меня защитить лучше любой армии, так как ее именно этому учили, а во-вторых, потому, что я доверяю ей. И мое отношение основано не на личной симпатии. Может быть для кого-то это станет новостью, но мы с элиссой вместе росли, — от этого сообщения у присутствующих мужчин немного округлились глаза, — и я знаю ее так же хорошо, как себя, — вот тут уже глаза округлились и у меня, так как я сама себя толком хорошо не знала. — Поэтому все вопросы моей, а заодно и вашей безопасности, будут теперь решаться при участии элиссы Рэвейн.

— А что на счет Эдинорской резни? — все никак не мог угомониться Драй.

— Я уже давал тебе исчерпывающие объяснения, но повторюсь. Я изучил все факты дела и пришел к выводу, что элисса Рэвейн в этом участие не принимала. И поверь, Драй, я провел расследование очень тщательно, потому что предводителя Бешенных Псов звали Гевар Ицгерт, и он был моим братом.

Последняя новость повергла присутствующих в еще большее изумление. Мужчины застыли с вытянутыми лицами, и над столом надолго воцарилась гнетущая тишина. Ее нарушил Драй. Наемник завозился и, ни на кого не глядя, полез из-за стола.

— Пойду, проверю наши комнаты, — буркнул он, ни к кому не обращаясь.

— Эй, — растерянно окликнул его Тригор, — я не хочу спать с этой…

— А ты спать и не будешь, — обрадовала я его. — Ты первым заступаешь на дежурство. Потом я тебя сменю. Следующий Дак, последний — Адор. Меняемся через каждые два часа. С рассветом выезжаем.

Мужчины, включая Аджея, оторопело на меня уставились. Герцог опомнился первым:

— Не будем пренебрегать элементарными мерами безопасности. Вопросы?

Вопросов ни у кого не оказалось.

— Посмотрю лошадей, — бросила я через плечо и вышла из-за стола.

Погода к прогулке не располагала, и я бегом пересекла двор под все тем же нескончаемым проливным дождем. Едва я вбежала в конюшню, как за спиной послышались шаги, и в помещение вошел герцог. Взгляд недобрый, губы сжаты. Я криво усмехнулась, готовясь выслушивать его недовольства, но все вышло несколько иначе.

Аджей неожиданно и грубо схватил меня за руку, резко дернул на себя, так что я почти потеряла равновесие, а потом отшвырнул назад, и я оказалась прижатой к стене.

— Что ты себе позволяешь?! Что вообще все это означает? — злобно прошипел мне на ухо герцог.

Я тяжело дышала, и дело было даже не в том, что меня почти вжали в деревянную перегородку. Тело Аджея оказалось таким горячим, таким сильным, что мои колени ослабли, а все связные мысли разом покинули голову, оставив крутиться только одну навязчивую идею, которую, — если опустить все лишние подробности, — можно было выразить одним словом: «хочу!». Сколько же времени у меня не было мужчины?! Может задвинуть все свои принципы и изнасиловать мечту моего детства прямо здесь и сейчас?!..

— Это означает лишь то, что мы, как ты справедливо заметил, не пренебрегаем элементарными мерами безопасности, — прошептала я, борясь с искушением прижаться к губам Аджея.

Интересно как бы он на это отреагировал. Стал бы отбиваться?! Я представила растерянного герцога с испуганным и несчастным лицом, пятящегося от меня к выходу. Это меня позабавило и немного отвлекло от опасных мыслей.

— Чем ты недоволен Аджей? — спросила я насмешливо. — Тем, что будешь ночевать с Драем? У тебя были другие планы? Местные подавальщицы не оставили тебя равнодушным?! Это походные условия, мой герцог! Попридержи своего коня до столицы, там я лично проверю твои покои и…

— Не забывай, с кем разговариваешь! — Холодно одернул меня герцог и отступил, наконец, выпустив мою руку. — Учитывая нашу договоренность, мне пришлось сегодня пойти у тебя на поводу, но будь добра впредь предупреждать меня заранее о принимаемых тобой… мерах безопасности.

— Прошу простить, мой герцог, — пошла на попятный я, так как совсем ни к чему было бесить его лишний раз. — Я не успела сообщить вам о своих соображениях. Учту. Исправлюсь.

Аджей глянул подозрительно, заподозрив в моих словах издевку, но я ответила честным покаянным взглядом.

— Что ж… рад, что мы пришли к взаимопониманию, — кивнул он, и перед тем как уйти, бросил на прощанье, — доброй ночи.

— Сладких снов, мой герцог, — пробормотала я ему в спину, кажется, он не услышал.

Я опустилась на пол, задумчиво потирая запястье. Мне было о чем подумать, к примеру, о том, что я не успела увернуться. Теряю форму или же Аджей быстрее меня?!..

* * *

Ночь, как я и предполагала, прошла спокойно. Тригор, вожделенно косясь на постель, пришел будить меня много раньше оговоренного времени, но я была не в обиде, так как уже проснулась. Оправдывая мои ожидания, ко мне снова вернулась старая подруга бессонница, приобретенная после знакомства с Дамиэном. Теперь, как и полгода назад, я обречена просыпаться каждую ночь, и бодрствовать два-три часа. Именно поэтому я и распределила дежурство таким образом. Просидев почти полночи на полу в коридоре и дождавшись, когда глаза начнут, наконец, слипаться, я растолкала Дака. Кровать в комнате была только одна, для второго человека предлагалась широкая скамья, с тощим не слишком чистым тюфяком. На нем то как раз и спал Адор, сиротливо поджав ноги, видимо, скамья была не рассчитана на его рост. Я сначала удивилась его выбору, уж он то мог совершенно спокойно занять более удобное место, Дак бы и возражать не стал, но потом поняла, почему он так поступил, и улыбнулась. Не смотря ни на что, Гвиоль в первую очередь видел во мне женщину, и как воспитанный человек, не мог допустить, чтобы я спала на скамье. Мне то было все равно где лечь, при необходимости я могла спать даже стоя, было б только к чему прислониться, чтоб не упасть, но эта трогательная ненавязчивая забота была мне приятна, она напоминала то далекое время, когда я была наивна и романтична…

Следующая ночь, после дня почти безостановочной скачки, прошла в Люблянах — небольшой деревне, где в доме старосты нам отвели одну большую комнату. Третий ночлег прошел под открытым небом, и выступили мы по моему настоянию задолго до рассвета.

Я правильно рассчитала время, как только взошло солнце, на горизонте показалось сизое облако. Порадовавшись, что память меня не обманула, я мысленно пожелала нам удачи.

Чем ближе мы подъезжали к границе земель, тем более угнетающей становилась атмосфера. Лошади начали тревожно прясть ушами, всадники настороженно переглядывались.

Я остановила своего коня в двадцати шагах от расползающегося клочковатого облака и обратилась к герцогу:

— Ваше сиятельство, у вас есть последняя возможность передумать.

Рагдар упрямо мотнул головой:

— В объезд мы потеряем четыре дня. Время дорого.

— Хорошо, — легко согласилась я, — тогда у меня к вам настоятельная просьба — при любых обстоятельствах держаться рядом со мной. Это касается и всех остальных. — Я обвела взглядом хмурых мужчин и усмехнулась, — добро пожаловать на Чужие Земли.

Туман, обозначавший границу, простирался лишь на несколько шагов, и дальше рассеивался. Однако воздух все равно оставался вязким и влажным. Дышать здесь было тяжело, и первое время закладывало уши. Все краски на территории Чужих Земель утрачивали яркость, и окружающая природа выглядела как на пыльной выцветшей картине. На весеннее ослепительное солнце здесь можно было смотреть даже не щурясь, желтый круг небесного светила лениво плыл в сероватой дымке. Все вокруг создавало ощущение сонной замедленности. Ошибочно смертельное ощущение.

Стараясь держаться подальше от растущих группами деревьев, я направила лошадь к руслу высохшего ручья, где потрескавшаяся глина выгнулась наружу острыми краями под скудными лучами солнца. Быстро двигаться в Чужих Землях нельзя, но и останавливаться — смерти подобно, а лошади вызывают слишком сильный гастрономический интерес у здешних обитателей. Обо всем этом я уже предупредила своих спутников накануне, и теперь они беспокойно озирались по сторонам, ожидая нападения. И спрашивается, зачем я сотрясала вчера воздух, когда к моим советам так никто и не прислушался. Мало того, что они нервничали сами, так еще и резкими движениями еще больше тревожили лошадей, хотя я все уши им прожужжала о том, что чрезмерная нервозность притягивает представителей этого особого мира.

Феномен Чужих Земель объясняли многие весьма противоречивые легенды, по одним считалось, что это неизмененная часть перворожденного мира, по другим — что это результат борьбы высших сил, третьи намекали на божий промысел — как наказание за грехи, а четвертые объясняли все неудачными магическими экспериментами. Я не склонялась ни к одной из этих версий. Более того, мне было абсолютно все равно, как появилась эта территория, и в результате чего так случилось. Чужие Земли были и все. Они тянулись с юго-запада на северо-восток, граничили с двумя королевствами и глубоко вдавались в территорию Орнизана, деля страну почти пополам.

Населяющие эту полоску суши живые существа были более чем экзотичны и настолько же прожорливы и агрессивны, и что самое главное, считались непобедимыми. И именно это условие было необходимым и достаточным, для того чтобы Чужие Земли имели статус ничейной территории. Не всякий решился бы путешествовать в этих местах, точнее на такое могли отважиться только безумцы, правда и они находились. Возвращались же далеко не все. Я бывала здесь только по необходимости, но намного чаще, чем мне бы хотелось. Пару раз мне даже удалось пересечь Чужие Земли, не привлекая к себе ничьего внимания, но нынешний случай был явно не из тех.

Не успели мы проехать и четверти пути, как между лопаток у меня засвербело, недвусмысленно намекая на чей-то внимательный взгляд. Я даже и не тешила себя надеждой, что мы останемся незамеченными, и была более чем уверена, что о нашем присутствии стало известно, как только мы пересекли туманную границу. То, что на нас не напали сразу же, говорило только о недавней удачной охоте обретающихся в той части Чужих Земель существ.

Я чуть придержала лошадь, пропуская мужчин вперед. Аджей перехватил мой взгляд и положил ладонь на рукоять меча. Адор последовал его примеру. Сосредоточившись и превратившись в слух, я все больше отставала.

Особенность здешних тварей заключалась в том, что от них невозможно было убежать, только принять бой. И я ждала момент, чтобы его начать.

Упавшая на землю огромная тень бригара не обманула моих надежд, именно его я и ожидала увидеть здесь, среди насыпей мелкой гальки, больших мутных луж и густого серо-коричневого кустарника. Бригары были тяжелыми, неповоротливыми и немного медлительными, поэтому, как правило, подкарауливали свою жертву в засаде, а когда она приближалась на достаточно близкое расстояние, выпускали облако тонких отравленных колючек, от которых немело тело. В результате обездвиженная добыча падала на землю в готовом к употреблению виде. Один раз мне даже посчастливилось испытать это на себе. Колючки зацепили пальцы на левой руке, конечность онемела по самое плечо, и возможность двигать ею вернулась только на следующий день.

Паукообразное тело бригара было покрыто жесткими зелено-коричневыми пластинами, а четыре мутноватых желтых глаза хаотично расположенных на треугольной голове, давало ему отличный обзор пространства, позволяя контролировать даже то, что находилось сзади. Уязвимых мест у твари было только два — основание шеи и живот между третьей и четвертой парой лап, и именно этим я и собиралась воспользоваться.

Соскользнув с седла, я от души хлопнула лошадь по крупу. Негодующе заржав, она брыкнула задними ногами и метнулась вперед. Кстати, очень во время, так как то место, где мы только что стояли, окутало серебристое ядовитое облако. Кувырнувшись в засохшей глине, я нырнула за высохшую до белизны корягу, а бригар занятый моей лошадью, отправился дальше.

Мои спутники явно оживились, что выразилось в лязге оружия и возбужденных выкриках. Сдерживаемые лошади ржали и беспокойно крутились на месте. Только я приподнялась, готовясь к прыжку, как над головой засвистели всевозможные метательные снаряды, с веселым чирканьем отскакивающие от непробиваемой шкуры бригара. С одной стороны мужчины очень удачно отвлекали внимание твари, но с другой не давали мне подняться. Если так и дальше пойдет, монстр доберется до них, быстрее, чем я до него, и потом моей задачей будет охранять пять бесчувственных тел людей и шесть — лошадей.

Со стороны мужчин произошло некоторое замешательство, и поток стрел, ножей и сулиц несколько поредел. Воспользовавшись этой передышкой, я выскочила из-за коряги, но время было безнадежно упущено. Бригар успел отойти дальше, и мне оставалось только бежать за ним в припрыжку, размахивая мечом, что не могло пройти незамеченным. Не лучший расклад, но бывало и похуже.

Монстр, конечно, заметил меня сразу, но так как его больше интересовали сбившиеся в кучу люди и животные, он отмахнулся он меня лапой. Под его конечности лучше не попадать, это сравнимо с ударом бревна в обхват толщиной. Я увернулась, перекувырнувшись и проехавшись по камням, подскочила и снова побежала. Бригар пытался меня отшвырнуть еще дважды, но потом все же оценил мои старания, такая нахальная и настырная жертва имела полное право быть обездвиженной в первую очередь, поэтому он, наконец, развернулся. Лобовая атака совсем не входила в мои планы, я бросилась назад и вправо, а на камни осело сверкающее облачко, потом еще и еще. Я только успевала отскакивать, а монстр начал терять терпение. Он наступал медленно и неотвратимо, пытаясь прижать меня к галечной насыпи, я же готовилась к решающему прыжку. Мне нужно было только отвлечь бригара всего на мгновение.

И тут вдруг… монстр получил увесистым камнем по голове. Ко всему прочему удар оказался еще и достаточно сильным. Для меня это было так же неожиданно, как и для бригара, но следовать его примеру и оторопело вращать глазами я не стала, а бросилась вперед под его висящее над землей брюхо. Меч вошел в незащищенную зону на две трети длины. Под аккомпанемент дикого пронзительного воя, я выкатилась из-под тяжелой туши прежде, чем она начала оседать на землю. Ноги монстра разъехались в разные стороны, он с грохотом упал, и по дергающемуся в судорогах телу пошли синие молнии. Резкий, громкий, режущий слух крик оборвался внезапно, и сразу стало очень-очень тихо.

Удобно пристроив голову на крупном плоском камне, я отрешенно разглядывала серое небо Чужих Земель. Вставать не хотелось, но потом я вспомнила о корунтах, живущих по соседству со средой обитания бригара и питающихся остатками его трапезы, и это заставило меня принять менее беспечное положение.

Ко мне подошел Аджей, молча подхватил подмышки и поставил на ноги. Преждевременно. Мои конечности были еще не готовы к такой нагрузке, но я устояла. Герцог же ничего умнее не придумал, как положить руку мне на плечо. Вот тут дрожащие от перенапряжения коленки не выдержали, и я плавно поехала вниз. Он подхватил меня, а я вцепилась в его куртку, и как-то так получилось, что мы оказались вдруг очень близко. Аджей смотрел на меня серьезно и сосредоточенно, как будто хотел что-то во мне разглядеть, а я не могла отвести взгляд от его лица. Разум громко и отчетливо орал мне: «НЕТ!», а в груди разливалось вязкое тепло.

Деликатное покашливание появившегося за спиной Гвиоля отвлекло нас от созерцания друг друга очень во время. Еще мгновение и я бы полностью потеряла контроль. Аджей отстранился и, ни на кого не глядя, направился к Даку, мнущемуся возле поверженного чудища, а меня стала бить крупная дрожь.

— Элисса Рэвейн?! — настороженно спросил Гвиоль.

Я отмахнулась:

— К черту этикеты, Адор. Зови меня Ирнан. Так привычнее и проще…

— Вы не ранены? — спросил он.

— Нет. Вроде бы… И давай уже на «ты»?! Ни к чему эти политесы.

Гвиоль взглянул на меня немного растерянно.

— Элисса Рэв… Ирнан… вы… ты… все нормально?!

Я сделала ему знак подойти, и как только он оказался рядом, бесцеремонно повисла у него на плече.

— Вам… тебе плохо? — все не унимался Адор.

— Да все отлично. Это с непривычки. Сейчас пройдет. Скажи лучше, как наши лошади.

Из-за кустов как раз появился Тригор, ведущий в поводу двух коней.

— Крикни ему, чтоб не тащил их сюда, — попросила я Гвиоля. — Они будут еще больше нервничать.

Оправдывая мои слова, гнедой герцога заржал и уперся, беспокойно кося глазами в сторону бригара. Странно, что мужчины вообще сумели справиться с лошадьми в присутствии монстра, я была почти уверена, что те понесут в разные стороны.

— Ну и вонь! — сморщил нос Аджей и пнул ногой лапу поверженной твари, — Он что, начинает сразу же разлагаться?!

— Нет, — я отпустила Адора и сделала пару шагов, тело постепенно становилось послушным, — это его кровь так пахнет. Что лошади?

— Целехоньки, а вот Драй — замертво.

— Оклемается, — отмахнулась я. — Веревка длинная найдется? У Тригора вроде был топор…

Мужчины в изумлении уставились на меня. Я пожала плечами и пошла за топором.

* * *

Веревки хватило на все. И на то, чтобы закрепить на лошади бесчувственного Драя, и чтобы привязать к седлу отрубленную голову бригара. Сначала мужчины, увидев, чем я занимаюсь, впали в ступор и начали сомневаться в моей адекватности — Дак, к примеру, не смущаясь, покрутил пальцем у виска, — но когда я объяснила свои мотивы, успокоились и глубокомысленно покивали головами. Однако уже очень скоро они совсем не были уверены в правильности предпринятых мной мер безопасности. Дело в том, что голова бригара источала ужасную вонь. Запах был хуже не только тухлых яиц, но даже разлагающейся плоти, и привыкнуть к нему было невозможно. В моем заплечном мешке на этот случай была заботливо припрятана специальная мазь на время блокирующая обоняние. Я прикупила ее еще в Ивертоне, как только узнала, что мы поедем через Чужие Земли. Руководствовалась я при этом не столько своими удобствами, сколько заботой о лошадях. Я бы могла и потерпеть — не в первой.

У этого отвратительного запаха был один, но очень большой плюс — почти все здешние живые существа, почувствовав его, разбегались в стороны, а наши шансы спокойно пересечь опасную территорию значительно повышались.

Мы продолжили путь, но уже через четверть часа мужчины стали нехорошо коситься на голову бригара, которая волочилась по земле, привязанная веревкой к моему седлу, — таким образом, я еще и заметала наши следы. Следующие два часа все терпеливо и мужественно морщили носы. Наконец, Тригор не выдержал.

— Что за мерзейшая вонь!.. — буркнул он, — Странно, что лошади ведут себя спокойно…

Адор, видевший, как я мазала животным ноздри, кинул на меня быстрый взгляд.

— Эй!.. Как там тебя?!.. Охотник! — крикнул мне наемник. — Может, хватит уже таскать за собой эту дрянь?!.. У меня от этого запаха голова раскалывается!

— Дыши ртом, — посоветовала я.

— Ртом?! — тут же взвился Тригор, — да это просто невозможно!.. А что с лошадьми?! Они как будто запаха не чувствуют! Ты что с ними сделала, ведьма?

Я проигнорировала вопрос.

Наемник остановил коня и развернулся в мою сторону, вытаскивая меч.

— Эй-ей-ей! Ты чего это? — окликнул товарища Дак.

— Т! — предостерегающе крикнул Гвиоль.

— Да, я просто обрежу веревку. Хватит нам уже этого вонизма! — Наемник ударил лошадь ногами по бокам, направляясь ко мне.

Я рывком подтянула к себе свой трофей и спокойно достала топор. Позаимствовав его у Тригора, я «совершенно случайно» по «рассеянности» забыла его вернуть. Мой меч, к сожалению так и остался в брюхе бригара, перевернуть тяжелую тушу и достать клинок не представлялось возможным.

Путь наемнику преградил Рагдар.

— Хватит женских истерик, Тригор! Нам надо побыстрее покинуть это место, а с твоими концертами мы далеко не уедем, только время потеряем.

Адор подъехал и встал рядом с герцогом, закрывая меня спиной.

— А пусть она… — визгливо начал наемник.

— Охотник знает, что делает, — оборвал Аджей. — Я доверяю ее опыту.

Тригор сник, в отличии от Драя, перечить герцогу он не решался. Метнув на меня злобный взгляд, — что было весьма сложно сделать, так как из-за мужчин меня было не видно, — наемник потрусил в начало нашего малочисленного отряда.

Аджей повернулся ко мне, за ним — Адор. У обоих на лице было настолько одинаковое выражение, что я едва удержала улыбку. Сквозь напускную серьезность проступала эдакая смесь гордости и самолюбования. Как же! Спасли сиротку от злого оборотня! Защитнички!

Дальнейший путь шел без осложнений, и когда солнце начало неумолимо клониться к закату, горизонт расплылся белым туманом — граница была близко.

— Наконец-то, — выдохнул Адор, прищуриваясь.

— Может, побыстрее поедем?! — внес предложение Дак.

Всем не терпелось покинуть Чужие Земли как можно скорее.

— Мы еще не добрались, — заметила я Гвиолю, затем ответила Даку, — спешка хороша лишь при ловле блох. Ни к чему торопиться, да и лошади устали.

Оба скисли. Аджей и бровью не повел, а Тригор недовольно дернул плечом.

* * *

Граница медленно, но верно приближалась. Мы спустились с каменистой возвышенности, и перед нами предстал последний участок пути — голая степь, ни деревьев, ни кустов, лишь неровная поверхность земли покрытая странной(как и все здесь) растительностью — чем-то средним между мхом и клевером, серо-бурого цвета.

Степь мне не понравилась, трава тоже. Да и в целом пейзаж вызывал смутную тревогу. Чувствовалось в нем какое-то ожидание. Невиданная трава колыхалась под копытами лошадей, словно волнами расходилась от каждого шага, и тихонько звенела. Раньше мне такое видеть не доводилось, и это настораживало.

— Стой! — крикнула я ехавшему впереди Даку.

Спрыгнула на землю, осмотрела необычную траву, раздвинула стебли. Песок. Над ухом кто-то хохотнул, я резко развернулась — за спиной никого, мои спутники недоуменно наблюдают за моими действиями.

— Что за чертовы демоновы шуточки?! — буркнула я себе под нос.

Молчание было мне ответом. Я оглянулась по сторонам. Каменистая возвышенность уходила влево и приближалась к границе только на горизонте. Слишком долго ехать, успеет стемнеть.

— Чего мы ждем? — буркнул Тригор. Он злился всю дорогу и не находил пока выхода своему раздражению, кроме как дергать поводья уставшей лошади.

Я встретилась с вопросительным взглядом герцога и, покачав головой, указала вниз:

— Песок…

— Это должно что-то означать? Здесь почти везде песок, — Дак с тоской поглядывал на туман впереди.

— Лучше объехать…

— Объехать?! — Гвиоль растерянно повертел головой и молча уставился на меня.

Я кивнула налево.

— Рехнулась?! — злобно прошипел Тригор, — Вы как хотите, а я еду. Да здесь рукой подать…

— Стой, — оборвал его Рагдар. — В чем дело… Охотник?!.. Мы не можем идти в обход.

— Не хотелось бы, перейдя Чужие Земли, погибнуть на границе, — возразила я.

— Я не вижу ни души в округе. Что может нам угрожать?

— Не знаю, — честно ответила я, — не знаю…

В разговор влез Дак:

— Мы быстро пересечем равнину…

— Нет… — оборвала я, — быстро нельзя, ни в коем случае нельзя.

— И потом, эта мерзость, что ты таскаешь за собой, — Аджей, поморщившись, покосился на голову бригара, — разве она не защищает нас от здешней живности?!

Я неопределенно дернула плечом.

Не нравится мне этот песок.

— А?! Что с песком? — вскинул голову Адор.

Я что, вслух это произнесла?! Мужчины озадаченно смотрели на меня, ожидая объяснений, даже Тригор.

— Песок может таить в себе опасность, — наконец придумала я обтекаемую формулировку своим неясным предчувствиям.

— Какую, к примеру? — заинтересовался Аджей.

— Хм… Да мало ли здесь… опасностей?!

— Твои предложения?

Я снова мотнула головой в сторону каменной гряды.

— Тогда и заночевать здесь придется?!

Ответом был мой неохотный кивок.

— Исключено, — отрезал Аджей.

— Хм… Ваше сиятельство, согласно нашей договоренности…

— Не в этот раз, — оборвал он, синие глаза недовольно сверкнули, — мы едем через степь.

Я глянула на лежащего на лошади бесчувственного Драя. Может оглушить Аджея, связать и спокойно объехать сомнительное место?!..

Лошади недовольно всхрапывали, их беспокоил звон травы. Меня он беспокоил тоже. Тихий, вроде бы едва заметный, он ввинчивался в голову, глушил другие звуки, выводил из себя. Мы не одолели еще и половины пути, а уже хотелось броситься на землю и кататься, обхватив руками голову.

— Я с ума схожу от этого мерзкого звука! — Первым не выдержал естественно Тригор.

Он, видимо, и раньше не отличался особым терпением, но сейчас, когда Драй безмолвной чуркой покачивался на лошади, Тригор посчитал себя главным, и высказывался по поводу и без.

Подтверждая его слова, конь Гвиоля с истеричным ржанием неожиданно взвился на дыбы. Мое четвероногое решило последовать его примеру, но я успела спрыгнуть и повиснуть всей тяжестью на уздечке, бормоча бессвязные успокаивающие слова. Остальные животные тоже не на шутку взволновались.

— Стойте! — крикнул Аджей.

Мужчины вслед за мной поспрыгивали на землю, подхватывая лошадей под уздцы, и замерли, оглушенные внезапной тишиной, а я почувствовала первый толчок. Через пару мгновений земля содрогнулась еще раз, и теперь это заметили уже все остальные.

— Это еще что?! — растерянно спросил Дак, и головы всех присутствующих повернулись ко мне.

Я лишь пожала плечами.

Толчки становились все чаще и ощутимее.

— Уходим! — заорал Тригор, прыгнул в седло и сорвался с места, прежде чем кто-либо успел остановить.

Тихий звон травы смешался со стуком копыт. Лошади вновь всполошились.

— Стойте! — на это раз уже заорала я, хватая герцога за плечо. — Всем оставаться на своих местах!

В этот момент, в пятидесяти шагах от нас песок с растущей на нем травой осел огромной воронкой и из ее центра в сторону удаляющегося всадника вылетело нечто длинное, поблескивающее гладкими черными боками. С грохотом невиданное чудище рухнуло на землю, не долетев до Тригора, и так же быстро, как появилось, втянулось обратно. Обезумевшие лошади рвались в разные стороны, не чувствуя узды, и оглашали степь истеричным ржанием. Мужчины едва сдерживали их. На расстегивание подпруги времени не было, и я просто разрезала ее. Тяжелое седло шлепнулось на землю, а почувствовавшее свободу животное бросилось прочь. Позади нас совсем близко песок опять осел воронкой, и в сторону умчавшейся лошади стремительно рванулся очередной песчаный хищник. Я заметила движение краем глаза, разрезая третью подпругу и крикнула:

— Отпускайте лошадей!

Конь герцога взвился на дыбы, а потом брыкнул задними ногами и сорвался с места. Копытом он задел мечущуюся позади кобылу Гвиоля, которая шарахнулась в сторону, сбила своего хозяина с ног, и понеслась, увлекая его за собой.

— Аджей, не двигайся! — крикнула я, вскакивая на последнюю нерасседланную лошадь.

Адору все же удалось освободиться от уздечки, намотанной на запястье, раньше, чем я успела до него добраться. Его лошадь понеслась дальше, а я спрыгнула на землю. Гвиоль пытался встать, но безуспешно. Я подхватила его на второй попытке.

— Я в порядке, — сообщил он полушепотом. Лицо бледное, губа рассечена.

Мои пальцы быстро исследовали тело на предмет повреждений. Кости целы, что с внутренностями, пока не понятно. Одежда порвана на коленях и локтях. Гвиоль медленно выпрямился, но тут же опять дернул меня вниз, увлекая своей тяжестью. Я поняла, что это не его вина тогда, когда и у меня под ногами поехал песок. Мы оказались на самом краю расширяющейся воронки. Выхваченный у Адора меч вошел в песок по самую рукоятку, на которой я и повисла, второй рукой намертво вцепившись в запястье мужчины.

Черное гладкое тело змееподобного животного взвилось в воздух в направлении уносящейся лошади. Адор дернулся, пытаясь обрести опору, а клинок в моей руке дрогнул, поворачиваясь в песке.

— Не двигайся! — рявкнула я. — Иначе свалимся…

И тогда этот идиот решил поиграть в благородство и со всей дури ударил меня по руке. Я зашипела от боли, но пальцы не разжала.

Звук падения неизвестного хищника, от которого вздрогнула земля, совпал с моментом, когда меч выскользнул из песка. Падение было неизбежным, но кто-то успел вовремя ухватить меня за шиворот. Так нас и не заметивший неизвестный хищник исчез в воронке, напоследок продемонстрировав короткую приплюснутую морду, с двумя розоватыми мембранами по бокам, и состоящую казалось из одного рта, с четырьмя рядами клыков длинной в ладонь.

— Я не понял, — усмехнулся Аджей, помогая нам выбраться, — кто здесь чей телохранитель?!

Я ткнулась коленями в песок, руки противно дрожали, рядом повалился Адор. Земля периодически вздрагивала, и в отдалении слышались удары и ржание. Местные хищники вовсю охотились на наших разбежавшихся лошадей, о том, что будет с последними, думать мне не хотелось.

— Что делать будем? — спросил Рагдар, опускаясь рядом.

— Подождем, когда они закончат, — я мотнула голову в сторону отдаляющихся звуков, и принялась выдергивать траву.

Под напряженными взглядами мужчин, в очередной раз обеспокоившихся моим душевным здоровьем, я отделила широкой песчаной полоской небольшой неровный круг от непрерывного травяного ковра. Выдранную траву я закинула в центр круга и подожгла. Низкое голубое пламя вспыхнуло буквально на мгновенье и тут же погасло, оставив после себя лишь пепел.

— Ты о чем раньше то думала?! — укоризненно покачал головой Аджей.

— Все приходит с опытом, — философски изрекла я. — Освободите от травы площадку десять на десять шагов.

* * *

Степь полыхнула мгновенно, вся целиком, на несколько минут превратившись в озеро огня, с одним маленьким островком по середине. Трава обращалась в пепел тут же, ни едкого дыма, ни гари. Под ногами теперь ничто не звенело, и не привлекло чужого гастрономического внимания, а шагов на песке практически не слышно, да и давление на землю человеком не такое сильное, чтобы его почувствовали сытые, ушедшие в недра хищники. Очень хотелось надеяться, что я не ошибаюсь. Одно было плохо, дальше следовало топать на своих двоих, и тащить на себе не только оружие и минимум необходимых вещей, но и так и не пришедшего в себя Драя.

В результате Чужие Земли мы покинули уже в полной темноте. Устраивать лагерь в опасной близости от границы не захотел никто(и уговаривать не пришлось). Немного повезло, что вышли мы тоже в степь. Идти по ней в темноте все же всяко приятнее, чем плутать по лесу. Мне то было все равно, я и в темноте прекрасно вижу, а вот у моих спутников возникли бы сложности.

Мужчины здорово вымотались, все таки Драй не субтильная барышня, а бесчувственное тело всегда весит в два раза больше. Поэтому никто не стал спорить, когда я вызвалась охранять их спокойный сон, — мне как лицу женского пола принимать участие в транспортировке наемника не дали, и я была наименее уставшей.

Мы договорились, что через пару часов меня сменит Адор, но мне не спалось, и я не стала его будить. К середине ночи разъяснилось. Тучи разошлись, и с небес глянула холодная белая луна, уже не полная, с обгрызаным краешком. От группки деревьев, под сенью которых мы разбили лагерь, на землю легли причудливые зловещие тени. Нападения я не ждала, — ни звери, ни люди не рискуют без особой надобности крутиться вблизи Чужих Земель, а отошли мы еще на недостаточное расстояние. Монстры же пересечь туманную границу не могут.

Бесшумно скользнувшая возле густого кустарника тень, заставила меня схватиться за оружие, но бешено заколотившееся сердце, нахлынувший внезапно безотчетный страх и красные глаза во тьме подсказали, кто мой ночной гость, и я выпустила рукоять меча.

— Привет, крош-ш-шка! — прошипел Дамиэн, змеей скользя по траве. — Скучала?!

— Истосковалась вся, — буркнула я, стараясь унять сердцебиение.

Змей хохотнул и устроился напротив меня.

— Ну?! — вопросил он, когда ему надоело гипнотизировать меня взглядом. — А где благодарность? Где восхваления?

— Это в связи с чем? — моя левая бровь взлетела вверх.

— В связи с чем?! — возмутился Дамиэн. — А кто направлял тебя на Чужих Землях? Кто давал советы?

— То же мне, советы! Не мог сразу сказать, что в песке живут кровожадные твари?! А то все хиханьки, да пыхтение.

— Вообще-то я понадеялся на твое благоразумие, но ты меня разочаровала.

— А что мне было делать?! Повязать их всех и везти в обход?!

— Хм… Хорошая мысль! Во всяком случае, такой вариант не стоил бы пяти лошадей и одного очень глупого наемника, — хохотнул демон.

— Пяти?! Я не ослышалась?!

— У герцога прекрасный жеребец. Быстрый и умный.

— А что это были за твари? — полюбопытствовала я.

Разговор отвлекал, и я переставала чувствовать безотчетный ужас, — как будто ледяные щупальца тянуться к самому сердцу, — который всегда накатывал на меня в присутствии демона. Его истинный облик, тоже как оказалось менял направление моих мыслей.

— Это были не твари, а тварь — охотно пояснил Дамиэн. Он явно был не прочь поболтать. — Шрим'ши. Забавная зверушка. Среда ее обитания — песок. И там где живет Шрим'ши, не живет больше никто. Поэтому она всегда голодна, а когда голодная, она впадает в состояние вроде спячки. И будит ее либо звенящая трава, либо дрожь земли.

— А эти черви-переростки ее…

— Ее щупальца, а так же уши и рот по совместительству. Только воздух им противопоказан, и на поверхности они могут находиться очень ограниченное время.

— Действительно забавная. А трава откуда?

— Трава прорастает из ядовитой секреции, которую выделяет Шрим'ши. Нет травы, нет звука. И не молодец ли я, что намекнул тебе об этом?! Ты моя должница! Второй раз уже!

— Намек был очень тонкий.

— Нахалка!

— Ладно-ладно, твоя подсказка оказалась очень своевременной. Спасибо.

— И это все?! Ты скупа на похвалы, — натурально огорчился демон. — И это после того, что я для тебя сделал…

Вид у него был грустный и несчастный, но я не верила в его искренность, и правильно делала.

— Неблагодарная стерва! — рявкнул Дамиэн, в момент оборачиваясь гигантской коброй, и бросаясь ко мне с открытой красной пастью, из которой торчали длинные зубы и раздвоенный язык.

Я непроизвольно зажмурилась и вжалась в ствол дерева, прислонившись к которому сидела.

— Боиш-ш-шься! — удовлетворенно констатировал демон. — Это хорошо.

Он уменьшился вразмерах, обернулся котом и подмигнул мне красным глазом.

— Люблю пугать… Но ты неправильная, — высказал он свое недовольство, — ты что-то с каждым разом все меньше боишься! Это не прилично, знаешь ли!

— Угу! — Согласилась я. — Скоро я либо совсем бояться перестану, либо… умру от разрыва сердца.

— Тебе это не грозит. — С этими словами Дамиэн обернулся змеей, — но уже не коброй — лесной гадюкой, если конечно бывают гадюки длиной в пять шагов и три ладони в обхвате, — обвился вокруг меня и положил голову на плечо.

Я естественно ничего не почувствовала, как обычно. Для меня Дамиэн продолжал оставаться неосязаемой иллюзией. Однако от его столь близкого молчаливого присутствия по спине у меня снова побежал холодок. Не произвольно. Безотчетно. Вроде пока мы говорили, я совсем перестала его бояться, и вот снова, откуда ни возьмись, этот липкий страх. Змей закрыл глаза и вроде бы даже заснул. Потекли долгие минуты, я замерла, не рискуя и пальцем шевельнуть, ругая себя за малодушие и трусость, особо мне не свойственные. Ноги затекли, очень хотелось их вытянуть, но я терпела, не двигалась. Демон все также дремал у меня на плече. В леске заухал филин, быстрая тень скользнула по лунной дорожке, вдалеке послышался волчий вой — ночные хищники вышли на охоту. А я все сидела и сидела, терпела, и ждала, когда же он, наконец, уйдет.

— Что ты ерзаешь, детка? — выдохнул Дамиэн, когда я в очередной раз попыталась перенести вес тела, на другую еще не отсиженную часть заднего места.

— М-м-м… а тебе не пора там по делам каким-нибудь? — полюбопытствовала я и, воспользовавшись моментом, быстро поднялась на ноги и отскочила.

При увеличении расстояния между нами, стальной обруч, сжимавший грудную клетку, ослаб.

Демон продемонстрировал, как кольца его змеевидного тела зависли в воздухе, а потом упали на землю, лишившись опоры. Позер!

— Нет, крош-ш-шка! У меня нет дел этой ночью. Я могу всю ее провес-с-сти с тобой… Ты не рада?!

— Э-э-э… хм… Дами… — я осеклась.

— Да-да! — заинтересованно мурлыкнул демон.

— Дан, — поправилась я.

Дамиэн разочарованно вздохнул и пропел:

— Позови меня тихо по имени…

— Угу. Не дождешься, — фыркнула я.

— Фи! Как ты груба! За что ты так со мной?! — он умело состроил оскорбленную невинность. — Я вот с тобой исключительно мил, терпелив и любезен. Я же тебя по-настоящему пугать даже не начал. А ведь мог бы…

В кронах деревьев зловеще зашумел ветер, а волчий вой словно придвинулся ближе, раздробился, и теперь звучал со всех сторон, не тоскливый протяжный, а алчущий жадный, в нем слышалось предвкушение льющейся крови, ожидание чужой смерти. В лицо дохнуло могильным холодом, а все связные мысли вдруг расступились, давая место только одной: «Бежать!». Паника захлестнула все мое существо, кровь застучала в ушах, судорожно проталкиваясь по сосудам, сердце заколотилось так, словно собиралось выскочить из груди и нестись впереди меня. Прочь! Прочь от этого места! Но ноги напротив, будто приросли к земле, невозможно и шагу ступить. Демон приблизил свою голову к моему лицу, от его красных глаз, расширившихся, огромных, невозможно было отвести взгляд, и в глазах этих была смерть, страшная мучительная долгая смерть.

Демон моргнул, разрывая связь. Ветер стих. Умолк волчий вой. Ему на смену пришли осторожные крадущиеся шорохи ночи. Мои ноги подкосились, и я рухнула на землю тряпичной куклой. Сердце успокаивалось, и теперь стучало вообще как будто через раз. Тело налилось свинцовой тяжестью и слушалось с трудом.

— Понравилось? — поинтересовался, важно прохаживающийся мимо меня, черный ворон.

Голосовые связки не слушались, издавая подозрительное шипение.

— Хех! Значит, понравилось! — констатировал Дамиэн. — Теперь ты видишь, каким я могу быть. И поверь это только цветочки.

— Урод! — прохрипела я.

— Если тебе так будет легче, можешь ругаться, — милостиво разрешил демон. — Меня это вообще не трогает.

— Что тебе надо?

— Думаешь, тебе стоит об этом узнать?! Не забивай голову лишними мыслями!

— Чтоб тебе в аду гореть, дьявольское отродье!

— В аду горят души грешников, — назидательно сообщил Дамиэн, — мне там делать абсолютно нечего.

— Чего ты хочешь? — устало спросила я, переворачиваясь на спину.

Луна висела прямо надо мной, холодно и отстраненно взирая на землю.

— Да что ты заладила?! Чего надо? Чего хочу? Что хочу, то получу, рано или поздно… Не твоя это забота. Ты лучше давай-ка, буди Гвиоля. Хватит ему дрыхнуть! Тебе тоже надо отдохнуть…

Я и сама чувствовала, что веки отяжелели, и поднимать их с каждым разом становится все труднее и труднее.

— Уходи, — прошептала я.

— Нет уж, сначала ты его разбудишь. Давай-давай, поднимайся, а то придется придать тебе ускорение.

Эти слова содержали угрозу ровно настолько, чтобы подействовать на меня отрезвляюще и заставить действовать. Правда подняться с первой попытки не удалось, и стоять на ногах было проблематично — шатало из стороны в сторону. Передвигаться на четвереньках оказалось значительно проще, и голова почти не кружилась.

— Спрячься, хотя бы, — проворчала я.

— О! Не волнуйся, малышка! Он меня не заметит… Но мне приятна твоя нежная забота, — хихикнул уже черный кот и потерся о мою ногу, чего я понятное дело не почувствовала.

Попытки разбудить Адор благополучно игнорировал, и глаза открыл только тогда, когда я зажала ему рот и нос, препятствуя доступу воздуха. В результате я едва еще раз не оказалась на земле, для разнообразия с приставленным к горлу ножом. Зато когда мужчина окончательно проснулся и пришел в себя, я же еще и получила по первое число, за то, что не подняла его раньше.

Сил пререкаться у меня уже не было, и все его претензии я выслушала молча. Дамиэн, паршивец, с удовольствием наблюдал все представление от начала до конца, и еще и вставлял похабные комментарии, которые слышала только я. Адор демона не видел в упор, и пару раз прошел сквозь него. Кот-Дамиэн при этом даже ухом не повел.

— Сгинь! — сказала я ему.

Гвиоль, принявший мое высказывание на свой счет, обиделся и отвернулся.

Завернувшись в плащ, я блаженно закрыла глаза, но сон почему-то все равно не шел, а, усевшийся у моей головы демон вдруг начал мурлыкать себе под нос: «Ты соткана из лунного света, колеблется пламя свечей…».

Красивая старинная баллада словно отгородила меня от всего остального мира, накрыла прозрачным легким облаком, и на мягких широких крыльях унесла в страну снов.

Утро было тяжелым, но не лишенным маленьких приятных сюрпризов. Во-первых, и самых главных, на нас каким-то непостижимым образом набрел, таким же непостижимым образом оставшийся в живых жеребец герцога. Встрече обрадовались все поголовно, включая само животное. Во-вторых, Драй очнулся, открыл глаза, и уже мог ругаться сквозь зубы и двигать правой рукой. Хороший знак. По моим прикидкам, к вечеру он должен был оклематься полностью. В-третьих, я чувствовала себя более менее прилично.

К середине дня, наш отряд достиг относительно крупного поселка, где мы смогли не только нормально поесть и отдохнуть, но также купить лошадей и необходимую сбрую. А я, манкируя своими обязанностями телохранителя, еще и успела ополоснуться в чуть теплой воде на заднем дворе местной харчевни. Именно за этим занятием меня застал мой подопечный и кроме выговора удостоил меня парой бесстыдно-откровенных взглядов.

Следующие два дня прошли более чем удачно, мы двигались быстро, останавливались редко, меняли лошадей, покрывали очень приличные расстояния и ночевали под крышей. Ни звери, ни люди на его сиятельство герцога не покушались, и вообще как-то не больно нами интересовались, что давало надежду достигнуть столицы без особых проблем.

На фоне всех этих жирных плюсов появился только один минус, который не мешал жить никому, кроме меня — герцог Рагдар вбил себе в голову, что для того чтобы я охраняла его лучше, так сказать не щадя живота своего, мне просто необходимо оказаться в его постели. В этом вопросе я была с ним категорически не согласна, так как доподлинно знала, что моей работе это только помешает. И вовсе не потому, что я буду глубоко переживать и принимать все близко к сердцу, просто Аджей перестанет серьезно прислушиваться к моим словам, что сильно осложнит мне задачу по сохранению в целости важной персоны. Герцога же такой аспект не волновал вовсе. Мало того, полагаю, он искренне недоумевал, как в его окружении оказалась женщина подходящего возраста и приемлемой внешности избежавшая этого обязательного для представительниц прекрасного пола ритуала.

Теперь при любом удобном случае Рагдар непринужденно и нахально пытался меня соблазнить, а я прилагала нечеловеческие усилия, чтобы этого избежать. Силы были явно не равны, так как за плечами Аджея был многолетний опыт сражений на любовном фронте, а за мной не значилось никаких серьезных побед. Раньше мне не было необходимости уделять время подобным развлечениям. В моем активе было только спокойное и довольно прагматичное отношение к удовлетворению телесных нужд, которое Учитель привил мне еще на первом году обучения, разъяснив, что секс — это не более чем потребность, обычная потребность, такая же, как надобность в пище, воде и сне. Так я это и воспринимала, решая проблему по мере необходимости кардинально и быстро.

Сложности возникали только с так сказать средством удовлетворения потребности. От чего-то среди мужчин бытует мнение, что женщина, разделившая с ними постель, автоматически становится их собственностью, которой они вправе распоряжаться по своему усмотрению. Попытки же разуверить их в этом заблуждении наталкивались на стену непонимания и плавный переход на личности. По итогу женщина оказывалась шлюхой и дурой. Пару раз наступив на эти грабли, я научилась умело их избегать, довольствуясь ничем не обязывающими знакомствами на одну ночь. К счастью, темперамент мой был таков, что я к данной необходимости прибегала редко.

В отношении Аджея проблема была на лицо. С одной стороны мое согласие влекло масштабные трудности в будущем — герцог стал бы для меня неуправляем, с другой — согласиться очень хотелось. И дело было не только в том, что Аджей как мужчина был очень и очень в моем вкусе, но и в том, что он олицетворял все мои детские романтические мечтания — в юном пятнадцатилетнем возрасте я была в него без памяти влюблена. И теперь мечта моих нежных девичьих грез из кожи вон лезла, чтобы эти самые грезы осуществить, а я подобную реализацию категорически не могла себе позволить. Какая ирония судьбы!

Ситуация еще больше осложнялась тем, что последние полгода я провела в монастыре, а так же тем, что наша поездка совпала как раз таки с той фазой моего цикла, когда я из-за своей неудовлетворенности только что на стенку не лезла. Каждый день шел за три, как у востребованного некроманта, а по ночам на, с боем отвоеванной, одноместной кровати в отдельной комнате мне снились сны самого эротического содержания.

К концу восьмого дня нашего путешествия я уже точно знала, что этой ночью буду спать не одна. Аджей тоже был в этом уверен, только вот относительно кандидатуры наши мнения различались. Правда, герцог об этом еще не знал.

Однако лирическое настроение покинуло нас обоих, когда мы добрались до Ньюбера. Это был последний населенный пункт перед столицей, в котором мы собирались остановиться. От него до конечной цели нашего путешествия оставалось не больше полудня пути. Городских стен мы достигли засветло и остановились в трактире «Царевна Лягушка». На стене под вывеской, подтверждая название, присутствовал домовой знак в виде упитанной зеленой жабы с короной на голове и зажатой во рту стрелой. Глядя на героиню популярной детской сказки, я очень даже понимала, почему царевич не горел желанием забрать ее с собой, — вид у лягушки был не то чтобы малопривлекательный, а попросту страшный.

В этом заведении нас должен был встретить отряд хорошо вооруженных надежных людей герцога, так как чем ближе мы оказывались к столице, тем стремительнее увеличивались шансы попасть в неприятности. Конечно, Рагдар путешествовал инкогнито. По официальной информации он находился в королевской резиденции, и вот уже больше двух недель штудировал свод законов Орнизана в обществе советников. Однако я была уверена, что во дворце все до последнего помощника младшего конюха в курсе, что Его сиятельство отсутствует, а оставленные без присмотра конкуренты усиленно ездят по ушам малолетнему принцу на предмет необходимости отстранить герцога от управления страной, и подтягивают к столице отряды своих людей. Очень многие на данный момент были заинтересованы в том, чтобы Рагдар до Эвиноллы не добрался, поэтому от нас требовались повышенные внимание и осторожность. В сложившейся ситуации дополнительная охрана была отнюдь не лишней.

Однако ожидаемого герцогом отряда в условленном месте не оказалось. Трактир был заведением популярным и многолюдным, народу здесь останавливалось предостаточно, особенно сейчас, когда торговые пути восстановились после весенней распутицы. И обслуживающий персонал не мог сказать точно, появлялись ли ожидаемые нами люди или нет. Рагдар недовольно хмурился, я ненавязчиво присматривалась к посетителям.

Во дворе было многолюдно и шумно. Как раз перед нами пришел караван с верейскими тканями. Возницы распрягали и устраивали на отдых лошадей, проголодавшиеся уставшие купцы гурьбой повалили к зданию в надежде перекусить и промочить горло. Скрип телег, ржание лошадей, бряцанье упряжи и оружия, общая суета… Я, кивнув Гвиолю, пробралась поближе к Аджею. Адор, повторив мой маневр, встал с другой стороны. Постояльцы занимались своими делами, не обращая на нас внимания. Дак уже загнал лошадей в конюшню, вернулся Драй, уходивший осмотреть заведение и договориться о комнатах, и мы неспешно двинулись к дверям, когда у меня внезапно зачесалось между лопатками от настойчивого взгляда в спину.

Я пропустила своих спутников вперед, наклонилась, поправляя сапог, и быстро осмотрелась. Среднего роста неприметный мужчина в простой дорожной одежде садился на лошадь. Незапоминающееся лицо, скользящий рассеянный взгляд — обычный утомленный путешествием путник. Такой человек всегда остается незаметным, словно часть общего фона, и именно поэтому я обратила на него внимание. И не только заметила, но и узнала.

Мы не были знакомы лично, однако я пару раз лицезрела его физиономию, при этом, смею надеяться, меня он сегодня видел впервые. Этот человек состоял в Гильдии наемных убийц. И был, может, и не самым лучшим, но определенно способным ее представителем. Конечно, в «Лягушке» у него могли быть и свои не относящиеся к нам дела, однако в случайности я не очень верила. Не спроста его взгляд жег мне спину.

Я ухватила за руку пробегавшего мимо мальчишку.

— Эй, пацан! Хочешь подзаработать?!

— Что надо делать? — у паренька оказалась деловая хватка.

— Видишь того мужика, что отъезжает на пегой кобыле?! Мне очень надо знать, куда он направится, и что будет делать. Если он тебя при этом не заметит, получишь золотой.

От озвученной баснословной суммы у мальчика округлились глаза.

— Будет исполнено, элисса!

Я одобрительно ему улыбнулась, и парень растворился в толпе приезжих.

Ожидая очередных пререканий, я заглянула в трактир, однако мои спутники и сами сообразили, что ужинать в общем зале не слишком благоразумно, и уже поднялись в наши комнаты. На этот раз, в виду наплыва постояльцев, их было всего две. В ближайшей к лестнице уже располагались наемники, Рагдар и Гвиоль обнаружились в следующей.

Аджей был озадачен и раздражен и моего недолгого отсутствия, казалось, не заметил. Адор порадовал, что нам скоро принесут ужин. Я потопталась на пороге, задумчиво разглядывая двуспальную кровать, и пришла к выводу, что поспать этой ночью мне вряд ли удастся, потому что ложиться я теперь не собиралась. Если быть честной, я с удовольствием провела бы время до утра совсем в другом месте, но оставить Аджея на столь жалкую охрану вблизи столицы было просто невозможно, особенно когда рядом трутся члены Гильдии наемных убийц.

Рагдар перехватил мой взгляд, обращенный на занимающий почти все пространство предмет мебели, и выражение его лица стало настолько легко читаемым, что заметивший это Гвиоль покраснел и даже закашлялся… бедняга.

— Хорошо, что кровать большая, — кивнула я. — Вам с Адором не будет тесно.

На этот раз закашлялся герцог.

— Охрану необходимо усилить, — пришлось пояснить мне. — Наемники будут сторожить снаружи, мы — внутри. Я заступлю на дежурство первой.

Мужчины, кажется, собирались возражать, но их остановило прибытие долгожданного подкрепления, о котором доложил заглянувший в комнату Драй.

Ирье Квентин Лагри, предводитель отряда доверенных людей герцога, мне понравился. Крепкий мужчина за сорок, с уже абсолютно седыми волосами, был спокоен и уравновешен. В его глазах читался немалый опыт нахождения быстрых удачных решений в сложных ситуациях в кротчайшие сроки, а также умение командовать и добиваться от подчиненных даже большего на что они способны. Также мне понравилась реакция ирье Лагри на представление ему моей скромной персоны. Мужчина принял к сведению мой статус, внимательно и очень быстро оглядел меня с ног до головы и… ничего не сказал, что само по себе характеризовало его как человека умного и осмотрительного.

Увидев Квентина, я поняла, что удача сегодня на моей стороне: в его присутствии герцогу угрожала опасность небольшая, чем в моем, а, следовательно, я вполне могла этой ночью решать свои проблемы, переложив охрану Его Сиятельства на вновь прибывших.

Планы относительно прибытия в столицу меня не слишком интересовали, каких-либо предпочтений относительно дальнейшего пути и времени отъезда я не имела, и поэтому со спокойной душой и чистой совестью оставила мужчин одних.

Мальчонка отправленный шпионить перехватил меня у конюшни и доложил, что заинтересовавшая меня личность, нигде не останавливаясь, проследовала до ворот и покинула город в направлении Эвиноллы.

— Думаю, он меня не заметил, — закончил подросток свой рассказ.

— Он точно тебя не заметил, точнее не обратил внимания, — с улыбкой я протянула мальчику обещанную награду.

Говорить ему о том, что если бы убийца обнаружил слежку, рассчитываться мне было бы уже не с кем, я не стала. Зачем пугать ребенка?!

* * *

Сообщение о том, что охрана герцога этой ночью целиком и полностью ложиться на него и его людей, Квентин воспринял как данность и лишних вопросов мне не задавал. В благодарность я поведала ему о покинувшем Лягушку убийце, и, оставив мужчину переваривать информацию, отбыла из трактира. Ставить Аджея в известность относительно своего отсутствия я посчитала неблагоразумным, и беззастенчиво использовала Гвиоля в качестве передаточного звена, предупредив, что «в случае чего — я на охоте» и «герцог в курсе». Адор посмотрел на меня несчастными глазами, прекрасно понимая свою роль жертвы, но нашел в себе благородства и воспитания, чтобы пожелать мне удачи.

Раньше мне доводилось пару раз останавливаться в Ньюбере, но в другой части города, в заведении где, как правило, собирались одни наемники. Это был своеобразный клуб по интересам под названием Золотой Павлин. И именно туда я и собиралась завернуть, чтобы узнать свежие новости, а также найти себе друга на одну ночь.

Хозяин Павлина, хмурый Рамзон, приветствовал меня кивком головы. Его волосы выгорели, а кожа потемнела под солнцем дальних стран, — Рамзон тоже когда-то был наемником, и, может быть, поэтому у Павлина была репутация трактира именно для лиц этой профессии.

— Свободных комнат нет, — сразу предупредил хозяин, задержав взгляд на моей голове чуть дольше, чем следовало. Свои размышления он, конечно, оставил при себе. — Народу тьма! Такого наплыва давно не было…

— А что та пристройка за домом?

— Пока свободна. Оставлю ее за тобой.

Я кивнула.

— О! Как тебя ждали! — хмыкнул Рамзон.

Я проследила за его взглядом: пятеро мужчин как раз покидали мой любимый стол у стены в самом углу. Очень во время!

Я быстро заняла освободившееся место. Служанка проворно собрала грязную посуду, смахнула крошки тряпкой, а через пару минут поставила передо мной большую глиняную чашку и тарелку с тушеным мясом и картошкой.

— За счет заведения, — пояснила она в ответ на мою вздернутую бровь, — сделать заказ я еще не успела.

Встретившись глазами с Рамзоном, я послала ему воздушный поцелуй. Мужчина скривил губы в усмешке.

Когда-то давно случилось так, что я, сама того не зная, оказала услугу хозяину Золотого Павлина. Да не услугу даже, скорее просто дала совет, хоть у меня его и не спросили. Попросту — выпив, сболтнула лишнее. Дело касалось жены Рамзона. И я, думая чем угодно, но, видно, не головой, ляпнула о странностях в поведении женщины, а также свое мнение на этот счет. Трактирщик, как ни странно, прислушался к моей глупой пьяной болтовне и сопоставил некоторые факты. Потому что когда я вновь посетила Ньюбер, у Рамзона была уже другая жена. С тех самых пор хозяин Павлина ненавязчиво проявлял ко мне свое расположение, что, как правило, выражалось в смехотворно малых суммах за ночлег и еду. Однако сегодня он превзошел сам себя — бесплатно меня еще не кормили.

Народу в Павлине и всегда было немало, но в этот раз был явный перебор. Все столы заняты. Душно. Шумно. А в воздухе витает непередаваемый аромат, в котором смешались запахи кожи, металла, пива, жареного мяса, тушеной капусты, вина и пота. И вот странно: я, всегда тяготевшая к уединению и старавшаяся держаться подальше от людей, этот трактир любила именно за постоянный гвалт и многолюдность. Мне нравилось это место и особая его энергетика. Здесь я как никогда чувствовала себя частью целого и наслаждалась этим чувством.

Закончив трапезу, я начала ненавязчиво оглядывать других посетителей, так как не стоило забывать об основной цели моего визита. Мужчин, как всегда было больше чем женщин. Только два стола были заняты девушками довольно угрюмого вида, которые впрочем, время от времени невзначай заинтересованно косились в сторону мужиков.

Несмотря на вроде бы богатый выбор, мой взгляд не задержался ни на одном лице дольше необходимого. Сидевший через три стола горбоносый бугай с холодным прищуром уставился на меня в упор. Видно было, что наши цели совпадают, однако сердце неприятно царапнуло — это моя интуиция дала о себе знать. «Нет. Он опасен». Я безразлично перевела взгляд. Наемник, презрительно скривившись, отвернулся.

Время шло. Люди приходили и уходили, но никто из них не был мне симпатичен настолько, чтобы разделить с ним постель этой ночью. От духоты кружилась голова. Я начала злиться. Неужели во всей этой толпе не найдется подходящего человека для меня? Увы. Все мужчины, как один вызывали у меня лишь чувство утомленности и даже обреченности, и не с одним из них рядом я не могла себя представить. Устав ждать, я решила положиться на судьбу: если следующий вошедший в трактир мужчина не вызовет у меня положительных эмоций — иду спать.

Дверь в очередной раз распахнулась, и к стойке направился человек, с ног до головы закутанный в черный плащ. Я непроизвольно подобралась, ожидая, когда он скинет капюшон, но когда незнакомец это сделал, едва подавила разочарованный вздох. Он оказался блондином. Причем ярко выраженным: его прямые падающие на плечи волосы были белее мела. А я терпеть не могу мужчин со светлыми волосами. Когда же парень повернулся лицом к залу, я поняла, что с ним у нас точно ничего быть не может. Нет, уродом он не был. Наоборот его можно было бы даже назвать привлекательным, если бы не глаза. Холодные желтые глаза на бледном лице. Глаза зверя. Встретившись с ним взглядом, я тут же занялась изучением содержимого своей кружки, а когда снова подняла голову, незнакомец уже шел к лестнице. Видимо, он был из тех счастливчиков, что успели раньше занять комнаты.

С грустью, я отставила посудину. Ну что ж, пора…

Только я собралась покинуть помещение, как увидела нечто заставившее меня пристроить зад обратно на скамью. В таком же сумрачном, как и мой, углу, только ближе к лестнице уже довольно давно сидели двое. Наемниками они не были, во всяком случае, один точно нет, уж больно скованно держался. Эту парочку скорее можно было охарактеризовать как заказчик и исполнитель, что в таком месте как Павлин была не редкость, — здесь решали многие деловые вопросы. Оба старались держаться в тени и не светить физиономиями, что тоже не вызывало удивления. Заметив сразу, я не нашла их сколько-нибудь заслуживающими внимания, а зря.

Отсвет чадящей мутной лампы скользнул по лицам мужчин, и именно это стало причиной, по которой я внезапно передумала покидать зал. Один из них был явно из благородных. Холеное лицо с правильными чертами, поза, жесты — все даже, несмотря на некоторую скованность, выдавало в нем человека «с происхождением». Во взгляде, обращенном на присутствующих, он не мог скрыть брезгливости, и морщился, сам того не замечая.

Его собеседником оказался латуринец, о чем говорили характерные черты лица: широкие скулы и раскосые глаза. Не то чтобы встретить в Павлине жителя солнечной Латуринии было редкостью. Наемники здесь попадались каких угодно народностей. Однако этого конкретного иноземца я, как и в случае с убийцей, знала в лицо. Но если встретить в Лягушке члена Гильдии было еще куда ни шло, то столкнуться в наемничьем трактире с одним из советников правителя Латуринии, который ко всему прочему чувствовал себя здесь очень естественно, было уже из ряда вон. Признаться это был сюрприз, а так же заметка на будущее: не делать поспешных выводов исходя из одной лишь внешности. Рагор Лабиз, а это был именно он, советник короля Иорахта, всегда производил впечатление недотепы не от мира сего, и никто никогда не принимал его всерьез. Поэтому теперь, когда я увидела его в несколько ином ракурсе, изумлению моему не было предела.

Мысли заскакали в голове как блохи, перегоняя друг друга. Сразу вспомнилось, что Латуриния была третьей по величине державой из двенадцати входящих в Альянс Альды и имела общую границу с нашим королевством, занимающим в списке пятое место. Что-то мне подсказывало, что если бы Латуринию не сдерживал союз других стран, она уже давно попыталась бы расширить границы за наш счет: Орнизан был для нее лакомым куском.

Я не знала, кто был собеседником Лабиза, но уже само присутствие латуринца вблизи столицы с неофициальным визитом, говорило о том, что Иорахт, судя по всему, решил сыграть в обход Альянса. Следовательно, за Аджеем будут охотиться не только свои, но и чужие.

Услышать, о чем говорят мужчины, мне не удалось бы, даже если бы я пересела ближе. Однако хватило и увиденного. Настроение сразу поднялось. Не зря я торчала в Павлине весь вечер, ох не зря! Ведь кто предупрежден, тот вооружен…

Пока я наблюдала за сообщниками, то пропустила момент, когда сама стала объектом пристального внимания двоих наемников за соседним столом. Один из них, рослый плечистый парень со шрамом на лбу, подошел и устроился напротив меня.

— Скучаешь, детка?! — развязно осведомился он. — Как на счет того, чтобы развлечься?

Я смерила его задумчивым взглядом.

— Что-то нет настроения.

— Отчего же?! Мы ребята добрые… ласковые… а?!

— Не пожалеешь! — дыхнув на меня смесью лука и пива, подтвердил его приятель, также покинувший свой стол и усевшийся на лавку рядом со мной.

Ссориться с ними мне не хотелось.

— Я с дороги. Устала, как собака, — объяснила я. — Просто хочу выспаться.

— Выспишься, — успокоил первый. — У нас вся ночь впереди.

— А что устала, так это ничего, — поддакнул второй и сообщил с придыханием, — я массаж тебе сделаю, будешь как новенькая.

— Знаю я ваш массаж мальчики, — усмехнулась я. — Нет уж. В другой раз как-нибудь.

— Это не разговор, — покачал головой первый.

— Ну же, малышка, не артачься, — второй пристроил ладонь мне на колено.

— Вам что, служанок мало? — утомленно спросила я.

— Это скучно… — протянул первый.

— Мы тебя хотим, — интимно сообщил второй.

Его рука поползла по моему бедру. Надежда на благоприятный исход дела таяла с каждой секундой.

— Давайте сделаем вид, что этого разговора не было, и разойдемся мирно? — предложила я.

— Ты не понимаешь, от чего отказываешься.

— Понимаю, даже очень. Не в этот раз, — я поймала руку наемника, когда она оказалась уже почти у меня между ног и переложила на стол, похлопав его по тыльной стороне ладони. — Ты ведь не хочешь, чтобы я сломала тебе руку?!

— А ты уверена, что у тебя это получится?! — хохотнул он. — Или думаешь, если возомнила себя одной из нас, то сможешь справиться с бывалыми мужиками?!

— Детка, кончай ломаться, — скорчил недовольную гримасу первый. — Мы время теряем. Еще скажи, что ты не за этим сюда пришла?!

Спорить я не стала и молча поднялась. Парень сидевший рядом ухватил меня за руку.

— Какую часть слова «нет» вы не поняли? — спросила я довольно громко.

Половина присутствующих, охочая до бесплатных развлечений, раньше бросавшая в эту сторону заинтересованные взгляды, теперь с нескрываемым любопытством уставилась на нас.

— Эй, Дрог! Ты рылом не вышел для такой куколки! — выкрикнул кто-то.

Тут же подключились другие посетители:

— Что парни, облом?!

— Шли их на хер, малышка! Иди к нам!

— Попытайте счастья в борделе! Или шлюхи вам уже отказывают?!

— Угомонитесь! — рявкнул мой кавалер — тот, что со шрамом. — Девчонка цену набивает!

Второй наемник, дернув меня обратно на лавку, зло прошипел:

— Это ты не поняла. — В ребра мне ткнулось острие ножа. — Мы не те люди, которым отказывают.

— Вижу, — согласилась я.

— Вот и умница! Не будем создавать друг другу лишних сложностей. Сейчас мы все дружно встаем и топаем в нашу комнату.

Я решила, что это разумное предложение. Если я сейчас на глазах у всех уложу двоих мужиков(учитывая степень их опьянения в своих силах я даже не сомневалась), это вызовет ненужные вопросы. Хватит и того, что я уже привлекла к себе повышенное внимание. Поэтому мне ничего не оставалось как, демонстрируя покорность, встать и последовать к лестнице на второй этаж. Рамзон скользнул по мне хмурым взглядом, — обычно в дела постояльцев он не вмешивался, — я успокаивающе ему подмигнула.

— Эй, детка! Все в порядке?! — громко поинтересовался один из присутствующих. — А то мы сейчас быстро разберемся!

Обернувшись, я улыбнулась и кивнула.

— Ну что ж, — разочаровано протянул несостоявшийся защитник, — тогда хорошо вам время провести!

— Не беспокойся! — довольно крякнул Дрог.

— Эй, парни, не заездите девчонку!

— Малышка, если они тебе не понравятся, возвращайся к нам!

Под свист и улюлюканье мы, наконец, покинули общий зал.

Парни, видя мою покорность, расслабились. На втором этаже было сумрачно, что также являлось для меня несомненным плюсом. Еще не дойдя до комнаты, мужчины принялись меня лапать, сопровождая свои действия пошлыми комментариями и обещаниями доставить мне незабываемое удовольствие. Я мужественно терпела, выжидая подходящий момент. И он не замедлил представиться.

Украшенный шрамом наемник отвлекся на отпирание двери, в то время как его приятель, развернув меня лицом к себе, с наслаждением тискал мой зад. Сложив пальцы щепотью, я резко ударила своего кавалера в шею чуть ниже кадыка. Парень всхлипнул, выпустив меня из объятий, и тут же получил удар кулаком в пах. Его напарник быстро опомнился и попытался меня схватить. Я проскользнула под его локтем и ребром ладони ударила выше поясницы. Мужик взвыл, а я добавила ему ногой под колено. На этом я решила воспитательный процесс закончить и покинуть место событий, но не успела. На лестнице послышались шаги поднимающейся группы людей. Сталкиваться с кем-то еще не было никакого желания. Я скользнула вдоль стены, прячась в тень, наугад толкнула ближайшую дверь и, — о, чудо! — она оказалась не заперта. Тихонько прошмыгнув внутрь, я неслышно опустила щеколду и осмотрелась. Комната была пуста, но здесь явно кто-то остановился. На столе горели свечи, и стоял поднос с пустой посудой. На стуле у кровати лежали дорожные сумки. Я почесала нос. Вот весело будет, если по лестнице поднимался обитатель данного номера.

В коридоре послышался шум, и я с интересом приложила ухо к двери. Там, судя по всему, появились те самые дружки моих неожиданных знакомых, которые отпускали в наш адрес шуточки и похабные пожелания. За стенкой раздался гогот, а потом яростные выкрики: мои кавалеры окончательно пришли в себя и теперь жаждали моей крови.

— Она где-то здесь!..

— Убью, гадину!..

Дальше последовали предположения, куда я могла деться.

— Проблемы?! — раздался сзади приятный мужской голос.

Нет, определенно, полгода, проведенные в монастыре, не пошли мне на пользу. Это ж надо было так опростоволоситься! Медленно, стараясь не делать резких движений, я повернулась. На пороге ванной комнаты, привалившись к косяку, стоял тот самый блондин, на которого я обратила внимание внизу. Он был абсолютно голый и с арбалетом в руках. Острие тяжелого болта нацелилось мне в грудь.

— Э-э-э…

Надо ли говорить, что заинтересовал меня совсем не арбалет?!.. Я растянула губы в улыбке и развела руками: «извини». Заодно продемонстрировала, что безоружна, однако парень оружие не опустил.

— За тобой? — негромко спросил он, кивая на дверь, из-за которой слышался шум и крики.

Преследователи пришли к выводу, что я спряталась в одной из комнат, и теперь методично их обыскивали, извиняясь перед хозяевами занятых номеров за беспокойство.

Я кивнула.

Совсем рядом, видимо в дверь соседней комнаты, послышался стук. На него никто не ответил. В коридоре наступила выжидающая пауза, потом раздался грохот, а следом разочарованные выкрики. Наемники продолжили обыск.

«Открой», — одними губами приказал блондин.

Я послушно подняла щеколду и отступила в сторону, как раз в этот момент в номер постучали. Хозяин комнаты не ответил. Дверь распахнулась, закрывая мне обзор, а вместе с ней в комнату влетел ретивый искатель приключений. Судя по звукам, он едва не упал на пол.

— Э-э-э… — при виде голого мужика с арбалетом, гость, как и я, был неоригинален. — Ты здесь один?

— Как видишь, — хмыкнул блондин.

— Мы это… Ты извини… Человека одного ищем…

— Ничего страшного, — вежливо ответил парень. — Удачных поисков.

— Ага… Это… Извини…

— Всего хорошего.

Дверь закрылась, и я тут же снова бесшумно опустила щеколду — от греха подальше.

Волна обыска покатилась дальше по коридору, но теперь со значительно меньшим ажиотажем. До наемников с опозданием дошло, что за дверью может находиться не нахальная безоружная девка, а весьма недовольный нежданным вторжением мужик с полным боекомплектом. Судя по доносящимся звукам, дружкам моих воздыхателей подобное развлечение уже начало надоедать. Они не верили, что субтильная барышня, пусть даже и наемница, накостыляла двоим мужикам, и подозревали, что парни натолкнулись на кого-то вроде блондина, но не с арбалетом, а с тяжелыми кулаками. К тому же наемники шли на второй этаж, чтобы разойтись по комнатам и завалиться спать, — ранним утром они выезжали с караваном в столицу, — и удовольствие от ловли какой-то девицы было для них более чем сомнительным. Масло в огонь подлили несколько враждебно настроенных постояльцев, которые были разбужены шумом и громкими криками. Наконец, перепалка в коридоре закончилась, и все смолкло.

Блондин разрядил арбалет и положил его на стол, а вот одеваться, кажется, не собирался, нисколько не смущаясь своей наготы. Меня же она не то чтобы смущала, но оставить равнодушной не могла.

— Ну и?.. — полюбопытствовал хозяин комнаты.

— Что? — я захлопала глазами, всем видом демонстрируя доброжелательность и готовность к сотрудничеству.

— Ничего мне сказать не хочешь?

— А?.. Нет… Ой! То есть — да! Спасибо, — поблагодарила я.

Парень усмехнулся, ответил расхожей шуткой:

— «Спасибо» в постель не положишь…

О! А я только о ней и подумала! О постели то есть. Что ж, видно это судьба, хоть я и не люблю белобрысых. Я задумчиво почесала нос и начала расстегивать куртку. Потом стащила сапоги. Когда рубашка полетела в угол, блондин лениво сказал:

— Вообще-то я пошутил.

Я только улыбнулась в ответ и расстегнула штаны. «Ты, может, и пошутил, но предложение мне понравилось». Ткань скользнула вдоль бедер, и я переступила через упавшую на пол одежду. Незнакомец с деланным безразличием следил за моим приближением. Однако уж что-что, а физиологию не проведешь: его чувства были более чем ясны… И радовали несказанно…

Загустевшая пульсирующая кровь устремилась вниз, сворачиваясь вязким горячим озером внизу живота. Сердце тяжело и глухо билось о ребра. Сладкая судорога возвестила о пробуждении дремавшего вулкана…

Ну и что, что блондин! И глаза пусть звериные… К черту!

Оказалось, что мы практически одного роста. Так странно… Его гладкая кожа пахла клевером и весенней грозой, на прикосновения отзывалась разбегающейся волной мурашек. На шее отчаянно вздрагивала голубая жилка. Я с жадностью прижалась к ней губами. Ладони заскользили по его плечам и спине. Он вздрогнул, словно очнулся ото сна, выдохнул резко со свистом и толкнул меня к столу, подхватывая под ягодицы…

Мы не пытались доставить друг другу удовольствие. Каждый брал свое. Напористо, агрессивно. Бесстыдные ласки, отчаянные объятья. Животная страсть, разнузданность и похоть. Бешеный коктейль эмоций: возбуждение, жажда обладания, боль, удовольствие и даже ненависть. Неприятие прикосновений и невозможность обойтись без них. Оба как до предела натянутые струны: дрожащие, едва сдерживающие свою ярость. Не люди. Не звери. Хуже… Я выпала из реальности, забыла кто я и что я, утонула в ощущениях. Беспомощная и беззащитная в этот момент я была уязвима как никогда, и на это было абсолютно наплевать. Даже если бы возникла угроза для жизни, я готова была умереть, но только не останавливаться, не обрывать это безумие…

— Как тебя зовут? — спросил он, когда мы под утро лежали обессиленные на развороченной постели.

— Разве это важно?! — я оттягивала минуту расставания, и говорить не хотелось совсем.

— Надо же мне тебя как-то называть.

— Придумай что-нибудь…

Пора было уходить. Я с сожалением поднялась.

— Придумать тебе имя?! Это что-то новое… — блондин усмехнулся, потянулся всем телом и закинул руки за голову. — Хорошо. Я назову тебя… Латэ. Подходит?!

Я повернулась к нему чересчур резко.

— Что? — удивился он. — Не нравится?! Это цветок. В Орнизане он, кажется, не растет. Латэ очень красивый. Черного цвета с красной каймой.

— И он ядовитый, — добавила я.

— Да, — блондин мечтательно улыбнулся. — Он очень ядовитый…

* * *

Мы ехали вдоль кромки уже вовсю зеленеющего леса. Со времени выезда из Ньюбера прошло часа три, и день был в самом разгаре. Солнышко припекало, из чащи доносилось веселое беззаботное пение птиц, им вторили стрекочущие то ли кузнечики, то ли сверчки засевшие в невысокой еще траве луга идущего по другую сторону дороги. Окружающий мир занятый весенним обновлением и праздником жизни радовал глаз, и очень сильно контрастировал с озабоченными и даже угрюмыми лицами моих спутников. И как можно быть кислыми в такой прекрасный день?!

Меня вот так и тянуло улыбнуться солнышку, несмотря на то, что я ни на минуту не забывала о своих прямых обязанностях и очень внимательно оглядывала придорожные кусты и прислушивалась. Кроме того у меня в отличие от остальных был и другой фактор, постоянно испытывающий на прочность мое терпение, но я старалась не придавать ему большого значения. В рамках обеспечения безопасности я держалась левее и чуть впереди Аджея, прикрывая его со стороны леса. Точнее старалась держаться, так как сделать это было довольно сложно: герцог все время понукал своего коня, пытаясь вырваться вперед, мне же приходилось дергать и подгонять свою лошадь, чтобы не дать ему меня обойти. Подобная игра, которую Рагдар затеял лишь для того, чтобы досадить мне, утомляла не столько всадников, сколько лошадей. Причину поведения Аджея я где-то даже понимала, но это не мешало мне оставаться в прекрасном расположении духа и если и жалеть, то только бедных животных.

В Лягушку я явилась, когда уже рассвело, а ирье Лагри приказал седлать лошадей. Моя физиономия, постоянно расплывающаяся в довольной улыбке, не выспавшийся вид и два засоса на шее, весьма красноречиво говорили о том, как я провела сегодняшнюю ночь. Рагдар, увидев меня, позеленел от злости, но устраивать мне прилюдную выволочку не стал. Однако взгляд его был многообещающим. Я же решила не нагнетать обстановку и не напоминать герцогу о нашей с ним договоренности. Остальные члены нашего отряда, быстро смекнув, откуда ветер дует, косились на меня не слишком дружелюбно, — с самого утра Аджей, раздраженный моим отсутствием, успел наорать едва ли не на каждого. Злые взгляды жгли мне спину, но я чувствовала себя настолько замечательно, что мне было на это глубоко наплевать.

Мужчины при разработке стратегии нашего путешествия решили сделать упор на скорость передвижения в ущерб безопасности. Самым простым и, на мой взгляд, очевидным, было следовать в столицу с каким-нибудь караваном. Это, несомненно, сильно бы нас тормозило, но зато служило бы хорошим прикрытием. Однако герцог, а с ним и Квентин, несмотря на мое сообщение о виденном в трактире убийце, посчитали такую предосторожность излишней. В отряде Лагри было десять человек, не считая самого Квентина, и Аджей посчитал, что такого количества хорошо вооруженных людей вполне достаточно, чтобы преодолеть путь без проблем. Настоять на своем в этот раз мне не удалось, но я хотя бы уговорила их не нестись галопом, так как менять лошадей по дороге было негде, и выслать двух человек вперед на разведку.

Поначалу дорога шла через поля, где риск попасть в засаду был минимальный. Местность хорошо просматривалась, и идиотов среди потенциальных врагов не нашлось. Когда же мы достигли леса, то как раз нагнали один из караванов, и некоторое время ехалирядом с повозками едва ли не шагом, давая лошадям отдохнуть, а потом, обогнав попутчиков, устремились вперед. Аджей несколько раз пытался отправить лошадь в галоп, и был крайне недоволен тем, что я мешала ему это сделать. Несмотря на благоговение перед герцогом Квентин встал на мою сторону.

Лес мне не нравился своей близостью к дороге. Очень не нравился. Здесь в любом месте можно было устроить засаду. Оставалось только надеяться на высланных разведчиков, численное преимущество перед возможным противником и, главное, на удачу. Про нее я никогда не забывала, но всегда старалась всячески ей способствовать, выбирая самые оптимальные способы решения проблемы. Если бы меня спросили, то я ни за что не предложила бы рваться в столицу напролом. Лучше было двигаться не с караваном даже, а в обход, окольными тропами через лес. Так мы возможно даже выгадали бы время. Но Рагдар встал в позу, заявив, что лазать по кустам он не будет. Пытаться переубедить его было бесполезно: ни уговоры, ни угрозы тут бы не помогли. Мы бы только переругались, а итог остался тот же. Нервы же, равно как и силы, следовало беречь. Скоро должен был начаться самый опасный с моей точки зрения отрезок пути: луг с правой стороны кончался, и дорога уходила вглубь леса.

Достигнуть этого участка нам не удалось: на то место, где дорога скрывалась между деревьев, выехал один из разведчиков, подал знак остановиться и поскакал в нашу сторону.

— Что там? — нахмурился Квентин.

— Дорога завалена, — спрыгивая с лошади, доложил воин. — Дерево упало. Но само или кто помог — не знаю. Подъезжать ближе не стал.

— Это правильно, — кивнул Лагри. — Вчера там никаких деревьев не лежало. Бури не было, сильного ветра тоже. Значит…

— Засада, — Адор, спешившись, напряженно вглядывался вдаль, как будто со своего места мог рассмотреть и оценить масштабы ожидающих нас неприятностей.

— Какие предложения, ирье? — тон герцога был насмешлив, а глаза сверкали злостью. Тут он вспомнил про меня и добавил с издевкой, — элисса?!..

Изобразив самую придурковатую улыбку, на какую был способна, я указала на лес за его спиной, намекая на столь милые моему сердцу звериные тропы. Аджей, скривившись как от зубной боли, тут же отвернулся.

— Можем разделиться… — неуверенно вякнул кто-то.

— Эх, в обход бы…

— Подумаешь, засада, — буркнул Драй, — эка невидаль! Вряд ли там народу больше, чем нас… Прорвемся.

Я скептически поджала губы: и как он еще жив до сих пор с такими-то идеями.

Наемник заметил мои кривляния:

— О! А пусть-ка охотница наша туда отправляется! Она вроде любит по лесу гулять. Заодно разузнает, что там, да как…

Аджей бросил на меня быстрый взгляд. Я пожала плечами: как вариант…

— Ваше сиятельство?!..

— Мой телохранитель останется со мной, — отрезал Рагдар.

Его тон не предполагал дальнейшее развитие данной темы, и Драй благоразумно заткнулся, хотя судя по физиономии ему было что еще сказать.

— Мой герцог, — окликнул Квентин, до этого сосредоточенно ковырявший землю носком сапога, — мы можем поехать по старой дороге.

— Через Радужное?

— Да…

Все разом замолчали. Звуки леса словно придвинулись и стали почти оглушительными. Совсем рядом ухнул филин, дятел остервенело забарабанил по сухой осине, петляя между замершими людьми назойливо жужжала жирная черная муха…

Оглядев напряженные лица спутников, Рагдар уже собрался что-то сказать, но я его опередила.

— Нет!

Герцог так и замер с открытым ртом. Я прикусила язык. Ну, кто меня просил!

Мужчины переводили взгляд с меня на Аджея, кто с испугом, кто с удивлением, кто с любопытством. Драй отчетливо хмыкнул. Пауза затягивалась.

— Риск, конечно, есть, — откашлявшись, начал Лагри, — но о каких-либо… инцидентах… в Радужном уже давно ничего не слышно…

— Не слышно, потому что никто туда не ездит, — заметила я.

— Отчего же?! — возразил он. — Я разговаривал с человеком, прибывшим в столицу через Радужное. Ничего такого там нет.

— Я тоже видела людей, кричавших об этом на каждом углу, только цена таких свидетельств невелика.

— Этот человек Лиагорн-Странник, — со значением добавил Квентин.

На это сказать мне было нечего. Лиагорна-Странника я знала, о том, что он был в заброшенной деревне тоже, и причин не доверять его словам у меня не было.

— А что это ты так напряглась-то, охотница?! — гаркнул Драй. — Через Чужие Земли идти не боялась…

— Вы шли через Чужие Земли? — Квентин озабоченно взглянул на Рагдара.

Тот только недовольно отмахнулся.

— Радужное — гиблое место, — я покачала головой. — И дороги никто не знает. Я там не была.

— Что ж нам теперь ездить, только там где хаживал доблестный охотник?! — фыркнул Драй.

— Место действительно имеет дурную славу, — сказал Квентин, — но со времени последнего… события… прошло уже лет десять, наверное. Не думаю, что нам угрожает опасность большая, чем от приготовленной западни.

— Я согласна с предложением Драя, — не слушая седовласого воина, громко сказала я. Упомянутый наемник аж подпрыгнул от удивления. — Вы останетесь здесь, а я пойду в лес. Разведаю обстановку. Не думаю, что засада такая уж большая, справлюсь как-нибудь…

Квентин посмотрел на меня как на дурочку. Парни из его отряда недоверчиво переглядывались и ухмылялись.

— Я право тронут, что вы решили взять на себя груз ответственности за принятое решение, — голос Аджея грянул громовым раскатом, — но я пока еще в состоянии сделать это сам…

Мужчины тут же вытянулись в струнку, демонстрируя серьезность и внимание.

— …Выслушав ваши ценные советы и замечания, а также скромные пожелания, — злой взгляд в мою сторону, — я считаю целесообразным и наиболее безопасным двигаться по старой дороге. Предвидя недовольство некоторых членов нашего отряда, напоминаю о необходимости держать свое мнение при себе и сосредоточиться на выполнении своих непосредственных обязанностей!

Я перехватила взгляд Драя. Он откровенно злорадствовал.

— Аджей… — поймала повод герцогского коня.

— Я все сказал! — у рта Рагдара залегла жесткая складка. Он был раздражен, неумолим, и в то же время необычайно привлекателен.

Я поймала себя на мысли, что единственное, чего бы мне сейчас хотелось — это прижаться к его упрямо сжатым губам.

— Аджей, — мой голос непроизвольно упал до хриплого шепота щекочущего горло, — к чему нелепое геройство?! Я проведу вас чрез лес.

— Не думал, что у тебя проблемы со слухом.

— У нас была договоренность. Не помнишь?!

— На память я никогда не жаловался.

— В данный момент ты ее нарушаешь.

— Равно, как и ты это сделала вчера, — парировал Аджей. — Точнее я назвал бы это дезертирством.

— Мое иногда временное отсутствие было оговорено отдельно. В обществе Лагри и его людей тебе угрожала опасность небольшая, чем в моем.

— Они не личные телохранители.

— Аджей, твое ребячество может стоить жизни всем нам.

— Ты все сказала?!

— Нет…

— Мое решение не обсуждается!

— Аджей!..

Он перехватил мое запястье. Прикосновение обожгло, прострелив руку до локтя. Импульс ударил в голову, осыпавшись серебристыми искрами. Герцог отпрянул, разжав пальцы. Его лицо выражало удивление и недовольство, а на дне зрачков вздрагивали мерцающие алые огоньки. Сердце замерло, заворожено застыв на краю пропасти, из которой тянуло влажным жаром.

Рагдар выдернул повод из моей руки и отвернулся.

— Едем, Диана. Нет времени на бессмысленные пререкания.

Наваждение таяло в солнечном свете. Рядом, кто-то ехидно хмыкнул. Я повернулась. Никого.

* * *

Когда-то давно, когда я была еще совсем маленькая, никуда не ездила, и о путешествиях знала лишь по разговорам взрослых людей, дорога в столицу была другой. Лучше. Красивее. Но и длиннее. Она огибала лес, спускалась в низину между двух живописных холмов, и стрелой пронзала насквозь раскинувшуюся там деревушку.

Радужное. От слова «радуга». Говаривали, что это был прекрасный уголок. Отличительной чертой его была удивительная природная система водоемов, соединенных маленькими быстрыми ручейками. Между сочно-зелеными кочками, под серебристыми плетями низких ив, весело журча, сверкала вода. Два маленьких, не выше человеческого роста, водопада, низвергались на бело-розово-голубую гальку, поднимая облака мельчайших брызг в которых выгибали гладкие спины, переливающиеся всеми цветами, радуги. Радужное…

Поселок процветал. Еще бы! Ведь он находился на самом оживленном участке самого основного торгового пути, да еще и близко к столице. В нем было много постоялых дворов, большой рынок. В нем приезжие купцы зачастую уже успевали заключить выгодные сделки, еще не доезжая до… В нем люди были приветливы и улыбчивы. Живые ручейки, бравшие начало где-то на холмах, в непролазных зарослях колючего кустарника их покрывавшего, несли с собой безмятежность, радость и может быть даже Любовь.

Потом говорили — это божья кара. Нельзя гневить Всемогущего, так безрассудно и жадно наслаждаясь созданными им благами. Говорили, слишком уж много дадено было жителям Радужного. Слишком они возвысились, загордились.

Тетушка Талирэ обычно рассказывала легенду о Радужном, как поучительный пример о том, что человек должен быть скромен, и если на долю его и выпадают какие-то блага, он должен незамедлительно поделиться ими с ближним, а не задирать нос, считая дары Всемогущего своей собственной заслугой. Чем и с каким ближним должны были делиться жители райского уголка, я так до конца понять и не могла. При этом еще больше в тупик меня ставило поведение самой Талирэ, которая очень редко чем делилась с соседями, тем более безвозмездно.

Так вот Радужное… В теплый весенний, но далеко не прекрасный день, в деревне смолк один из водопадов. Ручеек, питавший его, пересох. Жители ближайших домов проснулись в непривычной тишине. Следом за первым источником исчез второй. Потом третий, четвертый, пятый… С приходом лета на столицу и окрестности навалилась удушающая жара. Дождей не было совсем. Листья деревьев желтели и скручивались. Цветы засыхали, не успев распуститься. Почва потрескалась, а злой горячий, не приносящий облегчения, южный ветер гонял по опустевшей дороге тучи пыли и швырялся песком в закрытые ставни домов. Вслед за засухой в Радужное пришел мор. Была ли это чума или иная цепкая хвороба, никто так толком и не знал. Известно было только, что страшная болезнь за неделю выкосила всех жителей деревни. Маги из отряда прибывшего из столицы на зачистку не обнаружил в поселке живых существ. Разводить огонь в засуху было очень рискованно, но Радужное все-таки подожгли. Выбеленные жарой стены домов вспыхнули словно хорошо просмоленный факел, а когда пожар охватил всю деревню, вдруг пошел долгожданный дождь. От бывшего райского уголка остались обугленные искореженные дымящиеся остовы домов. Их приказано было разобрать и расчистить дорогу, которая теперь обещала стать в два раза шире. Только отправленные за этим из столицы работники обратно так и не вернулись. Высланный за ними отряд так же пропал. С другой стороны Радужного застряли караваны, неспособные преодолеть поросшие густым кустарником холмы, сжимавшие деревню с двух сторон.

Когда в бывшем благословенном месте пропали три сильных опытных мага и караван с дорогущими коврами из соседнего государства, король приказал строить другую дорогу. По холмам в обход Радужного пустить ее не могли, поэтому решили прорубать через лес. Деревья валили все лето и осень, и только к первому снегу новый путь был открыт.

Но началу Радужное притягивало к себе искателей приключений всех возрастов. Многим хотелось разгадать страшную тайну деревни. Из смельчаков вернулись лишь единицы. О том, что видели, они не распространялись, но предостерегали от необдуманного путешествия другие горячие головы. Достоянием общественности секрет Радужного так и не стал. Со временем, тайна перестала лихорадить народ, воспоминания подстерлись. Старую дорогу забросили совсем. Иногда только, примерно пару раз в год, очередной отчаянный парень отправлялся в опасную экспедицию к сгоревшей деревне. Однако общественный интерес спал. Просто все помнили, что туда соваться нельзя.

Гевар все рвался в Радужное. Хотел доказать свое бесстрашие. Мальчишка. Мне такая мысль не приходила в голову даже в детстве.

Не то чтоб я так уж опасалась Радужного. Я вообще мало чего опасалась. Дамиэна разве что… но это другая история. Просто я всегда старалась следовать правилу, накрепко вбитому Учителем в мою голову: если ты знаешь о возможной опасности и у тебя есть возможность ее избежать, сделай это. Глупо рисковать своей жизнью ради убеждений, принципов и нелепых идей.

Все-таки Аджей казался мне более благоразумным. Я глянула в напряженную спину(герцог снова вырвался вперед) и вздохнула. Ну и чем он отличается от своего младшего брата?! Ведет себя как ребенок!

Старая дорога, проложенная еще при Сибарде-Лихоимце, была выложена брусчаткой, и только поэтому не заросла еще подобравшейся к ней и сжавшей в вязких зеленых объятьях с двух сторон вездесущей жадной травой. Между камней кое-где уже пробивались пучки по-весеннему ярких сочных стеблей. Местами дорогу размыло неоднократным таяньем снегов и дождями. Вывороченные камни расползались как петли на спущенном вязании. Из трещин и ям голым стылым нутром торчали песок и мелкая галька.

Когда впереди замаячили знаменитые Кабарские холмы, в воздухе ощутимо потянуло терпкой гарью. Лошади обеспокоено зафыркали.

— Торфяники что ли горят?! — проворчал Драй.

— Нет. Это Радужное…

— Чего? — наемник вскинул на меня глаза.

В ответ я только пожала плечами: он меня прекрасно слышал, зачем повторять.

— Что ты сочиняешь? — Драй стал так воодушевленно возмущаться, что я даже пожалела об очередном предоставленном ему поводе выместить на мне свое раздражение. — Там уже давно все сгорело! Придумала тоже! Нечего тут нагнетать да запугивать!

Пререкаться с ним мне не хотелось, и я снова пожала плечами и отвернулась, но тут же натолкнулась на испытующий напряженный взгляд Лагри.

— Ты вроде говорила, что не бывала здесь раньше… — медленно начал он.

— Не ты один имел беседу с Лиагорном-Странником. — Прервала его я и обратилась к Аджею, — нам не мешало бы передохнуть перед Радужным…

Рагдар, хмуря брови, оглядывал холмы.

— Нет, — отрезал он. — Времени мало…

Радужное встречало нас рваными облаками едкого серого дыма и обугленными остовами домов. Лошади храпели, вздрагивали и пританцовывали под всадниками. Жеребец Дака взвился на дыбы, оглашая округу истеричным ржанием, и внося еще большую сумятицу в ряды своих собратьев. Нам еле-еле удавалось сдерживать животных.

— У тебя случайно не осталось того волшебного средства, что сбивает обоняние? — ко мне приблизился Адор пару минут назад чуть не свалившийся со своего гнедого.

Я покачала головой и спрыгнула на землю. Вытащила из сумки сменную рубаху и повязала ею морду своей взбудораженной лошадки. Получив порцию поглаживаний и произнесенных тихим спокойным голосом комплиментов, животина перестала бить копытами и немного успокоилась. Мужчины спешились, следуя моему примеру, и тоже занялись лошадьми.

Жесткие пальцы сжали мой локоть. Я вздрогнула от неожиданности, но обернуться не успела — Аджей спиной прижал меня к себе.

— А знаешь, — шепнул он мне в ухо, щекоча горячим дыханием, — Гевар очень хотел здесь побывать…

Я и ответить ничего не успела, как он стремительно отстранился.

— Мой герцог, может нам все же имеет смысл поискать другой путь? — Квентин выглядел немного растерянным.

Рагдар вслед за ним перевел взгляд на дымящиеся развалины:

— Неужто ты боишься, друг мой?!

— Место здесь действительно… нехорошее… Попахивает колдовством…

Аджей рассмеялся:

— Не ты ли предложил нам этот путь?! Теперь поздно отступать, Квентин. Идемте.

Он шагнул в колышущееся серое марево, я поспешила следом, метнув на Адора быстрый взгляд.

Гвиоль понял меня правильно, громко рявкнул:

— Держаться рядом! Не отставать!

И мы ступили на территорию Радужного…

* * *

Тишина. Ни прозрачная умиротворяющая. Ни тревожная зловещая. Ни затишье перед бурей. Давящая на уши, тоскливая, безнадежная, с привкусом горечи. Отзвук боли. Тишина, следующая за последним вздохом… Серые колышущиеся тени. Рваные клочья дыма.

Тишина подавляла звуки, втягивала их словно огромная жадная воронка. Цокот копыт, бряцанье сбруи и оружия, шаги людей и фырканье лошадей — все было едва слышным, смутным, жалким, заглушаемым безмолвием безысходности.

Идти вперед было трудно. Горький дым сжирал воздух. Стоило прибавить шагу, как начиналась отдышка. Ноги же словно наливались свинцом и еле-еле сдвигались с места. Словно идешь сквозь толщу воды.

Я оглянулась. Наш отряд вытянулся в длинную цепочку. Сгорбленные фигуры скорее держащиеся за лошадей, чем ведущие их.

— Не отс-… -тав-… -ать… — возглас обернулся сухим приглушенным лаем, горло свело болезненной судорогой.

Услышал меня кто-то или нет, я так и не поняла.

Брусчатка здесь приобрела желтый оттенок. В покрывавшем ее слое пепла оставались отчетливые следы. Дорога просматривалась вперед шагов на пять, не больше. Все остальное тонуло в клочьях дыма. Выплывшую из серого марева скрюченную фигуру мы с Аджеем заметили одновременно. Рагдар предостерегающе дернул меня за рукав. Я кивнула и, сделав знак всем оставаться на месте, двинулась вперед. Меня нагнал Адор. Я скорее почувствовала, чем услышала, его присутствие за спиной. Человек, или то, что им когда-то было, сидел, прислонившись к остаткам обгоревшей стены, лицом уткнувшись в подтянутые к подбородку колени. Темный плащ скрывавший фигуру был припорошен пеплом, словно снегом. На тонком пальце высохшей руки тускло светилось кольцо с крупным гранатом.

Опередив меня, Гвиоль тронул человека за плечо. Фигура поплыла, потекла мелкими песчинками и опала, рассыпалась, обратилась в прах, заставив нас невольно отшатнуться. На земле осталась лишь маленькая кучка пепла с мерцающим на вершине кольцом.

Я взглянула на Адора. Он был поразительно бледен. Черты лица заострились. Под глазами залегли тени. Он не выглядел испуганным или даже обеспокоенным, но сердце неприятно царапнуло выражение растерянности и даже какой-то беспомощности, застывшее в его глазах. Он смотрел мимо меня, и зрачки его расширялись скрывая радужку.

— А-а-а-х… — полу-вздох — полу-стон, легкий, трепещущий, едва слышный, дрожащий на самой грани слуха. — А-а-а-х…

Позади никого не было. Только дым танцующий ему только ведомый танец.

Адор молча обошел меня и двинулся налево от дороги. Я хотела окликнуть его, но подавилась всхлипом. Хотела остановить, но моя рука схватила лишь воздух, а потом и вовсе безвольно повисла вдоль тела.

Я обернулась. На дороге, переминаясь с ноги на ногу, остались только лошади. Люди покачиваясь медленно расходились в разные стороны.

«Что они делают?».

Где-то глубоко внутри вяло шевельнулся протест. Но он истончился, уменьшился до размеров песчинки и только лишь покалывал легонько. Как все странно. Как пусто. Снаружи… Внутри… Пусто.

— А-а-а-х…

Сердце сжалось от боли и радости, когда сквозь рваные туманные клочья я увидела ее. Золотые волосы рассыпаны по плечам, платок небрежно повязан на шее. Светлые глаза сияют. Самые лучшие на свете глаза! На губах легкая полуулыбка. Самая красивая в мире улыбка!

Сол. Моя Сол стояла передо мной.

Я засмеялась, чувствуя, как по щекам бегут слезы, и пошла ей на встречу. Всего два шага и я сожму ее в объятьях, вдохну ее запах. Сол…

Сильный порыв ветра наотмашь ударил по лицу, швырнул в глаза пылью и пеплом. Я закашлялась, заморгала. Слезы потекли еще сильнее.

Че-е-ерт!

Пока я терла лицо и плевалась, в голове прояснилось. Мысли перестали разлетаться по темным углам, собрались в кучу и сформировались в одну вполне разумную идею: сваливать отсюда как можно скорее. Однако стоило мне только открыть глаза, как впереди снова замаячило белое платье Сол, и разум стал ускользать, просачиваясь сквозь пальцы.

— Не смотри!

Снова порыв ветра, снова глаза и рот полны горькой пыли. Кашель рвет горло, зато голова начинает работать. В ней толкутся разнообразные мысли — интересные и не очень.

Теперь я уже была осторожнее, открыв глаза, сразу уставилась в землю.

— А-а-а-х…

Призраки требовали поднять голову.

— А-а-а-х…

Их плач тянул к сердцу ледяные щупальца тоски.

Я упрямо смотрела под ноги. Идти было все так же трудно, но я шла.

Обратный путь оказался значительно длиннее, а может просто лошади успели отойти на приличное расстояние, но я все же отыскала их. В стороны они не разбрелись, так и остались на дороге, только медленно двигались вперед, к столице. Я привязала их у каменного сооружения раньше видимо бывшего фонтаном. Скульптурная группа, возвышавшаяся над гранитной чашей, как раз имела множество выступающих частей и острых углов, за которые удобно было цеплять и привязывать поводья.

С людьми оказалось немного сложнее.

Первым мне встретился Аджей. Лицо напряженное, глаза пустые. Я невольно проследила за его взглядом и споткнулась, едва не упав. В развалинах какого-то дома стоял Гевар. В черном кожаном жилете поверх белоснежной рубашки. Он беззаботно улыбался, засунув большие пальцы обеих рук за широкий пояс.

«Не смотреть».

Я помнила, что смотреть нельзя, но не могла отвести взгляд. Все вокруг, кроме Гевара стало расплываться, терять четкость. Мысли затуманились…

Обугленный столб, поддерживающий обгорелые стропила тонущих в тумане развалин, подломился внезапно. Лишь краем глаза я заметила летящие вниз балки. Бревна посыпались на фантом Гевара, одно полетело в нашу сторону.

Сбить человека с ног не так и сложно, если знаешь куда бить. Аджей рухнул как подкошенный. Я удачно приземлилась на него. Деревяшка пролетела мимо, задев по ноге. Насладиться доминирующим положением не удалось, Рагдар тут же стряхнул меня с себя и поднялся, озираясь по сторонам.

— Гевар?!..

— Аджей… это морок…

Он не слушал меня. Судя по тому, как замерла его фигура, напряглись плечи, он снова увидел призрак.

— Не смотри…

Какое там!

Я обежала его. Вцепилась в ворот. Дернула. Он стряхнул меня как котенка.

— Аджей!..

Он не контролировал ни себя, ни свою силу: отшвырнул меня на несколько шагов. Я едва удержалась на ногах.

Оглушить его?! А потом тащить на себе? Тяжелый ведь, зараза. Я предприняла последнюю попытку: отвесила герцогу хлесткую пощечину(не без удовольствия, надо признаться). Молниеносный удар в грудь сбил меня с ног. Я прокатилась по земле, собирая пыль и пепел, вздохнула с большим трудом, и то не сразу. Ощущение было такое, как будто я столкнулась с несущейся галопом лошадью.

Рагдар не оставил мне выбора. От удара ребром ладони в основание черепа он рухнул как подкошенный. Подхватить его я даже не пыталась. Земля не камни, ничего ему не сделается. Сколько он будет находиться в отключке, сказать было сложно, поэтому я связала ему руки за спиной его же поясом, а глаза завязала своим платком — так, на всякий случай…

Вторым мне попался Адор. Взгляд у него был отсутствующий, зато наличествовала счастливая улыбка идиота, — видел он явно что-то очень хорошее. К Гвиолю я всегда неплохо относилась. За время нашего совместного путешествия он демонстрировал только положительные качества, и лупить его просто так не хотелось. Однако и нарваться как с Аджеем, желания не было. Мне ведь еще повезло, что Рагдар за меч не схватился.

Времени на раздумья было не слишком много. Попрыгав вокруг Адора и так и эдак, не дождавшись никакой реакции и сделав вывод, что он меня не видит вообще, я решила начать с самого легкого, и на мой взгляд, гуманного. Поэтому Гвиоль получил несильный удар в лоб.

Он дернулся со всхлипом, вскинув руки к лицу. Я тут же схватила его за запястья.

— Адор, это я!.. Слышишь меня?.. Закрой глаза! Закрой!

— А?! Что?..

Вырывался он вяло.

— Адор, очнись!.. Здесь повсюду мороки… Смотри только под ноги, — говорить было по прежнему тяжело, но если не торопиться и не повышать голос, то слова выходили вполне отчетливо.

— Диана, ты?!.. — он, наконец, перестал трепыхаться, перехватил мою руку, которой я старательно закрывала его глаза.

— Я, я… кто ж еще?!..

— У тебя руки холодные.

Я засмеялась…

С Адором мне повезло. Он оказался очень исполнительным, и беспрекословно и четко выполнял все, что я ему говорила, не задавая при этом лишних вопросов. С ним вдвоем мы переловили всех членов нашего отряда. Трудности возникли еще с двумя: Драем и самым молодым парнишкой из отряда Квентина. Обоих пришлось оглушить и связать. Остальные вели себя более осмыслено. Люди Лагри вообще оказались очень дисциплинированными. Слушались своего начальника и излишней инициативы не проявляли. Сказано: смотреть под ноги — тут же все глазки долу опущены, прямо девицы на смотринах. Любо-дорого глядеть!

Увидев Его сиятельство в весьма плачевном положении(к связанным рукам и платку на глазах добавился еще и кляп, так как герцог был очень сильно недоволен своим положением и сообщал об этом весьма недвусмысленно), Квентин промолчал и вмешаться не попытался. Чем заставил уважать его еще больше. Умный мужик! Надо к нему приглядеться…

Радужное оказалось не таким и большим поселком. Через двадцать минут неспешного шага, лошади благополучно вывели нас за границу проклятого селения. Покинув негостеприимное место, мы быстро и почти без остановок добрались, наконец, до столицы.

* * *

Королевский парк тонул в утреннем тумане. Холодящая разгоряченную кожу влага оседала на листьях деревьев, стеблях растений, нанизывалась драгоценными бусинками на тонкие нити сплетенной за ночь паутины, укрывала мир нежным невесомым покрывалом.

Эх, пробежаться бы не в сапогах по дорожке, а босиком по траве. Почувствовать, как упругие стебли пружинят под ногами, как холодит ступни земля… Я уже имела глупость поступить именно так, о чем потом долго жалела. Вроде королевский парк — приличное место. Толпа слуг постоянно возделывает клумбы и стрижет траву. Но, Всемогущий, чего тут только не валялось под ногами. И мне еще повезло, что я наступила на срезанную ветку розового куста, незаметную в траве, а не на осколки стекла или доску с гвоздями, которые как-то обнаружила недалеко от одной из беседок.

Ничего, побегаю и так. Здесь хотя бы есть место, где размяться, и никто не пялится на тебя круглыми глазами, как в монастыре. В утренние часы парк принадлежал только мне, и эти счастливые минуты я предвкушала каждый день с замиранием сердца, словно перед встречей с возлюбленным.

Со времени нашего прибытия в столицу прошла целая неделя. И все это время я была освобождена от своих непосредственных обязанностей. Рагдар меня к себе не вызывал, никаких распоряжений на мой счет тоже не отдавал, и, кажется, вообще забыл, что у него имеется личный телохранитель. Дни напролет он проводил в своем кабинете, разбираясь с государственными делами. Я его видела пару раз, и то мельком. Либо он был действительно очень занят, либо посещение Радужного было еще свежо в памяти. Конечно, с моей стороны было очень опрометчиво так себя вести, но в первую очередь я радела за нашу безопасность, и чей-то авторитет в тот момент волновал меня мало.

Свободное время я использовала на осмотр города и резиденции правителей. Скажу честно, ни то, ни другое мне не понравилось. В столице я уже бывала раньше, и никаких положительных изменений с ней за время моего отсутствия не произошло. Она была все такой же тесной и грязной. На улицах воняло непередаваемо, некоторые переулки были такими узкими, что с трудом можно было разойтись со встречным прохожим.

Необходимость требовала осмотреть весь город заново, — не известно, что может произойти, а соломку лучше стелить заранее, так на всякий случай, — но делать этого решительно не хотелось. Многое здесь, особенно в так называемой «нижней» части города, имело такой вид, что у меня случалась затяжная депрессия. А народу! По улицам бродили толпы. И все словно зомбированные: пустые лица, пустые глаза. Невыразительная серая одежда. Из эмоций — гнев, раздражение, недовольство. Как они вообще тут живут?!

На осмотр города, который можно было обойти за несколько часов, у меня ушло целых три дня. После полугодового затворничества, на кишмя кишащих улицах, мне становилось физически плохо. Исходящая отовсюду отрицательная энергия буквально душила меня, вызывая тошноту и головокружение, и я сбегала. Уединялась в какой-нибудь беседке королевского парка и сидела там по полдня, приходя в себя, восстанавливая ясность мыслей и контроль над телом.

Монаршая резиденция также навевала на меня тоску. Более уродское сооружение сложно было представить. Наверное, в глазах простых обывателей он выглядел величественно, но, на мой взгляд, это была малопривлекательная груда серых камней сложенных по проекту человека мало того, что напрочь лишенного чувства прекрасного, так еще и явно безумного.

Зато внутри дворца оказалось полным полно потайных ходов. Я бы даже сказала, что он состоял практически из одних потайных ходов. Этим видимо и объяснялся его внешний вид.

Тайными проходами, судя по слоям пыли, пользовались не часто, и было их столько, что на то, чтобы осмотреть их все мне не хватило бы и месяца. К тому же в них обнаружились ловушки: примитивные и не очень, что несколько поумерило мое желание их исследовать. Хотя одним я пользовалась регулярно. Он помогал сократить путь до библиотеки. Книголюбов в замке не водилось, поэтому библиотека была вторым местом, где я могла укрыться от дрязг и страстишек придворной жизни. И именно там, среди пылящихся свитков и фолиантов, я имела честь познакомиться с отпрыском правящей династии, правда не сразу осознала привалившее мне счастье.

О бдительности я не забывала, и тот знаменательный день исключением не стал. Предварительно убедившись, что в коридоре, образованном стеллажами, никого нет, я выбралась из потайного хода, по привычке бесшумно прикрыла за собой деревянную панель обшивки и задумчиво двинулась вдоль полок, как мне навстречу неожиданно вывернул незнакомец, присутствие которого я даже не почувствовала. Далее последовала немая сцена с вытягиванием лиц, округлением глаз и открыванием ртов. Разница наша заключалась лишь в том, что парень выронил из рук книгу, а у меня в ладони сам собой оказался кинжал. И опомнилась я, конечно, гораздо быстрее юноши. О том, что ему не больше шестнадцати непрозрачно намекали щенячьи шалые глаза, гладкое лицо без признаков щетины и общая подростковая нескладность, даром, что ростом с корабельную сосну: чтобы смотреть ему в лицо, мне пришлось задрать голову.

— Что ты здесь делаешь? — ошарашенность моего оппонента сменилось негодованием.

— Приобщаюсь к философским трудам, — я выдала наглую улыбку и убрала кинжал.

— С ножом в руке?! Ну-ну… Как ты тут оказалась?

— Пришла…

— В библиотеке никого кроме меня не было.

Я пожала плечами.

— Ты мог меня не заметить.

Глаза паренька снова округлились, и я даже быстро оглянулась, не лезет ли из тайного хода очередной любитель литературы. Позади никого не оказалось, мальчик смотрел все-таки именно на меня.

— Ты как со мной разговариваешь?! — возмутился он.

— Как? — удивилась я.

— Я принц Нолан, — надменно проинформировал меня мальчик, таким тоном, после которого мир, по меньшей мере, должен был рухнуть.

Стеллажи с книгами, однако, не покачнулись. Я тоже устояла на ногах, причем без особого труда.

Что конкретно говорят в подобных случаях, я не знала, поэтому сказала то, что думала:

— Сочувствую.

— Что?! — за последние две минуты лицо принца уже в третий раз приобрело оторопелый вид, давая мне повод сочувствовать ему еще больше.

— Все в порядке, — успокаивающе ответила я и попыталась сменить тему. — У тебя книга упала.

— А?!.. А!

М-да… тяжелый случай…

— Подними, — приказал парень.

Теперь уже мои брови поползли вверх.

— Разве я ее уронила?

— Я — принц!

— И что?!

Мальчишка мне надоел. Никакой угрозы от него не исходило, только возмущение пополам с обидой и растерянностью. Поэтому я решила заглянуть в библиотеку в другой раз, и деликатно потеснив паренька, направилась к выходу.

— Стой! Остановись немедленно!.. Ты не смеешь ослушаться моего приказа! Это измена!

— Чего? — я обернулась как раз во время, чтобы успеть увернуться от летящей в мою сторону книги. — Ого!

— Я прикажу бросить тебя в темницу!

— За что?

— Ты меня не слушаешься!

Я улыбнулась. Это звучало так по-детски. «Не слушаешься»… Не слушаться можно папу с мамой. Однако я решила не нагнетать обстановку и не указывать юноше на его нежный возраст.

— Ты еще не король. И я не приносила тебе присягу.

— Это не важно, — упрямо мотнул головой принц. — Ты моя подданная…

— С чего ты так решил?!

Опять эта растерянность в глазах. До чего же он еще ребенок. Во мне снова шевельнулась жалость. Всемогущий! Да я становлюсь мягкотелой, как пожилая одинокая тетушка!

— Я — Охотник, — все же решила пояснить ситуацию я, чтоб парень не очень обижался. — Охотники никому не подчиняются.

— Ого! — все чувства принца потонули в неподдельном детском интересе, с которым мальчики обычно смотрят на опытных воинов. Эдакая смесь восторга, любопытства и возбуждения. — Значит, это правда?!..

Я улыбнулась, такой он был забавный. Мальчишка тут же натянул на лицо презрительно-надменную маску, но продолжал с жадностью меня разглядывать.

— Чем докажешь, что ты Охотник?

— Мне нет нужды это доказывать, — я бережно подняла с пола брошенную книгу, отряхнула ее и поставила на полку.

— Ха! — вызывающе усмехнулся он. — Тогда каждый может назваться Охотником. Почему я должен тебе верить?

— Не должен, — согласилась я и продолжила свой неспешный путь к выходу. — Это лишь твое право: верить или не верить.

— Постой!

Конечно, я не остановилась, итак кучу времени на него потратила.

— Говорят, ты Рагдарова шлюха! — крикнул он мне вдогонку.

То ли думал, что меня это задержит, то ли просто хотел оскорбить.

— Говорят, быков доят… — ответила я и, подмигнув мальчишке напоследок, выскользнула в коридор. Последнее, что успела заметить, это как его лицо в который раз изумленно вытягивается. Мне, кажется, я была поумнее в его возрасте… Хотя нет. Только кажется.

Сцена знакомства с принцем совсем не оставила у меня отрицательных эмоций. Наоборот. Я вспоминала ее с удовольствием. Искренние эмоции Нолана были буквально физически ощутимы. Растерянность, возмущение, обида, даже гнев — такие чистые, такие яркие. Сам того не осознавая, он согрел меня своим огнем, брызжущей во все стороны энергией. В нем не чувствовалось грязи и боли, и я поставила себе на заметку выяснить, где воспитывался наследный принц. Вряд ли в этом уродском замке.

Только я подумала о королевском дворце, как он не замедлил появиться в прогалине между кронами старых вязов. Утренний туман не добавил ему шарма, и не сгладил острые углы, наоборот, в таком виде резиденция правителей наводила на мысли об обители Вселенского Зла. Даже нежный розоватый отсвет восходящего солнца, коснувшийся самой верхней башни, не сделал замок привлекательнее. Редкостная страхолюдина!

Возвращаться в дом не хотелось, и я свернула на другую аллею. По моим подсчетам с нее мрачное сооружение видно быть не должно. И действительно, густые кусты зацветшей уже акации, до которых явно еще не дошли руки садовника, скрывали все вокруг, превращая дорожку в узкий зеленый коридор. Кстати, идеальное место для нападения.

Не успела эта мысль сформироваться в сознании, как кусты впереди качнулись, и путь мне преградил… Драй. Его поза и зажатые в одной руке меч, а в другой кинжал, не оставляли никакой неясности относительно его намерений. Позади на аллее показался Дак вооруженный арбалетом.

— Добегалась, сучка?! — рот Драя скривился в презрительной усмешке, и наемник неспешно двинулся ко мне. — Ну?! Что же ты молчишь? Ничего не хочешь сказать напоследок?

Никогда не понимала любителей вести прощальные беседы с врагами. Зачем? Хочешь убить — убей. К чему тратить время?! Забавные все-таки существа — люди. Рассказать о мотивах своего поступка им порою гораздо важнее самого поступка.

Я снова бросила быстрый взгляд через плечо. Острый наконечник арбалетного болта целился мне в спину.

— Не дергайся! — ласково посоветовал Драй. — Не заставляй Дака нервничать. Он у нас стрелок хоть куда! Не промахнется… Ты что-то совсем не удивлена. Ждала нас? Так что ж не подготовилась, а? Думала убийство моих людей сойдет тебе с рук?! Самоуверенная потаскуха! Да ты хоть знаешь…

Дослушивать мне было не интересно, да и времени почти не оставалось. Я быстро присела, выбросила руку в развороте, отклонилась назад. Короткая стрела просвистела совсем близко, взрыла песок на дорожке. Во втором броске я сомневалась, — все-таки левой руке после долгого перерыва сложно было доверять, — и не напрасно. Драй все еще был на ногах. Быстрый взгляд, пригнуться — тело все делало само. Над головой просвистел нож. Разворот, снова бросок. На этот раз холодный металл достиг цели, наемник выронил меч и схватился руками за живот.

Не зря я посетила «нижнюю» часть Эвиноллы. Там жил Илиф-кузнец, очень талантливый мастер. Благодаря нему, мой запас оружия пополнился чудесными метательными кинжалами и звездочками. И не только ими, но и волшебной легкой кожаной курткой, в которой крепилось все это великолепие, причем таким хитрым образом, что рукоятки находились в свободном доступе, абсолютно не привлекая внимание. Гениальнейший человек. Когда я покидала кузню, во мне боролись порыв расцеловать Илифа и желание его убить, чтобы больше ни у кого не было такого потрясающего вооружения. Однако разум призвал разбушевавшиеся чувства к порядку, и я удалилась, щедро вознаградив мастера за труды.

Сейчас эта экипировка спасла мне жизнь.

Оба наемника были еще живы. У Дака нож торчал в груди с правой стороны, и, судя по крови на губах, пробил легкое. Драю повезло меньше — он поймал звездочку. Теперь еще и выковыривай ее, жалко ведь… Церемониться я не стала и добила обоих. Хоть я и не люблю убивать, но хороший враг — мертвый враг, а у них все равно шансов было не много. В моем поступке даже прослеживался некий намек на гуманность.

Редкие аплодисменты заставили меня снова принять боевую стойку. И когда только подкрасться успел?! Я все время поглядывала по сторонам, проверяя, не привели ли наемники с собой еще кого-нибудь.

— Ты в который раз приятно удивляешь меня, Диана! — Аджей выглядел довольным. — Браво!

Герцог был один. Свежевыбритый. По утреннему бодрый. Весь в черном. Волосы в живописном беспорядке рассыпались по плечам. Глаза горят. Не мужчина — мечта!

— Рада, что мои скромные способности приводят тебя в восторг, — я растянула губы в улыбке, больше похожей на оскал.

— Не прибедняйся, — отмахнулся он. — Пойдем. Ты мне нужна.

С этими словами он развернулся и пошел прочь. Мне ничего не оставалось, как догонять его.

— Полагаю, ты уже достаточно хорошо освоилась в замке. — Аджей мерил парковую дорожку широкими шагами. Мне приходилось едва ли не бежать, чтобы поспеть за ним. — Хотя на твоем месте я бы меньше времени проводил в библиотеке…

Мой взгляд, брошенный на Аджея, был изучающе-задумчив.

Ну вот, а я думала, ему и дела нет до того, чем я занята. И о потайном ходе он, скорее всего, знает, иначе откуда информация, что я прикипела к литературным трудам.

— … Тебя поселили слишком далеко от моих покоев. Это не удобно…

Я хмыкнула.

Поселили?! Ага! Как же! Я сама поселилась, так как некий субъект по имени Тавурс, отвечающий за хозяйственную часть, предложил мне место на конюшне. Пришлось брать дело в свои руки, и искать себе комнату самой, а когда возмущенный Тавурс явился в компании двоих молодцов меня выдворять, еще и отстаивать свое право на жилье. Хорошо Адор зашел меня проведать и помог… не сильно покалечить этих придурков.

— … Рядом с моей гардеробной есть небольшая… хм… небольшое помещение. Я распорядился, чтобы туда поставили кровать и все необходимое. Я хочу, чтобы ты находилась рядом…

Я невесело скривилась.

Замечательно! Теперь я буду жить в кладовке.

— … Ты уже разобралась, кто здесь против кого дружит?!..

Мой печальный вздох говорил сам за себя.

Вот тут я особо не продвинулась. Каюсь. Пользуясь своей временной свободой, я беззастенчиво ленилась и в сплетни особо не вслушивалась. К тому же мне так не хотелось лезть в грязное белье придворных, что я оттягивала этот момент до последнего.

— Плохо, — резюмировал Аджей, внезапно останавливаясь. Я чуть не пролетела мимо. — Мне очень нужен свежий взгляд… И твое мнение.

Горячие сильные пальцы сжали мою ладонь. Прикосновение мучительно-ласковое, сладко-болезненное заставило непроизвольно вздрогнуть. Как по оголенным нервам. Невозможно терпеть и невозможно оторваться. Что ж за руки у него такие?! А в расширившихся зрачках снова вздрагивают красные дьявольские огоньки. Всемогущий, дай мне силы!.. В коленках разлилась предательская слабость, и сердце гулко застучало в ушах барабанной дробью. Странно. Раньше я объясняла свою реакцию на старшего Ицгерта детской влюбленностью и продолжительным воздержанием. Случай в дороге списала на бессонную ночь. Но ничего не меняется. И я по-прежнему теряю контроль от прикосновений Аджея и готова утонуть в его глазах. Да что это со мной такое?! Собрав волю в кулак, я тряхнула головой, прогоняя наваждение, и высвободила ладонь. Герцог не пытался меня удержать.

— Сегодня состоится небольшое официальное мероприятие. По случаю приезда Наблюдателя. Твое присутствие обязательно… Да-да, — он улыбнулся, — слет расфуфыренных куриц и напыщенных индюков.

Я взглянула с непониманием.

— Ты раньше так называла приемы, — пояснил он. — Не помнишь?!

— Видимо «раньше» было очень давно… — Я невольно сморщилась и спросила стоской: — Мне надо одеть платье?

Аджей расхохотался.

— О, нет. Твоя замечательная курточка подойдет гораздо больше. Расскажешь потом по секрету, где прикупила такую чудную вещицу?!.. Кстати, ты каждый раз выбираешь новый маршрут для пробежки. Как они узнали, что сегодня ты будешь именно на той аллее?

— Не знаю, — я пожала плечами. — Повезло, наверное…

Рагдар хмыкнул.

— Да уж… повезло…

* * *

Внутри дворец выглядел чуть посимпатичнее чем снаружи, — чувствовалась рука покойной королевы Милены тяготевшей к лимонно-желтому цвету и дубовой мебели, — однако это не касалось тронного зала. Он целиком и полностью соответствовал внешнему виду замка — огромный и жутко мрачный. Большие окна не спасали положение и давали крайне мало света, так как были закрыты витражами отвратительного темно-зеленого цвета. Тяжелые пыльные гобелены, выполненные в серо-коричнево-черных тонах и изображавшие в основном батальные сцены, помещение тоже не украшали. Трон — вообще отдельная статья: отполированное многочисленными королевскими задами металлическое сиденье наводило на мысли о камере пыток, а узор железной спинки, состоящий из выкованных уродливых рож и морд зверей, не мог присниться даже в самом жутком ночном кошмаре.

На жесткое седалище усадили беднягу Нолана. (Не повезло парню! Я бы на его месте прихватила с собой подушку). Рагдар занял установленное рядом вполне удобное кресло. Я, как и полагается, встала от него справа и чуть впереди. За спинами принца и герцога вытянулись в струнку еще четыре телохранителя, Гвиоль и Лагри. Шестеро гвардейцев в полном вооружении, опираясь на обнаженные мечи, выстроились у подножья ведущей к трону лестнице. Красота…

Придворных оказалось значительно больше, чем я ожидала. Пестрая толпа, замершая при появлении правящей верхушки, и в безмолвном своем состоянии производила тягостное впечатление. Яркие краски парадных костюмов, от которых тут же зарябило в глазах, в тронном зале казались неуместными и даже неприличными.

Принц произнес короткую приветственную речь, — явно заученную: так монотонно и безразлично она прозвучала. Герцог добавил от себя пару фраз, напомнив о причине мероприятия, и предложил собравшимся располагаться с комфортом. Произнесено это было таким тоном, что лично я бы побоялась сделать лишнее движение, не говоря уже о том, чтобы «располагаться».

Прошла уже четверть часа от назначенного времени, а Наблюдатель не торопился появиться на устроенном в честь его прибытия приеме, и нам ничего не оставалось, как ждать, и ждать сколько потребуется, хоть до ночи, ибо уполномоченное лицо Альянса — человек не простой. Ему положено оказывать внимание, почет и уважение.

Однако с его стороны очень некрасиво испытывать чужое терпение…

Аджей видимо подумал о том же, так как недовольно хмыкнул, взглянув на часы.

Наблюдатель появился в замке еще вчера. Сразу же поднялся в отведенные для него покои, и больше его никто не видел, кроме слуг и ирье Лагри, который был отправлен сообщить о приеме. Новость о назначенном в честь него светском рауте, Наблюдатель принял благосклонно и обещался быть, но вот что-то запаздывал. И было у меня неприятное чувство, что сделано это не просто так, а с умыслом: подчеркнуть насколько мало значат наследник престола и регент для человека, на данный момент представляющего собой Альянс.

Я бросила сочувственный взгляд на принца. Судя по несчастному выражению лица, он явно был не в своей тарелке, и не только по случаю задержки важного гостя. Что ж, быть королем не просто, и натирать задом металлическое сиденье самое меньшее, что требуется от правителя.

Прерванные нашим появлением разговоры возобновились, фальшивые улыбки засияли вновь, но в целом народ скучал и бросал тоскливые взгляды на двустворчатые двери ведущие в соседнее помещение. Не потому что оттуда должен был появиться Наблюдатель — нет. Там высшее общество ждали накрытые столы, и, по-видимому, только они по настоящему интересовали собравшихся.

Из толпы я сразу выделила несколько человек: грузного седовласого дядьку за пятьдесят, дерганного худого блондина к сорока, неприметного паренька лет двадцати пяти и роскошную шатенку неопределенного возраста, оголенную до неприличия. К ним стоило присмотреться в первую очередь, а в целом общество подобралось еще то. Практически каждое лицо можно было смело отнести для иллюстрации одного из смертных грехов. Лгуны, предатели, завистники, воры… Несчастные люди. Скорпионы в банке. Впрочем, именно то, что я и ожидала. Ничего нового, ничего интересного: мерзость, низость, грязь человеческой души. Страх отбиться от стаи, не успеть урвать кусок…

Гулкий тревожный звук гонга прервал мои раздумья, возвестив, наконец, о прибытии ожидаемой персоны.

— Благородный ирье Риан Керш, — громко возвестил важный слуга, стукнув тяжелой деревянной тростью об пол. — Наблюдатель Альянса Альды.

Разговоры смолкли. Народ расступился, и по образовавшемуся живому коридору, печатая шаг в полной тишине, к трону приблизился доверенный человек союза двенадцати государств. Лицо надменно-холодное, тяжелые прямые светлые волосы падают на плечи, желтые глаза смотрят прямо, спокойно, с едва читающимся вызовом. От засоса, которым я украсила его шею неделю назад, остался едва заметный розовый след.

«Вот, черт!», — у меня в груди что-то неприятно екнуло…

Официальная часть встречи оказалась до смешного короткой. Это не Кавадос, где одно скромное приветствие растягивается на полтора часа. Наблюдатель, скользнув по всем присутствующим безразличным взглядом, остановил свое внимание на принце, — отчего тот смутился и растерялся еще больше, — принес ему свои соболезнования по случаю потери родителя и скучным голосом сообщил то, что и так все знали. До заседания Совета Альянса по вопросу престолонаследия Орнизана и назначения регента, а именно в течение месяца, Наблюдатель с завидной регулярностью будет мозолить всем глаза, держать руку на пульсе внутренней и внешней политики страны, и выступать гарантом безопасности наследника престола. Хотя последнее конечно было громко сказано, просто, если с принцем что-то случиться, в стране объявят военное положение, введут войска соседних королевств и полностью отстранят нынешнюю правящую верхушку.

Наблюдатель подчеркнуто обращался только к Нолану, остальных людей на тронном возвышении для него не существовало(что не могло меня не радовать). Рагдар к подобному пренебрежению отнесся внешне спокойно, но я чувствовала его раздражение, словно оно было разлито в воздухе. В ответ на речи представителя Альянса Нолан пробормотал пару ничего незначащих обтекаемых фраз с благодарственным уклоном и притих, тогда Аджей и перехватил инициативу. Говорил он громко убедительно и даже красиво, народ против воли смотрел ему в рот. Я не вслушивалась в слова. Они всегда мало значили, мне нравилось звучание голоса, его окраска, темп речи, гладкость фраз. И когда герцог закончил говорить, я испытала нечто очень похожее на разочарование.

— Альянс признает за вами право на временное регентство. — Голос ирье Керша тоже был весьма не плох. — Свидетельство Епископа Иверри — достаточно серьезный аргумент. И я надеюсь, что наше сотрудничество будет плодотворным.

— Если Альянс в вашем лице будет объективен и справедлив, иначе и быть не может.

— Еще ни у кого не было причины ставить под сомнение объективность и справедливость Альянса. Прискорбно, если наше общение начнется с недоверия.

— Бесспорно.

Короткий вежливый диалог, а сколько подтекста. Что-то мне подсказывает, что друзьями им не быть…

Обмен любезностями завершился, и вечер покатил своим чередом: застолье, разговоры, танцы. Я провела время с пользой, удачно совмещая выполнение своих обязанностей и знакомство с местным обществом, благодаря кратким сжатым справкам, получаемым от Гвиоля, в ответ на мой интерес к той или иной персоне.

С возрастом грузного седовласого мужчины, привлекшего мое внимание еще в тронном зале, я не ошиблась. Ему было пятьдесят два года, и являлся ирье герцог Вариян Радон троюродным дядюшкой нашего принца. На лице королевского родственника явно читалась неудовлетворенность жизнью в общем и тяга к широким горизонтам в частности. Говорил он слишком громко, и требовал к себе постоянного внимания окружающих его людей. На временного регента ирье Радон смотрел с плохо скрываемой ненавистью, и, — я была уверена, — видел себя на его месте.

Адор подтвердил мои догадки, сообщив, что герцог Вариян — один из основных противников Аджея. Назначение покойным королем другого приемника стало для Радона серьезным потрясением, вылившимся в грандиозный скандал, который, если бы не явный численный перевес на стороне Рагдара, вполне мог закончиться кровопролитием. С тех пор Вариян во дворце не показывался, но шпионы Аджея сообщали, что он развернул активную деятельность среди других благородных, убеждая их принять его сторону, а так же готовил почву, распространяя в массах нелицеприятные слухи о временном регенте, — правда, безуспешно: Рагдар успел его опередить, и народ относился к новому правительству даже лучше, чем к покойному королю.

Худой дерганный блондин оказался бывшим военачальником, что несколько не вязалось с его внешним видом. Я привыкла, что главнокомандующие в большинстве случаев выглядят подобно грубо вырезанным из дерева человечкам: крупные, грузные, без эмоций и мозгов, с прямым черно-белым взглядом на мир, — так уж сложилась, солдатская жизнь наносит свой отпечаток, даже если не живешь в казарме. Внешность ирье Бальтазара Нагори же говорила, что думать он умеет, и делает это даже чересчур часто, а эмоции в нем бьют через край.

По словам Адора к своему отстранению от занимаемой должности Нагори отнесся спокойно, — ограничившись лишь перевернутым столиком с чайным сервизом, — и присягу временному регенту принес. Из-за своего взрывного характера поддержки среди младших чинов он не имел, не говоря уже о простых гвардейцах, поэтому армия тихо и благополучно перешла под командование Лагри, и опасности восстания с этой стороны не существовало. Однако Рагдар считал необходимым держать Бальтазара перед глазами, и в родовое поместье его не отпустил, назначив советником по внешней политике, к советам которого почти не прислушивался.

А вот мой интерес к Трин Тиро, — неприметному юноше, — Гвиоля озадачил.

— Что ты в нем нашла? — удивился Адор.

— Кто он? — вместо ответа спросила я.

— Никто. В прямом и переносном смысле. Потомок древнего обнищавшего рода. Не наследник даже. Своего дома у него в столице нет, насколько мне известно.

— Как же он оказался при дворе?

— Традиция. Дань уважения предкам… или еще что-нибудь в этом роде. Не знаю. Его сиятельство еще не успел поменять этот порядок.

Я хмыкнула. О, да! Аджей все переделает сообразно своим взглядам, и совсем скоро прихлебателей у трона поубавиться.

— Чем Тиро тебя заинтересовал? — все не унимался Гвиоль. — Он ни с кем близко не общается, а охотников искать его расположения нет и подавно. Следовательно, связей у него никаких. Выдающихся способностей тоже не наблюдается. Тихоня и хлюпик. Меч только для красоты таскает… Хотя… — Адор задумался, — такие как правило оказываются отличными пешками в чужой игре… Хорошо. Я присмотрюсь к нему повнимательнее.

Я улыбнулась, — зря я при первой встрече посчитала Гвиоля недальновидным.

— Эта полуголая женщина в красном — шлюха? — из всех наиболее заинтересовавших меня персон осталась только роскошная шатенка.

Адор услыхав мое предположение покраснел и закашлялся.

— Почему ты так решила?

Некоторые вопросы задаются только для того, чтобы потянуть время, поэтому я ничего не сказала, тем более, что, на мой взгляд, ответ был очевиден.

— Это благородная эрда Елира Олив…

— Эрда?! — усмехнулась я. — Кто же из местного общества украшен ветвистыми рогами?

Гвиоль снова закашлялся.

— Эрда Олив уже два года как вдова.

— А-а-а. Сразу заметно как бедняжка скорбит по своему супругу.

С самого начала вечера обсуждаемая особа обхаживала Наблюдателя, по воле случая или кого-то еще, оказавшись его соседкой за столом. После обеда она также продолжала вертеться поблизости, и теперь едва ли не лезла Кершу в штаны. Молодой человек, как ни странно, поползновения в свой адрес пресекал на корню и вообще обращал на красотку неприлично мало внимания.

— Мне одному слышится в твоем голосе язвительность, Диана? — Аджей как раз закончил общаться с напыщенным тучным мужчиной в ярко-зеленых одеждах и обратился к нам.

— Она слишком навязчива, — заметила я в ответ, нисколько не смущаясь, что он слышал наш разговор. — Не слишком удачный выбор. К Наблюдателю следует послать более скромную и утонченную особу. На этой пробу ставить негде.

Адор опять закашлялся, а герцог усмехнулся.

— Кто ж знал о его пристрастиях?!

От меня не укрылось, как Его сиятельство легонько кивнул бледному типу у колонны, и почти сразу после этого Елира оставила Наблюдателя в покое, а вскоре и вовсе покинула помещение. Ирье Керш пребывал в одиночестве недолго, тонкая изящная брюнетка в закрытом элегантном платье, проходя мимо, оступилась. Риан, как подобает воспитанному человеку, ее поддержал. Между ними завязался разговор.

Однако…

— Так лучше?! — спросил Рагдар, в его глазах плескалась насмешка.

Танцующие пары закрыли обзор, а когда спустя минуту мы снова посмотрели в ту сторону, девушка стояла в одиночестве, раздраженно теребя выбившийся из прически локон.

— И снова мимо, — я сладко улыбнулась Аджею.

— Кажется, наш мальчик не любит девочек, — хмыкнул он. — Ладно. В следующий раз отправлю к нему смазливого паренька.

Адор в очередной раз покраснел, а я едва успела зажать рот, чтобы не расхохотаться в голос.

Бедняга Риан еще не знает, что его ждет. Я бы на его месте согласилась на брюнетку…

* * *

В покоях герцога нас встретила раздраженная Елира.

— Что все это значит?.. — начала женщина, но, увидев меня, осеклась.

— Ты чем-то не довольна, дорогая?! — усмехнулся герцог, проходя в комнату вслед за мной.

Сделав знак Квентину, я быстро обошла все помещения, включая обустроенный для меня закуток(забавно, и Аджей полагает, что я буду здесь спать?!) и вернулась обратно в гостиную.

Елира застыла статуей посреди комнаты, всем своим видом выражая негодование, и судя по взглядам не могла дождаться, когда охрана окажется в коридоре.

— Ирье Лагри, — окликнула я Квентина, собиравшегося закрыть дверь с той стороны, — почему в покоях Его сиятельства находятся посторонние?

Военачальник бросил быстрый взгляд на Рагдара, тот, усмехнувшись, развалился в кресле и вытянул ноги, тем самым давая понять, что вмешиваться он не собирается.

— Посторонняя! Это я посторонняя?! — взвилась женщина. — Да как ты смеешь?!..

Ее выступление было проигнорировано всеми присутствующими.

— Эрда Олив входит в список доверенных людей, — ответил Квентин после непродолжительной паузы.

— Ирье Лагри, — вкрадчиво сказала я, — с сегодняшнего дня никаких списков доверенных людей не существует. Есть вы, ирье Гвиоль и я, все остальные посторонние, и находиться здесь в отсутствие Его сиятельства они не должны.

Квентин неожиданно улыбнулся.

— Увы, элисса, при всем уважении к вам, я выполняю только приказы герцога, — и он с поклоном повернулся к Рагдару.

Тот задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику, выдерживая паузу, и, наконец, произнес:

— Ирье Лагри, в вопросах безопасности я целиком и полностью доверяю Охотнику, и вам советую руководствоваться высказываемыми им соображениями.

— Как скажите Ваше сиятельство! — Квентин поклонился. — Разрешите идти?

— Да, ступайте. На сегодня вы свободны… Как тебе твоя комната? — обратился герцог уже ко мне.

— Позже обсудим, — ответила я, наблюдая за Елирой.

Вопрос Аджея не прошел незамеченным, и сейчас на лице женщины отражалась лихорадочная работа мыслей, причем не самых радужных: она наморщила лоб и зло сощурилась.

— Хорошо, — герцог потянулся к кувшину с вином.

Я перехватила у него сосуд и сделала глоток.

Рагдар усмехнулся:

— Что скажешь? Эрда Олив не успела ничего туда подсыпать?!

— Что?! — возмущенно завопила та.

— Это шутка.

— Шутка?! — визгливо передразнила она. — Тебе, значит, смешно?! Прекрасная шутка! Ха-ха!.. Что все это значит? Я требую объяснений!

Аджей болезненно поморщился.

— Каких объяснений?

— Может, для начала ты отпустишь свою… охрану, — Елира смерила меня оценивающе-презрительным взглядом.

Герцог пригубил вино, снова откинулся на спинку кресла и блаженно прикрыл глаза.

— Милая, мне совершенно некуда отпускать мою… охрану, так как она собственно теперь тут живет.

— Что?! — Елира снова перешла на визг.

— Разве я недостаточно четко выговариваю слова?! — с расстановкой произнес Аджей, ни к кому не обращаясь. В голосе его проскользнули опасные нотки. — Или может, говорю слишком тихо…

Женщина прониклась.

— Это просто я не совсем Вас понимаю, мой герцог, — взяв себя в руки, сказала она. Не сказала даже — сладко пропела. Потупила глаза, присела в реверансе — сплошная кротость и послушание, словно и не она минуту назад метала молнии и бесновалась. — Не сочтите за труд растолковать мне, неразумной, смысл ваших слов.

Ого! Я мысленно присвистнула.

— Не кривляйся, — хмыкнул Аджей. — Тебе не идет. Я уверен, ты прекрасно меня поняла.

— Круглосуточная охрана — очень своевременная предосторожность, Ваше сиятельство…

— У тебя был ко мне какой-то вопрос?

Елира задумчиво посмотрела на меня, и на ее лице расплылась пакостная улыбочка.

— Вы позволите мне остаться?

Аджей тоже посмотрел на меня. С интересом. Я спокойно выдержала взгляд — мне было все равно. Почти.

На лице герцога мелькнула тень досады.

— Нет, — ответил он, — лучше проведай Наблюдателя… Это твой шанс реабилитироваться.

— Я что-то сделала не так? — эрда Олив спрятала за пушистыми ресницами вновь вспыхнувшее в глазах бешенство.

— Так или не так — не важно. Главное, я не вижу результата… Кстати, на свежий взгляд ты действуешь слишком грубо и навязчиво.

Елира чуть дыру во мне не прожгла ни минуты не сомневаясь, кто именно обладатель «свежего взгляда».

— Я исправлюсь, — процедила она сквозь зубы и направилась к двери. — С вашего позволения.

Мы остались одни. Аджей молчал, прикрыв глаза. Я смотрела на него. Он дышал медленно и ровно как во сне. Лицо расслаблено, спокойно. Под глазами залегли тени…

Сердце кольнуло тонкой иглой сладкой боли. Аджей Ицгерт… Каждая черточка его лица была такой знакомой, такой родной, такой… любимой?!

Герцог распахнул глаза.

Два синих омута открылись передо мной. Бездонные. Завораживающие. Оглянуться не успеешь, как утонешь.

— Диана… — и голос хриплый, волнующий.

Я сделала шаг вперед…

Стук в дверь все испортил. Суровой реальностью он вторгся в накаляющееся пространство между нами, разорвал тонкую ниточку возникшей связи, вдребезги разбив наваждение. Я отпрянула, часто моргая, Аджей с раздражением покинул кресло.

— Какого черта?!..

На пороге обнаружился Адор, а мы выглядели должно быть странно, так как он растерянно переводил взгляд с меня на Аджея и молчал.

— Какого черта?!.. — повторил Рагдар еще громче и еще раздраженнее.

И тут я окончательно опомнилась.

— Адор проходи, — оттеснив герцога, я втащила Гвиоля в комнату. — Ты как раз во время…

— Что это значит? — рявкнул Аджей.

— Ваше сиятельство, мне необходимо покинуть вас на некоторое время. В мое отсутствие с вами побудет ирье Гвиоль, — затараторила я, отступая к двери. — Я постараюсь не задерживаться, но, скорее всего, буду поздно…

— Ты никуда не пойдешь!..

— Сегодня был трудный день, поэтому советую вам лечь спать пораньше…

— Стоять!

— Доброй ночи, мой герцог! — с этими словами я вылетела из комнаты, и мимолетно улыбнувшись ошарашенному караулу у дверей, рванула по коридору прочь. Не то чтобы я боялась, что Аджею взбредет в голову меня догонять, однако благоразумие требовало оказаться от этого места как можно дальше, и как можно быстрее.

* * *

На третьем этаже восточного крыла было… оживленно. Я бы даже сказала — очень. Судя по доносящимся даже сквозь толстые стены воплям и звону бьющейся посуды, выяснение отношений было в самом разгаре. Сначала у меня мелькнула шальная мысль, что на Наблюдателя, возможно, напали, но потом я вспомнила, какое распоряжение Рагдар отдал напоследок эрде Олив, и тут же расслабилась. Даже усмехнулась. Повезло парню. Горячая девчонка попалась.

Я задержалась в коридоре, раздумывая уйти мне или остаться. С одной стороны следовало идти к себе, так как в сложившихся обстоятельствах я вряд ли почерпну какие-нибудь полезные сведения, с другой — обычное любопытство, подогреваемое азартом, требовало дождаться развязки, заодно освежить свой запас ругательств модными нынче словечками.

Определиться со своими желаниями я не успела. Дверь внезапно распахнулась, и из нее вихрем вылетела Елира. Я едва успела шарахнуться в сторону, скрываясь за пыльными рыцарскими доспехами, украшавшими коридор через каждые десять шагов.

— Да как ты смеешь! — в бешенстве заорала женщина, разворачиваясь.

Видимо покинуть помещение ей помогли.

Голос ирье Керша был необыкновенно спокоен:

— Еще раз сунешься, пеняй на себя.

— Ты пожалеешь! Подонок!

— Пошла вон.

Дверь захлопнулась, а на нее в бессильной злобе кинулась Елира. В ход шли и кулаки, и обувь, и даже шлем и ржавый меч от рыцарских доспехов, которые от неосторожного движения с жутким грохотом рухнули на пол. Однако энергичная атака успехом не увенчалась: двери в замке делались на совесть, и были явно рассчитаны на подобное бурное проявление эмоций. Женщина же не только не успокоилась, но даже не устала. Эх, такую бы энергию, да в мирное русло… Мне сразу вспомнилась сестра Алва. Как оказалась, существуют люди еще более активные.

Душа Елиры явно требовала разрушений. Поняв, что дверь не поддастся, эрда Олив поудобнее перехватила ржавую железяку и с воинственным воплем пошла на рыцарские доспехи. Удар. Жуткий грохот. Снова удар. И еще один пустотелый рыцарь с оглушительным металлическим лязгом повержен в пыль. И все бы ничего, да только за следующими доспехами притаилась я, а сумасшедшая только вошла в раж.

Конечно, я могла легко утихомирить ее… стукнув чем-нибудь по голове, но было одно «но». И, кроме того, что я совершенно не хотела связываться с безумицей, оно заключалось в двух ярко горящих факелах. Если бы не они у меня еще был шанс остаться неузнанной, а так я буду иметь сомнительное удовольствие, объяснять потом Рагдару, что делала у покоев Наблюдателя. Точнее не объяснять, а молча выслушивать разнообразные версии, рожденные чужой богатой фантазией, так как обнародовать свои мотивы я естественно не собиралась. Надежда же на то, что потеря Елирой сознания будет сопровождаться еще и потерей памяти была крайне мала. Конечно, еще оставался хороший, кардинально решавший проблему вариант — убить, но повод был ничтожный. Да и не люблю я это дело…

Ни выступа, ни ниши, ни гобеленчика на стене, хоть бы и пыльного. Экая досада! Я прижалась к холодной каменной кладке, понадеявшись как обычно на случай, и удача не подвела. Елира замахнулась, широко шагнула и… споткнулась. Если бы руки ее не были заняты, она еще могла бы удержать равновесие, но ведь не даром же говорят, что оружие — не игрушка. Тем более меч. Тем более старый меч. Раньше-то они потяжелее были, не то, что сейчас.

Падение было ожидаемым, неуклюжим и забавным. Благородная эрда грохнулась на четвереньки, едва не вспахав носом не слишком чистую ковровую дорожку. Таким моментом грех было не воспользоваться. Не раздумывая, я метнулась вперед. Короткий удар и женщина обмякла, распластавшись на полу.

— И?! — возглас одновременно с потянувшим легким сквозняком, сообщили о присутствии в коридоре постороннего лица.

В проеме двери, вальяжно привалившись к косяку и сложив руки на груди, стоял ирье Риан Керш. Одетый, кстати.

Черт! (Не «черт!» — в смысле одетый, а «черт!» — в смысле стоял).

— Э-э-э… — как обычно начала я.

— Она живая? — поинтересовался он.

Я глянула на него с умеренной обидой и негодованием: «да как вы могли такое подумать?!».

Риан усмехнулся.

— И что ты теперь собираешься с ней делать?

— Я?! Ничего не собираюсь.

— То есть, ты так и оставишь ее здесь?

Я пожала плечами.

— А завтра меня обвинят в нападении на фаворитку герцога?! — закончил свою мысль блондин.

— Черт! — охарактеризовала я ситуацию, но тут же опомнилась. — М-м-м… Но это не моя проблема.

Парень снова усмехнулся. Недобро так…

Неизвестно сколько бы еще продолжалась наша беседа, но на лестнице послышались шаги. Едва различимые. Риан их, видимо, еще не услышал.

— Сюда идут, — быстро сказала я.

— Черт!

Не сговариваясь, мы бросились к Елире.

— Ты за руки, я за ноги, — прошипел парень.

Мы едва успели затащить женщину в комнату(до чего ж тяжелая оказалась!) и закрыть дверь, как в коридоре послышалось отчетливое бряцанье оружия. Неожиданно все стихло: видимо, там оценивали степень разрушений, а потом в комнату настойчиво постучали.

— Ирье Керш! — позвали снаружи. — Ирье Керш! С вами все в порядке?!

Голос был мне знаком и принадлежал Квентину Лагри. Только его здесь не хватало!

За это время Наблюдатель без дела не сидел, усиленно занимаясь своим внешним видом: волосы растрепал, рубашку расстегнул.

— В чем дело? — явившуюся делегацию он, конечно, в комнату не пустил.

— Прошу простить за беспокойство, но… хм… — Лагри попытался протиснуться внутрь, но не преуспел. — У вас все хорошо?

— Все замечательно, — Риан был в меру раздражен, как собственно и должен быть раздражен человек, которого оторвали от весьма приятного времяпрепровождения. — А в чем, собственно, дело?

— Взгляните сами. — У дверей послышалась возня. — Вы не слышали ничего подозрительного?

— Слышал, конечно, — признался Наблюдатель. — Здесь была эрда… хм… не помню имени. Такая… очень видная женщина.

— Эрда Олив?!

— Наверное. Я совсем не мог ее принять. И она, кажется… расстроилась.

В этот момент Елира очень не кстати застонала и начала приходить в себя.

Вот черт, только этого не хватало!

Я стукнула ее еще раз, и, понизив голос и добавив хрипотцы, пропела:

— Милый?!..

— Я не один, — подтвердил Риан всеобщие подозрения.

— О, да! Еще раз, прошу простить за беспокойство! — Лагри сегодня сама любезность. — Не буду мешать… И не беспокойтесь, подобного… — Квентин сделал паузу. Я прямо так и видела, как он обводит взглядом разруху в коридоре. — … Больше не повториться — у ваших покоев выставят охрану.

— Благодарю, но это совершенно излишняя предосторожность, — возразил Риан.

— Вы наш почетный гость, и мы бы хотели, чтобы от посещения Орнизана у вас остались только хорошие впечатления.

— Не сомневаюсь, что так и будет, однако в охране я не нуждаюсь.

— Я в этом уверен, — согласился Лагри, — но данный вопрос вам стоит обсудить с герцогом Рагдаром. Я всего лишь исполняю приказ.

— Риан… — капризно проныла я. Если мужчин не остановить, они так и будут препираться полночи.

— О! — спохватился Квентин. — Не буду вам мешать. Еще раз приношу свои искренние извинения. Сегодня вам больше никто не помешает. Доброй ночи.

— Доброй ночи, — проворчал Наблюдатель и закрыл, наконец, дверь.

Лагри отдал распоряжения и удалился. В коридоре началась уборка.

* * *

— Здесь есть еще выход? — осведомилась я на всякий случай.

— Есть, но он заколочен.

Мы перетащили Елиру в соседнюю комнату. Риан капнул ей в рот какой-то пахучей мутной дряни из темного пузырька и сообщил, что теперь женщина проспит до утра.

— Что будем делать? — я заинтересованным взглядом проводила маленькую бутылочку, исчезнувшую в походной сумке Наблюдателя. Эх, заглянуть бы сюда как-нибудь, когда никто не видит…

— Ты эту кашу заварила, — напомнил Риан.

— Но комната-то твоя.

— С этим поспорить сложно…

Мы замолчали, раздумывая, как выбраться отсюда незамеченными. Точнее, не знаю, о чем там думал Наблюдатель, а я решала дилемму: стоит говорить ему о потайном ходе или нет. В том, что в покоях он есть, я даже не сомневалась, правда его еще следовало найти.

Словно подслушав мои мысли, блондин принялся медленно обходить выделенные в его пользование комнаты, внимательно оглядывая стены.

Умный мальчик, однако.

Я вожделенно покосилась на сумку. Интересно, я успею осмотреть ее содержимое, пока он там возится?!

— Даже не думай! — возглас застал меня на полпути. — Лучше помоги найти потайной ход. Я уверен, он тут есть.

Я удивленно захлопала глазами, выражая бездну недоумения. Риан только хмыкнул, нисколько не поверив моему кристально-честному взгляду. Что ж, ладно. Поищем потайной ход. Глядишь, потом пригодиться. Заодно посмотрим, где здесь что лежит…

В первую очередь, я нацелилась на шкаф, но Наблюдатель проворно оттеснил меня от предмета мебели, обещаясь проверить его самолично. В ящиках комода пошуровать мне тоже не дали. Ну, и пожалуйста! С независимым видом я осмотрела все имеющиеся светильники, заглянула под гобелены и кое-где даже простучала кладку, стараясь при этом не выпускать блондина из виду. Он, видимо, был озабочен тем же, поэтому следовал за мной буквально по пятам.

Я задумчиво ковырнула барельеф на камине: змейки переплетались в затейливый узор, разевая крошечные зубастые пасти. И чье ж это творчество интересно?!.. Хотя, стоп. Гладкие тела холоднокровных вдруг начали складываться в древние руны. Точно! Вот это — руна воздуха. Начинается с головы змеи, словно выныривающей из клубка своих собратьев. Забавно. Я осторожно дотронулась до тупорылой морды, провела пальцем по крошечным клыкам, легонько надавила. Змеиная голова поддалась неожиданно легко, с тихим шорохом ушла в глубину. Я отдернула руку — мало ли чего, и тут же развернулась на странный звук. На месте, где только что стоял Риан, зияла дыра.

Вот тебе и потайной ход.

Если это колодец с кольями на дне — у нас будут проблемы.

Глаза Наблюдателя, чудом зацепившегося за край, выражали бездну чувств и эмоций, самым сильным из которых было бешенство, что заставило меня на секунду поколебаться. Но все же я ухватила его за шиворот, и, упершись ногой в край проема, — благо он оказался не слишком широким, — помогла выбраться. Мой акт доброй воли отклика в душе блондина не нашел, — я едва успела увернуться от кулака летящего в лицо. Следующий удар пришелся вскользь по ребрам. Наблюдатель оказался слишком быстрым, и ему почти удалось меня прижать. Лишь в последний момент я чудом вывернулась из захвата и отскочила на безопасное расстояние.

— Я не знала, — попыталась оправдаться я.

Блондин только тряхнул головой и плавно двинулся в мою сторону.

— Если б знала, не стала вытаскивать, — я обогнула диван.

Риан меня не слушал.

— Какой мне смысл тебя убивать, сам подумай, — воззвала я к его разуму, когда мы три раза обошли вокруг этого так удачно подвернувшегося предмета обстановки.

— Никакого, — согласился Наблюдатель. Резко дернулся в противоход — мне навстречу. Я инстинктивно отпрянула в другую сторону, а блондин одним легким прыжком перемахнул диван. Пришлось срочно выбирать для него новое препятствие. Следующие минут пять мы бегали по комнате между различными предметами мебели. От мирных переговоров блондин всячески уклонялся, с упорством носорога пытаясь меня достать. Я же всячески избегала контакта и не теряла надежды убедить его отказаться от мести. Ну, подумаешь, в колодец провалился! Ведь не упал же! И с моей стороны никакого злого умысла не было.

Вступать в схватку с блондином было глупо. Я никогда не отличалась особой силой, и моими преимуществами всегда были быстрота, эффект неожиданности и знание уязвимых мест человеческого тела, да и не только человеческого. Наблюдатель оказался таким же быстрым, как и я, был готов к нападению и вполне мог предугадать и блокировать мои удары. Поэтому в данных конкретных обстоятельствах, мне оставалось только тянуть время и как обычно уповать на случай.

Вообще ситуация была абсурдной, смешной и даже глупой. Но легкое раздражение во мне мешалось с азартом и еще каким-то странным острым чувством предвкушения и извращенного удовольствия. Закралась даже мысль, а не поддаться ли мне, но, вспомнив о летящем в физиономию кулаке, я ее быстренько отбросила. Игры бывают разные, но позволить избивать себя это уж слишком даже для меня. Однако раз съехавшие в горизонтальную плоскость мысли, было уже не возможно вернуть обратно, что вывело переговоры на другой уровень.

— Готова рассмотреть варианты исправления своей ошибки альтернативные рукоприкладству, — выдала я. Правда в этот момент мне пришлось перевернуть кресло на пути Риана и переместиться в соседнее помещение.

Всемогущий явственно расслышал мои мысли и понял их буквально — это была спальня.

Глаза споткнулись об огромных размерах кровать, и память тут же услужливо выдала пару весьма захватывающих картин той самой проведенной совместно ночи. Тело ответило слабостью в коленках, что, однако, не помешало мне обогнуть ложе для занятия оборонительной позиции.

Риан усмехнулся, поймав мой взгляд. Кажется, на моем лице читалось много больше, чем я хотела бы продемонстрировать.

— Мне нужна информация, — быстро сказал блондин.

— А?! — я даже рот открыла от неожиданности. Как ведро холодной воды на голову.

Вид у меня, наверное, был очень забавный, так как Риан расхохотался. Правда, комментировать не стал, сразу вернулся к делу:

— Все, что ты знаешь о Рагдаре.

Я, сразу засомневавшись в его адекватности, ответила с недоверчивым удивлением:

— Шутишь, что ли?!

— Хорошо, не все, — поправился он. — Но ты ответишь на мои вопросы.

— Спрашивай, — пожала плечами я.

— Не здесь и не сейчас, — качнул головой Риан, — но когда я спрошу, ты ответишь.

Забавный парень, однако. Я его вытащила из ловушки, куда он угодил скорее по стечению обстоятельств, чем по моей вине, и я же за это теперь должна снабжать его информацией. Очень мило!

— У меня встречное предложение. Почему бы нам не произвести взаимовыгодный обмен имеющимися сведениями?! Месяц до заседания Альянса будет жарким… — По заледеневшим глазам Риана я поняла, что предложение отклика не найдет, и, предчувствуя ответ, быстро сменила тему. — Нам стоит проверить, куда ведет колодец.

— Тебе, — поправил меня Наблюдатель. — Потому что ты туда полезешь.

— Нет проблем, — обрадовалась я, чем вызвала изучающе-подозрительный взгляд.

* * *

Колодец оказался вовсе не колодцем. Открывшийся люк вел всего лишь в комнату расположенную этажом ниже. И даже если бы Риан свалился, вряд ли бы получил сколько-нибудь серьезные повреждения(знала бы я об этом раньше с превеликим удовольствием наступала ему на руку вместо того, чтобы вытаскивать). В помещении было темно из-за плотных штор, — не говоря уже о том, что за окном была ночь-полночь, — и очень пыльно. Единственная дверь, выходящая по моим предположениям в коридор, была заперта на ключ. Полученный от меня отчет Риана полностью удовлетворил, и очень скоро ко мне на второй этаж съехало бесчувственное тело фаворитки герцога. У меня было подозрение, что на этом Наблюдатель остановится, предоставляя мне возможность дальше разбираться самой, — от сомнительных женщин на своей территории он избавился, остальное не его проблемы. Однако ирье Керш, приятно удивив, спустился следом и невозмутимо занялся вскрытием дверного замка, при этом спокойно повернувшись ко мне спиной. Рисковый парень…

Я не к месту подумала, что его затылок это, пожалуй, одна из частей тела, которую я не успела исследовать в первую встречу. Мысли опять свернули не в ту сторону…

— Знаешь, где ее комната? — вопрос Наблюдателя совпал с тихим щелчком поддавшегося на его уговоры замка.

— Представления не имею. Может, оставим где-нибудь в гостевом крыле?

— Если она очнется «где-нибудь», будет весьма сложно это объяснить.

— А что объяснять?! Ты думаешь, она обвинит тебя в нападении?

— Не исключаю такой вариант.

— Это маловероятно. У нее против тебя ничего нет, кроме голословных обвинений.

— И, тем не менее, будет гораздо лучше, если она проснется в своей постели, а еще лучше, если это произойдет при свидетелях.

— Хм… — я задумчиво почесала нос. — А если при свидетелях, но в чужой постели?

Риан глянул заинтересовано.

— Есть идеи?!

— Очень многие гости отметили твое прибытие… с энтузиазмом… Полагаю, среди них найдется не мало ценителей женской красоты.

Зерна попали в благодатную почву: взгляд блондина стал мечтательным, а на губах заиграла улыбка, не предвещавшая эрде Олив ничего хорошего, — видимо, женщина успела таки его достать.

— У тебя на примете какая-то определенная кандидатура? — полюбопытствовал Риан.

— Я заметила, ирье… э… не помню… фамилия у него какая-то коровья…

— Травин?!

Я благодарно улыбнулась, — приятно, когда тебя понимают.

— Да, ирье Травин основательно подготовился к встрече с мечтой.

— Точно, — хмыкнул парень. — Из зала его выносили… Хочешь, чтобы благородная эрда отбыла в мир иной, не приходя в сознание?!

— С чего бы?! — удивленно вытаращилась я.

— Хотя, не думаю, что ей это грозит, — пропустив мою последнюю реплику, задумчиво произнес блондин. — А если свидетелей будет достаточно, это внесет некоторую смуту в нынешнее пассивное противостояние. Ты хочешь их спровоцировать?

Я натолкнулась на оценивающий взгляд Риана, и быстро отвела глаза, стараясь как можно скорее исправить выражение лица из растерянного хотя бы на загадочное. Видимо получилось неплохо, так как, помолчав, мой спутник продолжил:

— Даже если они не решаться на какие-то экстренные меры, это в любом случае заставит их занервничать… — Меня удостоили еще одним оценивающе-настороженным взглядом. — Хороший ход.

Я скромно пожала плечами, не до конца улавливая его мысль, но моя интуиция настойчиво твердила, что прояснять данный вопрос сейчас крайне неразумно.

Что ж, подождем. Жизнь всегда расставляет все по своим местам, главное — быть терпеливым… Травин, Травин… что же мне говорил про него Адор? Не помню. Но я совершенно точно не отнесла этого тихого алкоголика к противникам.

Риан взвалил Елиру на плечо, и мы двинулись в гостевое крыло. Дело оставалось за малым — добраться до комнаты Травина, оставшись незамеченными. Правда, никто из нас не знал, которые из выделенных для гостей покоев принадлежат именно этому благородному ирье.

С тоской я взглянула на тонувший в полумраке коридор второго этажа. Идея уже не казалась мне такой хорошей. Будить среди ночи слуг и спрашивать, где именно проживает ирье Травин, было бы идиотизмом, но и вариант самоличной проверки каждой комнаты меня не грел. Двери, скорее всего, заперты, с каждой возиться — до рассвета и половины покоев не осмотрим. Черт!

Неожиданно сердце сжалось от страха, словно от холода, а потом пустилось вскачь, липкий ужас потек по позвоночнику, волосы на затылке шевельнулись — странно привычные ощущения. Я споткнулась. Риан, шедший позади, прошипел что-то нелицеприятное, меня же потянуло прижаться к ближайшей стеночке.

— Ты чего? — блондин смотрел с беспокойством.

— Нам надо на третий этаж, — справившись с приступом внезапной слабости, сообщила я.

— С чего бы?

— Чувствую.

— А раньше почувствовать ты это не могла?!..

На лестнице послышались голоса, и мы, не сговариваясь, рванули к нише в стене. Укромное место было занято чахлым растеньицем, украшенным тремя пожухлыми листочками. Однако внушительных размеров кадка, из которой оно торчало, с легкостью скрыла всю нашу странную компанию.

Мимо тяжелыми башмаками прогрохотали трое запоздалых гуляк. Прощались подвыпившие ирье очень долго и очень эмоционально, и, скорее всего, перебудили добрую половину своих соседей. Риан, как ни странно, молчал все это время, даже не выругался ни разу. С одной стороны к нему привалилось бесчувственная Елира, с другой — я. Ограниченное пространство позволяло прижаться к горячему боку, чувствуя его дыхание. Я украдкой глянула в лицо блондина. Спокойный. Глаза полузакрыты. Словно прислушивается к чему-то внутри себя. Какой у него оказывается красивый профиль… В который раз за вечер мысли свернули не в ту сторону.

Наконец, было произнесено последнее: «доброй ночи», грохнула последняя дверь, и коридор погрузился в тишину. Я не без сожаления отлепилась от теплого бока и вылезла из-за кадки. Поблизости никого не наблюдалось.

— Пошли?! — я повернула к лестнице.

Риан меня остановил. Медленно развернул к себе, взял за подбородок и заглянул в глаза. В который раз я подумала, как это странно, когда мужчина одного с тобой роста. Словно смотришься в зеркало. Риан почему-то казался мне моим отражением. Внутри все сжалось от какой-то нелепой нежности… или желания. Словно круги на воде от упавшего камня, по телу от сердца расходились теплые волны. Багряные, вязкие. С пенными барашками царапающими горло. Несущие мелкий колкий песок сладких мурашек.

Его лицо приблизилось. Я закрыла глаза, сдерживая то ли вздох, то ли стон, готовый сорваться с губ… Рука переместилась мне на шею, пальцы чуть сжались. Щеки коснулись его волосы, когда он тихонько шепнул на ухо:

— Я могу убить тебя одним ударом… — Риан отпустил меня и резко отстранился. — Идем.

Я уставилась на него с растерянностью и обидой. Что это было сейчас?!

— Помоги, — бросил он, не глядя, и склонился над Елирой.

Я помогла. Куда ж мне деваться?!..

В молчании и без приключений мы добрались до восьмой двери на третьем этаже. Она была не заперта. Ночной мрак маленькой гостиной разгоняли два свечных огарка, готовые погаснуть сминуты на минуту. В нос ударил тяжелый запах перегара, подтверждая, что пришли мы по нужному адресу. Из распахнутой настежь двери в темную спальню доносился громкий храп. Зажав рот и нос платком, что не очень помогало, я бесшумно подкралась к спящему, заглянула в расслабленное лицо. Да, это без сомнения был тот самый ирье, которого под руки увели два его приятеля еще с середины вечернего мероприятия. Алкоголь явно не решил проблемы мужчины, — тревожная складка между бровей не разгладилась даже во сне. Единственное, что успел снять Травин перед отходом ко сну, были сапоги. И лучше бы он этого не делал. Хотя и без того еще больше испортить воздух в комнате было бы сложно. На секунду мне даже стало жаль Елиру. Головная боль ей на завтра обеспечена.

Где там Риан запропастился? Я выглянула в гостиную и застала блондина за весьма пикантным занятием: он раздевал фаворитку герцога. Прислонившись к косяку, я сложила руки на груди, собираясь насладиться любопытным зрелищем. Почувствовав мой взгляд, Риан обернулся. Лицо его довольным не выглядело.

— Помогла бы лучше, — буркнул он, оценив мою позу, нацеленную на долгое любование процессом.

— Думаю, у тебя в этом больше опыта, — усмехнулась я, следя, как он проворно расстегивает многочисленные крючки на платье женщины. — К тому же ты и так отлично справляешься.

— Тогда окно открой, иначе мы тут задохнемся.

Рама в гостиной оказалась забита наглухо, поэтому проветривание пришлось начать со спальни. Пока я возилась с окном, на Елире осталось только нижнее белье. Я еще гадала, оставит его Риан или тоже снимет, когда блондин недрогнувшей рукой избавил женщину от последних покровов.

Вкус Аджея меня порадовал — эрда Олив была действительно красива.

— Не жалеешь, что отказался?! — спросила я, усаживаясь на пол рядом с блондином.

Он не ответил, но глаза его странно блеснули. Я же поймала себя на том, что руки непроизвольно тянуться к груди женщины, а раздумываю я над тем, каковы на вкус эти крупные темно-вишневые соски. Едва не расхохоталась своим мыслям. Надо же!..

— Ты чем занималась все это время? — зло прошипел Риан, возвращаясь из спальни. — По-твоему, и его раздевать тоже я буду?!

— М… — я оторвалась от созерцания обнаженной женской груди. — Ой… отвлеклась что-то… Он тяжелый, наверное. Я надеялась на твою помощь.

С Травиным вышли сложности. Мужчина разоблачаться не хотел, и воспринял наше желание устроить его поудобнее крайне неблагосклонно. Начал он с недовольного мычания, плавно переходящего в отборную брань, и закончил открытым сопротивлением, когда Риан попытался стянуть с него штаны. Мне и в голову не приходило, что в этом тихом алкаше может быть такой потенциал. Надо было срочно спасать положение, и я, преодолевая брезгливость, обвила шею Травина руками, шепча на ухо:

— Милый! Ну что ты, милый?! Это всего лишь я! Давай, я помогу тебе раздеться…

Драться мужик вроде раздумал, но наличие моей персоны в его кровати доверия ему все же не внушало.

— Ты кто? — хрипло и весьма осмысленно спросил он, пытаясь отстраниться.

— Как кто?! — напустила в голос обиды. — Это же я! Твоя Ру!

— Ру?! — удивленно переспросил Травин.

— Ру?! — одними губами прошептал выглянувший из-за кровати Риан, едва сдерживая смех.

Скотина!

— Ты что, не помнишь?! — теперь в моем голосе была не только обида, но еще и угроза пополам с приближающейся истерикой.

Либо ирье Травин имел богатый опыт общения с женщинами, либо его интуиция безошибочно подсказывала ему, как надо действовать, но он тут же пошел на попятный:

— Конечно, помню. — Мужчина сделал даже попытку погладить меня. — М-м-м… а что это на тебе надето?!

Я быстро скинула куртку на пол, еще не хватало, чтобы он понял, что именно. Туда же полетела рубашка.

— Уже ничего, — зазывно прошептала я, прижимая его ладони к своей груди. Меня передернуло от отвращения, когда кожи коснулись холодные и влажные, словно лягушачье брюхо, руки. Хорошо, Травин не видит сейчас моего перекошенного лица. Риан — поганец! Не мог поаккуратнее его раздеть?! Действительно зря я оставила это дело на него. Теперь вот страдаю!

Пока мужчина не успел опомниться, я избавила его от верхней одежды и… и мой взгляд остановился на его нижнем белье. Я хорошо вижу в темноте. Даже очень хорошо. Это не врожденная способность — приобретенная. И раньше я очень ей радовалась. До сегодняшней ночи. Когда во всех подробностях разглядела подштанники ирье Травина, и теперь ценой неимоверных усилий сдерживала смех, грозящий завалить все дело.

Не знаю, где, когда и в какой спешке одевался сей благородный ирье вчера утром, но то, что было на нем надето, явно принадлежало женскому гардеробу. Эти чудесные светлые штанишки до колена с нежной кружевной оборочкой по краю шились явно для сокрытия маленьких женских недостатков, а не больших мужских достоинств.

Пока я отвлеклась, пытаясь задушить приступ смеха, Травин деликатно вывернулся из моих объятий.

— Пить что-то хочется, — пробормотал он и нетрезвой походкой направился в гостиную.

В дверной проем пьянчужка попал только со второй попытки, в результате чего я таки свалилась с кровати, держась за живот и беззвучно хохоча.

— Нашла время для веселья, — недовольно прошептал Риан, подбирая с полу мою одежду.

Он уже успел стянуть с кровати покрывало и уложить Елиру на подушки, — хорошо, что мы догадались перенести ее в спальню сразу.

Травин вернулся с кувшином в руках. Потоптался у постели, разглядывая укрытую одеялом фигуру, тяжело вздохнул.

— Эй… э… хм… милая?! Милая?!.. Спит, что ли?!

Кровать прогнулась.

— Спит… Черт!.. Надо меньше пить… — сделав подобное заключение, Травин залез под одеяло.

Не прошло и пяти минут, как он снова захрапел.

* * *

Комнату я покинула вслед за Рианом, все еще продолжая хихикать. Нет, как вспомню эти подштанники, так просто ноги не держат!

Блондин же наоборот был мрачен.

— Ты одеться не хочешь?! — в очередной раз поймав мою широкую улыбку, процедил он и протянул мне одежду.

— Тебя что-то смущает?! — невинно полюбопытствовала я, но свои вещи поспешила забрать.

Он промолчал, скользнув взглядом по моей груди.

— С Елирой сравниваешь?! — хихикнула я. — Зря ты ей отказал… Эх, я бы на твоем месте…

Либо мне почудилось, либо скрипнули чьи-то зубы.

Посмеиваясь, я накинула одежду. Застегиваться не стала. Вот еще! Мне тут стесняться некого.

Риан вдруг замер возле одной из дверей. Я тоже напрягла слух — ничего. Блондин дернул ручку и скользнул в темноту. Позвал за собой:

— Зайди.

В комнате кроме нас никого не было, и запах запустения говорил, что не было уже давно. Мебель зачехлена, окна плотно зашторены.

Спросить, что мы тут забыли, я не успела: жадный рот накрыл мои губы в болезненно-страстном поцелуе. В ответ на подобное столь неожиданное вторжение в личное пространство тело ответило жаркой волной, прокатившейся сверху вниз, в которой потонуло удивление и замешательство. Мысли, разумные и не очень, покинули голову. Колени ослабли. Чувства обострились, заставляя вздрагивать от каждого даже мимолетного прикосновения. Снова это безумное наваждение…

Обивка дивана под сорванным чехлом оказалась жесткой и сильно пахла лавандой. Я прижалась к ней лицом, не в силах подавить вскрик, когда Риан грубо взял меня. Сильные руки стиснули бедра, не позволяя отпрянуть… Вспышка боли потонула в багряном тумане удовольствия. Стоны заглушал шум крови в ушах. К вершине наслаждения я взлетела за считанные минуты, задержалась на мгновение, балансируя на грани, и рухнула в пропасть, расцвеченную золотыми вспышками…

В себя я пришла не сразу. Тело ныло, в голове было пусто. Долго не могла понять, что же мне мешает, наконец, дошло, что это моя на половину снятая одежда. Неловко повернулась, чуть не грохнулась с дивана.

Черт! Что это вообще было?! Ни с того, ни с сего…

— Оденься, — бросил мне Риан, уже успевший привести себя в порядок.

Я глянула на него исподлобья. «Вот и вся любовь… А поцеловать?!». Но озвучивать свои мысли не стала.

Керш распахнул душераздирающе заскрипевшие рамы. В помещение ворвался теплый ночной ветер, колыхнул тяжелые портьеры, зашелестел сухими цветами в вазе, свежестью дунул в лицо. Свет ярких крупных звезд расчертил на пыльном полу четкие густые тени. Мимо окна промелькнула тень, резкий крик ночной птицы острым лезвием взрезал тишину.

Блондин сделал знак подойти, и я повиновалась, чувствуя себя как во сне. Все казалось мне нелепым и странным: эта ночная прогулка по сонному замку, внезапная близость больше похожая на банальное изнасилование, Риан — герой какой-то страшной сказки непредсказуемый и опасный.

Мы немного постояли у окна, потом Керш молча ушел вглубь комнаты, повозился в темноте, подтащил кресло и установил его в полосе света. Я наблюдала с любопытством и вопросов не задавала. Смысл его поступков начал доходить, когда блондин бесцеремонно и не слишком вежливо усадил меня на кресло, а сам занял место у окна спиной к свету, лицом ко мне.

— Поговорим, — начал он, оправдывая мои подозрения.

Из-за льющегося света звезд, мне было плохо видно его лицо, а глаза и вовсе тонули в густой тени, они же у него не светятся как у демона. Даже при моем хорошем ночном зрении определить теперь выражение его лица было проблематично. Допрос по всем правилам. Однако…

И откуда он взялся такой, этот Наблюдатель?! Переменчивый, нелогичный и непонятный. То лезущий в драку, то беспечно подставляющий спину, то нежный, то жестокий, то холодный, как глыба льда, то горячий, как огонь…

Ладно. Поговорим.

— Как ты меня вычислила? — спросил Риан.

— В смысле? — вопрос поставил меня в тупик.

— Значит, не ты. Хорошо. Это Рагдар сказал тебе, где меня искать?

Я пожала плечами.

— Лагри говорил, что тебя поселили в восточном крыле.

— Что?! А… Я не об этом. Как ты нашла меня в Ньюбере?

— Случайно.

— Поподробнее.

Я задумалась. Если уж и делиться информацией, то только на взаимовыгодных условиях. Риан же явно был не расположен порадовать меня какими-то сведениями. Во всяком случае, сегодня. Молчать — бессмысленно, так я тем более ничего не узнаю. Говорить?! Как бы не ляпнуть лишнее. Черт знает, какие мысли водятся в этой блондинистой голове.

— Первой незапертой комнатой случайно оказалась твоя.

А что?! Это значительно более подробный ответ.

— Ты знала, что я остановился в Золотом Павлине?

— Я видела тебя у стойки.

— Ты отвечаешь, не отвечая, — усмехнулся Риан. — Что ты не поделила с наемниками?

— Я не нашла их достаточно привлекательными.

— Что ты делала в трактире?

— Ужинала.

— Как давно ты работаешь на Рагдара?

— Недавно.

— Конкретнее.

— Тебе в днях посчитать? — полюбопытствовала я, прикидывая, насколько это конфиденциальная информация.

— Сделай одолжение, — с легкой угрозой произнес собеседник.

Я начала считать, но сбилась на середине, — от густой тени отлепился клочковатый разлапистый клубок, неспешно выкатился на подоконник и… подмигнул мне красным глазом.

Демон! Не к ночи будет помянут!

— Счет пошел на годы? — иронично спросил Риан, устав ждать.

— А?!.. Нет. Сейчас… — я снова попыталась сосредоточиться.

Из клубка появились тонкие ножки, потом тонкие ручки, и получился эдакий одуванчик с торчащими палочками. Демон вскочил, отвесил мне шутовской поклон, сорвав воображаемый колпак, и показал язык. Я опять сбилась со счета.

— Чувствую, с арифметикой у тебя сложности, — с издевкой прокомментировал блондин. — Упростим задачу — скажи примерно: месяц, два, полгода?

— Меньше месяца.

— Ага.

Риан задумчиво прошелся вдоль окна. Передразнивая его, Дамиэн тоже прошелся по подоконнику, важно печатая шаг. Я фыркнула. Блондин удивленно вскинул голову. Я поспешно отвернулась и закашлялась.

— Что входит в твои обязанности? — спросил парень.

Я посмотрела на него укоризненно и даже с сочувствием. Он что, всерьез думает, что я на это отвечу?!

Демон завалился на спину и задрыгал ногами, изображая восторг.

Риан, кажется, тоже понял, что спросил глупость.

— Что ты делала сегодня у моих покоев?

— Пряталась.

— От кого?

— От праведного женского негодования.

— Ты издеваешься надо мной?! — с угрозой спросил блондин.

Дамиэн испуганно вжался в угол, сунул пальцы в рот и мелко затрясся.

Я снова закашлялась, отчаянно мотая головой.

— Зачем ты пришла? — ледяным голосом задал новый вопрос Риан. — Ко мне. Сегодня.

Демон устроился на подоконнике в позе мыслителя.

Нет. Он точно нам поговорить не даст.

Блондин вдруг развернулся, резко втянул воздух. Дамиэн моргнул и скрестил ножки.

— Здесь кто-то есть, — напряженно произнес парень.

Я прислушалась, на мгновение словно растворяясь в ночной тишине. Нет никого. Только мы. И Дамиэн. За окном тоже ничего подозрительного не наблюдалось — я выглянула проверить. Риан же замер с закрытыми глазами. Крылья его носа трепетали, верхняя губа вздернулась, обнажая зубы. Что это с ним? Мы с демоном переглянулись, одуванчиковое тело неопределенно подернулось.

— Прорыв тонкого мира… Я чувствую…

В тот же момент Дамиэн прыгнул в мою сторону, я непроизвольно отпрянула, зацепилась за тумбочку, и чуть не упала.

— Жду тебя в восточном крыле. Первый этаж, — прошелестело в ушах.

Риан ухватил меня за ворот и сильно встряхнул, раздался жалобный треск.

— Ты чего? — возмущенно воскликнула я и осеклась.

Глаза блондина горели огнем безумия.

— Это ты! Ты — ведьма!.. Говори, кого ты привела!..

— Риан, успокойся. Все хорошо, — залепетала я, напряженно вспоминая, знаю ли я что-нибудь о том, как вести себя с сумасшедшими.

Кажется, в таких случаях главное не делать резких движений и со всем соглашаться, а еще попробовать сбить с темы. Я подавила желание вмазать парню между глаз. В таком неконтролируемом состоянии он может оказаться значительно быстрее меня. И за последствия отвечать не будет, что характерно…

Блондин встряхнул меня так, что зубы клацнули.

— А у тебя борода не растет, — быстро сказала я.

Парень глухо зарычал.

М-да… Что-то смена темы не прокатила…

— Ой! Смотри! — пискнула я, уставившись за его плечо.

Предполагалось, что он отвлечется, дав мне время для принятия каких-либо мер(я надеялась, что его можно будет отключить), но то что произошло на самом деле превзошло все самые смелые ожидания. Риан не просто дал мне время, он меня отпустил, и даже помог проделать добрую половину пути по направлению к двери, отшвырнув меня с такой силой, что я перелетела через диван.

Хорошо, что я не попыталась его ударить — убил бы на месте.

Шутки кончились. Я впечатлилась, даже очень, если не сказать — напугалась. Опасность была оценена как смертельная, и я рванула к выходу из положения лежа, даже не думая тратить драгоценные мгновения на то, чтобы полюбопытствовать чем там занимается Риан. Тем более что позади послышался треск ломаемой мебели.

Всемогущий! С кем я связалась?!

По-моему, так быстро я еще никогда не бегала. Притормозила, только едва не напоровшись на караул на площадке одной из лестниц. До этого я преодолела восемь коридоров на двух этажах и три лестницы. По пути следования стражник мне встретился только один, и то он то ли спал, то ли медитировал, и кажется, даже не понял, что произошло, когда я стрелой пронеслась мимо. Тоже мне, охрана королевского дворца!

Я присела за очередной удачно расположенной бочкообразной кадкой с очередным чахлым кустиком, пытаясь перевести дух. Благо погони не было слышно. Коленки мелко дрожали от пережитого страха и перенапряжения, грудная клетка ходила ходуном, сердце прыгало словно мячик, а перед глазами мельтешили черные мушки.

А у меня еще встреча с демоном назначена. Доживу ли я до утра?!..

* * *

Я не спроста выбрала себе комнату именно в восточном крыле: эта часть замка была необитаемой. Когда-то, видимо уже довольно давно, здесь начали ремонт, и то ли лишних денег в козне не нашлось, то ли пропал энтузиазм, но строительные работы приостановились. В результате часть помещений все-таки была обновлена, часть осталась нетронутой, а часть пребывала в состоянии переходного этапа: без мебели, с голыми стенами, снятым паркетом и прикрытыми деревянными щитами окнами.

Я выбрала себе комнату из «нетронутых». Она была уютной и не такой холодной и безликой как ее отремонтированные соседки. Кроме меня желающих поселиться в этом крыле не нашлось, и в моем распоряжении оказалось три пустых этажа. Слуги забредали сюда крайне редко и с явной неохотой, чем я тоже была вполне довольна, так как застелить постель могла и сама, поесть на кухне, а помыться в купальне на первом этаже южного крыла замка.

До вчерашнего дня я была здесь безраздельной владелицей, но ничто не вечно под луною, и соседом моим стал никто иной, как благородный ирье Риан Керш. Повезло еще, что его поселили на третьем этаже, — там комнаты были получше, — а не на моем втором.

Надо ли говорить, что к восточному крылу я приближалась с опаской. Конечно, на первом этаже Риану было делать абсолютно нечего, но мало ли забредет случайно. Я еще не успела уложить в голове последние события и прийти в себя настолько, чтобы встретиться с блондином лицом к лицу.

Широкий гулкий коридор тонул во тьме. Дамиэн показываться не спешил.

Странный шум, который я услышала, добравшись уже до самой лестницы, подозрительно похожий на звон металла, в виду моих вечерних приключений вызвал нервную дрожь и навел на мысли о немедленном бегстве. Но я себя переборола и медленно двинулась к источнику звука. Вместе с характерным лязгом из неплотно прикрытой двери одного из «брошенных» залов в широкий коридор просачивалась узкая полоска света.

Там внутри помещения среди мечущихся причудливых теней от неровного вздрагивающего пламени факелов скрестили мечи двое. Две высокие фигуры, порхающие как бабочки, извивающиеся как змеи, танцующие танец смерти. Белизна их рубашек была неестественной и чуждой, резала глаза. С удивлением в одном из противников я узнала принца. С первого взгляда стало понятно, что мальчик значительно уступает своему сопернику. Тот был ниже ростом и уже в плечах, но значительно опытней и двигался быстрее. Не успела я принять решение о необходимости вмешаться, как противник Нолана выбил меч из его рук.

— Ваше Высочество, вы слишком рассеяны сегодня, — Трин Тиро поднял меч принца и протянул его владельцу. — Соберитесь! Я понимаю, что у вас был тяжелый день, но враг не будет выбирать момент, когда у вас подходящее настроение.

— Ох! Ирье Тиро, — простонал Нолан, вытирая пот со лба, — давайте, все же закончим на сегодня. Толку все равно не будет…

— Толку не будет, если во время поединка вы будете думать о посторонних вещах. Чем вас так расстроил прием?

— Расстроил?! Вы же знаете, как я терпеть не могу всю эту официальщину!

— По-моему, все прошло гладко. Вы отлично держались…

— О, да! Спасибо, ирье Тиро! — скривился принц. — Роль испуганного простачка подходит мне необыкновенно! Я скоро и сам начну в это верить…

— Не волнуйтесь, Ваше Высочество, — мягко сказал Трин, — я вам обязательно напомню, что это не так.

— Благодарю! Вы единственный кому я могу доверять.

— И я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие.

— А почему бы вам уже не переехать во дворец? — предложил Нолан. — Вы могли бы жить здесь, не привлекая ничьего внимания. Ведь так гораздо лучше, чем рисковать каждый раз нарваться на стражу.

— Стража не так опасна, как шпионы, наводняющие дворец. Мы с вами и так сильно рискуем.

— Восточное крыло пустует. Наблюдатель вряд ли будет обследовать пустые помещения, а эта женщина… телохранитель герцога теперь будет при нем неотступно… Я надеюсь… Ведь ей приготовили комнату в его покоях… Или хотите, я включу вас в свою свиту официально. Будете моим фаворитом!

Тиро расхохотался.

— Это звучит двусмысленно! Нет, мой принц. Оставим пока все как есть и подождем развития событий. Тем более что теперь у нас будет значительно больше поводов для встреч. С приездом Наблюдателя во дворце каждый день будет собираться большое общество.

— Значит, мы сможем тренироваться каждый день?!

— Думаю — да, посмотрим…

— Однако давайте все же вернемся к учебному оружию. Я очень боялся вас поранить сегодня.

Тиро снова засмеялся.

— Это мне следовало бы опасаться поранить вас… Хорошо. На сегодня объявляю занятие оконченным. Да кстати, — он небрежно накинул куртку, — я навел справки об интересующей вас персоне…

— И?!

— Рассказ вышел бы долгим, а временем мы ограничены. Скажу лишь, что теперь добраться до вашего опекуна будет значительно сложнее.

— Вот как… — задумчиво протянул Нолан. — А с виду она совсем не производит такого впечатления.

— Да уж. Она выглядит безалаберной и рассеянной. Однако не будем забывать об Эдинорской резне.

— Но герцог сказал: она не виновата…

— Мой принц, — Тиро аккуратно, быстро и ловко одернул одежду на принце, так что тот даже не обратил на это внимания, — суть не в том, виновата она или нет, а в том, что герцог сказал об этом. Напомнил всем о давних событиях.

— Вы думаете, он сделал это специально, чтобы запугать своих врагов?!

— Я думаю, что появление Охотника не случайно. И он здесь ни ради охраны. Точнее не только для этого.

— Но…

— Пора, Ваше высочество, — Трин подтолкнул Нолана к дверям. — Вы же не хотите, чтобы я нарвался на стражу?!

— О, да. Конечно! — спохватился принц.

Я бесшумно скользнула в сторону, и собеседники беспрепятственно покинули помещение.

Вот тебе и Трин Тиро. «Никто». В прямом и переносном смысле…

* * *

— Сюрприз!

Вопль заставил меня подскочить и схватиться за сердце.

— Идиот! — зашипела я на Дамиэна, выплывающего с довольной рожей из-за моей спины. — Ты меня заикой сделаешь!

— Испугалась?! — радостно захихикал демон. — Ладно — ладно. Не икай и не вращай глазами… Можешь присесть.

— Спасибо, заботливый ты мой, — проворчала я, пристраивая зад на остатки деревянного настила.

Своевременно, кстати, — ноги не держали.

— Что скажешь? — пушистый черный кот Дамиэн постучал хвостом по полу.

Я ответила на вопрос коротко и непечатно. Уложилась в одно слово.

— В целом, может быть, — невозмутимо согласился со мной демон. — Но для начала можно было бы сказать: «Дамиэн, ты великолепен!» или хотя бы: «рада тебя видеть!».

— Не дождешься!

— Прости, не расслышал, — красные глаза хищно сверкнули. — «Дождаться не могла»?

— Что-то в этом роде, — хмуро кивнула я.

Кот походил из стороны в сторону.

— Ты какая-то невеселая! Я могу это исправить…

— Не надо!

Вышло непроизвольно громко, а в голосе явно прослеживался непозволительный испуг.

— У меня был трудный день, — поспешила я исправить положение.

— Ты, наверное, хочешь отдохнуть? — промурлыкал демон. — Залезть, наконец, в теплую кровать, вытянуться, подложить под бок подушку и сладко заснуть?!..

Я прикрыла глаза, представляя себе эту картину. О, да! Это было бы прекрасно!

— Сожалею, — спустил меня с небес на землю Дамиэн. — Отоспишься на том свете.

Я невесело усмехнулась: кто бы сомневался.

— Жизнь никогда не делает поблажек и не дает передышек, ты же знаешь, девочка моя.

Я невольно вздрогнула.

— Знакомая фраза! Не так ли?! — сладко пропел демон. — Кто-то ее говорил… а кого-то она очень раздражала…

— Тот, кто ее говорил, не понимал ее смысла, — спокойно ответила я, но в голосе все же проскользнула привычная горечь. — Кстати, это не ты случайно довел Риана до безумия?

Кот вытянулся на полу. Бестелесная оболочка растеклась чернильным пятном, быстро увеличиваясь в размерах, набухла и взорвалась красными всполохами. Черный дракон взмахнул широкими крыльями, приблизил ко мне вытянутую морду, обдал влажным жаром из открытой пасти.

— Ты такая наивная… Такая маленькая, хрупкая… Жалкая. И если ты всерьез думаешь, что тебе удастся перевести разговор на другую тему, если я этого не хочу, ты не только глупа, но и смешна.

— Но попытаться ведь можно, — тихо сказала я, чувствуя как тону в завораживающих красных глазах с узкими вертикальными зрачками — приоткрытыми дверями в пугающую черную бездну.

— Можно, — глаза прикрыли тяжелые веки. Холодные пальцы, стиснувшие сердце, разжались. — Попытка — не пытка… Хотя, это будет уже зависеть от меня.

Я перевела дыхание. Демон, ухмыляясь, грациозно отшагнул в сторону, и устроился в широком дверном проеме заброшенного зала, завернувшись в крылья, как летучая мышь. Алые глаза мерцали в темноте, длинный раздвоенный язык забавно свешивался то с одной, то с другой стороны огромной морды. Дамиэн не торопился нарушить тишину. Я тоже помалкивала.

Дыхание начало выравниваться. Страх почти отступил. Я прикрыла глаза, прислонившись к стене.

Прошло довольно много времени, прежде чем демон сказал:

— У тебя отвратительные манеры.

— А?! — я встрепенулась, с удивлением отметив, что почти заснула.

— Пока ты спишь, сокрушаюсь о твоем дурном воспитании, — любезно пояснил Дамиэн.

— А… Да, ты уже говорил, что я неблагодарная дрянь…

— Неблагодарная стерва, — поправил демон. — Я назвал тебя неблагодарной стервой. И заметь, у меня были, и есть, все основания. Хоть бы раз ты сказала мне простое человеческое спасибо!

— Говорила. Причем целых два раза.

— Вот именно! ВСЕГО два раза! В то время как я принимаю в тебе участие почти постоянно!

— Я должна благодарить за то, что ты пытаешься напугать меня до смерти?

— Ты несправедлива. К тому же я никогда не пытаюсь, я либо делаю, либо не делаю. Пытаться — это отговорки для слабаков, — по мере того как он говорил, его голос становился все холоднее и холоднее. Окончание фразы потонуло в перезвоне серебристых льдинок.

— Оставь меня в покое, демон, — твердо сказала я.

Облачко пара, вырвавшееся изо рта вместе со словами, плотным сгустком полетело в сторону дракона. Тот рассеял его резким взмахом когтистой лапы.

— Оставить в покое?! — огромные крылья взметнулись, глаза вспыхнули ярче. — А разве я тебя искал? Разве я нуждался в тебе? Разве я просил…

— Я расплатилась с тобой! — перебила я.

— Нет.

— НЕТ?! — в горле заклокотало возмущение, смешанное с привычным ужасом.

— Нет, — спокойно повторил демон. — Ты сбежала, не расплатившись.

— Что?! Ты хочешь сказать, что то… та жертва не считается?! По условиям договора…

— По условиям договора — возможно, — мягко прервал Дамиэн. — Но кто тебе сказал, что демоны соблюдают эти условия?!

— Но ты обещал… — беспомощно начала я.

— Я ничего тебе не обещал. Ты изложила свое предложение и спросила, согласен ли я. Я ответил: «да». Но это не означало, что я ограничусь тем, что ты мне посулила.

— И что теперь? — на меня вдруг навалилась апатия.

Кажется, я проиграла. И проиграла по крупному. Причем уже довольно давно, просто еще не знала об этом.

— Теперь?! — Дракон передернул плечами и вдруг уменьшился, став одного со мной роста.

Вытянутая морда сплюснулась, подернулась рябью, и перед собой я увидела уже узкое красивое лицо: Дамиэн принял истинный облик. Правда, на этот раз его фигуру скрывал плащ.

— Теперь я отправлюсь по своим делам, итак кучу времени на тебя потратил. — Демон хищно улыбнулся. — А ты можешь идти спать.

— Я не об этом…

— О чем же?

Я замешкалась, подбирая слова.

— Ну же! Не стесняйся! — Насмешливо подбодрил Дамиэн. — Сформулируй свой вопрос.

— Что ты хочешь… от меня? — смотреть ему в лицо было больно почти физически, но и отвести взгляд не было никакой возможности.

— «Что ты хочешь от меня?», — передразнил демон. — Звучит так драматично! Такая фразочка подошла бы старой деве при виде соблазнителя со спущенными штанами, — вопрос — глуп, ответ — очевиден… М-да, у тебя явно сегодня перегруз — тупишь по страшному… Хорошо. Я все-таки тебе отвечу… Хотя не думаю, что это именно то, что ты хочешь услышать. Так вот: я не возьму с тебя больше, чем ты можешь мне дать… моя маленькая Латэ.

Сотканная из мрака фигура растаяла раньше, чем в моих ушах замолк смех Дамиэна.

* * *

— Ты пришла?! — подскочил дремавший до того в кресле Адор. — Который час? — он глянул на золотистый циферблат больших напольных часов в углу комнаты. — А… не важно.

Я тоже посмотрела: до рассвета оставалось не так и много времени. М-да… Хорошо погуляла.

— Ты… О! — взгляд Адора был растерянным, что вызвало у меня кривую усмешку.

Представила, как я, должно быть, выгляжу сейчас: растрепанная, бледная, тени под глазами, одежда помята, да еще и порвана местами, губы опухшие, на шее наверняка очередной засос… Поправив куртку, я обнаружила, что за плечом болтается наполовину оторванный воротник, чье плачевное состояние ранее было мной не замечено. Прелестно!

Да, уж! Мой моральный облик оставляет желать лучшего.

Гвиоль отвернулся, а когда снова встретился со мной глазами, выражение его лица было невозмутимым.

— Четвертая дверь направо по другую сторону коридора — моя комната. Ложись там, — спокойно сказал он.

— Но…

— Ты обещала вернуться и вернулась. Теперь можешь идти. В твоем присутствии нет необходимости. Я побуду здесь.

— Адор…

— Не обсуждается!

Я устало улыбнулась.

— Я у тебя в долгу.

— Сочтемся, — уголки тонких губ дрогнули в ответной улыбке. — И… Диана… К твоему завтрашнему наряду очень подойдет шейный платок, — я уверен.

Значит, засос действительно есть…

— Благодарю, — я протянула Гвиолю руку.

Вместо того чтобы пожать ладонь, Адор поднес мои пальцы к губам и учтиво произнес:

— Доброй ночи, элисса Рэвейн.

* * *

С приезда Наблюдателя прошла неделя. И неделя эта, наверное, была самой напряженной в моей жизни. Не припомню, чтобы когда-нибудь так же выкладывалась. Даже при охране молодой взбалмошной принцессы Валенсии не приходилось так туго.

Рагдар на следующее же утро после так весело проведенной мной ночи отослал Адора из дворца по каким-то сверх важным и сверх секретным делам. Лагри был постоянно занят обеспечением внутренней и внешней безопасности дворца. Часть телохранителей прикрепили к Нолану, часть охраняли, а скорее шпионили, за Рианом. В результате с Аджеем постоянно находились только три человека: парочка сомнительных личностей с лицами начисто лишенными и тени интеллекта и я.

При более близком знакомстве оказалось, что ребята мне попались очень исполнительные, но, увы, совсем безынициативные. Ко всему прочему их представления о возложенных на них обязанностях резко расходились с тем, что под этим подразумевала я. Парни были твердо уверены, что задача телохранителя заключается в том, чтобы повсюду следовать за охраняемой персоной и бросать грозные взгляды по сторонам, ну и понятное дело вступить в бой, если нападут. О том, что нападение надо предугадать, а еще лучше не дать ему осуществиться, они даже не представляли.

Рагдар же, как назло, внезапно менял свои планы, частенько забывая поставить меня об этом в известность, в результате у меня было очень мало времени подготовиться. К примеру, герцог собирался весь день провести с малым советом, обсуждая повышения ввозных пошлин, но в перерыве вдруг отдавал приказ седлать лошадей, чтобы ехать к епископу, или внепланово посетить губернатора, или присутствовать на заседании городского суда. Причем эти неожиданные идеи посещали голову регента как раз в тот момент, когда мне случалось на минутку отлучиться, и по возвращении меня просто ставили перед фактом. Выразить свое неудовольствие я не успевала: Аджей встречал меня обезоруживающей улыбкой и невинным взглядом: «Извини. Я хотел тебя предупредить, но ты куда-то вышла». Слабым утешением служила мысль, что любой даже самый предусмотрительный убийца вряд ли подстроился под стремительно меняющиеся решения герцога.

Что это было на самом деле: желание ли нарушить планы противников, запутать Наблюдателя или досадить мне — не знаю. К слову сказать, ирье Керш неизменно получал вежливое приглашение присоединиться к герцогу, чем бы тот не решил занять свое время, и очень редко от него отказывался. А потому я видела блондина значительно чаще, чем хотела. Ко мне Риан относился как к предмету мебели, и ни взглядом, ни жестом не напоминал о наших совместных приключениях, и личных встреч со мной не искал. С одной стороны это не могло не радовать, а с другой — мне необходимо было получить объяснение его странному поведению, — блондин представлял потенциальную опасность для окружающих и в первую очередь для Аджея. Я не знала, что можно от него ожидать, и на всякий случай смазала пару ножей специальным быстродействующим усыпляющим составом.

В свои опасения я больше никого не посветила.

Дамиэн не появлялся. А жаль. Я была уверена, что уж он-то в курсе чего ждать от Риана, и вполне мог бы снабдить меня нужной информацией. Если бы, конечно, захотел.

Кстати, моя неловкая попытка сблизить одинокие сердца ирье Травина и эрды Олив обернулась совершенно неожиданными последствиями. Я думала инцидент войдет в летопись дворцовой жизни забавной ни к чему не обязывающей шуткой, а на деле вышел безобразный скандал. Дело в том, что обнаружила сладкую парочку не прислуга, а жена вышеупомянутого ирье, о существовании которой я даже не подозревала. Благородная эрда оказалась весьма несдержанна на проявление чувств и тяжела на руку, поэтому жертвы моего злого умысла не смогли отделаться всего лишь легким испугом. Ко всему прочему тут оказался примешан политический аспект, на который намекал Риан, эрда Травин оказалась ярой оппозиционеркой фанатично поддерживающей Варияна Радона. В общем, я даже удивилась, что все остались живы.

В довершении своих злоключений эрда Олив имела непродолжительную беседу с Рагдаром при закрытых дверях, — за которые меня выставили вместе со всеми, и подслушать ничего не удалось, — после чего в рекордные сроки покинула дворец. При этом выражение лица Елиры, — если не обращать внимания на синяк под глазом и царапины на щеке, — было таким, будто женщина перехоронила всю семью. Мне даже стало немного совестно… совсем чуть-чуть…

Сегодняшний бестолковый и утомительный день, начавшийся утренним унылым дождиком, — подходящим больше концу осени, а не началу лета, — да еще и после бессонной ночи, ознаменовался только одной хорошей новостью: возвращением Адора. Наконец-то, я могла… нет, не отдохнуть — заняться другими насущными делами. И ночь, кстати, была бессонной не потому, что я снова отправилась на поиски приключений, а по причине дежурства. И нет бы, я раздумывала над смыслом жизни, прислушиваясь к мерному дыханию спящего герцога — не тут-то было. Аджей решил разнообразить свой досуг, а заодно привнести некоторую пикантность в мою рутинную работу: эту ночь он провел в обществе двух красоток, а мне в это время было оказано высочайшее доверие охранять покой Его Сиятельства. Судя по звукам, доносящимся из спальни, — покой был весьма относительный.

Не то, чтобы я была смущена или раздосадована, или, не доведи Всемогущий, ревновала Аджея, — за то время, что я была Охотником, мне случалось бывать и не в таких ситуациях, — но в эту ночь моя работа доставила мне крайне мало удовольствия. Зато когда с рассветом в комнату вошел Адор, я была так ему рада, что едва не кинулась обниматься. И именно ему я уступила честь будить герцога, благополучно смывшись и не испытывая при этом ни малейших угрызений совести.

В остальном в этот день мне не очень повезло, точнее не повезло совсем. Я намеревалась прояснить для себя некоторые вопросы, встретившись с нужными людьми в городе, но это оказалось бесполезной тратой времени. Никакой стоящей информации я так и не получила. Никто никого не видел и ничего не слышал, и в Гильдию Наемных Убийц не поступало заказов ни на одну из интересующих меня персон. Никаких слухов. Никаких подозрительных личностей в городе сверх обычного. Никаких зацепок…

Бездействие оппозиции меня больше тревожило, чем радовало. Опыт подсказывал, что покушения будут обязательно, но до сих пор не случилось ни одного. Я не могла поверить, что противники Рагдара смерились, следовательно, затишье предвещало некую грандиозную пакость. Однако никакой подготовки к ней мною обнаружено не было, и это было еще хуже. Значит, либо противник очень осторожен, либо подсуетился заблаговременно и чего-то ждет. Чего? Чьей-то поддержки? Или какого-то определенного мероприятия?.. Хорошо, что Аджей так часто меняет свои планы…

Во дворец я вернулась уже в сумерках. Уставшая, голодная, злая и немного пьяная — в процессе получения сведений пришлось перепробовать множество спиртных напитков различной степени крепости. Ко всему прочему я еще и промокла, — утренний дождь, перешедший в серую морось днем, к вечеру превратился в настоящий ливень. Нырнув под козырек входа для слуг, я чувствовала себя бездомной дворнягой.

Кап… Кап… Кап… Капли воды срывались в мокрой одежды и звонко шлепались на каменные плиты пола. В коридорах было темно и пустынно. Охраны никакой. И куда только Лагри смотрит?! Мы же говорили с ним об этом! Даже в нежилых помещениях должен стоять караул.

Кап… Кап… Кап… К звуку падающих капель добавился неясный шум. Кажется, кто-то разговаривал. Довольно громко. Забрел кто-то из гостей?! Странно. Это скорее территория для служебного пользования. Звуки приближались, становились все отчетливее. Громкие голоса имели оскорбительно-насмешливую тональность с приличной долей агрессии — явно не дружеская беседа. Когда я подошла достаточно близко чтобы разобрать отдельные слова, разговор прервался… звоном оружия.

Противников, отстаивающих, несомненно, высокие идеалы, было шестеро, но разделились они как-то неравномерно: пятеро против одного. И этот один, стоящий ко мне спиной, держался весьма неплохо. Лица нападающих были смутно знакомые, все — из гостей. А, нет! Одного я знаю совершенно точно, он из свиты принца — постоянный прихлебатель.

— СТОЯТЬ! — рявкнула я.

Пятеро нападающих замерли настороженными сусликами, шестой — отбивающийся отшагнул в сторону и прижался спиной к стене. Им оказался никто иной, как Трин Тиро. Мальчик-никто для Общества Благородных и человек-загадка, полный сюрпризов — для меня.

— Что здесь происходит? — грозно спросила я.

Что именно происходит, я и сама видела прекрасно, но надо же с чего-то начать беседу.

— Э! Да это же рагдарова сучка! — вякнул кто-то.

— Точно! Она!

— Выглядит как бродяжка…

— Как можно, благородные ирье! — с деланным возмущением одернул своих дружков Равер — парень из свиты. — Это же великий Охотник! Живая легенда, черт побери!

— Живая легенда?! — хмыкнул его приятель. — А я думал это очередная постельная грелка Демона.

Реплика была встречена дружным хохотом.

Из этого содержательного диалога я почерпнула два момента: первое — парни были сильно нетрезвые, и второе — неожиданно ознакомилась с прозвищем Аджея. Демон. Слово царапало неприятными ассоциациями, но Рагдару подходило очень.

— А где же твой меч, охотник? — с преувеличенным вниманием поинтересовался один из местных шутников.

— Зачем ей меч в постели?! — одернул его приятель. — Порезаться ведь можно!

— Не только порезаться, но и лишиться самого дорогого!

Парни заржали, как кони.

Пора было это прекращать.

— Предлагаю всем разойтись, — спокойно сказала я.

Очередной остряк подавился готовой сорваться с языка фразой. В коридоре повисла тишина. Секунда. Две. Три. Первым захохотал Равер, — он тут, судя по всему, был главным, — приятели его поддержали.

Терпеливо пережидая приступ чужого веселья, я бросила взгляд на Тиро. Лицо его было бледнее обычного, глаза лихорадочно блестели. Темный камзол на груди казался темнее.

Они что, зацепить его успели?!..

Точно. Меня достиг тонкий едва уловимый знакомый запах. Запах крови.

— Огорчительно, что вы находите мое предложение смешным, — холодно произнесла я. — Однако я настаиваю.

— Настаиваешь?! — вдруг злобно прошипел Равер, сбрасывая маску балаганного шута. — А я настаиваю на том, чтоб ты убиралась отсюда. И чем скорее, тем лучше. Иначе мы проучим не только этого паршивого щенка, но и тебя заодно.

— Ого! — присвистнула я. — Не слишком ли ты самонадеян, парень.

— Благородный ирье Равер! — заревел он. — Так и только так ты, плебейка, можешь обращаться ко мне! И если ты сейчас же не уберешься, то очень пожалеешь.

— Эй, ребята! — обратилась я к его дружкам. — Еще раз предлагаю всем мирно разойтись.

— А если нет? — набычился один из них.

— А если нет, то не обещаю, что обойдется без жертв.

— Ха-ха-ха! Вы слышали?!.. Нет, вы слышали?! — лицо Равера приобрело насыщенный малиновый оттенок. — Она нам угрожает! Какая-то потаскуха нам угрожает! Какая-то…

— Уймись, — прервала я его вопли.

— ЧТО?!

— У меня мало времени. Считаю до пяти. Кто не успел — тот опоздал. Один…

— Наглая сучка! Да ты на коленях меня умолять будешь…

— Два…

— Что вы стоите?! Окружайте ее.

— Три…

— Может, пойдем?! — послышался один разумный голос. — Ну, их к черту! И Тиро, и эту…

— Ты что, рехнулся?! — рявкнул Равер.

— Четыре…

— Сейчас мы ее поучим хорошим манерам!..

— Пять.

Очередная фраза Равера застряла у него в горле вместе с моим ножом, — я ведь предупреждала.

Еще один, неуверенно, скорее даже по инерции, двинувшийся в мою сторону, получил клинок в плечо… И все. Этого оказалось достаточно, чтобы парни протрезвели и охладели к моей персоне.

Тот, что и раньше проявлял благоразумие, торопливо отбросил оружие и вскинул руки. Остальные без лишних слов последовали его примеру.

Я неспешно забрала свои ножи и внимательно осмотрела замерших безмолвными статуями парней. Лица угрюмые. Взгляд напряженный. На дне зрачков страх. А ведь они еще совсем мальчишки. Самому старшему лет двадцать, вряд ли больше… Надеюсь, этот урок пойдет им напользу.

— Приберите здесь, — кивнула я на то, что совсем недавно было Равером. — Да, и если с ирье Тиро вдруг неожиданно что-то произойдет… несчастный случай там, или еще что… я вас найду. И убью… Слов на ветер, как вы заметили, я не бросаю.

Парни в разнобой закивали.

— Простите, Охотник… — Хрипло сказал самый разумный и почтительно отступил в сторону, освобождая проход.

Я улыбнулась. Повернулась к Трину.

— Ирье Тиро?!

— После вас, элисса, — коротко поклонившись, учтиво ответил молодой человек.

До конца коридора он продержался, шел неспешно, закрывая меня собой от растерявших весь свой боевой задор мальчишек оставшихся позади. Но стоило нам повернуть, как Тиро покачнулся и ухватился рукой за стену. Чего-то подобного я ожидала и вовремя подставила плечо.

— Нет-нет, со мной все в порядке, — зашептал парень, делая слабые попытки отказаться от моей помощи.

— Угу, — не стала спорить я и обхватила крепче, принимая на себя вес его тела.

Появляться в таком виде на публике было неосмотрительно, а идти в обход слишком долго, и я, быстро сориентировавшись и взвесив все «за» и «против», потащила парня к нише в стене: тут за каменной кладкой скрывался вход в потайной коридор ведущий в восточное крыло…

Так как я теперь все время проводила в покоях Аджея, все самые необходимые мне вещи там и находились. Однако в своих бывших апартаментах я кое-что оставила: так называемый «стратегический запас» на всякий случай, ибо практика показывала, что случаи бывают разные.

Сгрузив Тиро на диван, я вытащила из тайника небольшую сумку. В ней было все необходимое: чистые тряпки, всевозможные лекарственные порошки, заживляющие мази и т. д. Наличествовала даже фляга с водой, причем святой, так как только она не «зацветала» со временем.

Тиро следил за мной с беспокойством. Когда я присела рядом и потянулась к застежкам его камзола, он резко отпрянул, отталкивая мои руки.

Я удивленно вскинула брови.

— Ты ранен.

— Это ерунда. Не стоит беспокоиться.

— Хочешь истечь кровью?

Он вяло отмахнулся.

— Она уже остановилась.

— В любом случае надо промыть рану.

— Надо, да… Хорошо. Но я сам. Мне не нужна помощь… Благодарю.

— Сам, так сам, — я пожала плечами и принялась перебирать содержимое сумки.

Трин разоблачаться не спешил и смотрел на меня с немым укором. Что-то я его не понимаю…

— А вы не могли бы… оставить меня одного?! — наконец, выдал парень.

— Зачем? — удивленно воззрилась на него я.

Тиро помялся и, наконец, выдал скороговоркой:

— Я не могу раздеться в вашем присутствии.

Мои глаза непроизвольно округлились.

— Что за приступ детской стеснительности?! Поверь, ничего нового я не увижу.

Бледное лицо парня чуть-чуть порозовело, но сказал он твердо:

— Выйдите, пожалуйста, из комнаты… Я вас прошу.

Все это было настолько нелепо, что я внезапно разозлилась.

— Проси, сколько влезет, — проворчала я и принялась расстегивать его одежду.

— Нет! — он перехватил мое запястье, сжав с неожиданной силой.

— Послушай, мальчик, — я резко вывернула руку, освобождаясь от захвата, — это тебе не игрушки! Рана может быть опасной! Хочешь сдохнуть из-за дурацкой стыдливости?!

Моя речь впечатления не произвела, парень продолжал мне мешать, отбиваясь из последних сил. Следовало сменить тактику.

— Хорошо, — сказала я, отодвигаясь. Тиро глядел исподлобья настороженно и недоверчиво. — Закроешь за мной дверь?

Он удивленно хлопнул глазами, потом неуверенно кивнул.

— Тогда поднимайся.

Трин отлепился от спинки дивана и сполз на край сиденья, набираясь сил, чтобы встать. Я едва удержалась от улыбки. Наивный мальчик. Подняться он так и не успел. Короткий удар вернул его обратно, заодно избавив на время от боли, правда и от сознания тоже.

Рубашка под камзолом пропиталась кровью и не годилась теперь даже на тряпки. А вот то, что я увидела под ней, меня весьма и весьма озадачило, а заодно навело на довольно любопытные мысли.

Рана оказалась пустяковой. Просто неглубокая царапина под правой ключицей. Даже если ничем не смазывать заживет быстро. И поставила меня в тупик вовсе не она, а плотный кусок так же пропитавшейся кровью ткани, перехватывающий грудь Тиро. Я взяла нож, уже догадываясь, какой сюрприз меня ждет. И не ошиблась: широкая полоса материи скрывала атрибут относящий Трин Тиро несомненно к женскому полу. Тем не менее, я не была бы собой, если бы не пожелала удостовериться на все сто, что вижу перед собой именно девушку. Результат меня удовлетворил и позабавил одновременно, когда я вытащила из ее штанов небольшой продолговатый мешочек, набитый тряпками. Предусмотрительная барышня, однако. И явно не лишена чувства юмора.

А Адор говорил: «Никто. В прямом и переносном смысле». Я мечтательно улыбнулась, представив себе лицо Гвиоля, когда он узнает новости. Пожалуй, я не смогу отказать себе в удовольствии напоминать ему время от времени об этой промашке.

Я быстро промыла рану, скрепила края специальным составом, и смазала заживляющей мазью. Аккуратно перевязала. Потом с трудом натянула на Тиро свою запасную рубашку: девушка была крупнее и выше меня, и одежка была ей явно маловата.

Закончив возиться со своей внеплановой гостьей, я, наконец, занялась собой: с наслаждением скинула мокрые вещи и оделась в сухое, после чего подкрепилась орехами и сухофруктами, запив все это одним волшебным зельем, укрепляющим организм и в то же время стимулирующим активность.

Когда ресницы раненной дрогнули, я была уже готова к вдумчивой и продолжительной беседе.

Взгляд карих глаз, рассеянно скользивший по комнате, начал медленно проясняться. Сначала в них не было ничего, кроме слабости и безразличия, потом постепенно начала проступать осознанность, наконец, они остановились на моем лице, и тут же выдали целую гамму чувств: узнавание, тревога, сомнение… Судорожный жест рукой: пальцы скользнули по груди, и в глазах отразилось отчаянье. Девушка вздохнула, поморщилась.

— Вы знаете… — в тихом голосе звучала безнадежность.

— Знаю, — кивнула я. — Но не все. Надеюсь, ты прояснишь кое-что?!

Собеседница неопределенно махнула рукой. Я приняла это за согласие.

— Итак, начнем с простого. Как тебя зовут?

— Трин Тиро.

— Трин — это полное имя?

— Полное — Тринитта, — она произнесла это так, как будто выдавала военную тайну.

— Твои родители живы? — спросила я, устраиваясь в кресле.

— Да.

— Они знают, что ты здесь?

— Знают.

— А о том, что ты выдаешь себя за мужчину?

Девушка поморщилась.

— Не знают, — констатировала я. — И зачем, скажи на милость, ты это делаешь?

— А как бы я тогда попала ко двору? — вдруг окрысилась она.

Я вопросительно подняла бровь.

— А… — Трин досадливо скривилась. — Тебе не понять. Ты наемница. — Видя, что я все еще жду продолжения, она пояснила: — Незамужняя женщина не может появляться в обществе без сопровождающих: отца, брата, матери или, на худой конец, благородной эрды менее знатного рода…

— Зато легко может появляться в этом обществе, выдавая себя за мужчину, — ухмыляясь, подхватила я. — Забавно… Вопрос только зачем?

— Сейчас смутное время, — пожала плечами девушка, отводя глаза. — В такой момент быть при дворе важно…

— Важно для незамужней женщины переодетой мужчиной?! Что-то сомневаюсь… Где же тут твоя выгода?

Трин смешалась, залепетала что-то о возможных назначениях и титулах, но под моим взглядом вскоре умолкла.

— Есть у меня одна гипотеза, — задумчиво протянула я. — Вот послушай. Есть некая девушка, увы незамужняя, и уже довольно… взрослая. Сколько тебе лет, кстати?

— Двадцать пять, — мрачно сообщила насупившаяся Трин.

— Ага. Двадцать пять. А замуж в Орнизане отдают с семнадцати, насколько я помню…

— С восемнадцати.

Любопытно, а меня собирались выдать в семнадцать…

— Незначительная разница, — мотнула головой я. — Так вот, нашей героине уже двадцать пять, а она еще не замужем, что уже наводит на подозрения. Почему, кстати? Ты вроде из древнего рода. Неужели не нашлось какого-нибудь не шибко знатного, но достаточно обеспеченного жениха, который легко закрыл бы глаза на отсутствие преданного в обмен на возможность получить титул жены?

— У меня есть старший брат. Титул передается только ему.

— Тогда породниться с родовитыми дворянами.

Трин тяжело вздохнула.

— Желающие были, но отклика в душе не нашли?! — предположила я.

Кивок в ответ.

— Родителей конечно отказы дочери не порадовали, и ее решению покинуть отчий дом они не огорчились.

— Наоборот, — глаза девушки яростно блеснули. — Они устроили скандал. Отец был в бешенстве, а мать грозила отречением. Они собирались отправить меня в монастырь…

— Но ты сбежала и приехала сюда. Без денег и поддержки. При этом ты явно не голодаешь, хорошо одеваешься и знаешь, как незаметно пробраться во дворец.

Выражение лица собеседницы снова стало затравленным. Она молчала.

Я глянула на массивные напольные часы: начало первого. Черт! А я хотела сменить Адора еще в одиннадцать. Ладно, думаю, он не очень рассердится.

— Так вернемся к нашим баранам… Точнее героине, — поправилась я. — Она приезжает в столицу. Обрезает волосы. Переодевается в мужское платье и является во дворец. Внимание! Теперь самое главное! Вопрос: ЗАЧЕМ? В новом облике найти мужа ей весьма проблематично. Получить назначение на какое-нибудь хлебное место? Тоже вряд ли. В этом случае камнем преткновения становится молодость. Отсутствие связей, опять же… Но оставим на минутку нашу героиню. Точнее взглянем на нее со стороны, глазами обманутого общества. Есть некий молодой, бедный дворянин. Тихий, незаметный и неопасный. Ни к какому лагерю он не принадлежит, и, следовательно, в дележке пирога участвовать не будет. Никто не принимает его в серьез. Он — часть интерьера, что-то вроде мебели… И что же дает подобное пренебрежительное отношение общества?

— Ощущение собственного ничтожества, — буркнула девушка.

— Это если наша героиня глупа. А если нет, то это дает ей… неоспоримое преимущество: возможность слышать обрывки неосторожных фраз, медленно, но верно собирать сведения и в итоге: знать все обо всех. А информация вещь очень ценная… Ею можно шантажировать…

Губы Трин дрогнули в презрительной усмешке.

— … Или продавать…

Взгляд карих глаз остался равнодушным.

— … Или просто делиться ими с хорошим другом…

Девушка отвернулась, не выдержав мой взгляд.

— … Или платить полученными сведениями за возможность находиться здесь… Так что?!

Трин брезгливо скривилась, — что я интерпретировала как выражение оскорбленного достоинства, — и, вздернув подбородок, холодно ответила:

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

О! Опять на «вы», как это мило!

— Я спрашиваю, кому ты сливаешь информацию?

— Никому, — ответ был слишком резким и поспешным. — Вы ошибаетесь.

— Конечно, ошибаюсь, — не стала спорить я. — Редко. И не в этот раз. Мне нужно имя.

— Полный бред, — презрительно фыркнула девушка, но в глаза старалась не смотреть.

— Разве?! — Я продемонстрировала ласковую улыбку людоеда. — Тогда назови мне причину, по которой ты здесь ошиваешься?

Я думала, она начнет выкручиваться и выдаст очередную сляпанную легенду, но Трин посмотрела на меня глазами бездомной дворняжки и тихо сказала:

— Мне больше некуда идти.

На этом месте, видимо, надо было начать активно сопереживать и лить слезы. Не получилось ни того, ни другого.

— Почему некуда?! Есть еще монастырь…

Глаза побитой собачки полыхнули яростью, едва не испепелив на месте. Девушка издала странный звук, подозрительно похожий на шипение, и отвернулась.

Повисла пауза. Часы неумолимо отсчитывали время. Расположение стрелок на циферблате совсем не порадовало. Надо бы поторопиться…

— Тринитта, — проникновенно начала я, — ты же понимаешь, что я могу добиться ответа и другим способом?!

— Я ничего не знаю.

— Поверь, в более… хм… приватной обстановке оказывается, что человек знает много больше, чем думает.

— Угрожаете? — девушка смерила меня надменным взглядом.

— Предупреждаю, — спокойно ответила я. — Пытки — это, конечно, не мой метод, но если ничего другого не остается…

— Вы все равно ничего не добьетесь.

Я вздохнула.

— Люди, знаешь ли, очень восприимчивы к боли, — по себе знаю… Ты не выдержишь. Так зачем доводить до этого?

Трин только презрительно фыркнула, но в глазах мелькнул страх.

— Хочешь, расскажу, что тебя ждет?! — промурлыкала я с опасной нежностью. — Сначала допрос устрою я. Конечно, до раскаленного железа и дыбы дело не дойдет. Я просто ударю тебя. Вот сюда, — я медленно коснулась ее перевязанной раны. — Если наш разговор к утру не даст результатов, я сдам тебя Лагри, как шпионку. И тогда уже я тебе не завидую. Затем, пока ты будешь развлекать крыс в подземелье, в местном обществе разразится скандал, так как все узнают, что ты переодетая девица. Охрана вряд ли будет об этом трепаться, поэтому я самолично пущу эту сплетню. Заодно добавлю, что ты передавала информацию… в Латуринию, к примеру. Полагаю, для принца это будет приятной неожиданностью, особенно если учесть, как он тебе доверяет.

— Откуда вы… как вы… — Лицо Трин посерело. Я даже испугалась, что она грохнется в обморок. — Вы не сделаете этого!

— Напрасно ты так думаешь, — покачала головой я, сделав грустное, но очень решительное лицо. — К тому же твой арест и пущенные слухи заставят народ забеспокоиться, и кто-нибудь чем-нибудь себя выдаст… Итак?!

Девушка явно колебалась.

— Если я отвечу на ваши вопросы. Отвечу все, что знаю… Какие у меня будут гарантии?

Я усмехнулась и сказала правду, — впрочем, как обычно:

— Никаких. Я не могу ничего гарантировать, не зная обстоятельств.

— Неравноценный обмен, — задумчиво произнесла Трин, рассеяно поправляя одежду, потянулась к голенищу правого сапога.

Я хихикнула:

— Ты не это ищешь? — и продемонстрировала короткий кинжал.

Если бы взглядом можно было убить, я была бы уже мертва.

Ну-ну, милая! Злиться и пыхтеть ты можешь сколько угодно.

— Итак, что ты надумала? — весело спросила я. — Готова сообщить мне имя своего подельника?

Трин поморщилась и выдала таки:

— Бальтазар Нагори.

О! Как интересно! Мои брови непроизвольно взметнулись вверх.

— Как он нашел тебя?

— Это я его нашла, — проворчала Трин. — Он родственник моей матери. Какой-то там троюродный брат…

— Значит, ты приехала в столицу, чтобы сесть на шею дорогому дядюшке. А он, не будь дураком, сразу придумал тебе занятие. Какая прелесть! Это он дал тебе задание втереться в доверие к принцу?

Она дернулась как от удара.

— Нет.

— Это хорошо. Что ты успела нарыть за это время? Вкратце. Меня интересует заговор против Рагдара.

Девушка усмехнулась, впервые за вечер.

— Заговор?! Ха! Шутишь! Кроме Радона его и устроить то некому, а того прижали так, что он сделать ничего не может. Бесится, конечно, ядом плюется, а толку — чуть.

— Поподробнее.

— Можно подумать, ты не знаешь!

— С удовольствием послушаю твой рассказ.

— А рассказывать особо и нечего, — Трин облизнула губы, оглядываясь по сторонам. Я протянула ей флягу с водой. — Просто сестра герцога Варияна уже месяц «гостит» в поместье Миртен.

— И?! — эта новость мне ни о чем не говорила.

Девушка сделала несколько больших жадных глотков, потом взглянула на меня как на убогую и пояснила:

— Оже Миртен — доверенное лицо Рагдара.

Какие любопытные факты открываются! Что-то Аджей мне об этом не говорил…

— А что оппозиция в целом? — поинтересовалась я.

— У остальных кишка тонка что-нибудь организовать, и Демона они боятся до икоты. — Собеседница хмыкнула. — Пакостить, конечно, пытаются, но по мелкому.

— А дядюшка твой?

Трин помедлила, прежде чем ответить. Сказала неохотно:

— Информацию собирает.

— Очень разумно с его стороны, — закивала я, одобряя чужую предусмотрительность. — А что он тебе обещал за помощь?

— Ничего, — едва слышно ответила она.

— И поэтому ты приложила все усилия, чтобы подружиться с принцем, — это было даже не предположение, а констатация факта.

— Вовсе нет! — воскликнула Трин. — Это… случайно получилось…

— Случайно, но очень удачно. Ведь когда дядюшка выгонит тебя за порог, поддержка, несомненно, будет кстати.

— Я не из-за этого! Я…

— Из благородных побуждений!

— Я говорю правду!

— Если ты считаешь это правдой, значит, врешь самой себе, — глубокомысленно заявила я. — Мне как-то смутно вериться, что ты стала бы возиться с обычным мальчишкой. У вас разница почти десять лет.

— И что? — с вызовом спросила она.

Вопрос я проигнорировала, задала свой:

— Кто научил тебя владеть мечом?

— Садовник…

— М-да, опасная, видать, профессия.

— Он раньше был наемником, — начала оправдываться Трин.

— Да понятно, что не дровосеком… — хмыкнула я. — Ладно. Время позднее, пора заканчивать нашу душевную беседу. Я советую тебе переночевать здесь. Чистое белье в комоде…

— А завтра?

— А что завтра?

— Что ты… вы… будете… решите…

Я с любопытством наблюдала за смутившейся Трин, не делая никаких попыток ей помочь.

— Что теперь будет? — наконец, сформулировала свой вопрос она.

— Без понятия, — как всегда честно ответила я. — Даром предвиденья не обладаю. Увы…

— Что мне теперь делать?

— То же, что и раньше, — я пожала плечами и направилась к дверям. — Слушать, наблюдать… И надеюсь, ты понимаешь, что никто не должен знать о нашем разговоре?!

Трин кивнула и устало прикрыла глаза.

— Да! И мой тебе совет, — спохватилась я уже на пороге, — расскажи принцу обо всем. И поскорее. Поверь, будет лучше, если он узнает это от тебя.

* * *

Адор был приятно удивлен и обрадован моим появлением и внешним видом. Однако выгонять его пришлось едва ли не пинками: он благородно порывался остаться на ночное дежурство. И это несмотря на то, что выглядел Гвиоль довольно измотанным, — сразу видно Рагдар и его побегать заставил.

Отправив Адора отдыхать, я заглянула к герцогу. Аджей спал на животе поперек кровати. Спутанные густые волосы падали на лицо. Левая рука свешивалась с кровати. Простыни сбиты в сторону.

Я уселась на пол у постели. Мне вообще нравилось смотреть на Аджея, но ночью, когда он спал, на него можно было пялиться безотрывно столько сколько хочешь. А я готова была делать это часами. Мои ночные посиделки пока оставались моей маленькой тайной, — сон у герцога был крепкий, и среди ночи он не просыпался. Конечно, у его постели я проводила не все дежурство. Своему извращенному удовольствию я отводила не больше пятнадцати минут за один заход, а вот этих самых заходов могло быть до шести за ночь. Сегодня их, наверное, будет только четыре, — слишком много времени я потеряла на Тиро.

Жаль, что мне не видно лица Аджея, хотя спина и все прилегающие части тоже выглядели очень и очень неплохо. Словно услышав мои слова, герцог застонал и повернулся набок, а потом откинулся на спину.

Спасибо, дорогой!

Его профиль мне было хорошо видно даже в темноте. Грудная клетка мерно вздымалась. Во сне жесткая складка у губ разгладилась, и Аджей выглядел моложе. А еще он был беззащитным, и в этот момент принадлежал только мне. В очередной раз я усмехнулась своей странной причуде: приходить в спальню мужчины, которого хочешь, и ласкать его лишь взглядом. Может быть, и правильно многие подозревают у меня искаженность в сознании и восприятии. Интересно, чтобы сказал на это сам предмет моего внимания…

Окутавшее меня облако умиротворения украшенное яркими звездочками желания вдруг рассеялось, растаяло, сменившись острыми иглами внезапно нахлынувшей тревоги. Я быстро осмотрелась. Так и есть! Густая тень в углу комнаты набухла, от нее отделился плотный ком, из него как из яйца вылупился громадный отвратительный паук. Членистоногое вздрогнуло мощным телом, избавляясь от остатков «скорлупы» и с интересом уставилось на меня красными глазами Дамиэна.

Беспокойство, что демон разбудит Аджея, победило омерзение, при виде столь колоритной формы моего старого знакомого. Я прижала палец к губам, призывая к молчанию, стремительно поднялась и шагнула к нежданному гостю. Не знаю, что подумал демон, но глаза у него увеличились в размере, особенно, когда я замахала руками, делая знаки выметаться из комнаты. Спящий вдруг шевельнулся и глубоко вздохнул. Я замерла, слушая удары своего сердца. «Только бы не проснулся!». Аджей выдохнул, негромко застонав, и повернулся ко мне спиной. Фух! Я притормозила на пороге спальни. Паук продолжал молча на меня таращиться.

«И что мы стоим?!».

Я нахмурилась и нетерпеливо мотнула головой, предлагая следовать за собой. Демон мигнул красными глазами и растворился в воздухе, чтобы потом возникнуть в соседней комнате у меня за спиной.

— Хм… крошка, что все это зна…

— Как хорошо, что ты пришел, — перебила я. — Я тебя ждала.

Паук споткнулся, и через мгновение на меня озадаченно смотрел очень красивый… и очень голый демон.

— Э-э-э… — я уставилась на то, что в прошлый раз было стыдливо от меня сокрыто. — О-о-о! — перешла на другую тональность, чувствуя, как брови ползут вверх, глаза раскрываются шире, а губы разъезжаются в глупой улыбке.

— Слюной не захлебнись! — недовольно буркнул Дамиэн, проворно заворачиваясь в крылья. — Ты бы видела свое лицо!.. Можно подумать тебя тут держат на голодном пайке.

— А?.. Ага, — разочаровано вздохнула я, переводя взгляд на лицо собеседника.

— Что твой Наблюдатель совсем в гости не заглядывает?

— Совсем-совсем, — кивая головой, пожаловалась я, радуясь тому, что демон сам заговорил об интересующей меня персоне.

— Так сама к нему прогуляйся.

— Э… хм… да как-то знаешь ли, стремно. После последнего-то раза.

— А что последний раз?! Грубовато, конечно, было, но живенько. Я бы даже сказал, с душой. Мне казалось, тебе понравилось: стонала так, что даже я проникся.

— Я не об этом, — буркнула я, чувствуя, как стремительно краснею.

Чертов демон! Он еще и подглядывал!

— Да ладно тебе стесняться, — хохотнул Дамиэн. — Я и не такое видел…

— Я его побаиваюсь, — решила вернуть разговор в нужное русло. — Вдруг опять того… башню снесет…

— О! Ты боишься кого-то кроме меня?! Еще чуть-чуть и я начну ревновать.

— Его поведение было… хм… несколько неожиданным. Он меня через диван перекинул, как будто я ничего не вешу.

Демон хмыкнул, но ничего не сказал.

Черт!

— Что это на него нашло, не знаешь? — осторожно спросила я. С умеренным таким любопытством.

— Ох, детка-детка, — сокрушенно покачал головой демон, — а я-то в серьез поверил, что ты рада меня видеть. А ты, маленькая неблагодарная дрянь, просто хочешь получить информацию. Твоя бесчувственность ранит меня в самое сердце.

— Да, ладно, — фыркнула я, пренебрежительно отмахнувшись, — у тебя его нет.

Красные глаза сузились, фигуру демона окутал туман, начавший стремительно заполнять всю комнату. В глубине засверкали алые молнии. Завеса опала внезапно, как и появилась, явив взору свитое кольцами огромное змеевидное тело. Две красные звезды замерли под потолком, и стремительно ринулись вниз. Широкая огненная пасть раскрылась прямо у моего лица, демонстрируя острые игольчатые зубы.

Обычно это был беспроигрышный вариант для моих поджилок, которые тут же начинали дрожать, сердце стремилось выскочить из груди, а волосы вставали дыбом, но… не в этот раз.

— У тебя… э… глаза красивые, — выдала я, удивив даже саму себя.

Кольца рухнули вниз, недовольный демон передернул плечами, возвращая себе истинный облик. Правда, про плащик на этот раз не забыл. Эх! Что ему жалко, что ли?!

— Ты издеваешься? — ворчливо спросил Дамиэн, устало усаживаясь в кресло.

— Не-е, — замотала головой я, прислушиваясь к себе.

Странно, но демон меня сегодня совсем не пугал. Сердце не сжималось, и даже обычные мурашки сбежали в неизвестном направлении. А еще мне вдруг стало его жалко, — у него был такой утомленный вид.

— Ты устал, наверное. Не переживай, — как могла, утешила я.

Демон взглянул на меня как-то странно.

Я истолковала взгляд по-своему и добавила:

— Кстати, в истинном облике ты мне очень нравишься.

Дамиэн издал какой-то подозрительный звук, а потом проворчал:

— Да уж. Я заметил. Только ты думай, что говоришь. Демон ей нравится! Ха! Да тебя за такие речи в Галивере сожгли бы без лишних вопросов.

— Так мы ведь не в Галивере, — рассудительно заметила я, и вернулась к насущному вопросу: — Так что там с Рианом?

— А что мне за это будет? — хитро прищурился демон, возвращаясь к своей привычной манере общения, и принимая облик крупного болотного кота.

Я невольно вздохнула с облегчением: вроде пришел в себя. И тут же впала в легкий ступор — ничего себе у меня мысли!

— Смотря, что ты хочешь, — осторожно ответила я после минутного молчания. — Но звать по имени не буду!

— И не надо, — подозрительно легко отмахнулся кошачьим хвостом демон. — Лучше расскажи, что это ты сейчас делала в комнате своего работодателя?

— Ничего, — пожала плечами я. — В смысле я его охраняю.

— Про охрану я помню, но не понимаю, зачем сидеть на полу рядом с постелью. Это непременное условие?

— Нет. Я зашла проверить все ли в порядке.

— Села на пол и начала медитировать… — в тон мне добавил Дамиэн. — Зачем?

— Зачем?! — я на мгновение задумалась и честно ответила: — Мне приятно.

— Смотреть на голых мужчин твоя слабость. Я понял. И часто ты это делаешь?

— Да уж как получится, — хмыкнула я. — Некоторые вон больно стеснительны.

— Что у тебя с Рагдаром? — не повелся на подначку демон.

— Ничего, — развела руками я.

— В твоем голосе мне слышится сожаление, — мурлыкнул кот-Дамиэн. — Что-то здесь такое есть… Какая-то ностальгия. М-м-м?

— Я ответила на твой вопрос, — покачала головой я. — Теперь ты ответь на мой.

— О! Какая ты сегодня… храбрая. А что был за вопрос?

— Думаю, ты прекрасно его помнишь, — ласково улыбнулась я.

— О, да! — радостно оскалился кисец. — Ты спросила: «Так что там с Рианом?». Отвечаю: с Рианом все в порядке. В данный момент он в своих покоях. В постели с блондинкой. Эрда Реверно. Ничего такая, симпатичная.

Я задохнулась от возмущения.

— Гад!

— Ну, не скажи! Блондинка миленькая. Правда, ведет себя немного наиграно. Но для разнообразия…

— Я не об этом тебя спрашивала!

— Да, ладно?! — захлопал глазами котяра. — Я повторил твой вопрос слово в слово!

— Мне не интересно с кем он спит! Я хочу знать, что за прорыв тонкого мира он почувствовал, почему взбесился, а главное, откуда у него взялась нечеловеческая сила?

— Латэ, милая, но это уже целых три вопроса и мы их не оговаривали, — довольно мурлыкнул демон.

— Не называй меня Латэ, — прошипела я, понимая, что мерзавец обвел меня вокруг пальца. Правда, моя злость подогревалась несколько иным чувством… Я что, ревную?!

— Какая ярость, какая экспрессия! И как жаль, что это все обращено не на меня. Тебя задело, что он там с блондинкой, а? Признайся…

Я плотно сжала губы.

— Да! — выдохнул демон. — Ты злишься на этого мелкого засранца. Прелестно! Но посуди сама, милая, он Наблюдатель. Это, знаешь ли, власть. Конечно, к нему в спальню выстраивается очередь, — причем не только из шпионок, — и он как нормальный здоровый мужчина вряд ли будет отказываться. Тем более если кто-то прячется по углам и не спешит скрасить его одинокие часы.

— Да плевать, — почти спокойно сказала я.

Потом резко выхватила нож и всадила его в оконную раму, швырнув через всю комнату. Лезвие вошло в дерево с глухим звуком, стекло тихонько задребезжало.

Я подошла ближе, невидящим взглядом уставившись в темноту.

Черный кот вспрыгнул на подоконник. Прошелся взад — вперед, глухо урча, и уселся копилкой прямо передо мной. Красные глаза сузились.

— Я не отвечу тебе на все твои вопросы, — муркнул демон. — Иначе будет неинтересно. Но я дам тебе подсказку. Он не маг, хотя у него есть некоторые способности. В его крови есть кое-что от других рас, но ни к одной он не принадлежит. И еще… вспомни, кто чувствует демонов и не терпит их на своей территории.

— Да их никто не терпит! — недовольно откликнулась я, отодвигаясь от Дамиэна и прижимаясь лбом к холодному стеклу.

— Разгадка у тебя под носом, — хмыкнул он. — Тебе надо только вспомнить…

* * *

На этот раз я не стала безрассудно вываливаться в библиотеку из потайного хода: с должной осмотрительностью потопталась у выхода, тщательно прислушиваясь. И правильно сделала — в помещении явно кто-то был. Поначалу я решила, что очередная неприкаянная парочка, сжигаемая страстью, нашла приют среди пыли и ветхих книг. Уж слишком отчаянно скрипела мебель на фоне столь же отчаянного сопения. Однако приглушенные ругательства несколько не вязались с картиной любовного свидания. Да не они даже, — в таком деле как страсть чего только не бывает, — тон произносимых фраз имел оттенок паники и безысходности. А фраза: «Ну, где же они?!» — носила все признаки подступающей истерики. Сложив имеющиеся факты и свои догадки, я пришла к выводу, что в библиотеке в данный момент происходит поиск чего-то крайне важного. Хотя мебель все равно скрипела как-то странно…

В проходе между стеллажами, ведущем к потайной дверце, никого не оказалось. Звук шел из глубины помещения, в той стороне как раз было обустроено место для работы с литературой: стояли пара небольших столов и весьма жесткие стулья с угнетающей коричнево-зеленой обивкой. Имелся там и диван с продавленным сиденьем и ножками разной длины, охавший и начинавший пугающе качаться, стоило только на него пристроиться. Были у меня подозрения, что столь «уютная» обстановка имеет под собой намерение отбить у простого обывателя всякую охоту приобщаться к литературе, — такую тоску и уныние она на меня наводила.

Однако сегодня унылый закуток выглядел гораздо живописнее: столы стояли криво, два стула валялись на полу, другие были небрежно расставлены вдоль книжных стеллажей, отодвинутый от стены диван опасно наклонился, готовясь вот-вот перевернуться, по полу разбросаны листы бумаги. Ключевой же фигурой, представавшей моим глазам картины, — если конечно это можно назвать фигурой, — была филейная часть некоего, судя по штанам, мужчины, торчащая из-под стола. Неизвестный ползал на коленях и глухо ругался. Ситуация заинтриговала меня настолько, что я решила вмешаться, — вдруг помощь человеку нужна, — и деликатно кашлянула, обозначая свое присутствие.

Бам! Сочувствующих здесь явно не ждали, — от неожиданности искатель истины приложился головой о столешницу.

— Ты?! — во взгляде выбравшегося из-под стола принца мешались возмущение, облегчение и подозрение, — последнего было больше.

— Ваше высочество?! — я тоже была немного удивлена и даже вежлива.

— Следишь за мной? — он зло прищурился.

— А надо?! — полюбопытствовала я.

— Это ведь он тебя послал! Черт! Как я сразу не подумал… — парень резко поднялся, отряхнул колени. — Ну, что стоишь?! Беги. Зови его.

Губы принца дрожали. Он был не просто расстроен и зол — он был в отчаянье.

Я неторопливо прошла к столу, намеренно освобождая проход, и подняла валяющийся стул.

— Что ты потерял? — спросила нейтрально.

Мальчик дернулся, ответил грубо:

— Не твое дело!

Я пожала плечами. Действительно — не мое. И пытаться выяснить что-либо сейчас явно бессмысленно. Значит, не стоит и напрягаться.

Я собрала с пола пару листов и, прихватив грифель, направилась к подставке с каталогом.

Итак, мне нужна вся информация по демонам. Буква «д»…

Нужный раздел ничем меня не порадовал, — книги, имеющей в названии слово «демон», в библиотеке не наблюдалось. Досадно…

— И что это значит? — с вызовом спросил Нолан.

Я с удивлением подняла на него глаза. Парень немного успокоился, но чувствовал себя неловко, и явно был озадачен моим поведением.

— Что ты делаешь? — задал он проясняющий вопрос, поняв, что отвечать я не намерена.

— Ищу книгу, — делать из этого тайну смысла не видела.

— Какую? — Нолан спрашивал скорее по инерции, а не потому, что ему было интересно.

— Про демонов.

— Про демонов?! Зачем?

Нет. Это уже становится не интересно. Он в ступор впадает почти от каждой моей фразы.

Я внимательно посмотрела на принца. Видимо, очень внимательно, так как он смутился и отвел глаза. Но когда я уже была готова вернуться к каталогу, парень вскинул подбородок.

— Ты хочешь избавиться от своего работодателя или наоборот выяснить, как с ним лучше обращаться?

Сначала я не поняла о чем он, а потом вспомнила: Демон — это же прозвище Аджея. Ну, надо же! У мальчика, оказывается, есть зубки, — язвить пытается.

— Ни то, ни другое, — спокойно ответила я. — Я ищу ответ на один вопрос.

— Какой?

— Ты уверен, что хочешь об этом узнать? — сделав максимально серьезное и загадочное лицо, спросила я.

«Рыбка» прониклась атмосферой таинственности и выражала явное желание «клюнуть на удочку».

— Хорошо, — сосредоточенно кивнула и даже нахмурилась, дабы не выходить из образа. — Я скажу… но после того, как услышу, что ты здесь искал.

Челюсть наследника громко клацнула, сам принц обиженно надулся.

Я равнодушно пожала плечами: не хочешь — как хочешь. И полезла в букву «б», может о бесах что-нибудь есть. А бесы от демонов недалеко ушли.

— Так ты действительно книгу искать пришла? — принц все так же мялся в центре помещения, не зная уйти ему или остаться.

Я молча кивнула, не отрываясь от пожелтевших страниц.

— И Рагдар не посылал тебя за мной?

— На это слуги есть… Или ты играешь в прятки?

Парень обиженно поджал губы.

Я вздохнула.

— Так что же ты искал под столом?

— Четки, — буркнул наследник.

— В библиотеке? — я удивленно вскинула брови.

— Да в библиотеке, — раздраженно ответил парень. — Я везде их уже искал. И у себя, и в столовой, и в тронном зале. Вот теперь тут…

И от полноты чувств он пнул таки покосившийся диван. Как раз этого последнего толчка тому и не хватало. Диван с грохотом упал на спинку, истерично крякнул и развалился. Облако накопленной веками пыли взмыло к потолку.

— …Это здесь, я точно тебе говорю… — дверь в библиотеку распахнулась, а услышанный голос было сложно спутать с чьим-то другим: от него по позвоночнику побежали мурашки.

— Ваше Сиятельство, стойте! Я сам все проверю, — а вот и верный Лагри.

Глаза Нолана округлились от ужаса, и он рванул в ближайший проход между стеллажами. Не отдавая себе отчет, зачем я это делаю, бросилась за ним.

— Тут кто-то есть! — раздалось позади.

Мне удалось, наконец, ухватить Нолана за рукав. Парень рванулся как бешеный. Ткань затрещала. Я споткнулась, толкнула его в спину. Принц ухватился за полку, но рука соскользнула, он не удержался на ногах и полетел вперед, прямо в открывшийся между стеллажами черный провал… а я за ним. Мгновение и мы оказались в полной темноте.

— Обыщите здесь все!

Звуки слышались словно издалека: топот ног, бряцанье оружие, голоса…

Кругом кромешный мрак, даже мне ничего не видно. Я попыталась встать, но, судя по негодующему писку, при этом отдавила какую-то весьма ценную часть тела наследника. Принц в долгу не остался и въехал мне локтем в ухо. Я хрюкнула и снова грохнулась на него.

— Ты ничего не слышал? — голос Аджея раздался очень близко.

Мы с Ноланом замерли, вцепившись друг в друга.

— Писк как будто какой-то…

— Думаю, мышей здесь полно, — Лагри тоже было слышно отчетливо.

— Диван сломали явно не мыши. Или ты будешь уверять меня в обратном?

— Ваше Сиятельство, в библиотеке никого нет, — доложил третий невидимый собеседник.

— Вы все обыскали?

— Так точно! Посторонних лиц не обнаружено.

— Странно… Хорошо. Подождите в коридоре.

Звук удаляющихся шагов.

— В этом замке полно крыс, Квентин. Не мышей, а именно крыс, — жестко сказал Аджей. — И я не заметил, чтоб за последнее время их ряды сильно поубавились.

— Не беспокойтесь об этом, мой герцог, — ответил Лагри. — Здесь нет ни одной достаточно умной крысы, способной причинить серьезный вред.

— И все-таки их стоит держать под колпаком.

— Мы усилим контроль уже завтра. Будет прекрасный повод…

— Кстати, на счет завтра. Все готово?

— С нашей стороны — да. Лес прочесали. Все что нужно — у меня с собой.

— Прекрасно… Что за постная мина? Ты со мной не согласен?

— Я уже говорил, Ваше Сиятельство, и повторю еще раз: вы рискуете, — недовольно проворчал Лагри.

— Со мной будет Охотник. Лучший из лучших, — усмехнулся Аджей.

— Это-то и пугает…

— Не доверяешь?

— А есть с чего? Я изначально был против этой затеи.

— Расслабься, тебе осталось терпеть ее меньше месяца.

— Только это и радует…

Голоса затихли в отдалении.

* * *

— Может, ты меня все-таки отпустишь? — спросила я принца, дождавшись, когда в библиотеке стихли звуки постороннего присутствия.

— А может, ты с меня слезешь? — не остался в долгу парень, продолжая сжимать мои плечи, разве что хватку ослабил.

Мои глаза уже привыкли к темноте настолько, что можно было осмотреться. Что, однако, ничего не дало, так как рассматривать оказалось нечего. Мы с принцем находились в маленьком помещении с очень низким потолком, где кроме нас наличествовала одна лишь пыль. И было ее здесь столько, что даже становилось странно, как это мы не расчихались, едва попав в эту кладовку. Словно в ответ на мои мысли принц оглушительно чихнул.

— На что нажать надо? — поинтересовалась я у него, ведя рукой по стене вдоль тонкой, едва просачивающейся полоски света.

— Ты у меня спрашиваешь? — возмутился парень.

— Разве здесь есть еще кто-то кроме нас?!

— Но это ты меня сюда втолкнула! Как я могу знать, на что тут нажимать?!

— Хм… — я была не совсем согласна с такой трактовкой событий. — Я здесь впервые.

— Не очень понимаю, на что ты намекаешь. Ты притащила нас туда, где раньше никогда не была?

— Нолан, — строго сказала я, — образ дурачка очень удобен, но сейчас стоит отойти от выбранной роли. Тем более что воздуха здесь не так и много: нам уже трудно дышать. Не скажу, что мы рискуем задохнуться, но ощущения будут не из приятных.

— Да как ты смеешь?!..

— Заткнись, — грубо оборвала я его шипение. — Мне нужен четкий и короткий ответ: как отсюда выбраться. Потом поиграешь в оскорбленную невинность и прочитаешь мне лекцию о правильном поведении с наследником престола. Я жду.

— Да откуда я знаю?! — после продолжительной паузы, обиженно воскликнул принц. — Я тоже тут впервые! Думал, это ты еще один потайной ход открыла!

— Жаль… — прокомментировала я.

Однако все это могло быть и правдой. Я же нажала случайно на барельеф камина, и чуть не отправила Наблюдателя в недолгий полет на нижний этаж. Точно так же Нолан мог случайно нажать на что-то… на полке. Да, на полке. Я вспомнила, как принц ухватился за нее, пытаясь удержать равновесие. Что ж, тогда будем считать, что нам повезло, — колодцы с кольями на дне не выходили из головы.

Ощупывание стен, пола и даже потолка ни к чему не привело. Механизм, открывающий комнату изнутри, я так и не нашла.

— Ну что? — недовольно, но в то же время с надеждой, спросил принц. Во время осмотра он активно мне мешал, путаясь под ногами, в прямом и переносном смысле.

— Пока ничего.

— Что делать будем?

— Ждать.

— Ждать?! — оторопело переспросил парень. — Как ждать?

— А как тебе больше нравится, — усмехнулась я. — Хочешь — стоя, хочешь — сидя, а можно лежа.

— И чего… ждать?

— Не «чего», а «кого». Того, кто поможет нам выбраться.

— То есть ты ничего сделать не можешь?! Прекрасно! — прошипел Нолан. — Великий Охотник будет ждать у моря погоды! Замечательно! А если никто не придет?! Я уже молчу, как мы будем объяснять, что тут забыли.

Парень явно был напуган, хотя и пытался это скрыть. Нет, он не дурачок. Все прекрасно понимает, и выводы делает правильные.

— Не переживай, — тихо сказала я, легко коснувшись его плеча. — Мы обязательно выберемся.

Принц резко отстранился, сердито фыркнув: не понравилась ему моя попытка успокоить. До чего же еще ребенок!

— Если Рагдар не вернется, мы еще долго будем здесь сидеть! — зло проворчал Нолан. — Библиотека редко используется по назначению…

— Но все-таки используется, — подхватила я. — И, кажется, сейчас там кто-то есть…

В ответ на мои слова за стеной послышалось негромкое насвистывание. Легкая мелодия не была мне знакома… в отличие от принца.

— Это же… ирье Тиро! — воскликнул он.

Файл подготовлен для группы в контакте LAV_ReaD (http://vk.com/lav_read) и носит ознакомительный характер, после прочтения просьба удалить

* * *

Тринитту не пришлось долго упрашивать, а заодно и объяснять все по нескольку раз. Она очень быстро разобралась, что нужно сделать, чтобы выпустить нас на свободу. И спустя четверть часа, мы уже втроем сидели у развалившегося дивана, лениво запивая фрукты вином и наблюдая друг за другом. Точнее я наблюдала за Трин и Ноланом, а они в основном сосредоточенно пялились на пол, иногда переглядываясь и бросая в мою сторону настороженные взгляды.

И что собственно сидят?! Я их не держу…

Трин выглядела немного бледной, но больше ничто не намекало на возможное недомогание. С другой стороны прошло уже три дня с памятного нам обоим вечера, а мазь, которой я обработала рану, буквально творила чудеса.

Вино было сладким, терпким и еще теплым. С корицей и гвоздикой — как я люблю. Сделав большой глоток, я с тоской взглянула на каталог. Каталог выглядел неприступным и даже суровым. Эх! Вино и фрукты — это, несомненно, замечательно, но пора бы и делом заняться. Неизвестно, когда я снова смогу сюда выбраться.

— А ты ведь так и не ответила намой вопрос, — вдруг оживленно воскликнул Нолан, явно перехватив мои переглядывания с каталогом.

— А ты еще не рассказал мне про четки, — возразила я.

— А что четки? — удивился он.

— Какие они? Где лежали? Когда ты видел их в последний раз? — начала перечислять я.

— Те, что отец подарил, — пожал плечами принц, вдруг погрустнев. — Я их всегда с собой ношу…

— Как выглядят?

— Они из разных камней. Оникс, «кошачий глаз», раух-топаз и янтарь. Таких больше ни у кого нет…

— Где последний раз видел?

— За обедом, кажется… Постой-ка! — вдруг опомнился Нолан. — Мы так не договаривались!

И в лице такое праведное возмущение. Дитё-дитём.

Конечно, мы так не договаривались, но благодаря его неопытности и рассеянности я получила интересующую меня информацию.

Принц всем своим видом выражал смесь негодования и обиды, а Трин — удивление с изрядной долей любопытства. Неожиданно я подумала, что они мне нравятся. Оба. В них было что-то неуловимо сладкое, чарующе тонкое. Нечто пленительное. Что-то такое, что было для меня безвозвратно утеряно уже очень давно. Наивность и вера. И невинность. И чистота души?!..

Что за бред!

Я встряхнула головой прогоняя дурацкие мысли. Даже кроткий агнец может иметь волчьи зубы. Мне доводилось видеть и таких: нежных, мягких и беззащитных, убивающих без сожалений и с особой жестокостью.

— Ты обещала, — ворчливо напомнил принц.

Молодец. Быстро сделал вывод, что поза подло обманутого ни к чему не приведет.

— Я помню, — подтвердила я нашу договоренность. — Ты спрашивал, что именно я хочу найти в книге о демонах. Так вот, меня интересует, кто чувствует демонов и не терпит их на своей территории.

— Зачем? — изумился парень.

Трин тоже округлила глаза.

Я усмехнулась.

— «Зачем?» — это уже второй вопрос, на который я не обещала отвечать.

На этот раз Нолан даже забыл обидеться, и тут же вернулся к озвученной мною загадке.

— Так их никто не терпит, — сообщил он, но, судя по отрешенности во взгляде, в голове у него продолжалась работа мысли.

— Я тоже так считаю, — согласилась я. — Но нужно что-то более конкретное.

— Люди?!.. Люди демонов не чувствуют. Эльфы — тоже нет, кажется… Может орки?!.. — принялся перебирать принц. — Погоди-ка, я вроде что-то такое читал, причем совсем недавно. Как же называлась эта книга?.. Ужасно занудная. Мэтр Галифар настоятельно рекомендовал… Старый хрыч!.. Ирье Тиро, вы не помните?

Приподняв бровь, я взглянула на Трин. «Все еще ирье Тиро?!». Та смутилась, угадав в моем немом вопросе скрытый подтекст. Девушка даже порозовела, что не осталось незамеченным для принца. На его лице тут же отразилось подозрение, он быстро перевел взгляд на меня, потом снова на Трин, и спросил как-то уж очень не по-детски:

— Я чего-то не знаю?!

Трин сверлила взглядом вазу с фруктами, частично отгородившись от нас бокалом вина. Ответила она спокойно:

— Кажется, та книга была о жизнеописании какого-то монаха. Что-то о мировоззрении…

— Точно, — задумчиво кивнул Нолан. — «Мироощущения Фолла Ниоса». — И вдруг спросил без перехода: — Между вами что-то было?

Девушка, в этот момент как раз сделавшая большой глоток, поперхнулась и закашлялась. На разбросанных по столу листах бумаги пятнами крови проступили капли красного вина. Подойдя, я участливо похлопала Трин по спине. Девушка подняла на меня глаза полные отчаянья и мольбы. Я усмехнулась. Что ж, это ее выбор.

— Не волнуйся, мой принц, — обратилась я к мальчику. — От Тиро я ничего не узнала о тебе и твоих секретах.

— Но между вами все-таки что-то было?! — подозрение и беспокойство в глазах Нолона сменилось чем-то очень похожим на азарт и предвкушение.

— «Что-то» было, — не стала скрывать я, и, повинуясь внезапному порыву, наклонилась и поцеловала Трин в губы.

В библиотеке повисла тишина. Мои собеседники, кажется, забыли, что нужно дышать. Во всяком случае, Трин точно забыла. Она не отвернулась, не попыталась меня оттолкнуть. Ее губы были мягкими, податливыми, сладкими и пахли вином. Лаская их, я даже почувствовала легкое возбуждение. Целовать женщину совсем не тоже, что целовать мужчину, но это бесспорно приятно. А еще мне было интересно, сколько продлиться наш поцелуй, и кто его прервет. Эксперимент закончился неожиданно: Нолан уронил на пол бокал с вином. Громкий звон заставил нас с Трин отпрянуть друг от друга, после чего последовал слаженный вздох: досадливый Нолана и потрясенный Тиро.

— Так что там за книга о житие какого-то блаженного?! — как ни в чем ни бывало спросила я.

— «Мироощущения Фолла Ниоса», — рассеяно повторил Нолан.

— Да, мироощущения… Ты, наверное, знаешь, где она лежит?!

Принц кивнул:

— Я ставил ее на место третьего дня.

— Прекрасно. Тогда будь добр, принеси ее.

Парень колебался, явно не желая оставлять нас наедине. Возмутиться моей просьбе, больше похожей на приказ, ему в голову почему-то не пришло.

— Иди-иди, — подбодрила я принца. — Поверь, за время твоего отсутствия мы даже раздеться не успеем, так что ничего интересного ты не пропустишь.

После такого заявления наследник престола все же скрылся между стеллажей. Хотя основополагающем для этого фактором, мне кажется, было желание мальчика скрыть краску смущения. Тринитта, кстати, тоже покраснела весьма впечатляюще и, как только принц скрылся из поля зрения, возмущенно прошипела:

— Зачем ты это сделала?

— А почему ты не сделала того, что я тебе советовала? — вопросом на вопрос ответила я.

— Тссс! — сделав страшные глаза, девушка прижала палец к губам, призывая меня к молчанию. Продолжила едва слышно: — Еще рано… Не сейчас… Я пока не могу… — и потупилась.

— Так вот раз ты «пока не можешь», я дала тебе возможность объяснить твое странное поведение, — тихо сказала я.

— Тем, что мы… любовники?! — кажется у девушки какой-то пунктик на этот счет.

— Почему нет?! — я равнодушно пожала плечами. — По-моему неплохой вариант…

— Это отвратительно!!!

— Разве?! А мне кажется, что бедному, но благородному ирье Тиро трахнуть личного телохранителя герцога Рагдара очень даже почетно.

— Как ты можешь такое говорить?! — девушка даже задохнулась от возмущения. — Ты… Ты… — Вдруг в ее глазах отразился испуг. Она побледнела и спросила упавшим голосом: — Тебе… женщины нравятся?

Я не выдержала и расхохоталась, настолько натуральным был ужас, написанный у нее на лице. Не следовало, конечно, пугать ее еще больше, но все же я наклонилась и прошептала ей на ухо:

— Когда мне кто-то нравится… точнее, когда я кого-то хочу, пол, возраст и расовая принадлежность не имеют для меня никакого значения.

Трин замерла с открытым ртом. Я не удержалась и поцеловала ее еще раз. Не для того чтобы снова ощутить вкус ее губ, а чтобы подавить окончательно, показать свою власть… Просто мне так захотелось.

Конечно, Нолан вынырнул из-за шкафа именно в этот момент.

— Так что там твои жизнеописания?! — я с интересом потянулась к книге, оставив Трин приводить в порядок мысли и чувства. В конце концов, девице уже двадцать пять лет, не маленькая.

Талмуд под названием «Мироощущения Фолла Ниоса» был толщиной почти сравним с каталогом, и в этом стремлении перещеголять объемом другие литературные труды, даже переплюнул Книгу Книг. Кстати, в последней тоже можно поискать упоминания о демонах. Хотя боюсь, кроме религиозного переливания воды из пустого в порожнее, там вряд ли что-нибудь найдется.

Итак, мироощущения давно почившего зануды Фолла Ниоса сразили меня буквально на первой странице, где сей, несомненно, одаренный муж излагал причины сподвигшие его к написанию данного труда. Мотивирующие факторы закончились только на шестнадцатой странице, а с семнадцатой начались пространные размышления на тему вклада творения автора в культуру и историю Марберии, так как родом Ниос был именно оттуда.

— Ты сколько страниц отсюда прочел? — с любопытством спросила я принца, быстро пролистнув первую треть книги.

Нолан понимающе хмыкнул.

— Я читал ее примерно так же, как ты сейчас.

— Тогда может, подскажешь, где тут про демонов?!

— Вторая половина книги. Дай, покажу… Но про них написано так же как и про все остальное, — предупредил парень.

— То есть крупица информации размазана ровным слоем на двадцати листах?! — я тоскливо вздохнула.

— Что-то в этом роде, — хихикнул принц. — Вот смотри…

Он повернул книгу ко мне и ткнул пальцем в середину шестьсот семьдесят третьей(!) страницы.

Первые два листа я кое-как одолела. Дальше дело пошло хуже. На шестом я уже слабо понимала, о чем все-таки идет речь, а на восьмом чуть не заснула. И это при всем притом, что читала я через предложение, иногда пропуская целые абзацы. Если выкинуть все лишнее, глава о демонах сводилась к одной простой фразе: «Демоны — зло». Ничего иного по этой теме я не нашла.

— Что-то ты быстро сдалась, — скептически заметил принц, глядя, как я отпихиваю от себя тяжелую книгу.

— Издеваешься?! — беззлобно спросила я, массируя виски.

Парень улыбнулся открытой, доброй улыбкой.

— Есть немного, — кивнул он, и потянул талмуд к себе. — Ты еще не дошла до самого главного. Вот смотри… Так… Где же это было… А, вот! М-м-м… Да. Если опустить лишнее словоблудие, то демоны приходят в наш мир, когда их изгоняют из своего. Любопытно, да?! И чтобы вернуться обратно, демону нужна жертва. Призывать демона опасно, и пытаться его подчинить нельзя, так как для демонов не существует никаких ограничений. — Принц проворно перелистнул еще пару страниц. — А вот тут написано, что почувствовать демона может даже не каждый маг, и только темные твари на это способны, а также пьющие кровь. И простым смертным уповать надо только на защиту Церкви и Орден Света.

— Что-что там про пьющих кровь? — переспросила я, чувствуя, как в желудке сворачивается холодный ком.

— Про пьющих кровь?!.. Да ничего. Просто так и написано: «а также пьющие кровь». То, что они демонов чуют…

— Вампиры?

— Наверное. Здесь не сказано… Так, а дальше написано, что «многие неразумные» пытались подчинить себе демонов и умерли страшной смертью или сошли с ума. — Нолан сосредоточенно потер подбородок. Его глаза, быстро пробегающие по недоступным моему разумению строкам, вдруг остановились, вернулись к началу страницы, и снова двинулись по тексту, но значительно медленнее. — Тут написано… Тут написано, что изначально ритуалом призыва демонов владела только одна секта фанатиков, называющих себя Стражами или… Охотниками… Это что правда?! — Принц взглянул на меня в упор. Вид у него был потрясенный. Судя по всему, до этого мета он дочитал только сейчас. — Вы действительно можете призывать демонов?!

Я безмятежно улыбнулась:

— Чего только не напишут в книгах.

— Значит это неправда?

— Нолан, твой Фолл Ниос жил уж точно в прошлом столетии, так как такого государства как Марберия давно не существует. Ты уверен, что он говорил именно о тех Охотниках, к которым отношусь я?

— Мой принц, — подала вдруг голос Трин, — она вам зубы заговаривает.

Вот сучка! Мстит за поцелуй! И ведь не боится, что я ее сдам!

— Мне нет необходимости это делать, Тиро, — спокойно обратилась я к девушке. — Я не выдаю себя за того, кем не являюсь.

— А Изгой?! — глаза Нолана лихорадочно блестели. Намек он пропустил мимо ушей, и наши переглядывания оставил без внимания. — Изгой разве не из Охотников?!

— Откуда ты знаешь об Изгое? — с мягкой улыбкой поинтересовалась я, хотя в груди все свело холодной судорогой.

Он не может знать об Изгое! Никто не может знать об Изгое!

— А вот не скажу! — вдруг весело заявил принц. — Ты ведь не признаешься, умеешь ли призывать демонов или нет! Думаю, Ниос все же писал о тех самых Охотниках — о вас.

— Много ли ты о нас знаешь, мальчик? — боюсь, еще чуть-чуть и моя улыбка превратится в оскал.

— Ну, кое-что знаю… — Нолан беспечно раскачивался на стуле, рискуя свалиться в любой момент. — К примеру, я знаю, что Охотники сбривают волосы, когда отправляются на свой последний бой. Зачем, кстати?

— Ты же все знаешь, — поддела я.

— Я сказал «кое-что», — поправил парень. — Но эта идея с бритьем довольно странная. А если бой будет не последним, если он выживет, так и будет ходить лысым, пока волосы не отрастут?! Ерунда какая-то. Вон, даже чтобы они были как у тебя сейчас, полгода должно пройти…

Трин вдруг издала какой-то странный звук. Нолан осекся, зрачки его расширились. И он, и девушка смотрели на меня, пораженные одинаковой догадкой.

— Значит, правду говорят, — выдохнул принц, — на счет Эдинорской резни… — и свалился таки со стула.

Я засмеялась. Сначала тихо, а потом все громче и громче. Когда Нолан поднялся, я уже хохотала до слез, не обращая внимания на ошарашенные лица своих собеседников.

Какая нелепица! Какая глупость!..

— Потрясающие выводы… — с трудом переведя дух, наконец, сказала я. — Потрясающие выводы ты сделал из двух сомнительно связанных друг с другом фактов.

— А что? — насупился мальчик.

— Ты видел меня когда-нибудь с длинными волосами? — спросила я.

— Нет…

— Это и есть ответ на твой вопрос.

— Но…

— А вот фантазировать можно до бесконечности, — прервала я. — Что еще забавного написано в твоей книге?

Нолан разочарованно вздохнул и вернулся к потрепанным страницам.

— Про демонов — все. Больше ничего интересного… И все-таки таких совпадений не бывает!

— Бывает, — возразила я. — Поверь, жизнь очень многообразна.

— Почему ты просто не можешь ответить: умеешь ты призывать демонов или нет?

Я усмехнулась.

Охотники не лгут. Это их проклятие, но в тоже время и неоспоримое преимущество. Это позволяет быть честным. В первую очередь с самим собой. А когда ты честен с собой, ты всегда на своей стороне. Для тебя нет эфемерных, призрачных понятий добра и зла. Это здорово облегчает жизнь.

— Нолан, — я поймала руку принца, чуть сжала пальцы, проникновенно заглянула в глаза, — как ты себе это представляешь? Любая определенность в ответе означает раскрытие информации, которую могут использовать против меня.

— Значит, твой ответ: «да». Иначе как я могу использовать против тебя то, что ты не можешь призвать демона?!

— Если у тебя будет информация, что я на это не способна, ты перестанешь меня бояться. А мне это может быть невыгодно.

— Я и так тебя не боюсь, — презрительно фыркнул мальчишка.

— Разве?! — нежно улыбнулась я и сжала его ладонь сильнее.

— Ай! — Нолан с трудом выдернул руку и теперь встряхивал ею, косясь на меня со смесью злости, досады и опасения. — Ты что, с ума сошла?! Больно же!

— И страшно, — моя улыбка стала шире. — Теперь ты вряд ли позволишь мне взять тебя за руку.

— Дура, — обиженно буркнул принц.

— Думаю, наши посиделки пора заканчивать. — Я поднялась из-за стола, одернула куртку и поправила ворот рубашки. — Не знаю как у вас, но лично у меня завтра тяжелый день. Спасибо за помощь в работе с литературой. На свой вопрос ответа я не нашла, но было интересно. Спокойной ночи. Принц Нолан. Тиро.

Учтиво кивнув каждому, я неспешно направилась к выходу. На мою удачу в той стороне помещения было достаточно сумрачно. Стукнула дверью о косяк, возвещая о своем уходе, и бесшумно нырнула за ближайший шкаф.

Какое-то время в библиотеке царила тишина, потом Нолан задумчиво произнес:

— У меня такое чувство странное… как будто…

— …Нам очень грамотно запудрили мозги, — закончила за него Трин.

— Я так ничего и не понял. На счет демонов, — пожаловался принц. — Могут Охотники их призывать, или это сказки?!

— А я думаю: в данном случае важнее тот факт, что она искала информацию о демонах.

— Точнее о тех, кто их чувствует и не терпит!

— Вот именно! Вопрос: зачем?..

— Ирье Тиро, а… что у вас с ней? — после непродолжительного молчания вдруг спросил Нолан.

— Ничего, — голос девушки дрогнул. — И умоляю вас, не спрашивайте сейчас об этом! Я все вам расскажу. Клянусь! Но только не сегодня.

— Ладно. Но… вы ведь не говорили ей… обо мне?

— Не беспокойтесь, Ваше Высочество. О вас я с ней не говорил.

— Хорошо…

Когда они покинули библиотеку, я вернулась к столу. Раскрытая книга лежала там же. Никто не подумал убрать ее на полку или, слава Всемогущему, не догадался забрать с собой. Переплет протестующее затрещал, не желая расставаться с родными страницами, но я была настойчива. Книга жалобно охнула, признавая свое поражение, и оставила в моей руке тонкую пачку пожелтевших листов. Я сунула оскверненный талмуд в ближайший стеллаж, а свою добычу, аккуратно свернув, спрятала запазухой.

Надо еще раз все вдумчиво перечитать. Прежде чем сжечь…

* * *

День для охоты был выбран неподходящий: ветреный и холодный, хоть и солнечный. Разлапистые белые облака стремительно пролетали по небу, и так же стремительно рот наполнялся песком, если по рассеянности оставался открытым во время очередного порыва ветра.

Мало того, что я в принципе не понимала смысла затеи с охотой, я еще и искренне недоумевала, с чего вдруг Аджей решил столь бездарно потратить свое и без того драгоценное время. С моей точки зрения, проще всего было вообще объявить траур до самого заседания Альянса, избавившись, таким образом, не только от необходимости принимать участия в официальных мероприятиях, но и их устраивать. Эти массовые сборища не только сжирали кучу времени и денег, так еще и несли в себе повышенную опасность. Телохранители телохранителями, но зачем же лишний раз испытывать судьбу, — совершить покушение намного легче именно в людном месте, где много отвлекающих факторов, и внимание охраны рассеивается. Конечно, я рассуждала из соображений своего удобства, но поведения герцога все равно считала неблагоразумным.

— Ваше Сиятельство, ветер с нашей стороны, — доложил Лагри, когда мы уже собирались покинуть покои герцога.

— Тогда распорядись, чтобы загонщики с собаками обошли болото с запада и двигались нам на встречу. По дороге мы доедем до Старого Дуба, а там разделимся, — ответил Рагдар, поправляя манжеты.

Сегодня герцог изменил черному цвету, облачившись в темно-синий костюм, выгодно подчеркивающий цвет его глаз, и выглядел еще мужественнее и соблазнительнее, чем обычно. При первом же взгляде на него мне стало жарко и трудно дышать. Даже отвернуться пришлось, чтобы взять себя в руки.

— Аджей, если это попытка спровоцировать нападение, то уж слишком безрассудная, — хмуро сообщила я, поймав его отражение в зеркале.

— Отчего же?! — герцог повернулся и улыбнулся мне столь обворожительно, что сердце пропустило удар. — Ведь ты будешь рядом со мной. Значит, бояться нечего.

— Устроить засаду в лесу легче легкого…

— Место, где мы будем охотиться, оцеплено со вчерашнего дня, а до этого его успели прочесать, — все-таки поделился информацией Аджей.

— Раньше ты об этом не упоминал, — заметила я.

— Чтобы ты не расслаблялась, — он подарил мне еще одну улыбку. На этот раз лукавую.

Да он просто на прочность меня сегодня проверяет! Как так можно, без подготовки-то?!

Рагдар меня последнее время вниманием не баловал: бросит пару слов на ходу, да кинет быстрый взгляд, а я и рада — так работать проще.

— Если лес прочесали, о какой охоте вообще может идти речь? — спросила я, мысленно еще раз отметив, что день сегодня гадкий. — Все зверье разбежалось…

— Кто-нибудь да остался, — весело подмигнул Аджей. — Что-то ты сегодня мрачнее тучи. Не выспалась?

Я промолчала. Не объяснять же, что первую половину ночи я медитировала над отрывком из сочинения занудного Ниоса, а вторую — безуспешно ждала демона.

* * *

Ветер громко шумел в верхушках деревьев. Яркое солнце било в глаза. Кавалькада разряженных придворных растянулась по дороге. Я слева от Аджея, чуть впереди, Лагри справа, перед нами Адор, и рядом еще восемь человек охраны. Вокруг принца толчется его свита, но телохранители слишком близко никого не подпускают — хорошо.

Среди прочих благородных герцог Радон, хмурый как предгрозовое небо. Рядом с ним щебечет блондинка в голубой амазонке. Это одна из негласных фавориток Рагдара. Я как-то видела ее у него в спальне. Значит, рядом с Радоном девушка крутится не спроста.

Бальтазар Нагори тоже здесь. Лениво беседует с важным усатым дядькой — ирье Бурнером, одобренным Церковью магом-целителем, о чем говорит массивный серебряный медальон на толстой цепочке.

Мелькнуло лицо Трин Тиро. Взгляд напряженный, беспокойный. Она явно не в своей тарелке. Плетется за стайкой надушенных девиц из свиты принца.

Я тоже чувствовала себя неуютно, постоянно передергивала плечами. Было все никак не сосредоточиться, — слишком много звуков и запахов, да и солнце бьет прямо в глаза. И еще не покидало нехорошее предчувствие, а своим предчувствиям я привыкла доверять.

Беспокойство все не отпускало, заставляя постоянно осматриваться по сторонам.

— Ты так крутишься, что того и гляди выпадешь из седла, — прокомментировал мою непоседливость Аджей.

На солнце его глаза стали светлее — насыщенного голубого цвета. Зрачки сжались двумя черными точками. Яркий свет безжалостно обозначил морщины на лбу, вокруг глаз, от крыльев носа, но даже это еще больше добавляло герцогу привлекательности.

«Какой он все-таки красивый!», — в очередной раз подумала я.

Уголки губ Аджея дрогнули, обозначая улыбку. Морщины у глаз стали глубже.

— У тебя сейчас потрясающе глупое выражение лица, — интимным шепотом сообщил герцог, чуть наклоняясь ко мне.

— Поверю на слово, — открыто улыбнулась в ответ.

И на душе на мгновение полегчало, стало светлее. Но лишь на мгновение, которое сменило ощущение чужого присутствия. Я снова завертелась, и действительно, чуть не свалилась с лошади.

Чувство было очень похожим на то, которое я испытала в последний раз при появлении Дамиэна. Но днем демон чувствовался совсем не так как ночью, а иногда не чувствовался вообще: лишь едва различимый шепот, легкое шевеление волос на затылке говорило о том, что он рядом, присматривает за мной.

Демон конечно лучше, чем убийцы, но все же не то существо, которое хочется ощущать подле себя.

Я еще раз обернулась, потом села, наконец, ровно и… увидела его. Прямо передо мной воздух дрожал, переливался и посверкивал. На моих глазах трепещущее марево увеличилось в размерах, плавно колыхнулось, словно большая птица взмахнула крыльями, и я ощутила движение воздуха. Это был не острый, холодный ветер, временами швыряющий песок в спину, а теплое нежное дуновение, коснувшееся лица.

— Это ты?! — зачаровано прошептала я, не в силах отвести взгляд от подрагивающей прозрачной субстанции.

— Диана?! — взгляд Аджея, отвлекшего меня от глубокомысленного созерцания воздуха, был испытующим и даже обеспокоенным. — Что с тобой?

Видимо, вид у меня действительно был отрешенным, так как герцог даже щелкнул пальцами у меня перед носом.

— Все в порядке. — Я мягко отвела его руку, предусмотрительно не касаясь обнаженной кожи.

— Ты хорошо себя чувствуешь?.. — озабоченно спросил Рагдар, заглядывая в глаза. — У тебя странный вид…

— Что же ты так тихо меня приветствуешь? — горячо зашептал на ухо Дамиэн. — Кричала бы во весь голос. Привлекла бы больше внимание, а уж как бы всех заинтригова-а-ала-а-а…

Начавшая зарождаться улыбка стремительно сползла с моего лица, когда я увидела приближающегося к нам Наблюдателя.

— Лагри, не подпуская его! — быстро сказала я.

— Что? — Брови Квентина взлетели вверх.

— Не позволяй ему подъехать!

— Диана, в чем дело? — Аджей подозрительно сощурился.

Оба смотрели на меня, ожидая объяснений. Предотвращать нависшую угрозу явно никто не собирался.

С какого расстояния и через сколько времени Керш почувствует Дамиэна? А главное, что будет после этого? Чертов демон! Если бы он не напускал никому не нужной таинственности, я бы точно знала ответы на эти вопросы.

— Не подпускайте Наблюдателя! — рявкнула я ехавшим позади охранникам.

Те впали в легкий ступор, не зная повиноваться мне или нет, так как до этого эпического момента ирье Керш всегда значился под номером один в списке лиц допускаемых к Его Сиятельству.

Их колебания не оставили мне выбора, и я громко заорала:

— Риан, не приближайся!

Вот теперь общее внимание мне было обеспечено. И минуты не прошло, как мы оказались в плотном кольце жадно глазеющих «сочувствующих».

— Диана! Что все это значит? — тихо, но очень проникновенно потребовал объяснений Аджей.

У меня аж мурашки по спине побежали. Но вместо того, чтоб внять инстинкту самосохранения, я лишь неопределенно дернула головой, неотрывно следя за Наблюдателем. Тот не двигался и молчал, спокойно глядя мне в глаза. Жадную предвкушающую тишину нарушил низкий вибрирующий рык:

— Диана!.. Убери ножи. Я приказываю!

— Он опасен, — возразила я, даже не думая подчиниться.

Рагдар перехватил мою руку.

Зачем?!.. Черт!!!

Острая боль ударила в плечо. Вдоль позвоночника прокатилась горячая волна, в глазах потемнело.

— Адже-е-ей… — прошипела я, выронив оружие.

— В чем дело? — он встряхнул меня.

От его пальцев по руке растекался жидкий огонь, лишая меня возможности связно мыслить. Темнота перед глазами чуть отступила, разошлась по краям, добавляя лицу Аджея яркости и четкости. Внезапно он отпустил меня… И время потекло своим чередом. Пространство вокруг заполнилось солнечным светом, звуками и запахами. Мы по-прежнему стояли посреди дороги под напряженно-ожидающими взглядами пестро разодетых придворных.

Да уж, ситуация глупее не придумаешь.

— Могу я, наконец, подъехать? — с холодной усмешкой спросил Риан.

— Нет! — рявкнула я.

Толпа любознательных охнула. Адор вздрогнул. Лагри недвусмысленно покрутил пальцем у виска. Герцог же одарил меня очень «нежным» и очень многообещающим взглядом и спокойно сказал:

— Прошу прощения, ирье Керш. В данный момент я, к сожалению, не могу побеседовать с вами.

— По причине странного поведения вашей охраны?

— Ирье Керш, у вас ко мне неотложный разговор? — холодно осведомился Рагдар. Лицо надменное, взгляд ледяной.

— О! Простите! — с притворным раскаяньем воскликнул Риан. — Как я мог забыть, что мне следует сначала согласовать аудиенцию у вашего секретаря! — Аджей едва заметно поморщился и бросил на меня еще один «добрый» взгляд. Блондин же продолжил, но уже с издевкой. — У вас очень ответственные и преданные телохранители. Они, как я вижу, готовы защищать вас даже от собственной тени.

— Хорошая охрана позволяет дольше прожить.

— И стоит дорого. В вашем случае она, должно быть, стоит того, чтобы диктовать свои условия.

— Когда это касается вопросов безопасности — без сомнения.

— Осторожность очень похвальное качество для правителя, до тех пока не переходит в трусость, как вы считаете? — пакостно улыбаясь, спросил Наблюдатель.

— Вы совершенно правы, — равнодушно бросил Рагдар. — Однако никогда нельзя с определенностью сказать перешел человек эту грань или нет.

Риан ничего не ответил и, пришпорив лошадь, объехал нас по широкой дуге. Я напряженно следила за его перемещениями, и уже успела порадоваться, что на этот раз, кажется, все обошлось, когда Наблюдатель вдруг резко натянул поводья. Его серая кобыла, возмущенно заржав, встала на дыбы. Риан обернулся. Тяжелый взгляд буквально пригвоздил меня к месту. Хищные глаза пугающе блеснули, рот сжался в тонкую линию.

Он понял. И еще он понял, что я поняла, что он понял.

Прекрасно!

Пожалуй, теперь ходить одной по пустынным замковым коридорам не безопасно. Пятой точкой чую — Риану есть, что мне сказать.

Безжалостно ударив лошадь, блондин понесся прочь, поднимая облако пыли. Свидетели всей этой не слишком красивой сцены, молча смотрели ему в след.

— Ты мне за это ответишь, — негромко произнес Аджей, тронув коня. И голос такой спокойный-спокойный, что в дрожь бросает.

— Как скажите, мой герцог, — я выдала свою самую идиотскую улыбку.

На скулах у герцога заходили желваки, но больше он ничего не сказал.

Очевидцы происшествия еще какое-то время ехали рядом, но, не дождавшись продолжения скандала, разбрелись в разные стороны. Кто-то отстал, во всю смакуя подробности инцидента, кто-то ускакал вперед, просвещать тех, кому не повезло присутствовать лично.

Адор протянул мне оброненный нож, ободряюще сжал руку и подмигнул. Я поблагодарила улыбкой, и перехватила взгляд Аджея. Хотелось бы верить, что герцог думал на отвлеченные темы, но вид был такой, как будто он мысленно уже разделывал наши тушки.

К слову сказать, Дамиэна поблизости больше не наблюдалось. Сделал гадость и свалил. Как обычно…

До Старого Дуба мы добрались без приключений. Служившее всем известным ориентиром огромное дерево росло прямо посреди дороги уже добрую сотню лет. Когда-то давно в Старый Дуб попала молния, раскроив его едва ли не пополам. Однако исполин устоял, и по сей день тянул к небу свои толстые узловатые ветки.

Всем известен Старый Дуб был еще и тем, что от него в разные стороны отходили охотничьи тропы. Я не была здесь уже давно, и не слишком хорошо помнила, как выглядят эти самые тропы. Но когда действительность освежила воспоминания, добавив к ним пару новых нюансов, стало немного грустно, ибо вывод напрашивался сам собой: еще одного скандала не избежать.

Когда мы подъехали, народу под дубом было уже предостаточно. И практически все собравшиеся косились на меня, что подтверждало стремительность распространения сплетен. У Нолана вид был настороженный до затравленности. Тиро отвернулась и отъехала подальше. Глаза выхватили из толпы бледное лицо Наблюдателя, бесстрастное, как вырезанный из камня божественный лик.

— Все готово, — доложил главный егерь. — Загонщики на позициях.

— Отлично, — кивнул Рагдар и обвел взглядом собравшихся. — Ждать больше никого не будем — догонят. Через четверть часа начинаем. Ваше Высочество, как и договаривались: за вами правая сторона. Мы — налево.

Принц, едва кивнув и не дожидаясь других распоряжений, повернул лошадь в указанном направлении. Трин, хоть и на некотором отдалении двинулась за ним. Главный егерь, получив одобрительный кивок Рагдара, поехал в ту же сторону. Герцог Радон, недовольно фыркнув, направился следом, а вот Нагори решил наслаждаться охотой в нашем обществе.

— Ирье Керш, вы с нами? — осведомился Аджей у стоящего поодаль Наблюдателя.

— Безусловно, — отозвался тот с ласковой улыбкой садиста. Смотрел он при этом на меня.

Упырь! Только его сейчас тут и не хватает!

Медлить больше было нельзя. Я перехватила повод герцогского коня и ровно сказала:

— Мы поедем по дороге.

— Что? — медленно и очень выразительно спросил Аджей, поворачиваясь ко мне.

К возражениям я была готова и свои доводы излагала спокойно и уверенно:

— Тропинка узкая. Там не везде даже по двое проехать можно. Мы физически не сможем обеспечить необходимый уровень безопасности. Подобный риск не целесообразен. По дороге…

— Элисса Рэвейн, — холодно оборвал Аджей, — мне напомнить вам о ваших обязанностях?

— Ирье герцог Рагдар, мне напомнить вам о нашей договоренности? — не осталась в долгу я.

— Мы едем налево.

— Нет!

— Диана, ты нарываешься! — прошипел герцог.

— Аджей, ты дал слово! — мне пришлось прибегнуть к тяжелой артиллерии. — Если ты не последуешь моему совету…

— То что?..

Нас прервало деликатное покашливание.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, — блондин, конечно, не мог не влезть в нашу перепалку, — но мне казалось, мы ограничены во времени. Может, вы отложите выяснение отношений до конца охоты?!

И сказал вроде вежливо, но впечатление было, что нас окатили ведром помоев.

Я то что?! Мне не привыкать. А вот Аджей…

Глаза герцога злобно сверкнули, но я ответила быстрее:

— А вы напрасно нас дожидаетесь, ирье Керш. На охоте каждый сам за себя. Отмашка дана, можете начинать. Но если вам скучно, то эрда Реверно, — я кивнула на маячившую за плечом Риана блондинку, — с удовольствием составит вам компанию.

Эх! Не смогла удержаться.

И Наблюдатель это понял, потому что расплылся в на удивление поганой улыбке.

Догадливая скотина!

— Ирье Керш, безусловно, прав, — Рагдар ловко выдернул повод из моей руки. — Нам желательно поскорее занять позицию.

— Аджей… — предостерегающе начала я.

Но тот конечно перебил, причем крайне невежливо и грубо:

— Диана, заткнись! И займись своими прямыми обязанностями!

С этими словами он пришпорил коня и повернул на охотничью тропу.

Идиот! А что еще можно сказать на такое безрассудство?!

* * *

Ехали бодрой рысью.

Квентин все же отправил вперед двух человек из охраны, но сделано это было скорее как уступка, чем настоятельная необходимость. Какой-то зубоскал из придворных решил вернуться к теме поднятой Наблюдателем, и в спину нам летели плоские шуточки на тему моей подозрительности, пошлые намеки о наших с Аджеем взаимоотношениях и неизбежное глупое хихиканье. Не знаю, слышал ли что-то герцог, но моих ушей достигла добрая половина сказанного. Познавательно, кстати. Особенно, когда разговор дошел до обсуждения позиций, в которых я «несу ночное дежурство».

Брошенный через плечо взгляд немного поубавил воодушевление шутников. Одно дело говорить гадости, когда объект тебя не слышит, и совсем другое, когда красноречие оценено по достоинству и может вылиться в никому не нужные неприятности.

Глупая болтовня меня мало интересовала, но запомнить обладателя столь длинного языка не мешало, — вдруг пригодится. Искренняя радость в глазах весельчаков немного потускнела, а вот физиономия Риана, ехавшего буквально за нами, говорила, что слышал он практически все и темой проникся.

Черт!

Буду теперь точно везде ходить с Адором. Или с кем-нибудь из охраны.

Теплый ветерок взъерошил волосы на затылке, ласково коснулся шеи, рождая волну легких мурашек, уха достиг едва слышный шепот, но Дамиэн исчез раньше, чем я повернулась. Мне достался лишь тонкий шлейф гаснущих искринок.

В какие игры он снова играет, и что за ребусы мне опять придется разгадывать?!

Впереди замаячил просвет между деревьями.

— Что там? — окликнула я Лагри.

— Поляна. И Русалочий Ручей, — равнодушно отозвался воин.

Пока я напрягала память в надежде отыскать картину ожидающего ландшафта, Аджей вырвался вперед, и теперь ехал прямо посередине тропинки, пресекая всякие попытки с ним поравняться.

Да что за бес в него сегодня вселился?! Ведет себя хуже ребенка!

В этот момент мой заказчик обернулся и подарил открытую беззаботную улыбку.

— Диана, перестань рычать, — едва сдерживая смех, тихо произнес герцог. — И не смотри на меня как голодная гиена, ждущая, что добыча вот-вот свалится к ногам.

— У тебя должно быть есть веские причины вести себя столь безрассудно, — также тихо ответила я.

Аджей тут же посерьезнел и посторонился, позволяя мне подъехать ближе.

— Если бы ты знала, — прошептал он, — как я устал от постоянного контроля. А еще больше от твоего оценивающего взгляда, от твоего вечного присутствия у меня за спиной. — Тон его голоса из доверительного стал злым, ожесточенным. — Я не могу оставаться спокойным, когда ты рядом… А еще ты перечишь мне и шарахаешься, как от прокаженного.

На этот раз я оказалась проворнее, и схватить меня за руку герцог не успел. От бешенства ясно читавшегося в его глазах мне стало страшно, уж больно этот взгляд напоминал Риана. В голове мелькнула несвойственная мысль: бросить все и сбежать. К чертям!

И это поганое чувство, словно почва уходит из-под ног, и не знаешь, что делать.

Только показывать этого нельзя.

— Аджей, ты знал, на что идешь, — сухо сказала я.

Он оскалил зубы в жуткой усмешке.

— Я не знал, как тяжело с тобой работать.

— Взаимно. Однако, как видишь, я не устраиваю истерик по этому поводу.

Зря я так, конечно. Лучше бы промолчала…

Если бы взглядом можно испепелять, от меня бы осталась только горстка пепла.

Рагдар прошипел что-то крайне нецензурное и пришпорил коня. Я повторила его действия с тем лишь исключением, что ругалась про себя.

Когда мы нагнали Адора и Лагри, те уже выезжали на поляну.

Освобожденное от леса пространство было настолько велико, что я назвала бы это скорее маленьким лугом. Русалочий Ручей представлял собой болотистую речушку с топкими берегами, густо поросшими камышом. Тропинка шла вдоль зарослей и выходила к узкому хлипкому мостику. Лучшего места для нападения сложно было представить — всадники как на ладони. Поняла это не только я. Гвиоль замешкался, напряженно поглядывая по сторонам. Лагри притормозил, дожидаясь отставших воинов, и продолжил движение только, когда Аджея окружили плотным кольцом. Подтянулись и придворные. Людской гомон заглушил звуки леса. Обрывки фраз, ахи-вздохи, громкий хохот… Я поморщилась. Какая тут может быть охота?!

Компания зубоскалов, уже изрядно подвыпивших, протиснулась к мосту. Их заводила — ирье Шифур — худой высокий мужчина с гривой густых медных волос, явно рисуясь перед стайкой восторженно охающих девиц, направил лошадь к сомнительной переправе. Маневр седока восторга у гнедой не вызвал. Кобыла заартачилась и не пожелала ступить даже на первую доску. Ни понукания, ни хлыст не поколебали твердости ее убеждений, а когда раздраженный всадник, ударил шпорами, лошадь с возмущенным ржанием встала на дыбы. Шифур такого поворота событий явно не ожидал и, вылетев из седла, позорно растянулся на траве. Хорошо еще в камыши не улетел, а то и в речку.

Народ поддержал падение восторженными воплями. Осрамленный ирье подскочил, и, растеряв весь свой благородный лоск, с грязной бранью бросился к лошади. Кобыла оценила угрозу, и выбрала меньшее зло — взмахнув хвостом, перелетела через мост и скрылась среди деревьев на другом берегу.

У переправы началась кутерьма, люди спешивались, переводили лошадей. Шум, крики, обычное в таких случаях возбуждение…

А во мне росло беспокойство. Предчувствие уже не просто покусывало — грызло изнутри: что-то будет, что-то будет…

— Переходим вместе, — безапелляционно заявила я Рагдару и прихватила легкий щит у одного из воинов.

Герцог недовольно фыркнул, но промолчал.

Хлипкие доски трещали, ходили ходуном, скользили под ногами. Время растянулось, мгновения обратились часами. Узкий короткий мостик показался длинною в жизнь. Каждую секунду я ждала нападения, но ничего не произошло. Мы благополучно миновали переправу.

Едва Аджей ступил на берег, людской гомон ударил по ушам, и только тогда я поняла, что до этого все напряженно молчали. Отовсюду летели обрывки шуточек, в основном в мой адрес. Хорошо, что мне на это наплевать.

— Довольна спектаклем? — тихо спросил герцог.

Я бы не сказала, что он был очень зол. Скорее спросил только для проформы. У меня даже создалось впечатление, что он сам ждал того же, что и я, и теперь удивлялся.

— С тобой параноиком стать не долго, — пробормотал Аджей.

— А все не так и страшно оказалось?! — с пренебрежительной улыбочкой осведомился ирье Нагори, подъезжая к нам.

Адор его выступление воспринял с неожиданной враждебностью и, хоть вопрос адресовался и не ему, холодно ответил:

— Мы всего лишь выполняем свою работу.

— О, конечно! — Глаза Бальтазара сверкнули ненавистью. — Очень рьяно выполняете. Будто и действительно охраняете особу королевских кровей!.. Принца бы кто так оберегал!

Гвиоль вспыхнул и собирался уже ответить что-то язвительное, но предупреждающий жест Лагри успел его остановить.

— Ирье Нагори, — когда хотел, Рагдар мог быть любезен до приторности, — окажите честь — возглавьте наш небольшой отряд.

— Что вы, мой герцог, как я могу?! — притворный испуг Нагори слишком сильно напоминал издевку. — Только после вас!

— И все же, я настаиваю!

— Не беспокойтесь, ирье герцог, мы вас подождем, — Риан на лошади очень удачно прикрыл нас со стороны реки. Я ему даже улыбнулась за это, но он не понял — глянул с подозрением.

В этот момент вдалеке протрубил рог.

Общество оживилось. Мужчины заторопились, женщины огорченно заахали.

— Опоздали! — обреченно простонал кто-то.

Со следующим сигналом народ уже позабыл, что вроде кого-то ждали, и устремился к выезду с поляны. У тропинки возникла давка. Топот, крики, ржание… Нам, наконец, подвели наших лошадей.

— Поторопимся, — Аджей махнул рукой охране, ставя ногу в стремя…

От тяжелого взгляда в спину у меня опять зачесалось между лопатками. Чертов Риан! И что он пялится?! Я недовольно передернула плечами, подняла голову и увидела блондина. Он уже неторопливо покидал поляну, и в мою сторону даже не смотрел.

Дальше все произошло очень быстро, хотя мне снова показалось, что минула вечность.

Громкий вопль над ухом: «Ложись!», и в этот же момент я бью Аджея под колено, и падаю вместе с ним на землю. Тяжелая черная стрела со свистом рассекает воздух, с треском впивается в седло. Удар настолько сильный, что лошадь пугается и встает на дыбы. Успеваю подумать, что переломанный хребет совсем не то, о чем я мечтала, но уже прикрываю герцога своим телом. Копыта ударяются совсем близко. Наверху кто-то орет и ругается. Именно ругань возвращает времени привычный бег.

Я подняла голову. Над нами уже выстроились воины, закрывая щитами. Один даже протянул руку, чтобы помочь встать. Однако помощь не понадобилась — поднялся лежавший подо мной герцог, и я съехала с него, как с горки.

— Аджей, ты в порядке?

— Отходите к лесу! Адор, остаешься здесь! Два человека со мной! — отрывисто командовал Лагри.

— Аджей?! — я позвала снова, и резко развернула герцога лицом к себе.

— Да, живой я, живой, — отмахнулся он.

И точно живой. Помятый немного. В грязи и зеленых травяных разводах. Воротник оторван. Неужели я так сильно дернула? Волосы взлохмачены, но ему идет. Я невольно хихикнула. Аджей тоже улыбнулся.

— Костюм испортила. Телохранительница хренова!

Не успели мы подняться, как нас оттеснили в лесу. Оказалось невсе благородные, привлеченные звуком рога, успели ускакать, кто-то вернулся и теперь вертелся по близости с оружием в руках и серьезно-возбужденным лицом.

— Как ты успела?! — бормотал над ухом Гвиоль. — Еще чуть-чуть и…

— Адор, — я еще раз окинула взглядом защитников, — ты тут за старшего, а я в разведку.

— Там и без тебя разберутся, — не терпящим возражений тоном сказал герцог, некстати расслышавший последнюю фразу.

Я неопределенно промычала и послала Адору умоляющий взгляд. Тот закатил глаза, тяжело вздохнул и кивнул в ответ. Люблю его!

Не знаю, когда Аджей обнаружил мое отсутствие, но в спину никто проклятиями не сыпал, и я спокойно достигла кромки леса на другой стороне реки. Смысла таиться я не видела, но по привычке шла бесшумно.

Не то, чтобы тут без меня разобрались, но уж наследили знатно. Такое впечатление, что по лесу стадо лосей пробежало, сметая все вокруг.

Место убийца себе облюбовал удачное, — я еле углядела и то только потому, что примерно знала что и где искать, — а, судя по крепкому помосту, устроенному в густой кроне высокого никогда не теряющего листьев медного дерева, покушение готовилось не один день. Оттуда берег реки был как на ладони, а вот мы со стороны поляны его бы никогда не увидели в густой тени, да еще и против солнца. Что и говорить — нам просто повезло. Очень повезло.

Вместо того чтобы двинуться дальше, я, повинуясь какому-то неясному чувству, нырнула под искореженные ветки наваленного еще с зимы бурелома, в сумрачную нору, похожую на медвежью берлогу. Однако следов чужого присутствия внутри не обнаружилось: темно, тесно, пусто и прохладно. Только на ковре истончившихся прошлогодних листьев призрачный блик от одинокого с трудом пробившегося солнечного луча. Разочаровано вздохнув, я повернулась к выходу, как вдруг в светлом пятне что-то блеснуло.

Медово светящийся янтарь был теплым на ощупь, в глубине «кошачьего глаза» рассыпались искринки, раух-топаз манил, завораживал туманной глубиной, а вот красно-коричневого оникса я раньше не встречала. Он придавал четкам еще большую необычность, какую-то мрачную таинственность. Словно держишь в руках наделенную магической силой вещь. Четки, принадлежащие королевскому роду. Четки, которым совсем не место среди старых сухих листьев…

Задумчивость никогда не доводит до добра. Особенно в лесу. Особенно, когда рядом бродят другие существа. И особенно, когда эти существа люди… Или НЕлюди…

— Что ты нашла?

Голос Наблюдателя заставил меня вздрогнуть. Я и не слышала, как он подкрался, хотя все звуки обычно отмечаются и отслеживаются мной на грани сознания в любом состоянии. Следовательно, либо с сегодняшнего дня у меня проблемы со слухом, либо кто-то двигается бесшумно. Совсем-совсем бесшумно.

— А?! — если уж застали врасплох, буду и дальше выглядеть растерянной.

— Не прикидывайся. Ты меня прекрасно слышала. — Физиономия блондина не сулила мне ничего хорошего.

— Нора, — лаконично сообщила я, кивнув головой на бурелом.

— Это я вижу. А в карман ты что засовывала?

Вот черт! Точнее нет, не так. ВОТ ЧЕРТ!!!

Разыгрывать простушку бессмысленно, пытаться отвлечь бессмысленно, молчать тоже бессмысленно.

ВОТ ЧЕРТ!!!

Я сделала то единственное, что мне оставалось: ударила. Неожиданно. Быстро. Запрещенным приемом, воспользоваться которым мне, увы, больше не удастся. Риан запомнит, я уверена.

Блондин вырубился с детским, каким-то даже жалостливым всхлипом. Не ожидал, бедняжка. Я его даже придержала, пока падал, — иногда моя гуманность не знает границ. Ну что ж, если он вампир, то теперь я знаю управу на вампиров. Только вот очнется он, думаю, очень быстро. И в этот момент стоит оказаться как можно дальше, иначе смерть моя будет весьма долгой и мучительной. Однако покинуть его сразу я не смогла. И дело тут не только в моем добром сердце, но и в том, что невозможно, просто невозможно, покинуть поверженного противника… не обшарив сначала его карманы. Так на всякий случай. Мало ли что.

Имущество ирье Наблюдателя меня ничем особенно не порадовало: пара платков, да кошелек. И то, и другое мне было без надобности. Оружие я тоже, конечно, брать не стала. А вот за поясом у блондина обнаружились два любопытных флакончика. Рассматривать их времени не было, и они перекочевали в мой карман. Потом разберусь, вдруг пригодятся.

Напоследок я Риана поцеловала. Просто не могла удержаться. Он такой милый, когда молчит.

Его губы были мягкими и теплыми. Я бы их целовала и целовала, если б не надо было уходить.

Теперь преследование потеряло для меня всякий смысл. Гораздо важнее было оказаться в людном месте, когда объявится жаждущий мщения Риан. Поэтому я поторопилась вернуться к Аджею.

Общество благородных нашло покушение на герцога значительно интереснее охоты, и теперь на берегу было не протолкнуться от людей и лошадей. Вокруг Рагдара испуганно охали какие-то барышни, снова и снова обсуждая подробности «жуткого инцидента», рядом с ними озабоченно хмурились сосредоточенные мужчины. За спиной герцога я разглядела двух телохранителей, и, успокоившись, пошла искать Гвиоля. Разогнать этот балаган я еще успею…

Адор вынырнул из толпы мне на встречу, видимо, уже заметил мое появление на поляне.

— Ну что? — пытаясь скрыть взволнованность, спросил он.

— Не догнала, — пожала плечами я.

На лице мужчины отразилось разочарование, но продержалось оно не долго. Так как уже в следующее мгновение я ухватила его за руку и потащила в сторону интригующе шепча:

— Адор, мне сейчас очень нужна твоя помощь.

Сказать, что мужчина удивился моей просьбе — не сказать ничего. По мере произнесения мной пламенной и несколько запутанной речи, физиономия Гвиоля медленно вытягивалась. И я мысленно похвалила себя за то, что развернула его спиной к толпе придворных. По моему-то лицу ничего сказать было нельзя, к тому же я успешно пряталась за широкими плечами своего приятеля.

— Диана, ты…

— Пожалуйста, Адор! Ты не представляешь, как меня выручишь!

— Но…

— Ничего противозаконного в этом точно нет.

— А…

— Я ведь никогда тебя ни о чем не просила.

— Просила, — усмехнулся Гвиоль, приходя в себя. — Ты просила снять с тебя цепи.

— Жалеешь об этом? — Мне было любопытно.

— Иногда, — хитро прищурившись, признался он.

— Эй! — притворно возмутилась я и легонько стукнула его кулаком в грудь.

Адор засмеялся и перехватил мою руку. Легонько коснулся губами пальцев.

— Я сделаю так, как ты хочешь.

— И ни о чем не спросишь?!

— А ты ответишь? — Воин покачал головой. — Нет. Я… доверяю тебе, Диана.

Когда он отошел, я грустно улыбнулась.

Никому нельзя доверять, Адор. Никому. И никогда…

* * *

Не успела я отогнать от Аджея все еще ахавших и охавших взбудораженных девиц и убедить его в необходимости возвращаться в замок, как на горизонте черной грозовой тучей замаячил Наблюдатель. Приближался он стремительно и неотвратимо, а его целеустремленный вид не сулил лично мне ничего хорошего. Тараном он вломился в толпу, с бесцеремонным видом растолкал придворных и спустя мгновение уже стоял перед нами.

— Герцог Рагдар, на два слова, — бросил он тоном, не терпящим возражений.

Аджей недовольно поджал губы, но кивнул охране, которая невозмутимо потеснила стоящих вокруг людей и вывела нас на относительно свободный участок ближе к лесу.

— Полагаю, вы собираетесь сообщить нечто существенное…

— Уж поверьте, я не стал бы вас беспокоить из-за ерунды! — язвительно ответил блондин.

— Внимательно слушаю.

От такого тона подчиненные Рагдара обычно начинали заикаться, но ирье Керш не повелся и выпалил на одном дыхании:

— Ваш личный телохранитель скрывает важные улики!

Во дает! Даже у меня рот от удивления открылся. Хотя мое изумление относилось к прямолинейности данного высказывания. Не думала, что скрытный и скользкий как уж Наблюдатель будет действовать настолько топорно.

— Не удивлюсь, если она имеет отношение к покушению, — не дождавшись какой-либо реакции Рагдара, отяготил обвинение Риан.

— Вы, верно, шутите, — отмер герцог.

— Совсем на это не настроен.

— Это абсурд…

— Вы ставите слова Наблюдателя Альянса под сомнение?! — видать, я сильно допекла Риана, раз он решил столь явно давить авторитетом.

— Я полагаю, здесь имеет место недоразумение, — невозмутимо ответил Аджей, при этом он посмотрел на меня. Очень человеколюбиво. Просто оч-ч-чень. — И мы быстро его проясним. Диана?!

— Э-э-э… мне не совсем понятны обвинения ирье Керша, — изображая святую невинность главное не переиграть. — Какие улики вы имеете в виду?

— Я имею в виду то, что лежит у тебя в кармане! — не сдержавшись, рявкнул блондин.

— Вот это?! — я извлекла на свет носовой платок не первой свежести и озадаченно на него уставилась.

Аджей вопросительно поднял брови, а Риана так перекосило, что… Ох! Я до крови прокусила губу, иначе мой смех будет последним, что я сделаю в этой жизни.

Судьба сжалилась надо мной, и блондин взял себя в руки.

— Это все, что вы имеете нам показать? — его голос был не просто холодный, а прям морозная свежесть. Даже мурашки по спине побежали.

Я нерешительно вывернула один карман. Он был пуст. Конечно же. Его участи последовал другой. И в нем тоже ничего не оказалось.

— За поясом?

— Мне прямо здесь раздеться? Или в кусты отойдем? — вообще-то я ничего такого в виду не имела, но получилось так похабно, что даже сама покраснела.

— Довольно, — прервал Аджей. — Будет достаточно, если ты скажешь, что у тебя ничего нет.

— У меня ничего нет, — пожала плечами я. — Кроме оружия, естественно.

— Я же говорю, ирье Керш, что это недоразумение…

— Она врет!

— Охотники не лгут, вам ли не знать об этом.

— Хорошо, — процедил Риан. — Тогда пусть объяснит причину нападения на Наблюдателя Альянса.

— Она не нападала, а всего лишь не подпускала вас ко мне, — возразил герцог. — А то, что вытащила ножи… она же ими не воспользовалась.

— Я не об этом. Она напала на меня в лесу.

Ах ты, ябеда!

— Что?!.. — вот от такого взгляда Аджея уже впору было бежать за веревкой и мылом. — Диана?!

Ну, держись, паразит белобрысый!

— Хм… — я состроила скорбную мину, приготовившись мстить. — Я бы сказала, что это было предупреждение нападения. Ваше Сиятельство, простите. Я осознаю преступность своих действий и всю ответственность, но… этот… хм… молодой человек… контролирует себя весьма условно. Я не хотела говорить, но раз уж такое дело… У него как-то раз случилось помутнение рассудка, и он меня чуть не убил при этом. Я пол комнаты пролетела… Ужас! А тут лес. И мы одни… В общем так получилось…

В конце фразы, я, как и полагается провинившемуся подчиненному, смущенно отвернулась от герцога, но лишь затем, чтоб Риана было лучше видно, а то мало ли что.

— Ирье Керш?! — голос Аджея звучал… странно.

— Это было… досадное недоразумение, — сухо ответил блондин.

— Как и то, что случилось сегодня, — поддакнула я.

Ну же давай, соглашайся на перемирие!

Если бы взглядом можно было убивать… ох, и народу бы полегло…

— Да, — выжал таки из себя Наблюдатель. — Прошу простить за беспокойство.

И он отошел прежде, чем Аджей успел ответить что-либо приличествующее случаю.

— Диана, — по выражению лица герцога сложно было что-то понять, — ты ничего не хочешь мне сказать?

Я невинно хлопнула глазами, но ответить не успела, — взбудораженные крики возвестили о возвращении карательного отряда.

Первым, как и подобает предводителю, появился Лагри с суровым лицом, на котором было написано: «кто к нам с мечом придет, того в капусту и пошинкуем», за ним двое воинов тащили то, что осталось от незадачливого убийцы, а шествие замыкала группа важных и насупленных придворных. Как раз таки присутствие последних и объяснило мне, наконец, тайну вытоптанной в лесу просеки. И когда увязаться успели?!

— Убийца мертв, мой герцог, — отрапортовал Лагри. В ответ на мой укоризненный взгляд хмуро пояснил: — Таким и нашли. Яд, скорее всего…

— Позвольте!.. Пропустите!.. — растолкав любопытных, к нам протиснулся ирье Бурнер и тут же склонился над телом. — Так-так… Ну-ка — ну-ка… О! Охо-хо…

— Что скажите, Целитель? — сухо спросил Рагдар, прерывая нескончаемый поток возгласов усатого мага.

— О! Это очень похоже на «белую смерть», — возбужденно сообщил тот, — но более точно я смогу сказать, только после тщательного обследования.

Я тоже присела рядом с телом. Равнодушно оттянула веко, осмотрела десны. Чужая смерть, за редким исключением, меня не трогала, и сейчас было все равно.

— Твое мнение? — оказывается, герцог следил за моими действиями.

Я лишь неопределенно пожала плечами, не спеша делиться своими соображениями.

Чтобы все обдумать, нужно время.

— Мне кажется, я его где-то видел, — Гвиоль сосредоточенно хмурился и тер подбородок.

— В Ньюбере, — тут же подсказала я. — Я тоже его видела.

И незаметно, но, надеюсь, очень больно наступила Адору на ногу. Он удивленно вскинул на меня глаза.

— Какие интересные подробности, — задумчиво протянул Рагдар. — Это тот самый?

— Ага, — поддакнула я. — Ты вспомнил, Адор? Он как раз со двора выезжал, когда мы приехали.

И я опять наступила приятелю на ногу.

Он поморщился, и, наконец-то, кивнул.

— Да-да. Вспомнил. — И добавил под моим требовательным взглядом: — Я видел его именно там…

* * *

— Адор, скажи честно, тебе жить надоело, и ты выбрал новый, оригинальный способ самоубийства?

Остаться наедине и поговорить нам удалось только вечером. По традиции беседа велась в покоях герцога. Сегодня еще и под аккомпанемент сладострастных стонов доносящихся из спальни — Аджей отрывался за испорченную охоту.

Гвиоль поморщился от очередного громкого женского вскрика, покраснел и смущенно предложил:

— Может, спать пойдешь?

— Не обращай внимания на ерунду, — недовольно отмахнулась я. — И отвечай на вопрос!

— Я тебя не понимаю, — насупился он. — Что я такого сделал?

— Что ты сделал?! Ты во всеуслышание заявил, что знаком с убийцей! Мало того, еще и таинственно намекнул, что возможно видел его в компании заказчика.

— Ничего такого я не говорил! Я… О, черт! — до него наконец-то дошло.

— Вот-вот! — поддакнула я.

— Думаешь, заказчик был где-то поблизости?!

— Не берусь это утверждать, но я бы на твоем месте теперь вела себя поосторожнее, и не ходила одна темными коридорами.

— Но мы вроде выкрутились, — с сомнением сказал Адор. — Или нет?!

— «Мы»?! — я иронично вздернула бровь.

Он смутился.

— Ты. Конечно, ты. Спасибо, что помогла.

— Себе «спасибо» скажи, что догадался вовремя головой покивать. И я тебя умоляю, придерживайся именно этой версии, кто бы тебя не спрашивал.

— Даже Лагри?

— Даже Рагдар!

— Но…

— Адор, чем меньше ты будешь доверять окружающим, тем дольше проживешь. Поверь мне на слово.

— Ты сама-то понимаешь, что говоришь?! — он обиженно поджал губы. — Как я могу не доверять тому, кому приносил присягу?!

Ну вот! Еще немного и он упрется как баран. Ох уж эти мужские принципы! Честь, верность и прочая лабуда… Ладно, приведем парочку логических доводов, а если не удастся переубедить, будем просить и уговаривать.

— Давай так: пока ты не вспомнил, где видел убийцу, будешь придерживаться нашей версии событий. Хорошо? Ведь нет смысла обнадеживать людей раньше времени, вдруг ты так и не вспомнишь. Правильно?

Обожаю эти слова «правильно — неправильно». На них вся жизнь строится. Во всяком случае, жизнь людей. Хлебом их не корми, дай что-нибудь «правильное» сделать. Вот и Адор попался в эту ловушку.

— Хорошо, — со вздохом согласился он.

— Клянись, — приказала я.

Адор страдальчески сморщился.

— Клянусь.

На самом деле в клятвы я особо не верила, но так было больше шансов, что Гвиоль не станет трепаться направо-налево. Хотя зря я так о нем. Он парень не из болтливых…

Из спальни донесся долгий протяжный стон, после которого наступила блаженная тишина.

— Ну, наконец-то, она кончила, — проворчала я.

Мой голос в воцарившемся безмолвии прозвучал неожиданно громко.

Гвиоль покраснел. Из-за двери послышалось испуганное «Ой!», звук падающего предмета, и злобное шипение: «Диа-а-ана!».

— Пойду, пожалуй, — я смущенно улыбнулась Адору уже с порога.

Ответ прочла по губам: «Беги!».

* * *

К вечеру ветер стих и стало даже теплее, чем днем. Стремительно темнеющее небо затянули тонкие перышки облаков, окрашенные в золотистые и розовые тона последними лучами спрятавшегося за лесом солнца… Красиво, да! Но сегодня в комнате Адора, куда я теперь имела неограниченный доступ, моему глазу милее всего была кровать. С каким бы удовольствием я завалилась сейчас спать! Да душу бы продала за подушку и одеяло! Но, увы. Более важные дела гнали меня в сгущающийся сумрак коридоров мрачного замка.

Тяжело вздохнув, я распахнула окно и полезла на подоконник.

Несомненно, комнату можно было покинуть и другим, цивилизованным и более удобным способом. Однако крепка была уверенность, что зло, в лице ирье Риана Керша, не дремлет, а, следовательно, требуется усилить принимаемые меры по обеспечению своей безопасности. Так как что-то мне подсказывало, что в тот вечер, когда мы увлеченно занимались устройством судьбы эрды Олив, блондин даже не пытался меня достать. И наша тогдашняя стычка была легкой разминкой, детской игрой, шуткой. А то, что мне удалось уложить его сегодня, скорее удача, нежели превосходство в силе и ловкости.

Дело, мешающее моему заслуженному отдыху, касалось двух моих… хм… можно уже сказать приятелей. Точнее — приятеля и приятельницы. Принц Нолан и Трин Тиро — вот кто интересовал меня в этот вечер. Очень уж хотелось с ними побеседовать, но прежде послушать их разговор, и желательно так, чтобы они о моем присутствии не догадывались.

Принц Нолан, весь день ходивший с очень подходящим случаю растерянным, несчастным и немного напуганным видом, в данный момент, согласно докладу охраны, должен был пребывать в купальне, а после сразу собирался лечь спать. «И не удивительно: столько волнений!».

Ха-ха!

Если б он был действительно напуган, то в купальню бы не пошел, а заперся у себя в окружении усиленной охраны. И ванну бы тоже у себя принимал, при чем в присутствии проверенных слуг. А то, что он этого не сделал, говорило о нежелании тратить лишнее время и намерении поскорее отделаться от посторонних.

Зачем?

Совершенно точно не затем, чтобы в действительности лечь спать.

И я его очень хорошо понимала. Не знала только, где их с Трин искать. Поэтому решила для начала осмотреть библиотеку, а потом уж первый этаж восточного крыла.

Под окном комнаты Адора был балкон ничейной маленькой гостиной, а старая выщербленная кладка стены позволяла спуститься без особого риска для жизни и здоровья. Дальше оставалось только пробраться к очередному потайному ходу, и, несмотря на то, что замок еще гудел как растревоженный улей, переваривая события уходящего дня, у меня было достаточно шансов остаться незамеченной.

Отряхнувшись и довольно жмурясь, я толкнула балконную дверь и шагнула в комнату…

Это было моим последним воспоминанием…

* * *

Пришла в себя я в очень неудобной позе: вися вниз головой. При этом еще и перекинута была через чье-то плечо. Хотя почему «чье-то»? В хозяине плеча я была уверена на девяносто девять из ста, уж больно оно узкое и неудобное, и лицо мое напротив… хм… в общем, голова низко.

Вот ведь… упырь-недомерок!

Конечно, он почувствовал, что я пришла в себя. Одно дело, когда висишь без сознания безвольной тряпкой, и совсем другое — изображать безвольную тряпку, когда в живот впивается костлявое плечо, и на каждом шаге надо сдерживать желание организма расстаться с ужином.

И подумали мы с Рианом одновременно об одном и том же, потому что дальнейшие действия произошли синхронно: я ударила его по почкам, а он отпустил мои ноги, и даже подтолкнул, чтоб мне было удобнее и быстрее лететь на пол вниз головой.

Я кувырнулась, отскочила в сторону, разворачиваясь, и получила удар в грудь. Серьезный такой удар. Хорошо позади стена оказалась, иначе мне бы еще долго лететь. Каменная кладка меня поддержала, спасибо ей, конечно, только вот в позвоночнике что-то неприятно хрустнуло, и воздух выбило из легких.

В помещении было темно, но я сразу поняла, где мы находимся — первый этаж восточного крыла. Сюда-то я и собиралась, правда планировала добраться другим способом и в другой компании.

Надеюсь, принц и Тиро выберут все-таки библиотеку, и нам с Рианом никто не помешает выяснить отношения. Хотя тогда меня никто и не спасет в случае чего…

Блондин бросился на меня, и я едва успела увернуться, лишившись при этом рукава рубашки. Мою любимую курточку этот подлец предусмотрительно снял, пока я пребывала в беспамятстве.

Молниеносная подсечка сбила меня с ног. Откатиться я не успела и получила по ребрам.

Тааак! Это уже переходит всякие границы!

Представитель Альянса — это, конечно, лицо неприкосновенное, но сегодня явно огребет. Я все понимаю, но пинать себя ногами никому не позволю.

Пружиной подскочив, я метнулась вперед. Обманный маневр, и Риан получил кулаком поддых, а потом еще локтем в лицо. Я думала, это даст мне передышку, не тут-то было. Он треснул меня по голени так, что от боли в глазах заискрило. От этого последние разумные мысли покинули мою голову, оставив только жажду крови. Я бросилась на него, теперь уже не сдерживаясь, с одним лишь намереньем: убить!.. Град жестоких ударов. Мое сознание затопляет слепящая ярость, сметающая все барьеры. Не помню, чтобы когда-либо настолько теряла контроль.

«Ярость должна быть холодной, а голова — трезвой. Нельзя выпускать ярость на свободу, иначе умрешь», — говаривал Учитель. И я всегда следовала его наставлению. До сегодняшнего дня. Сегодня было наплевать.

Мы катались по полу, как пара сцепившихся котов. С рычанием. Царапаясь и кусаясь — во всяком случае, я. И конечно пытались придушить друг друга. У меня перед глазами плавали красные круги, и отрезвляющей боли я практически не чувствовала. Даже переломы меня бы сейчас не остановили.

Не знаю, сколько бы это продолжалось и чьей смертью бы закончилось, но блондин все испортил.

А может и нет…

Ухитрившись перехватить мои запястья одной рукой, второй сжал мою шею, и прежде чем я успела ударить его ногой, накрыл мой рот губами.

Поцелуй. Жесткий. Требовательный. Со вкусом крови. Моей и его.

Я ответила. Не хотела, но ответила. Черт возьми, когда так целуют невозможно не ответить! А когда так стискивают грудь не возможно не выгнуться навстречу. А когда его колено раздвигает мои ноги…

Черт! Черт! Черт!

Риан отпустил мои руки, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, ударить, я зарылась пальцами в его волосы, прижимаясь так сильно, как только могла. А дальше… Дальше мы продолжили кататься по полу, только уже без одежды. И уже не пытались убить друг друга. Хотя… когда мир вокруг взорвался, разлетелся на мелкие осколки, мне показалось, что я немножко умерла.

Это, наверное, извращение, но такого… хм… феерического оргазма я еще не испытывала…

* * *

— Вставай! Вставай, слышишь?! — меня трясли и тормошили. — Поднимайся. Пол холодный…

— А?! — я с трудом разлепила веки.

— Холодно, говорю. Вставай, — Риан поднялся и потянул меня за собой.

— Ай! Больно! — я выдернула руку.

Чувство было такое, как будто на мне дракон топтался. Два дракона. Нет — стадо драконов.

Тело — один сплошной синяк, любое движение сопровождается болью.

— О-о-о! — простонала я, и снова улеглась на пол, мечтая свернуться в клубочек и, может быть, даже заснуть.

— Вставай, — жестокий голос блондина жестоко ударил по ушам.

— Иди на… — доброжелательно посоветовала я и подтянула колени к груди.

— Мне бы не хотелось опять тебя бить, — задумчиво сообщил Риан.

Я молча прикрыла лицо локтем. Он вздохнул.

— Вставай, — на мое плечо легла теплая ладонь. — Пожалуйста…

— М-м-м… — это все чем я могла выразить свое удивление.

— Если ты не встанешь сама, мне придется тебя поднимать… А потом нести. Не уверен, что тебе это понравится.

Смысл моего нецензурного ответа сводился к тому, что мне, собственно, все равно. Риан снова вздохнул.

Конечно, он оказался прав — нет ничего приятного в том, когда твои бренные останки соскребают с пола. И в том чтобы опять повиснуть вниз головой тоже удовольствия мало. А если еще учесть, что из одежды на мне только медальон на цепочке… в общем блондин — гад и извращенец. А я… тоже немного странная.

— Меня стошнит, — доверительно сообщила я его… хм… спине.

Спина не ответила.

— Штаны будут испорчены, — хрипло продолжила я свою мысль, не предпринимая, правда, никаких попыток вырваться. — И в сапоги попасть постараюсь.

— М-да… Сапоги жалко, — Риан немилосердно меня встряхнул и медленно пошел к лестнице.

Не надо было обладать даром предвиденья, чтобы понять, куда меня несут. А как мы поднимались по веревке в апартаменты Наблюдателя, вообще отдельная история. Если б не было так больно, то было бы очень весело.

Потом была ванна, в бортик которой я вцепилась мертвой хваткой, после того, как Риан бросил туда какой-то невзрачный камушек, и вода забурлила и вспенилась. Если честно я подумала, что меня хотят убить более изощренным способом, но это оказалась жутко дорогая магическая финтифлюшка, позволяющая мгновенно согреть воду.

Ванну мы принимали вместе. И как-то Риан так вдумчиво и усердно меня отмывал, что… короче долго мы в этой ванне просидели. Еще и половину воды на пол вылили. А потом он меня в кровать отнес и там… ну, в общем, о сне и речи не было.

Может, это монастырь так на мне сказался?!.. Хотя, какая разница.

Очередной мой протяжный стон. Тело сводит сладкой судорогой. Риан делает несколько поспешных резких движений и тоже замирает. В глазах мерцают звездочки. А когда они рассеиваются, я вижу стоящего на пороге комнаты Аджея.

— Рад, что вы нашли общий язык, — после непродолжительной паузы говорит он.

* * *

Колени разъехались, и я плюхнулась на живот, уткнувшись пылающим лицом в смятую простынь. Стыдно мне не было.

Рагдар, конечно, явился не один. За его спиной маячили бессменные Гвиоль и Лагри. И если Квентин даже бровью не повел при виде меня, то у Адора было очень выразительное лицо, а глаза вообще как у мышки из всем известного анекдота.

В комнате повисла тишина. Многозначительная такая, переходящая в угрожающую. Это заставило оторваться от простыней.

Мужчины все так же стояли в дверях каменными изваяниями. Я повернулась к Риану, и все-таки не выдержала — расхохоталась. У него вид был такой, будто он не только поймал самого главного злодея, но ему уже и орден за это вручили.

Ой, не могу! Сейчас умру от смеха!

У Лагри дернулась бровь. Глаза Адора стали еще больше, хотя не понятно как такое возможно. Лицо Аджея приобрело легкий зеленоватый оттенок, а победоносный вид Риана немножко потускнел, плавно переходя к озадаченности смешанной с оскорбленным достоинством. И все это, конечно, вызвало у меня еще один приступ дикого хохота.

Нет, если они кривляться не перестанут, а точно животик надорву!

Герцог что-то сказал, я не расслышала, а вот дверь хлопнула очень даже громко.

— Заткнись! — злобно прошипел блондин и ушел в гардеробную.

Столь любезно высказанную просьбу я благополучно проигнорировала, и, вспоминая немую сцену, насмеялась вдоволь, правда уже не так громко.

Когда Риан полностью одетый вернулся в комнату, я, вольготно раскинувшись на его кровати и довольно жмурясь, разглядывала потолок.

— Вставай! — грозно потребовал блондин.

На этот раз я решила продемонстрировать безоговорочное послушание и встала на кровати в полный рост. Для пущего эффекта развела руки в сторону и выдала самую счастливую улыбку, на какую была способна.

Риан скривился.

— Ты бы себя видела, — проворчал он.

Я мельком глянула на многочисленные синяки разнообразной величины и расцветки, украшавшие тело, улыбнулась еще шире и доверительно сообщила:

— Ты можешь собой гордиться… милый!

От последнего слова его перекосило еще больше.

— Одевайся! — он швырнул мне сверток, который до того держал в руках.

— Благодетель! — принялась восторгаться я, разглядывая выделенные мне вещи.

Очень даже приличные вещи, кстати. Рубашка и штаны из мягкой, приятной телу ткани, моего любимого черного цвета. И размерчик почти мой. По росту, во всяком случае, подходят.

— Я оденусь и приду. Не жди меня, — попробовала я спровадить Риана из комнаты.

Номер не прошел. Блондин усмехнулся и, сложив руки на груди, привалился к дверному косяку, давая понять, что без меня с места не сдвинется. Пришлось одеваться под его тяжелым взглядом.

В гостиной Аджей хмуро пялился в пустой камин, Лагри хмуро пялился на Аджея, а Гвиоль пялился под ноги и выглядел несчастным.

— Прошу прощения, что заставил ждать, — непринужденно извинился Риан, занимая кресло напротив герцога. — Я хотел бы поговорить с вами без лишних свидетелей, — многозначительный взгляд на охрану. — К личному телохранителю это, конечно, не относится, — пренебрежительный взгляд на меня.

Рагдар хмыкнул.

— Мой телохранитель безоружен.

Блондин отстегнул от пояса ножны с коротким кинжалом и бросил мне. Я поймала.

— Теперь вооружен.

Герцог внимательно посмотрел на Риана, потом на меня и кивнул, словно соглашаясь с сами собой.

— Ирье, — обратился он к сопровождающим, — прошу подождать меня в коридоре.

Воины, печатая шаг, покинули комнату. Двери за ними закрылись, и воцарилась тишина.

Мужчины молча смотрели друг на друга, а я стояла в сторонке и не отсвечивала, стараясь держаться прямо и отвлечься от ноющей боли, поселившейся во всех частях моего тела.

— Диана, сядь, — наконец, не выдержал Аджей.

Уговаривать меня не пришлось, но так как из посадочных мест оставалась только жесткая на вид атаманка в противоположном углу комнаты, я села прямо на пол.

— Итак?! — начал герцог, обращаясь к Риану.

— Итак, — блондин устало потер лоб, задел разбитую бровь и поморщился, — ситуация становится напряженной…

— Это я заметил, — усмехнулся Аджей, красноречиво глядя на наши помятые физиономии.

— Я имею в виду сегодняшнее покушение, — холодно сказал Наблюдатель, всем видом показывая свое отношение к подобного рода замечаниям. — Ваш телохранитель что-то говорил о том, что знает исполнителя…

— А вы еще не обсудили этот вопрос? — притворно изумился Аджей.

— Ваша охрана не многословна, — откликнулся Риан.

— Зато у нее много других… ценных способностей, — не смотря на бесстрастный тон, фраза прозвучала очень неприлично.

Оба посмотрели на меня. Не слишком дружелюбно, надо сказать. Аджей, кровожадно ухмыльнулся с видом: «Ты еще не знаешь, с кем связалась», Риан оценивающе прищурился с видом: «И не таких в бараний рог гнули». Я радостно улыбнулась в ответ.

— Да, — задумчиво согласился блондин. — У вас очень… опытный телохранитель, — это почему-то тоже прозвучало неприлично. — Но в данный момент меня больше интересует убийца…

Рагдар, едва заметно хмурясь, посверлил его взглядом и кивнул мне:

— Расскажи.

Я рассказала.

Мне не жалко. К тому же и говорить особо не о чем: увидела, узнала, род деятельности был известен, кому надо сообщила, до сегодняшнего дня больше не встречала — все.

— Откуда ты его знаешь? — спросил Риан, когда я закончила.

— Пересекались как-то.

— Подробнее.

— Это к делу не относится, — пожала плечами.

— Что относится, а что не относится, я сам решу, — возразил он.

— Твое право, — улыбнулась я.

Рагдар тоже улыбнулся. Хищно так. Давая понять, что помогать блондину он не будет.

— Ладно, — процедил Риан, — вернемся к этому позднее. Что говорят в Гильдии?

Я перевела взгляд на Аджея, уступая ему очередь высказаться. С Гильдией Наемных Убийц у него связи должны быть, а не у меня. Я, конечно, наводила справки, как частное лицо, но, учитывая дотошность некоторых индивидов, упоминать об этом не стоит.

— Последний заказ он брал три месяца назад, — не стал утаивать информацию Аджей. — Работу выполнил, но за второй половиной вознаграждения так и не явился. С тех пор его никто не видел.

Я не стала опровергать слова герцога, хотя по моим сведениям убийца в городе все-таки появлялся, причем относительно недавно, и нужды в деньгах при этом не имел. Еще я могла бы добавить, что конечным заказчиком того последнего дела был Бальтазар Нагори, но Рагдару об этом было известно совершенно точно, а раз он молчит, значит, и мне следует держать язык за зубами.

— Уже известно от чего он умер? — задал очередной вопрос ирье Керш.

Герцог кивнул.

— Яд, как и подозревали…

— Какой именно?

— Сишен.

— «Медленный убийца»?! Как и подозревали?! — Риан пристально посмотрел на меня.

Я спокойно выдержала его взгляд.

Допустим, не подозревала, а знала. И что? Даже если бы сразу сказала, от этого никому теплее не стало бы, а лишние вопросы мне ни к чему.

— Удалось определить, когда яд попал в организм? — Наблюдатель понял, что толку от меня не будет, и переключился на Рагдара.

— Предположительно накануне вечером.

— Ирье герцог, если я не ошибаюсь, сишен в Орнизане относится к категории запрещенных препаратов?!

— Не ошибаетесь.

— И как же он мог здесь оказаться?

Аджей усмехнулся:

— Контрабандой из Латуринии.

— И что же, — черты лица Риана хищно заострились, — можно узнать, для кого его привезли?

— Попробуем, — ответил герцог, — только я не очень рассчитываю на успех. Недавно, как вы помните, проводилась серьезная чистка…

— Как я помню, у вас полномочия и возможности правителя. А если им еще и соответствуют достойные правителя способности…

Упоминание Латуринии несколько отвлекло меня от продолжившегося обмена «любезностями» и темы разговора в целом. Вспомнилась подозрительная встреча в Золотом Павлине. Кстати, того молодого человека из благородных — собеседника Лабиза я во дворце так и не встретила. И это тоже было очень и очень странно.

Я так сильно задумалась, что пропустила момент, когда мужчины закончили беседу. Однако подняться успела на секунду раньше, чем Аджей покинул кресло. Прощальные расшаркивания в отсутствии придворных к моей радости оказались до неприличия короткими, и я уже с чувством выполненного долга повернула к двери, когда блондин обратился к герцогу:

— Ирье Рагдар, у меня к вам маленькая просьба. Одолжите мне своего личного телохранителя… На эту ночь.

Кажется, подобная наглость Аджея врасплох не застала. Во всяком случае, никакого удивления он не выразил. Под его отстраненным и несколько задумчивым взглядом я подобрала упавшую челюсть и моргнула, возвращая глазам обычный размер.

— Мой телохранитель в данный момент не может выполнять свои обязанности в полном объеме. Это, во-первых, — с расстановкой сказал герцог. — Во-вторых, завтра она нужна мне свежей и отдохнувшей… и по возможности, невредимой.

— Я учту ваше пожелание, — кротко улыбнулся блондин. — Это, во-первых. Во-вторых, раз вы считаете, что она не может в данный момент выполнять свои обязанности, то все равно замените ее кем-нибудь другим.

Тон его голоса не сулил лично мне ничего хорошего, и я поймала себя на желании слиться с мебелью.

— Вы ожидаете нападения?! — натурально обеспокоился Аджей. — Я прикажу усилить вашу охрану…

— В этом нет необходимости, а на своей просьбе я настаиваю, — не дал сбить себя с темы Риан.

Герцог криво ухмыльнулся.

— Мне надо отдать пару распоряжений. Вы позволите?!

Керш коротко кивнул. В его глазах была насмешка.

Аджей вывел меня в другую комнату и плотно закрыл дверь.

— Как это понимать? — он недовольно мотнул головой в сторону покинутого помещения.

Я вздохнула:

— Как тебе больше нравится.

Мой ответ его, конечно, не обрадовал, и он зло прошипел:

— Ничего не хочешь мне сказать?!

— Все что я могла тебе сказать, ты уже видел.

— Все?!

— Ну-у-у… позы были разные. Наблюдатель, он, знаешь ли, парень с фантазией…

Аджей резко развернул меня к себе и грубо встряхнул. Я не успела не то, что предугадать его движение, а даже отшатнуться, — действительно, что-то я не в форме. В свете свечей его глаза казались черными. И там, на дне этих черных озер, тревожно вздрагивали красные угольки. Демон. Точно демон. Не зря его так зовут. Но, зараза, какой красивый…

— Прекрати паясничать! — Аджей встряхнул меня еще раз. — С каких пор ты играешь на два фронта?

— Почему на два?! — тупо переспросила я, заворожено глядя ему в лицо. — Мы с тобой ни разу не…

Я едва удержалась на ногах, когда он меня оттолкнул.

— Убил бы тебя! — в сердцах прошипел Рагдар и отвернулся.

— Никакой информацией я его не снабжала, если ты об этом, — тихо сказала я, пристраивая свою помятую тушку на низенький столик. Ноги держали плохо, мебели предназначенной для отдыха поблизости не наблюдалось, а столик не возражал. Даже не скрипнул. — Наблюдатель мне… тоже ничего не рассказывал. Мы вообще мало разговаривали…

— Чья была инициатива? — взяв себя в руки, холодно спросил герцог.

— Это… случайно получилось, — вздохнула я. — Можно сказать, обоюдная симпатия…

Аджей выжидающе поднял бровь.

Я еще раз вздохнула.

Хочешь подробностей?! Ладно. Будут тебе подробности.

— Никто заранее не планировал, — смущенно потупила глазки. — Я вообще не знала, кто он такой… Захожу, а он уже голый… ну и как-то само вышло…

— Не в Ньюбере ли? — продемонстрировал Аджей чудеса проницательности.

Я почесала нос, загадочно улыбнулась и, с умеренной долей игривости и удовольствия от приятных воспоминаний, сообщила с придыханием:

— В Ньюбере я в наемничий трактир ходила.

По задумке вид должен был быть похабным. И, кажется, мои усилия увенчались успехом — Рагдар недовольно скривился, уже сомневаясь в обоснованности своих подозрений.

И ведь правду сказала! Правду, правду, и ничего, кроме правды! А о том, что Охотникам нельзя кривляться, никто не говорил. Мимику и жесты каждый сам понимает, по-своему, — в меру своей испорченности.

Прежде чем герцог успел задать следующий вопрос, я решила прояснить интересовавший меня момент:

— Аджей, а вы с Наблюдателем договаривались о встрече заранее или ты случайно зашел?

Губы мужчины тронула понимающая улыбка. Очень понимающая. И очень довольная.

— Ни то, ни другое, — ответил он.

— А что же? — отступать я и не думала.

— Ты знала бы об этом, если бы занималась своими непосредственными обязанностями… Хотя нет. В этом случае, ты бы тоже не узнала…

— Ты говоришь загадками.

— Беру пример с тебя.

Я изобразила легкое возмущение: «да как вы могли такое обо мне подумать!».

— Просто оскорбленная невинность! — засмеялся Аджей. — Диана, такое выражение подходит твоей физиономии, как гоблину вечернее платье.

— А ты видел гоблина в вечернем платье? — тут же заинтересовалась я.

Герцог, все еще улыбаясь, отмахнулся и сменил тему:

— Ты останешься?

— А ты хочешь удовлетворить его просьбу?

— Что за дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос?!.. Причины для отказа у меня нет. Особенно после того, что я видел… Однако заставить тебе остаться я тоже не могу, о чем ты сам прекрасно знаешь. Поэтому и спрашиваю.

— Я останусь.

— Он настолько хорош?! — спросил насмешливо и даже небрежно, но в голосе мелькнула нотка то ли обиды, то ли ревности.

Я вздохнула.

Что мне ему сказать? Охотники ведь не лгут.

Не дождавшись ответа, Аджей развернулся и двинулся к выходу. Я последовала за ним. У двери обогнала, и уже взялась за ручку, чтобы первой выйти в коридор, как герцог накрыл мою руку ладонью…

И снова это непонятное ощущение, как касание по оголенному нерву. Сладкая боль. Невозможно терпеть и не возможно прекратить. Крупная дрожь, сотрясающая тело. И чувство, будто стоишь на краю пропасти. Один шаг, и все — нет тебя.

Мир дрогнул, отступая в стороны, и перед глазами только Аджей. Только он.

Герцог второй рукой обвил мою талию, прижал к себе нежно и в тоже время крепко. Дышать стало еще тяжелее. От его тела, большого и сильного шел жар. Горячо так, что еще чуть-чуть и обожжешься. Мои колени ослабли. Сердце бешено колотилось, норовя пробить грудную клетку.

— Отпусти меня… отпусти…

Мне казалось, я закричу, но на самом деле с трудом смогла открыть рот, а голос вообще не слушался: трусливо сбежал, оставив вместо себя невнятное шипение. Даже не шипение — едва слышный шелест, как шорох ветра в траве.

Аджей наклонился, и его горячее дыхание обожгло висок, потом ухо. Кажется, он что-то говорил мне, чуть касаясь кожи губами.

Ничего не понимаю. Перед глазами все плывет. Нескончаемая агония с привкусом желания и боли.

— Нет… Нет… НЕТ!!!

Наверное, он отпустил меня. Скорее всего, отпустил, потому что вдруг стало холодно и пусто. И сердце как будто оборвалось…

Я сидела на полу, привалившись к косяку. Герцог стоял рядом.

— Ты спрашивала, как я здесь оказался, — в его голосе звучало нескрываемое удовлетворение. — Меня пригласил Наблюдатель. Настоятельно пригласил. Почти что приказал срочно к нему явиться… Он сдал тебя, Диана. Сдал. Подставил… Имей это в виду.

Аджей открыл дверь, перешагнул через меня и вышел…

* * *

Стыдно сказать, но я задремала. Прямо там, на полу. Вроде бы и не собиралась: сначала приходила в себя, потом ждала, когда появятся силы подняться, затем решила минутку посидеть с закрытыми глазами… И вот, пожалуйста: выпала из реальности.

Я не проснулась, ни когда Риан вошел в комнату, ни когда он подошел вплотную. Возможно, он звал меня и даже встряхивал. Возможно. Но разбудил меня только довольно ощутимый тычок в ребра.

Позор! Стыд и позордля Охотника заснуть так крепко в столь неподходящей обстановке. В стане врага, можно сказать.

Хоть и говорят, что «опыт не пропьешь», но и «на старуху бывает проруха».

Или что-то большее умерло во мне полгода назад. Много большее, чем я предполагала.

То, что было когда-то, ушло безвозвратно. Обстоятельства изменились, а я легкомысленно закрываю на это глаза, не думая об осторожности, и переоцениваю свои теперешние возможности.

Выходит прежний образ жизни уже не для меня. Но может это и хорошо?! Сколько можно мечом махать, да охранять чью-то задницу?! Пора осесть, остепениться. Вот закончу этот контракт и все. Буду только иногда консультации давать. Платные, конечно же…

В виду допущенной промашки, я посчитала бессмысленным пытаться что-то исправить в данной ситуации. Поэтому даже вставать не стала. Только вытянула ноги, сложила руки на груди и одарила Риана взглядом из разряда: «и что тебе, сволочь, еще от меня надо?».

Блондин и позой, и взглядом проникся.

Усмехнулся и спросил заботливо:

— Удобно?!

Удобно мне не было, но не признаваться же в этом. Хотя он, кажется, и так все прекрасно понял.

Риан снова усмехнулся, а через несколько секунд я опять висела у него на плече вниз головой.

— Таскать тебя уже входит в привычку, — проворчал он.

Я могла бы ответить, что это его личные проблемы, сказать, что не в восторге передвигаться таким образом, и уж тем более никогда не просила его об этом. Могла бы ударить его, вырваться… Но я просто висела вниз головой, и думала, что мне сейчас на все абсолютно наплевать.

Моих ожиданий Наблюдатель не оправдал — сгрузил меня на кресло в гостиной. А я то наивно надеялась, что отнесет в спальню.

О, нет! Не затем, чтобы все опять повторилось!

Просто очень хочется принять горизонтальное положение, а по возможности еще и поспать.

На уровне моего лица появился кубок. Судя по виду, серебряный.

— Пей, — приказал Риан.

Поморщившись, я отодвинула его руку и устало спросила:

— Что ты еще хочешь у меня спросить?

— С чего ты взяла? — он приподнял бровь, демонстрируя удивление, но взгляд остался холодным, оценивающим. — Может, я просто хочу, чтоб ты осталась до утра.

— Да ну! Ни за что бы не подумала, что такой взрослый мальчик боится спать один, — фыркнула я. И тут же спросила без перехода, — Зачем было устраивать этот спектакль?!

— Какой спектакль?

— Очень хорошо, что ты спросил, — удовлетворенно кивнула. — Ведь их было два.

Блондин засмеялся. Точнее смеялся только его рот. Глаза по-прежнему были ледяные.

До чего премерзкий тип! Ужас! И как меня угораздило с ним спутаться?!

— А ты не дурочка… как может показаться с первого взгляда.

— Как мило, что ты признаешь во мне крупицу разума.

— Выпей, — он снова сунул мне бокал.

— Что это? — я принюхалась. Темная жидкость пахла травами.

— Лекарство.

— Я не больна.

— Тебе от этого будет легче.

— Мне и так не тяжело.

— Ты можешь не пререкаться, а просто выпить? — начал терять терпение Риан.

— Нет, — оскалилась в ответ я.

— Неужели ты думаешь, что я хочу тебя отравить?

— Много думать не входит в обязанности телохранителя, а твои желания меня вообще не волнуют.

— Разве?! — проникновенно спросил блондин. И взгляд такой… откровенный.

— В данный момент, — поправилась я и отвернулась.

Он опустился на пол радом с креслом и оперся локтем о мое колено. По-хозяйски так оперся.

Мне, конечно, следовало его оттолкнуть, но я только поморщилась, давая понять насколько «рада» его близости. Блондин усмехнулся, а кубок оказался перед самым моим носом.

— Я приготовил лекарство, — медленно, с расстановкой сказал Риан. — Специально для тебя. И ты его выпьешь. А если будешь сопротивляться, я тебя свяжу и волью его силой. Выбирай, что тебе больше нравится. Но имей в виду, сейчас ты слабее.

— А если оно… — я мельком глянула в бокал, — хм… случайно разольется?

— Сценарий будет тот же, только мне придется приготовить новую порцию… Да, и ты, конечно, будешь наказана, — блондин улыбнулся мне так нежно, что рука сама потянулась за предназначенным мне зельем. — Пей!

Я вздохнула. Доля правды в его словах присутствовала, я действительно была совсем не уверена, что смогу в данный момент дать достойный отпор, но пить какую-то дрянь… Что-то не верю я в благие помыслы и заботу. С другой стороны, и вправду свяжет. С него станется.

Вот ведь… упырь недобитый!

Кстати, он все-таки вампир или нет?! Может, спросить?

Я глянула на Риана исподлобья.

Нет. Что-то не хочется мне у него об этом спрашивать. Во всяком случае, пока он так близко.

— Ладно, — я покрутила бокал в руке. — Только отойди… пожалуйста.

Он криво ухмыльнулся.

— С удовольствием выполню твою просьбу… но после того, как выпьешь лекарство.

Эх… Как говориться: «двум смертям не бывать, а одной не миновать».

Дамиэн, демон подлючий, если ты сейчас где-то поблизости, ты, я надеюсь, дашь мне знать и не позволишь скопытиться раньше времени.

Я поднесла кубок к губам и замерла, ожидая какого-нибудь знака. Но мерзкий демон предостерегать об опасности не спешил. На ухо не шептал и из дальнего угла комнаты не подмигивал. Тишина и спокойствие. Только блондин сверлит тяжелым взглядом.

Эх… Видимо, придется рискнуть.

И я сделала первый глоток.

— До дна, — приказал мой мучитель, и для верности придержал бокал, пока я не выпила все целиком.

Зелье, кстати, не таким и поганым оказалось. Трава-травой. Даже не горькое.

Я прислушалась к своим ощущениям. Вроде пока все нормально. Умирать, кажется, не собираюсь.

Риан, удовлетворенно кивнул, и, наконец, отошел от меня.

Фух, сразу дышать легче стало!

Я воодушевилась.

— Давай, спрашивай, что хотел, и я пойду спать.

— Раз ты настаиваешь… — Керш вежливо склонил голову, а потом невежливо хмыкнул. — Что ты прятала в карман?

— Когда? — удивленно вытаращилась я.

Переиграла.

— Не кривляйся, — одернул меня блондин. — Ты прекрасно знаешь, о чем я спрашиваю.

— Тогда в лесу, что ли?! — кристально честный взгляд. — Хм… ты, помнится, ознакомился с содержимым моих карманов.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— А ты о чем?

— Что. Ты. Прятала. В карман? — ровно спросил блондин. И от его спокойного тона у меня мурашки по спине побежали. — Просто ответь. Если это был платок, так и скажи.

Вот ведь… гад! К стенке меня припереть пытается, пользуется тем, что лгать не могу.

— С чего ты взял, что я буду отвечать?!

— А что сложного в том, чтобы ответить?!

— И это тот вопрос, ради которого ты так старался?

— А ты бы хотела, чтобы я задал его при герцоге?

Не хотела совершенно.

Не хватало еще, чтобы Аджей ко мне с этим приставал. У меня, конечно, были предположения, почему четки принца неожиданно оказались на месте преступления, но делиться ими с кем-либо, намерения не было.

— Я бы хотела лечь спать, — честно призналась я.

Риан покачал головой.

— Значит, я был прав, и ты что-то нашла там в лесу. А потом это «что-то» перепрятала. Или кому-нибудь отдала… Гвиолю, к примеру.

— И ты еще не обыскал его комнату?! — Я озабоченно покачала головой. — Тебе стоит поторопиться…

Блондин взглянул на меня с печалью, как на убогую.

— Твои ужимки, вряд ли что-то изменят или помогут. Ты скрываешь улики, причем делаешь это сознательно. Ты отказываешься сотрудничать. Если бы ты работала только на Рагдара и знала какую-то важную информацию о нем, он бы придумал что-нибудь, чтобы ты здесь остаться не смогла. То, что он обнаружил тебя в моей постели, было для него сюрпризом, значит, не он мне тебя подложил… Следовательно, ты ведешь двойную игру. И твое нежелание отвечать на мои вопросы уже служит достаточным поводом, чтобы взять тебя под стражу и применить допрос с пристрастием.

— Охотники неприкосновенны, — не без удовольствия напомнила я.

— И только поэтому ты все еще на свободе, — холодно заметил ирье Керш. — Но все может измениться при слове… «демон». Как ты знаешь, есть специальная организация, которая тоже не подпадает под юрисдикцию Альянса, и ей будет абсолютно наплевать на твою принадлежность к лучшим наемникам мира.

— Церковь?! Ха-ха! Я ее вряд ли заинтересую, уж поверь. К тому же найдется парочка из их братии, кто замолвит за меня словечко.

— Я имею в виду другое. Орден Света. Слышала о нем?

— Орден Света?! — хмыкнула я. — Это та мутная организация, где вроде бы искусственно выращивают существ похожих на людей для борьбы с «нечистой силой»?! Слышала такую страшилку. Но что-то мне не верится, что они будут мной заниматься.

— Ты не веришь в их существование? — догадался Наблюдатель.

— Скажем так, я не отрицаю возможность их существования. Но! Даже если они есть на самом деле, то вряд ли набегут сюда, чтобы разбираться со мной.

— Может быть ты и права. Но!.. Ты не удивилась, когда я сказал о демоне, — Риан довольно улыбнулся. — Ты не стала меня переспрашивать и что-либо отрицать. Хотя раньше мы об этом не говорили.

— А чему удивляться?! — ругая себя последними словами, попыталась исправить ситуацию я. — Охотников часто связывают с демонами. Некоторые считают, что мы можем их призывать.

— Прекрасная попытка выкрутиться, — блондин улыбнулся еще шире. — Но если все столь невинно, для тебя совсем не будет сложным ответить на вопрос: ты призывала демона?

— Я не обязана отвечать на твои вопросы.

— Конечно, не обязана, — улыбка Риана стала запредельной. — И заставить тебя я пока не могу. Пока. Но думаю, тебе сейчас будет интересно кое-что услышать… Я интересовался тобой и твоим прошлым. Ты была лучшим Охотником, но два года назад бесследно исчезла. Ходили слухи, что ты умерла. Потом страну, да и весть Альянс всколыхнула Эдинорская резня. Твое имя упорно связывали с той историей. Хотя вроде бы с чего?! Даже самому величайшему Охотнику, да наверно и Учителю, не под силу утопить в крови хорошо охраняемую крепость с отрядом лучших на тот момент наемников, а потом эту крепость разрушить и сжечь. Это под силу только другому равному по силам отряду, которого в то время не существовало, или… какому-то другому существу. К примеру, демону. Демону в теле одного хорошо обученного воина…

— Намекаешь, что это была я?! — Я уставилась на него с изумлением и недоверчивостью. — Любопытная версия. Может тогда у тебя есть и предположительный мотив? С чего бы мне вдруг воскресать и убивать своего брата и его отряд?!

— Брата?! — переспросил Риан. — Ты имеешь в виду Гевара Ицгерта?! Но он не был твоим братом.

— Я считала иначе.

Блондин помолчал, уставившись в угол. Сказал задумчиво:

— Последним делом Бешенных Псов Эдинора был Лебяжий Лог — маленькая деревенька в Зарском Предгорье на Землях Оборотней. Там вырезали всех от мала до велика…

— И вот странность, — подхватила я, — трагедия в Лебяжьем Логе никого не удивила, а падение Наргиза — да… По-моему, это равнозначные вещи.

Риан смотрел на меня внимательно и долго, потом ответил:

— В тот момент Альянс проводил… жесткую политику относительно людей имеющих вторую ипостась.

В его голосе мне почудилось желание оправдаться и как будто жалость.

— А в Лебяжьем Логе жили оборотни, причисленные к категории опасных? — не могла не спросить я.

— Нет, — Раин снова посмотрел испытующе. Я ответила честным открытым взглядом. — Они обращались в лебедей… И тем более странно, что никто не смог спастись.

— И?! По-твоему, я была связана с Лебяжьим Логом?!

— А ты была связана с Лебяжьим Логом?

На этот раз улыбалась я.

— Милый, — от этого слова Риан скривился, как от горькой микстуры, — все твои выкладки очень и очень интересны, но это лишь домыслы и размышления на заданную тему. Для настоящего обвинения нужны настоящие доказательства. Они у тебя есть?

— Рядом с тобой крутится демон. Я чувствую.

— А я чувствую, что завтра будет дождь, но это не означает, что он действительно пойдет. И, — я позволила себе еще одну улыбку, приторно-сладкую и издевательскую одновременно, — ты можешь задавать мне свои вопросы сколько угодно. Сколько угодно пытайся повернуть дело так, чтобы отсутствие ответов говорило о виновности. Это все равно ничего не изменит. Мне не за что оправдываться, и не зачем доказывать свою правоту. Я — Охотник, и этим все сказано.

Он оказался рядом как-то очень быстро, я же наоборот двигалась подозрительно медленно, тело было ватным и слушалось с трудом. Риан наклонился близко-близко, провел рукой по моей щеке, взял за подбородок, большим пальцем очертил губы и улыбнулся предвкушающее.

— Не волнуйся, — прошептал он. — Я найду доказательства, вот увидишь. Я…

Договорить ему не дал громкий стук, отчетливо слышный даже из этой комнаты. Наблюдатель недовольно нахмурился, а стук повторился, подтверждая, что это не ошибка и не шутки утомленного сознания.

— Продолжим через минуту, — блондин легко коснулся моих губ, а после покинул комнату.

Я жалостливо покачала головой и улыбнулась.

Ох, Риан, Риан… Как же можно быть таким наивным?! Прям как ребенок!

Ну да ничего, жизнь в моем лице это поправит.

Жаль только, что мне с этого никакого навара — одни убытки. Ведь теперь Наблюдатель будет знать, что для Охотника, даже вялого и полусонного, минута — это очень много. Особенно, когда оставляешь его в комнате с люком в полу.

Через минуту я уже покидала второй этаж восточного крыла.

* * *

Темно-синий полог над моей головой был расшит серебряными звездами.

Красиво.

Я внимательно их разглядывала, силясь вспомнить, как сюда попала, и попутно пришла к выводу, что автор парчового шедевра явно был оригинал, так как с завидной точностью скопировал небесный свод: все основные созвездия угадывались и были правильно расположены друг относительно друга.

Подробности предыдущего дня всплывали постепенно, медленно и неторопливо. Наконец, я мысленно добралась до бегства с территории одного неприятного типа. Потом я вроде бы собиралась навестить принца, и ввиду позднего часа визит вежливости планировался непосредственно в покоях наследника престола. Кажется, в мои намеренья входило добраться туда потайным ходом, хотя часть скрытых от посторонних глаз переходов этой части замка была мною еще не изучена. Помнится, меня это ни сколько не смутило, и я решила, что легко справлюсь с задачей, зная приблизительное направление.

Проблемы начались, когда за моей спиной закрылась потайная дверь. Точнее не проблемы, так — ерунда какая-то. Во-первых, перед глазами все расплывалось, и в темноте я, в отличие от обычного, видела крайне плохо. Во-вторых, стены почему-то пустились в пляс под одним им слышимую мелодию, в такт которой я естественно не попадала. В-третьих, коридор все время петлял, словно поземный ход, вырытый вдрызг пьяным кротом, да к тому же еще и частенько разветвлялся. И, наконец, в-четвертых, мне безумно хотелось спать, ноги налились свинцовой тяжестью, и каждый шаг требовал титанических усилий.

В очередной раз свернув в непроглядную темноту неизвестности, я адресовала Риану парочку проклятий, за то мерзкое зелье, которое, скорее всего, и было причиной моего недомогания, и привалилась к стене передохнуть, а дальше… А дальше — провал. Ничего не помню.

Я тяжело вздохнула, морально подготовилась к худшему и, наконец, повернула голову к тому, кто спал рядом, и чье присутствие я почувствовала только сейчас.

На соседней подушке, в ореоле разметавшихся кудрей, сладко спал… принц Нолан.

Аккомпанементом к моим округляющимся глазам в голове траурно прозвучали последние четыре ноты похоронного марша. Я судорожно ощупала себя под одеялом и облегченно выдохнула: одежда была на мне.

Не то чтобы я так сильно испугалась близости с кем-то… хм… в общем с кем-то, — в жизни всякое бывает, — но вот растления малолетних в моем послужном списке точно еще не было.

Прежде чем я успела додумать мысль о возможном моральном падении, а также определиться со своим к этому отношением, длинные темные ресницы принца дрогнули.

— Привет! — смущенно улыбнулся парень, в его прищуренных светло-карих глазах отразилось непонятное мне облегчение. — Как спалось?

— Прекрасно спалось, — хмыкнула я. — Можно даже сказать: по-королевски.

Нолан, оценив ответ, улыбнулся шире и приподнялся на локте. Судя по рубашке, он тоже спал одетым.

— И в связи с чем мне так крупно повезло? — как можно равнодушнее осведомилась я.

На лице юноши отразилась впечатляющая гамма сменяющих друг друга эмоций, от растерянности до коварства, прежде чем он лукаво уточнил:

— А ты не помнишь?!

Тааак, кажется, меня ждет весьма забавная история. Хорошо — волосы со сна взлохмачены, будет незаметно, если они встанут дыбом…

— Если бы помнила — не спрашивала бы, — проворчала я.

Принц отвел глаза и хихикнул.

— На самом деле все было очень романтично, — поспешил заверить он. — Ты вывалилась из потайного хода, когда здесь были слуги и телохранители, тем самым вызвав небольшой переполох. Охрана признала тебя не сразу, поэтому случилась небольшая свалка с легким членовредительством. Потом примчался герцог Рагдар. Шипел и плевался ядом. Хотел забрать тебя с собой, но ты была против и порекомендовала ему увлекательное пешее путешествие, куда — я не очень понял. А затем забралась в мою кровать, причем прямо в одежде и заснула.

— Неужели я даже не пыталась к тебе приставать? — тяжело вздохнув, я потерла лицо.

— Пыталась, — щеки принца порозовели. — Я едва отбился…

— Ай-я-яй, — я сокрушенно покачала головой, — как так можно… как можно так нагло врать!

Нолан только сдавленно охнул, когда я опрокинула его на спину, придавив своим телом. Перехватив запястья, завела руки за голову. Он даже не попытался вырваться, только тяжело дышал. Пару мгновений я просто смотрела в его глаза, растерянные, широко распахнутые. Потом наклонилась и коснулась губами кожи над ключицей. Цепочка нежных коротких поцелуев закончилась за ухом. А когда мои зубы легонько сжали мочку, принц вздрогнул и резко выдохнул.

— Лгунишка, — шепнула я. — Ты бы не стал отбиваться… И доказательство этому сейчас недвусмысленно упирается мне в бедро!

Подленько хихикая, я скатилась с парня и спрыгнула с кровати. Вдогонку мне полетела подушка, но цели не достигла, и принц, обиженно фыркнув, отвернулся. У меня же наоборот, настроение поднялось: из рассказа о моих приключениях правдой могла быть только первая половина, и то с натяжкой, причем ничего страшного в ней не было.

— Заканчивай дуться! — весело сказала я, и, посерьезнев, добавила: — Нам надо поговорить.

— Да, — принц выпутался из одеяла и спустил босые ноги на пол, — я еще не успел тебя поблагодарить за четки. Спасибо.

— Где они? Покажи.

Нолан взглянул с удивлением, но, не задавая лишних вопросов, открыл ящик прикроватной тумбочки и протянул мне требуемое.

Медово светящийся янтарь, теплый на ощупь, рассыпавшиеся искринки в глубине «кошачьего глаза», манящий, завораживающий туманной глубиной раух-топаз, и красно-коричневый оникс. То же ощущение мрачной таинственности и магической силы. Четки, принадлежащие королевскому роду. Четки, которым совсем не место среди старых сухих листьев…

— Как думаешь, где я их нашла? — глядя на принца, я задумчиво перебирала гладкие камни.

— Не знаю, — Нолан без особого интереса пожал плечами. — Тиро сказала, ты передала их через ирье Гвиоля.

— «Сказала»?! — переспросила я.

— Да. Благородная элисса Тринитта Тиро, — выделяя каждое слово, процедил принц.

— Злишься?

— Странно, правда?! — Он вскинул горящий взгляд. — Вот уж от кого не ожидал предательства…

— В чем она предала тебя? — столь тяжкое обвинение заслуживало уточнения. — В том, что при рождении ошиблась с полом?

— Тебе не понять!

— Конечно, что я могу понимать в предательстве, — хмыкнула я.

— Ты с таким не сталкивалась. Ты не жила во дворце…

— Давай, я расскажу тебе кое-что о предательстве… — вкрадчиво начала я, — и покажу. — Я повернулась к принцу спиной и задрала рубашку. — Видишь шрам у меня на спине?

— Вижу, — хрипло сказал Нолан совсем близко.

— Этот шрам оставил человек, которому я доверяла как себе. Очень ценный опыт едва не обернулся летальным исходом…

— Ты убила его?

— Убила, но за другое. Этот удар я ему простила.

— Он испортил твою татуировку. Это ведь знак Охотника?! — Пальцы принца заскользили по коже, обводя рисунок. — Я видел похожий в книге, но только верхнюю половину. А внизу что?

— Внизу отличительная метка, которую дают при инициации. У каждого она своя. Повторений нет.

— А что у тебя изображено? Из-за шрама не понять… Лепестки как будто…

— Как будто, — прикосновения Нолана против воли рождали волнующие мурашки. Я передернула плечами и, отстранившись, опустила рубашку. — Мой знак — цветок Латэ. Знаешь такой?

— А ведь и точно! Черные лепестки! — Просиял парень. — Как я сразу не догадался?!.. А можно еще раз взглянуть?

Его восторг был настолько искренним, что я не сдержала улыбки.

— Ты думаешь не о том…

— Да я все понял, — отмахнулся принц. — Какой-то придурок пырнул тебя ножом, а ты благородно его простила, но убила все равно. И, следовательно, мне грех обижаться на элиссу Тиро, за то, что она меня весьма долго и успешно дурила. Чего ж тут не понять?!

— Нолан, ты рассуждаешь очень… — мне хотелось сказать «по-детски», но в последний момент я передумала и заменила слово, — упрощенно. К тому же, ты не дослушал. То, что люди не оправдывают наших ожиданий, это не их вина. Если ты ни от кого не ждешь верности, тебя никто никогда не предаст.

— И ты предлагаешь никому не доверять?.. Даже тебе?

— Я ничего не предлагаю. Ты выбираешь сам возлагать на кого-то надежды или нет.

— Ты повернулась ко мне спиной. — Взгляд Нолана был испытующим, словно он силился что-то во мне рассмотреть. — В этот момент ты выбрала мне доверять?

Я покачала головой.

— Я выбрала — рисковать. Но этот риск был крайне мал. Если бы ты хотел причинить мне вред, то сделал бы это, пока я спала.

— Я нашел тебя на полу в коридоре потайного хода, — вдруг признался он. — Мы с ирье… с элиссой Тиро долго ждали тебя в библиотеке. Потом разошлись… Я думал — ты умерла, потом, что ранена. Принес сюда, а у тебя все тело в синяках и ссадинах, но дыхание ровное, глубокое. Мне было страшно. Я не знал, что делать…

— И что же ты сделал?

— Уложил тебя в постель. Лег рядом и слушал, как ты дышишь. Сам не заметил, как заснул.

— Эта история гораздо романтичнее предыдущей, — улыбнулась я. — Но та была повеселее… Твои четки я нашла в том месте, где нас ждал убийца.

— Что?.. — Лицо Нолана вытянулось. — Не может быть… Но как?!

Такое неподдельное изумление под силу изобразить только очень хорошему актеру.

Насколько принц хороший актер?

— Как они там оказались?! Не знаю. — Я присела на кровать рядом с ним. — Вот хотела у тебя спросить…

— Но я же потерял их еще накануне. Я же говорил тебе.

— Говорил.

— Так это же… Это подстава! — воскликнул Нолан. — Тот, кто готовил покушение, хотел свалить вину на меня.

— Зачем?

— Глупый вопрос! Конечно, чтобы отвести от себя подозрения.

— А что было бы, если бы герцога убили, и обвинили в этом тебя?

— Ничего хорошего, — проворчал принц. — Если бы вину доказали, меня скорее всего сослали бы в какое-нибудь захолустье, — в лучшем случае, в худшем бы казнили, — а трон перешел следующему в очереди наследнику. Если бы улик было недостаточно, то до моего совершеннолетия, в делах руководства страной кроме нового опекуна принимал бы участие Наблюдатель от Альянса.

— Любопытно, что ты знаешь ответ на этот вопрос, — многозначительно заметила я.

— Интересовался, — буркнул Нолан и покраснел.

— Понятно… Следовательно, если четки подбросили намеренно, под подозрение попадает герцог Радон и… Альянс Альды, — выводы напрашивались сами собой.

— Ты сказала: «если»… — обратил внимание на мою оговорку принц.

— «Если», — кивнула я. — Ведь их еще могли обронить случайно.

— Случайно?!

— Да. Если бы они попали к убийце по другой причине.

— К примеру?!

— К примеру, как плата за услуги или гарант последующего расчета.

Принц нахмурился, обдумывая мои слова.

— То есть, кто-то хотел расплатиться моими четками? А они разве настолько дороги? Хотя возможно… набор камней необычный… к тому же это вещь королевской семьи. Возможно. Но я не понимаю. В страну же сразу введут войска Альянса, и соберут новый совет, половина которого будет из представителей других королевств. Это тоже получается выгодно Альянсу?!

— Альянс не стал бы расплачиваться твоими вещами.

— Тогда кто? — требовательно спросил Нолан.

— Может быть, у заказчика личные мотивы, и ему просто не нравится герцог Рагдар?! — предположила я.

— Личные мотивы… Одна из любовниц герцога?!

— Маловероятно, но и такой вариант возможен.

— Создается впечатление, что я должен догадаться, кого ты имеешь в виду, — принц сверлили меня подозрительным взглядом.

— Догадываться не должен… но можешь знать.

— Черт возьми! Я не понимаю, на что ты намекаешь!

— Разве?! — невинно переспросила я, изогнув бровь.

— Ты считаешь… — он осекся. — Считаешь, что это — я?!

— Или Трин.

— Да как ты… — Принц вскочил с кровати и навис надо мной, сверкая глазами. — Ты с ума сошла!

— А ты хочешь сказать, что вы об этом не думали и не говорили? — быстро спросила я.

Его негодование лопнуло как мыльный пузырь, он отшатнулся, зажмурился и застонал, схватившись руками за голову.

— Она тебе рассказала?! — в его голосе гнев мешался с отчаяньем.

Помолчав, я ответила, тщательно подбирая слова:

— Мне еще не представилась возможность побеседовать с элиссой Тиро на эту тему.

— Значит, это всего лишь твои догадки, — прошептал Нолан, словно самому себе, и заходил по комнате взад-вперед с отсутствующим взглядом, вряд ли в данный момент отдавая отчет в своих действиях.

Пару минут я наблюдала за ним. Он хмурился, кусал губы, нервно тер лоб, ерошил волосы, полностью погруженный в невеселые мысли. Казалось, он забыл о моем существовании.

— Перестань мельтешить, — напомнила я о себе.

— А?! — принц непонимающе уставился на меня.

— Сядь!

От неожиданности он послушался. Присел рядом со мной на кровать. Я взяла его за руку. Ладонь была влажной, пальцы — холодными.

— Так вы обсуждали с Трин покушение на герцога?

Нолан посмотрел на меня с тоской, потом опустил глаза и тяжело вздохнул, но тут же вскинул голову.

— Обсуждать покушение еще не значит его готовить.

— Согласна, — кивнула я.

Принц посмотрел на меня испытующе и сказал с горечью:

— Но ты мне не веришь.

— Я верю фактам… и то не всем.

— Значит… — в его взгляде появилась надежда.

— Это ничего не значит. Я не ищейка, я — телохранитель. Мое дело — защищать, — с этими словами я поднялась.

— Ты ничего не скажешь Рагдару?!

— О чем?

— О том, что… обо мне…

— Твоя вещь при тебе, — я аккуратно положила четки на тумбочку. — И это факт. О чем тут можно говорить?! Кстати, где тут потайной ход? Не хотелось бы привлекать к себе излишнее внимание…

— За зеркалом… Тебя проводить? — встрепенулся парень.

— Не стоит, — легко отмахнулась я. — Покажи только на что тут нажимать…

Принц остановил меня, когда я уже шагнула в темный коридор:

— Спасибо.

Я усмехнулась.

— Хочешь отблагодарить меня по настоящему?

Он испуганно моргнул, но все же кивнул.

— Найди мне в библиотеке информацию по демонам, вампирам и Ордену Света. Все, что есть.

— А зачем тебе… ой… прости. Да. Хорошо. Поищу.

* * *

На завтрак я опоздала сознательно. И вовсе не потому, что хотела эффектно появиться, когда все будут сидеть с набитыми ртами. Я вообще собиралась быстренько перекусить на кухне, не смотря на то, что сегодняшняя утренняя трапеза благородных была последним приемом пищи в узком кругу, — если конечно можно так назвать общество из тридцати человек.

С этого дня в столицу начинали прибывать правители других государств. В полдень, своим присутствием Эвиноллу должен был почтить король Газнара, назавтра — владыка Сиранталии, послезавтра — повелитель Аженры, и так двенадцать дней — по числу государств, входящих в Альянс. В последний день прибывал Председатель — сиятельный Шадагар, король Фелибарды. А через трое суток после его приезда должен был состояться долгожданный совет Альянса.

Следовательно, до окончания моего контракта оставалось немногим больше двух недель, что не могло не радовать. С другой стороны это время обещало быть самым напряженным: каждый день устраивались торжественные церемонии и всевозможные увеселительные мероприятия, вроде балов, оканчивающихся за полночь, что означало много новых лиц и в сотни раз возрастающую опасность для охраняемого объекта.

Я хмыкнула. Думать об Аджее, как о безликом «охраняемом объекте» было забавно.

На завтрак я, кстати, опоздала именно из-за него: хотелось оттянуть момент нашей встречи насколько возможно. Хоть это и было свинством по отношению к Гвиолю, которого мне следовало сменить еще вчера вечером, что я и собиралась сделать после встречи с принцем и Трин. Но, увы. Вмешательство ирье Керша нарушило все мои планы. Его мне, между прочим, тоже видеть не хотелось, причем совсем. Не смотря на ощутимую пользу от выпитого зелья, — я прекрасно выспалась, часть синяков благополучно сошла, и тело практически не болело, — благодарить блондина за оказанную помощь я не собиралась.

Именно синяки я и рассматривала перед большим, в полный рост, зеркалом в покоях Аджея, когда воздух в двух шагах от меня заискрился. Прозрачная переливающаяся завеса дрогнула, и в комнате появился Дамиэн, собственной персоной.

Я не сразу узнала его: в сером цвете с желтыми глазами он выглядел совсем иначе. Чужим и не таким опасным. В первый момент я даже подумала, что у меня галлюцинации, но внутренние ощущения уверенно твердили, что это Дамиэн и никто другой. Опознанию моего знакомого так же послужила одна «незначительная» деталь: демон предстал передо мной в истинном обличье и при этом опять забыл одеться.

— Явился, не запылился, — одернув рубашку, я приветствовала его со всем не с той интонацией, с которой хотела, и ко всему прочему, кажется, даже покраснела. От волнения, наверное. Смущением тут и не пахло.

— Ты меня видишь! — вдруг рявкнул демон так, что я аж подпрыгнула.

— Вижу, — не признать очевидное было невозможно.

И как зачарованная, я потянулась к нему. Рука по обыкновению прошла сквозь его тело, и я даже застонала от досады. Демон же наоборот, злобно оскалившись, зашипел и повернулся ко мне в пол оборота.

— О-о-о! — теперь я застонала уже от восторга. — Дан, у тебя ТАКАЯ попка!

С рычанием он крутанулся на месте, оборачиваясь жутким монстром и увеличиваясь в размерах. Прямо у меня перед носом распахнулась огромная пасть с желтой сердцевиной, показавшейся почему-то умиляюще нежной.

— Ты — потрясающий! — восхищенно выдала я, расплываясь в глупейшей улыбке. — Мне так хочется тебя погладить… Умереть, как хочется!

Ответом мне был грозный рык, от которого стены бы, наверное, содрогнулись. Но так как представление было разыграно исключительно для меня, ничего страшного не произошло, и замок не шелохнулся. Только по лицу мне хлестнул порыв горячего ветра.

Не слишком приятно. Но я безропотно вытерпела проявление чужого недовольства и покаялась:

— Извини, что-то сегодня не получается испугаться…

Огромная пасть захлопнулась, ушки монстра обиженно поникли, и в тот момент, когда я уже была готова пустить слезу от жалости, демон отпрянул от меня и серым смерчем закрутился по комнате, издавая жутковатые скрежещущие звуки. Что-то подсказывало, что если бы он был материален, вокруг меня, наверное, уже лежали руины.

Я вздохнула.

Ничего, пусть побесится немного. Глядишь и отойдет…

Он отошел. Только совсем не так, как я ожидала. Смерч опал внезапно. Демон упал на пол, распластавшись раненой птицей, и замер, закрыв лицо руками. И вот тогда я, наконец, испугалась.

За него.

— Дан… Дан, что с тобой? — я опустилась на колени рядом с ним.

Черт возьми, почему, почему я не могу до него дотронуться?! Проклятье!

— Ненавижу, — прорычал он.

— Меня? — я не знала расстраиваться мне или наоборот — гордиться.

— Тебя?! — переспросил демон, хмуро посмотрел на меня и вдруг расхохотался. — О, нет! Что ты! Тебя я люблю, берегу и лелею! Ты самая замечательная, самая дорогая моя игрушка!

М-да. Расстраиваться мне точно было не из-за чего, равно как и гордиться. Игрушка демона! Ха! И я еще испугалась за эту богомерзкую тварь?!

— А кого ты тогда ненавидишь? — рассеяно спросила я, только чтобы что-нибудь спросить, разогнать горечь, вызванную его словами.

— Того, кто мне все портит! — прошипел в ответ Дамиэн.

— М-м-м… — подходящей кандидатуры у меня на примете не было.

— На сколько тебе дорог Адор? — неожиданно осведомился демон.

— Что? — в животе внезапно образовалась холодная пустота.

— Достаточно, — сам себе ответил он, сверля меня жесткими желтыми глазами. — Тогда беги. Может, успеешь…

— В столовой? — крикнула я от двери.

— Да, — Дамиэн махнул крыльями и растворился в воздухе.

* * *

Самое первое, о чем я узнавала в новом доме, это о местах раздачи пищи. Кухня и столовая, если таковая имелась, осматривались мною сразу, а заодно выяснялось в какое время проходит кормежка. Королевский дворец не стал исключением, поэтому с расположением всех трех столовых я ознакомилась буквально в первый же час своего в нем пребывания. Завтраки всегда проходили в просторной и в то же время уютной комнате южного крыла, выдержанной в розовых и голубых тонах. Именно туда я и помчалась, как в попу раненый олень, лихорадочно прикидывая, какая именно опасность может угрожать Гвиолю, а заодно Аджею, и возможно даже принцу.

Исходя из того количества народу, что встретилось мне в коридорах дворца, на последнюю трапезу в тесном кругу никто не спешил. Когда число невольных свидетелей моей утренней пробежки перевалило за двадцать, я перестала их считать. Маленький ураган в моем лице, несущийся в направлении столовой, встречали по разному: кто-то благоразумно шарахался в сторону, кто-то пробовал окликнуть, пара идиотов пытались подставить подножку, три шибко нервозные барышни попадали в обморок, но большая часть, обуянная сжигающим изнутри любопытством, села мне на хвост. И когда я уже подлетела к дверям столовой, позади слышался топот соразмерный среднему отряду горных троллей.

Оба воина замершие подобно статуям у стратегически важного пункта приема пищи были мне знакомы. Это были парни из лучшего отряда Лагри, того самого, что сопровождал нас от Ньюбера. И с этими двумя меня еще и сблизила пара последних тренировок, когда я усердно поваляла их в пыли. Ребята были способные, и что не маловажно умели думать головой, а не другими неподходящими для этого частями тела.

Растерянность парней при виде меня и мчащегося табуна придворных и слуг прошла раньше, чем я успела преодолеть половину разделяющего нас расстояния. Один из воинов рванул в противоположную сторону, — полагаю за подкреплением, — а другой широко распахнул дверь, пропустил меня вперед, и, проскользнув следом, захлопнул створку перед приближающейся толпой.

Последнего я, кстати, уже не видела: мои мысли и чувства были заняты в удивлении замершими за столом людьми. Их было не так и много: принц Нолан с тремя ирье из своей свиты, Вариян Радон, ирье Бурнер, Бальтазар Нагори, Трин Тиро, Наблюдатель, Лагри, две постельные грелки Рагдара, сам герцог и Адор.

Адор, живой и невредимый, в изумлении застывший с кубком в руке.

Секундная пауза…

А потом одновременно произошли три действия: Аждей резко поднялся, рявкнув: «В чем дело?», Лагри тоже подскочил, хватаясь за меч, и из руки Адора вылетел кубок, выбитый моим ножом.

Повисшая было после этого тишина, вдруг оборвалась настойчивым стуком в дверь. Послышались возгласы: «Герцог Рагдар?!.. Ирье?!.. У вас все в порядке?.. Что происходит?.. Откройте!..».

Это положило начало общей мобилизации: присутствующие оживились, с воплями разной степени громкости повскакивали с мест, роняя стулья и столовые приборы. Народ в коридоре заволновался еще больше. Шум усилился, а дверь начала содрогаться от ударов, ее, по-видимому, уже принялись пинать ногами.

Быстрее всех на этот раз почему-то опомнился Наблюдатель, привлекая к себе внимания, он швырнул об пол огромное блюдо, с громким звоном разлетевшееся на мелкие кусочки, и заорал:

— Покушение на герцога! Всем оставаться на своих местах! Руки на стол! Кто первый дернется, тот и убийца!

Это он — молодец, хорошо сказал. Все тут же застыли с разной степенью вытянутости лиц и округленности глаз. Даже Аджей.

— Присаживайтесь, — с нажимом, но уже более спокойным тоном сказал Риан.

В этот момент дверь распахнулась и в комнату влетел отметившийся еще на охоте ирье Шифур в обнимку со статуей Игарда Второго, использованной в качестве тарана, следом еще несколько человек, активно участвовавших во взятии столовой штурмом. За их спинами в дверном проеме образовалась давка.

Происходящее начало сильно напоминать безмолвный спектакль абсурда. Одни участники действа, исполнив очередную часть своей нелегкой роли, замирали, давая возможность другим проявить себя. Или может это игра такая. Я помню, в детстве мы развлекались чем-то подобным: можно было делать что-угодно, пока «водящий» не оборачивался — в этот момент следовало застыть на месте. В точности и сейчас: ворвавшаяся в помещение группа мужчин, получив всеобщее внимание, закаменела в попытке стать продолжением несчастного Игарда, от которого в этот эпический момент отвалилась голова и с грохотом упала на пол.

— Что за балаган? — рявкнул Аджей так, что на потолке зазвенела хрустальная люстра. При этом смотрел герцог почему-то на меня.

В районе дверей наметилось волнение и возмущенные писки, после чего в проеме появились телохранители Рагдара(и где их раньше черти носили?), а следом за ними взору предстало подкрепление из элитного отряда Квентина.

— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — уже спокойнее спросил герцог, но люстра зазвенела снова.

Ирье Шифур икнул и в растерянности выпустил статую. Одновременно с грохотом комнату тут же огласил слаженный ор несчастных, кому обезглавленный Игард отдавил ноги. Охрана и без того нервная, похваталась за оружие. Кто-то даже выстрелил из арбалета, но в общей сумятице вроде промазал.

Самое время было громко вякнуть: «Мочи гадов!». Вот была бы веселуха! Но под пристальным взглядом Аджея у меня язык прилип к небу.

А чего я то?! Можно подумать это представление было моей идеей!

— Герцог Рагдар, прикажите вывести из зала посторонних, — сказанное Наблюдателем можно было перевести следующим образом: «Ваши подданные такие же идиоты, как и вы, но не пора ли уже закончить это глупое развлечение, у нас есть дела посерьезнее».

Аджей отвернулся, — полагаю для того, чтобы скрыть взгляд, обещающий ирье Кершу долгую и мучительную смерть, — и кивнул Лагри.

После этого были отданы все необходимые распоряжения. Компанию штурмующих почти вежливо вывели из зала, уволокли останки вторично вошедшего в историю Игарда, разогнали любопытствующих, и аккуратно приладили на место ободранные двери. Телохранители и шесть человек охраны остались с нами.

Пока в столовой наводился порядок, я, наконец, добралась до стола, вернее до разлитого вина. Хорошо, что здесь на полу не было ковра, куда оно могло бы впитаться. Я обмакнула пальцы в рубиновую жидкость и поднесла к лицу. Вино пахло вином и ничем больше, в чем особых сомнений и не было. Но прежде чем я успела попробовать напиток, мою руку перехватил стремительно появившийся рядом Наблюдатель.

Я нахмурилась.

— У тебя иммунитет на все существующие яды? — холодно поинтересовался он.

— На большинство.

— Вот именно, — кивнул блондин и, пристально глядя в глаза, слизнул вино с моих пальцев.

Проклятье!

На мгновение я задохнулась. Тело бросило в жар, окатило горячей волной желания.

Ну вот, а мне казалось, что после вчерашнего вечера проведенного в компании Риана, мне месяца два ничего больше не захочется. Какая наивность…

Наверное, у меня на лице все было ясно написано, потому что в желтых глазах блондина мелькнуло удовлетворение и превосходство.

Отпустив меня, он повернулся к Аджею и спокойно сообщил:

— В вине яд. Очень редкий. Ашеран — «Звездная Пыль». Противоядья не имеет. Действует мгновенно. Вызывает остановку сердца.

Над столом повисло молчание, а я непроизвольно вытерла руку о штаны.

О Звездной Пыли я слышала впервые в жизни.

Пока присутствующие собирались с мыслями, Риан плеснул немного вина из открытой бутылки, видимо, той самой, и сделал глоток.

Все пялились на него с благоговейным ужасом, мое же лицо, боюсь, выражало только исследовательский интерес, так как не каждый день встречаешь людей невосприимчивых к мгновенно убивающему яду.

— Герцог Рагдар, — Наблюдатель отставил бокал и в упор взглянул на Аджея, — как представитель Альянса, я настаиваю на немедленном обыске всех присутствующих. Без исключения.

— Это не мыслимо! — возмутился вдруг Вариян. — На каком основании?

— Мне не нужны никакие основания, герцог Радон.

— Вы слишком много на себя берете, молодой человек! Это произвол! У вас нет никаких официальных подтверждений! Это… Это дурацкий розыгрыш!

— Вынужден напомнить, — скучно сказал Риан, — что Альянс наделяет своего представителя достаточными полномочиями, чтобы не нуждаться в «официальных подтверждениях» и опираться на собственное мнение.

— Ваше мнение субъективно! — Вариян, заливаясь краской, подскочил с места. — Вы потворствуете этой полоумной девице, которая творит черт знает что!

Вот так-так! Уменя, оказывается, есть еще один почитатель. Даже не знала, что пользуюсь такой популярностью.

— Причем здесь элисса Рэвейн? — Риан удивленно приподнял брови.

Герцог Радон кинул на меня испепеляющий взгляд.

— Притом, что ваши отношения недвусмысленны!..

— Отношения?! — блондин перевел изумленный взгляд на меня.

Я пожала плечами с видом: «даже не понимаю, о чем речь».

— Полностью поддерживаю ваше предложение, ирье Керш, — невозмутимо вклинился в разговор Аджей. — Вы будете проводить обыск сами?

— Зачем же?! — сладко улыбнулся Риан. — У нас есть одно почти незаинтересованное лицо, присоединившееся к нам чуть позже — ваш личный телохранитель. Я думаю, она прекрасно с этим справится. Вы же не откажитесь помочь следствию, элисса Рэвейн?

Я сглотнула. Блондин впервые обращался ко мне столь официально, и это почему-то резало слух.

— Я же говорю, что они связаны! — взвизгнул герцог Вариян. — Это все подстроено! Не удивлюсь, если при обыске она подсунет что-нибудь кому-то из нас!..

— Прекратите истерику, — не повышая голоса, оборвал его Риан таким тоном, что в пору было прятаться под стол, а лучше под ковер, которого, увы, не было. — Еще одно подобное предположение, и я вызову вас на поединок чести.

Ого! Из-за какой-то глупой ерунды — на поединок чести. Круто!

Не выдержав борьбу взглядов, Вариян плюхнулся на стул. Его лицо быстро теряло краски: он был напуган.

Еще бы! Даже у меня, как оказалось, против Наблюдателя было мало шансов.

Перспектива «помочь следствию», честно говоря, не впечатлила, и я перевела тоскливый взгляд на Аджея. Герцог слегка скривился в ответ, но быстро справился с собой.

— Я нахожу ваше предложение разумным, ирье Керш, — после небольшой заминки произнес он. — Диана, будь добра…

Обшаривать чужие карманы меня, конечно, не радовало. К тому же я не видела в этом особого смысла. Убийца, если он не дурак, а он совершенно точно был не дурак, не стал бы оставлять при себе улики в виде банки с написанным на ней большими буквами названием яда. Если отрава действует мгновенно, то и смерть бы последовала незамедлительно, и тогда бы всех совершенно точно обыскали. Риан скорее всего об этом уже подумал. Тогда вопрос: зачем ему этот фарс? Просто чтобы досадить мне за вчерашний побег?! Слишком мелкая месть. Уверена, блондин приготовит мне что-нибудь помасштабнее.

— Мой герцог, это честь для меня, — я щелкнула каблуками, отвешивая короткий поклон.

Глаза Аджея сверкнули яростью, но он промолчал. Тогда я вежливо обратилась к Риану:

— Ирье Креш, вы сказали, что настаиваете на обыске всех присутствующих без исключения. Я правильно, понимаю, что мне необходимо обыскать и вас?!

Судя по лицу блондина, в его планы это не входило. Он в свою очередь тоже прожег меня неласковым взглядом, но все же кивнул.

— Прекрасно. Вот с вас, пожалуй, я и начну, — я едва удержалась от того чтобы не потереть ладошки в радостном предвкушении.

Кто-то тут мои пальцы облизывал, едва не доведя до экстаза на глазах у изумленной публики?!

Теперь моя очередь развлекаться.

— Правильнее будет начать с Его Высочества, — обломал меня Аджей. — Мы итак испортили принцу завтрак.

— Своевременное замечание, — саркастично буркнул Радон. — На правах родственника правящей династии настаиваю, чтобы меня обыскали вторым. Не желаю оставаться здесь лишней минуты…

И тут произошло нечто. То есть ничего такого ужасно не случилось, просто принц, обычно застенчивый и молчаливый в обществе, громко сказал:

— Ирье Керш — Наблюдатель, представитель Альянса и наш дорогой гость. С него в первую очередь необходимо снять беспочвенные подозрения. — И видя, что Рагдар собирается возразить, быстро закончил: — Таково мое желание!

Аджей непринужденно улыбнулся, хотя в его взгляде явственно отразилось желание срочно что-нибудь разбить, а народ выпал в осадок, скорее от самого факта неожиданного выступления наследника.

Воспользовавшись заминкой, я сделала приглашающий жест и вежливо кивнула Риану.

— Прошу!.. — получилось немножко издевательски.

Ирье Керш, с видом многообещающим, подошел и встал рядом. Ничего хорошего от жизни в этот момент он, понятное дело, не ждал. И в принципе был абсолютно прав.

— Снимите, пожалуйста, камзол, — попросила я.

Он криво ухмыльнулся и исполнил требуемое.

Содержимое его карманов я сложила на столе, — там, кстати, ничего интересного не оказалось, — потом сосредоточенно прощупала подкладку одежды — посторонние предметы отсутствовали.

— Руки поднимите, пожалуйста.

Риан смерил меня насмешливым взглядом, но подчинился.

Ну что ж, а теперь все самое приятное!

Я провела ладонями по его поднятым рукам, потом по спине, при этом едва ли его не обнимая. Прикосновения легкие, но все же ощутимые. Это обыск как-никак. Мои пальцы скользнули по его груди… Риан приподнял бровь, всем видом выражая: «И это все чем ты можешь меня удивить?! Зря стараешься!».

Я едва сдержала предвкушающую улыбку.

Это ведь только начало. К тому же самое главное я уже сделала: освободила его от камзола.

Совратительница из меня, конечно, та еще. Все эти ужимки, томные взгляды, вздохи, облизывание губ — все это не мое, но, тем не менее, кое на что и я способна. Есть же… хм… аргументы, действующие безотказно в любой ситуации.

— Ноги на ширину плеч, пожалуйста, — бесстрастно и вежливо попросила я.

Керш нахмурился.

— Это обыск, — пожала плечами типа: «Чего тут непонятного?!».

А теперь самое интересное… Даже если не прокатит, все равно стоит попробовать.

Я плавно опустилась на корточки, неотрывно глядя Риану в глаза. И не говорите мне, что женщина в ногах у мужчины выглядит ни разу не возбуждающе! Такая поза греет их душу как никогда, а самомнение в этот момент делает головокружительный скачок! Теперь вспоминаем, что было вчера вечером. Судорожно вздыхаю, причем совершенно непроизвольно, — память у меня хорошая. М-м-м… Черт! Даже губу пришлось закусить… Главное не разорвать зрительный контакт…

О! Представляю, как это выглядит со стороны — цирк бесплатно. Смертельный номер с эротическим уклоном, — в смысле меня потом убьют, но это уже не важно.

Ну а сейчас мой основной козырь: внутренняя поверхность бедра достаточно чувствительна у всех человеческих особей без исключения, а если совершенно случайно поднять руку чуть выше, и коснуться так легонько-легонько… Или не легонько.

У Риана желваки на скулах заходили, и, прежде чем он отвернулся, в его глазах отразилась моя кровавая кончина.

Страшно, однако…

Но результат! Результат-то на лице! Хм… точнее чуток пониже.

Пора было срочно закругляться. Я оставила в покое голенища сапог Наблюдателя, поднялась и быстро отступила в сторону. Взгляд, на который при этом напоролась, был, мягко говоря… ненавидящий.

М-да, похоже, моя смерть будет не просто кровавой. Я еще, скорее всего, буду долго валяться в ногах и умолять о прощении и милосердии.

Конечно, чего-то подобного я ожидала. Но, как говорится: «мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус».

Я подала блондину камзол, даже одеть помогла, вдруг зачтется…

Не зачтется. Вид у присутствующих был преимущественно ошарашенный. Рагдар был зол, принц — красный, как помидор. Трин смущенно отводила глаза. В общем, ничто не осталось незамеченным. И повторить опыт Наблюдателя народ не спешил.

Повисшее тягостное молчание прервал Бальтазар Нагори, любезно обратившись к Варияну Радону:

— Вы по-прежнему настаиваете, чтобы вас обыскали вторым?! Лично я готов задержаться здесь хоть на час и пропустить всех вперед… Телохранитель герцога очень ответственно относится к своим… хм… обязанностям.

При этом я удостоилась откровенного изучающего взгляда.

— Не будем тратить время, — призвал к порядку Аджей. — Принц Нолан, прошу вас…

— Нет! — слишком поспешно и слишком громко ответил принц, тут же смутился и покраснел. — Мой дядя изъявлял желание быть вторым. Теперь его очередь.

— Но мой принц, у вас занятия, — напомнил Рагдар.

— Занятия подождут.

— Но…

— Занятия подождут! Меня будут обыскивать последним. — И принц прибег к аргументу, один раз уже с успехом использованному: — Такова моя воля.

— Выше Высочество… — снисходительно начал герцог.

— Это не вопрос внешней или внутренней политики, — с жаром перебил его Нолан. — К королевству в целом это не имеет ни малейшего отношения. И я не вижу причины, по которой вы можете мне отказать… мой уважаемый опекун.

— Как скажите, мой принц, — Аджей поклонился с невозмутимым видом.

Однако я была готова поспорить на что угодно, что это спокойствие призрачно. Никогда раньше принц герцогу не перечил, а Рагдар не из тех людей, кто готов закрыть глаза на такой маленький, но все-таки бунт. Герцог не просто любит власть — он ею живет, и требует беспрекословного подчинения. А за то, что сегодня ему пришлось уступить, заплатят все присутствующие — свидетели его поражения, пусть и невольные.

— Это унизительно! — прошипел Вариян, с опаской приближаясь ко мне.

Я тоже была не в восторге от его присутствия подле себя: от герцога пахло потом и несвежим бельем. Обыскала его тщательно, но очень быстро, и конечно никаких вольностей себе не позволяла, — в страшном сне такое «счастье» не приснится.

— Я могу быть свободен? — ядовито поинтересовался Радон, когда неприятная нам обоим процедура была окончена.

— Мы вас больше не задерживаем, — учтиво «послал» его Аджей.

Следом за Варияном обыску подверглись юноши из свиты принца. Они все как один краснели и тяжело дышали уже начиная с того момента, как я просила их снять камзолы. Всем своим видом ребята выражали, что будут совсем не прочь, если обыск закончится чем-то большим. От них приторно пахло духами, но в целом юноши были довольно милые. Полагаю, я оправдала их ожидания, ненавязчиво погладив во всех доступных местах.

А что?! Мне все равно, а им приятно.

Во всяком случае, столовую они покидали с блестящими глазами.

Мальчишки. У них только одно на уме.

Своей… хм… реакцией они даже Риана переплюнули, — один, во всяком случае, точно, — но это уже не я виновата, а их богатое воображение.

Когда нервно хихикающую молодежь выпроводили за дверь, я имела неосторожность взглянуть на ирье Керша.

Лучше бы я этого не делала. Конечно, «кто предупрежден, тот вооружен». Но что-то топиться прямо сейчас мне почему-то не хочется.

Далее по очереди шли барышни Аджея. Они долго мялись, жались и кривлялись, а еще требовали, чтобы их обыскивали в отдельной комнате. Успокоились красотки только тогда, когда герцог не слишком вежливо и недвусмысленно напомнил им об их положении в жизни в целом и во дворце в частности. Девушки надулись и заткнулись, но хватило их не надолго. Первая же из них, хорошенькая блондинка с кукольным личиком и наивными голубыми глазками, подняла жуткий визг, и едва не влепила мне пощечину, когда я, особо не задумываясь, запустила руку в лиф ее платья.

И что было так верещать и возмущаться?! Уверена, Аджей делает тоже самое частенько, и, скорее всего, не только он, так что место нахоженное. К тому же всем известно, что обычно именно в стратегически важной зоне декольте женщины прячут уйму полезных и нужных вещей.

В результате обыска у одной барышни я обнаружила сонный порошок, а у другой — легкий наркотик, вызывающий галлюцинации. Герцог тему замял, сказав, что разберется с ними позже, и по выражению его лица я так и не поняла, были ли эти препараты санкционированными, или девчонок ждет серьезный разговор. В любом случае инцидент грозил перерасти в неприятности, о чем недвусмысленно намекали многозначительно нахмуренные брови Наблюдателя.

Хотелось бы поприсутствовать, когда они будут прояснять этот вопрос…

— Ирье Нагори, прошу вас, — Квентин пригласил следующую жертву.

— Только после вас, — любезно отозвался тот.

— Пожалуйста, не задерживайте очередь, — Лагри его как будто и не услышал.

Вежливости Нагори, как оказалось, хватало только на одну фразу. И она уже была произнесена. После наружу вырывался его склочный характер.

— Пусть идет кто-нибудь другой, — процедил Бальтазар. Его лицо хищно заострилось, глаза сверкнули яростью. — Я еще не готов к тому, чтобы меня тискала ваша шлюшка.

— Вы отдаете отчет в том, что говорите? — холодно осведомился Аджей. — Вы оскорбляете мое доверенное лицо.

— Я всего лишь называю вещи своими именами… — начал Нагори, но под взглядом герцога внезапно скис.

Потом раздраженно передернул плечами, поднялся и подошел ко мне.

Причина его недовольства стала понятна сразу же, когда на свет из-за отворота рукава появились короткие лезвия. Они были слишком тонкие и неудобные для убийцы, зато воры такими пользовались достаточно часто: ими легко было резать карманы и кошельки.

— Интересный выбор оружия, — прокомментировал Лагри.

Нагори промолчал, взгляд его был переполнен бешенством и ненавистью и обращен почему-то на меня.

А что я?! Сказано обыскивать, вот и обыскиваю.

Под воротником камзола обнаружился маленький потайной кармашек, в котором лежал свернутый трубочкой тонкий свиток.

— Позвольте… — Рагдар выхватил находку из моих рук, буквально на долю секунды опередив Наблюдателя.

Блондин недовольно поджал губы, но ничего не сказал. Я же удостоилась еще одного убийственного взгляда от обыскиваемого.

— Это личная переписка! — возмутился Бальтазар. — Вы не имеете права! К яду она не имеет никакого отношения!

— То, что личная, я вижу… — с издевкой протянул Аджей, пробежав письмо глазами. — И от кого же это?

— От моей сестры.

— Вот как… Ваша сестра пользуется шифром?! Какими же сведениями вы обмениваетесь с родственниками?

— Пользоваться шифром в переписке или нет — наше личное дело, — прошипел Нагори.

Пока он бешено вращал глазами, я закончила обыск, напоследок освободив его от пары кинжалов. Ничего интересного при нем больше не обнаружилось.

— У вашей сестры очень мужской почерк, — заметил Аджей, помахивая письмом.

— Разрешите… — Ирье Керш быстро и аккуратно вытянул листок из пальцев герцога, мельком взглянул на строчки и тут же убрал письмо в карман. — Ирье Нагори, я прошу вас не покидать дворец в ближайшее время.

— Я арестован?! — взвился тот.

Риан долго молчал, бесстрастно разглядывая Бальтазара. Когда повисшая пауза заставила нервничать не только Нагори, но и всех присутствующих, ирье Керш спокойно произнес:

— Нет… Пока нет. Но я имею настоятельную необходимость с вами побеседовать.

— И о чем же вы желаете говорить? — все еще ерепенился Нагори.

— О вашей сестре, конечно, — холодно улыбнулся Риан. — Герцог Рагдар, прошу вас, выделите ирье Нагори сопровождающих.

— Это произвол! Я подам жалобу в Альянс! — брызгал слюной Бальтазар, когда его уводили.

Блондин даже бровью не повел.

— Итак, продолжим…

Словно по команде со своего места подскочил ирье Бурнер и буквально ринулся ко мне, на ходу пытаясь избавиться от камзола. Судя по проявленному энтузиазму и немного испуганному виду, целитель жаждал покинуть наше общество как можно быстрее.

— У меня с собой есть… некоторые препараты… — его голос заметно дрожал, когда он самолично выгребал содержимое своих карманов и выкладывал на стол. — Вот это — нюхательные соли, мало ли кому-то плохо… это мазь от ревматизма, всегда ношу… это от желудка, то есть от расстройства… это рвотное… Вы все можете проверить.

— Не волнуйтесь ирье Бурнер… — чуть снисходительно начал Аджей, но Риан прервал его.

— Мы, конечно же, все проверим, — и принялся поочередно открывать флаконы.

Целитель нервно сглотнул.

У него из-за пояса я вытащила два маленьких замшевых мешочка. Мужчина с тоской проводил их глазами. Еще при нем оказался кинжал и два тонких лезвия, но совсем не такие как у Нагори.

— Это скальпели, — взволновано пояснил целитель. — Для операции… если вдруг надо…

Объявленные лекарственные препараты вопросов у Наблюдателя не вызвали. Он ознакомился с каждым и спокойно отложил в сторону. А вот в мешочках обнаружился яд. Запрещенный. Правда, не Звездная Пыль, но одним из них был сишен. Тот самый, от которого скончался наемный убийца.

— Я все могу объяснить… — залепетал Бурнер. — Они входят в состав некоторых лекарств, и в этом виде не только безопасны, но и полезны.

— Вы знаете, что они запрещены? — спросил Рагдар.

Целитель было сник, но вдруг внезапно встрепенулся:

— То, что может спасти жизнь человеку, не может быть запрещено!

— Если вы имеете в виду: спасти свою жизнь, убив кого-то другого, то — безусловно, — усмехнулся Аджей.

— Нет! — выкрикнул целитель. В его глазах блеснул фанатичный огонь, присущий великим ученым. — Я говорю о лекарствах! Вы не понимаете… Я опираюсь на результаты многолетних исследований… Я сам изучаю свойства ядов…

— Я полагаю, вы не откажитесь побеседовать на эту тему в более приватной обстановке, — прервал его Наблюдатель.

Ирье Бурнер побледнел, кинул затравленный взгляд на двери и потом все же кивнул.

— Герцог Рагдар…

— Ирье Лагри, будьте любезны… — опередил блондина Аджей. — Нам понадобиться еще пара сопровождающих.

— Если так пойдет дальше, нам камер не хватит, — себе под нос проворчал Квентин, когда целитель покинул комнату.

Своеобразный юмор начальника службы безопасности дворца не оценил никто.

Не дожидаясь приглашения, ко мне шагнула Трин. Она была бледна и немного взволнована, что не удивительно в такой ситуации. Когда она выкладывала на стол свои вещи, — все, вплоть до кинжала за голенищем, — ее руки слегка дрожали. Мои ладони скользнули вдоль ее тела, пальцы сразу нащупали повязку на груди, совершенно не заметную под плотной бордовой рубашкой. Я легко нажала в том месте, где когда-то была рана. Девушка даже не поморщилась.

Да. Эффект у моей мази потрясающий.

От Трин пахло мужскими духами, но они все равно не могли перебить ее собственный запах — запах свежести и чистоты. Я заглянула ей в глаза. Красивые, сейчас беспокойно блестящие, они смотрели на меня растерянно, с легким испугом. Крылья носа чуть вздрагивали. Скулы порозовели.

«Интересно, она девственница?», — промелькнула в голове мысль.

Обыскивать ее было приятно, и находиться с ней рядом было приятно.

Определенно в ней что-то есть. Так бы гладила ее и гладила…

— Это ваш кошелек? — резко вторгся в мои мысли Наблюдатель. Голос его был напряженным.

Элисса Тиро вздрогнула и обернулась. В одной руке блондин держал темно-серый бархатный кошелек, расшитый серебряной нитью и украшенный жемчугом, а в другой маленький пузырек.

— М-мой… — после небольшой заминки ответила Трин.

— А этот флакон тоже ваш?

Девушка смертельно побледнела, молча глядя на протянутую склянку.

— Ирье Керш, это именно то, что мы искали? — нахмурился Аджей.

Риан высыпал содержимое пузырька на салфетку. При дневном свете маленькая горка светло-серого порошка тускло мерцала.

— Звездная Пыль, — Наблюдатель коротко представил нам жалкую кучку вещества, являющегося мгновенно убивающим ядом.

Не знаю, кто о чем думал в этот момент, а лично я гадала, возможна ли смерь одного знакомого блондина при увеличении концентрации отравы, и если да, то хватит ли нам того, что уже есть, или придется искать добавку…

— Ирье Тиро откуда это у вас? — холодно осведомился Риан.

Трин, не поднимая глаз, мотнула головой. Вид у нее был — краше в гроб кладут.

— Не знаю…

— Но флакон ваш?

— Не знаю… То есть — нет… Нет!

— Кошелек ваш, а флакон, который в нем лежал, не ваш?

— Да… Нет… Не знаю…

— Как же так получилось? Вы редко проверяете содержимое своего кошелька, и потому успеваете забыть, что в нем лежит? — усмехнулся Наблюдатель

— Я… я не знаю… — выдохнула Трин.

В этот момент я случайно взглянула на принца, и с трудом подавила желание броситься к нему. Мальчик был совершенно серого цвета, и, кажется, готов свалиться в позорный обморок.

— Вы утверждаете, что этот кошелек ваш? — с недоверием спросил Аджей, подойдя ближе и внимательно рассматривая интересующий его предмет. — Слишком дорогая вещица…

— Я не вор! — вспыхнула девушка.

— Я вас в этом и не обвиняю. Просто мне, кажется, я видел похожий кошелек у Его Высочества…

Нолан сидел, пялясь в стол невидящим взглядом. Лицо, как восковая маска.

— Совершенно верно, — поспешно воскликнула Трин. — Этот кошелек действительно принадлежал Его Высочеству, но он отдал его мне.

— Дорогой подарок, — заметил ирье Керш.

— Принц необычайно щедр к своим придворным, — произнес Рагдар. И тон такой, с намеком.

— Это не подарок! — возразила элисса Тиро. — Это… я… Это мой выигрыш… В результате поединка.

— Вот как… — протянул Аджей. — Не думал, что Его Высочество принимает участие в таком развлечении, как поединки благородных. Да еще и в качестве приза жалует свои личные вещи.

— Кто был вашим партнером в том поединке? — Риан ссыпал яд обратно в склянку и убрал ее в карман, туда же отправилась и салфетка.

— Его Высочество… — тихо ответила девушка.

— Что? — Аджей вдруг рассмеялся. — У вас был поединок с принцем?! Более нелепой выдумки я еще не слышал!

— Но это правда!

— Что ж, это легко проверить. Мой принц, — обратился к Нолану герцог, — Вы слышали, что утверждает ирье Тиро? У вас был поединок? Это правда?

Наследник не реагировал, продолжая смотреть прямо перед собой.

— Ваше Высочество?!..

Парень молчал.

— Принц Нолан, — сухо сказал Наблюдатель, — ответьте на вопрос… Пожалуйста.

— Ваше Высочество?! — Лагри, до того успешно сливавшийся с мебелью, тронул юношу за плечо.

Нолан словно очнулся.

— Что вам надо? — вдруг крикнул он, вскакивая с места и роняя стул. — Что вам всем от меня надо? Оставьте меня! Оставьте меня в покое!.. Проклятые лицемеры! Лгуны! Предатели! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ!!!

Мальчик стремительно развернулся, в два прыжка пересек комнату и замер у окна, прижавшись лбом к стеклу. Мы же так и остались стоять у стола, растерянно переглядываясь.

Трин опустила голову и потерла лицо рукой.

Уж не плачет ли?!

Что-то мне подсказывало, что часть сказанного принцем относится непосредственно к ней.

— Как видите, Его Высочество не смог подтвердить ваши слова, ирье Тиро, — наконец, сказал герцог. — Может быть, у вас есть другая, более… правдивая версия событий?!

Трин не отвечала, продолжая тереть лицо.

— Поединок имел место быть, — слова слетели с языка быстрее, чем я обдумала разумность своего выступления. — Я — свидетель.

Фраза, произнесенная негромким голосом, имела эффект внезапно грянувшего грома. Все замерли, потрясенно глядя на меня. Даже Риан изменил своей невозмутимости и неприлично вытаращил глаза. У Аджея дернулась щека. А принц отвернулся от окна, но его лицо было плохо видно против света…

— Я присутствовала при поединке, — четко, едва ли не по слогам сказала я. — Это был тренировочный бой. Принц Нолан был обезоружен. Победа осталась за Трин Тиро.

— В конце концов, не важно кому раньше принадлежал этот злосчастный кошелек, — самым первым пришел в себя Аджей. — Главное, что в нем обнаружился яд. И, полагаю, ирье Тиро рано или поздно поведает нам историю о том, как он там оказался…

— Когда произошел поединок? — не сводящий с меня глаз, блондин словно и не слышал герцога.

— В день празднования вашего приезда, — ответила я.

Риан едва заметно нахмурился:

— Понятно… Что ж… Ирье Тиро, так откуда у вас яд?

— Не знаю… — хрипло ответила Трин, так и не поднимая головы. — У меня его не было…

— Но вы подсыпали его в вино?

Девушка подняла лицо. Глаза ее были красные, но сухие.

— Нет, — глухо, но твердо сказала она, глядя в лицо Наблюдателю.

— Что ж, может быть и так… — задумчиво сказал тот. — Однако аргумент: «Не знаю, как это у меня оказалось», согласитесь, звучит не слишком убедительно. И я все же вынужден арестовать вас по подозрению в покушении на убийство… Желаете что-нибудь добавить к тому, что уже сказали?

— Я понимаю… — Трин снова опустила голову. — Нет… Мне нечего добавить.

— Хорошо. Проводите ирье Тиро в темницу…

Как только за девушкой закрылась дверь, Аджей подхватил со стола бутылку вина и наполнил кубок. Я тут же оказалась рядом, перехватывая его руку.

— А, черт! Совсем забыл, — проворчал он, но мне бокал не отдал. — Ирье Керш, вы, кажется, отпивали из этой бутылки?! Там есть яд?

— Кажется, для определения ядов у вас есть специально обученные люди, — в тон ему ответил Риан.

Аджей искоса взглянул на меня и отставил кубок в сторону.

— Что-то расхотелось… — пробормотал он.

Я как-то не горела желанием познакомиться ближе со Звездной Пылью, поэтому мысленно порадовалась, и настаивать на дегустации конечно не стала.

Блондин, наблюдая за нами, усмехнулся, но ничего не сказал.

— Ирье Керш, — снова обратился к нему герцог, — вы, надеюсь, не откажитесь присутствовать на торжественной встрече правителя Газнара?! У нас остается не так много времени, чтобы подготовиться…

— Несомненно, я буду.

— Тогда пора расходиться… Ваше Высочество, вам следует переодеться. Занятия на сегодня совершенно точно отменяются. Буду ждать вас в тронном зале. С вашего разрешения, — Рагдар поклонился принцу, коротко кивнул Наблюдателю и направился к дверям.

— Ваше Сиятельство, — негромко окликнула я, так и не двигаясь с места, — обыск еще не закончен.

— Что? — Аджей медленно повернулся и, не мигая, уставился на меня.

— Обыск не закончен, — повторила я чуть громче. — Ирье Керш, вы же сказали обыскать всех без исключения.

— Разве мы не нашли то, что искали?! — ровно спросил меня герцог. За этим показным спокойствием скрывалась клокочущая ярость. Я видела ее отголоски — красные тревожные огоньки, пляшущие в расширенных зрачках.

— Мы не обыскали всех, — твердо сказала я.

— Ирье Керш, — чуть насмешливо спросил Аджей, — что скажите?

Для меня не укрылось, как тяжело ему дался этот легкий тон. Герцог был взвинчен и раздосадован.

Что ж, его можно понять. Сначала мое эффектное появление, потом балаган с придворными, яд в вине, обыск, показавший, что у всех, даже, казалось бы, безобидных людей есть свои секреты, взбесившийся принц… К тому же позавтракать Аджею так и не дали. Есть от чего прийти в раздражение. А тут еще я… Спасибо он мне, конечно, не скажет, но… Раз уж договорились обыскивать всех без исключения, значит так и следует сделать.

Я взглянула на Риана. Вид у него был невозмутимый, но мне вдруг стало совершенно ясно, что он колеблется. Как Наблюдатель и отстраненное независимое лицо, он был со мной согласен: дело надо доводить до конца, но как мужчина, поставленный в неловкую ситуацию, да еще поставленный женщиной, он был зол и жаждал отыграться.

Неужели личное возьмет верх?!

В этот момент в дверь вежливо постучали, и появившийся на пороге воин доложил, что кортеж короля Газнара въехал в город. Это сообщение стало решающим.

— Обыск закончен, — сказал Наблюдатель. — Все свободны.

* * *

Из города я вернулась, когда солнце уже спряталось за верхушки парковых деревьев. Встретившиеся мне воины, — знакомые ребята, — предупредили, что Лагри обо мне спрашивал, причем уже часа два назад.

Не иначе Аджей искал… Чувствую ждет меня неприятный разговор… Как вовремя я, оказывается, покинула дворец. Совместила полезное с… полезным.

Заодно молодые люди напомнили мне, что праздничное застолье в честь приезда дорогого гостя, с последующими обязательными танцульками, начнется через час. И эта информация пришлась как нельзя кстати: я как раз раздумывала хватит ли мне времени забежать в купальню и перекусить, прежде чем предстать пред светлые очи герцога, желательно за пару минут до начала мероприятия, чтобы он не успел устроить мне выволочку.

Такие вещи как выговор, да и вообще любые выяснения отношений, я всегда предпочитала оставлять напоследок, — может, оппонент отойдет, или просто устанет, а еще лучше — забудет.

Все складывалось лучшим образом, за час я не то что все успею сделать, но еще и отдохну — полежу в тишине с четверть часа. Учитывая сегодняшние насыщенные события, это было бы замечательно.

Я предвкушающее улыбнулась.

День действительно выдался суматошный. Как начался с забега до столовой, так и продолжился в стремлении догнать и перегнать. Дворец я покидала почти бегом. Чтобы успеть осуществить все намеченные дела, тоже пришлось побегать. И возвращалась я бодрой рысцой. Не скажу, чтобы очень устала, но от обилия мыслей гудела голова, и еще огорчало, что таинственный злодей оказался значительно расторопнее меня.

Коридор, тот самый, где я когда-то отбила Трин у банды самовлюбленных глупцов, тонул в полумраке. На освещении служебных помещений, конечно, экономили. Да и караульных здесь не было.

Охрана дворца меня всегда умиляла: часть помещений, где воины стояли чуть ли не в пяти шагах друг от друга, сменялась пустующими коридорами и комнатами, где не встретишь и одного захудалого стражника, да иногда и вообще кого-нибудь. Молчу о том, что как следует охранялся только центральный вход. Такая безалаберность и беспечность со стороны Лагри мне казалась странной, но я с умными мыслями не лезла. В конце концов это его дело, а мне сложившаяся ситуация часто была на руку. Как сегодня, например. К тому же, надо отдать должное, сама территория дворцового комплекса охранялась неплохо. И если бы я совершенно случайно не нашла подземный ход ведущий из беседки королевского парка в развалины старой церкви на территории Городского Сада, преодолеть незамеченной окружающую дворец стену было бы не так просто.

Я свернула в следующий коридор и замедлила шаг. В конце узкого прохода из открытой двери одной из комнат лился свет. Он казался ярким и нестерпимо белым, еще больше сгущал темноту вокруг меня. Я остановилась и непроизвольно попятилась. Голос интуиции, обычно тихий и ненавязчивый, вопил, что это не случайность. И буквально в ту же секунду я ощутила позади чужое присутствие.

Реакция была незамедлительной: стремительный разворот, и две звездочки мелькнули в направлении смазанной тени, а я отскочила в сторону, готовая к нападению, с кинжалами в руках.

— Неплохо. Совсем не плохо, — ухмыляясь, Риан отлепился от стены. — Но недостаточно быстро… для меня.

В следующий момент я оказалась на полу, сбитая с ног молниеносным ударом.

— Убери оружие, — велел блондин. — И вставай.

Желание метнуть в него нож было почти непреодолимым, но я все же справилась с собой и молча выполнила приказ.

— Вперед! — меня развернули в сторону открытой двери и легонько подтолкнули в спину.

Голос у Риана был довольный и недвусмысленно намекал на ожидающее меня «небо в алмазах».

Черт! Я, конечно, не была столь наивна, чтобы надеяться, что Риан забудет утренний инцидент, но, во всяком случае, не думала, что час расплаты наступит так скоро и так неожиданно.

Очередная драка совершенно не входила в мои планы, а стратегическое отступление в виде бегства никогда не ущемляло достоинства. Поэтому, ухитрившись подставить подножку блондину и отправив его на пол, я припустила прочь.

Как оказалось, Наблюдатель тоже бегал неплохо. И догнал он меня очень быстро, как раз напротив распахнутой настежь двери. В результате в комнату я залетела с пинка, головой вперед.

Какой, однако, галантный кавалер мне попался! Не перестаю удивляться своему везению…

Комната, в которой мы оказались, совсем меня не обрадовала, так как была пуста. Абсолютно. На стенах не то, что картины, гобелена пыльного не висело. Ничего, чем можно было бы отвлечь внимание, не говоря уже о том, чтобы отгородиться от одного блондинистого типа. Даже занавесок не было.

Хорошее место выбрал, надо отдать должное.

Дверь захлопнулась, в замке повернулся ключ, и Риан взглянул на меня почти укоризненно:

— Я всего лишь хотел поговорить.

— И для этого подкрадывался ко мне со спины?!

— Так и знал, что надо было сразу оглушить. Зря понадеялся на твое благоразумие.

Я только фыркнула в ответ.

Он медленно двинулся ко мне, я естественно попятилась в противоположную сторону, и мы закружили по комнате, не сводя друг с друга внимательных взглядов, — настороженные, готовые к нападению.

Первым воцарившееся молчание нарушил блондин:

— Ты целый день на ногах. — В его голосе проскальзывали низкие угрожающие нотки. — Не ела нормально. Сейчас я сильнее.

Руки непроизвольно потянулись к ножнам.

— Оружием ты не воспользуешься, — опередил меня Риан. — И мы оба об этом знаем. Ты не можешь меня убить, так же как я не могу тебя… допросить, как следует… официально, конечно…

При этом он улыбнулся мне так нежно, что волосы на голове непроизвольно зашевелились.

— Ты совершенно прав, — я тоже оскалилась. — А вот неофициально я вполне могу прикопать тебя в тихом месте.

— Ты настолько в себе уверена?!

— Шанс есть всегда.

— Ты этого не сделаешь.

— И почему?

— А какой смысл?!

— Ты представляешь собой угрозу.

— Рагдару?! — насмешливо вскинул брови Риан.

— Мне, — ответила я.

— Я тебе вчера даже ничего не сломал, — равнодушно пожал плечами блондин. — Хотя мог бы… Внутренних повреждений тоже нет. А синяки… синяки пройдут. Если бы ты не сбежала, их бы уже не было.

— Я убивала и за меньшее.

— Что же я тогда до сих пор живой?

— Повезло.

— А может, ты просто не хочешь этого делать?! — и взгляд такой нахальный и откровенный.

На это сказать мне было нечего, поэтому я решила сменить тему:

— О чем ты хотел поговорить?

Риан усмехнулся, показывая, что понял, что мои аргументы закончились, и я вынуждена признать его правоту.

— Твое появление в столовой было чрезвычайно своевременным, — начал блондин. — Ты вбежала, — а до этого ты бежала, причем очень быстро, и тому есть уйма свидетелей, — и сразу выбила бокал из рук Гвиоля. Хороший, кстати, бросок… Потом из-за этой нелепой суеты и кутерьмы все отвлеклись, и никто не озадачился самым главным вопросом: откуда ты знала, что в вине яд?

— Я не знала.

— Не знала?! — Риан смотрел испытующе. — Странно…

— Не верить — твое право, — пожала плечами я.

— Охотники говорят правду. Я помню, — кивнул блондин. — Но это непривычно, особенно если постоянно живешь среди лгунов… Тогда… какова причина твоего поступка?

Я снова пожала плечами. Повисла пауза.

— Ты что-то слышала? Видела? Догадалась о чем-то? Ты подозревала Тиро?

— Почему ты прервал обыск? — ответила я вопросом на вопрос.

Риан поморщился. Это действительно было грубой ошибкой, и он об этом знал, но объяснять свой поступок, конечно, не собирался. А вот моя попытка сбить его с мысли оказалась весьма неудачной: вспомнив о своей оплошности, Наблюдатель также вспомнил и о том, что считал ее причиной, то есть о моем почти невинном развлечении в столовой. Его глаза сверкнули злобой, верхняя губа дернулась, обнажая зубы. И это была совсем не улыбка.

Так. Надо срочно озадачить его очередным вопросом.

— Зачем ты солгал о Звездной Пыли? — быстро спросила я.

Вторая попытка оказалась гораздо удачнее. Риан остановился и озадаченно уставился на меня:

— Солгал?!

— Ты сказал, что смерть наступает мгновенно, а противоядья не существует, — я мысленно поздравила себя с удачно заданным вопросом.

Так появлялся шанс, — пусть и призрачный, — хоть не надолго его отвлечь, усыпить бдительность. И тогда возможно у меня будет пара секунд. Пара секунд и один подлый прием, о котором, надеюсь, блондин не знает, потому что если знает и увернется… В общем тогда меня ничего хорошего не ждет.

— А у тебя есть другие сведенья?! — уголки губ Риана чуть дрогнули, глаза блеснули заинтересованностью.

— В зависимости от концентрации яда, смерть может наступить в интервале от двух минут до получаса, — на одном дыхании выпалила я. — Если смешать с вином, действует медленнее. Сначала вызывает онемение конечностей и только потом остановку сердца.

Последовала пауза.

— Как интересно, — протянул Риан. — И почему же ты сразу не уличила меня во лжи?.. Рагдар был бы доволен… А что с противоядьем?

— Оно существует.

— Блестяще, — кажется, наш диалог начал развлекать Наблюдателя. — И когда же его следует принять?

— До того, как выпьешь яд или в течение минуты после.

— Верно. И в этом, согласись, есть определенная сложность. Не будешь же глотать противоядие перед каждым приемом пищи, не говоря уже о том, чтобы принять его после, находясь в параличе… Это все что ты знаешь?!

— Все.

— Хорошо. Тогда я расскажу тебе еще кое-что, — в голосе Риана появились мурлыкающие нотки, от которых меня почему-то бросило в жар. — Противоядие, которое человек примет, до поступления отравы в его организм, может легко его убить. Взаимодействуя с ядом, оно вызывает сильный спазм дыхательных путей, на время практически лишая возможности дышать, а так же парализует тело. Человек начинает задыхаться и паниковать. Чем глубже он пытается вдохнуть, тем меньше воздуха попадает в легкие, и в результате он погибает от удушья. Чтобы этого не случилось очень важно не поддаваться панике, делать короткие вдохи и длинные выдохи. Тогда через десять — пятнадцать минут дыхание восстановиться, а паралич пройдет. Но до сих пор это никому не удавалось сделать. Все умирали. Так что я не солгал, а всего лишь немного преувеличил свойства Звездной Пыли. И, заметь, никто меня почему-то не поправил. — Блондин мягкой кошачьей походкой медленно двинулся ко мне. — Однако мы немного отвлеклись от темы… не без твоей помощи. И ты так и не ответила на мои вопросы. Кто предупредил тебя о покушении?

Я попятилась назад, тщетно пытаясь уйти с траектории его движения.

Кажется, драки не избежать…

Ладно, была, не была, раз не получилось его отвлечь и усыпить бдительность, попробую разозлить. Тогда есть вероятность, что он потеряет над собой контроль. Главное не переборщить и не довести его до очередного приступа, а то убьет и не заметит.

— Прервать обыск было глупо, — без предупреждения наступила на «больную мозоль» я. — Особенно если учесть, что в бутылке яда не было.

Риан прыгнул вперед, я вывернулась в последний момент и отскочила к противоположной стене, мы снова закружила по комнате.

— А ты времени зря не теряла, — прошипел он. — Бегала к знакомому алхимику проверять наличие в вине Звездной Пыли?!

— Конечно. — Я криво усмехнулась. Сердце глухо билось о ребра. — Надо же мне было проверить, врешь ты или нет.

Очередная попытка блондина меня достать окончилась неудачей. Я нырнула ему под руку, но ударить по почкам не успела, — Риан двигался очень быстро. К сожалению, комната была не слишком выдающихся размеров, и очень скоро Наблюдатель зажал меня в угол. Мы сцепились, упали, покатились по полу. Блондин от души врезал мне по уху, так что в голове загудело, и искры едва из глаз не посыпались, зато он пропустил мой удар, и я не без удовольствия разбила ему лицо. Наш клубок распался.

— Яд Тиро могли подбросить. Ты обязан был проверить всех! — Я встряхивала головой, пытаясь унять надоедливый звон.

— Ты подозреваешь принца? — Риан вытирал кровь, текущую по подбородку. — Что ты нашла в лесу?

Кажется, у нас сегодня будет вечер вопросов без ответа.

— Если Альянс узнает, как ты облажался, тебя отстранят? — с затаенной надеждой спросила я.

— Тебя это уже не спасет…

Мы снова покатились по полу, пиная друг друга. Силу никто не рассчитывал — это вам не тренировочный бой. И ни о какой пощаде речи не шло. Не успел увернуться — твои проблемы.

Мне удалось столкнуть Риана с себя и подняться, но он тут же снова сбил меня с ног, ударив в колено. Я тоже в долгу не осталась — пнула пяткой наугад, попала по ребрам. Хорошо так попала, кости громко хрустнули. Подскочили мы одновременно.

— Может, хватит уже?! — тяжело дыша, я потерла ноющее плечо.

— Хватит, — согласился Риан и бросился на меня.

Я увернулась, но почему-то все равно снова оказалась на полу лицом вниз с заломленной рукой.

— Ты хотела рассказать мне что-то важное, — шепнул Риан, обжигая дыханием. — Я слушаю тебя.

Мои кости предупреждающе затрещали, и я, не сдержав стона, ткнулась носом в не слишком чистый паркет.

— Это все твои аргументы?! — прохрипела в ответ.

— Диана, я не шучу. Мне нужна информация. Зачем ты вынуждаешь меня тебя калечить?!

— Дурак! Ты можешь переломать мне все кости. Это ничего не даст.

— Это ты — дура! Неужели те сведения, которыми ты обладаешь, стоят переломанных костей?! — меня встряхнули. — Ну же! Говори!

Рука, терзаемая болью, горела от запястья до плеча.

А ведь он действительно не шутит. Я слышала, как трещат мои кости.

И вдруг я вспомнила…

Черт! Как я не додумалась раньше?! У меня же есть ножи, смазанные усыпляющим составом. Я готовила их именно для Наблюдателя…

Свободной рукой я нащупала нужную рукоятку. И, одновременно со словами Риана: «Ты сама напросилась», ткнула лезвием наугад. Взвыл блондин впечатляюще, — просто музыка для моих ушей. Но тут, наверное, больше сказался эффект неожиданности, чем действительно было так больно. Пальцы, выкручивающие мою конечность, ослабли, и парень уронил голову мне на плечо. Я спихнула его с себя, с трудом поднялась, и, покачиваясь, направилась к двери. Руки дрожали, ноги подкашивались, перед глазами прыгали черные мушки. Вот теперь мне отдых совсем не помешает.

Я оглянулась. Блондин неподвижно лежал на боку.

Мне не хотелось подходить и проверять, жив он или нет.

Я добралась до двери, повернула ключ в замке, взялась за ручку и…

И не успела оглянуться, как оказалась прижатой к стене. Рука блондина сжалась на моей шее, препятствуя доступу воздуха.

— На меня не действуют не только яды… — прошипел он.

Злые желтые глаза придвинулись близко-близко и заглянули глубоко-глубоко. Кажется, в самую душу. И вдруг налились бешенством, переходящим вбезумие.

— Проклятье! — крикнул Риан, стискивая пальцы. — ПРОКЛЯТЬЕ!!!

С ужасом я поняла: у него приступ, как тогда, и на этот раз мне не уйти.

Дышать стало совсем трудно, практически невозможно. Крошечные глоточки воздуха добывались с хрипами и всхлипами.

Я даже не пыталась сопротивляться, потому что понимала — стоит мне шелохнуться, дернуться неосторожно, и Риан сломает мне шею.

Он замахнулся свободной рукой. Я зажмурилась.

Удар. Еще удар. В стену. Рядом с моей головой. На пол посыпалась штукатурка. А блондин в остервенении все колотил и колотил кулаком по стене.

— Ненавижу! Ненавижу! — рычал он.

Кажется, у меня волосы на голове зашевелились, до того было жутко. Почти так же жутко, как когда Дамиэн пугал меня в воспитательных целях, а может даже и страшнее. Демон все-таки оставался в своем уме.

Стальные пальцы разжались внезапно, и я обессилено съехала на пол. Воздух был сладкий, вкусный. Его снова стало много.

— Уйди, — хрипло сказал Риан.

Я не сразу поняла, что это он мне. Удивленно подняла глаза.

Блондин отвернулся от меня, стоял, покачиваясь, как пьяный, обхватив голову руками.

— Убирайся, — полурык-полустон. — Убирайся, или я за себя не ручаюсь…

Я попыталась встать. Ноги позорно разъезжались. Возникла ассоциация с маленьким напуганным щенком. Не хватало еще оставить на полу лужу.

— ВОН!!! — заорал Риан.

И я, наконец, буквально на четвереньках вылетела за дверь…

* * *

Оставшегося после содержательной «беседы» с Наблюдателем времени едва хватило на то, чтобы добраться до своей бывшей комнаты, хлебнуть укрепляющего зелья, — выпила пол флакона не меньше, — переодеть рубашку, — моя была мокрая, — и намазать физиономию мазью от синяков, — удар левой у Риана был впечатляющий.

К делегации во главе с Рагдаром я очень удачно присоединилась за три поворота до тронного зала, потеснила ошарашено поглядывающих на меня воинов и заняла место за левым плечом герцога. Лагри неодобрительно поджал губы, Адор же отступил в сторону со смесью беспокойства, облегчения и возмущения во взгляде. Я успокаивающе кивнула ему с видом: «Не волнуйся, обо всем поговорим».

Для Аджея мое появление тоже не прошло незамеченным, он бросил на меня косой взгляд, потом присмотрелся внимательнее и резко остановился. Идущие сразу за ним, включая меня, тоже затормозили, а вот остальные отреагировали с запозданием, и я не без злорадного удовольствия услышала, как в последних рядах тихо матерятся: там явно кто-то на кого-то налетел.

Рагдар уже открыл рот, чтобы, как я полагаю, высказать некоторые соображения на мой счет, как вдруг к нашему обществу присоединился Наблюдатель, внезапно вынырнувший из другого коридора.

Надеюсь, никто не заметил, как у меня дернулся глаз…

Ирье Керш вид имел отстраненно надменный и в мою сторону даже не смотрел, но его распухший нос и разбитая губа говорили сами за себя. Аджей молча оглядел его помятую физиономию, потом уделил непродолжительно внимание синяку на моем лице и, не говоря ни слова, двинулся к тронному залу.

Прочесть эмоции герцога по его затылку я, конечно, не смогла, но одно было неоспоримо: наш разговор откладывался. И это не могло не радовать.

А еще не могло не радовать, что Риан чуть заметно прихрамывал…

Мероприятие прошло вполне пристойно. Главы государств непринужденно побеседовали о погоде и состоянии дорог, народ наелся и напился на халяву и под бодрую мелодию отправился растрясать казенные харчи. Никто ни на кого не покушался, и в целом все были благодушны и доброжелательны.

Король Газнара — досточтимый Арчибальд Минорэ — сославшись на усталость, удалился в свои покои еще с середины торжества. Через четверть часа Нолан тоже ретировался, отговорившись головной болью. Рагдару же объяснять причину своего ухода было уже просто некому. Придворные, преимущественно изрядно набравшиеся, были заняты танцами, к тому же они давно привыкли к тому, что регент частенько покидает общество не прощаясь, а Наблюдатель… Наблюдатель переглянулся с герцогом, и покинул зал вместе с ним.

До лестницы мы прошествовали молча, нарушая тишину коридоров только бряцаньем оружия, а, ступив на первую ступеньку, Аджей огорошил меня заявлением:

— Диана, у тебя есть два часа свободного времени. Надеюсь, ты проведешь его с пользой, — скользнувший по моему лицу взгляд задержался на опухшей щеке. — Потом жду тебя в своих покоях.

Сказать, что это было неожиданно — ничего не сказать. Рагдар редко самолично выделял мне свободное время, и еще реже сообщал об этом при посторонних.

А еще более странным было то, что никто кроме меня этому не удивился. Мужчины, все кроме Риана, смотрели в мою сторону скорее выжидающе, с видом: «Ты все еще здесь?!». А вот ирье Керш скучающе разглядывал кованые перила, демонстрируя равнодушие и непричастность.

— Вопросы? — нетерпеливо спросил Аджей.

Я задумчиво заправила за ухо прядь волос. Вопрос у меня был: «Как и когда они успели спеться?», но озвучить его я не могла.

— Никак нет, Ваша Светлость! — Я вытянулась в струнку, сделав по обыкновению лихое и придурковатое лицо. — Разрешите идти?

Рагдар не ответил, лишь выразительно мотнул головой, что означало не иначе: «исчезни с глаз моих!».

И я ушла.

А что еще оставалось?! Не бежать же за ними с криками: «Ну, возьмите меня с собой! Ну, пожалуйста!». И красться следом, прячась за гобеленами, рыцарскими доспехами и чахлыми деревцами в кадках, смысла тоже не имело. Тем более, что я приблизительно представляла, куда именно собралась эта делегация. И если догадки мои верны, то ничего подслушать или подсмотреть мне все равно не удастся, а, следовательно, я не видела никакой причины мешающей мне воспользоваться временным отстранением от службы. В конце концов, принять ванну я так и не успела, а ведь предстоит еще ночное дежурство. Поэтому довольно мурлыкая себе под нос, я удалилась в сторону купальни.

Дворцовая купальня на манер городской бани разделялась на мужскую и женскую половины. Мужская, что характерно, располагалась налево от входа, женская соответственно — направо, а посередине имелся общий зал, здорово смахивающий на оранжерею, — так много в нем было растений, — где стояли низенькие столики и диванчики. Здесь умытое благородное общество баловалось фруктами и легким ягодным вином.

По случаю позднего часа и проходящих массовых увеселений в другой части замка, в общем зале было тихо и сумрачно, и только проходы к купальням освещались шипящими масляными лампами.

Я, как и полагается приличной женщине, повернула направо и толкнула дверь женской половины. В нос мне тут же ударила смесь разнообразных запахов: медуница, лаванда, клевер, ваниль, крапива и мята. Только за одно это я и любила женскую купальню — здесь всегда приятно пахло.

Из неприметной дверки выскользнула немного заспанная служанка и с легкой заминкой предложила свою помощь. Слуги во дворце относились ко мне по-разному: кто-то старательно делал вид, что не замечает, считая меня так же кем-то вроде обслуживающего персонала, кто-то наоборот полагал, что раз я особа, приближенная к регенту, со мной стоит быть повежливее, а кто-то просто побаивался и старался не попадаться на глаза. Эта служанка была как раз из последних, поэтому, получив на свое предложение отказ, тут же ретировалась обратно в подсобку.

Из вещей я оставила при себе только три кинжала, остальное забросила в шкафчик, закрыла замок, подхватила из стопки чистое полотенце, и только толкнув следующую дверь, ведущую к бассейнам, поняла, что в купальне я все-таки не одна.

В самом дальнем углу обнаружились две хорошо знакомые мне по утреннему обыску барышни. Блестящие глаза девушек, восторг предвкушения на их лицах и общая оживленность ясно говорили о свежее задуманной грандиозной пакости. Я даже непроизвольно попятилась назад, увидав их хищные улыбки, и подумала, не маловато ли оружия взяла с собой. Бояться мне, конечно, и в голову не приходило, но разозленная женщина, жаждущая мщенья, вдвойне опаснее жаждущего мщения разозленного мужчины. А если женщины две… И с разозленным мужчиной судьба сегодня уже сводила… К тому же что-то мне подсказывало, что ни очередной скандал, ни два трупа Аджея не порадуют, а расстраивать его не хотелось.

В общем, я решила не рисковать. Безусловно, существовала вероятность, что девушки замышляют что-то совсем не против меня. Что это я, действительно, о себе возомнила?! Однако проверять это на практике, да еще и после столкновения с Рианом, да еще и перед ночным дежурством, совершенно того не стоило.

Барышни были столь поглощены друг другом, что не заметили, ни моего появления, ни поспешного ухода, а я тихонько притворив за собой дверь и завернувшись в полотенце, потопала в мужское отделение, искренне надеясь, что там никого не окажется.

Собственно так и вышло. На встречу мне выкатился только лысенький пузатенький слуга в рубашке с рукавами, закатанными до локтей, и подвернутых штанах.

— Что прикажет благородный ирье… — привычно начал он, но, присмотревшись, осекся, вытаращил глаза и слабым голосом переспросил: — элисса?! — Надо отдать должное, слуга оказался опытным и с растерянностью справился очень быстро. — Уважаемая элисса! Прошу простить, но вы ошиблись дверью. Позвольте вас проводить…

— В мужском отделении никого нет? — деловито перебила я и, не дожидаясь ответа, шагнула к двери.

— Э… Никого… Но элисса…

— Никого, — согласилась я, закончив осмотр помещения. — И как я полагаю, никто и не появится. В любом случае я быстро управлюсь.

— Но элисса… Вы ошиблись. Вам нужно женское отделение. Оно с другой стороны…

— Любезный, — тон я выбрала верный, потому что толстячок захлопнул рот и даже втянул голову в плечи, — вы знаете, кто я? — Слуга быстро закивал, остановив взгляд на моих кинжалах. — Так вот, именем герцога Рагдара, мужское отделение закрыто для посещений на ближайшую четверть часа. Вы имеете что-то возразить?

— Нет. Но…

— Так все-таки возражения имеются? — я сокрушенно покачала головой и поправила ножны на предплечье.

Беднягу передернуло.

— Нет! — воскликнул он. — Никак нет. Прошу прощения, элисса… Как скажите, элисса…

— Прекрасно. И я надеюсь, вам не составит труда предупредить о… хм… чрезвычайном положении неожиданных посетителей.

— Конечно, элисса… Будьте спокойны, элисса…

— Тогда можете идти, — ласково улыбнулась я.

— О, да!.. Прошу прощения, — толстячок отвесил мне низкий поклон, и при этом зачем-то дрыгнул левой ногой.

Итогом этого, видимо, крайне учтивого пируэта, стал опрокинутый с лавки жестяной таз, с грохотом покатившийся по полу. Слуга подпрыгнул, а потом присел, прикрыв голову руками, что выглядело весьма забавно. Перехватив мой любопытно-ироничный взгляд, толстячок опомнился, подхватил таз, но при этом уронил на пол стопку чистых полотенец, запутался в них, споткнулся, выпустил свою ношу, и упал сам.

В этот момент дверь в общий зал распахнулась, и на пороге появился Адор.

— Что здесь происходит?.. Диана?!

Готова поспорить, мне снова удалось удивить своего приятеля.

— Да, в общем, ничего особенного, — невинно ответила я. — А вы ступайте, любезный, ступайте. Оставьте все как есть. После уберете.

— О, да… — слуга поднялся с пола и смущенно одернул рубашку, но его глаза, перебежав с меня на Адора, тут же блеснули внезапной догадкой. — Я понимаю!.. О, да!.. Как прикажите… Именем герцога, конечно… Да… Я все понимаю…

Радостно бормоча себе под нос, неуклюже раскланиваясь и бросая на нас косые взгляды, толстячок в обнимку с тазом, наконец-то, выкатился за дверь.

— Диана… — Гвиоль вопросительно поднял брови, ожидая объяснений.

— Адор! — я повисла у него на шее.

Очень верно, кстати, все рассчитала: как раз в этот момент в дверном проеме вновь показалась круглая физиономия местного банщика. Он тихо охнул, хмыкнул, но закрыл дверь раньше, чем Адор успел обернуться.

— Диана, — рука Гвиоля коснулась моей спины, — что это значит?

— Ничего, — выдохнула я ему в ухо. — Абсолютно ничего не значит! — И звонко чмокнув приятеля в щеку, отошла на пару шагов. — Ты меня искал?

— Нет, — ответил Адор. — А что ты тут… — он нетерпеливым резким жестом обвел рукой помещение, — как… и вообще… — Тут его лицо сменило выражение с удивленно-непонимающего на возмущенно-непримиримое. — Диана! Я требую объяснений!

И, конечно же, это его «Я требую объяснений!» относилось совсем не к тому, что я делаю в мужской купальне.

— Давай не здесь, — быстро предложила я. — И, пожалуйста, не кричи так громко, у нас с тобой свидание, в конце концов.

— Свидание?! — у Адора вытянулось лицо.

— Ну, раз уж я здесь, а ты пришел, — объяснила я очевидное.

Очевидное было очевидным только мне, потому что Гвиоль непонимающе тряхнул головой и нахмурился.

— Слуга, — прошептала я, и глазами указала на дверь. — Он думает, что у нас свидание. И совсем не стоит его в этом разубеждать.

— Почему? — тупо переспросил мой собеседник.

— Потому что, — услышав шорох за дверью, я снова повисла на Адоре.

Глаз вновь порадовало круглое раскрасневшееся лицо слуги.

— Ой, извините, — фальшиво воскликнул он, окидывая нас жадным взглядом. — А я вот тут вино… фрукты принес… Еще раз прошу меня простить.

— Диана, что происходит? — недовольно спросил Гвиоль, отстраняясь от меня, когда дверь за любопытным банщиком закрылась.

Я была почему-то уверена, что на самом деле Адор отпускать меня не хотел, но в моих действиях чувствовал подвох, а еще был на меня немного зол.

— Рада тебя видеть, — тихо сказала я.

И это, как всегда, было правдой. Я действительно была очень рада видеть его живым и здоровым. Мне хотелось передать ему глубину моих чувств, дать понять, что он напрасно злится и не доверяет мне. Я не держу камень за пазухой, не пытаюсь его обмануть. Мы с ним на одной стороне.

В этот момент я еще больше уверилась в правильности своих действий.

Мне сложно было объяснить все это словами, и я снова протянула руки, чтобы обнять Адора, но он перехватил мои запястья. Во взгляде его было подозрение и, кажется, даже обида.

— Ты что, мне не веришь? — удивилась я.

— К чему эти женские уловки?! Что за игру ты затеяла?

Ответить я не успела, потому что, во-первых, за дверью опять послышались шаги, причем явно не одного человека, а, во-вторых, полотенце, обмотанное вокруг меня, внезапно развязалось. Я было дернулась его подхватить, но Гвиоль моего маневра не понял и только сильнее сжал запястья. В результате полотенце упало к моим ногам. Адор в ту же секунду разжал руки, я, понимая, что не успею поднять свои импровизированные одежды с пола, и из прикрытия остается только мой приятель, шагнула вперед, обнимая его за плечи, и в этот момент дверь открылась.

— Какого черта?! — рявкнул Гвиоль, оборачиваясь, и тем самым невольно ставя в известность всех желающих относительно моего пикантного вида.

И…

И в комнате повисла пауза.

Основной состав героев застывшей скульптурной группы остался неизменен. Разве что в центральной композиции произошли некоторые подвижки, и конечно поменялись выражения лиц участников, правда, не у всех: Лагри был, так же как и в прошлый раз, бесстрастно спокоен, а я с трудом сдерживала смех. Адор был ошарашен и смущен, Аджей изумлен и раздосадован, а Риан… Взглянув на Риана, мне почему-то расхотелось смеяться. Совсем. От его взгляда мне стало очень холодно и даже неловко. Его глаза были пустые, ни презрения, ни отвращения, ни злости, ни ненависти. Пустые глаза, обращенные на пусто место. И этим пустым местом была я.

— Полагаю, Его Высочества здесь нет, — сказал Рагдар почти нормальным голосом, но все же не удержался от шпильки: — Вижу, Диана, ты приняла к действию мое пожелание.

Конечно, мне следовало промолчать, но я не удержалась:

— Так точно, Ваша Светлость! Согласно вашему распоряжению, провожу время с пользой!

Аджей задумчиво покачал головой и вышел вслед за Наблюдателем. Квентин же задержался. Не обращая на нас внимания, прошел мимо, осмотрел купальню, и только на обратном пути бросил:

— Гвиоль, за мной.

Когда дверь за доверенным лицом герцога закрылась, я быстро шепнула Адору:

— Постарайся освободиться раньше. Я буду ждать в твоей комнате.

Он кивнул и вышел, не глядя на меня.

* * *

В условленном месте я оказалась через час, — свежая, бодрая и сытая. Все-таки укрепляющее зелье творит чудеса, и принятой дозы мне должно было хватить на двое суток точно.

В комнату Адора я забралась через окно, по уже знакомому мне маршруту, — очень уж не хотелось привлекать к себе внимание и делать нашу встречу, после случившегося в купальне недоразумения, достоянием общественности. К тому же это было крайне не выгодно для реализации моего плана.

Не прошло и пяти минут, как в коридоре послышались приближающиеся шаги, дверь распахнулась, и в комнате появился Адор. Не зажигая света, он прошел к открытому окну и только оттуда шепотом позвал:

— Диана?!

— Я здесь, — тихо отозвалась я, отлепляясь от стенки шкафа, и подошла ближе. — Если хочешь, зажги свет.

Он покачал головой, но потом все же зажег свечи, закрыл окно и задернул шторы. Желтые огоньки задрожали, разгоняя мрак, по комнате тут же заплясали причудливые тени. Адор устало потер лицо руками и тяжело опустился на кровать, я присела рядом, так, чтобы свет падал мне на лицо: знала, что для моего приятеля это важно. Людям бывает сложно общаться, когда они не видят своего собеседника, особенно если разговор предстоит серьезный.

Адор понял мой маневр, хмыкнул и сказал невесело:

— Все равно ведь ничего не пойму. Смотри в глаза — не смотри…

— У нас мало времени, — напомнила я. — Спрашивай, что хотел узнать.

Тонкие губы Гвиоля скривились в горькой усмешке.

— Все. Хочу узнать все.

— Обо всем мы будем говорить долго. Твой первый вопрос?

— Ты работаешь на… — Адор сделал паузу, скривился, и закончил совсем не так, как собирался, — на Альянс?

— Нет, — ответила я. — Если хочешь, могу поклясться. Ты, наверное, не все знаешь об Охотниках. Мы всегда выполняем только один заказ. Нас невозможно перекупить. Только один заказ. И за следующий никто не возьмется, пока не выполнен предыдущий. Это одно из Правил.

— Тогда что у тебя с Наблюдателем?

Я пожала плечами:

— Два раза подрались, три раза были близки.

— Всего три раза?! — невесело усмехнулся Адор.

— Хм… нет, — я почесала нос. — Скажем так: встреч было три, а самих «раз» больше. Если это принципиальный момент, я могу посчитать…

— Не надо, — вскинув руку, воскликнул мой собеседник с таким видом, как будто я собиралась ему сообщить число зверски убитых мною жертв. — И… это все?

— Адор, — серьезно сказала я, — я не передавала ему никакой конфиденциальной информации, не рассказывала о привычках и делах Аджея, мы не обсуждали возможности устранения нынешней власти, и даже о покушениях мы практически не говорили. Мы встретились случайно. И все остальное тоже было случайно. Если хочешь, могу поклясться.

— Да не нужно мне твоих клятв, — недовольно отмахнулся Гвиоль. — Хочешь сказать, он просто твой… случайный любовник?!

— Можно и так выразиться, — согласилась я. — Хотя с моей точки зрения, слово «любовь» и все производные от него к Риану несколько не применимы…

— Да, пожалуй, — Адор скользнул взглядом по моему лицу. — Правда в народе говорят: «бьет, значит любит».

— Угу. Народная «мудрость» часто дает объяснения разного рода извращениям.

Синяк, кстати, уже почти совсем прошел, — мазь у меня тоже хорошая.

— Что было в свертке, который ты передала через меня Тиро? — мы снова вернулись к допросу.

— Извини, что пришлось втянуть тебя в это, — покаялась я.

— Ты хоть понимаешь, как ты меня подставила?! Если это выплывет…

— А ты еще не сказал об этом? — моя ладонь опустилась поверх его.

Гвиоль перевел тяжелый взгляд на наши руки, поморщился и сказал:

— Меня не спросили…

— Если спросят — скажи…

— Я без тебя разберусь, что мне делать! — вспылил Адор и резко поднялся с кровати. — Что было в том свертке?

— Не кричи, пожалуйста, — попросила я. — А то охрана сбежится.

Мы оба с опаской покосились на дверь. Пока никаких подозрительных шорохов слышно не было.

— Я жду ответа, — напомнил мой друг, но уже гораздо тише.

— Это был не яд.

— А что тогда?

— Пока не скажу.

От моего ответа Адор, кажется, опешил.

— Не скажешь. Прекрасно. Просто замечательно! Когда тебе нужна была помощь, я помог без вопросов. Мало того, я обещал не смотреть, что именно ты положила мне в карман, и свое обещание сдержал. Я доверял тебе! А ты… ты… Да ты просто использовала меня! Знаешь, кто ты после этого?

— Сволочь, да?! — я усмехнулась. — Но Адор, я ведь тебя не заставляла, я просто попросила, ничего не обещая взамен. Ты мог отказаться. Это был твой выбор. Сейчас ты меня обвиняешь, как будто я не соблюдаю свою часть сделки — сделки, которой нет.

— Ты не сволочь, — мотнул головой Адор, — ты хуже…

— Наверное, ты прав, — кивнула я. — Вот смотри… — И с этими словами протянула ему золотой медальон.

— Что это? — спросил Гвиоль, недоверчиво глядя на дорогую безделушку.

— Открой.

— Это даст ответы на мои вопросы?!

— Взгляни же, — насмешливо и чуть пренебрежительно сказала я, прикрыв глаза, чтобы собеседник ничего не заподозрил.

Адор повертел медальон в руках, осмотрел со всех сторон и нажал на крышку. Она резко откинулась, выпустив в воздух облачко розоватого дыма.

— Что это… черт… — мужчина покачнулся.

Я подхватила его и помогла присесть на кровать. Глаза Адора без выражения остановились в одной точке, лицо стало спокойным и даже умиротворенным.

— Ты вряд ли оценишь мой поступок, — вздохнула я, — но это было необходимо.

— Ты — хорошая, — голос Гвиоля был таким же, как и его взгляд: пустым и безжизненным.

Почему-то видеть именно этого человека в таком состоянии было неприятно. Умом я понимала, что это всего лишь гипнотический транс, имеющий как начало, так и конец, но в груди отчего-то неожиданно защемило.

В какой момент я вдруг стала считать Адора своим другом? Как так вышло?

Я вытащила медальон из его ослабевших пальцев, и повесила украшение ему на шею, спрятав под рубашку.

— Теперь слушай внимательно… — Невидящие глаза смотрели куда-то сквозь меня. — Сейчас ты выйдешь из комнаты, спустишься на этаж ниже и будешь ждать меня там. Если кто-то остановит тебя, ты скажешь, что идешь проверять посты. Ты меня понял?

— Да, — продолжая все так же смотреть в одну точку, Адор кивнул.

* * *

Не думала, что выбраться из дворца в этот вечер будет так сложно. Словно в насмешку на мое пренебрежительное отношение к охране замка, доблестная стража решила усилить бдительность. Столько караулов и в стольких неожиданных местах я раньше не видела. На то, чтобы обойти не в меру активных воинов, ушло довольно много времени, да еще и Адор сильно замедлял наше передвижение: заставить его идти бесшумно в состоянии транса, было весьма затруднительно.

В результате, когда я добралась таки до покоев Аджея, в гостиной меня встретил недовольный Лагри.

— Опаздываешь, — бросил он, прожигая меня недобрым взглядом.

Я ответила своей любимой улыбкой. Той самой, что «лихая и придурковатая».

Квентина выражение моего лица, конечно, не порадовало, но высказываться по этому поводу он не стал и, напомнив, что ночью сменять меня некому, а так же сообщив, что Аджей занят, отбыл в неизвестном направлении.

Спальня была темна и пуста, а вот из чуть приоткрытой двери кабинета лился свет и слышен был негромкий, но выразительный голос герцога, и его интонации совершенно не вводили в искушение завидовать собеседнику Рагдара.

Долго предавать раздумьям о том, стоит ли заявить о своем прибытии или по примеру Ларги, ожидать в кресле, мне не пришлось. Я еще не успела сделать какой-либо выбор, как Аджей меня окликнул:

— Диана, не стой под дверью. Войди!

Слово герцога — закон. Во всяком случае, в данной ситуации.

И я вошла. А, войдя, стала свидетелем довольно любопытной картины.

Герцог с лицом строгим до непримиримости восседал за столом, заваленном книгами и свитками, — что, судя по всему, должно было говорить о его необычайной занятости, — а перед ним, опустив головы, стояли две хорошо знакомые мне красотки. На мое появление девушки никак не отреагировали, а судорожные вздохи и сдавленные всхлипы, говорили о крайней степени их расстроенности.

— Алина, Дора, — кивнув мне, обратился к барышням Рагдар, — надеюсь, вы хорошо меня поняли?!..

Обе вразнобой закивали, по-прежнему не отрывая глаз от узора ковра.

— Не слышу ответа! — повысил голос Аджей.

— Да… Да, мой герцог… Мы поняли!.. Мы все-все поняли… — залепетали девушки.

— Тогда выметайтесь! — Отпустил их герцог. Но пока они с подчеркнутым подобострастием приседали в реверансах и пятились к двери, добавил: — Это было последнее предупреждение.

— Да… Конечно… Доброй ночи, мой герцог… Доброй ночи, Ваша Светлость…

Когда дрожащие голоса смолкли, и зареванные девицы покинули покои, Аджей перевел на меня тяжелый взгляд.

— Теперь твоя очередь, — лицо его оставалось суровым, но в глазах, очень темных, почти черных, мне вдруг помахали хвостами веселые бесенята.

— Два выговора за полчаса?! — притворно ужаснулась я. — Совсем вы, Ваша Светлость, себя не бережете! Совсем о себе не думаете! Все о делах, да о делах…

Строгость Аджея вдруг растаяла, как снег под весенним солнышком. Он улыбнулся мне беспечной, мальчишеской улыбкой, помолодев сразу лет на десять. Не улыбнуться в ответ было просто невозможно.

— Выпьешь со мной?! — откинувшись в кресле, герцог указал подбородком на маленький столик, где стоял графин с вином и ваза с фруктами.

— Если вы угощаете… — шутливо поклонилась я.

— Наливай! — хмыкнул он.

Наполнив бокалы и предварительно продегустировав из того, который собиралась отдать Рагдару, я аккуратно сдвинула свитки в сторону и уселась на край стола.

Аджей окинул меня оценивающим взглядом.

— Провоцируешь?! — его горячая ладонь опустилась на мое колено.

Показалось, что даже сквозь плотную штанину чувствуются странные идущие от его руки разряды, словно маленькие молнии. В глазах герцога снова вспыхнули уже знакомые мне красные огоньки, но сейчас они были не тревожными, а завораживающе-притягательными, манящими, обещающими… Отвести от них взгляд было неимоверно трудно.

— Прошу, — я протянула Аджею бокал и деликатно спихнула с колена его руку.

— Если не провокация, тогда зачем? — на губах герцога играла лукавая улыбка.

В поисках ответа я обратилась к своему кубку. Вроде в вине частенько искали истину…

Зачем?! Хотела бы и я знать, зачем уселась рядом с Аджеем, тогда как в свете сложившихся обстоятельств мне следовало держаться от него подальше. Если объяснение и было, то только одно — сиюминутное желание. С этой своей обезоруживающей улыбкой герой моих девичьих грез был таким родным и близким, что от внезапно нахлынувшей нежности сжалось сердце, и захотелось… просто захотелось оказаться к нему как можно ближе.

Аджей…

Моя мечта. Моя любовь.

Казалось бы, прошли годы, все забылось, но отголосок того детского чувства чистого в своей наивности все еще прячется где-то в глубине души. Маленький опасный осколок с острыми краями… Тонкая золотая ниточка, неосторожно дернув за которую можно вывернуть свою жизнь на изнанку, повернуть время вспять и возможно… возможно даже погибнуть…

— Могу пересесть в кресло, — оторвавшись от почти пустого бокала, предложила я.

— Отчего же?! Сиди. Ты мне не мешаешь. — Рука герцога вновь переместилась на мое колено.

Махом проглотив оставшееся вино, я спрыгнула со стола.

— Пойду, налью себе еще… — Причина для бегства была достаточно уважительной.

Аджей усмехнулся мне в спину:

— Знаешь, начинаю в себе сомневаться, — ты отдаешься всем кому не попадя, и отказываешь, похоже, только мне. Гевар либо ошибался, либо шутил, когда говорил, что ты меня любишь…

— Любовь и физическая близость — разные вещи, Аджей, — уклончиво ответила я, забираясь в кресло. Расстояние от него до стола было вполне достаточным, чтобы чувствовать себя в безопасности, особенно учитывая мои неожиданные импульсы в последнее время. Глядишь, пока встану, да дойду до объекта своей детской влюбленности, мозги успеют встать на место.

От опасной темы следовало уходить, и я спросила:

— У тебя сегодня удачный день?

— Весьма сложно назвать удачным день, начавшийся с покушения, — отозвался герцог.

— Однако последующие события смогли исправить сложившуюся ситуацию?!

— Возможно, — Аджей рассеяно улыбнулся, но потом бросил на меня внимательный и даже колючий взгляд. — У меня к тебе, кстати, ряд претензий…

— О! — состроив шутливо-скорбную мину, воскликнула я. — Неужели я так сильно провинилась?!

— … И вопросов, — не слушая меня, закончил герцог.

— Может, имеет смысл их отложить, ведь завтра тяжелый день?!

Мой намек благополучно проигнорировали.

— Вопрос первый: откуда ты узнала, что в вине яд?

Я скривилась, как от зубной боли.

До чего же они все одинаковы… Надеюсь, хотя бы с Аджеем мне не придется драться.

— Я не знала. — Скрывать это не имело смысла.

— Не знала?! Тогда объясни свои действия.

— Мне нечего объяснять.

— Это что же, была демонстрация знаменитой интуиции Охотников?! — издевательски спросил Аджей.

— Называй, как хочешь, — спокойно ответила я.

— Диана, черт возьми! — глаза герцога сверкнули яростью.

— Аджей, — усталый вздох сдержать не удалось, — мне никто не говорил, что в вине яд. Я не видела, как его туда насыпали, и не знаю, кто это сделал. В мотивах моего поступка нет ничего, что указывало бы на убийцу, поверь.

— И о своих мотивах ты говорить отказываешься?!

— Они не играют никакой роли для расследования.

— А может, я сам буду судить, что играет роль, а что нет! — рявкнул Аджей. — Кажется, регент здесь я?!

Меня неожиданно заинтересовал узор на портьерах, и я старательно занялась его изучением.

— Значит, не скажешь?! — констатировал герцог.

Я отрицательно мотнула головой.

— Ладно. Оставим это пока… Вопрос второй: что ты знаешь о Трин Тиро?

— А что я должна знать? — Удивленно приподнятая бровь и невинное выражение лица должны был говорить сами за себя.

— К примеру, то, что она — женщина, ты знала? — Аджей буквально прожигал меня подозрительным взглядом.

— Теперь знаю, — кивнула я.

— Диана, черт бы тебя побрал! — он снова вспылил. — Ты не отвечаешь на мои вопросы!

— Аджей, я телохранитель, а не шпион, — невозмутимость в голосе, серьезное лицо. — Моя задача тебя охранять, и я охраняю.

Рагдар помолчал, крутя бокал в пальцах, потом спросил гораздо спокойнее:

— Ты знала о том, что Трин Тиро женщина до того, как я тебе об этом сказал?

Я снова вздохнула. В конце концов, какую-то информацию придется выложить…

— Знала.

— Почему мне не сказала?

— Я думала об этом.

— Диа-а-ана! — прорычал Рагдар. — Я спросил: «почему»!

— Не посчитала это необходимым, — по-моему, ответ достаточно обтекаем и в то же время тактичен.

Герцогу так не показалось.

— Твою мать!.. — прошипел он.

— Аджей, время позднее, — скучным голосом напомнила я, — а тебе завтра рано вставать…

Он раздраженно отмахнулся и спросил:

— Что еще ты знаешь о Тиро?

— Ничего, что подтверждало бы, что она убийца. Не считая сегодняшнего инцидента.

Повисла пауза. Я несколько охладела к узору на портьерах и переключилась на ковер, бросая на Рагдара быстрые вороватые взгляды. Герцог же в данный момент сосредоточенно изучал содержимое своего бокала, но ходящие на скулах желваки говорили, что он едва сдерживается.

— Помнишь, я как-то говорил о том, что ты прямолинейна, Диана?! — потерев переносицу, сказал, наконец, Аджей. — Так вот, беру свои слова обратно. И еще ты упряма, как осел!

Чем заслужила подобное сравнение, я так и не поняла, — герцогу виднее, — но скромно улыбнулась, — когда начальство хвалит, надо улыбаться.

— Хочешь узнать, почему я отпустил тебя сегодня вечером? — вдруг поинтересовался Рагдар.

Я почесала нос:

— Ты любезно мне об этом расскажешь в обмен на какую-то информацию?!

— Да, черт возьми!

— Разве ты еще не все спросил?!

— Что ты нашла в лесу?

— Когда? — оживилась я. — На охоте?! Нашла место, где нас поджидал несостоявшийся убийца.

— Нет, я не об этом, — качнул головой герцог. — Меня интересует, почему Керш обвинил тебя в сокрытии улик.

— У него свой собственный взгляд на вещи, — пожала плечами я.

— Диана, не увиливай. Он говорил, что ты что-то прятала в карман. Я хочу знать — что!

— Но ведь я продемонстрировала содержимое своих карманов! И ты все видел…

— Что ты прятала в карман, когда он тебя увидел? Платок? Что?

— Ничего… — Спину с правой стороны обожгло огнем. Я болезненно поморщилась и быстро продолжила: — Ничего, о чем я хотела бы тебе рассказать.

— Значит, ты все-таки что-то нашла, — медленно произнес герцог. — Я прав?

Выдержать его взгляд было не просто, пришлось снова заняться изучением ковра.

Помолчав, Рагдар сказал с расстановкой:

— Я был о тебе другого мнения. Думал, что могу рассчитывать на тебя… Выходит, я ошибался?!

— Я всего лишь телохранитель, Аджей, — тихо ответила я. — Моя задача тебя охранять, — я охраняю.

— Ты очень огорчила меня, Диана. Очень. — Он тяжело поднялся с кресла и направился к двери, но, взявшись за ручку, вновь обернулся ко мне. — Я все же скажу, почему отпустил тебя… Мы шли допрашивать Нагори. А Наблюдатель распорядился, чтобы тебя и близко не подпускали к подозреваемым. Я не мог ему отказать. И знаешь, что?!.. Теперь я этому, пожалуй, даже рад…

Через минуту дверь спальни с грохотом захлопнулась…

* * *

На принца я наткнулась случайно и очень удачно. В моей голове еще не успел оформиться какой-нибудь мало-мальски приличный план по получению аудиенции наследника престола в час абсолютно к этому не располагавший, — после завтрака у принца всегда были занятия, — а удача уже преподнесла мне подарок в виде искомого объекта, машущего деревянным мечом во внутреннем дворе замка, там, где обычно натаскивали новобранцев.

С «машущим» я, конечно, погорячилась, Нолан скорее вяло отмахивался и скучал, так как его партнер, полный неповоротливый мужчина, навыками фехтования едва ли превосходил кухарку, и было совершенно не понятно, что он забыл на тренировочной площадке.

Народу во дворе, кроме этой странной парочки, было предостаточно. Мурат Тохар, суровый седой воин, с которым я уже имела честь свести знакомство, со знанием дела гонял молодежь по импровизированному плацу. Полуголые юноши, радующие глаз гибкостью и стройность тел, бегали по кругу, отжимались и подтягивались по очереди на турнике.

На какое-то время я даже позабыла про принца, наслаждаясь столь приятной картиной.

— Что, красавица, пришла проинспектировать мою работу?! — Тохар, ухмыляясь, хлопнул меня по спине, и, подмигнув, добавил: — Или просто полюбоваться?!

— И тебе доброго утра, Мурат, — отозвалась я, широко улыбнувшись.

— А ну, пошевеливайтесь! — зычно крикнул седовласый воин своим подопечным. — Вы кто, девицы жеманные или мужчины?! Бегом три круга! Живей! Не отставать!.. Ох, молодежь… — посетовал он мне. — Уж больно изнеженные. Мы в их возрасте такими не были…

— Время идет, все меняется… — философски изрекла я.

— Стержня в них нет, Ирнан, стержня… Да и ты-то сама немногим их старше, а совсем другой разговор. Хотя… Мнение мое ты знаешь: бабе на войне не место.

— Так сейчас вроде мир, — напомнила я, скорей из вредности.

С Муратом отношения у меня были хорошие, теплые, почти что дружеские. Однако при каждом удобном случае он не упускал возможности сообщить мне, что первое дело женщины — рожать детей и место ее — подле мужа. Я кивала и отшучивалась, старый воин махал на меня рукой. Но при всем при этом он оставлял за мной право на ту дорогу, которую я выбрала, и единственный из всего моего близкого окружения во дворце называл меня данным при инициации именем.

— А что Его Высочество, — спросила я Тохара, — никак уроки дает?!

— Ха! — в голосе моего собеседника явно звучало неодобрение, и даже злость, а между бровей залегла глубокая морщина. Моей шутки он не принял. — Уроки?! Да издевательство это, а не уроки!.. Не понимаю я позиции Рагдара…Зачем этого оболтуса к принцу приставил?! Толку ведь никакого! А еще наставник называется…

— Отчего ж ты сам наследника не поучишь, раз видишь, что тот время попусту тратит?!

— Я?! Да я б с удовольствием! Так ведь запрещено мне.

— Да ладно?! — неподдельно изумилась я. — Неужто Рагдар запретил?!

— Запретил, — кивнул воин. — Сказал, если сам не попросит, помощи не предлагать… А он не просит, гордец…

Интересно, Трин сама предложила принцу его поучить?!

М-да, мальчишки его возраста, а уж тем более положения, упрямы и несговорчивы, и что-что, а просить точно не любят, но…

— А может, он просто не знает о такой возможности? — предположила я.

Тохар окинул принца внимательным взглядом, подумал и согласился:

— Может и так…

— Ведь наследник живет здесь не так давно, верно?! Ты кстати не знаешь, где он воспитывался?

— Как не знать?! Знаю. В монастыре Благословенного Жороха. Десять лет там провел…

— Десять лет?! — не поверила я своим ушам.

— Ну да. Как матушка его, королева Милена, скончалась, так Эдгар и отправил сына в монастырь на воспитание, — пояснил Мурат. — Принцу тогда шесть лет только-только исполнилось.

— М-да, — информация меня малость ошарашила, — как он там не свихнулся, бедняга… Это ж надо десять лет в монастыре!

— Да, знаешь ли, тут однозначно не скажешь, плохо это было или хорошо, — проворчал воин. — Как король наш покойный жену похоронил, здесь такое началось…

— Наслышана, — хмыкнула я.

Король Эдгар оставил о себе славу пропойцы и развратника. Десяток уже примелькавшихся лицом любовниц нынешнего регента не шли ни в какое сравнение с измерявшимся сотнями штатом шлюх бывшего правителя. И как раз последние десять лет во дворце процветало невиданное распутство.

Наверное, Аджею было не просто навести здесь порядок…

— Мурат, а выдай-ка мне меч деревянный, да не слишком тяжелый, — мои губы сами собой начали разъезжаться в коварной улыбке.

— Ты что это задумала?! — усмехнулся он. — Против приказа герцога пойдешь?!

— Во-первых, он не мне приказывал, а тебе, а во-вторых, — я хитро подмигнула, — у меня другая идея.

— Шевелитесь! Шевелитесь! Что вы как утки беременные! — снова заорал новобранцам Тохар. Мне же сказал невозмутимо: — Принесу тебе меч, Ирнан. Разомнись, девочка. Только наследника не замучай, будущий король нам живым нужен… А я с тобой пойду. Развлеку учителя светской беседой…

Я взглянула на старого воина с уважением.

— А то, — хмыкнул он. — Чай не первый день замужем…

Движущуюся в его сторону делегацию, состоящую из меня и Мурата, принц заметил издали, а вот его противник еще не подозревал о грядущем счастье, так как в очередной раз, запутавшись в конечностях, выронил меч, и в данный момент нагнулся, опрометчиво и в тоже время заманчиво светя тылами. Естественный и единственно возможный в такой ситуации поступок пришлось задушить в зародыше, — никогда заранее не знаешь, где потом судьба сведет, вдруг пригодится человечек…

— Ваше Высочество, я вызываю вас на поединок! — не утруждая себя долгими предисловиями, громко возвестила я.

Такого, кажется, не ожидал даже Тохар, чего уж говорить о наставнике принца, который от неожиданности споткнулся и едва не упал. У Нолана неприлично отвисла челюсть, но он, как во сне, все же отсалютовал мне мечом и приготовился к обороне.

— Позвольте! — взвизгнул пришедший в себя учитель. — Но занятие фехтованием на сегодня закончено. У Его Высочества следующий урок!

Выступление воспитателя я благополучно проигнорировала и снова обратилась к принцу:

— Если вы отказываетесь принять мой вызов, вы — трус и дурак!

От подобного заявления краской залились не только Нолан и его наставник, но и Тохар, а бегущие новобранцы начали спотыкаться и замедлять бег.

— Так что скажите?! — следовало поторопиться, ибо свободное время не бесконечно.

— Я принимаю вызов, — хрипло ответил принц. — Что будет выступать… критерием окончания поединка?

— Мое полное удовлетворение, — подмигнув со значением, нахально заявила я.

Принц, несколько удивив собравшихся, в долгу не остался:

— Отлично! Я как никогда готов вас удовлетворить, прекрасная элисса!

И прежде чем учитель наследника успел еще раз возмутиться, мечи скрестились.

Фехтовала я не слишком хорошо, и даже при своем росте, достаточно высоком для женщины, не могла оказать достойного отпора опытному мужчине. Моими преимуществами всегда были неожиданность и быстрота. Внезапная молниеносная атака, точность ударов и знание уязвимых мест действовали почти безотказно и, как правило, были залогом победы. Но сейчас моей целью не стояло вывести противника из строя, а время необходимо было потянуть, ведь мне был важен не сам поединок.

На мою удачу Нолан владел мечом значительно хуже, иначе боюсь мое «удовлетворение» наступило бы очень быстро.

Принц осторожничал, в атаку не шел и только отражал мои выпады, кстати, довольно успешно. Я потихоньку теснила его вглубь двора, подальше от лишних ушей. Мурат, как и обещал, заговаривал зубы учителю и следовать за нами ему не позволял, а заодно прикрикнул на своих подопечных, чтоб не отвлекались и не таращились по сторонам.

Как только мы отошли на достаточное расстояние, я сразу спросила:

— Когда ты отдал Трин свой кошелек?

— Что?! — Нолан растерялся и открылся, и я не смогла отказать себе в удовольствии легонько ткнутьего в живот.

— В твоем возрасте еще рано жаловаться на глухоту. Так когда?

— Какая разница?

— Отвечай на вопрос.

— А с чего это я должен на него отвечать? — возмутился парень, переходя в атаку.

— Ты не должен, — я отбила чуть не треснувшую меня по плечу деревяшку и отскочила в сторону. — Но это помогло бы мне составить более полную картину произошедшего… Ответь. — И вовремя вспомнив, что люди любят, когда их просят, добавила: — Пожалуйста.

От моего «пожалуйста» принц дрогнул, но сказал совсем не то, что я хотела услышать:

— Ты думаешь, что это я ей яд подсунул?!

— А ты подсунул ей яд? — мой меч, описав дугу, ударил принца по ноге.

— Ох… Черт! Нет! Это она его туда положила, хотела меня подставить… сука…

— Ты видел, как она убирала флакон в кошелек?

— Нет… Я отдал ей кошелек перед завтраком, точнее она сама предложила забрать. Мне лень было переодеваться, и я сразу надел костюм для тренировки, — он выразительно одернул свою короткую куртку, ту же, что была на нем вчера. — А этот кошелек… дурацкий, — будь он трижды проклят! — все время выпадал из кармана. Вот Трин и предложила: давай к себе положу, потом отдам… Мне бы даже в голову не пришло, что это она специально.

— Кошелек тебе мешал. Зачем же ты его с собой взял? Там было что-то важное?

— А?! Да ничего там не было… то есть, может и было… не знаю. Он уже в кармане лежал, когда я куртку надел.

— Значит, ты положил его накануне?

— Да нет же! Я вообще не знаю, как он там оказался!.. Наверно, из слуг кто-то положил. Они вечно мне что-нибудь в карманы суют.

— Скажи, а ты случаем не заметил, кто вчера готовил твою одежду? — Я опустила меч, давая нам обоим небольшую передышку.

— Ее Альберт принес, — Нолан резким движением откинул волосы со лба. — Это мой камердинер.

— А кто-нибудь еще к тебе заходил в то утро? — это был важный вопрос, но я постаралась задать его как можно равнодушнее.

— Никто… — пожал плечами наследник. — Хотя нет… Еще Роза была. Она пуговицы пришивала, и еще что-то чинила…

— Роза — это такая худая брюнетка с вечно кислым лицом?! — воображение подсунуло неожиданный образ.

Принц воззрился на меня с удивлением:

— Нет. Она толстая и рыжая. У нее все лицо в веснушках.

— Нолан, а ты, когда передавал Трин кошелек, тебе не показалось, что флакон там уже лежал? — осторожно спросила я.

Парень задумался, хмуря брови, потом уверенно ответил:

— Нет. Ничего такого мне не показалось. Да говорю же: это она его туда положила, а потом бы мне отдала. И все решили бы, что я убийца!

— Все возможно, милый принц, — я неожиданно для противника взмахнула мечом, сделала ложный выпад, и, проскочив буквально под рукой Нолана, шлепнула его своим деревянным оружием пониже спины. — Только прежде, чем обвинять Тиро, подумай вот о чем: смерть жертвы от Звездной Пыли наступает мгновенно, поэтому если бы кто-то выпил вино, скончался бы тут же, и тогда Наблюдатель тем более настоял бы на обыске, следовательно, оставлять у себя яд было крайне опасно и попросту глупо.

— Не понимаю… — Принц смотрел на меня обиженно.

— Но я не к тому, — продолжила я, снова атакуя. — Я всего лишь хочу сказать, что Трин не успела бы вернуть тебе кошелек потом. При обыске его нашли бы именно у нее.

— Что это означает?! Ай, черт!.. — Нолан пропустил мой удар. — Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что флакон лежал в кошельке еще до того, как попал тебе в карман, и то, что ты его не заметил, говорит либо о твоей невнимательности, либо о причастности…

— То есть, по-твоему, это я все придумал?! Опять, да? — голос Нолана задрожал от волнения. — А Тиро моя жертва?! Хотя нет, все же соучастница, ведь она меня покрывает. Прекрасно! Значит, я отсыпал яд перед завтраком… Куда интересно?! В салфетку? О, нет! Я, наверное, зажал его в кулаке! А потом незаметно высыпал в бокал герцога. Трин ведь этого сделать бы не смогла, — она сидела довольно далеко. Непонятно только, зачем бы я все это проделал, когда мне прекрасно известно, что напитки и еду Рагдара всегда проверяют его телохранители.

— Вот и я все думаю, что один ты бы это не провернул, — отвечая своим мыслям, кивнула я. — А если предположить, что руководит этой затеей Бальтазар Нагори, тогда все более-менее сходится. Однако не ясно, для чего было привлекать к себе внимание письмом…

— Это бред! Ты сошла с ума! Или же… О, черт! Как же я… О, какой же я дурак! — Принц снова пропустил удар, но лишь досадливо оттолкнул меч рукой. — Ты ведь во всем этом участвуешь! В этом спектакле… Рагдар тебя подослал. Специально! Сфабриковать улики и свалить вину на меня!

Обвинение было забавным и в тоже время весьма предсказуемым. Хотя я ждала его много раньше, и все удивлялась, как это принц не успел еще связать мои действия с распоряжениями Аджея.

— А для чего герцогу заказывать свое убийство? — вопрос был вполне логичный. — Тогда на охоте угроза была реальной, все по правде, никаких инсценировок.

— Это ты так говоришь! — запальчиво воскликнул юноша.

— Я говорю правду!

— О, да! Конечно! Ты же Охотник!.. Да только мне наплевать, слышишь?! — лицо принца исказила гримаса едва сдерживаемого гнева, глаза сверкали яростью. В этот момент он был совсем не похож на того тихого стеснительного юношу, которого обычно видели на официальных приемах.

— Нолан, ты слишком эмоционально реагируешь… для невиновного, — насмешливо сказала я. — Это, во-первых. Во-вторых, ты неуравновешен и очень сильно неуверен в себе, следовательно, любая мелочь выбивает тебя из колеи. И, в-третьих, ты слишком совестлив, а это серьезный недостаток для будущего короля.

— Убью! — прошипел принц и бросился на меня.

Вот теперь это была настоящая атака, только, увы, юноше явно не хватало мастерства, да еще и бешенство застилало глаза. Следующие несколько минут Нолан с завидной регулярностью катался в пыли, — не без моей помощи, конечно, так как, несмотря на то, что поединок был на мечах, сопутствующие приемы рукопашного боя и подножки еще никто не отменял, — а я терпеливо ждала, когда он, наконец, спустит пар и немного успокоится.

В очередной раз, лишившись своего оружия и проехавшись коленками по земле, принц тяжело перекатился и уселся прямо в пыль. Совершенно не важная и не нужная победа осталась за мной. Поединок закончился, а я так и не узнала того, что хотела. Или все-таки узнала?! Во всяком случае, у меня появилась одна интересная мысль, которую следовало бы обдумать на досуге…

Ощущение чужого присутствия за спиной заставило меня резко обернуться, но прежде чем я успела закончить движение, рукоятки ножей уже привычно легли в ладони.

В каких-то пяти шагах позади стояли: герцог Рагдар, Лагри и Наблюдатель. Чуть поодаль замерли телохранители и четверо воинов охраны. Дальше маячил озабоченный Мурат и учитель принца в полуобморочном состоянии, а в самом углу двора к стене жались новобранцы с испуганными и в тоже время любопытными лицами.

— Что здесь происходит? — заданный строгим тоном, вопрос Аджея уже не застал меня врасплох.

Я постаралась улыбнуться как можно непринужденнее и убрала оружие.

— Ваша Светлость… — мой голос оказался неожиданно хриплым. Откашлявшись, я продолжила: — Ваша Светлость, я только что имела честь оценить степень владения мечом Его Высочества, и вынуждена заметить, что принцу недостает техники. Ему необходим более опытный учитель, чем есть на данный момент. Насколько мне известно, ирье Тохар превосходно владеет мечом. Как вы смотрите на то, чтобы он занялся обучением наследника?

— У ирье Тохара много обязанностей… — окинув меня крайне недобрым взглядом, начал герцог.

— …Часть которых, несомненно, можно переложить на кого-нибудь другого, — легкомысленно закончила я. — И тогда появится время на занятия с принцем. Ваше Высочество, — я обернулась к поднявшемуся с земли Нолану, — как вы смотрите на то, чтобы брать уроки у ирье Тохара?

Парень растерянно хлопнул глазами, но быстро опомнился:

— Да… Конечно… Я был бы рад.

— Ваша Светлость, вы не возражаете? — осведомилась я у герцога.

— Как можно?! — притворно удивился Рагдар. — Разве я могу возражать Его Высочеству?! В моей власти всего лишь давать советы, не больше…

— Вот и прекрасно, — удовлетворенно кивнула я. — Полагаю, вам не составит труда немедленно отдать соответствующие распоряжения.

— Тохар! — прожигая меня взглядом, Аджей рявкнул так, что все присутствующие невольно вздрогнули. Старый вояка моментально материализовался рядом, от чего герцог едва заметно поморщился. — С завтрашнего дня начнете обучать Его Высочество фехтованию…

— И обращению с другими видами оружия, — быстро подсказала я.

— … И обращению с другими видами оружия, — невозмутимо повторил Рагдар, не глядя на меня. — А теперь… Ваше Высочество, — легкий поклон принцу, — ирье Керш, — кивок Наблюдателю, — должен напомнить, что до торжественной встречи повелителя Сиранталии остается чуть больше часа. И если ни у кого нет больше вопросов к обсуждению, — косой взгляд на меня, — то, с вашего позволения, я вас покину.

Вопросов не нашлось. Хотя мне показалось, что Риан хотел что-то сказать, но потом передумал.

Все еще раз согласно этикету дружно расшаркались, бормоча вежливые ничего незначащие фразы и, наконец, разошлись в разные стороны.

Поворачивая к лестнице на галерею, я обернулась. Нолан все еще был во дворе, разговаривал с Тохаром, но при этом озадаченно смотрел мне вслед. Я весело подмигнула ему на прощанье.

* * *

Файл подготовлен для группы в контакте LAV_ReaD (http://vk.com/lav_read) и носит ознакомительный характер, после прочтения просьба удалить

— Ты что себе позволяешь?! — с едва сдерживаемой яростью прошипел Аджей мне в лицо, а чтоб я больше прониклась, еще и встряхнул.

Я и прониклась. В первую очередь выдержкой Рагдара. Это ж надо — через пол дворца спокойно пройти, и приступить к выяснению отношений только, когда за нами закрылась дверь его апартаментов! Вот Риан бы меня в первом же темном углу придушить бы попытался…

— Диана! — силы в Аджее было не меряно, и он, особо не напрягаясь, держал меня практически на весу, причем одной рукой.

Не скажу, чтобы это было удобно: болтаться в воздухе, едва доставая носочками до пола, но сопротивляться я себе категорически отсоветовала. Одно дело дать в бубен своему нанимателю в условиях реальной угрозы жизни, как например в Радужном, и совсем другое проделать это сейчас. В конце концов, я итак постоянно испытываю терпение Аджея, а доводить ситуацию до острого конфликта не только не входит в мои планы, но и обещает вылиться в дополнительные трудности.

— Аджей, а… что ты имеешь в виду? — доброжелательно спросила я и невинно хлопнула глазами.

— Ты прекрасно меня поняла! — рявкнул он. — Какого черта, ты везде суешь свой нос?! Еще скажи, что обучение принца имеет отношение к моей охране!

— Э… хм… — Я осторожно попыталась высвободиться, подергалась словно муха, попавшая в паутину, несколько раз перевела грустный взгляд с лица Аджея на его руку, крепко сжимавшую отвороты моей куртки, и обратно, но никакого эффекта это не произвело. — Ты в чем-то прав… Я имею в виду, что если бы принц лучше обращался с оружием…

— Прекрати! — меня снова встряхнули.

— А что собственно такого в обучении наследника? — резонно вопросила я.

— Ничего! — прошипел герцог. — Ничего, кроме того, что ты поставила меня в крайне неудобное положение!

— Неудобное?! — я удивленно вскинула брови. — А мне казалось, ты удобно стоял. Во всяком случае, на ногах, и даже не сутулился…

Аджей все же не сдержался и легонько приложил меня об стену.

— Ай!.. Дяденька не бейте!.. — жалобно заголосила я.

— Да тебя убить мало! — рыкнул злой герцог и, наконец, разжал руку. — Если бы я заранее знал, как с тобой будет сложно, сто раз бы подумал, прежде чем нанимать.

— Это перст судьбы, — пафосно провозгласила я, приводя свою мятую одежду в относительный порядок.

— Возможно и так… — Аджей взглянул на меня странно, но тут же отвернулся и направился к стоящему на низком столике кувшину.

Я проскользнула следом и привычно выхватила из рук герцога наполненный бокал. Аджей недовольно поморщился, но все же безропотно ждал окончания дегустации.

— У нас не так много времени, — получив обратно свое вино и сделав, наконец, глоток, мрачно напомнил он.

Я изобразила готовность внимать распоряжениям и, наверное, немного перестаралась, так как Аджей сосредоточенно принялся осматриваться: явно искал для броска предмет потяжелее. Когда его взгляд остановился на серебряном подносе, в дверь постучали и на пороге, не дожидаясь приглашения, а заодно и спасая меня от возмездия, появился Лагри.

Рагдар поднял на него вопросительный взгляд. Квентин в ответ лишь отрицательно мотнул головой. Аджей взмахом руки разрешил начальнику охраны удалиться и на некоторое время задумался, а когда поднял на меня глаза, первой моей мыслью было: делать ноги.

— Где Адор? — хрипло спросил герцог, сверля меня испытующим взглядом.

Спокойствие, только спокойствие.

— М… Я его сегодня, кажется, не видела, — правда, правда, и ничего кроме правды.

— Я не спросил, видела ты его или нет. Я спросил: где он? — угрожающие нотки в голосе Аджея породили цепочку волнующих мурашек, промаршировавших вдоль позвоночника.

Какая-то неправильная реакция…

— А я то откуда должна об этом знать?!

— Ты не должна, — покачал головой мужчина, по его лицу скользнула тень ласковой улыбки, а потом он вдруг заорал: — ТЫ ОБ ЭТОМ ЗНАЕШЬ!!!

Я вдруг почувствовала себя запертой в клетке с голодным оборотнем, да еще и в полнолуние.

Острое чувство опасности, смешанное с азартом и возбуждением.

Ух! С Аджеем не соскучишься…

— Ваша Светлость, — мой голос слегка дрожал, — откуда такие подозрения?! Если эти домыслы сделаны всего лишь на основании того неловкого момента в купальне, то должна сообщить, что…

— Не заговаривай мне зубы! Я спрашиваю… ГДЕ АДОР?

У меня даже волосы зашевелились от его крика.

Ох, чувствую, не избежать скандала…

— А я ему не нянька! — не люблю орать, но если очень надо…

— Где Адор? — герцог поднялся с места и сделал шаг ко мне.

— Аджей, да в чем дело?! — я отступала назад, позорно сдавая позиции. — У тебя чуть что, так сразу я виновата…

— Диана, я всего лишь задал тебе вопрос, — почти спокойно сказал герцог, — и не вижу причины, по которой ты не можешь на него ответить.

— Зачем было нанимать меня, если ты мне не доверяешь… — я уже и сама не понимала, что несу.

— Диана-Диана, — Аджей продолжал неотвратимо приближаться, а моя спина уже упиралась в стену, — вот уж никогда бы не подумал, что Охотники так изворотливы и лживы…

— Я не лгу! — слабо возмутилась я, неотрывно следя за герцогом.

— Ты не говоришь неправды, — это да, — усмехнулся Рагдар, — но твоя мимика, жесты, интонации… Ты лжива до мозга костей. Вот сейчас ты выглядишь испуганной и жалкой, но ты ведь не боишься меня. А, Диана?! Или я ошибаюсь?

Он подошел почти вплотную.

— Кричать на тебя бессмысленно, — задумчиво произнес Аджей, глядя почему-то на мои губы, — драться — глупо, к боли ты тоже вряд ли восприимчива, что же мне остается?!

Кажется, Аджею начала нравиться эта игра, и самое отвратительное, что мне видимо тоже, потому что я не предпринимала попытки ее прервать. Хищник — жертва — извечная волнующая ситуация никого не оставляющая равнодушным, безраздельная власть и самозабвенное подчинение, насилие с привкусом острого наслаждения. Мне нужно было пресечь это, остановить, решительно выйти из игры, но тело предательски ослабло, категорически отказываясь подчиняться приказам мозга. От этого хождения по грани, от сгустившегося в воздухе жаркого ожидания, от близости Аджея, меня окатило горячей, удушливой волной желания.

Его пальцы, едва касаясь, очертили мои губы, и я не смогла сдержать тихий стон. Сердце пойманной птичкой забилось о ребра. Из последних сил я попыталась хотя бы отвернуться. Не тут то было. Аджей ухватил за подбородок, заставляя поднять голову, а самим прикосновением повергая в пучину болезненно сладких ощущений.

Если он меня сейчас поцелует, я умру. А если не поцелует — умру тем более.

Аджей склонился и выдохнул мне в губы:

— Где Адор?

Фууух… Этот едва различимый шепот имел, столь необходимый мне в данный момент, эффект вылитого на голову ведра холодной воды. Волна возбуждения спала так же внезапно, как и возникла, и лирическое настроение мгновенно улетучилось. Я встрепенулась, наступила Аджею на ногу(случайно), вывернулась, юркнула в сторону и через секунду оказалась уже на безопасном от герцога расстоянии.

Рагдар медленно повернулся. Сузившиеся глаза полыхнули холодной злостью.

— Я не могу сказать, что не знаю, где Адор, — быстро произнесла я, — но в тоже время не могу сказать, что знаю, где он находится именно сейчас. Я предполагаю и надеюсь, что он там, куда я его отвела. А также я предполагаю и надеюсь, что он там и останется до тех пор, пока я не буду убеждена, что опасность ему не угрожает.

— Опасность?!.. — мое заявление повергло герцога в недоумение. — Диана, Адор — воин, рисковать жизнью его работа! К тому же сейчас мы все подвергаемся опасности. Что за нелепость?!

— Аджей, — я решила открыть карты, — отравить пытались не тебя, а Гвиоля… Послушай, — я взмахнула рукой пресекая его возражения, — всем прекрасно известно, что твою еду и напитки всегда проверяют телохранители. Помнишь, после первого покушения, Адор имел неосторожность сказать во всеуслышание, что где-то видел убийцу, только не мог вспомнить где.

— Почему не мог? Он подтвердил твои слова, что убийца был в Ньюбере.

— Да, но только в Ньюбере убийцу видела я, а Адор видел его раньше. Где-то, где не должен был встретить, или с кем-то, кого знал. Поэтому преступники и решили его убрать.

— Преступники?! — рассеянно переспросил Аджей, явно думая о чем-то другом. — Ты полагаешь, у нас во дворце орудует банда?

— Во всяком случае, это совершенно точно не один человек. Или ты считаешь — во всем виновата элисса Тиро?

— О, нет, — герцог вынырнул из своих мыслей. — Конечно, нет. Я уверен, что у нее есть сообщник.

— Она что-нибудь сказала? — как бы невзначай спросила я.

Аджей усмехнулся:

— Мне запрещено делиться с тобой информацией.

— И все же? — его ответ меня нисколько не смутил.

— Пока я не узнал ничего, что хотел бы тебе рассказать, — герцог откровенно наслаждался ситуацией, ответив мне моими же словами.

— Твое право, — легко согласилась я и пожала плечами. — Кстати, нам еще не пора на торжественную церемонию?

— Проклятье! — взглянув на часы, Аджей стремительно направился в гардеробную, но на пол пути остановился. — Мы еще не прояснили вопрос с Гвиолем…

Я едва успела предать лицу серьезный вид, но герцог и без того все понял.

— Черт побери, Диана! — рявкнул он. — Ты опять ухитрилась увести разговор в сторону!.. Ладно. Не хочешь говорить, где он, — не говори, но будь любезна вернуть его во дворец.

— Хорошо, но не сейчас, — глубоко вздохнув, тихо ответила я.

— Что значит: «не сейчас»?! А когда? Мне нужен телохранитель.

Пришлось напомнить:

— У тебя есть я.

— И что, ты будешь охранять меня круглые сутки без сна и отдыха?!

— Да, — просто сказала я.

— Прекрасно! Только тогда ты не сможешь выполнять свои обязанности безупречно. Извини, но почему-то мне совсем не хочется умирать!

— Ты напрасно беспокоишься. В крайнем случае, меня сменит Лагри.

— Нет, это уже переходит всякие границы! — взвился герцог. — Какого черта ты диктуешь мне условия?!

— Аджей, пойми, я не смогу охранять и тебя, и Адора одновременно, — устало сказала я. — Это, во-первых. А во-вторых, при заключении нашего соглашения мы отдельно оговорили два важных момента относительно моих полномочий, которыми я, заметь, не злоупотребляла. А иногда даже закрывала глаза на нарушение контракта с твоей стороны. Не пора бы об этом вспомнить?!

Честно говоря, я до последнего не хотела тыкать Аджея носом в нашу договоренность, — все-таки герцог не тот человек, который это потерпит, — однако иных более весомых аргументов у меня не нашлось.

Какое-то время Рагдар молча сверлил меня тяжелым взглядом, наконец, произнес:

— У меня прекрасная память, Диана. Но я как-то не очень понимаю, какое Гвиоль имеет отношение к свободе твоих перемещений, равно как и к советам относительно моей безопасности. Но раз уж ты заговорила о моих… нарушениях, да еще и, принимая во внимание твои нежные чувства к Адору… Хорошо… я готов пойти на уступки. Только вот в чем загвоздка: мне совсем не хочется оправдываться перед Кершем по поводу отсутствия моего подчиненного, поэтому я вынужден прямо сейчас сообщить Наблюдателю, что Гвиоль покинул замок в неизвестном направлении и без моего на то распоряжения. А потом… потом вы сами будете разбираться с уполномоченным представителем Альянса.

Если Аджей хотел меня напугать, то у него это не получилось.

— Такой вариант меня устраивает, — кивнула я.

Как и в прошлый раз, дверь за герцогом с грохотом захлопнулась.

* * *

Следующие два дня пролетели в напряжении и суете. Кто скажет, что жизнь короля — сказка, наглый лжец. Это та же работа. Только если от обычной трудовой деятельности можно отдохнуть вечером дома, то от обязанностей правителя отвлечься невозможно. Власть имеет другую сторону медали, и не самую светлую. Власть подчиняет и делает человека ею наделенного своим рабом. А еще к ней легко привыкнуть и очень сложно отказаться. Власть развращает… Хотя для кого-то, она как воздух, так же естественна и необходима. Что ж все мы разные, кто-то рожден, чтобы править, кто-то — чтобы прожить обычную ничем не примечательную жизнь.

Эти мысли крутились в моей голове во время торжественных встреч пребывающих в Эвиноллу королей. Я наблюдала за ними, за их окружением. Новый лица, слова, жесты, мимика… А еще оцепления, усиленная охрана дворца, шныряющие в толпе шпионы и широкие спины телохранителей. Цветы, яркие плюмажи, гербы, знамена… От всего этого ужасно рябило в глазах, и через полчаса начинала болеть голова.

Надо признаться, что и моя работа сейчас совсем не радовала.

Расписание было жестким — герцог не жалел ни себя, ни своих подчиненных. Но если обычных телохранителей и воинов меняли каждые два часа, то мне выпала возможность ощутить бешеный темп жизни Рагдара на своей шкуре в полном объеме. Меня и раньше поражала его энергичность, но сейчас она достигала невероятных пределов. Не скажу, что в конце дня валилась с ног от усталости(не происходило этого исключительно благодаря поддерживающему снадобью), но было трудно. Несмотря на непривычную загруженность, свободное время у меня тоже появлялось, но не всегда тратилось на заслуженный и необходимый отдых.

Вот и этим вечером, когда Рагдар отбыл нанести уже вошедший в привычку визит вежливости узникам дворцовых подземелий, — не иначе они с Наблюдателем ходили пожелать Нагори и Тиро «спокойной ночи», — я посчитала необходимым почтить своим присутствием очередное массовое мероприятие, под названием: «бал в честь приезда короля Иорахта».

Если честно, я вообще не понимала, в связи с чем в такое напряженное время устраиваются светские развлечения, хотя с некоторых пор стала подозревать, что Рагдару просто выгодно держать подданных в постоянном подпитии: так они хуже соображают и больше болтают, а, следовательно, и шпионам работать удобнее.

Идея потолкаться среди народа пришла мне в голову именно в связи с приездом латуринского правителя. Я не забыла о таинственной встречи его советника с неизвестным в ньюберском трактире. И сегодня заметив среди прочих рассеянно-благодушное лицо Рагора Лабиза, в который раз поразилась дивной метаморфозе, и даже засомневалась, этого ли человека я видела в Золотом Павлине.

Позаимствовать подходящее случаю платье и косметику не составило труда. И, нагруженная добычей, я быстро добралась до ставшей уже родной комнаты на втором этаже восточного крыла, плотно задернула шторы, зажгла свет и устроилась напротив большого зеркала…

Присутствие незваного гостя я почувствовала за пару секунд, до появления в отражении его красных глаз.

— Привет! — мои губы разъехались в широкой улыбке.

— Привет! — оскалился в ответ зубастый и довольно упитанный монстр неизвестной породы, и доверительно сообщил: — Немного непривычно, когда меня встречают, не заикаясь от страха, но, пожалуй, в твоем случае меня это… не огорчает.

— Мне тоже немного… непривычно слышать от демона признания почти интимного характера, — ухмыльнулась я.

— Старею, — печально вздохнул Дамиэн и подобрался ближе.

Пару минут он молчал, наблюдая за моими действиями, потом спросил с интересом:

— У тебя встреча с представителями вампирских кланов?

Рука дрогнула, и тонкая линия подводки на левом веке выдала безобразный зигзаг.

— А что вампиры в городе? — Я испытующе взглянула в красные глаза.

— Не знаю, — монстр колыхнулся, что по видимому было равнозначно пожиманию плеч. — Я уже сто лет их не видел где-либо кроме Сумеречной Зоны.

Я облегченно вздохнула.

Еще вампиров мне не хватало для полного счастья!

— Тогда почему ты о них спросил?

— Это было первой мыслью, когда я увидел, что ты пытаешься превратить себя в очковую змею.

— Вообще-то это макияж, — наставительно изрекла я.

— Да ты что?! — натурально изумился демон. — Серьезно? Я думал — боевая раскраска.

— Ты просто давно не был в приличном обществе, — я снисходительно улыбнулась. — Там теперь так модно…

— Чур меня, чур! — заколыхался монстр, на этот раз должно быть выражая испуг. — Если уж ты при этом такое страшилище, то от кого другого можно и вообще в обморок упасть.

Я повернулась, скептически оглядела внушительную тушку и покачала головой:

— Тебе не грозит.

— Напрасно ты так, крошка, — надулся Дамиэн. — У меня, между прочим, очень тонкая натура, чрезвычайно ранимая.

— Ага, я заметила, — усмехнулась я, возвращаясь к прерванному занятию.

Монстр стремительно исчез из поля зрения, а на столик передо мной вспрыгнул черный пушистый кот, помахивая хвостом, важно прошествовал мимо, уселся на краю и довольно прижмурился. Я легонько подула в открытую коробочку с пудрой. Взметнувшаяся облачком розовато-белая пыль осела на поверхности стола не оставив на демоне следа.

А жаль… Красиво бы смотрелось…

Я разочаровано вздохнула.

— Не балуйся, — фыркнул Дамиэн. — Все равно без толку.

— А почему в зеркале ты отражаешься?

— Потому что ты хочешь меня видеть.

— Вот как?! Не знала о своих тайных желаниях… А почему сейчас ты черный с красными глазами, а до этого был серым с желтыми?

— Чтоб ты спросила, — проворчал демон. — У нас что сегодня, вечер глупых вопросов?! — И тут же сменил тему: — Как Адор?

Я с подозрением на него покосилась и сказала осторожно:

— Надеюсь, с ним все хорошо.

— Надейся…

— Что с ним? — вопрос даже мне показался слишком резким и нервным. — Ты что-то знаешь?

— Ой, переполошилась то! — кот задергал ушами. — Ничего я не знаю. То есть знаю, но… А у тебя что, получше места для его временного проживания не нашлось?

— Дан, что с Адором? — не дала сбить себя с темы я.

— Какие мы грозные! — мурлыкнул демон и снова сунул мне под нос свой призрачный хвост. — Берешь пример с Рагдара?!

— Дааан! — я непроизвольно сжала тюбик с подводкой.

Ох, не был бы Дамиэн иллюзией, я б ему этот тюбик куда-нибудь бы засунула!

— Да, милая…

— Чертов демон! Говори немедленно, что с Адором! — Крышка отлетела, и черная вязкая субстанция с противным чавкающим звуком большой кляксой шмякнулась на зеркало.

— Оу! — уважительно протянул кот. — Какая экспрессия! Жаль, я не питаюсь такими эмоциями… А вообще я поражен. Да, именно так. Из всех мужчин ты выбрала Гвиоля. Нет, он, конечно, совсем не плох, но на фоне остальных кандидатов несколько проигрывает, не находишь?!

— Ты зачем пришел? — хмуро спросила я, откладывая сплюснутый тюбик и вытирая руку о штаны.

И что это я действительно разнервничалась?! Устала, наверное. Надо бы отдохнуть, да только когда?

— Соскучился, — кот застенчиво потупился.

— А я думала, сказать мне очередную гадость, — проворчала я.

— Ну, одно другому не мешает… — подмигнув, воодушевленно откликнулся Дамиэн. — Но ты как всегда несправедлива. Разве последний мой визит не был тебе полезен?

Начинается!.. Сказки о хороших демонах и плохих Охотниках мы уже слышали.

— Мне больше интересно, чем он был полезен тебе?

— Мне?! — хохочущий кот выглядел весьма специфически. — Ты полагаешь, мне была важна жизнь твоего приятеля?

— Но ты ведь меня предупредил.

— Фу! Какая ты вредная! — демон поморщился. — По-твоему, мне и спасибо сказать не за что?!

— Отчего же! — хмыкнула я, складывая руки на груди. — Я бы сказала тебе спасибо, если бы ты рассказал все, что знаешь, а еще лучше свалил бы в неизвестном направлении и больше не возвращался.

— Какая жестокость! — изображая отчаянье, кот прикрыл глаза хвостом. — И это после всего, что я для тебя сделал! Я столько раз тебе помогал!

— Ага, — поддакнула я. — Исключительно для реализации своих, неизвестных мне, целей.

— М-да… Твой блондинистый полюбовник здорово мне подгадил, — недовольно проворчал демон. — Лишил меня такого удовольствия!.. Ну, ничего, с этим мелким паршивцем я еще разберусь. А ты бы поторопилась, иначе пропустишь все самое интересное.

— Дан, что с Адором? — вернулась я к интересующему меня вопросу.

На этот раз демон ломаться не стал и ответил:

— Когда я видел его последний раз, он сладко спал.

— И когда же это было?

— Хм… Вчера. Ближе к полудню… А ты проверку не прошла. И вообще мне не нравится твое состояние…

— Мне и самой оно не слишком нравится, — проворчала я.

— Сколько времени ты не спишь? — деловито поинтересовался демон.

— Я сплю.

— Я имел в виду: спишь нормально. Нормально, если ты не знаешь, это когда люди засыпают вечером и просыпаются утром.

— Тогда — всего три ночи, — усмехнулась я. — Сегодняшняя будет четвертой.

— Это плохо, — покачал головой Дамиэн, за секунду принимая свой истинный облик. Мгновение назад передо мной сидел пушистый черный кот, теперь же призрачные колени самого красивого и, слава Всемогущему, одетого мужчины(то есть, демона) буквально упирались мне в грудь, а чтобы увидеть столь быстро меняющееся выражение красных глаз, пришлось запрокинуть голову. — Ты расходуешь резервы организма. Если так пойдет дальше, до финала ты не дотянешь.

— И это повод изменить ставки, пока не поздно, — в тон ответила я, непроизвольно отодвигаясь.

— Поздно, крошка, — усмехнулся демон, продемонстрировав клыки. — Уже поздно. Поэтому будь умницей, не подведи меня.

— Будет проще, если ты скажешь, какую роль отвел мне в своей пьесе.

— Не будет. Только вызовет никому не нужную рефлексию.

— Что ты задумал? — спросила я, не надеясь на ответ.

— Расслабься, малышка, — Дамиэн тихо засмеялся. — Плыви по течению. Карты уже разыграны, и от тебя ничего не зависит, поверь мне… А теперь, если хочешь спасти еще кого-нибудь, то скоренько одевайся и дуй на бал.

* * *

С макияжем я не ошиблась, несмотря на то, что накрасилась чересчур ярко, все равно из общей массы особо не выделялась. В таком виде меня определенно никто не узнавал. Хотя, может быть, этому больше способствовал еще один стратегический ход: вырез на платье был настолько глубоким, что практически не оставлял простора воображению. А, как известно, голая женская грудь сбивает с мысли вообще и отвлекает внимание от лица в частности. И не только мужиков, бабы тоже пялятся охотно.

Публика к моменту моего появления уже разогрелась, причем не одними танцами, поэтому чтобы узнать мнение о себе других людей, не надо было даже особо прислушиваться. Общество было весьма откровенно в своих симпатиях и антипатиях. Из оброненных в мой адрес комментариев, я сделала вывод, что приняли меня на «ура». Мужчины бесцеремонно оценивали достоинства моей представленной на всеобщее обозрение красоты и капали слюной(один даже почти серьезно рассуждал, в каком углу меня поимеет), а женщины завистливо вздыхали по моей нескромности, с остервенением вытирали ноги о моральный облик и отпускали ядовитые замечания на счет кроя платья и прически. С последней действительно вышла незадача: я совершенно не представляла, что можно сотворить из моих коротких волос в условиях крайне ограниченного времени, и попросту надела парик. Хорошенький такой парик, светло-русый. Правда, он почему-то немного отдавал в зеленый цвет, но с изумрудным платьем смотрелся идеально.

Ирье Лабиз успешно от меня прятался, и на глаза попадаться отказывался. В течение четверти часа я безуспешно фланировала по залу, вяло отмахиваясь от поступающих предложений составить мне компанию. Советника я так и не обнаружила, зато привлекла к себе внимание шпионов Аджея, которые меня тоже не узнали, хотя вроде им по долгу службы было положено.

Кареглазый брюнет среднего возраста, среднего роста и средней внешности предпринял попытку познакомиться со мной поближе. Я отшучивалась, как могла, но он был чересчур настойчив. Наконец, мне удалось от него ускользнуть, но я успела заметить, как незнакомец едва заметно указал на меня своим подручным. И вскоре за мной ненавязчиво следовали блондинка в розовом и носатый веснушчатый парень, усердно косивший под пьяного. Не скажу, чтобы их внимание было слишком назойливым, и особо меня нервировало, однако я бы предпочла, чтобы они интересовались кем-то другим. Поэтому я решила принять чье-нибудь приглашение на танец, будучи уверена, что мой случайный партнер сразу вызовет подозрения, а, следовательно, и внимание частично переключится на него.

Как назло приглашать меня никто не спешил. Так всегда бывает: когда не надо — проходу не давали и липли как мухи на… хм… хотелось бы думать, что — варенье, теперь же, когда надо, все заняты своими делами и даже не замечают.

Я повертелась возле группы ярко одетых мужчин. Они были из Сиранталии — только там представители сильной половины человеческого рода одеваются столь вызывающе. Громогласные, подвижные, с дерзкими блестящими черными глазами. Этими самыми блестящими глазами они неоднократно беззастенчиво и почти осязаемо ощупали мою фигуру, несомненно, в воображении избавив предварительно от одежды, но необходимых мне действий за этим не последовало: свести более близкое знакомство никто из них не попытался. Даже, несмотря на мой откровенно приглашающий взгляд.

Слева от сиранталийцев топталась невеликая часть газнарского посольства, но эти тупо напивались, не обращая ни на кого внимание. Справа развлекалась довольно большая компания соотечественников, но там на каждом из мужчин висело по одной, а то и по две барышни.

Я призывно улыбнулась идущему навстречу пузатому дядечке, тот даже споткнулся от недвусмысленности моего взгляда, но из-за его спины выплыла грузная матрона, ухватила беднягу за локоть и глянула на меня так угрожающе, что рука непроизвольно потянулась к спрятанному в складках платья оружию.

Помощь пришла, откуда ее совсем не ждали. Активный охотник до неприятностей, зубоскал и хам — ирье Шифур, судя по резвости, направлявшийся за очередной порцией вина, вылетел прямо на меня, буквально нырнул в мое декольте, да там и остался. Я в очередной раз мысленно похвалила удачный крой платья, преподносивший мое невеликое от природы богатство в самом выгодном свете, и протянула мужчине руку.

— Мой почтение, — Шифур отвесил галантный поклон, не отводя взгляда от моей груди. — Элисса… э… мы знакомы?

Делать ему замечание на тему того, что для уточнения данного факта не мешало бы хоть мельком взглянуть человеку в лицо, было бессмысленно.

— Я вас знаю, — понизив голос, мурлыкнула я, — но недостаточно близко…

— Это легко исправить, — воодушевленно ответил мужчина, стискивая мои пальцы. — Так как говорите, вас зовут?!..

В этот момент удачно зазвучали первые аккорды мелодии для очередного танца.

— Давным-давно не танцевала вальс, — одновременно с грустью и надеждой вздохнула я. И это было абсолютной правдой.

— Тогда позвольте вас пригласить, — ирье Шифур прекрасно понял мой намек.

Мы закружились среди других пар. Мой партнер, несмотря на количество потребленного спиртного, о котором красноречиво говорили исходящие от него тяжелые винные пары, вел уверенно и с такта ни разу не сбился. Он, наконец, оторвался от созерцания выреза моего платья и переключился на лицо. Судя по задумчивости во взгляде и чуть нахмуренным бровям, ирье сосредоточенно перебирал в уме всех известных ему женщин. Устав гадать и напрягать память, но, не желая признавать свое поражение, он начал издалека:

— С момента нашей последней встречи прошла бездна времени…

Я сделала серьезное лицо и, воровато глянув по сторонам(исключительно для наблюдающих за нами шпионов), словно сообщаю страшную тайну, тихо сказала:

— Я видела вас сегодня днем в тронном зале.

— О… — Шифур на мгновение задумался. — Там была такая толчея…

— И очень душно, — поддакнула я, округляя глаза.

Со стороны должно было казаться, что я крайне обеспокоена полученной информацией(шпионам нужна пища для размышлений).

— Сегодня вы выглядите восхитительно! — По части развешивания лапши на нежные женские ушки в моем собеседнике чувствовался немалый опыт. — В зале не найдется ни одной благородной одетой более изыскано и утонченно!

— Благодарю! Вы так любезны! — нежно пропела я и принялась нервно озираться.

— Как только я увидел вас, мое сердце преисполнилось нежности и восторга!

Ага! Скорее екнуло от неожиданности, когда он чуть на меня не налетел…

— Ваши божественные черты навеки отпечатались в моей памяти!

Божественные?! Я тут же вспомнила хмурую статую Всемогущего в монастыре. Неужели я сейчас так на него похожа?! Какой кошмар…

— У вас такой изумительный цвет лица!

Удачное сочетание румян, белил и пудры — вот и весь секрет…

— И кожа гладкая и нежная, как у младенца!

Угу. На попке…

Ирье Шифур, наконец, обратил внимание на мое странное поведение и удивленно огляделся. Выражение его лица показалось мне не слишком подходящим для моего маленького спектакля, и я без зазрения совести наступила ему на ногу. Мужчина зашипел от неожиданности и бросил на меня уже совсем не восхищенный взгляд.

— Прошу прощения! — воскликнула я с таким видом, как будто провожаю любимого на войну.

Шифур даже отпрянул, но быстро взял себя в руки.

— О, что вы! Это я должен просить прощение! Я сбился с такта.

Шпионы, наверное, уже извелись, наблюдая за нашей беседой и строя предположения.

— Это не смертельно, — проворчала я себе под нос.

— Что? — на лице собеседника промелькнуло беспокойство.

— Вы хорошо танцуете, — честно сказала я и позволила себе невинно похлопать глазами и, наконец, нормально улыбнуться.

Шифур тут же расслабился, приобнял меня чуть крепче, чем требовали правила приличия, и снова принялся нести чепуху о моей неземной красоте. По счастью танец через пару минут закончился, и нашему слишком тесному общению пришел конец.

Сразу после вальса заиграли менуэт. Как я уже успела обратить внимание, здесь его танцевали, постоянно меняя партнеров. Пары становились в круг, и далее внутреннее «женское» кольцо начинало двигаться по часовой стрелке, а внешнее «мужское» — против. Таким образом, за время танца каждый участник успевал раскланяться, подержаться за руки и покружиться как минимум с пятью представителями противоположного пола. И тут уж как повезет…

Мне довольно ловко удалось пресечь попытки Шифура увлечь меня к выходу из зала, и мы странным и неожиданным(для моего спутника) образом снова оказались среди танцующих.

Во время второй смены партнеров, я, наконец, увидела того, кого искала. Рагор Лабиз все с тем же рассеяно-безобидным видом в обществе одной из рагдаровских пассий беседовал с аженрским советником. Судя по выражению их лиц, разговор шел о погоде и состоянии дорог. Но на своем собственном примере, я знала, что такое впечатление может быть весьма обманчивым.

Следя за интересующей меня персоной, я почти бессознательно двигалась в такт музыки, выполняя необходимые фигуры, и благополучно пропустила еще одну смену партнера, а когда на мгновение отвлеклась, оказалось, что напротив меня стоит… Риан Керш.

Наблюдатель скользнул по моему лицу равнодушным взглядом, самой открытой части тела внимания досталось лишь на секунду больше. Его пальцы были сухими прохладными и жесткими, в отличие от моих — слабых, влажных и слегка дрожащих. Сжав мою руку, Наблюдатель чуть заметно поморщился.

Да, перчатками я пренебрегла: в них было не удобно, к тому же длинные рукава платья не предполагали подобный атрибут в моем наряде.

Лицо Керша было бесстрастным, на меня он и вовсе не смотрел. Не узнал.

И почему-то моя радость по этому поводу была приправлена ощутимыми нотками разочарования.

Пара фигур прошла в полном молчании. Однако надеждам на то, что мы так и разойдемся, не сказав друг другу ни слова, не суждено было сбыться.

— Великолепное платье! — удостоил меня комплимента Риан. — И необыкновенно вам идет.

— Благодарю, — понизив голос, пробормотала я и постаралась придать своей физиономии польщено-смущенное выражение(шпионы не дремлют).

Разворот. Поклон. Мы снова взялись за руки.

— Прекрасная маскировка, — с расстановкой произнес Керш и сильнее сжал мои пальцы. — Можно сказать — превосходная. Платье, грим, парик, другая походка… Даже я с трудом узнал.

Меня бросило в жар. Плененная рука непроизвольно дернулась. Очень хотелось сказать в ответ что-нибудь язвительно-любезное, но времени до следующей смены партнера оставалось всего ничего, а выяснить, в чем я прокололась, совсем не мешало.

— Как?.. — голос был неожиданно хриплым. — Как узнал?

Спокойно. Держим себя в руках. Не забываем про лицо.

Я в срочном порядке натянула маску из серии: «ах, какой прекрасный вечер!», включавшую выражение дебильного восторга и оскал в тридцать два зуба(или сколько их есть в наличии).

Уголок губ ирье Керша дрогнул в насмешливой полуулыбке, обозначая, что мои старания оценены по достоинству. Я почти потеряла надежду получить ответ на свой вопрос, когда Риан все же сказал:

— Руки. Кожа слишком грубая для благородной, и ногти слишком короткие… Но самое главное — родинки. У тебя их очень много, и есть приметные… как та, что на правой ключице.

Вот черт! Оказывается, мазать белилами следовало не только лицо, но и грудь. Кто бы мог подумать, что мужчины внимательно изучают местоположение родимых пятен на телах своих любовниц…

— Не знала, что ты посещаешь подобные мероприятия, — пробормотала я.

— К твоему сожалению! — усмехнулся Риан. — Как Наблюдатель, я обязан быть в гуще событий и принимать участие в…

— …Коллективной попойке, — моя подсказка заставила его запнуться.

Как раз в этот момент подошло время менять партнеров.

— Еще увидимся, — многообещающе бросил мне Керш напоследок, и мы разошлись в разные стороны…

К моему глубокому сожалению, танец закончился значительно раньше, чем я успела обдумать сложившуюся ситуацию и выработать примерный план действий. Но все подходящие случаю стратегии вылетели из головы, когда я увидела, что Лабиз, деликатно избавившись от своей спутницы, неспешно, но в то же время довольно быстро, направляется к выходу на галерею…

Должно быть не я одна считала дворец уродским сооружением. Наверное, сменяющие друг друга правители тоже испытывали щемящее чувство острой жалости смешанной с гадливостью, глядя на свою обитель, и периодически предпринимали попытки хоть как-то ее облагородить. Скорее всего, именно тягой к прекрасному и объяснялось появление пристройки к западному крылу в виде крытой галереи, с устроенным в ней зимним садом. Не знаю, как все это великолепие выглядело раньше и сколько поколений пыталось еще больше улучшить или, для разнообразия, ухудшить наследие предков, но современникам досталось довольно обширное пространство, как попало заставленное кадками и горшками с разнообразными растениями. Нельзя с уверенностью утверждать, что это была изначальная задумка, но галерея представляла собой некий лабиринт с бессчетным количеством маленьких тупичков оканчивающихся то статуей, то маленьким фонтанчиком, а чаще всего резной деревянной скамейкой, и служило не чем иным, как местом свиданий.

Нынешним вечером, как впрочем и всегда, на галерее было влажно и немного душно. Разноцветные фонарики хорошо освещали только небольшую часть зимнего сада у высоких двустворчатых дверей бального зала, темноту же остального пространства едва разбавляли редкие светильники. В воздухе висел тяжелый пряный аромат цветущего махагора. В полумраке серебристыми колокольчиками заливались фонтаны, а за ближайшей стеной живой изгороди слышались характерные звуки сопутствующие близким отношениям… очень близким отношениям…

Покинуть зал мне удалось довольно быстро и без особых сложностей. Предвкушающее косившегося в мою сторону Наблюдателя очень удачно перехватил какой-то тип в темно-зеленом камзоле, ирье Шифур увлекся своей последней партнершей настолько, что забыл о моем существовании, а от шпионов Аджея я ускользнула, затерявшись в толпе. При этом особых надежд, что меня нескоро обнаружат, я не питала, но определенная фора все-таки имела место быть, и ею следовало воспользоваться незамедлительно. Существовала только одна маленькая проблемка: оказавшись в зимнем саду, я не имела ни малейшего представления, где искать Лабиза, который, конечно же, не поджидал меня у дверей.

Направо или налево — вот в чем вопрос.

Я потопталась на месте… и повернула налево.

Казалось, сегодня зимний сад, выглядевший обманчиво пустым, решила использовать для мнимого уединения добрая половина благородного общества. Из каждого укромного уголка до слуха доносились перешептывания, шелест одежды, звуки поцелуев и прочее. Оставалось лишь удивляться, чем же собравшихся здесь людей так не устраивают кровати и диваны — во дворце было полным полно пустующих комнат, где можно было устроиться со всеми удобствами. Наверное, бедолаги соскучились по остроте ощущений, а может, все объяснялось принятой дозой алкоголя, однако факт оставался фактом: галерея нынче представляла собой омут разврата.

Вполне возможно и Рагор Лабиз завернул сюда исключительно для плотских утех. Что ж, тогда мне любопытно взглянуть на его избранницу… или избранника.

Я скинула туфли и перехватила подол платья, хотя в сложившейся ситуации принятые меры были излишни, вряд ли кто-нибудь услышал мои шаги среди журчания фонтанов, шебуршаний, причмокиваний и стонов. Тупиковые ответвления от основного прохода с фонтанами, статуями и скамейками сменяли друг друга. Обнимающиеся мужчины и женщины, женщины и женщины, мужчины и мужчины… чего я только не повидала за какие-то пять минут своего присутствия в зимнем саду.

В одном закутке под символичной скульптурной группой из трех обнаженных юношей тискались трое парней, причем один из них был тот самый «благоразумный» из напавшей на Тиро банды. В другом уголке, скрытом кустами лилейно-белой виланарии, пара мужиков разложила на скамейке пышнотелую брюнетку да с таким энтузиазмом ее охаживала, что во мне даже вспыхнуло острое чувство зависти. Не то чтобы я была сильной поклонницей любви на троих, но подобный опыт в моем активе уже имелся и оставил довольно таки приятные воспоминания. Возбуждение тугой спиралью свернулось в животе, и я на время забыла о своей великой миссии, предаваясь бесстыдному подглядыванию.

Брюнетка была хороша. Ох, как хороша! Не знаю, как на лицо, — его скрывали выбившиеся из прически пряди волос, — а вот все изгибы ее тела были видны прекрасно и оставить равнодушным просто не могли. Мужикам я тоже позавидовала. Да, она была полновата, но при взгляде на нее в голове крутилось единственное слово — «роскошная». Тяжелые груди соблазнительно покачивались в такт ее движениям. Один из мужчин поочередно ловил ртом ее крупные напряженные соски. Женщина стонала и ругалась сквозь зубы. И было заметно, что это еще больше заводило ее любовников, да и меня тоже… Все трое предавались любви с естественностью, неистовостью и бесстыдством. От них невозможно было отвести взгляд. Это было безумно возбуждающе и прекрасно.

Неосознанно я сделала шаг вперед… и в этот момент услышала посторонний звук. Громкая музыка и гомон голосов ворвались в приоткрытую дверь, ведущую в зал: на галерее появилось новое действующее лицо. Вряд ли кто-то кроме меня заметил появление очередного гостя. Моя троица так уж точно не обратила на это никакого внимания, особенно если учесть, что все трое, кажется, были близки к экстазу. Я же метнулась обратно в проход. Интуиция благим матом орала, что это Наблюдатель и никто иной, а, следовательно, времени у меня мало… очень мало…

Возбуждение, смешанное с чувством опасности, заставило меня позабыть об изначальной причине, что привела меня на галерею. Сейчас я думала лишь о том, где бы мне спрятаться. А вот однозначно ответить на вопрос хочу я, чтобы Риан меня нашел(со всеми вытекающими) или нет, я не могла.

Я почти бежала по проходу, уворачиваясь от склоненных веток.

Так, тут кто-то возится… здесь тоже занято… там…

Я резко остановилась, как будто налетела на невидимую стену. Среди густой листвы мирены и больших ящиков с папоротником, у статуи обнаженной девы, сжимающей в руке лук, лицом ко мне стоял Рагор Лабиз. Его физиономия лишенная обычной доброжелательности, казалась жуткой маской. Мужчина, судя по всему, был крайне раздражен. Его собеседник, чьи спина и макушка ничего определенного мне не сообщили, что-то выговаривал недовольным шепотом. И к моей досаде говорил он на каком-то странном наречии, которое я практически не понимала. Удалось только разобрать «я требую» и «мы договаривались». Рагор ответил довольно резко. Из его речи вычленились несколько ругательств, причем определенно газнарских, и «терпение» и «время». Далее как я поняла, от Лабиза потребовали какой-то определенности. Латуринский советник теперь уже на раанском пожелал своему собеседнику провалиться в бездну и буквально выплюнул: «завтра». После этого он стремительно двинулся на выход, то есть прямо на меня. Я метнулась обратно в проход, краем глаза заметила смазанную тень, и только и успела, что шарахнуться в сторону. Меня перехватили крепкие руки, в шею уперлось холодное лезвие ножа. Нападавшего я, конечно же, узнала — Риан. Кто ж еще?!

— Без глупостей, — шепнул он в самое ухо, отступая вместе со мной к кадке с фикусом.

Я замерла, прокручивая в голове варианты дальнейшего развития событий, а в проходе появился Рагор Лабиз. Он повертел головой, постоял, прислушиваясь, и неспешно двинулся к дверям бального зала. Риан тихонько выругался и потащил меня дальше.

Куда, черт возьми?! Сейчас же должен появиться подельник Лабиза. Мне надо его увидеть!

Я начала беззвучно вырываться. Лезвие оцарапало кожу, по шее горячим ручейком потекла кровь.

— Пусти, придурок! — в отчаянье прошипела я.

— Нет уж, — Риан грубо меня встряхнул, — сначала ты мне кое-что расскажешь… Начнем с того, какие у тебя дела с Лабизом?

— Никаких!.. Черт! Да отпусти же меня, идиот!

— И не подумаю.

Драли б тебя демоны… коромыслом!.. Ладно. Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому.

— Может, поговорим в другом месте?! — Я перестала дергаться и обмякла, отчего Наблюдатель едва меня не выпустил.

— Может… Что у тебя в руках?

— Туфли.

— Оружие где?

— Поищи.

— Сучка…

Я наступила ему на ногу. Без каблука эффект конечно был не тот.

— Ты испытываешь мое терпение, — давление лезвия на шею увеличилось. — И это очень глупо с твоей стороны. Одно неверное движение, и я перережу тебе горло.

— Ты об этом сильно пожалеешь.

— Возможно… Однако я надеюсь на твое благоразумие. Давай, шагай вперед…

Мои надежды увидеть сообщника латуринского советника таяли, как снег под весенним солнцем. Только для того, чтобы не спугнуть заговорщиков, я позволила Риану весь этот глупый фарс. Уж очень не хотелось банальной дракой вынудить их затаиться, изменить первоначальные планы. «Завтра», хоть и не известно что, устраивало меня гораздо больше, чем неопределенное «когда-нибудь».

Ладно, будем считать, этот раунд я проиграла: собеседник Лабиза останется для меня инкогнито. Но Риан теперь точно от меня ничего не узнает. Назло ничего не скажу! Это ж надо, такой момент мне испортить!

Дверь открылась и закрылась: Рагор Лабиз покинул галерею. А мне в голову пришла отчаянная мысль. Может, я еще и успею взглянуть на его подельника…

— ПОЖАР!!! — заорала я как можно громче. — Пожар!!! Горим!!!

От удара Наблюдателя удалось увернуться. Кулак с зажатой рукоятью ножа лишь вскользь задел висок.

Зато на галерее началось заметное оживление. Кусты со всех сторон затряслись, послышались испуганные вскрики. Поднялась кутерьма.

— Пожар! — волнения народа следовало подогреть. — Спасайся, кто может!

Не знаю, куда Риан дел нож так быстро, но в следующий момент его рука уже зажимала мой рот. Однако зерно паники уже была посеяно, и теперь всеобщий ажиотаж только набирал обороты. Отовсюду слышались женские визги и топот ног. Прямо на нас вдруг вылетел мужик в расстегнутой рубашке, впопыхах натягивающий штаны, Риан потянул меня в сторону, но как раз оттуда выскочила блондинка с расширенными от ужаса глазами, и мы едва не очутились на полу. В проходе продолжали появляться люди разной степени одетости. Шум нарастал. Какой-то крупный дяденька с силой толкнул нас в сторону. Наблюдатель споткнулся и отнял руку от моего лица.

— Пожар!!! — снова истошно заголосила я. — Горим! Пожар!

В нас снова кто-то врезался, и Риан меня выпустил.

Аллилуйя!!!

Я бросилась бежать вместе со всеми, периодически подогревая народ своими деморализующими выкриками. Наблюдатель остался где-то позади. Я слышала, как он громко матерился и пытался призвать обезумевшую толпу к порядку.

Поздно, батенька. Но раз уж тебе так хочется, то флаг в руки.

На подходе к дверям я проворно юркнула в сторону и забилась в узкое пространство между двумя большими кадками с декоративными пальмами. Спрятавшись за ними, я уселась на пол. Теперь оставалось только ждать, когда устроенный мною карнавал пройдет стороной. Ломиться в зал смысла я не видела, хотя полагаю, на меня бы никто не обратил внимания в виду того, что я была самой одетой из всех присутствующих на галерее женщин. Однако по моему опыту в дверях вполне могла образоваться давка, и принимать участие в ней совершенно не хотелось. Гораздо лучше было отсидеться под пальмами, подождать, пока все успокоятся и по-тихому убраться восвояси. Жаль только, моя задумка не удалась. Паника как-то слишком быстро набрала обороты, а от объятий Риана я наоборот избавлялась слишком долго, поэтому сообщника Лабиза так и не увидела.

Но ничего. Не думаю, чтобы мифический «пожар» испортил планы на столь близкое «завтра».

* * *

Обратно в зал я так и не вернулась. Да и зачем?! Вряд ли я теперь услышу что-нибудь кроме обсуждения случившегося переполоха. По-хорошему следовало идти к Аджею, — раз уж Наблюдатель объявился на банкете, значит, и герцог, скорее всего, уже в своих покоях, — но отчего-то не хотелось. Совсем. И взвесив все «за» и «против», я решила устроить себе несанкционированный выходной. Точнее несанкционированную выходную ночь. Ночь свободы. И, как кошка, гулять, где хочу…

Правда, гулять не хотелось. Хотелось вымыться, поесть и тупо завались спать в каком-нибудь относительно безопасном месте, чтобы не дремать в полглаза, как обычно, а отоспаться нормально(на что и намекал демон).

В целом, это было вполне реально. Что сложного прокрасться на кухню, забежать в купальню, а потом найти пустую комнату, запирающуюся изнутри?! Тут и пыльная гостиная подойдет с зачехленной мебелью, — в восточное-то крыло мне путь заказан… Но.

Вот это «но» в виде «многоуважаемого» ирье Керша меня и беспокоило. В том, что после случившего, его желание пообщаться со мной увеличилось как минимум втрое, я почему-то не сомневалась. А, учитывая его способность подстерегать меня в самых неожиданных местах, где подозревать засаду мне раньше в голову не приходило, мои шансы осуществить задуманное резко сокращались. При таком раскладе мне следовало, не теряя драгоценного времени на еду и переодевание, отправляться в конюшни или казарму, и то не факт, что там он меня не найдет.

Повезло еще, что галерею удалось покинуть без происшествий: я нашла открывающееся окно и выбралась по спускающимся до земли густым переплетениям стеблей какого-то растения отдаленно напоминающего плющ(надеюсь, оно не ядовитое).

Торчать под стенами дворца или прятаться в парке, тоже было чревато, — пару раз я чуть не нарвалась на патруль, да и Наблюдатель не дремлет. Он, скорее всего, уже просек, что в зал я не вернулась и осталась на галерее…

Черт! Черт! Черт!

С этим неизвестного происхождения существом я становлюсь параноиком.

Кто же он такой, Наблюдатель от Альянса? Драли бы его демоны…

Вот тут-то из рассуждений о родословной ирье Керша у меня и появилась идея, где можно приклонить голову этой ночью. Я вспомнила, что уже довольно давно дала принцу задание собрать для меня некоторую информацию. Времени с того момента прошло уже достаточно, и, несмотря на то, что оно было весьма напряженным, я вполне могла поинтересоваться если и не самими сведениями, то хотя бы ходом поисков.

А там, где принц, есть и ванна, и еда. И вроде он в прошлый раз был совсем не против моего общества в своей постели. Хе-хе…

Довольно ухмыльнувшись, я отправилась в направлении ближайшего потайного хода…

* * *

— Только не ори! Это — я, — мое неожиданное появление, сопровождающееся своеобразным приветствием, повергло принца в состояние шока.

Судя по виду, Их Высочество собирались уже ложиться: Нолан был босиком и без рубашки.

Хм… А у него, кстати, довольно развитая мускулатура, зря я его в хилятики записала…

— Я — Диана, — пришлось сообщить на всякий случай, так как принц продолжал стоять, как вкопанный, по середине комнаты с вытаращенными глазами.

— Ваше Высочество?! — донесся из соседней комнаты настороженный голос.

Принц, наконец, отмер и замахал на меня руками, приказывая исчезнуть, а сам рванулся к двери. Я юркнула обратно в темноту потайного хода, быстро закрыла дверь и прижалась к ней ухом.

— В чем дело? — от интонации принца, встретившего на пороге незваных посетителей, веяло морозной свежестью.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, — собеседник Нолана однако был настроен решительно. — Я слышал посторонний звук.

Ого! Раньше телохранители дежурили у покоев принца, а не в них. Рагдар радеет за безопасность наследника или следит за ним?!

— И какой же? — мне показалось еще чуть-чуть и здесь, в узком коридоре, закружатся крупные белые снежинки. А мальчик-то взрослеет…

— Голоса.

— Голоса?!.. — К зимнему холоду прибавилась ледяная колкая насмешка. — Вы могли слышать только мой голос.

— Так вы с кем-то разговаривали? — радостно ухватился за слова принца охранник.

— Конечно. — Нолан выдержал паузу. — Сам с собой. Имею такую привычку…

Эх, жаль, нет возможности взглянуть на лицо телохранителя…

— И все же… — послышалось через минуту. — Позвольте осмотреть помещения.

— Надеетесь найти злодея под моей кроватью?! — в голосе принца слышалось нескрываемое презрение. — Что ж, поищите. Сделайте одолжение.

Далее в течение довольно продолжительного времени до меня доносились только шаги, бряцанье оружия и скрип дверей. Я даже устала стенку подпирать.

— Вы забыли выглянуть в окна, офицер, — произнес, наконец, Нолан со злой язвительностью. — Вдруг там, на веревке болтается злоумышленник…

— Благодарю за подсказку, Ваше Высочество, — безэмоционально сказал охранник.

И к имеющимся шорохам добавился стук оконных створок.

М-да… Кажется, я тут состарюсь, пока они закончат.

Я свернула подол и уселась на пол. Ничего так… Мягонько.

— А в ночной горшок заглядывали? — с деланным беспокойством поинтересовался принц.

— Полагаю, он слишком мал для того, чтобы в нем кто-нибудь спрятался, — борец за безопасность проявил предельную серьезность и собранность.

— Зато там прекрасно можно спрятать что-нибудь. Или под матрасом, или под подушкой… Что же вы?! Проведите обыск по всем правилам, раз не успели сделать это в мое отсутствие! — голос Нолана все повышался и повышался, и закончил принц, почти перейдя на крик.

Здорово его допекли, однако…

— Прошу прощения, Ваше Высочество, — спокойно сказал телохранитель, — я всего лишь выполняю свой долг. Мне приказано охранять вас любой ценой.

— Какая к черту охрана?! Вы просто шпионите за мной!

— Мы охраняем. Безопасность превыше всего. К тому же я слышал голоса.

— Я разговаривал сам с собой!

— Позвольте заметить, Ваше Высочество, разговаривать с самим собой — очень опасная привычка, особенно для правителя.

— Вы собрались учить меня жизни, офицер?!

— Что Вы, мой принц! Как я могу?! Я всего лишь высказал свое наблюдение.

— В следующий раз держите его при себе. Вы удовлетворены осмотром?

— О, да.

— Тогда убирайтесь!

— Еще раз прошу прощение за вторжение, Ваше Высочество. Но безопасность превыше всего…

— Вон!!! — крикнул Нолан.

— Мое почтение, мой принц… Доброй ночи…

Дверь с грохотом захлопнулась, явно не без помощи наследника престола. И в след покинувшим комнату охранникам полетели весьма заслуживающие внимание проклятья и ругательства.

Где это принц таких словечек-то нахватался?! Неужто в монастыре?

Только я поднялась с пола и взялась за скобу, приводящую в движение механизм отпирания потайной двери, как в комнате снова послышался шум.

— Что еще?! — рявкнул принц практически у меня над ухом. Я даже подпрыгнула от неожиданности.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, — донесся знакомый уже голос охранника, — кажется, я обронил здесь платок…

— И вы считаете это достаточным поводом, чтобы беспокоить наследника престола?!

— Виноват, извините… — в тоне телохранителя раскаяньем даже не пахло.

— Я поговорю с герцогом, — прошипел Нолан. — Это уже переходит всякие границы…

— Простите, Ваше Высочество. Доброй ночи.

— Она будет доброй, если вы, наконец, уберетесь из моих покоев!

— Безопасность, Ваше Высочество…

— ВО-О-ОН!!! — заорал принц.

Дверная ручка щелкнула на мгновение раньше, чем прозвучал не слишком выразительный звук падения явно не достаточно тяжелого предмета, из чего я заключила, что охранник все же успел убраться с линии огня, а Нолану под руку не подвернулось ничего подходящего.

Минут десять мы с принцем, не сговариваясь, ждали, когда бдительные телохранители снова заглянут поискать очередной предмет своего туалета в чужих покоях, но обошлось. Видимо, охрана все же удовлетворилась предыдущими посещениями и успокоилась.

Дверь потайного хода открыл Нолан. И сразу прижал палец к губам, призывая к молчанию. Я согласно покивала, бесшумно скользнула в комнату и, следуя указаниям принца, прошла за ним дальше, в спальню.

— Здесь хоть запереться можно, — тихо пояснил принц, прикрыв дубовую створку. — А от тех дверей ключ забрали… «Безопасность превыше всего», — очень похоже передразнил он. — Сволочи…

— Тебе всего две комнаты оставили? — уточнила я.

— Ну почему же две?! — Нолан изобразил возмущенно оскорбленную гримасу и сделал широкий жест в сторону двух узких дверок. — Есть еще ванная и гардеробная.

— Повезло, — согласилась я.

— Повезло?! — вот теперь возмущение было натуральным.

— Согласись, было бы хуже, если бы они сидели в ванне и гардеробе?!

Нолан только недовольно фыркнул, а я всучила ему свои туфли, которые так и таскала периодически в руках, и повернула обратно в гостиную.

— Стой! Куда?.. — прошипел принц, но, поймав мой строгий и недовольный взгляд, тут же заткнулся.

Я же тихонько прокралась в соседнюю комнату и поставила у дверей стул, на него положила стопку прихваченных со стола книг, а сверху водрузила расписную вазу.

Это, конечно, не остановит незваных посетителей, но, во всяком случае, предупредит нас о неожиданном вторжении.

Закончив свое творение, я вернулась к принцу. Тот все еще так и стоял на пороге спальни, прижимая к груди мою обувь.

Милый мальчик, однако.

Кстати, пока в его покоях шел обыск, Нолан успел накинуть рубашку и надеть мягкие домашние туфли.

— Я усталая, голодная и хочу в ванну, — огорошила я принца, ловко выхватывая свою обувку.

— Но… а… и все?

— Не все. Если ты не против, то я у тебя переночую.

Нолан быстро кинул взгляд на уже расстеленную постель и густо покраснел.

— Как в прошлый раз, — быстро добавила я.

— Погоди, — мотнул головой принц и присел на край кровати. — Ты… хм… ни о чем меня не спросишь?!

— Почему же не спрошу?! Спрошу, конечно.

Я отодвинула портьеру и высунулась в окно. Звезды ярко мерцали на чернильном небосводе. Вдоль стены, бряцая оружием, прошел патруль.

Пожалуй, стоит прикрыть раму, а то уж очень хорошо разносятся звуки в ночной тиши.

— Помнишь, после охоты я просила тебя поискать некую интересующую меня информацию?! — напомнила я о нашей давней договоренности. — Вот я и пришла…

— …Чтобы сообщить, что хочешь есть, мыться и спать.

— Одно другому не мешает.

— И ты… уже не подозреваешь меня в покушении?

— Подозреваю — слишком громко сказано, — возразила я. — Я всего лишь не исключаю такой возможности.

— Ты не исключаешь возможности, но при этом приходишь ко мне ночевать. Ты настолько мне доверяешь?

— А что ты можешь мне сделать? Убить?!

— Почему бы и нет?!

— Смысл? Мои предположения — всего лишь предположения. Неопровержимых доказательств у меня нет. Убить меня стоило, если бы я видела тебя в компании наемного убийцы, а больше вроде и не за что. Но если бы я видела, то уж точно держалась бы подальше.

— Но ведь ты в любом случае представляешь для меня опасность, хотя бы потому, что можешь озвучить свои предположения герцогу…

— А если я уже их озвучила?! — быстро спросила я.

Нолан изменился в лице.

— Нет… не может быть, — после паузы мотнул головой он. — Если бы ты рассказала о четках в лесу, меня бы уже держали под неусыпным надзором.

— Сейчас разве не держат?! — невинно полюбопытствовала я.

— Черт… — принц снова замер, правда, не надолго. — Нет. Не похоже… Под надзором держат — да, но не в темнице. Потом Наблюдатель допросов с пристрастием не устраивал, а уж герцог непременно бы ему настучал.

— Какого ты нелицеприятного мнения о своем опекуне, однако, — сокрушенно покачала головой я. — С чего такая нелюбовь?..

Правая узкая дверка вела в гардеробную. В нос ударило смесью запахов духов и лаванды.

— А с чего его любить?! — с неожиданной яростью воскликнул принц, подскакивая с кровати. — Амбициозный выскочка, стремящийся к власти! Одно то, как он получил герцогский титул, прекрасно его характеризует.

— И как же он его получил? — пробормотала я. Без особого любопытства, так как в данный момент меня больше интересовала ванная комната.

— А то ты не знаешь?! — недоверчиво хмыкнул принц. — Он женился на старой герцогине Рагдар, которая годилась ему в бабушки. А на первом году совместной жизни старушка скоропостижно скончалась, оставив новоиспеченному мужу все свое немалое состояние…

— Ого! — восторженно выдохнула я.

И относилось это, конечно, не к темному прошлому Аджея, а к полной до краев ванне. Мало того, вода была чистая, хоть и чуть теплая.

Я воровато обернулась на принца. Может, перебежать дорогу наследнику престола и не слишком красивый поступок, но уж больно велик соблазн.

— Милый принц, я надеюсь, на ванну вы не претендуете, — это была скорее не попытка соблюсти приличия, а извещение о намерениях.

— Я уже был в купальне, и ванна в полном твоем распоряжении, — нетерпеливо отмахнулся Нолан. Он проследовал за мной в отведенную для омовений комнату, и теперь стоял у двери, подпирая косяк. — Ты слышала, что я сказал о Рагдаре?

— Я не глухая, — моя физиономия расплылась в предовольной улыбке, и адресовалась последняя опять же ванне.

— И что?

— Что?! Аджей получил титул, выгодно женившись. Не слишком плохой вариант…

— Тебя совершенно не волнует, что он женился по расчету и прикончил свою жену?!

— Во-первых, в обществе брак по расчету — дело обычное, — наставительно сообщила я, стаскивая парик, — тебя самого в свое время женят на какой-нибудь принцессе ради объединения королевств или в целях пополнения казны, во-вторых, доказательств, что Рагдар помог старушке скопытиться, ни у кого нет. А что мне действительно интересно, так это откуда ты об этом знаешь?

Нолан фыркнул.

— Об этом герцог Вариян рассказывает всем, кто готов слушать, причем не по одному разу. Я сам ознакомился с этой историей уже трижды.

— О! Тогда, наверное, рассказ изобилует кровавыми подробностями, которые с каждым разом все увеличиваются, — хихикнула я, принимаясь расстегивать платье. — Обычные сплетни…

— Считаешь, это выдумкой?!

— Считаю, что подобную информацию надо тщательно фильтровать… — Ткань с тихим шелестом съехала на пол, оставив меня в тонкой нижней рубашке и чулках. — А теперь, Ваше Высочество, позвольте мне остаться наедине с этим творением… хм… — я покосилась на ванную, — не знаю какого искусства.

— Ты собираешься мыться? — спросил Нолан, только для того, чтобы что-то спросить. При этом он старался не пялиться слишком откровенно на мою почти голую грудь.

— Мне кажется, все это ты уже видел, — намекнула я на то, что он осматривал меня, когда нашел в бессознательном состоянии на полу потайного коридора. — Или до самого интересного дело не дошло?!

Принц встрепенулся и отвел глаза, заливаясь свекольным румянцем.

— Вода уже давно остыла, — сказал он с призванной замаскировать смущение излишней деловитостью. — Подожди… — и выскочил за дверь.

Ожидание я провела с пользой, избавившись от чулок, для дальнейшего использования уже совершенно не пригодных.

До чего же непрактичная вещь! Подумаешь, пробежала босиком по коридору, а дырки такие, как будто бороздила дворцовый парк вдоль и поперек…

— Вот! — вернувшийся принц протянул мне невзрачный серый камушек с таким видом, словно принес эликсир жизни к постели умирающего.

Я скептически осмотрела подарок и вопросительно подняла бровь:

— Что с этим следует делать?

— Бросить в воду, конечно, — снисходительно сообщил Нолан, подкрепляя слова делом.

Дно ванны тут же покрылось большими и почему-то розовыми пузырями, стремительно всплывающими на поверхность и лопающимися с веселым бульканьем. Над бортиком заклубился пар. После знакомства с иначе выглядящими, но аналогично действующими капсулами Наблюдателя подобные метаморфозы меня не испугали. Физиономия снова расплылась в улыбке от предвкушения грозящего мне удовольствия, — горячая ванна импонировала мне гораздо больше.

— Кристалл «холодного огня», — небрежно бросил принц.

— Не знала, что это теперь такая распространенная штука, — хмыкнула я. — Надо бы прикупить как-нибудь…

— Распространенная?! — ожидавший другой реакции, Нолан чуть не задохнулся от возмущения. — Да эти кристаллы безумно редкие и дорогие! Я берегу их и использую только в крайних случаях, и то всего пять осталось!

— И ты жертвуешь их исключительно усталым девушкам, случайно забредшим в твою спальню на ночь глядя, — хихикнула я. — Весьма оригинальный способ ухаживания, кстати… О! Нолан! Я же шучу! Не дуйся! Это очень рыцарский поступок и поистине королевский жест!

— Причем здесь это?! — пробурчал парень. — Я вовсе не для того, чтобы… я для тебя…

— Я ценю. Правда-правда. Настолько тебе признательна, что даже готова расцеловать!

— Что же тебя останавливает? — серьезность принца поставила меня в тупик.

Я быстро прикинула, что будет выгоднее: намекнуть Нолану о его весьма юном возрасте или же все-таки реализовать свое опрометчивое заявление, и остановилась на последнем.

С невозмутимым выражением лица(никаких кокетливых улыбок, а то еще напридумывает невесть что!), я быстро подошла к парню, заставила его наклонится, и со всей ответственностью облобызала обе его щеки, а на последок громко чмокнула в нос.

Вот так-то!

Вид у Нолана был довольно обескураженный.

Хе-хе, а он чего ждал?!

Некоторое время я полюбовалась на растерянное лицо принца, после чего спокойно выставила его за дверь и довольно жмурясь, наконец-то, забралась в ванну.

Оказалось, пока я предавалась водным процедурам, Нолан без дела не сидел: по возвращении в комнату меня ожидал заставленный едой поднос. Причем у принца был такой гордый вид, как будто он не только сам все это приготовил, но и собственноручно вырастил(включая цыплят, чьи холодные тушки украшали серебряное блюдо).

— Легкий королевский ужин?! — вскинула бровь я.

— Ты, сказала, что хочешь есть, — пожимая плечами, пояснил Нолан количество принесенной снеди, которой хватило бы на троих очень проголодавшихся мужчин. — Вообще-то все это предназначалось нашей охране, но я решил, что на сытый желудок они будут хуже справляться со своими обязанностями… О! Не волнуйся! — быстро сказал принц, перехватив мой взгляд, красноречиво выражающий сомнения в умственных способностях одного молодого человека. — Они не догадаются. Меня ведь никто не видел…

— Никогда не считай своего противника глупее себя, — наставительно изрекла я, засовывая в рот хлебный мякиш.

— Пропажа ужина вряд ли вдохновит их на еще один обыск моей спальни.

— А если вдохновит, и они вломятся без стука, как ты будешь объяснять им кражу еды и мое присутствие в твоей комнате?

— Скажу, что ты сама пришла. А поднос выкину в окно.

— Не успеешь, — хмыкнула я, — окно закрыто. А я, между прочим, в твоем халате.

— Тогда ничего не буду объяснять, — глаза принца лукаво блеснули. — Допрашивать меня они не имеют право, а Рагдару я скажу, что ты — моя любовница.

— Не уверена, что ты порадуешь его этим сообщением… — невозмутимо ответила я, не поддаваясь на провокацию, а за хлебным мякишем последовал кусок сыра. — Ладно, — смена темы ознаменовалась взмахом цыплячьей ноги, — что ты там успел накопать про демонов и иже с ними?

— А!.. Сейчас, — и Нолан с каким-то подозрительно довольно-предвкушающим видом исчез в соседней комнате.

На пороге спальни он появился, когда с цыплячьей ножкой уже практически было покончено, и вернулся принц в обнимку со стопкой близких толщиной к «Мироощущениям Фолла Ниоса» фолиантов, придерживая верхнюю книгу подбородком. Нести это литературное достояние, видимо, было не просто, но выражение моего лица, судя по всему, окупило парню все трудозатраты.

— Вот! — не скрывая победоносных ноток в голосе, Нолан сгрузил свою ношу на кровать.

И без того неаккуратная стопка книг тут же угрожающе поехала в мою сторону и развалилась, треснув меня по коленке последним верхним томом. Принц оттащил обидчика в сторону, спасая его от неминуемой расправы, и протянул мне льняную салфетку.

— Книги слишком редкие и ценные, чтобы оставлять на них отпечатки жирных пальцев, — сказал он, и не без гордости добавил: — Достать их было не просто — они из закрытого хранилища.

Я кисло скривилась в ответ и, вытерев руки, открыла выбранный наугад талмуд. «О созидании и просветлении» — значилось на потемневшей от времени потертой обложке. Ни одно из перечисленных в названии слов само по себе не передавало никакой важной для меня информации и к демонам, если и имело, то весьма далекое отношение. С первой же страницы стало понятно, что создатель сего шедевра имеет еще более образное мышление, чем достопамятный Фолл Ниос: прочитав целый абзац, я так и не поняла о чем идет речь. Вроде и буквы все знакомые, и слова несложные, но суть изложенного как-то неуловимо ускользала. Я пролистнула книгу, полагая, что ближе к концу дело пойдет веселее, но, увы, моим надеждам оправдаться не удалось.

Второй фолиант, выглядевший еще более облезлым и унылым, чем предыдущий, щеголял полустертым названием: «Ясность и проз…». Возможно, вторым словом было «прозрение», но в голове у меня почему-то крутилось «прозябание». Стиль автора данного великого труда огорчил меня еще больше. Мало того, что маравший страницы старый маразматик постоянно съезжал ко времени «когда груши были больше, а яблоки слаще», так он еще и постоянно переходил на старорунный, который я в свое время ленилась учить и соответственно знала не очень хорошо.

— Нолан! — жалобно взвыла я, просмотрев еще две книги.

Принц ответил запредельно счастливой улыбкой.

— Что ты хочешь? — подавить обреченный вздох я даже не пыталась.

— Предлагаю честный обмен: информация на информацию, — провозгласил парень.

— Смотря, что ты хочешь узнать, — осторожно сказала я.

— Меня интересует Изгой, — глаза Нолана возбужденно блеснули. — Расскажи мне про него…

Я слегка растерялась, не зная радоваться мне или огорчаться: с одной стороны Нолан не задавал неудобных вопросов по поводу текущего состояния дел, но с другой — говорить об Изгое совершенно не хотелось, а еще…

— Я знаю о нем очень мало, — честно предупредила я.

Нолан лишь досадливо отмахнулся, пожирая меня жадными широко открытыми глазами, как ребенок в ожидании страшной сказки.

— Ладно, — я отхлебнула вино прямо из бутылки, — только ты сначала рассказываешь мне о демонах.

— Не-е-ет! — возмутился принц и совсем по-детски поджал губы.

— Да-а-ат! — передразнила я и, не удержавшись, легонько щелкнула его по носу.

— Так не честно!

— Честно. Я ведь старше.

— Ну и что?! А я — принц!

— А я тебя поцелую.

— А я… Что?! — парень смутился и отвел глаза, но тут же поднял их снова и скроил уморительно-недовольную гримасу. — Ага! Знаю я, как ты меня поцелуешь! На этот раз в лоб, как покойника?!

Я вовремя вспомнила об охранниках, поэтому расхохоталась только уткнувшись в подушку.

— Ты быстро учишься. — Моя лесть не осталась незамеченной, и принц зарделся снова, на этот раз уже от гордости. — Я поцелую тебя по-настоящему, в губы. Обещаю.

— Хорошо, — голос принца внезапно охрип. — Погоди, я сейчас… — И юноша снова скрылся в соседней комнате.

Пожав плечами, я отпихнула «слишком редкие и ценные» книги и придвинула к себе поднос с едой, придирчиво выбрала из вазы с фруктами крупную сливину, слишком большую, чтобы запихнуть ее в рот целиком, и со смаком впилась зубами в гладкий темно-синий бок. Занятая таким приятным делом, я лишь краем глаза заметила возвращение Нолана, и поэтому чуть не подавилась, когда, наконец, повернулась к нему. В руках принца была еще одна стопка книг, причем даже выше, чем предыдущая. Пробежавшись по корешкам, взгляд выхватил такие слова как: «хрестоматия», «демоны», «твари» и «орден», а рука сама собой потянулась к подушке. Опасности в моем маневре принц не уловил, за что и поплатился: едва успев сгрузить книги на кровать, получил подушкой в лицо.

— За что?! — возмутился он, правда не слишком убедительное негодование больше смахивало на удивление, что расплата последовала так быстро.

— Сам знаешь за что, — проворчала я. — Нечего было голову мне морочить этим… как его… «сознанием и просветлением».

— Но там тоже есть пара слов про Орден Света, — сдал себя с потрохами Нолан.

— Вот именно, что — пара, — удовлетворенно кивнула я. — Раз уж разговор зашел про орден, давай с него и начнем.

Принц помялся, раздумывая стоит ему обидеться на подушку или все же начать делиться информацией, и сделал выбор в пользу последнего.

— О, с орденом все очень интересно, потому что непонятно. — Глаза Нолана загорелись неуемной жаждой поиска истины. Парень явно ни сколечко не жалел о потраченном над пыльными страницами времени. — Упоминание о его основателе относится к тому времени, когда Альянс Альды состоял всего из трех государств…

— Которые были объявлены странами для людей, — невесело добавила я.

Принц бросил на меня настороженный взгляд, но так как я ничего больше не сказала, продолжил:

— Да, тогда Альянс действительно придерживался политики направленной на расширение прав и улучшение условий жизни именно людей.

— А попросту: выживания со своей территории других рас.

— Ну, я бы так не сказал.

— А ты в это время и не жил.

— Можно подумать, ты жила, — Нолан обиделся на мой резкий тон.

— Извини, — спохватилась я и легонько коснулась его руки, — просто я слышала иную версию событий, совсем отличную от той, что рассказывают в человеческих государствах.

— А какую рассказывают в нечеловеческих? — тут же оживился принц.

— Не сегодня, — качнула головой я. — Продолжай, пожалуйста.

— Так вот в то время не только зародился Альянс, но и Истинная Вера.

— При которой существование иной веры было не приемлемо.

— Ты так и будешь меня перебивать?! Я ведь могу просто отдать тебе все эти книги, и ищи сама все, что хочешь.

— О, нет! — ужаснулась я.

— Тогда помалкивай, — мой испуг Нолана позабавил.

— Постараюсь, но не обещаю.

— Итак, на сторону Истинной Веры стало переходить все больше и больше людей. И самое интересное, что в первую очередь Церковь поддержали маги…

— Которые ее и придумали.

— Что?! — изумленно вытаращился принц.

— Молчу-молчу, — я демонстративно закрыла свой рот ладонью.

— Нет уж! Рассказывай, что знаешь.

— Я не знаю. Это скорее мои соображения, причем основанные больше на слухах.

— Все равно. Пусть это будут даже предположения.

— Давай потом?!

— Нет, сейчас!

— Нолан, — я обреченно вздохнула, — тебе ли не знать, что два основных рычага воздействия на массы — это страх и идея о лучшей жизни — своеобразные «кнут» и «пряник», с которыми Церковь прекрасно управляется, посвящая простых смертных в «божий замысел». Магов же всегда побаивались и недолюбливали. И еще отчаянно завидовали, конечно. Зато завидовать Всевышнему абсурдно, а уж убить — тем более. Следовательно, гораздо проще и полезнее с любой стороны переименовать Ковен Магов в Церковь, и творить теперь свою волшбу под прикрытием мощного, а главное неуловимого покровителя, выдавая свои деяния за его промысел. К тому же с этой позиции очень удобно расправляться с конкурентами, причем еще и чужими руками. Ведь магов, не примкнувших к Истиной Вере, обвинили в сговоре с самим Исчадьем Зла, и с ними успешно разобрались особо ретивые поклонники одобренного государством учения.

— Вот как, — протянул принц, — а мне раньше даже в голову такое не приходило… Это много объясняет!

— Вернемся к Ордену Света, — я пробежалась рассеянным взглядом по подносу с едой и отщипнула самую крупную виноградину.

— Да, — Нолан захлопнул хрестоматию и пренебрежительно отбросил ее в сторону. — Итак, этот орден был основан Седриком Горзуольским, магом, известным в своей среде, как…

— Полоумный экспериментатор.

— Если ты все знаешь, зачем я тебе рассказываю?!

— Я не знала, что он был основателем, — за первой виноградиной последовала вторая, сладко лопнувшая на языке.

— Ладно, — принц вдруг хитро прищурился. — Можешь перебивать меня сколько угодно, но за каждое твое выступление будешь мне должна один поцелуй.

Я чуть не подавилась:

— А ты наглец!

— Беру пример с тебя, — не остался в долгу Нолан. — Продолжаем?!.. С тебя уже восемь поцелуев.

— Наглец в двойне! — Вынесла вердикт я. — У меня с памятью пока все в порядке.

— Хорошо. Семь, — покладисто согласился парень.

— И считать я тоже умею. Шесть.

— Седьмой — за рукоприкладство.

— Да я тебя и пальцем не тронула.

— А кто стукнул меняподушкой?

— Но не руками же. Так что все претензии к подушке.

— Тогда — за моральный ущерб.

— А это что за зверь такой?

— Это мое потрясение от твоих богохульных речей, — бесстыдно заявил парень.

— Ладно — семь. Уболтал, — усмехнулась я, старательно отгоняя мысли о том, как буду отрабатывать свою трудовую повинность, и куда она, не приведи Всемогущий, может нас завести. — Рассказывай дальше. Мы остановились на Горзуольском.

— Ага, — лицо Нолана сияло восторгом от одержанной победы. — Так вот Седрик Горзуольский основал Орден Света и провозгласил его первым заслоном от Сил Зла. Монахи были призваны оберегать покой простых людей, очищая землю от порождений дьявола. — Принц, последовав моему примеру, тоже оторвал несколько ягод от виноградной кисти. — Я нашел Благословенное Писание времен становления Альянса. Так вот там упоминание Ордена Света идет чуть ли не на каждой странице, и все в весьма устрашающем ключе, однако везде приписочка, типа: «не бойтесь люди-добрые, простых смертных, даже запутавшихся, заблудших овец, монахи не тронут, их цель — искоренение первородного Зла».

— А ведь в нынешней Книге Книг об Ордене упоминается пару раз и то вскользь.

— Верно. В монастыре нас заставляли постоянно читать Писание, и об Ордене Света говорилось лишь как об одном из существующих орденов, не более.

— Значит, за детищем Седрика в определенное время стояла немалая власть, — я сделала пару глотков вина. — Орден, наверное, был чем-то вроде элитного подразделения заточенного под отлов неугодных магов, и вполне возможно представителей других рас.

— Точно, — поддакнул Нолан, забирая у меня бутылку. — В том старом Писании упоминалось, что в нелюдях Исчадье Зла встречается в десять раз чаше, чем в людях. А в трактате «Твари» очень узнаваемо описываются орки, тролли и оборотни, отравленные Дьяволом с колыбели.

— Представители большинства других рас ведь значительно сильнее людей, — поделилась я своими размышлениями, — к тому же обратить в Истинную Веру их было невозможно. Многие из них обладают магическими способностями от рождения, и соответственно здорово портили миф о благодеяниях Всемогущего… Да, очень похоже, что выживали их с территорий человеческих королевств именно по этому.

— Еще я прочитал, что монахов Ордена Света невозможно обмануть. В том смысле, что они совершенно точно чувствуют, на ком есть печать Зла. Вызванный как-то раз на проверку в одну деревню отряд снял все подозрения с одиноко живущей на отшибе девушки, а наветчикам, которым бедолажная видно шибко мешала, присудили штраф за ложную тревогу.

— То есть в монахи брались маги, достаточно сильные, чтобы не купиться на маскировку ауры.

— Может быть. Только как я понял, в Орден Света принимали всех детей-сирот без разбора.

— Детей-сирот?! — удивленно переспросила я. Мне почему-то казалось, что уж в этот-то орден брали только взрослых людей.

— Да. Причем от шести до восьми лет.

— Странно…

— В том-то и дело, что очень странно! — Принц раскраснелся, глаза его влажно блестели(не иначе, как от вина). — Я уже довольно давно, читал одну книгу. Оказалось и в дворцовом хранилище тоже такая есть. Вот, — Нолан подпихнул в мою сторону средних размеров томик, на фоне остальных выглядевший весьма худосочно. Произведение называлось: «За горами, за морями». — Ее написал известный путешественник — Мирий Аквист… Так вот странствуя как-то по Фелибарде, Мирий остановился на ночлег в одном селении, и староста, разузнав, куда дальше направляется путник, попросил его — раз уж все равно по пути — отвести в Светлую Крепость осиротевшего с зимы мальчонку. Путешественник не слишком обрадовался поручению, так как не очень поверил в то, что ребенка возьмут в Орден Света, но согласился, решив в случае отказа довести мальчика до ближайшего города и пристроить кому-нибудь подмастерьем. Паренек, к слову, оказался послушным и добрым, так что Мирию даже жалко было с ним расставаться, и странник начал рассматривать вариант, чтобы не оставлять его в городе, а взять с собой и дальше. Тем более обиднее было, когда Орден Света ребенка принял. Аквиста щедро вознаградили и выставили за ворота, пожелав ему удачной дороги. — Принц отхлебнул еще вина и довольно прижмурился. — Через три месяца Мирий волею случая вновь оказался в тех местах и решил проведать знакомого мальчика, а если будет возможность, то и забрать с собой. Монахи были не слишком обрадованы его приходу, но в Крепость все же пустили. Путешественник даже удостоился чести лицезреть самого Епископа Горзуольского, который, выслушав просьбу, задал Мирию каверзный вопрос: узнает ли он того мальчишку. Аквист в себе не сомневался и ответил утвердительно. «Если узнаешь, я его отпущу», пообещал епископ, и вывел странника во двор, где уже выстроилась шеренга монахов в длиннополых одеяниях. Все они были выше среднего человеческого роста, что сразу озадачило Мирия, но потом он подумал, что ребенка вполне могли поставить на табурет. По команде Воины Света откинули капюшоны, и вот тогда с Аквистом чуть не случился удар: перед ним стояли взрослые мужчины, и ко всему прочему были они на одно лицо. Даже близнецы, по мнению Мирия, не были столь похожи друг на друга, как Воины Света. Конечно, того ребенка он среди них не узнал. «Сие есть чудо, дарованное Всемогущим, дабы невинные чада его могли бороться со Злом», провозгласил епископ и отпустил путешественника с миром…

Я нервно сглотнула. От этой истории больше похожей на вымысел у меня по спине вдруг побежали мурашки. Ослепительной молнией сверкнула внезапная догадка.

— Воины Света не были магами.

— А кем они были? — Нолан озадаченно икнул.

— Не уверена даже, что людьми. — Я отобрала у принца бутылку. Зря я не верила людской молве, твердившей, что в Ордене Света искусственно выращивают существ похожих на людей для борьбы с «нечистой силой». — Седрик Горзуольский славился весьма смелыми экспериментами еще не будучи приобщенным к Истинной Вере. Причем средства его не слишком интересовали в отличие от цели. Ходили слухи, что он ставит опыты не только на нелюдях, но и на людях. А как говориться: «нет дыма без огня»…

— Ты хочешь сказать, что он вывел какое-то… хм… заклинание, позволяющее за три месяца превратить ребенка в…

— …В некое существо, сильнее обычного человека и за версту чувствующего иные расы… и… и демонов… И не только чувствующее, но и умеющее их уничтожать, — тихо сказала я и добавила совсем уж похоронным голосом: — Риан Керш — Воин Света.

— Что?! — опешил принц.

Его реплику я проигнорировала, содрогнувшись от представшей мысленному взору картины, рисовавшей толпу хмуро глядящих на меня блондинов. Почему-то все были голые и с арбалетами. Совсем не до смеха.

Однако Нолан все же захохотал и с такой душой отдался процессу, что свалился с кровати. Я же, вспомнив о караулившей нас охране, последовала за ним с подушкой на перевес. В попытках заглушить чужое искреннее веселье я, кажется, немного перестаралась, так как смех перешел в возмущенное мычание, а принц принялся яростно вырываться, и, наконец, сбросив меня с себя, сдавленно просипел:

— Рехнулась, что ли?! Чуть не задушила…

— А нечего было так громко ржать! — я поднялась с пола, с независимым видом одернула халат и полезла обратно на кровать, волоча за собой свое пуховое орудие.

— А нечего было меня смешить! — На подступах к любовно свитому гнезду из подушек и одеяла, меня догнала туфля наследника, подло ударив с тыла.

Я было хотела запустить ее в обратный полет, но передумала и просто сбросила на пол, решив оставить сведение счетов на потом.

Вычту из количества поцелуев. Ха-ха!

— Так что же привело тебя в такой буйный восторг? — озвучила я весьма интересовавший меня вопрос.

Нолан снова сдавленно захихикал.

— Твое смелое предположение.

— И чем же оно тебя позабавило?

— Да самим своим существованием! — фыркнул принц. — Ирье Керш — Воин Света. Ха-ха-ха! Воины Света совсем другие!

— Это с чего ты так решил?

— А с того! — Нолан тоже забрался на кровать и принялся рыться среди книг. — Монахи, входящие в Орден Света, выглядели весьма определенным образом, настолько, что их невозможно было спутать ни с кем другим. — Принц отыскал нужный том, открыл на предусмотрительно заложенной закладкой странице и обличающе ткнул в нее пальцем. — Во-первых, они все были высокими. И не говори мне, что такими их делал страх и буйное воображение простых людей! Во-вторых, они все были голубоглазы и черноволосы. Авторы пары книг, где я нашел упоминание об ордене, даже недоумевали: как же так?! Орден вроде бы «света», а волосы воинов темнее воронова крыла. Их, оказывается, называли одно время «светлыми демонами». Потом, — парень подсунул мне еще одну книгу, — монахи никогда не имели никакого отношения к государственной службе и весьма опосредованно относились к самому Альянсу. Светлая Крепость была что-то вроде государства в государстве. Мирские дрязги монахов не слишком волновали. Так что твое предположение более чем забавно.

— Ладно, — проворчала я, ознакомившись с литературой и убедившись, что Нолан все это точно не придумал. — Тогда… тогда Керш — сын Воина Света… Или внук… В общем — потомок.

Мне самой эта идея понравилась даже больше, чем предыдущая. Ведь в тот первый раз Риан не попытался убить Дамиэна на месте, а набросился именно на меня. Вряд ли бы чистопородный Воин Света так облажался, значит, имеет место ухудшение первоначальных качеств в результате разбавления другой кровью.

В ответ на эту новую версию Нолан взглянул на меня со смесью жалости и легкого превосходства, и явно с трудом удержался от того, чтобы покровительственно похлопать меня по плечу со словами: «Ну, ничего-ничего…»(случай, конечно, тяжелый, но еще не все потеряно).

— Воины Света абсолютно равнодушны к женскому полу, — сочувственно сообщил принц. — Что немудрено, если наши домыслы верны. Ребенок вряд ли будет испытывать к женщине какие-то особые чувства, даже получив тело взрослого мужчины… И во всех источниках упоминается, что монахи этого ордена всегда были образцом для подражания. «Свободные от веления плоти».

— То есть, ты хочешь сказать, что они были импотентами?!

Нолан покраснел, но ответил без всякого смущения в голосе:

— Вполне возможно. Во всяком случае, они определенно были бесплодны. О потомках воинов нет никаких упоминаний, а уж такое шило точно бы в мешке не утаилось.

— Ну, знаешь ли, потомки могли и не светиться, — мне совсем не хотелось расставаться с моей хоть и пугающей, но все объясняющей, а главное очень похожей на правду, идеей.

— А с чего, кстати, ты взяла, что Наблюдатель имеет отношение к ордену? Он почувствовал призванного тобой демона?

Хорошо, что я не успела еще сделать глоток вина, а то точно поперхнулась бы.

Взяв непродолжительную паузу, я покрутила головой по сторонам, словно бы в поисках ответа, нервно помахала рукой, будто пытаясь поймать ускользающую мысль за хвост и, наконец, выдавила:

— Он иногда ведет себя очень странно… Не как человек. А еще он очень быстрый и сильный.

— Ха! — мой ответ Нолана позабавил. В его обращенном на меня взгляде я не заметила и тени подозрительности. — Тоже мне неопровержимые доказательства! Рагдар вон тоже очень быстрый и очень сильный. Когда тренируется в одиночестве, только и видно, что смазанное пятно. Да и внешне по всем параметрам подходит. Скорее уж он — Воин Света.

Я кисло скривилась.

Вот уж нет! Аджей слишком порочен, чтобы оказаться монахом. Хотя на воспитание его тоже отдали в монастырь, и тоже в раннем возрасте. Неужели?!.. Нет-нет! В его постели столько женщин перебывало, что до монаха ему, как до звезды.

— Что же ты мне сразу не рассказал об их внешнем виде? — раздраженно проворчала я. Тайна неизвестного существа по имени Риан Керш, нахально вильнув хвостом, снова ускользнула, затерявшись среди многообразия вариантов.

— Так ты меня все время перебивала, — ехидно напомнил принц.

— Ладно, — я мельком бросила взгляд на часы. Спать оставалось все меньше и меньше. — Что сейчас с орденом, знаешь?

— По-прежнему существует, но вроде как функционирует не так активно, как при становлении Альянса, — отрапортовал Нолан. — Единичными случаями занимается крайне редко, только если дикий колдун попадется, к примеру. В остальном от других орденов отличается мало.

— Угу, — хмыкнула я. — Горзуольский ведь уже лет тридцать, как скопытился…

— Да, очень похоже, что именно со смертью своего создателя организация утратила значительность.

— И ряды воинов, наверное, сильно поредели. Что-то мне не вериться, что старый маразматик поделился с кем-то секретом своего творения…

Значит, Риан блефовал и больше пугал меня охочей до демонов организацией. С таким же успехом он мог пригрозить донести на меня в первом же храме. Ох, уж напустил туману! Хорошо, что я про орден ничего не знала, особенно про период его рассвета.

— Итак, с Орденом Света мы разобрались, — подвела итоги я. — Что там у нас с демонами и вампирами?

— С демонами?! — Нолан зевнул и тоже украдкой взглянул на часы.

— Желательно коротко и по существу, без экскурса в историю и демонстрации первоисточников.

— Хорошо, — покладисто согласился принц. — Если уж совсем коротко, то демоны — зло. От них следует беречься и уничтожать любыми возможными способами. Считается, что они есть происки самого Дьявола, но более научный подход заключается в представлении демона, как существа другого мира. Фактически никаких особых бед от них нет, так как их воздействие на человека весьма сомнительно. Единственное, что может демон это наколдовать сон или же сделать его более крепким, но напрямую вмешиваться в жизнь — нет. Исключение составляет призыв демона. — Нолан еще раз зевнул и вытянулся поперек кровати, подперев голову рукой. — В этом случае демон занимает тело назвавшего его по имени человека и творит, что хочет. Точнее то, что оговорено условиями призыва. Обычно к услугам демонов прибегали тогда, когда для решения проблемы человеческих ресурсов, по мнению вызывающего, не хватало. За вмешательство демона принято расплачиваться кровавой жертвой, но, как правило, цена призыва — душа вызывающего. Демоны очень хитры и одбурить человека им легче легкого. Душа же им нужна для того, чтобы вернуться в свой мир, так как на призыв отвечают только демоны-изгнанники. Причем, что любопытно, душа, полученная в результате принесенной кровавой жертвы, им не годится. Она лишь способствует увеличению их энергии, не открывая при этом переход в иной мир. Чтобы не попасться на удочку демона и не потерять свою душу надо знать специальное заклятие, которое разорвет договор-связь…

— Что за заклятие?

Принц окинул меня рассеянным взглядом.

— Не знаю. Я его не нашел.

— А сможешь еще поискать?

— Тебе зачем?! Ты всерьез решила вызвать демона?

— Поищи, а?! — я подалась вперед. — Пожалуйста. Очень надо.

— Ладно, — принц был слегка озадачен моим внезапным напором. — Надо, так надо. Поищу… Только ты обещаешь мне рассказать, зачем оно тебе.

— Обещаю, — я положила левую руку на правое плечо. — Только найди.

— Фух… Ты опять меня сбила, — пожаловался Нолан и тут же улыбнулся. — Количество поцелуев растет.

Я покаянно возвела глаза к потолку. Принц засмеялся.

— Кажется по демонам — все, — подвел черту он. — Если еще что-то вспомню — расскажу. О чем ты еще хотела послушать? О вампирах?!

— Давай, в двух словах о вампирах, и спать.

— Хорошо… Эй! Какое спать?! — возмутился Нолан. — Ты обещала мне тоже кое о чем поведать! Забыла?!

— С тобой забудешь… — проворчала я. — Ты на часы смотрел?!

— Время еще детское, — небрежно отмахнулся от второго часа ночи принц. — Мы все успеем. Итак… в двух словах о вампирах: последний раз их видели сто лет назад. Все.

— Совсем «все»?!

— Совсем.

— А как же всякие там сказки о чесноке, святой воде, отражении в зеркалах и прочем?

— Это наполовину сказки большей частью относящиеся к упырям. Я думал, ты спрашивала меня об истинных вампирах, как расе. Они покинули людские территории уже давно.

— А… хм… как ты думаешь, мог бы Риан Керш быть вампиром? — осторожно спросила я.

— Опять Риан Керш! Да что ты к нему прицепилась?! — Нолан недоуменно пожал плечами. — Конечно, Наблюдатель не слишком приятный тип, но все же не до такой степени, чтобы быть вампиром. У него клыки есть? Я что-то не видел, чтобы он улыбался…

— Нет у него клыков, — буркнула я.

— Значит, не вампир, — уверенно произнес Нолан. — И не потомок. Если только очень-очень дальний, потому что клыки передаются по наследству в пяти поколениях.

— М-да… Опять не подходит…

— Что?

— Спать ложись.

— А Изгой? — напомнил Нолан.

— Изгой-Изгой… Будет тебе Изгой, — проворчала я, перекладывая книги с кровати на пол. — Значит так… В некотором царстве, в некотором государстве жил был мальчик. Был он, надо полагать, неглупым и неслабым, — так как иных в Ученики не брали, — и наверняка здоровым, — так как дожил все таки до своего восемнадцатилетия. Как нашел он Учителя Даор-Цзы, история умалчивает, но в один совсем не прекрасный день появился сей отрок пред светлыми очами Величайшего из учителей и заявил о своем желании стать Охотником.

— А это так просто? — удивленно спросил принц. — Приходишь и говоришь: хочу быть Охотником?

— Минус один поцелуй, — провозгласила я и сладко улыбнулась. — Я тебе рассказываю, как было с Изгоем.

— А с тобой как было? — штрафные санкции не возымели настолько сильного действия, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы.

— Про меня история отдельная. А ты хотел про Изгоя.

— Ладно-ладно, — проворчал принц. Продолжение, состоящее из: «я тебе это еще припомню», он благоразумно опустил.

— Так вот… Свое желание обучаться юноша доказал не только словами, но и делом. В течение трех часов, вместо положенных трех дней, прошел он все испытания Учителя.

— А ты за сколько прошла?

— Минус два.

— Ну, Диана-а-а… — проныл мальчик.

— Ну, Нола-а-ан, — передразнила я.

— Что тебе, жалко?!

— Минус три.

— Это тайна?.. Я никому не расскажу!

— За полтора, — я поняла, что проще будет сказать.

— За полтора часа?! — глаза принца восхищенно засияли.

— Дня, конечно, — усмехнулась я. — Изгой действительно был очень одаренным. Мне до него далеко…

— А где вообще обучают Охотников? Это в Орнизане?

— Не знаю. К порогу Учителя ты никогда не найдешь дорогу просто так. Туда может привести только сердце.

— Это как? — не понял Нолан.

— Это так, что ты попадешь туда, лишь в случае очень сильного искреннего желания, — я откинулась на подушки и вытянула ноги.

Ох, хорошо-то как…

— Ладно, — кажется, принц не понял все равно, но решил больше не прояснять этот вопрос. — Вот пришел он… и?! Что было дальше?

— Он стал лучшим из Учеников. Самым сильным, самым быстрым, самым ловким и самым умным. Правда, оказалось, не слишком разумным… Так вот… когда до его инициации оставалось всего несколько дней, Изгой, — еще не будучи на тот момент Изгоем, — по никому не ведомой причине, вдруг вздумал призвать демона. Хотя каждый Ученик знает, что до получения своего знака и имени, делать это категорически запрещено. Однако тот юноша пренебрег одним из правил учения и пошел на поводу у своей гордыни, решив, что закон написан не для него. Он призвал демона, безжалостно принеся ему в жертву одного из своих братьев, и пустил в свое тело. Учитель Даор-Цзы почувствовал неладное, но подоспел слишком поздно. Против сильного демона в теле ученика он не мог справиться сам, и ему тоже пришлось призвать иные силы. Бой был жестоким и кровопролитным. Учитель был серьезно ранен, но все же ему удалось одержать верх и провести обратный ритуал. Точнее тогда он думал, что ему это удалось… — Я вздохнула. В памяти всплывали просторные светлые комнаты старого, но крепкого дома. Большие, едва ли не круглый год, распахнутые настежь окна. Крошечные пылинки, танцующие в солнечных лучах. Теплые деревянные половицы и ступени узеньких лестниц… Несколько лет моей жизни… Я продолжила: — Через два дня выяснилось, что Учитель не смог изгнать из юноши демона. Даор-Цзы лишь ограничил его силы, а еще, случайно запер чужеродное существо в хрупком человеческом теле. И тогда вместо того чтобы пройти инициацию Изгой был приговорен к смерти. Однако хитрому демону, поглотившему сознание юноши, удалось избежать смерти. Он напал на Учителя и бежал… Вот так Изгой и стал Изгоем.

— А почему ты так не хотела о нем рассказывать? — принц тоже успел освободить свою половину кровати от книг и подноса с остатками ужина и уютно устроился рядом.

Я снова вздохнула.

— Изгой — горький урок, напоминание и боль каждого Охотника. А еще это наша ошибка, которую пока никому не довелось исправить… Изгой — это демон среди нас.

— И где он сейчас никто не знает?

— Я — нет.

— А давно это случилось?

— Давно…

— И что, с тех пор Изгой никак себя не проявлял? — изумился принц, перекладывая голову мне на колени.

— Демоны очень хитры. Не забывай об этом, — я рассеяно погладила мальчика по голове. — Кстати, откуда ты узнал об Изгое?

— Мне Тиро рассказала. А она узнала от Нагори. Он считает, что Изгой — это ты.

— Ого! — только и смогла ответить я.

— Ага, — усмехнулся принц. — Но у тебя есть татуировка, — я видел. Так что ты — вне подозрений.

— Да уж… Теперь хорошо бы узнать, откуда Нагори известно об Изгое…

— В данный момент спросить его об этом может только Наблюдатель, — сказал Нолан и вдруг замер. — Диана! — Парень подскочил на кровати и схватил меня за руку. — А что если Наблюдатель и есть Изгой?!

— О, нет! — ужаснулась я.

— О, да! — радостно воскликнул Нолан. — Он и ведет себя странно, не как человек, и сильный, и быстрый. Все сходится!

— Если это так, то это еще хуже, чем я думала…

— Почему?

— Потому что тогда мне придется его убить.

Столь радикальная мера принца слегка расстроила.

— А по-другому нельзя?

— Нельзя, — я печально покачала головой.

— Но если ты убьешь Наблюдателя… — начал Нолан.

— …Аджей убьет меня… — тяжело вздохнула я.

— …Потому что его сразу отстранят от власти, — закончили мы вместе едва ли не хором.

— М-да… — протянул принц. — И что же мы будем делать?

— Сейчас мы будем спать, — улыбнулась я и весело подмигнула парнишке. — А завтра — искать доказательства.

Мысль о том, что Риан может оказаться Изгоем, уже не раз забредала в мою голову, так что предположение принца не стало для меня неожиданностью. Однако я усиленно гнала свои подозрения прочь, прекрасно понимая, во что это может вылиться. Теперь же судьба в лице Нолана фактически приперла меня к стенке, и ничего более не оставалось, как покорно начать внимательно разглядывать то, во что меня так упорно тыкали носом. Ко всему прочему у меня оставалась надежда на то, что мы ошибаемся, или хотя бы на то, чтобы подготовить себя к мысли об убийстве Риана. В любом случае подобные размышления требовали свежей головы, и единственно правильным сейчас было только завалиться спать.

Правда, у принца были совсем иные мысли на этот счет. Точнее думал он вообще совсем о другом.

— Ты обещала меня поцеловать, — в его голосе дрогнувшей ноткой прозвучал едва заметный страх, что я откажусь, и звонкая струнка готовой зародиться обиды.

Бедное дитя. Я ведь действительно обещала.

— Сколько там с меня? — спросила я, с трудом сдерживая улыбку.

— Десять, — выдохнул Нолан, до конца не веря в свое счастье.

— Лгунишка! — мои губы все же разъехались в улыбке. — Ведь было восемь. Минус три — за перебивание, и минус один — за туфлю. Остается всего четыре.

— Так не честно! — возмутился парень.

— Тебе и четырех будет достаточно, — возразила я и потянулась к нему. — Иди сюда, малыш…

Губы Нолана оказались мягкими и нежными, словно лепестки цветов. Мне даже чудился исходящий от них тонкий цветочный аромат. А еще от принца пахло молоком и медом: домашний, уютный, сладкий запах… Сладкий запах. Сладкий мальчик. Невероятно родной и близкий в эту минуту. Я провела языком по его верхней губе, чуть прикусила нижнюю… Под моей рукой, лежащей на шее Нолана, словно вздрагивали и трепетали тонкие крылья бабочки, или маленький пушистый птенчик, или еще что-то столь же трогательное и хрупкое. Меня вдруг захлестнуло волной невероятной, нестерпимой и совершенно несвойственной мне нежности… Легкие невесомые прикосновения, неловкие и в то же время необыкновенно чувственные. Завораживающее движение упругих мышц под гладкой бархатистой кожей… Рубашка?! Куда подевалась рубашка?!.. И халат медленно, но неотвратимо скользит с плеча… Странное ощущение глубокого исключительного чувствования, словно один продолжение другого… Как танец, как переплетение теней. Слияние дыханий, слияние тел, слияние душ. Сладость с привкусом горечи… Рука в руке, пальцы переплетены, сжаты. Костяшки побелели… Жаркий огненный бутон разрастается с каждым движением, готовый вот-вот распуститься огромным ослепительно-ярким цветком… Ползущая по виску капля пота… Еще совсем немного… секунда… две…

Тихий всхлип… крепкие объятья…

— Я люблю тебя, — выдыхает Нолан.

— Я люблю тебя, — эхом повторяю я, прижимаясь лбом к его горячему плечу…

В этот момент я его действительно любила…

* * *

Утро началось пробивающимися сквозь портьеры лучами солнца и звоном разбитой вазы. Еще не успев до конца проснуться, я слетела с кровати, сжимая в руке нож, и бесшумно метнулась к двери. Там у порога как раз заканчивался пушистый мягкий ковер, и соприкосновение голых пяток с холодным каменным полом вернуло мне связь с реальностью, а заодно и способность мыслить. Я благополучно вспомнила, как накануне самолично устраивала в соседней комнате ловушку, а непосредственно перед сном запирала дверь спальни на ключ, и значит, незамедлительно нарушить наше уединение никто не мог. Успокоившись, я опустила оружие и вернулась на ковер.

Нолан, проснувшийся от моего энергичного подъема, а точнее от удара локтем по ребрам(не специально, разумеется), сидел на постели и по совиному хлопал глазами. В тот момент, когда он открыл рот, чтобы что-то сказать, раздался стук в дверь.

Столь прозаичный звук почему-то напугал принца настолько, что он побледнел и бросил на меня затравленный взгляд. Я сурово нахмурилась, всем своим видом призывая давить малодушие в зародыше. Может поэтому, а может и потому, что мальчик, наконец, пришел в себя, в ответ на повторившийся стук он хрипло спросил:

— Кто там?

За дверью послышалась возня, после чего оттуда жалостливо проблеяли:

— Альберт, Ваше Высочество… — Камердинер — вспомнила я. — Нижайше прошу меня простить, Ваше Высочество, что позволил себе вас разбудить… но время уже позднее… и Его Светлость герцог Рагдар о вас спрашивали…

— О, да, Альберт… спасибо. Я встаю, — отозвался принц.

На часы мы с ним посмотрели одновременно, после чего молча переглянулись.

Время было не просто позднее, а очень позднее — десять часов утра. И учитывая тот факт, что Рагдар обычно вставал с рассветом, ничего хорошего при встречи с Аджеем меня не ожидало. С другой стороны я прекрасно отдохнула и замечательно выспалась. И если уж быть совсем откровенной, то, засыпая в пятом часу утра, я даже не собиралась пытаться вернуться в покои герцога к моменту его пробуждения.

В конце концов, лишение невинности наследника престола достаточно ответственная задача, — я бы даже сказала важная миссия в масштабах страны, — чтобы пускать дело на самотек, а уж тем более решать его впопыхах. Всю ночь мы очень вдумчиво и усердно закрепляли пройденный материал с перерывами на короткие лекции в моем исполнении, в которых я(со всей возможной деликатностью, учитывая возраст и положение моего партнера) поясняла суть взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

Что и говорить, было не просто. То есть с практикой-то как раз проблем не было никаких, а вот лекции… Пришлось очень постараться, чтобы не обесценить физическую сторону любви до прозаичного: «постель не повод для знакомства», но в тоже время и не превознести до небес, как «самое прекрасное, что есть на свете», означающее глубокое чувство и верность «до гробовой доски». Не знаю, насколько хорошо мне это удалось, но мое заявление о том, что повторение нынешнего аттракциона данным составом команды вред ли состоится, Нолан воспринял весьма спокойно, огорошив фразой:

— Я рад уже тому, что ты есть… была… что ты была первой. Мне повезло…

Акцентировать внимание на этом утверждении я, конечно, не стала, сделав вид, что ничего необычного не услышала, однако сердце на мгновение сжалось, дышать стало труднее, а взгляд на минутку словно подернулся рябью.

М-да… Как бы не хотелось это признавать, но с возрастом я становлюсь сентиментальной…

В дверь снова робко постучали.

— Ваш чай, Ваше Высочество…

— Ах, да, — принц выпутался из одеяла и слез с кровати. — Сейчас…

Пара минут ушла на поиски халата и туфель.

— Я скоро вернусь, — прошептал юноша мне на ухо, отодвигая от двери(причем его руки недвусмысленно прошлись по моему телу от ключиц до бедер). — И, пожалуйста, оденься, а то я не могу сосредоточиться…

Напоследок я удостоилась легкого шлепка по заду.

Однако!

Вернулся Нолан действительно скоро, — я только и успела, что найти и натянуть его рубашку. В руках принц держал дымящуюся чашку.

— Я отослал Альберта за чистыми полотенцами и свежими булочками, — сообщил он. — Пока он спуститься в бельевую, пока зайдет на кухню… Так что немного времени у нас есть…

С этими словами принц пристроил свою ношу на каминную полку, обнял меня и жадно прижался губами к моей шее. Хмыкнув, я ловко вывернулась из его рук и отошла к окну.

Яркое солнце больно ударило по глазам, заставляя зажмуриться. Нолан за спиной что-то протестующее промычал, но я уже распахнула окно, вдыхая свежий утренний воздух.

Эх, благодать!

Птички поют, кроны деревьев шелестят под озорным легким ветерком. Можно даже подумать, что ты не в центре большого многолюдного города, а где-то на окраине затерявшейся в лесу деревушки. Красота…

Идиллию нарушило громкое бряцанье оружия, — внизу под стенами замка прошагал отряд воинов.

— Мне пора, — я повернулась и снова оказалась в объятиях принца.

— Как же я не хочу, чтобы ты уходила, — его пальцы зарылись в мои волосы.

Я тоже обняла его за талию, прижалась щекой к груди.

Всему свое время. Наше с ним время уже закончилось…

Я вздохнула.

— Кстати, а что это за чай ты пьешь с утра? — отпустив мальчика, я направилась к камину и завладела чашкой.

— Обычный чай, — Нолан пожал плечами.

— Кто тебе его готовит? — я подозрительно принюхалась к напитку. От него шел едва уловимый травяной дух.

— Не знаю, — похоже, принца это вообще не волновало. — Альберт, наверное… Раньше Роза готовила.

— Роза?! — будь я собакой, у меня шерсть встала бы на загривке.

— Да, Роза. Служанка. Бывшая…

— Она уволилась? — как можно непринужденнее спросила я.

— Умерла. Совсем недавно. Несчастный случай…

— Вот как, — я сделала маленький осторожный глоток.

Действительно обыкновенный чай, только на языке катается какое-то странное послевкусие.

Может, показалось?!

Я отхлебнула еще.

Нет, не показалось.

— Нолан, — я была сама серьезность, — скажи, то, что было между нами, для тебе что-нибудь значит?

Принц удивленно вытаращился на меня и медленно кивнул.

— Отлично, — порадовалась я. — Тогда клянись всем тем, что между нами было, что никогда, подчеркиваю, НИКОГДА ты не будешь пить и есть что-либо СПЕЦИАЛЬНО приготовленное для тебя, даже если тебе подаст это сам Председатель совета Альянса Сиятельный Шадагар. Ты будешь есть и пить только то, что едят и пьют все остальные люди в твоем присутствии. Клянись!

— Но… — Надо признаться, растерянный вид шел Нолану несказанно, так и хотелось подойти и поцеловать. — Ладно… Хорошо… Я клянусь.

— Прекрасно, — я счастливо улыбнулась.

— А как же?!.. — принц вопросительно уставился на чашку.

— А вот так! — хмыкнула я, выплескивая содержимое в окно.

Снизу раздалась приглушенная ругань. Кому-то не повезло…

— Ты не будешь отказываться от того, что тебе принесли. Ни в коем случае! — наставляла я мальчика. — Ты будешь искренне благодарить и… отставлять в сторонку. А потом незаметно от этого избавляться.

— И что, мне теперь каждое утро выливать чай в окно? — в голосе принца проскользнуло едва заметное огорчение.

— Если хочешь жить долго и счастливо, то — да!

— В этом чае был… яд?

— Яд — не яд, но какая-то дрянь точно присутствовала, — скривилась я. — Если получится, я узнаю, что это было…

В соседней комнате послышался шум.

— Вернулся?! Так быстро?!.. — Нолан недовольно нахмурился. — Черт побери! Надо услать его еще за чем-нибудь…

Открыть дверь принц не успел. Она сама без стука распахнулась ему навстречу…

Та-да-да-дам!

Знакомые все лица!

На этот раз физиономия Лагри все-таки вытянулась, у Аджея был такой вид, как будто его неожиданно и очень сильно ударили сковородной по голове, а Риан замер застывшей от взгляда василиска чуркой.

Сегодня мне было не до веселья, но я все же нашла в себе силы громко и бодро пожелать всем доброго утра, прежде чем Нолан задвинул меня к себе за спину(от неожиданности я даже не стала сопротивляться произволу наследника).

— Ваше Высочество, — Рагдар понятное дело отмер раньше остальных, — прошу простить за вторжение, но вестники епископа Харжело уже в городе. Менее чем через час правитель ТарнОнлаид будет здесь.

— Благодарю за известие, Ваша Светлость, — вежливо ответил принц. — Однако, вам совершенно не было нужды столь утруждаться. Подобную новость вполне можно было передать и через слуг.

— Еще раз прошу покорнейше меня простить, — выглянув из-за плеча Нолана, я увидела, как герцог низко кланяется(явно чтобы скрыть искаженное бешенством лицо). — Я не предполагал, что вы заняты.

— Теперь будете… «предполагать», — холодно заметил принц.

Ого! Вот дает мальчишка! Так-то, Аджей! Знай наших!

У поднявшего голову Аджея дернулась щека.

— Можете идти, — тоном: «вы все еще здесь?!» сказал юный наследник. — Я вас больше не задерживаю…

Мужчины быстро откланялись и потянулись на выход. Я уже было обрадовалась, что про меня забыли, как прозвучало громоподобное:

— Диана, за мной!

Я фыркнула. Надо уж тогда командовать: «ко мне» — идентичность с собакой была бы полная.

Уже от дверей я обернулась и продемонстрировала Нолану поднятый вверх большой палец, означающий, что я очень горжусь своим принцем.

«Все будет хорошо!», — одними губами прошептала я и послала мальчику воздушный поцелуй…

* * *

От затрещины я все-таки успела увернуться. Перекатилась через стол, сверкнув босыми пятками, и отскочила в сторону.

Конечно, я ожидала, что как только за нами закроется дверь герцогских покоев, Аджей попытается выместить на мне свою ярость. Однако то, что он прибегнет к рукоприкладству, стало для меня не слишком приятной неожиданностью.

— Что ты себе позволяешь?! — за неимением достойного кандидата(а точнее возможности до него добраться) гнев Рагдара пал на ни в чем неповинный стул.

Служащий совсем для других целей этот предмет мебели со свистом пронесся над моей головой(хорошо, я присесть успела) и влетел аккурат в стеклянные дверцы миленького шкафчика, стоящего в углу. Раздавшийся грохот был весьма впечатляющим.

— Ты!.. Как ты посмела?!.. — голос Аджея срывался на рык. — Я запретил его трогать!

Вслед за стулом в меня полетел массивный письменный прибор. На этот раз в осколки превратилось зеркало.

Ай-яй-яй! Как нехорошо получилось! Особенно если учесть, что я босиком.

Рагдар тяжело покрутил головой, как бык готовящийся взять старт при виде самоубийцы с красной тряпкой в руках, и запустил в меня огромной напольной вазой.

Произведение неизвестного, но явно мыслящего масштабно гончара, оказалось слишком увесистым для долгого бреющего полета, и упало на стол, но не разбилось, а угрожающе покатилось в мою сторону. Отступать было некуда, так как весь пол устилали осколки, и мне ничего не оставалось, как нырнуть под стол и ползти навстречу озверевшему Аджею, надеясь на чудо.

Чуда не случилось. Ваза, грохнувшись на пол, сдавленно крякнула и осела грудой черепков, а со стороны беснующегося герцога ухо уловило до боли знакомый и почти родной звук покидающего ножны клинка.

Ой-ой-й-й…

В следующий момент у меня над головой затрещало дерево, — Аджей рубил стол.

О, Всемогущий! Прости свое глупое чадо! Я понимаю, что мне не спроста даны такие прекрасные экземпляры больных на голову людей. Я заслужила. Но выпускать меня с пустыми руками против вооруженных идиотов все-таки слишком жестоко.

Сверху посыпались труха и опилки.

Крак-крак… Хр-р-р…

И… и все.

Кажется, Бог услышал мои молитвы, — меч герцога застрял в столе.

Та-а-ак. Теперь у меня появился маленький, но шанс: быстро проскочить мимо Аджея и выбежать из комнаты.

Занятый своим оружием, Рагдар не заметил, как я выкатилась из-под стола, но покинуть опасную территорию мне все же не удалось. Над ухом раздалось угрожающее рычание: «Куда?», и сильные руки сгребли меня в охапку.

«Вот и смерть моя пришла», — отрешенно подумала я и даже не стала сопротивляться.

Добегалась… Ну и пусть.

Однако Аджей не пытался переломать мне кости или свернуть шею, а просто держал на весу, уткнувшись лицом мне в затылок.

— Зачем? — через какое-то время простонал он. — Диана, зачем?.. Я могу понять Керша… даже Гвиоля! Но этот щенок… Почему?.. Ты готова лечь с кем угодно, но только не со мной.

Аджей встряхнул меня как куклу, развернул лицом к себе и усадил на остатки стола. Выглядел герцог довольно страшновато, и я непроизвольно отпрянула, когда он наклонился ко мне.

— Не бойся, — обхватив мое лицо ладонями и прижавшись лбом к моему лбу, прошептал Рагдар. — Я тебя не трону. Ты мне нужна… Девочка… Такая маленькая… такая хрупкая… Слишком слабая, чтобы мне противостоять.

Я смотрела на расплывающееся перед глазами лицо Аджея. Меня била крупная дрожь. Тело налилось тяжестью и жаром. О сопротивлении и речи быть не могло.

Я только жалко всхлипнула, когда герцог порвал на мне рубашку принца…

— Ваша Светлость! — голос Лагри слышался, как из бочки. — Ваша Светлость!!!

— Отстань!

— Ирье герцог!

— Отвяжись, я сказал!

— Аджей, оставь ее.

— Квентин! Какого черта, ты так не вовремя?!

— Аджей, Харжело со своими фанатиками уже на подходе. Надо идти.

Герцог, наконец, отпустил меня. Тут же стало холодно и пусто.

— Диана, подъем! У нас пять минут на сборы.

Хлопнула дверь.

Я лежала на столе и бесстрастно пялилась в потолок.

Аджей в отличие от Риана, совсем меня не напугал. Его претензии относительно принца и вовсе оставили меня равнодушной, так как я была точно уверена, что в действительности гнев герцога был направлен не на меня. Я всего лишь удачно подвернулась под руку. Да и не верилось, что Аджей может причинить мне вред. Риан — легко, Аджей же — нет, никогда. Однако нельзя было оставить без внимания мою полную деморализацию от прикосновений и объятий герцога. Будучи минуту назад целиком подчиненной его воле, я впервые подумала о том, что близость Аджея вызывает у меня слишком сильное чувство, настолько большое, что его вряд ли может вместить мое существо. Не зря же интуиция мешала мне сделать шаг на встречу.

Я медленно сползла со стола и завернулась в остатки рубашки.

Всемогущий, спасибо тебе. Никогда еще чье-либо появление не было столь своевременным, как приход Лагри.

* * *

Яркое, жизнерадостное солнце пыталось пробиться сквозь унылую болотную зелень витражей, волшебством лучей превращая тоскливую мертвенную топь в благословенный лесной полог. Все-таки прорвавшиеся в едва заметные щели у самих стыков стекол и рам световые нити паутинками выплетали на серых плитах пола замысловатые узоры. Все это, увы, не делало тронный зал привлекательнее, но хоть как-то примиряло с его угнетающей мрачностью. А вот возбужденно-восторженные лица собравшихся освещение определенно красило, и если раньше люди больше походили на выпущенных на свободу после десятилетнего пребывания под землей узников, то теперь всего лишь на жертв халатной работы дворцовой кухни. Впрочем, за последние несколько дней к этому все уже привыкли, и даже старались подбирать одежду в тон оттенку кожи, отдавая предпочтение синему и зеленому, немного облагораживая общую картину сапфирами и изумрудами.

Очередная торжественная встреча очередного правителя не обошлась без столпотворения, хотя с моей точки зрения смотреть здесь было абсолютно нечего. Последнее время мероприятия, проводимые в тронном зале, были похожи друг на друга, как витражи его окон: картины может немного и отличаются, но по сути все равно одна и та же тусклая нуднятина. Вполне достаточно было посетить одну встречу, а время, отведенное на все остальные, проводить в другом месте с гораздо большей пользой. Хотя с другой стороны у каждого своя работа: у меня — охранять, у придворных — толкаться у престола, благоговейно вздыхать и жадно пялить глаза на вновь прибывших.

Нынче правящая династия, в лице принца(слегка рассеянного и растерянного), действующая власть, в лице Рагдара и Керша(хмурых и злых), сила, в лице Лагри и воинов охраны(невозмутимых до одеревенелости), «сочувствующие» в одном моем лице(которому я пыталась придать вид серьезный и глупый одновременно) и обязательная массовка, в полном составе благородного общества, принимали дорогого гостя в лице властителя ТарнОнлаид уважаемого Ирсо Харжело.

О ТарнОнлаид следовало бы рассказать особо, уже хотя бы потому, что название ее дословно переводилось с древнего, как Небеса Благословенные. Однако, несмотря на гордое именование, сия держава отличалась от остальныхвходящих в Альянс государств не как жар-птица среди приземистых пеструшек, а скорее как индюшка в стае лебедей.

Территория ТарнОнлаид была мала до неприличия и охватывала часть негостеприимных суровых каменистых земель граничащих с принадлежащим гномам горным хребтом Вобараст. Растениеводство в Благословенных Небесах само собой было в зачаточном состоянии. С охотой и рыболовством дела также обстояли весьма грустно. Зато эти минусы с лихвой компенсировались бесчисленным поголовьем горных коз, благодаря которому ТарнОнлаид прорывалась на общеальянсовый рынок и занимала там не последнее место по сбыту шерсти, молока и сыра.

После чудом прибившихся поселений некрупного рогатого скота, благосклонно относящегося к одомашниванию, «небесное» государство славилось количеством монастырей на один пеший переход, а злые языки поговаривали, что поголовье монахов не слишком сильно уступает поголовью коз, причем не только количеством, но и качеством(тут зубоскалы явно имели в виду умственное развитие служителей Истинной Веры).

Я побывала в ТарнОнлаид лишь однажды, и эта страна оттолкнула меня своим аскетизмом, холодностью и бедной растительностью почвой, но и очаровала утренними туманами, потрясающе красивыми закатами и необыкновенным прозрачно-чистым воздухом. Весьма скудное население королевства, прячущееся за стенами монастырей, оправдывая ядовитые шутки, огорчило простотой близкой к убогости и обеспокоило несоизмеримой с кругозором фанатичностью. Монахи же иступленную веру в Бога подкрепляли превосходным владением всех видов оружия и при желании вполне могли составить мне конкуренцию. В виду совокупности всех этих факторов, туманами и закатами я наслаждалась недолго, благоразумно простившись с Благословенными Небесами сразу же по завершении своих дел.

Столицей ТарнОнлаид был тот самый Галивер, где, как справедливо заметил Дамиэн, толерантность в отношении выходцев из иного мира стоила жизни. Да что говорить, там могли сжечь за одно только слово «демон», произнесенное с неправильной интонацией. Вот уж чем следовало Риану меня пугать, так это ТарнОнлаид, и то опасность угрожала только на территории этого государства: фанатики его населяющие, слава Всевышнему, «в чужой монастырь со своим уставом не ходили».

Ирсо Харжело, правитель Благословенных Небес, имевший также сан епископа, был фигурой значительной в первую очередь за счет своей комплекции. Высокий, грузный с широкой окладистой бородой(скрывавшей, как я подозреваю, круглые хомячьи щечки) он сразу занимал слишком много места и притягивал к себе взгляд, где бы не находился. Даже для огромного тронного зала он казался слишком крупным, и вид его неприятно царапал какой-то неправильностью, особенно на фоне своих телохранителей, которые выглядели рядом с ним щуплыми подростками.

Лично с епископом Харжело я знакома не была, и совершенно по этому поводу не расстраивалась, так как, во-первых, он слыл человеком неуравновешенным, жестким и даже жестоким, а во-вторых, что-то мне подсказывало, что, даже не будучи служителем Всемогущего, Ирсо все равно предпочитал бы мужское общество.

Оказалось, я весьма опрометчиво уровняла сегодняшнюю встречу со всеми предыдущими: она определенно от них отличалась. В первую очередь потому, что больше походила на похороны. Никаких ярких цветов парадных одеяний, никаких, пусть и фальшивых, но улыбок, даже следа закономерного облегчения от окончания долгого и не слишком комфортного путешествия не читалось на лицах прибывших. Одна лишь непримиримая суровость и настороженность.

Нет, все же с похоронами я погорячилась(в последний путь с таким количеством оружия не провожают), скорее это была делегация, прибывшая с ультиматумом в стан врага.

Шестнадцать из двадцати сопровождавших Харжело мужчин одетые в простую не стесняющую движения одежду весьма отдаленно напоминали послушников, зато оставшаяся четверка по всем правилам была облачена в длиннополые мешковатые одеяния. Эти последние не отставали от епископа ни на шаг, заключив своего патрона в ровный, чуть ли не вымеренный по веревочке, квадрат. Их лица, наполовину скрытые капюшонами, были смиренно опущены, утонувшие в широких рукавах балахонов руки сложены на животе, — поза общепринятая для демонстрации кротости и послушания.

Голос у епископа оказался низким, глубоким и потрясающе красивым, для выступлений на публике подходившим идеально. Невозможно было слушать и не попасть под особую гипнотическую магию этого голоса. Харжело произнес всего лишь короткую(на каких-то полчаса) и не слишком интересную речь(постоянно съезжая то к божественному проведению, то к проискам дьявола), а принимающая сторона, включая охрану, уже пялилась на него с благоговейным обожанием, едва ли не кивая в такт его словам.

Из чувства противоречия я головой помотала, тем более что была абсолютно не согласна принять «божественную благодать» в виде «очистительного пламени» ни при каких условиях. Мое беспокойное встряхивание без внимания не осталось: правитель ТарнОнлаид прожег меня неприязненно-оценивающим взглядом, а непосредственное руководство, в лице герцога Рагдара, незаметно, а потому не очень сильно, пнуло по ноге. В ответ на это я еще раз подергала головой и плечами.

А что?! Вдруг у меня нервный тик!

Принц с ответным словом вклинился очень удачно, как раз когда Харжело сделал паузу, чтобы перевести дух. Речь Нолана по времени, конечно, не могла тягаться со словоблудием епископа, но как только юноша замолчал, инициативу перехватил Аджей, разливаясь соловьем в близкой Ирсо тональности(в основном благодаря Всемогущего за то, что «все мы здесь сегодня собрались»), а закончил приветствие Риан, который без особого труда выдал несколько обтекаемых фраз, подходящих как ко встрече дорогих гостей, так и к проводам на тот свет.

В общем, все шло гладко, и развитие событий даже давало надежду на близкий конец церемонии, однако с каждой минутой воздух в помещении словно сгущался, давя на грудь и порождая знакомое ощущение — чувство близкой опасности. Напряжение растекалось по спине, жестким каркасом обхватывало плечи, острыми иголочками покалывало пальцы рук. Близко-близко. Совсем близко…

Раз за разом я окидывала зал быстрым внимательным взглядом. Все на своих местах, замерли в ожидании, даже прекрасная половина общества, тяготеющая к непоседливости, постоянно теребящая в руках веера, платки и прочую дребедень, а также беспрерывно шушукающаяся, сейчас практически не подавала признаков жизни. На лицах придворных умеренная заинтересованность, наша охрана бесстрастна, воины из ТарнОнлаид насторожены, но в пределах разумного, — все в рамках сложившейся ситуации. Никаких лишних движений, никаких неосторожных взглядов, ничего, что говорило бы о скрытой угрозе.

Обнаружившийся в толпе Лабиз вид имел скучающе-благодушный. На главное действо он смотрел через раз, развлекая себя тем, что время от времени строил глазки стоявшим по близости женщинам. Ни в его жестах, ни в мимике я не смогла обнаружить что-либо подозрительное. И ничего не оставалось, как снова перевести внимание на гостей.

Воины «небесной» делегации, монахи, епископ… Епископ, монахи, воины… И снова воины, монахи, епископ…

Когда Риан, наконец, заткнулся, а правитель Харжело тут же воспользовался возникшей паузой, чтобы засвидетельствовать свое почтение Наблюдателю отдельно, монах, стоявший впереди и чуть правее епископа, переступил с ноги на ногу и шевельнул руками, скрытыми одеянием. Этого незначительного едва заметного движения хватило для внезапной вспышки озарения, подкрепленной вдруг прояснившейся памятью. Перед мысленным взором пронеслись картины моего посещения Благословенных Небес во всех деталях и подробностях, необычайно яркие и четкие, словно все это было только вчера.

Тревога холодной змеей свернулась в животе, а боль в пальцах стала почти нестерпимой. Я глубоко вздохнула, обрывая стремительный поток суетливых, лихорадочных мыслей. Просчитывание возможных вариантов сейчас ни к чему не приведет, а вот отвлечь от происходящего вполне может. Мне же в данный момент нужна была холодная трезвая голова, способная верно анализировать поступающие от всех органов чувств импульсы и принимать решения, не тратя время на пустые сомнения.

— …Мой подарок, принц Нолан, с первого взгляда может показаться более чем скромным, — Харжело снова переключил внимание на наследника престола, — но, я уверен, что вы оцените его по достоинству. Позвольте мне, вручить его вам лично.

К епископу плавно, но очень быстро, приблизился один из его воинов и почтительно подал небольшой сверток. По толпе придворных прокатился одобрительно-заинтересованный гул, — момент вручения подарков был самой любимой частью мероприятия. Харжело разворачивать подношение, а заодно и удовлетворять любопытство собравшихся раньше времени, не стал. Поудобнее перехватив свой дар, он сделал три шага вперед, оставляя монахов за спиной, и остановился, ожидая, когда Нолан спустится с тронного возвышения.

Принц и герцог поднялись одновременно, и одновременно двинулись по ступеням вниз. Все что я успела, прежде чем поспешить за ними, это быстро подать Лагри сигнал: «полная боевая готовность». Проверять, понял ли он меня и дал ли отмашку своим людям, уже попросту не было времени.

Согласно традиции для личного вручения личного подарка одним правителем другому, Нолан должен был бы идти один, оставив охрану за спиной в знак доверия и расположения. Однако наш принц до полноправного правителя еще не дорос, и, следовательно, принимать презент мог только в сопровождении своего опекуна. А вот мое участие в столь торжественном моменте не предполагалось никоим образом, и я буквально кожей чувствовала направленные на меня недоуменные взгляды.

Аджей, обернувшись, недовольно нахмурился и сделал мне знак возвращаться обратно. В ответ я усердно закивала, подтверждая, что сигнал принят к сведенью, и ускорила шаг, обгоняя герцога и вырываясь вперед. Кто-то из придворных не выдержал и сдавленно охнул. Порывом ветра по залу прокатился шепот удивления плавно переходящий в неодобрение, и даже возмущение. Брови Харжело медленно поползли вверх, а лицо начало багроветь.

Еще бы! Очень хорошо его понимаю. Такое вопиющее неуважение! Но что делать, что делать…

Я сделала шаг в сторону, почти поравнявшись с епископом, — его туша чертовски мешала мне держать в поле зрения всех четырех монахов одновременно, особенно того, который успел обратить на себя мое внимание. Больше всего меня смущало, что последний стоит со стороны принца, а не герцога.

— До меня доходили слухи, что со смертью короля Эдгара здесь много изменилось, — пророкотал Ирсо, посверкивая глазами и старательно делая вид, что не замечает никого, кроме Нолана. — Теперь я и сам это вижу. Прискорбно, когда родители не успевают передать свой опыт и мудрость детям. И еще более прискорбно, когда рядом не находится достойных воспитателей, дабы помочь преодолеть выпавшие испытания. Однако должно помнить, о справедливости Всемогущего, воздающего каждому по делам его… Мой подарок, юный принц, подойдет как никогда.

С этими словами епископ развернул сверток и вручил Нолану Книгу Книг. Тяжеленное, в золоченом переплете, украшенном драгоценными камнями, Писание было действительно достойным подарком, о чем тут же и сообщил Аджей. Ядовитые намеки Ирсо герцог пропустил мимо ушей, и сейчас хотел лишь поскорее закончить торжественную часть. Нолан, обескураженный моим поведением, тоже был не против быстрее вернуться на свое место, поэтому выпалил подходящую случаю благодарственную фразу на одном дыхании. Епископ недовольно скривился, видя, что его слова не достигли цели, и уже открыл было рот, чтобы сказать еще какую-нибудь гадость, как случилось то, чего я ждала все это время.

Фигура того самого заинтересовавшего меня монаха дрогнула, обозначая начало движения, и медленно поплыла вперед. То, как мужчина одним широким плавным и, в то же время, стремительным шагом сократил почти все остававшееся до епископа расстояние, я уже не видела. Аджей от удара в живот охнул и, сгибаясь, непроизвольно отступил назад, и это я тоже отметила лишь краем глаза. А вот вылетевший из длинных широких рукавов серого балахона, веер хищно сверкающих смертоносных рыбок мне удалось разглядеть отчетливо, — я все-таки успела оказаться на его пути, закрывая принца своим телом.

Дзынь! Первая ударилась в металлический наруч на левом предплечье, который мне неожиданно пришло в голову надеть сегодня.

Бац! Вторая болезненно ткнулась в бок под ребра.

Вжик! Третья огнем обожгла бедро.

Четвертая… Где четвертая?!..

На пол мы с Ноланом грохнулись одновременно. И звук нашего падения дал, наконец, отмашку, послужил сигналом для дальнейших действий всех остальных. Толпа придворных колыхнулась, словно тяжелая морская волна, десятки мечей и кинжалов покинули ножны, пол затрясся, заходил ходуном от топота бегущих людей. Я еще не успела подняться, как нас уже окружило плотное кольцо охраны, — Лагри все же принял мой сигнал.

Меня вздернули на ноги, встряхнули, и в непосредственной близости я увидела перекошенное лицо Наблюдателя.

— Где Нолан? — я завертела головой в поисках принца.

Юноша и не думал теряться или прятаться от меня. Он сидел на полу, тараща круглые от испуга глаза и все еще сжимая в руках подаренную книгу.

Я вздохнула с облегчением и даже улыбнулась, но улыбка испарилась, когда меня снова бесцеремонно встряхнули.

— Ты ранена!

— А?! — я снова наткнулась взглядом на продолжавшего держать меня Риана. — Отстань…

По лицу блондина пробежала судорога, и я даже инстинктивно вскинула руку, но бить меня никто не стал. Вместо этого Керш принялся стаскивать с меня куртку.

— Эй! Ты чего? — попробовала возмутиться я, но не преуспела.

— Мне надо осмотреть тебя, — процедил Наблюдатель сквозь зубы, легко пресекая мои попытки ему помешать. — Ножи могли быть отравлены…

А ведь действительно!

— Принц! Осмотри сначала принца! — Я снова попыталась найти глазами Нолана.

— С ним все в порядке! — расправившись с курткой, Риан бесцеремонно задрал на мне рубашку. Холодные пальцы скользнули по ребрам раз, другой, и рубаха вернулась на место. — Повезло…

Пока я определялась, к чему относилось последнее слово, меня едва не оставили без штанов.

— Ух ты, черт! — Правое бедро сбоку украшал длинный тонкий порез.

— Присядь-ка, — приказал блондин, выхватывая из кармана маленький пузырек.

Движения Риана были быстрыми и четкими: раз — откупорил склянку, два — промокнул порез чистым платком, три — плеснул на рану мутноватую зеленую жидкость.

Боль вспыхнула ярким огнем, затмив собой сознание. Пытка продолжалась несколько мучительно долгих мгновений и оборвалась внезапно, вытолкнув меня на поверхность и оставив после себя легкое покалывание и общую слабость.

— М-м-м… — во рту было сухо, как в пустыне, тело все еще продолжало вздрагивать, а рубашка промокла от пота.

— Яд все-таки был, — медленно произнес Риан, стирая с краев раны желтую пену, и посмотрел на меня долгим странным взглядом.

— Ирье Керш! — Аджей собранный, сосредоточенный, а главное живой и невредимый, возник в поле моего зрения. — Ирсо Харжело ранен…

— Иду, — в мою сторону блондин больше не смотрел.

Когда они оба скрылись за спинами оцепивших нас с принцем солдат, Нолан подполз ко мне.

— Ты не ранен? — не смотря на заверения Наблюдателя, мне хотелось самой убедиться, что с мальчиком все хорошо.

— Нет, — лицо наследника было белее простыни. — Ты… Как ты? Очень больно? Ты так кричала…

— Кричала?! — Вот оказывается, почему у меня так болит горло. Я протянула руку, коснувшись щеки принца все еще дрожавшими пальцами, и попыталась улыбнуться. — Мне уже лучше…

Нолан обнял меня порывисто и крепко, уткнувшись носом в шею.

Он слишком хорошо понял, что произошло. Я чувствовала его страх и отчаянье.

Бедный ребенок…

* * *

Жалость — чувство отвратительное, деструктивное и глупое. Однако зачем-то оно нам дано. Понять бы еще зачем… Тем более, что последнее время оно слишком часто давало о себе знать. Вот и сейчас, глядя на несчастную мордашку Нолана, хотелось прижать его к груди, ронять слезы на вихрастую каштановую макушку и скорбно подвывать, затмив опытных плакальщиц. Делать это я себе, конечно же, сразу отсоветовала, решительно и жестоко задушив гадкое чувство.

Да, когда тебя пытаются убить в первый раз — это безусловно не слишком приятно, но потом как-то входит в привычку и уже не вызывает особо сильной бури эмоций. Можно даже сказать, что с течением времени очередное покушение, как ни парадоксально, но радует, горячит кровь, чувствуешь себя живым и кому-то нужным. Но это конечно приходит с опытом… и с возрастом. И ни над тем, ни над другим мы не властны. Все в руках высших сил, которые играют нами, словно переставляют фигуры на шахматной доске…

М-да… Оказывается, кроме жалости меня стало пробивать и на дешевую философию. Печальное зрелище…

К черту все! Пора брать себя в руки.

С тем, чтобы отвесить себя мысленного пинка, проблем как обычно не возникло, а вот помочь Нолану столь действенным образом, увы, было весьма сложно, в первую очередь в виду слишком большого количества свидетелей. Поэтому я решила идти другим более сложным путем. И всю его несчастность в купе с нарастающей штормовой волной жалости к себе я удачно перевела в другое русло, переключив внимание мальчика на меня любимую.

С видом находящегося при смерти скромного героя, только что спасшего мир от Вселенского Зла, я повисла на принце, и тоном, соответствующим озвучиванию последнего желания, попросила вынести меня с «поля боя». Последнее, надо отдать должное Лагри, расчистилось очень быстро. Всю ТарнОнлаидскую делегацию разоружили за считанные минуты, а путающихся под ногами придворных благополучно выставили из тронного зала. Хладное тело злоумышленника подбитой птицей распласталось на полу, рядом с ним над монументальной тушей Харжело шаманил Наблюдатель. Аджей обсуждал что-то, несомненно, крайне важное с начальником своей охраны. Другие телохранители и воины крутились поблизости. В общем, все были при деле. И только я, одной рукой уцепившись за Нолана, а другой — поддерживая штаны, застежку на которых спешащий на помощь блондин мне таки порвал, своей праздностью несколько выбивалась из осознающего всю серьезность положения коллектива.

Нолан легко купился на мои страдальческие гримасы(еще бы! да мне бы даже Гевар, ярый поклонник лицедейства, аплодировал бы стоя!) и взял дело, а точнее — тело, в свои руки.

Нет, я определенно еще очень даже ничего! Ведь и не каждая принцесса может похвастаться, что ее в весьма уже не юном возрасте носят на руках особы королевских кровей. Приятно, черт возьми!

Если б еще штаны не сползали…

— Диана! — стратегическое отступление было остановлено, когда до дверей оставалось не больше пары шагов.

— Мой герцог! — я приветственно махнула ногами в воздухе. — Позвольте мне проводить принца в его покои!

Аджей окинул меня строгим взглядом, споткнулся о полоску оголенной кожи со стороны филейной части, посмотрел на начавшего уже розоветь от натуги Нолана, который, похоже, совершенно не собирался со мной расставаться несмотря даже на испытываемые мной неудобства, и, наконец, милостиво кивнул.

— Это действительно будет не лишним. И оставайтесь с Его Высочеством пока я не освобожусь.

— Как прикажите, мой герцог! — бодро гаркнула я, всем видом выражая готовность служить отечеству, но махать ногами больше не стала, во избежание так сказать. Штанам оставалось совсем немного до позорящего хозяйку бегства.

Конечно, пронести меня весь путь до своей спальни принцу не удалось, тем более, когда я начала вслух размышлять о том, прикроет ли в веках мой славный подвиг мой же голый зад, и как вообще быть рыцарю в такой неловкой, и весьма щекотливой ситуации. Ведь в массах оседает, как правило, все имеющее окраску неприличности, и не затмит ли в таком случае моя оголенность происшествие в целом. При этом в своих рассуждениях я не скупилась на пошлости и глупости, в результате чего принц просто уже не имел возможности меня держать. Еще бы! Попробуй нести что-то тяжелое, давясь от смеха!

Так что до конечной цели нашего путешествия я все же дошла своими ногами, усердно хромая, но при этом продолжая иронизировать на тему подвигов, рыцарей и «сочувствующих». Последних, кстати, по пути нашего следования мы встретили превеликое множество: все с испуганно-жадными выражениями лиц и азартным блеском глаз. Судя по виду, они буквально таки горели желанием обсудить с нами последние события, но то ли этикет оказался сильнее потрясения, то ли сопровождающее нас каре суровых воинов не располагало к беседе, то ли их попросту пугали мои зверские гримасы, которые я беззастенчиво строила направо-налево: в общем, подойти к нам так никто и не решился. На все прилетающие издали обращения из разряда: «с вами все в порядке?!» Нолан, прибавляя шагу, отстраненно кивал. Это потому что если бы открыл рот, то начал бы истерично ржать, так как каждое подобное обращение я считала своим долгом соответствующим образом прокомментировать.

Короче говоря, когда мы переступили порог апартаментов принца, Нолан уже почти забыл, что всего полчаса назад его пытались убить. Однако во время осмотра моей раны(я осматривала, а мальчик лез под руку и всячески мешал) пугающие мысли вновь одолели наследника престола, и я снова взялась за поднятие его боевого духа, начав рассказывать все нелепые и забавные ситуации, которые со мной когда либо случались за время моей наемничьей карьеры. Начиная с нашего самого первого с Геваром заказа, когда мы не имели ни опыта, ни репутации, и взявшись выслеживать недоброжелателя некоего графа, сами были выслежены экономкой последнего, которая приняв за воришек, практически отлупила нас(мне прилетело один, а Гевару даже два раза) мокрым полотенцем, а мы так растерялись, что не придумали ничего лучше, как сбежать. И заканчивая, оставившим наиболее приятные воспоминания, деле об уничтожении дракона, за которое кроме приличных денег нам достался баснословно дорогой клинок потрясающей гномьей работы. На него мы, кстати, потом выменяли крепость Наргиз… Дракона мы тогда, понятное дело, убивать не стали, да и не собирались, если честно. Ящер вообще оказался отличным мужиком. А уж матерные перлы выдавал такие, что за ним впору было записывать. Да и вообще — наш человек, хоть и дракон. Используя старые связи, я нашла ему местечко в предгорье Вобараста. Гномы были не против, даже наоборот — жутко обрадовались живому дракону, и насколько я знаю, потом едва ли не пылинки с него сдували. А заказчику мы сдали все найденные в пещере Рико кости, честно сказав, что это все, что осталось от дракона. И это действительно было так, потому что Рико все свое золото и драгоценности прихватил с собой, а в его логове оставались только кости крупного рогатого скота и людей, то есть рыцарей, без спросу заглянувших на огонек. Доспехов от последних, кстати, тоже не осталось, их гному забрали на переплавку. В общем, это было одно из наших самых прибыльных дел. Мы обзавелись новым другом, укрепили отношения с горным народом и получили кучу денег, оставив с носом одного старого противного дурака. Эх, все бы дела были такими веселыми и удачными…

Нолан насмеялся вволю, забыл про все свои неприятности, и потом даже заснул, уткнувшись мне в бок, а я занялась медитацией, направляя, как учили, все силы организма на ускорение регенерации. Конечно, рана была пустяковая, так — царапина, но при ходьбе тут же начинала кровить. И раз уж у меня выдался свободный часок, следовало потратить его с пользой.

В таком состоянии нас и застал Аджей. Он появился на пороге внезапно и практически бесшумно, оценил обстановку и молча кивнул мне, повелевая следовать за ним. Я и последовала, осторожно выбравшись из кровати, и прикрыв Нолана покрывалом. Мальчик так и не проснулся, а будить его я посчитала кощунством.

Аджей был мрачен, как грозовая туча, и немногословен даже за пределами спальни принца. И вроде бы совесть моя была перед ним почти чиста, но натренированная интуиция активно подавала сигналы, что на орехи мне точно прилетит. Поэтому весь путь до покоев герцога я развлекалась тем, что гадала, на тему чего мне могут выкатить очередные претензии.

Действительность как всегда оказалась гораздо интереснее размышлений о ней. Ибо Аджей не пытался ни снова трясти меня как грушу, ни насиловать на столе. Он прошел в комнату, плюхнулся в кресло и негромко сказал:

— Знаешь, мне уже надоело постоянно чувствовать себя дураком…

Тяги к философии я раньше в Рагдаре не наблюдала, а потому проявила максимум заинтересованности.

— …А противнее всего, когда за нос тебя водит кто-то из близких людей… очень близких…

Тут я с ним была полностью согласна, тем более что имела подобный опыт.

— …Предлагая тебе контракт, я вовсе не рассчитывал на безоговорочную преданность, но полагался на честь, верность и достоинство Охотников, воспетые легендами…

На это я не удержалась и поморщилась, — и чего только люди не придумают. Вечно бы им навешать ярлыков! У нас никогда не было подобной приверженности каким-то высоким идеалам. Да, свои принципы, безусловно, имелись, к примеру, принцип свободы от принципов, но в основном нашу стратегию поведения я бы объяснила четкой постановкой задач и поиском кратчайших путей их решений.

— И что же я получил в итоге?! — Аджей перевел на меня печально-проникновенный взгляд, но закончил с неожиданной ожесточенностью: — Скользкую как змею, лживую предательницу!

Повисшая за этим обвинением тишина, наверное, должна была прерваться моими опровержениями и объяснениями, но один из принципов Охотников так же заключался в том, чтобы игнорировать оценочные характеристики, не имеющие никакого отношения к выполняемому поручению — это, во-первых. А во-вторых, нет никакого смысла оправдываться раньше времени, для начала следует выяснить, на чем базируются обвинения: таким образом можно получить много новой неожиданной информации, а заодно и оппонент выговорится, и даже возможно немного успокоится.

— Что ты молчишь?! — не выдержал, наконец, Аджей.

— Ты ни о чем меня не спрашивал, — пожала плечами я.

— Ах да! Извини. Я же не задал вопрос, — вот теперь он начал заводиться. — Только смысл его задавать?! Ты же, как всегда не ответишь!

А вот переливать из пустого в порожнее было совсем не интересно. Пришлось конкретизировать.

— Аджей, я понимаю, ты устал и расстроен, так тем более давай не будем тратить время на разговоры «ни о чем». Ты не доволен тем, как я выполняю свою работу?

— Да ты вообще ее не выполняешь! — зло прошипел герцог. — Тебя постоянно нет рядом, когда надо. И я уже молчу о том, что у тебя, похоже, появился новый объект для охраны!

— Тебя сегодня ничего не угрожало, — как смогла объяснила я свое поведение.

— Спорный вопрос. — Принимать мои объяснения Аджей явно не желал. — Однако от случайностей никто не застрахован. Харжело, вон, лежит при смерти.

— Если он лежит при смерти, значит, так и было задумано, — бесстрастно ответила я. — А по поводу, того, что меня иногда не бывает рядом, так этот пункт мы обговаривали отдельно при заключении контракта.

— О, да! Конечно! Как же я мог забыть этот пункт! — глаза Рагдара сверкнули яростью. — А то, что вы ведете свою отдельную игру вместе с Наблюдателем, тоже, наверное, имеет свое логичное обоснование и к нашей договоренности не относится?!

— Если ты о том, что несколько раз мы были близки, то — да, не относится.

— Я о том, что вы оба знаете, где Гвиоль, а я вот, к примеру, не знаю. И это довольно таки странно, так как он давал присягу именно мне.

— Так безопаснее, — я очень надеялась, что мои чувства на лице не отразились.

— Ах, вот как! Безопаснее, значит… — В голосе герцога явственно слышались угрожающие нотки. — И отправить его из города, не согласовав это со мной, тоже, наверное, безопаснее?!

Изо всех сил пытаясь придать лицу отстраненное выражение, я молча отвела глаза, в то время как мои мысли были очень громкими, очень активными и очень нецензурными.

Что значит отправить Адора из города? Откуда Керш знает то, чего знать не должен?..

Что вообще за хрень тут происходит?!

— Сядь, — приказал Аджей, кивнув мне на диван. — И смотри мне в глаза… Вот так. Хорошо… Теперь рассказывай.

Черт! И что мне ему сказать? Что я ни ухом, ни рылом?! Что за этим последует? На что рассчитывал Наблюдатель, сообщая информацию об Адоре? И он ли ее сообщил? Если он, то это возможно какая-то хитрая подстава с целью заставить меня действовать. Он хочет за мной проследить? А если не он? Если подобными сведеньями разжились шпионы Аджея? И… вдруг Адора уже нет там, где я его оставила?!

От последней мысли сделалось совсем не весело.

Ладно, попробуем что-нибудь узнать.

— Покинуть город, в принципе, не такая плохая идея, — осторожно начала я.

— Безусловно, — хмыкнул Рагдар. — Особенно в компании элиссы Тиро.

Я закашлялась, стараясь замаскировать изумление, но быстро взяла себя в руки.

— За неимением более подходящей компании…

— Диана, — голос Аджея стал подозрительно ласков, — я, по-твоему, так похож на идиота?!

— Нет! — Прогрессирующего идиотизма я за ним никогда не наблюдала. — Аджей… сегодня так много всего произошло… это покушение… и вообще…

— Значит, по-хорошему не хочешь?! — ласка в голосе приобрела подозрительно-пугающую тональность.

— Может, ты вкратце изложишь, что тебя беспокоит, и задашь вопросы? — высказала я свои тайные желания.

— Я уже задал вопрос: что вы с Кершем задумали?

Ха! Я вообще ничего не задумывала. Только стоит ли об этом сообщать? Не сделаю ли я этим хуже? Адору, к примеру… Черт! И молчать нельзя и говорить опасно.

— Хм… Видишь ли, Риан довольно скрытный парень, и никогда особо не торопился посвятить меня в свои планы…

— Диана, ты издеваешься?! — в голосе герцога было больше недоверия, чем негодования.

— Нет… — я оторопело похлопала глазами. — Аджей, прости, но я что-то туго соображаю…

Да я вообще не соображаю! Что делать? Куда бежать?

Эх, была — не была, спрошу прямо:

— Откуда у тебя информация об отъезде Адора и Трин?

С минуту Рагдар сверлил меня злобно-изучающим взглядом, потом хмыкнул:

— Ага, так я тебе и сказал.

— Аджей, пойми меня правильно, — я сделала очень озабоченное лицо и наклонилась вперед, выразительно глянув по сторонам, как будто боялась быть подслушанной, — одно дело, если тебе сообщил это лично ирье Керш, и совсем другое — кто-то посторонний. В нашей ситуации, мы не можем рисковать…

Ну, если это не сработает, то просто не знаю, что еще придумать…

Герцог повелся. И мне даже плакать захотелось от умиления.

— Наблюдатель мне сказал.

— А что конкретно?

— Что завтра элисса Тиро покидает Эвиноллу и отправляется в родное поместье, а в сопровождающие попросил отрядить Гвиоля.

— И?!

— Когда я сообщил, что его нет в замке, Керш ответил, что ты приведешь его после полудня… И я хочу знать, Диана, что все это означает?!.. Диана!.. Ты меня слышишь?!

— А?! — я отвлеклась от изучения рисунка обивки кресла за плечом герцога. Взгляд Рагдара был выжидающим, его губы сжались в жесткую складку. — Аджей, думаю, тебя должно успокоить то, что я скажу… О планах Наблюдателя я ничего не знаю. О том, что элисса Тиро уезжает, узнала от тебя сейчас, равно как и о том, что завтра приведу во дворец Адора.

— Что?! — обманчиво спокойно спросил герцог.

— Я не знаю, что задумал ирье Керш. Он об этом со мной не говорил.

— Но ты же только что… — герцог вдруг рассмеялся. — Ты разыграла спектакль, чтобы я все тебе рассказал… Ты провела меня. Ох, Диана… Только мне кажется, я уже понял тебя, как ты преподносишь очередной сюрприз. Давай откровенность за откровенность. Ты работаешь на Альянс?

Я покачала головой.

— Нет. Если ты не знаешь, Охотник выполняет только один заказ.

— Время течет, все меняется…

— Я не работаю ни на Альянс, ни на Керша, ни на принца. Я работаю только на тебя, Аджей. Я охраняю тебя, и занимаюсь только тем, что с этим связано.

— А Керш?!

— А Керш — это один из эпизодов моей жизни, и еще он связан с тем, что творится вокруг тебя.

— И ты готова поклясться, что ничего с ним против меня не замышляешь?

— Я ни с кем ничего против тебя не замышляю. Я не умею плести интриги.

Некоторое время Аджей смотрел на меня в упор, силясь разглядеть подтверждение произнесенных слов, потом откинулся на спинку кресла, потер лицо руками.

Я отстраненно любовалась его длинными пальцами, красивыми кистями, широкими запястьями, запоминала, впитывала в себя эти простые естественные движения, не продиктованные требовательными жадными взглядами посторонних. Хотелась верить, что Аджей был со мной сами собой, не пытаясь произвести ложное впечатление. Хотелось, чтобы он остался в моей памяти именно таким, свободным от всего и всех, и в первую очередь от себя.

— Гевар говорил: ты любила меня… — Аджей отнял руки от лица и теперь смотрел на меня без издевки, без любопытства. Лицо его было усталым. И голос тоже усталый. В его словах не было вопроса, он произнес их так, словно сообщал мне что-то, о чем я раньше не знала, и это «что-то» было не очень-то и важным.

«А знаешь, в тот год, как ты уехала, старая вишня зацвела розовыми цветами».

Так же и это: «Гевар говорил: ты любила меня».

— Зачем ты приходишь ко мне в комнату и сидишь возле кровати?

Я вздрогнула.

Он знает?! Не может быть!

— Зачем, если можешь лежать рядом со мной?!

— Это не обязательно, — мне казалось, я выгляжу спокойной и даже холодной, но голос вымученный, слабый и жалкий, продал меня с потрохами.

— Разве ты этого не хочешь?! — опасный слишком тяжелый вопрос, опасный слишком многозначительный тон, опасный слишком прямой взгляд.

Если бы Аджей улыбался двусмысленной лукавой улыбкой, если бы он играл со мной, как со всеми своими женщинами, если бы отпускал пошлые шуточки и комплименты, если бы раздевал глазами: все это не имело бы для меня смысла. Я бы тоже возможно поулыбалась, что-нибудь спошлила и построила глазки, на чем бы дело и кончилось.

Но этот его честный и ясный взгляд, открытое спокойное лицо…

Аджей протянул мне руку, сказал просто, без двойного дна:

— Я предлагаю тебе быть рядом… Ничего не требую, не ставлю никаких условий. Наш контракт останется в силе… Я… прошу тебя быть рядом…

Дверь распахнулась без стука.

— Хм… Извините, — Лагри и сам понял, что явился несколько не вовремя. — Аджей, тебя Керш требует срочно. Уж не знаю, что ему так приперло…

Герцог поднялся медленно, не сводя с меня по-прежнему слишком открытого, слишком отчаянного взгляда.

— Я буду ждать твой ответ.

И ушел он, только дождавшись моего слабого кивка…

А я осталась.

Сидела все на том же диване, иступленно благодарила Всемогущего за данную отсрочку и вытирала мокрое лицо.

Глупая сентиментальная дура!

Похоже, Аджей нашел таки способ до меня добраться…

* * *

В комнате было пусто. Однако растопленный камин, небрежно брошенная на диван книга, початая бутылка вина на полу, смятые подушки в кресле — все говорило о том, что хозяин апартаментов совсем недавно был здесь, и если и вышел, то буквально на минутку.

Пламя свечей в канделябре на столе всколыхнулось от сквозняка, испуганно затрепетало, норовя погаснуть. Тени, словно стая сторожевых псов, беспокойно заплясали по комнате, бешеной скачкой стараясь отпугнуть незваного гостя, безмолвно разевая оскаленные пасти в тщетных попытках дозваться своего господина.

Я поспешила прикрыть дверь.

И отвлеклась то всего на пару мгновений — створку придержать, чтоб не стукнула, но тихий, знакомый и необычайно выразительный свист рассекающего воздух металла известил о том, сколь безрассудно было поворачиваться к, казалось бы, безлюдному пространству спиной.

И что это я, в самом деле?! Неужто забыла к кому шла?

Нож с глухим стуком воткнулся в деревянную панель, трепеща всем своим гладким красивым телом. И непонятно было, то ли я успела уклониться, то ли противник не ставил целью меня убить.

Позади, у окна, словно соткавшийся из воздуха(из портала вышел что ли?!) стоял Наблюдатель. Нежданых посетителей по обыкновению встречал взведенный арбалет, гостеприимно нацеленный в живот, а вот сам блондин сегодня не пытался деморализовать противника обнаженным видом. Хотя может, это я появилась слишком рано, так как рубашка Риана была уже расстегнута.

— Ты как обычно забыла постучаться. — Стальной наконечник медленно опустился.

— Ты как обычно забыл закрыть дверь. — Звездочка и метательный нож, сами собой материализовавшиеся в руках при намеке на опасность, так же неспешно вернулись на свои места.

Взгляд Риана был скорее равнодушным, чем удивленным и уж, тем более заинтересованным. Блондин молчал, я — тоже. Не потому, что мне было нечего сказать, и не потому, что боялась. Просто я очень давно не рассматривала его вот так — спокойно и даже отстраненно. Пожалуй, со дня нашего знакомства.

Тонкие четкие линии совершенного лица. Никакой размытости, никакой незавершенности. Темные брови скорее темно-серые, чем черные, темные длинные ресницы с выгоревшими концами. Губы не тонкие, но и не полные, прямой нос, острый подбородок. Глаза необычного цвета, желтые, словно янтарь, ясные, прозрачные… окна в душу, закрытую стальным щитом.

Мне неожиданно пришло в голову, что внешность у него очень даже женственная, но если бы кому вздумалось одеть блондина в женское платье и накрасить, вряд ли несведущие люди ошиблись бы с его полом. Слишком сильно сквозь эту, пожалуй, изящную оболочку проглядывала стальная несгибаемая воля и жесткий характер, неподходящие ни одной сколь угодно сильной и мужественной женщине. Они сквозили в чуть нахмуренных бровях, в уголках губ, в тенях под глазами, в самих глазах. Непримиримость, твердость, упорство, решительность, уверенность…

Такое красивое и такое отталкивающее лицо…

— Я слушаю тебя, — голос Риана был негромким, но сухим и равнодушным.

Он выдернул меня из состояния отстраненности, из тонкого мира невовлечения, и, встряхнув, швырнул обратно в мир грубого восприятия, надуманных игр и искусственных ситуаций. Мир ограничений и глупости, но в котором, увы, пропуск хода чреват смертью. Пусть и не твоей…

Думая именно об этом, я тихо сказала:

— Мне нужна твоя помощь.

На самом деле я вовсе не продумывала заранее, с чего начну беседу. Но шантажировать Риана мне было нечем, а требовать я не имела оснований, поэтому единственно возможным вариантом оставалось только попросить, в качестве вознаграждения предложив ответную услугу. Однако поведение Риана меня удивило, и, судя по мелькнувшему в желтых глазах изумлению, это было взаимно.

Я думала, он усмехнется с этой своей любимой презрительной улыбочкой, выдаст пару язвительных комментариев и в худшем случае выставит меня за дверь. Во всяком случае, попытается, с чем соглашаться я понятное дело не собиралась. Но произнесенная мной фраза блондина озадачила, и даже обеспокоила. Именно этот отголосок тревоги, и какой-то печальной необратимости, мелькнувший в его внимательном взгляде, поставил меня в тупик, и поднял вдруг со дня души неприятный осадок, отдающий тоской и обреченностью. Как-то раз на меня уже так смотрели, словно видели насквозь не только меня, но и мое будущее…

Это длилось всего секунду.

Блондин кивком головы указал мне на кресло. Тревога уже исчезла из его глаз, уступив место мрачной решимости, и я даже задумалась, стоит ли вообще начинать разговор, если ответ уже крупными буквами написан на лице собеседника. Хотя какая разница, одним отказом меньше, одним больше…

В кресло садиться я естественно не стала, — слишком расслабляющее мягким и уютным оно выглядело, — пристроилась на краешке дивана, готовая в любой момент подняться с места. Риан тоже пренебрег подушками и опустился на стул, установив последний таким образом, чтобы перекрыть мне путь к двери.

Умно, конечно. Только что бы все это значило?!..

Наблюдатель был серьезен как никогда, словно готовился решать судьбу мира в целом. Под строгим взглядом желтых глаз я чувствовала себя почти голой. В моральном смысле. Ведь физическая нагота значит так мало по сравнению с наготой духовной, когда выставлено напоказ значительно более личное и интимное, чем тело. Выдерживать многозначительную паузу, испытывая терпение блондина, и тем самым продлевать столь сомнительное удовольствие, показалось мне совершенно излишним.

— Адор и Трин не должны уезжать. — Чтобы данное утверждение не выглядело требованием, я добавила в голос как можно больше просительных ноток и, совершенно не надеясь на успех, сделала грустное лицо.

Опять же я была готова к любой реакции, но только не к тому, что Риан переведет дыхание с явным облегчением и расслабится, едва заметно, но для внимательного наблюдателя контраст будет разительным. Затем губы блондина дрогнули в той самой ожидаемой мной издевательской ухмылке, а глаза сверкнули холодной презрительной насмешкой. И глядя на столь знакомое выражение лица, я даже засомневалась, не было ли все игрой моего воображения.

— И какого рода помощь ты ждешь от меня? — левая бровь Риана изогнулась, намекая, что ее обладатель не имеет к происходящему никакого отношения.

— Их отъезд невозможен без твоего разрешения, — для меня ситуация была предельно ясна.

— Но я уже дал свое согласие, — блондин, пакостно улыбаясь, продолжал делать вид, что он тут ни при чем.

Я покусала губу и тоже улыбнулась, хотя на самом деле хотела треснуть Наблюдателя канделябром по голове.

— Сегодня ты дал согласие, а завтра можешь и запретить…

— И таким образом прослыть самодуром меняющим свои решения по сто раз на дню?! — Риан сокрушенно покачал головой. — На что вы меня толкаете, элисса Рэвейн?!

— Не думаю, что кто-то осмелиться высказать подобные соображения в лицо, а за спиной и так болтают постоянно. И лучше ужзаслуженно именоваться самодуром, чем остаться в «закулисье» Бледной Поганкой и Недомерком от Альянса, — с невинным видом доверительно сообщила я, напомнив собеседнику об уже полученных им прозвищах.

Моя осведомленность вызвала на лице Наблюдателя выражение почти умиления, что весьма любопытно смотрелось со сверкающими злостью глазами. Кстати, надо отдать ему должное, ответной услуги он не оказал и не стал информировать, как называют в кулуарах меня, сказал только:

— И по какой же причине я должен изменить свое решение?

— Потому что оно опрометчиво, недальновидно и рискованно, — тут же выпалила я. — Ты все равно ничего не добьешься таким образом, только людей под удар поставишь. Неужели ты в действительности думаешь, что выйдешь на убийцу?! Да на них нападет обычная разбойничья шайка, члены которой не будут знать ни имени, ни даже лица заказчика. Это бессмысленно и глупо!

Услышав от Аджея новости, я очень быстро пришла к напрашивающемуся самому собой выводу, что отъезд Адора и Трин ничто иное, как банальная «ловля на живца». Риану надоела игра в темную, и он решил подразнить злоумышленников легкой добычей. Что ж, в другой ситуации ход может и был бы не плох, но в данной конкретной — успех его был минимален, как, увы, и шанс подсадных уток остаться в живых. И именно это последнее рождало во мне навязчивое беспокойство.

Моя откровенность должного отклика у ирье Керша не нашла, зато дала возможность поквитаться.

— Сугубо личное мнение несведущих людей, имеющих узкий кругозор и ограниченное восприятие, не может являться достаточным основанием для пересмотра решения уполномоченного представителя Альянса, — скучным голосом, словно зачитывая пункт устава, произнес блондин. — У тебя есть другие причины?

— Ты играешь жизнями людей, и это видно даже при узком кругозоре и ограниченном восприятии! — Сдаваться я не собиралась.

— И что?! — Риан не посчитал данное замечание сколько-нибудь серьезным. — Разве для тебя человеческая жизнь много значит?! Ты, не задумываясь, убила Равера, и это было совсем не похоже на честный поединок. Твое счастье, что его дружки оказались очень глупыми с одной стороны и очень ответственными с другой: вывезли тело из дворца и прикопали на городской свалке, иначе скандал бы вышел грандиозным. Ты ведь тогда тоже руководствовалась определенными соображениями и вряд ли тщательно обдуманными.

Если раньше у меня еще имелись некоторые сомнения относительно осведомленности Наблюдателя о местонахождении Адора, то после этого заявления они рассеялись, обнажив неприглядную действительность. Кроме того, я была уверена, что Риан упомянул случай с Равером намеренно. Своего рода демонстрация: «я все вижу, и скрыть от меня что-либо не возможно». Значит козырей у меня никаких, контроля над ситуацией нет и возможность повлиять на обстоятельства весьма призрачна — отвратительный расклад. Но это вовсе не означает, что партия проиграна.

— Ладно, — я глубоко вздохнула. — Давай так: ты не станешь рисковать жизнями Гвиоля и Тиро, и будешь обеспечивать их безопасность и неприкосновенность до самого заседания Альянса, а я… за это я поделюсь с тобой информацией.

— О! — мой собеседник усмехнулся. — От интригующих просьб, завуалированных и не очень оскорблений, а так же громких нравственных лозунгов, мы перешли к банальной торговле. Как мило… Однако ты предлагаешь мне весьма сомнительную сделку, согласно которой мне придется делать очень много за, скорее всего, бесполезные сведения.

Конечно, в чем-то он был прав, и уверять его в обратном не имело смысла. Но ведь любопытство является движущей силой во все времена, не зря же говорят, что оно даже кошек доводит до преждевременной гибели.

— А разве ты не хочешь узнать, что я нашла в лесу, где видела кошелек принца до злополучного завтрака и что делала вчера на галерее?! — закинула наживку я.

Лицо Риана осталось бесстрастным к моим провокациям, но глаза… Глаза засияли ярче драгоценных камней.

Да! Наблюдатель определенно желал знать ответы на все обозначенные мной вопросы.

— Ты ответишь на все, что бы я не спросил, — выдвинул условие Риан. — Четко и однозначно, без всяких неясностей и недомолвок.

— Я изложу только факты, которые имеют отношение к происходящему во дворце, — возразила я.

— Позволь напомнить, что не я, а ты нуждаешься в помощи, — лицо блондина и без того не слишком доброжелательное превратилось в надменную маску.

— Ты же понимаешь, что я не могу ответить на ВСЕ вопросы, — вкрадчиво и доверительно сказала я, оставив без внимания упомянутый факт моей зависимости.

Керш хмыкнул:

— Честному человеку нечего скрывать.

Точно! Но для меня это не аргумент.

— Я не скрываю, а всего лишь храню сведенья, не нуждающиеся в огласке. — Правду ведь при желании тоже можно вывернуть как угодно.

— То, что не нуждается в огласке останется между нами, — Риан не сдавался.

О! Как я его понимала. Он прекрасно знал, что я нуждаюсь в его помощи значительно больше, чем он в моих сведениях, и пытался выжать из этой ситуации максимум пользы. Но, увы, цена моей привязанности была не столь высока, чтобы сдать себя с потрохами.

— Только факты, относящиеся к покушениям — это все, что я могу предложить, — покачала головой я.

— Этого мало… — блондин скривил губы в усмешке и окинул меня откровенным взглядом.

— Я останусь до утра, — предложение было озвучено прежде, чем хорошенько обдумано.

— Как будто я отпущу тебя раньше?! — кажется, постель подразумевалась сама собой.

— Я…

— Ты окажешь мне аналогичную услугу, — Наблюдатель перестал ядовито улыбаться с надменной миной и придвинулся ближе, испытующе заглядывая в глаза. — Тоже когда-нибудь будешь обеспечивать чью-нибудь безопасность и неприкосновенность… когда я попрошу. — Вряд ли мое лицо отразило бурную радость в ответ на подобное заявление, но Риан любовался на мою гримасу долго с явным удовольствием. — Вот теперь наш обмен кажется мне вполне равнозначным. Все информация так или иначе связанная с покушениями пойдет как маленькая премия за срочность и сложность исполнения моей части соглашения. Ведь я не смогу лично охранять означенных тобой персон, и мне придется многое поменять в уже четко выверенном плане, — так называемые накладные расходы. Все честно, согласись?!

— На ночь не останусь, — буркнула я, прикидывая, чем мне грозит в будущем подобная сделка.

Керш рассмеялся:

— Останешься. И будешь кроткой, послушной и ласковой, — он прижмурился, как кот объевшийся сметаны. — Это пойдет в качестве моральной компенсации за мои синяки и головную боль… Иначе соглашения мы не достигнем.

Вот ведь сволочь! Припер меня к стенке и радуется…

— Как это неблагородно, ирье Керш, ставить женщину в такое неудобное положение, — попробовала я воззвать к высоким материям, а заодно потянуть время.

— Ты даже не представляешь, в какое положение я тебя поставлю этой ночью, — многообещающе усмехнулся Риан, проигнорировав упрек. — Чем будем скреплять нашу договоренность?

— Кровью, естественно. — Как будто могли быть другие варианты?!

— Значит, ты согласна?

Я вздохнула. И угораздило же меня привязаться к Адору… да и Трин жалко. Она такая… на меня похожа, когда я была молодая и глупая. Ох, как же низко я опустилась, или, может, наоборот — воспарила… Ведь раньше никого никогда не жалела, даже Гевара. Считала от судьбы не уйдешь — смысл стелить соломку?! Разумная осторожность — да, беспечных жизнь долго не оберегает. Но чтоб вот так, идти к своему недругу, просить о помощи, ввязываться в сомнительную договоренность…

Или я именно этого и хочу — ввязаться?! Продлить наше столь своеобразное общение с Рианом, получить обещание… надежду?!.. что после заседания Альянса ничего не закончится?!

Нет смысла отмахиваться от очевидного: этот человек(или нечеловек) кое-что для меня значит. Только вот что? Это совсем не похоже на привязанность, в этом нет острой необходимости… Скорее это как ноющая подживающая рана, она вроде бы не сильно мешает жить, но напоминает о себе при каждом неосторожном движении. К ней испытываешь неприятие с нотками отвращения и страха, с нетерпением ждешь, когда она затянется, и в то же время с болезненной нежностью и извращенным удовольствием сковыриваешь бурую подсохшую корочку, обнажая кровяное нутро. Она раздражает, но с ней смиряешься и привыкаешь настолько, что уже не представляешь жизни без нее. Не любовь. Не ненависть. Нечто иное, но даже еще более глубокое, интимное, и безумно возбуждающее… как собственно любое отклонение от нормы.

— Я хотя бы уйду на своих ногах? — перед «сковыриванием корочки» надо было хоть поломаться для виду.

— Несомненно, — заверил меня блондин. — Ведь идти за Гвиолем в город именно тебе.

— Тогда согласна, — я спешно потупилась, печальным видом маскируя истинные чувства, чтобы Риан, не дай Всемогущий, не заметил мою готовность принять любое желаемое им «положение» прямо сейчас.

Да, я хочу его априори, и с этим ничего не поделаешь.

Лезвие рассекло ладонь быстро, неглубоко и почти безболезненно. Бело-розовая царапина вдоль линии жизни налилась темно-бордовым и вспухла круглыми алыми каплями, в миг слившимися в тонюсенький ручеек. Рана, которую затем нанес себе Наблюдатель, показалась мне глубже и неровнее. При соприкосновении рук, я почувствовала толчок, словно в ладонь ткнулось нечто, лишь прячущееся за тонкой хрупкой оболочкой человеческой плоти, безусловно, живое… сильное, горячее, жадное… вызывающее страх и восторг одновременно… Восторженный страх… или страшный восторг…

Риан произнес слова клятвы первым: все как мы и договаривались, ничего лишнего и никакой двусмысленности. Мои обязательства также были четкими, ясными и краткими. Заключительную фразу о том, что прозвучавшие обеты скреплены кровью, как поручителем и гарантом исполнения сделки, мы пробубнили хором. Сжатые ладони окутало золотистое сияние с багровым отливом и через мгновение погасло, — клятва была принята Высшими Силами.

Я отняла руку, поймав себя на странном желании слизнуть нашу перемешенную кровь, пока она еще не успела засохнуть. Но когда взглянула на ладонь, та оказалась чистой и невредимой.

— Рассказывай, — Риан пересел на кресло, намериваясь внимать мне со всеми удобствами.

На правах теперь уже подельника, я вытащила у него из-под бока одну из подушек и, подложив ее под поясницу, откинулась на спинку дивана, — разговор обещал быть длинным.

Начала я с конца, хотя для меня это было начало, а именно с Латуринского советника. Наблюдатель слушал внимательно, время от времени задавая уточняющие вопросы. Он заставил меня подробно описать собеседника Лабиза, припомнить все детали до мельчайших подробностей, вплоть до количества складок на плаще и с какой стороны на лица падал свет. Потом я рассказала, с кем Рагор общался на балу, хотя была уверена, что Керш знает об этом лучше меня, а затем о встрече на галерее, оставшимся неизвестным собеседнике и интригующем «завтра», ознаменовавшимся покушением.

— Ты уверена, что целью нападения был именно принц? — спросил Риан.

Я невесело кивнула:

— Нет никаких сомнений…

Потом мне пришлось переложить на слова голос моей интуиции, и описать буквально по минутам, что я чувствовала, а заодно видела и слышала в течение торжественной встречи Харжело.

Мы обсудили покушения в деталях и незаметно перешли на наследника престола.

— Давно ты его любовница? — спросил Риан равнодушно.

Как-то даже слишком равнодушно.

— С прошлой ночи, — так же равнодушно ответила я, не видя смысла скрывать этот факт, хотя вопрос к покушениям с моей точки зрения отношения не имел.

— Причина? — блондин продолжал демонстрировать образцово-показательное безразличие. — Внезапно вспыхнувшая страсть? Тонкий расчет?

Я пожала плечами.

— Случайность… Так же как и в твоем случае.

— От кого же ты скрывалась на это раз?

— От тебя.

— Это ведь не первое твое посещение покоев принца?!

— Второе, — призналась я и рассказала про первое.

Далее пошли вопросы о степени близости наших отношений. Когда познакомились, при каких обстоятельствах. Я рассказала. Я все рассказала. И о четках, и о подсмотренном поединке, и о странном разговоре с Тиро, предметом которого был Аджей, и о самой Трин.

Моя память услужливо подкидывала картины прошлого, а не иначе как данная клятва делала их такими четкими, словно я вновь видела все это наяву. Во мне будто открыли невидимую заглушку, вытащили пробку из бочки, и теперь вся моя жизнь, прожитая во дворце, выливалась наружу потоком слов. Не помню, чтобы когда-нибудь я говорила так много. У меня разболелось горло, во рту пересохло, язык опух и одеревенел, а слова все лились и лились…

Риан, не отрывая внимательного взгляда от моего лица, плеснул вина в свой бокал и протянул мне. Я поблагодарила кивком, жадно отхлебнула и продолжила:

— …В день покушения на Адора, до завтрака, в коридоре у покоев принца я столкнулась с Розой — служанкой, полной рыжей женщиной средних лет. В отличие от меня она не подозревала о нашей встречи, и поэтому когда я вывернула из-за угла, испугалась от неожиданности и выронила все, что несла в своем переднике. Среди всякой портняжьей ерунды вроде ниток, мотков тесьмы и обрезков ткани на полу оказался кошелек принца, который позже обнаружили у Трин. Он упал совсем рядом, и я подняла его первым, без всякой задней мысли, скорее машинально. Кошелек был плотным и мягким, но внутри прощупывалось нечто продолговатое и твердое. Оправившись от неожиданности, Роза принялась охать, извиняться за свою неуклюжесть и благодарить за помощь. Мы вместе быстро собрали рассыпавшиеся вещи. Никакой подозрительной нервозности служанка не выказывала, я запомнила ее веселой и многословной… После покушения, мне, конечно, захотелось обсудить с ней вопрос появления у нее кошелька, но к тому моменту Роза уже покинула дворец, отпросившись проведать больную матушку, которой внезапно стало хуже. Когда я добралась до ее дома, Роза уже была мертва: поскользнулась и неудачно упала с лестницы…

— Откуда ты знала, что Гвиоля хотят отравить? — спросил Керш.

Факт гибели служанки его не заинтересовал, из чего я заключила, что он осведомлен об этом уже давно.

— Я не знала, но подозревала, что от него захотят избавиться, — на этот раз я не стала ждать, когда за мной поухаживают, и налила себе вина сама.

— Ты появилась в столовой в последний момент, как это получилось?

— Просто повезло.

— Диана, не увиливай, — блондин сурово нахмурился. — Или ты скажешь мне, что это не имеет никакого отношения к покушению?! Откуда ты знала об опасности?

Я тяжело вздохнула.

— Мне намекнули.

— Кто?

— Один знакомый.

— Имя, род занятий?

— Его зовут… хм… Я зову его — Дан. И я не знаю, чем конкретно он занимается.

— Это твой осведомитель? Как он оказался во дворце? — вопросы посыпались из Риана, как из рога изобилия.

— Осведомитель?! — я не удержала нервного смешка. — Нет, я бы так не сказала. А как оказался?!.. Просто пришел.

Меня одарили крайне недовольным взглядом.

— Что он сказал?

— Он спросил насколько мне дорог Адор и посоветовал поторопиться.

— И ты доверяешь ему настолько, что сразу понеслась в столовую?!.. — это явно не укладывалось в голове у моего собеседника. — Кто он?

— Я же сказала: знакомый, — попыталась дипломатично уйти от ответа я.

— Это… демон? — последнее слово сопровождалось хищным оскалом и убийственным взглядом.

— Его расовая принадлежность не имеет отношения к покушениям, — главное — это уверенность и невозмутимое лицо.

— Значит, демон… — с некоторой ноткой удовлетворения подытожил Риан, — тот, что вьется вокруг тебя. Опровергни мои слова, если это не так.

— Я не стану ничего опровергать или подтверждать, — спокойно заявила я. — Дан не участвует в происходящем… он лишь иногда предупреждает меня об опасности.

— Какой заботливый демон!

Я промолчала.

— Неужели, ты не понимаешь, чем рискуешь?! — Вдруг окрысился блондин. — Это беспринципная тварь, которая сделает все возможное, чтобы погубить твою душу!

Мне об этом было итак прекрасно известно, но слова Риана вызывали недовольство и протест.

— О моей душе не беспокойся, — буркнула я. — Не твоя забота…

Бокал упал и покатился по полу, хорошо пустой, иначе быть бы на ковре винному пятну. Сжав мои запястья, блондин притянул меня к себе, так что я практически лежала на его коленях. Близкие желтые глаза сверкали бешенством.

— Ты не понимаешь! — прошипел он мне в лицо. — Глупая, наивная идиотка!

— Не понимаю чего?! — я тоже разозлилась, в основном от неудобной позы. — Как отнимают душу?! Как будто ты знаешь, каково это?! Да и вообще, у тебя-то самого есть душа? Ты! Существо неизвестной породы!

Риан отпустил меня так же внезапно, как и сдернул с дивана, и я все-таки упала ему на колени. Он тут же спихнул меня на пол. Бывшие гневными, но такие яркие и живые глаза, вдруг обратились двумя застывшими ледяными омутами, такими студеными, что в груди стало холодно, и захотелось отогреть и себя, и его.

— Мы отвлеклись от темы, — сухо сказал Наблюдатель. — Что еще ты не успела мне рассказать?

Я сосредоточенно нахмурилась, силясь собраться с мыслями, но они все разбегались под прицелом янтарных льдинок.

— Кажется, все… Если только потом что-нибудь вспомню…

— Хорошо, — кивнул он и добавил: — А теперь убирайся.

Я недоуменно хлопнула глазами.

Как это «убирайся»?! Я же вроде как до утра остаюсь.

— Я сказал: уходи, — повторил Риан, видя, что его приказ не выполняется, и я по-прежнему продолжаю сидеть на полу. — Мне надо побыть одному…

Как во сне я добрела до двери, взялась за ручку и… вернулась назад.

— Я не могу уйти. — Мой тягостный вздох подтвердил невозможность осуществления данного столь желанного всем действия. — Клятва не пускает. Я ведь обещала остаться до утра.

Если опустить все непечатные слова, которые произнес по этому поводу Наблюдатель, то можно сказать, что он приветствовал новость долгой паузой. «Помолчав» таким образом, ирье Керш покинул мое общество, скрывшись в соседней комнате.

Подобный невежливый жест, однако, почему-то совсем меня не расстроил. Я хозяйским взглядом окинула диван, прикидывая, как расположиться на нем с наибольшим комфортом, собрала отовсюду подушки, стащила со стола скатерть, достаточно плотную, чтобы служить покрывалом, скинула одежду и обувь, оставшись в одной нижней рубашке, и уже намеревалась устраиваться на ночлег, но… Было еще одно «но» в виде все той же клятвы, в которой среди прочего присутствовала пара слов о кротости и ласковости(имела глупость ляпнуть!).

Поскребя по сусекам и не наковыряв и крошек вышеозначенных качеств, я все же пошла искать Риана. В конце концов, я могу его погладить, — по голове, к примеру, — что вполне сойдет за ласковость, а если он с разворота врежет мне поддых, и я не дам ему за это сдачи, то вполне могу считать себя израсходовавшей лимит кротости на пять лет вперед.

Моя «зубная боль» и «кровоточащая рана» обнаружилась в спальне: блондин стоял у окна, спиной ко мне, и при моем появлении даже не пошевелился.

Какая тут к черту кротость, тут бы с кровожадностью справится. Нельзя же так провоцировать человека, подставляя беззащитный затылок!

Я подошла ближе и, неловко, с опаской, провела ладонями по плечам Риана. Он не обернулся, только вздрогнул едва заметно. Прикосновения моих рук стали увереннее, сильнее. Его рубашка мешала, и я быстро избавилась от нее. Блондин не сопротивлялся. Мои пальцы заскользили по обнаженной спине. Я придвинулась еще ближе и поцеловала выпирающую круглую косточку позвонка в основании шеи, зарылась лицом в волосы на затылке, вдохнула знакомый волнующий запах: смесь ароматов клевера и весенней грозы. Запах ставший почти родным, теплый с острой ноткой горчинки. Я обняла Риана. Крепко-крепко. Его так приятно было обнимать, хотя все его тело и одеревенело от напряжения. Он был как натянутая струна, готовая в любую минуту сорваться, лопнуть…

Я была ласкова. Разве нет?! Я обнимала его, целовала и гладила. Я выполнила все, что обещала, и можно было смело уходить. Но мои ноги не выказывали никакого желания нести свою хозяйку обратно в соседнюю комнату, а пальцы… ох, эти наглые бесстыдные пальцы!.. Они уже практически справились с поясом чужих штанов. Сам то предмет одежды их не интересовал нисколько, но вот то, что он скрывал… Мне стало за них даже как-то неловко, но лишь до того момента, как они добрались, наконец, до цели своего путешествия. Тогда меня бросило в жар, а все связные мысли вымело из головы.

Риан, конечно же, тоже не выдержал. Он резко развернулся. Сжал ладонями мое лицо. Скорее укусил, чем поцеловал, неистово, страстно, жадно…

Он швырнул меня на кровать, навалился сверху, перехватил и до боли сжал запястья, как будто я собиралась сопротивляться. Коленом раздвинул мои ноги. Я замерла, как перед прыжком в воду…

Я думала он будет груб, намеренно причинит мне боль, я чувствовала его злость. Но он вошел в меня медленно, почти нежно. Я сама в нетерпении рванулась навстречу. Двигался он тоже медленно, словно дразня, сдерживал меня, не давая перехватить инициативу.

В низу живота разгоралось пламя, а грудная клетка стала тесной. В ладони словно били маленькие молнии…

Движения Риана стали резче, жестче. Они сводили меня с ума, в какой-то момент мне даже показалось, что эмоции разорвут меня на части, так больно стало в груди. Хотелось кричать. Когда его губы коснулись моей шеи, я заскулила, а остатки моего разума снесло окончательно. Я стискивала его плечи, рвалась навстречу, вскрикивала, всхлипывала…

Волна наслаждения накрыла нас одновременно. Риан глухо застонал, притиснув меня еще сильнее и ткнувшись лбом в плечо. Наши сердца все еще бешено колотились, дышать было трудно, а тела еще вздрагивали от недавнего напряжения и сменившей его бурной разрядки.

Риан лег на спину и крепко сжал мою руку, словно боялся, что я сейчас встану и уйду. Мы лежали так некоторое время, глядя в потолок и держась за руки, и молчали, пока сердце не стало биться в своем обычном ритме. Потом, не сговариваясь, повернулись друг к другу и начали целоваться. В глазах Риана не осталось и намека на прежний леденящий кровь холод, правда на дне зрачков еще оставалась непонятная то ли тоска, то ли грусть, но я была уверена, что и она растает, смытая наслаждением.

Если в первый раз времени не было ни на что, кроме удовлетворения животной страсти, то теперь можно было никуда не спешить, откровенно, бесстыдно ласкать друг друга, снова изучать, рассматривать, привыкать, впитывать в себя каждый штрих, каждую линию чужого тела, морщинку, складку, ямочку, родинку…

Второй раз сверху была уже я, получив безраздельную власть, которой наслаждалась. Теперь уже я заставляла стонать и всхлипывать Риана, умолять и рваться мне навстречу.

Мы мучили друг друга снова и снова этой сладкой изощренной пыткой, прерывающейся волнами наслаждения. И заснули, крепко обнявшись, когда до рассвета оставалось не больше часа…

* * *

Дара встретила меня на пороге. Как всегда потрясающе красивая, но спокойная до равнодушия, и отстраненная до холодности.

— Лиатэ, — переиначивая одно из моих имен на свой лад, констатировала она вместо приветствия и, когда я подошла ближе, плавно склонилась к моим губам.

Первое время меня, помню, несколько шокировала ее манера общения, особенно эти глубокие, откровенные поцелуи при встрече, когда ее язык старательно исследовал мой рот, но потом я поняла что это своего рода анализ, оценка, — как маг считывает чужую ауру, чтобы определить, кто перед ним. Только Дара предпочитает более тесный контакт.

Ее отец был эльфом, а вот мать то ли дриадой, то ли нимфой, то ли просто ведьмой — я так и не выяснила этот факт. Дара как-то раз назвала ее гуэнья, но кто такие «гуэньи» я так и не дозналась, да в общем-то и не стремилась узнать, если честно. Мне вполне хватала того, что Дара просто существует, и я могу приходить к ней когда угодно.

Она была высокая, выше меня на полголовы, статная, с идеальной величественной осанкой. Ее волосы, всегда распущенные, сверкающим шелковым покрывалом ниспадали до колен, а в огромных светло-серых, серебристых глазах, можно было потеряться навсегда. Я называла ее Лунная Дева. Даирлиэ — на языке ее отца.

Дара не только обладала необычной внешностью, она еще и жила в необычном для такого существа месте, и занималась необычной деятельностью. Она жила у Матушки Агар, а Дом Матушки Агар был борделем, причем не самым лучшим в Эвинолле. И тем любопытнее было то, что в этом не самом уважаемом, но, безусловно, пользующимся популярностью месте, Дара лечила людей.

О, нет, при борделе не был открыт целительский пункт, где останавливали бы кровь из разбитых в пьяном угаре носов, сращивали кости и заживляли раны ретивым молодцам жадным до приключений, не принимали там и рожениц, и сгорающих в лихорадке детей. Дара лечила не тело, ее пациентом неизменно была душа.

Полуэльфийка проникала туда, куда невозможно было добраться ни одним имеющим вес, плотность и форму предметом, и там, на глубине, в этом недоступном, но крайне болезненном, месте, незаметными глазу прикосновениями она исцеляла повреждения страшнее переломов и ран. Целительница душ, она ложилась в постель не за деньги, а лишь тогда, когда видела, что человеку это действительно необходимо. И ласки ее не разжигали огонь страсти, а приносили умиротворение и покой.

Постоянных клиентов у нее не было, и, хоть нуждающихся всегда было больше, чем достаточно, отказывала она многим, но те, кто когда-либо побывал в ее объятьях, никогда не забывали о ней, испытывали благоговение и глубокую благодарность.

За счет этих уже исцеленных Дара могла бы жить как королева(подарки бывших пациентов были, как правило, редкими и очень ценными), но она, во-первых, с рождения была весьма неплохо обеспечена, а, во-вторых, не собиралась менять не только свой род занятий, но и место, где она отдавала ему всю себя. Дом Матушки Агар ее вполне устраивал, и она даже не рассматривала возможность устроиться в более элитный бордель, а в больницу при храме Всемогущего ее бы все равно не взяли в виду особенности процесса исцеления.

Меня Дара не лечила никогда, хоть и пыталась не раз. Проблема заключалась в том, что моей души она не видела, чувствовала только, как она говорила: «размытую, ускользающую тень». Подозреваю, именно это вызывало интерес полуэльфийки ко мне, и побуждало поддерживать некое подобие дружбы. Я была своего рода загадкой, интересной головоломкой, разгадать которую было просто необходимо, хотя бы для того, чтобы потешить свое самолюбие и подтвердить статус лучшего специалиста в данной области. Хотя может я совершенно зря приписывала Даре честолюбивые замыслы, ведь нас связывало еще кое-что…

— Два раза ты пила яд, один раз отрава попал в открытую рану, и еще ты принимала Зелье Забвения, — Дара отстранилась и, нахмурившись, легонько хлопнула меня по груди, что в ее интерпретации означало крайнюю степень возмущения.

За неимением лучшего, полуэльфийка считала своим долгом тщательно обследовать мой организм и обязательно указать на приверженность далекому от здорового образу жизни.

В последние дни я действительно дважды отбраковывала поданные Аджею напитки. Определенные мной яды были мне знакомы, привычны и вреда не оказали, с отравой, попавшей в открытую рану, тоже все было предельно ясно, а вот Зелье Забвения требовало особого внимания.

— Что за зелье? — я перехватила руку Дары и сжала, — находясь рядом, я испытывала необъяснимую потребность постоянно к ней прикасаться.

Полуэльфийка снова склонилась к моим губам, словно бы затем, чтобы подтвердить вынесенный ею вердикт. Но мы обе знали, что в повторной проверке нет никакой необходимости, и второй поцелуй означает лишь то, что я могу на него ответить и позволить себе больше, чем подержать собеседницу за руку. Я крепко обняла Дару, будто приникла к чистому прохладному источнику, смывающему усталость и несущему умиротворение. Утонуть в этом роднике было невозможно, но потерять счет времени — очень даже легко. И я прервала поцелуй много раньше, чем хотела бы.

— Зелье Забвения любят горные тролли, — Дара с сожалением провела пальцами по моим губам. — Только для них оно не опасно. На разные расы эта настойка оказывает разное воздействие, но конечный эффект один для всех: существо теряется в мире своих снов… Ты приняла его один раз, и тебе ничего не угрожает, но если будешь пить достаточно часто, начнешь путать фантазии с реальностью. Зелье Забвение накапливается в теле.

— Если ее пьет человек, какие будут симптомы? — спросила я, в уме прикидывая, где могла хлебнуть подобной отравы.

Подозрения почему-то крутились вокруг ирье Риана Керша.

Дара потянула меня к дивану, рассказывая на ходу:

— Сначала частая рассеянность, потом внезапные вспышки бешенства, затем долгий сон, вялость и раздражительность в период бодрствования, дальше путаность сознания и переход его в мир грез.

— Есть возможность остановить или замедлить процесс? — я подняла с сиденья небрежно заложенную на середине смятым свитком потрепанную книгу и присела рядом с полуэльфийкой.

— Остановить можно на любом этапе, кроме последнего, — просто прекратить прием зелья. Но если сознание уже ушло, то не вернется больше никогда. — Дара забрала у меня видавший виды том и зашвырнула его в окно.

В полете тот превратился в упитанного ворона и с возмущенным карканьем скрылся среди цветущих розовых кустов маленького садика возле дома.

— Отец… — словно оправдываясь, вздохнула полуэльфийка. — Не теряет надежды наставить меня на путь истинный…

Я только кивнула. Так как знала, что ее заботливый родитель, упертый лорд, имевший в своем труднопроизносимом имени буквы: «м», «ф», «н» и «т», порядок следования которых я постоянно забывала, считал необходимым раз в месяц напоминать Даре о ее дочернем долге. В пространных письмах папаша не скупился на нравоучения и прочие занудства, целью которых было заставить заблудшее чадо презреть текущий образ жизни, а главное принять предложение от найденного отцом жениха. Нареченный последние пять лет был лицом постоянным(раньше по словам Дары избранники менялись каждые два года), это был чистокровный эльфийский лорд, его длинное витиеватое имя начиналось с буквы «г», — я точно помнила, — и было ему на текущий момент шестьсот девяносто два года.

Дара, однако, советам отца внимать не желала, продолжала упорствовать в своем заблуждении относительно истинности жизненного пути и категорически отказывалась стать леди на букву «г». Почему-то я была с ней в этом солидарна.

— Можешь сказать, когда я выпила эту дрянь? — оторвавшись от созерцания окна, где скрылся ворон(раньше магические вестники имели вид голубочков или райский птичек, но видно терпение папаши было на пределе) я с надеждой перевела взгляд на свою собеседницу.

— Около суток назад, — с уверенностью заявила полуэльфийка. — Предположительно вчера утром.

— Проклятье! — не сдержалась я.

Подозрения были сняты с Наблюдателя и перенесены на камердинера принца.

Не зря мне не понравился тот утренний чаек…

— У зелья травянистый вкус, с едва заметной горчинкой. А потом еще с полчаса во рту остается приятная сладость… Не пей его больше, — Дара погладила меня по щеке.

— Одна доза может быть достаточной, чтобы сойти с ума? — этот вопрос меня определенно волновал.

— Нет. От такого количества настойки сразу же вырвет. Это медленная отрава, которую принимают по чуть-чуть.

— Спасибо, что предупредила. Буду иметь в виду… А где Адор?

— Спит, — Дара небрежно махнула в сторону скрытой драпировкой двери, ведущей из ее небольшой уютной гостиной в спальню.

— Разбуди его, — попросила я, — и мы пойдем. Очень мало времени…

— Подожди.

Она еще не успела подойти к секретеру, а я уже знала, что меня ждет. И не ошиблась. На ладони полуэльфийки, отбрасывая завораживающие алые всполохи, лежал рубиновый кристалл.

— Я ему не говорила, — Дара перехватила мой взгляд. — От него был посланник.

— Блондин с желтыми глазами, — озвучила внезапную догадку я.

— Да… — полуэльфийка удивленно приподняла бровь.

— И он видел Адора, — я не спрашивала, я утверждала.

— Я подвела тебя, прости, — Дара печально вздохнула. — Я не сразу заметила, как он появился. Потому что он…

— Не человек, — продолжила я.

— Не человек, — кивнув, повторила Дара. — И я так и не поняла — кто.

— Что он сказал?

— Одну только фразу: «Ты все знаешь», отдал кристалл и ушел.

— И все?

— Все.

— Может, не для меня?! — я осторожно взяла кристалл двумя пальцами, разглядывая его на свет. Между рубиновыми гранями время от времени пробегали волны более насыщенного оттенка.

— А когда их передавали для кого-то другого?!.. — невесело усмехнулась полуэльфийка и положила прохладную ладонь мне на лоб. — Сейчас пойдешь?

Тяжело вздохнув, я отняла ее руку от своего лица и поцеловала.

— Нет смысла оттягивать неизбежное. Не буди пока Адора. Потом… когда я вернусь.

Я сжала в ладони кристалл, он хрупнул, как тонкое стекло, и в тот же миг меня окутал темно-бордовый туман…

* * *

Роскошный просторный кабинет, в котором я оказалась, пустовал недолго. Не успела я и шагу ступить в направлении заваленного картами длинного стола, как дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина.

Не без сожаления вынуждена была заметить, что за то время, пока мы не виделись, у него не прибавилось ни морщин, ни седины. Все такое же моложавое, волевое и решительное лицо, та же крепкая подтянутая фигура. На вид ему сложно было дать больше сорока пяти, но я была уверена, что он старше вдвое, если не втрое.

— Ирнан! — Голос у него тоже был совсем не старческий — звучный, сильный, полный уверенности и властности.

— Господин! — я шагнула навстречу, поймала отягощенную массивными перстнями руку и, опустившись на одно колено, прижалась к ней губами.

— Ох, Ирнан! — мужчина рассмеялся и потянул меня вверх, заставляя подняться. — Ты так безупречно демонстрируешь преданность и повиновение, что не оставляешь мне возможности усомниться в их лживости хоть на минуту!

Я лишь низко склонила голову, отдавая дань уважения его прозорливости.

— Тем не менее, я рад тебя видеть.

Он сжал мои руки, и по онемению пальцев я поняла, что он читает меня, причем, не делая попыток хоть как-то это скрыть и совершенно не заботясь о моих ощущениях.

— Потрясающе! — Его глаза азартно заблестели. — Просто потрясающе!

Когда несущее холод оцепенение добралось до локтей, он отпустил меня.

— Я, кажется, забылся. Прости. — В его голосе не было и капли раскаянья. — Ты не перестаешь удивлять меня, моя девочка. Я, конечно, надеялся, но зная тебя… Кстати, ты отлично выглядишь!

— Ты тоже совсем не постарел… — проворчала я с нескрываемым сожалением.

— И как всегда деликатна, — мужчина снова улыбнулся, но улыбка вышла жесткой — брошенный наугад камень достиг цели — у моего собеседника явно имелся пунктик по поводу возраста. — Вина?! — вежливо предложил он.

— Пива. — О том, что он терпеть не может не только его вкус, но и запах, мне было известно доподлинно.

— Если тебе будет от этого легче, — в глазах мужчины вдруг отразилось понимание, и выражение лица стало мягче.

А я разозлилась, потому что совершенно не нуждалась в уступках и жалости с его стороны, во всяком случае, в данный момент.

— Сейчас я выполняю заказ, — сказала я чересчур резко.

— Я знаю.

— Тогда зачем звал?

— Ирнан — Ирнан… — он покачал головой. — Мы не виделись почти два года. Признаться, я скучал… Присядь.

Мне небрежно указали на кресло у камина. Я хотела было воспротивится, но вовремя вспомнила, что вернуться смогу только с помощью моего собеседника, и, вздохнув, заняла отведенное мне место. Мужчина с удобствами разместился в кресле напротив, щелкнул пальцами, и на низком столике между нами появился красивый серебряный кубок с вином, а следом большая запотевшая глиняная кружка, украшенная белой шапкой пены.

Пивную пену я терпеть не могла, так что мы были квиты.

— Конечно, я знаю, что ты сейчас занята, — сделав глоток из своего кубка и с наслаждением прижмурившись, начал мужчина. — И конечно, я знаю последнего заказчика. И о том, что за другую работу ты не возьмешься, пока не закончишь эту, мне тоже известно. Я вовсе не собираюсь тебе мешать. Наоборот, я готов помочь.

— Помочь?! — я отвлеклась от пенной шапки, которую силой мысли безуспешно пыталась заставить опуститься, и перевела изумленный взгляд на хозяина кабинета. — Ты перенесешь на завтра заседание Альянса?!

— О! Ты слишком высокого мнения о моих возможностях! — Он рассмеялся. — Увы, сделать то, что ты предлагаешь, я не в силах, но… До меня дошли сведения, что ты испытываешь некоторые трудности, в том числе информационного характера… И я подумал, что дружеская беседа со старшим товарищем, возможно будет тебе полезна, а?!

— Хочешь сообщить мне, кто убийца?

— Хочу немного прояснить природу и некоторые закономерности тех событий, в гуще которых ты оказалась.

«Природа и закономерности» меня, надо признаться, волновали довольно мало, но отказываться было глупо, вдруг действительно пригодится, и я кивнула, выражая готовность внимать.

Собеседник начал издалека:

— Ты знаешь, за что борется Альянс?

— Я знаю, за что борешься ты, — фыркнула я, в очередной раз разочаровано заглянув в кружку.

— Вот как! — он усмехнулся. — И за что же?

— За соблюдение твоих правил.

Мужчина покачал головой, продолжая улыбаться.

— Не только… не только… Видишь ли, Ирнан, человек существо стадное и предпочитающее стабильность. А стабильность дают правила. Без них — никуда. Возьмем группу людей не связанных друг с другом, поселим их на закрытой от посторонних территории и оставим на некоторое время. Что мы получим через полгода? — Я подавила тяжелый вздох — мой старый знакомый обожал теоретизировать и философствовать, а значит, разговор предстоял долгий. — Мы получим маленькое Общество с установленными правилами и принятыми нормами морали. Там обязательно будет вожак и крутящиеся вокруг него прихлебатели, будет простое население, подчиняющееся приказам, и будет оппозиция. Каждый, согласно своим склонностям, займет отведенное ему место. Вожаков всегда мало, противников власти тоже, а вот «простого населения» готового подстроиться под чужие интересы, чтобы получить свою вожделенную стабильность, всегда большинство. Они как стадо баранов, которое гонят то в одну, то в другую сторону. И самое забавное, что без пастуха, придумывающего, куда идти и следящего за исполнением своих желаний, они не могут существовать. Они разбредутся, потеряются и в итоге погибнут. У пастуха большая зона ответственности, но и большая власть. А ведь главный пастух в нашем случае тоже баран, только чуть более амбициозный и чуть менее трусливый… — Мужчина покрутил кубок в руках, сделал глоток и продолжил: — Так вот моя политика направлена на то, чтобы не дать барану забыть, что он баран. Не дать одуреть от власти и вседозволенности. А еще по возможности пресечь грызню за теплое место. Переворот в странах Альянса практически неосуществим. Как только правитель умирает не своей смертью, соседние государства сразу вводят войска. Первый круг рвущихся к власти убирается тут же: виновны-невиновны — не важно. Наблюдатели проводят расследование, а уже потом собирается Совет Альянса и решает вопрос престолонаследия… — Еще одна пауза, еще один глоток. — В случае с Орнизаном войска не вводились, так как маги-целители доложили, что преждевременной кончине короля Эдгара способствовал лишь разгульный образ жизни. Перед смертью правитель при свидетелях назначил регента. Епископа Иверри я знаю лично, и у меня не было никаких оснований ставить под сомнение его слово… А теперь мы подходим к самому интересному. У нас есть престол, есть несовершеннолетний наследник, есть временный регент, а так же группа, как всегда жаждущих власти, лиц, не согласных с текущим положением дел. Среди последних выделяются две достаточно сильные фигуры, такие как Вариян Радон и Бальтазар Нагори, метящих на место опекуна. Треугольник вокруг наследника престола очевиден. Убирать друг друга кардинальным образом им не слишком выгодно, так при гибели одного из них всех остальных тут же отстранят от участия в политической жизни страны до окончания расследования. Наблюдатель как всегда мозолит всем глаза и мешает, как кость в горле. Но он личность вообще неприкосновенная. Если пропадет Наблюдатель, в Орнизан сразу введут войска. То же самое произойдет при внезапной смерти юного наследника. В итоге злоумышленники, жаждущие власти, поставлены в несколько сложное положение, но, увы, только если они из первого круга. А если они не из правящей верхушки, то нам остается уповать лишь на Наблюдателя, в задачу которого входит вывести преступников на чистую воду. Но! Предположим, что Наблюдатель надежд не оправдал, и преступника не нашел. Такое ведь тоже бывает. Давай, немного пофантазируем. К примеру, погибает Рагдар, никаких улик нет, все следы ведут в тупик. Нагори и Радона берут под наблюдение и ограничивают их перемещения. Всеми делами страны руководит Наблюдатель, и в помощь мы ему кого-нибудь пришлем… Однако на Совете Альянса мы все равно рассмотрим кандидатуру Радона на пост регента, ведь он относится к монаршему роду. Хотя скажу тебе сразу, что я его не поддержу. Второго Эдгара мне в Орнизане не надо, итак еле дождался, пока первый преставится…

— А если улики все же будут, и они приведут следствие к наследнику престола? — мельком глянув на часы, спросила я.

— Ты ограничена во времени, — собеседник перехватил мой взгляд, и тоже посмотрел на большой круглый циферблат. — Совсем я тебя заболтал…

— Ты не сказал ничего лишнего, — возразила я. — Даже лекция про баранов была очень познавательна.

Мужчина усмехнулся:

— За что люблю тебя, такэто за непосредственность… Ладно, постараюсь говорить кратко. Итак, жертва — регент, преступник — принц. Если вина будет полностью доказана, то мальчика ждет пожизненная ссылка в отдаленный монастырь.

— Кто в этом случае займет престол? Вариян Радон?

— Увы, да.

— А если улики будут косвенными?

— Мальчика все равно отправят в монастырь, но на этот раз до совершеннолетия. Страной будут править новый опекун и Наместник Альянса. А когда принцу исполнится восемнадцать, снова соберется Совет, и будет решаться вопрос, имеет ли смысл менять временное правительство.

— И что же, если временное правительство хорошо себя зарекомендует, его так и оставят?

— Если опекун действительно проявит себя достойным правителем и будет иметь однозначную поддержку народа, его коронуют, и монархия перейдет к другому роду. Но это произойдет только в том случае, если законный наследник своим поведением будет внушать определенные опасения.

— Странно… Я об этом раньше не слышала.

— А раньше такого и не случалось, — пояснил мужчина.

— Здорово. — Полученные сведенья следовало обдумать. — А если жертва — принц, преступник неизвестен, и улик никаких?

— Войска Латуринии, Цихора и Шевеллы на территории Орнизана, отставка первого круга и срочное заседание Совета в течение трех дней.

— А дальше?

— Следующий претендент после Радона — граф Набелиан Виалеску.

— Виалеску?! — я покатала имя и так и эдак. — Впервые слышу.

— Конечно, — мой собеседник снисходительно улыбнулся. — Ведь он не любитель придворной жизни, и всегда держался особняком. Затворник. Хотя ему нет и тридцати.

— И в помощь ему останется Наблюдатель?!

— На первые месяца два, вряд ли больше. За это время он успеет его проверить…

— А Ирсо Харжело? Что будет с ТарнОнлаид, если он внезапно скончается?

— У него нет наследника, и первое время государство перейдет под патронаж одного из своих соседей.

— Латуринии, к примеру?! — осторожно предложила я.

— Как вариант, — беспечно отозвался мужчина.

Я задумчиво почесала нос.

— А, скажи мне с высоты своего положения, и исходя из политических интересов, чем может быть полезна такая страна, как ТарнОнлаид?

— Только близостью к Вобарасту.

— А за Вобарастом орочьи степи… — проявила я знание географии.

— А за ними эльфийские леса… — в тон мне продолжил собеседник.

— Случится война?!

— Только если необъявленная и внезапная.

— И Альянс ее поддержит?

— Альянс заключил мир с иными расами, — напомнил мужчина.

— Официально, — заметила я.

— А неофициально все зависит от ситуации, — он широко улыбнулся.

— То есть, если военная компания некоего государства сделавшего ТарнОнлаид своей стартовой площадкой увенчается успехом, Альянс посмотрит на это сквозь пальцы?! — я не любила говорить о большой политике, да и о политике вообще, но сегодня был особый случай.

— Население быстро растет, — развел руками мужчина, — ему нужны новые территории.

— Но ты ведь что-то говорил о том, что баран не должен забывать, что он баран?!

— О! Не беспокойся! Мы обязательно ему об этом напомним, но делать это тоже нужно вовремя.

— Когда он уже выполнит всю грязную работу…

Собеседник расхохотался громко и искренне.

— Не представляешь, как же я по тебе скучал! Ни один твой последователь не обладал столь богатым воображением, и не был так умен.

На этот раз мужчина первым взглянул на часы и поднялся.

— К моему глубокому сожалению, я вынужден прервать нашу замечательную беседу. Увы, дела не позволяют мне и далее наслаждаться твоим обществом…

Я тоже встала. Мимоходом заглянула в кружку. Пена наконец-то осела, но матово поблескивающей мутноватой жидкости было буквально на глоток.

— Спасибо за пиво, — криво усмехнулась я.

— Всегда пожалуйста, — охотно отозвался собеседник. — Нет большего удовольствия, чем угодить женщине!..

* * *

Голова пухла от обилия информации, и растущих на основании нее, как грибы, предположений. Вести в таком состоянии вдумчивую беседу, отвечать на вопросы, а уж тем паче объяснять необоснованность чужих претензий было бы крайне трудно. Но на мое счастье, ни Дара, ни едва пришедший в себя от гипнотического сна Адор, не спешили со мной пообщаться.

За время данной мне передышки, ушедшей на быстрые сборы, мне удалось кое-как скомпоновать полученные сведения и запихать их на задворки сознания, где они должны были «доходить до готовности», чтобы в один прекрасный и, надеюсь, подходящий момент озарить разум яркой вспышкой внезапной догадки.

К моменту, когда Дара на прощанье бросила мне привычное: «Приходи», я уже была внимательна, собрана и работоспособна.

Как ни странно, весь путь до дворца Адор упорно молчал. Не скажу, что соблюдаемый им обет «благословенной тишины», так уж действовал мне на нервы, но его следовало предупредить об опасности, а у меня почему-то все никак не находились подходящие слова для начала разговора.

Королевская резиденция неумолимо приближалась, и я, наконец, решилась, а, решившись, сказала естественно глупость:

— Что молчишь?

Дурацкий вопрос, занимающий почетное второе место среди самых идиотских вопросов!

На первом месте: «О чем думаешь?».

— Да вот не знаю с чего начать, — проворчал Адор, — наорать на тебя, послать подальше или поблагодарить.

— Благодарность нравится мне больше всего, — воодушевилась я.

— Спасибо, — буркнул он.

— Не хочу показаться привередливой, но уж как-то без души ты это сказал… — я сделала печальное лицо и с сожалением вздохнула.

— Без души?! — Адор фыркнул. — Я, знаешь ли, не привык, чтобы женщины водили меня по борделям!

Чары, которыми я околдовала Гвиоля, отличались от других подобных им тем, что, вызывая оцепенение сознания, совершенно не влияли на память, и когда время действия их заканчивалось, объект воздействия прекрасно помнил все, что с ним происходило, вплоть до мельчайших подробностей.

— Все когда-то бывает в первый раз, — невинно заметила я. — К тому же на твою честь ведь не покушались омерзительно толстые грубые шлюхи?!

— Фу! — Адора передернуло. Видимо он тоже обладал достаточно хорошим воображением.

— И ничего не «фу», — возразила я, — некоторым очень даже нравится. (Знавала я таких извращенцев).

Парень опять скривился, а я посчитала прелюдию оконченной.

— Адор, — серьезно сказала я, — по приходе в замок, я отведу тебя к Наблюдателю. С этого момента ты поступаешь в его распоряжение, и очень тебя прошу, делай все, что он говорит.

— Что это означает?.. Что с герцогом? — он всполошился ни на шутку.

— Аджей был жив — здоров, когда я покидала дворец. Не беспокойся за него… Не беспокойся ни за кого, кроме себя… и Трин.

— Трин?!

— Да. Ты сопровождаешь элиссу Тринитту Тиро в качестве телохранителя. И это все, что должно тебя заботить на ближайшее время.

— Диана, что происходит?

— Адор, прости, но у нас совсем нет времени на долгие беседы. — Мы как раз подошли к окружающей дворец стене. — Поэтому буду краткой. Наблюдатель отпускает элиссу Тиро в родовое поместье. Времени хватит обернуться туда — обратно до заседания Альянса. По официальной версии девушка едет навестить прикованную к постели больную мать. Аджей в курсе. Все согласовано и одобрено.

— А по неофициальной? — уцепился за мою оговорку Адор.

— Неофициальную знает ирье Керш, — печально вздохнула я. — Это ведь его задумка. Но делиться ею он не торопится.

— А ты… случайно не знаешь? — намекнул Адор на мое близкое знакомство с Наблюдателем и чуть заметно покраснел.

Я подавила желание сказать, что в постели предпочитаю заниматься делом, а не разговорами, и дипломатично ответила:

— Догадываюсь… что нападения можно ожидать в любой момент, и надеяться придется только на себя…

* * *

Час Икс наступил — Адор и Тринитта покинули Эвиноллу. Случилось это(не без помощи Наблюдателя) только ближе к вечеру. Как по заказу(чьему — неизвестно) к самому моменту отбытия начался проливной дождь. Карету подали к самому крыльцу, но, уверена, и тех поспешных десяти шагов по ступеням хватило для того, чтобы промокнуть до нитки.

Трин выглядела отвратительно: одежда висела на ней как на вешалке, лицо осунулось, кожа приобрела землистый оттенок, а темные круги вокруг глаз потрясали своей величиной. Выражение: «краше в гроб кладут» в данный момент подходило ей идеально. И даже угасающий свет дня, обычно тактично скрадывающий мелкие недостатки внешности и добавляющий ей благообразия, был не в силах смягчить печальное зрелище.

Адор явно чувствовал себя не в своей тарелке и деликатно отводил глаза от спутницы.

Экипаж сопровождали четверо верховых, среди которых не было никого из охраны замка. Пользуясь своим положением, Наблюдатель отобрал их из свиты прибывших королей. Воины, все как один были рослые, крепкие(во всяком случае с виду) и хмурые. Еще бы! Кому захочется мотаться под дождем по чужой стране, вместо того, чтобы беззаботно подпирать стены у покоев своих правителей, время от времени радуя душу глотком-другим принесенного под полой вина.

Аджей, также присутствовавший при отъезде, пытался делать вид, что происходящее не имеет к нему никакого отношения, но так часто хмурился, поджимал губы и преимущественно хранил молчание, что сомнений относительно его недовольства по поводу подозрительного путешествия не возникало.

По данной теме он высказался лишь однажды, довольно резко заметив, что отправляться в путь на ночь глядя весьма опрометчиво, но Риан невозмутимо пропустил эту реплику мимо ушей, и Аджей посчитал ниже своего достоинства и дальше продолжать проявлять свое негодование прилюдно. Однако не надо было обладать выдающимися умственными способностями, чтобы понять, что его раздражение никуда не денется, а так же предположить с большой долей вероятности, на кого оно потом выльется. Особенно если учесть свидетелем какой почти интимной сцены волей случая стал герцог.

Вышло так, что мы с Наблюдателем совершенно неожиданно и буквально всего на пару минут оказались вдвоем за поворотом узкого, ведущего к служебному выходу коридора.

— Твое несчастное лицо вселяет в меня сомнение в собственных силах, — с легкой иронией сказал Риан. — Если не перестанешь заранее хоронить своих друзей, накличешь беду.

Вместо ответа я грустно улыбнулась. И тогда он коснулся пальцами моего лица — неожиданный ободряющий и очень личный жест, говорящий гораздо больше слов. Я накрыла его руку своей, прижалась щекой к теплой ладони, замерла, жадно впитывая в себя и этот жест, и то хрупкое равновесие, которое появилось между нами с прошедшей ночи.

Он тоже улыбнулся сдержанно, едва заметно, но при этом необычайно нежно.

— Я сделаю все возможное. Верь мне…

И именно в этот момент из-за поворота появился Аджей…

Так что в ближайшем будущем меня, скорее всего, ожидал список очередных претензий. И это была еще одна причина, по которой мне хотелось оттянуть момент отъезда Адора и Трин. Но, увы. Дверца кареты захлопнулась, возница щелкнул кнутом, и лошади покорно зарысили к воротам в дождливом сумраке прохладного вечера.

* * *

На этот раз я шла позади герцогской процессии, уступив место на передовой другим телохранителям. Шла, и с каждым своим шагом отставала все больше и больше. Мужчины скрылись за поворотом коридора, звуки постепенно отдалялись. Я потопталась на месте и свернула к лестнице.

Шальная, совершенно безумная мысль родилась в моей голове: нагнать экипаж и сопровождать его лично, хотя бы до рассвета.

Только, похоже, это будет последнее своеволие, которое я позволю себе прежде, чем Рагдар расторгнет наш договор. А в том, что после третьей ночи моего отсутствия он это сделает, я почти не сомневалась. Конечно, я потеряю при этом очень приличную сумму денег, но…

— Диана, — стальные пальцы сжались на моем запястье.

Руку обожгло огнем. Я вскрикнула от неожиданности и боли. В глазах замелькали золотистые точки.

Передо мной стоял Аджей…

Стоял пару секунд не больше, после чего повернулся и потащил меня за собой.

Его охрана ждала нас в следующем коридоре. Пропустив вперед, воины потянулись следом, осматриваясь по сторонам с крайне сосредоточенным видом, по нам же лишь изредка скользя рассеянными невидящими взглядами.

Весь путь до покоев герцога мы проследовали молча.

Весь путь я готовилась к разговору, и продумывала речь.

У меня не было времени для бесед, но я все же решила поговорить. Недолго. В конце концов, Аджей имеет на это право.

Как только за нами с грохотом закрылась дверь, отрезая от посторонних, я набрала в грудь побольше воздуха, открыла рот… но Аджей меня опередил.

— Я слишком долго ждал, когда ты придешь сама, — он притянул меня к себе, сжав в болезненно-крепких объятиях, и накрыл мои губы своими, горячими и жадными…

Это было как вспышка, как столб ярчайшего пламени прокатившего по телу от пяток до макушки и взмывшего вверх…

Это было как шторм, как гигантская волна, сносящая с ног, подхватывающая и затягивающая в безумный водоворот…

Это было как ураган, как порыв ветра, ужасающий по своей силе, сметающий все на своем пути…

Это была стихия. Просто стихия, безразличная к судьбе отдельно взятого существа…

…С этим поцелуем, горячим, страстным, ненасытным я выпала в другую реальность, тонувшую в бордовых тонах, где тело стало мягким и податливым, словно воск. Каждое прикосновение жадных ищущих губ отзывалось искрящейся вспышкой в затуманенном сознании, сладкой болью.

Руки торопливые, настойчивые, нетерпеливые, заставляли кожу гореть. Кровь стучала в ушах, сердце колотилось как безумное. В животе скручивалась, разрасталась тугая спираль напряжения. Еще немного и она развернется, пронзит тело насквозь.

Аджей отстранился, гладя меня по голове, по лицу, прошептал хрипло:

— Не так… Не здесь…

Я не понимала его. Меня трясло.

Зачем он отпустил меня? Он нужен мне.

Я ухватилась за ворот его рубашки и дернула на себя. Ткань жалобно затрещала. Мои ладони коснулись его груди, живота. Вот он. Так нужный мне. Рядом. Горячий, задыхающийся, стонущий.

Реальность снова исказилась, поплыла… Нет. Это Аджей подхватил меня на руки. Дверь спальни с грохотом отлетела в сторону. Я упала на кровать.

Трещит и рвется ткань. Горячее тело Аджея придавливает к кровати. Он пылает и дрожит, так же как и я. Наконец-то.

Пожалуйста… или я сейчас умру. Кажется, я говорю это вслух.

Я не лгу. Это правда. Желание сжигает меня изнутри.

Он пытается быть сдержанным. Но разве лесной пожар, шторм или ураган могут быть сдержанными?! Они слишком сильны. Да и я не жду нежности и ласки. Я не обманываю себя. Я готова к тому, что меня сметет как пушинку, раздавит, развеет пылью. Я сделала последний шаг, пути назад уже нет, мосты сожжены…

Хочу его. Глубже, сильнее…

Спираль внутри тяжелеет, сжимается еще больше, лишая дыхания, и, наконец, распрямляется, выстреливает.

С моим криком мир разлетается на части.

Если это — смерть, то она прекрасна…

Прикосновение губ к виску… Цепочка коротких поцелуев на плече… Влажная дорожка, оставленная языком, между лопаток… Аджей гладит мою поясницу.

— Зачем ты так долго бегала от меня?

Я, кажется, пытаюсь что-то сказать, открываю рот, но его тут же накрывают губы Аджея. Поцелуй горячий и сладкий.

— Диана… Моя маленькая Диана…

Я не понимаю, что со мной. Перед глазами все плывет, их застилает туман.

Моя мечта сбылась. Моя любовь рядом со мной. Но я не знаю хорошо это или плохо.

Я опустошена. У меня нет мыслей, нет чувств. Ничего нет.

Туман сгущается, и я проваливаюсь в него, вязну…

* * *

Я открыла глаза внезапно, как будто кто-то тронул меня за плечо. Комната тонула во мраке. До рассвета еще часа три, не меньше.

На подоконнике застыла темная фигура, красные глаза, как тлеющие угли камина мерцали в темноте.

Я воровато оглянулась на Аджея. Тот спал, отвернувшись в другую сторону. Его бок мерно вздымался, дыхание было ровным и глубоким. Осторожно, боясь его потревожить, я выбралась из постели. Ноги слегка подгибались, но в целом самочувствие было вполне приличным.

— Привет, — прошептала я.

Глаза демона, пройдясь по моему телу, остановились на груди. Его рот скривила странная усмешка.

— Ты меня такой уже видел, — зачем-то напомнила я.

— Можешь говорить громче, — от звука его голоса у меня вдоль позвоночника побежали мурашки, — он не проснется.

— Почему? — глупый вопрос.

Но демон на него все же ответил:

— Потому что я так хочу.

Сегодня в присутствии Дамиэна я чувствовала странное волнение. Скорее приятное. Никакого страха. А еще, кожу как будто покалывали маленькие иголочки. Приятно. Но странно…

Ночь была ясная. Небо густо-черное, глубокое, усыпанное звездами. Словно темный бархат, расшитый бриллиантами. Тонкий белый месяц острым серпом висел высоко над кронами деревьев. Да, до рассвета еще далеко.

— Любуешься звездами? — спросила я, чтобы что-то спросить.

— Да, — демон моргнул. — У меня есть одна любимая звезда. Я смотрю на нее, когда выпадает такая возможность.

— Которая? — мой голос почему-то был хриплым.

— Самая красивая, — Дамиэн подался вперед, его глаза широко открылись, зрачки трепетали, вздрагивали, как пламя свечей, завораживали. — Она близко и далеко, одновременно. Она манит меня своим холодным равнодушным светом… но она недоступна. Пока недоступна…

— Хочешь, я подарю ее тебе? — сама не понимая, что говорю, вдруг спросила я.

Демон улыбнулся. Как-то так улыбнулся, что мое сердце пропустило удар. И совсем не от страха.

— Ты щедрая… — прошептал он и потянулся рукой к моему лицу. В этот момент я бы все отдала, лишь бы ощутить его прикосновение. — Или глупая…

— Скорее — второе, — улыбка тронула мои губы.

— Я подозревал, — согласился Дамиэн. Так тепло, по-доброму, что у меня было чувство, как будто мне только что сказали самый лучший комплимент, и на душе так хорошо-хорошо, легко и радостно.

— Ты давно не приходил и… Ой! У меня же к тебе масса вопросов! — вдруг опомнилась я.

Демон расхохотался.

— Тихо ты! — шикнула я, беспокойно оборачиваясь на спящего Аджея.

— Я же сказал, что он не проснется. Не паникуй!.. Кстати, расскажи-ка, как он тебе в сравнении с блондином?

Я задумалась. Почему-то сравнить Аджея с Рианом мне даже в голову не приходило.

— Так что?! — поторопил Дамиэн.

— Они совершенно разные, — пожала плечами я. — Как тут сравнишь?!

— А твои ощущения? Сила чувств, интенсивность, острота наслаждения, наконец?!..

Я рассеяно чертила узоры на подоконнике, вспоминая пережитый водоворот эмоций. Как тут объяснить, что чувствуешь?! Слова кажутся жалкими и неуместными, ими невозможно передать то, что твориться внутри. Однако сделать это необходимо, в первую очередь для себя.

— С Аджеем я — не я, — начала я медленно, — близость с ним… мучительна. Мучительное удовольствие, я бы так сказала. Это прекрасно и… опустошающе… вытягивает так много энергии. Мне, пожалуй, проще желать его абстрактно, на расстоянии. Я к этому уже привыкла. А Риан… я хочу его, когда он рядом. Это внезапная страсть. Быстрая острая разрядка. Сны о нем мне не снятся… Так! Стоп! Я же не об этом хотела с тобой поговорить! — возмутилась я.

Демон засмеялся.

— Ты, наверное, хотела поблагодарить меня за Адора?!

— Что?.. А… Нет.

Тут меня прошиб холодный пот. Я же хотела ехать вслед за экипажем.

Проклятье!

— Адо-о-ор… — простонала я и стукнулась головой об оконную раму.

— Тебя беспокоит, насколько верны твои предположения о нападении?! — проявил догадливость демон. — Не тревожься… — Я подняла голову и взглянула на Дамиэна с надеждой. — Они полностью оправдались.

— ЧТО?! — у меня перехватило дыхание.

— А что?! — усмехнулся собеседник. — Разве ты не этого ждала?!

— Адор и Трин… живы? — мой голос был уже почти спокойным. В конце концов, это уже произошло.

— Хотелось бы помучить тебя неведением, но я все же отвечу: они живы, и мало того никакая опасность в ближайшем будущем им не угрожает. Блондинчик не дурак, и дело свое знает.

Я облегченно выдохнула.

— Но как ты понимаешь, меня в любом деле волнует исключительно моя персона, — продолжил демон. — И на данный момент она изволит слышать благодарности и восхваления. К тому же и повод имеется, я ведь фактически спас твоего дружка, когда его пытались отравить.

— О! Дан, не надо меня дурить! — я нетерпеливо отмахнулась. — Ни за что не поверю, что ты сделал то, что тебе не выгодно! Раз ты сказал мне об этом, значит, в этом был смысл, и польза лично для тебя.

Он усмехнулся:

— Ты не права. Точнее не совсем права. Я уже дважды нарушил принцип невмешательства. Хотя нет, не дважды — четырежды. И в трех случаях я при этом действовал себе во вред.

— Значит, в тот момент для тебя имело смысл что-то другое.

— Да, — мурлыкнул демон, — имело…

По моей спине, снова протопталась армия мурашек. Глаза Дамиэна сверкнули, он лукаво улыбнулся, неотрывно глядя на мою приподнявшуюся грудь с затвердевшими сосками.

— Прохладно, — буркнула я и отправилась на поиски рубашки.

Отыскать ее я так и не смогла и конфисковала халат Аджея, лежавший в кресле. Приятный, кстати. Кажется, шелковый.

— Дан, за что тебя выгнали из своего мира? — спросила я, подтянув полы своего одеяния и устраиваясь на подоконнике. Предусмотрительно мной были прихвачены две подушки.

— О! Ты, наконец, решила расширить свои знания о демонах, — хихикнул собеседник. — Похвально… Хоть и поздновато.

— Лучше поздно, чем никогда, — продекламировала я всем известную истину.

— Возможно… — не стал спорить демон. — А почему ты думаешь, что я отвечу на этот вопрос?

Я пожала плечами и ухмыльнулась.

— Почему нет?! Вдруг повезет.

Демон клыкасто улыбнулся в ответ.

— Сегодня тебе уже повезло, — он указал глазами на кровать.

— То есть — не ответишь?

— Нет, — качнул головой демон. — Во всяком случае, не сейчас. Но ты все узнаешь в свое время, моя маленькая Латэ.

Снова его улыбка, и снова мои взбесившиеся мурашки.

— Ладно. Тогда такой вопрос: Риан — вампир? — Несмотря на то, что Нолан отверг мое предположение в виду отсутствия у Наблюдателя клыков, передающихся по наследству в пяти поколениях, сама я от этой идеи окончательно не отказалась.

— Вампир?! — удивленно спросил Дамиэн и рассмеялся. — Почему ты так решила?

— Потому что демонов чувствуют «пьющие кровь», и еще вампиры очень сильные, это всем известно. А Риан тогда отшвырнул меня через всю комнату…

— И у него есть клыки?! — ну вот, и этот туда же.

Я недовольно фыркнула.

— А может он пил твою кровь?! — лукаво предположил демон.

— Если говорить фигурально, то выпил не мало, — проворчала я. — С этим психом поседеть можно… Ладно, если не вампир, то кто? Темная тварь?! Тогда вопрос: какая?

— Ты меня спрашиваешь?!

— А здесь есть кто-то еще?!

— Латэ, ты сама загадала себе загадку. Я дал тебе подсказку… Но ты не желаешь думать. Ты хочешь получит готовый ответ просто так, — демон разговаривал со мной, как с капризным ребенком.

Но меня волновала не манера обращения, а ответ на вопрос.

— А почему бы просто не сказать, кто он такой?!

— Разве это нужно мне?! — красиво изогнутые брови демона изогнулись еще больше.

— Это нужно мне! — я и не собиралась скрывать очевидное.

— И что с того?! — мои надобности демона, понятное дело, не волновали.

Тогда я решила, что пора переходить к просьбам:

— Скажи, пожалуйста.

— Не могу, — развел руками демон.

— Не можешь или не хочешь? — после просьб я уже готова была перейти даже к нытью.

— А есть разница?! — собеседник ухмыльнулся.

— Ну, Дамиэ… — я осеклась, едва не произнеся его имя целиком.

— Да! — демон подался вперед. — Ну же! Скажи! Позови меня! ПО-ЗО-ВИ!!!..

Зрачки в его глазах расширились, став почти круглыми. Передо мной распахнулись два озера пугающей первозданной тьмы. Не темное небо беззвездной ночью, а мрачная бездна. От его рычания у меня вибрировало в груди, и снова эти проклятые мурашки…

— Нет… — я отпрянула, прижимаясь к стене. — Нет!

— Вот видишь, — демон отстранился, непроглядная темнота в его глазах схлопнулась, снова стала лишь двумя узкими щелями. — Ты хочешь ответы на все вопросы, но не хочешь дать ничего взамен.

— Так он не вампир? — спросила я.

— Ты неисправима, — демон вздохнул и ухмыльнулся.

— А ты ведь знаешь, кто организовал покушения?! — мне вдруг поразила внезапная догадка.

— Конечно, знаю, — пожал плечами Дамиэн, как будто это было совсем не интересно: так — обыденность и скука.

— И мне не скажешь?!

— Зачем? — натурально удивился он.

— Зачем?! — переспросила я. Он что, не понимает?

— Что будет, когда ты об этом узнаешь?

— Я смогу вывести его из игры.

— И тогда игра закончится.

— Ну да…

— Ты ходишь к гадалкам? — вдруг спросил демон.

— Нет, конечно, — я нахмурилась, не понимая, куда он клонит. — Вот еще!

— Почему? Не хочешь знать свое будущее?!

— Не хочу, — согласилась я.

— Но ведь именно сейчас ты пытаешься в него заглянуть.

— Я не…

— Ложись спать, — улыбнулся демон. — Я покараулю тут и разбужу тебя в случае опасности,

— Но…

— Спать.

— Последний вопрос. — Я собралась с духом. — Ты не ответил, хочешь ли ты, чтобы я подарила тебе звезду?

— Латэ-Латэ… — Дамиэн покачал головой. — Эта звезда уже принадлежит мне, но я заберу ее чуть позже. Пусть пока сияет на небосводе и радует чужой взгляд. Это не надолго…

Почему-то мне вдруг стало горько. Эта горечь разливалась в груди и чувствовалась даже на языке.

А чего я от него хотела?! Это же демон.

* * *

Мне снился странный сон. Тяжелый и вязкий, как желе. Я то висела над пропастью, совершенно не испытывая при этом страха, то пряталась от никогда не виданных ранее зверей, почему-то превращаясь при этом в лиану и обвиваясь вокруг дерева, а потом обернулась черной лисицей со светящимися изумрудными глазами и пошла разбираться с противником с мыслью: «если не я, то кто же?!».

Проснулась я, уже сидя на кровати и уже сжимая в руке нож, а причиной тому был посторонний шум в соседней комнате: шаги, бряцанье оружия, приглушенные голоса.

Аджей заворочался в подушках, искоса глянул на меня прищуренным заспанным глазом и проворчал:

— Это Лагри.

После чего, не обращая ни малейшего внимания на острое, как бритва, лезвие, обхватил меня поперек туловища и опрокинул на спину. Я слабо пискнула, сопротивляясь больше для вида, и тут же забыла обо всем на свете, когда губы герцога добрались до моей шеи, и теперь если и брыкала ногами, то уже совсем по другой причине.

Сегодня все было совсем не так, как накануне: никаких болезненных ощущений, никакого падения в бездну. Страсть — да, но не безумие.

В дверь постучали вежливо, но настойчиво.

— Встаю! — хрипло крикнул Рагдар и, перевернув меня на живот, подмял под себя.

Атака была неожиданной и стремительной, и крепость в моем лице с коротким всхлипом сдалась на милость нетерпеливого и бесцеремонного захватчика. Под барабанный бой разгоряченных схваткой сердец и приглушенные стоны побежденных, власть агрессора была установлена окончательно, и безоговорочная победа ознаменовалась потрясающим по красоте и яркости фейерверком.

Последние искры еще осыпались с темного небосвода сознания, когда от двери прозвучало:

— Ваша Светлость… хм… — обычная невозмутимость в голосе Лагри к концу реплики заметно сдала позиции и стыдливо спряталась за почти застенчивое «хм».

Зрелище изменившего своей выдержке Квентина безусловно стоило того, чтобы быть оцененным по достоинству даже в такой пикантной ситуации, и хоть это и требовало определенных усилий, я все же обернулась. Но вскинутая бровь начальника охраны не шла ни в какое сравнение с мертвенно-бледным лицом Наблюдателя, потеснившего Лагри в дверном проеме.

М-да… Все те же, все то же…

А ведь когда что-то повторяется с завидной регулярностью, это становится нормой. Стоит задуматься, однако. Может в следующий раз мне сразу позвать всех заинтересованных лиц?!

Я представила, как рассылаю приглашения на розовых листочках с сердечками, начинающиеся словами: «Уважаемый ирье». Далее формулировка путалась, то ли: «окажите мне честь посетить…», то ли: «имею честь сообщить, что…». В моей фантазии так же фигурировал демон в образе кота сидящий рядом и следящий, чтобы никто из участников зрелища не был забыт, а сама я при этом путалась в широких рукавах Аджеева халата. Потрясающая картина!

— Уважаемые ирье… — начал герцог, но я, в ту же секунду представив, что Рагдар сейчас озвучит мои мысли, невежливо прервала его речь, издав что-то среднее между смешком, фырканьем и хрюканьем.

Мне адресовали удивленно-предупреждающе-угрожающий взгляд, который я благополучно проигнорировала, сделав лицо: «я тут ни при чем, и вообще не понимаю, на что вы намекаете», и независимо натянула на себя простыню(благо «захватчик», наследив и натыкав, куда можно и нельзя своих «штандартов» из «крепости» уже смылся).

К этому моменту бровь Лагри уже сползла на свое место, вернув физиономии симметричность и невозмутимость, а Наблюдатель перестал соперничать цветом лица с белоснежным кружевом на воротнике своего камзола и казаться свежим покойником(теперь на мой взгляд он выглядел, как несвежий — сине-зеленый).

— Уважаемые ирье, — на этот раз никакая наглая личность не прервала Его Светлость невразумительными звуками своего организма, позволив закончить мысль, — полагаю, столь внезапное вторжение обусловлено крайней государственной необходимостью?!

По тому, как у Риана едва заметно дрогнул уголок губ, я поняла, что он в бешенстве.

«Что ж, по крайней мере, теперь они с Аджеем квиты», — хмыкнула я про себя.

В голове отчего-то всплыли воспоминания об эрде Реверно, которые в сочетании с последними событиями и теперешними состоянием и физиономией ирье Керша, рождали чувство злорадного удовлетворения, необыкновенным образом согревающего душу. Жаль, конечно, того хрупкого воцарившегося было между нами перемирия, но, черт возьми, это того стоило!

— Прошу прощения, мой герцог, — Лагри сдержанно поклонился. — Новости, не терпящие отлагательств.

— Слушаю, — Аджей поднялся, одновременно облачившись в халат, выпрямился во весь свой не малый рост, повел плечами, как полный сил, сытый хищник.

Наблюдатель проигнорировал столь явно демонстрируемое чужое удовлетворение и холодно-бесстрастным тоном сообщил:

— Нападение на кортеж элиссы Тиро. На Таверонской дороге.

После разговора с Дамиэном, я ожидала чего-то подобного, но все равно вздрогнула. Очень даже достоверно, как будто и не знала.

— Что с элиссой и… сопровождающими? — спросил герцог.

— Трое убиты, двое ранены. На место выехал отряд воинов.

— А что с Адором?.. — это не Аджей спросил, это я спросила. Вышло придушенно и хрипло — очень подходяще случаю.

— Мы ждем более подробную информацию, — спокойно соврал блондин.

Вот ведь сволочь!

То, что он говорит неправду, я знала совершенно точно.

— Худшие предположения оправдались… — не без язвительности начал герцог.

— Что, несомненно, прискорбно, — перебил его ирье Креш. — Но дурные предчувствия, знаете ли, имеют тенденцию сбываться, особенно, если им активно способствовать.

Последние слова были произнесены со значением, и в комнате повисла пауза. Я бы даже сказала: напряженная тишина.

Жаль, мне не видно было лица Аджея, и его эмоции я могла определить только по голосу. Голос был спокоен и ленив, как лесное озеро в жаркий летний полдень.

— Ваши… предположения, — герцог выделил это слово, — подтверждаются фактами?!

Не знаю, чего ожидал однозначно намекающий на заговор Риан, но, прежде чем придать своему лицу выражение искреннего непонимания, улыбнулся он хищно.

— Какие предположения?! Я всего лишь говорил о дурных предчувствиях, и о том, что если усердно им предаваться, можно накликать беду… Вот собственно и все… — он сделал короткую паузу, и неожиданно закончил: — что я хотел вам сообщить. Не смею больше отнимать у вас время. — И, резко развернувшись, стремительно покинул помещение.

Теперь тишина повисла озадаченная. Какое-то время, мы все втроем просто пялились на закрывшуюся за сказавшим гадость и благополучно смывшимся Наблюдателем дверь. Потом Лагри с Аджеем молча переглянулись и повернулись ко мне.

Я же пожала плечами и, по причине не отягощенности вежливостью и соблюдением политических интересов, высказала общую мысль, уложившись в одно непечатное слово…

* * *

При взгляде на камердинера принца многие благородные досадливо кривились. Уверена, сморщенное лицо Альберта и тщедушное тело вызывали у холеных дворян жалость, смешанную с презрением, и раздражающую неловкость, какую обычно испытывают к старикам, в глубине души прекрасно понимая, что время не пощадит никого. У меня же старость никогда не вызывала ни отвращения, ни благоговейного трепета.

Да, Альберт был стар, почти лыс, сух, как прошлогодний лист, и придавлен жизнью к земле. Голова его казалось непропорционально большой по отношению к тощей цыплячьей шее и, наверное, тяжелой, так как постоянно тряслась, тоненькие ручки-веточки с желтыми неухоженными ногтями вызывали ассоциации с птичьими лапками, а общим своим видом в профиль слуга напоминал рыболовный крючок. Количество морщин на лице Альберта наводило на мысли, что ему довелось служить не только покойному королю Эдгару, но и его отцу. Однако при всей своей не только предполагаемой, но и сознательно демонстрируемой немощности, я вполне допускала, что камердинер переживет нынешнего наследника престола, и может даже статься — его детей. Альберт был глуховат, подслеповат, нерасторопен и неуклюж, но только тогда, когда это было ему выгодно, потому как пару раз мне случилось стать свидетелем его необыкновенной ловкости, проворства, превосходного слуха и острого зрения.

Поговорить со стариком по душам следовало уже давно, но мне, при моей постоянной занятости, все никак не удавалось подкараулить его в нужное время в нужном месте. Однако если верить пустому коридору и шаркающей впереди фигуре, сегодня удача мне улыбнулась.

— Альберт! — окликнула я.

Сухонькие плечики даже не дрогнули.

Притворяется?! Или занят своими мыслями и действительно не слышит?!

Велико было желание подкрасться сзади и положить руку ему на плечо, но я решила не рисковать, мало ли что. От такого ведь и молодой может начать заикаться.

На всякий случай, громко топая, как лось, я догнала слугу, на подходе начав истерично кашлять, чтоб уж наверняка обратить на себя внимание, но все равно «заметили» меня только тогда, когда я забежала вперед и перегородила коридор.

— Доброго утра, уважаемый офицер, — прокряхтел слуга, щуря на меня выцветшие слезящиеся глаза, отчего казался еще дряхлее обычного: дунь — рассыплется.

Готова поспорить, дед меня узнал, но «идти на контакт» не желал категорически и решил «подурить» в надежде, что я отстану.

Ха! Не на ту напал!

Я оценила предназначенное мне представление по достоинству, а так как настроение у меня после утренних событий было все же отчасти злорадно-приподнятое, чужое лицедейство тут же нашло отклик в моей душе.

В этот момент в конце коридора послышались приближающиеся шаги и оживленные голоса. По сморщенному личику проскользнула едва заметная тень удовлетворения, — старый хрыч однозначно решил прикинуться пеньком и свалить под шумок, когда в коридоре появится народ. Ведь мы находились на хозяйственном этаже, и камердинер был уверен, что появление других слуг помешает мне осуществить свои намерения, какими бы они не были. Но я нарушила его планы.

С громким всхлипом, я рухнула перед слугой на колени и, закрывая одной рукой лицо, а другой крепко уцепившись за его пояс, запричитала:

— Альберт, помоги мне… помоги мне… мне нужна помощь…

И ведь ни словом не солгала!

Альберт остолбенел, — что и понятно, так как я была последней, от кого он мог ожидать подобного поведения, — а потом попытался сбежать. Но сделать это ему, конечно, не удалось — я уже предугадала такой поворот событий и вцепилась в него, как клещ.

Голоса приближались.

— Элисса… Элисса, что вы?!.. Элисса… — громким шепотом затарахтел слуга, «неожиданно» меня узнав. — Элисса, успокойтесь!.. Сюда идут, элисса… Да встаньте же!

Упрямится, особенно, когда так настойчиво просят, я не стала. С видимым трудом поднялась с колен и трагически заявила:

— Мы с принцем были близки…

Расчет мой оказался верным: услышав подобное признание, которое, я уверена, новостью для старого слуги не являлось, но вполне могло стать неожиданностью для приближающихся людей, Альберт уже сам подхватил меня под локоток и стремительно увлек в ближайшее подсобное помещение.

Не знаю, для каких целей предназначалась данная комната, но ею явно не пользовались достаточно давно. Воздух здесь был тяжелый и затхлый, а пол устилал слой пыли толщиной в хорошую ковровую дорожку.

Вот и спрашивается, зачем королям такие хоромы? Чтобы медленно покрывались плесенью?

Альберт протащил меня в самый дальний угол, к закрытому ставнями окну и попытался сгрузить на покосившуюся скамейку, чему я даже будучи «не в себе» категорически воспротивилась, не пожелав пачкать штаны.

— Рассказывай, — распорядился старик и, не скрывая брезгливости, протянул мне свой платок.

Меня так и подмывало ответить, что интересоваться подробностями в его возрасте уже поздновато, но пришлось следовать выбранной роли, и я тоскливо вздохнула:

— А чего рассказывать-то?!..

Предложенным платком, не слишком свежим, кстати, я естественно пренебрегла и вытерла несуществующие слезы рукавом куртки, активно поелозив жестким швом по физиономии, для предания последней необходимого постистерического вида. Не знаю, на сколько в действительности хорошо видит слуга, но для меня здесь было достаточно светло.

— Ты заманила бедного мальчика в постель, — грозно обличил меня не иначе как в страшном грехе Альберт, — и что?!.. Только не говори мне, что ты от него беременна! Я в эти сказки не поверю!..

Беременна?!

Я чуть не расхохоталась.

Во-первых, было бы весьма сложно утверждать подобное всего через два дня после самой близости, а во-вторых, — об этом старик, конечно же, знать не мог, — я была неспособна к деторождению. Неудачное падение еще на заре туманной юности лишило меня сомнительного удовольствия стать счастливой матерью. И надо признаться, я ни капельки об этом не жалела.

— …Если учесть скольких ты одаривала своей благосклонностью, — продолжал возмущаться слуга, потрясая сухоньким кулачком, — то и сам черт не разберет, чей же это ребенок…

Я решила внести ясность:

— При чем здесь…

— Молчи, бесстыжая! — рявкнул дед. — Как ты могла?!.. Сегодня ты с одним, завтра с другим, а мальчик страдает!..

В то, что Нолан страдает, я как-то верила слабо, но противоречить больше не пыталась, молча наблюдая за развернувшимся на моих глазах представлением — театром одного актера.

— …То он рассеянный, то раздражительный… — Камердинер перестал махать руками и грустно поник, драматически сморщив и без того сморщенное личико. — …Кричит на меня… — Альберт всхлипнул и тоскливо закончил: — Все от женщин…

Вот это игра! Вот это я понимаю! Коротенькая речь, а сколько экспрессии!

Мое лицедейство не идет ни в какое сравнение — одно лишь жалкое кривляние.

Я громко захлопала в ладоши.

Слуга резко вскинул голову, пару мгновений смотрел на меня с непониманием, а потом засиял пятнами болезненного румянца на скулах.

— Ах ты!.. — с уже совершенно искренним возмущением зашипел он.

А я порадовалась, что мне удалось выбить его из колеи еще раз.

— В чае, который принц пьет с утра, обнаружена отрава, — мое сообщение, ушатом холодной воду вылившись на собеседника, повергло его в ступор.

С минуту Альберт тупо смотрел на меня, вытаращив глаза и открыв рот. Потом глубокие морщины его лица выразили целую гамму чувств от «не может быть» до «я тут не причем» и обратно, после чего слуга взял себя в руки.

— Этого не может быть, — заявил он надменно, но в голосе его все же слышался отголосок сомнения. — Во всяком случае, если яд и оказался в чашке, то уже после того, как я передал ее Его Высочеству.

— Откуда такая уверенность? — полюбопытствовала я.

— Не только телохранители, но и я сам всегда предварительно пробую чай принца!

— А ты умеешь определять яды?

— Я жив — и это лучшее доказательство!

— Пока жив, — криво усмехнулась я. — Бывают же не только быстродействующие яды…

Старик сглотнул, серея лицом.

Клиент, что называется: «был готов», и его испугом следовало пользоваться незамедлительно.

Теперь следовало вести допрос быстро, не давая ему времени задуматься, говорить строго, без излишней мягкости, которая могла бы способствовать жалости допрашиваемого к самому себе, но и не пытаться больше запугать, что могло вызвать желание оправдаться и протест. Мне нужны были факты, голые факты без чужих эмоциональных окрасок.

— Кто готовит чай? — жестко спросила я.

По версии принца его готовил именно Альберт, но мне было интересно, что на это ответит сам слуга. Своего рода проверка на вшивость.

— Я…

— Ты готовишь его на кухне?

— Да…

— Кто еще там обычно присутствует кроме тебя?

— Кухарка, поварята…

— Они тебе помогают? Расскажи мне весь процесс приготовления…

Расширение круга подозреваемых, меня совершенно не радовало, но необходимо было знать, кто имеет или может иметь доступ к чаю на всех стадиях доведения напитка до готовности.

Оказалось, что кухарка, две ее молодые помощницы и восемь поварят снующие на кухне в утренние часы так или иначе вполнемогли капнуть какой-нибудь дряни в напиток наследника. Хотя Альберт и божился, что не спускает с него глаз.

— Кто из телохранителей пробует чай? — если уж я не знала вкус Зелья Забвения, то бедняга, проверяющий наличие ядов, тем более, и за очередным кандидатом в умалишенные следовало приглядывать.

— По-разному, — голова Альберта начала трястись с опасной частотой и глубиной колебаний. — Иногда Ноберт, но, как правило, ирье Лагри…

— Лагри?! — боюсь, что на этот раз сдержать удивление мне не удалось. Но я быстро взяла себя в руки и перешла в наступление: — Ты что мелешь, старик? Что за нелепое заявление? С каких пор начальник службы безопасности дворца, без пяти минут главнокомандующий, доверенное лицо герцога Рагдара проверяет напитки принца на наличие ядов?

О нет. Я не уважаю старость. И не делаю скидок на возраст. Мне просто нужна информация.

Я взяла верный тон, и «била» в нужное место и в нужное время: камердинер, задетый моими словами, конечно, захотел оправдаться.

— Ха! Доверенное лицо герцога! — по-змеиному зашипел старик. — Блядун он, такой же, как и ты! Вам бы только в постели кувыркаться и не важно с кем. Розу он нашу обхаживал, земля ей пухом, все вертелся рядом, вот и повод нашел — яд выискивать, где его нет и быть не может. Я и за себя, и за Розку поручиться могу! Не было никогда в чае отравы. Только если вы сами и подлили, чтоб потом перед Его Светлостью выслужиться! Прихлебатели!..

Он еще что-то говорил, в основном какие-то гадости, но я уже не слушала. В голове у меня крутились Роза и Лагри.

Лагри и Роза… Лагри?!..

* * *

Говорят: «на ловца и зверь бежит». Не знаю, на основе исследований каких ловцов и зверей сделан был данный вывод, но как Охотник, — и скажу без лишней скромности — ловец профессиональный, — с данным утверждением я могла бы поспорить.

Звери, в том числе и двуногие, крайне осторожны и совершенно не страдают излишним легкомыслием настолько, чтобы искать встреч с проблемами на свою шкуру. Так что никакой заслуги, точнее идиотизма, потенциальной добычи тут нет и быть не может. Дело скорее в другом: ловец, если он достаточно опытен, может с определенной долей вероятности предположить, где зверя искать, но все равно самое главное, и не только в охоте, но и в жизни в целом — это удача. Без нее можно знать все звериные тропы, сидеть на каждой в засаде по нескольку дней и все равно ничего не поймать. Так что «народная мудрость», тем более в такой формулировке — полнейшая чушь. Не такие звери дураки, чтобы на ловцов бежать.

К чему это я?!

А к тому, что удача ко мне сегодня явно благоволила. Не успела я, пообщавшись с камердинером наследника, возжелать приватной беседы с Квентином Лагри, как обнаружила ирье Без-пяти-минут-главнокомандующего во внутреннем дворе, где муштровали будущих охранников.

Нельзя сказать, что это произошло совершенно случайно, так как мимо я проходила с определенной долей надежды, но то, что искомая персона оказалась в данное время в данном месте, было не иначе, как большой удачей.

Надо сказать, Квентин частенько появлялся в Тохаровом ведомстве, и причиной тому было внимание Аджея к воспитанию подрастающего поколения: герцог Рагдар чуть ли не каждый день захаживал глянуть, как идут учения, а Лагри его сопровождал. Но сегодня Его Светлости поблизости видно не было, и начальник охраны стоял во дворе только в обществе Мурата. Умудренные опытом вояки снисходительно усмехались, глядя, как молодежь мечет ножи в деревянные мишени, и иногда обменивались явно саркастическими замечаниями.

Расклад был еще удачнее, чем можно было придумать, и я, предвкушающее скалясь, прибавила ходу. Но пока прыгала через ступеньку, спускаясь с галереи по лестнице, местоположение действующих лиц во дворе несколько поменялась. Притихшие новобранцы, блестя глазами, сбились в кучу, освободив пространство, а у черты, откуда метали оружие, в расслабленной позе стоял Лагри.

Мгновение неподвижности, а затем стремительное движение, абсолютно безопасное для деревянной мишени, но смертельное для живого существа.

Тонкая, обманчиво хрупкая сталь вспорола плотно пригнанные доски, выбивая опилки, упавшие на землю под слаженный завистливый вздох двух десятков парней. Точнехонько в яблочко. Один нож в одну мишень, второй — в другую.

— Что стонете, словно чудо увидели?! — Лагри развернулся к новобранцам и насмешливо прищурился. — Здесь расстояние всего десять шагов. Смешное расстояние. Для детей. Так должен уметь каждый из вас. Это не то к чему надо стремиться. Стремиться нужно к тому, чтоб попадать в самый центр от той лестницы, — и мужчина кивнул в мою сторону.

Все как по команде развернулись и глянули на лестницу, а заодно и на меня. Я спрыгнула с последней ступеньки, застенчиво улыбаясь(все таки это волнительно, когда на тебя смотрит так много симпатичных молодых людей сразу), и помахала рукой. Мне, конечно, никто не ответил. А по кучке будущих воинов на этот раз прокатился вздох безысходности: до лестницы расстояние было в два раза больше, да еще и наискосок, попробуй попади с первого раза.

— Рэвейн, — окликнул меня Лагри, — покажи, как это делается. А то я вижу сомнения в рядах новобранцев. Мне здесь, кажется, не верят…

От последней фразы мальчишки поежились, как от холодного ветра, и в разнобой отрицательно замотали головами, но вслух высказаться все же не рискнули. Мурат прикрикнул на них, чтоб отошли дальше, и кивнул мне: давай, мол, парням нужна мотивация.

Я пожала плечами.

Ладно. Надо, так надо. Мне что, жалко?!..

Ножи выскользнули из ножен легко. Расстояние действительно не маленькое. Двадцать шагов. Хороших таких, широких мужских шагов. Тут не то, что в мишень попасть, хоть докинуть до нее — уже считай молодец. Снизу не метнешь, тут замах нужен, и сила. Добросить доброшу и попаду даже, но вот в яблочко ли?!

Интересно, как в случае чего Лагри станет объяснять мой промах? Скажет, что я встала сегодня не с той ноги, или посетует, что женщинам ничего доверить нельзя, даже такого простого дела, а потом сам продемонстрирует мастерство?!

И вообще я должна оправдать его доверие, или наоборот показать всем сколь мало стою?!.. Любопытно…

Я взмахнула руками одновременно. Ножи разошлись в воздухе, засвистели, понеслись к целям.

Хищные серебристые рыбки, маленькие смертоносные молнии. Опасные, красивые, любимые…

О, да! К своему оружию я испытываю нежность. Когда мои руки сжимают рукояти, меня охватывает приятное волнение с острыми нотками предвкушения, почти восторг. Придать им направление, ускорение, передать часть своей силы — это как акт любви, отпустить их и застыть в пустоте ожидания — как замереть на вершине блаженства, а потом с хрустом, треском, стуком, криком поймать коротенькую сладкую вспышку наслаждения — попала.

Ножи достигли целей с разницей в долю секунды. Сначала правый с глухим стуком вошел в одну мишень(и не мудрено — правая рука у меня сильнее), а потом левый высек искры из клинка Лагри торчавшего в другой.

На этот раз протяжных вздохов не последовало: тишина прервалась общим гомоном, словно вода полилась из переполнившегося кувшина. Мальчишки с недоверчивыми возгласами побежали к мишеням посмотреть поближе. Мурат одобрительно крякнул и пригладил седую бороду, будто на месте нее была моя голова, и он таким образом поощрял меня на дальнейшие подвиги.

— Вот, как надо, — пренебрежительно хмыкнул Лагри.

На меня он не смотрел, и я так и не поняла, оправдала я его надежды или нет.

Нож, выпущенный моей правой рукой, вошел в обозначающий центр мишени красный кружок под углом. Ему не хватило всего пол пальца до середины, откуда торчал клинок Лагри. А вот тонкое лезвие, сорвавшееся с левой руки, не только заняло почетное центральное место, но и потеснило своего предшественника, — кинжал Квентина заметно отклонился в сторону.

Я подошла ближе, полюбоваться на дело рук своих, но добраться до мишеней смогла лишь тогда, когда Мурат разогнал мальчишек и отправил их бегать десять кругов по двору, сказав, что кто не умеет работать руками, будет работать ногами.

— Манорская сталь, — со знанием дела протянул Тохар, подходя к левой мишени. — Прекрасное оружие.

Я тоже с легкой завистью глянула на отливающее красным лезвие кинжала Лагри. Мой метательный нож не оставил на нем и следа.

— Клинок рода, — не без гордости заметил Квентин.

Оружие было действительно превосходным. Даже в таком виде — на половину торчащее из мишени, с рукоятью перетянутой потрепанным ремешком. При взгляде на него сразу становилось понятно, что это не просто кусок металла. Мой нож рядом с ним выглядел чем-то несуразным и совершенно неуместным.

На широком лезвии родового кинжала под рукоятью был вытравлен рисунок, изображавший оскаленного волка. Крестовины, ставшей последнее время модной, у него не было. Черная костяная рукоятка, сейчас перетянутая кожаным ремнем, оканчивалась острым гребнем, похожим на зуб дракона. Это не выглядело нелепым или странным, но почему-то все время притягивало взгляд. Гребень был испещрен прожилками, и я все никак не могла понять, что это означает, пока Лагри не прояснил ситуацию.

— Клан Волка, — похвастался он перед Тохаром. — Вон клеймо на лезвии. И на конце рукояти тоже ощерившийся волк. Только мой вот лишился головы, спасая мне жизнь…

И точно, прожилки сплелись в рисунок, стали широкими лапами, волнистой шерстью и хвостом. Драконий зуб с одной стороны превратился в выгнутую волчью спину, а другой стал неровным краем давнего скола.

— …Жаркая тогда вышла стычка, — в голосе Лагри мне послышалось удовольствие. — Проклятых оборотней оказалось гораздо больше, чем мы предполагали…

Мурат вернулся к легендарной манорской стали, и мужчины заспорили о том, можно ли сейчас найти ей замену. Лагри настаивал на Верейских клинках, Тохар же отдавал предпочтение изделиям аженрских кузнецов.

А я тупо смотрела на рукоять кинжала Лагри, на зуб дракона, ставший волком, голова которого сейчас лежала в медальоне, висящем у меня на шее…

В памяти моей всплыли картины того страшного дня.

Вот я возвращаюсь домой. Бегу неспешно по утреннему туманному лесу, на душе все еще тяжело. Все еще стоит перед глазами искаженное мукой лицо Гевара: «Вернись! Я не могу без тебя! Я умираю без тебя…». О, как же я потом проклинала себя за то, что дала себе сутки передышки, за то, что не вернулась в Лебяжий Лог сразу, а вместо этого весь день дремала на берегу лесного озера, приводя в порядок мысли и чувства. Я не могла найти оправдание себе тогда, не могла и сейчас, просто время сделало боль не такой острой…

Я бегу неспешно, и с каждым шагом, приближающим меня к дому, тяжесть на душе все меньше. Она тает, растворяется в мыслях о том, как я прокрадусь сейчас в тихий сонный дом, скину влажную одежду и юркну в теплую постель. Обниму Сол, крепко прижму к себе, зароюсь лицом в ее золотистые волосы. Сол… Моя Сол… Мое солнце на этой земле…

Ее волосы были тусклыми и казались ржавыми от крови. Я наткнулась на нее случайно, когда до Лебяжьего Лога оставался еще с час пути. Сначала я подумала, что у меня галлюцинации, потом — что это какая-то глупая шутка. А когда подошла ближе…

Когда я подошла ближе, мой мир треснул, раскололся на части и рухнул. Моя Сол была мертва.

И я сошла с ума.

Те первые минуты, что я провела рядом с ней, были самыми страшными в моей жизни.

В ране на боку, между ребер Сол застрял неровный костяной осколок, имеющий очертания волчьей головы…

Мысли завертелись, закружились, понеслись, перегоняя друг друга, и разбились о ледяную глыбу внезапного ужаса — где Аджей?

Лагри ведь никогда не оставлял Его Светлость одного. Только если я была рядом.

Меня вдруг замутило, да так сильно, что в глазах поплыли черные круги. Чтобы удержаться на ногах пришлось ухватиться за мишень. Я тут же повернулась к ней лицом, сделав вид, что просто хочу вытащить свой нож. Потянулась к рукоятке, но в глазах все плыло, а руки тряслись настолько, что я промахнулась и порезала ладонь о клинок Лагри. Боль и кровь, тут же заструившаяся из неглубокой царапины, немного отрезвили меня, но чтобы окончательно успокоиться пришлось еще с минуту постоять с закрытыми глазами.

— Рэвейн, — я уже достаточно пришла в себя и даже не вздрогнула, когда меня окликнули, — герцог тебя искал… — Лагри подошел ближе и замолчал, наверное, недоумевал, что это я все еще топчусь возле мишени.

— Где он? — мой голос был на удивление спокойным.

— Собирался осматривать восточное крыло. — Квентин рывком вытащил свой нож, а потом мой. Протянул мне рукоятью вперед. — Если поторопишься, может быть, застанешь его там.

Лезвие он держал левой рукой.

Две глубокие раны на теле Сол были с правой стороны.

Раньше я не задумывалась над тем, что нападавшим был левша.

Я молча забрала свой нож, — поднимать голову поостереглась, уж слишком была велика вероятность, что выдам себя выражением лица, — кивнула и пошла обратно к лестнице. Сначала медленно. Затем быстрее. А потом побежала.

Мне надо было немедленно, сию минуту увидеть Аджея.

И поговорить с ним…

* * *

Это Лагри.

Я почти не сомневалась, что это Лагри.

Тогда в первый раз по дороге из Ньюбера он первым предложил ехать через Радужное. И то дерево на дороге. Я тогда грешила на наемного убийцу, но его могли повалить совсем другие люди.

Потом охота. Лагри говорил, что по его приказу прочесали весь лес, и поводов для беспокойства нет, но стрелок нас поджидал, и не где-нибудь, а в тщательно подготовленном месте, на помосте, явно сколоченном не на скорую руку за пару часов.

Затем покушение на Адора. Квентин ведь слышал, как Гвиоль сболтнул лишнее. Уж не начальника ли охраны регента видели с наемным убийцей?!.. И Лагри ведь так и не обыскали.

Его связь с Розой… Он подсунул ей кошелек, а потом спустил с лестницы.

И Зелье Забвения для принца тоже его рук дело.

А причина? Причина проста. Лагри командовал армией. Пусть его еще и не назначили главнокомандующим официально, но, по сути, он уже им был. Значит, за ним была сила. Если бы Аджей случайно погиб, как мне говорил мой давний знакомый, Вариян Радон и Бальтазар Нагори сразу бы отошли в тень, а вот Лагри бы остался на своем посту. Да никому бы даже и в голову не пришло его смещать. С чего бы?! Опытный военачальник, преданный короне. Он принял бы участие в управлении страной, проявил бы себя с лучшей стороны, втерся бы ко всем в доверие, а потом… а потом принц бы во время сошел с ума, и наверное не он один… И ведь никто не подкопается…

А еще он был тогда в Лебяжьем Логе. Я почти уверена…

* * *

Я не сразу, но вспомнила, что Аджей не так давно пару раз упоминал восточное крыло.

Кажется, один из придворных имел глупость спросить, что будет с этой частью замка, на что получил исчерпывающий ответ о величине долга своего поместья перед бюджетом страны. Герцог посетовал тогда, что из-за несознательных граждан королевская династия вынуждена ютиться в обветшалом полуразрушенном строении, и намекнул на необходимость проведения налоговой реформы, от чего все присутствующие при этом благородные посерели лицами и покрылись холодным потом.

В другой раз Рагдар сам завел разговор о восточном крыле дворца, поинтересовавшись мнением принца о том, чтобы один из пустующих залов первого этажа отвести под так называемую «домашнюю» часовню. Нолан, как ни странно, горячо поддержал эту идею, — видимо, мальчишке, привыкшему к монастырской жизни, не хватало общения с Всемогущим в благословенно-храмовой аскетичной тишине и уединении. В итоге принц и регент договорились обратиться за помощью в выборе подходящего помещения к епископу Иверри.

Так же я вспомнила, что не далее как нынешним утром Аджею посредством слуг была передана просьба повелителя ТарнОнлаид(больше похожая на ультиматум) о том, чтобы епископ Иверри был незамедлительно приглашен к его смертному орду. На мой взгляд, если судить по поведению «умирающего», опасность ему уже давно не угрожала, но официально об этом не объявлялось: Рагдар интересовался здоровьем Харжело постольку-поскольку, а Наблюдатель молчал, не иначе в целях конспирации.

Учитывая все вышеизложенное, я уже не удивлялась ни посещению Аджеем восточного крыла, ни присутствию там епископа. Чинно беседующих мужчин я обнаружила в большом зале, по иронии судьбы том самом, который выбрали для своих учебных поединков Трин и Нолан. Принца, кстати, нигде не было видно, зато кроме телохранителей в помещении околачивалась кучка придворных: совсем не много — всего пять человек, в одном из которых я узнала своего любезного кавалера — ирье Шифура.

Гладкое благообразное лицо епископа при моем появлении, конечно, никак не изменилось, благородные, все как один, включая моего поклонника, мазнули по мне равнодушными взглядами, охрана тоже не проявила особого интереса, а вот Аджей сверкнул глазами и улыбнулся так предвкушающее, что я забыла, зачем вообще сюда шла.

Осмотр помещения, судя по всему, подходил к концу, так как придворные уже во всю обсуждали задержку в пути цихорского короля, а герцог вообще рассказывал епископу пошлый анекдот, причем про монахов и очень смешной, — во всяком случае, я, когда услышала его в первый раз, хохотала до слез. Епископ ранее подобного определенно не слышал, совершенно точно не был лишен чувства юмора и благочестивым ханжеством не страдал, но прекрасно владел своим лицом, поэтому смеялся только глазами.

На этой расслабленно-оптимистичной ноте подали вино и легкие закуски.

— Ирье, прошу вас, — герцог сделал приглашающий жест в сторону подносов, — угощайтесь. Епископ Иверри, не желаете вина? Такое у нас не продается. Это «Солнечный Свет» из южных провинций Латуринии. Говорят, оно славится своим превосходным вкусом. — Аджей одобрительно смотрел на золотистую жидкость, льющуюся в кубок. — Его Величество Иорахт не далее как сегодня утром презентовал мне пару бутылок из своих запасов.

— Не откажусь, — епископ согласно двинул бровями.

Я тенью скользнула ближе и привычно завладела бокалом Его Светлости.

Аджей улыбнулся.

— Моя охрана не доверяет ни королям, ни закупоренным бутылкам, — в его голосе моим влюбленным ушам почудилась гордость не столько за охрану, сколько лично за меня.

— У вас, герцог, я вижу талант окружать себя преданными людьми… и красивыми женщинами, — епископ одарил меня эдаким всепонимающим взглядом и отсалютовал бокалом, однако пить пока не торопился — ждал, когда вино признают пригодным для употребления.

Я только хмыкнула(про себя, конечно).

Вино пахло одуряюще: абрикосами, липовым цветом и еще чем-то неуловимо-тонким и приятным. Все-таки в моей работе были и положительные моменты, к примеру, за последний месяц я перепробовала великое множество разнообразных вкусных блюд самого высокого качества(отчего даже немного поправилась) и продегустировала огромное количество вин самых дорогих марок. Теперь вот доведется оценить редкий латуринский Солнечный Свет.

Я по привычке отпила совсем немного, подержала пряную жидкость во рту, покатала на языке и проглотила. В нем не было привкуса не одного из известных мне ядов, и интуиция моя благостно молчала. Но именно тогда, когда вино уже оказалось внутри меня, я вдруг поняла с пугающей ясностью, что оно отравлено.

— Яд! — успела крикнуть я.

И кубок выскользнул из моих немеющих пальцев…

На меня словно упала каменная плита, навалилась сверху, придавила к земле, мешая дышать. В голову яркой вспышкой ударила паника, животный ужас, требующий немедленных действий. Инстинктивно я резко втянула воздух и тут же задохнулась. Грудь отказывалась подниматься и участвовать в процессе дыхания, нос заложило, а горло было словно забито то ли комком старых тряпок, то ли липовыми цветами. Окружающая действительность подернулась мутной пленкой, по поверхности которой поплыли черно-красные разводы.

Говорят, когда находишься на пороге смерти, вся жизнь пролетает перед глазами.

Вранье!

Перед глазами у меня был обшарпанный потолок, и ничего нигде не пролетало, а в голове отчаянно билась мысль, что я категорически, совершенно точно не хочу умирать.

Я бросила безуспешные попытки вздохнуть и попыталась взять себя в руки, насколько это было возможно в подобных обстоятельствах. В конце концов, в детстве я прекрасно ныряла и могла надолго задерживать дыхание. Если абстрагироваться от текущей ситуации, то это почти то же самое. Громкие панические вопли несколько поутихли, и в голове освободилось место, чтобы сложить два и два, сделать соответствующие выводы и вспомнить, что рассказывал мне Риан о Звездной Пыли.

Я сделала коротенький робкий вдох, и после него длинный выдох. Еще один вдох, и снова выдох. Грудь жгло, хотелось вдохнуть глубже, набрать побольше воздуха, но я себя тщательно контролировала. Только короткий вдох, задержка и длинный выдох. И тогда очень возможно, что у меня есть шанс.

В эти первые мгновения, я настолько сильно была сосредоточена на своих переживаниях, что совсем не реагировала на происходящее вокруг. Поэтому когда связь с реальностью наконец-то восстановилась, я осознала себя лежащей на холодном полу, без куртки, которую уже успели снять и куда-то деть, с распахнутой на груди рубашкой. Всех действующих лиц драматичной сцены мне, увы, было не видно, но вполне хватало склонившегося надо мной герцога и маячившего на заднем плане служителя Всемогущего.

— Епископ… — в голосе Аджея, — музыке для моих ушей, — отчаянье переплеталось с безумной надеждой.

— Мне очень жаль, — Иверри всем своим видом выражал сочувствие. — Я здесь бессилен. Если бы ирье Керш был в замке… Я даже не берусь представить, сколько у нас времени, но может быть имеет смысл послать за ним в город…

— Для этого надо знать, где он находится, а уполномоченный представитель Альянса не имеет привычки посвящать кого бы то ни было в свои планы.

— Очень жаль. Может быть, тогда ирье Бурнер сможет помочь?!

— Этот шарлатан?! Я его даже близко не подпущу… Епископ, — Аджей вскинул голову, и я теперь не видела его лица, только подбородок и сильную загорелую шею, — совсем недалеко, двумя этажами выше находятся покои Наблюдателя… возможно вам удастся…

— Найти противоядие?!.. Боюсь, у меня вряд ли это получится… но я сделаю все, что смогу. — Иверри грустно улыбнулся уголком губ. — Надеюсь, ирье Керш простит мое вторжение…

— Проводите епископа, — Аджей кивнул кому-то, должно быть охране. — И найдите мне Лагри… А сейчас оставьте нас одних.

С этими словами он снова наклонился ко мне, и на лице его было написано такое горькое горе, что я сама едва не прослезилась. В этот момент с него можно было писать картину под названием: «Страдания сильного человека», и, уверена, это был бы шедевр модный во все времена, — так Аджей был прекрасен в своей скорби. Жаль, я не могла сейчас сказать ему об этом, мы бы, наверное, посмеялись.

Хлопнула дверь за последним свидетелем очередного покушения на герцога, шаги постепенно затихали в отдалении.

Я даже удивилась, насколько это было возможно в моем состоянии, что никто не остался подслушать, видимо эта привилегия досталась охране разогнавшей любопытных…

Странно было лежать почти при смерти и раздумывать о таких глупых вещах. А может, я специально думала о них, чтобы отвлечься.

Звуки затихли, и лицо Аджея, мгновение назад выражающее бездну отчаянья, начало стремительно меняться. Вот разгладилась скорбная морщинка между бровей, затем глаза покинула вселенская печаль, уступив место легкому сожалению, жесткая складка губ ослабла, поплыла в нежной, чуть грустной улыбке. Герцог медленно провел пальцами по моему лицу и прошептал:

— Конечно, это яд, моя девочка. Что же это могло быть еще?!

Дыхание мое прервалось, и Аджей улыбнулся шире.

— Да, милая, — ответил он на ту внезапно вспыхнувшую безумную догадку, которую прочел в моих глазах. — Да, это все я. Но поверь, мне жаль. Я не хотел тебя убивать, во всяком случае, сейчас. Я думал, мы относительно спокойно доживем до Совета, где ты дашь свои неподлежащие сомнениям показания о тех кознях, что замышлялись против меня, и которым ты была свидетелем. Но ты так отчаянно совала свой нос всюду, куда не просят, что просто не оставила нам выбора. А ведь я до последнего не соглашался с Лагри. Ты ведь никогда не отличалась особым умом, всегда была слишком прямолинейна и в чем-то даже наивна, и совершенно не имела склонности к анализу. Одна твоя нелепая уверенность в том, что Гевар ударил тебя в спину, говорит сама за себя…

Я снова начала задыхаться.

— Ну-ну! Погоди не умирай. Дыши спокойнее. — Аджей приподнял меня, и теперь я наполовину лежала у него на коленях. Он гладил меня по лицу. — Тихо-тихо. Я ведь еще не сказал тебя самого главного: Гевар не участвовал в той бойне в Лебяжьем Логе. В ту ночь он был у меня, плакался мне в жилетку, как он тебя любит, дурачок. А Бешеных Псов повел тогда Харон Невада. Помнишь Харона?! Такой смазливый чернявый мальчик. Конечно, помнишь. Ты его не очень то жаловала. И не зря. Это он всадил тебе нож в спину. По моему, кстати, приказу. Ты ведь мешала мне уже два года тому назад: из-за тебя Гевар отказывался на меня работать. Увы, твое исчезновение его не образумило, вместо того, чтобы поставить крест на былой любви, он остервенело искал, если не тебя, то твою могилу. Безумец. Но сейчас я, пожалуй, понимаю, почему он позволил тебе себя убить. Он ведь ничего не сказал тебе, верно?!

Лицо Аджея плыло и дрожало у меня перед глазами, а перед мысленным взором вздымались языки пламени над крепостью Наргиз.

— Ты плачешь?! — спросил герцог с издевательским участием. — Поздновато, не находишь?! Но не скрою, я ждал этого момента. Я даже самолично добавлял яд в вино, лишь бы ты не сдохла раньше времени. Так мне хотелось сказать тебе правду, которую ты так любишь… Вот собственно и все. Про покушения ты догадалась. А для чего все это было?! Конечно, для того чтобы получить трон. Это довольно интересная игра. Люди ведь так любят власть…

Речь Аджея прервал стук в дверь, и, судя по звукам, неизвестный посетитель, не дожидаясь приглашения, вошел в зал.

— О, а вот и Лагри. — Рагдар усмехнулся. — Проходи-проходи. Мы почти закончили. — В поле моего зрения появился Квентин. — Мне очень жаль, дружище, что ты не можешь ее пнуть или плюнуть в лицо. Ты же знаешь, Керш потом исследует каждую пядь ее тела. Но наблюдать агонию врага это ведь тоже не плохо?! Кстати, Диана, Харон Невада приходился Лагри племянником, и ко всему прочему был единственным родным человеком, оставшимся из всей его семьи после Великого Мора. Так что Квентину есть, за что тебя ненавидеть.

— Надо же она плачет, — на лице Лагри мешались удивление, брезгливость и злорадство.

— Неожиданно, правда?! — с энтузиазмом поддержал Аджей. — Только боюсь, она плачет не от раскаянья, а от бессилия.

— Сколько ей еще осталось?

— Не долго. Минут пять, может десять… Ты никого не встретил по дороге сюда?! Я отправил епископа обыскивать покои Керша.

— Нет. Нас предупредят, если кто-то появится, я распорядился. Кстати, по поводу обыска…

— Да, — Аджей переложил меня на пол, поднялся и с удовольствием потянулся. — Сразу как появится епископ, я «внезапно» обеспокоюсь здоровьем наследника, и мы пойдем в его покои. Надеюсь, там уже все будет подготовлено?

— Все уже готово. — Лагри хохотнул. — Уж поверь, ни у кого не останется сомнений, что щенок хотел тебя отравить.

— Вот так-то, слышишь, Диана, — снова обратился ко мне Аджей, — я всегда добиваюсь своего!

Я не видела герцога, слышала только его голос. Я не могла двигаться и лежала так, как меня и положили: на спине, чуть раскинув руки с повернутой на бок головой. Мне был виден мрачный серый лишенный гобеленов угол, часть каменного пола и немножко потолка. И именно там, на потолке, воздух стал дрожать и плавиться, а сердце вдруг болезненно-сладко сжалось. Дамиэн.

Кажется, мои губы шевельнулись.

Я попробовала открыть рот, и с удивлением поняла, что язык меня слушается. Неужели онемение начало проходить?!

Демон приблизился, но смотрел он не на меня. Его взгляд, наполненный холодной яростью, был направлен на стоящих позади меня мужчин.

— Дамиэн, — прошептала я.

Он вздрогнул внезапно, как от удара, встретился со мной глазами и улыбнулся такой ласковой и такой страшной улыбкой…

Боль пронзила меня насквозь, выгнула дугой. Я захрипела, корчась на полу, и внезапно обмякла, чувствуя, как тело начинает медленно наливаться силой, кровь закипает в жилах, а сознание тонет в возбуждении, азарте и жажде крови.

— Все?!.. — спросил Лагри.

— Кажется, да… — ответил герцог.

— Ты в отвратительном состоянии… — скептически сообщил демон в моей голове. — Как, по-твоему, я должен управлять этими жалкими останками?!

Я свое тело жалкими останками совершенно не считала, особенно сейчас, когда меня переполняла энергия, и казалось, она вот-вот перельется через край.

— Много то ее много, — ворчал Дамиэн, — Да только надолго ли хватит?!..

— Если будешь тянуть кота за яйца, точно не хватит, — язвительно фыркнула я.

— Что у нас из оружия?

— Нож в сапоге.

— И все?!

— Что есть.

— Ну что ж, — вздохнул Дан. — Сгодится и это. Только, прости, красивой мести Лагри не выйдет. У меня нет возможности резать его на лоскуты, хотя я и не против. Без обид, детка, моя цель не он.

— У тебя счеты с Аджеем?! — я даже не спрашивала, скорее — констатировала факт.

Наверное, изнутри мою уверенность было лучше видно, потому что демон не посчитал нужным ответить, сказал только:

— Я зову его иначе… — И сразу переключился на другое: — Итак, я ускорил обмен веществ в твоем организме, и противоядье уже уничтожило отраву. Очень разумно с твоей стороны было его принять… о! да ты принимаешь его все последнее время! Предусмотрительно, — похвалил меня демон. — Все. Можем начинать. Ты как, готова?!

Но ответа уже не требовалось: мгновение, и меня пружиной вздернуло в воздух. Не успела еще я, — точнее не я, а демон в моем теле, — приземлиться на ноги, а нож, пущенный недрогнувшей рукой, уже вошел в горло Лагри. Брызнула кровь, медленно, лениво, лишний раз подтверждая, что скорость моих движений увеличилась в сотни раз, ведь я уже была рядом, и демон моей рукой выдергивал меч бывшего начальника охраны. От кончиков пальцев до плеча пробежала дрожь, больше похожая на судорогу, клинок оплели серебристые нити, и он засиял слепящим светом в ставшем сразу сумрачным зале, как факел в ночи. Теперь этим мечом можно было рассекать камни.

Не зря демонов нельзя призывать — в человеческом теле им открывается неограниченный доступ к силам стихий и магии любого рода. Они становятся всемогущи и непобедимы. Хотя ограничения все-таки есть. Это либо условия заключенного договора, если он имел место быть, либо запас жизненных сил человека, вызвавшего демона. Этот запас расходуется очень быстро. Всего от четверти до получаса демон может резвиться в чужом теле до того, как доведет его до полного физического истощения, и это время он стремиться использовать с максимальной пользой, — для себя, естественно, — сея кругом разруху и смерть. Ведь это именно то, чем питаются демоны.

Взмах. Свист лезвия, рассекшего воздух, взрезавшего пустоту…

Аджей успел увернуться.

Это было невозможно, но это было так. Никто не мог уйти от демона, никто не мог тягаться с ним в быстроте, я помнила это слишком хорошо. И, тем не менее, Аджей увернулся. Я была рада и не рада этому…

— Маркус! — голос демона рокочущий в моем горле, был низким, хриплым, гортанным. — Твой час настал!

Аджей совсем не удивился моему новому тембру.

Он расхохотался громко и заразительно:

— Дамиэн, неужели?! Ты все-таки нашел меня?!

— Не только нашел, но и призову, наконец, к ответу!

— Ты выбрал себе крайне неудачного носителя, — весело заметил герцог. — Это ведь мой телохранитель. Она не может меня убить. Она дала клятву.

Подобное напоминание было необычайно своевременным, и я тяжело вздохнула, подтверждая правоту Рагдара: «Это так. Я не могу его убить». Но демона такой поворот событий совсем не огорчил.

— Ты прав, мой бывший лучший друг, — согласился он, и я чувствовала его злорадное удовлетворение, будоражащее, как шипящие пузырьки игристого вина. — Только много раньше она давала другую клятву…

Дамиэн кинулся вперед, и Аджей отпрыгнул в другой конец помещения огромным нечеловеческим прыжком, меч в его руке полыхнул цветом свежей крови.

Невероятно. И красиво…

Однако на Дамиэна это не произвело особого впечатления: мое тело тоже взвилось в прыжке, а потом снова и снова, пока мечи, наконец, не скрестились. Но за несколько мгновений до этого, зал осветился яркой белой вспышкой, и соприкосновение лезвий, сопровождавшееся снопом искр, совпало с раскатом грома, от которого задрожали витражи окон, — буря, вечная спутница демона, уже ждала на пороге.

Моя рука загудела и затряслась от напряжения, — Аджей оказался достойным противником для демона.

Мелькнула мысль: «Не справлюсь!» — досадная и радостная одновременно. Но нет, демон был в себе уверен и знал, что делает. И все же Аджею удалось оттолкнуть его(меня?! нас?! я не знала, как воспринимать свое подчиненное чужой воле тело).

— Какую клятву? — на этот раз в атаку пошел герцог, и мне почему-то казалось, что Дамиэн едва успевает отражать удары.

— Клятву убить Изгоя!

Изгоя?!

Кусочки головоломки, мельчайшие детали собрались внезапно в общую картину, ослепив еще одной догадкой за этот день. Изгой…

Изгой. Это слово отзывалось во мне колокольным боем. Аджей — Изгой?! Это невозможно. Нет.

«Нет… нет… нет…», — обезумевшей птицей билось в голове короткое слово, но с отвратительной, тошнотворной ясностью я понимала: да, это правда. Быстрота его движений, необычная для человека энергичность, красные огоньки на дне зрачков, и моя странная реакция на его прикосновения: теперь всему этому было объяснение. И объяснение слишком правдоподобное, слишком реальное.

Изгой. Человек-демон…

Отступление Дамиэна было всего лишь тактической хитростью: увернувшись от чужого клинка, демон сделал молниеносный выпад. Острое лезвие, описав дугу, самым своим концом зацепило плечо Рагдара. Если бы герцог не отпрыгнул во время, то вполне мог остаться и без руки, а так отделался всего лишь порванным рукавом камзола.

— А ты не терял времени зря, — хохотнул Аджей.

— У меня его было слишком много, — Дамиэн даже не собирался давать сопернику передышку и снова бросил мое тело в бой, — целых сто двадцать восемь лет семь месяцев и двадцать один день… именно столько я провел в Призрачной Башне благодаря тебе…

Не знаю, что это за место — Призрачная Башня, но, пожалуй, у моего демона были свои причины недолюбливать бывшего друга…

Огромный зал оказался совсем маленьким и тесным для двух демонов, даже не смотря на то, что их сущности были заключены в человеческие тела. Слишком велики были скорость и сила. Слишком быстро они настигали друг друга.

В очередной раз меняя тактическую позицию, Аджей рубанул мечом по массивной колонне, служащей не столько украшением, сколько поддерживающей потолок. Колонна треснула, как глиняная чашка. За секунду ее опутала паутина трещин, и она лопнула, рассыпавшись неровными кусками каменной породы. Пол содрогнулся, с потолка посыпались камни. И пока я уворачивалась от наиболее увесистых обломков, Рагдар уже добрался до следующей колонны. Ее падение сопровождалось еще одним громовым раскатом, который потонул в грохоте обвалившегося частью потолка.

В зале оставалась еще одна колонна, но до нее добраться Аджей не успел. Я догнала его раньше, и мы снова скрестили мечи…

Два раза коснуться чужого лезвия, а потом ногой в колено. Черт, промахнулась. Клинок целит в горло, но я уклоняюсь, а потом бью левой в челюсть. Отличный удар. Кости трещат, и больше даже мои. Руку прошивает острой болью, но разве это важно?!..

Аджей, отброшенный в сторону, спиной снес с петель двери, ведущие в соседнее помещение, и скрылся в облаке пыли и каменной крошки. Я, перехватив меч поудобнее, бросилась за ним, но была остановлена на подходе, вылетевшим навстречу диваном. Однако что значит диван по сравнению с жаждой крови отдельно взятого демона?! Я отбросила этот предмет обстановки в сторону, словно он весил не больше подушки, и продолжила свое движение.

Соседний зал находился не только в стадии ремонта, но еще и использовался как склад перенесенной из других покоев мебели. Столы, стулья, шкафы, секретеры, кресла, диваны, зеркала и даже перевернутые, стоящие боком кровати образовывали скалистые островки в море не уступающей размером предшествующей комнаты. Казалось бы, здесь нам должно было быть еще теснее и неудобнее, но нет — нагромождения мебели служили отличным средством для прикрытия и маневра.

Некоторое время мы развлекались тем, что целенаправленно превращали все вокруг себя в щепки. Маркус в лице Аджея, видно был не слишком рад такому противнику как Дамиэн в оболочке Охотника, и старался всячески избегать прямого контакта, а заодно тянул время. Моего демона такая стратегия мягко говоря бесила, но он владел собой(а заодно и мной) достаточно хорошо, чтобы не подставляться лишний раз.

Обвалить потолок и в этом зале пока никто не пытался, но я порадовалась этому преждевременно. Маркусу надоело убегать, и он выбрал другую тактику: очередная куча досок рядом со мной, ранее бывшая вроде бы шкафом, полыхнула лучше сухой соломы. Огонь мгновенно перекинулся на другую мебель, и вскоре все вокруг уже пылало, обжигая жаром и душа едким дымом.

Я бросилась обратно, но где-то наверху грохнуло, и навстречу мне полетели камни. Видимо обрушение потолка в соседнем зале не прошло бесследно, и потянуло за собой следующие этажи.

Расшвыривая обломки и горящие доски в разные стороны, я добралась до стены. От моего прикосновения она тут же покрылась инеем, и я с удовольствием прижалась к ней спиной. И тут прямо на меня выскочил Аджей…

Клинки снова скрестились. Несколько перехватывающих ударов, потом резкий выпад, уход в сторону и снова выпад, с той стороны, откуда никто не ждал. Но Аджей все равно успел увернуться. Острие лишь скользнуло по ребрам и не нанесло серьезных повреждений, хоть лохмотья, в которые превратилась одежда герцога, и окрасились кровью.

Звон мечей практически не слышен, только рев пламени и грохот терзающих восточное крыло обвалов. Игра света и тени на лице Аджея, темные и светлые пятна у меня в глазах… Я теряю силы очень быстро, они утекают, просачиваются сквозь пальцы… Я давно уже на пределе своих возможностей. Еще несколько минут, и мое сердце перестанет биться. Но это почему-то совсем не пугает. После всего, что случилось сегодня, после всего, что я узнала, после той выворачивающей наизнанку реальности, мне вдруг становится абсолютно все равно, чем кончится этот поединок. Ведь моя жизнь уже сломана, смята, растоптана. Она почти пыль, что летит отовсюду и оседает вокруг. Сегодня я снова окунулась в море крови своих воспоминаний, в сотню смертей, в пелену сводящих с ума кошмаров и тоскливую пустоту серых дней человека потерявшего все. Один раз я все это уже пережила, и не хочу переживать снова. Не справлюсь. Сдамся. Тогда я считала, что у меня не было другого выхода. Теперь передо мной лишь пустота с привкусом горечи на губах…

Удар. Я перехватываю чужой меч своим. Держу двумя руками, а рукоять дрожит, норовит выскользнуть из пальцев. Азарт прошел, жажда крови угасла, возбуждение пошло на убыль. Собственное тело кажется мне деревянным.

Шаг назад. Я снова ухожу в оборону. Сил атаковать больше нет. Кажется и демон это понимает. Что он предпримет? Припрятан ли у него на этот случай туз в рукаве?

Выпад. Я отскакиваю в сторону и, собрав последние силы, направляю в сторону Аджея поток воздуха, подхватывающего мелкие пылающие предметы. Это не огненный вихрь, но хоть что-то.

Меч как масло режет уже оттаявшую стену, и я выпрыгиваю в осыпающийся, быстро разрастающийся проем. Там снаружи идет ливень. Яркая молния буквально ослепляет, а гром оглушающе бьет по ушам.

На моих глазах половина восточного крыла до самой угловой башни оседает и обваливается, поднимая огромное облако пыли… Я успеваю оказаться на безопасном расстоянии, бегу вдоль устоявшей стены прочь… Тот зал, в котором продолжается пожар, не обвалился, но в нем вылетели все стекла, и теперь языки пламени вырываются из оконных проемов, облизывая уцелевшую стену. Дождь лупит по голове и плечам. Я бегу… и вдруг спотыкаюсь и падаю.

Ох, больно то как!

В глазах темно, и грудь перехватывает — не вздохнуть. Я пытаюсь подняться, но тело не слушается. Руки и ноги дрожат и разъезжаются. С трудом мне, наконец, удается встать. Я шатаюсь, как пьяная. И вдруг понимаю, что я одна. Демона во мне больше нет!

Что все это значит?

Какого черта?!

Я оглядываюсь по сторонам, но Дамиэна нигде не видно.

Зато видно Аджея, и очень хорошо. Он здесь, рядом со мной, я даже не заметила, как он появился. Герцог замахивается мечом, и я едва успеваю ускользнуть из-под удара. Прыгаю в узкий проход между двумя поникшими под струями дождя розовыми кустами и вываливаюсь на садовую дорожку. Я теперь безоружна. Мой клинок остался где-то там позади, на земле. Но это уже не важно, я все равно не смогла бы теперь сражаться с герцогом на равных.

Казалось бы, мне все равно нечего терять. Почему бы не сдаться, не позволить руке, которую еще недавно я целовала, пронзить меня мечом?! Пусть Аджей и Маркус одно целое. Какая разница?! Это означает лишь то, что я люблю их обоих.

Одна я не могу ничего сделать. Смертный приговор мне уже вынесен. Остались последние минуты. Зачем я продлеваю агонию? Зачем мучаю себя бессмысленными попытками убежать? Зачем?

Но какая-то сила тянет меня, не дает остановиться.

— Дамиэн! — кричу я, перепрыгивая через клумбу.

Позади трещат и ломаются стебли. Моя смерть идет по пятам.

— Дамиэн! Где ты, чертова тварь? — мой голос тонет в раскате грома. — ДАМИЭН!!!

Я спотыкаюсь, снова падаю и снова поднимаюсь.

Все. Мое преимущество закончилось.

Аджей рядом. Меч идет по касательной, я пригибаюсь. Успела. Дергаюсь в сторону, проваливаюсь в ветки очередных кустов иоказываюсь на открытом пространстве. Поворачиваюсь… и вижу, как клинок медленно и неотвратимо входит мне в грудь.

Ребра ломаются, как тонкий фарфор. И через эту дыру в грудь начинает натекать могильный холод.

Вот и все.

Странно, но я даже рада.

Я пытаюсь улыбнуться, открываю рот, чтобы сказать несколько слов напоследок, но не могу. В горле булькает, и по подбородку течет кровь.

Я падаю к ногам Аджея… Маркуса… Изгоя…

Он смотрит на меня. И на его лице нет ликования.

— Мне жаль, — говорит он и заносит меч для последнего удара.

Лезвие взмывает вверх, ловит ослепительную вспышку молнии…

И в этот момент тяжелый арбалетный болт пробивает грудь Аджея напротив сердца.

Секунда. Зрачки герцога расширяются, лицо каменеет. От его фигуры отлепляется крылатая графитовая тень, фыркает, рычит, отряхивается. И на нее тут же набрасывается другая. Огрызающийся, взвизгивающий клубок прокатывается мимо меня и исчезает. Аджей заваливается вперед.

Лезвие движется вниз…

Лететь ему совсем недолго, совсем чуть-чуть. Но кто-то отбивает его в пяди от меня.

Глаза застилает туманом, но сквозь него я еще успеваю заметить, как надо мной склоняется Риан.

Рубашка трещит, на грудь ложатся горячие пальцы.

«Ха!», — злорадно думаю я. — «Слишком поздно»…

* * *

Я все-таки не умерла.

И я неоднократно об этом пожалела, особенно в первый раз, когда ласковая спасительная темнота безжалостно выкинула меня в мягкий полумрак, показавшийся нестерпимо ярким, и боль впилась в тело, наполнив его целиком. Нудная, сильная боль. Боль снаружи и внутри. Боль, которую невозможно принять и пережить. Не в силах ее терпеть, я заскулила тихонько. По лицу потекли слезы.

В комнате было сумрачно. Может вечер, а может, просто задернуты шторы.

В кресле рядом с кроватью вполоборота сидела женщина. Я видела край ее щеки, нежное маленькое ушко со скромной сережкой-цветочком. Грудь, плотно упакованная в ткань оливкового цвета, вздымалась равномерно. Но даже если женщина и спала, то мой скулеж заставил ее проснуться. Она повернула голову и встретилась со мной глазами.

Тиро.

Это была Тринитта Тиро. Такая же худая, и почти такая же измученная, какой я видела ее последний раз, в платье она казалась необыкновенно хрупкой, словно хрустальная статуэтка. Но взгляд уверенный и твердый не давал окончательно впасть в заблуждение.

Чувствуй я себя не так паршиво, обязательно спросила бы, что она здесь забыла, и почему я еще не умерла(меня, конечно, больше интересовал второй вопрос), Трин же, кажется, и не думала начинать светскую беседу и исчезла из моего поля зрения столь стремительно, что я засомневалась не была ли девушка плодом моего больного воображения.

Не успела я принять какое-либо решение по этому поводу, как сбоку послышалась возня, а потом Трин снова появилась передо мной, но, к сожалению, не одна. Компанию ей составлял уполномоченный представитель Альянса — благородный, сиятельный, и еще черт знает какой ирье Риан Керш. При виде его бледного, осунувшегося, помятого лица с причудливым узором от подушки на щеке, красноречиво говорившим о том, что Наблюдателя только что разбудили, меня почему-то ощутимо затошнило и внутри поднялось буквально осязаемое чувство протеста. Я не хотела ни видеть его, ни иметь с ним что-то общее.

Увы, у него были совсем другие планы.

Его сиятельность самолично залил мне в рот омерзительно горькое лекарство, после чего под благовидным предлогом выпроводил Тиро из комнаты, а сам грозовой тучей навис надо мной.

Даже боль немного отступила: неприятие его присутствия было сильнее.

— Только посмей сдохнуть, — хрипло сказал Риан. — Я тебя и на том свете достану. Ты мне должна. Помнишь?!.. Теперь спи.

Прохладная рука легла мне на лоб, и я тут же провалилась в колодец беспамятства…

* * *

Боль уходила. С каждым моим пробуждением она становилась все меньше и меньше, скукоживалась, таяла. Силы постепенно возвращались. Сначала их хватало лишь на то, чтобы слушать — Тиро, уверенная, что мне это помогает, мурлыкала себе под нос колыбельные песни, когда видела, что я в сознании, — потом, их стало достаточно, чтобы озвучить самые тривиальные просьбы, потом, чтобы самостоятельно держать ложку, потом — подняться на ноги, потом — сделать пару шагов.

Учитывая тяжесть ранения и общее физическое истощение, поправлялась я стремительно. Происходило это исключительно благодаря помощи Риана, но, несмотря на признание его заслуг, я по-прежнему не желала его видеть, и каждый раз, когда он ко мне заходил, я закрывала глаза и притворялась предметом меблировки. Искать причину этого неожиданного отвращения не имело смысла: она лежала на поверхности. Причина абсурдная и нерациональная. Упорство же, с которым я игнорировала Наблюдателя, очень остро попахивало какой-то почти детской обидой. Я вела себя глупо, но ничего не могла с собой поделать. Риан убил Аджея, и я не могла ему этого простить, даже принимая во внимание то, что он спас мне жизнь.

За время болезни от недостатка информации я не страдала, Трин, моя верная и почти бессменная сиделка, регулярно докладывала мне все свежие новости. Первое время я все удивлялась ее неожиданной болтливости, пока не догадалась, что все это делается для того, чтобы не дать мне замкнуться в себе. Тиро(или персона, приказавшая ей вести себя таким образом) не подозревала, что отвлекающая болтовня и пересказ последних сплетен совершенно не мешали мне погрузиться в состояние апатии, а вот углубиться в него не давал только Риан, вызывающий раздражение своим появлением.

Странным мне казалась не только болтливость Трин, но и ее постоянное присутствие, так как особой дружбы между нами не было, а на благодарность за пару-тройку мелких услуг, что я ей оказала, такое внимание не тянуло. Можно было бы предположить, что Риан рассказал о моем участии в отправке ее домой, и потому Тиро считала своим долгом теперь меня выхаживать. Это было вполне похоже на правду, так как девушка однозначно страдала благородством, доходящим до идиотизма, но вот представить себе ирье Керша делящегося подобной информацией я просто не могла. Несомненно, шантаж и игра на слабостях других людей не были чужды Наблюдателю, но это все же был не тот случай.

Все объяснилось просто, но в то же время совершенно неожиданно: оказалось, что находиться неотлучно рядом со мной Трин попросил никто иной, как Адор. Сам Гвиоль, — чье имя, кстати, было первым словом, которое я произнесла, когда смогла говорить, — появлялся у меня не часто, по той причине, что его назначили временным исполняющим обязанности начальника охраны. Совет Альянса никто не отменял, и Адору приходилось проводить большую часть своего времени рядом с принцем, продолжавшим каждый день встречать очередного правителя очередной дружественной державы. Судя по всему, и наследник престола, и новый начальник охраны справлялись со своими обязанностями совсем неплохо.

Среди мелких незначительных сплетен, подробных описаний пребывающих делегаций и прочих новостей я узнала, наконец, подробности отъезда Гвиоля и Тиро из столицы. Ирье Керш, надо отдать ему должное, действительно знал свое дело, выполнял его на совесть, и, как и обещал, сделал все возможное. Поездка элиссы Тиро к родителям и назначение Адора сопровождающим были, как я и предполагала, не более чем приманкой. Хитрость же заключалась в том, что, сообщая о предполагаемом отъезде всем заинтересованным лицам, ирье Керш каждый раз называл новый маршрут. Рагдару он сказал, что Трин повезут по Таверонской дороге, принцу — что путники проследуют через Ньюбер, а в беседе с Варияном упомянул Лиаресский тракт. Расчет был прост: если от Адора действительно хотели избавиться, то такой шанс упустить было бы глупо, и предполагаемый убийца наверняка устроил бы засаду в том месте, которое ему указали, так как следовать за каретой от столицы было рискованно и слишком подозрительно, поскольку все должно было представлять собой несчастный случай.

Простая черная карета без гербов покинула столицу, а с ней еще две точно такие же. И каждый из трех экипажей сопровождаемый четырьмя закутанными в черные плащи всадниками последовал по одному из выше означенных маршрутов. Однако ни элиссы Тиро, ни ирье Гвиоля не было ни в одной из карет. Их благополучно и незаметно ссадили в ничем не примечательном узком мрачном переулке нижней части Эвиноллы, а потом отвели в безопасное место, где они и находились до того момента, как их почтил своим визитом ирье Керш.

Нападение случилось на Таверонской дороге, и само это конечно еще не было неопровержимым доказательством причастности герцога Рагдара, но тень на него, несомненно, бросало. Последние же сомнения развеял Адор, к приезду Наблюдателя неожиданно вспомнивший, что найденного на охоте убийцу он видел именно в обществе Аджея. Так что, по сути, моя смерть от Звездной Пыли ничего для регента не меняла: Риан по возвращении во дворец собирался отстранить его от управления страной и даже, вполне возможно, посадить под домашний(поскольку улики все же были косвенными) арест до самого Совета.

Однако самую сногсшибательную новость Трин приберегала напоследок, а может, просто стеснялась, и узнала я ее совершенно случайно.

Обычно, при появлении в моей комнате Наблюдателя Трин молча раскланивалась с ним и сразу исчезала. Но накануне того дня, когда тайное, наконец, стало явным, я уже окрепла настолько, что при попытке блондина осмотреть рану оказала сопротивление, заодно послав его к черту. Инцидент вышел неприятный, в первую очередь потому, что он все равно сделал то, что хотел, правда для этого ему пришлось на время лишить меня сознания, так как сдаваться я в любом случае не собиралась. И видимо, чтобы избежать повторения подобной ситуации, ирье Керш в следующий раз попросил Трин задержаться.

— Эрда Гвиоль, — сказал он учтиво, — я вынужден просить вас о помощи. Состояние больной таково, что боюсь, без вас мне не справиться…

Именно таким образом я узнала, что Трин и Адор поженились. И это была единственная новость не оставившая меня равнодушной.

Бестактные вопросы, вроде: «Как это случилось?», заставили Тринитту впервые покинуть свой пост у моей постели, и впредь я была белее деликатной. В конце концов, мое какое дело?! Но случившийся вскоре разговор с Гвиолем подтвердил мои догадки о том, что это не внезапно вспыхнувшая страсть. Адор оставался Адором: он был благороден до мозга костей. Подобное качество невозможно воспитать, с ним можно только родиться. После той ночи, что они провели вместе с Трин, — понятное дело за беседой, — Гвиоль настолько проникся печальной судьбой своей спутницы, что наутро не придумал ничего лучше, чем предложить ей выйти за него замуж. Тринитта, как я упоминала, тоже страдала тем же недостатком, что и Адор, поэтому принимать предложение не спешила, но, в конце концов, мужчина ее уговорил. Поженились они в тот день, когда Керш объявил им о том, что я перестала стоять одной ногой в могиле, и состояние мое стабилизировалось.

Так же я выяснила, что Трин вызвалась быть моей сиделкой по просьбе мужа, и, в благодарность за все, что он для нее сделал, выполняла свою роль со всей самоотверженностью, на какую была способна.

— Что ж, во всяком случае, вы с ней похожи, — сказала я Адору. — Для совместной жизни это не так и плохо…

В течение моей болезни ко мне постоянно рвался Его Высочество принц Нолан, но его упорно не пускали, и правильно делали. Потому что когда он все-таки один раз проник в мою комнату, у него случился шок.

Не говоря уже о том, что я и так выглядела: краше в гроб кладут, пламя пожара опалило мне волосы и оставило на время без бровей и ресниц — вид, мягко говоря, не для слабонервных. И я молчу о синяках, ссадинах и зеленоватой мази скрывавшей ожоги. Даже то, что я тут же, с ходу, рассказала ужасно смешной и пошлый анекдот про одинокого рыцаря, съеденного драконом, не сделало личико мальчишки менее несчастным.

Не знаю, как блондин определил, что у меня гости, но примчался он ровно через пять минут после того, как принц испуганно отшатнулся от моего ложа, и тут же уволок наследника прочь, на ходу расписывая ему тяжесть моего состояния, при котором визиты категорически запрещены. Либо часть его речи, — та, которую слышала я, — была чрезвычайно убедительной для Нолана, либо блондин за дверями присовокупил к ней еще парочку весомых аргументов, скорее всего далеких от действительности, но принц у меня больше не появлялся.

Не могу сказать, что была сильно опечалена данным фактом: успокаивать испуганных детей, да и вообще брать себя в руки, абсолютно не хотелось. Хотелось просто лежать, пялясь в потолок, и ни о чем не думать, а иногда, когда в комнате появлялась подходящая кандидатура, кидаться в нее тяжелыми предметами. Однако принц своим появлением напомнил мне об одном неоконченном деле, и теперь, если бы его лицо постоянно мелькало у меня перед глазами, мне было бы легче переключаться и сосредотачиваться на мыслях о том, как лучше в этом неоконченном деле поставить точку.

Итак, поправлялась я стремительно, видно перед Наблюдателем стояла четкая цель поднять меня на ноги к заседанию Совета. Количество разнообразных микстур и зелий, приготовленных специально для меня(что особо подчеркивалось, то ли для того, чтобы я оценила свою важность, как свидетеля, то ли, чтобы прониклась степенью чужого милосердия), было запредельным. Чем-то меня поили строго по часам, чем-то за определенное время до или после приема пищи, что-то давали вместе с едой. У меня самой, бессловесной(поначалу) жертвы, голова шла кругом от такого многообразия пакостной на вкус мерзости, а от количество разномастных пузырьков рябило в глазах. Ума не приложу, как бедняжка Трин во всем этом разбиралась, Керш-то — понятно, — он прирожденный садист.

В конце концов, мой организм не выдержал подобных издевательств, и меня начало тошнить с завидной регулярностью. Особенно по утрам: до завтрака мне давали необычайно отвратительное на вкус лекарство. Надолго оно во мне не задерживалась, и покидало желудок очень быстро, правда вместе с пищей. Хотя еду я тоже особо не жалела, потому что по утрам меня кормили жидкой овсянкой на воде — с таким не сложно расстаться без сожалений. Однако рвотные позывы и сам процесс опорожнения организма не слишком естественным способом удовольствия мне совершенно не доставляли. Поэтому когда я окрепла настолько, чтобы самостоятельно доползать до горшка, то посчитала возможным отстаивать свои права свободного человека и положить конец чужим зверствам.

«Конец» изначально лег подозрительно легко. Как только я возвестила Трин о своем решении завершить процесс лечения досрочно, она послушно поставила пузырек на место, даже не попытавшись применить ко мне весь спектр убеждений: начиная вкрадчивыми уговорами и заканчивая слезами.

— Нет, так нет, — сказала она.

И это было несколько обидно, во-первых, потому что минувшей ночью мне не спалось, и половина времени моего бодрствования ушла на подготовку соответствующей случаю речи, а теперь не пришлось зачитывать даже ее часть; и, во-вторых, потому что я могла бы высказать свой протест гораздо раньше, глядишь, и мучиться бы не пришлось лишние два дня.

Однако радоваться раньше времени я не спешила. Что Трин?! Она всего лишь исполнитель. А вот основной мой противник и главный палач должен был появиться позже. Он и появился с хорошо знакомой мне глиняной плошкой с розовой каемочкой, от которой поднимался пар, в одной руке, и печально известным медным тазом — в другой.

— Она отказалась от лекарства, — наябедничала Тринитта, взбивая мне подушки.

— Я буду иметь это в виду, — бесстрастно отозвался Наблюдатель.

Девушка помогла мне устроиться удобнее и удалилась, а блондин молча поставил поднос с плошкой мне на колени. Тазик он пристроил сбоку, но так чтобы тот был все время под рукой.

— Моему выздоровлению способствуют трапезы в одиночестве, — максимально вежливо намекнула я на то, что раз уж Керш не собирается читать мне нотации по поводу отказа от лекарства, то ему самое время отсюда убраться.

— Чем быстрее ты поешь, тем быстрее я уйду, — намек Наблюдатель понял прекрасно, только воспринял его совсем не так, как мне хотелось.

— Надеешься в очередной раз насладиться зрелищем, как меня выворачивает наизнанку?! — язвительно поинтересовалась я. — Боюсь сегодня не доставить тебе такого удовольствия.

— Приятного аппетита, — невозмутимо произнес ирье Керш, присаживаясь на край моей постели.

— Чтоб те подавиться, — проворчала я в ответ и взялась за ложку.

В то утро в каше плавали кусочки свежей клубники(не иначе как из королевской теплицы), я почему-то запомнила их очень хорошо. И к моему разочарованию все они, вместе с овсянкой перекочевали в таз, использовав предварительно мое тело в качестве посредника. Я проводила их грустным взглядом.

— Какого черта?! — вопрос был скорее риторическим.

— Это пройдет, — на попытку успокоить ответ не тянул.

— Когда пройдет? — растревоженной змеей зашипела я. — Сколько еще будут продолжаться побочные эффекты от твоих микстур?

— Микстуры тут не причем.

— Что?!

Наблюдатель вздохнул.

— Твои утренние недомогания, — он выразительно взглянул на тазик, — имеют иную природу. Это не реакция на те лекарства, которые я тебе даю.

— И что же это тогда? — я изобразила на лице издевательски-вежливое внимание.

— А ты не догадываешься?! — спросил блондин и посмотрел на меня в упор.

Сразу стало неуютно, и в попытке избавиться от этого неприятного чувства, я воскликнула с притворной радостью:

— Неужели я скоро умру?!

— Вынужден тебя разочаровать, — Керш и не думал отводить взгляд от моего лица. — Еще варианты?!

— Я не собираюсь играть с тобой в угадалки, черт возьми! — К концу фразы мой голос сел, и должного эффекта не получилось, поэтому я перешла к угрозам: — Если не скажешь, содержимое этого таза окажется у тебя на голове.

Губы Наблюдателя тронула легкая улыбка, и взгляд чуточку потеплел. Блондин без труда избавил мои слабые руки от тазика, поставил карающее орудие справедливого возмездия на пол, а потом спросил:

— Когда у тебя последний раз были регулы?

— Чего?! — возмутилась я, после чего весьма пространно высказалась, куда ему идти со своим нездоровым интересом.

— Я задал тебе нормальный, закономерный вопрос, который задал бы любой другой целитель, — спокойно сказал мужчина, когда я выдохлась. — Фаза цикла имеет непосредственное влияние на организм и эмоциональное состояние женщины… Так когда?

Я недовольно фыркнула, но напрягла память и ответила:

— Месяца полтора назад. — Последние три года мой цикл варьировался от тридцати до пятидесяти дней, что меня вполне устраивало. — А что?!

— Если учесть, что ты уже месяц, как беременна, то ничего.

— Хорошая шутка, — я позволила себе улыбнуться. — Только есть одна маленькая проблемка: я не могу иметь детей.

— Кто сказал тебе такую глупость?

После этого вопроса у меня впервые появились сомнения, и непоколебимая уверенность пошатнулась. Я вспомнила, что человек, сказавший мне об этом, строго говоря, был больше священнослужителем, чем целителем, да и характер моих повреждений после того неудачного падения вовсе не давал стопроцентной гарантии в последующей бездетности. Но с другой стороны, Учитель, иногда касаясь моего живота, качал головой и говорил: «Не быть тебе матерью». Да и потом, сколько лет прошло, а я никогда не прибегала ни к каким ухищрениям, которыми обычно пользуются женщины, чтобы не залететь…

Нет. Этого не может быть.

— Я, знаешь ли, никогда ни в чем себе не отказывала, — озвучила я свои соображения. — И ни разу ничего не случилось.

— Тебе везло, — пожал плечами блондин.

— Нет. Из этого следует, что ты просто ошибся. У меня длинный цикл, поэтому…

— Дара, по-твоему, тоже ошиблась?!

— Что?!

Наблюдатель усмехнулся:

— Беременность, конечно, иногда дает осложнения и на слух тоже, но сейчас ты меня прекрасно слышала.

— Ты лжешь!

— Позвать ее к тебе?

— Ты все это придумал!.. Зачем? Что тебе надо?

— Ты поверишь только ей, или кому-то еще? Ирье Гвиолю, к примеру? Он был здесь, когда Дара к тебе заходила.

— Дара была здесь?

— Первые три дня. Мне нужна была помощь…

— Перестань вешать лапшу мне на уши! Дара не может передавать энергию посредством простого наложения рук!

— А она и не передавала энергию тебе. Она передавала ее мне. Я тратил слишком много сил, и мне необходимо было восстанавливаться.

— Я… а… не… — похватав воздух ртом и похлопав глазами, я выдохнула и съежилась на кровати.

Рана тут же дала о себе знать: обожгла грудь и заколола между ребер, придав моей мимике необычайную выразительность, что не прошло незамеченным со стороны собеседника.

— Мы слишком рано начали этот разговор, — блондин озабоченно заглянул мне в лицо, вытащил из-под меня подушки и уложил на спину.

Я не сопротивлялась. Сил не было.

Наблюдатель выхватил один из стоящих на прикроватной тумбочке пузырьков, плеснул немного жидкости в кружку, разбавил водой и быстрым отточенным движением влил мне в рот. Это было то самое мерзкое лекарство, от которого я отказалась перед завтраком.

— Теперь тебе надо отдохнуть, — сказал мужчина, поправляя одеяло. — А нашу беседу мы продолжим чуть позже. Я попрошу ирье Гвиоля зайти к тебе…

* * *

Адор появился у меня через четверть часа. Видно, Наблюдатель очень беспокоился о моем душевном равновесии и не желал долго мучить неизвестностью, а может, просто хотел «добить» поскорее. Новости, которые сообщил мне мой приятель, совсем меня не утешили. Дара действительно говорила о моей беременности, и все беспокоилась, как бы я не потеряла ребенка, а так же проверила все лекарства, которыми меня пользовали, с целью исключить вредные для моего интересного положения(таких, кстати, не нашлось).

Сказать, что я была поражена — не сказать ничего. Меня словно прибили пыльным мешком. Я уже давно убедила себя в том, что потомство мне не растить, и, надо сказать, сумела найти в этом массу положительных моментов, хотя не могу сказать, чтоб я так уж была против детей. Просто я привыкла себя с ними не отождествлять. И вот теперь, ребенок. Так неожиданно. И мягко говоря, совсем не вовремя. Нет, если бы это было дитя Аджея, я благодарила бы Всемогущего стоя на коленях. Но ребенок был от Наблюдателя: названный им, и подтвержденный Дарой, срок, не оставлял никаких сомнений.

Какая горькая насмешка! Чудом забеременеть от человека, одно имя которого вызывает неприязнь.

Всю ночь промучившись мыслями по этому поводу, к утру я приняла решение, однозначно не делавшее мне чести, но оставлявшее надежду исправить ситуацию. Для этого всего то надо было окончательно поправиться, да заглянуть к знакомой ведьме.

Однако Наблюдатель не был бы Наблюдателем, если бы не испортил мне все планы. Он явился утром вместо Трин, до отвращения свежий и бодрый, в компании своих неизменных спутников: овсянки и тазика. Не утруждая себя пожеланиями доброго утра и вопросами о самочувствии, блондин с ходу залил в меня лекарство(я безропотно его проглотила, — чем быстрее выздоровею, тем лучше) и молча всучил мне завтрак.

Я рассеяно поболтала ложкой. Сегодня каша была пустая. Наверное, в наказание, что вчера я и не подумала поблагодарить кое-кого за клубнику. Несколько раз зачерпнув и вылив обратно жиденькую субстанцию, я вздохнула, придвинула к себе таз и демонстративно отправила туда свой завтрак.

В конце концов, не вижу смысла пропускать эту кашу через себя. К тому же через час Трин будет давать мне другое лекарство и принесет заодно фрукты, сыр и свежую булку — эта еда всегда проходила у меня значительно лучше.

Мое своеволие ирье Керш воспринял спокойно. Он невозмутимо убрал поднос с моих колен, после чего, вооружившись тазом и ложкой, сел ближе, щедро зачерпнул каши и поднес к моему рту. С подобным обращением я была естественно не согласна и не только отвернулась, но и ударила его по руке, в результате чего ложка оказалась на полу. Мы оба проследили за ее полетом, и пока блондин не придумал еще чего-нибудь, я ухитрилась отправить вслед за ложкой и тазик. Конечно, велико было желание ознакомить с его содержимым чьи-то светлые волосы, но так рисковать я не решилась.

— Вижу, ты готова к конструктивной беседе, — произнес Наблюдатель, складывая руки на груди.

— Пошел ты… — прошипела я.

— Готова, — сам себе подтвердил он. — Очень хорошо… Итак, ты беременна. Ребенок мой…

— С чего ты взял?! — перебила я, иронично вздернув брови, точнее то место на лице, где они когда-то были.

Креш поморщился, — наверно, выглядели мои кривляния весьма жутковато. Так ему и надо!

— Знаешь ли, не ты один пашню удобрял! — с вызовом заявила я, и тоже сложила руки на груди.

— Ребенок мой, — повторил он с нажимом, оставив мой выпад без внимания. — И не старайся убедить меня в обратном. Это бесполезно.

— Может, ты даже назовешь мне день и час?!

— Ночь в Золотом Павлине.

— В Ньюбер я приехала в компании четверых мужчин.

— Не держи меня за идиота, я прекрасно понял, что до меня у тебя давно никого не было.

— А ты не льсти себе попаданием в десятку с первого раза. Если не случилось «до» тебя, могло произойти сразу «после».

— Кого ты пытаешься убедить, меня или себя?!

— Я всего лишь хочу акцентировать внимание на сомнительности факта отцовства.

— Пожалуй, все же следовало послать за Дарой, — задумчиво сказал Керш. — Дабы избегнуть бессмысленной полемики…

— Ладно, — проворчала я, — оставим в покое отца моего ребенка. Чего хочешь ты?

— Я хочу того, чего хочет любой здравомыслящий человек, — чтобы мой ребенок родился здоровым.

— Ну, знаешь ли, этого никто не может гарантировать. Случаются иногда… отклонения…

— Случаются, — не стал спорить блондин. — Однако я собираюсь сделать все от меня зависящее, чтобы этого не произошло.

— Любопытно, каким образом? — я изобразила на лице живейший интерес.

— Ты будешь постоянно находиться под моим наблюдением. Таки образом я буду контролировать процесс развития плода, а заодно следить, чтобы ты, по незнанию, не совершила какой-нибудь роковой ошибки.

— Да, что ты говоришь! — восторженно воскликнула я. — Как интересно! А можно узнать, как это ты обеспечишь свое постоянное нахождение рядом со мной? Посадишь меня под замок?

— Если потребуется, — невозмутимо кивнул Риан. — Но надеюсь, мы найдем другой вариант решения этой проблемы. Как ты смотришь на то, чтобы выйти за меня замуж?

— ЧТО???!!! — я слишком резко дернулась, и рана снова напомнила о себе.

— Я сказал, что-то необыкновенное?! — повел бровью Наблюдатель.

— Ты сошел с ума!.. Либо это лучший розыгрыш в моей жизни!

— Я не понял твоего ответа. Это было «да»?!

— Нет. Нет. И еще раз, нет! Что, черт возьми, ты себе возомнил! То, что ты меня обрюхатил и не дал умереть, еще не дает тебе никаких прав!

— Хм… Ну что ж, с отцовством мы во всяком случае определились… — равнодушно бросил Риан.

— Да какая разница?! С чего ты вообще взял, что я собираюсь рожать этого ребенка?! — в запале крикнула я и тут же об этом пожалела.

Нет, плюс, безусловно, был, — мне удалось, наконец, вывести Наблюдателя из себя. Однако посвящать его в свои планы было крайне неразумно.

Губы Риана побелели, зрачки расширились и начали наполняться так хорошо знакомым мне безумием, руки сжались в кулаки. И я непроизвольно принялась шарить вокруг себя в поисках хоть какого-нибудь оружия.

Эх, жаль, тазик на полу, была бы какая-никакая, а защита.

Однако не успела я испугаться по настоящему, как Наблюдатель справился со своим приступом. Моргнул пару раз, выдохнул тяжело, почти со стоном, разжал заметно дрожащие пальцы.

Сказал хрипло:

— Думай, что говоришь.

И ушел в ванную.

Слушая плеск воды, я ругала свою несдержанность, проявившуюся так не вовремя, и длинный язык. Вот зачем мне понадобилось его злить?! Сидела бы молча, да кивала в такт его словам. Что сложного?! Нет же! Вздумалось продемонстрировать свою значимость! И чего добилась?! Теперь от него так просто не отвертишься. Опоит еще зельем каким, и очнусь уже во время родов. Проклятье!

Вернувшийся Риан выглядел спокойным и сосредоточенным. Лицо, правда, было все еще бледнее обычного, но расслаблено. Несколько прядей волос — мокрые.

Я отвернулась.

— Я предполагал подобное развитие событий, однако надеялся на твое благоразумие, — сказал он холодно, снова присаживаясь на мою кровать(другого места что ли нет?!). — Но раз ты не хочешь по-хорошему… Ты дала мне клятву. Помнишь?! Обеспечивать безопасность жизни и здоровья того, кого я тебе укажу. Так вот, ты будешь оберегать нашего ребенка.

В ответ на это заявление я только покрепче стиснула зубы, чтобы не начать громко ругаться очень плохими словами. А еще было непреодолимое желание побиться головой о стену.

— Теперь по поводу нашей свадьбы…

— До того момента, как ребенок родиться! — резко перебила Риана я.

— Что? — он меня не понял.

— Срок клятвы, — я нервно дернула щекой в подобии улыбки. — У твоей клятвы был срок, у моей — нет. Поэтому я имею право озвучить его сейчас, когда ты о ней напомнил. Я буду обеспечивать безопасность этого ребенка до момента рождения. Потом — уже не моя забота.

Выпалив это, я с облегчением откинулась на подушки и глубоко вздохнула. Хоть здесь мне удалось обойти ирье Керша, а то с него бы сталось привязать меня к своему чаду до самого его совершеннолетия.

Блондин недобро сощурился, но потом все же качнул головой, подтверждая, что принял мои слова к сведенью.

— На счет свадьбы… — вернулся он к прерванной теме. — Она состоится завтра. Епископ Иверри как раз будет с самого утра во дворце по случаю приезда правителя Фелибарды. Я уже справлялся: у него найдется для нас четверть часа…

— Какая к черту свадьба?! — искренне удивилась я. — О чем ты?! Клятва — клятвой, — согласна. Рожу я ребенка, хрен с тобой, — в конце концов, он же ни в чем не виноват. Но свадьба-то тут при чем? К процессу деторождения она никакого отношения не имеет.

— Напротив — очень даже имеет, — нисколько не смущаясь высказанными возражениями, ответил Наблюдатель. — Ты может и чихала на моральные нормы, но это никак не отменяет их существования. Ребенок должен быть рожден в браке.

— Если ОН ДОЛЖЕН, то это соответственно ЕГО проблемы… Я вот родилась вообще не пойми как, и ничего.

— Тебе может и ничего, а я не хочу, чтобы моего ребенка тыкали носом в сомнительное происхождение.

— Какое же оно сомнительное, когда отец — уполномоченный представитель Альянса Альды, а мать — Охотник и вообще живая легенда… пока живая, — поправилась я. — Да тут гордиться надо, а не задаваться вопросом: отчего родители не женаты.

— И все же мы поженимся.

— Если ты не обратил внимания, то я уже ответила тебе отказом. Учитывая данный факт, твое утверждение заставляет усомниться в трезвом состоянии твоего рассудка, — мое удивление переросло в тягу к пафосу и издевательской вежливости.

— Просто я слишком хорошо знаю женщин, — Риан снисходительно улыбнулся. — Они так быстро меняют свои решения. Иной раз оглянуться не успеваешь, как…

— Это не мой случай, — перебила я.

Упоминание о наличии у Наблюдателя богатого опыта общения со слабым полом вызвало неприятные чувства, что сразу отбило охоту к долгим изысканным издевательствам.

— Твой случай ничем не будет отличаться от прочих, — жестко сказал блондин, и добавил уже совсем другим, почти ласковым тоном: — Ты ведь не хочешь, чтобы опекуном принца назначили герцога Радона, правда?!

Проклятье!

Кажется, Риану удалось в очередной раз припереть меня к стенке. Вопрос о новом регенте, был как раз тем неоконченным делом, к которому я еще хотела успеть приложить свою руку.

— Ты, конечно, можешь напрямую поговорить с Его Величеством Шадагаром, — продолжал вколачивать гвозди в гроб моей свободы Наблюдатель. — Он, несомненно, примет тебя, и вполне возможно даже не сочтет за труд сделать все от него зависящее для удовлетворения твоей просьбы. Но мое слово в данном случае будет более весомым… Нет, безусловно, шанс есть, никто не спорит. Однако если кандидатуру, ту, которую ТЫ хочешь, выдвину я, а поддержит Председатель, ставки значительно повысятся. К тому же у меня собрано достаточно информации об ошибках и мелких оплошностях Радона, которые вкупе позволят ненавязчиво отодвинуть его с политической арены в тень, и к тому же сделать абсолютно безопасным… Что скажешь?

— Скажу, что ты непревзойденный шантажист, — вздохнула я.

— Увы, — развел руками блондин. — По-другому с тобой нельзя. Итак?!..

— У меня есть условия.

Риан театрально закатил глаза:

— Даже не сомневался в этом.

— Я хочу, чтобы на Совете на место нового регента ты предложил выбрать Гаржена Видрестара.

— Этого полоумного отшельника?!

— Этого мудрого и всесторонне развитого человека, — поправила я.

— Не спорю, он — не дурак… — Раздумывал блондин не дольше минуты: — Хорошо, будь по-твоему. Теперь условия.

Я поправила одеяло. Собираясь с мыслями, разгладила складки в районе живота, вздохнула и начала:

— Во-первых. Наш брак будет фиктивным и продлится ровно до момента рождения ребенка. Я согласна жить в твоем доме, но при этом имею желание видеть тебя как можно реже. Когда твое дитя появится на свет, я сразу же уеду. Одна, естественно. Ребенок останется с тобой. И ты не будешь пытаться меня задержать и не будешь впредь искать со мной встреч. На этом наши отношения закончатся раз и навсегда… Во-вторых, ты поклянешься не дотрагиваться до меня…

При этих словах я искоса глянула на Риана. Он ответил мне оценивающе-надменным взглядом и холодно произнес:

— Я не собираюсь склонять тебя к близости, если ты это имеешь в виду.

— Не только это, — быстро сказала я и добавила с извращенным удовольствием: — Твои прикосновения — я имею в виду ЛЮБЫЕ прикосновения — вызывают у меня отвращение.

Он вздрогнул. Я говорила правду, и он это знал.

В комнате повисла напряженная звенящая тишина, в течение которой лично я с преувеличенным вниманием разглядывала свое одеяло, а что делал Наблюдатель — не знаю.

Паузу прервал он, сказал сухо:

— Я не буду лишний раз прикасаться к тебе. Но мне необходимо следить за состоянием здоровья: твоего и ребенка. Я оставлю за собой право касаться тебя во время осмотра, — придется уж тебе потерпеть, — в критических случаях, если твоему здоровью или жизни будет угрожать опасность, и если, конечно, ты сама меня об этом попросишь.

— Не дождешься, — это было даже больше похоже на угрозу, чем на обещание.

— Это все условия?! — деловито осведомился блондин.

— Нет, еще кое-что, — спохватилась я.

Оставался нерешенным еще один вопрос…

Плотную полоску кожи в два пальца шириной, которую не брали ни ножи, ни ножницы, я обнаружила на своей шее сразу, как только начала двигаться. Но устроить скандал по этому поводу удалось лишь значительно позже. Хотя скандалом это можно было назвать с большой натяжкой: я шипела, плевалась и осыпала Керша бранью, а когда мое красноречие и силы подошли к концу, Наблюдатель хладнокровно сообщил, что это украшение останется на моей шее столько времени, сколько он посчитает необходимым, и никто другой, кроме него, снять «ошейник» не сможет. «Только так я могу быть уверен, что ты в очередной раз не наделаешь глупостей», — сказал он мне тогда.

Теперь же передо мной замаячила реальная возможность избавиться от подозрительной вещицы.

— Ты снимешь с меня, наконец, этот чертов ошейник! — выдвинула я последнее условие.

Риан упрямо сжал губы, желтые глаза яростно сверкнули, но через минуту он произнес:

— Сниму.

Но не успела я поздравить себя с удачно(относительно, конечно) проведенными переговорами, как Наблюдатель в очередной раз испортил мне настроение.

— У меня тоже есть условие, — заявил он.

Я даже не успела должным образом отреагировать на подобную наглость, как мужчина продолжил:

— Ты расскажешь мне все. Включая демона, с помощью которого ты развалила половину замка. Особенно про него…

— Зачем это?! — я недовольно сморщила нос.

— Как зачем?! — притворно изумился Риан. — Мой сын спросит как-нибудь, кто была его мать, а я даже не смогу толком рассказать ему о тебе. Что я знаю? Только сплетни из третьих рук…

— А если будет девочка?!

— Не важно.

— Соврешь что-нибудь, тебе не впервой, — отмахнулась я.

— Это мое условие, — напомнил блондин жестко.

— Тебе с момента рождения?

— Я не тороплюсь, — он устроился поперек кровати, подперев голову рукой, и явно приготовился к долгому разговору.

Я тяжело вздохнула.

Что ж, в конце концов, почему бы и нет?! Пусть знает, с кем связался…

* * *

Детей в поместье Ицгертов было трое и все одного возраста: Гевар, Сансэр и я. Гевар, сын хозяина, был, к сожалению своей матери, вторым сыном Николаса Ицгерта. Аджей — ребенок от первого брака, старше своего сводного брата на десять лет, наследовал титул графа.

Род Досэна Рэвейна, отца Сансэра и моего «дяди», когда-то знавал лучшие времена, и даже владел маленьким баронством на юге страны. Но, как стадо не обходится без одной паршивой овцы, так и среди баронов нашелся безалаберный разгильдяй сумевший в рекордные сроки спустить все наследство и лишить своих потомков имения.

Досэн был беден, но врожденное воспитание, ум, верность данному слову, благородство и легкий нрав с лихвой окупали отсутствие денег, располагая к нему других людей. Ирье Рэвейн был слишком чист душою, чтобы интересоваться обычными человеческими страстями, но в то же время умел слушать и сопереживать. И многие высокопоставленные особы желали видеть его подле себя, поверять ему свои тайны и спрашивать совета.

Досэн никогда не гнался за наживой, поэтому чести быть его другом удостоился не самый богатый и не самый влиятельный представитель Общества Благородных — мало кому известный на тот момент Николас Ицгерт, с которым Рэвейну случилось пересечься во время службы в одной из приграничных крепостей.

Каждый ребенок любого высокородного семейства, достигший возраста двадцати трех лет, был обязан в течение года охранять границу страны. Обычно подобная служба ограничивалась тем, что молодой человек бегал на побегушках у начальника крепости, не принимая участия в объезде подведомственных территорий. Но Досэн был не из тех, кто отсиживается за крепостной стеной, и это едва не стоило ему жизни. Во время стычки с кочевниками, Рэвейн был серьезно ранен и повреждения были таковы, что он навсегда остался калекой.

С границы Николас привез его в свое именье и долго выхаживал, не слушая протестов и отмахиваясь от благодарностей. Когда Рэвейн достаточно окреп, чтобы покинуть гостеприимный дом, семейство Ицгертов постигла трагедия: умерла при родах жена Николаса, оставив ему новорожденного сына. Конечно, Досэн не смог оставить друга в такой момент. Он помогал Николасу пережить потерю, поддерживал его и принимал живейшее участие в маленьком Аджее, помогая его воспитывать. Так незаметно пролетело восемь лет.

Второй брак ирье Ицгерта внес серьезные изменения в жизнь мужчин, поставив их дружбу под удар. Эрда Августа искренне недоумевала, почему в доме ее мужа вот уже несколько лет гостит посторонний человек, и не считала нужным скрывать свое неудовольствие.

В результате Рэвейн замок все же покинул, но из именья никуда не уехал. Николас не собирался лишаться проверенной годами дружбы даже в угоду семейному благополучию, однако чтобы не злить жену, пошел на некоторую хитрость: назначил Рэвейна Хранителем Поместья — должность, которую он сам придумал, и которая подразумевала нечто среднее между сторожем и привратником. Сторожку у парковых ворот по причине обветшалости снесли, и отстроили добротный дом раза в два больше прежнего строения. Туда и переселился ирье Досэн Рэвейн. Таким образом, формальности были соблюдены, и эрда Августа лишилась возможности открыто плеваться ядом.

С женой Досэну не повезло так же, как и его другу: Талирэ, бывшая добродушной и веселой в период ухаживания, после свадьбы оказалась мелочной, завистливой, жадной и недалекой. Зато она нашла общий язык с эрдой Ицгерт, и таким образом несколько примерила Августу с присутствием Досэна. К тому же Талирэ, только разродившаяся Сансэром, стала кормилицей ненаглядному обожаемому хозяйкой Гевару.

С рождением сына Августа настояла на том, чтобы Аджея отправили в специальную школу при монастыре, и когда властолюбивая графиня вроде бы, наконец, расчистила себе пространство для обустройства счастливой жизни, убрав с дороги всех неугодных, появилась я. И мало того, что появилась, так еще и жизнью своей была обязана Николасу Ицгерту, так как именно он, возвращаясь из города, подобрал у кромки поля брошенную корзину, в которой обнаружился новорожденный младенец. В связи с тем, что в город Николас поехал провожать своего старшего сына в дальний путь, обнаруженную им на обратном пути находку, он принял как знак свыше. К тому же младенец оказался девочкой, а именно о дочке мечтал ирье Ицгерт в течение всей беременности своей второй жены.

Эрда Августа при появлении еще одного малыша устроила грандиозный скандал, а когда это не оказало должного эффекта — слегла. Николас мучился недолго. Ведь у него всегда под боком был лучший друг, готовый прийти на помощь. Досэн забрал девочку к себе, и уж не знаю, как ему удалось уговорить Талирэ, но при обряде Принятия в Храмовую Книгу меня занесли под именем Дианы Рэвейн, и все свое детство и большую часть юности я прожила в доме Хранителя Поместья Ицгертов в качестве племянницы.

К слову сказать, своих настоящих родителей я так и не узнала. Они меня не искали, а я их и подавно. Зачем?!

Досэн Рэвейн был прекрасным человеком, и, следовательно, прекрасным отцом. Его постоянная поддержка и вера в своих детей, — он никогда не делал различий между мной, Сансэром и Геваром, которого тоже считал своим, — сыграли главную роль в становлении моей личности и формировании характера.Можно сказать, что своим ровным отношением к жизни, доверием к себе, ответственностью за себя и свой выбор и твердостью при отстаивании своих интересов я в первую очередь была обязана именно Досэну. Потрясающий человек! Он дал нам все, что мог, прежде чем покинуть навсегда в тот год, когда всем нам стукнуло по пятнадцать.

Той весной, помню, яблони цвели каким-то необычно буйным цветом, Талирэ все ворчала, что сидр осенью упадет в цене, а ирье Ицгерта приехал навестить старший сын.

До этого Аджей приезжал в поместье лишь раз — когда нам было по восемь, и уже тогда все мы были в него влюблены. Он был принцем наших детских сказок, а в тот свой второй приезд стал принцем моего сердца. Бедное сердечко мое остановилось, когда я увидела юного графа, верхом на гнедом коне въезжающего во двор замка Ицгертов.

Детская влюбленность — самая иллюзорная, самая хрупкая и в то же время самая сильная. Манящая даль и недоступность розовых облаков, розовые сопли и все прочее, окрашенное в стойкие несмываемые тона цвета молочного поросенка. Я утонула в той сладкой дурманящей розовости, выпала из жизни. Аджей был наделен мною всеми положительными качествами, какие я только знала. Он был для меня героем, звездой, неприступной вершиной. И самое забавное заключалось в том, что, — как я знаю теперь, — уже тогда он был Изгоем. Ирония судьбы.

Приезд Аджея послужил поводом для нашей первой серьезной ссоры с Геваром. До этого мы по настоящему не ссорились никогда. С Геваром у нас вообще отношения были довольно странные и очень близкие. Он был почти что частью меня. Я и ощущала его так — своей половиной. Понимала его без слов, равно как и он меня. Будь мы детьми одних родителей, рожденные в один день и час, мы все равно не были бы друг другу ближе. Самые первые слоги, что мы еще маленькими детьми научились произносить, были первыми слогами наших имен: «ди» и «ге». Гевар был мной, а я — им, но мое сердце никогда не замирало и не пускалось вскачь от его присутствия, наоборот — успокаивалось, начинало биться ровнее. Мысли о нем никогда не заставляли меня метаться ночью, комкая горячие простыни и не зная, как дать выход своему томлению, — они приносили мне покой и умиротворение. Это было больше чем любовь — чувство полного, абсолютного принятия, и даже отождествления.

Отъезд Аждея разбил мне сердце. Хотя, смешно сказать, за все время его пребывания в поместье отца, мы перемолвились с ним едва ли парой слов, — эрда Августа ужасно ревновала ко мне Гевара, поэтому я бывала в замке крайне редко. Вторым ударом, последовавшим через два месяца после первого, стала внезапная кончина Досэна Рэвейна. Он умер легкой смертью — во сне. «Сердце», — скорбно поджав тонкие губы, сказал Приближенный Вартмеон, служитель нашего Храма.

Ох уж эти сердца… У кого-то они разбиваются вдребезги, и осколки потом долго ворочаются и ноют в груди, а у кого-то останавливаются во сне.

Со всей свойственной юности пылкостью я отдалась постигшему нас горю, и хотела, чтобы и мое сердце остановилась тоже… Какой же глупой я была.

Следующие два года были далеко не самыми радостными в моей жизни. Я не столько скорбела по постигшим меня, а точнее высосанным из пальца, трагедиям, как постоянно отбивалась от нападок Талирэ. После смерти мужа тетушке требовался новый козел отпущения, на котором она бы оттачивала не самые лучшие качества своего характера, и на эту почетную роль, за неимением других кандидатов(не сыночка же своего пилить!), назначили меня. Постоянные обязанности, которые все время придумывала Талирэ, придирки и упреки сладости моей жизни не добавляли. И если раньше я была полноправным членом семьи, то без поддержки дяди, стала стремительно скатываться до положения бедной родственницы, которою держат в доме из милости. Но на тот момент у меня были Гевар и Николас Ицгерт, который в тайне от жены всегда называл меня дочкой, и в меру своих возможностей(так, чтобы не видела Августа) баловал меня не меньше, чем своего второго сына.

Я была послушной, терпеливой, пропускала мимо ушей колкости Талирэ и не обращала внимания на покровительственные замашки Сансэра, которые тот вдруг начал проявлять ни с того, ни с сего. Время шло…

С Сансэром отношения у меня были, конечно, не такие близкие, как с Геваром, но мы неплохо ладили, — во всяком случае, пока был жив его отец. Мой «кузен» в целом был неплохим парнем: добрым и покладистым, но в нем не хватало твердости и силы воли, а потому он очень легко подпадал под чужое влияние. Я не винила его в том, что он стал слишком часто подражать поведению своей матушки, но его переход на сторону оппозиции, заставлял меня чувствовать себя еще более одинокой.

В семнадцать я лишилась опоры в лице графа Ицгерта, — неудачное падение с лошади. Гевар был безутешен. Я тоже скорбела вместе с ним. Не успели провести обряд похорон, как выпал первый снег, — хотя не прошло еще и половины осени, — лег плотным белым покрывалом и не сходил уже до самой весны.

Та зима была самой долгой в моей жизни. Она все тянулась и тянулась. И я думала, когда она закончится, — ЕСЛИ она закончится, — все будет хорошо, все изменится и наладится…

Зима закончилась, и тетушка Талирэ объявила мне о предстоящей моей свадьбе с Сансэром. «Мой сын достоин лучшей жены, чем ты», — сказала она. — «Но раз уж он выбрал тебя, может быть в качестве невестки от тебя будет больше пользы, и ты, наконец, сможешь хоть частично отплатить нашей семье за то, что мы для тебя сделали».

Собралась я быстро, в тот же день. Одолжила у тетушки денег на дорогу, — без ее ведома, конечно, — и ушла. А вместе со мной ушел Гевар.

«Что ты будешь делать?», — спросил он. «Стану Охотником», — ответила я. Он кивнул и сказал: «Хорошо. Я пойду с тобой». Мы и пошли…

Хитрость задуманного нами предприятия заключалась в том, что не только мы — никто не знал, где именно становятся Охотниками. Не было такого государственного учреждения, где готовили бы лучших наемников и принимали всех желающих, пусть даже и на конкурсной основе. Не было указателей, ведущих к тому месту. Не было очевидцев, готовых подсказать путь. Сами Охотники никогда не делились подобной информацией, — они вообще всегда мало говорили. Однако было поверье, что если желание человека истинно, то дорогу ему подскажет сердце, и он придет к Учителю тогда, когда будет готов и достоин.

«Слушай свое сердце», — сказал Гевар. — «А я пойду за тобой». И мы действительно пришли к концу лета в дом полный света и смирения, чтобы учиться жить заново.

Три года обучения пролетели, как один день — быстро и незаметно. Прекрасное это было время. Хотя лишаться иллюзий поначалу было очень болезненно. Я избавилась почти ото всех, но одну сберегла с особой тщательностью — моего синеглазого черноволосого принца на гнедом коне…

После инициации перед нами лежал весь мир, мы были молоды, сильны и свободны, и жили, как хотели. В делах нам сопутствовала удача. По началу мы брали один заказ на двоих, но потом все чаще стали действовать в одиночку. Но если я старалась справляться со своими поручениями тихо и аккуратно, то Гевар наоборот стремился наделать как можно больше шума. Его отчаянно влекла слава. Он хотел, чтобы о нем говорили все. Гевар оказался неожиданно амбициозен, и ему не хватало той известности, что он уже имел. Поэтому через два года он стал подыскивать себе команду, — ведь бывают заказы, с которыми не возможно справиться одному.

Я не слишком поддерживала его начинание, но и неодобрения не выказывала. В конце концов, он сам хозяин своей жизни. Если для счастья ему нужна толпа головорезов, почему нет?! Правила Охотников этого не запрещали. Немного раздражал меня только тот факт, что Гевар и меня пытался втянуть в свою авантюру. Он утверждал, что для вдохновения ему необходимо мое присутствие.

Через полгода команда Гевара состояла из двенадцати тщательно отобранных и проверенных отморозков не гнушающихся любой работой. Самым приближенным и любимым соратником стал Харон Невада. Смазливый взбалмошный мальчишка, который не только с энтузиазмом поддерживал любой дебош, но и постоянно втягивал Гевара в какое-нибудь безрассудство. Харон мне не нравился. Чувствовалась в нем какая-то незаметная глазу гнильца. Пару раз я пыталась поговорить об этом с Геваром, но он только отмахивался.

Местом для размещения своей «маленькой армии», как величаво именовал Гевар возглавляемую им банду, был выбран старый заброшенный замок Наргиз медленно зарастаемый бурьяном Эдинорских холмов. Через пять месяцев он превратился в неприступную крепость, а отряд, в ней обосновавшийся, вошел в историю под названием Бешеных Псов Эдинора.

К тому моменту у нас с Геваром наметились серьезные разногласия, и имели они лишь одну причину — мое нежелание вести такой же образ жизни, что и мой названый брат. Мне всегда больше импонировало работать и жить в одиночку. Присутствие рядом Гевара нарушением своего уединения я не считала, а вот сопровождавшая его толпа народа, сильно меня тяготила. Тогда мы часто ссорились. Точнее Гевар бурно сорился со мной, а потом так же бурно мирился, валяясь у меня в ногах и целуя руки. Ему нравилось такое проявление чувств, и я не отказывала ему в этой игре, но между нами появилась трещина, и с каждым днем она все больше увеличивалась. Апогеем невинного развлечения Гевара стало брошенное в сердцах заявление, что если я не соглашусь всегда находиться рядом с ним, он убьет меня собственными руками. Как ни странно, я сразу же ему поверила, хоть потом он и уверял меня, что не сделал бы этого никогда в жизни. И поверив, почти не удивилась, получив нож под лопатку…

Иногда я уступала Гевару и принимала участие в делах его банды. Таким образом, я оказалась в тот раз втянута в какой-то нелепый и муторный конфликт с кочевниками, который меня абсолютно не волновал по сравнению с безопасностью Гевара. Кочевники, ребята начисто лишенные моральных принципов, но имеющие весьма богатое воображение по части пыток, и необыкновенно жестокие, внушали мне определенное беспокойство за одну конкретную задницу. И эту задницу, если понадобится, я собиралась прикрывать ценой своей. Однако случилось то, чего я никак не ожидала. Удар я получила с той стороны, где мгновение назад стоял Гевар. Подлый удар ножом в спину… И то, что меня не подобрали потом, после стычки, только подтвердило мою уверенность в том, что Гевар выполнил свое обещание.

Было горько и больно терять часть себя. Но в жизни все устроено таким чудесным образом, что, теряя что-то одно, ты обязательно находишь другое. Важно только не пропустить это, не забыться в тумане отчаянья и горя, а смотреть во все глаза.

В моем случае даже напрягаться не надо было, потому что не заметить Сол было невозможно.

Почему меня подобрали оборотни, и что они вообще делали над степью, до сих пор остается для меня загадкой. Сами они так и не смогли мне это объяснить. Да, летели мимо. Да, видели тела. Спустились, поняли, что я жива, и забрали к себе. На вопросы «почему» и «зачем», они в свою очередь спрашивали с участием: «Ты недовольна? Надо было оставить тебя там?», и когда я их благодарила, ласково гладили по щеке.

Они вообще необыкновенные, эти лебеди-оборотни… Были…

Сол, Солидат, меня выхаживала. Ей я обязана своей жизнью и полутора годами безоблачного счастья. Она была такая чистая душой, прозрачная, как горный родник, светлая, как солнечный луч, легкая, нежная… Я верила, что если наш мир создал Всемогущий, то Сол была лучшим его творением.

Сол… любимая моя…

Я называла ее сестрой, и отношения наши по глубине не уступали моим прежним отношениям с Геваром, но все же они были другими. С Сол мы были близки не только духовно, но и физически. И ничего подобного я не испытывала даже с Дарой.

Это было, как плавать в теплой воде, как касаться нежных лепестков, как нежиться под солнцем на песчаной косе, как утолять жажду в летний полдень… это было так естественно, так просто, и так прекрасно…

Даже если бы я строго делила людей в любви по половому признаку и избегала однополых связей, против Сол, никогда этого не делавшей, мне было бы не устоять.

Те полтора года были наполнены солнечным светом и тихой радостью. Я благодарна за то, что они у меня были.

Все кончилось внезапно — меня нашел Гевар. Вышло это случайно. Как я потом узнала, Лебяжий Лог ему заказали. На этот участок плодородной земли давно заглядывались власть имущие. Посматривали и облизывались, но никаких действий не предпринимали — земли оборотней все-таки, а когда на хозяев территории негласно разрешили охоту, — воодушевились. Поселение людей-лебедей, как оказалось, всем чертовски мешало, и глупые человеко-птицы к тому же совершенно не хотели перебираться в другое место. Поэтому им решили в этом помочь, причем самым кардинальным способом. Гевар, увы, не успел мне всего этого рассказать. Он был слишком рад, что нашел меня.

Его присутствие в поселении оборотней было нежелательно, да я и сама была не в восторге. Поэтому я назначила ему встречу на Дилонской переправе, почти в дне пути от Лебяжьего Лога.

Гевар не сказал мне ничего нового, но взбаламутил основательно. Он буквально вывернул на меня свои чувства, тягучие и густые, как кисель. Вывозил меня в этой субстанции и оставил обтекать. Я даже растерялась немного, не зная, как донести до его сознания реальное положение вещей. Поэтому просто сказала: «нет», и ушла.

Я не торопилась обратно. Мне надо было успокоиться, прийти в себя от неожиданных странных признаний Гевара, отмыться, снова обрести равновесие. Я потратила на это день, а когда все же вернулась, на месте Лебяжьего Лога меня ждали обгорелые руины и горы окровавленных тел. Сол я нашла самой первой. Наверное, она хотела меня предупредить, но не успела…

* * *

Совет Альянса проходил в зале заседаний. По величине это помещение мало уступало тронному залу, но витражи его окон были желто-красными, а не зелеными. Нельзя конечно сказать, что эти цвета добавляли очарования присутствующим здесь людям(Ирсо Харжело, к примеру, в алом отсвете так вовсе смотрелся выходцем из преисподней), зато они однозначно добавляли комнате внушительности и даже некой суровой непримиримости. Все здесь, включая портрет Гилберта Справедливого(с отчаянно-сосредоточенным лицом и напряженно-остекленевшим взглядом), прародителя нынешней королевской династии, словно говорило о твердости идеалов и принципов, строгом соблюдении буквы закона и суровом возмездии оступившихся. Лично я бы перед дверями зала заседаний обязательно бы написала древнее изречение: «Забудь надежду всяк сюда входящий», для усиления впечатления так сказать.

— Элисса Рэвейн, — торжественно обратился ко мне Председатель Альянса Альды Сиятельный Шадагар, — сегодня вам выпадает необыкновенная возможность оказать содействие Альянсу…

С последней нашей совсем недавней встречи, когда он развлекал меня милой беседой за кружкой пивной пены, правитель Фелибарды совсем не изменился, что нельзя было сказать обо мне. Выглядел все таким же подтянутым и моложавым, а заодно бодрым и свежим, как роза по утру. Властное лицо его было серьезным. Пронзительный взгляд, жесткая складка губ. Но из глубины его зрачков на меня плеснуло весельем: «Что, чертовка, выкрутилась в очередной раз?! Рад видеть, что ты стоишь на своих ногах».

Я так же отметила про себя, что само заседание чрезвычайно его развлекает. И не мудрено. Ведь именно он руководил этим театром стареющих актеров, придумывал им новые роли, и претворял в жизнь рожденные его воображением сюжеты. Конечно же, каждый член Совета Альянса имел право на свое мнение и право голоса. Только не думаю, чтобы когда-либо результаты голосования не совпадали с решениями Председателя: надувшиеся от собственной важности наивные марионетки, верящие в иллюзию своей свободы воли, неизменно и послушно выполняли чужие невысказанные желания. Нибеос Шадагар негласно правил двенадцатью государствами, и полагаю, был совсем не против расширить сферы своего влияния еще на пару-тройку народов, пока, как говорится: «есть ягоды с ягодицах и шары в шароварах».

Не исключено, что все то, что произошло за последний месяц в Орнизане, было претворением в жизнь очередных замыслов Председателя Альянса. В этой игре и мне нашлось место: роль пешки, разменной монеты…

— Несомненно, это большая честь, — «забыв» добавить в конце: «для меня», вежливо ответила я, когда Шадагар закончил свою прочувствованную речь о величии Альянса и счастье, которое я должна испытать от нахождения в зале заседаний, причем сиюминутно.

— Учитывая ваше состояние, я от лица Альянса приношу сожаления, что нам придется задавать вам много уточняющих, а иногда и необычных, и даже странных вопросов, которые покажутся вам утомительными. Однако я, уже лично, сделаю все возможное, чтобы занять как можно меньше вашего времени.

— Это необычайно великодушно с вашей стороны, — склонила голову я.

По причине плачевности моего состояния, мне даже разрешили сидеть в присутствии королей, — видно видок у меня был такой, что они всерьез опасались, как бы я не упала после первой же сказанной фразы. Хотя надо заметить, Трин этим утром с час трудилась над тем, чтобы я как можно меньше походила на свежеподнятого покойника.

— Итак… — легкой паузой Шадагар призвал всеобщее внимание и начал: — Ваше имя?

— Диана Керш. В девичестве — Рэвейн.

После этого в зале на некоторое время воцарилась гробовая тишина: собравшиеся переваривали неожиданную информацию.

— Ваше семейное положение? — после некоторой заминки продолжил Председатель.

— Замужем.

— Имя мужа?

— Риан Керш. Уполномоченный представитель Альянса Альды. Здесь присутствующий. — Я легонько кивнула в сторону блондина, дабы развеять последние сомнения.

— Ваши Величества, — обратился Шадагар к остальным правителям, — прошу обратить ваше внимание на то, что эрда Керш, как и всякая замужняя женщина, может отвечать на вопросы только с согласия своего мужа. Ирье Керш имеет право высказать протест в отношении любого заданного вопроса, и отвечать за свою жену лично.

В этот момент я, — довольно таки посредственно знакомая с законами родной страны, — поняла, наконец, почему Риан так настаивал на заключении брака до заседания Совета.

— Эрда Керш, ваш муж вкратце уже обрисовал нам сложившуюся ситуацию, но мы хотим услышать изложение происходивших здесь последний месяц событий из ваших уст. Будьте любезны сообщить нам обо всем, имеющем отношение к покушениям на регента и к последующей его кончине.

Я устало качнула головой, втайне надеясь, что лицо мое не выглядит слишком уж обреченным, и начала рассказ…

Я перечислила все факты, которые знала, без домыслов и предположений. Все, чему была свидетельницей. Ровно до того момента, как, поговорив с Альбертом, отправилась на поиски Лагри. Все последующие воспоминания были слишком зыбкими и слишком опасными, как болотная топь. Я всерьез побаивалась в них захлебнуться…

— По свидетельству епископа Иверри, — сказал председатель, когда я замолчала, — он оставил вас при смерти наедине с герцогом Рагдаром в восточном крыле. Что произошло после этого?

Я подозревала, что меня спросят об этом, но так и не придумала, какой линии поведения мне при этом придерживаться, и как уклоняться от ответа. Я оставила это на волю случая, и случай меня не подвел. Не успел Шадагар договорить фразу до конца, как с места поднялся Наблюдатель.

— На этот вопрос отвечу я, — сказал он. — Моя жена в тот момент, когда ее последний раз видел епископ, и продолжительное время после, находилась под воздействием ядовитых веществ. При этом, как правило, мозг бывает затуманен, что может подтвердить любой целитель или знаток ядов. Эрда Керш не оказалась исключением, и даже по прошествии времени не способна внятно рассказать о событиях произошедших в тот день, поэтому сообщить какую-либо полезную информацию по этому поводу она не может.

— Но мы имеем дело с обрушением целого крыла здания. И ни какого-нибудь, а дворца! Это вам не шутки, ирье Керш, — ворчливо заметил король Гарвадии. Кажется, его звали Тадэуш. — Тому есть причина…

— Как вы справедливо заметили, оно обрушилось. УЖЕ. И причина, какая бы она ни была, ТЕПЕРЬ не имеет особого значения, — спокойно ответил Наблюдатель.

С моей точки зрения, подобное заявление было весьма рискованным, но видимо Альянс привык к подобным выступлениям блондина, потому что Тадэуш только недовольно поджал губы и сказал больше даже с обидой:

— Хочу обратить ваше внимание, ирье Керш, на то, что в данном случае вы рассуждаете весьма неподобающим образом для дознавателя высшего звена и уполномоченного представителя Альянса…

— Вам так необходима причина?! — Риан сделал такое лицо, как будто его из чистой прихоти просили немедленно раздеться до гола: эдакая смесь изумления, брезгливости и непонимания. — Хорошо, я назову ее…

Собравшиеся, до того позволявшие себе комментирующие шепотки, примолкли, изготовившись внимать Наблюдателю с не меньшим вниманием, чем Сиятельному Шадагару, — Риан определенно имел вес в их обществе.

Кто же он такой, черт возьми?

Я так и не разгадала эту загадку.

— Итак, — скучным голосом начал ирье Керш так, как будто ему предстояло в сотый раз рассказать то, о чем уже давно всем известно, — восточное крыло Харланского замка, — (ого! а я и не знала, как называется королевская резиденция), — если кто-то не знает, — ядовитый взгляд в сторону Тадэуша, — является самой первой постройкой относящейся к дворцовому комплексу, и с момента своего возведения, она ни разу не ремонтировалась. Три года назад, специально созванной комиссией, эта часть замка была признана опасной для дальнейшего использования, о чем есть соответствующие пометки в хозяйственных книгах и составленный по всей форме акт.

На этом месте Риан сделал паузу и кивнул одному из секретарей, до того старательно записывавшему протокол заседания. Тот встрепенулся и, в подтверждение слов Наблюдателя, придвинул к краю стола пару толстенных талмудов в засаленных обложках, сверху украшенных кучкой пыльных свитков. Блондин продолжил:

— Тогда же восточное крыло было освобождено проживающими в нем ранее лицами, о чем так же имеются соответствующие подтверждения, — при этих словах секретарь, не дожидаясь кивка Керша, выложил на всеобщее обозрение ворох других пыльных свитков, — после чего начался ремонт. Однако средств выделенных королем Эдгаром не хватило, и помещения были восстановлены частично. Комиссия объект не приняла и разрешение на эксплуатацию так и не выписала. Восточное крыло по-прежнему находилось в аварийном состоянии. Поэтому ничего удивительного в том, что в один, далеко не прекрасный, день оно обвалилось, нет.

В этот момент я, с легкой грустью, но в тоже время и с уважением, подумала, что, зная Керша как «темную лошадку», все равно его недооценивала. Его твердости отстаивания собственных интересов можно было только позавидовать. И, как не неприятно было это осознавать, но исходя из вопроса спасения собственной шкуры, я забеременела от него очень удачно. Риан будет биться за своего ребенка до последнего и спасет его, а вместе с ним и меня…

— Допустим восточное крыло действительно обветшало, — взял вдруг слово Ирсо Харжело. — Хотя, насколько мне известно, это совершенно не помешало герцогу Рагдару поселить туда вас, ирье Керш, а вам, между прочим, там жить. Но мы не будем акцентировать на этом внимание. Тем не менее, обрушение имело какие-то очень… хм… грандиозные масштабы. К тому же в тот момент было зафиксировано значительное изменение магического фона. Буквально таки сильнейший выброс энергии. Колебания похожего характера, как правило, происходят при… вызове демона…

— Изменение магического фона действительно ощущалось, — спокойно сказал Риан, — и я не вижу в этом ничего удивительного — тогда была сильная гроза.

— Разразившаяся внезапно средь ясного неба… — ехидно прищурился Харжело.

— Что часто случается летом во время жары… — равнодушно пожал плечами Наблюдатель.

— Ирье Керш, я понимаю ваши чувства, вы, несомненно, беспокоитесь о своей супруге, причем настолько, что даже готовы трактовать факты в ее пользу…

В рядах Совета наметилось настороженное оживление, а я искренне пожалела, что Ирсо не отбросил копыта во время покушения на принца. Вот уж не думала, что он такой въедливый и дотошный. Хотя чему удивляться, если имеешь дело с правителем ТарнОнлаид, в этой стране слово «демон», как красная тряпка для быка.

— Даже не понимаю, на что вы намекаете, — с холодной любезностью и очень правдоподобно соврал Наблюдатель.

— Я не намекаю, — голос Харжело стал громче. — Я хочу обратить внимание всех присутствующих на то, что единственный свидетель происшествия молчит, чему выступающее от его имени лицо дает весьма сомнительные объяснения. При этом мы имеем в отношении герцога Рагдара всего лишь несколько косвенных улик, которые совершенно не гарантируют его причастность к покушениям. Подстраивать убийство самого себя — это выглядит слишком уж неправдоподобным.

Совет уже не просто оживился — он громко роптал, разделившись на два лагеря. Кто-то поддерживал Ирсо, кто-то настаивал на виновности бывшего регента.

— Вы должно быть невнимательно слушали мой доклад, — ровно сказал Риан, ничем не выказывая ни беспокойства, ни раздражения. — Того количества косвенных улик, которые я представил, и показаний свидетелей вполне достаточно, чтобы выявить виновника хотя бы методом исключения.

— И все же остаются подозрения…

— Что все покушения спланировал телохранитель регента?! С этим мы можем разобраться очень легко. Эрда Керш, — церемонно обратился ко мне Риан, — скажите, вы планировали покушения на герцога Рагдара?

— Нет, — ответила я.

— Нет, — повторил Риан. — Вы слышали, уважаемый повелитель Харжело, она сказала: «нет». Охотники не лгут.

— Хорошо, — угрожающе прогудел Ирсо. — Возможно, она не планировала покушений, но у меня есть основания подозревать ее в вызове демона и разрушении дворца!

— Прекрасно! — почти ласково произнес Наблюдатель. — Не сочтите за труд, озвучьте нам эти основания.

Харжело покраснел и набычился:

— Она вызывала демона полгода назад.

— Происходящее полугодичной давности в данный момент нас мало интересует, — голос блондина был бесстрастным.

— Но оно имеет значение, — на этот раз повелитель ТарнОнлаид саблезубо улыбнулся. — Если она вызвала его тогда, значит, вызвала и сейчас, а Рагдар потому и пытался ее убить, что понял ее одержимость демоном.

— Вынужден вас разочаровать, — с сожалением покачал головой Керш, — но это не возможно. Если бы она действительно была им одержима, и минуты бы не прошло, как от герцога остались бы окровавленные ошметки.

От слов Риана меня затошнило, и перед глазами закружилась какая-то серая муть.

Черт! Зачем он это говорит?!

— И все же, — Харжело поднялся со своего места, — я настаиваю на том, чтобы она ответила, кто устроил бойню в Наргизе!

— Протестую! — тут же откликнулся блондин. — Вопрос не имеет отношения к нашему сегодняшнему разбирательству.

— Полностью согласен с Наблюдателем, — громко сказал Председатель. — Вопрос к делу не относится. Мало того, я вижу, что эрда Керш измучена настолько, что находится на грани обморока. Не вижу смысла долее ее задерживать.

— Зато я не согласен! — взревел Ирсо. — Шадагар, во имя Всемогущего! Мы имеем дело с демоном! Это не просто досадное недоразумение, это проблема в масштабах всего мира!

— Уважаемый правитель Харжело, — Председатель особо подчеркнул форму обращения, панибратство Ирсо его явно покоробило, — мне кажется, вы чрезмерно преувеличиваете…

— Преувеличиваю?! — Харжело не только не обратил внимания на тонкий намек, но еще и имел смелость перебить самого сиятельного Шадагара. — Разрушенная до основания крепость и восемнадцать обезображенных до неузнаваемости трупов, это, по-вашему, преувеличение?! Это факт!

— Уважаемый правитель Харжело, успокойтесь…

— Успокоиться?! Еще немного и мне не останется ничего другого, как сделать вывод, что Совет покровительствует демонам!

— ТИХО!!! — рявкнул Шадагар.

И в зале заседаний повисла мертвая тишина. Слышно было только, как одинокая муха бьется в цветной витраж. Председатель холодным взглядом морозил внушительную тушу Ирсо, тот, насупившись, смотрел в стол. Остальные члены Совета воровато переглядывались.

Воцарившееся безмолвие неожиданно нарушил Арчибальд Минорэ, король Газнара.

— Прошу слова, — сказал он, но продолжил, только дождавшись согласного кивка Шадагара: — Вопрос с Наргизом действительно беспокоил умы долгое время. Такая громкая… хм… трагедия. Убийство с особой жестокостью… Люди разное тогда поговаривали. И небезызвестное имя «Ирнан Катриоль» частенько в связи с этим упоминалось… Так вот я хочу поднять на голосование вопрос о том, что бы прояснить ситуацию раз и навсегда. Тем более что сейчас у нас есть такая возможность. Я голосую за то, чтобы узнать имеет ли отношение присутствующий здесь Охотник к Эдинорской резне.

С этими словами Арчибальд поднял руку. За ним последовали еще девять правителей, одиннадцатый — Шадагар — с непроницаемым видом тянул паузу, двенадцатое кресло по понятным причинам пустовало(принц права присутствовать на Совете не имел).

— Отметьте, принято единогласно, — подвел черту Председатель, обращаясь к секретарям, хотя сам руки так и не поднял. — Один вопрос по случившейся чуть больше полугода назад Эдинорской резне. Задам его я… И еще раз напомню, что ирье Керш имеет право ответить за свою жену.

— Но это было бы крайне нежелательно, — вкрадчиво заметил Минорэ. — У Совета, конечно же, нет никаких причин не доверять своему уполномоченному представителю, однако я допускаю возможность, что ирье Кершу известны… не все обстоятельства дела, а потому его ответ будет недостаточно точен.

— Ответ «нет» не может быть «недостаточно точным», — спокойно сказал Риан.

— Совет еще не задал вам вопрос, — жестко одернул блондина Председатель.

И я на мгновение даже… нет, не испугалась, — бояться было нечего, — скорее растерялась. Потому что не думала, что, — учитывая ту немалую пользу, какую я неоднократно приносила Шадагару за неполных четыре года нашего, к моему глубокому сожалению, тесного общения, — он допустит подобное: пойдет на неоправданный риск, позволит ситуации выйти из-под контроля… Или он настолько верит в мою непричастность?!

— Ирнан Катриоль, Охотник, — неожиданно мягким и усталым голосом обратился ко мне Нибеос, — я обещал сделать все возможное, чтобы отпустить вас как можно раньше, и я не отказываюсь от своего слова. К вам всего один, последний вопрос, после ответа на который вы сразу же покинете зал заседаний… Увы, некоторых из здесь присутствующих терзают смутные сомнения, корнями уходящие ко всевозможным былинам, мифам и сказаниям о ведьмах, демонах, призывах и прочем… Довольно жалкие и смехотворные предпосылки для тем более беспочвенных и абсурдных обвинений. Полагаю, имеет смысл развеять их раз и навсегда. Позвольте мне задать такой вопрос: Охотник, скажите нам, вы убили восемнадцать человек в крепости Наргиз?

Я тяжело выдохнула, и Риан тут же шагнул вперед:

— Моя жена не будет отвечать на…

— Постойте, ирье Керш, — прервала его я. — Будет лучше, как справедливо заметил Его Величество Арчибальд, — легкий поклон в сторону Минорэ, — если ответ прозвучит все же из моих уст.

— Я не согласен, — яростно сверкнул на меня глазами Наблюдатель.

— Ваше право, — равнодушно бросила я и перевела взгляд на Шадагара. — А я все же отвечу.

Председатель понял меня без слов.

— Повторяю вопрос, — громко сказал он. — Охотник, вы убили восемнадцать человек в крепости Наргиз?

Зал замер в напряженно-алчной тишине. Одинокая муха продолжала свои попытки вырваться на свободу.

Я медленно положила левую руку на правое плечо(если уж клясться, то по всем правилам) и ответила:

— Нет.

Муха опять ударилась в стекло в полнейшей тишине.

— Что ж, Охотник, — пользуясь тем, что все в этот момент смотрели на меня, Нибеос неожиданно мне подмигнул, — благодарю за честный ответ… На этом все! — повысил голос Председатель. — Материалы дела рассмотрены. Объявляется перерыв. Совету Альянса собраться здесь же через час. Все свободны.

Грянул гонг, задвигались кресла, зашуршали сворачиваемыми свитками секретари. Я, наконец, покинула неуютное кресло, сидя в котором давала показания, и осторожно двинулась к двери. Риан шагнул ко мне плавно и в тоже время стремительно, молча подставил мне локоть, на который я не преминула опереться, и вывел в коридор.

Всю дорогу блондин бросал на меня хмурые взгляды.

— Что? — не выдержав, устало спросила я.

Он не ответил.

— Ты глаза сломаешь, если будешь так на меня коситься…

— Я считал, Охотники говорят правду, — наконец напряженно сказал Риан.

— И правильно делал, — одобрила я. — Охотник всегда говорит правду… или полуправду… или молчит.

— А если неправду, что тогда?

— За ложь приходится расплачиваться… Зачем тебе?

— Ты солгала, — голос его дрогнул. — И я имею право знать, что теперь будет с тобой… и с ребенком…

Я отстраненно посмотрела на него.

— Дурак.

Однако не слишком лестный эпитет оставил Риана равнодушным. Он, кажется, вообще его не услышал, а когда мы завернули в следующий коридор, оказавшийся совершенно пустым, сжал мою руку и прошептал с неожиданным отчаяньем:

— Но ведь это же ты была в Наргизе!

— Я, — отпираться смысла не было.

— И ты убила их!

— Кого — их?

— Те восемнадцать человек.

— Ну?!

— Что «ну»?! Диана, ты невозможна! Ты убила их, а Совету солгала. Что теперь будет с тобой?

— Я не лгала.

— …?!

— Риан, — я чувствовала смертельную усталость, говорить не хотелось, но ответить надо было, — ты хорошо слышал вопрос, который мне задали?

— Да. И?!.. Я не понимаю…

— Председатель спросил: «вы убили восемнадцать человек?» И я ответила: «нет». Я сказала правду. Потому что их было не восемнадцать, а двадцать два. Четверо упали в колодец, и их завалило камнями…

* * *

У меня не было и тени сомнений в том, кто похозяйничал в Лебяжьем Логе…

Должно быть в то утро, когда я нашла мертвую Сол, рассудок у меня повредился. Во всяком случае, назвать мое сознание трезвым нельзя было даже с трудом. Я помешалась от горя. Что тогда делала — не помню. В себя пришла через три дня, в лесу, с четким осознанием, что утоплю Наргиз в крови.

Вопрос безопасности или даже банальной осторожности в тот момент для меня не стоял. Моя жизнь была мне безразлична, равно как и жизни других людей, и даже существование самого мира. Я собиралась вершить не месть, для меня это было своего рода восстановлением вселенской справедливости.

Ритуал призыва демона знаком каждому Охотнику. Ничего сложного в нем нет. Даже кровь дракона после инициации не нужна, — можно использовать свою. Я так и поступила. Дамиэн явился сразу, словно только того и ждал. Договорились мы быстро. У меня и условий-то никаких особых не было. Я, наверное, здорово сглупила тогда — не связала его дополнительными клятвами. Но это казалось не важным, меркло на фоне конечной цели. Да я и не думала, что останусь жива, если честно. Даже голову обрила, как и полагается перед последней битвой.

Слияние с демоном оказалось невероятно болезненным, но потом… потом это был восторг чистой ярости. Раньше я никогда не испытывала такого удовольствия от вида льющейся крови и предсмертных хрипов. Меня печалило лишь то, что жертвы умирали слишком быстро.

Гевар, конечно, сразу понял, что произошло. Он даже как будто был рад моему приходу. Отбросил свой меч и сам шагнул навстречу. Он не сказал мне, что не был в Лебяжьем Логе, хотя не уверена, что в тот момент меня бы это остановило.

«Люблю тебя!», — крикнул Гевар и засмеялся. Даже захлебываясь кровью, он продолжал улыбаться…

Наргиз превратился в руины, а демон, не прощаясь, смылся, оставив меня наслаждаться заревом пожара и зрелищем разрушенных стен и изуродованных тел. После этого у меня случился еще один провал в памяти, и очнулась я только у стен монастыря.

Так проделав длинный и совсем неправедный, с точки зрения Веры, путь, я оказалась под крылышком Матери Илисатт…

* * *

Дни шли за днями, но мне казалось, что время бесконечно. У него действительно не было ни конца, ни края, и текло оно муторно, однообразно и безнадежно.

В Орнизане был объявлен траур по опекуну наследника, герцогу Рагдару, трагически погибшему в результате обрушения части королевской резиденции. Об арбалетном болте, застрявшем при этом в его сердце, речи, конечно же, не шло. Страна действительно скорбела, — шпионы Аджея хорошо проработали «светлый образ» временного регента и качественно внедрили его в массы.

Новым опекуном принца Нолана был назначен Гаржен Видрестар. В первую очередь, как лицо незаинтересованное, а во вторую — как человек близко знакомый с вопросами управления государством. Гаржен в течение двадцати лет успешно правил Верейей, но потом ему это надоело, и он оставил корону и страну на своего уже взрослого сына, а сам удалился в горы слушать пение ветров и грохот камнепадов. С Видрестаром судьба столкнула меня давно и так удачно, что старик теперь не смог мне отказать, и взял на себя заботу об Орнизане и его юном наследнике. Так что за Нолана теперь можно было не беспокоиться.

Кстати, Риану, не без моей помощи, конечно(скромность мне ни к лицу, чего уж там), удалось раскрыть заговор против наследника, следствием которого было то самое покушение в день приезда в Эвиноллу Ирсо Харжело. Это была многоходовая и долгоиграющая комбинация, целью которой являлось дальнейшее объединение Орнизана, Латуринии и ТарнОнлаид с последующим расширением границ за счет Вобараста, а затем и других лежащих за горным хребтом земель.

Главным злоумышленником, лидером и координатором оказался, как нетрудно догадаться, Рагор Лабиз. Поддержку среди орнизанской знати он нашел в обиженном на превратности судьбы Бальтазаре Нагори, а так же в недалеком, но чрезвычайно амбициозном молодом графе Набелиане Виалеску, претенденте на престол третьей очереди. Именно в ирье Виалеску я признала того таинственного незнакомца имевшего приватный разговор с латуринским советником в наемничьем трактире. И именно Набелиан оказался самым слабым звеном тщательно продуманного плана, так как раскололся практически сразу — не пришлось даже применять допрос третьей степени, на который, к слову сказать, Риан таки получил разрешение Совета. Вина всех троих была доказана. Приговор вынесен. И заговорщиков казнили быстро и без затей на главной площади Эвинолла: государственная измена — это вам не шутки.

Изначально планировалось, что Наблюдатель останется в Орнизане еще на два месяца после заседания Совета, но, учитывая неожиданное изменение его социального статуса и мое интересное положение, Шадагар освободил Риана от возложенных на него обязанностей, препоручив их другому лицу. Поэтому и двух недель не прошло, как мы покинули страну.

За заслуги перед Альянсом ирье Кершу было даровано поместье на севере Фелибарды. «Прекрасные виды, сосновые леса, чистый воздух», — расхваливал подарок Шадагар. К его чести о доме он не сказал ни слова. Однако когда я увидела мрачное строение, в котором мне теперь предстояло жить, все же неоднократно помянула Нибеоса добрым словом. Чтоб ему три дня икалось! Вероятнее всего, награждая своего верного подданного, Шадагар руководствовался принципом: «все равно выбрасывать, так отчего бы тогда и не подарить».

Замок был старый и запущенный. Голые обильно припорошенные пылью и мелким мусором полы, казалось, никогда не имели знакомства с коврами, прикрывающие стены гобелены большей частью истлели, трухлявая мебель набухла от сырости и покосилась, в трубе камина парадного зала жили вороны. Даже если бы слуги приехали в дом за два года, а не за неделю, до нас, они все равно не успели бы придать жилищу приличный вид. Однако комнаты нам все-таки приготовили: увы, на одном этаже, но хотя бы в разных концах длинного темного коридора.

Пожалуй, именно мой приезд в Вельскую Крепость, — как называлось наше жилище, — можно считать началом семейной жизни, которая была, мягко говоря, безрадостной. Нет, ничего такого ужасного, конечно, не происходило. В целом можно было даже сказать, что я делала все, что хотела. Но поскольку я как раз таки ничего не хотела, дни мои были длинными и тягостными.

Риан мне глаза не мозолил, но раз в день обязательно осматривал. А то, как эти осмотры проходили, как правило, зависело от степени того, насколько сильно мне удавалось в этот день достать мужа, — говорить ему вежливые гадости при встрече было одним из любимейших моих развлечений. Он надо сказать тоже в долгу не оставался, но от затягивания осмотра получал особое удовольствие. Еще бы! Ведь все его прикосновения я терпела с поистине мученическим видом.

Однако чуть позже я тоже отыскала своеобразный способ мести. Моя грудь с беременностью значительно увеличилась в объеме и едва помещалась в лифах нашитых мне перед отъездом из Эвиноллы платьев. Этим-то стратегическим объектом я и пользовалась с целью досадить своему супругу, и, являясь на рандеву в кабинет Риана, оголяла верхнюю часть тела по максимуму, а потом с болезненным наслаждением ловила напряженные взгляды блондина.

У голодного ведь и от засохшей корки хлеба слюнки потекут, а уж если перед ним выложить кусок сдобного пирога… Два куска… В общем мелочь, а приятно. И портить мое невинное развлечение было совершенно некому: штат слуг состоял всего лишь из пожилой пары, — причем, что любопытно, не людей, а оборотней, — и до ближайшего города было далековато.

Это наше противостояние с Рианом имело определенные последствия: постоянно катающаяся на языке очередная колкость и готовность озвучить ее незамедлительно, как только супруг появится в зоне досягаемости, странным образом поддерживали меня в тонусе и не давали возможности окончательно потонуть в пучине тоски и отчаянья. С одной стороны, это был какой-никакой, а стимул к жизни, с другой — пережить боль можно было, лишьотдавшись ей целиком и полностью. Мне же толком поковыряться в ране все никак не удавалось, и от этого моя хандра из острой превратилась в вялотекущую. Ко всему прочему я еще и довольно паршиво себя чувствовала, хоть Риан и уверял, что все в норме. Меня продолжало тошнить с утомляющей регулярностью, силы возвращались очень медленно, и постоянно хотелось спать.

В эти первые месяцы жизнь казалась мне беспросветной, и только прощальный подарок Нибеоса озарял мое безрадостное существование лучиком надежды. «Полгода не такой большой срок», — напоминал он. «Надо всего лишь потерпеть». Я поглаживала молочно-белый, переливающийся камень каплевидной формы на широкой серебряной цепочке, украшавший мою шею, и на душе становилось легче. Эта подвеска, преподнесенная мне перед отъездом сиятельным Шадагаром лично, в качестве запоздалого поздравления с бракосочетанием, не могла быть ничем иным, как кристаллом перехода. Она напоминал мне, что мое заточение не вечно. Она пахла свежим запахом свободы. Я улыбалась, легонько сжимая ее в руке. Представляла, как кристалл тихонько хрупнет в ладони и перенесет меня далеко-далеко от Вельской Крепости… потом, когда все закончится…

Четвертый месяц моей беременности ознаменовался тем, что меня наконец-то перестало тошнить. И я почувствовала себя значительно лучше. К этому моменту как раз наступила осень, — с некоторых пор мое любимое время года. Летняя жара спала, но было еще достаточно тепло, чтобы не отягощать себя лишней одеждой. Я много гуляла в маленьком запущенном садике позади дома и практически перестала цепляться к Риану. Аджей уже не снился мне каждую ночь, и я перестала просыпаться на мокрой от слез подушке. Время и растущая во мне новая жизнь лечили мою рану. А в канун Самайна я неожиданно поняла, что ужасно скучаю по Дамиэну.

Нет, я, конечно, и раньше вспоминала о демоне(в основном незлым, но непечатным словом), но тут вдруг внезапно осознала, что мне его не хватает. Я соскучилась по его кривлянию, позерству, дурацким шуткам, пошлым намекам, а больше всего по щекочущим нервы ощущениям, которые я испытывала в его присутствии. К тому же мне было интересно, чем закончилась схватка с Маркусом. За Дамиэна я, кстати, совершенно не беспокоилась, и была уверена, что уж кто-кто, а он-то обязательно выкрутится из любой ситуации. А еще я немного злилась на демона за то, что он бросил меня тогда и не приходит сейчас. Его юмор и цинизм были мне просто необходимы.

К началу первого зимнего месяца в моей беременности наметился новый этап, который сложно было назвать иначе, как «гнездование». В спальне и маленькой гостиной, выходящей окнами в сад, где я проводила большую часть своего времени, мною постоянно создавались мягкие коконы из шкур и одеял, куда я заползала, как в нору. Намира, служанка, первое время разрушала мои гнезда и раскладывала строительные материалы по отведенным им местам, но вскоре бросила это бесполезное занятие.

Еще меня все время тянуло делать запасы, поэтому в мои апартаменты плавно перекочевали три глиняных кувшина с компотом и мешок сушеных слив, снятая с подушки наволочка наполнилась засохшими хлебными корками, а грецких орехов хватило, чтобы плотно набить два чулка. Также появилась настоятельная необходимость заниматься рукодельем. В результате этого, исколов все пальцы иглой, я пошила таки одну маленькую распашонку для младенчика, увековечив себя на ней в большом цветке латэ на спине, а еще связала жуткий красный шарфик, в котором спущенных петель было больше чем дырок в решете.

Гнездованию сильно способствовало то, что я начала стремительно тяжелеть, и если раньше, тайком от Риана, частенько забиралась на башню полюбоваться окрестными далями, то теперь довольствовалась лишь видами из окна, — передвигаться стало трудно и неудобно. Живот рос, я набирала в весе, и для прогулки в саду теперь одевалась втрое дольше, чем обычно.

Перед Йолем в Вельскую Крепость доставили подарок для меня от принца Нолана. Мой супруг, проигнорировав фразу: «лично в руки», вскрыл сверток сам и ознакомился с его содержимым прежде, чем уведомить об этом меня. Я, конечно же, не преминула высказаться по данному поводу, причем в выражениях весьма грубых. Риан проглотил мое недовольство молча, но комнату покинул, громко хлопнув дверью, и весь оставшийся день, на мою радость, ходил мрачнее грозовой тучи.

Ругаться со мной он последнее время перестал совсем, считал это вредно для ребенка, чем я и пользовалась, с удовольствием вытирая об него ноги(в переносном смысле), правда не часто — настроения не было.

В подарок принц прислал мне две книги: учебник по старорунному и уже известные мне «Ясность и проз…», повествующие о временах «больших груш и сладких яблок».

Шутник, однако.

Сопровождала презент коротенькая записка: «Уважаемая эрда Керш, поздравляю Вас со светлым праздником Йоля и прошу принять мой скромный, но смею надеяться, полезный дар в память о нашей встрече, день и час которой навсегда запечатлелся в моем сознании».

Я без особого интереса пролистнула книги и забросила их в ящик комода к уже опостылевшему вязанию и шитью, где они и пролежали два дня, прежде чем на третью ночь я проснулась от внезапной догадки.

На сколько я успела узнать принца, шутки подобного рода все же были не в его характере. К тому же с нашей последней встречи прошло почти полгода, а что-то мне подсказывало, что Нолан не стал бы столько времени ждать повода для отправления подарка. И эта странная записка…

Если отбросить мысль о розыгрыше, но мальчик говорил о пользе, которую, как он считает, принесут мне эти книги. Упоминание о дне и часе нашей встрече — что это? Ключ к разгадке?! Учитывая краткость сопроводительного письма, в нем вполне возможно каждое слово что-то да означает. Тогда вопрос, какая встреча имеется в виду: самая первая, когда мы столкнулись в библиотеке, или та, когда стали близки?

Провалявшись без сна полночи, спалив две толстенные свечи и перепробовав несколько вариантов, я так и не обнаружила ничего интересного. Ответ пришел с поздним рассветом. Шестьсот сорок третья страница «Ясностей» при свете дня имела другой едва отличимый оттенок, чем остальные листы старой книги. Более внимательное ее изучение позволило заметить, что и шрифт на ней тоже немного отличается, а благодаря призванному на помощь учебнику старорунного выяснилось, что продолжение фразы на этой странице не имеет ничего общего с началом предложения на ее предшественнице. Я осмотрела переплет и обнаружила, что нитки, скрепляющие книгу, совсем не тянут на одряхлевшие от времени. Талмуд недавно перепрошивали, в этом не было сомнений, но сделано это было очень качественно.

Я вернулась к шестьсот сорок третьей странице. Да в самый первый раз мы встретились с Ноланом в четвертый день первого летнего месяца, — шестого месяца года. Я только не помнила, сколько времени тогда было, но определенно позже полудня, так как колокол на городской ратуше уже прозвучал, и раньше шести часов вечера, так как навестить кухню на предмет ужина я еще не успела. Не думаю, что и Нолан мог четко сказать, что это случилось в три часа дня. Но необходимая мне, по мнению принца, информация содержалась именно на шестьсот сорок третьей странице другой, неизвестной мне, безжалостно оскверненной книги. Мне помнится, не позволили брать «слишком редкие и ценные» сочинения не слишком чистыми руками, что уж говорить о вырванных листах. Наверное, сведения были действительно важными, раз наследник решился на такое.

Что ж, теперь мне определенно было чем занять свой досуг. Учитывая мои познания старорунного, времени на расшифровку требовалось немало.

* * *

Йоль принес мне еще один подарок. В самый канун праздника почти в полночь, когда я уже задремывала у жарко растопленного камина, от густой тени в углу вдруг отделилась темная фигура, распахнулись большие красные глаза, взметнулись широкие призрачные крылья, и передо мной предстал Дамиэн во всем своем великолепии.

— Привет, крошка! — интригующе мурлыкнул демон.

— Привет, — я ответила холодно-сдержанно-вежливой улыбкой, которую за последнее время мне удалось довести до совершенства.

— Ты что-то грустна сегодня…

— Это твое субъективное восприятие… — мой голос был нейтрален, тогда как душу раздирали противоречивые чувства.

Хотелось то ли броситься Дамиэну на шею, то ли кинуть в него чем-нибудь тяжелым, но поскольку ни то, ни другое сделать было невозможно, я придала своему лицу отстраненно-равнодушный вид, как будто вовсе не ждала демона, и растянула губы в еще одной жесткой, как наждак, и сухой, как ветер пустоши, улыбке.

— Эй! Не умничай! — фыркнул собеседник, одарив меня снисходительным взглядом. — Меня ты не обманешь! И позволь заметить, такая улыбка действует только на твоего дражайшего супруга. Со мной этот номер не пройдет.

Я скривилась.

— Вот! — отреагировал Дамиэн. — Это по-нашему! Больше жизни детка!

Я махнула рукой и уставилась в камин. «Мне плевать, что ты пришел», — должен был говорить весь мой вид. Но демона провести не удалось. Он скользнул ко мне, приняв образ маленького дракончика. Очень маленького и совершенно умильного. Еще и на спину перевернулся, демонстрируя беззащитное круглое пузико: знак доверия и просьба о ласки. Мне в лицо заглянули красные глаза.

— Чего ты хочешь малышка?

— Сейчас?! — неожиданный вопрос поставил в тупик.

— Да, именно сейчас, — качнул хвостиком дракоша.

Сейчас мне хотелось почесать представленное на обозрение брюшко, но говорить этого я естественно не собиралась. С хмурым видом вытащила из-под себя подушку и замахнулась.

— Ударить?! — глаза миленькой иллюзии округлились. — Меня?!

— А почему бы и нет?!

Дракон хмыкнул, плавно перетек в облик змеи и в мгновение ока неосязаемо обвился вокруг моего тела.

— Может, ты хочешь меня погладить?! — интимно зашептал демон. — Так в чем же дело?! Пусти меня в свое тело и гладь на здоровье… хм… где хочешь!

— Пошляк!

Змеиная голова на плече порядком раздражала, но вставать или менять положение не хотелось.

— Я вижу, тебя заботят какие-то мысли… — голосом вошедшей в транс предсказательницы забормотал демон, — Хмурые мысли… и ты меня к ним не пускаешь…

Он совершенно точно пытался отвлечь меня от грустных размышлений, вызвать на разговор, рассмешить. Только я этого определенно не хотела. Сегодня у меня было желание упиваться своими страданиями и обвинять всех вокруг, включая разных демонов. Особенно демонов! К ним у меня были личные претензии. Однако высказывать их я не собиралась. Зачем?! Выговорюсь — они уйдут, и что мне тогда лелеять в душе?!

Я решила озадачить Дамиэна глобальной темой(вдруг не выдержит моего занудства и свалит?!) и озвучила то, о чем действительно размышляла в последнее время довольно часто:

— Дан… Я тут подумала… Знаешь, отбирать жизнь так легко, а создавать ее так трудно. Долго растить, лелеять, заботиться, а потом раз — и нет ее. Ее забирает какой-нибудь… Охотник… — окончание фразы потонуло в тяжелом вздохе и жалостливом всхлипе.

— Эк тебя плющит! — фыркнул демон. — Всегда знал, что с беременными лучше не связываться.

— И все-таки… это так странно… — на этот раз притворяться не пришлось, со дна души действительно поднялась едкая тоска, заполняя все серой беспросветной хмарью, отзываясь в сердце глухой болью, комом подкатывая к горлу и застилая глаза слезами.

Дамиэн тяжело вздохнул, а потом серьезно сказал:

— А я вот, когда вижу тебя в таком состоянии, у меня… у меня сердце разрывается.

— Врун, — вопиющая ложь не могла оставить меня равнодушной. — У тебя его нет.

— Ну и что! Мне все равно больно.

Змей снова стал милым дракончиком, свернулся клубком рядом со мной, и из его красных глаз покатились кровавые слезы.

— Позер! — фыркнула я. — Хватит претворяться!

— Я не позер, я серьезно. И вот эта твоя улыбка мне нравится больше, чем та унылая гримаса, что ты изобразила вначале.

— Дан, ты меня не бросишь? — неожиданно вырвалось у меня. И голос дрогнул.

— Ты что?! — резко спросил демон, меняя облик и принимая свое истинное обличье.

Но даже его идеально-красивое обнаженное тело не могло остановить рвущуюся наружу истерику(увы, с беременностью я стала еще и удивительно плаксива).

— Дамиэн, — по моему лицу потекли слезы, и горло перехватил спазм, — Дамиэн, тебя не было так долго! Я думала ты больше не вернешься. Я прошу тебя… Нет, я тебя умоляю, не оставляй меня…

На этой торжественной ноте я зарыдала, тихонько подвывая.

Ничего такого в этот раз я не почувствовала, поэтому догадалась, что демон в моем теле только тогда, когда ноги уже донесли меня до умывальника, руки налили в таз воды, и демон резко макнул мое-свое лицо в воду. Потом еще и еще. Плакать расхотелось сразу же. «Ты что, сдурел?! Пусти меня сейчас же!» — мысленно заорала я, и тяжело осела на пол, когда вновь получила контроль над своим телом.

— Хватит сопли распускать! Охотник еще называется… — зло бросил Дамиэн.

Странное дело, когда он покинул мое тело, от тоски и боли не осталось и следа, только опустошенность и какое-то умиротворение. Ругаться мне сразу расхотелось, равно как и истерить дальше.

— Дан…

Демон не ответил и не повернулся, слился с тенями в углу.

— Методы у тебя, конечно… — проворчала я вытирая лицо. — Но знаешь, мне лучше стало. Отпустило… Дан! Ты чего?! Посмотри на меня…

Он резко повернулся, а я отшатнулась, взглянув в его глаза. В них плескалась моя боль, которую демон оттянул на себя.

— Дамиэн… прости… — прошептала я.

— Ничего страшного, малышка. Я справлюсь.

Помолчав немного, он сказал:

— Пора мне… Да, еще… Запомни. Я. Всегда. Буду. С тобой. Поняла?! Всегда! А теперь ложись спать.

* * *

Говорят, если пустить демона в тело человека, он рано или поздно прочно обоснуется в его душе, и ничего человеческого в ней уже не останется. Может быть. Но остаток своей беременности я переживала вместе с демоном.

После того памятного разговора, Дамиэн объявлялся у меня чуть ли не каждый день, и очень часто я пускала его в свое тело. Он был очень чутким, прислушивался к движению жизни внутри, а потом с предыханием восторженно говорил:

— Он там шевелится, представляешь?! Шевелится! Это так… приятно даже.

— Ага, — соглашалась я, — пока по печени не пнет.

— Так он же не специально! И, кстати, он меня совсем не боится. Ты заметила?!

Действительно, мне казалось, что когда во мне был демон, ребенку это нравилось. Никакого неудовольствия от него я не чувствовала. И мне даже чудилось, что демон с ним играет, как будто качает и слегка подбрасывает.

— А ты знаешь, что у тебя будет мальчик? — доверительно сообщил мне Дамиэн.

— Здорово! — порадовалась я. — А то девочки — все такие стервы…

Мы с демоном гуляли, читали книги, болтали. Дамиэн умывался и принимал пищу, деля со мной мое тело, слушал мои мысли, жил моей жизнью. Я просыпалась вместе с ним по утрам и нежилась в постели, пока он мурчал мне на ухо разные веселые глупости, а вечером засыпала в его неощутимых объятиях под колыбельные песни и сказки.

Одна сказка мне нравилась особенно. Сказка об Ильзидор — Чаше Тысячи Звезд.

В ней говорилось, что в мире демонов раз в тысячелетие одновременно гаснет тысяча звезд, чтобы зажечь одну, самую яркую и самую красивую — Ильзидор — Чашу Тысячи Звезд. Она мерцает только одну ночь и на рассвете, отдает всю свою силу, обновляя мир, в котором сияет. И вот как-то раз два молодых и глупых демона на спор пообещали достать ее с небес. Это было крайне рисковое и дерзкое предприятие, но два неразлучных приятеля, два верных друга, почти что братья, смогли все-таки это осуществить. Просто игра, забава, шутка. Демоны не хотели на этом нажиться, они собирались сразу же вернуть звезду обратно. Во всяком случае один из них… А второй исчез наутро, и вместе с ним исчезла Ильзидор. Гнев верховного демона пал на оставшегося шутника. Его заперли в темнице, в каменном склепе среди песков, лишили души, оставив только пустую оболочку и сознание, чтобы помнил, что с ним произошло. Много лет он провел в заточении, терзаемый болью и воспоминаниями, но потом ему удалось сбежать. Оставаться в своем мире он не мог, и долго скитался по чужим, пока не встретил Ее — Прекрасную Принцессу, в которой узнал часть себя. Она указала ему путь. С помощью нее он нашел своего бывшего друга и расправился с ним. А потом…

* * *

Я разродилась в первый день весны, и, как мне кажется, только благодаря Дамиэну. Если бы не он, даже не знаю, что бы вышло. При этом ругался демон так, что у меня самой уши краснели, когда я озвучивала весь его богатый словарный запас в хитросплетении оборотов и образности создаваемых картин.

Нашими с Дамиэном совместными усилиями на свет появился красный орущий склизкий комок, набором конечностей и общим видом напоминающий человека. Я нашла его довольно таки страшным и, если честно, была несколько разочарована.

Однако Намира, одобрительно причмокивая, провозгласила, что мальчик здоровый, крепкий и очень красивый.

Что ж, оборотням, наверное, виднее.

Риан и служанка с орущим младенцем на руках отошли к камину. Я не слышала, о чем они говорили, но общий тон беседы был ровный, успокаивающий, как шум прибоя.

— Пора заканчивать эту историю, детка, — ласково шепнул мне демон. — Пришло время ставить точку.

— Давай заканчивать, — вяло согласилась я.

Мне хотелось только, чтобы меня оставили в покое и дали поспать. Наверное, я и заснула, потому что увидела вдруг свое тело со стороны. Бледное осунувшееся лицо с заострившимися чертами, резко проступившие ключицы, хрупкие плечи, остальное лишь очертание — невысокий, теряющийся рельеф на широком материке кровати. Обертка, упаковка, пустая оболочка, сломанная игрушка…

Я медленно повернула голову вправо и увидела рядом демона. Он скалился довольной улыбкой:

— Хорошо, что ты не против. Сэкономит силы нам обоим.

И только тогда я поняла, что стою рядом с ним, такая же призрачная и невесомая.

— Что это? — страха не было, только удивление, с которым я рассматривала свое прозрачное нагое тело, отдельное от того, что осталось лежать на постели, и похожее больше на сгусток неплотного тумана.

— Это значит, что мы с тобой уходим, — промурлыкал демон. — И ты даже не представляешь, как я ждал этого момента!

— Может, объяснишь?! — мне все же было немного любопытно.

— Конечно, объясню. Хотя на самом деле это абсолютно бессмысленно. Ты все равно скоро все забудешь. Как только связь с телом оборвется окончательно, — Дамиэн кивнул в сторону кровати.

Я проследила за его взглядом, и снова наткнулась на бледное расслабленное лицо. Почему-то мне казалось, что лежащая женщина не имеет со мной ничего общего.

— Хозяин! — вдруг отчетливо прорычала из угла комнаты Намира, повела острым носом в нашу сторону, а потом резко ткнула пальцем в тело на постели. — Она уходит!

Риан в два прыжка очутился у кровати, схватился за мое ожерелье с кошачьим глазом, которое в свое время заменило кожаный ошейник, и с вскриком отдернул руку.

— Да, мальчик! — расхохотался Дамиэн. — Я нашел способ обойти все твои магические игрушки!.. Жаль, что он меня не слышит, — посетовал мне демон. — Уверен, его бы заинтересовал мой рассказ. Он ведь думал, что избавился от меня раз и навсегда. Не тут то было!

Риан, сидя на кровати рядом с моим телом, озабоченно растирал мои запястья.

— Думаешь, птичка моя, отчего я пропал так надолго?! — мурлыкнул Дамиэн. — Ты ведь хотела объяснений, что ж твое право их получить. Твой муженек хотел выкупить тебя у меня… наивный мальчик. Нашел способ связаться со мной, но вот прижать мне хвост ему не удалось. Мы с ним договорились на отсрочку. Твой блондинчик не знал, что пока ты носишь его ребенка, забрать тебя я не могу. Почему думаешь, ты перестала вдруг меня бояться?! Именно по причине беременности. Еще тогда, когда вы таскались с той глупой шлюхой по коридорам, я почувствовал, что мне что-то мешает, как заноза, только не придал этому значения. И я вовсе не бросал тебя во время боя. Напрасно ты заподозрила меня в предательстве, — демон усмехнулся. — Ты была на пределе своих возможностей. Еще чуть-чуть, и я выпил бы твои силы до дна, поэтому меня просто выкинуло из твоего тела… Так вот твой муженек позвал меня, и я конечно, откликнулся из любопытства. Он попросил отсрочку, чтобы я не трогал тебя до родов. Взамен предложил мне ключ от Нижнего мира, Силы Тьмы знают, где он его раздобыл… Правда отдавая ключ мне он забыл предупредить, что в Нижний мир есть только вход. Выход оттуда не предусмотрен. Однако, как видишь, я справился. И вернулся. За тобой.

Риан продолжал шаманить над моим телом. От его рук расходилось едва заметное золотое свечение. Намира топталась рядом, укачивая младенца. Тот беспрерывно орал.

— Дело в том, милая, — голос Дамиэна стал необычайно нежным, — что ты, точнее твоя душа, принадлежит мне по праву. Это, видишь ли, моя душа. Помнишь, я рассказывал тебе сказку про Ильзидор?! Ты ведь умненькая девочка, ты сразу поняла, что эта сказка про меня. Не могла не понять… Так вот у меня отобрали мою душу и вышвырнули ее сюда, в ваш отсталый мир, где за сто двадцать восемь лет семь месяцев и двадцать один день моего заточения она пережила несколько перерождений. Она принадлежала палачу, портовой шлюхе, наемному убийце, вору, нищему бродяге и даже золотарю. Ее основательно изваляли в дерьме, прежде чем она досталась тебе, ребенку деревенской убогой дурочки, которую в канун Самайна изнасиловали трое пьяных придурков. Однако тогда я уже вырвался на свободу, и мои добрые сородичи потеряли контроль над моей душой. Именно поэтому тебя не придушили, корзинку с ребенком подобрал Николас Ицгерт, и жизнь твоя сложилась так, как сложилась. Я не мог вмешаться в нее, потому что тоже был не властен над своей заблудшей душой. Но я мог наблюдать за тобой хотя бы издалека, потом, когда нашел. И нашел ведь не сразу, но вовремя. Очень скоро тебе понадобилась моя помощь, и я откликнулся сразу, — я ждал только этого. Ты забыла ограничить меня клятвой, и я мог забрать тебя сразу, тем более, что значительно повысил свой энергетический потенциал в Наргизе. Но еще раньше, когда ты отправилась на встречу со своим «братцем», меня так захватили ваши страсти, что я тогда проводил немного младшего Ицгерта, и таким образом совершенно случайно вышел на Маркуса. Я также был свидетелем разработки планов твоего уничтожения. Лагри отправился в Лебяжий Лог не только для того, чтобы поддержать своего племянника, он шел за тобой. Однако ты не торопилась к оборотням и благополучно все пропустила. После того, как мы с тобой порезвились в Наргизе, я решил оставить свою душу в твоем теле еще на некоторое время. Я думал, ты выйдешь на Маркуса, и тогда мне удастся поймать двух гарпий одновременно. Но ты сбежала в монастырь, и там я не мог тебя достать. Было обидно, очень. Так долго ждать и так просчитаться. Моя печаль была беспредельна, однако я был уверен, что в монастыре ты не задержишься надолго. К тому времени я уже успел неплохо тебя узнать. Ты нравилась мне. Я был даже рад, что моя душа оказалась в таких крепких, надежных руках. Ты не мешала ей развиваться, кормила ее прозрачностью горного воздуха, простором равнин, свежестью восходов, кровавым закатом и полетом облаков. Ты не препятствовала ее желаниям, давала возможность расти, становится сильнее. С тобой она поднялась до того уровня, на котором была когда-то со мной, и даже переросла его. Ты очистила ее от той грязи, в которой ее полоскали долгие годы. Ты хорошо о ней заботилась, и за это заслужила право пожить чуть дольше. В конце концов, когда ждешь больше века, несколько месяцев ничего не значат. Но теперь тебе больше нечего здесь делать. Все закончилось. Прощайся, твоя связь скоро оборвется.

Я снова поглядела на распростертое на постели тело. Риан все еще пытался возродить угасающую в нем жизнь: делал искусственное дыхание. Несколько резких толчков в грудь, потом принудительное наполнение легких воздухом. Эти живительные поцелуи тянули меня-прозрачную обратно, вызывали раздражающее беспокойство. Что ему еще от меня надо?! Неужели нельзя, наконец, оставить в покое?!

— Погоди, — обратилась я к демону, — я ведь так и не разгадала твою загадку. Кто такой Риан?

— Не разгадала, — Дамиэн сначала нахмурился, оттого, что уход затягивался, но потом улыбнулся. — Все просто: он — Воин Света.

— Нет! — теперь уже нахмурилась я, по причине чужого наглого вранья. — Этого не может быть! Воины Света совсем другие! — А потом разочаровано протянула: — Ты и сам не знаешь…

Демон хихикнул:

— Милая, для людей форма всегда приоритетней содержания. Хотя это всего лишь оболочка, сосуд… Да, блондинчик совсем не похож на своих магически созданных собратьев. Он здорово отличается от них не только внешне: его способности по очищению мира от скверны весьма сомнительны, но при этом он все равно не перестает быть Воином Света. На самом деле он выбраковка, магическая ошибка, насмешка судьбы. Так получилось потому, что он с самого детства выглядел не слишком внушительно, и в свои полные двенадцать с трудом тянул на восемь. Как говорится: маленькая собачка — до старости щенок. В ордене допустили ошибку — не проверили биологический возраст. А родственникам пацана главное было сбыть того с рук. Он сын непутевой деревенской девахи и неизвестного проезжего молодца. Принесенный в подоле ублюдок. Родня поспешила избавиться от него сразу же, как только его мать умерла от болотной лихорадки. И какая разница восемь лет мальчишке или двенадцать?! Сказать же можно все, что угодно… О допущенной ошибке поняли только через несколько дней после ритуала, но прежде чем принять решение о кардинальном ее исправлении, посредством уничтожения неудачного материала, у мальчика проявились непревзойденные целительские способности. Такого с Воинами Света не случалось, и парня оставили, как исследовательский образец. Только исследовать до конца не успели: Горзуольский отдал душу чертям, а чудо-ребенка прибрал к рукам Шадагар, и вырастил, как видишь, очень любопытный экземпляр. Скажу тебе еще кое-что, чтобы тебе совсем уж было не грустно покидать этот мир: твоя встреча с блондинчиком была не случайна. Хотя в Ньюбере романтическое свидание как раз таки произошло само собой… Судьба видимо, — демон хохотнул. — Однако в Орнизан твоего муженька отправили не просто так. Должен был ехать совсем другой Наблюдатель. А Шадагар все переиграл в последний момент, когда узнал, что Рагдар направляется к поместью Верье. Нибеос, старый пройдоха, хотел проверить одну свою догадку. Видишь ли, Воины Света не имеют потомства. У них вообще отсутствует репродуктивная функция по причине особенности создания. Но вот непохожая на всех выбраковка развилась как раз нормально, и все необходимое для воспроизведения себе подобных у нее присутствовало. Вопрос заключался в том, какими будут эти самые «подобные». Шадагар тщательно следил за пассиями блондина, но не одна из них, увы, не понесла… Ты ведь тоже до определенного момента была бесплодной?! Возможно, Нибеос увидел что-то такое в тебе уже довольно давно, и только и ждал случая вас свести. Как оказалось, идея была весьма удачной. Так что ты поучаствовала еще в одном эксперименте старого мага. Знаю, ты хотела сбежать к нему сразу после родов. Думаю, теперь желание твое поубавилось, если не исчезло совсем… Ну вот! Карты раскрыты. Теперь ты знаешь все. Нам пора…

— Еще секундочку, — попросила я. — Хочу сказать тебе кое-что…

— Говори, — милостиво кивнул демон и улыбнулся.

Я тоже ему улыбнулась и произнесла:

— Ano ersios vegrotrat dimenium nastrasa khet! Я, Диана, разрываю с тобой, Дамиэн, связь без возможности восстановления, пускаю вспять энергетические потоки, и своею волей, с помощью Высших Действующих Сил, запечатываю окно тонкого мира!.. Прощай, Дамиэн…

Уши заложило от негодующего вопля демона, яркая вспышка боли, пронзила меня снизу вверх и взорвалась в голове ослепительным фейерверком…

Нолан был прав, его подарок оказался необычайно полезен для меня, так как содержал заклинание способное оборвать связь с демоном…

Тело было тяжелым, гулким. Я с трудом разлепила склеившиеся ресницы, моргнула раз-другой, возвращая предметам четкость очертаний, и встретилась взглядом с желтыми глазами, в которых дрогнул и медленно начал таять лед отчаянья. Риан молча уткнулся лицом в простыни, где-то в районе моего плеча. Его слегка знобило.

— Вернулась, — облегченно выдохнула Намира.

* * *

Я уехала через две недели.

В Фелибарде даже на севере снег сходил гораздо быстрее, чем в Орнизане, поэтому долго ждать мне не пришлось. Свою часть соглашения я выполнила, и в Вельской Крепости меня больше ничего не держало: кормилицу для малыша перевезли в замок еще за неделю до родов, и кроха получал свое многоразовое питание без моего участия. Я ребенка даже толком рассматривать не стала и запретила ко мне приносить, именем тоже не поинтересовалась — ни к чему. Он, по сути, и не мой вовсе, — я его не хотела.

Я уезжала ясным погожим денечком, но провожать меня никто не вышел. Слуги были заняты своими делами, кормилица сидела с ребенком, а Риан… Готова поспорить, Риан смотрел на меня из окна своего кабинета: ничей другой взгляд не мог бы так жечь мне спину. Но напутствовать меня парой теплых или не очень слов он не спустился. Даже обидно. В конце концов, мы прожили под одной крышей больше полугода, а уж ругались столько, что игнорирование моего отъезда было просто таки проявлением дурного тона. Если бы он жил в моем доме и мозолил мне глаза столько времени, я бы уж обязательно его проводила, да еще пару тухлых яиц заранее приберегла бы на этот случай.

Я собиралась к морю. Увидеть его бескрайние просторы стало моей навязчивой идеей на протяжении последнего месяца. Изначальным моим планом было ехать в Идабру, поместье, которое пожаловал мне Аджей, и право на которое подтвердил принц Нолан перед моим отъездом из Эвиноллы. Но к Лифесскому побережью путь был неблизкий, а необходимость видеть море слишком велика, буквально жизненно важна, поэтому вместо того, чтобы пересечь границу, я повернула вглубь страны, чтобы выехать к тому же Ронскому морю, но с противоположной стороны. Имелась также надежда, что мне удастся найти корабль идущий в Пагризу, самый крупный город в районе Идабры.

Море встретило меня редким в здешних местах штормом. Серое хмурое небо нависало над свинцовой водой. Тяжелые волны с грохотом обрушивались на прибрежные скалы, жадно вылизывали камни, взрыкивали, ощетинивались брызгами, вскипали и бесновались, как голодные вервольфы. Гул раздраженной стихии острыми иглами протыкали истеричные крики чаек, то ли скорбящих о своей судьбе, то ли возмущенных появлением чужака. Иногда накрапывал холодный весенний дождь.

Я оставила лошадь в маленькой рыбацкой деревушке за линией береговых скал, а сама, прихватив сумки, ушла искать место поближе к воде. Мне повезло, среди гранитных утесов над маленькой песчаной бухтой, куда попасть можно было только во время отлива, нашлась подходящая неглубокая сухая пещера. От входа в нее море открывалось во всю свою необъятную ширь, близкое и далекое одновременно, серый островерхий валун прикрывал расщелину от ветра, внутри уютным клубком свернулся мягкий полумрак, — для меня это была идеальная берлога. А грохот волн, свист ветра в скалах и шорох дождя стали моими собеседниками на некоторое время.

Я много думала. Вообще говоря, одиночество этому очень способствует и однообразный пейзаж, где не за что зацепиться глазу — тоже. Завернувшись в одеяла, скользя задумчивым взглядом по линии горизонта, я вспоминала свою жизнь вновь. Перед мысленным взором снова вставали картины прошлого, четкие, ясные. И то, что раньше было трагедией или счастьем, вызывало яркие эмоции, здесь у моря, перед лицом стихии, живой и вечной, казалось цветным калейдоскопом. Разноцветные стекляшки складывались в узор, в простой рисунок, который нельзя было назвать ни красивым, ни уродливым. Моя жизнь… Она была многогранна, и я любила каждую ее минуту, какой бы она ни была.

В море я хоронила своих мертвецов, я отпускала их на волю, и они исчезали, развеиваемые ветром. Я освободила их всех: и Сол, и Гевара, и двадцать одну жертву моего безумия, и Аджея… Как бы мне не хотелось оставить их себе, уложить на дно своего сердца и позволить прорости тонкими иглами вины, пришло время расставаться. Им нужен был покой, а передо мной лежала новая чистая страница жизни: нам было не по пути.

Я просидела в пещере до тех пор, пока во мне не осталось ничего, кроме бескрайнего горизонта и моря.

Перед уходом на песке маленькой бухты я написала большими буквами: «ДОРОГОЙ ДАМИЭН! НЕ БЕСПОКОЙСЯ, ТВОЯ ДУША В НАДЕЖНЫХ РУКАХ. ОБЯЗУЮСЬ БЕРЕЧЬ ЕЕ, И ПОМНИТЬ О ТЕБЕ».

Не успела я подняться на тропинку, как на берег со злостью и неистовством обрушилась огромная волна, смывая мое послание.

Я усмехнулась и подарила невидимому мне демону воздушный поцелуй:

— Извини, милый, но тебе придется подождать…

* * *

Шпили мрачного замка все также устремлялись в небо, словно намеревались проткнуть его насквозь. Над самой высокой башней кружила пара ворон. Все было точно также как и тогда, когда я приехала сюда в первый раз чуть меньше года назад, и также как тогда, когда я покидала его относительно недавно.

Издалека, еще с холма, я увидела у ворот невысокую фигуру человека со светлыми волосами.

Риан молча смотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

— Давно ждешь?! — подъезжая вплотную, с долей некоторого сочувствия спросила я, как будто мы стояли в очереди на прием к какому-нибудь знатному вельможе, или за свежей булкой.

— Тридцать четыре дня, девять часов и… — Риан глянул через плечо в открытые ворота на башню с часами, — …и двадцать три минуты.

— И как?!

Он пожал плечами, сказал лаконично:

— Дождался.

— А зачем ждал?

Риан снова пожал плечами и взял мою лошадь под уздцы:

— Как-то скучно без тебя… Привык, наверное.

— Разве я тебя не раздражаю?!

— Раздражаешь, но не до такой степени, чтобы выставить тебя за дверь.

— О, как! — хмыкнула я, спешиваясь. — Да это самое романтичное признание, какое мне доводилось слышать! Неужели и переночевать пустишь?!

— Живи, сколько хочешь, — блондин повел лошадь во двор.

— Щедрое предложение… — проворчала я ему в спину, а потом, набравшись наглости, скептически фыркнула: — Что-то я не вижу, чтобы ты был рад меня видеть…

И тут же буквально чуть на него не налетела. Лошадь, предоставленная самой себе, с приветственным ржанием легкой рысцой направилась к конюшне. А мы остались стоять друг против друга, близко-близко…

Под прямым внимательным взглядом желтых глаз, мне даже стало немного неловко.

— Увы, — наконец, произнес Риан, — не могу выразить свою радость. Ты ведь запретила лишний раз к тебе прикасаться.

— Снимаю запрет, — быстро сказала я и махнула рукой с выражением: «эх, гулять, так гулять!», а потом добавила внезапно охрипшим голосом: — Обними меня, я вернулась домой.