Разговор с лошадью. Изучение общения человека и лошади [Генри Блэйк] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Генри Блэйк Разговор с лошадью. Изучение общения человека и лошади
Вступительное слово
Эта книга основана на сорокалетнем опыте работы с лошадьми, двадцать лет из этих сорока были посвящены изучению способов общения лошадей друг с другом и с человеком. Моя жена Лесли и дочь Пэдди принимали активное участие в исследованиях, поэтому в тексте постоянно употребляется местоимение "мы". Моя мотивация очень проста: я хотел достигнуть наибольшего взаимопонимания с моими лошадьми, чтобы показывать наилучшие результаты на ипподромах и соревнованиях. Как я вскоре обнаружил, путь к этим достижениям лежал через повышение у лошади чувства радости жизни. Только уже ближе к окончанию нашей работы мы подумали, что ее результаты могут представлять интерес для других людей. Эта книга написана в надежде на то, что наш опыт принесет людям пользу. Г.Н. БлэйкГлава 1 Лошади, у которых я учился
Возможно, кто-то может засомневаться в моем здравом рассудке, но лошади — это моя жизнь. Для меня они — более сильный наркотик, чем ЛСД и более смертельный, чем героин. Друзья говорят, что такая зависимость уже привела меня к разрушению мозга. В отличие от других наркотиков, против моей зависимости нет лекарства, потому что без лошадей я просто стану живым мертвецом. В самых ранних моих воспоминаниях лошади занимают большее место, чем люди; вехами моей жизни также стали лошади, а не люди и города. Я — настоящий кентавр — получеловек, полулошадь. Мое самое первое воспоминание — я сижу на лошади впереди моего двоюродного деда Харвея Блэйка. Тогда мне было чуть больше года. И я помню, что сразу после этого мой отец купил чистокровного вороного мерина, которого звали Мастерпис (Произведение Искусства). Это была очень сложная лошадь, потому что он бил и задними и передними ногами любого, кто заходил к нему в конюшню. Я только начал ходить, когда стал причиной большого переполоха в доме: меня нигде не могли найти. Спустя довольно много времени мои мать и отец, а также няня и работники с фермы, т. е. все, кто приглядывал за мной, обнаружили меня в конюшне, спокойно играющим под кормушкой Мастерписа. Когда меня попытались забрать, Мастерпис с помощью копыт и зубов пресек их попытку. В результате меня выманили из денника конфетой. После этого денник Мастерписа стал моим любимым убежищем, где я без помех мог играть под защитой лошади. Я любил бродить возле копыт грозной лошади, вымазанный в грязи и очень счастливый. Позднее, когда я вырос в довольно противного мальчишку, я понял, что в деннике Мастерписа я могу прятаться от любого наказания как угодно долго, а мои родители или няня будут топтаться возле двери. Я не выходил, пока не получал обещание не наказывать меня. С младых ногтей я усвоил, что лошади — мои друзья и защитники. Осенью 1933 года мои родители были на Брайтуотерской ярмарке, где за два фунта приобрели маленького вороного дартмурского пони. Конечно же, её назвали Черная Красавица, и она стала советчиком, учителем и другом всей семьи. Очень независимая по натуре, она могла развязать любую веревку и открыть любую дверь. Однажды, когда мы пытались загнать ее в угол в саду, она улизнула, пройдя через заднюю дверь кладовки на кухню, затем в холл и выбежала через парадную дверь. А когда нам случалось болеть, то пони приводили в спальню на второй этаж, в качестве награды за наше хорошее поведение. Непреклонный поборник дисциплины, Черная Красавица наказывала за ошибки в верховой езде, жестко сбрасывая всадника на землю, после чего ждала, когда он снова сядет в седло. Она очень рано научила меня тому, что лошадь будет постоянно мстить за нарушение ее кодекса поведения. Когда мне пришло время идти в школу, то оказалось, что самый разумный способ добраться до школы и обратно — верхом на пони. Когда спустя год или два ко мне присоединилась моя младшая сестра, она стала ездить позади меня. Мы всегда ездили без седел, так как мой отец считал, что это единственно возможный способ выработать правильную посадку на лошади. Мы научились ездить рысью, кентером и даже прыгать задолго до того, как у нас появились седла. Только в семь лет нам было позволено сесть в седло. Итак, в течение пяти или шести лет, до тех пор, пока я поступил в пансион, я каждый день ездил в школу. Иногда, когда нам очень-очень везло, утром оказывалось, что пони ушли с пастбища; и если погода была хорошая, то день становился "красным днем календаря": мы чудесно проводили время, не особо усердствуя в поисках. Следующей лошадью, сыгравшей значительную роль в моем образовании, была гнедая кобыла из Нью Форест, наполовину чистокровная, натренированная для поло. С Честер было сложно сладить в конюшне. Из-за тонкой кожи она была очень щекотливой, поэтому пиналась и визжала, если кто-то пытался почистить ее, или дотронуться до ее ног. Но она была первой лошадью, с которой у нас появилось настоящее взаимопонимание и сопереживание. Спустя какое-то время я понял, что могу предвидеть ее действия до того, как она что-то сделает; а она, в свою очередь, реагирует на мое настроение. Результатом явилось то, что она стала фантастической спортивной пони, а я в течение двух лет пополнял свои карманные деньги за счет ее выигрышей. В то время как у меня была Честер, появилась еще одна лошадь, которая меня многому научила. Однажды живодер Берт Ньюман, в течение многих лет продававший моему отцу лошадей, которых считал слишком хорошими, чтобы идти под нож, сказал по телефону, что у него есть гнедая кобыла 16- 2 ладони,? чистокровная, четырех лет, и он готов уступить ее моему отцу очень дешево, за 10 фунтов. Отец ответил, что у него полно этих чертовых лошадей, и он не хочет еще одну. Берт сказал, что готов отдать ее за пятерку. Ответ был: "Нет. Спасибо". Торг закончился тем, что Берт, ссылаясь на долгую дружбу, просто отдал кобылу моему отцу и пообещал отправить ее немедленно. В то время мне было 13, и я все еще верхом ездил в школу. Когда тем вечером я приехал домой, кобылу как раз выгружали из грузовика на крытом дворе. После непродолжительного спора мой отец согласился, чтобы на следующий день я ехал на ней в школу. Утром я вышел во двор, чтобы поймать кобылу и завести в конюшню. Но вместо того, чтобы спокойно съесть предложенный гарец овса, она атаковала меня, пытаясь укусить и ударить передними ногами. Я шлепнул ее недоуздком по храпу и сказал, чтобы она перестала вести себя как сумасшедшая корова. Потом я надел на нее недоуздок, заседлал, взнуздал и поехал в школу. Буквально минут пять десятого позвонил Берт. Он скверно спал из-за чувства вины, сказал он, потому что отец не должен подходить к кобыле, она опасна. После того, как выяснилось, что на этой кобыле я уже уехал в школу, он рассказал всю историю. Фиалесс (Бесстрашная) убила своего предыдущего хозяина, фермера из Девоншира, и Берту заплатили, чтобы он ее увез. Он хотел пристрелить ее сразу, как только выгрузит из коневозки, но тут оказалось, что приехал представитель RSPCA, который настаивал на том, что кобыла должна быть умерщвлена гуманным способом и в его, представителя, присутствии. Так как это было невозможно, Берт и вспомнил о моем отце. Я ездил в школу на Фиалесс в течение следующих двух недель. Не считая того, что она пыталась откусить от меня кусочек, или ударить передними ногами, проблем у меня не возникало. Она прожила у нас до самой смерти и сторицей отплатила нам, дважды сохранив меня от серьезной травмы, а однажды даже спасла жизнь моему отцу. Отец ехал домой в крытой повозке, запряженной Фиалесс в паре с молодой лошадью, которая внезапно понесла, испугавшись грузовиков военного конвоя. Фиалесс умудрилась направлять повозку и понесшую лошадь между машинами конвоя и, в конце концов, остановила другую лошадь. Она проделала это, то таща за собой молодую лошадь, если надо было свернуть влево, то толкаясь головой и кусаясь, чтобы заставить молодую лошадь принять вправо. Вожжи в руках моего отца стали совершенно бесполезными, как только молодая лошадь впала в панику и стала совершенно неконтролируемой. Но Фиалесс сумела контролировать свою пару, и даже остановить примерно через две мили. Фиалесс всегда была несколько кровожадной, но второй такой лошади я не встречал. Из нашей с ней первой встречи я извлек урок, который помню по сию пору: если в вас нет страха перед лошадью, если вы в себе уверены, вы справитесь с любой ситуацией. Фиалесс была таким хорошим работником, что мы не планировали использовать ее для получения потомства. Но однажды, когда ей было уже одиннадцать лет, чувство неудовлетворенности взяло верх, и как-то ночью она убежала на соседнее поле, где пасся табун годовичков и двухлеток. Среди них был не вполне созревший, необъезженный чистокровный двухлеток, который едва достиг 16-2 ладоней. Мой отец клялся, что она прихватила с собой со двора приставную лестницу. Одним словом она за ночь сумела как-то уговорить юного Корсиканца (так звали двухлетка) обслужить ее. Одиннадцать месяцев спустя она, преисполненная гордости и радости, произвела на свет сына, каковое событие отметила, откусив от меня кусочек, когда я пришел поздравить ее. Конечно же, мы выбрали жеребенку единственно подходящее имя: Фолли (Безрассудство). Он стал собственностью моей сестры Оливии, и в течение следующих пяти лет рос и благоденствовал. В три года его заездили, после чего я научил его отбивать задними ногами по команде. Я мог заставить его практически вытянуться в горизонтальной плоскости, это был мощный взбрык, на котором было чрезвычайно легко усидеть в седле. Когда мне было 18 лет, это был стандартный трюк, которым я поражал воображение своих знакомых девушек. Мой отец играл на Фолли в поло, а сестра ездила на охоту. Перед тем, как уехать с медицинской миссией в Новую Гвинею, Оливия решила осуществить свою старую честолюбивую мечту — принять участие в скачке point-to-point. Так как она весила 12 стоунов (1 стоун — 14 фунтов) семь фунтов (фунт — ок. 450 г), а ростом была 5 футов (фут — ок. 30,5 см) 10 дюймов дюйм — ок. 2,5 см), идея выглядела совершенно сумасшедшей. Но если Оливия что-то вбивала себе в голову, спорить с ней было бесполезно, так что она записала Фолли на женскую скачку в Экс Вэйл. В том сезоне фаворитами по результатам женских скачек в Вест Кантри были две лошади — Чинг Линг и Шефердс Пай. Эти двое были настолько очевидно сильнее всех, что все остальные участники сдались без борьбы, поэтому, прибыв в Экс Вэйл, мы обнаружили, что в соревнованиях участвуют только Чинг Линг, Шефердс Пай и Фолли. Оливия нарядилась в мои бриджи, камзол с моими цветами и сапоги, обильно позавтракала. Я никак не мог предотвратить надвигающуюся катастрофу, поэтому мои инструкции были краткими: она должна вернуться в паддок и отдать мне мой камзол, даже если упадет и свернет себе шею. Кроме всего прочего, она решила скакать в охотничьем седле, так как ни в каком другом ездить не пробовала. Оливия и Фолли решили, что просто участвуют в первоклассной охоте и не более того, поэтому около двух с половиной миль они прошли ровно, с приличной скоростью. В конце концов, примерно в полумиле от финиша, Оливия решила, что, очевидно, надо что-то предпринять, чтобы выиграть скачку. Так как Чинг Линг и Шефердс Пай опережали ее на полтора препятствия, эта мысль, с моей точки зрения, пришла ей в голову чуть-чуть поздновато! Но Фолли ринулся вперед, и он проиграл пять корпусов двум фаворитам в женских скачках Западной Англии только потому, что у них была фора в два с половиной стоуна. Я не берусь предсказать, каким был бы результат, если бы Фолли начал борьбу вовремя. Я более чем уверен, что болельщики, ни один из которых не ставил на Оливию, при ином исходе скачки, просто линчевали бы наездницу, поэтому решил: что ни делается — все к лучшему. Оба участника этой авантюры получили огромное удовольствие, а мораль ее заключается в том, что если всадник что-то твердо решил, хорошая лошадь сделает для своего хозяина все возможное. На следующий год мы продали Фолли нашим друзьям, и к тому времени, как 10 лет назад мы уехали из Вест Кантри, Фолли все еще участвовал в охоте и совсем неплохо. Вскоре после случая с Фиалесс, мой отец понял, что у него неплохо получается работать с трудными лошадьми. Поэтому в "Хорс энд Хаунд" (Лошадь и гончая) появилось объявление: ПОКУПАЮ И ПЕРЕВОСПИТЫВАЮ ТРУДНЫХ ЛОШАДЕЙ. В течение следующих 5 — 10 лет на станции Марток и Крукерн, каждая из которых была примерно в четырех милях от моего дома, прибывали лошади, считавшиеся неуправляемыми и непригодными к обучению. В то время шла война, рабочих рук не хватало, поэтому за лошадьми отправляли меня, предварительно строго предупредив, что их надо вести в поводу. Но так как я отличался ленью и своенравным характером, в моей голове не укладывалось, почему я должен идти пешком, если есть лошадь. Таким образом, за исключением первой и последней полумили, я ехал верхом на лошади, на которой был только недоуздок. Втайне я получал массу удовольствия на следующий день, когда отец проводил воспитательный курс с этой лошадью, прежде чем она считалась безопасной для меня. Я, конечно же, понимал, что покладистость лошадей объяснялась отнюдь не моими достоинствами, просто после 10–12 часов непрерывной болтанки в поезде они готовы были считать лучшими другом любого, кто их спасет от этого ужаса и хоть немного пожалеет. После 10-минутного разговора и оглаживания я становился их лучшим другом на всю жизнь и мог делать с ними что угодно. Это все были лошади выдающегося ума и яркого характера, и они многому меня научили. Но самое главное, я понял, что дружелюбие, доброта и твердость могут исправить любой порок. Мне было около 14, когда у нас появилась лошадь, не обладающая ни умом, ни сколько-нибудь ярким характером. Но она заложила фундамент моего общения с лошадьми в будущем. Это был чистокровный жеребец по имени Зе Тофф (Франт), а к нам он попал, потому что его невозможно было поймать. После того, как он пробыл у нас неделю, я начал учить его подходить к человеку. Он пасся в одиночестве на поле в два акра. Я начал сразу после завтрака, и в течение девяти часов я ходил за Тоффом вдоль и поперек всего поля. Когда ходил я, ходил и Тофф, не даваясь мне в руки. После получаса такого хождения я ему так надоел, что он отходил, только если я слишком приближался; но все равно он уходил, уходил, уходил… И так девять часов. Но в конце концов он сдался. Тофф позволил поймать себя и надеть недоуздок. Уже тогда я понимал: первое, что нужно сделать, поймав его — от души приласкать, поощрить, а второе — освободить его. Следующие полтора часа мы с Тоффом опять кружили и кружили по полю. Затем я поймал его во второй раз, приласкал и снова отпустил. В третий раз я поймал Тоффа через 20 минут преследования; снова ласка, поощрение и — свобода. Я продолжал в том же духе: ловил лошадь и отпускал его, пока он не стал даваться мне в руки без проблем, после чего незамедлительно получал свободу. Через 14 часов я пошел домой попить чая. Этот жеребец научил меня очень важной вещи: начав работу с лошадью, доведи ее до конца, во что бы то ни стало. Надо продолжать до тех пор, пока не будет достигнута поставленная цель. При этом вы должны обладать бесконечным терпением, ни в коем случае не должны выходить из себя, а когда добьетесь выполнения животным того, что вам нужно, необходимо найти в себе силы, чтобы приласкать его. И так снова и снова, пока не достигнете безусловного выполнения. Я не знаю, что произошло с Тоффом, в моей памяти он не оставил следа, но я всегда буду ему безмерно благодарен за опыт, который стал основой моих знаний в обращении с животными. Было военное время, и чтобы успокоить свою совесть, отец заставлял всех лошадей работать на ферме. Благодаря этому он чувствовал, что приносит пользу отечеству, а не просто содержит лошадей для собственного удовольствия. Помню, у нас был великолепный чистокровный мерин по кличке Караван, которого запрягали в подводу, чего он совершенно не одобрял и имел привычку здорово носить, что у всех вызывало ужас, потому что бегать он действительно умел. Однажды я выезжал с ним со двора, аккурат мимо разрушенной пару дней назад стараниям того же Каравана каменной опоры ворот. Пролом как раз заканчивали заделывать. Я проехал примерно полмили и остановился, чтобы открыть полевые ворота. Казалось, Караван только того и ждал, чтобы резко развернуться вместе с подводой и с курьерской скоростью понестись в обратном направлении. Каменщик любовно озирал плоды своего труда — готовую идеально ровную кладку, когда из-за угла вылетел Караван. От новой опоры камня на камне не осталось. Вслед Каравану неслись ужасающие выражения. И все-таки Караван был отличной лошадью, в его характере присутствовали смелость и сообразительность. Зимой он бывал здоров только один раз в неделю: именно в тот день, когда я ездил на нем охотиться. Если утром в понедельник я собирался на охоту, Караван был абсолютно здоров. Возвращаясь с охоты, он отчаянно хромал, и продолжал хромать до следующей охоты. Я недоумеваю по сей день, как он мог определять заранее, в какой день я поеду на охоту? Среди тех сумасшедших плохишей, которые попадали нам в руки, ни одна лошадь не была по настоящему сумасшедшей или плохой. Все они обладали высоким интеллектом вкупе с крутым норовом. Это были лошади, которых не понимали. Это были лошади, с которыми плохо обращались. Это были лошади, которых испортили слишком мягким обращением. Плохишами, как правило, оказывались лошади с сильным характером, чьими владельцами оказывались слабохарактерные люди. Одна из таких лошадей особенно мне запомнилась. Его звали Брэйкспиар (Таран), и он отчаянно брыкался. Мы с отцом поехали на ферму Артура Брэйка, чтобы посмотреть на эту лошадь, и мой отец купил его. Отец решил ехать домой на своей покупке. Мне в то время было 15. Во время игры в регби я сломал ногу, и она была загипсована от бедра до лодыжки. Отец подготовил лошадь к поездке, что было совсем не трудно, потому что лошадь вела себя прекрасно. Помню, отец сказал, что либо это очень плохая лошадь, либо с ней все в полном порядке. Затем он вдел ногу в стремя и сел в седло. Тут Брейкспиар выдал такого мощного козла, что отец взлетел высоко в воздух, а потом грохнулся на землю. Отец снова сел в седло и снова вылетел из него. После трех попыток он ухитрился усидеть на лошади. После этого встала проблема, как отогнать домой машину. Со всей юношеской самоуверенностью я заявил, что сам сяду за руль и поеду вслед за отцом. Я уже раз или два ездил по ферме, поэтому завел машину, которая то ревела, то глохла, и рывками двинулся через двор фермы Артура Брэйка. Отец поджидал меня на дороге, примерно в полумиле пути. Он решил, что при наличии дома еще двух сыновей, потерю третьего он сможет пережить, но вот приобрести в военное время еще одну машину надежды практически нет. Пока меня вытаскивали из машины, Брэйкспиар, успевший на протяжении полумили сбросить отца еще раз пять, стоял совершенно спокойно и ждал, пока я взберусь на него со своей загипсованной ногой, после чего довез меня до дома, как будто был старой смирной клячей. Он точно знал, что я ничего не смогу сделать, если он начнет брыкаться, и довез меня до дома как хрустальную вазу. Этот случай ярко иллюстрирует доброжелательность и уважение даже самых сложных по характеру лошадей к доверившемуся им человеку. Следующая лошадь иллюстрирует прямо противоположную тенденцию. Это была 16-2 ладоней чалая кобыла, которую мы получили от Артура Палмера: прекрасная лошадь, но с одним существенным недостатком. Как только кто-то садился на нее, она опрометью кидалась к ближайшему дереву, чтобы либо как следует прижать всадника к стволу, либо "счистить" его с себя с помощью нижних веток. Со мной в первый раз ее проделка увенчалась успехом. Во второй раз она ринулась к огромному вязу, и в последнюю секунду, когда у меня уже не оставалось никакой надежды отвернуть ее в сторону, я направил ее прямо на дерево, так что она въехала со всего маху головой прямо в ствол. Я, конечно, вылетел из седла, а кобыла рухнула на землю как подстреленная. Я думал, что убил ее. Она не двигалась около пяти минут. Пошатываясь, как под хмельком, на ноги поднялась уже гораздо более печальная и мудрая кобыла. Я снова сел в седло и объехал вокруг поля. Больше она никогда не повторяла своей выходки. Эта история показывает, что мгновенная реакция и незамедлительное наказание могут излечить лошадь от большинства пороков. Когда кобыле удалось высадить меня в первый раз, я не ругал ее и не наказывал, просто сел на нее опять; в следующий раз она понеслась к дереву и сама же в него врезалась. Очнувшись, она увидела меня. Я спокойно и ласково разговаривал с ней. Буквально через месяц — два она потеряла всякое желание причинять боль человеку и пришла к заключению, что человек — это друг. В начале 1946 года отец поехал на скачки в Таунтон. Это был один из первых стипль-чезов после войны. В паддоке 3-мильных скачек стоял мерин по кличке Лаки Баргин (Удачная Сделка). Внимание моего отца привлекло то, что этот скакун трижды сбросил своего жокея, причем тот попадал на перекладины загородки и, похоже, мог выйти из строя еще до начала скачки. Мой отец приобрел мерина у впавшего в отчаяние владельца за 25 фунтов. Могу поклясться, что Лаки умел считать. Неважно, когда и сколько вы на нем ехали, он сбрасывал всегда ровно три раза. После того, как Вы вылетите из седла трижды, он был готов возить вас хоть целый день. Он был очень хорошим конем. И он был конем, который научил меня держаться в седле во время козлов: он крутился и резко поворачивал; брыкался, выбрасывая задние ноги далеко назад, и вытягиваясь почти в прямую линию; он несся вперед, взбрыкивая, потом резко останавливался и брыкался на месте. Усидеть было практически невозможно. И в то же время он был необыкновенно добрым и благородным: высадив всадника из седла, он всегда терпеливо ждал, когда тот снова взберется на него. Во время соревнований или охоты он всегда выкладывался полностью. Если можно так сказать, он был очень щедрым. Как-то отец продал этого коня, предупредив, что он брыкливый, с чем Лаки и уехал к тренеру. Через три месяца тренер был сыт им по горло, и отец выкупил Лаки, который и прожил у нас до самой смерти. В течение следующих пяти лет через наши руки прошли лошади, общаясь с которыми я продолжал учиться, потому что только наблюдения и личный опыт контактов с большим количеством лошадей помогают узнать общие черты поведения, характерные для той или иной породы, понять, какие приемы применимы ко всем лошадям, а какие действенны в отношении одной конкретной лошади. Например, у нас был конь, который терпеть не мог скачки. Это был крупный гнедой французский рысак по имени Томагавк 2, выигравший несметное количество скачек с препятствиями и 2-мильных стипль-чезов. У него появилось стойкое отвращение к скачкам, и он отказывался выходить на старт. Он научился очень быстро пятиться. Он двигался задом с такой же скоростью, с какой некоторые лошади рысят. Его владелец и тренер отказались от него, и Томагавк был продан сыну Берта Ньюмена Джорджу, который, в свою очередь продал его мне за 15 фунтов. Я какое-то время поездил на нем, и однажды моя жена поехала на Томагавке в соседнюю деревню Банском, которая находилась примерно в миле от нас. Всю дорогу она проехала задом наперед. Со временем мы отучили коня от этого фокуса, просто проявив достаточно терпения и не вынуждая его идти вперед. Мы просто сидели на нем до тех пор, пока он сам не решал идти вперед, после чего поездка проходила спокойно и к обоюдному удовольствию. В течение трех месяцев порок был полностью изжит. Томагавк относился к тем лошадям, которые со временем стали любить жизнь: он появился у нас жалким, несчастным, не любящим всех людей вообще, а через полтора года превратился в счастливую, добрую и дружелюбную лошадь. Мне всегда приходилось продавать лошадей, пороки которых нам удалось исправить, просто потому что у меня не было возможности содержать их всех. Мои лошади должны были содержать и себя и меня. Но есть еще одна причина, из-за которой я мирился с тем, что лошади приходят и уходят. Я всегда верил в то, что если уж у меня есть дар работы с трудными лошадьми, этот дар должен быть использован во благо. Если бы я посвятил себя работе с одной единственной лошадью, то многие и многие другие закончили бы свое существование в виде собачьих консервов. Один случай особенно мне запомнился. В то время я жил недалеко от Лайм Риджис на небольшой свиной ферме. Там же были пять незаезженных трехлеток. Как-то недалеко от нас проходила охота, но я решил не участвовать, потому что моя лошадь осталась в деревне. Я работал на ферме, когда услышал, что собаки подняли зверя. В общем, я схватил ближайшего трехлетку, надел уздечку и в течение получаса мы с ним спокойно охотились, пока мои охотничьи собаки не вернулись на ферму, и это несмотря на то, что прежде на этого коня никто не садился. Я его уже практически разнуздал, когда собаки нашли еще одну лису. Так как этот конь уже устал, я поймал следующего из пятерых. До конца дня я поохотился на всех конях. Все они шли абсолютно спокойно, за исключением пятого, который несколько минут побрыкался, после чего тоже успокоился. Это научило меня ……. (отсутствует текст) …. обычно вокруг полно людей, которые готовы прийти на помощь, но тут в течение двух часов мимо не прошло ни души. Так что перед нами во весь рост встала проблема: провести старика через 15 ярдов болота. Я сходил домой и принес три щита фанеры 4 на 5 футов и соорудил на болоте что-то вроде платформы. Несмотря на то, что старик передвигался на трех ногах, он сумел перепрыгнуть с островка на фанерный щит, затем на второй и на третий. К этому времени я уже переложил первый щит вперед. Так мы и передвигались. Медленно и спокойно старик следовал за моей женой, с одного фанерного листа на другой. Он сначала пробовал "платформу" на прочность, и когда убеждался, что все в порядке, перепрыгивал. Так мы привели его домой. К этому времени его скакательный сустав непомерно опух. Я думал, что он потянул сухожилие, поэтому мы оставили его хромать на пастбище неподалеку. В течение следующих двух-трех месяцев мы 3–4 раза в день слышали его призывное ржание. Таким образом он давал нам знать, что лежит и не может сам подняться. Он звал нас на помощь. Моя жена поддерживала его голову, помогая опереться на передние ноги, я же подталкивал вверх его круп, помогая освободить больную ногу и подняться. Он никогда не проявлял беспокойства. Он хромал неподалеку вместе со своей подружкой и выглядел совершенно счастливым. Спустя пять недель он даже начал слегка опираться на больную ногу. Через полгода, в сентябре, нога выздоровела, хотя и не гнулась в поврежденном суставе. В октябре старик пал. Мы решили посмотреть, что же было у него с ногой. Оказалось, что сустав был сломан, а потом перелом сам собой сросся. Год спустя после покупки Корк Бега, я вновь приехал на ярмарку. Неожиданно откуда-то с задворков до меня словно донеслось: "Ради всего святого, заберите меня отсюда!" Меня словно магнитом потянуло к грязному худому как велосипед бурого цвета чистокровке. На аукционе я купил его за 40 фунтов. Это был Плачущий Роджер. Именно он заставил меня всерьез задуматься о том, как лошади между собой общаются, и как общаются лошадь и человек. С самого начала у нас с Роджером как будто установилась какая-то связь. Работая с этой лошадью и ухаживая за ним, я впервые осознал, как сильно человек может влиять на лошадь, если использует возможности своего разума для контроля и обучения. Это подтолкнуло меня к вопросу общения между человеком и лошадью, к тому, насколько лошади поддаются ментальному контролю. Если бы мои предположения оказались верны, это доказало бы несостоятельность и неэффективность традиционных методов обучения. Я решил проверить свои идеи. Примерно в это же время мой отец приобрел чистокровного мерина четырех лет. В течение двух лет его использовали как производителя, а потом кастрировали. Я попросил у отца разрешения опробовать на этом мерине мой новый метод. Я интенсивно работал с лошадью в течение семи дней: ухаживал, объезжал, работал с ним. На второй день я сел на него верхом и в течение примерно пяти следующих дней ездил по часу утром и после обеда. Это была абсолютно незаезженная лошадь, тем не менее, 7 дней спустя мы с отцом взяли его в Таунтон, где мы играли в поло. Я играл на нем медленную чакку, и он прекрасно показал себя. В следующую среду, т. е. спустя 10 дней после того, как я начал работать с этой лошадью, я снова взял его на игру. На этот раз мы участвовали в быстрой чакке, и он не допустил ни одной ошибки. Он показал себя первоклассным пони для поло, который по-настоящему любил игру. Обычно требуется не менее двух лет, чтобы обучить пони для поло. Под моим ментальным контролем лошадь начала хотеть делать то, чего я от нее хотел. Двухлетняя работа была выполнена за 10 дней! Я был безмерно счастлив: мне казалось, что я стою на пороге настоящего открытия, которое означало получение полного контроля над животным. Что же это такое "ментальный контроль", которому я учился с помощью этой лошади? И что это была за связь, которую я ощутил между собой и Плачущим Роджером? В течение многих лет я пытаюсь приблизиться к разгадке этой тайны. Тем временем я стал свидетелем еще одного случая удивительного взаимопонимания, возникающего между человеческим существом и лошадью. Один из таких примеров — пони, которого я купил моей дочери Пэдди. Когда Пэдди было три года, я поехал на ярмарку в Икситер и купил трехлетнего пони, помесь дартмуртской и шетлендской пород. Высотой он был 9 ладоней, то есть слишком мал для того, чтобы я мог его заездить. Поэтому, я попросил дочь соседа помочь мне. Привязанность между Дарви (так звали пони) и Дорин вспыхнула, как сухие дрова. Они так сильно привязались друг к другу, что Дарви, который не испытывал никаких затруднений, пролезая сквозь любую изгородь, сбегал, как только ему становилось скучно или одиноко, пробегал две с половиной мили до дома Дорин и стуком вызывал девочку, чтобы она вышла к нему пообщаться. Дорин ничего не имела против, но вот ее родители сильно возражали. Пэдди с удовольствием ездила на Дарви в течение примерно двух лет, а потом мы отдали его нашим друзьям, которые хотели приобрести пони для дочки. После этого мы ничего не слышали о Дарви около восьми лет. Мы переехали в Уэльс, где работала Дорин. Спустя еще несколько лет мой отец принимал участие в соревнованиях, а Дорин громогласно за него болела. Они с мои отцом общались, когда их внимание привлек пони на другом конце поля. Он радостно ржал и приветственно мотал головой вверх-вниз. Внезапно этот пони быстро понесся вперед. На спине у него сидел маленький ребенок. Эта пара летела прямо к тому месту, где стояли Дорин и мой отец. Прямо возле них пони резко затормозил и остановился. Мой отец схватил ребенка на руки, а пони стал ластиться к Дорин. Это был Дарви, который через восемь лет узнал голос Дорин, услышав его с другого конца поля. В свое время они общались вряд ли дольше 3–4 месяцев, но ниточка, связывающая их, не ослабла даже через 8 лет. Этот случай удвоил мой энтузиазм в той работе, которую мы начинали проводить, изучая способы общения животных, а также подвиг меня начать изучение некоторых движений, звуков и других сигналов, которые, по нашим наблюдениям, использовали между собой лошади для демонстрации намерений и объяснения желаний.Глава 2 Лошади в истории — уникальная взаимосвязь человека и лошади
Основы общения с лошадьми крайне просты, в этом нет ничего сверхчеловеческого. Лошадь можно легко научить общаться с человеком и понимать человека. Если сидя верхом вы натягиваете поводья, лошадь остановится. Она приучена останавливаться, ощущая давление трензеля. Дотронувшись до боков лошади шенкелем, вы вышлете ее вперед. С помощью повода вы можете повернуть лошадь налево или направо. Вы очень быстро можете научить лошадь всему, что она физически в состоянии сделать. Это называется общением, потому что человек общается с лошадью на языке, который они оба понимают, на языке знаков, которому человек обучил лошадь. Но лошади общаются и друг с другом. Именно это общение я задался целью понять. Более 20 лет я посвятил изучению языка, с помощью которого лошади общаются как в своей среде, так и с людьми тоже. Я всегда был убежден в том, что между человеком и лошадью существует общение на более глубинном уровне, чем простое давление шенкеля или повода. Но сначала, до того, как начать собственное исследование, мне нужно было ознакомиться с тем, что уже было известно. Мне было лет 14–15, когда я впервые стал задумываться над тем, почему люди ездят верхом на лошадях, а не на коровах, овцах или свиньях. Я немножко поэкспериментировал. Я пытался ездить верхом на телках и свиньях, которые жили на ферме. Оказавшись сброшенным бессчетное количество раз, я пришел к заключению, что эти животные не расположены сотрудничать с человеком так, как лошадь. Такой вывод породил новый вопрос: почему лошади разрешают ездить на них верхом, а другие животные — нет? Я был уверен, что лошадь более интеллектуальное животное, чем та же корова или свинья. Это превосходство было таким же очевидным, как и превосходство лошадей в силе. Несмотря на то, что коровы гораздо послушнее, чем лошади, ими легче управлять, они гораздо более покладистые, к тому же, за ними намного безопаснее ухаживать, а вот ездить верхом на них нельзя. Отнюдь не инстинкт и не чувство самосохранения заставляет телку сбрасывать наездника, так как лошадь и корова являются потенциальными жертвами одних и тех же хищников. Могу только предположить, что между лошадью и человеком всегда существовала какая-то уникальная взаимосвязь, особое родство, которые отсутствуют в отношениях с другими животными, за исключением, может быть, собаки. Почему это так, я тогда не знал, но со временем понял, читая книги и приобретая собственный опыт. Из книг я узнал, что доисторический человек изображал лошадь как предмет охоты, как пищу; позднее лошадь стали изображать как верховое животное для охоты и сражений. Лошадей запечатлели в гробницах фараонов, воспели в греческой мифологии. Греческие скульпторы ваяли лошадей на великолепных фризах. Великий греческий военачальник Ксенофон сказал: "Лошадь следует учить не жестокостью, а добротой". Александр Великий смог завоевать половину мира в большой степени благодаря своей прекрасной коннице. Он же был первым, кто понял истинную значимость скрещивания арабских лошадей с горячей кровью и холоднокровных европейских лошадей. Его особые взаимоотношения с собственной верховой лошадью подтверждаются тем фактом, что Буцефал — это первая лошадь, чье имя попало в исторические хроники. Великий миф о кентаврах, полулюдях — полулошадях, основан на записях путешественников о монгольском племени Хсиунг-ну, в более позднее время известном как племя гуннов под предводительством Аттилы, который разрушил Римскую Империю. Племя воинов и скотоводов Хсиунг-ну вело кочевой образ жизни. Оно контролировало центральную и восточно-европейскую равнины. Их стада паслись на лугах, простирающихся от Венгрии до Манчжурии и Великой Китайской стены. Всегда озабоченные добыванием пищи, зиму кочевники проводили под защитой гор, а весной начинали движение на север и восток в поисках обильного подножного корма для скота. Они воевали со всеми, даже с другими племенами их собственной расы, и, конечно же, воевали против северного цивилизованного мира. Об этих кочевниках принято говорить, что они рождались на спине лошади и ездить верхом умели прежде, чем ходить. Лошади присутствовали в жизни этих людей постоянно: они предпочитали не делать по земле более двух-трех шагов, а о полете еще не мечтали. Как было не возникнуть мифу о расе полулюдей — полулошадей! К концу 2 века до н. э. племя Хсиунг-ну управляло большой частью населенного мира. Император Китая Ву-ти до такой степени боялся их вторжения, что создал довольно грозную кавалерию, а талантливому военачальнику Хоку-Пинг около 142 г. до н. э. удалось расколоть основные силы Хсиунг-ну, но даже тогда китайская кавалерия оказалась слабее. Тогда император Ву-ти направил армию численностью в три тысячи человек за три тысячи миль в Западный Афганистан, чтобы заполучить высокопородных лошадей. Вся армия погибла в пути. Это не обескуражило Ву-ти, и он отправил в путь вторую армию. Большая часть этой армии сумела дойти до Афганистана и вернулась с тридцатью породистыми лошадьми. Безусловно, они были арабской породы, о них писали, что они в состоянии пройти 300 миль в день, после чего на шкуре у лошадей выступал кровавый пот. Несомненно, это были потомки арабских лошадей, которых войска Александра Великого перегнали к востоку. Успех Юлия Цезаря, установившего римский порядок на большей части Европы, без сомнения в немалой степени обусловлен его блестящим талантом кавалерийского генерала. Он и его лошадь были неразлучны. Император Калигула настолько ценил своего коня Инцитатуса, что сделал его сенатором, аргументируя это тем, что его конь более мудр и предан, чем любой из членов сената. Римская Империя просуществовала 500 лет, пока кавалерийская мощь гуннской армии, завоевавшей к тому времени весь север, окончательно не сокрушила Рим в 408 году н. э. В более позднее время те же монгольские племена конных кочевников вновь появились вместе с ордами Чингисхана. Эти кочевники, как говорится, рождались, женились и умирали в седлах. Однажды воины Чингисхана завоевали город, верхом на лошадях взобравшись на скалу, которую, как думали осажденные, невозможно осилить и пешему человеку. Главная идея этого исторического экскурса — невероятная взаимосвязь человека и лошади. В более позднее время закованные в броню норманнские рыцари и сказочная оттоманская кавалерия предпринимали попытки завоевания мира. В каждом из этих случаев ключом к победе оказывалось использование лошади: эти древние армии состояли из всадников, которые знали способы общения с лошадьми. Рассказывают историю об арабском военачальнике по имени Джабал, который был обладателем самой быстрой в мире лошади. Хассад паша, впоследствии ставший правителем Дамаска, пожелал купить кобылу и сделал Джабалу несколько весьма соблазнительных предложений, от которых тот твердо отказался. Паша пригрозил непокорному, но с тем же результатом. В конце концов, паша нанял некоего Джафара, бедуина из соседнего племени, чтобы тот похитил кобылу, обещая в награду полную лошадиную торбу золота. До Джабала дошли слухи об этой сделке, и он удвоил бдительность, а для безусловной сохранности лошади на ночь закреплял у нее на заднем путе цепь, которая была прикована под кроватью Джабала. Но однажды ночью Джафар бесшумно проник в шатер и сумел открепить цепь. Перед тем, как скрыться вместе с кобылой, он поднял пику Джабала и, ударив хозяина тупым концом, вскричал: "Я Джафар! Я украл твою благородную кобылу, о чем и предупреждаю тебя!" Такое предупреждение было традиционным для жителей пустыни, так как ограбление человека из соседнего племени считалось делом благородным, а Джафар жаждал славы. Джабал, услышав эти слова, выскочил из шатра, поднял тревогу, вскочил на лошадь своего брата и в сопровождении соплеменников ринулся в погоню за вором. Преследование длилось четыре часа. Лошадь, принадлежащая брату, была той же породы, что и лошадь Джабала, но не была столь же резвой. Тем не менее, она на галопе вырвалась вперед других преследователей, и уже почти достала похитителя, когда Джабал крикнул преследуемому: "Ущипни ее правое ухо и тронь бока каблуками!". Джафар так и сделал, молнией улетев от преследователей. Джабал раскрыл вору секретные знаки, которыми он побуждал кобылу увеличить скорость. Соплеменники Джабала были удивлены и возмущены таким странным его поведением. "Ты — сын шакала! Ты сам помог вору обокрасть тебя!" Он же им ответил так: "Мне легче потерять эту лошадь, чем повредить ее славе. Вы хотели бы, чтобы я страдал, слыша, как люди говорят, что какая-то другая кобыла оказалась быстрее моей? Мне будет лучше, если я буду знать, что никто не смог победить ее". Это прелестная легенда. Но самое главное в ней то, что до тех пор, пока не был применен правильный способ общения, кобыла не знала, что ей делать. Как только была дана правильная команда, она успокоилась и понеслась быстрее ветра. В Америке тоже существует бесконечное множество историй о лошадях, но только могикане, племя американских индейцев, всерьез изучали лошадей и старались их понять. Они не пытались вскочить в седло и мчатся на незаезженной лошади до тех пор, пока она не покорится, что сломило бы ее дух. Они проводили бок о бок с лошадью много дней, ухаживали за ней, разговаривали, кормили, очень аккуратно и неназойливо садясь ей на спину. Они часами приучали спину лошади к одеялу, в конце концов, лошадь понимала, чего от нее хотят, и у могикан не возникало проблем с ездой верхом. За последнее столетие мы не раз слышали о людях, которые снискали себе славу укротителей лошадей. В Америке это был Рири, в Австралии — Калвин, в Ирландии — Дан Салливан Шепчуший, Палмер и позднее капитан Хейс. Историям о них имя — легион, но во всех красной линией проходит общая черта: умение героя контролировать лошадь, доминировать над ней, независимо от сложности характера лошади и степени ее прирученности. Методы их различались. Рири для обучения лошади использовал сложную конструкцию из веревок. Калвин использовал, как он говорил, "гуманный рывок". Некоторые, как, например, Палмер, использовали "смиряющие масла". Существовало множество рецептов изготовления таких масел. Например, одно из них включало пудру, изготовленную из копытного рога лошади. Такую пудру надо было вдувать в ноздри лошади. Иногда использовалось масло розового дерева, масло болотной мяты, а некоторые использовали собственный пот, собранный из подмышек. У всех этих техник есть одно общее достоинство: они придавали уверенности человеку, который работал с трудной лошадью. Но самым выдающимся среди укротителей лошадей прошлого был, пожалуй, Салливан — Шепчуший Лошадям: он использовал только собственные возможности. Он входил в денники к лошадям, за которыми закрепилась слава убийц, отчаянно брыкливых, агрессивных. Он входил в денник и закрывал за собой дверь. Примерно через час он открывал дверь и выводил абсолютно спокойную лошадь в недоуздке. У Шепчущего никогда не было учеников, даже собственным сыновьям он не передал своего мастерства. Он столь ревностно относился к своему дару, что даже его священник на исповеди не услышал этого секрета. Сыновья Салливана любили похвалиться историей о том, как ЕгоПреподобие повстречался с Шепчущим на дороге в Маллоу и обвинил его в пособничестве дьяволу. Шепчуший сделал так, что лошадь святого отца понесла и бежала несколько миль, пока тот в отчаянии не пообещал оставить Салливана в покое вместе с его секретом. Только один из сыновей Салливана занимался искусством укрощения лошадей, но и он не обладал всей полнотой знаний, остальные два даже и не пытались пойти по стопам отца. Лично мне Шепчуший наиболее интересен, потому что я тоже знаю, как обращаться с трудными лошадьми; я пытаюсь понять, имеет ли его дар что-то общее с моим. Я все же думаю, что для усмирения лошади он использовал систему, схожую с нашей. Уверен, что он, поглаживая лошадь, имитировал движения кобылы, когда она вылизывает своего жеребенка. Лошадь, почувствовав знакомые "знаки", расслаблялась. Тихий голос Салливана вкупе с протяжным ирландским говором также действовал успокаивающе. Так он общался с лошадью до тех пор, пока она не позволяла ему дотронуться до себя обеими руками и продолжить успокоительную процедуру. Таким образом он устанавливал узы взаимопонимания между собой и лошадью. Палмер, английский укротитель лошадей, использовал успокаивающее масло, которое наливал себе на ладонь, а потом подносил ладонь к носу лошади, и вдувал запах масла ей в ноздри, после чего лошадь моментально становилась покорной. Барбара Вудхаус считает, что эта практика пришла примерно в середине прошлого столетия из Южной Америки, правда, там не использовалось масло. В таких действиях нет ничего необычного. Когда встречаются две лошади, они выдыхают воздух через ноздри — громко или тихо, в зависимости от настроения. Если лошади настроены друг к другу враждебно, они при обнюхивании издают ноздрями характерный громкий звук; в то же время кобыла, обнюхивающая своего жеребенка, делает это так тихо, что ее дыхание можно с трудом различить. Когда Палмер дул в ноздри лошади, он посылал ей сообщение: "Я друг, я не обижу тебя". Если вы решите повторить это, то потом вам следует положить ладонь на лошадь, продолжив физический контакт. Эти знаки лошади понятны, потому что когда лошади испуганы, они прижимаются друг к другу, чтобы почувствовать физический контакт. Это тот же принцип, который использовали американские могикане. Они также входили в физический контакт с лошадью, и как только такой контакт был установлен, лошадь начинала понимать человека, потому что он использовал те же знаки, что и лошади в общении с себе подобными. Теперь должно стать ясным, что все эти методы имеют общий принцип: они основаны на знаках, которые используются лошадьми для общения между собой, т. е. вместо "иностранных" сигналов и звуков, используются сигналы и звуки, которые лошади понимают. Методы капитана Хораса Хейса настолько широко известны, что нет необходимости подробно на них останавливаться. Но что интересно, ученик капитана Хейса, капитан Уорд Джэксон, во время первой мировой войны в Индии командовал соединением, где служил мой отец. Мой отец был учеником Уорда Джэксона, и тот обучил его методам Хейса, а отец, в свою очередь, обучил меня. Может быть, поэтому Хорас Хейс был всегда мне очень близок. Я знаю одну интересную историю о нем, которая, по-моему, еще малоизвестна. Как-то во время общего обеда, за которым все попробовали вкусного хорошего вина, отчего изрядно разгорячились, произошел интересный спор. У одного полковника была лошадь, с которой никто не мог справиться. Хейс купил эту лошадь и поспорил с бывшим хозяином на 500 рупий, что будет на этой лошади участвовать в параде, который должен был состояться на следующий день. Хорас Хейс немедленно покинул обед, и всю ночь работал с лошадью. На следующее утро Хейс выехал на парад на той самой лошади, и она держалась под ним изумительно. Полковник, который понял, что придется расстаться с пятьюстами рупий, скомандовал своему полку открыть беспорядочную стрельбу в воздух. Всех лошадей вместе со всадниками как ветром сдуло и они исчезли за горизонтом. Но только не капитан Хейс. Его лошадь стояла как скала — непоколебимая и спокойная. Как только был восстановлен порядок, Хейс вынул ноги из стремян и закурил трубку. Он сам был настолько спокоен, что его лошадь просто не обратила внимания на винтовочные выстрелы. Другие же офицеры испугались, ожидая, что их лошади могут понести, поэтому они сбили лошадей в кучу, что испугало их гораздо больше, чем ружейные выстрелы. Эта история как бы подводит итог, показывая, какую огромную власть получает человек над лошадью, контролируя ее как ментально, так и физически. Все, что здесь говорится о контроле и понимании, применимо не только к лошадям, это — основа великого искусства общения с животными, находящимися на вашем попечении. Вспоминается один случай, который произошел, когда мне было лет 12. Однажды утром я каким-то чудом оказался в коровнике раньше скотника Леса (это был единственный раз, когда я поднялся раньше Леса). Помню, как он открыл дверь, и еще только войдя в коровник, произнес: "Что там случилось с Прайди?" С того места он не мог видеть Прайди, но когда он прошел по проходу к дальнему стойлу, оказалось, что Прайди лежит из-за сильного мастита. Между Лесом и коровами были те же узы, что и у меня с лошадьми. Такое же взаимопонимание на уровне интуиции может возникнуть у пастуха с овцами. Я слышал, как один пастух рассказывал, что во время окота он может посреди ночи проснуться по непонятной причине и пойти к овцам, и, как говорил он сам: "Считанные разы просыпался зазря". Всегда случалось что-то, требовавшее его вмешательства. За последние 20 лет общению с животными придают все большее значение. Как раз около 20 лет назад Россия первой начала серьезные исследования в этой области, а не так давно интерес проявила и Америка. Правда, создается впечатление, что русские идут по ложному пути. Они взяли за основу наблюдения за собаками и крысами; и что, с моей точки зрения, ведет их по неправильному пути, это то, что у крыс существует некоторое количество сигналов с определенным значением, которые нетрудно распознать. В связи с этим исследователи стали пытаться моделировать другие знаки и звуки, а также знаки, которыми пользуются другие животные. Например, у крыс существует определенный сигнал о физической боли и другой сигнал об опасности. Оба эти сигналы голосовые, рассчитанные на удаленную слышимость. Также у крыс есть ультразвуковой писк, который они издают при встрече с другой крысой. Такой писк указывает на иерархическое положение крысы. У собак также существует набор звуков, имеющих определенное значение. Однако, изучение таких звуков в отрыве от других форм общения, может только завести в тупик. Такие звуки являются лишь частью системы общения животных. Американцы проделали замечательную работу, но тоже концентрировали свое внимание на звуках. Они проводили работу с дельфинами, у которых звук является основной формой общения, так как зачастую дельфины общаются, не видя друг друга. Вообще у дельфинов существует развитый вокальный язык, который отсутствует у подавляющего большинства животных. Эта ошибка в исследованиях, когда ученые пытались создать звуковые модели, появилась из-за предположения, что модели человеческого поведения и модели поведения животных сходны. Приводился аргумент такого рода: если человек какой-то национальности использует определенный язык, то человек вообще также использует этот язык. Но ведь это не так! Человечество в целом использует несколько языков. Также существовала ложная предпосылка о том, что человек общается только с помощью звуков. И это снова не правильно. Человек использует не только звуки, чтобы передать какие-то значения; используются знаки, мимика (которая сама по себе состоит из знаков). Вот эти неправильные посылки стали причиной того, что изучалась только часть языка животных — т. е. звуки и знаки, — а разве можно понять язык, если изучил только часть его. Как мы покажем дальше, нельзя провести прямую аналогию между моделью человеческого поведения при общении и формами общения животных. Даже формы общения разных видов животных отличаются друг от друга. Недопустимо делать вывод, что форма общения, используемая одним видом аналогична форме общения, используемой совершенно другим видом. К счастью, небольшие исследования общения животных, проведенные в нашей стране, были проведены в неразрывной связи с исследованием поведения животных. Это значит, что наши исследования шли путем, отличным от того, который применялся в России и Америке. Доктор Марта Кайли проводила исследования крупного рогатого скота; в Ливерпульском университете Миик и Юбанк также провели некоторые исследования. В том же ключе в Африке была проделана прекрасная работа с шимпанзе и человекообразными обезьянами. Правда, практическая польза от этих исследований общения животных очень мала. С другой стороны, американцы использовали результаты своих исследований для обучения дельфинов в военных целях и частично — для киносъемок. Фильм "День Дельфина" является прекрасным примером того, как могут быть использованы результаты изучения способов общения животных. Для этого фильма тренер Питер Мосс поймал шесть дельфинов возле побережья Флориды. Он заметил сложившиеся между главным героем фильма Джорджем Скоттом, директором картины Майком Николсом и дельфинами отношения, которые были чем-то бо?льшим, чем просто взаимоотношения человек — животное. Эти взаимоотношения были таковы, что один из людей, ухаживавших за дельфинами, настаивал на том, что дельфины "самовыражались", что они реально играли свои роли. Сам Николс говорил, что относится к дельфинам как к настоящим актерам. Были дни, когда он любил их, а порой ненавидел. Так как вся жизнь дельфинов состоит из игры, то их любимой забавой стала перестановка подводного освещения, использовавшегося для съемок, что порой приводило к срыву работы всей съемочной группы. Николс порой впадал в ярость, когда они отказывались делать что-то, что делать точно умели; через две минуты дельфины подплывали к нему, терлись животиками о его ноги, покусывали пальцы, словно говоря: "Да ладно, не сердись". Однажды Николс сидел возле бассейна, читая сценарий сцены, которую должны были снимать на следующий день, и одной рукой рассеянно почесывал язык дельфина, игравшего роль лидера стаи. Самца звали Бак. Бак лежал в воде, положив голову на край бассейна и широко открыв рот. Вдруг Николс посмотрел на Бака и понял, что тот готов к съемкам. Словно по знаку режиссера дельфин подплыл к мальчику, с которым снимался в этой сцене, поднырнул ему под руку и поплыл вместе с ним через открывающиеся створы. Дельфин так рассчитал время, что актер оказался в нужном месте как раз ко времени, когда он должен был произнести свои реплики. Актер и дельфин десять раз повторили эту сцену, но каждый раз подводил солнечный свет. После одиннадцатой попытки Бак, который не допустил ни одной ошибки во время всех повторов, почти наполовину высунулся из воды, издавая звуки, напоминающие крики болельщиков на трибунах, потом резко развернулся и уплыл. "Этого я и боялся", — сказал Мосс, — "ему это наскучило…" У Питера Мосса не возникало трудностей с обучением дельфинов каким-то действиям. Трудности появились только тогда, когда один из дельфинов должен был выглядеть обеспокоенным и напуганным. В конечном итоге Николсу удалось научить дельфина выглядеть испуганным. На что Мосс сказал, что если бы он попытался описать взаимосвязь, возникшую между дельфином и директором картины, его сочли бы сумасшедшим. Было принято решение после окончания съемок отпустить дельфинов на волю. Позже Николс рассказывал, что дельфины в любом случае не оставили людям выбора: как только были отсняты последние кадры с двумя главными дельфинами, они развернулись и уплыли в океан. Они сами сделали выбор, но сделали его только тогда, когда съемки закончились. Эту историю многие могут расценить как попытку сделать рекламу. Но те, кто получили опыт и ошеломляющие результаты от общения с животными на языке, который они понимают, кто имел счастье по-настоящему с ними подружиться, тот поймет, что в этом рассказе нет ни грана вымысла. Эта история напомнила мне события, произошедшие в 1970 году на Королевской выставке в Уэльсе. Общество любителей уэльских кобов попросило провести показ на главном ринге, а мне предстояло в конце показа провести специальную демонстрацию универсальности этой породы. У меня был небольшой неуклюжый взбалмошный конь по имени Трефейс Комет. Вне всякого сомнения, это была очень многогранная натура, и мы с ним были очень дружны. Для демонстрации мы подготовили несколько упражнений, в том числе фулл пасс, это когда лошадь переходит с одной стороны движения на другую боком. Обучая Комет этому упражнению, я подвел его к 4-футовому фашинному препятствию, затем боком провел его в одну сторону вдоль препятствия, затем в другую, и обратно. Я был очень доволен собой и решил повторить упражнение еще раз. Мы двигались боком вдоль препятствия, когда он сделал полшага назад, оттолкнулся и перелетел через препятствие. Я был уверен, что повторить это на Королевской выставке нам не удастся. В первый день выставки мы ожидали начала показа, когда Комет внезапно, без какой-либо подсказки с моей стороны, сделал фулл пасс в одну сторону, затем в другую. Таким образом, это вошло в программу показа. На следующий день меня заранее спросили, какие упражнения я собираюсь показывать. Комет уверенно вышел на ринг и сделал все в точности, как я сказал судейской коллегии. Кроме того, он сделал то, что я считал невозможным. Комет прыгнул высоко в воздух и в прыжке повернулся на 180 градусов. После его выступления раздались бурные аплодисменты, которые так понравились Комету, что он по собственной инициативе продолжил выступление, чтобы его еще раз поприветствовали. Он был очень резвый и горячий, поэтому я точно знал, что не смогу остановить его, если только пристрелить. Поэтому я не пытался контролировать его выступление, которое он закончил стремительным галопом прямо в сторону президентской ложи, напротив которой он остановился в последний момент, эффектно поднявшись в свечку. Я очень хотел, чтобы он именно так выступил, и он знал, чего я от него хочу, вот он и проявил инициативу. Это своего рода феномен, который становится возможным, если вы понимаете и знаете, как следует эффективно общаться с лошадью. В самом начале нашей деятельности в 1955-56 годах мы работали, в основном, с Плачущим Роджером и Корк Бегом. Это означает, что наши исследования были ограничены изучением знаков и звуков, присущих этим двум конкретным лошадям. Мы понимали, что коммуникативные функции лошадей гораздо шире, чем знаки и звуки, но мы начали с малого, пытаясь понять, что говорит лошадь, почему, как отвечает на знаки и звуки другой лошади. Эти знания должны были составить базис для будущей работы. Но вскоре для нас стало очевидным, что лошади используют одинаковые знаки и звуки для передачи большого количества сообщений. Поэтому мы пришли к заключению, что должно быть что-то еще, помимо знаков и звуков, чтобы конкретизировать передаваемую информацию. Этот неизвестный фактор мы назвали "отношение" или "ощущение". Гораздо позднее мы стали использовать термин "телепатия" и "экстрасенсорное восприятие". Мы пришли к использованию этих терминов только 10 лет спустя. Исследования коммуникативных функций животных начались сравнительно недавно, а вот знание и понимание языка животных существуют столько же, сколько живет на Земле человек. Примитивные племена гораздо в большей степени сегодня владеют этим знанием, чем люди цивилизованные. Лоуренс ван дер Пост в записках о жизни среди бушменов рассказывает, что шаманы могут войти в транс, пристально глядя на изображение антилопы. После этого они в состоянии указать место, где можно добыть антилопу. Другими словами, шаман входит в ментальный контакт с антилопой, находящейся в радиусе 10–15 миль, так что охотники могут легко ее найти и добыть пропитание для племени. Ван дер Пост называет эту способность эмпатией (сопереживанием). Мы же в нашей работе то же самое явление называем телепатией: способностью животных передавать друг другу мысленные образы. Наиболее современные исследования коммуникативной функции животных были ограничены изучением только одной стороны общения, как правило, изучением звукового общения. Это все равно, что пытаться выучить английский язык, уча только глаголы. Если мы хотим понять, что нам пытаются сказать лошади, и сделать так, чтобы и они нас понимали, мы должны пользоваться всем многообразием языка, а не частью его. Нам нужно научиться думать и реагировать как лошадь, порой идя наперекор собственному антропоморфизму, т. е. мы должны перестать приписывать животным человеческие черты. На самом деле, общаясь с лошадью, человек должен сам становиться наполовину лошадью. Однажды знаменитого укротителя львов Алекса Керра спросили, разрешит ли он своей дочери стать укротительницей гигантских кошек. И он ответил, нет. Затем он объяснил, почему: "Все очень просто. Для того чтобы быть хорошим дрессировщиком, необходимо думать как лев или тигр. Если она будет думать и действовать как лев или тигр, то эти животные будут воспринимать ее как льва или тигра. Когда же у нее наступит половое созревание, как это бывает и у людей, и у животных, зверь почувствует это. А как обычно лев выражает половое влечение: он хватает самку зубами за загривок. А когда это произойдет, лев просто сломает девушке шею". Это квинтэссенция изучения общения животных. Алекс Керр глубже любого человека на свете знает образ мышления кошачьих, а его книга "Без клетки" является уникальной. Не так давно был человек, который претендовал на умение общаться с животными. Это англичанин Арчи Делани, который долгое время выдавал себя за индейца полукровку по имени Серая Сова. Он написал две замечательные книги — "Сказки пустой хижины" и "Сашо и люди Бобра". Он был первым человеком, поднявшим голос в защиту природы, также он стоял у истоков организации современных заповедников. Несмотря на легкий привкус мошенничества, он все же был выдающимся человеком с точки зрения понимания диких животных, особенно бобров, по изучению привычек и моделей поведения которых он провел выдающуюся работу. Бобры настолько доверяли ему, что построили хатку прямо в его хижине, стоявшей на берегу озера. Арчи Делани заявил, что составил словарь языка бобров. К сожалению, мне не удалось заполучить хотя бы один экземпляр этого словаря. Из высказываний других людей я сделал вывод, что проку от этого словаря немного. Среди многих людей, встречавшихся с Арчи Делани, был мистер Джон Дифенбакер, который впоследствии стал премьер-министром в Канаде. Этот визит состоялся либо в конце 1935 года, либо в начале 1936. Когда он приехал в сопровождении нескольких человек, Делани сказал, что должен спросить у бобров, смогут ли они принять приехавших. Вернувшись, он сказал, что бобры готовы с ними встретиться. Конечно же, все это больше было похоже на цирковое представление, но, несмотря на некоторое притворство, Делани действительно совершил небывалый прорыв в изучении общения животных. Эти события имели место более чем за 20 лет до первых попыток общения с животными. К сожалению, его работа принесла слишком мало пользы. Я думаю, это в немалой степени обусловлено непробиваемым предубеждением ученых мужей против живой работы и исследований вне стен научного заведения. Но я уверен, что благодаря таким людям как Алекс Керр и Серая Сова мы стали понимать, какой дорогой нам надо идти в расширении наших познаний в области общения и поведения животных. Такой практический путь изучения очень труден, ведь для того, чтобы понять лошадь, надо стать лошадью, думать как лошадь, действовать как лошадь, и одновременно проводить аналитическую работу. Представьте себе, что нужно думать и действовать как животное, стараться прогнозировать их поведение и одновременно анализировать все это. Животным проще: они ничего не анализируют! Но мы никогда не были приверженцами традиционных исследований. Более всего мы заинтересованы в достижении большего понимания наших лошадей и надеемся, что наши последователи пожнут плоды того, что мы делаем сейчас. Для них это будет как эстафета — взять результаты работы, которую мы проделали, проанализировать их и провести те самые традиционные исследования на построенном нами базисе.Глава 3 Язык лошадей
Всем понятно, что между человеком и лошадью в процессе их жизни бок о бок постоянно происходит общение. Во-первых, человек общается с лошадью при помощи голоса и базовых команд, которые животное усваивает в процессе обучения, например "стой", "шагом", "рысью", "осторожно!" и так далее. Лошадь заучивает эти слова, и всадник надеется, что она будет повиноваться этим командам. В свою очередь, человек учится распознавать некоторые звуки, которые используют лошади. Он быстро учится узнавать приветственное ржание, ржание-вопрос "есть тут кто-нибудь?" и яростный визг. Так же человек учит лошадь понимать некоторые знаки: он прижимает шенкеля к бокам лошади, побуждая ее идти вперед, или он натягивает поводья, оказывая давление на рот лошади, чтобы остановить ее. Человек ласкает лошадь, когда та что-то делает хорошо, и наказывает, если она делает что-то неправильно. Это основы общения с любым животным. Ветеринар, которому нужно поставить диагноз, будет обращать внимание на другие знаки (сигналы) лошади. Например, если дотронуться до больного места на теле лошади, она вздрогнет. Также сигналом того, что вы причиняете лошади боль, будет ее резкий глубокий вдох. Также вывод о болезни лошади можно сделать по ее вялому угнетенному состоянию. Это тоже способы общения лошади с вами при помощи сигналов. Своим поведением лошадь отчетливо вам покажет, что она возбуждена или, наоборот, устала. Когда мы начали изучать общение животных, мы решили составить словарь лошадиных сигналов. В этом мы пошли по дорожке, проторенной многими нашими предшественниками. Так как мы сами общаемся при помощи звуков, то кажется очевидным, что и звуки, при помощи которых общаются лошади, должны быть записаны в первую очередь. Мы решили выявить что-то вроде модели звуков, и на первых порах нам сопутствовал успех. Мы выяснили, что приветственное ржание и сигнал тревоги звучат одинаково практически у всех лошадей. Но чем больше исследований мы проводили, тем больше убеждались, что нельзя полностью полагаться на модели звуков при расшифровке сообщений, используемых лошадьми как представителями вида. Становилось понятно, что разные лошади используют одинаковую последовательность звуков для передачи различных значений. Каждой лошади присущ ее собственный язык, хоть и сходный с языком ее товарищей, но далеко не идентичный. Таким образом, мы вернулись в исходную точку и начали все сначала. В первую очередь мы обратили внимание на то, как общаются люди, и выяснили, что многие передают определенную информацию тоном голоса, манерой построения фразы, а также непосредственно словами. Например, в Англии, в Ирландии, в Шотландии и в Уэльсе говорят по- английски. Люди, живущие там, могут понимать друг друга, но их способы передачи значений различаются. Они используют различные слова, различные фразы в различных формах. Другими словами, люди с разными культурными истоками, даже говорящие на одном языке, будут использовать различные слова и фразы для передачи одного и того же значения. И даже внутри одной культуры люди с разными характерами и темпераментами будут употреблять дивергентные (отличающиеся друг от друга) словоформы для передачи одного значения. С другой стороны, определенные звуки являются стандартными для всех людей одной расы и используются в определенных ситуациях. Например, слово "Hello" является общим приветствием для англо-говорящих людей. Точно также приветственное ржание звучит практически одинаково у всех лошадей. И точно так же, как все англо-говорящие люди одинаково кричат "Help!", у лошадей одинаково для всех звучит сигнал опасности. Мы также обратили внимание на большое влияние, которое оказывает тон голоса на значение слова. При передаче стандартного сообщения тон голоса человека может изменить его значение и силу. Например, фраза "Иди сюда" может менять свое значение в зависимости от тона голоса. Если слова промурлыкала женщина мягким чарующим голосом, они звучат приглашением к любви. Если же тон громкий и грубый, то это команда, которая должна быть выполнена немедленно. Можно прокричать те же слова, призывая на помощь. Точно также лошади могут изменять значение сообщения, изменяя высоту и громкость голоса, так что один и тот же звук может означать и "Иди сюда, милый", а при измененном тоне стать императивом типа "Если ты не подойдешь немедленно, я намотаю твои кишки на барабан!" И тот же самый звук может быть призывом на помощь. Еще одна вещь, которую необходимо принимать в расчет, это зависимость манеры общения от пола. И если среди человеческих существ принято говорить о двух полах — мужском и женском, — то среди домашних лошадей существует три пола — мужской, женский и нейтральный. Это важно, потому что тон каждого пола имеет свои отличия: тональные диапазоны, используемые жеребцом и кобылой абсолютно разные, а у мерина — это что-то среднее между ними. Это не так важно, если вы контактируете с одной лошадью, но если у вас большое количество лошадей, либо если вы пытаетесь понять, что говорит незнакомая вам лошадь, то одна и та же последовательность звуков у кобылы, мерина и жеребца может иметь различное значение. То есть, до того, как вы попытаетесь перевести звуковое сообщение, необходимо выяснить пол животного. Еще мы выяснили, что большую роль играет возраст лошади, потому что тональный и звуковой диапазоны, используемые жеребенком, будут сильно отличаться по смыслу от тех же звуков, издаваемых подросшим жеребцом через 4–5 лет. С другой стороны, у жеребцов, кобыл, меринов, жеребят и годовиков всегда одно и то же количество звуковых сообщений и тональностей, которые они могут употреблять 11-ю различными способами. 9 из 11 тональностей формируются на выдохе. Во-первых, фырканье, этот звук производится ноздрями, которые используются в качестве резонатора. Временами императив (срочность, настоятельность) может быть выражен чем-то вроде одновременного "треска" обеих ноздрей. Более сильный звук того же происхождения используется для привлечения внимания, как сигнал опасности, а также для выражения удовольствия или сильных эмоций. Существует еще один вид фырканья, которое также производится с помощью ноздрей, но это гораздо более нежный звук, звучание которого может варьироваться от легкого дуновения сквозь ноздри до достаточно сильного звука, означающего, как правило, приветствие или расположение. Затем идет разное по высоте звука и тону ржание. Во-первых, это может быть высокий звук с вопросительной интонацией; второй вид почти такой же, но более сильный. Эти звуки формируются с помощью голоса. Кроме того, среди оттенков ржания нам известны визг кобылы и "колокол" жеребца, причем эти звуки имеют для лошадей отчетливый половой признак, могут звучать агрессивно, или содержать предупреждение. Оба эти ржания исходят из назальной области резонирующих полостей черепа и используются в любовных играх, в гневе или для выражения настроения. Жеребец также может издавать свист, призывая кобылу. Всем лошадям присущ крик страха, боли или гнева, который срывается с их губ, словно порыв ветра. Все это звуки, произносимые на выдохе. Звуки, издаваемые на вдохе, — это сопение, которое соответствует легкому выдоху и всхрапывание, соответствующее схожему звуку на выдохе. Информация, содержащаяся в каждом из этих звуков, отчетливо понятна каждой лошади. У жеребцов самый богатый вокальный спектр, причем некоторые звуки просто пугают, другие же весьма приятны для слуха. Но сообщения жеребца, что называется, ограничены, потому что по своей природе он озабочен только тремя вещами: продолжение рода, опасность и пища. Потому и его сообщения ограничены этими тремя предметами. На самом деле, можно сказать, что для него существуют только три темы для разговоров: страх, еда и девочки, что делает его весьма похожим на мужчину, за исключением того, что мужчина готов поговорить еще на одну тему, как лучше избежать работы. То есть, у человека кроме "А не поесть ли нам", "Пошли в постель" и "Линяем отсюда" присутствует еще тема "Забастовочка на нашей фабричке!". Кобыла же, кроме любовных звуков, звуков, обозначающих пищу и опасность, также имеет набор звуков, связанный с заботой и защитой жеребенка, а также потомства, достигшего годовалого возраста. Она подзывает своего малыша, чтобы покормить его, созывает молодых в случае опасности, а также обучая их дисциплине. Таким образом, спектр ее сообщений намного богаче, чем у жеребца. Мерины, которых в дикой природе не встретишь, имеют вокальный спектр, который варьируется от жеребцового (если его охолостили достаточно поздно) до кобыльего, если он проявляет чрезмерную заботу о человеке, который за ним ухаживает. Жеребятам также присущ их собственный набор сообщений и вокальный спектр относительно пищи и страха; они еще не пользуются сексуальными сообщениями, но целым рядом звуков могут попросить помощи и утешения, причем по мере взросления картина изменяется. Кое-какие фразы из жеребячьего словаря они сохраняют до года и даже до двух лет. Когда же в жеребенке проснется жеребец, что происходит в период с двух до трех лет, если только он не будет кастрирован, сообщения и голос станут совсем жеребцовыми, точно так же и маленькая кобылка освоит взрослый язык. Контакт с человеком также влияет на расширение голосового спектра у лошадей. Это ведет к некоторой путанице, потому что практически невозможно различить звуки, которые лошади используют от природы, и благоприобретенные в результате общения с человеком. Например, если вы запаздываете с раздачей корма, то услышите призывное ржание, или удары по кормушке, либо вам еще как-нибудь напомнят, что пора бы покормить лошадей. Такие действия не известны лошадям в дикой природе, потому что их еда всегда под ногами, и им не надо привлекать внимание человека к тому факту, что они проголодались. Из собственных наблюдений мы сделали вывод, что если созданное лошадью сообщение было понято другой лошадью или человеком, то такое сообщение будет использоваться постоянно. Это значит, что лошадь расширяет собственный словарь. Самый богатый словарь, какой нам только приходилось наблюдать, был у Корк Бэга, который жил у нас более 20 лет. Мы неоднократно наблюдали как лошади, которые совсем не общались с людьми, либо общались очень мало, перенимали у Корка фразы и также обогащали свой словарь. Наиболее яркий урок взаимного обучения среди лошадей преподал нам Ростеллан, принадлежавший моей жене. Когда Корк Бег перестал получать удовольствие от охоты из-за развивающегося артрита и одышки, возникла насущная необходимость найти ему замену. К нашему счастью, у нас был породистый уэльский коб Трифейс Дафидд, который мог стать прекрасной заменой. Его неудобопроизносимое имя мы заменили на Ростеллан, по названию поместья в Ирландии, недалеко от дома моей жены (Корк Бег — это название ее дома). В свое время крупный трехлетний вороной уэлльский коб приехал к нам на коневозке вместе с еще девятью совершенно дикими лошадьми. К осени, когда мы окончательно решили оставить его у себя, он набрал тело и четко определил свое место на лошадиной иерархической лестнице. Той зимой моей жене надо было тренировать двух лошадей, а так как времени не хватало, она решила ездить верхом на Корк Беге, а Ростеллан с нашим лабрадором Дорой, должны были сопровождать ее. Очень быстро Ростеллан научился вплотную следовать за Корк Бегом, не пытаясь обгонять, потому что поначалу, когда такие попытки имели место, Корк Бег угрожающе поворачивал голову, выражая готовность полакомиться куском его прекрасного тела. Установив надлежащий порядок в этом табуне из двух душ, Корк Бег с удовольствием взялся за посвящение подмастерья в секреты мастерства. Однажды, выйдя на улицу после обеда, я понял, как много может почерпнуть ученик у учителя. У Корк Бега была привычка стоять в деннике, выставив наружу голову и развесив нижнюю губу как белье на просушку. В тот день ясно светило солнышко. Завернув за угол, я увидел сладкую парочку: Ростеллан, копируя Корк Бега, стоял, развесив нижнюю губу. Но Ростеллан сумел внести и собственный штрих: изящно высунутый на два дюйма язык. Правда, порой учение давалось нелегко. Например, Корк Бег любил стоять, скрестив задние ноги, то есть он ставил расслабленную заднюю ногу впереди той, на которую опирался. Попытка Ростеллана принять такую же позу закончилась тем, что он оказался сидящим на мягком месте с абсолютно обескураженным видом. Повторных попыток не последовало. Более всего Корк Бег старался обучить Ростеллана действительно необходимым вещам. Например, что следует предпринять, если хозяйка (моя жена) чем-то огорчена. Порой, как и каждому из нас, жизнь начинала слишком сильно давить ей на плечи. В таком настроении она обычно седлала Корк Бега и ехала развеяться. Для такого случая в арсенале Корк Бега был целый набор трюков, чтобы, в конце концов, заставить хозяйку смеяться. Первый трюк: проходя через ворота, кинуться в сторону от Доры, которая лаяла и притворялась, что хочет укусить его за нос. После этого он чинно шел по дороге, пока не находил какой-либо подходящий предмет, чтобы шарахнуться от него. Шарахнуться было желательно на другую сторону дороги, как от чего-то, вселяющего настоящий ужас. Для этой цели вполне подходил столб изгороди, летящий вдоль дороги листок, или вспорхнувший дрозд. Корк Бег могучим прыжком пересекал дорогу и стоял в придорожной канаве, съежившись и трясясь от страха. Если и это ни капельки не поднимало настроения моей жене, он предпринимал более решительные меры. Дождавшись травянистого участка дороги, он делал несколько пробных скачков, а затем срывался в галоп, преследуемый Дорой. Сделав пять- шесть тактов и убедившись, что хозяйка крепко держится в седле, он выдавал серию из четырех — пяти козлов. Как-то я случайно видел, как он почти высадил мою жену из седла, сделав обманное движение в сторону, но во время подхватил ее снова. Этот трюк был практически безотказным, потому что он не переставал козлить до тех пор, пока не раздавался смех хозяйки. Нам очень повезло, что работая с лошадьми, мы располагались на границе лесного заповедника площадью более 2000 акров, где было множество прекрасных маршрутов для верховых прогулок. На травянистых дорожках для верховой езды Корк Бег любил проделывать один из своих безотказных трюков для поднятия настроения. Притворяясь, что почти засыпает, он брел до поворота, затем следовал крутой поворот и он стремительно бросался вперед, преследуемый Дорой. Самое удивительное, что он не прекратил проделывать свои штучки, даже в глубокой старости, страдая от артрита и одышки; сломанная нога его также не остановила. Он до сих пор продолжает свои проделки, а после удачного трюка начинает подыгрывать и танцевать, словно совершенно неуправляемый необученный трехлетка. Ростеллана он научил еще одной шутке: старик устраивал целое представление, изображая дикую неуправляемую лошадь, безумно боящуюся своего хозяина. Я мог раз пятнадцать зайти в конюшню, чтобы почистить денники или подмести, и мне стоило большого труда сдвинуть Корка с места. Но стоило появиться со щеткой, чтобы его почистить после целого дня охоты, начинались боевые действия. Еще одной вещи очень важно было обучить Ростеллана: если на соревнованиях в седле сидит "миссус", то все сюда приехали только для того, чтобы получить массу удовольствия. Неважно, будет ли выигран приз, главное, чтобы все хорошо провели время. Но если на тебя верхом садится босс, нужно выложиться до последней капли. Я имел обыкновение брать Корка на соревнования 1–2 раза в год, и ни разу не уехал без приза. Трижды он занимал призовые места на скачках с препятствиями, выиграл несколько охотничьих испытаний, я даже играл не нем в поло. Он был поистине великолепным конем. Несмотря на то, что Ростеллан был не настолько смышленым, как Корк Бег, имел иное телосложение, являясь уэлльским кобом, а не на 3/4 чистокровным, он был очень старательным учеником и за три года учебы усвоил почти все, чему его учил Корк. Это тот случай, когда одна лошадь заменяет другую на личностном уровне. История о том, как под воздействием моей жены и Корк Бега менялся характер Ростеллана, является ярким примером того, как окружающая среда может в корне изменить модель поведения лошади. Изменение окружающей среды очень сильно изменяет коммуникативные функции лошадей, так как изменение их привычек и потребностей влечет за собой изменение и расширение их словаря, чтобы он мог соответствовать новым требованиям. Пожалуй, мне легче будет объяснить, что я имею в виду, с помощью человеческих понятий. Я живу на горе Лланибитер в Северном Кармартеншире, мои соседи — фермеры, как и я сам в прошлом. Темы наших разговоров крутятся вокруг лошадей, охоты, погоды, овец и скота, именно в таком порядке, присутствуют также последние местные сплетни. Словарный запас соответствует перечисленным темам. Если бы мне пришлось переехать в Лондон или в Мидленд и пойти работать в контору или на фабрику, темы разговоров поменялись бы на футбол, крикет, машины, театр и музыку, и мне пришлось бы использовать слова и фразы, которыми раньше я не пользовался. Точно также и лошади. Когда они живут в своей исконной среде обитания в группе себе подобных, имеющей стабильную модель поведения и четкую социальную структуру, во главе которой стоит главная кобыла, а замыкает список какой-нибудь годовичок — жеребец находится за пределами табуна, свободно его сопровождая, хотя неполовозрелые мужские особи могут находиться в табуне, — общение происходит в соответствии с условиями данной ситуации. Когда такой табун изымают из его привычной среды обитания и помещают в ограниченном пространстве, ломается привычная модель поведения. Лошади лишаются возможности свободно перемещаться, а это означает, что знаки, подаваемые при перемещении, больше не будут употребляться; отныне лошади должны будут находиться в гораздо более близком соседстве друг с другом, в связи с чем какие-то знаки будут использоваться меньше, а какие-то больше. Когда лошадей объездят и за ними начнут ухаживать люди, появится более четкая вариативность знаков и звуков, особенно, если лошади будут постоянно находиться в конюшне. Некоторые сигналы вообще выйдут из употребления, например сигнал опасности, или сигнал движения; зато появятся новые сигналы для обозначения, например, нетерпения и потребности в пище, которые лошади могут перенять у своих товарищей, или изобрести самостоятельно. Так как голосовой аппарат позволяет лошади использовать только 11 тональностей, ей придется либо адаптировать, либо дублировать существующие голосовые сообщения в соответствии с новыми потребностями. Большое количество существующих знаков легко поддаются адаптированию, но, в любом случае, возникнет необходимость в новых знаках, которые можно либо перенять у других животных (причем, не обязательно лошадей), либо понять, что на случайно использованный знак следует один и тот же ответ. Лошади быстро понимают такую взаимосвязь и начинают использовать этот знак целенаправленно. Один из наших экспериментов показывает, что очень легко увидеть, как лошади расширяют свой словарь. Мы берем дикого пони прямо с пастбища и помещаем его по соседству с охотничьей лошадью моей жены. Когда приближается время кормления, старый Корк Бег тихим ржанием требует пищу. Через очень короткое время его дикий компаньон начнет имитировать это ржание. Спустя какое-то время, когда дикого пони изолируют, он все равно проголодавшись требует пищу. Правда, совершенно не обязательно, что он будет делать это точно так же, как Корк Бег. Из 122 проведенных опытов только в трех случаях лошади не обучились просить пищу после семи дней контакта с "требующими" лошадьми. Мы обнаружили, что существуют четыре различных способа делать это, хотя и маловероятно, что две лошади даже из одной маленькой группы будут просить пищу абсолютно одинаково, но в каждом случае очень легко понять, что именно лошадь говорит. Так как мы увидели, что практически невозможно дифференцировать звуки, которые лошадь усвоила благодаря общению с человеком и домашними лошадьми, и те сообщения, которые являются для нее природными, мы решили включить в словарь лошадиных сообщений, который начали составлять, значения всех сигналов и звуков, так как все они предназначены для передачи информации и могут быть поняты как другой лошадью, так и человеком. Отличие между "природным" языком и языком, усвоенным после одомашнивания, сглаживается тем фактом, что в дикой природе некоторые звуки могли использоваться сравнительно редко, а после контактов с людьми и домашними животными стали вполне обычными. Примером может служить приветствие. В дикой природе лошади, как правило, все время остаются в одном табуне. Когда лошадь возвращается в свой табун, ее приветствуют тихим выдохом через ноздри, или низким ржанием, или деликатным обнюхиванием: все это означает приветствие. Та же самая фраза может быть использована кобылой, когда она подзывает своего жеребенка или утешает его, а также другими лошадьми в табуне, когда они приветствуют друг друга, но употребляется эта фраза не слишком часто. В результате контакта с человеком, употребление становится очень частым. Когда я прохожу мимо моих лошадей, я с ними разговариваю, приветствую их, и они мне отвечают тем же. Некоторые нежно выдыхают через ноздри, другие тыкаются в меня носом, а третьи приветствуют низким ржанием. А моя кобыла Йантелла дарит мне поцелуй. Те же фразы они используют, когда я кормлю их. Своих друзей, вернувшихся в конюшню, они приветствуют ржанием. Для тех, кто занимается академическими исследованиями, очевидно, очень важно знать, является ли звук или знак природным для животного, или приобретен в процессе общения с человеком. Но для коннозаводчика-практика, который просто хочет понимать своих лошадей, этот вопрос не имеет значения.Глава 4 Как лошадь использует звуки
В самом начале наших исследований звуков, издаваемых лошадью и попыток понять их значение, мы столкнулись с довольно большой трудностью: лошади не соблюдают определенной последовательности звуков при передаче сообщений. В процессе составления словаря мыочень быстро поняли, что за редким исключением практически невозможно сказать, что данный звук имеет данное значение. Пожалуй, лучше сказать, что в определенных условиях лошадь передаст такое-то сообщение одним из указанных способов. Пытаясь понять это, мы снова обратились к человеческому языку и ясно осознали, что для передачи одинаковых сообщений люди могут использовать тысячи различных звуков, и нет никакой уверенности, что какой-то звук всегда имеет одно определенное значение. На первый взгляд это звучит глупо, но при внимательном рассмотрении вы поймете, что так оно и есть. Человеческие расы состоят из множества различных национальностей, и каждая национальность имеет свой язык и диалекты. Если взять самую обычную фразу "Я тебя люблю", то каждая раса, каждая нация и каждое племя передаст ее своим собственным набором звуков. Если взять, к примеру, английский язык, то можно найти далеко не единственный способ сказать "Я тебя люблю". В нашем словаре лошадиного языка каждое сообщение мы написали по-английски, а напротив перечислили все возможные, порой индивидуальные, варианты, которые мы наблюдали у лошадей при передаче этого сообщения. Мы взяли уже использовавшуюся нами фразу "Я тебя люблю" в широком значении приязни, привязанности и перечислили все способы, которыми лошади выражают это чувство. Мы начали с выдоха с двумя императивами, вдоха с двумя императивами, приветственного ржания с тремя императивами. Это голосовой способ выражения приязни лошадьми. Кроме того, существует еще большое количество знаков. Мы обнаружили 26 вариантов. То есть, мы пришли к заключению, что лошадь может выразить свою приязнь одним из 26 способов. Конечно, встречаются индивидуумы, которые не вписываются в общую картину, и могут выражать приязнь совершенно по-особому. Например, Фиалесс продемонстрировала свою привязанность, когда я вернулся из дальних стран, примчавшись галопом с плотно прижатыми ушами, в последнюю минуту затормозила юзом, облизала меня с ног до головы, ухватила зубами и как следует встряхнула. Так же могу привести в пример жеребца уэльского пони, который после кастрации пасся с коровами. Он выражал свою приязнь к кобыле, нюхая ее мочу, когда она мочилась. Есть еще парочка знаков для привлечения внимания во время любовных игр, но мы их не включили в "рубрику" "Я тебя люблю", потому что они несут иную смысловую нагрузку. Женственные смешки в призывном ржании кобылы и свист жеребца несут в себе сексуальный импульс, а не привязанность, потому что для спаривания лошадей имеет значение только половое влечение. В результате у нас получился англо-конный словарь. В нем содержатся 47 фраз, используемых лошадьми, с 54 суб-сообщениями. Мы указали различные возможности, используемые большинством лошадей для передачи каждого значения. Этот метод прямо противоположен применявшемуся ранее в этой области: привязать звуки и знаки к единственному значению. Нам кажется, что такой подход только увеличивает трудности. В принципе, создать словарь наиболее часто употребляющихся фраз лошадиного языка сравнительно легко. Прежде всего, вы выбираете лошадь, которую хорошо знаете и с которой занимаетесь каждый день. Это и будет основной объект ваших исследований. Вы записываете ее фразы, состоящие из звуков и знаков, которые вы понимаете. В каком-то случае это могут быть только звуки, в другом — только знаки, но, в основном, звуки и знаки вместе. Уверяю вас, вы удивитесь, когда обнаружите, как много уже понимаете. Как правило, это около половины всего объема. Затем, путем наблюдений, попробуйте перевести остальные фразы и предложения, используемые вашим подопечным, что, в общем-то, тоже сравнительно просто. Понаблюдав таким образом за лошадью от 6 недель до одного года, вы составите список из 25–35 основных наиболее часто используемых сообщений. После того, как вы научитесь понимать свою лошадь, можно начинать наблюдение за другими. В списке, составленном вами с помощью вашей лошади, появятся новые записи — варианты тех же сообщений в исполнении других лошадей. Вы увидите, что некоторые лошади используют те же способы передачи сообщений, что и ваш любимец, т. е. основной объект исследований. Также может оказаться, что вы услышите (увидите) новые сообщения, которые не наблюдали у основного объекта, что тоже будет пополнением для вашего списка общеупотребимых фраз. Через какое-то время — лет через двадцать! — у вас в списке, может быть, будут записаны все 47 основных сообщений, используемых лошадьми. Некоторые из них, например, крик ярости или ужаса, вы можете никогда не услышать; другие, связанные с половым влечением, материнством, слишком редко встречаются, если только вы не занимаетесь разведением лошадей. Словом, ваш список может быть короче моего, в который входят 47 основных сообщений и 54 субсообщения, но все равно, у вас будет словарь всех сообщений, используемых лошадьми, с которыми вы постоянно контактируете. К тому же, его можно все время пополнять. Вы обнаружите, что некоторые сообщения могут передаваться считанным количеством способов, другие имеют до тридцати вариантов, так что закончить список окажется весьма проблематичным. Всегда найдется лошадь, которая скажет что-нибудь способом, с которым вы прежде не сталкивались. В качестве примера возьмем фразу "Где же этот чертов завтрак!", которую лошадь может произнести с помощью только звука: используется базовая фраза приветствия и шесть ее императивов, т. е. очень легкое дуновение через ноздри — два градуса, низкое ржание, высокое ржание, низкий "колокольчик", высокий "колокольчик". Лошадь, кроме того, может даже всхрапывать и хрипло низко ржать. Далее следует дюжина, или около того, знаков или комбинации знаков и звуков. Фактически, фраза приветствия может также использоваться в значении "где этот чертов завтрак", проблема в том, чтобы научиться различать набор последовательностей сообщений. Приветственное ржание, которым лошади здороваются друг с другом, во время кормления может трансформироваться в "где этот чертов завтрак". Точно также кобыла может каким-то набором сообщений подзывать к себе жеребенка, либо жеребец и кобыла могут тот же набор использовать в качестве прелюдии к любовным играм. Один и тот же звук может иметь несколько значений, в зависимости от обстоятельств. Например, старина Корк Бег одинаково приветствовал мою жену или своего собрата-лошадь, появление еды в кормушке, меня самого, или свою очередную возлюбленную. Но это же сообщение могло стать и собственным императивом. Если я мешкал с кормлением или начинал раздачу корма с другой лошади, приветственное ржание немедленно поднималось на несколько тонов выше и сообщение начинало выглядеть как "где этот чертов завтрак?". Если его возлюбленная не подходила по его первому требованию, тон опять же поднимался и сообщение "иди сюда, дорогая!" изменялось на "а ну-ка, немедленно сюда, маленькая ленивая поганка!" Градус (степень) императива зависит также от личных черт лошадей-участников общения. Например "Прекрати!" из уст моей жены, обихаживающей лошадь, звучит гораздо убедительнее, чем мое "Если ты это сделаешь, я намотаю твои кишки на барабан!", и лошади это прекрасно знают. Значит, какая-то лошадь может использовать более высокий по тону императив в силу своих индивидуальных особенностей. Повышение или понижение императива обозначается повышением или понижением голоса, также как и у людей, кроме того, значение можно усилить, добавив оригинальную фразу или предложение. Человек, например, может усилить императив, произнеся "иди сюда" в повышенном тоне, либо несколько изменив фразу: "иди сюда немедленно". Лошадь может усилить императив, используя знак, равно как и усилив громкость звука. Такой подход к изучению общения лошадей — ранее исследователи ограничивались исследованием звуков, издаваемых лошадьми, вместо того, чтобы рассматривать звуки и знаки как единое целое — стал настоящим прорывом и, я думаю, нашим самым существенным вкладом в изучение общения животных. Сила и уровень голоса также определяется расстоянием до того, с кем ведется разговор. Например, если я во время поездки верхом нахожусь на расстоянии 400–600 ярдов от дома, моя лошадь "крикнет" на пределе голоса "Привет, есть кто-нибудь дома?", и ей обязательно ответит лошадь из конюшни "Я здесь!". Чем ближе дом, тем больше можно понижать голос. Точно также по мере сближения две лошади будут снижать уровень голоса. Когда же мы подъедем к воротам конюшни, лошади будут повторять те же сообщения, но громкий крик сменится шумными выдохами через ноздри. Моя лошадь будет повторять приветствие до тех пор, пока не сможет обнюхаться с лошадью в конюшне, после чего на смену приветствию придет демонстрация приязни. Я думаю, любой услышавший первый зов и второй (после получения ответа из конюшни), не заметит между ними никакой разницы. В человеческом языке, пожалуй, можно привести в пример фразу "Эй, здравствуйте!". Если вы входите в дом друга, вы можете громко крикнуть "Эй, здравствуйте!", чтобы просто выяснить, есть ли кто-нибудь дома; друг может ответить вам "Эй, здравствуй!", например, со второго этажа. Когда он спуститься, вы поприветствуете друг друга голосом нормальной громкости, но тем же самым словом: "Здравствуй". Одним словом, все эти приветствия можно перевести одним словом "здравствуй". Но мы не будем делать этого, потому что тогда от нас останутся скрытыми огромное количество вариантов истинного значения. Кобыла, приветствующая своего жеребенка, произносит сообщение, в корне отличающееся от приветственного сообщения жеребца, бросающего вызов. Изначальное сообщение жеребца — "Есть тут кто-нибудь?" — очень незначительно изменит свое звучание, когда тот получит ответ, но значить оно будет уже "Выходи и дерись", если ответит другой жеребец, и звучание провокации боя будет повышаться по мере их сближения. Если же будет получен ответ от кобылы, он продолжит точно также посылать призыв, но значить он будет совсем другое: "Есть тут кто-нибудь?" трансформируется в "Иди ко мне, я готов любить тебя!". Это сообщение также будет повторяться до тех пор, пока они не приблизятся друг к другу, после чего императив снизится до приветствия, затем она либо зубами и копытами даст понять, что ему следует поискать другой лакомый кусочек, либо страстными "смешками" скажет, что готова ответить ему взаимностью. Если же ответит мерин, жеребец недвусмысленно велит ему убраться прочь. В каждом из этих случаев сообщения жеребца будут звучать практически одинаково, но их содержание будет абсолютно различным. Голос лошади — это только проводник к значению сообщения, сам по себе голос не передает его точного содержания, точно также как и речь человека. Если два человека говорят на разных языках, они способны понять друг друга при помощи знаков и тона голоса. Если не верите, понаблюдайте за матросами в иностранном порту. Они очень быстро могут объяснить собеседнику, что им требуется — как правило, выпивка, женщины и развлечения (именно в такой последовательности) — не зная ни слова из местного языка. У лошадей контекст призыва передает смысл сообщения. Именно поэтому так трудно работать с магнитофонными записями: от нас остается скрытым контекст сигнала. Конечно, очень легко ошибиться в понимании призыва. Я даже наблюдал неправильное понимание сигнала лошадью. Ростеллан, уэльский коб моей жены, как-то ответил на призыв жеребца, которого я недавно купил и сразу кастрировал. Впервые выпущенный на пастбище жеребец порысил в поле и спросил: "Есть тут кто-нибудь?", и Ростеллан ответил ему. Они продолжали переговариваться, пока не увидели друг друга. Ростеллан подбежал к жеребцу, думая, что тот говорит ему "Здравствуй!", и получил в наказание удар по ребрам. Когда вы начинаете понимать свою лошадь, вам хочется, чтобы и она понимала вас, а для этого жизненно важно правильно пользоваться своим голосом. Если вы не профессиональный имитатор животных, то бесполезно пытаться подражать голосу лошади, разве что звукам, подаваемым мягкими вдохами и выдохами. Кроме того, ваши голосовые связки позволят вам изобразить низкое короткое ржание. Но пытаться изобразить что-то еще, помимо этого, бесполезно, к тому же в большинстве случаев лошадь и так способна понять вас. В основном, вербальный контроль всадника сводится к нескольким простым командам: стой, вперед, рысь. При правильном методе обучения лошадь достаточно быстро научится на них реагировать. Когда лошадь правильно реагирует на команду всадника, ее необходимо поощрить лакомством и приласкать. То есть, обучать следует поощрением, а не наказанием. Если вы подадите команду "стой", а лошадь продолжит движение, и вы накажете ее, она очень быстро свяжет эту команду с наказанием и никогда уже не выучит правильное значение такой команды. Некоторые команды в любом случае вызывают автоматический ответ у основной массы лошадей, с которыми мне приходилось иметь дело, и команда "стой" — одна из них. Около 70 % лошадей, с которыми никогда не занимались, правильно среагируют на слово "стой" (whoa — тпру). Точно также, если вы щелкнете языком, лошадь пойдет вперед и покажет признаки возбуждения. Если вы скажете "встань" (stand up), лошадь инстинктивно соберется. Похоже, эти звуки побуждают лошадь к инстинктивной реакции, и их не следует смешивать с командами, которым следует лошадь обучить. Когда вы подаете команду своей лошади, очень важна эмоциональная окраска голоса. Я уже рассказывал об ирландце Дэне Салливане, которого называли Шепчущим. Если вы будете что-то шептать своей лошади, для нее это будет равнозначно ласке или поглаживанию рукой. Если говорить лошади что-то напевное тихим голосом (я обычно пользуюсь фразой "хороший мальчик, хороший мальчик, умный маленький парнишка"), она успокоится, если проявляла признаки волнения. Если же говорить с лошадью резким голосом, она соберется и насторожится. Если же вы прикрикнете, лошадь поймет, что вы сердитесь. Все эти эмоциональные оттенки голоса вызывают инстинктивный ответ. Вам необходимо очень сильно контролировать свой голос. Лет пять назад у меня была необыкновенно умная овчарка, у которой были все задатки чемпиона, но ее излишняя впечатлительность и энтузиазм мешали ей подчиняться командам. После месяцев трех тренировок мы пришли к тому, что она выполняла команды, но только после того, как я крикну: "Чертов электровеник!" Так сложилось потому, что когда она была особенно непослушна, я ругал ее, называя чертовым электровеником и швырял в нее камешки, чтобы заставить ее подчиняться командам. Таким образом, любую мою команду я вынужден был предварять выкриком "Чертов электровеник!" Лошади очень чувствительны к эмоциональным оттенкам голоса. Как-то я поехал на телеге, запряженной Фиалесс в паре с молодым жеребчиком-тяжеловозом, которого мы только начали приучать к упряжи. Поехали мы на поле, расположенное на достаточно крутой горе. Тяжеловоз был впряжен в оглобли, а на Фиалесс была только пристяжная сбруя. Для того, чтобы подняться на гору, надо было идти довольно быстро, так что лошади шли кентером, а я бежал рядом с оглоблей. Когда мы добрались до ворот, я поскользнулся, и моя нога оказалась на пути задних ног тяжика и колеса телеги. Я заорал диким голосом: "Фиалесс, стой!" (whoa). Фиалесс моментально остановилась и отбила задними ногами в морду тяжеловозу так, что ему пришлось тоже остановиться и прянуть назад. Колесо все же придавило мне ногу, след на бедре остался до сих пор, но если бы колесо телеги, нагруженной 10 или 15 центнерами навоза, проехало по ноге, я бы никогда не смог ходить. Это яркий пример реакции лошади на панический тон голоса. Если бы я нормальным голосом произнес: "Фиалесс, стой" (whoa), я не думаю, что она вовремя отреагировала бы на мою команду, но в данном случае она немедленно остановилась и остановила другую лошадь. Наверное, по этой причине у меня особая привязанность к этой старой корове. У моего отца была теория о том, что во время заездки молодой лошади очень важно положить и ее на землю, и научить делать это по команде. Он обычно делал так, что лошадь падала, и как только та оказывалась на земле, он присаживался на нее, закуривал либо трубку, либо бирманскую сигару, к которым был очень неравнодушен, и декламировал длиннейшие стихи. Обычно это были "Человек со Снежной реки" и "Пригубив чашу жизни". Продекламировав в таком положении эти два стихотворения, он был готов поклясться, что лошадь теперь всегда будет очень послушна. Как правило, так и бывало. На самом деле, это был экстремальный тест на послушание, потому что тот, кто в состоянии выдержать своего босса, когда он как паровоз дымит этими вонючими сигарами, должен обладать поистине неисчерпаемым терпением. Но вот декламация стихов — это действительно важно. Нам неоднократно приходилось убеждаться, что декламация или пение чего-то усыпляющего, монотонного, при контакте с необъезженными лошадьми действует успокаивающе и расслабляюще, и, что тоже немаловажно, точно также действует и на вас. Дело в том, что если вы находитесь рядом с лошадью, в ней как в зеркале отражаются ваши эмоции: если вы нервничаете, она тоже нервничает, если же вы спокойны, тихо и ласково разговариваете, лошадь тоже успокаивается.Глава 5 Как лошади используют знаки
В двух предыдущих главах я рассказывал о том, как лошади используют голос для передачи сообщений. Но для каждого, кто наблюдал за лошадьми, совершенно очевидным является то, что лошади используют различные знаки по самым разным поводам: предупреждение о намерении, привлечение внимания к объекту, предупреждение об опасности или, даже, выражение мнения. Лошадь будет смотреть налево, если намеревается свернуть налево, и будет смотреть направо перед тем, как свернуть направо — таким образом она предупреждает о намерении следовать в каком-то направлении. Чтобы привлечь ваше внимание к объекту, лошадь поднимет голову, навострит уши и будет внимательно смотреть на этот объект. Лошадь прижмет уши и приподнимет заднюю ногу, предупреждая, что если вы сделаете еще шаг, она ударит. Если вы угостите лошадь чем-то, что ей не нравится, она возьмет это в рот, а затем выплюнет, таким образом показывая, что она об этом думает. Использование языка знаков отнюдь не является прерогативой лошадей. И люди, и животные используют знаки, которые являются неотъемлемой частью общения с себе подобными. Мы в равной степени понимаем смысл сообщения благодаря выражению лица, жестикуляции и эмоциональной окраске голоса. Слова "Я ненавижу тебя и хочу, чтобы ты страдал (а)", использованные в одном контексте, могут означать угрозу и агрессию, но если их произнесет мужчина, страстно целующий женщину, они приобретают диаметрально противоположное значение. Я уже описывал, как Корк Бег, используя тон приветствия, может иметь в виду "здравствуй", "здорово, вот и завтрак" или "иди ко мне", в зависимости от того, теребит ли он куртку моей жены, подходит ли к кормушке, или подзывает свою подружку. Если, например, кобыла закладывает уши, визжит и приподнимает ногу для удара, она говорит: "Если ты не уберешься, проглотишь собственные зубы!" И в то же время, если она визжит, брыкается и поднимает хвост при появлении жеребца, она демонстрирует охоту, что прямо противоположно предыдущему. Мы это называем девчачьим хихиканьем. Итак, вы видите, что в сопровождении разных знаков один и тот же тон голоса означает два абсолютно разных сообщения, а фактически даже диаметрально противоположных: "уходи" и "подойди и возьми меня". Как правило, язык жестов гораздо легче понять, чем голосовую часть сообщения. Для меня навсегда останется загадкой, почему в основном все современные исследователи коммуникативной функции животных не уделяли достаточно внимания языку жестов. Исключение составляют, пожалуй, Мич и Юбанк из Ливерпульского университета, проводившие опыты со свиньями, да еще один — два ученых. По крайней мере, что касается лошадей, модель их жестов является гораздо более постоянной и легкой для понимания, чем модель звукового сообщения. Кроме того, стоит заметить, что язык жестов у лошадей является общим для всех пород, возрастов и не имеет половой принадлежности. Хотя и среди звуковых сообщений есть несколько исключений: звуки, свойственные определенному полу, или только жеребятам присущее сообщение "я совсем маленький". Жеребенок посылает такое сообщение, когда подходит к более крупной лошади, которую он не знает. Он опускает голову, словно хочет подойти к вымени кобылы, приоткрывает рот и изгибает губы, совершая сосательные движения языком. Он это делает для того, чтобы большая лошадь поняла, что он маленький, и не стала бы его бить и кусать. Такие сигналы свойственны почти всем жеребятам и даже некоторым годовикам. Однажды я видел, как то же самое проделывал 4-летний мерин. Язык жестов является универсальным и в человеческой среде, независимо от национальности. Конечно же, невозможно дать точное толкование каждого движения, взятого в отдельности. Например, если лошадь взмахивает задней ногой, это может означать "Буду брыкаться", или же "Болит нога". Значение определяет совокупность силы (интенсивности) движения, сопутствующей ситуации и звуков, произнесенных до и после движения. Любой, кто хорошо знает лошадь, сможет без труда интерпретировать ее знаки. Лошади используют от 70 до 80 знаков, которые разнятся в зависимости от пола и возраста. Все эти знаки используются как часть 47-ми основных сообщений и 54-х субсообщений. Как правило, знаки используются совместно со звуками, хотя есть сообщения, выражаемые только знаками, особенно, когда для передачи сообщения лошадь использует голову и уши. Как правило, для передачи сообщения лошадь использует морду, нос, рот, уши, глаза, полностью голову и шею, а также шкуру, хвост, передние и задние ноги. Передние и задние ноги могут использоваться по одиночке и парами. В природных условиях лошадь использует задние ноги преимущественно как оружие защиты, а передние ноги и зубы — как оружие нападения; хотя, конечно, для человека, лежащего в больнице со сломанной ногой, мысль, что лошадь себя защищала, является слабым утешением. Довольно часто в языке жестов можно столкнуться с самыми необычными вариантами, как правило, это жесты, позаимствованные лошадью у других животных. Я уже рассказывал о нашем уэльском пони, который большую часть года практически не общался с другими лошадьми, предпочитая пастись с коровами, поэтому нет ничего странного, что мочу, оставленную кобылой в охоте он нюхал в точности как бык. Я больше не сталкивался с таким поведением у жеребца, и не сомневаюсь, что он перенял эту манеру в коровьем стаде. Другой наш пони поднимал ногу как молодой пес, и когда я стал выяснять, откуда такая привычка, оказалось, что на той ферме, откуда мы его взяли, у него в деннике имела обыкновение спать овчарка. Они с пони были большими друзьями, и пони перенял привычку поднимать ножку, подражая своему приятелю. Самое интересное, что он мог успешно проделывать это только там, где помочилась кобыла; если же лужа была оставлена мерином — ничего не получалось. В лошадином языке жестов наиболее выразительными являются голова и шея. Для передачи сообщения они могут быть использованы либо вместе, либо по отдельности. С помощью морды и губ, как правило, выражается приязнь — приласкать и успокоить жеребенка или другую лошадь, либо выразить свою любовь во время ухаживания. Кроме того, те же части тела используются для исследования незнакомых предметов и привлечения внимания к какому-то объекту. Когда лошадь обнюхивает вас или другую лошадь, то нос используется для выражения приязни. Если жеребенок напуган, он прибежит к матери, и та его нежно обнюхает, чтобы успокоить. Как правило, обнюхивание среди лошадей — это как бы продолжение приветствия, если же кобыла обнюхивает своего малыша, она успокаивает его, как бы говоря: "Все в порядке, мама рядом". Когда лошадь кусает человека, он принимает только одно: это больно и ему это не нравится. На самом же деле, существуют четыре разновидности лошадиных укусов. Например, в любовной игре участвуют рот, зубы, губы и все четыре разновидности укусов. Жеребец, подойдя к кобыле, слегка укусит ее. Кобыла, в свою очередь, повернет голову назад и щелкнет зубами. То, как она поставит голову и шею, определяет ее отношение к проявляемому жеребцом вниманию. Она может повернуть голову и нежно куснуть его в ответ, либо повернуть голову и щелкнуть зубами, прогоняя. Она может ударить зубами жеребца, оставив след на шкуре, либо может развернуться и вцепиться в него, выражая полный отказ. Если же кобыла поддерживает жеребца в его намерениях, выражая любым из способов свое одобрение, жеребец начинает нежно покусывать и ласкать губами ее бока и поясницу, захватывать зубами ее шею, при этом не нанося ни единого укуса. Эти действия имеют определенную последовательность: прикосновениями губ и зубов жеребец выражает свою приязнь, а захват зубами шеи — это выражение страсти. Кобыла в ответ может также покусывать жеребца, может щелкать на него зубами, может нанести зубами удар, или всерьез вцепиться зубами, выражая гнев. Каждый из этих четырех жестов имеет свое собственное значение. Если кобыла слегка укусит жеребца, она как бы говорит: "Дорогой, не надо"; щелканье зубами означает: "Уйди, оставь меня". После этого она может либо ощутимо ударить его зубами, либо по-настоящему укусить. Достаточно сильный удар зубами встречается наиболее часто. Кобыла особым движением, как бы ныряя, выносит голову вперед, и наносит удар зубами. Челюсти не смыкаются, это скорее выдох, чем укус, хотя их легко перепутать, потому что укус сопровождается таким же движением головы и шеи, хотя при укусе челюсти плотно смыкаются. Челюсти могут сомкнуться, не задев шкуры, так что это просто щелканье зубами. В дикой природе жеребцы, выясняя отношения, часто впиваются зубами в противника и долго не разжимают челюсти. Щелканье зубами также может служит предупреждением. Если на такое предупреждение не последовало ожидаемой реакции, лошадь может и укусить. При общении с лошадью очень важно обращать внимание на предупреждения, иначе можно получить серьезные травмы. Если лошадь всерьез схватит зубами вашу руку, она легко ее сломает. Если же в пасти оказалось ваше плечо, лошадь легко поднимет вас, да еще и встряхнет (это не типично, так что будем надеяться, что с вами такого не случится). В отличие от человеческих глаз, которые очень выразительны, глаза лошади только слегка могут отражать эмоции. Как правило, глазами лошадь просто указывает на какой-то предмет. Но вот лошадиные уши, опять же в отличие от человеческих, выражают множество эмоций. Часто они используются не просто сами по себе, но и совокупно с другими частями тела, например, для выражения намерения, привлечения внимания к объекту или событию и, самое главное, для выражения состояния лошади. Практически каждый знает, что сильно прижатые уши лошади обозначают ее недружелюбие и совет держаться подальше. Когда уши слегка развешены в стороны, это, как правило, обозначает состояние релаксации, безделья и спокойствия. Но если уши, находясь в той же позиции, не просто расслаблены, а направлены на вас, когда вы находитесь позади головы лошади, это означает, что к вам прислушиваются. Когда я езжу верхом или обихаживаю лошадь, я почти все время с ней разговариваю, и лошадь держит ушки слегка развернутыми ко мне, прислушиваясь к тону моего голоса. Хочется думать, что лошадь внимает моим мудрым речам, хотя, конечно, она просто слушает тон голоса человека. Лошадь также может поворачивать уши в стороны, указывая на что-то, привлекшее ее внимание. Она как бы одновременно смотрит на объект и прислушивается к нему, пытаясь выяснить, не наблюдается ли каких-либо враждебных действий, и не издает ли сей предмет каких-либо угрожающих звуков. Если уши лошади поставлены вверх на 3/4, это значит: "Нахожусь в полной готовности", абсолютно же вертикальная постановка ушей как правило сопровождает заинтересованный или настороженный взгляд на что-то. Направленные четко по горизонтали в стороны уши четко говорят о намерении атаковать вас. Как и заложенные на затылок уши, они показывают враждебность. Кроме того, когда уши заложены далеко назад, тело лошади может быть наполовину или на 3/4 расслаблено, а вот если уши направлены в стороны, то каждый мускул тела напряжен, и лошадь может атаковать вас передними ногами, может лягнуть, или укусить. В 999 случаях из 1000 уши являются точным индикатором настроения лошади. Несколько лет назад у нас был породистый уэльский коб с абсолютно нарушенной психикой. Независимо от своих реальных намерений, он всегда очень мило ставил ушки, как самая доброжелательная лошадка, хотя я не встречал лошади хуже этой. Он продемонстрировал массу интересных вещей: свечки, козлы, катание по земле, закидывание, свечки и козлы в движении, ссаживание всадника о дерево, размазывание человека по стене, пинки и удары передними ногами. Все эти гадости он проделывал с видом невинного дитя. Эта лошадь побывала у трех или четырех хозяев, двое из которых пытались очень жестоко его обломать, а третий сумел добиться от лошади стойкой ненависти ко всем человеческим существам. Несмотря на то, что после трех месяцев пребывания у нас, он позволял мне делать с собой все, что угодно, для других он по-прежнему оставался опасным. Довольно часто лошади брыкаются просто ради удовольствия, особенно, если их хозяевам это тоже нравится. В этом случае лошадь будет брыкаться, не закладывая уши, а держа их вертикально. Но это — взбрыкивание от полноты жизни, у лошади нет намерения высадить всадника. Как я уже рассказывал, старина Корк Бег именно таким образом заставлял мою жену рассмеяться, когда она бывала не в духе. Когда голова и шея используются одновременно, лошадь либо привлекает внимание к какому- либо объекту, либо указывает, в каком направлении собирается двигаться. При помощи шеи и зубов выражается угроза в отношении другой лошади. Ноги, зубы и хвост служат для предупреждения о враждебных намерениях. Но всегда следует помнить, что приподнятая передняя нога может означать и "нога болит" и "сейчас стукну". Разница между предупреждением и угрозой, как правило, определяется силой движения, но и это очень индивидуально для каждой лошади, так же как и манера угрожать для каждого человека. Какая-то лошадь может рыть копытом землю, и это не будет означать совершенно ничего; другая лошадь таким образом выкажет прямую угрозу; а третья — приподнимет ногу на два дюйма, и в ее случае это будет серьезным предупреждением. И если вы не обратите внимания на ее действия, то в следующую минуту можете оказаться в сточной канаве. Сила движений лошади и эмоциональный накал речи человека очень индивидуальны. Поэтому, чтобы понять серьезность намерений лошади, следует понять ее индивидуальность. Шкура лошади тоже "говорит". Как правило, таким способом выражается ответ на ваши действия: если вы притронетесь к больному месту на теле лошади, ее шкура вздрогнет — "больно". Временами вы можете видеть непроизвольное подрагивание шкуры лошади в каких-то местах, это значит, что это место болит. Мускулы говорят о настроении лошади — расслаблена та или напряжена. В связи с напряжением той или иной группы мышц, вы можете предугадать следующее движение лошади. Например, если напрягаются мышцы крупа, лошадь готова лягнуть. Положение хвоста передает враждебные намерения; кобыла же с его помощью обозначает половое влечение. А порой приподнятый распущенный флагом хвост показывает энтузиазм лошади и как бы говорит "вперед!" Положение хвоста часто зависит от положения головы и шеи: если поднята голова, то приподнимается и хвост, если шея расслаблена, хвост также расслабленно свисает вниз. Необходимо иметь в виду, что все описанные выше знаки часто используются вместе с голосовыми сигналами. Причем, это могут быть как всхрап, так и фырканье и даже визг. В отличие от голосовых сообщений, набор знаков мало отличается у различных особей, но в комбинации с голосовым сообщением и экстрасенсорикой, количество сообщений неизмеримо увеличивается. Один из самых волнующих моментов в жизни я пережил, когда служил в армии. Я приехал домой в отпуск и первое, что сделал — пошел посмотреть на лошадей. Они паслись на дальнем конце 10-акрового поля, примерно в 600 ярдах от того места, куда я подошел. Я встал у ворот и крикнул: "Идите ко мне, мои дорогие!" Лошади как одна подняли головы и устремились в мою сторону, возглавляемые Фиалесс. Она неслась галопом, вытянув шею, прижав уши и оскалив зубы. Даже 8 лет спустя она была вполне в состоянии отхватить от вас изрядный кусок. Я был слишком далеко от изгороди, так что бежать не имело смысла. Я стоял как вкопанный. Буквально в 10 ярдах от меня Фиалесс затормозила всеми четырьмя ногами. Сделав два шага, она приблизилась ко мне вплотную и начала облизывать с головы до ног. Слезы ручьем покатились у меня по щекам. Минуты через три Фиалесс решила, что хорошенького понемножку. И чтобы доказать мне свой статус-кво, ухватила зубами за плечо, приподняла и как следует потрясла, после чего поставила обратно на землю и потерлась об меня носом. Никогда прежде я не бывал так растроган. Конечно, такая демонстрация приязни несколько необычна по форме, но это было потрясающе! Еще один пример неординарного выражения приязни. Я продал моему другу прелестную спокойную умненькую кобылку. Он не слишком много знал о лошадях, но они с кобылкой очень хорошо ладили достаточно долгое время. Но однажды он позвонил мне в полном отчаянии: у кобылы что-то болит, не приеду ли я посмотреть. Конечно же, я поехал. Из его слов я понял, что внешне с лошадью все благополучно, но когда он (хозяин) заходит к ней в стойло и прикасается к ней, она начинает визжать, бить задней ногой и мочиться. Мой друг повел меня в конюшню. Тут я сразу понял, в чем дело. Просто кобыла была в охоте, и влюбилась в хозяина, словно он был жеребцом. А свою любовь она показывала единственным известным ей способом.Глава 6 Наш словарь лошадиного языка
Я уже рассказывал о сообщениях, субсообщениях и их вариациях. Конечно, такие термины неопределенны и расплывчаты. Это связано с тем, что само по себе общение животных и перевод их сообщений для нас достаточно неопределенны в силу субъективности перевода. Мы определяем сообщение как намерение, предупреждение или вопрос; чувство или утверждение, исходящие от лошади. Субсообщение — это ответ или расширение содержания сообщения. Термин "вариация" означает не требующую разъяснений фразу, т. е. вариация наиболее обычного способа передачи сообщения или субсообщения. Некоторые сообщения могут передаваться различными способами: знаками, звуками или их комбинациями. Наблюдая за 300 лошадьми, мы выявили около 30 способов говорить "добро пожаловать", а также примерно 30 вариаций на тему "где мой завтрак?" В нашем словаре мы не стали перечислять все варианты, сократив их количество до наиболее частых способов передачи каждой фразы. Фразы, которыми мы обозначили каждое конкретное сообщение, не являются точным переводом, они просто передают чувство и настроение доступными нам вербальными средствами. Вы увидите, что некоторые схожие сообщения описаны двумя-тремя отличающимися фразами. Это обусловлено различиями в контексте сообщений, что и влияет смысл. Как правило, это относится к сообщениям, которые, по сути, являются субсообщениями, так как расширяют смысл основного посыла. Но так как они зачастую используются независимо, мы их причислили к разряду сообщений. Каждый, кто занимается коммуникативными функциями лошадей, столкнется с необходимостью составления собственного словаря. Естественно, что такой человек будет описывать суть сообщений собственными словами, и, возможно, ему покажется излишним деление на сообщения и субсообщения, или он захочет включить в словарь некоторые императивы и вариации как отдельные сообщения. Как субъективны знаки и звуки у каждой лошади, точно так же субъективны словарные толкования этих сообщений у каждого человека. Но в качестве пособия для всех, кто хочет научиться понимать свою лошадь, предлагаю сокращенную версию моего толкового словаря. Фразы расположены в порядке английского алфавита, указаны порядковые номера субсообщений, соответствующих этим фразам, а также номер, которому соответствует полный перевод (см. ниже). То есть, если вы хотите узнать, как лошадь передает сообщение "я люблю тебя" и два соответствующих этой фразе субсообщения, следует обратиться к № 16.Фраза / Количество субсообщений / Порядковый номер сообщения А ну-ка, давай! / 3 / 11 Больно / 1 / 14 Вот ты где! / — / 10 Выходи драться! / 4 / 18 Где ты? / — / 8 Где этот чертов завтрак? / 6 / 35 Добро пожаловать! / — / 1 Есть тут кто-нибудь? / — / 7 Иди попей / 1 / 24 Иди сюда / 1 / 5 Мамочка тебя любит! / 1 / 23 Мне это нравится / — / 39 Мы хорошие девочки! / 5 / 22 Наверное, мне придется… / — / 43 Ненавижу тебя / 2 / 17 Не делай этого / 2 / 25 Не могу / 1 / 42 Не убегай от меня / — / 38 Не уходи / 2 / 6 Ну, давай же! / — / 37 О, Боже! / — / 31 Помогите! / — / 30 Посторонись! / 1 / 34 Почеши здесь / — / 46 Пошли / 1 / 40 Прекрати! / 2 / 13 Приди и возьми / — / 20 Сейчас лягну / — / 44 Смотри / 4 / 4 Со мной тебе нечего бояться / 2 / 12 Спокойно! / — / 32 Ты кто? / 2 / 2 Удираем отсюда! / — / 29 Уходи / 2 / 12 Хорошо / — / 15 Хорошо быть свободным / — / 47 Хочу есть / 3 / 36 Хочу пить / — / 26 Что это? / 2 / 3 Щекотно / — / 45 Я боюсь / — / 38 Я главный / 1 / 33 Я здесь / — / 9 Я король / — / 19 Я люблю тебя / 2 / 16 Я совсем маленький / — / 27 Я устал / 1 / 41
1. Добро пожаловать! Используется для обобщения всех приветственных звуков и знаков, используемых лошадьми. Самым употребимым из них является короткое ржание. Громкость зова и интенсивность движения определяют степень императива. Ситуация, а также постав головы и хвоста определяют эмоциональную окраску приветствия. 2. Ты кто? Используется незнакомыми друг с другом лошадьми при встрече. Является смысловым расширением приветственной фразы. Лошади обнюхивают друг друга, или, что встречается чаще, "обдувают" (выдох через ноздри). Отношение лошадей друг к другу определяется грубостью или нежностью "обдувания", а также поставом головы и хвоста. Этот ритуал имеет два субсообщения: а). Я друг. Продолжительное нежное "обдувание" и другие дружелюбные действия, либо б). Пошел к черту! Щелканье зубами или укусы, удары передней ногой о землю, угроза пустить в ход копыта, взвизгивание. 3. Что это? Интерес к расположенным поблизости предметам, как правило, обнюхивание; некоторые лошади могут потрогать такой предмет передним копытом. Эти действия имеют два субсообщения: а). Все нормально. Приблизиться и изучить заинтересовавший предмет, после чего интерес к нему полностью утрачивается, либо б). Опасность! Отскочить от предмета, или атаковать источник опасности. 4. Смотри! Привлечение внимания к объекту: голова и хвост приподняты, лошадь всхрапывает или тихо ржет, чтобы привлечь внимание других лошадей. Очень похоже на сообщение "Смотри!" и, в сущности, является его субсообщением "Что это?" (1), которое выражается высоко поднятой головой, навостренными ушами и пристальным взглядом на объект. В этом случае звуковое сопровождение отсутствует. Ответом других лошадей на такие сигналы будут "Все хорошо" или "Опасность!" "Пойдем по этой дороге"(2) — это еще одно субсообщение, которое лошадь выражает, глядя в том направлении, куда собирается пойти. Второй вариант ответа лошади на сообщение "Что это?" — взгляд на объект. Если объект знаком — "Нет причин для беспокойства" (3); или "Берегись!" (4) — всхрапывание и предупреждающее ржание. 5. Иди сюда. Начинается как приветственное фырканье, усиливаясь до императива, что также может быть выражено встряхиванием головой, если ответа не последовало. Сообщение может измениться до "Если ты сейчас же не подойдешь, я намотаю твои кишки на барабан!", что демонстрируется угрожающим движением. Обычно следует ответ: "Хорошо, хорошо, я уже иду" (1) — низкое короткое негромкое ржание. 6. Не уходи. Это фырканье или тихое ржание, призывающее друга вернуться, и варьируется от приветственного фырканья до продолжительного ржания "Где ты?" Те же способы часто используются для передачи субсообщений "Куда ты идешь?" (1) или "Подожди меня" (2). 7. Есть тут кто-нибудь? Громкое ржание, повторенное несколько раз. Имеет вопросительный оттенок. Голова и хвост при этом сообщении держаться высоко. Если в ответ будет получено сообщение — также громкое ржание, означающее "Я здесь!" — первая лошадь передаст следующее сообщение: 8. Где ты? Это сообщение является субсообщением от "Есть тут кто-нибудь?", если его произносит кобыла, ищущая своего жеребенка, или лошадь, ищущая своего друга. "Где ты?" будет скорее тихое и короткое, чем громкое и продолжительное ржание. 9. Я здесь! Громкое ржание, используемое в ответ на "Есть тут кто-нибудь?". Повторяется до тех пор, пока лошади не увидят друг друга. Опять же, это сообщение может быть использовано как субсообщение в последовательности, описанной в п.п. 7 и 8. 10. Вот ты где! Используется на значительном расстоянии в ответ на "Где ты?", как правило, переходит в тихое ржание, как только лошади приближаются друг к другу, после чего снова изменяется на приветственное фырканье при встрече. 11. А ну-ка, давай! Используется, когда лошади вместе пасутся или отдыхают, и одна из них собирается побегать или поиграть. Это может выражаться легкими толчками, приплясыванием вокруг компаньона, легким покусыванием. Разыгравшаяся лошадь может издать фырканье, или просто пойти прочь, в надежде, что товарищ ее догонит. Могут быть следующие варианты ответов: "Ну ладно…" — компаньон неохотно сопровождает инициатора; "Я готов!" — ответ с энтузиазмом; "Будь я проклят, если двинусь с места!" — негативная реакция, или даже угроза и щелканье зубами. 12. Уходи! Это исключительно защитный сигнал, может нести легкий оттенок угрозы, выраженной зубами или задними ногами, чаще даже одной задней ногой. Если такой сигнал не возымел действия, в ход идет более сильный: "Уйди, а то порву на паззлы" — четкое агрессивное движение, которое сразу же переходит в "Сам напросился" (выраженное намерение укусить или ударить наглеца). 13. Прекрати! Это ответ на действие другой лошади или человека. Варьируется от подрагивания шкуры, до удара передним копытом, пинка задним копытом, или укуса. Возможные ответы: — Прошу прощения… — быстрое отступление с видом оскорбленной невинности; — Хочу и буду! — усиление интенсивностираздражающего действия. 14. Больно! Демонстрируется крупным или мелким подрагиванием шкуры и стремлением уйти или отпрянуть от агрессора. Субсообщения: "Больно ногу" — хромота, приподнимание больной ноги. Вариации: болит спина; болит шея, болит голова и пр. Мы объединили все это в одном субсообщении. 15. Хорошо! Ответ на любое действие, приятное лошади. Это сообщение трижды появляется в субсообщениях, но используется и самостоятельно в качестве просьбы продолжить действие. Используется лошадьми при тактильном контакте, сопровождается низким удовлетворенным ворчанием или пофыркиванием. 16. Я тебя люблю. Мы используем эту фразу для выражения привязанности, отличной от материнской или сексуальной. Существует более 30 способов выказать такое расположение, но наиболее часто встречается нежное "обдувание" через ноздри, либо лошадь может потереться носом или головой. Ответов может быть два: "Я тоже тебя люблю", или "Пошел прочь!" 17. Я тебя ненавижу! Знаки и звуки в этом случае отличаются от "Уходи!" и имеют скорее агрессивную, чем оборонительную природу. В ход идут передние ноги и зубы, что является определенным признаком антипатии между лошадьми. Если будет получен ответ "Я тоже тебя ненавижу!", драка неизбежна. Однако, может быть дан ответ "Прошу прощения", как в сообщении 13, тогда будут использованы те же знаки извинения, но они будут дополнены оборонительными действиями: демонстрацией задних "орудий", либо агрессора могут припечатать подковой. 18. Выходи драться! Это ответ на вызов жеребца и может быть выражен очень высоким продолжительным ржанием, либо, даже, криком ярости. Сопровождается это сообщением (1) "Я уничтожу тебя!", что является частью психологической подготовки с целью получить моральное преимущество перед сражением. После драки проигравший скажет: (2) "Прошу прощения, я ухожу" — бегство с поджатым хвостом. Победитель, закрепляя триумф, грозно скажет: (3) "Увижу еще раз — убью!" После этого жеребец вернется к кобылам: "Видели, девочки, я уничтожил его!" Он может это сказать, всхрапывая и приплясывая вокруг кобыл, а также может увести их в безопасное место. Кобыла или мерин также могут выделывать триумфальные курбеты, одержав верх над другой лошадью или человеком. 19. Я король! Это трубный глас жеребца, который может быть либо вызовом сопернику, либо призывом для кобыл. Он будет повторяться вновь и вновь, пока жеребец приближается к нежным пери. 20. Приди и возьми! Это продолжительное ржание кобылы в охоте, которое звучит в ответ на трубный призыв жеребца. Кроме того, кобыла использует его, когда уходит из табуна, чтобы встретить жеребца. 21. Со мной тебе нечего бояться. Это первая фраза в любовной игре жеребца, озвучивают ее громкие выдохи через ноздри. И если он не получил от кобылы сразу категорического отказа, он будет повторять эту фразу, пока не услышит от кобылы "девчачье хихиканье", после чего он скажет: (1) "Ты мне нравишься" (губами он будет щекотать шею и бока кобылы), затем, уже более нетерпеливо, нежно покусывая: "Давай займемся любовью". Далее он схватит зубами ее шею: (3) "Ну давай же!", после чего попытается сделать или сделает садку. Следующее сообщение (4) "Это было хорошо!" После того, как обслужит кобылу, жеребец опустится на землю, выгнет шею и прижмется к ней носом, он также может всхрапывать, или еще как-то выказывать приязнь. 22. (Уходи) мы хорошие девочки! Часто это выглядит как очень агрессивные действия кобыл в адрес жеребца. Первую скрипку может играть сильная кобыла, вставшая на защиту целомудрия остальных девочек, против еще не достигшего половой зрелости жеребца. Такой ответ может измениться на (1) "девчачье хихиканье", которое обычно является ответом на сообщение жеребца "Со мной тебе нечего бояться". Призывный визг кобылы, сопровождаемый взмахами задней ноги, может, в свою очередь, перейти в (2) "Чего же мы ждем?". Как правило, такая фраза может принадлежать кобыле в высшей стадии охоты и сопровождаться мочеиспусканием, слегка раздвинутыми задними ногами и завернутым в сторону хвостом; также она может открывать и закрывать вагину, либо стоять со слегка приоткрытой вагиной. Поведение кобыл в отношении партнеров столь же непредсказуемо, как и у женщин. Их любовная игра может круто повернуться от "Уходи, я хорошая девочка" до "Приди и возьми, чего же ты ждешь?" Все это полностью зависит от кобылы. Все три сообщения она может использовать по отдельности, а может начать с "Пошел прочь", а остальные два использовать как субсообщения. Когда любовный процесс закончен, она может сказать "Да, нелегкая это работа…" Скажет она это ворчанием, пренебрежительным фырканьем и жалобным "обдуванием". Еще она может сказать "И это все?", просто встряхнувшись и спокойно отправившись пастись. Есть и другой вариант: "Все было прекрасно, давай повторим?" (фырканье и попытка продолжить любовную игру). При любом развитии событий, эти действия через 11 месяцев приведут к рождению жеребенка, и к необходимости использовать другой набор сообщений, пока кобыла будет заботиться о своем дитяти. Первое из таких сообщений 23. Мамочка любит тебя. Кобыла носом обследует своего жеребенка, нежно его "обдувает". Если малыш напуган, она успокоит его, подталкивая к своему боку и закрывая от опасности: "Тебе ничего не грозит". 24. Иди, попей. Она говорит это низким фырканьем или коротким тихим ржанием, немного отодвигая заднюю ногу в сторону и тем самым предлагая жеребенку вымя. Если же кобыла не расположена кормить малыша, она передаст субсообщение (1) "молочка нет", отталкивая жеребенка бедром, коленом или носом. Если же ребенок капризничает, она скажет: 25. Не делай этого. Фраза отличается от "Прекрати!", потому что последнее сообщение обычно знаками передают лошади, находящиеся в непосредственной близости друг от друга. Кобыла может обращаться к жеребенку на расстоянии, как правило, резким коротким ржанием, сопровождаемым угрожающим встряхиванием головой. Затем может последовать сообщение "Что я тебе сказала!" с повышением тона голоса и усилением движения. Если жеребенок не повинуется, она скажет: "Ты сам напросился!" и легонько прикусит его шкурку, наказывая. Жеребенок также использует сообщения, которыми пользуются взрослые, но есть два, присущие только малышам: 26. Хочу пить! Он показывает это, толкая носом бок матери и пытаясь подобраться к вымени. Если жеребенку угрожает взрослая лошадь, он говорит: 27. Я совсем маленький. Для этого он вытягивает шею вперед, приподнимает верхнюю губу и производит сосательные движения ртом. Такое поведение малыша не позволяет другим лошадям обижать его. 28. Я боюсь. Это может быть всхрапывание или продолжительное ржание. Если лошади находятся на ограниченном пространстве, они собьются в кучу, чтобы чувствовать себя более уверенно. 29. Удираем отсюда! Всхрапывание или продолжительное ржание, голова и хвост высоко подняты, лошадь готова сорваться с места в карьер. Ответом на такое сообщение может быть "Да, бежим!", либо "Все спокойно". 30. Помогите! Этот крик страха можно услышать очень редко. Я слышал его только раз, но перепутать его ни с чем другим невозможно. 31. О, Боже! Это крик боли. Его можно услышать только от лошади, страдающей от непереносимой боли. Опять же, ошибиться невозможно. 32. Спокойно! Используется более спокойной лошадью, чтобы поддержать напуганного компаньона. Может быть передано с помощью фырканья, или прикосновений друг к другу, или же спокойная лошадь может прикрыть другую от мнимой опасности собственным телом. Следующая группа звуков касается поддержания дисциплины. В табуне существует определенный социальный порядок, которому подчиняются все, начиная с главной кобылы, до самого последнего годовичка. Среди маленьких жеребят порядок наводят их матери. Этот порядок можно наблюдать даже у домашних лошадей в небольших группах. Старшая кобыла пользуется приоритетом при кормлении, на водопое и при выборе маршрута движения. О своих правах она напоминает сообщением: 33. Я главная! Угрожающие движения головой и демонстрация зубов направлены, как правило, на низших по рангу особей. Потряхивая головой и угрожая, большой босс также может сказать любому члену табуна, пытающемуся проскользнуть мимо, "А ну-ка назад!". Если предупреждение пропало втуне, за ним следует "Укушу!" или "Порву на паззлы!", подкрепленные зубами и передними копытами, что заставляет ослушника повиноваться. Если же утверждение "Я главная" направлено в адрес равной по социальному статусу особи, то такая лошадь может либо проигнорировать сообщение, либо ответить также угрозой, что означает: "Никакой ты не босс!" Аналогичные сообщения используются, если к главной лошади во время кормления приблизится подчиненная особь: "Назад!", "Получишь пинка!". В этом случае пинок не замедлит последовать. 34. Посторонись! Это сообщение, как правило, принадлежит главной лошади, когда она движется сквозь табун, прокладывая себе путь с помощью головы. С другой стороны, подчиненная лошадь, пытающаяся пройти мимо главной, пошлет сообщение: "Прошу прощения". Следующая группа сообщений возникла в процессе общения лошадей с человеком. Большинство из них связаны с едой. Пожалуй, самое популярное и легко узнаваемое 35. Где этот чертов завтрак? Фраза может быть произнесена множеством способов, начиная от приветственного фырканья, до ударов по кормушке. Каждый владелец знает, как его питомец произносит эту фразу. Есть также несколько субсообщений. (1) "Дай воды" или (2) "Дай сена": приближение к рептуху или к поилке с ярко выраженным раздражением. После того, как лошадку накормили и напоили, она обязательно скажет (3) "Спасибо": приветственное фырканье, либо "Я тебя люблю", и другие проявления приязни. Конечно же, лошадь скажет вам, понравилась ли ей еда. (4) "Это вкусно": предложенная пища съедается жадно, с удовольствием, изо рта сыплются непомещающиеся куски. Если же вы угостили лошадь вкусненьким, она скажет "Дай еще!": фырканье, нос обследует карманы, вас слегка попихают, чтобы напомнить о своем присутствии. Если же еда не понравилась, вы услышите и увидите "Это отвратительно!": еда будет выплюнута, а лошадка будет кривить губы и строить мерзкие рожи. Правда, "Где этот чертов завтрак" можно услышать только от той лошади, которая привыкла к регулярному кормлению. В обратном случае лошадь говорит: 36. Хочу есть (пить). При виде вас лошадь будет фыркать и изобразит умирающее с голоду несчастное создание. Субсообщение "Я намок" выглядит почти также: бедная лошадь стоит под дождем, низко опустив голову. Если лошади приходится выходить под дождь, она скажет (2) "Это ужасно!": голова отворачивается от выхода, лошадь полна неохоты и отвращения. Также она может сказать (3) "Я замерзла", дрожа всем телом с самым несчастным видом. Когда вы едете верхом, происходит непрерывный контакт и обмен сообщениями. Мы не станем говорить о сообщениях человека, которыми он выражает свои желания, так как это дело вкуса и опыта. Кроме того, мы уже поговорили о многих знаках лошади, так как они же используются и для общения с себе подобными. И тем не менее, самый первый знак для всадника: 37. Ну, давай же! Лошадь фыркает и приплясывает на месте, чтобы продемонстрировать радость от предстоящей прогулки. Оставшийся компаньон крикнет: 38. Не убегай от меня! Это произносится с помощью продолжительного или короткого ржания. Лошадь может даже попытаться выйти через закрытую дверь конюшни, чтобы последовать за товарищами. В самом начале прогулки лошадь может сказать вам: 39. Мне это нравится! Шаг пружинистый, танцующий, голова и хвост подняты, весь вид лошади выражает удовольствие. Если лошадь чувствует себя хорошо, вам будет продемонстрирована "радость жизни" "Я себя прекрасно чувствую": жизнерадостные курбеты, тихое взвизгивание и попытки взбрыкнуть. 40. Пошли! Приплясывание, налегание на повод, одним словом, демонстрация желания идти быстрее. К этому сообщению есть субсообщение (1) "Да, давай!": приказ или просьба выполняются с энтузиазмом. После работы лошадь может устать, что вы безошибочно поймете. 41. Я устал. Лошадь передаст это сообщение всем своим видом. Субсообщение (1) "Не могу повторить": отказ выполнить действие. Конечно, не все лошади полны энтузиазма в работе, временами они могут отказываться выполнять то, что их просят: 42. Я не могу. Отказ выполнить что бы то ни было. Субсообщение (1) "Не буду" отличается от "Я не могу" тем, что вы точно знаете, что лошадь может это сделать. Итак, если вам удалось настоять на своем, строптивец может сдаться: 43. Думаю, мне придется… Правда степень выражения отвращения будет превосходной, впору цитировать Шекспира, описавшего нерадивого ученика "…и черепашьим шагом он ползет к наукам…" Правда, прежде чем капитулировать, лошадка может пригрозить: 44. "Сейчас лягну!": уши направлены в стороны, спина выгибается. Есть схожие сообщения, типа "Встану на дыбы!" (голова поддергивается вверх, передние ноги отрываются от земли), "Буду пинаться!", "Сейчас понесу!". 45. Щекотно! Подергивание шкуры, взмахи ногой, приплясывание на месте, взвизгивание. 46. Почеши здесь. Лошадь трется тем местом, которое зудит. Если в зоне досягаемости есть другая лошадь, то, почесав ее зубами, страдалица укажет ей, где следует чесать. И, наконец, последнее сообщение. Когда вы возвращаете лошадь на пастбище, она обязательно скажет: 47. Хорошо быть свободным! Радость жизни все лошади выражают очень индивидуально.
Глава 7 ЭСВ и плачущий Роджер
Еще в самом начале нашей работы мы поняли, что лошадь передает сообщения с помощью "духа и буквы" (внешний вид и действия), которые при интерпретации этих сообщений играют главенствующую роль. Но очень быстро мы обнаружили, что наши животные используют для передачи сообщений что-то еще. Порой понимание сообщения приходило не только благодаря внешнему виду и действиям животного. Было ощущение, что мы инстинктивно понимаем смысл сообщения. Порой, если лошадь испытывала стресс, или ей было плохо, мы ощущали это, даже находясь вдалеке от животного, не видя его и не слыша. Каждый раз, решив проверить эти ощущения, мы убеждались в их правильности. Забавно, что впервые мы столкнулись с такой ситуацией не с лошадью, а с коровой, которая участвовала в наших опытах на первых шагах изучения коммуникативных функций животных. Я всегда сплю очень крепко и ничего не слышу, но в эту ночь я проснулся от сильного ощущения, что что-то происходит неправильно, и пошел к животным посмотреть, в чем дело. Телилась корова, а теленок шел хвостом вперед, поэтому она никак не могла разродиться. Позднее я анализировал эту ситуацию и понял, что меня разбудило ощущение, что что-то идет неправильно. Подсознательно я заглянул к корове. Этот случай дал новое направление моим мыслям, и шаг за шагом я понял, что могу ощущать состояние лошади лучше, чем видеть или слышать. Это мы и называем экстрасенсорным восприятием; восприятием, которое лежит за пределами наших обычных пяти чувств. Мы поняли, что животные могут использовать эту возможность для передачи своего состояния, эмоций, и даже некоторых несложных мыслей. Когда это используется вместе с другими способами общения — звуками и знаками — вполне уместным становится сравнение со способом общения людей. Правда, мне кажется, это нечто большее, потому что состояние животного можно почувствовать. Если лошади весело, вы это чувствуете; если вы опечалены, лошадь также ощутит ваше настроение. И это скорее инстинкт, чем визуальное, акустическое или тактильное восприятие. Эта часть нашей работы вызвала бурную полемику. Мне даже говорили, что вторжение в такую спорную область может в целом обесценить в глазах ученого мира мою работу о коммуникативной функции животных. Некоторые даже считали, что несмотря на то, что в изучении знаков и звукового общения животных мы шагнули дальше других, изыскания об экстрасенсорных способностях животных ставят под сомнение работу в целом, и даже сводит нас на уровень шарлатанов, ищущих дешевой популярности! Специально для тех, кто в течение последних пятидесяти лет полемизирует на тему о существовании экстрасенсорных возможностей: кто мы такие, чтобы претендовать на открытие в той области, куда боятся подступиться маститые теоретики и говорить, что нам удалось доказать существование экстрасенсорики и, мало того, что она существует как часть коммуникативной функции животных? И тем не менее, я остаюсь при своей точке зрения. Скептическое отношение некоторых ученых само по себе не делает мои выводы менее убедительными. Ученый мир утверждал, что электричество не существует до тех пор, пока Фарадей не поставил свои опыты с лягушками и одноэлементной батареей. Любые открытия всегда подвергались сомнению со стороны ученых консерваторов. На основании нашего собственного опыта мы абсолютно уверены, что экстрасенсорное восприятие (ЭСВ) существует, и мы это сумели доказать. Мы точно знаем, что без ЭСВ полноценного общения с лошадьми не получится. Мы точно знаем, что при общении друг с другом лошади пользуются ЭСВ. Поэтому нам необходимо продолжать исследования в этом направлении, и я покривлю душой, если в моем рассказе о нашей работе с лошадьми не остановлюсь на этой теме. На самом деле, изучать коммуникативную функцию лошадей, и не принимать во внимание ЭСВ и телепатию, это все равно, что пытаться выучить английский язык, запоминая только глаголы и существительные и притворившись, что наречий и прилагательных не существует вовсе. Так как коммуникативная функция лошадей является основным, а не побочным направлением нашего исследования, то и изучать ее необходимо в целом, а не частично. Впоследствии можно более расширенно изучить по отдельности и более подробно разные виды общения — при помощи звуков, знаков и ЭСВ, но основано это будет на той общей работе, которую предварительно проводим мы и другие исследователи по предмету в целом. Еще один предмет спора, который ведется среди тех, кто не отрицает идею ЭСВ полностью, это степень использования подсознательного восприятия. Их основной аргумент заключается в том, что когда мы воспринимаем на сознательном уровне знаки и звуки, при помощи которых лошадь передает сообщение, включается также и наше подсознание, которое при помощи определенных неосознаваемых сигналов помогает нам на подсознательном уровне точнее понять сообщение лошади. Но дело в том, что тут смешиваются два понятия — подсознательное восприятие и экстрасенсорное восприятие. Действительно, во множестве случаев, общаясь с лошадью, вы подсознательно определяете ее намерения или состояние, часто называя это "инстинктивным восприятием". Точно также и лошади "инстинктивно", на подсознательном уровне определяют ваше настроение по выражению лица, манере двигаться и держать себя. Это подсознательное восприятие, и мы знаем, что оно реально существует, но как только мы начинаем говорить не о сознании, а о ЭСВ, возникают существенные трудности в проведении четкой границы между подсознательным восприятием и экстрасенсорикой. Работы в этой области — непочатый край, и в процессе работы мы, может быть, даже выясним, что какие-то проявления подсознания мы принимали за ЭСВ. В настоящее время нас не слишком заботит вопрос (возможно, он остро встанет позднее), является ли подсознательное восприятие пятым способом общения. Наше исследование с самого начала являлось поиском и изучением пути и направления. Наша экспериментальная работа по ЭСВ проводилась таким образом, чтобы ее могли повторить в любое время, в любом месте самые разные люди. У того, кто возьмется за дальнейшее изучение общения лошадей, уже будет в руках набор инструментов в виде стандартных экспериментов, продолжить которые он сможет собственным путем. Мы надеемся, что по мере повторения, произойдет то же, что и с изучением знаков и звуков — будут проводиться серии систематических экспериментов по ЭСВ. Мы проводили эксперименты сугубо по ЭСВ. Например, кормление лошадей, не имеющих визуального или аудио контакта друг с другом. Правда, мы не можем быть абсолютно уверены в степени остроты слуха лошади. Возможно, они подсознательно ловят звуки на очень большом расстоянии. Еще меньше уверенности у нас в том, что часть общения между лошадьми не происходит на подсознательном восприятии звуков, которые человеческое ухо не воспринимает вообще. Правда, исследования и эксперименты в других областях говорят о том, что слух лошади очень близок к человеческому, и они не воспринимают ультразвуковые сигналы. С другой стороны, в природе есть другие звуковые сигналы, которые мы не различаем, а лошадь якобы может слышать их на подсознательном уровне. Такое мнение существует, но мы его не разделяем. Правда, в наших собственных экспериментах мы не достигли четкой определенности и окончательных результатов, за исключением того, что мы называем эмпатическими парами. Дело в том, что лошади не могут общаться друг с другом на ментальном уровне, также как и люди. Хотя такой контакт возможен при исключительной близости существ (лошадей или людей), и они могут ощущать чувства друг друга, не видя и не слыша один другого. Когда две лошади ментально находятся на одной волне, они могут ощущать мысли и действия друг друга. Сейчас среди владельцев лошадей стало постоянной практикой использовать спокойную и уверенную в себе лошадь, чтобы привести в чувство испуганную или нервную лошадь. Довольно часто к нам поступают группы из 7–8 голов 3-4-летних диких кобов, которые практически не знали человеческих рук. Чтобы их успокоить и подчинить себе, мы используем два варианта действий. Первый: определить самую уравновешенную лошадь в группе, подойти к ней, успокоить и укротить. Через какое-то время другие лошади также станут более спокойными и управляемыми, когда на них подействует пример их товарища. Второй вариант: поместить вновь прибывших лошадей в конюшню, где стоят 1–2 наших лошади. Мы оставляем их примерно на полчаса, чтобы они познакомились. Когда мы возвращаемся, дикие лошади еще не даются в руки, кружат поблизости, не подходя к человеку. Мы начинаем разговаривать с нашей лошадью, даем ей лакомство, и через некоторое время новички успокаиваются и расслабляются. Наша лошадь передает им уверенность как в нас, хозяевах, так и в самих себе. Совершенно очевидно, что дикие лошади расслабляются, если видят спокойное поведение себе подобных. Но мы обнаружили, что того же эффекта можно достичь, даже если лошади находятся вне пределов видимости и слышимости друг друга, если такие лошади составляют эмпатическую пару, т. е. находятся в ментальном контакте друг с другом. Мы можем успокоить одну лошадь, успокоив другую, либо наоборот привести одну в возбужденное состояние, то же самое проделав с другой. Вот один из наших стандартных экспериментов. В принципе, он основан на старом как мир контакте с лошадьми. Одна из первых книг по заездке лошадей для упряжки советует взять молодую лошадь и поставить ее в паре с опытной лошадью, которая обучит молодую работать. Этот способ обучения используется уже сотни лет. Южноамериканские гаучо выпускают лошадиный табун, поставив во главе старую кобылу с колокольчиком на шее. Табун последует за старой лошадью, которая спокойно будет вести их от пастбища к пастбищу. Колокольчик на шее кобылы позволяет гаучо легко найти табун, после чего старушка поможет довести молодежь до кораля. Когда я был маленьким, мне приходилось наблюдать заездку лошадей, при которой всегда присутствовала наша пони Черная Красавица, взявшая на себя функции "школьного учителя". Мой отец всегда говорил, что ее присутствие совершенно необходимо, потому что она объясняет молодым лошадям, что надо делать. Точно также мы около 15 лет использовали Корк Бега. Старшая по возрасту лошадь успокаивающе действует на молодую, которая подражает ее поведению. Когда молодую лошадь просят сделать что-то впервые, ее обычной реакцией будет ответ "Не могу!" Если же она увидит, что другая лошадь выполняет команду, ей станет ясно, что ничего невозможного тут нет. Но это еще не значит, что лошадь сразу выполнит то, о чем ее просят, ответ все еще может быть "Не могу!". Но если такой упрямец почувствует, что другой лошади нравится выполнять эту команду, он обязательно захочет попробовать, что же это такое. Именно в этот момент вступает в действие экстрасенсорное восприятие. ЭСВ между животным не является осознанным ментальным процессом. Это подсознательный процесс, своего рода автоматический рефлекс. Если старый охотник услышит в отдалении звук охотничьего рога и лай собак, он придет в возбуждение. Если же при этом будет присутствовать лошадь, которая понятия не имеет, что такое охотничий рог и лай охотничьих собак, она тоже заволнуется, глядя на своего компаньона, хотя и не будет понимать, что все это значит. Возбуждение опытной лошади — это автоматический рефлекс, а волнение неопытной лошади — также автоматический ответ. Если вы войдете в конюшню и испугаете лошадь, то ее эмпатический партнер, который может находиться вне пределов видимости и слышимости, также проявит признаки испуга. Эмпатическая пара — это две лошади, находящиеся в ментальной и эмоциональной гармонии. Этот феномен проявляется одним из двух путей. Лошади с первой же встречи автоматически могут ощутить такое гармоническое единство. Как правило, в этом случае они должны относиться к одной породе и типу. Либо они могут постепенно прийти к гармоническому единству путем постоянного длительного общения. Изначально они могут обладать схожим образом мышления, но с течением времени придут к полной эмпатии. Если взять двух чистокровных лошадей и ввести их в табун пони, в подавляющем большинстве случаев они будут пастись вместе, в стороне от табуна. Если кобыла и мерин будут долгое время (несколько лет) постоянно общаться друг с другом, они в конце концов начнут мыслить одинаково. Действительно эмпатической парой является пара лошадей, которые, без преувеличения, думают как одно существо, и это прекрасный союз. В качестве примера стоит привести пару камертонов. Если ударить по камертону, он зазвучит. Поместите рядом с ним другой такой же камертон, и он начнет звучать в унисон. Если второй камертон не совсем идентичен первому, он может звучать в несколько другой тональности, поэтому его ответ будет менее выражен. Чем больше отличается второй камертон от первого, тем короче и менее близок по звучанию будет его ответ на звук первого камертона. То же самое происходит в ЭСВ и эмпатии: если вы воздействуете на одну лошадь из эмпатической пары, другая также ответит на воздействие, даже находясь вне зоны физического контакта. Чем меньше симпатии между двумя лошадьми — т. е. чем далее они находятся от определения "эмпатическая пара" — тем слабее будет ответ, и он будет слабеть по мере того, как будет уменьшаться степень ментального контакта, пока не сойдет на нет вовсе! В первый раз я столкнулся с этим феноменом в годы юности. Кроме Красавицы у нас были другие пони. Один из них, по имени Билл энд Бэби жил у нас очень долго. Когда Билл не желал, чтобы его поймали, то невозможно было поймать и Красавицу. Бессчетное количество раз я загонял эту парочку в угол поля, пытаясь поймать их. Пока я находился на безопасном расстоянии, они доброжелательно поглядывали на меня. Но стоило мне приблизиться 5 — 10 ярдов, как они одновременно бросались наутек и обходили меня справа и слева. Я ни разу не заметил никаких сигналов, но они никогда не бежали в одну и ту же сторону. Они начинали двигаться в одно и то же мгновение, и не было никакой возможности остановить их. Прошло добрых 20 лет, прежде чем я понял, как они это делали. Я провел многие часы в наблюдениях, пытаясь понять, какие сигналы они подают друг другу, чтобы опередить их и остановить, но все впустую. Сегодня я могу в некоторой степени "прочесть" такие сигналы, но мне все же не хватает знаний для того, чтобы загнать лошадь в угол и поймать ее. Я просто стараюсь подозвать лошадь к себе. Для того чтобы изучить, как одна лошадь общается с другой при помощи ЭСВ, и как человек может общаться с лошадью (или другим человеком) на ментальном уровне, предстоит еще проделать огромную работу. Прежде всего, мы не знаем, почему одно существо обладает таким даром, а другое — нет. Русские и американцы провели огромную работу по изучению ЭСВ и способности к телепатии у людей. Упор делался на телепатию, которая является гораздо менее распространенным феноменом. Но, кроме нас, буквально единицы пытались изучать ЭСВ у животных. Хочу подчеркнуть, что мы своими изысканиями только слегка копнули поверхность этого вопроса. Мы вели исследования только общения "лошадь — лошадь" и "лошадь — человек". В процессе работы мы поняли, что при исследовании коммуникативной функции животных, необходимо экспериментировать с одним животным, с которым у вас существует природная ментальная гармония. Точно также, если вы проводите эксперименты по общению между двумя лошадьми, то лучше всего отбирать лошадей одной породы и типа, или двух лошадей, которые находятся в природной ментальной гармонии друг с другом. Порой природную эмпатическую пару лошадей можно встретить даже на ярмарке: если две лошади, привезенные из разных мест, сразу стали проявлять друг другу дружелюбие, фыркают, разговаривают, становится ясно, что эти двое находятся в ментальной гармонии. Обычно, если вы идете по рядам стойл на конной ярмарке, вы видите лошадей, находящихся в полной ментальной и физической изоляции от соседей. Но совершенно случайно можно наткнуться на двух лошадок, как правило, одной породы и типа, которые дружески болтают друг с другом. Вероятнее всего, они составляют природную эмпатическую пару. В дикой природе табун, как правило, отвергает приближающегося чужака. Даже в среде домашних лошадей появление незнакомца вызовет негативную реакцию, щелканье зубами и недвусмысленный совет отвалить. Они как бы говорят: "Это наш дом, убирайся прочь с нашей территории!". Это природная автоматическая реакция лошади, похожая на реакцию человека, который постарается оградить себя от притязаний чужака. В качестве примера вспомните группу людей в вагоне поезда, где каждый сидит в своего рода защитной изоляции. Природная эмпатическая пара проявит себя сразу же. Если вы хотите проводить собственные исследования, вам необходимо приобрести лошадь, у которой вы можете предположить наличие ментальной гармонии с вами, затем приобрести лошадь, которая будет в ментальной гармонией с первой лошадью. После этого можно приступать к исследованиям. Начать следует с концентрации на попытках ментального общения с первой лошадью, одновременно наблюдая за ее поведением в отношении второй лошади. Первой лошадью, с которой я ощутил эмпатию, был Плачущий Роджер. Я уже вкратце описывал необычные обстоятельства, при которых приобрел его на Экстерской ярмарке. Во время разговора с моим приятелем я внезапно ощутил, что мое сознание и тело охватывает состояние угнетенности, словно кто-то во мне кричит: "Ради всего святого, заберите меня отсюда!" Я оглянулся и увидел на подходе к рингу вислоухую лошадь грязно-бурого цвета, с торчащими ребрами. Я понял, что просто обязан купить этого чистокровку. Моя жена, которая стояла поодаль, тут же поняла, что я собираюсь делать. Сильная болезнь требует сильного лекарства, поэтому она схватила за руку очаровательную девушку, которую ей только что представили, и потащила ее в мою сторону. К этому времени Роджера уже вывели на ринг и начались торги. Я едва взглянул на милое создание, знакомством с которой жена пыталась меня отвлечь от лошади. К счастью, охотников приобрести вислоухого одра, хоть и чистокровного, больше не нашлось, и я получил его за 40 фунтов. Я привез свое приобретение домой. Мне сказали, что он простоял в Эксмуре всю зиму (был уже конец февраля). Поставив лошадь на конюшню, я начал пичкать его едой. Через 3–4 дня я взял его на охоту. Роджеру это так понравилось, что до конца сезона мы с ним охотились еще дюжину раз. Буквально за 10 дней до начала скачек в Котли, пала лошадь, на которой я должен был скакать. Я заявил Роджера. В день скачек он так ужасно выглядел, что я постеснялся выводить его из грузовика и тянул до последней минуты, затем вывел его в паддок, сделал кружочек и сразу отправился к старту. Мы с моим другом Пэтом Фростом всегда перед скачками заключали пари на полкроны на то, кто первым придет к финишу. Но в этот раз я настолько не верил в свою лошадь, что поставил условие: проигравший получает двойную порцию виски. Я считал, что поступил очень мудро. Насколько я помню, в скачке участвовало 12 или 15 лошадей. Старт все приняли довольно резво, и мы с Роджером оказались в самом хвосте. Трасса в Котли около полумили идет вверх по склону холма, затем следует довольно крутой спуск, а перед финишем надо снова карабкаться на холм. Когда мы преодолели первый подъем, я отставал от последнего наездника примерно на два корпуса, но Роджер шел очень хорошо, с энтузиазмом преодолевал препятствия. Когда мы стали спускаться с холма, я был приятно удивлен тем, что не отстал окончательно от основной массы наездников. Миновав основание подъема, мы снова пошли вверх. Неожиданно впереди идущая лошадь оказалась позади нас, и я подумал: "Здорово, по крайней мере придем не в самом хвосте." Потом мы обогнали еще одну лошадь, и еще одну… Когда мы достигли вершины подъема, впереди оставались только две лошади. Я решил, что пора предпринимать какие-то решительные действия, потому что Роджер был абсолютно мокрым от пота. Я выслал его вперед и мы начали неуклонно догонять двух всадников, которые опережали нас на одно препятствие. Когда нам оставалось до финиша три препятствия, лошадь, шедшая непосредственно перед нами, упала, а мы оказались в трех корпусах позади лидера. Я просто не мог поверить, что шедший подо мной скелет обошел лучших лошадей Западной Англии. Роджер буквально пролетел финишный столб с гордо поднятой головой и стелющимся по ветру хвостом, словно выиграл Большой Национальный приз. Мы с ним пошли расседлываться, и он все время приплясывал, распираемый восторгом и гордостью. После этого случая я всерьез занялся тренировкой Роджера, потому что стало ясно: ко мне попала прекрасная спортивная лошадь. Каждое утро после завтрака я выводил его на занятия. Погода стояла морозная, а я не имею привычки носить перчатки, поэтому постоянно прячу руки в карманы. Лошадью я управлял исключительно при помощи ЭСВ. Я мог поднять его в рысь, приказать повернуть налево, направо — и все только ментальной концентрацией. Роджер выполнял еще одну чрезвычайно полезную роль — он был отличной нянькой. Моя дочь Пэдди, которой в то время было полтора года, уже тогда очень любила лошадей. Мы сажали ее на солому в деннике Роджера, и она была абсолютно счастлива и никого не беспокоила, играя возле копыт своего друга. Дочка научилась вставать, держась за лошадиный хвост, а ходить начала, перебегая от одной ноги до другой. Когда ребенок падал, Роджер нежно "обдувал" ее, и малышка переворачивалась на спину, забыв об ушибе, снова счастливо улыбаясь.Но мы так и не смогли добиться, чтобы Роджер набрал тело и стал прилично выглядеть. Мы каждый раз испытывали неловкость, беря его на скачки, потому что в паддоке он представлял плачевное зрелище. Утешением нам служило только то, что чем хуже он выглядел до скачек, тем лучше он проходил дистанцию. Когда он спотыкаясь брел по паддоку, и казалось, что дойти до стартовой линии он будет просто не в состоянии, мы знали наверняка, что он готов к скачке, и мы можем смело делать ставку. На Роджере я выиграл 2 или 3 скачки. Мне всегда нравилось ездить на нем, потому что он фантастически брал препятствия, и с огромным энтузиазмом участвовал в соревнованиях. Вскоре после скачек в Котли мой друг предложил мне за Роджера 300 фунтов, но я отказался. В это же время я пригласил к Роджеру ветеринара. Доктор Билл Мартин прямо в деннике осмотрел ноги лошади, а потом вывел его, чтобы прослушать сердце. Приложив стетоскоп к его груди, он воскликнул: "Ради Бога, поставьте этого доходягу на место, пока он не умер прямо в проходе!" Я взял у него стетоскоп и тоже послушал: более неровного сердцебиения я не слышал никогда в жизни! Оно звучало как чечетка Виктора Сильвестра: медленно-медленно, быстро-быстро, медленно… К тому же ритмы сердца были очень неровными. Я до сих пор не могу понять, как он вообще двигался, не говоря уж об участии в скачках! Одним словом, несмотря на то, что Билл предсказал немедленную кончину Роджера, если тот просто попытается пройти по полю быстрым шагом, Роджер продолжал участвовать в скачках. Я решил не лишать старину этого удовольствия. Когда мы переехали из Девона в Уэльс, я продал жеребца знакомому в качестве лошади для тренировок. Свою последнюю скачку Роджер пробежал 8 лет спустя. Это снова была скачка в Котли, Роджеру в то время было уже 17 лет, и он снова пришел вторым. Между нами с Роджером всегда существовало единство. Однажды он поднял меня в три часа утра. Я просто понял, что с лошадью что-то не так, пошел его проведать и обнаружил, что у него сильнейшая колика. И как только я понял, что у меня с лошадью есть такой контакт, я стал пытаться установить контакт и с другими лошадьми. Я концентрировал все свое внимание на лошади и пытался до нее достучаться, оставляя свое сознание открытым для контакта. По прошествии 15 лет могу сказать, что я могу вступить в контакт практически с любой моей лошадью, за исключением мелких пони. Мой опыт не уникален. Известно, что история единения лошади и человека уходит корнями в древность, и рассказы на эту тему появились раньше, чем возникла письменность. Моя любимая история, которая является как бы квинтэссенцией множества повествований, рассказывает о французском солдате — участнике кампании Наполеона против Австрии. Он был серьезно ранен и лежал на поле боя. Внезапно он увидел свою лошадь, которую оставил в лагере, потому что та захромала. Лошадь приблизилась к хозяину, и он сумел забраться к ней на спину. В лагере бесчувственного солдата, лежащего поперек спины лошади, сняли его товарищи. Причем, на лошади не было ни седла, ни оголовья. Можно привести еще пример способности человека к единению с лошадью. Эта история об американском невольнике, который необычным способом ловил мустангов. Совершенно один он приходил туда, где пасся табун диких лошадей. Сначала он приближался на 2–3 сотни ярдов. Когда лошади переходили в другое место, он двигался вместе с ними. Когда лошади ходили на водопой, он ходил вместе с ними; когда же они паслись, он находился рядом с табуном. Еду ему оставляли примерно в миле от пастбища. Недели через две он уже мог передвигаться в самом табуне, как бы являясь его членом. Отстояв свое положение в иерархии табуна, он через какое-то время полу-вел, полу-направлял табун в заранее подготовленный кораль. Этот человек действовал как лошадь, вел себя как лошадь и думал как лошадь. Он завоевывал доверие животных и мог один управлять табуном диких лошадей.
Последние комментарии
14 часов 50 минут назад
15 часов 25 минут назад
16 часов 18 минут назад
16 часов 23 минут назад
16 часов 34 минут назад
16 часов 47 минут назад